«На зависть всему миру»

На зависть всему миру (fb2) - На зависть всему миру [Reunited by a Baby Secret] (пер. Ольга Петровна Бурмакова) 446K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мишель Дуглас

Мишель Дуглас На зависть всему миру

Глава 1

Глядя на двери номера люкс в отеле «Гранд-Плаза», Марианна Аматуччи нервно сглотнула и прислонилась к противоположной стене. Сердце гулко билось. В коридоре она была одна; на верхнем этаже отеля не было суеты, царила тишина.

Тошнота подступила к горлу, и она погладила себя по животу. Обычно к этому времени утренний токсикоз стихал. Но сейчас дело было не в беременности, а в нервах.

На лбу у нее проступил холодный пот. Марианна заломила руки. Ей нечего бояться. За дверью ее ждет только Райан — золотоволосый, синеглазый, загорелый серфингист Райан.

Она вспомнила его стройную фигуру, длинные ноги и сексуальную улыбку, и сердце у нее затрепетало совсем по другой причине. Она прижала ладонь к животу. «Mia topolino, твой papa совершенно очарователен».

Марианна облизнула губы. Нет, бояться нечего. Конечно, новости его сначала шокируют — она сама до сих пор иногда вспоминала свой шок. Но он улыбнется, медленно и легко, как обычно, обнимет ее и скажет, что все будет хорошо… и Марианна ему поверит. Он тоже признает, что ребенок — это благословение.

Правда?

Коридор поплыл у нее перед глазами. Она часто заморгала и потерла ладони, неожиданно мерзнущие в кондиционированном воздухе. Подышав на них, чтобы согреть, она снова уставилась на дверь.

Все же… что Райану делать в номере люкс, в отеле, обслуживающем итальянскую элиту? Это поведение было совсем не похоже на поведение мужчины, с которым она познакомилась на пляже в Таиланде два месяца назад.

«Но что ты вообще о нем знаешь?» — раздался у нее в голове голос Анжело, ее брата. Не то чтобы он когда-то говорил это вслух, но Марианна легко могла прочитать этот вопрос по его глазам, как и разочарование второго брата, Нико.

Действительно, что она знает о Райане? Он занимался любовью так, словно утро никогда не настанет. Он ласкал Марианну с такой страстью и нежностью, что ее ответный восторг даже пугал. Их ночи она не забудет никогда. Неделя их курортного романа стала лучшим временем в ее жизни. Они не собирались видеться снова: она из Италии, он из Австралии, это было бы слишком сложно, но… Может, это судьба?

Или, может, беременность лишает ее рассудка…

Хватит! Марианна оттолкнулась от стены, вытерла взмокшие ладони о юбку и поправила блузку. Наконец она постучала в дверь. Ее словно било током. Конечно, они не планировали увидеться снова, но все равно эти два месяца Райан то и дело появлялся в ее мыслях, и может…

Дверь открылась, у Марианны перехватило дыхание, сердце отчаянно забилось. Туман перед глазами медленно рассеялся, и она изумленно узнала в незнакомце, одетом в сшитый на заказ дорогой костюм и белоснежную рубашку…

— Райан? — Она заморгала.

Мужчина нахмурился в ответ:

— Марианна?

Темно-золотые волосы, сине-зеленые глаза, чувственные губы… Губы, которые начали изгибаться в улыбке, но тут же сложились в прямую недовольную линию. Марианна не могла отвести взгляд от его губ, от холодного света в глазах. Райан выглядел совсем иначе. Ее начало подташнивать сильнее, и ей пришлось на время сосредоточиться на выравнивании дыхания.

— Что ты здесь делаешь?

Марианна едва узнавала голос Райана, так холодно он прозвучал. Марианна впилась ногтями в ладони. «Улыбнись, ну улыбнись же…» Но сколько она ни молила его про себя, Райан не улыбнулся — наоборот, нахмурился сильнее. И под его взглядом ей не удавалось выдавить ни слова.

Главное — дышать. Не хватало еще, чтобы ее стошнило ему на ботинки.

Райан бросил взгляд на часы:

— У меня скоро встреча.

Тошнота отступила, сменившись холодком по спине. «Почему он не улыбается…»

— Тебе следовало позвонить, — добавил Райан. Марианна оперлась о дверную притолоку. Он еще раз посмотрел на часы. — Извини, но…

— Я беременна!

Слова вырвались у нее против воли, но с силой таиландских летних гроз. Райан застыл, словно все мышцы в его теле затвердели, а потом заледенели и глаза.

— Вот как. — Он открыл дверь шире, но, судя по выражению лица, предпочел бы захлопнуть ее Марианне в лицо. — Ладно, заходи.

Она вошла в комнату, держа спину прямо, как шпала, хотя внутри у нее все сжималось. Все должно было идти не так. Она собиралась сообщить о своей беременности мягко, а не бросать новость ему в лицо… Марианна остановилась посреди огромной гостиной, обставленной плюшевыми диванами и резными столами, и сделала глубокий вдох. Коснулась ладонью живота. «Mia topolino, я все исправлю».

Расправив плечи, она развернулась к Райану, но слова застряли у нее в горле при виде его каменного лица. Внезапно стало очевидно, что он не собирается улыбаться и обниматься. Марианна изо всех сил старалась держать себя в руках. Почему он должен улыбаться, если она сверкает на него глазами, как на злейшего врага?

— Понимаю, это неожиданность…

— Ты утверждаешь, что это мой ребенок?

Марианна отшатнулась; попытка улыбнуться погибла в зародыше. Ей не удавалось увидеть в этом холодном отстраненном незнакомце расслабленного парня, с которым она встречалась в Таиланде. В ее душе поселился страх с тех самых пор, как она узнала о беременности. Но она устала бояться и теперь превратила страх в гнев.

— Конечно, твой! Ты что, считаешь меня настолько ветреной? — Если так, она выцарапает ему глаза. — Я беременна всего два месяца. Два месяца назад я была…

— На пляже в Таиланде! — Побледнев, он развернулся и зашагал туда-сюда по комнате. Наконец, ткнув в нее пальцем, он сверкнул глазами: — Беременность я не планировал!

— У тебя был план? — Вскинув руки, Марианна недоверчиво рассмеялась. — Мне ты про него не рассказывал!

— Не говори глупости! — Райан, похоже, решил ее оскорблять. — Я думал, что мы просто… развлечемся! Никаких обязательств. Наслаждайся моментом, а потом уплывай в закат… — Он снова обвиняюще ткнул в нее пальцем. — Мы так договаривались.

— Ты что… — У Марианны перехватило дыхание. — Ты что, думаешь, что я нарочно забеременела?

Его глаза стали еще холоднее.

Она привыкла, что братья считают ее незрелой и безответственной, но то, что Райан тоже так считает, сбивало ее с ног. Может, они все правы…

А может, и нет! Марианна уперлась кулаками в бока.

— Я понимаю, что все это неожиданно и незапланированно, но главное то, что я беременна, а ты — биологический отец моего ребенка.

Похоже, ей удалось задеть его достаточно сильно, хотя он не двинул ни единым мускулом. Марианна переплела пальцы. Нужно думать о ребенке. Не важно, что думает о ней Райан.

— Мне тоже не сразу удалось это осознать, но теперь… — Она осеклась. Как объяснить, что теперь она считает ребенка благословением, что его появление вызывает у нее восторг, под таким холодным взглядом? — Ох, Райан! — Она сделала шаг к мужчине. — Неужели для тебя это так ужасно?

— Да.

Одно слово, произнесенное без тени колебания. Марианна отшатнулась, вскинула руки, словно пытаясь отгородиться. Хорошо, что ребенок не понимает слова…

Грудь Райана ходила ходуном, лицо превратилось в маску, но то, как двигались желваки, подсказывало, что он переживает куда сильнее, чем выдает. Этого ей было достаточно. Она схватила Райана за лацканы дорогого пиджака и встряхнула, пытаясь выбить из него искренние эмоции.

— У нас будет ребенок, Райан! Это не конец света. Мы придумаем, что делать.

Он все равно был как камень, и Марианну охватила паника. Одна она не справится.

— Господи… — Она подавила всхлип. — Скажи что-нибудь полезное!

Райан просто отвел ее руки и отступил.

— Я не знаю, чего ты от меня ждешь.

Наконец глупая фантазия, о существовании которой она сама не знала, развалилась на куски. «Какая ты дура, Марианна…» Она прерывисто выдохнула.

— Где здесь ванная?

Она сбежала в указанном направлении, заперев за собой дверь. Там ее стошнило крекерами, которые она сумела проглотить на завтрак. Потом она нажала слив, опустила крышку и села на нее, протирая лицо, пока жар и краснота не сошли. Когда к ней вернулась способность стоять на ногах, она поднялась и прополоскала рот. Глядя на свое отражение в зеркале, она не могла прогнать из головы одно слово: «Неудачница!»

Мужчина, ждавший ее за дверью, был ей незнаком. Неделя на пляже совершенно ничего ей не сказала о его характере. Она поддалась гормонам и романтическим фантазиям… как всегда. А теперь еще и унизилась перед ним! Может, она импульсивная и упрямая и ей трудно сдерживать эмоции, но, по крайней мере, она может сохранить лицо. Ее ребенок заслуживает большего, чем может предложить этот мужчина.

Она распахнула дверь в ванной… и чуть не влетела в Райана, который стоял сразу за порогом, приподняв руку, словно собирался постучать. Она не узнавала его характер, но руки, которые легли ей на плечи, придерживая — сильные и изящные, — были знакомы до боли.

— Ты в порядке? — коротко спросил он.

Она так же коротко кивнула. Райан тут же отдернулся, словно она была заразной, и быстро вернулся в гостиную. Удержав резкое «Беременность не заразна», Марианна последовала за ним.

— Тебе что-нибудь заказать? Еду, чай… воду?

— Нет, спасибо. — Она хотела только уйти как можно скорее. — Я…

— Раз ты здесь, значит, решила сохранить беременность.

— Да.

Райан сунул руки в карманы и поджал губы.

— Ты рассматривала альтернативы? Аборт? Отдать ребенка на усыновление?

Марианна все это обдумала, так что вроде бы не было причин для гнева — сильного до дрожи.

— Мужчины всегда так на все отвечают, да? Избавься от проблемы без моего участия!

Райан развернулся к ней:

— Мы все время предохранялись!

Так и было, они ни разу не занимались небезопасным сексом. Но ее контрацепция закончилась за месяц до возвращения в Италию, и Марианна решила подождать до дома. Они всегда пользовались презервативами, но, очевидно, они оказались недостаточно надежными.

В груди все горело, но Марианна изо всех сил выпрямилась, словно ее невысокий рост мог сравниться с двухметровым Райаном.

— Приходить к тебе было ошибкой. Я думала… — Марианна снова почувствовал гнев. — Что все это такое? — Она обвела рукой номер и его самого, в костюме и галстуке. — Я думала, что ты…

Он скривился в усмешке:

— Ты считала меня пляжным бродягой.

Она считала, что он из тех путешественников, которые ездят куда в голову взбредет, и даже ему завидовала.

— У тебя было много возможностей меня поправить.

Он потер лицо рукой и покачал головой:

— Та неделя в Таиланде… была исключением.

— Исключением? — Ее дрожь только усилилась. — Да, приходить сюда было ошибкой.

— Почему ты не позвонила?

Марианна вскинула голову и сверкнула глазами.

— Я пыталась пару дней назад, но повесила трубку. Подумала, что такие новости стоит сообщать лично. — Но оказалось, что их вообще не стоило сообщать. «Прости, topolino». — Я думала, что ты захочешь узнать о беременности, что следует тебе рассказать. Но похоже, тебе совершенно не до детей.

— А ты действительно хочешь стать матерью именно сейчас?

Его изумление уже не задевало Марианну. Ее саму удивляло то, что она хотела ребенка. Марианна прикрыла живот ладонью, и Райан проследил за ее жестом.

— Райан, давай забудем об этом разговоре. О том, что я приходила. Даже о той неделе забудем! — Марианна направилась к выходу.

— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь! — Слова вырвались у него из груди, и Марианна задержалась. Но когда она повернулась, он снова был холоден как лед.

— Теперь уже ничего, — сказала она твердо.

Райан развернул плечи.

— А на что ты надеялась?

Марианна отвернулась и взялась за ручку двери.

— Я надеялась, что ты меня обнимешь и скажешь, что мы что-нибудь придумаем. — Теперь это казалось безумной фантазией. Обернувшись, она впилась в Райана взглядом. — Но согласилась бы и на то, чтобы ты взял меня за руку и спросил, все ли у меня в порядке. Как глупо, да? — Гнев охватил ее, обжигая горло и язык. — Теперь я знаю, что ты не собирался поступать как приличный человек. И хочу только, чтобы ты про меня забыл.

— Думаешь, это так просто?

— О, я уверена, тебе это удастся с легкостью! — Переполненная гневом, Марианна схватила вазу с тумбы у двери и швырнула в него изо всех сил. Последним, что она увидела, выбегая из номера, — удивление на его лице.

Райан уставился на разбитую вазу и разбросанные цветы, а потом — за закрывшуюся дверь. Ого! Он не ожидал таких фейерверков от милой беззаботной Марианны. От девушки, которая не покидала его мысли уже два месяца. Которая встретилась ему на пляже в Таиланде и свела с ума чувственностью и легким нравом…

Райан наклонился, собирая цветы и осколки. Беременна? Она? Выбросив мусор в ведро, он рухнул на диван. Беременна… Шок волна за волной прокатывался по нему, и Райан уронил голову на руки. А через секунду снова вскочил и забегал по комнате.

Ребенок не входил в его планы! Никогда! Он не может стать отцом. Это закончится катастрофой. Нет, нет…

«Ты можешь просто уйти».

Райан покачал головой. Разве сможет он себя после этого уважать?

Но что он может предложить ребенку? С его прошлым? Разве что деньги.

Он вспомнил шок Марианны, когда она нашла его в номере люкс, в дорогом костюме, и подавил стон. В ту неделю на пляже он реализовывал фантазию; притворялся тем, кем не может быть в реальности.

В одном можно было быть уверенным: Марианна не забеременела нарочно, чтобы получить от него деньги. Она просто не знала, что они у него есть!

А что есть у самой Марианны? Ей хватит на ребенка?

Почему он не спросил?

Райан прижал ладонь к глазам. Когда Марианна объявилась у него на пороге, от шока ему отказал рассудок. Он спрятался за маску профессиональной холодности, не зная, как справиться с эмоциями. Им не было места в его жизни. Поэтому он и распрощался с Марианной навсегда. Но…

Ребенок…

Он прижал пальцы ко лбу. Марианна говорила, что ее семья владеет виноградником в Тоскане. Но это не значит, что у нее много денег на ребенка.

Райан подошел к окну, выходящему на сады и крыши Рима, но величественный вид на купол собора Святого Петра вдалеке не тронул его. Почему он вообще спросил, его ли это ребенок? Неудивительно, что Марианна сорвалась.

«Я беременна». Она сказала это с такой жесткой прямотой! Райану понадобились все силы, чтобы не сбежать. Он так хотел, чтобы это оказалось неправдой! Кто бы подумал, что он такой трус… Но это неудивительно, учитывая, чьи у него гены.

Но когда Марианна смотрела на него огромными, полными боли глазами, ему пришлось бороться с собой, чтобы не обнять ее и не пообещать все на свете. Но это ничего бы не решило. У них ничего не получится. И Райан уже причинил ей достаточно боли.

Внезапно он разразился потоком ругательств. Нужно было хотя бы… взять ее за руку и спросить, как она себя чувствует. Обнять и утешить. Теперь ему вдруг стало невероятно стыдно.

Райан схватил телефон и позвонил на ресепшн.

— У вас сейчас остановилась гостья по имени Марианна Аматуччи?

— Нет, синьор Уайт. Извините.

Черт! Райан распахнул дверь, вышел в коридор, но остановился на полпути к лифту. Куда он собрался? Бродить по улицам Рима в поисках Марианны? Даже если он чудом ее найдет, что он ей скажет?

Вернувшись в комнату, он бросил взгляд на часы и выругался снова. Схватив телефон, он велел секретарю отменить все утренние встречи.

Он стряхнул костюм, ослабил галстук, задыхаясь под слоями одежды. Мысли бурлили в голове, но одна всплыла на поверхность: «Ты станешь отцом». Райан поморщился. Он не хотел становиться отцом!

Но было уже поздно.

Однако Марианна больше не ждала от него участия. Даже сказала, что хочет, чтобы он забыл о ней вовсе, и прозвучало ее признание вполне искренне.

Райан оттянул пальцем ворот рубашки.

Он мог бы забыть… А лучше — дать ей денег, много денег, и уйти навсегда.

Но ему вспомнилось лицо бабушки, и плечи опустились. Бабушка спасла его — от родителей, от себя, — но он все равно ее подвел.

Райан откинулся на спинку кровати. Зачем теперь думать о ней? Он пытался искупить вину — вернул себя на путь истинный из глубин разврата. Сделал что-то со своей жизнью. Глядя на роскошный номер, было очевидно, что он почти добился успеха. И если теперь он уйдет от Марианны и ребенка, то подведет бабушку снова и никогда не сможет искупить свою вину.

Райан поклялся никогда не заводить семьи и детей…

Какой будет жизнь этого ребенка? Его будут любить? Защищать? Или…

Или Марианна решит, что материнство ей не по душе, и оставит малыша?

Нет! Он вскочил, всем телом дрожа от эмоций, которые не мог понять. Он не позволит этому произойти. Он не хочет становиться отцом, но у него есть обязательства перед будущим ребенком.

Райан сглотнул, сердце у него гулко стучало. Он ничего не знал об отцовстве, но… Он помнил развод родителей. Помнил, каково это — быть нежеланным ребенком. Помнил, как они нашли новых партнеров, завели новые семьи. Для него там не было места, он всех раздражал. Его недоверие и подозрительность, его осторожность и враждебность — все это постоянно напоминало им об ошибке, которой стал их первый брак. Родители оставили его, забыли.

Он не позволит своему ребенку пережить такое.

Может, он не знает, как быть хорошим отцом, но своего сына или дочь он постарается уберечь от ужасов детства.

Схватив телефон, Райан набрал номер секретаря:

— Организуй для меня машину. Завтра я еду в Монте-Каланетти. Я все равно буду работать, так что предложи клиентам заменить отмененные встречи видеоконференциями.

— Да, сэр. Мне перенести встречи, запланированные сегодня после обеда?

— Нет, я встречусь с синьором Конти. — Сегодня он еще работает. Внезапная новость не помешает ему заключить самую большую сделку в его карьере. Он слишком много работал, чтобы теперь позволить контракту Конти ускользнуть.

Райан наконец докажет, что бабушка не зря в него верила.

А пока… Он включил ноутбук и принялся искать деревню Монте-Каланетти.

Глава 2

Дорога тянулась между рядами виноградных лоз к группе зданий вдалеке. На придорожном знаке гордо значилось «Виньетто-Каланетти» — виноградник семьи Аматуччи. Поджав губы, Райан направил машину вперед по дороге. Вокруг него во все стороны аккуратными рядами тянулись виноградники, сверкающие зеленым и золотым под лучами весеннего солнца. Райан опустил окно, чтобы вдохнуть ароматный воздух. Теплые запахи и теплый ветерок терзали его расслабленностью, которая была ему недоступна.

Он остановил машину у дома. Значит, вот откуда Марианна родом? Все вокруг затянула лоза. Рабочие здания были в хорошем состоянии, и безупречная аккуратность территории вокруг создавала ощущение ненавязчивой состоятельности. Райан посмотрел на очаровательную гостеприимную виллу, и часть его напряжения рассеялась.

Вот и хорошо.

Он и прежде не сомневался, что Марианна говорила правду, утверждая, что обойдется без помощи, но раз за ней стоит все это, ей будет легче. А Райан хотел, чтобы ей было как можно легче.

Он вышел из машины. Работник, проходивший мимо, окликнул его и спросил, не приехал ли он для того, чтобы попробовать вина. Райан с сожалением покосился на винный погреб, но покачал головой.

— Не подскажете, где я могу найти синьорину Аматуччи? Марианну Аматуччи, — уточнил он. Она упоминала только братьев, но у нее могли быть и сестры.

Работник указал на длинную низкую виллу.

— Grazie, — кивнул Райан. Все его мышцы снова свело напряжением. Ему предстоит убедить Марианну позволить ему оставаться в жизни ребенка.

В тени веранды он увидел, что большие деревянные входные двери были распахнуты, словно приглашая любого гостя войти. Он скрестил пальцы, а затем позвонил.

Через несколько мгновений в прохладном коридоре появился высокий стройный мужчина. Он пошел навстречу Райану с легкой грацией одного из владельцев этого места.

— Чем могу помочь?

Райан выпрямился во весь рост.

— Я ищу Марианну Аматуччи.

Загорелое лицо мужчины потемнело, расслабленность немедленно развеялась.

— Так это от тебя она залетела!

Райан уже догадался, что это один из ее братьев, — его волосы были такого же цвета, как и у него. И он будет ее защищать. Еще часть напряжения рассеялась; ее должны окружать люди, которые ее любят и поддерживают.

Райан сглотнул, потому что мужчина перед ним был выше и на вид сильнее. Однако Райан смог бы постоять против него, если бы понадобилось. Судя по тому, как Марианна швырнула в него вазу, у ее брата может быть такой же взрывной темперамент.

— Что, нечего сказать? — бросил ему брат Марианны.

— Есть, но я скажу это Марианне.

— Значит, ты не отрицаешь? — оскалился мужчина. — Марианна тебя приглашала?

Райан поколебался и все же признался:

— Нет.

— Что, если она не захочет тебя видеть?

— Что, если захочет?

— Я…

— А если она не хочет меня видеть, пусть сама мне это скажет. — Райан развернул плечи и сверкнул глазами. — Я с ней встречусь, так или иначе. Не лучше ли сделать это под твоей крышей?

Их взгляды столкнулись, но Райан не поддавался и не отводил глаза. Брат Марианны выругался по-итальянски; Райан порадовался, что его знания языка недостаточно, чтобы понять оскорбление. Наконец с мрачным лицом мужчина жестом пригласил Райана следовать за ним и привел в комнату, полную ковров и диванов — теплую, обжитую, уютную. Свет лился в высокие французские окна, открытые на мощенную плиткой террасу, обставленную изящной чугунной мебелью и обрамленную цветами в горшках.

Дом. Слово словно пронзило грудь Райана. Он не помнил, когда был в обжитом доме с тех пор, как умерла его бабушка. Ему стало трудно дышать. Здесь не было для него места.

С этой террасы внутрь вошел другой мужчина.

— Нико, я… — Он остановился, увидев Райана.

Превосходно. Второй братец.

Первый — которого, видимо, звали Нико — указал на Райана.

— Это Пауло.

Райан нахмурился, переводя взгляд с одного на другого. Марианна сказала им, что его зовут Пауло? Тем временем второй брат шагнул к нему, излучая гнев. Он был еще выше первого. Райан приготовился к драке. С одним он бы справился, но не с двумя. Но первым он начинать не будет.

В последний момент Нико вступил между ними, рукой остановив брата. Райан выдохнул и кивнул.

— Хорошо, что у Марианны есть братья, которые о ней заботятся.

Гнев в темных глазах драчливого брата угас, превратившись из вызова в напряжение.

— Из-за тебя она плакала, ты… — Он продолжил потоком итальянских оскорблений.

Нико вскинул руки, отошел, но развернулся, ткнув в него угрожающим пальцем:

— Вчера она вернулась, заперлась в спальне и плакала. И ты в этом виноват!

Райан поник и потер ладонью грудь.

— Вчера… разговор не сложился, и она… — Он выпрямился снова. — Я пришел все исправить.

— Что именно ты собираешься делать? — спросил Нико. Его голос звучал ровно, но не смягчился.

— Я сделаю все, что захочет от меня Марианна. — В разумных пределах, но вслух этого Райан не сказал.

Второй брат сжал челюсти.

— Но сделаешь ли ты то, что ей нужно?

Райан ответил таким же выражением лица.

— Я не собираюсь ее ни к чему принуждать. И отказываюсь верить, что лучше, чем она, знаю, что ей нужно. Она взрослая женщина и сама прекрасно все понимает.

Братья засмеялись — резко и громко, как будто он сказал какую-то глупость.

Райан напрягся всем телом; его глаза сузились, он снова ощутил приступ гнева.

— Вы двое. Вы на нее давите? — Может, они заставляют ее оставить ребенка из-за консервативных взглядов? Или… хотят, чтобы она отдала ребенка, чтобы не было скандала?

— Что, если так, Пауло? — с вызовом усмехнулся брат номер два. — Что тогда?

— Тогда я из вас выбью дурь!

Это было глупо, непродуманно, по-мальчишески. Но Райан не мог сдержаться. Марианна беременна! Ей нужен покой. Нужно заботиться о себе. И незачем волноваться из-за чрезмерно опекающих ее братьев.

Они уставились на него, не улыбаясь, не опуская голову. Нико поджал губы. Второй развел плечи. Райан ткнул пальцем сначала в одного, потом в другого.

— Слушайте меня внимательно. Я не собираюсь бросать своего ребенка. Нам с Марианной многое нужно обсудить, и я не позволю вам двоим в это вмешиваться.

С террасы до Марианны донеслись сердитые голоса. Она закатила глаза. О чем Анжело и Нико спорят на этот раз? Она вошла в комнату…

И застыла.

Райан!

Изумление и восторг на секунду развеяли онемение, которое сковывало ее душу весь день. Но нет! Она прогнала приятные эмоции. Незачем радоваться встрече. После всего…

Райан устремил на нее взгляд, и все придуманные ей для него оскорбления развеялись.

— Марианна!

Его голос был как теплый мед с пряностями. Она не могла произнести ни слова в ответ. С трудом отведя глаза, она взглянула на братьев. Анжело иронично выгнул бровь.

— Посмотри, что нам нелегкая принесла, Марианна. — Он скрестил руки на груди. — Пауло.

Райан пропустил насмешку мимо ушей, двинувшись ей навстречу. Он взял ее ладонь и поднес к губам. Ее сердце трепетало, как обезумевшая птица.

— С тобой все в порядке? — ласково сказал он; его глаза были теплыми, как утреннее солнце на тайском берегу.

Хотя это были не объятия и обещания, что все будет хорошо, нельзя было не видеть его искренность. Райан сжал ее руку крепче, и Марианна встряхнулась.

— Да, спасибо.

Но взамен онемения ее охватила внезапная жажда секса. Хотя это было крайне неуместно. Они больше не парочка курортников — они будущие родители. Теперь все совершенно иначе. И чем скорее она это поймет, тем лучше.

Теперь все дело не в них, а в их ребенке. Райан хочет им заниматься? Если это правда, и его желание искренне, то им нужно будет прийти к какой-то договоренности.

Во взгляде Райана сгустились тени. Марианна сглотнула, вспоминая, что швырнула в него вазу.

— А ты? Ты в порядке?

Райан медленно выдохнул.

— Раз ты пока что ничем в меня не кинула, можно считать, что в порядке.

Нико у него за спиной ухмыльнулся.

— Ты в него чем-то кидалась? — спросил он по-итальянски.

— Он меня рассердил, — ответила она на родном языке, пытаясь не морщиться от того, какой безрассудной должна была показаться. Со вздохом она снова посмотрела на Райана: — Мои братья удосужились представиться?

— Еще не имел такого удовольствия. — Судя по его тону, братья задали ему трепку, но его это мало смутило. Значит, он мог постоять против ее братьев в приступе опеки. Может, Райан был лучше, чем казался. «Будем надеяться, mia topolino». Ее ребенку нужен любящий отец.

Однако не стоило пока поддаваться надежде. От одного воспоминания обо всем, что он наговорил вчера, у Марианны сводило живот. Может, он просто хочет предложить финансовую помощь. Откупиться от нее.

Марианна встряхнула головой, намереваясь держать себя в руках, что бы он ни сказал.

— Это мой старший брат, Анжело, — сказала она, указывая на него. — А это Нико. Он управляет виноградником. — Она не удержалась от нотки гордости. Обоих братьев она обожала. — А это… — она едва не тронула Райана за рукав, но опомнилась и отдернула пальцы, — Райан Уайт.

Братья не поздоровались с ним за руку. Анжело насмешливо отдал честь:

— Пауло.

Нахмурившись, Райан покосился на нее, но Марианна только отмахнулась.

— Глупая шутка. Не обращай на них внимания.

— Бойфренды Марианны долго не держатся, — сказал Нико, явно пытаясь уколоть ее за взрывной характер. — Мы с Анжело давно решили, что запоминать их имена не имеет смысла.

Анжело скрестил руки на груди.

— Как думаешь, сколько этот продержится?

— Шесть недель.

— Я даю четыре. Не вижу в нем того, что удерживает интерес Мари.

— Это правда. Он не может ей предложить ничего, что не могли бы прежние.

Взгляды мужчин встретились; каким-то темным уголком души Марианна наслаждалась этим безмолвным обменом мнениями. Но она постаралась стряхнуть их чары.

Райан хмыкнул и повернулся к ней:

— Позволишь пригласить тебя на ланч?

Она посмотрела на Нико, который по-итальянски предложил ей погулять.

— Дай ему шанс, — сказал он.

Анжело поддержал его.

Да неужели? Марианна втянула воздух, благодарная братьям за то, что они говорили на родном языке. Вспомнив сердитые голоса, которые она слышала, подходя к вилле, она спросила Райана:

— Ты говоришь по-итальянски?

— Очень плохо. — Он покосился на Анжело и Нико. — Что, наверное, к лучшему.

Она скрестила руки и сверкнула на братьев глазами, снова переходя на итальянский:

— Это вы его подговорили?

Нико покачал головой:

— Но если это отец твоего ребенка, тебе следует с ним поговорить.

— Я вчера говорила!

Брат пронзил ее взглядом:

— Правда? Или ты просто сообщила ему шокирующую новость, устроила истерику и сбежала?

У нее вспыхнули щеки, и она едва сдержалась, чтобы не прижать к ним прохладные ладони. Нико был в чем-то прав. И… Она обвела мужчин взглядом. Если Нико и Анжело увидят, что она может договориться с отцом своего ребенка разумно и сдержанно, это поможет им увидеть в ней ответственную, взрослую женщину, которая сама может определять свою жизнь. И заботиться о ребенке.

Вскинув подбородок, она повернулась к Райану и перешла на английский.

— Мне нужно быстро обсудить виноградники с Нико, а потом мы поедем обедать.

— Я подожду здесь? — спросил он, указывая на диван в соседней комнате.

— Идеально, — сказала она, но тут же поняла свою ошибку — Анжело последовал за Райаном и занял место напротив.

— С виноградником что-то не так? — спросил Нико с сосредоточенным видом.

— Почва прекрасная! Ты провел великолепную работу, Нико.

— Ты ее начала до отъезда.

Он правда так думает? Он правда считает, что она полезна для виноградника? Марианна прогнала эти мысли. Она еще докажет братьям, что умеет работать.

— Виноград созревает как положено, но, если верить прогнозам, нам придется начинать ирригацию северного склона раньше обычного.

— Ты упоминала новые методы ирригации, про которые узнала в Австралии?

Они с Нико пересели за обеденный стол, разбирая ее отчет, но все это время Райан занимал ее мысли. Она слышала, как он вежливо обсуждает с Анжело виноградники, но ответа брата не услышала, потому что Нико задал ей вопрос. Взглянув в ту сторону в следующий раз, она увидела, как Райан бросает Анжело свою визитку с насмешливым высокомерием, которому могли бы позавидовать ее братья. Она заставила себя снова прислушаться к Нико.

— Судя по тому, что я видела, виноградник в прекрасном состоянии. Я продолжу собирать образцы почвы на следующей неделе и проверять, нет ли паразитов или плесени, но… — Она пожала плечами. — До сих пор все прекрасно. У нас будет самый сочный виноград в истории.

Может, это и преувеличение, но брат улыбнулся, как она и ожидала.

— Я рад, что ты дома, Мари.

Она ощутила укол вины. Слишком долго она была безответственной младшей сестричкой. Оставила Нико управлять виноградником в одиночку, а теперь… Она потерла грудь ладонью. Теперь братья считали ее безответственной глупышкой, за которой надо присматривать. Конечно, вслух они этого не говорили, но Марианна все понимала.

— Не уверен, что он мне нравится. — Нико смотрел на Райана.

Ей самой нравился тот мужчина, с которым она познакомилась в Таиланде. Очень нравился. Но не мужчина, с которым она разговаривала вчера в «Гранд-Плаза». А тот, кто сейчас сидел на диване… его она, кажется, вообще не знала.

Она коснулась руки Нико:

— Думаю, важно то, чтобы он нравился мне.

Он едва заметно улыбнулся:

— Они тебе всегда нравятся, Марианна… неделю-две.

— Сейчас все иначе.

— Правда?

Да. Он отец ее будущего ребенка.

Глава 3

— Кухня здесь превосходная, — сказала Марианна, не поднимая глаз от шариков аранчини, которые поставила перед ней официантка. Она осторожно втянула воздух и возблагодарила небеса за то, что ее желудок не взбунтовался.

Однако это не значило, что у нее есть аппетит. И когда Райан не притронулся к своему феттучини, она предположила, что он тоже не особенно голоден. Она откинулась на стуле и переплела пальцы на коленях.

— Не похоже, чтобы ты хотел есть.

— Я хотел поговорить с тобой наедине.

Даниэлла, метрдотель ресторана, бросила на них один взгляд и немедленно провела к самому уединенному столику в ресторане. Марианне оставалось только этому порадоваться.

Райан взял вилку и попробовал каждый зубчик на остроту пальцем. Собрался было наколоть гриб, но потом снова отложил вилку и заерзал. Марианна не собиралась упрощать ему задачу, но молчание начинало действовать ей на нервы.

— Вчера я поискала твое имя в Интернете, — сказала она. Райан вскинул на нее глаза. — Узнала, что ты какой-то популярный консультант, который спасает компании, находящиеся на грани банкротства. И денег у тебя много. — Она покачала головой. Он наверняка смеялся над ней за то, что она посчитала его романтичным бродягой. Считать, что он полюбит их ребенка, не менее глупо… — Давай сразу разберемся. Мне не нужны твои деньги. Наверняка твои юристы уже приготовили бумаги…

Взгляд Райана потемнел, и Марианна сглотнула.

— Ну же. — Она протянула к нему обе руки. — Давай их сюда. Я их подпишу, и мы разойдемся каждый своей дорогой.

— Думаешь, я приехал для этого?

Марианна расстелила салфетку на коленях и сложила руки на столе.

— Разве нет?

Райан потянулся, как будто хотел взять ее за руку, но вместо этого почесал затылок. Марианна отвела глаза. Смотреть на него было слишком тяжело. От этого у нее внутри все ныло.

— Извини, что так отреагировал вчера. Ты застала меня врасплох. — Мягко говоря. — Я не подумал, что тебе самой должно было быть еще тяжелее — ты была одна, когда узнала. Прости меня.

Извинения ее удивили. Марианна поморщилась. Она не проявила излишней деликатности, когда сообщала ему новости. Но ожидала, что он отреагирует заботой… Но, по правде говоря, один взгляд на незнакомца, который открыл ей дверь, — и она запаниковала.

Но если Райан ожидает извинений — зря будет ждать! Она схватила вилку, нарезая еду.

— Марианна, я не собираюсь бросать ребенка.

Она уронила нож и вилку на тарелку. Сердце забилось чаще.

— А если я скажу, что это не тебе решать?

Он сказал, что не хочет ребенка. Никогда. Она такого к ребенку не подпустит.

Райан побледнел.

— Пожалуйста. Не мешай мне стать частью жизни моего ребенка. Понимаю, вчера я повел себя дурно; знаю, я не тот, кем ты меня считала, но и ты не такая, какой считал тебя я.

Эта стрела попала в цель.

Райан наклонился ближе, глаза у него сверкали.

— Я понимаю, каково это — когда родители тебя не хотят. — Что-то у нее в душе замерло, а потом заныло от боли, которую он прятал во взгляде. — Я не позволю моему ребенку пережить это.

Вчера, до их нечаянной встречи, она ожидала, что он будет принимать участие в жизни их ребенка, независимо от того, какие отношения будут между ними.

— Как ты это себе представляешь?

Райан поймал ее руку и заставил посмотреть себе в лицо. Искренность его выражения тронула сердце Марианны.

— Я сделаю все, что ты попросишь. За исключением… — Он сглотнул.

— За исключением чего?

— Я не брошу ребенка. И не…

— Не?..

— Не женюсь на тебе.

Она забрала руку и сверкнула глазами.

— Кто говорил о браке?

— Я не имел в виду, что ты этого хочешь! Я…

— И отлично! Потому что я не хочу! Мы друг друга даже не знаем! — Это становилось все очевиднее. — У меня, по-твоему, настолько старомодные взгляды?

— Не взрывайся. — Он ответил таким же сверканием глаз. — Я решил, что лучше сразу объяснить свои намерения. У твоих братьев, кажется, весьма традиционные взгляды, и…

— Они меня защищают, но они не дураки! Они не хотят, чтобы я вышла замуж за кого-то только потому, что беременна. Господи, женщины все время беременеют, хотя и не замужем! Сейчас не такие времена, когда им нужно выходить замуж. Никто не считает это постыдным.

— Значит, братья не давят на тебя из-за ребенка? — Райан подался к ней, пристально глядя в лицо.

— О чем ты?

— Только не взрывайся снова, — осторожно попросил он.

Марианна сжала кулаки.

— Не говори, что мне делать.

Райан прищурился, глаза его похолодели, и Марианна подавила дрожь, но не отвернулась. Он скрестил руки на груди и отстранился.

— Я боялся, что братья на тебя давят. Заставляют оставить ребенка, хотя ты не хочешь. Или, наоборот, требуют отдать его, если ты хочешь его сохранить.

— Они просто меня поддерживают! — Она снова совершила ошибку, но братья ее поддерживали. Всегда будут поддерживать.

А если бы они на нее давили, Райан бы заступился? Это ее заинтриговало.

Он снова взял вилку и снова отложил ее.

— Я понимаю, что мое слово значит мало. Это твое тело и твоя жизнь. Я буду поддерживать тебя в любом решении. Если я могу чем-то помочь на практике, только скажи. Вчера… мне показалось, что ты собираешься оставить ребенка? Ты не передумала?

Марианна покачала головой. Беременность была незапланированной и в ее представления о ближайшем будущем не вписывалась, но… она всегда собиралась однажды стать матерью. Просто думала, что это произойдет, уже когда она выйдет за мужчину своей мечты. Но когда тест показал, что она действительно беременна, ее охватило такое острое желание защищать растущую внутри жизнь, что хотя она и перебрала все варианты, но эмоционально могла принять только одно — сохранить ребенка. Любить его. Обеспечить ему прекрасную жизнь.

— Я сохраню ребенка, выращу его сама и буду любить.

Райан кивнул:

— Я уже сказал: я волк-одиночка и не собираюсь жениться ни на ком. Но хочу быть отцом этому ребенку.

Марианна потерла виски, не в силах смотреть ему в лицо. Наконец она взяла вилку и съела кусочек. Райан немедленно почувствовал ее колебания.

— Что не так?

— Волки-одиночки обычно не участвуют в воспитании детенышей. Они убегают на более зеленые лужайки. Если ты не собираешься жениться — твое дело. Но я не понимаю, как ты можешь одновременно оставаться волком-одиночкой и быть хорошим отцом.

Марианна возмущенно вскинула руку.

— Для того чтобы быть хорошим отцом, нужно все время участвовать в жизни ребенка. Ты должен быть готов все бросить в любой момент, если ему понадобится. Тебе придется поставить его нужды выше своих, даже если… — она посмотрела ему в глаза, — даже если ты жаждешь одиночества и свободы.

Глядя в ее глаза цвета штормового моря, Райан сглотнул и побледнел.

— Как ты себе это представляешь? — продолжила Марианна, потирая ладонью лоб. — Я знаю, что собираюсь делать. Я останусь в Монте-Каланетти, где у меня хорошая работа, любящая семья и много друзей. А ты что планируешь? Заглядывать на пару дней раз в несколько месяцев?

— Я…

Марианна потерла виски.

— Не знаю, как ты представляешь себе хорошего отца, но я — точно не так.

— И я — не так. — Райан смотрел на нее из-под опущенных век. — Но у меня был всего день на размышления. Однако по дороге сюда я подумал… — От легкого колебания в его глубоком голосе у нее затрепетало все внутри. Марианна сглотнула. — Что, если я куплю дом для тебя и ребенка и буду приезжать, как только смогу, и оставаться с вами? Я постараюсь делать это как можно чаще.

Что? Марианна схватила вилку и сунула остывшие аранчини в рот, чтобы не заорать на Райана. Взрослые люди не орут. Но ее бы многие поняли!

— Тебе не нравится?

Марианна помотала головой, усиленно пережевывая.

— Но дом будет твоим, и… — Райан осекся, видя, как она засовывает в рот второй шарик, и потер подбородок. — Что не так?

Дожевывая, сглатывая и запивая еду водой, Марианна оттягивала ответ, чтобы заставить себя говорить спокойно.

— Ты не собираешься жениться никогда.

Райан нахмурился сильнее:

— Не собираюсь.

— Но это не значит, что я не собираюсь выходить замуж.

Райан недоуменно смотрел на нее. Марианна покачала головой.

— Мать, ребенок, ее бывший любовник и ее новый муж. Все под одной крышей. Очаровательно… Или нет! — Она ткнула вилкой в его сторону. — Так не пойдет.

Он потер лицо рукой.

— Райан, я сама организую свою жизнь. Свой дом, свою мебель, свою работу. Если ты хочешь видеться с ребенком — хорошо. Я не стану тебе мешать. Но не стану и домохозяйкой в твоем доме. Можешь купить собственный дом в Монте-Каланетти, нанять домработницу и няню для помощи с ребенком, но мою жизнь я тебе менять не позволю.

— Ты собираешься когда-нибудь выйти замуж?

Все, что она сказала, — а он зацепился за это?

— Конечно, собираюсь. — И раз уж они об этом заговорили… — И собираюсь завести больше детей.

Он побледнел.

— Думаешь, твой будущий муж полюбит этого ребенка?

Что за глупый вопрос! Разве она сможет полюбить мужчину, который не будет любить ее ребенка? Но Райан выпрямился и сказал:

— Я предлагал купить дом не для того, чтобы ограничить твою свободу. Теперь я вижу, что это неудачное решение. Извини.

Он что, правда хочет сделать все как лучше для ребенка? Марианна вспомнила, как сверкнули его глаза, когда он говорил, что ребенок не будет чувствовать себя нелюбимым или нежеланным. Казалось бы, они на одной стороне…

Райан поджал губы.

— Нам придется научиться работать вместе.

— Да. — Хотя бы в этом они сходились.

— И я не стану перекладывать заботу о ребенке на няню, — добавил он, ткнув в нее пальцем.

Это принесло ему пару очков, но…

— Что ты знаешь об уходе за ребенком? Ты хоть раз помогал ему отрыгнуть после еды? Менял подгузники?

Райан отвел глаза. Марианна поперхнулась.

— Скажи мне, что ты хотя бы раз держал младенца на руках.

Он не ответил, но выражение его лица все объясняло. Зачем он приехал? Если он избегал детей так же старательно, как брака, почему до сих пор не удрал?

«Я знаю, каково быть нежеланным».

Внезапно ее сердце сжало сочувствием к мальчику, который все еще жил в душе этого мужчины. Очевидно, что в детстве ему причинили много боли, и он хотел избавить от нее своего ребенка. Это Марианна не могла не одобрять.

— Проклятье, Марианна! — Он откинулся на стуле. — Я ничего не знаю о детях. Но я научусь. И буду любить этого ребенка. Ты поможешь мне?

— Я? — выдавила она. Райан был пугающе бледен.

— Мне больше некого попросить.

До нее дошло, что подразумевало его положение волка-одиночки, и она сглотнула. Может, ребенок нужен ему больше, чем он сам понимает… Марианна переплела пальцы на коленях. Конечно, им придется научиться работать вместе ради ребенка. А если они будут делать это как взрослые рациональные люди, Анжело и Нико успокоятся на ее счет.

Но если Райан внезапно решит, что не справится… что ж, лучше выяснить это сейчас, до рождения ребенка.

«Хочешь его проверить?» Марианна сглотнула. Не это ли она делает сейчас… Но если так — кто проверит ее?

— Обед вас устраивает?

Она подняла глаза на подошедшую Даниэллу, которая беспокойно смотрела на их едва тронутые тарелки.

— Все божественно вкусно, — заверила ее Марианна.

Метрдотель недоверчиво подбоченилась:

— Попросить Рафаэля приготовить вам что-нибудь другое?

— Нет-нет, Даниэлла. Честно, все замечательно. Просто… — Марианна набрала воздуха в грудь. — Просто я беременна, и сейчас любая еда идет… с трудом.

Лицо Даниэллы озарила широкая улыбка.

— Марианна! Чудесная новость! Поздравляю! — Она наклонилась обнять подругу.

У Марианны перехватило горло.

— Я… Спасибо.

Метрдотель приложила палец к губам, подмигнула с заговорщицким видом и удалилась. Ее улыбка согрела сердце Марианны. Она заморгала, теребя салфетку на коленях. Райан опустил голову, пытаясь поймать ее взгляд.

— Ты в порядке?

— Ага, — кивнула она.

Он поднес кулак к губам.

— Ты плачешь?

На секунду Марианна прикрыла салфеткой лицо, а потом промокнула ею уголки глаз. Судя по лицу Райана, он не знал, что делать. Он ерзал на месте, но не сбежал.

— Что случилось?

Марианна помотала головой.

— Просто… Даниэлла — первая, кто меня поздравил. Это приятно. Появлению ребенка нужно радоваться.

Райан помрачнел.

— Ты говорила, что братья тебя поддерживали.

— Да, конечно, но… беременность была незапланированной, и… — Пусть не нарочно, но они заставили ее чувствовать себя неудачницей. — Они за меня волновались.

Его рука сжалась в кулак.

— А я повел себя как полный мерзавец.

В этот момент вернулась Даниэлла с огромным куском шоколадного торта с вишней, любимого торта Марианны.

— От заведения, — сказала она, красивым жестом ставя его перед ней.

Проклятье! У нее снова перехватило горло. Эмоции плясали так, что голова кружилась.

— Поблагодари кондитера за меня, — выдавила она. И немедленно отправила ложку с тортом в рот. Сразу же она зажмурилась в экстазе от вкуса, а когда открыла глаза, Райан смотрел на нее, как завороженный. В крови словно заискрило электричество.

Они отвернулись одновременно. Сердце у Марианны стучало. «Ла-адно», — мысленно протянула она. Может, они едва знают друг друга, но в страсти им не откажешь.

Она продолжила есть торт. Райан принялся за свою феттучини. Они старательно не смотрели друг другу в глаза.

Если они хотят быть хорошими родителями, страсть придется игнорировать.

«Жаль».

Марианна едва не подавилась от неожиданного голоса в голове. Что за бесстыдство!

— Все хорошо?

Она сделала вдох.

— Если мы хотим, чтобы все получилось…

— Я на это очень рассчитываю, — вставил Райан с напором, который внушал ей надежду. Может, не стоило слишком ему доверяться, но все равно… казалось, что она не одна.

— Тогда нам надо быть совершенно честными друг перед другом.

— Да. — Райан отложил приборы. — Даже если это трудно.

— Особенно когда трудно. — Марианна поджала губы. — И некоторые наши разговоры будут трудными по определению.

Цвет его глаз стал темнее, зеленее, напоминая лагуну в Таиланде, где они провели один незабываемый день. Марианна сглотнула и постаралась не вспоминать, что происходило потом, когда Райан отвел ее обратно в хижину на берегу.

— Марианна, клянусь, я сделаю для ребенка все. И для тебя тоже. Я хочу сделать все для тебя как можно проще, чтобы не пришлось справляться со всем в одиночестве.

Подход приятный, но… Марианна указала на его тарелку:

— Можешь есть, пока я говорю.

Райан едва заметно улыбнулся:

— Если нам предстоит один из трудных разговоров, то не стоит, а то я поперхнусь.

Она не могла не ответить на его улыбку, но снова взяла себя в руки.

— Я считаю, что между хорошим отцом и мужчиной, который называется отцом, большая разница.

— Согласен.

— Для того чтобы хорошо справляться с любой задачей, нужно много работать. Согласен?

Он снова кивнул, глядя ей в глаза, бледный, но решительный.

— Я не боюсь работы. Я боюсь неудачи.

От его признания у нее по коже побежали мурашки; ее собственные страхи дали о себе знать. Марианна передернула плечами.

— Могу тебя понять.

— Ты станешь замечательной матерью! Даже не сомневайся. Ты уже сражаешься за счастье своего ребенка, защищаешь его.

Но нужно ли его защищать от Райана?

Тем временем он скрестил руки на груди.

— Пока разговор был не слишком трудным.

Ну что ж, это она исправит. Отодвинув остатки торта, она сложила ладони вместе.

— Райан, я приехала в Таиланд, чтобы отдохнуть… Я год провела в Австралии, путешествовала и работала. Таиланд был последней попыткой пожить без забот, а потом вернуться к реальной жизни.

Он нахмурился.

— Я понимаю…

— Ты невероятно привлекательный мужчина. — Райан моргнул. — Но секс, которым мы занимались в Таиланде… потрясающий секс…

Он ухмыльнулся от воспоминания, и у Марианны участился пульс.

— В реальном мире ему нет места.

Поняв, к чему она клонит, Райан посерьезнел.

— Если мы станем родителями, сексу между нами нет места. Хорошо, если у нас получится стать друзьями. И к тому же… Ты не собираешься жениться. А я хочу найти мужчину своей мечты. Если мы станем заниматься сексом, я рискую влюбиться в тебя.

Во взгляде Райана проступил ужас, на горле запульсировала жилка.

— Я… — Он сглотнул. — Это будет совершенно неразумно.

— Это будет катастрофой, — фыркнула она. — И думаю, что расстаться друзьями после такого у меня не получится.

— Принято. — Райан вскинул ладони. — Все будет исключительно платонически. По-дружески.

Он говорил о дружбе, но сердце отчаянно билось у него в груди. Никакого секса с ней, больше никогда. Конечно, это будет воплощением его кошмара, это все испортит… Райан сглотнул и постарался успокоиться.

Если бы только ему удалось забыть о ее шелковой коже, о том, как восхитительно ее пальцы танцевали по его обнаженной плоти, о ее теплом сладком запахе, о том, как ему нравилось зарываться лицом в ее волосы и вдыхать аромат…

Он спрятал эти воспоминания в сейф в глубинах памяти и захлопнул крышку.

Марианна поднесла к губам еще кусочек торта. Райан отодвинул свою тарелку, не в силах есть. Марианна говорила, что кухня здесь превосходная, но для него все сегодня было на вкус как пепел. Он поймал ее взгляд.

— Итак… что дальше?

Марианна замерла, поднося ложку к губам. Райан постарался не пялиться на ее рот.

— Я не знаю… — Сглотнув, она нахмурилась.

Райан немедленно напрягся. Для нее самой и здоровья ребенка ей было бы лучше улыбаться.

А еще ей было вредно повышенное давление, которое заставляло ее швыряться в людей вазами. Он напомнил себе в будущем не позволять ей доходить до таких эмоций.

Она со звоном уронила ложку обратно на тарелку и драматично взмахнула рукой.

— Похоже, нам предстоит миллион дел до появления ребенка!

Правда? Спросить означало признаться в своем невежестве. Вместо выяснения деталей Райан поинтересовался:

— Что я могу сделать?

Она сложила руки на груди и принялась изучать его взглядом. Хотя она и миниатюрная девушка, но под ее взглядом он едва не начал ерзать.

— Я хочу перебраться из виллы в коттедж.

Интересно, знают ли об этом ее братья.

— Он в хорошем состоянии, но я хочу освежить краску и обставить все так, как нужно для ребенка.

Он не сразу понял, что она просит, а когда понял, у него забилось сердце. Как сказала Марианна, если он хочет быть хорошим отцом, то его время ему не принадлежит. У него пересохло во рту.

Он обязан это сделать.

Мысленно он перебрал свое расписание, расправил плечи и положил обе руки на стол.

— Я могу провести следующий месяц — целых четыре недели от его работы! — в Монте-Каланетти. Я могу работать удаленно, может, пару раз съездить в Рим, а в свободное время помогу обустроить коттедж, детскую. А взамен ты мне расскажешь, как представляешь обязанности хорошего отца.

Увидев, как округляются ее глаза, он порадовался своему предложению.

— Ты останешься на весь месяц?

Контракту с Конти это не помешает. И Райан прекрасно понимал, что у него есть только один шанс произвести впечатление на мать своего будущего ребенка, и его нельзя терять.

— Разумеется, — ответил он.

Глава 4

Марианна смотрела на него так, что Райан задержал дыхание в ожидании ее ответа… ее приговора. Она сложила руки на груди.

— Это мне поможет.

— И мне, — согласился Райан, напоминая ей, что она только что обещала ему обучать его искусству отцовства.

Марианна опустила взгляд на остатки торта и прикусила губу. Волосы падали ей на плечи черными волнами, и внезапно он заметил, какой юной она выглядит. Райан отодвинул тарелку.

— Марианна, сколько тебе лет? — Они не обменивались этой информацией в Таиланде.

— Двадцать четыре. — Совсем юная! — А тебе?

— Если ты искала меня в Интернете, то знаешь, что мне двадцать девять. И чем я занимаюсь — тоже. А ты? Что ты делаешь на винограднике? Как это называется — виноградарь?

Марианна покачала головой; кудри завораживающе танцевали вокруг лица и по плечам.

— Вином занимается Нико. Я выращиваю лозы, слежу, чтобы они были здоровыми. — Она отвела прядь за ухо. — Выращивать виноград — это искусство и наука.

Райан знал, что она умна, но не знал, что насколько.

— Звучит… сложно.

— Я выросла на винограднике, это у меня в крови.

От ее улыбки у него под кожей разлился жар. Он старался игнорировать обострение своей сексуальности. Как бы сильно он ни желал Марианну, не стоит рисковать ее чувствами.

— Значит, у тебя стабильная работа? Доход? — От того, как помрачнело ее лицо, он чуть не застонал и вскинул ладони. — Не обижайся! Это же трудный разговор.

Она выдохнула и откинулась на спинку стула со слабой улыбкой, которая тронула сердце Райана.

— Ты меня так расспрашиваешь, словно проверяешь, гожусь ли я в матери.

— Вовсе нет. — Марианна недоверчиво выгнула бровь, и Райан покачал головой. — Я говорил, что хочу сделать все как можно проще для тебя, во всех смыслах.

Он легко уловил момент, когда до нее дошел смысл его слов. Ее рука, лежавшая на столе, — маленькая, как и она сама, — сжалась. Мысленно поморщившись, Райан фаталистично приготовился к тому, что в него сейчас что-то кинут. Но как ни странно, она разжала кулак.

— Я все время забываю, что ты меня на самом деле не знаешь.

Он знал форму ее ног, изгиб талии, округлость груди. Он знал гладкость ее кожи и ее вкус. Его охватил голод. Он закрыл глаза. Нужно было это прекратить.

— Тебе следует знать, что я гордая. — Она медленно втянула воздух и выдохнула снова. — У меня есть все, что нужно, чтобы обеспечить себя и ребенка. У меня есть доля в «Виньетто-Каланетти», я квалифицированный специалист по виноградникам, я много работаю и хорошо зарабатываю. Может, мои заработки и не на твоем уровне, но их более чем достаточно для меня и ребенка. Если ты предложишь мне деньги, это меня оскорбит.

— Но если я предложу деньги не для тебя, а для ребенка?

Марианна нахмурилась и указала на его тарелку:

— Ты закончил?

Он кивнул, и Марианна поймала взгляд метрдотеля через зал, безмолвно прося счет.

Райан позволил ей отвлечься, но он не собирался оставлять вопрос денег без ответа. У него были финансовые обязательства перед этим ребенком, и он собирался их выполнить.

Оставив щедрые чаевые, он последовал за Марианной на улицу, вымощенную булыжником.

— Очаровательная деревня, — заметил он. Слова достигли цели — заставили ее лицо разгладиться.

— В Средние века она была крепостью. Большую часть камней от крепостной стены использовали для строительства домов, но кое-что осталось. Хочешь прогуляться?

— С удовольствием. Если ты не устала.

На это Марианна фыркнула и решительно повела его по холодным мощеным улицам, которые извивались по городу с изяществом, свойственным давно минувшим столетиям. Райана завораживали дома из камня, выгоревшего до всех оттенков розового и золотого, с арками, ведущими в крохотные переулки, заворачивающие в неизвестность. Они чередовались с обнесенными стеной садами, странными башенками и фонтанами в неожиданных местах. Всю дорогу Марианна указывала ему на архитектурные особенности и делилась историями из местного фольклора. И удивляла своими познаниями.

Удивляться, наверное, не стоило — острота ее ума и знания были очевидны с первой их встречи.

От энтузиазма у нее сияли глаза, ее руки взлетали в продолжение мыслей. У Райана все сжалось внутри. Его терзал голос: «Господи, ты можешь хоть на десять минут перестать думать о сексе?»

— Тебе скучно.

— Вовсе нет! — обернулся к ней Райан. — Наоборот. Все это потрясающе интересно. Ты явно любишь свой город.

— Это мой дом, — просто ответила она. — Я по нему скучала, пока была в Австралии. Разве ты не любишь свой дом? — Она вопросительно нахмурилась.

У него все застыло в душе. Марианна свела брови сильнее.

— Где твой дом, Райан?

— Я человек мира.

Марианна остановилась и уперлась руками в бока.

— Но где-то же ты живешь между командировками. Хранишь все вещи…

— У меня есть офисы в Сиднее и Лондоне и персонал, который на меня работает, но… — Райан пожал плечами.

У нее округлились глаза.

— Что? Ты что, живешь в отелях?

— В номерах люкс.

— Но… А машина?

— Я ее арендую, когда нужно.

— А подарки друзей, книги, диски, фотографии, картины… всю ерунду, которую мы все коллекционируем?

— Я путешествую налегке. Мне хватает чемодана и ноутбука.

Марианна отстранилась, изучая его темным взглядом.

— Я в тебе не так уж и ошиблась, — сказала она наконец. — Ты бродяга.

Это открытие ей, похоже, не особенно понравилось. Но Райан пожал плечами.

— Раз уж мы об этом заговорили, не порекомендуешь, где мне остановиться в Монте-Каланетти?

Она долго хмурилась и наконец встряхнула волосами.

— Это легко. — Развернувшись, она повела его по улице, выходившей на городскую площадь. — Если собираешься помогать мне привести в порядок коттедж, можешь в нем и остановиться.

— С тобой? — У него замерло сердце.

Видимо, ужас просочился в его голос, потому что Марианна прищурила глаза.

— Тебя это не устраивает?

— Устраивает! — торопливо заверил ее Райан.

Ну конечно! Как ему избежать искушения, когда они будут жить под одной крышей? Но вслух он этого сказать не мог, особенно когда Марианна так пронзительно на него смотрела.

Она понимающе взглянула на него.

— Учитывая обстоятельства нашего знакомства, местные традиции гостеприимства требуют, чтобы я предложила тебе место на ночь. Если ты не остановишься в поместье, люди начнут болтать.

Райан вовсе не хотел привлекать внимание деревни.

— Конечно, — губы Марианны дрогнули в улыбке, — ты можешь остановиться в особняке, вместе с Анжело и Нико.

— Нет-нет, коттедж прекрасно подойдет.

Марианна помахала группе мужчин на другой стороне площади, а потом провела Райана к скамье, залитой теплым весенним солнцем. Вокруг расстилалась площадь из розового и золотистого камня. В середине красовался каменный фонтан в виде нимфы, держащей раковину. Сверкающий поток воды был окутан брызгами, оставляющими в воздухе маленькие радуги. Откуда-то тянулся запах жареного лука, чеснока и бекона, дразня Райана и напоминая о ланче и незаконченном разговоре.

— В моей стране мужчина обязан по закону платить алименты и помогать растить ребенка. Думаю, здесь законы такие же. Я буду давать тебе деньги, по справедливости. — Марианна открыла рот, но он продолжил: — Это не обсуждается, я настаиваю на том, чтобы участвовать в содержании своего ребенка. У меня тоже есть гордость. И эти деньги — для него, не для тебя.

Она скрестила руки и откинулась на спинку скамьи, устремив темный взгляд на фонтан. Райан чувствовал, что чем-то ее задел. Но забирать свои слова обратно он не собирался.

— Это не значит, что я хоть на секунду сомневаюсь в твоей способности позаботиться о ребенке самостоятельно.

Марианна встретила его взгляд; Райан не мог понять бурю в ее глазах.

— Представь на секунду, что я один из твоих братьев. Они бы поступили точно так же.

Очень медленно ее плечи и подбородок расслабились.

— Пожалуй, ты прав.

Он обнаружил, что задерживает дыхание, и выдохнул. Находиться рядом с этой женщиной — все равно что ходить по минному полю. Никогда не знаешь, что ее заденет. Что стало с милой беззаботной девочкой, которую он знал в Таиланде?

Однако у нее все те же изящные изгибы, и когда она улыбается…

Хватит!

— Ладно… — Она поджала полные губы, Райану пришлось отвести взгляд. — Что еще нам нужно сегодня обсудить?

У нее под глазами были темные круги, и виноват в этом был Райан. Вчера после их ужасной встречи она вернулась домой и плакала. Наверное, глаз не сомкнула из-за беспокойства. И все это его вина.

— Может, нам лучше вернуться в поместье? Тебе стоит прилечь, расслабиться…

— Господи, Райан, я просто беременна, это не смертельная болезнь!

Ну ладно.

— Может, мне надо прилечь и расслабиться. Дорога из Рима дает о себе знать.

Марианна развернулась к нему с глазами, полными слез.

— Ох, прости. Конечно, ты устал. А я невнимательна к гостю.

Райан надеялся, что она не расплачется. Он не хотел разбираться с рыдающей женщиной.

— Не стоит беспокоиться и утруждаться ради меня. — Им предстоит избавиться от всякого притворства друг перед другом.

Райан будет работать над этим. Он станет хорошим отцом, чтобы, когда Марианна найдет свою истинную любовь и заведет других детей, ребенку — кукушонку в ее гнезде — было на кого опереться.

Он ни секунды не сомневался, что когда она выйдет замуж и заведет новую семью, то ребенок окажется лишним. Она не такая юная, как его мать, когда забеременела, но все равно молодая. Может, сейчас она об этом не думает, но ребенок от другого мужчины будет мешать новым отношениям. А Райан поклялся, что позаботится о своем ребенке.

Подъехав к вилле, Райан поинтересовался у Марианны:

— Ты уже рассказала братьям, что собираешься переехать?

Судя по его тону, он предполагал, что они не примут это спокойно. Как будто она сама не знала. Марианна подавила вздох.

— Пока нет.

— Составить тебе компанию при этом?

— Нет, спасибо. — Его требование платить за ребенка до сих пор ее задевало. Как будто он считает ее совершенно беспомощной и неспособной позаботиться о ребенке.

— Когда ты планируешь переехать?

— Завтра. — Марианна вздернула подбородок. Ей никто не помешает. Но…

Выходя из машины, она проглотила ругательство. О чем она думала, когда предложила ему жить в коттедже? Так она никогда не расслабится.

Она потерла лоб. Все дело было в том, что образ жизни Райана привел ее в ужас. Как можно жить без дома? Каким было детство этого мужчины, раз он до сих пор бежал от одной мысли о доме?

Ребенку нужен дом, и Райан должен участвовать в его создании, и Марианна хотела, чтобы он ощутил хотя бы немного, на что похож настоящий гостеприимный дом. Если только он не привязан всей душой к гостиничным номерам… Апартаментам. Ребенок вообще заметит? Младенец вряд ли. А когда пойдет… да он будет счастлив!

Однако ее мысли все время занимало не столько благополучие ребенка, сколько судьба самого Райана. Она сама не понимала, почему у нее так ныло сердце, но, пока он живет в Монте-Каланетти, Марианна намеревалась стереть воспоминания о безликих отелях и заменить теплом дома.

Конечно, это было абсурдно. Надо думать головой, а не сердцем… Так всегда говорили ее братья.

Может, это гормоны заставляют ее испытывать материнские чувства раньше времени. И реагировать на него так, как она реагировала за обедом…

— Что не так?

Моргнув, она обнаружила Райана рядом. Как он догадался? Даже не видя ее лица? Он ее даже не знает…

Только ее тело.

Марианна сглотнула. Не стоило об этом думать.

— Марианна. — Райан отвел волосы от ее лица, а потом сжал ее плечи. — Если ты боишься братьев, я могу рассказать им о наших планах сам. Я сделаю для тебя все, что нужно.

«Но не женишься». Эта мысль заставила ее сбросить его руки. Она сама не хотела за него замуж!

— Я не боюсь Анжело и Нико, Райан. Просто… — Она помотала головой и стиснула зубы. — У меня как будто постоянный ПМС! Что-то контролирует мой разум, заставляет вести себя иррационально. И тело тоже. У меня ноет грудь. Скрещивать руки больно. Доставать вещи с верхней полки больно. Надевать ремень безопасности в машине — просто пытка, а о бюстгальтере не стоит и говорить. Конечно, я на взводе. А потом мне кажется, что я типичная неудачница и не могу выдержать даже малейший дискомфорт из-за гормональной перестройки, что создает массу проблем для окружающих.

У нее закончилось дыхание, и она остановилась. У Райана отвисла челюсть.

— Почему ты раньше ничего не говорила?

— Потому что я должна справляться сама! — Она скрипнула зубами.

— Чушь! — Райан приложил ладонь к ее щеке. — Я бы тебя обнял, но не хочу делать больно. — От искренности его взгляда у нее что-то растаяло в душе. — Но поверь мне, ты не неудачница. Ты очень смелая.

— Я не чувствую себя смелой, — пробормотала она.

— По-моему, очень смелая. И понятно, что ты беспокоишься о будущем. Не стоит себя за это ругать.

— Ладно, — прошептала Марианна, и Райан отстранился. Ей немедленно стало не хватать его прикосновений, их короткой близости. Однако она заставила себя улыбнуться. — Пойдем, покажу тебе коттедж.

— Что ты собралась сделать? — воскликнул Анжел о.

Марианна подавила вздох. Стоило сказать братьям, что Райан присоединится к ним за ужином, как Анжело отменил планы с Кайлой, а Нико вернулся из виноградника раньше обычного с воинственным блеском в глазах. Марианна решила не ждать ужина с новостями.

— Чушь какая! — Анжело бросил последние нож и вилку на стол, который сервировал. — Нико, скажи ей, что это чушь!

Марианна продолжала деловито перемешивать салат.

— Мари, — сказал Нико, который жарил стейк на гриле. — Это твой дом. Твое место здесь.

— Нет, Нико, — обернулась к нему Марианна. — Это твой дом.

Однажды он приведет сюда жену и детей. Однако сейчас он побледнел от ее слов.

— Не забывай про стейк, — скомандовала она. — Я это говорю не потому, что мне кажется, будто мне здесь не рады. Я здесь выросла, и этот дом всегда будет для меня убежищем. Если оно мне понадобится. Но сейчас убежище мне не нужно.

— Но…

— Нет! — Она развернулась к Анжело. — Ты считаешь поместье своим домом? Когда ты женишься на Кайле, то приведешь ее сюда?

Он повел плечами.

— Это другое дело.

— Почему? Потому что ты мужчина?

— Потому что я много лет здесь не жил! У меня другая жизнь…

— Разве я не могу построить другую жизнь для себя?

— Марианна! — возмутился Нико. — Здесь твое место! У тебя ключевая роль в работе виноградника…

— Но это не значит, что я должна жить на вилле. Достаточно, что я живу на территории поместья.

Братья снова начали возмущаться. Марианна все так же мешала салат и ждала, когда они вымотаются. Так было всегда. Она требовала независимости, они возмущались, говорили, почему это плохая идея, и запрещали, но со временем успокаивались, и Марианна наконец делала все как хотела.

Конечно, их стремление опекать — признак любви. Марианна это знала. Братья больше занимались ее воспитанием, чем родители. Но нельзя было отрицать, что иногда казалось, что они ее душат.

— Хватит! — раздался голос от дверей веранды. Райан. Его фигура заполнила дверной проем — широкие плечи и командирская осанка. У Марианны вскипела кровь. Сглотнув, она жестом пригласила его внутрь.

— Как раз вовремя.

Он занял место рядом с ней.

— Оставьте Марианну в покое. Ей сейчас только не хватало, чтобы вы на нее давили.

— Давили? — вскипел Нико.

— Кто ты такой, чтобы говорить, что нам делать? — обманчиво мягким голосом сказал Анжело.

Райан перевел на него пристальный взгляд.

— Я отец ее будущего ребенка. И ей не нужно, чтобы вы устраивали… драму.

Братья моргнули; Марианна подавила смех. Обычно в драматичном поведении обвиняли ее.

Но потом настала ее очередь моргать, потому что Райан взял ее за плечи и отвел к ближайшему месту за столом.

— Но я же мешала салат!

Он покосился на миску, и губы у него дрогнули в улыбке.

— Салат перемешан как следует, поверь мне. — Однако он принес миску и поставил ее перед Марианной.

Анжело заглянул туда и поморщился.

— Ты собираешься его измельчить?

Марианна прикусила губу. Возможно, она немного перестаралась.

— Выглядит отлично, — успокоил ее Райан. Она видела обман, но ей все равно полегчало.

Анжело тем временем вернулся к манерам опекающего старшего брата:

— Ты поддерживаешь ее безумный план покинуть родной дом?

— Я поддерживаю ее желание быть независимой, жить где хочет и строить дом для своего ребенка.

— И твоего, — добавил Нико, принося на стол стейки.

— И моего, — согласился Райан. Он не стал ждать, когда ему укажут, где садиться, и решительно уселся рядом с Марианной.

— Ты планируешь жениться на ней?

Райан смерил их сердитым взглядом:

— Вы хотите, чтобы она вышла за мужчину, которого не любит?

Оба брата отвели взгляд. Марианна поникла. Почему они не хотят поверить, что она сама может о себе позаботиться? Может, если бы не ее прежний вкус в мужчинах… Она заставила себя собраться, взяла тарелку со стейками и разложила по тарелкам. Салат она передала Райану: гость дома должен был положить первую порцию себе. Но вместо этого он начал с ее тарелки, потом своей, а затем передал миску Нико. Корзинку с хлебом он тоже подал Марианне, предлагая выбрать самый теплый и аппетитный ломтик.

Братья настороженно наблюдали за ним. Марианна вскинула голову.

— Райан остановится здесь на некоторое время, пока мы решим организационные вопросы.

Нико еще сильнее прищурился и сверкнул на Райана глазами.

— Где именно ты собираешься жить?

Марианна взвилась.

— Не разговаривай с ним таким тоном! Райан мой гость, и он остановится в коттедже, со мной.

Братья выпрямились. Райан тоже.

— Мы с Марианной решили не жениться, но я очень ее уважаю. И… — он пожал плечами, — она мне нравится.

Правда? Но он едва ее знает. Хотя если он говорит «нравится» даже после того, как она бросила в него вазу с цветами, то… кто знает?

— Мы друзья.

— Чушь! — Анжело возмущенно рассек воздух рукой. — Если бы Мари не забеременела, ты бы не взглянул на нее второй раз. Друзья так не поступают.

— Но она беременна, и я отец ребенка. Теперь мы команда.

Марианна наколола ломтик огурца и отправила в рот. Команда? Звучит хорошо.

— Давайте поедим, пока стейки не остыли.

Мужчины взялись за приборы.

— Все равно, — проворчал Нико, — ситуация у вас аховая.

Райан остановился.

— Ничего плохого не случилось. Конечно, беременность незапланированная, но у Марианны будет ребенок. Она приносит новую жизнь в мир. Нужно радоваться и поздравлять ее, а не отчитывать.

У Марианны навернулись слезы на глаза. Райан взял ее за руку.

— Разве вы не думаете, что ваша сестра станет замечательной матерью?

— Конечно, станет! — сказал Нико.

— И разве вы не рады, что у вас будет племянник или племянница?

— Естественно, когда bambino родится, это будет большой праздник. — Анжело повел плечами и улыбнулся. — Я собираюсь учить его играть в салочки.

— Нет-нет, Анжело, мы будем учить его играть в мяч, чтобы он играл за команду Фьорентины, когда вырастет.

От упоминания любимой команды братьев Марианна закатила глаза.

— А ты чему собираешься его учить? — с вызовом спросил Анжело.

— Крикету, — с ответным вызовом сказал Райан. — Я научу его играть в крикет на чемпионском уровне.

— Крикет дурацкий вид спорта! Я…

— А что, если bambino окажется девочкой? — перебила их похвальбу Марианна. Однако она тоже поддалась восторгу от грядущего появления ребенка. Ее братья будут его обожать, нужно будет следить, чтобы они его не разбаловали.

— Девочки тоже играют в футбол, — сказал Нико.

— И в крикет, — добавил Райан.

— И ей понравится пони, — вставил Анжело.

Марианна раскрыла рот.

— Ты не разрешал мне завести пони!

— Я боялся, что ты попытаешься перепрыгнуть ближайший забор и сломаешь шею. — Анжело покачал головой. — Мари, за тобой трудно было угнаться, даже когда ты передвигалась на своих двоих. Кроме того… — у него в глазах заплясали искры, — если ты купишь пони своей дочери, тебе самой придется за ней гоняться. Не сомневаюсь, что уж у тебя-то получится.

Марианна не могла не улыбнуться во весь рот, Нико рассмеялся, и она вдруг поняла, что этого добился Райан. Это ему удалось заставить братьев и ее саму радоваться появлению ребенка. Он перенаправил их страхи и тревоги в позитивную сторону.

Под столом она сжала его руку в знак благодарности. Но он ответил непонимающим взглядом, как будто не знал, что сделал. Со вздохом Марианна отпустила его ладонь.

— Ладно, Пауло, — неохотно признал Анжело, — по крайней мере, слова ты говоришь правильные. Но действия важнее. Я за тобой буду наблюдать.

Марианна закатила глаза. Райан пожал плечами, как будто скрытая в голосе ее брата угроза его не задевала, и покосился на Нико.

— Ты что-нибудь хочешь добавить?

Нико ответил тяжелым взглядом темных глаз.

— Я сделаю так, как хочет Марианна. Можешь остаться. Но я тебе не доверяю.

У Марианны все сжалось внутри. Она тоже не была уверена, что может ему доверять.

Именно в этот момент у Райана зазвонил телефон. Покосившись на экран, он поднялся:

— Извините, мне нужно ответить.

С этими словами он вышел на веранду, на ходу прижимая телефон к уху. И это когда он должен был производить хорошее впечатление на ее братьев! И учиться быть отцом! Значит, так он собирается это делать — утверждать, что отдает всего себя ребенку, но от первого же звонка переходить в рабочий режим?

— Простите… — Марианна прижала ладонь ко рту, выскочила из-за стола и побежала в ванную.

Глава 5

В следующие три дня Райан занимался поочередно деловыми переговорами по скайпу и подготовкой внутренних стен коттеджа, который планировала обживать Марианна. Во времена ее родителей он использовался как домик для гостей, а до этого здесь жил главный винодел. Но последние несколько лет коттедж пустовал.

Райан настоял на том, чтобы убрать все помещения с пылесосом и шваброй до переезда Марианны. Она ворчала, что прекрасно может держать швабру, но Райан велел ей близко не подходить и сделал все сам. Он выбрал для себя самую маленькую из трех спален коттеджа.

Он готовил ужин, когда Марианна вернулась домой после дня работы в винограднике. Она остановилась, посмотрела на то, как он мешает овощи в сковородке, и скрестила руки на груди.

— Ты считаешь, что приготовить ужин я тоже сама не могу?

Райану казалось, что женщинам должно нравиться, когда мужчины убирают и готовят. Не то чтобы он хотел нравиться Марианне… в этом смысле.

— Конечно нет, но я не жду, что ты все время будешь готовить. Мы можем делать это по очереди. Завтра ужин за тобой.

Марианна пробормотала что-то по-итальянски; Райан порадовался, что не понимает. Не говоря больше ни слова, она бухнулась на диван, разворошила стопку журналов и уткнулась в один из них. У Райана зачесались руки собрать журналы обратно в аккуратную стопку, но он покосился на Марианну и не рискнул.

Ужин проходил напряженно.

— Тяжелый день на работе? — спросил Райан.

— Бывало лучше.

У него в груди что-то сжалось. Братья опять не давали ей покоя? Он заметил усталые морщинки вокруг ее глаз. Нечего расспрашивать, надо помыть посуду и уйти к себе, к работе. Работа ему удавалась, он понимал, что делает, и делал хорошо… Но, увидев, как опускаются уголки рта Марианны, он с мысленным ругательством передумал и придвинул ноутбук.

— Ты не хочешь выбрать цвет для стен? — Он открыл ссылку с картой цветов.

Марианна оживилась и отодвинула свою тарелку.

Весь коттедж излучал очарование простоты и уюта. Гостиная и столовая были объединены в длинное помещение с кухней в углу, отделенной барной стойкой. Низкий потолок с нависающими балками должен был бы делать комнату темной, но стеклянные двери в обеденной зоне, выходящие в маленький сад, обнесенный стеной, впускали потоки света. Сад зарос, но при желании его можно было расчистить.

Марианна повернула к нему ноутбук.

— Вот этот. — Она указала на очень яркий желтый. — Всегда хотела желтую кухню.

Райан перевел взгляд с экрана на нее и обратно. Она действительно хочет покрасить кухню в неоновый желтый?

— Довольно яркий цвет…

— Знаю. Правда, красиво?

— Э-э-э… На стенах он может выглядеть ярче, чем на экране.

— Или ляжет идеально.

Райан не сомневался, что, когда стены будут покрашены, она придет в ужас, но не стоило спорить по поводу цветовой гаммы, особенно когда женщина не в настроении или… может, у нее опять ноет грудь. Он вернулся к экрану компьютера. Если Марианна скажет, он покрасит стены в розовый с фиолетовыми полосками. Проглотив вздох, он принял необходимость перекрашивать кухню неоднократно в ближайшем будущем и сделал пометку о выбранном цвете.

Он начал понимать, что есть две разные Марианны. Одна — солнечная, остроумная девушка, напоминавшая ту, с которой он провел отпуск в Таиланде. А другая — «сумасшедшая беременная женщина». Ее бросало из крайности в крайность без предупреждения.

Приходилось быть настороже.

— Ты упоминала, что в гостиной хотела бы использовать какой-то оттенок зеленого. — Он окинул комнату взглядом. Пока что стены здесь были ненавязчивого кремового цвета. Райан переключил страницу на зеленую гамму. Кто знает, какой ужасный цвет ей приглянется теперь…

Марианна наклонилась ближе, чтобы рассмотреть экран, и окутала его запахом… красного жасмина? Что бы это ни было, аромат был сладким, цветочным и таким свежим, что ему едва удавалось не потянуться, чтобы вдохнуть его еще глубже.

— Он назывался как-то вроде «оливкового», или «самшита», или что-то такое, — сказала она. — М-м-м… Вот этот!

Райан заставил себя сосредоточиться на экране.

— «Морская пена», — прочитал он название. Цвет был куда лучше, чем ему представлялось.

— Годится?

Райану не нравился воинственный блеск в ее глазах.

— Идеально.

Марианна моргнула, плечи у нее поникли. Райан подавил желание обнять ее.

— Я посмотрел на фотографии, которые ты отметила в магазинах.

Марианна вскочила, налила им обоим по стакану воды из кувшина в холодильнике. Кувшин она оставила на скамье. Райан заставил себя оставаться на месте и не убирать его обратно в холодильник.

— Что-нибудь понравилось?

Райан кивнул. У нее был хороший вкус, если не считать уродливого желтого цвета, выбранного для кухни.

Марианна смочила губы, не поднимая взгляда.

— Ты смотрел на фотографии детской?

Именно этим он сейчас и занимался и повернул к ней журнал. У нее смягчился взгляд.

— Красиво, правда?

Сердце сильнее забилось у Райана в груди. Он никогда не представлял, что однажды будет выбирать оформление для детской. Он оттянул пальцем ворот футболки.

— Ты уже решила, какие цвета и стиль предпочитаешь?

— Не могу выбрать между спокойными цветами, которые помогают уснуть, и яркими, которые стимулируют воображение. Все еще читаю, что говорят исследователи.

Райан улыбнулся в ответ на ее энтузиазм.

— Ты вдумчиво подходишь к вопросу.

— Это важно, и… — Она отвела пряди за уши.

— И?

— Я хочу, чтобы мой… наш ребенок рос счастливым. Хочу дать ему все преимущества, которые смогу.

Райан покосился на нее. Интересно, как долго ее будет так волновать благополучие ребенка?

— У тебя какие соображения? — Вопросом она вырвала его из размышлений.

— Лично я предпочел бы спокойный цвет, мне они больше нравятся. Но не знаю, что предпочел бы ребенок… — Он нахмурился. — Можно покрасить стены в спокойный цвет и добавить цветов наклейками на стены, мобилем и… аксессуарами. Как тебе?

— Лучшее от обеих сторон? — задумчиво протянула Марианна.

Райану согрело душу то, что она серьезно отнеслась к его предложению. Хотя что он понимает в детях?

— По-моему, для ребенка нужно много… оборудования.

— О да, я знаю. — Она потерла ладони, в глазах заплясали искры. — Все это будет так весело покупать!

По опыту Райана, покупки были необходимым злом, а не развлечением. Кстати говоря…

— Марианна, где здесь ближайший магазин стройматериалов?

— Хм, — сказала она. Это не отвечало на вопрос, но Райан хотел, чтобы Марианна оставалась солнечной как можно дольше, и поэтому не стал ее переспрашивать. — Что ты планируешь делать в воскресенье?

До воскресенья было два дня. В пятницу Райана ждали две телеконференции, а в субботу…

— В субботу я надеялся уже начать красить стены, — сказал он.

— Ты когда-нибудь был в Сиене?

Он покачал головой. Если магазин там, остается надеяться, что это не слишком далеко.

— Туда ехать всего час. Составь список всего, что нужно купить, и мы устроим день шопинга.

— Ладно… — Восторга это у Райана не вызывало.

Улыбка Марианны медленно растаяла, и она уставилась на него, сплетая пальцы. Райан заставил себя улыбнуться:

— Отличный план.

Марианна затеребила воротник блузки и посмотрела на него, прищурившись.

— Райан, ты хочешь присутствовать при родах?

Он застыл.

— Скоро будет информационный вечер обо… всем этом…

Как они перешли от покупок к родам?

— О чем именно?

— О занятиях по подготовке к родам. Мне будет нужен партнер.

Райан не знал, что на это ответить. Ему внезапно стало трудно дышать.

— Ты хочешь, чтобы им стал я?

Она сузила глаза.

— Нет. Я хочу, чтобы ты сходил со мной на информационный вечер, так что у нас будут все факты, и мы сможем принять информированное решение о занятиях и о том, кого я хочу видеть рядом во время родов.

Райан обдумал ее слова. Это было разумно.

— Хорошо, — кивнул он. — Когда этот вечер?

— В понедельник, в шесть тридцать.

Райан достал телефон и вписал его в свой электронный календарь.

— Центр города внесен в списки ЮНЕСКО, — сказала Марианна, жестом предлагая полюбоваться Пьяцца дель Кампо. На самом деле она привезла Райана в Сиену, чтобы показать ему виды и чтобы поделиться красотой в ответ на то, чего он натерпелся от нее за последние несколько дней. А ведь она собиралась быть гостеприимной… Но вместо этого вела себя как дива. А Райан вел себя поразительно терпеливо.

Теперь, к ее удовлетворению, он шире раскрыл глаза, поворачиваясь вокруг себя и вбирая всю красоту и великолепие городской площади.

— Потрясающе.

— Хочешь посмотреть дуомо? Городской собор. Он в паре минут отсюда.

Райан кивнул, и они пересекли площадь и спустились по тенистой улочке на другой стороне к собору. По дороге Марианна рассказывала ему историю города, но замолчала, когда они остановились, чтобы полюбоваться фасадом средневекового собора.

Наконец Марианна провела его в одну из боковых дверей и с удовольствием наблюдала за тем, как он резко втянул воздух. Полосы из белого и зеленовато-черного мрамора чередовались на стенах и колоннах, создавая великолепный фон для прохладного, полного тишины интерьера. Райан изучал все с сосредоточенным интересом; он так же исследовал подводные чудеса Таиланда, когда они плавали с аквалангом. И так же он изучал ее тело теплыми душистыми вечерами…

У нее сжалось сердце, перехватило дыхание. Про себя она снова и снова повторяла: «Не влюбляйся в него. Не влюбляйся…»

Это все испортит. Испортит его отношения с ребенком. Она не могла этого позволить. Это было бы эгоистично и безрассудно. Да и во что тут влюбляться? Марианна фыркнула. Ей никогда бы не понравился такой сдержанный, холодный мужчина.

В Таиланде он был совсем не таким. Но тогда это было… отклонением.

— Что не так?

Она вынырнула из размышлений и встретилась с Райаном взглядом. Пришлось напомнить себе, что эта поездка — для него, чтобы заставить себя улыбнуться.

— Ничего, просто… — Она обвела взглядом собор. — Я много раз здесь была, но каждый раз он меня поражает.

Ответная улыбка Райана согрела ее до кончиков пальцев.

— Могу понять почему.

Два с половиной часа они обходили город, осматривали достопримечательности, и Марианна изо всех сил старалась быть теплой, дружелюбной… но не более. Однако после обеда Райан вернулся к более прохладной и отстраненной манере.

— Нам все-таки нужно купить все для ремонта.

Марианна проглотила вздох.

— Рядом с парковкой есть магазин.

— Ты уже выбрала цвет для детской? — спросил Райан, когда они входили в магазин.

Марианна покачала головой. Она ни на чем не могла остановиться. В глубине души ей почему-то не хотелось заниматься детской вместе с Райаном.

— Я подумала… может, стоит подождать, пока я не сделаю УЗИ.

Она направилась в один из рядов, Райан следовал за ней по пятам.

— Зачем?

— Может, будет легче решать, как оформлять детскую, если я буду знать, мальчик это или девочка.

Он ничего не сказал, и, обернувшись, Марианна не могла прочитать на его лице ни единой эмоции. Ее это беспокоило, хотя она и не могла объяснить почему.

— Ты хочешь узнать пол ребенка? — Она не могла понять его тон: удивление или укор.

— Я… еще не решила. Конечно, так будет легче украшать комнату и покупать одежду.

— Не хочешь, чтобы это стало сюрпризом?

— Райан, — вздохнула она, — тебе не кажется, что вокруг этой беременности уже достаточно сюрпризов?

Он рассмеялся, и у нее внутри что-то разжалось.

— Пожалуй, ты права.

— Если ты не хочешь знать пол ребенка, я могу тебе не рассказывать.

— Думаешь, у тебя получится? — Он выгнул бровь.

Неужели он так легко может ее раскусить? Но она никогда не умела скрывать свои чувства и мысли. В отличие от него.

— Раз отделкой дома буду заниматься я, — продолжил Райан, — то выбор цветов выдаст правду очень скоро.

Она выдохнула.

— Я могла бы сама заняться детской…

— Ты беременна. Тебе не стоит напрягаться.

Это была хорошая отмазка от мытья посуды, но…

— Покрасить стены не так уж трудно, наверное.

Он приподнял и опустил плечо. Марианну приводили в восторг его широкие сильные плечи.

«Прекрати!»

— Но пока я здесь, можешь мною пользоваться.

Марианна резко развернулась и промаршировала к ряду с аппликациями для стен. Не стоит забывать, что через месяц он уедет. И что он не обещал ей ничего, кроме помощи с домом. Она стиснула зубы. Надо как-то взять гормоны под контроль…

— Если ты не хочешь знать пол ребенка, лучше выбрать что-нибудь нейтральное, — сказала она, рассматривая аппликации с плюшевыми мишками.

— Я не говорил, что не хочу.

Марианна развернулась к нему, упираясь руками в бока. Райан опустил голову.

— Я… не знаю. — Это не помогало. Но Марианна не стала комментировать вслух, вспомнив, что собиралась вести себя приятно и рационально. — Это внезапный вопрос, — продолжил он. — Можно я подумаю?

— Конечно. — Марианна не могла его винить за растерянность. Она чувствовала то же самое.

— Есть еще одна внезапная новость… — сказала она, перебирая рулоны. — УЗИ будет на следующей неделе. Хочешь поехать со мной?

Райан остановился и очень медленно повернулся к ней.

— На следующей неделе у меня несколько встреч. — Он как-то сразу замкнулся. — Возможно, мне придется провести день в Риме. Но если я буду свободен, то отвезу тебя куда угодно.

— У меня есть машина, и я сама могу водить. Я спрашивала, хочешь ли ты пойти к врачу со мной.

Райан отступил на шаг.

— Я не… — Казалось, что он хотел убежать, но вместо этого приготовился к бою. — Чего хочешь ты?

Ей пришлось сглотнуть горечь во рту.

— Мне все равно. — Это было неправдой.

— Тогда я просто подожду тебя в приемной.

Он не хотел впервые взглянуть на ребенка, услышать его сердцебиение? Марианна отвернулась, перебирая аппликации, хотя не видела, что на них нарисовано.

— Райан, ты уже любишь этого ребенка?

Он резко втянул воздух, и она обернулась. Райан выглядел так, словно пытался угадать, что она хочет услышать. Она покачала головой.

— Честность, помнишь? Мы обещали быть честными друг с другом.

У него слегка поникли плечи — случайный человек не заметил бы, но не Марианна.

— Все это до сих пор кажется мне не совсем реальным, — признался он.

Марианна уже любила этого ребенка и была полна желания его защищать. И Райан это видел.

— Ты его любишь, — сказал он, даже не спрашивая.

Марианна кивнула.

— Для женщин это, наверное, иначе. Ребенок растет у меня внутри, я физически его ощущаю. Так что все совершенно реально. — Райан от этого изменился в лице. — И у меня было больше времени привыкнуть к этой мысли… На мой вопрос нет неправильного ответа.

Главное — чтобы он полюбил ребенка, когда он появится на свет.

— Давай пока отложим детскую и займемся остальным коттеджем.

— Хорошо, — кивнул он.

Но остаток времени в магазине он был молчалив. Они купили краску, кисти, защитное покрытие, все остальное, что может понадобится для покраски стен. Марианна то и дело поглядывала на Райана, но не могла понять, о чем он думает. Хотя он не выдавал чувств, ей казалось, что под спокойной маской прячется ураган.

— Куда теперь? — спросил он, когда они сложили покупки в машину.

— За текстилями. — Она ожидала, что он найдет повод оставить ее в магазине и вернуться за ней через час. Но Райан просто сказал: «Веди».

Он не испускал преувеличенные вздохи, переминаясь с ноги на ногу. Не прикрывал демонстративно зевки, сообщая о своей скуке, как сделали бы ее братья. Он просто складывал все, что она выбрала, в тележку и делился мнением, когда она спрашивала.

У него оказался хороший вкус.

Они переходили от постельного белья к подушкам и скатертям и наконец дошли до штор.

— Ничего не годится! — воскликнула Марианна, перебрав все варианты.

— Что ты ищешь?

— Занавески на кухню. Знаешь, такие, где короткая сверху, а потом… — Она неопределенно помахала в воздухе.

Райан порылся на полках.

— Такие?

— Да, стиль такой! Но рисунок ужасный.

— Какой материал ты хочешь?

Марианна подошла к коллекции тканей и вытянула рулон с оранжевыми и желтыми маргаритками.

— Идеально! — Ее внезапно осенило. — Может, мне заказать, чтобы их сшили? Я…

— Я могу.

— А потом… — Она осеклась, потеряв на секунду дар речи, а потом медленно обернулась к нему. — Ты правда сказал… — Нет, не может быть. — Ты что, умеешь шить?

Райан кивнул.

— Как?

— Моя бабушка любила шить. — Он переступил с ноги на ногу и отвел взгляд.

— И научила тебя? — Марианна постаралась стереть с лица шок и заменить дружеским интересом.

Райан повел плечами и посмотрел на нее из-под ресниц:

— У нее начало ухудшаться зрение, и… я стал ей помогать.

Марианна ухватилась за полку, чтобы не пошатнуться. Как она могла сомневаться, что он полюбит ребенка? Мужчина, который помогал старушке шить просто потому, что ей это нравилось… а он любил ее… Она сглотнула и поморгала.

— Ты сошьешь мне шторы?

— Конечно. — Он сразу нахмурился. — У тебя есть швейная машинка?

— Бабушкина должна еще где-то стоять.

— Тогда без проблем. — Он снова пожал плечами.

У Марианны навернулись слезы на глаза. Райан отступил на шаг.

— Э-э-э… ты не собираешься плакать?

— Это от гормонов, — прошептала она, промокая глаза.

Райан взял ее за плечи и гладил, пока она не успокоилась.

— Что только не вызывает у тебя реакцию… — хмыкнул он. — Это просто занавески.

Но дело было не просто в занавесках. Они доказывали, как сильно он предан ребенку. Марианне следовало вспоминать такие моменты, когда Райан становится холодным и отстраненным. Он поможет ребенку. И ей.

А кто поможет ему?

— Ты со мной очень терпелив, Райан. И еще ни разу не напомнил о моей стороне сделки.

— Ты нехорошо себя чувствуешь и много работаешь. Я не собираюсь добавлять тебе стресса.

Может, он холодный и сдержанный, но сердце у него доброе. Марианна намеревалась помогать ему так же, как он помогал ей.

— С меня хватит нытья и перепадов настроения. Ладно… осталась последняя остановка, а потом домой.

— Без проблем.

Она не смогла сдержаться, поднялась на цыпочки и поцеловала его.

Глава 6

— Ты говорил, что хочешь научиться ухаживать за детьми?

Райан обернулся от кухонного окна, которое обклеивал защитной лентой, к Марианне, ставящей на обеденный стол несколько пакетов. У него немедленно участился пульс, хотя он и не мог объяснить почему.

— Да, хочу. — Как иначе он станет приличным отцом?

Марианна послала ему улыбку, такую же теплую, как текущий в двери веранды воздух, пропитанный запахом лаванды. Райан вспомнил, как она улыбалась вчера, когда он пообещал ей сшить занавески.

Вспомнил, как вчера она его поцеловала.

Ему сразу же пришлось скрывать то, как забурлила кровь, требуя ослушаться голоса рассудка. Он стиснул зубы. Безрассудство все испортит.

Марианна поцеловала его не в качестве приглашения в постель. Она поднялась на цыпочки и прижалась теплыми улыбающимися губами к его губам в знак благодарности, от хорошего настроения. Это был не такой поцелуй, который сводит мужчин с ума. Не такой, который не дает спать по ночам.

Однако после этого поцелуя голод, жажда и желание терзали его жестоко и настойчиво. А теперь Марианна стояла перед ним и улыбалась, с искрами в глазах, как будто она едва могла сдержать пронизывающую ее миниатюрную фигурку энергию. Райану едва удавалось не стонать.

— У тебя же нет других планов? Ты говорил, что сегодня красить еще не собираешься.

— Нет, планов нет. — Он собирался подготовить стены, а потом заняться отчетом. Отложив моток малярного скотча на подоконник, Райан подошел к столу.

— Я не хочу, чтобы ты дышала запахом краски, так что красить буду, когда ты на работе.

— Думаешь, к вечеру он рассеется? — Она сморщила носик. Очаровательный носик… Райан сунул руки в карманы джинсов.

— Я постараюсь проветрить дом к твоему возвращению.

— Я тебя уже благодарила за все, что ты делаешь?

Господи, только не еще один благодарный поцелуй.

— Да, конечно. Так что у тебя в пакетах?

— Твой первый урок.

Он постарался сосредоточиться и не думать о глупостях. Марианна пошуршала пакетами и триумфальным жестом вынула…

— Марианна, это кукла. — Райан потер затылок, глядя на нее из-под выпавшей на лоб пряди. — Мне казалось, мы уже выросли из этого возраста.

Марианна уставилась на его волосы, и на секунду ему показалось, что она собирается их поправить. Райан торопливо зачесал их сам. Она поморгала и встряхнулась. Райан выдохнул, сердце у него застучало.

Однако Марианна как будто не видела его состояние. Она покачивала куклу — младенца в натуральную величину — за ногу и усмехалась.

— Игра в куклы задевает твое мужское эго?

Райан положил ладонь ей на затылок и притянул к себе ближе.

— Осторожнее, Марианна. — Ее шелковые кудри защекотали ему ладонь. — Я держу себя в руках из последних сил. Мое мужское эго требует отпустить себя. Требует поцеловать тебя, отвести в постель и заниматься с тобой любовью, так что ты потом ходить не сможешь… — И он продолжил в самых прямых и красочных словах описывать все, что желал с ней сделать.

Ее глаза потемнели так, что стали почти черными. Губы разомкнулись, на шее забилась жилка. Райан хотел прикоснуться поцелуем к этому месту… но знал, что тогда они оба будут потеряны для мира.

Он втянул воздух и с нечеловеческим усилием заставил себя ее отпустить. Марианна издала слабый звук, который отозвался у него прямо в паху. Райан закрыл глаза и сжал зубы.

— Ты сама сказала, что если я так сделаю, то разобью тебе сердце. А этого я не хочу.

Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она кивает и крепче сжимает куклу за ногу, как молоток. Райан забрал игрушку.

— Не за что ее ломать, правда?

Он надеялся, что реплика вызовет у Марианны улыбку, но это не помогло. Она обошла стол, двигаясь рывками. У Райана кольнуло сердце от мысли, что из-за него она пусть на минуту, но потеряла природную грацию.

— Извини, — Марианна взглянула на него и снова отвела глаза. — Я не собиралась тебя… дразнить.

— Я знаю. Просто… Я… — Он проглотил ругательство. — Не следовало ничего говорить. Я…

— Нет-нет! Мне стоило это знать.

Но не в том случае, если ей это неприятно. Райан поглубже засунул руки в карманы.

— Все пройдет.

— Знаю, — порывисто кивнула Марианна. — Всегда проходит.

Он нахмурился, вспоминая, как ее братья называли его Пауло.

— Голос опыта?

Она вскинула голову.

— Что, если так? Тебе можно заводить много женщин, а мне нельзя?

— Я не это имел в виду, — прорычал он. — Но если у тебя есть такой опыт, то ты сама должна знать, как сделать так, чтобы все прошло побыстрее.

— О-о… — У нее опустились плечи. — В прошлом мужчины не удерживали мое внимание долго. Я знакомлюсь с парнем, пару недель все интересно и весело, а потом…

Его охватило любопытство.

— Что потом?

Марианна сморщила милый носик.

— Не знаю. Все становится скучным и бессмысленным…

— И часто так случалось?

Она пожала плечами, не глядя ему в глаза.

— Поэтому твои братья придумали прозвище Пауло.

Она вскинула подбородок.

— Я верю в настоящую любовь! И нет ничего плохого в том, чтобы ее искать. И не считаю, что надо соглашаться на меньшее.

— И поэтому, если парень недотягивает до идеала, ты его бросаешь?

Марианна сверкнула глазами.

— А что мне делать? Морочить ему голову, позволять думать, что я в него влюблена?

— Конечно нет! Просто…

— Если бы мужчина так со мной поступил, мне бы не понравилось. — Она скрестила руки. — Я считаю, что никто не должен довольствоваться меньшим, чем настоящая любовь.

Эта женщина — полная противоположность Райана!

— Но в поисках своего прекрасного принца ты готова перецеловать много лягушек?

— Даже если мужчина — не мой прекрасный принц, это не делает его лягушкой.

Ну-ну.

— Разве у тебя не так? — взглянула на него Марианна. — Со временем все становится скучным и бессмысленным?

Он покачал головой.

— Я не провожу с женщинами больше одной ночи. Никаких обещаний, никаких осложнений… и скука не успевает наступить. — Марианна выгнула бровь, и он переступил с ноги на ногу. — Изредка я завожу курортный роман. По моим меркам неделя — это долгие отношения.

— Это должно мне льстить, — фыркнула она и плюхнулась на стул. — Экая мы парочка…

Он осторожно выдвинул стул напротив. Марианна внезапно просияла и выпрямилась.

— Осталось дождаться, когда ты мне наскучишь!

— Я очень старался, когда доставал тебя выбором цветов.

— Но мне не стало скучно, — помрачнела она и, постучав пальцем по подбородку, добавила: — Я могу попробовать тебя пилить… Ты будешь скучным, а я занудной! — У нее заискрились глаза, а в следующую секунду вырвался смех, заразительный настолько, что Райан содрогнулся всем телом и расхохотался тоже. Каждый раз, когда один из них смолкал, смех второго будил в нем новый приступ. Реакция была слишком сильной для шутки, но зато снимала напряжение.

— Что… — Нико влетел в комнату, тяжело дыша. — Мне показалось, что здесь кого-то убивают!

От этого Марианна расхохоталась снова. Райан сумел взять себя в руки:

— Я бы тебе сказал, что я скучный, а Марианна зануда… но ты не поймешь шутку.

— И правда… — Но взгляд Нико смягчился. Он сказал что-то сестре по-итальянски.

Она постепенно собралась, хотя не перестала неприлично широко улыбаться, и кивнула.

— Райан, ты закончишь красить гостиную и кухню к субботе?

— Конечно. — Он пожал плечами. До субботы оставалась почти неделя.

— Нико, ты в следующую субботу занят? Я хочу пригласить вас с Анжело на ужин. В честь моего новоселья!

Нико помрачнел.

— Ты уверена, что не хочешь жить на вилле?

— Абсолютно. — Она встряхнула роскошной гривой волос. — А теперь скажи, что придешь ко мне на ужин.

Он еще секунду смотрел на нее, но наконец улыбнулся.

— Я буду счастлив. — И, покосившись на Райана, добавил: — Я принесу вино.

Его взгляд упал на куклу, и он ухмыльнулся:

— Вы играете в куклы?

Он поежился и провел пальцем под воротником.

— Мы учились менять подгузники, — сообщила Марианна.

Ах, так вот чего она хотела…

Марианна схватила брата за руку и подтащила к столу.

— Ты же собираешься играть с mia topolino, когда он родится?

— Естественно.

— «Mia topolino»? — переспросил Райан.

— Мышонок, — перевела Марианна.

У него сжалось сердце. Она уже придумала прозвище для ребенка?

Тем временем Марианна снова повернулась к Нико:

— Раз ты будешь о нем заботиться, то должен уметь менять подгузники.

— Я уже умею.

Райан уставился на него. Правда? Но Марианна не собиралась принимать его слова на веру. Она вручила брату куклу и выудила из другой сумки подгузник. Райан никогда раньше не видел эту штуку вблизи. Без тени неуверенности Нико быстро и ловко надел подгузник на ребенка… то есть куклу. Выглядело совсем несложно…

Нико бросил ему куклу с насмешливым: «Твоя очередь».

Райан не собирался отступать перед вызовом и протянул руку к Марианне, как хирург, ожидающий скальпель. Она вложила ему в ладонь подгузник. Райан посмотрел на него, перевернул. Почему на этой штуке не написано, где перед? Нет инструкции? Он аккуратно положил на стол куклу.

Нико подпер бок кулаком.

— Ребенка надо придерживать, чтобы он не скатился со стола.

Марианна шикнула на брата. Райан попытался придерживать куклу одной рукой, а другой развернуть подгузник. Нико хихикнул. Черт! Райана как будто не слушались руки.

Райан попытался игнорировать их и принялся разбираться с головоломкой. Подложив, как он надеялся, заднюю часть подгузника под ребенка, он завернул его вперед и застегнул липкие застежки. Ну вот, вроде бы не так уж и сложно и для первой попытки неплохо… Он поднял ребенка на руки, собираясь похвастаться, но подгузник соскользнул и упал на пол. Черт возьми!

Нико фыркнул:

— И ты называешь себя отцом?

Марианна раскрыла рот, сверкая глазами, но Райан коснулся ее руки, и она промолчала. Он сам сердито взглянул на Нико.

— Я называю себя будущим отцом. — Он бросил куклу на стол. — Покажи мне еще раз, как это делать.

Он справится!

Через двадцать минут Райан в очередной раз поднял куклу, и подгузник остался на месте. Сброшенные раньше засыпали пол. Он потряс куклу.

— Нельзя…

Райан поднял палец.

— Я знаю, что ребенка трясти нельзя. Но это кукла, если ты не заметил. Я уже убил ее несколько раз, позволяя скатиться со стола, заваливая подгузниками, и у нее наверняка сотрясение после того, как я ее стукнул головой об угол стола.

Как хорошо, что Марианна заставила его практиковаться на кукле!

— Я знаю, что она уже наверняка меня описала, — этот разговор был особенно информативным, — отрыгнула на меня и, возможно, даже укусила, но… — он еще раз потряс куклу, — подгузник держится.

Он был поразительно доволен своим достижением.

— Не гордись прежде времени. Подожди, когда придется менять грязный подгузник. Который так пахнет, что быка с ног собьет, и…

— Хватит, Нико, — сказала Марианна. — Теперь моя очередь.

Она забрала куклу и, прикусив кончик языка, повторила процедуру надевания подгузника. Райан придвинулся ближе, оценивая ее работу.

— Выглядит весьма неплохо.

Нахмурившись, она покачала головой.

— Я сделала ту же самую ошибку, недостаточно затянула. — Она поддела край подгузника несколькими пальцами, демонстрируя. — Но… я боюсь, что ребенку пережмет кровообращение. — Она покосилась на брата. — Собираешься критиковать мои материнские таланты?

Нико переступил с ноги на ноги, мрачно глядя в пол.

— Конечно нет.

Райана охватила волна теплых чувств. Марианна рисковала критикой и неодобрением брата, чтобы показать свою солидарность. Никто такого ради него не делал, и Райан был уверен, что не заслуживает этого, но… Он чувствовал себя частью команды, и это было довольно… приятно.

Нико ткнул в нее пальцем.

— Тебе уже приходилось менять подгузники. Во время жатвы. У нас тогда было столько работников, и у многих были дети, — пояснил он Райану.

— Да, но мне никогда это толком не удавалось, и… они перестали меня просить. — Марианна едва не втянула голову в плечи, но в следующую секунду встряхнула волосами. — Зато у меня хорошо получалось развлекать детей, чтобы они не грустили и не капризничали.

Впервые Райану пришло в голову, что Марианна может так же сильно бояться неудачи перед лицом грядущего родительства, как и он.

— Более того, дорогой мой братец, если ты собираешься стоять и критиковать, то имей в виду: я расскажу Райану, как ты в детстве прятался от грозы под кроватью.

Нико немедленно отступил.

— Ладно-ладно, я пошел! Меня ждет работа… — Он развернулся и сбежал.

Марианна вздохнула:

— Извини моего брата.

— Не стоит. И спасибо. — Он указал на куклу на столе. — Это хорошая идея. Мне надо начать практиковаться.

Он станет чемпионом в этом деле и утрет нос всему клану Аматуччи. С решительным видом он снова взялся за куклу.

— Так у нас закончатся подгузники, — сказала Марианна, наблюдая за ним.

— Купим еще. — Райан покосился на нее; в глазах у него плясали искры. — Давай договоримся, Мари…

От того, как естественно он сократил ее имя, как интимно это прозвучало, у нее по коже побежали приятные мурашки. Но не следует забывать, что это иллюзия.

— О чем?

— Я буду главным по смене подгузников, если ты будешь усмирять капризы младенца.

— Для того чтобы выполнить этот договор, нам обоим надо заниматься ребенком все время. — Она начинала понимать, как трудно будет быть матерью-одиночкой. Конечно, Райан хочет участвовать, но они оба понимают, что большая часть работы будет на ее плечах.

Если только Райан не переедет в Монте-Каланетти и они не станут делить опеку пополам… Она прикусила губу. Эта идея ей не нравилась. Она хотела держать ребенка при себе все время. Конечно, ей хватало честности признавать, что иногда ей будет нужен вечер для одной себя, но не больше. Она не хотела, чтобы ребенок проводил половину времени с кем-то еще.

Взглянув на Райана, она обнаружила, что он бледен как смерть. Что… Ох.

— Хватит тебе! Я не предлагаю пожениться, мы же решили, что не будем.

Райан всмотрелся в ее лицо, и бледность постепенно сошла. Он потер лоб ладонью и кивнул.

— Я не забыла, что ты волк-одиночка.

— А ты меняешь мужчин как перчатки.

Марианна скрестила руки на груди, изучая его взглядом.

— Но ты не такой, как другие мои мужчины. То, что было между нами… не такое. Однако это не значит, что я хочу за тебя замуж. — Не стоило себя обманывать; у их отношений нет перспектив. — Ни с кем из прежних любовников мне не удалось расстаться друзьями.

— И мне.

— И ни с кем из них у меня не было ребенка.

— И я, — усмехнулся Райан.

— Значит, все будет совсем не так, как раньше?

— Совершенно.

Однако эти слова не принесли Марианне облегчения. Ее кожу покалывало, живот сжимался, и голод терзал ее с такой силой, что она едва удерживалась от крика. Секс с Райаном утолил бы ее голод, прогнал ее страхи и…

— Не смотри на меня так, Марианна!

Она вздрогнула; голод заставил ее тянуться к нему, но Райан покачал головой и отступил. Инстинкты подсказывали, что, если она продолжит смотреть на него так смело и… жадно, он сожмет ее в объятиях, поцелует — и они даже не успеют добраться до спальни.

Она схватилась за спинку стула и заставила себя отвести взгляд.

— Не могу дождаться, когда ты наконец станешь скучным! — воскликнула она и умчалась. Однако ее ветреное сердце требовало вернуться, броситься в руки Райана, и будь что будет.

Райан схватил телефон, едва он зазвонил.

— Все верно, «Конти индастриз» сомневаются в сделке, — сообщила его римская ассистентка.

— Почему?

— Похоже, то, что ты покинул Рим, заставляет их сомневаться в том, что ты готов полностью вкладываться в работу.

Черт возьми! Райан боялся, что так и будет. Зачем он пообещал оставаться в Монте-Каланетти целый месяц? Выпрямившись, он немедленно принялся исправлять ситуацию.

— Ты можешь организовать встречу?

— Уже сделано.

Он выдохнул. За это он ей и платит такие деньги. Личная встреча с руководством «Конти индастриз» позволит ему переубедить их.

— Но встреча сегодня. Так что тебе срочно нужно приехать. Сегодня! Я пыталась договориться на завтра, но они настаивали. И убеждали меня, что уже самим согласием на встречу демонстрируют большое доверие. Сам понимаешь, что будет, если ты ее пропустишь.

— Я приеду, — коротко сказал он и сбросил звонок. На сегодня у него планировалась только информационная встреча. Наверняка она не последняя. Райан накинул на шею галстук и завязал идеальный виндзорский узел. Попозже он позвонит Марианне и скажет, что не успевает.

Чуть позже, когда он отъезжал от виноградника, в его венах пульсировал адреналин. Ему не хватало этого жара. Его место было в мире жесткого бизнеса, а не в детской. Барабаня пальцами по рулю, он задумался, не получится ли сократить время в Монте-Каланетти на неделю или две.

Марианна бросила взгляд на часы и снова зашагала по гостиной. Десять минут седьмого, где же Райан? Встреча в клинике начинается через двадцать минут! Только сегодня утром она ему напомнила, и он сказал, что все помнит, что записал в ежедневник, что отвезет ее. Так где он сейчас?

Зарычав, она схватила телефон и набрала номер Райана. Автоответчик. Отлично.

— Где ты? Встреча начинается через… уже девятнадцать минут! Я больше не могу ждать. Встретимся в клинике.

Схватив ключи от машины, она сама поехала в город. Как раз когда она парковалась, телефон загудел. Эсэмэска. От Райана. У него возникли дела в Риме, и он не приедет до завтра. «Извини, важное совещание, схожу на следующую встречу…»

И он даже не удосужился позвонить? Часто моргая, Марианна сунула телефон в сумку. Ну ладно. Зато она теперь знает, какое место они с ребенком занимают в списке приоритетов Райана. Нижнее.

Почему она думала, что у них получится?

— Даже не думай!

Марианна развернулась, схватившись за сердце, и увидела Райана в дверях винного погреба. Солнце очерчивало его силуэт сзади, и лица не было видно, но нетрудно было догадаться, что он сердится.

— Она пустая, — сказала она, указывая на бочку, которую только что пыталась поднять. Райан спустился и легко поднял бочку на тележку. — Видишь? Совсем не тяжелая.

— Тебе ничего нельзя поднимать. — Райан ткнул в нее пальцем. — Надо о себе заботиться.

Она отвела его руку.

— Хватит так надо мной трястись. Это привычная работа. Ребенку она не повредит.

— Но зачем рисковать? У тебя наверняка есть работники, которые могут это сделать.

Конечно, но Марианна не хотела давать повод считать, что она не справится со своей работой. Не хотела, чтобы кто-то подумал, будто она использует беременность как повод отлынивать. Она хотела, чтобы все видели, что после возвращения из Австралии она стала настоящим профессионалом. Чтобы все знали, как она развила свой потенциал, какая она талантливая, как полезна для «Виньетто-Каланетти».

— Я не хочу потерять форму, Райан. Мне понадобится сила, когда после декретного отпуска я вернусь к работе. — Он моргнул. — И для родов тоже.

На информационной встрече она узнала много поразительного — и ужасного. Но Райан туда не явился; так какое право он имеет ей указывать?

Он нахмурился.

— Ты всегда такая активная, что волноваться тут не о чем.

Ха! Если бы решали он, Нико и Анжело, то она бы в следующие шесть с половиной месяцев и пальцем не пошевелила. Что ж, за ужином в субботу она покажет братьям, на что способна. Завоюет их своим новым домом, превосходным ужином, увлекательным разговором. Они поймут, что она может сама распоряжаться своей жизнью…

— Ты боишься родов?

— Ни капельки, — солгала она и выпрямилась. — Как прошла твоя встреча?

— Да, это… извини, я ничего не мог поделать.

Почему он не спрашивает про информационную встречу? Марианна постаралась не выдать неодобрение голосом.

— Ты меня искал? Тебе что-то нужно?

— Просто хотел сделать перерыв в покраске стен. — Он поморщился. — Запах временами слишком сильный.

— Извини, я об этом не подумала…

— Но мне нравится работа. Не извиняйся. Просто… мне стало интересно, что ты делаешь весь день и что это за место.

Значит, ему интересна ее работа, но не их ребенок. Марианне пришлось напомнить себе, что он еще не привык к идее отцовства и что он, по крайней мере, пытается.

Райан расслабил плечи.

— Ты каждый день уходишь на рассвете…

Марианна внезапно рассмеялась:

— Я ухожу так рано не потому, что тебя избегаю! Я всегда была жаворонком и предпочитаю проверять лозу рано утром, когда все свежее и покрыто росой. Тогда после обеда я могу заниматься своими делами. — Под его взглядом Марианна добавила: — Сейчас нужно делать кое-какую работу, но не важно, в какой час.

— Удобно быть самой себе начальницей.

— Ты не поверишь, но начальник тут Нико. Его расслабленные манеры обманчивы.

— Расслабленные? — поперхнулся Райан.

Марианна рассмеялась, подвела его к двери и указала на ровные ряды винограда, которые начинали цвести. Цветы винограда не особенно красивы, но Марианна их обожала. И однажды они станут великолепным виноградом.

— Красиво, правда?

Райан протяжно выдохнул и кивнул.

— Я могу предложить ребенку хороший дом, Райан. Хорошую жизнь.

— Я знаю.

Марианна на это надеялась.

— Хочешь попозже тур по винограднику?

— С удовольствием. Но не потому, что я в тебе сомневаюсь, — мне просто любопытно.

Марианну его слова не убедили, но она все равно ему все показала. Объяснила, что ищет в лозе, к чему стремится. Показала пресс, ферментацию и бочки. Закончили они в винном погребе, где она дала Райану попробовать несколько самых известных вин.

— Пока что все относительно спокойно, но во время сбора тут сумасшедший дом. В сентябре мы просто живем виноградом. — Она покосилась на Райана. — Если у тебя получится, приезжай, посмотришь. Это весело.

— Посмотрим, получится ли. — Но он уже знал, что будет занят в «Конти индастриз».

Взглянув за плечо Марианны, он кивнул. Оглянувшись, она увидела Нико и их новую соседку Луизу. Выпрямившись, Марианна понадеялась, что брат не решит, будто она бездельничает.

— Я показывала Райану виноградник. Здравствуй, Луиза.

Улыбка женщины разрядила напряжение между мужчинами.

— Мои поздравления, — сказала она. — В деревне уже говорят про твою беременность.

Марианна улыбнулась во весь рот:

— Спасибо. О! Луиза, это Райан Уайт. Он у нас остановился. Райан, это Луиза Харрисон, она недавно унаследовала виноградник и великолепное палаццо по соседству. Кстати, как идет ремонт?

Луиза пожала плечами:

— Рабочие по всему палаццо. По плану они закончат в конце июля. Но работы много…

Марианна кивнула. Райан рядом с ней помялся и покосился на Нико.

— Раз ты здесь, может, скажешь сестре, что ей не стоит поднимать тяжести до рождения ребенка. — Ну отлично. Нико немедленно напрягся. — Она пыталась поднять бочку.

— Ябеда! — сердито сверкнула глазами Марианна. — Бочка была пустая.

Нико разразился потоком итальянских ругательств и закончил гневным:

— Почему это не укладывается в твоей пустой голове?

У Марианны внутри все сжалось.

— Еще одна такая выходка — и я тебя уволю!

— Ты не посмеешь! — ахнула она. Это ее дом и ее работа!

— Посмею!

Марианна могла только кивнуть. Неудачница. Дурочка. Обычные обвинения кружились у нее в голове. Она закрыла глаза.

И открыла, когда Луиза коснулась ее руки.

— Как ты себя чувствуешь? Тошнит по утрам?

Смена темы заставила Райана и Нико перестать обсуждать ее ошибки.

— Немного. Врут про то, что тошнота утренняя — тошнит целый день.

— Кстати, — сказал Нико, — завтра ты делаешь УЗИ?

— Завтра? — Райан развернулся к ней.

Нико сощурился. Опять он в ней сомневается!

Марианна помахала рукой:

— Не говори мне, что ты забыл. Ты же обещал меня отвезти!

К чести Райана, он быстро подхватил:

— Конечно. Все как мы планировали.

Но Марианна совсем не хотела, чтобы он ехал с ней вместе. Он все равно не хочет слышать сердце ребенка.

Глава 7

Марианна опустилась на скамью в саду и прижала ладонь к лицу.

— Вот дурочка! — пробормотала она себе под нос. Ей казалось, что отношение Анжело и Нико меняется к лучшему, казалось…

Она прилегла, опустив голову на подлокотник скамьи, и постаралась перестать отчитывать саму себя. Она попробовала дыхательную технику, которой ее научил Райан, но в этот раз не сработало. Только напомнило о свете в его глазах, когда он вернулся в коттедж. Было очевидно, что он намеревается обсудить то, что она не сказала ему о времени УЗИ.

Опять разговоры. Поэтому она и пряталась в саду. Трусиха.

У нее защипало глаза, к горлу подступил комок. Что, если они правы? Что, если она все делает неправильно? Она прижала ладонь к животу. Что, если она испортит жизнь ребенку?

— Все идет не так!

Сначала ей показалось, что голос Нико звучит у нее в голове. Но в ответ раздался голос Луизы, и Марианна поняла, что брат и соседка разговаривают по другую сторону живой изгороди. Она сжалась, прячась в ее тени, не желая, чтобы брат видел ее в таком состоянии.

— Я не доверяю мужчине Марианны.

Ей захотелось заткнуть уши. Райан не ее мужчина.

— Позволь дать тебе совет, Нико. Райан может тебе не нравиться, но, если Марианна решила, что он будет участвовать в жизни ее ребенка, тебе придется это принять. Он теперь часть твоей семьи. Нравится тебе или нет, но если Марианна просит тебя уважать ее решение, то тебе придется с ним ладить, ради сестры и ее ребенка.

— Но…

— Никаких «но», Нико. И знаешь, если ты перестанешь его задирать, то, возможно, обнаружишь, что он не так плох.

— Ну да! — хмыкнул Нико.

Марианна не двигалась с места, пока голоса не растаяли вдалеке. Потом она заставила себя подняться со скамьи и пойти в коттедж.

Едва она открыла дверь, ей в лицо ударил запах краски. Она остановилась на пороге, но ее не тошнило. Со вздохом облегчения она направилась по коридору в гостиную.

— Ох! — Она замерла у входа, сцепив руки под подбородком и восхищенно глядя на то, как преобразилась комната с новым цветом стен — успокаивающего оттенка «Морская пена».

— Ты не собиралась мне говорить, что записана к врачу на завтра?

Марианна подавила вздох. Покой был иллюзией. Как и ее дружба с Райаном. Она повернулась к обеденному столу, у которого сидел мужчина, и он поднялся навстречу.

— Чаю? — спросила она, переходя в кухню и ставя чайник.

— Марианна…

Властность в его голосе ей не понравилась.

— Нет. — Она развернулась и уперлась руками в бока. — Ты прав, я не собиралась тебе говорить.

— Почему?

Марианна достала чашки и бросила в них чайные пакетики.

— Потому что ты не собираешься участвовать в процедуре.

Как не собирался приходить на информационный вечер.

— Я же говорил, что отвезу тебя…

— А я говорила, что мне не нужен таксист!

Райан отшатнулся, словно от пощечины.

— Но… мы команда.

Правда?

— Если ты не хочешь присутствовать при УЗИ, то принесешь куда больше пользы, если продолжишь ремонтировать коттедж.

Она говорила прямо и жестко, заодно напоминая себе, что он здесь по договоренности, а не потому, что у них какие-то отношения. Райан потер подбородок рукой, взгляд у него был напряженный.

— Тогда зачем ты притворялась перед Нико?

Марианна сделала вдох, досчитала до трех и выдохнула.

— Потому что я не хочу, чтобы он плохо думал о тебе… или обо мне.

— О тебе? Да он готов целовать землю, по которой ты ходишь!

Марианна фыркнула, и Райан нахмурился. Она отвлеклась на заваривание чая.

— Я надоедливая младшая сестричка, которая всегда влипает в неприятности.

— Он тебя обожает, Мари. Он готов за тебя умереть.

— Я знаю. И он, и Анжело. — Однако порой казалось, что она задыхается под тяжестью их любви.

— Ой! — Она посмотрела в чашки. — Я заварила тебе ромашковый чай. Может, заварить другой?

— Нет, — Райан подошел и забрал у нее чашку, — этот прекрасно подойдет.

Он жестом предложил сесть на диван, и Марианна согласилась. Раз уж придется разговаривать, лучше делать это с комфортом.

— Я знаю, что ты любишь братьев, — начал он, опустившись в кресло напротив. — И что ты тоже готова за них умереть.

Правда… Марианна моргнула. Разве она так же душит их любовью?

— И я понимаю, что тебе важно, чтобы я с ними ладил. — Он сделал глоток чаю и поморщился.

Марианна не могла не сочувствовать.

— Не обязательно это пить, к ромашковому чаю надо привыкнуть.

— Ты мне его сделала, так что я его выпью.

Что за загадочный мужчина? Марианна покачала головой.

— Ты не можешь один отвечать за то, чтобы ладить с моими братьями. Им тоже надо прилагать усилия.

Его глаза стали зелеными, как грозовое море; Марианна уже начинала распознавать в этом цвете сочетание недоумения и раздражения.

— То, что ты солгала Нико…

— Это не то чтобы ложь!

— Хорошо, позволила ему поверить, что я иду к врачу с тобой.

Это не помогло, Нико ее раскусил.

— А мне позволила поверить, что хороший отец должен присутствовать на УЗИ, — продолжил Райан.

Марианна вскочила, отставив чашку на кофейный столик, чтобы не разлить.

— Это для тебя новость? — Не мог же он настолько не понимать, что делает! Или это просто его замашки одинокого волка? Она собиралась продолжить, но вдруг увидела нечто, что заставило ее осечься. — Ты сшил занавески! — Она подошла к окну и провела рукой по ткани. — Они… в точности такие, как я хотела.

На фоне желтых стен они будут выглядеть потрясающе. Кухня станет вспышкой цвета среди покоя.

— Нравится? — спросил Райан у нее из-за спины.

У Марианны встал комок в горле, так что она могла только кивнуть. Обведя взглядом помещение, она не могла не оценить свежую краску на стенах гостиной и столовой, подготовленные к покраске стены кухни, занавески… Райан делал все, что она просила, без возражений.

На обеденном столе лежала кукла. В идеально надетом подгузнике. Марианна схватила ее и прижала к груди.

— Райан, разве ты не хочешь увидеть первые снимки ребенка? Услышать его сердце?

Он потер подбородок, не глядя ей в глаза.

— У меня работа.

Она отложила куклу.

— Работа для тебя важнее ребенка?

Плечи Райана сковало напряжением, и он зашагал туда-сюда по комнате.

— Хочешь знать правду? — спросил он, выругавшись.

— Хочу!

— Ладно! — Он развернулся к ней лицом. — Идти с тобой на УЗИ — это слишком… интимно.

Его пристальный взгляд словно пришпилил ее к месту.

— Не так интимно, как то, что нас сюда привело.

— Это правда, — кивнул он, но взгляд его не смягчился. — Но то, что я занимался с тобой любовью — наш курортный роман, — это для меня обычное дело. — Только продлился роман неделю вместо одной ночи. Марианна не стала озвучивать это наблюдение. — А идти на УЗИ… это на меня не похоже. И я не знаю, какая от меня польза в этой ситуации.

Ей стало трудно дышать. Наконец Марианна кивнула.

— Если ты хочешь стать достойным отцом, тебе нужно преодолеть брезгливость.

— Брезгливость? — Он шире раскрыл глаза.

— Брезгливость в том, что касается семейных вопросов. Тебе нужно научиться поступаться своими интересами ради другого человека, чтобы на тебя можно было положиться.

Он отвернулся.

— Завтра днем я должен быть в Риме.

— Кстати говоря, ты должен поступаться не ради меня. Дело не в твоей пользе для меня. Дело не в тебе и не во мне. Дело в ребенке.

Райан поджал губы.

— Все потому, что я пропустил чертов информационный вечер?

— Становится очевидно, что работа для тебя важнее, чем ребенок.

— Не совсем так. Эта конкретная встреча была важнее, чем информационный вечер, который еще будут повторять.

— И в годы, которые нас ждут, будут другие важные встречи, и из-за них ты пропустишь второй день рождения ребенка, школьные концерты, финальный футбольный матч. Ты будешь отменять прогулки и выходные, потому что на работе стряслось что-то важное. Я хочу большего, Райан. Для ребенка. И ты должен хотеть того же.

Они смотрели друг на друга; оба тяжело дышали. Марианна сглотнула и пожала плечами.

— УЗИ будет рано, в девять тридцать. — Райан может прийти на прием и все равно успеть на встречу в Риме. — Я поеду сама. Если захочешь прийти, адрес клиники на холодильнике. Больше я это обсуждать не хочу. Я устала и не хочу спорить.

С этими словами она вернулась на диван, к своему чаю.

Райан минуту помолчал.

— Я не хотел тебя расстраивать.

Марианна отмахнулась от него.

Райан с размаху уселся обратно в кресло и внезапно наклонился к ней.

— Ты волнуешься из-за УЗИ?

— Конечно нет, — солгала Марианна, глядя в чашку.

Но… что, если она повредила ребенку? Она сжала чашку сильнее. Два месяца она не знала, что беременна. Она пила вино и кофе — не много, но все-таки… И нужно было принимать специальные витамины. Если бы ребенок был запланированным, беспокоиться было бы не о чем. Она бы все делала правильно с самого начала.

Марианна уже готовилась к холоду геля на животе, когда в дверь постучала сестра:

— Простите, что беспокою, но пришел мистер Уайт, он говорит, что он отец ребенка.

Марианна не могла удержаться; сердце у нее забилось сильнее.

— Впустить его? — спросила сестра.

Марианна кивнула:

— Да, пожалуйста.

Мгновение — и Райан неуверенно высунулся из-за занавески:

— Извините за опоздание.

Марианне невыносимо хотелось протянуть ему руку, но она сдержалась. Не стоило делать происходящее слишком… интимным.

— Я не была уверена, что ты успеешь. — Она указала на оборудование. — Подойди, посмотрим шоу.

Райан встал рядом с ней, но за руку не взял.

Марианна старалась не обращать внимания на его тепло и запах, сосредоточиться на мониторе, пока радиолог водила сенсором по ее животу и указывала на ручки и ножки ребенка, на голову и пальчики. Она объявила, что ребенок совершенно здоров. Марианна облегченно выдохнула, не отводя глаз от экрана.

Сердце у нее участилось, восторг наполнил душу, и она не могла не потянуться к картинке на монитору. Это был самый счастливый момент в ее жизни. Ее ребенок!

Их ребенок.

Она повернулась к Райану, и у нее замерло сердце от выражения его лица — выражения восторга. Он часто заморгал, сглотнул и наклонился к монитору… и Марианна, затаив дыхание, наблюдала, как в нем расцветает любовь к ребенку.

У нее закружилась голова. Она как будто падала и падала в пропасть без дна… а потом Райан схватил ее руку, у нее вырвался вздох, и мир снова вернулся на место.

Райан сжал ее ладонь, не отводя глаз от экрана.

— Потрясающе, правда?

— Невероятно, — выдохнула она, все еще наблюдая за его лицом.

Но в следующую секунду он отстранился, отбросил ее руку, побледнел.

— Райан…

Он бросил взгляд на часы.

— Прости, но если я не поеду сейчас, то не успею на встречу. Вернусь завтра. — С этими словами он развернулся и вышел.

Марианна повернулась к монитору, к изображению своего ребенка. У нее заныли виски.

Райан окинул взглядом хаос в кухне и поморщился, потирая затылок.

— Чем я могу помочь?

— Ничем!

Он взглянул на часы. Анжело и Нико не появятся еще пару часов, но…

Дом был вылизан, все расставлено по местам идеально. Марианна трудилась весь день. Райан ценил аккуратность, но это было… чересчур. Но кухня компенсировала все остальное. Он снова взглянул туда. Желтые стены были… очень яркими.

Не то чтобы аккуратность гостиной выглядела стерильной, как в гостинице. Выбранные Марианной подушки и стратегически расстеленные коврики освежали диван, превращая его в уютное гнездышко для усталого путника. Но…

— Марианна…

— Не отвлекай меня! Мне нужно сосредоточиться. Это сложный рецепт.

Он коснулся ее руки.

— Это твои братья, им все равно. Ты могла бы с тем же успехом заказать пиццу.

— Пиццу! — Она сердито раскрыла рот, волосы разметались вокруг лица. Выглядела она при этом очень привлекательно, что не мог не отметить Райан. — Я не стану заказывать еду! Ужин будет идеальным!

Зачем? Не ради него же. Она ведь не хотела чувствовать себя обязанной.

Но когда она в таком состоянии, спорить с ней бессмысленно. Конечно, она была отстраненной и настороженной с тех пор, как он вчера вернулся из Рима.

Райан снова поморщился, вспомнив, как сбежал из клиники после ультразвука. Сначала это был восхитительный, идеальный момент… но потом ему показалось, что он тонет. Его наполнили эмоции, названия которым он не знал, они затягивали, и ему нужно было уйти — подышать, собраться.

Все дело было в атмосфере счастливой семьи. Его как будто пытались загнать в рамки. И что хуже — в тот момент он сам этого хотел. Но это против его натуры. Он будет стараться стать хорошим отцом, но не женится на Марианне.

Со временем чувства улеглись.

А теперь ему нужно было пережить этот вечер.

Он снова посмотрел на Марианну, на резкие движения и на то, как она бормотала себе под нос. Было очевидно, как важен для нее этот ужин. Он напомнил себе, что нужно постараться не ссориться сегодня с ее братьями.

— Сядь на диван и наслаждайся ничегонеделанием! — скомандовала она.

Райан не послушался. Когда она снова погрузилась в сложные маневры с мукой, маслом и картошкой, он проскользнул ей за спину и начал мыть гору посуды, которая угрожала рухнуть Марианне на голову.

Запах обжаренного лука, чеснока и бекона наполнял комнату, и у Райана потекли слюнки. Ему удалось перемыть полную раковину посуды без того, чтобы Марианна на него прикрикнула или велела убраться из-под ног. Он даже сумел все вытереть и убрать на места, ускользая с ее пути, когда Марианна разворачивалась, чтобы ухватить очередную миску или ложку.

Он сгрузил очередную порцию посуды в раковину — как можно перепачкать столько посуды для одного ужина? — когда в дверях раздался шум, и внутрь промаршировали Анжело и Нико. Анжело нес огромный букет цветов в одной руке, а в другой — вазу в подарочной упаковке. Нико нес подарок в яркой обертке.

— С новым домом! — крикнули они.

Марианна ответила сердитым взглядом и указала на часы на стене.

— Вы рано!

— Мы не могли дождаться встречи, bella sorella, — сказал Анжело, обнимая ее за плечи и отстраняя от плиты в гостиную. Ловким движением Нико занял ее место и занялся готовкой сам. — К тому же мы принесли подарки.

Они провернули это так ловко, что, если бы не мокрые руки, Райан бы зааплодировал.

Марианна взглянула на цветы и всплеснула руками:

— Ох, какие красивые!

Райан молча взял вазу, которую Анжело поставил на барную стойку, и наполнил водой.

Марианна развернулась и ткнула пальцем в Нико.

— Я прекрасно знаю, что вы делаете!

Анжело забрал вазу с водой и поставил на журнальный столик.

— Цветы поставить прямо так?

— Нет! — Марианна немедленно схватила букет и принялась расставлять цветы в вазе. — Но я все равно знаю, что вы делаете. Вы до сих пор считаете, что я не умею готовить ньокки.

— Не умеешь, — с ухмылкой ответил Нико. — И мы не сомневались, что именно это ты собираешься сегодня приготовить.

— Это ваше любимое блюдо. — Она пожала плечами и выпрямилась. — И я прекрасно его освоила!

— Не верю, — улыбнулся Анжело. — Ты прекрасно мешаешь салаты, Мари, великолепно готовишь пиццу, а за твои омлеты можно отдать жизнь, но ньокки тебе не даются. Как Нико не дается сотерн.

— Глупости! — Она отмахнулась от него. — Для сотерна у нас неподходящий виноград.

— Однако ты не перестаешь пытаться, — поддразнил брата Анжело.

— Кто бы говорил, — закатила глаза Марианна. — Ты все время говоришь, что гений садоводства, а кто каждый раз убивает мои африканские фиалки?

Райан смотрел, как легко все трое болтают, дразнят друг друга, и у него в голове внезапно раскрылась бездна тоски. Он не мог понять этого. Пытался прогнать. Напоминал себе, что это будет семьей его ребенка. Конечно, и он тоже… Но когда Марианна наконец выйдет за мужчину своей мечты, не будет ли его ребенок чувствовать себя чужим? Как его отец.

— Отличная работа, Райан, — вполголоса сказал Нико. — Как ты умудрился пробраться в кухню так, что в тебя ничем не кинули?

— Маскировка… и быстрый тустеп, чтобы уйти с ее пути.

Братья явно хорошо ее знали… И тут Райан понял, что Нико назвал его по имени, а не Пауло. Значит ли это, что брат Марианны предлагает перемирие? Он поставил последнюю тарелку на место.

— Чем могу помочь?

— Ты знаешь, как готовить ньокки?

— Нет.

— А в винах разбираешься?

Райан посмотрел на бутылку, принесенную Нико.

— Я умею его наливать.

— Наливай.

Он налил вино в три бокала, а в четвертый — минеральную воду, три кубика льда и ломтик лимона, как любила Марианна. Однако когда он подошел с бокалами к остальным, Марианна поджала губы, покосилась на Нико и начала подниматься с места. Именно в этот момент Нико вышел из-за барной стойки и вручил ей подарок, так что встать ей не удалось.

— Это не на новоселье, — предупредил он. — Это… — Он пожал плечами. — Открой и увидишь.

Райан с интересом наблюдал, как Марианна вытащила самого красивого плюшевого мишку, какого он видел. Ее глаза наполнились слезами, и она прижала игрушку к груди, осыпая братьев восторгами и благодарностями.

У Райана сжалось сердце. Почему он не подумал купить игрушку для ребенка? После УЗИ он не мог перестать думать о ребенке — о маленькой жизни, растущей у Марианны внутри. Когда он различил на экране изображение ребенка, его наполнила любовь настолько сильная, что даже сейчас от воспоминания голова шла кругом. Он жаждал стать лучшим отцом на свете. Не хотел, чтобы ребенок хоть на секунду сомневался, что его любят.

У него сжались кулаки. Сможет ли он уехать из Монте-Каланетти даже на время, после того как родится ребенок? Может ли проводить месяцы вдали от него?

Нико обернулся к нему с сухой улыбкой:

— Хочешь надеть на мишку подгузник, как на куклу?

Улыбка далась Райану с усилием.

— В надевании подгузников я дам тебе фору.

Они с Нико одновременно повернулись к Анжело. Тот вскинул ладони:

— Ни за что!

Райан сделал глоток.

— Мари уже показывала вам ультразвуковые снимки? У нас невероятно красивый ребенок.

Марианна приоткрыла рот и подняла на него огромные карие глаза. Они заблестели, и у Райана сжалось в груди. «Только не плачь!» — умолял он про себя.

— У нас идеальный ребенок! — провозгласила Марианна вместо этого и вскочила, чтобы принести братьям снимки.

К удивлению Райана, ужин прошел приятно. Он не сомневался, что братья Марианны пока не торопятся выносить суждение, но откровенной враждебности больше не было.

Почему?

Ответ становился очевиден с каждой минутой. Они обожали Марианну и хотели, чтобы она была счастлива. Как они могут ее не любить? Она не стеснялась ими командовать, нарочно говорила глупости, от которых они закатывались смехом, касалась их локтей в безмолвном выражении тепла; Райан видел, как они расцветают от ее внимания, как его ценят.

И она смотрела на них в ответ, любила их так сильно, что у него в груди что-то ныло.

Он так сильно сжал приборы, что ручки впились в ладони. Он хотел, чтобы Марианна так же смотрела на него, хотел…

Не любви, ни за что.

У него сжималось сердце. Будет ли Марианна любить их ребенка так же отчаянно, как любит братьев? Если да, то… он сам ребенку не нужен.

Однако когда ребенок другого мужчины займет ее сердце и ее время, не ослабнет ли ее любовь?

В груди потяжелело от злости. Райан сел прямее. Обвел стол взглядом, обнаружив, что все смотрят на него, и откашлялся. Он не знал, о чем его спросили, но…

— Я хотел поговорить кое о чем.

Марианна немедленно прищурилась. Нико жестом предложил ему продолжать.

— Как я понимаю, во время сбора работы много?

— С утра до ночи, — кивнул Нико.

— Скажите мне, что Марианна не будет работать по шестьдесят — восемьдесят недель.

— С августа она уходит в декретный отпуск, — сказал Анжело. — Мы с Нико уже это обсудили.

Райан выдохнул. Вот и хорошо.

— Что, простите? — Марианна сверкнула глазами и скрестила руки. — Со мной вы ничего не обсуждали.

Райан посмотрел на ее скрещенные руки и на то, как у нее сжимаются и разжимаются пальцы, вспомнил, как она швырнула в него вазой, и взял со стола миску с фруктовым салатом, как будто для того, чтобы положить порцию себе, но на самом деле — чтобы убрать от нее подальше. На всякий случай.

— Я вполне могу делать свое дело во время сбора!

— Тебе и так нужно будет следить за виноградником до конца июля, — сказал Нико. — Но после этого твою работу стану делать я.

— Но…

— Никаких но.

Райан протянул к Марианне руку, но она его проигнорировала. Он все равно настойчиво сказал:

— У тебя будут последние недели беременности. Больная спина, отекшие ноги… — Он хотел бы взять эту часть на себя.

— Это не значит, что я не могу делать свою работу.

— Никто этого не говорит, — сказал Анжело.

Марианна всплеснула руками:

— Вы не можете решать это за меня!

Нико поймал ее ладонь.

— Мы не решаем за тебя, но твое здоровье и здоровье bambino для нас бесценны. Ты можешь сидеть в тени и командовать.

— То есть сидеть и смотреть, как ты работаешь, пока я расслабляюсь!

— Ты все равно будешь участвовать.

— Чушь. И ты сам это знаешь!

Райан скрестил руки.

— Тебе придется за ней присматривать.

Нико ответил на вызов в его взгляде своим.

— Ты всегда можешь вернуться к сбору и присматривать за ней сам.

Ему пришлось удержаться от того, чтобы не оттянуть воротник. Если все пойдет хорошо, к тому времени его работа с «Конти индастриз» будет в разгаре. Он может вырваться на день-два, но не на неделю и тем более не на месяц.

— Посмотрим, что я смогу сделать. — Но он уже знал, что не вернется к сбору.

— А теперь они считают, что мне нужна нянька! Замечательно!

Марианна сердито встала из-за стола и пересела на диван, откуда мрачно сверкала на них глазами. Райан развернул стул, чтобы сидеть к ней лицом.

— Пару дней назад Марианна показывала мне виноградник.

— И что? — спросил Анжело.

— Вы двое знаете, чем я занимаюсь, да? Помогаю провальным компаниям вернуться на правильный путь.

— Наш виноградник далек от провала, — возмутился Нико.

Марианна выпрямилась и развернулась к ним.

— Совсем нет, — согласился Райан.

Возмущение Нико стихло, зато заинтересовался Анжело:

— Но?..

— У вас есть заводы для разлива вина по бутылкам, которые простаивают большую часть года. Вы знаете, что недалеко находится производство первоклассного уксуса? У них своего разлива нет, и сейчас они отправляют продукцию во Флоренцию.

— Ты считаешь, что мы могли бы предложить свои услуги?

Райан пожал плечами. Анжело поджал губы и покосился на Нико.

— Им это может быть интересно. Снизит транспортные расходы. А нам принесет дополнительный доход без особых усилий.

— И создаст больше рабочих мест. — Нико постучал пальцами по столу.

Братья погрузились в обсуждение. Райан покосился на Марианну и обнаружил, что она хмурится с неодобрением и чем-то еще, что он не мог понять. Заметив его взгляд, она вздрогнула и схватила журнал. Но хотя она уткнулась в него, недолгое наблюдение показало, что она не переворачивает страницы.

— Как тебе это пришло в голову? — спросил его Анжело. — Я сам должен был знать.

Старые привычки умирают медленно.

— Пару лет назад меня пригласили работать в винограднике в долине Баросса. Это было частью решения.

— Тебе удалось его спасти?

— Конечно. — Райан пожал плечами.

Нико и Анжело вернулись к обсуждению. Марианна, сев за стол, присоединилась к разговору. Райан наблюдал и надеялся, что что-то доказал братьям, что успокоил Марианну и что они все смогут поладить.

Глава 8

Марианна перестала притворяться дружески настроенной, как только широкие плечи ее братьев растворились в теплом сумраке весенней ночи. Вернувшись в гостиную, она плюхнулась на диван и уставилась на плюшевого мишку, которого они купили для ее ребенка. У нее защипало глаза. Как она любила братьев!

Райан сновал туда-сюда, относя в кухню чашки из-под кофе и бокалы.

— Вечер прошел хорошо, как думаешь? — В его голосе звучали довольные нотки, которых она не слышала с Таиланда. Конечно, он доволен. У него был шанс продемонстрировать свои таланты перед ее братьями.

В раковину полилась вода.

— Оставь, — сказала Марианна. Кричать она не стала, хотя и очень хотела. Кто бы знал, что он окажется таким аккуратистом? — Я помою утром.

По крайней мере, посуду мыть она еще могла.

Даже не поворачиваясь, она почувствовала его колебания. Но он выключил кран и пересек комнату. Марианна чувствовала его приближение, словно их соединяла невидимая нить. Что за глупости!

Он взял мишку в руки и потеребил ухо.

— Мне кажется, твои братья начинают видеть, что я не такой злодей, как они считали поначалу.

Нет, теперь они считали его гениальным гуру бизнеса.

Он и есть гуру бизнеса.

Она это проигнорировала. Она прекрасно понимала, что думают теперь ее братья. Бедный Райан — последняя жертва Мари, которому она разобьет сердце своей ветреностью и легкомыслием.

Но из них двоих легкомысленной была не она. Однако братья этого не видят. С их точки зрения, она заманила Райана в свои сети, и теперь он за это расплачивается. Они восхищаются, как он справляется со сложной ситуацией.

Но появление ребенка — это не такая ситуация!

— Марианна?

Она вздрогнула. Райан что, все это время с ней говорил? Она не слышала ни слова — только то, что братья его больше не ненавидят. Он прищурился.

— Тебе ужин не понравился. — Это было утверждение, а не вопрос, так что она не стала отвечать. Райан опустился в кресло напротив, хмурясь еще сильнее. — Но я думал, что ты хочешь, чтобы я поладил с твоими братьями.

Она хотела, но не ценой их мнения о ней самой!

Райан подался вперед с пристальным взглядом, и у нее в груди что-то сжалось. Это не она легкомысленная. Она хотела завести дом и семью. Не обязательно с Райаном, но… Она не планировала заводить ребенка в одиночку. Она хотела влюбиться, выйти замуж… Но с Райаном этого не получится. Так что теперь она станет матерью-одиночкой, и это ее ужасно пугало.

— Дело не в гормонах, да?

Как он догадался? Как ему удается угадывать ее настроение, но все равно ее не понимать?

— Нет, — ответила она наконец.

— Хочешь мне рассказать?

Она хотела отказаться, но не могла выдавить ни слова. А после минутного раздумья оказалось, что хочет. Хотя раньше никогда ни с кем об этом не разговаривала… Казалось, что это слишком личное. Тем более что все, с кем она могла вести такие личные разговоры, знали Анжело и Нико.

Райан тоже их теперь знал. Оставалось надеяться, что он останется на ее стороне.

— Ты действительно хочешь слушать, даже если ничего не можешь изменить?

— Да. — Он не отвел взгляда.

— Сегодня я хотела произвести впечатление на Анжело и Нико. Хотела, чтобы они признали меня взрослой. Поразить своими хозяйственными талантами! — Ее голос становился все громче. — Но, конечно, мне это не удалось. Они даже не доверили мне приготовить ужин! — Она взмахнула рукой.

У Райана раскрылся рот. Марианна вскочила и принялась мерить шагами комнату.

— Но, конечно, ты должен был поднять тему «Марианна не может работать во время сбора» и прочую чушь. — Она развернулась, пронзая его взглядом. — Спасибо, теперь я выгляжу еще беспомощнее!

Райан тоже вскочил.

— Мы заговорили про сбор, потому что все о тебе заботимся!

Марианна перестала сдерживать голос.

— Вы все считаете, что я не могу позаботиться о себе сама!

— Вовсе нет!

Марианна скрестила руки на груди и выгнула бровь в сомнении.

— Просто мы все… — Он осекся, переминаясь с ноги на ногу с неловким видом. — Мы все хотим тебя баловать, — пробормотал он.

— Что?!

— Все самое тяжелое в отношении ребенка делаешь ты. Тебя тошнит по утрам, тебе приходится отказываться от кофе и вина. У тебя внутри он растет, у тебя будут болеть ноги и спина. И тебе придется рожать.

Зря он ей напоминает.

— А мы, — продолжил Райан, рассекая воздух рукой, — мы совершенно бесполезны! Ты сама знаешь, мужчины ненавидят это чувство. Мы ничего не можем сделать для ребенка, но можем облегчить жизнь тебе.

Райан чувствовал себя бесполезным?

— Но… — Он поморщился. — Мне не пришло в голову, что из-за этого ты тоже чувствуешь себя бесполезной.

После его объяснения Марианна увидела ситуацию в новом свете. Разве можно обижаться на него или на братьев за то, что они хотят помочь как могут? Она подошла ближе, глядя Райану в лицо.

— Значит, ты не считаешь меня глупой и безответственной?

— Конечно нет! Я…

— Разумеется, есть но, — отвернулась она.

— Я хотел сказать, что ты так стремишься доказать, на что способна, что рискуешь перестараться. Мари, братья тебя любят. И не считают неудачницей.

Ее снова сковало напряжением.

— Одно другому не мешает. — Она налила себе стакан воды и залпом выпила. — Я знаю, что братья меня любят. — Именно поэтому ей так важно было им доказать, что она может…

Ее охватила усталость. Марианна двинулась обратно к дивану, желая только растянуться на нем, положить ноги повыше и закрыть глаза. Но Райан загородил ей дорогу, в его глазах сверкал гнев.

— Ты правда веришь, что братья считают тебя неудачницей? Глупости!

Марианна моргнула и отступила на шаг.

— Они тебя обожают!

— Можно обожать человека, — крикнула она в ответ, — и все равно не считать взрослым или способным принимать решения о своей жизни!

— Я не особенно хорошо знаю твоих братьев, но вижу, что они так не думают.

— Правда? — Она ткнула Райана в грудь. — С чего ты считаешь себя экспертом? Мой год в Австралии они считали совершенно безответственным. — Может, они и правы; это было точно эгоистично, но ей необходимо было расправить крылья, иначе она сошла бы с ума. — И ты бы видел их лица, когда я им сказала, что жду ребенка. Они явно считали, что это ужасная ошибка.

Она с грохотом поставила стакан на стол и протиснулась мимо Райана. Ее окатило мужским запахом и жаром, и от вспышки ощущений ее гнев разгорелся еще сильнее.

— Ты тоже так считал!

— Я был не прав! Я хочу этого ребенка… люблю этого ребенка!

Она рухнула на диван, потирая виски. Райан схватил мишку и потряс в ее сторону.

— И твои братья тоже его любят.

— Думаешь, я этого не знаю? — Она резко втянула воздух. — Но я не замужем и беременность незапланированная. — Это вот было безответственно. — Так что они его любят, но все равно считают, что я сделала ошибку.

Что, если они правы? Она прижала ладонь к животу. «Прости, mia topolino…»

Райан присел на кофейный столик, упираясь коленями в ее колени.

— Допустим, они так считают. И что?

Теперь ей стоило бы помотать головой и сказать, что это не важно, но она не могла лгать.

— Я их люблю. И их мнение для меня важно.

— В наши дни нет ничего скандального в том, чтобы быть матерью-одиночкой.

— Я знаю, но это консервативный регион.

— Шок твоих братьев доказывает, как они за тебя беспокоятся, не хотят, чтобы ты с ребенком осталась без поддержки. Чтобы тебе пришлось справляться в одиночку.

Она сама не хотела справляться в одиночку. Райан хотел быть частью его жизни, но не частью семьи. И девяносто процентов заботы о ребенке достанется ей.

— Господи, Мари, они не считают тебя безответственной или неудачницей. Разве ты еще не поняла? Ты удерживаешь всю семью вместе!

Он смотрел так серьезно, что у нее замерло сердце. Но секунду спустя забилось с двойной силой.

— О чем ты говоришь?

— Очевидно, что у Анжело и Нико есть разногласия. И они хотят разного от жизни.

Мари хмыкнула. Это было видно любому.

— Думаешь, они считают друг друга некомпетентными?

Она замерла, внезапно понимая, куда он ведет. Райан аккуратно взял ее за подбородок.

— Единственное, что их связывает, — это ты. Их любовь к тебе, забота о тебе, радость от того, что ты есть, — это укрепляет вашу семью.

Он остановился, поглаживая пальцем ее щеку. Марианне хотелось только прижаться к его ладони… к нему. У нее в груди что-то заныло. Она по своему опыту знала, что только Райан может ее успокоить.

Он нахмурился, явно думая о другом; Марианна сказала себе, что хорошо, что он не знает ее мысли.

— Не знаю, какими были ваши родители, но, похоже, ты была мостом между ними и братьями.

Он был прав, но Марианна не собиралась ему этого говорить. Райан все так же хмурился, но его взгляд остановился на ее губах, и в глазах вспыхнул такой голод, что у нее перехватило дыхание, губы разомкнулись. Время замерло.

А потом он отдернул руку и отшатнулся.

Не то чтобы он мог отодвинуться далеко — они все еще сидели, прижимаясь коленями. Она могла провести ладонью по его бедру, соблазняя, безмолвно предлагая… и он бы не отказался. От одной мысли ее бедра сжались в предвкушении. Однако ее рассудок предостерегал против этого. Она колебалась, словно на грани поступка, который изменит всю ее жизнь.

«Если ты и переспишь с Райаном, он тебя не полюбит».

Конечно нет. Но Марианна не отодвинулась.

— Ты услышала хоть слово из того, что я сказал?

Она вздрогнула.

— Твои братья, — продолжил он с напором, — не считают тебя неудачницей. Они могут не соглашаться с твоими решениями, как ты не соглашаешься с решениями, которые принимают они, но это не значит, что вы считаете друг друга неудачниками. Не значит, что вы друг друга не уважаете.

У нее сильнее забилось сердце.

— Ты правда так считаешь?

— Да. — Он снова подался вперед, опираясь локтями на колени. — Откуда у тебя такие идеи, Мари? Почему ты не говорила об этом с Нико и Анжело?

Она опустила взгляд на свои руки.

— Они присматривали за мной с раннего детства. Баловали меня, угождали всякому желанию, и… мне кажется, что я их разочаровала, что не достойна их веры в меня. — Она приподняла одно плечо. — Я хотела доказать им, что могу со всем справиться: могу хорошо работать в винограднике, могу стать замечательной матерью. Но похоже, что чем больше я стараюсь, тем хуже получается. Если я много работаю, то не забочусь о себе и ребенке. Кажется, что все, что я делаю, только подкрепляет их убежденность, что я ни на что не способна и обо мне надо постоянно заботиться.

— Чушь какая, — пробормотал он.

— И мне не кажется, что об этом можно им рассказывать. Они так много мне дают — лучшие братья, каких можно пожелать, — и нечестно просить у них большего.

— Они бы с радостью тебя переубедили.

Она сглотнула.

— В глубине души я не могу не чувствовать, что они правы.

Он раскрыл рот. Марианна потерла грудь ладонью.

— Как мне ругать их за реакцию на новость о ребенке, когда я сама отреагировала не лучше? Поверь, сначала я была не в восторге. Я боялась… и сердилась на себя. Хотела, чтобы все стало как прежде. Ужасно, правда?

Райан взял ее за руку.

— Это нормальная человеческая реакция.

Марианна сказала бы то же самое любой своей подруге, оказавшейся в подобной ситуации. Она все понимала, но…

— Мари, прости себя за это. И прости своих братьев за то, как они отреагировали сначала. И меня… — Он помолчал. — Ты приняла смелое и замечательное решение, и я не могу передать, насколько за это тебе благодарен.

Он говорил совершенно искренне. И это сняло камень с ее души.

— Тебе следует гордиться собой. У тебя будет ребенок! Это замечательно. Просто чудо.

У нее замерло сердце. Он прав!

В этот момент Марианна перестала сопротивляться искушению. Она подалась вперед, обхватила его лицо ладонями и прижалась губами к его губам. Райан застыл, но между ними пронеслись электрические искры, и у нее побежали по коже приятные мурашки. Она отодвинулась.

— Спасибо.

Он сглотнул и кивнул. У него бился пульс на шее, и Марианне казалось, что биение отзывается у нее в душе. У нее участилось дыхание. Она никогда так сильно не хотела мужчину.

Может, дело в гормонах? В любом случае попытки объяснить и понять не успокаивали ее чувства. Она покосилась на Райана и отвела глаза, прикусив губу. Они оба взрослые люди и знают, что секс не обязательно должен быть связан с любовью. Они могут доставить друг другу удовольствие…

Не задумываясь, Марианна пересела Райану на колени.

— Что…

Она прижала пальцы к его губам, не давая заговорить.

— Я хочу тебя, Райан, и знаю, что ты хочешь меня. И не вижу смысла себе отказывать. А ты?

Она провела ладонью по его груди, наслаждаясь твердостью мужских мышц под рубашкой. Он накрыл ее руку своей, прямо там, где тяжело билось его сердце.

— Ты сказала, что, если мы займемся любовью, ты не сможешь не влюбиться.

Марианна пожала плечами.

— Кто знает? Десять минут назад я была уверена, что братья считают меня бесполезной дурочкой. Но, похоже, я ошибалась.

На мгновение его как будто покинули силы. Марианна воспользовалась моментом, чтобы обнять его плечи и поиграть с волосами на затылке, — она знала, что это сводит его с ума.

Райан отвел ее руки.

— Мари, я…

Она накрыла его рот своим — открытым, горячим, толкаясь языком, не сдерживая голод. Его вкус, его жар кружили ей голову. Со стоном она впилась зубами в его нижнюю губу, а потом лизнула языком. Райан застонал и за затылок притянул ее к себе. Его рот, его губы и язык с легкостью управляли ею, подчиняли своему ритму. Райан упивался ею, как страждущий в пустыне, и она могла отвечать только бессловесной мольбой, чтобы он не останавливался и дал ей то, в чем она нуждается.

Она шире раздвинула бедра, чтобы прижаться к нему крепче, но Райан прервал поцелуй. Его грудь поднималась и опускалась, как будто он бежал.

— Мы не должны… — простонал он.

— Нет? — Марианна стянула блузку через голову и бросила на пол. А следом — бюстгальтер. И приложила руки Райана к своей груди, наслаждаясь тем, как он смотрит на нее, как на самую красивую женщину в мире.

— Я понимаю, что ты не хочешь причинить мне боль, и это неплохо для твоей кармы. Но прямо сейчас мне не нужна твоя честь. Я хочу, чтобы ты разделся и ласкал меня, пока я не перестану соображать. — Она подалась навстречу его рукам.

— Мари…

Она обхватила его голову, глядя в глаза.

— Хоть раз в жизни я хочу заняться любовью с отцом моего ребенка, радуясь пониманию того, что мы создали.

Он застыл. Марианна сглотнула. Если сейчас Райан ее отвергнет… она может этого не перенести.

— Мне кажется, что это будет хорошо, — прошептала она.

— Мари…

Она прижала палец к его губам.

— Никаких обещаний, я знаю. Только удовольствие и радость. О большем я не прошу.

Она заметила момент, когда он перестал бороться с собой, и у нее забилось сердце. Его глаза заблестели.

— Удовольствие, говоришь? — Он провел ладонями по ее бокам, задевая груди и заставляя прикусывать губы. — Сколько удовольствия?

— Я жадная, — прошептала она.

Он сжал ее ягодицы, впиваясь пальцами в плоть через тонкую ткань юбки. Марианна проглотила стон и ухватилась за его плечи.

— Я хочу много удовольствия…

— Много?

Его пальцы медленно двигались по ее бедрам… обещая направиться в очень интересное место. Марианна задрожала, ее охватила слабость. Но она все равно вскинула голову.

— Сколько сможешь мне дать.

Его взгляд потемнел от вожделения.

— Все, что леди попросит.

Он наклонился, чтобы втянуть ее сосок в рот, и Марианна потерялась в удовольствии и во вновь обретенной радости, которая охватила ее, пронизывая все тело солнечным светом.

Ее разбудил звонок мобильного Райана. Из-под прикрытых век Марианна видела, как он тянется за телефоном; от вида его мускулистой спины она снова возбудилась.

Райан обернулся к ней, она улыбнулась, давая знать, что проснулась и не нужно стараться говорить тихо. Он выгнул вверх один уголок рта; его глаза потемнели при взгляде на контуры ее обнаженного тела под простыней. Марианна дразняще потянулась, позволяя простыне соскользнуть до пояса, и его усмешка стала шире. Ее сердце забилось чаще.

Наконец Райан нажал кнопку на телефоне и отвернулся, сосредотачиваясь на разговоре.

Марианна медленно села; у нее в груди словно сжимался кулак. Она натянула простыню на плечи. Ей понадобились все силы, чтобы не спрятаться под нее целиком. Что она натворила?

Она не хотела отпускать этого мужчину, никогда.

Она стиснула кулаки. Что случилось? И как? И почему?

Да какая разница? Она сглотнула. Какая разница, что она хотела, чтобы Райан остался с ней и стал ей настоящим партнером. Она хотела делить с ним воспитание ребенка каждый день. Хотела, чтобы он был последним, кого она видит вечером, и первым, кого видит утром.

Она любила Райана.

Но он этого не хотел!

Марианна прикусила губу, чтобы не заплакать, и потерла грудь ладонью, чтобы избавиться от боли.

«Не следовало с ним спать».

Она отмахнулась от этой мысли. Секс тут ни при чем. Она влюбилась в него не из-за секса. Его решимость стать хорошим отцом, его забота и внимание, то, как он старался произвести хорошее впечатление на ее братьев, как хотел, чтобы она была счастлива, — вот настоящие причины, почему она влюбилась. Всю прошлую неделю она старалась спрятаться от понимания этого.

Но правда тоже не принесла ей облегчения. Райан любил работу больше, чем когда-либо сможет любить ее.

— Я приеду, как только смогу!

Слова Райана вырвали ее из размышлений. Лицо у него было мрачное и посеревшее, в уголках рта собрались складки.

— Что случилось? — спросила она.

— Моя мать больна. Я должен ехать в Сидней, немедленно.

У него есть мать?

Марианна не заметила, что спросила это вслух, пока Райан не сказал:

— Мать и отец. Они развелись, когда я был маленьким. Теперь у обоих есть новые семьи.

А значит, у него есть братья и сестры. Однако в такой большой семье Райан остался волком-одиночкой…

Марианна выпрыгнула из постели и накинула халат, а потом побежала за Райаном в его спальню, где он забрасывал одежду в чемодан. Она хотела обнять его, прогнать мрачное выражение с лица.

— Чем я могу помочь?

Он замер на секунду, а потом коснулся ее щеки.

— Просто позаботься о себе и ребенке.

Если сейчас он уйдет, Марианна навсегда его потеряет. У нее уже не будет возможности завоевать его любовь.

Может это и к лучшему: быстрый и чистый разрыв. Но…

Волк-одиночка.

Если случится что-то плохое — если болезнь серьезная, если его мать умрет, — кто его утешит, кто поддержит?

Она сильнее завернулась в халат.

— Можно, я поеду с тобой?

Райан застыл и медленно повернулся к ней.

— Зачем?

Она отвела прядку восхитительно перепутанных волос за ухо.

— Я не знала, что у тебя есть семья.

Не было. Они были семьей, а он — чужаком. Просто люди, с которыми он связан кровью.

«Тогда почему тебя так испугала одна мысль о матери в больничной койке?»

Он прогнал эту мысль и снова сосредоточился на Марианне. Она сглотнула.

— Я бы хотела с ними познакомиться. Они станут частью жизни нашего ребенка, и…

— Очень маленькой частью, — ответил Райан.

Марианна стиснула зубы, и ему пришлось подавить желание ее поцеловать.

— Ты познакомился с моей семьей.

— Не с родителями.

— Еще познакомишься, — пообещала она. — Как только я смогу это организовать.

Почему ей так легко удается заставить его чувствовать себя частью семьи, в которой ему на самом деле нет места? Это просто иллюзия.

— Я скоро вернусь, Марианна. Мне нужно быть в Риме через две недели, не позже, чтобы подписать контракт, над которым я работал.

Марианна пожала плечами и схватила его за руку.

— Райан, мы же друзья…

Правда? Он к этому стремился, но слово казалось неподходящим.

«Все потому, что ты с ней переспал, идиот».

Он прогнал эту мысль. О прошлой ночи он никогда не сможет сожалеть. Только если это причинит боль Марианне.

Тепло и искренность ее взгляда пронзали его насквозь. Он сглотнул. Может, «дружба» и неподходящее слово, но он все равно будет стараться.

— Райан, я бы хотела быть с тобой рядом, если новости окажутся нерадостными.

От понимания, какие новости она имеет в виду, его охватила такая слабость, что он едва удержался на ногах. Какая бессмыслица. Он едва появлялся в жизни матери. Или отца. Семья не имела для него значения.

Но для Марианны имела. Это может быть полезно — она поможет ему лавировать в сложных отношениях с родней.

На самом деле он хотел, чтобы она поехала с ним. И это его шокировало.

Нет, конечно, это ничего не значит… не может значить.

Он втянул воздух. Рано или поздно ему все равно придется сказать им, что он скоро станет отцом. Если Марианна будет рядом, это будет легче.

Наконец он кивнул:

— Ладно, но я хочу сесть на ближайший рейс из Рима в Сидней.

— Я буду готова! — Марианна бросилась в свою комнату.

Глава 9

— Расскажи мне о своей семье.

Райан подавил гримасу, ерзая на сиденье в широком кресле первого класса, раскладывавшемся на полную длину, если ему захочется спать. Однако пока о сне он не мог и подумать. Жаль, что в самолетах не было спортзала.

— Что ты хочешь узнать?

— Твои родители живут в Сиднее?

В отличие от него Марианна выглядела спокойной, собранной и невероятно притягательной. Он попытался сосредоточиться на разговоре.

— Да.

Марианна смотрела на него, ожидая продолжения. Наконец она подтолкнула его:

— Сидней — большой город.

— Они живут в восточном пригороде. В соседних районах, представляешь? Они там выросли.

Марианна поджала губы. Райан с долей фатализма ждал следующего вопроса. По крайней мере, будет чем занять время…

— Ты сказал, что они развелись, когда ты был маленьким. Сколько тебе было?

— Четыре.

— И… они оба делили опеку?

Он начал догадываться, к чему она ведет, и покачал головой.

— Я жил с бабушкой. По материнской линии.

Марианна улыбнулась, и почему-то его окатило теплой волной.

— Это та бабушка, которая научила тебя шить занавески?

— Она самая.

— А родители что делали?

— Они разошлись и начали «искать себя». — Он не мог не изобразить в воздухе саркастичные кавычки.

Марианна скрестила ноги, юбка задралась. Райан не мог не смотреть на открывшуюся кожу, вспоминая, как прошлой ночью гладил ее и целовал. Он бы хотел сделать это сейчас — потеряться в удовольствии ее объятий, отдаться щедрости ее тела.

— Похоже, они были очень молодыми. Насколько?

Райан взял себя в руки. Надо прекратить думать о сексе с Марианной. Это больше не повторится. Они и так уже слишком… близки. Словно у них роман. У него не бывало романов, только секс на одну ночь. А из их с Марианной неудачных отношений ему нужно было выстроить дружбу, которая продержится многие годы.

Это ответственный подход. И если он приложит усилия, то достигнет успеха, как во всем, что делал.

— Райан?

Он встряхнулся и потер лицо.

— Я появился, когда им было восемнадцать.

— Восемнадцать? — Она распахнула глаза. — Мне двадцать четыре, и я сомневаюсь, что готова стать матерью. А в восемнадцать…

Райан начинал понимать, что родительская роль пугает ее так же сильно, как и его. Поэтому ему нужно было оставаться рядом и поддерживать приятные отношения. Когда Марианна решит, что ответственность материнства для нее слишком велика, он сможет взять ее на себя.

— Долго ты жил с бабушкой?

— До девятнадцати лет.

Она раскрыла рот и придвинулась чуть ближе, окутывая его своим сладким запахом.

— Ты больше не жил с родителями?

Он уставился на спинку кресла перед собой.

— Только приезжал в гости.

Но ему никогда не находилось места. Возвращение к бабушке всегда было облегчением. Он продолжал навещать их только потому, что бабушка на этом настаивала. Ради нее он был готов на все.

— Значит, вы с родителями… не близки?

— Совсем нет.

— Но…

Райан повернулся, встречая ее взгляд.

— Ты все бросил, чтобы поехать к матери.

— Ничего загадочного в этом нет. — Он снова уставился перед собой. — У меня есть деньги, а деньги решают многие проблемы.

— Например?

— Лучшие врачи, лучшие иностранные специалисты, ускоренная обработка результатов… — Он планировал обеспечить матери все необходимое, а потом вернуться в Италию подписывать контракт с «Конти».

Марианна моргнула и нахмурилась.

— Это ужасно!

Ему едва удалось не скривиться.

— Так устроен мир.

Она минуту помолчала.

— Я имею в виду — ужасно, что в семье ты видишь себя в такой роли.

Может, стоило приукрасить ситуацию для нее… хотя она скоро увидела бы правду.

— У тебя есть братья, сестры?

Его охватила усталость.

— Да. — Он не дал ей задать следующий вопрос. — Мой отец женился уже в третий раз. У него есть дочь от второй жены и два мальчика от третьей. У матери — мальчик и девочка от второго брака. Старшей двадцать два, это дочь моей матери, и у нее уже есть свой ребенок. Младшему сыну отца тринадцать.

— Ого! Где ты проводишь Рождество?

— Не в Австралии.

Марианна кивнула, но печаль в ее взгляде пронзила ему грудь.

— Тебе стоит поспать, — сказал он. — Прошлой ночью времени на сон не было.

Она ответила на это дьявольской ухмылкой, от которой кровь у него потекла быстрее.

— Хотела бы я, чтобы сегодня времени на сон не хватило по той же причине.

Райан тоже этого хотел, но… Он пообещал себе не продолжать эти отношения.

— Нам нужно поговорить о прошлой ночи?

Нужно ли проверить, что они все еще понимают друг друга правильно?

Марианна улыбнулась так медленно и соблазнительно, что он с трудом подавил стон.

— Можем, если хочешь, — промурлыкала она. — У тебя есть такой трюк… который мне особенно понравился. Когда ты…

Райан прижал палец к ее губам; его сердце стучало так сильно, что звук отдавался в ушах.

— Хватит! — Но он не мог не смеяться. — Оставь меня в покое, женщина, и ложись спать.

— При одном условии!

— Что угодно.

— Поцелуй меня.

Ее взгляд потемнел; она бросала ему вызов. Райан наклонился к ней.

— Думаешь, я откажусь?

Она тоже наклонилась к нему.

— Очень надеюсь, что не откажешься.

Райан накрыл ее губы яростным поцелуем, подчиняясь вскипевшей страсти. Он не притягивал девушку к себе, не обнимал ее лицо. Марианна тоже не тянулась к нему. Но поцелуй, который начался с вызова и огня, изменился, когда ее губы разомкнулись, смягчились, отвечая ему теплом и щедростью. И от этого что-то изменилось у него в душе. Он хотел отстраниться, но она последовала за ним, не отпуская его губы, и он уже не мог остановиться; снова ласкал ее рот, изучал, заявлял свои права. Поцелуй продолжался и продолжался… как будто у Марианны был бесконечный источник чего-то, что ему было необходимо.

Наконец они расцепились.

— М-м-м… Чудно. — Она провела языком по нижней губе, словно наслаждаясь его вкусом.

У него не осталось слов. Он мог только смотреть на нее. Марианна откинулась в кресле, потянулась к его колену. Ее прикосновение… Он не мог подобрать слов: утешало? подбадривало?

— Опусти сиденье и присоединяйся ко мне.

Сначала Райан накрыл ее пледом, а потом подчинился команде.

— Закрой глаза, — пробормотала она, уже с опущенными ресницами.

Мгновение спустя Райан так и сделал. Чувствуя подступающий сон, он внезапно понял, что поцелуй Марианны избавил его душу от доли напряжения. Он не знал, как это понимать.

Он проспал три часа — не просто дремал, но крепко спал. Проснувшись, он потянулся, ощущая себя неожиданно освеженным. Он проверил телефон, но сообщений не было.

Полчаса спустя зашевелилась Марианна.

— Хорошо спала? — спросил Райан, увидев, что она открывает глаза.

— Превосходно, — заявила она. — А ты?

Райан кивнул, и она ответила улыбкой, от которой у него забурлила кровь.

— Хочешь меня снова поцеловать, пока я не буду готова еще немного подремать?

Он засмеялся, но покачал головой, пытаясь игнорировать пронизывающую душу боль.

— Мы должны перестать это делать.

Марианна отпила воды из бутылки.

— Наверное, ты прав, но я собираюсь наслаждаться тем, что есть.

Но сколько это продлится? И сколько Райан хочет, чтобы это длилось? Могут ли они заняться любовью еще раз без того, чтобы сердце Марианны не разбилось? Два раза? Он многое бы отдал за еще одну такую неделю, как в Таиланде.

Но не ценой дружбы и отцовства.

Мягкое кресло внезапно показалось тверже камня. Извинившись, Райан сбежал в туалет, где плескал холодную воду в лицо и смотрел на себя в зеркало, приказывая держать руки и губы при себе.

Когда стало понятно, что больше нельзя сидеть в туалете, он заставил себя вернуться на место.

— Расскажи мне про своих родителей, — предложил он, надеясь, что разговоры отвлекут его. — Похоже, у тебя и твоих братьев от них разные впечатления.

Марианна кивнула.

— У мамы с папой очень… бурные отношения. Они страстные натуры. И когда мы росли, то слышали много… очень громких разговоров.

— Ссор.

Марианна сморщила носик.

— Немного криков, немного хлопанья дверьми…

Он вспомнил, как она швырнула в него вазой, и потянулся за водой.

— Один раз они разводились. А потом поженились снова.

Райан поперхнулся водой.

— Но… почему?

Марианна пожала худым плечом.

— Сейчас все как раньше. Сейчас они в Америке, но отношения у них такие же бурные. Они все время угрожают уйти друг от друга и даже уходят на несколько дней, но потом возвращаются. Снова и снова. — Она рассмеялась. — Они не могут жить друг без друга. Очень романтично.

— Романтично? — Райан уставился на нее. — Ты серьезно? Звучит кошмарно.

Она отстранилась и прищурилась.

— Может, дело в том, что ты мужчина. Анжело и Нико тоже так считают.

Значит, у них был здравый смысл.

— Ты говоришь, что они не могут жить друг без друга. А мне кажется, что они не могут жить друг с другом.

Марианна помотала головой. Райан постарался не отвлекаться на ее танцующие кудряшки.

— Сила любви сводит их с ума. Поэтому я считаю это романтичным. Скука убивает отношения, а отношения моих родителей можно назвать какими угодно, но не скучными.

Значит, таких отношений она хотела для себя? Собиралась выйти замуж и растить ребенка Райана посреди боевых действий?

— Скука убивает отношения? — сквозь зубы спросил он. — Лучше скука, чем невозможность расслабиться или успокоиться.

Она скривилась, как будто откусила лимон.

— Конечно, звучит очень привлекательно.

— Поведение твоих родителей незрелое. Похоже, что ни один из них не способен на компромисс. Не вижу в этом особой любви или романтики.

Марианна сверкнула глазами.

— Мне все больше кажется, что ты не узнал бы любовь, даже если бы она укусила тебя за нос. Ты избегаешь любви и близости, как чумы, так что прости, но я не буду тебя считать экспертом в этом вопросе.

Доля правды в ее словах была, но…

— Ты действительно предпочитаешь громкие скандалы со слезами и хлопаньем дверьми, а не… улыбки, легкость и счастье?

— Не обязательно выбирать что-то одно. — Она скрестила руки на груди. — К тому же говорят, что примирительный секс лучше всего.

— Тебя только секс интересует?

— Мне нравится секс! И я не собираюсь за это извиняться.

— Ты бы предпочла такие безумные, скандальные отношения, даже если бы всем вокруг тебя было плохо?

— Мне не было плохо из-за отношений родителей.

— Полагаю, потому, что Анжело и Нико защищали тебя от худших их проявлений.

— Ну уж нет! — Ее глаза горели огнем. — Я тебе не позволю контролировать меня и мои будущие отношения, навязывая мне материнскую вину, которую ты же и придумал. Я выйду за кого захочу, Райан, и тебя это совершенно не касается.

С этими словами она схватила журнал и всем своим видом показывала, что собирается его игнорировать.

Конечно, он не имеет права указывать ей, за кого выходить замуж, но… почему она не может просто не выходить замуж? Райан со стоном провел обеими руками по волосам. Зачем он позволил ей себя поцеловать…

Марианна поднялась навстречу вошедшему в приемный покой Райану, сцепив руки и пытаясь прочитать выражение его лица. До приезда в больницу они знали только, что Стейси, мать Райана, разорвала связку во время игры в сквош, и на месте повреждения образовался тромб. Врачи всеми силами старались его растворить, но пока лечение не помогало. Если тромб сдвинется и попадет в сердце или мозг…

— Как она?

Райан не ответил. От его бледности у нее сжалось сердце. Она обняла его.

— Врачи делают все, что могут.

Райан кивнул; у Марианны еще сильнее заныло в груди. Может, они с матерью и не близки, но Райан все равно ее любит, это очевидно.

— Она хочет с тобой познакомиться.

— Со мной? — Марианна отстранилась, глядя ему в лицо.

— Врачи разрешили ей посетителей, только по одному и без лишних эмоций.

Отлично. Марианна прижала ладонь к животу.

— Ты рассказал ей про ребенка?

Райан кивнул.

— Поэтому она и хочет познакомиться.

— По-моему, новости про ребенка точно вызывают много эмоций… — Позитивных или негативных — это уже зависит от человека и ситуации.

— Она приняла это спокойно. — Райан подтолкнул ее к двери палаты. — Иди познакомься с ней, а потом мы пойдем отсюда.

Марианна не стала спорить — ей хватило спора в самолете. Глупая была идея, особенно учитывая, что она хотела понравиться Райану, заинтересовать его в долгих отношениях. Но под его нетерпением и внешней бесчувственностью она видела страх. И хотела бы что-то сделать, чтобы от него избавиться.

Он нахмурился.

— Ты не хочешь с ней знакомиться?

— Хочу. — Марианна встряхнулась, оправила блузку и юбку, жалея, что не успела хотя бы принять душ после самолета. Райан свалился в кресло и откинулся, закрывая глаза. Наверное, он вымотан…

Она сделала глубокий вдох и постучалась в дверь палаты.

— Миссис Уайт… простите, миссис… Пикеринг?

— Ты, должно быть, Марианна? Входи, пожалуйста, и называй меня Стейси.

Райан унаследовал от Стейси цвет волос и глаза. От этого Марианна почему-то расслабилась.

— Очень приятно познакомиться. — Она пожала протянутую руку Стейси, а потом села на край кровати. — Мне велели вас не утомлять.

Стейси вздохнула:

— Слишком много шума из-за ерунды.

Это тоже мог бы сказать Райан. Марианна выгнула бровь. Стейси рассмеялась:

— Знаю, знаю. Это не ерунда, но, честно говоря, мне даже не особенно больно. А вот сидеть на месте невыносимо.

И в этом она была похожа на Райана.

— Итак, у тебя будет ребенок. — Стейси сразу перешла к делу. — Отличная новость. Ребенок… то, что Райану нужно.

Марианна не знала, как на это отвечать.

— Ты любишь моего сына?

Марианна не стала разбираться в тонкостях любви и просто кивнула. Стейси — мать Райана, бабушка ее ребенка. Их взгляды встретились; они обе понимали, что любовь к Райану может разбить ей сердце.

— Я совершила ужасную ошибку, когда разошлась с мужем и оставила Райана с его бабушкой. Она любила его всем сердцем, конечно. Но я не собиралась оставлять его больше чем на пару недель…

Марианна хотела было спросить, как пара недель превратилась в пятнадцать лет, но Стейси продолжила:

— У меня было разбито сердце, и мне не скоро удалось собрать его воедино.

Марианна могла ее понять, но все равно никогда не оставила бы ребенка. Стейси взглянула ей в глаза.

— Меня сковывали сомнения в себе. Мне казалось, что я все сделала не так. Причинила боль отцу Райана, разочаровала свою мать… Я убедила себя, что буду плохой матерью Райану. И об этом сожалею больше всего.

Это Марианна тоже могла понять, а Стейси была тогда моложе, чем она сейчас… Она прикоснулась к руке женщины.

— Вы были очень молоды. Все это уже в прошлом…

— Нет, не в прошлом. — Стейси не отводила глаз. — Это стоит между нами до сих пор. Он мне не доверяет. Он так меня и не простил.

Марианна сочувствовала им обоим всем сердцем. Но… что Стейси хочет от нее? Примирить Райана с прошлым?

— Я рассказываю это тебе, чтобы ты лучше понимала моего сына, Марианна. Не думаю, что после смерти бабушки он кому-нибудь еще доверился. Но тебе может, хоть немного.

Оставалось надеяться.

— Может, ты сможешь найти в сердце силы простить его за то, что он не проявляет такой эмоциональной вовлеченности, как ты…

А вот это вряд ли. Марианна хотела, чтобы Райан отдался родительству — и ей — всей душой. Ему нравилось казаться спокойным, все контролирующим, но она видела его страсть. Может, ей еще удастся завоевать его любовь.

— Я все еще не понимаю, почему мы остановились у Ребекки, — проворчал Райан.

— Потому что она нас попросила, — ответила Марианна. — И потому что она тетя нашего ребенка. Вполне естественно, что она хочет со мной познакомиться, а я хочу познакомиться с ней.

Вчера Марианна вышла из палаты Стейси навстречу большей части его семьи, ждущей в приемном покое: его приемный отец, сестра Ребекка, ее муж и их дочка. Ребекка пригласила их остановиться в ее доме, и Марианна немедленно согласилась.

— Что, если я не хочу, чтобы эти люди участвовали в жизни моего ребенка?

— Лулу, детка, не бери это в рот.

Марианна спрыгнула со скамьи, чтобы отобрать у дочки Ребекки палку и вытереть ее ротик, а потом отвлекла ее большим красным игрушечным грузовиком. Она притащила Райана с собой в парк через дорогу от дома Ребекки под предлогом того, что им надо погулять с его маленькой племянницей Лулу. На самом деле она хотела увести его из дома, пока он не взорвался.

Снова вернувшись на скамью, она сказала:

— Мне нравится твоя сестра.

— И это все решает? Не хочу тебя разочаровывать, но у вас не получится стать лучшими подругами, если она живет здесь, а ты — в Монте-Каланетти.

— А я хочу тебе напомнить, — Марианна развернулась к нему, — что Ребекка не виновата в разводе твоих родителей.

— Очень зрелый подход. — Его глаза были холоднее льда.

— Именно! Ребекка всеми силами старается с тобой подружиться, а ты ее отталкиваешь. Почему?

Райан потер лицо ладонью.

— Я никогда не чувствовал себя частью этой семьи.

— Понимаю, — вздохнула Марианна. — В жизни не все идет как надо, и люди не всегда справляются с проблемами правильно. Но теперь ты взрослый, Райан. Ты можешь сам решать, становиться ли частью этой семьи.

Райан смотрел на нее, насмешливо скривившись, но она угадывала боль в глубине его глаз.

— Зачем? — спросил он наконец.

Марианна не смогла ответить сразу. Она повернулась к Лулу.

— Семья сама по себе награда, — выдавила наконец она.

Райан помотал головой.

— Волк-одиночка, — напомнил он.

— Семья — это подарок для нашего ребенка. Чем больше людей будут его любить, тем лучше… — Как он это не понимает?

— Чем больше людей вокруг него смогут причинить ему боль, подвести… предать?

Марианна вскочила. Он серьезно? Ее затрясло.

— Я не позволю тебе превратить нашего ребенка в такого эмоционального труса, как ты!

Райан ответил ей ледяным взглядом.

— А я не позволю тебе сделать его зависимым от эмоций.

Вот что он о ней думает! Марианна снова отвернулась, чтобы посмотреть на Лулу; та с удовольствием ползала в песочнице со своим грузовиком. Марианна сделала глубокий вдох и прикрыла глаза.

Было очевидно, как Райану не нравится оставаться в Австралии, в гостях у Ребекки. Но… Он организовал для матери лучшего специалиста. Муж Ребекки получил работу компьютерного дизайнера в одной из лучших компаний благодаря влиянию Райана. Он оплатил образование Ребекки в университете. Они восхищались им, уважали, равнялись на него. А он заботился о них, обеспечивал всем необходимым — но все равно держал дистанцию.

И не хотел признавать, что любит свою семью.

— Ребекка тебя любит, — сообщила ему Марианна. — И то, как ты с ней себя держишь… Это причиняет ей боль, подводит ее, предает.

Райан немедленно напрягся, стиснул кулаки.

— Я не хотел никого ранить.

Его холодность рассеялась, и Марианна едва удерживалась, чтобы его не обнять.

— Ребекка не причинит боли нашему ребенку, — сказала она вместо этого. — Она будет его любить и защищать.

Лулу подошла к ним и выпрямилась, держась за штанину Райана. С широкой улыбкой она принялась шлепать его по колену с размеренным «га-га-га». Райан покосился на Марианну, но та не стала подсказывать. Переведя взгляд обратно на девочку, Райан пожал плечами и ответил:

— Га-га-га?

Лулу захихикала, как будто это была лучшая шутка на свете. На мгновение Райан улыбнулся в ответ, и у Марианны потеплело на душе. Он заслуживал большой, любящей семьи…

Лулу пошатнулась и упала на попку в подгузнике. Сморщившись, она расплакалась. Райан вскинул руки.

— Что мне делать?

Он говорил про Лулу или про Ребекку? Впрочем, ответ был бы почти одинаковым.

— Возьми ее на руки и укачивай. От этого все становится лучше.

Райан осторожно взял девочку на руки, усадил к себе на колени и стал гладить по спине. Она слабо улыбнулась в ответ, и Райан растаял. Скрестив пальцы, Марианна надеялась, что Лулу совершит чудо.

Глава 10

Марианна нарезала овощи к салату, но вскинула голову, когда Райан вошел в кухню.

— Привет, — сказала Ребекка, оторвав взгляд от гриля.

Райан украл кусочек помидора из миски с салатом.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— У нас все под контролем, — ответила его сестра.

Он снова потянулся в миску; на этот раз Марианна шлепнула его по руке.

— Ох!

— Для начала перестань есть салат. — Она понимала, что он прикладывает усилия, чтобы вести себя непринужденно. Райан встретил ее взгляд и заметно расслабился.

— Я догадывался, что здесь от меня пользы не будет, так что сходил вот за этим. — Он выставил на стол бутылку вина. Ребекка взглянула на ярлык и распахнула глаза.

— Не стоило, но… спасибо!

Райан сунул руки в карманы.

— Я подумал, что после всего, что ты делаешь для мамы и для нас, ты заслуживаешь угощения.

Ребекка вскинула подбородок.

— Мы семья, Райан.

Он забрал у нее бутылку и налил в два бокала.

— Конечно, семья, — поднимая бокал, сказал он.

На губах Ребекки задрожала улыбка, но она прикоснулась своим бокалом к его.

После первого глотка он поставил бокал на место и налил Марианне большой стакан минеральной воды со льдом и ломтиком лимона. Взяв ее за плечи, он отвел ее к кухонному столу и усадил на стул, а сам занялся салатом. Марианна даже не стала возражать, как обычно; вместо этого, затаив дыхание, она следила, как Райан пытается выстроить отношения с сестрой.

Тем временем он огляделся.

— Где моя… кхм… где Лулу?

Ребекка рассмеялась:

— Твоя племянница спит. И не смей ее будить!

— И не собирался.

— Она тебя уже окрутила вокруг пальца.

— Не могу отрицать, у меня к ней слабость. — Он поджал губы. — Знаешь, она ведь всего на три года старше моего будущего ребенка… Они могут подружиться.

Ребекка замерла; Марианна видела, как она моргает. Ей хотелось танцевать по кухне от радости. Но Ребекка только кивнула.

— Будет замечательно.

Райан сосредоточился на нарезании огурца.

Мгновение спустя у него зазвонил мобильный. Он внимательно слушал звонок, пробормотал несколько слов и сунул его обратно в карман.

— Звонили из больницы. Тромб начал рассасываться; если все пойдет так, как врачи надеются, маму выпишут через пару дней.

Ребекка прижала ладонь к груди и зажмурилась.

— Слава богу.

Райан протяжно выдохнул и поднял бокал в тосте за позитивный прогноз. А потом повел плечами.

— Как думаешь, сможешь подобрать мне подходящий дом?

У Марианны сильнее застучало сердце. Райан что, собирается отказаться от жизни в отелях?

— Здесь, в Сиднее? — спросила Ребекка.

Райан кивнул.

— Квартиру? Виллу? Городской дом?

— Дом в пригороде, — сказал он. — С двором.

Марианна поперхнулась. Райан покосился на нее.

— Ребенку ведь нужен двор, чтобы было где бегать и играть?

Она кивнула. Райан нахмурился.

— Ты же не возражаешь против того, чтобы я привозил его сюда в гости?

Она подозревала, что будет, но…

— Конечно нет. — Ребенку нужно знать свою семью. — Только после того, как перестану кормить грудью.

— Ты тоже можешь приехать.

Если бы все складывалось как она хочет, то так бы и было: они втроем приезжали бы сюда как семья… Марианна промокнула губы. Если уж Райан решает что-то сделать — стать хорошим отцом, наладить отношения с сестрой, — то не мелочится. От этого ее любовь становилась только сильнее.

— Ты собираешься сегодня в больницу? — спросила она следующим утром.

Он не поднял глаз от газеты.

— Вряд ли.

Она не стала спрашивать, почему нет.

Они долго спали, вероятно, из-за разницы во времени, и теперь остались в доме одни. Ребекка оставила записку, что уехала в больницу. Марианна отпила свой кофе без кофеина и, отставив кружку, провела пальцем по краю.

— Твоя бабушка жила где-то рядом?

— На другой стороне центральной улицы. Минутах в десяти — пятнадцати. — Он пожал плечами.

— Хорошо бы прогуляться. А еще я хочу большой кусок торта.

Он поднял глаза.

— Хочешь посмотреть, где жила моя бабушка?

— Хочу посмотреть, где жил ты.

— Зачем?

Она хотела знать все о нем. Хотела понять, почему он отстранился от семьи. Хотела вооружиться всем, чем возможно, чтобы не дать ему так же отстраниться от нее.

Или от их ребенка.

Нет. Ребенок уже владеет его сердцем.

Но не Марианна.

Райан нахмурился сильнее. Она поторопилась сказать:

— Я хочу посмотреть, где ты вырос. Ты видел мой мир, теперь я хочу увидеть твой. Хотя… Если ты не хочешь возвращаться в прошлое, то не нужно! — Она не хотела будить его демонов. — Просто… Может, это немного эгоистично, но, если я буду знать больше о твоей жизни в Австралии, мне будет легче смириться, когда наш ребенок будет уезжать от меня сюда.

Лицо Райана смягчилось.

— Ты боишься того, как сильно будешь скучать?

Марианна кивнула.

— Я тоже. То есть как сильно я буду скучать, когда придется уезжать по работе…

— Ты планируешь купить дом и в Монте-Каланетти?

Райан кивнул. Ей пришло в голову, что она могла бы использовать этого ребенка как рычаг давления, чтобы убедить его, что им лучше пожениться, но… Она не хотела, чтобы Райан женился на ней без любви.

— Ты тоже могла бы приезжать сюда, Мари. Тебе будут очень рады. Моя семья тебя обожает.

Она хотела, чтобы ее обожал Райан, а не его семья, хотя они ей и нравились.

— Не забывай, у меня есть работа.

— Я могу тебя обеспечивать, и тебе не нужно будет работать.

— Не забывай, мне нравится моя работа.

Он долго на нее смотрел, а потом сердито поднялся и отнес их кружки в раковину. Марианна не позволила себе подхватить его настроение.

— Так что, покажешь мне дом своей бабушки?

— Если не покажу, ты не оставишь меня в покое, — пробурчал он.

— А на обратном пути купишь мне торт?

Он попытался не улыбаться.

— Что я получу взамен?

— Покой. — Марианна свою улыбку скрывать не стала.

— Договорились! — На этот раз Райан рассмеялся, и у нее полегчало на сердце. Она вызывала у него смех. Она сводила его с ума в постели. Она помогла ему сблизиться с сестрой. И у нее будет его ребенок. Стоит ли сомневаться, что со временем он в нее влюбится?

Марианна скрестила пальцы на удачу.

Райан остановил машину и указал на простой кирпичный дом.

— Это здесь.

Дом, в котором он вырос.

Он наблюдал за сменой эмоций на лице Марианны. На нее смотреть было легче, чем на дом, который заставлял его заново пережить мучительную боль от смерти бабушки.

Любопытство Марианны сменилось искренней улыбкой.

— Такой маленький!

Райан обвел взглядом улицу.

— Когда-то весь этот район состоял из коттеджей для шахтеров, на три комнаты каждый. — Большую часть с тех пор снесли и на их месте построили большие современные дома.

— Очаровательно! Выглядит как настоящий дом… совсем как мой коттедж.

Райан снова взглянул на дом, ожидая вспышки боли. Она пришла, но не раздавила его. Он осторожно выдохнул. И Марианна была права, бабушкин дом чем-то напоминал ему коттедж в Монте-Каланетти…

— Сад всегда был таким аккуратным?

— Я зарабатывал на карманные расходы тем, что поддерживал в нем порядок. А еще я расставлял продукты по полкам в местном супермаркете.

Марианна игриво улыбнулась, снова задевая ноты в его сердце.

— Так что, ты был шалуном? Из-за тебя бабушка преждевременно поседела?

Он поджал губы, сглатывая застарелое чувство вины. К счастью, Марианна на него не смотрела, поглощенная видом дома.

— Шалуном — пожалуй. У меня был… мятежный характер.

— Не может быть, — засмеялась она.

Райан хотел зажмуриться, но заставил себя смотреть вперед. Марианна имела право знать правду.

— Подростком я связался с дурной компанией. Меня выгнали из школы.

— Что?!

Он кивнул.

— Но посмотри на себя сейчас! Ты совсем не такой…

Но бабушка его таким не увидела.

Марианна снова посмотрела на дом.

— Я бы хотела с ней познакомиться…

Поколебавшись мгновение, Райан достал бумажник и вынул фотографию. Марианна долго на нее смотрела, а потом провела кончиком пальца по лицу на снимке.

— У тебя ее улыбка. — Она тоже улыбнулась, словно в ответ. — Надеюсь, что у ребенка будет такая же.

Райан заморгал, убирая фото на место. Лучше бы ребенок унаследовал от него логику и способность быстро просчитывать ситуацию…

— Бабушка помогла тебе снова встать на правильный путь?

— В некотором роде. — У него потяжелело на сердце. — Когда она умерла, я понял, что недостаточно ценил ее при жизни.

— Ох! — Марианна прижала руку к груди, у нее заблестели глаза.

Пару мгновений спустя она взяла его под локоть и опустила голову ему на плечо. Жест был не сексуальным, а дружеским, и Райан стал чувствовать себя не таким одиноким.

— Значит, ты решил почтить ее память?

Райан кивнул.

— Это хорошее решение. Она бы тобой гордилась.

Оставалось надеяться.

— Она всегда говорила, что у меня хорошие мозги и не стоит их тратить попусту.

Марианна осторожно отодвинулась.

— Я имела в виду… я думаю, что ей бы понравилось, как ты принимаешь свою ответственность за ребенка. И как стараешься наладить отношения с Ребеккой.

Это ее бы точно порадовало.

— Я… — Он пожал плечами и беспомощно посмотрел на нее. — Вчера ты сказала, что моя отстраненность причиняет Ребекке боль, и…

Он запустил пальцы в волосы; на душе становилось все тяжелее. Глядя на дверь дома своей бабушки, он желал только войти внутрь и поговорить с ней еще раз, всего один раз.

Марианна коснулась его щеки.

— Ты хороший человек. Ты сам это знаешь?

Рядом с ней ему хотелось быть хорошим человеком. И то, как вчера улыбнулась ему Ребекка, соприкасаясь с ним бокалами, вызывало это же желание. От тепла и мягкости ладони Марианны у его щеки у него сильнее билось сердце, пробуждая все чувства, пока они не затопили его сознание. У него уходили все силы на то, чтобы не повернуться и не поцеловать ее ладонь.

Это очень плохая идея.

И великолепная.

Он попытался прогнать дурные мысли.

Голова болела.

— Мы же друзья, правильно?

Ее улыбка стала натянутой; у Райана заныло сердце. Он взял себя в руки.

— Друзья же делятся секретами? Как мы сейчас? — Оставалось надеяться, что она не поймет его неправильно.

Марианна поджала губы, кивнула и выпрямилась.

— Я рассказывала такое, что не знает ни одна другая живая душа.

Это было для него честью. Но в то же время как будто душило.

Вокруг ее рта пролегли невеселые складки, и Райан был этому причиной. В груди у него жгло. Он взял Марианну за руку.

— Думаю, самое время для торта.

Торт поднимет ей настроение. И со временем она поймет, что лучше так… оставаться друзьями.

Они нашли симпатичное людное кафе на центральной улице и заказали чай и торт. Когда официантка принесла заказ, Марианна взглянула на Райана из-под ресниц и принялась играть с чайной ложкой.

— Ты правда не собираешься сегодня навещать мать?

От ее будничного тона он немедленно вскипел.

— Почему тебе так трудно в это поверить?

Она пожала плечами:

— Ты перелетел через полмира…

Он сделал то, зачем приехал. Мать была на пути к выздоровлению. Чем быстрее они теперь уедут, тем лучше.

Марианна всыпала в чай два пакетика сахара, не глядя ему в глаза.

— Ты так и не спросил, о чем я разговаривала с твоей матерью.

— Это важно? — Райан подтянул к себе чашку.

Марианна закатила глаза. Он сделал глоток. Попытался удобнее устроиться на стуле. Но в конце концов сдался.

— Ну ладно! О чем вы со Стейси говорили?

— О тебе.

Он моргнул. Не о ребенке?

— Она сказала, что больше всего в жизни сожалеет о том, что оставила тебя с бабушкой.

У Райана грудь словно налилась свинцом. Он облизнул внезапно пересохшие губы. Он делал все возможное, чтобы не оставаться с матерью наедине. И сейчас он со стуком поставил чашку на стол:

— Она наверняка просто искала оправдания.

— Ничего подобного!

Он нахмурился:

— Если она тебя расстроила — извини.

— Вовсе нет! — Она вскинула голову. Райан облегченно выдохнул.

— То есть… Конечно, я ей понравилась и все такое, но, честно говоря, сомневаюсь, что ей интересно, что я о ней думаю.

— Тогда… — начал он растерянно.

— Ей было интересно, что я думаю о тебе. Она хотела объяснить, оправдать твою… склонность быть одиноким волком.

Что?!

— И ей очень важно, что ты думаешь о ней.

Райан смотрел на нее, не в силах произнести ни слова. Если Марианна говорила правду, а лгать ей было незачем, то… значит, он был дорог Стейси. У него перехватило дыхание. Конечно, он понимал, что небезразличен матери, но никогда не мог рассчитывать на ее заботу, не мог довериться ей.

Он откинулся на спинку стула.

— Ты хочешь, чтобы я ее навестил, да? — Он сверкнул глазами. — Хочешь, чтобы я дал ей возможность рассказать мне то, что она уже рассказала тебе?

Его суровый взгляд как будто не производил на Марианну никакого впечатления. Она отправила в рот кусочек торта и пожала плечами.

— Это никому не повредит, — сказала она наконец.

Райан нахмурился.

— Ты же хочешь привозить ребенка в гости в Австралию?

— Да.

— И познакомишь его со Стейси?

— Да…

— Тебе не кажется, что… напряжение между вами… ребенку будет неприятно?

У него сжалось сердце.

— Думаешь, лучше не позволять Стейси видеться с ребенком?

Марианна резко выдохнула и покачала головой:

— Нет, Райан, я хочу сказать совсем не это!

У него сильнее забилось сердце, кровь пульсировала в жилах. До него наконец дошло, что если он хочет стать по-настоящему хорошим отцом, то придется помириться с семьей. Нельзя проецировать проблемы, существующие между ними с матерью, на ребенка. Это будет ужасно несправедливо и даже вредно. Он хотел защитить будущего малыша, помочь вырасти здоровым, а не превратиться в невротика.

Если он хочет быть отцом лучше, чем его родители, то не убежит, едва ситуация станет сложной. Настало время взять себя в руки и разобраться во всем. Райан выпрямился.

— Ладно.

Марианна подняла взгляд от своего торта.

— Что — ладно?

— Я навещу Стейси. — Хотя он не представлял, о чем может разговаривать с матерью.

— Обещаешь? — выдохнула Марианна. В ее глазах снова появилось то выражение… не нужно было привозить ее с собой в Австралию. Он просто не подумал. По крайней мере, он думал не головой.

Райан наклонился к ней.

— Мари, даже если я исправлю все проблемы, которые у меня есть с семьей, между нами ничего не изменится.

Она моргнула. Райан старательно подбирал слова.

— Я не стану семейным человеком. И никогда не стану таким мужчиной, какой тебе нужен для счастья. Ты это понимаешь?

— Конечно, — она мотнула головой.

У Райана сердце сжалось до размера горошины. Он слишком хорошо ее знал, слишком легко видел обман. Марианна ему не поверила. Она считала, что сможет его изменить. Что он передумает и предложит ей любовь и брак. А если нет… не заберет ли она ребенка?

Райан вскочил.

— Я поехал.

— Что, прямо сейчас? — Марианна тоже начала подниматься, но он отмахнулся.

— Оставайся, доешь торт.

Не оставляя ей времени ответить, он развернулся и вышел из кафе.

Райан постучал в дверь палаты матери и, к своему удивлению, застал ее одну.

— Ребекка и Лулу только что ушли, — сказала она.

Со стула свалилась игрушечная кошка с абсурдно длинными и тонкими лапами; Райан уставился на нее, чтобы не смотреть на Стейси.

— Ох… — Стейси приподнялась на кровати. — Лучше забери ее домой, когда поедешь. Это любимая игрушка Лулу. Если она не сможет ее найти, с ума сойдет…

Вот почему игрушка выглядела знакомо. Райан кивнул.

— Вот-вот придет Колин. Он обещал привезти мне пирожное с заварным кремом к чаю. — Почему женщины так любят сладости? — Написать ему, чтобы и для тебя захватил?

Он покачал головой и вдруг понял, что практически ни слова не сказал с тех пор, как вошел в комнату.

— Нет, спасибо. Я… э-э-э… как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, спасибо. Врачи довольны процессом выздоровления…

— Хорошо.

— Специалист, которого ты привез, похоже, настоящий волшебник. Все остальные только и шепчутся, что о том, какая это честь — увидеть, как он работает.

— Превосходно.

Они посмотрели друг на друга и торопливо отвели глаза. Воцарилась неловкая тишина. Райан подошел к окну и уставился в него.

— Как дела у твоей Марианны?

Дело было не столько в словах, сколько в тоне, от которого у него на шее стала затягиваться воображаемая веревка; она вилась и вокруг тела, сковывая его и лишая сил. Райан нетерпеливо повел плечами, пытаясь сбросить оковы.

— Марианна не моя. — А он — не ее Райан. И чем скорее все это поймут, тем лучше.

— Ох…

Он поморщился. Может, он говорил слишком резко.

— Она очаровательная девушка.

— Да, очаровательная. — Но как ей удалось уговорить Райана вот так прийти к Стейси? — Сегодня утром мы прогулялись к бабушкиному дому.

— Вот как.

И что она хотела этим сказать?

— Это Марианна убедила тебя прийти сегодня меня навестить?

Он развернулся к ней.

— Это была плохая идея. — Он двинулся к двери. — Незачем копаться в прошлом…

— Сядь, Райан.

Командная нотка в голосе матери заставила его остановиться. Он скрестил руки на груди; в одной руке болталась дурацкая длиннолапая кошка.

— Пожалуйста…

Он посмотрел на игрушку. Подумал о Марианне. Легко было представить, как разочарована она будет, если сейчас он просто уйдет. И Райан не хотел ее разочаровывать. По крайней мере, не в этом.

Райан сел.

— Я хочу рассказать тебе то же, что рассказала Марианне.

Он с силой втянул ноздрями воздух.

— И что же?

— Что больше всего в жизни я жалею о том, что оставила тебя с бабушкой.

Райан не мог на нее смотреть из опасения, что его лицо выдаст недоверие и горечь. Краем глаза он заметил, как Стейси наклоняется к нему.

— Ты выслушаешь меня? По-настоящему?

С усилием он заставил кулаки, сжимающие игрушку, разжаться.

— Конечно.

Несколько секунд Стейси молчала, но Райан не поднял на нее взгляд.

— Не знаю, с чего лучше начать. Но, наверное, можно начать с моего развода с твоим отцом. Видишь ли, я считала, что сама во всем виновата.

Наконец Райан поднял глаза — и постарался не морщиться от того, как она бледна, как сминает и разглаживает больничные простыни.

— Ты уверена, что стоит продолжать? Может, лучше подождать, когда тебя выпишут?

— Нет! — Она издала короткий смешок. — Вряд ли у меня будет второй шанс.

Он все равно мог бы просто уйти, но перед его внутренним взором стояло лицо Марианны. Он еще раз покосился на мать. Если он уйдет, она будет переживать еще сильнее… Он вздохнул и кивнул.

— Ладно. Продолжай.

— Райан… Я не собиралась оставлять тебя с бабушкой больше пары недель. Мне нужно было найти новое жилье.

— Но Эндрю… отец… уехал. Не обязательно было и тебе съезжать из дома.

— В одиночку я не могла за него платить.

— Ему пришлось бы платить алименты. Это бы помогло…

— Я от них отказалась.

Райан вскинул голову.

— Я действительно во всем винила себя, и поэтому мне казалось неправильным брать у него деньги.

— А обо мне ты подумала?

— Я думала, что если найду работу, дешевую квартиру, то все будет идеально, и… — Она приподняла руку и уронила снова. — Найти работу оказалось труднее, чем я думала. В конце концов я устроилась на кухню круизного лайнера, но на этой работе я проводила много месяцев вдали от берега.

Райан скрестил руки.

— Тебя не было три года!

— Я знаю, — прошептала она. — Прости. Я откладывала каждый доллар, я вернулась, чтобы наконец жить с тобой вместе, но…

Он вскочил и принялся мерить шагами комнату.

— Не будем приукрашивать. На лайнере ты познакомилась с Колином, забеременела и вернулась, чтобы завести семью с ним.

— Но и с тобой тоже! Мы хотели, чтобы ты жил с нами. Но… когда я вернулась, ты как будто меня ненавидел.

— Мне было семь лет. Я тебя едва знал!

— Я проплакала целую неделю…

— Бедняжка.

Стейси вздрогнула. Наверное, Райану нужно было устыдиться, но он чувствовал только глубокий жгучий гнев.

— Не припоминаю особых усилий с твоей стороны, чтобы меня завоевать снова.

— Ты будил все мои сомнения в себе, — прошептала она. — Я говорила себе, что заслуживаю твой гнев и обиду. И не хотела испортить отношения с Колином… И у меня был маленький ребенок, о котором тоже нужно было заботиться. Ты был счастлив с бабушкой. Мне казалось, что лучше оставить тебя с ней подольше.

Подольше, и еще подольше… и в итоге насовсем. Райан развернулся и сверкнул глазами.

— Ты никогда не ставила меня на первое место.

Она побледнела.

— Я этого не хотела. Меня терзало чувство вины, нехватка уверенности в себе… Но я не понимала, что за это придется расплачиваться тебе.

Он скривился. Другими словами, дела шли нехорошо, и она не справлялась. Но что-то в выражении ее лица задевало за струны его души, будило остатки желания верить ей.

Идиот!

Он попытался заглушить свое волнение привычным гневом.

— Ты меня никогда не простишь, да? — спросила Стейси тихо.

— Дело не в прощении. — Его голос звучал холодно, даже для него самого. — Дело в доверии. Я не верю в то, что ты поставишь на первое место меня… и моих детей. Я не верю, что ты будешь обо мне заботиться.

Она прижала обе ладони к груди, на глазах выступили слезы.

— Господи, твой отец и я действительно так поломали твою жизнь…

— Вы очень рано научили меня тому, как устроен мир. И я не забыл этот урок.

— Сынок, пожалуйста…

Слышать от нее это слово было невыносимо.

— Скажи, что ты хотя бы доверяешь Марианне, что не держишь ее на такой же дистанции.

Он резко рассмеялся. Он хотел доверять Марианне, это нельзя было отрицать, но и поддаваться желанию тоже было непозволительно. У него ныла душа, терзаемая всеми желаниями, которые были ему недоступны, всем тем, что хотела от него Марианна, но что он не мог получить. Невозможно! Лучший способ справиться с такими иллюзиями, самое разумное и логичное решение — быстрый, резкий удар прямо в сердце.

Он снова обернулся к Стейси.

— Доверяю ли я ей? Мама, ты научила меня тому, что женщины слабы и ненадежны. Я к этому готов. Когда Марианна перестанет справляться с материнством и ответственностью за ребенка, я буду готов. Я не брошу своего ребенка.

От дверей раздался изумленный вздох, и он обернулся. Там стояла Марианна, бледная и дрожащая, с огромными темными глазами. Без единого слова она развернулась и прошла прочь.

Глава 11

От выражения лица Марианны все мысли покинули Райана. Он рванулся следом, схватил ее за руку. — Мари, постой…

— Не называй меня так! — Она развернулась, глаза горели гневом.

Райан едва не взвыл.

— Позволь мне объяснить…

— Объяснить? Мне не нужны никакие объяснения! Мне уже все ясно, и должна сказать: хорошо наконец узнать, что ты на самом деле думаешь обо мне и о нашей ситуации!

До него дошло, как сильно он ее задел; от этого было больно, как будто он вонзил нож в сердце самому себе. Он отпустил руку девушки и отшатнулся, пытаясь понять, что с ним происходит, пытаясь найти способ все исправить, сделать так, чтобы она больше не смотрела на него как на чудовище.

— А я ведь думала… Но все это время ты ждал, что я брошу нашего ребенка!

Ее истерический смех резал его как нож. Может, Марианна импульсивная, страстная и упрямая, но еще она преданна близким и полна любви. Достаточно посмотреть на ее отношения с братьями. Правда прорастала у него в душе, но он прятался от нее; однако теперь она обрушилась на него, заставила ссутулиться и отступить. Марианна никогда не бросит их ребенка. Никогда.

Какое право он имеет проецировать на нее свои кошмары? Как глупо. Каким он был слепым! Но так он оправдывал перед собой то, как сильно хотел оставаться с ней рядом.

Марианна ткнула пальцем ему в грудь.

— Держись от меня подальше, — прошипела она. Ее глаза были полны непролитых слез. — Я дам тебе знать, когда родится ребенок, но больше ты ни на что не имеешь права.

Она развернулась и ушла. Райан бросился следом, не зная, что сказать, но боясь потерять ее из виду.

Ему загородила дорогу Ребекка с Лулу на руках. Он не мог их оттолкнуть с пути. Он попытался их обойти, но Ребекка остановила его, прижав руку к груди.

— В таком состоянии ты за ней бежать не можешь. Тебе нужен план.

Он дохромал до стула и рухнул на него. План? Ему нужно настоящее чудо!

— Значит, это правда, — раздался голос матери сквозь мрак в его голове. — Ты в нее влюблен.

Он поднял голову и уставился на нее. Влюблен? В Марианну? Да. Его поразила эта мысль.

— Что мне делать? — вырвалось у него.

Мать не отвела взгляд.

— Используй свои сильные стороны.

Райан не понимал, почему она все еще с ним разговаривает, после всех оскорблений.

— Ты всегда логичен. Чего хочет Марианна?

— Страсти, вечной любви… не скучать, — без колебаний сказал он.

— И ты можешь ей это дать?

Райан любил ее — всем сердцем, всей душой, — и, если только она даст ему шанс, он ответит всей страстью и жаром, о которых она всегда мечтала. Он будет стараться всю жизнь.

Он посмотрел в глаза матери.

— Да, я могу ей это дать.

— Тебе придется посвятить ей всего себя. Всю свою жизнь, — предупредила его мать.

Конечно.

— Я говорю о твоем времени, Райан. — Он нахмурился, не понимая. — Ты должен посвятить все усилия Марианне, если хочешь ее завоевать.

И тут его осенило. Контракт с «Конти индастриз»! Если он будет заключен, Райан должен будет приступить к работе через неделю и целый месяц работать с утра до вечера.

Но он не мог отказаться от результатов тяжелой работы, от месяцев подготовки… Этот контракт принесет ему состояние, гарантирует доход на всю жизнь и закрепит его статус одного из лидеров в бизнесе. Контракт с «Конти индастриз» раз и навсегда докажет, что бабушка не зря в него верила! Он не может уйти просто так…

«А придется, дружок. После того, что ты наговорил, Марианна заслуживает выполнения всех ее желаний в доказательство твоей искренности».

Райан вскочил, меряя шагами комнату, а потом снова рухнул на стул. Если она его не простит, то он потеряет и ее, и контракт. Разве это не глупо?

Его охватил мрак, поглощая все вокруг. Но мгновение спустя луч света пронзил темноту, и он поднял голову. Что будет, если он заслужит прощение Марианны? Если она согласится выйти за него замуж, создать с ним семью… любить его? Теперь его охватила жажда, которая была сильнее всего, что он испытывал в жизни. Разве любовь Марианны не стоит любого риска?

Понимание этого пугало его до смерти, но он отказывался отступать. Успех, большой или маленький, не будет иметь смысла, если он не сможет разделить его с Марианной и ребенком.

Райан поднял голову.

— Ради Марианны я найду время.

Повернув к «Виньетто-Каланетти», Райан готов был поклясться, что ряды винограда стали гуще и зеленее, хотя его не было всего три недели.

Сердце у него билось, как молот. Согласится ли Марианна с ним встретиться? Хоть на десять минут?

Он припарковался перед виллой Нико. Ему хотелось сразу бежать в коттедж Марианны, но он решил сначала поговорить с ее братьями. Он собирался все сделать правильно.

Он вспомнил последний взгляд Марианны, полный боли и обиды, и у него сжалось сердце. Лишь бы она была в порядке. И ребенок тоже.

Он постучал по распахнутой двери виллы. Если сейчас вместо братьев появится Марианна… Но нет, ему навстречу вышел Нико.

— Райан.

Они уставились друг другу в глаза. Нико вздохнул.

— Она не захочет тебя видеть.

— Понимаю. Это моя вина. — Райан склонил голову. — Если ты хочешь мне врезать, я не стану отвечать.

— Не собираюсь тебя бить, но… ты не мог написать имейл?

Райан облизнул пересохшие губы.

— Я хочу сделать ей предложение.

— Ради ребенка?

— Нет, — покачал он головой.

— Ясно. Ладно… Я отведу тебя к ней.

Райан последовал за ним через весь дом, на веранду и дальше. По дороге Нико покосился на него:

— Меня утешает только то, что ты выглядишь еще хуже, чем она.

Райан схватил Нико за плечи.

— Ей нехорошо? — хрипло выдавил он.

— Физически с ней все в порядке, она о себе заботится.

— Ну, уже что-то. — Райан отпустил его и потер лицо.

Они вошли в прохладный полумрак винного погреба, обошли группу туристов, дегустирующих вина, и зашли в глубину, где хранились большие бочки с вином. Там Райан увидел Марианну. Остановившись, он смотрел на нее, как измученный жаждой на родник.

В неярком свете волосы окружали ее лицо пухом. Райан наблюдал, как она командует тремя рабочими, которые переставляли бочки с места на место. Его руки заныли от желания обнять ее изящную фигурку.

А потом она повернулась и увидела его. И застыла на месте. У Райана подступила к горлу горечь. Это из-за него она была так напряжена и несчастна.

Он думал, что она просто развернется и уйдет. Однако несколько мгновений спустя она вскинула подбородок и подошла к ним.

— Я не хочу тебя здесь видеть, Райан. Уходи.

От ее бледности и темных кругов под глазами у него заныло в груди.

— Я понимаю твой гнев. — Он посмотрел на руки, а потом снова на нее. — Я пришел извиниться. Все, что я сказал…

Она взмахнула рукой в воздухе, сверкая глазами. Райан сглотнул.

— Я знаю, что ты любишь ребенка всем сердцем. И знаю, что ты никогда его не оставишь. Даже если мне самому пришлось такое пережить… — Он покачал головой. — Не стоит всех стричь под одну гребенку. Я просто пытался оправдать перед собой то, что трачу на тебя столько времени. И не понимал, что лгу себе, до того разговора в палате…

Марианна скрестила руки на груди и топнула ногой.

— Как твоя мама себя чувствует?

— Превосходно. Передает привет. И Ребекка тоже.

Марианна наконец посмотрела на него.

— Я принимаю извинения, Райан, но боюсь, что у нас не получится оставаться друзьями.

— Я не хочу быть друзьями.

Она побледнела и отступила на шаг.

— Я рада, что это прояснилось. — Развернувшись, она зашагала прочь.

— Черт, Марианна! Ты не так меня поняла! — крикнул Райан ей в спину. — Я хочу больше чем дружбу! Хочу любовь, брак, детей… семью! — Каждое слово он подчеркивал взмахом руки, но Марианна не оборачивалась. — С тобой!

Она не сдавалась. Райан стряхнул сдерживающую его руку Нико и бросился за Марианной вслед, бормоча проклятия. Однако догнал ее только у коттеджа. Едва войдя в дом, она развернулась.

— Убирайся отсюда!

— Я уйду после того, как ты меня выслушаешь.

— Я уже наслушалась!

— Ты слышишь только то, что хочешь!

— Мари? — Нико стоял в дверях, выгнув одну бровь.

Райан широко расставил ноги, словно показывая, что не сдвинется с места. Никто его не выгонит, пока он не сделает то, зачем приехал.

У Марианны сверкнули глаза, словно она угадала его намерения.

— Нико, — сказала она, взглянув на часы, — если через десять минут его машина еще будет здесь, возвращайся вместе с Анжело.

Нико кивнул и ушел.

Десять минут? Райан секунду не мог заговорить. Ему пришлось подавлять желание схватить ее в объятия и поцеловать. За такое его выставят, и поделом.

Марианна оставалась на месте, в лучах солнечного света, лившегося в окна кухни. Она поглядывала на часы, словно отсчитывая секунды отведенного ему времени.

Райан скучал по ее улыбке и шуточкам. И даже по ее неаккуратности и вспышкам гнева. Лучше пусть бросается вещами, чем смотрит так холодно.

— После того, как ты уехала, — начал он, — я умирал от тоски, от стыда за свою глупость и от горя потери.

— И хорошо. — Она вскинула подбородок. — Я тоже умирала от огорчения за своего ребенка, которому так не повезло с отцом.

Райан не знал, зачем выставляет себя таким идиотом. Лучше бы он просто ушел. Марианна его ненавидит, и имеет на это полное право. Она над ним посмеется, бросит его любовь ему же в лицо.

И он это заслужил.

Он набрал воздуха в грудь и приготовился. Надо было сказать то, ради чего он приехал.

— Мари, я тебя люблю.

Она сузила глаза.

— Я просила так меня не называть.

Райан стиснул зубы, но потом разжал, чтобы выдавить:

— Марианна, я тебя люблю.

Она придвинулась к нему, всматриваясь в его лицо.

— Чушь.

Она прошла мимо него к обеденному столу, но садиться не стала.

— Я хочу на тебе жениться.

На это она обернулась и рассмеялась. Райан отшатнулся, словно пронизанный мечом.

— Думаешь, это смешно?

— Невероятно! — Но ее сверкающие глаза и стиснутые кулаки выдавали другие эмоции. — Ты потерял все преимущества, которые у тебя были. Ты считаешь, что я лишу тебя контакта с ребенком, и теперь пытаешься вернуть потерянное. Не получится, Райан.

Остатки надежды покинули его.

— Но тебе не о чем волноваться. — Она встряхнула волосами. — Я не стану мешать тебе видеться с ребенком. Но только на моих условиях.

— Дело не в ребенке, Мари.

Она пожала плечами и отвернулась, не утруждая себя поправкой, словно ей уже было не важно, как он ее называет, и посмотрела на часы. Не может быть, чтобы его время уже истекло! Он не может просто уйти! Ну же! Как завоевать ее сердце? Что она хочет?

Страсть, бессмертная любовь, никакой скуки. Этого хотела Марианна; но сможет ли Райан ей это дать?

— Хочешь знать, что я делал последние две недели? — проревел он со всем актерским талантом, какой у него был.

Она вздрогнула и обернулась к нему, широко раскрыв глаза. Райан подошел ближе и ткнул в нее пальцем.

— Я работал над своими отношениями с семьей, чтобы мне было что тебе предложить! А ты смеешься мне в лицо, как будто это ничего не значит! Хотя это самая сложная и страшная работа, какая мне попадалась в жизни!

Марианна облизнула губы и отодвинулась.

— Я не собиралась преуменьшать твои… э-э-э… старания.

— Мои старания! — Он вскинул руки в воздух и зашагал по комнате. Оставалось молиться, чтобы он ее не напугал. Ему не нравилось кричать, но если это может доказать его любовь Марианне, то придется.

Хмурясь, она кусала ноготь и смотрела на него не отрываясь.

— Ты преуменьшаешь не мои старания, а мои намерения! — Он сверкнул глазами как можно ярче.

Марианна отвела руку от лица и выпрямилась.

— Ты приходишь ко мне, говоришь невероятную чушь и ожидаешь, что я тебе поверю?

— То, что я тебя люблю, — не чушь! — Как заставить ее в это поверить? Взгляд Райана упал на вазу, которую подарили ей братья. Он схватил ее и поднял над головой. — Я не могу без тебя жить, Мари! Как мне это доказать?

У Марианны задрожала нижняя губа, хотя она и старалась этого не позволить.

— Ты что, собираешься бросить в меня вазой?

Райан вздохнул и повел плечами.

— Конечно нет. — Он с гримасой опустил вазу. — Я собирался бросить ее на пол в доказательство своей… страсти.

Марианна не могла отвести от него глаз, хотя смотреть на него было больно. Однако отвести глаза было бы еще больнее.

«Я не могу без тебя жить!»

Она сглотнула.

— Не разбивай вазу, пожалуйста. Она мне дорога. — Ваза напоминала ей об ужине с Райаном и братьями, о разговоре с Райаном потом, о том, каким он был добрым и нежным…

Тот Райан нравился ей куда больше, чем этот, сердитый и кричащий на нее. Теперь она понимала, что его спокойствие и самоконтроль стали для нее тихой гаванью, и она хотела именно этого, а не штормового моря страстей.

Райан поставил вазу на стол, и как раз в этот момент в дом ворвались ее братья, напряженные и со сжатыми кулаками. Они что, слышали его крики?

— Никто не смеет так разговаривать с нашей сестрой! — Анжело как будто увеличился в размерах. Они с Нико наступали на Райана с очевидными намерениями.

Хотя время Райана истекло, но… Марианна сделала единственное возможное: бросилась Райану на шею. Он легко ее поймал, словно она ничего не весила, а держал так, будто она драгоценность.

Сердце ее отчаянно билось, она едва не таяла в его руках.

— Повернись, — прошептала она.

Райан послушно развернулся так, чтобы она оказалась лицом к братьям. Они сверкали глазами и сжимали кулаки.

— Уходите, — велела Марианна. Они не сдвинулись с места. Она крепче обняла Райана за шею, наслаждаясь ощущением крепких мускулов и силы. — У меня все под контролем.

Нико выгнул бровь. Анжело хмыкнул.

Марианна округлила глаза и с умоляющим выражением лица прошептала:

— Пожалуйста!

Они заворчали, но ушли.

Прошла пара секунд. Марианна сглотнула.

— Теперь ты можешь поставить меня на пол.

— Это обязательно?

— Да.

Едва ее ноги коснулись земли, она отодвинулась подальше, так чтобы между ними оказался стол. У Райана раздулись ноздри; похоже, ее предосторожности его задевали. Марианна любила его всеми фибрами души, но не согласится ни на что, если только он не отдаст ей взамен все сердце.

Тишина растягивалась, и у нее звенели нервы. Она вытерла вспотевшие ладони о брюки.

— Ты должен понимать, что твое признание выглядит невероятным.

— Почему?

— Ты же волк-одиночка.

Райан переступил с ноги на ногу.

— Это ложь, в которой я сам себя убедил, чтобы жить было легче. Не важно, что сегодня произойдет, я все равно не стану снова волком-одиночкой. Все изменилось, когда я понял, что теряю тебя.

Он широкими шагами обошел стол и, к ее полному изумлению, опустился перед ней на колени. Схватив ее ладони, он поднес их к губам. У Марианны так сильно билось сердце, что как будто готово было вырваться из груди.

— Без тебя я ничто, Мари.

Ее охватил восторг, всегда пронизывавший тело и душу, когда Райан произносил ее имя.

— Мои чувства к тебе настолько всеобъемлющие, настолько всепоглощающие, что одна мысль о том, чтобы жить без тебя, для меня невыносима. Поэтому я так долго сопротивлялся им, поэтому я так яростно стремился их подавить. Но бороться с ними дальше, прятаться от правды бессмысленно. Марианна, с тобой я хочу стать лучше.

Он поднял на нее взгляд; от выражения его лица у нее все в душе затрепетало.

— Встреча с тобой принесла в мою жизнь настоящее сокровище — нашего ребенка.

Марианна кивнула. Ребенком он будет дорожить.

— Ты указала мне путь обратно к семье.

Неужели он действительно помирился с матерью? А с отцом? С братьями и сестрами?

— Ты подарила мне картину того, какой может стать моя жизнь.

Райан поднялся на ноги, поцеловал кончики ее пальцев, а потом отпустил ее руки и отступил.

— Я понимаю твои колебания. Понимаю, что у тебя есть все причины мне не доверять. — Райан посмотрел на часы и тяжело вздохнул. — Я потратил уже достаточно твоего времени. Теперь я тебя оставлю обдумать все, что наговорил.

Он отвернулся; и от того, как он ссутулился, как бессильно опустились его плечи, последние сомнения покинули Марианну. Она прижала ладонь к сердцу, которое отчаянно стучало.

— Ты действительно меня любишь.

Райан обернулся, на его лице расцвела надежда. У Марианны защипало глаза.

— Но ты на меня накричал…

И она разрыдалась.

Райан немедленно схватил ее в объятия, держа так, словно не собирался отпускать никогда.

— Я накричал на тебя только для того, чтобы доказать, что действительно тебя люблю, чтобы доказать, что могу проявлять такую страсть, о которой ты всегда мечтала!

Марианна отодвинулась и потерла лицо ладонью.

— Это было ужасно! Какая я дурочка, что считала, что мне это нужно!

Райан большими пальцами вытер слезы с ее щек.

— Ты не дурочка.

— Я тебя люблю, — прошептала она.

Райан кивнул.

— Вот тут, может, и дурочка.

— Ты собираешься разбить мне сердце?

Райан покачал головой.

— Я собираюсь беречь твое сердце всеми силами. Собираюсь делать все, на что способен, чтобы ты была счастлива. — Наконец-то тяжкий груз спал с его плеч. — Если крики в этот список не входят, это большое облегчение. — Он провел ладонями по ее щекам. — Мне совсем не нравилось на тебя кричать. Прости, что я тебя расстроил.

Марианна обвила его шею руками.

— Тогда я не дурочка. Я самая счастливая женщина на свете.

Улыбка вырывалась из глубин ее души.

— Ты правда меня любишь? — Не то чтобы она ему не верила, просто хотела услышать это снова.

— Я правда тебя люблю. — Его ответная улыбка была лучшим доказательством.

— Я правда тоже тебя люблю, — сказала Марианна на случай, если Райану тоже нужно это услышать снова.

— Ты выйдешь за меня замуж?

У нее в горле образовался комок, не позволяя заговорить.

— Я собирался встать на колени и сделать предложение по всем правилам.

Марианна проглотила проклятый комок.

— Не смей выпускать меня их рук.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Этот волк-одиночка действительно был готов доверить ей свое сердце, свое счастье? Марианна изумленно коснулась его лица. Он прерывисто выдохнул. Тесно прижимаясь к нему, Марианна чувствовала, каких усилий стоит ему сдерживать свои эмоции. Его дыхание стало чуть хриплым.

Вздрогнув, Марианна пришла в себя и, заметив неуверенность в его взгляде, воскликнула:

— Да!

Он моргнул.

— Да, я выйду за тебя. И я буду беречь твое сердце. И у нас будет замечательная семья, и мы состаримся вместе, и будем щедро одаривать любовью всех, кому она нужна.

— Правда?

Марианна поднялась на цыпочки и крепко обняла его.

— Я люблю тебя, Райан. И только этого и хочу.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg