«Любовь с препятствиями»

Любовь с препятствиями (fb2) - Любовь с препятствиями [Claimed by the Sheikh] (пер. Полина Андреевна Хорошилова) 649K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Рейчел Томас

Рейчел Томас Любовь с препятствиями Роман

Rachael Thomas

Claimed by the Sheikh

Claimed by the Sheikh © 2015 by Rachael Thomas

«Любовь с препятствиями» © «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Пролог

Эмбер с восторгом предвкушала день свадьбы. Ее будущий муж – принц Баразбина Казим аль-Амед. Эмбер хотелось, чтобы их брачная ночь прошла идеально. Да, этого мужчину выбрал для нее отец, но при первой же встрече она отдала Казиму свое сердце. У него была репутация плейбоя, и девушка намеревалась скрыть свою невинность, идеально сыграв роль соблазнительницы.

Однако в отведенных им покоях теплую улыбку на прекрасном лице Казима сменило выражение ярости.

– Я не хотел этого брака. Тебе нет необходимости менять свою жизнь.

– Менять мою жизнь?

Ее жизнь уже изменилась, но Эмбер решила не настаивать и гордо вздернула подбородок, не желая демонстрировать слабость перед мужчиной.

– Как и ты, я женился только из чувства долга и уважения к семье.

От взгляда угольно-черных глаз по ее позвоночнику прошла дрожь, и Эмбер стиснула пальцы под шелком абайи.

Казим взял ее за руку, и от теплого прикосновения сердце девушки забилось быстрее, что вызвало у него смятение.

– Мы выполнили наши обязанности. Теперь ты вернешься в свою семью.

Казим ощутил облегчение, увидев, что невеста не склонна к истерике. Ее испортило западное влияние. До его ушей дошли слухи о встречах Эмбер с мужчинами в гостиничных номерах, пока девушка училась в частной школе. Она оказалась далеко не невинной. Но теперь, когда Казим выполнил свой долг и женился на выбранной отцом женщине, от него больше ничего не требуется.

– Так что я должна делать? – Эмбер выглядела напуганной, и Казим заподозрил, что сделал выводы преждевременно.

– То, что делала, прежде чем приехать сюда. Конечно, ты получишь от меня полное финансовое обеспечение.

Судя по поступившим только что сведениям, у него было право отправить жену домой, а со временем поставить вопрос о том, достойна ли она быть принцессой.

– Значит, я должна вернуться к своей жизни?

– Есть одна проблема. – Казим колебался. – От нас ожидают, что мы вступим в брачные отношения.

– Эту проблему легко решить. – Эмбер вскочила и потянула абайю вверх, приподнимая шелковую ткань. – Мы можем сделать вид, что так и было.

Казим не мог поверить тому, что слышит и видит. Ее движения порождали вожделение в его жилах. Невинная невеста вела себя как стриптизерша. Чему она научилась в Англии?

Эмбер соблазняла его своими формами, сексуальными позами, порождая в Казиме невероятный коктейль из ярости и нежелания поверить в происходящее. Тем не менее вожделение продолжало пульсировать в нем.

Эмбер задвигалась быстрее и разорвала шелк. Она удивленно вскрикнула и улыбнулась, как женщина, которая умеет дразнить мужчин.

– Так будет больше похоже на правду.

Наконец абайя оказалась на полу, оставив Эмбер практически обнаженной, и их глаза встретились. Она стояла и смотрела на Казима, словно бросала вызов, спрашивая, сможет ли он ей сопротивляться. Он с трудом сдерживался, но овладеть ею сейчас было неприемлемо. Мужчина знал, насколько сильным может быть его бешенство, и не хотел рисковать.

– Надень что-нибудь.

Он едва мог управлять собой. Эмбер хватило несколько минут, чтобы доказать, что она не может быть его супругой.

Девушка скрылась в ванной и через пару минут вышла оттуда в халате, скрывшем ее роскошное тело. Она села на кровать и с вызовом посмотрела на него глазами цвета кофе.

– Кровать должна выглядеть так, словно мы на ней спали.

– Что?

Эмбер сидела спокойно, но ее вздымающаяся и опускающаяся грудь затрудняла сопротивление зову плоти.

– Постель. – Ее голос был холоден. – Если хочешь притвориться, что мы вступили в брачные отношения, она должна быть в беспорядке.

Наблюдая, как мужчина, за которого она вышла замуж, разбрасывает простыни, Эмбер начала понимать, что должна себя обезопасить. Невозможно вернуться домой опозоренной невестой, по-прежнему девственницей. Все должно выглядеть так, будто брак был закреплен любовной связью, иначе она не сможет показаться родителям на глаза.

Если ее муж способен холодно и расчетливо относиться к браку, который они заключили ради долга, это удастся и ей. Чтобы закрепить сделку отцов, достаточно сделать вид, что они провели ночь в одной постели. Еще несколько часов – и она уедет. Может быть, она отправится туда, где ничего не слышали о принцессе Кваразмира.

Глава 1

Десять месяцев спустя

Он нашел ее.

Принц Баразбина Казим аль-Амед нашел ее. Эмбер наблюдала, как он идет по парижскому клубу, лавирует между столиками, изучает лица танцовщиц. Даже тусклый свет не скрывал презрения на его лице, а соблазнительная музыка вряд ли замедляла его пульс. Возможно, даже ускоряла.

Эмбер была не в силах сдвинуться с места, она не хотела смотреть на Казима, но не могла справиться с собой. Каждое его движение говорило о силе, подчеркивало мужественность дикой натуры, а загорелое тело, блестящая черная шевелюра и дорогой костюм выделяли его среди других посетителей. Эмбер явно не была единственной, кто его заметил. Девушка ощутила нервную дрожь, смешанную с влечением, которое она испытала еще при первой их встрече, и крепче вцепилась в поднос с грязными стаканами, отчаянно пытаясь заставить их не стучать друг о друга. Почти год она надеялась, что Казим разыщет ее и признается в любви, но, судя по выражению его лица, надежды были тщетны.

Для чего он появился здесь? Она не была уверена, что выдержит еще один жесткий отказ мужчины, которого не так давно обожала. Казим был для нее сбывшейся мечтой. Единственным, кого она любила.

К счастью, освещение клуба позволяло практически незаметно улизнуть. Не отрывая глаз от его высокой фигуры, Эмбер поставила поднос и скользнула в тень. Музыка, гремевшая в таком же бешеном темпе, что и ее сердце, замолкла, а Казим нахмурился и резко затормозил.

Он сделал шаг по направлению к ней, и она испугалась, что он ее заметил. Но нет. Эмбер с облегчением выдохнула. Вот только вместо радости она испытывала боль. Но едва ей удалось перевести дух, как Казим снова пристально посмотрел на нее и сделал еще один шаг, не замечая клиентов и официанток, пытающихся его обойти, не отрывая от ее лица сверлящего взгляда.

Эмбер подняла руки, проверяя, на месте ли светлый парик с розовыми прядями, который она надевала на работу. Конечно, он не узнал ее, это невозможно. Но она не собиралась рисковать, Эмбер не была готова к встрече с Казимом – только не здесь и не так. Ей нужно время, чтобы попрощаться с мечтами, которые она лелеяла.

Казим снова посмотрел на танцовщиц, потом на нее. Они оба не двигались, но внезапно расстояние между ними словно сократилось, Эмбер каждым нервом ощущала его шок и его подозрения. Ей нужно бежать. Немедленно.

Девушка быстро пробиралась между клиентами к двери. Раздевалка может стать ее убежищем. Она толкнула тяжелую дверь и, оказавшись в узком коридоре, заморгала от яркого света. Сердце бешено колотилось. Она не могла поверить, что принц здесь.

– Эмбер! – Командный голос с акцентом не оставил никаких сомнений – Казим все-таки узнал ее.

Эмбер замерла. Ее имя было произнесено настолько властно, что она не осмелилась сдвинуться с места. Не смогла даже повернуться. Его шаги приближались, и по позвоночнику пробежала знакомая дрожь, которую она отказывалась замечать. Как он может влиять на нее с подобной силой?

Дверь закрылась, поглотив все шумы. Воцарилась тишина. Эмбер знала, что Казим стоит практически вплотную к ней, ее тело откликнулось на него, но она по-прежнему была не в силах повернуться.

Наконец ноги начали ее слушаться, и девушка поспешила к раздевалке. Один взгляд на Казима возродил все воспоминания и разбитые мечты. Мечты, которые разрушил он.

– Ты можешь бежать, Эмбер, но не сможешь спрятаться.

Она уже достигла двери раздевалки, но металл в его голосе заставил ее остановиться. Нравится ей это или нет, но настал момент, которого она страшилась почти год. Время встретиться с прошлым.

– Я не бегу. – Вздернув подбородок и расправив плечи, Эмбер посмотрела ему в лицо. Вырвавшиеся против ее воли слова прозвучали удивительно мужественно. Казим изменился. Он был все еще невероятно красив, но по-другому. Острые черты лица, выдающиеся скулы и сжатые губы были особенно заметны во флуоресцентном освещении. Ей нужно собраться, нельзя показать, что она нервничает. – Как и не пытаюсь спрятаться, Казим.

– Не думаю, что тебе удалось бы спрятаться с этой невероятной прической. – В угольно-черных глазах сверкнула ярость, когда он посмотрел на ее парик.

Эмбер не сдержалась и снова дотронулась до парика:

– Это часть моей работы…

Казим подошел и встал перед ней, пожалуй, даже слишком близко, но Эмбер старалась сохранить легкомысленный тон. Его раздражение из-за парика радовало ее, придавая столь необходимые для сопротивления силы.

Казим снова обдал ее презрением, как в ночь свадьбы. Воспоминания были живыми, словно это произошло вчера, а не много месяцев назад.

Той ночью он отказался от нее, пренебрежительно отклонив неуклюжие заигрывания, и высмеял ее любовь. Его не интересовали ее чувства. Нужно быть сильной. Ему не удастся ранить ее снова.

– А это? – Он схватил обрамлявшие нижнюю часть корсета перья. Она подавила желание отпрянуть, почувствовав тепло его прикосновения. – Это тоже часть работы?

– Да. – Девушка оттолкнула его руку. Она никогда не признается ему, что он разрушил ее судьбу. – Моя жизнь тебя не касается. Ты об этом позаботился.

Он выпрямился, буквально заполнив собой тесный закуток.

– Жизнь? Ты называешь это жизнью? – В черных глазах сверкала ярость, он сверлил Эмбер взглядом, словно пытался вызнать все секреты ее души.

– Не беспокойся. Никто не знает, кто я такая.

– Это объясняет, почему тебя было так сложно найти.

– Я не хотела, чтобы меня нашли. Я часто переезжала.

– Чтобы вести сомнительный образ жизни?

– У меня есть планы, Казим. Я записалась на художественные курсы…

Она пожалела о своих словах, как только они сорвались с языка.

Он глубоко вздохнул, пытаясь обрести спокойствие.

– А что по поводу твоего долга?

– Долга? – выпалила Эмбер. – Вспомни, что ты сказал в нашу первую брачную ночь. Мы выполнили наш долг, и теперь я могу вернуться к своей семье.

Она стояла и смотрела на Казима, и в сердце на мгновение вспыхнула глупая надежда: неужели он понял, что любит ее? Однако Эмбер мысленно отмахнулась. Казим появился здесь не из любви к ней. Но зачем он приехал, если не хочет иметь с ней ничего общего? Он наверняка с радостью избавился бы от этого брака.

Хмурое выражение его лица вынуждало ее хранить молчание. В его глазах глубокого черного цвета, в которые Эмбер мгновенно влюбилась, сверкнули золотые искорки, когда он с грустью посмотрел на нее.

– Не могу поверить, что ты прячешься в Париже, особенно в этой части города.

– Ты предпочел бы, чтобы я оповестила весь мир о том, где нахожусь?

Отчаянный выпад достиг цели, и Эмбер почувствовала удовлетворение, когда Казим стиснул челюсти, а в его глазах снова вспыхнула ярость. Если он думал, что сможет вернуться в ее жизнь и судить ее за то, что она делала и чего не делала, то ошибся.

– Я не это имел в виду.

Казим подошел еще ближе, он возвышался над ней, а исходящий от него аромат мускуса с тропическим оттенком опьянял так, что Эмбер приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы сохранить контроль и собранность.

– А что ты имел в виду, Казим?

Пытаясь отвлечься, она сняла парик и высвободила блестящие черные волосы, радуясь возможности избавиться от фальшивых светлых локонов. Чего Эмбер не ожидала, так это его реакции – глаза Казима еще сильнее потемнели, затерявшиеся в этой темноте золотые искры стали бронзовыми. Он сглотнул, и она обратила внимание на то, какая загорелая у него шея. Казим тяжело задышал, не сводя с нее проникающего в душу взгляда.

Сбитая с толку его мужественностью, силой, которая покорила ее сердце при первой же встрече, а теперь не позволяла отвести от него глаза, Эмбер почувствовала себя в ловушке. Она не могла отойти подальше от огня, который разгорался между ними, угрожая сжечь. Как мотылек летит на пламя свечи, Эмбер ощущала притяжение к Казиму, хотя знала, что это способно уничтожить ее.

Девушка заморгала и сделала глубокий вдох. Нельзя позволить себе слабость, нельзя допустить, чтобы влечение управляло ею.

Принц смотрел на нее, прищурившись.

– Ты не забыла, что происходило при нашей последней встрече? Тогда ты тоже снимала с себя одежду. – Слова, как пули, слетали с его губ, тяжелые и выверенные. – Поэтому факт, что ты работаешь здесь, во второсортной дыре, меня не удивляет.

Эмбер хотелось закрыть глаза, ей было стыдно. В свадебную ночь, в своей невинности, она была уверена, что поступает правильно, притворяясь искусительницей и соблазнительницей. Его репутация плейбоя была широко известна, и девушка не хотела, чтобы Казим счел ее слишком неопытной.

– У меня нет времени спорить с тобой и твоим эго. – Разъяренная до предела Эмбер подавила желание швырнуть парик ему в лицо. – Скажи, чего ты хочешь, Казим, и уходи, ради всего святого!

– Чего я хочу? – Его глаза казались твердыми, как обсидиан, чернота поглотила золотые проблески. Он безжалостно сверлил ее взглядом.

– Просто скажи. – Эмбер усмехнулась и развернулась, собираясь уйти. Ей нужно что-нибудь накинуть на себя, закрыть тело чем-то, что защитит ее от пристального внимания Казима. – Ты хочешь развода, – бросила она через плечо, открывая дверь в раздевалку.

Эмбер была уверена, что Казим за ней не последует. Она выдохнула, только сейчас поняв, что задерживала дыхание в отчаянной попытке справиться со своими эмоциями.

Щелкнул замок, и Эмбер обернулась. В раздевалке стоял Казим, привалившись спиной к запертой двери и скрестив руки на груди. В его позе было столько превосходства, что оно, казалось, сшибало с ног, как штормовая волна.

– Развод – не вариант.

Резкий тон лишал ее способности не только говорить, но даже думать. Если Казиму не нужен развод, в чем же дело? Что так важно для него, если он не только выследил ее, но лично явился в эту – как он там ее назвал – второсортную дыру?

Казим смотрел, как краска схлынула с лица Эмбер и даже ее полуобнаженное тело побледнело. Как единственный сын и наследник шейха Баразбина, он был обязан взять в жены женщину, выбранную его отцом. Это отец вынудил его отправиться на поиски Эмбер. Но Казим не ожидал найти ее в таком месте.

Его жена, принцесса Баразбина Эмбер, работает официанткой в заведении чуть приличнее, чем стрип-клуб. Он постарался справиться с шоком от того, как низко она пала, и сосредоточиться на цели своего приезда.

Его жена…

Эмбер отвернулась, чтобы быстро расчесать волосы и стянуть их в хвост. Казим внимательнее присмотрелся к ней. Волосы ее стали короче. Она не отрывала взгляд от своего отражения в зеркале, словно не могла смотреть на принца, а он испытывал влечение к ее полным и манящим губам.

Девушка взглянула на него с вызовом, что-то пробуждая глубоко внутри, но отдаться плотским чувствам вряд ли правильно. Его задача – привезти жену в Баразбин.

– Насколько я понимаю, развод – единственная возможность. Ты отказался от меня, Казим. Наша совместная жизнь закончилась, так и не начавшись.

Женский голос с хриплой ноткой возбуждал его.

Эмбер очистила лицо от макияжа, словно не замечая присутствия Казима. Она выглядела моложе своих двадцати трех лет. И эта женщина, красивая женщина, ухитрилась увлечь его. А он не может позволить себе это.

– Ты наверняка слышала, что здоровье моего отца ухудшается.

Достаточно было одного упоминания о шейхе, чтобы прийти в ярость.

– Я стараюсь не следить за происходящим в Баразбине, – резко ответила Эмбер. – Нет необходимости. Я никогда туда не вернусь.

Этого Казим не ожидал – женщина, которая разжигала в нем ярость и в равной степени волновала кровь, бросала ему вызов. Перед ним стояла не послушная невеста, к которой он почти год назад повернулся спиной, но женщина, обладающая необходимым шармом, чтобы очаровать мужчину. Все равно она его жена. Жена, которую он собирается вернуть.

– Если не возражаешь, Казим, я хотела бы переодеться. – Эмбер бросила на него надменный взгляд.

– У меня нет возражений против того, чтобы ты оделась.

Если она прикроется, он сможет мыслить четко и исчезнет распространяющийся по крови жар, который с каждой секундой все сложнее игнорировать.

Ее руки лежали на бедрах, а длинные ноги, выглядевшие идеально в костюме, состоящем из мини-юбки и корсета, продолжали зачаровывать Казима, как и тонкая талия, подчеркнутая невероятными розовыми перьями.

– Я хочу сказать, что ты должен выйти, – раздраженно бросила Эмбер.

И дать ей шанс сбежать от него, как утром после свадьбы? Казим даже не успел решить, что будет дальше, как они будут жить раздельно. Эмбер просто ушла. Снова рисковать он не имеет права. Отец четко дал это понять.

– Я либо уйду с тобой, либо не уйду вообще. А поскольку я не желаю, чтобы меня видели на улицах Парижа со стриптизершей, изволь одеться.

Подчиняясь силе влечения, Казим начал приближаться к Эмбер, пока его не остановило восклицание оскорбленной девушки:

– Я не стриптизерша!

Она отступила на шаг, словно ее обожгли его слова.

– Насколько я помню, ты очень ловко умеешь снимать одежду. – Он снова вспомнил свадьбу. Как дразняще Эмбер снимала шелка, покрывавшие ее тело, а потом небрежно разорвала и отшвырнула их. – Разве не этим ты занималась в нашу первую брачную ночь?

Эмбер поджала губы.

– Я официантка.

– Может быть, и так, но я видел, что здесь творится.

– То, что ты видел, – танцы. – Ярость исходила от нее волнами.

Казим нахмурился и подавил триумфальную улыбку при виде раздражения на лице Эмбер. Он больше ничего не сказал, только вопросительно поднял бровь.

– Думай что хочешь. – Девушка пожала плечами и повернулась к нему спиной. – Но если ты хочешь, чтобы я стала меньше похожа на стриптизершу, по крайней мере помоги мне раздеться.

Сначала он мог лишь смотреть на темную кожу ее оголенных плеч, так и манящую провести по ней кончиками пальцев, на кажущиеся бесчисленными крючки корсета. Ногти Казима впились в ладони. Что она пытается с ним сотворить?

– Поскольку ты запер дверь, никто не может зайти сюда и помочь мне, так что будет быстрее, если это сделаешь ты. – Эмбер стояла спиной к нему, в каждом ее слове сквозило нетерпение.

Казим вздохнул и принялся расстегивать крючки, касаясь пальцами ее теплой кожи. Мужчина из последних сил противостоял желанию, которое Эмбер пробуждала в нем. Он стиснул зубы от ярости из-за того, как она влияет на него, и снова вспомнил их брачную ночь. Эмбер удивила его реакцией на приказ вернуться к семье. Она не закатила истерику, как это принято у женщин, но продемонстрировала силу, которую скрывала от него в течение их короткой помолвки и которая в полной мере проявилась сейчас…

– Что случилось с твоим отцом?

Мягкий голос вырвал его из прошлого. Расстегнув последний крючок на корсете и обнажив заманчивую гладкость ее спины, Казим отмахнулся от воспоминаний. Эмбер снова отвлекла его от цели и от воспоминаний о детской травме. Он не мог оторвать от нее глаз.

Прижав корсет к груди, она скрылась за ширмой и через несколько секунд перебросила через нее безвкусный наряд. Мысли Казима понеслись с безумной скоростью. Перед его глазами вставали картины единственной ночи, проведенной с Эмбер…

О чем она спросила?

– Шейх стал болезненным и слабым.

– Мне очень жаль.

Эмбер вышла из-за ширмы в джинсах, высоких ботинках и коротком вязаном свитере. Она была совсем не похожа на женщину, на которой он женился. Неудивительно, что она смогла успешно смешаться с теми, кто окружал ее в этой отталкивающей части Парижа, – никто никогда не догадался бы, что Эмбер – принцесса в бегах.

– Именно поэтому ты должна вернуться в Баразбин. Я единственный наследник престола. – Казим преподносил слегка искаженные факты, сопротивляясь желанию сказать правду: они должны подарить стране наследников.

Эмбер покачала головой:

– Нет, Казим, этого не будет.

Он нетерпеливо вздохнул.

– Я беспокоюсь за подданных. На наших землях то и дело возникают проблемы, и кочующим племенам приходится дорого платить за это. Твое отсутствие поставило под сомнение мою способность править. Ты вернешься со мной.

Девушка надела пальто и взяла сумку, словно не слыша его.

Эмбер! Ты понимаешь, что я говорю?

Эмбер почувствовала, как раздражение сменили более мягкие эмоции, которые она начала испытывать, когда Казим сообщил ей о состоянии своего отца.

– О, я понимаю.

Она просунула руку между дверью и грозной фигурой своего мужа и отперла замок, гадая, почему не сделала это раньше и не вышвырнула Казима вон. Впрочем, достаточно было одного взгляда на его лицо, в глаза, с которыми так сложно разорвать контакт, чтобы понять причину.

Между ними что-то есть, и это невозможно отрицать. Раздражение вернулось, быстро переросло в ярость, и Эмбер открыла дверь.

– Ты думаешь, что имеешь право щелчком пальцев отсылать меня прочь и вызывать обратно?

Казим быстро повернулся и прижал дверь, по-прежнему возвышаясь над Эмбер. Она посмотрела на его длинные загорелые пальцы и покачала головой.

– Выпусти меня, или я позову охрану.

– Охрану? В этой клоаке? – Его голос был полон льда, а глаза были настолько холодными и пустыми, что Эмбер с трудом подавила вскрик. – Интересно, что они рискнут предпринять в ситуации, когда муж и жена хотят поговорить.

– Я не чувствую себя твоей женой, Казим. Прошло десять месяцев с тех пор, как мы поженились, а я вижу тебя впервые после свадьбы.

Неужели он уверен, что сможет воздействовать на нее этим?

Боль и ярость, которые Эмбер хранила в себе с той ночи, придали ей уверенности. Она в силах противостоять мужчине, разбившему ее сердце и дурацкие мечты.

– Мы поженились из долга, Эмбер, никогда не забывай об этом. – Его спокойный голос был полон властности, выражение лица стало суровым. – И сейчас моя обязанность состоит в том, чтобы вернуться в Баразбин. С тобой.

Она рассмеялась. Нервно, но все же рассмеялась. На секунду на красивом лице Казима мелькнуло смятение, и Эмбер замолчала. Она многого не знала о мужчине, за которого вышла замуж, но ей было известно, что он – главнокомандующий и не привык, чтобы кто-то подвергал сомнению его решения.

– У меня нет времени обсуждать это здесь и сейчас. – Девушка посмотрела на него. – Мне нужно уйти, прежде чем менеджер поймет, что я все еще здесь и… – Она засомневалась, и Казим ястребом бросился в атаку:

– И что, Эмбер?

Он прислонился к двери, скрестил руки на груди и взглянул на нее сверху вниз. Она почувствовала себя капризным ребенком, которого только что отругали.

Менеджер постоянно пытался уговорить ее танцевать. Он утверждал, что она растрачивает свои таланты, работая официанткой. Если она задержится здесь, он решит, что она передумала. Присутствие грозного Казима не поможет, поскольку она не собирается никому говорить, что он – ее муж.

– Он подумает, что я хочу еще поработать. – Эмбер заставила свой голос звучать спокойно. – Так что, если позволишь, я пойду.

Еще несколько секунд Казим удерживал ее взгляд, словно пытался найти ответы на свои вопросы. В животе Эмбер запорхали маленькие бабочки, и она, словно под действием древнего заклинания, была вынуждена смотреть в чернильную глубину его глаз.

Если бы она не перестаралась в их первую брачную ночь… Но ведь она вела себя так потому, что боялась, как бы Казим не подумал, что у нее нет никакого опыта.

– Я пойду с тобой. – Он оторвался от двери и, опустив руки, посмотрел на Эмбер.

Уголки его губ слегка приподнялись. Это была не та улыбка, что достигает глаз, но улыбка человека, который контролирует ситуацию. Полностью.

– Нет необходимости.

Эмбер схватилась за ручку и, открыв дверь, уже была готова выйти в коридор, когда там появилась одна из танцовщиц. Она направилась к раздевалке, но остановилась при виде Казима.

– Я провожу тебя домой, – прошептал он на ухо Эмбер и встал за ее спиной, словно охраняющий свою территорию лев.

Она увидела шок на лице танцовщицы – шок, который быстро сменился заигрывающей улыбкой, когда Казим с присущим ему шармом обратился к ней:

– Мы оставим вас.

Эмбер кипела от злости. Как он смеет настаивать на том, что отправится домой вместе с ней? Теперь ее не оставят в покое, она уже представляла себе вопросы сотрудников клуба. Движимая яростью, Эмбер прошла по коридору к задней двери и вскоре оказалась на узкой парижской улочке.

Было довольно прохладно, дул ветер. Эмбер подняла воротник пальто и направилась в сторону своей квартиры, расположенной неподалеку. Она надеялась, что Казим не последует за ней, однако шаги за ее спиной предупредили, что надежда не оправдалась. Нужно смириться с тем, что он нашел ее и сейчас узнает, где она живет. Но это не означает, что она вернется в Баразбин. Она нужна здесь.

– Моя машина за углом, нет необходимости идти пешком. – Казим заставил ее остановиться и взял за руку, согревая Эмбер своим прикосновением.

– Как и моя квартира, – выпалила она, получив удовлетворение от взгляда, которым Казим окинул окрестности.

– Ты живешь здесь, на этой улице?

Его кожа словно светилась золотом, а глаза казались еще темнее. Отвращение в голосе было таким очевидным, что Эмбер хотелось рассмеяться.

– Что не так с этой улицей?

Она копила в себе смелость, чтобы спросить, почему Казим настаивает на ее возвращении в Баразбин, но у нее ничего не получалось. Эмбер боялась снова услышать его отказ от нее как от женщины.

– Только то, что она не в Баразбине.

От этой резкой и быстрой реплики она едва не потеряла равновесие, отступив на шаг. Казим крепче сжал ее руку, и проходящая мимо пара задержала на них любопытствующие взгляды.

– Ты отослал меня, Казим. – Эмбер высвободила руку. – Я полагала, что если мы и встретимся, то только для обсуждения развода.

Звук чьих-то шагов заставил его повернуться, но потом он снова с яростью уставился на нее.

– Не стоит говорить здесь, мы привлекаем слишком много внимания.

– Нам не о чем говорить. Я никуда с тобой не пойду. Я нужна здесь, и в данный момент я опаздываю, так что извини…

Не дожидаясь ответа, Эмбер ушла. В эхом разносящемся по улице стуке каблучков слышался ее страх. Девушка посмотрела на часы и забеспокоилась сильнее – она действительно опаздывала, а ведь обещала соседке по квартире закончить работу пораньше.

Эмбер завернула за угол и оглянулась – Казим преследовал ее.

– Нет, пожалуйста, – выдохнула она.

Настойчивый принц из пустыни – не этого она ждала сегодня. Но с Казимом можно справиться. Все, что ей нужно, – убедить его, что развод – наилучший вариант для них обоих.

Эмбер вытащила из сумочки ключи и остановилась у старой деревянной двери, покрытой местами облупившейся зеленой краской. Казим рядом с ней выругался – рычащие звуки родного языка она не слышала очень давно. Это напомнило Эмбер о семье, и она ощутила тоску. Но близкие повернулись к ней спиной и отослали ее в Англию после того, как Казим отказался от жены. Ее заверили, что поступают так во избежание скандала.

– Ты не могла найти место получше? – с отвращением поинтересовался Казим и снова выругался. – Что ты сделала с деньгами, которые я дал тебе?

– Что я сделала с деньгами, которые ты заплатил мне за уход из твоей жизни, – не твоя забота, – отрезала она.

Ее сердце сжала сильнейшая боль. Она – отвергнутая жена! Казим за одну ночь превратил ее жизнь в ничто.

Эмбер не собиралась говорить ему, что не получила никаких денег и вообще ничего. Даже лучше, если он будет думать, что она пустила их на ветер. Еще одна причина для разрыва брачных уз.

– Не твое дело, на что я трачу деньги.

– Деньги предназначались для того, чтобы ты могла жить, как приличествует принцессе Баразбина.

Эмбер поспешила войти в коридор старого парижского дома, несущего на себе отблеск былого величия, и ринулась вверх по лестнице. Достигнув двери в квартиру, она оглянулась. Казим поднимался следом, перешагивая через две ступени.

– Поскольку ты собираешься вторгнуться в мой дом, тебе придется дать мне минуту. Я должна проверить, как там Клод, и заплатить няне.

– Кто такой Клод? – Он смерил ее тяжелым взглядом.

– Сын моей соседки по квартире. – Эмбер вставила ключ в дверной замок. – Потом я дам тебе несколько минут – прежде чем ты уйдешь.

Мысли в голове Казима проносились с бешеной скоростью, словно с того момента, как он вошел в чертов клуб, он оказался в другой реальности. Ярость по поводу работы его жены была столь сильна, что он с трудом заставил себя войти в это злачное заведение – ему пришлось постоять на пороге, успокаивая себя. Она живет и работает в худшем районе, какой он видел в Европе. Как и тогда, возле клуба, он стоял, отчаянно пытаясь обрести контроль над собой.

Эмбер отперла дверь и вошла в крошечную квартирку. Он хочет войти следом за ней? Хочет вернуть эту женщину в свою жизнь – принцессу, чья тиара потускнела? Женщину, которая умело прячет от него секреты?

Эмбер повернулась к Казиму, прижав тонкий палец к губам с просьбой о тишине, и что-то в его душе дрогнуло. Он не понял, что именно, но это было неожиданно и относилось к примитивным желаниям.

Несмотря на все произошедшее, он хотел, чтобы Эмбер была его женой и его женщиной. Она принадлежала ему, и он собирался вернуть ее. Любой ценой.

Глава 2

Казим, чья откровенная мужественность привлекала ее с момента их знакомства, казалось, целиком заполнил квартиру, и Эмбер вздрогнула. Комната была слишком маленькой, чтобы вместить его. Он принадлежал пустыне, с ее необъятными просторами. Никто и ничто не приручит его до конца, и понимание этого больно ударило ее. Между ними лежат миры.

Явно очарованная Казимом няня быстро ушла, и в воздухе повисла тяжелая тишина. Принц смотрел проникающим в душу взглядом на Эмбер. Ей придется выслушать то, что он хочет сказать, или она не сможет двигаться дальше и никогда не обретет пусть призрачную, но мечту о счастье и любви.

– Твоя семья знает, что ты живешь вот так? – спросил Казим, едва успела захлопнуться дверь за няней.

Ярость как будто сделала его еще выше, плечи – шире. Мужчина выглядел устрашающе. Он нетерпеливо вздохнул и, сжав губы, скрестил руки на груди.

Эмбер не собиралась позволять этой демонстрации силы запугать ее и на секунду или две встретилась с ним взглядом. Это время показалось ей вечностью.

– Тише, Клод спит. – Мягким тоном Эмбер попыталась ослабить нарастающее напряжение и прошла в кухню, бросив сумку на привычное место.

Она повернулась и посмотрела на лицо Казима, дикое и внушающее ужас. Он стоял в дверях, злясь, что Эмбер проигнорировала его вопрос.

– Я не спрашиваю о ребенке. – Его голос вибрировал, когда он заговорил шепотом, и это заставило ее еще сильнее ощутить его мужскую притягательность.

– Тебя не касается, где я живу, Казим. – Она оставалась спокойной, отказываясь подчиняться запугиванию.

Он шагнул к ней. Эмбер не сдержалась и отступила к кухонным шкафам. Близость Казима не позволяла ей думать, своей опьяняющей мужественностью он наполнял каждый нерв в ее теле, заставляя желать того, что она никогда не получит. О чем не должна позволять себе даже думать.

– Говори тише, – прошептала она в надежде, что он не заметит румянец, прихлынувший к щекам. Угадает ли Казим ее мысли, поймет ли, как сильно влияет на нее?

– Как ты могла так легко повернуться спиной к своей семье? К стране?

Эмбер хотела отвести взгляд, но не смогла.

Она должна быть сильной.

– Ты смеешь задавать мне подобные вопросы, когда сам отказался от меня через несколько часов после заключения нашего брака?

Негодование росло в ней. Он вообще представляет, какое это унижение – быть отосланной к родителям, потому что муж не хочет ее?

Эмбер подавила эмоции. Казим отверг ее как жену и как женщину, и она должна ненавидеть его. И ненавидит, но не может сдержать жар желания, разгоревшегося сейчас сильнее, чем когда-либо.

– Но жить здесь, в таком месте, с посторонней женщиной и ее ребенком… Полагаю, твоя подруга не замужем.

Отвращение на его лице было очень похоже на то, что она видела в их свадебную ночь, когда пыталась притвориться кем угодно, лишь бы скрыть свою наивность.

– Ты прав.

Эмбер посмотрела на него и подумала о маленьком Клоде, всегда с солнечной улыбкой на лице, несмотря на постоянные проблемы со здоровьем. Как и Казим, он с первого взгляда завоевал ее сердце. Но сейчас не время заниматься малышом. Она должна полностью сосредоточиться на разговоре с давящим на нее мужчиной, за которого вышла замуж из чувства долга перед семьей.

Она не могла не заметить, как Казим поддернул рукав пиджака и обнажил загорелое запястье с темными волосками, чтобы взглянуть на часы. Эмбер ощутила дрожь и с трудом заставила себя мыслить ясно. Невозможно поверить, что он все еще заставляет бабочек порхать в ее животе и кружит ей голову, и это после всего, что он сделал и сказал в день их свадьбы. Ни одного мужчину Эмбер не хотела так, как Казима, но, если она собирается двигаться дальше, все должно измениться. Пока Казим удерживает ее глупое сердце, она не сможет посмотреть на другого мужчину и снова ощутить жар желания.

– Где работает мать этого ребенка? В такой час? – Казим поднял бровь, и Эмбер мысленно взмолилась, чтобы он отступил на шаг. В такой близости от него она не в состоянии соображать. Если она закроет глаза хоть на мгновение, то достаточно будет его мускусного аромата, чтобы перенести ее обратно в пустыню. В место, к которому она в надежде на лучшее повернулась спиной.

– В клубе.

Эмбер знала, что примерно в это время Анни должна вернуться, и хотела, чтобы это произошло поскорее. Однако другая, мятежная часть ее души предпочитала оставаться в таком положении как можно дольше. Хотя, если Анни появится, по крайней мере они с Казимом смогут пойти в другое место, где больше пространства, где он не будет давить на нее одним своим присутствием и безоговорочно командовать.

– Она стриптизерша? – Его акцент стал заметнее, а острые черты лица исказились в мрачной гримасе.

– Танцовщица, Казим. Она танцует, а не занимается стриптизом.

Эмбер немедленно ринулась на защиту подруги, используя терминологию менеджера, когда тот пытался уговорить ее танцевать и соблазнял увеличением зарплаты.

– Значит, твой маленький фокус в нашу брачную ночь тоже был танцем?

Его голос звучал чуть хрипло, и от этого ее желудок самовольно сжался в комок. Казим подошел еще ближе, заполняя сознание, тело и душу. Эмбер посмотрела на него и увидела, что черная глубина глаз изменилась, в ней появилось что-то новое, неопределенное. Она была зачарована, лишена способности думать.

Тишина оглушала.

– Ты помнишь? – Голос Казима был мягким, как никогда, он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза, в которых теперь плясал огонь. – Ты тогда танцевала?

Это невозможно, она не хочет этого, не может это допустить. Единственное, что ей нужно, – освободиться от него. А она позволяет ему дотронуться до нее, заглянуть ей в глаза, и это лишает ее сил.

– Я не танцевала и не занималась стриптизом! – заявила Эмбер, раздраженная тем, как ее тело отвечает на прикосновение Казима, и в то же время не желая, чтобы он останавливался. В конце концов она решила, что атака – лучшая защита. – Я делала то, что считала правильным, что, как мне казалось, заинтересует мужчину с твоей репутацией.

– Мужчину с моей репутацией? – Он произнес эти слова медленно и с подозрением, словно не верил, что они относятся к нему.

– Я догадывалась, что невинная девушка – не то, к чему ты привык. – Эмбер смотрела прямо в глубину его глаз, открыто вызывая мужчину на спор. – Я была уверена, что тебе не нужна девственная невеста, и оказалась права.

Эмбер видела, как напряглось лицо Казима, как он стиснул зубы. Ему действительно не нужна была невинная девушка, но ему также была не нужна и она, попытавшаяся скрыться под маской соблазнительницы.

– О, я просто не подхожу твоему миру? – язвительно поинтересовалась Эмбер. – Это потому, что во мне течет английская кровь? – Молчание Казима говорило громче любых слов, но она продолжала, игнорируя его напряженный взгляд. – Может, моя мать и англичанка, но она адаптировалась в пустыне до такой степени, что хотела нашего брака так же, как наши отцы.

Казим смотрел на красивое лицо Эмбер и представлял, какой мягкой будет ее кожа, если прикоснуться к ней кончиками пальцев… И одновременно возмущался, как она смеет так думать и, более того, говорить. Весь день свадьбы он испытывал желание к молоденькой невесте. Ее невинность притягивала, словно она наложила на него заклятие, которому Казим не хотел поддаваться. Не осмеливался.

Казим так хорошо сопротивлялся ее магии, что к тому времени, как они остались наедине, он снова стал принцем пустыни, который держит все под контролем и берет только то, что ему нужно. Только когда Эмбер потеряла свою чистоту, швырнула себя ему, выставила напоказ свое тело, он понял, что не сможет жить во лжи, и что слухи о том, как она вела себя, учась в частной школе, правдивы.

А что, если он похож на отца? Ярость угрожала вырваться наружу, как пойманное в клетку дикое животное, и он почувствовал тревогу. Невеста возбудила в нем страсть своим танцем, и это смешивалось с яростью от ее обмана.

Брак был ошибкой – той, о которой его отец наверняка знал и все же заставил Казима совершить ее, проверяя его преданность семье и стране. Но Казим не хотел нести ответственность за сломленный дух, не хотел повторить то, свидетелем чего стал в детстве. В отчаянной попытке заставить Эмбер увидеть истинную причину, он произнес более суровые слова, чем собирался, использовал, как повод, ее вызывающий танец и попытки соблазнить его. Девушка должна была поверить, что он отправляет ее к семье, потому что она оказалась не такой кроткой и послушной невестой, какую он ждал.

Эмбер не была шокирована, когда он сказал ей, что ее обязанности на этом заканчиваются и она возвращается домой. Она вообще не выказала никаких эмоций, просто отгородилась от него, словно чувствовала облегчение оттого, что ей не нужно оставаться в Баразбине.

Если он надолго закрывал глаза, снова видел Эмбер и ее соблазнительный танец, Казим помнил, как чарующе выглядело ее тело в шелках и без них…

В ту ночь он лишился возможности двигаться, был не в силах остановить ее – просто мысленно повторял, что поведение Эмбер поможет ему убедить себя, что им нужен только брак, а не любовная связь. Казим не смел дотронуться до нее, сделать ее своей. Он был сыном жестокого, коварного шейха и не хотел варварски сокрушить ее дух, как это произошло с его матерью. Вот почему он никогда не позволял себе любить или быть любимым.

– Ты танцевала. – Голос Казима был глухим и хриплым. Но воспоминания о той ночи не полностью поглотили его. – Ты медленно освобождалась от шелков, которые покрывали твое тело.

– Это был не танец. Я пыталась быть той, кем на самом деле не являюсь. – Миндалевидные глаза Эмбер смотрели на Казима, пытаясь проникнуть в его душу. Ему безумно хотелось дотронуться до ее лица, ощутить гладкость ее кожи кончиками пальцев. – Но ты четко дал понять, что отвергаешь саму идею близости между нами.

– Отвергаю? – Он опустил руку, не позволяя соблазну взять над ним верх. Как это могло прийти ей в голову? Контроль над собой в ту ночь был самым сложным в его жизни, однако необходимым. Он жаждал Эмбер, но его оглушило понимание того, что дворцовые сплетни оказались правдивыми. Девственная невеста никогда не повела бы себя столь вызывающе. – Я не ожидал увидеть такое шоу, такое… умение.

– Я допустила ошибку, Казим, и поэтому ты не захотел меня. Ты женился на мне из-за преимуществ, которые приносил брак твоему королевству. – Ее глаза засверкали. – Втайне ты радовался, что имеешь право выгнать меня, да?

Если бы только она знала… Казима охватило плотское желание, оно билось внутри его, требуя удовлетворения, но он обуздывал себя ради Эмбер. Он не забыл ее стройное тело, почти обнаженное, не забыл, как она роняла шелка свадебного одеяния на пол. Не в силах пошевелиться, он смотрел на нее. Наконец она потянула слишком сильно, и шелк порвался. Эмбер отбросила последний покров и с вызовом взглянула на него. Их глаза встретились. Он приказал ей прекратить – с непривычной даже для себя самого резкостью, и, судя по выражению боли на ее лице, Эмбер это ранило. Он был таким же жестоким и суровым, как его отец.

Невеста исчезла в ванной. Когда она вышла, ее великолепное тело было закутано в халат. Дальнейших приглашений не требовалось, но он продолжал сопротивляться, на сей раз используя ярость…

Какой бы ни была причина поведения Эмбер, это, в сущности, не важно. Если они все-таки станут мужем и женой, то только потому, что оба захотят подарить Баразбину наследников. Страсти и желанию не место в этом браке…

Закат угасал, и Казим отказался от идеи спать в кресле. Вместо этого он стоял у кровати и смотрел на женщину, на которой женился, на ту, которую хотел, но не мог иметь. Он впитывал мягкие вздохи, которые она издавала во сне, сладость ее лица, потому что это никогда не будет принадлежать ему. Он выполнил свой долг и женился на Эмбер, но не мог оставаться с женщиной, которая обманывала его, скрывая свое прошлое. Она так легко могла его спровоцировать. Ради нее же самой она должна была уехать…

– В реальности нашего брака никто не сомневался, даже когда ты уехала. – Казим отступил от Эмбер, боясь поддаться соблазну и поцеловать ее. Он никогда не касался ее губ, не чувствовал, как они пылают от страсти под его губами, но сейчас не мог думать ни о чем другом. – Благодаря разбросанной тобой одежде и смятой постели ни у кого не возникло подозрений.

– Честно говоря, мне хотелось бы, чтобы это не сработало, – бросила Эмбер, выходя из комнаты, и случайно задела его рукой. В тускло освещенном коридоре она сняла пальто и повесила его на вешалку. Внимание Казима привлекли ее длинные ноги, обтянутые джинсами. – Я объяснила бы, что произошло, и ты смог бы аннулировать брак.

Он покачал головой и последовал за ней в коридор.

– Слишком поздно, Эмбер.

Она повернулась к нему, выражение ее лица было не разглядеть, но слова прозвучали отчетливо:

– Я не хочу возвращаться в Баразбин. Не могу. Я нужна здесь.

Все изменилось, и это его вина. Он – единственный наследник престола, а его отец болен. У него нет времени расторгнуть один брак и заключить другой, когда на кону судьба Баразбина. Ему нужно, чтобы его видели с женой, с женщиной, на которой он женился при свидетелях, которую тепло приветствовал его народ. Расторгнуть брак – значит заставить подданных сомневаться в нем. Если он не способен удержать жену, как он сможет управлять страной?

– Люди могут не поверить тебе, если станет известно, чем ты здесь занимаешься. Неужели тебе нужен скандал? Подданные твоего отца, как и моего, отвернутся от тебя, – заявил Казим. Ее прекрасные глаза распахнулись от ужаса. – Спасти свою репутацию можешь только ты сама.

– Ты жалок! – В каждом слоге слышалось презрение. С едва сдерживаемой яростью Эмбер дошла до другой двери, открыла ее и исчезла в полутемной комнате.

Казим вспомнил о ребенке. Раздражение и ярость стали еще сильнее. Почему Эмбер живет здесь, разделяя тесную квартирку с матерью-одиночкой, которая работает стриптизершей?

Казим попытался собраться с мыслями. Он сжал кулаки и закрыл глаза, призывая на помощь контроль.

Через некоторое время он почувствовал, что успокоился, и приоткрыл дверь, чтобы увидеть Эмбер, – она заботливо укрывала ребенка в маленькой кроватке. Малыш что-то пробормотал во сне, и Эмбер поправила его волосы, прежде чем поцеловать в лоб. Казим мало что знал о детях, но предположил, что мальчику года два.

Эмбер подняла глаза и увидела принца. Это заставило его ощутить намек на смущение – ведь он стал свидетелем интимного и нежного момента. Вмешался. Она была шокирована, но извиняться Казим не собирался. Он стоял и смотрел на Эмбер, желудок его переворачивался при мысли о том, что было бы, если бы он поддался желанию, если бы в результате первой брачной ночи появился ребенок.

Казим не хотел быть отцом, не хотел, чтобы его ребенок столкнулся с тем же, что и он, но в его положении отцовство – это долг. Он обязан произвести на свет наследника Баразбина.

– Если не возражаешь, – прошептала Эмбер еле слышно.

Казим решил подождать. Спальня ребенка действительно не место для дискуссий. Он закрыл дверь и ушел в вызывающую клаустрофобию кухню. В ожидании жены в его голове родилось множество вопросов.

Пару минут спустя Эмбер появилась на пороге. Она подбоченилась и держалась так, словно приготовилась к битве.

– Назови хотя бы одну причину, по которой я должна переживать из-за того, что обо мне судачат, беспокоиться о разрушенной, по твоим словам, репутации? – В ее голосе звучал вызов, но Казим отказывался отвечать на него.

– Причина – твоя семья.

Эмбер испытала боль.

– Я не видела своих родных со дня нашей свадьбы. «С того дня, когда они отказались от меня, словно я посылка с динамитом».

Когда отец отправил Эмбер в Европу, она умоляла мать о помощи, но из преданности пустыне та повернулась к ней спиной, как поступила и с родным западным миром. Для матери Эмбер браки по договоренности стали нормальными и приемлемыми. Она, казалось, стремилась забыть свое английское наследие и вместе с тем уничтожить то, что ее дочь приобрела в частной школе.

Следующие слова Казима вернули Эмбер в реальность:

– Итак, ты предала семью, чтобы приехать в Париж и работать в клубе.

Казим скрестил руки на груди, в его темных глазах сверкало обвинение. Эмбер решила, что он собирается снова издеваться над ней, заставляя признаться в том, что она стриптизерша, а не официантка.

Он правда думает, что она все бросила по собственному желанию? Эмбер подавила боль, как сделала это в день их свадьбы, и позволила ей переродиться в ярость. Если Казиму нравится обвинять ее, это поможет ей стать свободной. Он – мужчина, в которого она влюбилась с первого взгляда, мужчина, о браке с которым она мечтала. Но этот мужчина никогда не полюбит ее.

– Где я работаю и что делаю – не важно, – парировала Эмбер, жалея, что позволила ему войти в квартиру. Но они должны закончить начатый разговор. – Что важно, так это два человека, которые значат для меня больше, чем кто-либо. Я им нужна и желанна.

Был еще один человек, который позволял ей чувствовать себя нужной и желанной, – ее бабушка. Эмбер очень скучала по ней, когда та умерла. С тех пор как Анни и Клод вошли в ее жизнь, девушка впервые за долгие годы обрела счастье.

– Ты нужна Баразбину. – Его ответ, как стрела, пересек комнату и буквально вонзился в ее сердце.

– Нужна, может быть. – Голос Эмбер был мягким и поддразнивающим, она наклонила голову набок, пытаясь притвориться невозмутимой. – Но не желанна, Казим. Ты не желаешь меня.

– Мой отец болен. – Его лицо побледнело, в глазах читалась мука, и на миг Эмбер ощутила боль Казима. Она хотела потянуться к нему, но не могла. Показать слабость – значит допустить фатальную ошибку. – Я обязан позаботиться о будущем Баразбина.

– Без меня. Мы не видели друг друга со дня свадьбы. Ты даже заявил, что моя репутация будет поставлена под вопрос. Твой долг – это исключительно твой долг.

Эмбер цеплялась за слабую надежду, что Казим осознает, насколько далека она от того мира, который вынуждена была оставить. Она не может стать принцессой, особенно сейчас. Но его решимость не ослабевала.

– Ты моя жена. – Казим сделал шаг к ней. Он говорил медленно и четко. Воздух вокруг них сгустился. Эмбер стало трудно дышать. – И ты поедешь со мной.

Эмбер вздохнула. Когда он наконец поймет? Поймет, что нельзя вычеркнуть ее из своей жизни, а потом вернуть, когда это внезапно стало необходимо.

– Этот маленький мальчик нуждается во мне. – Она указала на дверь детской.

– Ты не его мать. – Теперь голос Казима звучал злобно, спокойствие кануло в Лету. – Не знай я наверняка, задался бы вопросом, чей это ребенок на самом деле.

Как он посмел?! Эмбер никогда не вступала в интимные отношения с мужчиной.

Она застонала, устав от разговора, движущегося по кругу.

– Я остаюсь там, Казим, где я нужна и любима.

– Почему? – с подозрением спросил он.

Она знала, что он не отступит, пока не узнает правду.

– Клод нуждается в операции, от которой зависит его жизнь. Если она пройдет нормально, он сможет нормально расти и развиваться. – Как ни старалась, Эмбер не могла обуздать эмоции. Встреча с Анни и Клодом спасла ей жизнь, и она хотела отблагодарить их. Они были единственными, кто встал на ее сторону. Без них Эмбер оказалась бы бездомной.

Казим стоял прямой как палка, нахмурив красивое лицо в попытке усвоить информацию.

– Это не объяснение. Все же почему тебе нужно остаться?

– У тебя вообще нет представления о настоящей жизни, Казим? – разозлилась она. – Анни мать-одиночка. Она много работает, чтобы обеспечить своего сына, и да, она танцует в клубе. Знаешь почему? Потому что Клода нужно отвезти в Америку как можно быстрее, а операция стоит больше, чем Анни могла бы заработать где-то еще.

– Так почему ты вовлечена в это? – поинтересовался Казим. – Где ее семья? Отец ребенка?

Эмбер вспомнила день, когда Анни сказала ей, что они с Клодом одни в этом мире. Боль и унижение, вызванные поведением Казима и ее родителей, отступили на второй план. Помощь Анни стала ее целью.

– Они отказались от нее. – Эмбер стояла, свирепо глядя ему в глаза. – И мне известно, каково это.

– Твоя семья отказалась от тебя?!

Казим был шокирован, и он подошел ближе к ней – слишком близко.

– Когда ты отверг меня, в глазах моего отца я была опозорена, и он заставил меня покинуть Кваразмир, чтобы избежать скандала. От меня отреклись родные. Как от Анни. Поэтому я решила сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ей.

Казим втянул в себя воздух через ноздри. Эмбер видела, как в нем закипает ярость. Он сжал губы, и она ощутила удовлетворение.

Звук поворачиваемого в замке ключа привлек их внимание, и Казим вопросительно посмотрел на Эмбер. Секунду спустя вошла Анни, жизнерадостная, как всегда.

– Какая ночь, – прошептала она, но, увидев Казима, остановилась, распахнув от удивления глаза.

– Анни, это Казим. Я как раз рассказывала ему о Клоде. – По лицу подруги скользнула привычная печаль, и Эмбер отругала себя за то, что ей пришлось упомянуть болезнь ребенка.

– Я оставлю вас, пойду и проверю сына. Если понадоблюсь, позови. – Анни взволнованно взглянула на Эмбер.

Сердце девушки согрело искреннее беспокойство, которое выказала подруга. Было заметно, что Казим не расположил ее к себе и, если нужно, Анни встанет на ее защиту.

– Все в порядке, спасибо, – прошептала она и ободряюще улыбнулась.

– И все же, если что-то понадобится… – мягко добавила Анни, прежде чем скользнуть в комнату Клода и оставить их вдвоем.

Эмбер чувствовала себя слишком измотанной, чтобы сражаться с Казимом, слишком уставшей, чтобы обсуждать что-то.

– Теперь тебе нужно уйти.

– Я не уйду, пока ты не дашь слово, что вернешься со мной в Баразбин.

Она медленно покачала головой:

– Нет, Казим, я не могу. Мое место здесь.

Эмбер открыла дверь квартиры и вздернула подбородок, ожидая его ухода. Ей больше нечего было сказать. Их браку настал конец.

Он подошел к ней и рассерженно выпалил:

– Ребенку сделают операцию, которая ему нужна. Я прослежу.

Эмбер не могла поверить. Клод получит необходимую помощь – от Казима?

У нее перехватило дыхание, она схватилась за дверь.

– Ты хочешь сказать, что поможешь нам?

В душе росла надежда. Неужели Клод сможет ходить?

– При одном условии.

Эмбер нахмурилась, пытливо глядя на его красивое лицо.

– Условии?

– Ты вернешься со мной в Баразбин.

Девушка яростно затрясла головой:

– Нет!

Казим приблизился к ней вплотную. Эмбер стало трудно дышать.

– Ему сделают операцию как можно быстрее, и я куплю им с матерью дом, который они сами выберут. Они будут в безопасности.

– Но…

Эмбер не могла подобрать слова. Получить все, что она хотела, и все, от чего бежала, – это чересчур.

Наконец ей удалось обрести способность дышать и думать. Он действительно настолько безжалостен?

– Что, если я откажусь?

– Тогда я уйду. Нам останется только оформить развод.

– Это шантаж. – Эмбер дотронулась кончиками пальцев до губ, продолжая смотреть на него.

Неужели человек может быть таким бесчувственным, таким бессердечным?

– Нет, Эмбер. Это лишь способ получить то, чего мы оба хотим.

– Ты невозможен!

Она сражалась с желанием ударить его кулаками в грудь. Казим поставил ее в безвыходное положение. Клод поправится, у Анни появится дом, и это зависит от Казима. И от нее.

– Решение за тобой, Эмбер. Я вернусь с первым лучом солнца и, надеюсь, ты будешь готова к отъезду.

Глава 3

Небо над Парижем посветлело, и Эмбер тихо закрыла дверь квартиры. Она оставила Анни записку, в которой объяснила, что ей нужно ненадолго уехать, но не упомянула об обещании Казима, а точнее – о его шантаже. Как можно рассказать о муже, о котором ты никогда не говорила, и еще о том, что ты принцесса и далеко не обычная девушка?

На узкой улочке остановилась блестящая черная машина, которая могла принадлежать только Казиму. Эмбер подавила стыд оттого, что ей приходится бежать от Анни, смешавшийся с нервозностью по поводу будущего. Неужели она действительно решила вернуться в Баразбин?

Эмбер глубоко вдохнула утренний воздух и медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Она возвращалась, но верила, что это ненадолго. Как только Клоду станет лучше и он с мамой вернется домой, она приедет к ним.

Эмбер смотрела на машину, представлявшую собой символ возврата к прежней жизни. Втайне она долго надеялась, что Казим передумает и попытается вернуть ее в королевство, признавшись в любви, но, судя по всему, любовь ему неведома. Он приехал, чтобы безжалостно шантажировать ее.

Эмбер стояла на ступенях, смотрела на машину, на ее тонированные стекла, защищающие пассажиров от любопытных глаз, и старалась подавить внезапное желание сбежать от своей судьбы – быстро и далеко.

– Доброе утро, принцесса. – Водитель вышел приветствовать ее и заставил нервничать еще сильнее.

Где Казим? Он уверен, что она вернется, и не счел нужным лично за ней заехать?

Эмбер безумно захотелось подняться в квартиру. Если принц не желает встретить ее, зачем ей ехать с ним? Он полагает, что может упаковать ее, как посылку, и отослать обратно в пустыню?

Водитель взял ее сумку и открыл дверцу машины. Когда Эмбер шагнула в просторный салон, ее охватили дурные предчувствия. Заднее сиденье было занято, и она не сумела сдержать удивленный вскрик, увидев наблюдавшего за ней Казима, исполненного королевского достоинства.

Спокойный, абсолютно уверенный в себе и дьявольски красивый, он сидел и смотрел, как она замерла, будучи не в силах сесть или повернуть назад. Эмбер видела вопрос в его глазах. Интересно, чувствует ли он ее смятение. Она осторожно присела, не осмеливаясь слишком приблизиться и попасть под влияние его царственной ауры.

Нервозность смешивалась с беспокойством, вызывая иррациональную ярость. Казим даже не вышел из машины, что уж говорить об общении?

– Ты мог хотя бы сказать «доброе утро».

Он одарил ее медленной сексуальной улыбкой, которая придала его глазам цвет полуночного неба. Принц был абсолютно уверен в себе.

– Если тебе от этого станет лучше, скажу. Доброе утро, Эмбер. – Его голос был более напряженным, чем она замечала раньше. – Правда, мы не так давно расстались.

Она отказывалась ввязываться в битву и вместо того смотрела в окно, на парижские улицы, на просыпающийся город, живущий обычной жизнью, которая казалась ей такой интересной. Машина медленно двигалась, унося Эмбер, словно хищник жертву, а она любовалась великолепными зданиями, шикарными кафе, которые ей хотелось бы посетить. Это невозможно, но Казим снова ухитрился перевернуть ее жизнь. Хуже всего то, что она сама дала ему повод для шантажа, рассказав о Клоде. Промолчи она, и у него не было бы рычагов давления. Ей следовало просто отказаться вернуться. Настоять на разводе.

– Честно говоря, – дерзко заявила Эмбер, – я бы предпочла, чтобы целью нашей встречи было обсуждение развода.

Она повернулась к Казиму, стараясь не обращать внимания на реакцию своего тела. Детские мечты о страсти и хеппи-энде должны быть раз и навсегда изгнаны.

– Обстоятельства изменились. – Он наклонился к ней, только усилив ее раздражение.

От аромата лосьона после бритья сердце девушки забилось быстрее. Нельзя позволить Казиму так влиять на нее. От одного его взгляда все внутри плавится. Она должна контролировать ситуацию.

– Ты приехал за мной. Ты нуждаешься во мне.

Она добавила стали в голос, попутно задумавшись, почему вообще согласилась с его требованиями, но тут же напомнила себе о Клоде. Это, возможно, его единственный шанс вылечиться. И ради Клода она поедет. Она защитит свое глупое сердце и сохранит дистанцию между собой и Казимом.

Он выпрямился, засунул руку в карман пиджака и достал телефон. Это движение вернуло ее к реальности. Что не так? Почему он не может уделить ей внимание?

– Нет, Эмбер, это я нужен тебе. Ты ищешь деньги на операцию, и глубоко в душе ты хочешь примириться с семьей. Тебе этот брак нужен так же сильно, как мне.

Эмбер сжала зубы, пытаясь проглотить рвущиеся с языка слова возражения. Зря Казим думает, что она хочет порадовать родных после того, как они отказались от нее. Она не посмеет вернуться назад – ей четко дали это понять.

– У меня нет семьи благодаря тебе.

Он вопросительно посмотрел на Эмбер, но ничего не сказал. Его молчание нервировало, заставляло ее снова и снова пытаться донести до него свою мысль.

– Ты позаботился об этом, когда после свадьбы отослал меня обратно. Они пришли в такой ужас, им было так стыдно, что они отправили меня в Англию.

Правда, Англия не была для нее таким уж строгим наказанием. Эмбер встретилась там с дальними родственниками бабушки, а потом, набравшись смелости, перебралась в Париж, город, который всегда привлекал ее.

Но ей по-прежнему было больно вспоминать гордое лицо отца, едва способного скрыть разочарование. «Твой брак, – сказал он, – не принес нам ничего, кроме позора. Если твой муж отослал тебя обратно после первой ночи, значит, у меня нет вариантов. Ты уедешь».

Эмбер смотрела на мелькавшие за окном улицы, впечатляющую Эйфелеву башню, возвышавшуюся над городом. Она даже не побывала на ней, не говоря уже о галереях и музеях. Но она не предполагала, что уедет так скоро.

– Они не должны были это делать, – наконец заговорил Казим, его голос был бархатистым, но резким, и девушка с неохотой оторвала взгляд от прекрасного города. – Твой отец получил, что хотел, от нашего союза. Его земли теперь обширны.

Эмбер покачала головой:

– Ты не понимаешь.

– Что я должен понять?

Сжав зубы, он посмотрел на нее, а затем набрал номер и заговорил на родном языке. Певучая речь погрузила ее в воспоминания, возвращая в те дни, когда она была счастлива, в дни детства, проведенные на родине отца, в Кваразмире. В те времена все в мире Эмбер было правильно. По крайней мере, пока ее не отослали в частную школу в Англии, чтобы она больше узнала о своих английских корнях. На этом настоял отец, несмотря на протесты матери.

Эмбер отогнала эти мысли, когда Казим закончил разговор, убрал телефон и взглянул на нее:

– Самолет готов к взлету и ждет нас. Мы должны быть на месте через час с небольшим.

– Час? Я думала, что мы летим в Баразбин. – Смятение вырвало ее из воспоминаний о давно ушедших временах.

– Я направляюсь в Англию. У меня есть дела, которые необходимо закончить до возвращения в Баразбин.

Шок пронзил Эмбер. Казим приехал в Париж не ради нее. Он просто задержался по пути, словно она была занозой, которую нужно вытащить. Шок быстро сменился яростью, и она сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

– Ты должен был предупредить меня. Я могла бы лучше подготовиться к отъезду. У меня были планы…

Или вообще могла не уезжать. Потом Эмбер вспомнила Клода и то, что он встанет на ноги благодаря ее сделке с дьяволом. Она пошла на это ради Клода и Анни, не ради себя и, уж точно, не ради Казима. Как только представится возможность, она оставит Баразбин и свой брак позади.

– Какие планы? Ускользнуть, обрести новую личность и работу в примерно таком же сомнительном заведении? – Хотя Казим был вежлив, в его тоне проскальзывали нотки превосходства.

Эмбер покраснела. Он угадал ее мысли. Однако она продолжала говорить беззаботно, пытаясь пошатнуть его уверенность.

– Ты предпочел бы, чтобы я рассказывала всем, кто я такая?

– Нет, – отрезал он. – Но учти, Эмбер, если этот эпизод выплывет наружу и поставит под угрозу все, чего я достиг в Баразбине, ты дорого заплатишь.

– Теперь ты дошел до сути. – Она саркастично улыбнулась. – Почему я, женщина, на которой ты женился и к которой повернулся спиной сразу после свадьбы, так нужна тебе?

Когда она надеялась, что Казим наконец раскроет причины столь неожиданного вторжения в ее жизнь, машина остановилась. На взлетной полосе стоял самолет.

Эмбер собиралась уехать с Казимом – мужчиной, который изгнал ее из своей жизни. Она не представляла, когда вернется в Париж, но в одном была уверена – в Баразбине она не задержится надолго.

– Приехали.

Казим был рад, что они вовремя оказались в аэропорту. Он едва не раскрыл все карты и не сказал Эмбер, что она является не только ключом к его успеху как правителя, но главным звеном в сделке, которую он совершал ради мира для своих подданных. Он обязан был вернуться в Баразбин с женой и намеревался сделать это, какие бы препятствия ни встретились на пути.

Казим всегда хотел помочь кочевым племенам. Раньше за них отвечал отец, но теперь пришло его время отставить в сторону успешную нефтяную компанию и занять место, для которого он был рожден. Долг звал принца, и его зов становился все более настойчивым.

Пытаясь хоть ненадолго забыть о жизни, к которой его принудили, Казим сосредоточился на Эмбер, практически приросшей к сиденью. Ее полные губы приоткрылись, она опустила взгляд, и мужчина снова начал терять контроль. Девушка швырнула себя ему в брачную ночь, а он повернулся к ней спиной. У него были весомые причины для этого. Но теперь он не мог игнорировать то, что она испытывала тогда. Да и отзвуки сильнейшей страсти до сих пор кипели в его крови. Казим хотел Эмбер.

Разве это не правильно, если мужчина хочет свою жену?

Он наклонился, сокращая дистанцию между ними, и прижался губами к ее губам, удивив не только себя, но и Эмбер. Казим ощутил головокружение, не встретив с ее стороны никакого сопротивления. Она ответила на поцелуй. Спустя секунду Эмбер замерла, словно собиралась отшатнуться, но потом ее губы снова раскрылись, подбадривая Казима. На вкус она была, как мята, такая чистая и живая, что освежала его тело, заставляя хотеть гораздо больше, чем простого поцелуя.

Вежливое покашливание водителя и свежий воздух, ворвавшийся в машину через открытую дверцу, немного привели его в чувство, и Казим отодвинулся. На смуглой коже Эмбер проступил румянец, глаза ее сияли, а губы припухли и манили поцеловать их снова. Казим напрягся, и решимость добиться того, что ему нужно, только укрепилась. Пришла пора предъявить права на жену, сделать ее своей.

– Ты моя жена, Эмбер, и тебе уже давно пора стать ею. – Резкость его тона напоминала отцовскую, но Казиму было не до этого. Желание пронзало мужчину.

– Нет, я не могу! – Глаза Эмбер распахнулись, а румянец на ее щеках только разжигал его страсть.

– Я не приму такой ответ. Ты принадлежишь мне, и я требую свое!

Даже для его ушей эти слова прозвучали варварски, словно их произнес шейх из древних преданий – или его жестокий отец. Казим никогда не хотел быть ни тем ни другим, но как только его губы коснулись губ Эмбер, он утратил разум, способность думать рационально. Он возбудился и почувствовал себя дикарем.

– Пожалуйста, Казим, я не могу быть твоей женой. – В ее глазах плескалась мольба. – Ты не можешь притащить меня в Баразбин насильно.

– Мы еще не там.

Казим вышел из машины. Эмбер нахмурилась:

– Почему я должна ехать туда?

Она встала рядом с ним, и блузка от ветра облепила ее тело. Казим наслаждался стройной фигуркой жены, пока она не подошла ближе, с вызовом вздернув подбородок.

– Я не своенравный питомец, которого нужно держать при себе.

– Идем. – Казим дотронулся до руки Эмбер и проводил ее к самолету, решив не реагировать на провокации. Она шла в ногу с ним, и у него появилось странное ощущение правильности того, что они идут вместе, словно предназначены друг другу.

– Мы проведем в Лондоне ночь, а завтра посетим игру в поло, где я должен встретиться с несколькими важными людьми. Как только я закончу дела, мы отправимся в Баразбин. – Казим поднялся по трапу в маленький частный самолет и повернулся к Эмбер. – Судя по твоему небольшому багажу, полагаю, у тебя нет ни вечернего наряда, ни чего-нибудь подходящего для посещения стадиона в выходные.

– Выходные? С каждой минутой становится все хуже, Казим. Почему я не могу просто улететь с тобой в Баразбин? – Эмбер, с ее огромными миндалевидными глазами, напоминала загнанную лань. Казим испытал стыд, но не позволил себе обратить на это внимание – слишком многое стояло на кону.

– Тебе правда хочется это знать? – Он решительно подавил чувство вины и постарался сосредоточиться.

– Вообще-то да. – Возмущенная Эмбер выпрямилась и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Ты можешь отказаться.

У нее есть на это право. То, как он обошелся с ней на свадьбе, – достаточный повод для любой женщины повернуться и убежать. Но она не убежала, потому что прошлой ночью он нашел единственное, что было ей дорого, и использовал в своих целях. Эмбер сама невероятно упростила ему задачу.

– Если ты выполнишь свою часть сделки и отправишь Клода в Штаты, я буду с тобой. По крайней мере какое-то время.

Во взгляде ее появилась сталь, глаза приобрели оттенок красного дерева. Эмбер бросала ему вызов, но Казим смотрел на нее в упор, и между ними что-то промелькнуло – что-то большее, чем просто влечение и желание.

И снова он проигнорировал это – пока что.

– Ребенок получит лечение, у тебя есть мое слово. Я пошлю человека, которому доверяю, чтобы он об этом позаботился.

Стюардесса прервала дальнейшие обсуждения, указав им места и занявшись проверкой безопасности. Казим сел, с облегчением увидев, что Эмбер поступила так же, но она притворилась, что увлечена журналом, и не обращала на него внимания.

Эмбер хотелось встать и выбежать из самолета. Стюардесса закрыла дверь, и громкий щелчок возвестил, что пути назад нет. Это конец? Она навсегда отправляется в Баразбин? Нет! Эмбер энергично помотала головой. Этого не будет!

Самолет поднялся в небо, и Эмбер схватилась за сиденье, напряженно глядя прямо перед собой. Неужели Казим и правда вымогательством заставил ее вернуться к нему и быть его женой? Вряд ли ей удастся долго ему сопротивляться, и недавний поцелуй доказал это. Она хотела оттолкнуть его, но вместо этого уступила. Что бы произошло, если бы водитель в тот момент не открыл дверцу?

Самолет выровнялся, и Эмбер повернулась к Казиму, который напряженно смотрел на нее.

– Как долго я должна пробыть в Баразбине? – Она удивилась своему спокойному голосу.

Судя по выражению лица Казима, он тоже был удивлен.

– Странный вопрос, поскольку ты моя жена.

Он подарил ей одну из самых своих чарующих улыбок, ту, что за долю секунды похитила ее сердце при их первой встрече.

Тогда она была молода и наивна, ей вскружила голову помолвка со столь восхитительным мужчиной.

– Уже почти год мы ведем абсолютно разную жизнь. Я твоя жена лишь по факту, больше ничего.

«Потому что ты отказался от меня, отказался с отвращением», – хотелось добавить ей, но она сжала губы. Он не должен узнать, какое унижение она испытала в ночь после свадьбы. Мать предупреждала, что мужчине, известному своими любовными победами, неинтересна жеманная девушка. Ошибкой было прислушаться к ней. Это и привело к краху брака еще до его начала.

– Я был занят решением многих проблем со времени нашей свадьбы. Надеюсь, сейчас они наконец разрешатся. Болезнь отца осложняет ситуацию, заставляет меня вернуться во дворец. Как только мы окажемся в Баразбине, все станет хорошо. Наше возвращение подарит стране стабильность.

– Наше возвращение?

– Да, Эмбер. Ты принцесса Баразбина, у тебя тоже есть обязанности перед подданными, как и у меня. В нынешних обстоятельствах…

Она что-то пропустила, пока витала мыслями в прошлом?

– Каких обстоятельствах?

– Как я говорил прошлой ночью, шейх, мой отец, болен. Он слабеет, и, что бы я о нем ни думал, он хороший правитель. Он печется о надежном будущем для народа. Будущем, в котором мы с тобой обязаны участвовать.

– Я возвращаюсь в Баразбин не из преданности твоему народу…

Казим перебил ее:

– Это и твой народ.

Эмбер сделала глубокий вдох, собираясь с силами, и постаралась говорить с королевским достоинством:

– Я возвращаюсь, потому что ты шантажировал меня, используя маленького мальчика, отчаянно нуждающегося в помощи. Это единственная причина, по которой я согласилась поехать с тобой, Казим. Не забывай об этом.

Обдумывая ее слова, он потирал пальцами челюсть, привлекая внимание Эмбер к проступающей на подбородке щетине. Казим прищурился и, наклонившись к ней, с раздражением бросил:

– Это не шантаж. Это соглашение, выгодное обеим сторонам.

Но ведь он четко сказал, что отступится от нее и Клода, если она не вернется с ним в Баразбин!

Эмбер смотрела на него, а в салоне слышался гул моторов самолета, несущего ее к первой остановке на пути в страну Казима, куда она не хотела лететь, но смирилась, потому что у него на руках были все козыри.

– Это шантаж, Казим. И ты знаешь это.

Глава 4

Эмбер изучала вид из окна лондонского отеля. Она была готова смотреть на что угодно, только не на Казима, который закрыл дверь их номера. Перелет из Парижа был коротким, но она очень устала и испытывала такое эмоциональное истощение, словно облетела весь мир. С того момента, как Эмбер обвинила его в шантаже, они не обменялись ни словом. Казим, зловеще помалкивая, читал газеты, пока они не приземлились.

– Вечером мы приглашены на ужин. Надеюсь, у тебя все же найдется что-нибудь из одежды, соответствующее твоему положению.

В голосе Казима слышались яростные нотки, и Эмбер повернулась к нему. Он выглядел уставшим. Когда она увидела его в день свадьбы, что-то внутри ее дрогнуло, его откровенная мужественность затуманивала сознание. Не с того ли момента все пошло не так?

– Если бы ты предупредил, что мне понадобится вечернее платье, возможно, я упаковала бы что-нибудь подходящее.

Правда, она не знала, что именно. Ничто в ее гардеробе не подходило для ужина на людях с таким мужчиной, как Казим. Эмбер оставила гламурный облик пустынной принцессы позади, чтобы вести обычную жизнь, и ей это удалось. Она доказала себе, что может выжить, но возвращение Казима разрушило все.

– Я останусь в номере. Иди один.

Она повернулась к нему спиной и сконцентрировалась на Рыцарском мосту, освещенном солнцем. Еще с первой встрече при каждом взгляде на Казима по позвоночнику Эмбер пробегала дрожь, усиливающаяся, когда их взгляды встречались.

Эмбер продолжала смотреть в окно. Казим молчал, но, по ее мнению, все было улажено. Она не пойдет с ним на ужин. Девушка скрестила руки на груди, игнорируя желание снова взглянуть на него. Не выдержав, она наконец поддалась соблазну и повернулась. Казим смотрел на нее, прищурившись и приняв царственную позу. Он был воплощением властности, его широкие плечи могли вынести трудности, которые были вызваны его положением, но как в человеке в нем ощущалась аура отстраненности. Он подпускает хоть кого-то близко к себе?

– Собираешься доставлять мне неприятности, Эмбер? – Каждое слово как приказ. – Ты моя жена, моя принцесса и в качестве таковой будешь появляться там, где появляюсь я – по крайней мере, пока мы не прилетим в Баразбин.

Это объясняло все. Как только Казим вернется на родину, ей придется играть роль покорной жены и выполнять все его требования. И она будет вынуждена это делать, поскольку хочет, чтобы Клод поправился. Хотя Анни пока не знает, какой шанс выпал ее ребенку, Эмбер не изменит свое решение. Но как только лечение будет завершено, она вернется в Париж, к Анни и Клоду. Зачем оставаться с мужчиной, которому она не нравится, не говоря уже о любви?

– Тебе придется пойти одному. Даже если бы у меня и было платье, соответствующее моему положению, я предпочитаю остаться здесь.

Эмбер понимала, что не стоит провоцировать Казима, но не могла сдержаться. Она принцесса Баразбина, но это не дает ему права отдавать приказы.

Сердце ее забилось сильнее, а в животе запорхали бабочки, когда Казим пересек комнату. Его невероятно красивое лицо исказила гримаса ярости.

– Мы заключили сделку, а ты почему-то считаешь, что можешь спорить со мной.

Эмбер стояла на месте, несмотря на желание проскользнуть мимо него.

– Я еще не получила никаких доказательств того, что ты выполнишь свою часть так называемой сделки.

– Моего слова тебе недостаточно?

Казим отошел, напоминая ей мечущееся в клетке животное, его широкие плечи напряглись. Он вновь ворвался в ее жизнь, разбередив раны, которые только начали затягиваться.

– Нет, – ответила она. Боль от унижения стала невыносимой. Он женился на ней и отказался от нее. – Почему я должна тебе верить, если ты настолько не выносишь меня, что не можешь стоять рядом? Ты не мог дождаться, когда вышвырнешь меня из своей жизни.

Она жаждала оказаться так можно дальше от него. Даже если Казим просто стоял рядом, в ее голове все перемешивалось. Внезапно происходящее стало настолько тяжким для нее, что Эмбер, схватив сумку, бросилась к двери. Она не могла оставаться в одной с ним комнате ни секунды. Ее эмоции, в контроле над которыми она была уверена, буйствовали. Эмбер все еще любила Казима, несмотря ни на что.

Это означало, что она не может рисковать и остаться с ним пусть даже в самом роскошном и просторном номере.

– Куда ты? – Его тон требовал подчинения, но она не собиралась поддаваться.

– Пройдусь по магазинам. Куплю все необходимое, чтобы осчастливить ваше высочайшее высочество.

– Сарказм тебе не идет. – Казим подошел к ней.

Сердце девушки упало. Неужели она не может выйти на улицу одна? Это пример того, какой будет ее жизнь в Баразбине? Ее ждут ограничения в виде телохранителей и слуг?

– Я вполне способна посетить магазины одна! – выпалила Эмбер и натянуто улыбнулась.

– Ты не можешь расхаживать по улицам Лондона без охранников или эскорта. Ты принцесса. – Казим повел ее к лифту.

– Как ты смеешь? – возмутилась она. – Я расхаживала по Парижу последние несколько месяцев, но это тебя не беспокоило. Уверена, я смогу купить платье в Лондоне.

– Не драматизируй. Ты говоришь так, словно очень нуждалась, тогда как в действительности все не так.

Раскрылись двери лифта, и Казим вошел в кабину, он явно собрался быть ее свитой и охраной.

Еще сильнее разъярившись, Эмбер промаршировала мимо него.

– Что значит «в действительности все не так»? – поинтересовалась она, когда двери закрылись.

Если Казим считает, что она должна была прийти к нему после той ночи и попросить финансовой поддержки, он вообще ничего о ней не знает. У Эмбер появилось ощущение, что он хочет сбить ее с толку.

– Ты принцесса и должна жить, как принцесса. – Скрестив руки на груди и небрежно прислонившись к стенке кабины, словно подобная ситуация для него привычна, Казим не отрывал от нее взгляда.

Шокированная до глубины души, Эмбер могла лишь стоять и смотреть на него. Выражение его лица говорило о том, что он теряет терпение. Накануне Казим упомянул, что давал ей огромные суммы, и это должно было компенсировать его отказ от невесты. Прошлой ночью Эмбер отмахнулась от этого. Судя по всему, напрасно.

Но сейчас не время задавать вопросы. Казим явно думает, что она хочет вытянуть из него максимум денег, так зачем разубеждать его. Возможно, это как раз то, что ей нужно. Если так, будет гораздо легче убедить его согласиться на развод. Эмбер наконец призналась себе, что продолжает испытывать к нему чувства, а значит, должна полностью освободиться от него.

– Конечно, у тебя свои представления о том, как должна жить принцесса.

Ей нравилось дразнить Казима, слышать его прерывистое дыхание, позволять ему думать, что она растранжирила все его деньги. Но главное сейчас – получить возможность помочь Клоду. И она должна вспоминать только об этом, когда сердце начинает стучать сильнее при его приближении.

– По крайней мере мы выяснили наши позиции. – Его голос был резким, Казим не смотрел на Эмбер, давая ей возможность изучить его. Сейчас его дикость, в которую она влюбилась при первой же встрече, не была так очевидна, словно отказ от жизни в пустыне ради управления страной понемногу изменял принца.

Двери лифта открылись, и Эмбер выбежала в оживленный холл отеля, по-прежнему отчаянно нуждаясь в увеличении расстояния между ними. Все в Казиме воздействовало на ее эмоции.

– Я не собираюсь убегать от тебя. Здоровье маленького мальчика зависит от того, отправлюсь ли я в Баразбин и сдержишь ли ты свое слово.

Казим какое-то время изучал ее, и она смотрела, как дернулись мускулы, когда он стиснул зубы и раздраженно поджал губы. Эмбер приподняла бровь, бросая ему вызов, хотя и знала, что не стоит это делать.

– Не спорь, Эмбер, – строго проговорил он. – Я иду с тобой.

Девушка покорно вздохнула, и Казим вопросительно взглянул на нее. Не желая показывать, какое действие он оказывает на нее, Эмбер выпорхнула из отеля, и он в ту же секунду последовал за ней. Она оглядела ближайшие бутики – это была явно не ее ценовая категория. Ее бюджет не позволит сделать покупки в этой части Лондона.

– Казим! – Эмбер остановилась настолько резко, что пешеходы врезались бы в нее, не прижми Казим ее к себе. Взволнованная, она смотрела в его глаза, как никогда темные. В них мерцало что-то новое и странное, и это отозвалось глубоко внутри ее. Взгляд Казима словно говорил, что она принадлежит ему.

– Что теперь? – Улыбка коснулась уголков его рта.

Сердце Эмбер подскочило и забилось быстрее.

Перемена его настроения привела ее в смятение, обезоружила.

Она сглотнула, не желая признаваться ни в чем, однако у нее не было выбора.

– Я не могу делать здесь покупки.

– Тогда мы пойдем в другие магазины.

Казим не сводил глаз с ее лица. Его прикосновения были теплыми, и мир вокруг них замер, растворился, прекратил существование. Шум машин исчез, остались только они двое.

Мысленно Эмбер встряхнула себя, пытаясь прочистить голову, ее щеки вспыхнули от смущения.

– Я имею в виду, что не могу ничего позволить себе на этой улице.

Казим так резко выпустил ее, что она едва не упала. Шум машин внезапно обрушился на Эмбер, словно кто-то повернул регулятор громкости.

Казим изо всех сил сдерживал себя, но Эмбер умела вывести мужчину из себя. Он понятия не имел, почему решил пойти с ней, шопинг в любой форме был не для него. Но пока Эмбер изучала вид из окна, Казим разглядел то, что она тщательно скрывала, – ее уязвимость.

Конечно, охрана последовала бы за ней, что, впрочем, делала и сейчас, но Эмбер пробудила в нем знакомое желание защищать и – одновременно – плохие воспоминания детства.

Казим взял ее за руку, и нерешительность, мелькнувшая в ее карих глазах, едва не заставила его дрогнуть.

– Сюда, – резко скомандовал он. Ему не нравилось направление его мыслей, когда он представил, как она надевает к ужину обтягивающее сексуальное платье. – Бери все, что тебе понадобится сегодня и еще пару дней. Я оплачу счет.

Они направились в ближайший бутик, и рука Эмбер обмякла в его кулаке. Выражение ее лица было таким невинным, что ему захотелось прижать Эмбер к себе и поцеловать в губы.

– Давай вернемся. – Она попыталась высвободить руку и не дать ему зайти в бутик, но принц держал ее крепко, чувствуя, что, как только представится шанс, она ускользнет.

– Вернемся? – Он понимал, что его тон слишком резок, но раздражение, смешанное с желанием, брало верх.

Казим отпустил руку Эмбер и подтолкнул ее вперед, не оставив выбора.

Вымуштрованные продавщицы поспешили к ним, и Казим тут же обрел контроль над собой, передав девушку им на руки и объяснив, что ей требуется. Продавщицы повели Эмбер к примерочной. Она оглянулась на него, на ее красивом лице был написан ужас.

Казим повернулся к ней спиной, не в силах справиться с желанием защитить ее. Он, казалось, снова стал маленьким мальчиком, который защищал мать от ярости отца. Казим вздохнул и, уронив руки, задумчиво посмотрел на улицу, не понимая, почему все так осложнилось. Изучая поток машин, он признался себе, что решил вернуть жену обратно не только из чувства долга. Для него это было важно и по другой причине. Он хотел раз и навсегда доказать отцу, что достоин его уважения. Он не мог не выполнить приказ шейха.

Казим должен преуспеть, вернуться в Баразбин вместе с Эмбер и стать законным наследником престола. Однако он не ожидал, что будет с такой силой хотеть ее, причем желание будет наполнять его даже при мысли об Эмбер. Но что еще хуже, Казим не предполагал, что Эмбер откроет двери в его прошлое и вернет боль детства, заставив думать о вещах, которые он предпочел бы забыть.

Но кое-что еще было непонятно – уже второй раз заходил разговор о деньгах. Он посылал отцу Эмбер деньги, которые должны были поддержать ее, но их, судя по всему, было недостаточно. На что она все потратила?

Казим задумался. Почему Эмбер поселилась в непрезентабельной квартире, если он отправлял ей более чем щедрое содержание? Она правда была настолько сломлена? Что-то не складывалось. Он снова посмотрел на Эмбер. Она теперь стояла рядом с ним, а продавщицы складывали покупки в несметное количество пакетов. Казим расплатился и попросил доставить их в отель. Он решил пока отложить обсуждение финансового вопроса.

– Пойдем. – Он говорил тихо, но в его голосе была твердость, которую ни с чем не спутаешь. Эмбер была так близко, что Казим чувствовал жар ее тела, словно стоял в центре пустыни под безжалостным солнцем. – Нам надо кое с чем разобраться.

– Только с твоим невыносимым отношением ко мне, – заявила девушка.

Казим заметил, что продавщица тактично смотрит вниз, внимательно изучая пакеты с покупками.

– Мы можем обсудить и это, если тебе угодно, но не здесь.

Он старался говорить непринужденно, стремясь избежать дискуссии на публике. Последнее, что ему сейчас нужно, – излишнее внимание прессы. К чему заголовки, касающиеся проблем в их браке?

Казим посмотрел на Эмбер. Ее лицо казалось таким юным и невинным, что он с трудом подавил желание поцеловать ее. Не просто коснуться губ, но прильнуть к ним со всей страстью и жаром. Может, все-таки стоит сделать это и перестать гадать, какова она на вкус? Легкого прикосновения к губам Эмбер в машине было недостаточно, это лишь разожгло пламя, которое тлело в нем с момента их первой встречи.

Прежде чем Казим успел сказать еще хоть что-то, она выбежала на улицу. Он не мог поверить, что Эмбер оказалась ему не по плечу – как в ночь свадьбы. Причины другие, но чувства те же. Она пробуждала в нем страсть, которую не могла пробудить ни одна женщина, и принцу это не нравилось.

Эмбер не помнила, как вернулась в отель, но теперь она снова была в их роскошном номере и пыталась понять, как Казиму удается раздражать ее. Он стоял и смотрел на нее, заполняя все пространство и поглощая весь воздух. Чего он ждет? Что она должна ему объяснить?

Стук в дверь уменьшил напряжение. Эмбер смотрела на бесчисленные пакеты и не могла поверить, что и правда столько накупила. Казим будет считать ее транжирой. Впрочем, этого она и добивалась.

– Надеюсь, ты довольна.

Настроение Казима изменилось, как только он закрыл дверь за горничной, и Эмбер озадаченно уставилась на него, заметив искорки смеха в глазах, заставившие ее сердце таять с невероятной быстротой.

– Да, спасибо, – мягко ответила она. – Наряды стоят целое состояние.

– Ты замужем за принцем Баразбина. – Казим взглянул на нее, и смех исчез из его глаз. – Существуют стандарты, которых мы должны придерживаться, вот почему я и раньше был более чем щедр.

Эмбер нахмурилась:

– И я благодарна тебе.

Так и было. Клод наконец получит необходимое лечение, а Анни сможет бросить ненавистную работу и посвятить время уходу за сыном.

Прервав ее размышления, Казим подошел к ней и встал невероятно близко, так что сердце Эмбер снова забилось в бешеном темпе. Девушка сглотнула, сражаясь с нервами и собственным телом. Как она могла подумать, что сможет противостоять ему? Достаточно одного его голоса, а когда он так близко… это чересчур.

Его глаза, которые изучали ее лицо, словно искали ответы на вопросы или пытались что-то сказать. Эмбер, застеснявшись, опустила взгляд. Казим взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. Воздух застрял в горле, когда Казим медленно наклонил голову и коснулся губами ее рта, заставляя закрыть глаза.

Эмбер прижалась к нему, ей нужно было больше. Это был единственный мужчина, которого она когда-либо хотела. Ему она осталась верна. Эмбер покраснела, вспомнив, как неопытность заставила ее предстать перед ним соблазнительницей.

Она не забыла, как заледенела кровь, когда Казим оттолкнул ее, не забыла отвращение, написанное на его прекрасном лице. Она так хотела скрыть свою боль, что продолжила браваду – все что угодно, лишь бы не признавать поражение.

Его теплые пальцы под подбородком растопили лед, и Эмбер позволила себе быть самой собой – неопытной и невинной.

Казим отстранился, и она с тревогой посмотрела на него. В его глазах было желание, которое она не ожидала увидеть. Он все еще держал ее за подбородок, подушечкой большого пальца слегка поглаживая губы, продлевая возбуждение от поцелуя. Девушке не хватало дыхания, она мечтала о еще одном поцелуе, но она не хотела рисковать. Вдруг ее еще раз отвергнут?

– Ты должна переодеться. – Голос Казима был резким. Внезапно он, к удивлению Эмбер, отошел. – Мне нужно позвонить, так что я оставлю тебя.

Эмбер моргнула и дрожащими пальцами прикоснулась к губам. Неужели Казим ненавидит ее не настолько сильно, как она думала, неужели мягкое, любящее прикосновение его губ означает нечто другое? Она ощутила надежду и, с улыбкой собрав пакеты, направилась в одну из спален, чтобы принять душ и переодеться.

Спустя короткое время, изучая свое отражение в зеркале, Эмбер снова испытала приступ паники. Она так давно не надевала подобные вещи, что почти забыла, каково это.

Черное платье облегало ее фигуру, декольте показалось ей слишком глубоким, но туфли, на которых настояли продавщицы в бутике, были великолепны. Состоящие из переплетенных ремешков, они были украшены таким количеством блесток, что с каждым шагом сверкали.

Может, это чересчур для ужина? Эмбер собиралась снять их и надеть обычные туфли, когда услышала нетерпеливый стук.

– Пора идти!

Она застенчиво приоткрыла дверь в ожидании реакции Казима. Он одобрит ее выбор? Принц медленно скользнул по ней взглядом, словно ласкал темной глубиной своих глаз, согревая кожу. Эмбер задержала дыхание, и, когда он снова посмотрел на ее лицо, искрящееся в его взгляде желание шокировало ее.

– Ты выглядишь… – Он замолчал и слегка склонил голову набок. – Изящно.

Эмбер оценила его костюм. Хрустящая белизна рубашки подчеркивала смуглую кожу, официальный черный пиджак и брюки сидели идеально. Европейская одежда подчеркивала диковатую красоту Казима, и она почувствовала, как жар желания распространяется по жилам.

Он одарил ее сексуальной и приглашающей в постель улыбкой, от которой сердце Эмбер разбилось на кусочки. Она словно барахталась в зыбучих песках, не чувствуя почвы под ногами.

– Я соответствую? – Он отступил назад, позволяя ей лучше осмотреть его.

– Думаю, ты знаешь ответ. – Эмбер чувствовала, что ее голос слегка охрип, и девушку это нервировало, но она пыталась вести себя раскованно. – Очень хорошо знаешь.

Несмотря на то что Казим отодвинулся, между ними вспыхнул огонь, тот самый, что тлел с момента их встречи в клубе. Она не отводила взгляда, отчаянно пытаясь скрыть свою неуверенность.

Его раскатистый смех шокировал Эмбер. В уголках глаз появились морщинки, Казим сразу помолодел. Он стал похож на мужчину, от которого она потеряла голову в Баразбине – и у которого было гораздо меньше проблем.

– Мужественный ответ. – Казим протянул ей руку.

Эмбер оперлась на нее и насладилась ощущением своей исключительности. Она знала, что это продлится недолго, так почему бы не получить максимум? В конце концов, Казим – первый и единственный мужчина, которому она подарила свое сердце.

Ей казалось, что она летит по воздуху, и это не было связано с фантастическим платьем и потрясающими туфлями на высоких каблуках. Главное – мужчина, на чью руку она опиралась. Казим держался уверенно и властно. Каждое его движение отзывалось в ней.

Пока они ждали лифт, Эмбер гадала, выдержит ли она ужин с ним. Наконец двери раздвинулись. Казим выпустил ее руку и отступил на шаг, пропуская девушку вперед.

Эмбер сжала губы, пытаясь справиться с головокружением, которое было вызвано его близостью, и позволила себе на мгновение закрыть глаза. Будет ли Казим продолжать очаровывать ее за ужином? Она надеялась, что нет. Каждый его взгляд пробивал ее оборонительную стену. Однажды Казим уже причинил ей боль и легко может сделать это снова. Не важно, по какой причине она возвращается в Баразбин. Нельзя показывать, что в ее сердце все еще живы чувства к нему.

Стараясь не забывать об этом, Эмбер, когда лифт спустился вниз, высоко подняла голову. Они прошли к ресторану, и она заметила, что их сопровождает тишина – все останавливались и смотрели им вслед.

Девушка покосилась на Казима – его гордый профиль не оставлял сомнений в том, что он знает о реакции, которую вызывает его появление. Они зашли в зал, и со всех сторон донеслось перешептывание. По ее мнению, это длилось вечность, но на самом деле – лишь несколько секунд, пока метрдотель не проводил их к столику.

Столик был накрыт на двоих. На нем горели свечи и лежала красная роза. Это было романтично, но предназначалось для влюбленных.

– Я думала, мы будем не одни. – Эмбер едва могла говорить, ее голос прерывался.

– Я изменил планы. – Казим отослал подбежавшего официанта и пододвинул ей стул, приглашая сесть. Его улыбка еще никогда не была столь соблазнительной.

– Почему? – Эмбер села на стул, явственно ощущая его присутствие.

Казим положил руки ей на плечи и наклонился. Она подняла голову и внезапно оказалась лицом к лицу с ним – так близко, что увидела чернильную тьму его глаз, прежде чем обратила внимание на его улыбку.

– Пришло время узнать друг друга. – Каждое его слово было исполнено значительности. – Лучше.

– Но… – начала она, однако была слишком взволнована и не смогла продолжить.

– Ты моя жена, Эмбер, и завтра мы встретимся с людьми, которые важны для меня. Будет странно, не правда ли, что мы не знаем друг друга?

В его улыбке за шармом скрывалась провокация, но по крайней мере было ясно, что Казим не совсем серьезен. Он не собирается действительно узнать ее, это лишь способ не дать приблизиться другим. Чувство облегчения затмило странное ощущение, которое он вызывал у нее, и Эмбер напомнила себе о жестокой сделке, которую он ей навязал. Казим величественно и царственно сел напротив, и она натянуто улыбнулась.

– На публике я буду твоей женой. – Девушка говорила так тихо, что ему пришлось наклониться. – Но не наедине.

Глава 5

Казим вновь и вновь вспоминал слова Эмбер, когда они вернулись в номер. Она отказывается быть его женой. Все, о чем они говорили за ужином, было пустой болтовней, словно они чужие друг другу и встретились случайно. Он хотел узнать Эмбер получше, но она лишь сильнее отдалилась.

Она бросает ему вызов? Или отталкивает его?

– Ты сегодня очень красива. – Он закрыл дверь номера. Ускользнет ли она от него теперь, когда они одни? – Настоящая принцесса.

Казим был удивлен: ему не хотелось, чтобы Эмбер убежала. Но возможно, так будет лучше, потому что сейчас ему требовалось больше, гораздо больше – как и в ночь свадьбы. Инстинкт подсказывал, что секс с ней доставит невероятные ощущения. И дело было не в том, что она его жена. Казим хотел ее по-новому, непривычно для себя. И это было не просто распаляющее кровь желание.

Но что, если темперамент, который он унаследовал от отца, вырвется на свободу, как чуть не случилось в ночь их свадьбы, когда он думал о сплетнях, касающихся Эмбер? Что, если за закрытыми дверями он станет жестоким, как отец, с характером которого приходилось мириться его матери? Казиму было ненавистно, что он похож на шейха внешне. И он не желал рисковать, боясь, что они схожи и в других вещах.

Эмбер повернулась и посмотрела на него. Хотя они стояли всего в нескольких шагах друг от друга, это расстояние казалось бесконечным, как пустыня.

– Я чувствовала себя принцессой.

Ее голос был чуть громче шепота, в глазах цвета кофе читалось беспокойство. И от этого проявления беззащитности его покрытое броней сердце сжалось.

Казим подошел ближе. Он сделал глубокий вдох, стараясь контролировать себя. Он хотел потянуться к Эмбер, целовать ее губы, лицо, тело. Он хотел доказать, что она принадлежит ему, но в то же время именно это удерживало его.

Он и так слишком на нее давит. У него нет права даже на поцелуй.

– Ты и есть принцесса. – Казим постарался сосредоточиться на чем-нибудь другом и решил выяснить, что произошло с тех пор, как она оставила дворец. – Почему ты устроилась на работу в этот парижский клуб, Эмбер?

Краски мгновенно схлынули с ее лица, но она держалась уверенно, бурля от возмущения. Эмбер с подозрением следила за приближавшимся к ней Казимом.

– Я уже говорила, никто не знал, кто я, даже Анни. – Она не повышала голос, однако в нем звенела сталь.

Она искренне считает, что этого достаточно? Казим хотел услышать ответы и намеревался добиться этого. Он должен знать. Он был более чем щедр, но что-то, видимо, пошло не так. Почему Эмбер работала в подобном заведении и жила в месте, которое можно назвать квартирой лишь с большой натяжкой?

– Но почему там? – Казим прищурился, снова вспомнив о слухах по поводу ее пребывания в английской частной школе. Шоу, устроенное Эмбер в брачную ночь, продемонстрировало, что это испортило ее гораздо больше, чем можно было предположить.

– Когда ты скрываешь свою личность, сложнее найти работу, Казим. Я устроилась туда, куда меня взяли, и благодарна девушке из хостела, которая посоветовала мне обратиться в этот клуб.

Эмбер подняла брови, бросая ему вызов, и с надменной улыбкой отошла. Он смотрел на ее сексуально покачивающиеся бедра, пока она плыла к спальне, зачарованный и полностью сбитый с толку. Эмбер снова соблазняла его, отвлекая от того, что было важно.

Хостел! Шок смешался с желанием, и Казим не знал, как реагировать. Что она имела в виду, говоря о хостеле? Он покачал головой, пытаясь избавиться от пульсирующей страсти, которая охватывала его при одном взгляде на Эмбер.

– Какого хостела? – Она многое скрывала от него, мучила, и Казиму это не нравилось. – Думаю, тебе лучше рассказать, чем ты занималась, уехав из Баразбина, и с кем.

Сомнения вернулись.

Эмбер вздохнула, но он понимал, что сейчас она не будет против откровенности.

– Какое-то время я жила в хостеле в Париже. Мне неоткуда было ждать помощи и негде жить, так что, принцесса я или нет, пришлось довольствоваться этим. – Эмбер явно отказалась от идеи скрыться в спальне и вернулась в гостиную. – Кто-то из девочек, живших там, сказал, что я могу легко получить работу в клубе. Я не имела представления, что это за место.

– И все равно согласилась.

– Мне нужны были деньги. И кроме того, там я встретила Анни, которая предложила мне пожить с ней и с Клодом.

Ее карие глаза смотрели на него с мольбой, и Казим подавил стыд, который на время вытеснил все остальные чувства.

– Значит, Анни предложила тебе жилье?

Он пытался выспросить побольше, он должен был знать все. Казим не мог допустить, чтобы ее историю опубликовали газеты – не теперь, когда они собираются вернуться в Баразбин.

– Мы подружились. Анни было сложно совмещать работу и уход за Клодом, так что совместное проживание имело смысл. У нас никого не было, ее родители отказались иметь с ней дело. – Взгляд Эмбер был невинным, ее объяснение было столь же правдоподобным, как восход утром.

Казим снова ощутил стыд. Он виноват. Если бы он не был погружен в свои проблемы, то понял бы, что, отослав невесту, делает хуже всем. А ведь он не желал быть похожим на отца. Казим запустил пальцы в волосы. Он оказался хуже – значительно хуже, – чем мучитель матери.

Он взял Эмбер за руки и посмотрел на нее.

– Я не должен был отсылать тебя. У меня был долг перед тобой, и я его не исполнил.

– А теперь ты заставляешь меня вернуться и шантажируешь, используя невинного ребенка. – В каждом ее слове слышалось обвинение.

– Не шантажирую, Эмбер. Это сделка, и в результате мы оба получим желаемое. Я считал, что мы договорились.

Девушка прикусила нижнюю губу, на ее лице была написана нерешительность. Эмбер казалась ему воплощением невинности, и Казим гадал, была ли хоть крупица правды в тех слухах, или это просто злобные дворцовые сплетни из-за английской крови, что текла в ее жилах.

– Расскажи, что произошло с тобой в Англии, когда ты училась в частной школе.

Лицо Эмбер побледнело, но она вздернула подбородок и посмотрела ему прямо в глаза.

– Нечего рассказывать. Ведь ты уже осудил меня.

Его грудь пронзала боль.

– Значит, это неправда?

Казим подошел ближе. Ее поза и ярость во взгляде говорили сами за себя, и он пожалел, что поверил дворцовым сплетникам.

– Да, ручаюсь. Я оказалась в отеле не ради свидания с мужчиной, но чтобы спасти репутацию подруги. Она встречалась с любовником, не я. – Выражение ее лица было ледяным.

– Неужели?

– У подруги был любовник, женатый человек, и она регулярно с ним встречалась. – Эмбер замолчала и взглянула на него. Казим старался сохранить безразличное выражение лица. – Однажды любовник попросил ее привести подругу. Он сказал, что придет не один и мы все вместе пойдем гулять.

– И ты отправилась с ней.

Понемногу все стало вставать на свои места.

Эмбер сглотнула, быстро опустила глаза, а потом снова посмотрела на него.

– Второй мужчина оказался репортером, охотником за скандалами. Я не знала этого и по глупости говорила о том, о чем не следовало. Мы с подругой вернулись в школу, как и раньше, через окно, выходящее на задний двор. На следующий день я получила письмо…

– Как ты смогла с этим справиться?

Казим не помнил, чтобы об этом писали в газетах, да и его советники наверняка упомянули бы об этой истории во время переговоров о браке.

– Мама может быть очень грозной, когда нужно. – Эмбер улыбнулась, но глаза ее были грустными.

Казима тронуло, что она поделилась с ним. Если бы он не прислушался к сплетням… Пульс подскочил от одной только мысли об этом.

– Тогда я верю тебе.

Казим подошел ближе. Честно говоря, он не знал, стоит ли поверить в ее невинность, но сейчас хотел именно этого. И ему нужно было, чтобы Эмбер доверяла ему. Необходимо, чтобы мир увидел их вместе и убедился, что они счастливы.

Эмбер вглядывалась в невероятную глубину глаз Казима, и ее желудок сжимался.

– Чего ты хочешь, Казим? – Она не слышала собственного шепота.

– Чего я хочу? Прямо сейчас? – Он подошел ближе. – Я хочу тебя.

Она опустила глаза. Судя по его словам о слухах, Казим явно не считал ее девственницей. Поэтому он отверг ее?

Должна ли она сказать ему, что совершила только одну ошибку? Швырнула себя ему. Должна ли она признаться, что единственным мужчиной, чьих губ она касалась со дня свадьбы, был он? Эмбер прижала пальцы к губам, вспоминая их недавний поцелуй.

– Ты не хотел меня в нашу брачную ночь.

Она попыталась пройти мимо, но Казим потянулся и схватил ее за руку, заставляя посмотреть на него.

– Я не хотел этого брака. Но у меня был долг. Так я это видел, – проговорил он спокойно. – Ты оказалась не такой, какую я ожидал. Я был зол – на тебя и на свою судьбу.

Эмбер сглотнула, потом глубоко вздохнула.

– Я допустила одну ошибку, Казим, оступилась, и из-за этого ты публично унизил меня и мою семью. Отец все еще не простил меня.

– Сейчас это ничего не значит. – Он убрал прядь волос с ее лица, жест был полон такой нежности, что у девушки перехватило дыхание. Она правда может ему верить? Ее сердце хотело этого, но голос разума предупреждал об осторожности.

Эмбер накрыла руку Казима своей, прерывая ласку, похожую на любовную. Одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы разжечь пожар в ее теле, превратить тлеющие угли в пылающий костер. Если она не отойдет от него, не разорвет контакт, то поддастся и захочет большего. Но это безумие – хотеть большего от мужчины, который отрекся от нее.

– Для меня значит, Казим. – Она попыталась сделать шаг, но он опустил руку ей на плечо, не позволяя двигаться. – Я не могу вернуться в Баразбин. Я не могу быть твоей женой, твоей принцессой. Между нами все время будет стоять один глупый эпизод, заставляя тебя смотреть на меня с отвращением.

– Нет, Эмбер. – Казим говорил глубоким и хриплым голосом. – Правда заключается в том, что я хочу тебя.

Сердце гулко билось в груди, пульс эхом отдавался во всем теле. Казим хочет ее! Казалось, он кирпичик за кирпичиком разрушает стену, которую она возвела вокруг себя.

Эмбер покачала головой и отошла – подальше от соблазна, от улыбки Казима и поцелуя. Она тоже хотела его, настолько сильно, что была готова умолять овладеть ею. Но это вместе с тем вызвало сильнейшую боль в сердце, боль с которой она прожила почти год.

Сейчас она должна быть сильной, сопротивляться ласкам Казима. Время стать невинной, какой она в действительности и является.

– Нет, Казим. – Эмбер заставила себя говорить медленно и твердо. Она надеялась выиграть время, чтобы раз и навсегда вернуть контроль над эмоциями. – Мне нужно знать, что ты выполнишь свою часть сделки.

Он ослабил узел галстука, потом расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, обнажая оливковую кожу, покрытую волосками. Эмбер понимала, что не должна смотреть на него, но не могла сдержаться. Когда она перевела взгляд на лицо Казима, то увидела удовлетворенную сексуальную улыбку в уголках его губ.

– Не уверен, что в твоем положении ты можешь что-то требовать, Эмбер. – В глазах мужчины сверкнуло озорство, заставив ее живот снова сжаться.

Она попыталась рассмеяться и не поверила, что этот хриплый смех принадлежит ей.

– Ты сам разыскал меня, Казим, так что именно ты не имеешь права предъявлять какие-либо требования.

Он подошел ближе, Эмбер отступила и наткнулась на софу. Она вынуждена была присесть.

И тут же пожалела об этом. Возвышаясь над ней, Казим казался очень большим и сильным. Эмбер была не в силах глаз отвести от него. Он снял пиджак и бросил его на стул, прежде чем присесть рядом с ней. Казим положил руку на спинку дивана, за ее головой и оказался невыносимо близко. Так близко, что Эмбер ощутила аромат его лосьона после бритья, пряный аромат, к которому примешивался запах мужчины.

Казим придвинулся еще ближе. Девушка знала, что он хочет поцеловать ее, однако она знала и то, что, позволив это, подпишет себе смертный приговор. Она смотрела в его глаза и понимала, что спасения нет.

Он дотронулся до ее лица, погладил по щеке, заправил прядь волос ей за ухо. Тепло от его прикосновения растопило броню. Разве так уж плохо – желать, чтобы муж поцеловал тебя?

Плохо. Очень плохо, и она не может это допустить. Похоже, каждая ее мысль провоцировала действие Казима. Он легко коснулся ее губ своими, поддразнивая и соблазняя. Эмбер пыталась сопротивляться, пыталась отодвинуться, но он обхватил ладонью ее затылок.

– Казим… – Она уперлась руками в его грудь, шокированная тем, что ее сердце затрепетало, словно листок, подхваченный ветром. – Пожалуйста, я не могу. Не сейчас.

В голосе Эмбер слышалась мольба, и он отстранился, а она вздохнула с облегчением. Нежность, которая искрилась в его глазах еще мгновение назад, исчезла, уступив место твердости гранита. Его губы, прикосновение которых было таким легким, сжались. Настроение Казима изменилось, и Эмбер догадывалась, что единственной причиной было то, что она не ответила ему. Проигнорировала зов своего тела.

– Тогда я оставлю тебя. Мне нужно кое-что сделать перед завтрашними встречами. – Он встал. – Будь готова к десяти.

– Нет! – Она вскочила, отчаянно пытаясь собраться с силами. – Я никуда не поеду с тобой, пока не буду знать, что Анни и Клод получили помощь.

– И кто теперь использует шантаж? – улыбнулся Казим настолько самоуверенно, что ей хотелось закричать. – Маленький мальчик твоей подруги получит должную помощь. Все под контролем, как я и говорил.

– Ты осуждаешь ее? Стриптизерша и одинокая мать не смеет общаться с принцессой, так?

– Это ты сказала, Эмбер, не я, но это правда.

Казим был абсолютно спокоен. Трудно было поверить, что это тот самый мужчина, который всего минуту назад пробудил в ней вулкан.

– Я никуда не пойду, пока ты не докажешь, что Клод действительно поедет в Штаты, – раздраженно бросила она.

Казим наклонил голову, и Эмбер решила было, что он снова собирается ее поцеловать.

– Я отвечаю за каждое слово.

Он отодвинулся, и девушка выдохнула. Итак, он выполнит свою часть сделки, но это означает, что ей придется выполнить свою. Она в ловушке и вынуждена делать то, чего хочет он. Только в этом случае Клод вылечится.

Казим смотрел на нее, каждой клеточкой своего тела источая властность, тогда как ее тело протестовало из-за того, что она отказалась от близости. Стоять под его ледяным взглядом было так же сложно, как противостоять его поцелую.

Казим повернулся и направился в свою спальню, даже не оглянувшись. Эмбер с облегчением закрыла глаза, радуясь, что отнесла вещи во вторую спальню, меньшую по размеру. По крайней мере сегодня она будет спать одна.

Казим закрыл дверь и запустил пальцы в волосы. Жар желания все еще распространялся по телу, умоляя высвободить его. В первую ночь, когда они оказались наедине, Эмбер швырнула себя ему, а теперь отталкивает его. Но он чувствовал, что она хочет его так же сильно, как он хочет ее. Казим видел страсть в ее глазах.

Что бы там ни было между ними, влечение, которое они испытывали друг к другу, не собиралось исчезать, и Казим планировал использовать это.

Эмбер его жена, и он потребует ее обратно – во всех смыслах.

Глава 6

Солнце ярко светило. Эмбер смотрела, как игроки скачут на лошадях по полю. Это было великосветское мероприятие, на котором ей раньше бывать не приходилось. В новом шелковом платье Эмбер казалась себе такой же утонченной и элегантной, как и другие дамы. Девушка заметила интерес, который вызывало появление Казима, и любопытные взгляды, направленные в ее сторону.

Она скрылась за солнцезащитными очками и притворилась, что заинтересована игрой. Однако глубокий голос Казима притягивал ее внимание, а тело болезненно реагировало на его присутствие.

Когда несколько часов назад они на вертолете прибыли в отель, Казим объяснил, что это неформальная встреча деловых людей. Эмбер обрадовалась, что вскоре сможет найти убежище в роскошном номере, пока он будет встречаться с бизнесменами. Быть постоянно рядом с ним оказалось сложнее, чем она могла представить. Эмбер все еще любила Казима, но стоит ли мечтать о невозможном? Больно, что он рассматривает ее только как необходимый атрибут, но, что хуже, он четко дал понять, что прилетел в Европу не ради нее. Он захватил ее по пути.

– Тебе не нравится поло? – Вопрос Казима застал ее врасплох.

Зардевшись, Эмбер взглянула на него, по ее позвоночнику пополз холодок.

– Я думала об Анни. Я боюсь, она сочтет новость о лечении Клода розыгрышем. В конце концов, она не знает, кто ты.

Казим взял два бокала шампанского у проходящего мимо официанта и поставил их на стол, прежде чем сесть напротив нее. Его длинные ноги оказались шокирующе близко от Эмбер, заставив ее задрожать.

– Ты права. Анни не имела представления, кто я. Впрочем, она не знала правды и о тебе, – сказал он. – Но теперь все улажено.

– Да? – Эмбер взяла бокал, пытаясь сохранить спокойствие.

Как Анни восприняла новости? Она не поверила бы Казиму без допроса с пристрастием. Эмбер улыбнулась про себя, гадая, как он с этим справился. Может, следовало объяснить в записке, кто такой Казим?

– Но ты сообщил ей, что лечение Клода будет оплачено?

– Да. – Он наблюдал за матчем. – Хасим, мой кузен, человек, которому я доверяю, будет сопровождать их в Америку. Они улетают сегодня.

– Так быстро?

Послышались аплодисменты по поводу засчитанного очка, и Эмбер отвлеклась, но потом снова посмотрела на Казима, не сводившего глаз с поля.

– Когда мне нужно что-то, я делаю все, чтобы это произошло, – лениво протянул он.

Казим отпил глоток шампанского. Его ониксовые волосы сияли на солнце. Эмбер любила в нем все. Она полюбила его с того дня, как родители объявили ей о помолвке. Ни в коем случае нельзя, чтобы он узнал об этом. Она не может рисковать, не желает снова быть отвергнутой. Ей хорошо известно, каким убийственно очаровательным Казим может быть при необходимости. И каким жестоким.

– Спасибо. – Она вновь сосредоточилась на матче, не желая, чтобы он увидел хотя бы намек на смятение на ее лице. Правда, смятение – не то слово, каким можно описать сумятицу эмоций в душе девушки.

– Я всегда выполняю обещания. – Казим придвинулся к ней, чтобы только она слышала его.

Эмбер быстро повернулась, внезапно оказавшись слишком близко к нему. И она была уверена, что, несмотря на солнцезащитные очки, он знает обо всех чувствах, которые бушуют в ней.

– Похвально.

Не сводя с нее взгляда, Казим наклонился, поставив пустой бокал на стол. Тлеющее сексуальное напряжение между ними внезапно подскочило до точки кипения.

– Допивай шампанское. – Его голос был соблазнительно хриплым, заставляя все внутри сжиматься и посылая тепло по жилам.

У Эмбер перехватило дыхание, и она облизнула ставшие сухими губы. Расплавленная бронза ее глаз смешивалась с полуночной тьмой глаз Казима. Мир вокруг перестал существовать. Остались только они.

Эмбер сделала глоток. Пузырьки взрывались во рту, а он следил за малейшим движением ее губ. Она отпила еще, и по всему телу распространилось тепло, словно Казим прижал ее к себе. Потом он медленно и решительно наклонился к ней и слегка коснулся губами ее рта, словно хотел попробовать вкус шампанского на них.

Эмбер прерывисто вдохнула и крепко сжала почти пустой бокал, когда Казим отстранился. Воздух вокруг них был наполнен желанием. Она боялась заговорить, чтобы не разрушить волшебство. Ее вожделел мужчина, которого она любила.

Казим отобрал у нее бокал.

– Идем.

Он взял ее за руку, обдав еще большим теплом, и встал, так что у нее не осталось выбора. Она успела только взять сумочку.

Эмбер понимала, что при виде их все сворачивают шеи и бросают любопытные взгляды, но ее это не волновало. Казим крепко сжимал ее руку, словно боялся, что она в любую минуту может высвободиться и убежать. Эмбер не до конца понимала, куда они идут и почему, но неведомый ей раньше инстинкт подталкивал ее вперед.

В холле отеля принц прямиком направился к широким ступеням, ведущим в номера люкс, занимавшие первый этаж. Эмбер сняла очки, ее дыхание стало таким частым, что она не могла говорить. Их тела общались на своем языке – языке желания.

Они достигли дверей своего номера. Казим остановился и посмотрел на нее, в его глазах пылала такая страсть, что Эмбер задержала дыхание, закусив нижнюю губу. Он открыл дверь и снова взял ее за руку, но она последовала бы за ним и так.

– Зачем была нужна эта демонстрация? – наконец удалось выдавить ей.

Дверь номера закрылась, и Эмбер решила, что возмущение – лучшая форма защиты. Она вздернула подбородок.

– Думаю, ты знаешь.

Казим стремительно провел ее в гостиную и, прежде чем Эмбер успела что-либо сказать, подхватил ее на руки и направился в спальню, не оставляя сомнений в своей цели.

У Эмбер закружилась голова. Ее больше не волновало, что случилось в прошлом и что может произойти в будущем.

Казим осторожно опустил ее на кровать, словно она была самой драгоценной вещью на свете, потом быстро снял пиджак и нетерпеливо отбросил его в сторону, прежде чем опуститься на нее. Эмбер инстинктивно обняла его, прижала к себе и была вознаграждена глубоким гортанным стоном, когда их губы слились в жадном поцелуе.

Все ее тело пело, словно бесконечно долго ждало этого. Так оно и было, и в одном Эмбер была уверена – на сей раз это случится. Она хотела принадлежать Казиму – полностью.

Его рука скользнула вниз, к ее бедру, и девушка изогнулась, поддавшись инстинкту. Она поощряла Казима взять больше, сделать ее своей. Поцелуй стал более глубоким, и она обхватила руками его спину, впитывая тепло кожи сквозь рубашку, чувствуя его силу.

Это было страстно и всепоглощающе, и совсем не так, как она представляла себе перед свадьбой. Но хотела Эмбер именно этого, и, судя по реакции Казима, он тоже.

Он прервал поцелуй, оперся на руки и приподнялся над ней, в его глазах горело вожделение. Он тяжело и быстро дышал, и, не в силах сдержаться, Эмбер провела ладонями по его рукам, наслаждаясь силой и мощью мускулов.

Все ее тело ожило, было возбуждено. Она хотела Казима с невероятной силой, но в то же время была уверена, что это создаст больше проблем и принесет больше сердечной боли.

Казим изо всех сил сдерживал водоворот эмоций. Еще никогда женщина не сводила его с ума. Он буквально приволок Эмбер в номер в разгар дня. Впрочем, еще никогда женщина не заставляла его ждать так долго.

– Если ты не хочешь… – Он скорее хрипел, чем говорил. – Тогда лучше скажи сейчас.

Эмбер пошевелилась и прижалась к нему, и он стиснул зубы, сражаясь за последние остатки контроля. Она лишала его силы, он с трудом выдержал ласковые прикосновения ее рук.

Эмбер медленно прижала ладони к его щекам.

– Я хочу этого, Казим, – прошептала она. – Я хочу тебя.

Принц отбросил сомнения, которые заставили его отказаться от невесты в брачную ночь. Страсть должна найти выход. И немедленно.

Казим посмотрел на Эмбер, на ее зардевшиеся щеки, когда он скользнул под подол платья и медленно пробрался выше. Ее карие глаза потемнели, дыхание стало глубже, он зачарованно наблюдал, как губы Эмбер приоткрылись и с них слетел мягкий вздох.

– Казим, – умоляла она, впиваясь в него ногтями.

Достаточно было имени, слетевшего с ее губ, чтобы подтолкнуть его. Он не мог думать ни о чем другом. Казим рванул кружево ее трусиков, и от треска ткани его пульс зачастил. Он приподнялся и частично избавился от одежды. Раздеться полностью ему не хватило терпения – он слишком хотел Эмбер.

На миг он задумался, не стоит ли делать все медленнее, но, когда она зашевелилась, вздыхая, мучая его теплом своего тела, он понял, что это выше его сил.

– Казим, – хрипло прошептала Эмбер, и он задрожал от сексуального голода. Должен ли он использовать защиту? Она его жена, и ему нужен наследник. Если будут последствия, отлично!

– Казим… – Она снова поощрила его, ее голос был практически не слышен.

Он окончательно утратил контроль. Все, чего он хотел, – быть внутри ее, чувствовать, как жар ее тела окружает его. Принцесса обвила его тело ногами, соблазнительно двигая бедрами, и, почувствовав, что она готова, Казим не стал сдерживаться. Одним стремительным движением он вошел в нее.

Их возгласы удовольствия слились. Эмбер приподняла бедра, встречая его, принимая в себя. Экстаз достиг такой силы, что, казалось, взорвались все звезды над пустыней.

Когда пульс замедлился и Казим снова мог мыслить, он ощутил триумф. Ему удалось овладеть Эмбер. Внезапно он понял, что она была девственницей, что он поверил злобным сплетням. Теперь она должна всегда принадлежать ему, что бы ни случилось…

Но разве это не делает его таким же тираном, как его отец?

Эмбер прерывисто дышала, ее тело дрожало от страсти, которая яростно поглощала их обоих. Она посмотрела на лицо Казима, и на нее снова нахлынули тягостные воспоминания о брачной ночи. Чтобы избавиться от боли, она отвернулась.

Она не вынесет это снова. Не сможет выдержать его отказ.

Одним стремительным движением Казим повернул Эмбер к себе и обхватил ладонями ее лицо.

– Это должно было быть не так. – Она закусила губу. Он прижался к ее рту, и в голове его мелькнул вопрос: если не так, то как? – Это был твой первый раз. Я должен был быть нежным, контролировать себя.

– Это не важно, – прошептала она.

Казим прищурился и посмотрел на нее. Эмбер все еще чувствовала тепло его тела, тепло, которое возбуждало, несмотря ни на что.

– Важно. – Он убрал руки, и ее щекам стало холодно. Он отстранился, быстро встал и ушел в ванную, бросив на ходу: – Ты заслуживаешь лучшего.

Эмбер слушала, как шумит вода в душе, и размышляла, что теперь делать. Повторилось все, что было в их брачную ночь, только в этот раз они занимались любовью. Тогда Казим тоже скрылся в ванной. Он едва сдерживал ярость. Ведь его жена – не жеманная девственница. Ее поведение внушило ему ложные представления.

Эмбер не сказала тогда ни слова, не попыталась защитить себя или объяснить, почему так поступила…

Внезапно почувствовав себя выставленной на всеобщее обозрение, она натянула платье и села, спустив ноги с кровати. Интересно, в каком настроении ее муж вернется?

В ее мозгу мелькали образы его оливковой кожи под потоками воды, капли, скатывающиеся по его телу. Эмбер закрыла глаза. Может, она и желает Казима со страстью, которую невозможно потушить, но он не испытывает к ней ничего. Для него секс с ней – такая же обязанность, как брачная церемония.

Для Казима существует только долг.

Молодая женщина опустила голову, и ее щеки зарделись при виде разорванных и измятых трусиков, лежащих на полу. Она вспомнила, как дико, безрассудно и распутно себя вела, умоляя овладеть ею. Смутившись, Эмбер вздрогнула. Ей хотелось снять шелковое платье, которое она купила вчера, и надеть джинсы и футболку. Тогда она будет в безопасности, сможет укрыться за защитной стеной.

Сердце ее забилось быстрее при мысли о том, что могло произойти, если бы она не принимала таблетки – по медицинским соображениям, не для защиты. Идея рождения ребенка, чьи родители не любят друг друга, показалась ей ужасной. Эмбер было хорошо известно, что будет чувствовать такой ребенок, поскольку она сама выросла с родителями, которые ей любви не выказывали, не говоря уже друг о друге.

Она расстегнула пуговицы на бледно-голубом платье, торопясь снять его, хотя оно ей нравилось. Затем сбросила туфли и распахнула шкаф, чтобы достать другие трусики. Они не подходили к бюстгальтеру, но это беспокоило Эмбер меньше всего. Ей нужно быстро одеться. В душе перестала шуметь вода.

– Ты так красива. – От хриплого голоса по ее телу побежали мурашки.

Эмбер достала из шкафа джинсы и, прижав их к себе, медленно повернулась к Казиму.

Во рту у нее пересохло. Он стоял перед ней в одном только полотенце, обернутом вокруг бедер. В очень маленьком полотенце. Солнце заполняло комнату, заставляя сиять его влажную кожу, и принцесса почувствовала, как по телу распространяется тепло, а желудок вытворяет кульбиты.

Не отрывая глаз от лица Эмбер, Казим подошел к ней. Она не могла двигаться, но, когда он попытался отобрать у нее джинсы, она так крепко вцепилась в них, что ему пришлось применить силу.

Теперь Эмбер было нечем прикрыться, но она подавила желание закрыть себя руками. Казим не должен знать, как некомфортно она себя чувствует, стоя перед ним в нижнем белье.

Джинсы упали на пол. Эмбер вдыхала запах Казима. Даже душ не замаскировал опьяняющий мужской аромат. Голова ее кружилась, однако она продолжала смотреть в его черные глаза. Любоваться обнаженным восхитительным телом было бы просто, но Эмбер не доверяла себе.

– На этот раз, – его голос подрагивал, – будет так, как должно было быть в нашу брачную ночь.

Колени Эмбер подогнулись, и она прикусила нижнюю губу, пытаясь разорвать зрительный контакт и в то же время не желая этого. Казим убрал прядь волос с ее лица, осторожно обхватил его ладонями и прильнул к ее губам. Поцелуй был мягким и убедительным, поддразнивающим и мучительным. Ей оставалось только ответить.

Язык Казима проскользнул между губами женщины, переплетясь с ее языком, и она вздохнула от удовольствия, растворяясь в его тепле. Казим возвел поцелуй на невероятные эротические высоты, заставляя тело Эмбер стать настолько чувствительным, что она ощущала жар его тела, хотя они не прикасались друг к другу.

Не в силах побороть инстинкт, который казался таким же естественным, как дыхание, Эмбер провела кончиками пальцев по бицепсу Казима. Он прорычал что-то, крепче целуя ее. Ладони женщины скользнули по его рукам к широким плечам, потом по спине.

– С того момента, как я тебя впервые увидел, ты сводишь меня с ума. – От звука его соблазнительно низкого голоса по позвоночнику Эмбер прошла дрожь. Казим прервал поцелуй и прижал ее к себе.

Жестковатые волоски на его груди слегка царапали грудь Эмбер, несмотря на прикрывающее ее белое кружево. Она почувствовала, как восстает его мужское достоинство, и откинула голову, застонав от наслаждения.

– А сейчас я сведу тебя с ума, – прохрипел Казим, целуя ее обнаженное горло.

«Ты и так сводишь меня с ума», – пронеслось у нее в голове, и она ощутила слабую надежду. Он хочет ее! Может, у них все-таки есть будущее?

Еще один стон наслаждения сорвался с ее губ, когда Казим расстегнул бюстгальтер и снял его, задержав взгляд на ее груди, жаждавшей его прикосновений.

Он опустил голову, втянул один набухший сосок в рот и принялся ласкать его языком. Эмбер запустила руки в шелковые глубины его волос, зажмурившись от эмоций, которые переполняли ее. Его руки скользнули вниз, к ее пояснице, лаская кожу и оставляя на ней огненный след.

– Казим, – прошептала Эмбер. Ей казалось, что ноги не слушаются ее.

Казим выпустил сосок и переключился на другой. Сексуальное мучение продлилось, и бедра женщины прижались к нему. Это было невыносимо, каждое прикосновение склоняло ее к капитуляции. Она вцепилась в его волосы, волны желания пронзали ее, колени подгибались, но Казим подхватил Эмбер и продолжил ласки. Он снова прильнул к ее губам. Требовательный поцелуй не обещал пощады. Комната закружилась, Эмбер закрыла глаза и поцеловала его в ответ.

Казим надвигался на нее, заставляя отступать, пока она не упала на кровать вместе с ним. Продолжая целовать Эмбер, он скользнул рукой вдоль ее тела, задыхаясь, отстранился, быстро стянул с нее трусики и отбросил их в сторону.

Казим встал перед ней, а Эмбер приподнялась, опершись на локти. В черных глазах мужчины сверкало желание, он смотрел только на нее. Энергия, которая соединяла их, была напряженной и сильной, манипулировала ими обоими. Губы Казима растянулись в поддразнивающей улыбке, когда он стянул полотенце с бедер и остался полностью обнаженным.

Он был невероятен, его бронзовое тело было настоящим произведением искусства. Оно было идеальным. Эмбер жадно изучала каждую деталь – от старого шрама на левой стороне груди до манящей полоски волосков, спускающейся к мужскому достоинству. Прежде чем она успела что-либо подумать, Казим лег рядом с ней. Жар его тела обжигал, и Эмбер жаждала его поцелуев и ласк.

Она прикоснулась к шраму:

– Что произошло?

– Мой отец… он рассердился на мать. – Казим нахмурился, и сердце Эмбер екнуло. Она спросила что-то не то? – Я пытался защитить ее… Но сейчас не время говорить об этом.

Она позволила себе еще раз провести пальцем по шраму и прошептала:

– Прости.

Он обвел подушечками пальцев ее губы, заставляя замолчать, потом скользнул по шее к набухшему соску. Казим отвлекал ее. Она не смогла сдержаться и вздрогнула от удовольствия. Пульс зачастил.

– Такое красивое тело. – Казим нежно целовал ее, но она чувствовала, что ему приходится сдерживаться. – И все мое.

– Сделай меня снова своей, – прошептала молодая женщина, касаясь губами его рта.

Глубоко в душе Эмбер знала: что бы ни произошло, она всегда будет принадлежать Казиму, всегда будет любить его. Сейчас она хотела попробовать воплотить в жизнь робкую мечту о любви и счастье.

Его пальцы продолжали мучение, опускаясь все ниже, описав круг на ее животе, а потом приблизились к центру пылающего желания. Казим едва дотронулся до нее, и первая волна экстаза накрыла Эмбер с головой. Она трепетала, каждая новая волна угрожала унести ее с собой. Наконец он раздвинул ее бедра и медленно скользнул внутрь.

– Эмбер! Посмотри на меня.

Она открыла глаза и увидела на лице Казима вспышку желания, его глаза потемнели, движения стали более интенсивными, возвращая ее туда, где она только что была. Они не отрывали взгляда друг от друга. Эмбер приподняла бедра, двигаясь с ним в одном ритме, усиливая наслаждение.

Казим возводил ее на вершину. Ногти Эмбер впивались в его спину, а с губ срывались крики удовольствия…

Она лежала, с отсутствующим видом поглаживая его по спине, потихоньку приходя в себя. Он откатился, и сердце Эмбер дрогнуло, когда она посмотрела на его лицо – снова это решительное выражение. Для Казима это была не любовь.

Это было обладание. Долг.

* * *

Послеполуденное солнце скрылось, и Казим проснулся, его тело было слегка утомлено. Он уже много месяцев не испытывал такого расслабления и, возможно, поэтому позволил желанию вырваться на свободу.

Во второй раз он пытался быть нежным, но это было невыносимо. Он испытывал потребность немедленного удовлетворения. Сочувствие Эмбер пробудило воспоминания. Шрам на коже не был глубоким, но душевная рана еще не зажила, и Эмбер невольно ее разбередила.

Она зашевелилась, и Казиму захотелось одного – снова обнять ее, разбудить поцелуем и заниматься с ней любовью до утра. Но впереди его ждали дела.

Он провел пальцами по волосам Эмбер, и расслабленность исчезла. Он должен рассказать ей, почему необходимо ее присутствие в Баразбине. Она станет не только принцессой, но и матерью наследника. Разве не для этого они поженились? Чтобы обеспечить будущее его страны.

– Что-то не так? – Вопрос Эмбер прервал ход его мыслей.

– Я думал о встречах, предстоящих этим вечером.

Казим несколько исказил правду и сказал, что встречи стали возможны только благодаря их воссоединению.

– Ты снова меня покидаешь? – Эмбер дразняще улыбнулась.

– На несколько часов. Но я вернусь.

Он хотел прижать Эмбер к себе и ласково поцеловать, подтверждая обещание, однако не доверял своему самоконтролю. Вместо этого он задал вопрос, который хотел задать еще год назад.

– Твое… хм… поведение в нашу брачную ночь…

Эмбер закрыла глаза.

– Я совершила ошибку.

– Как и я.

Он поверил сфабрикованным слухам.

– Я надеялась, что смогу обмануть тебя… я не хотела, чтобы ты думал, что я неопытна. – Эмбер побледнела, и Казим заметил, что перестал гладить ее лицо.

Он нахмурился:

– Ты поэтому решила устроить шоу? Чтобы я не решил, что ты девственница?

Он не мог поверить услышанному. Она должна бы знать, что в их странах мужчины больше всего ценят девственных невест.

– Мама предупредила меня, что у тебя репутация человека, которому претит неопытность. – Эмбер зарделась и мысленно прокляла мать за плохой совет.

Казим выругался.

– Мне жаль.

– Все в прошлом. – Эмбер выскользнула из постели и исчезла в ванной, откуда спустя несколько секунд вышла в белом халате. – Просто забудем это и двинемся дальше. Мне нужно лишь вернуться с тобой в Баразбин. Как только ты уладишь проблемы со своим отцом, мы разведемся и пойдем каждый своей дорогой. Если, конечно, Клод получит лечение. Вот и все.

Придется сказать ей правду.

– Мы не сможем развестись, Эмбер. Никогда.

Ей показалось, что пол под ногами превратился в песок и он засасывает ее с невероятной скоростью.

Она покачала головой:

– Это неправильно.

Казим отбросил одеяло и встал, даже не пытаясь прикрыть наготу. Он подошел к шкафу и достал чистую одежду. Затем он повернулся к Эмбер, и ее внимание снова привлек шрам на груди.

– Тебе известно, что я наследник престола. Тебе известно и то, что наш брак должен был объединить два королевства. Мы не должны были расстаться.

– Теперь твой отец болен, – прошептала Эмбер, понимая наконец, о чем он говорит.

Казим кивнул:

– Вот почему ты должна вернуться в Баразбин. Я единственный наследник престола, мне нужно продолжить род.

– Но ты не любишь меня!

– Любовь тут ни при чем. – Казим надел рубашку. – Ее не было и не будет.

Эмбер наблюдала, как он одевается, готовясь к встрече, и не могла дождаться, когда он уйдет. Она хотела остаться наедине со своими мыслями. Ей никогда не освободиться от мужчины, которого она любит. И который не любит ее.

– Я выполняю свой долг, Эмбер, как и ты.

Негодование вдохнуло в нее жизнь.

– Сначала шантажируя меня, а потом соблазнив? Ты заставил меня поверить, что я вернусь в Баразбин лишь на короткое время.

Его прекрасные черты затуманились яростью, их взгляды скрестились. Эмбер не знала, что и думать. Почему жизнь стала такой сложной? Потому что в нее снова ворвался Казим.

– У меня нет времени обсуждать это сейчас. – Он направился к двери. – Будь готова вылететь в Баразбин, как только я вернусь. Пора домой.

Глава 7

Эмбер проснулась от шума. Дворец просыпался. Жар пустыни наполнял комнату, в открытое окно вливались ароматы цветов. Это было волшебное место, но сейчас, после позднего возвращения, она чувствовала себя невосприимчивой к красоте.

Эмоционально опустошенная событиями последних дней, Эмбер хотела снова свернуться клубочком под покрывалами и остаться в постели. Она не представляла, который сейчас час. Ночной полет в Баразбин полностью сбил ее с толку, как и мужчина, летевший с ней.

Принцесса не могла избавиться от чар Казима, воспоминания о том, как они занимались любовью, все еще согревали ее тело. На какое-то мгновение Эмбер поверила, что Казим и правда хочет ее, но на самом деле он лишь стремился выполнить долг и сделать ее своей женой, а она облегчила ему задачу.

Эмбер услышала голоса и села. Комната была роскошной. Высокие сводчатые потолки, украшенные орнаментом, возвышались над ней, пространство разделяли узорчатые мраморные колонны.

Кровать на четырех столбиках была огромной, над ней нависал белый балдахин. Не здесь она провела брачную ночь.

Эмбер услышала голос Казима, который нельзя было ни с кем перепутать, и сразу насторожилась. Нечестно, что он холоден с ней, а ее желание вспыхивает от одного звука его голоса. Эмбер не могла позволить страсти снова одолеть ее.

Высокие двойные двери напротив кровати распахнулись, и Казим появился на пороге. Ничто не могло подготовить женщину к этому моменту. Муж лишал ее дыхания, речи. В последний раз она видел его в подобном белом одеянии в ночь свадьбы. Казим выглядел исполненным власти и абсолютно уместным в интерьере дворца. Дикий принц пустыни… Его суровое выражение причиняло боль. Она вернулась в чужую страну, которая была расположена болезненно близко от Кваразмира, ее родины, вернулась с мужчиной, который спит с ней исключительно из чувства долга. Но ему об этом никогда не узнать.

– Полагаю, ты отдохнула? – Вопрос был вежливым, голос – низким, но властным. Эмбер все еще не могла говорить и кивнула. – Хорошо. Служанка поможет тебе одеться, а потом ты примешь первого посетителя.

Казим вошел в комнату, его шаги отдавались эхом.

Он остановился у кровати и взглянул на Эмбер, в его глазах снова мелькнула та искра, что всегда распаляла ее. Он словно явился из ее самых невероятных фантазий, пробуждая первобытные инстинкты. Казим нетерпеливо поднял густые брови, но Эмбер толком не поняла, что он сказал.

– Казим, – наконец удалось выдавить ей. Его лицо на мгновение смягчилось, он придвинулся ближе. – Я должна знать, как дела у Анни.

Лицо его снова окаменело. Казим посмотрел на нее сверху вниз. Эмбер понимала, что поступает неправильно. Она должна быть терпеливой и по крайней мере встать и одеться. Но в то же время она оказалась здесь ради Анни и Клода, так что лучше узнать это сейчас, прежде чем начнется исполнение обязанностей принцессы Баразбина. Она бесчисленное количество раз пыталась дозвониться Анни, но, видимо, единственным способом связаться с ней был Казим.

– Я прослежу, чтобы ты получала сведения о лечении мальчика, – бросил он и ушел.

Ну вот, она лишила себя всякой надежды стать ему ближе. Он подпускает к себе хоть кого-нибудь?

Эмбер зарылась лицом в ладони, мечтая вернуться на несколько минут назад. Почему она сказала это? Она напомнила об их сделке, истинной причине ее пребывания здесь, хотя должна была делать акцент на нежных мгновениях в Англии.

К щекам прилил жар при воспоминании о том, как Казим сделал ее своей. Торопливость первого раза что-то пробудила в ней, позволила отбросить осторожность и капитулировать перед его мастерством. Второй раз был не таким поспешным, зато гораздо более напряженным. Для нее это была любовь, и Эмбер позволила любви сиять.

Может, она произнесла слова любви, когда ее поглотила страсть? Женщина надеялась, что нет. Инстинкт подсказывал, что такой мужчина, как Казим, не хотел бы их услышать.

Снова раздались шаги, на этот раз более легкие, и, подняв голову, Эмбер увидела входящую в комнату молодую девушку с невероятно красивой абайей в руках. Сначала она не была уверена, стоит ли принимать помощь в одевании, ведь до брака она одевалась сама. Но все же Эмбер согласилась, радуясь возможности снова носить столь красивые ткани. В юности у нее был потрясающий гардероб из прекрасных шелков, но в Англии она быстро привыкла к европейской одежде и теперь комфортнее чувствовала себя в ней.

Вскоре после этого Эмбер провели в гостиную. Открылись элегантные арочные двери, и вошла ее мать. Эмбер не знала, какого посетителя ждать, и, уж точно не предполагала, что это будет ее мать. Эмбер с опаской приветствовала ее, в памяти всплыли яркие воспоминания о яростных словах отца и отсутствии материнской защиты.

– Не ожидала, что ты вернешься. – Мать элегантно присела на краешек стула.

Эмбер нервничала. Эмоции от усталости били через край. Она не может задерживаться на прошлом, ей нужно смотреть вперед, сделать все, что она сможет, для Баразбина, а как только Анни и Клод будут в порядке, навсегда оставить принца и страну.

– Никогда не догадалась бы, что ты будешь приветствовать меня здесь. Я же обесчестила семью, – наконец заговорила Эмбер.

Ее слова были безжалостны. Она хотела дать понять матери, какую боль причинила ей реакция родителей на провалившийся брак. Отвернувшись от нее, они оставили глубокую рану в ее душе.

Мать встала, подошла к ней и взяла за руки.

– Ты выглядишь хорошо. Похоже, Англия пошла тебе на пользу. – Она говорила искренне.

– Какое-то время я жила там, потом переехала в Париж, где и нашел меня Казим. – Внезапно все, через что она прошла, показалось невыносимым, ей нужно было поделиться с кем-то. – Казим отослал меня из-за школьного скандала.

Мама крепче сжала ее руки, словно пыталась передать свою силу.

– Репортеру заплатили, и заплатили хорошо. Это навсегда останется лишь сплетней.

Она нахмурилась, смущенная словами матери.

– Могло быть по-другому… Мы могли бы быть счастливы…

Мать понимающе улыбнулась:

– Ты его любишь.

Эмбер кивнула, признавая правду. Она любила Казима.

Мать отпустила ее руки и, подойдя к окну, выглянула в сад. Эмбер ощутила страх.

– Мама?

Та вернулась на свое место, на ее лице снова воцарилось выражение достоинства, скрывая проявление заботы о единственной дочери.

– Я пришла сюда по серьезной причине. Принц Казим, твой муж, послал твоему отцу деньги. Деньги, которые, как он считал, понадобятся тебе, чтобы ты могла жить комфортно.

Эмбер не понимала, о чем говорит мать. Она помнила подковырки Казима по поводу отсутствия у нее денег, но все еще не могла осознать это. Она вздернула подбородок. Эмбер не собиралась больше быть покорной и уступчивой – ни для кого.

– Твой отец использовал деньги для другого. Он финансировал нападение на кочевников Баразбина, – шепотом быстро закончила мать, не сводя взгляда со стиснутых на коленях рук.

– Зачем? – Эмбер подошла ближе, ей хотелось опуститься на колени и посмотреть на мать, как она поступала в детстве.

– Он защищает твою честь, Эмбер. – Мать говорила мягко, но в то же время очень серьезно. – Он называет это наказанием за то, как Казим обошелся с тобой.

– Что? – Эмбер не могла в это поверить. Она думала, что отец отказался от нее, а он планировал месть. – Нет, он не мог.

– Пожалуйста, не говори ничего! – Мать взглянула на нее с мольбой, и Эмбер увидела панику в ее глазах. – Это искаженное понимание чести, да, но, прошу, не говори мужу. Мы все будем уничтожены. Твой брак распадется.

– Почему же ты рассказала мне?

Эмбер любила мать, но и мужа тоже. Она разрывалась между семьей, отказавшейся от нее, и мужчиной, который ее не любит.

– Потому что ты любишь его и потому что я хочу, чтобы ты была счастлива. – В глазах матери плескалась печаль.

– Как я могу не сказать Казиму? Секреты только расстроят мой брак.

Паника усиливалась. Мать просила о невозможном. Нельзя быть преданной одновременно родителям и мужу.

– Я должна идти. – Мать встала и с беспокойством огляделась. – Пообещай, что не расскажешь ему.

– Я не знаю, – призналась Эмбер. – Не знаю, могу ли я обещать такое.

– Тогда, что бы ни случилось, помни: я с тобой.

Мама быстро дотронулась до ее руки, и Эмбер испытала странное желание броситься в ее объятия, стать маленькой девочкой, почувствовать себя в безопасности. Но она больше не была ребенком.

Эмбер подавила разочарование и проводила мать взглядом. К возвращению Казима она все еще не пришла в себя и не знала, что делать. Должна ли она рассказать ему о том, что узнала?

– Хорошо, что твоя мать пришла приветствовать тебя. – Он сел и вытянул длинные ноги, непривычно расслабленный.

Эмбер проглотила слезы и смотрела на свои руки, как и у матери, сжатые на коленях. Как отреагирует Казим, если она признается ему, какова цель прихода мамы? В глубине души Эмбер понимала, что теперь должна быть предана Казиму, но как игнорировать мольбу матери?

– Да. – Она посмотрела на прекрасное лицо мужа, и у нее перехватило дыхание от его теплой улыбки.

По телу распространялось тепло, голова кружилась, а Казим продолжал смотреть на нее, и в его глазах сверкало желание, которое нельзя было ни с чем спутать. Эмбер почти сдалась, но здравый смысл все же одержал победу.

– У меня есть хорошие новости. – Он пересел ближе к ней, и она вдохнула запах пустыни, теперь ставший более сильным.

– Новости от Анни? – Надежда родилась в ее груди, она отчаянно хотела услышать хоть что-то о своей подруге.

Казим нахмурился, и радость мгновенно испарилась.

– Скоро будут. Хасим присмотрит за ними, не беспокойся. Мои новости более важные, – быстро сказал он, пытаясь ее отвлечь. – Сегодня во дворце состоится пир в честь твоего приезда.

– Пир?

Это было последнее, чего она ожидала. Эмбер рассчитывала остаться как можно более незаметной.

– Новости распространяются быстро, и люди празднуют твое возвращение. Это хороший знак. – Казим потянулся и взял ее за руки, обжигая своим теплом. У женщины перехватило дыхание. – Тебя очень ждали в Баразбине, и не только народ.

– Меня?

Он наклонился и поднес ее руку к губам, осторожно поцеловав тыльную сторону кисти. Сердце Эмбер забилось быстрее.

– Ты теперь моя, – хрипло прошептал Казим, в его глазах сверкал вызов, к которому примешивалось желание, создавая убийственный коктейль. – По-настоящему моя.

Снова он об обладании. Теперь вопрос аннулирования брака не стоит, и развод не входит в его планы, он четко дал это понять. Эмбер угодила в ловушку мужчины, которого любит, но Казим спит с ней лишь из чувства долга.

– Я останусь в Баразбине только до тех пор, пока Анни и Клод не вернутся из Америки, – яростно выпалила Эмбер, попытавшись высвободить руку, но Казим крепко держал ее.

Он встал, снова обретая царственную осанку.

– Об этом не шло речи в нашей сделке, Эмбер. Ты согласилась вернуться в Баразбин, и ты останешься здесь.

– Нет! – Она вновь попыталась выдернуть руку.

– Нет? – Его глаза потемнели. – Ты останешься и сегодня отправишься на пир.

– Я не могу. Нельзя давать людям ложную надежду. – Эмбер злилась на себя за умоляющий тон.

По его сжатым губам было ясно, что умолять и просить бесполезно. Казим помрачнел как туча и стоял, возвышаясь над ней.

– Я пришлю за тобой эскорт. Будь готова к закату.

* * *

Казим повернулся и вышел из комнаты, подальше от женщины, из-за которой он сходит с ума от желания. Он думал, что страсть исчезнет, как только он попробует запретный плод, но, когда Эмбер стала принадлежать ему и только ему, тяга к ней усилилась. Она заставляла его хотеть того, что он никогда не мог иметь, быть тем, кем он никогда не мог быть.

Как настойчиво Эмбер стремится уехать! Это до крайности раздражало принца. Люди приветствовали ее и не сомневались, что она останется, будет их принцессой, а потом и королевой. Казим хотел, чтобы Эмбер была на его стороне, чтобы они вместе шли по уготованному им судьбой пути. Он также хотел, чтобы ночь Эмбер проводила в его постели. Каждую ночь. Это стало для него откровением, которое он до сих пор не до конца осознал.

Казим понял, что ему придется постараться, чтобы убедить Эмбер остаться. Потребуются изменения, и сегодня идеальная возможность для этого. Он покажет жену всем, включая отца. Никто не сможет поставить под сомнение прочность их брака. Он больше не позволит ничему повлиять на него, а главное – тому, как обращался отец с его матерью. Эмоциональный извращенец, который в конце концов сломил дух матери, заставив ее вплоть до самой смерти всех избегать! Таким он никогда не станет…

Казим распахнул двери, и от увиденного у него перехватило дыхание. В длинном традиционном платье золотистого цвета Эмбер сверкала, словно оазис в засушливой пустыне. Он молчал, и она вздернула подбородок. Казим любил это движение.

– На сей раз… – его сердце билось слишком быстро, а желание распространялось в крови, – ты прекрасна.

Он подошел к Эмбер, влекомый неведомой силой, и ее нежное лицо зарделось, румянец коснулся высоких экзотических скул. Она посмотрела на него карими глазами, подчеркнутыми макияжем, и Казим сжал кулаки. Ему безумно хотелось немедленно унести ее в постель и забыть о пире. Как выдержать вечер рядом с ней, когда все, чего он хотел, – вновь и вновь овладевать ею?

– Не без помощи армии служанок, – улыбнулась она, и ее лицо внезапно осветилось, а глаза сверкнули, как океанские воды в солнечный день.

Казим никогда не видел у Эмбер такой улыбки, и ему это понравилось.

Он встал рядом и указал рукой на дверь.

– Если вы готовы, принцесса Баразбина Эмбер, нам пора отправиться на пир в вашу честь.

Эмбер охватил приступ застенчивости, когда она шла рядом с Казимом, а его глаза жадно изучали ее тело, возбуждая. Это было сумасшествие, но она хотела мужа с такой силой, что практически лишалась дыхания.

Эмбер приказала себе сосредоточиться, когда несколько минут спустя они вошли в банкетный зал, украшенный цветами и пропитанный ароматами специй. Гул голосов смолк, и любопытные взгляды обратились к ним. О чем думают гости? Неужели они приветствуют ее?

Празднество было в разгаре. В центре зала кружились танцоры. Растерявшись, Эмбер остановилась и оглянулась. Казим прижал ее к себе.

– Это в честь тебя, принцесса Эмбер. – Его голос был бархатисто-мягким и заставлял ее трепетать. – Все радуются твоему возвращению домой.

Сердце подскочило в груди, она повернулась к нему:

– Для меня это честь.

– Прежде чем мы насладимся вечером, шейх хотел поприветствовать тебя.

Ей показалось, или его голос стал жестче от одного упоминания об отце? Но у Эмбер не было времени что-либо понять. Казим повел ее через толпу гостей. Все они улыбались и стремились привлечь ее внимание. Она вежливо улыбалась в ответ и следовала за мужем, но внутри у нее все дрожало от перспективы снова встретиться со свекром. Упоминания Казима о детстве только усилили ее первое впечатление. Несомненно, это жесткий, подлый и безжалостный человек.

– Смотрю, мой сын преуспел.

Шейх Амир аль-Амед смотрел на них пристально, и Эмбер не отвела взгляда, уловив подоплеку слов.

– Вы сомневались в нем? – не сдержалась она.

Молодая женщина не собиралась покорно стоять перед шейхом, позволяя унижать себя. Она почувствовала, как Казим дернулся – сейчас была не ее очередь говорить.

Шейх прищурился и, посмотрев на Казима, снова уставился на нее. Эмбер чувствовала, что он ее изучает.

– Я рад, что сегодня ты чувствуешь себя лучше, отец, – начал Казим. – Для нас обоих огромная честь – видеть тебя на банкете.

Его вежливость несколько успокоила шейха. Он удовлетворенно кивнул, по-прежнему глядя на Эмбер.

– Я поступил мудро, выбрав тебя в жены моему сыну.

– Да, – ответила Эмбер.

Она почувствовала на себе взгляд Казима, но продолжала смотреть на его отца. К ее удивлению, шейх Амир рассмеялся, и на миг она увидела, каким очаровательным мужчиной он когда-то был.

– И правда, мудрый выбор. Теперь идите. Исполняйте свой долг.

Эмбер позволила Казиму взять ее под руку. Ее колени внезапно подкосились.

– Ты его покорила, – прошептал он ей на ухо, когда музыка стала громче, а танцы возобновились. Они заняли свои места. – Я должен был догадаться. Так же легко ты завоевала меня.

Эмбер не пришлось придумывать ответ – прямо перед ними извивались и танцевали женщины в ярких шелках, расшитых золотом, а музыка гремела под сводами дворца. Это было очень красиво и походило на мечту. Подумать только, несколько дней назад она была простой официанткой в Париже, копила деньги на художественные курсы…

Вскоре стали подавать самую вкусную еду, которую она когда-либо пробовала. Эмбер вежливо беседовала с теми, кто сидел рядом с ней. Она чувствовала на себе взгляды Казима, страстные и горячие. Даже когда он, казалось, был погружен в разговор с гостями, Эмбер ощущала, как его глаза скользят по ее телу, раздевая.

Мучение продолжалось несколько часов. Когда она решила, что больше не выдержит, Казим подошел и, встав рядом с ней, взял за руку и увел с торжества, как сделал это в брачную ночь.

Паника охватила Эмбер. Что произойдет, когда они останутся наедине в их покоях? Он скроется в своей роскошной спальне?

От страха она похолодела. Она еще не рассказала Казиму о том, как ее отец использовал его деньги…

Но Эмбер забыла обо всем, как только он повернулся к ней. Черные глубины его глаз были наполнены не знающей стыда страстью.

– Так должно было быть в нашу свадебную ночь.

Казим запер двери и, подхватив Эмбер на руки, прошел в спальню и уложил ее на кровать.

– Я думала, что у нас уже была брачная ночь. В Англии, – поддразнила она его.

Эмбер забыла о своем решении вести себя сдержанно, когда он снял свой головной убор, продемонстрировав спутанную темную шевелюру, в которую так хотелось запустить пальцы.

– Я исправлял ошибки прошлого, а сегодня, в моем дворце, в Баразбине, у нас будет настоящая брачная ночь.

Казим подошел к кровати, и по телу женщины растеклось тепло, однако следующие его слова загасили пламя страсти.

– Завтра я отправляюсь в пустыню.

Он покидает ее? Эмбер не могла остаться во дворце одна. Несмотря на то что Казим терпел ее присутствие только из чувства долга, она хотела быть с ним.

– Мне хотелось бы поехать с тобой.

– Это не место для принцессы. – Он был шокирован ее просьбой.

Казим стянул одежду, обнажая великолепное тело.

Все-таки надо было рассказать ему о деньгах, но он подошел ближе, и все ее мысли испарились.

– Необходимо, чтобы нас видели вместе – разве не это главное? – продолжала спорить Эмбер, пытаясь не поддаться огню, который разгорался в теле. – Возьми меня с собой.

– Пустыня не место для принцессы, – повторил Казим. – Кроме того, там я живу, как кочевник. – Он провел рукой по ее груди, и соски немедленно затвердели, что вызвало у него соблазнительную улыбку.

– Разве тебе не будет легче, если я отправлюсь с тобой? – промурлыкала Эмбер, ее тело изогнулось в ответ на его ласки. – Я могу согревать тебя по ночам.

Казим прильнул к ее губам, и Эмбер задрожала от страсти. Он нетерпеливо тянул роскошный золотой шелк, а она прижалась к его обнаженному телу, чувствуя в себе больше силы и привлекательности, чем когда-либо раньше.

Это был мужчина, которого она любила всем сердцем и с которым хотела быть везде.

– Искусительница! – прорычал Казим, наконец избавив жену от одежды, и принялся ласкать ее грудь, обжигая прикосновениями.

– Пожалуйста, Казим, я хочу отправиться с тобой.

Он снова поцеловал ее, а Эмбер обвила руками его шею, наслаждаясь моментом. Когда поцелуй прервался, она соблазнительно прошептала:

– Возьми меня с собой.

– Какой мужчина способен отказаться от подобного предложения?

Глава 8

Воздух пустыни был напоен жаром гораздо сильнее, чем помнила Эмбер. Или в этом виноват мужчина, сидящий за рулем машины, покоряющей сияющие пространства песка? От воспоминаний о еще одной ночи в объятиях Казима ее пульс зачастил, и она бросила взгляд на его сосредоточенный хмурый профиль.

Эмбер планировала вести себя безразлично, но план провалился, растворился в страсти, которую Казим вызывал одним прикосновением, одним взглядом. Эмбер любила его и за время пребывания в Баразбине собиралась извлечь из этого максимум.

– Я забыла, насколько красива пустыня. – Она засмотрелась на величественные дюны по обеим сторонам дороги. Казалось, они с Казимом малы и незначительны, как песчинки, затерянные в фантастическом ландшафте.

– Пустыня может быть опасной. Она изменчива, как жизнь. Одна буря – и все меняется.

Эмбер озадаченно посмотрела на Казима. О чем это он? Это было самое большое откровение, которое она от него слышала. Эмбер опустила глаза и заметила, как сильно его пальцы сжимают руль.

Сердце женщины дрогнуло, она хотела потянуться к нему, дотронуться, ободрить, но взгляд Казима уничтожил это желание. Он закрылся, стал недостижимым.

– Что произошло? – Эмбер говорила нерешительно, но она имела право знать. – В ту ночь, когда у тебя появился шрам?

– Это не должно тебя беспокоить.

Ярость в его черных глазах едва не заставила ее проглотить язык.

– Должно, Казим. Это относится и ко мне. К нам.

Он смотрел перед собой, и Эмбер последовала его примеру.

– Я уже рассказывал тебе, что встал между отцом и матерью, защищая ее.

Его тон был суровым и сдержанным. Эмбер чувствовала, что он с трудом контролирует себя. Напряжение заполнило машину, и ей захотелось выйти. Но вокруг были только дюны, вылепленные рукой матушки природы.

Эмбер вздохнула. Она устала и от долгого и невероятно жаркого путешествия, и от нежелания Казима говорить с ней. Ночи, проведенные в объятиях друг друга, явно ничего не значили. Он не желал сблизиться с ней. Он просто доказывал свое право на нее.

Сказать ли Казиму о деньгах, которые ее отец использовал против него? Как он поступит, когда ему станет известно, что ее отец финансировал мятежников, пытаясь защитить честь дочери?

– Казим, я думаю, нам нужно поговорить.

Как только Эмбер произнесла это, мужество покинуло ее. Но останавливаться было нельзя.

Казиму хотелось закрыть глаза, чтобы избавиться от болезненых воспоминаний о том дне, но Эмбер права – теперь это касается их обоих.

– Хорошо. – Он продолжал смотреть перед собой, словно вел машину по ненадежной каменистой дороге, а не по бескрайним пескам. – Это была моя ошибка.

– Что?!

– Это была моя ошибка. Я вышел из себя. Я бросил вызов отцу. На моей стороне была молодость, но не опыт.

Казим никогда не обсуждал тот день – ни с матерью, ни тем более с шейхом. С тех пор как он восстал против отца, они с матерью почти не разговаривали. Казим расстроил ее, подвел, вместо того чтобы защитить, как делал это с юных лет. Он стал таким же, как человек, за которого она вышла замуж.

Теперь он ехал по пустыне с Эмбер, и в его душе словно открылась дверь, позволяя боли и стыду вырваться наружу.

– Уверена, это не так, – мягко сказала она, дотронувшись до его руки.

Казим напрягся. Он не заслужил сочувствия.

Он был готов рассказать ей все, но в то же время не хотел видеть жалость в ее глазах, которая вскоре сменится стыдом и отвращением. Внезапно ему впервые стало важно, что жена подумает о нем.

Вместо этого Казим снова сосредоточился на дороге. Скоро они приедут в лагерь, где он приказал поставить роскошную палатку. Там он увидит, каким будет ее взгляд. И смирится с этим.

– После того как ты ушла, я тоже хотел уйти. – Напряжение достигло взрывного уровня. Казим завидовал ее способности просто повернуться и уйти. – Я не желал жить во дворце, где чувствовал себя немногим лучше зверя в клетке. Мне была нужна свобода.

Эмбер тихо сидела рядом с ним. Казим чувствовал, что она шокирована. Он понял: она испытывала тогда то же самое, словно была птицей в красивой клетке, которой манипулировали родители и которую он оттолкнул.

Он начал рассказывать, и теперь ему нужно закончить историю.

– Мы с отцом поругались, и он обвинил меня в пренебрежении моим народом. Предупредил, что кочевым племенам нужна помощь. Но я не послушал его. У меня был долг перед сотнями работников нефтяной компании, и я выбрал их.

– Потом шейх заболел. – Ее голос едва можно было расслышать сквозь рокот двигателя.

– Да, и моя жизнь снова изменилась. Как дюны после песчаной бури – ни следа того, что было раньше. – Он продолжал смотреть вперед.

Эмбер не совсем понимала, что Казим имеет в виду.

– Ты в этом не виноват.

– Если бы я не спорил, отказываясь вернуться во дворец, у отца никогда не было бы сердечного приступа.

Машина взобралась на огромную дюну. Эмбер увидела раскинувшийся внизу лагерь – множество шатров, в которых люди были заняты своими повседневными делами.

Казим остановил машину и посмотрел на нее.

– Хуже всего то, – он дотронулся до груди, где под одеждой скрывался шрам, – что последние слова, которые я сказал матери, были словами ярости. Она отказалась видеть меня и умерла в одиночестве. Я обидел ее и не помирился и теперь не могу простить себе это.

– Не вини себя, Казим. Я не виню.

– А должна. И прости, что я не могу подарить тебе столь желанную свободу. Ты ее заслуживаешь.

– Я всегда знала, что выйду замуж за человека, выбранного отцом. Я никогда не была свободна. Как и ты. Это наш долг.

«Долг, который я исполняю только из-за того, что ты можешь спасти маленького сына Анни».

Это была ее единственная мотивация.

Эмбер хотела спросить, как у них дела, но сейчас было не время. И не время говорить о деньгах, которые отец утаил от нее. Однако позже придется сказать.

– Теперь, когда ты знаешь, что произошло, я не хочу еще когда-либо обсуждать это.

Казим был строг и решителен, и ее сердце сжалось от боли, звучавшей в его голосе.

– Мы остановимся здесь? – Эмбер старалась держаться максимально беззаботно. Напряжение между ними стало практически невыносимым.

Казим пристально посмотрел на нее, и на мгновение Эмбер показалось, что в его глазах она видит страдание. Но он моргнул и вновь обрел власть над эмоциями, заперев их на замок.

– Это место станет нашим домом на следующую неделю. – Казим направил машину к лагерю.

По спине Эмбер пополз холодок. Она проведет здесь с ним целую неделю? Во что она влипла в момент слабости? В момент, когда она понадеялась, что любовь может прорасти и в его сердце. Сможет ли он когда-нибудь сказать ей, что любит ее, услышит ли она эти слова из уст Казима? Она не слышала ничего подобного ни от кого, кроме бабушки. Возможно, мать намекала на это в их последнем разговоре, но…

Это сводило с ума.

Когда они спустились в лагерь, Казим указал на выделявшуюся своими размерами палатку.

– Ее поставили для нас.

По мере приближения стало очевидно, что это скорее дворец из ткани.

– Ты вроде бы говорил об отсутствии роскоши в пустыне, – не удержалась Эмбер и была вознаграждена легким и очень сексуальным смехом.

– Для меня да, но не для тебя.

Она вышла из машины, радуясь возможности размять ноги после долгого путешествия, и подошла ближе, не в силах поверить, что видит такую красоту в сердце пустыни – словно из древней сказки, сказки про соблазнение.

– Для меня не обязательно. – Она остановилась, любуясь палаткой.

Эмбер никогда не видела ничего подобного. Передняя часть полотнища была откинута, и ее взгляд заскользил по плотным фиолетовым занавесям и расшитым золотом подушкам, разбросанным на полу. Светильники горели, разгоняя полумрак, тяжелый опьяняющий аромат, разносимый бризом, поддразнивал органы чувств.

Эмбер решительно повернулась к Казиму:

– Я могла бы жить в чем-то более скромном.

Он стоял позади нее, положив руки ей на плечи, и исходящее от его тела тепло снова разжигало желание.

– Я хочу, чтобы ты стала моей пустынной принцессой.

Казим говорил медленно и невероятно сексуально, потом наклонился и поцеловал ее в шею. Она закрыла глаза, чувствуя разгорающееся внутри пламя. Казим пытается отвлечь ее от разговора? Он будет поступать так каждый раз, когда она подберется слишком близко к нему – настоящему?

Однако Эмбер была уверена, что долго это не продлится. Казим устанет от нее и будет искать успокоение и удовлетворение в другом месте, вернется к роли принца-плейбоя и станет нефтяным шейхом, о котором мечтают женщины и на которого хотят походить мужчины.

– Сейчас у меня состоится встреча со старейшинами лагеря. – Казим провел ее в палатку и обнял. – Но когда я вернусь, мы проведем вместе ночь.

Обещание, данное столь сексуальным голосом, заставило сердце женщины стучать быстрее. Одним движением, поцелуем и несколькими мягкими словами Казим растопил лед в ее душе. Теперь Эмбер знала, что Казим умеет заботиться и любить. Оставалось надеяться, что когда-нибудь он полюбит ее.

Полюбит ли? Будет ли Казим действительно принадлежать ей, будет ли любить ее так, как любит его она? Если нет, ей придется уйти.

– Я буду ждать, – соблазнительно улыбнулась Эмбер и поцеловала его.

– Какой мужчина откажется от подобного предложения, – говорил Казим между поцелуями, которые поднимали их страсть на новые высоты. – Я лишь надеюсь, что наш союз скоро будет благословлен наследником.

Ребенок от него? При этой мысли перед глазами Эмбер предстал образ малыша с темными волосами, похожего на Казима. Но наследник будет рожден не в любви. Это испортило все, что было между ними.

– Ты хочешь детей? – отстранилась и хрипло прошептала Эмбер.

На это она никогда не согласится.

– Конечно. – Казим поднял брови и слегка прищурился. – Я наследник Баразбина. Единственный. И должен иметь собственного наследника! – У Эмбер перехватило дыхание при виде его потемневших глаз, золотые точки в которых проявились четче, чем когда-либо. – Это наша обязанность, Эмбер. Причина, по которой мы поженились.

– Я не ожидала, что это будет так скоро. – Ее пульс зачастил, когда он ласково провел тыльной стороной кисти по ее щеке и, дразня, коснулся большим пальцем губ.

– Мы женаты почти год.

– Я знаю. Просто я…

– Что ты? Хочешь сбежать в Париж, как только сочтешь, что выполнила свой долг? Как только моя часть сделки будет выполнена и Клоду будет сделана операция?

Эмбер глубоко вздохнула. Это было именно то, о чем она думала. И тут она осознала, что Казим впервые назвал мальчика по имени.

– Есть новости о Клоде?

Все что угодно, только бы не обсуждать с Казимом вопрос наследника. Это лишает ее надежды стать свободной.

Эмбер хотела детей, а особенно – от Казима. Но ей было нужно, чтобы ее любили и желали, а не спали с ней из чувства долга или потому, что Баразбину необходим еще один наследник.

Казим улыбнулся:

– Твоя подруга и ее сын уже в Америке, операция назначена через два дня. Как только мы вернемся во дворец, ты сможешь с ними связаться.

Ей стало легче. И потому, что удалось избежать дискуссии о детях, и потому, что в жизни Клода наконец начало что-то происходить. Эмбер хорошо понимала, что дорога к окончательному восстановлению будет долгой, но Казим по крайней мере сдержал слово и не только спонсировал операцию, но и позаботился о ее друзьях.

Теперь настала ее очередь. Но вопрос о наследнике в сделку не входил. Эмбер почувствовала, как вокруг нее сдвигаются стены, заставляя выбрать путь, которым она не хочет идти.

– Жаль, что ты раньше не сказал мне об этом. Я беспокоилась об Анни, боялась, что она подумает, что я сбежала от нее. Я же ничего не объяснила.

Казим рассмеялся и сильнее распалил желание, возникающее от его близости.

– Она счастлива за тебя и ждет не дождется, когда вы увидитесь. Хасим присматривает за ней и относится к моей просьбе очень серьезно. Я не сомневался, что так и будет.

Эмбер покраснела.

– Спасибо.

Казим улыбнулся Эмбер и почувствовал, что его грудь снова сжали ставшие знакомыми чувства. Но он не собирался их анализировать. Что-то обязательно пойдет не так – это происходило всегда, если он сближался с кем-то.

Он уже потерял слишком много. Сначала отца, который еще в детстве практически отказался от него, потом мать, потому что он стал таким же жестоким, как отец. Осознание вины стало особенно острым после поездки с Эмбер по пустыне. Казим не понимал, почему открылся ей.

Он посмотрел на слегка зардевшуюся жену. Ее магические глаза были прикрыты длинными ресницами.

– Нам необязательно говорить о наследнике прямо сейчас.

Он приподнял ее голову, чтобы посмотреть ей в глаза и попытаться разглядеть в них эмоции.

– Нет, – прошептала она. – Тебе нужно пойти на встречу.

Ему хотелось сказать, что старейшины могут идти к черту, но это был его долг – долг, к которому принц относился очень серьезно. Он обязан закончить начатое отцом.

Казим стиснул зубы от нового приступа вины, перед которым отступали все остальные эмоции, включая теплые и нежные чувства к Эмбер.

Должен ли он был сделать то, чего хотелось ей, – уже в Париже согласиться на развод? Но, вернув жену, Казим не только мог решить проблему наследника и продолжателя рода. Он не признавался в этом даже себе, но надеялся, что это позволит ему заслужить уважение отца. Хотя зачем ему нужно уважение человека, который издевался над всеми, кого должен был любить?

– Позже нам придется многое обсудить, Эмбер. – Казим отпустил жену, и ему мгновенно стало ее не хватать. – В наших руках будущее Баразбина. Что бы мы ни сделали, это повлияет на судьбы многих. Нам нельзя ошибиться.

– Я знаю, – покорно согласилась она и взглянула на Казима. – Это наш долг.

Глава 9

Долг. Это слово оставляло кисловатый привкус во рту. Когда сумерки уступили место темноте, Эмбер начала сомневаться в том, что делает. Права ли она была, когда решила, что может повернуться спиной к Баразбину и уйти от Казима? Все внезапно стало сложнее.

Если бы она не оказалась в пустыне, Эмбер, наверное, захотела бы улететь на первом же самолете домой. Но где ее дом? Анни с Клодом в Америке, а ее отец по-прежнему не заинтересован в воссоединении, несмотря на признание матери.

Поднялся ветер, снаружи послышались голоса и усилилась активность, но Эмбер была слишком погружена в свои мысли и лишь мельком отметила это. Она прошла в одну из больших спален, задрапированную золотыми и пурпурными тканями, – самые комфортные покои, когда-либо предназначавшиеся ей. Кровать, находящаяся практически на уровне пола, была завалена подушками, которые так и манили прилечь на них. Было поздно, и усталость брала свое, Эмбер останавливало только обещание в глазах Казима. Она хотела быть с ним, разделить полуночные часы с мужчиной, которого любила, и уговорить себя, что он тоже любит ее.

В этот момент, словно наколдованный мечтой, Казим отодвинул занавески, служившие дверью, и вошел внутрь, наполнив собою все пространство палатки. Аромат благовоний, раньше казавшийся очень сильным, уступил место его опьяняющему запаху. Это был запах пустыни, смешанный с мускусными нотками лосьона. Близость Казима заставила ее сердце подскочить, но, помня их разговор, Эмбер стояла и не отрывала от него взгляда.

Казим пришел в роскошную спальню из чувства долга? Или он хочет продолжить то, что начал в Англии? Вопросы мелькали в ее голове. Та ночь была для него всего лишь рутинным соблазнением? Или необходимостью обзавестись наследником?

– Мы должны продолжить обсуждение нашего долга по отношению к твоей стране? – Эмбер говорила решительно и взвешенно.

Казим даже не поморщился, взгляд его оставался спокойным и твердым. Он позволил занавескам сомкнуться за его спиной и отгородить их ото всего.

– Когда ты собиралась сказать мне, Эмбер? – Вопрос был задан медленно и четко, в каждом слове сквозил лед.

Она моргнула, не понимая, что он имеет в виду.

– Что сказать?

– Что ты и твой отец финансировали набеги на мой народ.

Лицо Казима потемнело, словно на пустыню набежали тучи, и в любой момент может прогреметь гром, и засверкают молнии в преддверии дождя.

Эмбер замерла, чувствуя на себе пристальный взгляд принца. Она была уверена, что он отслеживает каждый ее жест, движение глаз. Он ошибается. У нее не хватало денег на жизнь, она не получала помощь ни от кого.

– Кто это тебе сказал?

Как Казим осмелился войти в ее спальню и заявить, что она причастна к этому?

– Не важно, кто сказал, важен твой ответ. Когда ты собиралась признаться, что использовала посланные тебе деньги для поддержки мятежников?

Казим подошел ближе; каждый его взгляд, каждый шаг заставляли Эмбер нервничать сильнее.

– Что бы ни сделал мой отец, я к этому непричастна. – Она откинула голову назад, чтобы убрать волосы с лица.

Эмбер подумала о визите матери, о странном ее заявлении. Если Казиму станет известно об этом, они будут уничтожены. Она не знала, кого мама боялась больше – того, за кого вышла замуж, или того, за кого отдала дочь. Эмбер закрыла глаза. Она должна была все рассказать ему, как только мать ушла. Ей надо было забыть о своей ложной преданности отцу. Так почему она это не сделала?

Выражение ужаса на лице матери, дрожь в голосе, чего она раньше никогда не слышала, удержали ее.

– Значит, ты не знала, как он использовал мои деньги, но тем не менее вовсю транжирила их в Лондоне. – Казим остановился и посмотрел на нее, похоже надеясь на опровержение. Но частично это была правда – Эмбер позволила ему предположить, что хочет больше денег, больше подарков.

Она поступила так из желания защитить себя. Однако она не призналась Казиму, что не видела посланные им деньги, поскольку отец все забрал себе. Собственно, она вообще не знала о деньгах до встречи с ним в Париже. Казим не спрашивал прямо, а Эмбер сочла нужным промолчать. Тогда она защищала свое сердце, а сейчас ничего не сказала из-за матери.

Казим выругался и направился к выходу из палатки, но потом резко повернулся:

– Черт возьми, Эмбер, я доверял тебе! Я верил каждому твоему слову, а ты всего лишь пыталась получить от меня как можно больше.

Он запустил пальцы в свою густую темную шевелюру, а она не знала, как все уладить. Но что бы она ни сказала, это выдаст ее чувства к нему, так что, может, все к лучшему. Пусть Казим считает ее жадной до денег. Тогда они по крайней мере смогут расстаться.

Ее сердце сжималось при одной мысли об этом, но Эмбер понимала, что, если она останется с ним, будет еще труднее. Не стоило ей возвращаться в Баразбин.

– Ты не должен был искать меня, Казим.

– Я был глупцом, думая, что ты сможешь стать частью моей жизни, частью будущего Баразбина. Чертовым глупцом!

Ноги Эмбер подкосились, и она едва не упала на подушки.

– Я была глупа, дав согласие на этот брак. – Ярость придала ей сил. – Я не хочу обременять тебя. Я хочу быть просто счастливой.

– Счастливой? Слова «счастье» нет в списках наших желаний, Эмбер. У нас есть долг перед нашими странами, нашими семьями.

– А твой долг – соблазнять меня лаской и сладкими словами? Твой долг – укрепить будущее Баразбина появлением наследника, даже не уведомив меня? – Эмбер подбоченилась, ярость ее росла. – Что ж, мне жаль говорить тебе это, но в те ночи, что мы провели вместе, наследник не мог быть зачат, потому что я использовала контрацептивы.

Казим рванулся к ней, она отшатнулась и чуть не упала.

– Еще одна ложь, – медленно проговорил он. – Для тебя нет ничего святого?

– Если бы ты сразу сказал мне, что тебе нужен наследник, я объяснила бы, что не могу пойти на это. – Эмбер видела, как его лицо затвердело, а губы сжались. – Я отказалась бы, каким бы шантажом ты ни воспользовался.

– Твои обвинения в шантаже становятся утомительными. – Казим подошел еще ближе и теперь возвышался над Эмбер, но она не двигалась, глядя ему в глаза, в их глубину, где теперь был один лед. – Но я не могу простить твою ложь.

– Мою ложь? – воскликнула Эмбер.

Неожиданно стены палатки натянулись от силы гораздо большей, чем их с Казимом ярость. Послышались крики, отрывистые приказы, шум. Казим оглянулся, с подозрением прищурился и сжал зубы. Эмбер провела большую часть жизни в Европе, но не забыла, что в этих местах ветер может появиться из ниоткуда. Ей вспомнились слова Казима об изменчивой пустыне. Крики снаружи заставили ее забеспокоиться. Что-то было не так.

Казима отвлекли раздувавшиеся, как паруса, матерчатые стены палатки. Судя по суматохе, царившей снаружи, это был не просто ветер. Он снова повернулся к Эмбер, чувствуя, как утихает ярость. Он привез ее в пустыню и подверг опасности. Снова близкий ему человек может пострадать.

– Оставайся здесь. – Он сжал руки Эмбер и заставил ее посмотреть на него. – Слышишь? Оставайся здесь.

– Что это? – В голосе женщины чувствовалась паника. Он напугал ее сильнее, чем следовало.

– Я вернусь через несколько минут, но, пожалуйста, не выходи наружу.

Казим направился к выходу. Отбросив полог, он все понял. Природа угрожала им песчаной бурей, но, кроме того, на лагерь напали.

– Казим!

Он выругался и развернулся. У выхода стояла Эмбер.

– Ты можешь делать то, что тебе говорят?

Казим закрепил полог. Оставалось надеяться, что мятежники не атакуют в полную силу. Он разрывался на части. Как поступить? Защищать Эмбер или броситься на помощь кочевникам?

– Что происходит? – Она дрожала от страха.

Казим все еще злился на нее за то, что она ослушалась его. Им обоим лучше оставаться в ее спальне в задней части палатки.

– Угроза песчаной бури.

– Но может стать хуже, правда? – Эмбер посмотрела на него, умоляя сказать правду.

– Уже стало.

– Что ты имеешь в виду? – пролепетала она.

– Мятежники.

Эмбер распахнула глаза, но ничего не сказала.

Казим схватил жену за руку и провел к ее покоям.

– Мы вернемся туда, где я приказал тебе остаться, и пересидим там. Это лучший и наиболее безопасный выход.

Он практически потащил ее мимо развевающихся полотен. Ветер мрачно завывал вокруг.

Казим сел вместе с ней на кровать и в раздражении разбросал подушки.

– Мы будем ждать и надеяться. Буря может нас спасти.

– Да? – Эмбер повернулась к нему и внезапно оказалась совсем близко. – Это твой план?

Она вцепилась в его руку, и Казим закрыл глаза под натиском эмоций. Она ищет у него защиты. Это вернуло его к воспоминаниям о том моменте, когда он не смог защитить мать. Казим снова слышал ее крики, шрам снова болел – так, как было, когда его оттолкнули и он ударился о пьедестал мраморной статуи.

– Казим, кто-то пытается войти! – Испуганный возглас Эмбер вернул его в реальность, и он вскочил на ноги, приготовившись к бою. К его облегчению, внутрь ворвался сын одного из кочевников. Быстро что-то проговорив, он умчался.

– Что? – спросила Эмбер. – Тебе нужно идти?

Казим покачал головой, радуясь, что ветер сегодня оказался на их стороне.

– Они ушли. Похоже, нас спас ветер.

Она с облегчением вздохнула.

– Ты уверен, что они не вернутся?

– Не сегодня. – Казим сел рядом с принцессой, ему хотелось сжать ее в объятиях. – Сейчас главное – отсидеться в безопасном месте.

– Ты пытаешься меня соблазнить? – От ее поддразнивания сердце Казима забилось быстрее.

– Я не настолько вероломен, чтобы использовать в своих интересах бурю. Впрочем, это мне не понадобилось бы.

Казим посмотрел ей в глаза, пытаясь разгадать скрывающиеся в них эмоции. Он действительно хотел соблазнить Эмбер. Каждой клеточкой своего тела он жаждал ее. Казим еще никогда не испытывал вожделение такой силы. Обычно ему достаточно было один раз лечь с женщиной в постель, и новизна обладания пропадала. Но с Эмбер все обстояло иначе.

– Я не пыталась обмануть тебя, Казим, – мягко сказала она. Длинные ресницы скрывали ее глаза и ее душу.

– В день нашей свадьбы ты пыталась притвориться кем-то, кем не являешься. Теперь я обнаруживаю, что ты знала о связи твоего отца с мятежниками. Как я могу доверять тебе?

Если бы Казим мог уйти от нее, он ушел бы. Но это было невозможно. Они оказались в западне палатки и, судя по завыванию ветра, пробудут в ней еще какое-то время. Может ли он обратить это в преимущество? Узнать правду о женщине, на которой женат?

Эмбер вздохнула.

– Еще в день нашей свадьбы все было предопределено. Ты не хотел верить мне. Тебя задело то, что ты увидел – или думал, что видишь.

– Я видел тогда и вижу сейчас женщину, искусно плетущую сеть лжи. Женщину, не способную опровергнуть факты, которые я предоставил. – Казим говорил медленно, но твердо, а Эмбер любовалась его прекрасным сосредоточенным лицом.

Ветер раздувал палатку, явно собираясь ворваться внутрь. Это должно было быть романтично – влюбленные отрезаны от остального мира.

Но они не влюбленные. Их связывает влечение, требующее удовлетворения. Со временем оно угаснет, и останутся только тлеющие угольки.

– Я выполняла долг, Казим. Кому, как не тебе это должно быть понятно? – Стихия пустыни заставила их быть вместе, и ему придется выслушать ее. – Мне четко дали понять, что для того, чтобы ты унаследовал трон, необходимо сочетать нас браком.

– Это по крайней мере правда. – Казим поднял подушку и принялся с отсутствующим видом изучать золотое шитье. Все что угодно, только бы не смотреть на нее. – Мне сказали то же самое. Важно заключить брак, а будем мы жить вместе или нет – не имеет значения. Именно поэтому я согласился.

– Но ты не был готов даже к настоящему браку. – Ярость снова проникла в кровь. – Почему, Казим? Ты меня ненавидишь?

– Нет! – Он повернулся к ней и отбросил подушку. – Мне была ненавистна сама идея брака. У меня была своя жизнь. Я создал успешный бизнес. – Он глубоко вздохнул. Эмбер прикусила губу. – Я не хотел нести ответственность за народ Баразбина, как и за тебя. Я не хотел сделать тебя своей женой в полном смысле слова, потому что ты олицетворяла все, что меня возмущало.

Это было болезненно. Эмбер моргнула. Он действительно не любит ее.

– Я не знала, чем занимается мой отец, – сказала Эмбер.

Ей нужно было как-то оправдаться, но она не хотела причинять вред матери. Судя по выражению лица Казима, попытка не удалась.

Он поднялся и так быстро зашагал по ковру, словно стремился покинуть палатку и уйти в пустыню. Потом Казим повернулся к ней:

– Ты должна была сказать мне.

Эмбер была потрясена. Это было последнее, что она ожидала от него услышать.

– Я не могла… моя мать… – мямлила она. Земля уходила у нее из-под ног.

– Не пытайся соврать, что узнала об этом только от матери.

– Я ничего не знала, – вырвался у нее полузадушенный шепот.

Шок сдавил горло Эмбер. Он не верит ни одному ее слову. И никогда не верил.

Его глаза потемнели еще сильнее, напряженность взгляда стала невыносимой, и Эмбер отошла подальше от него.

– Ты ничего не сказала мне. – Это был не вопрос, но утверждение. – У тебя было достаточно возможностей для этого, пока мы ехали сюда.

– Прости. Я не понимала важность того, что узнала, а потом ты заговорил о своем отце…

– Ты навязала мне это.

– Ты запираешь душу на замок, Казим. Почему?

Он стал дышать глубже, но сдаваться не собирался.

– Не пытайся анализировать мои эмоции, Эмбер. В этой игре тебе не победить.

– Это не игра. Это реальность. – Он подошла достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его тела, слышать его глубокое дыхание.

– Будь осторожна! – прорычал Казим. – Ты можешь обнаружить, что взяла на себя слишком много.

– Я справлюсь, – отрезала она. – Повторяю, я ничего не знала о деньгах, которые ты посылал моему отцу. Если бы я была в курсе, то не работала бы в клубе, не поселилась бы с Анни и Клодом. Я приехала с тобой в Баразбин только потому, что ты согласился помочь Клоду, и собиралась вернуться в Париж при первой же возможности. Но была еще одна причина моего приезда – мне нужно было разобраться в наших чувствах, к тому же в глубине души я этого хотела.

– Хотела? – Казим с недоверием уставился на нее. – Это очень далеко от правды. Стоило мне найти тебя в клубе, как ты заговорила о разводе.

– Я думала, что развод нужен тебе. – Ветер рвал палатку, но Эмбер не отрывала глаз от Казима. – Ты отказался от меня, и я никогда не забуду, каково это. Я пыталась быть той, какую ты хотел, но этого оказалось недостаточно. Отвращение в твоих глазах практически убило меня.

«И практически убило мою любовь к тебе».

– Я не ожидал, что моя жена прибудет с багажом из скандала, – вырвалось у него.

– Но я думала…

– Что ты думала?

– Что такому мужчине, как ты, нужна более опытная жена.

– Нет. – Казим покачал головой. – Я хотел, чтобы жена была моей, и только моей. Несмотря на проведенные в разлуке месяцы, ты всегда была моей.

Это было чересчур, и в душе Эмбер зародилась надежда. Он открывает ей свое сердце, впускает ее?

– Да. – Ее голос был едва слышен. – Всегда, Казим. Я люблю тебя.

Глава 10

Казим отпрянул. Он правильно расслышал? Эмбер любит его? Он посмотрел на ее лицо, такое красивое в мягком свете светильников, и уже ставшее знакомым чувство стиснуло грудь. Он молчал, и в глазах Эмбер замелькало беспокойство. Казим хотел бы успокоить ее, но не мог: он не верил в искренность ее слов. До сих пор Эмбер только лгала.

Он встал и отступил на шаг.

– Невозможно!

Прошлое научило Казима, что эти слова используются для причинения боли, это оружие. Сам он не собирался никогда и никому говорить такое. Любовь, если она все же существует, не для него.

– Почему нет? – Ее шепот звучал сексуально. Слишком сексуально.

Его пронзило желание, Казим хотел повернуться и уйти. Но куда? Ветер все бушевал. Он был в ловушке.

Его взгляд задержался на стройной фигуре жены, окутанной красным шелком. Она сменила джинсы и блузку на традиционный наряд, но Казим не желал думать, что это сделано ради него. Эмбер шагнула к нему, и красный шелк замерцал, окружая ее царственной аурой, которую он раньше не замечал. Она напряженно вглядывалась в его лицо.

Что он должен сказать? «Мне не нужна любовь – ни твоя, ни кого бы то ни было»? Нет, это слишком близко к правде.

– Почему нет? – повторил он ее вопрос. – Ты хочешь знать?

– Да.

– Ты не скрывала, что едешь сюда под давлением и только для того, чтобы ребенок твоей подруги получил лечение…

– Так ты ничего не испытываешь ко мне?

У Казима появилось странное ощущение, что не он управляет ситуацией. Каким-то образом он превратился в мышку, с которой играет кошка, и ему это не нравилось.

Он подумал о чувстве, сжимавшем его грудь при мысли об Эмбер. Это просто паника. Это не может быть любовь. Любовь приносит только боль. Он знал это с детства. Казим еще в юности поклялся никогда не любить и не собирался нарушать клятву. Он видел, что неразделенная любовь сотворила с его матерью.

– Любовь – удел глупцов. – Он вложил всю свою ярость в эти слова.

Эмбер вздернула подбородок и расправила плечи.

– Ты прав. – Она рассерженно посмотрела на него, и Казиму показалось, что она пытается прочитать его мысли. – Удел глупцов.

– Черт возьми, Эмбер, не смотри на меня так!

– Чего ты боишься, Казим?

– Любовь – бесполезное чувство, Эмбер. Мы поженились, потому что так было нужно, вот и все.

Казим старался, чтобы на его лице не отражались никакие эмоции. Она не должна знать, какую бурю вызвало в нем ее признание. В противном случае он станет абсолютно беззащитным, а это неприемлемо.

– Ах да, прежде всего долг, который ты воспринимаешь настолько серьезно, что не сделал меня своей женой в нашу брачную ночь. Ты правда поверил слухам или причиной стало то, что не ты сам выбрал меня?

Она говорила твердо и вместе с тем с сарказмом. Это был убийственный коктейль. Эмбер внезапно превратилась в ледяную статую. Но Казима это не волновало. По крайней мере, она больше не признавалась в любви, такой же ложной, как слезы, готовые пролиться из ее глаз.

– Я верил в невинность невесты. – Казим говорил спокойно, контроль над эмоциями вернулся. – Я не ожидал увидеть танцовщицу, да еще такую соблазнительную. Я словно очутился в далеком прошлом и стал шейхом, выбирающим одну из обитательниц гарема. Мне это было не нужно.

Это было слишком похоже на его отца.

Эмбер опустила взгляд, и невероятно длинные ресницы прикрыли ее глаза. Казим сжал кулаки, пытаясь сдержаться и не дотронуться до нее. Если он позволит себе следовать по дороге желания, то сожмет ее в объятиях и будет целовать до тех пор, пока Эмбер не начнет молить овладеть ею.

– Извини… по поводу той ночи. – Она застенчиво посмотрела на Казима, и его сердце внезапно забилось быстрее. – Я повела себя так по неопытности.

Он сильнее сжал кулаки. Эмбер проверяет его. Сначала мягкие слова, потом яростная определенность, потом застенчивость. Что дальше?

– Это уже не важно. – Казим отошел подальше от опьяняющего аромата ее парфюма, от соблазнительной темноты ее глаз, от соблазна ее мягких губ.

– Как пожелаешь, – тихо проговорила она.

Эмбер стояла и смотрела на Казима. Если ее признание в любви причинило ему такой дискомфорт, у нее нет выбора. Она потребует развода. Хуже, чем в брачную ночь, уже не будет.

«Нет, будет, – мелькнула мысль, – потому что ты любишь его так, как только может любить женщина, – всем сердцем и телом».

– Не изображай капитуляцию, Эмбер! – Его резкие слова ранили гораздо сильнее, чем она предполагала.

Ей нужно признать поражение. Их брак был обманом с начала и до конца. Казим не любил ее и никогда не полюбит. Она не сможет так жить. Если она вернется в Париж, то в конце концов склеит разбитое сердце, верно? Любить воспоминание о мужчине лучше, чем жить с ним, зная, что он не любит ее.

– Я просто практична, Казим. Мы с тобой не можем так продолжать. – Эмбер пыталась говорить спокойно, хотя сердце ее неистово билось. Но если Казим может владеть своими эмоциями, сможет и она.

– Нам придется сохранить брак, Эмбер. У меня есть долг перед страной. Я обязан подарить народу наследника. Ты должна это понимать.

– Я не могу, – прошептала она, не в силах отвести взгляд от лица мужа.

И вдруг она все поняла: Казим хочет, чтобы она продолжала жить с ним без любви и родила наследника. Эмбер не могла этому поверить. Как он смеет! Ребенок появится на свет, потому что самое главное – это долг? Нет, она не взвалит такое бремя на плечи малыша.

– Не можешь или не хочешь? – хрипло спросил Казим.

Эмбер вздохнула и продолжила настаивать на своем. Эту битву она не имеет права проиграть.

– Я не рожу тебе ребенка, Казим.

– Но для этого ты приехала в Баразбин.

Эмбер улыбнулась. Она осмелилась бросить вызов могущественному Казиму аль-Амеду. Принц к этому не привык, но что он может сделать с ней? Худшее уже позади.

– Когда мы разговаривали той ночью в Париже, ты ни разу не упомянул, что тебе нужен наследник. Что ты планировал? Соблазнить меня и отослать снова, как только родится ребенок?

Ее сердце пронзила боль. Неужели Казим действительно настолько жесток и бесчувствен? Несколько дней назад она сказала бы «нет», но сейчас уже не была в этом уверена.

– Это возмутительно! – запротестовал он.

Однако по его реакции было видно, что именно этого он и добивался.

Порывы ветра усилились, и полотняные стены палатки захлопали, словно были готовы упасть. Как их брак. Как ее жизнь. Несколько коротких дней в Англии Эмбер наслаждалась любовью, но после возвращения в Баразбин мечты и надежды разбились вдребезги. Казим никогда не хотел ее так, как хотела его она. Он нуждался в ней только как в матери наследника.

– Это правда, Казим.

О, как бы ей хотелось убежать куда-нибудь!

– Похоже, ты не знаешь, что такое правда. – Он говорил мягко и тихо, пристально глядя на нее. – С той минуты, когда я увидел тебя в клубе, ты лгала мне. Не смей отрицать это.

– Нет! – воскликнула Эмбер, однако вспомнила, как позволила ему предположить, что она растранжирила переданные ей деньги. – Это ты постоянно делал ложные допущения, потому что его высочество всегда прав, несмотря ни на что.

– Ты говоришь чушь! – выпалил Казим, разозленный ее насмешкой.

– Я говорю правду. Ты лгал мне, не называя истинную причину, по которой мне необходимо вернуться в Баразбин. И не забывай о шантаже.

Казалось, палатка наклоняется все ниже, все ближе к ним, словно ветер хотел присоединиться к разговору, но Эмбер не отрывала взгляда от Казима.

– Этот спор продолжается слишком долго! – выпалил Казим, чувствуя страх.

Он никогда не встречал женщину, которая осмелилась бы бросить ему вызов. И не встречал женщину, которую бы так сильно хотел. Даже сейчас, когда они перебрасывались яростными словами и между ними царило недоверие, он все еще жаждал Эмбер.

– Согласна. При первой же возможности я вернусь в Париж и буду учиться на художественных курсах. Я хочу получить обратно мою жизнь, Казим. Я не желаю участвовать в твоих играх.

– Сильные слова для женщины, находящейся в столь слабой позиции.

– Не мне нужен наследник, – медленно произнесла она, насмешливо подняв изящные брови. – Так что твоя позиция слабее. И да, я собираюсь быть сильной.

– Ты моя жена в полном смысле слова. Это по крайней мере позволяет нам на чем-то основываться.

– На чем?

– Хотя бы на влечении, которое мы испытываем друг к другу. Это ты не можешь отрицать. Разве ты не хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

Ее карие глаза потемнели, взгляд стал жестче, губы сжались плотнее, выражение лица изменилось, словно Эмбер спешно пыталась выстроить стену, которая удержит его.

– Нет.

Она отошла.

Так легко она не отделается.

– Докажи! – Казим последовал за ней и, схватив за руку, прижал к себе.

Прикосновение груди Эмбер рождало в нем горячее желание. Однако она оставалась неподатливой в его объятиях. Непреклонной и неумолимой.

– Нет, не буду!

Это было уже чересчур.

– Тогда докажу я.

Казим прильнул к ней в требовательном поцелуе, от которого пульс его зачастил. Губы женщины оставались плотно сжатыми, но, как только он зарылся рукой в ее мягкие волосы, они раскрылись и с них слетел вздох.

Он доказал свою правоту, Эмбер хочет его, несмотря на протесты. Она принадлежит ему. Казим должен был бы остановиться, поскольку выиграл, но это оказалось невозможно. Да он и не хотел останавливаться. Желание сжигало его, и, когда Эмбер снова вздохнула, крепче прижавшись к нему, он понял, что пропал.

– Как это может быть правильно, если все остальное неправильно? – прошептала она и, отстранившись, посмотрела на него.

Ее глаза были полны желания.

Казим не мог ответить ей, потому что сам ничего не понимал. Он никогда не испытывал такую всепоглощающую страсть, которая делала все остальное несущественным.

– Все, что важно для меня сейчас, – целовать тебя, – хрипло проговорил он. – Меня не волнуют долг, ветер или мятежники. Меня волнует только поцелуй.

Эмбер опьяняла его. Неужели он принадлежит ей? Навсегда?

– Казим, я… – Ее голос был еле слышен. – Я не могу… мы не должны.

– Должны! – прорычал он. – И будем.

Казим подвел Эмбер к низкой кровати, уложил на подушки и лег сверху. Она обхватила его за шею и прижала к своему роскошному телу, отказавшись от сопротивления.

– Мы не должны, – пролепетала молодая женщина, сжав его спину, что сильнее разгорячило Казима.

Эмбер не могла прекратить целовать и ласкать его, и от этого он хотел ее еще сильнее.

Эмбер покрывала его тело нетерпеливыми поцелуями. Она понимала, что это усложнит ее положение, но ничего не могла с собой поделать. Это было сумасшествие. Настоящее сумасшествие.

Казим снял с нее абайю, и Эмбер, обнаженная, раскинулась на красных шелковых простынях. Он сбросил халат. Казим был невероятен. Каждый его четко очерченный мускул заставлял ее дрожать от желания.

– Ты по-прежнему считаешь, что мы не должны? – От его глубокого голоса по ее спине пробежала дрожь предвкушения.

Эмбер покачала головой и облизнула пересохшие губы, изучая его смуглую кожу, а потом опустила взгляд вниз, к доказательству того, что он желает ее.

Она дотронулась до него. Казим закрыл глаза и застонал от удовольствия. Но этого было недостаточно, принцесса хотела больше. Гораздо больше.

Он накрыл ее своим телом, окутал своим теплом. С отчаянным желанием, какое она не испытывала раньше, Эмбер обвила ногами его спину, провоцируя войти в нее. Она приподняла бедра и двигалась вместе с ним, волны страсти уносили обоих. Эмбер вскрикнула, и в то же мгновение раздался его крик…

Страсть утихла, как и песчаная буря. Обнаженная Эмбер лежала рядом с Казимом. Сердце ее постепенно начало биться в обычном ритме.

Она не должна была поддаваться вожделению, которое разгоралось от одного прикосновения к Казиму. Как сможет она вернуться к прежней жизни после такого?

Глава 11

Путешествие во дворец прошло напряженно, о пребывании в пустыне они предпочитали не вспоминать. Эмбер не могла понять, как они перешли к сексу во время ссоры. Казим что-то доказывал себе? Или ей? Если так, то что?

Он хотел, чтобы она признала, что неспособна сопротивляться ему? Или что они могут быть вместе без любви? Казим четко дал понять, что любовь не входит в его планы. Есть только долг.

Эмбер отстаивала свою точку зрения прошлой ночью и была уверена, что уедет, но сейчас, когда жаркое солнце освещало дворцовые сады, она уже не знала, чего хочет. С каждым днем она все сильнее любила Казима и, мечтая об ответной любви, не могла представить будущее без него.

– Мне сказали, что я найду тебя здесь. – Глубокий сексуальный голос Казима ворвался в ее беспокойные мысли.

Сердце ее забилось быстрее, а в животе все перевернулось при виде его белых одежд и головного убора. Его загорелое лицо было таким красивым, что хотелось дотронуться до него, приласкать, почувствовать жесткость щетины.

Но Эмбер не могла. В этот момент она поняла, что, оставшись, будет дурачить саму себя. Если она хочет сохранить разум, нужно уехать и забыть о Казиме. Больше нельзя откладывать неизбежное.

Она встала, не желая, чтобы он возвышался над ней, напоминая о своей силе.

– Мне нужно вернуться в Париж.

Он внимательно посмотрел на нее, потом скрестил руки на груди и глубоко вздохнул. Секунды, которые она ждала его ответа, казались вечностью.

– Как пожелаешь.

Он согласился? Так просто? Эмбер почувствовала облегчение и прерывисто вздохнула. Потом ощутила боль. Он совсем не думает о ней и готов отпустить ее раз и навсегда.

– Мне нужно быть в Париже к тому времени, когда Анни и Клод вернутся домой.

Казим стиснул зубы.

– Ты останешься в Париже? – Рычащий голос напоминал первые раскаты грома.

Неужели он думает, что она уезжает ненадолго?

– Да, Казим. – Эмбер слегка запиналась, и это ее раздражало. – Я останусь в Париже навсегда.

Она посмотрела ему в глаза, но не вынесла этого и опустила голову.

Он кивнул. Солнце било в глаза, и Эмбер было сложно разглядеть его лицо, понять, что он испытывает. Почему после той ночи в пустыне Казим ее отпускает?

Эмбер любила его до боли. Она сглотнула слезы, которые угрожали пролиться.

– Солнце слишком яркое, я едва могу тебя видеть.

– Я знаю, – спокойно сказал Казим, не отрывая взгляда от ее лица.

Что он знает? Что ее сердце разбивается? Что она любит его и поэтому должна уехать?

– Как Анни и Клод? У тебя есть новости? – В ее голосе слышался намек на отчаяние.

Она так и не поговорила с Анни и нервничала по поводу того, как все ей объяснить, особенно замужество.

– Они должны вернуться из Америки на следующей неделе. У них все хорошо.

Казим отвел глаза и пошел по садовой дорожке. Сделав несколько шагов, он остановился спиной к ней, словно хотел сказать что-то еще. Эмбер ждала. Но он молчал.

Она смотрела на Казима, пытаясь запечатлеть в памяти его образ.

– Хорошо! Это позволит мне привести квартиру в порядок перед их возвращением, – радостно сказала Эмбер. Слишком радостно. – Я уеду как можно быстрее.

Казим знал, что во многом Эмбер права. Их брак не стоило возрождать. Они совершенно не подходят друг другу. Да, он испытывает сильнейшее желание, но не на этом основывается семья и будущее королевства. И все же ее готовность уехать причинила боль.

– У меня готов самолет. Можешь лететь.

Он был не в силах смотреть на Эмбер и делал вид, что занят изучением цветов, но это не облегчало боль. Боль, которую Казим стремился запереть глубоко в душе.

– Готов самолет? – Шок в ее голосе был более чем очевиден, и он закрыл глаза, сопротивляясь подступившей тошноте.

Казим не доверял своему голосу и опять кивнул, продолжая стоять к ней спиной.

– Как? Почему? – Она заикалась.

– Потому что ты права. – Он повернулся к ней. Это он, по крайней мере, способен произнести, глядя на ее прекрасное лицо, которое никогда не забудет. – Мы не должны были вступать в брак, и развод действительно единственный вариант.

Он взглянул на ее шею, которую ласкали его губы, и увидел, как Эмбер сглотнула. Ее глаза распахнулись. Шагнув к нему, она уже была готова дотронуться до него, но потом прижала руку к груди, будто тоже испытывала боль. Она наклонила голову, и солнце засверкало в ее волосах цвета воронова крыла. Потом Эмбер отступила назад, и грудь Казима снова сковало, тиски чувств грозили задушить его.

– Развод, – твердо сказала она, – конечно. Я предлагала это еще в Париже.

Он должен это сделать. Недавние встречи с советниками, которые помогали ему править страной, доказали это. Он должен ее отпустить.

– У нас нет выбора, Эмбер.

– Нет? – Ее изящные брови сомкнулись в недоумении.

Казим надеялся, что она хоть раз признается в обмане.

– Больше нет.

Он видел, как ее губы произнесли слово «почему», но не услышал ни звука. Она потеряла дар речи. Как и Казим, когда ему объяснили, как он должен поступить. Сейчас ему следует вести себя решительно, чтобы не дать вырваться огню желания.

– Твое прошлое тебя настигло. – Каждый мускул его тела напрягся.

– Мое что? – выпалила Эмбер.

– Королевские советники выяснили, где именно ты работала в Париже…

– Я была официанткой! – прервала она его.

Он не верил, но ему представили доказательства.

Как наследник престола, он не имел права оставаться с ней.

– Я защищал тебя, Эмбер. Но проблема не только в этом, – тихо сказал Казим. – Твоя связь с мятежниками. Ты знала, что готовится нападение на лагерь.

Она яростно замотала головой:

– Нет!

– Факты говорят о другом. – Казим подошел к Эмбер, не в силах сдержаться, и сжал кулаки, чтобы не дотронуться до нее. – Я хочу, чтобы ты покинула Баразбин.

– Значит, я больше не подхожу на роль принцессы, – высокомерно бросила она. – Больше не подхожу на роль матери наследника Барабзина, и все из-за лжи. Лжи, которую плету не я, Казим.

– Я не могу простить того, что ты творила с моим народом.

Он сжал зубы, желая лишь одного – чтобы Эмбер исчезла из королевства и из его жизни.

Эмбер покачала головой.

– Это все ложь. Сплошная ложь.

Казим закрыл глаза, спасаясь от накрывшей его волны странных эмоций.

– Это тоже твой долг, Казим? – едко поинтересовалась она, вздернув подбородок. – Ты выполняешь приказы или сам меня ненавидишь?

– Я не ненавижу тебя, Эмбер. У меня нет выбора. Ты могла напасть в пустыне и на меня. В этой ситуации я не могу защищать тебя ни при каких обстоятельствах.

– Не можешь или не будешь? – От ярости ее глаза казались золотыми.

– Наш брак был заключен не по любви, и он не может продолжаться. – Казим повторял слова тех людей, которые приказали ему избавиться от жены. А его отец при этом молчал и смотрел на него – холодно и безжалостно.

Он не хотел отсылать Эмбер. Прошлой ночью он увидел, каким может быть их брак. Но теперь все кончено. Невозможно простить ее причастность к нападению на кочевников. У него осталось одно желание – увидеть, как она уходит, и поскорее.

Сердце Эмбер разбивалось на мелкие осколки, которые грозили изранить ее тело. Тело, которое даже сейчас хотело Казима. Она не могла двигаться, не могла произнести ни слова. Шок приковал ее к месту, а жаркое солнце безжалостно светило, забирая все силы.

Казим, наверное, рад, что получил последнее доказательство, позволившее ему отказаться от нее. Он даже приказал подготовить самолет, чтобы тот увез ее. Это было хуже – гораздо хуже, – чем то, как он поступил с ней в брачную ночь. Это было больше чем просто отказ – Казим уничтожал Эмбер и ее любовь к нему.

Она закрыла глаза, вспомнив, как призналась ему в любви. «Любовь – удел глупцов», – сказал он.

– Извини, мне нужно собраться.

Он выглядел озадаченным ее словами. Но чего он ожидал? Что она будет умолять? Казим не пожелал выслушать ее – просто поверил своему окружению.

– Я буду готова через час.

«Лучше через пять минут». Мысль о том, что придется пробыть здесь еще час, едва не лишила ее способности дышать, но ей требовалось время, чтобы обрести контроль над эмоциями. Она покинет дворец с высоко поднятой головой. Что бы там ни было, она невиновна.

– Очень хорошо. – Казим повернулся и ушел.

Эмбер смотрела ему вслед, его поспешные шаги говорили о том, что он не может дождаться, когда избавится от нее.

Эмбер была верна своему слову, и час спустя Казим наблюдал, как она выходит из дворца и направляется к машине. Ее лицо напоминало маску. Ее тело, в джинсах и белой блузке, словно взывало к нему, и он сжал зубы, сопротивляясь пронзившему его желанию.

Желание не будет править его страной. Шейху нужны сильная воля и стремление вперед. Это его судьба, его долг, а Эмбер не была и никогда не станет частью этого.

Эмбер остановилась у машины и повернулась к нему, когда он спустился со ступеней дворца. Казим постарался как можно жестче смотреть на женщину, радуясь, что расстояние не позволяет ему поддаться соблазну и дотронуться до нее. Их глаза встретились, и его грудь сжалась. На мгновение в мире остались только они. Это не облегчало ситуацию.

– Прощай, Эмбер.

Она ничего не ответила, надела солнцезащитные очки, на мгновение задержала на нем взгляд и села в машину.

Водитель закрыл дверцу, и это негромкий звук болезненно отозвался в голове Казима. Принц продолжал стоять прямо, не желая, чтобы кто-нибудь заметил, что он в агонии. Казалось, в его сердце вонзили кинжал.

Машина отъехала, за тонированными стеклами Эмбер не было видно, и нельзя было понять, чувствует ли она нож в сердце. Вряд ли, ведь она все время хотела уехать. Казим вздохнул, и боль стала сильнее. Он догадывался почему, но скрывал это от тех, кто за ним наблюдал. Он должен оставаться сосредоточенным. У него есть долг перед людьми, страной и, как ни тяжело это признать, перед отцом. Обо всем остальном думать запрещено.

Глава 12

Лето в Париже и близко не было таким жарким, как в Баразбине, но приятная прохлада не могла уменьшить боль в сердце. Целых два дня Эмбер предавалась отчаянию, не выходила из квартиры, не желала есть. Наконец здравый смысл восторжествовал.

Этим утром она открыла окна, и шум улицы ворвался в комнаты. Подстегнутая тем, что Анни и Клод скоро будут дома, она решила навести порядок и начала с того, что распаковала вещи. Она вернулась навсегда, и давно пора разобрать все, что было упаковано в спешке. Эмбер добралась до дна чемодана, и ее пальцы коснулись красного шелка абайи – той, которую она надевала в последнюю ночь с Казимом.

Она поднялась, приложила к себе ткань и вдохнула запах пустыни – и Казима.

Почему она так сильно и болезненно любит его?

Та ночь в пустыне была смесью страдания и экстаза. Казим отказался признать ее любовь, но его тело приветствовало ее. А потом все изменилось. Эмбер прикрыла глаза, вспомнив, как покинула дворец. В Казиме не было ни капли сочувствия, и она вынуждена была спрятать под солнцезащитными очками слезы.

Казим разрушил их брак из чувства долга перед королевством.

Что ж, пусть будет так. Он сделал свой выбор. Все, что было между ними, следует спрятать глубоко внутри.

Пора двигаться дальше.

– Достаточно! – решительно сказала она своему отражению, расчесала волосы и собрала их в хвост.

Следует сосредоточиться на более важных вещах. Скоро прилетят Анни и Клод. Ее жизнь вернется в нормальное русло, и последние несколько недель забудутся, как плохой сон.

«Но это не то, чего я хочу!»

Она зажмурилась от боли, потом открыла глаза и погрозила своему отражению:

– Прекрати!

Бросив возню с багажом, она схватила сумку, вышла из квартиры и спустилась по ступенькам. Как только Эмбер распахнула уличную дверь…

– Ох! – вскрикнула она, отступив назад.

Что творит ее воображение? Эмбер моргнула несколько раз и снова посмотрела. На улице и правда стоял Казим, огромный, словно мир.

– Зачем ты явился на этот раз? – сердито выпалила она.

Он направился к ней.

Пульс Эмбер зачастил, и, хотя молодая женщина пыталась уговорить себя, что это от неожиданности, она знала, что причина кроется в нем. В ее муже.

Она злилась на себя. Но как уничтожить любовь к нему? Это невозможно.

– Нам нужно поговорить, Эмбер. – Черные как ночь глаза скользнули по ее телу.

– Не думаю. – Она порадовалась, что, стоя на порожке, возвышается над ним. Контролирует ситуацию. – Ты уже все сказал.

– Нет. – Он подошел ближе. – Я сказал лишь то, что должен был.

Недоуменно прищурившись, Эмбер теребила ремень сумки. Когда он перестанет говорить загадками?

– Мы можем зайти внутрь? – Казим взглянул на часы. – У меня мало времени.

Это покоробило ее.

– Ты решил ненадолго заскочить сюда и испоганить мою жизнь, так?

– Мы не можем обсуждать это здесь, – решительно проговорил он. – Зайдем.

– Прости, Казим, мне нечего тебе сказать. – Эмбер старалась сохранить веселый и жизнерадостный тон, хотя на самом деле внутри она таяла. – Связь будет осуществляться через моего адвоката.

– У тебя есть адвокат? – Он слегка повысил голос, его глаза сверкали, словно ледяные кристаллы.

– Пока нет! – почти прорычала она. Эмбер злило, что Казим пытается лишить ее почвы под ногами.

– Тогда как я могу общаться с тобой через адвоката?

– Очень остроумно!

Он хочет замучить ее? Она едва могла контролировать влечение, которое пронизывало ее.

– Эмбер…

Он потянулся к ней, но она отскочила назад.

– Не надо, Казим. Вообще-то я ухожу.

– Но сначала ты выслушаешь меня, даже если придется говорить на улице.

Эмбер покачала головой. Если Казим снова собирается распространяться о своем долге и обвинять ее в предательстве, она не будет это терпеть.

Она посмотрела в его глаза, и ее сердце едва не перестало биться. В их глубине Эмбер увидела что-то, чего не было раньше, – неуверенность.

– Пять минут, – уступила она.

Не оглядываясь, Эмбер поднялась в квартиру.

– Может потребоваться немного больше, – донесся до нее его глубокий голос, и тело отреагировало на сексуальный подтекст, скрытый, казалось, в каждом слове.

– Скажи, что собирался, Казим, а потом уходи. Навсегда.

Она вошла в маленькую квартиру и бросила сумку на стол.

Казим закрыл дверь, и Эмбер вспомнила, как они встретились в клубе. Он стоял тогда у двери, перекрывая выход и заставляя ее выслушать его.

Эмбер повернулась к нему с легкой улыбкой, маскирующей хаос эмоций.

– Идем.

Она привела его в маленькую гостиную. Эмбер надеялась, что здесь будет не так страшно, но, когда Казим вошел в комнату, она поняла, что это бесполезно. Он заполнил собой все пространство, и, к своему стыду, она не могла оторвать от него взгляд.

Казим снова посмотрел на часы, и это ее разозлило.

– Что ты хочешь мне сказать?

– Возвращайся в Баразбин.

Эмбер оцепенела. Только не это!

– Зачем? Великий Казим аль-Амед не может получить развод?

Она очень старалась скрыть боль в голосе, но ей словно вонзили нож в сердце. Почему она позволяет ему издеваться над ней?

Что хуже – Эмбер знала, что поедет, если Казим произнесет нужные слова. Но он это никогда не сделает. Казим не любит ее. По причине, ей неизвестной, он не позволяет ее любви проникнуть в его сердце, в его жизнь.

Эмбер направилась к двери квартиры, открыла ее.

– Нет! Ты сказал, что хотел, а теперь уходи.

Он, тяжело дыша, стоял на пороге гостиной, освещенный лучами солнца. Эмбер тщетно старалась не поддаться магии его черных глаз, которые словно проникали в душу.

– Поправь, если я ошибаюсь, Казим, но разве мы не все обсудили? Все дело в долге.

– Да, Эмбер. И долг привел меня к тебе.

Почему это не может быть любовь?

– Какой долг? – Ее голос был едва слышен.

Казим тихо закрыл дверь, посмотрел на Эмбер и снова ощутил вожделение, преследовавшее его со дня их свадьбы.

– Мой долг как твоего мужа. – Он подошел ближе и вдохнул ее аромат. – Долг, с которым я не справился.

– Да? – спросила она дрожащим шепотом.

Казим не удержался и убрал волосы с ее лица.

Вздох слетел с ее губ. Несмотря на браваду, Эмбер не могла устоять перед ним.

Влечение, которое кипело между ними, стало интенсивнее. Казим ощущал исходившее от нее напряжение, Эмбер все еще хотела его, и это придало ему необходимое мужество, чтобы совершить самую сложную вещь в своей жизни.

– Да. – Его голос звучал хрипло. – Я позволил посторонним суждениям повлиять на меня, позволил запятнать твое имя. Я подвел тебя.

На него снова обрушилась та боль, которую он испытал, когда Эмбер покинула Баразбин. Казим не ожидал, что она окажется настолько сильной, что он будет так переживать. Высоко подняв голову и даже не оглянувшись, Эмбер покинула его дворец и его жизнь. Ее уход был окончательным и бесповоротным. Казим немедленно отправился в пустыню, чтобы прокричать свою боль и ярость ветру.

– А теперь ты мне веришь? – Ее глаза изучали его лицо, в них лучилась надежда, и грудь мужчины сжало знакомое чувство.

– Да. – Он скользнул пальцами по ее волосам, мягким словно шелк. – Твой отец признался в содеянном и одновременно доказал твою непричастность. Искаженное понятие преданности дочери повело его по ложному пути.

– И все?

Эмбер пыталась отступить, но за спиной была стена. Это ее движение тревожным колокольчиком прозвенело в голове Казима. Он поверил ей, приехал извиниться. Чего еще она ждет от него?

– Чего еще ты хочешь? – спросил он резче, чем намеревался.

– Этого недостаточно, Казим. – Эмбер схватила его за руку. – Я никогда не смогу быть той, какой ты хочешь меня видеть.

Казим уронил руку и почувствовал, что его отталкивают. Об этом говорила ярость в ее глазах, которая пришла на смену короткой вспышке надежды.

– Так объясни, чего я хочу.

– Женщину, которая займет твою сторону, пока ты будешь править Баразбином, женщину, которая произведет на свет наследника, и, более того, женщину с незапятнанной репутацией. – Эмбер помолчала. – Я не такая женщина, Казим.

Он повернулся и ушел в гостиную. Там принц сжал виски, пытаясь ослабить боль в голове.

Эмбер осталась у двери. Казим понимал, что должен полностью открыться. Если он хочет ее, то сделает это. Если нет, он предаст и себя, и ее. Его сердце бешено билось. Что, если Эмбер отвергнет его? Теперь он знал, как она чувствовала себя в день свадьбы и в ту ночь в пустыне. Она дважды пережила его отказ, а он не в состоянии один раз справиться с ее отказом. Каким подонком это его делает!

Казим медленно повернулся, и грудь сжало сильнее, словно любовь к Эмбер выдавливала из него жизнь. Любовь… Он наконец мысленно произнес это слово. Но что, если он скажет об этом вслух? Эмбер холодно оттолкнет его, как он оттолкнул ее? Он это заслужил.

Казим повернулся к двери. Он обязан сказать ей о своей любви и смириться с последствиями.

– Я не могу вернуться, Казим. – Эмбер заставила себя говорить спокойно. – Я не та женщина, которая тебе нужна.

– Нет, ты больше, гораздо больше.

Она задержала дыхание. Дикий и неприрученный мужчина стоял перед ней. От его голодного взгляда колени подгибались, а в животе все переворачивалось.

– Ты моя жизнь, Эмбер. И я люблю тебя.

Сердце женщины замерло. Она не могла двигаться, не могла сказать ни слова. Она едва могла поверить в то, что услышала.

Казим не имел это в виду. Это невозможно – после того, что он сказал в пустыне. Это просто очередной способ очаровать ее и заставить делать то, что он хочет.

Казим подошел к ней, обхватил большими теплыми ладонями ее лицо. Эмбер все еще чувствовала себя как во сне.

– Слишком поздно, – прошептала она, почти теряя сознание.

– Слишком поздно? – резко выдохнул он, его глаза были полны любви и страсти. – Ты все, чего я хочу, – и даже больше.

Он опустил голову. Его губы легко коснулись губ Эмбер, и она закрыла глаза, но Казим отстранился.

– Я был глупцом. Слепым глупцом. – Он говорил так мягко, что ей хотелось плакать. – Я убегал от тебя и твоей любви слишком долго. Больше я не хочу бежать. – Она недоверчиво покачала головой, а Казим продолжал: – Я боялся любви, боялся, что, полюбив, причиню тебе боль, как мой отец причинял боль моей матери.

– Этого никогда не будет.

Он прижал ее к себе, и Эмбер затаила дыхание, надеясь услышать то, что увидела в его глазах.

– Я люблю тебя, Эмбер. Ты моя принцесса, и, куда бы ты ни направилась, что бы ни делала, я хочу быть рядом.

– Куда бы ни направилась? – Она едва слышала себя.

– Да, Эмбер, я готов для тебя на все. – Казим поцеловал ее так крепко, что она засомневалась, сможет ли когда-либо дышать.

Он обнял ее, и она поняла, что обрела все, о чем мечтала.

Эмбер таяла от любви и желания, которые сияли в глазах мужчины.

– Твоя любовь – это все, чего я когда-либо желала, Казим, но я никогда не заставлю тебя пожертвовать тем, для чего ты был рожден.

– Я был рожден любить тебя. – Он коснулся губами лба Эмбер и прижал ее к себе. Она слышала, что его сердце бьется так же громко и сильно, как ее, – в унисон с их любовью.

– Я люблю тебя, Казим. Я была рождена для того, чтобы быть принцессой, так что забери меня домой.

Он отодвинулся и заглянул ей в глаза.

– Я не могу сделать это.

– Извини, я забыла, что у тебя мало времени. Тебе нужно быть где-то в другом месте.

– Нет. – Казим прильнул к ее губам, снова разжигая огонь страсти. – Единственное место, где мне нужно быть, – рядом с женщиной, которую я люблю. Твоя подруга с сыном возвращается из Америки, так что мы останемся здесь, пока они не устроятся.

– Здесь? – недоверчиво переспросила Эмбер. – Ты останешься здесь?

– Где бы ты ни была, Эмбер, я буду рядом.

Казим прижал ее к себе и поцеловал со страстью и любовью.

– Я люблю тебя, Казим, и всегда любила.

Он улыбнулся:

– Я полюбил тебя с нашей первой встречи, но был слишком горд и упрям, чтобы понять это. Я не должен был слушать тех, кто был настроен против тебя. Мне следовало слушать свое сердце. Ты сможешь когда-нибудь простить меня?

– Это займет некоторое время, – поддразнила она его. – Но думаю, смогу.

Эпилог

Восемнадцать месяцев спустя

Эмбер была счастлива. Возвращение в Баразбин с Казимом стало мечтой, превратившейся в явь. С тех пор, как он признался ей в любви, не было ни дня, чтобы он не повторил эти слова.

Она вышла на балкон и присоединилась к мужу, наслаждавшемуся редкой минутой спокойствия. Он улыбнулся и прижал ее к себе.

– Ты выглядишь потрясающе. – Казим поцеловал жену. – Материнство тебе идет.

– Наш сын изменил жизнь многих, – улыбнулась она. – Твой отец стал другим человеком.

– Отцу и мне в прошлом пришлось сражаться со своими демонами, и от этого мы стали сильнее, но я не хочу, чтобы мой сын испытал то, что выпало на мою долю.

– Это никогда не случится, – снова улыбнулась Эмбер. – Но если мы опоздаем на вечернее торжество, у нас возникнут проблемы с твоим отцом.

– Повод к торжеству – мир на нашей земле, достигнутый благодаря твоему отцу. Может, он и неправильно себя вел, но делал это, защищая твою честь. С тех пор он без устали трудился, чтобы выявить лидеров мятежников. Я в долгу перед ним.

– Для меня очень важно, что ты простил его.

– Я приготовил тебе сюрприз, – сказал Казим. – Но сначала будем праздновать.

Они вошли в роскошно убранный зал, и начался пир. Эмбер любила танцы и смех и вскоре погрузилась в праздничную атмосферу.

Наконец Казим, беседовавший с гостями, вернулся к ней.

– Хасим здесь, – сообщил он.

Если Хасим здесь, то и Анни. Эмбер сильно скучала по подруге.

– И Анни?

– И Анни. – Казим улыбнулся ей, его темные глаза лучились счастьем. – Иди посплетничай с ней.

– Я люблю тебя. – Эмбер прижала ладонь к его щеке, жалея, что они не одни.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg