«Будет жарко до утра»

Будет жарко до утра (fb2) - Будет жарко до утра [The Baby Proposal] (пер. Анна Александровна Ильина) (Гавайские ночи - 2) 864K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Андреа Лоренс

Андреа Лоренс Будет жарко до утра

Andrea Laurence

The Baby Proposal

The Baby Proposal

© 2016 by Andrea Laurence

«Будет жарко до утра»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

* * *

Глава 1

Началось шоу. Вдали слышался ритмичный барабанный бой. Два прожектора, один за другим, осветили сцену в центре открытого двора. С громкими возгласами и криками на сцену вышла танцевальная труппа «Мау Лоа Мауи».

Калани Бишоп наблюдал за шоу, стоя в темном углу двора. На лужайке его отеля расположились сотни гостей. Они, как и Калани, словно загипнотизированные, отслеживали красивые движения традиционных гавайских танцоров на сцене. Он не сомневался, что заполучил лучших танцоров на всем острове Мауи. В свой отель он не мог пригласить никого другого.

«Мау Лоа Мауи» была детищем Калани и его младшего брата Мано. Их семейный отель, первоначально называемый «Мау Лоа», располагался на пляже Вайкики на острове Оаху. Подрастая, они мечтали не только захватить весь Оаху, но и расширить сеть своих курортов на других островах. Сначала они построили курорт на острове Ка’анапали в Мауи. Калани влюбился в этот остров с первого взгляда. Он был не похож на Оаху, он был таким пышным и безмятежно красивым. Даже женщины там были чувственнее, по его мнению, как спелые плоды, ждущие, когда их сорвут.

Это был, без сомнения, красивейший отель на острове. Выражение лиц его дедушки и бабушки во время их первого приезда на курорт было достаточным доказательством того, что они одобрили его работу. Туристы конечно же были в восторге от курорта. После открытия курорта бронировать места на него приходилось за год. Отдых на этом острове стал сказочно прекрасным.

Отдых на гавайском курорте включал вечеринку луау с танцами. В «Мау Лоа Мауи» вечеринка проводилась трижды в неделю. Гостям, сидящим за низкими столиками вокруг сцены, подавали свинину калуа, пои, свежие ананасы, манговый рис и другие традиционные гавайские блюда.

Калани упорно трудился, создавая идеальную атмосферу для своего отеля. После заката широкую лужайку освещало пламя факелов. Огненные блики падали на лица танцоров и музыкантов, которые били в барабаны и пели.

Одна из танцовщиц вышла в центр. Калани улыбнулся, когда его лучший друг, Ланакила Хейл, привлекла внимание всех гостей на лужайке. Еще не начав танцевать, она очаровала зрителей своей традиционной гавайской красотой. У нее были длинные волнистые черные волосы, струящиеся по ее золотисто-коричневой коже. На ее голове был цветочный венок, цветами были украшены ее запястья и лодыжки. На ней были юбка из длинных зеленых листьев растения ти, через которую время от времени виднелись ее бедра, и ярко-желтый топ, облегающий полную грудь и открывающий взору живот.

Он не мог не восхищаться ее фигурой. У Ланы было удивительно красивое тело – результат многолетней танцевальной практики. Сейчас она специализируется на традиционном гавайском танце, но прежде обучалась танцам в Гавайском университете и хорошо разбирается практически в каждом стиле, включая балет, современный танец и хип-хоп.

Барабанный ритм ускорился, Лана двигалась стремительно. Ее бедра вращались и качались в такт барабанов, руки изящно двигались, рассказывая историю танца хула. Танец хула – не просто развлечение для туристов, а еще и древний способ рассказа о культуре. Лана выглядела потрясающе, даже лучше, чем в тот вечер, когда Калани впервые увидел ее танец в соседней Лахаине и решил сделать ее главным хореографом в своем новом отеле.

Лана была полна противоречий: спортсменка и настоящая леди, сильная и женственная, с жестким характером и чувственной фигурой. Он не представлял себе более совершенную женщину. Кроме того, она удивительная личность. Умная, сообразительная и талантливая и не боится ругать Калани, когда это требуется.

Он отвернулся и посмотрел на толпу, почувствовав, как его тело реагирует на прелести Ланы. Он не понимал, почему заставляет себя смотреть ее выступление, зная, к чему это приведет. С каждым ударом барабана и покачиванием ее бедер, он сильнее напрягался, а его сердце билось чаще.

Калани развязал галстук и сделал глубокий вдох.

Лана его лучший друг, но она, несомненно, привлекает его как женщина. Она соблазнит любого мужчину из плоти и крови. Но Калани не должен ею увлекаться. Потому что он не желает заводить семью. Он не может рисковать и брать запретный плод, потому что Лана захочет, чтобы он купил всю корзину с фруктами. Если он уступит своему желанию, это приведет к катастрофе, потому что Лана потребует большего. А он не сможет ей этого дать.

И тогда их дружбе придет конец.

Они должны оставаться просто друзьями. Жаль, что он не может убедить в этом свое тело. Они с Ланой дружат уже более трех лет, и Калани так и не поборол к ней желание. Чтобы контролировать себя, он вынужден время от времени принимать холодный душ.

К Лане присоединились другие танцовщицы. Потом на сцену вышли танцоры-мужчины, а дамы быстро ушли, чтобы переодеться для следующего танцевального номера.

– Тебе понравилось, босс? – послышался рядом с ним женский голос.

Калани не надо было поворачиваться, потому что он узнал низкий и чувственный голос Ланы. Он посмотрел налево и увидел ее. Как хореограф, она исполняла в шоу несколько танцев и замещала отсутствующую танцовщицу, но сама не участвовала в большинстве номеров.

– Понравились некоторые номера, – заметил он и внимательно на нее посмотрел. Честно говоря, единственный танцор, который действительно мог его заинтересовать, стоял рядом с ним. – Алек сегодня как не в своей тарелке.

Лана резко обернулась к сцене и прищурилась. Она критически оглядела мужчину-танцовщика.

– По-моему, у него похмелье. Я слышала, как он сегодня рассказывал одному танцовщику о бурной ночи в Пайе. Я поговорю с ним утром. Ему не следует развлекаться перед выступлением.

Это была одна из причин, почему Калани и Лана стали такими хорошими друзьями. Оба стремились к совершенству во всем, что они делали, Лана даже сильнее Калани. Он наслаждался своим успехом и умел отдыхать. Лана думала только о работе. Надо сказать, она очень упорно трудилась, чтобы вылезти из нищеты. Не каждому это удается.

Иногда ему нравилось указывать на ее недостатки, просто чтобы посмотреть, как она размышляет. Ее щеки краснели, ноздри раздувались, а грудь резко вздымалась.

– Все остальные выглядят великолепно, – прибавил он, чтобы успокоить ее. – Сегодня вы молодцы.

Лана скрестила руки на груди и толкнула плечо Калани плечом. Она была не слишком ласковой. Столкновение плечами и легкий удар кулаком в плечо были проявлением дружелюбия, если только она не была расстроена. Когда ее что-то беспокоило, она хотела, чтобы Калани ее обнял. Он с удовольствием обнимал ее, чтобы она успокоилась.

В остальном Лана была сдержанной. На самом деле он радовался тому, что она его танцовщица. Он видел, как она тренировалась на репетициях, стараясь добиться совершенства.

Он был абсолютно уверен: если он когда-нибудь распустит руки, Лана залепит ему пощечину. Большинство местных женщин, с которыми он встречался на Мауи, точно знали, кто он. Это означало, что они отлично понимали, чего он стоит. Они слетались к нему как мухи на мед и делали все, чтобы приблизиться к нему. Ему нравилось, что время от времени Лана заставляла его образумиться.

Сцена потемнела, наступила тишина. Когда снова включилось освещение, танцовщики ушли, а на сцене появились дамы в длинных травяных юбках, кокосовых бюстгальтерах и больших головных уборах. Калани не понимал, как женщинам удается так быстро двигаться в этих костюмах.

– Сегодня много гостей, – заметила Лана.

– На воскресных шоу всегда аншлаг. Всем известно, что здесь лучшие вечеринки на Мауи.

Кареглазая Лана посмотрела на него, потом взглянула на сцену. Калани надоело смотреть танцы, поэтому он сосредоточился на Лане. Легкий ветерок принес аромат цветов ее венка и сладкий запах ее лосьона на основе какао-масла. Он вдохнул, наслаждаясь запахами, вспоминая, как часто они с Ланой сидели на диване, поедали суши и смеялись.

Они проводили вместе много свободного времени. Калани периодически встречался с женщинами, а Лана бегала на свидания с мужчинами, но их отношения ни к чему серьезному не приводили. Он считал, что Лана совсем не разбирается в мужчинах. Она никогда не создаст хорошую семью, если будет встречаться с такими мужчинами. Семья Калани жила на Оаху. О семье Ланы лучше было вообще не упоминать. Иногда она ездила к своей сестре Меле и маленькой племяннице Акле, но всегда возвращалась на курорт в мрачном настроении.

Думая о семье и отдыхе, он кое-что вспомнил.

– У тебя есть планы на Рождество? – спросил он. До праздника оставалось меньше месяца, а время летело быстро.

– Считай, что нет, – ответила Лана. – Знаешь, здесь так много дел на Рождество. Мои музыканты разучивают какие-то рождественские песенки. Мы добавим новые праздничные танцы в луау на следующей неделе, а для этого нужны дополнительные репетиции. Я бы не позволила себе просить отпуск на время каникул. А ты?

Калани усмехнулся:

– Я буду здесь, конечно. Стану помогать гостям праздновать Рождество в этом тропическом раю вдали от их дома. Может быть, продолжим нашу праздничную традицию поедать суши в канун Рождества перед моим новым камином, где мы обмениваемся подарками?

Лана кивнула:

– Неплохая идея.

Калани почувствовал облегчение. Он не знал, что будет делать, если Лана встретит мужчину своей мечты. Если она влюбится и создаст семью вдали от Мау Лоа, а он останется один. Он привык, что она всегда рядом с ним.

Узнав, что его брат помолвлен, а его невеста ждет ребенка, Калани забеспокоился. Его брат Мано был полон решимости не строить серьезных отношений с женщинами, но Пейдж удалось вскружить ему голову. Калани сомневался, что с ним случится что-то подобное.

Но Лана заслуживала большего, чем суши в сочельник. Она заслужила семью. Он знал, что у нее было трудное детство. Создав собственную семью, она получит то, чего у нее никогда не было. Он должен будет справиться со своим одиночеством и ревностью, когда она уйдет.

Он оглянулся и заметил, что Лана прислонилась к стене. Она выглядела уставшей.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да, – сказала она, внимательно глядя на сцену. – Сегодня был трудный день. Я иду в свой номер, чтобы переодеться. Поужинаем после шоу?

Калани кивнул в знак согласия. Он и не помнил, когда в последний раз что-то ел.

– Встретимся в баре через полчаса, – произнесла она. – Держи меня в курсе того, как проходит шоу.

– Обязательно.

Ланакила поднялась в свой номер в дальнем углу отеля. Это был ее дом, во всех смыслах этого слова. Недавно Калани достроил свой особняк на противоположном конце поля для гольфа на территории курорта. На строительство просторного дома с четырьмя спальнями, большой кухней для гурманов, гаражом на три автомобиля и тропическим оазисом с бассейном на заднем дворе ушло довольно много времени. До этого он жил в отеле.

Переехав в новый дом, Калани решил поселить Лану в своем номере люкс. Раньше у нее была небольшая однокомнатная квартира на побережье в Кахакулоа, но потом она оставила ее, продала всю мебель и переехала в отель. Она работала допоздна и слишком уставала, чтобы отправляться в долгую поездку домой.

Из ее номера открывался вид на океан. Отперев дверь своим ключом-карточкой, она проскользнула внутрь. Лана включила свет в маленькой кухне, а затем прошла через гостиную в спальню. Там она переоделась в обычную одежду.

Ей не нравилось бродить по отелю в танцевальном наряде. Так она чувствовала себя персонажем из гавайского парка развлечений. Кроме того, Калани нервничал, если она не была полностью одета. Он отводил взгляд и переминался с ноги на ногу, чего никогда не делал, пока она была в обычной одежде.

Лана предположила, что, если бы Калани расхаживал в мужском танцевальном костюме, ей тоже было бы неловко. Но по другой причине. На танцовщиках была коротенькая юбочка из листьев ти. Лана с трудом сосредотачивалась на словах Калани, даже когда он был в дизайнерском деловом костюме.

Калани Бишоп был самым удивительным мужчиной, которого она когда-либо видела. Она повидала на своем веку немало красивых танцовщиков, поэтому знала, о чем говорит. Но тосковать по Калани было все равно что тосковать по ручному тигру. Он был красивым. Если она обращалась с ним должным образом, он мог быть любящим компаньоном. Но он все равно останется диким. Тигра приручить невозможно. Хотя она любила рисковать, она понимала, что Калани ей не по зубам.

Надев джинсы и майку, она вернулась в гостиную и взяла телефон, оставленный в номере на время выступления. На экране было сообщение о пропущенном звонке и сообщениях голосовой почты из полицейского департамента Мауи. Ее душа ушла в пятки. Неужели снова?

У нее был проблемный отец, а ее старшая сестра Меле постоянно попадала в неприятности, поэтому звонки из полицейского участка были не редкостью.

Ее мать умерла, когда Лана была совсем малышкой. Ей говорили, что их отец был хорошим человеком, но после смерти жены полностью изменился. Стараясь пережить потерю и заботясь о двух маленьких дочерях, он пристрастился к выпивке. Он никогда не поднимал руку на Лану или Меле, но временами орал на весь дом. Он затевал драки в баре, за что сидел под арестом.

Лана старалась поступать правильно, чтобы порадовать отца. Поэтому она танцевала. Несмотря ни на что, ее отец был гордым гавайцем, который считал, что следует уважать их культуру. Лана начала заниматься танцами хулу в детстве и продолжала танцевать, учась в средней школе. Когда она танцевала, отец смотрел на нее с гордостью.

Меле любила веселиться, поэтому постоянно вляпывалась в неприятности. Она встречалась со всеми парнями подряд, за исключением туземцев-гавайцев, которых одобрил бы их отец. Когда она наконец начала встречаться с гавайцами, их отец успокоился. Но Туа Киу оказался преступником. Меле познакомилась с ним, когда он грабил туристов. Лана перестала навещать свою сестру, потому что Меле всегда была либо пьяной, либо под действием наркотиков.

В прошлом году Меле забеременела. Племянница Ланы, Акла, родилась здоровой, несмотря на пристрастия ее матери к наркотикам и алкоголю. Она была прекрасной и красивой малышкой, и Лана любила ее больше всех на свете. Она всегда хотела иметь собственную дочь. Иногда ей хотелось, чтобы девочка принадлежала ей, а не Меле.

Лана никогда не рассказывала Калани о своей сестре и ее криминальном образе жизни. Он знал об ее отце и о том, что ее сестра любит неприятности, но она скрывала от него аресты Меле. Ей было неловко говорить ему об этом. Она знала, что он поймет и не осудит ее за их действия, хотя он принадлежал к очень влиятельной и уважаемой семье. Лана пыталась притвориться, что у нее нормальная семья, но прошлое не оставляло ее в покое.

Лана избегала говорить на эту тему, потому что всегда надеялась, что Меле повзрослеет и станет ответственной, как и полагается старшей сестре. Однако до сих пор ее надежды на старшую сестру, на которую можно рассчитывать, а не следить за ней, не оправдались. Поэтому Лана полагалась на Калани, как на ответственного старшего брата. Она могла обратиться к нему за советом, и он помог бы ей.

Взглянув на экран телефона, Лана забеспокоилась, думая, что на этот раз решить проблему ей не поможет даже Калани. Наконец она набралась смелости, чтобы нажать кнопку на телефоне и прослушать сообщение.

– Лана, это Меле. Нас с Туа арестовали. Мне надо, чтобы ты вытащила нас отсюда. Нас подставили! – закричала она. – Подставили! – повторила она, скорее всего, полицейскому.

Сообщение закончилось. Лана вздохнула. Похоже, ей придется снова вносить залог за сестру. Но сначала она позвонит в полицейский участок. Ее сестра отправила сообщение несколько часов назад. Возможно, она уже не в участке.

Оператор коммутатора соединил ее с полицейским участком.

– Офицер Вуд слушает, – ответил мужчина через несколько секунд.

– Это Лана Хейл, – сказала она. – Мне позвонила сестра и попросила за ней приехать. Я хотела узнать, что произошло.

Офицер задумчиво вздохнул, прежде чем ответить.

– Да, вашу сестру и ее парня сегодня арестовали за хранение наркотиков с целью их распространения. По-видимому, они пытались продать героин какому-то полицейскому.

Лана сдержала стон. Дела обстоят хуже, чем она думала. Она не знала, что ее сестра переключилась с ЛСД на более тяжелые наркотики.

– Каков размер залога? – спросила она.

– На самом деле вас дезинформировали. Залог не принимается. Их продержат в участке до завтра. В понедельник утром мисс Хейл встретится с назначенным судом адвокатом, а потом предстанет перед судьей.

Плохо дело.

– А кто судья?

– Я думаю, назначат Кону.

На этот раз Лана простонала. Судья Кона был неподкупным, консервативным и жестким. Меле предстанет перед ним не в первый раз.

– А что будет с их дочерью? – Ее племяннице было всего шесть месяцев. Остается надеяться, что они оставили ее спать в кроватке, решив заработать несколько баксов.

– Ребенок был в машине и спал в своем автокресле, когда они проворачивали сделку с наркотиками. Девочку забрали представители службы опеки.

Лана запаниковала, хотя знала, что ее племянница в безопасности.

– Нет! – настаивала она. – Я возьму ее. Не надо отправлять ее к незнакомым людям.

– Я понимаю ваши чувства, – сказал офицер Вуд. – Но боюсь, вам придется подождать и просить судью о временной опеке, пока законные опекуны находятся в заключении. На это время ребенка отправят в приемную семью. Уверяю вас, за ним будут хорошо ухаживать. Возможно, лучше, чем это делали родители.

У Ланы подкосились ноги – она опустилась на диван. Когда офицер повесил трубку, она тупо уставилась на телефон.

Сейчас вечер воскресенья. Ей придется подождать до утра, чтобы связаться с адвокатом. Акла в любом случае проведет в приемной семье всю ночь.

Меле могут посадить в тюрьму на несколько месяцев или лет. Лана должна стать опекуном девочки.

Ей понадобится помощь. Лана не хотела этого делать, но знала, что должна обо всем рассказать Калани. Может быть, он знает адвоката, который вытащит Меле из-под ареста, или, по крайней мере, поможет Лане получить опеку над Аклой.

Поднявшись с дивана, она сунула телефон в задний карман и направилась в бар, чтобы встретиться с Калани. Только он поможет ей выбраться из этого бардака.

Глава 2

Калани сидел в кабинете своего адвоката на следующий день и пытался успокоиться. Он явился сюда из-за Ланы и Аклы. И ему было трудно держать язык за зубами.

Лана пришла вчера в бар, охваченная паникой. Он никогда не видел ее такой. Он усадил ее в кресло и заставил рассказать обо всем. До этого момента он не представлял, как много Лана скрывала от него о своей семье. Он знал, что ее отец создает ей большие проблемы, но выяснилось, что ее сестра еще хуже. При мысли о маленькой племяннице Ланы, которая находилась у незнакомцев, в его жилах забурлила кровь. Он видел девочку только один раз, когда Лана брала ее к себе на день. Малышка была очаровательна: с пухлыми щеками, длинными ресницами и беззубой улыбкой. Лана обожала этого ребенка, и теперь у Аклы проблемы.

Поэтому Калани позвонил своему адвокату, Декстеру Лиону, посреди ночи, и тот согласился встретиться с ним и Ланой в понедельник утром.

– Честно говоря, ситуация плачевная, – сказал Декстер.

– Что вы имеете в виду? – спросила Лана. Ее лицо раскраснелось, она с трудом сдерживала слезы.

– Я имею в виду судью Кону. Он непреклонен. Да, вам крайне необходимо получить опеку над своей племянницей. Но позвольте мне рассказать, почему он отверг ваше прошение. – Дек-стер посмотрел в свой блокнот. – Вы танцовщица. Вы живете в номере отеля. Вы работаете по вечерам. Вы не замужем. Каждый из указанных пунктов мешает вам стать опекуном, а если учитывать все вместе, то у вас точно нет никаких шансов.

Лана нахмурилась:

– Во-первых, я хореограф. Я живу в отеле для удобства, но я могу снять квартиру. Я не замужем, но я могу нанять няню на дневное время, пока я на работе.

– А вечером? – Декстер удивленно поднял брови. – Я просто играю роль адвоката дьявола. Судья Кона задаст вас те же самые вопросы, так что лучше быть к ним готовой.

– Я просто не понимаю, как Лану можно считать неподходящим опекуном, если настоящие родители ребенка наркодилеры. Даже если бы она была танцовщицей-цыганкой и жила в фургоне у реки, она подходила бы в опекуны больше, чем Меле и Туа. – Калани рассердился. Он не привык к тому, что ему отказывают. Декстер должен все исправить.

Адвокат поднял руки, сдаваясь:

– Я понял. Я подал документы на временное опекунство. Мы должны быть в суде в среду.

– Среда! – Лана была убита горем. Калани подумал, что, если бы его племянница жила у незнакомых людей, он не захотел бы, чтобы она провела с ними даже один час.

– В судебной практике не принято спешить. Нам повезло, что наше дело рассмотрят в среду. У вас появилось время, чтобы подготовиться: найти жилье, нанять няню, купить кроватку. Если у вас есть подходящий парень, выйдите за него замуж. Все это только поможет вам.

– Погоди-ка, – вмешался Калани, он больше не мог молчать. – По-твоему, она должна выйти замуж, чтобы получить опеку над ребенком?

– Это должен быть порядочный и серьезный мужчина.

Лана откинулась на спинку стула и закрыла голову руками:

– Все идет именно так, как я боялась.

Калани не нравилось видеть ее такой. Она выглядела полностью разбитой.

– Ты предложил хорошую идею, Декстер, но не у всех такие отношения, которые позволяют пожениться через день.

Декстер пожал плечами:

– Ладно. Я подумал, что это лучший выход. За тем вам надо подумать о жилье и няне. О хорошем жилье, а не о номере в отеле. – Он встал, обошел стол и прислонился к нему. – Я знаю, вам придется многое изменить в своей жизни ради временной опеки, но у вашей сестры и ее бойфренда большие проблемы. Вероятно, они не скоро выйдут из заключения. Через несколько недель жизнь с маленьким ребенком в тесной квартире сильно усложнится. У меня огромный дом, но, когда мы привезли нашего сына домой из роддома, нам с женой показалось, что мы очутились в маленькой картонной коробке. Повсюду царил хаос. Все усложнилось по крайней мере в десять раз.

Лана простонала:

– Вы пытаетесь отговорить меня от этого?

Декстер округлил глаза:

– Нет, конечно нет. Дети прекрасны. У нас их четверо. Я просто хочу сказать, что вы должны сделать все возможное, чтобы облегчить процедуру опеки. Я намерен выиграть дело в среду. Мне просто нужна ваша помощь, чтобы судья не мог мне отказать.

В дверь тихо постучали.

– Да? – резко сказал Декстер.

Его помощница просунула голову в кабинет:

– Извините, мистер Лион, но вам звонит мистер Паттерсон по второй линии, и он очень расстроен. Он согласен говорить только с вами. – Декстер посмотрел на Лану, затем на Калани. – Вы не возражаете, если я поговорю по телефону в другой комнате? Это займет всего минуту.

Калани кивнул, и Декстер выскочил за дверь со своей помощницей. Калани сердился и хмурился. Ему не нравилась нынешняя ситуация и определенно не нравился судья. Кто он такой, чтобы навязывать свою систему ценностей другим? Лана не должна менять свою жизнь. Она порядочный человек. Она не торгует наркотиками, не употребляет их, поэтому она лучше своей сестры и больше подходит на роль опекуна.

Он хотел что-то сказать, но задумчивое выражение лица Ланы заставило его промолчать. Он не хотел прерывать ее размышления.

Наконец она обернулась и посмотрела на него. Ее темные волосы, стянутые в хвост, они упали ей на плечо, когда она передвинулась. У нее были длинные, густые и красивые волосы, в которые он мечтал запустить пальцы. Но он знал, что эти волосы жутко раздражают Лану. Она не отрезала их только из-за участия в шоу и в обычные дни всегда стягивала в хвост. К счастью, это избавляло Калани от искушения. Почти все время.

– Итак, у меня идея, – сказала она. – Она необычная, поэтому сделай одолжение и выслушай меня спокойно.

Ему не понравилось то, как она начала разговор.

– Ладно, – произнес он.

Она стала загибать пальцы, перечисляя:

– Я буду работать, как работала.

– Согласен.

– Я могу найти дневную няню на те дни, когда я работаю с танцорами, и ночную няню, когда я участвую в луау.

– Верно. Я буду давать тебе выходные. У тебя есть неиспользованный отпуск.

Лана нахмурилась. В последнее время она слишком много работала, и ему это не нравилось. Калани хотел коснуться ее лба рукой, убрать складку между ее бровями и целовать Лану в губы до тех пор, пока она снова не улыбнется. Или не врежет ему. Все, что угодно, лишь бы она не выглядела такой расстроенной. Но он сдержался.

– Скоро Рождество, сейчас особенно много работы. Я не собираюсь отдыхать целый месяц. Кроме того, твой адвокат считает, что Акла пробудет у меня больше двух месяцев, а это означает, что мне потребуется отпуск, если она заболеет. Никому из моих знакомых с детьми до трех лет не оплачивают больничный, особенно если ребенок ходит в детский сад.

Калани не задумывался об этом. Вполне возможно, что Лана будет уделять Акле огромную часть своего времени. Он почувствовал ревность при мысли о том, что потеряет лучшего друга на некоторое время. Но он полностью понимал ее – она будет ухаживать за своей племянницей.

– Хорошо, – ответил он. – Твой босс говорит, что он согласен.

Лана кивнула:

– Благодарю. Как правило, он туповат, но бывает разумным. – Она улыбнулась впервые после того, как ей позвонила сестра, и он испытал облегчение.

– Снять более просторную квартиру на Мауи будет проблематично. Я не могу позволить себе жилье в западной части острова. А в восточной большие проблемы с транспортом.

Недвижимость на Мауи стоила непомерно дорого. Калани заплатил кучу денег за землю, на которой был построен его отель. Лана хорошо зарабатывала, но не могла снимать большую квартиру.

– Почему бы тебе не переехать ко мне? – не подумав, выпалил он.

Лана посмотрела на него, прищурив миндалевидные глаза.

– На самом деле это было бы здорово. Но ты уверен? Тебе будет неспокойно, когда мы с Аклой появимся в твоем холостяцком жилище.

Калани пожал плечами, отмахиваясь от ее возражений. В это время года он почти все время торчал на работе. Кроме того, если Лана поживет в его доме, он не успеет по ней соскучиться.

– У меня пустуют три спальни, – сказал он. – Я постараюсь сделать все, что нужно.

Лана просияла:

– По правде говоря, я очень рада, что ты это предложил, потому что я как раз подбираюсь до самой сумасшедшей части моего плана.

Калани сглотнул. Что может быть безумнее ее переезда в его дом с ребенком?

И тут Лана соскользнула со стула и встала перед Калани на колено. Она взяла его за руку, и он нахмурился, глядя на нее сверху вниз.

– Что ты делаешь? – спросил он, и у него сдавило грудь. Он с трудом дышал. От ее прикосновения он напрягся всем телом. Он хотел отстраниться от Ланы и успокоиться, но не мог. Это было обычное затишье перед бурей.

Лана глубоко вздохнула, посмотрела на него с надеждой и улыбнулась:

– Я прошу тебя жениться на мне.

Лана смотрела на Калани и с тревогой ждала его ответа. Она понимала, что делает нечто невообразимое, но была готова на все, чтобы получить опекунство над Аклой. Поэтому теперь она стоит, преклонив колено, перед Калани и предлагает брак своему лучшему другу.

Судя по паническому выражению лица Калани, он не собирался отвечать согласием. Она крепче сжала его руку, заметив, что его прикосновение придало ей сил. Он был ее поддержкой, идеалом.

– Прости, я не купила тебе бриллиантовое кольцо, – бессвязно начала она, надеясь разрядить напряжение в комнате. – Я не планировала делать предложение сегодня.

Калани не смеялся. Округлив глаза, он покачал головой в недоумении.

– Ты серьезно? – спросил он.

– Очень серьезно. Ты же сказал, что сделаешь все возможное, чтобы помочь мне забрать Аклу. Если мы поженимся и будем жить вместе в большом доме, то в суде в среду судья не сможет нам отказать.

Калани наклонился вперед и сжал ее руки:

– Ты знаешь, что я готов ради тебя на многое. Но брак? Никогда. Я имею в виду… Это очень серьезное решение.

Калани не ответил отказом сразу, поэтому она сильнее полюбила его за это.

– Это не станет большой проблемой, – возразила она. – Слушай, я знаю, как ты относишься к браку, и я тебя понимаю. Я не прошу тебя оставаться со мной навсегда или безумно влюбляться в меня. Мы не будем спать вместе. Это будет фиктивный брак. Мы проводим с тобой так много времени вместе, что никто не усомнится в том, будто мы с тобой любим друг друга. Это идеальное решение. Мы поженимся и пробудем в браке до тех пор, пока потребуется убеждать судью и службу опеки над детьми. Потом мы разведемся. В лучшем случае тебе придется пару раз поцеловать меня при всех. Тебе же не будет слишком противно, да?

На мгновение на лице Калани отразилось разочарование. Он вряд ли смаковал идею быть ее мужем. При мысли об этом ей стало не по себе; она не хотела думать о том, что брак с ней будет для Калани серьезным обязательством.

Спустя какое-то время он глубоко вдохнул и кивнул.

– Итак, мы поженимся, переедем ко мне и будем изображать счастливую пару до тех пор, пока Акла не сможет вернуться к своим родителям. Да?

Лана кивнула:

– Да. Я это обещаю. Если же ты захочешь чего-нибудь большего, то получишь от меня хорошую оплеуху и поймешь, с кем ты имеешь дело.

Калани наконец улыбнулся. Лана вздохнула с облегчением, зная, что он согласился бы с ее безрассудным планом, даже если бы ему пришлось серьезно изменить свою жизнь.

– Значит, Калани Бишоп, вы окажете мне честь и станете моим фиктивным мужем? – спросила она снова, так как он не ответил ей.

На мгновение он поджал губы, затем наконец кивнул:

– Полагаю, что так.

– Ура! – Лана бросилась к нему и крепко его обняла. Она уткнулась носом в его шею, вдыхая аромат одеколона. Знакомый мускусный запах его тела тут же спровоцировал физический отклик в ее теле. Ее сердце заколотилось как сумасшедшее, пока она вдыхала запах Калани и ощущала его объятия. Никто не обнимал ее так, как Калани. И она желала, чтобы ее обнимал только он.

Потом она почувствовала, как он напрягся. Она вырвалась из романтического тумана, отстранилась от Калани и посмотрела в его лицо, на котором читались смятение и стыд вместо волнения и уверенности. Лане следует помнить, что они будут притворяться на людях. Пусть сейчас реализуется ее сокровенная фантазия, но Калани делает это только потому, что они друзья. Ей следует контролировать свои желания, чтобы не спугнуть его.

– Ты действительно согласен? – спросила она.

– Я постараюсь сделать все возможное. Ради тебя.

Она чуть не расплакалась от его слов, потом наклонилась к нему, обняла и тихо произнесла на ухо:

– Спасибо. Ты лучший друг, о котором девушка может только мечтать. Я у тебя в долгу.

Калани усмехнулся. Низкий смех вибрировал в его груди, и Лане захотелось прижаться к нему ближе.

Дверь в комнату снова открылась, и Лана отстранилась от Калани и объявила Декстеру:

– Мы женимся!

Декстер посмотрел на Лану, затем с любопытством взглянул на Калани, замечая страдальческое выражение его лица.

– Отлично. Мне подготовить брачный контракт? Я полагаю, в случае развода вы не станете делить имущество и каждый получит только то, что имел на момент вступления в брак?

– Конечно, – сказала Лана. Она подумывала, что Калани будет против брачного контракта, но хотела, чтобы его права были защищены. Она не желала ничего от него получать. – Я не хочу, чтобы он прибрал к рукам мой старый аудиопроигрыватель.

Калани повернулся и посмотрел на нее:

– Что-что?

– Это классный проигрыватель.

Он только покачал головой и обратился к Декстеру:

– Подготовь контракт, и завтра мы его подпишем. Мы поженимся завтра после обеда, если свадебный павильон отеля не забронирован. Это должно убедить судью, верно?

– Если вы поженитесь и будете жить в большом новом доме? О да. – Декстер с энтузиазмом кивнул. – Потом вам просто придется разыгрывать хорошее шоу для службы опеки, которая будет наведываться к ребенку.

– Договорились. – Калани встал со своего места. – Увидимся утром. – Он протянул руку Лане, чего никогда не делал раньше. – Пошли, дорогая. Нам предстоит много дел, если мы хотим пожениться завтра после обеда.

Лана смешливо изогнула губы. Калани говорил жестко и напряженно, а это доказывало, что ему не слишком комфортно лишаться свободы даже ради своего лучшего друга. Но она ничего не сказала. Она взяла его за руку, и они вышли из кабинета адвоката вместе.

Они молчаливо подошли к машине. Калани припарковал кабриолет «ягуар» в тени на противоположной стороне стоянки. Лане нравилась машина Калани. Лана водила старый джип без дверей, поэтому автомобиль Калани казался ей роскошным. Усевшись рядом с ним, она поняла, что им надо кое-что обсудить.

– Калани?

– Да? – Он завел двигатель, и тот взревел.

– У тебя двухместный кабриолет, а у меня «джип-вранглер» без дверей и крыши.

Калани вывел машину со стоянки на основную трассу.

– И что?

– Ни в твою, ни в мою машину не поставишь детское автокресло.

Он задумчиво хмыкнул, когда они поехали по шоссе:

– Ты права. Раньше это не имело значения. Я арендую другой автомобиль, пока Акла будет жить с нами. Может быть, микроавтобус? Или внедорожник с подушками безопасности? Или ты предпочитаешь седан?

– Только не микроавтобус. Это мое единственное пожелание. Подойдет любая машина, в которой можно будет установить автокресло на заднем сиденье. Спасибо.

– Нет проблем. – Калани посмотрел мимо нее на торговый центр, мимо которого они проезжали. – По-моему, нам надо кое-куда заехать.

Он остановил машину у детского магазина. Лана была там только один раз, когда покупала подарок для ребенка Меле.

– Я еще не знаю, что нам потребуется, – сказала она. – Я должна съездить на квартиру Меле и посмотреть, что у нее есть.

Калани покачал головой и выключил двигатель:

– Нет. Мы купим все новое. Пошли.

Лана выскочила из машины и побежала за ним следом:

– Ты серьезно? Я не могу позволить себе покупать новые детские вещи.

Калани спустил с носа солнцезащитные очки и одарил Лану взглядом, который испугал бы любую другую женщину.

– Покупать будешь не ты, а я, – сказал он.

Она подозревала, что он так ответит.

– Это слишком, Калани, – пожаловалась она, но он проигнорировал ее и вошел в магазин. – Калани! – крикнула она и уперлась руками в бока.

Он остановился, обернулся и посмотрел на нее:

– В чем проблема?

Она прищурилась, глядя на него. Подружки часто спрашивали Лану, как она может дружить с Калани и не хотеть такого страстного мужчину. Убеждая себя, что не хочет его как мужчину, она приводила только один довод: он упрям, как бык.

– Это слишком.

– Мы собираемся пожениться и жить вместе. Что слишком?

Она понимала, что он прав.

– Я не хочу, чтобы ты покупал тонну вещей. Акла может пробыть у нас всего несколько недель.

– Или несколько лет. В любом случае ей необходима кроватка, продукты питания, одежда, подгузники… Чтобы ты успокоилась, я обещаю, что, когда все закончится, я отдам ее вещи в благотворительную организацию. Они не пропадут.

Лана прикусила нижнюю губу, понимая, что проиграла сражение до того, как оно началось. Калани не собирался привозить в свой дом вещи из квартиры Меле.

– Ладно.

Войдя в магазин, Калани подозвал менеджера из-за стола для обслуживания клиентов:

– Нам нужна помощь.

Женщина подошла к ним.

– Чем я могу вам помочь, сэр?

– Мы купим у вас много вещей. Кто-нибудь должен составить перечень всего, что мы приобретем. Потом все вещи надо доставить ко мне домой.

Менеджер разволновалась, но, взяв блокнот, отправилась за Калани и Ланой по магазину. Лана старалась не закатывать глаза. Она не понимала, почему Калани не может, как обычный человек, отовариваться в магазине, передвигаясь по нему с тележкой.

Примерно через два часа они купили полный набор мебели для детской, включая кроватку, пеленальный столик, комод, лампу и кресло-качалку, а также постельное белье, автокресло, высокий стульчик, коляску и качели, сумки для пеленок, бутылочки для кормления, детское питание, подгузники, лекарства, шампунь. Они даже купили примерно двадцать детских костюмчиков и несколько пижам.

Это было утомительно, но Лана признала, что у Калани хороший вкус. Он выбирал красивые вещи. Мебель для детской комнаты была светло-серой, на постельном белье были вышиты звезды и луна. Остается надеяться, что Акле понравятся ее новые вещи так же, как они понравились Лане.

Когда они закончили с покупками, Лана молча поблагодарила Бога за то, что ей так повезло. Без помощи Калани она ничего бы не добилась. Она не понимала, почему Калани был так решительно против создания семьи. Он из тех, кто может превратить любую мечту в реальность. Если бы он захотел создать семью, ему было достаточно щелкнуть пальцами, чтобы женщины выстроились в очередь. Он был высоким и мускулистым, с темными волнистыми волосами и золотисто-коричневой кожей. Его улыбка могла растопить сердце любой женщины. Честно говоря, пока он ходил по отелю в одном из своих дорогих костюмов, Лана не понимала, как ей удается не броситься ему на шею.

Она шутила о том, что он поразительно упрям и постоянно меняет любовниц. Но на самом деле она любила Калани. Он лучшее, что случилось в ее жизни. Если бы она действительно позволила себе надеяться, то, вероятно, хотела бы Калани как мужчину.

Но он слишком хорош для нее. Он образован, богат, хорошо воспитан и рожден в известной семье. Да, они могли стать друзьями и даже фиктивными супругами, но он вряд ли позволит себе реальные отношения с такой женщиной, как она. Если бы он мог выбирать, он не выбрал бы ее в жены. Лана очень удивилась, что он согласился жениться на ней, учитывая, что ее сестра в тюрьме, и в семье творится такая неразбериха. Их дружба помогала ей выживать. Это было лучше романтических отношений.

Но ей было трудно встречаться с другими мужчинами. Где ей найти мужчину, похожего на Калани? Это было невозможно. Прошедшие несколько лет ей постоянно не везло с мужчинами. Никто из них даже близко не мог сравниться с Калани. Он был не только красивым и невероятно богатым, но еще и веселым, добрым и вдумчивым. Он был ее лучшим другом. А завтра он станет ее лучшим, хотя и фиктивным мужем. Она думала, что он просто подпишет брачный контракт, будет держать ее за руку в суде и притворяться любящим мужем на людях. Вместо этого он сейчас тратит кучу денег. Все, чтобы сделать Лану счастливой.

Лана не знала, почему Калани одинок. Но зато она понимала, почему сама до сих пор не замужем.

Глава 3

Калани поправил галстук своего белого смокинга и посмотрелся в зеркало. Он похож на жениха. Он нервничает, как полагается жениху. Но не хватает искры азарта. Ему немного неловко. Он определенно не так планировал этот вторник.

Брак не всегда был чем-то нереальным для Калани. В юности он знал, что когда-нибудь женится, но судьба распорядилась иначе. Когда ему было двадцать лет, автокатастрофа унесла жизнь его родителей и сделала брата слепым. Калани понял, что все подвержены опасности, включая его самого. Он вырос в настолько защищенной и привилегированной среде, что не думал, будто с ним может случиться что-то плохое. Затем в одно мгновение он потерял самых близких ему людей.

Внезапно на него свалилось больше обязанностей, чем на большинство людей его возраста. Бабушка и дедушка помогали Калани с отелем, пока он учился в университете, а Мано примирился со своей инвалидностью. Брак больше не входил в планы Калани. Он сомневался, что сможет пройти через нечто подобное, потому что был шанс привязаться к кому-то, а потом его потерять.

Однако сейчас, приколов орхидею к лацкану смокинга, он направлялся к двери свадебного павильона «Мау Лоа». И все оттого, что он просто не мог отказать Лане.

Как только она уставилась на него умоляющими карими глазами, он понял, что сделает все, о чем она его просит. Он просто хотел, чтобы у нее не было иллюзий по поводу их так называемого брака.

Не то чтобы Лана не была красавицей. Она очень нравилась Калани. И в этом была проблема. На следующий день после их знакомства Калани знал, что может легко забыть о своих принципах и влюбиться в нее. Однако у них разные планы на будущее, поэтому он не позволит себе ею увлечься. Он решил воспринимать ее только как друга. Разумнее всего не забывать, насколько ему важна их дружба. Кроме того, она его сотрудница.

Понимая, что свадьба нужна Лане для отвода глаз, он испытывал облегчение и сомнение. Отчасти ему было интересно, будут ли они такой же отличной парой, какими были друзьями. Он подозревал, что да. Ему будет трудно прикасаться к Лане и целовать ее на людях, а потом держать с ней дистанцию в остальное время. Это все равно что попробовать любимый десерт, чтобы подогреть аппетит. Проще вообще не притрагиваться к такому блюду, особенно если оно настолько соблазнительное.

Взглянув в зеркало еще раз, Калани вышел из дома и поехал в отель. Его дом находился на окраине поместья, отделенного от остальной части курорта. Свадебный павильон располагался прямо на пляже. Красивая белая беседка для свадьбы вмещала десять человек, а вокруг нее на лужайке могли находиться до ста гостей. Павильон с видом на океан был окружен пышными растениями, что защищало его от взглядов туристов, загорающих рядом.

Калани построил свадебный павильон, потому что считал, что он будет приносить хороший доход. Он не подозревал, что сам когда-нибудь им воспользуется.

Традиционный гавайский священнослужитель, кахуна пул, уже был в павильоне. Невысокий полноватый пожилой мужчина с седыми волосами был в традиционной короне – хака лей. На небольшом столике перед ним уже лежало все необходимое для церемонии: ракушка, белые орхидеи, зеленый майл лейс и деревянная чаша, коа, с океанской водой, а также листья ти, чтобы освятить обручальные кольца.

Сегодня утром Калани и Лана получили разрешение на брак и оформили все юридические вопросы в офисе Декстера. Потом они отправились в ювелирный магазин, чтобы купить простые, но красивые обручальные кольца. Лана настаивала на том, что Калани уже потратил слишком много денег, и наотрез отказалась от кольца с бриллиантом.

После того как кахуна проведет церемонию и будут подписаны необходимые документы, Калани и Лана станут мужем и женой. При мысли об этом он тут же запаниковал. Он пытался побороть волнение последних нескольких часов, сосредоточившись на деталях и планах, но сейчас все вдруг стало таким реальным. Чем ближе Калани подходил к свадебному павильону, тем отчетливее осознавал, что ему предстоит сделать.

Члены семьи прикончат его, когда обо всем узнают, особенно рассердится Мано. Бабушка Ани, скорее всего, отгрызет ему ухо во время разговора по телефону. Ему хотелось держать свою свадьбу в секрете, но, так как ему и Лане придется изображать реальные отношения, надо будет обо всем рассказать своей семье. Декстер предупредил, что представители службы опеки могут не только приходить к ним в дом, но и беседовать с членами их семьи и друзьями. Это означало, что следует делать вид, будто они муж и жена во всех смыслах этого слова. Он не хотел поступать так со своими родственниками, потому что они с нетерпением ждали, когда он найдет себе жену. Он не желал, что бы они питали иллюзорные надежды, потому что вскоре ему предстоит развестись с Ланой.

– Здравствуйте, мистер Бишоп! – Гавайский священник подошел к свадебному павильону.

– Здравствуйте! Спасибо, что согласились провести церемонию.

Старик покачал головой:

– У меня всегда есть время, чтобы соединить влюбленных. Ваш отель – одно из моих любимых мест для церемоний.

Калани стало совестно, но он знал, что лучше побороть чувство вины. Священник – первый из многих людей, которым они будут лгать, чтобы получить опекунство над Аклой.

– Я ценю это. Я строил этот павильон, чтобы привлечь сюда желающих пожениться на Мауи.

– Вы принесли кольца?

Калани вытащил из нагрудного кармана два обручальных кольца.

– Вот они.

– Очень хорошо. Я готов. Ждем вашу невесту.

Калани посмотрел на часы. Они согласились сыграть свадьбу в четыре часа дня. Оставалась одна минута. Он глубоко вздохнул и попытался не беспокоиться о пунктуальности Ланы. В любом случае Калани не торопился вступать в брак.

– Ах, вот и она.

Калани повернулся и посмотрел туда, куда указывал кахуна пул, и его сердце замерло. Как только он увидел Лану, ему показалось, что он врезался в кирпичную стену на полной скорости. Он напрягся и сильно возбудился.

Лана выглядела… удивительно.

Обычно гавайские невесты надевали довольно откровенные традиционные платья. Он обрадовался, что Лана выбрала более современный наряд. У белого кружевного платья был глубокий V-образный вырез и облегающий корсаж. От талии платье струилось мягкими слоями органзы, которые развевались на ветру. Волосы Ланы были распущены по плечам, на голове у нее был традиционный цветочный венок.

Все в ней было мягким и романтичным. Калани сразу же захотел провести с ней брачную ночь. Вполне возможно, что Лана самая красивая невеста на свете. Он не мог оторвать от нее глаз. Все вокруг исчезло, он видел только ее. Когда кахуна пул подул в ракушку, объявляя о прибытии невесты и призывая на помощь стихии, Калани едва не упал от неожиданности.

Прекрасные розовые губы Ланы изогнулись в улыбке, когда она шла к нему по дорожке. Протянув руку, Калани помог ей подняться по лестнице. Несмотря на радостный настрой, ее руки были ледяными. К счастью, нервничал не только он.

– Вы готовы? – спросил священник.

– Да.

– Очень хорошо. – Кахуна пул открыл молитвенник. – По-гавайски любовь звучит, как «алоха». Сегодня мы собрались, чтобы отметить особую алоха между вами, Калани и Ланакила, учитывая ваше желание вступить в брак. Как вы знаете, дарение орхидеи лей означает проявление алоха. Калани и Лана, вы обменяетесь лей, как символом вашей алоха друг к другу. Когда два человека обещают быть вместе, они всегда помнят этот прекрасный момент.

– Калани, пожалуйста, наденьте орхидею лей на шею Ланы.

Калани потянулся к белой орхидее лей на столе, и Лана склонила голову.

– Надевая орхидею лей на шею, вы доказываете вашу вечную привязанность и преданность друг другу. Прелесть каждого отдельного цветка не теряется, когда он становится частью лей, но усиливается из-за его единения с другим цветком. Лана, наденьте орхидею лей на шею Калани.

Калани наблюдал, как она берет орхидею дрожащими руками и поднимает ее у него над головой. Он поймал ее взгляд и подмигнул ей, чтобы успокоить.

– Калани и Лана, вы вступаете в брак, потому что хотите быть вместе. Вы женитесь, потому что вы знаете, что ваша алоха принесет вам счастье и станет только крепче. Вы будете всецело принадлежать друг другу. Теперь, пожалуйста, возьмитесь за руки и посмотрите в глаза друг другу.

Калани крепко взял ее за руки. Он не знал отчего, но прикосновение к Лане показалось ему сегодня совсем иным. Возможно, в этом виновата церемония, а возможно, то, что Лана очень красивая. Он почувствовал неожиданное волнение, когда взял ее за руку, в его жилах забурлила кровь. Он вдруг ярко ощутил аромат цветов в ее волосах, увидел слабый блеск ее помады и шелковистую мягкость ее кожи.

– Калани, согласен ли ты взять в жены Ланакилу и быть с ней в беде и в радости, в богатстве и в бедности, любить и защищать ее, пока смерть не разлучит вас?

Калани сглотнул. У него так сильно пересохло во рту, что он едва ворочал языком. Он не привык так сильно нервничать.

– Я согласен, – выдавил он наконец.

Это была легкая часть. Теперь он должен попытаться выполнить свою клятву.

* * *

Священник повторил слова клятвы для Ланы, которая почти их не слышала, – так громко колотилось ее сердце.

Она оставалась спокойной, пока не началась церемония. Она немного волновалась, но ей удавалось отвлечься, подбирая себе платье, делая прическу и макияж. Стоя перед зеркалом своего номера люкс, она убеждала себя, что выходит замуж не по любви, а ради Аклы. Сама церемония была единственной реальной частью ее брака с Калани. Но, глядя в темно-карие глаза Калани и чувствуя его теплые руки, она ощущала реальность происходящего.

Лана прерывисто выдохнула и поняла, что мужчины выжидающе на нее смотрят.

– Я согласна, – быстро сказала она, надеясь, что дала правильный ответ.

Кахуна пул продолжал церемонию, благословив обручальные кольца. Он положил листья ти в чашу с морской водой, потом трижды побрызгал водой кольца, повторил благословение и протянул меньшее из двух колец Калани.

Калани повторил нужные слова, глядя в глаза Ланы, будто кроме нее на всей планете никого не было. Она увидела озорные искорки в его карих глазах и постаралась успокоиться.

– Лана, пожалуйста, наденьте кольцо на палец Калани и повторяйте за мной.

Лана надела платиновое кольцо на палец Калани и пообещала быть со своим мужем до самой смерти. На мгновение она зажмурилась, борясь с сомнениями, пока слова слетали с ее губ.

– Лана и Калани, – продолжал кахуна пул, – вы поклялась друг другу в вечной алоха и заявили о своем желании жить в законном браке. Властью, данной мне законами Гавайев, я объявляю вас мужем и женой. Калани, вы можете поцеловать невесту.

Итак, дело сделано.

Но Лана вдруг снова разволновалась. Калани приближался к ней, и им предстоял первый настоящий физический контакт. Коснувшись рукой ее щеки, он заставил Лану поднять голову. Она затаила дыхание, паникуя. Она хотела и боялась поцелуя Калани и надеялась, что им удастся убедить священника в своей искренности. Закрыв глаза, она попыталась расслабиться.

Через долю секунды она почувствовала губы Калани на своих губах. Они были мягкими и нежными, но настойчивыми. Лана не сдержала дрожь, пробежавшую по ее телу. Она не смогла контролировать истинную физическую реакцию на его поцелуй.

А потом она встала на цыпочки и прильнула к Калани, прижав ладони к его мускулистой груди. Запах его одеколона смешался с ароматом тропических цветов и его разгоряченной кожи.

Лана никогда не понимала, почему женщины бросаются на шею Калани, зная, что не смогут его удержать. Ну, он был красивым, обаятельным и богатым, но она наблюдала, как раз за разом они попадали под его чары и теряли голову. Она всегда думала, что эти женщины просто глупы. Да, ее лучший друг – завидная партия, но она не должна строить иллюзий на его счет.

Лана почувствовала просыпающееся желание. Сколько бы раз она ни говорила себе, что они заключают фиктивный брак, ее тело отказывалось слушать эти доводы. Сильнее надавив ему на грудь, она прервала поцелуй. Того, что было, достаточно, чтобы убедить священника.

Посмотрев на Калани, она поняла, что поцелуй не оставил равнодушным и его тоже. Его карие глаза остекленели и открылись шире. Казалось, его скулы немного покраснели.

Она медленно выдохнула, избавляясь от запаха Калани, и посмотрела на кахуна пул, прежде чем снова попыталась поцеловать своего мужа. Все произошло так быстро, что она не успела подготовиться к тому, что теперь они не друзья, а супруги.

– Поздравляю вас обоих! – Кахуна пул широко улыбнулся.

– Спасибо, – поблагодарил его Калани.

Следующие несколько минут прошли как во сне. Они подписали свидетельство о браке, который стал по-настоящему официальным. Потом кахуна пул собрал свои вещи и ушел, оставив Калани и Лану в свадебном павильоне.

Лана минуту смотрела на океан, желая избавиться от ощущения нереальности происходящего.

– По-моему, все прошло хорошо, – сказал Калани.

Лана повернулась и посмотрела на него. Он стоял, засунув руки в карманы, с таким видом, будто не было никакой свадебной церемонии минуту назад. Он, как обычно, улыбался.

– Я полагаю, самое главное, что мы поженились, – произнесла она.

Он подошел к ней, взглянул на нее с любопытством и выгнул бровь:

– Наш поцелуй был довольно убедительным.

Более убедительным, чем она надеялась. Но она не хотела ему в этом признаваться. Они уже и так достаточно смущены.

– Мы очень хорошие актеры, не так ли? – спросила она.

Калани посерьезнел. Неужели он разочарован? Вероятно, он надеялся, что от поцелуя у нее подкосятся ноги? Лана могла сказать своему лучшему другу многое, но именно этого не скажет. Она обещала ему, что их брак будет фиктивным и коротким.

– И что теперь? – спросила она.

Калани пожал плечами:

– Ну, я думаю, обычные люди занялись бы бурным сексом, чтобы официально подтвердить свой статус.

Лана напряглась. Что с ней случилось? Оказалось достаточно одной маленькой церемонии, чтобы она испытала сексуальное влечение к Калани.

– Поскольку мы пара необычная, – продолжал он, – то мы переоденемся и поужинаем. Пока мы будем ужинать, твои вещи соберут и перевезут ко мне домой.

– Так скоро? – спросила она. – Я могу сама упаковать свои вещи.

– Я уверен, ты это можешь, но зачем? Я плачу своему персоналу за подобную работу. Ты должна подготовиться к завтрашнему дню. Если судья отправит ко мне домой социального работника, чтобы тот проверил, годится ли жилье для Аклы, ему не надо видеть кучу неразобранных коробок.

Лана знала, что он прав.

– Пошли. Я отвезу тебя в отель, и ты переоденешься.

– Ты не хочешь ужинать в свадебном наряде? – поддразнила она его и слегка растянула струящуюся ткань платья. На поиски свадебного платья у нее были всего сутки. Оно сразу понравилось ей, как только она увидела его в витрине магазина.

И судя по тому, как Калани смотрел на нее, когда она шла по дорожке к свадебному павильону, ему тоже понравилось ее платье. Он смотрел на нее так пристально, что она чувствовала его взгляд кожей.

– Можно и в нем, – сказал он, глядя на глубокое декольте ее платья и нервно откашливаясь. – Я просто подумал, что в другой одежде тебе будет удобнее. И мне не хочется, чтобы ты испачкала платье.

Лана улыбнулась. Калани нервничал, как и она. Она была не против того, чтобы переодеться. Она просто хотела знать, как Калани ей ответит.

– Ты прав. Я переоденусь. Платье красивое, но не очень удобное.

Калани кивнул и протянул ей руку:

– Идемте, миссис Бишоп.

Она застыла, услышав свою новую фамилию, и посмотрела на блестящее обручальное кольцо на своем безымянном пальце. Она взяла Калани за руку.

– Ты передумала, Лана?

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

– Что?

Калани притянул ее к себе и взглянул на нее сверху вниз. Он с беспокойством всматривался в ее лицо.

– Кажется, ты сильно волнуешься. Я сделал это потому, что ты так хотела. Но если ты передумала, мы можем разорвать свидетельство о браке и сделать вид, что ничего не произошло.

Отчасти она хотела с ним согласиться. Она чувствовала себя так, словно стояла на краю скалы, а Калани был единственным, кто мог вытащить ее из пропасти. Но она знала, что должна это сделать ради Аклы.

– Нет, – твердо ответила она. – Мы поступили правильно. Мне было страшновато, но я все сделала верно. Спасибо, что помог мне.

Калани улыбнулся и обнял ее, утешая:

– Ради тебя, Лана, я сделаю все, что угодно.

Глава 4

Калани и Лана поехали по берегу в свой любимый ресторан в Капалуа, чтобы поесть суши. Когда они сказали официантке, что у них свадебный ужин, та сбегала в пекарню по соседству и принесла им оттуда ванильный кекс, поскольку они не собирались заказывать десерт.

Лане было немного неловко. Калани настаивал, что они должны праздновать и делиться новостями с максимальным количеством людей. Но она не продумала ту часть плана, в которой они должны были лгать людям о своих отношениях. Лгать судье и чиновникам – это одно, а лгать своей любимой официантке, членам семьи и друзьям – совсем другое.

Когда они вернулись домой к Калани, Лана с удивлением обнаружила, что все ее вещи разложены по местам. Часть гардеробной комнаты Калани была занята ее одеждой и обувью, рядом со второй раковиной в ванной комнате стояли все ее принадлежности. Пара коробок с книгами и фотографиями стояла на кухонном столе, чтобы Лана сама расставила эти вещицы по местам. Она надеялась убить время, раскладывая свои вещи, но помощники Калани уже обо всем позаботились.

– Ты хочешь увидеть детскую? – спросил он.

Лана удивленно взглянула на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Все готово. Покупки доставили сегодня утром, а декоратор оформил детскую. – Калани взял Лану за руку и повел в комнату, которая до недавнего времени была заставлена его тренажерами.

На двери висела плюшевая луна, а на ней было вышито золотой нитью имя «Акла». Широко и взволнованно улыбаясь, Калани открыл дверь, словно наступило рождественское утро. Его энтузиазм был заразителен, и Лана не сдержала улыбки, когда они вошли внутрь.

Она застыла на месте. В последний раз, когда она была в этой комнате, та была занята силовыми и кардиотренажерами. Сейчас все стены были выкрашены в светло-серый цвет, серая кроватка с постельным бельем с луной и звездами стояла у дальней стены. Над кроваткой висела музыкальная подвеска в виде маленьких плюшевых бело-синих звезд, а на стенках были такого же цвета наклейки.

Тут же были пеленальный столик, шкаф и удобное кресло-качалка. Это была самая красивая детская, которую Лана когда-либо видела.

Калани открыл шкаф, в котором стояли высокий стульчик, коляска, автокресло и качели.

– Все готово к завтрашнему дню. Утром я установлю автокресло в машину. Я надеюсь, мы заберем Аклу именно завтра.

Глядя на все это, Лана почувствовала, как ее переполняют эмоции. Последние несколько дней были очень напряженными, но Калани обо всем позаботился. На ее глазах выступили слезы.

Калани повернулся, взглянул на Лану и запаниковал.

– Что-то не так? Тебе не нравится? Я думал, что мебель в серых тонах подойдет лучше всего, если потом мы собираемся отдать ее в другую семью.

Лана решительно покачала головой:

– Мебель прекрасна. Мне нравится. – Она бросилась в его объятия и прижалась к его груди. Он крепко обнял ее и не пытался от нее отстраниться.

Лана слышала биение его сердца. Он казался немного напряженнее обычного. Вспоминая их поцелуй, она вытерла слезы, и ее сердце забилось чаще. Теперь объятия с Калани уже не казались ей невинными, как прежде.

Наконец Лана выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Она собиралась что-то сказать, но обнаружила, что их губы разделяют всего пара дюймов. Они стояли друг напротив друга, словно не зная, что делать дальше. Лана ощущала растущее между ними напряжение. Она хотела его поцеловать. Но голос разума громко приказывал ей сделать шаг назад, пока внезапное влечение не разрушило их дружбу.

Вдохнув, она улыбнулась:

– Спасибо за все, Калани. Это больше того, на что я надеялась. Ты удивительный.

Калани улыбнулся почти застенчиво, и в его темно-карих глазах заплясали золотистые искорки. Но Лана уловила смятение в его глазах, словно он изо всех сил сдерживал эмоции.

– Ты заслужила все это и многое другое, – ответил он.

Лана так не считала, но ей было приятно, что Калани так думает.

– Акле понравится, – сказала она, меняя тему. Лана отстранилась от него и обошла комнату, а потом направилась к двери:

– Ты так быстро все сделал, Калани. Я думала, что сегодня буду собирать кроватку и раскладывать по местам свои вещи.

Он нахмурился, когда повернулся к ней и вышел следом из детской.

– Я не хотел, чтобы ты этим занималась, – произнес он. – Я хотел тебе помочь. Что в этого плохого?

– Ничего, – вздохнула она. Она получила законное право переехать к нему из номера люкс. Сегодня их первая брачная ночь. И хотя Лана знает, что между ними ничего не произойдет, она ужасно нервничала. – Я просто хотела отвлечься за работой.

– Надеюсь, завтра ты получишь ребенка и тебе будет чем заняться. А сегодня тебе придется привыкать к тому, что я твой муж.

Он широко улыбнулся, и у Ланы скрутило живот. Их свадьба планировалась только для того, чтобы убедить судью, но после поцелуя ситуация изменилась. Каждое прикосновение Калани, каждый его взгляд провоцировали отклик в ее теле, чего не бывало раньше. Она хотела, чтобы это прекратилось. Все и так достаточно сложно, без внезапного влечения к Калани.

Лана отвернулась и посмотрела на экран своего телефона – десятый час вечера. Ложиться спать еще слишком рано, смотреть кино – слишком поздно. Ей надо побыть вдали от Калани.

Она вдруг вспомнила об огромной гидромассажной ванне, которую он установил в главной ванной комнате. Вероятно он до сих пор ею не пользовался.

– Я собираюсь принять ванну в твоей новой ванной комнате, – сказала она. – Я устала.

Калани кивнул:

– Чистые полотенца в бельевом шкафу рядом с ванной.

Лана тут же направилась туда, закрыла дверь, и прислонилась к ней спиной. Она глубоко вдохнула, радуясь тому, что здесь не пахнет одеколоном Калани.

Приказывая себе успокоиться, она стала наполнять ванну водой. Калани согласился на фиктивный брак, и она не собирается злоупотреблять его добротой, смотря на него влюбленными глазами.

Раздевшись и достав полотенца из шкафа, Лана подумала, что чувствует себя довольно странно в роли жены. Еще неделю назад она не подозревала, как изменится ее жизнь. Хотя их брак ненастоящий. И сегодня ненастоящая брачная ночь. И все же ее дружба с Калани уже не казалась прежней. Что-то изменилось. Они не просто подписали юридическое обязательство, вступая в брак.

Лана опустилась в горячую воду и почувствовала, как ее мышцы мгновенно расслабляются. Она нажала кнопку на боковине ванны, и включился гидромассажный режим. Спустя какое-то время вода стала остывать. Лана не могла вечно прятаться в ванной комнате. Ей придется снова встретиться с Калани и определить, где они будут спать. Судя по всему, им придется ночевать в хозяйской спальне. Персоналу необходимо думать, что они женаты по-настоящему, однако большая двуспальная кровать не казалась ей достаточно большой для них обоих.

Забавно, но раньше они лежали на этой кровати, если допоздна смотрели кино, и засыпали рядом.

Лана вылезла из ванны и завернулась в белое пушистое полотенце. Она вела себя по-ребячески, стараясь не выходить из ванной комнаты как можно дольше. Она расчесала и заплела волосы, очистила кожу лица, а потом переставила на полке свои принадлежности так, как ей нравилось.

Потом Лана взяла свои вещи и отправилась в спальню. Она обнаружила, что Калани уже в кровати. Он переоделся в пижамные штаны и, лежа на подушках, читал.

Она честно пыталась не обращать пристального внимания на скульптурные мышцы его голой груди или на то, как ему идут очки для чтения. Повернувшись на пятках, она пошла в гардеробную, избегая взгляда Калани. Там она бросила свою одежду в корзину и стала выбирать себе пижаму поскромнее.

* * *

У Калани была действительно большая гардеробная, но не настолько большая, чтобы Лана в ней заблудилась. Через десять минут он начал задаваться вопросом: вернется ли она когда-нибудь в спальню?

Он чувствовал, как их отношения изменились. Как только их губы соприкоснулись, все стало другим. Несмотря на договоренность, он почти сомневался, что им удастся держать друг с другом дистанцию. Он был уверен, что у них обоих есть свои причины не замечать сексуальную напряженность, которая возникла между ними, но теперь это было почти невозможно. Калани боялся именно этого. Ящик Пандоры был открыт – побороть искушение было невозможно.

Вероятно, поэтому Лана до сих пор торчит в гардеробной комнате, решив основательно одеться. Но это не поможет. Калани знает каждый изгиб ее тела. Он видел ее танцующей. Они вместе плавали в бассейне.

Он уже собирался отправиться на поиски Ланы, когда дверь открылась, и она наконец-то вышла. На ней были фланелевые шорты и короткий топ, который облегал ее грудь. Лана неуверенно отошла от двери гардеробной, и Калани вернулся к своей книге.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да. – Лана подошла к кровати, отвернула одеяло, легла и потянула одеяло к подмышкам. Взяв айпад с тумбочки, она решила поиграть.

– Ты можешь перекладывать вещи, как тебе угодно, – произнес он.

– Все прекрасно. Я просто никак не могла решить, в чем мне спать.

Калани сунул закладку между страницами, положил книгу себе на колени, повернулся и посмотрел на Лану.

– Не надо из-за меня менять свою манеру одеваться. Я хочу, чтобы тебе было здесь комфортно. Сейчас это твой дом.

Лана смотрела на него с любопытством, выгнув бровь:

– Я понимаю, но мой обычный наряд для сна не подходит.

Калани нахмурился:

– Почему?

– Я сплю голышом.

Он был уверен, что никогда в жизни не краснел, но вдруг почувствовал, как горят его щеки. Он должен был предвидеть ее ответ. Он спал в трусах-боксерах, когда было жарко, и в пижамных штанах, если было холодно. Лана жила одна и вполне могла спать голышом.

– Ну… – Он начал заикаться. – Я говорю, делай что хочешь. Мы оба взрослые. Если тебе так комфортнее, то я уверен: мы сможем это уладить.

Лана задумчиво поджала губы:

– То есть, если я прямо сейчас разденусь, ты не станешь возражать?

Калани сглотнул, радуясь тому, что толстое одеяло скрывает его тело.

– Абсолютно.

– И тебе будет комфортно?

Он вздохнул:

– Ты мой лучший друг и законная жена. По-моему, нет ничего странного в том, что я увижу тебя голой. Я не собираюсь терять самообладание или насиловать тебя.

Она прищурила миндалевидные карие глаза, глядя на него:

– Ладно. Если ты так говоришь… – Она взялась за края своего топа, решив его снять.

Калани затаил дыхание. Он знал, что должен смотреть в сторону, но не мог двигаться. Неужели она действительно разденется? Он видел, что она нервничает больше его.

Лана остановилась, откинулась на подушки и расхохоталась:

– Боже мой! Если бы ты только себя видел! – Она раскраснелась и смеялась до слез. – Жалкий паникер!

Она просто решила над ним поиздеваться. Калани бросил подушку ей на лицо. Он заставил Лану успокоиться и изумленно на него взглянуть.

– Чертовка, – сказал он.

– Ах так? – Лана схватила подушку и швырнула ее в Калани. С его коленей слетела книга, а из нее выпала закладка.

Отлично.

Теперь они начали войну. Отбросив одеяло, Калани встал на колени и крепко прижал к себе подушку. Он вопил, пока Лана колотила его по голове и плечам подушкой. Они сражались несколько минут, пока он не выбил подушку из ее рук. А потом он протянул руки и стал ее щекотать.

– О нет! – завопила она сквозь смех и слезы. – Не надо меня щекотать!

Но он не отпускал ее. Она попыталась слезть с кровати, но он крепко прижал ее руки к кровати.

– Попалась! – торжествующе закричал он.

Лана постаралась вырваться от него, но потом поняла, что проиграла эту битву. От борьбы она прерывисто дышала, ее золотистая кожа раскраснелась от напряжения. Калани обратил внимание, как тяжело вздымается ее грудь, а напряженные соски упираются в тонкий хлопок топа.

Он сглотнул и посмотрел ей в глаза, прежде чем она заметила, как он на нее пялится. Его взгляд посерьезнел. Их игра спровоцировала очень опасную ситуацию.

Впервые в жизни Калани не знал, что ему делать. Если бы любая другая женщина, лежа в его постели, смотрела на него так, как сейчас смотрит Лана, он поцеловал бы ее. И он раздел бы ее и занимался с ней любовью всю ночь.

Но перед ним Лана. Его жена.

Он хотел поцеловать ее снова. Их первый поцелуй, сладкий и неожиданно заманчивый, заставил Калани желать большего.

Прежде чем он решил, как поступить, Лана подняла руки и запустила пальцы в его волосы на затылке. Она потянула его голову вниз и сделала то, что избавило Калани от сомнений.

Их поцелуй был наполнен накопившимся желанием, запретным влечением и непреодолимой страстью, которой было невозможно сопротивляться. Поцелуй Ланы был решительным и требовательным.

Калани едва дышал, но не собирался отступать. Он простонал, когда она провела языком по его губам, и со всей страстью поцеловал ее в ответ.

Он не помнил, когда в последний раз целовался с таким желанием. Возможно, он никогда так не целовался. Он подозревал, что Лана – страстная натура, но не предполагал, что настолько. Сейчас он мог думать только о том, как ее длинные ухоженные ноготки царапают его плечи, а напряженная грудь прижимается к его груди.

Каждая клеточка его тела вспыхнула, как неоновая вывеска. Его охватило пламя желания. Он с трудом сдерживал возбуждение после одного поцелуя. Калани ощущал, как его самообладание ускользает с каждым прикосновением ее языка.

Если он прямо сейчас не остановится, их браку придет конец. Лана ясно заявила ему, чего ждет от их брака. Они фиктивные муж и жена.

В конце концов он прервал поцелуй и отстранился от нее. Оба лежали неподвижно и несколько минут тяжело дышали, стараясь понять, что между ними произошло.

– Прости, – сказала Лана через несколько минут. Она села и закрыла покрасневшее лицо руками. – Я не знаю, что на меня нашло.

– Не извиняйся, – произнес он. – Я тебе не сопротивлялся. – Даже отстранившись от Ланы, он не смог побороть возбуждение. Чтобы успокоиться, им надо побыть подальше друг от друга. – Я думаю, что сегодня мне лучше ночевать в гостевой комнате. – Калани встал с кровати и поднял книгу с пола.

– Калани, нет. Не делай этого. Это я во всем виновата. Я не должна была… – Ее голос затих, она покачала головой. – В гостевой комнате буду спать я, – предложила она. – Я не выгоню тебя из твоей собственной постели. Это глупо.

Он протянул руку, чтобы остановить ее, и сделал еще один шаг к двери.

– Теперь это и твоя кровать тоже, Лана. Оставайся здесь. Я настаиваю. В любом случае я буду читать несколько часов.

На лице Ланы мелькали противоречивые эмоции. Она не хотела, чтобы Калани уходил, но оба знали, что так будет лучше. Обстановка была слишком напряженной. Завтра у них встреча с судьей, и они должны получить опекунство над Аклой. Для этого следует хорошо выспаться. Хотя Калани сомневался, что ему удастся уснуть.

Она не стала с ним спорить. Он выключил лампу на ее тумбочке и попятился к двери.

– Спокойной ночи, миссис Бишоп.

Глава 5

Судья Кона оглядел стоящих напротив него Лану и Калани. Она изо всех сил сжала руку своего мужа, чтобы не дрожать. Судья высокий, грозный, лысый мужчина с густыми темными бровями буравил Лану почти черными глазами.

– Ваш адвокат, мистер Лион, уже подал прошение о временной опеке над Аклой Хейл. Похоже, все в порядке. – Острый взгляд судьи упал на документы, представленные Декстером. – У меня к вам несколько вопросов. Здесь говорится, что вы владеете отелем «Мау Лоа Мауи», мистер Бишоп. Это так?

– Да, сэр.

– Вы и миссис Бишоп живете недалеко от отеля?

– Да, сэр. Я недавно достроил наш дом, который находится в противоположной стороне от отеля. Площадь дома более трех тысяч квадратных футов, детская для Аклы уже готова.

Судья Кона кивнул и снова посмотрел на документы.

– Миссис Бишоп, вы работаете в отеле хоре ографом. Вы будете и дальше работать?

Лана сделала глубокий вдох, надеясь, что ответит правильно:

– Да, сэр, я буду работать. Но у меня гибкий график. Мы подбираем няню для Аклы на дневное время, когда мы с Калани работаем.

Судья сделал пометку:

– Отлично. Вы молодожены. Ребенок может сильно повлиять на ваш медовый месяц. Вы это учитывали, принимая решение об опеке?

– Конечно, ваша честь, – ответил Калани. – Мы очень рады, что Акла станет частью нашей жизни.

– Миссис Бишоп? – сказал судья Кона. – Вчера ваша сестра согласилась с вашим прошением об опеке. В обмен на показания против своего сожителя и его дилера она получит уменьшенный срок заключения два года условно и пройдет обязательное лечение от наркотической зависимости и алкоголизма в реабилитационном центре. Если она успешно пройдет двадцативосьмидневное лечение, то снова получит опеку над своей дочерью. Это означает, что вы будете временным опекуном девочки.

– Однако, если она не пройдет лечения или совершит преступление в ближайшие два года, она отправится в тюрьму на срок не менее одного года. Вы и мистер Бишоп готовы заботиться о племяннице на более продолжительный срок?

– Безусловно, ваша честь, – искренне ответила Лана. Возможно, Калани будет не в восторге от такой перспективы, но она готова сделать все необходимое для Аклы.

Взглянув на Лану и Калани еще раз, судья просмотрел документы и поставил подпись на последней странице.

– Очень хорошо. Мистер и миссис Бишоп, вы получаете временную опеку над вашей племянницей, Аклой Хейл. Представители службы опеки будут приходить к вам в дом, проверять обеспечены ли благополучие и безопасность ребенка. Вы можете забрать малышку.

Как только судья ударил молоточком по деревянному столу, Лана глубоко вдохнула впервые за полчаса. Испытывая облегчение, она повернулась и обняла Калани за шею.

– Спасибо тебе.

– Я всегда к твоим услугам. Я знал, что у нас получится. А теперь пойдем за Аклой.

Декстер вывел их из зала, и они последовали за ним по коридору в кабинет клерка. Лана думала, что им придется ехать за девочкой в приемную семью, но Акла была на руках темноволосой старушки, которая сидела в коридоре.

– Акла! – закричала Лана и побежала по плиточному полу коридора к своей племяннице.

Ребенок не замечал, что происходит вокруг, но женщина, которая держала ее, посмотрела на Лану и улыбнулась.

– Вы ее тетя? – спросила она.

Лана кивнула:

– Да. – Она жаждала взять племянницу на руки, но не хотела торопить женщину. Судя по всему, приемная мать отлично заботилась об Акле. Ее сине-белое платье было чистым, а темные волосы аккуратно причесаны, на ее голове была повязка с бантиком. Увидев Лану, девочка улыбнулась, обнажив первый нижний зуб.

– Я Дженни. Я присматривала за этим солнечным лучиком последние несколько дней. Ей очень повезло, что ее готовы принять в семью.

Подошли Декстер и Калани.

– Все идет по плану, – сказал адвокат. – Мы должны подписать кое-какие документы в офисе клерка, и вы заберете Аклу.

Женщина передала ребенка Лане.

– У вашего адвоката есть мой телефонный номер. Я годами заботилась о десятках приемных детей. Если у вас возникнут вопросы по поводу воспитания, не стесняйтесь, звоните мне. Она привыкла спать днем, примерно в два часа. Еще у нее режутся зубки, поэтому она немного нервная. Удачи!

Лана прижала племянницу к груди. Она беспокоилась о том, кому отдали Аклу, но при виде мягкой и доброй Дженни все ее страхи рассеялись.

– Я, скорее всего, вам позвоню, – призналась она. – Честно говоря, я очень мало знаю о детях, но ведь так начинает большинство мамочек, да?

Дженни улыбнулась и похлопала ее по руке:

– Точно. Вы справитесь. – Она надела сумку с подгузниками на плечо Ланы. – Это все вещи, которые были при ней, когда ее забрала служба опеки. В боковом кармане бутылочка со смесью на случай, если Акла проголодается.

– Спасибо, миссис Пейнтер, – сказал Декстер и открыл дверь в кабинет клерка, пропуская туда Лану с Аклой и Калани.

Началось обсуждение и подписание документов, но Лана не могла сосредоточиться на происходящем. Она могла думать только о ребенке у нее на руках.

– Как ты, пупсик? – проворковала она.

Акла улыбнулась и пухлыми пальчиками схватила Лану за волосы.

– Ой. – Лана высвободила локон из руки Аклы и перебросила волосы через плечо.

Мужские голоса стали громче – Лана поняла, что они обсуждают детали. Она поцеловала Аклу в щечку, и девочка завизжала от восторга, привлекая всеобщее внимание.

– Ну ладно. – Калани улыбнулся. – По-моему, пора домой. Что скажете, мисс Акла?

Все вместе они направились к стоянке, где стоял арендованный автомобиль, в котором Калани установил автокресло.

– Держи. – Лана передала ему ребенка.

На секунду он запаниковал, взяв Аклу на руки и с подозрением посмотрев на автокресло. Но совсем скоро он усадил в него девочку и пристегнул ее ремнями безопасности.

Лана посмотрела на автокресло, чтобы убедиться, что Калани все сделал правильно. Она не знала, как пользоваться автокреслом, потому что была в семье младшим ребенком. Калани был старше своего брата Мано на два года, но он вряд ли когда-либо пристегивал его к автокреслу.

Они уселись на передние сиденья, и он завел двигатель:

– Ну, мы сделали это, – сказал Калани. – За несколько дней нам удалось пожениться, поселиться в одном доме и получить опекунство над ребенком. – Он пропустил волосы сквозь пальцы и вздохнул. – Что теперь?

Хороший вопрос. Честно говоря, Лана не знала, что будет дальше.

– Теперь, я думаю, мы просто будем жить, как любая другая американская семья, – сказала она.

Калани покачал головой и выехал со стоянки.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что это значит, потому что я не знаю. Нам надо заехать в магазин? Что ест полугодовалый ребенок?

Лана прикусила губу:

– Я не знаю. – Она взяла сумку с подгузниками и стала перебирать ее содержимое. Она нашла коробку с рисовой кашей, несколько маленьких баночек с пюре из фруктов и овощей. – Здесь есть детское питание. Этого хватит на сегодня и завтра. Мы выясним, что ей нравится.

Теперь, избавившись от беспокойства по поводу получения опекунства, Лана боялась другого. Она не представляла, как следует воспитывать детей.

– Ты случайно не купил книгу о том, как вести себя с детьми? – спросила она.

– Нет. – Калани повернулся к ней и усмехнулся. – Ты хочешь сказать, что детей надо растить по инструкции?

– Не знаю. Слава богу, есть Интернет.

– Ну, я знаю одно. – Калани рассмеялся. – Нам следует как можно быстрее нанять няню.

***

День первый прошел лучше, чем ожидал Калани. Лана суетилась около Аклы в перерывах между кормлениями и неистовым чтением информации в Интернете. Калани, к сожалению, пришлось на несколько часов уехать в отель, но по возвращении домой он обнаружил, что дом в целости и сохранности, ребенок жив, а Лана не напилась с горя.

Примерно час он играл с Аклой, сидя на полу, пока Лана спала на диване. Потом он решил искупать девочку в ванночке, которую купил. Он никогда не видел ничего подобного, ванночка не только показывала вес ребенка, температуру воды, но и имела особенное противоскользящее покрытие. Акла радостно плескалась в воде. Он не знал, хорошо ли он ее помыл, но, по крайней мере, какое-то время посидела в мыльной воде.

Вытерев девочку полотенцем, он надел ей подгузник и пижаму с овечками. Положив ребенка на качели в кухне, он стал готовить ей смесь для кормления и заказал ужин для себя и Ланы.

Когда Акла наконец уснула, Лана осталась с ней. Калани взял телефон и ушел в свой кабинет. Он знал, что должен позвонить своему брату. Разговор нельзя было откладывать. Некоторые сотрудники отеля в Мауи работали с персоналом из Оаху, и если Мано узнает от них, что Калани женился, и у него появился ребенок, будет скандал.

Он и Лана получили опеку, и если все пойдет хорошо, то через месяц Акла вернется домой, а он и Лана смогут спокойно развестись.

Закрыв дверь кабинета, он набрал телефонный номер брата и уселся в кожаное кресло. Откинувшись на спинку кресла, он положил ноги на край стола.

– Алло? – Его брат говорил хриплым, сонным голосом.

– Привет, Мано! Я тебя разбудил? Только девятый час вечера.

Мано усмехнулся и откашлялся:

– Мы ведь живем в деревне. Мы с Пейдж смотрели кино и заснули.

– Кино? – Мано был абсолютно слепым уже десять лет.

– Ну, она его смотрела, а я его слушал. Очевидно, кино было скучным, и мы задремали. Почему ты звонишь сегодня, в среду вечером? Ты не звонил мне после дня рождения бабушки Ани.

Калани фыркнул в телефон:

– Ты становишься ворчливым, Мано. В следующий раз ты заявишь, как обычно говорит тетя Кини, что я слишком худой и должен хорошо питаться.

– Таковы родственные отношения, – сказал Мано. – Мы с Пейдж все выходные провели дома. На следующей неделе мы идем на УЗИ, и нам скажут, кто у нас родится, мальчик или девочка. Когда думаешь о семье и доме, начинаешь по-другому смотреть на вещи.

– Как самочувствие Пейдж?

Жена его брата была на шестом месяце беременности. Она только что переехала из своего дома в Сан-Диего на Оаху. Калани предстояло поехать на Оаху и встретиться с ней, и ему было не по себе. Теперь, когда у него есть жена и ребенок, он с еще большим трудом найдет время на поездку.

Жена и ребенок. Конечно, они с Ланой заключили фиктивный брак, а ребенок ему неродной, но слова «жена» и «ребенок» легко вошли в его лексикон.

– Она в порядке. Я думаю, ее измотал переезд и волнения. К вечеру у нее опухают лодыжки, и я их массирую. Заказываю ей молочные коктейли. Я ее балую.

– Что ты будешь делать, когда вы переедете в дом и у вас не будет обслуживания номеров, как в отеле?

– Я буду заказывать еду с доставкой, – без колебаний ответил Мано. – По-моему, мы нашли дом, который понравился Пейдж. Он удивительный.

– Откуда ты знаешь? – Калани и Мано всегда старались относиться к инвалидности Мано с легким юмором. Хотя такой юмор был довольно мрачным.

– Пейдж завизжала, как девчонка, когда мы вышли на палубу. Я полагаю, дом красивый. По цене он вполне может быть таковым, рядом с ним расположен пляж.

– Ну, держи меня в курсе дел. Я прилечу, чтобы посмотреть дом.

– Я согласен. – Примерно минуту Мано молчал, потом спросил: – Ты редко звонишь, чтобы просто поболтать. Что случилось, братишка?

Мано прав. Они редко обсуждали мелочи жизни друг друга.

– Я звоню, потому что у меня большая новость для тебя.

– Ну, учитывая, что это мой брат, я исключаю из списка романтические обязательства. От тебя забеременела инструкторша по теннису?

Калани прикусил губу. Новость действительно удивит Мано, который знал, как его брат относится к браку. А когда он узнает, что Калани женился на Лане…

– Я бросил теннис два года назад. И моим инструктором по теннису был мужчина.

– Какая же у тебя новость? Просто скажи. Из меня плохой провидец.

– Ладно-ладно, – смилостивился Калани. – Я тебе скажу, но ты должен пообещать, что это останется между нами. Мне не надо, чтобы в моей семье начался переполох.

Мано задумчиво хмыкнул:

– Я обещаю, что никому не расскажу. Кроме Пейдж.

– Я сказал, что это должно остаться между нами, – заметил Калани.

Мано вздохнул:

– Она моя жена, и я не могу ничего от нее скрывать. Если Пейдж нельзя узнать эту новость, ни о чем мне не говори. Я просто не смогу ничего от нее скрыть. Она не проболтается, я обещаю. Поэтому ты можешь мне сказать.

– Отлично. Я женился. – Калани произнес эти слова максимально быстро. – И с нами какое-то время поживет шестимесячная девочка.

Наступило долгое молчание – Мано обдумывал услышанное. Калани ждал вопросов, озадаченных восклицаний, но не услышал ничего.

– Ты всегда меня опережал, – наконец пожаловался Мано. – Я сыграл помолвку, а ты уже женился. У меня будет ребенок, а у тебя уже полугодовалая девочка. Ты не можешь хоть в чем-нибудь мне уступить?

– Я не шучу, Мано. Мы с Ланой вчера поженились. Сегодня мы получили опекунство над девочкой.

– Ты и Лана? – От удивления голос Мано поднялся на октаву. Мано встречался с Ланой только один раз – на торжественном открытии курорта Мауи. Он знал, что она и Калани близкие друзья. Но брак… Даже Калани не верил, что такое возможно.

– Вот это да! Я имею в виду, ты говорил мне, что она удивительный человек и красавица, но я думал, вы просто друзья.

Так думал и Калани. Но они все-таки поженились. А потом они поцеловались, и он стал сомневаться в их дружбе.

– Она удивительный и великолепный человек и мой большой друг. Это длинная история.

– Ты же клялся, что никогда не женишься, – сказал Мано.

Калани стиснул зубы. Он до сих пор был противником семьи и брака.

– Я понял, что хочу большего, и она тоже. Она заставила меня передумать. Мы согласились сделать решительный шаг, прежде чем один из нас струсил.

Хотя Калани хотел сказать брату всю правду, он не мог рисковать и говорить, что его брак – обман. Если они потеряют опеку над Аклой из-за лжи, он никогда себе этого не простит.

– А откуда взялся ребенок? – спросил Мано.

– Это ребенок ее сестры. Я уже сделал Лане предложение, когда выяснилось, что ее сестра находится в реабилитационном центре, а отец ребенка в тюрьме за распространение наркотиков. Мы решили пожениться раньше, чтобы взять ребенка.

– Ого! Женитьба, ребенок, свояченица в реабилитационном центре. Как много событий на Мауи!

Калани усмехнулся:

– Ты даже не представляешь. Я хотел рассказать тебе, чтобы ты узнал об этом от меня, а не от персонала.

– Спасибо. Ты в курсе, как персонал любит посплетничать. Я понимаю, что должен поздравить тебя, но сомневаюсь. Я человек влюбленный, но не слышу в твоем голосе восторга, связанного с любовью и браком. Ты уверен, что тебя взволновали эти внезапные события? Ты просил меня никому не говорить о твоей свадьбе, что кажется странным для такого радостного события. Тебя никто не шантажировал?

– Я женился на Лане по своей воле, я просто еще никак не привыкну к тому, что я женат. Свадебная церемония была прекрасной.

– Приятно слышать. Я не предполагал, что ты женишься. Но теперь я рад, что это произошло. Я немного разочарован тем, что пропустил это важное событие. От меня до тебя меньше часа лету. Мы с Пейдж могли бы приехать. Или ты нас нарочно игнорировал?

Калани пытался не замечать нотки обиды в голосе брата. Они так часто дразнили друг друга, и сейчас было трудно сказать, насмехается ли Мано или всерьез жалеет, что не попал на свадьбу Калани.

– Нет, конечно. На свадьбе были только мы вдвоем. Не ахти какое событие. Ты ничего не потерял. Я уверен, твоя свадьба затмит нашу.

Мано проворчал себе под нос:

– Я не сомневаюсь в этом. Пейдж встречается с бабушкой Ани, и они занимаются подготовкой к свадьбе. Мы хотим пожениться до рождения ребенка, но я чувствую, что свадебные расходы растут в геометрической прогрессии каждый раз, когда эти двое сходятся вместе.

– Вы назначили дату?

– День святого Валентина, скорее всего. Возможно, свадьба состоится в новом доме. Там достаточно большой двор.

Калани решил отметить эту дату в своем календаре. Сейчас на Гавайях напряженное время – все жаждут романтического отдыха подальше от снега и холодов. Он задавался вопросом: как объяснит Мано свое появление на его свадьбе без жены и ребенка? Или как он объяснит это всем остальным? Его брак с Ланой недолговечен, но неизвестно, сколько времени им придется притворяться.

Если Меле не вылечится и Лана получит ребенка на несколько месяцев или даже лет, им придется оставаться в браке.

– Не буду тебя задерживать. – Калани не желал, чтобы Мано засыпал его новыми вопросами. Как только Пейдж узнает новость, она начнет задавать вопросы, на которые не сможет ответить ни Мано, ни Калани.

– Наслаждайся медовым месяцем. – Мано хихикнул.

– Не сомневайся, я им наслаждаюсь. – Калани старался говорить, как взволнованный молодожен. – Пока!

Итак, он поговорил с братом, а теперь ему предстоит снова улечься в постель со своей женой.

Глава 6

Лана заметила, что Калани пришел в спальню после одиннадцати вечера, но она слишком устала, чтобы с ним заговорить. Ребенок ее вымотал. Она повернулась на бок, накрылась одеялом и уснула до того, как ее голова коснулась подушки.

Ей показалось, будто прошло всего пять минут. Она перевернулась на спину и обнаружила, что лежит в постели одна. На этот раз в окно пробивался солнечный свет. Наступило утро. Она посмотрела на часы на тумбочке – девятый час утра. Она не ожидала, что Акла проспит так долго.

Лана села и взяла радионяню, проверить, работает ли она. Но она была выключена. Детская находилась достаточно далеко от спальни, и она не услышала бы плач ребенка. Паникуя, Лана вскочила с кровати и пошла в детскую. К ее удивлению, она нашла дверь открытой, а ребенка в кроватке не было.

Затем она услышала тихий детский смех. Лана пошла на звук по коридору, через гостиную и на кухню. Там она увидела, что Калани держит Аклу на руках. Он был в одних пижамных штанах.

– Доброе утро! – Лана потерла сонные глаза.

– Доброе утро! – ответил Калани и показал ей бутылочку. – У нас есть каша, но ею можно будет кормить ребенка с ложки, когда он подрастет. Сейчас мы не знаем, ест ли Акла много твердой пищи, поэтому лучше добавить немного злаков в молоко и дать ей.

Лана скрестила руки на груди и посмотрела на Калани с подозрением:

– И кто тебе об этом сказал?

– Моя бабушка.

Она округлила глаза от удивления.

– Ты рассказал бабушке об Акле? Ты сообщил ей, что мы поженились?

– Нет. – Калани надел соску на бутылочку и протянул ее Акле. Та сразу принялась сосать. – Я сказал ей, что помогаю тебе нянчиться с ребенком твоей сестры.

Лана безучастно кивнула, задаваясь вопросом: на самом ли деле она проснулась или по-прежнему видит странный сон? Калани не казался ей сном. И все же события прошедшей недели были почти нереальными. Происходящее сейчас слишком сильно отличалось от жизни, к которой она привыкла. Лана замужем, живет в доме с Калани, и они заботятся о ребенке. У нее было одновременно все и ничего из того, что она когда-то хотела. А сейчас она может только стоять столбом на кухне и смотреть, как Калани кормит Аклу.

После первой ночи в доме, которая смутила их обоих, у них не было возможности пообщаться. Утром они отправились прямо в суд. Теперь все улажено, дома царит покой, и Лана понимала, что сейчас ей гораздо лучше, чем в номере отеля в одиночку. Но она не позволит себе расслабляться и привыкать к комфорту. Все это временно. Как только ей понравится идея быть замужем за Калани и жить в семье, все закончится. Она не должна лелеять иллюзию, созданную для убеждения судьи Коны.

– Хочешь кофе? Я только что сварил его.

– Конечно. – Лана взяла кружку из шкафа и налила себе черного кофе. Обычно она пила кофе со сливками, но сегодня ей надо поскорее взбодриться. Материнские обязанности ее доконали. Она не понимала, как людям удается выживать, заботясь о детях. Но она не первая и не последняя, кто нянчится с ребенком, вот только совмещать заботу о ребенке с работой будет проблематично.

Калани прислонился спиной к столу и наблюдал, как девочка с удовольствием завтракает.

– Я сегодня позвонил в агентство занятости по поводу няни, – сказал он.

Отлично. Он словно прочел мысли Ланы.

– Когда они пришлют кого-нибудь? – Ей не нравился ее беспокойный тон, но она долго отсутствовала на работе. Учитывая, что она ни разу не брала больничный за все годы работы в «Мау Лоа», ей очень не хотелось пропускать выступления сейчас.

– Завтра нам пришлют пару кандидаток на собеседование.

– Завтра? – переспросила она. – Это означает, что няня начнет работать послезавтра. Сегодня вечером у меня шоу, а завтра репетиции. Мы готовим новую программу «Южный Тихий океан». Ты присмотришь за Аклой, пока я работаю?

– Я мог бы. Мы можем попросить кого-нибудь присмотреть за ней сегодня вечером. Но я думаю, ты сможешь остаться с ней дома, если захочешь. Это лучше всего. Она быстрее привыкнет к новой обстановке.

– Калани, я уже пропустила шоу во вторник. Я не могу пропустить еще одно шоу.

– Я знаю твоего босса, – сказал он с лукавой усмешкой. – Он тебя не уволит.

– Очень смешно.

– Ладно, – смилостивился он. – Я попрошу кого-нибудь присмотреть за ней на время сегодняшнего шоу. Я уверен, найдется доброволец, который предпочтет нянчиться с ребенком, а не убирать номера отеля.

Лана почувствовала себя лучше. Немного. Она не знала, почему так беспокоится. Именно она настаивала на получении опеки над Аклой. Неужели она думала, что сможет забыть о ребенке, когда будет слишком занята, чтобы заботиться о нем? Калани согласился жениться на ней, а не ухаживать за младенцем. Он уже и так много для нее сделал.

– Спасибо. – Она протянула руки: – Давай ее мне. Тебе надо принять душ.

Калани кивнул и передал ей ребенка:

– Я пришлю тебе сообщение, когда найду того, кто присмотрит за Аклой. Когда тебе надо выезжать, чтобы успеть на шоу?

– Не позже половины седьмого.

Калани направился в хозяйскую спальню, когда в дверь позвонили. Он нахмурился и посмотрел на Лану.

– Ты кого-нибудь ждешь? – спросил он.

Лана покачала головой:

– Никто не знает, что я здесь живу.

Он подошел к двери и посмотрел в глазок, а потом пожал плечами и открыл дверь.

– Здравствуйте. Вы к кому?

Лана увидела миниатюрную женщину в старомодном черном костюме.

– Здравствуйте! Я Дарлин Эндрюс из службы опеки. Я пришла проверить, как поживает Акла.

Они не ждали, что представитель службы опеки придет так рано. Калани отошел в сторону, пропуская женщину в дом.

– Пожалуйста, входите, мисс Эндрюс. Я как раз собирался в душ.

– Пожалуйста, идите, – одобрила женщина. Она указала на Лану, которая держала Аклу на руках. – Пока вас нет, я поговорю с миссис Бишоп.

Калани посмотрел на Лану, явно не желая оставлять ее наедине с этой женщиной, но Лана пожала плечами.

– Иди, дорогой. Я не хочу, чтобы ты опоздал на работу.

Он неохотно ушел, и Лана повернулась к женщине и улыбнулась:

– Хотите кофе? Калани только что его сварил.

– Да, спасибо.

Она прошла за Ланой на кухню, где Лана налила ей кофе и поставила кружку на стол.

– Вы хотели узнать что-то конкретное? – спросила Лана.

– Поскольку это первый визит службы опеки, я хотела бы быстро осмотреть дом, особенно детскую, убедиться, что у ребенка есть все необходимое. А потом я задам вам несколько вопросов и уйду.

– Хорошо. Идите за мной, и я покажу вам комнату Аклы.

Они прошли через гостиную, потом по коридору и направились в детскую. Лана открыла дверь детской и вошла внутрь, чтобы мисс Эндрюс лучше оглядела комнату. Ей просто не может не понравиться детская Аклы.

Однако мисс Эндрюс никак не отреагировала. Она просто сделала пометки в каком-то формуляре, потом внимательно осмотрела кроватку, коляску и автокресло у шкафа.

– Отлично. А где вы и мистер Бишоп спите?

Лана заставила себя улыбнуться:

– Наша спальня вот здесь. – Она открыла дверь в спальню и услышала, что в ванной комнате включен душ. – Извините нас за беспорядок. Мы только что встали.

Мисс Эндрюс обратила особое внимание на кровать, на которой Лана и Калани должны были спать вместе. Лана не предполагала, что этому будет уделяться такое внимание, и обрадовалась, что не спала в гостевой комнате. Хотя мисс Эндрюс просто могла искать в комнате радионяню.

Они вернулись в гостиную и уселись друг напротив друга на диване.

– Как вы и мистер Бишоп привыкаете к ребенку? – спросила мисс Эндрюс.

– По-моему, все хорошо. Семья Калани живет на острове Оаху, и мы можем позвонить им, если нам понадобится помощь.

Мисс Эндрюс кивнула и сделал пометку.

– Вы сказали судье, что планируете нанять Акле няню на время, пока вы работаете.

– Да. На завтра у нас запланировано собеседование. Я надеюсь, мы найдем Акле хорошую няню.

– Няня будет приходящей или станет у вас жить?

Лана понятия не имела.

– Она будет работать полный рабочий день, но, возможно, переедет к нам. Я иногда задерживаюсь на работе. Но если Калани сможет возвращаться домой раньше, то няне не придется сюда переезжать. В любом случае сверхурочную работу нам придется обсуждать с няней, которую мы наймем. Если что, в доме есть гостевая комната.

Мисс Эндрюс долго делала пометки в своих документах. Лана надеялась, что говорила и поступала правильно. Она поцеловала Аклу в макушку, вдохнула сладкий детский запах и попыталась не волноваться.

Наконец представительница службы опеки подняла голову и улыбнулась:

– Я узнала все, что мне требовалось. Похоже, у Аклы все в порядке: и вы создали для нее хороший дом. Если бы я не знала о вашей ситуации, решила бы, что она ваша родная дочь. – Мисс Эндрюс убрала документы в кожаный портфель, встала и пожала руку Ланы. – Спасибо, что уделили мне время.

Лана проводила ее до двери.

– Я зайду к вам снова, – вежливо сказала мисс Эндрюс и улыбнулась.

Лана улыбнулась в ответ и вернулась в дом. Она не сомневалась, что визиты из службы опеки продолжатся.

Сегодня вечером Калани впервые смотрел на танцующую Лану как на свою жену. Менее недели назад он стоял в том же месте и смотрел на нее, но теперь все было по-другому.

Раньше, когда Лана чувственно танцевала на сцене, он изо всех сил старался этого не замечать. Она была его лучшим другом и сотрудником, поэтому он запрещал себе рассматривать ее прелести. Но сейчас они женаты…

От барабанного ритма в его жилах бурлила кровь. С каждым покачиванием бедер ноги Ланы виднелись все отчетливее. Ему хотелось провести руками по гладкой коже внутренней поверхности ее бедер и поцеловать в живот.

Просто подумав об этом, он напрягся всем телом. Его переполняло такое сильное желание, какого он не испытывал никогда в жизни. Желая протянуть руку и прикоснуться к Лане, он чувствовал себя перевозбужденным подростком. Он держал себя в руках последние пару ночей, но не представлял, как будет снова лежать рядом с Ланой, не притрагиваясь к ней.

Забота об Акле отвлекала Калани от вожделения, которое он испытывал к Лане, но теперь, когда все уладилось, он не мог избавиться от своих мыслей. Как только у него появлялась свободная минутка, он вспоминал Лану в свадебном платье с глубоким декольте, их страстный поцелуй на кровати. А теперь, увидев ее танец, он едва не потерял самоконтроль.

Происходило то, чего он так боялся в отношениях с Ланой. Она олицетворяла все, что он хотел и чем не мог обладать. Он никогда не стремился жениться, однако согласился на временный брак. Он женился без каких-либо ложных ожиданий, поэтому терпеливо исполнял роль мужа. Труднее всего оказалось не пользоваться преимуществами, которые у него появились. Они договорились держать друг с другом дистанцию, но Калани хотел, чтобы Лана стала его женой по-настоящему.

После последнего танца Лана встретилась с ним на заднем дворе. Она переоделась в короткое платье без бретелек с ярким тропическим узором. Платье облегало ее фигуру и демонстрировало ноги, которыми он недавно восхищался.

– Ты готова идти? Нам надо отпустить временную няню.

Лана кивнула:

– Как только мы наймем няню, я смогу оставаться до конца шоу и давать указания танцорам. Сегодня ими займется Пэй, он же завтра проведет репетицию. Похоже, пока зрителям нравится новый номер с пением.

Зная, что вокруг них люди, и, стараясь придумать повод, чтобы прикоснуться к Лане, он взял ее за руку.

– Пойдем домой, – сказал он.

Она не сопротивлялась и прошла за ним на стоянку, где был припаркован его «ягуар». Приехав домой, Калани отпустил молодую женщину, которая присматривала за Аклой.

Акла спала. Они заглянули в детскую, чтобы проверить ее. Все было в порядке.

– Я без сил, – сказала Лана, когда они закрыли дверь в детскую и направились в хозяйскую спальню. – Я думала, у танцовщицы тяжелая работа, но совмещать работу танцовщицы и заботу о ребенке – это настоящий мазохизм.

– Ну, если тебе от этого полегчает, то знай, что ты красивая мазохистка.

Отмахнувшись от его комплимента, Лана сняла сандалии, а потом потянулась к молнии на платье.

– Подожди. – Калани снял галстук. – Я тебе помогу.

Он подошел к ней сзади и задел ее обнаженную кожу кончиками пальцев, когда потянулся к молнии. Лана подняла волосы, обнажая шею и плечи, и он почувствовал аромат ее духов. Его пальцы стало покалывать.

Расстегнув платье Ланы, он увидел кружевной край ее трусиков и почувствовал непреодолимое возбуждение. Калани не отступил назад, как ему следовало сделать. Наоборот, он подошел к ней ближе, пока его теплое дыхание не коснулось ее обнаженных плеч.

Лана не шевелилась. Она прерывисто вдыхала и медленно выдыхала. Калани положил ладони ей на плечи, наслаждаясь шелковистостью ее кожи. Он хотел и дальше прикасаться к ней и взмолился, чтобы Лана ему это позволила.

Она прислонилась к нему и перебросила волосы через плечо. Когда она опустила руки, Калани почувствовал, как платье соскальзывает с ее груди и падает к ногам. Он посмотрел на ее плечи и не увидел бретелей бюстгальтера. Конечно, она не надевала бюстгальтер на шоу, чтобы не было проблем с переодеванием за кулисами.

Одного взгляда на ее полную грудь с коричневыми сосками было достаточно, чтобы Калани потерял голову.

– Лана… – страдальчески произнес он и сжал пальцами ее плечи. Он понимал, что еще одна минута, и он не сможет сопротивляться желанию.

Лана не ответила, но взяла его за руки и положила их себе на грудь. Стон Калани заглушил ее тихий вздох удовольствия. Он погладил пальцами ее соски, и они напряглись.

Наклонившись, Калани прижался губами к ее плечу. От Ланы пахло маслом какао и тропическими цветами. Он целовал ее шею, вдыхая запах кожи, покусывал чувствительную ложбинку под ее ухом и мочку.

– Калани, – прошептала Лана и выгнулась, сильнее прижимаясь к его возбужденному члену.

Из горла Калани вырвалось рычание; до сих пор он и не подозревал, что способен издавать такие звуки. Лана пробуждала в нем первобытные желания.

У него сложилось ощущение, что если он действительно сблизится с ней, то назад пути не будет. Он не просто хотел заниматься с ней любовью. Он хотел, чтобы Лана принадлежала только ему. Но он не имеет на это права. Она не принадлежит ему.

– В прошлый раз я отказался от близости с тобой, Лана. Я думал, что мы сделаем то, о чем оба пожалеем. И вот мы снова оказались в точно такой же ситуации. Я не смогу отвергнуть тебя снова.

Лана повернулась в его руках и посмотрела на него карими миндалевидными глазами, решительно и твердо. В ее глазах было только страстное желание, какого он не видел раньше.

– Поэтому не отвергай меня, – сказала она.

Если Лана и сомневалась в своей любви к Калани, то только на секунду – сейчас, когда он наконец уступил желанию. Он сильный и страстный человек, и она подумала, что, возможно, не сумеет удовлетворить его потребности.

А потом он поцеловал ее, и все ее сомнения развеялись. Его жадные и собственнические поцелуи и сильное возбуждение доказывали, что он сильно хочет ее. Он запустил пальцы в ее волосы, и она схватилась руками за его плечи, чтобы не упасть. Он скользнул языком ей в рот, его поцелуй стал требовательнее, и она охотно ему уступила. Потом он вдруг резко отстранился от нее, прерывая поцелуй.

Лана решила, что он передумал и собрался уйти, но Калани просто стоял на месте, прерывисто дыша и пожирая ее взглядом. Затем он снял пиджак. Лана медленно потянула вниз тонкие трусики. Калани смотрел на нее, разинув рот, его рубашка была наполовину расстегнутой. Отбросив трусики ногой в сторону, она уперлась руками в бока и хитро улыбнулась Калани.

Он стремительно разделся и уложил ее на кровать. Опустившись на Лану, он страстно припал к ее губам и стал ее ласкать. Ей нравилось ощущать вес его тела. Она раздвинула ноги, и Калани устроился между ними, продолжая целовать и покусывать ее шею, ключицу и грудь, а потом обхватил губами ее сосок. Лана вздрогнула, с трудом сдерживая настойчивое желание.

Его рука скользнула между ее ног и стала осторожно ласкать. Она едва не закричала от накопившегося желания, а потом стала двигаться, подстраиваясь под его ритмичные ласки.

– У тебя есть презерватив? – спросила она, с трудом переводя дыхание.

Он ответил не сразу. Она напряглась и тихо простонала от нахлынувшего удовольствия.

Он продолжал мучительно медленно ее ласкать.

– Ты уверена, что мы должны торопиться? – спросил он.

Лана прикусила губу и процедила сквозь зубы:

– Я хочу тебя. Сейчас.

Калани широко улыбнулся и убрал руку.

– Да, мэм. – Надев презерватив, он опять опустился у нее между ног. Подтянув колени к груди, она почувствовала, как он входит в нее.

Его движения были медленными, и Лана закрыла глаза, наслаждаясь каждым моментом. Она снова покусывала губы, чтобы сдержать стон удовольствия, пока Калани погружался в нее все глубже и глубже. Он взял ее рукой за бедро и немного приподнял его, а когда полностью вошел в нее, они оба тихо простонали.

Опершись на левый локоть, Калани мягко поцеловал Лану в губы и снова стал двигаться. Все ощущения, которые он пробудил в ней ранее, вернулись и стали нарастать с каждым его толчком. Тишину тропической ночи нарушали ее тихие крики и стоны.

Калани отпустил ее бедро и коснулся рукой внутренней стороны ее колена. Он положил ее ногу себе на плечо и, глядя Лане в глаза, глубже вошел в нее. Она вцепилась пальцами в простыни, а он задвигался резче и быстрее, приближая ее к взрывному оргазму. Содрогнувшись, она схватила подушку и уткнулась в нее лицом, чтобы заглушить крики. Калани тоже простонал и содрогнулся от удовольствия, а потом упал на кровать рядом с Ланой.

Лане казалось, что она пролежала так несколько часов, хотя прошла всего пара минут. Она не могла поверить в то, что произошло. Вместо того чтобы наслаждаться моментом, она с тревогой ждала реакции Калани.

Она решила, что Калани уже спит, как он повернулся к ней, обнял большой рукой за талию и притянул к себе. Прижавшись к нему, она перестала беспокоиться. Чувствуя на шее его теплое дыхание, она уснула.

Глава 7

Жизнь Калани возвращалась в нормальное русло. По крайней мере, это касалось работы. Он вернулся в офис, а Лана была в танцевальной студии со своей командой, с которой снова выступала на шоу луау. Няня по имени Соня приступила к работе. Она оказалась пятой няней, пришедшей на собеседование. Акла мгновенно привязалась к этой пожилой женщине, поэтому сделать выбор было легко.

Няня подстраивалась под рабочий график Калани и Ланы. Хотя изначально не предполагалось, что няня Аклы будет жить в доме, в конце концов, Соня поселилась в гостевой комнате.

Отношения между Калани и Ланой стали другими. По крайней мере, после той ночи, что они провели вместе. Вспоминая ту ночь, он не понимал, как такое случилось, но и не думал сожалеть об этом, даже если бы знал, что должен сожалеть. Ту ночь он не забудет никогда. Как он может ее забыть? Он сблизился с Ланой, которая всегда была ему лучшим другом.

Закончив дела, Калани решил ехать домой. Обычно он проводил на работе еще несколько часов, обходя курорт и проверяя, все ли гости довольны. Но в последнее время он с нетерпением ждал окончания рабочего дня, потому что дома его ждали.

Вскоре он понял, что скучает по пухлощекой Акле и ее беззубой улыбке, работая в офисе. Вероятно, именно поэтому люди ставят семейные фотографии на рабочем столе. Он никогда не понимал этого раньше, но теперь решил, что фото не помешает. И еще он скучал по Лане. Они проводили вместе больше времени, чем прежде, но ему этого было недостаточно. Чем дольше он был с ней, тем сильнее ему хотелось пробыть с ней еще. Ситуация была довольно опасной, потому что он не знал, к чему это приведет.

В ту ночь, входя в дом, он не был уверен, что ожидает увидеть, но увиденное его шокировало.

Приближалось Рождество.

В большом зале перед окном стояла огромная елка, украшенная разноцветными игрушками, гирляндами и блестками. На вершине елки красовалась серебряная звезда. На каминной полке стоял рождественский венок из сосны. Дом был наполнен запахом хвои.

Под сосновым венком висели четыре чулка для подарков: Калани, Лане, Акле и няне Соне. На журнальном столике была праздничная композиция из пуансеттии и вазы со сверкающими украшениями и мятными конфетками. Комнату освещали гирлянды и свечи, тихо играла рождественская музыка.

Калани даже не знал, что сказать. У него в доме никогда не было никаких рождественских украшений. Он был больше озабочен украшением отеля, чтобы порадовать своих гостей, а не беспокоиться о собственном празднике.

– Ты вернулся! – Лана вышла из кухни и увидела, как он, онемев, стоит у входной двери.

– Да. Это наш дом? – спросил он. – Теперь больше похоже, что он находится на Северном полюсе, а не на Гавайях.

В ответ Лана просияла:

– Правда?

– Откуда все это?

– Из магазина, – произнесла она. – Я просто поняла, что это будет первое Рождество для Аклы, и я хотела, чтобы оно было приятным. Это также наше с тобой первое Рождество вместе, поэтому люди сочтут странным, если мы не украсим дом к празднику. После обеда у меня было свободное время, я сходила в магазин.

– Это здорово! – сказал Калани. Он слышал, как Акла что-то лепечет на кухне под рождественские песенки. – Чем вы там занимаетесь?

– Мы печем печенье. – Лана взяла его за руку и потащила на кухню.

Акла сидела на высоком стульчике. Перед ней была бутылка сока и маленькие печенюшки.

Соня вынула из духовки противень с готовой выпечкой.

– Шоколадное? – От аромата печенья у Калани потекли слюнки.

– Да, – весело сказала Соня. – По рецепту моей бабушки. Еще мы сделали сахарное печенье, с белым шоколадом и орешками макадамия, кокосовые булочки и фадж.

– Вот это да! – произнес Калани, схватил остывшее печенье и сунул его себе в рот. Он почувствовал тающий на языке шоколад. – Я люблю печенье.

В семье Калани всегда отмечали праздники. По традиции на праздничный стол подавали свинину калуа, лосось и кокосовый десерт. Мужчины надевали красивые шлепанцы и лучшие гавайские рубашки.

Однако Калани больше нравились американские традиции празднования Рождества, это он унаследовал от своего отца. Его отец родился и вырос в северной части штата Нью-Йорк, а потом служил на военно-морском флоте и в итоге оказался на Гавайях. Он влюбился в гавайскую девушку и навсегда сбежал от холодных зим Нью-Йорка. Однако двадцать лет назад на Гавайях он не мог купить печенье и мятные леденцы. Когда Калани был маленьким, печенье и леденцы были его любимым лакомством. Особенно печенье.

Лана смотрела на него, нахмурившись.

– Я не знала, что ты любишь печенье, – сказала она.

– Кто же его не любит? – ответил он и взял еще одно печенье.

– Ну, я имею в виду, я не знала, что ты так сильно его любишь. Ты почти всегда отказывался от десерта.

– Это потому, что большинство ресторанов не предлагают печенье. Особенно теплое.

Он потянулся к третьему печенью, но Лана шлепнула его по руке:

– Остановись!

Соня улыбнулась и выложила очередную порцию теста на противень.

Лана посмотрела на часы:

– Соня, вы должны были уйти полчаса назад. Сегодня у вас выходной.

Соня стала жить в их доме, но в среду и в субботу у нее были выходные дни. В эти дни не было шоу луау, поэтому Калани и Лана могли побыть дома с Аклой.

Соня повернулась, с удивлением посмотрела на кухонные часы и вытерла руки о фартук:

– Вы правы! У меня сегодня вечер в книжном клубе. Мне пора уходить, иначе я опоздаю. Можно мне взять немного фаджа для дам?

– Конечно.

Соня быстро положила фадж на небольшую тарелку и поспешила в свою комнату.

Оставшись одни, Калани и Лана стали прибирать на кухне и положили печенье и фадж в герметичные контейнеры.

– Печенье очень вкусное, но им не наешься, – сказал Калани.

– Ты прав. И Акле пора ужинать. Если ты ее покормишь, я приготовлю тебе что-нибудь.

Калани посмотрел на нее с нескрываемым удивлением:

– Ты будешь готовить?

Лана сердито скрестила руки на груди. Он не мог не заметить, как от этого движения качнулись ее бедра, а ткань блузки плотно обтянула ее грудь. Хотя он видел Лану обнаженной, ему нравилось смотреть на ее женственную фигуру в простой одежде. Большую часть времени на работе она либо танцевала, либо исполняла роль строгого хореографа.

– Осторожнее, мистер! – Лана усмехнулась и повернулась к нему спиной, чтобы заглянуть в холодильник.

Он солгал бы самому себе, если бы сказал, что ему не нравится нахальное поведение его жены. Она нравилась ему с небрежным пучком и без косметики. С раскрасневшимися щеками и затуманившимися от желания глазами. Ему нравилось смотреть, как она наклоняется, чтобы заглянуть в холодильник, потому что при этом мягкие брюки обтягивали ее красивые ягодицы.

После того как они занимались сексом, они чувствовали себя немного неловко друг с другом. Они оба старались избегать разговора об этом. Они легко игнорировали напряженность в отношениях, когда им приходилось кормить ребенка или работать. Калани не хотел, чтобы было именно так. Он не знал, как долго продлится эта ситуация, но желал, чтобы между ними снова были умопомрачительный секс и удивительная дружба. Они должны получать удовольствие от физической близости, пока женаты. Ведь интимные отношения никак не повлияют на их дружбу.

Может быть, сегодня вечером, после того как Акла уснет, они смогут поговорить об этом.

А может быть, если повезет, Лана согласится заняться с ним любовью.

Лана понимала, что присутствие Сони в доме изменило ее жизнь к лучшему. Она с радостью вернулась на работу и уже не засыпала сразу, как только ее голова касалась подушки. Соня гуляла с Аклой, играла с ней, читала ей книжки и часто с ней нежничала. После купания Акла мгновенно засыпала.

– Она сегодня капризничала? – спросил Калани, когда Лана вернулась в гостиную.

– Нет. Она уже спит. Соня много с ней занимается, поэтому к вечеру она устает и быстро засыпает.

Калани кивнул и посмотрел на нее со страстью:

– Присядь со мной.

Лана хотела прибрать на кухне после ужина, но решила отложить уборку. Калани сидел на диване у газового камина. В гавайских домах редко делали камины, но сейчас камин, рождественские гирлянды и мерцающие свечи добавляли комнате уюта.

Калани переоделся в джинсы и старую футболку, которую Лана никогда не видела. Она так облегала его широкие плечи и мощные руки, что он, вероятно, купил ее, учась в средней школе. Хотя он хорошо выглядел.

Лана присела на диван рядом с ним и взяла бокал вина, который он ей протянул.

– В доме красиво, – сказал он. – Я серьезно. Я заплатил дизайнеру целое состояние, а ты за один день сделала дом по-настоящему уютным.

Она отпила вина, удивляясь его словам:

– Спасибо. Я рада, что тебе нравится. Я только немного украсила твой дом. Я хотела, чтобы у Аклы было особенное Рождество.

– Это и твой дом тоже, Лана. Если ты хочешь украсить весь дом, я дам тебе банковскую карту, и ты купишь все, что потребуется. Сейчас особый повод.

Лана попыталась отмахнуться от его слов, пожав плечами. Они оба знали, что их брак фиктивный.

– Я бы воздержалась от покупки особенных украшений, потому что мы не будем праздновать второе Рождество вместе, – сказала она.

Калани вздохнул:

– Но люди этого не знают. – Он обнял ее за плечи. – По крайней мере, ты должна признать, что благодаря камину и гирляндам в комнате довольно романтичная обстановка.

– Да. – Она не думала об этом, когда украшала гостиную.

– Жаль, что ты не повесила ветку омелы.

Лана напряглась. По-видимому, им предстоит разговор, которого они избегали после того, как занимались сексом. Если у Калани сложилось впечатление, что это случится снова, то он не прав. Она позволила себе расслабиться, но этого не повторится. Она знала, что легко влюбится в Калани. И это принесет ей страдания.

Калани легко расстанется с ней и отнесется к их отношениям как к очередному приключению. Он не полюбит ее. Возможно, он хочет ее физически, но он не захочет, чтобы их отношения вышли за рамки договоренности. Лана знала об этом. Секс спровоцировал у нее размышления о будущем, которого у них быть не может.

– По-моему, омела ни к чему, Калани. – Она повернулась, чтобы высвободиться от него. – Калани, та ночь…

– Была удивительной?

– Она была ошибкой, – поправила она. – Я думаю, мы оба уступили желанию, но это не может продолжаться. Не надо усложнять нашу дружбу физической близостью.

– Ты считаешь, что парочка оргазмов усложнит нашу дружбу?

Лана проигнорировала его ухмылку.

– Я серьезно, Калани, – сказала она. – Ты замечательный любовник, но я не хочу рисковать нашей дружбой.

Калани посерьезнел, протянул руку и погладил Лану по щеке:

– Меньше всего на свете я хочу причинить тебе боль, Лана. Если я тебе не нравлюсь…

– Я этого не говорила, – прервала она его.

– Значит, я тебе нравлюсь. – В его глазах опять появились озорные огоньки.

Лана вздохнула. Разговор не клеился. Нравится ли она Калани как женщина? Ей было трудно в это поверить.

– Дело не в том, нравимся мы друг другу или нет.

– А по-моему, дело именно в этом, Лана. Слушай, я знаю, у нас нет будущего. У нас с тобой разные цели в жизни. Но сейчас нам предоставляется особая возможность и мы можем ею воспользоваться. Мы женаты. Почему бы не насладиться некоторыми льготами? Я думаю, благодаря близости наши отношения станут достовернее для окружающих.

– А что будет, когда все закончится? – спросила Лана.

– Ты снова будешь искать свою половинку, а я опять стану самым завидным женихом на Мауи.

Лана покачала головой. Она знала, что уже не сможет искать подходящего ей парня. Близость с Калани лишила ее шанса найти того, кто с ним сравнится.

– И мы с тобой будем опять дружить, как прежде? – спросила она. – Я не понимаю, как такое возможно.

Калани вздохнул и подался вперед, пригвоздив Лану к месту серьезным взглядом.

– Лана, наша дружба стала другой в ту самую минуту, когда ты сделала мне предложение. Она никогда не будет такой, как раньше. Мы поженились, мы целовались и занимались сексом, поэтому все стало другим. Но это нормально. Отношения не должны быть статичными. Они развиваются. Прямо сейчас мы можем наслаждаться нашей дружбой, потому что в будущем она изменится. И я не смогу предложить тебе настоящую семью, – продолжал он. – Но ты ее заслуживаешь. Однажды ты встретишь подходящего тебе мужчину. А пока не отказывайся от удовольствия быть со мной.

Калани почти ее убедил. Теоретически все казалось правильным. Ей будет трудно сдерживать эмоции, но она постарается.

– Лана, только не говори мне, что за столько лет нашей дружбы ты ни разу не задавалась вопросом: каково заниматься со мной любовью? Вот я, например, часто думал об этом.

– Калани! – упрекнула она его.

– Мы должны быть честными друг с другом, – настаивал он. – Скажи мне, что ты ни разу не фантазировала обо мне.

Лана старалась не выдать себя под его пылким взглядом. Конечно, она фантазировала о нем. Но она не собиралась в этом признаваться.

– Я не могу. Ты очень хорошо понимаешь, что я не могу об этом сказать.

– Ладно. Тогда скажи, что ты не наслаждалась той ночью.

На этот раз Лана нахмурилась:

– Ты знаешь, что я не могу сказать и об этом.

Было совершенно очевидно, что она получила массу удовольствия. Если бы она не боялась разбудить ребенка, то кричала бы на весь дом.

– Хорошо. – Он коснулся ее обнаженной руки, и Лана вздрогнула. – Поэтому давай просто делать то, что приносит нам удовольствие. Если это означает, что мы должны каждую ночь заниматься любовью… – Его слова повисли в воздухе. – Так тому и быть.

Заманчивое предложение. Возможность ласкать каждый дюйм мускулистого тела Калани была преимуществом их фиктивного брака, о котором Лана не подозревала.

– Ты слишком стараешься убедить меня спать с тобой, Калани.

Он усмехнулся:

– Ты первая женщина, которую я так долго уговариваю, поверь мне.

– Вот и отлично. Все эти женщины, которые бросаются тебе на шею, тешат твое самолюбие.

– Ты всегда умела поставить меня на место. Я должен признаться, что это меня немного заводит. Хотя меня заводит в тебе почти все. – Калани смотрел на нее с желанием. Прежде она и подумать не могла, что он посмотрит на нее таким образом. – Я предлагаю пойти в спальню. Я помогу тебе составить список рождественских подарков.

Лана наклонилась к Калани, обдумывая его предложение, и хмыкнула. Она задумчиво провела рукой по щетине на его лице и по выпуклым бицепсам, обтянутым тканью футболки.

– Хорошая идея, но у меня предложение получше, – сказала она.

– Я слушаю, – произнес он с явным интересом.

– Я приготовила ужин и теперь тебе надо убрать на кухне. А когда ты закончишь, – прибавила она соблазнительным тоном и провела пальцем по его нижней губе, – я позволю тебе меня порадовать.

Обняв за талию, Калани усадил Лану себе на колени.

– А можно мне сначала тебя порадовать, а потом прибрать на кухне? Или порядок действий так важен?

Лана встретила его предложение с улыбкой:

– По-моему, он не важен.

Калани быстро встал с дивана, подхватил Лану на руки и направился в хозяйскую спальню. Она сдержала крик от удивления, чтобы не разбудить ребенка, прижалась лицом к его шее и вдохнула запах его тела.

Он усадил ее на край кровати, и Лана, не теряя времени, стала раздеваться. Калани запер дверь спальни на случай, если няня Соня вернется раньше, а потом улегся в кровать рядом с Ланой.

Она тихо ахнула, когда он вошел в нее, а потом перевернулся на спину и усадил ее на себя. Он притянул ее к своей груди, и ее лицо уткнулось ему в шею, а потом начал медленно двигаться. Тишину спальни, освещаемой тусклым лунным светом, нарушали их тихие стоны и тяжелое дыхание.

Почувствовав приближение оргазма, она сильнее уткнулась лицом в шею Калани, ощущая, как по телу распространяются волны удовольствия.

Она опустилась на кровать и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Она уже хотела закрыть глаза и уснуть, когда почувствовала, как Калани передвинулся. Она открыла глаза и увидела, что он встал и начал одеваться.

– Куда ты собрался? – спросила она.

– Уговор есть уговор, – ответил он. – Я приберу на кухне. А когда закончу, я вернусь сюда с контейнером шоколадного печенья.

Лана наморщила нос:

– Зачем тебе столько печенья?

– Я пока не знаю, – признался Калани. – Но если мне придется просто выложить его на твое красивое тело, и слизывать растопленный шоколад с твоих сосков, и поедать печенье по одному, это будет для меня лучшим десертом.

Глава 8

Калани хмуро посмотрел на свой мобильный телефон, получив обескураживающее сообщение от Ланы.

«Приезжай домой. Немедленно».

«Акла заболела? Пришли из службы опеки?»

«Все в порядке. Приезжай – и увидишь, кто приехал. Это не из службы опеки».

Обычно он проводил в офисе еще час, но теперь просто не мог игнорировать сообщение Ланы. Засунув телефон в карман, он вышел из своего кабинета.

– Я еду домой, – сказал он своей секретарше, Джейн. – Я вряд ли вернусь. Что-то случилось.

Джейн посмотрела на него с беспокойством:

– Все в порядке, сэр?

– Я думаю, да. Если возникнут проблемы в отеле, вызовите ночного менеджера.

Он быстро вышел из офиса и сел в кабриолет. Ему требовалось всего несколько минут, чтобы добраться до дома, но неизвестность убивала его. У дома стоял только автомобиль няни Аклы и взятый им напрокат седан. Вероятно, визитер приехал на такси.

Только войдя в дом, Калани понял, кто к нему наведался. С Оаху прилетел его брат.

Мано сидел на диване, а рядом была его собака-поводырь. Худощавая беременная женщина с длинными каштановыми волосами держала Аклу на коленях и ворковала с ней. Няня Соня стояла неподалеку, стараясь не нарушать семейную идиллию. И вдруг Лана повернулась к Калани и посмотрела на него в панике.

– Дорогой? – произнесла она чрезмерно сладким голосом, какого он не слышал прежде. – Посмотри, кто приехал отпраздновать с нами Рождество.

До Рождества оставалось три дня.

Все повернулись и посмотрели на Калани, за исключением его брата, который был в темных очках. Калани пристально разглядывал избранницу Мано, стараясь не выглядеть встревоженным их неожиданным визитом, поэтому заставил себя улыбнуться.

– Ого! Я не знал, что вы заглянете на праздники. Какой сюрприз! Если бы ты предупредил меня, Мано, я бы забронировал для вас лучший номер в отеле.

Все встали, чтобы поздороваться с Калани. Мано подошел к брату в сопровождении собаки. Обняв Калани, он шагнул назад.

– Я не сказал тебе, – ответил Мано, – потому что хотел приехать в твой новый дом и повидаться с твоей женой и девочкой, а не торчать в унылом старом отеле.

Ухмылка Калани говорила сама за себя. После неожиданного телефонного звонка, в котором Калани признался брату в том, что внезапно женился, Мано использовал Рождество как предлог, чтобы приехать и шпионить за ним. Вот проныра!

– Мано, ты ведь уже знаком с Ланой? – сказал Калани.

Мано повернулся, и Лана быстро шагнула вперед и взяла его за руку:

– Я рада снова встретиться с тобой, Мано.

Он рассмеялся и обнял ее:

– Никаких рукопожатий, мы одна семья. Я поздравляю тебя и Калани. Он никогда не говорил, что у вас серьезные отношения.

Калани проигнорировал резковатый тон брата.

– Ну, всем известно, как быстро приходит любовь. Вы с Пейдж влюбились друг в друга за две недели. Ты познакомишь меня с этой прекрасной леди, которая, как я предполагаю, и есть твоя избранница?

– Конечно. Знакомьтесь, это Пейдж Эдвардс.

Пейдж передала ребенка Соне и шагнула вперед, неловко улыбаясь незнакомцам, которые теперь стали членами ее семьи. Калани не знал, какой будет женщина, покорившая сердце его брата, но никак не предполагал, что Пейдж окажется именно такой. Она была высокой, худой, бледной и нервной. Но в ее глазах были свет, любовь и привязанность к Мано, и Калани было этого достаточно.

– Мне так приятно наконец познакомиться с братом Мано и его невесткой! – сказала она. – Он так много о вас рассказывает.

– Неужели?

Мано положил руку на округлившийся живот своей невесты:

– Вчера мы узнали, что у нас родится девочка. Мы назовем ее Элеу Аолани Бишоп.

Начались аплодисменты и поздравления. Калани обрадовался, что Мано и Пейдж выбрали для ребенка имя их с Мано матери.

– Как много поводов для праздника, – сказал Калани. – Если бы вы предупредили меня о приезде, я бы позаботился об ужине с шампанским.

– Прости, Калани, – ответила Пейдж, подталкивая Мано плечом. – Мне не нравится приходить в гости без предупреждения, но он утверждал, что вы двое делаете так постоянно.

– Ну, такого не бывало многие годы, – возразил Калани с улыбкой.

– Мано! – упрекнула Пейдж и игриво шлепнула его по руке. – Ты меня обманул. Из-за тебя получается, что я навязываюсь твоей семье.

Мано просто пожал плечами, отказываясь признаваться виноватым.

– Ты не навязываешься. Чем больше будет в доме гостей, тем лучше мы отпразднуем Рождество, да? – Калани посмотрел на Лану, прося у нее поддержки.

– Точно, – сказала она. – Я совсем недавно говорила ему, как волнуюсь, потому что это будет первое Рождество Аклы и наше с Калани первое Рождество как супружеской пары. У вас это тоже первое совместное Рождество?

– Да, – подтвердила Пейдж с яркой улыбкой. – У нас много поводов для праздника.

– Я покажу тебе комнату для гостей, Мано, и мы отнесем туда ваши вещи, – произнес Калани. – Дамы, почему бы вам не решить, где бы вы хотели сегодня поужинать? А пока я закажу на дом еду, чтобы мы не ели всухомятку в сочельник.

Мано взял собаку за поводок и отправился к двери, где стояли чемоданы и куча подарков. Калани отнес чемоданы в гостевую комнату.

– Кровать слева от входа, – сказал он Мано. – Ванная комната справа, рядом с туалетом.

Мано кивнул:

– Отлично. Спасибо, что согласился приютить нас. Мы не успели вовремя тебя предупредить.

Калани повернулся и посмотрел на брата:

– Вы приехали без предупреждения. Ты решил следить за мной?

– Нет. Я здесь не для того, чтобы следить за тобой. Я приехал, чтобы познакомить вас с Пейдж, познакомиться с твоей женой и побыть с моим братом. – Он широко улыбнулся. – Ну, и чтобы шпионить за тобой.

– Ты же не сказал об этом никому из родни?

– Конечно нет. – Мано нахмурился. – Ты просил меня этого не делать. Но это не значит, что я не прилечу сюда. Мне надо было понять, что происходит тут на самом деле, потому что социальные службы долго выпытывали у меня информацию, хотели убедиться, что это все законно.

– И что ты им ответил?

– Что вы безумно влюблены друг в друга, конечно.

Калани прищурился, глядя на своего брата, хотя тот не увидел его рассерженного лица. Мано наклонился и почесал за ушами свою собаку-поводыря – дружелюбного шоколадно-коричневого лабрадора.

– Хорошо, потому что это правда, – сказал Калани. – Ты разочаруешься, братишка, потому что не обнаружишь ничего скандального. Мы обычные счастливые молодожены, которые несколько недель будут присматривать за племянницей Ланы.

Мано несколько секунд обдумывал слова своего брата. Он не видел Калани, поэтому обращал внимание на его тон и выбор слов. Калани было сейчас намного труднее врать Мано. Ему очень не хотелось, чтобы Мано узнал о том, что их брак с Ланой фиктивный. Хотя Мано был единственным, кому Калани мог доверять.

– Ладно. – Мано, казалось, поверил брату. – Пока.

Калани произнес:

– Давай вернемся в гостиную и узнаем, где дамы решили сегодня поужинать.

Мано кивнул:

– Мне не верится, что у нас обоих жены. Холостяков Бишоп наконец-то приручили.

– Я должен сказать, что это очень расстроило гавайских женщин.

Хотя это касалось только Мано, который решил создать настоящую семью. Калани не влюблен, и его страстные ночи с Ланой прекратятся, как только он официально разведется. Пусть он не любит Лану по-настоящему, но он не собирается водить ее за нос. А вот Мано влюблен. Калани никогда не видел и не слышал, чтобы его брат был так очарован женщиной. За то время, что они не общались, Мано едва не погиб. Он поехал за Пейдж в Сан-Диего, чтобы сделать ей предложение и попросить переехать на Оаху. Это был серьезный шаг для человека, который многие годы имел беспорядочные связи и заявлял, что никогда не женится.

Пейдж казалась очень счастливой. Когда они вернулись в гостиную, Пейдж посмотрела на Мано и просияла. Внезапно она стала красивее прежнего, и Калани вдруг понял, почему его брат влюбился в нее, эта женщина сияла внутренним светом.

Калани стало интересно, будет ли на него когда-нибудь точно так же смотреть женщина. Он не задумывался об этом прежде, потому что влюбленность женщины подразумевала обязанности с его стороны, но внезапно захотел, чтобы его любили.

– Итак, что мы решили на сегодня? – спросил Калани.

– Пейдж никогда не была на Мауи, – объяснила Лана, – поэтому я предлагаю пойти в ресторан на крыше. Там отличный вид и прекрасная еда.

– Замечательный выбор. – В отличие от Мано, который сделал на крыше своего курорта пару номеров люкс, Калани открыл в своем отеле эксклюзивный ресторан. Благодаря стеклянным стенам из него открывался вид на горы с пышной растительностью, океан и ближайшие острова Ланаи и Молокаи.

– Я сказала ей, что сегодня мы можем увидеть китов, – продолжала Лана.

Калани кивнул:

– Это правда. В это время года горбатые киты приплывают с Аляски. К февралю между Мауи и Ланаи весь океан будет заполнен китами. Это удивительное зрелище. Надеюсь, нам удастся увидеть хотя бы одного кита, пока мы ужинаем. Вы пока отдохните, а я закажу лучший столик в ресторане.

Пейдж кивнула и вместе с Мано пошла в их комнату. Калани заметил, как она прижимается к нему, направляя его вперед. Он не предполагал, что его брат однажды встретит женщину, которая вскружит ему голову. Судя по всему, Пейдж – любовь всей его жизни.

Калани посмотрел на Лану и увидел, что она хмурится. Ему стало интересно, удастся ли им изображать счастливых молодоженов еще несколько дней.

Лана не помнила, когда в последний раз лежала на пляже и нежилась на солнце. Она позволила себе расслабиться, что редко делала. Визит брата Калани и Пейдж – прекрасный повод себя побаловать. Сегодня она выступает в последнем в этом году шоу луау перед Рождеством, и до шоу остается несколько часов.

Повернув голову и посмотрев на Пейдж, Лана взяла солнцезащитный крем.

– По-моему, тебе надо нанести больше крема. Ты же не хочешь обгореть перед Рождеством.

Пейдж села в шезлонге и взяла у нее крем.

– Моя кожа не выносит яркого солнца. Я бы хотела быть такой смуглой и красивой, как ты.

Лана улыбнулась:

– Спасибо. Я считаю, у тебя прекрасный цвет лица. Такой нежный, сливочный. Я думаю, женщины всегда хотят того, чего они не имеют.

– Ты права. Раньше я хотела быть полнее, а теперь, когда у меня округлился живот и увеличилась грудь, я уже не так уверена в том, что мне нравится быть полной.

– У тебя родится красивая девочка. Возможно, она будет такой же смуглой, как Мано.

Пейдж напряглась и посмотрела через плечо на братьев Бишоп, которые играли с собакой у кромки воды.

– Я думала, Калани тебе сказал, – произнесла Пейдж. – Мано не приходится ребенку родным отцом. Но он считает, что это его ребенок.

Лана поерзала на месте:

– Ой. Нет, он не сказал мне. Но тебе очень повезло. Похоже, Мано в восторге от тебя и ребенка. Я бы ни о чем не догадалась по тому, как он говорил о своей дочери.

Пейдж кивнула:

– Я счастливейшая женщина на планете. Ты должна меня понимать. Я не могу себе представить, что вы с Калани настолько влюблены, что бы тайком пожениться. Это так романтично. Вы как Ромео и Джульетта, только у вашей истории счастливый финал.

– Он великолепен, – сказала Лана. Она не должна была лгать Пейдж. Калани был удивительным во всех отношениях. Отчасти поэтому ей было трудно относиться к нему только как к лучшему другу. Как бы ни старалась, Лана не сможет найти мужчину, похожего на Калани. А быть с Калани всегда ей не удастся, потому что он ей не пара.

Но она не могла позволить себе влюбиться в Калани, хотя он улыбался ей и относился к ней как к принцессе. Она нравится ему, он хочет с ней физической близости, пока они женаты, но это не продлится долго. Он так и сказал. Она знала, что на самом деле он не хотел жениться, и она не собирается менять его принципы.

Женщины посмотрели на братьев. Калани и Мано были в футболках и штанах с закатанными брючинами и ходили босиком по воде. Калани держал Аклу на руках. Время от времени он опускал ее вниз, чтобы прохладная океанская вода коснулась пальчиков ее ног. Девочка визжала, а Калани целовал ее пухлые щечки. Собака-поводырь так сильно размахивала хвостом, что виляла задом.

Оба брата были красивыми, высокими, худощавыми, смуглыми, с почти черными волосами. У обоих на лице была двухдневная щетина, отчего они казались почти близнецами.

Акла быстро научилась обводить Калани вокруг пальца. Поначалу Лана волновалась, как у него сложатся отношения с девочкой, потому что он не хотел обзаводиться детьми. Но Калани ее удивил. Она заметила, что иногда, даже в присутствии Сони, он брал девочку на руки, чтобы поиграть с ней и услышать заразительный детский смех. Высокий и важный хозяин отеля в глубине души был мягким и уступчивым. Девочке было достаточно просто выпятить нижнюю губу или захлопать густыми темными ресницами, чтобы Калани начал ей угождать. Он действовал с Аклой точно так же, как с Ланой.

С одной лишь разницей: Акла не знает, что Калани не будет с ней всегда. А Лана знает об этом.

– Пейдж! Лана! – позвал Калани. – Идите сюда скорее!

Женщины встали и побежали по песку к воде.

– Что случилось? – спросила Пейдж.

– Горбатый кит. Он сейчас появится.

Через пять секунд большая серая туша выпрыгнула из воды и плюхнулась обратно с шумным всплеском.

Пейдж ахнула и прижалась к Мано.

– Вот это да, – прошептала она. – Это невероятно. Жаль, что ты этого не видишь, – мягко и печально прибавила она. Она хотела, чтобы ее любимый насладился моментом, как и она. Калани сказал Лане, что его брат старается не зацикливаться на своей слепоте.

– Мне не обязательно видеть самому, – сказал Мано и уткнулся носом в ухо Пейдж. – Я вижу это через тебя, любимая.

Лана старалась не раскиснуть, слушая влюбленных. Чтобы не мешать Мано и Пейдж, она подошла к Калани, и он обнял ее за плечи.

– Смотри, Акла, – произнес он, словно ребенок понимал, за чем они наблюдают. – Видишь хвост? А облачко воды? Это кит так дышит.

Через несколько минут один из китов снова выпрыгнул из воды, и Лана почувствовала, как у нее сдавило грудь. Она видела этих китов каждый сезон, когда они возвращались на Мауи, чтобы родить потомство в теплых водах. Это было красивое и интересное зрелище, но раньше она наблюдала за китами почти отрешенно.

Сейчас, когда рядом с ней были Калани и Акла, Мано и Пейдж, все казалось другим. Лана разделяла этот радостный момент с членами своей семьи, а не только с друзьями. С семьей, которой у нее на самом деле никогда не было. Она увидела, как кит выныривает из воды, а рядом с ним плывет его детеныш, и у нее замерло сердце.

Она начинает привыкать к той жизни, которую они с Калани договорились демонстрировать напоказ. Сначала она беспокоилась о сексе, но это не стало проблемой. Секс с Калани был великолепным. Ей нравилось ужинать с Калани в конце дня, слушать, как он поет старинные гавайские народные песни Акле, пока ее купает. Она любила просыпаться и получать горячий кофе по утрам, который он приносил ей, и засыпать, чувствуя его тело.

Казалось, ее мечта о семье сбывается. Сейчас она переживает такие моменты, которых ей будет не хватать больше всего, когда все закончится. Она сама предложила Калани пожениться и уже начинает сожалеть об этом. Вполне возможно, что она получила бы опеку над Аклой, не выходя замуж, но теперь… Разве она сможет вернуться к прежней жизни?

Чем дольше продолжается эта семейная шарада, тем сильнее Лана к ней привыкает.

Глубоко вдохнув, она отмахнулась от своих мыслей. Она пообещала Калани, что они поженятся с единственной целью – получить опекунство над ее племянницей. Они не должны привязываться друг к другу.

Она прижалась к нему. Калани наклонился, поцеловал Аклу в лоб, а потом поцеловал Лану в губы. Он смотрел на нее сверху вниз, взволнованно улыбаясь, и Лана поняла, что совершила ошибку, потому что влюбилась в своего мужа.

Глава 9

Калани проводил последние три рождественских сочельника с Ланой. Это стало их неофициальной традицией, но в этом году все будет иначе. В этом году с ними будут Мано, Пейдж и Акла.

Он и Мано ездили по побережью, чтобы забрать большой заказ суши из ресторана, где Калани и Лана отпраздновали свою свадьбу. Большое торжество с традиционной гавайской едой будет завтра, его любезно приготовят повара отеля. Лана и Пейдж утром придумали пару десертов, о которых не сказали мужчинам. Честно говоря, Калани будет просто счастлив, если на десерт подадут шоколадное печенье, но ему было интересно посмотреть, что же придумали дамы.

Когда автомобиль остановился у дома, Мано коснулся руки Калани.

– Я хочу кое-что сообщить тебе до того, как мы войдем в дом, – сказал Мано.

Калани выключил двигатель и откинулся на спинку сиденья:

– Конечно. Я слушаю.

Выражение лица его брата было почти робким. Калани никогда не видел его таким.

– Я хотел бы извиниться перед тобой, – произнес Мано. – Ты был прав, я приехал сюда посмотреть, какую игру ты затеял, женившись на Лане. Я думал, что вы поженились только ради получения опеки над ребенком. Или потому, что Лане грозит депортация. На самом деле я не знал наверняка. Но через несколько дней общения с вами я понял, что ошибался на ваш счет.

Калани напрягся. Ему следует остановить брата. Мано не должен извиняться, потому что он прав.

– Мано…

– Нет, – настаивал Мано. – Я должен сказать. Вы замечательная пара. В конце концов, что может быть лучше женитьбы на женщине, которая была твоим лучшим другом? Ты стал намного счастливее. Я не видел тебя таким после смерти наших родителей. Вы с Ланой влюблены друг в друга, вы счастливы вместе, и я очень рад за вас.

Калани не знал, что ответить. Его брат был одним из самых проницательных людей, которых он знал. Он подмечал все мелочи. Настоящий детектор лжи в облике человека. Но он ошибался по поводу него и Ланы. Это озадачило Калани. Конечно, они не такие уж выдающиеся актеры, чтобы убедить Мано, но он действительно верил, что они влюблены. Что же такого почувствовал Мано, чего не чувствовал Калани?

Он наблюдал, как выражение лица Мано становится все серьезнее.

– Ты никогда не был таким, Калани. Такое ощущение, что ты боялся привязаться к какой-нибудь женщине, а потом ее потерять. Я делал то же самое, но по другим причинам, и теперь знаю, что нельзя позволять страху управлять твоей жизнью. Я так рад, что мы оба это поняли и не захотели оставаться холостяками.

Калани не мог ему ответить, потому что на этот раз слова Мано попали в точку.

– Нас ждут великие дела, – ответил Калани.

Мано улыбнулся:

– Ты прав. Я предлагаю пойти домой и поесть суши. Они удивительно вкусно пахнут. Я умираю от голода.

Они вошли в дом вместе и разложили еду на обеденном столе. Там были калифорнийские роллы, роллы с пряным тунцом, роллы с угрем, хрустящая темпура и роллы с копченым лососем, жареный тофу, салат из огурцов и цыпленок терияки для Пейдж и многое другое.

Глядя на все это, Калани понял, что не должен был заказывать суши, будучи голодным.

Все уселись за стол, включая Аклу на ее высоком стульчике. Лана разлила теплый саке, для Пейдж была приготовлена газировка.

Пейдж удивленно ахнула, увидев такой ассортимент еды.

– Я даже не знаю названий половины этих блюд, – сказала она, – но они выглядят аппетитно. По-моему, суши на Рождество – забавная традиция, хотя в этом году я не смогу многое попробовать.

– Ты хочешь, чтобы это стало и нашей семейной традицией в сочельник? – спросил Мано.

– Я думаю, да. Потому что поедать на праздники только индейку очень скучно.

– Индейка? – Мано нахмурился.

Лана рассмеялась и повернулась к Пейдж.

– У нас не принято готовить индейку на Рождество, – объяснила она. – Мы готовим свинину и морепродукты.

Калани наблюдал за общением членов своей семьи. Пейдж начинала ему нравиться. Благодаря ей Мано изменился к лучшему. Лана вела себя непринужденно, шутила и смеялась. Калани всегда представлял себя и Мано вечными холостяками. Теперь у них есть жены, ребенок, праздники и общение в семейном кругу.

И не важно, что его отношения с Ланой временные. Калани предполагал, что он будет наслаждаться общением с братом и Пейдж даже после того, как Лана перестанет быть его женой. Лана вернется к прежней жизни, Акла – к своей матери, а Калани снова останется один.

Впервые за последние десять лет Калани не понравилась мысль о будущем одиночестве. Он удивился тому, как быстро он привык к семейной жизни. Как он проводил вечера до того, как стал ужинать с Ланой и купать Аклу перед сном? Он все время работал. Он постоянно контролировал работу отеля. Но сейчас отель прекрасно работает без его постоянного контроля.

Калани отправил в рот ролл с пряным тунцом и стал задумчиво жевать, пока остальные ужинали и разговаривали. Он не хотел снова становиться трудоголиком. Он не был уверен, что брак и семья действительно его будущее, но общение со своей семьей в данный момент казалось ему идеальным отдыхом.

В этом-то и проблема. Ему слишком все нравится.

Праздники объединили их, чего он никак не ожидал, но ему придется приложить больше усилий, чтобы держать эмоциональную дистанцию с Ланой, когда Мано и Пейдж уедут. Если его брат заметил между ними какую-то связь, это означало, что они с Ланой позволили себе выйти за рамки дозволенного. И это следует прекратить до того, как ситуация ухудшится и они пострадают.

– Мы будем открывать подарки сегодня вечером или завтра утром? – спросила Пейдж после ужина.

– Мы всегда обмениваемся подарками в канун Рождества, – сказала Лана.

Пейдж нетерпеливо кивнула:

– Я сомневаюсь, что смогу дождаться утра. Каждый раз на Рождество, я впадаю в детство.

– Давайте уберем посуду, и я уложу Аклу спать. – Калани встал. – А потом мы поедим сверхсекретный десерт, который вы приготовили сегодня, и откроем несколько подарков.

Калани подхватил ребенка на руки и понес ее принимать ванну с лавандой и укладывать спать. К тому времени, когда он вернулся в гостиную, все уже были там. Дамы представили свои десерты: высокий торт с красной бархатной обсыпкой и глазурью из сливочного сыра и домашний мятный зефир в шоколаде.

Пейдж подошла к елке первой и взяла каждому по нескольку подарков. Калани и Лана в срочном порядке купили подарки для Мано и Пейдж после их неожиданного приезда. Лана подарила Калани золотые запонки с рубинами и бутылку его любимого виски. Мано и Пейдж подарили ему коллекцию его любимых боевиков, игровую приставку и пестрый свитер с изображением Санты.

Пейдж визжала так громко, получив от Мано браслет с изумрудами и бриллиантами, что Калани даже не понял, что она подарила Мано. Каждый драгоценный камень в браслете был размером с карат. Если бы Калани был женщиной и ему подарили такой браслет, он бы тоже визжал от восторга.

Калани повернулся к Лане, которая, надув губы, сидела на диване.

– Что случилось? – спросил он, зная, что она обиделась, не получив от него подарка.

– Ничего, – сказала она, избегая его взгляда.

– Ты считаешь, что я забыл про тебя? – произнес он.

– Может быть. Но ты много сделал для меня в последнее время, поэтому все нормально.

Калани полез в задний карман и вытащил оттуда ключи от машины. Он потряс ими у нее перед носом, давая Лане время, чтобы понять, – это ключи от нового автомобиля.

Лана нахмурилась, потом округлила темно-карие глаза, затем в панике взглянула на ключи, на Калани и снова на ключи.

– Ты даришь мне машину? – спросила она.

Калани положил ключи ей на ладонь:

– Почему бы тебе не зайти в гараж и не посмотреть?

Лана вскочила с дивана и бросилась через кухню и прачечную к двери гаража. В дальнем отсеке гаража стоял сапфирово-синий четырехдверный седан «мерседес».

– Я думаю, что смогу вернуть арендованную машину после Рождества, – сказал Калани, непринужденно засунув руки в карманы.

Лана подбежала к машине и стала открывать дверцы. В салоне пахло кожей и новизной – это был один из лучших ароматов, который она могла себе представить. Она погладила руль и приборную панель.

– Она моя?

– Да.

– Ты не предлагаешь мне договор аренды? – спросила она. – Мне не надо за нее платить?

– Машина твоя. Теперь ты можешь возить Аклу на собственном автомобиле, и ты не промокнешь под дождем.

Лана недоуменно покачала головой. Наконец она вылезла из машины и посмотрела через плечо Калани на дверь:

– Вы присмотрите за Аклой, пока я покатаю Калани? – спросила она.

Пейдж улыбнулась:

– Конечно. Развлекайтесь. Только постарайтесь не задавить оленя.

Сердце Ланы колотилось как сумасшедшее, когда она завела двигатель и открыла дверь гаража. Она осторожно вывела машину из гаража, словно боясь испортить свою новую игрушку. Ей не верилось, что у нее появилась новая машина.

Она медленно объехала территорию курорта и выехала на шоссе. Они направлялись на юг вдоль западного побережья Мауи, мимо Лахаины к центральной части острова. Наконец она остановилась на высокой смотровой площадке, где обычно туристы с фотоаппаратами и биноклями наблюдали за горбатыми китами. Но сейчас, в канун Рождества, на площадке никого не было.

– Тебе нравится машина? – спросил Калани.

– Нравится ли мне машина? – переспросила Лана и заглушила двигатель. – Конечно, она мне нравится. Но это очень дорогой подарок, Калани. Ты так много сделал для меня в последнее время, не надо было делать мне подарок на Рождество. Свадьба, няня, гонорар адвокату, прокат автомобилей…

– Не больше, чем ты заслуживаешь.

Она покачала головой. Ей не казалось, что она заслужила все это. Ей было неловко оттого, что она нарушила правила их отношений, а он просто не знает об этом. Что бы он сказал, узнав, что она влюбилась в него?

Но разве она виновата в этом? Калани делал все, что в его силах, чтобы она его полюбила. Она не устояла перед его чарами. Из плейбоя и лучшего друга он превратился в заботливого мужа и отца. Когда он был с Аклой, ее душа переполнялась нежностью. Он был опытным и ласковым любовником и романтиком в душе, даже если не хотел этого признавать.

Она была обречена.

Лана не знала, как ей удастся отплатить Калани за все, что он сделал для нее. Она могла предложить ему только три вещи: свои сердце, тело и душу. Она с радостью отдала бы ему все сразу, но знала, что Калани предпочтет только ее тело. Поэтому она подарит ему свое тело, а он даже не будет знать, что она его любит.

Поставив машину на ручник, Лана повернулась к Калани лицом.

– Мы одни, и я хотела бы тебя отблагодарить. – Она стянула красный кашемировый свитер через голову и бросила его на заднее сиденье.

Калани беспокойно оглядел пустынное шоссе, а затем повернулся к ней. Посмотрев на ее красный кружевной бюстгальтер, он облизнулся.

– Я всегда готов, – сказал он.

Лана потянула вверх юбку, потом уселась Калани на колени и обняла его за шею. Салон автомобиля оказался довольно просторным.

Она быстро поцеловала его в губы. Ей очень нравилось с ним целоваться. Его поцелуи были чувственными и сладкими, волнующими и возбуждающими. Сегодня на его языке чувствовался аромат мяты и глазури из сливочного сыра.

Она вложила в свой поцелуй и неверие, и благодарность, и любовь, и страсть. Калани поднял ее юбку выше и обхватил руками ее бедра. Он прикусил губу и простонал, когда она передвинулась, касаясь его возбужденного члена.

Прервав поцелуй, он уткнулся лицом в ее декольте. Калани лизал ее соски через кружевную ткань бюстгальтера, а потом потянул вниз чашечки, обнажая ее грудь. Он обхватил губами один сосок, потом другой, дразня их языком и слушая, как постанывает Лана. Сегодня она не сдерживалась. Сегодня их никто не услышит, и она не рискует разбудить ребенка.

– Ты такая красивая, – пробормотал он и стал целовать ее между грудей. – Я не понимаю, как мне удавалось противостоять тебе последние три года. – Он осторожно сжал рукой ее грудь. – Как же я научусь не хотеть тебя, когда мы разведемся?

Хороший вопрос. Но ответа на него Лана не знает. Если бы она умела выключать свои эмоции по желанию, то чувствовала бы себя намного лучше. Ей будет нелегко. Он не понимает, как сумеет избавиться от желания к ней, а вот она влюблена в него, и ее чувства преодолеть гораздо труднее. Калани забудет о ней в объятиях другой женщины. Лане не удастся отвлечься от Калани рядом с другим мужчиной.

– Ты найдешь себе новую женщину, – прошептала она, наклонилась и погладила его член рукой через ткань брюк. – Она будет красивее и умнее меня и заставит тебя забыть обо мне.

Калани напрягся от ее прикосновения, а потом убрал ее руку.

– Зачем ты так говоришь? – спросил он.

Лана посмотрела на него и вздохнула:

– Потому что это правда. Я понимаю, сейчас не подходящее время для таких разговоров, но мы оба знаем, что ты будешь жить дальше. Я и этот брак через какое-то время станут для тебя далеким воспоминанием. Я рекомендую тебе сделать все возможное, чтобы изучить мое тело, пока у тебя есть такой шанс. – Она сжала ноги, сидя у него на коленях, и он простонал.

– Я не забуду тебя, Лана. Я уже знаю наизусть все изгибы твоего тела. Я знаю, как тебя ласкать, чтобы ты извивалась и кричала. Я буду помнить тебя всегда.

Услышав эти слова, она почувствовала себя одновременно в раю и в аду. Как он может говорить ей такое, хотеть ее и при этом не любить? Разве нечто подобное говорит мужчина женщине, с которой он собирается расстаться?

Лана решила, что сойдет с ума, если будет и дальше размышлять об этом. Она просто должна запомнить настоящий момент, чтобы после наслаждаться воспоминаниями.

– Тогда заставь меня кричать сейчас, – сказала она.

Стиснув зубы, Калани громко выдохнул и нажал на кнопку, раскладывая пассажирское сиденье. Лана опустилась на него. Он сорвал с нее трусики.

Лана ахнула от удивления.

– Я куплю тебе десять новых пар, – ответил он.

Расстегнув брюки, он надел презерватив и вошел в нее. Она откинулась назад, позволяя ему войти глубже, и удовлетворенно вздохнула. Ощущая Калани внутри себя, она почувствовала, будто в данный момент он всецело принадлежит только ей.

По крайней мере, она всегда будет принадлежать только Калани. Только ему будет отдано ее сердце.

Калани крепко обхватил руками ее бедра. Они двигались в унисон; окна автомобиля запотели. Лана закрыла глаза и попыталась поглотить все ощущения сразу. Она слышала стоны Калани и его страстные слова одобрения. С каждым толчком он приближал ее к бурной развязке. Ее крики становились громче. Его прикосновения стали настойчивее.

Он стал поглаживать ее самую чувствительную точку. Лана закричала громче. Он приподнял свои бедра над сиденьем, чтобы глубже входить в нее.

Открыв глаза, Лана увидела, что Калани наблюдает за ней. Его темно-карие глаза с золотистыми искорками следили за выражением ее лица. Он смотрел на нее так, будто она была самой сексуальной, самой желанной женщиной в мире. Он не отвел взгляда даже тогда, когда на него обрушился оргазм. Он не закрывал глаза и думал только о Лане.

– О, Калани! – простонала она, содрогаясь от удовольствия.

– Лана, – прошипел он сквозь зубы, еще раз резко вошел в нее, выгнул спину и громко вскрикнул.

Он притянул Лану к себе и крепко обнял. Она была рада прижиматься лицом к темным завиткам волос на его груди и слушать его быстрое сердцебиение.

Она чувствовала себя так естественно в объятиях Калани. Она не желала представлять то время, когда этот человек, которого она полюбила, не будет ей принадлежать. Но это все равно произойдет.

Глава 10

Зазвонил телефон, и Лана поспешила ответить на него до того, как проснулась Акла. Она не узнала телефонный номер.

– Алло?

– Алло? Лана? – послышался неуверенный женский голос.

Лана не поняла, кто ей звонит.

– Это Меле.

Лане стало совестно, что она не узнала голос своей сестры. Ее голос был другим. Серьезным.

– Привет, – ответила Лана, не совсем понимая, что сказать ей. Они не разговаривали после ареста Меле. Сначала Лана очень злилась на Меле, потом очень беспокоилась за Аклу. Затем, проходя курс лечения от наркотиков, Меле не должна была какое-то время ни с кем общаться.

– Как Акла? – тихо спросила Меле.

– Прекрасно. – Лана не собиралась щадить чувства Меле. Ее сестра должна знать, что ее дочь отлично себя чувствует вдали от нее и Туа. – У нее прорезался нижний зубик.

– Правда? Ого! Первый зубик. – Меле казалась грустной оттого, что пропустила этот этап жизни дочери. Словно она по-настоящему заботилась об Акле. Лане оставалось надеяться, что так и есть.

– Почему ты так долго о ней не справлялась? – холодно произнесла Лана. Прошел почти месяц. – Все это время она не была в приемной семье.

– Мне сказали, что она у тебя, и я знала, что она в хороших руках. Мне нужно думать о том, что лучше для нее.

– Как у тебя дела? – Лана пыталась не быть пессимистом, думая о лечении сестры, но это было нелегко. Некоторым наркоманам требуется несколько курсов лечения, некоторым из них так и не удается отказаться от наркотиков.

– На самом деле хорошо, – сказала Меле удивительно приподнятым тоном. – Сегодня последний день лечения. Завтра у меня возьмут анализы, и, если все будет в порядке, меня завтра же выпустят.

Завтра? Казалось, Акла только стала жить с Ланой и Калани. Но если Меле отпускают, значит, уже прошло двадцать восемь дней. Как такое возможно?

Лана знала, что должна радоваться за сестру, но приуныла. Меле прошла курс лечения, и судья выпускает ее на свободу. Это означает, что она заберет свою дочь. Это означает, что Калани и Лане больше незачем оставаться в браке. Это означает, что жизнь Ланы скоро резко изменится.

– Молодец, – выдавила Лана.

– Похоже, ты не очень мне веришь, Лана.

– Прости, но я пока не могу поверить в твое полное выздоровление. Откуда я знаю, что на этот раз ты преодолела свое пагубное пристрастие? Я не собираюсь отдавать тебе Аклу, чтобы ты снова вернулась к наркотикам. Судья тоже этого не позволит.

– Я рада это слышать. Ей нужно, чтобы рядом с ней было как можно больше людей, которые ее любят. Но я одна из таких людей. Если я почувствую, что снова сорвусь, я сразу отдам тебе Аклу. Я обещаю. Не надо беспокоиться. Я стала другой. Туа в тюрьме. Мне необходимы новые друзья, которые будут позитивно на меня влиять. На этот раз я сознательно лечилась, Лана. Мой испытательный срок еще не закончился, и моя дочь заслуживает лучшего. Если я снова стану употреблять наркотики, я попаду в тюрьму и навсегда потеряю Аклу. Я не позволю, чтобы такое случилось. Я больше не брошу своего ребенка.

В голосе Меле слышалась решимость, которую Лана никогда не слышала прежде. Похоже, Меле на самом деле изменилась за месяц лечения. В душе Ланы затеплилась надежда впервые после рождения Аклы и после того, как Меле подсела на наркотики.

– Меня отпустят утром. Ты можешь за мной заехать? Наш автомобиль конфисковала полиция. Мне потребуется время, чтобы выплатить штраф и забрать машину.

Лана старалась не дрожать. Теперь сестра будет постоянно просить у нее денег. Она была в этом уверена.

– Я могу тебя подбросить.

– Отлично. Спасибо.

Лана подождала, но Меле ни о чем ее не попросила.

– Где ты возьмешь деньги, чтобы забрать свой автомобиль? – спросила она. Ее сестра много лет нигде не работала.

– Это часть программы лечения. Я каждую неделю хожу в группу и на индивидуальные консультации, и мне помогут с жильем и работой. Нам подбирают стабильные рабочие места.

Лана не ожидала такого ответа. Похоже, Меле решила сама зарабатывать себе на жизнь. Лана была поражена. Ей не верилось, что программа лечения так сильно изменила ее сестру.

– Можно устроиться на работу в отель Калани. Я хотела бы работать там горничной, если такое возможно. Может быть, со временем у меня появится работа получше. Ты могла бы поговорить с Калани об этом?

Лана прикусила губу. Ей очень не хотелось ни о чем просить Калани после всего, что он для нее сделал. Меле понятия не имела, на что он решился ради ее дочери. Но она знала, что Калани ей поможет. Лучше всего, если у Меле будет стабильная работа. Не общаясь с Туа, она сможет удержаться от дурного пристрастия к наркотикам.

– Я поговорю с ним, когда он вернется домой вечером.

– Хорошо. Ну, мне пора. Спасибо, Лана.

– За что ты меня благодаришь? – спросила Лана.

– За все. – Пауза. – Я позвоню тебе завтра утром.

Разговор закончился. Лана изумленно уставилась на телефон. Она не знала, что ей делать. Отчасти она не верила в то, что узнала от Меле. Лана получала опекунство над Аклой, зная, что, вероятно, через месяц ее сестру освободят, но в глубине души не верила в такую возможность.

И вот Меле отпускают. У Ланы похолодело в груди. Она подняла глаза, сидя за столом в гостиной. Рождественская елка и большая часть украшений были убраны, но она оставила световые гирлянды на новогоднюю ночь. Скоро все пройдет, как и ее притворная жизнь.

У нее нет мужа, нет ребенка, она живет в чужом доме. Тщательно спланированный спектакль подходит к концу. Акла вернется к своей матери. После того как ребенка заберут, Лане и Калани будет незачем жить вместе.

К сожалению, Лана сглупила и позволила себе увлечься Калани, зная, что расставание с ним неизбежно. Она бы с удовольствием продолжала жить так, как живет сейчас, даже без Аклы. Но ведь Калани испытывает к ней только физическое влечение. Иногда ей казалось, что она видит любовь в его глазах, но она не знала этого наверняка.

Он изначально не хотел на ней жениться, так почему он должен хотеть оставаться в браке? Он заслуживает лучшую жену, чем Лана.

Лана боялась обо всем ему рассказать. Она не хотела, чтобы все закончилось. В то же время она не могла просто сидеть и ждать его возвращения домой.

– Соня, я еду в отель, – сказала она.

Няня просто махнула ей рукой, и Лана взяла сумку и побежала к своей новой машине. Она быстро проехала по извилистым улицам курорта и остановилась на парковке позади отеля.

– Вы рано приехали, репетиция будет позже, – заметил охранник, когда она прошла через заднюю дверь.

– Вы не видели, как отвратительно танцевала команда на вчерашнем шоу, – ответила Лана с улыбкой. Она надеялась, что выглядит убедительной, и ее сердцебиение не слышат окружающие.

Она нашла Калани в его кабинете, где он что-то печатал на клавиатуре. У него был обычный рабочий день, он был не готов к ее сенсационной новости.

Он удивленно посмотрел на Лану и улыбнулся, когда увидел, что она стоит перед ним.

– Привет! Я хотел пригласить тебя на ужин.

Лана кусала губы и качала головой:

– Мне звонила Меле.

Калани обеспокоенно сдвинул темные брови:

– Все в порядке?

– Да. Отлично. Удивительно на самом деле. Завтра ее выпустят. – Она говорила с трудом, стараясь не расплакаться.

Калани в тревоге вскочил с кресла и обнял ее. Он подождал, пока она выплачется, потом спросил:

– Она что-нибудь сказала о судье и договоре опекунства?

– Меле сказала, что ей придется сдать еще один анализ. Она заберет Аклу, как только выйдет из реабилитационного центра.

Калани крепче ее обнял. Она поняла его реакцию. Он полюбил Аклу.

Лана сожалела, что он не любит ее так же сильно, как девочку.

Калани стал комком нервов. Впервые после смерти родителей он почувствовал себя таким беспомощным. Он привык контролировать свою жизнь, но нынешняя ситуация была ему неподвластна. Постановление судьи было окончательным: Меле выполнила все условия и теперь может забрать Аклу.

Лана уехала, чтобы привезти сестру из реабилитационного центра. Калани остался дома с Аклой. Это предложила ему Лана, зная, что у него больше не будет времени побыть с девочкой. Сообщив новость Соне, они позволили ей уйти – искать новую работу. Если ребенка заберут, няня не потребуется.

Калани сидел со скрещенными ногами на полу, наблюдая, как Акла играет с плюшевым медведем. Он одел ее в милое белое платьице с уточками, носочки и туфельки. Он хотел, чтобы она выглядела как прекрасная маленькая принцесса, отправляясь к себе домой.

У двери стояла сумка с детскими вещами. В реабилитационном центре Меле помогли снять квартиру в соседнем квартале. Несколько дней Меле поживет в номере отеля, прежде чем привезет в квартиру мебель и обустроится в ней. Калани взял ее на работу в отель.

После того как Меле переедет в квартиру, туда отправят детскую мебель. Одежда Аклы, ее игрушки и одеяла упаковали в сумку. Калани едва не расплакался, собирая ее вещи.

Акла посмотрела на него и широко улыбнулась, демонстрируя единственный зубик и пухлые щечки, и он почувствовал, как у него сжимается сердце, словно все его чувства к девочке поглощает черная дыра. Он никогда не хотел семью и детей, но не предполагал, что ему будет так трудно расставаться с этой малышкой. Только из-за нее он перестал задерживаться на работе. Она стала его солнцем. А Лана стала его лунным светом.

Он чувствовал, как все это ускользает сквозь пальцы.

Его привлек шум. Подняв голову, он прислушался к женским голосам и напрягся всем телом. Потом дверь открылась. В дом вошла Лана и женщина, которая выглядела чуть старше Ланы. Она не смотрела на Калани, все ее внимание было приковано к ребенку.

– Акла! – позвала она, опускаясь на колени на пол рядом с ребенком. Взяв на руки, она крепко прижала девочку к груди. По щекам Меле текли слезы, и Калани стало совестно за то, что он не хотел отдавать Аклу матери, а желал, чтобы девочка навсегда осталась с ним и Ланой. Акла выглядела довольной, она схватила рукой прядь материнских волос.

Калани с трудом выдерживал это сентиментальное воссоединение. Он встал и схватил пиджак со спинки дивана.

– Я еду в офис, – сказал он.

Лана обеспокоенно смотрела на него, но не пыталась остановить.

– Хорошо. Я отвезу Меле в отель, – ответила она.

Отлично. Пусть делает все, что хочет. Ему просто нужно выйти отсюда. Он не может сидеть и смотреть, как Меле выносит ребенка из дома. Калани проторчал в своем кабинете несколько часов. Когда он наконец посмотрел на часы, было уже семь вечера.

У него больше нет причин возвращаться домой раньше, потому что Аклу забрали.

Но там осталась Лана. Закрыв компьютер, он вышел из офиса. Подъехав к дому, он заметил, что тот выглядит мрачнее обычного.

Он нашел Лану на кухне. Она сидела за столом, держа в руке бокал вина. Она не посмотрела на него, когда он вошел.

– Меле и Акла устроились? – спросил он.

Лана медленно кивнула:

– Да. Спасибо, что разрешил ей пожить в отеле несколько дней. Соня тоже уехала. Она нашла новое место, и ее попросили приступить к работе немедленно.

Калани прислонился к двери, прижавшись плечом к стене. Пустота, которую он заполнял работой, теперь вернулась.

– Дома стало слишком тихо, – заметил он.

– Я знаю. – Лана крутила бокал между ладонями, она не пила вино и не смотрела на Калани. – Однако в тишине хорошо думается. Сегодня я много думала после твоего отъезда.

Ее слова показались ему зловещими.

– О чем? – Калани отошел от стены и оперся локтями о кухонный стол, и Лана больше не могла не смотреть на него.

– О том, что произойдет дальше. О нас.

Честно говоря, Калани и сам об этом постоянно думал.

– По-моему, мы не должны принимать решения прямо сейчас…

– Я звонила Декстеру, – сказала она. – Он готовит документы на развод, сказал, что мы можем прийти утром и подписать их, а он отправит их на рассмотрение в суд. Это займет около тридцати дней, но по крайней мере бракоразводный процесс начнется.

Хотя Лана говорила разумно, ее слова показались Калани ударом в живот. Почему? Ведь он знал о том, что они рано или поздно разведутся. Почему его смутило, что именно Лана решила покончить с их браком? Он предполагал, что она будет тянуть время, в конце концов, именно она предложила ему пожениться. И все же он чувствует себя так, словно его провели.

– Ты уверена, что нам надо торопиться? – спросил он. – Меле только вернулась из реабилитационного центра. Что делать, если она через неделю снова возьмется за старое? Нам придется снова пожениться. А это вызовет массу ненужных хлопот. Почему бы нам не подождать и не выяснить, что происходит? Ведь ни тебе, ни мне не нужен развод, чтобы снова вступить в брак с другим человеком.

Наконец Лана посмотрела на него, ее нежный лоб прорезали морщины от размышлений и раздражения.

– Через неделю, через месяц, через год… Мы не можем контролировать или предвидеть, что сделает моя сестра, и мы не должны жить в ожидании очередной проблемы.

– Я не говорю об этом, – произнес он. – Я просто хочу сказать, что сегодня многое произошло. Давай не будем принимать поспешных решений.

– А что нам делать? – Лана поерзала на стуле. – Оставаться мужем и женой? Продолжать спать вместе и изображать счастливых влюбленных? Чем дольше мы будем притворяться, тем сильнее измучаемся.

– Я не чувствую себя измученным в роли твоего мужа, Лана. Я готов продолжать.

– Это потому, что ты не… – Она умолкла на полуслове, стиснула зубы и раздула ноздри от накопившихся эмоций, которые с трудом сдерживала.

– О чем ты говоришь? – настаивал он.

– О любви, Калани. Ты не влюблен в меня, поэтому для тебя наш брак развлечение, приносящее удовольствие. Ты играешь в женатого мужчину и семьянина. Это приносит еще больше удовольствия, когда знаешь, что все закончится и вернется на круги своя.

Любовь. Лана влюблена в него? Он был ошеломлен так, что почти потерял дар речи.

– Послушай, для меня это не игра, – сказал он. – Почему ты решила, что я просто развлекаюсь?

Лана нахмурилась:

– Калани, ты меня любишь? Если да, то признайся в этом прямо сейчас.

Почувствовав себя загнанным в угол, Калани затаил дыхание. Любовь? А знает ли он, каково любить женщину? Он этого не знает. Он понимал, что Лана дороже ему всех на свете. Но, судя по выражению ее лица, ей этого недостаточно.

– Вот и ответ, – сказала она, вставая со стула.

– Подожди! – потребовал Калани. – Ты не даешь мне времени подумать.

Лана печально покачала головой:

– Об этом не надо думать, Калани. Ты либо любишь меня, либо не любишь. Ты либо хочешь оставаться моим мужем, либо не хочешь. Поскольку ответ для меня очевиден, бессмысленно продолжать этот разговор. Это конец. Встретимся утром у Декстера.

Калани не знал, что сказать. Отчасти он обрадовался, что все закончилось. Он нервничал, вступая в брак с Ланой. Отчасти он упрекал себя за то, что разрушил удивительные отношения с Ланой.

– Лана…

– Спасибо, Калани, – прервала она его и подняла руку, заставляя его замолчать.

– Спасибо за что?

– За то, что на месяц изменил свою жизнь, чтобы помочь мне, – ответила она. – Я сомневаюсь, что многие друзья отважились бы на такой шаг. Поэтому я тебе признательна.

Ему не нравилась категоричность Ланы. Она вела себя так, словно с ним прощалась.

– Я бы сделал это снова и снова, – искренне сказал он, наблюдая, как Лана берет сумочку, надевает ее на плечо и идет в гостиную. – Куда ты идешь?

Она остановилась у входной двери и взяла небольшую сумку, которую он не заметил, когда вошел. Лана уходит от него. Она весь день размышляла, пока он старался обуздать свои эмоции, и решила, что их отношения закончились. Она повернулась и посмотрела на Калани.

– Я возвращаюсь к себе в отель.

– Твое место здесь, – твердо сказал он.

Лана покачала головой:

– Не заставляй своих людей упаковывать мои вещи. Я взяла с собой самое необходимое, все вещи мне сейчас не нужны. Сегодня я подыскала хорошую квартиру-студию на холме в Лахаине, и собираюсь туда переехать. Будет лучше, если мои вещи перевезут прямо туда.

Она посмотрела на дверную ручку, затем на свое обручальное кольцо. Сняв кольцо, она положила его на столе в прихожей.

Калани почти не замечал на своем пальце обручального кольца с тех пор, как Лана надела его ему во время свадьбы. Внезапно холодный металл начал прожигать его кожу. Это было похоже на невыносимую потерю, которую он не в силах выдержать. Он не хотел терять Лану. Он сделал несколько больших шагов в ее сторону.

– Спроси меня снова, – потребовал он.

Лана просто смотрела на него.

– Мне будет больно. Давай не будем мучить друг друга. Тебе нравится идея о том, что у нас было, но теперь все иначе. Ты не хочешь этого, Калани. Ты сделал это ради меня. И если бы я позволила тебе оставаться моим мужем, то я просто воспользовалась бы нашей дружбой. Я уже сделала слишком много, поэтому не проси меня это повторять.

Калани переполняли противоречивые чувства. Он не желал расставаться с Ланой.

– А как же наша дружба? – спросил он. Больше всего на свете он боялся потерять дружбу Ланы.

– С ней все в порядке, – сказала она и по-дружески ударила его по плечу, как в старые времена. – Мне надо побыть одной, Калани, вот и все. Поверь мне.

Услышав это, он испытал облегчение, но все же от тревоги у него так сдавило грудь, что он едва дышал.

– Спокойной ночи, Калани! – произнесла она, открывая дверь и плавно выходя наружу.

Калани стоял и смотрел, как она отъезжает на своем джипе, оставив в гараже подаренный им автомобиль. Калани не мог двигаться, не мог бежать за ней. Ведь она фактически призналась ему в любви, но она, по-видимому, не желает, чтобы он ее преследовал. Неужели любовь к нему сделала ее несчастной? Возможно, Калани был прав насчет любовных отношений с самого начала. Они всегда заканчивались страданиями. Может быть, Лана поступила правильно, и все будет к лучшему.

Их прежние отношения были хорошими. Они весело проводили время вместе. Дети – большая ответственность, которую они не готовы на себя взять. Кроме того, Калани не стремился быть семейным человеком. Если он так быстро привык к жене и ребенку, то способен вернуть свою жизнь в нормальное русло в два раза быстрее.

Но, даже думая об этом, Калани понимал, что врет самому себе.

Глава 11

– Повесить картину здесь? – спросила Лана, глядя через плечо.

Меле вошла в гостиную, держа Аклу на бедре, и кивнула:

– Да, будет здорово.

Лана молотком забила гвоздь в стену и повесила картину, которую они купили в комиссионном магазине. Сделав шаг назад, она гордо посмотрела на плоды своего труда.

Новая квартира Меле была милой и небольшой и располагалась неподалеку от отеля и реабилитационного центра. Спальня была достаточно большой, чтобы в ней поместилась широкая кровать и кроватка Аклы. Когда девочка подрастет, ей потребуется отдельная комната. Меле надеялась, что к тому времени у нее не будет проблем с деньгами.

– Спасибо тебе за помощь, – сказала Меле и посадила Аклу в манеж, чтобы она поиграла с разноцветными кубиками. – По-моему, мы с тобой провели больше времени вместе на этой неделе, чем за прошедшие годы.

– Наверное, ты права.

Лана проводила мало времени со своей сестрой с тех пор, как уехала из дома. Она не хотела быть рядом с ее друзьями, и на то была уважительная причина. Теперь, когда Меле перестала общаться со своими прежними знакомыми, она начинала снова сближаться с Ланой. Если они обе не работали, Лана помогала Меле обустраивать квартиру. Они ходили в магазины за покупками и перевезли в новое жилище Меле несколько хороших вещей из их старой квартиры.

– Выпьешь кофе? – спросила Меле. На свою первую зарплату она купила недорогую кофеварку.

– Конечно. – Лана присоединилась к своей сестре за маленьким обеденным столом, который они купили на распродаже за пятьдесят долларов.

Они спокойно попивали кофе и наслаждались обществом друг друга. Лана старалась не думать о том, как каждое утро получала от Калани чашку кофе после пробуждения. Мысль об этом затягивала ее вниз по спирали в темную кроличью нору эмоциональной тоски.

Уходить от Калани оказалось труднее всего. Но она знала, что должна была его оставить. Она любила Калани, но она любила и себя и не собиралась размениваться на мелочи. Если бы он сказал ей, под ее давлением, что любит ее, у нее не было бы никаких оснований думать, будто его чувство искреннее. Или что он не отречется от своих слов позже, когда поймет, во что вляпался. Она хотела, чтобы ее возлюбленный считал ее самым важным человеком на свете. И не сомневался в своей любви к ней. Но Калани не мог ей этого предложить.

Она не виделась с ним с тех пор, как ушла от него тем вечером. Лана пришла в офис Декстера рано на следующее утро, чтобы подписать документы и избежать еще одного неловкого противостояния с Калани. Она обходила все места в отеле, где он обычно появлялся. Отчасти ей полегчало. Она не могла видеть его каждый день и притворяться, что ее сердце не разбито. Может быть, после того, как они окончательно разведутся, им удастся снова стать хорошими друзьями. Именно так она ему сказала. Она надеялась, что так и будет.

– Лана?

Лана повернулась к своей сестре, которая смотрела на нее выжидающе:

– Что?

– Я зову тебя уже третий раз. О чем ты думаешь?

– Прости. Я сегодня немного рассеянная.

Меле кивнула:

– Это из-за Калани?

Лана выпрямилась.

– Почему ты так решила? – спросила она.

– Потому что ты целую неделю о нем не упоминала. Когда адвокат сказал мне, что моя сестра и ее муж подали прошение об опеке над Аклой, я держала рот на замке, но честно говоря, я была шокирована. Что между вами происходит?

Лана поджала губы и уставилась в свою кружку:

– Ты не захочешь слушать слезливую историю, Меле. Мы должны думать о твоем будущем.

Меле скрестила руки на груди и одарила Лану строгим взглядом:

– Ланакила, расскажи мне все прямо сейчас, иначе я оттаскаю тебя за уши.

Лана посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Когда она доводила Меле, та частенько хватал а ее за ухо и тащила в гостиную, чтобы пожаловаться отцу. Обычно это имело обратный эффект – наказывали их обеих. Меле не таскала Лану за уши уже пятнадцать лет, но Лана по-прежнему ощущала резкую хватку своей сестры. Она не радовалась перспективе испытать это снова в ближайшее время.

– Ладно, – ответила Лана.

– Начнем с самого начала, – произнесла Меле. – Я многого не знаю о вас двоих, но хочу знать каждую деталь.

Вздохнув, Лана рассказала сестре обо всем, начиная со дня знакомства с Калани и заканчивая вечером, когда она ушла от него. Они выпили весь кофе и съели всю выпечку, которую Лана принесла из пекарни. Акла успела поспать. История отношений Ланы и Калани оказалась длиннее, чем она ожидала.

– И вот так получилось, – наконец сказала Лана, – что я влюбилась в своего лучшего друга. Он не любит меня. И мы разведемся через двадцать два дня.

– Ну, вы даете, – только и ответила Меле. Она хотела знать всю историю, и она ее услышала. – Это безумие. У меня было ощущение, что вы оба притворяетесь, чтобы одурачить судью. Мне не верится, что вы решились на такое ради моего ребенка. – Она посмотрела на спящую Аклу слезящимися глазами. – Вы не представляете, как я вам благодарна. Но меня беспокоит то, что вы заплатили слишком высокую цену.

Лана попыталась ей возразить.

– Это стоило того, – сказала она.

– Разве?

– Абсолютно. Мне просто жаль, что я не рассчитала свои силы и была не готова расстаться с Калани. Я не смогла защитить свое сердце. Мне следовало держать с Калани дистанцию. Но он такой красавчик, что меня тянет к нему, как магнитом.

– По-твоему, все могло закончиться иначе? – спросила Меле.

– Нет. Я все равно бы в него влюбилась, – призналась Лана. Она уже почти любила Калани, выходя за него замуж. Неужели она и правда думала, что, живя с ним под одной крышей, нося обручальное кольцо и занимаясь с Калани сексом, она сумеет ему противостоять? – Что бы я ни говорила, мне не удалось бы остаться к нему равнодушной. Я просто не думала, что будет так тяжело. Занимаясь с ним сексом, я поверила, будто Калани в меня тоже влюбится. Но это же смешно.

Меле вздрогнула от ее слов.

– Почему ты считаешь, что он не может в тебя влюбиться?

– О, Меле, перестань.

– Ответь мне! Что в тебе такого отталкивающего, что Калани не сможет тебя полюбить? Ты красивая. Ты умная. Ты талантливая. Ты заботишься о тех, кого любишь, и ты умеешь любить по-настоящему. Он должен быть в восторге от возможности в тебя влюбиться, а не наоборот.

– Ты свихнулась. Возможно, я хорошенькая и неплохо танцую. И что? Калани родился во влиятельной семье. Однажды он упомянул, что по материнской линии имеет родство с гавайской королевской семьей. Он способен потратить за день столько денег, сколько я не сумею заработать за всю свою жизнь. Он из другого мира. Люди его круга не влюбляются в таких, как мы.

– Ты имеешь в виду в таких, как я, – непринужденно ответила Меле.

Лана поняла, что ее сестра могла обидеться.

– Я не это имела в виду. Прости. Но мне не станет легче оттого, что у меня пьющий отец и нарушающая закон сестра.

Меле покачала головой и улыбнулась:

– Нет, не извиняйся. Ты права. По крайней мере, по поводу нашей семьи. Мы не аристократы, и нам повезет, если мы унаследуем крошечный участок земли, где стоит бесполезный дом нашего папаши. У нас есть проблемы, конечно. Но они есть у всех. Просто у некоторых людей больше денег, чтобы справиться со своими проблемами. Но нашей семье повезло. Ты знаешь почему? Потому что у нас есть ты. Ты наш алмаз в пыли.

Лане стало неловко от лести сестры. Пусть их жизни не похожи, но Лана не верила, что она лучше Меле.

– О, перестань, – сказала Лана. – Я просто умею танцевать. И выделяюсь только этим. Если бы у меня было две левых ноги и огромные зубы, еще неизвестно, что бы со мной было.

Меле яростно замотала головой:

– Нет, ты никогда бы не стала такой, как я. Ты очень похожа на нашу маму.

Лана посмотрела на сестру, на ее глаза навернулись слезы.

– Правда? – Лане было всего два года, когда их мать умерла от рака шейки матки, который у нее диагностировали после того, как она родила вторую дочь. Вместо того чтобы быть дома со своим ребенком, она проходила лечение, но было уже слишком поздно. Лана совсем не помнила ее, у нее осталось от матери только несколько поблекших фотографий, по которым можно было понять, что она в самом деле на нее похожа. Меле тогда было пять лет, и она лучше помнила мать.

– Безусловно, – сказала Меле. – Как ты думаешь, почему наш отец слетел с катушек после ее смерти? Потому что мама была для него всем. Он сидел и держал тебя на руках и плакал, потому что знал, что она умирает, а он не может ничего поделать. Он никогда не позволял себе снова влюбиться. Он не хотел, чтобы его сердце снова было разбито. Кроме того, ему никто не заменил бы его покойную жену.

Слова Меле всколыхнули воспоминания Ланы. Она подумала о признании Калани, которое он сделал давным-давно. Однажды вечером они пили пиво, и оно развязало Калани язык. Он заговорил на личные темы. Он сказал, что влюбленность слишком большой риск. Он знал, каково терять любимого человека, и не понимал, почему Лана хочет мужа и семью, которую может потерять в любой момент.

– Калани тоже так говорил, – сказала она вслух.

– Что это значит?

– Калани потерял своих родителей примерно десять лет назад. Он мало об этом рассказывал, но я уверена, это действительно беспокоит его даже сейчас. Поэтому я подумала, что он боится…

– Признаться, что он влюблен в тебя?

Лана покачала головой и нахмурилась:

– Я думаю, он боится серьезных отношений. Почему ты считаешь, что он влюблен в меня? – Меле сделала странное заявление, учитывая, что она видела Калани всего несколько минут и даже не разговаривала с ним. Лана провела с ним последний месяц и не верила, что он ее любит.

Меле встала и стала варить кофе.

– Если все, что ты рассказала мне о Калани, правда, то он тебя любит, – ответила она.

– Почему ты так решила?

– Потому что он не дурак. Он умный. Он успешный бизнесмен, который привык к тому, что ему все подконтрольно. Но нельзя контролировать любовь, потому что она не бизнес-империя, и он знает об этом. Возможно, он боится признаться тебе и пострадать, но он не дурак.

Калани хандрил. Хотя он никому в этом не признавался. Сначала он думал, что скучает по ребенку. И он правда скучал по Акле. Но совсем не это его тяготило. Закрывая глаза перед сном, он видел перед собой разочарованное лицо Ланы. Он вспоминал ее смех, которого ему так не хватало. Он думал о ее губах и фантазировал, как целует ее.

Он скучал по ней. Прошло больше недели с тех пор, как они виделись в последний раз. Никаких звонков, никаких сообщений, никаких мимолетных встреч в холле отеля. Казалось, она полностью исчезла из его жизни, хотя находилась совсем рядом.

Калани решил, что, если он действительно хочет увидеться с Ланой, он может посмотреть луау. Но он не мог заставить себя сделать это. Наблюдая за ее танцем, он сильнее измучается.

– Мистер Бишоп?

Калани поднял глаза и увидел свою секретаршу Джейн в дверях кабинета.

– Да?

– К вам пришли, сэр.

– Кто?

– Всего лишь мы, – произнес мужской голос. Дверь кабинета распахнулась, представляя взору Калани его брата и собаку-поводыря. – Мы решили к тебе заехать.

Удивленный, Калани встал. Он изумился, когда Мано приехал к нему на Рождество. Но теперь его визит был почти неслыханным событием. Он подождал, пока Мано присядет в кресло для посетителей, а Джейн закроет за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Калани. – И на этот раз не придумывай бредовые отговорки.

– Ладно. Я здесь потому, что твои сотрудники беспокоятся о тебе. Они мне позвонили.

Калани чуть не свалился с кресла. Он резко подался вперед и ухватился руками за стол.

– Ты шутишь, да?

– Не-а. По-видимому, ты носишься по коридорам как бешеный, рявкая приказы и критикуя работу всего персонала. Ты всех достал.

– Я понял, – прервал его Калани. – Я был несдержанным. – Он знал, что у него плохое настроение, но он не подозревал, что срывался на персонал. – Неужели тебе действительно позвонили и попросили приехать?

– На самом деле у меня попросили разрешения подсыпать тебе успокоительное в утренний кофе. И я решил, что мне лучше приехать.

Калани скрестил руки на груди:

– Я исправлюсь. У меня была тяжелая неделя.

Мано задумчиво кивнул, потом взял Калани за руку.

– Я так и думал. Ты снял кольцо, – заметил он.

Калани отдернул руку и посмотрел на безымянный палец. Он носил обручальное кольцо в течение месяца, но ему казалось, что оно по-прежнему на его пальце.

– Нет ни кольца, – сказал Калани, – ни брака, ни ребенка. Все кончено.

– Что случилось?

Калани вздохнул. На самом деле он не хотел говорить брату правду, но знал, что это неизбежно.

– Ты был прав насчет нас двоих. Мы притворялись. Мы должны были всех убедить, чтобы получить опеку над ребенком. Это было шоу. Сестра Ланы попала в реабилитационный центр, и у нас был единственный способ получить опекунство над ее племянницей. Теперь сестра Ланы закончила лечение и воссоединилась со своей дочерью. А Лана ушла от меня.

Мано слушал. У него было такое задумчивое лицо, что Калани задергался.

– То есть ты ее отпустил, – наконец произнес Мано.

– Нет. Она позвонила адвокату, начала бракоразводный процесс и уехала. – Это было правдой. Хотя оставалась крошечная деталь: Лана спросила Калани, любит ли он ее, и он спасовал.

– Странно, что женщина, так явно влюбленная в своего мужа, просто уехала от него. Это похоже на акт самосохранения. Что ты с ней сделал?

– Я ничего с ней не делал, – утверждал Калани. – Я соблюдал условия нашей договоренности. А она их нарушила.

– А каковы были условия? – спросил Мано.

– Мы должны были притворяться влюбленными на людях. Это делалось только ради ребенка.

– Так ты не спал с ней?

Калани показалось, будто он попал на допрос в испанскую инквизицию. Когда он узнает, кто позвонил его брату, он покажет этому человеку, что такое на самом деле сварливый руководитель.

– Да, я спал с ней.

– И не один раз? – спросил Мано.

Калани стиснул зубы:

– Да, не один раз, черт побери.

– Значит, ты тоже нарушил правила, – заметил Мано.

Конечно, Калани их нарушил.

– Да. Мы нарушили условие. Но она не должна была ко мне привязываться, чтобы не разрушить нашу дружбу.

Мано кивнул и потянулся, чтобы погладить макушку собаки.

– Итак, вы целый месяц жили вместе, занимались любовью и вели себя как счастливая семья, а теперь ты злишься на нее, потому что она подала на развод.

– Да.

– А может быть, ты злишься на себя, потому что ты влюбился в нее?

Калани закрыл глаза и простонал. Он не хотел продолжать этот разговор с братом, но знал, что Мано от него не отвяжется.

– По-моему, говорить об этом лучше под выпивку, – сказал Калани.

Мано весело улыбнулся и встал:

– Прекрасно. У меня появился повод напиться.

Они отправились в бар и уселись в затемненной угловой кабинке. Им подали выпивку и закуски. Мано продолжал ждать ответа Калани.

– Я не люблю ее, – наконец сказал Калани.

Мано только вздохнул:

– Знаешь, не так давно, когда мы были на вечеринке по случаю дня рождения бабушки Ани, ты говорил мне, что я должен вернуть любимую женщину.

– Это другая ситуация, – настаивал Калани. – Ты был влюблен в нее.

– И ты честно признаешь, что у тебя нет чувств к Лане?

Калани постарался проанализировать свои чувства, но не выяснил ничего нового.

– Мои чувства к Лане не изменились. Она мой лучший друг. Мне очень нравится проводить с ней время, и я скучаю по ней, если долго ее не вижу. Мне нравится разговаривать с ней, и я могу сказать ей все, что у меня на душе. Она замечательный слушатель и всегда дает мне хорошие советы.

– Если бы у тебя сложилась такая ситуация с другой женщиной и ты попросил бы у Ланы совета, что бы она сказала?

Калани уже знал ответ – он мгновенно прозвучал в его голове.

– Она посоветовала бы мне не трусить и сказать этой женщине, как я ее люблю.

– Учитывая, что твое отношение к Лане не изменилось, ты, вероятно, пугаешься своих чувств к ней, потому что давным-давно в нее влюблен.

От слов брата у Калани похолодело в груди. Он молча уставился в свой бокал, будто ответы на все вопросы Вселенной заключались в виски со льдом. Неужели возможно, что он уже давно любит Лану? Вероятно, это так, потому что его не интересуют другие женщины. Ведь он предпочитал проводить время с Ланой, а не бегать на свидания с другими женщинами. Ведь он терроризирует своих сотрудников оттого, что она бросила его. Ответ захлестнул его, словно приливная волна эмоций, которые все расставили по местам.

Калани обхватил голову руками:

– Боже мой, я любил ее все это время.

– Да, – только и ответил Мано, протянул руку и взял из миски горсть кунжутных палочек и арахиса.

Калани смотрел, как Мано жует кунжут и арахис, словно за разговором они обсуждали погоду.

– Я влюблен в Лану, – произнес он вслух, позволяя себе привыкнуть к этим словам. Если он когда-нибудь признается ей в любви, то сделает это без колебаний, иначе она ему не поверит.

Он снова и снова вспоминал последние минуты вместе с Ланой перед ее уходом и думал о том, как она смотрела на него – искренне и с надеждой. Но он все испортил. Она была права. Если бы он сказал ей тогда, что любит ее, то солгал бы, чтобы просто удержать рядом с собой. Проведя вдали от нее целую неделю, он понял, что испытывает к Лане.

Все это время он боялся к кому-нибудь привыкнуть и рискнуть потерять его, поэтому оттолкнул единственного человека, которого когда-либо любил. И в результате он стал несчастным. Но у него остался шанс все исправить.

Он должен признаться Лане в своих чувствах. Он не позволит ей уйти от него снова. Юридически она все еще его жена, и он не собирается с ней разводиться.

– Теперь тебе надо решить, как ты поступишь, – произнес Мано.

Глава 12

Лана вышла на сцену. На мгновение свет погас, и музыканты запели древнюю гавайскую молитву и забили в барабаны. Она остановилась в центре сцены под светом софитов.

Она танцевала этот танец трижды в неделю в течение трех лет. Она знала все движения наизусть, и все же она чувствовала себя вялой, начав двигаться. Один из ее профессоров говорил ей, что она танцует, вкладывая в движения свое сердце и душу. Но в последнее время ее душа была не на месте.

Заставляя себя улыбаться, она начала двигаться. Она выступала, заболев гриппом. Она выступала с вывихнутой лодыжкой. Она справится и на этот раз. В конце концов, она профессионал.

Танцуя, она машинально посмотрела в дальний угол двора. Обычно там каждый вечер стоял Калани и наблюдал за ней. Но он не появлялся на шоу с тех пор, как она от него уехала. Лана считала, что сама в этом виновата. Она сказала ему, что ей надо побыть одной, и он не нарушал ее уединения.

Тем не менее ее сердце болезненно ёкнуло, когда она не увидела перед собой ничего, кроме каменной стены.

Меле настаивала, что Калани не дурак и обязательно придет. Лана в этом сомневалась. Их отец так и не оправился после смерти их матери. С какой стати Калани должен стать другим?

Она на секунду закрыла глаза и заставила себя выбросить негативные мысли из головы. Меле требовала, чтобы Лана перестала принижать свои достоинства. Ей надо перестать думать, что она недостаточно хороша. Она дочь своей матери. Каждый раз, позволяя себе негативные мысли, она может запятнать память своей матери. Она не могла этого допустить.

Лучше верить, что Калани дурак, раз не разглядел, какой перед ним драгоценный камень. Лана не собиралась сидеть и ждать, когда он изменит свое мнение. Она купит себе квартиру, съедет из отеля и начнет новую жизнь подальше от Калани и его курорта. Она уже слышала, что на одно из самых больших шоу луау в Лахаине требуется хореограф. Ей было страшно покидать курорт, который она считала своим домом, но, вероятно, ей пора это сделать.

Размышляя об отъезде с Мау Лоа, она посмотрела в угол двора и удивилась, увидев там знакомую темную фигуру. Калани пришел. Он наблюдал за ней.

Сбившись с ритма, она заставила себя сосредоточиться на танце. Когда она посмотрела в угол снова, Калани уже ушел. Ее сердце разрывалось от разочарования. Она больше не выдержит. Она должна уезжать с острова. Она должна уехать от Калани, если хочет жить дальше.

Танец закончился. Свет погас. Лана ушла за кулисы, а на сцену вышли мужчины-танцовщики. Завернув за угол, она столкнулась нос к носу с одной из танцовщиц по имени Талья.

– У нас проблема, Лана.

Душа Ланы ушла в пятки.

– Что такое?

– Калли надорвалась в репетиционном зале. Она не сможет исполнить свою партию в новом танце в конце шоу.

Черт побери! Под угрозой срыва был очень важный танец. У Тальи пока не было дублерши, а это означало, что вместо нее придется танцевать Лане. Она сразу забыла о Калани, ей следовало быстрее переодеваться для следующего номера.

– Иди к музыкантам и скажи Райану, что я танцую вместо Калли.

Талья кивнула и направилась к оркестровой яме справа от сцены. Лана вернулась в раздевалку, чтобы надеть танцевальный костюм Калли. Это были платье из струящейся белой ткани и венок из белых орхидей. При виде костюма у Ланы заныло сердце – она вспомнила день своей свадьбы. Она быстро надела костюм. Она не могла дождаться, когда наконец исполнит новый номер и переоденется в обычную одежду.

Лана вышла на сцену. Она была единственной танцовщицей в этом номере. Постановка немного отличалась от остальных. Райан должен был стоять у Ланы за спиной и во время ее танца петь песню «Волшебный вечер» из мюзикла «Южный Тихий океан». Песня стала мгновенным хитом и демонстрировала певческий талант Райана.

К счастью, Лане не надо петь. Она должна просто танцевать и в конце танца оказаться в объятиях Райана – как раз перед тем, как погаснут софиты. Это был обычный номер, который требовал от Ланы ее навыков в современном и балетном танце.

Музыканты заиграли песню, и Лана стала ждать отрывка, во время которого ей следовало начать танец. Она смотрела в толпу, стараясь не думать о Калани. Когда Райан запел, в ее жилах застыла кровь. Что-то пошло не так. Это был не голос Райана. Голос был достаточно приятным, но он явно принадлежал непрофессионалу.

К сожалению, она целую минуту не могла повернуться лицом к певцу. Она танцевала, слушая, как он поет о том, как заметил ее в переполненной людьми комнате и влюбился в нее.

В конце концов Лана развернулась и посмотрела на своего партнера. Перед ней был Калани, одетый в белый льняной костюм Райана.

Она застыла на месте. Он стоял и напевал слова любви к ней. Лана не понимала, что происходит. Она не видела Калани целую неделю, а теперь он появился в ее шоу, не сказав ей ни о чем. Лана даже не знала, что Калани умеет петь.

Она сказала себе, что в любом случае это не имеет значения. Закончив номер, она затащит Калани за кулисы и отчитает его за то, что он поставил ее в дурацкое положение. Она потянулась к нему с тоской, потом отвернулась и закружилась по сцене, ее платье развевалось. Она боялась заключительных слов песни, зная, что она должна с любовью посмотреть в глаза Калани, который поет ей серенаду. Скорее всего, именно сегодня она спасует и поведет себя не как профессиональный танцор.

Он запел последний куплет, и она медленно пошла к нему. Она сглотнула, глядя ему в глаза, и увидела серьезное выражение его лица. Казалось, он искренен в каждом слове, которое пел Лане о поиске истинной любви. Она старалась не строить иллюзий.

Он обнял ее и взглянул на нее сверху вниз, будто они не были на сцене в окружении сотен людей. Он допел последние слова песни, глядя Лане в глаза.

Музыка стихла, и раздались бурные аплодисменты. Лана ожидала, что Калани отпустит ее, но он произнес:

– Я не хочу идти по жизни один. Я хочу быть с тобой.

Лана не знала, что сказать. Но даже если бы она знала, то не желала говорить об этом вслух. Калани был с микрофоном, и каждое его слово транслировалось на всю аудиторию.

– Ты не веришь в то, что говоришь, Калани, – прошептала она.

– Если бы я в это не верил, разве я вышел бы на сцену и стал бы петь? Разве я убедил бы твою танцовщицу притвориться больной, чтобы ты танцевала вместо нее?

Итак, все оказалось подстроено. Лана повернула голову и заметила свою танцевальную команду, в том числе и вполне здоровую Калли, которая поглядывала на нее с тревогой из-за кулисы. Лана зажмурилась и постаралась понять, что происходит. Во дворе стояла такая тишина, что слышался плеск волн.

– Я затеял все это потому, что хотел сказать тебе и всем присутствующим на этом шоу, как сильно люблю тебя, Лана, – продолжал Калани.

Она в недоумении покачала головой:

– Ты мог бы сказать мне об этом наедине.

– Мы оба знаем, что это нам не поможет. Мне нужны свидетели. Я хочу, чтобы ты знала, что я настроен серьезно. И я не желаю, чтобы ты сбежала. Ты обязана выслушать все, что я должен тебе сказать.

Лана напряглась в его руках. Он был прав, приперев ее к стенке. Но зачем откровенничать с ней на сцене?

– Я не позволю тебе избавиться от меня, – сказал Калани. – После того как ты ушла, я переживал сущий ад. Я не хочу возвращаться к тому, как все было. Я не желаю жить один в этом большом доме. Я хочу семью. Настоящую семью. Такую, какая есть у моего брата. Какая была у моих родителей. Я хочу, чтобы у нас с тобой была семья.

– Ты не веришь в то, что говоришь, – ответила она. – Ты просто перепутал нашу дружбу с какими-то другими отношениями.

– Ты мой друг, – сказал он. – Ты мой лучший друг. Но еще ты любовь всей моей жизни, и я ничего не путаю. Я не соглашусь на меньшее. Ты будешь моей женой до конца моей жизни.

От слов Калани у нее перехватило дыхание. Он обнимал ее и смотрел на нее умоляющим взглядом, прося любить его в ответ. Она не знала, как ей удастся ему отказать. Но она не уступит ему в любом случае.

– Ты сошел с ума. Отпусти меня, – сердито сказала она, вырвалась от него и убежала за кулисы.

Как только Лана повернулась к Калани во время танца и увидела его поющим, он понял, что совершил ошибку. Он заметил твердость в ее взгляде, она сурово поджала губы. Он думал, что ему поможет этот широкий романтичный жест. Он считал, что, заявив о любви к ней в присутствии стольких свидетелей, он убедит ее в своей искренности. Однако Лана побежала за кулисы, и зрители громко ахнули после ее отказа. И тут Калани осознал, что его тактика не подходит к Лане.

Он побежал за ней, расталкивая толпу танцоров, по песчаной дорожке, которая вела к пляжу.

– Лана! – крикнул он и услышал свой голос через громкоговорители на расстоянии. Он сорвал с себя микрофон и бросил его в кусты, а потом погнался за ней по пляжу. – Лана, подожди!

В конце концов она остановилась у кромки воды. Она стояла к нему спиной, когда он медленно подошел к ней сзади.

– Лана?

Наконец она повернулась и посмотрела на него. Ее лицо покраснело, в ее глазах стояли невыплаканные слезы.

– Как ты смеешь?! – закричала она.

Калани опешил. Он не ожидал, что она рассердится.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Как ты смеешь выставлять меня дурой перед всеми этими людьми?

– Ты не выглядела дурой! Я хотел, чтобы ты поняла, ты моя единственная любовь. Я пытался доказать, как сильно я тебя люблю.

Лана только качала головой:

– Перед моими танцорами, перед постояльцами отеля…

– Все решили, что это удивительный и романтический жест, – сказал он. – Все очень старались мне помочь. И публике понравилось. Пока ты не убежала и все не испортила.

– Почему ты решил, что должен ставить меня в безвыходное положение? – спросила она. – Пусть я влюблена в тебя, но я очень закрытый человек, Калани. И я профессиональная танцовщица. Я не люблю, когда моя личная жизнь влияет на мою работу.

Калани вздохнул и закрыл глаза:

– Прости, Лана. Я должен был догадаться. – Он сделал несколько шагов в ее сторону, подходя к ней почти вплотную. – Я увидел этот номер с песней на последнем шоу луау, и он показался мне совершенным. Мужчина всегда должен действовать быстро, если он не хочет потерять шанс быть со своей любимой женщиной. Именно так я и поступил. Я хотел спеть эту песню для тебя, потому что каждое слово этой песни правда.

Выражение лица Ланы смягчилось.

– Ты смотрел шоу? Я тебя не видела.

Калани кивнул, довольный тем, что Лана заметила его отсутствие. Она сердилась на Калани, но он наблюдал за ней на каждом шоу.

– Я сидел в зале, поэтому ты меня не видела, – сказал он.

Лана вздохнула, ее плечи расслабились. Она стала успокаиваться.

– Я думала, ты перестал приходить на меня посмотреть, – произнесла она.

Он покачал головой:

– Я не приходил на премьеру нового номера, но потом понял, что не могу не приходить, хотя я знал, что ты не захочешь меня видеть. Я люблю тебя, Лана. Я готов говорить тебе об этом и на людях, и когда мы наедине.

– Я не верю тебе, – сказала она. – По-моему, тебе просто одиноко и ты хочешь удержать меня в своей жизни. Пожалуйста, не говори мне, что ты меня любишь, если это не так. Мое сердце этого не выдержит, Калани.

– Я просто многое понял, Лана, – продолжал он. – Когда ты уехала от меня, я осознал, что мои чувства к тебе не изменились после того, как мы поженились, или после того, как мы расстались. Сначала я думал, что у меня в самом деле нет к тебе романтических чувств. Но потом я понял, что ошибался. Я был влюблен в тебя все это время.

Лана потрясенно смотрела на него. Он хотел обнять ее и целовать, но воздержался, так как его недавний романтический жест провалился.

– Что ты имеешь в виду, говоря «все это время»? – спросила она.

– Я имею в виду, что я люблю тебя уже три года, – ответил он. – Все это время ты была самым важным человеком в моей жизни, моим лучшим другом, с которым я был готов поделиться самым сокровенным. Но я был слишком упрям, чтобы понять, что между нами существовало нечто большее, чем дружба. Меня не интересовали отношения с другими женщинами, потому что у меня были отношения с тобой.

– Но ты не хотел жениться и создавать семью, – возразила она.

– Я боялся жениться и создавать семью, – произнес он. – Я боялся потерять того, кого я люблю. Потом я понял, что я все равно потерял тебя. Я не могу вернуть своих родителей, но могу вернуть тебя. Я решил рассказать тебе о своих чувствах, и я молюсь, чтобы ты мне поверила.

– Ты действительно меня любишь? – спросила Лана с оттенком неверия в голосе.

– Люблю. И я хочу быть твоим мужем. Я позвонил Декстеру и попросил его отложить бракоразводный процесс.

Лана смотрела на него так, будто у него выросла вторая голова. Протянув руку, она убрала волосы с его лица.

– Ты ударился головой? – спросила она.

Калани схватил ее за руку и притянул Лану к своей груди.

– Конечно нет. Я не брежу. Я честен с самим собой. И я честен с тобой в первый раз. Теперь я хочу, чтобы ты была честна со мной.

– Что ты хочешь услышать?

– Я довольно четко обрисовал свои чувства к тебе. А как насчет тебя? Ты меня любишь, Лана?

Она нервно прикусила нижнюю губу и кивнула:

– Я тебя люблю.

Лицо Калани расплылось в широкой улыбке. Он крепче обнял ее.

– А ты хочешь выйти за меня замуж?

– Мы уже женаты, Калани.

Он выудил из кармана два платиновых кольца.

– Тогда я думаю, тебе надо надеть свое обручальное кольцо.

Лана прерывисто вдохнула и протянула руку, чтобы Калани надел кольцо ей на палец.

– Это еще не все, – сказал он, снова полез в карман и вытащил оттуда футляр. Когда он открыл его, она затаила дыхание.

– Калани! – выдохнула она. – Я же говорила, что мне не нужно бриллиантовое кольцо.

Он вынул кольцо из бархатного футляра и надел его ей на палец рядом с обручальным кольцом. Кольцо было сделано гавайским дизайнером, овальный бриллиант располагался на загнутых цветочных лепестках из платины.

– Тебе не требовалось бриллиантовое кольцо, когда мы женились, чтобы убедить судью. Теперь, когда ты станешь моей женой по-настоящему, бриллиантовое кольцо тебе необходимо.

Лана восхищенно посмотрела на кольцо, потом положила руку на грудь Калани и взглянула на него.

– Мы больше не должны доказывать свою любовь, – сказала она. – Это касается только нас.

– Ну, есть несколько людей, которые хотели бы знать, что мы влюблены и счастливы, и останемся мужем и женой.

– Кто это?

Калани взял ее за руку и повел обратно через пляж к сцене. Когда они подошли ближе, тишину ночи прорезал резкий звук – кто-то подул в ракушку. Калани нравилось недоуменное выражение лица Ланы. Они снова вышли на сцену.

Публика была на месте, с нетерпением ожидая их возвращения. Танцоры из команды Ланы сидели среди постояльцев отеля, ближе всех к сцене расположились Мано и Пейдж. Калани пригласил их, потому что они пропустили первую свадебную церемонию. Рядом с ними сидела Меле, Акла и отец Ланы и Меле.

Увидев свою семью, Лана потянула Калани за руку, заставляя его остановиться.

– Что происходит? – спросила она.

Калани шагнул в сторону, и кахуна пул, который поженил их в первый раз, вышел на середину сцены. Округлив глаза, Лана уставилась на Калани.

– Мы обновим наши брачные клятвы, – объяснил он.

– Что? Прямо сейчас?

– Почему нет? Ты практически в свадебном платье. Наши семьи здесь. Священник здесь. У нас три сотни свидетелей, которые с нетерпением ждут, когда мы поцелуемся, и у них появится шанс съесть торт на нашем свадебном ужине.

– У нас будет свадебный ужин? – спросила она.

Калани указал на дальний конец двора, где был накрыт стол, на котором стоял красивый пятиярусный свадебный торт, украшенный фиолетовыми и белыми орхидеями.

– У нас не было свадебного ужина в первый раз, потому что свадьба была ненастоящей. Считай, это была просто репетиция. Теперь, когда мы решили обновить наши клятвы, я хотел бы, чтобы у нас был большой праздник.

Лана оглядела аудиторию, которая наблюдала за ними молча и выжидающе.

– Мне не верится, что ты все это сделал. Как ты?.. Когда ты?..

Калани только покачал головой. Сейчас не время это обсуждать. Им предстоит свадебная церемония.

– Итак, вы готовы снова выйти замуж, миссис Бишоп? – спросил он.

Прежде чем Лана успела ответить, толпа начала скандировать. От рева аплодисментов, свиста и криков Лана так смутилась, что ее щеки стали ярко-красными. Наконец она посмотрела на Калани и кивнула, вызывая новую бурю аплодисментов.

Калани взял ее за руку и повел Лану к столу, где их ждал кахуна пул. Он открыл молитвенник на отмеченной странице и начал читать слова, которые он произносил всего месяц назад.

– По-гавайски любовь звучит как «алоха». Сегодня мы собрались, чтобы отметить особую алоха между вами, Калани и Ланакила, учитывая ваше желание возобновить брачные обеты. Когда два человека обещают быть вместе, они всегда помнят этот прекрасный момент.

Они повторили брачные клятвы, и на этот раз, когда они целовались, между ними не было никакой неловкости или нерешительности. Калани обнял Лану и поцеловал под рев ликующей толпы. Они обнимались с членами своих семей и разрезали свадебный торт, который подали постояльцам отеля.

Было уже поздно, когда Калани наконец остановил свой «ягуар» у дома. Он снова удивил Лану, подхватив ее на руки и перенеся через порог.

Они стояли в доме, и Калани по-прежнему держал Лану на руках.

– Мне не верится, что все это происходит, – сказала она. – Ты великолепен. Ты все это сделал только ради меня?

– Конечно да, – ответил он. – Я сказал, что люблю тебя. Я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты пожелаешь. Кстати, о чем ты подумала, когда повернулась на сцене и увидела меня?

Лана выгнула бровь.

– Ты действительно хочешь знать? – спросила она.

– Конечно.

– По-моему, ты отвратительно поешь, – сказала она.

Калани посмотрел на свою жену с притворным ужасом.

– Ты лжешь! – произнес он и понес ее по коридору в спальню. – И сегодня ты мне за это заплатишь, – прибавил он с хитрой усмешкой.

Лана улыбнулась и поцеловала его со всей страстью:

– Я на это рассчитываю.

Эпилог

Лана должна была признать, что немного позавидовала новому дому Мано и Пейдж. Большой дом располагался на вершине утеса с видом на море в восточной части острова Оаху. Из дома открывался вид на бесконечно красивое синее море.

Это было идеальное место для свадьбы, назначенной на День святого Валентина. Пейдж была прекрасна в кремово-розовом кружевном платье. Ее волосы были зачесаны наверх и уложены в пучок, украшенный бледно-розовым гибискусом. Все родственники Мано поглаживали ее сильно округлившийся живот, словно это принесло бы им удачу.

Мано, одетый в традиционный белый костюм, сиял от счастья. На собаке-поводыре был белый галстук, собака держала в зубах футляр с обручальными кольцами.

Все прошло великолепно, и Лана была рада, а вот Пейдж ужасно нервничала весь день. Учитывая все обстоятельства, Лана была по-настоящему счастлива, потому что две ее свадебные церемонии были устроены практически спонтанно. В конце концов, она получила свадебное платье и мужчину своей мечты, и больше ей ничего не требовалось.

– Лана?

Лана повернулась и увидела бабушку Калани и Мано по имени Ани. Старушка шла к ней.

– Здравствуйте, бабушка Ани!

Старушка улыбнулась и взяла ее за руку.

– Прошлой ночью мне приснился сон, и я должна его тебе рассказать.

Лана посмотрела на соседний стол.

– Давайте присядем, – предложила она. Казалось, бабушка Ани устала, Лане тоже хотелось отдохнуть.

– Калани! – крикнула бабушка Ани и помахала Калани. – Ты тоже должен это услышать. Это очень важно.

Калани подошел и сел за стол:

– Что такое, бабушка?

– Прошлой ночью мне приснился важный сон.

– О чем? – спросил Калани.

Бабушка Ани протянула руку и прижала ладонь к животу Ланы:

– О вашем сыне.

Лана замерла и удивленно посмотрела на Калани.

– Но я не беременна, – сказала она.

Бабушка Ани рассмеялась и покачала головой:

– Ты беременна. Вы скоро все узнаете. Ваш сын будет высоким и сильным, как гавайский бог, рожденный на горе Килиа.

Калани и Лана удивленно смотрели на старушку.

– Ты уверена, бабушка? – спросил он.

Старушка сердито прищурилась:

– Конечно, я уверена. Я видела точно такие же сны о тебе и Мано, когда ваша мать забеременела вами. Именно так были выбраны ваши имена. Ваши предки говорили со мной через сны и рассказали мне, какими вы будете. Ты родился с духом вождя, а твой брат поднялся из моря и плавал с акулами в моих снах. Ваш сын будет таким же, как бог Килиа. Я видела это.

Ани встала со стула, наклонилась и поцеловала Лану в щеку.

– Я желаю счастья вам обоим, – произнесла она.

Озадаченные, Лана и Калани сидели за столом, а бабушка Ани отправилась поговорить с гостями. Они наблюдали, как она скрывается в толпе, потом повернулись друг к другу и посмотрели на пока еще плоский живот Ланы.

– Может быть, она права? – спросила Лана.

Калани только усмехнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Его прикосновение вызвало острый отклик в теле Ланы. Она пожалела, что они сейчас не лежат в постели, а находятся в окружении семьи на мероприятии, с которого не удастся сбежать.

– Она всегда права, – сказал Калани. – У нас родится сын, а это прекрасное начало счастливой жизни нашей семьи.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg