«Сердцеедка без опыта»

Сердцеедка без опыта (fb2) - Сердцеедка без опыта (пер. Ю. В. Ефремова) 563K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Белла Фрэнсис

Белла Фрэнсис Сердцеедка без опыта

Глава 1

«Чудеса случаются!»

Такая надпись красовалась на обложке журнала «Небеса».

«Уверена, так оно и есть», — думала Коралл Даль, усаживаясь в кремовое кожаное кресло самолета, принадлежавшего издательскому дому «Романо», листая папку с материалами. Она скрестила пальцы на желание, чтобы сбылось.

Этот слоган отражал эмоции, с которыми она отправлялась в поездку, хотя для остальной редакции — модных стилистов, художественных и креативных директоров, парикмахеров, визажистов — это был очередной рабочий день. Они привыкли работать со знаменитостями, а Коралл — фотограф-новичок, и для нее это большой шаг в карьере.

Менее чем через час они приземлятся на Гидросе, частном острове известной семьи Ди Висконти, и следующие два дня будут фотографировать наследника семейства Сальваторе и его невесту перед их грандиозной свадьбой. Естественно, после обязательного подписания соглашения о конфиденциальности.

— Ладно, народ, слушайте внимательно, — Мариэлла, старший редактор, взволнованно вышагивала вдоль кресел, — говорят, брат Сальваторе Раффаэле — наш начальник — будет лично присутствовать там. Что я слышу — ваш общий вздох. Однако не поддавайтесь панике. Мы профессионалы и все знаем, что делаем. Ну, или почти все, — добавила она, глядя на Коралл. — Так что проблем возникнуть не должно.

Коралл огляделась. Все девушки полезли в косметички и стали лихорадочно поправлять макияж.

— Что происходит? — спросила Коралл коллегу, сидевшую рядом с ней.

Та рассмеялась.

— Раффаэле Россини — генеральный директор издательского дома «Романо». Синьор Горячий Красавчик! Ни у кого из нас нет шансов, но мы не прекращаем попыток.

Коралл подняла бровь. Она уж точно не будет пытаться. Эта поездка строго деловая. Ей немного известно о семье Ди Висконти, зато она прекрасно осведомлена о покойном Джанкарло — основателе круизной компании «Ардженто» и его сыне Сальваторе. И конечно же о загадочном Раффаэле Россини — главе издательского дома «Романо», куда входит и журнал «Небеса», для которого она сейчас работает.

— Никто не может приблизиться к Раффаэле. Он как бог, обитающий на небесах, удивительно, что мы его вообще увидим.

Коралл поискала у себя в папке информацию о круизной компании «Ардженто» со дня основания в 1950-х годах и до настоящего времени, в частности информацию о Раффаэле. Уникальная фирма, владеющая двенадцатью великолепными круизными лайнерами. Нашлась лишь статья о его доме на скале у побережья недалеко от старинной виллы его семьи, сведения о выпускаемых им журналах и о том, что величина его состояния исчислялась несколькими миллиардами.

— В прессе почти ничего нет о Раффаэле. — Она нахмурилась.

— Да, так он пожелал, — отозвалась Мариэлла. — Поверь, не каждый день он лично принимает участие в съемках. Итак, покажем все лучшее. Коралл, ты готова? Будет короткая съемка с Кайлой сразу после полудня. Сделаем это на веранде. Да? Договорились? И, милая, никаких фантазий, хорошо? Постарайся не робеть. Говори, только если спросят. Предоставь все профессионалам.

Сердце Коралл упало. На веранде? Так все ее творчество сведется к решению, в каком месте расположить отражающий зонт. А она так старалась заполучить контракт с журналом.

А ведь у нее такое яркое и креативное портфолио. Ее мать Линда Даль была бы в ужасе, узнав, что все это ради пары щелчков затвора камеры, чтобы сделать фото будущей невестки миллиардера.

Хотя ведь это только начало. Об этом они с матерью мечтали много лет. Коралл летит на Гидрос, а ее снимок будет опубликован в «Небесах». Неплохое начало для первого месяца работы в качестве профессионального фотографа.

Несмотря на кондиционер в самолете, Коралл бросило в жар при мысли о матери. После всего случившегося очень важно увидеть гордость на ее лице.

Волнение внутри салона нарастало, а под ним простиралось спокойное синее Адриатическое море. Крыло самолета искрилось на солнце. Все мерцало в золотом сиянии. Этот день должен стать началом удивительной главы в жизни Коралл. Она это чувствовала. Наконец-то все получится…

Самолет плавно приземлился, они быстро высадились, сразу ощутив теплые лучи весеннего солнца Адриатики.

Она отошла в сторону от коллег и попыталась позвонить Линде. Положение о конфиденциальности подписано, но мать беспокоится, места себе не находит. А когда она не находила себе места… Словом, этого нужно избежать любой ценой.

Телефон не отвечал. Краем глаза Коралл увидела, как все садятся в автомобили, и отправила матери сообщение: «Приземлились на острове в Греции! Жду встречи с клиентом! Хотела бы рассказать больше, но поклялась хранить тайну! Обнимаю!»

Убрав телефон в сумочку, она побежала к коллегам, которые, выстроившись в линию, взволнованно разговаривали между собой. Подойдя, она увидела, что привлекло их внимание.

Неподалеку выстроился кортеж из машин, у которых стояли водители в черных брюках и рубашках. Все, казалось, ждали кого-то.

А потом из одной машины показался мужчина.

— О боже мой, — услышала она чей-то шепот. — Всем укрыться. На горизонте секс-бомба.

Коралл попыталась рассмотреть его лучше. Неужели Раффаэле Россини действительно так хорош? Она окинула его профессиональным взглядом фотографа.

Высокий и подтянутый. Впрочем, как и многие другие. Пропорции? Идеальные. Голова, плечи, торс, талия, бедра, ступни. Красив? Разумеется. Несомненно. Коротко подстриженные каштановые волосы. И коротко стриженная борода. Ей не нравилась щетина. Во всяком случае, раньше.

Раффаэле обошел машину, а потом Коралл почувствовала это. Поразительно. Несомненно, мужчина обладает потрясающим магнетизмом.

Но он ее босс, а значит, под запретом.

Он медленно шел им навстречу, скрыв глаза под зеркальными очками. Губы не улыбались. Тем не менее короткий кивок, адресованный присутствующим, был воспринят как ласка. Его голос будто заключил их в объятия. Ахнув, все придвинулись ближе.

— Добро пожаловать на остров Гидрос. Надеюсь, вы хорошо долетели. Сейчас вас разместят на виллах, где вам должно быть удобно.

Мариэлла выразила вслух общую признательность, остальные просто стояли и хлопали ресницами.

— Вы подписали соглашения о неразглашении, так что полностью осознаете, что не ни одно фото, запись или пост не должны просочиться в соцсети.

Команда дружно ответила «да». Он повернулся к Мариэлле:

— А твоя протеже, Мариэлла, где она?

Все отошли от Коралл, будто от чумной. Ветер поднял пыль и растрепал ей волосы. Она подняла руку, чтобы убрать волосы от лица, и его взгляд сосредоточился на ней.

— Это Коралл Даль, Раффа. Я вам о ней рассказывала.

Коралл улыбнулась, ожидая, пока он заговорит, но он молчал, оценивающе скользя по ней взглядом. Слегка кивнул.

— Вы выдержали конкурс, чтобы сфотографировать Кайлу.

Это прозвучало не как вопрос. Коралл кивнула:

— Да, это правда. Я очень рада познакомиться с вами и получить шанс поработать над журналом.

Он уставился на нее.

Повисла тишина, он пошел ей навстречу.

— Давайте поговорим об этом, пока едем. Передайте мне ваши вещи.

Она весело посмотрела на свой большой кожаный чемодан, на котором стояли сумка, портфель и портплед.

— Нет-нет. Все нормально. Я справлюсь.

Он ждал, будто не слыша ее слов, и тогда она поняла. Очевидно, Раффаэле привык, что его приказы беспрекословно исполняются. Без вопросов, возражений и споров. Она передала ему вещи.

— Туда. — Он указал на вторую машину в колонне, более низкую, обтекаемой формы, и открыл перед ней пассажирскую дверь.

Она скользнула внутрь, вдохнула запах кожи, мускуса и аромат мужчины, оказавшегося рядом с ней. Он хлопнул дверцей, и они оказались вдвоем в замкнутом пространстве.

Она не смотрела по сторонам, но кожей чувствовала, как все смотрят им вслед. Раффаэле свернул вниз по узкой дороге и сразу вдавил педаль в пол. Она дернулась, схватившись за ремень безопасности.

— Итак, Коралл, расскажите мне немного о себе.

— Ну, мне двадцать четыре. Я живу в Лондоне, в небольшой квартире в Ислингтоне. Работаю в кафе недалеко от дома, но мечтаю стать модным фотографом. Этот контракт — воплощение моей мечты.

— Понятно. Вы изучали искусство?

— Да, занималась изобразительным искусством. Моя мать — художник, и мы практически жили в художественных галереях. Она по возможности возила меня по всей стране, ну, а если не могла…

— Не могла?

— Я выбрала профессию фотографа, поскольку мать всю жизнь пыталась свести концы с концами. Я хочу сделать креативную карьеру, но так, чтобы она приносила доход.

— Это высококонкурентный рынок. Что заставляет вас думать, будто вы добьетесь успеха?

— Потому что я хороша.

Это не хвастовство. Она уверена. Коралл ждала, что он ответит, но они ехали молча. Уголком глаза она видела, как двигается мускулистая нога, когда он нажимает на педали. Интересно, о чем он думал.

— Вы получили степень магистра фотографии. И мой креативный директор счел ваши работы выдающимися.

— Спасибо. — Она внезапно просветлела. Приятный комплимент.

— Но для меня это слишком важный проект, чтобы рисковать с новичком.

Так вот в чем дело. О боже. Но это не должно обескураживать.

— Начнем с творческого ракурса. Что вы предложите? Какую историю? Концепцию?

Веранда, открытый воздух. Нельзя говорить ему, что Мариэлла уже все решила. Сердце забилось. Коралл лихорадочно думала, глядя на россыпь вулканических островов на горизонте, где небо сливалось с морем.

— Конечно! Свет здесь настолько хорош, а цвета настолько сочные, что хочется по-новому обыграть образ греческой богини.

Она не думала, о чем говорит, важно было предложить нечто удивительное, иначе ее отправят домой.

— Когда я думаю об Афине и других греческих богинях, в уме возникают образы женщин семидесятых годов, свободных, но невероятно женственных. Я хочу использовать красоту ландшафта и ясный свет, чтобы показать мягкие, женственные силуэты.

— Понятно. — Он нахмурился, свернув с дороги.

Показалось современное здание с огромными окнами, будто обнимающее скалу. Раффа припарковался около широкого каменного крыльца, на котором лежали две огромные черные собаки. Выйдя из автомобиля, Коралл взглянула на него. На лице ни единой эмоции. Но, по крайней мере, он еще не отсылал ее домой.

— Аванти[1], — пригласил он и, слегка коснувшись ее руки, подхватил вещи и проследовал по широким ступеням внутрь. Собаки внимательно следили за каждым ее движением, не меняя позы.

Все внутри было залито сияющим золотистым светом. Каждый предмет, от элегантной блестящей люстры до аквамаринового глубокого бассейна в скале, перед которым она остановилась как вкопанная, свидетельствовал о роскоши.

— Поразительно! — восхитилась она.

— Бассейн Афродиты. По легенде, она купала в нем младенца Адониса.

Коралл подошла ближе. Журчание воды походило на смех ребенка. Но там было глубоко, темно, даже не видно дна. Она отступила, опасаясь упасть.

— Афродита была покорена красотой Адониса и не хотела его отдавать, а он шесть месяцев в году должен был проводить с Персефоной, богиней смерти.

— Дети — не мяч, их нельзя кидать туда-сюда. — Коралл возмутилась.

— Действительно. Но кто бы осмелился спорить с Зевсом.

— Я бы рискнула! — улыбнулась Коралл.

— Да. Полагаю, вы смогли бы, — согласился он, снял зеркальные очки и встал рядом, наблюдая за ней.

Повисла тяжелая тишина. Она улыбнулась, потом осознала, что стоит не двигаясь, загипнотизированная холодными глазами цвета ириса и медовой кожей.

И этими губами. Она очень хотела запечатлеть их абсолютное совершенство. Их просто необходимо потрогать, ощутить пальцами.

Поразительно. Он — абсолютное совершенство.

— Вы говорили о том, что вдохновлены сюжетами греческой мифологии.

Коралл вырвалась из наваждения. В его голосе ощущалось нетерпение, но, прежде чем она смогла ответить, послышалась музыка. Глупый рингтон, который она установила для звонков от матери. Единственной, кому она отвечала, независимо от того, где и с кем была.

— Извините. Мой телефон звонит.

— Можете перезвонить потом. Это не займет много времени.

Она сжала телефон. Может быть, сейчас лучше не спорить. Конечно, мама поймет, что она занята, и перезвонит.

— Разумеется.

Изобразив приятную улыбку, она прошла вслед за ним в идеальную гостиную с небольшим диваном. Ее обувь скрипела на мраморном полу, и она осознавала, как странно здесь выглядит ее сарафан пятидесятых годов. Его винтажный вид покорил бы модниц, но среди этой роскоши он казался попросту убогим.

«Не каждый рождается с серебряной ложкой во рту», — подумала она, оправдываясь, и, подобрав подол, села, чувствуя на себе наблюдающий взгляд. Он сосредоточился на ней, хотя лицо и оставалось бесстрастным.

— Я буду честен. Ваша концепция не выглядит как нечто инновационное.

Отлично!

Он давил на нее голубым взглядом. Она заставила себя не опускать глаза.

— Греческая мифология устарела. Кайла — австралийка и вступает в брак с мужчиной из итальянской знати. Я подумал, вы с вашей молодостью могли бы предложить нечто нетривиальное.

— Уверена, я смогу продемонстрировать свежий взгляд. У меня еще много задумок.

— В вашем портфолио представлено искусство высокой моды. Это очень красиво. Заставляет задуматься. Но здесь должно быть что-то более гламурное. Читатели «Небес» хотят увидеть сказку двадцать первого века.

— Абсолютно так. Принц женится на Золушке.

Он нетерпеливо вздохнул.

У нее пересохло в горле. Давай, Коралл! Иначе будет поздно. Она так много трудилась, а сейчас все могло рухнуть. Надо немедленно все исправить.

— Если бы вы могли больше рассказать о ваших идеях, мы бы их обсудили.

Ее телефон снова зазвонил. Она взглянула в сторону сумки. Мать начнет паниковать. Целых два дня они не виделись и не разговаривали. Дочь за сотни миль от нее, на острове, где вершится ее карьера.

— Извините, я думала, что отключила звук. Не возражаете, если я отвечу на звонок?

— А вам не кажется, что сейчас немного не время?

Заерзав на сиденье, она попыталась собраться с мыслями.

— Синьор Россини, я сделаю все, чтобы вам понравилось. Когда я берусь за дело, не успокаиваюсь до тех пор, пока не добьюсь успеха.

— Я работаю с легендарными фотографами.

Он даже не давал шанса. Будто уже принял решение. И это ужасно несправедливо.

— Все должны с чего-то начинать! Если помните, я выиграла конкурс всего два часа назад.

— Может, и так, но я думал, что за время полета у вас появились какие-то идеи.

— Я предполагала, что это будет иначе. Консультации, обсуждения, различные предложения, совещания с клиентом. А не так — два часа полета и разговор, больше похожий на допрос.

— Это похоже на допрос?

У нее перехватило дыхание, и она уже сожалела о своих смелых словах. Но их не забрать обратно.

— Если чувствуете, что это допрос, вам лучше поискать себя в другой профессии. Это бизнес, мой собственный бизнес. Владелец «Небес», я просто хочу быть уверен, что новичок сделает работу качественно. Я никогда вас раньше не встречал. У меня нет никаких гарантий, что вы справитесь, а у вас ни одной рекомендации, кроме заверений Мариэллы. Пока они не соответствуют моим ожиданиям. Вы понимаете мое беспокойство?

Он говорил тихо, взвешенно, полностью контролируя голос.

Телефон. Снова.

— Если предпочитаете поболтать по телефону — пожалуйста.

Он явно издевался над ней. Она взяла телефон и посмотрела на босса.

— Я отвечу. Мам, со мной все в порядке. Да, все в порядке. Я не могу сейчас говорить, потому что меня допрашивают. Гидрос, остров Гидрос. Не нужно волноваться. Ты только расстроишься. Я перезвоню. Я не задержусь надолго, обещаю.

Он смотрел на нее, подняв бровь. Она выключила телефон и убрала его в сумку. Ее лицо покраснело, но жар — всего лишь слабое отражение пламени в груди.

— Простите, но это моя мать. Я сказала ей, где нахожусь. Она беспокоится обо мне и может заболеть от волнения. Я знаю, что должна хранить тайну и звонить с засекреченного номера, но никогда не уезжала, не сообщив ей. Возможно, легендарные фотографы ведут себя иначе, но я вот такая.

Он выглядел совершенно бесстрастным. Напряжение внутри ее нарастало.

— Знаете, вы не единственный, кому важна семья. — Коралл нарушила тишину. — Мне семья так же важна, как вам. И одежда у меня из благотворительного магазина, а не от известного дизайнера, но это ничего не меняет. Женщина, которая мне звонила, — моя мать. А поскольку, видимо, не прошла собеседование, я возвращаюсь в Англию.

Коралл встала.

— Сядьте.

У нее подкосились ноги, она опустилась на сиденье, готовая выслушать вердикт, устремив взгляд в окно. На другом конце бухты в окружении оливковых рощ возвышалась величественная Старая вилла Ди Висконти.

Команда будет готовиться к съемке. Коралл отчаянно хотелось остаться с ними и завершить первую большую работу, но она не заставит волноваться мать.

— Прежде всего, я сам принимаю решения о том, кто приезжает, а кто уезжает с острова. Вы сможете выбраться отсюда либо на моем катере, либо на моем самолете. Так что нет смысла разыгрывать эффектный уход с хлопаньем дверью. Если, конечно, вы не собираетесь вплавь преодолеть расстояние до материка.

Коралл поджала губы. Это угроза?

— Во-вторых, уважение не подлежит обсуждению, если у нас сложатся отношения. Никогда впредь не говорите со мной в подобном тоне.

— Отношения?

— Отношения. Как с клиентом, так и в творческом плане.

— Не понимаю.

Он почти незаметно вздохнул и сел напротив нее.

— Скажем так, вы прошли первый тест.

— Да? — Сумка соскользнула с коленей, Коралл опустила плечи, непроизвольно открыв рот. — Неужели из-за моих слов? Про семидесятые?

Его лицо вдруг расслабилось, на секунду крошечная улыбка изогнула уголок рта.

— Определенно не про семидесятые. Нет. Вы преданы семье, для вас это ценно. И это прекрасно характеризует вас как человека. Я знаю, вы умеете фотографировать, а над остальным мы поработаем.

— Не понимаю. — Она уставилась на него. — Вы нанимаете меня, но вам не нравятся мои идеи?

— Скажем так, я уверен, что вы меня не подведете. То, что вы чувствуете к своей матери, созвучно моим чувствам к семье Ди Висконти. До тех пор, пока так будет, мы сможем работать вместе.

— Даже не знаю, что сказать. Это все очень…

— Ничего не говорите. Просто убедите меня, что можете сотворить магию, на которую способны, как вы утверждаете.

— Хорошо. Это по идее не сложно. Все ингредиенты уже в наличии. Они — прекрасная пара. Но существует важное отличие. Семья Ди Висконти избегает внимания средств массовой информации. А Кайла расчетлива, хочет, чтобы весь мир был свидетелем каждого момента ее жизни. Моя работа — контролировать, что именно увидит мир.

Он уставился на нее таким пронзительным взглядом, что ей захотелось провалиться сквозь землю.

— Джанкарло провел последние двадцать лет жизни, оберегая свою семью, усыновил меня, когда мне было восемь, так что, думаю, я вправе судить об этом и не позволю обнародовать частную жизнь семьи в угоду чьего-либо тщеславия.

Коралл заморгала. Раффа полностью контролировал эмоции, однако в его словах ощущалось предостережение.

— Не поняла. Я думала, вы — его сын. Хотя это, конечно, не мое дело.

— Правильно. Не ваше. Однако это общеизвестный факт. Я учился в школе в Швейцарии вместе с Сальваторе. Родители должны были забрать нас на рождественские каникулы, но мои так и не приехали. Опоздали, потому что моей матери пришлось давать интервью. Она была актрисой, а тогда продвигали новый фильм с ее участием. Потом погода резко ухудшилась. Они с отцом оказались погребены под сошедшей лавиной.

— О боже, мне очень жаль. Очень.

— Не извиняйтесь. В тот день меня поддержал Джанкарло, отец Сальваторе, и с тех пор заботился обо мне. Я был счастлив стать частью этой семьи, и поэтому мне очень важно, чтобы честь семьи Ди Вискотти не омрачила эта…

— Сказка?

— История, — уточнил он, внимательно наблюдая за ней. — Я хочу, чтобы все было срежиссировано до последней пылинки пудры на щеке Кайлы.

— Значит, вас не беспокоит художественная ценность снимков, а все это, чтобы убедиться, что никто не сболтнет лишнего, не выставит семью в плохом свете?

— Я знаю, никто не совершит ничего подобного. В противном случае я предъявлю судебный иск тому, кто это сделает. И на любую публикацию, если какое-либо издание будет иметь глупость это напечатать. Не сомневайтесь, синьорина.

— Надеюсь, вы не намекаете, что я способна на это? Я профессиональный фотограф и хочу работать. Не ради того, чтобы прославиться.

Он уставился на нее. Впервые в его глазах промелькнули хоть какие-то эмоции, настолько интенсивные, что Коралл опустила взгляд, уставившись на свое мятое платье, потертые босоножки, потрепанную сумку.

— Я только хочу сказать, что у меня тоже есть свои принципы.

— Я думаю, мы поймем друг друга. Предлагаю вместе пообедать, а потом я покажу вам окрестности. Вы сможете рассказать немного больше о себе и своих представлениях о сказках. Давайте назовем это второй частью «допроса».

Она глубоко вздохнула. Может быть, все обернется сказкой и для нее.

— С удовольствием. — Она подавила улыбку, вызванную теплом, распространявшимся в груди. — Но, может быть, мы опустим допросную часть? Пряник на меня действует лучше, чем кнут.

— Посмотрим. — Он подошел к дверям, которые открывались на террасу, повернулся, одарив ее дьявольски привлекательной улыбкой. — Впрочем, если это принесет результат, почему нет.

Она любовалась им, греясь в лучах его сияющего обаяния. Он так красив, на него почти больно смотреть. Теперь Коралл понимала, почему вся команда из кожи вон лезет, чтобы произвести на него впечатление. Свидание с ним сродни на дороге в рай. Все остальные мужчины меркнут перед ним. Слава богу, между ними, безусловно, будут только профессиональные отношения.

Они пересекли террасу и вошли в прекрасную столовую зону. В беседке, увитой растениями с белыми и розовыми цветами, стоял длинный стол, покрытый белой скатертью и ломившийся от посуды с вкусной едой.

— Потрясающе. Невероятный вид.

— Вы понимаете, что еще не все в порядке? Я по-прежнему хочу услышать идеи лучше, чем о греческих богинях и женщинах семидесятых.

Он пододвинул стул, ожидая, пока она сядет.

— Ангелы Чарли в греческих одеяниях не подойдут?

Коралл села. Раффа улыбнулся шутке, и это приободрило ее.

— Вы флиртуете со мной, мисс Даль?

Он сидел совершенно расслабленно, наблюдая за ней. Его синие глаза как магниты притягивали ее взгляд, рот был слегка изогнут в улыбке.

— Что? — Она вспыхнула. — Простите, если вы так решили. Могу заверить, я даже не умею флиртовать.

Она потянулась за бокалом, который наполнил официант, уставившись на бледно-золотистую жидкость, плескавшуюся внутри, готовая смотреть на что угодно, только не на хладнокровного и восхитительного Раффаэле. Ее пальцы сомкнулись вокруг холодного стекла.

— Трудно поверить.

Она встретилась глазами с его решительным взглядом и глубоко вздохнула.

— Можете верить во что хотите. Это мне не свойственно.

— Сегодня день сюрпризов. Я и не предполагал, что мы будем вместе обедать.

— Могу я спросить, что заставило вас передумать?

Он поставил бокал и посмотрел на нее, медленным взглядом проникая прямо в душу.

— Скажем так, мне понравилось то, что я увидел.

— Вы почувствовали, что у меня есть потенциал?

— Да. А вы?

— Обладаю ли я потенциалом? Я предвзята, но — да. Думаю, я могу сделать то, что вам нужно.

Еще одна удивительная улыбка озарила его лицо. Но через мгновение он снова стал бесстрастным.

— Давайте вернемся к нашей теме. Закончим обед и найдем Кайлу. У нее есть собственные идеи. Я решу, какие подойдут, и вы сможете их использовать.

— Вы повелеваете здесь всеми?

— Вы действительно хотите это знать?

Она положила пропитанный маслом хлеб на язык и спокойно проглотила, несмотря на сильное сердцебиение. Она знала, что он наблюдал очень внимательно за ней. Ей стало жарко и не только от послеполуденного солнца.

— Вы флиртуете со мной, синьор Россини?

Он откинул голову и рассмеялся.

— Должно быть, теряю хватку, коль скоро это так очевидно.

За весь свой опыт общения с мужчинами она никогда не чувствовала ничего подобного. Поговорив меньше двух часов, она поняла, что заставить Раффаэле Россини искренне рассмеяться — большая удача.

— Давайте просто скажем, что я крепкий орешек. Чтобы заставить меня упасть к вашим ногам, понадобится нечто большее, чем бесплатный обед в раю и контракт с популярным глянцевым изданием.

Взгляд Раффаэле был прямым и честным.

— Если бы не знал, что вы имеете в виду, я бы сказал, что это вызов.

— Совсем нет. Я здесь для того, чтобы следовать за моей мечтой. И ничему не позволю встать у меня на пути. Уж будьте уверены.

Его лучезарный взгляд все еще скользил по ней. Коралл начала подтаивать. Но ей не хотелось показывать свою слабость. Она потерла пальцы, отряхнув с них воображаемые крошки хлеба, разгладила платье, откинулась на спинку стула и адресовала ему взгляд, в котором читалось: «Это все, что вы хотели сказать?»

Подняв бровь, он поставил стакан и замер. Она прикрыла глаза.

— Похоже, мы с вами на одной волне. Надеюсь, вы хотя бы вполовину хороши, как говорите.

— Есть только один способ узнать это. — Она встала и кивнула в сторону Старой виллы. — Пойдемте.

Глава 2

Это легко могло закончиться полной катастрофой. Он всерьез задумался о том, чтобы наложить взыскание на Мариэллу, редактора журнала, но смягчился только потому, что вместе они многого достигли за эти годы.

Он знал, что Мариэлла влюблена в него. Ее «прекрасная идея» использовать Кайлу и неконтролируемый эгоизм могла разрушить семью. А семья — единственное, что сейчас имело значение.

Если бы Сальваторе не потерял контроль над собственной жизнью после смерти Джанкарло. У него были проблемы и при жизни отца, но в течение последних месяцев все только ухудшилось.

Джанкарло никогда бы не одобрил предстоящую свадьбу. Кайла совершенно не вписывалась в эту семью, олицетворяя собой все то, что ненавидел Джанкарло, — ежесекундное присутствие в социальных сетях, рассказы всему миру о том, что она ела на завтрак. Словом, жизнь напоказ.

Однако Раффаэле извлек из этого полезный урок, что лишь укрепило его в решимости никогда не жениться. У него издательство «Романо», империя Ди Висконти. По крайней мере, до тех пор, пока Сальваторе не будет способен сам с ней справляться. Так что у него нет времени на женщин, независимо от того, какие цели, корыстные или нет, они преследуют.

— О, это так мило! Вы не возражаете?

Он повернулся и увидел молодую женщину. Он редко менял свои решения, но сейчас уже невозможно никого найти. К тому же она принципиальная. И умная. У него хорошее предчувствие насчет нее. И не только в профессиональном плане.

«Все может получиться», — подумал он. У него не было намерений отдыхать в эти выходные, но электронные продажи издательского дома неуклонно увеличивались, к тому же шли успешные переговоры с «Макивер пресс». Добавив это в свое портфолио, он будет счастлив.

— Не могу пройти мимо, я должна…

Она внезапно остановилась на узкой тропинке, связывавшей Старую виллу с его домом. Ее глаза, темные, как уголь, засветились от радости, она выхватила камеру и сделала снимки.

— Честно говоря, если бы жила здесь, я бы ничего больше не делала. Тут просто удивительно!

Отойдя в сторону, она посмотрела, что именно отсняла, и сделала еще один снимок.

— Я полагаю, вы принимаете это как должное, но…

Она была полностью поглощена своим занятием, не обращая внимания ни на что вокруг. Ему всегда было интересно наблюдать, как работают люди творчества, а Коралл к тому же так свежа и губительно прекрасна, что он дал волю воображению, представляя, как целует эти полные чувственные губы, расстегивает маленькие жемчужные пуговицы, освобождая полную высокую грудь. Раздевает ее, дотрагивается до…

Она внезапно обернулась, сияя.

— Разве это не абсолютная красота?

Он улыбнулся в ответ:

— Абсолютная.

Свежая и прекрасная, взволнованная открывающимся перед ней пейзажем, она сама была совершенством, в этом сарафане похожая на молодую Софи Лорен.

— Вы должны благодарить Бога каждый день, что живете в таком месте.

— Да, я так и делаю.

— Как удивительно называть это домом.

— Третьим домом, — поправил он. — Я живу в Лондоне и Риме. Но это мое любимое место для уединения.

— Конечно. Здесь просто рай, будто отдыхаешь на небесах.

— Аванти[2]. У вас будет масса времени фотографировать. Чуть позже.

— Это Сальваторе. — Коралл указала на залив.

Их яхта, «Сильвер Спирит», стояла на причале неподалеку от катера Сальваторе, тот махал им рукой.

— Да. Он самый. Собирается встретиться с командой. Пойдем, Коралл.

Одной рукой она заслонила глаза от солнца, другой помахала Сальваторе.

— Коралл, — позвал Раффа еще раз, более резко.

— Простите, — засмеялась она.

Они продолжили путь, он снова задумался о том, кого она ему напоминает. Похожа на итальянку. Широко расставленные глаза, большой рот, каштановые волосы и кремовая кожа. Экзотический, чувственный коктейль. Хотя и не похожа ни на одну знаменитую старлетку. Тем не менее кого-то все же ему напоминает.

— Просто собираю информацию. — Она внезапно отвлекла его от дум. — Не каждый день удается оказаться на скалистой тропинке острова Гидрос. У Сальваторе это тоже третий дом?

— Он считает этот дом пятым, я думаю. Вряд ли они будут здесь часто бывать. Скорее предпочтут Сидней, откуда родом Кайла.

— Она вам не нравится, не так ли? Я про Кайлу.

Они достигли вымощенной области, которая обозначала границы Старой виллы. Раффа остановился, Коралл почти натолкнулась на него.

— Ох, извините!

Он повернулся, и она уткнулась ему в грудь. Он обвил ее рукой и придержал, пока она не восстановила равновесие. Под его рукой она была такой мягкой и податливой.

«Не сейчас, Раффаэле, успокойся».

И отпустил ее.

— Прежде чем мы сделаем еще хоть шаг, договоримся о правилах.

— Хорошо. — Она разглаживала широкий подол сарафана и смотрела на него большими темными глазами искренне и честно. Он привык к людям, которые опускали глаза. Вокруг него всегда слишком много испуганных мужчин и кокетливых женщин. А она бесстрашная.

— Отныне мы обсуждаем только профессиональные вопросы. И держите свое личное мнение при себе.

— Неужели?

Что с ней такое? Почему она разговаривает с ним таким тоном?

— Коралл, что я думаю о Кайле или о ком-то еще, не ваше дело, и это не должно вас волновать. Вы работаете. Capisce?[3]

Она кивнула.

— Si, capisco.[4]

— Parli italiano?[5]

— Нет, не совсем. Я выучила несколько фраз по фильмам.

Он снова посмотрел на нее и нахмурился.

— Мы встретимся с Сальваторе и Кайлой. Вы предложите свои идеи, обсудите все с командой, а я приму окончательное решение.

— Вы знаете, что Мариэлла уже все решила. Съемка с Кайлой будет проводиться на веранде? Это ограничивает наши возможности.

— Мы потратили больше часа, обсуждая это, а вы молчали.

— Вы были немного заняты, учинив мне допрос.

На эту женщину невозможно сердиться. Никто и никогда не говорил с ним так, а она смотрит на него с уверенностью. Самая привлекательная женщина из всех встреченных им за последнее время.

— С вами всегда так сложно?

— Я просто честна, если вы об этом.

Скалистая тропинка закончилась, перед ними предстала Старая вилла во всем своем величии, готовая впервые открыть миру свои секреты. Дом Ди Висконти на протяжении столетий сейчас являлся просто фоном для тщеславия Кайлы.

Раффа повел Коралл через террасу, поддерживая, чтобы она не поскользнулась на изношенном мраморе. Он с детства слишком хорошо помнил, как больно здесь ударять локти и разбивать колени. В ушах все еще звучал голос и смех Сальваторе. Он помнил, как его обнимала гувернантка, пытаясь утешить, но не могла, ведь рядом не было мамы.

Иногда казалось, будто сердце стало таким же холодным и твердым, как этот мрамор.

Он толкнул тяжелую дверь, чувствуя успокоение от прикосновения латунной ручки к коже. С облегчением входя в кондиционированную прохладу, услышал гул голосов и нахмурился. Коралл шла за ним вслед.

— Похоже, все началось без нас.

Они прошли мимо бассейна в основную часть виллы.

Кайла уже поменяла здесь многое. Картины, написанные маслом, и итальянская мебель восемнадцатого века — реликвии, к которым Раффа с восьмилетнего возраста был приучен относиться с уважением, сменились низкими диванами из белой кожи и черно-белыми фотопортретами супермоделей.

По всему дому раздавался стук, усилившийся, когда они проходили мимо стен с лепными панелями, перекрашенными из голубого в кремовый.

Сальваторе.

После смерти Джанкарло их отношения все больше разлаживались, все стало еще хуже после оглашения завещания. Для Сальваторе было большим ударом узнать, что Джанкарло оставил круизную компанию Раффаэле, а не ему. Но Раффаэле собирался сделать все возможное, чтобы отдать ее Сальваторе, когда придет время.

— Она здесь! Приехал наш фотограф!

Они вышли на веранду и увидели всю команду. Там же была подготовлена одежда, свет, отражающие экраны. Рабочие украшали цветами древние колонны веранды. И в центре всего этого красовалась Кайла.

— Раффа! Ты держал этого ангела при себе. — Она подошла к нему, взмахнув накладными ресницами.

Раффаэле нахмурился. Кайла явно заигрывала с ним. Не скрывая. Прямо на глазах у жениха. И он собирается участвовать в этом фарсе. Его терпение закончилось.

— Возвращаясь к нашим договоренностям, Кайла. Я вижу, ты уже кое-что изменила в интерьере. Надеюсь, это временно.

Ее задели эти слова. Хотя это не важно. Кольцо в четыре карата уже красовалось на ее пальце, и меньше чем через неделю она станет совладелицей старинного дома. И сможет производить здесь любые изменения.

Раффа почувствовал легкое прикосновение к своей руке и услышал шепот:

— Я все сделаю. Все вокруг выглядит многообещающе, и я гарантирую, что все будут довольны результатами.

Коралл смотрела на него прямо и честно. Он снова почувствовал в ней что-то знакомое. Ей можно доверять. Она держалась уверенно во время разговора, была открыта, говорила искренне. Ее снимки так понравились Мариэлле, что она выдумала весь этот конкурс. Редкий талант, демонстрирующий сочетание симпатии к объекту съемки и интеллектуально выстроенную композицию. Это именно то, что вернет Кайлу на землю.

Джанкарло перевернется в могиле.

— Вы за главную. У вас есть право вето на любое действие. Вы понимаете, что нужно…

— Сохранить репутацию семьи Ди Висконти? Безусловно. Происхождение, наследие, преемственность — это должно быть внутри снимков.

— «Внутри» — это не то, что я хочу услышать.

Она вздохнула и закрыла глаза, будто имела дело с непослушным малышом.

— Я знаю, что вы хотите услышать, разобралась с этим. Ваш семейный бренд — премиум. Кайла — масс-маркет, и вы желаете, чтобы я подняла этот уровень. Вам нужно, чтобы скучающие домохозяйки и любопытствующие репортеры открыли свежий номер «Небес» и увидели величие древней фамилии Ди Висконти. То есть иллюзию.

— Семья Ди Висконти — не иллюзия. Это солидно и серьезно.

— Это роскошно. Читатели журнала хотят заглянуть в сказку, увидеть красоту, элегантность, стиль, почувствовать, что вы пригласили их в свой мир на пять минут, которые займет у них прочтение статьи.

Коралл создавала вокруг себя магнитное поле. Раффа смотрел на нее и понимал, что может поставить ее перед любым советом директоров, они поверят каждому ее слову. Как бы ни прошла фотосессия, в этой молодой женщине горит огонь, которого хватит не на одну подобную съемку. Впереди ее ждет сказочная карьера. Он чувствует это.

— И я сделаю это. Справлюсь.

Он сложил руки на груди и посмотрел на ее воодушевленное лицо.

— Да, вы справитесь.

— Си, синьор!

И черт возьми, невольно улыбнулся. На мгновение. Зараженный ее эмоциями.

Потом увидел, как она направилась к Кайле, приветствуя ее как потерянную любимую сестру. Втягивая Мариэллу в орбиту своего обаяния. Уверенная в себе. Притягательная.

Эти волосы. Изгибы тела.

Да, может быть, все получится хорошо. Команда включилась в работу. Раффаэле вышел наружу, чтобы сделать несколько звонков и присматривать за Сальваторе. Каждые пять минут оборачивался, смотрел, что происходило внутри.

Он не должен этого делать. Надо отпустить Сальваторе, дать ему жить своей жизнью. Они одного возраста, получили одинаковое воспитание, но при этом с разными жизненными ценностями.

Если бы он мог бросить все это прямо сейчас. Но он обещал. Ему не нужно ни цента от круизного бизнеса. Его издательский дом достаточно успешен. Но Джанкарло был неглуп, точно знал: как только Сальваторе получит право распоряжаться состоянием, быстро все растранжирит. Поэтому круизная компания была временно передана Раффаэле.

Но сколько еще он продержится? Нет желания следить за каждым шагом Кайлы. Нужно позволить им утонуть. Ну, или немного поплавать. Юридически он привязан к семейству Джанкарло еще на три года, а морально обязан всю жизнь.

Раффа заглянул на веранду. Казалось, все в порядке.

Прелестница Коралл вместе с Кайлой и Мариэллой выбирала одежду, расставляла светоотражающие экраны и осветительные приборы. Смеялась над чем-то с парикмахером, консультировалась со стилистом по поводу образа. Находилась «внутри» всего процесса.

Раффа в ней не ошибся.

— Все ли в порядке?

Он стоял неподалеку, проверяя почту, когда Коралл подошла к нему со стаканом воды.

— Вы выглядите немного озабоченным.

— Просто жду хороших новостей, Коралл.

— Ладно. Думаю, я справлюсь с этим. Будет простая студийная съемка. Вы правы, Кайла хочет быть принцессой. Но я уговорила ее на фотосессию в стиле гламурных девяностых, а не в стиле поп восьмидесятых. Я вспомнила снимки в коридоре, мимо которых мы проходили, и сказала, что мне нравятся супермодели. Она это оценила.

Она разговаривала с ним, как со старым другом. Ее волосы были густыми и блестящими. Раффе захотелось ощутить в ладони ее тяжелые локоны.

— Команда потрясающая. Они так слаженно работают вместе. Я многому учусь. Не могу передать, как благодарна вам за это. — Она смотрела на него завораживающими глазами. Чарующими. Знакомыми. — Мне лучше вернуться к работе. Фу. Она горячая.

Подняв руки к волосам, Коралл закрутила их в пучок. Ее грудь поднялась вверх, и он ощутил возбуждение.

— Подойдите сюда. — Раффа взял ее за руку, привлекая к себе. Дотронувшись до ее подбородка, нежно повернул ее голову в одну, затем в другую сторону. — Что в вас такого? Не могу оторвать глаз. Будто вижу что-то знакомое. Мы не встречались раньше?

Возможно. Короткие волосы? Другая одежда? Он снова посмотрел на нее. Было в ней что-то убедительное, интересное, знакомое.

Коралл отстранилась.

— Простите, я так не думаю.

Раффа опустил руку.

— Вы не думаете, что помните?

— Возможно. Может, и нет. Я не уверена.

Она опустила глаза, и он впервые подумал, что видит ее кокетство. Она либо самая естественная и чувственная женщина, которую он когда-либо встречал, либо ведет какую-то игру. В любом случае все больше и больше его возбуждает.

— Посмотрите на меня.

Она медленно подняла глаза, поймала его взгляд и отвела глаза.

— Что случилось?

— Вы не возражаете, если я вернусь к работе? У меня только один шанс, и я не хочу все испортить.

Раффа снова взял ее за подбородок.

— Вы действительно искренни, не так ли? Предпочли заняться съемкой, а не флиртовать со мной.

— Синьор Россини, мое будущее — фотография, а не флирт.

Он рассмеялся. Искренне. Звук собственного смеха напугал его.

— Мне нравится, когда вы флиртуете. На этом поприще вы тоже сделали бы успешную карьеру.

Коралл улыбнулась. И это было прекрасно. Ее улыбка была такой красивой, что он не мог больше сдерживаться. Он хотел эту женщину. Немедленно.

— Подойдите сюда. Я хочу вам кое-что показать.

Лестница в дальнем конце веранды вела к маленькому, закрытому со всех сторон дворику. Идеальное место для того, что он задумал.

Раффа повел Коралл вниз по мраморным ступеням, и они не оказались у арки с видом на море. Он больше не мог сдерживаться, взял ее лицо в ладони, заглянув в бездонные глаза.

— Ты красивая девушка.

И наклонился, чтобы ее поцеловать. Она завизжала и вырвалась от него.

— Мне нужно вернуться. Меня ждут.

Он улыбнулся.

— Ты ведь можешь отойти на десять минут, например изучить пейзаж.

— Пойдут разговоры. Все подумают, что я здесь с тобой кое-чем занимаюсь.

— Отличная идея.

Но она в ужасе отступила.

— Хорошо, мисс Даль. Если вы настаиваете.

— Прости, но мне действительно важно произвести хорошее впечатление на каждого, и нужно общаться с этими людьми. Кто-то из них откроет мне двери в мир профессиональной фотографии. Я не хочу, чтобы все подумали, будто я на каком-то особом положении.

Раффа посмотрел на нее. Она была серьезна.

— Никто не посмеет задавать тебе вопросы. Ты обсуждаешь со мной предстоящую съемку. И я не обязан никому отчитываться.

Коралл выглядела расстроенной.

— Ты не понимаешь. Я хочу эту работу больше, чем можно выразить словами. Я никогда не была богатой или успешной. Маме пришлось приложить массу усилий, чтобы отправить меня в колледж, невозможно упустить этот шанс.

— Ты ничего не упустишь. Мариэлла очень строга к сотрудникам, но ты ее покорила своим талантом. Как, впрочем, и меня. Ты ведь не отрицаешь, что нас тянет друг к другу, и это становится все более взрывоопасным. Не понимаю, почему ты делаешь из этого проблему.

— Не отрицаю, я польщена. Безусловно. Но…

— Но?

Она отвернулась, ощущая дискомфорт.

С него достаточно. Он достал телефон.

— Хорошо. У меня полно работы. Приятного дня!

И ушел, улыбаясь. Кастинг! Будто результат неочевиден.

Но он был восхищен ее принципами. Как глоток свежего воздуха. В его глазах Коралл выглядела еще привлекательнее. Оставалось надеяться, что она не станет одной из тех, кто считает поцелуй признанием в любви или предложением руки и сердца, знаком того, что пора выбирать свадебное платье или обои для детской.

Ха! Раффа засмеялся над собственной шуткой. Обои для детской! Эти слова он никогда не произнесет. Даже под дулом пистолета.

Глава 3

Снимки вышли потрясающими. Кайла очень довольна. Идея гениальная, — выдавила из себя комплимент Мариэлла, которая весь день держалась с ней холодно.

Коралл закрыла глаза в молчаливой благодарственной молитве, когда они закончили просматривать фото Кайлы в ее последнем наряде.

— День прошел как воплотившаяся мечта. Все было красиво, даже больше чем красиво. Прекрасно. Просто находиться рядом уже счастье, а я счастлива вдвойне. Мне удалось поработать с профессионалами. Я многому научилась.

— Да, это точно. Осталось лишь получить окончательное одобрение Раффаэле и наконец расслабиться.

Опять этот холодный тон. Весь день Коралл ловила на себе любопытные взгляды, правда, пока никто не обмолвился о том, что она была наедине с Раффаэле дважды в течение дня.

— Так повезло, что он одобрил твою кандидатуру.

— Да, я абсолютно счастлива.

— Удивительно. Ты так легко заставила его передумать.

Вот все и началось.

— Да, вы абсолютно правы. Ему понравились мои идеи, и я так благодарна вам за этот шанс.

— Знаешь, у нас с Раффой как-то была интрижка.

— О. Нет. Я не понимаю.

Можно ли испытать еще большую неловкость, чем эта?

Мариэлла подняла коварные, изящно изогнутые брови.

— Ангелочек, кого ты обманываешь? Хочешь запустить свои хорошенькие коготки в него? Позволь мне дать тебе бесплатный совет. Ты заинтересовала его, потому что свежая кровь. Не думай, что твои шашни с ним на террасе — путь к славе. Любая девушка готова быть рядом с ним по первому зову. Так что слушай сюда, детка. Мало достичь успеха, его нужно удержать.

— Понимаю, на что вы намекаете, Мариэлла. Я здесь лишь по причине того, что делаю карьеру и зарабатываю себе имя.

— Ты уже это сделала, ангелочек. У тебя все получилось.

Мариэлла подмигнула ей, покачала головой и упорхнула, оставив Коралл упаковывать инвентарь с другими сотрудниками.

Она абсолютно права. Карьера — это съемки и фотосессии, а не любовное приключение на острове. Раффаэле Россини вряд ли вспомнит ее, когда они вернутся в Лондон. Он с ней просто развлечется, и все.

Хорошо, что у нее достало воли сопротивляться ему. Понадобилась решимость, чтобы не поцеловать его. Когда он прикоснулся к ней, она захотела раствориться в нем.

Если она облажается, дверь в карьеру закроется, больно ударив по носу.

— Мисс Даль?

Она подняла взгляд от ноутбука и увидела очень привлекательного молодого человека.

— Синьор Россини желает, чтобы вы присутствовали на его вилле.

— О! Я еще не совсем закончила, и здесь мои вещи.

— Встреча прямо сейчас.

Коралл огляделась. Мариэлла с командой исчезли, все упаковано. Несколько человек из обслуживающего персонала заканчивали уборку веранды.

— Это действительно важно?

Тот взглянул на нее скептически и кивнул.

— Следуйте за мной, пожалуйста.

Все будет в порядке. Вероятно, на встрече состоится просмотр снимков, выбор лучших из них и обсуждение, каким образом отфильтровывать и обрабатывать фотографии. Мариэлла будет там. И другие сотрудники. Возможно, озвучат планы следующих съемок. Поговорят о том, что Кайла хочет сняться вместе с Сальваторе.

Коралл засунула в сумку свою драгоценную камеру и быстро проследовала за мужчиной по короткой асфальтированной дорожке к вилле Раффаэле.

Внутри у нее все трепетало, руки стали влажными, она вытерла их об подол сарафана.

— Как вы думаете, я могу привести себя в порядок перед встречей с синьором Россини? — спросила она, но молодой человек просто открыл и закрыл дверь, едва она вошла внутрь.

— Ты можешь искупаться в бассейне Афродиты, если хочешь.

— Раффаэле?

Она огляделась: вокруг никого не было. Они вдвоем. Свет от люстры отражался в зеленоватой воде глубокого бассейна.

— Спасибо, что присоединилась ко мне. — Он увлек ее на террасу. Там горели свечи. — Я подумал, что важно подвести итог. Мариэлла только что ушла. Сказала, что все прошло очень хорошо. У тебя большой потенциал.

— Спасибо. — Коралл следовала за ним.

Ее взгляд упал на его торс в обтягивающей футболке, на прямые брюки, подчеркивающие упругие ягодицы. Внезапно он остановился и обернулся, заметил, как она его разглядывает. Ее поймали с поличным. Взглянув в его невозмутимое и невыносимо красивое лицо, Коралл покраснела.

— Да, все были довольны. Особенно Кайла. Она чувствовала себя как супермодель. Я так рада, что вы удовлетворены.

— Да, конечно. Весьма удовлетворен.

Он взял сумку из ее рук и поставил на пол. У нее в животе запорхали бабочки. Одно дело — угодить Мариэлле, и совсем другое — владельцу издательства «Романо». Она ощущала головокружение от гордости.

— Я не мог бы быть удовлетворен более, чем сейчас.

Она осознавала, что он говорит не только о ее работе, и была польщена.

— Я очень горжусь этим.

— Так и надо.

Он смотрел ей прямо в глаза, она попыталась отвернуться, но не смогла. Он улыбнулся, она взглянула на его губы совершенной формы. О боже! Он собирается ее поцеловать!

Коварное тело предательски затрепетало от томления. Раффа снова улыбнулся, и момент был упущен. Он повернулся к вилле, озаренной светом.

Воздух вышел из легких, как из лопнувшего шарика. Коралл почувствовала головокружение. Ничего не произошло.

— На вечеринке ты сможешь купаться в лучах славы весь вечер.

— На какой вечеринке?

— День прошел отлично. Удалось взять под контроль тягу Кайлы к дешевому гламуру. Мариэлла отлично справилась. Конечно, будет вечеринка. На Старой вилле ведутся приготовления. Сальваторе придет сюда ненадолго. Нам есть о чем поговорить. Чуть позже мы к вам присоединимся.

— Это потрясающе. Я очень, очень рада, что тебе все понравилось. Может быть, ты…

И она осеклась.

— Может быть, захочу, чтобы ты и дальше фотографировала для моего журнала? Возможно, Кайла захочет провести фотосессию с Сальваторе, так что, возможно, они захотят, чтобы ты их сфотографировала до свадьбы. Мариэлла поговорит с тобой об этом сегодня вечером.

— Невероятно. Не знаю, как тебя благодарить.

У нее кружилась голова. Вечеринка. Вся команда во главе с Мариэллой будет пить шампанское. Все такие модные и стильные. Конечно, ведь они работают в индустрии моды и имеют доступ к лучшей дизайнерской одежде и аксессуарам. Ее винтажный сарафан хорошо смотрится при дневном свете, но вечером она будет выглядеть в нем смешно.

— Если бы знать раньше, я ведь думала, что улечу домой сегодня вечером. Даже не предполагала, что буду приглашена на вечеринку. И не привезла с собой ничего подходящего.

— На съемках для модного журнала это не проблема. Все подберут себе что-нибудь.

— Но я не могу носить подобную одежду! У меня совершенно другие формы.

— Что-то подходящее наверняка найдется. Ты не так уж отличаешься от Кайлы.

— Я совсем не похожа на Кайлу. Она миниатюрная. А я…

Коралл вспомнила привезенную одежду, пытаясь представить, во что сможет влезть.

— Ну, а ты?

Он смотрел прямо на нее.

— Мне нелегко подобрать одежду.

— Не уверен, что понял, о чем ты.

— Я имею в виду, что у меня сложился собственный стиль.

Это лучшее, что можно придумать в данной ситуации. Нельзя говорить ему про свою огромную пятую точку и большую грудь.

— Не думаю, что это так. Встань вон там.

Раффа взглядом просканировал ее тело, шею, грудь. И ниже, к талии. Обошел ее со всех сторон.

— Конечно, такой фасон платья может скрывать серьезные недостатки фигуры. Или ее достоинства.

— Я хорошо знаю, что мне подходит, а что нет.

Коралл смотрела в его невозмутимое лицо. Он, может быть, и был каменный, но она почувствовала сильное возбуждение от его взгляда.

— Вопрос в том, что ты скрываешь под этим платьем? Идеальную фигуру с пропорциями «песочные часы»?

Раффа подошел ближе и снова обошел ее вокруг. Коралл почувствовала, как сердце забилось сильнее, а внутри себя невыносимое желание. Хотелось, чтобы он к ней прикоснулся.

— Знаешь, я давно увлечен женской модой. — Он поднял ее левую руку, осматривая от запястья до плеча. — Помню, как ходил на примерки вместе с матерью. Даже совсем маленьким ребенком я был очарован тем, как с помощью одежды создаются и разрушаются иллюзии. Это и стало одной из причин основания журнала «Небеса». Два года сразу после колледжа я работал для американской версии «Вот». И встречался с моделями.

— Я не модель, уверяю вас. — Коралл вспомнила о своих выдающихся формах.

Раффа остановился позади нее. Она почувствовала тепло, исходившее от его тела, представила широкие плечи, твердые бицепсы, ощутила, как волны неистового желания сотрясают ее.

— Но ты невероятно красива. Твое тело сводит меня с ума. От любопытства.

От этих слов Коралл задрожала. Он обошел вокруг и теперь поднял ее правую руку.

— Будучи фотохудожником, вы понимаете, что мода — это творчество. Но одежда должна также радовать глаз, вызывать желание. Для меня, например, всегда было загадкой, почему именно этот изгиб тела наиболее волнующий?

Он провел рукой сбоку по ее ребрам до талии и ниже. У нее перехватило дыхание, когда он прижался к ней сзади. Она задрожала от его тепла.

— Почему некоторые дизайнеры игнорируют линии и изгибы женского тела, которые вызывают желание у мужчин? Не понимаю, почему они не разрабатывают одежду, которая льстит женской фигуре, подчеркивая ее достоинства.

Он еще раз обошел ее вокруг и встал прямо перед ней.

— Маленькие пуговички. Перламутровые?

Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Его глаза медленно спускались вниз, на линию декольте. Коралл словно ощущала прикосновения. Соски отвердели, плоть жаждала его. Легкий вздох сорвался с уст.

— Да, у тебя действительно сложился собственный стиль, кроме того, мне нравится винтаж пятидесятых. Невероятно женственно и сексуально. Я знаю, какое платье идеально тебе подойдет. Могу прислать его тебе к сегодняшней вечеринке. Хочешь?

Раффа стоял так близко, что она могла в подробностях рассмотреть его губы.

— Да.

Он провел пальцами по ее руке, у нее мурашки пошли по телу.

— О да, я определенно могу и одеть, и раздеть тебя. — Шагнув ближе, он дотронулся до ее подбородка. — Позволь мне поцеловать тебя.

Коралл старалась больше не смотреть в его совершенное лицо, каждую линию и черточку. Он прав. Их неумолимо тянет друг к другу. Если бы она могла просто немного попробовать, ощутить хотя бы крошечный кусочек того, что он, несомненно, может ей предложить.

Она была готова сдаться, но разум сопротивлялся.

— Раффаэле, пожалуйста.

— С удовольствием. — Он улыбнулся.

— Мы не можем. Люди будут сплетничать. — Коралл собрала волю в кулак, хотя и задыхалась от желания.

— Люди всегда будут сплетничать. Вы не можете контролировать сплетни, они не должны вас волновать.

— Но мне не все равно, если это помешает карьере.

— Могу гарантировать, что мои поцелуи не помешают твоей карьере.

Она покачала головой, сделав еще шаг назад.

— Я действительно хочу, но не могу рисковать. — Она вспоминала слова Мариэллы.

— Ты уверена?

— Да.

Он скрестил руки на груди, все еще улыбаясь.

— Я серьезно, Раффаэле.

— Уверен, что говоришь серьезно. Ты выглядишь очень решительной.

— Это будет неправильно. Ты должен понять.

— Я вижу прекрасную молодую женщину, отрицающую естественное и сильное желание.

— Я…

— Что? «Я признаю, что ты прав, Раффаэле?» Ты это хотела сказать? — Его слова были наполнены нежной иронией.

Он медленно приблизился к ней. Она вспыхнула, когда он заполнил собой пространство. Подняв ее руку, прижал ее пальцы к своим губам.

— У тебя будет потрясающая карьера, Коралл. Поцелуешь ты меня или нет.

Она смотрела на его губы под своими бледными пальцами. Идеальные черты лица, невозможно оторвать взгляд. Он действует на нее гипнотически.

— Ты достигнешь всего, что пожелаешь, собственным талантом. Но почему бы путь к славе не сделать более приятным, полным удовольствия?

— Я не ищу удовольствий.

Раффа поднял брови, все еще улыбаясь.

— Удовольствие само найдет тебя, Коралл. С твоей внешностью, талантом и целеустремленностью ты будешь окружена удовольствиями, только успевай выбирать.

— Вот почему я намерена избегать подобных ситуаций. — Ей показалось, что это прозвучало глупо, по-детски.

Он все еще держал ее руку. Она могла бы давно ее выдернуть, но так не хотелось. Ей нравилось, как он нежно массировал каждый палец, поглаживая мягкими движениями, и это возбуждало.

— Уклонение — плохая защита, Коралл. Нужно понимать, что с этим делать.

— И ты сам хочешь меня научить?

Он кивнул.

— Ты будешь гораздо лучше вооружена, если научишься отличать хороших парней от плохих, понимать, кто опасен, а кто нет. Поцелуй доставит удовольствие и тебе, и мне.

Она чувствовала себя почти одурманенной, он продолжал гладить ее руку, его пальцы теперь были на ее запястье.

— Удовольствие?

— Да. Я не хочу манипулировать тобой. Не связать тебя по рукам и ногам кабальным контрактом, не обещать руководящую должность. Я просто хочу доставить тебе удовольствие. Ничего более.

Он взял ее за руку и нежно притянул к себе.

— Зачем отказывать себе в том, чего ты хочешь?

— Даже не знаю, чего я хочу больше.

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, не так ли?

Он стоял настолько близко, что она видела его ресницы, тонкую линию века, трепетание ноздрей. Ощущала его запах. Что бы ни говорил разум, тело реагировало на этого мужчину так, как не реагировало ни на кого. Она была почти полностью дезориентирована.

— Ты не можешь всегда иметь то, что хочешь, Раффа. Разве мама не говорила тебе этого?

Он собирался ее поцеловать, но остановился и отвернулся. Она почувствовала, как сильно он опечалился.

— Прости. — Коралл внезапно вспомнила его историю. — Я не должна была этого говорить.

Он невесело рассмеялся.

— На самом деле она мне говорила.

Коралл поморщилась и закрыла глаза.

— Извини, я не знала.

— Не имеет значения. Это обычная фраза. Люди все время говорят нечто подобное.

— Прости, — повторила она, сжала его пальцы, взяла его за другую руку и прижала к груди.

— Ничего страшного. Я много думаю о ней последнее время. Это пройдет.

Он улыбнулся, но печаль не прошла.

— Раффаэле. — Он оглянулся, она увидела непроницаемые глаза, невыносимо красивое лицо — отражение души, хранящей в себе глубокие страсти и печальные тайны. — Поцелуй меня.

На мгновение он остановился, шагнул вперед, обхватил ее лицо руками. И поцеловал. Медленно, мягко. Самый эротичный в мире поцелуй.

— Да, — выдохнула она после этого, распахнув глаза.

Он прав. Какой вред от поцелуя? Всего лишь поцелуй. И это было так правильно.

— Как же приятно, — восхитился он, вновь целуя ее.

Его язык проскользнул ей в рот. Твердый, но нежный. Горячий и влажный. Дразнящий. Каждое прикосновение разжигало жар внутри ее. Щетина царапала щеки, губы были влажными от поцелуя. Раффаэле — самый удивительный мужчина на свете. И мастерски целуется.

Внезапно залаяли собаки. Дверь открылась.

Коралл ахнула и отскочила назад.

— А, Сальваторе. Ты пришел, — сказал Раффаэле. Сальваторе остановился и уставился на нее. — Это Коралл, она сегодня весь день фотографировала твою невесту.

Коралл прижала к груди сумку и попыталась изобразить улыбку. Сальваторе совсем не похож на Раффаэле: меньше ростом, волосы темнее, лицо обрамляет борода, подозрительный взгляд.

— Привет. — Она протянула руку. — Приятно познакомиться.

Сальваторе повернулся к Раффаэле, проигнорировав ее.

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Раффаэле нахмурился, но обратился к ней с улыбкой:

— Мне очень жаль, Коралл. Уверен, ты сможешь пообщаться с Сальваторе сегодня вечером. И возможно, мы даже сможем закончить нашу дискуссию. Машина уже ждет тебя.

Она развернулась, чтобы уйти, но он притянул ее и запечатлел требовательный настойчивый поцелуй на ее губах. Улыбнулся и закрыл дверь.

Глава 4

Гостевые виллы расположились на другой стороне бухты, куда вела узкая горная тропинка, а однополосная дорога соединяла их со старым домом. Коралл заперла дверь своей виллы и пошла по дороге. Дул прохладный влажный ветер, но ничто не могло ослабить ее восторг и волнение. Она направлялась на эту вечеринку, мечтала о прекрасных перспективах.

С каждым шагом взятые на вечер атласные босоножки натирали пальцы ног, и она закрыла голые плечи палантином, спасаясь от ночной прохлады.

Раффаэле действительно разбирается в моде. Платье, которое он ей прислал, — с глубоким декольте, приталенное, с широкой расклешенной юбкой, — подошло идеально. Даже добрая фея не смогла подобрать лучшего платья для своей крестницы Золушки.

Коралл посмотрела в чернильное небо в поисках знаков космического вмешательства или следов волшебной пыли, это бы объяснило происходящее. А может быть, греческим богам наскучило пить нектар и вкушать амброзию, и они решили для разнообразия помочь людям. Но в небе были лишь звезды столь же яркие, как камни на обручальном кольце Кайлы.

За последние десять часов случилось столько всего. Новая работа. Удивительное попадание в образ на фотосессии с Кайлой. Но самое замечательное — это Раффаэле. Она никогда не встречала таких, как он. Загадочный, притягательный мужчина, глубокий и таинственный, как бассейн Афродиты.

Он привлекал к себе внимание, и не только из-за богатства. Сальваторе так же богат, но напрочь лишен магнетизма. Раффаэле все хотели впечатлить, говорили о нем. Но никто не знал, какой он.

Коралл искала в Интернете его биографию, но нашла лишь несколько фактов. Сын погибшей актрисы Лилы Россини, впоследствии усыновленный великодушным Джанкарло Ди Висконти. Его жизнь казалась грустной сказкой со счастливым концом, но никто не знал, как было на самом деле.

Она знала лучше многих, как это бывает. Глядя на ее изысканную и артистичную мать, никто бы не подумал, что та много лет страдает психическим заболеванием, все время ожидая некоего таинственного мужчину, который, она верит, к ней вернется. Он не появлялся, и это вызывало у нее приступы депрессии.

Четыре месяца назад Коралл показалось, что все налаживается. Галерея продала почти все новые картины матери, и та была счастлива, что дочь блестяще окончила колледж. А потом очередной срыв. Линда не хотела говорить об этом, это было как-то связано с отцом Коралл. Он был маминым боссом. И это все, что Коралл о нем знает. Ах да, еще кое-что. Спать с боссом — плохая идея.

Спать с Раффой очень плохая идея.

Но сейчас нужно беспокоиться не об этом. У нее в активе первая успешная фотосъемка. Возможно, ей доверят еще одну, если удастся очаровать угрюмого Сальваторе.

Пока не удалось. Коралл сразу это почувствовала. Забавно, но это единственное, что вызвало в ней странное тревожное чувство, впервые с момента приземления на острове. Она не ожидала, что он совсем не похож на Раффаэле. Зато она нашла общий язык с Кайлой.

А еще их с Раффаэле тянет друг к другу.

Приблизившись к дому, она услышала громкую музыку, сливавшуюся с ревом океана, оживленные голоса сотрудников, которые по случаю успешной работы днем сейчас решили немного выпить и развлечься.

Коралл нужно пообщаться по крайней мере с двадцатью коллегами, а поэтому необходимо собраться и поработать.

Изобразив приветливое выражение лица, она вошла внутрь.

Многолюдно. Все нарядно одеты, веселы и готовы к отвязной вечеринке. Некоторые танцевали, но основная часть приглашенных беседовала. Коралл огляделась в поисках Раффаэле. Но только чтобы показать ему, как на ней сидит присланное им платье. Поблагодарить.

Взяв бокал вина, она прокладывала себе дорогу сквозь толпу. Мужчины заинтересованно глазели на нее, но никто с ней не заговорил. Женщины оглядывали ее с головы до ног. Все ей улыбались, впрочем немного натянуто.

Коралл прошла через павильон, где проходила сегодняшняя съемка, а сейчас стояли столы, покрытые льняными скатертями, с фужерами, бутылками и ведерками со льдом. В дальнем конце веранды на каменной скамье рядом с Мариэллой сидел Раффаэле. Повернув к ней голову, он внимательно слушал, что она говорит.

— А, Коралл. Ты это надела, — отметил он, когда она подошла. — Выглядишь отлично. Платье тебе подходит. Сидит идеально.

Он кивнул, будто удовлетворенный своей работой. Мариэлла подняла брови.

— Хотела поблагодарить за помощь. Я ценю это, честное слово. Однако не буду вам мешать. Попробую найти Кайлу и Сальваторе, поговорить с ними. Не могу передать, как я благодарна за шанс провести эту фотосъемку, Мариэлла. Вы открыли мне целый мир.

— Ничего подобного. Раффаэле сказал, что ты оправдала все его ожидания. Молодец.

Она сладко улыбнулась и отвернулась, вернувшись к разговору с Раффой. Сердце упало. Она ведь не сделала ничего плохого.

Коралл огляделась. Люди смотрели на нее, а потом отводили глаза в сторону. И вовсе не потому, что у нее не в порядке макияж.

Вдруг кто-то знакомый прошел мимо. Она обернулась и тут же узнала его: — Сальваторе! Привет.

Он остановился и позволил поцеловать себя в обе щеки. От него резко пахло одеколоном и алкоголем.

— Наслаждаешься вечеринкой?

— Да. — Коралл старалась не обращать внимания на его холодный тон. — Вилла просто прекрасна. И виды потрясающие.

Он молча кивнул.

— Я видела тебя в лодке сегодня днем.

Сальваторе прищурился.

— В моей лодке?

— Да. Должно быть, любишь разные лодки, ведь ты владеешь круизной компанией.

Он даже не улыбнулся. Коралл нервно сжала ножку бокала, чувствуя себя явно неуютно, однако снова попыталась завязать разговор:

— Ты здесь вырос? Какой красивый дом. И территория! У тебя, видимо, было счастливое детство.

— К чему все эти вопросы? Зачем тебе это знать? Ты журналистка?

— Что?

— Сальваторе, Кайла немного устала. Ты ей нужен.

Раффаэле.

Коралл почувствовала его руку на своей спине, тело мгновенно отреагировало. Его теплые ласковые пальцы одновременно успокаивали и тревожили.

— Твоя новая подруга, похоже, очень интересуется моей семьей.

— Просто Коралл собирает информацию перед завтрашней съемкой.

— Серьезно? — Сердце Коралл чуть не лопнуло от радости. — Ты хочешь, чтобы я это сделала?

— Да. Я только что говорил об этом с Мариэллой.

— Я ничего не знал, — сказал Сальваторе.

— Твоя невеста все знает. Она очень впечатлена профессионализмом Коралл. Мы с Мариэллой считаем, что это сработает. Мы все проконтролируем.

Сальваторе переводил взгляд от Раффаэлле к Коралл, и она внезапно поразилась тем, как он красив, несмотря на мрачность.

— Кажется, все уже решено. Увидимся завтра, мисс…

— Даль, — ответил за нее Раффаэле.

— Коралл, — добавила она, улыбаясь так дружелюбно, как только могла.

— Да, завтра мы все еще раз обсудим. А теперь возвращайся к Кайле. — Раффаэле встал рядом с Коралл, а Сальваторе, коротко кивнув им, удалился.

— Я ему не нравлюсь. Это будет заметно на снимках.

— Успокойся. Сальваторе не сразу начинает доверять людям. Все будет в порядке.

— И это говоришь ты? Должно быть, у него в самом деле проблемы. Вспомни, сколько времени понадобилось, чтобы ты проникся ко мне симпатией.

— Скажем так, я более восприимчив к твоим чарам.

— Не хочу, чтобы все думали, будто я тебя очаровываю.

— Ты слишком волнуешься о том, что подумают люди. Иди своим путем без оглядки и не избегай удовольствий. Одно другому не мешает.

Она огляделась вокруг, чтобы понять, обращают ли на них внимание. Раффаэлле стоял рядом с ней и казался невозмутимым.

Вечеринка была в самом разгаре, ее окружали красивые люди, отдыхающие и хорошо проводящие время. Люди уважаемые, достигшие успеха. И она часть этого. Только что окончила колледж и уже оказалась в том мире, которому всегда хотела принадлежать.

— Ладно. Признаю, наш поцелуй был удивительным. Но на этом все. Мы оба ясно понимаем, зачем я здесь, и продолжения не будет.

— Да, пока мы оба этого не захотим.

— Именно. Но я благодарна тебе безмерно.

— Ты заслужила пребывание здесь. Вне зависимости, что будут говорить люди. Я не потерплю некомпетентности, и ты тоже. Ты справляешься.

Она посмотрела на него. Пыталась не смотреть, но это было невозможно. Взгляд приковывали крепкие мышцы, которые не скрывала рубашка. Хотелось расстегнуть пуговицы, ощутить пальцами шелк кожи, упругость торса. Коралл с трудом отвела взгляд.

— Я знаю, что могу это сделать, и не позволю все испортить.

— Что может все испортить? Твоя работа полезна для журнала, и тебе остается лишь греться в лучах славы. От тебя больше ничего не требуется. Не хочешь разнообразить свою жизнь удовольствиями — не нужно.

Вечеринка набирала обороты. Коралл чувствовала, что начинает поддаваться всеобщему веселью.

— Похоже, будет жарко.

— Что? — Она не расслышала его, музыка внезапно стала громче.

— Я сказал… — Он легонько положил руку ей на талию и притянул ближе. Она наклонилась, чтобы услышать его, и ее губы почти скользнули по его щеке. Она ощутила головокружение от возбуждения. — Я сказал, что, похоже, становится горячо.

Он указал туда, где играла музыка. Парочки страстно двигали бедрами, руки скользили вдоль тел друг друга, некоторые уже целовались. Это было возбуждающе.

Один из слуг подошел и сказал что-то на ухо. Раффа нахмурился, кивнул и сказал ей:

— Боюсь, мне придется отлучиться. Оставлю тебя здесь. Не уверен, когда вернусь. — Он мягко провел пальцем по ее щеке. — Осторожнее, дорогая. Пусть шампанское не сильно ударяет тебе в голову.

И быстро растворился в бархатной черноте ночи. Коралл ощутила одиночество, ей стало зябко.

Она обхватила себя руками и сделала еще глоток вина. Гости постепенно расходились, кто-то нашел себе пару на ночь. Ей здесь нечего больше делать. Нужно отдохнуть, чтобы завтра быть свежей и полной энергии. То есть лечь спать в холодную, одинокую постель.

Поставив бокал, она накинула на плечи палантин и вышла в ночь. Пока шла одна по тропинке, туфли натерли ноги. Вдруг впереди она услышала мужские голоса. Они спорили. Подойдя ближе, она поняла, что это Раффаэле и Сальваторе. И еще кто-то, возможно, женщина.

— Не будь дураком, Сальваторе. Ты женишься через несколько дней. Либо отмени свадьбу, либо научись себя контролировать. — Раффаэле повернулся к женщине. — А вы идите на виллу и оставайтесь там. И помните, вы подписали документ. Если это всплывет в прессе, я узнаю источник!

Внезапно Сальваторе дернулся вперед и попытался ударить Раффаэле. Тот увернулся и поймал его запястье.

— Ради бога, успокойся. — Но Сальваторе сделал еще одну попытку. Коралл смотрела с открытым ртом, как Раффаэле оттолкнул его.

— Думаешь, что ты такой идеальный, Раффа? Дурачишь весь мир, но меня одурачить не получится. Ты не святой, если дело касается женщин. Ты просто лучше, чем я, заметаешь следы.

— Я знаю, что не идеален, но не собираюсь жениться. И не выставляю себя дураком в глазах людей. — Голос Раффаэле был низким, он его прекрасно контролировал.

— О, серьезно? Думаешь, я не знаю, чем ты занимаешься?

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Возвращайся в дом.

— Признайся! Ты закрутил роман с этой крошкой! Как удобно, что она на тебя еще и работает!

Раффаэле схватил его за воротник рубашки.

— Ты забываешься, Сальваторе. Возвращайся к Кайле.

— Что такое? Ты ведь никогда не работал с любителями, что же сейчас изменилось?

— У тебя паранойя. Ты пьян.

Коралл отошла в кусты. Сцена была слишком личной.

Когда наконец установилась тишина, она вышла на дорожку и столкнулась с Раффаэле. Тот выглядел мрачным.

— Ты все слышала?

Коралл посмотрела ему в лицо и кивнула:

— Да. Но не беспокойся, я никому ничего не скажу.

Он огляделся, провел рукой по правому кулаку, она заметила кровотечение.

— Знаю. И доверяю тебе. Прошу прощения за то, что тебе пришлось услышать.

— Не надо. Он просто озвучил то, о чем другие подумали.

— Тебя все еще беспокоят сплетни, Коралл? Ты действительно думаешь, что я бы дал тебе такую возможность только из-за твоего хорошенького личика?

— Не знаю, Раффаэле. Но люди так подумают.

— Ну, эти люди — дураки. Я поцеловал тебя, потому что меня к тебе влечет. Я бы не остановился на этом, но уважаю твое решение. Даже если с ним не согласен. Нет, Коралл, проблема в тебе. Ты слишком много думаешь о сплетнях.

— Тебе не кажется, что это немного лицемерно? Ведь ты управляешь жизнью Сальваторе, стремясь ограничить информацию о его семье, чтобы не давать пищу для кривотолков, и ничего не попало в прессу.

Раффа бросил на нее ледяной взгляд.

— Для твоего возраста ты очень проницательна.

— Я говорю то, что думаю.

— Тебе не кажется, что это немного лицемерно? Правда — это не только слова, но и действия. Или, в твоем случае, бездействие. Раньше, в прежние времена, сказали бы, что ты меня дразнишь.

— Отказ больно ранит, не так ли, Раффа? — бросила она, уязвленная его колкостью. Она не дразнила, а очень сильно его хотела. Ничего в жизни не хотела больше, чем поддаться его магнетизму.

— Я не знаю. Мне никогда не отказывали.

Его глаза блестели в лунном свете. Он смотрел ей в глаза, на ее губы. Сердито. Жадно. Она не могла отвести взгляд.

— Хм, Коралл, ты уверена, что всегда говоришь то, что думаешь?

— Я пытаюсь.

Вдалеке слышался шум моря, бившегося о скалы. Она задрожала и обняла себя за плечи.

Раффаэле, казалось, смягчился.

— Пойдем. Я провожу тебя до виллы. Поторопись, пока я не передумал и не отвел тебя к себе.

Они добрались до виллы, и Коралл, пошарив в сумке, нашла ключ и открыла дверь. Вдруг зазвонил телефон. Она побежала вперед, чтобы взять трубку, но не успела, звонки прекратились.

— Снова пропустила звонок.

— Все в порядке?

— Да, это моя мать. Я все еще не поговорила с ней. Вы не возражаете? — Она перезвонила, но попала на автоответчик. — Не могу поверить, что мы никак не поговорим.

Раффа прошел мимо нее в маленькую кухню.

— Набери еще раз. Я приготовлю тебе выпить.

Коралл вздохнула и пошла за ним на кухню, бросила маленькую сумочку на стол.

— В этом нет никакого смысла. Она сразу выключает телефон. Закрывается от мира.

— С ней что-то серьезное?

— Можно и так сказать. Депрессия. Когда она наступает, до матери невозможно достучаться. Я уже говорила, она художник. У нее либо восторженное настроение, либо подавленное.

— Ей не помогают лекарства?

— Все не так просто. В основе депрессии конкретная причина.

— Какая?

Коралл заколебалась. Она никому не раскрывала причину недомогания матери. Слишком больно об этом говорить. Но почему-то, глядя, как он наливает бренди мягкой и сильной рукой, ему призналась:

— Мой отец.

Она произнесла это вслух. Голос прозвучал глухо, горло словно заржавело изнутри.

— А что с ним?

— Ну, на этом все. Я действительно не знаю. Она никогда не говорит о нем. Ее это слишком расстраивает, хотя, видит бог, я пыталась выяснить это много раз.

— Я так понимаю, они разошлись?

Он подошел с двумя бокалами бренди и передал один ей. Жидкость обожгла язык, но одновременно согрела изнутри.

— Они никогда не были вместе, насколько мне известно. Он был ее боссом и бросил ее, когда узнал, что она беременна. Она так и не оправилась от этого.

— Понимаю. — Раффа внимательно наблюдал за ней. — Прости, должно быть, это ужасно. Для вас обоих.

— Я о нем практически не думаю, ничего о нем не знаю. И не хочу знать. Мне просто нужно, чтобы ей больше не было больно.

Они сидели за кухонным столом, лицом друг к другу.

— А как же твоя боль? Разве она не понимает, что у тебя тоже есть чувства?

У Коралл перехватило горло, и она потянулась за бренди.

— О, все в порядке. Сначала я придумывала оправдания, почему его нет рядом, потом пыталась узнать, кто он. Прочитала все бумаги, находившиеся в доме. Единственное, что я выяснила, — он был ее боссом, когда она только приехала в Лондон. Вот и все.

— Прошлое — это прошлое. Настоящее гораздо интереснее.

Взяв бутылку, Раффа подлил еще бренди в оба бокала, и с каждой каплей напитка казалось, воздух вокруг очищается от призраков прошлого.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь.

Коралл улыбнулась, поднимая бокал, благодарная ему за смену темы разговоры.

— Разве можно сопротивляться твоим чарам?

— Ты единственная, кто попытался.

— Я сделана из камня, синьор Россини.

Он поднял бровь.

— Посмотрим. Итак, есть идеи для завтрашней фотосессии?

Она взболтала бренди в бокале и сделала еще глоток.

— Возможно, что-нибудь свежее и натуральное. Мы еще не использовали повседневную одежду. Это будет прекрасным противопоставлением сегодняшним гламурным снимкам. Можно провести фотосессию на пляже.

Она посмотрела на него, чтобы понять его реакцию, но, как обычно, он оказался непроницаем.

— Как ты думаешь?

— Боюсь, я думаю о том, чего ты не хочешь услышать.

— Я ценю любое твое мнение.

— Ладно. Я думаю, нам с тобой нужно поговорить о том, что происходит между нами. Ты должна признать реальность. Это произойдет рано или поздно.

Бренди обжег горло, Коралл закашлялась.

— Я думала, ты имеешь в виду завтрашнюю работу.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. И обманываешь себя, если думаешь, что между нами ничего не произойдет.

— Ты говоришь очень уверенно.

— Я уверен в себе. Всегда.

Он говорил так просто и смотрел на нее так пристально, что она почувствовала, как сгущается воздух, а у нее затрудняется дыхание.

— Мы могли бы насладиться друг другом здесь и сейчас. Или подождать, пока ты придешь в себя и найдешь меня. На это не потребуется много времени, дорогая. Я же все чувствую. Ты просто сгораешь.

Он прав. Ее тело вспыхивает с каждым его словом. Желание наполняет комнату, как аромат экзотической свечи, заставляя изнывать от возбуждения.

— Правда? Ты считаешь себя неотразимым?

— Я думаю, ты хочешь меня больше, чем можешь признаться даже себе самой. Я ощущаю, как страсть бежит по твоим венам.

Он поставил бокал. Она следила за каждым его движением. Вот он прикрыл глаза. Вот его губы изогнулись в насмешливой улыбке.

— С момента первой встречи ты хотела, чтобы я занялся с тобой любовью. Ты была в моем доме совершенно растерянной, и я мог бы овладеть тобой еще тогда. Но я уважаю тебя.

Огонь бежал по венам, чувственность разгоралась все больше и больше. Коралл скрестила ноги, сжала бедра, внутри нарастало и пульсировало возбуждение.

— Уважаешь меня?

— Конечно. Ты умная, красивая, амбициозная молодая женщина. Ты потрясающая. И я хочу заняться с тобой любовью.

Его рука, скользнув по столу, легла на ее руку. Она смотрела на его длинные пальцы, широкую сильную ладонь. Руки любовника. Он поднес ее руку к губам.

— Раффаэле.

Хотелось сказать ему, что он прав и она никогда не встречала подобного мужчину. Мужчину, приковывавшего всеобщее внимание в любой компании. Мужчину, управлявшего не одной империей, а сразу двумя. Мужчину, который заботится о сводном брате, даже если тот совершает неразумные поступки.

Да, она хочет его. Жаждет увидеть каждый дюйм его совершенного тела. Попробовать на вкус, заняться любовью. И чтобы он любил ее.

Но она вспомнила все, что пережила мать, о чем предупреждала Мариэлла. Если она последует за своим сердцем, сегодня случится ночь страсти. Ночь, которую она запомнит на всю жизнь.

А что потом?

Коралл убрала руку.

— Этого не произойдет. Не важно, что ты думаешь, будто я этого хочу. Не хочу.

— Правда? Значит, я ошибся. Определенно теряю хватку.

— Я могу сосредоточиться только на чем-то одном. Завтра с утра хочу проснуться свежей и выспавшейся.

«Нет, нет! Я хочу этого! Я хочу тебя!» — кричал внутренний голос.

Она вздохнула, чувствуя, будто стоит на краю пропасти. Все, чего она когда-либо хотела, было на этой стороне. Но теперь нужно сделать иной выбор, пойти другим путем. Совершить прыжок. Что может быть правильнее и естественнее. Просто наклониться и поцеловать его.

Если бы только не пришлось принимать решение.

А он посмотрел на свой телефон, покачал головой и встал.

— Конечно. Предстоит важный день.

— Да, я приму душ и лягу спать. — Она потянулась, изобразив фальшивый зевок. — Спокойной ночи.

Но Раффа уже приложил телефон к уху и заговорил по-итальянски.

Встав из-за стола, Коралл пошла в ванную, предварительно сняв туфли на каблуках. Ощущая, как босые ноги погружаются в мягкий ковер, размышляла, правильно ли поступила.

А вдруг она упускает единственный шанс в жизни?

Она закрыла за собой дверь и прислушалась. Его голос был глубоким и низким, звучал так чувственно, словно обнимал.

Коралл сняла серьги и браслет. Смочив лосьоном спонж, смыла подводку для глаз. Расстегнула платье и позволила ему упасть на пол. Она была в своем лучшем нижнем белье — серебристые атласные чашечки бюстгальтера высоко приподнимали грудь, а эти соблазнительные трусики с прозрачными вставками по бокам… Как жаль, что Раффа этого не увидит. Повернувшись перед зеркалом, она посмотрела на совершенные, как он утверждал, изгибы своего тела. Как вдруг почувствовала в себе невероятную женственность.

В соседней комнате он по-прежнему говорил по телефону. Она расчесала волосы и оставила их распущенными, закрыла глаза, вспоминая, как он смотрел на ее тело, а его руки обхватили ее талию и почти прикоснулись к груди.

Коралл расстегнула лифчик, освобождая грудь. Соски были набухшими и твердыми. Боже милостивый, как она жаждала его прикосновений. Он прав. Она захотела его еще в аэропорту.

В гостиной стало тихо. Она прислушалась, но не попыталась надеть халат, прикрыть наготу. Тело требовало идти за ним.

Она выскользнула из трусиков и медленно пересекла комнату, сердце сильно билось в груди. Вожделение было настолько сильным, что даже чувствовалось трение возбужденной плоти между ног. Он в доме. Она чувствует его, ощущает присутствие. Энергию. Его желание.

У двери она остановилась. Протянула руку к ручке. Пальцы дрожали от предвкушения. Если он придет к ней, она не остановится, что бы ни произошло. Последует зову интуиции, а не разума.

Но она не могла. Просто не могла. Никогда бы не простила себя, если бы все оказалось испорчено. Уронив руку, Коралл вернулась в ванную комнату. Придется удовлетворить саму себя.

Она намылила волосы и тело гелем, глядя, как пена стекает по телу. Потом намылила тяжелую грудь, круглый животик и с помощью насадки для душа смыла пену, направив струю воды к треугольнику темных волос между ног.

Сильная струя массировала возбужденный клитор. Это так приятно, облегчает боль неудовлетворенного желания, мучавшую ее последние несколько часов. Но этого недостаточно.

Коралл опустила насадку для душа, закрыла глаза и представила, как Раффа целует ее. Пальцы скользнули между складок, и она застонала от сладкой боли. Это рай. Совершая движения пальцами, она чувствовала, какой стала влажной и возбужденной. Захотелось, чтобы он дотронулся до груди, раздел ее. Она воображала, как разденет его, расстегнет рубашку и уткнется лицом ему в грудь, подразнит языком соски, ощутит на своей коже его волосы. Она ускорилась, и стоны усилились. В своем воображении она расстегивала его джинсы и, освободив член, брала, горячий и твердый, в руку, а потом в рот. Продолжая движения, она вскрикнула от сильного желания. Почти готова.

А потом дверь открылась.

Он стоял полностью одетый, с горящими от возбуждения глазами.

— Я наблюдаю за тобой. Потрогай себя еще.

Она распахнула глаза и не сделала ни малейшего движения, чтобы прикрыться.

— Я ничего не могу с собой поделать.

— Ты думала обо мне. Хочешь меня.

— Да, — выдохнула Коралл.

— Я могу уйти, Коралл. Оставить тебя наедине с твоими собственными фантазиями. Или могу дать то, что тебе нужно. Покажи мне, чего ты хочешь.

Вода стекала по плечам. Откинув голову назад, она позволила струям течь по волосам. Погладила грудь, бедра. Приподняв груди, предложила их ему. Самый провокационный поступок, который когда-либо совершала.

Коралл понимала, что потом все изменится.

— Скажи это.

Она закрыла глаза и позволила заговорить сердцу.

— Я хочу тебя, Раффаэле. Пожалуйста. Сейчас.

Через мгновение он уже стоял в душе, прижимая к себе ее мокрое тело. Его руки скользили по ее коже. Он обхватил ее за ягодицы, она ощутила его твердую сильную эрекцию.

Он покрывал ее лицо поцелуями, руки жадно скользили ей по спине, вдоль ребер, потом он сжал ее грудь, трогая пальцами соски, шепча страстные слова по-итальянски.

Она откинула голову назад, он коленом раздвинул ей ноги, и она оказалась полностью открытой перед ним.

— Ты должна научиться принимать удовольствие, Коралл.

— Да… да… — умоляла она.

— Не сопротивляйся неизбежному.

Его язык проник ей в рот, пускаясь в эротический танец. Она чувствовала колючую щетину, требовательный язык, настойчивые губы, пальцы, стоны, его шепот по-итальянски и, движимая непреодолимым желанием, отвечала тем же.

Потом его рука скользнула между ее ног, одновременно он взял один из ее сосков в рот. Ощутив его пальцы внутри себя, она застонала от наслаждения.

— Раффаэле, боже мой, пожалуйста.

Он стянул рубашку, снял джинсы. В ошеломлении она смотрела на его широкие мускулистые плечи и темные волосы на груди. Ее руки жадно касались его торса, потом она ощутила горячее твердое проникновение и быстро обхватила его обеими руками.

— Пожалуйста! — вскрикнула она, как будто от этого зависела жизнь.

Он должен быть внутри ее.

Раффа тоже этого хотел и, схватив ее за бедра, вошел в нее глубоко и настойчиво. Она, устремившись ему навстречу, раскрылась, помогая ему сделать это.

Потом прижала его голову к груди и начала двигаться, в то время как он страстно целовал ей грудь. Пик наслаждения был мощным и интенсивным, как никогда в жизни. Она закричала, он закричал в ответ, эхо их голосов отдалось от стен, выложенных плиткой.

— Я собираюсь кончить. Это безопасно?

— Да, да! — воскликнула Коралл, не слыша ничего вокруг. Волны удовольствия пронеслись по телу, и она рухнула вперед, наслаждаясь его ярким оргазмом.

Они стояли, сцепившись, восстанавливая дыхание, потоки воды лились на них из душа. Окутывал пар. Отчаянная потребность в близости ослабевала, но все равно не отпускала. Раффа держал Коралл в объятиях.

— С тобой все в порядке? — прошептал он наконец.

— Да. — Она выдохнула ему в шею, он медленно опустил ее. — Я не смогла сдерживаться.

Он приподнял ее лицо, нежно поцеловал, убрав волосы со лба, и улыбнулся.

— Хорошо, что не смогла. Это было очень красиво, и я хотел бы просто смотреть, но не мог позволить тебе сделать это в одиночку. Я не думал, что бывает так хорошо. Ты согласна, дорогая?

Она кивнула и прижалась к нему.

— Да, это было удивительно.

Он аккуратно помыл ее губкой, завернул в простыню и отнес в кровать, собирая полотенцем капельки влаги с ее тела.

— Я тебя высушу.

— Самый замечательный опыт. Я никогда не испытывала подобного раньше.

Раффа улыбнулся и нежно ее поцеловал.

— Тогда давай сделаем это еще раз. Пойдем со мной на мою виллу. Мне нужно кое-что уладить с Сальваторе, он хочет меня видеть. Это не займет много времени. И тогда мы продолжим. Нам многое нужно узнать друг о друге.

Как во сне, Коралл снова надела платье и туфли и проследовала за ним в машину. Весь путь по узкой дороге он придерживал ее за плечи, а когда они приехали, провел ее в свою спальню.

— Подожди здесь. Я поговорю с Сальваторе и вернусь.

— Надеюсь, он хочет извиниться перед тобой. — Коралл вспомнила свои отрицательные эмоции от присутствия угрюмого Сальваторе.

Раффа поцеловал ее и увидел, как она сняла платье и туфли, легла под одеяло и закрыла глаза, погрузившись в теплые объятия сна.

Он потерял контроль над собой. Впервые в жизни. Отошел, чтобы ответить на звонок, и вернулся, зная, что они будут заниматься любовью.

Сальваторе оставил странное сообщение с извинениями и требованием срочно встретиться. Как обычно, ожидал, что появится Раффа и решит все его проблемы.

Но он не хотел, больше не мог ждать. Коралл не похожа на других женщин. И это так необычно. Просто потрясающе.

«Коралл Даль, — подумал он. — Самая страстная английская роза. Смелая, решительная и очень честная».

Раффа смотрел, как она спит. Каштановые волосы в темноте казались почти черными. Кем бы ни был ее отец, она унаследовала от него замечательные гены.

Вдруг он услышал шум. Выйдя из спальни, увидел Сальвадоре, нервно расхаживающего по комнате.

— Что бы ни было, это может подождать. Мы уже разобрались с девушкой с вечеринки, и я знаю, что ты погорячился. Это забыто. Просто ложись спать, — посоветовал Раффаэле.

— Я про нее, про фотографа. Не могу поверить, что ты так глуп. Я сразу увидел ее насквозь.

Лицо Сальваторе исказила маска ярости.

— О чем ты говоришь? Коралл? Увидел насквозь что?

— Даль. Даль, — повторял Сальваторе. — Разве ты не помнишь? Та женщина. Она выдвинула против отца иск об отцовстве.

— О чем ты говоришь?

Даль. Знакомая фамилия. Была женщина с такой фамилией. Художница. Обвинение. Взволнованный и взбешенный Джанкарло.

— Что ты хочешь сказать?

— Линда Даль. Та дрянь, которая утверждала, что забеременела от папы. Пыталась получить с него деньги. Твой фотограф — ее дочь. Я уже проверил это. Не сомневаюсь, она захочет претендовать на наследство, пока завещание еще не оглашено. Говорю тебе, Раффаэле, она мошенница, хочет нас развести на деньги.

Раффаэле был раздавлен, будто по нему проехался грузовик. В этом нет никакого смысла. Коралл Даль, лгунья, которая вела себя так искренне и невинно.

Он включил ноутбук. Набрал в поисковой строке имя.

Линда Даль, художница. Сорока пяти лет. Мать женщины, которая сейчас спит в его кровати.

— Я хочу, чтобы она покинула остров, Раффаэле. Я чувствую себя оскорбленным, зная, что она дышит с нами одним воздухом.

— Остановись. У тебя есть конкретные факты?

— Факты? Какие еще факты тебе нужны? Разве не помнишь, я ведь рассказывал тебе, что выяснил.

— Да, тебе было двенадцать, ты рылся в бумагах Джанкарло и нашел письмо. Да, помню. И еще помню, что указал тебе на это.

— Она вернулась снова, потребовала денег на колледж для своей дочери! Разве ты не понимаешь, что происходит? Она манипулирует тобой. Наверняка она в сговоре с кем-то из твоего журнала. Без сомнения, они с матерью вынашивают план мести. У матери не получилось ничего сделать напрямую, теперь они действуют окольными путями.

— Послушай себя, Сальваторе. Это паранойя.

В голове Раффаэле роилась куча мыслей. Никогда прежде он так не обманывался и не понимал, как такое могло случиться.

— Мы должны убрать ее с острова. Если я ошибаюсь, пострадает посторонний человек. Если прав, избежим катастрофы. Раффаэле, у меня свадьба через неделю. Могу я попросить тебя сделать это для Кайлы? Для семьи? Если ошибаюсь, я извинюсь перед тобой. Пришлю цветы, хорошо? Или драгоценности. Просто убери ее с моего острова.

Голос Сальваторе разносился по всему дому. Он всегда слыл подозрительным, никогда никому не доверял. Единственная причина, по которой он женится на Кайле, — состояние ее отца. Столь же внушительное, как у Джанкарло.

Но все это звучало правдоподобно. Это больше, чем просто совпадение.

— Предоставь это мне.

— Нет времени для раздумий, Раффа. Это срочно. Избавься от нее, и мы все уладим. Ты всегда был так уверен в преданности отца. А я нет, и никогда не был уверен.

Раффаэле посмотрел на приемного брата и друга. Если о внебрачной связи Джанкарло пойдут сплетни, грязь выльется на страницы желтой прессы, и это омрачит свадьбу.

— Я с этим разберусь. Она уедет с острова на рассвете, а потом мы обсудим это.

Сальваторе кивнул и ушел.

Как получилось, что основы его жизни в мгновение ока превратились в пыль? Пыль, которую надо разгребать. Впрочем, он обычно это делал всегда.

На столе стоял позолоченный поднос с шампанским и двумя высокими фужерами. Он взял один из них, повертел в руке. Захотелось запустить стеклянный сосуд в стену, чтобы разбился на тысячи осколков, услышать звон стекла. Ну а что дальше? Он давно научился подавлять эмоции. Успокоившись, он поставил бокал на поднос.

Они занимались любовью? Велика ли важность? Семья главнее. Пусть даже это и не кровная семья. У нее своя семья, а у него своя. Нужно уважать свои основы и поступить правильно.

Раффаэле собирался сделать все как полагается.

Даже если это его убьет.

Глава 5

Коралл открыла глаза и повернула голову. На тумбочке горела лампа. Там же стоял стакан воды и фотография в рамке. Она потянулась. Голова была тяжелой, тело ныло от ночи любви. Она будто побывала на небесах.

Надеть было нечего, разве что красное платье, в котором она ходила на вечеринку, и туфли. Хотелось ущипнуть себя, убедиться, что она не спит. Надо поторопиться, найти Раффаэле.

Коралл дошла до бассейна Афродиты, тот отливал зеленым светом. В дверях с бокалом в руке стоял Раффаэле.

Услышав ее шаги, он обернулся. Она почти побежала в его объятия.

Он посмотрел себе под ноги, потом ей в лицо.

— Привет! Прости, я уснула. Приходил Сальваторе? Что насчет съемки? Ты рассказал ему о моих идеях?

— Мне очень жаль, Коралл. Планы изменились.

— О. — Улыбка сползла с ее лица. Что-то было неправильно. Ужасно неправильно. — Что случилось?

От него веяло арктическим холодом. Она обхватила себя руками.

— Случилось.

Он выглядел таким несчастным, что ей стало больно. Она потянулась к нему.

— Что не так? Могу я помочь?

— Сегодня все пошло не так, как я хотел. Извини. Съемки не будет.

Он отвернулся от нее и сделал глоток из бокала.

Она смотрела на него. Они занимались любовью, но сейчас, казалось, это тело принадлежало незнакомцу.

— Почему? Перед тем как я уснула, все было в порядке. Ты привел меня в свою спальню, положил в свою кровать, сказал, что нам нужно лучше узнать друг друга.

— Я узнал все, что нужно, в душе. В моей постели ты мне не нужна.

Она ударила его по лицу, хотя никогда и никого в жизни не била. От удара его лицо дернулось в сторону. Коралл стояла, потрясенная, рука горела.

— Что ты за человек такой?

— Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать. Можешь оставить себе платье и украшения. Я не нуждаюсь в них. Твоя другая одежда уже упакована, сумка в машине.

Она огляделась, пытаясь за что-то ухватиться. Ей нужен был якорь в этом бешено вращающемся мире.

— Я не понимаю. Ты хочешь, чтобы я уехала? Мы занимались сексом, а теперь ты хочешь, чтобы я уехала? Я потеряла заказ и просто должна уйти? И это все?

— Можешь не торопиться. Самолет готов, пилот подождет еще час или около того. Извини.

Коралл стояла в огромном неосвещенном коридоре. Хрустальные бусины люстры мелодично звенели от легкого ветра. В проеме показалась тень водителя.

— План изменился, Яннис. Я поведу, — сказал Раффаэле неожиданно для молодого человека.

И подошел к Коралл. Взял ее за руку. Она вырвалась из его хватки.

— Не прикасайся ко мне! Негодяй. Ты в тысячу раз хуже, чем о тебе говорят. Не могу поверить, что была такой наивной.

Коралл закрыла глаза, словно ей больно даже смотреть на него. Так и было на самом деле. Эти губы, глаза, каждый дюйм лица. Улыбка. И самое холодное, самое черное сердце на свете.

В туфлях на высоком каблуке она прошествовала мимо бассейна через двери и вниз по ступенькам. К машине. Алое платье, мелькнувшее в отражении стекла, словно бы кричало, насколько она глупа.

Ее использовали, подарили платье, сказали пару комплиментов, и она забыла обо всем на свете.

Довольно.

Обернувшись, она увидела его на ступеньках, дернула молнию, избавляясь от проклятого платья. Молнию заело, и она вскрикнула от разочарования. Лучше она всю оставшуюся жизнь будет носить подержанную одежду, чем чувствовать себя обязанной ему хоть чем-то. Она дергала и дергала, пока та не расстегнулась, и платье не упало к ногам. Потом она сняла босоножки и бросила их рядом.

Обнаженная и гордая, Коралл радовалась, что избавилась от всего, принадлежащего ему.

— Оставь себе эти проклятые вещи. Я лучше пойду голой, чем прикоснусь к чему-то твоему.

— Что ты делаешь? Оденься!

Он начал спускаться к ней, она заметила на его лице ярость и еще какое-то сильное чувство.

— Убирайся прочь. — Коралл плакала не стесняясь.

Взяв из машины сумку, она достала свое платье и надела его, вынуждая Раффу заговорить. Потом села в машину и захлопнула дверцу.

Да, она гордая и сможет сама о себе позаботиться. И так каждый раз. И он никогда, никогда не увидит слез, которые неудержимо текли из глаз или разбитого сердца, потому что она слишком легко ему доверилась.

Водитель завел двигатель. Они ехали в молчании. Потом она летела через всю Европу в Лондон. Весь самолет был в ее распоряжении, однако в салоне было пусто и тихо.

Она прошла мимо машины, которая ждала ее на взлетной полосе, неся тяжелую сумку. У нее болели ноги, до дома было далеко, но она не поддалась на уговоры присланного ей водителя издательства «Романо» и не села в автомобиль.

К восьми утра она уже стояла у двери своей маленькой квартиры в Ислингтоне. В восемь пятнадцать крепко спала в своей постели. И только днем наконец почувствовала себя способной встать и сделать чашечку чая.

Телефон пестрил сообщениями и звонками.

И это самое ужасное.

Большинство из них, как казалось, от матери.

Как объяснить ей, что она совершила такую глупую ошибку — прыгнула в кровать босса, а потом была уволена.

Ей представилась величайшая возможность в жизни — работать с профессионалами, сделать себе имя в кругах, в которые она всегда стремилась попасть. Да, ей было дано все, а она втоптала все это в грязь, как окурок сигареты.

Потому что стала жадной. Захотела получить все. И работу, и мужчину. А теперь вот все потеряла. И хуже всего то, что ее репутация разрушена, не успев сформироваться.

Она сделала третью чашку чая, однако вылила в раковину, даже не попробовав. Ничто, даже чай, не помогало улучшить душевное состояние.

В шесть вечера Коралл принялась читать и слушать сообщения. В шесть тридцать кратко описала матери всю историю. В семь вечера открыла дверь Линде Даль и приготовилась расплатиться за самую большую ошибку в своей жизни.

— О, мой милый ребенок, моя любимая девочка. Мне очень жаль.

— Пожалуйста, мама, пожалуйста, не извиняйся. Я все испортила. Я такая глупая. Я хочу забыть все это.

— Я могла бы предотвратить это. Не должна была позволить этому случиться. Много раз я хотела рассказать тебе все, но не смогла, не хотела снова переживать эту боль.

Мать несла какую-то бессмыслицу. Видимо, у нее очередной кризис.

— Мам, заходи. Мы обсудим это. Все будет в порядке. Ты принимала лекарства?

Они стояли в крошечном коридоре на полпути в гостиную, когда Линда остановилась.

— Боже мой, ты думаешь, у меня нервный срыв. А он добрался до тебя, настроил тебя против меня?

— Мам, о чем ты говоришь?

— Сальваторе Ди Висконти. Вот о ком я говорю.

— Что? Да, я встретила и его тоже, но говорю о другом человеке, о приемном брате Раффаэле.

Она была истощена. Каждое слово требовало немалых усилий.

— Раффаэле?

— Да. Я должна была остаться, чтобы сфотографировать Сальваторе и его невесту. Это долгая история.

— Так ты с ним познакомилась? Что сказал Сальваторе?

— Не знаю. Мы не поладили. Он испытывает неприязнь ко мне. А другой — Раффаэле. Мама, боюсь, мы…

— Конечно, ему это не понравилось. Он был напуган, едва только услышал твое имя.

— Мое имя?

Мать отвернулась.

— Не могу поверить, что ты узнала обо всем вот так. Я годами пыталась защитить тебя, а что теперь…

— Узнала что? Не понимаю.

— Мне очень жаль, Коралл. Джанкарло Ди Висконти был твоим отцом. Сальваторе твой сводный брат.

— Что?

Но мать лишь закрыла глаза и кивнула. Коралл почувствовала, будто падает в пропасть, в холодную и глубокую.

— Джанкарло Ди Висконти — мой отец? У меня есть отец?

Мать зарыдала и обняла ее за плечи. В душе у Коралл поселилась пустота.

— Мне нужно прилечь. Я чувствую себя больной.

Она упала на кровать, с которой недавно встала. Опустилась в мягкие, еще теплые объятия пухового одеяла. Положив голову на подушку, закрыла глаза.

Мать возилась на кухне, готовила чай. Будто чай может что-то исправить.

Коралл сильно на нее разозлилась. Почему она никогда не говорила об этом?

Почему при любом вопросе на эту тему так расстраивалась, что дочь просто перестала спрашивать?

Линда пришла с двумя кружками чая, над которыми поднимался пар.

— Почему ты мне не рассказывала? — Слезы потекли по ее щекам.

— Коралл, ты должна мне верить, я хотела как лучше.

Линда поставила чай и присела на край кровати.

— Он был женат, когда мы познакомились. Я работала на его частном самолете. Только что приехала в Лондон и влюбилась в него. Он был красивый, умный и обходительный. А еще амбициозен и очарователен. Все любили его. Я знала, что у него есть жена и маленький ребенок, но он всегда путешествовал один. По какой-то причине он начал приставать ко мне. Я не смогла устоять. Да и кто бы смог?

— Ты могла бы! Любая бы смогла! Ты позволила себя соблазнить женатому мужчине!

— Я знаю, и мне стыдно.

— Я столько раз спрашивала тебя об этом. Ты хоть представляешь, каково это — не знать своего отца? Ты не называла мне имени, не говорила о его цвете волос или глаз. Я задавалась вопросом, унаследовала ли я от него форму носа, черты лица. А теперь он мертв, и слишком поздно. О боже мой. Не могу поверить.

Хуже быть не может. Все эти годы ей казалось, что отец — прекрасный принц. А оказалось, он был чьим-то мужем, и она — нежеланный ребенок от любовницы.

— Я не хотела говорить тебе, потому что мне было стыдно. Стыдно за то, что я сделала, и еще больше за то, что он не хотел меня и не собирался уходить из семьи. Говорил, что не верит мне. Представляешь, каково мне было это услышать. Мою любовь растоптали, а меня отвергли. Не только меня, тебя тоже. Он не признал тебя. А потом предложил мне деньги, чтобы я исчезла.

— Почему ты не взяла их? По крайней мере, мы бы не так бедствовали.

Это все, что она могла сказать. Ей хотелось кричать, не останавливаясь, чтобы заглушить боль, разъедавшую изнутри.

— Я была гордой! Неужели ты не понимаешь? Это все, что я имела. У меня больше ничего не было. Маленький ребенок. Никакой карьеры. Ничего. Он был всем, чего я хотела. И я был уверена, что он вернется за мной.

Все эти годы бедности. Она даже не имела собственной спальни, пока ей не исполнилось двенадцать. Не имела друзей. Мать постоянно горевала и не могла удержаться ни на одной работе. Ее картины не продавались. Она периодически лежала в больнице.

— А когда ты захотела поступить в колледж, мне пришлось самой его найти. И я это сделала. По крайней мере, попыталась. Но меня не пустил Сальваторе. Джанкарло заболел, и они не позволили мне встретиться с ним. У меня не было сил сражаться, Коралл.

Коралл посмотрела на нее. Бедная мать. Беременная от мужчины, который знать ее не хотел. Воспитывавшая ребенка совсем одна, ей не к кому было обратиться. И состояние Ди Висконти, призрачное и недоступное.

— Очень жаль. Мне нужно разобраться с этим.

Она обняла мать. А что еще она могла сделать?

— Я люблю тебя, Коралл. Пожалуйста, никогда не сомневайся в том, что я хотела как лучше.

— Я знаю.

Она вздохнула, утешая рыдающую мать, и все думала об этом ужасном человеке, сводном брате, который был так груб с ней. Она думала о его богатстве — домах, яхтах, острове, самолетах.

Она думала о Раффаэле.

Раффаэле, который отверг ее, как и Ди Висконти. Какой жестокий поворот судьбы. Он был принят в семью, в которую не допустили ее.

Она не была Ди Висконти. Джанкарло не ее настоящий отец. Отец — тот, кто воспитывает своего ребенка, а не тот, кто оплодотворил мать. Отец любит, защищает.

Раффаэле он был отцом, а ей — нет.

Она вспомнила, как Раффаэле был с ней холоден, и ее вновь накрыла боль. Он так вел себя, потому что все выяснил? Это еще хуже.

Какая глупость.

Почему неправильно то, что настолько замечательно? Она вспоминала моменты, в которые, как ей казалось, он терял бдительность и невольно улыбался. Между ними возникла взрывная страсть. И этот взрыв разрушил ее.

Она рыдала и спала, рыдала и спала. Ночь превратилась в день. И все равно она не могла смириться с несправедливостью. Что она сделала, чтобы заслужить это? Она никогда ни о чем не просила. Честно и справедливо выиграла конкурс. Никому не навредила, просто пыталась делать свою работу!

Следующие несколько дней Коралл занималась устройством жизни. Отредактировала свой веб-сайт, загружая новые изображения, отправила множество писем потенциальным работодателям. На улицах города фотографировала стильных юношей и девушек, начав вести блог, посвященный лондонской уличной моде. Назначила встречи со всеми, кто только согласился на это.

Тем не менее через две недели ей стало хуже. Она ощущала упадок энергии. Мать постоянно пропадала в своей студии. А сегодня, прогуливаясь по городу в толпе людей, Коралл чувствовала себя особенно ужасно.

Хуже того, обнаружилось отсутствие менструаций, болезненность в груди, на нее все чаще накатывали волны тошноты. И всему этому было очень простое объяснение.

Коралл остановилась у аптеки на главной улице. Автоматические двери распахнулись, она отошла в сторону, пропуская женщину с коляской. Посмотрела на младенца и поняла причину своего недомогания.

Вошла в аптеку, глаза сразу нашли на полке тест на беременность. Ее сердце громко застучало в груди. Сейчас это только ее проблема. Но когда она сделает тест, проблема будет не только ее.

Заплатив, она пошла домой, вскрыла упаковку и присела над унитазом.

Затаила дыхание.

Глава 6

В жизни существовало две вещи, которые Раффаэле ненавидел больше всего на свете. Обман и праздность.

Открыв письмо Сальваторе, он рассматривал последние фотографии шестимесячного медового месяца с Кайлой, который они проводили в южной части Тихого океана, и новоселья в доме в Сиднее ценой десять миллионов. На фотографиях молодожены пили, танцевали — словом, бездельничали.

Едва взглянув на фото, Раффа ощутил прилив раздражения.

У него почти получилось. Он почти забыл. Забыл о свадьбе, прошедшей полгода назад. Забыл о встрече с Коралл Даль, или Коралл Ди Висконти, ворвавшейся в его жизнь, как комета, и так же быстро исчезнувшей. Из-за него.

Сальваторе наплевать на то, была ли она его сводной сестрой или нет, главное, чтобы держалась подальше от него и его миллионов. Раффаэле наконец начал это понимать. Сальваторе вовсе не хотел защитить Кайлу. У Раффаэле постепенно заканчивались остатки братской любви и терпения по отношению к нему.

Служба безопасности не раскопала ничего нового. Линда Даль, молодая, красивая художница из Швеции, устроилась на работу в экипаж самолета. Служила в «Ардженто» и определенно пересекалась с Джанкарло. На некоторых фотографиях его окружали молодые сотрудники, в числе которых и она.

Она родила девочку через семь месяцев после увольнения. Но документальных свидетельств того, что это его ребенок, не было. Теперь ребенок живет в Ислингтоне, в Лондоне и работает официанткой. Многообещающая карьера фотографа стала не столь многообещающей.

Раффа пытался изгнать эти мысли из головы, но уже не мог. Слепая преданность к приемному отцу исчезла. Джанкарло не был любящим мужем и отцом.

Если бы только он мог предоставить Ди Висконти самим разбираться со своими проблемами. Но он погряз в этом, чувствуя себя обязанным Джанкарло, и это связывало его с Сальваторе больше, чем узы крови.

Помимо всего прочего он обязан был сам узнать правду о Коралл Даль. Потому что лень и обман, который он так презирал в других, теперь заметил в себе.

Он отбросил безумные подозрения Сальваторе о том, что Мариэлла или другой сотрудник журнала были с ней в сговоре. Ее победа на конкурсе простое совпадение. Коралл, вне всяких сомнений, великолепный фотограф.

С каждым днем Раффа все больше и больше убеждался в том, что у нее не было иного мотива попасть на остров, кроме карьерных устремлений.

Он снова и снова прокручивал в памяти случившееся. Мать отчаянно пыталась связаться с дочерью все время, а дочь говорила о своей ненависти к отцу, но не называла его имени. Сказала, не имеет представления, кто он.

Теперь она наверняка это знает. Матери пришлось все ей рассказать после того, что случилось. А она не сделала ни единой попытки связаться с ним, и это лишь подтверждает тот факт, что ею двигали не корыстные мотивы. С другой стороны, долги матери и скудная зарплата официантки вряд ли позволят ей повернуться спиной к огромному состоянию отца.

Кем бы ни была, она ему подходит. Ей удалось наладить контакт с Кайлой, и журнал получил бы лучшую обложку за свою шестилетнюю историю.

Только этого не произошло. Он безжалостно наложил вето на ее фотографии. Без каких-либо объяснений. Видишь ли, был просто слишком зол.

А еще он недвусмысленно заявил Мариэлле, что Коралл Даль никогда не будет работать ни над одним проектом издательского дома «Романо».

Конец истории.

Но ничего не было закончено.

Память невозможно уничтожить. И еще внутри росло ощущение, будто он принял очень, очень плохое решение.

Надо ехать в Лондон. Меньшее, что он может сделать, — предложить ей работу. И не важно, как отреагирует Сальваторе. Он не сможет спокойно жить, если оставит все как есть. К тому же нужно прояснить вопрос отцовства.

Через час он разобрался со всеми делами. Через два уже был на пути в аэропорт. Через десять часов уже ехал в лимузине из аэропорта в центр Лондона.

Его первой остановкой был «Макивер пресс». Сделка по выкупу этого издательства прошла успешно, и, так уж случилось, компания начинала подбор персонала. Коралл Даль было отправлено приглашение представить свое портфолио.

Коралл надела самые эластичные легинсы и порылась в шкафу в поисках не слишком выцветшей, бесформенной, скучной блузки. Красная туника с широкими рукавами оказалась лучшим, что она смогла найти. Часть одежды уже не налезала на большой живот и была отправлена в дальнюю часть шкафа. Туда же отправились и высокие каблуки.

Она пригладила волосы расческой и нанесла на лицо крем. Накрасила губы помадой, а ресницы тушью. Пара небольших сережек и широкий браслет. Все, она готова.

После стольких месяцев безуспешных поисков работы ей стало казаться, что карьера официантки — это все, что ей предназначено судьбой. Ее пригласили на собеседование в маленькое издательство, выпускающее скорее артхаус, чем гламур. Шесть месяцев назад она, возможно, не рассмотрела бы это предложение, но сейчас была благодарна любым крохам с издательского стола.

Коралл неловко наклонилась, чтобы натянуть изношенные сапоги — вчерашнее приобретение из благотворительного магазина, их пришлось купить, поскольку наступил ноябрь и становилось все холоднее. В результате у нее осталось ровно пятнадцать фунтов до конца месяца. Четыре недели до Рождества, а потом ее точно уволят. Кому в январе нужна официантка на восьмом месяце беременности?

Конечно, она могла позвонить синьору Россини. Или дойти до издательства «Романо» неподалеку от Лондонского моста и потребовать встречи. Или сообщить в таблоиды. Или адвокату.

Ведь он обязан обеспечить ее ради ребенка. Снять ей квартиру, оплатить лучший дородовой уход, нанять домработницу, няню и водителя с «мерседесом». И нужно записать ребенка в хорошую подготовительную школу.

Она думала обо всем. Снова и снова. Думала, сообщить ли, что он скоро станет отцом. А потом протянуть руку за толстой пачкой денег.

Но история могла повториться. Нельзя допустить, чтобы ее опять выгнали. Она не доставит ему такого удовольствия.

Коралл надела плащ, завязала шарф.

Знание о том, что она принадлежит семье Ди Висконти, потрясло ее до самых основ. Она чувствовала, будто попала в неуправляемый водоворот. Казалось, изменилось все вокруг. Вместо того чтобы почувствовать определенность, она испытывала еще большую неуверенность.

Коралл всегда мечтала о семье. Представляла романтическое воссоединение с давно потерянными сводными братьями и сводными сестрами, которые окружили бы ее любовью. Но этого никогда не будет, а уж теперь, когда знает, кто ее отец, она чувствовал себя еще более одинокой и нежеланной. Растерянной. Совершенно потерянной.

И ребенок обречен разделить ее участь. Это самое ужасное. Она готова испытать любую боль, но малыша должна защитить.

Поэтому никаких контактов с Раффаэле Россини.

Он не будет участвовать в ее жизни. И в жизни ребенка.

Но он имеет право знать! Опять этот дурацкий внутренний голос.

Ее собственный отец тоже имел право знать! Но ему это не было интересно. Она не хотела снова получить отказ.

Был только один человек, на которого можно положиться. Она сама.

Закрыв дверь в квартиру, Коралл вышла на улицу, пытаясь собрать остатки энергии, и через сорок минут уже стояла у здания «Макивер пресс». Улица была шумной и кишела людьми. Остановившись на тротуаре, она смотрела на стеклянные двери, за которыми мог скрываться ее последний шанс. Она хотела работать. Здесь было ее сердце.

Она должна это сделать. Просто обязана. На нее рассчитывает мать. И будущий ребенок. Ничто ее не остановит.

Нажав на кнопку интеркома, Коралл вошла внутрь.

Глава 7

Раффаэле стоял в зале заседаний этого небольшого, но важного издательства и ждал. Было почти одиннадцать. Пришло время раскрыть карты. Была она дочерью Джанкарло или нет. Собирается ли подать в суд на раздел наследства или нет. Он устал ждать, пока она сделает ход.

Налив еще кофе, он подошел к стеклянной стене. У него было напряженное, продуктивное утреннее совещание с ведущими сотрудниками издательства, на котором он заверил всех, что не планирует разрушать основы, хочет сохранить то, что для него особенно важно: еженедельный комикс издательства. Он читал его в детстве, забывая обо всех горестях. Позади него висели огромные иллюстрации из комикса, главными героями которого являлись десятилетний суперсыщик Стефано и Петра, его верная немецкая овчарка. Знакомые рисунки напомнили о детстве, когда он проводил часы под кроватью с книгами и комиксами в поисках утешения от боли. Если даже одного ребенка утешит продукция этого издательства так же, как его в свое время, это уже того стоит. Не все в мире измеряется деньгами. Став сиротой, он вновь хотел почувствовать любовь, тепло, защиту, безопасность. И когда не находил этого в жизни, искал в книгах и журналах, которые переносили его в другие миры.

Вот почему издательство «Макивер» так много значит для него. Сотрудники были бы счастливы продолжать выпуски полюбившихся многим изданий, но этот бизнес не в состоянии выживать в одиночку. Раффаэле предложил выпускать новый еженедельник о знаменитостях, доходы от которого пойдут на издание другой продукции. Ни один из нынешних работников не имел ни опыта, ни желания делать нечто подобное, но все понимали, что это необходимо. Благодаря этому никто не потеряет работу и все старые издания будут выпускаться в прежнем режиме.

Ему нужен новый персонал для запуска глянцевого еженедельника. И очень вовремя сюда придет нужный для нового издания фотограф.

Он видел, как она идет вслед за администратором в переговорную комнату. Любовался ее походкой, густыми каштановыми волосами. Чувствовал, как сердце забилось быстрее.

Раффа присмотрелся внимательнее. И вдруг что-то его насторожило. Эта женщина, безусловно, Коралл, только какая-то другая. Что-то в ней изменилось. Да она беременна…

В шоке он пересек комнату, открыл тяжелую стеклянную дверь и поднялся по лестнице, пытаясь примирить разум с увиденным. Он понимал, что она не будет монахиней после их совместной ночи. Значит, беременна от другого мужчины? Это не должно его волновать.

Он прошелся между столами. Сотрудники оторвались от компьютеров, прервали разговоры по телефону. Несколько шагов, и он уже открывал дверь в конференц-зал со стеклянными стенами.

Коралл повернула голову. В глазах промелькнуло узнавание, потом шок, гнев. А потом, если он не ошибался, внутренняя борьба.

— Привет, Коралл.

— Что происходит? Это шутка?

Он покачал головой.

Беременность ей к лицу. Даже в поношенной одежде она выглядела блистательно. Кожа сияет здоровьем, смягчая черты лица, добавляя ей привлекательности.

— Нет, это не шутка. Мы запускаем новый журнал, и мне понравилось твое резюме.

Ее глаза расширились, потом погасли. Но только на мгновение.

— Твоя идея — организовать это собеседование? Ты владелец издательства?

Раффа кивнул. Она повернулась, беззастенчиво выставляя напоказ свою беременность.

— Похоже, у нас обоих есть новости друг для друга, — заметил он.

— Я пришла не для того, чтобы обсудить новости. Раффаэле, давай все проясним. Если это очередная попытка унизить меня, то ты еще хуже, чем я думаю.

— Хорошо, я заслужил это.

— Ты не заслуживаешь даже дышать со мной одним воздухом!

— Извини, — начал он осторожно. — Я не должен был выгонять тебя с Гидроса таким образом.

— Извинения отклонены. Твои слова не имеют для меня никакого значения. На самом деле давай не будем притворяться, мы разговариваем только из-за моего отца.

— И кто же он?

— Ты знаком с ним намного лучше, чем я.

Он выпрямился.

— Ты знала, что ты дочь Джанкарло, когда выиграла конкурс?

— Какая разница?

— Никакой. Ты права.

Она посмотрела на него непокорным, непоколебимым взглядом, и все встало на свои места. Она, может, и не очень похожа на Джанкарло внешне, но его дух внутри ее.

Он посмотрел на ее живот:

— Поздравляю. Какой срок?

Коралл отвела взгляд. Он заметил ее колебания. Обратив внимание на бесформенное платье, очертания живота и груди, понял, что срок довольно большой.

И посмотрел на нее снова. Минуточку. А вдруг она на шестом месяце? Это невозможно. Она сказала, что предохраняется. Она ведь сказала ему об этом. Не так ли?

Она не могла этого сделать.

— Это мой ребенок?

Раффа увидел, как она шокирована, и начал настаивать:

— Ответь мне.

Путей к отступлению не было. Коралл вызывающе посмотрела на него:

— Да.

— Да. — Его сердце забилось сильнее. — Ты не предохранялась?

Ее глаза расширились от ярости.

— Имеешь в виду, что ты не предохранялся!

— Ты сказала мне, что это безопасно. — Внутри его бурлили эмоции.

Она положила руки на бедра и покачала головой.

— Не обвиняй меня! Ты — причина моей беременности.

— Я не знал, что так получится. Думал, ты предохраняешься. Ты…

Но он не смог вспомнить ничего другого, кроме взаимной страсти и наслаждения. Не мог вспомнить, говорила ли она что-нибудь. Плохо. Очень, очень плохо.

— Однако получилось. Но это сейчас не имеет никакого значения. Как я и ожидала, ты опять обвиняешь во всем меня. Я хочу уйти. Это бессмысленный разговор.

Раффаэле повернул голову. Дверь была закрыта, однако сквозь стекло он заметил, как сотрудники любопытствуют, что у них происходит.

— Наш разговор имеет смысл. Закончим его в моем доме. Дай мне твою сумку.

— Ты что, с ума сошел?

— Передай мне сумку, и мы спокойно выйдем во двор, где припаркована моя машина. Я не собираюсь обсуждать мою частную жизнь на глазах у всех.

— Не думаю, что моя частная жизнь имеет к тебе хоть какое-то отношение.

— Имеет отношение, — прошипел он. — Когда ты собиралась мне рассказать? Никогда?

— Однако, — Коралл будто не слышала его, — если предпочитаешь, чтобы я закричала на всю комнату, что отец моего ребенка мешает мне уйти, я это сделаю.

«Отец моего ребенка». Раффа воспринял это как удар под дых.

— Не играй со мной, Коралл, — пригрозил он, глубоко дыша, чтобы успокоиться.

Ее кожа порозовела. В глазах мелькнули страх и напряжение.

— Ты думаешь, я играю в игры? С семейством Ди Висконти я наигралась на всю жизнь. Так что, если надеешься меня подчинить, сильно ошибаешься. — Она взяла папку со стола. — Я позвоню, когда буду готова поговорить.

— Ты не уйдешь, пока мы все не выясним.

— С чего ты решил, что я буду с тобой что-то выяснять?

Коралл демонстрировала полное неповиновение, сражалась с ним каждым словом, каждой частичкой тела.

— Будешь, потому что нам нужно решить проблему, и я не собираюсь от этого прятаться.

— Именно поэтому я не хочу ничего выяснять. Это не проблема, это ребенок!

Она положила руки на живот, обозначив его контуры, и он увидел, какой большой ребенок у нее внутри. Дитя, росшее столько месяцев, пока он жил своей жизнью.

— Мой ребенок! И я не позволю тебе или кому-либо еще говорить об этом как о проблеме. Это желанный ребенок. Я его хочу. И это единственное, что имеет значение.

— Говори тише!

— Не говори, что мне делать!

На ее щеках проступили красные пятна, она повысила голос. Он должен успокоить ее, пока она не наделала глупостей. Он уже видел ее вспыльчивый нрав.

— Ты сейчас не вполне владеешь собой, — произнес Раффа как можно спокойнее. — Я пытаюсь сказать, что готов выполнить свой долг. Сделать все правильно.

— Ну, прости, если я сделала неправильный вывод. У меня нет оснований думать иначе.

— Я тоже сделал выводы. Ты приходишь в мой журнал в поисках работы, нося моего ребенка. А оказывается, ты и не собиралась мне ничего рассказывать. О чем ты только думала?

— Если бы знала, что это место как-то связано с тобой, ноги моей здесь не было.

— И слава богу! В противном случае я никогда бы ни о чем не узнал.

— Не думаю, что ты имеешь право поучать меня. Твоя семья не имеет моральных устоев, она прогнила насквозь.

— Небольшое уточнение. Это твоя семья. Принадлежность к ней подтвердит тест ДНК. Я всего лишь приемный ребенок этой семьи, если помнишь.

— Какой тест ДНК? Я не собираюсь никому ничего доказывать.

— Будешь. Поверь мне. Я приму все необходимые меры. Ты уже доказала, что не заслуживаешь доверия, поэтому тебе лучше подготовиться к суду. Я не Джанкарло Ди Висконти, дорогая. Я — Россини. И если это мой ребенок, он будет моим. Понятно?

Раффа знал, что перегнул палку, но как она смеет так говорить? Как смела подумать, что только ее мнение важно? С этого момента они будут играть по его правилам.

— Что ты пытаешься сказать? — На ее лице промелькнул ужас.

— Я говорю, что ты никуда не скроешься с моим ребенком. Если и правда мой, он будет воспитан должным образом, как Россини. А не в съемной комнате в плохом районе Лондона, пока его мать зарабатывает на жизнь официанткой.

— Может, тебе и нужны тесты, но мне нет. Я смирилась с тем, что у меня худший в мире отец. Но хочу забыть об этом. Разве я стала претендовать на его имя и деньги, когда обо всем узнала? Нет. И от тебя мне тоже ничего не нужно.

— Если это мой ребенок, у тебя нет выбора!

— Моему ребенку не нужен отец. Тем более такой, как ты.

Коралл понятия не имела, о чем говорит. А ведь роль отца — защищать и беречь жену и ребенка? Неужели она не понимает, что доводится Ди Висконти внебрачной дочерью, к тому же носит ребенка Россини? В Италии пресса моментально сделала бы из этого сенсацию, а мировые масс-медиа ее подхватили бы. А что касается Сальваторе…

Нет иного выбора, кроме как взять ситуацию под контроль. Если он — отец ребенка, его жизнь круто изменится. Навсегда.

Раффаэле шагнул навстречу. Коралл стояла с гордо поднятой головой, раскрасневшаяся, женственная, непреклонная. Но такая уязвима. Очень уязвимая. Он видел, как дрожат ее губы, а в глазах плещется страх.

Он проследит, чтобы ей не причинили вреда. И отдаст жизнь за своего ребенка! Если он от него.

— Это мой ребенок?

Он ждал ответа в течение самой длинной секунды в своей жизни.

Коралл посмотрела на него, а потом это случилось. Из ее глаз хлынул поток слез.

— Да. Да. И я не сделала ничего плохого. Но ты вышвырнул меня из своего дома. Ты поступил ужасно!

Ее голос звучал сдавленно, но каждое слово вонзалось как игла в его сердце. Ее глаза пылали. Она покраснела. Тубы стали пухлыми и тоже покраснели. Он посмотрел на ее полную грудь и круглый живот. Она беременна. А он накричал на нее.

Коралл закрыла глаза.

— Ты отец моего ребенка.

Раффа подошел к сгорбившейся и всхлипывающей Коралл, обнял и притянул к себе. И не важно, что она его отталкивала. Он хотел дать ей чувство безопасности. Показать, что никогда больше не обидит.

— Мне очень жаль, Коралл. Я знаю, случившееся было ужасно, и, если бы мог повернуть время вспять, я сделал бы это. Хочу, чтобы ты поняла: мы думали, что ты что-то задумала. Сальваторе был уверен, что ты будешь шантажировать его, чтобы разрушить его свадьбу. Он не доверяет никому, и я ему поверил, не усомнился в его словах и с тех пор злюсь на себя.

— Но ты был таким жестоким. Я возненавидела тебя.

— Я знаю. — Он ощутил, как она постепенно перестает бороться с ним.

Ее слезы пропитали ему рубашку. Она прижала голову к его груди, голос был горестным. Когда он почувствовал ее губы на шее, его губы нашли ее лоб и щеку. А потом их губы слились в нежном, глубоком поцелуе. Он целовал ее жадно, а по венам несся огонь желания.

Эта женщина особенная. Он понял это сразу, а сейчас лишний раз убедился. Он прижал ее крепче, ощутив мягкость и теплоту ее тела, наполненного их растущим ребенком.

Она поцеловала его в ответ, на секунду он почувствовал, что все в мире встало на свои места. Но Коралл оттолкнула его изо всех сил.

— Отойди от меня. — Она тяжело дышала, прижала руку ко рту, по щекам текли слезы.

— Коралл, не сражайся со мной. Я хочу тебе помочь и сделаю все, что нужно. Ты не будешь ни в чем нуждаться.

— Нет, нет, нет! Я не хочу иметь ничего общего с твоей семьей. Ты вышвырнул меня со своего острова, а теперь внезапно хочешь помочь. Все эти годы моя мама едва сводила концы с концами. А теперь ты хочешь все исправить? И не надейся!

Коралл всхлипнула и схватила пальто и сумку. Он понимал ее ненависть, но не мог отпустить ее.

— Коралл, это пройдет. Я понимаю, ты расстроена из-за отца, но не переноси чувства к нему на меня. Я знаю, что плохо с тобой обращался, ошибся и все исправлю, обещаю тебе.

Раффаэле был готов к ее возмущению, но она, на удивление, не закричала на него. Он посадил ее на стул, рыдания постепенно затухали. Она не могла ненавидеть его больше, чем он ненавидел себя.

— Я принесу тебе чаю. Хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонил? Возможно, твоей матери?

Она молча покачала головой. Папка с работами раскрылась, содержимое рассыпалось по полу. Он наклонился, чтобы все собрать.

— Я знаю, ты мне не доверяешь, Коралл. И понимаю, почему ты не стала меня разыскивать. Мы можем разобраться в прошлом позже, но сейчас должны решить более важные вопросы. Хорошо?

Она по-прежнему отмалчивалась.

— Слушай, ты можешь игнорировать меня, но вопрос касается твоего самочувствия. Ты все еще живешь в Ислингтоне?

Коралл взглянула на него, отвела глаза и кивнула.

— У меня есть адрес. Если бы ты не пришла на сегодняшнее собеседование, я бы сам тебя нашел.

Она посмотрела на него мрачно, его глаза были полны слез.

— Давай не будем притворяться, будто мы влюблены друг в друга, Раффаэле. Я уже не такая наивная.

По крайней мере, начала с ним общаться. Она забрала у него папку. У нее было бледное лицо, в глазах сквозила грусть и отчаяние.

— Машина подъехала. — Он взглянул на свой телефон, протянул руку, помогая ей встать, но она покачала головой:

— Я иду с тобой, потому что у меня нет выбора. Это понятно?

Взяв сумку и пальто, Коралл вышла из конференц-зала и пошла по направлению к выходу. Они сели в машину. Она была очень напряженной, сжимая в кулаке край туники, смотрела прямо перед собой, ничего не говоря.

В его голове роились тысячи мыслей. Он никогда не думал об отцовстве. Хотел когда-нибудь жениться на подходящей женщине и завести ребенка. Но не сейчас, а в отдаленном будущем.

Что касается Коралл, это не просто беременность, а объединение двух семей, двух состояний. Гнев Сальваторе будет огромным, когда тот узнает о наличии сводной сестры и появлении в скором будущем племянницы или племянника. Юридически они имеют право на состояние, хотя Коралл сейчас и говорит, что ей ничего не нужно. Все может измениться.

Раффа хотел накрыть ее руку своей, но, как только коснулся, Коралл взглянула на него и убрала руку.

Ладно. Это займет некоторое время. Он понимает. А еще сделает все, чтобы вернуть ее доверие. Никому не позволит причинить вред Коралл и ребенку. Она может считать, что отец для ребенка — фигура необязательная, и это естественно при ее-то опыте. Но с его точки зрения, присутствие отца ребенку необходимо.

Его ребенок нуждается в нем. И он будет рядом. Каждый день.

Глава 8

Доктор закрыл портфель. Два щелчка, по одному на каждый замок. Он встал, сказал несколько ободряющих слов, повернулся и вышел. Еще один щелчок, и за ним захлопнулась дверь. Были слышны удаляющиеся шаги, а потом дом погрузился в тишину.

Коралл лежала на кровати, закрыв глаза и положив руки на живот, и чувствовала своего ребенка — мальчика, — вспоминая со сладкой радостью маленькую ножку, которую видела на экране. Его ручка была сжата в крошечный кулачок, глаза закрыты.

Что ему снилось? Был ли его сон безмятежным, или он слышал ссору, произошедшую сегодня утром? Чувствовал ли он напряжение матери? Знал ли, что там был его отец? Слышал ли его низкий властный голос, холодно отдававший инструкции и приказы?

Обняв Коралл, Раффаэле пытался выказать заботу. Но движущей силой была не любовь, а долг, ведь она дочь Джанкарло Ди Висконти. Больше ничего.

Джанкарло Ди Висконти умер. Раффаэле заботился о репутации ее отца так же, как о репутации Сальваторе. Похоже, он действительно готов заботиться о ребенке. Этого она не ожидала, не была готова.

Открыв глаза, она уставилась на полог над головой. Красивая комната с великолепной кроватью из латуни и постельным бельем из шелка и муслина. Матрас толстый и удобный. Коралл чувствовала себя сказочной принцессой, вспоминая, как жила в бедности, хотя могла бы жить здесь. В их квартире было холодно зимой и душно летом. Картины матери не продавались, она постоянно искала временные заработки на неполный рабочий день.

Если пройти по персидскому ковру к огромному окну, можно полюбоваться парком. Здесь нет ни шумных соседей, ни мусора на тротуарах, ни неисправного света в подъезде, ни сырости стен.

Запах денег здесь ощущается острее, чем аромат цветов, расставленных в вазах вдоль коридора.

Вошел Раффаэле. Коралл не пошевелилась, хотя и затрепетала в его присутствии. И ненавидела себя за это.

— Я поговорил с доктором. У тебя все хорошо.

Тихий, низкий голос с небольшим итальянским акцентом. Завораживающий.

— У простых смертных тоже есть доктора, Раффа. Я получаю достаточное дородовое сопровождение.

— Я распечатал несколько снимков ребенка. — Он будто ее не слышал. — Происходящее кажется все более реальным.

Она точно знала, что он имеет в виду. На снимке, сделанном несколько недель назад, почти ничего не было видно. Сегодня уже различались все части тела крохотного мальчика. Несомненно, он будет похож на отца. Но Коралл не собиралась обсуждать это. Чем меньше делиться с ним своими чувствами, тем лучше. Все же они не были счастливыми родителями, нежно ворковавшими над будущим ребенком. Они противостоят друг другу, как бы он ни вел себя.

Сквозь стекло виднелись голые ветви деревьев, отгораживавших дом от дороги. Деревьев, по которым могли бы лазить дети.

— Ты здесь вырос? — спросила она вдруг. — Ты и Сальваторе?

— Нет, не с Сальваторе. Этот дом принадлежал моей матери и находился в доверительном управлении, пока мне не исполнилось двадцать один год. Пока я не пошел в школу, мы жили на вилле в Риме, но Рождество всегда проводили здесь, в Лондоне. Почему ты спрашиваешь?

— Мне пришло в голову, что ты мог бы расти здесь, а я всего в пяти милях от тебя. Но какими разными были наши жизни.

Она не хотела говорить об этом с горечью, но ей не удалось.

— Я понимаю, о чем ты. Да, признаю, у меня было больше возможностей. Но если бы мог выбирать, жить в бедности с родителями или в богатстве, но без них, я бы выбрал первое.

Его упрек был болезненным.

— Прости. Я никогда раньше об этом не думала. Тебе, наверное, сильно не хватало родителей.

— Я скучал по ним каждый день. — Его взгляд устремился к туалетному столику, будто он ожидал увидеть там свою мать. Но потом он снова посмотрел на Коралл. — Детям нужны родители так же, как родители нуждаются в своих детях. Чтобы защищать, обеспечивать безопасность. Несправедливо этому мешать.

— Я не пыталась скрыть все от тебя, Раффа, просто думала, ты не захочешь ни о чем знать.

— Ты не дала мне ни единого шанса.

— Я собиралась сказать тебе.

— Когда? После родов? Когда он начнет ходить? Когда пойдет в школу? Какой части жизни моего сына ты собиралась меня лишить?

Она съежилась. Почему она не посмотрела на факты с его точки зрения? Почему не прислушалась к внутреннему голосу, твердившему, что у него есть право знать?

— Все не так. Ты меня вышвырнул! Семья Ди Висконти не желала меня знать.

Он поднял руку.

— Я не собираюсь их осуждать. И спорить с тобой тоже не буду. Это пустая трата времени. Ребенок в порядке, и это главное. С этого момента мы сосредоточимся на будущем. Скажи мне, что тебе нужно. Может быть, прислать машину за твоей мамой?

— Нет! Пока нет.

Коралл энергично покачала головой и подошла к окну. Не нужно, чтобы мать узнала. Если Линда узнает, что ее дочь в доме Раффы в Риджентс-парке, сразу начнет представлять всякую романтическую ерунду, мечтать о помолвке, свадьбе, крестинах и вечном счастье для нее. То есть о том, на что сама потратила впустую всю жизнь. Все эти надежды о прекрасном принце, который придет за ней.

Исполнилось? Нет. В реальной жизни так не бывает. В этом мире ее соблазнил Раффа, и она, проигнорировав предупреждения Мариэллы, понадеялась на сказку.

Впредь будет умнее.

Нет. Она не может рисковать хрупкой психикой матери.

Доктор взял материал для ДНК, и результаты будут готовы через двадцать четыре часа. Потом они обсудят будущее ребенка и ее работу, заключат контракт. Она ведь хочет работать, неужели ее не возьмут в «Макивер»?

— Очень хорошо. Тогда мы немедленно отправляемся на Гидрос.

Очередной приказ.

— Гидрос? С какой стати нам туда ехать? Мне нужен не отдых, а работа.

— Мы едем не отдыхать, а улаживать семейные проблемы, не привлекая внимания прессы. Обычно я таким образом решаю все дела. Помнишь?

Внезапно Коралл начала понимать, что пересекла линию и отныне стала частью его мира. Наряду с управлением семейным бизнесом Ди Висконти Раффа будет режиссировать и ее жизнь. Каждый шаг оценивать с точки зрения рисков для репутации семьи. Даже если бы он посадил ее на цепь, она бы меньше чувствовала себя в ловушке.

— Мы получим результаты ДНК завтра и тогда решим, как действовать. К тому же Сальваторе направляется на Гидрос, есть смысл получить и его ДНК. Либо так, либо поездка в Сидней.

Сальваторе? Сидней? Коралл с трудом согласилась на ДНК-тест по поводу отцовства и вовсе не собиралась доказывать собственную принадлежность семье.

— Стоп! Все как-то слишком быстро, Раффа. Я не хочу приближаться к Сальваторе. Понимаю, тебе нужен тест ДНК, чтобы убедиться, что я тебя не обманываю. Но я не хочу доказывать, что я — Ди Висконти. Меня вполне устраивает фамилия Даль.

— Не будь наивной, Коралл. Ты же не думаешь, что все будет по-прежнему? Дочь Джанкарло Ди Висконти, надеюсь, ты не собираешься работать официанткой, тем более в твоем состоянии. Забудь об этом. В любом случае я не собирался оставлять все как есть. Твоя мать поступила неправильно. Я знаю о ее долгах, о твоей жизни и образовании и удивлен, что ты не хочешь все исправить.

— Они не хотели меня знать. И представь себе, мне тоже ничего от них не надо.

Она понимала, что слова ее звучат глупо и раздражительно, но он ведь наверняка понимает, почему она так сказала?

Или нет. Думает, что она поступила бы самонадеянно, лишая ребенка состояния Ди Висконти.

— Повторяю, я не собираюсь с тобой спорить. Мы оба ошибались. Но у тебя есть обязанности по отношению к ребенку, а он заслуживает того, чего была лишена ты.

Раффаэле вышел из комнаты. Будь он проклят, заставляя чувствовать, будто ее сын лишится чего-то важного.

— Счастливое детство не измеряется деньгами, — выпалила она в отчаянии.

Остановившись на полпути, он обернулся.

— Согласен! Детям нужны родители. Оба. У нашего ребенка это есть, слава богу. — Он посмотрел на часы и невесело улыбнулся. — Мы уезжаем через час. Ты готова?

— Нет, еще не готова! У меня есть и другие вопросы. — Коралл поспешила вслед за ним.

— Например?

— Моя работа. Я должна забыть обо всем? Как насчет «Макивер»? Я получила должность или нет?

Раффа зашел в кабинет. В центре стоял полированный дубовый стол, на стене висели четыре больших экрана и столько же циферблатов, показывавших время в Нью-Йорке, Сиднее, Париже и Риме.

Подойдя к столу, он достал планшет из-под папки со снимком ребенка.

— Я не собираюсь усложнять ситуацию, нанимая тебя на работу. Вот, возьми. — Он напечатал что-то в планшете и протянул ей. Она увидела сайт эксклюзивного бутика Лондона. — У нас есть немного времени до полета. Почему бы тебе не выбрать подходящую одежду для беременных? Они доставят ее на Гидрос.

Коралл схватила планшет, выключила экран и бросила его на стол.

— Извини, если я неясно выразилась. Нет, я не собираюсь выбирать «подходящую» одежду. Позволь повторить еще раз, я здесь только из-за ДНК-тестов. Как только все будет сделано, вернусь к своей жизни. В моей собственной одежде. И если ты не дашь мне должность в «Макивер», я продолжу работать официанткой. Мне не нужны твои подаяния.

Это ложь. Она знала это, и он знал. За ней не стоит очередь из работодателей, готовых нанять в качестве фотографа, и у нее слишком большой срок для работы официанткой. Ей остается рассчитывать только на пособия. Или на Сальваторе, но это вряд ли. Раффа шагнул к ней навстречу. Она осталась на месте, сердце стучало, грудь вздымалась.

— Это не подаяние, а забота. Нравится тебе или нет. И вообще, перестань бороться со мной, дорогая. — Он подошел к ней почти вплотную. — Между нами особые отношения. Ты не можешь этого отрицать. Вспомни, как хорошо было, когда ты перестала со мной сражаться. Помнишь? — Его голос понизился до шепота, горячее дыхание обжигало ей ухо. — Помнишь, как ты умоляла меня взять тебя?

«Да, — кричало ее горячее, возбужденное тело. — Да!»

Проведя пальцем по ее щеке, он медленно склонился к губам, собираясь ее поцеловать. Она замерла, разрываясь между зовом разума и сердца, но не могла больше сопротивляться страсти. Закрыла глаза и сдалась.

Он поцеловал ее. Она ощутила колючую щетину, твердые требовательные губы, запах одеколона, вкус эспрессо. Их языки сплелись воедино, утоляя взаимный чувственный голод.

— Не здесь, не в моем кабинете, — прерывисто шептал он.

Его глаза потемнели от возбуждения, так он хотел ее.

— Здесь. — Она взглянула на широкий полированный стол.

Ей было трудно разговаривать, так отчаянно нужно было ощутить его плоть, утолить желание, не оставлявшее с самой первой ночи. Она попыталась притянуть его к себе.

— Нет. — Он отстранился, мягко покачав головой. — Мы поднимемся наверх. Не будем торопиться. Позволь мне позаботиться о тебе. Пожалуйста, Коралл. Позвольте мне начать искать тебя.

Глава 9

Взяв за руку, он молча вывел ее из кабинета, прошел к лестнице, не дав ей ни минуты, чтобы она не передумала. Наконец она успокоилась.

Но он знал ее страстный нрав. Она такая же, как ее отец. Одно неверное слово — и вспылит.

Поднимаясь по лестнице, Коралл споткнулась, но Раффа сразу поймал ее. Остановившись, повернул к себе и поцеловал ее сладкие губы. Он не мог от нее оторваться.

Больно было думать, через что ей пришлось пройти. О чем думал Джанкарло? Как мог предать собственную плоть и кровь? Нет ничего важнее семьи. Ничего.

И вот, крепко держа ее, он давал ей обещание. Здесь, в доме своей матери, у портретов прабабушки, ее сестры, их детей. Семья. Никогда раньше он не чувствовал такой ответственности перед поколениями предков, как сейчас.

«Я стану отцом, — говорил он мысленно, ощущая их невидимое присутствие. — Я вас не подведу, — его глаза увлажнились, — сделаю все возможное, чтобы вы мной гордились».

Он знал правду. Да, это его ребенок, а Коралл его женщина. Теперь ничто его не остановит.

Через несколько секунд они оказались в его комнате. Он закрыл дверь. Она раскраснелась, великолепные каштановые волосы ниспадали на плечи.

— Чего же ты ждешь? Тебе не нужно быть нежным.

Ее глаза были дикими, а губы влажными. Шагнув к ней, он схватил ее и требовательно раздвинул языком губы. Она застонала.

— Не пытайся приказывать мне, — предупредил он, прервавшись, чтобы одной рукой взять ее за подбородок, а другую положить ей на грудь, лаская сосок.

Охнув, она положила руку ему на грудь.

— Не останавливайся. Пожалуйста!

— Я не собираюсь останавливаться. — Он прильнул губами к ее губам, проникнув языком внутрь. Его руки сжимали ее роскошную грудь, такую полную, что она не помещалась в ладони. Он хотел увидеть, как беременность изменила ее.

Она была такой же страстной, как и прежде, и он почувствовал, как она расстегнула ему брюки и взяла в руку возбужденный член.

Он замер. Ему нужно было это увидеть, запечатлеть в памяти. Ее умелые пальцы затрагивали самые чувствительные точки. Он застонал от удовольствия, чувствуя, что еще чуть-чуть, и не сможет сдержаться.

— Коралл, пожалуйста.

Она взглянула на него, наклонилась и взяла член в рот. Но он не мог ей этого позволить.

— Любимая.

Усадив ее на кровать, он снял с себя свитер, брюки и все остальное.

Ее глаза расширились, рот открылся, она застонала от возбуждения.

Он стоял перед ней обнаженный, с сильной эрекцией. Она облизнула губы. Он наклонился к ней и стал расстегивать ей тунику, но она взяла его член в рот, лаская языком. Прикосновения были влажными, горячими, это так приятно.

Раффа отступил. Коралл все еще была одета, а он хотел насладиться каждой частичкой ее совершенства, дать то, что ей необходимо.

Моментально он стянул с нее тунику и расстегнул бюстгальтер. Грудь упала ему в руки, и он наклонил голову, целуя тяжелую белую плоть и лаская языком возбужденные розовые соски.

Она снова закричала, когда он коснулся их.

— Ангел, — прошептал он. Положив на спину, снял с нее оставшуюся одежду, залюбовавшись пышными, женственными от беременности формами.

Наконец он нашел то, что хотел, — темный треугольник волос, скрывавший мягкие влажные складки и крошечную твердую жемчужину.

Опустившись на колени, он раздвинул ей ноги, собираясь сделать то, чего так долго хотел. Его язык ласкал ее самую чувствительную зону.

Подняв взгляд, он увидел в ее глазах удовольствие, надежду, страх и доверие.

Он продолжил ласкать, слыша ее стоны. Коралл выкрикнула его имя. Снова и снова он возбуждал языком ее горячий твердый бутон, набухший, готовый взорваться оргазмом. Ощутил, как ее бедра напряглись, она закричала, по телу волнами прокатилось наслаждение. И это прекрасно.

Он мгновенно переместился на кровать и, перевернув ее на бок, вошел в нее. Она хваталась за него, все еще возбужденная. С каждым движением он чувствовал, что вот-вот ее догонит, что он уже близко. И достиг собственного пика наслаждения. Тело взорвалось и пульсировало снова и снова.

Постепенно их дыхание восстанавливалось. Обычно он никогда не обнимал женщину после секса, но ее держал крепко, наслаждаясь близостью. Она удивительная. С ней он испытывал невероятные ощущения. Будто приручал тигра, убеждая довериться ему. Ее взгляд значил для него больше, чем сотни признаний в любви от других женщин.

Раффа нежно и благоговейно положил руку ей на живот. Слегка погладил.

— С ним все в порядке?

— Конечно.

Коралл высвободилась из объятий и взяла простыню, чтобы прикрыться.

— Как ты?

Она встала.

— Все нормально.

Он привстал, наблюдая, как она прошла в ванную. Ее фигура совершеннее, чем у Венеры Милосской. Ожившая богиня.

— Я приму душ. — И она закрыла дверь.

Раффаэле лег на спину, широко раскинув руки и положив подушку под голову, прокручивая в голове секс, сравнивая с первым разом, в душе. Он хотел сделать это медленно и чувственно. «Нужно будет поработать над этим», — подумал он с улыбкой.

Его член снова стал твердым. Гидрос может подождать еще полчаса.

Раффа подошел к двери ванной. Душ был включен. Он постучал и вошел. Но вместо красивой богини в пене увидел, что Коралл смотрела на себя в зеркало.

Она резко повернулась, надменно посмотрев на него.

— Со мной все в порядке. Я скоро.

Он замер в дверном проеме, пытаясь понять, что происходит.

— Ты плохо себя чувствуешь? Что случилось?

Очевидно, что-то случилось. Он шагнул вперед, чтобы обнять ее, но она быстро схватила полотенце, открыла дверь душа и вошла внутрь, вешая полотенце.

— Я в полном порядке, спасибо. — И, отвернувшись, встала под струи воды, подставляя лицо брызгам.

Он наблюдал за ней еще несколько минут. Определенно это не та женщина, которая хотела заниматься с ним сексом. Он не понимал, как всего несколько минут назад она выкрикивала его имя, умоляя взять ее, а сейчас стала холодной и враждебной, как марсианская зима. Как такое могло случиться?

Он совершенно не понимал женщин. Да и откуда ему этому научиться? Детство прошло в школе-интернате. Когда мать была жива, то проводила с ним время только в перерывах между съемками, а он воспитывался няней, хотя прекрасно помнил редкие моменты, когда мать обнимала и целовала его, а его переполняла любовь к ней. И вовсе не имело значения, что их близость была мимолетной. Она его мама, а он — ее любимый сын, и в мире не было ничего, что могло бы встать между ними.

А потом она ушла. Ее жизнь оборвалась за считаные секунды. Она забрала с собой частичку его сердца.

Сначала ему было очень больно, и он прятался под кроватью, рыдая и разглядывая комиксы, которые переносили его в другой мир. Те дни прошли. Боль стало легче переносить, но все равно ему ее очень не хватало.

Он точно знал, что будет заботиться о Коралл. Она не понимает, насколько хрупка жизнь. Но он будет держать ее в безопасности. Даже если она его отвергнет.

Коралл взяла флакон шампуня и сердито сжала его в руке. Намылила голову, увидела, как он ушел.

«Отлично, уходи, — думала она, яростно моя волосы. — Не соблазняй меня своим великолепным телом и идеальным лицом, оставь меня в покое».

Почему она позволила этому случиться? Почему поверила, что он заботится, хотя на самом деле просто хочет удержать ее около себя только из-за ребенка.

Коралл поверила ему лишь на мгновение. Казалось, Раффа искренне хотел доставить ей удовольствие, заставил ее испытать лучший в жизни оргазм.

Она стояла под душем, вспоминая лучшие моменты. Что он с ней сделал? Теперь она вряд ли заинтересуется другими мужчинами. А ведь ей почти удалось его забыть. Но теперь ее тело принадлежит ему. А еще у нее скоро появится мини-Раффаэле, постоянное напоминание об этом великолепном мужчине.

Она выключила воду и взяла полотенце. Злость еще не прошла. Сама виновата, что попала в одну и ту же ситуацию дважды, позволив физическому влечению победить голос разума.

Она занималась с ним сексом. Это было замечательно. Чудесно.

Коралл вздохнула, обмоталась полотенцем и вышла из душа. Приоткрыла дверь, чтобы проверить, там ли Раффаэле. Конечно нет. Зачем ему ждать ее? Мужчинам нужен только секс, а не близость. Они заботятся о физическом удовольствии, эмоциональная привязанность не про них.

Он не спросил, как она себя чувствует. Ему все равно, что она открылась перед ним. Он погладил ей живот, чтобы убедиться, что ребенок в порядке, последовал за ней в ванную, чтобы еще раз удовлетворить свою похоть.

Коралл подошла к кровати, ноги тонули в бархатистом ворсе ковра. Как и ожидалось, там лежали лишь красная туника и поношенные сапоги. «Купи себе подходящую одежду для беременных». Она взглянула на вещи, купленные в благотворительном магазине. Возможно, пришло время вернуться к своей жизни. Шесть месяцев назад она была другим человеком. Та Коралл не позволила бы относиться к себе как к временной секс-игрушке, не стала бы просить работу, прикрываясь беременностью.

Неужели она действительно собирается носить старую одежду и ездить на общественном транспорте, в то время как сводный брат и отец ее ребенка передвигаются на личных самолетах и яхтах? Разве это не глупо?

Сидя на кровати, Коралл осмотрелась. Если она станет частью этого мира, придется стать полноценной частью. У нее невостребованное наследство, она находится в одном из самых красивых домов Риджентс-парка.

Дом Россини. У Ди Висконти тоже дома по всему миру. А еще круизная компания. И это лишь то имущество, о котором она знает. Ее не пускают в этот мир, но она не может лишить всего своего сына.

Раффой сейчас движут лучшие побуждения, но как долго это будет продолжаться? Можно ли верить, что он не устанет от нее и ребенка?

Вдруг Коралл почувствовала резкий удар боли, вспомнив, что пережила мать, сколько раз связывалась с Джанкарло, умоляя его вернуться к ней?

Она вздрогнула. Нельзя этого допустить. Нельзя ни от кого зависеть. Необходимо обеспечить собственную безопасность, защитить себя.

Возможно, пришло время перестать играть в гордость.

Она огляделась в поисках планшета. Должно быть, он остался в кабинете.

Надев халат, она поспешила вниз.

В задней части дома, за кухней, находился подвал, в который вела деревянная лестница. Раффаэле стоял там, глядя в полутьму, впитывая знакомый запах. Он помнил, как отец спускался туда, выбирая вино на ужин и, подозвав сына, держа в руках бутылку, дул на нее, пыль клубилась вокруг, а они смеялись.

Он направлялся к потайной комнате. Большинство украшений все еще здесь. Открыв сейф, Раффаэле достал ящик и сразу нашел то, что искал. Обручальное кольцо бабушки. Кольцо, которое он представлял на пальце Коралл в тот момент, когда будет делать ей предложение. Это очевидное решение развеяло бы все ее тревоги, дало бы ощущение безопасности, в которой она так остро нуждается.

Вот почему она так себя ведет. Она не злится на него. Она боится. Боится остаться одна, потому что Джанкарло не женился на ее матери. Чувствует себя отвергнутой, брошенной.

Он женится на ней, исправит ошибки Джанкарло и даст Коралл тот уровень жизни, которого она была лишена. Сальваторе будет в ярости, ну и что с того, это его обычное состояние. Им ничего не нужно от него. Стоимость издательства «Романо» уже вдвое больше, чем «Ардженто». А через несколько лет Раффаэле сможет отойти от управления круизной компанией.

Все почти идеально. И все в его руках.

Положив кольцо в карман, он подумал, что нужно пригласить Коралл завтра на ужин. До прибытия Сальваторе и получения образца ДНК.

Он сжал в руке маленькую бархатную коробочку.

Да, именно так он и сделает. Это единственный способ. Правильный. Раффа чувствовал, что поступил верно, когда покинул Рим и уехал в Нью-Йорк, основал журнал «Небеса». Сейчас у него такое же чувство.

Глава 10

Ужин проходил неважно. Коралл уронила нож, пролила суп на платье и чуть не опалила волосы свечкой. Раффа сидел неподалеку, сияние свечей озаряло его лицо, пристальный взгляд был направлен на нее.

— Ты выглядишь немного взволнованной. Все в порядке?

— Я в порядке. Все хорошо, — солгала она.

Все далеко не в порядке. За небольшой промежуток времени, проведенный вместе с тех пор, как они приехали на остров, ее волнение возросло.

Обычно искусство давало ей успокоение, но сейчас даже это не помогало. Коралл думала о первой поездке сюда. Тогда она была полна надежд, а сейчас смотрела на все новым взглядом. Здесь жил ее отец. Здешняя природа наверняка понравится ее сыну.

Она любовалась заливом, представляя, как малыш играет в песке, и вдруг почувствовала, что это было бы правильно. Этот мир должен принадлежать ему, и не важно, что она испытывает по этому поводу.

Раффа сообщил, что ДНК-тест положительный. Коралл не испытала никаких эмоций. Естественно, иначе и быть не могло. Она вернулась в дом с кучей красивых фотоснимков и решимостью действовать. Ей нужно поговорить с юристами, понять, каковы ее шансы.

Теперь она с трепетом слушала историю Раффы о том, какой путь прошло издательство «Романо» за пять лет. Как он создал собственный бизнес и теперь имеет возможность приобретать убыточные бренды, например «Макивер», перестраивать их и делать прибыльными.

Он говорил о том, как основал «Небеса». Это был большой риск, но все окупилось. Причем не только финансово. Журнал стал известным и популярным.

Он внутри этого мира, добивается удивительных результатов. А она нет. Он следует своей мечте, а ей даже не было дано ни одного шанса. Это неправильно. Но нельзя за это на него сердиться. Она ловила каждый взгляд, а мысль о его прикосновениях вызывала слабость в коленях.

— У тебя нет аппетита?

Она взглянула на тарелки:

— Я не очень голодна.

— Тебя что, тошнит? Я должен был догадаться. Извини, я так невнимателен.

Протянув руку, он взял ее пальцы в свои. Этот жест взволновал ее, он был таким интимным. Она убрала руку.

— Я в порядке. Все прошло. Тошнило первые несколько месяцев, но сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо. Здорова и готова покорить весь мир.

Да, как только выберется отсюда.

Он кивнул, наблюдая за ней.

— Ты выглядишь потрясающе. Я никогда не понимал, что имеют в виду, когда говорят, что в период беременности женщина расцветает. Ты вся светишься. Волосы, кожа. Все. Это восхитительно.

Он коснулся ее волос. Она почувствовала прикосновение его пальцев на шее, жар возбуждения распространился по телу. Она резко вздохнула, вцепившись рукой в стул. Раффа не должен видеть, какое влияние оказывает на нее. Ей нельзя сворачивать с намеченного пути.

— Как только ты сошла по трапу самолета, я сразу захотел прикоснуться к твоим волосам. Ты забрала мое сердце, Коралл. И по-прежнему им владеешь.

— Ты забрал мое сердце, когда выгнал меня с острова. — Коралл пристально смотрела на него, все еще злилась и не собиралась прощать его так легко.

Раффаэле медленно поставил стакан на стол.

— Я буду сожалеть об этом всю жизнь. Но у нас удивительная физическая совместимость. Ты должна признать: если бы не обстоятельства, мы бы отлично провели время.

— Те же самые обстоятельства ты собираешься восстановить. Я не хочу общаться с Сальваторе, даже если окажется, что он мой сводный брат.

— Как только мы получим от него образец ДНК, все будет в порядке на всю оставшуюся жизнь. — Он не проглотил наживку.

— Моя жизнь была в полном порядке до встречи с тобой, Раффа. Я начинала карьеру. И буду продолжать ею заниматься. Это не обсуждается.

Он улыбнулся, положив руки на стол ладонями кверху, демонстрируя открытость. Она смотрела на его широкие ладони, длинные пальцы. Руки любовника. Руки защитника. Руки босса.

— Я хочу для тебя самого лучшего. Ты мать моего будущего ребенка. Я буду присматривать за тобой. Это правильно.

— Мне не нужен мужчина, чтобы за мной присматривать. Я не так воспитана.

К ней снова вернулся гнев, она выпрямилась. Она не собирается полагаться ни на одного мужчину ради своего счастья. Она независима, и это не изменится только потому, что у нее будет ребенок от Раффаэле Россини.

— Я знаю. То, что случилось с тобой, непростительно. Вместе мы все исправим. Чего бы это ни стоило, обещаю. Но сегодня, Коралл, давай снова будем вместе. Давайте учиться понимать друг друга.

— Что еще нужно изучать, Раффа? Я слишком независима. Ребенок ничего не изменит. Во всяком случае, не заставит меня действовать менее решительно. Я собираюсь быть матерью-одиночкой. В этом нет ничего страшного. Многие женщины так живут.

Он уставился на нее. Она должна негодовать, но не может.

— Никто и никогда не будет относиться к тебе лучше, чем я. Никто не будет так о тебе заботиться, обеспечивать твою безопасность. — Он взял ее руки в свои. — Я хочу, чтобы мы поженились, Коралл. Я хочу этого больше всего на свете.

— Поженились, — ахнула она.

— Да. Заключим брачный контракт. И нужно урегулировать все вопросы между семьями Россини и Ди Висконти. Это будет правильно, Коралл.

Он достал кольцо с красивым желтым бриллиантом квадратной огранки и двумя драгоценными камнями поменьше. Блеск и красота заворожили Коралл. Раффа надел кольцо ей на палец.

— Одним махом мы решим все проблемы. Это единственный возможный путь, нужно двигаться дальше.

Она смотрела на красивое кольцо. Сердце сильно билось в груди. Он просит ее выйти за него замуж, но не так, как мечтает каждая девушка. Коралл надеялась, что однажды принц придет за ней, как утверждала мать. Он встанет на одно колено и признается, что не может без нее жить, любит ее.

Раффаэле предлагает контракт. Потому что она часть семьи, имуществом которой нужно правильно распорядиться. Это бизнес. Семейный бизнес Ди Висконти и Россини.

Контракт.

Но контракт можно нарушить.

Брак аннулировать.

Слышался шум прибоя. От ветра слегка покачнулась люстра. В открытом море дрейфовала одинокая лодка. Коралл чувствовала себя такой же уязвимой и беззащитной, как это суденышко.

Он взял ее руку в свою и поцеловал пальцы.

— Подумай об этом, дорогая.

Глава 11

Раффа отодвинул стул и вышел на террасу, вдохнув полной грудью свежий морской воздух и глядя в чернильное черное небо. Он мучительно искал ответ на вопрос, что происходит.

Как же так получилось? Он был уверен, что поступил правильно и это единственный выход. А Коралл против? Или это способ позлить его? Разве она не понимает, что предложение жениться — самое трудное решение, которое он когда-либо принимал в своей жизни? Из всех женщин, которые добивались его все эти годы, он выбрал именно ее.

Но на ее лице застыл ужас, а не радость, и это причиняло боль. Она — мать его ребенка. Все эти разговоры о том, чтобы быть независимой одинокой матерью… В этом нет необходимости. Они должны быть вместе, ради всего святого. Он убедился, что это его ребенок, что лишь добавило решимости заботиться о ней.

Раффа полагал, что Коралл хочет быть с ним. Она же почувствовала силу взаимного притяжения. Настоящий атомный взрыв. Он пытался ее забыть, но не смог.

Но она просто невозможная женщина!

Неужели думает, что существует иное решение этого вопроса? Например, он получит результаты теста, посадит ее в самолет и отправит в Лондон работать официанткой? А когда родится ребенок, будет навещать его по выходным? Тем более что она живет в съемной квартире не в самом лучшем районе.

Их сын — наследник издательского дома «Романо» и с малых лет должен жить в этом мире, знать свою семью, обладать всем, что поможет вырасти здоровым и счастливым. И в безопасности.

Раффа повернулся лицом к дому. Все огни были потушены. Все так, как должно быть. Коралл там, где ей следует быть.

Он ни на минуту не представлял, что она его отвергнет. Однако с этой женщиной ни в чем нельзя быть уверенным, нужно быть осторожным, чтобы она не ушла. Ее ухода он не вынесет.

Раффаэле посмотрел на телефон. Половина первого ночи. У него запланирована спутниковая связь с командой Западного побережья, а потом с шанхайским офисом «Ардженто». Потом пару часов на сон. А потом подумать, что делать с Коралл…

Когда он закончил работать, уже светало. Все сотрудники получили указания. Ему не удалось поспать, и требовался кофе. Через несколько часов приземлится Сальваторе. Понадобится ясная голова.

Он открыл дверь столовой, желая выпить кофе и посидеть в одиночестве хотя бы полчаса. Каждый день он встречал восход солнца и пробуждение птиц, слушал звуки приливов и отливов. Это успокаивало разум, придавало силы. С детства он ценил эти моменты одиночества, потому что позже просыпался Сальваторе со своим дурным нравом.

В столовой во главе стола сидела Коралл.

— Доброе утро. Как спалось?

Он нахмурился и подошел к кофейнику.

— Хорошо, спасибо. А как ты?

— Очень хорошо, спасибо. Я проснулась от голода.

— Чувствуй себя как дома. Ешь все, что хочешь.

Он налил кофе и увидел, как она пододвинула к себе тарелку с тем, что обычно называют английским завтраком. Яйца с беконом.

— О, спасибо. У тебя отличный шеф-повар. Мы побеседовали, и он все приготовил. Сказал, что рад приготовить что-то еще, кроме каши.

— Отлично. — Раффа медленно подошел к ней с полной чашкой. Коралл сидела на его стуле, он сел на соседний. — Сказать ему, чтобы тебе что-нибудь принесли?

— Нет, обычно я пью пару чашек кофе перед завтраком. Но спасибо тебе.

— Нет проблем. — Она улыбнулась.

Несколько мгновений он наблюдал за ней, загипнотизированный, пытаясь понять, что происходит. Она выглядела безмятежной, без следа тревоги, которую он наблюдал прошлым вечером. Одета в халат — его халат — и отлично в нем выглядит. Кожа идеальная, светится здоровьем. Раффа смотрел на Коралл, как на произведение искусства.

— Когда ты хотел бы поговорить о свадьбе?

От неожиданности он подавился кофе.

— Что?

— О свадьбе. Ты ведь хотел получить ответ сегодня.

Она положила вилку и уставилась на него. На ее пальце мелькнуло что-то блестящее. Кольцо.

— Давай больше не будем тратить время, Раффаэле. Я решила, что будет свадьба. Но выбор места немного ограничен из-за моего положения и срочности. Думаю, твой дом в Риме был бы идеальным, туда не слишком далеко ехать моей матери и моим друзьями. С остальными гостями ты разберешься сам. Но я не хочу выходить замуж без мамы. Еще я выбрала несколько платьев, которые смогу примерить, когда мы вернемся в Лондон. А теперь о тебе. Я знаю, ты не захочешь потерять свое место в списке самых элегантно одетых мужчин, поэтому предоставлю тебе самому сделать выбор. Меню мы уже обсудили с шеф-поваром. И я думаю, остановимся на самом простом декорировании. Основной цвет — белоснежный. Мы же хотим оправдать ожидания.

— Ожидания? — Он услышал свой глупый вопрос.

— Ты же понимаешь, это очень романтичное событие. Думаю, нужно устроить вечеринку.

— Вечеринку… — начал он, но она его прервала:

— Сложно найти хорошего фотографа. Но Мариэлла обещала пригласить Марковица. Он твой любимый, не так ли?

— Ты общаешься с Мариэллой?

Коралл взглянула на сад, где уже просыпались птицы, посмотрела на него с легким оттенком снисходительности. Никто и никогда не смел так смотреть.

— Что? Конечно. Мы обсуждали будущую свадьбу. Это станет темой обложки, журнал разойдется рекордным тиражом. «Свадьба года», как говорит Мариэлла.

— Прекрати сейчас же.

Она прищурилась и наклонилась к нему.

— Нет, не прекращу! Прежде чем мы продолжим разговор, согласуем основные правила. Например, ты не будешь больше говорить со мной в таком тоне. И перестанешь принимать решения за меня.

Вдруг перед ним появилась глубокая тарелка.

— Что это такое?

— Твоя каша. Я подумала, что вкуснее будет с фруктами. Обычная овсянка так скучна.

Он отодвинул тарелку.

— Что, по-твоему, ты сейчас делаешь, Коралл? Пытаешься довести меня?

— Наоборот, Раффаэле. Мой единственный интерес сейчас — обговорить себе лучшие условия в нашем контракте. Ты же бизнесмен, а не понимаешь.

В очередной раз он увидел в ней черты ее отца. Проницательность, ум, решительность. Она точно дочь Джанкарло. Это может быть интересно.

— Хорошо, Коралл. Я готов выслушать тебя. Чего ты хочешь?

Она смотрела ему прямо в глаза. Желтый алмаз издевательски блестел на пальце новой хозяйки.

— Я поняла, что ты прав. Почему я должна одеваться в секонд-хэнде, если могу наслаждаться богатством? Так что да, я рассмотрела твое предложение с разных точек зрения, Раффа. Я могу отказаться и вернуться в Лондон. Поженимся мы или нет, ты все равно будешь обеспечивать нас с ребенком, поселишь нас в доме, будешь оплачивать расходы, школьные сборы. Знаю, ты нас не бросишь. Я не говорю о том, что ты будешь рядом всегда, ведь многие мужчины создают другие семьи. Но думаю, ты не похож на Джанкарло.

Она повернулась к нему. Ее лицо было совершенно спокойным, но в глазах затаилась грусть, тронувшая его сердце.

— Я вроде бы ясно выразился.

— Я не собираюсь в Лондоне работать официанткой в кафе. Но чтобы стать хорошей матерью, нужно быть цельной личностью. Мне нужна карьера.

— Я не стану препятствовать твоей карьере, дорогая. Я не против феминизма. Поддержу тебя в любом твоем начинании.

Вместе они могли бы горы свернуть, и не важно, осталась бы она фотографом или проявила бы себя в другой творческой области.

Он уже видел, как все сложится. Он будет холить и лелеять свою маленькую семью. Они будут работать вместе, проводить вместе время. Никогда прежде Раффа не чувствовал, что счастье так близко, так возможно.

Он посмотрел на Коралл. Удивительная женщина. Так похожа на Джанкарло, но более стойкая и мужественная, готовая воспитывать ребенка в одиночку. У нее бы все получилось. Она могла отвернуться от него, и он бы не стал осуждать ее за это. Но она дала им обоим шанс быть вместе. Он ясно это понял.

Раффа хотел сказать так много, но остановился. Впервые он нашел женщину, которую смог полюбить. Мать была его мадонной, смертные женщины не могли с ней сравниться.

Но Коралл, сильная, красивая, отважная Коралл… Единственная женщина, предназначенная ему в этом огромном мире. И она собирается за него замуж. Неохотно, только ради ребенка, но собирается.

Раффа не решился сразу признаться, что полюбил ее. Не хотел пугать, как это случилось, когда он сделал предложение. Все только начало налаживаться. Нужно избегать опрометчивых и эмоциональных поступков.

В наступившей тишине было слышно позвякивание столовых приборов. Тихий семейный завтрак. Так и должно быть. Нормальная, счастливая семья.

Горничная распахнула французские двери, и в комнату ворвался рев реактивного двигателя. Оба подняли головы, наблюдая, как самолет идет на посадку.

Сальваторе.

— Он уже здесь. — Коралл была в ужасе.

— Похоже. Это нужно сделать, Коралл. Чтобы последняя деталь головоломки встала на свое место.

— Надеюсь, ты прав. Но что-то подсказывает, будто грандиозное воссоединение семьи вряд ли станет радостным. Мне лучше подготовиться к встрече, которая должна была состояться двадцать пять лет назад.

— Коралл, — позвал Раффа.

Но она не слушала его. Поблагодарив горничную, она вышла в коридор.

Он пошел по тропинке к Старой вилле. Небо было ясное, утро бодрое и свежее. Его голова будто налита свинцом из-за недосыпа, но он понимал, что стал на шаг ближе к решению проблемы.

На вилле он сразу ощутил напряжение, которое всегда вызывал Сальваторе. Он нашел его в гостиной уткнувшимся в телефон.

— Чао, Сальваторе.

— Здесь ужасный персонал. — Тот едва удостоил Раффаэле взглядом. — Я пролетел две тысячи миль, а шеф-повар не приготовил ни одного моего любимого блюда. Он был у тебя, как мне сказали. Что происходит, Раффа?

Раффаэле прошел в центр комнаты.

— Тебя ждали сегодня вечером. Мы приехали прошлой ночью, поэтому шеф-повар готовил для нас. Этим утром он сделал мне овсянку с фруктами, немного видоизменив обычный утренний завтрак.

— Для нас? — повторил Сальваторе равнодушно и прилег на кожаный диван, положив ноги в грязной обуви на обивку из белой телячьей шкуры, демонстрируя нарушение правил, установленных Джанкарло.

— В любом случае хорошо, что ты приехал раньше. У меня новости.

— Да? Ты переписал бизнес на меня? Это единственная новость, которая меня интересует.

— Я стану отцом.

Глаза Сальваторе потемнели, выражение лица стало еще более угрюмым. Он поджал губы, потом растянул в насмешке.

— Правда? Признаться, не ожидал этого услышать. Поздравляю. Полагаю, ты был так же удивлен, как и я. Все мы иногда бываем неосторожными. Кто же будущая мать? Я ее знаю?

Раффаэле с трудом сдерживал ярость.

— Знаешь. Помнишь Коралл Даль, фотографа, которую я выгнал с острова в угоду тебе?

Сальваторе побледнел, встал, сжал кулаки. Раффаэле тоже приготовился к бою.

Сальваторе оказался умнее и отступил.

— Не могу поверить.

— Мне нужно, чтобы вопрос был решен.

— Какой вопрос?

— Вопрос отцовства. Мне нужен твой образец ДНК, Сальваторе. Уверен, ты хочешь знать правду так же, как и я.

«Алчная стерва» — это было последнее, что сказал Сальваторе, когда узнал, что Раффаэле переспал с ней той ночью. Если он посмеет сказать что-то подобное сейчас, Раффа оторвет ему голову. Но Сальваторе молчал.

По морю промчался скоростной катер, оставляя за собой белый след. Солнечные лучи отражались от поверхности воды разноцветными бликами. Адриатика зимой спокойна, как никогда. Но в комнате воздух был пронизан электричеством, как перед грозой. Они стояли друг против друга, напряженные, готовые к сражению.

— Ты пойдешь против семьи? После всего, что мой отец сделал для тебя? Он бы очень расстроился, Раффа. Если бы он хотел признать ее, давно сделал бы это. Но он не сделал. Не могу поверить, что ты так легко позволил ей заморочить себе голову. Только потому, что переспал с ней. И после твоих нотаций мне на эту тему!

— Следи за языком, Сальваторе. У нас с Коралл будет ребенок. Независимо от того, что хотел Джанкарло, факт остается фактом. Скорее всего, она — твоя единокровная сестра.

Он стоял неподвижно, в то время как Сальваторе ударил себя кулаком и подошел к камину, обхватив голову руками. Издав отвратительный вопль, упал на диван.

— Раффа, не могу поверить, что ты тоже отвернулся от меня. Я думал, ты единственный, на кого я могу положиться. Моя жизнь разрушена. Все эти годы я делил отца с тобой, никогда не был достаточно хорош по сравнению с тобой, мне постоянно ставили тебя в пример. Знаешь, как я ненавидел тебя, когда ты вошел в нашу семью? Каждый день был для меня адом.

Раффаэле поморщился. Он уже слышал эту историю. Сальваторе — мастер эмоционального шантажа, особенно когда чувствует себя загнанным в угол. Но самое страшное — он говорил правду.

— Ты хоть представляешь, каково это — не иметь доступа к собственному наследству? Мне не доверили мои же деньги. И теперь ты сообщаешь, что я должен поделиться состоянием с кем-то еще. Вы оба теперь против меня.

— Все не так, Сальваторе. Это тебя не коснется.

— Как ты можешь так говорить? Конечно, коснется. Как только она получит результаты ДНК-теста, захочет свою долю в «Ардженто». Наша семья будет разрушена. Ничего не будет как прежде.

Сальваторе представлял собой жалкое зрелище. Конечно, выполняя обещание, данное Джанкарло, Раффа его не бросит. Сальваторе слаб и нуждается в поддержке. Но он взрослый человек и когда-нибудь должен научиться стоять на своих ногах.

— Ничего не изменится. Коралл не интересуется «Ардженто». Она творческая личность и будет работать со мной в «Романо». Тебе не о чем беспокоиться, Сальваторе.

Раффаэле произнес это уверенно, но внезапно его охватило беспокойство. Они ничего толком не обсудили, хотя Коралл и утверждала, что ей ничего не нужно от Ди Висконти. Наверняка имела в виду и «Ардженто».

Сальваторе облегченно вздохнул.

— Ну, тогда совсем другое дело. Ты обещаешь, Раффа, «Ардженто» будет моим?

— Давай действовать последовательно. Сначала образец ДНК. Потом я хочу, чтобы ты пришел поздороваться с Коралл. Она ждет нас, и я очень хочу, чтобы все прошло хорошо, Сальваторе.

Глава 12

«К этому можно легко привыкнуть», — думала Коралл полулежа в кресле, пока одна помощница делала ей прическу, а другая — педикюр. Они весело щебетали между собой по-гречески.

Весь персонал острова радовался, что Раффаэле приехал на несколько дней. Он редко гостил здесь в это время года, и всем было приятно его видеть. Его явно любили больше других членов семьи.

Открыв глаза, Коралл взглянула на женщину в зеркале. Она обманула Раффу, поскольку на самом деле не сомкнула глаз почти всю ночь, ее разум одолевали тысячи мыслей. Если бы он пришел к ней ночью, интересно, как бы она поступила.

Ее решимость не стать его временной секс-игрушкой была сильно поколеблена. Их брак будет полноценным во всех смыслах, в этом нет никаких сомнений. И она бы соврала, если бы сказала, что не хочет интимных отношений.

Но разве их брак будет нормальным?

Она выходит замуж за мужчину, о котором мечтают все женщины в издательском бизнесе. А почему? Не потому, что он любит ее, а потому, что она поймала его в ловушку. Забеременела. А он просто совершает правильный поступок. Именно так все и подумают.

Прославилась ли она? О да.

Но она приняла решение. Не имеет значения, кто и что скажет. Важно обеспечить будущее ребенка. Раффа хочет жениться. И Коралл призналась самой себе, что хочет за него замуж.

Лежа в постели, она позволила себе немного помечтать о будущем. Но она реалистка. Восхитительное будущее может исчезнуть так же быстро, как и появится. Она не хотела сидеть сложа руки и зависеть от Раффы.

Претендовать на долю в наследстве Ди Висконти ей не позволила бы гордость, но для сына она готова на все.

Коралл позвонила Мариэлле в семь утра и, чтобы привлечь на свою сторону, сообщила о предстоящей свадьбе в числе первых. Однако расположить к себе Сальваторе не так-то просто. Он ясно дал понять, что сводная сестра ему не нужна.

Что ж, очень жаль. Никто не в силах изменить прошлое. Зато будущее в их руках. Поэтому она с надеждой ждала встречи с Сальваторе.

Независимо от того, как все пройдет, она уже договорилась с юристами, которые будут вести все ее дела.

Вдруг горничные замолчали. Открылась дверь, послышались мужские голоса.

Они здесь.

Коралл напряглась, сердце сильно забилось. Она встала, пригладила платье, прикоснулась к волосам, дотронулась до бриллиантового кольца и пошла им навстречу, постукивая каблуками по полу. У бассейна Афродиты стоял Раффа, немного поодаль, прислонившись к стене, Сальваторе.

— Здравствуй, Сальваторе. — Она подошла к нему, протянула руку, широко улыбаясь. — Приятно познакомиться наконец по-настоящему.

Он повернулся к ней. На его лице появилось выражение, которое он, по-видимому, считал улыбкой.

— Коралл. Добро пожаловать обратно на Гидрос.

— Спасибо. Как прошел перелет из Сиднея?

Он прищурился и развернулся.

— Я не могу этого сделать, Раффа. Не собираюсь притворяться, что так правильно. Это не то, чего хотел бы папа.

Раффа поднялся.

— Никто из нас не знает, чего хотел Джанкарло. Но мы должны попытаться уладить все миром.

— Ты не верен его памяти, Раффа! Ты просто ослеп! Это ловушка, она хочет выставить меня в плохом свете. Разве ты не понимаешь?

— Ты сам выставляешь себя в плохом свете без чьей-либо помощи, — отрезала Коралл. — Я думала, ты извинишься за то, что сделал, но, видно, мои надежды напрасны.

— Сальваторе, я предупреждал тебя не переходить черту, — сказал Раффа.

— Я справлюсь. Он должен услышать это от меня! — перебила Коралл.

Сальваторе проигнорировал ее, обращаясь к Раффе, будто больше никого рядом не было.

— Она виновата во всем. Все было в порядке до того, как она обманом проникла на остров. Почему ты обвиняешь меня, Раффа? Ты же знаешь, как мне тяжело!

— Ничего и никогда не было в порядке. Я предупреждал тебя, Сальваторе. А теперь дай мне образец ДНК и убирайся отсюда!

Коралл ахнула, когда Раффа взял Сальваторе за шиворот и выволок с террасы, потом он вернулся и заключил ее в объятия.

— Шш, все в порядке. Он ушел. Больше не вернется. Мне очень жаль. Я действительно думал, что он будет готов хотя бы поговорить.

— Я не понимаю, он даже не дал мне шанса.

— Не вини себя. Мы попытались. Сделали все возможное. И у меня есть образец.

Он показал ей пробирку и спрятал ее в карман.

— Почему он так меня ненавидит? Что я ему сделала?

— Ты не сделала ничего плохого. Тебе нечего стыдиться. Сальваторе всегда был таким. Он и меня ненавидит. Не принимай это на свой счет!

— Если он ненавидит меня сейчас, как будет себя чувствовать, когда я захочу вступить в наследство?

Коралл почувствовала напряжение Раффы. Он отступил от нее на шаг.

— Что ты имеешь в виду? Тебе не нужно этого делать. Моих денег более чем достаточно.

— Я не могу так все оставить. У меня есть месяц, чтобы заявить права на наследство. Это единственный шанс все исправить.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Коралл. В этом нет необходимости. Ваша борьба в суде обанкротит «Ардженто». Сальваторе не сдастся, ты это знаешь.

Раффа отошел к окну. Она никогда не видела его таким злым. Он напрягся, глаза метали молнии.

— Я его не боюсь. Сальваторе просто избалованный лентяй.

— Он твой брат.

— Ты же сам говорил, что у меня есть обязательства. Я делаю это не ради себя, Раффаэле. Я делаю это для моего ребенка и матери, которая жила совсем не так, как хотела бы жить.

— Помни, что твой ребенок — мой ребенок, и ему не нужно ни цента Ди Висконти. Твоя мать не должна винить в своем психическом нездоровье только Джанкарло. Люди расстаются, но это не разрушает их жизни.

— Да, у людей бывают несложившиеся любовные отношения, но ее просто выставили, не выслушав. Я не говорю, что это единственная причина ее болезни. Сальваторе должен был просить прощения, когда узнал, кто я, а вместо этого сделал все, чтобы выгнать меня.

— У Сальваторе свои демоны.

— Сальваторе — ничтожество! А ты прикрываешь его.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Я-то как раз понимаю. И вижу насквозь всех членов семьи Ди Висконти. Как бы «любящий» муж, у которого роман на стороне. Как бы «успешный» сын, который на самом деле просто некомпетентный болван. И ты так боишься, что все узнают неприглядную правду!

Вдруг в голову ей пришла мысль. А если этот брак тоже пиар-ход?

— К чему на самом деле эта свадьба? О мой бог. Пожалуйста, не говори мне, что это просто твоя попытка держать под контролем незаконнорожденную дочь. На случай, если кто-нибудь узнает, кто я на самом деле!

Раффа воздел руки к небу и пробормотал что-то по-итальянски.

— Вот как ты обо мне думаешь? Иначе говоря, я женюсь, чтобы пресечь слухи? Ты будешь моей женой, но ты меня плохо знаешь!

Она заколебалась. Любуясь каждой черточкой его красивого лица, каждым изгибом мускулистого тела, ощущала, что от любви к нему падает в пропасть и у нее нет ни парашюта, ни страховочной сетки. Если бы он женился на ней, чтобы сохранить лицо, она была бы просто раздавлена.

— Я хочу сказать, что жениться из чувства долга неправильно.

Он дотронулся до ее щеки.

— Дело не в чувстве долга. Просто ты лучшая мать для нашего ребенка.

Она покачала головой. Слезы застыли в глазах.

— Мне не нужно замужество, чтобы быть хорошей матерью. Муж должен любить свою жену, а не воспринимать ее няней собственного ребенка. Семью связывает любовь, а не чувство долга. Я выросла в маленькой семье, но на мою долю выпало огромное количество любви. А если нет любви, значит, нет ничего.

Слезы потекли у нее из глаз, пропало желание сражаться.

— Что ты хочешь сказать, Коралл? Ты передумала?

Она посмотрела на него, подбородок дрожал.

— Что нас ждет впереди, Раффаэле?

— Доверься мне! Ты должна мне доверять. Я знаю, что делаю. Ты мне подходишь, я это чувствую.

— Я так хочу в это верить, правда хочу.

— Позволь доказать это тебе.

Он поцеловал ее.

Рыдания прекратились, едва она почувствовала его губы на своих губах.

— Ты самая удивительная женщина на свете.

— Я никогда не встречал никого похожего на тебя. Твой дух, твоя цельность.

Он снова поцеловал ее. Нежно, мягко, осторожно. Его губы прижались к ее губам, и, когда она ответила, он стал более требовательным. Ее тело запело от наслаждения. Он осторожно притянул ее ближе. Она чувствовала каждое его прикосновение.

— Твоя красота.

Он взял ее за руки и сильнее прижал к себе. В его объятиях она почувствовала, что так и должно быть: мать, отец, маленький ребенок. Это правильно, просто идеально.

Они стояли, слегка покачиваясь, наслаждаясь прикосновениями и запахом друг друга. С каждой секундой она все больше успокаивалась.

Вдруг залаяли собаки. С дороги донесся шум автомобиля.

Коралл открыла глаза.

— Мои юристы.

— Отошли их. Они тебе не нужны. — Раффа поцеловал ее снова. — У нас денег более чем достаточно. Не начинай войну с Сальваторе. Это того не стоит.

Он повел ее в спальню, не прекращая поцелуи.

— Раффа.

Собаки залаяли громче. Послышались голоса. Хлопнула дверь автомобиля. Коралл увидела группу людей в темных и серых костюмах.

— Мне нужно с ними встретиться.

— Тебе не нужно ничего делать. Я сам все решу.

Она покачала головой:

— Нет. Я же говорила. Это мое состояние. Я хочу все исправить. Семья Ди Висконти меня не признала, осталось всего несколько недель, чтобы заявить права на наследство. Мой сын заслуживает всего этого.

Он отошел от нее, она почувствовала, как от него повеяло холодом.

— Ты собираешься развязать войну.

— Я собираюсь противостоять Сальваторе, если ты это имеешь в виду.

— Я сам разберусь с Сальваторе.

— Это я разберусь с Сальваторе! Так же как и с остальными моими проблемами. Если ты против, тогда не нужно на мне жениться!

Его глаза вспыхнули яростью, он напрягся и едва сдерживал гнев.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Да все я понимаю! Не нужно решать за меня! Я хочу быть равным партнером. Или не буду твоим партнером вообще.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, Коралл, — повторил Раффа громче.

— Я говорю то, что чувствую, мои слова идут от сердца. Я не хочу ничего, кроме справедливости для всех нас.

— Ты слишком многого хочешь.

Его глаза были самыми ясными, самыми голубыми на свете, лицо печальным и таким красивым.

— Да, я знаю. И не собираюсь просить прощения за это.

— Как эта война поможет нашему сыну? Ребенок нуждается в родителях, которые занимаются им, а не борются, доказывая свою точку зрения.

— Если у меня нет качеств, которыми, по-твоему, должна обладать твоя жена, можешь забрать предложение руки и сердца обратно.

От этих слов у нее перехватило горло, в глазах застыли слезы.

Раффа гневно посмотрел на нее:

— Хорошо, Коралл. Очень хорошо. Но будь осторожна. Ты можешь зайти слишком далеко.

Он покачал головой и вышел.

Коралл подошла к бассейну и заглянула в темные глубины.

Дверь захлопнулась.

Глава 13

Вилла Монтероссини находилась в самом сердце Рима в окружении садов и вымощенных дорожек, пересекавших зеленые газоны. Густые кроны деревьев и каменные стены скрывали ее от шума транспорта и посторонних глаз.

Из огромного окна второго этажа, где находилась Коралл, был виден красивый фонтан со смеющимися херувимами.

«Какой прекрасный день для свадьбы, — думала она, потягивая чай и отходя от окна гардеробной, застеленной шелковым ковровым покрытием. — Какой прекрасный и несчастный день».

Она подошла к буфету, чтобы налить еще чаю, но горничная пришла ей на помощь. В этом доме ничего нельзя сделать самостоятельно. Все три дня, пока она пребывала на вилле, персонал выполнял любое ее желание. Свежие цветы в каждой комнате, ароматические масла в ванной и вкусная еда. Все, что только можно пожелать.

Все старались изо всех сил, чтобы она чувствовала себя как дома. Все, кроме самого синьора.

Она бросила ему вызов и встретилась с юристами, а он уехал в Шанхай. Каждый вечер они говорили по телефону. Он задавал односложные вопросы о ее здоровье, здоровье ребенка и о том, что она делала. Она отвечала так же односложно.

Раффа сообщил о положительном результате второго ДНК-теста, будто речь шла о вчерашней погоде. Коралл отреагировала на это без особого интереса.

Он никогда не спрашивал о результатах переговоров с юристами. Она тоже ему ничего не сказала. Хотя они заверили, что перспективы у нее очень хорошие.

Они разобрали все вопросы, которые могут возникнуть в ходе судебного процесса. Она изучила документы, начиная от основания компании и заканчивая ее становлением в качестве транснациональной корпорации. За последние годы выручка удвоилась, и все признавали, что это заслуга Раффы. При этом он не получал никакого вознаграждения за успешность круизной компании, даже отказался от заработной платы.

Ее мучили сомнения. Тем не менее документы составлены, все ждали ее отмашки. И скоро она ее даст. Очень скоро. Сразу после свадьбы.

Наконец настал этот день.

Мать прибудет в течение часа, ее приезду предшествовал сложный телефонный разговор. Коралл думала, что мать будет плакать и переживать. Но та лишь уточнила, хорошо ли дочь подумала, и задала мучительный вопрос:

— Ты любишь его?

— Да, — призналась Коралл, и слезы потекли из ее глаз.

— Это единственное, что имеет значение.

«Правда, я не уверена, что он любит меня», — подумала она про себя, но не смогла сказать это матери. Да что там, себе признаться.

— Вы готовы принять ванну? — спросила горничная, лицо которой сияло от нескрываемой радости. — До свадьбы остается менее трех часов.

Коралл улыбнулась и медленно встала.

— Сначала я должна поговорить с шеф-поваром и убедиться, что все хорошо.

Горничная засмеялась:

— Обо всем позаботятся. Идите. А то создается впечатление, что вы не хотите замуж.

Она нежно потянула невесту за руку, и та пошла за ней через коридор, где на столиках стояли в огромных количествах белые розы, гардении и лилии. Лестница была задрапирована белым шелком, проход декорирован розами, плющом и элегантными композициями из свечей.

Менее чем через три часа все здесь заполнится представителями высшего общества из разных стран и лондонскими художниками — друзьями матери.

Она и Раффаэле дадут обещание перед Богом, каждое слово, которое она произнесет, будет правдой. Ни один мужчина на свете не сможет внушить ей любовь, которую она чувствует к Раффаэле.

Коралл вошла в спальню, где стояла кровать с тончайшим шелковым балдахином. Прошла мимо манекена, на котором висело подвенечное платье. Прошла мимо косметологов, которые доставали из саквояжей баночки, щеточки и коробочки.

Вошла в ванную. В клубах пара в центре возвышалась огромная ванна на позолоченных ногах, на две трети наполненная водой с душистой пеной. Все выглядело идеально.

Все в этом мире абсолютно идеально. Почти.

Коралл сняла тапочки, встала около ванны и позволила себя раздеть.

Она готова к тому, чтобы стать женой Раффаэле, самого завидного жениха в сфере масс-медиа. Самого красивого мужчины Италии. Великолепного, загадочного и очень богатого. Честного, ответственного и очень целостного. Мужчины, близость которого воспламеняла тело, по поцелуям которого она безумно тосковала. Мужчины, которого она любила всем сердцем.

Коралл опустилась в теплую воду ванны. Сделала шаг навстречу судьбе.

Не важно, как она будет одета и как украшен этот дом, как бы ни была счастлива мать и как бы ни был нужен отец ребенку, но выйти замуж за мужчину, который ее не любит, неправильно.

Она сидела в ванне, отказываясь от помощи, пока вода полностью не остыла. Прикоснулась к большой груди, огромному животу, внутри которого рос ребенок, вздохнув сквозь слезы.

Вскоре горничные встревожились. Дольше откладывать нельзя, нужно выйти из ванной, одеться.

Персонал разговаривал между собой по-итальянски. Коралл понемногу начинала понимать этот язык. Вдруг она услышала, как экономка произнесла:

— Синьор все еще не приехал. Возможно, не приедет. Нужно ли доложить синьорине?

А если он не придет? Ведь это тоже возможно. Что, если он передумал? Что, если…

Дверь распахнулась, появились горничные.

— О чем вы говорили? Что значит не придет? Почему вы сплетничаете?

Горничные бросились к ней, извиняясь и подавая полотенце.

— Пожалуйста, синьорина. Это просто глупые разговоры. Они ничего не значат. Вы должны одеться. Вам холодно. Пожалуйста.

Они вытерли ее, провели в спальню и усадили на кровать.

— Но почему его здесь нет? Что случилось?

— Конечно, он придет. Он просто очень занят. Вы такая красивая, синьорина. Он вас очень любит. Вас и ребенка.

Они нанесли лосьон, массируя ее тело нежными движениями, одновременно разговаривая. Но она видела их тревожные взгляды. Они нервничали по поводу свадьбы, которая могла не состояться.

Посадив ее на стул, они начали делать ей прическу.

Она попросила телефон. От Раффы не было ни сообщений, ни звонков.

Коралл спросила, кто уже приехал. Оказалось, самолет матери приземлился двадцать минут назад и она скоро будет здесь. А Раффаэле все еще не появился.

Она закрыла глаза. Что сказать гостям? А матери?

Ей уже начали наносить макияж. Стилист сказал, что у нее сияющая безупречная кожа и нет невесты краше. Она прекраснее, чем любая актриса, естественнее, чем любая модель, и обязательно покорит сердце синьора.

А он все равно не пришел.

Может, передумал. Решил, что она жадная и эгоистичная, потому что хочет бороться за наследство. Подумал, что она слишком безрассудна, чтобы можно было доверять ей как жене.

Или понял, что жениться без любви — неправильно?

Коралл снова велела принести телефон. Сообщений не было.

Она попросила всех удалиться и позвонила сама.

Автоответчик. Этого никогда еще не случалось, он всегда отвечал сам.

Ее охватила тоска, паника, хотелось убежать куда глаза глядят. Коралл подошла к двери. И столкнулась с ним лицом к лицу.

Он пришел.

— Раффа, где ты был?!

Его лицо было мрачным, каменным. Глаза пронизаны болью.

Он вошел и закрыл дверь.

Она остановилась, ежась от холода, исходившего от него.

— Нам нужно поговорить.

И у нее упало сердце.

Глава 14

— Свадьбы не будет, Коралл, — объявил он тихо и спокойно.

Она сильно побледнела и прижала руку к животу, и это ранило его еще сильнее.

— Почему? Что случилось?

Белый атласный халат очертил ее красивое тело, волосы были обернуты белым полотенцем. Она выглядела красивее, чем когда-либо.

— Он сказал тебе сделать это? Сальваторе? Он за этим стоит?

— Что? Нет. Дела Сальваторе меня больше не касаются.

— Зачем ты это делаешь, Раффа? Почему именно сейчас, когда собрались гости? Когда я готова надеть свадебное платье? Что заставило тебя передумать?

У Коралл потекли слезы. Она вытерла их, размазав коричневые тени.

— Ничто не заставило, просто я думаю, так будет правильно.

— Это потому, что я хочу получить наследство? Из-за этого? Но ты ведь понимаешь, что мне нужно быть личностью, а не просто женой и матерью. Мне тоже нужно обеспечить ребенка.

Ее голос дрогнул.

Раффа отвернулся.

— Конечно, я понимаю и принимаю это. Но считаю неправильным вступать в брак только из-за ребенка. Я знаю, что ты будешь великолепной матерью.

— Значит, мы не будем жить вместе?

— Мы не должны делать то, чего не хотим. Мы можем сами договориться обо всем, или об этом договорятся наши юристы. Как ты захочешь.

— А как же наши планы? Ребенок нуждается в нас обоих! Ты же сам говорил.

Раффа подошел к свадебному платью, коснулся нежного кружева. Она была бы так красива в нем.

— Мы построим новые планы. Издательство «Макивер» — твое, и я уверен, ты сделаешь там что-то совершенно удивительное. Я теперь уже не управляю «Ардженто». Мне очень жаль, если компания развалится, но я сделал все, что мог. Мои юристы сейчас занимаются последними формальностями.

Он услышал ее рыдания, но не оглянулся.

— Полагаю, ты думаешь, я вмешиваюсь в твою жизнь, но я сделаю все, что угодно, чтобы ты не связывалась с Сальваторе. Он плохой человек. Ты заслуживаешь лучшего. И не спрашивай меня почему, я действительно хочу, чтобы ты забрала себе еще одно мое детище. Издательство «Макивер». Ты ведь хочешь этого, Коралл? Проявить себя, оставить след в этом мире?

Ее молчание он расценил как подтверждение.

— Я разберусь с гостями. Ты можешь остаться в Риме, уехать в Лондон или на Гидрос. Скажи, чего ты хочешь, Коралл, и я сделаю для тебя все. Обещаю.

— Нет, ты этого не сделаешь. Негодяй! Ты не поступишь так со мной!

Коралл развязала халат и бросила его на пол. Под ним оказались изысканное белье, подчеркивающее волнующие изгибы, и чулки, очерчивающие длинные ноги.

— Ты не сделаешь этого со мной!

Коралл сняла свадебное платье с манекена и расстегнула молнию. Манекен зашатался. Она натягивала платье, не сводя глаз с Раффаэле.

— Ты занимался со мной любовью, Раффаэле Россини! От тебя я забеременела. Потом ты вышвырнул меня, потом не отпускал, пока не убедился, что я не лгу. Влюбил меня в себя. А теперь говоришь…

Платье надето. Коралл застегивала молнию, испепеляя его взглядом.

— Что ты сказала?

— Что слышал!

Он шагнул ей навстречу. Поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.

— Что. Ты. Сказала?

Она все еще боролась с молнией.

Раффа схватил ее за запястья.

— Что, черт побери, ты сказала?

— Ты женишься на мне или никогда не выйдешь из этой комнаты! — гневно вскричала она.

Он поймал ее взгляд, и что-то дрогнуло в сердце. Он понял, что будет с этой женщиной до конца своих дней.

— Ты ведь любишь меня?

Она посмотрела ему прямо в глаза. Кивнула:

— Да. Да, очень.

Он заключил ее в объятия. Эта дикая, неукротимая, упрямая женщина стала для него всем миром.

— Ты ведь знаешь, я тоже тебя люблю.

Она положила голову ему на грудь.

— Ты очень забавно это демонстрируешь.

Он крепко держал ее, не позволяя уйти.

— Я никогда никому не признавался в этом. Нужно попрактиковаться, и ты мне поможешь.

Коралл кивнула, но не двинулась с места, счастливая в его объятиях. Это любовь. Безусловная. Бескорыстная. Реальная.

Раффа встал на одно колено.

— Выходи за меня замуж, Коралл. Сделай меня самым счастливым человеком на свете. Обещай, что никогда не изменишься, никогда не будешь делать то, что тебе говорят, никогда не будешь молчать. Обещай, что завоюешь мир прессы так же, как завоевала меня.

— О, Раффаэле!

— Я сердцем чувствую, что мать с отцом тебя бы полюбили.

Она обняла его за шею. Их губы встретились.

— Я так сильно хотел тебя, Коралл. С момента…

— С момента, когда я сошла с трапа самолета, а ты впервые меня увидел. Знаю. Ты говорил.

Он улыбнулся. Она его женщина. Другой не существует.

— Когда ты скрыла от меня беременность, я так разозлился. Ты решила, что я не буду о тебе заботиться.

— Я так решила, потому что ты выгнал меня.

— До сих пор сожалею об этом. Ужасно. Но когда ты сняла платье и бросила его мне, я уже понял, что женюсь на тебе.

Она подняла заплаканные, но светящиеся глаза.

— Правда?

Раффа притянул ее к себе.

— Я знал, что найду тебя и никогда не отпущу.

— Никогда не отпустишь меня?

Они стояли обнявшись.

— Думаешь, они все еще здесь?

— Думаю, да.

— Думаешь, нам стоит спуститься и посмотреть?

— Нам придется это сделать.

— Думаешь, мы попадем в заголовки газет?

— Есть все шансы. Там два ведущих новостей и около десятка лучших журналистов со всего мира.

— Может, стоит рассказать им нашу историю?

— Думаю, у них уже есть эта история. Ты — самая необычная, самая очаровательная невеста в истории.

— Нет ни шафера, ни подружек невесты. Только мы трое.

Коралл посмотрела в лицо человека, которого любила.

Он заправил прядь волос ей за ухо.

— Твоя мама прекрасно тебя воспитала, Коралл.

Она прикусила губу, и он увидел, что она едва сдерживает слезы. Коралл кивнула, ее глаза засветились от любви.

— Это правда, Раффа. Она замечательная мать, и…

— И ты тоже будешь такой, моя дорогая. И ты тоже.

Эпилог

— До тебя уже дошли последние слухи? — Коралл намазывала маслом кусочки тоста. Она положила их на поднос перед Маттео, он тут же схватил пухлыми пальчиками один кусочек.

— Слухи меня вообще не интересуют, особенно по утрам, пока я не выпил минимум три чашки кофе. Тебе это прекрасно известно, любимая.

— Хм, да, но этим слухом ты наверняка заинтересуешься.

Раффаэле издал пренебрежительный звук и продолжил читать газету.

— Папа вредный. — Она улыбнулась Маттео. — Вредный папочка, — подхватил Маттео, улыбаясь. Он был похож на херувима, щеки были в масле и крошках.

— Перестань учить его плохим словам. Я не вредный. Просто немного устал.

Коралл рассмеялась, Маттео вслед за ней.

— Папа из-за тебя устал, Мэтти? Вы играли с ним и бегали по пляжу целый день?

— Да, так и было. Даже собаки устали. Как только ты улетела, мы чем только ни занимались. Строили песочные замки. Плавали. Потом был пикник на пляже. А потом все по второму кругу.

— Удалось поработать?

— Не совсем. Когда он засыпал, я спал вместе с ним. А как ты? Съемка прошла успешно?

Коралл улыбнулась и налила себе еще чашку чая.

— Это было потрясающе, спасибо. Мы отбросили все свои предыдущие идеи и просто сфотографировали принцессу верхом на лошади, как только взошло солнце.

— Разве это была не съемка платьев от-кутюр?

— Да. Бальные платья в стиле леди Годивы. Было так весело.

Коралл опустила чашку и посмотрела на мужа и ребенка. Оба внимательно следили за ней.

— Что такое?

— Мы любим тебя, вот и все. Ты преобразовала «Макивер» и фотографию не забросила. Это меня радует.

— Без тебя я бы не справилась, дорогой.

— Мне нравится проводить время дома с Мэтти. Лучший из возможных способов воспитания ребенка. Каждый день благодарю Бога за то, что мы имеем счастье это делать.

Коралл кивнула.

— Я тоже. Чуть позже позвоню маме. Спрошу, как дела в ее новой галерее. Но похоже, у нее тоже все хорошо.

— Я звонил ей вчера. Все в порядке.

Коралл улыбнулась. Он так добр и внимателен не только к ней и ребенку, но и к ее матери.

— Значит, тебя не интересуют слухи?

— Если это очередная история о Сальваторе, пытающемся основать еще одну круизную компанию, я уже все знаю.

— Нет, мы оба помним, что он получил огромные отступные и покинул «Ардженто», передав компанию в управление Кайле, и это лучшее его решение.

Коралл положила салфетку и отодвинула стул.

— Ну, рассказать тебе?

Раффа подхватил Мэтти на руки, тот завизжал от восторга. Он крепко прижимал сына к груди, притягивал к себе Коралл, весь светился, голубые глаза сверкали, как летнее море.

— Нет. Я уже все знаю. Ты беременна. Вижу это по твоим глазам. Они сияют, как в прошлый раз.

Она отступила, изумленная.

— Это правда, — уточнил он.

— Я не могу ничего от тебя скрыть, не так ли?

— Именно. Но на этот раз я буду рядом все время.

Раффа нежно поцеловал ее. Коралл знала: что бы ни случилось, они будут вместе, вырастят детей и состарятся бок о бок, с каждым днем становясь все счастливее.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Вперед (ит.).

(обратно)

2

Пойдем (ит.).

(обратно)

3

Понятно? (ит.).

(обратно)

4

Да, понятно (ит.).

(обратно)

5

Говорите по-итальянски? (ит.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg