«Жемчужина на счастье»

Жемчужина на счастье (fb2) - Жемчужина на счастье [A Baby to Save Their Marriage] (пер. Оксана Ивановна Семык) (Магнаты на миллион - 2) 645K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Скарлет Уилсон

Скарлет Уилсон Жемчужина на счастье

Scarlet Wilson

A BABY TO SAVE

THEIR MARRIAGE

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

A Baby to Save Their Marriage

© 2016 by Scarlet Wilson

«Жемчужина на счастье»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Аддисон мерила шагами комнату. Уже три часа, но Калеб все еще не вернулся домой. Им скоро уезжать в аэропорт, а муж еще не собрал в дорогу вещи.

Раздался звонок в дверь, Аддисон кинулась открывать. На пороге стояла Лара, няня ее сына Тристана. С ее волос и кончика носа стекали дождевые капли.

– Лара? В чем дело? Входи же.

Няня замешкалась в дверях, втаскивая за собой большой чемодан.

– Мне так неудобно. Я знаю, что вы собираетесь в отпуск, но мне некуда деться.

– Что с тобой стряслось?

Лара была просто идеальной няней, и Тристан ее обожал. Несмотря на то, что Аддисон вот-вот должна была оправиться с мужем в отпуск на целый месяц, она твердо вознамерилась выяснить, не попала ли Лара в беду.

Няня шмыгнула носом.

– Это все из-за эффекта неожиданности. Я вернулась домой раньше, чем Джош ожидал, – успела в метро на более ранний поезд, чем обычно. – Ее голос задрожал. – И обнаружила Джоша в кровати с нашей соседкой. Я просто побросала все свои вещи в чемодан и ушла.

Ее плечи затряслись от рыданий.

– Что? – пришла в ярость Аддисон. – Да как он посмел, этот проходимец! Ведь это ты платила за квартиру, которую вы снимали, а он так с тобой поступил!

Ей всегда не нравился этот парень Лары, и наконец-то стало ясно почему.

Аддисон обняла няню за плечи, отвела на кухню, приготовила чашку кофе и уселась на стул напротив Лары.

– Что ты собираешься делать?

Гостья закусила губу:

– Прости, Аддисон, я знаю, что через несколько часов ты уезжаешь. Только моих проблем тебе еще недоставало!

Лара была проницательной девушкой и заметила, что между Аддисон и Калебом в последнее время ощущается некое напряжение.

– Чем я могу тебе помочь?

– Я хотела спросить… Можно мне остаться у вас на пару недель? Пока я не подыщу себе другое жилье?

Всего-то?

Аддисон, не задумываясь, ответила:

– Разумеется, оставайся. Не вопрос. – Она встала из-за стола. – И еще, Лара, не позволяй случившемуся испортить тебе отпуск. Ты ведь целый год его ждала и копила на него. Постарайся за следующие две недели прийти в себя, а после поезжай куда-нибудь позагорать. Расслабься. Успокойся. Ты заслужила отдых. – Аддисон потянулась через стол и сжала ее ладонь. – Я сейчас оставлю тебя: пойду укладывать вещи. Ты будешь в порядке?

Лара кивнула с благодарной улыбкой.

– Спасибо, я в большом долгу перед тобой.

– Ты заслуживаешь мужчину, который будет тебя любить и уважать, помни об этом, – сказала Аддисон и вышла из кухни в холл.

В этот момент открылась входная дверь – это вернулся Калеб. Он тоже вымок до нитки и держал возле уха мобильник.

– Ты знаешь… – начала Аддисон, но муж остановил ее жестом, продолжая разговаривать по телефону:

– Фрэнк, я прекрасно знаю, насколько это важно. Я справлюсь, обещаю. Цена акций не упадет. Я несколько месяцев вел переговоры, и сейчас не собираюсь все испортить.

Он выглядел уставшим, рубашка и брюки были измяты. Разумеется, опять работал всю ночь. Муж все чаще так поступал, особенно в последнее время, когда его бизнес резко пошел в гору.

Можно было не беспокоиться о том, не заведет ли Калеб любовницу: ему не хватало времени на общение с женой и сыном – какие уж тут приключения на стороне! В последние три года работа стала для него смыслом жизни. Он и Аддисон все больше отдалялись друг от друга. Когда-то она любила засыпать в его объятиях, а теперь муж почти не спал в супружеской кровати. Калеб проводил ночи либо в служебном офисе, либо дома в своем кабинете.

У Аддисон бизнес тоже процветал. Она начала его еще будучи студенткой, после того как потеряла сестру, умершую от рака яичников. Аддисон тогда создала веб-сайт, на котором поделилась информацией об этом заболевании с другими людьми. Когда одной знаменитости поставили такой же страшный диагноз, та случайно прочла написанное на сайте Аддисон и подвергла сомнению выводы своего врача. После той истории сайт обрел бешеную популярность.

В прошедшие с тех пор десять лет жизнь Аддисон была такой насыщенной. На одном из благотворительных аукционов она познакомилась с Калебом и по уши в него влюбилась. Они поженились, родился Тристан. Все, казалось, шло замечательно.

Для окружающего мира они были идеальной семьей. Муж – настоящий красавец, по-прежнему заставляющий трепетать сердце Аддисон. Его красоту не портят даже наморщенный лоб и залегшие от усталости тени под глазами. Тристан – уменьшенная копия своего отца. Живут они в одном из лучших районов Лондона.

Но несколько недель назад ночью раздался телефонный звонок. Новость, которую Аддисон тогда узнала, до сих пор так и не получилось обсудить с Калебом – тому все некогда.

В этот момент ей стало ясно, насколько они отдалились друг от друга. Именно тогда она забронировала отель и билеты и попросила мужа взять отпуск. Ведь предстоит принять важное решение. А еще им необходимо провести какое-то время вместе там, где можно поговорить друг с другом, не боясь, что Калеба отвлечет телефонный звонок или сигнал о входящем электронном сообщении.

Вот и сейчас муж все еще продолжал разговаривать по мобильнику, не обращая внимания на Аддисон. Внутри у нее все сжалось. Так больше продолжаться не может: это не жизнь, а существование!

И этот мужчина когда-то дарил ей смех и радость? Каждую ночь она засыпала в его объятиях, проговорив с ним до рассвета. А после он вставал раньше нее и приносил ей завтрак в постель. Когда они собрались пожениться, он удивил ее тем, что оплатил приезд на свадьбу друзьям Аддисон со всех концов света. Как-то утром она показала ему свой положительный тест на беременность, и Калеб издал радостный возглас. А когда Аддисон вернулась с работы, дом был полон голубых и розовых воздушных шаров.

В ее памяти хранился миллион таких прекрасных воспоминаний об их любви, которая, кажется, умерла.

Несколько недель назад Аддисон попыталась устроить романтический ужин по особому поводу. Попросив Лару присмотреть за Тристаном, она несколько часов готовила любимые блюда Калеба, затем накрыла стол в гостиной, зажгла свечи, надела темно-розовое платье – подарок мужа и села ждать его прихода. На тарелке под красивой серебряной крышкой лежал сюрприз – положительный тест на новую беременность.

Аддисон ждала, ждала, ждала… Но вот уже догорели свечи, а Калеба все не было. Ужин не состоялся, нарядное платье вернулось в шкаф. Калеб заявился домой лишь в два часа ночи – Аддисон, которая уже давно лежала в постели, почувствовала, как прогнулся под ним матрас.

Она до сих пор не рассказала мужу о своей беременности. В глубине души гнездилось беспокойство – ведь годом ранее они обсуждали, надо ли заводить второго ребенка. Аддисон была за, Калеб – против.

Она надеялась, что муж обрадуется этому незапланированному малышу так же сильно, как и когда-то новости о ее первой беременности. Но крошечное семечко сомнения, проклюнувшееся в душе, все сильнее разрасталось по мере того, как у Аддисон крепло ощущение отчужденности между ней и Калебом.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку. Муж, по-прежнему не глядя на нее, все бубнил что-то в свой сотовый.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Аддисон Коннор?

– Я слушаю.

– Это доктор Маккей.

Ее гинеколог. Но ведь она была у него на приеме на прошлой неделе, сдала анализы, прошла УЗИ.

Аддисон машинально перевела взгляд на Калеба, опасаясь, что тот может услышать ее беседу с врачом, но муж был всецело занят собственным разговором.

– Чем могу вам помочь, доктор?

Гинеколог замялся.

– Не могли бы вы заехать в клинику сегодня после обеда или завтра?

Аддисон словно обдало холодом.

– Зачем?

– Нам необходимо кое-что обсудить.

– Через час я уезжаю за границу на целый месяц. Если вам нужно что-то мне сказать, говорите сейчас.

Похоже, у него плохие новости. Но ведь еще недавно все было в порядке: обследование показало, что беременность развивается нормально.

– Нам необходимо обсудить результаты сканирования затылочной прозрачности плода.

– Но врач, который делал эту процедуру, не сказал, что имеются какие-либо проблемы.

– Я понимаю. Но, видите ли, мы рассчитываем риски, основываясь на совокупности факторов, а потому учитываем не только результаты этого обследования, но еще и анализ крови, возраст матери и так далее. Наши выводы таковы: у вас высока вероятность родить ребенка, страдающего синдромом Дауна.

Сердце Аддисон пропустило удар.

– Насколько высока?

– Шансы примерно один к ста сорока.

Кровь зашумела в ушах. В голове мелькнуло: «Этого не может быть! Такого не может случится со мной! Все ведь было в порядке! Когда я носила Тристана, я тоже проходила это обследование, и никаких проблем не возникло».

– Миссис Коннор?

– Я думала, что в группе риска женщины, которым уже за сорок, а мне ведь только что исполнилось тридцать.

– Возраст может провоцировать развитие заболевания у плода, но не всегда виной является именно он. Если хотите, мы можем провести пункцию околоплодного пузыря…

– Но эта процедура небезопасная, так?

– Ну, существует небольшой риск спровоцировать выкидыш.

– Тогда я отказываюсь от нее. Больше никаких обследований! Не хочу!

Последовала небольшая пауза. С другого конца холла Калеб на мгновение встретился глазами с женой. Еще несколько лет назад он был для нее опорой во всем. Но сегодня, услышав эти плохие новости, Аддисон почувствовала себя бесконечно одинокой.

– Миссис Коннор, я уважаю ваше решение. Когда плоду исполнится двадцать недель, вам предложат пройти повторное УЗИ. Я настоятельно рекомендую его провести. Если синдром Дауна у ребенка все-таки есть, то могут иметься и сопутствующие дефекты сердца. Нам необходимо выявить их еще до родов – это в интересах вашего ребенка.

Аддисон сделала глубокий вдох, пытаясь заставить себя мыслить трезво. Внезапно в памяти всплыло воспоминание о том, как, вынашивая Тристана, она проходила УЗИ. Ей и Калебу тогда сказали, что у них ожидается мальчик. Они так обрадовались, что тут же направились в ближайший магазин детской одежды, чтобы присмотреть вещи для будущего ребенка. А теперь на Калеба нельзя положиться: вряд ли он выкроит в своем графике время, чтобы свозить жену на УЗИ. Придется отправиться на обследование в одиночку.

Муж в это время уверял кого-то по мобильнику:

– Я могу сделать это сегодня вечером, мне несложно. Дай мне только немного времени. – Он снова кинул взгляд на Аддисон и вздрогнул, заметив, что она смотрит на него. – Мне нужно уладить кое-что дома.

Аддисон охватил гнев. Неужели Калеб забыл, что им меньше, чем через час надо быть в аэропорту? О, нет! Он не посмеет! Или все же?..

Она произнесла в трубку:

– Доктор Маккей, я сегодня уезжаю, через месяц вернусь и приду на УЗИ. Вы можете меня записать заранее?

– Разумеется, миссис Коннор. Мой секретарь вас запишет. Если вам понадобится что-то уточнить, пока вы будете в отъезде, звоните мне.

Она положила трубку и повернулась к мужу. Тут сделал шаг ей навстречу.

– Аддисон, милая…

Когда он называл ее так в последний раз? Когда пропустил рождественское выступление Тристана в детском саду? Или когда пообещал искупать сына и уложить его спать, почитав на ночь сказки, а сам снова задержался на работе? Тристан тогда так и уснул, сжимая в руке книжку со сказками.

Аддисон вытянула перед собой руку.

– Иди собирайся, Калеб. Такси будет здесь через сорок минут.

Он указал на свой мобильник.

– На работе настоящий завал. Предстоит сложная сделка по слиянию двух компаний. Это отнимает у меня все силы. Время поджимает. Я не могу уехать прямо сейчас. Да еще на целых четыре недели. Это слишком долго. Об этом не может быть и речи. Я должен быть здесь.

Гнев и разочарование, кипевшие в душе Аддисон последние три года, внезапно вырвались на поверхность.

– Да, работа отнимает у тебя все силы. Ты, похоже, больше не обращаешь внимания на свою семью. Тебя никогда нет дома. А если ты и дома, то мыслями всегда не с нами.

Калеб вздрогнул, словно от боли, но Аддисон было его сейчас не жаль – слишком много в последнее время ей выпало разочарований и одиноких ужинов.

Он покачал головой.

– Это нечестно.

– Нечестно? Нечестно? – Она, уже не в силах контролировать себя, прокричала: – Знаешь, что такое «нечестно»? Это когда твой сын, выступая в детском саду, смотрит на дверь, ожидая, что вот-вот ты войдешь в комнату. Я помню, что ты опять сослался на какую-то срочную работу. Но попробуй объяснить это четырехлетнему ребенку. – Она указала на себя. – Это я видела разочарование на его лице, а не ты.

Калеб в смятении уронил портфель и, избегая взгляда жены, провел рукой по своим еще мокрым волосам.

– Пожалуйста, прекрати!

Аддисон уже трясло. Им давно надо было сесть и поговорить по душам, но Калеба вечно не было дома.

Чудо, что она вообще забеременела. Последний раз они занимались любовью двенадцать недель назад. У Аддисон тогда зародилась смутная надежда, что, наконец, муж снова начнет замечать ее, разговаривать с ней. В тот день была очередная годовщина их свадьбы, и Аддисон думала, что Калеб не вспомнит об этом. Но он, придя домой, вручил ей прекрасный букет цветов, торопливо подписанную открытку и тонкий золотой браслет, купленный в единственном ювелирном отделе, открытом так поздно ночью. У Аддисон на глаза навернулись слезы. Ей показалось, что между ней и Калебом вспыхнула искра былой страсти, что это станет для них поворотным моментом. Но на следующий день все пошло по-старому.

– Эта сделка очень важна. Я работал над ней несколько месяцев. Все решится в следующие пару недель. Я должен быть тут.

– Ты должен быть со своей семьей.

– Может, я возьму отпуск через месяц-другой, когда на работе станет поспокойнее, и проведу время с тобой и Тристаном?

– Мы оба прекрасно понимаем, что у тебя на работе никогда не станет спокойнее. – Аддисон выпрямила спину, подумала: «С меня хватит! Довольно я терпела!» – и добавила вслух: – Через полчаса мы с Тристаном уезжаем в аэропорт. Если ты не сядешь с нами в самолет, мы вернемся через месяц, но только не в этот дом.

Калеб вытаращил глаза.

– Что?!

– Я устала. Устала, что мы с Тристаном в твоей жизни всегда на втором плане. Принимай решение. У тебя тридцать минут.

Жизнь Калеба Коннора, казалось, рушилась прямо у него на глазах. Он никогда еще не видел свою красавицу жену такой рассерженной. И, что еще хуже, она выглядела такой холодной, что было на нее совсем не похоже.

Сегодня по дороге домой он надеялся, что сумеет уговорить Аддисон отправиться без него в отпуск, на котором она так настаивала. Она в последнее время выглядит такой несчастной, и в этом, конечно, есть его, Калеба, вина.

Жена права: его никогда не бывает дома. Работа отнимает все время. С тех пор как ему вручили награду «Бизнесмен года», жизнь так стремительно изменилась и продолжает меняться. Он не пришел на выступление сына, не выполнил свое обещание почитать ему на ночь, да и уделяет так мало внимания Аддисон. Впрочем, она не жалуется. Это впервые она устроила ему такой холодный прием. Хотя, может, она давно на него дуется – откуда ему знать, ведь он возвращается, когда она уже спит.

Нельзя так себя вести. Калеб понимал это. Но именно сейчас он не мог бросить все и поехать с семьей в отпуск. На кону судьба его с партнером бизнеса. Они должны приложить усилия, чтобы заработать репутацию в деловом мире, заложить прочное основание для дальнейшего развития своей компании. Он не ожидал от Аддисон такой реакции и вообще не думал, что она может поступить подобным образом.

Но от Калеба не ускользнула и странная бледность жены. Аддисон взволнована не только его нежеланием ехать в отпуск, но и еще чем-то.

– Послушай, рассуди здраво…

– Последние три года я только и делаю, что здраво рассуждаю и пытаюсь оправдать твое вечное отсутствие дома. Но мне это надоело! У меня ведь почему-то получается совмещать работу и семью – значит, должно получиться и у тебя. А если твоя жена и сын для тебя не на первом месте, значит, ты нас не заслуживаешь!

Это слова ранили Калеба, словно острый нож, но не удивили – ведь напряжение между ним и Аддисон росло уже давно. Что случилось с той счастливой парой, какой они когда-то были? В прошлом году пришлось нанять няню, ставшую настоящим благословением, потому что Аддисон теперь необходимо больше уделять внимания своему успешно развивающемуся бизнесу. Но при этом жена по-прежнему находит время для сына, а Калебу вечно некогда пообщаться с Тристаном. В душе поднялась волна стыда.

– Может, мы отложим отпуск и поедем куда-нибудь через несколько месяцев?

Аддисон взяла в руки блокнот, в который пару минут назад что-то записывала во время беседы по телефону, и вздохнула.

– Потом у тебя будет следующая сделка, новые неотложные дела. Я устала от всего этого. Выбирай, что для тебя важнее, потому что с меня хватит.

– Ты ставишь мне ультиматум?

Аддисон подошла к мужу и посмотрела на него зелеными глазами, в которых горела решимость.

– Да.

Затем она повернулась и начала подниматься по лестнице на второй этаж.

Калеб привалился к стене. Его мобильник снова зазвонил. Гарри. Партнер по бизнесу. Придется перезвонить ему позже.

Калеб скинул с плеч мокрое пальто. Как же поступить? Для этой важной сделки нужно еще уладить тысячу разных вопросов. Он-то думал, что, приехав сейчас домой, поцелует жену и сына и уговорит их отправиться в отпуск без него, а после вернется к работе.

– Папа! – раздался радостный возглас Тристана, сбегающего к нему по лестнице. – Пойдем посмотришь, что я с собой взял!

Сердце дрогнуло. Калеб подхватил сына на руки, а тот продолжал сыпать словами:

– Мы полетим на большом самолете. А потом на маленьком. Ты можешь купить самолет?

Калеб направился к лестнице, собираясь отнести Тристана в его комнату. Мальчик продолжал болтать без умолку:

– Папа, где ты так промок?

Он улыбнулся:

– На улице под дождем.

У входа в детскую Калеб спустил сына с рук, и тот вбежал в комнату и плюхнулся на крышку своего чемодана.

– Эгей! Смотри, папа! Я засунул внутрь еще несколько игрушек. – Он оглянулся через плечо. – Только маме ни слова. Тс-с!

Калеб присел на кровать и заглянул в чемодан. Ну разумеется: среди носков и футболок пряталась целая армия солдатиков и игрушечных машин. Он рассмеялся. Тристан всегда так поступал. Аддисон разрешала взять ему с собой лишь пару солдатиков и пару машинок, но маленький хитрец умудрялся спрятать еще несколько игрушек в свои карманы, в мамину сумку или даже в отцовский портфель.

Калеб, подавшись вперед, наблюдал за сыном, затеявшим маленькое сражение со своими солдатиками прямо на сложенной в чемодане одежде. «Когда же я последний раз смотрел, как сын играет?» – попытался вспомнить Калеб – и не смог.

Только что сказанные ему женой слова вертелись в его мозгу. А ведь, и в самом деле, уже даже и не вспомнить, когда он проводил время со своей семьей. И Аддисон не лукавила, когда пообещала, что не вернется с сыном к нему, если сейчас уедет. Она настроена серьезно.

Калеб еще несколько дней назад решил, что не поедет с семьей, но так и не нашел времени сказать об этом жене заранее. Дурак! Что-то между ними не так. И он обратил на это внимание лишь десять минут назад.

Калеб вынул сотовый из кармана, продолжая глядеть на сына. Тристан все еще играл с солдатиками. Он протянул одного отцу:

– Вот, пап, возьми его. Он уже старый, как и ты.

Калеб задумался над невинными словами ребенка. Так, значит, сын считает его старым? Впрочем, неудивительно. Ведь последние три года Тристан постоянно видит его усталым.

Он оглядел детскую. Под кроватью сына лежали рулоны новых обоев. Калеб обещал наклеить их еще восемь месяцев назад, но у него не дошли до этого руки.

Около года назад Аддисон завела разговор о втором ребенке, но они так толком и не обсудили этот вопрос. Калеб всегда хотел иметь большую семью, и все же он не мог забыть, как Аддисон в первые месяцы после рождения Тристана буквально превратилась в тень. Калеб, конечно, помогал, чем мог: вставал по ночам к сыну, чтобы жена могла немного отдохнуть, старался проводить с семьей как можно больше времени. Постепенно темные круги под глазами Аддисон исчезли, она снова стала жизнерадостной, начала улыбаться в ответ на улыбку сына. Нельзя допустить, чтобы жене снова пришлось пройти через такое испытание. Он не позволит этого!

А еще он не представляет, что с ним будет, если он потеряет семью – ведь он не мыслит свою жизнь без Аддисон и Тристана. Мысль о ежедневно возвращении в пустой дом наполнила Калеба ужасом.

Он нажал кнопку вызова на своем мобильнике.

– Гарри, планы поменялись.

Продолжая разговор по телефону, Калеб прошел в спальню. Аддисон там не было. На кровати лежал открытый чемодан – почти пустой, наверное, приготовленный для его вещей. Не отнимая от уха телефон, Калеб вынул из шкафа стопку своих футболок и сунул их в чемодан. Затем туда же отправилось несколько шорт и плавок. Что еще? Нижнее белье? В чемодан полетело содержимое целого ящика комода.

Обувь… Он взглянул на свои ноги, промокшие после прогулки по лужам, скинул туфли, переоделся в короткие брюки и рубашку поло, обул кеды и закинул в чемодан еще несколько пар кед.

В дверях появился Тристан и заулыбался, увидев, что отец собирается в дорогу. Мальчик подошел к чемодану и затолкал в него несколько своих солдатиков, игрушечный автобус и игрушечную ракету.

Калеб рассмеялся. Похоже, Тристан умудрится распихать по трем чемоданам все свои игрушки.

Он огляделся по сторонам. Ничего не забыл? Зарядка от телефона и ноутбук – в портфеле. Можно будет работать в любой стране мира. Интернет нынче есть повсюду. Вот, правда, международные звонки обойдутся в копеечку. Придется с этим смириться.

Зайдя в ванную, Калеб взял дезодорант, зубную щетку, бритву и крем для бритья. Помедлив, он вынул из шкафчика лосьон – не тот, которым пользовался постоянно, и произнес в телефон:

– Гарри, я буду в аэропорту через час. Вышлю тебе этот отчет, пока буду сидеть в зале ожидания.

Он нажал отбой. Но тут же раздался звуковой сигнал – это поступило входящее сообщение от старого друга Рубена Тайлера. Тот прилетает из Лос-Анджелеса, но в его квартире сейчас ремонт. Здание было повреждено во время недавнего урагана. Когда его начали восстанавливать, обнаружили опасный асбест в кровельном материале. Зная, что Калеб с семьей собирается в отпуск, Рубен просил разрешения пожить немного у Конноров.

Калеб отправил ответное сообщение, в котором объяснил, как отключить сигнализацию, и просил не ставить Аддисон в известность о своем проживании в их доме. Почему-то она недолюбливала Рубена.

Калеб посмотрел на чемодан. Кажется, все собрано. Что еще может понадобиться? И почему люди тратят на сборы порой не один день? Он застегнул молнию чемодана, взял его и, выйдя из спальни, начал спускаться по лестнице. Снаружи раздался автомобильный сигнал – это прибыло такси.

– Идем, Тристан! – крикнула Аддисон. – Пора ехать!

Неужели она и в самом деле собирается уехать, больше не сказав мужу ни слова?

Таксист взял два чемодана и понес к машине. Тристан сбежал по ступеням крыльца впереди шофера. Аддисон, увидев в руках у сына двух солдатиков улыбнулась и покачала головой.

– Ты ведь уже положил целый десяток таких в свой рюкзак! Может, хватит?

Она забрала у сына игрушки, протянула Тристану красную бейсбольную куртку и помогла ее надеть. Сама Аддисон еще раньше успела переодеться в кремовые брюки и розовый топ.

Калеб негромко кашлянул. Жена скользнула по нему взглядом, а затем воззрилась на него в изумлении.

– Ты собрался в дорогу!

Похоже, она этого не ожидала. Неужели так плохо о нем думает? Неужели полагает, что он без борьбы откажется от своей семьи?

– Да, я еду с вами.

Аддисон удивленно моргнула и положила в свою сумочку его паспорт, который перед этим оставила на столе.

Таксист заглянул в дверь и спросил, указывая на чемодан Калеба:

– Это последний?

Калеб кивнул:

– Да.

– А куда вас везти?

– В аэропорт Хитроу.

Неожиданно Калеб осознал, что даже не в курсе, куда они едут отдыхать. Помнилось только, что в том месте жарко и лететь туда долго. Наверное, на Карибы или Сейшелы – что-то вроде того. Сначала они летят в Лос-Анджелес, а там – пересадка. А на какой рейс – это выпало из памяти. Как, впрочем, и многое другое.

Он взял свой портфель. Аддисон, заметив это, нахмурилась. Калеб почувствовал раздражение. Он едет в отпуск с ними, но ему ведь нужно будет уделять немного времени и работе. Неужели жена не понимает этого?

Она взяла сына за руку.

– Идем, милый, нам нужно успеть на большой самолет.

– Идем, папа! – крикнул Тристан, обернувшись через плечо.

Калеб, увидев лежащих на столе солдатиков, которых Аддисон не позволила Тристану взять с собой, сгреб их в свой портфель. Вот мальчишка обрадуется!

Аддисон усадила сына в такси и выпрямилась, потирая спину.

– Ты в порядке? – подойдя, спросил Калеб.

Ответа не последовало. Похоже, мыслями она сейчас была далеко отсюда.

Не желая в эту минуту задумываться над тем, что жена выдвинула ему ультиматум и угрожала уйти, он, помолчав, произнес:

– Все будет хорошо.

– Ты уверен? – Аддисон посмотрела мужу в глаза, затем села в такси и уставилась в одну точку перед собой.

Калеб сглотнул. Похоже, с женой что-то не ладно. Чем все это закончится?

Глава 2

Спустя три часа они уже сидели в аэропорту, дожидаясь посадки на свой рейс. Калеб что-то печатал на компьютере, куда-то звонил, а Аддисон молча кипела от гнева. Ей хотелось вырвать ноутбук из рук мужа и поискать в Интернете информацию о сканировании затылочной прозрачности плода и о том, в каких случаях высок риск развития у будущего ребенка синдрома Дауна.

Впрочем, разве это ей сейчас поможет? Когда доктор Маккей сказал, что у детей с синдромом Дауна часто бывают проблемы с сердцем, у Аддисон все перевернулось внутри. А вдруг при этом могут обнаружиться и другие сопутствующие заболевания? Она неважно разбиралась в медицине.

Рано или поздно придется рассказать Калебу о своей беременности, а затем и о телефонном звонке от врача. И еще неизвестно, как муж отреагирует на эти новости.

Аддисон до сих пор с трудом верилось, что он все-таки поехал с ними. Странно.

Если бы всего несколько дней назад кто-нибудь сказал бы ей, что Калеб попытается отвертеться от этой поездки, Аддисон бы не поверила. Она до последнего надеялась, что беспокоиться не о чем, хотя муж до самого отъезда медлил со сбором чемодана, несмотря на напоминания Аддисон.

Но ее сердце тревожно сжалось, когда сегодня Калеб пришел домой с опозданием, разговаривая при этом по телефону, а потом предложил перенести поездку. При этих словах захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Вот тогда-то она поняла, что с нее хватит, с ее глаз словно упала пелена. А тут еще этот телефонный звонок… Но все-таки Аддисон выдвинула ультиматум не из-за разговора с врачом, а из-за того, что муж снова пренебрег ею и их сыном.

Произнеся свои решительные слова, она подумала, что на Калеба они, скорее всего, не подействуют – тот никуда не поедет. И она сама только что разрушила их брак собственными руками.

Аддисон торопливо поднялась по лестнице и укрылась в одной из пустующих комнат на втором этаже, чтобы тихо выплакаться.

Все мысли в тот момент были лишь о том, как ей придется справляться одной с двумя детьми. Тристан – настоящий непоседа. Он, конечно, будет рад узнать, что мама скоро подарит ему братика или сестричку. Но в младенчестве Тристана беспокоили сильные колики – он очень плохо спал, плакал ночью часами напролет, никакие лекарства не приносили малышу облегчения. К счастью, тогда рядом был Калеб. Он отсылал уставшую жену в постель, брал орущего Тристана на руки и спускался с ним на первый этаж. Несколько часов спустя Аддисон находила мужа лежащим на диване. Тристан мирно спал у отца на груди.

А вдруг второй ребенок окажется таким же беспокойным, как и первый? Справится ли она с ним в одиночку? Никогда еще Аддисон не чувствовала себя так беспокойно, тревожно, одиноко. Ей было страшно. В следующие несколько недель станет ясно: придется ли ей шагать по жизни одной или Калеб будет с ней рядом.

Но как сейчас все продолжаться больше не может. В какой-то момент они просто потеряли друг друга.

Прозвучало объявление: «Посадка на рейс двести тридцать четыре до Лос-Анджелеса производится у выхода двенадцать».

Аддисон встрепенулась:

– Идем, Тристан, это наш рейс.

Мальчик вскочил, горя нетерпением скорее попасть на борт самолета. А Калеб все продолжал печатать что-то на ноутбуке.

Аддисон мысленно ухмыльнулась. Когда они доберутся до места назначения, мужа ждет большой сюрприз: он выяснит, что там нет ни телефона, ни Интернета. Неужели Калеб и в самом деле полагает, что можно поехать с семьей отдыхать, но все время проводить за работой?

Когда они сели в самолет, стюардесса предложила им шампанское.

– Мне яблочный сок, пожалуйста, – попросила Аддисон.

Муж посмотрел на нее с удивлением, но, промолчав, взял бокал и начал потягивать шампанское маленькими глотками.

После десятичасового перелета на самолет до Таити они пересаживались уже глубокой ночью. В аэропорту Калебу пришлось нести спящего Тристана на руках. Мальчик даже не проснулся, когда отец усадил его в кресло самолета. Предстояло пропутешествовать еще восемь часов. После их ждал еще пятидесятиминутный полет до атолла Бора-Бора.

Когда они приземлились на Таити, мобильник Калеба негромко пискнул. Калеб вынул его из кармана, взглянул на экран и снова убрал. Аддисон ощутила слабые угрызения совести. Может, стоило предупредить мужа о том, что после следующего перелета телефонный сигнал исчезнет? Но она испугалась того, что узнав об этом, Калеб откажется лететь на Бора-Бора, а сил на новую ссору у Аддисон не было. За все время их путешествия она ни разу не расслабилась, одолеваемая невеселыми мыслями.

До атолла и обратно курсировал небольшой самолет всего на полсотни мест. Глядя в иллюминатор на открывающийся внизу потрясающий вид, Аддисон вспомнила агента из турбюро, уверявшего ее, что знаменитые писатели и артисты называют Бора-Бора самым прекрасным островом в мире. Что ж, это, похоже, так и есть.

На горизонте показалась зубчатая вершина вулкана – гора Отеману. Вокруг вулканического острова раскинулась ярко-голубая лагуна. Самолет начал снижаться, и стало заметно, что вода здесь – множества оттенков синего цвета. Оказалось, что Бора-Бора состоит из нескольких островов, формирующих кольцо вокруг внутренней лагуны. На одном из этих небольших островков располагается аэропорт. На остальных – прекрасные песчаные пляжи и различные отели – один другого лучше. Здесь можно снять либо одно из бунгало, либо номер в отеле на склоне холма, либо виллу, стоящую у воды.

Всего каких-то пятьдесят минут – и небольшой самолет приземлился в земном раю.

«Добро пожаловать на Бора-Бора», – произнес по громкой связи пилот.

В небольшом аэропорту семейство Коннор уже ожидал опрятный темнокожий мужчина. Он вежливо поклонился им, взял их багаж и повел к деревянному пирсу, возле которого покачивалась на воде белая лодка.

Калеб остановился и огляделся. Лагуна поражала великолепным сочетанием бирюзовой воды и белого песка. И хотя тут кипела жизнь, на прибывшего сюда словно снисходило ощущение умиротворения.

– Ух ты! – негромко воскликнул он.

Аддисон поджала губы. Да, именно этого она хотела, когда планировала эту поездку: немного покоя, немного роскоши и немного побыть вместе всей семьей. Получится ли совместить все это?

– Ура! Мы садимся в лодку! – радостно закричал Тристан.

И откуда у малыша столько сил после изматывающего двадцатичасового путешествия?

На то, чтобы пересечь лагуну не ушло много времени, и вскоре Конноров уже приветствовал персонал того отеля, где им предстояло отдыхать. Гостей зарегистрировали, надели им на шею гирлянды из живых цветов и проводили в приготовленное бунгало, стоящее на пляже.

В этом домике было три спальни, одна из которых имела выход прямо на пляж, а также имелась просторная гостиная и кухня. Комнаты, в декоре которых было заметно влияние полинезийского стиля, дышали роскошью и комфортом.

Неподалеку располагалось еще одно бунгало, поменьше, скорее, хижина с соломенной крышей, стоящая на сваях в воде. С бунгало на берегу ее соединяли дощатые мостки. Тристан пришел в восторг, когда увидел, что в этой хижине часть пола сделана из стекла, сквозь которое видны проплывающие внизу тропические рыбки.

Аддисон распаковала чемоданы. Что касается ее мужа, тот лишь вынул из портфеля свой ноутбук. Калеб, казалось, совершенно не обращал внимания на красоты местной природы.

Переодев сына в плавки и намазав его солнцезащитным кремом, Аддисон позволила мальчику поиг рать на пляже. Надев купальник, она устроилась в шезлонге под зонтом, наблюдая за тем, как сын копается в песке и плещется у берега.

Эта мирная сцена длилась не больше пяти минут.

Выглянув из бунгало, Калеб, все еще не переодевшийся после путешествия, поинтересовался:

– Как мне тут подключиться к Интернету?

– Никак.

Он нахмурился.

– Что значит «никак»?

– Здесь нет Интернета.

Калеб нахмурился еще сильнее.

– Такого быть не может. Здесь есть телефонная линия?

Аддисон пожала плечами.

– Не думаю. У нас есть связь по селектору с отелем на случай, если нам что-то понадобится.

Глядя на гору Отеману, она изо всех сил старалась говорить небрежным тоном, понимая, что муж разъярится сильнее, чем любой вулкан, едва убедится, что здесь нет доступа к телефону и Интернету.

Двери в бунгало были открыты, и Аддисон было слышно, как Калеб перемещается внутри, разыскивая телефонный провод или вай-фай-коннектор.

Только что приземлившись в настоящем раю, муж не пожелал посидеть рядом с ней в шезлонге или поиграть с сыном на пляже. Это лишний раз убедило Аддисон в том, что она поступила правильно, привезя Калеба на Бора-Бора. Здесь ничто не будет отвлекать его от жены и сына.

Тот Калеб Коннор, с которым она познакомилась десять лет назад, ни за что не стал бы нервничать из-за отсутствия связи с внешним миром и не игнорировал бы свою семью.

И вот какова их жизнь сейчас. Аддисон затеяла эту поездку для того, чтобы спасти их брак. Разве можно рожать еще одного ребенка в такой ситуации?

Нет, разумеется, каким ни окажется исход этой затеи, она не допускала и мысли об аборте. Она обязательно родит второго малыша. Но нужно к этому подготовиться, узнать наверняка, придется ли воспитывать его одной или с мужем. Ведь ребенок может появиться на свет с серьезными отклонениями в здоровье.

Шанс того, что может быть диагностирован синдром Дауна – один к ста сорока. Многие сказали бы, что ничего страшного. Но ведь вероятность того, что плод поражен врожденной болезнью, все-таки существует. Низкий риск – не значит, что риск вообще отсутствует.

Эту проблему необходимо обсудить с мужем, но он кажется таким отстраненным – как в тот раз, когда отчуждение между ними возникло по ее вине. Аддисон не любила вспоминать про тот случай…

Она услышала негромкий сигнал – это Калеб нажал кнопку переговорного устройства.

– Подскажите, как мне выйти в Интернет?

Бодрый голос тут же ему ответил:

– К сожалению, здесь нет Интернета.

– Как это «нет Интернета»? Интернет есть везде. Аддисон расслышала гнев в голосе мужа.

– На Бора-Бора его нет.

– А как насчет телефона? Могу я отсюда позвонить?

– Сэр, с материком связь только по рации. В этом и заключается прелесть этого курорта. Большинство людей едут сюда именно затем, чтобы побыть в изоляции от внешнего мира.

Спустя несколько секунд раздались шаги, и Калеб возник перед женой. Руки его упирались в бедра, губы были плотно сжаты, на скулах играли желваки.

– Скажи мне, что ты знаешь, где тут вай-фай, – с отчаянием в голосе произнес он.

Аддисон сдвинула на лоб солнечные очки, прижала ладонь к груди и с деланым ужасом спросила:

– Неужели его здесь нет? – Она откинулась на спинку шезлонга. – Какая трагедия! Твои ноутбук и компьютер, наверное, загорятся синим пламенем от такой новости. Ну ничего – здесь есть океан. Можно будет бросить их туда.

Калеб вздохнул, провел рукой по волосам и присел на шезлонг рядом с женой.

– О, Аддисон! Я ведь собираюсь заключить такую важную сделку! От нее зависит судьба нашей компании. Я поехал с тобой лишь оттого, что собирался контролировать ход вещей на расстоянии.

– Именно поэтому я и не сказала тебе заранее, что на Бора-Бора нет связи с материком. – Она положила руку на плечо сына. – Малыш, почему бы тебе не отдохнуть немного в бунгало? Я сейчас приду и поставлю тебе диск с какими-нибудь мультиками.

Тристан послушно скрылся в доме. Аддисон встала, ощущая босыми ногами теплый песок, и обратилась к мужу:

– Ты абсолютно прав. Я сознательно выбрала курорт, где нет ни телефона, ни Интернета. И как ты думаешь, почему? Ты совершенно забыл о существовании жены и сына. Обращаешься с нами так, словно мы ничего для тебя не значим. Говоришь, эта сделка решает судьбу твоей компании? Я слышу такие заявления уже три года подряд. В первый раз я приняла их за чистую монету, но больше я им не верю. – Она шагнула ближе – с этого расстояния на лице Калеба отчетливо были видны следы хронической усталости и морщинки, залегшие вокруг глаз. – А вот твоим словам о том, что ты поехал с нами, полагая, что сможешь весь отпуск просидеть за компьютером и на телефоне, я верю. – Аддисон покачала головой. – Задумайся об этом хоть на минуту. Неужели ты считаешь, что именно так выглядит нормальный семейный отдых? Думаешь, так поступает большинство мужей и отцов?

У Калеба, по крайней мере, хватило благоразумия напустить на себя смущенный вид.

– Ты же знаешь, как эта сделка для меня важна!

– Это ты так считаешь. Но, думаю, ты еще поймешь, что она – далеко не самое важное в твоей жизни.

На его лице снова возникло раздраженное выражение.

– Думаю, ты сочтешь мою работу важной, если вспомнишь, что нам надо оплачивать счета, а также кредит за дом.

– Неужели работа важнее семьи?

Калеб взмахнул рукой.

– Ты ведешь себя нелепо!

– Ну уж нет. И я не беспокоюсь за твой бизнес, потому что за ним присмотрит Гарри. У него прекрасно это получится.

– Откуда ты знаешь?

Она вздохнула.

– Потому что я поговорила с ним перед отъездом. И он знает, что здесь, на острове, у тебя не будет доступа к телефону и Интернету.

Калеб удивился.

– Что? Гарри в курсе?

Устав вести этот разговор, Аддисон направилась к бунгало, бросив перед этим:

– Разумеется, он в курсе. И, кажется, счел это неплохой идеей. Наконец ты сможешь отдохнуть, не проверяя каждую минуту, не пропустил ли ты звонок или входящее сообщение. Здесь нет вышек сотовой связи. Удивительно, как Гарри сумел прислать тебе на Таити эсэмэску.

Калеб покачал головой.

– Она была не от Гарри, а от Рубена.

Аддисон остановилась и вскинула брови:

– От Рубена Тайлера? Что ему нужно?

– Ему надо где-то пожить, пока в его квартире идет ремонт. Я разрешил ему остановиться у нас.

У нее отвисла челюсть.

– Что?!

– А в чем проблема? Мы в отъезде, дом стоит пустой.

– О, нет! – Аддисон начала взволнованно мерить шагами комнату. – Он не пустой. В доме осталась Лара.

Теперь удивился Калеб:

– Но что она там делает? Кстати, я ее там не видел.

– Она появилась перед самым твоим приходом, сказала, что застала своего парня в постели с их соседкой.

Он нахмурился.

– Я сказал Рубену, что в доме никого нет.

– А Лара считает, что дом – временно в полном ее распоряжении. Ей нужно немного побыть одной, разобраться в своих чувствах. И меньше всего ей сейчас нужно видеть Рубена Тайлера. Она ведь даже не знакома с ним.

Калеб покачал головой.

– Все равно уже поздно. Они оба у нас в доме, а мы, согласно твоим заверениям, не можем с ними связаться.

Аддисон поморщилась. Муж прав. Отсюда в Лондон не позвонить. Рубен Тайлер – всеобщий любимец, но она терпеть его не может. Возможно, из-за того, что однажды вечером она стала свидетелем того, как Рубен ударил ее мужа. Калеб тогда сказал, что все в порядке, но Аддисон так не считала.

– Здесь и в самом деле нет Интернета?

– Ты снова об этом?

Калеб кивнул. Аддисон видела смятение на лице мужа, и в глубине души шевельнулась жалость. Такое ощущение, что у Калеба, лишенного телефона и Интернета, ломка, словно у наркомана.

Аддисон скрестила на груди руки.

– Ты не сможешь выйти в сеть целых четыре недели. Свыкайся с этой мыслью.

Он сделал глубокий вдох и посмотрел на жену карими глазами. Аддисон показалось, что Калеб впервые в жизни внимательно взглянул на нее.

– Что с тобой происходит?

Она удивилась:

– Ты на самом деле хочешь это знать?

– Да, хочу. До сих пор не могу поверить, что ты поставила мне ультиматум перед отъездом из дома.

– А я не могу поверить, что ты заявился с работы всего за час до отъезда и сообщил, что ты никуда не едешь.

– В последнее время каждый наш разговор заканчивается ссорой.

Он словно прочел ее мысли. Но Аддисон считала во всем виноватым мужа. Неужели он, в свою очередь, винит ее? В душе вскипела злость. Да как он смеет? Неужели он не знает, о чем сообщил ей доктор? Неужели не понимает, как сильно она переживает? Впрочем, откуда Калебу об этом знать? Она ведь так и не рассказала ему тревожные новости. Аддисон решила, что обязательно поделится ими с мужем, но не сейчас. Ей не хотелось, чтоб муж жалел ее. Она ждет от него не жалости, а любви и поддержки.

– Как мы можем с тобой ссориться, если тебя вечно нет дома?

Калеб вздохнул:

– Ты тоже работаешь и тоже иногда занята по вечерам, если тебе нужно пойти на какое-то мероприятие, встретиться с кем-то.

Аддисон кивнула:

– Ты прав. Но разница между нами в том, что, когда я планирую провести вечер вне дома, я весь день посвящаю сыну.

– Тебе нетрудно это сделать.

– Вообще-то нелегко, но я разумно распределяю свое время.

Она закусила губу. Ну вот, снова они ссорятся!

– Ты постоянно меня критикуешь, винишь во всем. Вечно тебе кажется, что я поступаю неправильно.

Да, точно. И на этот раз их разговор завершится ссорой.

Аддисон снова почувствовала сильную усталость. Виной тому путешествие или беременность? Когда она носила под сердцем Тристана, то, вернувшись с работы, сразу ложилась в постель. В те дни Калеб забирался в кровать вместе с ней.

Аддисон отвернулась. Как хочется спать!

– Ты выдвинула мне ультиматум. Почему? – тихо, почти шепотом, спросил муж. – Это было так неожиданно.

Аддисон подошла к бунгало и замерла, положив ладонь на ручку двери. Отсюда ей было видно, что Тристан уже заснул, так и не дождавшись, когда мама поставит ему диск с мультиками.

Обернувшись через плечо и понизив голос, она ответила:

– Этого давно следовало ожидать, Калеб. Вот уже несколько лет мы отдаляемся друг от друга, мы теряем друг друга… – ее голос дрогнул. – И с меня хватит. Я так жить больше не могу, потому что это и жизнью нельзя назвать. Я выбрала это место для нашего отдыха, потому что не хотела, чтобы я и Тристан соперничали с твоей работой. Некоторые люди считают Бора-Бора раем на земле, но ты даже не обращаешь внимания на окружающую красоту. Я здесь для того, чтобы решить, осталось ли в наших отношениях что-то, что стоит спасать. Потому что пока я в этом не уверена.

Калеб посмотрел на жену так, словно она ударила его под дых.

Аддисон повернулась и вошла в бунгало.

Глава 3

После долгого перелета и еще нескольких часов бодрствования Калеб должен был, по идее, провалиться в сон, но разговор с Аддисон вызвал бессонницу. Ощущение было такое, что жена вонзила ему в грудь нож. Так, значит, она считает, что их брак не спасти? Как они докатились до такого? Почему до сих пор он не замечал, что чувствует Аддисон?

Жена с сыном спали сейчас на одной кровати. Калеб прилег на другую и безуспешно пытался тоже уснуть. Тогда он перебрался в хижину на воде, надеясь, что его убаюкает плеск волн, но и там не спалось – лишь еще больше мыслей лезло в голову.

В конце концов Калеб растянулся на пляже. Надо же! Они угрохали целую кучу денег на оплату отдыха, а он лежит на песке, словно бомж.

Сон бежал от него, потому что Калебом завладел страх. Его испугало, что жизнь – та, какой он ее знал, вот-вот безвозвратно изменится.

Мыслями он по-прежнему все время возвращался к работе. Не выдержав, Калеб вошел ночью в бунгало, открыл компьютер и начал набирать текст на клавиатуре, но спустя полчаса осознал бесполезность своих действий. К тому времени, когда он вернется домой, Гарри успеет уже сам все сделать.

Калеб раздраженно забарабанил пальцами по столу. Похоже, бизнес стал для него чем-то вроде мании или наркотика. Он почти разучился отдыхать. Сидеть без дела казалось невыносимым – все мысли постоянно вращались вокруг работы.

Калеб сердился на Аддисон за то, что она притащила его сюда, но в то же время понимал, что жена хотела ему сказать. Если бы сейчас у него был выход в Интернет, Калеб даже не обратил бы внимания на то, как всходит и заходит солнце, как плавают под стеклянным полом хижины рыбы, и он не ломал бы сейчас голову, что сказать Аддисон, чтобы спасти их брак.

Она словно стала другой, отдалилась, будто скрывает от него сотню секретов.

В бунгало вошел официант с большим подносом, заставленным едой. Завтрак. Неужели уже утро?

Официант оставил поднос на кухне и вышел. Должно быть, это Аддисон заранее заказала для них яйца, бекон, круассаны и сладкие хлопья для Тристана. Калеб заглянул в спальню. Жена с сыном еще спали.

Он быстро принял душ и переоделся, еще не зная, чем предстоит заняться сегодня, а также понятия не имея, чем тут вообще можно заниматься.

На минуту он застыл на пороге спальни. Даже во сне Аддисон выглядела расстроенной. Постельное белье было смято, словно она ворочалась всю ночь. Это было на нее не похоже. Обычно жена спала как убитая. Калеб даже шутил, что она не проснется, даже если в полночь по их дому промарширует духовой оркестр.

Тристан в пижаме, украшенной изображениями мультяшных супергероев, лежал рядом, прижавшись к матери. Калеб подошел к кровати и легонько потормошил его.

– Эй, супергерой, просыпайся! Пора завтракать. А потом поиграем на пляже.

Сын моментально открыл глаза, соскочил с кровати и помчался в ванную. Аддисон сначала открыла глаза как ни в чем не бывало, но через пару секунд их выражение изменилось – словно она внутренне отгородилась от Калеба.

– Принесли завтрак, – сказал он.

Аддисон кивнула, отвернулась и, встав с кровати, надела халат. А прежде, еще до рождения сына, их пробуждения выглядели по-другому. Иногда они вообще не вылезали из постели несколько дней кряду. Когда Тристан был младенцем, они часто клали его утром на свою кровать. Он гулил и счастливо улыбался, не испытывая вины за то, что всю ночь не давал родителям спать своим плачем.

Но это было давно. А теперь Калеб вставал в пять утра, чтобы в шесть уже быть в офисе.

– Мои любимые! – воскликнул Тристан, увидев стоящую на столе пачку хлопьев. Забравшись на стул, он нетерпеливо спросил: – Интересно, какая внутри игрушка?

– Давай посмотрим.

Усевшись на соседний стул, Калеб открыл картонную коробку. Из нее выпал пластмассовый паук. Тристан радостно взвизгнул и засмеялся. Калеб рассмеялся тоже. Они затеяли игру «отыщи паука», и вскоре уже весь кухонный стол был засыпан кукурузными хлопьями и заставлен перевернутыми тарелками.

Подняв глаза, Калеб увидел жену, стоящую в дверях и с улыбкой наблюдающую за сыном.

– Что тут за шум?

Тристан вскинул вверх руку с игрушкой:

– На этот раз в хлопьях был паук!

– О нет, только не паук. – Аддисон подошла к столу и села напротив. – Я не собираюсь сидеть рядом с пауком!

По кухне плыл запах яичницы с беконом.

Калеб начал наливать в чашки кофе из кофейника.

– Нет, я лучше выпью чаю с лимоном.

Он удивленно поднял брови.

– Но ты ведь любишь кофе.

– Решила заняться своим здоровьем. Говорят, пить много кофе вредно.

– И это я слышу от женщины, которая приобрела себе навороченную кофемашину, потому что – я цитирую – «она обойдется дешевле, чем каждый день платить за десять чашек кофе в кафетерии»? Теперь ты перешла на чай?

– Женщина имеет право сменить пристрастия, – вырвалось у Аддисон, и она тут же помрачнела, словно осознав, что эти слова можно истолковать по-разному.

«Неужели жена меня разлюбила?» – подумал Калеб.

В этот момент Тристан подбросил своего паука вверх, и тот плюхнулся прямо в чашку. Брызги чая полетели во все стороны.

Аддисон встала из-за стола, так и не притронувшись к завтраку, и обратилась к сыну:

– Пойдем собираться. – Она взглянула на Калеба. – По утрам тут работает детский развлекательный центр – там можно оставлять Тристана до обеда.

«Я смогу работать по утрам», – эта мысль первой пришла в голову Калебу.

Аддисон взяла Тристана за руку и вывела его из кухни. Провожая взглядом стройную фигуру жены, Калеб подумал о том, что даже без макияжа и со скрученными в узел волосами Аддисон выглядит потрясающе красиво. Так почему же он, узнав, что сын будет по утрам отсутствовать, вспомнил первым делом о работе? Пять лет назад он подумал бы совсем о другом.

Калеб встал и вошел в спальню.

– Я отведу Тристана.

– Что? – удивилась Аддисон вынимая из комода одежду для сына.

– Если скажешь, куда идти, я отведу его в детский центр. А ты пока спокойно примешь душ и оденешься.

– Нет, – Она даже не дала ему договорить. – Я… я еще не видела этот развлекательный центр и хочу убедиться, что Тристану там будет хорошо.

Калеб почувствовал раздражение. Неужели жена считает, что он сам не может это сделать? Он заставил себя успокоиться – не хватало только снова поссориться. Он взял одежду, выбранную Аддисон для сына.

– Тогда отведем его вместе. Я одену Тристана, а ты пока иди принимай душ.

Она на мгновение замялась, а затем кивнула:

– Ладно. Буду готова через десять минут.

Взяв платье и нижнее белье, Аддисон зашла в ванную и закрыла за собой дверь.

Калеб невольно подметил: раньше она не закрывала дверь, когда принимала душ. Эта мелочь казалась еще одним признаком того, что жена все больше отгораживается от него.

Одев Тристана, он вывел его из бунгало. Указав на океан, сын спросил:

– А мы можем поглядеть на рыбок?

– Конечно.

Калеб взял его за руку и повел по деревянным мосткам в хижину, стоящую на воде. Там они улеглись на пол, рассматривая через стекло жизнь, кипящую вокруг обломка коралла, лежащего на дне.

– Что это за рыбка, папа? Вон та, красно-белая? А вон та, голубая? – спрашивал Тристан.

Калеб понятия не имел, как называются эти создания.

Прямо перед их лицами проплыла крупная рыба бирюзового цвета с розовыми полосками, сопровождаемая рыбешками помельче – полосатыми, словно зебры.

– Вот этот, большой, мне нравится, – заявил мальчик. – Можно я придумаю ему имя?

Калеб улыбнулся.

– Разумеется. Как ты его назовешь?

– Тристан.

Едва сдержав смех, Калеб сказал:

– Надо выяснить, продается ли тут какая-нибудь книжка, в которой рассказывается про всех этих рыб. – Он огляделся. – Тут много лодок. Может, мы как-нибудь выберем день и поплаваем вдоль кораллового рифа с маской.

– Это как?

– Это когда ты плывешь под водой, а дышишь через маленькую трубочку, на ногах у тебя ласты, и ты можешь разглядывать разных подводных обитателей.

– Мы сможем плавать вместе с рыбами? – спросил сын, заворожено внимающий отцу.

– Конечно. Я сегодня узнаю, как это устроить.

Тристан сощурился.

– Ты не забудешь?

Внутри все сжалось. Так вот что думает о нем четырехлетний сын: что папа всегда забывает про свои обещания!

– Не забуду.

А в мозгу между тем продолжали тесниться мысли о том, что надо еще раз просмотреть контракт, позвонить клиенту, поговорить с юристом… Даже сейчас, когда сын рядом, не получалось выбросить работу из головы. Ну почему никак не удается забыть о делах, расслабиться? Может, он уже разучился расслабляться?

Боковым зрением Калеб уловил какое-то движение. В дверях хижины стояла Аддисон в коротком красном сарафане и солнечных очках, сдвинутых на лоб, в руке она держала рюкзачок сына.

– Ну что ж, пойдем взглянем на детский центр.

Всем семейством они зашагали по тропе к отелю мимо пальм и кустов с красными и оранжевыми цветами.

Детский центр располагался в затененной комнате, полной игр и игрушек. Здесь уже находились четыре ребенка и две воспитательницы.

Одна из воспитательниц тут же направилась к Коннорам.

– Привет! Меня зовут Кохиа. А это Тристан?

Мальчик кивнул и спросил:

– Мам, а откуда она меня знает?

Кохиа наклонилась к нему.

– Я знаю всех мальчиков и девочек, которые приходят сюда. – Она протянула Аддисон анкету. – Ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов: что Тристан любит, а что нет, имеется ли у него аллергия на что-нибудь и так далее.

Калеб оглядел комнату. Здесь было чисто, дети выглядели довольными. Воспитатели, похоже, хорошо знали свое дело. Аддисон, заполнив анкету, задержалась, чтобы убедиться, что Тристан тут освоился – он уже что-то рисовал сидя за столом. Кохиа махнула рукой его родителям:

– Возвращайтесь к часу дня.

«Через три с половиной часа? Но что мы с Аддисон будем делать все это время?» – подумал Калеб.

Этим утром настроение Калеба, похоже, чуть улучшилось. Он наконец смирился с тем, что на острове нет Интернета и телефона, и даже не прикасался к ноутбуку. Аддисон это казалось настоящим чудом.

Но муж все еще был на грани нервного срыва, впрочем, как и она.

Когда они выходили из игрового центра, воспитательница крикнула им вдогонку:

– Вам обязательно надо попробовать местные пирожные! А кокосовый торт тут готовят лучший на свете!

Калеб повернулся к жене:

– Почему бы нам не последовать этому совету после того, как осмотрим окрестности?

Она кивнула, чувствуя, как муж снова напрягся. Неужели его тяготит необходимость проводить с ней время? Вчера Аддисон подумалось о том, что она может разлюбить Калеба, и ей стало страшно. Но ведь и Калеб тоже может разлюбить ее.

Какое-то время они в полном молчании прогуливались по тропическому саду. Никогда еще Аддисон не видела таких ярких цветов и такого количества оттенков зеленого. Тут и там листва расступалась, открывая живописный вид на океан и песчаный пляж. Территория отеля была очень обширной. На ней располагались и другие бунгало – такие же, как и то, которое занимали Конноры. В здании отеля было четыре ресторана, три бара, тренажерный зал, магазины, спа-салон и кондитерская, откуда доносился аромат кофе.

О, как же захотелось выпить его – хотя бы чашечку! Но с тех пор, как Аддисон узнала, что беременна, она пила вместо кофе чай без кофеина. Ей не хотелось даже в малейшей степени рисковать здоровьем будущего ребенка.

Калеб, подойдя к огромной витрине, заполненной различными пирожными, спросил:

– Тебе кофе с молоком и карамелью?

Аддисон покачала головой:

– Мне зеленый чай.

Муж указал на пирожные:

– Какое ты хочешь? Ты сегодня утром ничего не ела. Наверное, умираешь от голода.

Есть, действительно, очень хотелось. Аддисон облизнула губы, разглядывая пирожные. В конце концов она указала на кокосовый торт: четыре слоя воздушного теста с джемом и кокосовым кремом. О том, сколько в этом торте калорий, думать не хотелось.

– Я возьму кусочек вот этого торта. А что выбрал ты?

Калеб никогда не был сладкоежкой, но он указал на соседнюю витрину.

– Я буду персиковый пирог и капучино.

Получив на подносе заказанную еду, Калеб вынес ее на крытую соломой террасу.

Аддисон опустилась в удобное кресло, глядя на расстилающийся перед ними бескрайний океан, с которого дул нежный ветерок.

Калеб снял с подноса чашки и тарелки с пирожными. Аромат кофе снова раздразнил обоняние Аддисон. Она сейчас была готова убить за порцию этого напитка.

Может, сейчас подходящее время сообщить мужу о своей беременности? Ведь уже скоро он заметит, что она и от спиртного тоже отказалась. Правда, догадается ли он, в чем причина?

Что-то удерживало Аддисон от признания. Сперва ей хотелось выяснить для себя: пойдет ли она дальше по жизни с Калебом или без него.

За соседним столиком сидели три девицы и кидали на ее мужа восхищенные взгляды. Аддисон уже привыкла, что многие женщины заглядываются на Калеба. Он – настоящий красавец: кареглазый, темноволосый, мускулистый. А через пару дней он еще и загорит здесь, на острове. Но Аддисон подмечала, что вокруг глаз мужа и на его лбу залегли морщинки. Последние несколько лет он постоянно выглядит усталым. Кажется, что он думает над тремя проблемами одновременно и, похоже, почти не замечает свою жену – даже разговаривая с ней.

Это необходимо изменить. Иначе их отношениям наступит конец.

Усевшись и потягивая кофе маленькими глотками, Калеб улыбнулся:

– Насколько я тебя знаю, ты долго не сможешь воздерживаться от кофе – в любой момент бросишься на меня прямо через стол, словно волк, и вцепишься в мою чашку с капуччино.

Он даже не заметил, что Аддисон не пьет кофе уже несколько недель. Впрочем, не мудрено – Калеба вечно не было дома.

Она кивнула.

– Могу и броситься. В любой момент. Так что берегись. Ну а пока я собираюсь сосредоточиться на том, чтобы съесть несколько лишних калорий. – Аддисон попробовала кусочек торта. – М-м-м! Великолепный!

– Спасибо, – нахально отозвался Калеб, – ты тоже ничего.

Не удержавшись, она улыбнулась. Именно таким Калеб был когда-то – всегда готовый пошутить.

Аддисон подалась вперед и отковырнула вилкой кусочек лежащего перед ним на тарелке персикового пирога.

– Эй! – Калеб поспешил заслонить тарелку рукой.

– У тебя слишком медленная реакция. Кто успел – тот и съел.

Она положила кусочек пирога в рот, при этом сироп капнул ей на подбородок.

Калеб рассмеялся, потянулся через стол к жене, и пошутил:

– С тобой стыдно выйти в люди.

Зажатой в руке салфеткой он успел поймать каплю сиропа, прежде чем та стекла на платье Аддисон. При этом Калеб случайно дотронулся до подбородка жены.

Она замерла. Когда муж касался ее вот так? Уже и не вспомнить. Торопливо проглотив пирог, Аддисон подняла свою тарелку.

– А теперь ты попробуй это торт.

Но Калеб тоже застыл на несколько секунд, глядя на жену, а затем, стряхнув с себя оцепенение, поднял вилку и сказал шутливым тоном:

– Если он не так хорош, как нам расписывали, мы сможем вернуть заплаченные за него деньги? – Попробовав торт, он добавил: – Беру свои слова обратно. Очень вкусно.

Откинувшись на спинку кресла, глядя на океан и потягивая кофе, Калеб поинтересовался:

– А почему ты выбрала для отдыха именно это место?

Он впервые спросил об этом.

Аддисон вздохнула.

– Мы уже три года не были в отпуске. За все это время мы не отдохнули вместе и недели. – Она тоже устремила взгляд в океанскую даль. – Я попросила девушку из турбюро подыскать такое место, где было бы тепло, роскошно, комфортно и куда можно было бы поехать с ребенком. Она провела тут медовый месяц и поэтому порекомендовала мне Бора-Бора.

Калеб кивнул.

– Что ж, с роскошью и комфортом тут все на высоте. И при этом здесь не очень людно, что помогает расслабиться.

– «Расслабиться»? Боюсь, тебе незнакомо это слово, – вскинула брови Аддисон.

Муж посмотрел на нее, и его взгляд красноречиво говорил о том, что Калеб не расположен сейчас к откровенности.

– Как продвигается твой бизнес? – спросил он.

Аддисон, поджав губы и вертя в руках чашку, ответила:

– Все в порядке. Клиентов полно. В следующем году планируем провести конференцию, работаем над рекламной кампанией. В крупных газетах про нас вышло около двадцати статей. А через несколько недель я встречаюсь с главным врачом клиники Сент-Питер.

– По какому поводу встреча? – с искренней заинтересованностью спросил Калеб.

– Один из гинекологов той клиники не позволил нам повесить в приемной плакаты о профилактике рака яичников, утверждая, что они могут напугать посетительниц.

По лицу мужа Аддисон было заметно, что он возмущен этим отказом.

Она кивнула.

– Ты прав. Именно поэтому я проигнорировала того типа и решила поговорить напрямую с главврачом. Кстати, в последнее время мой бизнес так быстро развивается, что я подумываю, не нанять ли мне еще кое-кого.

– Еще одного помощника? – уточнил Калеб, подцепив на вилку кусок пирога.

– Нет, – тщательно подбирая слова, произнесла Аддисон. – Еще одну себя.

Муж пристально посмотрел на нее, положив вилку на тарелку.

– Что ты хочешь сказать?

Она попыталась ответить беззаботным тоном:

– Я подыскиваю кого-то, кто мог бы помочь мне в работе. Лара – отличная няня и я, разумеется, не собираюсь ее увольнять. Но Тристану через год в школу. Он уже ходит в подготовительную группу. Я хочу проводить с ним как можно больше времени. – «И с нашим новым ребенком», – добавила она про себя. – Я чувствую некоторую вину перед сыном. Наверное, надо было с самого начала чаще бывать рядом с ним. Но я тогда еще не знала, как много сил и времени будет отнимать у меня работа. – Она закусила нижнюю губу. – У меня такое чувство, будто я что-то безвозвратно упустила. Мы с тобой упустили. Для меня пришло время переоценки ценностей. Когда мы вернемся домой, я собираюсь пересмотреть свой подход к ведению бизнеса. В конце концов, не обязательно все делать самой. Если со мной что-нибудь случится, меня в моем деле может заменить другой человек – наш благотворительный фонд от этого не перестанет существовать.

Аддисон понимала, что все сказанное прекрасно можно применить и к Калебу, и к его фирме. Похоже, ему тоже было это ясно, потому что муж нахмурился, его плечи напряглись.

– Судя по твоим словам, ты переосмысливаешь не только свой подход к работе. А ты вообще собиралась мне об этом сообщить? – это прозвучало как обвинение.

Одна из девиц, сидящих за соседним столиком, обернулась.

Аддисон, разозлившись, подалась вперед и негромко сказала:

– Как я могу с тобой что-то обсудить, если тебя никогда нет дома?

В душе снова поднялось разочарование. На какой-то момент этим утром показалось, что они смогут наладить отношения, но теперь, похоже, все вернулось на круги своя.

Калеб вздохнул и откинулся на спинку стула. Аддисон не хотела ссоры – у нее просто не было на это сил.

Помолчав, муж произнес:

– Тристану очень понравились рыбки в океане. Хочу взять его поплавать с маской на мелководье. Надо узнать у портье, есть ли у них подводные экскурсии для семей с детьми. Как считаешь?

Они снова вернулись к безопасной теме. Наверное, Калеб тоже не желал ссориться. И наконец он приложил усилия к тому, чтобы организовать хоть что-то для отдыха всей семьей.

Аддисон кивнула.

– Тристану понравится. А еще мы можем нанять лодку и проплыть вокруг острова или взять напрокат велосипеды и покататься.

– Никогда не видел тебя на велосипеде.

– Я тебя – тоже. Не удивительно. В Лондоне для этого слишком оживленное автомобильное движение на улицах. Зато тут почти нет машин. Думаю, велопрогулка – это будет весело.

Проходящий мимо сотрудник отеля протянул им рекламную листовку и сказал:

– Каждый вечер у нас на пляже показывают кино и подают зрителям коктейли. Сегодня – фильм «Осторожно! Двери закрываются». Приходите на сеанс.

Аддисон уже и не помнила, когда последний раз ходила в кино не на детские фильмы и мультики с Тристаном. Она взяла флайер и задумчиво наморщила нос.

– «Осторожно! Двери закрываются»?

Муж наклонился к ней.

– Ты не видела этот фильм? Тебе понравится. В нем рассказывается про девушку, чья судьба зависит от того, успеет ли она на поезд, потому что это значит, застанет она своего парня с любовницей или нет.

– Надо же. Прямо как у Лары.

Калеб слабо улыбнулся:

– Интересно, как там Лара и Рубен? Поладили друг с другом?

Аддисон пожала плечами.

– Не представляю, чтобы у них это получилось. Как ты мог не предупредить меня о том, что позволил Рубену у нас пожить? Я бы предупредила Лару.

– Вовсе не обязательно ее предупреждать. Рубен – хороший парень. Он о ней позаботится.

– Рубен – хороший парень? А, ну тогда понятно, почему он ударил тебя.

Калеб покачал головой:

– Это были чисто мужские разборки, и я частично сам был виноват.

– Неужели?

– Рубен не верит, что любовь существует. Мы заспорили с ним об этом. Я сказал, что не у всех в браке такие плохие отношения, как у его родителей.

– И он ударил тебя?

– И что такого? Подумаешь! Между друзьями такое случается. Но ты в тот день увидела только, как он мне врезал, и стремглав выбежала из комнаты, а потому не была свидетелем того, как Рубен тут же раскаялся в своем поступке.

Аддисон поерзала в кресле. Возможно, все так и было.

– Почему же ты не рассказал мне об этом раньше?

Калеб, слегка смутившись, пояснил:

– Рубен не любит, когда обсуждают его личную жизнь.

– Но у нас ведь никогда не было секретов друг от друга.

– Это его секрет – не мой. Послушай, у Рубена есть много положительных черт характера, просто у тебя пока не было возможности их разглядеть. Мы с ним дружим со школы, я всегда доверял ему и сейчас доверяю. Лара в надежных руках, не сомневайся. Когда вернешься, расспросишь ее о том, как они с Рубеном провели время.

– Остается надеяться, что по возвращении я не обнаружу записку Лары, в которой та сообщает, что не смогла находиться в одном доме с Рубеном.

– Этого не случится – готов поспорить. Рубен умеет быть настоящим соблазнителем.

– Думаешь, мне легче от этой мысли? Скорее, наоборот.

Калеб закатил глаза.

– Обещаю, у них все будет в порядке.

– Ладно. Все равно сейчас я не смогу связаться с Ларой. Посмотрим, чем все закончится.

Странно, но Калеб почему-то нервничал. Они уложили Тристана спать, и сейчас собирались отправиться на пляж, чтобы посмотреть фильм. Сотрудники отеля снабдили их специальным передатчиком-«радионяней», благодаря которому можно услышать на расстоянии, если ребенок, проснувшись, заплачет или позовет родителей.

На пляже установили большой экран, другие отдыхающие уже собрались и расположились на песке. Солнце садилось за горизонт, и пурпурное небо постепенно окрашивалось в темно-синий цвет.

Калеб мерил шагами кухню. У него было такое ощущение, словно сейчас он отправится на первое свидание с Аддисон. Но это же нелепо! Они знают друг друга больше десяти лет.

Он до сих пор не забыл, как увидел ее первый раз. Это случилось на благотворительном вечере. Аддисон была одета в ярко-розовое платье и блестящие босоножки, ее светлые волосы, которые она тогда носила завитыми, обрамляли лицо. Ее зеленые глаза сияли искренностью. На груди у этой девушки красовался значок с надписью «Спроси меня о раке яичников».

Он так и сделал, а в ответ она рассказала о своей сестре, заболевшей раком яичников, а также о том, что теперь пытается привлечь внимание к профилактике и лечению этого заболевания. «Хорошо ли у меня это получается?» – спросила Аддисон шепотом, встав на цыпочки, и Калеб в ту же секунду влюбился в нее.

Его родные тоже полюбили эту девушку и уже многие годы помогают ей в ее благотворительных проектах.

Через несколько лет Калеб женился на Аддисон и вручил ей ключи от их нового дома в Белгравии – одном из самых фешенебельных районов Лондона.

Когда Аддисон в день их свадьбы шла по проходу между рядами в церкви, ее глаза были широко распахнуты от удивления. Она не ожидала, что Калеб пригласит столько ее друзей со всего света. Сделать это было очень непросто, но ему тогда помогли родители Аддисон. И она была счастлива видеть на свадебном торжестве своих друзей из Америки, Австралии, Франции и Дании. Потраченные Калебом деньги и силы на то, чтобы осуществить этот план, стоили того, чтобы увидеть восторг на лице своей невесты.

Такое ощущение, что это было с ними очень давно…

Аддисон вышла из спальни. На ней было длинное платье и босоножки без каблуков.

– Ты взял с собой «радионяню»? – спросила она.

Калеб кивнул.

– Может, надо захватить какое-нибудь покрывало, чтобы не сидеть прямо на песке?

– Я видел, что на пляже уже расстелены большие одеяла. Нам только нужно выбрать, где мы сядем.

Аддисон бросила взгляд на сына, поцеловала его в лоб и сказала:

– Ладно, идем.

Солнце уже село, но снаружи было тепло, хотя и чуть прохладнее, чем днем. Калеб и Аддисон уселись рядышком на одном из одеял перед экраном, и к ним тут же подошел официант, чтобы принять заказ.

Калеб знал, что его жена обожает коктейли, поэтому, даже не спросив ее, заказал для Аддисон клубничный «Дайкири», а себе попросил принести местный фирменный напиток.

Странно улыбнувшись, Аддисон вскочила, побежала за уходящим прочь официантом и, поймав его за руку, что-то тихо сказала. Тот ответил ей улыбкой и удалился.

– Что случилось?

– Ничего. Просто в некоторых заведениях в клубничный «Дайкири» добавляют листья мяты, они портят вкус коктейля. Я попросила этого не делать.

В ее тоне Калебу почудилась легкая фальшь. Но ведь Аддисон никогда не притворялась и не лгала ему!

Устроившись на одеяле поудобнее, он решил выбросить эти сомнения из головы. Аддисон сидела рядом, не касаясь его, согнув колени и обхватив их руками.

Фильм уже начался, но Калеб размышлял о том, что раньше стоило ему оказаться в такой близости от жены, он всегда обнимал ее. У него сейчас рука так и чесалась обхватить Аддисон за плечи и прижать к себе. Но с того момента, как она выдвинула свой ультиматум, было неясно, как себя с ней вести.

Калеб обвел взглядом другие парочки, расположившиеся на пляже. Некоторые лежали на одеялах, глядя на экран, некоторые – сидели бок о бок. И все обнимали друг друга.

Затаив дыхание, он придвинулся ближе, и его ноги коснулись ног жены. Она не пошевелилась. Выждав несколько секунд, Калеб положил руку на ее плечо, а затем притянул Аддисон к себе. Она удобно пристроила голову на его плече.

Облегченно выдохнув, Калеб прошептал:

– Даже не верится, что ты не видела эту картину. Это чисто женское кино, как и «Грязные танцы», и «Красотка». Вообще-то фильм неплохой. Тебе понравится.

Вернулся официант, неся напитки.

– Клубничный «Дайкири» для леди и «Наслаждение Бора-Бора» для джентльмена.

Калеб взял бокал с оранжево-желтым коктейлем и сделал глоток. Горло обжег ром, а еще в этом напитке чувствовался вкус апельсинового ликера и кокоса.

– Ух ты! Попробуй глоточек.

На мгновение Аддисон замялась, словно готовилась сказать «нет», затем кивнула и отпила немного.

– Неплохо. Но я предпочитаю свой любимый клубничный «Дайкири», – торопливо добавила она. – От твоего коктейля я опьянею через пять минут.

Она снова положила голову на плечо мужу, и впервые с их отъезда из дома Калеб наконец расслабился.

Это уже просто нелепо! Все было бы намного проще, скажи она мужу правду. Но тогда Калеб немедленно захотел бы залезть в Интернет и выяснить все, что возможно о сканировании затылочной прозрачности плода и возможных результатах такого исследования. Аддисон успела найти в сети немного информации об этом, пока они сидели в аэропорту.

Она поерзала, устраиваясь поудобнее на одеяле. Так приятно было ощущать объятия Калеба. Это так успокаивало.

Аддисон была уверена, что муж пока не заметил ее беременность. Да, ее грудь немного увеличилась, талия слегка располнела, но это легко замаскировать пляжными платьями и широкими брюками. Если она наденет бикини, разумеется, перемены бросятся в глаза. К счастью, она взяла с собой несколько закрытых купальников и саронгов.

Когда Калеб заказал ей коктейль со спиртным, пришлось на ходу придумать отговорку про мятные листья. На самом деле Аддисон попросила официанта не добавлять в ее клубничный «Дайкири» ром.

Сюжет фильма заинтересовал ее – он действительно напоминал историю, случившуюся с Ларой.

Аддисон ощущала тепло, исходящее от тела Калеба. Пальцами он нежно поглаживал ее затылок. Она негромко застонала. Аддисон любила, когда муж так ласкал ее. Это помогало ей полностью расслабиться. Она могла нежиться так часами – и муж знал об этой ее слабости.

Она отпила еще немного своего коктейля. Без алкоголя он был не так хорош, но еще примерно год ей придется воздерживаться от спиртного.

Калеб прижался к ней теснее.

– Нравится? Я же сказал, что фильм хороший.

Аддисон улыбнулась, почувствовав исходивший от Калеба запах – это не тот лосьон после бритья, которым муж пользовался каждое утро перед уходом на работу. И все же аромат показался знакомым. Этот лосьон Аддисон подарила ему много лет назад, во время их медового месяца. Неужели он купил себе еще один флакон? Когда? Это, наверняка, неспроста.

Концовка фильма показалась ей грустной. По щеке Аддисон скатилась слеза.

– Эй, – подбодрил Калеб. – Этот конец можно считать счастливым. Просто не в общепринятом смысле.

Они встали с одеяла и неторопливо пошагали обратно в бунгало.

– Неплохо провели вечер, да? Посмотрим, какой фильм они покажут завтра.

– Конечно, – отозвалась Аддисон, чувствуя, как внутри все переворачивается от тревожного ожидания. Что будет дальше?

Но Калеб лишь поцеловал ее в макушку и направился в спальню.

Аддисон сначала ощутила облечение, а потом – сожаление. Разве муж не должен был позвать ее присоединиться к нему в постели?

Очарование этой ночи было разрушено. Аддисон осторожно улеглась на постель подле Тристана и всю ночь беспокойно проворочалась.

Глава 4

Прошлым вечером Калебу на какой-то момент показалось, что отношения с Аддисон снова наладились или вот-вот наладятся. Но его не оставляло странное чувство: будто она что-то скрывает от него. Раньше такого не было. А может, он просто мало обращал внимания на нее? С того момента, когда жена выдвинула свой ультиматум, Калеб подмечал все: ее прическу, одежду, взгляд, порой кажущийся отсутствующим, малейшее изменение выражения ее лица. Временами кажется, будто она хочет что-то сказать, но Аддисон тут же плотно сжимает губы. А главное, от нее словно веет печалью, даже когда она улыбается или смеется. От этого сердце Калеба сжимается.

Неужели в том, что жена так грустна, виноват он?

Только бы не это!

Может, в ее жизни появился другой мужчина, и она специально затеяла эту поездку, чтобы проверить, хочет ли сохранить свой брак?

От таких мыслей в душе разгоралась ярость. Невыносимо было думать о том, что Аддисон полюбила другого. Но она всегда была верной женой.

А что же тогда так ее тревожит? Не убила же она кого-то? Аддисон на это не способна. И на любое другое преступление она бы тоже не пошла. Может, у нее проблемы с работой? Но она ведь сама сказала, что собирается нанимать себе помощника, потому что ее бизнес растет.

А если тут замешаны финансы? Вдруг она тайком набрала кредитов? Но это смешно. На их банковском счету полно денег.

В результате Калеб так и не смог решить, из-за чего Аддисон кажется такой расстроенной. Впервые за последние несколько лет ему хотелось думать не о работе, а о семье, о своей жене.

Уже второй раз подряд он встречал рассвет на Бора-Бора. Небо окрасилось в красные, оранжевые и персиковые тона. Воистину, этот остров – самое прекрасное место на свете!

Калеб кинул взгляд на часы. Наверное, за стойкой администратора уже кто-нибудь дежурит. Нужно кое-что сделать…

К тому времени, когда Калеб вернулся в бунгало, официант успел принести завтрак.

– Эй, ребята, завтракать! У нас на сегодня замечательные планы!

– Неужели? – Аддисон села в постели и потерла глаза руками.

– Я заказал для нас экскурсию на лодке вокруг острова. Нам предстоит повидать скатов и акул. А в детский центр Тристан отправится сегодня после обеда. Я договорился с воспитателем.

– В таком случае нам пора вставать.

На лице Аддисон было написано удивление.

После завтрака, пока она принимала душ, Калеб намазал сына солнцезащитным кремом и одел для экскурсии на лодке. Аддисон вышла из ванной в длинном розовом платье, под которым угадывался купальник. На голове у нее красовалась шляпа с широкими мягкими полями, а на носу – темные очки.

– О, отлично! Ты уже собрал Тристана! – Она взглянула на мужа с подозрением. – Даже не знаю, что и думать об этом плавании среди скатов и акул. Точнее, знаю.

Калеб рассмеялся:

– Не беспокойся! Уверен, это абсолютно безопасно.

– Я буду плавать с акулами? – изумился Тристан.

Отец рассмеялся и вскинул его к себе на плечо.

– Может быть. Посмотрим. – Он нагнулся и взял игрушечное ведерко и совочек сына. – Давай захватим это с собой. Наверняка мы причалим к какому-нибудь пляжу и построим там замок из песка.

Вскоре они все вместе, надев спасательные жилеты, сидели в сделанном из полированного дерева традиционном таитянском каноэ, рассчитанном на десять человек. На его корме был прилажен мотор.

К Коннорам присоединились еще несколько туристов. Хотя лодка и казалась маленькой, пассажирам в ней было достаточно удобно.

Калеб наклонился к Аддисон, сидящей перед ним с фотоаппаратом в руках, и произнес:

– Цвета здесь кажутся нереально яркими, правда? Она кивнула и оперлась спиной о грудь мужа.

Воды лагуны казались еще голубее на фоне зелени пальм и белизны песчаных пляжей. Куда ни глянь, каждый вид – словно прекрасная картина. А над лагуной возвышалась скалистая гора Отеману с заросшими растительностью склонами. Вокруг лодки сновали различные тропические рыбы.

Вскоре каноэ причалило к одному из маленьких островков атолла, называемых здесь «моту», и гид собрал для экскурсантов свежие фрукты прямо с деревьев.

На этом островке туристы провели целый час и перекусили фруктами и блюдами из рыбы. Калеб успел поиграть с Тристаном на берегу, сооружая замок из песка. Аддисон сидела рядом с ними, поджав ноги и наблюдая за мужем и сыном. Потом она подозвала Тристана и что-то прошептала ему на ухо. Тот озорно взглянул на отца.

– Отличная идея!

Калеб почуял неладное.

– Что происходит?

Аддисон улыбнулась и встала.

– Ничего. Просто я рассказала Тристану про свое любимое воспоминание из детства. Мы с сестрой как-то закопали папу на пляже по шею в песок.

Тристану не нужно было повторять дважды: он уже начал с энтузиазмом ковырять песок своей пластмассовой лопаткой. Калеб рассмеялся. К его смеху присоединился их гид и остальные туристы.

– Похоже, мне не отвертеться? – спросил Калеб, обняв жену за плечи.

Она широко улыбнулась в ответ:

– Ни за что!

Это была ее первая искренняя улыбка за все время их пребывания на Бора-Бора. Сегодня Аддисон казалась более расслабленной и спокойной. «Если для того, чтобы заставить ее смеяться, нужно быть закопанным в песок, я готов подвергаться этому хоть каждый день!» – подумал Калеб.

Удивительно, как спорится работа, когда тебе помогают. Вскоре в песке была выкопана яма – пусть не очень глубокая.

Забравшись в нее, Калеб подначил окружающих:

– Ну давайте, покажите на что вы способны!

Его начали засыпать песком. Тристан, исполненный восторга, тоже старался помогать, как мог. Когда Калеба закопали по шею, Аддисон достала свой фотоаппарат.

– Тристан, давай я сниму тебя на фоне этой большой башки, торчащей из песка.

– Так, говоришь, я башковитый? – шутливо спросил Калеб.

– Конечно, – ответила она, щелкая камерой.

Другие туристы тоже начали фотографировать его.

Затем гид, подмигнув, сказал:

– Всем пора возвращаться в лодку.

Аддисон взяла сына за руку.

– Идем, милый. Поглядим на рыбок.

Тристан, медленно шагающий за матерью, растерянно переводил взгляд с зарытого в песок отца на лодку и обратно.

Калеб закричал:

– Вы не можете бросить меня тут! А вдруг придет крокодил и съест меня?

Тристан широко распахнул глаза.

– Здесь водятся крокодилы?

Гид покачал головой, а затем наклонился и прошептал ему на ухо:

– Нет, но зато здесь водятся гигантские осьминоги, которые могут вылезти из воды и проглотить кого-нибудь целиком.

Мальчик изумленно открыл рот:

– Но как же папа?

Гид повернулся к остальным экскурсантам и спросил:

– Ну что, возьмем его с собой?

Один из туристов пожал плечами:

– Он может нам понадобиться: вдруг сломается мотор, и тогда мы посадим этого парня на весла.

Аддисон с улыбкой наблюдала за этой сценой.

Гид взмахнул рукой.

– Ладно, народ. Все назад. Осьминог сегодня останется без добычи.

Калеб терпеливо дожидался, когда его выкопают из песка. Хотя сидеть в прохладном песке было даже приятно, но солнце пекло макушку, а песок попал в такие места, где было неприятно его ощущать.

Откапывание заняло больше времени, чем закапывание, но уже через десять минут Калеба освободили, и он начал вытряхивать песок из своей одежды и обуви. Тристан подбежал и обнял отца.

Сердце Калеба дрогнуло. «Когда последний раз сын так гордился мной?» – мелькнуло в голове. Он подхватил Тристана на руки и понес его к каноэ.

Ожидая, когда подойдет их очередь подняться на лодку, Калеб огляделся вокруг. Это место и в самом деле напоминает кусочек рая на земле. Невозможно представить себя тут с кем-то другим – только с Аддисон и Тристаном. Они для него – все.

Калеб уже успел забыть каково это, когда сын обнимает тебя за шею. Тристан стряхнул песок с волос отца, рассмеялся и заговорил о своих любимых борцах-рестлерах. Калеб улыбнулся. Он столько раз слышал эти истории, но вот слушал ли внимательно?

Пощекотав сына, он переспросил:

– Ты и вправду считаешь, что Джон Сина сможет победить Дуэйна «Скалу» Джонсона? Да ни за что!

Калеб обернулся и взглянул на жену, которая стояла, прислонившись к стволу пальмы, и наблюдала за ними с задумчивым видом – в последние дни это выражение часто появлялось на ее лице.

Заметив, что муж смотрит на нее, Аддисон едва заметно вздрогнула, помахала рукой и подошла к ним.

– Думаю, у меня теперь есть, чем тебя шантажировать, – она похлопала по фотоаппарату.

– И сколько ты с меня запросишь? – шутливо проворчал Калеб.

Она пожала плечами:

– Может, еще один кусок торта. На этот раз шоколадного – я положила на него глаз.

Один из туристов подал руку Аддисон, помогая ей подняться в каноэ. При этом она приподняла подол платья, обнажив на мгновение икры ног.

Калеб улыбнулся. Он не стал приставать к жене прошлой ночью, хотя очень хотел заняться любовью. Между ними установились странные отношения: Аддисон, казалось, не злилась на него и не замыкалась в себе, но он не решался вести себя слишком настойчиво.

Едва Калеб сел с сыном в лодку, Тристан свесился через борт, вглядываясь в воду.

– Что ты делаешь, малыш?

Он улыбнулся:

– Ищу крокодилов и осьминогов.

– Нашел?

– Пока нет. Но буду продолжать искать.

Каноэ отчалило от берега. Вокруг не было ни души. Весь этот кусок океана словно принадлежал только им. Куда ни взглянешь, виден лишь кристально-голубой океан, плавно переходящий на горизонте в бледно-голубое небо с белыми облаками.

Гид обратился к экскурсантам:

– Мы заплыли на мелководье, где вы сможете поплавать со скатами и акулами. Но сперва выслушайте мои инструкции. – Он подмигнул. – И не волнуйтесь. Я не потерял еще ни одного туриста.

Аддисон прошептала на ухо мужу:

– Я не полезу в воду. Ни за что.

– Ты боишься?

Калеб брал ее на слабо. Это всегда срабатывало.

Она толкнула его в плечо.

– Не подначивай меня!

Он положил ладонь на ее ногу.

– Я буду счастлив представлять команду Конноров. Ты и Тристан сможете пофотографировать из лодки.

– Папа, смотри!

Гид улыбнулся.

– Как уже заметил наш юный друг, нас уже встречают. – Он повел рукой. – Посмотрите вокруг: рифовые акулы, электрические скаты, абудефдуфы, или, как их еще называют, рыбы-сержанты.

Происходящее напоминало кино. Не успела лодка остановиться, как ее уже окружили рифовые акулы. Пока гид привязывал каноэ к бакену, с полдюжины пятифутовых акул описывали круги вокруг лодки, среди них мелькали несколько скатов и полосатых рыб-сержантов. Калеб ощущал себя так, словно очутился в огромном аквариуме.

Акулы совсем не боялись человека. Они подплывали к лодке и толкались в нее носами. Гид рассмеялся и спрыгнул в воду.

– Мы приезжаем сюда каждый день. Эти акулы обычно держатся на мелководье рядом с коралловыми рифами. Они в основном робкие, но к нам привыкли. Питаются они мелкими рыбешками.

– А как насчет вот этих?

Аддисон указала глазами на скатов.

– Они тоже послушные, хотя не любят, когда на них наступают. Но прежде чем вы выйдете из лодки, я проверю, не лежит ли кто-то из них на дне.

Несколько туристов уже начали скидывать с себя верхнюю одежду. Калеб последовал их примеру. Сняв футболку и шорты, он остался в купальных шортах.

– Подожди! – Аддисон порылась в своей сумке и достала солнцезащитный спрей. – Повернись! Я не хочу, чтобы ты сгорел.

Калеб поморщился, когда холодная струя спрея брызнула на спину, но тут же почувствовал тепло ладоней Аддисон на своей коже и резко втянул воздух. Ее движения не были чувственными – скорее, небрежными, и все же этот массаж был так приятен.

Закончив втирать спрей, Аддисон легонько хлопнула мужа по спине.

– Готово.

Он улыбнулся и спрыгнул за борт в теплую воду, доходившую до пояса. Тристан перегнулся через борт и опустил руку в воду.

– Ух ты! Мам, ты только погляди на рыбок!

Калеб протянул к нему руки.

– Хочешь прыгнуть к папе? Давай, я поймаю тебя.

Тристан радостно подпрыгнул, качнув каноэ. Во взгляде Аддисон мелькнула паника.

– Ты хочешь подпустить сына к скатам и акулам?

Калеб кивнул.

– Ты ведь слышала, что сказал гид. Еще ни один турист не пострадал. Это безопасно. Пусть Тристан поплавает с рыбами. Больше такого шанса ему может не представиться. Ну, всего несколько минут!

Остальные туристы уже были в воде: трогали рыб, плавающих среди них. Калеб взял Тристана на руки. Акулы и скаты вели себя дружелюбно: сновали вокруг, иногда натыкаясь на людей. Аддисон, наконец, расслабилась и начала фотографировать Калеба и Тристана. А потом она осмелела настолько, что даже сунула в воду ногу. Но это все, на что у нее хватило храбрости.

Взяв у нее камеру, Калеб сделал несколько снимков жены, сидящей в лодке. Аддисон была, как всегда, прекрасна, но в глазах ее по-прежнему читалась печаль. «Нам нужно поговорить, – сказал он себе. – Нам надо сесть и поговорить по душам».

Калеб ощутил укол стыда. Разве они не могли поговорить раньше? Почему он не признался жене, что изо всех сил откладывал их откровенный разговор, оправдываясь занятостью на работе? Ведь в таком случае не нужно было объяснять Аддисон, почему он не хочет заводить второго ребенка, которого, если честно, очень хочет. Но так страшно, что Аддисон, снова родив, опять отдалится, впадет в депрессию.

Калеб до сих пор помнил, какой разочарованный вид был у жены, когда он сказал ей, что больше не хочет детей. После того разговора Калеб избегал касаться этой темы, что не улучшало их отношений, напряжение между супругами росло.

Но сегодня все было иначе. Он ощущал себя абсолютно расслабленно и совершенно не думал о работе.

Когда каноэ направилось обратно к отелю, солнце уже начало сильно припекать, и так приятно было вернуться в здание отеля, где работали кондиционеры.

После того как Тристана сдали на руки воспитательнице в детском центре, Калеб предложил жене:

– Ну что, а теперь – шоколадный торт?

Аддисон покачала головой.

– Не сейчас. Может, позже. Давай прогуляемся. Мне бы хотелось пройтись по окрестностям.

Калеб кивнул:

– Конечно. Дай мне пять минут – я переоденусь. А то у меня песок во всех местах.

Она рассмеялась:

– Хорошо. А я пока закажу нам что-нибудь прохладительное.

Аддисон смотрела вслед мужу, любуясь его походкой, и чувствовала, как горят ладони при воспоминании о том, как прикасалась сегодня к Калебу.

Так тяжело понимать, что в последнее время между ней и мужем словно разрастается гигантская пропасть, которую не перепрыгнуть. Но сегодня все было иначе – Калеб провел весь день с семьей.

Аддисон наблюдала, как он возится с сыном в песке и плавает с Тристаном среди рыб, и ее сердце немного оттаяло. Казалось, перед ней снова тот парень, каким она знала Калеба когда-то давно. Это напомнило о том, что у них было, но одновременно и о том, как много они потеряли. Если придется идти дальше по жизни без мужа, Аддисон знала, что и она, и ее сын будут скучать именно по такому Калебу. И ее новому ребенку тоже будет сильно не доставать именно такого отца.

Едва Аддисон успела заказала две порции ледяного лимонада, как вернулся муж. Он уже переоделся в шорты цвета хаки и голубую рубашку поло.

Калеб взял свой бокал с лимонадом.

– Спасибо. Отлично, куда мы направимся теперь?

Аддисон указала на тропинку, ведущую за пределы территории отеля.

– Может, побродим немного по округе, осмотримся?

– Я не против.

Они зашагали по тропе. Навстречу им попадались люди на велосипедах. На Бора-Бора мало автомобилей. Дороги тут неважного качества, и на весь остров всего несколько такси.

Здесь было много небольших магазинов для туристов. Аддисон завернула в первый попавшийся. На полках лежали вырезанные из дерева фигурки различных животных, на стенах висели разноцветные парео, сотканные здесь, на острове, и платья с нарисованными на ткани вручную прекрасными таитянскими цветами.

Аддисон взяла в руки белое платье без бретелек. По краю его лифа и по подолу шла темно-розовая полоса, а юбка была замысловато расписана бледно-розовыми цветами и большими зелеными листьями.

Калеб подошел к жене и поинтересовался:

– Что ты нашла?

Она показала платье.

– Вот это. Правда, оно потрясающее?

Он прикоснулся к ткани.

– Кто-то нарисовал это вручную? В самом деле?

Муж смерил Аддисон взглядом с головы до ног, и она непроизвольно втянула живот.

Чего она боится? На ней ведь длинное просторное платье. В нем ее беременность совершенно незаметна.

– Тебе этот наряд будет к лицу, – уверенно сказал Калеб. – Покупай. – Он взял с полки несколько плюшевых акул и скатов. – Захватим их для Тристана?

Аддисон кивнула, все еще любуясь платьем. Покупать его – чистое безумие. В Лондоне в нем совершенно некуда выйти – климат неподходящий. Но оно ей нравилось, а еще было приятно думать о том, что, приобретая это платье, заодно материально поддерживаешь местных жителей.

Для своих коллег Аддисон набрала недорогих украшений. Увидев серьги из черного жемчуга, она спросила мужа:

– Не желаешь купить их для своей секретарши?

Тот удивленно поднял брови.

– Той самой, которую я не предупредил, что буду отсутствовать целый месяц?

Щеки Аддисон предательски покраснели.

Калеб шагнул к ней.

– Что? Ты и ей сказала про наш отпуск? Ты сказала про него Гарри и Либби, но не мне.

– Я говорила тебе о том, что мы уезжаем отдыхать на месяц, за несколько недель до отъезда. Это ты предпочел не сообщать мне, что никуда не собираешься ехать.

Аддисон ждала, что муж сейчас разозлится и начнет оправдываться, но он неожиданно улыбнулся.

– Ты пытаешься выставить меня в плохом свете.

– Что, правда глаза колет? – шутливо бросила она через плечо, направляясь к кассе, чтобы оплатить покупки.

Калеб встал позади, положив руки жене на бедра и нежно прижавшись к ней.

– Вы молодожены? – улыбнулась им продавщица.

– Нет, – покачала Аддисон головой и, обернувшись, взглянула в глаза мужу. – Мы женаты уже давно.

Их взгляды скрестились.

– Очень давно, – прошептал Калеб, взял ее за руку, сплетя свои пальцы с ее, а другой рукой потянулся за сумками с покупками.

На обратном пути к отелю он шагал таким быстрым шагом, что Аддисон пришлось почти бежать, чтобы не отстать. Сердце ее бешено стучало. В голове теснились мысли: «Если Калеб разденет меня сейчас, при дневном свете, заметит ли он, что я беременна? Конечно. И тогда он обязательно затеет разговор, к которому я пока не готова. Наши отношения только-только начали налаживаться. Не хочется их испортить. Сперва хорошо бы выяснить, можем ли мы сохранить наш брак».

Дойдя до отеля, Калеб свернул на окольную тропинку, решив, что по ней они быстрее доберутся до своего бунгало, но она привела их к небольшой круглой эстраде для оркестра, увитой растениями с розовыми и красными цветами.

– Ух ты! – Аддисон удивленно вскинула ладонь ко рту.

Калеб недоуменно оглядывался.

– Куда это мы забрели?

Она улыбнулась, медленно поднялась по ступеням и коснулась темно-зеленых листьев. Аромат, исходящий от цветов, опьянял.

– Глазам не верю. Каждая девочка-подросток мечтает, чтобы в ее саду была такая беседка.

Калеб дотронулся до ее плеча и произнес негромким, чуть охрипшим голосом:

– Даже боюсь спросить, о чем еще обычно мечтают девочки-подростки.

Аддисон глубоко вдохнула и повернулась, чувствуя, как сердце почти выпрыгивает из груди.

Он поднял руки и провел пальцами по ее волосам. Она негромко застонала. Калеб нагнулся ближе. Что-то изменилось в нем. В его глазах снова появился блеск.

– Грех не воспользоваться обстоятельствами, когда вокруг такая красота, – сказав это, Калеб поцеловал жену.

Его губы, пахнущие лимонадом, крепко прижались к ее губам и нежно заставили их открыться. Одна его рука по-прежнему ласкала ее волосы, а вторая словно чертила узоры на спине Аддисон. Калеб знал, что жена любит, когда он так делает.

Не в силах сопротивляться, она вскинула руки и обняла его. По ее телу пробежала легкая дрожь. Губы Калеба скользнули вниз и теперь ласкали шею Аддисон.

Внезапно нахлынули воспоминания о том, как часто Калеб целовал ее раньше – где бы они ни находились, чем бы ни занимались в этом момент. А еще он постоянно держал ее за руку или обнимал за плечи.

Когда Аддисон забеременела в первый раз, он вел себя как самый заботливый муж на свете. Накупил книг по кулинарии и учился готовить ее любимые блюда, наполнял для нее ванну теплой водой с ароматической пеной, сопровождал жену на каждый прием у врача и на курсы подготовки к родам.

Когда Тристан появился на свет, Калеб ужасно гордился сыном, часами сидел у его кроватки, когда малыш мучился коликами.

Даже в те дни, когда Аддисон ощущала себя такой уставшей и измученной, один поцелуй мужа возвращал ей хорошее настроение.

Так почему же сейчас все не так?

Теперь ощущения от поцелуев Калеба были иными. Аддисон было страшно, потому что сейчас они напомнили ей о том, что она может потерять.

Он проложил цепочку поцелуев по ее шее, затем поднялся к уху, а оттуда опять вернулся к губам. Аддисон отступила к увитой зеленью стене беседки, мысленно молясь о том, чтобы никто не забрел в эту часть сада, и скользнула ладонями мужу под рубашку.

Его рука накрыла ее грудь, и Аддисон замерла с бешено колотящимся сердцем, гадая, заметил ли Калеб, что ее грудь стала больше.

Он отстранился.

– Аддисон, ты скажешь мне, что с тобой происходит?

Она стояла, не в силах пошевелиться. Дыхание перехватило. Как же хотелось во всем признаться, поделиться своими заботами!

Но она твердо решила для себя, что ей нужен лишь тот Калеб, каким он стал здесь, на острове, посвящающий свое время семье, а не тот, каким он был в Лондоне. Может, она хочет слишком многого? Но ведь когда-то им было так хорошо вместе!

Разумеется, работа тоже требует внимания, но Аддисон нужно, чтобы семья для Калеба снова стояла на первом месте.

– Я скучала по тебе, – прошептала она.

Он наморщил лоб.

– Но ведь я все это время был с тобой рядом.

Аддисон почувствовала, как глаза защипало от подступивших слез.

– Нет. Мы с Тристаном больше ничего не значим для тебя. Я все жду: вдруг что-то изменится, и ты станешь меньше времени тратить на работу, но вот уже три года ты посвящаешь ей всего себя. Три года! Мы больше не замечаем друг друга, не бываем вместе. – Ее рука выскользнула из-под его рубашки. – Я не хочу записываться к тебе на прием, каждый раз, когда нам нужно поговорить, и не желаю разговаривать с твоей секретаршей вместо тебя, пусть даже она хорошая девушка.

Калеб небрежно взмахнул рукой.

– Когда вернемся домой, я посмотрю, что можно исправить. Попробую передать часть своих обязанностей Генри, чтобы чаще проводить время с тобой и Тристаном.

Наверное, выражение лица выдало Аддисон, потому что муж спросил:

– В чем дело? Что еще тебя так сильно беспокоит?

Она покачала головой и закусила губу.

Калеб опустил руки и шагнул назад.

– Скажи мне, что с тобой творится. Я же вижу, что-то не так. У меня такое ощущение, что ты меня здесь, на острове, испытываешь.

По ее щеке скатилась слеза.

– Я просто хочу быть уверена, что мы тебе дороги, что твоя семья может заставить тебя остановиться и задуматься о том, как ты живешь.

Теперь Калеб, кажется, начал раздражаться.

– Да в чем дело? Ты предъявила мне ультиматум, и я приехал сюда.

– Ты это сделал лишь потому, что надеялся и здесь продолжить работать. Ты бы поехал, если бы заранее знал, что тут нет Интернета и телефона?

Он замялся. Всего на долю секунды, но и этого было достаточно.

Аддисон вскинула руки.

– Пойми, я пытаюсь понять, что лучше для меня и для Тристана. Какой толк в отце, которого никогда нет рядом, который забывает важные вещи?

– Какие еще важные вещи? Что я забываю?

– Все! На тебя нельзя положиться!

Они уже почти кричали друг на друга, нарушая тишину этого уголка сада.

– Это неправда! Я – отец Тристана, и, разумеется, на меня можно положиться. Не поэтому ли я нанял тебе в помощь няню?

– Лара не заменит Тристану родителей. Скажи, если завтра меня собьет на улице автобус, ты именно так поступишь с нашим сыном: наймешь ему няню, чтобы самому все свое время проводить на работе?

– Какой глупый вопрос. С чего он тебе взбрел в голову?

Аддисон кинула взгляд на свое обручальное кольцо.

– Потому что для меня быть замужем кое-что значит…

– Для меня быть женатым – тоже!

Она отрезала:

– Не этого я ожидала, когда выходила за тебя. Я ощущаю себя матерью-одиночкой. Мы с Тристаном почти не видим тебя. А когда ты возвращаешься домой, только и делаешь, что обмозговываешь следующую сделку.

– Ты говоришь нелепости. Допустим, я работаю слишком много, но это не будет продолжаться вечно… – Внезапно до Калеба дошел смысл только сказанных женой слов. – Так ты хочешь развода? У тебя кто-то появился?

– Что? Нет! – Ее ужаснуло, что он мог такое предположить. Аддисон и помыслить не могла о неверности – у нее не было ни времени, ни желания изменять супругу. – Я просто хочу сказать, что не смогу больше прожить ни года так, как мы живем сейчас.

И тут перед глазами все завертелось, и до слуха донесся испуганный вскрик мужа: «Аддисон!»

На несколько секунд она провалилась в темноту, а придя в себя, обнаружила, что лежит на боку.

Калеб лежал сзади, прижав Аддисон к груди, и тер ее руку, словно пытаясь согреть жену.

– Ты слышишь меня?

Она огляделась, поняв, что лежит на полу беседки. Как она тут оказалась?

Почувствовав, как сильные руки мужа обняли ее, Аддисон спросила:

– Что случилось?

– Это у тебя надо спросить. Мне сбегать за врачом?

Она покачала головой.

– Не надо врача. У меня просто немного кружится голова. Наверное, мы слишком долго пробыли на солнце. Через минуту я буду в порядке.

Аддисон встала на колени и сделала глубокий вдох, чтобы прояснилось в голове, и наконец вспомнила, как только что ссорилась с мужем.

– Тебя тошнит? Ты заболела?

Она снова покачала головой.

– Я же сказала: просто перегрелась на солнце.

Поднявшись на ноги, Аддисон протянула руку, чтобы ухватиться за увитую зеленью стену беседки, но Калеб поспешил обхватить жену за талию.

– Давай вернемся в бунгало, и ты приляжешь. Я принесу тебе что-нибудь поесть. Мы сегодня так и не пообедали. Может, тебе именно из-за этого стало дурно?

Стараясь сдержать улыбку, Аддисон подумала: «У меня ушло бы немало времени на подсчет тех дней, когда мне некогда было пообедать». Правда, она никогда не оставалась так долго без еды во время беременности, да еще в непривычном климате.

– Хочешь, я донесу тебя на руках?

– Даже не смей! Я и сама прекрасно дойду.

– Я все-таки попрошу врача зайти к нам и осмотреть тебя.

– Мне не нужен врач. Ты прав, мне просто нужно перекусить – и все будет в порядке. – Она посмотрела на часы. – Нам уже пора забирать Тристана из детского центра!

– Не думай сейчас про него. Он там под присмотром. Давай сначала разберемся с тобой, а после я поиграю с Тристаном на пляже, чтобы ты смогла отдохнуть.

Когда они вошли в бунгало, Калеб направился на кухню и вынул из холодильника бутылку с прохладной водой. Аддисон между тем вошла в спальню и скинула с себя платье и купальник. Хотя сейчас день был в самом разгаре, она решила переодеться, чтобы прилечь на часок.

Когда Аддисон надевала короткую атласную сорочку на голое тело, сзади раздался голос мужа:

– А, вот ты где!

Она чуть не подскочила от неожиданности.

Калеб поставил стакан с водой на прикроватный столик и спросил:

– Что с тобой?

– Ничего. Все нормально. Точнее, будет нормально, если я немного отдохну.

В голове вращалась мысль: «А что если муж увидел бы меня не со спины и заметил, что моя фигура изменилась, начал бы задавать вопросы? Смогла бы я ему солгать?»

– Принести тебе кусочек шоколадного торта?

Аддисон села на кровать.

– Нет. Попробую его завтра. Боюсь, сейчас мой желудок его не примет. Я бы лучше съела яблоко.

– Ты только что упала в обморок. Яблоко тут не поможет. Тебе нужно что-нибудь посытнее.

Она наморщила нос.

– Я не хочу плотный обед.

– Предоставь мне об этом позаботиться.

Он вышел из комнаты.

Попив воды, Аддисон откинулась спиной на удобные подушки. Было бы неплохо поспать хотя бы часок.

Она положила ладонь на живот – пока еще небольшой, но ставший более твердым. Не навредила ли она ребенку при падении? Нет. Калеб ведь успел ее подхватить.

Аддисон закрыла глаза, но уже через несколько секунд вернувшийся Калеб дотронулся до ее плеча.

– На, поешь, а потом я оставлю тебя в покое.

Он поставил перед женой большое блюдо с фруктами, политыми каким-то соусом. Тут были яблоки, клубника, дыня, виноград, персики и ананасы.

– Где ты это достал?

– Мило побеседовал с персоналом на кухне, сказал, что тебе нужно что-нибудь освежающее.

Калеб протянул жене вилку и сел на кровать.

– Что ты делаешь?

Он скрестил руки на груди.

– Хочу убедиться, что ты поешь.

– Вовсе не обязательно за мной следить.

– Можешь считать меня педантом.

Надкусив одну ягоду клубники, Аддисон похвалила:

– М-м-м… Вкусно. А что это за соус?

– Понятия не имею. Секрет шеф-повара.

Кажется, муж всерьез вознамерился смотреть, как она ест.

– Я в порядке. Просто устала. Поем, а потом немного посплю. А ты пока забери Тристана. Не хочу, чтобы он решил, что родители о нем забыли.

Калеб встал.

– Ладно. – Он взял пластмассовое ведерко и совочек. – Отведу Тристана на пляж.

Он сделал шаг к двери, но тут же вернулся и поцеловал жену в макушку.

– Увидимся позже.

Убедившись, что муж наконец ушел, Аддисон отставила блюдо с фруктами в сторону, свернулась в постели калачиком, прижала ладони к животу и прошептала:

– Ты в безопасности, малыш.

Тристану нравилось играть с другими детьми, но еще больше – со своим отцом.

– Пап, можно я снова тебя закопаю в песок?

Калеб покачал головой:

– Не думаю, что ты сможешь выкопать такую большую яму. Давай лучше устроим соревнование, у кого лучше получится замок из песка!

Тристан согласился и сбегал в бунгало за игрушечными солдатиками для своего замка, не забыв принести одного солдатика и для отца.

Они играли на пляже около часа, затем Тристан устал, и Калеб, расстелив на песке несколько полотенец, уложил сына поспать в тени пальм. Он не перенес мальчика в бунгало, чтобы не тревожить жену.

То, что случилось сегодня в беседке, очень испугало Калеба. Аддисон сначала смертельно побледнела, а потом ноги ее подогнулись. Он еле успел подхватить ее и аккуратно опустить на пол.

У Аддисон никогда раньше не было проблем со здоровьем, тем более обмороков. Но показаться врачу она не хочет.

Калеб ощутил ужас, сопоставив некоторые факты. Жена произнесла фразу «Если завтра меня собьет на улице автобус», выдвинула ему тот ультиматум, заставив поехать в отпуск, пригрозив, что иначе не вернется. Она выглядит бледной, теряет сознание, мало ест и пьет.

Несмотря на жару, сердце сжал леденящий холод. А вдруг Аддисон больна?

Калеб начал мерить шагами песок, размышляя. Жена явно ведет себя странно. С того момента, как они приехали на Бора-Бора, от нее так и веет печалью. Но разве Аддисон не сказала бы ему о своей болезни? Да, но когда она могла бы это сделать? Ведь ему постоянно некогда было с ней поговорить.

Эти мысли невыносимы! Калеб огляделся. Аддисон устроила для них месяц отдыха в раю. Может, за этим что-то кроется? Вдруг она больна очень серьезно? Ведь ее сестра умерла от рака, и Аддисон беспокоило, что у них в семье имеется к нему наследственная предрасположенность.

Калеб, зажмурившись, рухнул на колени и обхватил руками голову. Тристан мирно спал у его ног. Неужели мальчик может в скором будущем лишиться матери?

А что если Аддисон устроила этот отпуск для того, чтобы у него, Калеба, было потом что вспомнить? А еще для того, чтобы теснее сблизить его с сыном на случай, если она умрет.

Калеб застонал. А он-то сегодня наорал на нее! Впервые в жизни.

Когда они перед этим поцеловались, ему ненадолго показалось, что их отношения налаживаются. Он всегда обожал целовать Аддисон, вдыхать запах ее волос, дотрагиваться до ее кожи. Ему все нравилось в жене. И то, что она имела привычку оставлять на столе книгу, которую читала, вверх обложкой, словно предупреждая остальных: «Не трогать!» И то, как она всегда съедала из коробки с шоколадными конфетами только те, что были с фруктовой начинкой. И то, что частенько, пригласив гостей на ужин, она покупала в кондитерской огромный торт из взбитых сливок, украшала его фруктами, а после делала вид, что сама его приготовила.

Он почти перестал обращать внимание на все эти милые мелочи. Аддисон права. Они отдалились друг от друга, а он этого даже не заметил. Каждый раз, когда кто-то из них пытался поговорить по душам, другой делал все, чтобы избежать этого разговора. Они почти разучились общаться друг с другом.

Калеб пытался все эти годы делать вид, что все в порядке. Неужели теперь над ним нависла угроза потерять Аддисон? Он не сможет жить без этой женщины. Она для него – все.

Сегодня, когда он предложил позвать врача, она отказалась. Не потому ли, что врач сможет обнаружить то, что она скрывала от мужа?

Придется смириться с ее решением и проявить уважение к ее желаниям. Если вызвать доктора против ее воли, может вспыхнуть еще одна ссора.

Осторожно взяв на руки спящего сына, Калеб тихонько отнес его в бунгало и уложил в кровать. Затем он сходил в магазин, расположенный рядом с отелем, и кое-что приобрел.

Калеб твердо решил поправить испортившиеся отношения между ним и его женой. Он изо всех сил старался гнать от себя мысли о том, что с Аддисон что-то не так. Надо сосредоточиться на текущем моменте. На Аддисон и Тристане. Надо, чтобы жена снова начала доверять ему, чтобы поделилась своими проблемами.

Глава 5

Проснувшись, Аддисон обнаружила, что кто-то прикрыл ставни на окнах бунгало, чтобы солнце не светило ей в глаза. Ветерок проникал в комнату, раздувая длинные белые шторы.

«Как долго я спала? – подумала она, потянулась, отпила из стакана глоток уже ставшей теплой воды и бросила взгляд на часы. – Почти два часа! Странно, но я и в самом деле чувствую себя гораздо лучше».

Ее внимание привлек какой-то мерцающий свет в ванной комнате. Направившись туда, Аддисон замерла на пороге.

Вокруг наполненной белой ванны выстроилось множество зажженных свечей. На поверхности воды плавала шапка пены, доходящая до краев ванны, в воздухе стоял аромат ванили, красного жасмина и апельсина.

Аддисон не смогла сдержать улыбки. Это сделал Калеб. Для нее. Он даже не забыл поставить рядом с ванной тарелку с шоколадными конфетами и бокал белого вина. Где он все это раздобыл? Наверное, успел сходить в магазин, пока она спала?

Снаружи доносились голоса. Аддисон прошагала через гостиную и через широко открытые входные двери увидела, что муж и сын играют вдвоем на пляже.

Именно об этом она мечтала, когда заказывала поездку на Бора-Бора в турагентстве. Таким ей виделся семейный отдых.

Вернувшись в ванную, Аддисон сняла через голову сорочку. Что сделать с вином – ведь ей нельзя его пить? Она вылила часть его в унитаз. Калеб не узнает об этом.

Затем Аддисон стянула волосы в узел и погрузилась в ароматную воду. В душе она испытывала не только благодарность к мужу, но и чувство вины. Наверное, Калеб тоже ощущал себя виноватым, потому и сделал ей такой приятный сюрприз. Ясно, что ни он, ни она не станут больше упоминать о случившейся сегодня ссоре. Но как они поведут себя дальше?

Аддисон хотелось надеяться, что теперь все изменится к лучшему. Она закрыла глаза, положила ладонь на живот и начала молиться за этого еще не рожденного ребенка, которого уже полюбила, за свой брак, за себя.

Несколько часов спустя Аддисон наконец появилась в дверях ванной комнаты. Калеб как раз бросил сына в очередной раз через плечо в шуточной борьбе.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил он, заметив в руке жены пустой бокал.

– Хорошо. Спасибо тебе. Ванна была великолепна. – Аддисон и в самом деле выглядела уже лучше – на ее щеках играл слабый румянец. Она переоделась в зеленое платье, украшенное блестками. – Может, сегодня вечером расслабимся, закажем ужин в номер?

Тристан затрепыхался в объятиях отца.

– Мы сейчас пойдем в душ. А потом я поем сосисок. – Он указал на хижину, стоящую на сваях в воде. – Мы можем переночевать сегодня там? Я хочу посмотреть на рыбок.

Калеб пожал плечами и обратился к жене:

– Как тебе такая идея? Мы все могли бы лечь спать в огромной кровати.

Она замялась.

– А вдруг Тристан ночью проснется и выйдет из хижины? Не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.

– Наверняка на двери хижины есть замок. Я уточню. Мы закрылись бы на ночь и были бы уверены, что Тристан с нами, в безопасности.

Аддисон улыбнулась.

– Да, это звучит заманчиво. Было бы здорово послушать шум волн, лежа в постели.

Полчаса спустя они втроем ужинали в хижине на воде. Калеб и Аддисон выбрали блюдо из красного тунца, а Тристан наслаждался сосисками с гарниром из картофеля и зеленого горошка.

Персонал отеля уже установил на пляже экран для показа кино.

– Какой сегодня фильм? – поинтересовалась Аддисон у мужа. – Ты знаешь?

Он тихо рассмеялся:

– Думаю, «Челюсти».

– Нет! Ни за что! Нельзя показывать такое кино на острове, вокруг которого плавает куча акул!

– Ну, может, и не «Челюсти». Полагаю, нам покажут какую-нибудь комедию о свадьбе.

– Мне нравятся такие, но я слишком устала. Ты не возражаешь, если мы пропустим этот сеанс?

– Не возражаю. Кстати, я сделал перестановку в хижине. У нас будет кое-что поинтереснее фильма.

Тристан гордо заявил:

– Я помогал папе! – он оглянулся через плечо. – Только никому не говори, что это сделали мы!

Аддисон охватило острое любопытство.

– Что вы двое натворили?

Калеб с сыном подтолкнули друг друга локтями и обменялись взглядами заговорщиков.

– Это сюрприз. Давай дождемся ужина.

Она кивнула. Так приятно было видеть, что Тристан искренне восхищается своим отцом, как и большинство мальчишек, и наслаждается его вниманием к себе.

Калеб сжал руку Аддисон.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да. Не знаю, почему мне стало дурно. Может, виновата жара или я съела что-то не то.

Он продолжал сжимать ее руку.

– Ты точно не хочешь, чтобы тебя осмотрел доктор?

Аддисон покачала головой. Только визита к врачу ей сейчас не хватает! Уж она-то точно знает причину своего обморока – просто не готова еще рассказать правду мужу. Но на душе стало теплее при виде выражения искренней заботы на его лице.

Аддисон была уверена, что если у нее родится ребенок с синдромом Дауна или с иными физическими недостатками, она справится с его воспитанием. Будучи предупрежденной заранее, можно успеть подготовиться к этой миссии. Одно Аддисон знала твердо: она уже полюбила этого еще не родившегося малыша. Он – частичка Калеба и частичка ее самой.

– Мне не нужен врач. Я в полном порядке, – широко улыбнулась Аддисон.

Муж медленно убрал ладонь с ее руки.

– Я планировал, что завтра мы поплаваем с масками, но решил перенести это развлечение на несколько дней – тебе нужно хорошенько оправиться от своего обморока. Проведем завтрашний день на пляже или у бассейна. Тристан побудет немного в детском центре, а потом я сам пригляжу за ним. А ты, если хочешь, сходи в спа-салон.

Какое заманчивое предложение! В любое другое время Аддисон не отказалась бы от него. Но она не знала точно, вреден или нет массаж при беременности. Если начать расспрашивать об этом в спа-салоне, не исключено, могут пойти разговоры и, в конце концов, достичь ушей Калеба.

– Только не завтра. Может, на следующей неделе. А вот у бассейна я бы с удовольствием отдохнула. Знаешь, я, возможно, даже решусь съесть кусок того шоколадного торта.

Он кивнул, и Аддисон подумала о том, что муж снова стал так внимателен к ней. Он разговаривает с ней – по-настоящему разговаривает, не держа при этом в голове еще сотню дел. Он смотрит на нее, не как на мебель. Он наконец заметил, что она существует.

Их отношения развиваются в верном направлении. Но знать бы наверняка: это коренные перемены или только временные, пока не кончился отпуск?

Аддисон изумленно огляделась.

– Как вы умудрились это сделать?

Калеб и Тристан обменялись гордыми взглядами.

Они переставили в хижине на воде мебель. Раньше над тем местом, где пол был стеклянным, стоял кофейный столик. А теперь стоик убрали, диван из гостиной был вынесен в другую комнату, а на его месте появилась огромная кровать из спальни – очевидно ее протащили через двери, поставив на бок. Теперь можно было наблюдать за обитателями подводного мира, лежа в постели.

Аддисон вскинула брови.

– А нам не влетит за это?

Калеб подмигнул.

– Мы им не скажем.

Она протянула руку сыну.

– Ну что, малыш, готов лечь в постель?

Тот подпрыгнул и воскликнул:

– Я буду рассматривать рыбок всю ночь!

Все трое переоделись ко сну, взяли с собой кое-какую еду и, заперев бунгало на пляже, перешли в хижину на воде.

Калеб показал бутылку вина, которую захватил из холодильника, но Аддисон, указав глазами на Тристана, сказала:

– Не сегодня. Я попью воды. – Она взяла из рук мужа огромный пакет чипсов. – Но я могу присмотреть за этим – не хочу, чтобы потом в постели было полно крошек.

Калеб запер дверь хижины, но оставил шторы на окнах открытыми, чтобы любоваться живописным оранжево-красным закатом на темнеющем небе.

Аддисон и Калеб вместе с сыном устроились на огромной кровати. Тристан, лежа между родителями, радостно вскрикивал каждый раз, когда видел сквозь стеклянный пол новую рыбку. Каждой рыбке он придумывал имя. Но вскоре его веки начали слипаться, и он уснул.

– Чем займемся теперь? – поддразнила мужа Аддисон.

Пряди светлых волос спадали ей на лицо, из-под одеяла выглядывало голое плечо с тонкой бретелькой атласной сорочки.

Калеб застонал.

– Не начинай. Мы в тобой в ловушке: заперты в хижине с четырехлетним мальчишкой, спящим между нами.

На мгновение печаль словно ушла из глаз Аддисон. Она больше не выглядела усталой. Казалось, она расслабилась.

– Извини, за то, что уделял тебе так мало времени, – прошептал Калеб.

Аддисон облизнула губы.

– Легко извиняться на словах. А что будет, когда мы вернемся?

– Я не знаю, вернешься ли ты домой.

– Я тоже. Мне нужно быть уверенной.

– В чем? В том, что я тебя люблю? Конечно, это так. Всегда любил и буду любить. Скажи, что с тобой происходит? В чем дело? – эти слова прозвучали бесстрастно.

Аддисон сжала зубы. Еще секунду назад она была счастлива. Зачем Калеб затеял этот разговор? Лучше бы он довольствовался тем, что этот день закончился так мирно, по-семейному. Этого было бы достаточно после всего, что сегодня произошло.

– Дело в нас с тобой.

Калеб ощутил, что все тело мгновенно напряглось. Но он изо всех сил пытался сдерживать гнев. Нельзя давать отрицательным эмоциям выход, как бы ни было сильно раздражение.

Вместо этого он нежно провел пальцем по руке жены вниз, к ладони, затем сплел ее пальцы со своими и произнес:

– Это – мы. Вот что такое мы, – прошептал он. По щеке Аддисон скатилась слеза.

– Надеюсь, это так, – прошептала она в ответ, закрыла глаза и провалилась в сон.

Глава 6

Следующие три дня Калеб ни на шаг не отходил от жены. Они вместе ели, вместе водили Тристана в детский центр, вместе гуляли по территории отеля и отдыхали в тени. Во время прогулок рука Калеба всегда лежала на плече жены или он держал Аддисон за руку.

Две ночи семейство Конноров провело в хижине на сваях, но когда Тристан решил спать в позе морской звезды, они перебрались обратно в бунгало. Здесь у Тристана была своя спальня, а Калеб теперь мог обнимать жену в постели.

В это утро официант, как обычно, принес завтрак. Аддисон уже проснулась и ощущала себя хорошо отдохнувшей и проголодавшейся. Вернулся с пробежки по пляжу Калеб и отправился в душ. Он вышел оттуда, вытирая голову полотенцем, и усмехнулся, увидев, что Аддисон положила себе на тарелку большую порцию яичницы.

– Еще еда осталась?

– Только кофе. Мы решили посадить тебя на диету.

Калеб рассмеялся, налил себе кофе, а затем обнаружил тарелку с ожидающим его завтраком под серебряной крышкой.

– Тристан, побыстрее заканчивай завтрак. Этим утром мы отправимся плавать под водой.

Глаза мальчика радостно вспыхнули.

– Ура! А мы отыщем рыбку Немо, помнишь, из мультика?

Калеб незаметно подмигнул жене и ответил:

– Там, куда мы отправляемся, должен быть целый косяк таких немо.

Тристан открыл книжку о рыбах, обитающих в водах вокруг Бора-Бора, которую купили ему родители, и указал на ярко-оранжевую, с белыми полосками, рыбку-клоуна.

– Вот это Немо. Тот самый, которого я хочу найти, – пояснил он, обращаясь к матери.

– Но разве он не прячется среди щупалец актиний? – спросила Аддисон.

– Только если поблизости барракуда. Эти барракуды могут быть опасны.

Она кивнула в ответ. Сын был так серьезно настроен. Ему наверняка понравится прогулка под водой.

Аддисон начала собирать сумку, когда сзади подошел муж и спросил:

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? Если не хочешь, можешь не ехать с нами.

Она взяла свою шляпу с широкими полями.

– Это займет всего пару часов, и плыть недалеко. Если мне вдруг станет нехорошо, я скажу тебе.

Вместе с Коннорами понырять отправились еще восемь туристов. На лодке всю группу доставили к коралловому рифу, окружающему остров. Путешествие через лагуну заняло всего пять минут. Здесь туристам предоставлялся выбор: подводное плавание или отдых на пляже.

Аддисон тщательно выбрала наряд. На ней под платьем был закрытый черный купальник с белыми вставками, создающий иллюзию, что ее талия осталась по-прежнему тонкой. Аддисон решила, что снимет платье лишь перед тем, как войти в воду.

Когда лодка причалила к рифу, Калеб выпрыгнул из нее и протянул руки к сыну. Отлично. Это дало Аддисон время для того, чтобы быстро скинуть платье и спуститься в воду.

Кораллы выглядели очень красиво. Кое-где их края были острыми, но экскурсантам, чтобы те не поранили себе ноги, выдали пластиковые шлепанцы.

После нескольких попыток Тристан наконец понял, как нужно правильно пользоваться маской и трубкой, и пришел в восторг от того, что может дышать под водой.

Аддисон подошла к мужу и сыну. Здесь вода доходила ей почти до плеч.

– Эй, парни, тут здорово!

Калеб, одной рукой поддерживающий Тристана, свободной рукой обнял жену за плечи.

Тристан вскинул лицо из воды.

– Кажется, я только что видел Немо!

Все трое опустили лица в масках под воду и увидели снующую вокруг кораллов стайку оранжево-белых рыбок. У Аддисон был с собой фотоаппарат, и она сделала несколько снимков.

Похоже, Тристан вызубрил наизусть названия всех тропических рыб из своей книжки. Аддисон только успевала их всех снимать.

Она ощущала себя так легко, расслабленно. Когда Калеб неожиданно обхватил ее за талию и поцеловал в губы, у нее на лице отразилось такое смятение, что он рассмеялся.

– Когда я поцеловал тебя в прошлый раз, ты грохнулась в обморок. Я подумал, что уж в воде-то ты не упадешь. – Он прижался лбом к ее лбу. – Кажется, при виде меня, у женщин слабеют колени.

– Просто я хотела проверить твои рефлексы. Говорят, они слабеют с годами. Сколько там тебе стукнет в твой следующий день рождения?

Именно так они вели себя прежде – постоянно поддразнивали друг друга. Аддисон так не хватало этого!

Гид крикнул, что всем пора возвращаться в лодку. Аддисон на мгновение испугалась, что придется выбираться из воды на глазах у Калеба. Вдруг он заметит перемены в ее фигуре? Тогда придется все ему рассказать.

Но на обратном пути между ними вклинились другие туристы. Аддисон успела попасть в лодку первой, надеть платье, а после она перегнулась через борт и протянула руки, чтобы взять Тристана из рук мужа.

Затем снова было короткое путешествие через лагуну, потом Калеб и Аддисон, приняв душ и переодевшись, оставили Тристана в детском центре на несколько часов.

– Чем хочешь заняться сегодня? – спросил Калеб жену.

На нем были шорты цвета хаки и белая рубашка с коротким рукавом. Его волосы были еще влажными после душа. Кожа уже начала приобретать золотисто-коричневый загар, который белая рубашка оттеняла еще сильнее. Аддисон подмечала, что некоторые проходящие мимо них женщины бросают на Калеба восхищенные взгляды. Она не смогла отказать себе в удовольствии поддразнить мужа.

– Хочу сегодня сделать что-нибудь предосудительное.

Он чуть не запнулся о собственные ноги.

– Что?!

Аддисон встала перед ним и, втянув живот, всем телом прижалась к Калебу. Его глаза красноречиво блеснули. Но она провела пальцем по его груди и добавила:

– Хочу поесть шоколадного торта.

Аддисон шагнула назад и рассмеялась.

Калеб, покачав головой, тоже расхохотался, а потом, сунув руки в карманы, проворчал:

– Вот за такие штучки не будет тебе никакого торта!

Продолжая смеяться и держась за руки, они вошли в кондитерскую.

– Тебе кофе? – спросил Калеб, взяв поднос.

Она покачала головой.

– Нет, мне чай без кофеина.

Он наклонился и заглянул ей в лицо.

– В чем дело? Кто ты и что ты сделала с моей женой, обожающей кофе?

Она пожала плечами.

– Мне захотелось перемен.

– Лишь бы в остальном ты не переменилась, – ответил Калеб.

В животе у Аддисон все сжалось. Калеб, конечно же, шутит. Но она понимала, что ее поведение вызывает у него вопросы, не дающие ему покоя, пусть даже муж внешне кажется расслабившимся.

В нем тоже заметны перемены. Перемены к лучшему. Аддисон наконец начало казаться, что они смогли наверстать что-то из того, что упустили ранее. Главное – понять, будет ли Калеб вести себя так же, когда они вернутся из отпуска.

Они сели за столик, стоящий в тени у самой лагуны. Какой-то работник отеля раскладывал на столики рекламные буклеты. Аддисон взяла один из них в руки.

– Что там? – поинтересовался Калеб.

– В соседнем отеле будет благотворительный бал. Он проводится ежегодно. Собранные средства идут на борьбу с раком груди.

Он улыбнулся:

– Они тут, что ли, в курсе, что приехала ты? Ты ведь не устоишь перед искушением посетить такое мероприятие.

Калеб был прав. Аддисон очень сильно захотелось посетить этот бал, чтобы поддержать своих коллег по благотворительной деятельности.

– Но я не взяла с собой подходящей одежды, и ты тоже.

Он кивнул:

– Боюсь, ты права. Кажется, еще до возвращения домой у меня закончится запас носков.

– А еще, уверена, на бал не пускают с детьми. Насколько я помню, соседний отель предназначен только для взрослых туристов.

Калеб снова кивнул:

– Точно. Об этом я не подумал. Но в нашем отеле предлагают услуги няни. Мы можем оставить Тристана с кем-то кому доверяем. Например, с одной из воспитательниц детского центра.

Аддисон попробовала шоколадный торт. Великолепный! Она откинулась на спинку кресла.

Калеб вопросительно поднял брови.

– Вкусно?

Она кивнула. Он тут же отковырнул кусочек торта своей вилкой.

– Эй! – только и успела шутливо возмутиться Аддисон, глядя на реакцию мужа.

Распробовав, тот тоже откинулся на спинку кресла и произнес лишь:

– О!

– Вот именно: «О!»

Калеб подмигнул и поднял тарелку со своим лимонным пирогом.

– Как насчет обмена?

Аддисон тоже подняла свою тарелку со стола и прижала ее к груди.

– Ни за что! Ешь свой пирог.

Он положил вилку на тарелку и отодвинул пирог от себя.

– Теперь я не могу его есть. Он занимает всего лишь жалкое второе место после шоколадного торта. Обойдусь одним кофе.

Она ухмыльнулась:

– Надеюсь, ты не пытаешься давить мне на жалость, чтобы я с тобой поделилась.

Он покачал головой:

– Для этого я слишком хорошо тебя знаю.

Мимо проходившая официантка остановилась, увидев, что Калеб отодвинул свою порцию, и спросила:

– Вам не понравился лимонный пирог?

Калеб замялся, немного смутившись. Официантка взяла его тарелку.

– Может, вам заменить его на что-то другое?

Она стояла спиной к Аддисон, и та, нахмурившись, беззвучно произнесла: «Даже не смей!» Но Калеб, одарив официантку ослепительной улыбкой, кивнул, указав на тарелку жены.

– Можно и мне кусочек шоколадного торта?

Официантка кивнула и ушла.

Аддисон, подавшись вперед, заявила:

– Поверить не могу, что тебе это сошло с рук!

Калеб рассмеялся.

– Я тоже.

Официантка вернулась с новым заказом и, поставив тарелку с тортом на стол, кивнула на лежащий тут же буклет.

– А, бал! Он просто сказочный. Обычно мы не рекламируем мероприятия, которые проводятся в других отелях. Но тут другое дело – ведь этот бал благотворительный. Вы пойдете на него?

Аддисон улыбнулась.

– Хотели бы, но мы не привезли с собой подходящие для бала наряды. – Она указала на шорты мужа и на свой сарафан. – А еще нам нужно найти няню для нашего ребенка.

Калеб, подмигнув жене, придвинул к себе тарелку с тортом и отправил в рот первый кусок.

Официантка взмахнула рукой.

– Насчет одежды не беспокойтесь. Большинство туристов не привозят сюда вечернюю одежду. Но здесь можно взять подходящий для бала наряд напрокат. И для дамы, и для джентльмена. И няню вы тоже можете у нас нанять, при желании выбрав ту, какая вам понравится.

Калеб подался вперед.

– А воспитательницы из детского центра тоже подрабатывают нянями?

Официантка кивнула.

– Да, обе – и Кохиа, и Дезере. Можете нанять любую из них. – Она кинула взгляд на тарелку Калеба, содержимое которой уже начало убывать. – А, так вы предпочитаете шоколадный торт!

Он широко улыбнулся.

– Спасибо! Торт очень вкусный.

Аддисон изо всех сил старалась не рассмеяться. Но едва официантка удалилась, супруги весело расхохотались.

– Тсс! – прошептала Аддисон. – Из-за тебя нас выгонят из лучшей на этом острове кондитерской.

– Не говори так! Я этого не переживу!

Другие посетители уже начали оборачиваться на Конноров, пытаясь понять, почему те так веселятся.

Аддисон махнула вилкой на мужа.

– Если бы мне пришлось выбирать между тобой и этим тортом, это был бы очень сложный выбор.

Калеб встал, взял жену за руку и притянул к себе.

– Миссис Коннор, вы говорите ужасные вещи своему мужу!

Его глаза озорно блеснули. Этот блеск всегда заводил Аддисон. Она обняла Калеба за шею.

– Мистер Коннор, на нас смотрят.

Он прижал ее к себе еще крепче.

– Ну и пусть… – Он зарылся носом ей в шею. Аддисон показалось, что ее прошил такой разряд электричества, которого хватило бы на то, чтобы осветить весь отель. – И что нам теперь делать?

Еще немного – и они начнут целоваться взасос перед посетителями кондитерской.

– Бежим! – прошептала Аддисон.

И они побежали. Прямо к своей хижине на воде.

Глава 7

Спустя час Калеб все еще ласково прижимался к своей жене. Если он и заметил, что ее фигура изменилась, не сказал об этом ни слова. Впрочем, ему, наверное, было не до этого…

– Который час?

– Нам пора забирать нашего сына.

– Только бы сегодняшний фильм годился для просмотра детьми! – пробормотал Калеб.

Ему повезло. В этот вечер показывали старый голливудский мюзикл. Конноры всей семьей сидели на пляже. Тристан, которому фильм быстро наскучил, играл в солдатики рядом с родителями.

Аддисон тоже повезло: к ней подошел тот самый официант, что и на первом киносеансе. Когда она снова заказала клубничный «Дайкири», он едва заметно подмигнул ей и спросил: «Без листьев мяты?»

Аддисон кивнула, уверенная, что теперь в заказанном ею коктейле точно не будет алкоголя. Отлично!

Но кое-что ее все-таки тяготило. Хотелось быть честной с мужем, рассказать ему обо всем. Но в последнее время он так старался ее порадовать. Аддисон ощущала, как ее любовь, которая, казалось, умерла, возрождается к жизни. С каждым днем это чувство росло.

Аддисон боялась, что стоит признаться во всем Калебу, и их снова отбросит в суровую реальность, в которой у нее высок риск родить нездорового ребенка. И придется в связи с этим строить какие-то планы и обсуждать их.

Раньше она просто злилась на то, что такая доля выпала именно ей и что она не может поделиться своими заботами с мужем, потому что его никогда нет рядом. Ей тогда казалось, что самым простым выходом из ситуации будет уйти от Калеба и в одиночку справляться со всеми проблемами.

Но в этом уравнении она не приняла в расчет свое сердце.

Как ей необходим ее муж! Но именно такой, каком она его видит сейчас: заботливый, внимательный, любящий свою семью. Вот бы навсегда остаться тут, на Бора-Бора!

Аддисон вздохнула. Даже мечты у нее дурацкие! Как можно жить там, где нет Интернета и телефона? Ведь даже неизвестно, могут ли оказать на этом острове хорошую медицинскую помощь. А еще – как же ее благотворительный фонд и работа Калеба? Нет. О таком мечтать не стоит.

Она бросила взгляд на экран, где герой кружил в танце героиню, и они друг другу негромко что-то напевали.

Сердце сжалось. У героини было такое выражение лица, словно она мечтала о чем неисполнимом. Может, и она, Аддисон, тоже желает чего-то невозможного? Но она лишь хочет, чтобы у нее родился этот ребенок, чтобы муж любил его так же, как она, и был с ними рядом, чтобы Тристан полюбил своего братика или сестричку.

Именно в этот момент Калеб погладил спину Аддисон и спросил:

– Эй, что с тобой? – Он посмотрел на экран и улыбнулся. – Хочешь, потанцуем? А хочешь, я тебе спою?

Она рассмеялась.

– Спасибо, не надо.

Аддисон устроилась поудобнее, положив голову на плечо мужа.

Скоро. Скоро она ему все расскажет.

Глава 8

– Доброе утро, как ты себя чувствуешь?

У Калеба на сегодня были определенные планы, но сперва он хотел убедиться, что Аддисон готова к тому, что им предстоит.

Она оперлась подбородком на руку. Вроде, пустяк, а внутри все отозвалось. Когда они только поженились, Калеб любил видеть по утрам еще немного сонное лицо жены. Но в последние годы он уходил на работу до того, как Аддисон просыпалась.

– Я в порядке. А что?

Калеб сел на край кровати.

– Я заказал на сегодня экскурсию.

– Снова на лодке?

– Нет. По той тропе, которую тут называют дорогой, – пошутил муж. – Мы сначала поедем на джипе в горы, потом прокатимся вокруг лагуны и, если хочешь, можем прогуляться в джунгли. Но если считаешь, что лучше отменить эту экскурсию…

Она покачала головой и села в постели.

– Я же сказала: я в порядке. Во сколько мы поедем?

Калеб улыбнулся. Аддисон согласилась, и ей даже понравилась его идея. Понемногу он восстанавливает отношения с женой. Кажется, она больше на него не сердится и с каждым днем выглядит все более спокойной.

– Мы отправляемся примерно через час. У нас достаточно времени, чтобы не торопясь позавтракать.

Аддисон поела с аппетитом, но снова выбрала вместо кофе чай. Трудно поверить, что она изменила своей многолетней привычке.

Час спустя они были готовы отправиться на экскурсию. Аддисон надела легкие просторные брюки, зеленый топ, широкополую шляпу и солнечные очки. Они захватили в дорогу несколько бутылок с питьевой водой, а Тристан настоял на том, чтобы взять с собой своих игрушечных солдатиков.

После недолгого ожидания у входа в отель рядом с семейством Конноров остановился старомодный джип, из которого выскочил гид.

– Добро пожаловать на экскурсию по Бора-Бора! Я Хиро, ваш сопровождающий. Запрыгивайте в машину, ребята, вы отлично проведете время!

Калеб помог жене и сыну забраться в джип, затем залез сам и кивнул водителю. Автомобиль тут же сорвался с места. По дороге они захватили еще одну пару туристов из соседнего отеля.

Хиро раздал экскурсантам карты, на которых был отмечен их маршрут.

– Нам многое предстоит сегодня успеть. По дороге мы должны присоединиться к еще двум автомобилям с туристами. Сначала мы направимся в горы, чтобы полюбоваться живописными видами, затем осмотрим руины военно-морской базы, построенной американцами во время войны с японцами и старинные храмы марэ, в которых в древности совершали обряды вожди местных племен. Также у нас запланирована небольшая прогулка в джунгли, где мы сможем познакомиться с местной флорой. Если хотите еще что-нибудь здесь осмотреть, скажите – я могу это устроить. И еще. Будьте осторожны: на дороге много колдобин.

Дважды проверив, пристегнулся ли Тристан ремнем безопасности, Калеб ухватился за ручку над дверью.

– А он не шутил, когда говорил про колдобины, – прошептала Аддисон, когда машину затрясло на ухабах.

От служащих отеля она и Калеб уже знали, что эту дорогу построили в сороковых годах двадцатого века американские войска, чтобы по ней перевозить артиллерийские орудия и боеприпасы.

Пока джип взбирался в гору, Хиро рассказывал:

– Считается, что наш прекрасный остров появился при рождении двух вулканов, поднявшихся с океанского дна семь миллионов лет назад. С тех пор он почти не изменился. – Гид обратился к Тристану: – У меня есть для вас одна история, молодой человек.

Тристан широко раскрыл глаза, совершенно зачарованный жизнерадостным проводником.

Хиро указал на поросшую зеленью вершину горы.

– Присмотритесь. Видите вон ту пещеру, на середине склона?

Все экскурсанты обратили свои взгляды на просвет в буйной растительности, который, несомненно, и указывал на то, что там был вход в пещеру.

– Это особенная пещера, – гордо заявил гид. – Она называется Те Ана Опеа. – Он наклонился к Тристану и произнес таинственным шепотом: – Я открою тебе ее секрет.

– Какой? – глядя на него по-прежнему широко распахнутыми глазами, спросил мальчик.

Хиро явно наслаждался вниманием своих слушателей. Этот человек был прирожденным артистом.

– На Бора-Бора есть легенда о том, что в этой пещере когда-то жили мужчина и женщина. У них был ребенок с телом человека и головой… сороконожки.

Тристан ахнул и прикрыл рот ладошкой.

– А можно мне на него посмотреть? Можно?

Хиро, снова перейдя на шепот, пояснил:

– Никто никогда не видел этого ребенка. Но легенда гласит, что его зовут Вери и что каждую ночь можно услышать его ужасные крики, доносящиеся из пещеры.

Калеб бросил взгляд на Аддисон. Неужели ее не беспокоит то, что после таких рассказов мальчика могут мучить ночные кошмары? Но жена, похоже, воспринимала байки гида с юмором – она лишь качала головой, улыбаясь. Тристан тоже заулыбался и толкнул Хиро в плечо.

– Вы шутите!

Тот пожал плечами.

– Прислушайся сегодня ночью – вдруг что-нибудь услышишь.

Вскоре джип остановился, и Хиро указал на несколько красивых островков – «моту», лежащих внизу. Оказалось, некоторые из них принадлежали местным семействам, а остальными владели миллиардеры и рок-звезды.

Аддисон подтолкнула мужа локтем:

– Купи мне «моту», Калеб. Я хочу, чтобы у меня был собственный остров с пальмами и пляжем, окруженный голубыми водами океана.

Хиро рассмеялся:

– Самый крошечный из местных «моту» стоит около миллиона долларов. Удачи тебе с покупкой, дружище!

Калеб обнял жену за плечи.

– Извини, дорогая, боюсь, тебе придется удовольствоваться лишь какой-нибудь скалой или даже булыжником.

Хиро подмигнул ему:

– Я могу предложить вам кое-что другое, но чуть позже.

Аддисон нахмурилась:

– О чем это он?

Калеб пожал плечами:

– Понятия не имею.

Джип снова тронулся с места. В следующий раз машина остановилась на краю джунглей. Хиро раздал шляпы тем экскурсантам, кто был с непокрытой головой, пояснив, что это нужно, чтобы за шиворот не нападали насекомые.

У Аддисон и так уже была шляпа на голове. Калеб вынул из кармана бейсболку сына с клапаном сзади и надел ее на Тристана, а сам, взяв у гида предложенную шляпу, сказал жене:

– Тебе не кажется, что в ней я похож на Индиану Джонса?

Аддисон фыркнула от смеха.

– Какой из тебя Индиана? Помнишь, как на него в фильме катились огромные шары и сыпались дротики туземцев? Случись это с нами сейчас, ты бы вряд ли справился с ситуацией.

Он взял ее за руку. Аддисон, кажется, не возражала против этого.

Хиро медленно вел их по утоптанной тропе между деревьев с темно-зеленой листвой. Калеб боялся, что сыну эта экскурсия покажется скучной, но гид из кожи вон лез, чтобы развлечь мальчика.

Здесь, в джунглях было столько всего интересного, о чем вряд ли можно было узнать без помощи провод ника. Хиро показывал экскурсантам различные растения: имбирь, иланг-иланг, ваниль, дикую китайскую розу, манго, кокосовые пальмы.

– Когда мы вернемся обратно на дорогу, – сообщил Хиро, – я покажу вам один киоск, где вы сможете попробовать настоящую замороженную мякоть кокоса. Это очень вкусно!

– Откуда в нашем гиде столько энергии? – прошептала Аддисон мужу.

Калеб ответил:

– Хотел бы я, чтобы он немного прикрутил громкость своего голоса, а то я уже устал его слушать. – Он посмотрел внимательно на жену. Они провели в жарких джунглях уже почти двадцать минут. – Ты нормально себя чувствуешь?

Она хлопнула его ладонью по груди.

– Прекрати волноваться по пустякам! Я в полном порядке!

– Эй, я просто хотел убедиться, что у тебя хватит сил вынести меня отсюда на руках!

Аддисон рассмеялась.

– Еще чего! А если мне удастся избавиться от тебя, оставив тут, то весь шоколадный торт достанется мне одной.

Калеб прижал ладонь к сердцу.

– О, нет! Это жестоко!

– Ты женился на корыстной особе. Смирись с этим фактом.

Хиро, шагающий с Тристаном впереди, остановился и крикнул:

– Добро пожаловать в одно из моих самых любимых мест на острове – здесь на древних ритуальных камнях можно увидеть изображения черепах.

Пройдя еще немного, экскурсанты увидели мегалиты, стоящие в ряд рядом с небольшим горным озерцом. Некоторые камни были из горной породы, а некоторые – из кораллов. Петроглифы с черепахами были уже полустертыми от времени.

– Как же туземцы затащили сюда эти камни? – удивилась Аддисон.

Хиро почесал нос.

– Никто этого не знает. Это большая загадка. Археологи полагают, что они стоят тут больше тысячи лет. Только представьте себе: тысячу лет назад кто-то сидел тут, в джунглях, и вырезал с такой тщательностью этих черепах. А какие из творений современных людей будут еще существовать через тысячелетие?

– Это место – потрясающее, – прошептала Аддисон.

Калеб улыбнулся, довольный, что жене нравится экскурсия. Он немного боялся, что Аддисон не согласится на нее, и придется снова провести весь день на пляже, но Хиро оказался замечательным гидом. Калеб поцеловал жену в макушку, и тут Аддисон удивила его: вскинув лицо, она коснулась губами его губ.

Это был короткий поцелуй, но Калеба от него буквально встряхнуло. Он жаждал такого ощущения близости с того момента, когда Аддисон выдвинула свой ультиматум. Как он боялся потерять ее и сына!

И это именно Аддисон сделала шаг к сближению. Осознавать это было таким облегчением. «Значит, она еще любит меня», – подумал Калеб.

Его очень беспокоило то, что жена воздвигла между ними невидимые барьеры. Казалось, было невозможно через них перебраться или сломать их. Ну а теперь он поверил, что эти барьеры не настолько непреодолимы, как думалось сперва.

Нужно поговорить с Аддисон по душам, рассказать ей, почему он избегает ее и обсуждения темы второго ребенка. Ведь ничто не сделало бы Калеба счастливее, чем еще один маленький Тристан в их семье. Нужно объяснить жене, что он просто не хочет ее потерять. Если нужно будет выбрать между Аддисон и другими детьми, его выбор всегда будет один – она.

Обратно к дороге они возвращались не спеша. Сев в джип проехали чуть дальше до одного из придорожных киосков. Там всем предложили половинки кокосового ореха, наполненные замороженной мякотью кокоса и ледяным кокосовым молоком. Это было очень вкусно. Но, сделав несколько глотков через соломинку, Аддисон скривилась и отдала свою порцию мужу.

– Тебе не понравилось?

Хиро вынул фляжку из заднего кармана брюк.

– Не хотите добавить туда немного рома?

Остальные экскурсанты тут же протянули свои порции гиду.

Калеб улыбнулся жене:

– С ромом, похоже, будет вкуснее.

Она покачала головой.

– Нет-нет, спасибо. Мне не нужно.

Калеб пожал плечами.

Экскурсия продолжилась. Хиро продемонстрировал различные ружья и пушки, оставшиеся на острове после Второй мировой войны, затем он повез туристов по узкой извилистой дороге, идущей вдоль побережья.

– Ты знаешь, куда мы направляемся? – спросила Аддисон, положив голову на плечо мужа.

Тот покачал головой:

– Думаю, это самая таинственная часть экскурсии.

Вскоре впереди замаячила вывеска.

– Ну вот мы и на месте, – объявил Хиро. – Добро пожаловать на нашу семейную ферму по ловле жемчуга.

Он предложил всем выйти из джипа и пригласил их в магазинчик, стоящий на самом краю лагуны. Вокруг было очень красиво. На деревянный пирс из воды время от времени выныривали туристы, сжимающие что-то в руках.

– Что они делают, папа? – поинтересовался Тристан.

У Калеба не заняло много времени, чтобы понять, чем заняты эти люди. Опустившись на корточки рядом с сыном, он пояснил:

– Полагаю, они ныряют в лагуну за устрицами.

– А для чего нужны эти устрицы? – недоуменно спросил мальчик.

Аддисон улыбнулась.

– Это место называется «жемчужной фермой», милый. В некоторых из этих устриц находят черные жемчужины. Такие, как нарисованы тут, – она указала рукой на вывеску.

Хотя время уже перевалило за полдень, энергии Хиро не убавилось ни на каплю.

– Кто желает нырнуть и собственноручно добыть жемчужину? Ну, смелее, ребята!

Аддисон подошла к застекленным витринам, в которых были выставлены красивые изделия из черного жемчуга. Тут же неподалеку сидел ювелир и прямо на глазах у туристов оправлял жемчужины в серебро или золото, создавая различные украшения.

Тристан изумленно наблюдал, как один из поднявшихся на поверхность ныряльщиков открыл добытую устрицу. В ней обнаружилась крошечная черная жемчужина.

– Пап, а мы можем тоже найти жемчужину? Давай добудем ее для мамы!

Калеб наклонился к сыну.

– Не уверен, что жемчужна есть в каждой раковине.

Тристан посмотрел на мать, затем прошептал отцу на ухо:

– Давай все равно попробуем!

Калеб закатил глаза и спросил жену:

– Что скажешь?

Она пожала плечами.

– Ну, раз уж мы здесь… Я – за то, чтобы поддерживать местный бизнес. – Подмигнув, Аддисон добавила: – К тому же, это не мне лезть за устрицей в воду.

Калеб сморщился, но послушно переоделся в пару купальных шорт, протянутых ему Хиро, стараясь не думать о том, кто носил их прежде. Аддисон вместе с Тристаном уселась на пирсе, болтая ногами в воде.

Калеб прыгнул в лагуну и теперь ждал, держась за край пирса, когда остальные экскурсанты тоже переоденутся для погружения.

Хиро обратился к Аддисон, протягивая ей детский спасательный жилет.

– Пока ваш муж погружается за жемчугом, я побуду на поверхности с вашим малышом. – Он повернулся к Тристану. – Ну что, посмотрим, как твой папа будет нырять?

Мальчик в восторге захлопал в ладоши. Кажется, он полюбил океан. Хотя Тристан не оставался без присмотра, когда играл на пляже или в бассейне, но уже было заметно, что он чувствует себя в воде намного увереннее. В Лондоне Калеб нечасто брал сына с собой в бассейн. Наверное, придется пересмотреть такой подход к воспитанию Тристана.

Взглянув на сидящую на пирсе жену, Калеб спросил:

– Может, вернувшись домой, приобретем семейный абонемент в тот спорткомплекс, который недавно построили по соседству? Там есть плавательный бассейн и, наверняка, они обучают детей плаванию.

Аддисон склонила голову набок, сдвинула на лоб солнечные очки и ответила:

– Тристану уроки плавания пошли бы на пользу. А еще лучше было бы ходить в бассейн вместе с ним.

– Мы можем вдвоем водить туда сына. Или, если хочешь отдохнуть, я сам буду это делать, – предложил Калеб.

Когда несколько лет назад он узнал, что Аддисон ожидает сына, тут же начал строить планы, чем будет заниматься вместе с этим мальчишкой. Увы, из-за большой занятости на работе большая часть этих планов так и осталась невыполненной. Было бы здорово почаще проводить время наедине с сыном.

– Ну, пора! Давайте-ка найдем немного жемчуга, – объявил Хиро и, обняв за плечи Тристана и увлекая его за собой, пошагал прочь от пирса, экскурсанты потянулись вслед. Несколько минут они шли по пояс в воде, затем Хиро остановился и объяснил, как нужно нырять, чтобы отыскать жемчуг.

– Здесь у нас добывают лучший жемчуг в мире. В хрупких устрицах с черными створками рождаются прекрасные черные жемчужины. Каждой, чтобы вызреть, нужно не меньше двух лет. Крохотная песчинка попадает внутрь створок устрицы и начинает ее раздражать, и тогда устрица начинает обволакивать ее перламутром – слой за слоем. За два года таким образом вырастает жемчужина. – Гид широко улыбнулся. – Но выбирайте тщательно, потому что далеко не в каждой раковине вы обнаружите жемчужину, тем более черную – у нас тут выращивают жемчуг пяти разных цветов. Посмотрим, кому удастся найти черную жемчужину.

Тристан, довольный, колотил по воде руками и ногами, держась на плаву в своем спасательном жилете.

– Пап, ты обязательно должен выбрать черную жемчужину!

Калеб улыбнулся и повернулся к Хиро.

– Вы присмотрите за моим сыном, пока я ныряю? Или верните его на пирс – там с ним побудет Аддисон.

Хиро покачал головой.

– Мальчик со мной в безопасности. Можете со спокойной душой оставить его здесь. Мы с ним посмотрим, как вы ныряете, правда, Тристан?

Тот в ответ весело кивнул.

Здесь лагуна была чуть более глубокой, но раковины устриц не лежали на дне, а располагались в специальных проволочных садках, привязанных к веревкам. В каждом садке находилось от четырех до шести устриц. Хиро разрешил каждому ныряльщику поднять на поверхность по одному садку и вскрыть раковины.

Перед тем как нырнуть, Калеб сделал несколько глубоких вдохов и помахал рукой жене. Та сидела на пирсе, лицо ее освещало солнце. Аддисон улыбнулась и помахала в ответ. От этой улыбки по телу Калеба разлилось тепло – даже в прохладной воде. Он решил, что будет нырять до тех пор, пока не отыщет черную жемчужину. И не важно, во что ему обойдется ее приобрести, – он хочет сделать это для своей жены. Крохотная жемчужина – казалось бы, пустяк, но для них она станет частью семейной истории. У Аддисон на память об этой поездке на Бора-Бора останется вещица, которую он раздобудет самостоятельно. Такая же уникальная, как и сама Аддисон.

Калеб сделал глубокий вдох и нырнул в прозрачную воду. До сих пор он нырял лишь на мелководье. А здесь, на глубине, свет с поверхности казался лучом прожектора. Когда Калеб достиг первой линии садков, легкие уже начали гореть от недостатка кислорода. Уже зная от гида, что по размеру раковин невозможно определить величину содержащихся внутри жемчужин, он отцепил ближайший садок и рванулся вверх.

Едва отец вынырнул, Тристан радостно закричал:

– Папа! Что ты достал?

Хиро кивнул Калебу. Спустя несколько мгновений на поверхности один за другим показались остальные ныряльщики.

– Все возвращаемся к пирсу, чтобы вскрыть раковины, – скомандовал гид.

Когда он прибуксировал Тристана к Аддисон, та вытащила сына из воды, вытерла насухо полотенцем и переодела в сухое.

Калеб немного оттянул пальцем резинку купальных шорт.

– Дайте мне пару минут – я тоже переоденусь.

Он нырнул в раздевалку за магазинчиком и там торопливо надел свои шорты и футболку прямо на мокрое тело. Зайдя в магазин, Калеб увидел, что Адди сон и Тристан стоят у одного из прилавков и разговаривают с продавщицей.

– Смотри, папа, это твоя!

Сын гордо указал на одну из устриц. Аддисон, скрестив руки на груди, поддразнила мужа:

– Если там нет жемчужины, тебе не поздоровится.

Продавщица кивнула ему:

– Меня зовут Мехерио. Я хочу показать вам, как мы собираем урожай. – Она с улыбкой взяла устрицу, добытую Калебом. – Эта маленькая красавица – ваша. Нужно обращаться с ней осторожно.

Несколько минут ушло на то, чтобы аккуратно зажать устрицу в тиски. Затем Мехерио приоткрыла створки раковины ровно настолько, чтобы можно было просунуть в щель пинцет. Повернувшись к Коннорам, продавщица прошептала:

– Мы делаем это очень осторожно, потому что хорошая устрица может давать жемчуг семь лет. Наши жемчужины обычно одного из пяти цветов: голубые, зеленые, красновато-лиловые, сине-зеленые и золотистые. Лишь очень немногие – черные. В основном попадаются темно-зеленые.

Калеб затаил дыхание, глядя, как Мехерио вытаскивает из устрицы жемчужину. Он кинул взгляд на Аддисон и Тристана: те тоже замерли, прижав руки к груди. Не удержавшись, Калеб вынул мобильник и исподтишка сфотографировал жену и сына.

– Она черная! – воскликнул Тристан. – Черная!

– Не совсем, – уточнила Мехерио, поднося к свету зажатую пинцетом жемчужину. – Но почти.

Продавщица положила ее на лоскут бархата.

Странно, до чего эта жемчужина, вытащенная Калебом из лагуны, заворожила его и его близких. Мехерио, очевидно, привыкла к тому, что жемчужины оказывают на людей подобный эффект. Она продолжала негромко объяснять:

– Ценность жемчужины определяется по ее блеску и наличию или отсутствию дефектов.

Продавщица вынула линейку и измерила жемчужину.

– Большая. Около пятнадцати миллиметров.

Она обнажила в улыбке безупречные белые зубы.

– А можно ее потрогать? – спросила Аддисон.

– Конечно. Она ведь ваша. – Мехерио кинула взгляд на Калеба. – По крайней мере, я надеюсь, что вы ее купите.

Калеб наклонился, разглядывая жемчужину. Та переливалась всеми цветами радуги.

– Желаете забрать ее как есть? Или хотите, чтобы наш ювелир сделал из нее какое-нибудь украшение?

– Подвеску, – в один голос произнесли Аддисон и Калеб.

Их взгляды скрестились, на лицах вспыхнули улыбки. На несколько секунд обоим показалось, что между ними все просто идеально – именно так, как должно быть.

Эту женщину Калеб любил всем сердцем и не мог себе представить жизни без нее. Никого больше он не сможет полюбить так сильно.

Они предназначены друг для друга.

Он взял жену за руку, пальцы их сплелись.

– Ваш ювелир сможет сделать оправу для этой жемчужины?

Мехерио сказала:

– Идемте со мной. Вы сами выберете, во что ее оправить: в золото или серебро, а еще понаблюдаете, как наш ювелир изготовит оправу прямо при вас.

Калеб нащупал в кармане кредитную карту. Не важно, во сколько им обойдется все это. Такой опыт – бесценен.

Прижавшись к мужу, Аддисон смотрела, как работает ювелир. Калеб положил руку ей на живот, но через несколько секунд жена подвинула его руку чуть выше.

Он огляделся по сторонам, не решаясь прикоснуться на людях к ее груди. Рассмеявшись и зарывшись носом в шею Аддисон, Калеб поинтересовался:

– Ты точно не пила тот ром?

Она обернулась.

– Точно. – Помолчав, она добавила: – Спасибо тебе.

– За что?

– За это… За сегодня.

Ювелир протянул им оправленную жемчужину, превращенную в подвеску на длинной золотой цепочке, которую выбрала Аддисон.

Калеб поблагодарил его, отвел волосы с шеи жены и помог ей застегнуть цепочку. Аддисон с легкой улыбкой наблюдала за его действиями в зеркало перед собой.

Жемчужина легла в ложбинку между ее грудей, переливаясь всеми цветами радуги.

Все еще глядя на мужа в зеркало, Аддисон тихо произнесла:

– Спасибо. Она такая красивая.

Склонившись к уху жены и положив руки ей на плечи, Калеб прошептал:

– Ты достойна тысячи таких.

Он очень хотел ей это сказать.

Но Аддисон смотрела вдаль, словно думала о чем-то другом. Услышала ли она его?

Глава 9

– Сюда, мадам, – произнесла Мариша, сотрудница отеля. – Уверена, мы сможем что-нибудь подобрать для вас.

Когда она открыла дверь, Аддисон чуть не ослепла от сверкающих блесток. Дюжины длинных вечерних платьев висели на вешалках вдоль стен.

– Где вы все это взяли?

Мариша пожала плечами.

– Некоторые люди привозят сюда вечерние наряды, а после их тут оставляют. Одна наша постоянная гостья – дизайнер из Нью-Йорка. Она любезно прислала нам несколько платьев в подарок. Другая работала в дизайнерском бутике, который собрался закрываться. Они продали нам платья с огромной скидкой.

Аддисон улыбалась, словно ребенок в кондитерской.

– Это потрясающе! Значит, я могу примерить их, выбрать одно и заплатить за его прокат?

Мариша кивнула и указала на вешалку в углу:

– Эти платья уже выбраны другими гостями. Из остальных можете взять любое. Наряды рассортированы по размеру. Так что выберите те, что понравятся, и примерьте.

Аддисон, кивнув, подошла к вешалкам, отыскала наряды своего размера и взяла длинное, до пола, красное платье. Обычно она не носила этот цвет.

– Можно примерить это?

Мариша раздвинула фиолетовые бархатные шторы примерочной, противоположная стена которой вся была зеркальной.

– Вам нужна помощь?

Аддисон покачала головой.

В этот момент пейджер на поясе у Мариши пискнул. Она посмотрела на экран.

– Мне нужно уйти на пять минут. Надеюсь, вы сами тут справитесь.

Аддисон улыбнулась:

– Конечно. Уверена, за пять минут я отсюда никуда не денусь.

Она задернула шторы, разделась и взяла в руки красное платье. Оно оказалось довольно тяжелым из-за нашитых на нем блесток. Держалось оно на тоненьких бретельках – придется подбирать под него соответствующее белье.

Надев платье, Аддисон увидела, что оно застегивается на молнию сбоку. Оказалось, в этом-то вся и проблема. Молния не сходилась, а платье слишком сильно облегало фигуру – был заметен увеличившийся живот. К тому же, красный цвет не подходил к тону ее кожи.

Нужно подыскать себе другой наряд, на размер больше.

Снова надев свой сарафан, Аддисон прямо босиком вышла из примерочной. На этот раз она остановилась на серебристом платье с притягивающим взгляд большим вырезом на спине, оформленном драпировкой.

К большому облечению Аддисон, на этом наряде молния легко застегнулась. Он был хоть и облегающим, но за счет того, что размер был больше, это платье лишь подчеркивало ее грудь и бедра, не привлекая внимания к животу. Из-за тонких бретелек и открытой спины придется обойтись без бюстгальтера.

– О, миссис Коннор! Какое красивое платье!

Аддисон вздрогнула, услышав за спиной восклицание вернувшейся Мариши.

– Выберите его! – посоветовала она.

«Что ж, если закрыть глаза на то, что это платье выглядит слишком броским, оно действительно мне идет», – подумала Аддисон, разглядывая себя в зеркале.

Мариша бросилась к громоздящимся в углу коробкам с обувью.

– Какой у вас размер туфель? Сейчас мы подберем подходящие. – Спустя пару минут она выудила из одной коробки серебристые босоножки на шпильке. – Как насчет этих?

Аддисон довольно улыбнулась. Каблуки были именно той высоты, чтобы подол выбранного платья не волочился по полу.

– Спасибо. Скажите, во сколько мне обойдется прокат?

Мариша распечатала квитанцию.

– Мы рекомендуем вам перечислить эти деньги на счет соседнего отеля. Они пойдут на благотворительность. Вы сможете оплатить прокат платья одновременно с приобретением входного билета на бал.

Аддисон посмотрела на наряды, отобранные для бала другими гостями, висящие на отдельной вешалке.

– Значит, я получу это платье в тот вечер, когда состоится бал?

– Все верно. Кто-нибудь будет здесь, в этой комнате, с шести часов. Просто отдайте квитанцию, которую я вам выдала, заберите платье и веселитесь на балу.

Аддисон коснулась бретельки на своем плече.

– Даже не хочется его снимать. Но надо. Дайте мне пять минут на то, чтобы переодеться.

Она нырнула за занавески примерочной и стянула с себя серебристый наряд. Что ж, она пойдет с Калебом на бал. Они будут танцевать и веселиться, как бывало прежде. А реальность может подождать еще несколько дней.

Калеб шагал вперед и назад по комнате, время от времени оттягивая воротник взятой напрокат накрахмаленной рубашки с высоким воротником. Она была сшита на заказ, но не для него, а для кого-то другого. Калебу было не по душе рядится в одежду с чужого плеча, но выбора не было: в шортах, рубашке поло и кедах на бал его не пустят.

Няня пришла еще час назад. Тристан был очень рад ее видеть. Надо ли беспокоиться о том, что он так счастлив видеть кого-то, кроме своих родителей? Но Кохиа прекрасно ладила с детьми. Вот и сейчас она уже увлеченно играла с Тристаном.

Аддисон решила сделать сюрприз, не показав заранее мужу, какое платье она взяла напрокат. Она принесла наряд в сумке и скрылась в спальне, чтобы собраться на бал.

Большинство семейных пар, отдыхающих в их отеле, тоже собирались туда отправиться. Калеб взглянул на часы. Если Аддисон не поторопится, они опоздают.

Несколько секунд спустя дверь спальни отворилась, и у Калеба при виде жены перехватило дыхание. Она выглядела потрясающе!

Ее светлые волосы, завитые в локоны, спадали с плеч. Она подвела глаза черной тушью и накрасила губы розовой помадой. Серебристое платье длиной до пола подчеркивало прекрасную фигуру, сверкало и переливалось при каждом движении. А когда Аддисон повернулась к мужу спиной, чтобы взять сумочку, он понял, куда сегодня будут направлены все взгляды.

Сверкнув очаровательной улыбкой, Аддисон подошла к Калебу, и сказала шутливым тоном:

– Кто бы мог подумать, что мой муж может так шикарно выглядеть!

Аромат ее духов коснулся его ноздрей. Калеб наклонился и прошептал ей на ухо:

– Я передумал насчет бала. Лучше давай сбежим в нашу хижину на воде.

Закинув голову назад, Аддисон расхохоталась. Калеб пожирал глазами ложбинку между ее грудей. Наверное, это из-за платья или из-за какого-то хитрого бюстгальтера, но грудь жены сегодня почему-то выглядела больше, чем обычно, и ее ужасно хотелось потрогать.

Аддисон подала мужу руку.

– Ну, мы готовы?

– Ты выглядишь потрясающе, – вырвалось у него.

Ее улыбка стала еще шире, а в глазах засияло счастье.

Ух ты! Когда Калеб в последний раз замечал, какая потрясающая у него жена? Не то чтобы Аддисон не заботилась о своем внешнем виде, когда сидела дома. Наоборот. Но когда Калеб уходил на работу или возвращался с нее, его жена спала – либо еще, либо уже. К тому же его мозг постоянно был занят делами: нужно отправить электронные письма, узнать курс акций на бирже, позвонить в Японию – посреди ночи из-за разницы во времени. Вот чему он уделял внимание.

Может, надо пересмотреть свой подход к бизнесу? Они с Гарри сменили уже трех помощников за последние семь месяцев. Люди уходили, потому что не выдерживали бешеного темпа и объема работы. Нужно посмотреть те резюме, что лежат в ящике его стола. У нескольких претендентов имеются личные рекомендации от тех людей, которым Калеб доверяет.

Возможно, получится перестроить работу в компании, если найти еще одного партнера и нанять помощника для каждого из партнеров фирмы. Места в офисе хватит. До сих пор Калебу и Гарри везло. Такие перемены не скажутся сильно на доходах компании. Но в данный момент помощь нужна куда больше, чем рост прибыли.

Им нужно вернуть назад свою личную жизнь.

Он поговорит на эту тему с Гарри, когда вернется.

Калеб взял жену за руку, и они, пожелав спокойной ночи Тристану, вышли из бунгало. Солнце уже начало садиться за горизонт, по небу над лагуной протянулись красные и оранжевые полосы.

По извилистым тропинкам супруги Коннор торопливо дошагали до отеля, где в вестибюле уже собрались большинство из тех пар, что решили посетить бал – тут было около сотни людей. Один из менеджеров вместо того, чтобы провести их к соседнему отелю обычным путем, повел гостей через ворота, которые обычно держали закрытыми.

Так путь был гораздо короче, и Аддисон прошептала мужу: «Слава богу, а то я и не знала, как доберусь на таких каблуках».

Калеб в ответ подтолкнул ее локтем.

– Я бы дотащил тебя, усадив к себе на шею… – Он окинул жену взглядом и улыбнулся. – Но не думаю, что это возможно, когда на тебе такое платье.

Хотя вечер был теплым, Аддисон почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь. Глаза их встретились на несколько мгновений. Казалось, Аддисон в этот момент могла прочесть все тайные мысли своего мужа.

– Мы ведь идем на бал, – напомнила она.

– К черту этот бал!

Когда они ступили на территорию соседнего отеля, то увидели, что тут все ярко освещено, отовсюду доносится музыка. Прибывших встречала группа музыкантов, играющих на гавайских инструментах, на шею каждому гостю надевали разноцветную гирлянду из цветов. В вестибюле отеля играл симфонический оркестр.

Элегантно одетые официанты сновали среди толпы, разнося напитки на серебряных подносах. Калеб взял два бокала шампанского – один для себя, другой для Аддисон, которая изумленно оглядывалась по сторонам.

Казалось, они снова оказались в Лондоне. Зал приемов был полон джентльменов в смокингах и дам в сверкающих вечерних платьях. Здесь явно знали, как правильно устраивать балы.

В холле были расставлены стенды с плакатами, рассказывающими о раке груди и о тех людях, которые им заболели. Калеб, крепче сжав руку жены, внимательно за ней наблюдал, выискивая малейшие признаки схожих симптомов. Впрочем, как тут можно быть в чем-то уверенным? Ведь сестра Аддисон умерла от другого вида рака.

Разумеется, Аддисон начала внимательно читать вывешенные на стендах трогательные истории всех этих раковых больных – двадцати женщин и двух мужчин. На ее глазах выступили слезы искреннего сострадания.

Некоторым из этих больных поставили диагноз на ранней стадии, кому-то – слишком поздно. Кое-кто из них игнорировал появившиеся симптомы из-за сильной занятости на работе, как, например, один мужчина, всего на несколько лет старше Калеба. Он заметил крошечное уплотнение у себя на груди, когда принимал душ, но решил, что просто повредил мышцу, занимаясь на тренажерах. Из-за вечной занятости он несколько месяцев не мог выкроить время, чтобы сходить к врачу.

Большинство представленных на стендах историй были о людях, победивших рак, но нескольким больным это не удалось. Чем дальше Калеб шел мимо этих стендов, тем крепче прижимал Аддисон к себе.

Она не казалась печальной, оживленно беседовала с людьми, обсуждая необходимость выявления разных видов рака на ранних стадиях. Бал был устроен для того, чтобы собрать средства на приобретение маммографа для местной больницы, чтобы жители атолла, сейчас вынужденные ездить на Таити для обследования груди, могли бы проходить маммографию у себя на Бора-Бора.

У Калеба ушло несколько минут на то, чтобы оплатить входные билеты, прокат нарядов для себя и жены, а также оставить щедрое пожертвование.

Аддисон в это время продолжала разговаривать с другими посетителями, обменивалась адресами электронной почты, обещая выслать им материалы о своем благотворительном фонде. К шампанскому она так и не притронулась – лишь поглаживала пальцами ножку бокала.

Калеб поставил свой опустевший бокал на поднос проходящего мимо официанта и взял новый бокал шампанского, ожидая, когда жена освободится. Она подошла к нему несколько минут спустя, запыхавшаяся, с сияющими глазами.

– Извини, никак не могла закончить разговор. То, что они тут делают для помощи людям, – это замечательно!

Аддисон выглядела такой оживленной, потому что благотворительность была ее подлинной страстью.

– Хочешь чего-нибудь выпить? Коктейль, например?

Она посмотрела на бокал в своих руках и покачала головой.

– Не надо. Сойдет и шампанское.

Они вошли в бальный зал. Оркестр уже сидел на сцене. Стоящий перед ним дирижер взмахнул руками, и грянула музыка – громкая, но изящная – песня из известного голливудского мюзикла. Некоторые гости начали ее напевать.

Вдоль стен зала стояли круглые столики, накрытые белоснежными скатертями и украшенные композициями из тропических цветов. Двери зала, выходящие в сад, были широко открыты, пропуская внутрь прохладный воздух.

На составленных в ряд столах были выставлены различные блюда: каждый мог подойти и выбрать то, что ему понравилось.

– Не хочешь присесть? – спросил Калеб жену.

Она положила руку на его плечо.

– Пока нет.

Аддисон кинула взгляд на середину зала. Там уже танцевали несколько пар.

Калеб покачал головой.

– О, нет! Ты уже хочешь танцевать? Но мы ведь только недавно сюда пришли!

Он никогда не был силен в танцах. Рубен часто его за это поддразнивал. Калеб танцевал только тогда, когда жена чуть ли не силком вытаскивала его на танцпол, а в остальное время он предпочитал просто наблюдать за танцующими.

Аддисон обернулась к нему, и при этом блестки на ее платье сверкнули всеми цветами радуги.

– Уверена, что смогу найти в этом зале кого-нибудь, кто не откажется потанцевать со мной.

На Калеба эти слова подействовали мгновенно. Он отставил в сторону бокал с шампанским, схватил жену за руку и повлек ее в центр зала, молясь о том, чтобы следующая композиция не была быстрой.

Ему повезло. Оркестр заиграл песню Коула Портера «Я все время о тебе думаю». Калеб решил, что с таким темпом он справится: надо только обнять свою любимую и покачиваться в такт музыке.

Он положил руки Аддисон на бедра, она обняла его за плечи, негромко напевая слова песни. Неподалеку пожилые мужчина и женщина вдруг начали вальсировать, изящно скользя по паркету, словно по льду.

Калеб шепнут жене на ухо:

– Вечно найдется какая-нибудь белая ворона.

– Наверное, мне уже давно нужно было отправить тебя на уроки танцев.

Калеб задвигался чуть быстрее, затем крутанул жену так, что она потеряла равновесие. Воспользовавшись этим, он еще крепче, чем прежде, прижал ее к себе.

– Может, я пообещаю тебе взять несколько уроков перед десятой годовщиной нашего брака?

Аддисон с удивленно распахнула глаза и прикусила нижнюю губу.

Ощутив пробежавший по спине холод, Калеб подумал: «Что это значит? Неужели Аддисон не собирается жить со мной так долго? Или это от нее не зависит?»

Его мозг снова лихорадочно заработал, рождая странные мысли, которые прежде не приходили в голову. Но теперь в нем угнездился страх.

Пронизывающий до костей страх потерять Аддисон.

Но Калеб заставил себя улыбнуться. Ничего ужасного не произошло. Это лишь разыгралось его воображение. Он ведь сделал так, как просила жена – поехал с ней в отпуск, проводит все время с сыном и с ней. И ему самому это очень нравится.

Вернувшись домой, он обязательно поговорит с Гарри и попытается работать меньше, чтобы чаще бывать рядом с Аддисон и Тристаном. А может даже стоит задуматься о том, чтобы завести второго ребенка?

Аддисон все еще смотрела на мужа с удивлением:

– Ты научишься танцевать ради годовщины нашей свадьбы?

Калеб снова крутанул ее:

– Конечно, научусь. Вот увидишь. Мы с тобой станем вторыми Джонни и Бэби – помнишь, героев фильма «Грязные танцы»?

Аддисон прижала ладонь ко лбу.

– Как представлю тебя, танцующего рок-н-ролл в узких черных брюках, так голова идет кругом. – Она улыбнулась, услышав, что песня закончилась. – Хочу немного отдохнуть. Пойдем поедим.

Калеб, обняв жену за талию, повел ее к шведскому столу. Аддисон взяла тарелку, положила на нее немного курицы и рыбы. Калеб наполнил свою тарелку едой до отказа. Затем они сели за один из стоящих отдельно столиков. Оркестр продолжал играть. В бальном зале становилось все более людно.

Подошел официант и спросил:

– Не желаете выпить шампанского или еще чего-нибудь.

Калеб, не будучи большим любителем шипучего напитка, ответил:

– А можно выбрать «что-нибудь еще»?

Аддисон кивнула, и тут же к столику подошел другой официант с подносом, на котором стояли бокалы с каким-то коктейлем голубого цвета.

– Выглядит интересно. Мы возьмем парочку, спасибо.

Аддисон тоже попыталась что-то сказать с набитым ртом и чуть не подавилась.

– Эй! – Калеб похлопал ее по спине. – В чем дело?

Жена нахмурилась и поймала за рукав официанта, уже собравшегося отойти от их столика.

– Принесите мне немного воды, пожалуйста, – попросила она и повернулась к Калебу. – Что-то мне этот голубой коктейль кажется подозрительным. Не добавили ли в него джин. Ты ведь знаешь: я его терпеть не могу.

Он покачал головой:

– Нет, готов поспорить, что там ром – они его тут добавляют во все напитки. А ты ведь любишь коктейли с ромом.

Калеб кивнул мужчине и женщине, присевшим за их столик с тарелками, полными еды, в руках.

Мужчина протянул руку и произнес с сильным американским акцентом:

– Привет! Я – Стивен Шенкленд, а это моя жена Минди. Не встречали вас здесь раньше.

Калеб встал и пожал протянутую руку.

– Я – Калеб Коннор, это моя жена Аддисон. По нашему акценту вы легко можете догадаться, что мы англичане. Мы отдыхаем в соседнем отеле вместе с нашим сыном.

Минди подняла глаза от своей огромной тарелки с кучей еды. Калеб с трудом сдержал улыбку. Неужели эта тощая как жердь особа собирается все это съесть? Она спросила:

– Ну и как вам ваш отель? Мы сперва хотели выбрать его, а потом остановились на этом.

Аддисон улыбнулась.

– Наш отель не обманул мои ожидания – там очень спокойно. Мы сняли бунгало на пляже и хижину на воде – там есть стеклянный пол, через который видно проплывающих внизу рыб. Наш сын просто в восторге. Он прекрасно проводит время.

Стивен посмотрел на Аддисон с любопытством.

– А кем вы работаете у себя в Великобритании?

Калеб снова спрятал улыбку. Его всегда восхищала прямолинейность американцев. Но он не собирался слишком много рассказывать о себе. Аддисон смотрела на него с беспокойством, и в ее взгляде читалось нежелание превращать беседу в деловой разговор.

– У меня в Лондоне свой бизнес в финансовой сфере. Аддисон заведует благотворительным фондом по борьбе с раком яичников. А как насчет вас – вы из какого штата?

Калеб и раньше встречал таких людей, как Стивен: хотя они и задают вам вопросы, но всегда предпочитают говорить о себе.

Официант вернулся, неся два голубых коктейля и стакан с водой для Аддисон. Приняв заказ у Стивена, он снова удалился.

Стивен начал рассказывать длинную историю о том, как он живет в Бостоне и работает там хирургом. Минди почти не поднимала голову от тарелки, уничтожая ее содержимое.

Калеб опустил руку под стол и коснулся бедра Аддисон. Ее рука тоже исчезла под столом. Они переплели пальцы. Почему-то сегодня Калебу не хотелось ни с кем общаться, кроме своей жены. Раньше они всегда любили бывать в компании, разговаривать с людьми. Но сегодня все было по-другому. Пусть это эгоистично, но сейчас хотелось, чтобы Аддисон смотрела только на него.

Когда официант принес коктейли для Стивена и Минди, Калеб встал из-за стола:

– Извините, но нам с женой нужно снова наполнить наши тарелки.

Пробираясь сквозь толпу гостей, Аддисон, радуясь тому, что они с мужем избавились от болтливого собеседника, шепнула:

– Слава богу!

Калеб подвел ее к столу, заставленному десертами: пудингами, тортами, пирогами, мороженым, свежими фруктами.

– Чего ты хочешь? – спросил он жену, нанизав на вилку кусочек шоколадного торта и протягивая его Аддисон.

Она улыбнулась, подавшись вперед, быстро проглотила угощение и заявила, прижавшись к Калебу:

– Вкусно! Но с меня хватит еды. Я хочу снова танцевать со своим мужем.

Оркестр заиграл громче. В центре зала танцевали уже много людей. Некоторые из них двигались, как профессиональные танцоры.

Калеб глубоко вдохнул.

– Ну ладно, если ты хочешь…

Муж обнимает ее, думает только о ней! Ничто не сравнится с этими ощущениями. Аддисон знала, что Калеб терпеть не может танцевать, но он умел переступать с ноги на ногу в ритме звучащей музыки – и этого было достаточно.

Так приятно было прижиматься к Калебу, обняв его за шею, и чувствовать прикосновение его губ к своим губам! Его пальцы чертили небольшие круги на ее обнаженной спине. Музыка, зал, окружающие люди – все словно отошло на задний план. Аддисон видела лишь своего мужа.

Ей показалось, что, наконец, она вернула его прежнего, того мужчину, в которого когда-то влюбилась, и что теперь у них все будет замечательно.

Вряд ли.

Уже дважды за этот вечер пришлось отказываться от алкоголя. Аддисон не пригубила шампанского, поставив бокал на какой-то столик, когда пошла танцевать с мужем. Голубой коктейль тоже остался нетронутым.

Ей было противно врать собственному мужу. Но до этого момента она была не готова признаться ему во всем. А теперь чувствует в себе силы это сделать.

Их губы встретились, Аддисон закрыла глаза. Она скучала по таким поцелуям, которые хорошо помнила. Ее руки скользнули под смокинг мужа, ощутив тонкую ткань рубашки.

Калеб положил ладонь на затылок жены, запустив пальцы в ее волосы. Другая его ладонь по-прежнему выписывала круги на ее спине. Это было завораживающе. Ах, если бы этот миг длился вечно!

Песня закончилась, и Аддисон отступила на шаг от Калеба, застеснявшись окружающих. Ей так не хотелось портить то, чего удалось достичь в отношениях с мужем, но реальность настойчиво стучала в двери. Нужно рассказать Калебу о том, что, возможно, их ждет. Именно сейчас его поддержка так необходима!

Карие глаза Калеба пристально смотрели на Аддисон.

– Давай уйдем отсюда! – прошептал он.

– Давай, – согласилась она.

Ее ответ прозвучал так уверенно, но сердце стучало с бешеной скоростью. Ощущение вины не позволяло хранить свой секрет дольше. Теперь, когда ее муж стал таким, каким хотелось его всегда видеть, не осталось отговорок – пора было признаваться.

Взяв жену за руку, Калеб торопливо повел ее через открытые двери в сад – такой же прекрасный, как и на территории их отеля. Здесь кругом цвели красивые цветы, источавшие сильный аромат: гардения, жасмин, китайские розы разных оттенков.

Ночной воздух снаружи был прохладным, поэтому Калеб снял с себя смокинг и накинул его на плечи Аддисон.

– Слышишь, птицы поют! – произнесла она, изумленно оглядываясь по сторонам.

– Смотри! – Калеб указал на мелькающих среди зеленой листы попугайчиков лори, зимородков и кукушек.

– Мы с тобой словно в раю, – прошептала Аддисон.

– Так и есть, – отозвался он.

Обернувшись, она обнаружила, что муж смотрит на нее, а не на птиц.

Затаив дыхание, Аддисон подумала, что сейчас пора произнести свое признание. Но тут Калеб засмеялся, положил руки на ее бедра, привлек ее к себе и, покачиваясь, словно в танце, начал напевать. Калеб никогда раньше не пел!

В этот момент они были одни посреди этого зеленого сада. Калеб пел негромко, только для Аддисон, собственную версию песни Коула Портера «Я все время о тебе думаю». Танцевал он сейчас раскованнее, чем до этого в бальной зале. Продолжая петь, Калеб подхватил жену на руки. Глаза его блестели.

– Что ты делаешь? – слабо запротестовала Аддисон.

А он прижал ее к сердцу, а потом поднял на вытянутых руках. Она смотрела на мужа и смеялась, потому что он продолжал петь для нее. Медленно, по-прежнему прижимая к себе, Калеб поставил жену на землю, затем крутанул ее и, поддерживая под спину, резко опрокинул назад, словно в танго. Лица их были на расстоянии всего дюйма друг от друга. Она обхватила мужа за плечи. Легкий порыв ветерка донес запах лосьона Калеба. И вдруг показалось, что время повернуло вспять – вспомнился медовый месяц.

Аддисон коснулась подбородка мужа, ощутив кончиками пальцев пробивающуюся щетину. Калеб поцеловал жену в губы и, подняв, повернул лицом к себе.

Аддисон почувствовала легкое головокружение.

Он это заметил и улыбнулся:

– Слишком много выпила?

Ее сердце сжалось. Она понимала, что муж шутит, но не могла позволить себе продолжать его обманывать.

Аддисон сделала глубокий вдох и, пока не успела передумать, выпалила:

– Нам нужно поговорить. Я должна кое-что тебе сказать.

Вечер был почти идеальным. Почти. До того момента, когда Калеб собрался увести свою восхитительную жену в хижину на воде и заняться там с ней любовью, но Аддисон вдруг глубоко вдохнула и посмотрела ему в глаза.

Столько дней он терзался тревогой, желая узнать, что не так с его женой, но впервые в жизни испугался. Испугался, что она вдруг скажет, что серьезно больна или что больше его не любит, потому что встретила другого и хочет развода. До сих пор Калеб гнал от себя подобные мысли.

Стараясь, чтобы голос звучал ровно, он спросил:

– Что ты хочешь мне сказать?

– Я беременна, – дрожащим голосом ответила она.

– Что?!

Меньше всего он ожидал услышать именно это. Калеб почувствовал облечение. Аддисон не умирает и не уходит от него. Она все еще его любит.

– Ты беременна? – На мгновение вернулись прежние страхи о том, что жена снова тяжело перенесет вынашивание и рождение ребенка, но Калеб отбросил сомнения. – Это же замечательно!

Он снова подхватил ее на руки и закружил.

У них родится еще один Тристан. Или маленькая девочка. Не важно. Главное – у них в семье появится еще один человек.

Калеб поставил жену на землю, опустился перед ней на колени и пощупал ее живот, а затем поцеловал его.

– Привет, детка, как ты там?

Он не мог прекратить глупо улыбаться. Главное сейчас – не сказать ничего, что может расстроить Аддисон.

– Когда нам ждать прибавления? Ты на каком сроке?

Его ладонь все еще лежала на ее животе. Калеб ощущал под пальцами небольшую выпуклость. Как же он раньше не заметил?

– Завтра исполнится пятнадцать недель.

Расслышав в голосе жены нерешительность, он вскинул голову, встал и ласково взял Аддисон за подбородок.

– Эй, что не так? Пятнадцать недель – это ведь почти пять месяцев. Ты что, только недавно узнала о своей беременности?

Теперь понятно, почему жена была так расстроена.

Калеб быстро подсчитал в уме.

– Значит, ребенок должен родиться в ноябре? – Он крепко обнял Аддисон. – Это здорово. К Рождеству у нас будет еще один Коннор.

Теперь Калебу было ясно: вот почему жена не хочет, чтобы он так много работал, вот почему хочет нанять помощника для работы в ее благотворительном фонде. Все кусочки головоломки начали складываться в понятную картинку.

Он обхватил лицо Аддисон ладонями.

– Не волнуйся. Все будет хорошо. Я обещаю. Когда мы вернемся, я поговорю с Гарри. Возможно, мы наймем еще несколько человек, чтобы у нас было побольше свободного времени. До рождения ребенка я все устрою.

Калеб был так возбужден, что едва ли мог сейчас мыслить здраво, поэтому остолбенел, когда глаза Аддисон вдруг наполнились слезами.

– Я знала о беременности, – прошептала она.

На ее лице и в глазах отражалась боль, никак не вязавшаяся с тем радостным известием, которое жена только что сообщила.

Калеб отпрянул.

– Что? Почему же ты не сказала мне?

Она отвела взгляд.

Он положил руки ей на плечи.

– Почему ты не сказала мне, что ждешь ребенка?

Скинув его ладони со своих плеч, Аддисон повернулась и пошла прочь. Она успела сделать несколько шагов, и в спину ей донеслось:

– Разве ты не знала, что я буду рад услышать эту новость?

Остановившись, Аддисон повернулась.

– Вот именно. Я не знала. Я не знала того человека, которым ты стал. Мы так редко виделись друг с другом. К тому же ты сказал мне, что больше не хочешь заводить детей. – Она прижала ладони к животу. – А потом случилось это. И я не знала, что делать.

– Что ты хочешь сказать? – Калеб повысил голос, вспугнув нескольких птиц, сидящих на соседнем кусте. – Ты не хочешь этого ребенка?

– Конечно, хочу.

– Тогда что ты имела в виду, когда сказала: «Я не знала, что делать»?

Слезы уже текли по щекам Аддисон. Калебу всегда было невыносимо видеть жену плачущей, но сейчас он не мог совладать с обуявшей его яростью.

Аддисон сознательно скрыла от него новость, которой они могли бы поделиться со всеми. До чего же это больно – не описать словами! Неужели они и в самом деле так отдалились друг от друга, что его жена даже не смогла сказать ему, что забеременела?

Аддисон вытерла слезы, размазав тушь по лицу, расправила плечи и посмотрела мужу в лицо.

– Я не была уверена, хочу ли жить с тобой дальше, не знала, как отнесешься к еще одному ребенку, потому что ты уже сказал, что больше не хочешь детей. Я сомневалась, стоит ли еще одному малышу жить в семье, где родители почти не разговаривают друг с другом.

Аддисон старалась крепиться изо всех сил, но ее голос по-прежнему дрожал.

– Так ты хочешь меня бросить? – воскликнул Калеб.

Отлично! Эта ночка преподносит сюрприз за сюрпризом!

– Я думала так поступить, потому что у тебя больше не находится времени на меня и Тристана.

Калеб провел рукой по волосам и сделал несколько шагов в сторону жены.

– Выходит, мое преступление – в том, что я занят. Я слишком усердно работаю, чтобы содержать свою семью. Поэтому ты хочешь уйти?

В глубине души он ощутил облегчение: у Аддисон нет другого мужчины. И все же казалось ужасным то, что она подумывает о разводе. При мысли о том, что он больше никогда не увидит жену и сына, Калебу хотелось умереть на месте.

Аддисон покачала головой.

– Ты ведь знаешь, как обстояли у нас дела. Не притворяйся, что ничего не замечал. Сейчас ты впервые за последние два года с нами, со мной. – Она прижала ладонь к сердцу. – Если бы ты знал, как одиноко мне было!

– А знаешь, как мне было одиноко? Знаешь, каково это: придумывать отговорки, чтобы подольше задержаться на работе, потому что никогда не знаешь, как встретят тебя дома? Так я сдал тест, прошел испытание? Выходит, ты передумала уходить, коли рассказала мне о ребенке?

Аддисон замялась. Кашлянув, она ответила:

– Мы ведь уже все обговорили. Ты обещал работать меньше, чем прежде. Я хочу, чтобы мы были настоящей семьей. Я люблю тебя, но боюсь, что ты нас лишь принимаешь как должное. Я хочу, чтобы ты искренне хотел видеть меня в своем доме. Ты только что признался, что не хочешь возвращаться с работы.

– Разумеется, мне очень нужно, чтобы ты была рядом со мной. Но вопрос не в том, хочу ли этого я. Хочешь ли ты, чтобы я был в твоей жизни?

Аддисон выглядела очень бледной. Хотя, может, тому виной был лунный свет, а еще ее серебристое платье. Она нагнулась и сняла босоножки.

– Я так больше не могу. Я слишком устала. Я пойду спать.

Калеб заслонил жене дорогу.

– Ты не можешь сейчас уйти. Ты скрыла от меня одну из самых важных новостей в жизни. Это все равно, что ты мне солгала.

На этот раз голос повысила Аддисон.

– Знаешь что? Я пыталась сказать тебе. Я позвонила тебе на работу, спросила, придешь ли ты домой ужинать. Я нарядилась, приготовила твои любимые блюда, а потом положила на твою тарелку свой тест на беременность и накрыла сверху серебряной крышкой. Знаешь, каково это: ощущать себя такой счастливой, такой радостной, умирать от нетерпения поделиться замечательной новостью? – Она уперла кулаки в бедра. – И я ждала, ждала, ждала. Три часа я просидела за столом, дожидаясь твоего возвращения. Но ты даже не позвонил. И тогда я поняла, что в твоей жизни стоит на первом месте. Ведь даже когда твоя жена звонит тебе и специально уточняет, во сколько ты вернешься домой, ты кладешь трубку и тут же забываешь о нашем разговоре. – Аддисон щелкнула пальцами: – Раз – и все! Так ты знаешь, каково так себя чувствовать? И не смей обвинять меня во лжи! Потому что ты тогда просто не пришел на ужин! И не смей останавливать меня! Я хочу уйти отсюда. И уйду.

Калеб никогда еще не видел свою жену такой разъяренной. Она резко повернулась и пошагала по тропе прочь.

Он понимал, что должен ее догнать, но не сделал этого. Им нужно побыть порознь.

Неподалеку раздались голоса. Очевидно, другие гости услышали ссору в саду.

Калеб оттянул ворот рубашки – до чего же неудобный, просто с ума сводит!

В душе бушевала обида и злость. Первые мгновения после признания Аддисон о ее беременности были просто волшебными, но потом…

А ведь она так и не ответила на тот последний вопрос: «Хочешь ли ты, чтобы я был в твоей жизни?»

Неужели все зашло так далеко, что им не разрешить свои противоречия? Ведь он любит свою жену, своего сына и этого еще не родившегося малыша. А вдруг уже поздно пытаться спасти свой брак?

– Сэр, вы в порядке? – обратился к Калебу один из служащих отеля.

Наверное, кто-то уже сообщил ему о криках, доносящихся из сада.

– Да, все нормально, – ответил Калеб, оттянул душивший его галстук-бабочку и побрел в сторону, противоположную той, куда ушла Аддисон.

Он решил отправиться на пляж. Там тихо и никого нет. Там можно все обдумать.

Глава 10

Шагать быстро в длинном платье было трудно. На тропе попадались мелкие камушки, которые впивались в босые ступни, но Аддисон не хотела останавливаться, чтобы обуться.

Похоже, она еще больше все испортила, превратила идеальный вечер в кошмар – из-за своего гипертрофированного чувства вины.

Аддисон осознавала, что причинила сильную боль своем мужу. Она поняла, что наделала, когда увидела его реакцию на новость о ребенке. Калеб был счастлив. Да, он сперва немного замялся, но вовсе не рассердился. А когда муж спросил, каков срок беременности, у Аддисон язык словно к прилип к небу, но она должна была сказать правду.

Может, стоило соврать, что сама только что обо всем узнала, придумать какое-нибудь оправдание? Но это не было бы полной правдой, и создало бы немало проблем позже.

Аддисон ощущала чувство вины. Муж сказал, что ему не хотелось возвращаться домой, к ней. Это было больно услышать. Больно потому, что Аддисон помнила: она и сама вела себя отстраненно, холодно, разговаривала с Калебом только о Тристане. Ей так надоело слышать от мужа о его работе, что она перестала спрашивать, как прошел его день. И он тоже не интересовался, чем занималась Аддисон в его отсутствие.

Но она так хотела изменить их отношения. Во время отдыха на Бора-Бора они словно вернули себе часть прежней любви друг к другу, остывшей за последний год. Они начали снова общаться. Неужели она только что все это разрушила?

Калеб обвинил ее во лжи. А ведь она еще не сказала ему самого главного – что есть высокий риск рождения больного ребенка.

Как муж отреагирует на эту новость?

Она прижала ладони к животу. Калеб неверно ее понял, когда она сказала, что не знала, что делать. Он думал, что речь идет о ребенке, а она ведь говорила о себе и муже.

Из-за этого Аддисон рассердилась и начала высказывать все, что наболело на душе.

Столько всего наговорила, не подумав. И не сказала самого важного.

Вот уже впереди показалось их бунгало. Она вытерла слезы. Ей не хотелось, чтобы Кохиа их заметила.

Аддисон не солгала мужу, когда сказала, что очень устала и пойдет спать. Хочется забыться, избавиться от мыслей о том, что в случившемся есть и часть ее вины.

Кохиа сидела на диване перед телевизором.

– Привет, миссис Коннор! Тристан – просто чудо-ребенок! Я уложила его спать пару часов назад.

– Спасибо большое, Кохиа!

Няня взяла свою сумку и направилась к двери.

– Не за что. Мы с Тристаном увидимся завтра в детском центре.

– До завтра!

Аддисон заперла за Кохиа дверь, сняла платье и повесила его на вешалку. Оно такое красивое, но теперь напоминает лишь о худшем вечере в жизни.

Даже не смыв с лица косметику, она натянула сорочку и легла в кровать, где уже спал Тристан. Обняв его, Аддисон ощутила утешение, но оно все-таки не помогло сдержать слезы.

Калеб снова встретил рассвет на пляже и сейчас стоял перед бунгало, не решаясь зайти внутрь. Не хотелось новой ссоры.

В начале восьмого появился официант, несущий на подносе завтрак. В животе у Калеба заурчало, но сейчас было не до еды.

Дверь бунгало открылась, и на пороге появилась Аддисон, одетая в шорты и футболку, с волосами, завязанными в узел. Ее лицо покрывала смертельная бледность. Несомненно, жена провела такую же бессонную ночь, как и он.

Подойдя к Калебу, Аддисон села рядом с ним на песок и протянула руку.

– Ничего не говори. Дай мне сказать. Мне нужно, чтобы ты знал.

Что на этот раз? Сообщит, что сдала его обратный билет?

Взгляд ее был устремлен на лагуну, где белые цапли пытались поймать океанских рыбешек.

– Вчера я не сказала тебе самого главного.

Да что там еще? Калеб изо всех сил крепился, чтобы не заговорить. Ему столько хотелось сейчас высказать, но вчера он получил хороший урок: лучше сперва попытаться выслушать.

– Перед самым отъездом мне позвонили.

Он кивнул, вспомнив этот звонок.

Аддисон пальцем начала чертить на песке круги.

– Это был мой гинеколог. Он хотел поговорить со мной о результатах некоторых обследований.

– Каких обследований? – не смолчал Калеб, чувствуя, что надвигается что-то зловещее.

– Они сделали сканирование затылочной прозрачности плода. Это когда измеряется количество жидкости в затылке у ребенка. Посмотрев результаты этого обследования, мой анализ крови и мой возраст, врачи пришли к выводу, что у меня высока вероятность родить ребенка, страдающего синдромом Дауна.

Калеба охватила паника.

– Что значит «высока вероятность»? – Он пытался оставаться спокойным, но это было нелегко. Хотелось одновременно задать сотню вопросов. Калеб и так уже беспокоился, сможет ли жена перенести вторую беременность, а оказалось, существуют дополнительные проблемы. Вдруг для Аддисон все это окажется чересчур?

Она повернулась и взглянула ему в лицо. На ее лице читалась такая боль, что у Калеба дрогнуло сердце. Выходит, Аддисон узнала обо всем еще до их отъезда! И у нее не было возможности обсудить с кем-нибудь то, что сказал ей врач, поискать в Интернете информацию на эту тему. Господи, как только она умудрялась казаться такой спокойной?

– Для женщины моего возраста нормальным считается риск рождения больного ребенка один к тысяче, а у меня показатель – один к ста сорока.

Числа… Калеб имел с ними дело ежедневно – он прекрасно умел считать и основывать на своих расчетах деловые решения. Но внезапно оказалось, что числа не всегда подконтрольны.

Разница между пропорциями один к тысяче и один к ста сорока в этом случае огромна.

Калеб был ошеломлен, ему казалось, что земля разом ушла из-под ног. Он нежно погладил щеку жены и спросил:

– И что теперь?

Аддисон сжала губы:

– Ничего. Это наш ребенок. Я уже люблю его. Я готова справиться с любыми проблемами, если они возникнут.

Калеб нахмурился:

– Ты меня неправильно поняла. Я имел в виду, какие исследования нужно пройти еще, что делать дальше. Можно ли наверняка узнать, все ли в порядке с ребенком?

Она покачала головой.

– Доктор Маккей спросил, соглашусь ли я на проведение пункции околоплодного пузыря. Тогда можно с уверенностью подтвердить или опровергнуть наличие заболевания у ребенка. Но такая процедура может привести к выкидышу. Я не могу на такое пойти. Просто не могу.

– Можно сделать что-нибудь еще?

– Да. Пройти повторное УЗИ на двадцатой неделе, чтобы рассмотреть черты лица ребенка и выяснить, каково состояние внутренних органов. Ведь у некоторых детей с синдромом Дауна имеются еще и проблемы с сердцем, и им требуется операция сразу после рождения.

– О, нет!

Мысль о то, что их новорожденному малышу сразу же потребуется операция на сердце, ужаснула Калеба.

Он немного помолчал, пытаясь привести мысли в порядок.

– Я мало знаю о синроме Дауна. Если нам уготовано пройти через такое с нашим вторым ребенком, нам нужно выяснить больше об этом заболевании, чтобы подготовиться самим и подготовить Тристана.

Они сидели бок о бок на пляже, но еще никогда Калеб не ощущал себя таким одиноким. Он обнял жену за плечи и притянул к себе. Чуть помедлив, она положила голову ему на плечо и заплакала.

Потрясенный, Калеб копался в своей голове, пытаясь вспомнить все, что знал о синдроме Дауна. В их школе учился мальчишка – кажется, его звали Алек – у его брата был этот синдром. Но, к своему стыду, у Калеба осталось в памяти лишь то, что тот больной малыш носил слуховой аппарат и всегда пребывал в хорошем настроении. Алек очень гордился своим братом и всегда был готов встать на его защиту. «Ну почему я тогда не обращал внимания на того больного мальчишку? Почему не узнал о нем побольше?» – мысленно корил себя Калеб.

Он погладил жену по руке и тихо сказал:

– Надо было рассказать обо всем мне. Тебе не стоило держать это в себе.

Вспыхнув, она вскинула голову.

– Когда? В тот момент, когда ты только что заявил, что не едешь с нами в отпуск?

Аддисон права. Разумеется, она права. Именно так Калеб и собирался поступить, пока жена не выдвинула ему ультиматум.

Теперь понятно, почему Аддисон повела себя так. Она переживала из-за своей беременности, беспокоилась за их брак. Новость о том, что есть риск родить больного ребенка, стала последней каплей.

Аддисон даже не могла поговорить с Калебом по душам, потому что на тот момент еще не решила, хочет ли остаться с мужем.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь мыслить здраво.

– Давай все обсудим. Шансы один к ста сорока на первый взгляд выглядят пугающими. Но, если подумать, это значит, что в ста тридцати девяти случаях из ста сорока наш ребенок родится здоровым. Все-таки вероятность благополучного исхода очень велика.

– Я понимаю, и все равно боюсь.

Калеб обнял жену крепче.

– Я тоже боюсь. Я в ужасе. Терпеть не могу неопределенности, к тому же очень мало знаю о подобных проблемах. Мне нужно найти где-нибудь компьютер, чтобы поискать информацию в Интернете.

Аддисон коротко рассмеялась.

– В кои-то веки тебе нужен Интернет не для работы.

– Я хочу знать, что еще мы можем сделать, к чему подготовиться. – Помолчав, он спросил: – Уверена, что не хочешь пункцию? – Она яростно замотала головой, но Калеб поднял ладонь. – Подожди. Выслушай меня сначала. Тебе еще предстоит носить этого ребенка двадцать пять недель – у нас будет достаточно времени для беспокойства и для того, чтобы узнать, что нас ждет впереди. Я осознаю рискованность проведения пункции…

Аддисон снова замотала головой. Калеб вгляделся в ее лицо. Приобретенный за несколько дней отпуска легкий загар, казалось, исчез, уступив место бледности. Вокруг глаз и на лбу залегли морщинки. Она нервно заламывала лежащие на коленях руки. Аддисон, несомненно, испытывала сильный стресс.

Калеб чуть откинулся назад, пытаясь казаться расслабленным, и слегка улыбнулся жене.

– Прежде чем я кое-что скажу тебе, хочу, чтобы ты знала: ты, как всегда, выглядишь великолепно.

– Ну разумеется, – вздохнула она.

– Ты очень расстроена – и не удивительно. Но мне необходимо знать: ты так сильно переживаешь из-за беременности, или твой стресс усугубило то, что тебе пришлось скрывать ее от меня? Я сейчас думаю о благополучии нашего ребенка. Если ты собираешься следующие двадцать пять недель не спать из-за волнения, твое давление будет зашкаливать. Не лучше ли в таком случае подумать о проведении пункции, чтобы узнать наверняка, родится ли ребенок здоровым. Ведь неопределенность только ухудшит твое состояние.

Это были разумные слова, да и разговор их на этот раз куда больше походил на нормальное обсуждение проблемы.

– Думаю, я просто на все сержусь, – тихо призналась Аддисон. – На себя, на тебя, на мои анализы крови. – Она подперла голову руками. – И еще я паникую.

– Почему?

Она закусила губу.

– Нелегко говорить об этом вслух, но мы оба знаем, что, когда Тристан был маленьким, ты показал себя куда лучшим родителем, чем я. Ты проявлял больше терпения, а я порой, не в силах успокоить плачущего сына, уходила в другую комнату. – Аддисон устремила взгляд вдаль, теребя локон своих волос. – Я тогда ощущала какое-то оцепенение. Далеко не сразу я привязалась к Тристану. Я чувствовала себя бесполезной, никудышной матерью и… – она посмотрела Калебу в глаза, – и женой.

– Я тоже был напуган. Когда ты заговорила о втором ребенке, я тоже запаниковал. А я ведь никогда не паникую. Когда родился Тристан, я чувствовал, что ты словно выскальзываешь из моих пальцев, а я ничего не могу сделать, чтобы удержать тебя. Я тогда работал не больше, чем другие люди, но у меня было такое ощущение, что я вкалываю круглые сутки. Я замечал, что ты отдаляешься, что в твоей душе идет какая-то борьба. Ты сидела целыми днями дома с Тристаном, а я постоянно думал о том, как помочь тебе прийти в норму. Я столько раз звонил твоей приходящей медсестре, что она уже, наверное, начала подумывать, не подать ли на меня заявление в полицию за домогательство.

Глаза Аддисон опять наполнились слезами.

– Так вот почему ты не хотел заводить еще детей? Из-за меня?

Калеб кивнул.

– Конечно, я хочу, чтобы у нас была большая семья. Но я хочу, чтобы с моей женой все было в порядке. И потому я ужаснулся, когда узнал, что из-за меня ты снова забеременела и тебе еще раз придется проходить через все это.

– Прости меня. Прости за то, что я не сказала тебе о своей беременности и предупреждении доктора Маккея.

Мягко коснувшись подбородка жены, Калеб заставил ее поднять лицо.

– Аддисон Коннор, ты – великолепная мать. Даже не сомневайся в этом – ни секунды. Тристан счастлив с тобой, и второго ребенка ты тоже сделаешь счастливым. Я собираюсь пройти с тобой каждый шаг этого пути. Мы всегда будем вместе.

Обхватив себя руками, она кинула взгляд за горизонт.

– Я переживала, что тебя не будет рядом со мной. А ведь если мне было нелегко с Тристаном, который родился здоровым ребенком, то вдруг на этот раз я не справлюсь?

– Даже не думай об этом. Ты справишься. Ты – идеальная. И ты не будешь одна. Обещаю, я буду тебе помогать. И Лара тоже. Не нужно паниковать. Больной или здоровый, этот малыш будет самым любимым на свете. – Калеб подтолкнул жену локтем. – И кто сказал, что у Тристана не было проблем со здоровьем? Он ведь страдал от сильных колик. Я разговаривал с парнями на работе, расспрашивал, как вели себя в младенчестве их дети. Наш Тристан выиграл бы конкурс на самого крикливого и плаксивого младенца.

Уголки губ Аддисон слегка приподнялись.

– Так вот откуда ты брал все эти идеи о том, как успокоить Тристана во время колик?

Калеб кивнул.

– Да, и мы перепробовали все. Вообще-то, парни в один голос твердили, что колики пройдут не раньше, чем ребенка отнимут от груди.

Она удивилась:

– Вы в мужской компании обсуждали нашего ребенка?

– Конечно, мы всегда так делаем.

Улыбка исчезла с ее лица, рука легла на живот.

– И этого тоже будете обсуждать?

В ее глазах Калеб видел страх. Он и сам его ощущал.

– Конечно, будем. Я буду хвастать первой улыбкой нашего малыша, его первым зубом… – Он покачал головой. – Ты даже не представляешь себе, какие мысли не давали мне покоя.

Аддисон наморщила нос.

– Ты о чем?

– Я знал, что с тобой что-то не так. Я тревожился. Думал: вдруг ты встретила другого мужчину или серьезно заболела…

– Заболела?

– Я не знал. Я вспомнил о твоей сестре и…

Она коснулась его щеки.

– О, Калеб!

– Но я и подумать не мог, что ты, оказывается, беременна.

Аддисон кинула взгляд на свою грудь.

– Я боялась, что ты заметишь…

– Следовало бы. Но у меня в последнее время было мало практики в таких наблюдениях. – Он внезапно нахмурился. – А как же спиртное – все эти коктейли?

Она слабо улыбнулась.

– Да, это было нелегко. Пришлось попросить официанта принести мне безалкогольный «Дайкири». А шампанское и вино я тоже ухитрилась не выпить.

Аддисон помолчала несколько секунд, а потом облегченно вздохнула, чувствуя, как уходит напряжение, сковывавшее все тело.

Калеб снова обнял жену.

– Знаешь, все родители хотят, чтобы их ребенок родился идеально здоровым. Медицина развивается с каждым годом, и теперь существуют все эти дородовые исследования. Но дело в том, что все равно нельзя предсказать на сто процентов, будет ли у малыша какое-то заболевание. Дети часто рождаются с пороками, которые невозможно различить при УЗИ-обследовании. Некоторые нормально развиваются, но при родах что-нибудь случается: травма, кислородное голодание. Болезнь может носить скрытый характер – например, кистозный фиброз. Внучка Гарри родилась с диабетом. Паренек с нашей улицы заболел менингитом, когда отправился учиться в университет. Я хочу сказать, что в жизни невозможно все предусмотреть. Никто не знает, что его ждет впереди – хорошее или плохое. Но знай, меня страшит то, что может понадобиться операция на сердце этому малышу, однако самому малышу я очень рад. Он – наш. Он скоро родится, и я его уже люблю.

Аддисон благодарно улыбнулась и прошептала:

– И я его люблю. Ты так добр со мной, так хорошо все воспринял. Надо было сразу признаться тебе во всем, надо было чаще с тобой разговаривать. Я даже не заметила, как начала кричать на тебя. Прости. Я думала лишь о своих чувствах, забыв о твоих.

Калеб откинул с ее лица пряди волос, выбившиеся из пучка на макушке.

– Спасибо за эти слова. Давай забудем о том, что было. Нужно смотреть в будущее, двигаться вперед. Нельзя жить прошлым.

Он встал и протянул руки.

– Пойдем поедим. Завтрак уже, наверное, остыл, но это лучше, чем ничего.

Аддисон кивнула и вложила свои руки в его ладони. Калеб рывком поднял жену, прижав к своей груди. Они постояли так несколько секунд, находя утешение в объятиях друг друга.

День только начинался, но Аддисон уже чувствовала усталость. Наверное, из-за того, что не спала всю ночь. Но теперь бремя, которое приходилось нести в одиночку, упало с ее плеч. И она, и Калеб были готовы встретить вместе то, что уготовило им будущее.

Они вошли в кухню и удивленно застыли. Тристан уже проснулся – раньше обычного – и сам себе приготовил завтрак. Кетчуп был повсюду: на его лице, волосах, на столе.

Калеб рассмеялся и шагнул вперед. Тарелка Тристана была пуста.

– Ты уже съел все свои сосиски? – спросил отец.

Мальчик улыбнулся и кивнул.

И тут Аддисон заметила кое-что еще: на тарелке с завтраком, предназначавшимся Калебу, отсутствовал один ингредиент.

– Ты съел и папины сосиски тоже?

Тристан снова кивнул, явно довольный собой.

– Пойдем, я тебя умою, пока папа готовит мне чай.

Когда вымытого Тристана снова посадили за стол с книжкой-раскраской и карандашами, Калеб поставил перед женой чашку чая без кофеина, тарелку с тостами и улыбнулся:

– Тяжело тебе, наверное, без кофе.

– Даже не упоминай о нем!

Было странно смотреть, как муж хлопочет на кухне в вечернем смокинге, в котором ходил на бал, в то время как Аддисон уже сменила серебристое платье на футболку и шорты.

«Мы, должно быть, выглядим, как самая странная пара на свете», – подумала она и спросила:

– Не хочешь переодеться?

– Потом. Давай сначала позавтракаем.

Он сел напротив, отпил глоток чая без кофеина, который приготовил и для себя, и скривился. Потом, пристально посмотрев на жену, Калеб сказал:

– Теперь, когда я знаю, в чем дело, давай покажем тебя врачу.

– Зачем?

– Потому что ты на днях упала в обморок и не позволила мне вызвать доктора. Я хочу, чтобы он тебя осмотрел.

– У меня нет кровотечения. Беременность у меня в той стадии, когда обычно выкидыши уже не случаются.

– Но отчего тебе стало плохо? Может, виной кровяное давление? Я плохо разбираюсь в таких вещах, но хотелось бы точно знать, что беспокоиться не о чем.

– Я слышала, что тут, на острове, есть больница, но имеется ли в ней гинеколог?

– Можно узнать у портье. – Калеб указал в сторону сына и беззвучно спросил: – Мы ему расскажем?

Аддисон еле заметно кивнула.

Калеб повернулся к Тристану, взял один карандаш и начал закрашивать часть картинки.

– Эй, мама и папа хотят кое-что тебе сказать.

Мальчик, казалось, почти не слушал его. Высунув от усердия язык, он сосредоточился на своей раскраске. Немного понаблюдав за тем, что делает отец, он посоветовал:

– Закрась этот кусочек фиолетовым, пап.

Калеб кивнул и взял фиолетовый карандаш.

– Как ты относишься к младенцам?

– У воспитательницы в нашем детском саду есть младенец. Он у нее в животике.

– А я знаю еще кое-кого, у кого в животе тоже растет ребеночек.

– Это миссис Фостер? Похоже, у нее в животе тоже есть маленький.

Аддисон хихикнула. Миссис Фостер, их соседке, было уже за восемьдесят. Она была полной дамой с большим животом.

– Нет, это не миссис Фостер. – Калеб дотронулся до руки сына. – А если я тебе скажу, что у мамы скоро будет ребеночек, а у тебя – братик или сестричка?

Тристан вскинул голову и уставился на мать с открытым ртом.

– У нас будет ребенок?

– Да, – кивнула она.

– А можно бы будем с ним спать в одной комнате?

– Не сразу, чуть позже, – ответил Калеб. – Когда малыша принесут из больницы, он будет спать в колыбельке у мамы с папой в комнате. А через несколько месяцев он сможет переехать в твою комнату.

– Он заберет ее у меня?

– Нет. Мы можем выделить ему комнату по соседству с твоей.

– А когда мы вернемся домой, он уже будет ждать нас там?

Аддисон рассмеялась.

– Что ты наделал! Следующие полгода Тристан не даст нам покоя с своими вопросами. – Она взяла сына за руку. – Хочешь потрогать мой живот? Ребенок сейчас там, но он еще маленький. Он появится после Хэллоуина, перед Рождеством.

Тристан спрыгнул со стула, обежал вокруг стола положил ладошку на ее живот.

– У нашей воспитательницы живот больше. А мы пойдем сегодня смотреть рыбок?

Что с него взять? Ему всего четыре года. В таком возрасте внимание у детей быстро переключается с одного на другое. Главное, что Тристан рад будущему пополнению в семье.

Калеб подхватил его на руки.

– Ну что, айда в хижину смотреть на рыбок?

– Да!

Отец с сыном вернулись через четверть часа. Аддисон уже успела принять душ и надеть бледно-голубое платье. Калеб наконец снял смокинг и отправился в душ.

Через десять минут он, одевшись, взял сына и жену за руку и они все вместе отправились в местную больницу на машине, предоставленной отелем.

Аддисон чувствовала, как все сжимается внутри от беспокойства. Ведь с ней все в порядке – откуда же эта нервозность?

Калеб коснулся ее руки.

– Прежде чем мы зайдем к доктору, я хочу кое-что тебе сказать.

– Что? – с беспокойством спросила Аддисон.

Посмотрев на нее своими карими глазами, он произнес:

– Хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя и буду рядом с тобой всегда – какие бы новости мы ни услышали сейчас или в будущем. Прости, что у меня ушло так много времени на то, чтобы понять, что в жизни главное. – Калеб прижал ладонь к груди. – Я очень рад этому ребенку. Правда. Я все еще беспокоюсь и по возвращении задам доктору Маккейну сотню вопросов, но я верю, что все будет так, как суждено. Десять лет назад я встретил женщину своей мечты и по-прежнему безумно в нее влюблен. Я хочу быть с тобой. Я не могу без тебя. Если наш второй ребенок будет плакать по ночам, я буду дежурить у его колыбели, буду делать все, что необходимо. – Он полез в карман и вынул оттуда смятый листок бумаги. – Я написал это прошлой ночью, когда сидел на пляже.

Аддисон взяла листок дрожащей рукой и развернула его. На нем неразборчивым почерком Калеба, с несколькими исправлениями, был написан текст объявления: «Партнерская фирма «Коннор и Шо» ищет энергичного и настроенного на результат человека, готового стать третьим партнером в фирме».

– Когда вернемся домой, я размещу его в газетах. – Калеб вынул из кармана квитанцию. – Я также отправил в прессу объявление о поиске трех помощников для себя и Гарри. Пора правильно расставить приоритеты. Для меня ты всегда была на первом месте. Просто я на время сбился с пути.

Она кивнула.

– Я люблю тебя. Всегда любила, даже когда пыталась убедить себя в том, что больше не люблю. Я не хочу идти по жизни одна. Хочу, чтобы ты был рядом. Хочу верить, что если услышим какую-то ужасную новость, будем сильными и справимся с проблемой.

Калеб положил ладонь жены себе на грудь.

– Ты нужна мне, Аддисон. Без тебя я не смогу существовать. Ни на секунду не сомневайся в моей любви.

Это были слова, которые она так давно мечтала услышать. Они дарили уверенность в том, что Калеб найдет время для своих близких. Они принесли облечение вместе с пониманием того, что если когда-нибудь понадобится с кем-то пооткровенничать или кому-то поплакаться, можно обратиться к самому важному для нее человеку. Обратиться со своими страхами или просьбой о помощи, даже просто попросить подержать ее за руку – Калеб всегда будет рядом.

– Миссис Коннор? – окликнул их человек в белом халате. – Я – доктор Акана. Идемте сюда.

Калеб сжал руку жены.

– Я знаю, что ты – самая сильная женщина на свете. Что бы ни случилось, мы разделим это на двоих.

Аддисон чувствовала искренность его слов, и ее сердце пело, несмотря на то что страх перед неизвестностью так и не отпустил.

Доктор провел Конноров в кабинет. Тристан тут же уселся в угол и с головой ушел в игру с солдатиками.

– Миссис Коннор, я так понимаю, вы беременны и несколько дней назад упали в обморок?

Она кивнула.

– Если не возражаете, я задам несколько вопросов и осмотрю вас.

– Конечно.

После внимательного осмотра и расспросов врач начал что-то записывать.

Аддисон рассказала ему о том известии, которое услышала перед самым отъездом.

– И вы больше не проходили никаких исследований?

Она покачала головой.

Доктор ободряюще улыбнулся.

– Поймите меня правильно. Осмотр не выявил никаких проблем ни с вами, ни с ребенком. Что же касается результатов сканирования затылочной прозрачности плода, я не могу вам ничего о них сказать. На эту тему вам необходимо побеседовать с наблюдающим вас гинекологом. Если хотите, лягте на кушетку, и я прослушаю сердцебиение плода.

Врач включил УЗИ-аппарат и выдавил на живот Аддисон немного геля.

Она тревожно затаила дыхание. Калеб, должно быть, заметил страх на ее лице, потому что подошел с другой стороны кушетки и взял жену за руку.

Проведя датчиком по животу Аддисон, доктор Акана бросил взгляд на монитор.

– Я не могу оценить затылочную прозрачность плода. На этом сканере я могу лишь увидеть, как развивается ребенок. Вы уже записались на детальное сканирование на двадцатинедельном сроке?

– Да.

– Это хорошо. – Он указал на монитор. – Вот и ребенок. Выглядит нормально. Вот череп, вот позвоночник, вот бедро. А эта пульсация – его сердцебиение.

Аддисон выдохнула, а Калеб снова сжал ее руку, не сводя с монитора глаз и широко улыбаясь.

– Эй, Тристан! – позвал он. – Иди сюда, взгляни на твоего братика или сестричку.

Мальчик подошел, врач начал показывать ему, где у будущего малыша какие части тела, и в этот момент крошечные ножки на экране несколько раз дернулись.

Тристан воскликнул:

– Смотрите! Он хочет играть в футбол!

– Может, это не он, а она. Мы еще не знаем, – сказала Аддисон.

Калеб, застыв и не сводя глаз с монитора, поинтересовался:

– Изображение с экрана можно распечатать на бумаге?

Доктор Акана кивнул и нажал какую-то кнопку. Из принтера выехал распечатанный снимок. Калеб взял его и помог жене встать с кушетки.

– Все в порядке, миссис Коннор. Думаю, вы правы, считая, что ваш обморок был вызван тем, что вы в тот день мало ели и пили. Анализы крови и мочи у вас в норме. Пока не вижу никаких поводов для беспокойства.

– Спасибо, – с огромным облегчением произнесла Аддисон.

Врач пожал ей руку.

Пять минут спустя Конноры уже сидели в машине и направлялись обратно в отель. Аддисон, прижавшись к мужу, который обнимал ее за плечи, впервые за долгое время ощущала себя счастливой и защищенной. Беспокойство за судьбу будущего ребенка никуда не ушло, но теперь она напополам с мужем делила все тревоги.

Они пройдут через все вместе, не повторяя прошлых ошибок.

– Чем хочешь заняться сегодня вечером? – поинтересовался Калеб.

Аддисон улыбнулась, кинула взгляд на Тристана, который смотрел на нее своими большими глазами, потом поцеловала Калеба в губы и ответила:

– Мы ведь на Бора-Бора. Я хочу лежать в нашей огромной кровати в хижине на воде и смотреть на рыбок вместе с двумя своими самыми любимыми мужчинами на свете.

Калеб кивнул, искренне ответив:

– Твое желание – закон.

Эпилог

– Тужься, милая, тужься.

Калеб, поддерживая жену за плечи, сидя в изголовье, чувствовал себя здесь бесполезным.

– Еще чуть-чуть, – подбодрила Аддисон акушерка…

УЗИ-обследование на двадцатой неделе не выявило каких-то серьезных нарушений у плода. Оставалось только ждать.

Этим утром Аддисон чувствовала себя усталой, и Калеб вызвался отвести Тристана в парк, причем забыл свой мобильник на кухне.

А час спустя у Аддисон начались схватки. Пришлось Рубену везти ее в больницу, по пути забрав Калеба из парка.

Рубен и Лара сидели вместе с Тристаном рядом с палатой, ожидая, когда Аддисон родит.

Вернувшись с Бора-Бора супруги Коннор обнаружили, что их няня обручилась с Рубеном. Он настаивал на том, чтобы поскорее пожениться, но Лара хотела видеть Аддисон своей свидетельницей на свадьбе. Поэтому пришлось церемонию отложить до появления на свет второго ребенка Конноров.

Именно этого сейчас все и ждали.

– Уже видна головка, – с улыбкой объявила акушерка. – Еще немного – и ребеночек родится.

Аддисон сжала зубы, покраснев от натуги. Несколько секунд спустя ребенок наконец лежал у нее на груди.

Рядом уже дежурил педиатр, в реанимации для новорожденных на всякий случай была приготовлена кроватка.

Калеб нагнулся над ребенком. Тот смотрел на отца, не мигая и не издавая ни звука, потом вдруг втянул в себя воздух, и кожа его порозовела.

Калеб не видел ничего прекраснее в жизни.

Они с Аддисон решили не узнавать заранее пол ребенка, и сейчас Калеб присмотрелся и коснулся щеки жены.

– Эй, Тристан рассердится. У нас девочка.

– Дочка? – Глаза Аддисон наполнились слезами. – У нас дочка!

Калеб смотрел, как поднимается и опускается крошечная грудная клетка их ребенка.

Сзади плеча Калеба коснулся педиатр.

– Дыхание малышки, кажется, в норме. Вы не возражаете, если я ее как следует осмотрю?

Акушерка обратилась к Калебу:

– Не желаете сами обрезать пуповину?

Слегка трясущимися руками он перерезал пуповину между двумя зажимами, затем педиатр положил новорожденную под согревающую лампу на несколько минут.

Аддисон начала дрожать, и Калеб снова обнял ее.

– Вынужден тебя огорчить: хотя у малышки и голубые глаза, но уже сейчас видно, что они со временем потемнеют. Думаю, она вся пойдет в своего папу.

– Пускай. Лишь бы она не унаследовала твой талант храпеть во сне, – улыбнулась Аддисон.

Она выглядела изможденной. Схватки начались так внезапно, к тому же на пару недель раньше срока.

Педиатр внимательно прослушивал легкие девочки.

– Назовем ее Софи? – предложил Калеб.

Аддисон кивнула и улыбнулась шире.

– Да, это имя ей подходит.

Вторая акушерка сделала несколько пометок в карте новорожденной, а затем протерла ее лицо и тело салфетками.

Педиатр завернул малышку в одеяльце и снова передал матери.

– Что ж, хотя она и родилась на две недели раньше, чем следовало, весит девочка семь фунтов и пятнадцать унций – и это очень даже неплохо. Дыхание в норме, сердце и легкие – чистые. И никаких признаков других заболеваний.

– Правда? – тихо произнесла, почти прошептала Аддисон.

– Да.

Она облегченно выдохнула.

– Вам дать еще пять минут на то, чтобы пообщаться с ребенком? – спросила акушерка, понимая, что они сейчас чувствуют.

– Да, пожалуйста, – ответил Калеб.

– Я буду за дверью, – сказала акушерка и вышла из палаты вместе с остальными врачами.

Софи лежала на груди матери. Калеб обнял Аддисон за плечи и переплел свои пальцы с ее пальцами.

– Добро пожаловать в этот мир, Софи!

– Спасибо тебе, Калеб, – прошептала Аддисон.

– А меня за что благодарить? Ты ведь сделала всю работу сама.

Она покачала головой.

– Спасибо за прошлые шесть месяцев, за то, что сдержал все свои обещания.

Он протянул руку и коснулся щеки жены.

– Я люблю тебя, Аддисон Коннор. В моей жизни нет ничего важнее тебя и нашей семьи. – Калеб поцеловал ее в губы. – Никогда еще не был так счастлив, как сейчас.

– Я тоже.

Оба посмотрели на свою дочь, которая пискнула и заплакала.

Аддисон улыбнулась:

– Кажется, у нас впереди снова тяжелые времена.

– Жду их с нетерпением, – отозвался Калеб, а затем вышел из палаты, чтобы рассказать сыну и друзьям о новом члене семейства Конноров.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg