«Подари мне себя»

Подари мне себя (fb2) - Подари мне себя [In the Heat of the Spotlight - ru] (пер. Елена Валерьевна Бабкина) 610K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кейт Хьюит

Хьюит Кейт Подари мне себя

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

In the Heat of the Spotlight © 2013 by Kate Hewitt

«Подари мне себя» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

Люк Брайант в шестой раз за последние четыре минуты взглянул на свои часы и почувствовал, как стал потихоньку закипать.

Она опаздывала. Люк вопросительно посмотрел на Дженну, руководителя PR-отдела, которая как-то беспомощно развела руками. Толпа вокруг него, которая заполнила мраморный холл, беспокойно задвигалась. Они уже пятнадцать минут ждали Аурелию, которая должна была выступить на грандиозном открытии исторической части магазина и которая до сих пор не объявилась.

Люк сжал зубы и пожелал бы умыть руки от всего этого. Он был занят в офисе в Лос-Анджелесе и оставил расписание событий на сегодняшнее открытие своей команде здесь, в Нью-Йорке. Если бы он мог, то не стал бы даже ждать кого-то, кого и видеть-то не хотел. И о чем только Дженна думала, приглашая такую взбалмошную особу, Аурелию?

Он снова взглянул на руководителя PR-отдела, наблюдая, как она закусила губу и сделала примирительное лицо. Не испытывая ни капли сочувствия, Люк подошел к ней.

– Где она, Дженна?

– Наверху…

– Что она делает?

– Готовится.

Люк сдержался усилием воли.

– А она понимает, что уже пятнадцать, – он посмотрел на свои часы, – нет, уже шестнадцать с половиной минут опаздывает с выступлением?

– Думаю, понимает, – согласилась Дженна.

Люк гневно посмотрел на нее. Он срывал свое раздражение не на том человеке, и он прекрасно это понимал. Дженна была трудолюбива и, проведя ряд маркетинговых исследований, вполне уверена, что Аурелия как раз подходит к их целевой категории покупателей, от восемнадцати до двадцати пяти, хотя ей самой было только двадцать шесть. Дженна была уверена, что Аурелия сможет хорошо разрекламировать их новый магазин, на открытии которого она и должна выступать.

Видимо, Аурелия продолжала удерживать интерес публики. «Как крушение поезда, – подумал Люк кисло, – просто невозможно оторвать взгляд от разворачивающейся катастрофы».

Но тем не менее реклама была сделана, много людей пришло посмотреть, как бывшая поп-принцесса будет выступать на открытии магазина. И так как он генеральный директор «Брайант сторес», то вся ответственность ляжет на него. Как и всегда.

– Где она точно?

– Аурелия?

Как будто они говорили о ком-то другом.

– Да. Аурелия. – Даже ее имя было нелепо. Ее настоящее имя, скорее всего, Гертруда или Мелисента. Или еще хуже, Китти или Дженни.

– В комнате отдыха для персонала.

Люк мрачно кивнул и направился наверх; с Аурелией был заключен контракт, что она будет петь на открытии, и она будет петь, черт побери. Как канарейка.

Наверху, в отделе женской одежды было пусто и тихо. Безликие манекены, казалось, молча упрекали его. Сегодняшний день должен был быть успешным. Популярность магазинов «Брайант», как и выручка, медленно, но неумолимо снижались в течение последних пяти лет. Люк пытался изменить положение вещей все это время, но Аарон, его брат, оставлял за собой право последнего слова. И он не хотел, чтобы Брайант торговал какой-то дешевкой.

Когда же наконец пришли последние неутешительные отчеты, Аарон согласился на перемены, и Люк молился, чтобы не было слишком поздно. Потому что он знал, кого обвинят в таком случае.

И сейчас тоже была его вина, поскольку он, как генеральный директор, нес всю ответственность за их сеть магазинов «Брайант». И за выступление этой Аурелии.

Он резко постучал в комнату отдыха.

– Эй? Мисс… Аурелия? – Почему у нее нет фамилии? – Мы вас ждем… – Люк попытался открыть дверь, но не смог. Он постучал еще раз. Ответа не было.

Он мгновение постоял неподвижно. В памяти ожили воспоминания другой закрытой двери и другой тишины. Обжигающий прилив вины.

«Это твоя вина, Люк. Ты единственный, кто мог спасти ее».

Он решительно убрал воспоминания в сторону и толкнул дверь плечом. А затем быстро и всей силы ударил ногой. Замок сломался, и дверь открылась.

Люк вошел в комнату и огляделся. Одежда, нелепая, в рюшах, валялась на стульях и немного на полу. И было еще что-то на полу.

Аурелия.

Люк замер от нахлынувших воспоминаний и от шока, а затем, выругавшись, он подошел к ней. Она лежала в углу комнаты, одетая в абсурдно короткое платье, и ее ноги казались просто двумя спичками.

Он присел и нащупал ее пульс. Он казался стабильным, но что Люк понимал в этом, как в поп-певицах? Люк вгляделся в ее лицо, которое было бледным и с капельками пота. Сейчас, когда более внимательно присмотрелся к ней, он понял, что она выглядит ужасно.

Он прикоснулся к ее щеке и почувствовал, что ее кожа была липкой. Люк достал свой мобильный телефон, чтобы позвонить 911. Должно быть, это передозировка. Он не думал, что это снова повторится в его жизни. В нем нарастала паника.

А затем она открыла глаза, и Люк замер с телефоном в руке, почувствовав какое-то беспокойство от цвета ее глаз. Они были синие, как Атлантика в холодный и серый день. И в них была печаль. Девушка сонно моргнула и попыталась сесть. Она посмотрела на него, и что-то холодное промелькнуло в синей глубине ее глаз.

– Разве ты не красавец, – пробормотала она, и он почувствовал облегчение, поскольку понял, что она в полном порядке.

– Точно. – Он поднял ее, чувствуя, насколько она беспомощна и хрупка в его руках.

– Что вы принимали?

Девушка откинула голову назад, ее губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– Что бы это ни было, это было сногсшибательно.

Люк поднял ее на руки и понес в ванную. Он налил в раковину холодной воды и одним резким и быстрым движением погрузил голову поп-звезды в эту воду.

Девушка вырвалась, отфыркиваясь и ругаясь:

– Какого черта?

– Протрезвели немного, да?

Она вытерла лицо и повернулась к нему, свирепо сощурив глаза.

– О да, я протрезвела. Кто вы?

– Люк Брайант. – Он услышал свой голос, в котором были лед и сдерживаемый гнев. Черт ее побери за то, что испугала его. – Я плачу вам за ваше выступление, принцесса. Так что у вас есть пять минут, чтобы взять себя в руки и спуститься вниз. – Она стояла, скрестив руки, ее глаза были по-прежнему сужены, лицо серым и изнеможденным. – И добавьте макияж, – бросил он, поворачиваясь, чтобы уйти. – Вы жутко выглядите.

Аурелия Шмидт – не многие знали, что она Шмидт, – вытерла последние капли воды с лица и моргнула. Глупый мужчина. И она глупая, раз вообще пришла сюда и пытается быть другой.

Она прерывисто вздохнула и выдернула шоколадку из сумочки. Развернув ее одним движением, она посмотрела на груду одежды, разбросанную по импровизированной гримерке. Дженна, марионетка Брайанта, которая и пригласила ее, была сначала в ужасе от выбора одежды.

– Но вы Аурелия… у вас имидж…

Имидж, который был у нее пять лет назад. Но люди хотели видеть ее прежнюю, наблюдать ее оплошности, чтобы потом можно было обсудить их.

И именно поэтому ей пришлось втиснуться в это мини-платье, а не в джинсы и легкий топик, как она сначала хотела. Она как раз собиралась сделать макияж, когда потеряла сознание. И мистер Большой Босс Брайант предположил худшее. Что ж, она едва ли могла винить его. Она много раз совершала ужасные вещи, так что сейчас она понимала, почему Люк сделал такой вывод.

Так как она опаздывала, то быстро проглотила шоколадку и сделала макияж. Ее волосы выглядели ужасно, но она смогла сделать некое подобие прически. Просто подняла их вверх и покрыла лаком.

Люди хотели бы видеть, как она выйдет из игры. И поэтому они были здесь, как она подозревала. Поэтому бульварная пресса все еще преследовала ее, хотя за последние четыре года она не выпустила ни одного сингла. Все хотели видеть ее провал.

Прошло уже более двадцати минут, как она должна была выступить со своей песней, которая когда-то была хитом, и Аурелия понимала, что зрители уже беспокоятся. А Люк Брайант, должно быть, еще более раздражен. Циничная улыбка появилась на ее губах, когда она повернулась и вышла из своей импровизированной гримерки.

Выступая на сцене, девушка всегда растворялась в песне. Любые чувства уходили, и она становилась той Аурелией, которую знал весь мир. Обычно она не думала о том, что делать на сцене. Она просто делала это, пела, двигалась, улыбалась. Ей было легче притворяться кем-то, выступая, чем быть самой собой. И все же, притворяясь, она чувствовала, что что-то глубоко внутри ее хранит молчание, даже когда она пела.

Стоя около сцены, вдали от зрителей, которые собрались в фойе, Люк Брайант смотрел прямо на девушку. Его лицо было мрачным, а глаза сверкали. И что было хуже, намного хуже, это то, что с тех пор как он посмотрел на нее, у него было такое чувство, что и она не отводит взгляд от него. Даже тогда, когда она поворачивалась к нему спиной.

Люк смотрел, как Аурелия поет. Она была словно на автопилоте, но все равно была хороша. Она двигалась очень грациозно и непринужденно. Голос звучал ясно и четко, и он был определенно сексуальный.

А потом она повернулась и посмотрела прямо на него, и все, что он мог чувствовать, было… желание. Всепоглощающее желание, но более того, ему хотелось защитить ее. Как глупо. Она даже не нравилась ему. Он презирал ее. Но все-таки, когда их взгляды встретились, какое-то странное чувство наполнило его сердце…

А затем она отвела взгляд, и он облегченно и прерывисто выдохнул, радуясь, что это непонятное влечение исчезло. Очевидно, он переутомился, раз испытывал некие чувства к Аурелии.

Люк услышал, как она обратилась к толпе, призывая их петь вместе с ней.

– Давайте же, этот хит не настолько стар, чтобы вы забыли слова!

Он невольно почувствовал восхищение ею; нужно было иметь немало мужества, чтобы вот так получать удовольствие от происходящего.

Музыка закончилась, и Люк услышал гром аплодисментов. Она нравилась зрителям, но какая-то часть просто смеялась над ней. И у него было такое чувство, что Аурелия знает это. Люк наблюдал, как она поклонилась публике, помахала своим поклонникам и проскользнула за кулисы, к нему. Их взгляды встретились, и Аурелия вздернула подбородок, глаза полыхнули вызовом.

Люк понимал, что он довольно резко обошелся с ней наверху, но не собирался извиняться за свое поведение. Возможно, она была под действием наркотиков. Сейчас, когда она завершила свое выступление, ему хотелось, чтобы она поскорее ушла из магазина. Девушка подошла к нему, он, протянув руку, взял ее за запястье.

Он почувствовал, как хрупки ее кости, бешеный стук ее пульса и пожалел, что вообще решил прикоснуться к ней. Стоя к ней так близко, он наслаждался запахом ее духов, свежим цитрусовым ароматом. Чувствовал тепло от ее тела. Он не смог удержаться, окинул взглядом ее фигуру сверху вниз. От гладкой округлости ее груди до изгиба бедер, ненадежно прикрытых материей платья. Подняв глаза, он заметил, что она смотрит на него с вызовом.

– Спасибо, – сказал он, отпустив ее руку и удивившись тому, как жестко звучал его голос.

– За что именно?

– За пение. – Ему не понравился намек в ее тоне.

– Нет проблем, босс.

Раздражение опять поднялось в нем.

– Почему вы думаете, что я люблю покомандовать?

– Ну-у-у… – Она уперлась руками в бока. – Вы окунули меня в раковину с холодной водой и ожидали, что я буду благодарить вас за это?

– Вы же отключились. Я просто оказал вам услугу.

Ее губы изогнулись в усмешке, а глаза заблестели. Она явно насмехалась над ним.

– Видите, что я и имела в виду.

– Я просто хотел, чтобы вы сделали то, для чего вас сюда пригласили, – твердо сказал Люк. Чем раньше эта женщина уйдет отсюда, тем лучше.

С той же насмешливой улыбкой она положила руку ему на грудь, так что он мог видеть блестящий лак на ее ногтях. Его сердце сильно стучало под ее ладонью. Люк чувствовал тепло ее пальцев, его тело слегка отреагировало на это прикосновение, и его это несколько раздражало.

– А что, – спросила Аурелия приглушенным голосом, – я должна была сделать?

– Уйдите, – резко сказал он. Он не мог контролировать реакцию своего тела, но все остальное он мог и хотел бы держать под контролем.

Она тихо рассмеялась и еще крепче прижала ладонь к его груди. Люк стоял неподвижно, с каменным лицом, и девушка опустила глаза.

– Вы уверены? – пробормотала она.

От ярости его кровь просто кипела, и он, взяв ее за руку, отбросил ее, как какую-то ужасную вещь.

– Мне придется вызвать службу безопасности, чтобы они вывели вас отсюда.

Она подняла брови.

– И это будет лучшим решением.

– Что вы имеете в виду?

– Что Аурелию выводит из вашего магазина охрана? Да это лакомый кусочек для прессы. – Она скрестила руки, а в ее глазах появился опасный блеск. – Ваше большое открытие превратится в посмешище. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

– Не сомневаюсь. – Пресса высмеивала ее бесчисленное множество раз.

– Смирись, командир. – Она мягко издевалась над ним. – Я нужна вам.

Люк почувствовал искушение сказать ей, чтоб убралась отсюда, но здравый смысл одержал верх. Слишком многое было поставлено на это открытие, чтобы позволять своей гордости указывать ему, что делать.

– Хорошо, – спокойно сказал он. – Вы можете остаться и общаться здесь около часа. Затем вы сами уйдете, по своей воле. Но если вы…

– Что? – Она насмешливо посмотрела на него. – Что вы думаете, я буду делать?

– В этом и проблема. Я не имею ни малейшего понятия.

Внезапно будто вся жизнь вытекла из нее. Она отвернулась, и выражение лица стало пустым.

– Не волнуйтесь, – отрезала она, – я дам всем, в том числе и вам, то, что они хотят. Как всегда. – И, не глядя больше на него, она пошла к толпе.

Наблюдая за ней, Люк удивился. Он думал, что Аурелия была пустышкой, но сейчас он увидел что-то темное и даже болезненное в ее потухшем взгляде. Люк протяжно выдохнул и отвернулся. Он не собирался тратить время и думать о несчастной женщине. Теперь, когда концерт закончился и толпа разбрелась по магазину, рассматривая витрины, Люк заставил себя сосредоточиться на том, что ждало его впереди. Но даже когда он шел через толпу, кому-то кивал, с кем-то здоровался, он все равно чувствовал тепло от ее руки на своей груди, как будто она оставила отпечаток ладони на ткани или даже на его коже.

Аурелия обернулась и смотрела, как Люк уходил, удивляясь, что же заставило его передумать. Он был весь на взводе. Когда она положила руку ему на грудь, то почувствовала, как напряжены его мышцы. А еще она почувствовала сильные удары его сердца и знала, что это она так повлияла на него. Возбудила его.

И это понимание должно было принести ей обычное чувство мрачного удовлетворения, но не принесло. Все, что она сейчас чувствовала, была усталость, и от одной мысли, что ей сейчас придется играть роль Аурелии еще час или чуть больше, ей становилось плохо физически.

Интересно, что было бы, перестань она хоть на день играть эту роль? Если бы она была просто самой собой?

Она подумала, что все пришли бы в ужас. Никто не хотел видеть Аурелию реальным человеком. Всем нужна была известная поп-певица, которая часто мелькала в бульварной прессе и не в лучшем свете.

Глубоко вздохнув, она расправила плечи и направилась к разношерстной толпе в элегантном вестибюле. Смесь богачей и среднего класса. Аурелия знала, что магазины «Брайант» специализируются на товарах высшего класса. Но с первого же взгляда на ювелирные прилавки она могла сказать, что теперь магазины стали более доступными. Должно быть, в сложившейся экономической ситуации это был необходимый шаг. Конечно же присущие магазинам элегантность и стиль не пострадали в погоне за большим числом покупателей. Забавно, что и она и Люк Брайант пытались переделать себя. Интересно, а вдруг у Люка это получится лучше, чем у нее?

Три четверти часа она общалась с покупателями, раздавала автографы, хихикала и визжала, как будто это было самое лучшее время ее жизни. Что, безусловно, было не так. И хотя она занималась всем этим, тем не менее часто посматривала в сторону Люка. Он выглядел очень напряженным, так, будто совсем не наслаждался происходящим. И в отличие от нее, он не мог этого скрыть.

Он конечно же хорошо выглядел, с темно-каштановыми волосами, с глазами цвета шоколада. Но он был так суров, так серьезен! Он когда-нибудь смеялся или улыбался? Скорее всего, его чувство юмора удалили хирургическим путем.

Потом она вспомнила стук его сердца под своей рукой, тепло его кожи, которое она чувствовала даже через его рубашку. Она вспомнила, как он посмотрел на нее сверху вниз, сначала с неодобрением, потом с желанием. Как типично, сказала она себе, но что-то в ней откликнулось на этот горячий темный взгляд. Что-то глубокое, то, что, как она думала, давно умерло.

Он смотрел на Аурелию добрых полминуты, оценивая. Аурелия почувствовала, что ее сердце странно забилось, и она намеренно рассматривала его, как и он ее. Его губы скривились как будто от отвращения, и он отвернулся. Мгновение Аурелия стояла там, испытывая странное чувство отвержения. Как смешно: все, что она пыталась сделать, раздражало его.

Она слышала гул голосов вокруг себя и попыталась сосредоточиться на том, что кто-то говорил ей. Пыталась улыбаться, делать то, что должна, но это было тяжело, и одним резким движением она развернулась на пятках и пошла к выходу.

Люк смотрел, как Аурелия уходит, и испытывал чувство удовлетворения и досады одновременно. Он не хотел, чтобы она была здесь, и ему не нравилось выражение ее лица, почти болезненное, когда он смотрел на нее. Почему его это вообще волновало, он не имел ни малейшего понятия. Он хотел, чтобы она ушла.

И все же он вспомнил темно-синий оттенок ее глаз в тот момент, когда они потемнели от боли. И несмотря на все намерения остаться и пообщаться, он обнаружил себя шагающим по лестнице в импровизированную комнату отдыха Аурелии.

Он толкнул дверь и вошел в комнату без стука, замерев на пороге, когда увидел девушку, стягивающую платье через голову.

– Извините.

– Не нужно стесняться, босс. – Она повернулась к нему, одетая только в бюстгальтер и трусики. – Теперь вы можете наслаждаться видом, как вы того и хотели.

Он покачал головой.

– Вы просто невероятны.

– Спасибо за комплимент.

О-о, она была великолепна. К своему стыду, Люк не мог оторвать взгляд от этой высокой и крепкой груди, прикрытой небольшим кусочком атласа. Борясь с самим собой, он потянулся за фиолетовой прозрачной накидкой и бросил ее ей.

– Прикройтесь пока.

Она посмотрела на него и по-кошачьи улыбнулась:

– Если вы настаиваете.

Она совсем не выглядела благочестиво, прикрывшись этой накидкой. Наоборот, полупрозрачная ткань подчеркивала все соблазнительные изгибы ее тела. Он почувствовал возбуждение, к своему недовольству. Губы Аурелии изогнулись в понимающей улыбке.

– Я пришел сюда, – резко сказал он наконец, – чтобы убедиться, что вы в порядке.

Она подняла брови, и он почувствовал, как она внезапно напряглась.

– А почему я должна быть не в порядке?

– Потому что… – Что он мог сказать? Потому что я видел печаль в ваших глазах? Он был смешон. – Вы казались такой обеспокоенной, – ответил он не лукавя. Он и не стал бы, особенно после того случая, двадцать пять лет назад, когда он подвергся опасности и ему никто не поверил.

– Обеспокоенной? – недоверчиво и пренебрежительно отозвалась она. Тем не менее он все еще видел тени в ее глазах, чувствовал ее хрупкость. Она наклонила голову и опустила взгляд. – Какой вы чувствительный, – пробормотала она.

Люк почувствовал желание. Слишком давно были у него отношения с девушками, как и секс. Должно быть, это была единственная причина, почему он вообще реагировал на эту женщину.

Аурелия уверенным шагом приблизилась к нему и посмотрела на него понимающе. Люк непроизвольно сделал шаг назад, к двери.

– Я думаю, это вы обеспокоены, начальник, – сказала она и с циничной улыбкой протянула руку и прикоснулась к его выпуклости на брюках.

Люка тряхнуло, как от электрического разряда. Он сделал еще шаг назад и с отвращением покачал головой:

– Да что с вами такое?

– Очевидно, ничего. Судя по вашей реакции.

– Если я вижу молодую и привлекательную женщину в нижнем белье, то да, мое тело реагирует само по себе. Вот и все.

– О-о, так это была просто забота о моем эмоциональном состоянии? – Она отступила назад. Ее улыбка теперь была холодной, а взгляд твердый.

– Вы думаете, что я пришел к вам? – Он коротко и зло рассмеялся. – Это вы пришли ко мне. Вы мне даже не нравитесь.

– А когда это имело значение? – вздернула она подбородок, ее взгляд все так же был твердый.

– Для меня имеет.

– Как странно. – Она отвернулась от него и надела джинсы. – Ну, можете вздохнуть с облегчением. Я в порядке.

И хотя Люк понимал, что он должен уйти и, более того, никогда не приходить сюда, он не двигался.

Он стоял и смотрел, как Аурелия складывает всю одежду, разбросанную по комнате, в большую сумку. Она посмотрела на него снизу вверх, и на секунду она показалась ему такой юной, такой уязвимой, а потом улыбнулась. Он ненавидел эту холодную, циничную улыбку.

– Все еще здесь, начальник? Все еще надеетесь?

– Я здесь, – сказал он сквозь зубы, сдерживая ярость, – потому что вы полная катастрофа. Я не могу доверять вам. Час назад вы вырубились на полу этой комнаты. Мне не нужно, чтобы бульварная пресса написала о том, как вы без чувств лежите в комнате отдыха.

Она закатила глаза.

– О-о, я начинаю верить, что вы действительно волнуетесь обо мне. Но я в самом деле в порядке.

Люк кивнул:

– Тогда я прощаюсь с вами и буду вам очень признателен, если вы покинете здание через черный ход.

– Я всегда так делаю. Папарацци, знаете ли. – Она улыбнулась, но он видел, что ее подбородок дрожит, и он понимал, что своими словами причинил ей боль. И понимал, что ему не должно быть никакого дела до нее, но тем не менее его это сильно задело.

– До свидания, – сказал Люк. Чем раньше он избавится от нее, тем лучше. Она не ответила, а только смотрела на него, вздернув подбородок. Выругавшись вслух, Люк повернулся и вышел из комнаты.

Глава 2

– Открытие магазина «Брайант» ударило в самую точку между умалением собственного достоинства и уверенностью, – зачитывала Джейн из газеты, заходя в кабинет Люка и ногой закрывая дверь. Она взглянула на него поверх газеты, в ее глазах было торжество. – Это был абсолютный успех!

Люк сдержанно улыбнулся. Он быстро просмотрел утренние заголовки и знал, что открытие было воспринято хорошо. И Люк надеялся, что Аарон согласится на то, чтобы переорганизовать все магазины «Брайант» по всему земному шару.

Люк почувствовал знакомый укол разочарования из-за того, что он по-прежнему должен согласовывать решения с Аароном, несмотря на то, что ему уже тридцать восемь лет и он более десяти лет управлял магазинами. Он, конечно, заработал доверие, но их отец в своем завещании передал все полномочия Аарону. И Люк знал, что Аарону нравится эта власть.

– Выступление Аурелии было неплохим, – продолжала Дженна. – Все газеты говорят о ней.

– Как всегда, – сухо ответил Люк и, развернувшись в своем кресле к окну, стал смотреть на довольно скучный вид Манхэттена, покрытого летней дымкой. Он не хотел думать об этой бывшей принцессе поп-музыки.

– Очевидно, это был гениальный ход, пригласить ее выступать, – сказала Дженна с ноткой самодовольства.

– Ударить в самую точку между умалением собственного достоинства и уверенностью? – процитировал Люк. Газеты сумели высмеять Аурелию даже тогда, когда хвалили открытие. Как она выдерживает все это? Или ей все равно?

– Может, нам стоит пригласить ее на все наши открытия? – предложила Дженна, и Люк удивленно посмотрел на нее.

– Не думаю.

– Почему нет? – упорствовала Дженна. – Я знаю, что она ушла со сцены, но людям нравятся ее песни. И газеты оценили наш ход с приглашением бывшей поп-звезды…

– Наша собственная бывшая знаменитость. Да, я читал газеты. Я просто не уверен, что это сработает. – Люк обернулся и посмотрел на Дженну. Ему нравилось нанимать молодых людей со свежими взглядами и идеями. Он хотел инноваций и изменений, в отличие от своего брата. Но он не хотел Аурелию.

На самом же деле проблема была в том, что он хотел.

– Может быть, и нет, – упорствовала Дженна. – Но это сработало. Правда заключается в том, что больше никто не хочет старых магазинов «Брайант». Не составит особого труда просто двигаться по накатанной.

– Скажите это Аурелии, – ответил Люк, давая ей понять, что разговор окончен, но Дженна испустила резкий смешок.

– Но это все, что у нее есть. Вы знаете, что она собиралась петь какую-то народную песню. Сентиментальную. – Дженна закатила глаза, а Люк замер.

– Народную песню? Но она поп-звезда.

– Я знаю. Смешно, правда? И о чем она думает? Она хотела надеть джинсы и играть на гитаре. Как будто мы ее для этого пригласили.

– Что ты ей ответила? – помолчав, спросил Люк.

– Я сказала ей, что мы наняли ее быть Аурелией.

Покрутив ручку, Люк внимательно посмотрел на девушку.

– И что она сказала?

Дженна пожала плечами.

– Немного. Это мы нанимаем ее. Что ей еще оставалось?

«Ничего», – предположил Люк. Но кто же на самом деле была эта Аурелия?

– Это все, спасибо, Дженна.

Она посмотрела на него слегка обиженно и вышла из кабинета. Люк откинулся на спинку кресла и потер лицо.

Он не хотел думать об Аурелии. Совсем не хотел.

Вздохнув, он снова посмотрел в окно. Предложение Дженны нелепо. Не нужно нанимать Аурелию, чтобы петь на всех его открытиях магазинов. И он больше не хотел ее видеть. Никогда.

«Тогда почему ты не можешь выбросить воспоминания о ее глазах из своей головы?»

Ее глаза. Когда он закрывал свои, он видел ее глаза, печальные и храбрые. Он был смешон, думая о женщине, чей образ жизни, ценности, действия он презирал. Она могла написать сентиментальную песню, но она сама не могла измениться.

И все же ее глаза.

Люк разочарованно застонал и повернулся к своему компьютеру. Ему не нужно все это. Открытие в Нью-Йорке прошло успешно. Но у него все еще была гора работы, которую нужно сделать. В сети «Брайант» было около ста магазинов по всему миру, и Люк собирался переорганизовать каждый из них. Без помощи Аурелии.

Сконцентрировавшись, Аурелия закусила губу, проигрывая снова эти же четыре ноты. Возможно, звучит слишком меланхолично? Она должна все сделать правильно или…

Или что?

Она оторвалась от пианино и невидящим взглядом окинула комнату, которую превратила в кабинет. Она могла петь снова и снова свои бывшие синглы, но никто не хотел слушать проникновенное звучание пианино и акустической гитары. И ей ясно дали это понять.

Когда она по глупости сказала об этом своему агенту, тот только рассмеялся.

– Делай то, что у тебя хорошо получается, детка, – сказал он.

Она уволила его. Но это не важно. Он все равно собирался уйти от нее.

Вздохнув, она встала из-за пианино и пошла на кухню. Она работала все утро, и настало время для перерыва. Девушка терпеть не могла предаваться жалости к себе, она знала, что это бесполезно. Она сама себе вырыла яму и проведет в ней остаток своей жизни. Никто не собирался позволять ей меняться. По крайней мере, не публично. Она могла бы провести всю оставшуюся жизнь здесь, в Вермонте. Ей не надо возвращаться.

Воспоминания о договоре на выступление в «Брайант» заставили ее съежиться. Она согласилась петь только потому, что хотела проверить, как люди отреагировали бы на ее новый образ. Но эта затея провалилась сразу же. Руководитель по связям с общественностью была в шоке от предложения Аурелии выступить в ином стиле.

Снова вздохнув, она налила себе еще кофе, добавила молока и задумчиво помешивала ложкой. Она выступила так, как ей было сказано, как того хотела публика. Вскользь она подумала о Люке Брайанте и его начальственном тоне. Как она обращалась с ним. Даже сейчас она чувствовала смущение и стыд. Да, она видела пламя желания в его глазах, но вместо того, чтобы игнорировать его, она причиняла ему боль специально. Она просто реагировала так же, как всегда.

В дверь позвонили, и Аурелия удивилась. Гости не ходили к ней. Папарацци не знали об этом доме. Потом она вспомнила, что заказывала новый каподастр, и пошла к двери.

– Эй… – Она потеряла дар речи, когда увидела человека на парадном крыльце бабушкиного дома. Это был не почтальон. Это был Люк Брайант.

Люк заметил, как она побледнела, когда увидела его. Видимо, она и правда очень удивилась. Так же, как и он был в шоке, когда нашел этот дом, – старую ферму в тихом и сонном Вермонте. Это было не то, что он вообще ожидал. Он предположил, что для нее это было что-то вроде норы, убежища, где можно отсидеться. Но за те десять секунд, что он стоял на крыльце, он понял, что это не нора. Это был дом.

– Что?.. – Она откашлялась, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Что вы здесь делаете?

– Ищу вас.

– Зачем? – Она произнесла это таким тоном, будто была совершенно сбита с толку. Люк почти улыбнулся.

Она сейчас выглядела по-другому. Аурелия, которую он встретил в Нью-Йорке, исчезла. Он не узнал бы ее, если бы не ее глаза. Женщина перед ним была одета в джинсы и лавандового цвета футболку. Ее шелковистые волосы были заплетены в косу и переброшены через одно плечо. На ней не было макияжа, как и украшений.

– Я могу войти?

– Я… – Она оглянулась, и Люку стало интересно, что она там прячет. Внутри его росло подозрение. Да, дом может быть обычным, ее одежда… нормальной, но ведь она все та же эксцентричная поп-принцесса, которую он видел раньше.

Хотя Люк прекрасно понимал, что не успешные открытия магазинов привели его в Вермонт. Это было нечто более глубокое, что-то инстинктивное. Он слишком хорошо понимал свое желание измениться, быть разным. Он пытался преобразовать свои магазины на протяжении почти десяти лет. И у него были свои собственные препятствия, которые нужно было преодолеть.

– Могу я войти? – снова спросил он вежливо, и она прикусила губу, явно не в восторге от этого.

– Да, – наконец сказала она и отошла в сторону.

Люк шагнул через порог и оказался в прихожей с картинами на стенах и плетеным ковриком на полу. Очень странно, он этого никак не ожидал.

Девушка закрыла дверь и не спешила приглашать его пройти, а стояла, скрестив руки на груди.

– Как вы меня нашли?

– Это было не просто, должен заметить. – Аурелия просто исчезла с лица земли. Она не оставила никакого адреса, кроме арендованного когда-то пляжного домика в Беверли-Хиллз, никаких связей, так как ее агент и менеджер – оба больше не работали с ней.

– Ну? – В ее глазах полыхнул огонь.

– Я довольно неплохо владею компьютером и нашел упоминание о продаже вот этого домика от Юлии Шмидт. – Она покачала головой недоверчиво, а Люк попытался улыбнуться. – Аурелия Шмидт. Меня заинтересовала фамилия.

– Неплохо, Шерлок.

– Спасибо.

– Но я до сих пор не знаю, зачем вы здесь?

– Я бы хотел поговорить с вами. – Она выгнула бровь. – Это правда. И мне жаль, если я повел себя грубо.

– Разве дело только в вашем поведении? Ну, а я повела себя как будто у меня передоз, так что какое это имеет значение? – Она повернулась и прошла через темную и узкую гостиную, на стенах которой были выцветшие обои и фотографии, на кухню. Люк поймал себя на мысли, что ему хочется рассмотреть эти фото.

– И все же я виноват, – сказал он, стоя в дверях. Солнечный свет лился в комнату из окна, из которого открывался вид на заброшенный и заросший сад. Аурелия взяла кружку с кофе и сделала глоток. Ему она не предложила ничего.

– Я же сказала, это не имеет значения.

– На самом деле имеет. Если у вас есть проблемы со злоупотреблением психотропных веществ, мне нужно знать об этом. – Он не будет иметь дело с кем-то употребляющим наркотики. Больше он не окажется в такой ситуации.

– Нужно знать? – насмешливо произнесла она.

Аурелия держала кружку перед собой, как будто это был какой-то щит или, возможно, оружие. Люк остался стоять у дверей. Он не хотел, чтобы содержимое кружки вдруг полетело в его голову.

– Что еще вам нужно, Люк Брайант? – Ее глаза вспыхнули, и он напрягся.

– У меня есть к вам предложение, – спокойно произнес он. – Но сначала мне нужно узнать, есть ли у вас проблемы с употреблением психотропных средств. Любых.

– И вы мне поверите?

– Да.

– Хорошо. – Она покачала головой. – Так зачем вы все-таки здесь?

– Я уже сказал вам, у меня есть предложение. Бизнес-предложение.

– А вас волнует только бизнес?

Люк почувствовал раздражение. Он уже жалел о своем порыве приехать сюда.

– Достаточно. Или вы слушаете меня, или нет. Если вы заинтересованы в том, чтобы вернуться…

Аурелия обхватила кружку так сильно, что побелели костяшки ее пальцев.

– А кто вам сказал, что я заинтересована в этом?

– А зачем тогда вы приняли приглашение выступить в «Брайант»?

– Мне было скучно.

Люк пристально посмотрел на нее, увидел опасный блеск в глазах, дрожащий подбородок, плотно сжатые губы.

– Я не думаю, что это так, – тихо сказал он. – Слушайте, я вам все расскажу. Но сначала ответьте мне на один вопрос. Есть ли у вас…

– Проблемы с наркотиками? – закончила Аурелия устало. – Нет.

– Никогда не было?

– Нет.

– Тогда почему вы были без сознания в Нью-Йорке?

Выражение ее лица стало безразличным, а голос тихим.

– Я ничего не ела. Низкий уровень сахара в крови.

Люк заколебался. Она уверенно смотрела на него.

– Да уж, вы и правда мне верите.

– Признаюсь, я отношусь скептически к этому заявлению.

– Какая искренность.

– Я не буду связываться с наркотиками.

– Удивительно, – протянула она, – у нас есть что-то общее.

Он подумал о бульварной прессе, которая рассказывала о посещении Аурелией реабилитационного центра. Вспомнил фотографии с вечеринок с ее участием. Он должен развернуться и уйти отсюда. Девушка следила за выражением его лица, ее губы изогнулись в холодной улыбке, которую он так ненавидел.

– Итак, чего же вы хотите?

Чего он хотел? Такой простой вопрос, и так сложно ответить.

– Мне нужно, чтобы вы выступили при повторном открытии моих четырех магазинов.

Люк почувствовал, что она в шоке, хотя выражение ее лица не изменилось.

– Почему? – наконец спросила она. – Кажется, вы были не в восторге от того, как я пела на открытии вашего магазина в Нью-Йорке.

– Это правда, – согласился он. – Магазины очень важны для меня, и мне не особо нравилась идея с вашим выступлением.

– Спасибо, что все разъяснили.

– Но я передумал.

Аурелия закатила глаза.

– Мне радоваться?

– Открытие было хорошо принято…

– О да, я читала газеты. – В ее голосе слышалась горечь, и Люк почувствовал что-то вроде удовлетворения.

– Люди по-прежнему хотят вас видеть.

– Люди желают моего провала. Вот почему они приходят. – Она отвернулась, и Люк посмотрел на ее профиль.

– Я не хочу этого.

– Что? – Она повернулась к нему, удивление стерло надменность с ее лица. Сейчас она выглядела юной и невинной.

– Я не хочу видеть, как вы потерпите неудачу. Дайте себе второй шанс и выслушайте то, что я собираюсь предложить вам.

Аурелия смотрела на Люка и жалела, что так много сказала ему.

«Люди желают моего провала».

Почему она сказала правду? Теперь он знает, что ей больно. И эта мысль была ей ненавистна.

Она жалела, что он пришел сюда. Это единственное место, где она могла быть самой собой. Быть в безопасности.

– Я хочу, чтобы вы ушли. – И какое счастье, что ее голос был ровным и уверенным. – Я не заинтересована в вашем предложении. Пожалуйста, оставьте меня в покое. – Голос все-таки сорвался, задрожал. Это привело ее в бешенство.

Почему этот человек так влияет на нее? Иногда ей казалось, что он видел в ней то, что другие не могут увидеть. И даже не хотят.

– Я уйду, – спокойно сказал Люк, стоя в дверях. – Но пожалуйста, позвольте мне кое-что вам сказать.

Он стоял там как гора. Скала. Она не смогла бы его вытолкать, даже если бы захотела. И все же что-то успокаивающее и обнадеживающее было в его присутствии.

Но все мужчины одинаковы. Они могут предлагать помощь и защиту, но что это значит на самом деле? Они просто хотели вас. Люк Брайант не отличался от других.

– Хорошо. – Она скрестила руки и холодно улыбнулась ему. – Говорите.

– Я ответственен за запуск сети наших магазинов в Азии и я хотел бы, чтобы вы пели на всех мероприятиях.

– То есть вы хотите, чтобы я исполняла свой сингл на каждом открытии? – Эта мысль была ей отвратительна.

– Нет, – спокойно ответил Люк.

– Но именно за это мне заплатили деньги в прошлый раз.

– На этот раз я заплачу за нечто другое.

– И за что же, начальник?

– За исполнение новой песни. Той, которую я слышал, пока стоял на крыльце.

Глава 3

Аурелия покачнулась, и Люк сделал инстинктивный шаг ей навстречу. Очевидно, он удивил ее. Он и хотел этого. Нужно было сделать что-то, чтобы выбить у нее эту поп-певицу, которой она прикрывалась.

Люк явно был не в себе, раз пришел сюда и уговаривает ее делать бизнес вместе? Может, она все еще и обладает огромной популярностью, но он знал, что идет на определенный риск. Вот только не понимал почему.

– Ну? – спросил он.

Аурелия отвернулась от Люка и обхватила себя руками. Ее голова слегка наклонилась. Он поборол внезапный и нелепый импульс обнять ее.

Потом она подняла голову и уверенно посмотрела на него.

– Вы проделали весь этот путь до Вермонта, не зная об этой песне?

– Вы ошибаетесь.

Она покачала головой:

– Вы даже не знали…

– Дженна, мой PR-менеджер, сказала мне, что вы хотели спеть что-то новое.

– Я не думаю, что вы пришли сюда по рекомендации Дженны, – отрезала девушка. – Ей не понравилась эта идея.

– Я не Дженна.

– Нет, – согласилась Аурелия и медленно окинула его взглядом.

Люк почувствовал покалывание в области затылка. Ему не нравилось, как она на него действовала. В тот самый момент, когда он услышал этот приглушенный и хриплый голос, он почувствовал тоску внутри себя. И она превратилась из невинной милашки в сирену. «Невинная сирена» – так назывался ее первый альбом.

Вот только ничего невинного в ней не было. Никогда. А потом Люк увидел, что она приближается к нему, ее бедра покачивались, а глаза сузились. На губах, этих мягких и розовых, будто созданных для поцелуя, играла улыбка.

– Так почему же вы на самом деле здесь, Люк Брайант? – тихо спросила она.

Он почувствовал разряд тока, когда она положила руку ему на грудь, как и раньше. Он ощущал жар от ее ладони через костюм, и его сердце глухо билось.

– Я сказал вам… – начал он, но это было все, что он смог произнести. Он чувствовал запах ее духов, свежий цитрусовый аромат. Ее волосы щекотали его губы. Эта женщина сводила его с ума.

– Я думаю, я знаю, почему вы здесь, – прошептала она, а затем встала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.

Ощущения буквально взорвались внутри его. Как фейерверк.

– Не надо, – сказал Люк отрывисто и немного отстранился от нее.

– Не то что? – поддразнила она его. Ее дыхание щекотало его щеку, желание и инстинкт одержали над ним вверх и, приблизившись к ней, он прижал свои губы к ее в неистовом и жаждущем поцелуе.

Он скользнул руками вдоль ее тела, по спине вниз, до ягодиц. Где-то в глубине сознания он понимал, что она стала безжизненной, в то время как он целовал ее с такой жаждой жизни, когда утопающий хватается за спасательный круг.

К своему стыду, ему пришлось приложить немало усилий, чтобы отодвинуться от нее. Его сердце все еще сильно билось.

– Что, черт возьми, это было?

Аурелия смотрела на него с непроницаемым лицом, как будто происходящее вообще ее не касалось.

– Вы расскажите мне.

– Почему вы поцеловали меня?

– А вы пытались делать то, что не хотите?

– Я… – Черт. – Нет, не пытался. – Удивление промелькнуло в ее глазах, но она ничего не сказала. – Я признаю, меня тянет к вам и мне это не нравится. Но это не имеет никакого отношения к тому, почему я вообще сюда приехал.

Девушка недоверчиво приподняла брови:

– Никакого?

– Это, возможно, как-то связано, – признался он. – Но я бы не хотел этого.

– Понятно. – В ее голосе слышалось недоверие, и он едва ли мог винить ее. С самой первой встречи его тело реагировало на нее. Он хотел ее. И она, должно быть, знала это.

– Я признаюсь, я продолжил поцелуй, но вы его начали. И должны быть какие-то причины для этого.

– Разве?

– Я думаю, – медленно проговорил Люк, – есть причины для всего, что мы делаем. Даже если со стороны наши поступки кажутся совершенным безумием.

– Учту, – усмехнулась Аурелия.

Они стояли и смотрели друг на друга, как два борца на татами. Люк уже не знал, почему он здесь. Предлог, что он хочет нанять ее выступать на открытии магазинов в Азии, уже не казался ему таким уж убедительным. Особенно после поцелуя.

Он пришел сюда, потому что хотел ее. И точка.

Аурелия смотрела на Люка и гадала, что же он придумает дальше. Его честность удивила ее. Она понимала, что он говорит правду, но не знала, что ей с этим делать. Она не привыкла к честности.

Пытаясь изобразить беззаботность, Аурелия повернулась к столу, взяла свою кружку с кофе и встала за кухонную стойку.

Люк скрестил руки на груди.

– Итак, вы мне не сказали: почему вы меня поцеловали?

Девушка пожала плечами.

– Почему нет? – Этот поцелуй был задуман как способ доказать, что он хочет только одного, и явно не ее песню. Но когда она почувствовала мягкость его губ, она забыла обо всем на свете. Она почувствовала… желание. Это казалось невозможным.

Аурелия глотнула холодный кофе. Она не должна была целовать его вообще. Она не хотела притворяться здесь стервозной, взбалмошной звездой. В этом доме. В единственном месте, которое она могла назвать своей крепостью. Она хотела быть настоящей, вот только не знала, как это сделать в присутствии Люка. Да и вообще в присутствии другого человека. Она притворялась так долго, что не была уверена, сможет ли остановиться.

– Зачем вы хотите нанять меня выступать на открытии ваших магазинов?

– Я говорил об этом.

– А настоящая причина?

Он смотрел прямо на нее. Она любовалась шоколадного цвета волосами и вспоминала, какие они были мягкие под ее пальцами. Каким крепким и сильным было его тело. Какие теплые были его глаза…

Ей нужно прекратить думать об этом прямо сейчас.

– Ну? Почему?

– Все намного сложнее, чем кажется. – Казалось, слова вырвались сами собой. – С одной стороны, это просто бизнес, а с другой… – Он пожал плечами и развел руками. – Да. Как я уже сказал. Есть сумасшедшее влечение. Но это не значит, что я буду следовать на поводу у своих желаний.

– Несмотря на то, что вы только что сделали это.

– Если что-то подобное повторится, я буду ответственен за это. Потому что я мужчина.

Точно. Аурелия знала мужчин. Однако ей было неуютно от его честности. Он мог бы легко ей соврать.

– Вы что, – спросила она, – Пиноккио?

Люк отвел взгляд.

– Можно и так сказать.

Человек не может не врать. Она сама, наверное, дюжину раз говорила ложь. Даже сотни. Вся ее жизнь была сплошным обманом.

– Так что если я спрошу вас о чем-то, то вы скажете мне правду?

– Я не люблю ложь, если вы об этом.

Аурелию так и подмывало спросить что-то провокационное, но она сдержалась.

– Ладно, хорошо. Тогда расскажите все про ваши намерения с открытием ряда магазинов.

– Я хочу заново открыть торговые точки по всей Азии. Манила, Сингапур, Токио и Гонконг. И я хочу, чтобы вы выступили на каждом открытии.

– Спела свою новую песню?

– Да.

– Но это определенный риск, вы не думали об этом?

Он удивленно поднял брови:

– Разве?

– Как долго вы стояли на моем крыльце?

– Довольно долго.

Аурелия чуть было не поддалась безумному импульсу спросить у него, что он думает об этой песне. Она работала над ней в течение нескольких месяцев. И эта композиция значила для нее больше, чем она готова была признать.

– А почему все же вы не хотите, чтобы я выступила в своем обычном стиле? – спросила она вместо этого.

В нем много фальши.

Ей не нравилось, что он буквально пронизывал ее взглядом. Да, ей это совсем не нравилось, но какая-то ее часть кричала: «Да, я притворяюсь и ты первый, кто это заметил». Откуда-то она взяла в себе силы, чтобы рассмеяться.

– Любой известный человек притворяется на сцене, Брайант.

– Зовите меня Люк. – Она ничего не сказала, и он сделал шаг к ней. – Итак, вы сделаете это?

– Я не смогу ответить вам прямо сейчас.

– Вам бы лучше дать мне ответ в ближайшее время, так как на следующей неделе я улетаю на Филиппины.

Она вздохнула и покачала головой. Это не было «нет», просто она чувствовала себя…

– Боитесь?

– Что?

– Вы боитесь меня. Почему? – Аурелия молча смотрела на него, явно шокированная. И Люк слегка улыбнулся ей. – Честно? Я всегда говорю то, что думаю, Аурелия. Так почему вы боитесь?

Она ощетинилась.

– Потому что я вас не знаю. Потому что вы подкрались ко мне, вторглись сюда…

– Я спросил. Вежливо. И это вы начали целовать меня…

– Забудем об этом. – Она отвернулась, расстроенная тем, что он так много увидел и понял.

– Скажите мне, что вас пугает?

– Ничего, – солгала Аурелия.

– Вы боитесь меня или реакции публики? – Он подошел еще ближе к ней. Он был настолько уверен в себе, что это злило ее. И пугало.

– Ни то и ни другое.

– Вы знаете, у вас тоже не очень-то получается врать.

Она повернулась к нему, чтобы сказать что-то резкое, но ничего не пришло в голову. Все ее самодовольство и позерство испарилось. Она так устала притворяться, делать вид, что она совсем другой человек. И что ей это нравится. Хотя мысль о том, чтобы быть собой и позволить людям это увидеть, приводила ее в ужас.

– Конечно, я немного… обеспокоена, – сказала девушка. – Пресса жаждет высмеивать меня. Думаете, я получаю удовольствие от этого?

Люк смотрел на нее мгновение, приложив все силы к тому, чтобы не сказать глупость. Но она вздернула подбородок и ответила на его взгляд.

– Не стоит так зацикливаться на реакции окружающих.

– Я сказала вам, что каждый известный человек притворяется.

– Тогда кто такая Аурелия Шмидт?

Девушка беспомощно смотрела на него. У нее не было ответа на этот вопрос. Она была известна с шестнадцати лет.

– Не имеет значения. Никто не заинтересован в Аурелии Шмидт.

– Возможно, вы просто не открываетесь людям.

– Поверьте мне, это никому неинтересно.

– Вы должны пойти на этот риск.

– Не заставляйте меня делать то, что я не хочу.

Люк засунул руки в карманы.

– Прекрасно. Позвольте мне пригласить вас на ужин.

– Зачем? – подозрительно спросила Аурелия.

– Деловой ужин. Необходимо обсудить детали поездки в Азию.

Аурелия на мгновение задумалась: неужели она откажется, даже не попробовав? Неужели ей настолько страшно?

– Я еще не сказала «да».

– Я знаю.

Девушка медленно выдохнула. Она была напугана: Люк видел и понимал многое. И все же ей хотелось выступить. Она отчаянно жаждала этого.

– Хорошо.

– Какие-нибудь рекомендации хороших мест, где можно неплохо поесть?

– Вообще-то нет. Есть фастфуд в соседнем городе…

– Что-нибудь получше?

– Ничего в радиусе тридцати миль.

Люк молчал, но его задумчивый взгляд все еще нервировал ее. Все это было плохой затеей, и она должна отказаться прямо сейчас…

– Знаете что, – сказал Люк, – я сам приготовлю ужин.

– Что? – Ни один человек еще ни разу не готовил для нее. Даже не предлагал.

– Ну, я не профессионал, но вполне могу приготовить стейк и картофель фри…

– У меня нет бифштексов.

– Тогда куплю все необходимое для ужина. И мы сможем обсудить поездку.

Его предложение казалось вполне нормальным.

– Идет.

– Хорошо. – Он повернулся к выходу. – Я буду через полчаса.

Тридцать минут передышки.

– Я жду, – сказала она, и он ушел.

* * *

Люка не было почти час. Он подумал, что ей нужен перерыв. И ему тоже. Он не спеша выбирал мясо, потом картофель, салат. Он хотел купить вино, но не стал. Все-таки это деловой ужин, и не важно какой градус желания кипел в его крови, особенно когда он вспоминал эти умопомрачительные поцелуи…

Черт.

Люк остановился прямо посередине магазина, спрашивая себя, что он вообще делает. Его разум твердил, что это только бизнес, а тело говорило обратное. Он запомнил мягкость ее губ, ее голос, эмоции в ее глазах.

Выпрямившись, он заставил себя думать логически, как он всегда и делал. Да, он желал ее. Он признавал это. Но ему также необходимо было решить рабочие проблемы. Если Аурелия вернется на сцену в новом стиле, и ее возвращение начнется с выступлений на открытиях его магазинов, это будет небывалая реклама. Так что это простой и хороший бизнес-ход. Именно поэтому он здесь.

К тому времени, как Люк добрался до дома на окраине сонной улицы в маленьком городке, солнце уже садилось. Он позвонил в дверь, слушая приятную мелодию, а затем легкие шаги. Она открыла, и он понял, что она только вышла из душа. Ее волосы были влажные и заправлены за уши. Сейчас на ней были бледно-зеленый свитер и обтягивающие джинсы. А когда он посмотрел вниз, то увидел, что она надела розовые носки.

Люк кивнул, указывая на носки.

– Выглядят уютными.

Она улыбнулась ему:

– Ноги замерзли.

– Могу я войти?

Девушка кивнула, и он почувствовал, что ушла неестественность.

«Кто такая Аурелия Шмидт?» Возможно, он узнает ответ на вопрос. Вот только хочет ли он этого?

– Вы не возражаете, если я с комфортом размещусь на вашей кухне?

Она пожала плечами:

– Конечно.

Люк кивнул и направился на кухню.

Пятнадцать минут спустя стейки были смазаны оливковым маслом и отправлены в духовку, картофель порезан на дольки и жарился на плите, а Люк занимался салатом. Аурелия сидела на стуле и наблюдала за ним.

– Вам нравится готовить?

– Иногда. Я не гурман. Не как мой брат Чейз.

– А у него хорошо получается?

Люк пожал плечами. Он жалел, что упомянул Чейза и вообще заговорил о своей семье. Он предпочитал не ворошить эти воспоминания, он всегда решительно убирал их в самые дальние уголки памяти. Но возможно, что-то в этой женщине побудило эти воспоминания проявиться.

– Он много чего делает хорошо. – Он потянулся за уксусом. – У вас есть братья или сестры?

– Нет. – Оттого, как тихо Аурелия это произнесла, он понял, что она так же, как и он, не стремится говорить о своей семье.

– Все должно быть готово через несколько минут, – сказал Люк, закончив готовить салат.

Аурелия встала со стула, чтобы достать тарелки.

– Пахнет замечательно.

Люк поднял голову и криво улыбнулся.

– Похоже, что мы ведем обычный разговор?

– Похоже. – Она не улыбнулась в ответ, а глубоко вздохнула, прижав тарелки к груди. – Послушайте, если вы пришли сюда, чтобы выполнить какую-то миссию, то не надо. Мне не нужна ваша жалость.

Люк замер.

– Я не жалею вас.

– Если это не жалость, тогда что?

Он сжал челюсть.

– О чем вы говорите?

Вздернув подбородок, Аурелия проговорила:

– Мне сложно поверить, что весь путь до Вермонта вы проделали, чтобы пригласить меня выступить с новой песней. Вы даже не слышали ее. Вдруг это полная катастрофа?

– Я признаю, что предложение не лишено риска.

– Так почему же вы приехали? Какова реальная причина? – Подозрения, четко слышимые в ее голосе, ранили его, как нож. Неужели она и правда думает, что он приехал сюда, чтобы затащить ее в постель?

А он для этого приехал?

Нет, черт побери, это был бизнес. И переорганизовывая свои магазины, он мог помочь Аурелии измениться.

Люк облокотился на кухонную стойку.

– У меня нет никакого сексуального подтекста, если вы об этом.

Она склонила голову набок.

– Вы уверены?

– Откуда столько недоверия к мужчинам? – покачал он головой.

– Они все одинаковы.

– Я другой. – И он докажет ей это. Он взял тарелки из ее рук, прямо встретив ее бушующий взгляд. – Давайте есть.

Люк поставил еду на стол. Сумерки уже укутали город, и после уличного шума он чутко чувствовал тишину. Так же, как он чувствовал подозрения и одиночество Аурелии.

– Вы живете здесь большую часть времени?

– Теперь да.

– И вам нравится?

– Если бы я сюда не переехала, то моя жизнь была бы довольно грустной.

Люк сел напротив нее и взял нож и вилку.

– Вы не любитель отвечать прямо на вопросы, правда?

Она пристально посмотрела на него и слегка кивнула.

– Думаю, да.

– Отлично. – Люк попытался сосредоточиться, но сейчас ему это было трудно сделать. Он хотел задать ей вопросы о доме, о том, как она оказалась здесь. Он хотел вернуться и рассмотреть все эти фотографии на стенах. Он хотел услышать, как она исполняет эту песню. Он хотел…

– Давайте поговорим о делах: об открытии новых магазинов. Вы поете одну или две ваши новые песни.

– Зрители ожидают другого.

– Я знаю. Но вы на собственном опыте должны доказать, что перемены возможны.

– А что, если я не смогу измениться?

– Есть только один способ узнать это, – заметил Люк, но Аурелия ничего не ответила, но он видел, что она думает об этом. – Вы будете обеспечены жильем, и конечно же мы обсудим ваш новый…

– Деньги меня не волнуют.

– Я хочу, чтобы все было справедливо.

Аурелия играла с вилкой, двигая еду по тарелке.

Он видел, что она не ела.

– Это все равно похоже на жалость.

– Совсем не так.

Она подняла голову, и он увидел тень ее улыбки.

– Вы не можете солгать, да? – поинтересовалась Аурелия.

– Я не буду лгать.

– Но это что-то близкое к жалости.

– Возможно, сочувствие.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Так, смотрите. Я сказал вам, что не жалею вас. Я чувствую…

– Сожаление ко мне.

– Хватит договаривать фразы за меня. Я чувствую… – Люк протяжно вздохнул. Он не любил говорить о чувствах. Никогда этого не делал. Его мать умерла, когда ему было тринадцать лет. С отцом он никогда не был близок, а братья не разговаривали о чувствах. Но вот он здесь, и Аурелия права: он не мог лгать. – Я знаю, что вы чувствуете, – тихо сказал он, и она подняла удивленно брови.

– И что?

– Я знаю, что ощущаешь, когда хочешь измениться.

– Вы хотели измениться?

– Все этого хотят.

– Это не ответ.

Люк пожал плечами:

– У меня в жизни было много препятствий.

– Какие, например?

Он не должен был начинать этот разговор. Последнее, что он сейчас хотел, – это ворошить свои воспоминания.

– Трудное детство.

Аурелия поджала губы.

– Бедный маленький богатый мальчик?

Люк напрягся, но заставил себя расслабиться.

– Что-то вроде этого.

Она вздернула подбородок, в ее глазах читался вызов.

– А что, если я не хочу меняться?

Эти слова показались Люку бравадой, и он чуть не рассмеялся.

– Тогда зачем писать разные песни? Зачем просить разрешения их спеть? Зачем принимать приглашение выступить в «Брайант», если вы уже годами не выступали?

– Поискали информацию в Интернете? – Ее губы превратились в тонкую линию.

– Мне не нужно было искать это в Интернете. – Она покачала головой и ничего не сказала. – Дело в том, что я годами пытался изменить «Брайант», и…

– Что же мешало?

Люк задумался.

– Изменения не произойдут в одночасье, – наконец сказал он. – У магазинов «Брайант» вековая репутация. Поэтому есть сложности.

– Они всегда есть.

– Вот видите, у нас есть нечто общее.

– Вы хотите изменить магазины, а я хочу изменить себя.

Люк не ответил: он вдруг понял, что не нуждался в ней. Не нуждался в том, чтобы она пела на открытиях.

Тем не менее, когда Аурелия посмотрела на него своими удивительными глазами, он вновь растерялся. Более того, он чувствовал что-то глубокое: не только желание. Несмотря на то что у него раньше были долгие отношения, он никогда не испытывал такой водоворот эмоций и даже пугался этого.

Самое лучшее, что он мог сделать сейчас, встать из-за стола и уйти из этого дома. Уйти от нее, от всех тех сложностей, на которые себя обрекал. Уйти и заняться своим бизнесом, своей жизнью. Спокойно, держа все под контролем, добиваться поставленных целей, никогда не заходя слишком далеко.

Люк не двигался.

Аурелия глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

– Давайте я сыграю вам мою песню, – сказала она, и удивленный и тронутый Люк кивнул.

– Было бы здорово.

Она улыбнулась уголками губ и вышла из комнаты. Люк молча последовал за ней.

Глава 4

Аурелия провела Люка в музыкальную комнату в передней части дома. Ее сердце колотилось, а ладони вспотели и стали липкими. Она так нервничала, что ее голова кружилась, и она молча молилась, чтобы не упасть в обморок.

Она остановилась у пианино, наполовину сожалея о своем предложении. И зачем она вообще в это ввязалась? Ей не нужны деньги. Ей не нужно было петь на публике. Ей не нужно делать ничего такого.

Но ей действительно хотелось поделиться с кем-то тем, что было важным для нее. Поделиться с этим человеком, не говоря уже о публике. Даже если это пугало ее до беспамятства.

– Аурелия?

Она сглотнула и отвернулась от него.

– Песню лучше исполнять под гитару.

– Хорошо.

Она потянулась к акустической гитаре, которую ей купила бабушка, как раз перед своей смертью. «Не забывай, что ты есть Аурелия. Не позволяй никому приводить тебя в смятение». Но она позволила. Она забыла. Аурелия взяла гитару, не в силах смотреть на Люка, боясь увидеть выражение его лица. Наклонив голову, она стала настраивать инструмент, как будто не играла на нем сегодня утром.

Повозившись еще немного, она поняла, что больше не может ждать. Да, ее ужасно пугала необходимость играть эту песню. А вдруг Люку все это не понравится?

Он легко отвернется от нее и уйдет, несмотря на то что говорил ранее.

– У этой песни долгое молчаливое вступление?

Она засмеялась, благодарная ему за эту реплику, которая выдернула ее из этого нелепого оцепенения.

– Терпение. – И глубоко вздохнув, она начала петь. Первые аккорды поплыли по комнате; она старалась оценивать его реакцию, но потом песня захватила ее, и она полностью забыла о Люке, растворившись в пении.

Тем не менее, когда последний аккорд затих и в комнате воцарилась тишина, казалось, что стук ее сердца был отчетливо слышен. Девушка не могла заставить себя посмотреть на Люка. Глядя вниз, она потихоньку перебирала струны.

– Занудная песня, правда? – сказала она с неуверенным смешком. – Наверное, не совсем подходящая для открытия магазина.

– Это не важно, – ответил Люк, и Аурелия не могла ничего понять по его тону. И она до сих пор не могла смотреть на него. – Конечно, если у вас есть еще одна, более веселая, вы можете спеть и ее тоже.

Аурелия подняла голову и увидела, что он смотрит на нее как-то странно.

– Могу?

– Да.

– Итак… – Она сглотнула. – Ваше мнение? О песне?

– Я думаю, – сказал он искренне, – это было потрясающе.

– О! – Она посмотрела на гитару, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Черт побери, она не будет плакать перед этим человеком. Не сейчас. Никогда.

– Э-э… Хорошо. – Она так и не подняла голову, но потом почувствовала, как Люк передвинулся. Он сел напротив нее, и его колено почти касалось ее.

– Я могу понять, почему вы так боитесь.

Аурелия по привычке ощетинилась.

– Я никогда не говорила, что боюсь, – фыркнула она.

– Вам и не нужно. – Он положил большую загорелую и сильную руку ей на колено. – Эта песня очень личная.

Именно поэтому она чувствовала сейчас себя… голой. Она сглотнула и посмотрела на его руку как загипнотизированная.

– Это просто песня.

– Разве?

Подняв взгляд на Люка, Аурелия поняла, что пропала. Люк смотрел на нее с нежностью и состраданием, и она чувствовала себя сейчас и понятой и беззащитной одновременно. Это было такое странное чувство, почти болезненное.

– Люк… – Ее голос был хриплым, и она увидела, что его зрачки вспыхнули. Этот нежный момент превращался в нечто другое.

Люк выпрямился и убрал руку с ее колена.

– Я должен идти. Уже поздно.

– Вы не можете сейчас проделать весь этот путь назад, до Нью-Йорка.

– Я найду место для ночлега. – Люк сделал движение, чтобы подняться с кресла, и Аурелия почувствовала панику.

– Вы могли бы остаться здесь.

Он молча смотрел на нее. Аурелия не знала, что вообще говорила ему, но ей не хотелось, чтобы он уходил.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Люк через минуту, и девушка повернулась к нему.

– Почему нет?

Он криво улыбнулся, но она видела, как его глаза потемнели от страсти.

– Потому что у нас будут деловые отношения и я не хочу их осложнять.

Она подняла брови, стараясь выглядеть беззаботно.

– А почему они должны быть сложными?

– О чем вы просите меня, Аурелия?

Ей понравилось, как он произнес ее имя. Она всегда ненавидела свое имя. Нелепое, данное ей при рождении матерью. Но когда Люк произнес его сейчас, она почувствовала себя тем человеком, которым хотела стать, если бы ей дали шанс.

– А о чем вы хотите, чтобы я вас попросила?

Он смотрел прямо на нее, и она видела тепло в его глазах. Сейчас она испытывала желание к этому человеку. Она просто хотела его, хотела быть с ним.

– Ну? – едва слышно спросила она.

Люк не двигался и не говорил ничего. Аурелия видела сомнение и желание в его глазах одновременно. Она подошла ближе к нему и провела пальцем по его нахмуренному лбу.

– Вы слишком много думаете?

Губы изогнулись в усмешке.

– Просто сейчас мои мысли заняты совсем другим…

Аурелия тихо рассмеялась и вновь провела пальцами по его лбу и вниз по щеке, чувствуя колючую щетину под пальцами. Ей нравилось прикасаться к нему. Как странно. Как мило.

Люк закрыл глаза.

– Я действительно не думаю, что это хорошая идея.

– Это сейчас говорит твой разум.

– Да…

Аурелия провела большим пальцем по его губам. Они были полные и мягкие. Он закрыл глаза, и она почувствовала полную свободу, чтобы изучить его лицо. Любоваться сильными линиями его скул и носа… Длинные ресницы и полные губы у такого мужественного человека. Потрясающе.

– Ш-ш-ш, – мягко сказала она, а затем медленно, не спеша погрузила большой палец ему в рот. Она почувствовала влажную теплоту его языка, а потом он слегка прикусил подушечку пальца. Желание ударило ее, как разряд электрического тока; это удивило ее. Захватывающее ощущение.

Люк открыл глаза, и в них плавала расплавленная лава желания. Он нежно покусывал ее палец, и она почувствовала, что ей не хватает воздуха.

Люк немного отстранился, и его глаза сузились.

– Зачем ты это делаешь?

– Почему нет? – улыбнулась она.

– Я не хочу, чтобы ты потом мне говорила, что я такой же, как и все остальные мужчины.

– Не буду. – Она знала, что он другой, и хотела, чтобы он остался сейчас. – Ты действительно слишком много думаешь, – пробормотала она.

Аурелия подошла ближе и села ему на колени. Она чувствовала его возбуждение и придвинулась еще ближе.

– Аурелия…

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя.

Люк провел руками вдоль ее спины до бедер и обхватил их.

– И все-таки это не очень хорошая идея, – пробормотал он, и Аурелия прижалась к нему.

– Определенно хорошая, – сказала Аурелия, и, когда он притянул ее ближе к себе, поняла, что победила. От этого она почувствовала прилив желания. И все же среди этого сумбура эмоций она ощущала укол разочарования, обиды. Мужчины все были одинаковы.

Его соблазнили. Люк понял это пятнадцать минут назад, когда увидел блеск в глазах. И хотя разум кричал ему, что это плохая идея, его тело говорило совсем другое.

Но Люк решился. Он провел руками вдоль ее спины, поднимаясь вверх, прикоснулся к мягким волосам. А потом он поцеловал ее, и через пару поцелуев голос разума замолчал.

Каким-то образом они поднялись наверх. Все было как в тумане. Люк смутно помнил, что они шли по скрипучей лестнице, открыли дверь. Там была кровать, большая и неубранная. И Аурелия, стоящая перед ним со слабой улыбкой на лице. Люк стянул с нее свитер, расстегнул ее джинсы, и она, выбравшись из них, легла на кровать, одетая только лишь в нижнее белье, ожидая его.

Вот только ее подбородок предательски дрожал.

Люк заколебался. Кровь просто ревела в его венах, он был уже почти у финиша.

– Аурелия…

Он увидел проблеск неуверенности в ее глазах, а затем она, потянувшись, ухватилась за лацканы его пиджака. Он был все еще полностью одет.

– Уже слишком поздно, чтобы передумать, – сказала она и поцеловала его голодным, жаждущим поцелуем.

Он целовал ее, и его желание все нарастало, как приливная волна, заглушая все. Он почувствовал, что она расстегивает его брюки.

– Аурелия… – стонал он, когда она обхватила рукой его плоть. Отодвинув кружевную каемку ее трусиков, он проскользнул пальцами и прикоснулся к самой нежной части, продолжая целовать ее. Тем не менее, когда его руки ласкали и дразнили ее, отдаленной частью сознания он понял, что она перестала отвечать. Она убрала свои руки и лежала в напряженной позе.

Аурелия издала низкий звук, похожий на стон или всхлип, и Люк отодвинулся, чтобы посмотреть на нее.

Ее глаза были закрыты, дыхание прерывистое, а все тело излучало напряжение. Она выглядела так, будто ее пытают.

Бормоча проклятия, Люк отодвинулся от нее. В его голове стучала одна мысль, что все это было ошибкой.

Он провел рукой по своим волосам, которые были мокрыми от пота, и судорожно вздохнул.

– Что случилось? – спросил он тихим голосом, но Аурелия не ответила.

Молча она соскользнула с кровати и исчезла в ванной комнате. Люк услышал, как захлопнулась дверь, и закрыл глаза рукой. Он не знал, что случилось, но был уверен, что это его вина.

Он слышал, как она возится в ванной, открывая и закрывая шкафчики. Секунды сменялись минутами, и Люк почувствовал беспокойство. Он ненавидел закрытые двери. Ненавидел и проклинал это молчание, от которого он ощущал такую беспомощность, находясь по эту сторону закрытой двери. Ощущение, что что-то не так, становилось все сильнее.

Люк встал с кровати и подошел к двери.

– Аурелия? – Ответа не было. Его беспокойство усилилось. – Аурелия? – повторил он снова и открыл дверь.

Как только он увидел ее, то выругался.

Она стояла около раковины, одна рука была вытянута, а в другой находился шприц с каким-то веществом внутри. Действуя инстинктивно, он выбил шприц из ее рук, и тот с грохотом упал на пол.

Аурелия замерла. Ее лицо ничего не выражало.

– Ну, это было напрасно, – наконец протяжно сказала она и наклонилась, чтобы поднять шприц.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Она иронично посмотрела на него.

– Думаю, более важный вопрос: что именно ты подумал?

Люк смотрел на нее, и смесь самых разных эмоций кипела в нем: ярость, смущение, стыд. Эта женщина сводила его с ума.

«Вы поверите мне, если я скажу вам, что ничего не употребляю?» И он ответил, что поверит.

– Похоже, – постарался сказать он ровным голосом, – вы собираетесь ввести себе какой-то препарат.

Ее губы изогнулись в ухмылке, которую он возненавидел.

– Вы получаете золотую звезду, – сказала она, протирая шприц ватным тампоном, смоченным спиртом. Они снова были на «вы». – Именно это я и делаю.

И Люк смотрел, как она сделала себе укол. Его руки сжались в кулаки.

– Почему бы вам не сказать мне, что здесь происходит?

Она убрала шприц в маленькую черную косметичку, где Люк увидел еще ампулы, прежде чем она застегнула молнию и убрала косметичку.

– Не волнуйтесь, Брайант. Это всего лишь инсулин, – устало вздохнула она.

Аурелия прошла мимо него в спальню, и Люк обернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Инсулин? У вас диабет?

– Бинго. – Она потянулась за халатом, который висел на ручке двери, и закуталась в него. Сидя на краю кровати в этом халате, она выглядела такой юной и уязвимой и такой одинокой.

– Почему вы не сказали мне?

– Когда я должна была сделать это? Когда лежала на полу в гримерке, или после того, как вы окунули меня в воду?

Люк медленно прошел в спальню и сел на стул напротив нее. Он запустил руки в волосы, пытаясь собраться с мыслями.

– Вы потеряли сознание в Нью-Йорке из-за низкого уровня сахара в крови?

– Я забыла проверить уровень сахара перед выступлением.

– Это опасно…

Она коротко засмеялась.

– Спасибо за предупреждение. Поверьте мне, я живу с этим уже почти десять лет. – А затем, как будто решив, что сказала слишком много, она скрестила руки на груди и отвернулась от него.

– Почему не объяснили мне все это раньше? На кухне, например?

– Вы бы мне не поверили…

– Я сказал, что поверил бы.

– О да, конечно, – зло сверкнула она глазами. – Но вот только я не думаю, что вы говорили правду.

– Было немного трудно поверить, что это был голодный обморок. Если бы я знал, что вы были в…

– А может, я просто не должна объяснять каждый раз что-то, что может показаться подозрительным, – отрезала она. – Неужели всякий раз, когда кто-то теряет сознание, вы думаете, что это из-за наркотиков?

– Нет, конечно. Но я…

Она наклонилась вперед, ее глаза блестели.

– Что вы?

Люк смотрел на нее, все еще в шоке от произошедшего.

– Я не вы, – сказал он наконец. – Вы Аурелия Шмидт, известная певица. – И когда он произнес это, он понял, что не следовало этого говорить.

Она отвернулась, стиснув зубы.

– Я знаю, что обо мне говорят. – Ее глаза блестели, а подбородок дрожал. Черт, она была расстроена и подавлена. И он тоже.

Люк покачал головой, усталый, подавленный, раздраженный.

– А что было там, на кровати, Аурелия? Почему вы выглядели как… – Он едва мог произнести эти слова. – Как будто вас пытают? Подвергают нападению? Поздравляю, у вас это получилось. Хотели заставить меня чувствовать себя виноватым?

И опять она молчала, просто смотрела в пол. И Люк подумал, что все может закончиться еще ужаснее.

– Вы все еще хотите, чтобы я поехала с вами? – наконец спросила она. – В Азию?

– Да, вы можете поехать, – устало сказал он. – Я скажу своему помощнику, он уточнит по электронной почте детали поездки. Вы должны быть в Маниле двадцать четвертого числа. – С этими словами он встал и, к своему удовольствию, увидел, как ее глаза расширились.

– Вы уходите?

– Я не хочу оставаться, и думаю, вы тоже не желаете больше терпеть мое общество.

Она уставилась на него, кутаясь в халат, и он почувствовал стыд внутри себя.

– Я пришел сюда не для того, чтобы спать с вами, – сказал он. – Клянусь вам, я не думал об этом.

Аурелия промолчала, и, покачав головой, он вышел из комнаты.

Глава 5

Аурелия уже в пятый раз смотрела на свое отражение в зеркале люкса, который Люк забронировал для нее в отеле «Мандарин ориентал» в деловом районе Манилы. Она приехала несколько часов назад, и через несколько минут у нее была назначена встреча с Люком в баре отеля.

От сильного волнения ее тошнило, и она чувствовала головокружение.

Аурелия глубоко вздохнула и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Она наложила макияж в основном для того, чтобы замаскировать фиолетовые круги под глазами, поскольку она не очень хорошо спала с той самой ночи, десять дней назад, когда Люк вышел из ее спальни.

Она прикрыла глаза, и от воспоминаний ее головокружение даже усилилось. Она не могла думать о Люке, не вспоминая тот вечер. Осуждение и разочарование в его глазах. Путаница. И ее собственное отвратительное поведение.

В прошлый раз они оказались в постели, потому что она действительно этого хотела.

Когда Аурелия прикоснулась к нему, то почувствовала, как что-то внутри ее откликнулось, но затем все пошло не так. В тот момент, когда она легла на кровать, она онемела. Он стал для нее просто мужчиной, который хотел ее. И который собирался получить свое, не важно, каким способом.

Вот только Люк не воспользовался ситуацией, что делало его не похожим на остальных мужчин. И почему эта мысль так пугает ее?

Он, очевидно, не думал, что Аурелия другая. Она видела отвращение на его лице и осуждение в глазах, когда он открыл дверь в ванную. Он думал, что она принимает наркотики. А потом эти убийственные слова, они, казалось, выгравированы на ее лбу.

«Вы Аурелия Шмидт, известная певица».

Может, он и считает, что на сцене она может измениться, но ей было ясно: он не думает, что она может реально измениться как личность.

Аурелия выпрямилась и в шестой раз посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела немного бледной. Сделав глубокий вздох, она, оставив свою сумочку в номере, вышла из комнаты, чтобы встретиться с Люком.

* * *

Тропическая жара Филиппин окутала ее, как только она спустилась с трапа самолета, и сейчас, оказавшись на улице, она почувствовала, как воздух укрыл ее, будто горячее и мокрое одеяло.

Она шла по направлению к бару на заднем дворе, где Люк должен ждать ее. Она двигалась в бархатистой темноте, пальмы шумели на знойном ветру, звуки живого и никогда не спящего города были отчетливо слышны в ночном влажном воздухе.

Аурелия увидела Люка сидящим на стуле в баре. В ней все затрепетало, когда она пристально посмотрела на него. На нем был немного помятый костюм, галстук ослаблен, и в блеске тусклого освещения бара она могла видеть легкую щетину на его подбородке. Его голова была наклонена, и он держал стакан с виски. Она смотрела на него, как на какого-то подозрительного незнакомца, потому что он был таким не похожим на себя и в то же время тем же самым человеком.

Затем Люк поднял голову и увидел ее. Его лицо потемнело, а взгляд затуманился. Он пересек дворик и подошел к ней, на его губах играла улыбка.

– Аурелия. – Он смотрел ей прямо в глаза. Он не протянул ей руку, чтобы поприветствовать ее, и не сделал никакой попытки как-то прикоснуться к ней. Глупо, но ее это задело.

– Люк, – кивнула она в ответ, пытаясь контролировать свои эмоции.

– Хотите выпить?

– Только минеральной воды, пожалуйста.

Люк сделал знак бармену и повел ее к уединенному столику, стоящему в углу, в тени пальм.

– Перелет прошел нормально? – спросил он. – Ваш номер?

– Все прекрасно.

– Хорошо.

Бармен принес напитки, и Аурелия с радостью сделала глоток. Она понятия не имела, что сказать этому человеку.

– На завтра уже все решено, – сказал он, придерживаясь только бизнес-вопросов, – у меня здесь есть человек по работе с персоналом, Лия, она будет помогать вам. Также она проводит вас на выступление в три часа дня.

Аурелия смотрела в его пустые глаза и на его бодрую улыбку и вдруг подумала: «Он лжет. Весь этот разговор фальшивый. Все ложь».

И все же она понятия не имела, о чем он думал. Была ли она ему противна? И может ли она надеяться, что снова увидит в нем того человека, который улыбался ей такой понимающей улыбкой? Который верил, что она другая?

– Звучит неплохо, – кивнула она.

– Хорошо. – Он не допил свой напиток, но отодвинул его, давая понять, что закончил. – У меня много работы, которую надо доделать. Так что, возможно, я увижу вас на открытии.

Возможно? Аурелия почувствовала, как ее горло сжалось, и сделала еще один глоток воды.

– Отлично, – собравшись с силами, кивнула она. Весь этот разговор был бессмыслен, смешон. И какая-то ее часть отчаянно ждала чего-то настоящего.

– Хорошо, – опять сказал Люк и поднялся со стула. Аурелия тоже встала – не станет же она оставаться в баре одна. Она испытала чувство опустошения и разочарования, когда он покинул бар, ни разу не оглянувшись.

Люк снял галстук и выдохнул. Он знал, что не обладает обаянием своего брата Чейза и наглостью Аарона, но он определенно мог бы провести этот разговор и лучше. Он пытался держаться бодро и профессионально, но, каждый раз, когда он смотрел на Аурелию, он вспоминал, как обнимал ее. Сколько желания и эмоций он видел в ней, и мысли о делах вылетели у него из головы.

А может, дело даже не в Аурелии, может, все дело в нем. У него давно не было отношений и секса. И он всегда осторожно вел себя с партнером. Для него важно было общение, отношения, потому что он не хотел быть похожим на своего отца, который реагировал на каждую юбку, что в конечном итоге сгубило жизнь его жены.

Люк вспомнил горечь в ее голосе, когда она говорила ему: «Мне нравится, как вы произносите мое имя». Как она проводила пальцами по его лицу, неуверенно и в то же время с нежностью. Вспомнил, как она дрожала в его объятиях.

А потом она вдруг замерла, и Люк почувствовал, что… принуждает ее. Ему было очень стыдно.

Единственное, что он сейчас мог сделать, это избегать Аурелию. Так будет лучше для обоих. Когда он вышел из бара и направился к себе в номер, он понял, что следующие десять дней будут похожи на ад.

* * *

Аурелия стояла около импровизированной сцены в «Брайант» и старалась не нервничать. Тысячи людей собрались в просторном холле, отделанном хромом и стеклом. Все это убранство так отличалось от того, что было в Нью-Йорке.

Утро она провела с Лией, делая обзор по всем этажам магазина, затем проверила звук и подключение. Она старалась не думать о том, что ее ждет впереди.

Сейчас толпа ждала, когда она выйдет и будет Аурелией. Страх сковал ее тело, голова кружилась. Хорошо, что она проверила уровень сахара в крови. Если она сейчас потеряет сознание, то только из-за волнения.

– Тридцать секунд. – Парень за микшерским пультом сделал ей знак.

Аурелия кивнула в ответ. Она была в ужасе.

Девушка выглянула в зал и увидела возбужденную толпу. Некоторые держали диски и плакаты, собираясь взять у нее автограф. Она знала: они все ждали, что она сейчас выйдет, споет свой хит и будет при этом непристойно двигаться. И вообще делать все то, что когда-то прославило ее. Но она собиралась выйти в джинсах, с гитарой и понимала, что все будут в шоке.

О чем думал Люк, предлагая это? План не сработает. Все пройдет ужасно, это будет провал и для магазина, и для нее. Но сейчас поздно что-то менять.

Аурелия закрыла глаза, ужас, волна за волной, проходил через ее тело.

– Ваш выход.

На ватных, трясущихся ногах она вышла на сцену. Учитывая, что она выступала на огромных площадках, то не должна нервничать. Совсем. Это была маленькая сцена. Маленькая аудитория.

И тем не менее она боялась.

Девушка почувствовала, как волна удивления прошла через зал при виде ее.

Она села на высокий стул и нашла в толпе Люка. Он стоял в последних рядах, рядом с дверью. Но расстояние было слишком большое, поэтому она не смогла рассмотреть выражение его лица. Он выглядел холодным и неприступным. Их взгляды встретились, и он отвернулся. Аурелия вздохнула, она почти ощущала исходящее от него спокойствие.

– Спойте нам! – крикнул кто-то из толпы. – Хотим видеть Аурелию. Аурелию!

Ну, это было легко. Глубоко вздохнув, она начала петь.

Люк стоял вдали от сцены и ждал выхода Аурелии, борясь с тревогой и нетерпением. Он намеренно избегал ее и уверен, что это лучшее решение для них обоих. Тем не менее, стоя сейчас там, он почувствовал, как сомнения царапают его душу.

Люк никогда не стремился избегать чего-либо. Он упорно трудился всю свою жизнь, чтобы изгнать призраков прошлого, чтобы заслужить доверие и уважение окружающих.

Даже Аурелии.

Ему не нравилась мысль о том, что она сама готовилась к этому выступлению. Он понимал, что все это для нее довольно страшно. Возможно, стоило прийти к ней, сказать какие-то слова ободрения?

Но он знал, к чему это все могло привести.

Нет, так было лучше. И потом, Аурелия казалась вполне бодрой и решительной.

Люк почувствовал возбуждение толпы, когда девушка шла по сцене. Она была такая красивая и яркая в этих расшитых бисером джинсах, топе и с распущенными волосами. Потом она посмотрела на него, ее глаза были ясными и широко распахнутыми. Он вдруг почувствовал острое желание и отвел взгляд.

Кто-то крикнул, и Аурелия начала играть. Люку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она поет не ту песню, которую исполняла ему в Вермонте. Она пела один из своих старых хитов, но в этот раз под гитару. Подняв голову от гитары, она посмотрела на толпу взглядом, полным страсти. Классический взгляд Аурелии, который он так ненавидел. Все оживились и повеселели.

Люк почувствовал сильное разочарование. Они договаривались не об этом. Почему же она передумала? Из-за страха, или это какая-то месть?

Песня закончилась, и он услышал знакомый свист и выкрики. Ничего не изменилось. Аурелия ушла со сцены, и, несмотря на то что Люку надо было встретиться с местными сановниками, он повернулся и ушел из холла.

Он встретил Аурелию в комнате отдыха, которую она использовала, чтобы переодеться. Она стояла к нему спиной. Наклонившись, она убрала гитару на место. Желание и гнев вспыхнули в нем одновременно.

– Вы не исполнили свою песню.

– На самом деле исполнила, – повернувшись к нему, произнесла она без всяких эмоций.

– Вы знаете, о чем я говорю.

– Это не сработает. Я же предупреждала.

– Вы даже не дали песне шанс.

– Брайант, вы должны благодарить меня, я спасла вашу задницу.

– Вы спасали свою собственную, – ответил он. – Что случилось? Вы струсили?

– Думаю, я просто решила посмотреть правде в глаза.

Разочарование ударило его снова.

– Я нанимал вас для другого.

– Да? – Она подняла брови, губы изогнулись в знакомой и циничной улыбке. – А для чего вы меня наняли?

Он покачал головой.

– Не нужно меня соблазнять.

– Почему же? Ведь вы тот самый Люк Брайант, который приехал сделать мне деловое предложение и через два часа оказался в моей постели?

Люк почувствовал, как его кулаки сжимаются.

– Вы ведь тоже хотели меня.

– А я и не отрицаю этого. В отличие от вас.

Его ногти впились в ладони. Эта женщина была невозможна.

– Я никогда ничего не отрицаю! – Он заставил себя разжать кулаки. Думать, реагировать и говорить спокойно. – Послушайте, нам явно надо поговорить. Я должен вернуться назад и встретиться с одним человеком. Но мы еще поговорим с вами. Есть кое-что, что я должен сказать вам. – Она пожала плечами, и Люк, повернувшись, вышел из комнаты.

Вздохнув снова, она потянулась к сумочке. Она подправит макияж и выйдет к публике. Будет улыбаться и общаться с людьми. Она проживет этот день, а потом, в конце, скажет Люку, что уезжает домой. С нее хватит.

Часа через четыре все стали расходиться, и Аурелия вернулась в свой номер, измученная и огорченная. Ей удалось весь день избегать Люка, хотя она все время следила глазами за ним. Даже когда она смеялась и болтала, улыбалась, когда сочувственно кивала кому-то, кто говорил, что никак не ожидал увидеть ее с гитарой и в джинсах. Все это время она наблюдала за Люком.

Он выглядел таким серьезным, когда разговаривал с кем-то. Он слишком часто хмурился. Он стоял неподвижно, весь внимание. Аурелия могла сказать, что он был самим собой. Он не играл.

Аурелия хотела разорвать соглашение с Люком и вернуться в Вермонт. В безопасность. А теперь, спустя четыре часа, она ругала себя, как ругают ребенка. Не важно, что может подумать толпа, не важно, что Люк может подумать. Она должна попытаться измениться для себя.

Аурелия устало скинула туфли на высоком каблуке, сняла одежду. Ей нужен был горячий душ, чтобы смыть весь этот день. Она знала, что Люк хочет поговорить с ней, но последний раз, когда она видела его, он был увлечен разговором с деловыми людьми. Вероятно, он забыл о ней и о том, что собирался ей сказать.

Пятнадцать минут спустя, когда она переоделась в футболку и домашние брюки, раздался стук в дверь. Аурелия втянула воздух, провела рукой по еще влажным после душа волосам и пошла открывать. Взглянув в глазок, она убедилась в своем подозрении. Это был Люк. Он не забыл.

Она открыла дверь, и что-то дрогнуло внутри ее от его вида. Его волосы немного растрепаны, костюм слегка помят. Он выглядел уставшим.

– Длинный день? – спросила она, и он сухо кивнул.

– Это да. Могу я войти?

Он всегда спрашивал ее разрешения.

– Да, конечно.

Аурелия отошла в сторону, и Люк прошел внутрь. Она видела, как он бросил взгляд в сторону спальни, дверь в которую была открыта. Потом он повернулся к ней: выражение его лица было мрачным.

– Нам нужно поговорить.

Пожав плечами, Аурелия подошла к дивану и села, показывая всем своим видом, что она расслаблена.

– Тогда говорите.

Он глубоко вздохнул:

– Я сожалею о том, что произошло в Вермонте. Я не хотел этого.

Он выглядел таким искренним, так раскаивался, что она выбрала издевку как свое оружие.

– Вы говорите искренне, Брайант?

– Не называй меня Брайантом. Меня зовут Люк. И учитывая что мы едва не переспали, ты могла бы звать меня по имени. И на «ты».

Она напряглась.

– «Почти» – это ключевое слово. И это не дает тебе никакого права…

– Я говорю не о правах, а только лишь о любезности. – Люк сел напротив нее, лицо оставалось мрачным. – Я был честен с тобой, Аурелия…

– Извини, но это не принесет тебе очков. Я и так знаю, что ты не можешь по-другому.

– Просто остановись, – резко сказал он. – Хватит этих острот, скучающего тона и цинизма…

– Батюшки, какой список…

– Стоп! – Он наклонился вперед. На его лице было написано разочарование и даже гнев. – Хватит изображать из себя ту, кем ты не являешься.

Девушка замерла. Ей было нечего сказать. Эту маску наглости и развязности она использовала как щит. И сейчас Люк смотрел на нее своими темными глазами, прожигая насквозь. Она опустила голову и посмотрела на свои колени.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила она тихим голосом.

– Я хочу знать, что ты хочешь от меня?

Она подняла голову, удивленная. В горле пересохло, и она просто пожала плечами.

– Почему ты хотела переспать со мной?

Она отчаянно пыталась прятаться за остатки своей брони.

– А почему нет?

– Ну ведь тебе не понравилось?

Она вскинула подбородок.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, насколько хорошо ты знаешь мужчин, но большинство из нас может сказать, когда девушке нравится происходящее. – Его глаза сверкнули. – Обычно, если женщине нравится секс, она отвечает взаимностью. Она целует мужчину и обвивает ноги вокруг его тела и просит не останавливаться… А не лежит на постели, как восковое чучело.

Аурелия почувствовала, что краснеет. Она испытывала жар во всем теле.

– Может, ты меня разочаровал.

– Может, – мягко согласился Люк. – Признаюсь, я был слегка нетерпелив. У меня давно не было секса.

В этом они похожи. Аурелия сглотнула.

– Я не понимаю, к чему весь этот разговор.

– К тому, что если мы собираемся работать в течение следующих девяти дней, то нам нужно… – Он внезапно остановился и потряс головой. – Нет, это неправда. Речь идет не о каких-то рабочих отношениях.

Аурелия посмотрела на него с беспокойством:

– Тогда о чем же?

– Речь пойдет, – спокойно сказал Люк, – о том факте, что я не могу перестать думать о тебе с самой первой нашей встречи.

Аурелия заставила себя улыбнуться, хотя, как ни странно, в ее глазах показались слезы.

– Ты такой честный.

– Тогда и ты будь честной в ответ, – сказал Люк. – Ты хотела переспать со мной, потому что думала, будто мне нужен только секс?

– Нет, – практически шепотом сказала она, опустив голову. Ей было легче объяснить все честно, глядя в пол, а не на него. – Мне нравится быть с тобой. – Она удивлялась, почему он вообще захотел быть откровенным с ней.

– А что случилось? – Его голос был так мягок и нежен.

Она пожала плечами, все еще не поднимая головы.

– Слушай, я никогда не получала удовольствия от секса, ясно? Так что не волнуйся, это не оскорбление твоей мужественности или чего-то еще. – Люк молчал, и Аурелия рискнула взглянуть на него.

Он смотрел на нее так, будто она была проблемой, которую он решал.

– Никогда? – наконец сказал он.

– Меня не отвергали и не насиловали, если ты об этом.

– Но что-то случилось. – Это было утверждение, и она не собиралась отрицать его. Да, что-то случилось. Она потеряла невинность, и с той поры никогда больше не думала о сексе, как о чем-то приятном. Это был просто инструмент, а иногда и оружие, чтобы получить то, что нужно.

– Не важно, – отрезала Аурелия. – Я даже не знаю, почему мы говорим о сексе сейчас. Только деловые отношения, помнишь?

– Я помню.

– Итак… – Она выпрямилась и в упор посмотрела на Люка, давая ему понять, что они закончили разговор.

Он проигнорировал ее взгляд.

– Аурелия. – Она хотела, чтобы он не произносил ее имя. Имя, которое она всегда ненавидела, но все же… Когда Люк произносил его, она чувствовала себя не поп-звездой, а обычной девушкой, которая хочет быть любимой.

– Что? – резко спросила она, потому что злость – это все, что у нее осталось. Ее защита.

Люк покачал головой.

– Прости.

Аурелия смотрела на него молча, чувствуя тошноту. Он отпускал ее. Конечно. Она выступила не так, как он того хотел и сейчас собирался сказать ей, что она может уезжать домой. Все было кончено.

Четыре часа назад она была готова сама все бросить и уехать, но сейчас она чувствовала, как слезы закипают на глазах.

– Ну, – заставила она себя сказать и даже улыбнуться, – мы пытались, правда? Не важно. Я знала, что это авантюра. – Она пожала плечами и попыталась рассмеяться.

Люк нахмурился и замолчал.

– Что ты подумала? – Наконец поинтересовался он.

Аурелия неуверенно посмотрела на него.

– Концерты, правильно? Я имею в виду… многие зрители были сегодня недовольны…

– Они были бы довольны, если бы ты сделала то, о чем мы договорились, и спела свою новую песню.

– Им бы это еще меньше понравилось.

– Но ты даже не стала рисковать. Я прошу прощение и за это тоже. Мне следовало поговорить с тобой перед выступлением. Но я пытался держать дистанцию, потому что… – он замолчал и тяжело вздохнул, – потому что это казалось проще. Но я думаю, что так я только сделал хуже тебе.

Она не ответила. Весь этот разговор выбил ее из зоны комфорта.

– Но я не извинялся за концерт, – спокойно продолжал Люк, – я не собираюсь отменять твои выступления. Я уверен, что ты сможешь еще предстать перед публикой со своей песней.

– Не отменяешь? – недоверчиво сказала Аурелия. Это была надежда для нее, едва ощутимая, как дыхание младенца, но все же надежда.

– Да. Но я не хочу говорить об этом. – Люк смотрел ей прямо в глаза, и она увидела в них пламя. – Я хочу поговорить о нас.

– О нас?

– Да. Меня влечет к тебе. – Аурелия почувствовала, как ее сердце бешено забилось, но от счастья или страха, она не могла сказать с уверенностью.

– Так значит, речь пойдет о сексе.

Люк молча смотрел в окно, где солнце клонилось к закату, а город мерцал миллиардом огней.

– Ты представляешь, со сколькими женщинами я спал? – наконец спросил он.

– Я не знаю, пригодится ли мне эта информация.

– С тремя. – Он обернулся и посмотрел на нее с печальной улыбкой. Его глаза все так же были печальны. – С четырьмя, если учитывать нашу неудавшуюся попытку.

– Ясно. – Она понятия не имела, что ей сказать.

– У меня было всего три женщины. Отношения с каждой из них длились от нескольких месяцев до нескольких лет.

– Да ты и правда бойскаут, ни слова лжи. – Она чувствовала себя невероятно измученной, слишком много негативного опыта было у нее за спиной.

– Нет… Просто я всегда воспринимал секс очень серьезно. Для меня это нечто эмоциональное.

– Со мной все было не так?

Люк молчал так долго, что Аурелия задумалась, а слушал ли он ее.

– Это все равно что-то значило, – едва слышно проговорил он в конце концов. – С того самого момента, как я увидел тебя лежащей без сознания на полу в комнате, как ты открыла глаза, я… Я почувствовал… что-то.

– Почувствовал? – едко спросила она. – Что? Раздражение?

– Нет. – Он посмотрел ей в глаза, и она увидела в них искренность. – Я не знаю, что это было. Но я не могу притворяться, что ничего не чувствую к тебе. К тебе, прячущейся под маской поп-певицы, к тебе, которая написала ту песню.

Она сглотнула.

– Но ты ведь даже не слышал ее до…

– Я понял, о чем она, по твоим глазам.

Аурелия отвела взгляд.

– Я и не думала, что ты такой романтик.

– Я тоже.

Аурелия чувствовала, что ее сердце бьется так сильно, что это даже причиняло боль. Она как будто парила в небесах. И еще она испытывала страх. Самый настоящий страх, потому что она не знала, что Люк пытается сказать ей.

– И что… о чем ты говоришь?

– Я даже не знаю. – Он провел рукой по волосам и устало засмеялся. – Одна часть меня думает, что мы должны сохранять только деловые отношения. Провести девять дней вместе и потом больше никогда не видеться.

– Вероятно, это будет самым верным решением, – согласилась Аурелия, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно, хотя во рту у нее пересохло.

– Думаю, что да, – согласился Люк. – Я хочу чего-то другого.

– Поделишься?

Люк смотрел на нее долгим взглядом, и она увидела конфликт в его глазах. Почувствовала его.

– Я хочу начать сначала, – сказал он. – Я хочу забыть все то, что произошло или не произошло между нами. Я хочу узнать тебя.

– Ты в этом уверен? – полушутливо произнесла она.

– Я ни в чем не уверен, – признался он, качая головой. – Я даже не знаю, почему я говорю это.

– Ох, слишком много честности, скорее всего.

– Может быть. Но я хочу второго шанса. С тобой.

Аурелия закрыла глаза.

– Вопрос в том, – настойчиво продолжал Люк, – чего хочешь ты?

– Почему? – прошептала она.

– Что почему?

– Почему ты хочешь дать мне второй шанс?

– Просто собираюсь больше о тебе узнать.

Она почувствовала, как слезы появились у нее на глазах.

– Ты думаешь, что можешь спасти меня? Помочь мне?

– Нет, – сказал он, – я знаю, что я не могу никого спасать. – Он улыбнулся, хотя глаза по-прежнему оставались грустными. – Но я думаю, стоит помочь тебе разобраться в себе.

Она шмыгнула носом.

– И что теперь?

– Ответь на мой вопрос. – Слова словно застряли у нее в горле. Она молчала. – Ты хочешь попробовать еще раз? – спросил Люк. Он смотрел прямо на нее, и она поняла, что не может отвести от него взгляд.

Аурелия не могла произнести ни слова. Хотя ей было что сказать. «Да, хочу, но мысль ужасает меня. Что, если ты узнаешь меня и возненавидишь? Что, если ты причинишь мне боль? Что, если я почувствую себя еще более одинокой и опустошенной? Что, если я не смогу измениться?»

– Аурелия, – сказал Люк. Он все еще смотрел на нее и ждал ответа.

Она попыталась сказать ему все это, но смогла произнести только:

– Да.

Глава 6

Люк смотрел на бледное лицо Аурелии. Неожиданно слезинка скатилась по ее щеке.

Люк пришел сюда, чтобы сказать ей, что сожалеет о том, что было между ними: им нужно постараться избегать друг друга и сохранять деловые отношения.

Вот только он сказал совершенно иное. Что-то совершенно опасное и безумное. «Я хочу знать тебя еще больше». Нет, он не хотел. Он не хотел ничего знать об этой женщине. Он хотел уйти и забыть о ней навсегда.

Но вот как быть со своими принципами? Он всегда говорил правду. Он чувствовал что-то к ней. Он действительно хотел знать ее лучше. Хотя вероятность того, что он причинит ей боль, была слишком велика. И это пугало его.

– Люк?

Аурелия произнесла его имя с нерешительностью. Это было непривычно. Он чувствовал себя уязвимым, и ему это не понравилось. Он провел рукой по волосам, пытаясь придумать, что сказать.

Аурелия поднялась с дивана и схватила платок, который прижала к глазам, отвернувшись от него.

– Послушай, – сказала она ему, все еще стоя спиной, – может, это ошибка? У тебя такой взгляд, как будто ты всерьез сожалеешь об этом.

– Я бы не сказал, что всерьез. – Люк хотел пошутить, но она смотрела на него без тени улыбки. – Послушай, Аурелия. Для меня сейчас все ново. Я словно бреду сейчас в темноте.

– Как и я.

– У тебя когда-нибудь были серьезные отношения?

Ее глаза расширились, может, от страха.

– Так сейчас ты говорил о серьезных отношениях?

– Нет, – быстро ответил Люк, и она неуверенно улыбнулась ему. – Я просто интересуюсь.

Она снова отвернулась, и волосы упали ей на лицо.

– Ты спрашиваешь об этом из-за моих смелых откровений? Потому что я не получаю удовольствие от секса?

– Верно. – Да, об этом еще нужно будет поговорить. Что произошло с ней, Люк просто понятия не имел.

– У меня только однажды были серьезные отношения, – тихо сказала она, все так же стоя к нему спиной, – но они длились три года.

– Да? – Люк не должен был удивляться. Может, в прессе он и не видел упоминания о ее отношениях, но он знал из песен, что ее сердце было разбито. Он почувствовал что-то сродни ревности.

– Я бы не хотела говорить об этом.

– Хорошо. – Люк вздохнул. – Но если мы хотим попробовать… Если мы… Нам нужно быть честными друг с другом.

Девушка коротко рассмеялась.

– Ну, у тебя с этим не будет проблем.

– Вообще-то они есть. Я могу быть честным, но это не значит, что я выставляю сердце и душу напоказ. Никто в моей семье никогда не говорил об эмоциях. – Ему не нравилось признавать это. В этом была причина, почему он отдалился от семьи.

Аурелия сгорбилась и скрестила руки на груди.

– Ну а я никогда не была честной. Я так долго была настороже, что теперь не знаю, как отпустить себя.

– Ну вот видишь, – мягко сказал Люк, – ты честна прямо сейчас.

Она неуверенно засмеялась, и Люк почувствовал боль глубоко внутри. Он не знал всего до конца. И он хотел сделать так, чтобы она могла доверять ему.

– Дай нам шанс, Аурелия.

– Как?

С чего начать?

– Нам нужно быть в Сингапуре послезавтра.

Она посмотрела на него с опаской.

– Всего один день?

– Один день. Это будет наше свидание. – Для них обоих.

– А потом?

– Посмотрим. Мы проведем один прекрасный день вместе и посмотрим, как все пойдет.

– Один день. Свидание. – Аурелия словно пробовала эти слова на вкус. – Хорошо, – улыбнулась она.

Аурелия стояла в холле отеля и старалась не нервничать. Люк сказал ей, что он встретится с ней здесь в девять.

Когда в последний раз она была на свидании?

Аурелия не могла вспомнить, но не потому, что в ее жизни не было мужчин. Были, и даже слишком много. Просто она не ходила с ними на свидания. Ожидание приятной встречи сделало ее такой молодой, счастливой, легкомысленной и полной надежд!

Ха!

Она никогда не была такой. Может, ей и было двадцать шесть лет, но она как будто прожила три жизни. Люк Брайант, должно быть, видит что-то в ней, но, когда он обнаружит, что… Сглотнув, она попыталась побороть панику. Нет никакого смысла думать о будущем. Люк проведет с ней один день. Одно свидание. И к концу дня он, вероятно, будет иметь уже достаточно информации.

– Готова?

Аурелия обернулась и увидела Люка, который улыбался ей. Он был одет в темно-зеленую рубашку поло и шорты цвета хаки. Она подумала, что первый раз видит его в обычной одежде. Рубашка подчеркивала его фигуру. Она окинула взглядом загорелые ноги, а потом посмотрела на его улыбающееся лицо.

Люк положил ей одну руку на спину, и она почувствовала тепло его кожи, и дрожь прошла по ее телу.

– Куда мы едем? – спросила она, когда они вышли из отеля.

Роскошный седан и водитель ждали их у обочины. Люк открыл дверцу и помог ей сесть в машину.

– Камигин.

– Ками… что?

Он улыбнулся и сел рядом с ней, их бедра соприкоснулись. Она практически подпрыгнула от этого прикосновения.

– Камигин, – повторил он. – Небольшой остров в море Бохол.

– Полагаю, мы поедем не на машине?

– На машине мы доедем до аэропорта, а там пересядем на самолет до Мамбаджао, столицы острова, затем арендуем джип.

– Самолеты, поезда, автомобили.

– В целом поездка не должна занять более двух часов.

– Частный самолет – это классно.

Люк улыбнулся ей:

– Я могу быть классным парнем.

В этой улыбке она заметила что-то похожее на самодовольство. Она потратила много времени, чтобы оттолкнуть Люка и защитить себя. Так здорово было сейчас расслабиться. Беззаботно подтрунивать, чтобы насладиться…

Чем? Отношениями?

Она не собиралась заводить отношения. Люк, может, и хотел этого, но у нее другие планы. Аурелия отвернулась к окну, говоря себе, что только одно свидание. И ничего больше. К этому времени завтра они, должно быть, решат, что ничего не получится.

Частный самолет ждал их на взлетной полосе международного аэропорта Манилы. Аурелия и раньше летала на частных самолетах. Сейчас, стоя в главном салоне воздушного судна, она озиралась: кожаные подушки, шампанское в ведерке со льдом, – и почувствовала приступ паники.

– Что такое? – спросил Люк, стоя в дверях и глядя на ее лицо.

Она посмотрела на него, озадаченная, что он так легко разгадал ее настроение.

– Ничего. Все хорошо.

Люк понимающе смотрел на нее некоторое время, а затем, нахмурившись, кивнул.

– Я так понимаю, обстановка тебе знакома. Ты раньше уже сталкивалась с этим.

Она пожала плечами:

– Раз или два.

– Все это вызывает плохие воспоминания?

Как он догадался?

– Нет. Просто какое-то странное чувство.

– Не очень хорошее?

Аурелия открыла рот, чтобы все отрицать, но ничего не сказала.

– Может быть, – наконец произнесла она. И Люк слегка улыбнулся, понимая, как неприятен был для нее этот разговор. Неловкий, болезненный и ужасный.

– Как ты смогла так долго оставаться вне критики?

– Я находилась в Вермонте.

– И никто тебя не выдал?

– Там живут понимающие люди. И они лояльны к моей бабушке. – Слишком поздно Аурелия поняла, что сказала больше, чем хотела.

– Так Юлия Шмидт твоя бабушка?

– Нет. – Аурелия села в кресло и поежилась в прохладном салоне самолета. – Ну, мы собираемся лететь?

Люк сел напротив нее.

– Как только нам разрешат вылет. – Он ничего больше не говорил, а только смотрел на нее, и она отвела взгляд. Наконец она услышала, как турбины самолета заревели.

– Шампанское? – спросил он, и она кивнула, радуясь, что больше не задает ей вопросов.

Люк налил шампанское в бокалы и передал ей один.

– Ты знаешь, это ведь второй шанс? – Она посмотрела на него с опаской. – У нас ничего не выйдет, если ты собираешься постоянно все контролировать.

– Я не контролирую, – сказала она, и Люк поднял бровь. Аурелия сделала глоток шампанского, пытаясь отвлечься. – Я же сказала, что у меня это плохо получается. – Он опять промолчал, и, раздражаясь, она резко добавила: – Не так, как ты – обнажаешь свою душу.

– Обнажаю душу? – спросил он тихо и отвел глаза.

– Хорошо, – сказала она, ставя бокал с шампанским на столик между ними. – Что ты хочешь знать?

Люк посмотрел на нее озадаченно.

– Ты выглядишь так, будто идешь на расстрел.

– Я так и чувствую себя.

– Я думаю, ты всегда должна быть осторожна со своими словами.

– Это не про меня.

Он кивнул, соглашаясь с этим фактом. Было несколько статей в бульварной прессе, где муссировались сплетни о ее жизни.

– Так что же ты хочешь знать? – уточнила Аурелия.

– А что ты хочешь рассказать мне?

Она негромко засмеялась:

– Почти ничего.

– Ведь есть то, что ты хочешь мне рассказать.

Девушка улыбнулась, чувствуя, как напряжение внутри ее постепенно уходит.

– Ну… Мне нравится мороженое со вкусом бабл-гамма.

– Бабл-гамма? – Он театрально открыл рот. – Ты, должно быть, шутишь.

– Это вкусно.

– Оно ведь слишком сладкое.

Она наклонилась вперед:

– Розовое, приторно-сладкое, со вкусом жевательной резинки и даже маленькими ее кусочками. Ням.

– Вау! – Люк поднял руки. – Сдаюсь.

Она неожиданно рассмеялась. Люк тоже улыбнулся, по-настоящему. И от этой улыбки строгие черты его лица вдруг осветились, и она почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Его темные глаза сверкнули золотом. Аурелия медленно покачала головой.

– Я не думала, что у тебя есть чувство юмора.

– Я очень застенчивое существо. Юмор проявляется только в редких случаях.

– Это точно. – Она задумчиво посмотрела на него. – А какой твой любимый сорт мороженого?

– Не бабл-гамм.

– Это мы уже поняли.

– Возможно, ванильное.

– Ванильное? – Аурелия закатила глаза. – Как-то слишком скучно.

Уголки его губ приподнялись.

– Нет, оно тоже очень вкусное.

– И почему ванильное?

– Оно никогда не разочарует тебя. Другие сорта могут разочаровать. Слишком много орехов в ореховом мороженом или недостаточно мяты в мятном.

– Да, я думаю, я была бы слишком сильно разочарована, если бы в мороженом с печеньем оказалось бы слишком мало печенья.

– В точку. – Он одобрительно кивнул. – Но ванильное… Никакого разочарования. Вполне заслуживает доверия.

«Как ты?» Она почти произнесла эти слова. Слишком много откровенности. Она не была готова к этому.

– Ну, – она шевельнулась в своем кресле и улыбнулась ему, – вот мы и растопили лед между нами.

– Или мороженое.

– Очень смешно.

– Я же сказал, что мое чувство юмора проявляется только в особых случаях. А вообще, – Люк посмотрел на нее и сделал глоток шампанского, – тебе можно есть мороженое? Оно увеличивает уровень сахара в крови.

– Только в умеренном количестве.

Люк кивнул в сторону сумочки, стоящей у ее ног.

– Я должен был спросить раньше: ты взяла все необходимое?

– Я взяла тестер для измерения уровня сахара.

– Когда у тебя обнаружилась эта болезнь?

– Мне было семнадцать. – Она сглотнула, вспоминая те ужасные первые дни. Тогда калейдоскоп событий сменял одно другим, и она была ошеломлена и ужасно напугана.

Слишком поздно она поняла, что Люк наблюдает за выражением ее лица, видя все эти эмоции. Эмоции, которые она хотела бы скрыть.

– Как это случилось?

– Обычные симптомы. Потеря веса, чрезмерная жажда, головокружение.

Его глаза сузились, и она поняла, о чем он думает.

– Бульварная пресса утверждала, что у тебя анорексия. Проблемы с алкоголем. Передозировка наркотиков.

Аурелия пожала плечами:

– Журналисты любят врать. И в любом случае я не святая. – Она вскинула подбородок и попыталась улыбнуться, но ее сердце бешено колотилось.

Люк не сводил с нее взгляда.

– А кто святой?

– Он потер подбородок, не подозревая даже, как привлекателен был сейчас. Он двигался с бессознательной грацией, и ее взгляд приковывался к его широким плечам. Все в нем словно кричало о силе и мужественности.

– Почему ты никогда не заявляла о своей болезни публично?

Аурелия откинула голову на спинку кресла, внезапно почувствовав себя усталой.

– Это признание было бы довольно скучным.

– Скучным?

– Гораздо интереснее позволить всем отгадывать, что происходит со звездой. Так мой агент сказал мне однажды.

– Твой агент идиот.

– Да, похоже на то. Я уволила его пару лет назад.

– С тех пор ты могла бы сделать заявление о том, как все было на самом деле.

– А может, я не хотела.

– Почему?

– Потому что говорить правду, зная, что никто тебе не поверит, еще хуже, чем не говорить правду и позволять людям строить версии. Но я думаю, ты не понимаешь, – закончила она.

Люк молчал, и Аурелия видела, как он напряжен.

– Я понимаю, – низким голосом сказал Люк, и Аурелия не стала уточнять, о чем он.

К тому времени, как они прибыли в Камигин, Аурелия снова расслабилась. Люк перевел разговор на нейтральные темы, говоря о кино и о том, какую команду она поддерживает, «Янки» или «Мец».

– Конечно, «Мец», – торжественно заявила Аурелия и увидела блеск в его глазах, что заставило ее улыбнуться.

Они приземлились в крошечном аэропорту и взяли такси, проржавевший джип, чтобы добраться до Мамбаджао.

Столица Камигина оказалась маленьким городком с покосившимися домами и деревянными верандами с жестяными крышами. Узкие улочки с шумными велосипедистами, продавцами фруктов, и детьми, снующими везде. Это настолько отличалось от обычных путешествий Аурелии! Обычно она передвигалась в лимузинах, останавливалась в отелях высокого класса и никогда не выходила за пределы строго контролируемой зоны. Она всегда хотела побродить по пыльным улицам.

– И что мы будем делать в первую очередь? – спросила она, и Люк, улыбнувшись и взяв ее за локоть, увел подальше с пути велосипедиста, везущего воз с ананасами.

– Я подумал, что мы могли бы что-то выбрать для обеда на рынке, а затем подняться на водопад и устроить там пикник.

– Водопад? Ты был там раньше?

– Да, когда последний раз приезжал в Манилу.

Аурелия почувствовала необоснованное покалывание ревности. Был ли он один? Может, это его излюбленное место для романтических свиданий?

– Один, – тихо добавил Люк, но с оттенком иронии, что заставило ее покраснеть.

Опять. Еще никогда она столько не краснела в присутствии мужчины. Казалось, сейчас ее маска наглости и самоуверенности спала с нее.

– Пойдем. – Люк повел ее вдоль рыночных рядов, заваленных местными продуктами и рыбой. – Что-нибудь нравится?

Аурелия смотрела на горы фруктов, пиалы с лапшой и лотки со спринг-роллами.

– Хрустящая пата? – предложил Люк. – Это жаренная во фритюре свиная нога.

Девушка вздрогнула.

– Не думаю, что готова к экспериментам.

– Это довольно вкусно.

– Ты пробовал?

– Мне нравится узнавать новое.

Аурелия указала на прилавок с желтыми круглыми фруктами, похожими на картофель.

– А это что?

– Лангсат.

– Ты пробовал?

– Да, но будь осторожна. Если они неспелые, то ужасно кислые. А если спелые, то приторно-сладкие. Попробуй.

Он взял плод и пальцем проверил его спелость.

– Держи. – Продавец быстро очистил фрукт, и Аурелия с опаской попробовала его, а затем быстро выплюнула.

– Гадость.

– Горько, да?

– Ты как будто совсем не удивлен.

Люк пожал плечами, и Аурелия стукнула его в плечо.

– Ты сделал это нарочно.

– Попробуй этот.

– Почему я должна доверять тебе? – спросила она, когда он протянул ей еще один фрукт.

– Потому что все заслуживают второго шанса. Даже фрукты.

Что-то в его серьезном тоне заставило ее сердце забиться чаще. Она откусила фрукт и почувствовала поразительную сладость. Ее глаза расширились.

– Ух ты!

– Видишь? – В его тоне чувствовалась самоуверенность, и она закатила глаза.

– Спасибо за этот урок. Я усвоила истину. Все заслуживают второго шанса.

– Не все. – И отдав несколько монет продавцу, Люк, положив ей руку на спину, повел ее к другому прилавку. – Только я и этот фрукт.

Аурелия взглянула на него, на его волевой профиль, жесткую линию рта. Что он пытается доказать?

Люк положил несколько этих фруктов в соломенную корзину, которую купил у другого продавца, потом они добавили манго, роллы, местные колбаски и холодную лапшу. Солнце припекало, и, хотя воздух был влажный, Люк купил шляпы от солнца и две бутылки воды.

– А теперь к водопаду, – сказал он, и Аурелия последовала за ним к покрытому жестяной крышей гаражу, где после переговоров с юным продавцом они стали обладателями старого и потрепанного джипа.

– Ваша карета, мадам.

Она с сомнением посмотрела на него:

– Я не в восторге от мысли, что это чудо поломается где-то посреди джунглей.

– Не волнуйся, все будет хорошо.

Люк положил все купленное в багажник, подал Аурелии шляпу от солнца и сел на место водителя. Она не могла отвести глаза от его рук на руле, когда он уверенно вел эту ржавую машину по переполненным улицам столицы, а затем выехал на открытую дорогу, ухабистую и разбитую.

Ветерок и солнце ласкали ее кожу. Вдали виднелись высокие горы, действующие вулканы, как сказал ей Люк, были темными зелеными горбами на фоне туманного неба. Аурелия откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. Когда в последний раз она чувствовала себя такой счастливой? Это было слишком давно. Улыбаясь, она позволила себе помечтать.

– Мы приехали.

Аурелия открыла глаза и увидела, что Люк остановился на пятачке гравия. Видимо, это была стоянка. И их джип был единственной машиной здесь.

Девушка потерла глаза:

– Должно быть, я задремала.

– Совсем немного. – Было что-то интимное в том, как он сказал это. Она представила, что он наблюдал за ней, пока она спала. Положила ли она голову ему на плечо? А может, у нее текли слюни? Ужасно.

– И где именно мы?

– Это не важно. – Люк вышел из машины и взял корзинку. – Мы пойдем через джунгли к водопаду. Он находится примерно в миле отсюда.

– Миля по джунглям? – Она с сомнением посмотрела на свои кожаные сандалии. – Ты должен был сказать мне об этом марш-броске.

Люк изобразил раскаяние.

– Прости. Но там в основном деревянные настилы на дорожках, так что, думаю, ты будешь в порядке.

– Ну, если так…

Аурелия последовала за ним, как он и сказал, по деревянной дорожке, проложенной прямо в джунглях. Всего через несколько минут она почувствовала, какой Люк стал влажный, горячий и плотный. Птицы щебетали, сверчки стрекотали, она думала, что это цикады. Джунгли были словно живой, дышащий организм вокруг нее. Ярко-зеленая ящерица бежала впереди них по дорожке, и какая-то птица где-то в чаще издала скорбный звук.

– Ничего себе, – сказала Аурелия, положив руку себе на грудь, – это было… впечатляюще.

Люк оглянулся на нее:

– Ты в порядке?

– Да, просто я… я думала, что на первом свидании мы пойдем… в кино.

Он криво улыбнулся:

– Я знаю, ты считаешь меня скучным. Но кино? Думаю, я могу придумать что-то получше.

– Я вовсе так не считаю.

– Ты думаешь, что я похож на ванильное мороженое.

Аурелия смотрела на него, крепко держась за перила дорожки. Ее сердце сильно колотилось.

– Да, – тихо призналась она. Это было самое честное признание в ее жизни. – Вполне заслуживаешь доверия.

Глаза Люка потемнели.

– Не делай преждевременных выводов, – сказал он и, отвернувшись от нее, пошел дальше по дорожке.

– Ты имеешь в виду, что ты не такой?

– Я имею в виду, что ты пока не доверяешь мне. Я должен заслужить доверие.

Несмотря на сильную жару, во рту у нее пересохло.

– И ты хочешь заработать доверие?

Он бросил на Аурелию пристальный взгляд, его глаза стали еще темнее.

– Да.

Аурелия хотела сказать Люку, что она уже доверяет ему, но слова эти почему-то не смогла произнести. Некоторое время они шли молча, потому что дорожка была покосившейся, а потом и вовсе уперлась в несущийся поток.

Аурелия подняла брови.

– И что теперь, Тарзан?

– Мы пересечем его.

– А я тебе уже говорила про мои кожаные сандалии?

– Упоминала.

– И?..

– Я беспокоюсь о том, чтобы большой палец моей ноги не был откушен гигантской барракудой.

Люк рассмеялся, открыто и безудержно, отчего на ее лице появилась глупая ухмылка. Ей нравилось, как звучит его смех.

– Я не думаю, что там есть гигантские барракуды.

– Правда?

– Только небольшие.

Она поджала губы и положила руки на талию.

– Это твое чувство дает о себе знать?

– Все, оно уже улетучилось. – Люк встал на камень, который выступал из воды, и протянул руку. – Иди сюда.

Девушка осторожно протянула ладонь. Его рука была сухой и теплой. И твердой. Он помог ей встать на камень. Их бедра соприкоснулись. Тепло распространилось по ее телу.

– Как уютно, – пробормотала Аурелия, и он улыбнулся.

– Следующий камень.

Они ступали с камня на камень, но где-то в середине потока она посмотрела вниз и увидела маленькую голубую рыбку, прямо около ее ног. Аурелия покачнулась, и Люк крепко обнял ее за талию, помогая ей сохранить равновесие.

– Секрет заключается в том, чтобы не смотреть вниз.

– И ты только сейчас говоришь об этом?

Еще пара камней, и они оказались на другой стороне. Люк довольно самоуверенно улыбнулся своей спутнице, и она покачала головой.

– А что, если бы я упала?

– Но ты не упала.

– А вдруг? Если бы ты поскользнулся?

– Я? Поскользнулся? – Он покачал головой, а потом посмотрел на нее, наклонив голову набок. – Это бы все испортило, да?

Она улыбнулась:

– Не все. Но после этого фрукта…

– Было вкусно.

Не выпуская ее руку из своей, он повел ее вдоль ручья. Аурелии нравилось чувствовать его пальцы, переплетенными с ее пальцами. Они шли вдоль берега по извилистой тропинке вверх, сквозь густую листву, пока вдруг Люк резко не остановился.

– Закрой глаза.

– Хорошо. – И Люк осторожно провел ее немного вперед.

– Открывай, – тихо сказал он.

Аурелия выполнила его просьбу и ахнула от удивления.

Глава 7

– Ух ты!

– Правда впечатляет?

Аурелия отвернулась от великолепного вида и посмотрела на самодовольное лицо Люка.

– Я бы не сказала, потому что мои сандалии определенно испорчены.

– Кожа высохнет.

– Это удивительно, – призналась она, заметив счастливую улыбку Люка.

– Давай найдем место для пикника. – Он повел ее вдоль скал, пока они не нашли плоский камень. Теплый от солнца и идеально подходящий для привала.

Аурелия вытянулась на камне, пока Люк вытаскивал продукты из корзинки. Девушка смотрела на водопад. Это действительно было захватывающее зрелище: вода вытекала из покрытых папоротником горных пород и падала в бассейн с высоты около пятидесяти футов или чуть больше.

Повернувшись, она увидела, что Люк чистит лангсат. Он поднял голову и глянул на нее, в его глазах прыгали чертики.

– Рискнешь попробовать еще один фрукт?

– Не знаю, осмелюсь ли.

– Будет вкусно, обещаю. – И все с тем же озорным взглядом он поднес кусочек фрукта к ее губам. Его пальцы коснулись ее губ. Это прикосновение послало маленькие импульсы, сжигая ее изнутри. Она остро ощутила желание.

– Вкусно, – выдавила Аурелия, облизывая губы, на которых были капельки сока. Сердце, казалось, было готово выскочить из груди. И это прикосновение, и все эти чувства и мысли закрутили ее в водовороте эмоций.

– Слушай, – сказала она, пока Люк доставал бумажные тарелки, – я ничего не знаю о тебе.

– А что ты хочешь узнать?

– Что-нибудь. Все, что угодно. Где ты вырос?

– Нью-Йорк и Лонг-Айленд.

– Думаю, ты вырос в довольно привилегированном обществе. «Брайант энтерпрайз» и все такое? – Она почти ничего не знала о семье Брайант, но предполагала, что они были богаты. Их фото были в журналах, а не в листах бульварной прессы. – А брат?

– У меня их два.

– Вы близки?

– Нет. – Люк старался говорить мягко, но она почувствовала боль.

– Почему нет?

Люк пожал плечами:

– Аарон тупица, а Чейз давно уже отстранился от всего.

– Даже так! А что это значит на самом деле?

Люк вздохнул и облокотился на скалу позади него.

– Это значит, что мой брат Аарон любит командовать. Я не могу винить его в этом, потому что мой отец всегда говорил ему, что он будет генеральным директором, «Брайант энтерпрайз», когда станет постарше. И он должен быть ответственным, авторитетным и так далее.

Аурелия заметила, как напрягся Люк; его глаза сузились, и он смотрел на водопад. Солнечный свет заставлял брызги переливаться всеми цветами радуги.

– А Чейз?

– Это мой младший брат. Он всегда был бунтарем, попадал несколько раз в беду, его даже исключали из школы-интерната. Мой отец лишил его наследства, когда Чейз был в колледже.

– Ох!

– Я не знаю, заботит ли Чейза все это. Он сколотил свое собственное состояние, работая архитектором. И вряд ли он захочет когда-нибудь связаться с семьей снова.

Аурелия обхватила руками свои колени.

– Это печально.

– Разве? – Люк поднял брови. – Всякий раз когда мы встречаемся, он выглядит счастливым. Всегда шутит.

– Может, это лишь его маска?

– Может.

– А как насчет тебя? – тихо спросила Аурелия.

– Я думаю, я был типичным средним ребенком.

– Как это?

– Оказался между двумя сильными личностями. Когда мы стали старше, то просто разошлись в разные стороны, и все стало намного проще.

– Звучит как-то грустно…

– Нет. – Люк повернулся к ней с улыбкой на губах, хотя Аурелия еще могла чувствовать его печаль. – Я не скучаю по своему детству. Я был застенчивым, неуклюжим и даже немного заикался. – Он говорил легко, как будто сейчас это не имело значения. Но Аурелия знала, что ему больно. – Мой отец не проводил со мной много времени, сказать по правде. – Он отвел взгляд. – Он вообще почти не общался со мной.

– Так похоже на мое детство, – тихо сказала Аурелия.

Люк повернулся к ней. Он внимательно и с беспокойством смотрел на нее:

– Поделишься?

Девушке мешал говорить комок в горле. Она никогда никому не рассказывала о своем детстве.

– Ну, моя мать не занималась мной. А отец вообще не показывался.

– Кто тебя вырастил? – спросил Люк. – Твоя бабушка?

– Я провела с ней только одно лето, когда мне было одиннадцать. Но это было самое счастливое время в моей жизни.

– А где ты выросла?

– Моя мама никогда не оставалась надолго на одном месте. Она устраивалась на работу в закусочную, пристраивала меня в школу, находила себе сомнительных дружков. Когда же они начинали воровать у нее деньги и поколачивать ее, она отправлялась дальше и тащила меня за собой.

– Это ужасно, – тихо сказал Люк, и Аурелия пожала плечами.

– Ничего.

– Юлия Шмидт, – сказал он через минуту. – Твоя мать. Ты купила дом у нее, да?

Она кивнула.

– Когда моя бабушка умерла, она оставила дом моей матери. Мне было только семнадцать. Я думаю, бабушка надеялась, что моя мать осядет на одном месте.

– Но?

Аурелия вздохнула:

– Она не хотела сидеть на одном месте. Так что я купила у нее дом по высокой цене. Но к тому времени я уже была известна, и эта покупка была мне по карману.

– И у тебя наконец появился дом.

Она заморгала, пораженная тем, как быстро он ее понял. И сейчас она чувствовала себя легко и непринужденно: беспокойство отступило.

– Должно быть, ты переживала после смерти бабушки, – сказал он через минуту, и она кивнула.

– Я до сих пор скучаю по ней.

– А твоя мать?

Девушка пожала плечами.

– Она имеет обыкновение появляться внезапно, чтобы попросить денег. Но теперь, когда я больше непопулярна, она исчезла. – Аурелия вздохнула и вытянула ноги. – Но я уверена, она еще появится однажды.

– Так ты на самом деле одинока.

Очень одинока. Несмотря на то, что сейчас она себя такой не чувствовала. Аурелия хотела сказать Люку, что он помог сделать ее немного счастливой, но страх удержал ее. Она все еще боялась оказаться отвергнутой.

– Что насчет твоих родителей? Они участвуют в твоей жизни?

Он покачал головой:

– Они умерли.

– Сожалею. Как это случилось?

– У отца был сердечный приступ вскоре после того, как я окончил колледж. – Пауза, в которой чувствовалась его нерешительность. – У матери диагностировали рак молочной железы, когда мне было тринадцать.

– Прости. Это ужасно.

Люк кивнул, лицо все так же ничего не выражало. Он держал что-то в себе. Аурелия подозревала, что это была боль, которой он не хотел делиться. Она решила не давить.

– Ты тоже одинок, – тихо сказала она после минутного молчания, и Люк протянул ей руку.

– Не сейчас, – сказал Люк, и сердце Аурелии отчаянно заколотилось. – Давай поплаваем.

– Плавать? – Девушка с настороженностью и сомнением посмотрела на глубокий бассейн, расположенный внизу. – А как же гигантские барракуды?

– Ты говоришь про этих небольших особей? Они дружелюбные.

– Я не взяла купальник.

– Я уверен, мы что-нибудь придумаем, – спокойно сказал Люк. – Или ты не хочешь?

Еще одно задание на доверие? Она так привыкла, что мужчины видят в ней только красивую игрушку. Трофей. И она одобряла это раньше, в конце концов. И все же она понимала, что Люк другой.

– Хорошо, – сказала она. – Давай искупаемся.

Люк повел ее вниз по узкой тропинке. Аурелия смотрела на водопад, который каскадом падал вниз и взбивал воду в пену в спокойном бассейне внизу.

– Хорошо, что ты не смущаешься больше, – проговорила она, когда Люк через голову стянул рубашку поло. От вида его обнаженной груди у нее пересохло во рту. Его плечи были широкими, грудь мощной и загорелой. Она поняла, что фактически с открытым ртом рассматривает его, потому что Люк понимающе ей ухмыльнулся и сбросил шорты.

На нем были боксеры, и Аурелия не могла отвести взгляд от его бедер. Что же касается того, что было скрыто под ними…

– Если ты и дальше будешь смотреть на меня, то я застесняюсь, – сказал Люк с иронией в голосе.

Она улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза:

– Не думаю, что меня это расстроит.

– Теперь твоя очередь, – кивнул он, указывая на ее бледно-розовый сарафан.

Люк уже видел ее без одежды. И видел в скудном концертном наряде. Тем не менее сейчас все казалось другим. Более искренним, наверное. Она спустила бретельки с плеч и сняла сарафан.

– Я ношу очень скучное белье. – Просто обычный хлопковый бюстгальтер и шорты-трусики. Тем не менее она чувствовала себя почти голой под жадным взглядом Люка. Она чувствовала, как жар разливается по ее телу, наполняя каждую ее клеточку желанием.

Улыбнувшись, Люк повернулся к водоему.

– Кто последний?! – крикнул он и нырнул. Аурелия наблюдала, как он вынырнул и отряхнул воду с лица. – Тот тухлое яйцо, – закончил он торжественно, и она рассмеялась, по-прежнему не двигаясь.

– Трусишь?

– Я предпочитаю слово «осторожничаю». – Она плавала только в неглубоких бассейнах.

– Разве ты не купалась в озере летом, в Вермонте? Это то же самое. На самом деле даже лучше, потому что на дне песок, а не грязь.

Она смотрела на него пораженная. Как он догадался? Или знал? Она плавала в озере в Вермонте с грязным илистым дном. Она проводила там много времени.

– Давай же. Ты можешь забраться мне на плечи, если барракуда будет проплывать мимо. Случайно.

Сделав глубокий вздох, Аурелия разбежалась и прыгнула в воду: на мгновение она осталась под водой, наслаждаясь тишиной и неподвижностью, пока не почувствовала руки Люка на своих плечах, который вытащил ее.

– Что…

– Ты хочешь до смерти меня напугать? – почти закричал он. – Я думал, ты утонула.

– Я умею плавать.

– А может, тебя укусила барракуда?

Аурелия засмеялась, но вскоре улыбка исчезла с ее лица, когда она увидела глаза Люка. Они стали темными, зрачки расширились. Он по-прежнему держал ее за плечи и стоял достаточно близко, так что она смогла увидеть капельки воды на его коже, изгиб его губ, которые, она знала, были мягкие, теплые и вкусные.

Затем Люк отпустил ее и поплыл в сторону водопада.

– Плыви за мной! – крикнул он через плечо, и она почувствовала разочарование.

Хотела ли она, чтобы он ее поцеловал?

Да, хотела.

Как романтично. Как волнующе. И как обидно, что он этого не сделал.

Покачав головой, она подплыла к нему.

– Позади водопада есть пещера. Нужно просто проплыть под водопадом, и ты попадешь в нее, – объяснил он.

– Хорошо.

Люк нырнул первым, и Аурелия последовала за ним, вынырнув через несколько секунд в небольшом гроте. Водопад создавал подобие занавеса, скрывая их от мира. Люк подтянулся и сел на выступ. А потом протянул руку ей.

Они сидели там бок о бок в тишине. И Аурелия почувствовала себя полностью расслабленной. Она никогда не ощущала себя так спокойно в присутствии другого человека. И она хотела сказать ему об этом.

Аурелия с улыбкой повернулась к нему:

– Это удивительно. Весь день удивительный.

Люк кончиками пальцев прикоснулся к ее щеке.

– И для меня тоже. – Его взгляд был таким нежным, а губы так близко…

– Люк… – Она не была уверена в том, что решится сказать: «Поцелуй меня». Потому что она этого хотела. Отчаянно. Но он не стал этого делать. Он даже не дослушал ее, просто соскользнул в воду и проплыл под водопадом.

Вздохнув, Аурелия последовала за ним.

Они еще немного поплавали, потом подурачились на отмели, брызгаясь и смеясь, и наконец вернулись на нагретые солнцем скалы, чтобы обсохнуть.

Девушка сидела на камне, опершись руками позади себя и вытянув ноги. Она была только в нижнем белье и при этом чувствовала себя вполне естественно. Она весь день была сама собой. И она хотела, чтобы Люк видел ее настоящую.

– А как получилось, что ты стала знаменитой, если твоя мать везде таскала тебя с собой? – спросил Люк, когда они уютно устроились на берегу.

– Ночной караоке – бар в Канзасе.

– Ты пела в караоке?

– Мы обе пели. У нас с матерью сложилась команда «мама – дочка».

– О!

– Что тебя удивило? – насторожилась Аурелия.

– Твоя мать, она ведь непопулярная персона?

– Нет.

– Держу пари, что она немного завидовала тебе, ведь ты, молодая, красивая, талантливая, смогла добиться высот, а у нее так ничего и не получилось.

Странно, но Аурелия никогда не думала об этом. Она никогда не считала, что ее мать завидовала ее успеху. Но сейчас, оглядываясь на тот вечер, изменивший ее жизнь, она вспомнила, какой тихой была ее мать. Конечно, Пит многое наговорил, обещая, что она станет звездой.

Аурелия попыталась выкинуть эти воспоминания из головы. Она знала, что все началось тогда. Ее разрушение. И создание образа дерзкой звезды.

– Плохие воспоминания, – тихо сказал Люк. – Прости.

Она покачала головой. В горле был комок.

– Я чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Если бы кто-нибудь сказал мне, что я…

– Сказал что?

Она сглотнула: время полной откровенности.

– Что я потеряю свою душу. Что я продаю ее, потому что я даже не понимала, что получу.

Люк нахмурился:

– Думаю, славу.

– Не только ее…

Он молчал некоторое время.

– Никогда не отдавай свое сердце, – процитировал Люк ее песню. – Кто-то делал тебе больно?

– Да, – выдавила она. – Мое сердце было разбито уже в тот момент, когда все началось.

Глава 8

«Мое сердце было разбито уже в тот момент, когда все началось».

Аурелия сказала эти слова с такой щемящей тоской, но он не понял, что она имела в виду.

– Я не понимаю, – сказал тихо Люк.

Но она только покачала головой.

– Я не хочу говорить об этом. Не хочу разрушать этот идеальный день, рассказывая о своем прошлом. А день был идеальный. – Она посмотрела на Люка своими удивительными глазами, и он почувствовал тоску.

Так много раз Люк хотел поцеловать ее сегодня. Когда Аурелия, уперев руки в бока, смотрела на него с озорством в глазах. Когда он вытащил ее из воды, и они были так близко друг к другу, что ему пришлось бороться с собой, чтобы не притянуть ее к себе.

Черт, он все время до умопомрачения хотел ее! Но держал дистанцию. Потому что дело не только в желании.

Он хотел, чтобы Аурелия доверилась ему.

Он позволил ей соблазнить себя, позволил себе пойти на поводу у своих собственных чувств. Потому что его желание было слишком сильным. И только когда он увидел боль, которая жила в ее сердце уже давно, он смог остановиться. Тем не менее он опасался, что уже каким-то образом обидел ее.

«Мое сердце было разбито, когда все началось».

Что она имела в виду? Что какая-то сволочь издевалась над ней? Внезапно появившееся желание убить этого человека голыми руками удивило его. Аурелия вызывала у него нежные чувства, которые не появлялись у него уже довольно долгое время. Сейчас он видел, что всю свою жизнь просто плыл по течению, никогда не заходя слишком далеко, используя работу в качестве оправдания, потому что все романтические чувства были пугающими.

«Что случилось с твоими родителями?»

На секунду он хотел сказать ей правду. Но этот секрет был похоронен так глубоко внутри его, что вряд ли он когда-нибудь решится о нем рассказать.

– Этот день был идеальным, – согласился Люк. – Но уже поздно, и нам надо еще сделать небольшой переход через джунгли, потом прокатиться на джипе, успеть на наш самолет обратно.

– Обратно в реальность, – грустно сказала Аурелия, и Люк протянул ей руку.

– Может, сейчас реальность не будет такой уж плохой, – тихо сказал Люк. Этот день заканчивается, что принесет им завтра?

Они молча вернулись к джипу, джунгли были полны жизни вокруг них. Когда они вышли на солнечный свет, блестящая синяя бабочка подлетела близко к лицу Аурелии и даже села ей на волосы. Девушка засмеялась, и Люк улыбнулся, видя ее радость. И вдруг, возможно, импульсивно, она наклонилась и коснулась губами его губ.

Люк замер: он вдруг понял, что Аурелия искренне хотела его поцеловать и не стал сопротивляться этому порыву.

К тому времени как они сели в самолет, Аурелия была уставшей и сонной. Она свернулась клубочком на одном из кожаных диванов; когда Люк пришел и сел рядом с ней, она положила голову ему на плечо и почувствовала себя так спокойно. Люк обнял ее одной рукой и привлек к себе, так что ее голова удобно устроилась на его груди. Она прижалась к нему сильнее, и, когда самолет взлетел, она уже сладко дремла.

Они вернулись в отель, когда уже стемнело, и Люк проводил Аурелию до номера. У дверей Аурелия повернулась к нему, чувствуя, как ее сердце бьется о ребра. Должна ли она попросить его зайти? А хочет ли она этого?

Вынув ключ, она замешкалась и повернулась к Люку.

– Ну, – сказала Аурелия, – вот.

Люк коснулся рукой ее щеки. Ощущение его теплой ладони было обнадеживающим и захватывающим. Но все равно она напряглась. Она хотела этого, действительно хотела, но…

– Спокойной ночи, Аурелия. – Люк опустил руку и повернулся, чтобы уйти.

Аурелия смотрела на него с недоверием и немного разочарованно.

– Ты имеешь в виду… ты не собираешься целовать меня?

Люк повернулся, его глаза сверкнули.

– Нет.

– Но…

– И ты не хочешь меня.

– Хочу, – призналась она, понимая, как неубедительно это прозвучало.

– Может, – спокойно сказал Люк, – ты сама не знаешь, чего хочешь? И пока ты это не узнаешь, я и пальцем не прикоснусь к тебе.

* * *

Следующее утро выдалось жарким и солнечным, Аурелия лежала в кровати, вспоминая события вчерашнего дня. Она вдруг замерла, вспомнив, что ее ждет сегодня.

Они отправятся в Сингапур, и у нее будет еще одно выступление в честь открытия магазина. Аурелия подтянула колени к груди и крепко их обняла. Так или иначе, но она не думала, что ее поклонники в Сингапуре больше хотели услышать ее новую песню, чем поклонники на Филиппинах.

Одевшись и позавтракав, Аурелия спустилась в фойе отеля, где договорилась встретиться с Люком. Потом они сели на его частный самолет и полетели в Сингапур: им нужно будет поселиться в «Фуллертон-Бэй-отеле», а после заселения сразу же направиться в магазины «Брайант».

Когда Аурелия взошла на борт, она больше не могла игнорировать нервное напряжение. Она посмотрела на Люка, сидящего напротив нее с кипой бумаг на коленях. Он был таким серьезным, даже суровым, вот только одна прядь упала ему на лоб, и Аурелии хотелось убрать ее, чтобы еще раз ощутить мягкость его волос под своими пальцами. Она уже давно мечтала прикоснуться к нему. Люк пробуждал в ней желание, о котором она даже и не подозревала.

Но что произойдет, если он догадается?

Он посмотрел на Аурелию, как будто почувствовал ее взгляд, и улыбнулся.

– Ты нервничаешь.

Она опешила на секунду, решив, что он понял, о чем она думает. Но потом с облегчением осознала, что он говорит о концерте.

– Да.

– Все будет хорошо.

– Ты этого не знаешь наверняка.

– Знаю. – Он вытянул ноги и убрал бумаги в папку. – А что ты делала перед всеми этими большими концертами раньше? Как избавлялась от страха перед выходом на сцену?

Девушка пожала плечами:

– Честно? Я не знаю. У меня не было страха перед аудиторией.

Люк удивленно приподнял брови:

– Никогда? Даже когда ты пела для десяти тысяч человек в Мэдисон-сквере?

Она нервно засмеялась.

– На самом деле это была не я, поэтому меня не волновала реакция публики…

– А сейчас ты чувствуешь себя настоящей и волнуешься? – закончил он, и она кивнула. Люк взял ее за руку, переплетая свои пальцы с ее пальцами. Он ничего не говорил. Молчание было сейчас самой лучшей поддержкой.

Но ее нервозность вернулась, когда они приземлились и сели в лимузин, который доставил их к отелю. Аурелия зарегистрировалась в люксе с видом на залив из одного окна, и на город из другого. Все, о чем она могла сейчас думать, – это о том, что через несколько часов она выйдет на сцену и обнажит свою душу.

Зачем она вообще написала эту чертову песню? И зачем она сыграла ее для Люка?

– Знаешь, не важно, что они подумают, – сказал Люк. Она повернулась и увидела, что он стоит в дверях ее номера. – Это не важно, понравится публике новый хит или нет…

– Разве?

– Да. Важно то, что ты думаешь о себе.

Что она думала о себе? Аурелия не могла ответить на этот вопрос. Она чувствовала себя сейчас так по-новому, так странно. Она до сих пор не была уверена в том, что знает, кто она такая.

– Нам лучше идти, – сказала она и проскользнула мимо Люка в коридор.

Люк провел ее по магазину, по всем пяти этажам, показал ей кафе, сверкающей красоты зал, отделы народного творчества и одежды. Очевидно, он гордился всем этим.

– Тебе не нужно встречаться с важными людьми? – полушутя спросила она, когда он проводил ее в гримерку, где она должна была подготовиться к выступлению.

Публика уже начинала собираться в зале, ожидая начала официального открытия.

– Я поговорю сейчас кое с кем и вернусь до твоего выхода.

Аурелия кивнула. Люк отвлекал ее все это время, но сейчас страх вновь навалился на нее.

– Хорошо, – сказала она как можно спокойнее.

Люк положил руки ей на плечи и улыбнулся.

– Забудь о толпе, – тихо сказал он. – Забудь обо мне. Просто пой свою песню, для себя.

Несмотря на то что слезы готовы были хлынуть из глаз, она попыталась улыбнуться.

– Ты сможешь сделать это. Я знаю, – произнес Люк.

А затем он ушел, и Аурелия беспомощно прислонилась к двери.

* * *

Люк вернулся спустя полчаса, и она была готова к выступлению. Или думала, что готова. Девушка надела сарафан нежно-лавандового цвета и ковбойские сапоги. Гитару она несла в руках. Волосы свободно спадали по ее плечам.

– Ты выглядишь потрясающе, – улыбнулся Люк.

Она едва смогла улыбнуться.

– Я чувствую себя полным ничтожеством.

– Ты сможешь всех удивить, – повторил Люк снова. Он верил в Аурелию больше, чем она сама верила в себя.

Через несколько минут она уже шла по сцене и слышала шипение зрителей. Возможно, удивление или возмущение. Сев на стул, она посмотрела на безликую толпу. Ее сердце билось так сильно, что это даже причиняло боль. Она чувствовала, как паника обволакивает ее, как туман. Она не сможет.

А потом она почувствовала присутствие Люка, всего в нескольких футах от себя. Боковым зрением она увидела его улыбку и его пристальный взгляд.

Она глубоко вздохнула и начала играть.

Отдаленно она услышала какой-то гул: толпа выражала недовольство песне, которую они не знали. Ее песне. Но когда мелодия захватила ее, она поняла, что ей не важно, что думают все эти люди. Люк был прав: она делает это не для них. Она делает это для него. Потому что он единственный человек, который верил в нее больше, чем кто-либо. Он помог ей вернуть ее душу.

И когда последняя нота затихла, можно было услышать, как летит муха. Можно было услышать даже малейший вздох, потому что никто не хлопал.

Никто. И девушка не знала, что ей делать. Как реагировать на тишину.

А затем со стороны сцены она услышала, как кто-то аплодирует. Громко. Люк. И вдруг все стали хлопать. Аурелия сидела на стуле на сцене, держа гитару одной рукой и улыбаясь, как сумасшедшая. И плакала, по крайней мере пока шла по сцене за кулисы, прямо в объятия Люка.

Он крепко обнял ее.

– Ты сделала это! Я знал, что ты сможешь.

Она попыталась сказать что-то, но не смогла от переполнявших ее эмоций и слез. Аурелия поцеловала его. Не просто прижалась к его губам своими, но целовала его со всей страстью, надеждой, благодарностью и радостью.

Она выпустила гитару из рук и обняла его. Люк отвечал на ее поцелуй и сам целовал ее со всей страстью, что накопилась в нем.

«Это был, – подумала Аурелия, – самый удивительный поцелуй».

Остальная часть вечера прошла как в тумане. Люк все время был с ней рядом, представляя ее различным чиновникам и сановникам. И впервые в жизни она чувствовала себя настоящей женщиной, которая достойна внимания и заботы.

Еще немного, и она влюбится в Люка. Это казалось странным, учитывая, как мало времени они провели вместе. И все же она чувствовала, словно пламя разгоралось внутри ее.

Тот страстный поцелуй за кулисами как будто опалил все ее чувства. И она ощущала небольшое возбуждение, представляя, что может произойти позже.

Несмотря на все переживания, она наслаждалась каждой секундой, проведенной с Люком. Обед для VIP-гостей был устроен в оранжерее, на крыше магазина, с потрясающим видом на город с одной стороны и на залив с подпрыгивающими яхтами и лодками на волнах – с другой.

Серебряный диск луны висел над ними, и она почувствовала тепло от руки Люка, которую он положил ей на спину.

– Ты хорошо проводишь время?

– Очень. – Она улыбнулась и повернулась к нему. – Ты проделал отличную работу со всеми этими открытиями. Я слышала много положительных отзывов по поводу нового дизайна магазинов.

– А я слышал много хорошего о твоей новой песне.

Аурелия прыснула:

– Если бы ты не стал хлопать, я уверена, публика осталась бы равнодушной.

– Нет. Людей просто нужно было немного подтолкнуть.

– Возможно, в следующий раз тебе надо держать табличку со словом «Аплодисменты» и поднять ее над головой, как только я закончу.

– Люди сами будут хлопать. На открытии было много прессы, так что о твоей песне узнают. Я уверен, она очень скоро станет популярной, тебе совершенно не о чем переживать.

Она вяло улыбнулась ему:

– Это страшная мысль.

– Почему?

– Я не знаю, как меня будут встречать.

– Разве это важно?

Она смотрела на него с удивлением некоторое время, пока не поняла, что это действительно не имеет значения. Она написала песню и исполнила ее не для того, чтобы впечатлить людей или заставить их поменять мнение о ней. Она даже не хо тела возвращаться на большую сцену. Она просто хотела быть понятой.

– Пойдем, – сказал он. – Я хочу познакомить тебя кое с кем. – И, по-прежнему держа руку на ее спине, он повел ее через комнату.

Люк смотрел, как Аурелия смеялась и общалась с директором банка, и чувствовал, как внутри у него что-то менялось. Он любил ее, такую дружелюбную и свободную. Он любил ее.

Эта мысль заставила его замереть, хотя он пытался участвовать в разговоре. Он не хотел обижать генерального директора местной компании, и этот договор очень важен для его магазинов.

И все же, неужели он любил ее? После нескольких дней, проведенных вместе?

И могла ли Аурелия любить его, когда он ни слова не сказал о некоторых вещах? Своих неудачах и слабостях? Люк внутренне сжался от этой мысли. Она медленно и сознательно обнажала свою душу, свои тайны, в то время как он держал свои под замком.

– Мистер Брайант?

Слишком поздно Люк понял, что не слышал ни слова из того, что ему сказали. Он попытался улыбнуться:

– Простите?

* * *

Несколько часов спустя Люк нашел Аурелию, смеющуюся с женой иностранного дипломата, и собственническим жестом положил руку ей на спину.

Ему нравилось прикасаться к ней, пусть даже так, слегка. Он мечтал о том, чтобы прикасаться к ней без препятствий. Он сказал ей, что между ними не будет близости, пока она сама этого не захочет. И он знал, что она не готова. Он видел грусть в ее глазах, даже когда она улыбалась.

– Я сожалею, но вынужден забрать Аурелию, – сказал он даме. – У нас завтра насыщенный рабочий день, и она нуждается в отдыхе. – Женщина любезно кивнула.

– Хорошо провела время? – спросил он, когда они шли к лимузину, ожидающему их.

– На самом деле удивительно. Я думала, будет ужасно скучно, но я ошиблась.

– Как искренне.

Девушка засмеялась, безудержно, естественно.

– Прости, я не хотела, чтобы это прозвучало как-то оскорбительно. Просто в моей жизни было так много утомительных вечеринок и приемов. Но не сегодня. Сегодня я просто смогла быть сама собой. – Она медленно покачала головой. – Я никогда не думала, что исполнение моей песни даст мне что-нибудь, кроме своего рода доказательства, что я могу измениться. Но я поняла, что я могу быть собой в любом месте. С кем-либо. – Она помолчала и тихо добавила: – С тобой.

Аурелия смотрела на него сверху вниз своими красивыми глазами, и Люк почувствовал приступ желания. Он хотел ее так сильно! Он так мечтал провести руками по атласной коже ее плеч вниз до бедер. Привлечь ее ближе к себе и насладиться ее сладостью.

Должно быть, она что-то увидела в его лице, потому что обвела языком губы и сделала неуверенный шаг ему навстречу.

– Люк…

Он не знал, что могло бы случиться, если бы он заключил ее в свои объятия так, как он это представлял и хотел, но тут входные двери открылись, и люди посторонились, чтобы пропустить их. Люк вздохнул и повел ее к машине.

Они ехали молча, но Люк чувствовал, как напряжение вокруг них нарастает. Но он слышал каждый ее вздох и слышал стук собственного сердца. А когда на поворотах их бедра соприкасались, он чувствовал ее тело, даже жар.

Такого сильного желания он не ощущал уже давно, наверное лет с восемнадцати. Люк прерывисто вздохнул и повернулся к окну, всматриваясь в темноту.

Они все так же молча вышли из лимузина, когда он остановился перед отелем, прошли в лифт и поднялись до своих отдельных номеров на одном этаже. Люк достал ключ-карту. Во рту у него пересохло, но он заставил себя говорить, хотя бы только для того, чтобы перестать думать о том, как он обнимает Аурелию и занимается с ней любовью.

– Итак, завтра еще один важный день.

– А какой у нас план?

Ему показалось, или Аурелия немного задыхалась? Ее щеки раскраснелись, а глаза сияли. Она заправила прядь за ухо.

– Мы полетим в Гонконг, совершим тур по городу с несколькими официальными лицами. На следующий день будут открытие и прием. Затем двухдневный отдых, после чего отправимся в Токио.

– Хорошо.

Они остановились около номера Аурелии. Она ждала, сжав ручку двери, и смотрела на него, широко раскрыв глаза. Но он обещал ей и себе, что не будет прикасаться к ней, пока она сама этого не захочет.

Стоя сейчас рядом с ней и вдыхая такой приятный цитрусовый аромат ее парфюма, Люк понимал, что время еще не пришло. К несчастью для него.

– Спокойной ночи, Аурелия. – Он прижал ладонь к ее щеке, потому что, несмотря на все обещания, он не смог удержаться от прикосновения к ее щеке.

Аурелия закрыла глаза. Она ждала. Это было так легко – коснуться губами ее губ, углубить поцелуй. Он знал, что она этого хочет, но он все еще видел тень грусти в ее глазах.

Усилием воли Люк убрал руку, улыбнулся ей и пошел по коридору в сторону своего номера. Аурелия вошла внутрь своей комнаты и прислонилась спиной к двери.

Черт.

Почему Люк не поцеловал ее? Она знала, что он хотел этого. Она мечтала, чтобы он привлек ее к себе, но вместо этого отстранился.

«Пока ты не будешь уверена в том, чего ты хочешь, я не прикоснусь к тебе».

Эти его слова пришли ей на ум, заставляя задуматься. Может, он ждет, что она возьмет на себя ведущую роль?

Но нет. Аурелия все еще переживала. Она сказала Люку правду, когда призналась в том, что никогда не получала удовольствия от секса. Если бы она была полностью честна с ним, то сказала бы ему, что боится секса.

Но она знала, что секс с Люком был бы другим, особенным. И это пугало ее больше.

Открыв глаза, девушка прошлась по комнате, размышляя. Она хотела Люка. Она знала, что преодолеет свой страх. Ради нее самой и ради Люка.

Аурелия почувствовала, как вспотели ее ладони. А затем, прежде чем успела передумать или начать нервничать, она вышла из комнаты и направилась к комнате Люка.

Глава 9

Люк открыл свой ноутбук и уставился на таблицу, которую оставил на экране. Работа была хорошим противоядием от сексуального неудовлетворения. В любом случае у него не было других идей.

Вздохнув, он взлохматил руками свои волосы, ослабил галстук и занялся изучением таблицы. Через пять минут в дверь его номера постучали.

Люк напрягся: он никого не ждал. Его сотрудники сначала бы позвонили или написали сообщение, прежде чем вторгаться в его личное пространство. Обслуживающий персонал отеля сделал бы то же самое. Еще один стук, мягкий. Робкий. Он понял, кто это.

– Привет, Аурелия. – Он открыл дверь и наслаждался ее видом, хотя они расстались всего несколько минут назад. Ее волосы выглядели растрепанными. Губы мягкими и полными.

– Могу я войти?

Он вспомнил то время, когда сам спрашивал разрешения войти в ее дом, и то, как неохотно она его впустила.

Так же неохотно он впустил ее сейчас. Потому что знал, насколько беспомощен в присутствии этой женщины.

– Хорошо. – Люк отошел в сторону, и она прошла в комнату.

– Тебе что-то нужно? – спросил он, закрывая дверь. Он услышал, как официально и жестко это прозвучало.

Аурелия глубоко вздохнула:

– Да. Тебя.

Ее пристальный взгляд, широко раскрытые глаза, приоткрытые губы заставили кровь Люка быстрее мчаться по венам. Он сжал, а потом разжал кулаки. Медленно выдохнул.

– Не думаю, что это хорошая идея, Аурелия.

– Забавно, ты и раньше так говорил.

– Я знаю. И тогда тоже это не была хорошая идея. – Боль промелькнула на ее лице, и она отвернулась. – Слишком рано, – тихо проговорил Люк. – Не нужно торопить события. И я думаю, ты еще не готова.

– Разве не я должна судить об этом? – шагнула она навстречу ему.

– Да, но… – Он поколебался, удивляясь, почему он вообще сопротивляется. Потом вспомнил ее взгляд, когда он отодвинулся от нее в постели в ее доме, когда она как будто превратилась в камень. Он чувствовал… он чувствовал себя почти как насильник. Он провел рукой по волосам и опустился на диван.

– Почему бы тебе не присесть?

Девушка осторожно села напротив него. Он подумал о том, как он впервые встретил ее: холодный взгляд, наглая улыбка. И насколько другой она была сейчас. Настоящей, красивой и уязвимой. Он так боялся обидеть ее, сделать ей больно.

Это был страх, который преследовал его на протяжении большей части его жизни. Двадцать пять лет, если быть точным. С того самого времени, когда он кулаками стучал в закрытую дверь, умоляя мать впустить его. Пытался спасти ее… и потерпел неудачу.

«Это твоя вина, Люк».

Он моргнул, прогоняя воспоминания. Он почти никогда не думал об этом. Однако хрупкая уязвимость Аурелии напомнила ему его прошлое, заставила мучительно осознавать свою слабость.

– Я конечно же не девственница, – сказала Аурелия с нарочитым спокойствием. – Хотя ты, наверное, считаешь иначе.

– В каком-то смысле так и есть, – прямо ответил Люк, – ведь ты никогда не наслаждалась сексом.

– И что? – Он увидел в ее глазах огонек насмешки.

– В плане эмоций ты еще невинна, – невозмутимо продолжил он. – Я не знаю, что значил для тебя секс в прошлом, но я не хочу, чтобы и со мной все было так же.

Румянец покрыл ее щеки.

– Я знаю. Я хочу, чтобы все было иначе. Может, тебе стоит мне рассказать, что секс значил для тебя?

Люк отвел взгляд. Он не привык к такого рода разговорам.

– Ну, я полагаю, это было влечение. – Трус. – И… любовь.

Они смотрели друг на друга, не решаясь выказать хрупкие и новые чувства, их даже сложно было сформулировать.

– Ты любил женщин, с которыми спал раньше? – низким голосом спросила Аурелия.

– Полагаю, я думал, что любил. Но если честно, то не уверен. – Он провел рукой по волосам. – Я не чувствовал к ним того, что чувствую сейчас к тебе.

– Это взаимно, – тихо сказала Аурелия. – Я понимаю, мы знаем друг друга всего несколько дней, и я…

– Не продолжай. Все, что будет происходить с нами, – сказал он, – будет происходить в темпе, который я буду контролировать.

На секунду Аурелия замерла, а потом улыбнулась.

– Да, начальник.

– И если я пойму… я почувствую, что ничего не получается, то мы останавливаемся. Я останавливаюсь. Понятно?

– Понятно.

Люк хотел, чтобы она знала: он не собирается торопиться, пользоваться ею. Он хотел, чтобы она ему доверяла.

Люк сглотнул, почувствовав на себе ее пристальный взгляд. Она выжидательно смотрела на него. Он не знал, что еще сказать.

В глазах Аурелии появились чертики.

– И что теперь?

– Если б я знал.

И она рассмеялась, радостно и безудержно, и он засмеялся тоже, чувствуя, как они расслабляются.

Люк встал и протянул Аурелии руку:

– Пойдем. – Она обхватила его ладонь.

Люк провел ее в спальню, с видом на чернильную воду Мэрин-Бэй. Но Аурелия смотрела только на кровать. Она была большой и широкой, заваленной подушками. Аурелия повернулась к нему и облизала губы. В ее глазах читался вопрос.

– Давай просто отдохнем. – Он скинул туфли, снял галстук и вытянулся на постели.

Аурелия села на край кровати и сняла сапоги, а потом осторожно легла рядом с ним, положив голову на подушки.

– Ты словно на операционном столе.

– Хорошее сравнение.

– Мы ведь не спешим.

Люк осторожно провел пальцем по ее бровям, изгибу щек. Она закрыла глаза, и Люк позволил себе исследовать изящные контуры ее лица кончиками пальцев. Прямую линию ее носа, полноту губ.

– Скажи мне, – спросил он через минуту, – какая комната твоя любимая в доме в Вермонте?

– Что? – Аурелия открыла глаза и посмотрела не него с удивлением.

Люк улыбнулся и закрыл их кончиками пальцев.

– Любимая комната, – повторил он, продолжая исследовать ее лицо. Он почувствовал, как она немного расслабилась.

– Думаю, кухня. Я помню, бабушка все время проводила там.

– Она любила печь?

– Да…

– И тем летом ты помогала ей?

Удивленная, Аурелия открыла глаза.

– Да…

Люк снова закрыл их нежным прикосновением. Она опять расслабилась.

– Мне всегда нравилось помогать ей.

– Должно быть, ты очень скучаешь по ней, – тихо сказал Люк, и она кивнула.

– А ты, должно быть, скучаешь по своей матери, – едва слышно проговорила она, и на секунду его пальцы замерли.

Люк не ожидал, что она это скажет. Открыв глаза, она неуверенно улыбнулась ему.

– Мы хотели быть искренними друг с другом.

– Да. – Но на самом деле он не хотел говорить о матери.

– Ты скучаешь по ней?

– Да. – Он почувствовал комок в горле и с трудом сглотнул. – Каждый день. – Люк осторожно провел пальцем по ее приоткрытым губам, а затем медленно, не спеша провел пальцем по подбородку. – Ты знаешь, когда я первый раз встретил тебя, мне многое сказал о тебе твой подбородок.

– Мой подбородок?

– Он дрожит, когда ты расстроена.

Аурелия тихо рассмеялась.

– Никто никогда мне не говорил этого.

– Может, никто этого не замечал. – Опустив голову, он прижался губами к ее подбородку. Аурелия замерла и задержала дыхание. Люк поднял голову и улыбнулся ей: – Мне это нравится.

– Я рада.

Люк опять прикоснулся кончиками пальцев к ее подбородку, а потом медленно повел вниз, по изгибу ее шеи. Он услышал ее прерывистый вздох и почувствовал, как она шевельнулась. Люк тоже с трудом сдерживал себя. Но он обещал ей не торопиться.

– Твоя кожа такая мягкая. Я подумал об этом в самый первый раз, когда только увидел тебя.

– Неправда.

– Правда. Почему, ты думаешь, я был так раздражен?

Аурелия засмеялась:

– Потому что я вырубилась и ужасно опаздывала.

– Просто я сразу почувствовал к тебе влечение и не знал, как это скрыть. – Он провел пальцем от ее шеи вниз к ложбинке между ее грудей.

Ее щеки покраснели, а веки затрепетали. Он услышал, что дыхание ее участилось, и почувствовал удовлетворение. Она хотела его. Он медленно провел кончиками пальцев по округлости ее груди, и она открыла глаза.

– Это будет длиться вечно.

Люк тихо рассмеялся.

– Не вечно, я надеюсь. Иначе я умру. – Опустив голову, он припал губами к основанию ее шеи, положив руку на ее грудь и лаская ее через ткань платья. Он почувствовал ее дрожь, напряжение. А затем она расслабилась от его ласки.

Люк внезапно почувствовал сильное желание защитить ее. Но то, что он вынужден медлить, убивало его. Но он знал, что ей это необходимо. Подушечкой большого пальца он ласкал ее сосок и услышал, как она втянула воздух. Улыбнувшись, он провел рукой вниз по ее животу.

Аурелия открыла глаза и посмотрела на Люка:

– Ты невероятно терпелив.

– Меня ждет награда.

– Ты этого не знаешь наверняка.

– Знаю.

Он провел рукой еще ниже, до ее обнаженного колена. Ее глаза расширились в ожидании, возможно что и в тревоге. Он продолжал исследовать ее тело, проводя рукой до ее лодыжки, а затем поднимаясь вверх. Ее кожа на внутренней стороне бедра была нежной и гладкой. Потом он снова опустился вниз. Аурелия засмеялась:

– Ты меня пытаешь.

– Я? – Другой рукой Люк прикоснулся к ее щеке, к ее полной нежной губе, подбородку, шее. Он увидел, как ее глаза потемнели от желания.

Подняв руки, она запустила пальцы в его волосы и притянула его голову к себе.

– Поцелуй меня, – скомандовала она хриплым голосом, и Люк подчинился.

Он коснулся губами ее губ, а затем углубил свой поцелуй, дегустируя ее. А она, в свою очередь, пробовала его на вкус. Инстинктивно он сжал ее колено, а затем скользнул рукой вверх. Он почувствовал, как она стала расстегивать пуговицы его рубашки.

– Слишком много одежды, – пробормотала Аурелия и помогла ему снять рубашку.

– Что насчет твоего платья? – Она кивнула, и он спустил бретельки с ее плеч, расстегнул молнию, и она, извиваясь, выскользнула из платья, отбрасывая его подальше.

Люк и раньше видел ее в нижнем белье, но ему нравилось смотреть на нее. Затем он взглянул ей в глаза.

– Хорошо? – тихо спросил он, и Аурелия кивнула.

Но все равно он продолжал медлить. Она указала на его брюки.

– Может, тебе стоит снять их?

– Сделай это сама.

Аурелия выгнула брови, затем улыбнулась и кивнула. Люк прикусил губу, когда она прикоснулась к его возбужденной плоти. Пока она расстегивала ремень и молнию брюк, Люк подвергся настоящей пытке. Потом она спустила брюки с его бедер, и он дальше сам скинул их. Сейчас они оба были в нижнем белье.

Люк провел рукой от ее плеча до бедра, упиваясь ощущениями от нежной кожи. Она вздрогнула от его прикосновений, и он опять переместил руку вверх, положив ладони ей на грудь.

Он целовал Аурелию страстно, глубоко и понимал, что она отвечает на его поцелуи. Она обвила его руками и переплела свои ноги с его ногами. Люк опустил руку вниз, к ее бедрам, и замер. Когда она чуть шевельнулась, он проскользнул пальцами под ее трусики, чувствуя, как она напряглась, но тут же расслабилась и выгнулась ему навстречу, пока он ласкал и дразнил ее.

Люк понимал, что теряет контроль над ситуацией, когда ее пальцы прикоснулись к его возбужденной плоти. Он чувствовал, что она готова перейти к большему.

Он прижался губами к ее шее, пытаясь успокоиться.

– Хорошо? – прошептал он, и она кивнула. Люк снял с Аурелии нижнее белье, потом снял свое. И когда он расположился между ее ног и был уже готов войти в нее и прижаться всем телом, посмотрел на нее и увидел, что она снова замерла, напряглась и ее глаза были закрыты.

Черт.

Потребовалась вся сила воли, весь самоконтроль, чтобы он смог остановиться. Люк сделал глубокий вздох и перекатился на другую сторону, рядом с ней. Он лег на спину, уставился в потолок, чувствуя, как сердце буквально выпрыгивает из груди в этом бешеном ритме, и услышал, как Аурелия пытается сдержать рыдания.

Что пошло не так?

– Прости, – наконец прошептала она в темноте.

– Нет, не извиняйся. – Люк все еще смотрел в потолок, чувствуя стыд и вину. Он был все еще возбужден, и это даже причиняло ему боль. – Я просто приму душ, – пробормотал он и вышел.

Аурелия лежала на кровати и слушала, как льется вода в душе. Она изо всех сил старалась не плакать. Что пошло не так?

Она не знала. На секунду она забылась от прикосновений Люка, но потом, когда почувствовала его так близко, его дыхание около ее щеки, она вдруг вспомнила свой первый секс с Питом.

Аурелия заморгала, пытаясь забыть это. Она не хотела, чтобы эти воспоминания мешали ей сейчас.

Глубоко вздохнув, она потянулась за разбросанной одеждой. Она даже не помнила, как Люк расстегнул ей бюстгальтер. Но он сделал это. Потому что ее бюстгальтер лежал на полу. Она быстро оделась, опасаясь, что сейчас выйдет Люк. И что? Будет ли он зол? Конечно же он будет разочарован. И зная Люка, она понимала, что он захочет получить объяснения.

Вздохнув, она села на кровать и стала ждать.

Через несколько минут Люк вышел из ванной, полотенце он обернул вокруг бедер. Аурелия посмотрела на его обнаженную грудь в капельках воды. Всего несколько минут назад она имела право прикасаться к этой груди, чувствовать мощность его тела. Даже воспоминания об этом послали импульс желания. Как все могло так закончиться?

Люк потянулся за своей футболкой, полотенце упало, но он не обращал внимания на свою наготу. Надев боксеры, он сел на край кровати. Она напряглась в ожидании.

Люк криво улыбнулся ей, его волосы были влажными и беспорядочно торчали в разные стороны. Она хотела расчесать их пальцами, чтобы почувствовать их мягкость. Но вместо этого сложила руки на коленях.

– Я думаю, ты понимаешь, что нам надо поговорить. – Она кивнула, и Люк вздохнул. – Я прощу прощения, что так все произошло.

– Не надо, – с трудом проговорила она, – это не твоя вина.

– И не твоя. – Она промолчала. – Скажи мне, что случилось с тобой, Аурелия.

– Ничего не случилось. – Аурелия покачала головой, недовольная тем, что он делает ее жертвой. Она терпеть этого не могла.

– Почему же тогда ты отстраняешься в самый ответственный момент? Все было хорошо, да?

– Очень хорошо.

– А потом?

– Я не знаю. Я просто словно выключаюсь. Если честно, то ты единственный, кто это вообще заметил.

– Тогда у тебя были не очень внимательные любовники.

– Да.

Люк вздохнул.

– Возможно, я еще не заслужил твое доверие, чтобы ты могла рассказать мне, что случилось. Я не знаю, почему ты боишься секса, и не знаю, как тебе помочь.

Аурелия подняла голову:

– Мы могли бы еще раз попробовать…

– Нет, – резко сказал Люк, так что она вздрогнула. – Ты не понимаешь, как тяжело ласкать тебя и не получать отдачи.

Она моргнула, чувствуя, как слезы закипают на ее глазах. Она не думала о Люке, она думала только о себе.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

– Мне не нужны твои извинения. Я просто хочу, чтобы ты была честна со мной. И я могу подождать.

Аурелия громко фыркнула:

– И что теперь?

– Может, пойдем спать?

– Вместе?

– А это идея. – Люк мягко притянул ее к себе, пока она не легла щекой на его грудь, слушая стук его сердца. – Я терпеливый человек, Аурелия.

– Приятно это осознавать, – сказала она.

Когда Аурелия прижалась к нему под одеялом и его руки крепко обнимали ее, она вдруг поняла, что сильно изменилась за эти несколько дней. Но она хотела большего, и для этого ей нужно полностью довериться Люку.

Глава 10

Утром солнечный свет наполнил комнату, Аурелия приподнялась на локте и стала смотреть на спящего рядом с ней человека, которого она любила.

Да, любила. Она всячески отвергала эту мысль: ей было страшно и даже непонятно, как можно полюбить человека за такое короткое время? Да и как она могла полюбить, ведь она так боялась, что ей опять разобьют сердце.

Аурелия знала, что Люк другой, и все равно этот страх жил в ней. Воспоминания о том, насколько сильно она была разрушена, когда отношения с Питом закончились и когда она поняла, что у нее ничего нет, вселяли в нее сомнения.

В том, что Люк другой, она не сомневалась, но она боялась, что она отдаст ему сердце, душу, себя, а он использует это.

И все же, несмотря на этот страх, она чувствовала надежду и хотела рискнуть.

Люк открыл глаза.

– Доброе утро. – Его голос был низким и хриплым.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

Он подвинулся, чтобы Аурелия могла лечь головой на его плечо, уютно устроившись у него под боком. Люк лениво перебирал пряди ее волос.

– Хорошо спала?

– Как никогда.

Он притянул ее ближе, довольный ее ответом.

– Отлично.

Аурелия перевела дыхание.

– Я хочу рассказать тебе кое-что. Я думаю, я готова… готова сделать это. – Он ничего не ответил, только продолжал гладить ее волосы. И Аурелия закрыла глаза. – Не то, чтобы это была какая-то ужасная история. То есть я имею в виду, не жди от меня каких-то шокирующих признаний.

– Тебе не нужно думать за меня, Аурелия. Я не собираюсь судить тебя.

– Ты мог бы, – с закрытыми глазами сказала она.

– Нет.

– Некоторые истории из этой бульварной прессы правда. Даже многие из них, – с вызовом проговорила она.

– Я знаю, – спокойно ответил Люк. Он был спокоен, несмотря на все ее усилия оттолкнуть его и в то же время притянуть ближе.

– Я должна начать сначала.

– Я же говорил, я терпеливый человек.

– Да. Ты помнишь, я говорила тебе, что меня заметили в караоке-баре в Канзасе?

– Да.

– Человека, который заметил меня, звали Пит.

– Пит Майерс, – уточнил Люк, и Аурелия поняла, что он знал о нем. Конечно же он слышал, Пит был довольно известной личностью.

– Точно, – сказала она и продолжила: – Ну, Пит тогда был удивлен. Он подошел ко мне и сказал, что мог бы сделать из меня звезду. Он пригласил меня и мою маму на обед, рассказывая о своих планах и о том, как я стану Аурелией.

– Значит, это он придумал твой имидж, – глухо сказал Люк, но девушке послышалось осуждение в его тоне, и она напряглась.

– Я стала работать с ним. Невинная сирена – это его слова.

– Тебе было только пятнадцать.

– Почти шестнадцать. И я думала, что все это невероятно круто. – Она вздохнула, ненавидя то, что ей приходится все объяснять.

Люк обнял ее крепче.

– Прости. Продолжай.

– Первые несколько месяцев пронеслись как вихрь. Пит возил нас в Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Нэшвилл. Я встречалась с агентами и авторами песен, разными людьми. И прежде чем я поняла, что происходит, я записала и выпустила диск.

– А что насчет твоей матери?

– Она исчезла через пару месяцев после того, как Пит заметил меня. Когда она ушла, Пит предложил мне остаться с ним. Я была еще несовершеннолетней, и поэтому ему пришлось оформить совместную опеку вместе с моей бабушкой.

Аурелия остановилась, потому что ей стало трудно говорить. Тогда последний раз она видела бабушку живой. Бабушка подарила ей гитару и умоляла оставаться верной себе.

– Во всяком случае, – продолжала Аурелия, – Пит хорошо обращался со мной. Он предоставил мне целый этаж и относился ко мне как… – слова застряли у нее в горле, – как к дочери. Он дал мне несколько хороших советов. Как относиться к критике прессы, как остаться в здравом уме среди всего этого сумасшествия. Он даже вспомнил про мой день рождения и купил торт на мое семнадцатилетие.

– Образец добродетели, – сказал Люк, и она повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я же просила тебя не осуждать.

– Я не осуждаю. Мне просто интересно, к чему все это приведет.

– Я расскажу. – Она сделала глубокий вдох и продолжила: – Я жила с Питом чуть больше года. Он провел со мной все мои трудные времена. Бабушка умерла, мне диагностировали диабет. Знаешь, он нашел меня. Я пошла в ванную и потеряла там сознание. И он отвез меня в больницу. Он был все время рядом со мной, хотел убедиться, что я получаю надлежащее лечение. Я говорю все это, чтобы ты мог понять… Насколько близки мы были.

– Я понимаю. – Его голос был ровным. Но все-таки Аурелия чувствовала его напряжение. Она ведь еще ничего толком ему не сказала.

– Наступил мой восемнадцатый день рождения. Пит привел меня в роскошный ресторан, сказал, как он счастлив, что я смогла добиться всего этого, как он заботился обо мне. – Аурелия остановилась, пытаясь тщательно выбирать слова. – Оглядываясь назад, я вижу самое счастливое время моей жизни. Но однажды все изменилось.

Аурелия замолчала, слышно было только их дыхание.

– А потом? – спросил Люк. – Что случилось?

– Пит отвез меня домой. Я пошла в спальню. Я переодевалась в пижаму, когда он вошел. – Он не спрашивал разрешения войти. Не так, как Люк. Она до сих пор помнила, с каким удивлением она смотрела на Пита, стоящего в дверях.

– И?.. – спросил Люк, и Аурелия поняла, что пауза затянулась. Она ненавидела эти воспоминания.

– Он заявил, что любит меня. Что всегда любил. А потом… потом он поцеловал меня.

– Но, – тихо сказал Люк, – не как отец.

– Нет, не как отец. – Она до сих пор помнила то шокирующее ощущение его губ на своих губах. Настойчивых, влажных. Его руки блуждали по ее телу как-то торопливо. «Позволь мне», – шептал он снова и снова. И она позволила.

– Что ты сделала? – спросил Люк. Он все еще гладил ее волосы и держал в своих объятиях.

– Я позволила ему.

– Позволила что?

– Он все время говорил это: «Позволь мне». И я позволила, потому что… не хотела терять его. Он был самым важным человеком на тот момент в моей жизни. Единственный человек в моей жизни. И оглядываясь назад, я могу сказать, как я ошиблась. Он никогда не хотел быть моим отцом. Это было нужно только мне.

– Так он… он поцеловал тебя? – спросил Люк.

– Мы занимались сексом, – решительно сказала Аурелия. – В ту ночь. Это был, если можешь мне поверить, мой первый раз. Невинная сирена? Все это было правдой. – Аурелия помолчала. – Я не получила удовольствия. Я возненавидела секс. Это было… Было грязно.

– И что случилось потом?

Аурелия пожала плечами:

– Мы стали встречаться.

– Встречаться?

– Не важно. Я уже жила с ним, так что…

– То есть ты говоришь, что Пит Майерс был твоим первым серьезным парнем? И что отношения с ним длились три года?

– Да.

– О, Аурелия. – Он откинулся на подушки, и когда она осмелилась посмотреть на него, то увидела, что он выглядит потрясенным. – Когда ты стала рассказывать о Пите, я думал, что он воспользовался тобой. Но ты сказала, что он не принуждал тебя и не насиловал…

– Нет, – удивленно посмотрела она на него. – Я же сказала тебе, все было добровольно. Я не была жертвой. Если бы я сказала ему уйти, он бы ушел.

– Ты думаешь?

– Я знаю это. Люк, тебя там не было. Ты не видел, каким он был жалким.

– Да, я уверен, он мог бы выглядеть жалким, когда ему это надо было. Он один из самых богатых людей в мире музыки, Аурелия. Ты не думаешь, что он мог воспользоваться тобой?

– Может, но я позволила этому случиться.

– Вы встречались – три года.

– Это были отношения. – Ей не нравился тон Люка.

– Тайные отношения. Я никогда не слышал упоминания об этом в прессе.

– Пит не хотел, чтобы пресса писала о нас. Он хотел защитить меня…

– Очень предусмотрительно.

– Хватит. – Она повернулась к нему в ярости. – Я не жертва.

– Продолжай, – тихо попросил Люк. – Что произошло дальше?

– Когда?

– Как это закончилось?

– Он разорвал отношения. Сказал, что я стала слишком назойливой. И я могу сказать, что именно такой я и была. Я стала известной, и Пит был единственным человеком, который знал, кто я на самом деле. Моя мать жила неизвестно где, бабушка умерла. И я никогда не оставалась на одном месте слишком долго.

– Итак, он был всем, что ты имела.

– Он начал терять ко мне интерес, и моя популярность пошла на убыль. СМИ это заметили, и, когда все закончилось, – она перевела дыхание, – я начала скатываться в пропасть.

– Нет, неправда, – сказал Люк, и она услышала грусть в его голосе.

– Это так, я делала многое из того, что писала обо мне пресса. Я пила, принимала наркотики, спала со всеми подряд, и моя карьера рухнула. Теперь ты все знаешь.

Люк молчал, и Аурелия чувствовала осуждение.

– И что из этого ты не хотела мне говорить? – наконец спросил Люк.

Она удивилась.

– Все.

– Но что именно? – Люк повернулся к ней, чтобы посмотреть ей в глаза. – То, что ты спала со всеми подряд, развлекалась и потеряла себя?

Аурелия заерзала.

– Ну да. – Потеряла себя. Именно это и случилось. И сейчас она боялась, что, если позволит Люку сблизиться с ней, это может произойти снова. Она почувствовала себя настоящей благодаря Люку.

Что, если он устанет от нее, как устал Пит? Как и весь остальной мир?

– Почему ты не можешь получать удовольствие от секса, как ты думаешь?

– Думаю, из-за отношений с Питом. Меня никогда не влекло к нему. И я была с ним слишком долго, думаю, он просто… уничтожил во мне женственность.

– А когда я с тобой? Почему ты отстраняешься?

– Не знаю. – Она почувствовала, что начинает сердиться. Она терпеть не могла его манеру задавать вопросы, заставляя ее обнажать свою душу. – Я помню свои ощущения от первого секса. Это было ужасно, ясно? – На ее глазах показались слезы, и она отвернулась от него. – Отвратительно. Я не могла дышать. И это было… больно. – Аурелия буквально прорыдала последнее слово.

– А как с другими мужчинами?

Аурелия шмыгнула носом, пытаясь успокоиться.

– В основном все то же самое. Они хотели от меня одного, и я знала, чего именно. Я была их трофеем. Не осуждай меня, – прошептала она.

– Я не осуждаю. Совсем.

Аурелия почувствовала, что противна Люку. Конечно, после всего того, что она ему сказала. Выскользнув с кровати, она потянулась за платьем.

– Я должна вернуться в свою комнату.

– Зачем?

– Мы ведь собираемся в Гонконг, правда? Мне нужно принять душ и переодеться. – Она не смотрела на него, когда одевалась.

– Мы еще не закончили.

– Я закончила.

– Ты напугана.

Да, черт возьми. Она уперлась руками в бока.

– Ты так думаешь? И почему же?

– Вот и я хочу знать.

– Я не боюсь, – отрезала она. – Просто мне не нравится говорить об этом после целого рабочего дня. Такое объяснение тебя устроит? – Она говорила, растягивая слова. Такой тон она не позволяла себе с тех пор, как они решили попробовать дать друг другу второй шанс.

– Да, устроит, – ответил Люк негромко.

Аурелия повернулась и вышла из комнаты.

Люк лежал на кровати и смотрел в потолок. Слишком ошеломленный, чтобы делать хоть что-то. Пит Майерс. Ему, должно быть, было около пятидесяти, когда он начал жить с Аурелией. Человек, который использовал ее любовь, ее тело и доверие. Но Аурелия этого не видела.

Она думала, что у них были отношения.

Вздохнув, он провел рукой по волосам и прижал ладони к глазам. Он понятия не имел, что делать. Он так боялся обидеть Аурелию. Как прошлой ночью, когда он все сделал неправильно.

Люк поморщился от воспоминаний. Он думал, что помогает ей, но сделал только хуже. Он просто был еще одним мужчиной, который контролировал ее, использовал ее тело. Люк выругался.

Теперь он понимал, что Аурелия сама должна взять ответственность за свои решения.

Застонав, Люк убрал руки от глаз и посмотрел в потолок. Настало время использовать третий шанс. Постараться заслужить ее доверие.

К тому времени, как он позавтракал, принял душ, ответил на электронную почту, он почти опаздывал. Одевшись, он вышел в коридор и прошел к номеру Аурелии. Постучав в дверь и не получив никакого ответа, он подумал, что она, возможно, избегает его.

Сжав губы так, что они превратились в тонкую линию, он пошел вниз.

Аурелия ждала его в холле, одетая в мятно-зеленое платье. Ее руки были сложены на груди. Она старалась не встречаться с ним взглядом, когда он подошел.

Очевидно, что сейчас совсем не до дискуссий. Да и ему нужно время, чтобы передохнуть.

– Готова? – спросил он, и Аурелия кивнула, смотря куда-то за его плечо.

В лимузине, по дороге в аэропорт, они молчали. И когда сели в самолет, тоже. Люк достал документы, собираясь поработать, но потом решил, что он не настолько терпелив.

– Аурелия, – она повернулась к нему, стараясь не встречаться с ним взглядом, – ты изо всех сил стараешься не замечать меня.

Аурелия опустила голову, и волосы упали ей на лицо.

– Я не знаю, что сказать тебе.

– Может, попробуешь сказать мне, о чем ты думаешь.

Она покачала головой. Люк просто ждал.

– Я думаю, что лучше бы мне не говорить тебе ничего.

– Почему?

– Потому что… – Она замолчала и подняла на него глаза, и он увидел бурю эмоций в них. – Потому что после вчерашнего разговора твое мнение обо мне изменилось.

– Не совсем так.

– А как?

– Просто… у меня появилось больше сочувствия. Она покачала головой:

– Я не хочу твоей жалости.

– Аурелия, ты опять борешься со мной. Я просто пытаюсь разобраться во всем.

Она сгорбила плечи.

– Может, это ни к чему. Слушай, я знаю, я много чего натворила. Я сказала в самом начале, я не знаю, как расслабиться.

– У тебя это получилось, просто сейчас ты опять напряжена.

– Я боюсь, – тихо сказала она. – Я боюсь потерять себя. Потерять контроль над происходящим.

– В любых отношениях есть риск потерять контроль. Но это не значит, что ты должна потерять себя. Отношения должны сделать тебя лучше, сильнее. – Он криво улыбнулся. – Как говорят все женские журналы и ток-шоу.

Она подняла брови.

– Ты смотришь ток-шоу и читаешь женские журналы?

– Все время.

Она засмеялась, и он тоже улыбнулся.

– Прости, – тихо сказала она, и Люк покачал головой.

– Не об этом речь.

– Тогда о чем?

– О доверии. Ты все еще учишься доверять мне. А я все еще пытаюсь заслужить твое доверие.

– У тебя получилось, Люк.

– Мы приземляемся через час, – сказал Люк, пытаясь улыбнуться. И когда она улыбнулась в ответ, он почувствовал себя лучше.

Аурелия еще никогда не была в Гонконге, и, хотя она видела этот город по телевизору, все же была впечатлена масштабом, небоскребами, стоящими так близко друг к другу, прямо на краю гавани Виктория, упирающимися в небо.

Она по-прежнему ужасно чувствовала себя после разговора с Люком. Ей нелегко давалась откровенность.

Она столько рассказала Люку, и он все еще оставался с ней. И несмотря ни на что, она чувствовала, как внутри ее пробуждается надежда.

Он все еще с ней.

Аурелия сказала ему, что он заслужил ее доверие. Но она все еще не могла открыться ему полностью.

– Готова? – спросил Люк, возвращая ее в реальность.

Кивнув, Аурелия вышла из самолета.

День прошел в череде утомительных встреч. Аурелия болтала и смеялась, но все время чувствовала, что она где-то еще.

После продолжительного ужина они сели на яхту, чтобы прокатиться в свое удовольствие. Аурелия смотрела, как Люк общается с гостями. Он выглядел таким счастливым!

Она любила этого человека.

Аурелия подошла к Люку и улыбнулась ему. Ее улыбка была искренней и шла от сердца. Должно быть, Люк это понял, потому что он нежно привлек ее к себе и поцеловал в губы.

Назад в отель они возвращались на лимузине. Они зашли в лифт и поднялись на последний этаж, где у них были забронированы раздельные апартаменты. Аурелия остановилась у дверей его номера, и Люк посмотрел на нее, удивленно подняв брови.

Аурелия почувствовала, что ее сердце бьется тяжело, во рту моментально пересохло. Она вздернула подбородок.

– Я хочу зайти.

Люк серьезно посмотрел на нее:

– Мы не должны торопиться.

– Я не тороплюсь.

Люк еще некоторое время смотрел на нее, потом кивнул.

– Хорошо. Но у меня есть одно условие. – Открыв дверь, он вошел внутрь.

Аурелия последовала за ним.

– Какое? – поинтересовалась она, так как он молчал, только скинул пиджак и ослабил галстук.

Люк повернулся к ней, такой сексуальный и великолепный.

– Мое условие, – сказал он, снимая галстук, – в этот раз все будет под твоим контролем.

Глава 11

– Мы… что? Я контролирую?

Люк кивнул, не сводя с нее глаз.

– Да. Я много думал о том, что произошло раньше. И понял, что я все делал неправильно.

– Все? Я думаю, ты преувеличиваешь.

– Немного, – согласился он с улыбкой. – Но я один все контролировал, так ведь? Я сказал тебе, что буду задавать темп нашим отношениям, но ничего не вышло.

Аурелия кивнула, сложив руки на груди.

– Это было ошибкой. Нужно было дать тебе возможность расслабиться и самой принимать решения.

– Ты думаешь?

– Да.

Она медленно вздохнула, пытаясь расслабиться.

– Ну а кто не хочет контроля?

– Все хотят, – согласился Люк. – Особенно те, кто не имел никакого выбора в жизни.

Она почувствовала, как слезы закипают в ее глазах.

– Я не выношу, когда меня жалеют, я же говорила тебе это.

– Но ты продолжаешь настаивать на том, что сама выбрала свой образ жизни, потому что ты не можешь вынести мысли, что была жертвой.

Аурелия сама себе не могла в этом признаться. Люк слишком хорошо ее понимал. Ей удалось улыбнуться.

Он сделал шаг ближе к ней.

– Как только одежда исчезнет, ты можешь начать диктовать условия.

Она с трудом улыбнулась.

– Обещаешь?

– Конечно! – Он сделал еще один шаг и взял ее за руку. – С Питом у тебя были вовсе не отношения.

Ее рука напряглась.

– Но все выглядело именно так.

– Нет, не так. У тебя не было отношений, чтобы можно было сравнить. Так что просто поверь мне.

– Тогда что же это было?

– Он пользовался тобой.

– Нет. – Она отошла от него, отвернулась и обхватила себя руками.

– Сколько лет ему было, когда он впервые поцеловал тебя?

– Почему это имеет такое значение?

– Пятьдесят?

– Сорок девять, – отрезала она, – это не имеет значения.

– Ты была молодой, впечатлительной, полностью зависела от него. Он, должно быть, знал, что ты относишься к нему как к отцу. И он знал, что у тебя никого не было в этом мире.

– Но это не значит, что он использовал меня.

– Я не буду спорить. Это были неправильные отношения. Признаешь ты это или нет, но Пит все контролировал сам, и не важно, что ты думаешь, будто все было с твоего согласия.

Аурелия молчала, у нее просто не было слов. Она ненавидела все то, что говорил Люк, потому что глубоко внутри себя она знала, что он прав. И ей было тяжело смириться с мыслью, что большая часть ее жизни прошла впустую. Что ее использовали, а она была жертвой.

– Мне жаль, – тихо сказал Люк.

Она не ответила. Слов не было. Сморгнув слезы, она повернулась к нему.

– Ну так что, играем по моим правилам?

Люк колебался.

– Ты действительно думаешь, что это хорошо?

– Мои условия, ты так сказал. Правда? Так почему же ты все так же пытаешься все контролировать?

– Я не пытаюсь.

– Нет? – Она сделала шаг к нему, поражаясь той злости, которую чувствовала. – Хорошо, вот мои условия: раздевайся.

– Раздеваться?

Она кивнула:

– Да.

На секунду ей показалось, что он хочет возразить.

– Хорошо, – через мгновение сказал Люк и начал расстегивать рубашку.

Аурелия поняла, что она дрожит от возбуждения. Он подчинялся ей. Она на самом деле все контролировала.

– Ремень, – резко сказала она. – Брюки.

Люк не отводил от нее взгляда, когда выполнял ее просьбу.

– Носки? – спросил он.

Девушка кивнула, и он снял носки.

На нем были теперь только темные шелковые боксеры. Он ждал, и она тоже, потому что она не знала, что ей делать дальше.

– Иди и ложись на кровать, – сказала она. Когда все началось, она злилась, а теперь была смущена, готова была зарыдать.

Аурелия последовала за Люком в спальню, смотрела, как он лег на кровать и закинул руки за голову.

– Чего ты хочешь, Аурелия? – спросил он. И она знала: все, что она сейчас пожелает, он постарается исполнить. Он полностью доверился ей.

И Аурелия хотела доверять ему.

– Я хочу, – сказала она дрожащим голосом, – чтобы ты обнял меня. Просто обнял.

И он обнял, нежно притянув ее к себе. Она крепко прижалась к нему, и он гладил ее волосы. И она сделала то, о чем давно мечтала.

Она заплакала.

Некрасиво, громко. Аурелия вцепилась в Люка и выплакивала всю свою боль, одиночество и смятение, все, что испытывала ранее.

Она понятия не имела, сколько прошло времени, когда ей удалось немного успокоиться.

– Я просто отвратительна.

– Ты прекрасна.

Она засмеялась.

– Ты ведь несерьезно.

– Разве ты не знаешь, что я никогда не лгу?

Аурелия посмотрела на Люка и увидела, как его глаза сверкают.

– Разве я заслужила такого мужчину, как ты?

– Я мог бы спросить то же самое.

Она покачала головой:

– Я не знаю.

– Ты недооцениваешь себя, Аурелия. – Он нежно заправил пряди волос ей за ухо. – Ты заставляешь меня смеяться. Ты бросаешь мне вызов и волнуешь меня. Ты поражаешь меня своими талантом и мужеством.

Она покачала головой, все еще не веря его словам, и Люк нежно поцеловал ее брови. Потом нос, а затем губы. И даже не думая о том, что делает, Аурелия ответила на его поцелуй. Нежно, мягко, но с обещанием.

– Мои условия, – прошептала она.

Он замер.

– Какие? – тихо спросил он.

– Я хочу целовать тебя, но ты должен мне отвечать.

– Это я могу выполнить. – Она почувствовала, как он улыбается, а затем поцеловала его.

Сейчас она могла делать то, что хотела. Она контролировала ситуацию. Она повернула Люка на спину и, приподнявшись на локте, стала целовать его брови, глаза, нос, линию скул, шею, плечи, грудь. Она слышала, как он простонал, и почувствовала трепет. Она испытывала радость, доверие и любовь.

Девушка прижалась к нему тесней, все настойчивей целуя его.

– Прикоснись ко мне, – прошептала она, – прикоснись.

– Где? – спросил Люк, и она почувствовала еще один трепет удовольствия только от одного его вопроса.

Она взяла его руку и положила себе на грудь.

– Здесь. – Люк понял ее желание. Он стал ласкать ее грудь, и она выгнулась ему навстречу. – И здесь. – Она взяла его другую руку и положила на свой живот, позволив ей соскользнуть ниже.

– Да… – прошептала Аурелия, когда его пальцы проскользнули глубже под ее трусики.

Она чувствовала себя так свободно! Она была поражена, что другой человек может заставить ее чувствовать себя так хорошо.

– Я хочу снять одежду, – шепнула Аурелия.

– С моей помощью или без? – Она услышала смех в голосе Люка и улыбнулась сама.

– С твоей.

Он дернул молнию, и платье спало с ее плеч. Люк снял ее трусики и бюстгальтер. Теперь она была полностью обнажена. Он скинул свои боксеры и вытянулся рядом с ней.

– Что бы ты теперь хотела?

Аурелия засмеялась.

– Хм… дай подумать. – Она прикоснулась к его щеке, скулам, гладкой и твердой груди. Провела рукой ниже и обхватила его эрегированный член.

– Того же самого, но только больше, – прошептала она. И Люк со стоном поцеловал ее.

Они больше не говорили. Ей не нужно было давать ему указания, а ему спрашивать. Все было так, как и должно быть, когда двое остаются наедине.

И когда он наконец вошел в нее, заполнив ее полностью, у нее появилось чувство завершенности и целостности. И она даже не знала, что так может быть.

Осторожно, все еще двигаясь внутри ее, Люк вытер слезы, которые скатились из-под ее закрытых век, и поцеловал ее.

– Я просто счастлива, – улыбнувшись, сказала Аурелия.

– Я тоже, – ответил Люк и поцеловал ее в губы.

Солнечный свет струился через окно спальни, освещая спящую фигуру девушки. Улыбаясь, Люк смотрел на Аурелию. Он любил ее. Теперь он не боялся больше, потому что о ней все знал. Он заслужил ее любовь и ее доверие.

Ресницы Аурелии затрепетали, и она открыла глаза.

– Доброе утро, – сказал Люк и поцеловал ее. И она поцеловала его в ответ.

Чуть позже они приняли душ и позавтракали на террасе с видом на гавань.

– Взгляни на это. – Он протянул ей планшет, где просматривал заголовки таблоидов.

«Легендарное возвращение Аурелии».

Она нахмурилась:

– Я не хочу возвращаться. Не хочу славы.

– Нет?

– Пение на публике значит для меня очень много. Но я не хочу быть снова Аурелией. У меня было достаточно славы.

– Ты уверена?

– Да. А чего хочешь ты?

– У меня есть все, что я хочу. – Он переплел свои пальцы с ее. – Твое выступление во второй половине дня, а затем у нас есть два дня, а после мы отправимся в Токио. Давай поедем куда-нибудь. Только мы вдвоем.

Ее глаза расширились.

– Куда?

– Это сюрприз.

Люк отвез ее на невероятный курорт на крошечном острове у берегов Гонконга. Туда, где не бывает репортеров и папарацци. Туда, где он мог делать с Аурелией все, что хотел. Где они могли упиваться друг другом, проводя длинные дни на берегу, а ночи в постели.

Ночью, перед тем как отправиться в Токио, они лежали в кровати и смотрели на океан через открытое окно. Аурелия положила руку на его грудь и могла чувствовать биение его сердца.

– О чем ты думаешь? – спросил Люк.

– Я не хочу, чтобы все это закончилось. Не хочу возвращаться в реальную жизнь.

– Я тоже.

В самолете, когда они летели в Токио, Люк попробовал сосредоточиться на работе. Он выпал из жизни на сорок восемь часов, и теперь его телефон был забит сообщениями. Большинство были незначительные, а одно было резким. От Аарона.

«Жди меня в Токио».

Он почувствовал раздражение.

– Что случилось? – спросила Аурелия.

– Просто работа, – убирая телефон в карман, ответил он.

Через двадцать минут они приземлились в Токио и на лимузине добрались до роскошного отеля.

– Я отменил бронь на твой номер, – сказал Люк, когда они регистрировались. – Надеюсь, ты не возражаешь?

– А почему мне стоит возражать? – улыбаясь, ответила Аурелия.

– Может, тебе захочется личного пространства.

– Ну, в таком огромном люксе легко найти отдельный уголок.

В номере Люк притянул Аурелию к себе и поцеловал.

– Как бы я хотел закончить начатое, – целуя ее, пробормотал он, – но скоро концерт.

– Я знаю, – со вздохом сказала она.

– Ты нервничаешь? – глядя в ее глаза, спросил он.

– Нет, и это поразительно, учитывая, как я нервничала несколько дней назад.

– Ты изменилась.

– Благодаря тебе.

– Я рад. – И поцеловал ее еще раз.

Через два часа Люк стоял сбоку от сцены и смотрел, как Аурелия готовится к своему выходу. Она выглядела изумительно в светло-зеленом платье. Волосы были собраны в простой хвост. Он любит ее. В этом нет сомнения.

– Что, черт возьми, она здесь делает? – раздался голос за его спиной.

Глава 12

Обернувшись, Люк посмотрел на Аарона, лицо которого было перекошено от злости.

– Привет, Аарон, – спокойно сказал Люк. – Я мог бы задать тебе тот же вопрос.

Аарон только покачал головой.

– О чем ты говоришь?

– Что ты тут делаешь?

– Спасаю твою задницу. Разве ты не получал мое сообщение?

– Я проверял недавно. Моя задница не нуждается в том, чтобы ее спасали. – Аарон открыл было рот, но Люк взмахнул рукой, заставляя его замолчать. – Тихо. Она начинает.

Когда стихли последние ноты, Аарон схватил Люка за руку.

– Она должна уйти.

– Что ты имеешь в виду? – стряхивая руку брата, спросил Люк.

– Она должна уйти. «Брайант» не нужно, чтобы кто-то с ее репутацией…

Люк посмотрел на него холодно.

– Аурелия многое сделала для имиджа «Брайант».

В этот момент Аурелия сошла со сцены, и ее глаза округлились при виде Люка и еще одного мужчины. Люк точно был уверен: он не хочет, чтобы его брат разговаривал с Аурелией. У него напрочь отсутствовало чувство такта.

– Дай нам минутку, Аурелия, – сказал Люк гневно. Она прошла мимо них в свою гримерку.

– Давай уединимся. Вот уж чего не переживет имидж «Брайант», если два брата повздорят на глазах у тысячи гостей.

– Повздорят? – Аарон поднял брови. – И из-за женщины? Разве ты ничему не научился у нашего отца?

– Аурелия не любовница отца. – Не сказав больше ни слова, он повернулся и последовал к кабинету.

Аарон вошел за ним и закрыл за собой дверь.

– Я ценю то, что она сделала, но она должна уйти.

Больше он не успел ничего сказать. Люк, повернувшись, ударил его прямо в челюсть.

– Что на тебя нашло? – спросил Аарон, потирая челюсть.

– Я должен был сделать это много лет назад. Держись подальше от меня и от магазина.

– Может, ты и генеральный директор, но я твой босс. И я говорю, она должна уйти.

– Ты читал газеты? Видел все эти положительные отзывы?

– Да, и вместе с этим там же появляются грязные подробности ее жизни…

– Закрой рот, – сказал Люк. – Ни слова больше об Аурелии. – Затем он вздохнул и устало продолжил: – Магазины «Брайант» находятся под моим руководством. Последние пятнадцать лет я пытался доказать тебе, что мне можно доверять, но ты никогда не доверял мне.

– Я никому не доверяю.

– Почему? – удивленно спросил Люк.

– Какая разница? – пожал плечами его брат.

– Для меня это важно. Ты ведь знаешь, как много я работал…

– О да. Я знаю. Ты всю жизнь пытаешься завоевать доверие. Заслужить одобрение людей. И всегда напрасно, правда?

– Я перестану это делать. А ты либо отходишь от «Брайант», либо ухожу я.

– Ну и ну. Я подумаю.

– Нет. Забудь. Я увольняюсь. Уверен, ты найдешь еще кого-нибудь, кто будет твоей марионеткой. – И повернувшись, Люк вышел из кабинета.

Аурелия сжимала бокал с шампанским и смотрела на толпу. Она до сих пор не видела Люка и того мужчину, вероятно, его брата Аарона.

Когда она спустилась со сцены, то почувствовала напряжение между двумя этими мужчинами. У нее было ужасное предчувствие, что они говорили о ней. Определенно Аарону не нравилось, что она участвует в открытиях.

– Я должен поздравить вас, – услышала она голос за спиной. Повернувшись, она увидела Аарона Брайанта, который окинул ее взглядом с головы до ног. – Вам удалось опутать моего брата.

– Я никого не опутывала, – ровным голосом произнесла она, хотя внутри у нее все дрожало.

– Нет? Это настоящая любовь? – насмешливо проговорил он.

Она молчала.

– Что ж, будьте добры к нему, когда решите расстаться с ним. Он это заслуживает.

– У меня нет намерения расставаться с ним.

– Нет? Тогда, возможно, он будет умнее и сам вас бросит. – И, окинув ее пренебрежительным взглядом, он ушел.

Аурелия осталась стоять, сжимая бокал. Страх заполнял ее. Она не вынесет, если Люк расстанется с ней. Она просто потеряется. Может, ей не суждено иметь нормальные отношения.

Каким-то образом она прошла сквозь толпу, кому-то улыбалась, кому-то что-то говоря. Она заметила Люка: он был занят беседой. Не думая, Аурелия повернулась и пошла в гримерку. Схватив там сумочку, она выскользнула из магазина и, поймав такси, поехала в отель.

Она собрала свои вещи и уже надевала пальто, когда дверь открылась и вошел Люк.

– Кто-то сказал мне, что ты ушла раньше… – Он заметил чемоданы. – Что ты делаешь?

– Я подумала, что могу уехать сейчас.

– А ты собиралась мне сказать или надеялась ускользнуть, пока я был на открытии?

– Я… – она облизала губы, – я не знаю.

– Черт возьми, Аурелия, я доверял тебе. Я думал, что ты тоже мне доверяешь.

– Речь идет не о доверии…

– А о чем?

– Мне жаль. Я просто не могу рисковать снова. Я не могу…

– Это из-за того, что этот подонок Майерс сделал с тобой?

Она почувствовала, как горячие слезы закипели на ее ресницах.

– Нет. – Слезы готовы были прорваться. – Ты понятия не имеешь, что происходит в моей жизни.

– А знаешь, что происходит в моей жизни? Я только что уволился. Мой брат сказал мне, что я всегда старался завоевать доверие людей и использовать это в своих интересах. И с тобой я тоже так действовал.

– Я знаю. И ты заслужил мое доверие.

– Очевидно, это не так, раз ты пытаешься сейчас улизнуть. – Его взгляд потемнел, и она понятия не имела, о чем он думает. Он медленно выдохнул. – Я сказал тебе, что моя мать умерла от рака груди, но это не так. Она покончила с собой. В тот момент я был дома один. Аарон и Чейз еще не вернулись из лагеря. А отец был в командировке. Она была в истерике, только что узнав об очередной любовнице отца. Она посадила меня рядом и сказала, что очень любит меня. А потом сказала, что устала бороться со смертью, в то время как отец развлекается. – Люк замолчал, погруженный в воспоминания. – Я не понял сначала, что она хочет сделать, а потом побежал за ней наверх. Но она закрылась в ванной. Я стучал в дверь, умолял ее и плакал. В ответ только тишина. Я хотел выбить дверь, но не смог. Потом я догадался позвонить 911, и к тому времени, как приехали спасатели, она уже впала в кому. Она умерла в ту же ночь от передозировки антидепрессантов.

– О, мне так жаль.

– Мне тоже. Все это покалечило мою жизнь. Отец обвинил меня во всем. Он сказал, что я был единственным, кто мог бы ей помочь. И я ему верил. Я потратил годы, пытаясь вернуть его доверие и уважение. Его любовь. Но не смог. И с тобой то же самое. Я пытался спасти тебя, но тут у меня не вышло.

– Я не хочу, чтобы меня спасали, – прошептала Аурелия.

– А чего ты хочешь? Либо ты любишь меня, либо нет.

– Люк…

– Я люблю тебя. А ты меня?

«Да», – хотелось ей сказать, но она молчала.

– Понятно, – сказал Люк тихо и вышел из комнаты.

Аурелия не помнила, как она долетела до дома. В дом своей бабушки. Она поставила сумки у двери и прошла по комнатам.

Она подвела Люка, поддалась своему страху. Она убедила себя, что Люку будет лучше с кем-то еще.

Через две недели после того, как она приехала домой, кто-то позвонил в дверь. Это было удивительно. К ней никто не приходил в гости. Когда же она открыла дверь, ее сердце забилось чаще, так как на пороге стояла знакомая фигура Люка.

– Люк…

– Простите, я разочарую вас. Я Чейз. Чейз Брайант. Могу я войти?

Аурелия посторонилась и впустила его в дом.

– Чай? Кофе?

– Нет, спасибо. Я знаю, вам интересно, почему я здесь? Я встретился с Люком, когда он вернулся в Нью-Йорк, и он выглядел неважно. А еще он рассказал мне о вас.

– Что же он рассказал?

– Немного. – Чейз мягко улыбнулся ей. – Чего на самом деле вы боитесь?

– Всего. – Она заморгала, борясь со слезами. – Я так боюсь, что смогу измениться.

– А как вы хотите измениться?

– У меня… Я… у меня были отношения, и, когда все закончилось, я была опустошена. Полностью. Я не могу вынести мысль, что это может повториться.

Чейз мягко засмеялся:

– Милая, мы все этого боимся. Но любовь подразумевает такой риск. И мы должны рисковать.

– Я думаю, что уже слишком поздно.

Чейз покачал головой:

– Зная Люка, могу вам сказать: у вас еще есть шанс.

Два дня спустя Аурелия стояла перед новым офисом Люка. Чейз сказал ей, что после увольнения Люк начал свой бизнес.

Глубоко вдохнув, она открыла дверь и вошла внутрь. Женщина повернулась в ее сторону:

– Могу я вам помочь?

– Я ищу Люка Брайанта.

Женщина махнула рукой в сторону кабинета. Аурелия подошла к двери и открыла ее. Люк был там, склонился над какими-то бумагами.

– Уже обед? – спросил он, не поднимая головы.

– Прости, у меня нет бутербродов.

Люк поднял голову.

– Здравствуй. – Она попыталась улыбнуться.

– Здравствуй.

– Я скучала по тебе, Люк. Прости, что все так получилось. Я поддалась панике, вместо того чтобы довериться тебе. – Люк молчал. – Я прощу прощения за то, что произошло в Токио. Я боялась всех этих чувств. И мне до сих пор страшно. Но я знаю, что мне плохо без тебя. И я хочу быть с тобой, если… если ты тоже этого хочешь. – Люк все еще молчал, и она торопливо продолжила: – Я знаю, что могу все испортить и даже причинить тебе боль. Я буду продолжать меняться. Это долгий процесс.

– Я знаю, – наконец сказал Люк.

Она кивнула и произнесла самые трудные слова:

– Я люблю тебя, Люк.

Он молчал, и Аурелия почувствовала головокружение от нервов. Может, ей надо было измерить уровень сахара.

– Скажи мне что-нибудь, – выдавила она, – иначе тебе опять придется приводить меня в чувство.

Люк в два шага пересек комнату и обнял ее:

– Я тоже люблю тебя. Прости, что не удержал тебя.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg