«Он, она и кот»

Он, она и кот (fb2) - Он, она и кот [Chatsfield’s Ultimate Acquisition] (пер. М. А. Григорьева) (Чатсфилд) 628K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мелани Милберн

Мелани Милберн Он, она и кот

* * *

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Chatsfield’s Ultimate Acquisition

© 2015 by Harlequin Books S.A.

«Он, она и кот»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Глава 1

Нигде в списке важных дел Изабелл не значилась уборка за котом всего за несколько минут до самой важной встречи в ее жизни. Она бросила отчаянный взгляд на питомца:

– Аттикус, за что?

Кот продолжал невозмутимо намывать лапу.

«В чем проблема?» – спрашивал он всем своим видом.

Изабелл подбоченилась:

– Скажи на милость, почему ты не сделал это вчера, когда у меня было время отвезти тебя к ветеринару? Сейчас меня ждет полусотня людей, и… – Она бросила взгляд на часы на тонком запястье. – Мне нужно быть там через пять минут!

Она представила себе клан Чатсфилдов: Джин, его восемь взрослых детей и… племянник, Спенсер Чатсфилд, со своими младшими братьями. У нее закипала кровь в жилах, когда она думала о Спенсере. Неужели ему недостаточно того, что он сделал десять лет назад? Как она могла так быстро и бесповоротно влюбиться в юношу, который лишь тешил свое самолюбие? Изабелл охватывало все большее и большее раздражение. Тогда она была слишком глупа, чтобы сразу понять, с кем имеет дело. Слишком доверчива и наивна, чтобы помешать ему получить желаемое.

Семь месяцев назад он вернулся в ее жизнь легкой и непринужденной походкой с предложением выкупить контрольный пакет акций ее отеля. Ее! Спенсер зря надеялся, что она будет вести с ним дела.

По всей видимости, он опять прибег к своим грязным приемчикам и каким-то невероятным образом стал владельцем сорока девяти процентов акций нью-йоркского «Харрингтона». Теперь они оказались в равном положении, потому что Изабелл принадлежали другие сорок девять процентов. Ему придется постараться, чтобы попробовать лишить ее акций или воли. Особенно воли.

– Нужно было завести черепаху, – сетовала Изабелл, убирая комок шерсти. – О чем я вообще думала, когда брала тебя?

Аттикус лишь лениво моргнул.

– Или собаку. – Она смыла шерсть в унитаз. – Милую, крошечную собачку.

Женщина быстро окинула свое отражение критичным взглядом. Волосы никак не хотели ложиться, как ей нравится.

– Любое другое животное! Ты слышишь меня? Тебе просто повезло.

Она снова встала над котом:

– Уверен, что не умрешь, пока меня не будет?

Серый перс презрительно отвернулся.

Изабелл схватила сумку и телефон. Ей оставалось лишь надеяться на то, что это не было молчаливым предупреждением.

* * *

Она увидела его, как только вошла в зал заседаний. Спенсер сидел неподалеку от своих братьев – Бена и Джеймса. На нем были безупречно сшитый темно-серый костюм, белоснежная рубашка и полосатый галстук.

Они взглянули друг на друга. Почему-то у Изабелл перехватило дыхание. Выражение лица Спенсера осталось все таким же непроницаемым. Он обладал восхитительным даром скрывать свои мысли за невозмутимой, слегка насмешливой улыбкой. Изабелл же не могла справиться со своим бурным темпераментом. Все силы уходили у нее на то, чтобы не давать воли эмоциям.

Вздернув подбородок, она окинула взглядом собравшихся:

– Прошу простить меня за опоздание. Я занималась… У меня была встреча с горничными.

Леонард Штайнберг, менеджер, который проводил встречу, улыбнулся:

– Надеюсь, все закончилось успешно?

– Великолепно. – Изабелл поискала глазами свободный стул. Волею судеб это место оказалось прямо напротив Спенсера. – Мы ждем еще кого-нибудь?

– Таинственного акционера, – протянул Спенсер Чатсфилд и постучал ручкой по столу.

Изабелл подавила дрожь, которая кралась по ее позвоночнику всякий раз, когда она слышала его баритон с британским акцентом. Ей следовало сосредоточиться. Это был тот самый момент, которого так ждала семья Чатсфилд. Момент, когда последние два процента будут выложены на стол переговоров. Она точно знала, кто сейчас войдет в эту дверь. Изабелл стало об этом известно некоторое время назад. Она задавалась вопросом: мог ли кто-то еще сложить воедино все части этой головоломки? Реакцию прессы нетрудно предсказать. Семья Чатсфилд была горазда на скандалы, а это станет настоящей бомбой.

Дверь открылась, и в зале появилась мачеха Изабелл.

– Мама?

– Ты?

– Как ты могла?

– Лилиана…

Изабелл сочувствовала каждому их них. Всем, кроме Спенсера. То, что Лилиане удалось в век цифровых технологий сохранить анонимность, стало настоящим чудом. Но Изабелл всегда считала мачеху скрытной особой, какая-либо близость с Лилианой казалась ей невозможной.

Лилиана бросила мужа Джина и детей, когда страдала послеродовой депрессией. На тот момент самой младшей, крошке Каре, не было и года. Она больше никогда с ними не общалась. Изабелл до сих пор не могла понять, как эта женщина отказалась от собственной плоти и крови, но мачеха была сложной личностью и предпочитала все держать в себе. Каково Чатсфилдам снова увидеть мать, которая вернулась, как голливудская звезда, которая неожиданно снизошла до них!

– Понимаю, вы потрясены. Многие из вас неприятно удивлены, – произнесла Лилиана. – Тем не менее – бизнес есть бизнес. – Она повернулась к Спенсеру. – Я отдаю два моих процента тебе.

Изабелл не смогла усидеть на месте и вскочила на ноги:

– Что?!

Лилиана одарила взглядом и ее.

– Но только в том случае, если Изабелл по-прежнему будет управлять отелем.

Изабелл чувствовала себя, как рыба, выброшенная на берег. Она смертельно побледнела.

Это не может быть правдой!

Эти два процента значили для нее все. Они – ее мечта. Цель всей ее жизни – стать обладательницей контрольного пакета акций «Харрингтона». Да она всю себя отдала этому бизнесу! Персонал отеля стал ее второй семьей. Они рассчитывали, что Изабелл будет следовать вековым традициям. Как может отель перейти к тому, кто руководствуется исключительно жаждой наживы?

Это ее бизнес, а не какого-то там Спенсера Чатсфилда.

– Как владелец контрольного пакета акций «Харрингтона» Спенсер становится генеральным директором, – сказала Лилиана.

Изабелл проигнорировала гул голосов братьев и сестер Чатсфилд и их отца Джина, который был на грани нервного срыва. Спенсер оставался спокойным и молчал. Хладнокровным и спокойным. Вероятно, он искренне наслаждался происходящим. Она почувствовала дурноту. Наверняка Спенсеру приятно наблюдать за тем, как все ее надежды обращаются в прах. Должно быть, он знал, чем закончится эта встреча. Чем еще можно объяснить его дьявольское спокойствие? Что он предпринял для того, чтобы заручиться расположением Лилианы? В свое время Изабелл и сама убедилась в том, что этот человек умеет добиваться желаемого. Для него цель всегда оправдывала средства. Спенсер заваливал ее подарками, задаривал цветами. Изабелл старалась противиться, действительно старалась, но в итоге пала жертвой. А как могло быть иначе? Она была неопытна, только закончила колледж.

– Я не стану работать с этим человеком! – Она метнула в Спенсера убийственный взгляд.

Лилиана попыталась вразумить ее.

– Изабелл, поверь, я очень долго размышляла над этим. Думаю, твой отец хотел бы того же.

– Мой отец?! – Изабелл задыхалась от возмущения. – Это же он проиграл свои акции Джонатану за чертовой партией в покер! Они должны были быть моими!

Лилиана вздохнула. В ее позе чувствовалось нетерпение.

– Послушай, пока тебе трудно понять, но мне это кажется наилучшим выходом.

– Почему ты так поступаешь? Почему отдаешь свои акции ему?!

Она мотнула головой в сторону Спенсера. Ей было неприятно даже смотреть на этого человека. Невыносимо было видеть, как он наслаждается своей победой.

Эта победа должна была достаться ей!

– Почему не мне? Ведь ты знаешь, как много этот бизнес значит для меня. Знаешь, как много сил я…

Лилиана нетерпеливо махнула рукой.

– Решите как-нибудь между собой.

Затем она обернулась к своим родственникам.

– Представляю, что вы думаете обо мне. Тем не менее я должна рассказать вам правду… Объяснить, почему я поступила так.

Джин поднялся и, грязно выругавшись, вышел из зала. На прощание он так оглушительно хлопнул дверью, что по всем стаканам с водой пошла рябь.

Лилиана глубоко вздохнула и снова обратилась к своим повзрослевшим детям:

– Это – первая причина.

Несмотря на собственное потрясение, Изабелл продолжала пристально наблюдать за тем, как молодые Чатсфилды переживают встречу с матерью, которую в последний раз видели в нежном возрасте. На их лицах были написаны гнев, расстройство, отчаяние.

Но прежде чем Лилиана успела сказать еще что-либо, со своего места поднялся Спенсер:

– Думаю, будет лучше, если мы оставим Лилиану и ее детей в обществе друг друга.

– Но…

– Нам предстоит обсудить наши дела. – Он подошел к Изабелл и взял ее за руку.

Тон Спенсера был непререкаем, а от его прикосновения по телу женщины побежали мурашки.

Она не могла поверить, что этот человек до сих пор оказывает на нее столь сильное влияние.

Она чувствовала скрытую в его руке силу.

«Отстранись, беги, спасайся», – сигналил мозг. Однако тело предалось воспоминаниям. Оно узнало его прикосновение и откликнулось. Честно говоря, было достаточно одного взгляда, чтобы ожили желания, от которых она отказалась. Физический контакт со Спенсером, каким бы случайным и небрежным он ни был, заставлял Изабелл предвкушать то, что за ним последует.

Они вышли из зала, Спенсер плотно прикрыл дверь:

– Замечательная семейная встреча.

Изабелл вырвалась и зашипела, как кошка:

– Убери от меня свои руки!

Он вопросительно изогнул бровь. Похоже, ее гнев лишь позабавил его.

– Десять лет назад ты так не говорила, – тихо сказал он, растягивая слова.

Изабелл сжала руки до такой степени, что ногти больно вонзились в ладони. Ее душили гнев и ненависть к этому человеку. Вздохнув, она с яростью посмотрела на него.

– Кажется, я еще тогда четко объяснила, что думаю о тебе и твоих деловых предложениях.

Он погладил щеку.

– Можешь еще раз дать мне пощечину, но предупреждаю, на сей раз тебе это с рук не сойдет.

Изабелл начала бить нервная дрожь. Она не принадлежала к тому типу людей, которые получают удовольствие от насилия. Никогда в жизни она не позволяла себе поднять руку на человека. Но то, что произошло семь месяцев назад, заставило ее отступить от своих принципов и забыть о хорошем воспитании. Тогда Изабелл налетела на Спенсера, как смерч. До сих пор она помнила, какой звонкой оказалась ее пощечина, какой сильной. Высокий и сильный Спенсер невольно покачнулся. На его безупречном лице с точеными высокими скулами остался красный отпечаток ее ладони. Спенсер ничего не сказал, но его взгляд заставил ее сжаться от страха.

Точно так же он смотрел на нее сегодня – предупреждал, дразнил, бросал вызов. Это не могло не оказывать на нее физического воздействия. Колени подогнулись. Изабелл силилась выбраться из этих зыбучих песков.

Разве такое возможно?

Она не могла допустить, чтобы это продолжалось. Нужно положить этому конец, взять себя в руки.

Резко отвернувшись, она небрежно бросила:

– Мне нужно работать.

А затем решительно зашагала по коридору в свой кабинет.

Спенсер нагнал ее за два шага.

– Нам нужно работать.

Он принялся мягко, но решительно подталкивать ее в спину. Когда они достигли цели, он, опередив Изабелл, распахнул перед ней дверь кабинета, взял ее под локоток, а когда оба оказались внутри, закрыл дверь.

Изабелл страшно раздражало то, что Спенсер начал вести себя в отеле как полноправный хозяин. Она подозревала, что он делает это умышленно. Зачем он прикоснулся к ней? Что хотел этим доказать? Неужели она осталась такой же слабой и наивной, как в двадцать один год?

Несмотря на то что у ее шелковой блузки были длинные рукава, Изабелл ощущала его пальцы так, будто они прикасались к ее коже. Пристально глядя Спенсеру в глаза, она палец за пальцем отцепила его ладонь, а затем сдула с блузки воображаемые пылинки.

– Кажется, ты не услышал меня. – Изабелл вздохнула. – Я не собираюсь иметь дело ни с тобой, ни с твоим бизнесом. Если тебе хочется купить парочку отелей – поиграй с братьями в «Монополию».

Его губы изогнулись в улыбке.

– Подумать только, прошло десять лет, а ты все еще злишься на меня.

Она сжала губы. Да как он смеет насмехаться над ней из-за того, что она до сих пор чувствует себя преданной? Спенсер умышленно соблазнил ее только ради того, чтобы похвастаться перед друзьями тем, что уломал недотрогу Изабелл Харрингтон. Она могла только представлять себе непристойности, которыми он обменивался со своими дружками за кружкой пива. Хорошо, что она не призналась ему, что он был ее первым мужчиной. Дефлорация девственницы из Нью-Йорка, несомненно, стала бы для него триумфом.

Но было кое-что еще. Секрет, который знала только ее подруга Софи.

Изабелл осеклась. Нет, она действительно имеет полное право презирать этого человека и злиться на него. Ничто и никто не в силах это изменить. Спенсер никогда не сможет возместить ущерб, который причинил ей.

– Ты мне безразличен.

Прежде чем она успела отвернуться, он заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос. Это прикосновение вызвало очередной фейерверк ощущений. Ей следовало бы отстраниться, но Изабелл была намерена наглядно продемонстрировать ему, что он больше не волнует ее. Было опасно и неосмотрительно позволять ему так приближаться, но она не смогла устоять перед искушением. Спенсер был большим и мощным магнитом, а она всего-навсего крошечной скрепкой. Каждый раз, когда их взгляды сталкивались, она ощущала его мощное силовое поле. Однако молодая женщина отказывалась признавать это. Изабелл задержала дыхание, когда он тем же пальцем погладил ее по щеке. Последний раз к ней так прикасались очень и очень давно. Ее кожа истосковалась. Тело изнывало под одеждой.

Глаза будто по собственной воле принялись изучать его рот – мягкие, зовущие, теплые губы, чувственные и невероятно притягательные. Ее целовали и другие мужчины, но никто даже не приблизился к уровню мастерства Спенсера. Никому не удавалось заставить ее тело отзываться так, как этому человеку. Казалось, его губы обладали уникальной способностью выпускать из нее ту личность, к которой никто другой не имел доступ. Спенсер мог сделать с ней все что угодно – разрушить до основания и создать вновь.

Его палец соскользнул к ее подбородку и приподнял его.

– Думаю, для тебя настало время пересмотреть свое мнение. В конце концов, теперь я – твой начальник.

Изабелл отстранилась и скрестила руки на груди.

– Я не собираюсь выполнять твои поручения.

Его умопомрачительные губы снова растянулись в сладчайшей из улыбок.

– Но ты же слышала, что сказала Лилиана… Теперь контрольным пакетом акций владею я.

Изабелл сжала кулаки.

– Пожалуйста, поделись, как тебе удалось это провернуть. Не сомневаюсь, ты сочинил какую-нибудь увлекательную историю, чтобы переманить ее на свою сторону. Эти два процента должны были стать моими.

Спенсер вопросительно изогнул темную бровь:

– Что дает тебе право на это?

Изабелл сжала зубы так сильно, что челюсть грозила хрустнуть.

– Я работала в этом бизнесе, когда была еще ребенком. Большую часть своей жизни я провела в отеле, обучаясь, впитывая каждую деталь этого дела. Я была горничной, работала на кухне. Именно это помогает мне принимать правильные решения и действовать рационально и обдуманно. Когда твоя тетя пленила моего отца, я была единственной, кто держал оборону и не позволял персоналу расслабиться. Именно я разработала план, следуя которому, мы выбрались из кризиса. Я вложила в отель душу и тело, отказалась от всего, чтобы поддерживать уровень «Харрингтона», и он остался конкурентоспособным. Лилиана прекрасно знала об этом. У нее не было права отдавать свои акции тебе.

– Как ты правильно заметила, акции принадлежали ей. Она могла поступить с ними, как ей заблагорассудится.

Не выдержав, Изабелл выругалась.

– Ну конечно, ведь она всегда так поступала, неправда ли? Эта женщина творит что взбредет в голову, и никто ей и слова поперек не скажет!

Спенсер, немного помолчав, поинтересовался:

– Как давно ты ее знаешь?

– Может, ты хотел спросить, как давно я знаю, кто она на самом деле? – (Его лицо превратилось в непроницаемую маску.) – Недолго.

– Это срок.

Изабелл недовольно поджала губы.

– Наверняка ты знал обо всем еще до того, как она вошла.

Он продолжал смотреть ей прямо в глаза.

– Мне достаточно было выявить несколько фактов. В наше время довольно трудно что-либо скрыть. Прибегнув к Интернету, можно узнать что угодно и о ком угодно. Как ни старайся, инкогнито не сохранить.

Искал ли Спенсер информацию о ней? Несмотря ни на что, Изабелл не могла презирать его. Она сама долгое время следила за ним посредством компьютера. Ее интересовали его женщины, хотя он ни с кем не встречался и года, где он бывал, где отдыхал. Все отзывались о Спенсере как о знатном распутнике. Конечно, он не мог превзойти своего кузена, Луку Чатсфилда. О его любовных приключениях, которые, к слову сказать, закончились сразу после свадьбы, до сих пор ходили легенды. Но Спенсеру стоило установить турникет в своей спальне.

– Я говорила с ней несколько месяцев назад. Мне казалось, что, с ее стороны, слишком жестоко держать свою семью в неизвестности. Конечно, я могу понять, когда человеку хочется побыть наедине с самим собой. Но какая женщина способна бросить шестимесячного ребенка?

– Всем известно, что она страдала послеродовой депрессией.

Изабелл вздернула брови:

– На протяжении двадцати с лишним лет?

Спенсер пожал плечами, словно это его не волновало:

– Наверняка она понимала, что не сможет скрываться вечно.

Изабелл начала что-то подозревать.

– Неужели ты подкупил ее?

Спенсер рассмеялся и прикрыл глаза рукой.

– О мой бог, не думал, что кто-то может быть столь низкого мнения обо мне. Но ты, дорогая, превзошла всех моих злопыхателей…

– Не смей называть меня так!

Он прислонился к письменному столу Изабелл и засунул руки в карманы.

– Расскажи, какой мачехой была Лилиана?

Она опустила глаза, задумалась.

– Лилиана всегда старалась держаться от нас на расстоянии. Казалось, она боялась последствий того, что стала частью нашей семьи. Мы с отцом были очень близки. Но когда в его жизни появилась она, я больше не была для него на первом месте. Даже бизнес отошел на задний план, а это что-то да значило. Отец боготворил ее. Лилиана могла заставить его сделать что угодно. Наверное, именно поэтому он никогда не настаивал на том, чтобы она рассказала ему о своем прошлом. Это был их маленький секрет.

– До того, как ты сложила два и два.

Изабелл нахмурилась:

– Я удивлена, что это не всплыло раньше. Ее могло выдать единственное фото. Однако она утверждала, что терпеть не может фотографироваться. Всегда отказывалась, ссылаясь на размазавшийся макияж или неаккуратную прическу. – Изабелл обхватила себя руками. Ей было досадно, что мачеха так легко провела ее. – Теперь все это стало очевидным…

– Ваши отношения были натянутыми. Почему ты решила, что она передаст свои акции тебе?

Изабелл уже пожалела о том, что разоткровенничалась с ним – поведала о своих проблемах. Спенсер использует эту информацию себе во благо. Нет, она не упоминала о мачехе и уж точно не называла ее имени, когда у них был роман. Определив ее отношения с Лилианой как натянутые, Спенсер всего лишь ткнул пальцем в небо и чудом попал в цель. Изабелл действительно старалась наладить отношения с новым членом своей семьи. Она годами пыталась сблизиться с мачехой, однако Лилиана оставалась закрытой. Она все держала в себе, не проявляла излишнего (точнее, вообще какого-либо) интереса к другим, а особенно к троим тосковавшим девочкам.

– Я наивно полагала, что усилия, которые я прикладывала все эти годы, были ею замечены. По всей видимости, я ошибалась.

– Мне кажется, что ее условие оставить тебя управлять отелем можно счесть за комплимент.

Изабелл подозрительно прищурилась:

– Скажи-ка, это действительно было ее предложение?

Ни один мускул не дрогнул на лице Спенсера.

– Почему ты считаешь, что инициатива могла исходить от меня? Думаешь, я хочу, чтобы ты была моей подчиненной?

– Равноправным партнером! – с жаром возразила она.

Снова этот дразнящий огонек в его голубых глазах…

– Мы хотим придать блеск нью-йоркскому «Харрингтону», вдохнуть в него новую жизнь, модернизировать. Сделать его современнее. Что ты думаешь по этому поводу?

Изабелл встала, используя свой стол в качестве барьера. К черту Спенсера и его двусмысленности! Он развернулся, теперь его длинные ноги оказались у нее на пути. Она могла бы попытаться перешагнуть через них, но ее не привлекала перспектива рухнуть на пол в случае неудачи.

– Ты ничего не понимаешь в стиле «Харрингтона», – заявила Изабелл. – Все вы, Чатсфилды, одинаковы. Вы уверены, что единственное, что может предоставить отель, – это мягкая постель, куча чистых полотенец и полный бар.

Что-то, словно едва заметная тень, промелькнуло на его лице. Он расплылся в улыбке:

– Что же мне могут предложить здесь, если я не успею вернуться домой?

– Ты интересуешься номером?

– О чем еще я могу спрашивать?

Изабелл снова скрестила руки на груди.

– Ты, несомненно, читал о миссии «Харрингтона». Мы предлагаем роскошные, уютные номера самым достойным клиентам.

Уголки его губ чуть-чуть приподнялись.

– Значит, никакого сброда?

Она вздернула подбородок.

– Нет.

Его глаза изучали Изабелл.

– В прошлом квартале прибыль отеля упала.

Она напряглась.

– Зима выдалась холоднее, чем обычно. Прибыль снизилась – да, это типично для сезона. Весной все придет в норму.

Спенсер принялся вертеть в руках хрустальное пресс-папье, которое он взял на столе. Изабелл залюбовалась его руками. Она помнила, на что способны эти пальцы. Ее тело так и не смогло забыть удовольствие, которое они дарили. Тогда Спенсер казался ей исключительным.

Но это было не так. У него было множество любовниц. Одна сменяла другую. Его не интересовали глубокие отношения. По натуре Спенсер был охотником. Ему всегда требовалась цель. Поэтому он так стремился завладеть «Харрингтоном». Этот отель – трофей. Она тоже когда-то стала трофеем.

Наконец он оставил пресс-папье в покое.

– Как насчет того, чтобы показать мне свои лучшие достижения?

– Я знаю, что ты делаешь.

– Что я делаю?

Изабелл сжимала губы, пока они не заболели.

– У тебя ничего не выйдет. Я не та дурочка, которую ты когда-то соблазнил.

Взгляд Спенсера обратился к ее губам, затем к глазам. Его собственное лицо при этом вроде бы несколько смягчилось, будто он помнил, что именно было между ними.

– Я никогда не считал тебя глупой.

Она постаралась не заметить, каким серьезным был его тон. Глаза мужчины потемнели, поменяли цвет – с голубого на темно-синий. Изабелл пугало желание, которое будил в ней Спенсер Чатсфилд. Почему она не может контролировать себя? Молодая женщина слегка качнула головой. Ей следует сконцентрировать свое внимание на настоящем. Спенсер не хочет ее. Ему был нужен отель. Он лишь забавляется с ней, очаровывает. Изабелл прекрасно понимала, о чем он думает. Насколько гибкой и сговорчивой она будет, если окажется с ним в постели? Он станет соблазнять ее до тех пор, пока она не примет его условия и не подпишет все бумаги. Прежде чем она успеет что-либо понять, ее славный отель канет в небытие.

Изабелл расправила плечи:

– Я распоряжусь, чтобы дежурный менеджер устроил для тебя экскурсию по отелю.

– Но я хочу тебя.

Она упрямо вздернула подбородок. Почему ей слышится сексуальный подтекст в каждом его слове?

– У меня есть предварительная договоренность о встрече.

Тело Изабелл пылало под его пристальным взглядом.

– Отмени ее.

Она бросила на него ледяной взгляд:

– И что ты сделаешь, если я откажусь? Уволишь меня?

Спенсера явно забавляло то, сколько власти ему удалось обрести над Изабелл за столь краткое время. Она же не находила в этом ничего приятного. Изабелл начинала испытывать дурноту.

– Вряд ли ты мне поверишь, если я расскажу, что хочу сделать с тобой, – произнес он с загадочной улыбкой.

Изабелл густо покраснела. Она гордилась своей выдержкой, но сегодня от нее не осталось и следа. Нужно быстро спасаться от него.

– Ты, должно быть, в курсе, что существуют законы, касающиеся сексуальных домогательств на рабочем месте?

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Да.

Солгать было легко. А вот предоставить доказательства не так просто. Она мысленно пробежалась по контактам в своей записной книжке… В конце концов, можно попытать счастья на просторах Интернета. Трудно ли найти себе пару?

Если Спенсер и был разочарован, то не подал виду.

– Когда ты вернешься со своей встречи?

– А что?

– Я бы хотел обговорить с тобой некоторые идеи.

Она прищурилась.

– Идеи какого рода?

Он усмехнулся:

– Неужели тебе кажется, что у меня на заднем дворе стоят несколько бульдозеров, которые сровняют это место с землей, как только ты отвернешься?

– Это меня не удивило бы, – призналась молодая женщина. – Я в курсе твоих методов.

Изабелл уже было трудно вздохнуть.

– Встретимся в пять часов. Прежде мне нужно взглянуть еще кое на что.

– Чудесно! – Она бросила выразительный взгляд на его ноги. – Не возражаешь?

Оскалившись, Спенсер выпрямился и открыл для нее дверь.

– После тебя.

– Я не собираюсь оставлять тебя в моем собственном кабинете.

– Что? Думаешь, я стану копаться в твоих ящиках?

Снова густо покраснев, Изабелл двинулась к выходу, но Спенсер продолжал стоять не шелохнувшись. Она сделала глубокий вздох. Его рука коснулась ее ладони, сжатой в кулак.

– Тебе не кажется, что теперь самое время закопать топор войны? Мы в одной команде.

Изабелл прижала руки к телу и процедила сквозь зубы:

– Я презираю тебя. Все это для тебя не что иное, как игра. Ты сделал все возможное, чтобы обставить меня. Но я не сдамся без боя. Можешь сколько угодно владеть контрольным пакетом акций, но меня тебе контролировать не удастся.

– Как мило слышать это от тебя, от той, которая пыталась подставить меня и при помощи своей подруги подобраться к моему брату Джеймсу. Вот это удар в спину, не правда ли?

Она рассмеялась:

– А ты? Твой план провалился. Ты хотел, чтобы Бен притворился, будто влюблен в мою сестру и собирается жениться на ней. Но все вышло из-под твоего контроля. Они с Оливией действительно полюбили друг друга.

– Тем хуже для них.

– Ты жалок. Хотя чего можно ожидать от человека, который только и знает, что пользоваться людьми.

– Черт! Изабелл, я не использовал тебя. – Спенсер нахмурился и стал выглядеть старше своих тридцати четырех лет. – Послушай, это была глупая шутка с парой приятелей. Это было грубо, и мне жаль, что ты узнала об этом.

– Жаль? – вспыхнула Изабелл.

– Хорошо. – Он опустил голову и провел рукой по волосам. – Прости меня.

Изабелл отказывалась смягчаться даже после извинений. Этот человек опоздал на десять лет. Он уже никогда не сможет искупить свою вину перед ней – за потрясение, которое она испытала. Это если не вмешивать сюда беременность… Изабелл больше не желала думать об этом. Она надолго лишилась уверенности в себе. Ей понадобилось несколько лет, чтобы снова отважиться на свидание с мужчиной. Изабелл никак не удавалось расслабиться, просто быть собой. У нее постоянно были опасения, что ею снова могут воспользоваться. Теперь она использовала мужчин так же, как это делал Спенсер с женщинами. Секс – физическая потребность, как голод или жажда. Так она это воспринимала. Но это не значит, что у нее было много любовников. Лицо последнего она давно забыла; сохранились лишь не вполне приятные воспоминания о том, что было между ними в постели.

– Можешь оставить свои извинения при себе, – отрезала Изабелл. – Мы навсегда останемся врагами. На земле не существует человека, которого я ненавижу больше.

– Знаешь, говорят, что врагов надо держать при себе.

– Продолжай мечтать, Чатсфилд. Я занята.

Глава 2

Когда дверь захлопнулась перед его носом, Спенсер поджал губы.

«Могло быть и хуже», – подумал он.

Он глубоко вздохнул, повернулся, оглядел аккуратный кабинет, который только что покинула Изабелл. Полированная антикварная мебель, мягкая обивка – все свидетельствовало о больших деньгах. На его вкус, интерьер был несколько старомоден, но отель явно претендовал на высокий уровень.

Вероятно, Изабелл считает, что он занимается всем этим от праздности и скуки. Но Спенсер действительно блестяще знал гостиничный бизнес. Он также был в курсе того, что с тех пор, как не стало ее отца, Изабелл едва удавалось сводить концы с концами. Нет, он не собирался ставить ее на место, что бы она там ни думала. Спенсер просто не желал, чтобы его имя ассоциировалось с чем-то, что не приносит высокий доход. К тому же у него имелись и другие мотивы. Для него было крайне важно, чтобы его успех заметили родители. И он не собирался пустить дело на самотек из-за одной лишь Изабелл Харрингтон, которая не желает зарыть топор войны.

Что ни говори, но в последние месяцы единственное, что доставляло ему удовольствие, – это их соперничество. Спенсеру был брошен вызов, и он был готов на все, лишь бы обойти Изабелл. В глубине души он был приятно удивлен – она отлично держалась. Ее упорство он не заметил и не оценил десять лет назад.

Десять лет…

Неужели прошло столько времени? Теперь, когда ей было тридцать два, Изабелл казалась Спенсеру еще прекраснее. Ее черные как вороново крыло волосы блестели, глаза были цвета благородного виски, а кожа сияла, как китайский фарфор. Ее тело осталось таким же стройным, но теперь она была похожа на сочный спелый фрукт.

Как он мог забыть, какой великолепной женщиной она была!.. Когда Спенсер увидел ее чуть более полугода назад, он испытал почти такое же потрясение. У него перехватило дыхание, когда Изабелл вошла в зал заседаний. Конечно, он ничем не выдал свое смятение. Если бы она знала хотя бы половину, то все пропало. Ее волосы рассыпались по плечам, закутанным в шелк, пухлые губы были слегка растянуты в уверенной улыбке. У него сложилось впечатление, что она недавно покинула постель любовника.

Тщетно Спенсер старался выяснить хоть что-то о ее личной жизни. Ему показалось, что Изабелл жила работой. Но тем не менее было неприятно думать, что рядом с ней может быть какой-нибудь другой мужчина. Ревность была ему несвойственна, по крайней мере до недавнего времени… Прежде у него никогда не было для этого причин. Женщины у него не задерживались, так что не было смысла испытывать нечто подобное и задумываться о верности.

С Изабелл же он вступил в борьбу. Ему нравилось, что она сопротивлялась. Она пыталась идти с ним вровень, отвечала атакой на каждый выпад. Она была умна, дисциплинированна, старалась просчитать каждый свой следующий ход. Изабелл, казалось, совершенно не пугала ни фамилия Чатсфилд, ни все то, что она олицетворяла. Изабелл и не подозревала, как мало на самом деле эта фамилия значила для самого Спенсера. Никто, кроме брата Бена, не знал о том, что Майкл Чатсфилд не был его отцом.

Каждый раз, когда он вспоминал об этом, в сердце возникала невероятная пустота. То, что Спенсер услышал в результате бурной перепалки между отцом и матерью, разрушило его привычное мироздание. Его собственные родители – немыслимо… Мама всегда обращалась с ним так, словно стыдилась собственного сына. Она не могла заставить себя прикоснуться к мальчику, приласкать его. Спенсер не мог вспомнить ни одного раза, когда бы родители проявили заботу или хоть какое-то внимание к нему. Так он дожил до двадцати девяти лет, до того кошмарного Рождества, когда ему наконец открылась правда о его происхождении. Сколько ни старался он преуспеть, родителям было не угодить. Он мог получать самые высокие оценки, приносить домой награды за первые места в соревнованиях – тщетно. Ничто не могло обрадовать их. Он никогда не чувствовал себя любимым или желанным.

Несмотря ни на что, Спенсер до сих пор стремился заслужить уважение родителей, и это изрядно раздражало его самого. Теперь же он чувствовал, что пора меняться. Он должен жить собственной жизнью. У него есть свои цели и планы. Ему больше не нужны ни мать, ни Майкл.

Ему никто не нужен.

Спенсер подошел к окну с видом на Центральный парк. В это время года он был весь в цвету и яркой зелени. Благоухали вишни. Нью-Йорк был динамичным и захватывающим, но весной он обладал воистину магической энергией. Этот город внушал Спенсеру светлую надежду.

«Харрингтон» должен стать его отелем в полном смысле слова. Это был приз, который он намеревался получить. Таким образом он докажет своей семье, что на равных со своими кровными братьями имеет право носить фамилию Чатсфилд. Да, возможно, он несколько безжалостен. Но таков любой успешный человек. Спенсер не мог позволить сентиментальности помешать отличной коммерческой сделке.

Однако нельзя было забывать о том, что Изабелл все же подставили. Ее старший брат Джонатан, пустой человек, заверил Спенсера, что Изабелл склонна принять его предложение. Сам же Спенсер заверил Джина Чатсфилда, что дело в шляпе. Когда же Изабелл нанесла удар, ему в кратчайшие сроки пришлось разработать новый план.

Спенсер знал, что в какой-то момент он должен будет рассказать Изабелл о предательстве ее брата. Но он на собственной шкуре прочувствовал, какими непростыми порой бывают семейные отношения. Ему понадобились годы, чтобы восстановить связь с братом Беном.

Ему также придется рассказать, что не он затеял то глупое пари. Его университетский приятель Том как-то поведал о прекрасной юной американке, которую встретил на одной из вечеринок в Лондоне, где она изучала бизнес. Без ведома Спенсера Том заключил пари: как быстро Спенсер уложит ее в постель. Изабелл узнала об этом через их общую знакомую, которая, как и она, решила, что именно Спенсер стоял за этим злосчастным пари. Когда Изабелл начала бросать обвинения ему в лицо, он незамедлительно занял оборонительную позицию и не пожелал объясниться. В то время Спенсер был слишком горд, и его оскорбило то, что она думает, будто он готов совершить нечто подобное. Умолять и извиняться было ему несвойственно. Да и к тому же, если Изабелл решила, что он виноват, стоило ли бороться? Тогда он вообще не считал, что за отношения нужно сражаться. Связь между двумя молодыми людьми из разных деловых столиц – он из Лондона, она из Нью-Йорка – обречена. Отношения рано или поздно выдохлись бы сами собой.

Но со временем осознание того, что именно Изабелл положила конец их союзу, раздражало Спенсера все больше и больше. Честно говоря, для него это стало своего рода потрясением. И он не был уверен, что в полной мере от него оправился. После их расставания Спенсер некоторое время размышлял, стоит ли связаться с ней, объяснить, как в действительности обстояло дело. Но когда несколько недель спустя Том погиб на горнолыжном курорте, он решил не тревожить память друга.

Изабелл все еще ненавидит его. К собственному удивлению, Спенсеру пришлось признать, что это его отчасти печалило. Многие пары, расходясь, умудрялись сохранить приличные отношения, некоторые даже становились добрыми приятелями. Конечно же, история с отелем не пошла на пользу их сближению, но Изабелл была настоящей бизнесвумен. Единственным путем для нее было движение вперед.

В конце концов, он и сам приехал сюда не для того, чтобы получить приз зрительских симпатий. Он пришел, чтобы победить. Это станет для него большим достижением и поможет побороть опасения, которые закрались в душу, когда он узнал, что не является родным сыном Майкла Чатсфилда.

Спенсер был бастардом. Плодом измены его матери, которая считала, что Майкл пренебрегает ею. У него даже не было возможности встретиться со своим настоящим отцом – его не стало несколько лет тому назад. Это все образовало в душе Спенсера гнетущую пустоту, которую ничто не могло заполнить. Тот факт, что в его жилах не течет кровь Чатсфилдов, делал его паршивой овцой. Сколько бы он ни трудился, какого бы успеха ни добился – он никогда по-настоящему не станет членом семьи.

Изабелл вернулась в свои апартаменты, чтобы проведать Аттикуса. Он растянулся посередине кровати и, когда она вошла, лениво приоткрыл один глаз.

– Хорошо быть котом, – пробурчала молодая женщина. – Мне бы тоже хотелось провести весь день в постели.

Изабелл вздрогнула при мысли о Спенсере и тех эмоциях, которые он в ней вызывал. Она стиснула зубы.

– Одной. Уточняю просто для того, чтобы ты не думал, что у меня еще сохранились чувства к этому низкому человеку. Все Чатсфилды одинаковы. Ох как же он самоуверен! Представляешь, он уверен, что мы снова, как ни в чем не бывало, можем быть вместе. Я видела это в его глазах. Я знаю, что он задумал. Ему нужно закрутить интрижку, пока он проворачивает здесь свои грязные делишки. Но нет, эта история не про меня.

Изабелл достала телефон и связалась с ветеринаром. Пожилой мужчина проинструктировал ее: если регулярно вычесывать кота и давать ему корм, добавляя в него пару капель масла, это стимулирует его пищеварение. Изабелл отложила телефон и посмотрела на урчащего кота, а затем вздохнула и провела рукой по шелковой шерстке:

– Послушай. Насчет черепахи… я погорячилась.

Она подняла глаза на компьютер, который оставила на прикроватном столике. Знакомства по Интернету всегда казались ей жестом крайнего отчаяния. Но сейчас она действительно отчаялась! Ей нужно сходить на пару свиданий, познакомиться с каким-нибудь мало-мальски приличным мужчиной, чтобы избежать сексуального давления со стороны Спенсера.

Пройдя несложную регистрацию, Изабелл уже через несколько минут условилась о свидании с парнем, которого звали Жак. Согласно анкете, он занимался разработкой программного обеспечения и работал в «Кобл-хилл». Интересно, как проходят свидания теперь? Ее сестра Элеанор утверждала, что Изабелл не удается соблюдать равновесие между личной жизнью и работой.

По дороге вниз Изабелл перехватил дежурный менеджер, который сообщил, что мистер Чатсфилд распорядился подготовить для него апартаменты с видом на Центральный парк. Она была потрясена.

– Вы хотите сказать, он остается в отеле?

– Надеюсь, это не проблема? – спросил Энрико. – Он останется здесь не дольше чем на две недели, пока не разберется с отелем.

Изабелл стиснула зубы. Почему каждый сотрудник не упускает возможность напомнить об этом? Или у нее начинается паранойя? Ее тошнило от того, как откровенно ликует Спенсер. Она не реагировала на попытки представителей прессы связаться с ней, чтобы услышать комментарии. Первые полосы деловых изданий пестрели провокационными заголовками. Ее тошнило от этого мракобесия.

– Послушайте, у нас, что же, не осталось других номеров? – поинтересовалась Изабелл. – Что не так с апартаментами «Мэдисон» или «Рузвельт»?

«И почему бы ему вообще не пожить в другом отеле?!»

Менеджер покачал головой.

– Оба эти номера забронированы на весь следующий месяц. Мы, конечно, могли бы поселить его в номер поскромнее, но мне показалось, что вам хочется показать ему, что представляет из себя «Харрингтон»…

Изабелл прикусила губу, потом вздохнула:

– Да, но все же почему он не остановился в «Чатсфилде»?

– Может быть, он как вы, – туманно предположил Энрико. – Ну, знаете, живет и дышит работой.

Она обхватила себя руками и вздернула подбородок.

– Послушай, у меня есть личная жизнь.

– Приятно слышать. – Менеджер расплылся в улыбке. – Вы очень много трудились на благо отеля, но, как мне кажется, было бы неплохо разделить с кем-нибудь это бремя.

Изабелл распрямила плечи.

– Это не бремя.

«По крайней мере, не было таковым, пока Спенсер Чатсфилд не совершил набег на этот город».

– Есть ли какие-нибудь особые пожелания, которые мне стоит учесть при подготовке апартаментов? – деловито поинтересовался Энрико. – Сейчас он в зале заседаний с семьей. Думаю, самое время показать ему, каким гостеприимным может быть «Харрингтон».

Изабелл ощутила небывалый подъем духа.

– Оставь это мне. Я сама займусь его номером. Обслуживающий персонал только что закончил убирать номер, когда Изабелл поднялась на этаж в компании одного из служащих, который вез огромные зеркала на багажной тележке.

– Спасибо, Роза, – поблагодарила она горничную. – Обо всем прочем я позабочусь сама.

– Да, мисс Харрингтон, – ответила та.

Изабелл направила служащего в спальню:

– Закрепите одно зеркало на потолке, а другое поставьте у изножья кровати.

Брови мужчины поползли вверх.

– Новый генеральный директор специально попросил вас об этом?

Изабелл одарила его натянутой улыбкой:

– Знаете, эти парни, Чатсфилды… Побеспокойтесь о том, чтобы зеркала были надежно закреплены. Мы же не хотим, чтобы кто-то пострадал во время группового секса.

Она проследила за установкой зеркал, а потом раскрыла клетчатую сумку. Причем сделала это не раньше, чем ушел мастер, потому что содержимое могло шокировать его еще сильнее зеркал. Широко улыбаясь, Изабелл извлекла из сумки сотню разноцветных шуршащих упаковок с презервативами, затем сложила их аккуратной башенкой на прикроватном столике рядом с маской. На подушках она разложила шоколадные конфеты ручной работы, которые шеф-повар по ее распоряжению украсил инициалами владельца номера. Из сумки была извлечена также бутылка шампанского в ведерке; тот самый сорт, который, как она помнила, предпочитает Спенсер. На хрустальных бокалах были выгравированы вензеля отеля «Харрингтон». Потом Изабелл достала две длинные шелковые черные ленты и привязала их к изголовью кровати. На ручку выдвижного ящика она повесила пару вульгарных мягких наручников. В конце Изабелл усыпала кровать лепестками роз и, отступив, любовалась своей работой, когда за ее спиной раздался глубокий мужской голос:

– Очень мило.

Изабелл так резко обернулась, что у нее закружилась голова. Хотя, возможно, головокружение было вызвано появлением Спенсера с одной из его издевательских улыбочек. Она живо собралась с мыслями и широким жестом обвела спальню.

– Вот, зашла убедиться, что номер соответствует всем твоим требованиям и отвечает всем твоим низменным нуждам.

Его глаза ярко блестели. Он насмехается над ней? Изабелл никогда не могла угадать его настроение.

– Да, вам прекрасно удается раскрыть личность каждого клиента.

Она упорно не отрывала взгляда от его глаз, несмотря на то, что чувствовала, как заливается краской.

– Если я что-то упустила, пожалуйста, дайте знать.

Спенсер неторопливо обвел взглядом стены, потолок, зеркала, заботливо разложенные аксессуары.

– Где же хлыст? – Он весело улыбнулся.

Изабелл ощутила прилив желания, когда его глаза принялись жадно рассматривать ее тело.

– Я опасалась, что ты попортишь им обивку мебели. А это крайне нежелательно.

Спенсер подошел к ведерку со льдом и взял бутылку в руки. Изучив этикетку, он поднял глаза.

– Выпьешь со мной?

– Я никогда не пью на работе.

– Сегодня ты могла бы сделать исключение и отпраздновать приобретение мной контрольного пакета акций этого славного отеля с добрыми традициями.

Изабелл снова сжала зубы.

– У меня складывается впечатление, что дальше ты предложишь мне организовать вечеринку в честь твоего нового приобретения.

– Как ты догадалась?

– Ты что, серьезно?

– Естественно, я хочу, чтобы это сделала именно ты.

Изабелл резко отвернулась и обхватила себя руками. Не было предела ее унижению. Зачем он так поступает с ней? Вынуждает ее устраивать праздник и лавировать между гостями с широкой улыбкой на лице.

– Это просто невероятно!

– Ну, не думаю… Кажется, ты уже имела опыт подобной работы?

Она обернулась и метнула в него яростный взгляд.

– Да, но мне еще не приходилось заказывать обнаженных девиц, которые, как мне представляется, должны будут выпрыгивать из картонного торта! Тебе же это нравится, не так ли?

Уголок его рта слегка дернулся.

– Конечно. Мне недостает таких детских утренников теперь, когда Лука женат на Лотти.

– Рада слышать!

Спенсер с полуулыбкой задумчиво потер подбородок. Ее тело предательски затрепетало, когда Изабелл вспомнила, как его шероховатая щетина царапала ее нежную кожу. На губах и щеках женщины всегда оставались красные пятна после его поцелуев. Ах, какие это были поцелуи… Почему она до сих пор не может забыть об этом?!

– Но, знаешь, мне хотелось бы что-нибудь более стильное.

Она с презрением смотрела на Спенсера.

– Не может быть!

Он поджал губы, хотел что-то ответить, но его прервал телефонный звонок.

– Я уже сделал официальное заявление для прессы этим утром, – сообщил Спенсер собеседнику. – Интервью состоялось полчаса назад. Да, верно… Мисс Харрингтон в восторге от нашего соглашения, и в данный момент мы обсуждаем грядущее торжественное мероприятие.

– Какого черта?.. – произнесла Изабелл одними губами.

Спенсер предупредительно поднял руку.

– Да, у нас безупречные партнерские отношения. Да, вы можете меня процитировать. – Он закончил разговор и убрал телефон. – Пресса. Клянусь, еще до обеда со мной связались не меньше пятидесяти журналистов.

– Ты сказал, что я довольна этой сделкой? – Ее губы превратились в тонкую ниточку. – Ты в своем уме? Кто в это поверит?

– У тебя есть хотя бы базовое представление о маркетинге?

Изабелл трясло от ярости.

– Ты не имеешь права говорить с прессой от моего имени! Я дам собственное эксклюзивное интервью, когда буду готова рассказать всем, что ты за человек.

Глаза Спенсера смотрели строго.

– Ты ведь хочешь, чтобы люди останавливались в этом отеле? – спросил он с нажимом. – Поверь, такая реклама тебе не нужна. Изабелл, продемонстрируй наконец свой профессионализм. У тебя есть хороший продукт, но ты не продаешь его должным образом.

Ее сердце забилось чаще.

– То есть ты сейчас обвинил меня в том, что я плохо выполняю свою работу?! Ты это имеешь в виду?!

Он закатил глаза, призывая на помощь все свое терпение.

– Послушай. В ногах правды нет, давай-ка присядем и поговорим как взрослые люди.

Вместо этого Изабелл подбоченилась и слегка подалась вперед:

– Намекаешь, что я веду себя по-детски?

Спенсер глубоко вздохнул:

– Ты действительно похожа на ребенка, который капризничает из-за того, что все происходит не так, как он хочет. Прекрати вести себя так, и мы сможем выработать дальнейший план действий.

Изабелл шагнула к Спенсеру и ткнула пальцем прямо ему в грудь.

– Возьми свои слова обратно. Сейчас же! Иначе я уйду.

Он продолжал стоять, как глыба из мрамора.

– Я не собираюсь извиняться за то, что указал на очевидное, – ответил он после продолжительного молчания. – Пора повзрослеть. И да, теперь можешь оставить меня одного.

Она повернула палец, словно пыталась просверлить в нем дыру.

– Хочешь, чтобы я ушла? В таком случае тебе придется вынести меня отсюда на руках. Эй! Какого черта ты творишь? Поставь меня на место!

Подхватив Изабелл, Спенсер вынес ее в коридор. Она молотила руками по его спине, пока он нес ее, закинув на плечо. С какой стати он обращается с ней так бесцеремонно? Что, если кто-то из сотрудников увидит, как ее выносят из его номера, словно мешок с картошкой? Это станет притчей во языцех. Ненависть переполнила ее. Изабелл впилась ногтями в его крепкую спину.

Выругавшись, Спенсер опустил ее на пол.

– Прекрати вести себя как дикая кошка!

Изабелл тяжело дышала. Как же ей хотелось стереть с его лица это самодовольное выражение! Пальцы мужчины обхватили ее запястья, как металлические браслеты. Еще движение – и он буквально вжал ее в дверь кабинета.

– Даже не думай! – Она всячески старалась не обращать внимания на его теплое мятное дыхание. – Ты никогда не вел себя подобно пещерному дикарю. – Изабелл попыталась высвободиться. Она сквозь одежду чувствовала, что он возбужден. – Или твое положение настолько отчаянное, что тебе приходится принуждать своих любовниц?

Его глаза изучали ее рот. Хватка чуть ослабла.

– Я действительно хочу тебя поцеловать, но что-то подсказывает мне, это не закончится ничем хорошим.

Изабелл вопросительно изогнула бровь:

– Например, я выцарапаю тебе глаза?

Спенсер глухо рассмеялся.

– Это не единственная угроза. – Он приподнял ее лицо за подбородок, его большой палец слегка нажал на ее нижнюю губу, словно она была переключателем. – Поцелуи могут привести и к чему-нибудь другому.

– Например, к пощечинам?

Он оскалился, как голодный волк:

– Вероятно, ввиду сложившихся обстоятельств я этого заслуживаю.

Изабелл нахмурилась:

– Каких обстоятельств? Ты вознамерился заполучить мой отель и добился своего. Единственным обстоятельством была твоя непомерная самоуверенность.

Спенсер опустил руку и отстранился.

– Твой брат внушил мне, что ты всячески поддерживаешь эту сделку.

Она возмутилась:

– И ты поверил ему, невзирая ни на что?

Он провел рукой по лицу.

– Да, понимаю, это было глупо. Я также не знал, насколько хорошо он осведомлен о том, что произошло между нами. Вообще мало кто был в курсе дела, помнишь?

Изабелл прекрасно помнила хронологию событий и была рада тому, что никто так и не узнал об их романе. Спенсер держал отношения с ней в секрете по причинам, которые были известны лишь ему одному. Ей до сих пор было непонятно, почему их связь оказалась столь продолжительной. Это действительно было похоже на настоящие отношения… Или, по крайней мере, этот человек заставил ее так думать. Они встречались каждый день и проводили вместе почти каждую ночь, насколько позволяла их занятость. Именно поэтому Изабелл начала строить наивные планы на дальнейшее счастливое совместное будущее. Спенсер заставлял ее чувствовать себя особенной. Он покупал ей великолепные украшения и букет за букетом, дорогие конфеты, устраивал ужины с шампанским, водил на танцы до утра в эксклюзивные закрытые ночные клубы, где их никто не беспокоил. Изабелл позволила себе думать, что он влюблен в нее. Она даже убедила себя в том, что предложение руки и сердца не за горами, что Спенсер просто не хочет спешить. Как она могла не видеть то, что происходило на самом деле! Неудивительно, что он не афишировал их отношения. Вероятно, Спенсер не хотел, чтобы его репутация плейбоя была испорчена.

Все ее девические мечты о союзе с красивым молодым человеком, которого Изабелл считала родственной душой, были уничтожены, когда она услышала о пари. Боль была сокрушительной. Она разрывала ее на части. Камня на камне не оставила от ее надежд. Она чувствовала себя использованной во всех смыслах этого слова. Она отдала этому человеку все, а в результате выяснилось, что для него их близость была лишь игрой.

После их разрыва Изабелл узнала о том, что забеременела. Это было словно соль на рану. Она испытала глубокое потрясение. В итоге она сделала почти двадцать тестов на беременность, надеясь на то, что следующий опровергнет результаты предыдущего. Но раз за разом тесты показывали одно и то же.

Изабелл отказывалась признать, что это действительно произошло, даже когда тело принялось подавать сигналы – увеличилась его чувствительность, появились тошнота и усталость. Как она могла забеременеть? Изабелл задавалась этим вопросом снова и снова. Каждый раз они предохранялись. Это просто не могло быть правдой. Она продолжала отрицать свое состояние, убеждая себя в том, что ситуация разрешится каким-нибудь волшебным образом.

Неделя шла за неделей. Изабелл никому не сообщила о беременности. Ее приводила в ужас перспектива совмещать воспитание ребенка и работу. И как рассказать об этом Спенсеру?

Замешательство в связи с перспективой стать матерью и таким образом оказаться навсегда связанной со Спенсером общим ребенком также отягощало Изабелл. Она не думала об аборте, однако не желала поддерживать связь со Спенсером. Ни в каком виде.

Но как только женщина свыклась со своей беременностью и разработала новый жизненный план, в который вписала будущего сына или дочь, она потеряла ребенка. Это случилось на четвертом месяце. О своей утрате Изабелл рассказала только Софи. Единственное, что у нее осталось, – снимок эмбриона. Это была девочка.

– Оглядываясь назад, я понимаю, что должен был сообразить: ты не отдашь отель без боя, – сказал Спенсер, когда молчание затянулось. – Но Джонатан был очень убедителен, утверждая, что ты поддерживаешь эту идею. По его словам, ты считала, что это хорошая возможность для «Харрингтона» вступить в новую эру.

Изабелл закатила глаза и отошла, демонстративно растирая запястья там, где их сжимала его рука.

– Почему же ты не связался в первую очередь со мной?

Он несколько секунд вглядывался в ее лицо.

– А ты ответила бы на мой звонок?

– Что ж, возможно, ты и прав, – выдохнула она.

Снова повисло неловкое молчание.

– Понимаю, ты все еще злишься из-за того, что произошло, – помолчав, продолжил Спенсер. – На твоем месте я бы тоже так себя чувствовал. Но, Изабелл, мне нужна эта работа. Я хочу сделать «Харрингтон» отелем, который начнет приносить прибыль. Но у меня ничего не выйдет, если ты будешь вставлять мне палки в колеса. Мы должны стать командой.

Изабелл прикусила нижнюю губу.

– Но что, если наши взгляды на то, каким должен быть отель, кардинально расходятся? Ты – Чатсфилд. Стиль вашей семьи заложен у тебя в генах.

– На самом деле все обстоит несколько иначе. – Спенсер тотчас же пожалел о своих словах.

– Что ты хочешь этим сказать?

Его лицо снова превратилось в маску. Вздохнув, он расправил плечи.

– Просто поделись со мной своими соображениями относительно того, каким ты представляешь себе обновленный «Харрингтон». Опиши в трех словах.

Изабелл разгладила ладонями юбку.

– Уединение. Комфорт. Эксклюзивность.

Спенсер медленно кивнул.

– Что отличает его от прочих дорогих отелей?

Ей было трудно выдерживать его взгляд. Интересно, заметил ли он ее замешательство.

– У «Харрингтона» нет конкурентов.

– Откуда ты знаешь? – Он буквально пригвоздил ее к месту. – Ты давно останавливалась в отелях конкурентов?

Изабелл слегка надула губы. Каждый разговор с ним напоминал ей фехтовальный поединок. Он всегда будет пытаться застать ее врасплох.

– В последнее время…

– Когда ты в последний раз снимала номер в другом отеле?

Она бросила на него недовольный взгляд:

– В отличие от некоторых людей, у меня есть работа, которая отнимает много времени.

– Часть успеха в этом бизнесе, как и в любом другом, это четкое понимание своих преимуществ на рынке услуг.

Изабелл приподняла брови:

– Бьюсь об заклад, ты никогда не упускаешь возможности нажить капитал на своих преимуществах.

Его рот изогнулся в улыбке.

– Несмотря ни на что, ты неплохо узнала меня.

Ее губы снова сжались.

– Ближе к делу. В чем суть?

– Освободи свое расписание на выходные, не на ближайшие, а на следующей неделе.

– Зачем?

– Мы отправимся на дело.

– Мы?!

Его глаза были прикованы в ней.

– Мы проведем две ночи, исследуя принципы работы конкурентов. Будем проводить сравнения. Посмотрим, что сможем сделать, чтобы повысить собственную конкурентоспособность.

Теперь Изабелл смотрела на Спенсера с тревогой.

– Ты предлагаешь мне провести выходные… с тобой?

Его лицо было спокойным.

– Тебя такая перспектива не привлекает?

– А ты нахал.

– Нам не придется спать в одной постели или снимать номер на двоих, хотя это значительно сократило бы траты.

– Ты, случаем, не забыл, что у меня есть мужчина? Не думаю, что его обрадует такое развитие событий. Я оставлю его и проведу уик-энд с моим… моим…

Изабелл сердито уставилась на своего оппонента.

В глазах Спенсера искрилось неподдельное веселье.

– Ну же, неужели ты не можешь произнести это вслух? На-чаль-ни-ком. Изабелл, сделай над собой усилие.

Изабелл поджала губы и впилась в Спенсера глазами. Она не представляла, что можно настолько сильно ненавидеть кого-то. За что он так обращается с ней? Этот человек растоптал ее гордость, но она не позволит сделать это дважды. Гнев распалил ее кровь. Изабелл сжала кулаки, ее трясло, она силилась взять себя в руки. Редко кому удавалось довести ее до белого каления. Изабелл приводило в ужас осознание того, что Спенсеру не нужно прилагать больших усилий, чтобы выбить ее из колеи. По одному щелчку его пальцев исчезала ее привычная деловая сдержанность, и она превращалась в агрессивную тигрицу, которая не может противостоять животным инстинктам. Спенсер пробуждал в ней похоть простым взглядом, даже не прикасаясь.

Он сделал шаг ей навстречу и приподнял ее лицо.

– Скажи.

Изабелл чувствовала себя так, словно угодила в эпицентр взрыва.

– Ты не сможешь заставить меня.

Его глаза были двумя мощными магнитами.

– Ты совершенно уверена?

– Совершенно.

Их взгляды все еще продолжали бесшумную схватку, когда Спенсер склонился над ней. Губы Изабелл невольно приоткрылись. Его дыхание смешалось с ее дыханием. Но она знала, что это только игра, забава, испытание. Спенсер выжидал, он был уверен, что она сдастся первой.

Собравшись с силами, Изабелл отступила. От ее взгляда веяло могильным холодом.

– Надеюсь, что ты найдешь здесь все необходимое. Если тебе понадобится что-то еще, свяжись с дежурным менеджером.

Лицо Спенсера не выражало никаких эмоций. Казалось, его ничуть не смутила ее неприязнь. Однако блеск его глаз дал женщине понять, что он прекрасно видел, как трудно ей устоять перед искушением.

– Пока мне кажется, ваш сервис на высоте. – Он бросил пиджак на ближайшее кресло и, сделав небольшой круг по комнате, остановился возле одного из зеркал. – Думаю, к концу моего пребывания здесь все мои нужды будут удовлетворены наилучшим образом.

Развернувшись, Изабелл ринулась к дверям.

– И кстати, – остановил ее Спенсер, – я хочу, чтобы программа будущего торжественного вечера лежала на моем письменном столе сегодня к пяти часам. Надеюсь, это не вызовет затруднений?

– Это все? – бросила Изабелл через плечо.

Он взял одну из упаковок презервативов.

– Не мой размер. Мои должны быть больше. – Спенсер запустил в нее шуршащей пачкой. – Возможно, они сгодятся твоему бойфренду?

Изабелл метнула в него испепеляющий взгляд и, выругавшись, хлопнула дверью.

Глава 3

Спенсер улыбался, изучая апартаменты, которые для него приготовила Изабелл. Его интриговала ее неутомимость. Мужчине хотелось продолжать действовать ей на нервы, чтобы узнать, как далеко она готова зайти. Спенсер не планировал заводить роман, пока он здесь, но теперь эта мысль становилась все привлекательнее. Особенно когда объект его интереса заводил старую как мир игру «Руки прочь, я ненавижу тебя», а тело выдавало истинное положение вещей.

Его тело прекрасно помнило Изабелл. То, как она отдавалась ему без остатка. Их занятия любовью были волнующими и чувственными. Именно из-за этого Спенсер позволил себе отойти от стандартного сценария отношений с женщинами.

На самом деле он никогда не был таким ходоком, каким его выставляла пресса. И уж точно не соперничал в количестве любовных подвигов ни с одним из братьев. Ему всегда было комфортно одному. Спенсеру не нравилось сковывать себя обязательствами. Однако из-за спокойной и немного холодноватой Изабелл Харрингтон он изменил себе.

Они провели вместе четыре недели, и Спенсер не сомневался, что их отношения сами собой иссякнут, когда она завершит учебу. Он считал это правильным развитием событий. Но Изабелл сама порвала с ним, чем изрядно досадила ему. И вместо того, чтобы продемонстрировать ей, что ему это безразлично, он просто отпустил ситуацию. Двадцать четыре года, как считал Спенсер, неподходящий возраст для того, чтобы обзаводиться семьей.

Но прошло много лет – слишком много, – прежде чем он забыл ее запах и прикосновение шелковых волос к своей щеке…

Флирт возбуждал его. Будоражил кровь. Но следовало ли так рисковать сегодня? Он прекрасно понимал, что его главной целью является работа. Ему предстояло выполнить непростую задачу, которая в случае успеха, в чем Спенсер не сомневался, принесет ему если не любовь, то уважение семьи. Интрижка с Изабелл Харрингтон может помешать, отвлечь от того, ради чего он пересек порог этого отеля.

Затем он вспомнил ее слова о том, что у нее есть мужчина. Вот, значит, как. Насколько серьезны их отношения? Не настолько, чтобы этот мужчина надел ей кольцо на безымянный палец. Разве не этого хочет любая женщина, чей возраст перевалил за тридцать? У них свободные отношения? Она не хочет выходить замуж? Почему, собственно, это так сильно его интересует? Не все ли равно, есть у нее кто-то или нет? У него и без того достаточно задач, чтобы присовокуплять к ним ухлестывание за Изабелл.

Взгляд Спенсера задержался на мебели, которой были обставлены его апартаменты. Если не считать аксессуаров, принесенных Изабелл, комнаты были оформлены элегантно и со вкусом. Текстиль наивысшего качества. Шторы с тяжелыми бархатными ламбрекенами. Шерстяные ковры на полу были такими мягкими, что ступни буквально утопали в ворсе. Стены в ванной комнате были выложены итальянским отполированным мрамором, медная и золотая фурнитура сверкала. Антикварная мебель, хрустальные люстры, настенные светильники и настольные лампы погружали в прошлое. Это было то самое место, где можно отдохнуть от бешеного ритма современного мира. Словно прыжок в прошлое, во времена, когда сервис учитывал малейшее пожелание клиента. Это действительно отличало отели «Харрингтон» от других отельных сетей. Первостепенным залогом успеха Спенсер считал подбор персонала, который олицетворял бы основную миссию отеля. Это было первое, что он собирался обсудить с Изабелл.

Из предварительных бесед с Лилианой Спенсер узнал, что Изабелл лично беседует с каждым соискателем. У нее высокие требования. Каждый сотрудник от мала до велика должен демонстрировать свою преданность «Харрингтону». Изабелл окружала себя теми людьми, на кого она могла положиться, теми, кто будет поддерживать респектабельность и репутацию отеля. Никто не сомневался в ее преданности работе, но у Спенсера начинало складываться впечатление, что Изабелл использует свою карьеру в качестве щита. Прикрываясь своими обязанностями, она никому не позволяла увидеть, какая страстная натура скрывается за холодным, безупречным фасадом.

Спенсер взял в руки бархатную маску, которую Изабелл оставила на прикроватном столике. Где-то глубоко в сердце поднялась волна стыда. Естественно, что его сегодняшнее поведение окончательно оттолкнуло ее. Он мог сколько угодно обвинять ее брата-транжиру, но в глубине души Спенсер знал, что ответственность за то, как развернулись события, лежит на нем. Конечно, ему следовало набраться храбрости и связаться с Изабелл, прежде чем выходить в совет директоров со своим предложением. Даже если бы она наотрез отказалась вести с ним дела, ему следовало проявить уважение и продемонстрировать готовность к диалогу. А вообще, нужно было извиниться перед ней еще десять лет назад.

Он должен был сказать ей… Но что, в сущности, Спенсер мог сказать Изабелл, когда произошло то недоразумение? Что он действительно влюбился в нее? Еще чего! Он не знал, что такое любовь. Он не узнал бы это чувство, даже если бы оно огрело его по голове. Спенсер никогда не влюблялся. Он не был уверен, что вообще способен на идеальную любовь, которую изображают романисты и кинематографисты. Он не доверял эмоциям, потому что они подвели его в прошлом. Спенсер любил своих родителей, а потом обнаружил, что фактически не является Чатсфилдом.

Разве можно доверять кому-то после подобного открытия?

Отложив маску, Спенсер поднял взгляд и посмотрел на свое отражение в зеркале, привинченном к потолку, а затем повернулся к зеркалу в изножье кровати. Прекрасная аллегория. Зеркала должны были напомнить ему, кем считает его Изабелл – плейбоем, отобравшим у нее отель.

Она совершенно не понимает его мотивов. Дело не в деньгах. Речь идет не о престиже. Это также не вопрос его репутации, потому что это было единственное, что никогда не беспокоило Спенсера. Ему было наплевать на то, что пресса писала о нем. Большую часть сплетен писаки выдумывали, чтобы увеличить тираж своих бульварных газетенок. Спенсера это не беспокоило. Написали – и ладно. Однако его профессиональная репутация – совсем другое дело. Его девизом было: «Результаты говорят сами за себя». Никто никогда не спорит с цифрами. Если удастся превратить «Харрингтон» в один из самых конкурентоспособных отелей Нью-Йорка, возможно, он будет удовлетворен и наконец-то обретет покой.

Стиснув зубы, Изабелл распечатывала список идей, которые она успела придумать для торжественного вечера. Вложив листы в веленевую папку с эмблемой «Харрингтона», молодая женщина отправилась на встречу со Спенсером. Время уже значительно перевалило за пять, но ее это не волновало. Он может сколько угодно самоутверждаться, но она не собирается плясать под его дудку. Пусть поищет другую дурочку.

Дверь кабинета была закрыта, но Изабелл слышала, как Спенсер разговаривает по телефону. Она довольно громко постучала, раздались быстрые шаги, и дверь открылась. Он кивнул ей, приглашая войти, но разговор не прервал.

– О какой степени ущерба идет речь? – Он терпеливо ждал, пока на другом конце линии ответят. – На столько?! Кто эти люди? Они, что же, считают себя богами? Свяжись с юристами. Оглушите этих идиотов иском о компенсации, а затем выдворите их. Ясно?

Спенсер положил трубку и провел рукой по волосам.

– Это настоящий кошмар.

Изабелл никогда не видел его в таком смятении.

– Что происходит?

Их взгляды встретились.

– Музыкальная группа, подростки. Новый нашумевший проект – реалити-шоу, которое недавно запустили. Сопляки разгромили президентский люкс в «Чатсфилде». Убытки не до конца подсчитаны, но уже сейчас сумма ущерба зашкаливает за сто тысяч фунтов.

Изабелл схватилась за спинку стула:

– Действительно, кошмар.

Спенсер бросил на нее недовольный взгляд.

– Вот только не надо… Это не то, чего я от тебя жду.

Она слегка надулась. Спенсер довольно редко демонстрировал ей человеческие стороны своей натуры. Сейчас он нервничал и не скрывал этого. По всей видимости, Спенсер часто подвергался немалому стрессу, когда работал генеральным директором сети отелей «Чатсфилд». Изабелл смотрела на него как на врага, препятствие на пути к ее цели. Но на Спенсере лежала огромная ответственность. Именно он отвечал за то, чтобы в отелях все шло гладко. Она прекрасно понимала его. Они оба тратили массу нервов, стараясь держать все под контролем. В таких случаях, как этот, ничто не могло помочь – ни репутация отеля, ни профессионализм сотрудников. Никто не может быть готов к чему-то подобному. Такое происшествие вызывает сомнения относительно того, насколько качественно осуществляется управление отелем. Что, в свою очередь, не может не отразиться на Спенсере. Все станут рассматривать нового и беспрецедентно молодого генерального директора под лупой.

Изабелл осеклась. Она не собирается сочувствовать этому человеку. Ее также совершенно не интересует, в какой степени этот инцидент скажется на его репутации. Ее должен интересовать только собственный отель. Пусть музыканты разгромят все номера «Чатсфилда», она и ухом не поведет.

– Пресса раздует невероятный скандал. Это навредит тому имиджу, который я так кропотливо создавал, – сокрушался Спенсер. – Кто захочет проживать в отеле, где в соседнем номере устраивают пьяные оргии?

– «Группис»?

Неожиданно его лицо озарила улыбка.

– Дай-ка угадаю, наверняка ты их преданная поклонница?

– Ну, пару песен слышала. Под них приятно заниматься спортом по утрам.

Спенсер притворно упрекнул ее:

– У тебя, что же, есть их плакаты на стене?

Изабелл ответила ему недовольным взглядом.

– Мне все-таки не двенадцать лет.

– Ладно. Что у тебя есть для меня?

Она передала ему папку.

– Можно использовать черно-синюю гамму или черно-розовую. Черное и белое уже заезжено. Дорогущая стоимость входного билета, все средства – на благотворительность.

– На какую именно?

– У тебя есть какие-то предпочтения?

Спенсер нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.

– Их много.

– Но что тебе больше по душе?

Он поднял на нее глаза:

– А тебе?

– Я первая спросила.

Прежде чем ответить, Спенсер немного помолчал.

Его ответ поразил Изабелл до глубины души:

– Дети.

Изабелл ощутила свинцовую тяжесть на сердце и боль. Если бы все пошло по-другому, ее девочке сейчас было бы девять лет. Она легко представляла себе ее облик – высокая, угловатая, с тонкими ногами и острыми коленками. Голубые глаза, каштановые волосы… Интересно, ее характер… Была бы она такой же беспокойной, как мать, или переняла бы непринужденные и расслабленные манеры своего отца? Улыбалась бы она так же загадочно, как Спенсер? Изабелл представляла, как Спенсер держит на руках свою малышку. Воображала, как он играет с ней, отводит в школу, учит кататься на велосипеде – все то, что отцы делают вместе с дочерьми.

Любил бы Спенсер их ребенка так же сильно, как она?

Но Изабелл запретила себе об этом думать. Не теперь. Никогда.

– Дети?

Он бросил на нее кислый взгляд.

– Думаешь, я не люблю детей?

– Ты плейбой. Я думала, что твоя главная задача – не допустить их появления.

– Я действительно не хочу их заводить, – раздраженно ответил Спенсер. – Однако это не мешает мне помогать им. Особенно тем, кто находится в неблагоприятных жизненных обстоятельствах.

– Как… э-э-э… благородно.

Он сурово сдвинул брови:

– Ты не видишь во мне филантропа?

– Это не та информация, которую ты придаешь гласности.

– Я всегда был уверен, что смогу добиться большего, если буду скрытен, – заметил он. – Детей не проведешь, они не верят в то, что им говорит набриолиненная знаменитость. Во всяком случае, не те, с кем я работаю.

Изабелл была удивлена.

– Ты работаешь с детьми? В каком смысле?

– Тренинги, круглые столы, спортивные программы. Даже дети из богатых семей могут сбиться с правильного пути.

Изабелл подумала, что, по всей видимости, Спенсер исходит из собственного детства и жизненного опыта. Именно это заставляет его помогать другим. Он родился в хорошей, казалось бы, стабильной семье – в отличие от своих двоюродных братьев. По крайней мере, его мать Эмили и отец Майкл вместе воспитывали сыновей. Бен и Джеймс теперь остепенились. Бен женился на ее младшей сестре Оливии, а Джеймс – на принцессе Лейле из Сураади. Только Спенсер продолжал вести холостяцкую жизнь. Чего он хочет? Неужели он действительно доволен своим стилем жизни? Или же он похож на нее? Их со Спенсером в самом деле ничто не увлекает, кроме работы?

– Что ж, в таком случае мы могли бы провести аукцион, – предложила Изабелл. – Что думаешь?

Спенсер оторвался от изучения ее записей и посмотрел на нее так, словно забыл, что она находится рядом.

– Звучит неплохо.

Изабелл нахмурилась:

– Что-то не так? Я имею в виду, помимо того, что произошло в Лондоне. Тебе нужно вернуться?

– Ведь это именно то, чего тебе хочется, верно? Интересно, что ты задумала провернуть за время моего отсутствия?

Она возмущенно распахнула глаза:

– Если бы я что-то «задумала», не стала бы выжидать, когда ты уедешь!

Неожиданно он одарил ее широкой и теплой улыбкой.

– Не сомневаюсь. – Спенсер немного помолчал, прежде чем задать вопрос. – В котором часу ты обычно ужинаешь?

Изабелл заморгала.

– Прошу прощения?

– За ужином мы могли бы более детально обсудить грядущее мероприятие. Отточить все детали и нюансы.

– У меня свидание.

– Я его знаю?

– Нет.

– Чем он занимается?

Изабелл презрительно поджала губы:

– Мне следует найти и распечатать для тебя его краткую биографию и резюме? Может, предоставить номер его социальной страховки? Что еще тебя интересует? Рост? Вес? Длина стопы?

– Как давно вы встречаетесь?

– Моя личная жизнь совершенно тебя не касается.

– У вас серьезные отношения?

– Ты слышал, что я сказала? – Она начала выходить из себя.

– Не забудь, что у нас запланировано на выходные.

– Я никуда с тобой не поеду.

– Можешь захватить любовника. Впрочем, вряд ли ему понравится делить тебя со мной.

Изабелл развернулась на каблуках и направилась к двери:

– Не собираюсь продолжать этот разговор.

– Если он не оправдает твоих надежд, я в твоем распоряжении.

– Неужели ты искренне веришь, что я позволю тебе воспользоваться мной второй раз?

Что-то неуловимое изменилось в его взгляде.

– Мы могли бы использовать друг друга. Ведь я до сих пор привлекаю тебя, как и ты меня.

Изабелл заставила себя рассмеяться:

– Не понимаю, о чем ты.

Спенсер хищно ухмыльнулся:

– Прекрасно понимаешь. Ты все помнишь, не так ли? Именно поэтому ты покраснела. Помнишь, как это было, когда я полностью входил в тебя…

– Прекрати сейчас же! – Изабелл зажала уши.

Он приблизился и, взяв женщину за руки, крепко обхватил запястья. Ее тело прижалось к груди Спенсера, ноздри заполнил знакомый запах. Чувственные губы находились в паре сантиметров от ее лица. Изабелл ощутила головокружение и отбросила гордость. Приподнявшись на цыпочки, она устремилась навстречу Спенсеру. Он пах кофе и мятой, он был идеален…

Его руки легли ей на спину, еще крепче прижали Изабелл к нему.

– Я же сказал, ничем хорошим это не закончится… Займемся этим здесь или поднимемся наверх?

Изабелл замерла. Неужели прошлое ничему ее не научило? Для Спенсера это всего лишь игра.

Заставив себя расслабиться, она прильнула к нему и прошептала на ухо:

– Дай мне полчаса. – Изабелл поцеловала его в уголок рта. – Я приду к тебе в номер. Здесь кто-нибудь обязательно потревожит нас.

Его глаза блестели от желания:

– Не торопись. Я в силах подождать.

Глава 4

Изабелл выбрала для свидания маленькое черное платье и алую шелковую накидку. Мужчина с сайта знакомств согласился встретиться с ней в баре при отеле. Так она убивала сразу двух зайцев: первая встреча с незнакомцем пройдет в безопасном месте, а после того, как они выпьют коктейль, по отелю расползутся слухи, которые ясно дадут Спенсеру понять, что она – женщина несвободная. То, что Изабелл сама хочет его, несущественно. Она не может позволить себе эту слабость. Изабелл была намерена сделать все, чтобы не поддаться ему.

Когда она вошла в бар, ее спутника нигде не было видно. Изабелл заняла одно из удобных кресел в удаленной части зала и заказала коктейль с шампанским.

Дежурный бармен, Карлос, принес ей коктейль.

– Добрый вечер, мисс Харрингтон. – Он бросил взгляд на пустой стул напротив нее. – Приготовить напиток для мистера Чатсфилда?

– Но я не жду мистера Чатсфилда, – нахмурилась Изабелл. – У меня встреча с… другом.

– Извините, я ошибся, – сказал Карлос. – А, вот и он со своей спутницей.

С кем?!

Изабелл повернулась и увидела, как в зал вошел Спенсер под руку с потрясающей блондинкой. Казалось, его девушка едва достигла совершеннолетия. Она была стройна – даже излишне, – с длинными загорелыми ногами великолепного медового оттенка. На ней были туфли на таких высоких каблуках, что при каждом шаге она покачивалась.

Изабелл почувствовала себя так, словно ее напоили кислотой. Ну, ладно. Как только ее заочный знакомый объявится, они смогут играть в эту игру на равных. Скрестив ноги, она откинулась на спинку стула и принялась медленно потягивать коктейль. И ждать.

Изабелл была вынуждена наблюдать за тем, как Спенсер непринужденно общается с блондинкой в другом конце бара. Он даже не взглянул в ее сторону, как будто ее вовсе не существует. Спенсер не обращал внимания ни на кого, кроме соблазнительной блондинки, сидящей на высоком медном табурете.

Изабелл с трудом отвела от них взгляд и принялась просматривать свою почту. Затем она зашла в социальные сети, написала несколько глупых комментариев на страницах друзей. На телефон поступило сообщение. Скорее всего, от того мужчины. Наверняка предупреждает, что задерживается в пробке или метро. Она открыла сообщение: «Он так и не пришел? Спенсер».

Женщина метнула на него недовольный взгляд. Он, как ни в чем не бывало, поднял руку в приветственном жесте и вновь сосредоточил внимание на своей спутнице. Изабелл сжала зубы и ощутила жжение в животе, когда девушка поднесла руку к его лицу и провела пальцем по щеке ко рту. Тому самому рту, который она целовала!

Телефон снова издал сигнал. Это был мужчина с сайта знакомств. Он сообщил, что передумал. Изабелл не знала, разочарована она или испытывает облегчение. Хуже всего было то, что теперь она вынуждена сидеть и смотреть, как Спенсер флиртует с юной красавицей, тогда как ее отвергли.

Карлос принес новый коктейль:

– Комплимент от мистера Чатсфилда.

Ей страшно хотелось попросить бармена вернуть коктейль обратно, а именно – выплеснуть его Спенсеру в лицо. Скрыв раздражение за вежливой улыбкой, она процедила:

– Обязательно передайте ему мою благодарность.

Изабелл осушила бокал быстрее, чем того требовали обстоятельства. Голова закружилась, зато тело заметно расслабилось. Что было бы, если бы тот мужчина пришел? Тем не менее еще не все потеряно. Она докажет Спенсеру, что привлекает мужчин. Он не единственный, кто способен раздобыть себе пару на вечер. В баре довольно много приятных кавалеров.

Наконец Изабелл ощутила особенно пытливый взгляд. Он, конечно, был не так высок, как Спенсер, и чуточку полноват, но у него была приятная улыбка. Немного погодя он присел за ее столик.

– Привет. Вижу, ты одна. Могу я угостить тебя чем-нибудь?

– Конечно. – Молодая женщина лучезарно улыбнулась. – Я не откажусь от коктейля…

– Конечно, откажешься. Дорогая, в твоем положении…

Спенсер появился буквально из ниоткуда и навис над ней.

Мужчина, заметно смутившись, встал.

– Прошу прощения. Я не понял, что вы вместе.

– Это не так!

– Послушайте, мы просто хотели подольше держать это в тайне, – деликатно заметил Спенсер.

– Я… Словом, поздравляю. – Мужчина окончательно смутился. – Еще раз прошу прощения. Без обид. Она была одна, и я подумал…

– Все в порядке. – Спенсер был само обаяние. – Мне не следовало оставлять ее одну. Она постоянно попадает в истории, нельзя даже на минутку отойти. Да, дорогая?

– Но это именно то, что тебе так нравится во мне! – Изабелл была на грани.

Какого черта он пошутил о беременности? Жестокая шутка! Она ненавидела Спенсера, но не собиралась демонстрировать потерю самообладания.

Как только незадачливый ухажер покинул поле боя, улыбка Спенсера превратилась в оскал:

– Какого черта ты тут вытворяешь?

– Ты рехнулся? – прошипела Изабелл. – Ты только что сказал этому человеку, что я беременна.

– Ничего подобного.

Она почти задыхалась.

– Ты совершенно недвусмысленно намекнул на это. Что, если он знает, кто мы? Что, если он обратится к прессе? Ты представляешь, с какой скоростью распространяются новости такого рода?!

– С каких пор ты начала знакомиться в барах?

Спенсер нахмурился так сильно, что между бровями пролегла глубокая складка.

– С каких пор ты встречаешься с девушками, которые выглядят как подростки? – парировала Изабелл.

– Очень смешно.

– Кем она тебе приходится?

– Никем.

Женщина фыркнула:

– Наверняка они все для тебя никто. Ты просто приходишь, берешь свое и уходишь!

Спенсер сжал ее предплечье:

– Давай-ка выйдем отсюда. На нас обращают внимание.

Изабелл попыталась вывернуться, но тщетно. Его пальцы обхватили ее руку, как металлический браслет. В конце концов здравый смысл взял верх. Действительно, не стоит устраивать сцену посреди людного бара. Она взяла себя в руки и вышла вместе со Спенсером. Они направились в его кабинет.

Открыв дверь, он пропустил Изабелл вперед, а затем прикрыл дверь.

– Ты сказала, что у тебя есть постоянный друг.

Она вздернула подбородок:

– Мы должны были встретиться, но свидание отменилось в последнюю минуту.

Его глаза потемнели.

– С кем ты собиралась встретиться?

Она поджала губы и скрестила руки на груди.

Гнев – это хорошо. Изабелл знала, как вести себя с обозленным мужчиной. Смущали ее другие чувства – печаль, тоска, сожаление.

Он сделал шаг к ней и взял ее за плечи:

– Скажи же, черт побери!

Она вздрогнула, словно ей было больно.

– Не хватай меня!

Его хватка тотчас ослабла, но руки по-прежнему оставались на ее плечах. Глаза Спенсера были прикованы к ее лицу.

– Так у тебя есть мужчина?

Она не могла переиграть его в «гляделки». Еще никогда ей не было так неприятно признавать свой статус одиночки, которую никто не хочет.

– Не понимаю, почему тебя это касается.

Он принялся слегка массировать ее плечи большими пальцами.

– Поверь, касается.

– Почему?

– Потому что я не желаю видеть, как ты путаешься с какими-то незнакомцами только для того, чтобы мне что-то доказать, – заявил Спенсер. – А если тебе действительно кое-чего хочется, можешь заняться этим со мной.

Изабелл сдавленно рассмеялась:

– Неужели ты думаешь, что я в таком отчаянии?

– Ты – нет, – ответил он. – Зато я – да.

Его поцелуй был страстным, с примесью тоски и желания, и при этом не лишен гневных ноток. Изабелл не сопротивлялась. Даже не думала.

Она поверила в себя. Она действительно может заниматься сексом, не вкладывая в это никаких чувств. Ведь именно этого ей так недоставало – страсти, приключения, интриги.

Но в этот раз они будут вместе на ее условиях.

Они целовались, ласкали друг друга через одежду, снова целовались. Руки Спенсера изучали ее тело, вспоминали. Возбуждение достигло апогея. Спенсер расстегнул молнию на платье Изабелл, и оно упало к ее ногам, где его поджидала алая накидка. Она осталась в нижнем белье и туфлях на высоких каблуках. Ее взор туманила страсть. Только один-единственный мужчина способен заставить ее чувствовать себя такой желанной. Она взялась за ремень его брюк.

– Не слишком ли ты торопишься?

Изабелл окинула Спенсера жадным взглядом.

– Разве ты хочешь не этого? Быстрый секс на столе генерального директора…

Тень промелькнула на его лице.

– Мне кажется, сейчас не время.

Она вопросительно изогнула бровь, не желая признавать, насколько ее разочаровало то, какой оборот принимают события.

Спенсер пожевал губами, как будто что-то обдумывая. Отстранившись, он застегнул брюки, а затем провел рукой по волосам.

– Это неправильно.

Изабелл прислонилась к столу и завела руки за спину, словно профессионалка, которой заплатили за то, чтобы она обслужила большого босса.

– Ну же, англичанин. Возьми меня, я вся твоя.

– Одевайся, – приказал он.

Она вздернула подбородок:

– Ты раздел меня – ты и одевай.

Изабелл видела, как сжались и разжались его кулаки, прежде чем он засунул руки в карманы. Спенсера раздирали противоречивые желания. Это было заметно по тому, как он выглядел: напряженный взгляд, плотно сжатые губы. Наконец он расправил плечи и выпрямился:

– Я не собираюсь играть в эти игры.

А Изабелл не собиралась отступать. Он должен признать, что хочет ее, если не душой, то телом. Ей хотелось отомстить Спенсеру, отвоевать утраченную гордость, и лучше всего она смогла бы добиться этого, закрутив с ним ни к чему не обязывающий роман. В этот раз она не влюбится и они не станут близки, как прежде. Она заставит его сломаться. Изабелл бросила вызов самой себе и в этот миг ощутила себя смелой и безрассудной. Как будто личность, которую она прежде подавляла, наконец-то вырвалась на свободу.

Она расставила ноги и, подцепив край своих трусиков, поманила мужчину:

– Ну же, Спенсер, мы оба знаем, чего ты хочешь.

Несмотря на безупречный самоконтроль мужчины, было заметно, что она изрядно досаждает ему.

– Нет. – Он произнес это, почти не размыкая губ.

Изабелл вопросительно изогнула бровь и спустила трусики еще ниже:

– Ты уверен? Не хочешь прикоснуться ко мне?

Спенсер судорожно втянул воздух, но остался на месте, похожий на мраморную статую.

– Не обесценивай себя.

Она рассмеялась:

– Ну уж нет, это твоя работа.

На его высоких скулах проступил едва заметный румянец.

– Зачем ты так поступаешь со мной?

Изабелл невинно заморгала и, слегка откинувшись на стол, склонила голову:

– Как – так?

Выругавшись, Спенсер повернулся к окну, устремив взгляд за линию горизонта. Его плечи и спина были напряжены. Он оперся ладонью о стекло.

– Убирайся.

Изабелл снова улыбнулась:

– Я уже сказала, что не стану выполнять твои приказы.

Он сжал кулак. Казалось, еще немного – и стекло треснет.

– Изабелл, предупреждаю, уходи, пока цела.

Женщину крайне возбуждало их противостояние.

О да, Спенсер хочет ее не меньше, чем она его. И так же, как она, он отказывается признавать свою слабость, потому что это делает его уязвимым.

Изабелл оторвалась от стола и приблизилась к Спенсеру. Это было все равно что дразнить тигра. Опасно. Бездумно. Безответственно. В любой момент он мог наброситься на нее, но она не могла не использовать последнюю возможность испытать его на прочность.

Изабелл провела пальцем по его спине, от шеи до поясницы. Спенсер вздрогнул. Она прижалась к нему.

– Уверен, что хочешь, чтобы я ушла? – спросила она хриплым шепотом.

Спенсер резко обернулся, одна его рука легла ей на затылок, а другая впилась в бедро. Рот исказила циничная ухмылка.

– Думаешь, я не смогу отказать тебе?

Изабелл слегка потерлась о его возбужденное тело:

– Спорим, если бы я прямо сейчас встала перед тобой на колени, мне не понадобилось бы и пары минут, чтобы ты кончил.

Несколько мучительных мгновений они не сводили друг с друга глаз.

Она провела языком по губам:

– Ну так что, проверим мою теорию?

Спенсер решительно оттолкнул ее. Изабелл не могла не заметить, как дрожат его руки. Он подошел к двери и взялся за ручку.

– Даю тебе тридцать секунд, затем открываю дверь.

Изабелл была побеждена. Спенсер ловко выиграл этот раунд. Нельзя допустить, чтобы кто-то из сотрудников увидел ее посреди кабинета начальника в нижнем белье. Но ей представятся и другие подходящие случаи.

Она непринужденно покачала головой, наклонилась и подняла платье. Затем, извиваясь, натянула его, приподняла волосы, чтобы они не попали в молнию, и застегнула платье. Это было похоже на обратный стриптиз. Каждое движение Изабелл выполняла медленно и с преувеличенной осторожностью.

Подняв накидку и приблизившись к Спенсеру, который все еще придерживал дверь, она заглянула ему в глаза.

– Ты знаешь, где меня искать, если передумаешь.

Его ответный взгляд был тяжелым.

– Так вот, значит, чем ты теперь занимаешься? Ходишь в бары и дожидаешься первого, кто обратит на тебя внимание?

Изабелл подняла брови:

– Что за двойные стандарты?

Спенсер отступил, пропуская ее вперед. Его тело казалось продолжением двери – такое же твердое. Тем не менее Изабелл было не провести. За его безразличием и холодной маской скрывалось желание.

– Кстати, насчет выходных, – обернулась она на пороге.

– Что с ними? – спросил Спенсер делано-безразличным тоном.

Изабелл соблазнительно улыбнулась:

– Теперь мне кажется, что один номер на двоих – разумное и экономное решение. Мне позаботиться об этом или ты возьмешь все на себя?

– Ты же знаешь, что тебе не победить.

Она провела рукой по его возбужденному паху.

– Похоже, я уже победила.

Глава 5

Спенсер закрыл дверь. Он не станет поддаваться Изабелл. Мужчина прекрасно понимал, что все это служит единственной цели – Изабелл хочет отомстить ему за то, что случилось между ними в прошлом. Да, он заполучит ее, но на своих условиях. Она играет, дразнит его. Чтобы доказать свою правоту, Изабелл обращается к его низменным инстинктам.

Спенсер видел ее насквозь. Именно поэтому он отправился в бар со своей знакомой, чтобы доказать Изабелл, что им нельзя манипулировать.

Но затем все пошло по-другому.

Она предлагала ему себя, как какая-то стриптизерша. И ему понадобилось немало усилий, чтобы отказаться от более чем щедрого предложения. Еще никогда в жизни он не был так близок к утрате контроля над собой и своим телом. Спенсер был почти готов взять ее прямо на столе. Он провел рукой по волосам. Теперь он не сможет просто так смотреть на этот стол. Его тело до сих пор пульсирует от желания.

Почему Изабелл столь решительно добивается того, чтобы он уступил ей? Что она пытается доказать? Убедить его в том, что он хочет ее больше, чем она его? Да они хотят друг друга в равной степени. Спенсер видел это в каждом ее взгляде. Чувствовал кожей. Между ними постоянно присутствовало эротическое напряжение. Он ощущал это каждый раз, когда она прикасалась к нему. Глаза Изабелл становились темными, а взгляд то и дело опускался на его рот.

Спенсер метался по кабинету. Он чувствовал себя как лев, которого затолкали в кошачью переноску. Изабелл могла повести себя так, чтобы умышленно отвлечь его от дел. Безусловно, она все еще пребывает в ярости оттого, что теперь он распоряжается судьбой отеля. Она действительно сможет сокрушить его, если отвлечет от задач, которые он поставил перед собой. Она и в прошлом была немалой помехой, но теперь на кону слишком многое. Разве имеет он право завести с ней роман, когда у него множество других проблем? Или же она добивается именно этого? Хочет разрушить его планы во что бы то ни стало?

Но если он откажет Изабелл, его место довольно быстро займет кто-нибудь другой. Эта мысль не давала Спенсеру покоя, а если быть честным, буквально сводила с ума. Разве он сможет равнодушно наблюдать за тем, как Изабелл охотно предлагает себя каждому, кто не прочь воспользоваться ее телом? Как долго она занимается этим? Спенсер никак не ожидал, что она настолько изменилась. Ей совершенно не подходит роль женщины, склонной к безрассудным связям. Да и какого черта она устроила охоту на мужчин в баре при собственном отеле?

Нет, с ней определенно что-то не так. Помимо разочарования из-за потери отеля, в Изабелл появилась жестокость, которую он не подмечал в ней раньше.

Уголки его губ приподнялись в улыбке. Вероятно, самое время объявить, что ее блеф раскрыт.

В своем номере Изабелл отпраздновала маленькую победу бокалом шампанского.

– О, Аттикус, ты бы видел его! – обратилась она к мурлыкающему на диване коту. – Я могла бы заставить его есть из моей руки, настолько он был возбужден.

Она осушила бокал и взяла бутылку, чтобы наполнить его снова.

«Ты пьешь слишком много», – предупредил внутренний голос. Но Изабелл отмела рассудительность в сторону.

– Он всерьез думает, что сможет противостоять мне, представляешь? Ха!

В дверь постучали.

– Наверняка это обслуживание номеров. Невероятно быстро. – Она бросила взгляд на часы и прошлепала к двери. – Кажется, я только что…

Спенсер вопросительно посмотрел на бокал в ее руке:

– Что за повод?

– Что ты здесь делаешь?

– Кажется, ты сама приглашала меня, помнишь?

Изабелл прикусила губу. Аттикус лежал на диване. Будучи не вполне трезвой, она даже не подумала запереть его в спальне, как поступала всякий раз, когда к ней кто-то заходил. Только несколько доверенных лиц знали, что в ее апартаментах проживает домашнее животное. Если Спенсеру станет об этом известно, он прикажет ей избавиться от кота. В этом Изабелл не сомневалась. Ему это покажется прекрасной возможностью, чтобы наказать ее.

– Я занята. – Она навалилась на дверь.

Спенсер ловко вставил ногу в дверной проем и не позволил двери закрыться полностью.

– Уверен, что не настолько, чтобы не поговорить со мной.

Изабелл тщетно пыталась закрыть дверь:

– Послушай, я не в настроении разговаривать с тобой сейчас.

– Собственно, как и я сам.

– Сейчас ты не можешь войти, – настаивала молодая женщина, несмотря на мурашки, которые пробежали по спине.

– Ты не одна?

– Да.

Спенсер не спускал с нее глаз.

– Я тебе не верю.

Изабелл звонко рассмеялась:

– Думаешь, я не в состоянии быстро найти себе компанию на вечер? – громко поинтересовалась она.

Гораздо громче, чем следовало.

– Впусти меня.

– Ради всего святого, определись! Пару часов назад ты выставил меня из кабинета, а теперь ждешь, что я приглашу тебя зайти на огонек? Приглашение отозвано!

В этот самый момент Аттикус решил поинтересоваться, из-за чего разгорелся сыр-бор. Кот спрыгнул с дивана и, несмотря на мягкое ковровое покрытие, шум произвел оглушительный.

Спенсер бросил взгляд поверх нее.

– Что это было?

– Не понимаю, о чем ты.

Ее сердце учащенно билось в груди. В любой момент животное могло показаться из-за угла. Аттикус делал так всегда, если она слишком долго задерживалась у двери. Кот шел искать хозяйку.

– Пожалуйста, оставь меня в покое. У меня… у меня болит голова.

– Неудивительно, принимая во внимание, сколько ты выпила.

Спенсер опустил глаза и нахмурился.

– У тебя есть кот?

Аттикус терся о ее ноги.

– И что? – Изабелл подбоченилась. – Что из этого?

– Изабелл, черт побери, это отель, а не питомник для животных! – Он вошел и плотно прикрыл за собой дверь. – Что еще ты прячешь?

Женщина подумала о томике английской поэзии в шкафу и замотала головой.

– Ничего.

Он приковал ее взглядом к месту.

– Ты уверена?

Она ответила Спенсеру холодной улыбкой, призывая себя не краснеть.

– Что с того, что у меня живет домашний питомец? Он не причиняет никакого вреда. Он не бегает по отелю и не тревожит постояльцев. В сущности, кот никогда не выходит из моих апартаментов.

Он все еще хмурился.

– Но животные должны время от времени бывать на свежем воздухе.

– Это не обязательно, – возразила Изабелл. – Кому-то нравится находиться в помещении. Именно поэтому коты такие замечательные домашние животные. В отличие от собак их не нужно выгуливать. Их просто надо вычесывать.

Долго и регулярно.

– Нет, это просто немыслимо. – Спенсер скрестил руки на груди. – Подумай о последствиях.

Это же минное поле. Что, если гость получит токсоплазмоз или заразится сальмонеллой, не говоря о других болезнях, которые переносят животные?

Изабелл погладила кота:

– Поверь, мой кот совершенно здоров и привит.

– Послушай, меня это не интересует. Избавься от него или…

Она выпрямилась:

– Или – что?

– Или я тебя уволю. – Лицо Спенсера было непроницаемым.

– Ты не можешь так поступить. Лилиана сказала, что твое назначение зависит от того, останусь ли я управлять отелем.

Он впился в нее взглядом.

– Она знала о кошке?

Сердце Изабелл екнуло. Она отчаянно пыталась держаться уверенно. Она не желала показывать Спенсеру, насколько болезненным для нее был его ультиматум. Аттикус был важен для нее. Он был ее другом, она заботилась о нем, как о собственном ребенке.

– Я задал вопрос.

– Множество отелей разрешают пребывание на их территории домашних животных…

– Мне нет дела до того, что разрешают или запрещают другие отели, – бросил он. – В «Харрингтоне» это запрещено. Ни котов, ни собак, ни птиц, ни хомячков. Это понятно?

Изабелл подняла кота и отнесла обратно на диван. Спенсер шел за ней по пятам.

– Это – единственный дом, который у него есть. Я взяла Аттикуса, когда ему не было и шести недель. Неужели ты думаешь, что я от него избавлюсь? Это жестоко!

Спенсер немного помолчал.

– Что с ним бывает, когда ты уезжаешь на выходные?

Она отвернулась.

– Я этого не делаю. Не люблю отрываться от работы.

Мужчина приподнял ее лицо за подбородок.

– Кто еще знает, что у тебя есть кот?

– Парочка горничных.

Он отпустил Изабелл.

– Почему кот?

– Ты их не любишь. – Это был не вопрос, а утверждение.

– Я так не говорил.

– Это заметно по тому, как ты на него смотришь, – хмыкнула Изабелл. – Он не кажется тебе красивым.

Спенсер фыркнул:

– Ну, такую мордочку действительно может любить только преданная мама.

Изабелл скрестила руки на груди и отвернулась. Слово «мама» до сих пор не давало ей покоя. Она так и не смогла определиться, относится ли это слово к ней. Она родила мертвого ребенка. Плод даже не до конца оформился. Каждый раз День матери становился для нее пыткой. У нее не было матери, чтобы отметить этот праздник с ней, и каждый раз, увидев женщину с коляской, Изабелл снова и снова ощущала чувство утраты.

Изабелл взяла бутылку и свой бокал:

– Выпьешь?

– Как давно ты стала уговаривать целые бутылки в одиночку?

Она бросила на Спенсера вызывающий взгляд:

– Я не одна. У меня есть Аттикус.

Он тяжело вздохнул.

– Думаю, если я выпью бокал, это будет одним бокалом меньше для тебя.

Она наполнила шампанским чистый бокал:

– Если тебя это действительно волнует, обычно я пью только в компаниях.

Он принял бокал из ее рук, но не спускал с нее глаз.

– И что нашло на тебя в моем кабинете?

Изабелл подняла голову:

– Ты хотел секса, я готова была дать тебе его.

– У меня сложилось впечатление, что ты готова была заняться сексом с кем угодно.

Она нахмурилась:

– Поэтому ты отказался?

– До сих пор злюсь на себя за это.

Она отставила бокал.

– По всей видимости, я просто перебрала. С твоей стороны было правильно отказаться. Ты повел себя как истинный джентльмен.

Он положил руку ей на плечо.

– Вовсе нет.

Она заглянула в глаза Спенсера и почувствовала, как ее тело сотряслось от желания. Его рука была тяжелой, пальцы уверенно обхватывали ее плечо. Большая ладонь источала невероятное тепло.

– Мне кажется, это не лучшая идея. – Изабелл слегка запиналась. – Я устала, выпила слишком много, и ты…

– Что – я?

Она перевела дыхание и почти прошептала:

– Перед тобой невозможно устоять, когда я чувствую себя одиноко…

Рука Спенсера потянулась к ее затылку. Она вздрогнула от прикосновения. Тело не лгало, было невозможно скрыть ее реакцию на этого мужчину. Изабелл сдавленно вздохнула, словно просила его не останавливаться. Он принялся легонько массировать ее шею своими длинными пальцами. Так мог делать только любовник. Ей становилось все труднее сопротивляться. Несмотря на то что утекло много лет, Спенсер хорошо помнил ее тело. Чувствовал ее желание, необходимость воссоединиться с другим человеком. Ощутить себя живой, желанной. Только он умел заставлять Изабелл испытывать это. Словно он был единственным, кто знал, что на самом деле она – страстная женщина, которая скрывается за фасадом изо льда.

– Посмотри на меня, – сказал Спенсер.

Изабелл повиновалась. В его глазах светилась страсть, и это было отражение ее собственных эмоций.

– Не хочу желать тебя. Ненавижу тебя за это. И презираю себя.

Он с улыбкой провел пальцем по ее нижней губе.

– Может быть, нам следует направить эту энергию в другое русло?

Изабелл задержала дыхание, когда Спенсер придвинулся к ней. Она не стала дожидаться, когда он проделает весь путь в одиночку, и, привстав на цыпочки, устремилась ему навстречу. В этот раз их поцелуй был другим. Не вспышка, но теплое мерцание. Они словно заново узнавали друг друга. Вспоминали.

Никто не целовался так, как Спенсер. Казалось, он знал ее рот и губы лучше, чем она сама. Каждое его прикосновение наполняло Изабелл жизнью.

Его пальцы ласкали ее волосы. Поцелуй становился все крепче. Ее руки обвили его шею. Она слегка оттянула волосы на затылке Спенсера, потому что помнила, как это ему нравилось. Он удовлетворенно заурчал, прижимая ее к себе. Его руки скользили по ее телу – гладили спину, бедра.

Но затем он нехотя отстранился.

– У меня гораздо больше хороших манер, чем я предполагал.

Изабелл снова почувствовала себя отверженной. Это было больно.

– Ты не хочешь меня? – Она тотчас же прокляла себя за вопрос.

Спенсер с шумом перевел дыхание:

– Если бы я воспользовался тобой сейчас, то утром возненавидел бы себя.

Она издала сдавленный смешок:

– Десять лет назад тебя это не останавливало.

Его лицо дрогнуло.

– Я не спаивал тебя, чтобы заманить в постель. Если мне не изменяет память, мы охотно шли друг к другу.

Изабелл поджала губы и отвернулась. Теперь она бредет по краю. Алкоголь не пошел ей на пользу – она стала слишком эмоциональной, не способной контролировать ни свои слова, ни свои действия. И она не желала, чтобы ей напоминали о том, какой она была в прошлом. Тогда Изабелл не понадобилось и пары недель, чтобы всерьез влюбиться в Спенсера. Каждый раз, когда они оказывались вместе, она чувствовала себя как в сказке. Он вел себя крайне романтично. Это было совершенно не похоже на типичное соблазнение. Ей действительно казалось, что он начинает влюбляться в нее.

Как досадно осознавать, что Спенсер мастерски ввел ее в заблуждение. Она была абсолютно наивна и не видела, что с ней лишь играют.

Спенсер не хотел ее. Он хотел тело – да, но не ее саму. Она стала для него вызовом. Целью. Трофеем. Сувениром.

Как она могла быть настолько слепой! Ни один мужчина до Спенсера не интересовался ею с подобным энтузиазмом. Ее холодность отталкивала, а погруженность в себя затрудняла общение с людьми. Легко и свободно Изабелл могла говорить только о работе. Светская беседа оборачивалась безнадежным предприятием. Едва ли она когда-нибудь становилась душой компании. Когда же Изабелл обнаружила, что ею заинтересовался Спенсер Чатсфилд, это вскружило ей голову. Девушка буквально расцвела рядом с таким достойным мужчиной, обладающим недюжинным интеллектом и потрясающими внешними данными. Его настойчивость невероятно льстила ей.

Но почему она решила, что он был искренен?

– Мне бы хотелось, чтобы ты ушел.

– Не раньше чем буду уверен, что ты в порядке.

Спенсер смотрел на нее, как терпеливый родитель, стремящийся урезонить непокорного подростка. Выражение его лица было строгим.

Почему он решил быть таким галантным? Намного легче ненавидеть его, когда он верен себе. Казалось, сейчас он искренне волнуется за нее. Последний раз Спенсер вел себя так десять лет назад.

– И что ты собираешься делать? – поинтересовалась Изабелл. – Уложишь меня в постель, как будто мне пять лет?

Он ухмыльнулся:

– Ты ела?

Слегка пошатываясь, она подошла, чтобы взять бутылку из ведерка со льдом.

– Никогда не пью на сытый желудок, – объявила Изабелл с наигранной бравадой. – Это портит удовольствие.

Прежде чем она успела наполнить бокал, Спенсер выхватил у нее бутылку и безжалостно вылил остатки шампанского в ведерко. Изабелл собралась было поругаться с ним. Но больше пить она просто не могла. Женщина скрестила руки на груди и надулась.

– Ты испортил мне веселье.

Спенсер нахмурился:

– Ты никогда не любила выпивку.

Она непринужденно пожала плечами:

– Тебе казалось, что ты знаешь меня, но это не так.

– Зачем ты это делаешь?

Его тон заметно смягчился, выражение лица стало теплее.

Изабелл могла справится с ним, когда он боролся с ней… когда злился на нее. Но сострадание выбивало почву у нее из-под ног. Она не желала, чтобы Спенсер нравился ей. Не желала уважать его. Единственное, что ей нужно, – подпитывать свою ненависть к этому человеку. Это жизненно необходимо, иначе… Нет, она не может допустить, чтобы они снова сблизились. Молодая женщина отказывалась признавать нужды, которые так долго испытывала.

Она поправила волосы:

– Пожалуйста, уходи. Я не хочу разговаривать с тобой.

– Дело не только в отеле, не так ли?

Изабелл закатила глаза и отвернулась.

– Разве этого не достаточно?

Спенсер подошел к ней сзади и положил руки на плечи. Это было нежное прикосновение, и Изабелл тотчас захотелось прислониться к нему, ощутить поддержку, которую она втайне отчаянно жаждала. Но что он пытается получить от нее? Что, если он добивается сближения только для того, чтобы использовать ее в дальнейшем? Разве ей не хватило этого в прошлом? Она перейдет на его сторону, а он потом заставит ее говорить и делать то, о чем она потом пожалеет. Возможно, таким способом Спенсер рассчитывает заполучить больше акций.

Изабелл прекрасно понимала, что алкоголь ослабил ее и развязал язык.

Шампанское. Какая ирония! Игристым вином отмечают знаменательные даты и победы. А что отмечает она? Ее драгоценный отель больше ей не принадлежит. Ее жизнь напрямую зависит от человека, к которому она так и не сумела подобрать ключ. Спенсер остается слишком могущественным. Слишком умным. Слишком…

Изабелл обернулась. Она постаралась заморозить Спенсера взглядом, несмотря на то, что тело ее жаждало его объятий.

– Знаешь, ты смог бы сорвать банк в пари, если бы я рассказала тебе правду о себе.

– Какую правду?

– Представляешь, как выросли бы ставки, если бы ты знал, что я была девственницей!

Спенсер был потрясен.

– Что?!

Изабелл отодвинулась от него. Она не доверяла себе. Боялась, что может потянуться к нему. Однажды она забылась и не желала повторять эту ошибку.

– В сущности, я была не такой, какой ты меня представлял.

– Почему ты смолчала? Я же мог причинить тебе боль. – Он судорожно сглотнул и добавил: – Тебе не было плохо?

– Нет.

Спенсер в замешательстве провел рукой по волосам.

– Ты уверена?

– Уроки верховой езды, на которых настаивали мои родители, не прошли даром.

Он не успокаивался.

– Это не шутка, Изабелл. Поверь, я никогда не переспал бы с тобой, если бы знал.

Она бросила на него выразительный взгляд.

– А как же пари?

Спенсер глубоко вздохнул, провел ладонью по лицу, затем его рука безвольно повисла.

– Это не моя вина.

Изабелл ни за что не поверила бы ему, если бы он сказал это десять лет назад, но теперь она начала подозревать, что это действительно правда. Она отметила многозначительность его тона, боль в глазах. Изабелл разглядела ее, прежде чем Спенсер отвел взгляд. Его признание, несомненно, было подлинным. Он пересек гостиную и остановился у окна. Она решила, что Спенсер так собирается с мыслями.

Тишина длилась бесконечно. Изабелл видела, что он готовится к непростому разговору. Наконец он повернулся к ней.

– Пари затеяли два моих приятеля. Я сам узнал об этом незадолго до тебя.

– Тогда почему ты не рассказал мне?

Его лицо напоминало маску.

– Мне было известно, что через несколько недель тебе придется вернуться в Нью-Йорк, и не увидел в этом смысла. Мы оба прекрасно понимали, что у наших отношений были временные рамки.

«Неужели?»

Изабелл ощутила знакомый укол боли. Как бесцеремонно он отнесся к их отношениям! Спенсер свел все к простой интрижке. Она же вложила всю себя в их роман. Представляла, что у них есть будущее, мечтала о том, что они заложат фундамент для долгих отношений… Возможно, семьи. Позже стало ясно, что она строила воздушные замки, а их связь всего лишь шутка.

Но что, в сущности, меняет тот факт, что не Спенсер заключил жестокое пари? Он дал ей уйти, и она сочла, что не значила для него ровным счетом ничего. Если бы она не была ему безразлична, если бы он хоть сколько-нибудь любил ее, он боролся бы. Но нет, он отпустил ее без боя, без лишних вопросов и возражений.

Изабелл придала своему лицу нейтральное выражение.

– Итак, кто был инициатором пари?

Спенсер отвернулся и нахмурился.

– Это был мой приятель, его звали Том. – Он помолчал, как будто это признание было для него болезненным. – Том всегда был немного провокатором.

Что-то в его тоне заставило Изабелл переспросить:

– Был?

Спенсер помрачнел.

– Он погиб на горнолыжном курорте через полтора месяца после того, как мы с тобой расстались.

Изабелл прикусила губу. Она слишком хорошо понимала его скорбь, потрясение, боль утраты.

– Мне очень жаль.

Спенсер принял соболезнования с дежурной улыбкой, которая не коснулась его глаз.

– Надеюсь, он простит мне, что я все-таки выдал его тайну.

Изабелл возмутилась:

– Значит, ты не собирался рассказать мне, как на самом деле обстояли дела?

Он пожал плечами:

– Я не мог предположить, что наши пути снова пересекутся.

«И тебя это нисколько не волновало?» Эти слова так и просились сорваться с кончика ее языка. Ей страшно хотелось бросить их Спенсеру в лицо, но тогда она призналась бы в том, как много их отношения значили для нее. Лучше, если он будет думать, что она согласна с его последней фразой.

Изабелл помолчала, обдумывая новую информацию. Ненависть к Спенсеру зародилась задолго до того, как она узнала о своей беременности. Как бы то ни было, он использовал ее самым низменным способом. Это понимание ожесточило женщину настолько, что ее сердце почти превратилось в камень. Изабелл стала презирать Спенсера, а еще это послужило стимулом к тому, чтобы больше не пускать к себе в душу ни одного мужчину. Она построила высокие стены вокруг своего сердца. Последние десять лет она провела, убеждая себя в том, что не нуждается в эмоциональной близости ни с одним живым существом.

Но теперь Изабелл поняла, что все это время ее гнев был направлен не на того человека. Открытие потрясло ее, выбило почву из-под ног.

Спенсер снова подошел к ней. Выражение его лица было серьезным, даже озабоченным.

– Скажи, что ты не напиваешься из-за меня каждую ночь.

Изабелл рассмеялась:

– Для таких возлияний ты должен был значить для меня гораздо больше.

Он взял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

– У тебя никогда не было серьезных отношений, – наконец сказал Спенсер.

– Это вопрос или предположение?

Он изучал ее лицо еще пару тягостных минут.

– Большинство женщин твоего возраста ищут сказку. Почему не ты?

Изабелл держалась из последних сил.

– Я карьеристка, вот почему. Отель – единственное, что меня интересует. У меня нет времени ни на что другое.

– И тебе этого хватает?

– Разве этого может не хватать? – Она решительно отстранила его руку. – Ведь ты тоже интересуешься исключительно своей карьерой.

На его лице отразилось некоторое замешательство – как будто поверхность озера исказила рябь. Он криво улыбнулся:

– Туше.

Изабелл отступила назад. Ее тело обладало раздражающей привычкой: всякий раз, когда они оказывалась в непосредственной близости, ноги ее сами собой устремлялись к Спенсеру. Он как магнит притягивал Изабелл к себе. Его прикосновение разжигало ее кровь.

– Я люблю свою работу. – Она старалась говорить как можно убедительнее. – Много лет я стремилась управлять отелем. Мечтала об этом, когда была еще ребенком. Поэтому меня страшно раздражает, если кто-то пытается оспорить мою преданность «Харрингтону».

– Ты не хочешь заводить семью?

Изабелл попыталась ничем не выдать волнение.

– А ты?

Снова минутная пауза. Снова сомнение.

– Я подумывал об этом, но мне кажется, что я для этого не создан. Слишком много обязательств.

– Вы с отцом не были близки?

– Нет. Собственно, я одинаково далек как от отца, так и от матери.

– По крайней мере, они у тебя есть.

Повисло неловкое молчание.

Изабелл уже сожалела о том, что поделилась со Спенсером переживаниями относительно своего сиротства. Бремя ответственности, которое она несла, было тяжким, и у нее не было того, с кем она могла бы его разделить. Спенсер обладал уникальной способностью заставлять ее раскрываться перед ним. Обычно она не доверяла свои мысли посторонним. Таков был ее осознанный выбор. Изабелл не принадлежала к тому типу женщин, которые ищут поддержки у мужчин, особенно у тех, кто сильно разочаровал их. Таковы были ее отец, брат и, конечно, Спенсер.

Он покосился на диван, откуда на него невозмутимо взирал Аттикус.

– Что касается кота…

Он окинул Изабелл задумчивым взглядом, словно что-то обдумывал.

– Ты не заставишь меня избавиться от него.

Однако ее слова были похожи на откровенную мольбу.

– Разве для вас обоих не было бы лучше жить где-ни будь на свежем воздухе? Я имею в виду, вне стен отеля.

Она мятежно расправила плечи.

– Отель – мой дом.

– Неужели ты не хочешь чего-то большего? – Спенсер обвел рукой апартаменты.

Выражение лица женщины осталось бесстрастным.

– Чего еще я могу желать?

Его глаза задержались на Изабелл дольше, чем следовало. У нее сложилось впечатление, что Спенсер хочет узнать о ней всю правду, но при этом сам что-то утаивает.

Он взялся за дверную ручку, последний раз взглянул на Изабелл и вышел не попрощавшись.

Глава 6

Спенсер смотрел на Нью-Йорк. Из окна его гостиничного номера открывался потрясающий вид. Но, честно говоря, он не замечал ни вспышек, ни огней. Откровение Изабелл потрясло его до глубины души.

Неужели тогда он был настолько бесчувственным? Какой мужчина способен не заметить такое?

Спенсер ненавидел и презирал себя. Он был увлечен идеей соблазнить девушку из Нью-Йорка и не обратил внимания на то, что она была девственницей. Не самое приятное воспоминание.

Кто он после этого?

Он вспомнил их первый раз. Ее первый раз с мужчиной. Снова и снова Спенсер пытался убедить себя в том, что если бы он причинил ей боль, то она наверняка сказала бы ему об этом.

Как он мог не обратить внимания?

Изабелл понравилась ему, потому что была совершенно не похожа на других девушек. Только сейчас он в полной мере смог это понять. Тогда ему и в голову не приходило, что она может быть неопытной. Нежелание вступать с ним отношения он списал на ее сдержанную натуру. Его невероятно привлекали холодность и деловитость Изабелл. Она притягивала его этим, словно магнит, в то время как другие женщины буквально бросались ему под ноги.

В Изабелл ощущался класс. Она держалась с ним чуть свысока, отчего Спенсер желал ее еще больше. За равнодушной, элегантной, уравновешенной внешностью скрывалась страстная женщина, которая – он чувствовал это – отдастся ему без остатка.

Спенсер безжалостно преследовал Изабелл, пока она не оказалась там, куда он хотел ее загнать. Однако одной ночи ему оказалось недостаточно. Равно как и двух, и трех. Прошло не меньше недели, прежде чем он снова смог трезво рассуждать и дать оценку происходящему. Спенсер не заводил серьезных отношений. Тогда он избегал обязательств. Ему нравилась его свобода, нравилось не зависеть ни от кого и ни от чего.

Однако Изабелл заставила его нарушить все правила. Он не просто соблазнил ее. Они встречались. Спенсер ухаживал за ней, осыпал ее подарками и цветами, водил в рестораны – туда, где он никогда не бывал с другими женщинами. Он искренне наслаждался компанией Изабелл. Их интеллекты были на одном уровне, несмотря на то что она была на два года младше. Изабелл прекрасно разбиралась в реалиях того мира, в котором они оба обитали.

Но Спенсера также интересовало, что она вкладывает в их отношения. Да, Изабелл была моложе, но всем известно, что женщины созревают и развиваются быстрее, чем мужчины. Думает ли она о том, что он должен позвать ее замуж?

Эти мысли заставляли его нервничать. Он не был готов к браку. Спенсер даже не был тем, кем она его считала. Он не был настоящим Чатсфилдом. Он оказался подделкой. Это висело над ним, как дамоклов меч. Спенсера тревожило, что об этом может узнать кто-то вне семьи.

Почему Изабелл не рассказала ему, что она девственница? Старалась сохранить образ независимой молодой современной женщины?

Кровь тяжело стучала у него в висках. Спенсер не был негодяем. Да, он был плейбоем, но тем не менее уважал женщин. Он никогда не спал с девственницами.

Кстати, до того, как он встретил Изабелл, секс для Спенсера был просто физическим актом. Нуждой тела, которую можно удовлетворить с любой партнершей, желающей того же. Он был молод, красив, свободен и активно пользовался всеми этими преимуществами.

Поэтому она так сильно ненавидит его? Потому что он не оправдал ее надежд? Наверняка все девственницы по-особенному относятся к своему первому мужчине. Представляют, что он – единственный. Считала ли Изабелл так же? Смотрела ли на него как на человека, с которым она готова провести всю оставшуюся жизнь?

Временами Спенсер задумывался о браке и продолжении рода, но ненароком услышанное им в то Рождество разрушило все его планы. Родители кричали друг на друга. Спенсер не был сыном Майкла Чатсфилда. Кровь, которая текла в его жилах, принадлежала кому-то, кто не был вхож в высшие круги, а лишь пьянствовал в первоклассных барах при отелях. Алкоголизм послужил причиной преждевременной смерти его биологического отца.

Спенсер считал, что ненависть Изабелл связана с пари и приобретением отеля его семьей. Сегодня выяснилось, что десять лет назад он допустил катастрофическую ошибку, и это потрясло его.

В тайне ото всех он нанял детектива, который навел справки. Число серьезных отношений Изабелл равнялось нулю. Разве этот факт не говорит сам за себя? Она отдалась их отношениям без оглядки, и, когда они расстались, Изабелл была опустошена. Она имеет право злиться на него. А он воспользовался ее гневом, чтобы разорвать отношения, потому что не знал, к чему они могут привести.

Спенсер не привык нуждаться в людях. Он гордился своей независимостью, именно это качество служило ему верой и правдой, с тех пор как он узнал правду о своем происхождении. Он презирал людей, которые цепляются к кому-либо в поисках опоры. Неуверенность делает человека легкой мишенью для разочарования.

Изабелл жила и дышала «Харрингтоном». Она перерабатывала, обосновалась на его территории… с контрабандой пронесенным котом. Это по-настоящему ошеломило его. Изабелл не производила впечатления человека, который с удовольствием заботится о домашних питомцах. Она была сдержанной и даже холодной, когда общалась с людьми. Возможно, с котом она нашла общий язык. Как известно, эти животные держатся с людьми высокомерно и не терпят фамильярностей.

Но кошка действительно представляла собой опасность для гостей отеля. Спенсер это не выдумал. Конечно, он мог понять, почему одинокая женщина, которая живет и работает в отеле, нуждается в чьей-нибудь компании. Кот – подходящий вариант.

«Возможно, и тебе пора завести кошку?» – предложил язвительный голос в его голове.

Спенсер отошел от окна и вздохнул. Его тело было напряжено. Он почти не чувствовал шею и плечи. Головная боль грозила перерасти в мигрень. Его мучили стыд и отвращение к собственной персоне.

Как он мог быть так слеп? Вероятно, это дефект личности, который он унаследовал от своего биологического отца. Что, если он действительно сделал ей больно, а она не пожелала признаться в этом? Спенсер знал, что Изабелл была гордой. В свое время его привлекла ее заносчивая манера общения.

Он стал ее первым любовником.

Эта мысль терзала его все сильнее.

Он не действовал медленно в тот первый (для нее) раз. Не был достаточно нежен и деликатен. Спенсер был крайне возбужден, и они сошлись вместе в буре страсти. Все, что предшествовало их первой ночи, было для него самой длинной и самой приятной прелюдией. Изабелл сопротивлялась его попыткам соблазнения, что придавало ему все больше и больше решимости. Когда она наконец уступила, Спенсер возликовал.

Секс был восхитительным. Не только потому, что он долго добивался Изабелл. Между их телами происходили невероятные химические реакции. Спенсер никогда не испытывал чего-то подобного ни с кем до нее. И так происходило каждый раз. Между ними возникла настоящая близость, можно даже сказать, нежность и невообразимая страсть. Он до сих пор помнил, как она рисовала у него на спине причудливые узоры. Спенсер дрожал от удовольствия, а Изабелл великолепно ублажала его. Теперь, когда он узнал, что она была неопытна, все, что она проделывала языком, губами и пальцами, потрясло его еще сильнее. Откуда ей было известно, как нужно прикасаться к нему? Изабелл с легкостью угадывала желания его тела, ласкала и дразнила, пока он не достигал пика наслаждения.

Каким образом он наладит отношения с Изабелл теперь? Ведь они до сих пор привлекают друг друга. Возбуждение всякий раз накрывало их с головой, когда они оказывались рядом. Изабелл заявила, что ненавидит себя за эту слабость. Немудрено, ведь он действительно стал ее врагом. Он повел себя чудовищно и не считался с ее чувствами. Но Спенсер не оперировал эмоциями. Его сила состояла в фактах и цифрах. От чувств он уклонялся.

Тем не менее он был ее первым мужчиной…

Несмотря на чудовищность ситуации, Спенсер испытал чувство гордости и ничего не мог с собой поделать. Он стал первым, кто довел ее до оргазма своими прикосновениями. Да и как он мог не испытывать гордость за то, что разделил с ней нечто бесподобное?

Сможет ли он снова завести с ней роман? Это риск. В кабинете Изабелл предлагала себя, как падшая женщина, причем обвинила его в том, что именно он обесценил ее. Спенсер с легкостью мог овладеть ею прямо на столе. Его тело изнывало от желания.

Но он не мог допустить, чтобы им примитивно манипулировали. Ему нравилось контролировать все происходящее. Если он снова захочет быть с Изабелл, следует многое взвесить. Удастся ли ему успешно совмещать главное дело своей жизни и отношения с такой непростой женщиной? Почему Изабелл предлагала себя ему? Знала, что это отвлечет его от отеля? Другой причины и быть не может. Изабелл ненавидела его, имея на это полное право.

Но ненависть и страсть нередко уживаются под одной крышей. Ненависть не освобождает от сексуальной зависимости.

Как пресса охарактеризует их связь? Если честно, это был бы великолепный маркетинговый ход. Но захочет ли этого сама Изабелл? Чего она вообще хочет? Сама она говорит о себе как о человеке, преданном карьере. Это он понимал. Спенсер был согласен с тем, что не каждая женщина видит себя в кухне у плиты. Но что-то заставляло его если не сомневаться, то не до конца верить ее словам. Он помнил, что Изабелл в семнадцать лет потеряла мать. В подробности она никогда не вдавалась. Изабелл сообщала эту информацию так, будто горе случилось с другим человеком. После появления в их семье Лилианы отец и дочь отдалились друг от друга. Но об этом Спенсер узнал от других, а не от Изабелл. Со стороны персонала отеля он слышал лишь похвалу в ее адрес. Все говорили о ее преданности им и отелю. Изабелл относилась к сотрудникам, как к семье, команде, и делала все, чтобы добиться наилучших результатов. Но Спенсер также обратил внимание на то, что никто не обращается к ней по имени, за исключением, возможно, ее личного помощника. Изабелл сама настояла на этом или в «Харрингтоне» сложилась такая традиция?

Изабелл скрывалась за ширмой уравновешенности и отчужденности. Неужели нельзя приблизиться к ней, чтобы лучше узнать женщину, которая скрывается за ледяной маской? Неужели эгоистично желать повторения того, что было когда-то между ними? Хотя бы для того, чтобы убедиться: так ли это неповторимо, как он помнит.

Когда Изабелл появилась в своем кабинете на следующее утро, то обнаружила на письменном столе огромный букет весенних цветов.

– Цветы от мистера Чатсфилда, – не преминула доложить ее помощница Лора. – Он передал их полчаса назад.

Изабелл почувствовала, что краснеет. Несмотря на благоухание цветов и распахнутое окно, она явно ощущала аромат его лосьона.

– Отправьте ему записку с благодарностью.

Лора вопросительно подняла брови:

– Ты, что же, не напишешь ее сама?

Изабелл удалось сохранить спокойное выражение лица, и она как ни в чем не бывало поинтересовалась:

– Зачем мне это?

Лора передала ей свежую утреннюю газету.

– Просто я подумала… Кхм… возможно, прежде тебе стоит ознакомиться с этим. А я пока приготовлю свежий кофе.

Перед Изабелл на столе лежала газета, открытая на колонке светских сплетен. Над текстом была помещена довольно крупная фотография, где была запечатлена она в компании Спенсера прошлым вечером.

Шедевр репортерского искусства венчал заголовок: «Романтическое слияние?». Ниже шел текст.

«Битва Давида и Голиафа между гигантской гостиничной сетью „Чатсфилд“ и величественным „Харрингтоном“, по всей видимости, закончилась перемирием… Или, вернее сказать, свиданием?

Заклятые враги – британец Спенсер Чатсфилд и „золотая девочка“ из Нью-Йорка Изабелл Харрингтон были замечены вместе в баре отеля „Харрингтон“ поздно вечером. Наш источник намекнул на некие обстоятельства, которые скрываются за поглощением отеля сетью „Чатсфилд“.

Неужели мисс Харрингтон прикрывала тайный роман со ставшим крупным акционером Спенсером Чатсфилдом борьбой за независимость своего отеля?»

Изабелл швырнула газету на пол и окликнула помощницу:

– Вы правы. Мне нужен кофе.

Лора тоскливо вздохнула:

– Если бы я была лет на сорок моложе, то обязательно приударила бы за этим мужчиной.

Лора работала в «Харрингтоне», сколько Изабелл себя помнила. Каждый раз, когда она приходила в офис к отцу, его помощница под разными предлогами угощала девочку конфетами из своего письменного стола. Изабелл понимала, что давно пора заменить Лору кем-нибудь помоложе и менее заинтересованным в ее личной жизни, но никак не могла заставить себя это сделать.

Она бросила на пожилую женщину выразительный взгляд:

– Вам что, нечем заняться?

Лора была неустрашима. Вероятно, нельзя испугаться того, кого знаешь с пеленок.

– По моему мнению, то, что твоя мачеха передала свои акции мистеру Спенсеру, – несправедливо. Ты слишком много работала ради этого. Мне будет неприятно, если отель изменится и утратит свой особый шарм. Конечно, не все крупные сети отелей ужасны. Да и сам мистер Чатсфилд кажется мне симпатичным молодым человеком.

Изабелл фыркнула:

– Нет.

Лора подняла газету и ознакомилась с фотографией:

– Он очень красивый, не правда ли? Восхитительные голубые глаза.

– Вы уже отправили счета, как я просила?

– И у него такой шикарный акцент, – продолжала Лора. – Я могла бы слушать его, даже если бы он читал вслух телефонный справочник. Интересно, он посещал Итон, как принц Уильям и принц Гарри?

Изабелл прижала пальцы к вискам. Головная боль становилась невыносимой.

– Не нужно кофе. Я буду черный чай без сахара.

Лора удивилась:

– Но ты никогда не пьешь чай!

– А когда вы его принесете, не тревожьте меня без надобности.

– Но что если придет мистер Чатсфилд?

– Особенно если придет он.

Пожилая женщина нахмурилась:

– Но теперь он твой начальник. Нельзя приказывать ему, как будто он стажер на практике.

Изабелл сжала зубы и тут же пожалела об этом, потому что ей показалось, что ее череп треснул.

– Он также и ваш начальник, поэтому ведите себя сдержанно. Думаю, ему очень скоро захочется заменить здесь всех на кого-нибудь помоложе да свежее.

– Он действительно нравится мне, – повторила Лора. – Знаю, что так быть не должно. Я ждала, что он будет обращаться со мной высокомерно, но он разговаривал так, словно я – неотъемлемая часть отеля. Имей в виду, я проработала здесь достаточно долго, чтобы начать понимать кое-что в бизнесе. – Она усмехнулась. – Мне действительно есть что рассказать. Да я могла бы книгу написать.

– Каждый работник «Харрингтона» – важная часть отеля.

Лора запихнула газету под мышку.

– Пойду приготовлю тебе чай.

Изабелл облокотилась о письменный стол. Голова у нее раскалывалась. Она и представить себе не могла, что раздуют репортеры, всего лишь увидев их вместе. Она старалась не думать об этом. Имя Спенсера постоянно фигурировало в газетах. Он и его двоюродные братья мелькали на страницах таблоидов по поводу и без повода.

Она, в свою очередь, старалась держаться от шумихи подальше. Ее репутация должна была оставаться безупречной ради доброго имени отеля.

Дверь снова открылась и закрылась. Она не подняла глаз:

– Оставьте на столе.

– Похмелье?

Это был Спенсер.

Изабелл резко вскинула голову, отчего у нее все поплыло перед глазами. Сморгнув слезы слабости, она отвернулась.

– Если у тебя нет чая или аспирина, лучше не приближайся.

– Что думаешь насчет извинений?

Изабелл бросила на него быстрый взгляд.

– Да, спасибо за цветы. Я как раз хотела отправить тебе записку.

– Знаю, твоя помощница уже сообщила мне об этом.

Она снова уронила голову на руки.

– Наверняка она тебе и газету показала.

– Она весьма исполнительна, не так ли?

Изабелл посмотрела на Спенсера. Он выглядел до отвращения свежим и бодрым. Гладко выбрит, ясный взгляд. По всей видимости, он хорошо отдохнул. Он явно не блуждал до полуночи с чувством неудовлетворенности. Или же просто пригласил к себе кого-то, кто решил для него эту маленькую проблему?

– Ты видел, что нас фотографировали?

– Нет, но ты и без меня знаешь, какие теперь замечательные телефоны. В каждом есть бесшумная камера. Все стараются сфотографировать знаменитость.

Изабелл откинулась на спинку кресла.

– Мне не нравится, когда меня обсуждают. Моя личная жизнь – мое дело.

– А она у тебя есть?

Она вздернула подбородок:

– Повторяю, это касается только меня.

Некоторое время Спенсер рассматривал ее, а затем задал вопрос:

– Ты читала открытку?

– Какую открытку?

Спенсер извлек из пышных бутонов крошечный конверт и передал Изабелл.

Внутри оказалась записка: «Прости меня. С.».

Она убрала записку обратно в конверт.

– Я так понимаю, ты собираешься вернуть мне два процента?

Он нахмурился:

– Нет, записка не об этом.

Изабелл протянула конверт ему.

– Можешь оставить свои извинения при себе.

Спенсер проигнорировал протянутую руку.

– Черт побери, Изабелл, если бы я знал…

– То что? Был бы нежен со мной?

Он густо покраснел.

– Мне жаль, если я причинил тебе боль.

Молодая женщина скрестила руки на груди и метнула в него злой взгляд.

– Настоящую боль ты причинил мне, когда отобрал мой отель.

Его губы сжались.

– Я ни к чему не принуждал твою мачеху. Ты прекрасно слышала, что она сказала. По ее мнению, это наилучшее решение, которое она может принять в сложившихся обстоятельствах.

Изабелл пренебрежительно махнула рукой.

– Ах да, как я могла забыть. Лилиана лучше всех знает, как следует поступить. Но она ничего не знает. Если бы она хоть что-то смыслила в отельном бизнесе, то передала бы акции мне.

– Она знала, что у нас был роман?

– Нет.

– Ты хотя бы кому-то рассказала о нас?

Изабелл мрачно взглянула на него.

– Я не обратилась в прессу и не выставила на аукцион право на эксклюзивное интервью.

Его брови сошлись на переносице.

– То есть ты считаешь, что я в ответе за это?

– А разве не так?

– Нет.

Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла Лора с подносом. Она лучезарно улыбнулась Изабелл.

– Я подумала, что вам с мистером Чатсфилдом нужно многое обсудить, и принесла еще и печенье.

– Спасибо, Лора, – процедила сквозь зубы Изабелл.

– Большое спасибо, – улыбнулся Спенсер. – Души не чаю в шоколадных крекерах.

Когда дверь за помощницей закрылась, Изабелл едко улыбнулась:

– Что, твоя очередная победа?

– Как давно она работает здесь?

– Я унаследовала Лору. Она – личная помощница моего отца. Безупречный работник. Знает свое дело вдоль и поперек.

Изабелл прекрасно понимала, что таким образом пытается оправдать столь длительное пребывание Лоры в этой должности. Она боялась того момента, когда ей придется попросить пожилую женщину покинуть отель. Изабелл также понимала, почему она сама так крепко держится за «Харрингтон». Отель и люди, которые здесь работали, были, по сути, ее семьей. После утраты матери, повторной женитьбы отца, а затем и его смерти безответственность брата и сестер, которые одна за другой выскочили замуж, привели к тому, что отель стал для Изабелл единственной постоянной величиной в ее жизни.

– Кажется, ты в восторге от нее, – заметил Спенсер.

Она пожала плечами:

– Я управляю бизнесом, отель не кружок по интересам. Если она перестанет справляться со своими обязанностями, уволю на следующий же день.

Он ухмыльнулся:

– Лгунья.

Изабелл откинула волосы назад.

– Так зачем ты хотел меня видеть? У меня есть дела, так что будь любезен и краток.

– Я обдумывал нашу ситуацию.

– Нашу? Нет никакой ситуации. Ты как был безжалостным дельцом, так им и остался.

В кабинете воцарилась тяжелая тишина.

– Хорошо. Возможно, я это заслужил. – Спенсер вздохнул. – Когда мы встретились, я действительно делал все, чтобы соблазнить тебя. Я увидел в тебе вызов и не смог устоять. В то время я не мог понять, что ты была особенной, ждала того самого мужчину.

– Я не ждала никого особенного… – Изабелл помолчала. – Просто у меня не было времени на интрижки. Я была слишком занята учебой, отелем, сестрами…

Молодая женщина встала и принялась разливать чай.

– Ты все еще пьешь с молоком и кладешь одну ложку сахара?

– Не думал, что ты помнишь такие детали.

– Я просто помню, что тогда мы пили много чая.

Она протянула ему чашку и была разочарована тем, как задрожала ее рука. Чашка буквально плясала на блюдце.

Изабелл упала в кресло.

Спенсер взял чашку, поставил ее на стол. Затем он приблизился к ней и поднял на ноги. Его глаза смотрели на Изабелл испытующе. Большие пальцы растирали тыльную сторону ее ладоней.

– Изабелл, не нужно так. Между нами могут быть совершенно иные отношения.

У нее слегка закружилась голова.

– Что ты хочешь этим сказать?

Спенсер провел языком по губам.

– Пока мы с тобой враги. Соперники. Мы все время ругаемся.

У нее засосало под ложечкой.

– Что же ты предлагаешь?

Его глаза стали темными как ночь.

– Мы могли бы сделать то, в чем пресса уже убедила широкую общественность.

Изабелл задумалась о его мотивах. С точки зрения бизнеса здесь имелись свои преимущества. Бренд Чатсфилдов больше не будет восприниматься как безжалостный монополист рынка, который поглотил небольшой отель с добрыми традициями. Если поглощение будет выглядеть как объединение, в котором заинтересованы обе стороны, это пойдет на пользу всем.

– То есть ты предлагаешь закрутить интрижку?

– И ты и я свободны. Это не будет интрижкой.

– Как же ты это назовешь?

– Отношения.

Изабелл подняла голову. Ну и ну! Отношения? Отношения с человеком, который не проводит с одной женщиной больше пары дней? Ее сердце забилось чаще. Готова ли она пойти на это? По силам ли ей снова быть со Спенсером и не вкладывать в это душу, как раньше?

Да. Она сумеет держать себя под контролем. В конце концов, она больше не так наивна, чтобы верить в любовь, счастливую семью и брак до гробовой доски.

Просто секс, обычное слияние тел. Таким образом она наконец-то сможет утолить свою жажду, а после они снова расстанутся. Но теперь Изабелл восстановит справедливость. Если в результате ей удастся вернуть себе контрольный пакет акций, это окупит ее прежние страдания.

Молодая женщина принялась поигрывать ручкой.

– О каком сроке идет речь?

Его взгляд переместился с ее глаз на губы. Это завораживало, но в то же время Изабелл чувствовала, что от Спенсера исходит опасность. Следовало держать свои эмоции под контролем. Возможно, в прошлом он упустил факт ее невинности, но теперь было очевидно, что он не собирается упустить ни одной детали.

– Несколько дней? Месяц? – предложил Спенсер с полуулыбкой.

Изабелл в очередной раз прокляла себя, когда испытала разочарование, услышав его насмешливую уклончивую реплику. Чего она ждала? Чтобы он захотел остаться с ней навсегда? Он никогда не скажет этого. Не ей и никому другому.

– У меня есть несколько условий.

Выражение его лица оставалось неизменным.

– Какие именно?

– Не проводить друг с другом всю ночь.

Спенсер кивнул, давая понять, что услышал ее.

– Хорошо.

– Никаких подарков.

Он указал на цветы.

– Если хочешь, я тотчас же распоряжусь, чтобы их убрали.

– Нет, у меня нет желания объясняться с Лорой.

– Что-то еще?

– Никаких поцелуев.

– Но это важно!

– Это не подлежит обсуждению.

Некоторое время Спенсер внимательно изучал ее лицо.

У Изабелл сложилось впечатление, что он мысленно перебирает в памяти все их поцелуи. По крайней мере, сама она не смогла отказать себе в этом.

Изабелл не сумела справиться с собой и опустила взгляд на его рот. Спенсер был чисто выбрит, однако, несмотря на это, его щеки и подбородок отливали синевой. Она ощущала легкий аромат его лосьона. Аромат дразнил ноздри женщины. Он был гораздо более притягательным, чем благоухание роз у нее на столе.

Спенсер тоже не отказал себе в удовольствии полюбоваться ее губами. Его глаза заблестели. Интересно, вспоминает ли он, как она доставляла ему удовольствие? Изабелл действовала инстинктивно, но при помощи языка и губ ей удавалось доводить его до высшей степени удовольствия. Спенсер отвечал взаимностью на взаимность, раз за разом ввергая ее в головокружительные оргазмы…

Атмосфера в кабинете заметно накалилась. Эротические воспоминания буквально наэлектризовали воздух. Предплечья Изабелл покрылись мурашками. Груди почти болезненно терлись о шелковое кружево бюстгальтера.

– Как насчет небольшой сделки? – спросил Спенсер.

Она покачала головой.

– Никаких сделок.

– Для начала выслушай меня, – сказал он. – Это правило ведения бизнеса. В противном случае, кто знает, ты можешь упустить что-то действительно стоящее.

«Что он может предложить? – размышляла Изабелл. – Акции Лилианы? С чего ему это делать?» По ее спине пробежал холодок.

– Продолжай.

– Если кто-то из нас нарушит запрет о поцелуях, это будет кое-чего стоить.

Очередная волна возбуждения пробежала по ее телу:

– Акции Лилианы?

Спенсер вопросительно изогнул бровь:

– Ну зачем так рисковать?

Возбуждение смешалось с разочарованием.

– Что же ты предлагаешь?

– Один процент акций.

Изабелл призадумалась. Если он выиграет, то будет недосягаем, но если выиграет она, то станет обладательницей контрольного пакета.

А если она проиграет…

Ее желудок сжался. Зачем Спенсер предлагает такую сделку? Ему хочется иметь больше, чем у него уже есть. Прежде всего, он бизнесмен. Он не позволит, чтобы какие бы то ни было отношения повлияли на его бизнес. Глупо даже предполагать, что он пытается уравнять их положение из уважения к ней. Цветы, конечно, приятный пустячок, но теперь ее не так-то легко сбить с толку. Она сама устанавливает правила. Спенсер же пытается изменить их в свою пользу.

Она не проиграет ему. Просто не позволит себе это. У нее впервые появился реальный шанс вернуть то, что ей принадлежит.

– Хорошо. Предложение принято.

Он улыбнулся уголком рта.

– Ты так уверена в своих силах?

– Конечно.

Спенсер снова посмотрел на ее губы.

– Что, если ты проиграешь?

– Не беспокойся. Этого не случится.

Ее голос звучал увереннее, нежели она чувствовала себя. Изабелл прекрасно понимала, что Спенсер станет испытывать ее на прочность всеми доступными и недоступными способами. Этот мужчина будет мучить и истязать ее, пока она не сломается. Но у нее теперь появилась четкая цель – акции. Так что она была намерена всячески сопротивляться.

Он протянул руку.

– Скрепим нашу сделку рукопожатием?

Изабелл подала ему руку. По ее телу начало распространяться его тепло.

Она мысленно дала себе пощечину.

– Разве нам не нужно заверить это юридически?

Его голубые глаза блестели.

– Неужели ты не доверяешь джентльменскому соглашению?

Изабелл ухмыльнулась:

– Ты сам сказал, что не являешься джентльменом, помнишь?

Глава 7

«Если бы ты только знала…» – мелькнуло в голове Спенсера.

– Где ты обедаешь?

Изабелл удивленно заморгала.

– Обычно я перекусываю за рабочим столом.

– Не сегодня. Почему бы нам не пообедать у меня в кабинете? – подумав, произнес он. – Я распоряжусь, чтобы нам принесли ланч.

Она бросила на Спенсера тревожный взгляд.

– Может, нам лучше пообедать в ресторане на первом этаже?

Спенсер прекрасно понимал, что Изабелл пытается провернуть. Она хочет сделать так, чтобы они не оставались наедине друг с другом. Он улыбнулся про себя. Он согласился на ее правила только для того, чтобы у нее было достаточно времени осознать, что их роман неизбежен. В прошлом он обошелся с ней не слишком красиво, но кто сказал, что он не может все исправить? Спенсеру нравилась компания Изабелл. Эта женщина была энергичной и страстной, хотя изо всех сил пыталась скрывать эти черты характера.

– Думаю, тебе не понравится повышенное внимание со стороны прессы, – объяснил Спенсер. – Они облепят наш столик, как жадные, бесцеремонные мухи.

Изабелл прикусила нижнюю губу:

– Ладно, у тебя. В котором часу?

Он пристально наблюдал за тем, как заалели ее губы. Его собственные едва заметно покалывало при воспоминании о ласках, которые дарил ему ее рот. У Изабелл были восхитительные полные губки.

– В час?

– Хорошо.

Она коротко кивнула и вернулась к своему письменному столу. У Спенсера появилось ощущение, что Изабелл использует стол в качестве заграждения. Она положила свои руки, похожие на белые лилии, на спинку офисного кресла.

– Это все?

Спенсер старался отыскать в ней следы той девушки, которую он встретил десять лет назад в Лондоне, девушки с улыбкой, от которой у него сладко замирало сердце. Зачем он снова играет в эти игры? Не сошел ли он с ума? Ему нравилось рисковать, но он никогда не ввязывался в столь сомнительные предприятия.

Изабелл стала совершенно другой. Она больше не была девушкой с застенчивой улыбкой. Она – хладнокровная бизнесвумен, у которой есть четкая цель. Ей необходим контрольный пакет акций «Харрингтона», и она, несомненно, готова бороться за него до конца.

Спенсер был уверен, что держит все под контролем. Разве может быть иначе? Пусть Изабелл установила свои глупые правила – эти условия лишь позабавили его. Интересно, как долго она будет воздерживаться от поцелуев? Ведь ее губы созданы именно для этого. У него не было другой женщины, которая целовалась бы так же страстно и самозабвенно, как она.

Он не забыл, какими на ощупь были ее соски, нежная кожа, язык. Мысль о том, что в свое время он стал ее первым мужчиной, невероятно будоражила Спенсера и будила в нем какие-то первобытные инстинкты.

Ее молочно-белая шея… нежные руки с длинными тонкими пальцами, которые порождали бурю в его теле…

Но теперь Изабелл стала другой. Жесткой. Неужели он недооценивал ее? Им потребуется время. Немало времени, чтобы осознать необратимые химические реакции, которые притягивают их друг к другу. Этой самой химии Изабелл не сможет долго сопротивляться. Чего она так боится? Они оба взрослые люди, которые хотят друг друга. Это желание, несмотря на длительную разлуку, не угасло. Тем не менее она сохраняет образ деловой женщины, сделавшей выбор в пользу карьеры, и всячески пренебрегает необходимостью личной жизни. Он говорил ей то же самое и тогда, десять лет назад.

Спенсеру казалось, что они во многом равны.

Но как можно говорить о равенстве теперь, когда ему принадлежит контрольный пакет акций? На самом деле, теперь ни о каком равноправии не могло идти и речи. Он стал начальником Изабелл. По сути, он управлял отелем. Тем самым отелем, в который она вложила столько времени и сил. Только лишь из-за стечения обстоятельств он стал главным акционером. Победа должна была быть послаще…

Спенсер стремился использовать эту возможность, чтобы проявить себя и продемонстрировать семье, на что он способен. Кроме этого, ему нужно было выработать стратегию управления. Не отелем, а Изабелл и их совместным прошлым. Он не мог просто так передать ей свою долю, это шло вразрез со всеми его убеждениями. Что, если Изабелл продаст акции конкуренту из одного лишь чувства мести? Он недостаточно хорошо понимал ее мотивы, чтобы безоговорочно доверять. С первой же встречи Изабелл ясно дала понять, что злится. Страсть не отменяла гнев, но распаляла его. Изабелл презирала себя за то, что желает его.

Он согласился на ее условия, поскольку был уверен, что одержит победу.

– Я передумал. Давай поужинаем?

Она резко подняла на него глаза и почти испуганно переспросила:

– Ужин?!

– В моем номере.

Спенсер увидел, как она судорожно сглотнула, щеки ее едва заметно покраснели.

– Как скажешь.

Спенсер обвел взглядом ее аккуратное темно-зеленое платье и укороченный жакет. Неужели она умышленно оделась так строго? Одежда тщательно скрывала ее фигуру – ни тебе соблазнительного выреза, ни обнаженных рук. Несмотря на то, что она была застегнута на все пуговицы, мужчина чувствовал возбуждение, бродившее у нее под кожей. От Изабелл буквально исходили импульсы.

– Надень что-нибудь соответствующее.

Ее брови возмущенно взлетели вверх.

– Я надену, черт побери, то, что мне захочется!

Он послал ей воздушный поцелуй и игриво подмигнул:

– Увидимся в семь.

Когда дверь за ним наконец-то закрылась, Изабелл часто задышала, тщетно пытаясь обрести душевное равновесие, которое было нарушено вторжением Спенсера в ее владения. Ей было душно. Нервы расстроены. Предательское тело дрожало от возбуждения, предвкушая то, что, вероятно, произойдет этим вечером. Она совершает ошибку. Точнее, наступает на те же грабли, что и десять лет назад. Способна ли она тягаться с таким мужчиной, как Спенсер Чатсфилд?

Но если все сложится, она вернет себе столь необходимый пакет акций.

Он хочет ее.

Это слабость, несомненно. Ахиллесова пята ее заклятого противника. Спенсер был силен, его призыв был настолько мощным, что Изабелл буквально чувствовала, как он источает тестостерон каждый раз, когда они оказываются в одной комнате. Именно поэтому она отказалась от поцелуев. Спенсер способен свести ее с ума самой скромной лаской. Вот почему она должна помешать ему поцеловать ее хотя бы раз. В поцелуе Изабелл слишком раскрывалась. Она полностью отдавалась этому, и ничто не могло помешать Спенсеру свести ее с ума.

Таким образом, без поцелуев она сможет контролировать происходящее, удерживать их отношения на том уровне, на котором это нужно ей. Спенсер хочет близости с ней. На сей раз это сделка, а не какое-то глупое пари, и они участвуют в ней на равных. Никаких чувств нет, они просто не могут появиться, уж она-то об этом позаботится.

Лора негромко постучала, прежде чем заглянуть в кабинет.

– Я могу унести поднос?

– Конечно.

Секретарь нагрузила сверкающее серебряное блюдо, а затем бросила на Изабелл проницательный взгляд:

– Все в порядке?

Молодая женщина натянуто улыбнулась:

– Да, все нормально.

Лора немного помолчала, а затем добавила:

– Знаешь, мне кажется, что он, ну хотя бы немного, нравится тебе. В конце концов, это очень красивый мужчина.

Изабелл почувствовала, что краснеет.

– Внешность еще не все.

Лора хмыкнула:

– Между вами довольно много общего – вы оба наследники состоятельных семей, которые из поколения в поколение управляют отелями, и, надо сказать, ты не молодеешь. В твоем возрасте я уже была замужем и носила третьего ребенка.

Изабелл смерила Лору холодным взглядом.

– Сколько раз мне нужно повторять, что семья лежит вне сферы моих интересов?

Лора пожевала губами.

– Твоей матери было бы приятно знать, что рядом с ее дочерью есть хороший мужчина. Тебе нужен мужчина, который поддерживал бы тебя, несмотря ни на что.

Изабелл покачала головой.

– Это явно не Спенсер Чатсфилд. Он таких качеств лишен, к тому же он заядлый бабник.

– О, именно убежденные холостяки становятся лучшими мужьями, – возразила Лора. – Когда они наконец-то влюбляются, это чаще всего навсегда.

Разве Спенсер может влюбиться? Способен ли он влюбиться в нее? Она не была уверена в том, что в этом мужчине осталось хоть что-то человеческое. К тому же с ее стороны рассчитывать на подобное глупо. С Изабелл все это уже было. У Спенсера было больше шансов полюбить ее юной, нежной, доверчивой, чем теперь, когда она очерствела. Она больше не была наивной девушкой, которая готова измениться ради него. Единственной ее страстью стала работа, успех – наркотиком. Даже в самых заветных мыслях она не мечтала о счастливом браке на всю жизнь, о домике за аккуратным заборчиком и куче детишек, резвящихся на лужайке.

Изабелл притворилась было, что поглощена письмами, но игнорировать присутствие помощницы было невозможно.

– Между вами есть настоящая химия, или мне кажется? – Лора передвинула сахарницу на подносе. – Я заметила это, как только вошла.

– Мне кажется, вам померещилось.

– Неужели?

Изабелл снова подняла глаза:

– Этот человек мне крайне неприятен.

– Ну конечно. – Лора едва заметно улыбнулась. – Если бы было по-другому, воздух в этой комнате не вибрировал бы.

Молодая женщина поерзала в кресле:

– Вы несете чушь.

– Ты раздражена, потому что он – хозяин положения, – заметила Лора, ничуть не задетая ее грубостью. – Тебе всегда нравилось побеждать. Это все из-за того, что нам, женщинам, приходится прикладывать больше усилий, чтобы быть замеченными и услышанными в этом сугубо мужском мире. Но не все мужчины такие, как твои отец или брат. Мистер Чатсфилд может быть сколь угодно упрямым и целеустремленным, но он уважает тебя.

Изабелл не могла удержаться от циничного смешка.

– Кто вложил вам в голову эту абсурдную мысль?

Лора кивком указала на букет.

– Мне кажется, нужно ценить мужчину, который умеет извиняться.

Изабелл дернулась, как марионетка, у которой перерезали нити.

– Вы что, прочитали открытку?

– Конечно. Я поступаю так со всей твоей корреспонденцией, на которой нет пометок «лично в руки».

Изабелл сжала губы. Рассказывать своей помощнице об их со Спенсером прошлом было бы последним делом. Единственной, кто знал о том, что произошло, была ее верная и преданная подруга Софи. Она не поделилась даже с родными сестрами.

Но ее помощница далеко не глупая женщина. Сколько времени ей понадобится, чтобы сложить два и два? Неужели она и в правду рассчитывала на то, что никто из сотрудников не узнает о природе ее отношений со Спенсером, если любая горничная может увидеть ее или самого Спенсера, курсирующих между своими номерами? После скандала с прессой будет довольно трудно обелить свою репутацию перед коллегами. Навредит ли ей это? Все всегда считали ее человеком спокойным и рассудительным, даже холодным. Но, с другой стороны, почему они должны относиться к ней по-другому, поняв, что ей не чуждо ничто человеческое?

– Я бы предпочла, чтобы в будущем все, что поступает от Спенсера Чатсфилда, попадало прямиком на мой стол, – наконец процедила сквозь зубы Изабелл.

– Так, значит, то, что пишут в газетах, – правда? Между вами что-то есть?

– С каких пор моя личная жизнь начала вас так интересовать? – холодно поинтересовалась Изабелл.

– С тех самых, как ты вернулась из Лондона и буквально отгородилась от всех и вся, – ответила Лора. – Ты так изменилась! Я заметила это с первого взгляда. Ты перестала улыбаться, почти ни с кем не разговаривала. Закрылась в себе, как улитка в раковине.

Лицо Изабелл оставалось непроницаемым.

– Возвращение далось мне непросто. Потребовалось время, чтобы привыкнуть.

– Я тоже так думала. Потом я решила, что ты переживаешь из-за того, что у твоего отца завязались отношения с Лилианой, а затем они поженились в страшной спешке. Но ведь это не совсем так?

Изабелл стиснула подлокотники кресла.

– Мне кажется, вам пора.

Лора бросила на нее тоскливый взгляд поверх очков.

– Ведь это был он? Спенсер Чатсфилд разбил тебе сердце?

Изабелл вскочила и обхватила себя руками.

– Я не желаю больше говорить об этом.

– Тебе было тяжело без матери, – вкрадчиво проговорила Лора. – Нужно было заботиться о сестрах, поскольку твой брат продолжал делать все, что ему вздумается. Но не пора ли тебе пожить для себя? Немного развлечься? Узнать, что такое настоящая жизнь?

Изабелл вздохнула:

– Это не так просто, как кажется.

– Это происходит, когда мужчина и женщина желают друг друга, но думают, что поступают неправильно, – заметила Лора. – Что плохого, если ты немного развлечешься? Ведь ты стала старше и мудрее. В этот раз все, возможно, будет по-другому. Что ты теряешь?

«Больше, чем вы можете себе представить», – заметила про себя Изабелл и вышла из кабинета.

Изабелл сжала дрожащие руки. Она стояла у двери номера Спенсера и ждала, когда он ей откроет. Как бы то ни было, молодая женщина была в предвкушении вечера. А десять лет назад Изабелл пришла бы в ужас оттого, что идет в номер к мужчине только для того, чтобы заняться с ним сексом. Она была бы смущена и потрясена.

Послышались его шаги. Спенсер приоткрыл дверь. Вместо того чтобы схватить ее в объятия, как предполагала Изабелл, мужчина хмурился.

– Мы можем перенести ужин? – спросил он. – Кое-что… произошло.

Она решила, что он в номере не один. На Спенсере был банный халат, а волосы у него были влажные, словно он недавно принял душ. Он был в душевой кабине один или с кем-то? Кто она? Та блондинка?

В ее мыслях воцарился хаос. Понадобилось немало усилий, чтобы не приподняться на цыпочки и не заглянуть ему за спину. Лишь чуть позже она заметила, что Спенсер щурится из-за яркого света в коридоре, а лицо у него чересчур бледное.

– Что с тобой?

– Знаю, это традиционная отговорка, но у меня действительно болит голова.

В любом другом случае Изабелл посмеялась бы над создавшейся ситуацией, но она была хорошо знакома с головными болями и сразу же распознала мигрень.

– Ты принял какое-нибудь лекарство? – негромко поинтересовалась она.

– Да, у меня всегда с собой рецепт. Думаю, скоро мне станет лучше. Я хотел отправить тебе сообщение, но дело в том, что я почти ничего не вижу.

Спенсер провел рукой по волосам. Изабелл взяла его за локоть.

– Давай я отведу тебя в постель. Сейчас лучше всего лечь и погасить свет.

Удивительно, но он не стал противиться и позволил проводить себя в спальню. Откинув покрывало, она помогла Спенсеру освободиться от халата, прежде чем он лег. Изабелл обезоружила его слабость. Она сочувствовала ему. Беспомощность Спенсера поколебала ее настойчивое желание ненавидеть этого человека. Наверняка ему приходится несладко. Непросто управлять такой большой сетью отелей. А ее отель?.. В ее душу закралось сомнение: Спенсер хотел этого сам или на него оказывала давление семья?..

Изабелл осеклась. Не хватало еще переживать из-за чужих стрессов! Она твердо намеревалась держать эмоции под контролем. Спенсер – враг. Он лишил ее всего. Жизнь – как весы. Пришло время и ему помучиться. Возможно, это не настоящая мигрень. Впрочем, если ему действительно плохо, он это заслужил. Она достаточно страдала из-за этого человека.

Накрыв Спенсера одеялом, Изабелл погасила лампу. Когда выключатель щелкнул, она увидела, как он поморщился от боли. Обойдя кровать, женщина плотно задернула шторы, отчего спальня погрузилась во мрак.

Остановившись посреди комнаты, Изабелл смотрела на почти безжизненное тело, лежащее на гигантской кровати. Спенсер не избавился ни от башни из презервативов, ни от шелковых лент, привязанных к спинке кровати. Зеркала тоже остались на месте, как и маска на прикроватном столике. Глядя на все эти атрибуты оргии и слабое тело мужчины, Изабелл вдруг ощутила стыд.

Она на цыпочках вышла из спальни и тихо прикрыла за собой дверь.

Глава 8

Спенсер очнулся от глубокого сна. Мигрень отступила, лекарства помогли справиться с болью. Он осторожно спустил ноги с кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Поднявшись и навестив туалет, Спенсер поморщился, изучая свое отражение в зеркале. Мигрени начали регулярно мучить его, начиная с того времени, когда ему исполнилось двадцать девять лет. Пережитое потрясение не могло не сказаться. Известие о том, что он не является сыном человека, которого считал своим родным отцом, начало вызывать головные боли, которые, в свою очередь, перерождались в продолжительные и сокрушительные мигрени. Это было не слишком часто, но тем не менее доставляло неудобства.

Как, например, то, что случилось вчера перед свиданием с Изабелл.

Спенсер провел рукой по небритому лицу. Он едва помнил, что произошло. Кажется, она помогла ему лечь в постель. Теперь, когда Изабелл увидела его в таком состоянии, Спенсер чувствовал себя униженным. Прежде он никому не показывался на глаза, удалялся в какое-нибудь укромное место, где и пережидал боль. Но этот приступ застал его врасплох.

Спенсер умылся и почистил зубы, чтобы избавиться от несвежего дыхания, затем вышел в гостиную и замер как вкопанный. На диване, свернувшись клубочком, дремала Изабелл. Она прижала подушку к груди и была похожа на ребенка.

Он наблюдал за тем, как поднимается и опускается ее грудь во сне. На женщине были вчерашнее черное платье и кардиган, жемчужное ожерелье и бриллиантовые серьги. На ее лице сохранились следы макияжа. Его было немного – ровно столько, сколько необходимо, чтобы подчеркнуть достоинства ее внешности.

Спенсера всегда потрясали аристократизм Изабелл и ее изысканность. Она пришла к нему в номер, чтобы заняться сексом, а выглядела так, словно ее ждал деловой ужин.

Он неслышно приблизился к ней и застыл в паре шагов, рассматривая женщину. Как же она прекрасна, когда не пытается выцарапать ему глаза! Прежде чем он сообразил, что делает, Спенсер склонился и поправил пряди, выбившиеся из ее некогда аккуратной прически.

Изабелл распахнула глаза и отпрянула.

– Ох, кажется, я все-таки уснула. Как ты… – Ее щеки обагрил румянец, когда она заметила, что на нем нет ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. – Как ты чувствуешь себя?

Изабелл смотрела ему прямо в глаза, словно ей не хватало духа опустить взгляд ниже.

– Постепенно прихожу в форму.

Она поднялась и одернула платье.

– Пожалуй, мне пора. Тебе нужно готовиться к работе…

– Подожди, куда ты спешишь? Еще довольно рано.

Изабелл нахмурилась. Тушь размазалась у нее под глазами, отчего она напоминала Спенсеру детеныша панды. Это разительно отличалось от того, что он привык видеть. Обычно эта женщина являла собой безукоризненный и недоступный бастион. Белоснежные зубки Изабелл впились в нижнюю губу. Ему до смерти хотелось поцеловать этот пухлый, мягкий, теплый рот и ощутить игривые укусы ее зубов.

Спенсер взял ее за подбородок и очертил большим пальцем контур ее губ. Он услышал, как сбилось дыхание женщины. Он помнил их первый поцелуй – Изабелл пахла ванилью.

«Никаких поцелуев».

Разве это не ужасно? Ему показалось, что он упадет замертво, если не поцелует эту женщину.

Спенсер подался вперед, склонил голову, коснулся чувствительной кожи за ее ухом. Он почувствовал, как она содрогнулась. Изабелл пахла гарденией и лилиями. Аромат напомнил ему о прошлом.

– Могу я поцеловать тебя здесь?

Его дыхание щекотало ее шею.

– Да, – пролепетала она.

– А здесь? – Его губы коснулись ключицы.

– Да, – хрипло повторила Изабелл. – Да…

Тело Спенсера было полно приятной истомы. Он чувствовал себя легким, почти невесомым. Их тела все еще были переплетены.

– Я не поторопился? – негромко поинтересовался он.

Изабелл легла поудобнее.

– Нет, это было… Ты был восхитителен.

Он приподнялся на локтях, чтобы заглянуть ей в глаза. Ее взгляд устремился к его губам.

– И ты. Лучше, чем я помнил.

На мгновение Изабелл подняла глаза, но затем снова опустила их.

– Не думала, что ты помнишь. Это случилось десять лет назад? Наверняка у тебя была не одна женщина после меня…

Спенсер приподнял ее голову.

– Знаешь, пресса многое выдумывает. В конце концов, сплетни помогают увеличить тираж. Если бы хоть половина приписываемых мне романов была правдой, то я…

Изабелл бросила на него скептический взгляд из-под полуопущенных ресниц.

– Так что же, ты все время был один? Никто не смог удержать тебя даже на пару дней?

Спенсер пальцем обрисовал контур ее губ.

– Я как-то, два года назад, прожил с женщиной несколько недель.

Она нахмурилась:

– Кто она такая?

– Не могу вспомнить даже ее имя.

– Она порвала с тобой?

– Нет, это сделал я.

– Но почему?

Он пожал плечами и перекатился на спину.

– Мне стало скучно.

Изабелл села, обхватив колени руками. Ее темные волосы спутались, спина была обнажена. Спенсер ощутил прилив желания.

– Почему тебе так быстро надоедают любовницы?

– Не знаю, тому есть много причин…

– Например?

Он откинул ее волосы назад.

– Ты проголодалась?

Изабелл нахмурилась:

– Ты не ответил на мой вопрос.

Спенсеру не хотелось рассказывать о своих бывших любовницах, особенно ему не хотелось поднимать эту тему с Изабелл. Чтобы там ни писали и ни говорили, он не гордился своим донжуанским списком. Спенсер старался не разбивать сердца и был предельно откровенен в своих намерениях. Никакой душевной привязанности. Секс – всего лишь секс, потребность, которую следует удовлетворять наряду со всеми прочими нуждами. Временами он прибегал к работе, чтобы забыться. Временами все происходило по-другому – чтобы не сойти с ума от напряжения, он проводил время с какой-нибудь красивой женщиной. Но чаще он воздерживался от всяческих рандеву, потому что раз за разом его все сильнее утомляли незыблемые ритуалы, предшествующие интиму.

Но секс с Изабелл напомнил ему о том, какой может быть настоящая близость между двумя людьми, которые чувствуют друг друга. Дело было уже не в слиянии тел, но в той потрясающей связи, которая образовывалась между их душами. Прежде Спенсеру казалось, что он приукрашивает воспоминания о том, насколько им было хорошо вместе, но, как выяснилось, это было не так.

Его тело узнало, вспомнило Изабелл, откликнулось на нее. Почему секс с ней доставляет ему такое удовольствие? Это чувство было таким сильным, что ему хотелось еще и еще. Спенсер ощутил, как в нем снова рождается страсть.

Он сжал руками край матраса. Как поступить? Встать и уйти? Избежать искушения или снова забыться в ее теле?

Словно почувствовав замешательство мужчины, Изабелл прильнула к его спине.

– В котором часу ты приступаешь к делам?

– Обычно в семь.

– Рано.

Она провела пальцами по его щеке.

Спенсер задержал ее руку, перевернул и поцеловал ладонь.

– Ты нарушила одно из установленных тобой правил.

Ее глаза вспыхнули.

– Ничего подобного!

– Ты провела со мной ночь.

– Но не в твоей постели.

– Какая разница?

Она пристально посмотрела на Спенсера.

– Большая. Ты все выворачиваешь наизнанку.

Он вернул ей такой же пристальный взгляд.

– Ты лукавишь. Почему ты осталась у меня в номере прошлой ночью?

Изабелл отвела взгляд.

– Я не собиралась это делать … Я просто хотела подождать, пока не буду уверена в том, что тебе стало лучше, но потом задремала… Диван очень удобный. – В ее глазах мелькнула гордость. – Именно поэтому я выбрала эту мебель для отеля. Она – ручной работы. Ткани из Италии. Тебе это известно?

Спенсер улыбнулся:

– Тебе не кажется, что, несмотря на твои правила, у тебя было подсознательное желание провести со мной ночь?

Она лишь поджала губы.

– Маловероятно.

– Прими душ вместе со мной.

– Мне нужно покормить кота и переодеться.

Он наблюдал за тем, как Изабелл поднимает с пола свои вещи.

– Хочу увидеть тебя вечером.

Встав, Спенсер подошел и помог ей застегнуть молнию на платье. Откинув волосы в сторону, он поцеловал Изабелл в затылок. Она снова задрожала. Спенсер видел, что ее тоже мучает желание. Она была почти готова обернуться и снова упасть в его объятия.

– Могу я прийти к тебе? – спросил он.

– Но ты не сможешь остаться.

Спенсер коснулся губами ее плеча.

– Я и думать об этом не смею.

Изабелл судорожно вздохнула, когда он ухватил зубами мочку ее уха. Ягодицы женщины плотно прижались к его возбужденному телу.

– Это нечестно…

У Спенсера закружилась голова при мысли о том, что можно овладеть ею сзади. Его большие ладони ласкали ее грудь через платье.

– Ты тоже играешь не по правилам.

– Послушай. – Собравшись с силами, Изабелл отошла. – Мне действительно пора. У меня встреча с горничными, к тому же нужно заняться организацией праздника и…

Он прижал палец к ее губам.

– Расслабься, дорогая. Не припомню, чтобы ты когда-нибудь так нервничала.

Она с неудовольствием взглянула на него.

– Кажется, я просила не называть меня так.

Спенсер вопросительно изогнул бровь:

– Очередное правило?

Молодая женщина возмутилась:

– Сколько бы правил я ни установила, ты всегда найдешь способ обойти их. В этом ты действительно мастер. Как и вся твоя семейка.

Он покачал головой:

– Ты совершенно ничего не поняла. Я абсолютно не похож на свою семью. Дело в том, что я даже не родня Чатсфилдам.

– Что ты хочешь этим сказать?

Спенсер глубоко вздохнул. Глупо, что он так расслабился. Но его начинало утомлять постоянное напряжение. Неудивительно, что у него случаются мигрени. Трудно жить, притворяясь другим человеком, стыдиться… Конечно, выбор доверенного лица странный – Изабелл вряд ли является его союзником. Тем не менее она знала его до, а теперь и после того, как жизнь раскололась на две части.

До – Спенсер был богат и имел немалые привилегии, которые воспринимал как должное. После того, как он узнал, что в его жилах не течет кровь Чатсфилдов, Спенсер лишился чего-то важного. Если бы он жил со своим родным отцом, его судьба была бы другой. Вместо достатка и роскоши он прозябал бы без каких-либо жизненных перспектив.

Его детство едва ли можно было назвать счастливым. Родители относились к нему прохладно, держались на расстоянии. Только когда он получил результаты теста ДНК, Спенсер смог понять, почему никогда не чувствовал себя своим в кругу семьи. Он до сих пор не вполне осознал, кто он на самом деле, где его место. Единственное, что определяло его существование, – работа. День за днем Спенсер доказывал, что достоин носить эту фамилию, несмотря на то, что в нем нет ни капли благородной крови Чатсфилдов.

– Спенсер? – Мягкий голос Изабелл донесся до него словно издалека. – Что ты имел в виду, когда сказал, что ты им не родня?

Ее большие глаза были распахнуты, в них плескался вопрос. Было ли это для нее важно? Изменит ли что-то его признание? Ему вдруг показалось глупым утаивать от Изабелл свое происхождение. Спенсер снова вздохнул:

– Майкл Чатсфилд не мой биологический отец.

Глава 9

Изабелл недоумевала.

– Что?!

Спенсер отвернулся, накинул халат и заговорил лишь тогда, когда туго затянул пояс на талии.

– У моей матери был роман, прежде чем они с Майклом… Словом, до того, как они поженились. Так на свет появился я.

Изабелл не могла поверить. Это стало для нее настоящим потрясением. Каково это – узнать такое? Когда именно Спенсеру стала известна правда? Почему он не рассказал ей об этом раньше? Ей казалось, что он очень похож на Майкла и унаследовал фамильные черты семейства Чатсфилдов. Она не могла думать о нем иначе. Спенсер выглядел как его братья… Все они были высокими и темноволосыми, только волосы Бена отливали легкой рыжиной. Цвет их глаз различался, но даже у Изабелл и ее сестер цвет глаз был неодинаковым. Тем не менее это никак не умаляло их родство.

– Когда ты узнал об этом?

– Мне было двадцать девять лет.

– Двадцать девять? – в ужасе переспросила она. – Но как это произошло? Кто тебе рассказал?

Спенсер потер лицо ладонями. Теперь он выглядел гораздо старше своих лет.

– Никто. Я до сих пор не знал бы ни о чем, если бы ненароком не услышал, как ругаются родители. Когда я начал задавать вопросы, правда всплыла на поверхность, да и то не вся. Знает об этом только Бен. Джеймс до сих пор не в курсе.

Изабелл сопереживала ему. Наверняка Спенсер до сих пор не примирился с этим.

– Это ужасно… В смысле, это стало для тебя потрясением.

– Есть такое…

– Но, возможно, это ошибка? Если твоя мать незадолго до свадьбы была с двумя мужчинами, тогда… Был ли проведен тест на отцовство? Только так можно узнать истину.

– Мама была уверена в этом. Она говорила что-то о сроках… Тем не менее я сделал такой тест.

– Так кто твой настоящий отец?

Спенсер выглядел так, словно он уже сожалеет о том, что поделился с ней своей тайной.

– Ничем не примечательная личность.

– Но, Спенсер, это важно! Это твой отец. Неужели этого недостаточно?

Он бросил на нее мрачный взгляд.

– Спасибо, что напомнила.

Изабелл вздохнула.

– Полагаю, он не очень приятный человек?

Спенсер подошел к окну и повернулся к ней спиной. Прежде чем ответить, он долго разглядывал Центральный парк.

– Он пил. Играл в азартные игры. Одну из своих женщин он избил до полусмерти. Его нет в живых, этот человек погиб, пьяным сев за руль. Не могу сказать, что для меня это было огромной потерей.

Все его тело было напряжено. Спенсер показался ей таким одиноким… Но между ними словно выросла глухая стена, которую невозможно преодолеть.

Это многое объясняло. Его жажду успеха, его безжалостность…. Но почему он поделился с ней этой тайной?

– Зачем ты рассказал мне?

Спенсер обернулся, но выражение его лица было непроницаемым.

– Это был момент слабости.

– Спенсер, у тебя не бывает моментов слабости.

На его лице мелькнула тень улыбки.

– Похоже, ты убеждена в этом.

Изабелл приблизилась к нему и участливо коснулась его руки.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что веришь мне.

Он вопросительно изогнул густую бровь:

– Верю? Хм… Откуда мне знать, что ты не сообщишь прессе о своем феноменальном открытии?

Изабелл нахмурилась. Рука ее упала.

– Ты правда думаешь, что я могу так поступить?

Мужчина пожал плечами.

– Не знаю, но я рискнул.

– Я не стану умышленно причинять тебе вред. Спенсер, моя сестра замужем за твоим братом.

Некоторое время он внимательно изучал ее лицо.

– Знаешь, я всегда чувствовал себя неуютно дома. Чтобы я ни делал, казалось, ничто не могло порадовать родителей. Я хорошо учился. Достойно окончил школу, а затем и университет. Но они не обращали на меня внимания. Порой мне казалось, что… что они притворяются, будто меня вовсе не существует.

– Наверняка это было непросто, – заметила Изабелл. – Твоя история похожа на страшную сказку.

Он слегка улыбнулся:

– Ну, все могло быть и хуже. Меня могли отправить к биологическому отцу, и бог знает, что бы из меня вышло.

Изабелла снова прикоснулась к его руке:

– Я уверена, что ты стал бы таким же.

Спенсер накрыл ее руку своей большой ладонью и легонько сжал.

– Почему ты так мила со мной?

Изабелл опустила глаза на его пальцы. Его ладонь была теплой, кожа – темнее, чем у нее. Они были совершенно разными людьми, но имели определенное душевное сходство. Оба олицетворяли собой дисциплинированность, амбициозность, целеустремленность.

Она очень расстроилась из-за того, как жестоко с ним обошлась жизнь.

– Может быть, мне надоело постоянно сердиться на тебя.

Спенсер заправил прядь волос ей за ухо. Изабелл задрожала от почти незаметного прикосновения.

– Я не горжусь тем, как вел себя, когда мы встретились десять лет назад. Молодость и неопытность – единственное, что меня оправдывает. Я был зелен, дерзок и излишне самоуверен. Я хотел тебя и не собирался останавливаться, пока не получу желаемое.

Изабелл почти забыла о своем гневе в этой атмосфере близости. То, что Спенсер поделился с ней таким серьезным секретом, стало для нее доказательством небывалого доверия. Теперь ей было гораздо труднее сожалеть о том, что она утратила свой отель.

Но, возможно, именно поэтому сделка была так важна для Спенсера? Он мечтал что-то доказать своей семье.

– Ты из-за этого нацелился на мой отель?

– Частично. – Его лицо стало печальным. – Хорошо, в большей степени. Но это было мне необходимо.

Изабелл не смогла скрыть обиду.

– Ты, что же, не мог остановить выбор на другом отеле?

Он провел пальцем по ее щеке.

– Мне всегда нравился «Харрингтон». Это все, что обуславливало мой выбор. Его отличают утонченность и высокий уровень.

Изабелл начала было гадать, говорит он об отеле или о ней, но быстро спустилась с небес на землю. Проникаться искренними чувствами к этому человеку – последнее дело. Ее сердце для него закрыто. Она нахмурилась.

– Но ведь ты собираешься переделать его. Ты заявлял, что я не использую и половины доступных ресурсов.

– Просто мне хочется придать блеск всему тому, что ты уже сделала, – сказал он. – Нам нужно значительно поднять планку по сравнению с нашими конкурентами. Именно для этого следует провернуть затею с поездкой инкогнито в их владения.

– И каким образом ты предполагаешь сделать это и остаться неузнанными? Как только нам придется зарегистрироваться, администратор узнает, кто мы.

– У меня все под контролем.

Изабелл прищурилась.

– О чем ты говоришь?

Спенсер весело подмигнул ей.

– Кое-кто щедро оплатил ночь в отеле. Нам осталось приехать туда и взять ключи.

– Но администратору может понадобиться кредитная карта для оплаты дополнительных услуг. Например, бара.

Он непринужденно пожал плечами.

– Персонал не станет обращать внимание на имя.

– Но они, во всяком случае, заметят, что карта черная. Не каждый день в отеле появляется такой гость.

Тень скользнула по его лицу.

– Послушай, я не выставляю напоказ свои деньги, как делал это раньше.

Изабелла лишь хмыкнула.

– Потому что теперь ты считаешь, что они не принадлежат тебе?

Спенсер отвел глаза.

– Лучше оставь меня и не мешай подготовиться к работе. У нас много дел.

Изабелл вздохнула и взяла свою сумку. Когда она бросила на Спенсера прощальный взгляд, то увидела, что он снова смотрит на Центральный парк. Желание вернуться к нему было сильным, но она также почувствовала, что сейчас его следует оставить одного, чтобы Спенсер мог собраться с мыслями.

– Если ты все еще хочешь этого, вечером я свободна.

Он так и не обернулся, но Изабелл заметила, что его плечи немного расслабились.

– С нетерпением жду встречи с тобой.

«И я, – подумала она. – Больше, чем следует».

Изабелл добавляла последние штрихи к блюдам, которые приготовили в кухне. На столе горели свечи, вино охлаждалось, свет был приглушен. Прежде она никогда не водила мужчин к себе в номер. В отеле она не встречалась с любовниками. Даже с подругами она предпочитала общаться на нейтральной территории – в кафе или в ресторанах. Она стеснялась приглашать кого-то в номер в отеле. Странно было так жить, но Изабелл никогда не задумывалась над тем, чтобы поселиться где-нибудь еще. То, что она, можно сказать, жила на работе, во многом облегчало ведение дел. Она могла оперативно решать все задачи.

Но слова Спенсера задели Изабелл за живое. Это заставило ее задуматься, даже немного помечтать о собственной квартире или даже коттедже, окруженном небольшим садиком, где она могла бы отдыхать от суеты Нью-Йорка.

В дверь позвонили. Молодая женщина поправила платье. Сердце учащенно билось в груди. Все внутри запело, когда она вспомнила, с какой страстью они со Спенсером занимались любовью. Изабелл по-другому ощущала свое тело.

«Секс, – напомнила она себе. – Это просто секс».

Изабелл открыла дверь и в нерешительности застыла на пороге. В руке Спенсера был непонятный предмет.

– Что это? – недоуменно спросила она.

– Подарок для Аттикуса. – Он показал ей кошачью игрушку.

Она нахмурилась.

– Кажется, ты перегибаешь палку.

Спенсер улыбнулся и переступил порог ее номера.

– Раз уж ему негде ловить настоящих мышей, пусть поиграет с искусственной.

Изабелл прикрыла дверь и присоединилась к нему. Аттикус дремал на одном из диванов.

– Если мне не изменяет память, ты посоветовал мне избавиться от него.

Спенсер почесал животное за ухом. Кот зажмурился от удовольствия и заурчал.

– Просто мне жалко, что он вынужден жить в отеле. Разве это место для кота? У него должен быть сад, где он мог бы нежиться на солнышке. Кажется, этим любят заниматься коты?

Изабелл начала подозревать, что он имеет в виду нечто другое.

– Не хочешь что-нибудь выпить?

– Минуту, – ответил Спенсер. – Я должен посмотреть, понравился ли Аттикусу подарок.

Изабелл наблюдала, как он завел игрушку, а затем опустил ее на пол. Как только Спенсер отступил, Аттикус сгруппировался и бросился вслед за мышью.

– Видишь? – Он поднял на Изабелл глаза и улыбнулся. – Прирожденный убийца.

Она хмыкнула.

– И поэтому его надо держать взаперти. Иначе он разрушит все вокруг.

Спенсер выпрямился и взял бокал с шампанским, который она ему протянула.

– Как прошел день?

– Хорошо. А твой?

Его взгляд стал пытливым.

– Не жалеешь?

– О чем ты?

– О том, что произошло утром.

Изабелл попыталась придать своему лицу сдержанное выражение, но не была уверена, что ей это удалось. Ее тело чутко отзывалось на близость Спенсера.

– Нет.

Он провел пальцем по ее щеке.

– Как и я. – Спенсер помолчал. – Хорошо. Хорошо, что я рассказал тебе о том, что я не Чатсфилд.

Она оставила тщетные попытки оставаться безразличной.

– Я рада, что ты смог поделиться этим, но до сих пор не понимаю, почему со мной.

Его большой палец обрисовывал контур ее губ.

– Разве любовники не вправе делиться секретами друг с другом?

Сможет ли она когда-нибудь доверить ему свой секрет?

Болезненную тайну, которая до сих пор заставляет ее мучиться чувством вины и поднимает в душе бурю эмоций, когда Изабелл слышит слово «мама».

Она не была готова рассказать об этом Спенсеру. Еще не время. Изабелл сомневалась, можно ли доверять ему.

Она изучала его губы.

– Наши отношения иного рода.

– Но они могли бы стать другими.

Изабелл почти потерялась в бездонной глубине его потемневших глаз. Этот мужчина очаровывал ее. Он был способен заставить ее расслабиться и забыть о правилах, которые она установила.

Но он никогда не говорил об их совместном будущем.

– Прекрасная шутка. Как будто из этого может что-то получиться. Ты живешь в Англии, а я здесь.

– Ты могла бы переехать.

Изабелл закатила глаза.

– И бросить все, за что я так отчаянно боролась? Этого никогда не будет. И не важно, насколько ты хорош в постели.

Его лицо стало напряженным.

– Я не могу поверить в то, что ты довольна жизнью, которую ведешь здесь. Ради бога, Изабелл, ты живешь в гостиничном номере с котом! У тебя не было никаких серьезных отношений с тех пор, как… Я даже не знаю, сколько прошло времени. Почему ты продолжаешь утверждать, что счастлива?

– Этого я не говорила, – вскинулась она. – Но кто вообще знает, что такое счастье? Может, ты? Уж точно, не тебе, с твоими непродолжительными романами и сексом на одну ночь, судить об этом.

Спенсер шумно выдохнул и провел руками по волосам.

– Ты права. Прости. Не мне судить тебя. – (Изабелл прикусила губу и отвернулась.) – Подожди! – Его рука опустилась на ее плечо, взгляд стал ищущим. – Я хочу, чтобы мы были не только любовниками, но и друзьями. Хватит грызться из-за того, что случилось в прошлом. Неужели мы не можем начать все сначала?

Сначала?

Какой станет ее жизнь, если она согласится? Невозможно повернуть время вспять. Стереть всю боль и обиду.

Как будто их ребенка никогда не было…

Изабелл облизнула губы.

– Нельзя просто так забыть прошлое. Это неправильно, по крайней мере для меня.

Спенсер продолжал мягко, но уверенно удерживать ее.

– Мне известно, что трудно отпустить прошлое и забыть о том, как я себя вел. Прости за то, что я был таким… Да, я был слишком горд и упрям, чтобы бороться за наши отношения. Но прошлой ночью ты меня не бросила… Знаешь, это значило для меня очень много. Вероятно, поэтому я рассказал тебе о своем отце. Я чувствую, что могу доверять тебе.

В его глазах Изабелл увидела искренность. Стоит ли признаться ему? Действительно ли ему нужны настоящие отношения? Ей безумно хотелось снять доспехи. Но что, если все ее надежды снова не оправдаются? Глупо во второй раз влюбляться в Спенсера.

– Я не готова ни к чему серьезному.

Он слегка сжал ее плечо, взгляд его был печален.

– Мне кажется, я еще никогда не хотел поцеловать кого-то так сильно, как тебя сейчас.

– Я не останавливаю тебя.

Он улыбнулся:

– Ты действительно все еще думаешь, что сможешь победить меня?

Изабелл задержала дыхание, когда лицо Спенсера приблизилось к ней, а его свежее дыхание смешалось с ее дыханием.

– Давай проверим.

Его губы ласкали уголок ее рта. Тело Изабелл запело от невероятных ощущений. Губы Спенсера коснулись другого уголка рта, затем подбородка.

– Ты самая обворожительная женщина, которую я когда-либо встречал.

– Прибереги эти слова для той, которая оценит их по достоинству.

Он отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.

– По-твоему, я говорю не всерьез?

Изабелл безумно хотелось верить в обратное. Она буквально сгорала от желания. Но Спенсер когда-то говорил ей то же самое, и посмотрите, к чему это привело.

– Ты просто умеешь добиваться своего. Льстишь, соблазняешь, меняешь правила в свою пользу.

Он провел пальцем по ее нижней губе. Изабелл помнила этот жест. Спенсер часто прибегал к нему. Из-за этого она начинала желать его еще сильнее.

– Кажется, я совсем тебе не нравлюсь, – пробормотал он.

– Похоть не всегда зависит от симпатии.

– Ты по-прежнему ненавидишь меня?

Изабелл опустила глаза на его губы.

– Немного.

Его глаза триумфально заблестели.

– Меньше, чем раньше?

Она слегка отстранилась.

– Послушай, твое самолюбие вряд ли сильно пострадает, если я скажу, что не собираюсь влюбляться в тебя.

– А тогда ты любила меня?

Вопрос вогнал ее в ступор. Она не хотела вспоминать, что испытывала десять лет назад. Боль, обиду, ощущение, что ее предали, лишили всего того, о чем она мечтала. Нет, она не признается, насколько сильно он ей нравился. Даже сейчас Изабелл чувствовала себя униженной, понимая, какое сильное влияние оказывает на нее Спенсер. Но если она будет обращать внимание только на химию между ними, то останется в безопасности.

– Мне кажется, я была одержима тобой. Это был мой первый серьезный роман. Как только он подошел к концу, я спустилась с небес на землю.

Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, но Изабелл почувствовала, что он расстроился. Спенсер снова провел подушечкой пальца по ее нижней губе, его глаза стали темными как ночь.

– Ужин может подождать? – спросил он.

– Конечно.

Они лежали на полу. Изабелл лениво рисовала круги на его груди.

– Надеюсь, я не доставил тебе неудобств?

– Спешу заверить тебя, что в «Харрингтоне» мы используем лучшее ковровое покрытие. – Изабелл поцеловала его в плечо. – Проголодался?

– Неужели ты сама все приготовила?

– Нет. У меня нет кухни, забыл?

– То есть ты всегда питаешься тем, что приготовят в отеле?

– Не всегда. – Изабелл надела нижнее белье. – Время от времени я хожу куда-нибудь.

Спенсер подпер голову рукой, наблюдая, как она одевается.

– И тебе не надоедает есть одно и тоже?

Изабелл застегнула молнию на платье.

– Таким образом я слежу за тем, чтобы меню было разнообразным.

Он поднялся и надел брюки.

– А ты вообще умеешь готовить?

– Что за вопросы? Собеседование с кандидаткой в жены? Если ты хочешь, чтобы тебе готовили, – женись на шеф-поваре. У меня в жизни полно других занятий.

Он накинул на плечи рубашку.

– Почему ты такая колючая?

– Вовсе я не колючая. Но мне кажется, несколько старомодно считать, что женщина способна к самовыражению исключительно в кухне.

– Я спросил не случайно. Когда мы встречались, ты говорила, что тебе нравится готовить.

– Это было давно.

– Что изменилось?

«Я изменилась».

Изабелл отвернулась.

– Теперь для меня на первом месте карьера. Уверена, у тебя тоже нет времени готовить на десерт для своей любовницы крем-брюле.

Спенсер вздохнул:

– Почему наши разговоры постоянно заканчиваются тем, что мы ссоримся?

Она пожала плечами.

– Не знаю… Наверное, потому, что нас не покидает желание доказать что-то друг другу.

– Но тебе не нужно ничего мне доказывать.

«Неужели?» Изабелл было необходимо чем-то занять руки. Она принялась подогревать блюда в микроволновой печи. Несколько минут спустя она почувствовала, как Спенсер обнял ее за талию и уткнулся носом в шею. Она забыла о еде и развернулась к нему.

– Я не хочу ссориться с тобой, – произнесла она, глядя в его голубые глаза. – Просто я не могу вынести мысль о том, что меня лишили всего, над чем я упорно трудилась.

– Но у нас может быть все, что мы пожелаем, – возразил он. – Неужели ты этого не видишь?

Что она, собственно, хочет?

Изабелл уже ни в чем не была уверена. Мысли смешались в ее голове. Она хотела, чтобы контрольный пакет акций отеля снова принадлежал ей, но едва ли ей удастся вернуть его. Изабелл мечтала быть со Спенсером, но это было слишком рискованно и грозило вновь обернуться разбитым сердцем. Она жаждала близости, но не намеревалась заводить отношения, которые, возможно, не продлятся и месяца. И еще молодая женщина мечтала о семье…

– Что ты хочешь? – спросил Спенсер, как будто прочитав ее мысли.

– Тебя.

– И как долго это продлится? – Его руки крепче сжали ее талию. – Я никогда не собирался заводить продолжительные отношения. Такое не приходило мне в голову, пока я снова не встретился с тобой. Изабелл, нам хорошо друг с другом.

Насколько его тяга к ней связана со стремлением приобрести отель? Желание проявить себя перед семьей должно было стать его главным мотивом. Было бы глупо и наивно забыть о таком немаловажном факте. Однако и ее помыслы не так уж чисты. Главная цель Изабелл – сохранить за собой право управлять «Харрингтоном». Слишком многое она принесла в жертву для того, чтобы отель преуспевал.

– Я могу дать тебе только это. Интрижка, не более того.

Его руки опустились.

– Хорошо.

– Ты злишься? – спросила она.

– С чего ты решила?

– Ты хмуришься.

Спенсер расслабился.

– Вовсе нет.

Изабелл передала ему салатницу.

– Отнеси это. Я принесу остальное, когда подогрею.

Спенсер поставил салатницу на стол и тяжело опустился в кресло. Изабелл зажгла свечи. Номер был подготовлен для романтического свидания, но эти декорации не казались ему достаточно убедительными. Изабелл внесла безжалостную ясность в их отношения. Как это ни иронично, десять лет назад он хотел того же самого.

Теперь она избегает каких-либо серьезных отношений.

Спенсер же чувствовал себя по-другому.

Он не мог точно сказать, когда с ним произошла эта перемена. Возможно, это было следствием их встреч, общения, занятий любовью… Спенсер всячески старался игнорировать пробуждающееся чувство. Он избегал эмоций, потому что они напоминали ему, какой бессмысленной и жалкой была его жизнь. Все те женщины, чьи лица он забывал, как только они покидали его постель…

Как он дошел до этого?

То, что Изабелл осталась с ним прошлой ночью, проявила заботу, невероятно тронуло его. Никто не был с ним так близок. То, что произошло, помогло ему увидеть, какими могли бы стать их отношения, сложись все по-другому. Они заботились бы, поддерживали, помогали друг другу, а не чинили препятствия, чем постоянно занимались его родители. Спенсер хотел большего. Почему ему потребовалось так много времени, чтобы понять это? Возможно, именно поэтому он рассказал Изабелл о том, кто был его биологическим отцом. Он знал, что она не осудит его. Наоборот, это поможет ей лучше понять его, узнать причину его стремления проявить себя.

Спенсер поднялся и побрел к шкафу. Книги, которые читала Изабелл, стояли на полках ровными рядами, как солдаты. Все, кроме одной. Казалось, ее засунули в шкаф в спешке. Спенсер хотел отвернуться, но что-то заставило ее взять книгу в руки. Это оказалась антология английской поэзии. Перелистав страницы, он увидел множество знакомых строк, которые учил в школе: Китс, Кольридж, Вордсворт и Донн – все эти имена были ему известны.

Что-то, что лежало между страницами, выпорхнуло и упало на пол. Спенсер нагнулся и поднял листок. Изабелл вошла в комнату. Он услышал ее стон, прежде чем понял, что изображено на снимке. Его сердце учащенно забилось, под ложечкой засосало, губы пересохли.

Это был ультразвуковой снимок крошечного плода.

Спенсер перевел взгляд на Изабелл, его сердце болезненно сжалось. Она выглядела потрясенной.

– Что это?

Она взяла у него снимок и прижала к груди.

– Я собиралась рассказать тебе…

Сердце мужчины снова сжалось.

– Рассказать о чем?

Она вонзила зубы в нижнюю губу, затем вздохнула.

– Я… я была беременна.

Спенсер опешил. Беременна? Она была беременна? Кто был отцом? Где ребенок?

Спенсер снова посмотрел на снимок. Вздохнул. Он почти физически ощущал боль.

У Изабелл был ребенок от другого мужчины.

Догадка шокировала его.

– Когда? – Спенсер слышал собственный голос так, словно он доносился издалека.

Ее грудь поднялась и опустилась. Она снова прикусила губу и покраснела.

– Это случилось десять лет назад.

– Что?!

Губы Изабелл задрожали.

– Я потеряла ребенка на четвертом месяце.

Спенсер открыл, потом закрыл рот, как выброшенная на берег рыба. Он не мог выдавить ни звука. Сердце стучало так сильно, словно он только что пробежал марафон. Мужчина шумно сглотнул.

– Это был мой ребенок? Почему ты не…

– Я не знала о беременности, пока не вернулась домой.

– Ради бога, почему ты не сообщила мне?

Изабелл отвернулась, все еще прижимая снимок к себе.

– Я отказывалась в это верить. Ну, не могла поверить в результаты теста. Все происходящее напоминало кошмар. Я просто не хотела быть беременной. Не от тебя.

– Вот спасибо.

Она заморгала.

– Ни от кого. Я чувствовала, что еще слишком молода для такой ответственности. Я скучала по матери. Я не была готова к такому.

Спенсер с трудом верил, что она забеременела от него. Как он мог быть таким беспечным? А как они расстались… Он просто выкинул Изабелл из своей жизни, словно она ничего для него не значила. А у нее был ребенок. Спенсер, как никто другой, понимал, насколько важно нести ответственность за свои поступки. Но его лишили такой возможности, хотя он, и только он, был всему виной.

– Я не знаю, что сказать… Не знаю, как поступить правильно….

– Все равно ничего нельзя исправить.

Он подошел к Изабелл. Она продолжала сжимать снимок.

– Я могу посмотреть на него?

Женщина передала листок ему.

– Это она.

У него болезненно сжалось сердце. Он был отцом девочки. Дочери, которую ему не суждено увидеть. Она прожила так мало. Спенсер впился глазами в изображение своей дочки. Она была совсем кроха, не больше орешка арахиса, но тем не менее уже начинала напоминать человека. Прежде Спенсер никогда не представлял себя в роли отца. Он и вовсе перестал думать об этом, узнав о своем истинном происхождении. Его сердце сжалось от тоски.

Он был отцом маленькой девочки.

У Спенсера защипало глаза. Он часто заморгал и откашлялся.

– Ты дала ей имя? – наконец спросил он.

– Я назвала ее Оливией.

– Оливия… Прекрасное имя. – Он снова посмотрел на снимок. – Можно мне копию?

Изабелл отобрала у него листок.

– Получишь завтра.

Спенсер пристально взглянул на нее.

– Кто еще знает о ней?

Она вновь закусила губу.

– Только Софи.

Он нахмурился.

– Ты никому не рассказала? Даже отцу или сестрам? – (Она покачала головой.) – Почему ты не сообщила мне?!

– Я уже объяснила почему.

– Но, Изабелл, я имел право знать. Ты должна была немедленно связаться со мной.

Она метнула на него яростный взгляд.

– Зачем? Чтобы ты убедил меня в том, что мне необходимо сделать аборт? – Она отстранилась, убрала снимок в книгу и вернула ее на место. – Я не знала, что и думать… – Ее рука безвольно повисла. Изабелл подняла на него глаза. – Я думала, что ты предал меня. Что для тебя важно лишь глупое пари. Я сочла, что не могу обратиться к тебе за помощью, поскольку ребенок тебе не нужен.

Спенсера охватило чувство гнева, жгучего стыда и вины.

– Тем не менее ты должна была рассказать мне. Я бы обязательно помог…

Ее взгляд стал пронзительным.

– Спенсер, ну же, будь честен с самим собой, ты с ума сошел бы от страха, если бы я сообщила тебе, что забеременела. Ты не стал бы поддерживать меня.

– Откуда ты можешь знать? – Ему приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не перейти на крик. – Как ты могла предположить мою реакцию, если лишила меня возможности отреагировать?

Изабелл обхватила себя руками и расправила плечи. Она совершенно закрылась. Это раздражало Спенсера. Почему она повела себя так? Почему столько лет скрывала от него правду?

Лишь несколько позже он заметил, что ее плечи трясутся. У него все перевернулось в душе от жалости. Эмоции, которые, как он думал, были ему недоступны, образовали ком в горле. Что же он наделал… Он буквально разрушил жизнь Изабелл. После того, как охота была завершена, он оставил ее города разоренными, а поля выжженными дотла.

О беременности Изабелл знала лишь ее близкая подруга. Имеет ли он право сердиться на нее? Спенсер не мог даже представить, через что ей пришлось пройти практически в одиночку.

Он подошел к Изабелл и повернул ее лицом к себе. По щекам женщины ручейками бежали слезы, нижняя губа дрожала, несмотря на то, что она отчаянно сжимала губы. Прежде Спенсер никогда не видел ее плачущей. Изабелл всегда была для него олицетворением стойкости, выносливости и дьявольского терпения. Сейчас она выглядела юной, слабой, испуганной, и эта картина тронула его.

– Прости меня. – Он аккуратно смахнул слезы с ее щек. – Знаю, что никакие извинения не смогут изменить то, что произошло, но мне действительно очень жаль.

Она глубоко вздохнула и заморгала.

– Я была так испугана… Не знала, что делать.

Спенсер привлек ее к себе и прижал к груди.

– Не знаю, что и сказать… Теперь мне кажется, что я уничтожил твою жизнь.

Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Сначала я была сбита с толку. Неделями я отрицала очевидное. Снова и снова делала тесты, надеясь, что это ошибка. Но затем я свыклась… Постепенно начала строить планы. Представляла, каково это – иметь ребенка, кого-то, кто станет нуждаться во мне, кого-то, кого я стану любить больше, чем себя, любить так, как любила нас мама. И я хотела стать лучшей матерью на свете, готовой сделать для своего ребенка все.

Спенсер нежно гладил ее по щеке.

– Мне тяжело думать, через что я заставил тебя пройти.

Подбородок женщины снова задрожал.

– Я почувствовала себя очень одиноко, когда потеряла ее. Тем утром я проснулась в больничной палате, и мне показалось, что не стало части меня. Я бродила мимо семей, которые навещали рожениц. Наблюдала за тем, как молодые отцы нянчатся с малышами, приносят цветы и подарки. Казалось, меня специально изводили и напоминали о том, что я так и не смогла стать матерью.

Спенсер крепче прижал ее к себе. Слезы жгли ему глаза.

– Дорогая, в этом нет твоей вины. Ты была прекрасной мамой. Ты любила ее, ждала, хотела оберегать…

Она судорожно вздохнула.

– Жалко, что я не рассказала тебе об этом раньше. Ты прав, ты имел право знать о ней.

Мужчина нежно гладил ее волосы.

– Дело не во мне, а в тебе. Я не могу повернуть время вспять. Как бы мне ни хотелось, я не в силах изменить прошлое.

Она как можно деликатнее высвободилась из его объятий.

– Прости, но ужина не будет. Я слишком устала. Думаю, мне лучше лечь.

Совершенно очевидно, что это не было приглашением в постель. Изабелл хотела остаться одна. Спенсер и сам испытывал подобное желание. Он заправил прядь волос ей за ухо.

– Хочешь, чтобы я ушел? – на всякий случай спросил он.

У нее не хватило духу сказать ему об этом в лицо.

– Надеюсь, ты не станешь возражать, – сказала Изабелл пуговицам на его рубашке.

Спенсер испытал чувство досады и разочарования, но не стал переубеждать ее. Весь его мир перевернулся с ног на голову. То же самое произошло с Изабелл десять лет тому назад. Как и ей, теперь ему требовалось время, чтобы осмыслить произошедшее. Решить, что он предпримет дальше. Он провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе.

– Позавтракаем завтра вместе? Я позабочусь о еде.

Она улыбнулась одними губами.

– Неплохая идея.

Изабелл закрыла за Спенсером дверь и тяжело привалилась к ней. Какое-то мгновение она боялась, что он настоит на своем и останется. Изабелл ясно видела неуверенность в его взгляде. Ждала, что, возможно, он поцелует ее. Тем не менее ничего подобного не произошло. Спенсер не отступил от своих принципов, поскольку малейшее отклонение сулило ему неприятности.

Изабелл почувствовала раздражение. Ну конечно, он будет поступать только в своих интересах! Несмотря на ее признание, на эмоциональный удар, который она нанесла ему, Спенсер по-прежнему стремится обойти ее. Да, наверняка для него стало немалым ударом известие о том, что десять лет назад он чуть не стал отцом.

Изабелл напомнила себе, что она отстранилась первая.

Конечно, она это сделала. Но задело ли это Спенсера? Если бы он испытывал к ней чувства, то настоял бы, остался бы, чтобы утешить ее.

Завтра он придет исключительно из прагматических побуждений. Изабелл отчетливо понимала, чего он пытается добиться. Сейчас у него будет предостаточно времени, чтобы обдумать свой следующий шаг.

Но на этот раз она будет готова.

Глава 10

Спенсер провел мучительную ночь. Он смотрел на циферблат часов. Мужчину мучил страх – удушающее ощущение, что его жизнь управляется другими людьми. Себя же он чувствовал бесполезным и беспомощным.

Думал он и о ребенке. На кого была бы похожа маленькая Оливия, если бы выжила? Стала бы она копией его, или отражением Изабелл, или унаследовала бы от обоих родителей понемногу? Каким отцом он мог стать? Был ли он готов стать им так же, как Изабелл была готова стать матерью?

Он был полон сомнений. Как бы он поступил, если бы она сказала ему об этом напрямик? Эта мысль угнетала Спенсера сильнее всего. Он больше не мог уклоняться от ответственности.

Следующим утром Спенсер стоял у двери Изабелл, держа в руке корзинку с завтраком, который он раздобыл в обслуживании номеров. Почему она так долго не открывает? Он снова постучал, а затем прислушался, ожидая услышать легкий шум ее шагов. Неужели то, что произошло вчера, настолько расстроило Изабелл, что она не желает его видеть? Неужели он должен был остаться и успокоить ее? Господи, конечно же!

«Но тогда ты лишился бы двух процентов».

Спенсер не хотел быть тем, кто на первое место ставит бизнес, а не близких людей. Но он слишком много работал, чтобы добиться этой сделки. Годами он жил на чемоданах вместо того, чтобы остепениться, потому что ему нужно было что-то доказать… самому себе.

Наконец дверь открылась. Выражение лица Изабелл было холодным.

– Я передумала насчет завтрака.

– Мы можем поговорить?

– Если ты настаиваешь…

Она поджала губы и отступила в сторону, неопределенно махнув рукой. Он внимательно вглядывался в ее лицо, но оно оставалось непроницаемым.

– Как ты спала?

– Неплохо. А ты?

Спенсер провел рукой по влажным волосам.

– Я всю ночь не сомкнул глаз.

Изабелл ничего не ответила. Она скрестила руки на груди и выжидательно смотрела на него.

Спенсер вздохнул.

– Изабелл, я не могу изменить то, что произошло. Никто не может. Но я могу попытаться восполнить тебе это.

– Как?

Это был запрещенный прием.

– Мы могли бы начать все заново. Мне хорошо с тобой, нам хорошо друг с другом. Если бы я понял это десять лет назад… Но, может быть, и понял, поэтому мы расстались… Господи, это какая-то бессмыслица.

Она вздернула подбородок.

– Ты предложил бы мне выйти за тебя замуж, если бы узнал, что я беременна?

– Если бы ты захотела этого.

– И как долго продержался бы наш брак? – Изабелл горько рассмеялась. – Спенсер, мы слишком разные люди.

– Я не согласен с тобой.

Она закатила глаза и отвернулась.

– Тебе было двадцать четыре года. Не время для того, чтобы остепеняться и заводить семью. Не для тебя. Ты не готов к этому даже сейчас. Единственное, что для тебя приемлемо, – необременительный роман.

Спенсер подошел к ней, опустил руки на ее хрупкие плечи и развернул Изабелл к себе.

– Мы можем все начать сначала, а когда поженимся, то снова заведем ребенка.

Ее губы сжались.

– Какой же ты негодяй!

– Что я сказал не так?

– Ты предлагаешь это только потому, что чувствуешь вину.

Она вывернулась из его рук, обхватила себя за плечи, словно прикосновения Спенсера были ей неприятны или оставили отпечатки на ее шелковой блузке.

– Но я действительно хочу, чтобы мы были вместе! Женаты или нет, но я хочу, чтобы мы стали парой.

Теперь в ее взгляде ясно читалось презрение.

– Тебе просто нужен мой отель.

Спенсер схватил ее за руки. Его потрясло, какими холодными оказались ладони женщины.

– Изабелл, послушай меня. Я хочу тебя. Это никак не связано с отелем, мне плевать на это! Я хочу только тебя.

Она приподняла лицо ему навстречу.

– Докажи.

Он нахмурился.

– Что еще я должен сделать, чтобы убедить тебя?

– Дай мне два процента.

Спенсер сжал ее кисти и выпустил их.

– Этого я сделать не могу.

«Все что угодно, только не это».

Как она может просить его об этом? Или в этом вся суть? Так Изабелл пытается шантажировать его? Обратить чувство вины в свою пользу? Ему пришлось бы отказаться от того, к чему он так долго и упорно стремился. Это единственное, что способно убедить его семью в том, что он состоялся как бизнесмен.

Спенсер просто не имел права на это.

Ее лицо снова превратилось в холодную маску.

– В таком случае тебе следует уйти. Нас больше нет. Мне нечего тебе сказать.

– Ты действительно хочешь, чтобы все вот так закончилось?

– Это твой выбор.

– Но ты просишь невозможного!

Изабелл бросила на него недобрый взгляд:

– Невозможно управлять мной. Теперь я знаю, как ты мыслишь. Ты думал, что сможешь вернуть меня и этим убить сразу двух зайцев. Но знаешь что? Ничего-то у тебя не вышло. Я не люблю тебя. Ты мне даже не нравишься.

Спенсер напрягся.

– Я тебе не верю.

Она лишь пожала плечами.

– Можешь сколько угодно льстить себе.

– Изабелл, мы вместе дали жизнь ребенку. Разве это ничего не значит для тебя?

Ее глаза метали молнии.

– Не смей вмешивать ее!

Спенсер шумно выдохнул. Все смешалось в его голове. Он злился на то, что Изабелл исключила его из своей жизни, пребывал в ярости, но одновременно чувствовал за собой немалую вину. Ей пришлось пройти через многое, а его не было рядом. Ему хотелось обнять эту женщину и больше никогда не отпускать.

Чувства, которые он испытывал к Изабелл, сбивали Спенсера с толку. Он всегда избегал любви. Это понятие казалось ему слишком расплывчатым. Тем не менее услышать о том, что он даже не нравится ей… Спенсер ощущал опустошение. Да, они делили постель, однако тело – единственное, что Изабелл отдала ему.

Но он поступал так же все эти годы, меняя одну любовницу за другой.

Он решительно отказался задумываться над этой мыслью. Это слишком серьезно. Стыдно осознавать, какой убогой была вся его жизнь до недавнего времени. Ему потребуется не меньше суток, чтобы прийти к какому-то решению, разобраться в эмоциях, которые разрывают грудь. Он до сих пор не вполне осознал, что был отцом.

– Поговорим об этом вечером. Нам двоим нужно время, чтобы собраться с мыслями. Поужинаем?

Изабелл снова скрестила руки на груди.

– Я уже все решила.

Спенсер не хотел показывать, насколько его ранило ее упрямство.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему.

Он поднял свой пиджак с дивана. Рядом с ним сидел Аттикус. Спенсер не удержался и погладил кота по пушистой спинке. Аттикус лениво моргнул, словно спрашивал: «Уже уходишь?»

– Ты заслуживаешь лучшего, приятель.

Изабелл метнула в него злой взгляд.

– Он был счастлив, пока не узнал тебя.

– Неужели?

Пятью минутами позже Изабелл ворвалась в свой кабинет и торопливо обратилась с Лоре:

– Отмени все мои встречи. Я некоторое время проведу за городом.

Лора резко развернулась вместе с креслом.

– Нужно забронировать место в питомнике для Аттикуса?

– Нет, я заберу его с собой.

– И куда ты едешь?

Изабелл задумалась. Стоит ли делиться своими планами с помощницей? Вполне вероятно, Спенсер захочет разыскать ее. Лора станет его первой целью. Но тем не менее, если возникнет необходимость, Лора должна иметь возможность связаться с ней.

– Я собираюсь пожить в коттедже в Хэмптоне. Нашла вчера по объявлению в Интернете. Хозяева не против животных.

– Мне тоже показалось, что теперь тебе самое время немного отдохнуть, – заметила Лора. – Мистер Чатсфилд едет с тобой?

Изабелла одарила ее выразительным взглядом:

– Почему ты решила, что мы поедем вместе?

Лора помолчала.

– Прошу прощения. Просто мне показалось, что вы больше не делаете секрета из своего романа.

Изабелл усмехнулась:

– Ошибаетесь. Я ненавижу этого человека больше всего на свете.

– Это верный знак.

– Знак чего? – недовольно поинтересовалась Изабелл.

Лора невозмутимо вернулась к документу, который набирала на компьютере до того, как Изабелл ворвалась в кабинет.

– От любви до ненависти – один шаг. Это работает и в обратную сторону. Две стороны одной медали, знаешь ли.

Изабелл упрямо поджала губы.

– Не звоните мне по пустякам.

– И долго будет продолжаться твое затворничество?

– Неделю, – заявила молодая женщина. – И, пожалуйста, не позволяйте Спенсеру ничего переделывать в мое отсутствие. Могу себе представить, что он может натворить с отелем. Наверняка «Харрингтон» превратится в бордель!

Лаура откинулась на спинку кресла.

– Так ты убегаешь, чтобы обдумать, что вы будете делать дальше?

– Я не убегаю. – (Помощница выразительно посмотрела на нее.) – Хорошо. – Она вздохнула. – Да, я убегаю, потому что не знаю, что дальше делать. Это человек сбивает меня с толку.

– С мужчинами так всегда. К сожалению, к ним никогда не прикладывают подробную инструкцию.

Изабелл с шумом захлопнула выдвижной ящик.

– Представляете, до чего он додумался?

– Расскажи.

– Он предложил мне выйти за него! Какое лицемерие! – Она нагнулась и едва не выдрала зарядное устройство для телефона вместе с розеткой. – Ни за что в жизни я не выйду замуж за такого человека.

Губы Лоры едва заметно дрогнули.

– О, конечно. Никогда.

– И на этот идиотский праздник я тоже не пойду, – вещала Изабелл. – Плевать, сколько денег он жертвует в благотворительные фонды. В конце концов, он лишил меня отеля!

– Конечно не пойдешь.

Изабелл прекратила мерить кабинет шагами и посмотрела на свою помощницу.

– Понимаете, десять лет назад я отдала бы правую руку на отсечение, чтобы услышать от него эти слова. Я мечтала выйти замуж. Быть с кем-то, кто силен, умен, полон стремлений…

– Да, у тебя и правда есть масса причин ненавидеть мистера Чатсфилда! – кивнула Лора.

Изабелл взялась за ручку двери.

– Если он спросит, где я, ни в коем случае не говорите ему.

– Ни при каких обстоятельствах?

Она замешкалась, но лишь на мгновение.

– Только если он пообещает вернуть мне два процента.

Глава 11

Спустя три дня Спенсер выглянул в окно своего кабинета. Погода была мрачная и неприветливая, как и его настроение. Без Изабелл отель стал совершенно непримечательным. Здесь все еще было очень стильно и комфортно, но, казалось, сама атмосфера изменилась.

Как и его жизнь.

В этот раз он не пытался избавиться от этой мысли. Наоборот, мужчина принялся тщательно изучать свои эмоции. Положил под микроскоп своего сознания. Многие люди могли позавидовать его жизни. У него были деньги, друзья, семья. Он любил свою работу, но чего-то ему все же недоставало.

И этим чем-то была Изабелл.

Эта женщина показала ему, что он может быть другом, защитником, любовником, наставником.

Отцом.

Спенсер успел привыкнуть к этому. Он хотел, чтобы все узнали о его маленькой дочери, чтобы весь мир понял, как сильно он любит ребенка, которого уже никогда не увидит.

Как он мог снова оставить Изабелл? Неужели прошедшие годы ничему его не научили? Она всегда отталкивала его, когда ей было особенно больно и сложно.

А он причинил ей боль.

И продолжает делать это, пока обладает контрольным пакетом акций «Харрингтона». Единственный способ, которым он может доказать ей свои чувства, – вернуть акции. Для его семьи это обернется множеством скандалов и драм, но теперь проблемы Чатсфилдов его мало беспокоили.

Если бы все было по-другому, у них с Изабелл уже давно могла быть семья. Сердце Спенсера болезненно сжималось, когда он вспоминал о снимке его маленькой девочки.

Почему ему понадобилось так много времени, чтобы понять, что он любит Изабелл? Разве то, что десять лет назад он поступил наперекор всем своим правилам в отношении женщин, не было само по себе весомым доказательством? В ней было то, чего Спенсер никогда не встречал в других своих подружках. Изабелл понимала его – его стимулы, амбиции, стремление подчинить себе время и пространство, – потому что сама ценила эти качества. Ради отеля она пожертвовала многим, а он опередил ее и взял его так, словно он был каким-то очередным трофеем.

Но жизнь – не состязание.

Жизнь – это компромисс между твоими желаниями и желаниями других людей.

Он любит Изабелл слишком сильно, чтобы потерять во второй раз. А семья может сколько угодно насмехаться над его сентиментальностью. Спенсер был рад, что не является истинным Чатсфилдом.

Делай что должен, и будь что будет.

Вечером Изабелл спустилась к пристани, как делала это последние три дня. Солнце ярко сияло у нее над головой, но от воды веяло прохладой. На крошечном острове, на котором она решила остановиться, располагался небольшой частный коттеджный поселок. Ее временное пристанище оказалось очень маленьким, но уютным. Из окон открывался прекрасный вид. Аттикусу нравилось нежиться на солнышке на заднем дворе. Каждое утро он спрыгивал с подоконника, потягивался, широко зевал, а затем сворачивался клубочком около душистой герани и спал целый день.

Изабелл искренне завидовала своему коту. Она не могла сомкнуть ночью глаз, потому что ее постоянно преследовали мысли о Спенсере. Ему, конечно, понравилось бы здесь.

Да, она думала о нем, несмотря на то, что все так же ненавидела его.

По крайней мере, со Спенсером она чувствовала себя живой. Когда он был рядом, ей начинало хотеться большего, чем жизнь в одном из номеров своего отеля. Со Спенсером она желала большего, чем просто встречи время от времени. Она мечтала о поцелуях, цветах и ласковых прозвищах, об объятиях в ночи, чтобы чувствовать себя любимой и защищенной.

Изабелл проклинала Спенсера за то, что начала мечтать о подобных вещах. Почти десять лет у нее ушло на то, чтобы отучить себя от этого. Он просто не имел права врываться в ее жизнь и переворачивать все вверх дном. Ей никак не удавалось обрести былое равновесие. Ее попытки оказались тщетными, как будто она пыталась закрыть зонтик, стоя по ветру.

Шум на воде заставил ее поднять глаза. Приложив руку козырьком к глазам, Изабелл вгляделась вдаль. Это был броский катер с красными и белыми полосами, черный по бокам, с мощным подвесным двигателем, который издал хриплый рев, подходя к пристани.

Дрожь пробежала по телу женщины, когда она увидела, как высокий темноволосый мужчина, пришвартовав судно, привязал его. Затем он выпрыгнул из катера и направился к ней с огромным букетом цветов, который выглядел немного потрепанным после пребывания на ветру, коробкой конфет и крошечной бархатной коробочкой.

Изабелл сглотнула комок в горле. Неужели это происходит наяву? Каким образом желаемое стало реальным? Но все же… Не стоило торопиться с выводами. Она взяла себя в руки.

– Надеюсь, ты не собираешься меня поцеловать, потому что это против всяких пра…

Спенсер нетерпеливо накрыл ее рот своими губами. Не осознавая, что делает, Изабелл обняла его за шею и ответила на поцелуй.

Цветы упали на деревянный настил, конфеты оказались зажатыми между ними. Спенсер протяну Изабелл бархатную коробочку.

– Я люблю тебя. Не знаю, любишь ли ты меня, но я должен был это тебе сказать. Мне нет дела до акций. Можешь забрать контрольный пакет. Просто пообещай, что дашь нам еще один шанс. Я хочу возместить всю ту боль, что причинил тебе. Любимая, ты дашь мне шанс?

Изабелл сморгнула набежавшие слезы.

– Не могу поверить, что ты здесь. Я настолько привыкла чувствовать себя несчастной, что перестала надеяться на обратное. Так проще, понимаешь?..

Он ласково поцеловал ее нос, щеки, лоб.

– Понимаю. Именно поэтому я не мог остепениться все это время. Я пытался обрести то, что было когда-то между нами, но так и не смог найти это с другим человеком. Лишь вчера я осознал, что это вообще невозможно.

Изабелл заглянула в любимые голубые глаза.

– Мне так жаль, что я раньше не рассказала тебе о ребенке. Ты прав, я должна была сделать это, как только узнала.

Он взял ее руки и поднес их к своим губам.

– Мне тяжело представлять, как ты проходила через все это в одиночестве. Все время думаю о том, что, если бы я поддерживал тебя, возможно, у тебя не случился бы выкидыш. Никогда не смогу простить себе это.

– Это не твоя вина, – заверила его Изабелл. – Здесь никто не виноват. Я почти смирилась с этим. Просто тогда было не наше время.

Он ласково убрал волосы с ее лица.

– Я понял кое-что еще. «Харрингтон» был мне нужен, чтобы доказать своей семье, что я состоявшийся человек. Но если я ничто без этого отеля, какой же я человек? Это просто стены. Они ничего не смогут рассказать обо мне. Это могут сделать только отношения с родными и близкими людьми.

Изабелл счастливо улыбнулась:

– Я была жертвой тех же предубеждений. Но теперь пора подумать о нас.

Спенсер обнял ее так крепко, что у шоколадных трюфелей не осталось ни одного шанса. Коробка раскрылась, и конфеты рассыпались по пристани.

– Чайки будут пировать, – рассмеялась Изабелл.

– Осталось еще кое-что. – Спенсер ловко открыл коробочку в ее руке. – Ты выйдешь за меня?

С бархатной подушечки на нее смотрело восхитительное классическое золотое кольцо с бриллиантом. О, Спенсер прекрасно знал, что ей нравится.

– Оно чудесное.

Он надел кольцо на безымянный палец Изабелл и приложил ее ладонь к своей груди.

– Ты согласна?

– Да. – Ее голос дрожал от радости.

Спенсер снова обнял ее.

– Давай поженимся как можно скорее. Можно устроить церемонию в отеле – вместо праздничного приема. Так мы сможем собрать даже больше средств на благотворительность. Думаю, многие пожелают собственными глазами увидеть свадьбу двух заклятых врагов. Что скажешь?

Изабелл приложила руку к его щеке. Все происходящее до сих пор напоминало ей сон.

– Мне кажется, это неплохая идея. Как думаешь, мы могли бы провести на этом острове наш медовый месяц?

– Почему?

– Моему коту здесь очень нравится, – призналась она. – Я давно не видела Аттикуса таким довольным.

Спенсер просиял.

– Может, стоит приобрести для него небольшой коттедж? Городскому животному время от времени тоже хочется отдохнуть от суеты.

Изабелл взяла жениха под руку и повела к дому.

– Знаешь, я думала о том же. Это место – золотая жила. Можно было бы приобрести несколько коттеджей и территорию вокруг них и превратить их в эксклюзивное место для отдыха. Здесь мог бы расположиться новый «Харрингтон»… или «Чатсфилд». Как тебе?

Спенсер лишь молча улыбался, любуясь ее прекрасным оживленным лицом, излучающим энтузиазм.

– Это прекрасная идея, – наконец ответил он.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg