«Вихрь желаний»

Вихрь желаний (fb2) - Вихрь желаний [Snowbound with His Innocent Temptation] (пер. Ю. С. Машкова) 464K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кэтти Уильямс

Кэтти Уильямс Вихрь желаний

Cathy Williams

Snowbound with His Innocent Temptation

© 2016 by Cathy Williams

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Глава 1

– Алис, честно, со мной все в порядке!

Ну конечно.

Ветеринарная клиника, в которой Бекки Шоу трудилась последние три года, должна была вот-вот закрыться и превратиться в очередную кофейню, призванную обслуживать бесконечных туристов, приезжавших каждую весну и осень, чтобы сфотографировать Котсуолд. Они скупали бесчисленные картины местных художников, стремясь увезти с собой хоть крупицу местного очарования. Подруги, Сара и Делайла, не прогадали, решив превратить дома в галерею и мастерскую, да и в любом случае обе вышли по любви за миллиардеров, найдя свое счастье в жизни.

Да еще и крыша вдруг начала протекать, и Бекки не сомневалась, что, если как следует прислушается, даже сейчас услышит капающую в подставленное ведро воду.

– И все равно ты слишком молода, чтобы хоронить себя заживо! Почему бы тебе не съездить во Францию? Погостишь у нас пару недель. Уверена, на работе тебя отпустят.

Точно. Через три месяца. И на всю жизнь.

Только вот сестре она этого точно не скажет. И не поедет гостить к ним с Фредди на юг Франции. Как всегда, при мысли о Фредди в груди что-то болезненно сжалось, но она заставила себя ответить:

– Нигде я себя не хороню.

– Я видела прогноз погоды. К выходным в Котсуолде обещают метель. Ты окажешься в зимнем царстве посреди марта, когда весь мир уже цветет в предвкушении весны! Я волнуюсь за тебя.

– Не стоит. – Выглянув в окно, Бекки в очередной раз поразилась, что до сих пор живет в родительском доме. Предполагалось же, что этот коттедж станет ее временным убежищем, где она залижет раны, прежде чем вернуться к своей обычной жизни… Три года назад. А потом пошла работать в местную ветеринарную клинику и уговорила родителей отложить продажу дома. Временно. Пока она не придет в себя и не соберется с мыслями. Будет выплачивать им ежемесячную ренту, и позже поднимется по карьерной лестнице, и переберется в Лондон.

А теперь у нее не останется ни работы, ни дома. Потому что с каждым днем дом ветшает все больше, и если его в ближайшее время не продать, скоро от него вообще ничего не останется. Действительно ли она хочет проснуться посреди ночи, плавая на кровати в озере?

Правда, родителям, перебравшимся пять лет назад во Францию, где к ним вскоре присоединилась Алиса с мужем, она пока еще ничего не говорила. Потому что иначе уже на следующий день на ее пороге соберется вся семья с горячим чаем, утешениями и грандиозными планами спасения.

А ей не нужно, чтобы ее спасали.

Она превосходный ветеринар, Норманн напишет ей отличные рекомендации, и она легко найдет новую работу.

К тому же двадцатисемилетним женщинам вовсе не нужно, чтобы их спасали. Тем более младшие сестры и слишком ответственные родители.

– А разве это не я должна за тебя волноваться?

– Потому что старше на три года? – рассмеялась Алиса, и Бекки мгновенно представила, как светловолосая сестра удобно устроилась на диване, пока Фредди колдует на кухне. Отличный умелый ветеринар, он обожал готовить.

И еще больше обожал Алису. Он влюбился в нее с первого же взгляда, а Бекки еще долго не могла поверить, что собранный и постоянно ушедший с головой в учебники сокурсник может влюбиться в ветреную модель, годами не открывающую книг. Но она ошиблась.

Из них получилась наисчастливейшая пара.

– Со мной все в порядке, – отрезала Бекки, решив отложить разговоры о закрытии клиники и протекающей крыше на потом. – Я не стану выходить в метель в пижаме, а ко мне сюда уж точно никто не заберется. – Улыбнувшись, она осмотрела обшарпанную обстановку. – Все местные знают, что я храню ценности в банке.

Старая одежда, заляпанные грязью резиновые сапоги, набор инструментов, чтобы чинить бесконечные поломки, неизбежная коллекция теплых шерстяных шапок… Да кому вообще придет в голову красть подобные сокровища?

– Просто я подумала, что ты можешь нас навестить и немного развеяться. Когда ты приезжала на Рождество, у нас было слишком шумно и людно, и у меня такое чувство, словно я тебя уже много лет не видела! Хочу, чтобы как раньше, когда мы были младше… только ты и я… Ну и Фредди.

– Извини, я сейчас очень занята. Ты же знаешь, как это бывает перед сезоном ягнения. Куда ни посмотришь, всюду взволнованные беременные овцы… Но обещаю, как только смогу, сразу приеду.

Меньше всего ей сейчас хотелось говорить о Фредди. О парне, с которым она познакомилась в университете и сразу же влюбилась, но он этого так и не понял и стал ей замечательным другом, а потом сам безумно влюбился в ее сестру и едва ли не сразу же сделал ей предложение.

О парне, разбившем ее сердце.

– Дорогая, у нас с Фредди есть новости, и мы бы хотели сообщить их тебе лично.

– Что? Что случилось? – Мгновенно напрягшись, Бекки придумала десяток катастроф.

– У нас будет ребенок! Разве это не потрясающе?

Точно. Потрясающе и великолепно. И именно к этому у сестры все и шло с той самой секунды, когда она сказала «да», и Фредди надел ей на палец золотое кольцо.

Бекки радовалась за сестру. Действительно радовалась. Но устроившись на кухне в один из редких воскресных вечеров, когда ей не нужно было дежурить в клинике, она вдруг с необычайной остротой ощутила свалившуюся на нее тяжесть принятых решений.

Где все те клубы, в которых она должна была бы сейчас развлекаться? Где бесконечные захватывающие романы, страстные поклонники, интригующие сообщения? Стоило Фредди влюбиться в ее сестру, как сама она закрыла сердце для любви. В отличие от Алисы она всю юность не вылезала из книг, точно зная, кем хочет стать, а родители всячески поддерживали выбранный ею путь. Бекки выросла в семье учителей и всю жизнь была хорошей и старательной. В отличие от длинноногой красотки Алисы, которая быстро поняла, что излишняя ученость ей ни к чему, а родители не стали ее ни к чему принуждать.

И пока Бекки училась, сестренка вовсю развлекалась.

– Каждый имеет право прожить свою собственную жизнь так, как ему этого хочется, – любила повторять мама.

Оказавшись же в восемнадцать лет в университете, Бекки вдруг поняла, что упорная учеба совсем не подготовила ее к развеселым вечеринкам, бесконечным прогулам и ночным приключениям.

Она просто не умела наслаждаться обрушившейся на нее свободой, зато очень быстро влюбилась в однокурсника-ветеринара.

Фредди, так же как и она сама, всю юность провел за книгами и стал ей настоящим другом, но она была слишком скромна и застенчива, чтобы перевести отношения на новый уровень, поэтому просто ждала.

И правильно делала. Потому что иначе он ее отверг бы. Оказалось, что парень, которого она считала своей второй половинкой и мечтала, как проведет с ним всю оставшуюся жизнь, расценивал ее исключительно в качестве друга. Бекки считала, что он идеально ей подходит: серьезный, трудолюбивый, разумный, твердо стоящий на земле…

Сам же он не искал в женщине схожих качеств.

Ему нужен был кто-то яркий и легкомысленный. Кто-то, кто отбросит его книги и усядется к нему на колени. Высокая красавица блондинка, а не маленькая пышная брюнетка. Он не хотел серьезности.

Наблюдая за падавшими в сгустившемся сумраке снежинками, Бекки в очередной раз гадала, права ли была, вернувшись в Котсуолд. Ведь теперь она с легкостью может представить, как и через десять лет будет сидеть в этом же доме, работая в местной клинике… А ее младшая сестренка ее жалеет. Сама того не заметив, она превратилась в нечто жалкое, в нечто такое, что вызывает лишь сочувствие…

Но дом разваливается.

И всего через пару месяцев она останется безработной.

Так что хочет она того или нет, но ей в любом случае придется что-то менять. Например, оставить провинцию и перебраться в город. Бекки снова окажется на коне.

От одной этой мысли у нее разом закружилась голова.

К счастью, в эту минуту в дверь позвонили, и Бекки едва ли не впервые обрадовалась, что в редкие свободные минуты ее помощь требуется очередному больному животному. Впрочем, сейчас бы она обрадовалась любому поводу отвлечься от мрачных раздумий.

Направляясь к двери, она подхватила ветсумку и теплую непромокаемую куртку.

Открывая дверь, она уже надела теплую шапку, обула один сапог и засунула в карман ключи от машины.

Потянувшись за сумкой, она опустила глаза и замерла, уставившись на обувь, что просто не могли принадлежать фермеру. Коричневые туфли из мягкой кожи.

И брюки.

Дорогие, светло-серые, шерстяные. Совершенно не практичные. За которыми следовали столь же дорогое черное расстегнутое кашемировое пальто и облегающий великолепное мужское тело мягкий свитер.

– Собираетесь в ближайшее время окончить инспекцию? Я уже промок.

Резко подняв глаза, Бекки снова замерла, не в силах вымолвить ни слова, и лишь молча разглядывала самого красивого парня, что ей когда-либо доводилось видеть.

Черные чуть длинноватые волосы обрамляли точеное лицо с огромными серебристо-серыми глазами, что сейчас пристально ее разглядывали.

Бекки мгновенно очнулась.

– Две секунды. – Обув второй сапог, она задумалась, пригодится ли ей сумка. Вряд ли. Да и незнакомец совсем не походил на фермера, так что рожающие овцы ей сегодня не грозят.

Скорее всего, перед ней сейчас один из горожан, чьи поместья раскиданы в округе. Приехал на пару недель отдохнуть со столь же неуместно одетыми друзьями и домашними питомцами, и одному из этих питомцев стало плохо.

Что ж, бывает. Но когда же горожане наконец поймут, что стоит привычным к пуховым перинам и постоянному уходу зверушкам вдохнуть деревенский воздух, как они разом сходят с ума?

А когда потрепанные зверюшки возвращаются к хозяевам, вывалявшись в грязи и истекая кровью, те просто не знают, что им делать. Бекки уже даже не помнила, сколько раз ей приходилось утешать рыдающих хозяев, чьи питомцы всего лишь немного испачкались и порезали лапу.

Правда, судя по холодному взгляду серых глаз, этот человек не склонен к излишнему драматизму, но кто знает, внешность бывает обманчива.

– Готово! Едем прямо сейчас, иначе в снегу утонем. Указывай путь, я поеду следом.

– Следом? Зачем тебе куда-то за мной ехать?

Бекки невольно отметила, что низкий бархатистый голос великолепно подходит незнакомцу.

– Кто вы?

– Отлично. Представления. Похоже, дело сдвинулось с мертвой точки. Если еще и зайти меня пригласить, то вообще можно сделать вид, что нормальность вновь правит миром.

Точно. Потому что сейчас происходит что-то совсем ненормальное.

Последние четыре с половиной часа Тео Рашин провел на второй передаче, маневрируя по чудовищно узким улочкам при все ухудшающейся погоде, проклиная себя за то, что ему вообще пришло в голову сесть в машину, чтобы самому разобраться с тем, с чем вполне могли бы справиться и его сотрудники.

Но дело было личным, и он не хотел никому его перепоручать.

Правда, совсем простым. Он всего лишь хотел купить коттедж, в который его до сих пор не удосужились пригласить.

Никаких особых сложностей не предвиделось. В конце концов, у него есть деньги, а затерянный в глуши коттедж до сих пор принадлежал той же паре, что когда-то его и купила. Что само по себе можно расценивать как чудо. Да и сколько может выдержать одна семья вдали от цивилизации, где нечем развлекаться, кроме как бродить по бесконечным полям? Эти люди долго держались, но, если верить источникам, решили к старости перебраться поближе к городу…

Осталось всего лишь обговорить цену.

Коттедж ему нужен, и он его получит. Потому что это единственное, что еще может хоть как-то оживить его мать.

Разумеется, если не считать навязчивого желания его женить. Желания, которое лишь усилилось после перенесенного пару месяцев назад удара.

Но этому никогда не бывать. Для этого он слишком хорошо знал разрушительную силу любви, годами наблюдая, как постепенно угасает мать после внезапной смерти отца. А ведь тогда они были в самом расцвете сил, и перед ними лежала вся жизнь, которой они могли бы наслаждаться вместе со своим единственным сыном… Тогда ему было всего семь, но главное он понял. Если бы мать не вложила всю себя в хрупкую, эфемерную любовь, она не провела бы все оставшиеся десятилетия, влача жалкое существование, которое при всем желании не получалось назвать настоящей жизнью.

Так что сам он как-нибудь прекрасно обойдется без великой силы любви. Правда, сама мать никак не могла понять его позиции, и он уже давно перестал пытаться ей что-то объяснять. Раз ей так нравится мечтать, как однажды он встретит идеальную незнакомку и будет с ней счастлив до конца жизни, что ж, ее право, но он в этом участвовать не собирается. А заодно больше не будет представлять ей своих несовершенных подруг, которые все равно, как он уже неоднократно убеждался, никогда не дотягивали до ее начальных требований.

И теперь вся надежда лишь на коттедж…

Лавандовый коттедж. Первый дом родителей. Дом, в котором его зачали и откуда после смерти отца сбежала мать. Туман… Мчащийся грузовик… У ехавшего на велосипеде отца просто не было шансов.

В одночасье Марита Рашин стала молодой вдовой и так и не сумела оправиться. Ни один мужчина не мог сравниться с идеальным призраком отца. Она по-прежнему оставалась невероятно красивой, но, глядя на нее, никто уже больше не замечал прекрасных черных глаз и длинных шелковистых волос. Все видели лишь вселенскую печаль жившей одними воспоминаниями женщины.

Недавно же она захотела вернуться туда, где жили эти воспоминания, чтобы наконец-то обрести покой. И особенно необходимо это возвращение стало после удара. Оно должно было стать важной частью терапии.

Последние полтора месяца мать жила рядом с сестрой в Италии, внезапно решив порвать с Англией.

– Тебя все равно почти никогда нет, – жаловалась она пару недель назад, и Тео нечего было возразить. – Да даже если и есть, я же все равно всего лишь стареющая мать, которую ты обязан навещать. У меня же никогда не будет невестки и внуков, о которых мечтает каждая женщина в моем возрасте. Зачем мне сидеть в Лондоне? Да живи я хоть в Тимбукту, на нашем общении это никак не скажется.

Тео искренне любил мать, но жену и детей все равно заводить не собирался.

Если бы он мог хоть на секунду поверить, что мать будет счастлива на вилле, что он купил ей шесть лет назад в стране, в которой она родилась и выросла и где до сих пор жила ее сестра, он бы с радостью все оставил как есть. Но когда мать раз в две недели наведывалась в Лондон, он ясно видел ее облегчение, да и все эти бесконечные рассказы о любящей командовать Флоре…

Прямо сейчас, пока мать только восстанавливалась, Флора была полна любви и заботы, но стоит матери объявить, что она намерена там остаться, как Флора мгновенно превратится в несносную старшую сестру.

– Зачем ты одеваешься? – удивленно спросил он, наблюдая за жительницей коттеджа. Разглядывая маленькую пышную брюнетку с приятными округлостями, Тео невольно отметил редкий оттенок бирюзовых глаз. – И ты до сих пор не представилась.

– Не думаю, что сейчас время для светских бесед. – Моргнув, Бекки заставила себя собраться, напомнив себе, что перед ней всего лишь очередной беспомощный турист. К тому же в прихожей становилось все холоднее и холоднее, а на улице все гуще валил снег. – Я поеду с вами, но потом вам придется отвезти меня обратно. – Проскользнув мимо незнакомца, она уставилась на красный «феррари». – Только не говорите, что приехали на этом!

Тео обернулся на каким-то неведомым образом проскользнувшую мимо него женщину. Руки уперты в бока, съехавшая на глаза шерстяная шапка…

Да что вообще происходит? Он явно упустил нечто важное и нужно начинать разговор сначала.

– Что-что? – Отлично. Ничего лучшего он придумать не смог, хотя еще ни разу до этого не чувствовал нехватки слов, да и вообще один его взгляд порой бывал выразительнее самых продуманных аргументов.

– Ты совсем спятил? – выдохнула Бекки едва ли не с облегчением. Как же, оказывается, приятно чувствовать себя матерым ветеринаром и злиться на городского недотепу, не представляющего себе деревенской жизни. – Ни за что не сяду туда с тобой. Просто не верится, что ты вообще сюда приехал! Головой ты думать не пробовал? Не нужно быть гением, чтобы сообразить, что на наших дорогах такой дурацкой машинке не место!

– Дурацкой машинке?

– Да даже мне порой непросто преодолеть заносы, хотя у меня разумная машина!

– Эта дурацкая машинка – одна из лучших моделей «феррари» и стоит больше, чем ты зарабатываешь за год. – Тео недовольно взлохматил волосы. – И я вообще не представляю, зачем тебе понадобилось выбегать на улицу под снегопад, чтобы поговорить о машинах.

– Ну а как мы попадем к твоему питомцу, если никуда не поедем? Или у тебя в кармане спрятан вертолет?

– Питомцу? Какому еще питомцу?

– К твоей кошке!

– Нет у меня никаких кошек. Да и зачем они мне? Но даже если бы и были, ты-то к ним какое отношение имеешь?

– То есть ты приехал не затем, чтобы вызвать меня к больному животному?

– Ты ветеринар. – Потрепанная сумка, целый ворох теплой одежды, сапоги, чтобы пробираться сквозь грязь… Все резко обрело смысл.

Тео приехал, чтобы осмотреть коттедж и договориться о цене за дом, который убитая горем мать продала за бесценок. И он намеревался за тот же бесценок его выкупить. Осмотреть, объявить развалюхой и назначить низкую цену.

– Точно. Но раз животных у тебя нет и моя помощь тебе не нужна, что ты тут вообще забыл?

– Да сколько можно? На улице холодно. Я отказываюсь разговаривать на пороге.

– Боюсь, я не хочу приглашать тебя в дом. – Прищурившись, Бекки разглядывала возвышавшегося над ней незнакомца. В ней самой было всего метр пятьдесят четыре сантиметра, и непонятный широкоплечий горожанин буквально над ней нависал. А вздумай она позвать на помощь, ее криков никто не услышит. Разумеется, если ей вообще понадобится помощь.

Тео мгновенно вскипел. Еще никто и никогда не осмеливался так с ним обращаться. И уж тем более женщина.

– И что же ты тогда предлагаешь?

– Я вас не знаю. – Бекки упрямо вздернула подбородок, едва ли не впервые в жизни по-настоящему ощущая свое тело, ощущая себя женщиной, ощущая грудь с напрягшимися под бюстгальтером сосками. И это несмотря на бесконечные слои теплой одежды! Так странно… – Вы можете оказаться кем угодно. Сперва я решила, что вашему животному требуется моя помощь, но раз это не так, кто вы такой и что вам от меня нужно? И с чего вы взяли, что я впущу вас к себе домой?

– К вам домой? – Серые глаза незнакомца прошлись по коттеджу и соседним полям. – А не слишком ли вы молоды, чтобы владеть таким огромным домом?

– Я старше, чем кажется. Но в любом случае вас это не касается. Это дом моих родителей, за которым я приглядываю, пока их нет, и не собираюсь впускать сюда кого попало. Если уж на то пошло, я даже не знаю, как вас зовут.

– Тео Рашин. – Картинка потихоньку начинала вырисовываться, правда, он рассчитывал на встречу с самими владельцами. И пусть он ничего конкретного и не планировал, но одно знал точно: люди, воспользовавшиеся горем его матери, не имеют права на снисхождение.

Он приехал сюда с чековой книжкой, но, раз правомочных владельцев тут нет, она пригодится ему не больше трехфунтовой банкноты, потому что эта бойкая ветеринарша в любом случае не имеет права ничего решать.

Даже более того, судя по всему, она из тех, кто вполне может откусить руку с протянутым чеком ну или хотя бы убедить родителей содрать с него тройную сумму…

Да и вообще… Как-то он привык к ублажающим его женщинам, а эти настороженно прищуренные глаза да общий язык тела, как две капли воды напоминающий повадки сторожевой собаки, что вот-вот бросится защищать доверенное ей имущество…

Тео сразу понял, что сейчас не самое удачное время объявлять о своей цели.

Скажи он что-нибудь в духе: «Я приехал купить этот дом, и уже через полтора месяца вы останетесь без крыши над головой», и ничем хорошим это для него не закончится.

Коттедж ему нужен, и он его обязательно получит, но, похоже, здесь стоит действовать не в лоб, а проявить немного изобретательности.

Тео вдруг почувствовал неожиданный прилив адреналина.

За последние годы он столького достиг, что уже ничто не дарило ему ощущения настоящей борьбы и победы. Потому что, когда желаемое становится слишком доступным, оно перестает быть по-настоящему желанным. Если за обладание не приходится отчаянно бороться, то и удовлетворение не несет за собой ничего, кроме пустоты. Тео вдруг понял, что то же самое можно сказать и про женщин.

За этот же коттедж ему явно предстоит побороться, и это не может не радовать.

– И я здесь… – Тео задумчиво взглянул на темное небо и тучи. Он собирался приехать днем, но из-за непредвиденных осложнений добрался лишь к вечеру, сейчас же уже совсем стемнело, а в округе не было ни одного фонаря.

Тео снова сосредоточился на стоящей перед ним тщательно закутанной женщине, что с легкостью простоит тут еще пять часов и не замерзнет. Сам же он вообще не собирался покидать Лондон и, очутившись посреди тундры, оказался совершенно не готов к тихому нашествию стихии. Кашемировое пальто отлично подходило для Лондона, но здесь…

Дожидаясь какого-либо ответа, прежде чем окончательно выпроводить незнакомца, Бекки невольно продолжала его разглядывать. Ну как можно вообще быть таким красивым? Когда-то давно, когда она была без ума от Фредди, она любила его разглядывать, наслаждаясь простым лицом и добрыми собачьими глазами…

Но ничего подобного она вообще никогда не испытывала. А в игре теней было нечто магическое и завораживающее. В этом лице вообще не было ничего, что можно было бы назвать простым или добрым, но она все равно не могла отвести от него глаз.

– Да? – Она стиснула упакованные в теплые варежки руки в кулаки в карманах непромокаемого анорака с флисовой подкладкой. – Ты здесь потому, что…

– Заблудился. – Широко разведя руки, он как бы напоминал об окружавших их необъятных просторах. – Заблудился, и ты права: эта машина не слишком подходит, чтобы блуждать по снегу и льду. Я не… привык к проселочным дорогам, а навигатор так и не смог привести меня к намеченной цели.

Заблудился. Вполне возможно. Стоит лишь съехать с шоссе – и ты оказываешься во власти бесконечных разбегающихся во все стороны дорожек, с которыми не всегда могут справиться и лучшие картографы.

Но это все равно не отменяет того, что они здесь одни, и она его совершенно не знает.

Незнакомец явно прочитал ее мысли.

– Слушай, я понимаю, что тебе может быть боязно, если ты совсем одна… – А никаких возвращающихся парней или мужей явно не предвидится. – Но тебе не из-за чего беспокоиться. Я прошу впустить меня лишь из-за все ухудшающейся погоды, потому что если я снова сяду в машину и попытаюсь выехать на шоссе, то у меня есть все шансы заночевать посреди поля.

Бекки взглянула на покрытую снегом непрактичную спортивную машину.

Может ли ее совесть спокойно смотреть, как он уезжает куда-то в ночь, где его гарантированно ждет авария? А что, если это глупое приключение закончится серьезной травмой? Или обморожением? Его одежда же ничуть не практичнее дорогой, но совершенно бесполезной сейчас машины!

– Одна ночь, – объявила она. – А с утра пораньше я прослежу, чтобы тебя вернули в цивилизацию, а что станет с твоей машиной, меня вообще не интересует.

– Одна ночь, – согласно кивнул Тео.

Бекки вдруг стало не по себе.

Одна ночь. Она приютит его всего лишь на одну ночь.

Разве это может привести к чему-то плохому?

Глава 2

Стоило незваному гостю зайти внутрь, как в доме стало подозрительно тесно. Когда он сходил к машине и вернулся с одним лишь ноутбуком, Бекки недоверчиво на него посмотрела.

– И все?

– Ты до сих пор не представилась. – Тео никогда не был экспертом по ремонту, но с первого взгляда понял, что все здесь держится на последнем издыхании. Не сводя с молодой женщины глаз, он неторопливо снял пальто.

– Ребекка. Бекки. – Глядя, как он небрежно вешает пальто на один из крючков, она невольно оценила подтянутые мышцы оставшегося в одном свитере мужчины.

Отлично. После Фредди она полностью замкнулась в себе, общаясь лишь со старыми друзьями, что, как и она сама, вернулись в прекрасный Котсуолд, правда, сделали они это, обзаведясь мужьями и женами, и лишь затем, чтобы растить своих собственных малышей. Не то чтобы она специально отваживала парней, но их тут было немного, да и сами они не слишком к ней лезли. Дважды ее приглашали на свидания, но оба раза она решила, что дружба важнее гипотетического романа.

Да и вообще, думая о самой возможности отношений, она хотела разумного, заботливого парня, а таких уже давно разобрали. Звавших же на свидания мужчин она знала с детства и отлично понимала, что один из них пригласил ее лишь затем, чтобы хоть как-то отвлечься от прежней разбитой любви, второй же был достаточно мил, но для настоящих отношений этого мало.

Или ни к чему так привередничать? Но когда ты слишком долго один, неизбежно начинаешь осторожничать, оберегая личное пространство.

Ладно, в любом случае в ближайшее время ее ждут огромные перемены, и, впустив Тео в дом, она устроит себе эдакую тренировку выхождения из зоны комфорта. К тому же, даже несмотря на то, что она впервые видела этого человека, она чувствовала, что он не причинит ей физического вреда.

Да и вообще, глупо думать, что такой мужчина может захотеть от нее чего-то большего, нежели временного укрытия от непогоды.

– Пойдем покажу тебе свободную комнату. – Поймав себя на том, что снова его разглядывает, Бекки слегка покраснела. – Правда, я в них не топлю, но сейчас включу обогреватель, она быстро прогреется. А ты пока можешь принять душ.

– С удовольствием. Только у меня нет сменной одежды. Можешь мне что-нибудь одолжить? Рабочая одежда мужа? Что-нибудь оставшееся от парня?.. – Тео невольно задумался: собирается ли она снимать анорак и заляпанные грязью сапоги? Он еще ни разу не встречал столь немодно одетой женщины, но при этом было в ней что-то такое, что…

Глаза, спрятанные под шапкой волосы, отсутствие боевого раскраса…

Непонятно почему рядом с ней он вдруг почувствовал себя необычайно живым.

Или все дело в том, что он уже очень давно не оказывался в обществе женщин, что не пытались изо всех сил привлечь его внимание? Новизна всегда притягательна.

– Хорошо. – Бекки переступила с ноги на ногу. В анораке было безумно жарко, но почему-то ей совершенно не хотелось раздеваться перед ним до джинсов и кофты. – В комнате, где ты будешь ночевать, в шкафу есть старая отцовская одежда, можешь взять что-нибудь. А если оставишь свою одежду перед дверью, я засуну ее в стиральную машинку.

– Это не обязательно.

– Ты насквозь промок. Если одежду высушить, не постирав, она будет пахнуть.

– Тогда придется принять твое предложение.

С необычайной остротой чувствуя на себе его взгляд, Бекки повела гостя наверх, старательно не обращая внимания на капавшую в ведро воду. И как она только додумалась поселиться одна в этом огромном доме с пятью спальнями и кучей хозяйственных пристроек? И почему родители согласились ее сюда пустить? Из жалости? Пусть они и не знали о Фредди и ее разбитом сердце, но должны же были они о чем-то догадаться, когда она внезапно вернулась и заявила, что хочет жить в отчем доме, пока давно упорхнувшая из гнездышка Алиса вовсю строила планы на будущую счастливую жизнь?

Бекки поморщилась.

Родители никогда ее не выгонят, но у них самих денег немного. Они скопили достаточно, чтобы после смерти бабушки купить крошечный домик во французской деревушке, но до сих пор оба продолжали работать, давая по нескольку уроков в день в местной школе.

С одной стороны, таким способом они отлично вписались в новое для них окружение, но с другой, что, если они поступили так лишь ради денег?

А сама она живет в этом огромном доме, платя им символическую плату и наблюдая, как все здесь разваливается на куски…

Она вдруг впервые поняла, насколько эгоистично себя ведет.

Но, лишившись работы, она в любом случае должна будет серьезно изменить образ жизни…

Разглядывая Бекки, Тео пытался понять, о чем она сейчас думает. Да и нельзя было не заметить, как привычно она переступила через ведро, в которое сквозь протекающую крышу капала вода.

Сколько бы удовлетворения ни приносила ей работа, все равно странно, что такая молодая женщина решила жить в подобной глуши, и уж тем более странно, что она обосновалась в настолько обветшавшем доме.

Похоже, купив коттедж и выставив ее в реальный мир, он лишь сделает ей одолжение.

Пускай живет настоящей жизнью, вместо того чтобы прозябать здесь, прячась от всего вокруг.

Ведь именно этим она и занимается, верно же?

Но отчего именно она тут прячется?

Тео мысленно усмехнулся. С каких это пор его волнуют такие мелочи?

Правда, раз он собрался вести скрытую игру, чтобы незаметно убедить ее, что ей самой выгодно продать ему коттедж, разве не стоит сперва хоть немного о ней узнать?

Разумеется, можно вообще обойтись без всяких игр и напрямую связаться с ее родителями, сделав предложение, от которого они не смогут отказаться. Но на этот раз ему для разнообразия почему-то не хотелось выбирать короткий путь. Было в ее настороженности нечто такое трогательное… К тому же Тео давно убедился, что деньги далеко не всегда открывают двери, которые ему бы хотелось открыть. И если он будет игнорировать эту женщину и начнет торговаться с ее родителями, они вполне могут объединиться в своем упрямстве, и тогда он ни за какую сумму не получит этот дом. Кому, как не ему, знать, сколь сильна может оказаться семейная верность? Разве не именно она и привела его в этот полуразвалившийся коттедж?

Включив допотопный обогреватель, Бекки открыла шкаф, демонстрируя поношенную одежду, потом принесла полотенце и объяснила, как пройти в ванную на первом этаже, дав подробные инструкции, как обращаться с душем, если он не хочет получить ожоги третьей степени.

Сделав два шага вперед, Тео замер так близко, что она невольно вдохнула густой мужской аромат, смешанный с запахом морозного вечера, и у нее сразу же закружилась голова. А еще ей захотелось спросить, откуда он, потому что было в нем что-то непривычное, что-то завораживающее…

Стоило ему закатать рукава свитера, как Бекки невольно отметила темные волосы и игравшие под кожей мышцы.

Почему ей вдруг стало так тяжело дышать?

– Не понимаю, почему ты тут живешь?

– Ч… Что?

– Дом явно нуждается в ремонте, я бы понял, если бы родители хотели, чтобы ты присмотрела за рабочими, но… Я могу называть тебя Бекки? В коридоре ведро. Сколько ты собираешься таскать его туда-сюда, прежде чем признаешь, что крышу пора чинить?

Бекки сама непрерывно обо всем этом думала, так что замечание Тео попало точно в цель.

– Состояние дома тебя не касается! – Она так разозлилась, что у нее даже щеки покраснели. – Ты здесь всего на одну ночь, да и то потому, что меня совесть замучила бы, укажи я тебе на дверь. Но это еще не дает тебя права… права…

– Говорить?

– Ты не говоришь, ты…

– Наверное, я просто сказал то, что ты и так знала, но на что предпочитала закрывать глаза. – Тео пожал плечами, поражаясь, насколько мало в ней желания произвести на него впечатление.

– Я буду внизу, – выпалила Бекки, не в силах произнести ничего более связного. Откуда вообще только берутся такие грубияны?!

Но он прав.

Что ж, похоже, нахальный незнакомец был именно тем, что нужно, чтобы она наконец собралась с силами и позвонила родителям. Пройдя на кухню, она плотно закрыла дверь. Дом пора продавать, но сами они никогда этого прямо не скажут.

Но… но… но…

Этих «но» было столько, что к концу пятнадцатиминутного разговора Бекки твердо верила, что совсем скоро у нее не будет не только работы, но даже протекающей крыши над головой.

Пытаясь собраться с мыслями и прийти в себя, она пошла наверх. Что будет, если она не сумеет найти новую работу? Она же профессионал в очень специфической области. И что будет, если новое место окажется в еще более удаленной деревне? Согласна ли она провести несколько лет где-нибудь в шотландской глубинке? Но что ей еще остается, если в Лондоне, Манчестере и Бирмингеме не окажется подходящих вакансий?

Да и оставшееся после разговора с сестрой чувство неудовлетворения…

Когда-то перед ней лежал весь мир… А теперь ей кажется, что она впустую потратила тут время. Вместо того чтобы двигаться вперед, она оставалась на месте.

Оторвавшись от мрачных мыслей, она с раздражением обнаружила, что незваный гость так и не удосужился оставить перед дверью мокрую одежду.

Неужели этот нахал вообразил, что здесь отель?

Что она, как какая-то горничная, будет терпеливо дожидаться, пока он соизволит выдать грязное белье для стирки? Да она вообще не обязана ничего ему стирать! А что, пусть едет по своим делам в мокрых брюках, воняющих затхлым озером…

Наверняка этот горожанин страдает комплексом собственной значимости и считает, что всегда и везде может поступать так, как ему вздумается. И говорить все, что придет в голову. Принимать ее гостеприимство и при этом спорить просто для того, чтобы позабавиться.

Разумеется, Бекки не имела ни малейшего представления, кто этот человек, но было в нем что-то помимо спортивной машинки и дорогой дизайнерской одежды, что так и кричало о его богатстве.

Или о силе.

Но в любом случае ни то ни другое не произвело на нее особого впечатления. Она никогда не станет тратить время на того, кто считает, что все в жизни сводится к деньгам, и только к деньгам. Не так ее воспитали.

Важно лишь то, что внутри. И пусть Фредди и оказался не для нее, Бекки все равно твердо верила, что рано или поздно встретит кого-то доброго, умного и заботливого.

Только пока она годами отказывается ходить на свидания, вряд ли у нее что-то получится, и она так и будет прозябать в одиночестве, пока подруги находят свое счастье.

Утонув во внезапном приступе жалости к самой себе, Бекки резко распахнула неплотно закрытую дверь гостевой спальни и… замерла, вцепившись в ручку.

Не зная, куда деть глаза, она все равно понимала, что, куда бы ни посмотрела, везде увидит Тео. Высокого мускулистого красавца с бронзовой кожей, шестью кубиками пресса и накачанными ногами атлета.

На нем не было ничего, кроме боксеров.

Открыв рот, Бекки попыталась что-то сказать, но смогла выдавить из себя лишь пару нечленораздельных звуков.

– Я как раз собирался положить одежду перед дверью.

Оказывается, под шерстяной шапкой скрывалась буйная копна кудрей, а под бесчисленными слоями зимней одежды…

Да и не такая уж она и кругленькая, как ему сперва показалось. Под свободной кофтой Тео легко разглядел идеальную фигуру в форме песочных часов. Что ж, похоже, сюда мода на атлетичные тела еще не добралась.

Чувствуя, как сильно его манят к себе пленительные изгибы, Тео торопливо отвернулся, чтобы скрыть эрекцию.

Он на нее пялится. Не в силах пошевелиться, Бекки застыла на месте, необычайно остро ощущая собственное тело. Почему он так ее разглядывает? И осознает ли это сам?

Только она не вчера родилась, чтобы возомнить, что он нашел ее неотразимо прекрасной. Модель из нее никогда не выйдет. Внешность досталась Алисе, а сама она получила от родителей мозги и всегда считала такой дележ достаточно честным.

К счастью, Тео быстро отвернулся и натянул старые брюки и свитер ее отца, а когда снова на нее посмотрел, Бекки невольно задумалась, не померещился ли ей тот пристальный взгляд, которым он буквально пожирал ее тело.

Черт, конечно же померещился. Это она на него пялилась, потому что он сложен словно древнегреческий бог, сама же она прямо-таки олицетворяет собой посредственность.

Стоит ли ей за себя опасаться? В конце концов, в доме они совершенно одни…

Но никакой угрозы она не чувствовала, а чувствовала… возбуждение. Внутри вдруг проснулось что-то дерзкое и необузданное, и она торопливо затолкала это нечто в самый дальний уголок.

– Одежда. – Она наконец-то сумела справиться с голосом и протянула руку: – Я прослежу, чтобы к утру все было сухим и чистым.

– Прежде чем выставишь меня за дверь, – протянул Тео, все еще борясь с не к месту проснувшимся либидо.

Просто не верится, что эта женщина так торопится от него избавиться.

И заметила ли она, что между ними только что что-то случилось? Или разряд тока коснулся лишь его одного? Но он же видел, как расширились ее зрачки, а сама она замерла, словно боялась, что одно неосторожное движение может привести к… чему-то необдуманному.

А здесь вообще бывает хоть что-то необдуманное? Тео невольно задумался. Или она именно от чего-то необдуманного тут и прячется? Может ли эту неуклюжую ветеринаршу мучить совесть за былые грехи? Воспылала ли она односторонней любовью к негодяю? К женатому мужчине? Или это был отъявленный бабник, который использовал ее и сразу бросил? Всех вариантов не счесть.

Но что бы ее тут ни держало, это точно не деньги. Ведро в коридоре ясно это показало. Пусть она и живет тут бесплатно, но она явно зарабатывает недостаточно, чтобы привести это место в порядок. Да и вообще, содержание старого дома требует огромных вложений.

– А что, если к утру метель не стихнет?

Сжимая в руках одежду, словно какой-то заветный талисман, Бекки не сводила с него огромных бирюзовых глаз, а когда она облизнула чуть приоткрытые губы, Тео лишь с трудом сдержал порыв шагнуть вперед и привлечь ее к себе.

– Стихнет.

– А если нет? Моей жизнью ты рисковать не готова, но что, если вызвать кого-то, кто смог бы доставить меня в город?

– Я сама могу тебя отвезти. У меня полный привод.

– Знаешь, когда я постучал в дверь, совсем не ждал, что откроет кто-то вроде тебя.

– Что значит «кто-то вроде меня»? – Сочтя эти слова завуалированным оскорблением, Бекки мгновенно напряглась.

Не отвечая, Тео продолжал пристально вглядываться в ее лицо, так что она снова смутилась, покраснела и отвернулась. Но он, поймав за подбородок, осторожно заставил ее снова на себя посмотреть.

– Почему ты так настороженна?

– А тебя это удивляет? Я же совсем тебя не знаю. – Прохладные пальцы жгли лицо, словно раскаленные угли.

– А что я, по-твоему, могу сделать? Говоря «кто-то вроде тебя», я имел в виду возраст. Ты молода, а я рассчитывал, что в такой глуши встречу кого-то гораздо старше.

– Я же уже сказала. Дом принадлежит моим родителям. А я здесь… Слушай, я пойду вниз, постираю одежду… – Но голове не удалось договориться с ногами, поэтому, вместо того чтобы развернуться и уйти, она, как приклеенная, осталась стоять на месте.

Бекки хотела, чтобы он убрал руку… хотела, чтобы он продолжал ее держать, чтобы погладил по лицу, а потом спустился ниже, на плечи, живот, грудь… И уж точно она не хотела ничего слушать, но его слова были вполне разумны…

Она едва узнала свой собственный голос, а тело вообще перестала узнавать.

– Ладно. – Опустив руку, он слегка отстранился.

Быстро выскочив в коридор, она наконец-то пошла вниз, на кухню, а когда к ней присоединился Тео, она уже запустила стиральную машинку и взяла себя в руки.

Застыв на пороге, он наблюдал, как она режет овощи под прогноз погоды, в котором диктор подробно рассказывал, где и какие районы завалило снегом в ту пору, когда кругом уже должна вовсю царить весна.

По дороге на кухню он успел заглянуть в пару комнат и убедился, что все именно так, как он и представлял, увидев ведро и протекающую крышу.

Дом буквально разваливается на части. К тому же разве можно его винить за то, что, прежде чем сделать предложение, он тщательно изучает состояние предмета торга? Разумеется, нет. Он приехал сюда по делу, и пусть все пошло немного не так, как он рассчитывал, принципиально все равно ничего не изменилось.

Можно ли расценивать чистящую овощи женщину как часть сделки? Разумеется. В некотором роде.

Стыдно ли ему за столь прагматичные взгляды? А с чего вдруг? Такова уж его натура, что всегда помогала заключать сложнейшие сделки и выходить сухим из воды.

Стоит лишь пойти на поводу у чувств, как сразу же станешь жертвой обстоятельств.

А он никогда и ни за что не станет жертвой. У матери столько всего было, но она позволила горю себя сломить и определить всю ее дальнейшую судьбу. И не поэтому ли она так хочет его женить и увидеть внуков?

Потому что, несмотря ни на что, в ней все равно осталась потребность отдавать то, что у нее есть, но, кроме самого Тео, ей не на кого ее излить.

Вот что творят с людьми чувства. Лишают их способности думать. Именно поэтому он никогда ни к кому не привязывался и не собирался этого делать. Привязанности влекут за собой отношения, а отношения почти гарантированно приводят к катастрофам. А адвокаты неплохо на них зарабатывают.

Свою же жизнь он полностью контролирует и весьма этим доволен.

Что бы там у Бекки ни случилось, но он почти не сомневался, что здесь она оказалась именно из-за сердечных дел. Но у него к таким историям иммунитет, так что он смело может выведать у нее всю подноготную и убедить, что здесь ей не место. И когда в конечном счете дом продадут, у нее уже не будет ни сил, ни желания его отвоевывать.

А он к этому времени уже давно исчезнет, оставшись в ее памяти простым незнакомцем, что случайно переночевал под ее крышей. Но слова его она запомнит, а потом еще и мысленно поблагодарит.

Потому что это место ей совершенно не подходит. Это не здорово. И она слишком молода.

Он задумчиво разглядывал аппетитную попку.

Слишком молода и слишком сексуальна.

– Что готовишь?

Обернувшись, Бекки увидела застывшего на пороге Тео. Отец был ниже и костлявее, так что гостю одежда оказалась маловата. И еще он пришел босиком.

– Ничего особенного. Макароны. Можешь помочь. – Когда он подошел, она указала на лук и нож. – Ты задаешь много вопросов, но о себе совсем ничего не говоришь.

– Спрашивай.

– Где ты живешь?

– В Лондоне. – Тео даже не помнил, когда ему в последний раз приходилось резать лук. Неужели это всегда так нудно и неудобно?

– А в наших краях ты что делал? Если не считать того, что заблудился?

– Решил выгулять машинку, а заодно заглянуть в пару знакомых мест.

– Учитывая погоду, весьма неожиданно. Да еще в одиночку.

– Почему? – Тео бросил на стол полуочищенную луковицу. – У тебя есть что-нибудь выпить, или ветеринары не употребляют алкоголь, боясь, что им посреди ночи придется сесть за руль, чтобы отправиться на помощь внезапно заболевшему животному?

Застыв, Бекки выразительно взглянула на очищенную луковицу.

– Я не слишком силен в домашнем хозяйстве, – пояснил он, небрежно пожав плечами.

– В холодильнике есть вино. Сегодня у меня выходной, а ночные вызовы случаются не так уж и часто. Я не доктор, и мои пациенты обычно могут потерпеть пару часов. А если и нет, все знают, где находится ветклиника. Но на мой вопрос ты не ответил. Тебе не кажется странным, что ты оказался здесь совсем один просто потому, что решил проехаться?

Неторопливо разлив вино по бокалам, Тео устроился за столом.

Сам он жил в ультрасовременном пентхаусе, и домашний уют его не слишком заботил, но, оказавшись посреди метели, сумел его оценить. Потому что сейчас он сидел на удивление уютной кухоньке. Огромная газовая плита, потертый сосновый стол в кругу разномастных стульев, выложенный плиткой пол, который, скорее всего, был с подогревом еще до того, как крыша начала протекать, потому что даже босыми ногами чувствовал его тепло…

– Я просто катался, – повторил он тихо. – Я нечасто могу позволить себе такую роскошь. – Тео задумался о своей постоянно напряженной, полной адреналина и стресса жизни миллионера. Обычно на простые радости у него никогда не хватало времени. – Я редко отдыхаю, но даже тогда постоянно приходится отвечать на звонки. – Улыбнувшись, Тео удивился своему внезапному признанию.

– Чем же ты занимаешься? – В ее вопросе ясно слышался интерес.

– Я… кое-что покупаю, чиню это и продаю. Но так как я очень жадный, кое-что и себе оставляю.

– И что же это за «кое-что»?

– Компании.

Задумчиво посмотрев на томившийся на огне соус, Бекки взяла бокал и устроилась напротив Тео, пока он гадал, за кого она его принимает. Наверняка за очередного среднестатистического трудоголика, что раз в год ездит в отпуск и каждый день сидит в офисе. Интересно, начала ли она уже, как и все остальные одинокие женщины, подсчитывать, насколько выгодно ей было бы сойтись с ним поближе?

– Бедняга, – выдохнула она наконец, и он недоуменно нахмурился.

– Что?

– Наверное, ужасно, когда нет времени даже на самого себя. У меня не так всего много, но я по-настоящему ценю то, чем занимаюсь. Я бы не выдержала, если для того, чтобы хоть немного побыть наедине с собой, мне каждый раз приходилось садиться в машину и мчаться неизвестно куда.

Рассмеявшись, Бекки впервые расслабилась с той минуты, как Тео объявился на ее пороге.

– Родители всю жизнь нам втолковывали, что деньги – это еще далеко не самое важное. – Бирюзовые глаза так и заискрились. – Мы с Алисой всегда в ответ только глаза закатывали, но они были правы. Именно поэтому, – она оглядела кухню, на которой они провели столько счастливых часов, – я и ценю тишину и покой, которые ты просто не в состоянии понять.

При мысли, что с домом детства скоро придется расстаться, у нее на глаза навернулись слезы.

– В уединении есть своя потрясающая прелесть. Мне не нужны городские толпы, иначе я бы никогда не вернулась сюда после… Проще говоря, я принадлежу этому месту. – И как страшно думать, что теперь ей придется искать другое обиталище и привыкать называть его домом… Но и родители, и Алиса давно двинулись вперед. Теперь ее черед.

Тео встревожился. Такой разговор не наведет ее на мысль, что пора паковать чемоданы, да и ее родители, похоже, смогут устоять перед солидной суммой.

Когда же он в последний раз встречал людей, которых не впечатляют деньги и то, что на них можно купить?

Хотя зачем далеко ходить за примерами? У него же есть мать, которая так и не смогла принять его подход к зарабатыванию денег. Да и как, если она всю жизнь едва сводила концы с концами, в одиночку растя сына?

Сам же он жил в мире денег, где о них только и говорили, и они на всех производили впечатление. Его женщины наслаждались тем, что он мог им дать, а бумажник был неким бездонным колодцем, что с легкостью открывал любые двери и гарантировал полную свободу.

Так неужели в этом может быть что-то неправильное?

– Весьма трогательно, только, похоже, твои родственники не разделяют твоих взглядов. Иначе бы они тоже были здесь, вместо того чтобы сбегать в другую страну.

– Знаешь что? Можешь считать, что имеешь право свысока смотреть на всех, кто не разделяет твоего материалистического подхода, но мне искренне жаль тех, кто каждую минуту каждого дня тратит лишь на работу. Мне жаль того, у кого никогда нет времени просто немного отдохнуть и ничего не делать. Ты вообще расслабляться умеешь? Валяешься на диване? Слушаешь музыку? Или хотя бы телевизор смотришь? – Она говорила вполне искренне, но при этом отлично понимала, что из ее слов выходит, что она куда более довольный жизнью человек, чем в реальности.

Ведь вернулась она сюда совсем не потому, что больше не могла жить без родных полей и просторов, а из-за разбитого сердца. И застряла тут не потому, что наслаждалась тишиной и спокойствием, слушая музыку и валяясь перед телевизором, а потому, что случайно получила работу и слишком от всего устала, чтобы двигаться дальше и по-настоящему заняться своей жизнью.

И как же она устала слушать бесконечную капель с крыши, прогревать холодные комнаты и думать о том, что вся ее счастливая семья из жалости терпеливо дожидается, когда же она наконец соберется с силами хоть что-то сделать и куда-нибудь съедет, чтобы они смогли спокойно продать дом.

– Я отдыхаю, – мягко выдохнул Тео.

– Что?

– Не только работаю, но и отдыхаю. Собственно говоря, я строго слежу за временем и стараюсь не пропускать перерывы. Просто привычный мне отдых не подразумевает музыку и телевизор, он более энергичен, зато приносит мне полное удовлетворение…

Глава 3

– Бекки, а ты тут чем занимаешься?

– В смысле?

– Когда хочешь отдохнуть. – Откинувшись на спинку стула, Тео закинул ногу на ногу и принялся поигрывать бокалом. – Валяться перед телевизором – это хорошо, но чем ты еще занимаешься, когда устаешь наслаждаться тишиной и покоем?

– Я здесь выросла. – Ничего лучше придумать у нее не получилось.

– Тогда университет стал для тебя новым миром. Где ты, кстати, училась?

Тео ясно чувствовал, что она не хочет делиться с ним никакими личными подробностями, и именно поэтому расспрашивал еще настойчивее, заранее предвкушая, как через минуту она вскочит и примется помешивать соус, лишь бы не отвечать на расспросы.

– В Кембридже.

– Неплохо. А закончив один из лучших университетов в мире, ты решила вернуться в родную глушь, чтобы заняться скромной практикой?

– Как я и сказала, тебе этого не понять.

– Ты права, я не понимаю. И ты так и не ответила, как ты тут отдыхаешь.

– А у меня не так уж и много времени на отдых. – Резко поднявшись, она пошла к плите. Как-то не привыкла она отвечать на такие вопросы.

– Но, кажется, ты же говорила, что… – Не выдержав, Тео усмехнулся.

– Ну да.

– Но когда у тебя все же есть время?.. – Поднявшись, он наблюдал, как она смахивает со стола несуществующие крошки.

Непрошеный гость вдруг оказался так близко, что она совсем перестала понимать происходящее. Она же убедила себя, что не может вызывать у него никаких чувств, кроме вежливого любопытства, но почему он тогда раз за разом так на нее смотрит?..

Стоп. О чем она опять думает? Он же просто невыносим с этим типичным подходом офисных богачей, что в мире все решают деньги.

И для таких мужчин у нее нет и никогда не будет времени.

Но как же он все-таки красив… Ей ни на секунду не удавалось забыть о его потрясающей внешности, на которую так остро реагировало ее собственное тело.

А рассказывая, как отдыхает, он нарисовал ей весьма красочную картинку. И для этого ему даже не пришлось вдаваться в подробности. Она сама их отлично дорисовала. Обнаженный, возбужденный красавец, застывший над женщиной…

– Неужели тебе здесь совсем не одиноко? Как бы ты ни любила тишину и умиротворение.

– Я…

Она машинально уже хотела все отрицать, но что-то ее остановило, а Тео застыл, не в силах отвести глаз от пухлых губ. Как же все-таки притягательно сочетание настороженности и невинности… И как хочется поцеловать эти губы… Но это будет ошибкой. Тео ясно понимал, что перед ним не одна из привычных ему испорченных женщин, что уже в шестнадцать лет теряют невинность не только телом, но и душой. Какой бы опыт ни стоял за плечами у Бекки и что бы ни погнало ее в отчий дом, она все равно оставалась невинной.

Отступив на шаг, Тео взъерошил волосы.

Чувствуя, что дрожит всем телом, словно после удара током, Бекки старалась не смотреть на снова усевшегося за стол гостя, принявшегося расспрашивать ее о работе. Чем именно она занимается? Много ли у нее пациентов? Всегда ли она хотела стать ветеринаром? И почему не доктором?

Личных вопросов он больше не задавал.

Не спрашивал, одинока ли она и почему прячется в глубинке, когда легко могла бы получить место в самых престижных ветклиниках.

И больше не бросал тех взглядов, от которых у нее закипала кровь.

Похвалив ужин, Тео продолжил расспросы, но вел себя так вежливо, словно выполнял приказ под прицелом пистолета.

Появление Тео стало самым волнующим событием за последнее время, да еще и именно в тот вечер, когда она задумалась о своей жизни и пыталась разобраться, как быть дальше. Да еще и после разговора с сестрой, пробудившего в ней весьма противоречивые чувства.

Можно подумать, сама судьба прислала его, чтобы бросить ей вызов.

И как же она на него ответит? Убежит? Спрячется? Но когда она лишится работы и крыши над головой, ее ждет еще больше вызовов. И как же она тогда себя поведет? Зажмурится, спрятавшись под одеяло, и будет надеяться на лучшее?

Почему бы прямо сейчас не поучиться правильно реагировать на неожиданности? Да и разве могут быть у этой встречи какие-то последствия? Это же как разговор по душам с соседом в самолете, которого после приземления ты никогда больше не увидишь.

Такое чувство, словно она уже давно ждала появления этого человека, чтобы он хорошенько встряхнул и ее саму, и окружавший ее мир.

– Порой мне действительно одиноко, – призналась она, откладывая вилку, и только потом поняла, что еще ни разу никому этого не говорила. – То есть большую часть времени я занята, и у меня есть друзья. Здесь все друг друга знают, и после возвращения я снова начала общаться со школьными друзьями. Все хорошо, но… – она глубоко вдохнула, – ты прав, порой мне действительно бывает немного одиноко…

Прищурившись, Тео пристально разглядывал сидевшую перед ним молодую женщину. Знание – сила, и ее рассказ может сыграть на руку, когда придет время покупать дом, но, даже если забыть об этом, ему вдруг стало действительно интересно, что же привело ее сюда.

Теперь она наконец-то решилась открыться, но ведь она совсем не из тех, кто легко открывается перед незнакомым человеком.

– Почему ты мне все это рассказываешь? – спросил он осторожно.

– А почему нет?

– Потому что с той секунды, как я тут появился и начал задавать вопросы, ты всеми силами от них уклонялась.

Бекки покраснела:

– Я тебя не знаю. – Она пожала плечами. – И мы никогда больше не увидимся. Ты не из тех, с кем я хотела бы поддерживать какие-либо отношения, так что, если бы не твое внезапное появление, мы бы вообще никогда не заговорили.

– Очаровательно… – протянул Тео, слегка приподняв бровь.

Бекки рассмеялась:

– В нашей глуши девушкам редко выпадает шанс побыть очаровательными. Скот этого не ценит.

– Но здесь же не только скот, верно?

– Почти. – Поморщившись, она посмотрела на опустевший бокал, и Тео вновь его наполнил. – Что ж, будем надеяться, что сегодня обойдется без вызовов, иначе у меня все шансы припарковаться где-нибудь в канаве.

– Но никто же не станет требовать, чтобы ты куда-то мчалась в такую погоду?

Бекки снова рассмеялась.

Мелодичный, слегка застенчивый смех, слыша который сразу хочется улыбаться.

– Нет, но мне не раз приходилось садиться в машину в метель и надеяться на лучшее. Овцы. Порой они выбирают не лучшее время для ягнения, и ни предрассветные часы, ни снег их не смущают.

– Значит, несчастные овцы неустанно требуют твоего внимания… – Если не считать овец, после продажи дома она будет свободна, как птица.

И вполне может подыскать себе гнездышко там, где есть нечто более подобающее девушке ее возраста, нежели овцы и другой скот.

– Не думаю, что кто-то вроде тебя может сомневаться в лежащей перед ним дороге и сделанном выборе.

Это заявление стало для Тео полной неожиданностью. Обычно люди сразу понимали, что не стоит лезть к нему с личными вопросами, но почему бы и не ответить? Как она и сказала, они всего лишь случайно встретившиеся в безграничном море корабли, что неизбежно разойдутся.

Да и нравится ему ее застенчивость, так не похожая на тот напористый задор, с которым она встретила его у двери. А еще ему нравилось, что она решилась перед ним открыться. Притом что обычно женские истории его совершенно не волновали, потому что всегда служили прелюдией к их попыткам чего-то от него добиться.

Она же ничего от него не хотела, и поэтому он в кои-то веки мог просто побыть самим собой.

Разумеется, в разумных пределах, и не стоит забывать, что он решил не сообщать ей, зачем на самом деле сюда пожаловал. Но абсолютной искренности между людьми в любом случае не бывает, так что не стоит мелочиться.

– Верно, – кивнул он. – Моя работа как раз и заключается в том, чтобы всегда знать, куда я двигаюсь, и я еще ни разу не ошибался в своих прогнозах.

– Ни разу? – От такого самоуверенного нахальства Бекки снова рассмеялась. Обычно такие мужчины оставляли ее полностью равнодушной, но его наглость была чертовски соблазнительной и сексуальной. – С тобой ни разу не случалось ничего такого, чего бы ты не мог контролировать?

Тео нахмурился, краешком глаза следя за бушевавшей за окном вьюгой и в очередной раз поражаясь царившему на кухне теплому уюту. Как же давно он не чувствовал себя так спокойно и расслабленно… Последние месяцы он изнывал от постоянного напряжения, что не имело ни малейшего отношения к работе. Привычный рабочий стресс был ему нужен, как вода и воздух, но мать… Сейчас он впервые за очень долгое время смог подумать о ней без лишнего напряжения.

– Моя мать больна, – объявил он внезапно для самого себя. – Удар. Совершенно внезапный. Никто его не ждал, а я меньше всех. Так что, наверное, это можно засчитать как нечто со мной случившееся, что я не могу контролировать.

После этого неловкого признания Бекки сразу же захотелось податься вперед и крепко сжать ему руку. Похоже, не она одна здесь не привыкла изливать душу кому бы то ни было.

– Мне очень жаль. Как она? И как с этим справляется твой отец? И остальная семья? Порой для членов семьи все оказывается сложнее, чем для самого больного.

И как так получилось, что он сидит перед этой незнакомкой, с полными сочувствия глазами, и рассказывает ей о своей жизни?

– Есть только я. Отец… давно умер, и я единственный ребенок.

– Тяжело. – Бекки задумалась о собственной семье.

– Ты меня жалеешь? – Нарочито медленно улыбнувшись, Тео наблюдал, как она, не в силах отвести глаз, до корней волос заливается краской. Вот и отлично. Давно пора поиграть в эту старую, как мир, игру.

Уж лучше так, чем исповедоваться в своих горестях, как какой-то чувственный придурок, на которых он никогда не тратил свое драгоценное время.

Он вновь играет на безопасной территории знакомого поля. Когда речь заходит о сексе, он чувствует себя на коне, а сейчас они именно что затронули секс. К чему отрицать очевидное? Она его хочет, и это чувство взаимно. Он толком не понимал, откуда взялось внезапное вожделение, ведь она совсем не в его вкусе, но это не так уж и важно. Он ее хочет – и это главное. Наверное, все дело в том, что сейчас он впервые за долгое время смог избавиться от напряжения, но, как бы там ни было, он все равно не уверен, что она охотно примет его руку и поведет к себе в спальню.

И эта неопределенность лишь подстегивала желание.

И какая она все-таки сексуальная…

Интересно, как она выглядит обнаженной? Бекки так старательно пряталась в одежде, что ему захотелось немедленно ее раздеть и посмотреть, что она может предложить. Потянувшись, Тео поудобнее устроился на стуле.

– Конечно, я тебя жалею. Я была бы в отчаянии, случись это с кем-то из моих родных. – Затаив дыхание, она наблюдала, как он встает, обходит стол и, подавшись вперед, упирается руками в ее стул, как бы заключая ее в клетку.

Как же хочется к нему прикоснуться… И чтобы он прикоснулся к ней… Но при этом, вместо того чтобы испугаться напора этого высокого, сильного мужчины, она вдруг почувствовала себя необычайно женственной.

Так странно…

Она же всю жизнь считала, что женственность в ней напрочь отсутствует. Так же как и красота. Оба этих качества достались сестре.

– И сильно жалеешь? – шепнул он чуть хрипловато.

Обычно Тео не срывал с женщин одежду и не закидывал их к себе на плечи, чтобы унести в пещеру, но почему-то с этой ему именно так и хотелось поступить. Почему же она так упорно сопротивляется возникшему между ними притяжению?

– Я… Что сейчас вообще происходит?

– Жалеешь?

– Я не совсем понимаю, что…

– Ну а что, по-твоему, происходит? Мы взрослые люди, и нас тянет друг к другу, я делаю первый ход и…

– Но зачем?

Тео резко выпрямился и уселся на край стола.

– Для меня это первый.

– Что?

Вздрогнув, Бекки удивленно на него уставилась. Она была так возбуждена, что едва могла говорить, и до сих пор не верила, что все это происходит на самом деле. С ней же никогда ничего подобного не случалось. Она всегда была книжным червем, что привлекал исключительно таких же червей, как и она сама. Ведь даже Фредди был из ее сотоварищей книжных червей, а такие парни, как Тео, никогда не обращают внимания на девушек вроде нее, предпочитая горячих блондинок в обтягивающих платьях и с накладными ресницами, что отлично знают, как себя вести, когда дело доходит до секса.

Ну а что она знает о сексе?

Нервы взведены до предела, но сама мысль о безумном, возбуждающем столкновении перевешивала любые нервы.

Чем бы все это ни закончилось, она этого хочет.

– Не важно. – Ее природная серьезность прямо-таки кричала, что ей нужно услышать, что все это сводится не просто к сексу, но к чему себя обманывать? Дело в сексе, и одном лишь сексе. И от этого он становился лишь еще притягательнее.

– Бекки, посмотри на меня.

Подчинившись, она, затаив дыхание, ждала продолжения.

– Если у тебя есть хоть малейшие сомнения, просто скажи – и ничего не будет.

Покачав головой, она улыбнулась.

– Бекки. – Он снова уперся руками в ее стул. – Я сразу предупрежу, чтобы потом не было никакого недопонимания: не вкладывайся в меня и не думай, что это начало чего-то большего. Дальше ничего не будет. Я не завожу отношений, а даже если бы и заводил, мы с тобой из слишком разных миров.

Он не заводит отношений, и, даже если бы и заводил, они с ней из слишком разных миров.

Он прямо сейчас дает ей возможность отказаться, потому что для него это вообще ничего не значит. Одна ночь. Она отдаст свою девственность мужчине, который ясно дал понять, что между ними нет ничего, кроме физического притяжения. Но эта девственность стала каким-то клеймом на плече, постоянно дававшим о себе знать, и она уже давно мечтала от него избавиться.

– Сообщение получено и понято, – шепнула Бекки и снова покраснела. – Мы действительно из совершенно разных миров, и хотя я и завожу отношения, но точно не с такими, как ты. Так что здесь недопонимания не возникнет.

Но что дальше? Сказать, что она девственница? Не стоит. К тому же, возможно, он ничего и не заметит… а так еще испугается и передумает.

– Я захотел тебя с первого же взгляда, – продолжал Тео.

– Даже несмотря на то, что я совсем из другого мира?

– Ты и сама это признала.

– Вообще не понимаю, почему ты кажешься мне привлекательным, – выдохнула Бекки, и Тео рассмеялся.

Их взгляды встретились, и она внезапно почувствовала какую-то непонятную близость, которой не место в разговоре случайно встретившихся и совершенно незнакомых людей.

Опустившись перед ней на колени, Тео уверенно раздвинул ей ноги, положив крупные ладони на внутренние стороны ее бедер, и у нее разом перехватило дыхание. Разумеется, они все еще были одеты, но от его уверенных прикосновений и напора у нее разом закружилась голова.

Прикрыв глаза, она чувствовала, как ловкие пальцы расстегивают ее джинсы, и охотно приподнялась, помогая стянуть с себя одежду.

Просто не верится. Она всю жизнь мечтала, как займется любовью с тем единственным, кому отдаст свое сердце, а теперь буквально сгорает от желания отдать девственность случайному прохожему!

Чувствуя, как прохладный воздух обжигает разгоряченную кожу, Бекки приоткрыла глаза и тихонько застонала, запуская пальцы в волосы Тео. Он поднял глаза, и их взгляды встретились.

– Нравится? – спросил он тихо, и Бекки кивнула.

– Так почему бы тебе не озвучивать свои ощущения?

– Не могу!

– Глупости. Конечно, можешь. А заодно можешь сразу сказать, как тебе нравится. – На ней все еще оставались трусики, сквозь которые он вдыхал ее аромат и видел, как на бледно-розовом хлопке проступает влага. Вместо того чтобы стянуть трусики, он аккуратно сдвинул их в сторону.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Тео… – хрипло выдохнула Бекки.

– Говори, – приказал он. – Полизать тебя? Хочешь ощутить внутри себя мой язык?

– Да.

– Тогда командуй… – Как же его заводит эта непривычная скромность!

Тео быстро сбросил с себя одежду под пристальным взглядом бирюзовых глаз.

– Ласкай меня языком… – От одних этих слов она разом вспыхнула. – Я уже вся горю… – От невероятной мужской красоты у нее буквально дух захватывало, и это притом, что она всегда считала, что любовь заканчивается на поцелуях и нежных глупостях.

Никогда в жизни она не представляла себе голых мужчин.

Реальность же с лихвой превзошла все ее ожидания.

Тео же нарочито медленно стянул с Бекки трусики, не желая сразу же на нее набрасываться и изо всех сил пытаясь вернуть себе хоть тень самоконтроля, и начал исследовать ее языком, чувствуя, как от его прикосновений она вся дрожит и исходит влагой.

А когда к языку добавились пальцы, Бекки полностью отдалась обрушившемуся на нее потоку чувств и еще крепче прижала к себе его голову.

– Иди в меня, – взмолилась она хриплым шепотом.

– Всему свое время. – Он с трудом узнал собственный голос. Что ж, похоже, стоило только самонадеянно заявить, что он всегда и все контролирует, как он тут же потерял этот самый самоконтроль. Во всяком случае, тело вдруг зажило собственной жизнью, упрямо отказываясь подчиняться разуму…

Устроившись у Бекки между ног, он старательно ласкал ее, чувствуя, как, дойдя до оргазма, она вся дрожит и выгибается под его напором, а потом поднялся и заглянул в раскрасневшееся лицо.

Его благие намерения не торопить события мгновенно иссякли.

– Прикоснись ко мне! – приказал он.

Как завороженная, Бекки послушно сомкнула на нем пальцы, и все вдруг стало необычайно легко и правильно.

Рядом с ним она чувствовала себя кем-то особенным и готова была ему открыться так, как никогда еще никому не открывалась.

Все ее сомнения мгновенно развеялись, и она всем своим существом предвкушала, как он окажется внутри ее. Но какой же он все-таки большой…

Осторожно лизнув ствол, она охотно сомкнула губы на головке, и стоило Тео застонать и выгнуться, как она сразу же почувствовала себя всесильной.

А дальше в ней проснулись инстинкты, и все получилось само собой. Она даже сумела точно угадать, когда он приблизился к оргазму, и то, что все пошло совсем не так, как он рассчитывал.

Глядя на Бекки, Тео просто не верил, что настолько лишился самоконтроля, но ничего не мог сделать с ласкавшими его губами. И это серьезно сосредоточенное лицо и чуть дрожащие пальцы…

Собравшись с силами, он все же сумел отстраниться, радуясь, что хоть немного пришел в себя. Осталось лишь добраться до спальни раньше, чем она снова примется его ласкать.

Осознав, что он владеет собой ничуть не лучше, чем она сама, все еще летавшая где-то в облаках, Бекки невольно улыбнулась.

– Поверишь, если скажу, что такого со мной ни разу не было? – Тео все еще тяжело дышал, не в силах поверить, что тело внезапно его предало. – Пойдем наверх, я должен уложить тебя в кровать прежде, чем снова перестану себя контролировать.

Легко подхватив ее на руки, он быстро взбежал по ступенькам и вошел в освещенную лунным светом спальню.

Опустив Бекки на кровать, Тео невольно залюбовался рассыпавшимися по подушке темными волосами, пышными формами и большой грудью с набухшими сосками.

На этот раз он торопиться не станет.

Он уже повел себя как недоразвитый подросток, но этого больше не повторится.

Усевшись на Бекки верхом, он прижал ее руки к кровати.

– На этот раз, – пообещал он чуть хрипловато, – я сполна тобой наслажусь…

Начав с плеч, он неторопливо спустился к груди, поцеловал один сосок, затем второй, вернулся к первому…

Под его ласками Бекки стонала и извивалась, крепко обвив его ногами и пытаясь прижаться к его напрягшейся плоти, чтобы хоть как-то облегчить нараставшее внизу живота томление, но он решительно уложил ее обратно, продолжая сводить с ума умелой лаской.

Проведя рукой между ее ног, он в очередной раз убедился, что она готова его принять.

– Бумажник остался на кухне, а в нем презервативы, – шепнул он хрипло. – Никуда не уходи, я мигом вернусь.

Да и куда она могла уйти? За те полминуты, что его не было, она успела безумно по нему соскучиться и в очередной раз задуматься, стоит ли его предупредить, что она девственница. И как и до этого, она быстро отмахнулась от этой мысли.

Но когда Тео вернулся и умело надел презерватив, она снова занервничала.

Устроившись у Бекки между ног, он легонько прижался к ней членом, не собираясь никуда торопиться, и мгновенно почувствовал, как она напряглась, но не придал этому особого значения. Да и вообще, он был уже так возбужден, что не мог нормально думать, и задвигался быстрее, чем собирался. Вонзившись в нее, он замер, услышав болезненный выдох.

– Я большой, так что, если будет больно, сразу говори, ты такая узкая… Потрясающе узкая… – Он вонзился в нее еще глубже, и все вдруг с щелчком встало на место.

Застенчивость, ощущение того, что все, что он с ней делает, для нее в новинку, та дрожь…

– Черт, Бекки, ты же не можешь быть девственницей?

– Возьми меня, Тео. Пожалуйста, продолжай…

Ему следовало мгновенно остановиться, но он просто не мог… Девственница. От одной этой мысли горевший в нем огонь вспыхнул еще жарче. Он еще никогда не хотел ни одной женщины так, как хотел ее. Рядом с ней проснулись все его животные инстинкты, а осознав ее нетронутость, он окончательно превратился в пещерного человека.

Застонав, он вонзился в нее еще глубже, а она охотно обвила его ногами, двигаясь с ним в едином ритме, а когда они почти одновременно достигли пика, она громко закричала и впилась ему в спину ногтями.

– Тебе следовало предупредить. – Повалившись на спину, Тео стянул презерватив. Даже странно, что его так мало беспокоит то, что она оказалась настолько невинной. После неудачного романа с женатым мужчиной, или что там у нее было, она сбежала в родную глушь.

И отдала свою девственность первому встречному.

– Это не имеет никакого значения. – Перевернувшись на бок, она прижалась к нему грудью. – Как я и сказала, я не считаю это началом каких-либо отношений. Всего лишь одна ночь, после которой мы навсегда разойдемся… – Она задумчиво обрисовала его темный сосок. Почему от этих слов ей вдруг стало так больно?

– В таком случае… – Тео не собирался изводить себя, гадая, правильно ли поступил. – Давай выжмем из этой ночи все…

Глава 4

Пройдя на кухню своего пентхауса с четырьмя спальнями, Тео, даже не взглянув на приготовленную личным поваром еду, открыл минибар и налил себе виски.

Ему сейчас просто необходимо встряхнуться.

До сих пор остававшаяся в Италии, мать вновь попала в больницу.

– Упала, – объяснила ее сестра Флора, когда он звонил ей час назад. – Пошла попить и поскользнулась. Ты же знаешь, какой скользкой бывает плитка. А я ее предупреждала, чтобы не разгуливала по дому в этих дурацких тапочках! Мех и замша подходят для ваших устланных коврами английских квартирок, но совсем не годятся для нормальной плитки!

– Пошла попить? – Тео по голосу уловил, что что-то не так, и принялся расспрашивать тетю с пристрастием.

А теперь, сжав в руках стакан с виски, сидел на светлом кожаном диване, уставившись невидящим взглядом на дорогие картины, что висели по обе стороны мраморного камина.

Что же ему теперь делать?

Мама шла не за стаканом сока. И даже не для того, чтобы налить чая.

– Она была немного подавлена, – неохотно признала Флора. – Ты же знаешь, как это бывает. Ей здесь нравится, но она все время видит меня и моих внуков… Не могла же я засунуть детей и внуков в шкаф, чтобы сестру не расстраивал их вид!

Сжав зубы, Тео продолжал расспросы и выяснил, что депрессия сопровождалась алкоголем. Мама привыкла выпивать пару рюмок перед ужином, а постепенно эти рюмки сместились в первую половину дня, и она уже пила и до и после обеда.

– Почему ты раньше ничего не сказала? – спросил он холодно, но в ответ услышал лишь массу негодующих оправданий.

Но он действительно не может винить во всем Флору. В конце концов, они жили на разных виллах, и она действительно могла не замечать проблему, пока что-то не привлекло к ней внимания.

Что-то вроде падения.

– Ее уже через неделю выпишут, но она не хочет возвращаться в Лондон. Говорит, там ее ничто не ждет, а здесь она может общаться с моими внуками. Тео, пусть ей и больно оттого, что…

Тетке даже не потребовалось заканчивать предложение, чтобы он понял всю величину ее неодобрения.

Все итальянцы женятся и заводят полчища детишек, вместо того чтобы без конца менять женщин и упорствовать в своем одиночестве, яростно отказываясь заводить потомство.

К тому же у него нет ни братьев, ни сестер, и, кроме него, некому обеспечить мать внуками.

Тео посмотрел на стоявший на стеклянном столике ноутбук, на секунду забывая о матери и возвращаясь к тому, чем две последние недели были заняты его мысли.

К Бекки.

Эта женщина так прочно обосновалась у него в голове, что он не мог даже толком сосредоточиться на работе. Одна ночь растянулась на три, потому что за окном все бушевала вьюга, заперев их в маленький уютный пузырь с протекающей крышей, где он оказался словно в параллельной вселенной и стал кем-то совершенно иным.

Перестал быть вечным двигателем собственной империи, на котором лежит ответственность за благосостояние тысяч сотрудников. Его не пытались очаровывать ни женщины, ни потенциальные партнеры по бизнесу, а вечные звонки прекратились, потому что в той глуши даже Сеть нормально не ловилась, и, предупредив помощницу, что будет без связи, Тео сделал немыслимое – отключил телефон.

Он словно стряхнул с себя миллиардера, когда снял дорогую одежду, в которой приехал в Лавандовый коттедж.

И вместо этого старательно колол дрова и чистил снег, по мере сил чиня все, что нуждалось в починке.

А заодно изучал все недостатки дома, которые и не думали сводиться к одной лишь протекающей крыше. Куда бы он ни смотрел, всюду видел нечто такое, что срочно требовало внимания и со временем обещало стать еще хуже.

Досконально изучив дом, Тео понял, что при желании может получить коттедж за бесценок, и для этого ему даже не потребуется что-либо объяснять Бекки. Он уже выяснил, где живут ее родители, и даже знал, чем они зарабатывают на жизнь, и теперь мог просто вернуться в Лондон, позвонить и сделать предложение, от которого они не смогут отказаться. И ему даже не придется называть для этого крупную сумму.

Но эта мысль даже не пришла ему в голову. Вот только один раз назвавшись случайно заблудившимся путником, он уже не мог все переиграть и открыть ей правду.

И сколько он ни пытался себя убеждать, что, вернувшись в Лондон, он вновь может стать безжалостным эгоистом, последние две недели он непрерывно думал о том, как же ему быть дальше.

Только почему он постоянно о ней думает? Думает о теплом, податливом теле, о тихом смехе, о застенчивости, которая не исчезла, даже когда они успели досконально друг друга изучить… Но пусть она и сумела прочно обосноваться в его снах, он все равно не собирался ей звонить, потому что то, что у них было, не подразумевало какого-либо продолжения.

И они оба с этим согласились, а когда он уходил, вновь облаченный в кашемировое пальто, она смеялась, притворяясь, что не узнает его, а он лишь кривовато улыбался, потому что понимал, что может взять ее с собой с тем же успехом, что и продолжать чистить снег в старой одежде ее отца.

Но, уходя, он внезапно почувствовал болезненный укол в груди.

Глубоко вдохнув, Тео оглядел купленный три года назад роскошный пентхаус, который за это время подорожал в четыре раза, безуспешно пытаясь представить здесь Бекки. Да и к его образу жизни она подходила ничуть не лучше, чем к этому дому. Потому что в его мире шикарно одетые женщины либо прилагались к мужчинам в роли эдакого украшения, либо сами были чертовски богаты и надменно-снисходительны ко всем, кому не так повезло в этой жизни.

А еще они буквально утопали в золоте и бриллиантах, и их либо возили на блестящих лимузинах, либо они сами гоняли на юрких спортивных машинках.

Но матери бы она… понравилась. Бекки была как раз той простой девушкой, каких она всегда одобряла, да и в ее внешности было что-то итальянское… Длинные темные волосы, приятные округлости…

Маме бы она точно понравилась, и…

Впервые со дня возвращения в Лондон ему на плечи перестала давить непосильная тяжесть.

Вместо того чтобы мгновенно забыть о Бекки, он все это время продолжал о ней думать и теперь понимал, что все эти дни смотрел на все с неверной позиции.

И как он только сразу не понял, что не может выкинуть ее из головы по одной простой причине? Он же с ней еще не закончил. Их связь еще не подошла к логическому завершению, так что вполне естественно, что она продолжает являться ему в фантазиях.

Он ей позвонит, они снова встретятся и вместе съездят к маме в Италию, и Бекки наверняка станет бальзамом на иссохшую материнскую душу, которая наконец-то порадуется, что он связался с подходящей девушкой.

Мать вновь обретет смысл жизни и быстро поправится, а когда она окончательно окрепнет, он скажет, что между ним и Бекки все кончено.

А еще Марита наконец-то получит свой коттедж. Согласится ли Бекки поговорить с родителями о продаже дома? Разумеется. Это более чем разумно с финансовой точки зрения, а даже если она этого и не понимает, он быстро ее убедит. Если дом в ближайшее время не продать, он уже через год развалится, и тогда они за него вообще ничего не получат.

Согласится ли она ему подыграть ради больной матери? Конечно, согласится. Такой уж она человек. Добрый и отзывчивый. Да у нее иногда слезы на глаза наворачивались, когда она рассказывала ему о животных, которых лечила.

Отдельные ниточки стали сплетаться в четкий план.

И ему это нравилось.

Теперь он знает, что делать, и одним махом не только решит все проблемы с матерью, но и вновь встретится с Бекки.

Вытащив мобильник, Тео набрал номер…

Уже собираясь завалиться в постель, Бекки услышала звонок и мгновенно расстроилась. Ну почему ей так не везет? Неужели ей третью ночь подряд придется мчаться на вызов, вместо того чтобы в кои-то веки нормально выспаться?

Но стоило ей сонно взглянуть на экран и увидеть, кто звонит, как ее сердце мгновенно сильно забилось.

Уходя, он взял ее номер, потому что хоть метель и стихла, но дороги все еще были опасны, и она переживала, что он может не добраться до Лондона в своей глупой спортивной машине.

– Я позвоню, если застряну где-нибудь на полпути в канаве.

Правда, своего номера он ей не дал, и она ничем не выказала огорчения, потому что помнила, о чем они договаривались. Никакого продолжения у их связи не будет.

Разумеется, он ей так ни разу и не позвонил, но ее собственные воспоминания о ласках в снежном плену были столь же живы через две недели, как и через два часа после его ухода.

Да еще и клиенты стали потихоньку обращаться в другую ветклинику в двадцати пяти километрах к северу, так что в последнее время Бекки чувствовала себя как последний гость на вечеринке, задержавшийся, когда все уже разошлись, свет выключили, а работники начали убирать со столов…

Да и дом…

Вообще-то Бекки твердо решила не думать о доме, пока не подыщет себе новую работу. В конце концов, человек может одновременно думать лишь о весьма ограниченном наборе вещей.

Но ничто из этих волнений все равно не могло затмить в ее голове образ Тео, о котором неприлично часто вспоминала, гадая, где он и чем занимается, попутно придумывая маленькие диалоги на случай, если они когда-нибудь вновь случайно встретятся, хотя отлично понимала, что этого никогда не случится.

И как ему вообще удалось так прочно завладеть ее мыслями? Неужели потому, что он пришел именно в ту минуту, когда она была особенно уязвима? Или она просто слишком изголодалась по мужскому вниманию? Или дело в чем-то совершенно ином?

Может, все гораздо проще, и она самым банальным образом, по неопытности, не смогла устоять перед поразительной красотой и невероятной сексуальностью?

Но стоило ей об этом подумать, как она неизбежно начинала представлять, с какими женщинами он сейчас проводит время. Она ведь даже не спросила, есть ли у него девушка! Правда, на первый взгляд ей показалось, что он из тех, кто никогда не станет обманывать свою женщину, но ведь она вполне могла ошибиться!

Он вполне мог вернуться в Лондон и направиться к какой-нибудь великолепной блондинке.

Да и в любом случае Бекки была слишком реалисткой, чтобы ждать от него звонка, и теперь смотрела на мобильник с открытым ртом.

– Да?

Уловив в ее голосе нерешительность, Тео сразу же понял, что поступил верно. А ведь когда он уходил, оставляя позади себя бывшую девственницу, он боялся, что она станет ему навязываться и создавать проблемы…

– Ты мне не подходишь, – рассмеялась она тогда, – но если я и дальше буду ждать подходящего, то рискую так навсегда и остаться девственницей.

– Да ты просто меня использовала! – рассмеялся он в ответ.

– Неужели я тебя обидела?

– Да как-нибудь переживу…

И она не врала. Потому что, когда пришла пора расставаться, она не пыталась его удержать и не задавала дурацких вопросов, будет ли он по ней скучать. А вместо того чтобы плакать и дарить прощальный поцелуй, она улыбнулась, помахала рукой и захлопнула дверь прежде, чем он успел завести мотор.

Может, он и стал ее первым, но последним точно не будет. Наверное, в том числе и поэтому он не мог выкинуть ее из головы. На этот раз женщина легко и непринужденно выкинула его из своей жизни еще до того, как он успел отъехать от ее дома, а к такому обращению он не привык.

– Бекки…

Стоило ей только услышать тихий голос, как у нее разом встали дыбом все волоски на теле. Она строжайше приказала себе ничего не чувствовать, но любопытство оказалось сильнее. Скучал ли он по ней? Думал ли он о ней каждую секунду, как она о нем?

– Как ты?

– Бывало и лучше. – Разумеется, они сперва могут обменяться любезностями, прежде чем она спросит, зачем он звонит, но Тео решил прямо перейти к делу. – Слушай, Бекки, я мог бы много чего тебе наговорить, но хочу сразу внести ясность. Я звоню, чтобы попросить тебя об… одолжении. О таком одолжении, о котором лучше просить лицом к лицу, но… Боюсь, что у меня слишком мало времени, чтобы танцевать вокруг тебя на цыпочках.

– Об одолжении? – Разумеется, он звонит не потому, что соскучился.

– Помнишь, я говорил тебе о матери? Оказалось, что… – Он тяжело вздохнул. – Нет, наверное, лучше все же, если мы поговорим вживую. С мамой возникли определенные проблемы, и я смог придумать им лишь одно решение. – Он снова вздохнул. – Бекки, ты мне нужна.

– Что именно тебе от меня нужно? – В ее голосе ясно слышалась прохладца.

– Нужно, чтобы ты приехала в Лондон, чтобы я мог поговорить с тобой вживую. Давай пришлю за тобой машину?

– Ты спятил? Мне жаль, что у тебя проблемы с матерью, но не можешь же ты всерьез ждать, что я все брошу и побегу непонятно куда?

– Я понимаю, то, что у нас было… Слушай, когда ты захлопнула дверь, я понял, что ты не ждешь от меня какого бы то ни было продолжения. – Просто не верится, что так все на самом деле и было. Обычно же это женщины мечтали о его звонке и старательно за ним охотились, пока он столь же старательно их избегал.

Немного помолчав, Тео ждал, что она опровергнет его слова, но она не стала этого делать.

– Ты прав. Я не ждала. – Хотя и надеялась. – Но я не понимаю, какое я имею отношение к твоей матери. Я ведь ее даже не знаю.

– Она упала. Я только что разговаривал по телефону с ее сестрой. Очевидно, что она… – Замолчав, Тео вдруг понял, что если он хочет чего-то от нее добиться, то ему придется подробно все ей рассказать. И это притом, что этот вопрос был для него весьма личным, а личным он вообще ни с кем не делился.

– «Очевидно, что она» что?

– Что у нее депрессия. Физически она полностью оправилась после удара, но…

И снова выразительная пауза, яснее всяких слов говорившая об уязвимости этого такого сильного и властного мужчины. Бекки буквально видела, как он всеми силами сейчас пытается найти нужные слова. Но почему она вдруг решила, что знает этого человека? Ведь чтобы по-настоящему кого-то узнать, нужно время, а они провели вместе всего лишь три дня. А ведь ей понадобилось целых два года, чтобы узнать Фредди, правда, потом оказалось, что она его совсем не знает. Так откуда она может знать, что чувствует сейчас Тео?

Нельзя, чтобы ею завладело сочувствие. Она и так от природы слишком мягкая, и именно из-за этой мягкости и пошла в ветеринары. Забота о слабых и больных животных – это ее, но Тео не слабый и не больной, да и вообще не животное. Он взрослый здоровый мужчина, с которым она переспала и который не спешил ей звонить, пока ему не потребовалась ее помощь.

– Она упала, потому что пила, – закончил он резко.

– Пила?

– Никто не знает, когда это началось, но она дошла до того, что пила среди дня и стала… опасна для самой себя. Мне даже страшно представить, что было бы, окажись она на улице посреди машин…

– Мне очень жаль. Представляю, как тебе сейчас тяжело.

– И именно поэтому я тебе и звоню. Раз она начала пить, у нее явно тяжелая форма депрессии. Определенные признаки появились еще до ее отъезда в Италию, и, наверное, мне следовало настоять, чтобы она прошла терапию, но тогда я все списал на последствия удара.

– Вполне логично. Тебе не стоит себя корить, да и в любом случае сейчас ты уже не в силах ничего изменить. Если помнишь, ты сам мне объяснял, как важно жить в настоящем и глупо переживать из-за прошлого, которое ты все равно не в силах изменить.

– Неужели я действительно это говорил?

– Да, пока мы ели ненавистную тебе запеканку из тунца.

– А, точно, теперь вспомнил.

В его голосе ясно слышалась улыбка, и у Бекки сразу же потеплело на душе, потому что она точно знала, что он сейчас вспоминает.

Тогда он оттолкнул тарелку, крепко прижал ее к себе, и они занялись любовью прямо на кухне. Уложив ее на стол, рядом с грудой тарелок, что в любую секунду могли посыпаться на пол, он раздвинул ей ноги и ласкал языком, пока она не замолила о пощаде, и тогда он вошел в нее, в считанные секунды доведя до мощнейшего оргазма, после которого она еще долго не могла прийти в себя.

– Ты не мог ничего этого предвидеть, да и в любом случае я не сомневаюсь, что, как только ты привезешь ее в Лондон, все сразу же наладится. Ведь там ты сможешь сам за ней приглядывать или, в крайнем случае, наймешь кого-нибудь…

Неужели именно за этим он и звонит? Она же неосторожно призналась, что ее клиника скоро закроется, вот он и решил, что у нее куча времени…

– Она отказывается сюда возвращаться.

– Да, но…

– Она говорит, что ей незачем сюда возвращаться.

– Я все равно не понимаю, зачем ты мне звонишь. Я-то чем могу помочь? Наверное, тебе стоит…

– Ей нужно что-то, для чего она будет жить…

– Это хорошо, но…

– Она очень старомодна и хочет того же, что есть у ее сестры. Она хочет… невестку.

Сперва Бекки показалось, что она ослышалась, но, даже если и нет, к ней-то это какое имеет отношение?

– Тогда тебе стоит жениться. Не сомневаюсь, недостатка в поклонницах у тебя нет.

– Но на эту роль подходит только одна. И это ты.

От удивления Бекки громко рассмеялась:

– Ты вдруг ни с того ни с сего звонишь, чтобы сделать мне предложение, потому что у твоей матери депрессия?

Не делает он ей никакого предложения. Но даже если бы и сделал, то истеричный смех никак не устроил бы его в качестве ответа.

– Я прошу тебя изобразить мою невесту. Невинное притворство, чтобы поставить мать на ноги. Мы вместе слетаем в Италию, все расходы беру на себя, так что считай это отпуском, ты ей немного поулыбаешься, а потом мы вернемся домой, а у нее появится то, ради чего стоит жить. И ее депрессия разом пройдет.

– Ровно до той минуты, когда она узнает, что все это было ложью и никакой сказочной свадьбы не предвидится.

– Но к тому времени она уже сможет жить без спиртного и поверит, что я встречаюсь не с одними пустышками.

– То есть я гожусь на предложенную тобой роль, потому что у меня есть мозги и я не красавица блондинка? И я понравлюсь твоей матери, потому что я обычная девушка с обычной работой?

– Не совсем. У меня как-то язык не поворачивается назвать тебя обычной.

– Нет.

– Почему?

– Ты еще спрашиваешь? Потому что я не обманщица и у меня есть определенные принципы…

– А еще у тебя скоро не будет работы, и живешь ты в полуразвалившемся доме.

– И при чем тут это?

– Я могу обеспечить тебе собственную практику. Назови любое место, и я выдам тебе сумму, которой хватит, чтобы начать свое дело, и возьму на себя всю рекламу. А заодно и приведу коттедж в порядок.

– Теперь ты пытаешься меня купить? – Она столько о нем думала, и позвони он просто так, она с удовольствием продолжила бы с того места, где они остановились, но это…

А Тео никак не мог взять в толк, почему его гениальная идея с треском провалилась.

– Я не пытаюсь тебя купить, а предлагаю взаимовыгодную сделку. Ты сделаешь то, что мне нужно, а я… с лихвой тебя отблагодарю. И даже если забыть о деньгах, Бекки, я прошу тебя от всего сердца. Пожалуйста. Ты говорила, что любишь родителей. Представь себя на моем месте, я же всего лишь хочу, чтобы с мамой все было хорошо.

– Но так неправильно.

Уловив в ее голосе сомнение, он с облегчением выдохнул:

– Бекки, я тебя умоляю. А ведь я никогда никого не умолял.

Зажмурившись, она глубоко вдохнула:

– Хорошо, но только при одном условии.

– Говори.

– Никакого секса. Раз ты хочешь деловую сделку, именно ее ты и получишь.

Глава 5

Дадут ли ей на работе двухнедельный отгул? Вообще-то должны. Последнее время она все время перерабатывала, но и подводить никого не хотелось.

Правда, где-то в глубине души она даже надеялась, что ее не отпустят. Потому что стоило только согласиться на безумный план Тео, как она сразу же увидела в нем кучу огрехов. Только надежды не оправдались. Ее отпустили с такой теплотой и легкостью, что она сразу поняла, как ей будет не хватать душевной атмосферы маленькой клиники.

Выторговав у Тео два дня на сборы, Бекки переделала все неотложные дела, а потом, стараясь не думать, в какое безумие ввязывается, когда он следующий раз позвонил, принялась расспрашивать о Марите Рашин. Вот только рассказав о ее здоровье и нынешнем состоянии, Тео наотрез отказался говорить о прошлом, заявив, что это не важно.

– Но тогда она вообще не поверит, что между нами что-то есть! – возмутилась Бекки, когда они разговаривали накануне ее отъезда в Лондон.

Слыша бархатный голос, от которого у нее по спине так и бежали мурашки, она в очередной раз расстроилась, вспомнив, с какой легкостью он принял ее условие про отсутствие секса. Наверняка еще и порадовался, что не придется изображать влечение, закончившееся в ту секунду, когда он покинул ее дом.

Ну и ладно. В конце концов, ей так даже будет проще, потому что теперь она без зазрения совести может считать, что нанялась хоть и на временную, но при этом весьма хорошо оплачиваемую работу.

– Люди верят лишь тому, во что хотят верить.

Не в силах спорить, Бекки приняла его правила, но стоило ей утром усесться в присланную за ней машину, как в ней снова проснулись сомнения.

Да и нараставшее последние дни напряжение… Глубоко вдохнув, Бекки постаралась уверить себя, что Тео окажется совсем не таким, как она его запомнила, и что сейчас она смотрит на него сквозь розовые очки памяти. А на самом деле он вовсе не такой замечательный и потрясающий, как ей сейчас кажется. Да и в любом случае он ей совсем не подходит.

Вот только эта непохожесть лишь добавляла ее ожиданиям остроты. Словно она хорошая девочка, чье сердце замирает при виде плохого парня на мотоцикле. Но как бы ни были прекрасны мечты, совсем скоро они разобьются о суровую реальность.

Потому что ждет ее не загадочный и невероятно сексуальный незнакомец, а самый обычный, хоть и весьма привлекательный бизнесмен в костюме и галстуке. Да наверняка еще и вечно хмурый и всем недовольный.

Во время их короткого романа Тео говорил о деньгах так небрежно, что Бекки невольно задумалась, не преувеличивает ли он свое состояние, подсознательно пытаясь произвести на нее впечатление, но, когда шофер завел машину на охраняемую территорию перед величественным зданием, Бекки невольно запахнула на груди старенькое пальто и застеснялась убранных в багажник потрепанных чемоданов.

Да сумеет ли она вообще добраться до его пентхауса, или швейцар даже на порог ее не пустит?

До этого они общались лишь в ее мире, да к тому же Тео при этом носил старую одежду ее отца, но теперь все изменилось. Теперь она попала в его мир.

– Я провожу вас к лифту, – объявил водитель, который не произнес ни слова после того, как с утра с ней поздоровался и помог погрузить чемоданы.

Кивнув, она вошла за ним в стеклянные двери, но стоило ей только увидеть целую шеренгу лифтов, дорогую мебель, огромные папоротники в кадках и очередного швейцара в ливрее, обменявшегося с водителем Тео парой любезностей, как она в очередной раз поняла, что ей не следовало ввязываться в эту авантюру.

Она не принадлежит этому миру, и ей не следовало сюда приезжать.

Застыв перед лифтом, Бекки с необычайной остротой ощутила, что под огромным пальто с кучей удобных, но совершенно неуместных сейчас карманов на ней надеты самые обычные джинсы и мешковатый свитер. Что же о ней думают все эти люди?

Только с чего она вообще так распереживалась?

Они же заключили взаимовыгодную сделку, которая и не предполагает того, чтобы она куда-то там вписывалась.

Пока лифт вез ее на четырнадцатый этаж, Бекки отчаянно пыталась собраться с мыслями и прийти в себя, но, когда она добралась до нужного этажа и ступила на мягкий ковер, ее сердце все еще бешено билось в груди. Оглянувшись по сторонам, она с ужасом осознала, что весь этаж занят одними-единственными апартаментами, но еще не успела решить, стоит ли ей двигаться вперед или лучше спастись бегством, как Тео распахнул дверь.

Забыв, как дышать, Бекки застыла на месте. Что ж, в реальности он оказался ничуть не хуже, чем в ее воспоминаниях. Скорее уж наоборот. Он был еще выше, мужественнее и сексуальнее.

Замерев на пороге, Тео разглядывал стоявшую перед ним молодую женщину, что совершенно не вписывалась в окружавшую их обстановку. Потрепанные чемоданы, практичная, но совершенно неуместная здесь одежда…

Та самая молодая женщина, что неделями не шла у него из головы. Пусть она одета совершенно немодно и явно чувствует себя не в своей тарелке, все это не имеет ни малейшего значения. Потому что для него ничего не изменилось и он все так же ее хочет.

Только никакого секса не будет.

Она сама установила это весьма разумное правило.

А что было бы, воспользуйся она представившейся возможностью снова нырнуть к нему в кровать? Ответь на его звонок с тем взволнованным придыханием, на которое он мог бы рассчитывать от любой другой женщины?

Что ж, тогда бы он не стал ей отказывать, но раз она из тех, кто легко может две недели прожить без секса, она ему точно не нужна.

Ну и что, что тогда она поддалась его очарованию и отдала ему свою девственность? Разум взял верх над телом, и она сама установила правило, что между ними не будет секса.

И так даже лучше. Она слишком серьезна для ничем не обязывающей связи, да еще с мужчиной, с которым согласилась изображать отношения ради его матери.

Тео заставил себя собраться, напомнив себе, что пошел на все это лишь ради матери. Ее здоровье превыше всего, и нельзя, чтобы Бекки пошла на попятный, убедив себя, что связалась не с тем парнем.

Да и вообще, он никогда не бегал за женщинами и уж точно не собирался начинать.

Встряхнувшись, Тео шагнул к замершей Бекки, стоявшей с таким видом, словно достаточно всего одного неосторожного движения, чтобы она развернулась и убежала.

Только с чего ей убегать? Как бы высоконравственна она ни была, деньги ей не помешают. Они вообще никогда никому не мешают.

И с чего он только вообразил, что она чем-то отличается от гонявшихся за ним женщин? Ведь она согласилась на его просьбу лишь ради денег. А именно денег женщины от него всегда и хотели.

Тео плотно сжал губы. Ладно, тем лучше. Они заключили деловую сделку, ну а то, что он до сих пор ее хочет, не так уж и важно. Он не позволит физическому желанию встать на пути у разума.

– Ты все-таки пришла. – Он поднял ее чемоданы. – А я боялся, что в последнюю минуту передумаешь.

Услышав холодный голос, Бекки окончательно убедилась, что больше не вызывает у этого человека какого бы то ни было влечения. Человека, которому всего лишь требуется ее помощь, за которую он готов щедро заплатить.

– Я была к этому близка. – Что ж, раз сама по себе она ему не нужна, то и она за него цепляться не станет. – Но стоило мне осмыслить, что ты предлагаешь, как я поняла, что, отказавшись, я совершу огромную глупость.

Переступив следом за Тео порог, Бекки снова приросла к полу, окончательно осознав, что попала не просто в дорогие апартаменты, а в самый настоящий пентхаус. Потрясающие картины на стенах, винтовая лестница на второй этаж, кожаная мебель, современная кухня…

– Впечатлена? – Глядя на пораженное лицо Бекки, Тео невольно почувствовал прилив гордости за свое жилище.

– Очень красиво. Наверняка, живя здесь, ты чувствуешь себя кем-то особенным.

– Я уже давно привык и не обращаю внимания. – Он небрежно пожал плечами. – Как сама ты не обращаешь внимания на протекающую крышу. – Помимо всего прочего, их договор подразумевал первичный ремонт Лавандового коттеджа, и, твердо веря, что в самое ближайшее время он его приобретет, тем более что у Бекки скоро появится собственная практика, Тео собирался взяться за дело всерьез.

Интересно, а что будет, если она переберется в Лондон?..

Глупости.

– Я не могу не обращать внимания на протекающую крышу, иначе стану спотыкаться о ведра.

– Ее уже починили?

Обернувшись через плечо, Тео бросил на нее один-единственный взгляд, но Бекки мгновенно вспыхнула. И сразу же разозлилась на саму себя. И почему только этот человек до сих пор продолжает так сильно на нее действовать?

– Друг обещал присмотреть за починкой.

– Я оплачу все расходы.

– Не нужно.

Распахнув дверь гостевой спальни, Тео замер на пороге:

– Давай сразу установим правила. Мы заключили сделку, и я собираюсь дотошно выполнять все свои обязательства. Мы договорились, что я отвечаю за ремонт дома и обеспечиваю собственную практику, чтобы тебе не пришлось искать новое место.

Бекки снова покраснела. Точно. Только вот приехала она сюда совсем не за этим. Потому что, если отбросить все отговорки, придется признать, что она оказалась в роскошном пентхаусе не ради денег, а лишь потому, что ее поманила за собой тень надежды, что этот мужчина может счесть ее столь же привлекательной, как и две недели назад. Уложив Тео к себе в постель, она нарушила все свои правила, но, даже несмотря на то что он не годился для каких-либо отношений, ей все еще хотелось быть с ним и нарушать правила.

Вот только стоило им встретиться, как она сразу же поняла всю несуразность своих надежд. Тогда на них обоих нашло какое-то помрачение, но наваждение рассеялось, и она уже давно не вызывает у этого красавца никаких чувств и желаний. И если бы не несчастье с матерью, он вообще бы никогда ей не позвонил.

– Как скажешь. – Бекки заставила себя улыбнуться. – Ты не возражаешь, если я приму душ? Дорога была длинной и… – Сглотнув, она заставила себя замолчать. Но почему он такой мрачный? Он же сам ее пригласил и… Ладно, не важно. Не станет она его ни о чем расспрашивать, а то еще выяснится, что он ее презирает и был вынужден позвать, лишь оказавшись в безвыходном положении… – Ну а потом обговорим все детали. Ведь если нам придется изображать роман, то наши истории должны совпадать.

Разглядывая Бекки, Тео диву давался, как быстро она отбросила все сомнения и согласилась пойти на обман, как только дело запахло деньгами.

– Точно. – Он старался не смотреть на потрепанные чемоданы, которые казались здесь совершенно неуместными и потерянными, чтобы не думать, что они всего лишь отражают состояние своей хозяйки. Такой же потерянной и неуместной в его роскошном мире.

– Я… – Борясь с желанием хоть пальцем прикоснуться к суровому мужчине, Бекки засунула руки в карманы. – Я еще никогда ничего подобного не делала… – Переступив с ноги на ногу, она напомнила себе, что, как ветеринару, ей приходилось попадать в куда более сложные положения, из которых она всегда находила выход.

– И именно поэтому нам и нужно все подробно обговорить. Если рядом со мной ты будешь вся как на иголках, мама нам никогда не поверит. Она вообще вряд ли поверит, что меня потянуло на умную женщину, но если ты будешь все время напрягаться и дергаться, то из этой затеи точно ничего не получится. Ладно, иди в душ, а потом приходи ко мне на кухню.

Прямиком отправившись к мини-бару, Тео налил себе виски, а когда почти через час к нему присоединилась Бекки, он задумался, как быть дальше. Мать уже знала, что он собирается познакомить ее с девушкой, а последний раз это случалось пару лет назад, так что теперь отступать поздно.

Приняв душ, Бекки надела чистые джинсы и свитер, но стоило ей только поймать на себе взгляд Тео, как она снова почувствовала свою неуместность среди окружавшей ее роскоши. Вот только когда он прятался от непогоды под ее крышей, ее наряды его совсем не смущали.

– И вот опять. – Взяв бокал, он налил Бекки вина.

– Что – опять?

– Выглядишь так, словно желаешь оказаться где угодно, только не здесь.

– Глупости.

– Как скажешь, но отступать уже поздно, да и в любом случае тебе нечего опасаться. – Тео залпом осушил стакан, стараясь не вспоминать об уютной кухоньке Лавандового коттеджа.

– Что значит – мне нечего опасаться?

– Я прошу у тебя всего две недели, которые щедро оплачу. К тому же я все время буду рядом, а от тебя требуется всего лишь иногда мило беседовать с моей матерью. Я не прошу тебя становиться ее лучшей подругой, тебе нужно только подарить ей надежду, сделать так, чтобы ей было к чему стремиться и ради чего жить. – Тео вздохнул. – План весьма краткосрочный, но ничего лучшего у меня нет.

– А почему бы просто не познакомить ее с кем-то, с кем ты действительно хочешь завести серьезные отношения?

Тео невольно рассмеялся:

– Потому что я ни с кем не хочу заводить не только серьезных, но и вообще каких-либо отношений. А если я познакомлю мать со своими привычными подружками, она с криком убежит.

– Тогда зачем ты вообще с ними встречаешься, если они настолько тебе не подходят?

– А кто сказал, что они мне не подходят? Ладно, в любом случае это не важно. Даже если бы у меня кто-нибудь и был, она бы в данном случае все равно не подошла бы.

– Почему?

– Потому что это привело бы к ненужным сложностям. – Как же он устал от глупых женщин, что начинают мечтать о кольцах и белых платьях, даже несмотря на то, что он с самого начала прямо говорит, что ничего этого не будет. – Она могла бы спутать реальность и фантазии.

– А откуда ты знаешь, что я этого не сделаю? – Бекки сама удивилась собственному вопросу. Но раз он говорит, совершенно не заботясь о ее чувствах, то к чему ей кружить на цыпочках вокруг его эго?

– Потому что ты с самого начала сказала, что я не из тех, с кем бы ты стала заводить отношения. – Она так и не призналась, что за история привела ее в Котсуолд и кем был тот человек, что разбил ей сердце. Но в одном Тео не сомневался: этот дурак был чертовски мил. Так мил, что так и не собрался уложить ее в кровать. Но стоило появиться настоящему мужчине, что не пытался изображать из себя милую размазню, как она охотно пошла с ним в постель. Тео невольно испытал прилив чисто мужской гордости. – Ты здесь лишь потому, что я сделал тебе предложение, от которого ты не смогла отказаться, и меня это более чем устраивает. Никакого недопонимания, никаких внезапных требований и неуместных фантазий.

И никакого секса…

Тео вновь напомнил себе, что оно и к лучшему. Так между ними точно не возникнет никакого недопонимания. Да и в любом случае разве может его влечения надолго хватить, когда он постоянно будет видеть эту неловкую неэлегантность? Да его к ней потянули лишь новизна и непривычность, которые, очевидно, и были ее единственными достоинствами…

А пока что Тео было сложно смотреть на эту женщину, мысленно ее не раздевая, и от этого он все больше злился.

– Ну а теперь перейдем к деталям. – Тео принялся разогревать заранее приготовленный поваром ужин. – Мы познакомились…

Бекки небрежно пожала плечами:

– Зачем без нужды врать? Скажи матери, где я живу, что мы познакомились у меня дома, где ты провел несколько дней, заблудившись ночью в метель.

– Не годится. Она не поверит в любовь с первого взгляда.

– Почему?

– Потому что это совсем не в моем стиле, и все, кто хоть сколько-нибудь меня знают, ни за что в это не поверят.

– Ну а что тогда в твоем стиле?

– Устав от бесконечных высоких худых пустышек-моделей, я, сам того не заметив, влюбился в умную женщину, за которой мне пришлось побегать.

– То есть ты влюбился в толстую карлицу.

– Не прибедняйся. Мне не может нравиться женщина, которая не нравится самой себе.

– Я себе нравлюсь.

– Вот и молодец. Женская красота далеко не всегда сводится к росту, худобе и гламуру. Но кое-что все же придется изменить.

– И что же?

– Твой гардероб.

– Что?

– Ты не можешь ехать к моей матери в той же одежде, в которой отправилась бы на вызов к больной собаке. Да и в любом случае в свитере в Италии слишком жарко.

– Но эта одежда – часть меня. Разве не предполагается, что ты влюбился в кого-то полностью противоположного привычным моделям?

– Я не предлагаю тебе щеголять полуголой, но нам придется серьезно заняться твоим образом. Покупай что хочешь, я все оплачу, но со старой одеждой придется проститься.

Глава 6

Взглянув на часы, Тео нетерпеливо посмотрел в сторону отданной Бекки комнаты. Водитель, который должен был отвезти их к частному самолету, ждал уже двадцать минут, а она все еще не собралась. Обычно Тео воспринимал женские опоздания как нечто само собой разумеющееся, вот только Бекки совсем не такая! Так что же на нее сейчас нашло?

Последние два дня в нем непрерывно нарастало неудовлетворение, и теперь он всерьез подумывал пойти и громко постучать в дверь, чтобы она быстрее шевелилась.

И при этом Тео отлично понимал, что злость и раздражение вызваны тем, что после того, как она приехала, они почти не виделись. Бекки неохотно приняла его условие и согласилась сменить гардероб, но наотрез отказалась идти с ним в магазин, явно не желая, чтобы он указывал, что она может, а что не может носить.

Да и вообще, она сразу дала понять, что стоило ей согласиться на сделку, как она сразу же об этом пожалела, и если бы не временная неопределенность и неясные перспективы, вообще никогда бы на это не пошла. Проще говоря, она здесь только из-за денег. И Тео вполне мог оценить разумность такого подхода и лишь радовался, что не вызывает у нее каких-либо безответных чувств и тщетных надежд. Ну а отсутствие секса? Что ж, это ее выбор. Навязываться он не станет. Правда, сложно не заметить иронию происходящего. Изображать отношения перед матерью с женщиной, которую он лишил девственности, но с которой у них больше нет какой-либо физической связи…

И как ни грустно, придется признать, что он серьезно ошибся, когда пытался убедить себя, что, посмотрев на ее неловкость и неуместность в привычном ему мире роскоши, сразу же потеряет к ней всякий интерес. На этот раз холодный, расчетливый мозг не смог обуздать тело, которое отчаянно хотело внезапно появившуюся в его жизни брюнетку.

А что, если она привезла с собой все эти бесформенные балахоны, чтобы избежать возможных приставаний?

Ведь не могла же она всерьез рассчитывать, что он так быстро забудет, как держал в руках ее великолепное тело?

Тео чувствовал все нарастающее сексуальное неудовлетворение, и это ему совсем не нравилось.

А что, если, пройдясь по магазинам, она лишь добавила себе новых свитеров, специально, чтобы его позлить?

Только вот он не врал, когда говорил, что любит хорошо одетых женщин. И мать знает это или, во всяком случае, то, что именно к таким женщинам он и привык. Убедить ее в том, что его для разнообразия потянуло на умную женщину, он еще, скорее всего, сможет, но вот в то, что он связался с той, кому наплевать на собственную внешность, она никогда не поверит.

Что будет, додумайся Бекки предстать перед матерью в джинсах и мужской рубашке? Или, еще того хуже, в шнурованных ботинках без каблука, которые отлично подходят для длительных прогулок среди тенистых холмов?

Но, несмотря ни на что, как он с самого начала и сказал, на эту роль годится лишь Бекки. Потому что приведи он с собой любую другую женщину, и мать уже через пять минут поймет, что там нет и не может быть ничего серьезного.

Видела бы его сейчас мать… Тео невольно улыбнулся, понимая, что терпеливо дожидается под дверью женщину, что совершенно не стремится произвести на него впечатление.

Проверяя почту в телефоне, Тео вдруг понял, что Бекки наконец-то вышла в гостиную, где он упорно ждал ее уже целых сорок минут.

Подняв глаза, он буквально прирос к месту.

Потертые чемоданы, от которых он потребовал избавиться, никуда не делись, но все остальное…

Пробежав по ней взглядом, Тео глубоко вдохнул, а потом пристально оглядел еще раз. И еще. Машинально выпрямившись, он усилием воли закрыл рот и оглядел гостью еще раз.

Бекки долго сомневалась, стоит ли ей прислушиваться к Тео и менять свой гардероб, но потом все же уступила.

Они отлично провели время в Лавандовом коттедже, расхаживая по дому в старой, потрепанной, но уютной одежде, которая как нельзя более подходила к месту. Но теперь все изменилось. И разумеется, она не собиралась лететь в Италию, закутавшись в три свитера и плащ, а привезла с собой летнюю одежду, но раз его и это не устраивает…

Бекки в очередной раз порадовалась, что изначально оговорила, что их будут связывать чисто деловые отношения. Потому что если бы она до сих пор не поняла, что он ей не подходит, то после подобных замечаний о ее внешности сомнений бы уже не осталось.

Каким же недалеким нужно быть, чтобы оценивать женскую привлекательность исключительно по одежде?

Но прятавшийся внутри чертик заставил Бекки поймать его на слове. Он хочет, чтобы она одевалась как кукла? Ну и пожалуйста! Раньше она никогда не любила ходить по магазинам, считая покупку одежды не удовольствием, а скучной необходимостью, да и при ее работе не было смысла покупать что-либо, кроме самого практичного и удобного. И она прекрасно понимала, что даже ее привычные летние наряды не отличались ни красотой, ни элегантностью. Сандалии без каблука, кроссовки, джинсы, темные футболки, потому что броские цвета ей не шли… Это Алиса любила все желтое и красное, сама же она предпочитала темно-синее и серое.

Только вот наверняка Тео боится, что, даже пройдясь по магазинам, она все равно останется сизым голубем на фоне его былых распрекрасных подружек жар-птиц. Бекки сразу представила, как он усаживает мать на скамеечку и терпеливо пытается доказать, что мог связаться с женщиной, у которой нет ни одной мини-юбки и которая даже под страхом смерти не наденет ничего пестрого или блестящего. Или уж, если на то пошло, кружевного нижнего белья.

Зайдя в первый магазин, Бекки сразу же засмущалась. Да и вообще, к чему напрягаться и лезть из кожи вон ради отношений, которые не продлятся и двух недель?

Но она все же себя пересилила, а добравшись до «Хэрродса», и вовсе начала наслаждаться процессом, поражаясь, как это она раньше никогда не получала удовольствия, примеряя на себя разные наряды, как бы превращаясь в совершенно другого человека? И как она только жила, не догадываясь, какую почувствует свободу, хоть на время скинув с себя спецодежду ветеринара? Наверное, она просто устала сравнивать себя с сестрой и поставила на себе крест, решив, что книжному червю красота ни к чему. Но, оказывается, между этими двумя крайностями есть и промежуточный вариант.

Закрывшись в примерочной и пробуя на себе непривычно яркие цвета, Бекки вдруг осознала, что Тео был прав: ей действительно пора менять гардероб. Да и вообще, он во многом оказался прав. Прав в том, что вывел ее из состояния комфорта, забрал ее девственность, научил наслаждаться своим телом.

Пытаясь представить, как он оценит купленную ею одежду, она сразу стала выбирать более стильные и смелые вещи…

Даже нижнее белье прикупила. Разумеется, в этом не было никакой необходимости, но вдруг?..

Теперь же, стоя перед замершим в изумлении Тео, Бекки окончательно осознала, что каждая секунда, проведенная в магазинах, была потрачена не зря.

– Что ж, я смотрю, ты неплохо подготовилась… – Тео заставил себя сделать шаг, чувствуя, как мозги со скрипом снова начинают работать.

Абрикосового цвета юбка и темно-серая майка обтягивали соблазнительную фигуру, делая ее, как никогда, сексуальной. Пышная грудь, тонкая талия… Даже строгое пальто приобрело налет какой-то чувственности потому, что не скрывало, а лишь подчеркивало прятавшееся под ним великолепие.

Что ж, он сам сказал, что мать не поверит, что он связался с женщиной, что одевается как сельский ветеринар, и она поймала его на слове.

И это ему совершенно не понравилось.

Нахмурившись, Тео посмотрел на чемоданы:

– Ты все еще цепляешься за это старье?

– Я подумала, что, учитывая, что я работаю ветеринаром, будет не слишком правдоподобно, если я заявлюсь с сумками от Луи Вуитона, – огрызнулась Бекки, пораженная тем, что он ничего не сказал про ее новый образ.

Неужели так сложно хотя бы поблагодарить, что она выполнила просьбу и завела себе павлиньи тряпки?

– По внешнему виду теперь никто о твоей профессии не догадается.

– Именно поэтому ты так меня и разглядывал? Решил, что мне нужно было подобрать что-нибудь, что больше подошло бы скромному ветеринару в отпуске?

Ничего не ответив, Тео подхватил чемоданы и понес к дожидавшейся их машине.

– Советуя тебе сменить гардероб, я не думал, что ты кинешься из одной крайности в другую.

– Ты сам сказал, что твоя мать никогда не поверит, что ты связался с женщиной, которая одевается так, как одевалась я. Проще говоря, как старая кошелка.

– Не преувеличивай.

– Ты хотел, чтобы я стала похожа на привычных тебе женщин…

Тео невольно засмотрелся на слегка задравшуюся на бедрах юбку, задумавшись, надеты ли на ней колготки или чулки, и его тело охотно отреагировало в заданном этой мыслью направлении.

– Женщины, к которым я привык, сложены… немного иначе, чем ты. – Стараясь унять внезапную эрекцию, Тео слегка поерзал на сиденье. Бекки мгновенно напряглась, но он продолжил прежде, чем она успела огрызнуться: – На них такой наряд сидел бы совсем иначе…

– И как это понимать? – хрипло выдохнула Бекки, старательно напомнив себе, что этот мужчина позвонил лишь тогда, когда ему потребовалась ее помощь. Что иначе она вообще никогда бы с ним больше не встретилась, потому что он был более чем согласен оставить их связь в прошлом. Вот только сама она, сколько бы ни повторяла, что он ей не подходит и теперь между ними строго деловые отношения, все равно надеялась на какое-то продолжение. Пусть даже на коротенькое сообщение, что он соскучился.

Потому что сама она непрерывно о нем думала и невероятно скучала.

И именно поэтому, принимая это безумное предложение, и установила правило «никакого секса». Потому что тогда она что-то к нему почувствовала, а когда он уехал в Лондон, это пугающее ее чувство никуда не делось. Один раз она уже пошла на поводу у притяжения и отдала этому мужчине свою девственность, но при этом прекрасно понимала, что, стоит ей еще раз проявить слабость, ничем хорошим это для нее не закончится.

– Так, – склонившись к Бекки, Тео понизил голос, – что водитель никогда не бросал больше одного взгляда на сопровождавших меня женщин, но от тебя глаз оторвать не может.

Бекки мгновенно залилась краской.

– Если считаешь, что я купила неподобающую одежду, могу все вернуть…

– Посмотрим.

– На что?

– На то, что еще там спрятано в твоих чемоданах. Наверное, мне стоило взглянуть еще дома. Убедиться, что там нет ничего такого, от чего у моей матери волосы встанут дыбом.

– Не глупи. Не думаю, что там есть что-нибудь такое, чего бы твоя мать не видела на моих сверстницах. Да и вообще, если все твои бывшие подружки были моделями, она решит, что я даже слишком закутана.

Разглядывая точеный профиль и сгорая от все усиливавшегося желания, Тео гадал, как сумеет продержаться целых две недели, постоянно видя Бекки, но не имея возможности к ней прикоснуться.

– Ладно, в любом случае, что куплено, то куплено. – Тео мысленно встряхнулся, стараясь угомонить разыгравшееся воображение. Пытаясь затащить ее в постель, он проявит слабость, а это недопустимо.

Разговор резко закончился, и Бекки с недоумением разглядывала погрузившегося в телефон Тео. Всего пару секунд назад между ними что-то было, а теперь он вел себя так, словно она превратилась в невидимку.

Страшась думать о том, что ее ждет в ближайшие две недели, Бекки сосредоточилась на том, что ее ждет после возвращения из Италии. Тео готов обеспечить ей собственную практику, ей же достаточно лишь выбрать место. Да и полуразвалившийся коттедж после ремонта существенно поднимется в цене…

Бекки задумалась: что на нее вообще нашло, когда Фредди с Алисой поженились? Она же даже толком не помнила, что чувствовала во время этой глупой влюбленности, да и уже успела позабыть, когда стала воспринимать его как приятного парня, идеально подходящего для сестры. Просто не верится, что из-за подобной ерунды она на несколько лет схоронила себя в глуши. И если бы она тогда не пошла по пути наименьшего сопротивления, сейчас бы ее тут не было, потому что вместо того, чтобы прозябать в одиночестве, она жила бы среди сверстников, точно так же занимаясь любимым делом в любом приглянувшемся ей городе.

И уж точно никогда не встретила бы Тео, что внезапно ворвался в ее жизнь и заставил всерьез задуматься о будущем. Что ж, будем считать, что это всего лишь очередное доказательство того, как случайные совпадения могут привести к грандиозным переменам.

– О чем задумалась?

Удивленно моргнув, Бекки посмотрела на расслабленно откинувшегося на спинку сиденья Тео. Но даже в полном покое он все равно оставался отличным образчиком альфа-самца, и ее сердце предательски дрогнуло.

– О совпадениях.

– Поясни.

Инстинктивно приготовившись защищаться, Бекки глубоко вдохнула и заставила себя немного успокоиться. Если ближайшие две недели им предстоит изображать пару, нужно привыкать нормально общаться.

В конце концов, он ей не враг. Но это не отменяет того, что он весьма и весьма… опасен. Ужасающе, потрясающе, возбуждающе опасен. Но она никогда в этом не признается. И в первую очередь ему самому. Потому что чем больше она ему сопротивлялась, тем полнее он овладевал ее помыслами.

– Я думала о том, что, если бы ты внезапно не появился у меня на пороге, если бы не метель и если бы ты у меня не застрял…

– Не говори так, иначе в воспоминаниях не останется ничего приятного. – Тео машинально отметил розовую краску на щеках и едва уловимый трепет ресниц, в очередной раз отмечая, что правило «никакого секса» может оказаться не так уж твердо и незыблемо, как ей бы того хотелось.

Она столько раз повторяла, что они совсем друг другу не подходят, что Тео окончательно убедился в ее романтических взглядах, а такой женщине в его сердце никогда не будет места. Уж лучше штурмовать горы на роликах. Но при этом физическое притяжение было столь сильно, что он буквально чувствовал бьющие между ними разряды электричества.

И именно поэтому они тогда и рухнули в кровать. Потому что никто из них не мог бороться с неодолимым притяжением, что влекло их друг к другу. И прямо сейчас у него руки так и чесались вновь к ней прикоснуться.

Правда, скорее всего, ничем хорошим это не закончится.

Но кто мешает немного пофлиртовать и проверить, где действительно начинается тот барьер, за который не следует переступать?

А ведь это отличный выход. Так он одновременно сохранит гордость и самоконтроль, а заодно прощупает почву… Ну а потом начнется извечная игра… И чем бы она ни закончилась, она в любом случае приятно скрасит ближайшие две недели.

– Я жила словно во сне, а ты стал эдаким колокольчиком, что меня разбудил.

– Это такой комплимент? Не помню, чтобы женщины хоть раз называли меня колокольчиком.

– Сейчас я твердо верю, что через две недели для меня начнется совершенно новая жизнь.

– Возможно, но сперва сосредоточься на этих неделях, а потом планируй свою жизнь так, как тебе заблагорассудится.

– А что будет, если я не понравлюсь твоей матери? Ты почему-то решил, что раз ей не нравятся привычные тебе женщины, то я ей понравлюсь просто потому, что на них не похожа, но я все равно могу ей не понравиться, и тогда вся эта затея окажется напрасной.

Тео в очередной раз с раздражением отметил, что для нее все сводится исключительно к финансовой стороне вопроса.

– Боишься, что, если что-то пойдет не так, останешься без обещанных денег? – уточнил он холодно.

Об этом она как-то не подумала, но твердо решила, что будет держаться с той же холодной деловитостью, что и Тео. Потому что ее чувства касаются лишь ее самой, а их связывает исключительно взаимовыгодный расчет. И если об этом не забывать, то и особых трудностей не возникнет.

– Ну вообще-то никаких бумаг мы не подписывали, – заметила Бекки, изо всех сил стараясь вести себя по-деловому.

Тео плотно сжал губы. Уж что-что, а честность этой женщины мать точно оценит. Недаром же она всегда твердила, что его привычные блондинки пойдут на все, лишь бы запустить руку ему в кошелек.

А мать еще не верит, что всем готовые угодить модели отлично ему подходят…

Это в сравнении-то с женщиной, которая не стесняется без конца повторять, что он совсем ей не подходит, открыто признает, что использовала его, чтобы получить удовольствие и научиться заниматься любовью, очевидно, для того, чтобы закрепить полученные уроки на более подходящих парнях… С женщиной, согласившейся ему помочь лишь ради очевидной выгоды и которая теперь переживает, что эта выгода может от нее уйти…

– Ты не веришь моему слову? Считаешь, что, раз я не велел юристу составить письменный договор, на котором стояли бы наши подписи, я могу нарушить обещание?

Вздохнув, Бекки откинулась на спинку сиденья:

– Ты сам об этом заговорил.

– Чем бы ни закончились эти две недели, ты в любом случае получишь обещанное. Собственно говоря, можешь прямо сейчас назвать место, и мои люди начнут готовить все необходимое.

– Надо подумать. Скорее всего, я переберусь во Францию, к семье. Я скоро стану тетей. – И теперь она наконец-то сможет спокойно смотреть на Фредди. Потому что хорошенькая встряска помогла ей взглянуть на вещи с совершенно новой стороны и признать, что хоть она и расстроилась, что друг выбрал не ее, а сестру, но концом света эта утрата для нее не стала. Да и вообще, в те несколько раз, что они за последние годы встречались, он даже казался ей немного пресным и скучным, но тогда она еще не была готова в этом признаться, чтобы не открывать ящик Пандоры и не задумываться о том, кто же ей на самом деле нужен.

Как она могла вообще верить, что ее вторая половинка окажется кем-то вроде Фредди? В конце концов, он же просто скучен. Как и все похожие на него разумные заботливые парни, которые казались ей подходящими.

Наверное, она просто с детства привыкла, что самые лучшие парни достаются красавице сестре, вот и решила, что ей подходят более приземленные и не самые привлекательные. Только вот сестра именно в такого простого и приземленного и влюбилась, полностью разрушив систему, а сама Бекки…

Ее вдруг бросило в жар, но, даже закрыв глаза, она все равно видела перед собой ставшее до боли знакомым лицо…

Она верила, что ее сердце устоит перед его ласками, потому что он совсем не походил на тех парней, которых она представляла, думая о возможных отношениях, и что не может выкинуть его из головы просто потому, что он до основания встряхнул ее мир и заставил выйти из зоны комфорта. И почему она сразу не задала себе один простой вопрос? Как она вообще позволила ему взломать ее состояние комфорта?

Их неудержимо потянуло друг к другу, но это еще далеко не все…

И то, что она чувствовала спустя дни после его ухода…

Тео затронул какие-то глубинные струнки ее души и разбудил к жизни неведомые чувства. И почему ее никто не предупредил, что любовь с первого взгляда действительно существует? Или, точнее, почему она сама этого не уяснила, когда у нее перед глазами был отличный пример Алисы и Фредди?

И вот пришла ее очередь.

Чувствуя, как внутри нарастают смятение и паника, Бекки испугалась, что потеряет сознание, а между тем Тео говорил что-то про Францию, а она отвечала, не слыша собственных слов, потому что все ее мысли были заняты одним-единственным жизненно важным вопросом: как выжить ближайшие две недели, не сойти с ума и сохранить остатки гордости, ничем не выдав своих чувств?

Глава 7

Оказавшись в роскошном самолете с кожаными сиденьями и выложенной мрамором ванной с душем и пушистыми полотенцами, Бекки даже не пыталась скрывать восторга, и Тео удовлетворенно улыбнулся.

– Что ж, наверное, застряв у меня, ты чувствовал себя так, словно оказался в трущобах, – вздохнула Бекки, немного привыкнув к этой роскошной обстановке.

Теперь слишком поздно признавать, что оказался он там вовсе не случайно. И лучше даже не думать, что будет, если она об этом узнает…

– Но при этом ты отлично туда вписался.

– Я не всегда купался в деньгах, – резко возразил Тео, и Бекки удивленно на него посмотрела. Кажется, это вообще первый раз, когда он что-то сказал о своем прошлом. Пока метель удерживала его в Лавандовом коттедже, Тео развлекал ее всевозможными историями о красочных местах, где ему довелось побывать, но о себе самом он никогда ничего не говорил.

– А я думала, что ты просто родился под счастливой звездой.

Бекки постаралась убедить себя, что это всего лишь светский разговор, за которым ничего не стоит, но при этом отлично понимала, что уже успела влюбиться в этого мужчину и хочет все о нем знать.

– Да неужели?

– Ты совсем не обращаешь внимания на окружающую роскошь. Дома ты едва замечаешь картины, а зайдя в самолет, даже не оглянулся по сторонам.

– Человек ко всему привыкает, а новизна быстро тускнеет.

– И давно это было? – спросила она и торопливо добавила: – Раз уж нам нужно изображать пару, то я должна хоть что-то о тебе знать…

– Ты и так уже достаточно много обо мне знаешь, – протянул Тео.

– Но ничего о твоем прошлом.

– Прошлое не имеет значения.

– Ошибаешься. Именно прошлое делает нас теми, кто мы есть. Да и вообще, что, если твоя мать скажет что-нибудь про тебя, рассчитывая, что мне это известно, а я лишь буду недоуменно хлопать глазами?

– От шока она точно не умрет. Я очень скрытный человек, и она это отлично знает.

– Но ты не стал бы скрытничать с женщиной, с которой у тебя предполагаются серьезные отношения.

– Не путай меня с чувственными созданиями, которые свято верят, что отношения завязаны на бушующих страстях и абсолютной искренности.

– К чему этот сарказм?

– А это не сарказм. Это всего лишь простая реальность. Драмы не для меня, и я мог бы связаться лишь с той женщиной, что полностью разделяет мое мнение.

– Хочешь сказать, что выбрал бы такую же холодную и отстраненную спутницу, как ты сам?

– Я бы не назвал себя холодным и отстраненным, и, думаю, если ты хорошенько над этим поразмыслишь, будешь вынуждена со мной согласиться. – Наградив ее волчьей улыбкой, Тео с удовольствием отметил залившую нежные щеки краску.

– Совершенно неуместное замечание.

– Почему? Неужели просто потому, что ты сказала, что больше не хочешь ложиться со мной в кровать?

Бекки покраснела еще гуще.

– Это тут вообще ни при чем.

– Если ты хотела, чтобы я думал головой, тебе не следовало так одеваться.

Ненавидя себя за еще более неуместную вспышку радости, Бекки глубоко вдохнула. И как она только могла поверить, что сможет заняться с мужчиной сексом, и при этом ничего к нему не почувствовать? Она же совсем не такая.

Вот только Тео именно такой.

И он сам это прямо сказал.

Он укладывает женщин к себе в кровать, а стоит им на что-то понадеяться и стать хоть немного навязчивыми, как он, и глазом не моргнув, вышвыривает их вон и больше никогда о них не вспоминает.

Эмоциональные драмы… Она впервые слышала, чтобы кто-нибудь так презрительно отзывался о любви…

И как ее только угораздило влюбиться в такого человека? Да даже Фредди, несмотря на то что они и не были созданы друг для друга, был куда лучше. По крайней мере, он был способен на настоящие чувства!

– Если помнишь, – возразила она сухо, – ты сам заявил, что моя одежда не годится для маскарада.

Усмехнувшись, Тео живо представил, как горячие итальянцы жадно станут ее разглядывать, даже не пытаясь скрыть свой интерес.

– Ладно, в любом случае, – чем скорее они закончат обсуждать ее гардероб, тем лучше, – ты собирался рассказать мне о своем прошлом. Например, о том, что до сих пор помнишь, каково это – жить без денег, потому что я все равно не верю, что ты не всегда был богатым.

Когда же он в последний раз настолько ослаблял оборону в женском обществе? Ясные бирюзовые глаза, слегка приоткрытые губы, потрясающее тело… При всем желании Тео просто не мог отвести глаза от этого великолепия.

– Ты же не пытаешься меня превратить в одно из этих чувственных созданий?

– Да куда уж мне.

– А если я расскажу тебе свою душещипательную историю, ты станешь меня жалеть?

– Я не верю, что у тебя может быть душещипательная история.

Почему она чувствует себя так, словно он с ней заигрывает? Они же ведут вполне нормальный разговор… Вот только отчего сердце бьется так быстро?

– Моя мать… В молодости ей разбили сердце. – Просто не верится, что он действительно ей это рассказывает. Он же никогда и никому этого не говорил! – А я тогда был еще совсем маленьким.

– Что случилось?

– Отец внезапно погиб. Произошел один из тех дурацких несчастных случаев, о которых любят писать в желтой прессе. Оказался не в то время не в том месте. Мать же была безутешна. Она… – Тео отлично понимал, что ступает по тонкому льду, но все же решил продолжать. – За ночь собрала вещи, продала дом за бесценок и убежала так далеко, как только смогла. Разумеется, денег у нее не было. Ну или было совсем мало. Она без устали трудилась, пытаясь обеспечить меня всем, чем могла. Она внушила мне важность образования и проследила, чтобы я получил самое лучшее. Она изводила себя до полного изнеможения, но вывела меня в люди, потому что, кроме меня, у нее никого не осталось.

И с тех пор так ничего и не изменилось. Мать так и не смогла пережить свою утрату, но раз она наконец-то заговорила о том, чтобы вернуться в Лавандовый коттедж, Тео надеялся, что ей стало хоть немного лучше. А если у нее еще и появится надежда наконец-то стать свекровью, а потом и бабушкой…

– Теперь понятно, почему это для тебя так важно, – просто сказала Бекки.

– И как, тронула тебя моя душещипательная история?

– Не будь таким циничным.

– Когда мы прилетим в Италию, матери станет немного спокойнее. Тетя не стала ей говорить, что я знаю, почему она попала в больницу, и это хорошо. Мама очень гордая женщина, и, думаю… ей стыдно, что она докатилась до того, что не могла жить без выпивки.

– Понятно, – шепнула Бекки.

В ее сочувствии не было ничего навязчивого, и Тео невольно бросил на нее благодарный взгляд. Наверное, все дело в профессии, которая заставила ее постоянно сталкиваться с людьми в сложных обстоятельствах. С людьми, которые искренне любят своих животных и неизбежно льют над ними слезы, когда ветеринару приходится их усыплять…

Бекки решила не заострять внимание на его внезапном признании. В конце концов, он не делился с ней своим прошлым, а просто сообщал необходимую информацию. И еще она отлично понимала, что, если попытается сейчас его разговорить, он лишь снова полностью от нее отгородится и закроется. Да еще наверняка станет презирать за то, что вынужден сообщать ей столь личные подробности.

Она еще ни разу не встречала настолько гордого и скрытного человека и теперь наконец-то поняла, почему он говорил, что никто, кроме нее, не годится на роль его предполагаемой невесты. На ее месте любая женщина, хоть капельку заинтересованная в тех самых отношениях, от которых он столь настойчиво бежит, воспользовалась бы случаем и попыталась влезть ему в душу, а ему бы это явно не понравилось.

Осознав всю иронию происходящего, Бекки невольно вздрогнула. Да узнай он, что она успела в него влюбиться…

Собравшись с мыслями, она перевела разговор на совершенно иную тему, а вскоре самолет приземлился, и они вышли под яркое итальянское небо, так не похожее на их мрачно-серое английское. Глубоко вдохнув пьянящий весенний воздух, Бекки впервые по-настоящему почувствовала, что зима действительно позади.

Разумеется, у трапа их уже ждала машина.

Что бы ни пришлось Тео пережить в детстве, теперь, когда речь заходила о комфорте, он не скупился ни на какие средства.

– Мама выросла в Тоскане, – продолжил он, пока Бекки чуть ли не с отрытым ртом любовалась проносившимися за окном пасторальными пейзажами, – но, выйдя за моего отца, перебралась в Англию. Когда ее собственная мать умерла шесть лет назад, я купил виллу рядом с Портофино, где до сих пор живет ее сестра. Разумеется, это случилось еще до того, как округу наводнили богатые туристы. Да и вообще, я считаю, что им обеим еще три года назад, сразу после того как умер муж Флоры, следовало вернуться в Тоскану, но им нравится климат побережья.

– Ш-ш-ш!

– Что?

– Помолчи, ты мешаешь мне любоваться видами.

Усмехнувшись, Тео принялся разглядывать восторженное лицо Бекки, пока она так и пожирала глазами живописную гавань, словно сошедшую с симпатичной открытки.

Дорога петляла меж холмов, и сказочная гавань то исчезала, то появлялась вновь, а Бекки и думать забыла о всех своих сомнениях, осознав, что впервые за много-много лет отправилась в настоящий отпуск. Впервые в жизни ей выдалась возможность прикоснуться к совершенно другому миру. И вряд ли она еще когда-нибудь повторится.

Оставив позади кованые ворота, машина остановилась перед двухэтажным домом нежно-лососевого цвета с распахнутыми зелеными ставнями. Затаив дыхание, Бекки разглядывала лужайки с причудливыми клумбами и высокие деревья, отбрасывающие длинные тени.

Выбравшись из машины, Бекки снова замерла, разглядывая окружавшее ее великолепие.

– Тебе лучше не мешать? – улыбнувшись, спросил Тео, пока они с водителем несли чемоданы к дому.

– Мне здесь уже нравится. – Глядя на восторженное, слегка раскрасневшееся лицо, Тео чувствовал, что она говорит чистую правду. – Так красиво…

Услышав хлопки, Бекки резко обернулась и обнаружила, что за ними наблюдает маленькая женщина средних лет. Застыв на пороге, незнакомка улыбалась, тяжело опираясь на трость.

И уже спустя секунду Бекки собственными глазами увидела, как сильно Тео любит мать и что толкнуло его на это притворство. Бросившись к двери, он горячо и очень-очень осторожно обнял мать.

– Хватит уже! – Высвободившись из медвежьих объятий сына, Марита Рашин сосредоточилась на нерешительно замершей в саду Бекки. – Наконец-то он решил познакомить меня с настоящей женщиной! Иди сюда, девочка, дай я получше тебя рассмотрю.

– Уже давно не видел ее такой счастливой, – объявил Тео, когда вечером Марита ушла в свою комнату, расположенную на первом этаже. Такое расположение было весьма удобно, во-первых, потому, что она до сих пор еще только восстанавливалась после несчастного случая, а во-вторых, потому, что так ей неоткуда было узнать, что влюбленные птенчики спали в разных комнатах. Каких бы традиционных взглядов ни придерживалась мать Тео, она вряд ли рассчитывает, что ее более чем опытный сын станет спать отдельно от любви своей жизни.

Обернувшись, Бекки сама не знала, чего ей сейчас больше хочется: продолжить разговор или чтобы Тео ушел? Сейчас они находились в ее спальне, и ей нужно было время, чтобы отойти от всех прикосновений, которыми был наполнен этот день.

– Не забывай, – шепнул он в какую-то секунду, обжигая ухо горячим дыханием, – что ты свет моей жизни и я не могу к тебе не прикасаться…

Тогда они сидели на диване напротив его матери, а его рука собственнически покоилась у нее на бедре.

Оборачиваясь, она каждый раз ловила на себе взгляд серых глаз, а сам он постоянно прикасался к ней в местах, мгновенно вызывавших сильнейшее физическое возбуждение, но так, что со стороны это было совсем незаметно.

– Странно, что она не стала подробно расспрашивать, как мы познакомились. – Подойдя к открытому окну, Бекки вдохнула соленый морской воздух и прислонилась бедром к подоконнику. – Я хочу сказать… ты проезжал мимо раненой собаки и, как сознательный гражданин, отвез ее ближайшему ветеринару, которым оказалась я?

Тео нахмурился. Как же, оказывается, непросто обманывать мать… Ведь он никогда и ни в чем ей раньше не врал… Но ее радость стоила всех усилий.

Да и в любом случае он не позволит никому оценивать моральную сторону своих действий. И уж тем более женщине, что согласилась на все это лишь ради денег.

Тихо прикрыв дверь, Тео направился к Бекки, сменившей один чертовски сексуальный наряд на другой столь же чертовски сексуальный. Да и вообще, самого его поразило не то, что мать так просто поверила их истории, а то, что она даже не удивилась, что сельский ветеринар может выглядеть настолько сексуально.

И дело даже не в одежде… Само по себе прямое бледно-коралловое платье с рукавами до локтя едва ли можно было назвать вызывающим и сексуальным. На ком угодно другом оно смотрелось бы как весьма приятное и достаточно дорогое шелковое платье, но на Бекки… Сочетание тонкой талии, пышных форм и удивленной невинности давало поразительный эффект…

Просто разглядывая ее сейчас, Тео чувствовал, как бурно реагирует его тело.

И зачем она только надела бюстгальтер без бретелек? Природа слишком щедро ее одарила, чтобы ходить в таком бюстгальтере, но будь на ней сейчас хоть латный доспех, Тео все равно не смог бы отогнать воспоминания о нежной груди с такими сладкими на вкус вишневыми сосками…

Тео резко взъерошил себе волосы.

– А с чего ей сомневаться в наших словах?

– Потому что история совсем не правдоподобная. – Скрестив руки на груди, Бекки отвела взгляд.

– Я еще и не так с женщинами знакомился.

– А как же?

– Три года назад я совершил благотворительный прыжок с парашютом и приземлился на поле посреди съемок. Реклама масла или что-то вроде того. И чуть не раздавил высокую шведку-блондинку. Мы встречались три месяца. Ее звали Ингрид.

– А теперь ты связался с сельским ветеринаром.

– Как уже сказал, я очень давно не видел мать такой счастливой.

– Потому что она верит, что мы будем жить долго и счастливо.

– Бекки, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты считаешь, что я жесток, потому что рано или поздно она все равно узнает, что никаких «долго и счастливо» не будет…

– А разве нет? – Еще вчера Марита Рашин была всего лишь именем, а теперь превратилась в потрясающую, но немного грустную женщину из плоти и крови, радовавшуюся, что ее сын наконец-то успокоится и заведет семью. Бекки впервые осознала, на какой чудовищный обман согласилась, но при этом не могла не понимать, что Тео просто пытается подарить матери надежду. – Не бери в голову. – Она вздохнула: – Ты думал, чем мы тут будем заниматься?

Вообще-то Тео собирался работать, краем глаза следя за Бекки, чтобы она не переступила черту дозволенного и мило общалась с матерью, убедив ее, что он в состоянии заводить отношения с нормальными женщинами. Он хотел, чтобы Маржа окрепла, и тогда бы он смог забрать ее в Лондон. Но при этом совсем не хотел, чтобы Бекки слишком сближалась с его матерью, ведь надолго она в его жизни не задержится.

Еще он собирался подробно расспросить тетю о состоянии матери и узнать, не появилось ли у нее каких-нибудь желаний, которые он смог бы осуществить, вернувшись в Лондон.

Но в любом случае у него осталась еще одна неразыгранная карта. Коттедж. Как только его приведут в надлежащее состояние, Тео подарит его матери, надолго заняв ее мысли.

Осознав, что вся эта история с покупкой коттеджа обросла самыми разными моральными сложностями, Тео недовольно поморщился. Ладно, проблемы нужно решать по мере их поступления. С коттеджем он разберется, вернувшись в Англию, а пока…

Пока не стоит торопить события.

Завтра с утра он проверит все шкафы на наличие алкоголя. Сегодня мать ограничилась одним бокалом вина за вечер, но все равно нужно убедиться, что проблема была временной и никакого особого вмешательства не требуется.

Но работу пока в любом случае придется отложить.

Тео вдруг осознал, что, несмотря на все ждущие его дела и обязанности, у него внезапно получается настоящий отпуск.

Целых две недели.

– Вокруг очень красиво. Будет странно, если мы не исследуем окрестности.

Бекки удивленно на него взглянула:

– Исследуем окрестности?

– Отправляясь куда-нибудь вместе, пары довольно часто этим занимаются.

– Но мы же не пара.

– Просто отдайся течению.

– Тебе легко говорить.

– И как это нужно понимать?

– Никак. – Ему хорошо говорить. Его-то чувства не вовлечены в происходящее, и он может просто получать удовольствие. Для него осмотр достопримечательностей останется всего лишь осмотром достопримечательностей, а она и так уже скоро с головой утонет и совсем перестанет трезво оценивать происходящее. – А еще прекрати все время меня трогать, – добавила она неожиданно для самой себя.

Просто находясь с ним в одном помещении, Бекки уже необычайно остро ощущала свою уязвимость, так что же будет, отправься они на прогулку, как настоящая пара? А если он еще за руку ее возьмет…

Даже не верится, что всего за пару секунд можно придумать столько вариантов развития событий. Не прошло и минуты, а Бекки уже во всех подробностях представила безрадостное будущее, полное украденных воспоминаний и безуспешных попыток вынырнуть из поглотившей ее бездны.

– Что значит – перестать тебя трогать?

– А то ты не знаешь.

– Ты про это? – Он задумчиво провел пальцем по ее ключице, спустился в вырез платья, замерев в паре миллиметров от высоко вздымавшейся груди. – Сейчас я тебя трогаю, но до этого я так не делал.

– Тео, пожалуйста…

– А мне нравится, когда ты меня молишь…

– Да не в этом дело. Просто… – Еще слегка опустившись, палец прошелся по краю бюстгальтера, и у нее разом напряглись соски. – Это деловая сделка, – выдохнула она хрипло, не в силах отстраниться от сводящей с ума ласки.

– Я знаю, но все равно не могу отвести от тебя глаз, а руки так и чешутся тебя потрогать…

– Но ты обещал.

– Ничего подобного я и не делал. – Он с явной неохотой отстранился. – И если ты настаиваешь, воздержусь и дальше, но, если продолжишь обжигать меня глазами, облизывая губы так, словно тебе не терпится изведать меня на вкус, не жди, что я буду держать руки при себе.

– Я не специально!

Не специально. Интересно, она вообще понимает, что сейчас призналась, что сама хочет нарушить свое правило «никакого секса»? Что хочет его столь же сильно, как и он ее, но при этом не может переступить через свои моральные принципы хорошей девочки и заняться сексом с мужчиной, с которым у нее нет и не будет никакого будущего? Один раз она уже поддалась слабости и наверняка нашла тысячу доводов, чтобы оправдать свою ошибку, но твердо решила больше никогда ее не повторять.

Сам же Тео безумно хотел ее с той секунды, как ей позвонил, несмотря на то что у него были собственные причины воздерживаться.

Или с его стороны все сводилось к задетой гордости, которая без конца повторяла, что он никогда не бегал за женщинами? Но сегодня он весь вечер отчаянно боролся с собственным либидо, что окончательно вышло из-под контроля…

– Может, и не специально, – протянул он мягко, – но, если продолжишь в том же духе, не жди, что я стану сдерживаться…

Глава 8

Через десять дней после приезда Бекки проснулась совершенно разбитой и с жуткой головной болью. И едва ли не впервые в жизни порадовалась, осознав, что, скорее всего, простудилась. Или подхватила грипп, или любой другой вирус, с каким, не вызывая вопросов, сможет проваляться пару дней в кровати, избавившись от сладкой пытки, в которую превратилась эта поездка.

Тео открыто высказал свою позицию. Он не собирается сдерживаться. Она озвучила ему свои условия, а он холодно заявил, что они его не волнуют.

Горя праведным гневом, Бекки приготовилась защищаться, как загнанная в угол крыса. А то, что рядом с ним она чувствовала себя особенно уязвимой, лишь прибавляло сил, позволяя считать его врагом.

Вот только нападать он так и не стал.

Да и вообще, Тео стал куда меньше к ней прикасаться. Он продолжал все так же пристально ее разглядывать, и порой она просто не знала, как от него спрятаться, но трогать не пытался.

А раз прямого нападения не последовало, ей не оставалось ничего иного, кроме как выжидать, а значит, каждую секунду оставаться на взводе. Не в силах выносить постоянного напряжения, она даже пару раз предлагала ему пойти поработать.

– Я бы с удовольствием посидела с книжкой на веранде.

Оттуда открывался отличный вид не только на сад, но и на океан.

– Очень мило, что ты за меня беспокоишься, но как следует я потружусь ночью.

И они целые дни проводили вместе.

Дважды съездили в Портофино, где Тео показал ей красочную гавань и ярусы взбиравшихся на холмы цветных домиков и сводил в изысканный ресторанчик, где она слегка перебрала с шабли.

Не в силах привыкнуть к внезапной сдержанности Тео, Бекки все время была как на иголках, а он явно это видел и вел себя еще сдержаннее.

Большую часть времени они проводили друг с другом, но часто им компанию составляла и мать Тео. И Бекки не могла этому нарадоваться, потому что отлично понимала, что, останься она с Маритой надолго наедине, они обязательно сблизятся, и тогда обман станет совсем невыносим.

И еще она подозревала, что Тео работает именно по ночам, когда все уже спят, чтобы днем следить за количеством выпиваемого матерью алкоголя.

– Не думаю, что у нее есть с этим какие-то проблемы, – заметила Бекки.

– И как ты это определила? Ты врач?

– А ты? Если уж на то пошло, в медицине я разбираюсь куда лучше тебя и говорю, что не нужно следить за ней ястребом. Она ничего тебе не говорила, потому что вся ситуация была случайна и ей наверняка жутко стыдно, но, если ты и дальше будешь неотрывно ее преследовать, она заподозрит, что Флора все рассказала, а этого она не переживет. Она очень гордая женщина.

Смерив ее пристальным взглядом, Тео лишь пожал плечами, но к ее словам, кажется, прислушался.

Но как же она устала все время находиться рядом с Тео, каждую секунду готовясь к нападению, которого все не следовало… Может, он вообще успел потерять к ней всякий интерес и ему все равно?

Вот только ей вовсе не все равно!

Вместо того чтобы с облегчением выдохнуть, Бекки чувствовала, как ей все больше и больше не хватает тех взглядов, что она порой на себе ловила. Взглядов, которые яснее всяких слов говорили, что ему не все равно и что она по-прежнему ему интересна. Пусть даже и на чисто физическом уровне.

Поэтому, почувствовав первые симптомы болезни, вместо того чтобы расстроиться, Бекки тихо порадовалась. Так, у нее, по крайней мере, будет время немного отдохнуть и собраться с мыслями.

На случай, если матери Тео что-нибудь понадобится, от ее комнаты провели звонок на кухню и в гостиную, но в комнате Бекки подобных удобств не было, так что она просто набрала номер Тео, и тот быстро ответил, причем, несмотря на раннее утро, голос у него звучал так, словно он уже давно проснулся и был полон сил и энергии.

– Почему ты так рано встала? – были его первые слова, и Бекки невольно улыбнулась. Сама того не заметив, она успела привыкнуть к некоторым его характерным особенностям. В том числе и к полному отсутствию социальных условностей.

– А ты сама?

– А ты как думаешь? – Только купив виллу и понимая, что периодически станет проводить тут несколько дней, Тео сразу же оборудовал одну из комнат под кабинет и теперь, оторвавшись от стола и повернувшись к огромному окну во всю стену, сладко потянулся.

Она к нему не пришла.

А ведь он всерьез верил, что она не выдержит и придет. В конце концов, что бы она там ни говорила, он же видел, что притяжение взаимно.

Но с каких это пор он вообще стал обращать внимание на женские слова? Ладно, в любом случае он сказал то, что счел нужным сказать, и дальше выбор за ней. Раз ей нравится порхать вокруг, защищаясь своим невинным девичеством, словно подушкой безопасности, что ж, ее право. Но рано или поздно она не выдержит и оставит притворство.

В этом он, достаточно хорошо зная женщин, не сомневался.

А еще он отлично знал всю силу хорошего секса, заглушающего любые сомнения.

Их же секс был не просто хорош, а поистине сногсшибателен.

Только, к несчастью, он слегка неверно истолковал ситуацию и, заняв определенную стойку, был вынужден придерживаться ее и далее, иначе, первым уступив, рисковал выставить себя на посмешище.

Но как же он устал от этих бесконечных игр! Черт, они же оба взрослые люди! Тем более они уже и так спали вместе, и эти заигрывания им ни к чему! Да еще витавшая на седьмом небе от счастья мать, размечтавшаяся о внуках…

И это если не забывать о сводящем с ума притяжении…

Тео с трудом мог сосредоточиться на работе, а дважды в день принимал ледяной душ.

Теперь же, разговаривая с Бекки по телефону, он не мог справиться с разыгравшейся фантазией, что во всех красках рисовала, как она сейчас лежит нагишом на смятых простынях…

Или закутанная от подбородка до пят в викторианскую ночную рубашку, так отлично подходившую к правилу «никакого секса»…

Как ни странно, оба этих образа подействовали на него одинаково возбуждающе.

– Работаю, – поерзав на стуле, Тео попытался снять внезапно возникшее напряжение.

– Ты вообще когда-нибудь спишь?

– Предпочитаю по возможности не тратить драгоценное время на нечто столь бесполезное. А ты звонишь мне… – он взглянул на часы, – в шесть сорок, чтобы проверить, хорошо ли я выспался?

– Я звоню потому, что… Боюсь, сегодня у меня выходной.

– Выходной? Ты о чем?

– У меня раскалывается голова и все тело ломит. Наверное, простудилась. Ничего серьезного, но сегодня я лучше отлежусь.

– Мама расстроится. – Тео нахмурился. – Она мечтала отвести тебя в свою любимую чайную лавку…

– Мне очень жаль, но не получится. Вниз еще как-нибудь спущусь, но я совершенно разбита. Да и в любом случае не хочу ее ничем заразить. У нее и так год не из легких выдался, не хватало еще от меня что-нибудь подхватить. Наверное, я сегодня вообще лучше из постели вылезать не буду, хорошенько отосплюсь, а завтра снова буду в норме.

– Таблетки какие-нибудь пила?

– Беспокоишься? – спросила она, не удержавшись. – Боишься, что если я возьму отсыпной, то не окуплю вложенные в меня деньги? – Еще не успев договорить, Бекки мгновенно пожалела о сказанном.

– А ты готова провести здесь на день больше? Я же знаю, у тебя очень строгая деловая этика.

– Извини. Мне не следовало… Извини.

– Спи дальше, я прослежу, чтобы позже тебе принесли чего-нибудь поесть.

Сжав губы, Тео убрал телефон. Что ж, вот она и напомнила в очередной раз, зачем сюда приехала. Есть там это притяжение или нет, но в первую очередь ее интересуют лишь деньги.

Очнувшись от беспокойного сна, Бекки уселась в кровати. Два часа назад она выпила пару таблеток и чувствовала себя немного лучше, но выходной ей все равно необходим.

Плотные задернутые занавески почти не пропускали в комнату света, но Бекки легко различала ставшие знакомыми предметы.

– Ты проснулась.

Ее сердце мгновенно забилось быстрее, но сама она машинально натянула одеяло до подбородка.

Пройдясь по магазинам, Бекки полностью сменила гардероб, в том числе и нижнее белье обновила. Раньше бы она никогда не осмелилась носить эти крошечные кусочки кружев, но теперь все было иначе. Да и ее пеньюарчик мало что скрывал…

– Что ты здесь делаешь?

Она так и чувствовала, как кружева щекочут напрягшиеся соски.

– Больным нужно кушать. Пришел узнать, чего ты пожелаешь на завтрак.

– Не стоит утруждать Анну, у нее тут и так забот хватает. Сегодня отосплюсь, а завтра буду в норме.

– И будешь мужественно голодать, чтобы не утруждать экономку?

Бекки мгновенно покраснела. Как же разнится их отношение к наемным работникам… Сама она даже попыталась помочь знавшей всего пару слов по-английски девушке с уборкой, но та чуть не упала в обморок. Тео же был подчеркнуто вежлив, но считал, что прислуга получает достаточно, чтобы молча выполнять свою работу в полном объеме. Как и со всеми остальными, он предпочитал строить с этими людьми чисто деловые отношения.

Он небрежно махнул рукой.

– В любом случае Анна заболела и не придет. Наверняка подцепила ту же заразу, что и ты.

– Ужас!

– Только не начинай корить себя, как разносчицу болезни. Готов поспорить, сама Анна сюда ее и принесла. У нее пять братьев и сестер и ей есть от кого заразиться.

– А твоя мать? Только не говори, что она тоже слегла…

– К счастью, нет, но я все равно на два дня отправил ее к Флоре. Здоровье у нее и так подорвано и грипп ей совсем ни к чему.

– Тогда ты следующий на очереди.

– Я никогда не болею.

– Думаешь, вирусам тоже можно приказывать? А что, если они уже облюбовали тебя в качестве очередной песочницы?

– Я силен, как бык. А теперь вернемся к завтраку. Заказывай!

Значит, в доме они одни, но ей нечего бояться. Потому что, если бы он хотел и дальше к ней прикасаться и провоцировать, он бы уже давно этим занялся. А теперь ему еще и приходится о ней заботиться, вместо того чтобы как следует поработать, раз уж не нужно весь день приглядывать за матерью и изображать безумно влюбленного.

– Дай подумаю… Наверное, мне действительно стоит что-то съесть. У меня выдалась весьма беспокойная ночка.

Слегка приподняв бровь, Тео внимательно следил за чуть съехавшим одеялом, под которым оказалось нечто совершенно не похожее на викторианскую ночнушку. Смакуя полупрозрачные кружева, он мысленно облизнулся.

– Так чего же ты хочешь? – выдохнул он хрипло, заставляя себя сосредоточиться на ее лице.

– Яйца пашот и тосты. И поджаренный бекон. Только жарь не на растительном, а на сливочном масле. Протеин. Нужен для восстановления. И еще сок. Я видела, как Анна давит апельсины в соковыжималке. Ну и чай.

– Кажется, ты была не голодна и не хотела никого утруждать, – недовольно проворчал Тео, явно понимая, что заставило ее столь внезапно передумать.

– Я пойму, если ты не захочешь готовить мне завтрак. В конце концов, вряд ли ты его вообще хоть для одной женщины готовил, да и вряд ли кто-нибудь из них осмеливался заболеть в твоем обществе. Ясно же, что на этом вашему общению пришел бы конец.

– И это лишь в очередной раз доказывает, какая ты особенная, – улыбнулся Тео. – Можешь гордиться: вот он я, готовый прислуживать, пока ты не поправишься…

Покраснев, Бекки вздохнула. Наверняка же он здесь потому, что мать велела ему за ней приглядывать. Уж такой она была. Марита пережила счастливый, хоть и весьма короткий брак с мужчиной, в которого без ума влюбилась в очень юном возрасте и до сих пор сохранила романтически-идеализированный взгляд на любовь, потому что именно такую ей и довелось испытать. И все эти годы свято верила, что раз это было у нее, то однажды и ее сын найдет свою вторую половинку и будет жить долго и счастливо, подарив ей ораву внуков.

Теперь она наконец-то поняла, что Тео имел в виду, говоря, что стоит только представить ей подходящую девушку, как она мгновенно поверит в их счастливое будущее.

– Мне и тостов хватит.

– Я не готов лишить тебя необходимых для борьбы с болезнью веществ. – Усмехнувшись, Тео картинно поклонился. – Еще какие-нибудь пожелания будут? Или я могу скромно удалиться и приступить к стряпне?

Когда за Тео закрылась дверь, Бекки не выдержала и улыбнулась.

Как же ей нравился его ироничный и при этом нахальный юмор…

Вздохнув, Бекки в очередной раз напомнила себе характер их отношений.

Откинувшись на подушки, она задумалась, не переодеться ли ей во что-либо более подходящее случаю, но поняла, что, торопясь сменить гардероб, не взяла с собой вообще ничего, что можно было бы назвать скромным или подходящим.

Двадцать минут спустя Тео вернулся с подносом и, толкнув дверь плечом, обнаружил, что она все еще лежит в кровати. А он-то думал, что она успеет переодеться и переберется за стол…

– Ваш завтрак. – Поставив поднос ей на колени, Тео пододвинул стул и уселся рядом с кроватью.

– Тебе не обязательно со мной сидеть. – Она уставилась на непонятную кашу на тарелке, не веря, что она действительно состоит из заказанных яиц и бекона.

Тео небрежно пожал плечами:

– С яйцами пашот мы не договорились, и мне пришлось импровизировать.

Как позавтракать так, чтобы одеяло ни на сантиметр не сползло? Бекки честно попыталась, но получилось у нее не слишком хорошо.

Тео же со своей выгодной позиции любовался нежными плечами и спиной, как завороженный наблюдая за движениями лопаток.

Каждую секунду чувствуя на себе пристальный взгляд, Бекки торопливо поела и, отложив нож и вилку, взглянула на съехавшее одеяло, из-под которого виднелись светлые кружева и просвечивавшее сквозь них тело.

Зачем ей понадобилось играть с огнем? Она же уже убедила себя, что он потерял к ней всякий интерес… Но стоило ей вновь поймать на себе его взгляд, как в ее голове мгновенно зашептали те голоса, что и уговорили ее изначально лечь к нему в кровать.

Вот он, человек, в которого она влюбилась… Совершив величайшую глупость в жизни… Но ничего с собой поделать она уже не может. Она всеми силами изображала недотрогу, с самого начала установив правило, что никакого секса не будет, но что это ей принесло, кроме бесконечных терзаний и чувства неудовлетворения? Довольна ли она принятым решением? Стал ли он от этого хотя бы чуть менее привлекательным?

Она так боялась, что он привяжет ее к себе еще сильнее и причинит еще больше боли, что довела себя до полного нервного расстройства.

– Неплохо. Спасибо.

Тео забрал поднос, и она, прикрыв глаза, снова улеглась, но на этот раз не стала до подбородка кутаться в одеяло. Импровизация из яиц оказалась гораздо вкуснее, чем казалась на вид, да и сама она недооценила свой голод.

Приоткрыв один глаз, Бекки обнаружила нависшего над собой Тео. Принеся завтрак, он успел приоткрыть занавеску, и теперь она могла как следует рассмотреть его лицо. Он не улыбался. И не хмурился. Просто пристально ее разглядывал, и, отлично понимая, что именно он разглядывает, Бекки почувствовала, как по позвоночнику пробежала волна дрожи.

Как же она, оказывается, успела по этому соскучиться!

– Ты же не собираешься играть со мной ни в какие игры? – мягко спросил Тео.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну конечно. Может, еще скажешь, что так больна, что не можешь нормально мыслить?

– Стоило поесть, и мне сразу стало чуть лучше.

– А заодно и расслабилась?

Их глаза встретились, и между ними скользнул разряд. Бекки отчетливо чувствовала, как замедляется ее дыхание, кровь бежит по венам все быстрее и быстрее, а напрягшиеся соски упираются в кружева.

Словно в замедленной съемке, Тео наблюдал, как темнеют бирюзовые глаза, а ее дыхание сбивается с ритма. Еще секунда – и она увидит, как выпирает под легкими брюками его напрягшийся член.

И она увидела.

И медленно облизнула губы.

– Никакого секса, – напомнил Тео.

– Ты перестал ко мне прикасаться.

– Как ты того и хотела.

– Да, но…

– Хочешь, чтобы я сказал, что я хочу и дальше к тебе прикасаться? Меня даже не нужно упрашивать, я и так это говорю. – Тео взъерошил себе волосы. Этого, и только этого он всю дорогу и хотел. – Я хочу тебя с той самой минуты, как переступил порог твоего дома. И все эти дни, видя тебя, но не имея возможности прикоснуться, я горел в аду. Это ты хотела услышать?

Она хотела большего. Гораздо большего. Она хотела любви, но уже давно поняла, что получит лишь желание.

Но достаточно и этого.

Потому что она слишком слаба, чтобы и дальше бороться.

У них осталось всего пара дней, но у нее уже нет сил на чем-то настаивать.

Да и в любом случае умеет он любить или нет, ей никогда не доведется испытать его любви. А где-то в глубине души она уже уверилась, что он вообще никого не полюбит.

– Он никогда не видел меня влюбленной, – призналась вчера Марита, пока Тео отвечал на срочный звонок. – Видел лишь грустной и одинокой. И это определило его дальнейшую судьбу. Он боялся любить… раньше… до того, как встретил тебя…

Может, она все и упрощала, но, если отбросить последнюю фразу, в целом Марита права. Прошлое полностью определило его отношение к любви и связям. Он никогда не поверит тому, что несет в себе столь разрушительную силу. Потому что именно любовь разбила жизнь его матери. И он никогда не сумеет об этом забыть.

Ей он может подарить лишь свои прикосновения.

– Примерно. – Откинув одеяло, она осталась в одних кружевах, сквозь которые отчетливо просвечивали напрягшиеся соски, и положила руку себе между ног, пытаясь хоть как-то унять сводящее с ума томление.

– Бекки… – Тео с трудом узнал свой собственный голос. – Ты должна кое-что знать…

Как же он устал от бесконечной полуправды… Будь что будет, но она должна знать, что совпадений не бывает и тогда он не случайно постучался к ней в дверь…

– Ничего не говори. – Подавшись вперед, она не позволила ему в очередной раз сказать, что у них нет будущего. – Всего пара дней, а потом мы навсегда разойдемся и больше не встретимся. Но это потом, а сейчас давай просто наслаждаться друг другом и сегодняшним днем.

Глава 9

Конечно же он все ей расскажет. Обязательно расскажет. Но не сейчас, а через три месяца, подписывая договор купли-продажи коттеджа. Да еще и заплатит за дом приличную сумму, вместо того чтобы мстить хозяевам и приобретать его по дешевке.

Через три месяца то, что они испытывают сейчас, уже давно порастет травой и останется в прошлом. Да и наверняка они еще посмеются и пожмут друг другу руки, потому что, как ни крути, Бекки кругом в выигрыше. У нее будет новая работа в новом месте, где она снимет новую квартиру, в коттедже снова будет хорошо и уютно, а ведра и протекающая крыша останутся лишь в страшных снах!

Сейчас же она не хочет слушать длинные истории о том, что привело его к ней на порог.

Да и сам он не слишком стремится к неуместным признаниям.

Она горит.

И он горит.

Так к чему тратить время на пустые разговоры, когда они хотят одного и того же?

Затаив дыхание, Бекки ждала продолжения. Она открыто себя предложила, но если он развернется и уйдет… Если решит, что не готов входить в старую воду, пусть она и ясно обозначила, что согласна на краткие дни, что у них еще остались, и потом не станет навязываться…

Но пусть она и лишится гордости, жалеть ни о чем не станет. Потому что и дальше притворяться, что между ними ничего нет, и строить из себя святую она не в силах.

Да как она вообще тогда додумалась установить правило «никакого секса»?

– Ты плохо себя чувствуешь.

– Почему это ты вдруг стал таким заботливым?

– Потому что я джентльмен.

– А может, я не хочу, чтобы прямо сейчас ты вел себя по-джентльменски. – Слегка сдвинувшись, она недвусмысленно пригласила его присоединиться к ней в кровати. – Или все же боишься заразиться? Я помню, ты говорил, что никогда не болеешь, но…

– Ведьма, – едва не простонал Тео, задернув занавеску и погружая комнату в полумрак. Он принялся медленно раздеваться, ясно понимая, что если сделает хоть одно резкое движение, то уже не сможет остановиться и возьмет ее быстро и грубо, вместо того чтобы насладиться каждой секундой процесса.

Он не хотел торопиться.

Откинувшись на подушки, Бекки смотрела, как Тео стягивает рубашку и в расстегнутых брюках подходит к кровати. Какой же он все-таки подтянутый и мускулистый… И сильный. Именно такие всегда и побеждают в схватках, и она могла любоваться им часами.

И куда только девалась ее простуда? Она проснулась совершенно разбитой и даже радовалась, что наконец-то сможет отдохнуть от постоянного общества Тео, и вот пожалуйста. Она лежит перед ним в кровати, а от болезни не осталось и следа.

И горела она уже не от лихорадки, а от всепоглощающего желания.

Подавшись вперед, она легонько прикоснулась к напрягшейся под тканью плоти, заставив Тео хрипло вдохнуть.

Бекки уселась в кровати, а он все еще продолжал стоять.

Обнаженные плечи, буйные волосы, подчеркнутые кружевами пленительные изгибы… Сжав зубы, Тео застонал, пытаясь обуздать порыв прямо сейчас прижать ее к кровати и сполна насладиться роскошным телом.

А пока он с собой боролся, Бекки начала стягивать с него брюки.

– Бекки…

– Мне нравится, когда ты теряешь над собой контроль…

Она буквально чувствовала, как он пытается взять себя в руки, но не собиралась ему этого позволять.

Запустив руку под резинку боксеров, она потянула их вниз, а затем сомкнула пальцы на плоти. Погладила, поцеловала, нарочито медленно лизнула, а потом еще раз и еще, и так до тех пор, пока он громко не застонал.

Крепко ухватив ее за волосы, Тео одновременно хотел удержать ее на месте, чтобы она продолжала начатое, и оттолкнуть, чтобы на этот раз она не сумела довести его до точки невозврата.

Сомкнув на нем губы, Бекки принялась экспериментировать, потихоньку найдя ритм, что одинаково возбуждал их обоих. Тео стонал, рычал, подсказывал, как ему больше нравится… Раньше Бекки никогда бы не подумала, что может быть настолько близка хоть с одним мужчиной, что будет так наслаждаться его вкусом… Никогда бы не поверила, что будет с радостью слушать то, что говорил ей Тео во время их соития… что станет его слушаться и пробовать все новое и новое до тех пор, пока внутри ее не останется ничего, кроме всепоглощающего огня.

– Остановись! – приказал он, но было уже слишком поздно.

А ведь он хотел, чтобы все получилось медленно и нежно… Что ж, вот и очередное подтверждение того, как сильно она на него действует. Он не сумел вовремя отстраниться, и, приходя в себя после мощнейшего оргазма, повалился на кровать и выдохнул:

– И как тебе не стыдно? – Его вес слегка продавил матрас, и Бекки скатилась Тео под бок. – Я же не хотел торопиться… – Заправив волосы ей за ухо, он легонько куснул ее в мочку, а она заерзала и закинула бедро ему на ноги. – Нехорошая девочка, – улыбнулся он. – Ты же понимаешь, что тебе придется дорого заплатить за то, что лишила меня самоконтроля?

Как же ему, оказывается, этого не хватало. Гораздо больше, чем он думал. Вновь очутившись с ней в одной кровати, Тео почувствовал себя на удивление уютно, словно они и были созданы, чтобы вот так лежать в объятиях друг друга.

Поморщившись, Тео отогнал от себя непонятно откуда взявшуюся мысль.

Просто дела нужно доводить до конца.

Он легонько погладил бархатистое бедро.

– Ты приняла таблетки?

– С каких это пор ты стал заботливой наседкой? – Рассмеявшись, Бекки поцеловала его в губы, поражаясь, что за все это время так и не успела отвыкнуть от его объятий.

На долю секунды Тео замер, а потом осторожно запустил руки под кружево, сжимая мягкую грудь и играя с напрягшимися сосками.

Уложив Бекки на спину, он навис над ней и принялся заново исследовать роскошное тело.

Губы, уши, шея… Тео настойчиво ласкал ее до тех пор, пока она не начала извиваться, и лишь затем двинулся ниже. Задыхаясь от стонов и всхлипов, Бекки попробовала скинуть с себя пеньюар, но Тео не позволил, вместо этого продолжив целовать ее сквозь кружево, а добравшись до сосков, принялся посасывать напрягшиеся бутоны.

– Ты испортишь мне обновку, – усмехнулась Бекки, пока Тео играл с ее телом.

– Тогда тебе вообще не следовало ее заводить. Ходила бы и дальше в старых футболках, которые не жалко порвать на кусочки.

– Но я всего лишь подчинилась приказу и по твоей просьбе сменила гардероб…

– А ты вообще подчиняешься приказам? Ты самая непослушная госпожа из всех, что у меня были.

– Никакая я тебе не госпожа!

– Ты предпочитаешь слово «любовница»?

– Я предпочла бы, чтобы ты замолчал. – Она бы предпочла, чтобы он называл ее женой, но раз у них осталось всего пара дней, то и любовница тоже сойдет.

– Слушаю и повинуюсь. – Замолчав, Тео продолжил играть с ее грудью, все еще не желая снимать пеньюар, но при этом ему безумно хотелось почувствовать, как обнаженная грудь ложится в его руки. Массируя пышные груди, Тео наслаждался тем, как Бекки извивается под его ласками, полуприкрыв затуманенные желанием глаза.

И именно такой она ему больше всего и нравилась. Тео вдруг осознал, что с той самой секунды, что он покинул коттедж, только так он ее себе и представлял. Он не просто не мог выкинуть ее из головы, но ежесекундно представлял, где и как они станут заниматься тем, чем занимаются сейчас. Любовью.

Спускаясь все ниже, Тео ласкал атласную кожу, неторопливо исследуя плоский живот, и, не выдержав, Бекки раздвинула ноги, прямо говоря, где именно хочет его ощутить, и он глубоко вдохнул сладкий мускусный аромат ее женственности.

Ее живот вздымался и опускался, а прерывистое дыхание было столь хриплым, словно она только что пробежала марафон.

Положив руку ей между ног, Тео мгновенно почувствовал пропитавшую кружевные трусики жаркую влагу и сдвинул их в сторону, чтобы наконец добраться до ее естества. Чуть позже он от них совсем избавится, но пока ему нравилось дразнить Бекки пальцами, одновременно наблюдая за блаженным выражением ее лица.

Дрожащие ресницы, приоткрытые губы, неровные вдохи между стонами…

Сейчас Бекки буквально олицетворяла собой женщину на вершине блаженства, и Тео почувствовал законное удовлетворение от того, что именно он ее до этого и довел. Пусть сколько угодно повторяет, как он ей не подходит, но сейчас она точно не осмелится утверждать, что он ее не заводит.

Наверное, именно поэтому мать и не усомнилась в их отношениях. Потому что у нее даже на секунду не возникло подозрения, что все это притворство. Что-то в их взаимодействии убедило ее в подлинности их отношений.

– Ты просто не представляешь, как меня заводишь, – выдохнул Тео.

– Тогда расскажи. Только после того, как ты столько меня игнорировал, тебе нужно быть чертовски убедительным.

– Я предпочитаю считать, что просто не стал торопить события…

Пока он стягивал с Бекки трусики, она, слегка приподнявшись, сняла пеньюар и снова повалилась на подушки.

Застыв на пару секунд, Тео молча восхищался распростертой под ним женственной красотой. Напомнив себе, что нельзя торопиться, он опустился на колени и продолжил исследовать роскошное тело.

Едва в силах дышать, Бекки полностью отдалась во власть Тео, пока он ласкал ее языком именно там, где ей сейчас больше всего хотелось его почувствовать. Полностью расслабившись, она летела вслед ритму нарастающего оргазма, а потом Тео выпрямился и поцеловал ее в губы.

– Ты просто не представляешь, как давно я этого ждал.

Он слегка приподнялся, и Бекки провела пальцем по мускулистым рукам.

– Давно? – спросила она нарочито небрежно и слегка удивленно, чтобы он ни за что не догадался, как отчаянно она хочет услышать хоть что-то, что докажет, что для него все сводится не просто к сексу. Любви она никогда от него не дождется, но может же она надеяться хотя бы на привязанность?.. Или она слишком много просит? Но она же всего лишь человек…

– С той самой секунды, что ты закрыла за мной дверь коттеджа.

– Тогда мог просто задержаться у меня чуть дольше.

– К несчастью… – он потерся носом о ее шею, – за окном меня ждала реальность, с которой тоже приходится считаться. Надолго от нее не спрячешься.

– А разве мы не этим именно сейчас и занимаемся? – усмехнулась Бекки, хотя в груди ей стало невыносимо больно.

– Не совсем. – Тео разом посерьезнел. – Мы же не просто развлекаемся, забыв обо всем на свете, чтобы потом больше никогда не оглядываться. В уравнении замешан третий человек.

– Но ведь мы действительно развлекаемся, а потом не будем оглядываться. Я хочу сказать, что мы вместе в кровати, а потом вернемся каждый к своей жизни и…

Тео пожал плечами.

– Я хочу как можно скорее забрать мать в Лондон, – признал он. – Я рад, что ей нравится местный климат и общество сестры и ее детей и внуков, но разве, оставаясь здесь, она в какой-то мере сама не прячется от жизни?

– Возможно…

– Ну а что касается всей этой ситуации… Вынужден признать, что все оказалось чуть сложнее, чем я изначально полагал.

– То есть?

– Знаешь, все эти разговоры портят настрой. – Перекатившись на бок, он повернул ее к себе лицом. – Я думал, поверив, что я способен на нечто большее, чем короткие романы с неподходящими женщинами, мать обрадуется, взбодрится и перестанет представлять, как я доживаю жизнь одиноким холостяком, потому что не в состоянии строить постоянные отношения с нормальными женщинами. Я хотел разыграть все так, словно ты оказалась не для меня, но я верю, что где-то есть подходящая мне женщина, которая не окажется супермоделью с пустой головой.

– Не все модели такие. – Бекки сразу же подумала про добрую умницу сестру.

– Я знаю. Но, наверное, я сам привык связываться лишь с такими и стал в этом отношении слегка близорук. А еще я считал, что смогу аккуратно разорвать наши отношения. Что мы разойдемся, потому что работа станет отнимать у нас слишком много времени. Тебе бы даже не пришлось больше ко мне приезжать. Я бы все объяснил работой, но я и представить не мог, что мать настолько расцветет и… сразу же тебя полюбит. Но и эту проблему мы решим.

– Какую проблему?

– Давай потом. Я больше не могу разговаривать. Бекки… – Погрузив в нее пальцы, Тео улыбнулся. – И, судя по тому, как тут горячо и влажно, ты тоже хочешь чего-то совсем другого.

Не давая ей возможности сосредоточиться на разговоре, Тео крепко ухватил ее за бедра и вновь принялся лизать, целовать и покусывать в самом чувствительном месте.

Сгорая в огне, она одной рукой крепко ухватила его за волосы, а второй принялась терзать собственные соски, но в ту секунду, когда она уже готова была зайти за грань, Тео отстранился и, давая ей пару секунд отдышаться, надел презерватив.

Наконец-то! Так же как и Тео, она хотела этого с той секунды, как за ним закрылась дверь ее дома. Вот только для нее все это значило гораздо больше.

Как и всегда, когда они до этого занимались любовью, Тео вошел в нее медленно и осторожно, давая время привыкнуть и расслабиться, и лишь затем задвигался мощными выпадами. И она мгновенно откликнулась на его движения так, как она подозревала, что больше никогда и никому не будет отвечать.

Обвив Тео руками и ногами, Бекки полностью растворилась в захлестывающих ее волнах блаженства, а после того как они вместе зашли за грань, еще несколько секунд лежали единым целым, медленно приходя в себя. И от этой иллюзии невероятной близости ей вдруг безумно захотелось заплакать.

Но вместо этого она легонько погладила Тео по щеке, дождалась, пока он откроет глаза, и шепнула:

– Ты говорил, что есть какая-то проблема…

– А разве это не грубым мужчинам положено портить такой чудесный момент неуместными разговорами? – усмехнулся он, поигрывая роскошными грудями. – Да и вообще, с тобой любым разговорам я бы предпочел очередной раунд любви.

– Сперва нам нужно немного отдохнуть.

– Как скажешь. – Тео повалился на спину. – Ладно, вот проблема. Я не верю, что ты сможешь в одночасье испариться из моей жизни, да и мать вполне может потребовать встречи с тобой, чтобы лично узнать, почему нет никаких свадебных приготовлений. Я просил две недели твоего времени, но, боюсь, этого недостаточно.

– Но у меня есть своя собственная жизнь.

Отстранившись, Бекки уперлась руками ему в грудь, не позволяя вновь себя обнять.

– Понятно.

– Я не стану тебя прикрывать и звонить просто потому, что тебе может вновь понадобиться моя помощь.

– А как насчет делать все то же самое потому, что меня так и тянет к тебе прикасаться, и я не хочу, чтобы ты исчезала из моей жизни?

Ну зачем он это сказал?

Если бы она и дальше продолжала верить, что он всего лишь хочет продлить деловую сделку…

Но он не хочет, чтобы она исчезала из его жизни. Даже отлично понимая, как глупо искать за этими словами нечто большее, она все равно не могла ничего с собой поделать.

– Я же знаю, что ты так не думаешь, – выдохнула она тихо.

– Ошибаешься. – Тео вдруг с необычайной отчетливостью понял, что все это касается не только его матери, но в первую очередь его самого. Он действительно не хотел, чтобы Бекки исчезала из его жизни. Понял, как сильно она ему нужна.

– Но это же сумасшествие! И вообще…

– Что – вообще? – Но Бекки ничего не ответила. – Тогда скажи, что ничего не чувствуешь. Это не имеет никакого отношения к моей матери. Я бы просил тебя о том же, даже если бы она не участвовала в уравнении. Я не хочу, чтобы ты уходила…

Пока что. Бекки хваталась за остатки здравого рассудка с тем же отчаянием, с каким тонущий человек хватается за спасательный круг. Ты пока что не хочешь, чтобы я уходила.

Нельзя позволить заманить себя еще дальше на ту дорогу, по которой она и так слишком охотно ступает. Она его любит и с каждым днем влюбляется лишь сильнее. Сегодня она не выдержала и, подыскав отличный предлог, с радостью сдалась. Но что дальше? Будет ли она раз за разом уступать, пока в самом ближайшем будущем не утонет в отчаянии и боли?

Глубоко вдохнув, Тео задумался. Ему будет непросто выкинуть эту женщину из головы, но при необходимости он с этим справится. Такие проблемы он давно научился решать. Но желание вновь ею обладать было так сильно, что оно перевесило все разумные доводы и заставило сделать ей это необдуманное предложение.

Коттедж их связал, но стоит им вернуться в Англию и подписать договор купли-продажи – и все это останется в прошлом. Разумеется, после пары дней любовных утех в Котсуолде, когда в перерывах между страстными объятиями они станут загорать на солнышке, посмеиваясь над обстоятельствами, что свели их вместе.

Да и что им еще остается? Неужели вместе жить в Лондоне и строить полноценные отношения? Потому что, сколько бы она ни повторяла, что он ей не подходит, именно это у них и возникло. Отношения. Долго ли она сможет держаться, прежде чем окончательно привыкнет к тому образу жизни, о котором раньше не могла и мечтать? Сперва он сомневался, что она когда-нибудь сможет вписаться в его мир, да и вообще, не слишком об этом думал, но, похоже, он ошибся. Впервые до конца осознав, как быстро Бекки свыклась с одеждой от-кутюр, Тео вынужден был признать, что она столь же легко и непринужденно вписалась в его мир.

А что дальше? Сколько пройдет времени, прежде чем она, как и все остальные женщины, начнет строить несбыточные планы и заговорит о свадьбе?

Но все эти умные мысли не шли ни в какое сравнение с великолепным сексом.

Ладно, в любом случае они еще обязательно встретятся, в конце концов, он же обещал ей собственную практику, и, чтобы все правильно организовать, ему понадобится ее участие. Не получится у них просто разойтись и больше не оглядываться.

Зря он тогда все-таки соврал о том, что привело его к ней на порог. Но это уже не важно. Скоро у нее будет слишком много забот с собственной практикой и обустройством новой жизни. И они будут периодически встречаться, но не слишком часто. И с его матерью Бекки еще пару раз встретится, но лишь на безобидных ужинах, где он будет тщательно направлять беседу и следить, чтобы ничто не вышло за установленные рамки.

Решив, что они уже достаточно отдохнули, а слова ничего не значат, Тео решил пустить в ход свои самые убедительные доводы и вновь принялся ласкать податливое тело…

Глава 10

«Неужели ты?.. Да как ты мог?!»

Десять дней назад ей безумно хотелось выкрикнуть эти слова в лицо мужчине, что вопреки доводам рассудка вновь стал ее любовником.

А она-то сперва решила, что внезапная болезнь даст ей хоть день передышки! Только в действительности все вышло совершенно иначе. В действительности Тео мастерски воспользовался ее слабостью и проломил оборону.

Не в силах больше сдерживаться, они провели оставшиеся в Италии дни, не выпуская друг друга из объятий. На радость матери Тео.

Вернувшись же в Англию, она настойчиво повторяла себе, что все скоро закончится. Что у них обоих есть работа и определенные обязанности, что не позволят им быть вместе. Что, пока они готовят ей собственную практику, у них еще есть немного времени, но потом их пути окончательно разойдутся. Что Тео не из тех, кто способен на отношения на расстоянии, да, если уж на то пошло, вообще на какие-либо длительные отношения. Тем более с женщиной, которую он не может получить в любую минуту.

Ей же нужно было возвращаться в Котсуолд, чтобы разобраться со всеми неоконченными делами и с чистой совестью перебраться на новое место. Только все сразу пошло не так. Вернувшись в Англию, они виделись куда чаще, чем рассчитывала Бекки, да и его мать слишком быстро покинула Италию…

Глубоко вдохнув, Бекки оглянулась по сторонам в том самом месте, с которого все и началось. Лавандовый коттедж. Только теперь здесь все привели в порядок, существенно подняв его рыночную стоимость.

Собственно говоря, Бекки вообще с трудом узнавала родной дом.

Моргнув, она быстро смахнула глупые слезы. Ничто и никогда не бывает бесплатным, тем более в том мире, откуда пришел Тео.

И как она могла только поверить, что ремонт коттеджа и собственная практика стоят двух недель ее времени? А как все сперва гладко складывалось… Играй по правилам – и обязательно получишь награду… И она играла. И не столько ради награды, сколько ради самой игры и удовольствия быть рядом с мужчиной, что неделями не шел у нее из головы… Она сама загнала себя в ловушку и переступила через собственную гордость, но все это не шло ни в какое сравнение с возможностью снова его видеть и к нему прикасаться.

Вот только в действительности все оказалось куда сложнее, чем нарисованная ею картинка.

Бекки пристально вгляделась в свое отражение в зеркале на свежевыкрашенной стене прихожей. На ней вновь не было ни дорогих платьев, ни туфель, ни кружевного белья.

Вот она настоящая. Симпатичная ветеринарии, что всю жизнь прожила в глуши, а не какая-то там гламурная красотка, способная свести с ума человека вроде Тео Рашина.

Да что на нее вообще нашло?

Бекки грустно улыбнулась. Разумеется, ответ очевиден. Любовь. Она внезапно ворвалась в ее жизнь и сбила с ног, да так, что Бекки даже не сразу сумела это осознать. И все потому, что любовь пришла в той форме, в которой она никак ее не ожидала.

Потому что всегда ждала кого-то вроде Фредди. Ждала нежных глупостей, поцелуев и, если не скромничать, вежливого приятного секса.

И совсем не ждала сводящей с ума страсти, что не оставляет в голове ни одной трезвой мысли.

Любовь превратила ее в послушную куклу и вновь толкнула в его объятия даже несмотря на то, что она с самого начала понимала, что у них нет будущего, и полностью заглушила голос рассудка. Заставила на что-то надеяться. Мечтать, что, возможно, он все же чувствует к ней нечто большее, чем простое физическое желание, с которого все и началось. В конце концов, жизнь не стоит на месте и зачастую вмешивается в самые стройные планы…

И к чему это все привело?

Неужели она могла так серьезно ошибиться? Они же не только валялись в кровати, но и разговаривали… В том числе и обсуждали, как ей лучше организовать собственную практику, и Тео дал ей множество разумных советов, которые можно услышать лишь от человека, с нуля создавшего собственное дело и добившегося в нем огромных успехов.

Вот только для него все было совсем иначе. И стоило Бекки узнать правду, как ей захотелось взвыть в голос. Только вместо этого она стиснула зубы и слетала на неделю к родным во Францию.

Радость долгожданной встречи помогла ей немного прийти в себя, и она даже на какое-то время поверила, что сможет двинуться дальше. Она искренне радовалась за ждущую ребенка сестру и принимала поздравления, что наконец-то решилась открыть собственную практику, старательно уклоняясь от прямых ответов о том, как именно она решила это сделать, раз за разом повторяя что-то невнятное про отличные рекомендации, кредиты и потенциальных инвесторов…

Но теперь, когда она снова вернулась в Лавандовый коттедж, с которого все и началось…

Выглянув в окно, Бекки собралась с мыслями. Сегодня они должны впервые встретиться с тех пор, как десять дней назад она случайно узнала от Мариты ту правду, которую сам он предпочел скрыть.

Бекки не имела ни малейшего представления, что творилось у него в голове, когда он соврал, и что творится там сейчас, но одно она знала твердо: своими мыслями и чувствами она ни за что делиться не станет. Во всяком случае, не теперь, когда в ней так и бурлит убийственная смесь злости, обиды и унижения. Сейчас она сможет лишь кричать и плакать, а показывать свою уязвимость она не собирается.

Она хочет встретить его собранной и отстраненной.

Да и зачем вообще признавать, что ей что-то известно? Не лучше ли сказать, что их связь себя исчерпала? А может, он и сам уже это понял? Ведь последние дни она не отвечала на звонки, а даже если и отвечала, то отделывалась всего лишь парой слов, заканчивая разговор еще до того, как он толком успевал начаться.

Заслышав рев мотора спортивной машины, Бекки быстро отскочила от окна.

Когда же раздался звонок в дверь, она вытерла вспотевшие ладони о джинсы и глубоко вдохнула, собираясь с силами. Потому что стоит ей только снова на него взглянуть, и все вновь будет по-прежнему. И почему только ни время, ни расстояние не способны хоть сколько-нибудь уменьшить ту силу, что неизбежно влечет ее к одному-единственному мужчине? Интересно, если бы он вдруг резко набрал пятнадцать килограммов, облысел и лишился зубов, это что-нибудь изменило?

Не желая, чтобы Тео понял, что она дожидалась его под дверью, Бекки пару секунд помедлила и лишь затем открыла.

Мгновенно впившись в него взглядом, она невольно отметила, что он все так же высок и строен и, даже несмотря на джинсы, темную рубашку и простую куртку, выглядит как голливудский актер.

– Тео, – выдохнула она и слегка отступила, приглашая его войти.

Стоило ему переступить порог и наполнить прихожую своим ароматом, как у Бекки разом закружилась голова.

– Так… – Тео пристально вгляделся в бесстрастное лицо, которому вторил столь же холодный язык тела. Как же это не похоже на все, что довелось ему испытать за последние десять дней, когда она внезапно без какой-либо причины улетела во Францию. – Может, все-таки объяснишь, что происходит?

Они по-прежнему стояли в прихожей, и Бекки почти сразу поняла, что никаких ласк и запоздалых объятий не будет. Заканчивать что-то всегда непросто, но это прощание навсегда оставит в ее душе горечь.

– Я нашла место, где хочу работать. Главный ветеринар скоро уйдет на пенсию и подыскивает себе смену. Клиника весьма схожа по размеру с нашей, но находится в небольшом городке, так что хлопот будет меньше, а прибыли больше.

Бекки наконец-то заставила себя сдвинуться с места и пошла в гостиную.

Две недели назад она с размаху бросилась бы ему на шею, и они жадно любили бы друг друга, даже не добравшись до спальни.

Только это было две недели назад. А если за последние десять дней он не понял, что между ними все кончено, сейчас это и слепой бы увидел. А Тео был вовсе не слеп.

– Я помню, что наш договор подразумевал, что ты оплатишь мне все расходы по созданию собственной практики…

Не дав ей договорить, Тео резко развернул ее к себе лицом.

– И так ты меня встречаешь после двух недель разлуки? – Он придвинулся чуть ближе, и ее нервы мгновенно накалились до предела. – Вежливым разговором о деловых сделках?

Высвободив руку, она отступила на два шага, пытаясь обуздать вспышку гнева.

– Ну а чего ты от меня ждал? Неужели думал, что… что… – Не в силах договорить, она замолчала, и Тео, словно почувствовавший слабость хищник, мгновенно сократил разделявшее их расстояние.

– Что думал? Почему бы тебе просто все мне не объяснить?

– Все кончено. Мне пора двигаться дальше, и, что бы между нами ни было, все это в прошлом. – Не в силах смотреть в прекрасное лицо, Бекки отвернулась.

Точно. Да и как иначе? Она была полностью его, а потом вдруг без каких-либо объяснений сбежала во Францию. И сколько бы он ни пытался с ней связаться, она либо не отвечала, либо отделывалась краткими отговорками и бросала трубку. Сходя с ума и ничего не понимая, Тео раз за разом звонил, но наталкивался лишь на глухую стену, и, если бы не гордость, звонил бы в десять раз чаще…

Тео чувствовал себя полностью разбитым. Как там говорят? Гордость тебя погубит? Вот только она всегда была существенным составляющим его личности, и сейчас он с удовольствием небрежно пожал бы плечами и ушел, предоставив адвокатам заканчивать начатое.

Но он не мог. И вообще, впервые в жизни почувствовал нечто совершенно для себя чуждое. Отчаяние.

Не в силах оставаться на месте, Тео пошел на кухню, машинально отмечая оплаченные им изменения. Услышав, как Бекки говорит, что вернет все одолженные ей деньги, он резко развернулся.

– Почему? – прорычал он хрипло. – И хватит уже повторять, что тебе пора двигаться дальше. При последней встрече ты извивалась подо мной ужом и молила тебя взять.

Бекки густо покраснела.

Вот только чему она удивляется? Для него же все это с самого начала сводилось исключительно к сексу, и он, ни секунды не колеблясь, готов был на любые уловки, чтобы добиться своего.

– Пусть так. – Она снова разозлилась, но на этот раз на саму себя. И как ей только в голову могло прийти, что он способен хоть что-то к ней почувствовать? – Но я наконец-то решила, что прекрасно проживу и без всяких ублюдков!

Тео мгновенно замер, понимая, что впервые в жизни его остро отточенный разум полностью ему отказал.

Их глаза встретились, и Бекки первая отвела взгляд.

– Поясни, – приказал он холодно, уже заранее зная, что он скажет. И как он только хоть на секунду мог поверить, что она ничего не узнает?

– Ты же не просто так сюда заехал, решив ни с того ни с сего покататься в метель? Бедный, несчастный миллиардер не случайно постучал в дверь деревенской дурочки и навешал ей лапшу на уши? Ты приехал сюда, потому что хотел купить этот дом. Твоя мать мне все рассказала. Рассказала, как мечтает вернуться в дом, где они с твоим отцом были счастливы и из которого она сбежала после смерти мужа. Она говорила, что долгие годы боялась этого места, как огня, но в последнее время захотела вернуться и примириться с прошлым, тем более что ты успокоился и вот-вот остепенишься. – Не выдержав, Бекки горько рассмеялась, не в силах унять дрожь в руках. – И ты решил сам все проверить? А потом переспал со мной, чтобы получить его за бесценок? Только в итоге решил все немного отложить, чтобы поиспользовать меня в качестве подставной подружки, а лишь затем выгнать меня из дому? В конце концов, ты же все равно уже со мной спал, так почему бы не продлить эту связь еще на пару недель, пока твоя мать не придет в себя? А потом ты вышвырнул бы меня вон и отметил выгодную сделку бокалом вина! Неужели ты вообще не собирался говорить, что именно ты собираешься покупать дом?

Тео машинально взъерошил себе волосы.

Те самые последствия, что он решил отложить на потом, с размаху влепили ему пощечину и сбили с ног. Но это не важно. Важно лишь то, что он все испортил.

Испортил то единственно хорошее, что случалось с ним за всю жизнь, полную ненужной гордости, высокомерия и навязчивого желания все контролировать.

– Позволь объяснить.

– Не хочу ничего слышать!

– Тогда почему позволила мне приехать? – Больше всего ему сейчас хотелось сжать ее в объятиях, но он понимал, что не стоит слишком давить. Что ж, похоже, впервые в жизни слова из союзников стали врагами. Впервые в жизни ему придется объяснять свои чувства, и это страшно… Он же никогда этого не делал, а теперь…

Она его ненавидит. Но раньше же все было не так… И сколько бы она ни повторяла, что он совсем ей не подходит, они взаимодействовали друг с другом на таком глубинном уровне, на котором он еще ни разу не находил понимания ни с одной женщиной.

Нужно было все ей рассказать, когда у него была такая возможность в Портофино. Тогда он начал, но позволил ей оборвать разговор, и теперь придется за это платить.

– Ты права, изначально я приехал лишь для того, чтобы купить дом. Мать говорила, что хочет сюда вернуться, а у меня достаточно денег, так что я не видел причин, почему бы не вернуть то, что, как мне тогда казалось, у нее отобрали за бесценок. – Видя, что Бекки вновь собирается его прервать, Тео жестом ее остановил. Он должен договорить до конца. У него просто нет выбора.

– Ты меня использовал.

– Я действовал по обстановке и тогда считал, что поступаю правильно. Знаешь, мне не нравится разговаривать с тобой через коридор, может, все-таки подойдешь поближе?

– А мне не нравится думать, что ты меня использовал. Значит, нам обоим не нравится то, что нельзя изменить.

Подойти поближе? Он всерьез думает, что она охотно согласится спрыгнуть в яму к ядовитым змеям?

Но, даже несмотря на злость и обиду, ее продолжало отчаянно тянуть к этому человеку.

– И в постель ты меня затащил лишь в рамках своего грандиозного плана?

– Я бы никогда не стал заниматься с тобой сексом, если бы ты меня не привлекала. И ты влечешь меня больше, чем все остальные женщины, вместе взятые. Я понимаю, ты считаешь, что я повел себя безнравственно, но…

– Но? – Она слегка склонила голову набок. Ладно, по крайней мере, влечение было настоящим. Хоть в этом он ей не врал.

– Но я не знал, как поступить иначе.

Бекки пристально вглядывалась в опустившего голову Тео. Ей кажется, или он действительно выглядит подавленным? Но может ли она верить своим суждениям, когда рядом с этим человеком она напрочь лишается способности трезво мыслить и оценивать происходящее?

– Я всегда был слишком жесток, – признал он едва слышно, и Бекки машинально сделала к нему пару шагов. – Да и как иначе? Когда я рос, все было непросто, но, помнится, я тебе это уже говорил.

– Говорил, только о другом умолчал.

– Умолчал. – Он снова посмотрел ей прямо в глаза. – Мать всегда была несчастна. Я не хочу сказать, что она была плохой матерью, она была великолепна, но так и не сумела пережить смерть отца. Дом она продала за бесценок и, заплатив налог, едва наскребла на покупку нового, а потом доводила себя до полного измождения, чтобы у нас хватало на еду и было чем платить по счетам. Так прошло мое детство, и именно тогда я и решил, что любовь и чувства – это слабость, которых нужно всеми силами избегать. Важны лишь стабильность и безопасность, которые дают деньги. Я запер сердце на замок, выбросил ключи и счел себя неуязвимым. Вот только мне и в голову не приходило, что ключик отыщет кто-то другой.

Тео перевел дыхание.

– Купить дом за бесценок выгодно с финансовой точки зрения. Я собирался сюда приехать, бросить деньги на стол и вернуть матери то, что, по-моему, принадлежало ей по праву. Только стоило тебе открыть дверь, как все сразу же пошло не так, а потом мы еще и любовью занялись, и все окончательно вышло из-под контроля. Я продолжал повторять себе, что ничего не изменилось и я все так же куплю коттедж, но, сам того не понимая, уже тогда запутался. Я хотел сказать, зачем на самом деле приехал, но не решился.

Покачав головой, он снова всмотрелся в лицо Бекки, совершенно не представляя, о чем она думает. Но это не важно. Он в любом случае должен договорить.

– И в итоге я решил, что не стану его покупать. Решил еще в Италии. Только не задумывался, что привело меня к этому решению. А вернувшись в Лондон, осознал, что это любовь. Я нарушил первоначальный план и отказался от сделки, потому что покупать у тебя дом для матери, даже если ты охотно на это согласишься, как-то… неправильно.

– Что? Повтори! Мне кажется, или я ослышалась?

– Я вел себя как последний дурак. И не знаю, сколько бы еще продолжал в том же духе, но последние десять дней были для меня настоящим адом, а когда ты сказала, что хочешь, чтобы я убрался из твоей жизни, мой мир начал рушиться. Бекки… – Тео отчаянно искал слова, чтобы выразить то, что никогда раньше не чувствовал. – Я помню, ты считаешь, что я совсем тебе не подхожу…

– Замолчи. – От всего сказанного у нее голова шла кругом.

– Я действительно думала, что ты совсем мне не подходишь, но лишь потому, что давно решила, что мне подходят лишь определенные парни, а ты совсем на них не походил. Но в тебе вообще очень много такого, с чем я раньше никогда не сталкивалась. – Улыбнувшись, она вспомнила свое первое впечатление от этого человека. – Но ты был неотразим. И дело даже не во внешности. Все в тебе неотразимо. Я пропала еще до того, как легка с тобой в постель, но потом ты исчез и не вспоминал обо мне, пока тебе не потребовалась помощь.

– Знала бы ты, как сильно ошибаешься, – шепнул Тео, похлопав себя по коленям, и она охотно на него уселась, удовлетворенно вздохнув, потому что наконец-то снова оказалась там, где и должна была быть. Рядом с Тео. И если это сон, то лучше вообще не просыпаться.

– Когда ты позвонил, я была на седьмом небе от счастья, но быстро поняла, что ты звонишь лишь потому, что тебе нужна помощь. Что, кроме меня, у тебя нет простых, ничем не выдающихся знакомых, которых можно познакомить с матерью.

– Ты самая сексуальная из всех женщин, – серьезно возразил Тео, и Бекки невольно улыбнулась. – А то, что ты из тех, кого можно с гордостью представить матери, лишь прибавляет тебе ценности.

– Я установила правило, что никакого секса не будет, но была безумно рада, что снова тебя увижу. Даже несмотря на то, что порой ты говорил что-то чертовски обидное, вроде того что я должна полностью сменить гардероб, чтобы дотягивать до твоего уровня. Я была так рада… Словно лишь рядом с тобой была по-настоящему живой. – Бекки вздохнула. – А теперь мы снова там, где все и началось. Мы в коттедже, и ты снова пришел его покупать.

– Думаю, есть нечто такое, чего мать хочет гораздо больше коттеджа.

Тео легонько коснулся губ Бекки, но поцелуй как-то сам собой углубился, что он едва не забыл, что собирался сказать.

– Она хочет невестку, а я, дорогая, хочу жену. Так что… Ты выйдешь за меня замуж?

– Ты назвал меня «дорогая»…

– И если позволишь, с радостью назову женой.

– Как скажешь, мой дорогой будущий муж… Я согласна.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg