«Дразнящие ласки»

Дразнящие ласки (fb2) - Дразнящие ласки [Twins on the Way] (пер. В. А. Хожалова) (Каванахи из Силвер-Глен - 4) 625K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Дженис Мейнард

Джанис Мейнард Дразнящие ласки

Twins on the Way © 2015 by Janice Maynard

«Дразнящие ласки» © «Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2016

* * *

Глава 1

Тэвин Каванах был не особенно удачлив в любви: слишком привык думать только о себе и не очень доверял людям. А это означало лишь то, что можно было выбирать себе подружек только на одну ночь.

На сей раз это произошло в Лас-Вегасе, где он заменял на конференции заболевшего друга с презентацией на тему «Информационная безопасность». Публичные выступления не были для него проблемой, но все же он предпочел бы остаться в своей холостяцкой берлоге в Северной Каролине.

Обогнув игровые автоматы и столы, вокруг которых толпились возбужденные игроки, Гэвин направился к выходу, отчаянно желая вдохнуть свежего воздуха и увидеть небо. Он торчал в этом отеле с самого обеда, а сейчас уже почти десять вечера. Выйдя, он окинул взглядом улицу, освещенную неоновыми вывесками и забитую машинами. Вегас – город бесконечных возможностей и потерянных мечтаний, приют для холостяков и стареющих мачо, безвозвратно упустивших свою молодость и удачливость, гавань безудержных вечеринок и маяк, обещающий большой куш путешественнику.

Гэвин Каванах не мог дождаться момента, когда можно будет поехать домой, в Нью-Йорк.

Но есть нечто, что сейчас нужно ему куда больше, и это желание – точно ненасытный зверь, каждую минуту оно напоминает о том, что вокруг – мир, в котором проститутки – абсолютно законное явление.

Несколько сотен баксов за банальный секс – это слишком. Гэвин не собирался искать девушку по вызову. Разве уважающий себя мужчина станет платить за секс?

Гэвин прижал пальцы к вискам, чувствуя, как острая боль пронзила голову. Он на ногах с трех ночи – пришлось рано встать, чтобы попасть на самолет из Эшвилля. Так что даже если бы он и захотел найти «ночную бабочку», был велик риск заснуть прямо у нее на руках.

Ловко обходя туристов и разнообразных уличных торговцев, Гэвин смотрел по сторонам. Вот мимо прошел странно одетый прохожий, но, на удивление, никто даже не посмотрел в его сторону. Гэвин шел быстро, надеясь, что в голове прояснится и мысли о сексе уйдут. Дома, в Силвер-Глен, сейчас должно быть около часа ночи. Гэвин чувствовал сильную усталость, но знал, что не уснет, если не устанет еще больше – утомление должно было быть намного сильнее желания нежного и изящного женского тела. Если все получится, он сможет пересилить себя, и так будет лучше. Он волк-одиночка, а женщины либо рьяно старались его изменить, либо побаивались.

У него было шесть братьев, и он научился быть самодостаточным с самого детства, избегая компании младших и не получая внимания со стороны старших, которые были слишком круты и не посвящали малыша Гэвина в свои планы.

Даже соседи как-то не очень замечали его. Они дали братьям Каванах прозвища «три мушкетера» – для Лиама, Дилана и Эйдана, и «три хулигана» – для Конора, Патрика и Джеймса. Средний брат не был ни отважным героем, ни отчаянным сорванцом. Ему нравилось ходить в школу, ни разу он не попадал в какие-то передряги, и несмотря на то, что к девятому классу вырос до метра восьмидесяти трех сантиметров, а спустя пару лет еще и подкачал мускулы, лучшим времяпрепровождением для него оставалось чтение. Но это вовсе не означало, что мальчик был робким маменькиным сынком. Он умел драться и мог постоять за себя в уличной стычке.

Гэвин свернул на боковую улочку и прошел по ней несколько кварталов, а затем направился назад в отель. Здесь, вдали от центральных улиц, было гораздо меньше огней, людей и соблазнов. К сожалению, не он один выбрал этот маршрут. Поравнявшись с узкой аллеей, в которой стояли грузовые фургоны, мужчина услышал жаркий спор. Участников беседы не было видно, и Гэвин решил остановиться, не показываясь им.

Его поразил женский голос: странно, что здесь, в этом темном глухом месте, могла делать женщина.

– Оставь меня в покое, – плакала невидимая девушка. – Не все же тебе получать желаемое.

Гэвин заглянул за угол как раз в тот момент, когда ее спутник положил руки ей на плечи и встряхнул ее.

– Не вмешивайся, Кэсс, – сказал он. – Пожалеешь.

– Отпусти ее! – крикнул Гэвин.

Маленькая и изящная девушка накинулась на парня, но он крепко держал ее за запястья, не давая коснуться себя. Крик Гэвина отвлек его на долю секунды, но этого хватило, чтобы она нанесла удар своему обидчику.

– О, черт!

Гэвин воспользовался случаем и одним ударом в подбородок отбросил забияку на шаг назад. Парень бы устоял, если бы не скользкий гравий. Потеряв равновесие, он покачнулся, тяжело обвалился на землю, ударившись плечом, и застыл.

– Давай-ка поспешим, – произнес Гэвин, беря девушку за руку и увлекая за собой. – Не стоит ждать, пока он проснется.

– А если ему нужна помощь?

Гэвин остановился у фонаря и с изумлением взглянул в лицо новой знакомой.

– Ты и вправду так о нем беспокоишься?

На него взглянули огромные темные глаза в обрамлении длинных и густых ресниц. Блеснули белоснежные зубки, и пухлая нижняя губка чуть оттопырилась.

– Наверное, нет, – тихо сказала девушка, но тем не менее оглянулась через плечо посмотреть на поверженного врага.

Она не могла стать той женщиной, которую Гэвин искал сегодня: невинность в ней так и бросалась в глаза. И это не делало ее менее привлекательной, скорее, наоборот: какой-то древний инстинкт заставил его откликнуться на эту невинность первозданным желанием, но он понимал, что сейчас ему нужен грубый, неистовый, необузданный секс. Так что эта красотка сегодня не его добыча, он лишь напугает ее до полусмерти.

Но желание прикоснуться к ней было непреодолимым. Заправив красавице за ухо локон, Гэвин провел большим пальцем ей по щеке.

– Все хорошо, – сказал он успокаивающе. – Я не позволю никому тебя обидеть, клянусь.

– Вы очень добры, – сказала девушка.

– Дело вовсе не в этом. Мне не нравятся мужчины, которые, пользуясь тем, что они сильнее, угрожают женщинам.

Гэвин внезапно подумал, что мог бы всю ночь смотреть на свою случайную знакомую: она пробуждала в нем странные чувства. Волнение? Возбуждение? Да, пожалуй.

Он прикоснулся к ее локтю, слегка подталкивая вперед.

– Нам нужно идти.

Та покорно пошла следом на десятисантиметровых каблуках, вцепившись в сумочку, висевшую на плече.

– Моя машина припаркована у отеля. Могу тебя подвезти до дома, – предложил Гэвин.

– Нет. Он знает, где я живу.

– Ну хорошо. Но нужно позвонить в полицию. Ты должна сделать официальное заявление.

Трудно было беседовать на бегу, к тому же неизвестно, стоило ли вообще бежать – по всей видимости, их никто не преследовал.

– У меня болит бок. И я не хочу приплетать сюда полицию.

Неохотно замедлив шаг, Гэвин выдохнул. Девушка прислонилась к почтовому ящику, тяжело дыша, грудь ее вздымалась – взгляд отвести было просто невозможно.

– Сколько еще? – спросила она.

Гэвин назвал отель: до него еще нужно было пройти около квартала.

– Этот парень тебя обидел? – поинтересовался он, памятуя, что негодяй угрожал своей спутнице и даже тряс ее.

Девушка выпрямилась, окидывая Гэвина пронзительным взглядом с головы до ног.

– Со мной все в порядке, – ответила она. – Можешь пригласить меня к себе, чтобы я успокоилась и отдышалась?

От столь резкого напора Гэвин застыл, ноздри его раздувались, точно у молодого дикого жеребца, почуявшего самку.

– Не знаю, удобно ли это, – промолвил он, удивляясь сам себе.

Это что, проверка судьбы на прочность?

– Я тебе не помешаю. Если ты сам хочешь, – добавила она, озорно улыбнувшись.

О небеса, да в ее глазах неприкрытый интерес. Гэвин закашлялся, а затем с трудом произнес:

– Хорошо, пойдем.

Проталкиваясь сквозь толпу игроков, он на сей раз едва замечал, куда идет, и виной тому была молодая женщина, идущая рядом. Он держал ее за тонкое запястье и готов был поклясться, что ощущал биение пульса. Наконец они вошли в лифт, и можно было рассмотреть ее.

Девушка смотрела на покрытый ковром пол, а Гэвин изучал ее, чувствуя бешеное сердцебиение и ощущая, как от адреналина напрягаются мышцы. Волосы до плеч, каштанового, почти черного цвета, обрамляли лицо, напоминающее сердечко. Ростом она была около метра шестидесяти, но казалась выше из-за высоких каблуков.

О, как она ему нравилась! Гэвин уже представлял свою новую знакомую полностью обнаженной – он бы уложил ее на свою большую и мягкую постель…

Фигура ее была изящной, изгибы – соблазнительными: пышная грудь, подчеркнутая глубоким вырезом серебристого платья, сверкающего миллионами искр на свету. Казалось, оно движется само по себе. Гэвин остро ощутил желание.

– Как тебя зовут? – спросил он.

Она подняла голову и улыбнулась, и Гэвин усомнился в том, что незнакомка ничем не примечательна. Желание усилилось.

– Кэссиди. Кэссиди Корелли. Кэсс для друзей. А тебя?

– Гэвин Каванах.

Лифт, звякнув, открылся, и они вышли. Комната Гэвина была за углом. Он вставил карточку-пропуск, чтобы открыть дверь, и отошел на шаг, впуская свою гостью.

Кэссиди окинула роскошную комнату недоуменным взглядом.

– Ты либо транжира, либо крупная шишка.

– Не совсем так. Я не игрок. Мой друг должен был делать главную презентацию на конференции, но заболел, а я его подменяю.

Гэвин растянулся в кресле, стараясь держаться непринужденно. Кэссиди же, казалось, чувствовала себя абсолютно естественно: скинув туфли, она направилась к мини-бару и взяла лимонад и пакетик с орехами.

– Не возражаешь? Я просто умираю с голоду.

– Конечно, угощайся.

Кэссиди села в кресло напротив, забравшись на него с ногами. Гэвин едва не задохнулся, увидев, как задрался подол ее платья: соблазнительно короткое, оно лишь до середины скрывало ее бедра.

Он спросил:

– У тебя есть телефон, или дать тебе мой?

Непринужденно отпив глоток лимонада, Кэссиди удивленно подняла глаза:

– А зачем мне телефон?

– Чтобы позвонить в полицию.

Поморщив носик, Кэссиди ответила:

– Не уверена, что это хорошая идея. Я бы назвала то, что произошло, небольшой семейной неурядицей.

Вот так поворот! Напрягшись, мужчина спросил:

– Ты в какой-то группировке?

– Боже, конечно нет!

– Ты замужем за ним?

Конечно, на ее руке нет обручального кольца, но это ничего не означает.

Кэссиди снова недоумевающе посмотрела на Гэвина, но он не замечал ее взгляда, мысли его были заняты совсем другим: например, он думал, что помада на ее губах совпадает по оттенку с лаком для ногтей…

– Я не замужем, – произнесла девушка, отчетливо выговаривая каждое слово. – У меня нет второй половинки, я абсолютно свободна. И мне не нужно спешить никуда до десяти утра.

– Ты работаешь сегодня? – спросил он.

В Вегасе сложно вот так сразу распознать проститутку в толпе. Конечно, Кэссиди Корелли более чем соответствовала женскому идеалу, но выглядела слишком уж юно.

Она внезапно поджала губы и сразу же стала похожа на стогую учительницу, а не на девушку легкого поведения.

– Я работаю, – произнесла она, с яростью глядя на Гэвина. – Но я не та, за кого ты меня принял. Даже не знаю, счесть ли это оскорблением или комплиментом.

– Сколько тебе лет?

– Мне двадцать три, – ответила она.

– Хорошо.

Кэссиди склонила голову набок.

– Почему?

Он улыбнулся:

– Потому что, если я приму твое приглашение, меня не заберут в тюрьму.

– Какое приглашение? – спросила Кэссиди совершенно невинно, но в ее больших глазах загорелась искорка.

Гэвин обычно с осторожностью обращался с незнакомками, но эта девушка словно несла в себе свет, тепло и естественность – все, чего не было в его жизни. И его неудержимо тянуло к ней, точно мотылька – к костру.

Кэссиди тем временем сунула орешек в рот, медленно прожевала его и запила лимонадом.

– Почему же ты не играешь? – спросила она.

Неожиданный вопрос застал Гэвина врасплох. Он пожал плечами.

– Я неплохо считаю, но обычно выигрывает казино. К тому же люблю быть уверенным в исходе дела.

Кэссиди передернуло, словно от отвращения.

– Ах, даже так. Что ж, люблю таких мужчин.

– Поэтому ходишь по ночам с этим качком-вышибалой?

– Поверь мне, – серьезно сказала она. – Ни о какой романтике в данном случае и речи быть не может.

– О чем вы спорили?

– Давай не будем об этом.

– Ты готова заняться сексом с незнакомцем, но не можешь ответить на простой вопрос?

Вскинув голову, Кэссиди встала, щеки ее запылали.

– Кто сказал, что я готова заняться сексом?

Гэвин пристально посмотрел на нее и как бы невзначай отвел руку от своего бедра, показывая, насколько он возбужден.

– Это не игрушки, Кэсс. Ты весьма недвусмысленно меня соблазняла. Уходи или оставайся – решать тебе.

Кэссиди почувствовала мурашки, бегущие по спине. Гэвин Каванах спас ее, как он считал, из опасной ситуации, даже не помедлив и не испугавшись последствий. Разумеется, она может и сама о себе позаботиться, но его уверенность в себе и мужественность внезапно пробудили в ней неведомые доселе чувства – она вдруг ощутила себя слабой женщиной.

К тому же ее случайный знакомый красив – высокий и широкоплечий, короткие русые волосы со светлыми прядями, серо-голубые глаза, такие холодные сейчас.

– Так что ты выбираешь? – спросил он требовательно.

– О, как ты разозлился, – поддразнила его Кэссиди, желая потянуть время.

Если сейчас упустить момент, она больше никогда не встретит этого мужчину и опять станет жить по-прежнему. А ей надоело быть папиной дочкой и хорошей девочкой. Ее жизнь скучна и пресна и состоит только из работы.

Кэссиди уже давно чувствовала себя напряженной и уставшей. Может, будь у нее мама, они бы поговорили о том, каково это – так долго оставаться девственницей и ждать принца, при том, что она еще ни разу не испытывала настоящей симпатии к мужчине.

Живя в Лас-Вегасе, трудно было оставаться несведущей в подлинных отношениях полов и наивно верить в романтические сказки. Но трезво оценивая потенциальных кавалеров, Кэссиди в душе лелеяла мечту все же встретить того принца из сказки.

Глубоко вздохнув, Кэссиди ощутила забавное и волнующее чувство – точно что-то внутри внезапно оборвалось, запустив целый вихрь разных мыслей: черт с ней, с этой ролью примерной и единственной дочери. Гэвин, конечно, весьма откровенно себя ведет с ней, но этот момент назревал слишком долго – она ждала своего рыцаря, но сейчас, глядя на этого парня, такого настоящего, рассудительного и смелого, Кэссиди поняла, что вовсе не прочь провести с ним ночь.

Набравшись храбрости, она подошла к своему спасителю и села к нему на колени, обняв за шею и втайне наслаждаясь ароматом его одеколона, ощущая тепло тела. О да, она хочет оказаться в его власти – чтобы он делал с ней все, что ему заблагорассудится.

– Можешь поцеловать меня. Тогда мне будет легче решить.

Сильная рука легла на ее бедро.

– Мне бы следовало тебя выпороть, – тихо произнес он. – Ты угроза для любого мужчины.

– Разве?

«Неужели он говорит серьезно?» – подумала Кэсс.

– Ты играешь в опасную игру.

– Не надо так, – мягко произнесла она, гладя его по щеке. – Я уйду, если ты хочешь. Но мне бы очень хотелось остаться.

Он замолчал, и пауза была мучительной – целых полминуты, а может, и больше. Но вот Кэссиди почувствовала, что выиграла эту битву – рука Гэвина легла ей на затылок, притягивая ее голову к себе, его губы коснулись ее…

– Гэвин, – пробормотала она, запинаясь и не зная, что сказать.

Его поцелуй выбил почву у нее из-под ног. Он целовался выше всяких похвал – тринадцать баллов из десяти. Оставалось лишь пожалеть о том, что они до сих пор одеты.

Его язык скользнул ей в рот, намекая на то, к чему оба стремились. Когда Кэссиди начала задыхаться, он отстранился, пристально глядя ей в глаза.

– Не знаю, зачем ты здесь, – хрипло сказал он, и в его голосе слышалось едва различимое недовольство.

– Я могу уйти.

Кэссиди вдруг осознала, что этот дерзкий шаг к свободе от родительского контроля влечет за собой гораздо более серьезные последствия.

– Ты частенько этим занимаешься?

Его намек оскорбил ее.

– Нет! – бросила она. – А ты?

Гэвин широко улыбнулся.

– Нет. Может, это влияние Вегаса. Я слышал об этом.

– Не знаю, – вздохнула девушка. – Я всю жизнь прожила здесь, так что понятия не имею, как город действует на приезжих.

– А я новичок здесь.

– Зато во всем остальном тебя вряд ли можно так назвать, – поддразнила его Кэссиди. – Но если тебе интересно, могу провести экскурсию.

– Завтра я лечу домой.

– У нас есть целая ночь.

Кэссиди балансировала на краю пропасти, рискуя поплатиться за свою беспечность. Но в конце концов, после четырех лет колледжа и двух лет магистратуры ей хотелось почувствовать себя женщиной в полном смысле этого слова.

Гэвин играл с вырезом ее платья, и ощущение его пальцев на коже вызывало дрожь, соски напряглись.

– Все, что я хотел бы увидеть в этом городе, сейчас находится в этой комнате, – наконец сказал он.

Слова были недвусмысленными, и в глазах мужчины ясно читался призыв – так, что Кэссиди даже немного струсила. Хотя чего ей бояться? Ведь для Гэвина она – несчастная маленькая барышня, нуждающаяся в защите, и он повел себя как джентльмен, вступив в противостояние с предполагаемым врагом.

Она всегда хорошо разбиралась в людях – навык, необходимый для жизни в Вегасе, особенно, когда у твоих родителей водятся деньги. И сейчас ее интуиция ясно говорила, что ее новый знакомый – хороший парень. Вот только улетает утром – стоит ли начинать что-то, зная, что перспектив нет?

Кэссиди всю жизнь соблюдала правила, будучи единственным и любимым ребенком в семье: хорошо училась, не нарушала предписаний старших, всегда старалась выполнять их требования. Сегодня же из-за чрезмерной осторожности можно упустить нечто чудесное, а она вовсе не хочет этого.

– Я пойду в душ, – осторожно сказала Кэсс, надеясь, что он поймет намек.

Он понял.

– Могу ли я присоединиться?

Слова прозвучали вежливо, но это вряд ли можно было назвать вопросом.

Кэссиди перевела дыхание.

– Полагаю, да.

Гэвин поставил ее на ноги – а она едва могла стоять, сердце бешено колотилось в груди.

– Мне нравятся твои волосы, – неожиданно сказал он, взъерошив ее локоны.

– Спасибо, – произнесла она.

– Не робей, сейчас уже поздно, – пошутил он, беря ее за руку и ведя через комнату по толстому пушистому ковру.

Ванная комната была роскошна до неприличия. Кэссиди бросила взгляд на ванну, но Гэвин покачал головой:

– Позже.

Он повернул ручку, и три душевые насадки начали работать одновременно.

– Последний шанс.

Они оба были полностью одеты, если не считать ее снятых туфель. Кэсс знала, что сейчас еще можно повернуться и уйти, хотя ее новому знакомому это точно не понравится. Но все же – он не будет ее преследовать. Бросив взгляд в зеркало, она не узнала женщину, посмотревшую на нее оттуда.

– У тебя есть вино?

– Что, храбрости не хватает?

– Не смей смеяться надо мной, – ответила Кэссиди. – Ты на меня так влияешь.

– Но ведь именно тебе захотелось прийти ко мне и броситься в мои объятия?

Кэсс густо покраснела от шеи до линии роста волос – по крайней мере, ей так показалось. Что он, должно быть, о ней думает!

– Если ты считаешь меня искушенной в сексе, то буду вынуждена тебя разочаровать.

– Ты никогда не занималась сексом? Или не соблазняла никого?

– Я и тебя не соблазняла, – чопорно произнесла Кэссиди.

Гэвин кивнул, и на губах расцвела нежная улыбка.

– Ты очаровательна.

Итак, пути назад нет. Кэсс решилась:

– Может, принесешь вина, пока я разденусь?

Глава 2

Гэвин открывал бутылку вина зинфандель, и руки его тряслись, так что он чуть не пролил содержимое на ковер. В его ванной стояла обнаженная молодая женщина… пожалуй, самая красивая из всех, что он когда-либо видел. Именно такой он и представлял себе свою партнершу.

Войдя в ванную, Гэвин резко остановился, увидев Кэссиди, которая уже успела раздеться и накинуть один из халатов, предоставленных отелем. Тот оказался ей великоват.

– Обычно люди одеваются после душа, – сухо произнес он.

В этом огромном одеянии Кэсс выглядела, точно воин в доспехах. Лишь голые ноги и румянец на щеках выдавали смущение и невинность.

– Я замерзла, – произнесла Кэсс.

Ванная комната была наполнена паром и теплом, и в ее слова трудно было поверить, но мужчина ничего не ответил.

– Выпей, – сказал он, протягивая бокал девушке. – Расслабься немного, успокойся.

Она метнула на него яростный взгляд поверх хрустального ободка бокала.

– Кто тебе сказал, что я нервничаю?

Гэвин наполовину осушил свой бокал.

– А разве не так? По-моему, это нормально.

– Но ты же не психопат-извращенец, с чего мне переживать?

– Сейчас уже поздно думать о таких вещах, не находишь?

Поставив бокал, к которому едва прикоснулась, Кэсс упрямо сунула руки в карманы и вздернула подбородок.

– Я разбираюсь в людях.

– Неужели?

– Ты, например, был скаутом. Получил «орла»[1].

Гэвин приподнял бровь.

– Я поражен.

– Так я права? – самодовольно воскликнула Кэссиди.

– Один раз угадала – и уже считаешь себя ясновидящей?

– Не нужно быть ясновидящей, чтобы понять тебя. Ты для меня раскрытая книга.

Допив вино, он поставил бокал с легким звоном.

– Тогда скажи мне, о чем я сейчас думаю?

Расстегнув ремень, он вытащил его из джинсов и бросил на пол, не без удовольствия заметив, как Кэссиди нервно сглотнула.

– Прекрати, – потребовала она.

– Я обычно не принимаю душ одетым, – пошутил он. Лицо Кэсс немного смягчилось, но она по-прежнему с подозрением смотрела на Гэвина.

– Может, нам стоит поближе узнать друг друга сначала?

– Я ведь говорил, что утром улетаю? Если хочешь, уходи, Кэсс, но поскорей. Я не хочу продолжать это, если ты не уверена.

Она побледнела, глаза ее округлились, и сложно было сказать, что она чувствует. Наконец она промолвила:

– Я хочу быть уверена.

– Но ты не можешь решиться, – догадался Гэвин.

– Думала, что отважусь на это приключение, но похоже, я не из рисковых девчонок.

– Хорошо, я понял. Одевайся, и я отвезу тебя, куда хочешь.

Кэссиди сделала шаг вперед и положила свою руку на плечо Гэвина, отчего по его телу пробежала дрожь.

– Может, компромисс?

«Да она совсем еще ребенок, – подумал Гэвин, – и ничего не знает о мужчинах. Стоит раздетая в ванной и надеется, что ты согласишься на ее условия».

Осторожно отодвинувшись от нее, он провел руками по волосам.

– Что за компромисс?

Он знал, что обрекает себя на пытку, но не мог вот так взять и выставить свою гостью.

– Это же твоя первая поездка в Вегас, так?

– Да.

– Могу показать тебе город, погуляем пару часов. Познакомимся.

– А потом?

– Потом подумаем, что делать дальше..

Гэвин знал, что мог бы уговорить Кэссиди на секс прямо сейчас, но он был джентльменом. Какое бы желание его ни обуревало, он понимал, что девушка не уверена в том, что хочет близости с ним.

Кэссиди притягивала его, интриговала – ни одна женщина еще не была для него столь желанна. Обычно Гэвин не заводил отношений. В свое время он жестоко обманулся, поверив в искренность девушки, и с тех пор всегда был настороже. Но Кэссиди не из таких – он верил в это. Иначе все его принципы и умение видеть людей гроша ломаного не стоят.

– Хорошо, – напряженно сказал Гэвин. – Одевайся, и поедем смотреть достопримечательности.

Он не спал уже сутки, но чем черт не шутит. Нужно ловить удачу, пока можно.

Они подошли к кабриолету, который Гэвин брал напрокат, и радости Кэсс при виде элегантной машины не было предела.

– Может, я поведу, и ты сможешь разглядеть город? – предложила она.

Зевнув, мужчина кивнул:

– Неплохая идея. Жутко хочется спать.

Обойдя машину, он сел на пассажирское сиденье.

– Делай что хочешь, – великодушно разрешил он своей спутнице.

Эти слова, с первого взгляда невинные, смутили девушку, и она беспокойно заерзала на сиденье. Гэвин Каванах был красивым мужчиной, и при одной мысли о том, что он, обнаженный, может оказаться в ее власти, Кэсс покраснела, почувствовав, что во рту пересохло.

Они откинули верх машины и выехали из гаража. Пассажир Кэссиди устало обмяк в кресле, положив голову на спинку сиденья.

Кэсс вела машину, попутно показывая уникальные достопримечательности Вегаса – архитектуру, неоновые вывески, бесконечные уличные представления и бродячих циркачей в шатрах, – все, чем знаменит был этот чудесный город-праздник.

Они притормозили на светофоре, и Гэвин махнул рукой, обводя все вокруг.

– Ты любишь свой город, верно?

– Да, наверное. Так, как здесь, не бывает больше нигде.

– Я спокойно относился к Вегасу до сегодняшней ночи. Ты меня убедила, что здесь есть на что посмотреть.

Кэсс украдкой бросила взгляд на своего спутника и почувствовала, как по телу побежали мурашки: он смотрел, не скрывая желания. И он явно намеревался получить свое.

Кэсс резко развернула машину, не сказав ни слова, и устремилась из города. Она не могла связно мыслить: сексуальное влечение заполнило ее целиком.

Надавив на педаль газа, выжала девяносто, сто, сто двадцать…

Гэвин насторожился.

– Я, кажется, не брал билет на аттракцион, – произнес он.

Кэссиди улыбнулась. Выжав на спидометре сто тридцать километров в час, она рассмеялась. Ветер спутал ее волосы.

– Не переживай. Я знаю каждого полицейского здесь в радиусе семидесяти километров, – крикнула она.

Волна адреналина, смешанная с сексуальным желанием, захлестнула ее. Эта ночь – только ее, как и открытая дорога впереди. В номере Гэвина она испугалась, запаниковала. Но желание изменить что-то в жизни, очевидно, уже созрело на уровне подсознания. А сейчас она готова. Она хочет этого мужчину, и не позволит неопытности помешать.

Лишь поздний час и осознание того, что им осталось совсем немного времени, заставили Кэссиди сбросить скорость и остановить машину. Воцарилась внезапная тишина, и Кэсс она показалась оглушительной. Над ними раскинулось роскошное звездное небо.

Гэвин тут же потянулся к ней, и его поцелуй был настойчивым, властным, уверенным. Под руками и губами Гэвина Кэссиди ощущала, как каждая клеточка ее тела наполняется желанием. Он обхватил ее лицо ладонями, притягивая к себе и удерживая, и целовал, не давая перевести дыхание.

Это было невероятно! Кэссиди раньше не придавала особого значения прелюдии. В ее небогатом опыте это обычно не оставляло ничего, кроме смущения и разочарования. Видимо, Гэвин Каванах и впрямь был ее мужчиной, и подсознание распознало это раньше ее самой.

Мягко отстранившись, Гэвин отпустил ее, все еще тяжело дыша.

– Ты просто ослепляешь меня, Кэссиди Корелли.

– Взаимно.

Гэвин усмехнулся:

– Скажи мне честно – почему ты сейчас сидишь в этой машине со мной?

– Я не знаю, правда, – призналась Кэсс. – но у меня не было выбора. В тебе есть что-то такое, чему я не могу противостоять. У нас в Вегасе бывает куча клоунов – всяких проходимцев, игроков, донжуанов. Я научилась их распознавать. Но ты, Гэвин Каванах, совсем другой. Ты – настоящий. И не спрашивай меня, откуда я это знаю.

Он откинулся на спинку сиденья, взяв руку Кэсс в свою.

– Наконец-то за целый день я чувствую себя хорошо. В Северной Каролине такие же яркие звезды…

Большим пальцем он поглаживал ее запястье, и у Кэссиди кружилась голова.

– Ты живешь рядом с морем? – спросила она.

– Нет, в местечке под названием Силвер-Глен. Это в западной части штата – в горах. Когда-то мои предки открыли там серебряный рудник, так что после Великой депрессии моя семья не пошла ко дну. – Он указал на скопление звезд. – Ты знаешь астрономию? Вон там Плеяды… их еще называют «семь сестер». А вот – Орион. Видишь расплывчатое пятно у основания креста? Это туманность.

– Ты много знаешь, да?

Гэвин усмехнулся:

– Любой третьеклассник это знает.

Кэссиди повернулась, отчего он был вынужден отпустить ее руку.

– Мне нужно заехать еще кое-куда – очень быстро, – а потом вернемся к тебе в отель. …. Ты понимаешь, зачем…

Он закрыл ей рот рукой.

– Ничего не говори.

Внезапный порыв ветра заставил Кэсс вздрогнуть.

Перепады температуры в пустыне ночью были резкими. Сейчас бы потянуться и прижаться к Гэвину покрепче, чтобы согреться…

Кэссиди слегка куснула его за палец, и Гэвин, не ожидающий такой дерзкой выходки, застонал от едва сдерживаемого желания.

– Ты играешь с огнем, Кэссиди. Я ведь уже почти готов овладеть тобой прямо на багажнике машины.

Эти слова заставили Кэссиди покраснеть – она представила себя, стоящую около машины, и Гэвина, поднимающего ее юбку сзади… во рту пересохло.

– Нет, – прошептала она.

Про себя она кричала: «Да, да!»

Отпустив ее руку, Гэвин снова откинулся на спинку сиденья.

– Тогда поехали.

Гэвин не узнавал себя – возбуждение было таким сильным, что он стал подумывать, не подмешала ли Кэссиди ему чего-нибудь в вино. Может, это все очарование ночи, или красота его новой знакомой, или те моменты, что они разделили вдвоем. Но какова бы ни была причина, оставалось только удивляться влиянию ее.

Он даже не спросил Кэсс, куда они направляются, – просто доверился ей, хотя отдавал себе отчет в том, что может снова обмануться. Сексуальный голод уничтожил все барьеры, которые обычно расставлялись осторожностью. Но все же привычка быть настороже оставалась где-то на уровне подсознания. Когда они вернулись в мир неоновых вывесок, роскошных дворцов и искусственных водопадов, Гэвин догадался, наконец, спросить, куда они направляются.

Кэссиди бросила на него озорной взгляд.

– Ни одна поездка в Вегас не должна обходиться без визита в часовню. Мой двоюродный брат там изображает Элвиса, который венчает пары. Я хочу тебя с ним познакомить. К тому же я обещала его сегодня навестить, развлечь.

– Сейчас?

Гэвин не мог понять, зачем было ехать в часовню именно ночью.

– Да. Робби вынужден всю неделю работать по ночам в виде наказания. Он не обновил свою лицензию и расписал несколько пар, а потом оказалось, что свадьба не может считаться легальной. Его чуть было не уволили, но начальник питает к нему слабость, потому что Робби неплохо поет. Так что сейчас, пока готовится новая лицензия, он убирается в часовне и выполняет всю бумажную работу.

– А что, если придет пара, желающая обвенчаться?

– Робби звонит шефу и будит его.

Припарковавшись у розового здания, украшенного белыми голубками, Кэсс заглушила мотор.

– О боже, – произнес Гэвин. – Неужели люди и вправду сюда приходят, чтобы пожениться?

Кэсс энергично закивала, выбираясь из машины.

– Если бы ты знал, сколько их приходит!

Робби был очень рад компании. Он шумно приветствовал Кэссиди:

– Как дела, Кэсс? Не видел тебя с самого дня рождения дяди Боба.

– Все отлично, – ответила девушка. – Это мой друг Гэвин.

Робби был ее ровесником, но трудно было сказать наверняка, потому что на нем был белый костюм в стиле Элвиса Пресли и плащ с капюшоном с ослепительно-голубой подкладкой.

– Рад встрече, сэр.

Гэвин даже вздрогнул от неожиданности.

– Кэссиди знакомила меня с Вегасом и сказала, что нужно непременно заехать сюда.

Девушка бросила на него быстрый взгляд, в котором ясно читалось, что она иного мнения на тот счет, что нужно сделать непременно этой ночью.

Робби сделал приглашающий жест:

– Следуйте за мной, я покажу вам Часовню Любви.

Гэвин тихонько пробормотал какое-то ругательство, а Кэсс хлопнула его по руке:

– Веди себя хорошо, – прошептала она. – Это первая работа Робби, так что его нужно поощрять.

Экскурсия по часовне вымотала его вконец, но вот они остановились у алтаря, и Робби быстро надел сутану, встав за стойку.

– Возьми ее за руки, – торжественно объявил он.

– Это что, спонтанная свадьба? – шутливо спросил Гэвин.

Взяв руки Кэссиди в свои, он посмотрел ей в лицо.

– Не беспокойся. Мы все сделаем без документов. А Робби не помешает дополнительная практика.

Парень состроил гримаску.

– Уже кое-что забыл.

Сделав шаг в сторону, он взял бутылку шампанского и, ловко открыв ее, наполнил два высоких бокала и передал один Кэссиди, один – Гэвину.

Девушка сделала глоток.

– Погоди-ка. Ты потом возьмешь с меня деньги?

– За счет заведения, – ухмыляясь, ответил Робби.

Гэвин осушил свой бокал, в нетерпении желая поскорее закончить с этой неожиданной церемонией, лишь бы отвезти Кэсс в отель.

Кэссиди же отставила почти полный бокал и снова взяла за руку своего «жениха».

– Продолжай, Робби. Что потом?

– Погоди-ка… – Тот порылся в своих бумажках. – Ага, вот. Берешь ли ты, Кэссиди Лавиния Корелли, этого мужчину в законные мужья?

Гэвин улыбнулся:

– Лавиния?

Девушка метнула на него уничтожающий взгляд.

– Успокойся.

Повернувшись к Робби, она произнесла:

– Ты отлично справляешься. Да, беру.

Робби посмотрел на Гэвина, но его взгляд вместо строгого и торжественного вышел каким-то печальным.

– Берешь ли ты, Гэвин… – Он запнулся.

– Гэвин Майкл Каванах, – подсказал он, искренне жалея парнишку, уж очень неуклюже он знал свое дело.

– Берешь ли ты, Гэвин Майкл Каванах, эту женщину в свои законные жены?

Гэвин поднял руку, остановив его. Сжав пальчики Кэссиди, он представил себе, что эта девушка, обнаженная, лежит в его кровати.

– Беру, – прошептал он. – Беру! А сейчас я собираюсь поцеловать невесту.

Глава 3

Кэссиди приходилось раньше слышать фразу «Земля уходит из-под ног», но она никогда не испытывала ничего похожего. Когда Гэвин обнял ее и прижал к себе, это было божественно.

Его поцелуй был отчаянным, требовательным, и Кэсс уловила также аромат шампанского.

Робби нервно переступал с ноги на ногу. Кэссиди, взглянув на него искоса, увидела, что он сильно удивлен.

– Мне нужно в офис, – пробормотал он сконфуженно. – Вы, думаю, сможете выйти.

Кэссиди отстранилась, чтобы Гэвин отпустил ее.

– Спасибо за экскурсию, Робби.

– Вам спасибо за то, что заехали. – Парень приподнял руку. – Объявляю вас мужем и женой.

Кэсс обняла брата и поцеловала.

– У тебя все получится. Просто нужно больше практики.

Спустя миг в маленькой часовне воцарилось молчание.

Кэссиди, повинуясь порыву, протянула к Гэвину руку.

– Дай мне твой телефон. Хочу сделать фото на память.

Гэвин, к ее удивлению, повиновался. Прижавшись к нему, она вытянула руку с телефоном.

– Нам нужно запечатлеть эту ночь навек.

К сожалению, ее рука была слишком маленькой, и высокий Гэвин никак не помещался в экран камеры. Кэсс пыталась сделать фото, но у нее ничего не выходило. Наконец мужчина выхватил у нее телефон.

– Дай-ка его сюда.

Уверенно обняв ее за талию, он вытянул руку с телефоном.

– Улыбнись, – прошептал он.

В тот момент, когда раздался щелчок, Кэссиди приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Гэвина в подбородок, а затем с нетерпением начала подпрыгивать:

– Покажи!

Снимок оказался очень милым. Кэсс внимательно посмотрела на лицо мужчины. Даже если бы он был ей незнаком, она бы обязательно обратила на него внимание. На фото Гэвин напоминал ковбоя из старых фильмов.

– Мне нравится, – сказала Кэссиди. – Ты очень фотогеничен.

Гэвин приподнял бровь:

– Нет, ты ошибаешься. Давай-ка уже поедем.

Девушка покорно пошла следом, подавив улыбку.

– Хочешь повести?

Гэвин покачал головой и сел на место пассажира.

– Нет, совсем не хочу, – ответила он устало, закрывая глаза. – Посплю-ка я немного, пока мы едем до отеля, иначе у меня просто не останется сил на то, чтобы поразить твое воображение.

Смеясь над его неприкрытым хвастовством, девушка завела машину. Когда они выехали на дорогу, ее пассажир даже не пошевелился. Но стоило ей припарковаться в гараже, как он сел и провел рукой по волосам.

– Который час? – спросил он, потирая глаза.

Кэсс взглянула на приборную панель.

– Почти четыре.

Гэвин поморщился.

– Есть что-то противоестественное в городе, где никто не спит.

– Это неправда! Спят, но не всегда ночью.

Посмотрев на своего спутника, она отметила, что тот выглядит не лучшим образом – темные круги под глазами и бледность красноречиво свидетельствовали об усталости.

– Мне нужно домой, – сказала она внезапно, стараясь не показывать своего разочарования. – Тебе стоит отдохнуть перед полетом.

Взгляд, которым Гэвин ее наградил, буквально обжег ее, посылая тепло в самые неожиданные точки тела.

– Успею выспаться, – прорычал он. – Ты никуда не пойдешь.

Его раздражение было понятно, особенно если учесть, что именно Кэссиди первая заговорила о сексе.

– Это что, угроза? – шутливо спросила Кэсс.

Приподняв ее подбородок, Гэвин поцеловал ее.

– Называй это как хочешь, Кэссиди Корелли. Но если уж ты решила использовать меня в качестве марионетки для свадебной церемонии, чтобы твой сумасшедший братец смог потренироваться, то, полагаю, я заслужил медовый месяц. – Он впился в ее губы неистовым поцелуем, от которого у Кэсс подогнулись колени.

– Ну же, Кэсс. Мне нужно лечь в постель. Как можно скорее.

– Потому что ты устал?

Гэвин вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверцу для Кэссиди.

– Потому что я хочу тебя.

Гэвин еще никогда так не хотел женщину, и это было удивительно, даже если учесть тот факт, что с момента последнего секса прошло уже несколько месяцев. К тому же после неудачного опыта в юности Гэвин стал почти отшельником, уйдя с головой в работу.

Гэвин потом не мог вспомнить, как попал из искусно украшенного гаража в коридор с пушистым ковром на полу. Но все это время Кэссиди была рядом, и он обнимал ее за плечи.

Три раза он проводил карточкой по замку, пытаясь открыть дверь, и все попытки были безуспешны. Она рассмеялась.

– Ты уверен, что это твой номер? – спросила она шепотом.

Дверь распахнулась.

– А ты что, не помнишь? Ты же здесь уже была, и совсем недавно.

– Все эти коридоры такие одинаковые, – объяснила она.

Дверь закрылась с приглушенным щелчком, и тут его очаровательная спутница-экскурсовод притихла, точно смущенная чем-то. Она боялась даже посмотреть на Гэвина.

– В чем дело, Кэсс?

Она нервно облизала губы.

– Все нормально.

– Что-то не так?

– Нет, ничего. – Кэссиди сняла туфли, по-прежнему не глядя на Гэвина. – Ты не возражаешь, если я быстренько приму душ… одна?

Мужчина нахмурился и насторожился.

– Если ты думаешь подогреть мой интерес, напрасно – я уже и так едва сдерживаюсь.

Вздернув подбородок, Кэссиди состроила гримасу.

– Я еще никогда не принимала душ с мужчиной. Может, тебя это и удивит, но в каких-то ситуациях я смущаюсь.

Она посмотрела на него своими шоколадными глазами, и было в этом бархатном взгляде что-то уязвимое и трогательное.

Кивнув, он отошел на шаг.

– Иди.

Когда Кэсс исчезла в ванной, Гэвин резко вдохнул.

Кто такая эта девочка – какая-нибудь шустрая воровка? Он проснется и обнаружит пропажу кошелька? Или она и вправду такая… бесхитростная, молодая и невинная, просто желающая пофлиртовать?

Гэвин мерил шагами комнату, стараясь отвлечься от мыслей о Кэсс. Последняя его женщина была художницей в Эшвилле – они познакомились у общих друзей и сразу прониклись симпатией друг к другу, которая переросла в серьезный интерес с удовлетворяющей обоих близостью.

Через пару минут Кэсс появилась в комнате в том самом халате, что надевала раньше. Гэвин деликатно спросил:

– Готова?

Она кивнула, глядя на него.

– Дай мне три минуты, – отозвался он и направился в душ.

Под струями воды было так легко представить пальцы Кэссиди, прикасающиеся к его телу, чувствительной коже, возбужденному члену… Гэвин застонал при мысли об этом.

Выйдя из душа, мужчина бросил взгляд на себя в зеркало – и замер. Его глаза горели безумным огнем, кровь прилила к щекам. Он закрыл глаза и представил, как его тело сливается с ее. Кэсс была такой живой – как ему хотелось почувствовать ее тепло!

Обмотав полотенце вокруг бедер, он вышел из душа и вернулся в гостиную. Кэссиди сидела на самом краешке стула, сжав колени.

– Ты готова? – спросил он.

Она вздрогнула при звуке его голоса.

– Конечно, – нервно ответила она и вскочила, однако едва не споткнулась и схватилась за подлокотник.

Гэвин мог бы ее поддержать, стоило лишь протянуть руку – но он боялся, что, прикоснувшись к ней, не удержится и овладеет ею прямо на ковре. Указав на спальню, он поманил ее за собой.

– Прошу, Кэсс, после тебя.

Она проскользнула мимо, стараясь не задеть его, и Гэвин уловил аромат геля для душа, которым пользовался только что. Теперь этот запах навсегда был связан с ней.

Кэссиди остановилась перед огромной кроватью, не поворачиваясь.

– У тебя есть презервативы? – спросила она.

– Конечно.

Только, кажется, они лежат в ванной в его несессере. Метнувшись в душ, он исправил недоразумение и бросил на тумбочку пригоршню блестящих пакетиков, взглянув при этом на часы. Скоро рассветет.

Положив руку на узкое плечо Кэсс, Гэвин развернул девушку к себе. Без каблуков она едва доставала макушкой до его ключицы. Приподняв ее подбородок, он заглянул ей в глаза.

– Не бойся, Кэсс, я не сделаю тебе больно, – сказал он. – Как бы я ни хотел тебя, я все-таки не животное. Тебе лишь нужно сказать «стоп» – когда пожелаешь. Веришь мне?

Она испытующе посмотрела на него.

– Да.

Кэссиди туго завязала пояс халата. Если она думала, что это препятствие его остановит, то она совсем не знает мужчин. Гэвин в мгновение ока справился с узлом и сбросил с нее одеяние. Когда халат упал к ее ногам, она ахнула.

Всю ночь он страстно хотел этого момента – держать ее в своих объятиях, ласкать… сделать ее своей.

– Ты прекрасна, – прошептал он.

Такой великолепной женщины он еще не видел. Ее кожа была теплого, солнечного оттенка, напоминающего об оливковых рощах Италии и смеющихся босоногих девушках, убегающих от своих пылких поклонников. Блестящие волосы цвета воронова крыла обвивались вокруг его пальцев, стоило лишь взять в руки шелковистую прядь.

Гэвин попытался смотреть ей в лицо, но это было трудно сделать: ее тело было божественным. Большая округлая грудь, изгибы бедер, манящий островок между ног. Кровать была совсем рядом, но ему захотелось взять Кэсс на руки.

Ее руки обвили его шею.

– А когда мне можно будет раздевать тебя?

Откинув покрывало, Гэвин бросил Кэсс на кровать.

– Милости прошу, можешь начинать..

Он растянулся рядом с Кэсс на спине, сделав вид, что расслаблен. Ему безумно хотелось овладеть ею, ощутить ее на вкус…

Кэссиди приподнялась на локте, с интересом глядя на мужчину рядом.

– Ты что, занимаешься спортом?

Она положила руку на его пресс.

– Я не хожу в спортзал, – ответил он. – Но приходится проводить много времени на воздухе.

Все его тело было покрыто ровным загаром, так было всегда, с самого детства, когда они с братьями, предоставленные сами себе, бегали по лесу до тех пор, пока не раздавался звон колокола, зовущего на обед.

Кэссиди провела пальцем по шраму под его ребрами.

– А это что?

– Мой брат Дилан выстрелил из лука и задел меня стрелой, когда мы учились в школе.

– Ужасно! – воскликнула она.

Когда она погладила его давно затянувшийся рубец, Гэвин ощутил мурашки на коже.

– Да нет, он не хотел. Он целился в белку, а я выбежал не вовремя.

Наконец, когда ему стало казаться, что больше нет сил терпеть, Кэссиди скользнула пальчиками под влажную ткань трусов и потянула ее. Он приподнял бедра, чтобы ей помочь.

– Вот это да! – Зрачки ее расширились. – У тебя есть разрешение на эту штуку?

Гэвин знал, что его член не маленький. Но Кэсс смотрела на него, будто на экзотическую диковинку. От ее искреннего восторга его возбуждение возросло.

– Поверь, Кэссиди, мы с тобой идеально подойдем друг другу.

Не отвечая, она обхватила его плоть маленькой рукой и легонько сжала. Гэвин закрыл глаза и затаил дыхание, чувствуя, как перед глазами заплясали желтые круги. О боже! Он пропал.

На кончике члена появилась капелька. Кэсс прикоснулась к ней пальцем, а затем сунула его в рот, чтобы ощутить его вкус.

Гэвин не мог больше терпеть.

– Достаточно, – простонал он.

Уложив девушку на спину, он развел ее бедра в стороны. Она была прекрасна – розовый нежный островок, влажный и манящий.

Мужчина наклонился, чтобы ощутить ее на вкус, не подумав при этом сказать и слова.

Стон Кэссиди мог бы разбудить половину гостей отеля, если бы не звукоизоляция. Она легонько оттолкнула его голову.

– Прекрати, щекотно.

Уткнувшись лбом в ее бедро, он отдышался.

– В чем дело? Разве ты никогда не занималась оральным сексом?

– Просто… ты меня немного напугал.

– Так я могу продолжить?

Она молчала, казалось, целую вечность.

– Кэсс?

Казалось, его била лихорадка.

– Да, – едва слышно отозвалась она.

Гэвин возобновил ласки, намереваясь дать ей такое же наслаждение, что испытывал сам от ее прикосновений.

Он почувствовал момент, когда Кэссиди испытала оргазм. Ее бедра приподнялись, и он держал ее, слушая учащенное дыхание и продолжая ласкать ее в самом чувствительном месте.

В тот миг все, что он имел против Вегаса, отступило в небытие.

Глава 4

Гэвин слегка изменил позу, чтобы поцеловать Кэсс в губы. Комната была погружена в полумрак, и, целуя ее, он с удивлением ощутил солоноватый привкус.

– Ты плачешь? – спросил он встревоженно.

– Немножко, – прошептала она, приложив ладонь к его щеке. – Я не знала, что мне может быть так хорошо.

– Но я ведь даже не начал, – сказал Гэвин, желая рассмешить ее, но попытка не удалась.

– Ты опасен, Гэвин Каванах. Как азартные игры или алкоголь. К тебе можно привыкнуть.

– То есть я плохо влияю на тебя?

– Да.

– Разве люди не за этим приезжают в Вегас? Чтобы повеселиться от души, забыв о морали и условностях, позволить себе чуть больше, чем обычно?

Произнося эти слова, Гэвин поглаживал ее грудь – она была прекрасна, как раз для его рук – не слишком большая, не слишком маленькая. Ему начало казаться, что эта девушка совершенна. Все это казалось сном – и было страшно, что, открыв глаза, он обнаружит, что заснул под какое-нибудь низкопробное порно. Он встряхнулся, стараясь сбросить наваждение, и принялся играть с сосками Кэссиди, слушая ее стоны и вздохи.

Она вскинула голову, вцепившись руками в простыню. Было видно, что и она с трудом сдерживает себя. Ее кудряшки обрамляли лицо, и Гэвин понял, что даже ее прическа ему нравится, хотя обычно он предпочитал длинные волосы у своих избранниц.

Наконец Гэвин понял, что больше не может терпеть. Осторожно проверив ее готовность двумя пальцами, он нашел желанную влагу, приглашающую его не медлить. Взяв презерватив, мужчина надел его, лег между ее ног и почувствовал какой-то легкий дискомфорт в теле Кэсс. Он спросил:

– Ты и вправду этого хочешь?

Ответом ему была робкая, но искренняя улыбка.

– Никогда не испытывала такого желания раньше.

Гэвин слегка усилил движение, и она поддалась ему, точно мягкий бархат. Но вот он наткнулся на преграду, и ледяная дрожь пробежала по телу.

– Кэссиди? О боже, Кэсс, ты…

Он буквально потерял дар речи, не веря в происходящее…

Кэсс обхватила его стройными ногами.

– Не сердись. Я знаю, что делаю. Вечером, когда я в первый раз пришла к тебе в комнату, я еще сомневалась, но потом поняла: я хочу, чтобы именно ты стал моим первым мужчиной.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Ты бы просто не стал со мной связываться. Сказал бы, что я слишком молода для тебя.

Столь безошибочная оценка его характера неприятно поразила Гэвина. Он возразил:

– А может быть, я бы принял твое предложение без лишних раздумий.

Кэсс устало улыбнулась.

– Я так не думаю.

Что ж, похоже, у него нет сейчас выбора. Покидать эту постель сейчас было бы адской мукой. Ослепленный желанием и измученный бессонной ночью, Гэвин чувствовал, что у него недостаточно силы воли для того, чтобы остановиться. Кэсс сказала, что хочет этого, – а уж он-то и подавно!

Он мягко продолжил движение, но она поморщилась, и он замер.

– Я никогда не делал этого с девственницей, – хрипло прошептал он. – Тебе будет больно, Кэсс.

– Только на миг. Мы справимся, дорогой.

Гэвин буквально разрывался на части, не зная, что делать. Тело требовало разрядки после этого неимоверного накала желания, разум предупреждал об опасности.

Он почувствовал ее пальцы на своих ягодицах.

– Все хорошо, Гэвин, мне все нравится, правда.

Это была отчаянная ложь, но Кэсс явно храбрилась – когда мужчина окончательно преодолел преграду и вошел в нее, она вскрикнула.

– Прости, Кэсс, – прошептал он.

Она наморщила носик.

– Не так уж и плохо. Мне нравится это ощущение, когда ты во мне.

Гэвин почувствовал, как она крепче сжала его внутри.

– Это прекрасно, правда. Я уже испытала оргазм благодаря тебе. Теперь твоя очередь – делай то, что пожелаешь. Я в порядке.

Она была очаровательна в своем искреннем желании его порадовать. Он начал медленно двигаться, нажимая на те места, которые были самыми чувствительными после ее первого оргазма.

– Гэвин!

И вновь он поймал пик ее наслаждения. Полный решимости сделать так, чтобы она забыла о неприятных минутах, он двигался аккуратно, контролируя себя, пока не ощутил, как она содрогнулась всем телом и закричала.

Гэвин наконец овладел ею страстно и уже не сдерживаясь, все вокруг превратилось в белый пульсирующий шар, который разорвался миллионами импульсов, уносящих его в радость и счастливое забвение.

Кэссиди лежала, и тело ее все еще горело от испытанных ощущений, пальцы ног сводило судорогой.

Гэвин Каванах был великолепен – жаль, что они не встретились в другом месте и в другое время. Кэссиди провела рукой по его твердой груди, ощущая ласку волосков, упругие мускулы, плоский живот.

Она двинулась ниже, но ее остановила его рука, легшая ей на запястье.

– Пять минут, Кэсс. Я не спал уже сутки, и ты буквально вывернула меня наизнанку.

Но, несмотря на эти слова, его член дрогнул и приподнялся.

– Я не тороплю тебя, – деликатно сказала Кэсс.

Громкий смех заставил ее улыбнуться.

Он начал приподниматься, но она толкнула его обратно на кровать.

– Моя очередь, – сказала Кэсс.

Ей не хотелось, чтобы он запомнил ее неопытной и смущенной.

Гэвин надел презерватив, и она села сверху. Она испытывала легкий дискомфорт, но это была невысокая цена за то удовольствие, что последовало. Кэссиди задвигалась увереннее, и мужчина что-то тихо сказал – была ли это похвала или ругательство? Его пальцы сжали ее ягодицы.

– Почему, Кэсс? Почему я и именно сейчас?

Положив руки ему на плечи, она сжала их, чувствуя, как подступает новый оргазм.

– Я тебе расскажу, клянусь, – задыхаясь, ответила она. – Но, может быть, вначале закончим? Я чувствую себя как никогда прекрасно.

Открыв глаза, Кэсс увидела Гэвина, склонившегося над ней с салфеткой: он нежно стирал следы их страсти. Их взгляды встретились – его обеспокоенный за нее, ее – растерянный.

Затем он прижал ее к себе и обнял. Дыхание его стало ровным и мерным, но Кэссиди не могла понять, спит ли он.

Впервые Кэсс задумалась о том, что произошло. А вдруг теперь она не сможет воспринимать должным образом других мужчин? Он был прекрасным любовником – умелым и нежным. Кэсс, казалось, позабыла о собственной индивидуальности в его руках, желая полностью раствориться в нем.

Последние шесть лет Кэссиди отчаянно пыталась доказать отцу, что достойна доверия, что она, женщина, может быть не глупее мужчины, когда речь идет о бизнесе. Кэсс тщательно планировала свою карьеру, у нее были мечты и цели. Однажды она встанет во главе казино, заменив отца.

Но Гэвин, черт возьми, поставил ее блестящий план под сомнение.

Ее любовник зевнул и пошевелился, взглянув на светящийся циферблат на тумбочке.

– Когда твой рейс? – спросила Кэссиди.

– В одиннадцать. То есть я должен быть в аэропорту в десять.

– Да уж, немного времени осталось.

Взяв ее за руку, Гэвин поднял ее к губам и поцеловал.

– Куча времени для большой гонки.

– Гонки?

– Хочу тебя еще в ванне, душе и, возможно, еще на диване в гостиной.

Кэсс чуть не лишилась сознания.

– Ах, ну…

Гэвин потянул ее за локон и пощекотал ее ухо.

– Но сначала мы поговорим.

– Ну, это уже слишком. Хотя мне есть в чем сознаться.

Он зарылся лицом в ее волосы.

– Тогда можешь начинать.

Кэсс не могла подобрать нужных слов.

– Тот мужчина в аллее, которого ты ударил, спасая меня…

– Да, такого трудно забыть.

– Это мой брат, Карло.

– Твой брат накинулся на тебя? – недоверчиво переспросил Гэвин.

– Не совсем так. Мы просто спорили… очень громко. У нас в семье такое случается. Уверена, что со стороны могло показаться, что мне угрожает опасность. А когда ты бросился мне на выручку, это было так прекрасно, так по-рыцарски.

– Я ударил невинного человека и оставил его лежать на земле. А ты даже не побеспокоилась сообщить мне правду? – повысил он голос.

Встав с кровати, мужчина принялся метаться по комнате, точно зверь, загнанный в клетку.

– Черт возьми, Кэссиди. О чем ты думала?

Горячие слезы подступили к глазам Кэсс, но она упрямо их смахнула.

– Все произошло так быстро, – произнесла она. – И поверь мне, Карло крепкий, точно бык. Ты ему ничего не повредил. А когда ты отвез меня к себе в гостиницу, я была просто очарована. Мне захотелось познакомиться с тобой поближе.

– Ты поставила меня в глупое положение, – сердито ответил Гэвин.

– Нет, нет, – отчаянно запротестовала Кэссиди, слезая с кровати тоже и устремляясь к нему, стараясь не думать о своей соблазнительной наготе. – Ты действовал по велению инстинкта. В другой ситуации ты непременно спас бы меня от грозящей опасности.

Гэвин думал, что прошло то время, когда его можно было подкупить красотой. Но, видимо, он жестоко ошибался. Все повторяется – неправильные выводы в отношении красивой девушки, страсть, сексуальное влечение – и горькая расплата. В первый раз это произошло в школе Айви-Лиг на северо-востоке, и он провел несколько дней в тюрьме по обвинению в изнасиловании.

Это чуть не убило мать. Даже братья смотрели на него исподлобья, точно не зная, верить или нет в его невиновность. Девушка, обвинившая его, держалась очень уверенно. Лишь недвусмысленное предложение адвоката о значительной взятке прояснило си туацию для всех. Гэвин тогда был вне себя от ярости и отвращения. Он отказался от помощи родных и от их денег, не желая потакать желаниям мошенницы. За свое упрямство и поплатился пятью днями в тюрьме.

Мнимая жертва намеренно навязалась ему, флиртовала и побуждала к смелым действиям. Напарник, так называемый адвокат, был ее дружком, с которым они вместе коротали время в психиатрической лечебнице, откуда и сбежали, вынашивая план срубить побольше денег и исчезнуть.

К счастью для Гэвина, когда история разошлась в прессе, появились родители девушки, жившие в городе неподалеку. Именно их присутствие повлияло на сумасшедшую, она взяла свои обвинения, и Гэвина выпустили. Но сплетни было не так-то легко остановить.

Тогда он многому научился. Вот только, похоже, сейчас ситуация повторялась. А что, если эта часовня – просто искусный спектакль, и теперь заботливый отец или брат станут настаивать на свадьбе?

– Оденься, – бросил Гэвин.

Кэссиди бросилась в его объятия, обняв его за шею.

Он был зол, но его тело тут же отозвалось на прикосновение, и желание заговорило с новой силой.

Гэвин решил не поддаваться и смотрел на нее ледяным взором. Высвободившись, он отступил. Кэссиди взяла шелковое покрывало с кровати и набросила на себя, обмотавшись в него целиком.

Алый цвет делал ее кожу сияющей.

– Я хочу знать, – ровно и спокойно произнес он, – как женщина, с твоей внешностью, живущая в Вегасе, может быть девственницей в двадцать три года?

Кэссиди присела на край кровати, подсунув под себя ногу.

– Все просто. Мой отец – католик, итальянец. Мама умерла, когда мне было шесть. Отец отдал меня в интернат, а затем – в колледж для девочек. И только в магистратуре я училась уже с мальчиками. А потом я два года усердно работала, у меня просто не было времени на романы.

– И ты осталась невинной?

– Не стану отрицать, мне было любопытно, – ответила Кэсс. – Но я еще не встречала никого, кто бы разбудил во мне такое желание, чтобы заставить забыть об отцовском гневе.

– И что бы он тебе сделал?

– Не знаю. Я никогда не пробовала узнать это. У меня были охранники, следовавшие за мной всюду. Отец боялся, что его статус сделает меня желанной добычей похитителей. Но лишь однажды мне удалось обмануть своих секьюрити и улизнуть. Тогда мы неплохо повеселились с девчонками, но отец пришел в колледж и кричал на меня целый час.

– А после твоего выпуска?

– Я хотела заняться бизнесом вместе с отцом. Думала, магистратура убедит его, но он до сих пор не дал мне никаких гарантий насчет казино.

– А что насчет твоего брата?

– Вот здесь начинается самое неприятное. Я была маминой дочкой, так что, когда она умерла, я просто не знала, что делать. Я была ее любимицей, а Карло больше тянулся к отцу. Поэтому он мог как угодно учиться в школе, кутить и пить с девочками – в глазах отца он был непогрешим. Я же, напротив, выбивалась из сил, чтобы доказать отцу, что готова принять эстафету у него.

– И как, сработало?

– Нет. Потому мы с Карло и спорили. Он сказал мне, что отец хочет выдать меня замуж, чтобы я завела семью и оставили бизнес Карло.

– Может быть, это не такая плохая идея?

– Сомневаюсь, – мрачно ответила Кэссиди. – У отца просто слишком консервативные взгляды. Один из менеджеров уходит в двухнедельный отпуск со следующей пятницы. Я надеюсь заменить его на это время и показать, что могу быть полезна.

– Ну, хорошо… Но я так и не услышал, почему ты выбрала именно меня.

Глава 5

– Ты мне очень понравился. Ты был так благороден, галантен и совершенно не похож на всех остальных мужчин, которых я знаю!

– А еще я завтра улетаю.

Кэсс кивнула.

– Это тоже сыграло свою роль. Когда мы пришли в твою комнату в отеле, я поняла, что впервые в жизни могу сделать то, что хочу, – и не бояться последствий. Я знала, что секс с тобой мне запомнится надолго.

Гэвин смотрел на нее недоверчиво и строго.

– Довольно важный шаг для примерной дочери-католички.

– Да, я хочу утвердиться в глазах отца, но я взрослая женщина и способна делать собственные шаги. – Кэсс помолчала, решаясь на следующее откровение. – Просто прими этот факт, Гэвин… Мне бы хотелось думать, что я для тебя не просто первая попавшаяся женщина, давшая согласие на секс.

Молчание, воцарившееся после этих слов, казалось, длилось вечно.

– Ты невероятна, Кэсс. Женственна и удивительно сексуальна. Но мне это все кажется слишком идеальным, чтобы быть правдой, потому я и опасаюсь попасться в ловушку.

Кэссиди встала.

– Клянусь могилой своей матери, что я никогда не буду представлять угрозу для тебя. Я рассказала тебе все как есть, – ты мне веришь?

Мужчина окинул ее взглядом, от которого по всему телу побежали мурашки. Кэссиди страстно захотелось вновь ощутить его в себе.

– Я хочу тебе верить, хотя пока никаких доказательств твоей честности и не увидел. Но даже если окажется, что я совершил чудовищную ошибку, назад пути нет.

С этими словами Гэвин сорвал с себя полотенце.

Она с облегчением сказала:

– Я рада.

Гэвин посмотрел на Кэсс изучающим взглядом, а затем без единого предупреждения двумя огромными шагами пересек то расстояние, что их разделяло и сорвал с нее покрывало, оставив ее беззащитной и обнаженной. Подняв Кэссиди на руки, он прошептал:

– Горячая ванна тебе понравится.

В ванной Гэвин включил краны, и резвая струя воды тут же полилась в чугунную емкость. Пока они ждали, мужчина присел на край ванны поставив Кэсс между коленей и, обняв ее за талию, принялся ласкать ее – языком проводил по набухшим соскам, бормоча слова восхищения, большими пальцами потирал ее бедра – так неспешно, точно у них впереди была вечность.

Кэссиди прижалась лбом к его голове.

– Наше время почти истекло, – прошептала она. – Я никогда не забуду эту ночь.

Гэвин напрягся, и стало слышно его прерывистое дыхание.

– Представь, что у нас впереди вся жизнь, Кэсс. – Он зарылся лицом в ее грудь. – Вот и все.

Приглушенное щебетание птиц – звонок будильника – вырвало Гэвина из блаженного сна, и, подняв руку к лицу, он застонал. Мутным взглядом посмотрев на экран телефона, понял, что времени осталось в обрез.

Перекатившись на вторую половину кровати, Гэвин решил не отказывать себе в удовольствии и приласкать Кэсс еще раз. Прошлая ночь была великолепна – наверное, самая лучшая ночь в его жизни.

Но на половине Кэсс было пусто, сон как рукой сняло.

– Кэсс! – позвал он, надеясь, что та в ванной.

И тут он заметил записку на подушке. Его желудок прыгнул куда-то вниз при виде маленького сложенного листочка. Развернув его, Гэвин прочел: «Дорогой Гэвин! Прошлая ночь была чудесна. Я никогда не встречала такого мужчины, как ты. Прошу прощения за то, что вначале не была с тобой честна… но мне очень хотелось познакомиться с тобой ближе. Наверное, ты составил обо мне не лучшее суждение, но, надеюсь, со временем ты меня простишь и будешь вспоминать о нашем приключении в Вегасе. Знаю, тебе нужно успеть на самолет, потому я решила не мешать. Никогда не любила прощаться. Надеюсь, женщины Северной Каролины оценят тебя по достоинству, как и я. Ты уникален. Искренне твоя, Кэссиди».

Нетвердым шагом Гэвин направился в ванную, плеснул воды в лицо и, взяв полотенце, бросил взгляд в зеркало. Ужасный вид! Красные глаза, обведенные темными кругами, щетина, волосы, торчащие во все стороны.

Он спал почти все время в полете. Как пассажир первого класса, он мог позволить себе устроиться поудобнее и вытянуть ноги.

Приземлившись в Эшвилле, он отправил сообщение брату Конору, который должен был его встречать на своем джипе, собранном из разномастных деталей. По дороге в Силвер-Глен Гэвину хотелось помолчать и подумать о своем, но Конор был оживлен и весел, ему было интересно услышать о поездке брата в Вегас.

– Да что с тобой не так?

– Прости, – пробормотал Гэвин, устыдившись. – Наверное, я просто устал.

– Не пытайся меня провести! Что-то тебя гложет, и я хочу знать, что. Провалился на презентации?

– Нет, все меня слушали с упоением.

– Только не говори, что ты проиграл кучу денег, я не поверю.

Гэвин подавил ухмылку.

– Я никогда не брошу и пяти центов в автомат. Легче раскидать деньги по автостраде.

– Тогда в чем дело? – требовательно спросил брат, перестраиваясь в другой ряд, чтобы обогнать грузовичок, плетущийся со скоростью черепахи.

– А тебе не приходило в голову, что это может быть личным?

Конор присвистнул, брови его взлетели вверх.

– О боже, да тут замешана женщина.

«И не просто женщина, а красивая, остроумная, восхитительная леди, которая поставила под сомнение все, что я знал о себе».

– Нет, конечно. Это все Вегас. Все вокруг искусственное, кричащее, чересчур яркое. Я не хотел туда ехать с самого начала и очень рад, что наконец вернулся домой.

Конор нахмурился, глядя на дорогу.

– Ну, что ж, ладно – мне ты можешь ничего не говорить. Но для мамы попробуй придумать что-то поубедительнее.

Кэссиди, закрыв рот рукой, сглотнула, борясь с подступившей тошнотой. Она сидела на пластиковом столике в медицинском кабинете, одетая лишь в бумажную рубашку.

– Не могли бы вы повторить? – прошептала она, не веря своим ушам.

Доктор Ландау, наблюдавший ее с самого рождения, участливо и обеспокоенно поглядел на девушку.

– Ты беременна, Кэссиди. Неужели ты не догадывалась?

– Нет, сэр. Папа наконец-то согласился дать мне более ответственную работу в казино, и я все это время работала как проклятая. Думала, что это просто стресс. У меня никогда не было идеальных месячных.

– В конце года я ухожу на пенсию, Кэссиди. Мне приятно осознавать, что мы с тобой знаем друг друга уже два десятка лет, но теперь ты взрослая женщина, и тебе давно пора найти подходящего врача, чтобы получать квалифицированную помощь.

– Какой у меня срок?

Кэссиди могла бы назвать его сама с точностью до часа, но хотела услышать это от врача.

– Думаю, около десяти недель. Скоро тебе понадобится пройти ультразвук. Могу выписать витамины для беременных, но ты должна пообещать мне, что найдешь себе гинеколога.

– Да, я клянусь. Я просто полагала, что это какой-то желудочный вирус.

Доктор Ландау нахмурился:

– Как долго ты ведешь половую жизнь, Кэссиди?

Она вздрогнула, краснея.

– Около десяти недель.

Врач покачал головой:

– Некоторые пары несколько лет пытаются зачать ребенка, а кто-то, даже не думая об этом, получают сюрприз. Разумеется, у тебя есть выбор. Но думаю, нужно обсудить ситуацию с отцом.

– Он ничего не знает.

При этих словах Кэсс ощутила укол совести, хотя врач ни в чем ее не обвинял.

Доктор Ландау встал.

– Одевайся. Я попрошу медсестру принести рецепт на витамины. – Он помедлил. – Ты знаешь, что я не имею права обсуждать все, о чем мы с тобой говорили, с твоим отцом. Но он мой друг. А тебе потребуется поддержка. Если говорить начистоту, я бы не советовал тебе больше работать в казино. Сигаретный дым может плохо сказаться на малыше.

– Я понимаю, – произнесла Кэссиди, чувствуя, как ее охватывает паника. – Спасибо за помощь.

Когда врач вышел из кабинета, она оделась и бросила взгляд на себя в зеркало на двери. Нет, она не похожа на беременную. Но ей ужасно плохо, она растеряна и в отчаянии. Что же ей делать?

По пути домой Кэссиди не переставала размышлять о возможных вариантах развития событий. Она готовилась принять у отца бизнес, училась и набиралась опыта, работала не покладая рук. Ребенок никак не вписывался в эту схему.

Держа одной рукой руль, Кэсс положила вторую на живот. В ней зарождается новая жизнь. Это ее малыш. О каких бы изменениях в жизни ни шла речь, она не собирается прерывать беременность. Но Гэвин явно не стремился продолжать с ней отношения – с момента их расставания от него не было ни весточки.

После ужина, поданного домработницей в столовой для официальных приемов, Кэссиди, ее брат и отец направились в гостиную.

Карло разговаривал по телефону. Джианни Корелли зажег гаванскую сигару и сел в мягкое кожаное кресло. Запах табака заставил ее метнуться в ванную. Вернувшись, она дрожала, но шла довольно уверенно. Мужчины даже не обратили внимания на ее беспокойство.

Наконец напряжение и беспокойство сделали свое дело, и Кэссиди просто не могла больше ждать. Она выпалила:

– Папа… Карло… Мне нужно кое-что вам сказать. Мужчины неохотно отвлеклись от своих дел и посмотрели на нее.

Отец тепло улыбнулся:

– В чем дело? За последние два месяца я вполне доволен твоей работой. Полагаю, все то обучение, за которое я платил, стоило того.

Карло нахмурился:

– Я тоже работал. Отец улыбнулся:

– Конечно, а как же – главным образом уговаривал молодых симпатичных туристок испытать удачу в рулетке.

Кэссиди видела, что насмешка разозлила брата, но тот сдержался.

– Спасибо, папа. Я рада, что ты доволен мною.

– Итак, – произнес отец, стряхивая пепел, – я весь внимание.

Нелегко было начать. Кэсс сглотнула, чувствуя, как вновь начинает подступать тошнота.

– Я беременна, – поспешно сказала она, чтобы избежать долгих предисловий.

– Я убью этого мальчишку! – прорычал отец, сверкая глазами. – Кто он? Кто осмелился осквернить мою маленькую девочку?

– Он не мальчишка, а мужчина. Я совершила ошибку и готова принять на себя ответственность. Но я хочу этого ребенка, правда.

Карло молчал, потрясенный, возможно, опасаясь гнева отца. Это был первый случай, когда ее брат, постоянно находящийся в оппозиции, не сказал ни слова.

Джианни Корелли вскочил, сжав руки в кулаки.

– Ты немедленно исправишь эту ситуацию, – прошипел он.

Кэссиди отшатнулась назад.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты отправишься к нему, – произнес он. – Найдешь этого ублюдка и расскажешь ему, что он с тобой сделал. И ноги твоей не будет в этом доме, пока ты не обручишься с ним и не выйдешь замуж.

– Но, папа…

Отец вытянул руку, сотрясаясь от гнева.

– Твоя мать, упокой господи ее душу, переворачивается сейчас в гробу. Ты опозорила наш дом.

Тут заговорил Карло, и, что удивительно, он встал на защиту сестры:

– Тише, папа. Сейчас не Средневековье. Тебя хватит удар, если ты не успокоишься.

Отец указал на дверь:

– Иди и собирай вещи. К утру чтоб тебя не было. Я заблокирую твои кредитки. Можешь пользоваться деньгами со своего счета.

Кэссиди была ошеломлена. Да на ее счету меньше двух тысяч долларов!

– Но я…

– Это не обсуждается, дочь. Либо ты исправишь ситуацию, либо тебя не будут принимать здесь никогда.

Кэссиди расплакалась. Никогда, никогда в жизни она бы не подумала, что все повернется так. Конечно, отец был воспитан в старых традициях и весьма суров. Он был старше матери на двадцать лет, и он никогда не менял своих решений. Но он ведь любил свою дочь… разве нет?

Карло взял сестру за руку и вывел из гостиной. Ее спальня была первой по коридору. Впустив девушку он вошел следом и закрыл дверь.

– Скажи мне, куда тебе нужно поехать, и я могу оплатить билеты. – Он открыл ящик и вытащил пачку денег. – Это тоже пригодится. Если нужно больше, позвони.

Кэссиди всхлипнула:

– Почему ты так добр ко мне?

Карло криво улыбнулся:

– Ты моя сестра. Отец всю жизнь настраивал нас друг против друга, но сейчас он неправ. Я люблю тебя, Кэсс. Ты справишься, не переживай.

– Спасибо.

– Так куда мне заказать билет?

– Эшвилл, Северная Каролина.

Она уже изучила карту, когда попрощалась с Гэвином, и помнила, что Эшвилл – самый большой город рядом с Силвер-Глен.

– В один конец или в оба с открытой датой?

– В один, полагаю. Не представляю, чем все это закончится.

Карло дернул ее за волосы, как когда-то в детстве.

– Ты найдешь решение.

Глава 6

Тэвин опустил топор со всей мощью, на которую был способен, чувствуя, как вибрируют мышцы плеч, и острие раскололо дубовое полено. Перед ним красовалась поленница высотой в метр.

Гэвин старался вытеснить все воспоминания и мысли, но не мог. Обычно роскошный дом в горах был для него убежищем, но после возвращения из Невады он стал тюрьмой.

Спустя полчаса Гэвин решил сделать передышку. Приняв душ и съев бутерброд, он погрузится в работу до самой ночи и потом, уставший, будет спать без снов.

Он стоял в кухне и намазывал хлеб арахисовым маслом, когда раздался звонок. Нахмурившись, мужчина вытер руки и пошел открывать. Его волосы еще были влажными, к тому же он не надел рубашку.

Открыв дверь, он от неожиданности ухватился за дверной проем, так, что пальцы побелели.

– Кэссиди? Что ты тут делаешь? Как ты меня нашла?

Она ужасно выглядела. Кожа ее потеряла то неповторимое сияние, глаза были уставшими – даже, казалось, роскошные волосы поблекли. У ее ног стоял небольшой чемоданчик. Она была одета в простое вязаное синее платье без рукавов и держала в руках плащ цвета хаки.

– Можно войти?

Гэвину хотелось схватить ее в объятия и покрыть ее чудесные губы поцелуями, но внезапно в душу закралось подозрение.

– Конечно, – ответил он, впуская ее.

Кэссиди уперлась взглядом ему в грудь и опустила глаза. Она прошла мимо очень осторожно, стараясь не задеть его.

– Спасибо.

В гостиной Гэвин указал на стул:

– Присаживайся.

При одном взгляде на нее он почувствовал, что возбужден. Оставалось лишь надеяться, что жесткая ткань джинсов его не выдаст.

Кэсс поставила чемодан и сумку и села, молча окидывая взглядом комнату. Завиток волос упал ей на подбородок.

– Чему обязан твоим визитом?

Наконец она посмотрела на него, закусив губу и сжав руки на коленях. Гэвин продолжал расспрашивать:

– Как идут дела в казино? Как твой отец… и работа?

– Прекрасно. Точнее, было прекрасно.

Теперь на ее лице отразилась боль.

– Не хочу показаться грубым, но ты меня пугаешь. Я полагал, что мы с тобой, как корабли в море – встретились и разошлись. Ты тогда ясно дала понять, что сконцентрирована на работе, и твоя цель – обогнать брата. Я бы и не подумал, что ты захочешь меня вновь увидеть.

В ее прекрасных глазах появились слезы.

– Я беременна, Гэвин.

Кэссиди видела, как он побледнел, и слабая надежда на то, что он обрадуется ее визиту, померкла.

– Скажи же что-нибудь, – попросила она.

– Ты намекаешь на то, что уверена в моем отцовстве?

Она похолодела.

– Именно это я и хочу сказать. Гэвин, ты же помнишь – я была невинной.

Его недоверчивый взгляд резанул, точно ножом.

– Это было давно. После меня ты могла встречаться с кем-то другим. – Он помолчал, подозрительно глядя на Кэссиди. – Ты же помнишь, что мы предохранялись каждый раз.

Кэсс сидела, потрясенная услышанным. Неужели это был мужчина, который был так ласков с ней в Вегасе?

– Ты забыл про тот раз в ванной.

Судя по выражению его глаз, он вспомнил. Но от этого ничего не изменилось. Тот мужчина, невозможно сексуальный, перед которым трудно было устоять, остроумный и нежный, пропал.

Не выдержав его молчания, она воскликнула:

– Зачем мне лгать тебе?

– Ты могла узнать, что наша семья состоятельна, и решила поживиться.

– У моего отца достаточно денег, чтобы купить весь Силвер-Глен с окрестностями.

– Тогда почему ты здесь?

Кэссиди разозлилась:

– Подумала, что ты захочешь узнать о том, что скоро станешь отцом. Это важное событие. Но тебе, похоже, все равно.

Кэссиди вскочила, отказываясь поверить в то, что ее рыцарь, спасший даму от опасности, и есть этот чужой бессердечный тип.

Но не успела она подойти к двери, как Гэвин встал в проеме, не давая ей пройти.

– Подожди, – бросил он сухо.

Кэсс остановилась как вкопанная.

– Я знаю, Гэвин, ты не ждал этого. Скажу больше – я и сама не рассчитывала на такой поворот событий. Но я беременна, и я не собираюсь заставлять ребенка платить за мои ошибки.

– Так вот чем я был для тебя? Ошибкой?

– А как еще ты назовешь нашу встречу?

Он задумчиво потер подбородок, и в первый раз в его глазах мелькнула усмешка.

– Временное помешательство?

Они смотрели друг на друга, и прошлое оживало в памяти. Кэссиди увидела его глаза, и поняла: он помнит все до мельчайшей детали, хотя и не сознается в этом.

Теперь Гэвин смотрел на нее более тепло. Сложив руки на груди, он произнес:

– Прости, если я показался тебе неприветливым. Я бы хотел, чтобы ты осталась на время. Если ты говоришь правду, нам нужно кое-что обсудить.

Кэссиди испытала облегчение. И в этот момент вернулось недомогание, с которым она боролась несколько дней.

– В ванную, – хрипло произнесла она, прижимая ладонь ко рту.

Гэвин мгновенно сориентировался. Указав на дверь в прихожей, он тихонько последовал за ней.

Кэссиди едва могла двигаться. Ее тошнило сегодня уже три раза. Мужчина помог ей встать, подал влажную салфетку, привел на кухню и усадил, а затем налил стакан воды. Все это он проделал молча, но его безмолвное участие успокоило Кэссиди, и она перестала стесняться.

– Спасибо, – прошептала она.

Гэвин прислонился к стойке.

– Плохо, да?

– Скорее да, чем нет.

– Ты похудела.

– Мне не повредит сбросить пару кило.

– Нет, я бы так не сказал.

Когда желудок немного успокоился, Кэсс заговорила вновь.

– Хочу быть с тобой предельно честной. Отец выгнал меня из дома, и Карло занял мое место в казино. Я запятнала честь Корелли, так что от меня ожидали, наверное, одного – чтобы я погибла в пустыне, искупая свои грехи.

Гэвин был потрясен услышанным, но не подал вида. Он провел с этой девушкой всего одну ночь, но понимал, насколько важно для нее было заслужить одобрение отца. Должно быть, она очень переживает – сначала скандал в семье, потом неизвестность, а в конце – более чем недружелюбная реакция Гэвина.

А ведь он скоро станет отцом. Сколько бы раз он ни повторял себе эти слова, в это невозможно было поверить. У его брата Лиама был ребенок. Дилан усыновил дочку своей невесты. Эйдан и Эмма ждали пополнения. Но это вовсе не означало, что настала очередь Гэвина. Он был совершенно не готов к подобному повороту.

– Ты можешь остаться на сколько пожелаешь, – тихо произнес Гэвин.

– Я уверена, отец со временем смягчится. Да и Карло на моей стороне. Он его уговорит.

– А чего мистер Корелли от тебя хочет?

Кэсс наморщила хорошенький носик.

– Он запретил возвращаться домой до тех пор, пока я не обручусь или не выйду замуж.

Гэвин замер, ощущая глухие сильные удары сердца.

– Ты ведь шутишь, да?

– Если бы так. Мой отец воспитан в старых традициях.

На миг ему показалось, что сейчас Кэсс заговорит об их поездке в часовню. И снова напомнил себе, что ей нельзя полностью доверять.

– Я не знаю тебя, Кэссиди, – просто ответил он. – И ты меня тоже не знаешь. Надеюсь, ты понимаешь, что нам нужно сделать тест на отцовство.

Она вздрогнула, но кивнула:

– В этом нет необходимости, но если тебя это успокоит…

– Можем мы сделать его сейчас?

– Это возможно. Один тест проверяет плаценту, а другой – околоплодную жидкость. Но есть риск выкидыша.

– Тогда мы подождем.

– Несколько месяцев?

– А что, есть какой-то другой выход?

Кэссиди откинулась на спинку стула:

– Наверное, нет. Но что мне делать до того, как родится ребенок?

– Не знаю. Чем занимаются другие беременные? Читают, проектируют детскую.

Ее глаза вспыхнули гневным огнем.

– Я выворачивалась наизнанку целых шесть лет в колледже – и для чего? Чтобы потом совершить такую глупость?

– Твоя степень никуда не денется. А пока можешь изучить вдоль и поперек Силвер-Глен. Нам нужно будет как можно скорее найти тебе врача. Ты уже проходила ультразвук?

– Нет. Мне хотелось бы, чтобы в этот момент ты был рядом.

Она смотрела на него с такой надеждой, что ему захотелось успокоить ее, сказать, что конечно, этот момент будет радостью для них обоих. Он уже знал, что с легкостью сможет впустить Кэссиди в свою жизнь. Она несла в себе свет и тепло.

– Я с радостью пойду с тобой, – сказал Гэвин с нежностью в голосе.

– Я устала, – сказала Кэссиди.

На ее лице было написано все, что она испытывала в этот момент, – отчаяние, разочарование. Интересно, а что, она думала, он встретит ее с распростертыми объятиями? Казалось бы, она не так наивна.

– Я покажу тебе гостевой номер. Там тебя никто не потревожит. Есть даже отдельная ванная.

Вообще, его дом не был огромным, но во всем, что касалось удобства и роскоши, Гэвин не щадил денег. Он мог предложить Кэссиди безопасное и спокойное место, чтобы пожить и уладить свои дела.

Конечно он видел, что его сдержанность причиняла ей боль. Он явно был ее первым любовником. Но кто сказал, что Кэсс вела уединенную жизнь после расставания с ним? Она чувственная женщина, и Гэвин разбудил ее сексуальность, подарив новые ощущения и опыт. Было бы естественно, если бы она решила испытать все это заново с постоянным другом.

– Если тебе получше, – сказал он, – я помогу устроиться.

Проведя свою гостью через холл, он открыл дверь:

– Тебе нравится?

Комнату была оформлена в нейтральном стиле, здесь могли бы жить как мужчина, так и женщина. Приглушенные лимонные и голубоватые тона создавали атмосферу умиротворения.

Кэссиди осмотрелась и улыбнулась:

– Чудесно, – произнесла она.

– Я принесу твои сумки.

Вернувшись в гостевую комнату, он увидел Кэссиди, снимающую туфли и тяжело опирающуюся при этом на кровать. Она не видела вошедшего Гэвина, и он остановился на пороге, чтобы присмотреться к ней.

Как может мужчина понять, что такое носить ребенка девять месяцев, кормить малыша и чувствовать его все это время, задолго до его появления на свет?

Ему приходилось добиваться всего самому, и особой связи с семьей он не ощущал, хотя и любил всех. А если у него будет сын или дочь, может быть, что-то изменится? Его отец был одержим мечтами найти давно позабытые всеми серебряные рудники. В погоне за этими призрачными желаниями и пролетела его жизнь.

Гэвин предпочитал жить один, работая все дни и ночи напролет. Лишь его матери, Мейве, удавалось отвлечь его от дел и постоянно держать в курсе семейных событий. Она не переставала повторять ему, что жизнь отшельника до добра не доведет.

Жизнь с Кэссиди под одной крышей станет для него в какой-то степени адом. Постоянно видеть ее в холле, слышать, как она принимает душ, представлять ее в постели спящей… он пропал.

Кэсс тем временем услышала его и выпрямилась, босоногая и прекрасная.

– Я собиралась вздремнуть, – произнесла она. – Если ты не против.

– Конечно нет. Мой офис в другом крыле дома. Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать.

Намек был слишком очевидным, подумалось Гэвину. Но Кэсс и глазом не моргнула.

– Хорошо, – ответила она спокойно.

Глава 7

Кэссиди затаив дыхание смотрела, как за Гэвином закрывается дверь. Когда он ушел, она опустилась в кресло, накрытое тонким бело-голубым пледом, закрыв лицо руками. Что ж, все прошло не так уж и плохо.

Конечно, это было величайшее унижение – ее тошнило перед мужчиной, которому она минуту назад рассказала не самую приятную для него новость. Однако он был абсолютно невозмутим и даже сочувствовал ей.

После расставания с Гэвином Кэссиди с головой окунулась в семейный бизнес, надеясь, что отец наконец признает в ней достойного работника и станет обращаться с ней на равных. Но забыть его она все равно не смогла. Она периодически вспоминала моменты, проведенные вместе, и эти воспоминания заставляли ее краснеть, а сердце – сжиматься.

Раздевшись, Кэсс скользнула под одеяло, чтобы немного отдохнуть. Помимо недомогания, ее постоянно мучила усталость. Именно потому она и не встревожилась, когда не пришли месячные, списав все на стресс, но решив не показывать своего состояния никому. Сегодня она поспала в самолете, и сейчас сон не шел, мысли метались от одного к другому. Где она будет жить? Отец со временем сменит гнев на милость? Какую роль захочет играть Гэвин в жизни своего ребенка?

Кэсс всегда была оптимисткой, но сейчас трудно было предсказать развитие событий. Она никогда не представляла, что станет матерью-одиночкой. Она вообще не планировала становиться матерью!

Но именно в этом и заключалась проблема. Отец любил ее, но считал, что женщина, достигшая детородного возраста, должна заняться семьей. Итальянцы обожали детей и поклонялись Мадонне. В глазах старшего Корелли для женщины не было большей чести, чем быть матерью.

Кэсс не спорила с этим убеждением, но ее воспитал отец, и она понимала, как важно для девочки материнское внимание. Ей казалось, невозможно совмещать две роли – роль матери и управляющей казино.

Она сделала выбор в пользу карьеры.

Что же будет сейчас?

Когда стало ясно, что сна нет ни в одном глазу, Кэсс выбралась из постели, нашла в чемодане серые спортивные штаны и тунику из плотного материала яркого бирюзового цвета. Пока она влезала в свою одежду, но старалась носить вещи посвободнее, чтобы не создавать дополнительного дискомфорта. Босиком она прошла на цыпочках по холлу в поисках кабинета хозяина. Тот нашелся сразу, и в приоткрытую дверь было видно странную картину. Кэсс встала на пороге, чтобы понаблюдать.

На стене в три ряда были укреплены около десятка экранов: на одном из них шел выпуск новостей, а второй был настроен на прогноз погоды. Что транслировали остальные, было трудно разобрать. Гэвин же был сконцентрирован на работе, окруженный всеми этими экранами и компьютерами, а также стопками бумаги.

Легонько постучав в дверь, Кэссиди вошла в комнату.

Мужчина повернулся к ней.

– Кэссиди! Прости, я тебя не видел.

– Ты занят. Я тебя отвлекаю?

Он пожал плечами:

– Нет, не то чтобы. – Он указал ей на дорогое кожаное кресло рядом со своим. – Присаживайся. Ты поспала?

– Немного.

Казалось, разговор не клеится. Гэвин выглядел бесподобно в джинсах и мягком джемпере бледно-зеленого цвета. Он провел руками по волосам, слегка взъерошив их, отчего стал еще сексуальнее – точно только что встал с кровати.

– Я забыл сказать, что в кухне полно еды, – заметил он. – Можешь брать все, что тебе понравится.

– Ты готовишь?

– Только самое необходимое. Ко мне приходит домработница и оставляет в холодильнике еду, которую можно разогреть. Иногда я ем с семьей в нашем отеле «Серебряные буки». А иногда, когда в настроении, иду в бар моего брата Дилана «Серебряный доллар».

– Я могу готовить что-нибудь, пока живу здесь. Так я хотя бы буду приносить какую-то пользу.

– Нет необходимости. Делай то, что тебе захочется, развлекайся.

– Я не ребенок, – резко ответила Кэсс. – Меня не нужно кормить мороженым, я не заплачу.

Ее вспышка гнева вызвала улыбку у Гэвина.

– У меня нет мороженого, я вообще плохо переношу лактозу.

– Не разговаривай со мной так, точно я малышка.

Чем больше она злилась, тем шире улыбался Гэвин, и это еще больше сердило Кэссиди.

– Ты же знаешь, почему мы начали спорить? – спросил он, склоняя голову набок и окидывая ее взглядом, от которого она вспыхнула.

– Потому что ты идиот?

– Вот так, да? – Он покачал головой. – Я приютил тебя, предоставил кров и еду. И вот так ты меня благодаришь?

Кэссиди глубоко вздохнула:

– Прости, – церемонно ответила она. – Я тебя потревожила, пойду в свою комнату.

Внезапно Гэвин поднялся, и комната тут же стала меньше. Пройдя мимо стула, на котором сидела Кэссиди, едва не задев ее колени, мужчина пробормотал что-то бессвязное.

– Что ты сказал? – спросила она.

Гэвин бросил на нее печальный взгляд.

– Нам нужны правила, Кэсс. Во-первых, забыть о том, что мы видели друг друга без одежды.

– Думаю, в этом и будет главная загвоздка. Наша ночь в Вегасе была прекрасна.

– Боже, леди, ты, вообще, можешь быть более сдержанной?

– Я не умею лгать. Если ты хочешь, чтобы я делала вид, что между нами ничего не было, я могу постараться, но ничего не обещаю.

Гэвин наклонился, поставив руки на подлокотники кресла. Его красивые губы были так близко… темно-серые зрачки сфокусировались на ней.

– Может, меня и тянет к тебе, Кэсс, но я не могу полностью тебе довериться. Прошло слишком мало времени.

Кэссиди же чувствовала, что ее сдержанность вот-вот растает, точно снег на жарком солнце. Дыхание Гэвина щекотало ей щеку. На таком близком расстоянии можно было рассмотреть крохотные морщинки в уголках его глаз.

– Ты вторгаешься в мое личное пространство, – заметила Кэсс.

На миг ей показалось, что он вот-вот ее поцелует. Дыхание участилось, соски напряглись. В первый раз за все время Кэссиди поняла, что то временное помешательство в Вегасе не было случайностью и шуткой судьбы. Гэвин хотел ее так же, как и она.

Он отстранился.

– Прости.

Кэссиди так хотелось, чтобы он овладел ею прямо тут же, на ковре – гормоны сыграли с ней злую шутку, потому что сейчас она хотела Гэвина каждый клеточкой тела. Она была готова броситься на него и позволить инстинктам взять верх.

Но мешала гордость. Гэвин должен начать ей доверять.

Мысли Кэсс путались, и настроение – менялось.

– Я постараюсь не попадаться тебе на глаза, – сказала она.

Еще не хватало, чтобы он боролся с сексуальной жаждой и сожалел о ее постоянном присутствии!

Гэвин сложил руки на груди.

– Думаю, это мало поможет в сложившейся ситуации. – Он нахмурился. – А что, если я скажу тебе, что я верю насчет ребенка?

– Это все правда, я ничего не выдумала, – ответила Кэссиди, делая вид, что не поняла истинного смысла этих слов.

– Ты же знаешь, что я имею в виду. Это не шутки, Кэсс.

Она резко вдохнула.

– Поверь мне, я знаю, мне тоже не до шуток, я напугана до полусмерти.

Его лицо напряглось.

– Да?

Кэссиди не хотелось провоцировать его жалость.

– Это не совсем то, что я хотела… что я планировала. Мне сейчас кажется, что вся моя жизнь полетела под откос. Я ничего не знаю о детях!

– Думаю, это все придет со временем, проснется материнский инстинкт.

– Это всего лишь миф, подогреваемый слюнявыми рекламными роликами и розовыми открытками. Дети только и знают, что писаться и кричать, их невозможно понять, и судя по моему опыту, их цель существования – довести взрослых до удара.

– Может быть, тебе отдать ребенка на усыновление? – спросил Гэвин невозмутимо.

Невозможно было увидеть, к какому варианту склоняется он сам, но, стоило ему произнести эти слова – и она поняла, что это для нее совершенно не вариант.

– Нет. Он или она, кто бы это ни был, мой малыш, моя кровь. Как бы все ни обернулось, я буду стараться изо всех сил стать лучшей матерью для этого ребенка.

Выражение его лица смягчилось, и во взгляде появилось восхищение.

– Я помогу тебе – как только сумею… даже если выяснится, что он не мой.

– Прекрати об этом говорить! – воскликнула Кэссиди. – Ты – его отец.

Внезапно на нее нахлынули эмоции – сказались несколько недель беспокойства и страха. Она всегда ненавидела женщин, которые манипулировали мужчинами с помощью слез, но не смогла сдержаться и громко зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

Гэвин подошел незаметно и обнял девушку.

– Тише, ты побеспокоишь малыша. Все будет хорошо, я обещаю.

Эти успокаивающие слова заставили Кэссиди расплакаться еще сильнее. Было ужасно осознавать свою беспомощность. Всю жизнь она была первой ученицей, примерной дочерью, примером для других детей. У нее был грандиозный план, и она прикладывала все усилия, чтобы его достичь. И вдруг потеряла работу, о которой мечтала, дом и отцовскую поддержку, а приобрела ответственность, к которой была в данный момент не готова.

Это расплата за нарушение правил, подумала Кэсс. Кому-то удается выйти сухим из воды, но не ей. Она всегда верила в то, что за проступки придется расплачиваться.

Прижавшись щекой к твердому плечу Гэвина и обняв его за талию, она глубоко и медленно вздохнула. От него пахло так же, как и той ночью в Вегасе – лосьоном после бритья, теплой кожей и чем-то неуловимо мужским.

Если бы он подержал ее вот так подольше, Кэссиди попробовала бы поплакать еще. Но нет – буря эмоций пронеслась. Когда она начала успокаиваться, вытирая нос тыльной стороной ладони, Гэвин пошарил в кармане, достал носовой платок из мягкого хлопка и молча отдал Кэссиди. Тот еще хранил тепло его тела.

Мужчина отодвинул волосы с ее лица.

– Ты в порядке, Кэсс?

Она вздохнула:

– Да какой тут может быть порядок? Девять месяцев мучений впереди.

– Не преувеличивай, – сказал он, и в глазах его заплясали бесенята. – Уже, должно быть, семь.

– Тебе легко говорить, – прошептала она. – Это ведь не тебя раздует, как корову, и не ты будешь страдать от изжоги, и не тебе придется каждую минуту бегать в туалет…

Он закрыл ей рот рукой и легонько поцеловал в лоб, а потом прижался подбородком к ее макушке.

– Ты будешь самой прекрасной беременной женщиной в мире. Мужчины будут останавливаться на улице, чтобы поглазеть на твою прекрасную грудь, а женщины будут завидовать цветущему виду.

Наконец девушка улыбнулась – слабо, но все же это была улыбка.

– Ты льстишь мне.

– Говорю то, что есть.

– Я пойду, – сказала Кэссиди, высвобождаясь, хотя она с радостью осталась бы в его объятиях навек.

– Ты вовсе не должна уходить, если не хочешь. Можешь остаться и посмотреть, как я работаю.

– Лестное предложение, но я откажусь. А кстати, чем ты занимаешься?

– Защитой киберпространства, моя компания называется «Серебряный глаз». Я удаленно подключаюсь к серверу самых элитных клиентов и пытаюсь их взломать, а когда мне это удается, мы вместе разрабатываем стратегию защиты.

– Да ты профессионал в своем деле.

– Это давнее хобби, а то, что мне удалось создать на этом бизнес, – просто счастливое совпадение. – Бросив взгляд на первоклассное оборудование, Гэвин снова посмотрел на Кэссиди. – Как насчет того, чтобы поужинать в отеле? Фарфор, свечи, льняные скатерти – все по высшему разряду, тебе понравится.

– Звучит и впрямь неплохо.

– Тогда договорились.

Девушка отдала ему промокший от слез платок, и он состроил смешную гримаску, принимая его из ее рук.

– Во сколько?

– Мама обычно приходит около семи. Мы поужинаем с ней, если ты не против. Она пилит меня каждый раз, когда я не прихожу к ним хотя бы раз в неделю, и сейчас как раз настало время для следующего раза.

– Твоя мама? – пискнула Кэссиди, ошеломленная услышанным.

Гэвин пожал плечами:

– Представлю тебя как знакомую из другого города. Твоя беременность – это только наше дело в данный момент.

– Интересно, когда станет заметно?

– А что, есть какие-то правила?

– Нет, все зависит от типа фигуры. А меня так сильно тошнило в последнее время, что я даже похудела.

– Сделаю тебе молочный коктейль перед сном, чтобы вес набирался.

– Ну конечно, мечта любой девушки, – укоризненно произнесла Кэсс, качая головой.

Взгляд Гэвина потеплел.

– Обычно мужчины любят, когда у женщины есть на что посмотреть… точеный силуэт создается изгибами.

– Для компьютерщика у тебя весьма поэтическая манера изъяснения.

– Может быть, ты меня вдохновляешь.

Они стояли и молчали, каждый думая о своем. Кэссиди видела в его глазах, что он подумывает, как бы отстраниться, не раскрывать своих чувств, но тело говорило совсем о другом. Он уже прикоснулся к ней, утешил, и ее тело запомнило это ощущение.

Не хватало лишь поцелуя, и это казалось серьезные упущением.

Привстав на цыпочки, прежде чем пожалеть о поспешном действии, Кэссиди поцеловала его в твердые губы, языком пробуя их раздвинуть. Он резко вдохнул и открылся ей навстречу.

Девушка не питала иллюзий относительно своего сексуального мастерства – ни опыта, ни изящества. Но тем не менее это сработало. Что-то пробормотав, Гэвин притянул ее ближе своей огромной рукой, положив ее Кэсс на шею, твердое колено раздвинуло ее ноги.

– Ах ты, плутовка, – пробормотал он, и она ощутила, как нечто твердое – свидетельство его возбуждения – прижалось между ее ног.

– Я скучала по тебе, – прошептала она в ответ, прижимаясь к нему всем телом. – Не хотела, но скучала.

Гэвин начал ласкать губами чувствительную кожу возле ее уха, отчего она задрожала всем телом.

– А почему ты не хотела скучать по мне?

– У меня же были грандиозные планы по завоеванию мира, а ты был соблазном, которому я должна была сопротивляться.

– Так вот почему ты убежала из номера в Вегасе утром?

В словах его прозвучали резкие нотки, красноречиво говорящие о том, что его задел ее поступок. И тут же Кэсс почувствовала, как он меняется на глазах, словно защищаясь от нее. Их поцелуй заставил его почувствовать себя уязвимым, а Гэвин Каванах не любил этого.

– В тот момент мне казалось, что это правильное решение.

– А после моего отъезда ты скоро нашла другого мужчину?

Воцарилось молчание: Кэсс была потрясена услышанным. Затем, резко отстранившись, она воскликнула со слезами на глазах:

– Ты жестокий и злой, зачем только я приехала!

Он не стал молчать в ответ:

– А может, ты просто решила мне навязаться, а ребенок – лишь предлог, который ты выдумала, чтобы пробраться в мой дом?

Это обвинение было невозможно стерпеть, хотя девушка и понимала, что Гэвин просто обороняется, не зная, как поступить с овладевшими им эмоциями.

– Да иди ты к черту! – выкрикнула Кэссиди, грудь ее вздымалась от гнева и боли. – Ты мне ни капельки не нравишься.

– Да, – ответил он, стиснув зубы, во взгляде его бушевали разноречивые чувства. – Ты мне тоже не нравишься.

Глава 8

После этой беседы Гэвин чувствовал себя абсолютно никчемным – мысли путались, и он не мог сконцентрироваться на деле.

Хуже того, он снова поцеловал Кэсс, и после этого было бессмысленно притворяться, что равнодушен к ней.

Выпрямившись, он посмотрел на экран ноутбука. Он не мог понять ни слова, а ведь трудные задачи обычно лишь подхлестывали его воображение.

Гэвин беспрерывно возвращался мыслями к той ночи в Вегасе. Почему он так бурно отреагировал на эту девушку? Почему она зажгла в нем такую страсть? Мужчина не мог понять сам себя, и от этого лишь сильнее переживал, у него накопилось много вопросов, и ни на один не было ответа. Почему молодая привлекательная женщина ждала так долго, чтобы открыть для себя секс? И зачем для этого было выбирать незнакомца?

За последние несколько лет ему пришлось наблюдать за братьями, которые влюблялись, и про каждого Гэвин бы без сомнения сказал, что они нашли свою половинку. Дилан и Эйдан воссоединились с девушками, которых знали давно, а жена Лиама помогла ему не принимать жизнь так серьезно. Но никто не начинал свою семейную жизнь со случайного знакомства и незапланированной беременности.

Он помнил школьные уроки психологии. Фрейд говорил, что в жизни не бывает случайностей. Тогда стоит ли думать, что тогда в ванной, когда они забыли про презерватив, Гэвин подсознательно знал об этом, но ничего не сделал? Неужели правда – он сам создал сложившуюся ситуацию? Или это Кэссиди воспользовалась случаем и решила навязаться ему, заставив поверить в то, что носит его ребенка? Что бы произошло, если бы ему не нужно было улетать наутро? Девушка бы осталась в его постели? Одно можно сказать с уверенностью: она и впрямь амбициозна и нацелена на карьеру, и Гэвин ее за это не винил, потому что и сам был таким же. Но тогда, покинув его номер, – неужели она не испытала сожаления от того, что они даже не попрощались, и она больше никогда не увидит его?

Нет, он не понимает женщин. Они непредсказуемы, опасны и не поддаются никаким правилам. Как вообще может мужчина одержать верх в отношениях? Он должен устоять перед соблазном, от этого зависит его безопасность. Даже если ребенок и его, проблем должно быть еще много. Неужели Кэссиди и впрямь рассчитывала, что ей удастся уговорить его на свадьбу, чтобы исправить отношения с отцом и дать ребенку его имя? Что их ждет в таком случае? Тысяча браков, кажущихся вполне благополучными, распадаются каждый год, так что у них с Кэссиди просто нет шансов. Она неизбежно начнет винить Гэвина и ребенка в том, что из-за необходимости создать семью ей пришлось оставить мечты о карьере. А он постоянно будет подозревать жену в том, что она его использовала.

Как же ему хотелось верить каждому ее слову. Но если он забудет о сомнениях и они снова окажутся в одной постели – что тогда? Нет, Кэссиди Корелли – это его беда. Она делала его уязвимым, а это верный путь утратить контроль над собой. Тот случай в колледже научил его скрывать свои чувства и закрываться от людей.

Единственный способ пережить следующие несколько недель – держаться от нее подальше. Не прикасаться, не целовать ее, и само собой, не помышлять о сексе. Нужно дать ей это понять. Вот только как справиться с собственными желаниями…

Кэссиди тем временем, распаковав вещи, разложила их по ящикам огромного и красивого гардероба. Дом Гэвина был утонченным и изысканным – она и не ожидала увидеть ничего подобного, когда шла к нему в первый раз по горной дороге. Она бы не удивилась, обнаружив что-то наподобие охотничьего домика с трофеями, развешанными по стенам, или резиденцию типичного холостяка, где царил бы беспорядок, висели огромные телевизионные экраны и стояли коробки из-под пиццы.

Оказалось же все иначе, и это лишь подчеркивало тот факт, как мало Кэссиди знала об этом мужчине. Он был точно глубокая река со множеством подводных течений и воронок. Его дом отражал любовь к красоте и склонность к уединению – высокие потолки, дверные проемы в виде арок, огромные окна – здесь все говорило о покое и умиротворении, идеальное место для размышлений о жизни.

Свернувшись клубочком на мягком диванчике у высокого стрельчатого окна, девушка смотрела на лес, и ей представлялось, что оттуда вот-вот выйдет единорог или кентавр, а то и галопом пронесется конь с благородным рыцарем верхом. Она была романтичной натурой и с детства любила читать книги. Отец, горюя о безвременной кончине матери, убрал из дома все ее фотографии, и девочка подолгу представляла себя с мамой – вот они вдвоем плетут венки из маргариток, играют с щенками, а вот растягиваются на одеяле и смотрят на облака. Кэссиди невольно поймала себя на том, что составляет про себя этакий список того, что они с малышом будут делать вместе – книг, что прочитают вдвоем, песен, игр. Ее ребенок узнает, что такое любовь матери.

Однако было страшно думать о том, что будет с ее мечтами и карьерой. Неужели и впрямь нужно отказываться от них? Может быть, есть способ этого не делать? А что насчет Гэвина? Сможет ли он доверять ей, пока не сделают тест? Испытывает ли он к ней хоть какие-то чувства, или она лишь неприятное вторжение в его размеренную жизнь? Она останется у него до тех пор, пока не решит, что делать, и в это время постарается держать дистанцию.

Когда настало время собираться, Кэссиди стала придирчиво оглядывать одежду. Если уж ей предстоит встретиться с будущей бабушкой ее ребенка, она должна произвести хорошее впечатление… пусть даже для всех ее беременность будет тайной. Платье, в котором она приехала, было слишком мятым, поэтому она выбрала черный кружевной топ без рукавов и дополнила его цветастой шелковой юбкой. Золотистые сандалии с ремешками на ноги, чтобы выглядеть наряднее. Пояс на юбке был эластичным, и это гарантировало удобство во время ужина.

Гэвин постучал в дверь в половине седьмого, девушка уже была готова. Когда мужчина увидел ее, его зрачки расширились, но он промолчал.

– Готова? – спросил он почему-то хрипло.

Она кивнула, и они вышли в коридор. Кэсс почувствовала аромат его лосьона после бритья, отдающий лаймом. Он был потрясающе красив в темно-синей куртке, обтягивающей его широкие плечи, брюках цвета хаки и белой рубашке – типичный молодой преуспевающий бизнесмен с рекламного плаката. Она тут же захотела его – захотела забыть о приличиях, сорвать с него одежду и не вылезать из кровати долго-долго. Может быть, тогда мысли станут более четкими.

Пока она одевалась, Гэвин вывел из гаража машину, и теперь рядом с ее неопределенной марки автомобилем, взятым напрокат, красовался блестящий, красный кабриолет «порше» с откинутым верхом. Кэссиди, увидев его, резко остановилась.

– Ух ты. Это твой?

– Ну, если тебя интересует, не украл ли я его, то нет.

Проигнорировав его иронию, она погладила блестящее крыло.

– Я тебе завидую, – выдохнула она, обходя вокруг роскошной машины. – Вот на чем нужно было кататься по пустыне. От одного взгляда на нее у меня дух захватывает.

Гэвин состроил смешную гримаску:

– Я рад, что тебе нравится.

– Можно я поведу? – умоляюще спросила Кэсс, заискивающе глядя ему в глаза.

Он покачал головой:

– Нет, Кэсс. Горные дороги отличаются от ваших прямых магистралей. А это слишком крутая машина.

Она подошла к нему вплотную.

– Пожалуйста, прошу тебя. Я буду осторожна, как старушка, едущая в церковь.

Они стояли так близко, что Кэссиди чувствовала жар его тела, и ее захлестнули воспоминания. С таким же успехом они могли бы прикасаться друг к другу. Возбуждение нарастало, от чего у нее захватило дух. Когда девушка уже готова была отойти, Гэвин взял ее за руку, приложив большой палец к тому месту, где неистово бился пульс.

– Если это так для тебя важно, тогда ладно – можешь вести, – сказал он хрипло, точно и у него перехватило дыхание. – Но не быстрее шестидесяти километров в час.

– Хорошо, Гэвин, – сказала девушка покорно.

Он рассмеялся, и стало ясно, что его трудно сбить с толку ее показным смирением.

Кэссиди села за руль, Гэвин – на место пассажира, передав ей ключи. Она завела мотор и почувствовала, как машина заурчала, точно гигантская кошка, и девушка на миг закрыла глаза, чтобы ощутить эту вибрацию.

Ее спутник легонько провел пальцами по ее щеке.

– Эй, может, все-таки, поедем?

Она бросила на него уничтожающий взгляд.

– Ты такой нетерпеливый!

Погладив приборную панель, она вздохнула.

– Сексуальная машинка. Ее нужно оценивать медленно.

– Оценишь по дороге, я умираю с голода.

✽ ✽ ✽

Гэвин обожал свою машину, но с Кэссиди за рулем все ощущалось совсем иначе. Ее лицо выражало неподдельный восторг. Она управляла автомобилем уверенно, и тот летел по дороге, точно птица, отчего ее пассажир инстинктивно схватился за ручку двери. Девушка рассмеялась.

Даже она сказала, что машина сексуальна, а уж что эта поездка означала для Гэвина – трудно передать словами. Когда он наблюдал, как Кэсс ведет его машину, у него возникало такое ощущение, какое бывало, когда он овладевал ею – уверенно, интенсивно, слушая ее вскрики от удовольствия.

Может быть, семейный ужин не самая подходящая идея в данный момент? Что, интересно, скажет Кэссиди, если он попросит ее развернуться и ехать обратно?

Но Гэвину не удалось получить ответа на свой вопрос, поскольку они в мгновение ока очутились у отеля. Девушка окинула его любопытным взглядом, выходя из машины.

– Красота, – произнесла она.

– Это наш семейный бизнес. Мой старший брат, Лиам, и мама, Мейве, управляют им. Не удивляйся, если встретишь среди гостей известного актера или политика.

– У меня складывается впечатление, что твоя семья владеет почти всем городом.

Гэвин взял свою спутницу под руку, и они пошли вверх по широким ступенькам.

– Наши предки построили Силвер-Глен, так что в какой-то степени ты права. Но город разросся со временем.

– Но не потерял своего очарования и уединенной атмосферы.

– В этом вся соль. Мы хотим привлекать определенную клиентуру, потому все магазины здесь соответствующего уровня, и папарацци не приветствуются.

В просторном холле они встретились с Конором. Представив брату свою спутницу, Гэвин увидел, что она буквально ослепила его, а Конор был дамским угодником, так что его реакция говорила о многом.

Девушка принялась взахлеб рассказывать тому об их поездке на «порше».

Брат недоверчиво посмотрел на Гэвина.

– Ты позволил ей вести свою машину? Да ты не разрешаешь мне даже помыслить об этом.

Дав младшему легкий подзатыльник, он ответил:

– Кэсс гораздо симпатичнее тебя. А ты купи свою машину и катайся сколько влезет.

Продолжая подшучивать друг над другом, братья взяли девушку под руки и повели в столовую. Услужливый метрдотель склонился перед ними в поклоне и улыбнулся, а затем повел туда, где за столиком, накрытым на четверых, уже восседала Мейве Каванах.

Женщина встала и поцеловала сыновей:

– Обрадовали старушку. Я так ждала этой встречи!

Мать Гэвина была цветущей женщиной, едва справившей пятидесятилетие, потому братья не обратили внимание на это ставшее для них привычным кокетство. Кэссиди же зарделась.

– О, прошу прощения, мне не следовало мешать вашей семейной трапезе.

Мейве тут же отыграла назад:

– Что вы, моя дорогая, я была в восторге, когда Гэвин сказал, что приведет гостью.

Когда все сели, женщина продолжила:

– Я обожаю своих мальчиков, но иногда я чувствую, что здесь собирается слишком много мужчин, так что еще одна женщина сегодня за столом – это прекрасно. Откуда вы, Кэссиди?

Бросив на Гэвина быстрый взгляд, девушка ответила:

– Я встретилась с вашим сыном в Вегасе на конференции. Мой отец управляет там большим казино.

– Ясно.

Гэвин видел, как мать напряженно размышляет, в каких отношениях могут быть ее сын и эта девушка. Мейве обожала сводить пары. Можно было бы скрыть Кэсс от родных, но, пригласив ее на семейный ужин при первой же возможности, он надеялся показать, что ему нечего скрывать.

Конор потянулся за второй булочкой, и мать легонько шлепнула его по руке.

– Не порть аппетит. Повар приготовил что-то особенное.

Гэвин широко улыбнулся: хорошо, что рядом брат и матери есть на кого отвлекаться. Все семеро сыновей Мейве были взрослыми состоявшимися людьми, но мать не видела ничего зазорного в том, чтобы воспитывать их и сейчас, если, по ее мнению, они делали ошибки.

– Скажи, Кэссиди, – произнесла женщина. – Чем ты занимаешься?

Кэсс выпрямилась и чопорно ответила:

– Я недавно закончила магистратуру. Всегда хотела вместе с отцом управлять семейным бизнесом.

Гэвин улыбнулся матери:

– У вас с Кэсс много общего – обе увлеченные бизнес-леди.

Мейве наклонилась к девушке и заговорщически прошептала:

– Будь осторожна, моя дорогая, когда кто-то из мужчин Каванах делает тебе комплимент. Они обычно с подвохом.

– Я не удивлена, – ответила Кэсс, смерив Гэвина взглядом, от которого у него побежали мурашки.

Подошел официант с салатом «Цезарь», и беседа перешла на более обыденные темы. Кэссиди ела с аппетитом, и Гэвин воспринял это как добрый знак. Она как-то сказала, что обычно чувствует себя лучше вечером. Может быть, ей удастся получить удовольствие от ужина.

– Что на ужин, мам? Ты говорила, что повар что-то приготовил?

– Увидишь, – с улыбкой сказала Мейве. – Скажу только, что это привезли сегодня утром на самолете с острова Принца Эдварда, так что блюдо будет свежим и вкусным.

Когда пустые тарелки из-под салата были убраны, официант вернулся с огромным серебряным подносом и поставил его аккуратно в центр стола.

– Устрицы из Колвилл-Бей. Приятного аппетита!

Мейве поблагодарила мужчину. Конор восхищенно присвистнул. Гэвин испытал приступ голода – блюдо выглядело аппетитно.

Кэссиди, однако же, отреагировала совершенно иначе. Вскочив на ноги и едва не перевернув стул, она побледнела и в панике оглянулась.

– Прошу прощения. Когда она убежала, Гэвин почувствовал на себе две пары глаз.

– Пойду посмотрю, как там она, – произнес он, чувствуя неловкость и тревогу.

Мейве положила руку ему на плечо, задумчиво глядя на сына:

– Она, наверное, в туалете. Я сама проверю. А вы, мальчики, ешьте, но оставьте и мне.

Когда они остались с братом, Конор в замешательстве потер подбородок.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

Гэвин посмотрел на устрицы в жирном соусе, и его желудок тоже подпрыгнул.

– Ничего, – ответил он. – Абсолютно.

Глава 9

Кэссиди согнулась над раковиной, чувствуя себя хуже некуда. Так плохо ей еще не было. Когда стало немного легче, она вышла из кабинки туалета и увидела Мейве, сидящую у затейливо украшенного туалетного столика. Желудок Кэсс снова сделал сальто.

– Миссис Каванах, я не слышала, как вы вошли.

Женщина улыбнулась:

– Ты беременна, дорогая?

Кэссиди нервно сглотнула, стараясь не думать об устрицах.

– Нет, мэм, ну что вы.

Мейве покачала головой:

– Я знаю, что мои сыновья ведут активную сексуальную жизнь. Не то чтобы я любила это обсуждать, но все же я не настолько наивна, чтобы делать вид, что не в курсе. Гэвин никогда раньше не приводил домой девушку.

– Но я просто его знакомая, зашла с визитом, вот и все.

– И потому выбежала из-за стола?

– Прошу прощения, я не хотела быть грубой.

Как бы плохо и неловко ни чувствовала себя Кэссиди, она поняла, что женщина беспокоится за сына. Она вновь заговорила:

– Может быть, это заразно, вам лучше не находиться рядом со мной.

Мейве широко улыбнулась, и сразу показалось, что эта элегантная женщина с каштановыми волосами, едва тронутыми сединой, явно моложе лет на пятнадцать.

– Ты беременна от Гэвина?

– Нет, ну правда.

– Меня впечатляет твоя стойкость, но я могу спрашивать тебя хоть всю ночь. Скажи мне, милая, скажи правду.

У Кэсс подогнулись ноги, и она обессиленно опустилась на оттоманку.

– Хорошо. Да, я беременна.

– И отец – Гэвин?

– Да. Но он так не думает… точнее, он просто не уверен. Он требует тест на отцовство.

Мейве поморщилась:

– Сколько тебе лет, Кэссиди?

– Двадцать три.

– Ты хотела забеременеть?

– Нет, мэм, вовсе нет. Но вышло так, как вышло, и теперь я намереваюсь сделать все, что в моих силах, чтобы позаботиться о малыше.

– А что думают твои родители?

– Мама умерла, когда я была маленькой, а отец в ярости.

– Бедная девочка, – покачала головой женщина. – Я бы хотела тебе помочь, если бы могла.

Кэссиди протянула к ней руки:

– Я знаю, вы желаете мне добра, но это нам с Гэвином нужно обсудить только вдвоем. Прошу вас, не сердитесь. Вы очень добры. Но я уже чувствую себя предательницей за то, что рассказала вам, не посоветовавшись с ним.

– Я понимаю. И я не проговорюсь. Но мне кажется, я могла бы пролить свет на поведение моего сына. Может быть, зайдешь завтра на чай? Сюда, в отель. Нам нужно познакомиться поближе.

– Я уверена, что Гэвину это не понравится.

– Он ведь привел тебя на обед, не так ли? Может, он еще и не совсем готов признать, что станет отцом, но думаю, в глубине души он знает правду.

– Вы не все знаете, – сказала Кэссиди.

Про себя она подумала: «Например, того, как мы с Гэвином провели безумную ночь сумасшедшего секса».

– Могу то же самое сказать и тебе. Жду тебя завтра, Кэссиди, не разочаруй меня.

Женщины вернулись в столовую, и Кэссиди с облегчением увидела, что устрицы исчезли, а их место заняли блюда с аппетитной куриной грудкой и бурым рисом. Аромат еды раздразнил ее – она и не ожидала, что захочет есть.

Мужчины встали из-за стола, помогая дамам сесть. Гэвин бросил на девушку испытующий взгляд, и она слабо улыбнулась.

– Прошу прощения.

Что еще она могла сказать? Пытаться что-то объяснить лишь усугубило бы ситуацию.

К счастью, Мейве перехватила у нее инициативу.

– Расскажи нам о своей поездке, Конор.

Гэвин с охотой подхватил спасательный круг:

– Да, я ведь не видел тебя с того момента, как ты приехал.

Конору ничего не оставалось, как поддержать беседу:

– Я прекрасно провел время.

– Куда ты ездил? – спросила Кэссиди.

– В Швейцарию, а точнее – Люцерн. Я был одним из судей на юношеском лыжном соревновании.

Гэвин передал Кэссиди корзинку с домашней выпечкой.

– Конор раньше принимал участие в таких соревнованиях, а теперь управляет лыжным курортом здесь, в Силвер-Глен.

– Ты когда-либо представлял США? – спросила девушка, поражаясь между тем, насколько похожи между собой братья, – Конор был лишь выше и стройнее.

Молодой человек покачал головой:

– Я думал об этом. Но я катаюсь просто потому, что люблю это. Ну и не откажусь от соревнований конечно. Однажды меня и впрямь приняли в сборную США – мне было шестнадцать, – но я повредил колено прежде, чем успел отличиться.

– Поразительно, – сказала Кэссиди. – Я постоянно падала с велосипеда. Спорт, полагаю, просто не мое. Я – книжный червь.

Конор подался вперед, на лице его отразился неподдельный интерес.

– Могу поспорить, я бы научил тебя кататься. У нас есть склон для новичков, и как только ты наберешься мужества, все остальное придет моментом.

– Не думаю, – резко ответил Гэвин, и три изумленных взгляда уставились на него.

Кэссиди пнула его под столом.

– Гэвин просто, наверное, хочет сказать, что я безнадежна. К тому же, я здесь долго не пробуду. Но спасибо за предложение.

Очевидно, Гэвин не считал, что катание на лыжах – подходящее занятие для будущей матери. Но если он не собирается признавать свое отцовство, с чего это ей слушать его советы относительно того, что делать, а что нет?

Подали десерт, и вдруг Кэссиди ощутила усталость – такую сильную, что глаза закрывались сами собой. Гэвин тут же это заметил и поспешил откланяться. Все встали, и Мейве похлопала девушку по руке.

– Не забудь про чай завтра.

– Хорошо, – сказала Кэссиди, вздрагивая.

Они вышли из отеля, и Гэвин положил руку ей на плечо.

– Поднять крышу машины? – спросил он. – Будет прохладно, солнце уже село.

В горах даже теплый весенний день нес в конце прохладу.

– Нет, – ответила Кэссиди. – У меня есть шарф, и я хочу посмотреть на звезды.

Швейцар уже стоил у машины, придерживая дверцу. Девушка села на место пассажира и расслабленно откинулась на спинку сиденья.

Гэвин вел машину по другой дороге и остановился на горе, откуда открывался великолепный вид на Силвер-Глен. Город выглядел точно фотография на туристической открытке.

– Ты счастливчик, – сказала Кэссиди. – Я люблю пустыню и оживленный Вегас, но здесь просто чудесно.

– Это мой дом, – просто ответил мужчина.

Воцарившееся молчание угнетало Кэсс, она вдруг поняла, что Гэвин не сдвинулся со своей позиции и пока не собирается. Вся радость от вечера мгновенно померкла, навалилось глухое отчаяние. Если бы только можно было поверить, что он будет заботиться о ней и доверять, она бы осталась и попытала счастья. Но, похоже, то, что там случилось в прошлом, лишило Гэвина способности верить кому-либо иному, кроме родных. А теперь, когда и Мейве все знает, ситуация лишь усугубится. Гэвин конечно же подумает, что Кэссиди пытается за его спиной втереться в доверие его матери.

Когда они приехали, девушка сразу же удалилась в свою комнату, пожелав своему спутнику спокойной ночи. Однако он и не подумал отпускать ее, внезапно появился на пороге ее спальни и резко спросил:

– Что будешь делать?

Кэссиди пожала плечами, снимая туфли и с наслаждением ступая на мягкий ковер босиком.

– А как ты думаешь? Паковать вещи. После того, как я встречусь с твой мамой завтра, мне не будет нужды оставаться. Я прилетела, чтобы сообщить тебе новость, и сделала это. Когда родится малыш, скажи мне, где можно будет провести тест, и я появлюсь, когда нужно.

– Я тебе говорил, что ты можешь остаться у меня на какое-то время.

Уязвленная его холодностью, девушка посмотрела Гэвину в глаза.

– Лучше мне отправиться домой.

– Но ты не можешь этого сделать, твой отец выгнал тебя.

– У меня есть друзья. Уверена, кто-нибудь из них меня приютит.

– Друг или подруга?

Кэссиди вспыхнула от гнева.

– А это имеет значение?

На его лице отражались разноречивые чувства, но единственное, что читалось ясно, – это желание. Он не хотел испытывать его, но ничего не мог с собой поделать, и бугорок на брюках коварно выдавал его. Это столь явное свидетельство его восхищения, однако, лишь опечалило Кэссиди. Если все, что их связывало, – это желание, то лучше отпустить Гэвина и пойти своим путем. Ребенку нужна стабильность, а ей – мужчина, который смог бы ее уважать, а не ожидать, что она подстроит ему ловушку.

Гэвин шагнул к ней, и от его взгляда дрожь пробежала по ее спине, в душу закрался какой-то первобытный страх.

– Да, – хрипло произнес он. – Имеет.

Притянув ее к себе и обняв, он нашел ее губы и поцеловал ее – страстно. Кэссиди испытала знакомое ощущение волнения в его руках. Она и ее гнев таяли, точно льдинки в солнечный день. Может быть, ее беременность и стала причиной частых споров, но кое-что не изменилось. Его объятия были крепкими, а поцелуи – настойчивыми. Его тело говорило о том, что он сам пока еще не готов был осознать. Они были созданы друг для друга и некой насмешкой судьбы брошены друг другу в объятия, словно бы ради некоего эксперимента.

Гэвин поцеловал ее в шею, отчего девушка задрожала.

– Отпусти меня, – попросила она, но, вопреки своим словам, обхватила его за шею.

Он подтолкнул ее к кровати.

– Ты ведь уже беременна, – сказал он. – Так что мы вряд ли усугубим ситуацию.

Кэссиди рассмеялась.

– Если ты всегда так уговариваешь девушек, то звучит не очень.

Он легонько сжал зубами мочку ее уха.

– Ну, извини. Сейчас я не очень хорошо соображаю. Ты сводишь меня с ума.

Они шумно и неловко упали на кровать – он локтем задел ее плечо, ее пальцы поспешно расстегивали пуговицы его рубашки. Гэвин стащил с нее топ. Кэссиди краешком сознания понимала, что нужно его остановить, но не могла заставить себя сделать это. Наконец-то они были честны друг с другом и не сдерживались в проявлении чувств. Желание за желание, двое, обменивающиеся удовольствием.

Мужчина посмотрел на обнаженную девушку.

– Твое тело уже меняется, – произнес он с восхищением в голосе, нежно положил ладони на ее грудь и легонько сжал ее, отчего теплая волна наслаждения прокатилась по телу Кэсс.

– Они слегка набухли и стали очень чувствительными.

Гэвин провел по соску.

– Тебе будет больно, если я попробую их на вкус?

– Нет, – выдохнула Кэссиди, удивленная, что вообще в состоянии говорить.

Он осторожно взял в рот ее нежную плоть, и сосок затвердел от его ласки.

– Гэвин, – прошептала она умоляюще.

Приподнявшись на локте, он посмотрел на нее.

– Слишком сильно?

– Недостаточно сильно.

Он улыбнулся, и в его глазах блеснул хищный огонек. Приподняв юбку Кэссиди до талии, он стянул с нее шелковые трусики, и холодный воздух приятно коснулся ее кожи.

Мужчина уже стянул с себя рубашку и был обнажен по пояс. Бронзовая грудь с четко очерченными мускулами подчеркивала его красоту и мужественность. Кэссиди на его фоне смотрелась маленькой, бледной и беспомощной, что было само по себе удивительно и даже пугало. Она никогда не полагалась ни на кого в жизни, кроме себя, а сейчас нужно было начинать принимать решения за двоих, и осознание того, что Гэвин будет рядом с ней и поможет, успокаивало.

Мужчина коснулся ее между ног и принялся дразнить плоть кончиком пальца, отчего все рациональные мысли вылетели из головы. Одновременно с этим он вернулся к ее груди, лаская по очереди губами сначала один сосок, потом другой. От этих удвоенных ласк Кэссиди испытала ослепляющий оргазм.

Гэвин не заставил себя долго упрашивать, быстро скинул брюки и белье с обувью, а затем лег между ее ног.

– Я мечтал об этом, – прошептал он едва слышно.

Не зная, что ответить, Кэссиди просто обняла его. Ее плоть приняла его – и для нее это была не просто физическая связь, а нечто гораздо большее. Только теперь ей стало это ясно.

Обхватив огромными руками ее за плечи, Гэвин принялся ритмично двигаться взад-вперед, его мощные бедра решительно раздвигали ее ноги. Он наполнял ее собою до потери сознания, до боли. И Кэссиди поняла: в Лас-Вегасе она не очень-то думала об их встрече, не пыталась понять, почему этот незнакомец оказался для нее таким желанным. Теперь же стало ясно, что этот мужчина стал для нее тем единственным в жизни, которого она ждала. Никто и никогда не оказывал на нее подобного влияния, и наверное, уже не окажет.

Его горячая кожа пахла желанием и терпким лосьоном после бритья. Кэссиди бы узнала его с завязанными глазами. Она приподняла бедра ему навстречу, отчего мужчина застонал. Второй оргазм был подобен золотистой волне, окатившей ее с головы до ног тепло и нежно. Кэсс до крови закусила губу и выгнулась под его телом. В тот же миг Гэвин тоже кончил, наполняя ее своим семенем.

Когда все закончилось, оба тяжело дышали. Уже стемнело, но в комнате горел яркий свет. Внезапно Кэссиди почувствовала смущение и, не говоря ни слова, направилась в ванную, где приняла душ и надела халат, висящий на двери. На нем был логотип отеля «Серебряные буки». Она вернулась в спальню. Гэвин сидел, прислонившись к спинке кровати. В комнате царил полумрак, горела лишь лампочка на тумбочке, отчего было сложно понять по лицу мужчины, о чем он думает. Не зная, как себя вести в подобных ситуациях, Кэссиди смело откинула покрывало и села рядом.

– Что теперь? – спросила она, чувствуя ком в горле.

– Полагаю, это тебе решать. Я готов предложить тебе остаться до рождения ребенка. Но лучше, если мы не будем повторять… – Он внезапно умолк.

– Если мы не будем заниматься сексом, ты хочешь сказать?

– Да.

– Но это ты пришел в мою комнату, а не наоборот.

Видно было, что он стиснул зубы. Они сидели рядом друг с другом, так что было сложно прямо посмотреть ему в лицо, но он буквально излучал эмоции.

– Это было моей ошибкой, и больше подобного не поворится.

– Почему?

Кэссиди решила пожертвовать гордостью ради правды.

– А разве не очевидно?

– Мне – нет, – тихо ответила девушка.

– Мы не пара, Кэссиди. У нас просто очень хороший секс. Даже если ребенок окажется моим, это не означает, что у нас может быть будущее.

– А ты думаешь, я здесь именно для того, чтобы убедить тебя в обратном?

– Твой отец сказал тебе выйти замуж и рожать детей, а ты работала все эти годы, чтобы только угодить ему.

Его намек оскорбил ее и шокировал.

– Есть мужчины, которые были бы счастливы надеть кольцо на мой палец, с ребенком или без, так что твои подачки мне не нужны.

– Как дела у твоего кузена? – Вдруг спросил Гэвин.

Кэссиди была сбита с толку и даже на миг забыла о своем гневе.

– Отлично. Ему обновили лицензию, причем документально – с того самого дня, когда закончился срок действия старой, так что его босс счастлив.

Поднявшись, Гэвин обернул простыней бедра и бросил на девушку подозрительный взгляд.

– Ты хочешь сказать, что когда мы стояли у алтаря, говоря друг другу свадебные клятвы, он был священником с лицензией штата Невада?

Кэссиди вдруг поняла, куда он клонит.

– Да, но не спеши с выводами, Гэвин. Ты ничего не подписывал, нам не выдали свидетельство о браке, мы же просто дурачились, а ты уже думаешь, что я обманом женила тебя на себе. Это же смешно. Ты весьма высокого о себе мнения. У нас была интрижка, вот и все.

– Почему тогда ты привела меня в ту часовню?

– Я же тебе говорила. Робби – мой любимый кузен, я обещала ему заехать. И подумала, что тебе было бы интересно почувствовать Вегас во всей его красе, а без часовни это невозможно. – Девушка помедлила. – Послушай, Гэвин, мне сейчас нужно думать о ребенке. Так что как бы мне ни нравился секс с тобой, самое главное сейчас для меня – поехать домой, найти работу и жилье. Меня могут нанять в другом казино. Когда родится ребенок, я позвоню.

Гэвин бросил взгляд на раскрытый чемодан на полу.

– Я тоже заинтересован в твоей беременности. Хочу за тобой приглядывать.

– И это после всех твоих низких подозрений? Знаешь, мне все равно, чего ты хочешь. Кроме того, неужели ты и впрямь готов посещать врача со мной и ходить на курсы будущих мам?

Он вспыхнул:

– К врачу – почему бы и нет, а насчет курсов я не уверен. Предлагаю перемирие на следующие шесть месяцев или сколько там осталось до рождения ребенка. Так будет лучше для всех, включая малыша.

Кэссиди бы с радостью согласилась, потому что ей больше ничего и никто не был нужен, кроме Гэвина. Но, к сожалению, он не мог быть с ней.

– Может, ты и прав, – ответила она. – А что, если мы все-таки не сдержимся и поубиваем друг друга?

– Нужно попробовать. Можешь считать, что это наша первая родительская ответственность.

Она почувствовала себя загнанной в угол.

– Не заставляй меня пожалеть об этом.

Он небрежно пожал плечами:

– Я могу сказать тебе то же самое. Доброй ночи, Кэссиди.

Глава 10

После такого сумасшедшего секса Гэвин ожидал, что расслабится и мгновенно заснет, но эффект получился обратным: он вертелся в кровати, не в силах выбросить образ Кэссиди из головы.

В три часа ночи он встал и включил телевизор. Пересматривая в очередной раз показ популярного сериала пятидесятых годов, Гэвин наконец задал себе тот вопрос, которого он избегал: «Хочет ли он стать отцом ребенка Кэссиди?» Между тем гораздо более важным вопросом был, наверное, другой: сможет ли он отпустить ее, если окажется, что малыш не его?

Взяв телефон, Гэвин нажал на значок фотографии. Прокрутив несколько снимков, нашел селфи, которое Кэсс сделала в часовне. На фотографии он не улыбался, но выглядел расслабленным и умиротворенным, а она, целуя его, излучала энергию и счастье. Снимок казался каким-то ненастоящим, ведь Гэвин в жизни никогда не был склонен к спонтанным и необдуманным действиям.

Когда стало ясно, что заснуть не удастся, мужчина направился в офис. Бессонная ночь, без сомнения, скажется завтра, но, по крайней мере, сейчас можно уйти с головой в работу и забыть ощущение шелковистой кожи Кэсс под пальцами.

Кэсс снились чудесные, яркие сны. Направившись в ванную, она прокрутила в памяти каждый миг, чтобы можно было вспомнить сон утром. Один эпизод заставил ее покраснеть: в нем они с Гэвином стояли под белой, увитой розами, аркой. Они были вдвоем… и малыша рядом не было. На женихе был смокинг, а на невесте – белое обтягивающее платье, подчеркивающее стройную фигуру. Ложась в постель, Кэсс вздрогнула: что это могло означать? Неужели она втайне совсем не хочет ребенка и приехала в Силвер-Глен только чтобы встретиться с любовником?

Кэссиди чувствовала себя хуже некуда, ее тошнило и трясло, на лбу пробивалась испарина. Она вскрикнула от неожиданности, когда Гэвин взял ее под локоть и подвел к стулу.

– Садись, – тихо сказал он.

Упав на стул, Кэссиди опустила голову на скрещенные руки. Мужчина не стал зажигать свет, и она была ему за это благодарна. Закрыв глаза, она слушала его шаги по кухне, а через несколько минут уловила аромат поджаренного тоста.

Гэвин поставил тарелку рядом с ней.

– Тебе нужно что-то съесть, тогда почувствуешь себя лучше.

Он говорил без улыбки, но в словах слышалось сочувствие.

Кэссиди заставила себя сесть, хотя голова отчаянно кружилась, и все плыло перед глазами, и глубоко вдохнула, пытаясь не думать о неведомой силе, заставляющей все внутри сжиматься и крутиться. Гэвин тем временем заварил чай, положил туда сахар и поставил рядом с тарелкой, садясь за стол рядом.

– Давай же, милая, – уговаривал он. – Сначала глоток чая.

Кэсс принялась рассматривать фарфоровую чашку, украшенную золотыми и синими узорами в греческом стиле. Поднеся ее к губам, она отпила глоток и затаила дыхание. Ничего не последовало, и она попробовала еще, и еще. Через пять минут она принялась за тост.

Гэвин тем временем терпеливо ждал, наблюдая, как она ест. Даже несмотря на утреннюю щетину и припухшие со сна веки, он великолепно выглядел. Бледно-желтая хлопковая рубашка на пуговицах с закатанными рукавами обнажала загорелые руки с золотистыми волосками, и даже при взгляде на них Кэссиди вновь ощутила желание.

Наконец она вздохнула и наморщила нос:

– Спасибо, мне уже лучше.

Он улыбнулся, и в этой улыбке были сочувствие с восхищением.

– Не представляю, как женщины это терпят. Тот, кто назвал вас слабым полом, был просто идиот.

Эта фраза подняла настроение Кэссиди.

– Здесь имена трех гинекологов в Силвер-Глен. Можешь посмотреть информацию про них в Интернете. Скажи, когда будешь проходить ультразвук, и я освобожу день.

– Почему ты так много работаешь?

– В смысле – почему я это делаю, когда не должен?

– Да.

– Почему ты хочешь стать правой рукой отца?

Кэсс немного поразмыслила над его словами.

– Ты прав. Отец был бы счастлив, если бы я сидела дома и вышивала крестиком, или что там сейчас делают молодые неработающие девушки, но я не хочу такой жизни.

– Мне нравится то, что я делаю, и потом, моя работа помогает людям. Для меня достаточно веские причины, чтобы ее делать. – Он помолчал. – У меня сегодня насыщенный день. Ты справишься сама?

– Конечно. Вспомни, твоя мама приглашала меня на чай, так что я не заскучаю.

Гэвин нахмурился:

– Я рад, что ты не рассказала ей про нас вчера. Я знаю, что рано или поздно придется сказать, но зачем раньше времени создавать суматоху?

– Она догадалась.

– Хм, это плохо.

– Но она пообещала сделать вид, что не в курсе. Семейка, у вас, однако, дружная.

Гэвин скрипнул зубами:

– Ты что, пытаешься вызвать у меня чувство вины?

– Вовсе нет. Твоя семья – это твое дело.

– А как насчет твоих чувств?

– А что я – привыкну, ведь у меня нет другого выбора, не так ли?

Кэссиди произнесла это намеренно, желая вызвать хоть какую-нибудь ответную реакцию, но его не так-то легко было сбить с толку.

– Я попрошу кого-нибудь вернуть твою машину, взятую напрокат, можешь пользоваться любой из моих.

– «Порше»? – в надежде спросила девушка.

– Не мечтай. Будешь привыкать к надежному и устойчивому «субару».

– Другими словами, семейная машинка.

– Тебе пора привыкать к новому статусу. Насколько я слышал, мама – это на всю жизнь.

– Если ты хотел меня развеселить, у тебя плохо выходит.

Он похлопал ее по руке и встал.

– Еще тост или чаю?

– Нет, спасибо.

Отнеся посуду в раковину, Гэвин встал рядом с Кэссиди и провел рукой по ее спутанным волосам.

– Не заглядывай так далеко вперед, Кэсс, живи настоящим. Ты справишься.

От нее не ускользнуло то, что Гэвин не сказал «мы».

– Может, мне приготовить что-нибудь на ужин?

– Не нужно за мной присматривать, Кэсс. Отдыхай, почитай что-нибудь. Я обычно не ужинаю или ем около восьми-девяти. Тебе ни к чему ждать так долго.

– Понятно. Тогда увидимся… когда-нибудь.

И прежде, чем он успел сказать что-либо, заставив ее вновь почувствовать себя незваной гостьей, Кэссиди вышла.

Кэссиди нашла ключи от машины на кухонном столе с запиской от Гэвина. Видимо, он даже боится к ней зайти – думает, она затащит его в постель.

На чай с Мейве она одевалась, тщательно выбирая одежду. К полудню температура должна была подняться градусов до двадцати семи, что было неслыханно для весны. Поэтому Кэсс надела ярко-красный сарафан с короткой вязаной бежевой накидкой на плечи. Полотняные эспадрильи и соломенная сумка дополняли образ.

Женщина встретила ее в холле отеля. Мать Гэвина была привлекательной женщиной. Она не старалась выглядеть моложе своих лет, но ее одежду нельзя было назвать старомодной.

– Мы поедим у меня в офисе, – произнесла она, беря гостью под руку и идя с нею по коридору в глубь отеля.

«Офис» напоминал милый женственный будуар. Единственным деловым предметом здесь был старинный стол с передвижной крышкой, который стоял у одной стены, весь заваленный бумагами, что ярко свидетельствовало о той роли, что выполняла хозяйка комнаты. Остальная часть пространства была заставлена мягкой мебелью с цветочным узором. На низком столике стоял серебряный кофейный сервиз. Над газовым камином висела картина, похоже, пера Мэри Кэссет1, и ее цветовое оформление как нельзя лучше оттеняло облик комнаты.

Мейве указала на стул, и Кэссиди села. Хозяйка устроилась напротив на диванчике, налила кофе в чашку и подала ее девушке.

– Забыла тебя спросить, пьешь ли ты кофе. Я могу попросить, чтобы принесли что-нибудь другое.

– Не нужно, я пью кофе иногда – когда особенно хочется взбодриться.

Наполнив свою чашку, женщина села.

– Ты мудро поступаешь. Сама я выросла в том поколении, которое боготворило кофе, так что, несмотря на попытки себя ограничивать, я совершенно определенно поклонница этого напитка. Итак, Кэссиди, – добавила она, – чем ты занимаешься?

«Обычно – сексом с вашим сыном», – вертелось у Кэсс на языке, но вслух она произнесла:

– Много времени провожу в казино. Я изучаю осно вы бизнеса в надежде стать правой рукой отца.

1 Кэссет Мэри Стивенсон – американская художница и график, писавшая в стиле импрессионизма.

Если остается свободное время, люблю покататься на велосипеде. И набила руку в наведении порядка в гардеробных моих друзей. Наверное, я кажусь вам ужасно скучной.

– Вовсе нет. Пожалуй, стоит запустить тебя и в мой гардероб.

– Думаю, Гэвин беспокоился о моем визите к вам, – произнесла она.

Мейве подняла на нее глаза.

– Правда? Почему ты так подумала?

– Он поблагодарил меня за то, что я не выдала тайну вчера вечером, а я созналась, что вы обо всем догадались.

– Должно быть, это был неприятный момент.

– Да, мэм.

– Не стоит беспокоиться об этом. То, о чем мы сегодня поговорим, касается только нас двоих.

– Вы уверены? Думаю, Гэвин бы не согласился.

– Мужчины и женщины постоянно спорят друг с другом, потому-то взаимоотношения полов – такая интересная штука.

– Не думаю, что мне нужна война с ним. Я просто хочу, чтобы Гэвин мне доверял.

Мейве внезапно стала серьезной.

– Это будет нелегко, Кэссиди. В колледже у него был неприятный случай с одной девушкой, и теперь он не доверяет женщинам.

– Что произошло?

– Она обвинила его в изнасиловании.

Кэссиди почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

– Но это невероятная чушь! Гэвин – честный, благородный мужчина. Он никогда бы не стал никого принуждать.

Мейве пристально поглядела на нее.

– Если бы тогда я и его братья так же безоговорочно поверили в его невиновность! Та дама была очень убедительна, и, боюсь, были моменты, когда Гэвин видел в наших глазах сомнение. Разумеется, это его ранило.

– Но это можно понять, вы же люди, а не машины, распознающие ложь.

– Да, но ведь он мой мальчик, а я его подвела. Мы все подвели. Гэвин отказался от выкупа. Когда адвокат заломил непомерную цену за приостановку дела, я поняла, что его подставили.

– Ужасно!

– Оказалось впоследствии, что он вообще не ложился в постель с той девушкой. Она была пациенткой психиатрического диспансера из соседнего города. Однажды ночью они с пособником, который назвался адвокатом, сбежали. Дружок убедил ее, что с теми деньгами, которые можно выручить, обвинив невиновного человека, они смогут далеко убежать. Гэвин провел пять ночей за решеткой, прежде, чем ее родители нашли беглянку и выплыла правда.

– Не знаю, что и сказать. Это ненормально и жестоко.

– Девушка была ненормальной. Чтобы найти жертву, она крутилась в университете, и ей повезло: она наткнулась на Гэвина. После их первого свидания она его и обвинила. Это стало для него ударом.

Кэссиди вздрогнула. Так вот почему он был так расстроен, узнав, что девушке не угрожала опасность в аллее. И что она была девственницей. И что она заманила его в часовню, где они изображали жениха и невесту перед Робби в роли Элвиса. На его месте любой бы стал подозрительным.

– Наверное, мне лучше вернуться в Вегас, – сказала она с болью.

– Дай ему время, моя дорогая. Вам обоим оно нужно… чтобы увидеть, получится ли что-то в ваших отношениях.

– Я просто хотела сообщить Гэвину о ребенке.

– Но ведь какая-то сила вас столкнула вместе в Вегасе. Не стоит недооценивать силу сексуального притяжения. Многие удачные браки начинались и с меньшего.

– Я запуталась.

– Это естественно. У меня семь детей, и каждый раз, будучи беременной, я ощущала неопределенность. Вырастить человека очень сложно. Это требует многого от тебя в физическом плане и в душевном.

– Вы страдали от недомогания?

– Первые три месяца. Потом становилось легче. Я всегда готова тебе помочь, Кэссиди. Тебе лишь нужно попросить. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, и полагаю, ты именно та, кто сделает его счастливым.

– Как вы можете быть уверены?

– Я видела, как он на тебя смотрел. Ревниво, обеспокоенно. Да он уже наполовину в тебя влюблен.

Глава 11

Кэссиди не видела Гэвина целых два дня. На третий день она собиралась проходить ультразвук, поэтому, пообедав, собралась уходить, но не успела дойти до машины, как увидела Гэвина, одетым и тоже куда-то собирающимся.

Положив руку на дверцу со стороны водителя, Кэсс спросила:

– Куда это ты?

– С тобой. – Взяв ключи у нее из рук, он легонько подтолкнул ее к пассажирскому сиденью. – Ну же, разве ты хочешь опоздать?

По дороге они не разговаривали. Гэвин был, как обычно, молчалив, а Кэссиди не могла найти нейтральную тему. Да и в больнице беседовать им тоже не пришлось.

В смотровой не было стульев, кроме крутящегося, на котором должен был сидеть врач, и мужчина прислонился к стене, сунув руки в карманы. Хорошо, что сестра уже смерила давление, подумала Кэсс – сердце колотилось как сумасшедшее. Наконец, спустя десять минут, появилась женщина-врач. Она извиняющимся тоном произнесла:

– Я доктор Менш. Прошу прощения за то, что заставили ждать. Неожиданно у пациентки начались роды, а моя коллега на дежурстве свалилась с желудочным вирусом. – Она взглянула на карту, которую подала ей сестра. – Вижу дату ваших последних месячных. Они у вас обычно регулярны?

Кэссиди залилась краской.

– Вообще, я знаю, когда забеременела. Это была единственная ночь.

Она назвала дату.

Доктор приподняла брови, но не стала ничего выяснять.

– В таком случае, похоже, что у вас около одиннадцати недель. Давайте сделаем ультразвук и посмотрим, как идут дела.

Кэссиди думала, что сейчас ей нанесут гель на живот, но врач покачала головой.

– Больше информации будет, если мы проведем трансвагинальное обследование. Больно не будет. – Женщина взглянула на Гэвина. – А вы отец?

Кэссиди его перебила:

– Он просто друг.

Ощутив холодный инструмент, Кэссиди пискнула и схватилась на ручки на столе.

Врач, заметив это, ободряюще улыбнулась.

– Расслабьтесь, обычно это не так уж и неприятно.

Воцарилось молчание, и Кэсс забеспокоилась.

– В чем дело? Что не так?

Доктор продолжала изучать экран.

– Ничего. Все выглядит хорошо. И судя по тому, что вы сказали о дате зачатия, все так и должно быть.

– Но? – нетерпеливо спросила Кэссиди.

Осторожно передвигая прибор, доктор указала на расплывчатое изображение на экране.

– Вот, взгляните.

Для Кэссиди на экране ничего не было видно.

– Я вижу расплывчатые пятна и кляксы. Помогите же мне. Что, у ребенка два носа? Лишняя пара рук? Вы меня пугаете.

Женщина лукаво улыбнулась.

– В какой-то степени вы правы, Кэссиди. У вас будет двойня. Поздравляю.

Гэвин стоял, точно оглушенный, не веря своим ушам. Невозможно было поверить в то, что он может быть отцом в принципе, а уж тем более двоих детей сразу. Взглянув на Кэссиди, он увидел, что она побледнела и цветом лица сравнялась с бумагой, покрывающей стол. Он положил руку ей на плечо.

– Ты в порядке?

– Что мне делать, Гэвин?

Доктор посмотрела на нее, потом на мужчину и спросила:

– Что-то не так?

– Все в порядке, – ответил он. – Мы оба под впечатлением. Но все уладится.

Врач дала Кэсс салфетку и помогла ей сесть.

– Мы распечатаем фотографии для вас. Увидимся с вами через месяц, или, если что-то пойдет не так, раньше. Но все должно быть хорошо.

Когда она вышла, Гэвин выдохнул:

– Вот так сюрприз.

– Да, – только и могла вымолвить Кэссиди.

Она сидела на столе, теребя подол рубашки и смотрела на стену рассеянным взглядом. Гэвин обнял ее за плечи.

– Нам пора, Кэсс, им скоро понадобится смотровая. Одевайся. Поговорим обо всем в машине. Куплю тебе молочный коктейль и поедем в Эшвилл, там есть магазин детских товаров, там можно найти и мебель. Я однажды был там с Диланом, когда он хотел удивить Миа, и покупал ее дочке Коре игрушки.

Расплачиваясь, Кэссиди молчала, обдумывая услышанное. Когда они вышли на парковку, она зажмурилась от яркого солнца и тут же надела очки. Гэвин уже не мог видеть ее глаза и понимать, о чем она думает. Они заехали в кафе и взяли по коктейлю, ванильный для нее и вишневый – Гэвину. Выехав на магистраль, он включил радио и нашел станцию с классической музыкой.

– Кэсс?

– М-м-м? – сонно спросила она.

– Тебе никому не нужно сообщить эту новость?

– Ты имеешь в виду моего отца?

– Нет. Я думал о том, что, может быть, есть парень, который является отцом твоих малышей. Тебе не нужно поговорить с ним?

Она медленно сняла очки и повернулась к Гэвину:

– Нет, – твердо ответила она. – Отец – ты. Привыкни к этой мысли.

В ее голосе послышалась враждебность, но он решил не обращать на это внимания.

Приехав в магазин, они принялись бродить по отделам. Глаза Кэссиди загорелись, когда она увидела детскую кроватку и пеленальный столик из вишни. Обе вещи отличались от товаров серийного производства и были сделаны руками мастера из Северной Каролины. Посмотрев на цену, Кэсс покраснела.

– Я не могу себе это позволить, тем более в двойном экземпляре. Придется идти в магазин экономкласса.

– Ты что, шутишь? – недоверчиво спросил Гэвин, памятуя о том, что Кэсс рассказывала об отце – владельце огромного казино.

Она пожала плечами:

– Я же не работаю, ты не забыл? А отец заблокировал кредитки. Мне нужно следить за расходами.

Гэвин потеребил ценники.

– Я куплю мебель и отложу доставку, пока ты не определишься с жильем.

Она схватила его за руку:

– Зачем ты это делаешь? Ведь по твоим словам, ты не имеешь к ребенку никакого отношения.

Гэвину на миг стало стыдно, но он пока не был готов к серьезным решениям, даже несмотря на желание верить Кэсс..

– Скажем так, я могу себе это позволить.

Она принялась швырять вещи в тележку. Детские простыни, обои для комнаты, нагруднички, погремушки, радионяню. Через десять минут тележка была набита вещами до отказа.

– Все? – спросил он.

Кэсс откинула локон со лба. Лицо ее пламенело румянцем, лоб был влажным от пота.

– Я пришлю тебе деньги, – с вызовом сказал она. Он оглядел тележку.

– Тебе бы пришлось встать на панель в Вегасе, чтобы расплатиться за все это.

– Не смешно.

Увидев слезы в ее глазах, Гэвин внезапно вспомнил все, что когда-либо читал о беременных и их гормонах.

– Прости. Глупая шутка, – ответил он, устремляясь к Кэссе. – Давай-ка поедем домой, и ты вздремнешь.

Она заснула в машине, когда они не проехали и пятнадцати минут. Гэвин вел машину на низкой скорости, никуда не торопясь. Въехав в горы, он остановился у живописного местечка и припарковался. Кэссиди даже не пошевелилась, между ее бровей пролегла складка, и это обеспокоило Гэвина.

Вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. А что, если он усыновит ее детей, вне зависимости от того, кто отец? Может быть, ему достаточно того, что Кэссиди – их мать? Ведь он хочет быть с ней.

Он с удовольствием разглядывал спящую Кэсс. Во сне она выглядела еще моложе: на восемнадцать или двадцать. Между ними было всего шесть лет, но Гэвину казалось, что он намного старше. Ему хотелось к ней прикоснуться… провести по темным волосам или расправить рубашку, что завернулась на поясе, обнажив полоску нежной золотистой кожи. Желание было невыносимо сильным. А ведь скоро беременность будет заметна, и тогда его семья начнет строить догадки. Они обычно не стесняются задавать неловкие вопросы.

Она пошевелилась и села прямо, на щеке ее отпечаталась вмятинка в том месте, где она прижималась к ремню.

– Извини, – произнесла она, зевая. – Я снова это сделала.

– Это полезно для тебя и малышей.

Она побледнела, и на фоне побелевшей кожи глаза ее казались темными и большими.

– Я думала, что мне это приснилось.

– Не надейся. Лучше подумай об этом с другой стороны… родишь двоих за один раз.

– Об этом рано шутить, – пробормотала она. – Судьба выкинула со мной злую шутку. Я вообще не собиралась становиться матерью.

– Я верю в тебя, Кэссиди.

– Почему ты так добр ко мне?

Ее сонный голосок было забавно слышать, но Гэвин удержался от улыбки.

– У тебя был непростой день, вот я и стараюсь поддержать.

– Ты и понятия не имеешь о том, каково это – вытолкнуть из себя два предмета размером с арбуз.

На сей раз он ухмыльнулся:

– Женщины делают это каждый день. Насколько это может быть ужасно?

– Например, как если бы кто-то ударил молотком по твоему драгоценному «порше».

Мужчина вздрогнул и поднял руку.

– Сдаюсь. – Заведя мотор, он вывел машину на дорогу. – Когда мы приедем домой, я тебе озвучу мое предложение.

Кэсс зевнула и пошарила в своей огромной сумке в поисках бутылки воды.

– Именно с этого мы и начали. Не помнишь?

Глава 12

Кэссиди хотела уединиться в своей спальне и обдумать всю заварушку, в которую она попала и которая стала напоминать бразильский сериал. Но ее телефон зазвонил еще в дороге.

Она тихонько ругнулась.

Гэвин бросил взгляд на нее.

– Кто это?

– Отец.

– Ты ему расскажешь, что у тебя будет двойня?

Телефон продолжал звонить.

– Нет, не сейчас. Перезвоню ему через пару минут.

Когда они приехали, Кэсс хотела исчезнуть в комнате, но Гэвин взял ее за руку.

– Не так быстро. Я хочу тебе кое-что показать.

Он повел ее по коридору к ее спальне. Его собственная комната располагалась дальше, а напротив была дверь, которую Кэссиди ни разу не открывала.

Она внезапно остановилась.

– Ты что, хочешь показать мне коллекцию бейсбольных карточек и тренажеры?

Ее намек вызвал у него улыбку.

– Нет. Это все у меня в гараже. Взгляни, я подумал, что ты сможешь устроить здесь временную детскую, когда родятся малыши.

– О!

Заглянув внутрь, Кэссиди была приятно удивлена.

Комната оказалась большой, четырнадцать на четырнадцать – самое то для двоих детей. Сейчас там были две кровати и спальный гарнитур, очевидно, для гостей.

Гэвин прислонился к косяку.

– У меня есть клиенты, которые любят встречаться с глазу на глаз. Иногда они останавливаются в этой комнате.

– Но это будет невозможно, если в доме будет полно детей.

– Во-первых, они совсем крохи, так? Мы справимся. Потом, есть еще отель и куча маленьких гостиниц в городе. Это не проблема.

– И я не проживу у тебя долго, – решительно произнесла Кэссиди, надеясь вызвать у него хоть какую-то реакцию.

– Живи настоящим, Кэсс, день за днем.

И тут вновь зазвонил мобильный, нарушая их уединение. Снова отец.

– Я отвечу у себя в комнате, – произнесла она, чувствуя, как сжимается все внутри.

Гэвин поцеловал ее еще раз, мягко и нежно.

– Не позволяй ему командовать тобой. У тебя есть выбор.

Кэссиди разговаривала с отцом уже около пятнадцати минут, и он ни разу не упомянул ее беременность. По-видимому, у отца нашлись проблемы посерьезнее.

– Мне нужно, чтобы ты немедленно приехала, – кричал он в трубку. – Я уже потерял полмиллиона долларов.

Послушав его гневные выкрики еще пару минут, Кэсс поняла, в чем дело. Кто-то взломал компьютерную систему и переводил деньги на офшорный счет.

Кэссиди было жаль отца, но позволить собой распоряжаться по первому требованию она тоже не могла.

– Ты же меня выгнал, помнишь? Почему Карло не может решить проблему?

Отец закричал еще громче:

– Этот щенок едва ли умеет включать компьютер. Это ты у нас с мозгами. Приезжай домой, Кэссиди. Ты мне нужна.

– Я подумаю, папа.

Отец еще минут пять покричал, требуя ее немедленного приезда, но она стояла твердо.

– Позвоню тебе завтра, – сказала она. – Но ничего не обещаю.

Он сам хотел, чтобы она уехала, так что несколько часов сожаления о своем решении ему не повредят.

За ужином, который приготовила домработница Гэвина, Кэссиди рассказала ему о кризисе в Вегасе. Он отложил вилку, не успев попробовать лазанью.

– Так он вообще звонил не за тем, чтобы поинтересоваться, как ты?

– Ни слова об этом, – ответила Кэссиди, криво улыбнувшись, и проглотила кусочек восхитительной чесночной булочки. – Но я ему дала понять, что мной нельзя распоряжаться, как школьницей.

– Молодец.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала она.

Сделав глоток кьянти, Гэвин промокнул губы салфеткой.

– Хорошо, – осторожно, но решительно ответил он.

– Как думаешь, ты бы мог взломать протокол системы безопасности казино и помочь мне вычислить, кто ворует деньги?

Он моментально ответил:

– Блестящая мысль. Если нам удастся это сделать, твой отец примет тебя с распростертыми объятиями.

– И я об этом думала.

– У тебя есть коды доступа?

– Если они их не обновляли, то да. Но я сомневаюсь, что они это делали, я уехала совсем недавно.

– Тогда давай попробуем.

В своем роскошном офисе Гэвин предложил ей кожаное кресло с высокой спинкой, такое же, как у него. Кэсс села рядом за панель, он принялся включать компьютер. Приятно было осознавать, что его не пугает осведомленность Кэсс в делах бизнеса.

В колледже и магистратуре она встречалась с парнями, которые бросали ее, поняв, что внешность обманчива и перед ними серьезная девушка, а не любительница погулять.

Настроив компьютер, Гэвин посмотрел на Кэсс.

– Готова?

Она кивнула, чувствуя, как колотится сердце. То, что они затевают, вообще-то незаконно… Но, с другой стороны, казино – это часть ее жизни, ее наследство. Кэсс сообщила Гэвину логин и пароль, и он начал вводить какие-то цифры и буквы, которые она не в состоянии была понять. Это совсем не походило на обычную процедуру входа.

– Что ты делаешь? – спросила она, хмурясь.

– Нам же не нужно, чтобы кто-то заметил наши действия, так что я обычно маскируюсь, когда куда-то вхожу.

Кэссиди наклонилась вперед. Подумать только, Гэвин разбирается с легкостью во всей этой путанице, которая кажется ей китайской грамотой. Вскоре на экранах отразилось видео, показывающее, что происходит в каждом уголке казино.

– Изумительно, – прошептала она.

Гэвин широко улыбнулся:

– Почему ты шепчешь? Никто нас не услышит.

Она шлепнула его по руке:

– Не смей надо мной смеяться.

В этот момент она вдруг поняла, что в первый раз с момента приезда в Северную Каролину не чувствует напряжения в обществе Гэвина.

Прошло сорок пять минут, и Кэсс заскучала. Гэвин был погружен в работу с головой, а она не понимала ни малой толики из всего, что происходило.

– Думаю, я пойду, – сказала она.

Мужчина даже не отреагировал.

Вздыхая, Кэссиди побрела в ту комнату, которая могла бы стать детской. Сидя на одной из кроватей, она принялась представлять, как бы все выглядело, если бы появились малыши. До сих пор было сложно поверить в то, что она беременна, даже после прохождения ультразвука. А вот ее чувства к Гэвину были куда как более реальны. Наверное, она влюбилась…

Что же ей делать? Она точно едет по опасной дороге без карты. Осторожность Гэвина и его недоверие понятны, но нисколько не облегчают ситуацию. Он сказал ей, что она может оставаться у него до рождения детей, но это не кажется самым разумным решением. Если она будет слоняться по его дому и видеть хозяина каждый день, последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Она захочет остаться навсегда – и в его доме, и в сердце.

Она отдала свою невинность прекрасному мужчине. Но была ли та вспышка между ними знаком более серьезных чувств? Для Кэссиди с каждым днем становилось яснее, что это именно так. Гэвин умен и обладает хорошим чувством юмора, сексуальный и мужественный, с ним рядом она чувствует себя в безопасности… хотя она и сама может о себе позаботиться.

Нет, если она останется у него, степень их близости возрастет, и неважно при этом, будет ли у них секс или нет.

Нужно придумать другой план, в котором не будет Гэвина. Она зрелая, образованная женщина, она может решить эту проблему. Но как оставить Силвер-Глен, когда ее сердце отныне навсегда привязано к этому городу?

Гэвин потянулся и покрутил головой, стараясь размять затекшие от долгого сидения за компьютером мышцы. Задание оказалось не из легких, но он справился. Теперь известно, кто крадет деньги у отца Кэссиди. И сообщить ей об этом будет тоже трудной задачей. Можно сделать это утром.

В доме было тихо, и ему захотелось проверить, все ли в порядке у Кэссиди. Увидев, что дверь ее спальни приоткрыта, он заглянул внутрь. Его сердце оборвалось: комната оказалась пустой, кровать была аккуратно застелена. В ванной тоже никого не было, но все вещи девушки лежали в гардеробе и ящиках.

Безумные мысли заметались в его мозгу. Может быть, Кэсс лунатик? А что, если она не в доме? Могла ли она взять его машину и поехать на прогулку? А вдруг она так расстроена своей беременностью, что решилась на крайние меры?

К счастью, он недолго переживал: Кэсс была в комнате для гостей. Свернувшись клубочком, она лежала на одной из узких кроватей, поверх покрывала и в одежде, если не считать туфель на полу. Гэвин прислонился к стене, тяжело дыша. Страх его был абсолютно иррационален, как и все, что он испытывал по отношению к Кэссиди. Однако глубина переживаний встревожила его. За короткое время Кэсс стала значить для него слишком много.

Немного успокоившись, Гэвин осторожно взял спящую Кэсс на руки. Ее голова склонилась ему на плечо, и у Гэвина защемило сердце. В спальне он откинул покрывало и положил ее на кровать, стараясь двигаться как можно осторожнее. Но она все равно проснулась. На щеках ее был густой румянец, глаза припухли ото сна.

– Гэвин?

– Ты заснула в другой комнате, – объяснил он, откидывая волосы с ее лба. – Закрывай глазки, Кэсс. Уже поздно.

Но она схватила его за запястье.

– Не уходи.

Ее страстная мольба тронула его до глубины души.

Наклонившись, он нашел ее губы. Их вкус по-прежнему действовал на него ошеломляюще – казалось, в них вся сладость экзотических фруктов. Он не мог устоять перед ней. Ему одновременно хотелось наброситься на нее и нежно ласкать.

Их поцелуй был глубоким и неспешным, его губы ласкали ее так, будто у них впереди была вечность. В комнате было тихо, лишь их дыхание нарушало покой. Кэссиди обняла его за шею.

– Я хочу тебя, Гэвин.

Как может мужчина устоять перед таким откровенным признанием?

Гэвин решительно протянул руку и выключил лампу у кровати.

Они медленно, плавно раздевались, точно исполняя какой-то танец – сначала долой ее одежду, затем – его. В комнату падал свет из коридора, и все, что можно было в нем разобрать, – смутные очертания. Никаких эмоций, ночь скрывала все, и это было благословением. Гэвину не хотелось видеть разочарование или сожаление в ее прекрасных глазах. Она просила его поверить ей, а он не мог. Все, что он мог ей предложить, – это ночь с ним. Казалось, время замедлилось на миг. Он выдохнул наконец, войдя в нее и почувствовав сильные, стройные ноги вокруг своей талии.

Тело Кэссиди было таким нежным, теплым. Что будет через четыре недели – сможет ли он точно так же овладеть ею? А через восемь? Возможно, тогда им придется сменить позу. Эта мысль возбудила его. Он прикладывал максимум усилий, чтобы двигаться медленно.

Но ему хотелось безумия, так задыхающийся жаждет глотка воздуха. Он воскликнул:

– Следуй за мной, Кэсс!

Она не ответила. Но ее дыхание участилось, и он ощутил, как по ее телу пробежала дрожь. Гэвин начал двигаться яростно, неистово, точно в погоне за чем-то невидимым и недосягаемым. Кэссиди принадлежит ему. Он этого хочет. Так должно быть.

Он выкрикнул ее имя, содрогаясь в экстазе. Это было не просто физическое наслаждение – что-то гораздо больше, чем удовольствие, почти граничащее с умиротворением. Но чего-то не хватало – Гэвин чувствовал себя неполным, точно для гармонии не хватало какой-то одной детали.

Руки Кэссиди начали ласкать его, гладя по плечам, спине.

– Поспи со мной, – попросила она.

– Да, – пробормотал он.

Он перевернулся на бок и притянул Кэсс к себе, накрывая их обоих одеялом. Кэссиди зевнула, прижимаясь теплым ото сна телом к нему.

– Как тебе, удалось выяснить что-нибудь насчет казино?

– Поговорим об этом утром, – ответил он.

– Хорошо… Доброй ночи, Гэвин.

«Я люблю тебя, Кэсс», – едва не сорвалось у него с языка.

Глава 13

Кэсс– Куда ты? – сонно спросил он, с сожалением ощущая, что остался один.

– В туалет, – прошептала она.

Он улыбнулся в темноте. Нелегко быть женщиной. Но эта мысль заставила его подумать о серьезных вещах. Кэссиди понадобится поддержка. Конечно, она самодостаточная и сильная, но беременность – время не из легких, особенно если ожидаются близнецы. Он должен постараться удержать ее у себя так долго, как только это возможно. Гэвин понимал, что в его прежнем плане есть недостаток – ведь он обещал себе: никакого секса, однако же вот он лежит в постели Кэсс. Внезапно проснулся коварный голосок в глубине сознания, принявшийся нашептывать ему, что, может быть, удовлетворяя его первозданные потребности, девушка пытается завоевать его и заставить поверить в то, что она хочет ему внушить.

Кэссиди вернулась и легла, ее ноги были холодными. Прижав свои ступни к ее, он начал легонько потирать их, отбросив беспокойные мысли. Невозможно было просто так лежать рядом с ней и не испытывать желания. Гэвин ощутил, что снова возбужден.

– Кэсс?

– М-м-м?

– Ты готова ко второму раунду?

Она просунул руку между ними и сжала его возбужденную плоть.

– Думаю, меня можно уговорить…

Гэвин развел бедра Кэссиди в стороны и начал ласкать ее, вновь входя внутрь. Она смахнула слезы, которые, как всегда в последние дни, нахлынули неожиданно.

– В чем дело, Кэсс? – спросил он.

Она почувствовала, как он напрягся и сжался внутри ее.

– Ни в чем, не обращай внимания. Я никогда еще не была беременной и не могу привыкнуть к внезапной смене настроений.

– Ты могла бы ответить мне «нет».

– Я не хотела тебе отказывать. Я хотела тебя.

– Мужчине тяжело видеть женские слезы во время секса.

– Ты слышал, что бывают слезы радости?

– То есть, сейчас ты счастлива? – Он поймал одну слезинку пальцем. – Так, Кэсс?

Кэссиди сглотнула слезы, не зная, что ответить. Она занималась любовью со своим единственным мужчиной, с которым вместе они создали два чуда. Две новые жизни. Да она должна быть на седьмом небе от счастья. Но все было не так просто. Трудно было перестать думать о том, что Гэвин не готов поверить в то, что именно он – отец ее детей.

– Я счастлива, – ответила она. – Я уже люблю этих малышей. И я рада быть с тобой.

Гэвин не произнес ни слова. Но, перекатившись на спину, он посадил девушку на себя верхом и произнес:

– Плачь сколько угодно, Кэсс, если это от радости. Сегодня она не смогла испытать оргазм и знала, что Гэвин это почувствовал. Сказались усталость и тревога и совершенно новое состояние. Когда он напрягся и выкрикнул ее имя, впившись пальцами ей в бедра, она наклонилась и поцеловала его.

Утром Кэсс вновь стояла, согнувшись над раковиной. В этот раз, правда, она не одна выходила из спальни, рядом был Гэвин. Почувствовав, что с ней что-то неладно, он взял ее на руки и пронес через коридор, не заботясь о том, чтобы одеться.

Принеся крекеры и чай, мужчина поцеловал ее в шею.

– Ты подождешь, пока я возьму для тебя халат?

Она кивнула, часто дыша и стараясь побороть тошноту. Но проиграла: как только Гэвин вышел, ее стошнило. Он вернулся как раз когда она закончила мыть раковину. Дрожащая и ослабевшая, она позволила надеть на себя халат и затянуть пояс.

– Мне нужно присесть, – прошептала она.

Если так пойдет и дальше, ей не нужно будет переживать о вероятности сильно поправиться.

Гэвин тоже натянул на себя халат и отнес нетронутый чай с печеньем на стол.

– Постарайся поесть, Кэсс.

– Не получится.

Он ухмыльнулся.

Они сидели молча, и прошло целых полчаса, прежде чем Кэсс смогла проглотить кусочек и не поперхнуться.

Откинувшись на спинку стула, Гэвин вгляделся в лицо Кэссиди.

– Ты лучше выглядишь. Скорее как покойник, но уже не зомби.

– А ты умеешь делать комплименты.

– Может, мне тогда стоит заметить, что халатик открывает весьма соблазнительное зрелище?

В смятении она посмотрела вниз, увидев, что ее халат и правда распахнут почти до самого пупка.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– Я любовался.

Она медленно поднялась, и, постояв немного, произнесла:

– Думаю, стоит пойти принять душ.

Гэвин коснулся ее руки.

– Мне нужно рассказать тебе кое-что о казино. Не очень приятные новости. Ты хочешь выслушать это сейчас или позже, когда оденешься и будешь чувствовать себя лучше?

Кэсс недоумевающе посмотрела на него и вновь ощутила, как желудок сделал сальто, но на сей раз это не имело ничего общего с ее утренним недомоганием.

– Насколько неприятные?

– Достаточно, – серьезно ответил Гэвин.

Сев обратно, Кэссиди внутренне подобралась.

– Не заставляй меня переживать. Что ты обнаружил?

– Мне понадобилось больше времени, чем я думал. Ты не поверишь, но система защиты вашего казино весьма внушительная.

– Не томи.

– Это твой брат.

Кэссиди едва не разинула рот от удивления.

– Карло?

– У тебя есть другие братья?

В это невозможно было поверить, и она лишь смогла вымолвить:

– Но почему?

– Понятия не имею. Твой отец был прав насчет суммы. Насколько я понял, снимали от десяти до двадцати тысяч и переводили на три разных счета.

– Не могу поверить.

Да, Карло не слишком-то хорошо работал, но он не был преступником.

– Это еще может быть кто-то, кому он сообщил пароль и логин.

– Он бы этого никогда не сделал. Отец нас учил еще со старших классов, чтобы мы держали язык за зубами.

Однако она же сообщила свой пароль Гэвину, подумалось Кэсс. Неужели она так безоговорочно ему доверяет?

– Ну, тогда мы обнаружили источник пропажи. Что ты будешь делать?

Представив, что скажет отец, узнав, что его любимый сын вор, Кэссиди задрожала.

– Я должна сказать папе с глазу на глаз. Это не телефонный разговор.

– У нас, я имею в виду нашу семью, есть небольшой самолет, который мы используем в служебных целях. Он припаркован за городом. Мой брат Патрик – пилот.

– У тебя есть собственный самолет?

Даже ее отец не был таким богачом.

– Мы его делим между собой, – напомнил Гэвин.

– Не важно, – пробормотала ошеломленная Кэсс.

Она едва успела привыкнуть к смене часовых поясов, и вот опять предстоит лететь через всю страну. При одной мысли об этом на нее навалилась усталость.

– Как скоро мы сможем вылететь? – спросила она.

– Я позвоню Патрику. Если он свободен и самолет не забронирован для какой-либо цели, вылетим сегодня днем.

– Звони, – решительно сказала Кэссиди, хотя внутри у нее все сжалось.

Перегнувшись через стол, Гэвин пожал ее руку:

– Я не позволю твоему отцу кричать и расстраивать тебя. Это не пойдет на пользу ни тебе, ни малышам.

Это мягкое участие заставило Кэссиди броситься к нему в объятия.

– Спасибо, Гэвин. Я очень ценю твою поддержку.

В самолете Гэвин то и дело бросал на Кэсс косые взгляды, чтобы убедиться, что она в порядке. Она сидела в широком удобном кресле, поджав ноги. Они оба тщательно оделись для предстоящей встречи с ее отцом. На Кэссиди был белый ангорский свитер с круглым вырезом и черные брюки. Волосы стянуты в хвост, образ дополняли массивные коралловые украшения. Она была прекрасна.

Представляя спутницу брату, Гэвин увидел в его глазах нескрываемый интерес. Кэсс была яркой девушкой. Прежде, чем пилот занял свое место, она весело щебетала, но стоило им взлететь, как взгляд ее прильнул к окну. Казалось, она смотрит куда-то в пустоту, ничего не видя. Лицо ее было бледным. У Гэвина защемило сердце – она была такой нежной, милой.

В глубине души он знал, был почти уверен, что дети Кэссиди – его. Прошлая ночь избавила его от всех сомнений – Кэсс не была лгуньей и мошенницей. Это было ясно с самого начала, но Гэвин не осмеливался себе в этом признаться.

Он осторожно расстегнул ремень и перегнулся через поручень кресла к Кэссиди.

– Эй, – тихо позвал он. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Она сидела, положив руки на живот, точно защищала две жизни внутри, и на его вопрос медленно кивнула:

– Да, прекрасно.

– А я в этом не уверен.

– С каких это пор ты, такой практичный, стал читать чужие мысли?

– Начинаю понимать, как работает твой мозг.

Девушка улыбнулась:

– Для мужчины опасно думать, что он понимает женщин.

– Неужели?

Она похлопала его по руке:

– Мы загадочные создания.

– Как единороги?

– Не смейся! Я сказала «загадочные», а не «сказочные». Я вполне реальна.

Их взгляды встретились – в ее глазах плясали озорные искорки, его были задумчивыми.

– Мне понадобилось время, чтобы это осознать. Той ночью в Вегасе мне все казалось сном.

– Мне тоже, Гэвин. Вообще, я обычно ответственно отношусь к жизни, так что мне трудно объяснить, что случилось – помню только, что ты был серьезным и ужасно милым, спасая меня.

– Я не милый, – прорычал он, оскорбленный ее словами. – На моем месте любой мужчина поступил бы так же.

– Мой брат сильный и огромный, и он сантиметров на семь выше тебя. Но ты бросился спасать меня несмотря на это.

– Кто-то перечитал романов.

– Не суди по одной книге обо всем жанре. Нравится тебе или нет, ты вел себя как герой.

Гэвин покачал головой, сожалея, что их разговор зашел в этом направлении. Он решил сменить тему.

– Ты уже знаешь, что скажешь отцу?

Кэссиди потерла виски, губы ее были плотно сжаты.

– Хотелось бы ответить «да», но на самом деле я ужасно боюсь этого разговора. В последний раз, когда я видела отца, он кричал на меня и потом выставил из дома.

– Ты хочешь, чтобы я был рядом?

– В каком качестве? – залившись румянцем, спросила она.

Гэвин понимал, что ей хочется услышать. Но он не мог – не сейчас. Может, у него и хватило храбрости броситься на подмогу девушке, но что касалось общения с ней, требовало мужества совершенно особого типа.

– Как друг, – ответил он. – Пока.

Увидев разочарование в ее глазах, он ощутил почти физическую боль. Кэсс назвала его героем, а он испугался. Побоялся, что его используют… что он ослеплен своими чувствами, что она лжет ему.

Минуту назад девушка смеялась и дразнила его, позабыв про свое беспокойство относительно возвращения в Вегас. Теперь же она закрылась от него, сидя с напускным равнодушием.

– Да, – сказала она каким-то деревянным голосом. – Было бы кстати.

И отвернулась к окну.

Гэвин это заслужил.

Приземлившись в Вегасе, Патрик остался улаживать формальности, а Гэвин взял такси. В мгновение ока они очутились в казино Корелли. Заплатив водителю, мужчина взял девушку за руку.

– Каков наш план?

Она стояла, глядя на здание так, будто в первый раз его видит.

– Я отправила сообщение секретарю отца. Он в офисе. Мы поднимемся и сразу приступим к делу.

Обнимая Кэссиди за талию, Гэвин вместе с ней прошел сквозь толпу к лифту для сотрудников. В маленькой кабинке, летящей вверх, он внимательно посмотрел на свою спутницу. Ему показалось, или он увидел плавный изгиб в районе живота? Сердце его лихорадочно забилось, когда он представил Кэсс на большом сроке беременности с округлившимся животом.

– Кэсс? – позвал он.

Она подняла голову, прекратив разглядывать туфли.

– Что?

– Когда мы вернемся в Силвер-Глен, нам нужно будет кое-что уладить.

Он хотел сказать, что готов признать свое отцовство, но Кэсс поняла его иначе. Она побледнела и лихорадочно сглотнула.

– Ты прав, – тихо ответила она. – Но давай сначала разберемся здесь.

Гэвин хотел заговорить снова, чтобы разъяснить ей, что он имеет в виду, но в этот момент двери лифта открылись, и момент был упущен.

Пока они шли по длинному коридору, он не переставал удивляться элегантному ковру в восточном стиле и шелковистым обоям. Заложив палец за воротник, Гэвин оттянул его, чувствуя, что ему трудно дышать в костюме с галстуком. Он постарался выглядеть как можно более торжественно, но был напряжен и встревожен, скорее за Кэссиди, чем за себя. Он знал, что она переживает из-за реакции отца на ее беременность, хотя не подает виду.

Гэвин стоял рядом с Кэсс, когда та постучала в дверь. Повернув ручку, она открыла дверь, и они вошли.

– Привет, папа, – сказала она. – Мне нужно с тобой поговорить.

Глава 14

Кэссиди чувствовала, что Гэвин стоит за спиной, и это успокаивало ее и придавало сил. Может, ей стоило сделать это одной, а она струсила, вынудив его полететь с ней. Но она не жалела. Сейчас именно его молчаливое присутствие придавало ей сил.

Джианни Корелли медленно поднялся на ноги, переводя взгляд с дочери на Гэвина и обратно. Его кустистые брови сошлись на переносице.

– Это тот негодяй, который…

Кэссиди резко вытянула руку, останавливая его.

Она тронула Гэвина за плечо, чувствуя сильные мускулы под рукавом пиджака. Сейчас, когда он был нарядно одет, стало заметно, что он – мужчина из привилегированного класса.

– Папа, – сказала она. – Это Гэвин Каванах, мой друг. Его компания занимается атаками в киберпространстве. Я попросила его узнать, куда пропали деньги, и он нашел, кто крадет.

Джианни Корелли опустился на стул, на миг забыв о беспутной дочери. Он в один момент стал почти стариком, хотя был внушительным мужчиной с весом более ста килограммов.

– Скажите мне, – хрипло сказал он.

Взяв маленький стул, Кэссиди поставила его у огромного стола и быстро села. Вздохнула, взглянула на отца, вложив в этот взгляд всю свою любовь.

– Это Карло, пап, – начала она с болью в голосе.

Джианни нахмурился.

– Как это – Карло?

– Карло крал деньги со счета в казино… не спрашивай меня, зачем, но это правда.

Старший Корелли ошеломленно смотрел на дочь, не в силах говорить. Руки его затряслись, и Кэссиди схватила их в свои, стараясь успокоить отца.

– Папа… не нервничай. Нам нужно в этом разобраться.

Тот посмотрел на нее диким взглядом:

– Я люблю этого мальчишку, а он – нож мне в спину???

Кэссиди ожидала вспышки гнева, но все оказалось гораздо хуже. Новость разбила сердце Джианни, и в первый раз за всю жизнь он не знал, как поступить, – исчез решительный и яростный диктатор. Для девушки эта метаморфоза была удивительна, но как нельзя лучше доказывала, как сильно отец идеализировал Карло.

Внезапно подошел Гэвин со стаканом виски, который он нашел в графине в шкафу.

– Выпейте, сэр. Вам станет легче.

Кэсс так сконцентрировалась на отце, что и забыла о присутствии Гэвина.

– Спасибо, – прошептала она, легонько прикоснувшись к его руке.

Джианни проглотил янтарную жидкость и вздохнул. Все замолчали. Наконец девушка поняла, что опасность миновала, потому что отец моментально взял себя в руки. Он нажал кнопку на селекторе связи.

– Найдите моего сына. Мне он нужен в офисе как можно скорее.

Кэссиди посмотрела на Гэвина, ища у него поддержки, и он улыбнулся. Она знала, что он переживает за нее. Стресс не пойдет на пользу ей и ее детям, а она нервничает, хотя и не подает вида.

Тикали старинные часы на каминной полке, и все трое молчали. Камин был еще одним показателем того, насколько ее отец привержен традициям – в Вегасе этот предмет интерьера был абсолютно бесполезен, однако Джианни пошел по привычному пути, оформляя комнату. В половине первого в дверь постучали, и вошел Карло. Увидев сестру и Гэвина, он резко остановился.

– Кэссиди! – воскликнул он, просияв. – Я не знал, что ты здесь. Все в порядке?

Он обнял сестру, и со стороны казалось, что он искренне рад ее видеть.

– Я в порядке, Карло, – ответила девушка, обнимая его в ответ. – Но папа хочет с тобой кое о чем поговорить.

Она на миг запнулась, размышляя, запомнил ли брат Гэвина в той аллее, и пришла к выводу, что вряд ли: там было слишком темно. Она продолжила:

– А это мой друг Гэвин.

Гэвин кивнул, по всей видимости, удовлетворенный тем, что стоит достаточно далеко для того, чтобы пожимать руку Карло. Брат Кэсс кивнул в ответ и посмотрел на отца.

– Так в чем дело, па?

Джианни встал, положив руку на спинку стула.

– Я знаю, Карло, – произнес он ледяным тоном.

Но его сын не понял намека.

На его лице отразилось искреннее недоумение, и Кэсс на долю секунды начала думать, что, может быть – хоть бы это было так, – Гэвин ошибся. Она молчала, ожидая реакции отца.

Джианни нахмурился:

– Я знаю про деньги.

На сей раз Карло напрягся, и его реакция выдала его с головой.

– Я не знаю, о чем ты, – произнес он.

Но все понимали, что парень лжет. Он побледнел, это было заметно даже сквозь золотистый загар, на лице появилось напряженное выражение.

Старший Корелли вышел из-за стола и направился к сыну, Кэссиди шагала рядом. Она не знала, что именно собирается сделать, но не хотела оставлять отца одного на тот случай, если вдруг ему понадобится помощь. К чести Карло, он не отступил. Джианни ткнул его в грудь.

– Ты украл у меня деньги, мальчишка. Разве ты не знал, что тебе достаточно попросить – и я бы дал тебе что угодно?

Карло зарделся:

– Я могу объяснить.

Кэссиди сделала резкий вдох:

– Так ты это признаешь?

До этой минуты она надеялась, что это ошибка.

Отец покачал головой, не веря в происходящее. Он постарел на глазах.

– Не понимаю. Ты воровал из своего же наследства. Или ты, может быть, хотел получить больше, чем рассчитывал?

В комнате было прохладно, но на лбу Карло появилась испарина.

– У меня был план, па. Правда. Позволь, я расскажу.

Джианни Корелли сложил руки на груди.

– Не думаю, что ты это заслуживаешь, но я не хочу, чтобы все говорили потом, что Джианни Корелли несправедлив. Говори, мальчик.

– Может быть, мы присядем? – спросил Карло.

Старший Корелли согласился, и Кэссиди выдохнула с облегчением. Напряженная обстановка отбирала у нее силы, и она начала бояться повторения утреннего недомогания. Они втроем – Карло, она и отец – сели вокруг камина, девушка и Джианни на диване, Карло – на стуле рядом. Кэсс взглядом пригласила Гэвина присоединиться, но он отрицательно покачал головой.

Карло, обхватив голову руками, наклонился вперед.

– Я хотел, чтобы ты мной гордился, – пробормотал он.

Отец посмотрел на него так, точно перед ним был пришелец с другой планеты.

– Не думаю, что я настолько стар, чтобы быть дурачком, – ответил он, качая головой. – Ты говоришь чепуху.

Кэссиди ощутила жалость к младшему брату. Подростком он был сильно избалован отцом и оттого так до сих пор и не повзрослел. Но этот поступок уже вызывал тревогу.

– Карло, – мягко сказала она. – Начни с самого начала.

Парень сел прямо, и его широкие плечи натянули рубашку и дорогую спортивную куртку. Он был очень хорош собой – даже слишком. Девушки не могли устоять перед его обаятельной улыбкой и темными глазами. До сих пор внешность была для Карло счастливым билетом, выручавшим его везде и всюду. Но если он хочет стать правой рукой отца, сейчас ему просто необходимо достойно объясниться, и желательно побыстрее.

– Это из-за Кэссиди, – тихо произнес брат.

Она вздрогнула от неожиданности.

Отец посмотрел на сына с угрозой и сказал, избавляя дочь от необходимости реагировать:

– Мне не нравится направление твоих мыслей.

– Выслушай меня, па. – Карло заговорил решительнее, но был подавлен. – Когда ты выгнал ее из дома, я знал, что ты поступил неверно. Но я промолчал, потому что понял, что вот он – мой шанс встать рядом с тобой. Всю жизнь я только и слышал, как Кэссиди умна и амбициозна… как ты восхищаешься ее ответственностью, энергией и деловой хваткой.

Кэссиди с недоумением посмотрела на отца.

– Это правда?

Тот неуверенно кивнул, изумив ее до глубины души.

– Конечно. Ты моя дочь, я гордился тем, что ты похожа на меня.

Карло передернулся, с негодованием глядя на сестру.

– Видишь? Мне было невыносимо это слышать. Но вдруг на твоей безупречной репутации появилось такое пятно – беременность, да еще без перспективы замужества и с вероятностью остаться матерью-одиночкой. Мне нужно было действовать быстро, чтобы укрепить мое место в качестве преемника отца.

– Но я уехала, – ответила Кэсс. – Работа была твоей.

– Может, так, а может, и нет. Но я знал, что, если хочу показать себя в лучшем свете, нужно впечатлить отца.

Джианни стукнул кулаком по колену и закричал:

– Так ты решил, что украсть у отца полмиллиона долларов – верный путь меня впечатлить?

Кэссиди снова забеспокоилась, Карло же поморщился.

– Я знал, что ты расстроишься, узнав, что деньги пропадают. Я собирался предложить свою помощь и, «обнаружив» пропажу, вернул бы ее тебе и наслаждался твоей благодарностью. Видит бог, я говорю правду.

В комнате воцарилось молчание. Гэвину хотелось поверить мальчику, хотя у него не было никаких доказательств своей правоты. Но он казался таким убедительным и искренним, это просто брало за душу. Несмотря на то, что он был не намного младше Кэссиди, ему еще предстояло повзрослеть. Мужчина должен прокладывать свою дорогу в жизни, но не за счет других людей. Гэвину было искренне жаль Карло, но в данную минуту его гораздо больше беспокоила Кэссиди. Должно быть, она очень расстроена.

Джианни посмотрел на сына с непроницаемым лицом.

– Кто научил тебя всему этому?

– Я занимался компьютерами в колледже, у меня неплохо получалось, па.

– Да уж, весьма неплохо – ободрал меня как липку, – проворчал отец, но уже спокойнее, и взглянул на дочь. – Ты веришь ему, Кэссиди? Ты всегда хорошо разбиралась в людях. Он говорит правду?

Гэвин нахмурился, инстинктивно делая шаг вперед. Джианни вел себя ужасно несправедливо. Почему Кэсс должна решать, осудить или помиловать брата? Девушка встала, лицо ее не выражало никаких эмоций.

– Прошу прощения, – проговорила она и бросилась в ванную, занимающую значительную часть офиса.

Ни Джианни, ни Карло, казалось, не были обеспокоены ее внезапным уходом. Старший Корелли покачал головой.

– Я хочу, чтобы деньги были на счетах к завтрашнему утру – к восьми. Ясно?

Карло кивнул:

– Да, сэр. Это означает, ты мне веришь?

Джинни нахмурился:

– Мне нужно подумать. Посоветуюсь с твоей сестрой и скажу.

Это было очень жестоко с его стороны. Карло откинулся на спинку стула, всем своим видом показывая поражение. Вообще, за последние полчаса Гэвин понял, что Джианни манипулирует своими детьми, сталкивая их друг с другом, и, к несчастью, последствия этого уже становились печальными.

Кэссиди отсутствовала что-то слишком долго, и, когда она появилась, он уже начал беспокоиться. Взглянув на нее, он мгновенно понял, что произошла беда.

– Кэсс, – настойчиво сказал он, подходя к ней и обнимая ее, не обращая внимания на то, что они не одни. – Что не так?

Девушка прижалась к нему, схватив его за руки, в ее карих глазах плескалась паника.

– У меня кровотечение. О, Гэвин, кровотечение!

Тут же все позабыли об украденных деньгах и признаниях. Карло уже держал в руках мобильный.

– Я вызову 911.

Джианни отчаянно покачал головой:

– Это будет слишком долго, в городе пробки. – Он указал на Гэвина. – Ты, парень, отвези ее сам. Ближайшая больница в трех кварталах отсюда. Я вызову машину к служебному входу, мы с Карло поедем следом.

Гэвин взял девушку на руки, и она даже не стала сопротивляться, к его ужасу.

– Я позабочусь о ней, – сказал он, оглядываясь на отца и сына Корелли, так похожих друг на друга телосложением и цветом волос и глаз. У обоих на лицах застыл страх. Скорее всего, и он выглядит не лучше.

Путь к выходу показался ему бесконечным. Гэвин крепко прижимал к себе свою ношу, будто мог руками закрыть ее от несчастья. Вот только сейчас он, в отличие от их первой встречи на аллее, не мог сделать ничего, потому что опасность нельзя было увидеть.

В лифте он взглянул на Кэссиди. Она плакала.

– О боже, Кэсс, не надо, я этого не вынесу. Все будет хорошо.

– Ты просто так говоришь, – прошептала она, – Но на самом деле все становится лишь хуже. Это все моя вина.

– Нет, – ответил он, не зная, как утешить ее.

– Да, это так. Я с самого начала не хотела ребенка, и вот меня наказали.

– Но в мире так не бывает, будь то Бог, или судьба, или какая-либо другая сила природы. Не все женщины радуются, узнав, что беременны. Но вот сейчас, если бы ты могла, ты бы отказалась от малышей?

– Конечно нет.

– Ну тогда успокойся, малышка. Не расстраивай себя еще больше. Денек и так выдался чертовски тяжелым.

С помощью Кэссиди он нашел дверь служебного выхода. Там, как и пообещал Джианни, уже ждала машина. Сунув Кэсс на заднее сиденье, Гэвин обошел вокруг машины, чтобы занять место рядом с ней. Только потом он понял, что именно здесь он впервые встретил девушку. В любое другое время он бы улыбнулся и подивился иронии судьбы. Но сейчас размышлять над ее перипетиями было некогда. Наклонясь к водителю, он произнес:

– В больницу, и побыстрее.

✽ ✽ ✽

Больница оказалась небольшой, но современной и оснащенной хорошим оборудованием. Все системы в ней работали, точно хорошо отлаженный механизм. В отделении неотложной помощи время ожидания не превышало десяти-пятнадцати минут, и Гэвин был искренне этому рад. Он уже приготовился к бою, но никто не стал возражать его присутствию. Медсестра попросила его выйти лишь раз – когда пациентку переодевали и предварительно осматривали. Когда он вернулся, сестра улыбнулась.

– Доктор скоро придет. Десять-пятнадцать минут. Вы выбрали прекрасное время для визита. Сегодня мало пациентов.

Она вышла, и Гэвин посмотрел на девушку. Она казалась бледной и крохотной в больничной рубашке.

– Возьми меня за руку, – сказала она.

Гэвин сжал ее пальчики, стараясь ее обнадежить. Кэсс молчала, и он не знал, что ей сказать. Наконец, когда молчание стало невыносимым, он вздохнул:

– Тебе больно?

– Нет.

– А много… – Он тактично умолк.

– Не много, но и не мало.

– Это из-за того, что у нас был секс вчера?

При мысли об этом у Гэвина оборвалось сердце.

– Не знаю. На ранних сроках часто случаются выкидыши.

– У тебя не выкидыш, – твердо произнес он. – Даже не смей так думать.

Наконец пришел врач – такой молодой, что, казалось, он только-только выпустился из медучилища. Хотя время, казалось, тянулось очень медленно, прошло не больше пятнадцати минут. Медсестра была права.

– Что ж, давайте посмотрим, в чем дело, – произнес он, готовя инструменты.

Кэссиди бросила взгляд на Гэвина:

– Не мог бы ты выйти на минутку?

Она старалась высвободить свою руку. Он сжал ее крепче.

– Но я…

Врач кивнул, но во взгляде его читалось сочувствие.

– Мы недолго.

Гэвину ничего не оставалось, как повиноваться. Выйдя в коридор, он закрыл дверь. Раньше в отделениях неотложки были занавески, но сейчас законы о неприкосновенности частной жизни ужесточились. Даже в этих крохотных комнатках для обследования были двери.

Что там происходит? Почему Кэссиди попросила его выйти?

Казалось, прошла вечность, прежде чем Гэвина позвали обратно. Доктор высунулся из-за двери.

– Вы можете войти.

Вернувшись, Гэвин увидел Кэссиди на смотровом столе и врача, моющего руки. Тот сказал, не оборачиваясь:

– Все выглядит превосходно. Достаточно часто уровень гормонов меняется так сильно, что происходит кровотечение. Она будет в порядке. Завтра можно отдохнуть, а после – возвращайтесь к привычному распорядку.

Гэвин кашлянул:

– Так это не из-за наших действий?

Доктор профессионально, но сочувственно улыбнулся:

– Вовсе нет. Мисс Корелли испытала стресс… и, насколько я понял, совершила длительный перелет. Вообще, я сомневаюсь, что в этом кроется какая-то серьезная причина. Но чтобы знать наверняка, проведем анализы. Не думаю, что нужна госпитализация.

Гэвин не мог дождаться, пока медработник, закончив анализы, уйдет: ему очень хотелось поговорить с Кэссиди. Но в этот момент приехали Джианни и Карло. Отец Кэссиди поцеловал дочь.

– Как дела? Все ли в порядке?

Кэссиди кивнула:

– Врач думает, что да. По его словам, виной всему гормоны.

– Слава богу! – воскликнул Джианни, прикоснувшись к руке девушки и робко улыбнувшись. – Я повел себя глупо, узнав о твоей беременности. Теперь я хочу, чтобы ты вернулась домой. Вы с Карло оба будете работать со мной. В том, что он натворил, отчасти виноват я. Я думал, для вас будет полезно немного посоревноваться друг с другом, но теперь понимаю, что это не так.

Кэссиди во все глаза смотрела на отца.

– Но ты всегда говорил, что женщина должна сидеть дома и растить детей.

Джианни пожал плечами:

– Мои взгляды устарели. Если ты хочешь работать и воспитывать детей, я попытаюсь приспособиться. Ты моя любимая дочь, и с каждым днем все больше напоминаешь мне мать. И, откровенно говоря, мне очень нужны твое чутье и образование, чтобы держать бизнес на плаву.

– Это весьма крутой поворот во взглядах.

– Да. Но сегодня я понял, что своим упрямством довел сына до отчаянного поступка, и не хотел бы, чтобы и ты решилась на что-то подобное. Мы – семья, трое Корелли. Мы должны быть вместе.

Карло молчал, но вот Гэвин увидел, как Кэссиди посмотрела на брата.

– Скажи что-нибудь, Карло, – попросила она.

Он виновато улыбнулся:

– Самое забавное, Кэсс, в том, что я всегда ревновал отца к тебе. Мы должны научиться сотрудничать, а не соревноваться друг с другом – только представь, чего мы сможем достичь!

Джианни кивнул:

– Мы поедем, а ты позвони нам, когда соберешься домой.

Глава 15

Кэссиди почувствовала, что у нее кружится голова. Неудивительно, если учесть, что вся ее жизнь неожиданно перевернулась снова. Карло, оказывается, вовсе не был любимчиком отца – она сегодня своими ушами слышала, что на самом деле думал старший Корелли о дочери. Он даже признался, что не сможет без нее работать. Может, она просто спит и видит чудесный сон?

Вот только Гэвин… похоже, отношения с ним не вписываются в эту идиллию, ведь за все время пребывания в крохотной смотровой, где находились сразу четыре человека, отец и вида не подал, что заметил его присутствие. Хотя наверняка задумывался о том, почему это вдруг специалист по кибератакам поехал вместе с ними в больницу. Было нетрудно сложить два и два и догадаться, что между Кэссиди и Гэвином были какие-то отношения. Но на сей раз Джианни Корелли, на удивление, не стал вмешиваться. Возможно, таким образом он дал ей понять, что признал за ней право принимать самостоятельные решения, что видит в ней взрослую самостоятельную женщину.

Кэссиди глубоко вздохнула:

– Не выйдешь на минутку, пока я одеваюсь?

Гэвин выпрямился – до этого он стоял, прислонившись к стене.

– Я видел тебя без одежды.

На это трудно было возразить, и Кэсс зарделась.

– Теперь ситуация другая.

Было нелегко выдержать его взгляд, но вот, наконец, он кивнул. Но все равно не уступил:

– Я отвернусь, Кэсс, на большее и не рассчитывай. Она поспешно одевалась, чувствуя себя трусихой.

Но было бы невыносимо предстать перед взглядом Гэвина в такой момент. Нужно еще решить пару вопросов, а для этого необходимо собраться с силами. Закончив, она тихо сказала:

– Готово.

Гэвин повернулся к ней, сунув руки в карманы.

– И что теперь? Карло прощен? Ты же говорила, что твой отец будет очень расстроен.

– Он и был расстроен. Но все совершают ошибки, Гэвин. Карло – мой брат. Да, он поступил глупо, но отец за это не выгонит его из семьи.

– Однако он выгнал прежде тебя.

– Да. – Девушка вздохнула. – Но он извинился, и я не хочу всю жизнь сердиться на него. Он – дедушка моих малышей.

– И что теперь?

Кэссиди набрала воздуха, точно перед прыжком в воду, и улыбнулась:

– Отправляйтесь с Патриком домой. Спасибо вам за помощь. Когда родятся дети, я позвоню тебе, и мы договоримся о тесте, если тебе это будет нужно. А потом решишь, захочешь ли ты принимать участие в их воспитании.

Его глаза сузились.

– Вот так по-деловому ты решила подойти к проблеме? Похоже, для тебя совсем не имеет значения та совместимость, которую мы оба чувствуем.

Кэссиди была обескуражена: что он хочет от нее? Сначала подозревал ее в обмане, а теперь ждет признаний в любви? Она, конечно, смелая, но не до такой же степени.

– Конечно, мне не все равно, Гэвин, как повернется твоя жизнь, – ответила она спокойно, чувствуя, как сердце рвется на части. – Но это именно твоя жизнь, а я должна пойти своей дорогой.

Нет, она не может быть с ним только потому, что детям нужен отец, – рядом с ней должен быть любящий мужчина, который бы ей доверял.

Гэвин спросил:

– Так это окончательное решение? Ты остаешься здесь?

– Ты же слышал, что сказал отец. Он все простил мне. Спасибо за то, что приютил у себя, но теперь можешь наконец начать жить по-прежнему. Если пришлешь мне мои вещи, я буду благодарна.

Теперь он заговорил ледяным голосом:

– Да ты еще та штучка. Если бы не беременность, ты бы не стала искать меня, не так ли?

– Но это ведь не я покинула Вегас без капли сожаления, – вырвалось у нее, прежде чем она смогла удержаться.

Как вообще они дошли до взаимных упреков? Та ночь в Вегасе была волшебной – и все закончилось так банально? Кэсс хотелось услышать от Гэвина, что он ее любит, хочет сделать своей женой и предложить ей вернуться с ним в Северную Каролину, чтобы дети родились в законном браке. Но ничего такого не произошло. Он просто с ненавистью и осуждением смотрел на нее. Когда молчание стало невыносимым, он произнес, взявшись за дверную ручку:

– Удачи, Кэссиди.

Она выпалила в ответ, вне себя от злости:

– Не забудь прислать счет за самолет. Я Корелли, мы можем себе это позволить.

Должно быть, все эмоции, которые читались в его взгляде, отразились и на ее лице. Как она могла сказать ему такое? Наверное, они и впрямь не пара, и, останься вместе, довели бы друг друга.

Гэвин встряхнулся, точно желая проснуться от кошмарного сна:

– Это за мой счет, – произнес он ледяным тоном. – Считай, что это плата за ту безумную ночь в Вегасе.

Проходив по ярко освещенным улицам Вегаса целый час, Гэвин наконец отправился на поиски Патрика. Тот был в гостиничном комплексе Мандалай-Бэй у игрового автомата. Он с удивлением посмотрел на Гэвина.

– Где Кэссиди?

Он даже не мог встретить взгляд младшего брата, чувствуя, что все по-прежнему кипит внутри.

– Она дома, с семьей. Если ты не против, я готов лететь домой.

Лицо Патрика погрустнело.

– А я думал, мы останемся на пару деньков.

– Может быть, в другой раз.

«Может быть, никогда», – подумал Гэвин. Ему не хотелось больше возвращаться в Вегас. Кэссиди подарила ему эфемерную надежду на счастье и тепло, но все это оказалось миражем. Он опять совершил ошибку с женщиной, и на сей раз он может и не оправиться.

Кэссиди посвящала все свое время работе, что успокаивала ее, как и мысль о детях. Каждый день она разговаривала со своими малышами и читала им сказки на ночь. Отношения с отцом и братом налаживались. Карло, все еще стыдясь своего поступка, был паинькой, Джианни Корелли старался изменить свое мировоззрение. Обоим приходилось нелегко, ведь в их венах текла итальянская кровь, а в генах была заложена многовековая история шовинизма. Но они старались, и Кэссиди ценила это.

Ночью же, когда было нечем занять мысли, она думала о Гэвине, говорила себе, что со временем все наладится и она не будет мечтать о его прикосновениях. Но пока прогресса не было видно. Однако Кэссиди не позволяла себе плакать, все время помня о малышах. Она будет сильной ради них. Они – ее семья. Думая о будущем, она не могла представить, как сможет компенсировать им отсутствие отца. Она всю жизнь ждала своего идеального мужчину – сильного, любящего, благородного, доброго. Может, ее требования были слишком высоки? Наверное, было несправедливо требовать от Гэвина стать отцом вот так, сразу, после единственной ночи с ним. Да, он проявлял к ней интерес, но секс – недостаточно сильное средство для скрепления брака, особенно, если учесть, что они едва знают друг друга. Хотя Кэссиди могла бы сказать, что уже знает Гэвина – может быть, даже больше, чем он об этом догадывался. Достаточно было увидеть их отношения с матерью и братьями, понаблюдать за ним, когда он предлагал ей помощь, даже сомневаясь в глубине души.

О, она понимала, отчего влюбилась в него! Но сейчас единственное мудрое решение – не печалиться, а сохранить обо всем добрые воспоминания. Гэвину нужна женщина, вне сомнений, но очевидно, не она.

Кэссиди подумывала о том, чтобы съехать от отца, но понимала, что ей скоро понадобится помощь, потому сейчас не время начинать жить одной. Отец, конечно, вряд ли сможет сильно помочь, но Карло проявлял активный интерес к будущим племянникам.

В один прекрасный день из Северной Каролины доставили мебель для детской. Тогда Кэссиди в первый и последний раз нарушила данный себе обет не плакать. Брат помог ей собрать кроватку и ушел играть в баскетбол с друзьями, отец был в казино, а Кэсс, оставшись одна, сидела на полу будущей детской и рыдала, вспомнив тот день, когда они с Гэвином выбирали вещи для детей. Она тогда надеялась, что все образуется, и даже начала прикидывать, как могла бы использовать свой талант и навыки в Силвер-Глен. Как наивна она была, как заблуждалась!

Дважды с момента расставания она порывалась слетать в Северную Каролину и попробовать восстановить отношения с Гэвином. Но оба раза говорила себе, что, если бы он хотел, он бы прилетел сам. Молчание говорило о многом.

Настал день, когда Кэссиди отложила свою модную одежду и начала носить вещи для беременных. Она надевала их с гордостью, не думая ни секунды о том, что набрала лишний вес. Когда у тебя разбито сердце, сделать это достаточно сложно. И все же она до сих пор с удивлением смотрела в зеркало на свой округлившийся живот, чувствуя себя одновременно разбитой и воодушевленной. Утреннее недомогание прекратилось, но постоянная усталость ее не покидала.

Кэссиди поняла, что с нетерпением считает дни до родов, отчасти оттого, что ждала появления малышей на свет, но самое главное – потому, что когда они родятся, можно было позвонить наконец Гэвину. Что он скажет? Захочет ли вообще узнать результаты анализа? Этот мужчина был загадкой.

После возвращения из Вегаса Гэвин встретился с тремя крупными клиентами – вообще, дел было по горло, нужно было решать проблемы, выдвигать предложения по улучшению бизнеса и так далее. Думая о Кэссиди, он не мог избавиться от ощущения, что с ней он потерпел огромную неудачу, а это было не в его характере. Как вообще это произошло – ведь он уже был готов признаться ей, что верит в свое отцовство и хочет, чтобы она осталась… возможно, навсегда. Но когда отец принял ее назад с распростертыми объятиями, Гэвин потерял контроль над собой.

Если бы была хотя бы призрачная надежда на ее любовь, он бы не стал молчать. Но Гэвин ни секунды не сомневался в том, что Кэссиди бросилась к нему лишь оттого, что ей некуда было идти в сложившейся ситуации. Она не хотела становиться матерью, а он стал причиной крутых перемен в ее жизни, вот и все. Она была яркой и удивительно живой и заслуживала лучшего спутника жизни, чем он, циник. Но, говоря себе, что все закончилось вполне ожидаемо, Гэвин не верил этому в глубине души, особенно бессонными ночами, наполненными тоской. Кэссиди подарила ему новую жизнь, оживив своим присутствием его унылое существование, заставила его хотеть… чувствовать.

Впервые в жизни он почувствовал потребность с кем-то поговорить, хотя обычно привык решать все сам. Ему мешала лишь гордость. И поэтому, когда однажды утром появился Конор, было непонятно, к лучшему это или нет.

Он увидел брата, сидя на заднем крыльце и завязывая шнурки перед утренней пробежкой. Тот был тоже одет по-спортивному, и Гэвин с подозрением посмотрел на него.

– Это какое-то совпадение?

За его домом в горах пролегала извилистая дорожка длиной больше километра – подъем был крутым и сложным, и обычно Гэвин пробегал туда и обратно три раза.

Конор улыбнулся и пожал плечами.

– Я знаю о твоей привычке, а мне лишний раз пробежаться не мешает. Устроим гонку к вершине горы.

И не дожидаясь ответа, брат побежал, его длинные ноги так и мелькали. Дух соревнования захватил Гэвина, и он ринулся вдогонку: нельзя было позволить этому сосунку одержать верх!

Но Конор все-таки был лыжником с самого детства. К тому же он стартовал раньше. Добежав до вершины, братья на рекордной скорости понеслись вниз по узкой тропинке, затем – снова наверх. На пятый раз Гэвин понял, что больше бежать не в силах. Пот струился по спине и застилал глаза, мышцы, казалось, разрываются, легкие жгло огнем. Они оба заметно замедлились, но продолжали локтями выталкивать друг друга с тропки. Порой кто-то притормаживал передохнуть, и тогда соперник проносился мимо с триумфом. Пробежав туда-обратно в пятый раз, Конор поднял руку.

– Хватит!

Он наклонился, положив руки на колени, тяжело дыша.

Гэвин встал рядом в точно такой же позе.

– Что это вообще было? – спросил он.

– Ты строишь из себя затворника, а это плохо для душевного состояния.

– И давно ты стал философом?

Конор не ответил. Выпрямившись и вытерев пот со лба, он признал:

– Влажность адская.

Гэвин согласился, но не отступил:

– Почему ты здесь, Конор?

В глазах брата, несмотря на усталость, зажегся озорной огонек.

– Патрик рассказывал мне о встрече с твоей сексуальной гостьей. Сказал, что летал с вами в Вегас.

– Его это не касается.

– Он сказал, что Кэссиди – просто милашка.

Гэвин ощутил, как спазм сжал горло.

– Пусть держится от нее подальше.

– Почему это? Ты, я так понял, ею не интересуешься.

В глазах его потемнело от ярости, и реакция не заставила себя долго ждать. Размахнувшись, он ударил брата в челюсть, вложив в этот удар всю злость и гнев, так что даже рука заболела. Конор пошатнулся, но устоял. С его лица исчезла улыбка. Потерев подбородок, он произнес:

– Ну ты и псих!

Гэвин в глубине души был с ним согласен, но вслух признавать свои промахи не собирался.

– У меня все прекрасно.

– Послушай меня, Гэвин. Я ведь знаю тебя как облупленного. Ты перфекционист, никогда не признаешь за собой право на ошибку, и так повелось с тех пор, когда произошел тот случай с девицей.

– Ты имеешь в виду, когда я повел себя как полный идиот и очутился за решеткой? – зло переспросил Гэвин, дивясь тому, что живо помнит все подробности до сих пор.

Конор прислонился к балке крыльца.

– Может, я и не говорил тебе, но мы тогда с Патриком тобой восхищались. Да и до сих пор уважаем твой поступок.

– Не хочу об этом говорить.

– Ты отправился в тюрьму, Гэвин – на целых пять ночей, зная, что ты невиновен, и не позволил семье заплатить выкуп. Ты же был не виноват в том, что та девчонка оказалась психопаткой. Это вообще было твое первое свидание, и ты за него дорого заплатил – я бы даже сказал, что ты до сих пор расплачиваешься.

Было невыносимо признавать правоту младшего брата.

– Мне следовало знать, – пробормотал Гэвин.

– Да любой парень на твоем месте попался бы! Она была симпатичной и сексуальной, и она первая назначила тебе свидание. Как ты мог знать, что она объявит тебя насильником?

– Ты знаешь, что мама хотела заплатить?

– Но не потому, что сочла тебя виновным.

– Тогда почему?

– Она не могла смириться с тем, что ты за решеткой. Да и никто из нас этого не хотел.

– Но вы сомневались.

В первый раз в жизни Гэвин произнес это вслух.

Раньше он заглушал этот тихий противный голосок в глубине сознания, нашептывающий ему неприятные до боли подозрения.

Конор пристально посмотрел на него, точно желая прочесть его мысли.

– Нет. Мы были в шоке, тревожились за тебя и были ужасно расстроены, но мы бы никогда не подумали, что ты насильник. О боже, Гэвин, как ты можешь такое говорить.

Гэвин посмотрел вдаль, не в силах встретить взгляд брата. Все, о чем они говорили, было в прошлом, и репутация его была чиста. Остался лишь страх вновь совершить ошибку.

– Я едва знаю Кэссиди, – вымолвил он наконец.

Конор понял его невысказанную мысль.

– Гэвин, когда полупьяный водитель сбивает человека, тот, оправившись, начинает бояться всего, не в силах признать, что это всего лишь несчастный случай, неудача. – Он помолчал. – Ты не сделал ничего плохого. Встретил симпатичную девушку в университете и пригласил ее на свидание. Она сыграла с тобой злую шутку, но не получила ничего. Вероятность второго подобного случая равна нулю. Ты же общался с Кэссиди, пусть не годы и месяцы, но все же. Доверься своим инстинктам, они не подведут. Ты взрослый мужчина, а не ребенок.

– И слава богу! – тихо произнес Гэвин с облегчением. – Спасибо за откровенный разговор, братишка.

Конор провел подошвой кроссовки по траве.

– Так что ты собираешься делать дальше?

– Ты о чем?

– Не прикидывайся дурачком. О Кэссиди.

– Я ценю твою заботу, Конор, но со своими любовными делами я разберусь сам.

– А ты и вправду любишь ее?

В глазах брата не было ни усмешки, ни зависти – лишь искреннее сочувствие, и этот взгляд проникал в самую душу, не давая шанса скрыть свои чувства. Гэвин сглотнул:

– Как я могу любить ее? Если сложить все время, что мы провели вместе, получится не больше недели.

– И это твоя отговорка?

– Это не отговорка, а правда.

Конор покачал головой:

– А ты, похоже, боишься больше всего любви с первого взгляда, не так ли? Для тебя это чистой воды безумие. Бедный Гэвин. Может, тебе и впрямь стоит забыть о Кэссиди. Не уверен, что ты справишься, если окажется, что ты действительно влюблен. Удачи, брат, тебе она понадобится.

Глава 16

Стоя в душе под упругими струями воды, Гэвин снова и снова вступал в схватку со своими желаниями и страхами. Он потерял голову в Вегасе, забыв о том, что не в его правилах заводить интрижки на одну ночь. Теперь предстояло решить, что делать.

Слова Конора, к счастью, оказали на него воздействие, заставив задуматься. Но факты оставались неизменными: главным желанием Кэссиди было работать бок о бок с отцом в семейном бизнесе, и деньги Гэвина были ей не нужны. Лас Вегас и Силвер-Глен были на противоположных концах страны, да и вся жизнь их сильно отличалась.

Значит, остается лишь понять, любит ли он Кэссиди и готов ли ей доверять. Хочет ли приложить все усилия к тому, чтобы завоевать ее?

Преодолевая на машине небольшое расстояние от казино до особняка Корелли, Кэссиди думала о том, что ей недавно сказал брат. Они с отцом пытались заверить Карло, что простили его, однако он отвечал, что гораздо больше переживает из-за того, сможет ли простить себя сам. Примеряя ситуацию на себя, Кэссиди понимала, что это так: легко было простить Гэвину его сомнения, но не оправдать себя. Ей следовало бы быть с ним честной и сразу признаться в своих чувствах.

Припарковавшись в гараже, Кэссиди закрыла ворота. В кухне она скинула сандалии и налила себе воды в большую чашку и принялась медленно пить, оглядывая знакомые с детства вещи. Здесь она играла в карты с братом, делала домашнее задание, просила домработницу научить ее готовить. Скоро она станет матерью, но учить ее этому искусству некому, ведь ее мама умерла много лет назад. Кэссиди больше всего на свете хотелось, чтобы ее малыши росли, чувствуя себя любимыми. Конечно, плохо, что их отец будет жить отдельно, но все же, стоит надеяться, он примет участие в воспитании и станет для детей примером и поддержкой.

Поставив чашку в посудомоечную машину, Кэсс направилась в гостиную к дивану с мыслью вздремнуть. Но, завернув за угол и выйдя в коридор, остановилась как вкопанная. На одной из вельветовых кушеток в расслабленной позе сидел Гэвин, закинув руки за голову и вытянув ноги.

– Гэвин! Ты меня до смерти напугал.

– Прости. Карло впустил меня, – сонно ответил он, но не похоже было, что ее слова его смутили.

Взгляд его сфокусировался на ее животе.

– О боже, ты и впрямь беременна.

Изумление и нечто, похожее на восхищение в его голосе тронуло Кэссиди.

– А ты разве не знал?

Он покачал головой:

– Я не это имел в виду. «И впрямь» означает «очень». Уже заметно. – Он протянул руку. – Можно?

– Конечно.

Он положил руку на ее живот.

– Ты уже знаешь, кто будет?

Ладонь лежала неподвижно, но его близость возбуждала Кэссиди.

– Нет. Думаю, на следующей неделе все станет известно.

И в этот момент один из близнецов сильно ударил ее изнутри, и Гэвин поспешно убрал руку, едва не отпрыгнув в сторону от неожиданности.

– Это один из них?

Положив его руку обратно, Кэссиди ответила:

– Да. Потерпи, и снова почувствуешь. Это прекрасно.

И вскоре снова на гладкой коже появился и сразу исчез бугорок.

Гэвин посмотрел на нее.

– Невероятно, – хрипло произнес он.

Они стояли так близко, что Кэссиди чувствовала аромат его духов. Русые волосы со светлыми прядями стали длиннее с момента их последней встречи. Она легко прикоснулась к шелковистым прядям над ухом.

– Тебе нужно постричься.

– Пока не до этого, – пробормотал он и взял ее за руку. – Кэссиди?

– Да?

– Я знаю, что дети мои.

От изумления она не могла вымолвить и слова. Гэвин продолжал:

– Я всегда это знал, но боялся себе признаться. Прости.

– Я понимаю. Но мне было больно, потому что ты – единственный мужчина, которому я доверилась и с которым была близка. Поговорив с твоей мамой, я поняла, что расплачиваюсь за грехи другой женщины.

Было приятно услышать его признание, но она хотела не этого.

Он покачал головой:

– Тогда я только-только выпускался из колледжа… скажем, это меня сильно потрясло, и с тех пор я не доверял женщинам.

– Не могу и представить, через что тебе пришлось пройти.

– Дело в том, Кэсс… – Он умолк.

Было непривычно видеть сомнение в его глазах, и Кэссиди нахмурилась.

– Что ты хочешь сказать?

Он пожал плечами с непроницаемым лицом.

– Я влюбился. Я люблю тебя. Знаю, мое недоверие причинило тебе боль, но хочу, чтобы ты знала правду, даже если ты и не испытываешь ко мне ничего похожего.

Кэссиди едва удержалась от того, чтобы броситься ему на шею, вовремя заметив боль на его лице вместо страсти.

– Нам обоим пришлось нелегко, Гэвин. Эта ситуация усложнила жизнь и тебе, и мне.

– Те пять ночей за решеткой были худшими в моей жизни. Но, оставшись хотя бы на пять минут без тебя, я просто умру. Я люблю тебя, Кэсс, так сильно! – Он провел пальцем по ее щеке. – Ты – та самая женщина, о которой я мечтал всю жизнь.

Кэссиди закрыла глаза, и слезинка выскользнула из-под ее ресниц.

– Поверь мне, я далеко не идеал.

– Для меня – идеал, – решительно ответил он, глядя на нее прозрачными серыми глазами.

– О, Гэвин. – Она обхватила его за шею, чувствуя, как ее охватывает страсть, и тут же пожаловалась, – Не могу обнять тебя так, как мне бы хотелось. Я уже чувствую себя коровой, а ведь еще только пять месяцев.

Он нежно и неспешно поцеловал ее, и оба вздохнули.

– Может, стоит тогда прилечь?

Она улыбнулась:

– Слова настоящего мужчины.

– Разве я не прав? – с невинным видом спросил он.

– Абсолютно прав.

Держась за руки, они дошли до ее спальни. Кэссиди хотелось прижать его к стене и потребовать, чтобы он тут же овладел ею, но его нежность обезоруживала.

Дверь закрылась, и Гэвин потянулся к пуговицам на своей рубашке. Они молча раздевались. Кэсс ощутила спазм в горле.

– Я люблю тебя тоже, – прошептала она. – Я же сохраняла невинность все это время для Мистера Единственного.

Гэвин уже успел раздеться, и над его обнаженным животом гордо вздымалось свидетельство его возбуждения. Замерев на минуту, он многозначительно взглянул на ее живот.

– Сейчас я бы не сказал, что ты невинная девушка, Кэсс.

– Ты знаешь, о чем я.

Она сначала хотела прикрыться руками, но потом передумала и гордо выпрямилась. Она – взрослая женщина, ожидающая своих первенцев, а он – изумительный мужчина, и они будут заниматься любовью.

Нежности как не бывало, теперь в его глазах видна была неприкрытая страсть, и этот взгляд заставил ее вздрогнуть.

Гэвин в растерянности провел руками по волосам.

– А это нормально? Я не хочу причинить боль тебе или им.

Подойдя к нему, Кэссиди прижалась щекой к его груди и услышала ровное биение сердца.

– Ты этого не сделаешь. Все будет хорошо. Будь со мной, Гэвин – полностью. Я так хочу тебя.

Он с легкостью поднял девушку на руки и, расправив одной рукой покрывало, положил свою драгоценную ношу на кровать и лег рядом.

– Я никогда больше не оставлю тебя. – Повернувшись на бок, он наклонился и поцеловал ее живот. – Ты прекрасна во всем, Кэсс, – а также умна, остроумна и полна жизни. Нам нужно кое-что обсудить, но всему свое время.

Он не стал ложиться сверху, несмотря на уговоры Кэсс, оставаясь сбоку, а, подняв ногу, вошел в нее сзади. Поза была интересной, но Кэсс некогда было над этим раздумывать. Когда Гэвин начал двигаться, она забыла о долгих неделях горя и стресса. Несмотря на все трудности, они снова вместе.

Его сильные руки крепко держали ее. Вскоре его движения стали казаться Кэсс слишком медленными, и она подхватила ритм, желая, чтобы он понял намек.

– Пожалуйста, Гэвин, я больше не могу.

Он слегка куснул ее за шею.

– Не торопи меня, женщина. Я скучал по тебе, и теперь хочу насладиться моментом.

Кэсс могла лишь закрыть глаза и ждать, пока нахлынет волна удовлетворения. И она пришла, не оставляя за собой никаких сомнений и сожалений. Кэссиди закричала, чувствуя себя на пике удовольствия. Гэвин, застонав, содрогнулся, и они вместе покорились вихрю наслаждения.

Сердце его глухо стучало в груди, во рту было сухо, но Гэвин не сдвинулся с места, не убирал ладонь с груди Кэсс. Голова его покоилась на ее подушке, бедра плотно прижимались к ней.

Обретя дар речи, он прошептал ей на ухо:

– Что ты чувствуешь?

Она зевнула и потянулась, переворачиваясь на спину, чтобы взглянуть на Гэвина. Ее шоколадные глаза лучились счастьем.

– Потрясение, удовлетворение, какое-то невероятное чувство полноты, головокружение. Продолжать?

– Подлиза.

Он потер ее сосок. Соблазн повторить все был очень сильным, но нужно было поговорить. И прежде, чем Кэссиди заснула, он произнес:

– Кэсс?

– М-м-м? – промычала она, не открывая глаз.

– Я знаю, как для тебя важно работать рядом с отцом и братом, и я готов перенести свой бизнес в Вегас, чтобы ты смогла последовать за своей мечтой.

Ее глаза открылись.

– Это невозможно.

– Почему?

– Я тебе не позволю. Не хочу забирать тебя у твоей семьи и заставлять уехать из Силвер-Глен.

Ее негодование было искренним, и ее забота тронула Гэвина до глубины души.

– В таком случае, – сказал он, – у меня есть предложение. Что, если мы будем жить на два штата? А ты станешь моим партнером в Силвер-Глен?

Сон покинул девушку окончательно, и она широко раскрытыми глазами смотрела на Гэвина.

– Зачем?

– Мне нравится мысль, что мы можем вместе работать.

– Прости, но мой ответ «нет».

Его сердце упало.

– О!

Кэссиди покачала головой:

– Вся моя жизнь была сконцентрирована на казино Корелли, отчасти из-за соревнования с братом. Но правда в том, что я нашла для себя другие мечты и стремления. Мы с Карло больше не соперники, и мы с отцом сможем им гордиться.

– Так чем будешь заниматься ты?

– Думаю, это зависит от тебя.

Гэвин непонимающе посмотрел на нее.

– Как?

– Ты не хочешь сделать мне предложение? Или ты просто забыл?

Он приложил ладонь ко лбу, чувствуя, как в душе вновь забрезжила надежда.

– Возможно, – ответил он с улыбкой. – Просто ты, как всегда, сбила меня с толку. Так ты выйдешь за меня, Кэссиди Корелли, и родишь мне детей?

– Только хочу тебе сказать, что беременность и мои чувства к тебе – это вовсе не жертва. Я взрослая женщина и принимаю это решение без капли сожаления.

– Так ты говоришь мне «да»?

– С радостью, мой дорогой Гэвин.

– Еще кое-что, – произнес он, поглаживая ее по животу.

Девушка закатила глаза:

– Ш-ш-ш! А еще говорят, что женщины слишком много болтают!

– Не будь такой прозаичной, меня захлестнула романтика.

– Тогда прости, – ответила она, но на ее лице не было ни капли сожаления, в глазах сияло лишь счастье.

Казалось, лучик его коснулся Гэвина, и его захлестнула волна нежности. Поглаживая ее по коротким кудрям, он думал о том, как легко мог упустить эту женщину. Если бы только друг не заболел, если бы Гэвин не согласился его подменить, если бы он не пошел на прогулку по Вегасу тем вечером… не было бы их с Кэссиди вдвоем, и не было бы малышей в перспективе. Но это все есть, они любят друг друга и хотят пожениться. Он не ожидал такого от жизни, даже не предполагал, что захочет такого поворота, но сейчас готов признать, что это лучший подарок судьбы.

Стараясь не отвлекаться на игривые мысли, что так легко одолевали его рядом с теплым, прекрасным, нежным телом Кэссиди рядом, Гэвин спросил:

– Что ты думаешь насчет того, чтобы отправиться в ту часовню и позволить твоему кузену нас поженить? На сей раз не понарошку.

Она открыла рот от изумления.

– Серьезно? Это здорово! А как насчет твоей семьи? Можно устроить большой прием после церемонии…

в Силвер-Глен. Но сегодня, моя любимая, я хочу только тебя.

– О, Гэвин…

– О, Кэссиди, – поддразнил он шутливо, понимая, что она чувствует.

– Есть одно условие.

Его плечи напряглись.

– Скажи мне его, – произнес Гэвин, готовясь к худшему.

Длинные ресницы затрепетали, и на ее губах появилась озорная улыбка.

– Можно, я посплю – а потом что угодно?

Спустя пять часов Кэссиди шла рядом с Гэвином к часовне Робби. Мужчина крепко держал ее за руку.

– Ты уверена, милая?

Она кивнула, прислоняясь головой к его плечу.

– Никаких сомнений.

Пока она спала, Гэвин уточнил все детали. Не нужно было ждать, и не было никаких изматывающих процедур – требовалось лишь прийти и забрать свидетельство о браке.

После он уговорил Кэсс пойти в изысканный бутик для будущих мам, чтобы найти свадебное платье. Перемерив около дюжины нарядов, она в конце концов остановилась на платье из гофрированного шелка в стиле двадцатых годов, полностью открывающем плечи – если не считать тоненьких лямочек. Корсет был расшит стеклярусом и бусинами из хрусталя, отражающими свет при каждом движении. Легкая вуаль спадала на лицо, и единственный цветок магнолии украшал голову девушки.

Она посмотрела в трельяж, оглядывая себя через плечо.

– Что скажешь, Гэвин?

Конечно, говорят, что это дурная примета, когда жених видит невесту до свадьбы, но Кэсс решила забыть об этом. Они и так были разлучены надолго, незачем сейчас думать о предрассудках.

Глаза мужчины вспыхнули.

– Оно прекрасно… почти совершенно.

– Почти?

Она нахмурилась: такой поворот ее не устраивал.

Девушка стояла на небольшой круглой платформе, и Гэвин, опустившись на одно колено, достал красную кожаную коробочку из кармана.

– Я забыл об этом.

«Это» оказалось кольцом с крупным бриллиантом в оправе из платины. Чистота камня и изысканная красота украшения захватывала дух. Тысячи радужных бликов скользили по стенам с каждым движением кольца. Гэвин надел его на ее палец.

– Вот теперь мое предложение официально, – тихо произнес он, целуя ее руку.

Кэссиди очнулась от охватившего ее счастливого забытья лишь у дверей часовни.

Выражение лица Робби невозможно было описать.

– Снова пришли позабавиться, Кэсс? – спросил он ошеломленно.

Она покачала головой: – Нет.

Передавая ему конверт с деньгами, она улыбнулась. – На сей раз все по-настоящему. Мы хотим пожениться.

Взглянув на ее округлившийся живот, кузен произнес:

– Немного затянули, по-моему.

Девушка рассмеялась.

– Лучше поздно, чем никогда.

Теперь, несмотря на то, что ситуация отчасти повторялась, все было иначе: низкий голос Гэвина, произносящего клятвы, Робби, гораздо более уверенно ведущий церемонию. Когда очередь дошла до Кэссиди, она совершенно не нервничала. «Обладать и принадлежать, отныне и навсегда…» – Она произнесла эти слова уверенно и торжественно, радуясь тому, что ее семья будет полной. И, посмотрев на Гэвина, удивилась: в его обычно задумчивом взгляде были гордость и твердая уверенность в том, что отныне Кэссиди принадлежит ему.

После подписания всех бумаг и завершения всех формальностей Робби как-то странно посмотрел на кузину.

Кэссиди недоумевающе подняла глаза:

– Что не так?

Тот неуверенно улыбнулся и, пошарив под стойкой, достал бутылку с шампанским.

– Я забыл шипучку, – сказал он. – И в этот раз вы имеете на нее полное право.

Забрав шампанское у него из рук, Гэвин поцеловал невесту.

– Миссис Каванах не может пока употреблять алкоголь, но мы сохраним ее до крещения малышей. Кроме того, – добавил он, беря Кэсс за руку и идя с ней по проходу между скамьями, – у нас и так намечается сумасшедшая ночь в Вегасе, с шампанским или без.

Эпилог

Кэсс лежала с закрытыми глазами, и ей казалось, что она плывет над кроватью. Боль была повсюду, в каждой клеточке тела, даже корни волос, казалось, болели. Но, несмотря на это, в душе ее царили мир и ликование.

Дверь отворилась, и мужской голос произнес:

– Просыпайся, мама. Твои сын и дочь пришли.

Открыв глаза, Кэссиди увидела Гэвина с одним младенцем на руках и медсестру со вторым. Осторожно они положили свертки на руки молодой матери. Сестра ушла.

Приставив стул к кровати, Гэвин сел.

– Видела когда-нибудь таких прекрасных малышей?

Гэвин выглядел уставшим, но довольным. Они с Кэссиди заранее решили не выяснять пол будущих детей, пока не настанет время.

– Нужно выбрать имена, – произнесла она. – А то наш список все разрастается.

– Может, Элвис – для мальчика?

– Нет, ни за что я не назову сына так! – твердо сказала Кэссиди, пытаясь понять, шутит ли Гэвин.

– Тогда как?

– Может, Лола – в честь моей матери – и Регги – в память твоего отца?

– Я думал, ты хочешь необычные имена.

– Я передумала, – ответила Кэссиди.

Интересно, что будет, когда двое малышей одновременно примутся учиться ходить?

– Мне нравится, пойду-ка впишу их в свидетельства о рождении, пока ты опять не передумала.

Кэссиди с невероятной гордостью посмотрела на две головки в голубой и розовой шапочках, чувствуя, как сердце ее переполняется любовью.

– Не могу поверить, что мы это сделали, – сказала она. – Все закончено.

Гэвин громко рассмеялся и вздрогнул, увидев, что малыши наморщили носики.

– Нет, – прошептал он, поглаживая ее локоть, потом встал и наклонился, чтобы поцеловать жену. – Все только началось, Кэсс, только началось.

Примечания

1

Высший ранг для бойскаута, для получения которого требуется завоевать не одно звание.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg