«Слишком бурный отпуск»

Слишком бурный отпуск (fb2) - Слишком бурный отпуск [Holiday with the Best Man] (пер. В. А. Хожалова) (Billionaires of London - 2) 627K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кейт Харди

Кейт Харди Слишком бурный отпуск

Holiday with the Best Man

© 2016 by Pamela Brooks

«Слишком бурный отпуск»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке,

«Центрполиграф», 2017

Пролог

Улыбка застыла на лице Роланда, скулы свело судорогой, но он знал, что нельзя показывать, будто устал. Во-первых, это свадьба лучшего друга, наконец-то Хью нашел любовь своей жизни. А во-вторых, гости наверняка помнят, что жена Роланда два года назад погибла в автокатастрофе, и сопереживают ему, справедливо полагая, что ему трудно находиться в обществе. Роланд искренне надеялся, что Хью и Белла проведут вместе много счастливых лет и на их долю не выпадет тех несчастий, которые довелось испытать им с Линетт. Никто не знал о том, через что им пришлось пройти.

Сейчас нужно собрать волю в кулак и потанцевать с главной подружкой невесты. Если Роланд не пригласит Грейс, все подумают, что он по-прежнему вспоминает Линетт. Не хватало только жалости, с него хватило этого после катастрофы.

Всего один танец, это же легко. Правда, ему не нравится Грейс, хотя знает он о ней немного, но этого достаточно. На первой встрече она так напилась, что в такси ее вырвало прямо на Роланда. Кроме того, она буквально в последнюю минуту отменила собственную свадьбу. Конечно, все люди порой перебирают со спиртным и совершают ошибки, но в глазах Роланда девушка предстала этакой капризной принцессой с пристрастием к алкоголю. А два года назад именно такая вот эгоистичная принцесса за рулем автомобиля, напившись, разрушила его жизнь. Сейчас ему совершенно не улыбалось вести светскую беседу с подобной женщиной. Но ради лучшего друга можно пойти и не на такое. Казалось, жених и невеста светятся от счастья.

Нужно набраться мужества и, сжав зубы, перетерпеть. Один танец – и он выполнит свою обязанность, не подведет лучшего друга.

Как только музыка закончилась, Роланд направился к Грейс.

– Как второй шафер, полагаю, что следующий танец мой.

– И то верно, – согласился Тарквин, первый шафер, хлопая друга по плечу. – Увидимся позже, Грейс.

– Конечно, Тарквин, – отозвалась девушка и обратилась к Роланду. – Не думаю, что мы знакомы. Я сестра Беллы, Грейс. А вы ведь Роланд, верно?

– Да.

– Рада встрече.

Пожимая ее руку, Роланд с удивлением поймал себя на том, что волнуется, хотя минуту назад желал, чтобы все скорее закончилось. Вблизи он рассмотрел, что у партнерши потрясающие глаза глубокого василькового цвета, губки, напоминающие сердечко, и удивительный цвет лица. Что-то в ней притягивало, хотелось ее защитить. Эта мысль не нравилась.

Судя по сведениям, полученным от самых верных друзей, Грейс просто не может ему понравиться. С ней он бы точно не стал встречаться. Откуда эта странная симпатия?

– Красивая свадьба, правда? А песня Хью для Беллы просто изумительна.

Роланд не нашелся с ответом, промычал что-то нечленораздельное, попутно заставив себя в очередной раз улыбнуться.

Грейс была потрясена тем, насколько разные двое лучших друзей Хью. Милый и приветливый Тарквин, рядом с которым всегда тепло, и немногословный Роланд, с ним она смущалась и робела. Вот он пожал Грейс руку, она вспыхнула от странного необъяснимого волнения. Вообще, он хорош собой. Фрак, темные брюки, темно-красный жилет, галстук в тон. Темные волосы не закрывают лоб, оливковая кожа гладко выбрита. Обычно так выглядят мужчины-модели, демонстрирующие наряд жениха. Может быть, танец не обернется полным фиаско, если она будет вести себя по-деловому, разумно, как с клиентом.

Что ему сказать? Изнывая от бессилия, Грейс танцевала. Улыбка застыла на ее лице холодной маской. Если сравнивать ее бывшего с Роландом, нельзя упускать тот факт, что последний явно выигрывает в комплекции. Широкоплечий и мускулистый, он дарил ощущение защищенности. В его руках Грейс чувствовала себя миниатюрной и женственной. Незнакомое ощущение.

Она заметила, что Роланд настороженно следит за ней. Интересно, чего это он так напрягся? Грейс осознала, что мужчина смотрит на нее не улыбаясь, а скорее неодобрительно поджимая губы. Значит, осуждает за что-то. Чем-то она не угодила. Неудивительно, что он, в отличие от Тарквина, не пытается с ней заговорить. Даже не скрывает неприязни, хотя они не встречались прежде. Что ж, его проблемы. Она будет вести себя вежливо, дождется окончания танца, скроется от второго шафера и позаботится о том, чтобы их пути больше не пересекались. Только вот это странное волнение…

Старинный особняк родителей Хью был словно создан для приемов. Огромный бальный зал и примыкающий к дому сад напоминали аристократические приемы XIX века. А за всей этой роскошью стояла дружная семья, сразу же полюбившая непосредственную и веселую младшую сестренку Грейс. Она заметила, как Роланд обнял Беллу с теплой улыбкой. Значит, против сестры ничего не имеет. А с ней почему-то холодноватый и замкнутый. Странно. Да и черт с ним! Почему вообще его мнение должно ее интересовать? Она о нем ничего не знает, кроме того, что он лучший друг Хью, они вместе учились в школе, и он может представлять интерес для подружек невесты, поскольку холост. Но для Грейс это ничего не значит. Она не собирается повторять ошибку, совершенную когда-то с Говардом. В следующий раз прислушается к своему сердцу. Мужчина должен вскружить ей голову, принести счастье. Следовательно, Роланд явно отпадает. Да, он хорош собой, пожалуй, один из самых красивых мужчин, что ей когда-либо встречались, но это ничего не меняет.

Глава 1

Два дня спустя

Трейс скучала по Белле. Отчаянно хотелось позвонить сестренке, рассказать о собеседовании на работе. Но Белла находилась в Сан-Франциско с Хью, не хотелось отвлекать ее от медового месяца. Сестра каждый день присылала открытки, можно, отвечая на них, вскользь упомянуть, что собеседование прошло нормально. Может быть, через неделю Грейс даже примут на работу.

Хоть бы приняли! Временная работа – это, конечно, хорошо, но лучше иметь уверенность в завтрашнем дне, планировать жизнь заранее, а когда в перспективе несколько дней, это очень трудно. Месяца два назад в жизни все было иначе. Но после отмены свадьбы она потеряла отношения, работу и дом. Столь радикальные перемены пугали. Грейс, осторожная и расчетливая, продумывала и взвешивала каждый шаг и никогда не совершала опрометчивых поступков. В том смысле отмена свадьбы причинила девушке немало страданий. Даже понимая, что это правильный шаг, она чувствовала вину и переживала. Сестра и родители ее поддержали, но какая поднялась суматоха!

По крайней мере, теперь у нее снова своя квартира. Жизнь налаживается, пусть и медленно.

Открыв дверь в прихожую, куда выходили двери трех квартир, Грейс с ужасом увидела, что стоит по щиколотку в воде, вытекающей из-под ее двери. Так, не поддаваться панике, собраться с мыслями! Надо решать проблему. Отключить воду в доме и, на всякий случай, электричество. Открыть краны, чтобы стекла вся вода из труб, найти протечку, позвонить владельцу квартиры, чтобы прислал сантехника.

Составив этот план, Грейс немного воодушевилась. Открыв дверь квартиры, она увидела весьма печальную картину. Ковер промок насквозь, диван наполовину. Какой ужас! Она сняла туфли. Нужно найти, где перекрывается вода. Дом поделен на квартиры, шанс найти кран у себя невелик. Но, открыв дверцы шкафа под раковиной, где скрывались трубы, Грейс с облегчением увидела маленький вентиль и повернула его. Следующий шаг – отключение электричества. В ванной она моментально увидела источник неприятностей: трубу, из которой хлестала вода. Принеся из кухни тазик, она поставила его под трубой и включила краны.

Итак, самое важное сделано. Осталось позвонить хозяину квартиры и надеяться, что он пришлет дежурного сантехника, чтобы тот починил трубу сегодня же. Но даже при счастливом стечении обстоятельств нужно искать ночевку, слишком уж затоплена квартира. А еще надо куда-то сложить вещи.

Хотелось рыдать от огорчения и бессильной ярости. Но слезы делу не помогут, нужно действовать. Когда проблема будет решена, тогда и поплакать можно.

На дверце холодильника магнитом была прижата записка Беллы: «Позвони, если будут проблемы», с номером телефона. Очевидно, это телефон хозяина.

Грейс набрала номер.

Номер был незнаком, и Роланд решил не отвечать. Пусть включится автоответчик. Те же, кто впрямь хочет поговорить, оставят сообщение, и он перезвонит. Послышался вздох, потом женский голос произнес:

– Здравствуйте, это Грейс Фарадей.

С чего бы это она вздумала ему звонить?

– Прошу вас перезвонить, как только сможете. Это срочно. – Она четко и медленно продиктовала свой номер. – Если в течение получаса не перезвоните, я вызову дежурного сантехника. Полагаю, стоит отправить счет за его услуги вам.

С чего ей вдруг понадобился дежурный сантехник? И с какой стати ему платить за услуги?

Роланд взял трубку, намереваясь предложить незваной нарушительнице покоя позвонить в страховую компанию или хозяину квартиры.

– Роланд Деверо.

– Роланд? Тот шафер на свадьбе Хью?

– Именно.

– Не знаю, услышали ли вы сообщение, я сестра Беллы, меня зовут Грейс. В квартире потоп, и мне нужен номер дежурного сантехника. Полагаю, у вас, как у хозяина, имеется список нужных телефонов.

Ах, вот в чем дело!

– Я не хозяин квартиры.

– Ой, прошу прощения. Значит, и его номера вы не знаете.

С чего бы?

– Нет.

– Поняла, извините.

И тут он услышал неуловимый всхлип. Сразу вспомнилась Линетт и ее душераздирающие рыдания. Всякий раз, когда у них не получалось зачать ребенка. Роланд неизменно чувствовал себя виноватым, хуже того, неудачником. Отказать в помощи Грейс равносильно предательству, ведь девушка все равно что сестра Хью, его лучшего друга. Если бы Филли, сестра Роланда, попросила Хью о помощи, он бы не раздумывая кинулся к ней.

– Прошу прощения за беспокойство.

– Подождите, Грейс. Что, все так плохо?

– Вы же сказали, что не хозяин квартиры, поэтому не стоит беспокоиться.

В ее тоне проскальзывали ехидные нотки. Очевидно, он заслужил это.

– Откуда вы узнали мой номер?

– Белла оставила записку на холодильнике, а в ней номер для экстренных случаев. Еще раз простите. Я думала, это может быть лишь хозяин, но ошиблась.

– Вы перекрыли воду?

– Да, я же не совсем пустоголовая. А еще отключила электричество и открыла краны, чтобы стекла вся вода и в трубах ничего не осталось. Мне нужен сантехник, а еще надо бы поговорить с соседями сверху, у них могут быть проблемы с подачей воды.

Роланда удивила рассудительность Грейс. Это совершенно не вписывалось в его представления о ней как о капризной принцессе. Правда, сейчас некогда об этом думать. Нельзя оставлять ее наедине с проблемой.

– Какой у вас адрес?

– Зачем вам?

– Вам же нужна помощь.

– Но я ошиблась номером и еще раз прошу меня извинить.

– Белла оставила мой номер на случай непредвиденных ситуаций, а прорванная труба к ним явно относится. Где вы?

– В квартире Беллы.

– Я не знаю адреса.

– Ах да.

Грейс продиктовала адрес, очевидно сомневаясь в том, нужно ли это делать.

– Вы что, сантехник или разбираетесь в трубах?

– Нет, но у меня есть знакомый мастер. Я ему позвоню по пути к вам, и мы будем рассчитывать на его помощь, если вдруг не удастся дозвониться до хозяина.

– Спасибо. Я ценю вашу помощь.

Уже сидя в машине, Роланд позвонил знакомому сантехнику, оговорившись, что, возможно, это буря в стакане воды, но попросил быть начеку. Войдя в квартиру Грейс, он понял, что девушка еще мягко выразилась. Очевидно, вода из трубы хлестала долго, ковры промокли насквозь, возможно, их даже придется менять, возможно, и диван потребует замены: он наполовину промок. По лицу можно было догадаться, что Грейс плакала. Роланд вновь ощутил укол совести. Как бы девочка ни храбрилась, ситуация расстроила ее.

– Вам удалось дозвониться до хозяина?

– Наверное, его контакты где-нибудь в обувной коробке, как это всегда бывает у Беллы, но ее винить бессмысленно. Я сама должна была все проверить до их отъезда. Сейчас живу здесь я, и ответственность на мне.

– В обувной коробке?

– Моя сестра совершенно не умеет систематизировать документы, все складывает в обувные коробки. Деловые чеки – в одной, домашние дела – в другой, приходится рыться каждый раз, когда хочешь найти какую-то бумажку.

– Беспорядок, одним словом.

– Хорошо еще, что она хоть все складывает в коробки. Это большой прогресс.

Роланд не верил своим ушам. Неужели он так кардинально ошибся и это вовсе не Грейс, а Белла взбалмошная принцесса? Украдкой взглянул на собеседницу. Строгий серый костюм и белая блузка, на столе кейс и пара черных вполне деловых туфель. Ногти без маникюра, темные волосы подстрижены в длинное каре, никакого намека на сложную модную прическу наподобие той, с которой она была на свадьбе. Умеренный макияж дополнял картину. Может, он все же ошибся в девушке? Роланд вновь ощутил укол совести.

– Соседей еще нет дома, я оставила им на двери записку. И нужно все-таки найти контакты хозяина, проверить данные насчет страховки.

– Все хорошо?

– Бывало лучше. Хотя и хуже, разумеется. Справлюсь. Простите, я бы предложила чашку чая, но в доме нет ни воды, ни электричества. Боюсь, из этой затеи ничего не выйдет.

– Ерунда. Мой сантехник ждет звонка, пожалуй, пусть поторопится, и нужно переставить диван как можно скорее, прежде чем он насквозь промокнет.

– И шкаф. И кровать. Вынесу все, что смогу, чтобы просохла квартира. И придется найти место для хранения вещей. У всех моих друзей такие же скорлупки, как эта, ни у кого нет гаража, возможно, придется арендовать склад.

– Дай-ка мне пару минут.

Роланд позвонил сантехнику и в компанию по ремонтам квартир, когда-то в прошлом он пользовался их услугами. А еще, пока он ехал сюда, заметил кафе на углу. Стоит, пожалуй, сбегать за кофе, сахаром и шоколадными брауни, подзарядиться энергией и перейти к следующей стадии. Что она там говорила про склад? У него хватит места для ее вещей.

Возвращаясь в квартиру, Роланд позвонил одному из своих ребят и попросил прислать минивэн. Грейс уже складывала вещи в багажник своей машины.

– Кофе. Не знаю, ты пьешь с молоком или без, поэтому взял черный. Сахар вот.

– Спасибо. Сколько я тебе должна?

– Ничего. И скоро прибудет грузовая машина. Может, у тебя есть сумки, коробки или чемоданы наготове?

– Грузовая машина?

– Квартира небольшая, но в твой багажник и в мой войдет мало.

– И ты нанял грузовик? Здорово. Почему я не подумала об этом? Спасибо. Я возмещу все расходы.

– Незачем. Это моя собственная машина.

– Но ведь это не твои проблемы.

– Ты теперь все равно что сестра Хью. Если бы что-то подобное произошло с моей сестрой, а меня не было бы рядом, Хью и Тарк непременно бы кинулись на выручку. А чем я хуже?

– На свадьбе мы как-то не особенно поладили. И потому это очень благородно с твоей стороны. Спасибо.

Роланд все больше убеждался, что первое впечатление о девушке ошибочно. Будь капризной эгоисткой, она бы сейчас ныла и призывала на помощь весь мир, а сама бы, возможно, потягивала вино или слонялась без дела. Однако стоило ему отлучиться, как Грейс спокойно и методично принялась выносить вещи. Чувствуя себя, как никогда, виноватым, он протянул ей пирожное:

– Шоколадное. Моя сестра говорит, с шоколадом все немного проще.

Грейс улыбнулась. Первая настоящая улыбка. Роланд вдруг понял, что от нее все вокруг словно бы осветилось.

– Твоя сестра мудра.

– Очень.

Роланд Деверо – последний человек, кого ожидала увидеть Грейс, призывая на помощь. Но он приехал, и она ему благодарна. Сегодня он выглядел иначе, чем на свадьбе. Тогда он сильно напомнил ее свекровь, которая обращалась с ней как с грязью на подметке ботинка. Роланд же разговаривал вполне по-человечески.

Подкрепившись, они разделили поровну вещи Грейс и уложили их в сумки и коробки. Когда пришла грузовая машина, с работы начали подтягиваться соседи. Все сочувствовали и давали советы, кто-то нашел номер хозяина. Грейс позвонила, но не получила ответа. Пришлось оставить сообщение с подробным описанием и собственным номером.

Приехавший сантехник осмотрел трубы и вынес вердикт:

– Здесь все старое, возможно, система засорилась, а в вашей трубе слабое место, которое не выдержало давления.

– То есть это произошло не по моей вине?

– Нет, милая, так бывает. Я сейчас поставлю временную заплатку, а завтра займусь починкой.

– Спасибо. Назовите цену, и я заплачу.

– Нет нужды, все за счет шефа.

– Шефа?

– Роланда.

Грейс удивилась, но виду не подала. Конечно, счет за услуги Роланд оплачивать не должен, но сейчас некогда спорить. Потом она во всем разберется.

После сантехника прибыла бригада фирмы по ремонту квартир. Один специалист попросил Грейс держать железную линейку, чтобы замерить уровень воды для страховой компании. И тут же включил машинку, отсасывающую воду.

– Я очень тебе благодарна за помощь. Еще один вопросик: ты, случайно, не знаешь номер какого-нибудь платного склада?

– По-моему, в этом нет необходимости. Можешь оставить вещи у меня.

– Но ты ведь меня не знаешь. Мы встречались один раз. А вдруг я воровка или мошенница?

– Ты сестра жены моего лучшего друга, этого достаточно. Все равно в квартире оставаться нельзя, пока она не высохнет.

– Я знаю. Может, получится убедить кого-то из друзей принять меня на ночку, потом найду отель или что-нибудь придумаю, пока не решу проблему.

План неплох. Если он согласится, не придется помогать вообще. Но что-то в ее лице его удержало.

– У меня есть свободная комната.

– Спасибо, но я и так создала тебе хлопот.

– Становится поздно, да и твои вещи в наших машинах. Ты не сможешь здесь ничего делать, пока не прибудут инспекторы страховой компании и не сделают необходимые замеры. А у друзей, сама же говорила, нет места для тебя, не говоря уже о вещах.

– Ты так добр ко мне. – Грейс смахнула слезы.

– Не плачь, прошу.

Роланд не выносил слез. Это в общем-то и стало причиной проблем в браке с Линетт. Он струсил, а она заплатила самую страшную цену. Грейс вытерла глаза.

– Хорошо, я обещаю. Спасибо тебе. Я твой должник.

Глава 2

Как только ремонтники откачали воду, Грейс заперла квартиру, ввела адрес Роланда в шикарном районе Докленда в навигатор, на случай если движение будет слишком интенсивным и она отстанет.

Припарковавшись, девушка вышла из машины. Рядом возвышалось нечто, больше всего напоминающее старую пивоварню. Роланд с водителем помогли перенести вещи в гараж.

– Здесь все в целости и сохранности.

– И в сухости, – добавила Грейс. – Спасибо.

На первом этаже располагались магазины. Наверное, квартира Роланда наверху. К ее удивлению, та занимала целое крыло. И задняя стена была стеклянной. Дань моде. Хотя это выглядело вовсе не странно. И потрясающий вид на реку.

– Замечательный вид.

– Мне тоже нравится.

– Но совсем без занавесок. Не боишься, что люди будут заглядывать в окна?

– У меня на такой случай припасен специальный трюк. С точки зрения дизайна это мудрое решение. Ненавижу рюшечки и бантики.

Грейс придавала первостепенное значение именно занавескам. Когда-нибудь у нее будет маленький домик в викторианском стиле с террасой, рельефные обои с цветами, занавески и много удобных подушечек на диванах.

Роланд щелкнул пультом, и стекло мгновенно стало непрозрачным.

– Хитрый ход. – Несмотря на ее любовь к занавескам, в этом необычном стекле что-то есть. – Наверное, специально к дизайнеру обращался.

– Это я сам.

Грейс воззрилась на него с удивлением:

– Ты архитектор?

Роланд кивнул:

– Я проектировал офисы Хью и Тарквина. И потом помогал Хью реконструировать дом. Поставил звукоизоляцию, чтобы спасти несчастных соседей, ведь они просыпаются всякий раз, когда Хью ночью принимается играть на пианино, сочиняя новую мелодию.

– Удивительно. Какая же я идиотка! Думала, ты строитель или что-то в этом роде, а иначе откуда у тебя фургон и знакомый сантехник.

– Ты в своих догадках близка к истине. Я начинал в строительной промышленности и по многим вопросам осведомлен не понаслышке.

– Что значит – начинал?

– Моя компания занимается производством панельных каркасов целых зданий или отдельных частей. Их не обязательно собирать на том месте, где будет стоять дом. Поставить такой домик можно за пару дней.

– Это те самые, про которые делают документальные фильмы. О том, как люди строят собственные дома или перестраивают заброшенные промышленные здания?

– Да, в этих программах мы тоже участвовали.

– Здорово.

– Спасибо. Позволь проводить тебя в гостевую комнату.

Комната понравилась Грейс, как, впрочем, и все в доме Роланда. Вещей немного, зато современная меблировка, окно во всю стену, из него можно любоваться панорамой города. Залитый дождем Лондон, спешащие пешеходы, огни и небо. У дальней стены огромная кровать с широкой спинкой, на ней пуховое одеяло и подушки. Белоснежное постельное белье, наверное, очень дорогое. Ванная тоже поражает великолепием, раз в шесть больше, чем у нее.

Пожалуй, бессмысленно распаковывать чемодан на одну ночь, ведь завтра предстоит переезд в отель или другую квартиру, которую предложит страховое агентство. Нужно только повесить костюм в шкаф, иначе помнется за ночь. Грейс собралась идти к Роланду, но в этот момент зазвонил телефон. Хозяин квартиры. Он поговорил со страховой компанией и сообщил Грейс, чего ожидать.

Роланд сидел за кухонным столом и проверял почту на телефоне. Вошла Грейс, видимо несколько стесняясь.

– Может, хочешь чаю, кофе или еще чего-нибудь?

– Спасибо, нет. Только что звонил хозяин. Он поговорил со страховой компанией, завтра в одиннадцать утра приедет специалист по оценке ущерба. Мне нужно там присутствовать.

– Тебе трудно вырваться с работы?

– Вообще-то я пока фрилансер, объясню ситуацию и отработаю потом, меня поймут.

– Фрилансер? И кто же ты, секретарша?

– Бухгалтер, – поправила его Грейс.

С такой профессией можно легко найти постоянную работу.

– Как так вышло, что ты перешла на вольные заработки?

– Долгая и скучная история. Кстати, связана с моим переездом в квартиру Беллы. Но я не мошенница, не переживай, просто в свое время приняла решение, из-за которого жизнь резко перевернулась.

Интересно, что же это за решение? Он не станет спрашивать, по всему видно, что она не желает распространяться. Да и не его это дело.

– Можешь оставить свои вещи здесь до тех пор, пока не сможешь забрать. Это не проблема. Ты, должно быть, голодна. Я, например, очень. Может, закажем что-нибудь?

– Чур, я плачу.

– Нет, нет. Ты моя гостья.

– Ты меня не ждал. И я буду рада, если ты позволишь заплатить. Это такая малость по сравнению с тем, что ты для меня сделал.

Понятно, ее не переубедить. Правда, на ее месте он бы чувствовал себя так же, потому уступил.

– Хорошо, спасибо.

– А еще я помою посуду.

– Незачем. У меня есть домработница.

– Все равно. Я не привыкла оставлять грязные тарелки после еды.

Хм, а избалованная принцесса не отказалась бы от услуг домработницы. Что-то здесь не так. Как он мог так в ней ошибиться?

– Разделим мытье посуды пополам. Что предпочитаешь, китайскую кухню или пиццу?

– Не имеет значения.

Ага, то есть она не капризна и в отношении еды. И, глядя на одежду, можно сделать вывод, что она пытается слиться с обстановкой. Минимум экстравагантности, минимум внимания окружающих. Интересно почему? Но, опять-таки, это не его дело. Заказав доставку из ближайшего китайского ресторана, Роланд положил телефон.

– Привезут через двадцать минут.

Накрывая стол на двоих, он думал, что уж слишком по-семейному это все выглядит. Вот уже почти два года он завтракает, обедает и ужинает один. Разве что Хью, Тарквин и Филли порой присоединяются обсудить какие-то деловые вопросы. Странно сидеть вот так на кухне с Грейс. Однако Роланду удавалось поддерживать вежливый разговор с гостьей.

Когда они доставали из коробки еду, их руки соприкоснулись. Странная дрожь пробежала по его телу, как на свадьбе. Интересно, Грейс это тоже почувствовала? Волосы закрывали ей лицо, и он не мог видеть его выражения. А если почувствовала, что с этим делать? Спрашивать глупо. Роланд говорил друзьям, что готов к новым отношениям, но это неправда. Он когда-то подвел жену, можно ли рисковать доверием нового человека в жизни? До тех пор, пока он будет ощущать груз вины, ни о каких новых знакомствах не может быть и речи.

– Не смей думать, чем бы меня развлечь. Я сегодня и так отняла у тебя уйму времени, ненавижу быть таким гостем. Если не возражаешь, пойду рассортирую обувные коробки Беллы с документами.

Значит, она любит организованность и порядок. Интересно, почему отменила собственную свадьбу за три недели до намеченного дня? Видимо, там какая-то непростая история.

– Я буду в кабинете рядом, так что зови, если что. К твоим услугам чай, кофе, шоколад в шкафчике над кофемашиной. Любые напитки.

– Спасибо. – Грейс озорно улыбнулась, впервые с момента их встречи. – Увидев твой дом, могу сказать, что вовсе не удивлена этим чудом техники на твоей кухне.

– Хочешь сказать, я любитель гаджетов?

– Не знаю. А ты что скажешь по этому поводу?

– Разве что самую малость, а ты?

Вопрос вырвался неожиданно, он смешался. Неужели флиртует с ней? Когда вообще он последний раз с кем-то заигрывал?

– Я по старинке пользуюсь кофеваркой и чайником. Зато у меня есть молоковзбиватель. Люблю капучино.

Напряжение между ними вдруг как рукой сняло. Роланд внезапно поймал себя на мысли о том, что очень хочет прикоснуться губами к губам Грейс. О чем он только думает, что за каша в голове? Сегодня, помогая разобраться с трубой, он увидел, какой она может быть эмоциональной и слабой. Как Лин. О, черт, долой эти мысли.

– Увидимся позже.

Однако даже за столом сконцентрироваться на работе было трудно. Роланд думал о тихой темноволосой девушке с глазами невероятного василькового цвета. Думал и ругал себя последними словами, потому что вовсе не хотел, чтобы ситуация принимала столь опасный оборот. Сейчас он не в состоянии предложить кому бы то ни было надежные отношения. И кто знает, когда для них созреет. Да и созреет ли вообще?

Шаря в обувных коробках и раскладывая документы аккуратными стопками, Грейс пыталась сконцентрироваться на деле, но работали лишь руки, а мысли текли где-то параллельно. Она не могла не думать о мужчине, внезапно пришедшем сегодня на помощь. Роланд предстал в абсолютно новом свете. Кто бы мог подумать, что он так талантлив, способен создавать современный дизайн, который странным образом вписывался в традиционную концепцию дома. Старое и новое гармонично сочетались, дополняя друг друга. Грейс заглянула в Интернет в поисках информации о Роланде. То, что было на сайте компании, ей понравилось. Они уделяли большое внимание деталям. Исходя из фотографий, каждому сооружению придавался какой-то индивидуальный штрих, делая дом особенным для семьи, которая в него вселялась. Кроме того, выяснилось, что он не только прекрасный дизайнер, но и разбирается в вопросах охраны окружающей среды и принимал участие в нескольких проектах. Один из них – строительство нового крыла в старом здании с использованием экологически чистых материалов. Пристройка лишь подчеркнула красоту особняка, а Роланд получил приз за этот проект.

Сколько загадок в этом человеке!

Грейс пыталась не думать о том случае на кухне, когда он непроизвольно проявил к ней интерес. Ее жизнь и без того беспорядочна, о каких отношениях речь. Может, Роланд и живет один, но это не означает, что у него нет девушки.

Когда Грейс встала утром, Роланд уже ушел на работу, оставив запасной ключ с запиской, прося поставить дом на охрану, когда она уйдет. Внизу было приписано: «В случае проблем звони».

Грейс отправила СМС-сообщение о том, что все сделала, поблагодарила за ключ и направилась в офис. Объяснила ситуацию шефу, тот милостиво согласился переделать ее расписание.

Квартира высохнет лишь через пару недель, и то если использовать специальное оборудование. А еще, возможно, придется снимать обои, чтобы не появилась плесень, и потом клеить новые. Это тоже прилично времени отнимет. И разумеется, менять трубы в ближайшем будущем. Неутешительные новости! Как одна прорванная труба может доставить столько хлопот!

Грейс не могла себе позволить оставаться у Роланда надолго. Что делать? Родители слишком далеко от Лондона, мотаться на работу не вариант. У друзей нет места. Придется искать недорогую гостиницу. И надо подыскать склад для вещей.

Девушка позвонила в специализированный магазин вин, чтобы по дороге в офис купить подарок для Роланда. Она задержалась допоздна, чтобы отработать часы, которые завтра освободит для встречи с оценщиком, а когда вернулась в дом в Докленде, Роланд на кухне варил кофе.

– Привет. Хочешь чашку?

– Спасибо, нет. И это тебе.

Грейс протянула ему подарочный пакет. Он удивленно поднял на нее глаза.

– Что это?

– Моя благодарность. Не знаю, белое или красное ты предпочитаешь, рискнула взять белое.

– Очень мило с твоей стороны.

Однако пакет он не открыл. От нее это не укрылось.

– Прости, видимо, тебе больше по душе красное.

– Я вообще не пью.

Грейс готова была провалиться сквозь землю.

– Прости, пожалуйста.

– Ты же не знала. Это чудесное вино. Знаю одну женщину, которая бы тебя боготворила после такого подарка.

Он говорит о своей девушке? Грейс постаралась ничем не выдать разочарования. Кстати, можно и спросить.

– Надеюсь, твоя девушка не возражает, что я тут живу.

– У меня нет девушки. Я говорил о младшей сестре. Я не пью сам, но и не заставляю других переходить на воду.

– Ясно.

Ах, почему она не обладает врожденной манерой держаться с легкостью, как это делает Белла!

– Что насчет оценщика, есть новости?

– Не очень-то приятные. – Грейс пересказала все услышанное о квартире. – Если не возражаешь, я сегодня тоже останусь у тебя, а завтра утром буду искать отель и склад. Думаю, нескольких поездок хватит, чтобы перевезти вещи.

– Зачем тебе эти проблемы? Я же сказал, у меня свободная комната, и ты можешь оставить вещи здесь.

– Я же не могу долго обременять тебя. Конечно, ты лучший друг мужа моей сестры, но это переходит границы дозволенного. Лучше от тебя не зависеть.

– Понимаю. Вчера ты упоминала о решении, перевернувшем твою жизнь. Думаю, каждый из нас временами нуждается в поддержке, и помощь друга в эти минуты просто необходима.

– Ты что, предлагаешь мне дружбу?

Роланд загадочно посмотрел на девушку. Ей вдруг показалось, что в комнате душно. Он предлагает дружбу или что-то большее? Можно ли доверять собственным чувствам, чтобы правильно истолковать ситуацию?

– Да, думаю, так.

– Но мы ведь не знаем друг друга.

– Согласен, более того, я неправильно составил о тебе мнение после первой встречи.

– Что ты имеешь в виду?

Ей показалось, или он смутился?

– Я позволил себе быть слишком критичным, а сейчас вижу, что ты совсем не такая, какой тебя представлял.

– Ты сам роешь себе могилу.

– Понимаю и прошу прощения.

– А что ты обо мне думал?

– Ты уверена, что хочешь услышать?

Нет, конечно, но слишком поздно отступать.

– Иначе бы не спросила.

– Ну ладно. Я представлял тебя этакой сбежавшей невестой.

Грейс была вне себя от возмущения. Да, он наверняка знал историю об отмене свадьбы, но как можно было заключить из этого, что она избалованная своевольная пустышка?

– Ты прав, это слишком уж критично и не соответствует действительности. Кстати, я не бросала жениха у алтаря. Ничего даже близкого к этому. Я тогда и платья не успела купить.

– Хью сказал, что ты отменила свадьбу за три недели до намеченной даты. А судя по тому, что мне довелось увидеть во время борьбы с наводнением в твоей квартире, ты организованна и собранна. Так почему у тебя не было свадебного платья за три недели до свадьбы?

– Это долгая и скучная история.

– Я никуда не спешу, а ты? – спросил Роланд.

– Ну, если уж пока остаюсь у тебя, тебе бы было неплохо узнать, почему моя жизнь превратилась в хаос.

– Поговорим за пиццей, а еще можно бокал вина. Давай откроем эту бутылку сейчас.

– Ты же сказал, что не пьешь.

– А еще я сказал, что не заставляю окружающих мне подражать.

– Я столько не выпью.

– Когда ты впервые встретилась с Хью…

«О нет, – мысленно вскричала Грейс, – только не это!» Хотя Роланд лучший друг Хью и, разумеется, знает про тот инцидент.

– Меня вырвало в машине, потому что в тот день я выпила три бокала шампанского на пустой желудок. Я иногда и за месяц столько не выпиваю. Значит, все знают?

– Только Тарк и я.

– Тарквин никогда не намекал мне на это.

– Потому что он лучше воспитан, чем я.

– Я промолчу на этот счет.

Как мог он так плохо думать, не выслушав ее версию? Может быть, все же первое впечатление о нем верно, и он холоден, чересчур критичен к окружающим и привык судить поверхностно.

– Разве подсудимых не предупреждают о том, что, если хотят впоследствии на что-то сослаться, лучше не скрывать правду?

– А я разве подсудимая?

– Разумеется, нет. Что ж, тогда пицца с минералкой.

– Только если я заплачу за пиццу. Не хочу, чтобы ты считал меня любительницей поесть за чужой счет.

Легкий румянец окрасил его щеки, и девушка поняла, что попала в цель. Но это несправедливо. Как можно делать поспешные выводы, даже не познакомившись поближе? Роланда спасло лишь то, что он пришел на помощь. Если бы не это, Грейс невзлюбила бы его еще сильнее, чем на свадьбе.

– Я знаю, что ты не такая. Ты платила в прошлый раз, так что пицца за мой счет.

– Если ты это сделаешь, возьми с меня деньги за использование грузовой машины.

– У меня идея. Может, платим пополам?

– Я бы предпочла оплатить полностью.

– Либо так, либо никак. Выбирай.

Грейс бы выбрала последнее, но она так голодна.

– Хорошо, пополам. Но я мою посуду. А завтра готовлю нам обоим.

– Ты умеешь готовить?

– Я очень люблю сестру, но Белла и кухня – понятия несовместимые. Если тебе доводилось пробовать ее стряпню, я понимаю, отчего ты удивлен. Но вообще-то она в семье одна такая.

– Нет, не приходилось. Но Хью рассказывал, как она однажды что-то поджарила для него, и это было ужасно.

– Кстати, в ее оправдание, она прекрасно готовит оладьи и кексы.

– На одних оладьях с кексами не проживешь.

– Вот именно. Вернемся к нашему разговору. У тебя есть нелюбимые блюда, какие-то ингредиенты, которые не переносишь, аллергия на что-нибудь?

– Нет, и вся моя кухня с ее оборудованием в твоем распоряжении.

– Я очень рада. У тебя прекрасная кухня, и для меня будет удовольствием в ней готовить. А ты что, прекрасный повар, или это просто показуха?

Роланд вспомнил о тех временах, когда они с Линетт готовили вместе. Не на этой кухне, но после аварии он так и не набрался смелости готовить. Жил на бутербродах, заказывал доставку еды, покупал готовые обеды для микроволновки. Всю его жизнь составляла работа, за исключением тех периодов, когда друзья и родственники вытаскивали его из этой рутины. Работа помогала избавляться от грустных мыслей.

– Я не очень-то часто готовлю сейчас.

– Ясно.

К его облегчению, она не стала расспрашивать о причинах.

– Но если ты напишешь мне, во сколько хотел бы завтра поужинать, будет здорово.

– Непременно.

В сложившейся ситуации Роланд ощущал себя неловко, слишком уж много в ней домашнего, непривычного для него. Пожалуй, не стоит расспрашивать Грейс о том, почему она переехала в квартиру сестры. Иначе придется рассказывать о себе. А вдруг она начнет ему сочувствовать, только этого не хватало. Ну как же, несчастный вдовец. А он не заслуживает ничьей жалости, в трагедии лишь его вина, он не позаботился о Лин должным образом. И себя никогда за это не простит.

Телефон Грейс издал тихий сигнал.

– Я жду звонка кое от кого. Оставлю тебя на пару минут.

– Ты моя гостья, чувствуй себя как дома.

– О, какая прелесть. Сегодня в Беллаграме мост Золотые Ворота[1]. – Она продемонстрировала Роланду фотографию Беллы и Хью на фоне легендарного моста.

– В Беллаграме?

– Так Белла называет свои открытки мне. Это наподобие телеграммы, только в современном варианте. Она любит игру слов.

– Твоя сестра пишет тебе каждый день?

– Мы переписываемся каждый раз, когда находимся далеко друг от друга, посылаем фотографии. Однажды Белла забыла о разнице во времени, и я проснулась в три утра. Но уж такова она. Здорово видеть, что они там не скучают.

– Ты ей рассказала о…

– Квартире? Нет. Не хочу, чтобы она беспокоилась, напишу просто, что рада за нее и люблю ее.

Они с Лин когда-то тоже отправляли фотографии со своего свадебного путешествия по тропическим лесам, чтобы дома не переживали, думая, что они потерялись или их съели пираньи. Роланд вновь ощутил укол совести. Тогда он заботился о Лин. Когда же все пошло наперекосяк? Грейс, словно что-то почувствовав, тактично сменила тему, и он был ей благодарен за это.

Вечером, растянувшись в кровати, Роланд не мог заснуть, лежал на спине, разглядывая сквозь стеклянный потолок небо. Ему нравилось, что никто и ничто не заслоняет этот необозримый простор. Он думал о Грейс. Что в ней так его зацепило?

Он ошибся на ее счет. Вместо эгоистичной и взбалмошной девчонки, которая не прочь выпить, перед ним предстала рассудительная, спокойная, прекрасно воспитанная женщина. Немного застенчивая, очень независимая и милая. С ней легко находиться рядом. А это уже опасно. Грейс Фарадей выбила его из привычной колеи, и значит, ей стоит от него съехать. Она первая женщина, которой удалось за все это время заинтриговать его и вызвать к себе интерес. Что же касается несостоявшейся свадьбы, наверное, у нее были веские причины. Это не его дело. Однако интересно, что произошло? Грейс обнаружила какой-то серьезный недостаток в будущем муже? Вроде бы она уже готова была рассказать об этом, но они сменили тему. Быть может, он узнает завтра? И тогда одумается, начнет мыслить рационально и не сделает глупости. Не пойдет на поводу у своих желаний, которые так и нашептывают поцеловать Грейс.

Глава 3

Открыв дверь, Роланд остановился как вкопанный.

В доме пахло приготовленным ужином. Странное, новое ощущение. Что за запах? Лимон – точно, а еще, похоже, рыба. Но это не все. Из кухни доносилась музыка. Видимо, Грейс подсоединила плеер к колонкам. Странно, от нее можно ожидать любви к классической музыке, а играла старая добрая попса. И девушка подпевала исполнителю. Роланд улыбнулся, Грейс недотягивала мелодию. Почему такой странный выбор? Она предупреждает его, что не хочет рисковать своим сердцем? Хотя о чем это он? Об отношениях с ней не может быть и речи. Роланд вошел в кухню.

– Добрый вечер, Грейс.

– О, Роланд, привет.

Она подняла глаза и улыбнулась, его сердце совершило сальто. Что с ним творится, когда вообще он так реагировал на женскую улыбку?

Грейс густо покраснела, очевидно, поняла, что ее вокальные упражнения не остались незамеченными.

– Прошу простить за пение. Боюсь, у меня не идеальный слух.

– Ничего страшного. Можешь петь, когда тебе заблагорассудится. Хотя, должен признаться, твои музыкальные пристрастия для меня неожиданны. Я-то думал, ты скорее из тех, кто любит классику.

– Скучный бухгалтер, который любит все скучное?

– Классическая музыка вовсе не скучная. Ты когда-нибудь слышала, как Хью исполняет симфонии Баха? Просто поразительно.

– Нет, я вообще-то люблю классику. Только не оперу, это для меня слишком сложно. Всегда хотела попасть на концерт, где исполняют популярную классическую музыку на фоне фейерверков. Но не стану тебя утомлять моими пристрастиями. Ужин будет готов через десять минут.

Почему она считает, что ее общество утомляет собеседника? Он хотел спросить, но не решился. Она словно снова закрылась для него. Видимо, привыкла так жить всегда, быть спокойной и покладистой старшей сестрой на фоне искрометной и взбалмошной Беллы.

– Вкусно пахнет.

– Спасибо. Не знаю, где ты предпочитаешь ужинать, на кухне или в столовой, поэтому решила накрыть здесь. Но если хочешь, пойдем в столовую.

Роланд с облегчением подумал о том, что обстановка в кухне гораздо менее интимная, нежели в столовой, а он не был уверен, сможет ли остаться наедине с Грейс в обстановке, располагающей к непринужденному общению. Уж слишком странные чувства он к ней испытывает.

– Можно поужинать и здесь. Тебе помочь?

– Почти все готово. Хочешь кофе?

– Я сам сделаю. Тебе тоже?

– Буду благодарна.

Странно было стоять вот так на кухне бок о бок с ней, ситуация уж очень напоминала семейную идиллию. Приготовляя кофе, Роланд не знал, о чем говорить, отвык общаться с кем-либо, кроме коллег. Чувствовал себя смущенным мальчишкой. Грейс заговорила первой:

– Как прошел твой день?

– Отлично, а твой?

– Для бухгалтера, работающего удаленно, весьма неплохо.

– Не хочешь поискать что-нибудь на постоянной основе?

– Если хочешь предложить мне работу из сострадания, прошу тебя, не нужно. Я и сама могу что-то найти.

– Вообще-то именно сейчас у меня нет вакансий, которые бы подошли именно тебе. А если бы и нашлась, не сомневайся, я придирчивый работодатель и выбрал бы тебя только в том случае, если бы ты оказалась лучшей из лучших.

– Вот и хорошо. Наверное, я поспешила с выводами, но ты уже и так много сделал для меня на этой неделе. Прости.

– А люди порой увлекаются в своем стремлении спасти кого-то и упускают момент, когда спасенный должен встать на ноги самостоятельно. Я тебя понял и не обижаюсь.

– Спасибо. У меня на днях было собеседование, и прошло неплохо. Но потом я пришла домой и обнаружила потоп в квартире, и все мысли о работе вылетели из головы. Может, меня решили не брать, иначе бы уже перезвонили.

– Все зависит от того, сколько у них кандидатов.

– Да, наверное.

Грейс принесла кувшин травяного чая, похожего на отвар из бузины, и две тарелки.

– Можем начать с канапе с моцареллой, инжиром и ветчиной.

– Звучит впечатляюще.

– Что тут впечатляющего, бери ингредиенты да нанизывай на шпажки.

– Но ведь красиво. И сочетание неплохое.

Грейс приняла комплимент.

– Спасибо.

Запеченная осетрина с лимонным соком, сладким картофелем, лимоном в карамельной глазури, шпинатом и крохотными морковками превзошла все ожидания Роланда.

– Ну, теперь-то ты не отвертишься. Это блюдо необходимо было готовить. И не смей говорить, что оно не впечатляет.

– Оно просто так выглядит, на самом деле приготовить его проще пареной репы. Я сделала тебя моим подопытным кроликом.

– В каком смысле?

– Хочу научить Бел готовить и доказать, что при этом блюдо можно сделать красивым, не обязательно выбирать сложные рецепты и проводить много времени на кухне, как и готовить сразу несколько блюд одновременно.

– Да ты настоящий кулинар. Почему же стала бухгалтером, а не открыла собственный ресторан?

«Потому что числа куда надежнее». Но вслух произнесла совсем другое:

– В школе ладила с математикой, а бухгалтерия казалась мне перспективным направлением. И еще можно было учиться по вечерам, а днем зарабатывать деньги. Вот я и решила сделать это карьерой.

– А тебе нравится твоя работа?

– Белла постоянно стонет и причитает, что не может меня понять. Но я знаю, что мне нравится. В числах есть интересные закономерности, и все всегда подчинено системе. А ты почему стал архитектором?

– Я люблю сооружения. От самого простого деревенского коттеджа до величественных дворцов в стиле рококо.

– Так и вижу тебя живущим в таком дворце.

– Это лишь в сказках там хорошо. На самом деле во дворцах очень холодно зимой.

– А ты откуда знаешь?

– Мои родственники из Франции имеют парочку замков.

– У твоей семьи есть замки?

То-то она заметила у него странный акцент, так говорят представители элиты. Она не придала этому значения, а оказывается, Роланд вращается в совершенно иных кругах.

– Ну так вот, там, где замки, там и виноградники, – продолжал он. – Словом, мои родные производят вино. Раньше я частенько проводил Рождество во Франции, и для меня это было сказкой. У нас непременно была огромная ель с серебряной звездой на макушке, огонь в камине, где пеклись каштаны или сдобные лепешки.

Грейс не верила своим ушам.

– С каких пор во Франции едят лепешки?

– Что я могу сказать? Мы всегда смешивали традиции, поэтому нам удавалось получать все самое лучшее из обеих культур. Но вообще, именно я пришел к архитектуре. Всегда любил линии, очертания зданий, постоянно рисовал их, будучи ребенком. Иногда, просыпаясь ночью в холодной спальне и наблюдая за льдом на окнах, я размышлял о том, как сделать так, чтобы наслаждаться современными удобствами, к которым привыкли в Англии, но при этом сохранить величие и богатство старинных сооружений.

– Вот почему тебе так здорово удается сочетать старое и новое. В этом доме пивоварня прекрасно уживается с современной мебелью и комфортом.

– Все новое здесь отвечает последним требованиям экологических стандартов. А старая часть здания неплохо обустроена. Меня можно назвать жадным, но мне нравится брать все самое лучшее из разных аспектов жизни – комфорт и удобство современности и красоту Старого Света.

Грейс улыбнулась и поставила на стол десерт – маракуйя с миндальным печеньем.

– Здорово.

– Спасибо.

Когда с едой было покончено, он сделал еще кофе.

– Ты мне собиралась вчера рассказать, почему твоя жизнь так резко перевернулась. Как-то необычно для человека, привыкшего действовать последовательно, совершать поступки, разрушающие систему.

На сей раз в его голосе не было осуждающих ноток, и Грейс почувствовала, что может сказать правду.

– В общем-то я не оправдываю себя. Я больно ранила Говарда и ругаю себя за это. Но, выйди я за него замуж, все было бы куда хуже.

– Как бы там ни было, я уже понял, что ты не избалованная принцесса, какой я тебя представлял.

Ничего похожего. Наверное, и впрямь существовали серьезные причины, заставившие тебя призадуматься.

– Честно говоря, я начала сомневаться в своем выборе уже давно, но думала, это нормально, все будет хорошо.

– И что заставило тебя изменить точку зрения?

– Вечеринка под названием «Пятьдесят оттенков бежевого».

Роланд чуть не подавился кофе. Может, ему послышалось?

– Родители Говарда отмечали золотую свадьбу. Я не особенно хотела попасть туда, и Белла нарисовала что-то вроде комикса, чтобы рассмешить меня. Она назвала его «Пятьдесят оттенков бежевого».

– Ну, если все, что говорит Тарк о Белле, правда, могу себе представить.

– Самое ужасное, что комикс этот полностью соответствовал реальности. Я была единственной на этом празднике, одетой в наряд другого цвета.

– А это так важно?

– Для меня – нет. Не пойми меня превратно, я любила Говарда, но именно тогда поняла, что не влюблена в него.

– А есть разница?

– Очень большая. Несправедливо выходить замуж, зная, что любовь недостаточно сильна. Он заслуживает большего. Полагаю, мы оба видели друг в друге надежного партнера и рассчитывали на крепкие отношения, здоровую семью, но в глубине души понимали, что искали всю жизнь кого-то другого.

– А зачем ты искала надежного партнера? Прости, это бесцеремонно с моей стороны, ты не обязана отвечать.

– Нет, все в порядке. Только Белле не рассказывай, ладно?

Роланд нахмурился. Ему казалось, что у Грейс близкие отношения с сестрой.

– Почему Белла не должна знать?

– Она моя младшая сестра, я ее люблю и не хочу обременять такими подробностями. Дело в том, что у отца с мамой не очень-то сложилось. Мне бы не хотелось иметь такого мужа, как он.

– Но я видел Эда на свадьбе, мне показалось, он отличный муж и отец.

– Эд – да. Он биологический отец Беллы, а для меня приемный. Женившись на маме, он удочерил меня. По сути, его я и считала настоящим папой, он вырастил меня. Но первый раз мама вышла замуж за очаровательного мужчину, который, к сожалению, оказался никудышным мужем. Только и делал, что подводил ее. Не умел обращаться с деньгами, не сдерживал обещаний. Постоянно говорил, что придет навестить меня, и забывал. Мы почти не общались. Я хотела избежать маминой ошибки.

– Но в результате совершила собственную, выбрала не по любви, а по расчету.

– Говард чудесный парень, добрый и мягкий.

– Но?

– Но рядом с ним я чувствовала себя чем-то вроде мебели, да и он, наверное, испытывал то же. Никогда с ним я не чувствовала, что теряю голову. И подозреваю, у нас обоих были смутные сомнения все четыре года нашей помолвки.

«По нынешнему времени четыре года – это много», – подумал Роланд.

– Вы копили деньги на дом?

– Скорее избегали этого. Мы даже не жили вместе. Если бы между нами была настоящая любовь, даже свадьба не имела значения, мы бы старались быть вместе. Но этого не происходило. Если бы я вышла за Говарда, его мать просто уничтожила бы нас обоих, разрушила бы нам жизнь.

– Ах, классический сюжет – бесцеремонная свекровь.

– К сожалению, да. И Синтия как нельзя лучше олицетворяла собой этот образ. Она хотела, чтобы мы поженились в тот же день, когда у них с мужем был юбилей свадьбы. Я сказала, что это должен быть полностью ее день и никто больше не соперничал с ней как с героиней торжества. Наша свадьба могла и подождать. Ей это жутко не понравилось.

Значит, Грейс проявила такт и понимание вместо того, чтобы устроить скандал и сказать правду о том, что свадьба для любой девушки – особенное событие, его нельзя делить ни с каким другим, и сделала так, чтобы мать жениха почувствовала собственную значимость.

– Кроме того, мне хотелось, чтобы Белла была подружкой невесты.

– А что, Синтия была против этой идеи?

– Она не любила Беллу. Говорила, что та слишком своевольная и эксцентричная.

– Белла беззаботная пташка, но именно этим и прекрасна. Мне тоже начинает не нравиться твоя почти состоявшаяся свекровь.

– Белла тоже не любила Синтию, называла ее «мисс Изваяние».

– Она была такой совершенной? – Роланд с трудом подавил усмешку.

– Синтия невероятно гордилась тем, что всегда безупречно выглядит. А еще постоянно носила бежевый.

– А тебе она нравилась?

– Мне обязательно отвечать?

– Да.

– Думаю, просто мы не сошлись характерами. Я хотела, чтобы моя свекровь походила на маму, была доброй, всегда готовой помочь, но при этом верила в мои силы и не вмешивалась в мою жизнь. Чтобы мы подружились, и я чувствовала, что меня всегда ждут в ее доме.

– А чего хотела Синтия?

– Невестку, для которой бы первостепенное значение имела внешность и чтобы она выполняла все распоряжения свекрови.

– Звучит как-то не очень.

– Ну да. Мне жутко не нравилось, что меня постоянно разглядывают, судят и находят не соответствующей требованиям.

Именно так Роланд вел себя с ней со дня знакомства. Неудивительно, что Грейс приняла его в штыки. Теперь, однако, он начал ее понимать. Тихая, рассудительная, какой и должна быть старшая сестра, отчаянно желающая найти надежного мужа, который бы не подвел ее так, как в свое время сделал отец. При этом не лишенная обычных женских желаний, например, встретить мужчину, который бы вскружил ей голову.

Внезапно он подумал… Нет, слишком безумная идея. Но, быть может, она сработает? Спросить Грейс? Или не стоит?

– Отмена свадьбы – это, конечно, серьезно, но как это привело к тому, что ты перешла на временную подработку и переехала в квартиру Беллы?

– Я работала бухгалтером в семье Говарда. Сам понимаешь, я не могла там оставаться после того, как отменила свадьбу с сыном начальника. Да и рекомендации просить было как-то неловко. Вот и пришлось лишь подрабатывать. А что касается квартиры, я успела предупредить хозяина о том, что съезжаю, и он нашел новых квартирантов.

Значит, отмена свадьбы стоила ей не только работы, но и квартиры. Это она имела в виду, говоря, что вся жизнь перевернулась. Ясно, решение далось отнюдь не легко.

– Какие у тебя перспективы теперь? Надеешься выйти замуж?

– Может, да, а может, и нет. Я недавно пережила опыт длительных отношений, оказавшийся неудачным. Сейчас хочется в первую очередь понять, кто я и чего я на самом деле хочу от жизни. Вообще, неплохо бы хоть разок почувствовать, что это такое, когда теряешь голову и отчаянно влюбляешься. Но этого не произойдет, потому что я серая мышка, неземные страсти не для меня. Вот свободолюбивая и отчаянная Белла – другое дело.

Сумасшедшая идея, формировавшаяся в его мозгу, внезапно показалась не такой уж и ненормальной. Может быть, спокойная и рассудительная Грейс поможет ему продвинуться вперед, выйти из двухлетнего застоя?

– А что, если бы у тебя появился шанс все это почувствовать? Ты бы согласилась?

– Я же говорю, это нереально. Некоторые мои друзья пробовали онлайн-знакомства и ходили на быстрые свидания. Им не понравилось.

– А если бы ты встречалась с кем-то, кого уже знаешь?

– Например?

– Со мной.

– С тобой? А я думала, что не очень-то тебе нравлюсь.

– Я предвзято отнесся к тебе на свадьбе, потому что пришел к неверным выводам. Но за эти два дня, познакомившись с тобой ближе, понял, что ошибался. И прошу прощения.

– Спасибо. Так ты предлагаешь начать встречаться?

– Я думаю, мы можем помочь друг другу. Ты хочешь получить удовольствие от отношений, а мне бы не помешало потренировать навыки ухаживания за девушками.

Она нахмурилась:

– Зачем?

Роланд подумал, что настал момент решиться и рассказать ей о своей жизни. Откровенность за откровенность.

– Полагаю, Белла тебе не рассказывала мою историю?

– Какую именно?

– О том, что моя жена погибла в аварии два года назад. За год до переезда сюда.

Грейс легонько коснулась его руки и пожала ее, жест этот выражал скорее искреннее сочувствие, нежели жалость.

– Я ее не знала, и не хочется произносить банальные слова о том, как мне жаль. Тем не менее я соболезную. Ужасно потерять любимого человека вот так внезапно.

– Мне было тяжело. И не хватает Линетт. Очень.

Роланд до сих пор чувствовал вину, хотя и понимал, что это несчастный случай, трагическая случайность. Однако, если бы он тогда был рядом, кто знает, возможно, Линетт не уехала бы и не была сбита пьяным водителем. Он ведь даже не попрощался с женой, она умерла, так и не увидев его. Он усилием воли отогнал печальные мысли.

– Но я понимаю, что ее не вернуть. Машину времени еще не придумали, нет шанса вернуться в прошлое и что-то в нем изменить. А иногда хочется. Я бы позаботился о том, чтобы та девчонка, напившись, не садилась за руль.

Грейс поняла и то, почему Роланд не пьет, и отчего его дом выглядит как картинка из журнала, безупречный и одновременно безликий, лишенный домашнего уюта. Во всем виновата незнакомка, которая, перебрав спиртного, в одночасье разрушила его жизнь.

– Печальная история.

Роланд лишь кивнул в знак согласия.

– Но я не понимаю, при чем тут я и как могу помочь тебе.

Роланд поднес ее руку к губам и поцеловал. По телу Грейс пронеслись мурашки, никогда и никто ее так не целовал.

– Мои друзья и родные не раз пытались найти мне подружку, надеясь, что я забуду о трагедии.

– Но поторопились?

– Отчасти да. С другой стороны, я понимаю, что Лин вовсе не хотела бы, чтобы я провел всю жизнь один, оплакивая ее. Наоборот, порадовалась, если бы я нашел кого-то, кто бы любил меня не меньше, чем она. И вот я собираюсь снова встречаться с девушками. Но мне это дается с трудом.

– Потому что ты не готов к новым отношениям?

– И разучился ухаживать за дамами. Мне нужна подружка, которую бы не смущали мои ошибки и которая могла бы мне помочь их исправить. А ты хотела бы слегка потерять голову и влюбиться, хоть ненадолго. Почему бы нам не выручить друг друга? На две недели.

– Пока Белла и Хью в свадебном путешествии? И никаких обязательств?

– Никаких. Освободим две недели от всего, кроме работы, и проведем их вдвоем.

– Что-то вроде отпуска?

– Ну да.

Отпуск с шафером жениха. Грейс, конечно, хотелось сказать «да», но природная осмотрительность удерживала от опрометчивого поступка. Роланд Деверо – замкнутый одиночка, конечно, добрый и не лишен такта и этим привлекает, но у него разбито сердце. Даже если он снова собирается попытать счастья, полностью раскрыться, возможно, не сумеет, потому что будет действовать осторожно. Она тоже в свое время обожглась и сейчас пребывает в подвешенном состоянии. Нужно встать на ноги и понять, чего ей хочется от жизни. Стоит ли рисковать и встречаться с человеком, который недостаточно откровенен с ней. А если она влюбится? С другой стороны, вдруг это и станет тем поворотным моментом?

– Могу я подумать?

– Конечно. До завтра, например.

– Хорошо.

Внезапно уютные посиделки на кухне перестали казаться чем-то естественным и простым. Грейс бросило в жар при одном воспоминании о прикосновении горячих губ Роланда к ее руке. За последние четыре года или больше она не испытывала ничего подобного. Чувствовала себя девочкой-подростком на первом свидании: бешеный пульс, бабочки в животе.

– Я, пожалуй, начну мыть посуду.

Ну и трусишка же она.

– Я помогу.

Нет, так дело не пойдет, теперь он совсем рядом.

– Не нужно.

– Обязательно нужно. Ведь это моя кухня, и не в моем стиле заставлять гостей заниматься уборкой.

Грейс не нашлась с ответом.

Стоя у раковины бок о бок с хозяином квартиры, она ощущала, как тело точно звенит от напряжения, а когда он легонько задел ее рукой, покраснела. Да что с ней такое, ведь они полностью одеты и в прикосновениях нет и намека на эротику.

Ах, зачем только она об этом подумала! Воображение стало коварно подсовывать сцены одна откровеннее другой. Интересно, каково это – оказаться с Роландом в постели? Грейс замерла и посмотрела на него. На миг их взгляды встретились, девушка вновь вспыхнула. Возможно, он тоже почувствовал эту странную искру и сейчас представляет ее обнаженной.

Грейс не смогла удержаться, взгляд скользнул ниже, к губам Роланда, слегка приоткрытым, обнажающим ровные белые зубы. Как она раньше не замечала этого чувственного изгиба его губ? Подняв глаза, она поняла, что выдала себя с головой, и он тоже смотрит на ее губы.

Спустя минуту Роланд поцеловал ее. Прикосновение его губ было легким, нежным. Тело Грейс отреагировало самым неожиданным образом. Казалось, отозвался каждый нерв, словно натянутая струна. Никогда и никто не вызывал в ней подобных ощущений.

– Скажи завтра.

– Я могу ответить прямо сейчас.

Она понимала, что это безумие, неподобающее легкомыслие. Но невозможно устоять. Может, настало время поучиться у Беллы жить полной жизнью, не взвешивать последствия каждого шага и сдерживать чувства? Две недели – и никаких обязательств. Пора решиться и прыгнуть в пропасть.

– Да.

Глава 4

На следующий день Грейс получила от Роланда сообщение: «У тебя есть нарядное платье для вечеринки?»

Девушка призадумалась. Он собрался пригласить ее в бар? Она легко может позволить себе высокие каблуки, дополнить их элегантным черным платьем и сделать высокую прическу. Грейс решительно написала: «Да. А почему ты спрашиваешь?» Ответ пришел незамедлительно: «Собираюсь пригласить тебя на ужин сегодня вечером. Сможешь собраться к семи? Это удобно?»

Интересно, куда они пойдут? Единственная известная деталь – дресс-код: нужно принарядиться. С таким же успехом он может пригласить ее на вечеринку где-нибудь в замке Франции или на ужин в отеле «Кларидж»[2]. Как-то не очень приятно чувствовать, что тебе вскружили голову, а ты точно с завязанными глазами. Она предпочитала всегда находиться в курсе событий и планировать свои действия заранее. Решение Роланда сделать ей сюрприз немного выбивало из колеи. Но ничего не поделать. Грейс ответила: «Конечно, соберусь». В ответ пришло сообщение: «Отлично. У тебя есть аллергия или блюда, которые ты не переносишь?»

Она ответила отрицательно. Роланд отозвался: «Прекрасно. Увидимся в семь». Грейс предприняла робкую попытку прояснить ситуацию: «Куда мы идем?» – «Веселиться». Это не внесло ясности в ситуацию.

Когда Грейс вернулась с работы, Роланда дома не было. Стоя у зеркала и нанося на лицо косметику, она ощутила внезапную тревогу. Неужели им предстоит настоящее свидание? Конечно, ни о каких серьезных отношениях не может быть и речи, но ведь он обещал любовное приключение, а она согласилась помочь ему вспомнить прежний опыт. Значит, он снова ее поцелует? И она снова потеряет голову, поведет себя как дурочка?

Когда она закончила приготовления, было уже без десяти семь. Роланд еще не вернулся с работы. Зачем было просить собраться к семи? Ведь очевидно, если он придет в оставшиеся десять минут, времени на переодевание у него не останется. Может, застрял в пробке? Почему не позвонил? Не ошиблась ли она, согласившись на авантюру с человеком, который может оказаться столь же ненадежным, как отец? Очаровательный дамский угодник, раздающий обещания направо и налево, не способный сдержать их. Не кидается ли она из крайности в крайность, от брака по расчету с рассудительным и толковым парнем, который, к сожалению, не завладел ее сердцем, до свидания с первым встречным, кто понравится.

Грейс не нравились эти выводы. Может, все отменить и поискать новое временное пристанище до тех пор, пока квартира Беллы не просохнет окончательно?

Она уже была готова претворять этот план в жизнь, когда раздался звонок в дверь. Роланд. Улыбнувшись, он протянул ей красную розу:

– Привет.

– Спасибо.

Внезапно она заметила, как он одет – строгий вечерний костюм, бабочка. Вряд ли он так одевается на работу.

– Но… но… – залепетала она.

– Что?

– Ты уже одет для выхода.

– Вряд ли у нас получится романтическое приключение, если ты увидишь меня в повседневной одежде. Я забежал домой в обед, взял вещи и переоделся в офисе.

– О. – Грейс не нашлась с ответом и лишь смущенно опустила глаза. Ну почему такое простое объяснение не пришло ей в голову?

– Эй, я хотел впечатлить тебя, а не смутить. Предупреждал, что малость подзабыл, как ухаживать за девушками. Прости, если что не так.

– Тебе не за что извиняться, это я дурочка. Пойду лучше поставлю розу в воду. Кстати, спасибо, она прекрасна.

О боже, мямлит, как ребенок. Он точно пожалеет о том, что решился на эту авантюру.

– Грейс, расслабься. Мы собирались развлечься.

Он легонько прикоснулся губами к ее губам, отчего у нее закружилась голова. Каждая клеточка тела, казалось, пела, колени подгибались.

– У тебя есть пара минут.

– Где у тебя вазы?

– Видишь ли, у меня их нет. Странно, особенно если учесть, что моя сестра Филли – флорист. Просто возьми пока стакан, потом разберемся.

Видя его замешательство, Грейс слегка воодушевилась. Поставив розу в стакан, вернулась к Роланду.

– Машина ждет вас, мадам.

Грейс ожидала чего угодно, но никак не серебристый «роллс-ройс», за рулем которого сидел водитель в форменной фуражке.

– «Роллс-ройс»?

– В плане дизайна он нравится мне больше, чем лимузин.

– Уверен, что тебе нужно шлифовать навыки ухаживания за девушками? Мне кажется, за эти несколько минут ты смог поразить меня больше, чем это удавалось кому-либо вообще.

– Отлично. Так и было задумано.

Машина притормозила у ресторана в Мейфэре[3], одного из самых известных в Лондоне, отмеченного двумя звездочками французского гастрономического справочника «Гид Мишлен». Разумеется, готовили здесь отменно, и цены были соответствующими. Грейс не смогла бы себе позволить забронировать здесь столик даже по очень торжественному случаю. Зато заметила, как метрдотель поприветствовал Роланда, точно старого знакомого, и провел их за столик вдалеке от всех. Девушка оглядывалась по сторонам, не желая упускать ни мига этого волшебного вечера. Возможно, побывать в таком роскошном месте больше никогда не доведется. Интерьер напоминал эпоху ампира. Светильники из венецианского стекла, зелено-голубые стены украшены роскошными картинами в позолоченных рамах, огромное антикварное зеркало. Ковер чуть темнее стен, в ворсе его тонут ступни. Стулья темного дерева с полосатой обивкой, голубой и кремовой. Столы с белоснежными камчатными скатертями и серебряными приборами, в центре которых красуются подсвечники и букеты роз.

– Какая красота! – восхитилась Грейс. – Правда, я думала, здесь нужно бронировать столик за много месяцев заранее.

– Обычно это так.

– Хозяин ресторана – твой одноклассник, иначе как объяснить то, что тебе столик достался просто так?

– Я просто слегка помог им с ремонтом четыре года назад.

– И теперь у них тут всюду прозрачные ящики для пожертвований на твое имя или что?

– К сожалению, ничего подобного. Кстати, стеклянная стена между залом и кухней очень бы не помешала, тогда гости смогут наблюдать за процессом приготовления. Кстати, я заказал нам меню для дегустации. Надеюсь, ты не против?

– О, что ты, разумеется, нет. Об этом можно только мечтать.

– И не налегай на воду только лишь потому, что я не пью. Здесь для каждого блюда подобрано вино, так что наслаждайся.

– Вообще, я много не пью, не стоит увлекаться. Возможно, один бокал, если они любезно порекомендуют мне что-нибудь.

Роланд переговорил с сомелье, и спустя миг тот вернулся с бокалом шампанского и бутылкой воды.

– Благодарю. Очень мило с их стороны.

– Что мне здесь нравится, так это внимание персонала к мелочам. Может, во мне говорит архитектор, но я в восторге от того, что они выдержали ампир во всем, вплоть до посуды.

Девушка посмотрела на пузатый бокал на толстой ножке. По ободку его были вырезаны виноградные листья.

– Это антиквариат?

– Копия, но очень здорово выполненная.

Официант принес закуски – поджаренный хлеб с семечками подсолнуха и тушеные артишоки с лавровым листом. Блюдо не только вкусное, но и поразительно красивое. Грейс в жизни не видела ничего подобного. Произведение искусства, не иначе. Сочетание вкусов, ощущений и ароматов поражало многообразием.

– Я никогда не пробовала ничего подобного. А как они все это подают, просто невероятно!

Роланду было лестно услышать слова восторга.

– Я хотел тебя порадовать, ты же гурман.

– Всего лишь любитель, но мне нравится. Спасибо, что привел меня сюда.

– Таков замысел: делать что-то, приятное обоим. Здорово прийти сюда с кем-то, кто способен оценить это место так же, как и я.

Странно, разве Линетт не разделяла его пристрастий? Грейс решила не спрашивать, слишком уж личный вопрос, Роланд наверняка расстроится. Не хотелось портить вечер. Сегодня надо наслаждаться, когда еще представится возможность побывать в таком месте! Ясно же, что они с Роландом словно два совершенно разных мира.

Блюда сменяли одно другое, каждое изумительно приготовленное и красиво поданное. Дружелюбный, приветливый, но не надоедливый персонал. Грейс постепенно расслаблялась, забывая о робости.

– Я надеюсь, ты очень голодна. В меню восемь блюд.

– Восемь? Мы же лопнем. Хотя я не против. Мне здесь нравится все. Ты прав, приятно разделить трапезу с понимающим человеком.

– А что ты еще любишь делать в свободное время?

– Полежать на диване с хорошей книжкой, погулять в парке, пойти в кино с друзьями или на аэробику с Беллой. А ты?

– Я, наверное, слишком много времени провожу на работе. Но мне нравится ходить по музеям.

– Где ты можешь полюбоваться архитектурой и подумать, как бы оформил здание, будь на то твоя воля?

– В точку.

Так они легко и непринужденно болтали.

Им принесли деликатес, в составе которого был крем из лимонной вербены в сочетании с апельсиновым творожком и легчайшими крохотными миндальными пирожными – птифурами. За ним последовал темный шоколад со свежей голубикой и сырное ассорти с малюсенькими крекерами, грецким орехом и черным виноградом.

– Абсолютное совершенство. Я чувствую себя принцессой. Правда, принцессой-обжорой, но все же.

– Отлично. Я рад, что тебе нравится.

Они наслаждались кофе с пирожными, когда подошел шеф-повар:

– Ро, как же давно я тебя у нас не видел! А твоя спутница…

– Грейс Фарадей, моя подруга. Грейс, познакомься, это Макс Кляйнман.

– Рад встрече.

Макс был знаменитостью в кулинарном мире, и Грейс просто не знала, куда деваться от смущения. Белла бы не растерялась и принялась бы болтать с ним. Да, общительность сестры бы сейчас не помешала.

– У вас поразительная кухня.

– Я рад, что вам у нас нравится. Значит, вы сюда вернетесь.

«Ага, в мечтах», – подумала Грейс, но вслух произнесла с улыбкой:

– Надеюсь.

Наконец «роллс-ройс» привез их домой. Грейс с удивлением поняла, что уже почти полночь. Они провели в ресторане почти четыре часа. Никогда прежде она так долго не ужинала.

Роланд кивнул на кофемашину.

– Капучино без кофеина?

– Я так объелась, что можно неделю не обедать, не говоря уже о кофе. Спасибо, нет.

– Так тебе понравилось?

– Более чем. Никогда не доводилось пробовать столь восхитительных блюд. Отныне я не смогу есть обычную еду.

– Всегда пожалуйста.

– Хотя, если начистоту, я чувствую подвох. Ты сказал, что нуждаешься в практике ухаживания, а я пока не чувствую, будто ты что-то забыл.

– Это все из-за тебя. С тобой легко, приятно беседовать, вести себя естественно, получается как-то без особых усилий. Не знаю, может, тебе в следующий раз хотя бы изобразить смущение, чтобы я поработал над собой более тщательно?

Грейс зарделась от неожиданной похвалы. Подумать только, этот интересный мужчина говорит, что с ней рядом ему приятно.

– Постараюсь. И да, завтра вечером все организую я. Правда, мой бюджет не позволит такой роскоши. Впрочем, если ты, конечно, хочешь.

Она вовремя спохватилась. Вряд ли он так уж сильно нуждается в помощи. Роланд нахмурился.

– Тебе не нужно ничего организовывать. Ведь это я должен устраивать сюрпризы, вскружить голову, помнишь?

– Да, но я не из тех, кто любит выпить и закусить за чужой счет. Если за все платить и все организовывать будешь ты, мне будет неловко. А если так, о каких сюрпризах речь? Я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

– А ты упрямая. Ну хорошо. Завтра командуешь ты. Мы договорились немного подстроить расписание под новые планы, поэтому на работе я не допоздна. После семи свободен.

От его прикосновения по телу побежала дрожь и на миг показалось, что он вот-вот ее поцелует. Но Роланд слегка отстранился.

– Уже поздно, нам обоим завтра на работу. Иди-ка спать.

Грейс почувствовала облегчение и вместе с тем разочарование. Уже лежа в постели, она не могла заснуть, ворочаясь с боку на бок. Из головы не шли мысли о том, как легко влюбиться в Роланда Деверо. Но нельзя забывать, что все это иллюзия. Кроме того, ей хватило отношений с Говардом. Пока не стоит начинать. Нужно встать на ноги и разобраться в себе, не бросаться очертя голову в авантюру с едва знакомым мужчиной. У них договоренность. Потому она будет наслаждаться тем, что получит, и у нее достанет ума не требовать большего.

На следующее утро Грейс всю дорогу до работы думала, чем бы таким интересным развлечь Роланда. Наконец нашла то, что искала, и написала ему эсэмэску: «Встречаемся в семь в Докленде. Поедем на метро. Одежда повседневная. Может, потом перекусим». Ответ пришел мгновенно: «Отлично. Куда идем?» – «Подожди до вечера, и все увидишь сам». Роланд отозвался: «Я заинтригован».

Всю дорогу Роланд тщетно пытался угадать, куда они направляются. Разгадал замысел, лишь когда они уже стояли в очереди к кинотеатру на крыше здания.

– Мы что, будем смотреть «Назад в будущее»? Помню, Хью рассказывал о первой встрече Беллы с его семьей. Наверное, мне повезло, что ты не выбрала «Звуки музыки».

– Обожаю его, но не сегодня. Я вообще сначала хотела пойти на «Челюсти».

– А что, я бы не возражал. Вообще, идея с кинотеатром на крыше мне нравится. И еще, надеюсь, вон те облака просто выглядят устрашающе и дождя не будет.

– В дождь всем раздают плащи, я проверяла на сайте.

Роланд легонько коснулся губами ее губ.

– Ну конечно, проверяла. Ты прекрасный организатор и всегда все предусматриваешь до последней мелочи.

Комплимент приятно согрел Грейс, а от поцелуя начали подгибаться колени. О, нужно быть осторожной и все время помнить о том, что они не влюбленная парочка.

Они вошли в бар, где продавали напитки, так или иначе связанные с тематикой фильмов. Мартини в стиле Джеймса Бонда, коктейль «Белый русский» из «Большой Лебовски». «Космополитен» из «Секса в большом городе».

– Сегодня плачу я, – твердо настояла Грейс. – Выбирай что хочешь.

– Я возьму «Шерли Темпл».

Она выбрала то же самое. Поспорив, какой попкорн лучше – сладкий или соленый, – решили взять и тот и другой.

Фильм по-прежнему смотрелся на одном дыхании, такой же смешной, каким запомнился издавна. Когда Майкл Фокс вскочил на скейтборд, Грейс шепнула Роланду:

– Не могу представить тебя на скейте.

– Зато я играю на гитаре так, что Хью и Тарк начинают плакать. В основном от разочарования. Это считается?

– Ну, пожалуй.

Он взял ее за руку. В животе словно запорхали бабочки. Что это, по-прежнему оттачивание навыков ухаживания за дамой или искренний жест? Он не отнял руки на протяжении всего фильма, а она так и не смогла решить головоломку. Погруженная в свои мысли, даже не сразу почувствовала первые капли дождя. Ассистенты быстро раздали плащи.

Грейс едва смогла удержаться от смеха, увидев, что им с Роландом достались розовые.

– Эй, я все-таки считаю, что выгляжу достаточно мужественно. Почему розовый?

– Ну-ну.

Он посмотрел на нее.

– Что?

– Да ты просто милашка в розовом. Может, сделать фотографию для Хью и Тарка?

Роланд наклонился и поцеловал ее. Грейс едва перевела дыхание. Забыла обо всем, что происходит вокруг.

После фильма они зашли перекусить и взяли по бургеру.

– Боюсь, это и близко не лежит с той чудесной едой, что мы пробовали вчера.

– Незачем сравнивать. Бургеры меня тоже устраивают.

– Ну да, конечно. Думаешь, я поверю?

– Я частенько ем на работе. А Тарк с Хью регулярно вытаскивают меня на встречи, и мы едим карри или бургеры. Еще чаще я просто разогреваю готовый обед в микроволновке или заказываю что-то в ресторане. Нет ни времени, ни желания готовить. Кстати, я все вспоминаю тот вечер, когда готовила ты. Видимо, тебе это частенько приходится делать.

– Я люблю готовить. Расслабляюсь и отдыхаю в процессе.

– И надо сказать, у тебя здорово получается. Не думала о том, чтобы заняться своим бизнесом вместо бухгалтерии?

– Ты уже спрашивал. Мне нравится моя работа, точнее, понравится, если я ее получу. У меня было интервью на днях, помнишь?

– Буду держать кулаки. А если нет?

– Тогда буду рассылать резюме повсюду, пока не получу постоянную работу. А на время поисков довольствоваться подработкой. Знаешь, я не хочу сегодня говорить о работе. Хотя, с другой стороны, на первом свидании, когда хочешь узнать кого-то ближе, можно и об этом поболтать.

– Ну, поскольку мне не помешает вспомнить, каково это – ходить на свидания, может, предложишь тему для обсуждения?

– Можно поговорить об интересах. Что любишь и не выносишь. Например, какие фильмы предпочитаешь. Боевики?

– Вообще, нет. Старые добрые фильмы, снятые хорошим режиссером и с блестящими актерами. Всегда предпочту такое кино современным спецэффектам.

– Что скажешь о фильмах Хичкока? Мои любимые «Головокружение» и «Окно во двор».

– И мои. Значит, у тебя аристократические замашки в отношении фильмов.

– И именно поэтому я ходила на мюзикл, где можно петь вместе с актерами.

– Не могу поверить! Неужели ходила?

– Да. В этом мы с Беллой похожи. Просто невозможно не петь со всеми на «Звуках музыки» или «Чикаго».

– Значит, я сегодня и впрямь легко отделался.

– Ты не любишь мюзиклы?

Роланд состроил рожицу.

– Лин заставляла меня смотреть романтические комедии. Ради нее я как-то мирился. Прости, если обижу, но это и вправду не мое. Да и мюзиклы тоже, честно говоря.

– Запомню на будущее не приглашать тебя на эти фильмы, хотя ты многое упускаешь. «Дорис Дэй», «Джин Келли» – лучший способ расслабиться после тяжелого дня.

– Лучше уж концерт одной из групп Хью, они исполняют поп-панк. Стоишь себе в центре, орешь песни вместе со всеми и забываешь обо всем.

– Поп-панк? Так и вижу тебя на концерте в каком-нибудь рванье.

– Я попрошу. Мне тридцать, я слишком стар для этого. – Роланд рассмеялся.

Он держал ее за руку всю дорогу до метро и Докленда. Так, рука в руке, они прогуливались по набережной, молча наблюдая за игрой бликов на поверхности воды. «Ах, если бы это было реальностью», – печально думала Грейс. Но нельзя выходить за рамки договора, да и ей нужно встать на ноги после разрыва с Говардом. Почему бы просто не наслаждаться тем, что есть? Две недели ухаживаний. Роланд обещал вскружить ей голову. Несправедливо требовать большего.

– Я сегодня прекрасно провел время.

– Даже несмотря на то, что мы не ходили ни в какое пафосное гламурное место, к которым ты привык?

– Было весело. Ты все продумала и нашла оригинальный способ развлечься. Мне понравилось. Да и зачем все время ходить в пафосные места, платить кучу денег. Иногда этого недостаточно, чтобы хорошо провести время. Вот сейчас, например, мы идем и любуемся рекой. Совершенно бесплатно.

– Верно. Теперь я понимаю, почему ты здесь живешь.

– А ты бы выбрала этот район?

– Имеешь в виду, если бы могла? Дом моей мечты – маленький домик с террасой в викторианском стиле. И симпатичными занавесками, и уютными подушками на диванах. Ты, наверное, меня за это возненавидишь. А вообще, если бы, скажем, на меня свалилось неожиданное богатство, я бы купила домик где-нибудь в Хампстед-Хит[4] или Ноттинг-Хилл. Там роскошные дома и всегда рядом сад.

– Есть какой-то фильм, снятый как раз где-то в том месте. Там еще главная героиня целует ничем не примечательного парня.

– Ну да. – Грейс непроизвольно опустила глаза на его губы.

О чем она думает! Тоже мне звезда экрана! Да и Роланд ну никак не тянет на непримечательного парня. Она не поняла сразу, что произнесла эти слова вслух. Лишь когда Роланд ответил, осознала, что наделала.

– Почему это не особенно выдающийся? Думаю, я могу претендовать. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Казалось, время остановилось. Грейс жадно вбирала в себя тепло его кожи, аромат, ощущение его губ на своих губах, от которого бросало в жар. Проходящий мимо подросток, присвистнув, вернул их к реальности. Роланд поспешно отстранился.

– Прости.

– Ничего страшного в поцелуе двух влюбленных, даже в общественном месте. Может, правда, не настолько, стоит немного поумерить пыл. – Она не знала, как сказать, что его прикосновения буквально сводят с ума, и не выдать себя при этом.

– Понял.

Его глаза возбужденно блестели, зрачки расширились. От темноты ли, или так подействовал поцелуй? Грейс постеснялась спросить.

В ее кармане звякнул телефон.

– О, это, должно быть, очередная открытка от Беллы. Смотри-ка, они сегодня катались на канатке. Бьюсь об заклад, Белла готова была повисеть на руках.

– А ты бы не сделала нечто подобное?

Грейс печально улыбнулась:

– Я же рассудительная старшая сестра, и у меня на первом месте безопасность. Всегда упускала из-за этого все веселье.

– Нет ничего плохого в рассудительности. Кстати, какие планы на завтра?

– Пока никаких.

– Ну, тогда считай, что я тебя пригласил, и конечно же не скажу куда. Дресс-кода нет. Выбирай удобную одежду. Но возьми теплые вещи на случай, если похолодает, а я возьму большой раскладной зонт на случай дождя.

Наверное, предстоит отдых на воздухе.

– А как же розовый дождевик? – Она старалась говорить весело и непринужденно, чтобы не выдать себя. Роланду незачем знать, насколько подействовал на нее поцелуй.

– Лучше взять зонтик.

– Мы что, будем играть в гольф?

– Нет. И прекрати задавать вопросы. Это сюрприз.

Сюрпризы Грейс не любила. Зачем он выталкивает ее из зоны комфорта?

– Увидимся утром. И спасибо за сегодняшний вечер. Я хорошо провел время.

– И я.

Ей не хотелось уходить к себе. Жаль, что он не хочет посидеть на кухне, попить кофе, поговорить. Но, с другой стороны, это правильно. Она и так уже потеряла голову, когда он ее поцеловал.

«Две недели, не больше». Как бы ни нравилось проводить время с Роландом, это всего лишь договоренность. И они не настоящая пара. Нужно привыкнуть к этой мысли.

Глава 5

На следующее утро Роланд с ужасом обнаружил, что его замысел близок к провалу. Он хотел отвезти Грейс на шоу с фейерверками и музыкой, о которых она рассказывала. Но в радиусе восьмидесяти километров нашлось лишь одно такое, да и билеты были проданы! Неужели все пропало? Обычно подобные показы устраивались летом в парках или на пляже и всегда были неотъемлемой частью какого-нибудь карнавала, длившегося неделю. Невероятно, но именно сегодня ни одного шоу не планировалось.

Расширив радиус поисков, он обнаружил, что до ближайшего фейерверка с музыкой ехать не менее ста километров, и еще не все билеты проданы. Но два часа езды в один конец – это слишком. А он обещал поразить Грейс. Значит, нужно поспешно бронировать билеты, пока их не расхватали. Ему удалось забронировать два билета. Самое сложное позади, остался еще один пункт, и нужно было сходить в магазин. Спустя некоторое время было готово все.

Роланд подумал, что сегодня превзойдет все ожидания Грейс. Даже если погода подведет, не страшно. Фейерверки состоятся в любом случае. А сейчас пора подготовить ее к удачному дню. Кофе, круассаны, свежевыжатый апельсиновый сок, мюсли, йогурт и чашка восхитительной клубники. Уже почти девять. Вряд ли она любит поваляться в постели подольше. С другой стороны, нужно дать ей отдохнуть, ведь сегодня выходной. А если разбудить сейчас, она может рассердиться. Он понес завтрак в ее комнату.

– Грейс?

– Да, – послышался ее сонный голосок.

Может, стоило все же дать ей поспать еще полчасика?

– Могу я войти? Я принес завтрак.

– Да, конечно.

Он вошел. Она сидела на огромной кровати, завернувшись в одеяло. Волосы спутаны, глаза совсем сонные. Роланд с ужасом ощутил, как пересохли губы. Это в его планы не входило. Почему он так реагирует на нее? Ведь это он должен вскружить ей голову, а не наоборот. Ах, эта ее маечка! Нужно смотреть куда-нибудь в сторону, иначе он не выдержит, подойдет к ней, спустит лямки с плеч и начнет целовать. Это не вариант. Хотя тело подавало недвусмысленные сигналы о том, что идея неплоха.

– Я не знаю, что ты любишь на завтрак, но надеюсь, тебе понравится. И еще вот газета.

– Спасибо, очень мило с твоей стороны. О, и цветы. Как красиво!

Улыбка ее, такая милая и искренняя, согрела его сердце.

– Я очень рад, что тебе понравилось.

Природная непринужденность и уверенность в себе в эту минуту сыграли с ним злую шутку. Да что происходит? Он способен разговорить любого, даже самые сложные проекты в его исполнении принимаются с радостью. У него был дар убеждать. Но в присутствии Грейс красноречие его покинуло.

– Мы договаривались освободить день, но мне нужно ненадолго забежать в офис. Не заскучаешь без меня?

– Ты не обязан меня постоянно развлекать. Я уже тебе благодарна за гостеприимство. Не стоит так обо мне беспокоиться.

– Ну ладно.

Роланд не мог отвести глаз от ее волос, хотелось намотать на палец шелковистую прядь, почувствовать, такая ли она мягкая на ощупь, как кажется. Наверное, стоит уйти прежде, чем он сотворил какую-нибудь глупость.

– Тогда увидимся чуть позже.

Грейс улыбнулась:

– Хорошего дня. И спасибо за завтрак, все очень вкусно. Не помню, чтобы кто-нибудь когда-либо приносил мне завтрак в постель.

«Странно, – думал он, – разве Говард никогда так не делал?» Хотя Грейс говорила, что они не жили вместе. Но уж спать-то точно спали вдвоем? Стоп! Он думает уже о том, что его не касается. Это запретная территория. Хотя оказаться в одной постели с Грейс… Нет, нужно выбросить эти мысли из головы, и побыстрее, это не входит в договоренность. Роланд решил сменить тему:

– Нам нужно выехать около четырех. Тебе так удобно?

– О да, я соберусь к этому времени.

Приехав на работу, Роланд едва ли мог сконцентрироваться на делах, мысли о Грейс отвлекали. Его начальник Чарли пошутил, что он будто прилетел с другой планеты. Есть в этом доля истины. И эту планету вполне можно назвать «Безумие», ведь он весь день не может выбросить Грейс из головы.

По пути в Лондон он заехал в магазин закусок за заказом и там же переоделся в свежую рубашку и летние брюки. Грейс, как и обещала, уже ждала его, одетая в черные брючки и симпатичный топ с множеством бретелек, напомнивший маечку, в которой он видел ее утром. Снова некстати окатила волна жара.

– Ты прекрасно выглядишь.

Нужно как-то найти баланс между «вскружить ей голову» и «не потерять свою».

– Спасибо.

Роланд заметил нежный изгиб ее губ и страстно захотел поцеловать их, но он удержался. Пока.

– Готова?

– Да.

Ему удавалось перебрасываться со своей спутницей ничего не значащими фразами, пока они ехали к величественному особняку на окраине Лондона. Потом Грейс заметила баннер «Классическая музыка и шоу фейерверков» и в восторге повернулась к нему:

– Мы что, и впрямь туда едем?

– Ты же говорила, что всегда хотела посмотреть.

– И это чудесно. Но знай, я рассказываю тебе о своих вкусах и желаниях не затем, чтобы ты все беспрекословно исполнял.

– Мне кажется, исполнять желания, когда намереваешься вскружить кому-то голову, – самый верный способ это сделать.

– Может, ты и прав. А на баннере написано, что все билеты проданы.

– Да.

– Погоди, дай угадаю, неужели ты оказал услугу людям, живущим здесь, и тебе вход открыт?

– Нет. Я побывал на сайте «Билеты в последнюю минуту».

– Что? Да они делают огромную накрутку на цены. Роланд, я должна тебе вернуть деньги за билет.

– Я знаю, что ты самостоятельная девушка, и ценю твой порыв, но подумай, ведь, в конце концов, мы решили, что я буду ухаживать за тобой. А ты не даешь мне ни малейшего шаеса. Я чувствую себя ужасно.

– Иными словами, я веду себя как неблагодарная и невоспитанная девчонка.

– Нет, просто с тобой чуточку сложно.

– Ты же сам хотел, чтобы порой я вела себя непредсказуемо, вдруг твоя будущая партнерша окажется врединой?

– Хочешь сказать, специально ведешь себя так? И как понять, когда ты притворяешься, а когда нет?

– Вот и тренируйся определять настроение девушки.

Роланд с трудом удержался от того, чтобы поцеловать ее. Отчасти потому, что знал, чем все закончится.

– Ну, пошли.

Может, свежий воздух поможет обрести контроль над собой. Он не узнавал себя и не понимал, что происходит. Они фактически заключили сделку, и все свидания – чистая фикция. Девушка ясно дала понять, что не хочет очередного разочарования в жизни, а это непременно произойдет, если они позволят их отношениям зайти слишком далеко. Роланд был уверен, что ему, как партнеру, доверять нельзя.

Роланд достал из багажника одеяло, зонтик, два складных стула и плетеную корзину с продуктами для пикника.

– Я могу что-нибудь понести, – предложила Грейс.

– Не стоит, все в порядке.

– Нет, не в порядке. Ты нагружен вещами, и это разные вещи, когда ты ухаживаешь за девушкой, и она притворяется слабой и беспомощной, опасаясь сломать ноготь.

Роланд рассмеялся.

– Что смешного?

– Неделю назад я бы сказал, что ты именно такая.

– Беспомощная и жалкая? Ну что ж, спасибо тебе.

Он поморщился:

– Грейс, я уже понял, что ошибался. Ты абсолютно права, я тебя сначала недооценил. Но чтобы извиниться, мне нужно что-то поставить на землю, не могу поцеловать тебя со всем этим скарбом в руках.

– Ты хочешь меня поцеловать?

– Сначала извиниться. А уж потом…

Ее сердце подпрыгнуло.

– Что?

Глаза их встретились.

– Потом сказать, что ты мне нравишься.

Грейс вдруг показалось, что ей нечем дышать.

– И ты мне тоже нравишься. – Она не ожидала от себя такой смелости.

Что она делает! Нельзя вот так взять и влюбиться в первого встречного и принимать за чистую монету то, что он говорит.

– Я рад, что тоже нравлюсь тебе.

Не стоит играть с огнем. Но взгляд его упал на ее губы, устоять было невозможно. В два шага перекрыв расстояние между ними, Грейс потянулась к его губам, а когда отошла, Роланд залился румянцем, и глаза его потемнели.

– Если бы мы не были на людях…

– Но мы в парке, – перебила Грейс. – И давай я все же возьму у тебя что-нибудь из рук.

Он отдал ей зонтик и одеяло. Найдя симпатичную лужайку с видом на озеро и эстраду, где предполагался запуск фейерверков, они расстелили одеяло, поставили стулья. Заглянув в корзину, Грейс поняла, что представляла пикник совсем иначе. Ребенком она ходила на пикники с Беллой, и в корзине обычно лежали домашние сэндвичи, чипсы, яблоки и кекс или сосиски в тесте. А еще лимонад или кола. Разумеется, никаких тарелок и столовых приборов.

В корзине Роланда были отделения для посуды, салфеток, столовых приборов и еды. Грейс обнаружила деревенский хлеб с семечками, масло, холодную курицу с картофельным салатом, помидоры, блины с мягким сыром, копченого лосося, маслины, овсяное печенье с сыром чеддер, сыр бри и черный виноград, клубнику со сливками и рассыпчатые коржики. Кроме того, минеральную воду, термос с кофе и крохотную бутылочку шампанского.

– Я подумал, шампанское отлично дополнит фейерверки.

А как же его отношение к алкоголю?

– Ты уверен?

– Я же говорил, что не заставляю других быть трезвенниками.

– Ну спасибо. Маленькая бутылочка – то, что нужно, чтобы насладиться и спокойно вернуться домой. Да и наутро не будет похмелья, вечером тоже буду нормально соображать.

Грейс внезапно поймала себя на слове «домой». Что она говорит? Но, может быть, Роланд не заметит оговорки? Вроде обошлось.

– О чем предпочитают говорить женщины во время пикника?

– Нашел, кого спросить. Я ведь и не встречалась почти ни с кем, если не считать Говарда. Прости, все время забываю о нашей договоренности. Давай сначала. Думаю, на свидании стоит узнать как можно больше о девушке, с которой встречаешься, и рассказать о себе. Посмотреть, что вас объединяет.

– И как же это делается?

Грейс понимала, что Роланд прекрасно знает, как это. Он прекрасный собеседник и умеет общаться с людьми. Но сделка есть сделка.

– Полагаю, свидание в этом плане мало чем отличается от встречи с новым партнером по бизнесу или новым другом. Нужно идти от того, на чем вы оба пересеклись. Например, если встретились в бассейне, можно спросить, как часто она плавает или что ей больше нравится – бассейн или море. Как-то так.

– Мы собираемся слушать музыку, значит, стоит спросить, какую музыку ты предпочитаешь? Знаю, ты любишь популярную интерпретацию классики и поешь под радио.

– А я спрошу, что любишь ты, хотя знаю ответ. Поп-панк. Ты говорил вчера.

– Да, верно. Но мне тоже нравится классика в современном исполнении, а еще инди-рок. Мне не доводилось слушать оперу, но на нескольких хороших концертах побывал. Включая те, что организовывал Хью со своей группой «Инсурго». Можно сказать, тема исчерпана. Или поговорим о музыкальных инструментах. Я целый семестр учился игре на скрипке, пока родители не сдались. Они буквально умоляли меня прекратить. А ты играешь на чем-нибудь?

– Давно, еще в детском саду, пела в спектакле. Мы ставили рождественскую сценку. А еще играла на треугольнике песенку «Сияй, сияй, звездочка», но перепутала все ноты. И все. Да и среди моих друзей нет музыкантов.

– А среди моих есть. Ты уже знаешь, что мои лучшие друзья играют в инди-рок группе. Хью – невероятный продюсер. А твоя сестра подарила ему возможность снова заниматься музыкой. Я очень рад за него, он вновь обрел себя.

– Думаю, Хью и Белла – отличная пара. Кстати, я еще сегодня не проверяла письма от нее.

Увидев Хью на рыбацком причале с огромным стадом морских львов позади, притворявшимся морским львом, Роланд громко рассмеялся:

– Просто чудесное фото. А ты отправишь что-нибудь в ответ?

– Белла начнет задавать вопросы, а наш маленький секрет должен остаться между нами.

– Ты права. О музыке поговорили. Что дальше? Я знаю, ты хорошо готовишь. А я вот не переживаю оттого, что готовить не люблю. Зато мы оба любим покушать.

– Да, может, ты и не повар, но выбирать еду умеешь. Вот, например, сыр просто прекрасен.

– Еда, музыка. О чем еще можно поболтать? Путешествия?

– Я в общем-то и не путешествовала почти.

А вот это уже интересно. А почему? Она боится летать? Или просто не выпадало возможности куда-либо поехать? Если последний вариант, то это отличный шанс сделать ей приятный сюрприз, и это станет хорошим заключительным аккордом двух недель, проведенных вместе. У него даже есть местечко на примете. Сегодня вечером он забронирует билеты.

– У тебя есть загранпаспорт?

Грейс кивнула.

Прекрасно! Одной проблемой меньше. Но тут Роланд вспомнил трагическую историю со свадьбой.

– Прости. Не стоило спрашивать. Совсем забыл. Ты, наверное, собиралась путешествовать в медовый месяц. На Гавайи?

– Говард не очень любил перелеты. Мы собирались поехать на машине на юг Франции. Синтия попросила знакомых сдать нам квартиру.

Ну и ну! Кто суется в организацию медового месяца сына? Разумеется, можно сделать сюрприз, особенно если молодожены не в силах позволить себе что-то роскошное. Съемная квартира во Франции неплоха для отпуска, но почему бухгалтер, работающий на собственную семью, не в состоянии самостоятельно организовать поездку и выбрать что-нибудь особенное? Тут два ответа: либо Говард и его родители не платили Грейс, как полагается, либо его мать – та еще стерва, обожает все контролировать и не позволит сыночку шага ступить без ее согласия. Грейс удалось удачно отделаться.

– На юг Франции? Звучит неплохо.

– Ты бы не поехал туда в свой медовый месяц?

– Нет. Да и не стал жить в съемной квартире, если бы мог позволить себе что-нибудь другое.

– А вы с Линетт куда ездили? – Грейс тут же закусила губу. – Ой, прости. Я такая любопытная. Не хотела напоминать.

– Это хорошие воспоминания.

Внезапно он понял, что и впрямь может говорить о жене с Грейс. Как здорово вспомнить времена, когда они еще были счастливы! До того, как желание Линетт забеременеть превратилось в навязчивую идею и брак затрещал по швам.

– Мы ездили в тропические леса Бразилии и жили в отеле на дереве.

– Здорово.

– Это был уединенный островок. Мы любили сидеть на балконе и смотреть на обезьян, что прыгали по веткам, слушать крики попугаев ара. Между деревьями были перекинуты маленькие мостики, и мы ходили по ним от номера до столовой. Забавно. Там даже был бассейн.

– Как необычно.

– Я никогда не видел ничего подобного. Ты плаваешь, а вокруг летают тропические птицы. Прекрасная еда. Каждый вечер свежая рыба на гриле, бобы и рис, чудесный хлеб, экзотические фрукты. Самый замечательный день был, когда мы поехали кататься по Амазонке и плавали с розовыми дельфинами.

– Какая прелесть!

– Эту поездку я запомню на всю жизнь. Мы с Лин всегда хотели побывать в тропиках, и мечта сбылась. Не помню, что меня впечатлило больше, рассвет, или закат, или звездное небо над головой, а звезды такие яркие, не похожие на здешние. Ну, а ты что скажешь? Куда бы тебе хотелось поехать?

«А твой женишок не смог тебя туда отвезти».

– Тебе мое желание покажется странным.

Ну конечно, от Грейс нельзя ожидать ничего другого.

– Прекрасно, расскажи.

– Мне бы хотелось попасть на Восточный экспресс. Он идет из Парижа в Стамбул. Но лишь раз в году.

Что ж, будь это его свадьба, он бы позаботился о том, чтобы она состоялась одновременно с отправлением Восточного экспресса. Почему Говард так не сделал? Может, не любит поезда? Или палец о палец не ударил, чтобы узнать, чего хочет невеста?

– Куда бы еще ты хотела поехать?

– Ты имеешь в виду мои нереальные и несбыточные мечты? Хочу в Австралию, туда, где мало людей и необжитые территории. Я бы любовалась на звезды. На Аляску, посмотреть на ледники и китов. В Антарктиду, где живут пингвины. В Китай – посмотреть на Великую стену. А ты?

– Мне нравится все то, что ты перечислила.

Роланд был приятно удивлен тем, что девушка назвала почти все то, что выбрал бы для себя он. А ведь всего несколько дней назад и подумать не мог, что у них может быть что-то общее. Но, похоже, их вкусы совпадают.

– Разве ты не был ни в одном из этих мест?

– Нет. Лин предпочитала города, и я побывал во всех крупных городах Европы. Плюс в Нью-Йорке, Бостоне, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. И много путешествовал по работе. Я всегда стараюсь выбраться просто на экскурсию всюду, куда не приходится ехать по делу.

– А куда бы ты отправился, будь на то твоя воля?

– Я бы съездил на водопад Виктория, поплавал в Голубой лагуне в Исландии. А еще не отказался побывать в Йосемитском национальном парке, где горячие источники и водопады.

– Ты любишь воду?

– Никогда не задумывался об этом, но, видимо, да. Самое любимое место – Венеция, обожаю море, нет ничего лучше, чем гулять по берегу, слушая, как волны бьются о скалы, ловя морские брызги. Или бродить ночью по песчаному пляжу и наслаждаться покоем и тихим шумом прибоя.

– А еще ты живешь на Темзе.

– И мальчишкой обожал проводить время на озере.

– На озере, около которого стоял замок?

– Нет. Дома, где я родился. В Кенте.

– У вас было озеро? Хочешь сказать, что родился в особняке наподобие этого? – Грейс указала на величественный дом перед ними.

Роланд понял, что перегнул палку, хотя не хотел хвастаться, да и не был он никогда в душе сынком богатых родителей. Он предпринял попытку спасти ситуацию.

– Ну, наш дом не был таким большим, в целом да, что-то наподобие. Но он очень-очень старый. Несколько поколений нашей семьи жили в нем, и крыша совсем никудышная. А еще отец решил сделать сад общественным парком и переделать старый лодочный сарай в кафе.

– Подожди, дай угадаю, и архитектор дал ему совет сделать одну стену полностью стеклянной, чтобы открывался вид на озеро.

– Да тут и угадывать нечего.

– Ну почему же. А еще кто-нибудь из твоих братьев или сестер не является архитектором?

– Старший брат Уилл учится управлять поместьем, он ведь первый наследник. Хотя свои идеи и у него есть. Например, получить разрешение на организацию свадеб. Я средний ребенок, и меня периодически вызывают, если вдруг нужно в очередной раз починить крышу. Филли – младшая, когда была совсем крохой, с ней нянчился главный садовник. Она считала его кем-то вроде дядюшки и к десяти годам выпросила у него собственный уголок в теплице. Уже тогда стало ясно, что она станет либо ландшафтным дизайнером, либо флористом. Нужно сказать, у нее талант.

– Похоже, ты много времени проводишь с родными.

– Да, мы в хороших отношениях. Ну, а ты, наверное, тоже тепло общаешься со своими.

– Мне повезло.

Роланд мог бы поклясться, что в этот момент девушка подумала о семье Говарда. Почему они ее невзлюбили, рассудительную, добрую, тактичную, немного робкую? С ней приятно рядом. Есть немножко занудства, но зато иначе смотрит на вещи. Роланд, в свою очередь, открывает для себя много нового в ее компании. У них могло бы получиться, если бы не эта сделка. Все это временно. К тому же Грейс недавно перенесла разрыв с женихом и ясно дала понять, что не хочет очертя голову кидаться в новые отношения. Что ж, он тоже против поспешности. Значит, единственный выход – держать пробуждающееся чувство под контролем.

В этот момент заиграл оркестр, избавляя от необходимости что-то говорить. Пару раз Роланд бросил взгляд на Грейс, чтобы удостовериться, что ей все нравится. Казалось, она тоже искоса поглядывает на него. В сгущающихся сумерках ее васильковые глаза казались бездонными, как синее море. В них можно утонуть.

Потом запалили фейерверки, Роланд положил руку на спинку стула Грейс. Просто хотелось сблизиться с этой девушкой.

– Тебе нравится?

– Еще бы! Просто фантастика! Фейерверки, музыка, отражение салюта в озере. Так красиво. Спасибо, что привез меня сюда.

– Я очень рад.

Роланд уже давно так не расслаблялся и понимал, что этим состоянием души обязан Грейс, ее дружелюбие и спокойствие благотворно влияли на любого, кто находился рядом.

Может быть, стоит предложить ей попробовать настоящие отношения? Вдруг получится? Согласится она или откажется? Оставшееся до окончания шоу время он, не переставая, думал об этом. Спросить или не делать глупостей? В конце концов, Грейс сделала выбор сама.

– Спасибо, Роланд, за чудесный вечер. Все было прекрасно, сюрприз удался.

– Я очень рад.

Имело значение лишь то, что Грейс поцеловала его не в губы, а в щеку. Значит, надо отступить. Он уже хотел предложить посидеть на кухне и выпить кофе, только бы еще немного побыть рядом, но она обронила:

– Увидимся утром. Доброй ночи.

– Доброй. Приятных снов.

Заснуть уж точно не удастся. Грейс всколыхнула в душе чувства, с которыми он давно распрощался, а сейчас ощущал себя с завязанными глазами на коварной тропинке, где на каждом шагу можно споткнуться и упасть. А ведь обычно контролировал все. Может быть, за ночь удастся вернуть способность рассуждать здраво?

Глава 6

Губы Грейс были мягкими и нежными. Роланд не мог от них оторваться. Хотелось большего, и он уже начал расстегивать ей платье, когда послышался стук в дверь. Дверь его спальни.

И он понял, что лежит в кровати один. Было утро воскресенья. Значит, все это только сон. Румянец окрасил его щеки.

– Роланд, можно войти?

Кровь еще сильнее прилила к щекам. А вдруг она догадается, о чем он грезил?

– Да! – поспешно крикнул он, садясь в кровати. Придется импровизировать.

Грейс вошла с подносом в руках.

– Надеюсь, тебе понравится. – Увидев его обнаженным по пояс, она зарделась. – Прости, я не подумала.

– Я в брюках.

Одеяло, скомканное на бедрах, скрывало эрекцию. Крайне неловкий момент.

Завтрак выглядел очень аппетитно.

– Это что, голландский соус? Сама приготовила?

– Да.

– Если когда-нибудь тебе надоест работать с цифрами, готов поручиться, что ты преуспеешь с собственным рестораном. К чему прятать талант за скучными ведомостями?

– Я люблю готовить для души. Все станет иначе, если любимое дело превратится в обязанность. А еще придется много работать, и я не смогу видеться с родителями и Беллой.

– Ясно.

С этим не поспоришь.

– Сегодня моя очередь организовывать. Если ты, конечно, не против куда-нибудь выбраться.

А это шанс, чтобы предотвратить опасное сближение. Стоит лишь сказать, что у него на сегодня работа. Вот только, похоже, язык не подчинялся мозгу, потому что в этот же момент он поймал себя на словах:

– Я с радостью.

– Отлично. Сможешь собраться через час?

– Даже раньше. Куда идем?

– В одно ужасно скучное место, но надеюсь, тебе понравится. Увидимся позже.

Она вышла, слегка покачивая бедрами. Роланд смотрел ей вслед как завороженный. Определенно, после завтрака нужен холодный душ. Слишком уж ярким был эротический сон. Неужели он готов к новым отношениям? С Грейс! Надо быть осторожным, то есть не поддаться соблазну подхватить ее на руки и отнести в постель.

Холодный душ помог обрести четкость мышления. Роланд побрился, оделся и вышел в кухню. Грейс разгадывала математическую головоломку в журнале. Он улыбнулся.

– Это твой маленький секрет. Без математической головоломки не обходится ни одно воскресное утро?

– Ты поймал меня с поличным.

– Что-то я не видел такого в обычных газетах.

– Ах, это. Просто пазл для настоящих зануд. Родители подписали меня на этот журнал.

– Скромничаешь, да? Скрываешь талант. Далеко не каждый способен решить такую вот задачку. Тебе стоит гордиться собой, ведь ты это можешь.

Почему она так застенчива, с ее-то способностями? Он видел ее родных, и они ему понравились, не похожи на людей, которые притесняют кого-либо. Кто или что стало причиной того, что Грейс стесняется себя, скрывает свои таланты?

– Твой жених, наверное, не очень-то любил, когда ты их решала, я прав?

– Ничего подобного. – Она отвела глаза. Роланд понял, что, скорее всего, винить нужно было мать Говарда, которая так и норовила во все сунуть свой нос. – Не все любят пазлы.

– Но это вовсе не означает, что нужно мешать тем, кто их любит.

Интересно, почему ее бывший мирился с выходками мамочки? У Роланда никогда не было подобной проблемы, потому что мама не ледышка, осуждающая окружающих только из-за недостатков внешности. Его семье Грейс бы очень понравилась. И ей бы понравились его родители. Не то чтобы он собрался их знакомить, нет, пока об этом не может быть и речи. Грейс закрыла журнал.

– Я пока помою…

– Нет. Разве ты не хотела выехать пораньше?

– Ну хорошо. Поскольку сегодня командую я, то и поедем на моей машине.

– Да, мэм.

Грейс оказалась прекрасным водителем. Роланд тщетно старался угадать, куда они направляются. Лишь когда она заглушила мотор, он понял, что они в Блетчли-парке[5].

– Мне бы следовало догадаться, что ты захочешь посетить что-нибудь подобное.

– Почему?

Всего на миг ее лицо изменилось, но он успел заметить, как она напряглась, словно ожидая критики в свой адрес. Роланду внезапно захотелось встретиться с матерью Говарда лицом к лицу, хотя он и не сторонник насилия, схватить ее и хорошенько потрясти. Тот факт, что Грейс достало самообладания разорвать помолвку, говорил лишь в ее пользу.

– Ты любишь числа, потому здесь тебе и интересно.

– А если бы ты жил в те времена, спроектировал бы гавань «Малберри».

– Или работал с парнем, который хотел найти альтернативу пробковому дереву, чтобы построить самолет «москито». Был один химик, который делал пену из водорослей. Она застывала, и из нее делали планки, которые по прочности не уступали дереву.

– Самолет из водорослей? Шутишь?

– Абсолютно серьезно. Читал об этом в одном профессиональном журнале. Одна из таких планок находится в Музее науки в Лондоне.

– Вот это да! Непременно поеду туда, чтобы увидеть своими глазами эту планку.

– Может быть, съездим вместе?

Слова вырвались прежде, чем он успел остановиться. Это уже опасно, нельзя находить точки соприкосновения и общие интересы.

– Можно в следующие выходные или на неделе. Кстати, не придется стоять в очереди. Я купила билеты онлайн, пока ты был в душе, и успела скачать гид на телефон.

Как это в духе Грейс! Сама организованность и предприимчивость.

– Звучит неплохо.

Они бродили по домикам, где в свое время жили специалисты по расшифровке кодов.

– Мне нравится, как здесь все организовано, можно почувствовать атмосферу того времени. Сохранилось все, вплоть до запахов и звуков.

– Я помню, ты говорил, что любишь музеи и интересные сооружения.

– Здесь чудесно. А когда мы дойдем до выставки, где демонстрируется процесс реставрации, я стану невыносимым занудой.

Роланд поцеловал девушку. Поцелуй вышел коротким, он боялся вновь потерять контроль над собой. Они задержались около машин «Энигма» и «Бомба», у которых впоследствии удалось-таки взломать немецкие шифры. В глазах Грейс светился неподдельный интерес. Роланд не мог отвести от нее взгляда. Понимал, что его неудержимо тянет к ней, никогда раньше он не встречал никого, похожего на нее. Лин была общительной и уверенной в себе, по крайней мере до тех пор, пока желание завести ребенка не превратилось в манию. Грейс тихая и робкая, но что-то в ней влекло Роланда. Хотелось смести все барьеры, мешавшие ей быть собой.

– А когда ты начала работать с числами?

– Мне всегда нравились цифры. Папа заметил, что я люблю разгадывать головоломки в воскресных газетах, и стал покупать специальные журналы. Мои любимые загадки те, где нужно вписать числа в квадрат, чтобы везде получались равные суммы. Потом я перешла на логические задачи и судоку. В школе даже выиграла соревнование, потому что быстрее всех решала задачи.

– И ты никогда не хотела изучать математику в университете?

– Один из моих преподавателей хотел, чтобы я хотя бы попробовала поступить в Оксфорд. Но я не хотела преподавать. Казалось, тратить три года на учебу и влезать в долги глупо, ведь можно учиться, работая, и сдавать профессиональные экзамены.

Ну, конечно, рассудительная, ответственная, выдержанная. Что еще от нее ожидать? Интересно, если ей поработать с абстрактной математикой, что произойдет? Роланд не сомневался, что Грейс бы преуспела.

– Именно тогда ты познакомилась с Говардом? На практике?

– Я проходила практику в другой фирме, а в «Саттонс» пришла потому, что у них были перспективы для карьерного роста. Я и подумать не могла, что начну встречаться с сыном шефа, но мы вместе работали. Спустя полгода он пригласил меня на свидание.

Наверное, Грейс концентрировалась на учебе, нежели на мальчиках, неудивительно, если Говард был ее первым настоящим парнем.

– Тебе он нравился?

– Да, он добрый и обходительный. Ну, а как вы познакомились с Линетт?

– Мы работали вместе. Я в качестве архитектора, она проходила практику персональным ассистентом. Мы танцевали на рождественской вечеринке, с этого все началось.

– Ты сразу понял, что она – та самая?

– Наверное. Мы быстро съехались, но Лин настояла на помолвке, когда я попросил ее выйти за меня.

– Но вы не были помолвлены четыре года.

– Всего год. И то я еле вытерпел. Но Лин оказалась права: за этот год мы узнали друг друга так, что никаких сомнений в правильности выбора не оставалось. И мы были счастливы.

Он помолчал, не желая рассказывать о последнем годе брака. Все подружки Лин быстро забеременели, а ему приходилось каждый месяц утешать жену, когда становилось ясно, что очередная попытка провалилась. Врачи говорили, что они еще молоды и рано думать о лечении от бесплодия. Советовали расслабиться и не терять надежды. Но секс в последние полгода утратил былое очарование, поскольку они снова и снова старались зачать ребенка. Повсюду таблицы и подсчеты цикла овуляции. Любовью они занимались по минутам, вместо того чтобы просто наслаждаться процессом.

Роланд стал задерживаться на работе, хватался за любую возможность уехать, будь то конференция или просто внеурочная работа. Это помогало снять напряжение. Дома он чувствовал себя роботом, машиной. Именно тогда он купил дом рядом с пивоварней, это позволяло полностью отвлечься, сбежать от реальности. Разумеется, Роланд никому об этом не рассказывал, даже родным и друзьям. Как он мог признаться в собственной несостоятельности как мужа, сказать, что подвел Лин снова и снова, месяц за месяцем? Самой жестокой насмешкой судьбы стал тот день, когда врач в больнице сказал ему…

Роланд резко втянул в себя воздух. Не стоит думать об этом сейчас. Грейс приложила ладонь к его щеке.

– Мне очень жаль, не хотела воскрешать грустные воспоминания.

Значит, все-таки он выдал себя с головой, а ведь даже родителям Лин ничего не сказал, отчего испытывал уколы совести. Уж им-то, наверное, следовало. А может, было бы милосерднее, напротив, сохранить все в секрете.

– Я в порядке. Надо сменить тему.

Чувство вины по-прежнему не давало жить спокойно, мешало дышать. Да, не его вина в том, что пьяный водитель врезался в машину Лин, и все это могло бы случиться, даже останься он дома в тот вечер. Однако Роланд не мог простить себя за то, что не был с женой в последний момент. И не мог справиться с болью.

– Давай еще немного пройдемся.

Ее ручка обвилась вокруг его ладони, и ему стало легче. Удивительно. Грейс не настаивала на беседе, просто находилась рядом, молча поддерживала и сопереживала.

Если он хочет, чтобы у них хоть что-нибудь получилось, нужно рассказать даже то, о чем он старается не думать. Она не станет его жалеть, да и осуждать не будет. Но Роланд пока не готов к таким разговорам, и неизвестно, когда будет готов. Может быть, их затея глупа, а может и нет, и он найдет новый путь в жизни, не падая в пропасть бесконечной боли.

В понедельник утром Грейс получила от Роланда сообщение: «Сможешь освободить дни со среды по пятницу на этой неделе?» Она быстро написала: «Зачем?» – «Буду вновь стараться вскружить тебе голову» – «Попробую».

К ее удивлению, проблем не возникло, возможно, оттого, что был июнь, и сезон отпусков еще не начался, а потому отпустить сотрудника не представляло трудности.

– Отлично.

– Да, замечательно, но, если мы куда-то поедем, мне лучше знать, чтобы понимать, какие вещи взять с собой.

– Пару платьев и что-нибудь для прогулок.

– Для прогулок… Например, что? Сапоги, плащ и спрей от насекомых? – Грейс решила действовать хитростью.

– Нет. Нарядно, но удобно.

– Значит, мы будем в городе, не на природе?

– За тобой нелегко ухаживать. Как можно сделать сюрприз, если рассказать подробности?

– Но если я не буду знать деталей, наберу три чемодана, чтобы быть готовой ко всему.

– Лучше взять по минимуму. Ну ладно, скажу кое-что. Мы будем в городе. И не беспокойся, много ходить тоже не будем. Хотя, по настроению, можно и прогуляться.

Грейс не верила своим ушам, неужели Роланд хочет пригласить ее в поездку? Но обольщаться не стоит.

– Ага, поняла. Пару платьев, минимум вещей и удобную обувь.

Что он задумал?

– И паспорт.

– Паспорт?

Этот протест Роланд подавил просто – поцеловал ее.

– Я хочу тебя поразить, могу себе это позволить, так что не возражай и не чувствуй себя виноватой. Есть одно место, которое я бы хотел тебе показать. Сложи оружие, не будь упрямой и независимой.

Она кивнула, не в силах вообще что-либо говорить после поцелуя. Он улыбнулся и снова ее поцеловал.

– Помнишь условия договора? Вскружить тебе голову.

Глава 7

Напомни мне никогда не играть с тобой в покер, – ворчала Грейс, когда они вошли в метро. – Ты, наверное…

– Лихо обманываю соперников?

– С тобой наверняка невозможно играть.

Роланд покатился со смеху:

– Если скажу, куда мы направляемся, ни о каком сюрпризе не может быть и речи, я не смогу вскружить тебе голову. Поверь, оно того стоит.

Грейс промолчала, но отнеслась к его словам явно с недоверием. Однако, когда они вышли на станции «Виктория», сомнения развеялись. Перед ними стоял поезд, точно сошедший со старой фотографии, и персонал в нарядных ливреях.

– Это же станция отправления Восточного экспресса из Лондона. – Грейс едва не задохнулась от переполнявших ее эмоций, не веря своим глазам. – Мы на нем поедем? Сейчас?

Роланд довольно улыбнулся:

– Да. Я запомнил наш разговор на шоу фейерверков.

Грейс тоже помнила. Еще бы, ведь она годами мечтала об этой поездке, но не могла и надеяться на то, что это когда-нибудь сбудется. Она говорила о своем желании Говарду, но тот, по-видимому, обсудил это с матерью и на следующий день заявил, что это слишком уж экстравагантно, есть более дешевые и легкие способы попасть в Париж, нежели путешествие в Восточном экспрессе. В Париж они все равно не попали, были заняты на работе и не могли себе позволить даже неделю отпуска. Выходные обычно проводили где-нибудь в английском коттедже, хотя столица Франции находилась всего в двух часах езды от Лондона на поезде «Евростар».

А Роланд устроил ей такую поездку. Они едут в Париж, город света, самый романтичный в Европе. Он и впрямь решил вскружить ей голову. Пораженная, она не находила слов. Но ведь нужно что-то ответить.

– Просто и не знаю, что сказать.

– Мне достаточно услышать: «Спасибо, Роланд, ты исполнил одно из моих самых сокровенных желаний».

– Так оно и есть, и это невероятно. Я не ожидала, что ты предпримешь подобное.

Роланд, словно поняв, что девушка собирается протестовать, быстро поцеловал ее.

– Я бы не стал организовывать поездку, если бы не мог себе это позволить. И мне нравится делать тебе приятное. Не представляешь, какое это удовольствие – осуществлять чьи-то желания.

Такой аргумент понятен, Грейс бы и сама порадовала Роланда чем-нибудь, если бы знала чем. Он никогда не делился своими желаниями, потому непонятно, что может привести его в такой же восторг.

– Ну хорошо, оставим в стороне вопрос о деньгах. Я искренне тронута, это просто невероятно. Не могу поверить, что ты сделал мне такой чудесный сюрприз, и очень рада. Спасибо тебе, это лучшее, что мне когда-либо дарили.

– Очень рад, что тебе понравилось. – Он взял ее за руку. – Позвольте проводить вас к вашему месту, мадемуазель.

Роланд упоминал своих родственников во Франции, да и фамилия его звучала по-французски, логично предположить, что он знает язык. Но Грейс ни разу не слышала, как ее новый друг на нем говорит. Сейчас, по сути, она услышала лишь одно слово, но и этого хватило, чтобы понять, как сексуально звучит его речь на французском. Надо же ей было сказать ему об этом! Улыбнувшись, он бегло заговорил по-французски.

– Я знаю язык на школьном уровне, но давно не практиковалась. Из всей твоей тирады поняла пару слов, не больше. Даже если повторишь медленно, вряд ли пойму больше.

– Позже я тебе покажу то, о чем говорил.

Слова эти вызвали в воображении Грейс такие сцены, что яркий румянец залил щеки, и ей стало жарко. Роланд, словно угадав ее мысли, улыбнулся загадочно и лукаво. Ситуация накалялась все больше, угрожая не просто вскружить голову, но и лишить рассудка. Конечно, все это нравилось ей все больше и больше, но чувство неловкости нарастало. Наверное, стоит вспомнить о двух неделях радости и удовольствий. По истечении этого срока все вернется на круги своя.

В поезде было тоже непривычно, совсем не так, как в пригородном лондонском экспрессе. Просторный вагон, мягкие, удобные сиденья, расположенные парами. Предполагалось, что пассажиры будут сидеть лицом друг к другу. Между сиденьями – маленькие столики, накрытые белоснежными скатертями.

– Забыл спросить, как ты переносишь дорогу. Прости. Может, предпочитаешь сидеть, глядя вперед?

– Я отлично переношу дорогу, однако сесть лицом вперед не откажусь, если ты не против.

– Разумеется, нет.

Подошедший официант подал напитки – свежевыжатый сок для Роланда и коктейль «Беллини» для Грейс.

– Это уже граничит с неприличием. – Грейс чувствовала себя избалованной принцессой.

Завтрак оказался выше всяких похвал: свежий фруктовый салат, сдобные лепешки с копченым лососем, икра и яичница, булочки и кофе. Все подавалось неспешно. В Фолкстоне их встретил оркестр. Сойдя с поезда, они пересели в автобус и устремились в Кале. На станции прибытия их вновь ожидал оркестр, а на платформе поезд, стилизованный под старину, сияющий золотыми и голубыми цветами. Персонал на сей раз был в голубой униформе и остроконечных шапочках. Повара – в белых куртках с золотыми нашивками, черных брюках и белоснежных перчатках.

– Я чувствую себя принцессой.

– Отлично, именно этого я и хотел. – Роланд сжал ей руку. – Сейчас начнется самое интересное. Восточный экспресс проследует через континентальную Европу.

Их отвели в уютное купе. Грейс в жизни не видела ничего более роскошного. Обслуживали их снова неспешно и со вкусом.

– Расскажи мне о твоих французских родственниках. Ты говорил, у них есть виноградники?

– Да, в Бургундии. Одна семья занимается производством шабли, вторая – Кот-де-Нюи. И они жутко любят конкурировать с кем-нибудь. К счастью, одни делают красное вино, вторые – белое, так что друг другу не соперники. Но каждый год одно и то же: сколько наград получила каждая семья да сколько положительных отзывов.

– Готова спорить, они принимают критику только друг от друга, остальным не позволяется произносить резкие слова.

– Да.

– Ты часто их видишь?

– Не так часто, как хотелось бы. Хотя в Дижоне очень красиво. Узкие улочки, дома из камня цвета меда. Все вокруг очень мило и фантастический вид из замка. Вообще, скоро нужно наведаться в гости, мне уже присылали письма с очередными жалобами на состояние крыши, и я пообещал посмотреть.

– Похоже, у старых зданий крыша – главная проблема.

– Дело не только в этом, факторов много. Сырость, например. А дерево имеет свойство гнить. Жуки-точильщики, проседание дома. Бывает, когда реставрируют старый дом, используют неподходящие материалы, скажем, штукатурку вместо извести, бетонный пол вместо деревянного. В итоге все это создает больше проблем, чем решает. Но я не буду утомлять тебя историями про реставрацию.

– А как же традиционная история про стекло?

– В Париже я тебе непременно покажу одно сооружение из стекла. Только не спрашивай какое. Это сюрприз.

– Хорошо, не буду.

– Кстати, хотел спросить: почему ты так трепетно относишься к деньгам?

– А ты никому не скажешь, Белле например?

– Не скажу.

– Наверное, причина кроется в детстве. Мой отец был ненадежным во всем. Не мог правильно рассчитывать время, не умел обращаться с деньгами. Я помню, как к нам приходили судебные приставы, мне тогда было три годика, и я здорово испугалась. Помню, мама плакала по ночам, думая, что я сплю. Я решила никогда не попадать в подобную ситуацию, с тех пор очень бережлива и осторожна с финансами.

– Я не хотел сказать, что ты скряга, но тебе не кажется, что ты упускаешь что-то в жизни?

– Нет.

Конечно, она знала, что упускает порой какие-то моменты жизни. Например, не согласись она на предложение о двух неделях свиданий, вряд ли бы они куда-то поехали.

– Может, сменим тему?

– Конечно.

– Расскажи мне о Париже. Когда первый раз ты туда попал и что тебе понравилось?

– Это нетрудно вспомнить. Родители решили свозить нас в Бордо. Мне было около пяти лет. Это было на Рождество, и мы отправились в галерею Лафайетт. Там стояла самая высокая ель, которую я когда-либо видел в жизни, вся в сияющих огнях и красных яблоках. Мы зашли в кафе за горячим шоколадом, в нем была палочка корицы. Я никогда не видел ничего подобного в Англии, а еще мы ели шоколадный торт. Мама тогда купила пуансеттию. Филли была в восторге от того, что она называется «Рождественская звезда», потому что листочки напоминают звездочки. Красный, зеленый и золотой – цвета Рождества во Франции. С тех пор сестра все время на Рождество украшает свой магазин во французском стиле.

Слушая непринужденный рассказ о Париже и рождественских традициях в семье Роланда, Грейс расслабилась.

– Как интересно сочетать обычаи.

– Да, верно.

Они переоделись к раннему ужину и отправились в вагон-ресторан. Хорошо, что Грейс купила новое коктейльное платье за день до поездки. Блюда были выше всяких похвал и красиво поданы.

Лобстер, «Турнедо Россини», сырная тарелка, кокосовый щербет с ломтиком ананаса в карамели.

– Я и не знала, что в Восточном экспрессе все так роскошно. Спасибо тебе!

– Je t’en prie.

– Не помню, что это означает.

– Это означает «пожалуйста». Подожди благодарить, мы еще не доехали до Парижа. Надеюсь, тебе понравится то, что я запланировал.

– Если там все будет хоть на один процент так же замечательно, мне понравится.

На станции их ожидал роскошный автомобиль. Они проехали весь центр Парижа. Грейс в восхищении смотрела по сторонам, не желая говорить. Казалось, даже слово могло разрушить атмосферу волшебства. Она и понятия не имела о том, как прекрасен город. Широкие бульвары, красивые здания, воздушность и легкость построек радовали глаз.

Отель тоже поражал великолепием. Величественное пятиэтажное здание с узкими стрельчатыми окнами, балконы с причудливыми стальными перильцами. Именно так Грейс представляла парижский отель. Внутри оказалось еще лучше: белые стены, картины в позолоченных рамах, красные и белые мраморные плитки, железные канделябры, позолоченная балюстрада. Нигде и никогда ей не доводилось видеть такой роскоши и блеска.

Консьерж сопроводил гостей на их этаж. Сердце Грейс тревожно сжалось. Значит, они будут делить одну комнату. Точно угадав причину ее беспокойства, Роланд заметил:

– У нас номер с несколькими комнатами, в нем две спальни и две ванные. Я не из тех, кто делает поспешные выводы.

Ах так, значит, он не ожидает того, что она будет спать с ним.

– Спасибо.

Да, они знают друг друга слишком мало, не состоят в отношениях и не планируют пока, но она понимала: ему стоит лишь попросить – и она согласится. Да и как можно отказывать в самом романтичном городе мира?

Спальня была очень красива: бледно-голубой ковер, кремовые стены, высокие окна, балкон с видом на Эйфелеву башню, огромная кровать с множеством пузатых подушек, ванная, отделанная кремовым мрамором и позолотой. В гостиной удобные кресла и диваны с золотистой обивкой, на журнальном столике ваза со свежими цветами.

– Какая красота, Роланд!

– Да, неплохо.

Интересно, останавливался ли он здесь прежде? Может, с женой? Если да, вспоминает ли о ней сейчас? Грейс не решилась спросить. Роланд же как ни в чем не бывало провозгласил:

– Нас ждет вечер в Париже.

Вечер в Париже – что может быть романтичнее? К тому же он что-то запланировал.

– Что будем делать?

– Пойдем.

Их снова ждала роскошная машина.

– Нам потребуется час, чтобы добраться, а на метро не очень удобно. Сейчас поедем на машине, а завтра можем побродить по городу.

– Хорошо.

Они приехали в пятый административный округ.

– Это набережная Ке Сан-Бернар, отличное место для прогулки летним вечером.

На берегу Сены было что-то вроде амфитеатра, люди сидели на ступеньках, кто-то пил вино, кто-то устраивал пикник, неподалеку играл диджей, мелодия походила на танго. Многие танцевали.

– Танго в Париже? Роланд, это просто поразительно, но, боюсь, я не знаю танца. Хотя можно ведь просто посмотреть, насладиться атмосферой.

– Ты вроде занимаешься аэробикой с Беллой, поэтому ничего нового. Не беспокойся о том, что никогда раньше не танцевала танго. Научишься. Просто повторяй за мной.

Оставалось подчиниться ему и гипнотическому завораживающему ритму. Роланд прижал Грейс к себе и закружил. Она чувствовала, что едва может дышать от близости партнера. Они сделали традиционное па, и она перегнулась через его руку. Наклонившись, Роланд нежно провел губами по ее шее. Ей стало жарко. Грейс понимала если бы они танцевали в уединенном номере отеля, за этим последовало бы ясно что. По темным глазам Роланда она поняла, что и он думает о том же. Эти мысли смущали и радовали одновременно. Грейс чувствовала, что теряет голову, поддается очарованию вечера, танцуя танго в Париже. Зазвучала сальса. Грейс знала этот танец по урокам аэробики, ее движения стали более естественными. Роланд улыбнулся.

– Что? – спросила она, поймав его взгляд.

– Мне нравится видеть, как ты расслабляешься и перестаешь себя контролировать.

– То есть обычно я зажатая?

– Нет, скорее скромная и прячешь свою натуру. Но сегодня ты настоящая звезда.

Последние слова он произнес по-французски. Грейс их поняла, но не поверила. Неужели и впрямь он так считает? По-видимому, она задала этот вопрос вслух, потому что Роланд с улыбкой поцеловал ее и произнес:

– Сейчас ты буквально сияешь, такая красавица.

Слезы выступили у нее на глазах.

– Спасибо.

– Пожалуйста, – повторил Роланд по-французски и снова закружил ее в танце, порой прижимая к себе так тесно, что она чувствовала его возбужденный член, а порой просто глядя ей в глаза и повторяя каждый шаг танца.

Диджей начал играть более медленную страстную мелодию. И вот они уже танцуют, прижавшись, щека к щеке. Грейс чувствовала себя желанной и обожаемой, впервые за всю жизнь, и ей нравилось это ощущение. Настолько, что она готова была испытывать его снова и снова. Но приходилось напоминать себе о том, что все это ненастоящее.

Когда танец закончился, они поехали в отель.

– Все было чудесно. Я получила ни с чем не сравнимое удовольствие.

– И я.

– Видимо, ты хорошо знаешь город. – Ну вот и настал момент истины. – Наверное, делаешь это не первый раз?

– Я был в Париже несколько раз с Линетт, но мы не останавливались в этом отеле, и я не повторяю того, что мы когда-то делали с ней.

Грейс немного расслабилась. Приятно, что Роланд понял ее состояние.

– А откуда тогда ты знаешь про танцы?

– Тебе правду сказать? Интернет – замечательная вещь. Я просто искал что-либо романтичное в Париже, и танцы показались хорошим вариантом.

– Так оно и есть. Тебе не нужна практика, ты бы смог растопить сердце любой девушки, знаешь, чем поразить и порадовать.

Пальцы Роланда теснее обвились вокруг ее ладони.

– Я хочу, чтобы эти две недели стали для нас возможностью расслабиться и повеселиться, и не пытаюсь воскресить прошлое, это все наше.

Машина остановилась, он указал куда-то вдаль, в направлении реки.

– Посмотри.

– Эйфелева башня переливается огоньками! Я и не знала, что по ночам она светится.

– Да, в начале каждого часа.

Грейс очень хотелось сделать фотографию и отправить сестре. Правда, Белла засыплет вопросами, почему она в Париже. Будет неловко, придется как-то выкручиваться. А жаль. Белла одна из немногих, кто понял бы и разделил ее радость от путешествия и новых впечатлений.

– Я именно таким и представляла себе Париж – город света.

– Завтра я покажу тебе еще больше.

Девушка подумала, что уж эту ночь он непременно захочет разделить с ней. Но он поцеловал ее у двери спальни.

– Доброй ночи, милая Грейс.

Приятные и теплые слова, но отчего-то она чувствовала себя разочарованной. Лежа в постели, гадала, можно ли сейчас пойти к Роланду, хватит ли у нее смелости. И если да, как он к этому отнесется, примет ее с распростертыми объятиями или отвергнет?

Она так и не осмелилась. Уснула, вконец разочарованная собой.

* * *

Наутро Грейс чувствовала себя не в своей тарелке, Роланд же, напротив, был весел и расслаблен.

– Готова к длительной прогулке?

– На все сто.

После завтрака они поехали в сад Тюильри.

– Это, скорее, место для туристов, но я считаю, мы должны там побывать.

– Припоминая твою горячую любовь к стеклянным сооружениям, могу предположить, ты собираешься показать мне пирамиду в Лувре, верно?

– Не ту, о которой знают все. Я много запланировал на сегодня, так что, боюсь, долго останавливаться всюду не сможем. Надеюсь, ты не против.

– Нет. Я в восторге.

Они прошли по Лувру. Девушка была буквально сражена, осматривая шедевры, о которых читала в книгах. Все происходящее перестало казаться реальным, она тихонько ущипнула себя, ничего не изменилось.

Роланд показал ей перевернутую пирамиду.

– Этим я могу восхищаться вечно. Совершенная симметрия и стекло.

Он сфотографировал их, стоящих около сооружения. Блики света играли на лицах.

– Ты и твое любимое стекло.

Из Лувра они направились к площади Вогезов.

– Это самая старинная спроектированная площадь Парижа. Здесь находился дом самого Виктора Гюго, и здесь он написал свой знаменитый роман «Отверженные».

Грейс безумно понравились домики из красного кирпича с высокими окнами, крышами с голубой черепицей и сводчатыми галереями.

– Они прекрасны. Как и мощеные улочки, и средневековые кривые переулки.

– Именно так выглядел Париж до пришествия к власти Наполеона. Он изменил все, во время его правления появились широкие авеню и огромные площади. А мне нравятся старенькие булочные рядом с галереями, винными и ювелирными магазинчиками.

– Здесь можно затеряться.

– И это лучший способ узнать Париж.

Путешественники вышли на площадь Сент-Катрин – небольшое пространство, окруженное платанами и четырехэтажными кремовыми домами застройки XVIII века. Площадь тоже была вымощена брусчаткой, с трех сторон ее окружали маленькие кафе, расцвеченные яркими зонтиками и навесами от солнца. В центре стояли кованые скамейки, несколько скрипачей исполняли мелодии Баха.

– Пора пообедать. И на сей раз заказывать буду я. Хотя давно не разговаривала по-французски.

– Уверена, что тебе не нужна моя помощь?

– Нет. Пора выходить из зоны комфорта. Это твоя заслуга, что я так расхрабрилась.

– Ну ладно.

Знания языка хватило на то, чтобы заказать кофе и пару французских пирогов со шпиком, а при попытке попросить маш-салат[6] пришлось переходить на язык жестов и улыбок. Роланд посмеивался, наблюдая за ней. Грейс так очаровательна! Гуляя с ней по улочкам Парижа, он чувствовал, как утихает душевная боль.

Вечером он назвал ее звездой, и не случайно. Даже сейчас, при свете дня, она, казалось, вся светилась изнутри. Ему нравилось, как она с готовностью отдалась Парижу, наслаждаясь каждым моментом экскурсии, разделяя восторг и восхищение старинной архитектурой города. Роланду казалось, что темный уголок его души, который больше никогда не озарится светом, внезапно засиял вновь только потому, что рядом была Грейс.

Вечером они поужинали в ресторане, отмеченном мишленовскими звездочками, а потом отправились на Эйфелеву башню.

– Отсюда лучше всего смотреть на Париж ночью. Он светится огнями.

Он показывал ей широкие бульвары, расходящиеся от центра в разные стороны, Сену, сейчас напоминавшую черную шелковую ленту, мосты, освещенные огоньками.

– Это Марсово поле, а в конце расположена Военная школа.

Он указал на сияющий купол Дома инвалидов и площадь Трокадеро.

– Изумительно! – И Грейс, неожиданно для Роланда, поцеловала его.

Казалось, время остановилось. На смотровой площадке было много других туристов, но внезапно ему показалось, что они с Грейс одни, словно окруженные невидимой стеной.

Оторвавшись от губ Грейс, Роланд почувствовал головокружение и крепко обнял девушку. Немного придя в себя, обрел привычную уверенность в себе и рассказал еще кое-что о башне и достопримечательностях города. Он чувствовал, что, пока говорит, может контролировать себя и не думать о том, как ему хочется снова ее поцеловать.

Они вернулись в отель. Роланд с трудом поборол неистовое желание подхватить Грейс на руки и отнести прямиком в свою спальню. Он знал: это нарушение договора, хотя и не сомневался, что Грейс не будет против. Но пришлось ограничиться поцелуем на ночь, быстрым, чтобы снова не потерять голову. Заснуть удалось не сразу. Роланд долго ворочался, думая о Грейс.

А что, если именно она – та самая, кто может вернуть его к жизни? Возникает вопрос: хочет ли этого она? А вдруг, если они решат рискнуть, все окончится так же печально, как и с Линетт? Грейс тоже захочет детей, а остальное для нее больше не будет иметь значения? Это огромный риск. Он не хотел брать на себя такую ответственность. Оставалось следовать правилам. Несмотря на то что их ужасно хотелось нарушить.

Глава 8

На следующее утро Роланда не оставляли мысли о том, что вряд ли возможно вскружить голову кому-либо и не потерять при этом свою. После завтрака они отправились на Монмартр. Грейс находилась под впечатлением от прекрасных видов, любовалась архитектурой, отыскивая признаки стиля ар-деко. Они с удовольствием бродили по запруженным людьми площадям, где уличные художники рисовали углем портреты туристов и продавали свои работы. Роланд сфотографировал ее у фуникулера. В этот момент проходящая парочка предложила им сняться вдвоем. Он использовал эту возможность, чтобы приобнять Грейс за плечи, и с радостью ощутил, что она обхватила его за талию.

Они купили у уличного продавца блинчики с корицей и пошли дальше, отыскивая таблички на зданиях, гласившие, что в том или ином доме раньше проживал или творил какой-нибудь известный художник.

– Белле бы здесь понравилось.

На миг Роланд представил, как они с Хью и Беллой, Тарквином и Рупертом могли бы приехать сюда все вместе, перекусывать в уличных кафе, смеяться и болтать до утра.

Видение исчезло. Ничего этого не произойдет. Он будет искать свою судьбу и, может, больше не найдет никого. Почему он так уверен в успехе? Может, судьба дала ему лишь один шанс, и он уже использовал его с Линетт. Не нужно жадничать. И потом, стоит подумать о Грейс. Что бы там ему ни хотелось, она не готова к новым отношениям. И он весь день старался вести себя непринужденно. Время пролетело незаметно, настала пора садиться в «Евростар» до Лондона. На сей раз путешествие было быстрым, атмосфера деловой, а совсем не романтичной. Не так, как в Восточном экспрессе. Роланд был рад, потому что это могло спасти его от совершения глупости.

– Спасибо. Я чудесно провела время.

– Я рад.

Под предлогом дел он провел вечер пятницы и субботу за работой. В воскресенье днем Грейс предложила отправиться в Музей науки и поискать пресловутую планку из водорослей. Роланд согласился, кляня себя за слабость. И вот они снова, держась за руки, как в Париже, идут в музей.

К сожалению, планки там не оказалось.

– Может, пройдем в следующий зал?

– Ты хочешь посмотреть на динозавров? Или полюбоваться на архитектуру одного из самых великолепных зданий Лондона?

Он обожал, когда она вот так подтрунивала над ним. Похоже, за эти дни успела как следует разобраться в нем и понять, что он любит.

– И то и другое.

– Пфф, как же тебя легко раскусить! Ну ладно, пойдем посмотрим на динозавров, мне они жутко нравились в детстве.

– Готов поспорить, ты любила пересчитывать кости в скелетах, – поддел Роланд.

– Верно. А еще мне всегда удавалось выпросить у отца для нас с Беллой голову динозавра на палке. Знаешь, такие, с рычажком, чтобы щелкать челюстями. Мы с ней притворялись тираннозаврами и бегали друг за другом по саду. Беллазаурус и Грейсиазаурус – так мы себя называли.

Роланд заинтересованно посмотрел на Грейс. Неужели она когда-то была беззаботной девчонкой, не сдерживающей себя в порывах? Наверное, походила на Грейс, танцевавшую с ним сальсу на берегу Сены. Ему понравилась раскрепощенная веселая красотка. Сможет ли она оставаться такой и в Лондоне? Согласится ли рискнуть и сказать ему «да»?

Когда они стояли в очереди, чтобы посмотреть на динозавров, девчушка перед ними испугалась анимации и разрыдалась. На экране ревели огромные ящеры. Отец немедленно подхватил ее на руки, чтобы утешить.

– Бедняжка.

Роланд искоса бросил на нее взгляд. Слишком уж она сентиментальна. До абсурда. Или он увидел выражение на ее лице, с которым Линетт ходила весь последний год?

– Ты хочешь детей? – вырвалось у него прежде, чем он сумел остановиться.

– Слегка неожиданный вопрос. А почему ты спрашиваешь?

– Просто так.

Мог бы и промолчать.

– Не знаю.

– Но ведь вы с Говардом были помолвлены целых четыре года. Наверняка обсуждали совместное будущее и говорили о семье.

Лучше бы не затрагивать эту тему вообще, но он не мог молчать.

– Вообще-то нет. А что насчет тебя и Линетт? Вы когда-нибудь…

Роланд вздрогнул. Поделом, сам виноват. В конце концов, первый начал спрашивать.

– Я занимался бизнесом. – Это правда. Хотя вовсе не причина того, что у них с Линетт не было детей.

– Ну, а когда бы все наладилось, ты захотел бы стать отцом? Прости. Тебе трудно говорить на эту тему.

Ему было трудно, но вовсе не так, как она представляла. Он никогда и никому не рассказывал о том, через что довелось пройти им с Линетт, сколько неудачных попыток зачать ребенка пришлось пережить. Любовь отступила на второй план, потерялась в бесконечной изматывающей гонке. Не рассказывал он и о том, что сказал врач в больнице, где скончалась жена.

– Все в порядке.

– Все равно прости. – Грейс пожала ему руку.

Роланд приказал себе немедленно сменить тему.

Не тут-то было. Слова вырвались сами собой:

– Я хорошо представляю тебя мамой.

И он представлял. Грейс будет приводить детей в Музей науки, рассказывать про большого синего кита и динозавров, окаменелости и драгоценные камни, встречающиеся в горных породах. На какой-то миг ему представилась маленькая девочка с серьезными синими глазами, очень похожими на глаза Грейс, и робкой улыбкой.

– Думаю, я с радостью когда-нибудь стану мамой.

Он бы тоже хотел стать отцом, но не за счет брака. В его представлении чувства должны развиваться, расти, а не исчезать и вытеснять друг друга.

– Но нет никаких гарантий, – вдруг добавила девушка.

Неожиданно.

– Что ты имеешь в виду?

– Во-первых, нужно найти кого-то, с кем можно создать семью, а потом, не каждый может иметь детей. У меня есть друзья, которые перенесли несколько неудачных сеансов искусственного оплодотворения.

Значит, она поддерживает этот путь. Это кажется ей разумным и естественным в определенной ситуации. Лин могла бы со временем тоже решиться на подобную процедуру. Однако произошло иначе. Она стала буквально одержима. Роланд убегал на работу, прячась от нее. Ему бы помочь, вместе они нашли бы решение проблемы, но он этого не сделал.

– Да, не все могут.

Они немного разговаривали весь оставшийся день. Грейс купила ему мороженое в кафе, первая начала разговор об архитектуре Музея естествознания. Казалось, понимала без слов и знала, как поднять настроение.

– Никогда не проверяла. Существует ли где-нибудь Музей архитектуры?

– Есть в Лондоне, и он прекрасен. Это дом сэра Джона Соуна, архитектора, спроектировавшего Банк Англии в Сити и Королевский госпиталь в Челси. Он пожелал, чтобы после его смерти дом сделали музеем. По вечерам там устраивают экскурсии при свечах, чтобы приблизиться к тому, что было двести лет назад. Если на следующей неделе будет такая экскурсия, пойдешь со мной?

– Да. А разве ты там не был?

– Несколько раз. Но всегда открываю для себя что-то новое. Там буквально лабиринт комнат, повсюду секретные коридоры и уголки. Коллекция подобрана скорее по симметрии и узорам, нежели по эпохам, можно затеряться. Там есть все, от египетских реликвий до старинных часов, мебели и выдающихся шедевров искусства.

Он подумал о том, как было бы здорово разделить поход в музей с кем-то, кто понимает его интересы и пристрастия.

– Ты меня уговорил.

– Отлично.

Они зашли в сувенирный магазин. Роланд выдумал на ходу, что ему нужно купить подарок для пятилетней племянницы. Пока Грейс смотрела в другую сторону, он быстро купил голову динозавра на палке и тем же вечером положил ее девушке в сумку, сопроводив запиской и надеясь, что Грейс это понравится.

* * *

Наутро Грейс обнаружила незнакомый бумажный пакет поверх вещей. В записке аккуратным почерком Роланда было выведено: «Увидел это и подумал о тебе. Р-р-р».

Заинтригованная, она открыла пакет и покатилась со смеху, увидев голову динозавра на палке. Никак не ожидала подобного поступка от человека, которого встретила на свадьбе у Беллы. Но Роланд, с которым она сблизилась за последние несколько дней, умел шутить. В его присутствии она чувствовала себя, как никогда, беззаботной, на душе было легко. Точно она стала подростком, которым так и не довелось побыть, потому что была слишком серьезна. Благодаря Роланду она почувствовала себя иным человеком, и ей это нравилось. Улыбаясь, она написала: «Спасибо. Уверена, с такой страшной головой я напугаю все непослушные цифры, и они будут хорошо себя вести».

В порыве чувств добавила к посланию смайлик-поцелуй и отправила письмо, чтобы не передумать. Ответ пришел мгновенно: «Я рад. Кстати, завтра в музее экскурсия. Есть ограничения по входу. Максимум двести человек. Так что нужно прийти в пять, самое позднее. Сможешь?» В конце послания тоже стоял поцелуй. Сердце Грейс воспарило ввысь. О, как легко она могла бы в него влюбиться! Но она ему не подходит, пора бы усвоить. Это последняя неделя вместе. Надо провести ее весело и остаться друзьями.

Во вторник вечером Роланд встретил Грейс на площади Линкольнс-Инн-Филдс, они присоединились к длиннющей очереди и, к счастью, вошли в число двухсот счастливчиков, которых впустили в музей. Они спустились в подземелье, где располагался склеп и саркофаг. При свете свечей все казалось нереальным, пугающим.

– Здесь страшновато. Мне всегда казалось, что я переношусь в какой-то готический роман.

– Твой архитектор любил нагнать страху. Не могу представить, что это частная коллекция. Интересно, каково жить с этой штукой в подвале собственного дома.

– Наверное, он думал так же.

– Для меня тут слишком страшно.

– Пойдем, покажу тебе мою любимую часть дома.

Они направились в комнату макетов.

– Я понимаю, почему тебе здесь нравится, – с улыбкой произнесла Грейс.

– Мой любимый макет – Пантеон. С самого детства. А увидев настоящее здание в Риме, я просто потерял голову. Наверное, это мое любимое сооружение во всем мире.

– А что тебя так в нем захватывает?

– Купол. Удивляюсь, как они ухитрились соорудить нечто подобное почти две тысячи лет назад, без современного оборудования. Это просто инженерный подвиг.

– Впечатляет.

– Студентом я частенько здесь бывал. Соун открывал доступ в свои комнаты для студентов до того, как начинались занятия в университете, и после. Так они могли лучше познакомиться с предметом. Могу представить, каково изучать архитектуру по этим макетам. Даже декор из листьев аканта на коринфских капителях точная копия оригинала. Побывать здесь – все равно что совершить мини кругосветное путешествие.

– А ты когда-нибудь ездил в кругосветное путешествие?

– Я думал об этом в год выпуска из университета. Но оно могло бы растянуться от нескольких месяцев до нескольких лет, а это не подходящий для меня вариант. Я хотел основательно заняться карьерой, поэтому пробежался кое-где, сконцентрировавшись в основном на итальянской архитектуре и упуская из виду другие виды искусства.

– Что понравилось тебе больше всего? Я имею в виду после Пантеона.

– На втором месте Колизей, а еще я обожаю Дуомо[7] во Флоренции. Он особенный. Стоит зайти внутрь и постоять под куполом.

– Тебе когда-нибудь хотелось построить что-нибудь с куполом?

– Может быть. Хочу упросить отца и Уилла, чтобы позволили построить в саду беседку в стиле Пантеона, но пока не осмелился. Они, наверное, со смеху умрут.

– Разве они не поддерживают твои архитектурные идеи?

– Только серьезные, типа крыши. А мини-Пантеон – это так, полет фантазии. Если даже позволят, через двести лет люди будут показывать на эту беседку пальцами и называть меня Роландом Безумным Архитектором. Хотя это определенно выделит нас из толпы, если будем предлагать организацию свадеб в английском Пантеоне.

– Ну вот, теперь я начинаю думать, что плохо на тебя влияю.

– А это очень хорошо.

Следующим вечером Грейс намеревалась пойти в кино, но в обед обнаружила эсэмэску от Роланда: «Прости, возникли непредвиденные обстоятельства. Приду поздно. Может, в другой раз сходим в кино?» Грейс ответила: «Конечно». Он бы не стал отменять просто так, к тому же он к ней чересчур внимателен последние дни. Она написала ему: «У меня в холодильнике есть кое-что, что можно быстренько поджарить, если не успеешь поесть, я за пять минут сделаю ужин». Роланд ответил лишь некоторое время спустя, видимо, был и впрямь очень занят. Домой он пришел лишь в девять часов.

– Садись, я налью тебе что-нибудь выпить. Ты поел?

– Нет. Я слишком устал, чтобы есть.

– Тебе необходимо поесть. Дай мне пять минут.

Через пять минут на столе стояли курица и овощи быстрого приготовления, лапша и соус чили.

– Спасибо, очень вкусно.

– На здоровье. Ты решил проблемы на работе?

– Почти. Мы занимаемся пристройкой к зданию, моя команда утром начала раскопки. Они наткнулись на старый колодец. Получается, он прямо посередине нового сооружения. Разумеется, ни в одном плане местности его не оказалось, сейчас предстоит разговаривать с инспектором по строительным нормам и с отделом планирования о том, как быть. Можно возвести постройку поверх него, а можно воспользоваться случаем и сделать из него что-то необычное – например, положить поверх стеклянный пол. Но в любом случае это изменит наши первоначальные планы по закладке фундамента. Возможно, я провожусь с этим до выходных, буду каждый день работать допоздна. Прости, Грейс, мы так не договаривались, и мне жаль, что приходится тебя подводить.

– Это не твоя вина. Ясно, что ты не можешь перепоручить дело кому-то другому. Не переживай. Я сама способна о себе позаботиться.

– Спасибо. Очень приятно, что ты меня понимаешь. И не беспокойся о готовке, я буду перекусывать с ребятами на работе.

– Если что-то понадобится, просто скажи.

Потянулись медленные, унылые дни. Грейс с удивлением поняла, насколько быстро привыкла к свиданиям с Роландом и как их теперь не хватает. Возможно, неожиданные проблемы с работой кстати, ей необходимо привести в порядок мысли и прекратить валять дурака, влюбляясь в него с каждым днем все больше.

Вечером в пятницу Грейс отправилась на квартиру к Белле, чтобы посмотреть, как идут работы по устранению поломки, и забрать почту, и обнаружила в ящике письмо, из которого следовало, что она получила работу и должна выйти через неделю. Новость ее порадовала, это означало, что бесконечные поиски работы окончены. Она тут же написала Белле: «Нашла работу. Отпразднуем, когда вернешься. Люблю тебя». И позвонила родителям.

– О, дорогая, – обрадовалась мама, – я так рада за тебя!

– Могу я пригласить вас с папой на ужин сегодня? Посидим, отпразднуем.

– Я бы с радостью, но твой отец организовал нам сюрприз – устроил неожиданный отпуск, и минут через десять мы едем в аэропорт. Но когда вернемся, непременно отпразднуем.

– Хорошо. Не стану вас задерживать, хорошо проведите время. И напишите, когда прилетите туда.

– Непременно. Люблю тебя, Грейс. И я так горжусь тобой.

– И я тебя люблю.

Она позвонила трем ближайшим подружкам, надеясь, что хоть кто-то сможет выбраться с ней куда-нибудь, но их телефоны были выключены. Добравшись до Доклендс, Грейс почувствовала себя вконец растерянной. Ей даже не с кем отметить приятное событие. Впервые с момента расставания с Говардом Грейс почувствовала себя по-настоящему одинокой. Она призадумалась, права ли была, отменяя свадьбу. Может, стоило выйти за Говарда? Он добрый парень, хорошо к ней относился, пусть и не особенно внимательно.

Грейс решительно отогнала от себя сомнения. Она все сделала правильно. Они не любили друг друга по-настоящему, и в итоге все могло бы закончиться печально. Нужно просто привыкнуть к новой жизни. Теперь у нее новая работа, и нужно себя зарекомендовать. Все будет хорошо. «Ничто не должно расстраивать девочку из семьи Фарадей», – напомнила она себе.

Роланд, конечно, занят, но можно отправить ему эсэмэску. Грейс сообщила новость, но он не ответил. Она расстроилась, ругая себя. Нельзя обижаться, у него просто нет времени. «Перестань быть эгоисткой».

Через полчаса раздался звонок в дверь. На пороге стояла женщина с роскошным букетом и тремя гелиевыми шариками.

– Грейс Фарадей?

– Да.

– Это вам.

Лицо женщины показалось смутно знакомым, но Грейс была уверена, что раньше они не встречались. Гостья вручила цветы и шары. Внутри было послание от Роланда: «Молодец, поздравляю».

– Поразительно, как за столь короткое время он ухитрился сделать такой роскошный подарок? Тем более магазины давно закрыты.

Женщина сухо ответила:

– Если у вас сестра-флорист, ей можно поручить любую затею в любое время суток. Он ничего не рассказывал о том, что у него есть девушка. И уж подавно никто подумать не мог, что вы вместе живете.

Так это младшая сестра Роланда?

– Вы Филли?

– Филлида Деверо, представляю магазин «Цветы от Филли».

Теперь ясно, почему она выглядит такой знакомой. Очень похожа на брата, те же темные глаза и милая улыбка. Что она сказала, они с Роландом живут вместе? О боже. Нужно срочно спасать ситуацию.

– Мы не живем вместе, это не то, о чем вы подумали.

– Может, объяснишь?

Жаль, рядом нет Роланда, но, судя по его рассказам о сестре, они в дружеских отношениях.

– Послушай, если ты не спешишь, заходи на чашку кофе, и я объясню.

– Хорошо.

Грейс попыталась оттянуть объяснение, возясь у кофемашины.

– Ты сегодня ела?

– Нет.

– Тогда, может, поужинаем? У меня есть картофельные клецки с томатным соусом и маскарпоне. Прошу прощения, это полуфабрикаты, а не домашняя заготовка.

Филли улыбнулась:

– Звучит неплохо, да и мой братец почти никогда не готовит. Если я прихожу, он либо что-то заказывает, либо заставляет готовить меня.

– Я быстро приготовлю.

– Мне помочь?

– Накроешь на стол?

– Договорились.

Спустя десять минут обе сидели за столом.

– Итак, я не живу с Роландом, просто коротаю время в гостях. Я сестра Беллы, в моей квартире, точнее, в ее квартире, где я сейчас живу, произошла поломка трубы. Белла оставила номер Роланда на всякий случай, он предложил остаться у него, пока моя квартира не высохнет.

– Я поняла все, кроме одного, почему он отправляет тебе цветы. Судя по тому, что написано на шариках: «Поздравляем с получением работы», и сообщению, которое писала я от его имени, ты получила работу. Но речь идет о моем брате, а он никому не отправлял цветов с тех пор, как… Впрочем, ты, наверное, знаешь.

– О том, что произошло с Линетт? Да, он рассказал.

– А он не очень-то любит об этом рассказывать. Из чего я делаю вывод, что вы встречаетесь.

Как же ей объяснить?

– Это сложно.

– Ничего непонятно. Выкладывай, или я начну приставать к брату, пока он мне все не расскажет. Поверь, только младшие сестры могут быть такими занудами.

– Моя сестра не такая, она очень милая.

– И я могу быть милой. Но я из зануд. Ну, что там сложного?

– Мы решили друг другу помочь. И наша договоренность уже подходит к концу.

– Что ты имеешь в виду под словом «помочь»? И почему договоренность ограничена по времени?

Грейс поняла, что избежать правды не получится. Но Филли это вряд ли понравится.

– Он тренируется на мне, оттачивает мастерство ухаживания за девушками.

– А тебе от этого что за выгода?

– Я наслаждаюсь процессом.

– А что потом? Вы останетесь хорошими друзьями?

Грейс вспыхнула от смущения.

– Да.

– И ты меня не обманываешь?

– Я готова поклясться, что для Роланда в наших свиданиях нет ничего романтического.

Грейс тут же пожалела о своих словах, потому что Филли мгновенно поняла ее невысказанную мысль.

– Но для тебя есть.

– Между нами ничего не будет. Я пошла на это с открытыми глазами, не теша себя надеждами. Роланд, конечно, говорит, что ему хотелось бы снова начать встречаться с кем-нибудь, но мне кажется, он все еще любит Линетт. Если мне удастся помочь ему совершить переход к каким-то новым отношениям, буду рада.

– Ты его любишь?

– Мы едва знакомы, встретились на свадьбе у Хью, а с тех пор прошло около двух недель.

Грейс понимала, что Филли, скорее всего, права. Это неразумно, но, похоже, она влюбилась в Роланда, такого недоступного. Какая же она идиотка!

– Двух недель вполне достаточно. Мы недавно разговаривали, и я уже тогда заметила, что он какой-то странный. Теперь поняла почему, думаю, ты будешь ему отличной парой.

– Это невозможно. Я вовсе не та, кто ему нужен.

И хотя в душе желала, чтобы это оказалось неправдой, она понимала, что и впрямь не принадлежит миру Роланда. Его избранница должна быть роскошной, необычной, а кто она такая? Всего-навсего скучная серая мышка, пусть и рассудительная.

Когда Роланд вернулся, Филли уже ушла.

– Спасибо за цветы и шарики.

– Я рад, что тебе понравилось. Филли постаралась на славу.

– Мне понравилась твоя сестра. Надеюсь, ты не против того, что мы поужинали вместе?

– И она забросала тебя вопросами.

– Вообще-то она доставляла цветы в квартиру собственного брата, где живет незнакомая женщина. На ее месте я бы тоже начала задавать вопросы. Филли милая.

– Да, она такая. Что ты ей сказала?

– Что ты меня приютил на время, пока не высохнет моя квартира.

– И она больше ни о чем не спросила?

Лучше сказать правду.

– Спросила. И я рассказала о нашей сделке.

– Ага.

Однако Грейс не собиралась рассказывать о том, что Филли обо всем догадалась. Ему лучше не знать.

– Она все поняла правильно. Мне показалось, она рада, что… Прости, ну ты понимаешь.

– Снова готов вернуться к нормальной жизни, – закончил Роланд. – Все в порядке. Прости, я сегодня заработался и не смог пригласить тебя никуда, чтобы отпраздновать твою новую работу. Цветы были чем-то вроде извинения.

– Они прекрасны.

– А Белла уехала, и ты не можешь позвать ее.

– Так же как и родителей, они сейчас на полпути в аэропорт, а подруги заняты. Так что я очень рада, что пришла Филли. Ее визит помог мне не чувствовать себя одинокой.

– Завтра я все исправлю. Если только у тебя нет планов на завтра.

– Мы же условились освободить две недели, пока Белла и Хью не вернутся, поэтому планов нет.

– Отлично. День начнется рано, сможешь быть готовой к шести утра?

– Да, конечно.

– Нужны вещи для ночевки. Небольшая сумка, которую можно взять с собой в самолет. Удобная обувь, что-нибудь нарядное, шляпа, солнечные очки и паспорт. И не спрашивай, куда мы летим.

– Ты все равно не скажешь.

– Представь себе. Хочу увидеть твое лицо, когда мы попадем туда. – Роланд обнял ее. – Еще раз мои поздравления. Я знал, что ты получишь эту работу.

– Спасибо. – Грейс обняла его в ответ.

Просто удивительно, насколько хорошо ей в его объятиях. Но на следующей неделе они расстанутся, пора привыкать к этой мысли, начинать отдаляться от него.

Глава 9

Наутро Грейс была готова к выходу в шесть часов. Роланд держал ее в неведении относительно того, куда они полетят, до самого аэропорта. Однако там скрывать правду стало невозможно, потому что объявили посадку на рейс.

– Мы летим в Венецию на один день?

– И ночь. Завтра вернемся в Лондон.

– Я обожаю Венецию больше всего на свете.

Выражение ее лица изменилось, Роланд мог бы поклясться, что знает отчего.

– Да, я там бывал с Лин, но не собираюсь повторять прошлого. Это путешествие будет для меня новым, никаких призраков из прошлого. Отпразднуем твою новую работу.

А еще начало новой жизни и окончание скоротечного призрачного романа. На романтической ноте. Роланд не сказал этого, но Грейс была уверена, что он так думает. Следует намеченному плану вскружить ей голову и распрощаться.

Подумать только, Венеция! Кто, кроме него, мог бы пригласить ее туда всего на одну ночь? Наверное, он запланировал эту поездку с самого начала, когда услышал, что она путешествовала немного. Очень хорошее окончание двух недель.

Завтра последний день их договоренности. Вернется Белла и, увидев, что произошло с трубой, станет настаивать на том, чтобы сестра поселилась у нее. У Грейс не будет предлога оставаться у Роланда. Если только сам не попросит.

Мысль неожиданная. Грейс никогда не думала, что это возможно. Да и сейчас отмахнулась от нее. Роланд всегда все планировал загодя, а чем отличается сделка? Краткосрочная договоренность, не более. Он тренируется, она получает удовольствие. Миссия выполнена, две недели прошли. И лучше в полной мере насладиться оставшимися выходными, не расстраивать себя напрасными мечтами.

Роланд держал ее за руку в самолете и аэропорту.

– Думаю, нам лучше добраться до города на катере. Это лучший способ познакомиться с Венецией.

Оказавшись на воде, Грей поняла, зачем шляпа и очки. Солнечные лучи отражались от поверхности воды, и, не окажись она предусмотрительной, пришлось бы сидеть с закрытыми глазами.

– Я чувствую себя принцессой.

– Вот и отлично. Смотри на горизонт.

Вода была бирюзовой, и поначалу Грейс ничего не видела. Но вот начали вырисовываться остроконечные крыши и купола. Они приближались к городу, домов становилось все больше, а через многочисленные водные каналы были перекинуты мосты, дугами поднимавшиеся над водой.

– Венеция, восстающая из воды, – это так прекрасно.

Роланд сжал ее руку.

– Сейчас будет еще лучше. Смотри.

Очертания построек стали проступать все четче.

Грейс видела ставни на окнах домов, штукатурку, отстающую от кирпичной кладки на старых сооружениях, и новенькие, недавно отстроенные домики рядом.

Вот они нырнули под мост и очутились в Венеции.

– Я никогда не была в городе, где нет пробок и движения автомобилей. Что это за здание? Лепнина напоминает узоры на свадебном торте.

– Это дворец Палаццо дукале, или Дворец дожей. А вон та башня из красного кирпича с зеленой крышей – башня Галилео. Позже мы прогуляемся по площади Сан-Марко, и ты сможешь посмотреть вблизи.

– Спасибо.

Поездка в Венецию стала для нее приятным сюрпризом, рядом находился человек, знающий город. И этот человек – Роланд.

Лодка причалила к пристани, он помог ей выйти на берег.

– Не могу поверить. Я столько раз видела Венецию на фотографиях, но в реальности все куда красивее. Мне здесь нравится даже больше, чем в Париже.

– Я надеялся, что тебе понравится. Давай зарегистрируемся в отеле и пойдем гулять по городу.

Отель напоминал старинный дворец с мраморным полом и фонтаном в центре холла. Роланд забронировал номер на двоих с раздельными спальнями.

Улицы были запружены людьми, однако тут было тише, чем в Лондоне, из-за отсутствия машин. По узким каналам скользили гондолы и маленькие гребные лодки, повсюду высились мосты, солнечные блики, отражаясь от воды, золотили их снизу.

Маленькие магазинчики предлагали туристам стекло, венецианские маски, мраморную бумагу. Люди фотографировались на площадях и мостах.

– На всех указателях написано либо «Риальто», либо «Сан-Марко».

– В этой части города два главных направления, и все улицы ведут к ним, правда, иногда приходится делать крюк. Давай пойдем к Риальто. Там с моста открывается изумительный вид на Гранд-канал.

Мрамор на мосту был отполирован тысячами рук. Грейс перегнулась через перила, чтобы посмотреть сверху на проплывающие внизу лодки. Когда они дошли до конца и увидели рынок, ее восторгу не было предела. Там продавали буквально все, от свежих морепродуктов, поблескивающих на солнце, до крохотной землянички и ароматных трав.

– Это восхитительно!

– Подожди минутку.

Вдруг раздался звон колоколов.

– Какой-то праздник, или это происходит каждый день?

– Каждый день. Летом, когда светит солнце, это очень красиво, зимой, когда туманно, немного пугающе.

– Понимаю, почему Венеция твой любимый город. Он удивителен.

Они гуляли по городу, рука в руке, по узким улочкам, время от времени перехватывая по лепешке у уличного продавца. Грейс сделала пару фотографий возле магазинов, где продавались маски – знаменитая венецианская маска с клювом, напоминающая чумного доктора[8], и веселая маска Арлекина. И сделала снимок их с Роландом на фоне моста и проплывающей внизу гондолы.

– Не возражаешь, если я буду вести себя как турист?

– Нисколько. Мне нравится, что ты радуешься поездке.

– Здесь чудесно. Знаю, я повторяюсь, но Венеция не похожа ни на одно место, где мне удалось побывать.

– Если не возражаешь против очень быстрого темпа нашей экскурсии, можно взглянуть на базилику и на Дворец дожей.

– Но ведь ты все это уже видел.

– Я никогда не упускаю случая полюбоваться архитектурой. И, кроме того, нельзя же приехать в Венецию и не увидеть знаменитую квадригу лошадей. Им уже больше восьмисот лет.

Грейс очень понравилась прогулка до собора и дворца. Роланд знал кучу интересных вещей о сооружениях. А еще они сделали снимок на балконе базилики рядом с копией четырех бронзовых лошадей.

Экскурсия очень напоминала медовый месяц, хотя об этом лучше не думать. Роланд ни разу не намекнул на то, что хочет продолжать отношения. Пары недель явно недостаточно, чтобы влюбиться. «Перестань быть эгоисткой. Радуйся тому, что есть, и не желай невозможного».

– Думаю, нам стоит пообедать пораньше, есть еще кое-что, что просто необходимо сделать в Венеции.

– Хорошо.

Они нашли маленький уютный ресторанчик.

– Сомневаюсь, что мой итальянский совершенен, но я справлюсь. Что хочешь заказать?

– Какое-нибудь венецианское блюдо.

– Давай спросим у официанта, что он нам порекомендует. Но на десерт, думаю, стоит заказать тирамису, ведь именно здесь его изобрели.

Официант порекомендовал сардины в кислосладком соусе и поленту[9] с крошечными креветками. Тирамису и впрямь оказался вкуснейшим.

– Как здорово! – восхищалась Грейс. – Спасибо тебе за все.

Но лучшим оказался сюрприз, запланированный Роландом после кофе.

– Я не случайно хотел поесть пораньше, чтобы потом увидеть закат.

Грейс с удивлением узнала, что на закат они собираются смотреть из гондолы.

Гондольер был одет в традиционные черные брюки, полосатый джемпер и соломенную шляпу. Он вел их по узким каналам, опираясь на шест, когда нужно было завернуть за угол или повернуть лодку. К восторгу Грейс, он даже исполнил им серенаду приятным тенором.

Закат оказался самым красивым и романтичным зрелищем. Садящееся солнце окрашивало небо в персиковые и абрикосовые тона, купола и башенки города казались причудливыми тенями, а бирюзовые воды канала отражали темно-синее небо.

Слишком взволнованная, чтобы говорить, Грейс прислонилась к плечу Роланда, наслаждаясь видом и стараясь запомнить этот миг навсегда. Он обнял ее, и вновь девушка почувствовала себя молодой женой во время медового месяца.

– Как красиво! Спасибо.

– Я рад, что ты довольна. – Роланд поцеловал ее.

Они замолчали. Из темноты показалась арка очередного моста.

– Это мост Вздохов. Сущетвует традиция целоваться под ним.

– Чудесное завершение чудесного дня.

– Но и это еще не все. Помнишь танго на берегу Сены? Нас ждет то же самое на площади СанМарко. Не обязательно танго. Посмотрим, что там играют.

У двух старейших кафе Венеции «Флориан» и «Квадри» стояли столики и стулья, на маленьких сценах под шатрами играли музыканты.

Роланд обнял Грейс. Она заметила, что другие пары тоже танцуют, и не стала протестовать, расслабилась, отдавшись ритму танца и рукам партнера.

Он наблюдал за ней и думал о том, какая она сегодня раскрепощенная, спокойная и счастливая. Она, по-видимому, искренне наслаждалась музыкой, танцем и романтикой Венеции. Надо сказать, город подействовал и на него до такой степени, что, когда они пришли в отель, он подхватил ее на руки и перенес через порог. Внезапно поняв, что делает, поставил на ноги.

– Прости, я немного замечтался.

Она улыбнулась и потянулась к нему.

– А я-то думала, я одна такая мечтательница. И мой ответ «да».

О чем она говорит?

– Но…

Грейс легонько прижала палец к его губам.

– Никаких обязательств, я помню. Сегодня ночью мы просто наслаждаемся Венецией и друг другом.

– Ты уверена?

– На все сто.

– Грейс, ты ничего мне не должна. Я привез тебя сюда не потому, что хотел затащить в постель.

– Я знаю и говорю «да», потому что хочу этого. Ты вскружил мне голову окончательно, почему не пойти до конца?

Долго уговаривать его не пришлось. Подняв девушку на руки, он перенес ее через порог спальни. А потом словно бы очутился во сне, где они были вдвоем, он расстегивал на ней платье, целовал каждый сантиметр ее кожи и полностью терялся в ней.

Они заснули в объятиях друг друга. Никогда еще Роланд не чувствовал себя таким умиротворенным.

Наутро он проснулся первым и немедленно испытал укол совести. Как можно было поддаться очарованию Венеции! Да, Грейс согласилась, но как он мог воспользоваться этим?

Что теперь? Что она почувствует к нему сегодня, будет ли сожалеть о своем необдуманном поступке или захочет, чтобы между ними все изменилось? Или тоже спишет все на романтику заката и музыки?

Грейс проснулась и робко посмотрела на него. Роланд понял, что нужно как-то помочь ей.

– Прости, я думаю, нам не следовало делать того, что мы сделали вчера.

– Не нужно. Это ведь была и моя идея. Я знаю, мы так не договаривались, просто не устояли перед Венецией. Давай делать вид, будто ничего не произошло.

Вот оно. Если бы она хотела что-то изменить, сейчас был самый подходящий момент сказать об этом. Но она промолчала, более того, подчеркнула, что намерена следовать условиям договора. Значит, сегодня последний день вместе.

Насколько он знал, хозяин квартиры не звонил Грейс, значит, может, ей пока некуда идти. Но завтра вернутся Белла и Хью, и скорее всего, как только Белла обо всем узнает, пригласит Грейс к себе. И тогда они вежливо распрощаются и разойдутся. Почему он так переживает на этот счет?

– Я хочу тебе еще кое-что показать сегодня. Пойдем гулять после завтрака?

– Звучит неплохо.

После душа Роланд обрел душевное равновесие, а крепкий итальянский кофе поднял настроение. Он нашел на карте улочку Сотопортего деи Прети, и они отправились туда.

– Здесь находится то, что я хотел тебе показать. Сердце в кирпичной кладке.

– А я думала, какая-то архитектурная постройка. Кирпич в форме сердца – в духе Венеции. А какая история связана с этим местом?

– Нужно прикоснуться к камню и загадать желание. Легенда гласит, что если твое желание не нарушает стремлений других людей и не несет в себе зла, оно исполнится в течение года.

– Ты давно об этом знал?

– Нет, просто посмотрел в Интернете. Ну, попробуем?

Они вдвоем прикоснулись к камню и загадали желание. Роланд не удержался от вопроса:

– Что ты загадала?

– Думаю, это как загадывать желание при виде падающей звезды или задувать свечи на торте в день рождения. Потому не скажу, иначе не исполнится.

– Да, ты права.

Значит, и он не может ей сказать о своем желании. А он пожелал любви. Чтобы искорка, кажется промелькнувшая между ними, разгорелась в пламя.

Они поплыли на катере до острова Мурано, чтобы полюбоваться на симпатичные коттеджи и посмотреть, как работают стеклодувы.

– Твое любимое стекло.

– Невозможно приехать в Венецию и не полюбоваться на стеклодувов, не посмотреть, как плетут кружева.

– Наверное, ты прав. Чудесное зрелище. Никогда не видела ничего подобного. Не возражаешь, если мы пробежимся по магазинам?

– Нет, конечно. Хотя я не очень-то люблю это дело, но посижу, погреюсь на солнышке, а ты иди. Не торопись. Найдешь меня, когда освободишься.

Грейс обрадовалась, что будет в магазине одна, потому что хотела найти подарок для него, чтобы отблагодарить за поездку в Венецию. Она нашла красивое пресс-папье, которое продавец завернул в подарочную бумагу. Роланд не сразу догадается, что в пакете.

Роланд тем временем нашел небольшую таверну, где можно было попробовать традиционные венецианские острые закуски. Они решили пообедать там. Выбор блюд был поразительным: крохотные фрикадельки, оливки с начинкой, брускетта с помидорами, спаржа с грудинкой, маленькие осьминожки в лимонном соусе, жареная полента с салями, мясные шарики, крабы, цуккини, фаршированные помидорами и сыром, маринованные артишоки. Они попробовали всего понемножку, поочередно предлагая друг другу то или иное блюдо. И вновь Грейс показалось, что они молодожены. Она заставила себя выбросить из головы глупости.

В самолете Роланд притих. Грейс призадумалась. Сегодня последний день их договора, последний день вместе. Пару недель назад это казалось само собой разумеющимся. Но вчера ночью они занимались любовью. Хочет ли он соблюсти условия до конца или предпочтет изменить ситуацию? Грейс точно знала, чего хочет. Загадывая желание у кирпичного сердечка, она попросила судьбу, чтобы их отношения стали реальностью. Но у нее не хватило смелости признаться в этом. Сегодня утром ей показалось, что в его глазах мелькнула паника, точно он сожалел о сделанном. Оставалось сделать вид, что все в порядке, и позволить ему выбор. Ясно же, что ее чувства не взаимны. Просто вчера они поддались очарованию Венеции, гондолы и танцев на площади. Это скорее сказка, чем реальность. Лучше оставить все как есть и с достоинством выйти из ситуации. Она справится.

В аэропорту, включив телефон, Грейс обнаружила, что аккумулятор полностью разряжен.

– Наверное, забыла выключить какое-то приложение, которое требовало много энергии.

– Можешь воспользоваться моим телефоном, если хочешь.

– Спасибо, но я не говорила родным, что уезжаю, и они не беспокоятся за меня. Все звонки подождут.

Дома Роланда ждала гора писем. Включив кофе-машину, он стал разбирать почту. Грейс заряжала телефон, чтобы проверить пришедшие сообщения. Она хотела сообщить хорошую новость, но заметила, как побелело его лицо.

– Все в порядке?

– Да.

Он неподвижно смотрел в одну точку. Сделав кофе, она присела рядом.

– Ты как-то неуверенно ответил.

– Это письмо от Минди, лучшей подружки Лин. Она нашла эти фотографии и подумала, что мне бы хотелось их получить.

– Как мило с ее стороны.

Роланд выглядел убитым. Очевидно, обожал свою жену. Может быть, теперь чувствует себя виноватым перед памятью жены оттого, что ездил в Венецию с Грейс? Но спрашивать напрямую было бы верхом бестактности.

– Я не знала Лин, но ты говорил, что она не хотела бы, чтобы ты грустил. Почему бы не вспомнить что-то хорошее, глядя на эти фотографии?

– Я… Но мы…

– Мы договорились, – закончила Грейс. – И договоренность заканчивается сегодня. Хотелось бы думать, что мы стали друзьями.

Более того, любовниками, и это отчетливо показало ей, чего не хватало Роланду в жизни. Он мог бы стать ее второй половинкой. Но теперь ясно, что он не готов двигаться дальше, и неясно, сможет ли когда-нибудь.

– Да, стали друзьями.

– Тогда покажи мне фотографии. Поговори со мной, Роланд. Расскажи о Лин, расскажи о хороших воспоминаниях.

* * *

Он знал, что лучше сказать правду, даже самую горькую. Но ему не хотелось, чтобы она плохо подумала о Лин или о нем самом.

– Они очень старые, здесь мы ездили с друзьями в выходные на пляж.

– Она симпатичная. И вы оба такие счастливые.

Да, они когда-то были счастливы.

– Не думай о том, что ее больше нет. Думай о том, что вы были вместе и любили друг друга.

«Но этого недостаточно».

– Грейс, я бы очень хотел…

Точно угадав, что он хотел сказать, девушка обняла его крепче.

– Роланд, эти недели вдвоем были чудесны, ты так внимателен ко мне. Но главное ты мне показал, что вовсе не обязательно все время быть правильной и рассудительной, можно мечтать и стремиться к исполнению желаний. Ты можешь стать прекрасным кавалером для любой девушки, но я думаю, ты пока не готов к новым отношениям.

Она права. Это все чувство вины говорит, что он не заслужил второго шанса на счастье.

– Ты права.

Осталось рассказать о том, что стало причиной трещины в отношениях между ним и Лин. Роланд не знал, почему у них так долго не получалось зачать ребенка, а вдруг всему виной был он? И если они с Грейс все же будут вместе, не возникнет ли та же проблема? Он не перенесет повторения кошмара. Грейс, конечно, рациональная и не поддается эмоциям, но в таком деликатном вопросе можно ожидать чего угодно. Он просто обязан ее отпустить, ради ее и своего блага.

– Мне пришло сообщение от хозяина квартиры. Спасибо твоему эксперту, он убрал воду и сразу же поставил влагопоглотитель, теперь там сухо. И похоже, им не нужно сдирать со стен штукатурку. Я могу въезжать обратно. Очень вовремя.

Значит, Грейс собирается исчезнуть из его жизни. Роланд не хотел ее отпускать, но знал, что она права. Он не готов идти дальше, и было бы несправедливо просить ее подождать, пока он наберется храбрости.

– Я попрошу парней помочь тебе с тяжелыми вещами, если ты не против того, чтобы дать мне ключ.

– Спасибо.

– Не за что. Это тебе спасибо. Ты мне помогла за эти две недели.

По-видимому, недостаточно помогла, ведь он не предложил остаться.

– Отлично, пойду собирать вещи. Не стану тебя задерживать.

– Хорошо. Дай знать, если что-то понадобится.

Ей уже понадобилось, чтобы он был рядом. Но было бы неправильно обременять его.

– Конечно.

– Я пойду, разгребу почту.

– Да. Похоже, все возвращается на круги своя. Ты снова будешь жить один, а я – учиться твердо стоять на ногах.

– Да. Спокойной ночи.

– Спокойной. И спасибо за все.

Грейс не обняла его. Не смогла. Слишком уж расстроена, что приходится расставаться. Отныне она снова сдержанная и рассудительная.

Ах, если бы только все было иначе!

Глава 10

Следующим утром она переезжала в квартиру Беллы. Он сдержал слово, прислав грузовичок с двумя рабочими, которые помогли с тяжелыми вещами. В благодарность Грейс купила им ящик пива.

Положив вещи в машину, она достала из сумки подарок, купленный в Венеции, и положила в верхний ящик с карточкой, на которой написала слова благодарности.

Когда Роланд перестанет тосковать по Линетт, будет отличным мужем для кого-то.

Если бы только этим кем-то могла стать она! А пока ей нужно понять, чего она хочет от жизни. К тому же не могла она влюбиться в Роланда за столь короткое время. Она поставила дом на охрану, заперла дверь, бросила ключ в ящик.

Вернувшись к себе, Грейс полдня занималась уборкой и расстановкой вещей. Заглянула к Белле и Хью с бутылкой шампанского. Казалось, ей удалось обмануть сестру, притворившись, будто все хорошо. На следующий вечер Белла пришла к ней с невероятным тортом с грецкими орехами из местной пекарни.

– Ну, выкладывай!

Грейс подивилась тому, как младшая сестра была в тот миг похожа на Филли.

– Нечего выкладывать.

– Ты выглядишь хуже, чем когда мисс Изваяние в куски изрубила твою уверенность в себе. Что произошло? Неужели Говард прозрел и попросил тебя вернуться к нему, несмотря на крики мамочки?

– Нет и нет. Я не вернусь к Говарду. Мы не будем счастливы. Он хороший парень, Бел, и заслуживает счастья.

– А еще ему бы научиться отвечать за себя. Ладно, проехали. Значит, дело в ком-то еще. Скажи, Грейси, иначе я так и буду тебя допрашивать.

Грейс понимала, что сестра не шутит, и сдалась, рассказала про сделку с Роландом.

– Ну вот, мы следовали установленным правилам. Он ухаживал за мной, попутно тренируя свое мастерство. Конец истории. Отныне даже если и будем встречаться, то как знакомые, вежливо и отстраненно.

– Но ты этого не хочешь.

Грейс сделала попытку отрицать это, хотя и понимала, что все тщетно. Белла ей не поверит.

– Просто позвони ему. Скажи правду. Что ты теряешь?

– Бел, он до сих пор любит Линетт. Я не могу соревноваться с призраком. И даже не пытайся организовать совместный ужин в попытке нас свести. Будет неловко всем. Со мной все в порядке. У меня новая работа, и она поможет чем-нибудь занять голову.

Осталось убедить в этом саму себя.

Роланд с головой погрузился в работу, стараясь отвлечься от мыслей о Грейс. Не мог признаться даже себе самому, что скучает по ней и без нее в доме как-то пусто.

Она думает, что он не готов к новым отношениям, потому что до сих пор тоскует по Лин. Это неправда. Но он не мог позволить прошлому омрачать ее жизнь. Может, он ошибся? Если бы открылся ей, поняла бы она его?

Роланд вздрогнул. Он эгоист. И поступил правильно, хотя боль от принятого решения не отпускала до сих пор.

В попытке отвлечься от грустных мыслей он начал листать журнал и наткнулся на фотографию камня в виде сердца в Венеции. Оказывается, его история не имеет ничего общего с исполнением желаний. По легенде, стоит прикоснуться к кирпичу – и вы влюбляетесь, а если одновременно с вами камень трогает другой человек, вам суждено всю жизнь быть вместе. Они с Грейс коснулись стены одновременно. Что ж, красивая история. Пора выбросить ее из головы.

Роланд работал над последними набросками, когда у него сломался карандаш. Открыв ящик, он обнаружил незнакомый пакет и открытку с изображением Венеции в закатных лучах солнца, почти такой же, какой они видели ее, катаясь в гондоле. По почерку он узнал Грейс. «Спасибо за внимание».

В пакете было красивое пресс-папье, оформленное в голубом и бирюзовом цветах. Именно такое бы он выбрал для себя сам. Чудесный подарок. Все-таки Грейс его хорошо понимает. А поймет ли, если он скажет правду? И готова ли будет рискнуть? Есть лишь один способ выяснить это. Он позвонил. Грейс не ответила. Роланд оставил ей сообщение: «Грейс, это Роланд. Перезвони, когда получишь сообщение».

Теперь все зависит от нее.

Получив сообщение, Грейс задумалась. Почему Роланд позвонил ей? Может быть, она что-то забыла, а он нашел? Разумеется, не стоит надеяться на то, что он передумал по поводу их отношений. Она перезвонила, надеясь, что у нее достанет здравого смысла не ляпнуть какую-нибудь глупость. Он ответил почти сразу, его голос показался таким же холодным, как тогда, когда она звонила первый раз из-за прорванной трубы.

– Это Грейс.

– Спасибо.

– Я что-то забыла у тебя?

Робкая надежда проснулась в ее сердце.

– Да.

Вспыхнувший огонек погас.

– Прости. Скажи, когда будет удобно приехать и забрать.

– Я сам приеду.

– Нет, не хочу быть для тебя обузой.

– Не переживай. Я все равно буду в твоем районе.

Интересно, почему? Впрочем, это ее не касается.

– Хорошо. Спасибо. Скажи, когда будешь, и я организую свое время.

– Сейчас.

Прямо сейчас? Поняв, что он ждет ответа, она спохватилась.

– Да, конечно. Ну хоть на этот раз тебе не придется выносить мебель из затопленной квартиры.

– Да. Увидимся.

И что будет? Он останется на чашку кофе? Как друг? Смогут ли они стать друзьями после всего, что произошло? Или помешают общаться воспоминания?

Раздался звонок в дверь, сердце Грейс подпрыгнуло в груди. Она вздохнула. Надо вести себя спокойно и разумно.

– Привет, Роланд. Ты вроде говорил, что я что-то оставила.

– Так и есть. Меня.

– Что? Как это?

– Нам нужно поговорить.

– Но ведь мы обо всем поговорили. Все условия выполнены.

– Мы не обо всем поговорили. Не хочу обсуждать это на пороге.

– Прости, я не подумала. Входи. Хочешь чаю или кофе?

– Просто поговорить. Не знаю, с чего начать.

– С самого начала. Или с любого места, где тебе больше нравится.

– Тогда начну с истории, которую прежде никогда не рассказывал никому, даже родным и друзьям. Все думают, что я оплакивал Лин последние два года.

– А разве не так?

У него в доме нет ни одного свадебного снимка, очевидно, это слишком тяжело. А судя по тому, как он отреагировал на старые фотографии, он до сих пор любил жену.

– Так, только скорее я оплакивал наш брак не два года, а три.

Как это? Он начал скорбеть об утрате за год до трагедии? Но почему?

– Она болела, а ты никому не рассказывал?

– Почти. Она хотела ребенка.

Совсем непонятно. Он вроде не из тех, кто стал бы препятствовать появлению в семье детей.

– Так как это понимать, ты не хотел ребенка?

– Я хотел, но полагал, что любовь в семье должна расти. А с Лин, наоборот, любовь начала уходить. С того момента, когда мы начали пробовать, она изменилась. Все ее подружки забеременели в первый же месяц. А она нет.

– Вы разговаривали с врачом?

– Нам говорили, что мы молоды, и еще рано даже думать о возможном бесплодии, посоветовали не терять надежды хотя бы год. И она сломалась. Мне приходилось ее утешать ежемесячно, мы занимались любовью по расписанию. Я пытался ее отвлечь какой-нибудь поездкой, чтобы она перестала переживать, и все получилось само собой, но тщетно. Она словно помешалась. Точно наши отношения имели одну-единственную цель – зачать ребенка. И я чувствовал себя так, словно подвожу ее.

– Эй, не вини себя. Ты был рядом с ней.

– Значит, этого было мало. И я презираю себя, Грейс.

– Перестань. У каждого есть что-то, заставляющее испытывать чувство вины. Я тоже не ангел. Разорвала помолвку за три недели до свадьбы.

– И это правильно. Мы перестали видеться с родителями. У Уилла и Сьюзи есть маленькая дочь Матильда, а Лин не могла находиться в обществе маленьких детей, начинала переживать. Называла себя неудачницей, хотя я пытался ее переубедить. Никто и не думал ее осуждать. Я не мог никому объяснить, почему Лин нервничает, когда видит детей, и поклялся, что сохраню все в секрете. Ей не хотелось становиться объектом жалости. И мы начали говорить, что виной всему работа. Моя мама даже пыталась со мной поговорить, утверждала, что я пренебрегаю Лин, предлагала помощь. Я ненавидел себя за то, что обманываю родных.

– Но ты не пренебрегал Лин, а старался ее защитить.

– Мать права. Было время, когда я и впрямь прикрывался работой, лишь бы не бывать дома. Хватался за любое предложение почитать лекции за границей, чтобы только отвлечься от этого кошмара. Вот почему, когда произошла авария, меня не было рядом.

– Но ты в этом не виноват.

– Понимаю, будь я в Лондоне, авария бы все равно произошла. Но, по крайней мере, я бы сумел хоть проститься с женой.

– Я уверена, Лин знала, что ты ее любишь.

– Я любил. Но наш брак трещал по швам. Самым худшим, однако, было то, что рассказал мне врач в больнице после аварии. Я никому этого не рассказывал.

– Тебе не обязательно об этом говорить. Я понимаю, ты до сих пор любишь Лин.

– Нет. Я по ней скучаю. Начал по ней скучать за год до аварии. Мне не хватало просто человеческого общения. И понадобилось время, чтобы избавиться от чувства вины. Я не был уверен, что смогу вернуться к нормальной жизни. – Прижав руку Грейс к губам, он поцеловал ее. – Я понял, что единственный способ пережить боль – рассказать кому-то о ней. Не хочу иметь от тебя секретов, Грейс.

Он закрыл глаза. Грейс стало его жалко. Подумать только, через что ему пришлось пройти!

– Я не мог рассказать никому, потому что не хотел, чтобы меня жалели. Но ты, думаю, не станешь.

– Не стану, но сохраняю за собой право обнять тебя.

– Хорошо. Лин была беременна, когда погибла. Срок очень маленький, и она еще ничего не знала. Все могло бы сложиться иначе.

Роланд стал бы отцом, а Лин, наконец, получила бы долгожданного ребенка. Может быть, их брак был бы спасен. Но водитель, оборвавший жизнь его жены, отнял у них счастливое будущее. Неудивительно, что Роланд стал избегать людей.

– Мне жаль.

– Вот почему я ни с кем не встречался с момента аварии. Отчасти хотел идти дальше, ведь нельзя всю жизнь грустить. Та Лин, на которой я женился, не одобрила бы моего образа жизни, как и я не хотел бы, чтобы она всю жизнь оставалась вдовой, если бы на ее месте оказался я. Но я не мог идти дальше. Вдруг бы мне пришлось пройти через это снова. Потерять любимую женщину, видеть, как она отдаляется от меня с каждым днем, и не суметь помочь.

– Понимаю.

– Но потом я кое-что понял. Последние дни я снова начал нагружать себя работой, чтобы не думать о том, что происходит, но сейчас я готов признать правду.

– Какую?

– Я люблю тебя, Грейс. И хочу быть с тобой. Нужно было сказать тебе сразу после возвращения из Венеции, а не отпускать.

– Не понимаю.

– Не понимаешь, что я люблю тебя?

– Не понимаю, почему говоришь сейчас. Что изменилось с тех пор, как мы вернулись?

– Многое. Я подумал и понял, что скучаю по тебе. Окончательно я это понял, найдя пресс-папье и твою записку.

Неужели? Надежда снова робко затеплилась в душе Грейс.

– Ты вскружила мне голову. За две недели научила меня радоваться жизни.

– Но я ничего не сделала. Это ты организовывал поездки туда, где мне хотелось побывать. Я даже не знаю, о чем мечтаешь ты, поэтому не могла порадовать тебя в ответ.

– Я и сам не знал, чего хочу, но сейчас понимаю. Я хочу жить нормальной жизнью с женщиной, которую люблю. Со смелой, забавной и милой женщиной.

– Но я вовсе не храбрая и забавная, самая обычная.

– Ты верна себе, рассудительная и скромная. И это чудесно. Но это не все. В тебе есть изюминка. Ее не всегда видно. Но я смог ее разглядеть, когда танцевал с тобой танго на берегу Сены, и когда ты осмелилась заказать ланч на французском. Эта женщина привыкла все планировать заранее, но не против выйти на короткое время из зоны комфорта. И моя жизнь играет яркими красками рядом с ней. Я хочу быть с тобой навсегда, Грейс. Хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Что насчет детей?

– Вот еще одно доказательство твоей смелости. Многие бы на твоем месте не задали бы этот вопрос. Тем более ты одна знаешь всю правду про меня и Лин. Я признаю, очень страшно говорить об этом. У меня уже был неудачный опыт, и я не готов вдаваться в подробности, потому что Лин уже не сможет рассказать всей правды, не хочу, чтобы люди думали о ней плохо.

– Разумеется. Я, кстати, не думаю о ней плохо.

– Спасибо. Я не сравниваю тебя с ней. Ты для меня не станешь чем-то вроде ее суррогата, ты дорога мне. Но как бы ни хотелось быть с тобой, я боюсь, что все повторится.

– Что именно?

– Не хочу, чтобы ты страдала. Тогда, в музее, я спросил, хочешь ли ты детей, а ты сказала, что нет никаких гарантий.

– Да, именно так.

– Я не знаю, в ком из нас была проблема, но, если дело во мне, вполне возможно, у нас с тобой может не быть детей. Я бы не хотел все это повторять. Но если дети для тебя так важны, то я готов на этот риск.

– Тебе нужно знать, что наши отношения – это не только дети. Я тебя понимаю. Так ты хочешь иметь детей, Роланд?

– Но не ценой моего брака. Я люблю тебя, Грейс, и хочу на тебе жениться. Наверное, я слишком многого хочу.

– Ты тоже меня кое-чему научил. Например, тому, что не обязательно всегда быть рассудительной и одинаковой. Ты научил меня мечтать. Но нужно всегда иметь здоровый баланс. Если у нас не получится с детьми, мы рассмотрим другие варианты. Не обязательно быть биологическим родителем ребенка. Эд мне не родной отец, но для меня он лучший папа в мире.

– Я согласен с тобой. Значит, повторения у нас не будет.

– Конечно нет. Мы не позволим.

– Помнишь кирпичик в Венеции?

Она кивнула.

– Что ты загадала?

– Ты меня и раньше спрашивал, а желания нельзя никому рассказывать, иначе они не сбудутся.

– Я все неправильно понял. По легенде, если касаешься камня, ты влюбляешься в кого-то. А если кто-то прикасается к сердцу вместе с тобой, значит, вы созданы друг для друга. Мы коснулись камня одновременно, Грейс, я помню.

– Да.

– И я понял, что люблю тебя. Конечно, влюбился я раньше, но осознал потом. А знаешь, о чем подумал я?

– Нет.

– Я пожелал, чтобы наши отношения стали настоящими и продолжались бы до конца жизни. Так ты выйдешь за меня? Осуществишь мое желание?

О, как хотелось сказать «да»! Но здравый смысл удерживал от этого шага.

– Мы знаем друг друга всего пару недель, а ты уже говоришь о браке? Мы с Говардом были знакомы около полутора лет, когда он сделал мне предложение.

– Так ты не хочешь выходить за меня?

– Мое сердце говорит, что нечего бояться, а я боюсь. Я уже через это проходила, и опыт был неудачным.

– И ты не купила свадебное платье за три недели до события, хотя предпочитаешь все делать заранее. Может, в глубине души чувствовала, что Говард не твой идеал, но боялась себе признаться?

– Может.

Роланд поцеловал ее руку.

– Его родители тебя невзлюбили, и ты начала чувствовать себя щучкой, охотящейся за чужими деньгами. И я полагаю, ты решила, что мои родные воспримут тебя так же.

– Да.

– Мои родители вовсе не такие, как у Говарда. Они никого никогда не осуждают. Да, они порой эксцентричны и любят командовать, ты уже знаешь Филли. Но они умеют любить людей, и я уверен, они тебя будут обожать. А мне понравилась твоя семья.

– Ну, я не люблю спонтанные решения. У нас все было хорошо две недели, но это совсем другое. Можно мне подумать? Дай мне время.

– Хорошо. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась. Давай встретимся с моими родными завтра, и ты сама все увидишь.

Она в ужасе посмотрела на него.

– Ты их даже не предупредил.

– Представь, что ты захочешь забежать к Белле или родителям на чашку чая. Неужели будешь предупреждать за неделю? А они что, все время звонят заранее?

– Они моя семья, это нормально.

– Именно. У меня так же. Ты согласна?

Грейс сдалась. В конце концов, он прав, лучший способ справиться со своим страхом – пойти ему навстречу.

– Хорошо.

– Вот и прекрасно.

– Но мне нужно знать, что я никогда не встану между тобой и твоей семьей. Если я им не понравлюсь, не колеблясь, скажи мне об этом.

– Договорились. И знай, я абсолютно уверен в том, что это невозможно. Они полюбят тебя, Грейс. Поймут, какая ты. – Он поцеловал девушку. – Самое главное – я тебя люблю.

– И я тебя.

– Не переживай, возврата к прошлому не будет. И я подожду, пока ты не согласишься.

Глава 11

На следующее утро Грейс проснулась в объятиях Роланда. Полежала немного, наслаждаясь близостью с ним, потом забеспокоилась. Сегодня она увидет его семью. Роланд сказал, что все будет хорошо и без осложнений. Они просто посидят за чашечкой кофе. И он уверен, что она понравится его родным. А вдруг все пойдет не так? Родители Говарда не приняли ее окончательно, полагая, что она не пара их сыну. Понимая, что больше не в силах лежать и только сильнее нервничает, Грейс мягко высвободилась из рук Роланда. Необходимо чем-то заняться. Но будить его не хотелось.

Судьба подкинула ей пиковую даму, можно попытаться пойти с нее. Кто знает, вдруг удастся покорить сердце родителей Роланда? Она испечет лимонный пирог к кофе. Тихонько натянув халат, девушка выскользнула из спальни и прикрыла дверь.

Она только закончила поливать пирог лимонным соком с сахаром, чтобы он пропитался, когда из спальни вышел Роланд.

– Прости, неужели я тебя разбудила?

– Нет. Но здесь изумительно пахнет.

– Я подумала, может, прихватить домашний пирог?

Роланд обнял ее и поцеловал в макушку.

– Прекрати нервничать, все будет хорошо. Но пирог – это здорово. Ты, случайно, не сделала два пирога?

– А ты что, хочешь его на завтрак?

– Французские семейные традиции.

Грейс покатилась со смеху.

– Скорее выдуманные только что.

– В точку. Грейс, все будет отлично, я обещаю.

Она отвлеклась во время душа, который они принимали вдвоем. Но тревоги и страхи вернулись в двойном объеме, когда они подъехали к огромному особняку его родителей.

– Роланд, у вас что, дом-усадьба?!

– Он еще не открыт для посетителей. То есть сады скоро откроются, мы будем устраивать чаепития и организовывать свадьбы, но это самая малость.

Ну да, малость. Она прикусила губу.

– Я из очень скромной, обычной семьи и не такая легкая в общении, очаровательная и непосредственная, как Белла.

– Не важно. И потом, ты – моя любимая. Да, немного робкая, и нужно время, чтобы познакомиться с тобой ближе, но оно того стоит, и моя семья не оставит твои достоинства без внимания. Они все поймут.

Роланд открыл входную дверь, и ей стало почти физически плохо. Из коридора с диким лаем вырвались две собаки, неистово размахивая хвостами.

– Доброе утро, зверюшки. Знакомься. Коко – это пудель, потом идет Шанель, а Наполеон – бассет. Французские собаки, французские имена.

Грейс на миг позабыла обо всем, опустившись на колени к собакам, которые тут же облизали ее с головы до ног.

– Пирог мой, собачки, – улыбаясь, предупредил Роланд. – Ну, или большая его часть.

Холл наполнился людьми. Роланд быстро всех представил:

– Грейс, это мои родители, Генри и Джоанна, брат Уилл и его жена Сьюзи, с Филли ты знакома, а это моя племянница Матильда.

– Здравствуйте, – робко произнесла Грейс, протягивая руку.

К ее удивлению, все, включая крошку Матильду, обняли и расцеловали ее. Как же родные Роланда отличались от семьи Говарда! Они скорее были похожи на ее собственную семью.

– Кофе готов, – объявила Джоанна. – Где тебе удобнее, Грейс, в гостиной или кухне?

– На кухне, если можно. И я принесла пирог. Надеюсь, вам понравится.

– Я же говорила, она сокровище, – заметила Филли.

– Филли, заткнись, – таким же шепотом ответил Роланд. – Прости, Грейс. Ты уже знаешь мою сестру, она любит выступать.

– И в кого бы это? – поддела Филли и обняла Грейс за плечи. – А что за пирог?

– Лимонный.

– Да! Можешь считать меня лучшей подругой.

– Вообще-то, – отметила Джоанна, – мужчины могут посидеть в гостиной, а мы разберемся с кофе и пирогом.

– Неплохая идея, – ответила Сьюзи с улыбкой.

– Подождите, – запротестовал Роланд.

Но слишком поздно. Джоанна повела дам на кухню. Когда Роланд по-рыцарски явился на помощь Грейс, мать строго сказала:

– Дай девочкам поговорить. Уходи и дверь за собой закрой.

Роланд бросил на Грейс беспомощный взгляд, прошептал: «Прости» – и повиновался.

– Мы очень рады встрече, Грейс. – Джоанна выкладывала пирог на тарелку. – Пахнет изумительно. Ты его испекла утром?

– Да. Когда нервничаю, я пеку что-нибудь.

– Не сомневаюсь, что ты порядком переживала из-за предстоящей встречи с нами, – сказала Сьюзи. – Я-то помню, каково это.

– Но ведь меня ты уже знала, все легче, – заметила Филли.

– А мы все равно что знали тебя. Филли нам все рассказала о тебе.

– Что обо мне рассказывать? Я самая обычная.

– Расскажи о себе своими словами, – предложила Сьюзи.

Грейс почувствовала себя точно на собеседовании, на сей раз очень важном. Она понимала: если не понравится родным Роланда, то не сможет стать частью его жизни.

– Я бухгалтер, у меня нет штрафов за нарушение правил дорожного движения, и я люблю готовить. Вот и все.

– Думаю, ты забыла одну важную деталь, – тихо отозвалась Джоанна. – Благодаря тебе Роланд снова стал улыбаться. А это значит, не такая уж ты и обычная.

– Поддерживаю, – быстро сказала Филли.

– И я, – добавила Сьюзи.

– И я, – сияя, вставила Матильда. – Ты умеешь печь кексы, Грейс? Я их обожаю.

– Шоколадные или ванильные?

Матильда призадумалась:

– И те и другие.

Грейс рассмеялась:

– Прекрасный выбор. Умею.

– Ты выйдешь замуж за дядю Роланда?

Сьюзи подхватила дочку и посадила к себе на колени.

– Об этом не спрашивают, сладкая.

– Почему? Мне нравится Грейс. И Коко тоже. Думаю, она должна выйти замуж за дядю Роланда, а я буду держать цветы на свадьбе.

Сьюзи закатила глаза.

– Прости, Грейс, но моя дочь одержима идеей держать цветы на чьей-нибудь свадьбе.

– Моя лучшая подруга уже три раза была на свадьбах, и у нее была тиара с маленькими сверкающими бабочками.

– Звучит здорово, – улыбнулась Грейс.

– Иди-ка, скажи папе, что пирог готов, Тильда. Прости, Грейс.

– Ерунда, не о чем беспокоиться.

– Малышня, – улыбнулась Филли.

Внезапно Грейс поняла, что эта встреча так не похожа на визит к родителям Говарда. Роланд оказался прав. Ее здесь никто не осматривал и не осуждал. Его родные и впрямь взбалмошные и деловые, но и такие приятные! Казалось, они уже приняли ее с распростертыми объятиями.

– Сейчас мне кажется, будто я на кухне у родителей. Будь у меня брат, который бы решил привести домой подружку, все проходило бы примерно так.

– Это хороший знак для тебя? – осторожно спросила Джоанна.

Грейс кивнула.

– У меня нет брата, но есть мама и любимая сестра. И лучший отец в мире, хотя и приемный.

– Мне нравится. Мы рады встрече с тобой, Грейс. И прости за назойливые вопросы.

– А я не стану извиняться. – Филли ни капли не смутилась.

– Ну конечно, не за что, – рассмеялась Грейс. – Будь я на вашем месте, тоже бы задавала вопросы.

– Если тебя это утешит, меня тоже допрашивали, – вставила Сьюзи, обнимая ее. – И мне они нравятся.

Они присоединились к мужчинам в столовой и пили кофе с пирогом Грейс.

– Отныне вся выпечка твоя, – заявил Уилл. – И мы будем рады выслушать твои предложения по поводу дизайна чайной комнаты.

– Да, кстати, после обеда Роланд покажет тебе новый лодочный сарай и расскажет о своих планах, – прибавил Генри. – Он сможет объяснить все лучше, чем кто-либо из нас.

– Вообще-то у меня новые планы, – начал Роланд. – Я знаю, как нам выделиться среди всех организаторов свадеб.

Догадываясь о том, что последует, Грейс улыбнулась:

– Мы могли бы построить беседку в саду. В стиле Пантеона.

Воцарилось молчание.

– У вас нет видения творца, – театрально-трагично резюмировал он. – Грейс, хоть ты скажи, что идея хороша.

– Думаю, я поддержу твое первоначальное мнение. Через двести лет посетители дадут тебе имя Роланд Безумный Архитектор.

– А она знает, о чем говорит, братишка, – улыбаясь, заметил Уилл.

После обеда Роланд отвел Грейс в лодочный сарай и объяснил, что они хотят сделать.

– Прекрасный вид на озеро. Ты прав. Стеклянная стена необходима.

По пути домой он провел гостью через розовый садик.

– О, здесь так красиво! – восторгалась Грейс.

– Тебе нужна Филли, она расскажет про названия всех цветов и историю каждого. Но у меня вопрос. Ты ведь познакомилась с моей семьей?

– Да.

– И они тебе понравились?

– Они чудесные. И напоминают моих родителей.

– Прекрасно. Знаю, что дал тебе время на раздумья, но я ненавижу ждать и уже уверен, что нас с тобой ждет счастье. Ты знакома с моими родителями, так что, надеюсь, всем твоим страхам конец.

– Да.

Он что-то достал из кармана и встал на одно колено.

– Грейс, я люблю тебя. Ты выйдешь за меня замуж? – И, открыв коробочку, протянул ей.

На фиолетовом бархате красовалось самое чудесное кольцо на свете. Бриллиант, окруженный россыпью камней, по форме напоминавший звезду.

– Это звезда. Это ты, моя прекрасная звезда. И я очень, очень люблю тебя.

– И я тебя люблю. Да.

Он надел кольцо ей на палец, поднялся, взял ее за руки, закружил и поцеловал.

– Надеюсь, ты готова к тому, что сейчас последует. Мои родные воспринимают подобные новости особенно и будут стараться все захватить в свои руки.

– Я же с тобой, поэтому не боюсь. Пошли.

Матильда в течение пяти секунд заметила кольцо на пальце Грейс.

– Твоя рука! Какое красивое кольцо! Похоже на звезду.

Роланд обнял Грейс за плечи, наслаждаясь зрелищем. На миг воцарилось молчание.

И внезапно заговорили все.

– Когда свадьба? Ее непременно нужно организовать здесь. Все наши предки так делали, – заявил Уилл.

– Моя подружка шьет изумительные платья, – вклинилась Сьюзи.

– Французский торт, нам нужен французский торт, – повторял Генри. – И сверкающие шары.

– Цветы за мной. – Филли потирала руки. – Не могу дождаться! У тебя будет самый красивый букет невесты в мире.

– А я буду нести цветы, и у меня будет тиара с бабочками! – кричала счастливая Матильда.

Джоанна, встав посреди комнаты, раскинула руки и громко сказала:

– Тихо всем!

Сердце Грейс упало. Неужели Джоанна, как и Синтия, решила, что Грейс неподходящая партия ее сыну?

– Слушайте. Я понимаю, что это прекрасная новость, но нам стоит вспомнить, что это свадьба Роланда и Грейс. Их решение, а не наше. И мы должны помнить о семье Грейс.

«Как же все иначе, чем первый раз», – думала Грейс с радостью.

– Тогда завтра организуем встречу с будущими родственниками, – предложил Уилл.

– Ты что, не слышал маму? Я согласен, это выбор Грейс, – остановил его Роланд.

Все смотрели на нее. Грейс поняла, что они хотят участвовать не потому, что одержимы собой, как родные Говарда, а потому, что хотят внести свой вклад, сделать свадьбу особенной. Они с радостью станут подружками невесты, а она, в свою очередь, не станет возражать против Сьюзи, Филли и Матильды.

– Мои родители сейчас в Италии, вернутся в следующие выходные. Встреча с ними – отличная идея. И у вас прекрасный дом. Нет лучшего места для организации свадьбы.

– У нас есть своя церковь, – заявил Уилл, – но можно и дома. Я уже почти получил лицензию, и на меня можете полагаться.

– Или я все же построю мини-Пантеон в саду. И будем проводить свадьбы там.

Все простонали:

– Нет, Роланд.

– Эх, вы, – проворчал он, смеясь.

– Окончательное решение за Грейс, – напомнил Генри.

Коко и Наполеон гавкнули, словно поддерживая. Все на ее стороне.

Грейс знала, что отныне все будет прекрасно.

Эпилог

Три месяца спустя

Чудесным сентябрьским субботним днем Грейс вышла из машины у ворот величественного особняка. Отец подсадил ее в карету, запряженную четырьмя белыми лошадьми.

– Ты красавица, Грейс, – восторгался он. – Настоящая принцесса.

– Спасибо.

– Знаю, я не твой настоящий отец, но так горжусь тобой.

– Ты самый что ни на есть настоящий и был таким с тех пор, как появился в моей жизни. Я целиком и полностью девочка Фарадей. И ты единственный, кто достоин вести меня к алтарю.

– О, Грейси…

– Не плачь, пап, иначе я тоже разревусь, а Белла убьет нас обоих, если потечет тушь. Она делала мне макияж целую вечность.

– Я люблю тебя и так рад, что ты выходишь за того, кто любит тебя и всегда поддержит.

Мама Грейс, подружки невесты и фотограф ждали у маленькой церквушки, в которой на протяжении трех сотен лет венчали всех потомков рода Роланда. Фотограф сделал снимки Грейс с Эдом в карете. Потом отец помог ей выбраться, а мама тут же принялась хлопотать над платьем и фатой.

– Ты чудесно выглядишь. Иди же, тебя ждет любовь всей твоей жизни, и прими наши поздравления и благословение.

Входя в церковь, Грейс широко улыбалась. Струнный квартет, о котором позаботился Хью, заиграл «Палладио» Карла Дженкинса, стоило невесте вступить в церковь. Повсюду были розы от Филли, любовно отобранные из домашнего сада, такие же букеты у невесты и ее подружек. Впереди, разбрасывая розовые лепестки, шла Матильда в тиаре с бабочками. Роланд ждал у алтаря, Уилл подтолкнул его и что-то прошептал на ухо.

Увидев свою невесту, Роланд беззвучно произнес:

– Я люблю тебя.

Грейс показалось, будто вокруг зажглись миллионы огней.

Она улыбалась во время церемонии. Наконец священник произнес заветные слова: «Вы можете поцеловать невесту». Жених повиновался.

В саду были другие фотографы, а на воде гостей ждали отремонтированные лодки, на которых был сервирован завтрак. Стена, открывавшая вид на озеро, была полностью стеклянной, по воде беззвучно скользили лебеди.

– О, какая красота! – прошептала Грейс.

Роланд поцеловал ее.

– Да, пожалуй.

Столы были украшены ароматными розами и последними цветами душистого горошка.

– Это же первые цветы, которые ты мне подарил. Филли организовала все просто чудесно.

Все было потрясающим, от еды до речей гостей и музыки от квартета Хью. Грейс знала, что дальше будет только лучше. Вечером для них будет играть другая музыкальная группа, а у озера устроят фейерверки.

К радости Генри, все последовали его совету, вспомнив о французской традиции, и на верхушке свадебного торта вместо короны из сахара красовались розы из белого шоколада, а сверху блестящие шары, которые обычно вешают под потолком во время дискотеки. Как только их зажгли, раздались восторженные возгласы.

– Это просто волшебство, – ахнула Грейс.

– Абсолютно. И так отныне будет всегда, – согласился Роланд. – Семья готова нас поддержать.

Невеста подняла бокал.

– До конца жизни. Как ты считаешь, можем мы на минутку выскользнуть, чтобы никто не заметил?

– Зачем?

– Нужно. Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Именно сейчас, когда все смотрят на жениха с невестой? Ладно, мы команда и можем сделать вместе что угодно.

Они тихонько покружились в танце, пока не очутились у двери.

– Ну, давай выйдем. – Роланд нашел уединенное местечко у озера. – Судя по лицу, ты не собираешься убежать с новым возлюбленным.

– Все так. Помнишь, ты говорил о том, что мы команда? А это больше двух, ну или пара.

– Ничего непонятно, но ладно. Мы с тобой пара. Я и ты.

– Я пытаюсь тебе кое-что сказать. Мы команда.

– Ты только что сказала, что пара.

– Мы были в Венеции три месяца назад и тогда же впервые занимались любовью.

– Да. Ты говоришь загадками, Грейс.

– Нет. – Она погладила его по лицу. – А я-то думала, архитекторы умеют считать и замечают детали.

– Так оно и есть.

– Тогда ты должен был заметить, что я пила на свадьбе не шампанское, а травяной чай. И последующие шесть месяцев алкоголь исключен из моего меню вместе с мягким сыром и сырыми яйцами.

– Неужели ты хочешь сказать…

– Я знаю, мы не планировали, но так уж вышло. Отныне мы команда Деверо. Я не хотела говорить до тех пор, пока не убедилась окончательно, и хотела сказать тебе первому. Я-то думала, месячные немного задерживаются из-за суеты со свадьбой. – Она обняла его. – Как бы то ни было, сегодня утром я сделала тест.

– И он был положительный?

– Да.

– Ну и что, что не планировали. – Роланд схватил Грейс на руки и закружил. – Это лучший свадебный подарок. Я люблю тебя, вас обоих. – Он поставил ее и положил ладони ей на живот. – Подумать только, команда Деверо. Ты, я и малыш, у которого будет лучшая на свете семья.

– Лучшая на свете, – эхом отозвалась Грейс.

Примечания

1

Мост Золотые Ворота – висячий мост через пролив Золотые Ворота на севере полуострова Сан-Франциско.

(обратно)

2

«Кларидж» – пятизвездочный отель в фешенебельном районе Лондон.

(обратно)

3

Мейфэр – район в Центральном Лондоне, к востоку от Гайд-парка, где много дорогих магазинов и ресторанов, а также самая высокая концентрация пятизвездочных отелей.

(обратно)

4

Хампстед – Хит(буквально «Хампстедская пустошь») – лесопарковая зона на севере Лондона.

(обратно)

5

Блетчли – парк – особняк в историческом и церемониальном графстве Бакингемшир в центре Англии. В период Второй мировой войны там располагалось главное шифровальное подразделение Великобритании – Правительственная школа кодов и шифров. В настоящее время на территории Блетчли-парка расположен Национальный музей компьютеров.

(обратно)

6

Маш – салат– одна из разновидностей листового салата.

(обратно)

7

Дуомо – кафедральный собор.

(обратно)

8

Чумной доктор – определение врача, основной обязанностью которого являлось лечение больных бубонной чумой. Отличительной особенностью чумных докторов являлся особый защитный костюм с оригинальной «носатой» маской, напоминающей клюв птицы.

(обратно)

9

Полента – итальянское блюдо (каша) из кукурузной муки, аналог мамалыги.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg