«Победить в любовной схватке»

Победить в любовной схватке (fb2) - Победить в любовной схватке [How to Win the Dating War] (пер. У В Саламатова) (Битва полов) 899K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эйми Карсон

Эйми Карсон Победить в любовной схватке

Глава 1

Постоянный дискомфорт в травмированной грудной клетке очень затруднял ремонт гоночной «Барракуды» семьдесят первого года выпуска, проводить который требовалось лежа на спине под машиной. Неудивительно, что в какой-то момент отвертка соскользнула, и Каттер со всего маху проехался рукой по карданному валу. Вспышка боли по интенсивности могла тягаться со снопами искр, которые, казалось, посыпались из глаз. Ругательство, сорвавшееся с языка незадачливого автослесаря, утонуло в грохоте рока, оглашавшего в тот момент гараж.

На футболку с ободранных костяшек закапала кровь. Каттер приподнялся на боку, стараясь игнорировать боль в ребрах, и с душераздирающим стоном вытянул из кармана джинсов завалявшийся там платок, чтобы перевязать рану. Грудь предостерегающе заныла, но зато ощущения от свежих царапин хоть на какое-то время заставили забыть о больной левой руке, которая никак не заживала уже второй месяц. А все потому, что бывший гонщик номер один в Америке Каттер Томпсон привык все делать на совесть, даже позориться. Его уход с трассы был фееричен: машину занесло, перевернуло, и, пролетев на крыше финишную черту, он врезался в ограждение.

Так что к боли ему было не привыкать. И несмотря на все запреты докторов, Каттер намеревался закончить с «Барракудой», даже если это будет последним, что он совершит в своей жизни.

Внезапно музыка затихла, и по направлению к «Барракуде» зацокала пара босоножек на высоком каблуке. Каттер отметил ногти, выкрашенные лаком цвета корицы, изящные лодыжки, стройные ножки. К его огромному огорчению, дальнейшему обзору препятствовало днище машины. А ведь такие симпатичные ножки дальше наверху наверняка прикрыты лишь юбкой. Если немного подвинуться, вполне можно было бы глянуть, что под ней. О женщине многое можно узнать по ее нижнему белью.

Обладательница симпатичных ножек присела на корточки, предусмотрительно сведя колени, и заглянула под машину, явив взору Каттера еще и темные выразительные глаза и блестящие каштановые волосы.

— Здравствуйте, мистер Томпсон, — тепло поприветствовала она и широко улыбнулась, прямо-таки вся лучась оптимизмом. — С возвращением в Майами!

Можно подумать, возвращение ввиду завершения карьеры из-за серьезной травмы — это повод для радости… Каттер хмуро воззрился на гостью:

— Вы не дали Спрингстину допеть.

Улыбка продолжала сиять на лице невозмутимой дамочки.

— Я Джессика Уилсон. — Небольшая пауза. — Вы получили мои сообщения?

— Да, все пять. — Ах вот кто это. Сумасшедшая, не знающая слова «нет». Каттер снова уткнулся в свои железки, всем видом демонстрируя, что леди пора уходить. — Мне не нужна шумиха вокруг моего имени, — сухо и твердо заявил он.

Хотя в былые времена ему нравилось, когда о нем говорили и писали. Черт побери, да он жил ради этого. И всегда был окружен фанатами, сопровождавшими его во всех гонках. Как говорится, и в горе и в радости, и в дни побед и в дни поражений — как самые близкие люди. Например, родители. Правда, со стороны собственных ему так и не довелось ощутить поддержку.

А сейчас что он может сказать прессе? Да, мол, ужасная была авария… А тот позорный скандал с дисквалификацией за неверное решение на трассе — это когда еще не было понятно, что его карьере и так пришел конец.

Голову заломило от боли совершенно иной природы. В животе противно заныло. Каттер схватил отвертку и снова стал неловко закручивать болт. Это надо ж было еще и рабочую руку повредить!

Через какое-то время до него дошло, что дамочка и не думала уходить. Неужели ждет, что он передумает? Ну-ну, пусть ждет.

— Я занят, — предпринял он еще одну попытку избавиться от посетительницы.

— Сколько у вас уже ушло времени на эту машину? — вдруг поинтересовалась она.

Каттер недовольно поморщился от перемены темы и ответил:

— Четырнадцать лет.

— Значит, пятнадцатиминутный перерыв погоды не сделает.

Каттер с удивлением выглянул из-под машины. Чего это она такая доброжелательная? Уж он ей и так и эдак намекает и ведет себя откровенно нелюбезно, а она… И глаза светятся цветом растопленного шоколада. Он осторожно опустил отвертку и упрямо вымолвил:

— Еще как сделает.

— Как я уже упоминала в своих сообщениях, Фонд помощи Бриса приглашает вас на ежегодный благотворительный аукцион. — Ее нелегко было сбить с намеченной линии. — Традиционно приглашаются пять знаменитостей.

— Собрать вместе сразу столько знаменитых идиотов? Вы не ищете легких путей.

Упрямица проигнорировала его замечание и продолжила:

— Ваше участие — отличная идея. Ведь вы — герой, гордость нации.

Герои здесь больше не живут. Все оборвалось в тот миг, когда он принял то судьбоносное решение на трассе, обернувшееся катастрофой. Вот если бы ее интересовала интрижка на пару ночей, то тогда да, это по адресу. Но вряд ли это тот случай. Кроме того, в настоящий момент Каттера не интересовали никакие отношения вообще, хоть с сексом, хоть без.

— Меня не интересует ваше предложение, — повторил он.

Гостья обратила на него выразительный взгляд лани, молящей охотника о пощаде. Каттер подумал, что ей, должно быть, весьма неудобно так долго оставаться в подобном положении — на корточках, вжавшись грудью в коленки и низко склонив голову, чтобы можно было заглянуть под машину. И все равно она продолжала говорить мягко и терпеливо:

— Хотя бы просто выслушайте меня.

Каттер издал стон, выражавший досаду и недовольство, и провел ладонью по лицу. Почему его никак не оставят в покое? Все, что ему сейчас нужно, — музыка погромче, чтобы заглушала навязчивые тоскливые мысли, и возможность закончить наконец ремонт «Барракуды». И все это не осуществится, пока дамочка не соизволит убраться вон. Правда, посиди она еще немного вот так, и он будет избавлен от ее навязчивого внимания естественным образом: кислород просто перестанет поступать в мозг красотки.

Все, пора заканчивать эти акробатические номера. И хотя еще даже не утихла боль в груди, вызванная его усилиями забраться под машину, Каттер с тихим мычанием выбрался наружу, чтобы попытаться избавиться от гостьи на этот раз из положения стоя. От боли перехватило дыхание, он попытался вдохнуть и почувствовал ее легкий, чувственный, слегка пряный аромат, очень гармонировавший с ее голосом.

Выпрямившись, он наконец получил возможность оценить остальные прелести посетительницы: стройное тело, плавные изгибы которого облегал легкий сарафан цвета ясного весеннего неба; тонкие черты лица, обрамленного темными волосами до плеч, и огромные карие глаза. Воплощение стиля и женственности. Что ж, это зрелище, пожалуй, стоило тех мук, которые он претерпел, карабкаясь из-под машины.

Дамочка снова улыбнулась и, кивнув на машину, заметила:

— Четырнадцать лет, говорите. Это немало. А работы, похоже, еще непочатый край!

Каттер помрачнел: даже самым раскрасавицам не дозволено критиковать его шедевр.

— Двигатель практически готов. — Ведь он вновь занялся машиной, лишь когда услышал приговор из уст врачей. Тогда он дал себе срок до конца месяца — все лучше, чем тосковать по загубленной жизни. — Еще пара дней, и устрою тест-драйв.

Красотка заглянула внутрь:

— Но тут только заднее сиденье!

— Да, именно на нем я целовался со своей самой первой подружкой. Мое любимое местечко. В общем, осталось доделать лишь кое-какие мелочи.

— Да? — протянула она, шагнув назад и глядя на кирпичи, служившие машине подставкой. — Полное отсутствие колес — тоже мелочь?

Каттер приподнял бровь, задетый ее сухим тоном.

— Просто руки не дошли. Некогда было. — Конечно, некогда: он был занят разрушением своей карьеры. Каттер стал сверлить гостью недовольным взглядом. Неужели мужчине нельзя уединиться в собственном гараже с собственной машиной, чтобы к нему при этом не вламывались напористые жизнерадостные энтузиастки? Может, если быстренько заняться чем-нибудь, она все-таки сообразит уйти?

Он заглянул под поднятый капот и сделал вид, что ему срочно нужно проверить уровень масла. Гостья встала рядом, внимательно следя за его действиями.

— Масла у вас достаточно. Куда бы ему деться, если машина не на ходу? — заметила она.

Любопытно. Не такая уж она «девочка».

— Осторожность никогда не помешает.

— Золотые слова, мистер Томпсон.

— Дарю. Послушайте, еще раз: мне не нужно внимание общественности.

— Но ведь это не ради внимания, а ради благой цели! Вы даже не знаете, о чем именно речь!

— И знать не хочу. Я не занимаюсь благотворительностью.

Джессика оперлась рукой о машину и наклонилась ближе:

— Вы и ваши спонсоры всегда поддерживали программы, подобные тем, что проводит фонд Бриса. Уверена, вы согласитесь, если только выслушаете меня.

Каттер вынырнул из-под капота и приблизился к ней почти нос к носу, отмечая слегка смуглый оттенок кожи, намекающий на предков со средиземноморских побережий, правильные черты лица, высокие скулы, полные, но не слишком пухлые губы. Очень мила!

— У меня больше нет спонсоров. Что вы вообще обо мне знаете?

Не отводя глаз, она оттараторила, как на экзамене:

— Вы профессионально занимаетесь гонками с семнадцати лет. Уже через два года после начала карьеры ваши фото не сходили с обложек журналов. Вы стремительно поднялись на самую вершину рейтинга. Славитесь острым языком и полным бесстрашием на трассе. Имеете прозвище Джокер. На протяжении шести лет вы оставались гонщиком номер один. — Тут она запнулась на мгновение и продолжила: — Пока два месяца назад на очередном этапе соревнований намеренно не врезались в вашего главного соперника Честера Куна.

Боль скрутила внутренности. Каттер с трудом подавил желание отвести взгляд. До конца своих дней ему суждено расплачиваться за то решение, на принятие которого ушли доли секунды. Каждую ночь он вновь и вновь переживал роковое событие: рев двигателей, запах паленой резины, он прижимает Честера к левому борту, что есть силы сжимает руль… и резко просыпается в поту с бешено колотящимся сердцем и ощущением, будто все старые раны открылись вновь.

Сам момент столкновения в памяти не запечатлелся. Как сказали врачи, налицо ретроградная амнезия. Дар небес. Или же наоборот — проклятие…

Каттер сжал кулак и проговорил сквозь зубы:

— После прошлогодней катастрофы, которую Честер спровоцировал, его должны были отстранить! Этот ублюдок за рулем — как машина смерти. Ведь он потом чуть не убил другого гонщика!

— В день, когда вы разбились, было много жесткого вождения. Сразу было понятно, что и Честер чем-нибудь да отличится.

Каттер внимательней посмотрел на собеседницу. Определенно Джессика Уилсон кое-что смыслила в предмете разговора.

— Вы, случайно, не из тех сумасшедших фанатов, которые всюду преследуют своих кумиров? — По оставленным ею сообщениям и манере поведения вполне можно было предположить такое. — И благотворительность — просто предлог? Знаете, после того как кое-кто из них умудрился прорваться сквозь охрану, раздобыть ключи от моего кемпера и в абсолютно обнаженном виде встречать меня в моей же постели, я уже ничему не удивлюсь.

— Надеюсь, вы выставили его вон? — В ее глазах зажглись озорные искорки.

Несмотря на невеселые обстоятельства, Каттер не сдержал смешка и поплатился за это приступом боли за ребрами. Эта настойчивая альтруистка начинала ему нравиться.

— Ее, — поправил он. — Да, ее я выставил. Но если бы на ее месте оказались вы, я бы сначала дважды подумал.

— Я люблю гонки, мистер Томпсон, но я не фанатка, — спокойно ответила Джессика.

— Какая досада. — Взгляд его скользнул к ее губам. — Очень, очень жаль. Был бы рад как-нибудь открыть посылку, а там вы, и из одежды на вас лишь шикарный подарочный бант.

Джессика недоверчиво на него посмотрела:

— Что, и такое бывало? Не может быть, это вы сами только что выдумали!

— А вот и нет. Лично я, правда, таких подарков не получал. Но подобные истории передаются у нас из уст в уста.

Она наклонилась еще ближе, прищурилась и, понизив голос, чуть ли не томно проговорила:

— А у нас из уст в уста передаются истории о вашей щедрости в поддержке обездоленных детей.

— Ну вот. Опять о работе. Я уж думал, вы со мной заигрываете.

— Нет, это был бы нечестный ход.

— Да я бы не возражал. — Ему нравилось стоять рядом с ней. — Повторюсь: ни за какие коврижки не буду я…

— Этим ребятам нужен образец для подражания, кто-то подобный вам!

Последние слова возымели на Каттера эффект пощечины и быстро согнали с лица ухмылку. Какой из него образец? Чему тут подражать? Умению в считаные секунды разрушить самое лучшее, что было в его жизни? Второго шанса стать национальной гордостью не предвидится. Вышедший в тираж горе-гонщик, принявший рискованное решение и с позором покинувший пьедестал почета, — вот кто он теперь такой.

— Послушайте, женщина, — Каттер провел рукой по коротким волосам, — вы меня с кем-то путаете. Мне дела нет до ваших ребят. Спонсоры платили мне миллионы, они же говорили, сколько и куда жертвовать, какие акции поддерживать. Отныне я поддерживаю одного-единственного человека в мире — себя.

Лучезарная улыбка Джессики потухла. Каттер отвернулся и между полками с запчастями пошел к маленькому умывальнику в углу гаража.

— А в данный момент меня больше всего волнует, когда же я, наконец, закончу с этой машиной, — добавил он тоном, ставящим однозначную точку в разговоре.

Джессика почувствовала, как грудь заныла от чувства разочарования и отчаяния. Значит, ему все равно. И все, что его заботит, — собственное благополучие и размер банковского счета. А те пламенные речи, которые он произносил в прошлом, были, вероятно, за определенную плату написаны специально обученными людьми. Нет, Джессика переживала вовсе не из-за того, что разбились иллюзии в отношении кумира. Дело в том, что она обещала Стиву уговорить Каттера Томпсона поддержать инициативы фонда Бриса. А Стиву она многим обязана.

В самом деле, много ли вы знаете мужчин, которые бы помогали бывшим женам организовать и развивать собственный бизнес? Когда жизнь, казалось, разваливалась на куски, созданное ею брачное агентство стало единственным делом, которое придавало смысл существованию. И хотя ей не удалось построить собственное личное счастье, но каждый раз, как удавалось помочь другим найти достойного партнера, Джессика была безмерно рада.

Она старалась не давать воли печальным мыслям, но этот гараж, пропитанный запахами моторного масла и бензина, все равно будил печальные воспоминания. В последние месяцы их брака Стив совершенно отдалился от нее и все больше и больше времени проводил ремонтируя свою лодку. Да, возможно, выходить замуж в двадцать лет было и рановато, но тогда Джессика ни капли не сомневалась, что вместе они преодолеют любые испытания судьбы. Как оказалось, она слишком обольщалась. В конце концов Стив сам завел разговор о том, что не способен сделать ее счастливой. Подумав, Джессика согласилась.

Она привыкла к присутствию сильных мужчин в своей жизни, взять хотя бы отца и бывшего мужа. Но Каттер Томпсон был просто воплощением первозданной мужской натуры: длинные сильные ноги в потертых джинсах, накачанные руки, широкая спина под серой футболкой — все это сигнализировало о небывалой мощи. Его всегда любили журналисты — за грубый шарм, за прямоту. Поэтому стиль общения Каттера не стал для Джессики сюрпризом.

— Вы в аварии, помнится, руку повредили. Почему же тогда хромаете? — не сдержала она любопытства.

— Это я специально, чтобы снизить нагрузку на ребра. Там порваны хрящи. До сих пор больно. — Добравшись до раковины, Каттер размотал пропитавшуюся кровью тряпицу и сунул под воду правую руку, пытаясь левой дотянуться до мыла, но безрезультатно.

Джессике вдруг стало его жаль. Каким бы эгоистом ни был человек, все равно живой. Сейчас еще какой-нибудь нерв себе в покалеченной руке повредит…

— Дайте-ка мне. — И она подошла к раковине.

Каттер усмехнулся:

— А вы не воспользуетесь сейчас положением, чтобы пытками принудить меня согласиться?

Игнорируя это замечание, Джессика взяла мыло и стала аккуратно промывать раны на его руке. От живота вниз вдруг стало растекаться тепло. Оба молчали, и напряжение от этого только усиливалось. Наконец Джессика выключила воду и стала промокать поврежденные костяшки бумажным полотенцем.

— С левой рукой у вас все намного хуже, чем пишут в прессе, — произнесла наконец она, посмотрев на него. — Теперь я понимаю, почему вы решили уйти.

По лицу бывшего гонщика пробежала мгновенная тень, но глаз он так и не опустил и ответил насмешливо:

— Когда рука не слушается, трудно гнать двести миль в час, да еще и бампер к бамперу с соперниками.

Тщетно вглядываясь в него в поисках следов грусти или сожаления, Джессика тихо сказала:

— Мне очень жаль.

— Ладно, в жизни всякое бывает. — Он пожал плечами. — Мне в общем-то жаловаться не приходится: денег я себе заработал столько, что могу вообще больше никогда о работе не задумываться.

Оба молча посмотрели друг на друга. Джессике очень хотелось побыстрее уйти отсюда. Она понимала, что Каттер не примет ее предложения. Но Стив так на нее рассчитывал… Прежде чем использовать последнее средство, свой козырь, Джессика решила дать Каттеру немного успокоиться и отойти от неприятной темы. Взгляд ее скользнул по его футболке.

— Вам нужно скорее застирать кровь.

— Хотите сказать, она не сочетается с остальными загрязнениями?

— Нет, просто это не модно.

— Неправда. Кровь всегда актуальна. Да к тому же если я сейчас начну сам снимать футболку, то грохнусь в обморок от боли. — Он нацепил одну из фирменных улыбочек, в свое время сводивших с ума фанаток. — Хотя если бы вы помогли…

Джессика закатила глаза и ответила:

— Мистер Томпсон, отец все детство таскал меня с собой на завод, я проводила время среди сотен рабочих, так что у меня имеется стойкий иммунитет против тестостероновых атак. — Который в сочетании с болезненным разводом гарантировал полную защиту от какого-либо интереса к тем, кто не способен отдать всего себя отношениям. Ей нужен был человек, понимающий, что любовь, совместная жизнь — это тяжелый труд, и не боящийся этого труда.

И плохие мальчики с раздутым эго точно не входили в список потенциальных женихов. Джессика всегда избегала рискованных отношений, которые грозили окончиться разрывом. Перед глазами был пример родителей, переживших развод. И единственным способом избежать их ошибок, а также не повторить своей собственной Джессика считала осознанность в выборе партнера.

— Не знаю, не знаю, у меня тестостерон что надо! Сумеете ли вы устоять? — покачал головой Каттер. — Кстати, если вдруг проявите интерес, я, возможно, и позволю себя соблазнить.

Джессика сухо усмехнулась:

— Поверьте, соблазнять вас не входит в мои планы.

Каттер криво ухмыльнулся:

— Шесть раз я попадал в серьезнейшие аварии. Но впервые у меня просто слезы на глаза наворачиваются!

— Не стоит лить их понапрасну, мистер Томпсон.

Собравшись с духом, Джессика отошла к своей сумке, которую оставила около магнитофона, достала папку и вернулась к собеседнику. Нельзя ему дать сбить себя с толку!

— Я всего лишь пришла предложить вам работу. — Она достала фотографию улыбающегося мальчика лет восьми и, не делая пауз, продолжила: — Это Террел, он участник программы «Старшие братья». Его отец умер от рака.

Повисла тишина. Всякое подобие улыбки сползло с лица Каттера, и с недовольной гримасой он проговорил:

— И какое это имеет ко мне отношение?

— Легко отказывать, не видя нуждающегося в заботе ребенка в лицо. Просто хочу, чтоб вы знали, кого отталкиваете, когда говорите «нет» на мое предложение. — С этими словами она вытащила следующее фото — веснушчатого паренька, полная решимости склонить упрямца на свою сторону. — А Марка недавно усыновили. Ему одиннадцать лет. Фонд помогает ему адаптироваться к новой обстановке. — Она взяла паузу, чтобы выделить следующую мысль: — Чем старше ребенок, тем труднее найти для него семью и тем сложнее ему ужиться в ней.

— Вы что, занимаетесь сиротами? — Каттер нахмурился.

Не теряя надежды, Джессика протянула ему третью фотографию: подросток, темные волосы до плеч, вытянутые штаны сидят на бедрах так низко, что видно красные трусы-боксеры; вызов во взоре, взгляд острый… Готовясь к встрече, она тщательно изучила биографию Каттера, чтобы понять, чем же его можно все-таки зацепить. Для достижения благой цели все средства хороши.

— Эммануэль бросил школу, — начала она. — Фонд Бриса назначил ему наставника и оплатил поход на гонку с вашим участием.

Каттер еще больше помрачнел:

— Вы что, на жалость бьете?

— Он ввязался в незаконные уличные гонки, — продолжила Джессика и, понизив голос, добавила: — Прямо как вы в свое время.

— Черт побери! — в ярости воскликнул Каттер. — Я гляжу, вы профессионал своего дела. Все разведали, хорошо подготовились. Но вот эти вкрадчивые пришепетывания — чересчур. На соблазнение я бы повелся вернее.

Пропустив замечание мимо ушей, Джессика добавила:

— Сейчас он заканчивает вечернюю школу. — Видя, что выражение лица Каттера ни капли не смягчилось, она выложила свой главный козырь: — Эммануэль решил стать гонщиком, чтобы быть похожим на вас.

Каттер шумно вздохнул, сморщившись при этом от боли. Затем уперся руками в бока и заявил:

— Если вы прямо сейчас уйдете и я смогу, наконец, принять обезболивающее и отдохнуть, можете включить меня в ваш список пяти идиотов.

Миссия выполнена! Чувствуя громадное облегчение, Джессика одарила его сияющей улыбкой:

— Спасибо! Я сейчас дам вам кое-какие распечатки, чтобы мы могли…

— Солнце мое, — перебил он, — боюсь, с этим придется подождать до завтра. — Тут в глазах его зажегся веселый блеск. — Кстати, предложение по поводу футболки остается в силе! Попридержу его специально для вас.

Глава 2

— Абсолютно исключено! — заявил Каттер.

— Но мы уже дали объявление в СМИ, — ответила Джессика, чувствуя, как ее охватывает паника. Если он откажется сейчас от участия в благотворительном марафоне, это будет грандиозный скандал. — И вчера прошло сообщение в шестичасовых новостях!

Полная надежд направлялась она сегодня к Каттеру домой, чтобы, как и договаривались накануне, обсудить подробности предстоящего мероприятия. Он определенно чувствовал себя нынче значительно лучше, и Джессике оставалось всего лишь ввести его в курс дела и зарегистрировать на сайте, через который будет транслироваться проект. На этом ее долг по отношению к Стиву был бы выполнен и общение с Каттером Томпсоном завершено.

Повернувшись спиной к окну во всю стену, выходившему на причал, живописно украшенный пальмами и белоснежными яхтами, Каттер жестко заметил:

— Не надо было спешить с объявлениями, пока не обсудили все подробности со мной.

— Но у нас времени в обрез! Проект стартует уже на следующей неделе. И вообще, я не понимаю, в чем проблема!

— Я считал, что все будет как обычно: мужчины демонстрируют себя, женщины торгуются. Фонд Бриса собирает деньги, а я в завершение вечера ужинаю с какой-нибудь светской львицей, которая по большому счету плевать хотела на то, кому именно и в чем она сегодня помогла своими деньгами. — Каттер скрестил руки на груди так, что футболка натянулась, облегая мускулы. — Я понятия не имел, что должен буду общаться с женщинами, борющимися за право свидания со мной.

— Но ведь в этом-то вся и прелесть! — Джессика поднялась с кожаной кушетки, не в силах сдержать воодушевленной улыбки. Она долго думала, чем бы оригинальным можно было заменить приевшееся уже дефиле красавцев. — На мой взгляд, продавать знаменитость на аукционе, как кусок мяса, намного более пошло и унизительно.

Каттер смерил ее взглядом:

— Не вижу ничего зазорного в том, чтобы женщины соревновались за право со мной поужинать.

— Не удивлена. Однако идея была в том, чтобы придумать нечто более осмысленное. Выставлять напоказ знаменитостей ради денег не вполне достойный способ получения финансовой помощи.

— Не просто напоказ, а напоказ толпе орущих от восторга поклонниц, — уточнил Каттер, и лицо его впервые за вечер тронула легкая ухмылка. — Тут, между прочим, не всякий справится. Нужно уметь заводить толпу, и снимать футболку в правильный момент — целая наука!

Засмотревшись на его грудь, Джессика подумала, что понимает, каким образом он зарабатывал миллионы для организаторов подобных благотворительных акций в прошлом. Стараясь не сбиться с мысли, она продолжила:

— Совет директоров решил, что пора освежить концепцию. Все будет происходить онлайн, через интернет-сайт. За исключением ужина с победительницей, разумеется. За вас будут сражаться несколько претенденток. Вам предстоит всего лишь немного пофлиртовать с ними. Должно получиться увлекательное сражение на тему «Идеальное свидание». — Тут Джессика улыбнулась еще шире. С момента собственного развода изучение природы взаимоотношений мужчины и женщины стало ее страстью. — За символическую плату зрители смогут проголосовать за идеальную — по их представлениям — пару. То есть компанию вам выбирают зрители, а не светская львица с самым толстым кошельком.

На разработку концепции и плана проекта у Джессики ушло несколько недель упорного труда, и она считала, что может гордиться результатом.

— То есть совершенно посторонние люди будут решать, с кем из претенденток мы в большей степени друг другу подходим? Притом что я этих дам в глаза не видел и после окончания проекта не увижу? — Даже в жестах, сопровождавших его слова, сквозило пренебрежение. — Кому же это в голову пришла столь блестящая идея ловли на живца?

Джессика поморщилась:

— Мне. Зрителям должно понравиться. И при чем здесь ловля на живца? Просто флирт онлайн, живое общение…

— Так, а что вы в таком случае понимаете под флиртом?

— Обмен мнениями, демонстрирующий вашу заинтересованность в собеседнике.

Каттер недоуменно уставился на нее:

— Возможно, когда вам двенадцать. А у взрослых все крутится вокруг секса.

— Неправда! — Джессика закусила губу, призывая себя успокоиться. — По статистике, успешными становятся те люди, кто преподносит себя в позитивном ключе. Не важно, о чем идет речь — о бизнесе, дружбе или любви. А когда речь идет о романтических отношениях, немаловажную роль играет флирт — этот мостик, который строится между двумя людьми. То есть здесь для успеха критична эффективная коммуникация! — закончила она.

Брови Каттера поползли вверх.

— Кто это вбил вам в голову подобную чушь?

— Это не чушь!

— Чушь от первого слова и до последнего. — Удивление в его взгляде смешивалось с сочувствием. — Право, такая наивность и простота редко встречаются в наши дни. Если между мужчиной и женщиной не проскочила искра и не возникло притяжение, никакая эффективная коммуникация дело не спасет.

Джессика почувствовала, как привычным угрюмым холодком накатывает тоска: вспомнился развод и дни, ему предшествовавшие. Но она быстро призвала себя к порядку. Нельзя позволить мистеру Цинику сбить себя с темы.

— Чтобы искра не потухла, люди должны испытывать друг к другу эмоциональный и интеллектуальный интерес. И это гораздо важнее физического влечения, — возразила она.

Брови Каттера сошлись на переносице.

— И при чем здесь онлайн-флирт с виртуальными незнакомками?

Джессика сделала медленный вдох и выдох, призывая на помощь все свое самообладание. Она слишком отклонилась от темы. Нет никакой надобности убеждать его разделить ее взгляды. Главное — уговорить не отказываться от участия в проекте. Если он выйдет из игры сейчас, вся затея обречена. Публика будет разочарована. И Стив ее убьет: он с самого начала считал сомнительной кандидатуру бывшего гонщика. Но Джессику всегда восхищало, как Каттер смотрится на экране, пусть поведение его часто выходило за рамки общепринятых норм.

— Ладно, давайте не будем спорить об основах, — прервал Каттер ее размышления. — И так есть что обсудить. Во-первых, я представления не имею ни о каких социальных сетях и интернет-общении.

— Я вам все расскажу, — с воодушевлением пообещала Джессика.

— Во-вторых, у меня нет времени на подобную ерунду.

— На это не требуется много времени. Вы можете общаться, даже стоя в очереди в супермаркете. Пять секунд, чтобы набрать вопрос к претендентке. И, может, десять на ответ.

— Я не сторонник письменного общения, всяких там эсэмэс и чатов.

Джессика изумленно посмотрела на него:

— На дворе двадцать первый век. Что значит — вы не сторонник эсэмэс?

Каттер прошел к барной стойке из красного дерева с черной мраморной столешницей во всю заднюю стену, достал бутылку шардоне, откупорил ее и поставил на стойку, посмотрев на гостью. Потом отвернулся к холодильнику и достал себе банку пива.

— Дорогая моя, я предпочитаю общаться с женщинами вживую. Приглашать на свидания — так лично. Предупреждать, что задерживаюсь, — по телефону. Я не сижу, круглосуточно прилипнув к мобильнику, чтобы только своевременно проинформировать всех в «Твиттере», что пошел за пивом. — С этими словами он с глухим щелчком открыл свою банку.

Джессика подавила улыбку:

— Вот и отлично. Потому что вряд ли кого интересуют такие подробности. — Она так пока и не поняла, соглашается он или наоборот. Поколебавшись немного, она взяла с полки бокал и налила себе шардоне. Затем села на барный стул к стойке и внимательно посмотрела на гонщика: — Каттер, никто не просит вас делиться с публикой бытовыми деталями.

Он обошел стойку и устроился рядом с ней, поставив локти на столешницу:

— Как, разве не надо будет писать, по каким критериям я выбираю туалетную бумагу?

Джессика не сдержала смешок:

— Не надо.

Он чуть развернулся в ее сторону и слегка нахмурился:

— А как насчет этих дурацких смайликов? Терпеть не могу все эти глупые улыбочки.

— Я заметила. Хотя, знаете, есть такой смайлик — красный от ярости чертенок. Как раз бы вам пошел! Но нет, это тоже не обязательно.

— А заглавные буквы?

— Заглавные буквы в чатах — прошлый век.

Он наклонился ближе:

— А что, если мне нужно передать некий особый смысл? Чтобы комплиментом вскружить даме голову? Не надо ли, например, написать слово «красивая» с большой буквы, если я хочу оценить ее внешность?

Взгляд его, прямой и настойчивый, однозначно говорил, что речь сейчас идет именно о ней. Джессика почувствовала, что слегка покраснела, но решила не обращать внимания.

— Внешность — это банально. Гораздо полезней прокомментировать, например, ее чувство юмора. Кроме того, специалисту не нужны заглавные буквы. Он может вскружить женщине голову, правильно подбирая слова.

Тень улыбки мелькнула на его лице.

— Настоящий мужчина может вскружить женщине голову вообще без всяких слов, одним лишь взглядом.

Джессика внутренне согласилась, потому что именно в этот момент испытывала на себе истинность этих слов. От Каттера исходили такие мощные флюиды, что она вполне могла поддаться его чарам. Поспешно глотнув освежающего сухого вина, она осторожно взглянула на него поверх бокала.

— Я соглашусь на вашу авантюру, если вы будете помогать мне на первых порах, — заявил Каттер.

— В каком смысле? — не поняла Джессика.

— В том, что сначала вы сами будете писать эти сообщения.

Джессика подавилась вином и закашлялась, а потом ответила:

— Вы хотите, чтобы я от вашего имени флиртовала с участницами?

— Только пока я сам не пойму, что к чему.

— Нет уж. — И она повернулась так, чтобы быть с ним лицом к лицу. — Флиртуйте за себя сами.

— Но почему? Я ведь не спутницу жизни себе выбираю. И даже не любовницу. Всего-то ужин во имя благой цели.

— Да потому… Потому что… — Джессика судорожно подыскивала правильное слово. — Потому что это неромантично и тем более неэтично. Флирт на субподряд не отдают.

Каттер склонил голову и посмотрел на нее так, словно не верил своим ушам:

— Джессика, вы так разволновались, будто я призываю вас обрушить национальную экономику.

— Но ведь вы же Джокер. Ради вас женщины прорываются сквозь кордоны и хитростью проникают к вам в постель. Уверена, вы, как никто другой, способны немного пообщаться с кон курсантками через Интернет.

Но Каттер не купился на попытку лести.

— Раньше мне не приходилось флиртовать по Интернету. — Он пожал плечами. — Или вы мне помогаете, или я отказываюсь.

Джессика облокотилась о стойку и закрыла глаза ладонями. Каттер Томпсон — безнадежный циник. Но ведь она обещала Стиву…

Пусть Стив и не стал любовью всей ее жизни, но он очень помог в трудную минуту. Помог найти смысл жизни, призвание — а это не всякому дано. Работу свою Джессика обожала. А без Стива ей никогда бы не достигнуть всего того, чего она добилась.

— Что ж. — Она хлопнула руками по столешнице и повернулась к Каттеру. — Но вот и мои условия. Как только вы поймете, что к чему, я удаляюсь. И никто не должен знать, что я вам помогаю. Иначе потом стыда не оберешься. Главная задача для меня — не дать сорваться этому проекту.

С нейтральным выражением лица Каттер откликнулся:

— А для меня сейчас главная задача — закончить ремонт машины.

С чувством облегчения и гордости за маленькую победу Каттер открыл стеклянную дверь и попал в маленькую, но элегантно оформленную прихожую компании «Идеальная пара». Наконец можно снять бейсболку и черные очки. Сбросить со своего следа журналистов удалось минут через двадцать после выхода из дома. После того как в прессе прошла информация о благотворительном проекте, папарацци словно взбесились.

Понятно, что его резкий отказ от всех интервью после аварии лишь разогревал интерес пишущей братии. Однако Каттер твердо решил никому не сообщать о своих провалах в памяти и не поддерживать обсуждения на тему «Что теперь будет с Каттером Томпсоном?». И уж тем более не собирался отвечать на вопрос о причинах своего решения сбить Честера Куна вопреки всем правилам.

Да если он когда-нибудь хоть сам себе сможет ответить на все эти вопросы, то тут же первый соберет пресс-конференцию. Но до тех пор от общения с журналистами нужно открещиваться всеми способами.

Дорога до офиса Джессики оставила неприятный осадок, которому не находилось объяснения. Вроде утро прошло продуктивно, он хорошо поработал в гараже, травмы болели не больше обычного, и новый распредвал оказался что надо.

А потом пришлось через полгорода добираться сюда с папарацци на хвосте. И все благодаря этой альтруистке Джессике Уилсон — манипуляторше, так удачно подсунувшей ему фотографии попавших в беду детей. Тут-то он и дал слабину. Быстрее бы развязаться со всем этим маскарадом, провести первую виртуальную беседу с поклонницами-конкурсантками и вернуться в свой гараж. Там, в гараже, все понятно: у каждой детали свое место, все разумно и продуманно. А если вдруг что-то выходит из строя, то легко можно подобрать запчасть. А сломанная судьба — это не сломанная машина…

Нахмурившись, Каттер осмотрелся: маленькая приемная была оформлена как уютная домашняя гостиная. В круг стояли удобные на вид кожаные диванчики, на стенах красовались фотографии счастливых улыбающихся парочек, которые будто поддразнивали его — и вызвали лишь саркастическую ухмылку.

Из-за поворота коридора показалась Джессика. Оборки легкой серой юбки изящно порхали вокруг длинных ног, дымчато-розовая блузка подчеркивала изгибы тела. Весьма привлекательная смесь стиля, утонченности, профессионализма и женственности. Вот если бы она еще не верила в вечную любовь и прочие «эффективные коммуникации»!

— Спасибо, что согласились приехать, — начала Джессика. — У меня встреча в восемь, так что иначе бы я не успевала.

— Почему вы занялись благотворительностью? Ваше детство было столь ужасно, что вы считаете себя обязанной помогать другим бедолагам? — поинтересовался Каттер.

На лицо ее легла тень раздражения.

— Нет, с детством у меня все в порядке, любящие мама и папа, которые обо мне заботились. Я давно помогаю фонду Бриса. Мой бывший муж возглавляет там совет директоров. Я пообещала ему убедить вас участвовать в этой акции.

Брови Каттера поползли на лоб. То, что она в разводе, стало для него неожиданностью. Но то, что они с бывшим мужем продолжают при этом общаться, вовсе повергло его в шок.

— Очень непривычно слышать слова «помочь» и «бывший муж» в одном предложении.

— На дворе двадцать первый век, мистер Томпсон, — бросила Джессика и пошла по коридору.

Каттер двинулся следом:

— Вы продолжайте, я внимательно слушаю.

— Мы развелись, но остались друзьями. И я перед ним в долгу.

В долгу? Все это не укладывалось у Каттера в голове. В его мире разведенные родители не могли говорить друг о друге без злобы, а уж о том, чтобы обменяться парой слов, и речи не шло. В итоге пятилетний Каттер бегал от одного к другому, передавая сообщения, потому что сами они не в состоянии были даже спокойно обсудить порядок встреч с отцом. При этом сначала оба были безумно влюблены друг в друга, пока мать не забеременела и не пришлось расписываться. По словам матери, все четыре года брака были сплошным мучением.

— Почему же вы чувствуете себя обязанной? Вы что, плохо с ним обращались, пока были замужем? — сухо поинтересовался он, вопросительно изогнув бровь.

Джессика бросила на него испепеляющий взгляд:

— Я в долгу перед ним, потому что, когда мы развелись, он помог мне основать брачное интернет-агентство.

Каттер резко остановился, пораженный иронией ситуации:

— Вы хотите сказать, что мужчина, с которым вы расстались, дал вам возможность помогать другим искать свою любовь? Разве собственный неудачный опыт не отвратил вас от всей этой романтики?

Джессика замерла, обернулась и, нахмурившись, твердо ответила:

— Развод не повод отказываться от надежды на счастье.

— Значит, вам недостаточно того, что ваш брак не удался. Хотите, чтобы и другие попались в эти же сети?

Она закусила губу, видимо, чтобы не дать сорваться резкой реплике. Голос ее прозвучал на удивление ровно и спокойно:

— Если люди друг другу подходят, брак будет удачным. — С этими словами она зашла в кабинет, оформленный в истинно женском стиле — сплошь плавные линии и пастельные тона. — И, несмотря на развод, я все равно верю в романтические отношения.

Хмыкнув, Каттер прошел следом и заявил:

— Вот я не разводился, и то в них не верю.

Джессика обошла рабочий стол с обтянутой кожей столешницей, на которой красовалась ваза с веселыми желтыми лилиями, и села за компьютер. Взглянув на посетителя, она слегка обеспокоенным голосом попросила:

— Мистер Томпсон, постарайтесь держать эти ущербные взгляды при себе, когда будете общаться с конкурсантками.

— Не ущербные, а реалистичные, — отозвался Каттер. Судя по всему, она заключила, что случай его безнадежный. Ладно, скорей бы уже на сегодня отвязаться. — Так, с чего начнем?

— С вопроса к конкурсанткам, чтобы завязать беседу.

— Вопрос на тему свиданий, насколько я понимаю? — Он подошел, встал за ее спиной и посмотрел на монитор, чувствуя себя неловко и не очень представляя, что делать дальше. — Например, давайте спросим, куда им больше всего нравится ходить с мужчиной.

Джессика скрестила руки на груди и откинулась в кресле:

— Нужен открытый вопрос. А то вам просто ответят «на пляж» или «в ресторан», и все на этом. Беседа заглохла.

— Зато мы так пораньше разбежимся. Я вернусь к своим делам, а вы успеете на встречу.

Она подняла на него строгий взгляд, говорящий, что скорее она пропустит ужин, чем пойдет на уступки в своей работе. Интересно, почему они с мужем разошлись? Тяжко вздохнув, Каттер присел на край стола:

— Что ж, а как насчет самого ужасного свидания? Пусть опишут.

— Нет. Так они расскажут каждая о своем, а нам нужно, чтобы завязался общий диалог. Не говоря уж о том, что это слишком негативная тема для начала разговора.

Он пристально на нее посмотрел:

— Мало того, что мне приходится участвовать в этом цирке, так я еще должен относиться к нему всерьез и продумывать, что говорить?

Ободряюще, но, как показалось Каттеру, все же несколько натянуто улыбнувшись, Джессика назидательно произнесла:

— Золотое правило любого свидания: нытиков не любят.

Каттер с удивлением отметил, что ей удалось его заинтересовать, и, ухмыляясь, ответил:

— Да? А я-то думал, золотое правило — не есть чеснок и не надевать неудобную одежду.

— Одеваться тоже следует с умом. Наряд должен нести в себе некое сообщение. Ваша одежда — отражение вашего характера.

— Не спорю, — легко отозвался Каттер. — Например, о женщине можно многое узнать по ее нижнему белью.

Вздохнув, Джессика невозмутимо промолвила:

— К тому времени, как дело дойдет до нижнего белья, вы уже должны что-то понять о партнерше.

— Вот вы, к примеру, предпочитаете пастельные тона и кружево, — продолжил он. — Никаких стрингов. Ничего просвечивающего. Все очень мило, но практично.

Щеки ее слегка порозовели, но голос даже не дрогнул:

— Так вы придумали вопрос к кон курсанткам?

Каттер потер подбородок, с удовольствием наблюдая за ее смущением:

— Думаю, вопрос о предпочтениях в нижнем белье тоже отпадает?

В ответ она лишь слегка прищурилась и продолжала смотреть на него с выражением смиренного терпения на лице. Внезапно Каттер понял, что от плохого настроения не осталось и следа. И как только этой непуганой оптимистке с ее глупыми правилами удалось отвлечь его? Оторвав взгляд от ее карих глаз, он попытался сконцентрироваться, глядя в экран.

Тут его озарило.

— Как насчет «Что рождает искру при встрече мужчины и женщины»?

Глаза ее загорелись, и Каттер понял, что на этот раз попал в яблочко.

— Отлично! — И она улыбнулась так светло, что у Каттера все внутри перевернулось.

Повернувшись к монитору, Джессика быстро напечатала вопрос. И спустя несколько секунд вновь обратила к нему взор своих удивительных темных глаз.

— Конкурсантка с ником «Любовное зелье номер девять» ответила: «Химия». Что вы на это скажете?

Словно завороженный, Каттер глядел на ее ресницы:

— А что случилось с первыми восемью зельями? Протухли?

— Нельзя высмеивать ники участниц.

— Еще одно правило первого свидания?

— Нет, — сухо отрезала Джессика. — Это частный случай все того же правила про нытиков и негатив.

С трудом сдержав усмешку, Каттер проговорил:

— Что-то мне подсказывает, что на этом правила у вас не закончились. — Он с трудом перевел взгляд на монитор. — Пусть объяснит, что имеет в виду под химией.

Тут пришел ответ от другой участницы, и Каттер наклонился ближе, чтобы прочитать:

— Ураган Джейн говорит, что искра — это сексуальное влечение. — Да, эта не перенапряглась, придумывая ответ. Он снова посмотрел на Джессику. Легкий пряный аромат притягивал, а при взгляде в ее необычные темные глаза хотелось придвинуться еще ближе. Она была красива, упряма, но в то же время без чрезмерной агрессивности. И вовсе не походила на несчастную жертву развода: чувственная, уверенная в собственной сексуальности.

Каттер всегда умел прислушиваться к себе, быстро реагировать на происходящее как вовне, так и внутри своего тела. И теперь он однозначно понимал, что его влечет к этой жизнерадостной и весьма своеобразной специалистке в вопросах взаимоотношения полов. Кровь быстрее заструилась по венам, и Каттер, собравшись, вернулся к разговору:

— С этим не поспоришь. Я просто соглашусь.

Джессика распахнула глаза, в панике глядя на него:

— Вы что, ни в коем случае!

— Это еще почему?

— Во-первых, разговора тогда не получится. Так не интересно. Во-вторых, притяжение между людьми не сводится к сексуальному влечению. Физический интерес не главное. Главное — общность интересов, духовная близость.

Изогнув бровь, Каттер возразил:

— Ураган Джейн говорила вовсе не об этом. Если только вы не имеете в виду взаимный интерес к телам друг друга.

Губы ее вытянулись в тонкую линию.

— Ураган Джейн ошибается.

Каттер смерил ее взглядом, едва сдерживаясь, чтобы не разулыбаться во весь рот:

— Ну и от кого из нас теперь исходит негатив? — Опустив глаза, он в вырезе блузки разглядел кружевной лифчик. Правда, не розовый, как ему представлялось, а бледно-сиреневый. Ошибся в деталях, а в целом угадал. Приятное чувство разлилось по телу. Определенно день налаживается. Не зря он прервал свои занятия, бегал от журналистов — все это стоило того, чтобы провести время в компании этой верящей в сказки доброй феечки.

— Давайте не будем отвлекаться, — проговорила Джессика. — Предлагаю написать: «Сексуальное влечение, бесспорно, играет большую роль». — Она подняла голову и посмотрела на него вопросительно. — Что еще добавим? — Взгляд ее был задумчив.

Да, под действием такого взгляда мужчина вполне может согласиться выбраться из своей берлоги и провести вечер в этом офисе с цветочками и вазочками. Он приподнял уголок рта, слегка ухмыльнувшись, и предложил:

— Например, «Кроме того, люблю, когда женщина бросает мне вызов».

Улыбка Джессики была как бальзам на душу.

— Уже лучше! — похвалила она.

Тут уж Каттер позволил себе полноценно ухмыльнуться:

— Да, и добавьте еще: «И когда на ней сиреневое кружевное белье».

Глава 3

Джессика спешила на ужин, понимая, что, скорее всего, опоздает, и по дороге прокручивала в голове встречу с Каттером. Вся ее затея с благотворительным проектом грозила обернуться катастрофой. Каттер Томпсон — гонщик мог вскружить голову любой женщине. Каттер, дающий интервью на телевидении, был просто неотразим. Но Каттер, флиртующий по Интернету, оказался ужасен.

Каждая его реплика способна была спровоцировать скандал. Его слова могли задеть половину аудитории. Он никак не хотел понять, что мертвые буквы на мониторе компьютера, не сопровождаемые взглядом искрящихся зеленых глаз и шутливой интонацией, производили совсем иное впечатление, чем те же слова, произнесенные им вживую.

Надо было послушаться Стива и пригласить кого-нибудь более безобидного. А теперь она связана по рукам и ногам и вынуждена проводить время в компании Джокера с его неуемным острым языком и полным отсутствием такта и представления о правилах виртуального общения.

Свернув на парковку перед рестораном, она заглушила двигатель и осталась сидеть, постукивая пальцами по рулю. Проект был рассчитан на месяц. И Джессика не собиралась весь этот месяц редактировать сообщения Каттера. Нужно объяснить ему, как себя вести онлайн. Остается лишь надеяться, что он поддается обучению. В противном случае ей придется целый месяц провести с ним бок о бок, отвечая на комментарии по поводу своего нижнего белья.

На следующее утро, когда она ехала на встречу с Каттером, позвонил Стив. К ее большому удивлению, он поздравил ее с успешным началом проекта, заявив, что первый раунд виртуального флирта вызвал большой интерес у публики. Затем Стив поинтересовался, как прошло ее собственное свидание. Рассказывать было особенно не о чем, так как на деле мужчина, с которым ужинала Джессика, оказался далеко не тем, кем преподносил себя в интернет-анкете. Стив в очередной раз выразил обеспокоенность тем, что она очень рискует, встречаясь вот так вслепую, и предложил в случае необходимости не стесняться и обращаться, если понадобится кому-нибудь, как он выразился, «сломать пару ребер», чтоб неповадно было.

Нажав отбой, Джессика вздохнула и напомнила себе, что все будет хорошо. Она была уверена (и всегда старалась вселить ту же веру в клиентов), что судьба бродит где-то по свету и встреча неизбежна.

— Надо просто быть открытыми для любви. Быть готовыми в любой момент принять ее и работать, упорно работать, даже когда вы уже нашли свою половинку! Особенно тогда! — так говорила она всегда.

Да, ее собственный брак распался. Стив был хорошим человеком. Просто он оказался не ее мужчиной. А если люди друг другу не подходят, ничего не поделаешь. Она сделала выводы и пошла по жизни дальше. Все обязательно наладится. А пока у нее есть любимое дело. Вот только сердце все равно очень часто болезненно сжимается, и никакие уговоры не действуют…

Джессика подъехала к трехэтажному особняку Каттера, скрытому от дороги густыми зарослями баньяна и бамбука. Весь первый этаж занимал гараж, и над воротами висела табличка, предлагающая обойти дом с другой стороны. Последовав указателю, Джессика прошла к пристани мимо играющего голубыми бликами бассейна по дорожке, обрамленной пальмами и ухоженным газоном. На причале покачивался быстроходный катер, на палубе которого Каттер спокойными точными движениями сматывал толстую веревку.

Джессика подошла ближе. Волосы его на солнце отдавали золотом. В шортах защитной расцветки и трикотажной футболке Каттер выглядел расслабленным и спокойным.

— Я смотрю, вам получше? — окликнула она его.

— Да, жду, когда доставят кое-какие детали к машине, вот и решил посвятить время лодке. Думаю, сделаем сегодня пробный заплыв. Заодно и с конкурсантками пообщаемся. — Глаза цвета морской волны изучали ее наряд — платье с юбкой-солнцем персикового цвета и босоножки на пятисантиметровом каблуке. — Одеты вы, правда, не по случаю.

— Шелк подходит к любому случаю, — возразила Джессика.

— Тогда добро пожаловать на борт! — В глазах его зажглись озорные искорки, и он протянул ей руку, помогая перебраться на яхту.

Прикосновение его руки странно взволновало Джессику. Наверное, надо просто привыкнуть к виду Каттера Томпсона в повседневной одежде и с обнаженными ногами.

— Миленькая у вас яхта, — похвалила она, осторожно высвобождая пальцы.

— Самая мощная в окрестностях: четыреста тридцать лошадей!

Джессика устроилась на кожаном диванчике, тянувшемся вдоль борта. Уж в разговор на эту тему она могла ввязываться смело.

— Это потому, что в ваших окрестностях не водится ничего примечательного.

Вставляя ключ в замок зажигания, Каттер обернулся:

— Хотите сказать, моя яхта — ничего особенного?

— Я видала и побыстрее. — Джессика улыбнулась и села нога на ногу.

— Где же это, интересно?

— У моего отца своя верфь.

— То есть поразить вас скоростями мне сегодня не удастся, — сделал вывод Каттер.

— Боюсь, что так, — кивнула она.

— Значит, придется брать чем-то другим. — И он улыбнулся своей фирменной полуулыбкой-полуухмылкой и отвернулся, чтобы завести мотор.

Лишь когда он отвел взгляд своих изумрудных глаз, Джессика позволила себе расслабиться и вдохнуть свежий соленый воздух.

Некоторое время оба молчали. Наконец Каттер выбрал место с красивым видом на город и заглушил двигатель. Затем уселся рядом с ней и вытянул ноги.

Стараясь не отвлекаться на его обнаженные мускулистые икры, Джессика приосанилась и заставила себя посмотреть ему прямо в лицо. Прокашлявшись, она начала:

— Нам нужно обсудить правила поведения в социальных сетях.

Его красивое лицо исказила гримаса.

— Уж лучше сразу иголки под ногти.

Но Джессика продолжала:

— Вы должны понять, что слова, лишенные интонации и мимики, могут быть восприняты совсем не так, как вы рассчитываете. Например, вам кажется, вы сама любезность и остроумие, а собеседник находит ваше высказывание оскорбительным.

— И в большинстве случаев будет прав, — кивнул Каттер.

Она немного помолчала, задумчиво глядя на него, словно надеясь увериться, что он шутит.

— Нет, этот номер не пройдет! И помните: людям всегда приятно в первую очередь говорить о себе самих. Когда же речь идет о вас, нельзя себя принижать. Немного самоиронии не помешает, но не нужно увлекаться, иначе вас сочтут недостаточно уверенным в себе.

Каттер нахмурил брови и с сомнением покачал головой:

— Пожалуй, мне стоило записаться добровольцем на Ближний Восток. Их миссия однозначно проще. — Он устроился поудобнее и продолжил: — Кстати, я уже сам придумал вопрос на сегодня: «Если бы я пригласил вас на костюмированную вечеринку, какого супергероя и его подружку мы бы изображали?»

Джессика заулыбалась: определенно он вполне поддается дрессировке. Если так и дальше пойдет, может, завтра уже и сам справится…

— Мне нравится. Сейчас отправим.

— Нет необходимости, — опередил ее Каттер, доставая мобильный телефон и нажимая на клавиши.

— А говорили, что не пишете эсэмэс.

— Весь день тренировался, переписывался с приятелями по команде, консультировался насчет ремонта лодки.

— И как?

— Нормально, только все решили, что я свихнулся.

— Короткие сообщения — это же очень удобно, — возразила Джессика. — Когда у меня нет времени на длинные разговоры с мамой, я просто шлю ей эсэмэс. Так что весьма удобная вещь в общении с родными.

— У меня нет родных. — При этих словах весь скепсис ушел с его лица, и он устремил взор на город.

— А где ваши родители?

— Отец ушел, когда я был еще маленьким. А мама умерла пять лет назад. — Тон его был ровный, почти безразличный.

— Мне очень жаль, — тихо произнесла Джессика.

— Да ладно. — Ни капли печали в голосе. — Жизненное кредо Томпсонов: если тебя тошнит от жизни, проблюйся и живи дальше.

Джессика внимательно на него посмотрела, пытаясь вычислить, в каком возрасте он стал жить под этим девизом. Тут Каттер обернулся и, видимо, что-то такое прочел в ее взгляде, потому что быстро проговорил:

— Солнце мое, только не надо пытаться вызвать меня на разговор. Терпеть не могу делиться своими чувствами с кем бы то ни было. Я не баба. И нечего на меня так смотреть.

Тут он наклонился настолько близко, что у Джессики дыхание перехватило. Но несмотря на участившийся пульс, она поборола желание отвести взгляд. Мозг судорожно посылал сигналы тревоги, но тело не желало замечать ничего, кроме Каттера. А ведь он не был ни обаятельным, ни вежливым, ни обходительным — а Джессика всегда считала эти качества немаловажными. Но когда взгляд его опустился на ее губы, словно он раздумывал, не поцеловать ли ее, дыхание Джессики, казалось, и вовсе остановилось.

Этот возьмет без спросу все, что ему захочется. Никаких тебе долгих ухаживаний и хождений вокруг да около. Никаких розовых лепестков и шелковых простыней. С такими бунтарями по натуре ей сталкиваться еще не приходилось. Первым ее мужчиной был Стив. С ним все было нежно и приятно. После развода — еще две связи. Обе неплохие, но ничего сногсшибательного.

Вода плескалась о борт, а они все смотрели друг на друга, пока наконец у Каттера не зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей, и чары разрушились. Джессика быстро вздохнула.

— Ураган Джейн сказала, что видит нас в костюмах Бэтмена и Робин. Потому что мне идет трико. — Каттер мельком взглянул на Джессику. — Думаю, стоит объяснить ей, что настоящий мужчина предпочтет не предсказуемую Робин, а хитрую Женщину-кошку. Без вариантов.

Джессика даже не пыталась сдержать вздох отчаяния. Во взглядах на романтические отношения они расходились совершенно. Каттер был невозможен, настоящий эмоциональный инвалид с выморочным отношением к любви. Ему не нужна Единственная. У него таких единственных — только руку протяни. Он полная противоположность ее идеалу мужчины. Так что нечего сердцу так бешено колотиться. Подумаешь, красивые сильные ноги… Получается, иммунитет ее не распространяется на плохих мальчиков с эгоцентричными замашками.

Через час Джессика сама встала за штурвал, а Каттер продолжал переписываться с конкурсантками. Он восхищался, с какой ловкостью она вела яхту и одновременно комментировала его сообщения. Изумление и негодование от очередной его бестактности страшно забавляли Каттера. И хотя с того момента, как он оставил карьеру, его главной мечтой и правилом, по которому он строил отныне свою жизнь, были тишина и покой, Джессика Уилсон очень быстро стала исключением из этого правила.

Как приятно было ее дразнить и подкалывать, она легко покупалась на его инсинуации.

— Думаю, я уже освоил онлайн-флирт. Ваша помощь больше не требуется, — заявил он.

Джессика уставилась на него, широко распахнув глаза, полные ужаса. Каттер снова едва сдержал улыбку. После победы на национальных соревнованиях никогда его еще так часто не тянуло улыбаться.

— А что? — невинно поинтересовался он. — Вы не верите в мои силы?

Она умело обогнула док и заглушила двигатель, а потом откликнулась:

— Я верю, что вам по силам нажить врага в лице Сьюзи Кью.

Пришвартовавшись, он посмотрел на нее, саркастически изогнув бровь:

— Поверьте, эти женщины отлично понимают, что я не прекрасный принц на белом коне. Может, поэтому я им и нравлюсь. Инстинкт продолжения рода — не более того. — Он протянул руку и помог ей выбраться на причал. — В глубине души они чувствуют, что хорошие парни всегда оказываются в дураках. — Он узнал это на собственном примере, причем довольно давно.

— Хорошие парни вовсе не оказываются в дураках. И если вы не против, я все же продолжала бы следить за высказываниями Каттера Томпсона, пока весь этот кошмар не закончится.

— Я совсем не против. — Он вновь подавил усмешку, видя, что его мнение на самом деле вряд ли было бы учтено.

— Не забудьте, что в субботу у нас коктейль в аквапарке. Стив пригласил журналистов, чтобы привлечь побольше внимания к «Битве полов».

Нет, черт побери! Все желание улыбаться мигом пропало, во рту появился неприятный привкус.

— Я не собираюсь участвовать, если там будут репортеры. — Все, хватит страдать ерундой. Он найдет чем заняться, пока не прислали новый карбюратор.

Каттер развернулся и зашагал к дому. Джессика поспешила следом.

— Это ведь не пресс-конференция, — заговорила она. — Всего пара представителей ведущих изданий.

— Я не даю интервью. — Он прекрасно понимал, что журналисты вполне способны использовать проект «Битва полов» как предлог, чтобы заговорить об аварии, которая привела к его уходу из профессии. И это заставляло нервничать.

Джессика замедлила шаг и остановилась.

— Раньше вас не волновало мнение журналистов. И интервью вы не боялись.

— Интервью входили в мой контракт. А сейчас — никаких контактов с прессой. — Каттер повернул к гаражу. — Это мое последнее слово.

На следующее утро Джессика задумчиво жевала завтрак, глядя на коробку с овсяными хлопьями, с которой ей ухмылялся красавчик Каттер. Она пыталась понять, почему этот человек так ее волнует. Да, красивый. Да, мужчина в самом расцвете. Но во всем остальном, мягко говоря, далек от ее идеала.

За пять лет, минувших с момента развода, она побывала на множестве первых свиданий, перевидала массу красивых и обаятельных мужчин. Но пресловутой искры ни разу не дождалась. Как она сама считала, потому что они с этими людьми друг другу просто не подходили. И ей всегда казалось, что, если человек не соответствует твоим представлениям об идеальном партнере, никакого физического влечения к нему быть не может. И вот Каттер Томпсон почему-то полностью опровергал этот тезис.

Вздохнув, она взяла газету, и взгляд ее упал на фотографию передовицы. Рука с ложкой застыла, так и не добравшись до рта, когда Джессика увидела себя и Каттера сидящих бок о бок и склонившихся над мобильным телефоном в его руках. Самым ужасным во всем этом был заголовок — «Неужели гонщик-отшельник вновь у руля личной жизни?».

Шок сменился ужасом, когда она дочитала статью до конца. Давался краткий очерк о роде деятельности и ее, и Каттера. Затем репортер предположил, что между ними вспыхнул роман. Не раздумывая, Джессика схватила сумочку и устремилась на выход.

Уже через двадцать минут она входила в раскрытую дверь гаража Каттера. Сразу же выключив надрывающийся магнитофон, прямиком прошла вглубь, где из-под машины торчали ноги в теннисных туфлях. Присев и заглянув под днище, она четко произнесла:

— Каттер, у нас проблемы.

Не прерывая своего занятия, он откликнулся:

— Начинаю подозревать, что и во взглядах на музыку мы расходимся.

— Наша фотография в сегодняшней газете, — призвав на помощь все самообладание, продолжила Джессика.

Рука его продолжала орудовать отверткой, спокойный голос произнес:

— И что?

Нетерпеливо вздохнув, она схватила его за лодыжку и вытянула из-под машины. Оставаясь лежать на специальной каталке с поднятой рукой, сжимающей отвертку, он, помолчав немного, поинтересовался:

— Что, совсем неудачная фотография?

— Там заснято, как мы набираем сообщение на телефоне.

— И в чем трагедия-то?

На мгновение прикрыв глаза ладонью, Джессика попыталась досчитать до десяти, но дошла лишь до семи и как можно спокойнее пояснила:

— Если кто-то догадается, что я вам помогаю, будет скандал. И даже если не догадается, в любом случае ничего хорошего. В статье говорится, будто мы с вами встречаемся. Тогда ваше участие в проекте выглядит очень некрасиво, ведь вы флиртуете с другими.

— Флиртовать — не значит жениться. У всех разные представления о порядочности, — заметил Каттер, скептически приподнимая бровь.

Сжав губы, Джессика удержалась от комментария по поводу его морального облика и продолжила:

— Моя репутация тоже под угрозой. Девиз моей службы знакомств: «Поиск второй половинки через честный диалог».

— Солнце мое, брак держится не на честном слове, — возразил Каттер.

— Оставьте ваши извращенные взгляды при себе.

Он вздохнул и опустил отвертку:

— Ладно, помогите мне подняться. А то и так все болит.

Джессика взяла протянутую теплую ладонь и помогла ему сначала сесть, а потом и встать на ноги. Когда Каттер выпрямился во весь свой немалый — почти метр девяносто — рост, сердце ее забилось сильнее.

— Похоже, я и правда иду на поправку. Так совсем не больно, — ухмыльнулся он.

— Жаль, — еле слышно пробормотала она.

Если бы он сейчас свалился замертво, она избавилась бы от кучи проблем. Губы его искривила усмешка. Может, он и находит ситуацию забавной, но она не позволит, чтобы ее детище — проект «Битва полов» — пошел насмарку. И чтобы при этом пострадала репутация ее агентства.

— Нельзя, чтобы люди думали, будто мы встречаемся, — уже громче заявила она.

— Да людям наплевать на вашу личную жизнь. И потом, откуда им знать, может, мы просто добрые друзья, отправились немного отдохнуть и вместе читали блог какой-нибудь знаменитости?

Джессика несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, прежде чем размеренно произнести:

— Я знаю, что вы не верите в любовь. И что вы находите мое дело несерьезным. Но я не собираюсь ставить под угрозу свой бизнес.

— Я тоже не хочу ставить ваш бизнес под угрозу. У вас там все стены увешаны фотографиями благодарных клиентов. Я был впечатлен.

— Спасибо.

— А что именно там в статье говорилось?

— Кратко о вашем уходе с трассы, немного обо мне и моем бизнесе. А потом высказывалось предположение, что у нас роман.

Какое-то время он молча смотрел на нее, потирая шею, а потом заявил:

— Я знаю, что нужно сделать. Вы идете на коктейль с мужчиной, а я один. Так все поймут, что между нами ничего нет. Только дружба.

До Джессики не сразу дошел смысл его слов: ведь он решился идти на вечеринку! Хотя был категорически против. Похоже, не такой уж он негодяй… В порыве благодарности она обхватила его руками и прижалась к груди. Ощущение тепла и его мужской мускусный запах мгновенно лишили ее воли, а пульс, наоборот, заставили нестись вскачь.

Напряженным голосом, словно превозмогая боль, Каттер откликнулся:

— Давайте без крайностей. Я ведь не руку и сердце вам предлагаю.

Джессика хихикнула. Страх за судьбу обоих своих детищ — агентства и благотворительного проекта — отступил, и она пришла в игривое настроение.

— Не валяйте дурака, Каттер. Я очень признательна за ваше предложение. — Она опустила руки и сделала шаг назад, пытаясь успокоиться. — А ваши руку и сердце я бы никогда и не приняла.

На лице его появилась знаменитая полуулыбка.

— Не волнуйтесь, солнце мое. Я бы их вам никогда и не предложил.

Глава 4

Сияющий холл аквапарка Майами переливался огнями, отражавшимися в огромных аквариумах с пестрыми экзотическими рыбами. Филипп Карр, глава «Карр инвестментс», в элегантном дорогом смокинге выглядел так, будто всю жизнь провел в мире роскоши и великолепия. Светлые волосы, голубые глаза и сияющая идеальная улыбка. На вкус Каттера, для мужчины Карр слишком уж лощеный. И слишком уж по-хозяйски покоилась его рука на спине Джессики.

Парочка лавировала между присутствовавшими и вела светские беседы, так что точно все заметили, что Джессика не с Каттером. Наконец, они подошли и к нему. Каттер понял, что пропал. На Джессике было алое платье на завязках вокруг шеи, которое облегало грудь и талию, а затем свободной юбкой спадало до самого пола. Волосы забраны в высокую прическу, и лишь несколько локонов оставлены у изящной шеи. Каттер почувствовал, как в висках застучала кровь от нахлынувшего желания.

Девушка из высшего общества… Как и ее спутник. Уже на пятой секунде двадцатиминутной лекции Филиппа Карра о собственном бизнесе Каттер затосковал. Родители могли гордиться таким сыном, это точно. Если не принимать во внимание, что он оказался настоящим ослом. Любую тему Карр сворачивал на свою персону и взирал на окружающих с покровительственным снисхождением. Но люди любят вежливое обращение и хорошие манеры. Поэтому Карр всегда будет пользоваться расположением окружающих.

Наконец спутник Джессики сменил тему:

— На этой неделе открывается новая выставка.

— Да, я слышала. — Лицо Джессики словно светом озарилось, от чего у Каттера сжались все внутренности.

Филипп обратил свое улыбающееся лицо к Каттеру:

— Вы уже ходили на Пикассо?

Понимая, что отмалчиваться, как все это время, больше не получится, Каттер ответил:

— Нет, никогда его мазню не понимал.

Видимо, с «мазней» он перестарался, так как направленный на него взгляд Джессики излучал возмущение. Разговоры, жужжащие вокруг, стихли. И лишь лицо Карра оставалось невозмутимым и выражало христианское терпение и всепрощение. Видимо, он счел Каттера, не разбирающегося в тонкостях живописи, достойным сострадания.

— Да, не всем дано понять прелесть его творений, особенно поздних, — произнес Карр.

Каттер медленно глотнул пива и лишь потом спросил:

— Что тут понимать, когда у женщины нос прямо из щеки торчит?

— Это называется «кубизм».

— Хоть как называй, уродство, оно и есть уродство. — Каттер пожал плечами. Обычно он не ввязывался в подобные прения, но уж больно его задел высокомерный самовлюбленный мистер Карр, который постоянно то тут, то там щупал Джессику.

— У Пикассо был особый дар, — возразил Филипп.

— У Пикассо были проблемы со знанием анатомии, — парировал Каттер.

Джессика прокашлялась и посмотрела на него убийственным взглядом.

— Э-э… — замешкался сперва Филипп, а затем раздраженно выдал: — Гонять на машинке по кругу, конечно, сложнее.

Замешательство Карра и последующая жалкая попытка задеть собеседника не вызвали у Каттера ничего, кроме довольной усмешки:

— Да, не всем дано понять прелесть гонок.

Взгляд Джессики метал уже не молнии, а ядерные ракеты, но Каттеру надоел этот разговор:

— На этом предлагаю считать наш искусствоведческий диспут завершенным. Пойду посмотрю, чем там сегодня угощают.

Раздосадованная Джессика смотрела, как он удаляется к столу с закусками. Карр вновь завел бесконечный разговор о своем бизнесе, и она, не сводя глаз с Каттера, извинилась, взяла тарелку и направилась следом за своим подопечным. Встав в соседнюю очередь, она тихим голосом потребовала объяснений:

— Что это было?

Изучая ассортимент угощений, Каттер невинным тоном ответил:

— Я вел светскую беседу на тему творений Пикассо. А вы тем временем выделывали со своими глазами какие-то странные вещи.

— Я пыталась призвать вас к порядку!

— Это слово не из моего лексикона.

Джессика шумно выдохнула:

— Но ведь можно хотя бы притвориться.

Каттер поднял на нее взгляд, от которого она буквально застыла:

— Дорогая моя, никакого притворства, никаких подделок, только подлинники. Все, что я делаю, я делаю искренне.

— Ну-ну, и людей оскорбляете.

— И это тоже. — Губы его искривились в ухмылке. — Слушайте, что вы все время к моим словам придираетесь?

Наклонив голову, Джессика с притворным терпением в голосе ответила:

— Это вы сейчас о том, что я не дала вам с Ураганом Джейн развить тему секса на рабочем месте?

— Она мне нравится! — веселился Каттер.

— Еще бы. У нее ведь один трах на уме.

— Замечательное качество для женщины.

Поджав губы, Джессика стала накладывать себе клубнику. Ну почему ее так задевают его несерьезные комментарии?

— То, что она предпочла бы свиданию с топ-менеджером встречу с пожарным, так как он знает, «как управиться с ее огнем», не означает, что она победительница сегодняшнего раунда.

Беря ложку, Каттер оглянулся на нее и сказал:

— Любовное Зелье тоже не блистала. Ее слова — прямое оскорбление всех пожарных разом. Видите ли, она выбрала бы топ-менеджера, так как любит, когда мужчина силен как физически, так и интеллектуально. Снобизм-то какой! Ураган Джейн пусть и не Эйнштейн, но с ней хотя бы весело.

— Очень. Еще чуть-чуть, и она рассказала бы вам обо всех своих похождениях в прямом эфире.

Каттер потянулся было за канапе, но остановился:

— А что, у вас с этим какие-то проблемы?

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что окружающие не проявляют к их разговору особого интереса, Джессика подошла к Каттеру вплотную и прошептала:

— Да, и огромные.

И это было странно. Потому что Джессика по праву считала себя современной, успешной женщиной, осознавала собственную привлекательность, умела флиртовать. И было совершенно непонятно, почему шутливый, на грани приличия обмен репликами между Каттером и Ураганом Джейн так ее задевает.

Каттер наклонился поближе, даже, по мнению Джессики, чересчур близко, и поинтересовался:

— Что вы имеете против парочки фривольных историй?

Щеки Джессики запылали с такой силой, что ей показалось, лед под блюдом с креветками должен непременно растаять. На самом деле в глубине души она опасалась, что по сравнению с историями Джейн ее собственный сексуальный опыт окажется пресным и унылым.

Отогнав прочь эту мысль, она крепче вцепилась в тарелку и холодным тоном заявила:

— Такие вещи не должны выноситься на публику. Это нарушает связь между… Что тут смешного?

На самом деле он даже не улыбнулся, так, легкий намек на усмешку играл на лице. Но и этого было достаточно, чтобы по телу ее прокатилась теплая чувственная волна.

— Просто мой бредометр опять зашкаливает, — ответил Каттер.

Лицо ее запылало таким жаром, что, казалось, теперь не только лед растает, но и сами креветки зажарятся. Не замечая, что делает, Джессика стала что-то накладывать на тарелку, пробормотав:

— Это вовсе не бред.

— Солнце мое, — вкрадчиво обратился к ней Каттер, — не знаю уж, почему вам до сих пор не сказали, но секс — вовсе не священное единение двух душ. Чаще всего это просто физическая разрядка людей, которых влечет друг к другу. — В его взгляде читалось явное желание. — И в этом нет ничего плохого. — Он развернулся и пошел к другому столу.

Поспешив следом, Джессика ожесточенно прошипела:

— Возможно, и нет, но лишь для тех, кто остался на низшей ступени эволюции.

Он рассмеялся с таким явным удовольствием от происходящего, что до Джессики стал доходить смысл ситуации:

— Вы что, специально меня дразните?

— Просто когда Джессика Уилсон заводит разговор на тему взаимоотношения полов, это такое занимательное зрелище. — И он удалился к стойке с десертами.

Джессика немного постояла, пытаясь унять бешеное сердцебиение, а потом кинулась следом.

— Дорогая моя, если вы и дальше будете меня преследовать, народ таки решит, что у вас ко мне чувства, — высказался Каттер, поднимая взгляд от шоколадных эклеров.

— Интересно, что подумает народ, если я сейчас приложу вас этим блюдом с трюфелями? — возмущенно выпалила она, но Каттер проигнорировал явно риторический вопрос. Тогда Джессика поинтересовалась: — Вы вообще хоть раз со мной всерьез разговаривали, или это все были сплошь провокации?

— Так я вам и сказал, — хмыкнул Каттер. — Женщинам нравится, когда в мужчине есть загадка. — Он шагнул ближе и вперил в нее взгляд своих изумрудных глаз. — Ну и, разумеется, когда он знает, как разжечь в ней огонь.

— Не у всех людей поведение сводится к удовлетворению низменных похотей, мистер Томпсон. — Она говорила спокойно и уверенно, хотя колени предательски дрожали. — В жизни некоторых есть более высокие цели и интересы. К примеру, любовь, общение с равными по уровню интеллекта… — Тут Джессика распахнула свои огромные глаза и, словно вспомнив о чем-то, невинно проговорила: — Кстати, пойду-ка поищу Филиппа. — И она грациозно удалилась, оставив Каттера любоваться собой издалека и размышлять о том, что некоторые вызовы судьбы все же стоит принимать, не особенно раздумывая.

Примерно полчаса спустя Джессика вместе с несколькими дамами обсуждала детали последнего раунда проекта «Битва полов» и тут увидела, что Каттер с решительным видом направляется в их сторону. Она было открыла рот, чтобы предвосхитить любую бестактность, которую он мог произнести, но Каттер прошел мимо. При этом рука его скользнула по ее спине, на что тело отреагировало немедленно: волосы, казалось, встали дыбом, а сердце заколотилось, изо всех сил гоня разгоряченную кровь по венам.

С полминуты Джессика оторопело смотрела ему вслед. Что этот наглец себе позволяет?! Пробормотав невнятные извинения собеседницам, она поспешила в том направлении, куда удалился Каттер. Очутившись в пустом тихом коридоре, она обнаружила его рядом с собой. Каттер лихо подхватил ее под локоток, увлекая вперед.

— Вы меня облапали. Прилюдно! — прошипела Джессика, с возмущением отмечая, с какой готовностью ее плоть отзывается на прикосновения его руки.

— Ага, — согласился Каттер. — Специально, чтобы вы пустились в погоню.

— Это непозволительно! — Она стала упираться, не желая слепо следовать за ним. — Я еще не договорила с теми дамами.

— Вот и хорошо. Я сэкономил вам кучу времени, — ответил он, продолжая тянуть ее куда-то. — Вы все слишком серьезно относитесь к этому проекту. В защиту Джейн могу сказать, что, возможно, она просто на личном примере убедилась в том, какую огромную роль играют сексуальные отношения в сохранении брака. — С этими словами он подтолкнул ее в огромную комнату в конце коридора, и Джессика замерла в удивлении, переступив порог. Все ее раздражение как рукой сняло.

— Вы хотите скормить меня акулам? — поинтересовалась она.

— Здесь никто нас не подслушает, — пояснил Каттер, отошел к одной из стеклянных стен, за которыми лавировали огромные хищницы, и прислонился к ней спиной. — Скажите-ка, а где же ваш бывший?

Джессика шагнула ближе к аквариуму, следя за плавными гипнотизирующими движениями акул, и ответила:

— Он не смог прийти из-за работы.

— А куда делся Филипп? — Тон, которым было произнесено имя спутника Джессики, не оставлял сомнений в том, какое впечатление он произвел на Каттера.

Джессика почему-то ощутила настоятельную потребность броситься на защиту мистера Карра.

— Филипп замечательный, обаятельный. С ним очень интересно общаться. Да, он слегка зациклен на своем бизнесе. — Она прокашлялась под испепеляющим взглядом Каттера. — В данный момент он разговаривает с потенциальным клиентом.

— И часто с вами такое бывает?

Джессика уставилась на него в недоумении. Его близость мешала сосредоточиться. Наконец она улыбнулась:

— Поняла! — Думает, что раскусил ее? Не тут-то было! — Вы решили, что мое отношение к сексу вызвано тем, что сильный пол мною якобы пренебрегает?

— Секс сексу рознь, — откликнулся Каттер.

— Да неужели? Спасибо, что просветили. — Джессика нетерпеливо закатила глаза.

Вдруг Каттер шагнул к ней с выражением решимости на лице и легонько провел пальцем от ее локтя до плеча. От этого прикосновения по телу Джессики побежали мурашки.

— Могу прямо сейчас еще и на практике продемонстрировать, — сообщил Каттер.

Пытаясь выровнять сбившееся дыхание, она выдавила из себя:

— Если помните, я пришла не одна.

— А что, появляться на публике с одним, а спать с другим для вас табу?

Сердце Джессики билось с такой силой, что ей казалось, все тело ходит ходуном. Однако необходимо было сохранять видимость спокойствия и самообладания.

— Разумеется. И даже самый волшебный секс не заменит общности интересов. — Джессика понимала, что выглядит сейчас полной занудой, но этот мужчина просто выводит ее из себя. Тут он придвинулся еще ближе. Твердо намереваясь не сдавать позиций, она задрала повыше подбородок и добавила: — И занимательного обмена мнениями.

Не обращая внимания на ее слова, Каттер медленно наклонился, и Джессика почувствовала исходящий от него легкий мускусный аромат. Шея ее покрылась испариной. Она закрыла глаза и замерла в ожидании. Ей казалось, он собирается ее поцеловать, но вместо этого Каттер лишь легонько прикоснулся губами к ее плечу. Это прикосновение таило в себе обещание чего-то такого, о чем Джессика и помыслить не могла в самых смелых фантазиях.

Не отрывая губ от ее плеча, Каттер невинным тоном уточнил:

— Мнениями? На предмет чего, например?

Сглотнув застрявший в горле комок, она выдавила:

— Например, о книгах.

Тут его губы переместились к мочке ее уха, и Джессике показалось, что волосы ее встали дыбом. Прикусив губу, чтобы не застонать от разочарования, когда Каттер немного отстранился, она пыталась разобраться в себе.

Что происходит? Почему она не может положить конец этому безобразию? В глубине души Джессика понимала, что на самом деле желает хоть немного приобщиться к миру смелых фантазий, с которым Каттер, несомненно, может ее познакомить.

Рот его опустился ниже по шее, и он притянул ее к себе, прижавшись бедрами к ее ногам.

— Какие еще темы допускаются? — поинтересовался он.

— Кино. — Колени Джессики дрожали, мозг плавился от жара разгорающейся страсти. Рука его поднялась по ее талии, и голос Джессики сорвался, когда она продолжала перечень: — Хорошее вино, музыка, текущая обстановка в мире.

Каттер поднял голову, посмотрев на нее:

— Хотите сейчас обо всем этом поговорить? — Он обхватил ее грудь ладонью и большим пальцем стал ласкать через ткань платья, так что сосок мгновенно напрягся. — Или, может, обсудим вклад Пикассо в развитие живописи?

Посмотрев ему в глаза, Джессика пробормотала нечто невнятное, и в ту же минуту Каттер прижался к ее губам. Поцелуй этот был сосредоточием силы, бескомпромиссного стремления получать задуманное. И ни капли нежности в нем не было. Как и в самом Каттере.

Джессика непроизвольно подалась вперед, схватилась за его рубашку и ответила на поцелуй. Тут Каттер немного отклонился назад и язвительно поинтересовался:

— Вам, наверное, все же больше хочется поговорить о преимуществах и недостатках импортных вин?

— Ради всего святого, — отчаянно воскликнула Джессика, — угомонитесь! — И жадно накрыла его рот своим.

Каттер обхватил ее ягодицы, прижимая плотнее к себе. Джессику с головой накрыло безумное желание, и она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы удовольствия. Прикосновения Каттера из требовательных сделались более мягкими и нежными, и Джессика стала постепенно возвращаться с небес на землю. Она осознала, что прижимается спиной к холодному стеклу аквариума, что Каттер губами ласкает ее шею и его теплое дыхание согревает ее кожу. Ноги ее подкашивались, по всему телу разлилась слабость.

Как ни старалась она держать дистанцию, хватило одного лишь его прикосновения к ее плечу, чтобы все ее моральные устои рухнули за считаные секунды. Каттер поднял голову, но Джессика стояла зажмурившись и с трудом произнесла:

— Не хочу сейчас даже видеть вашу самодовольную мину.

— Хорошо. — Голос его звучал тем не менее тоже весьма самодовольно. — Тогда я лишь ограничусь фразой «Я ведь говорил!».

У Джессики не было никаких сил ввязываться в спор, она позволила Каттеру взять себя за руку и вывести обратно в безлюдный коридор. С видом змея-искусителя Каттер смерил ее взглядом и заявил:

— Думаю, вам не помешает выпить. Давайте вы сейчас найдете вашего спутника, а я попрошу принести нам шампанского. — С этими словами он изобразил свою фирменную полуулыбку и удалился в направлении бара.

Тут дорогу ему перегородил репортер из местной газеты.

— Рад вас видеть, мистер Томпсон, — начал он. — А то спортивная общественность стала опасаться, что вы всегда теперь будете скрываться от прессы.

С легким раздражением Каттер откликнулся:

— Я последнее время кое-чем занят.

Но недружелюбный тон, как известно, журналистам не помеха.

— Всего один вопрос, — произнес он.

Взгляд Каттера окаменел, и Джессика, наблюдавшая за ними, затаила дыхание.

— Зачем вы врезались в Честера?

Каттер поморщился и категоричным тоном отрезал:

— Это не важно. Важно то, что он выиграл, а я проиграл.

Джессика перевела дыхание, полагая, что на этом вопрос исчерпан, но, когда Каттер попытался продолжить путь, репортер вновь преградил ему дорогу:

— Но ведь Честер давно уже нарушал правила, и многие призывали ассоциацию гонщиков вмешаться. Кроме того, известно, что отношения между вами не ладились. — Тут он взял паузу, давая Каттеру возможность ответить. Когда тот возможность эту проигнорировал, продолжил: — Кто-то говорит, что вы просто хотели любыми средствами победить противника. Другие утверждают, что вы решили преподать ему урок хороших манер на трассе. — Он наклонил голову и снова спросил: — Так почему вы пошли на риск?

С мрачным выражением на лице Каттер обогнул его и бросил:

— В настоящий момент причины уже не имеют значения.

Репортер некоторое время смотрел в спину удаляющемуся Каттеру, а потом крикнул ему вслед слова, от которых у Джессики сжалось сердце:

— Имеют, раз ассоциация взяла на себя смелость поставить крест на карьере лучшего гонщика современности! Теперь уже бывшего!

Глава 5

Каттер менял воздушный фильтр на своей «Барракуде» под грохот песен Спрингстина. Фильтр, правда, в замене вовсе не нуждался. Зато Каттер нуждался в том, чтобы отвлечься от слов репортера, так и звеневших в ушах. В былые времена, чтобы развеяться, он бы просто прыгнул в болид и промчался пару тренировочных кругов по трассе. Двести миль в час всегда давали ему острое ощущение жизни и избавляли от дурных мыслей.

Теперь же возможности такой не было, он сам себя ее лишил. В качестве альтернативы все воскресенье Каттер провел под «Барракудой», а в понедельник с утра усиленно тренировался, в результате чего ребра ныли, а вся грудная клетка просто кричала от возмущения, что с ней так обходятся спустя совсем небольшое время после аварии. И боль физическая хоть немного помогала забыть о боли душевной.

Фильтр, понимавший, видимо, что сейчас погибнет в самом расцвете сил, причем зазря, никак не хотел выниматься из своего гнезда. Каттер в раздражении выругался и услышал за спиной голос Джессики:

— А что, если попробовать более мягкое обращение?

Помолчав секунду, он поудобней перехватил отвертку и ответил:

— Это не в моем стиле. — Не было у него сегодня настроения болтать с этой красоткой.

— Из-за того, что вы делаете вид, будто меня здесь нет, я никуда не денусь, — заявила она некоторое время спустя. За этим последовал стук каблучков, и музыка стихла. Гараж погрузился в тишину, которая, казалось, звенела почище рока. — Вы там под капотом пытаетесь от проблем спрятаться? Не выйдет.

С едва сдерживаемым раздражением Каттер пробурчал:

— Я не говорил, что прячусь от проблем.

— То-то и оно. Вы вообще не говорите, и ничего хорошего в этом нет. — Она подошла и облокотилась о машину рядом с ним.

Пряный аромат вскружил голову, словно возрождая все эмоции (и положительные, и нет) и желания. Каттер с досадой провел рукой по волосам. Последнее, в чем он сейчас нуждался, — это сострадание и помощь от этой альтруистки. И раз она сама этого не понимает, пойдет-ка он лучше примет душ. Каттер бросил отвертку в ящик с инструментами и резко ответил:

— Что толку в болтовне?

— А вы попробуйте.

Каттер взглянул в ее милое лицо. В глазах застыла смесь сострадания и настороженности. И он даже знал почему. После случая с поцелуем Джессика наверняка не доверяет себе, оставаясь с ним наедине. То, как быстро она растаяла в его объятиях, стало сюрпризом даже для него самого. Что уж там говорить о ее собственных переживаниях!

Приятные воспоминания несколько приподняли настроение, но, увидев жалостливое выражение ее лица, Каттер вновь нахмурился. Ступив к ней, он вкрадчиво проговорил:

— Солнце мое, ну вы же умная девочка. — Он с удовольствием отметил, как затрепетали ее ресницы. Правильно, бойся меня, бойся! — Сами же понимаете, что сейчас вам лучше уйти. — Он одарил ее взглядом, который призван был окончательно убедить Джессику в справедливости его слов. — Мне надо в душ.

Оставшись в одиночестве, Джессика задалась вопросом, что она вообще здесь делает. Да, ее очень напугало выражение его лица тогда, после жестоких слов журналиста. Возвратились воспоминания о том вечере, в частности подробности ее собственного поведения. Ведь она целовалась с Каттером, будучи на свидании с другим мужчиной! Пусть она и понимала, что Филипп пошел с ней в первую очередь, чтобы прорекламировать свой бизнес. Все равно…

Джессика потерла лоб, размышляя, уйти или остаться. Ведь Каттер не хотел идти на тот прием и согласился ради нее… Решившись, Джессика пошла к лестнице, ведущей в жилые помещения. Пройдя по коридору, она услышала шум льющейся воды и подошла к оказавшейся приоткрытой двери в ванную.

Каттер стоял у раковины, собираясь снять футболку. Взгляды их встретились в зеркале.

— Даже первобытный человек умел выражать свои эмоции, в том числе если был расстроен, — проговорила Джессика.

Каттер опустил руки и перевел взгляд на раковину:

— Я не расстроен.

Джессика осторожно перешагнула через порог:

— Я не уйду, пока вы со мной не поговорите.

— Зачем вам это?

— Я чувствую свою вину за то, что вам пришлось пойти на тот коктейль.

Он снова посмотрел на нее:

— Будем считать инцидент в комнате с акулами достойной платой.

Джессика ощутила жар внизу живота, лицо тоже разгорелось. Стараясь не обращать внимания на собственную реакцию, она продолжила:

— Что вас гнетет? — Она смотрела в его глаза, отражающиеся в зеркале. — Крах карьеры? Травма? Или неделикатность какого-то журналистишки?

Каттер поморщился и скептически хмыкнул, прежде чем ответить:

— Мне плевать, что думает обо мне пресса. — Он наклонился, опираясь руками об умывальник. — Но, разумеется, я не пляшу от счастья, что карьера моя окончена. Не всем же быть оптимистами.

— Вы смеетесь надо мной?

— Я лишь констатирую факты.

Джессика наклонила голову и настойчиво спросила:

— Почему вас так задевают комментарии журналистов?

Поколебавшись немного, Каттер открыл дверь в душевую кабину и выключил воду. Затем вернулся к умывальнику, встал лицом к Джессике, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов. Он держался вполне спокойно, выглядел расслабленным. Воплощение мужской красоты и силы. Но взгляд его был устремлен куда-то вдаль. Наконец он произнесла:

— Я не помню саму аварию.

Джессика удивленно смотрела на него, и какое-то время лишь звук капающей воды из душа нарушал тишину. Наконец, она заговорила:

— Может, оно и к лучшему?

— Сомневаюсь. — Он покачал головой, так и не встречаясь с ней взглядом. — Представьте: вы уверенно идете к финишу первым, а в следующее мгновение приходите в себя с жутким ощущением боли во всем теле и не чувствуете левой руки. Я принял судьбоносное решение, а сам даже не помню почему.

— Должно быть, тяжело терять работу, — сочувственно произнесла Джессика после паузы.

— Дело не только в работе. Я с детства терпеть не могу под кого-то подстраиваться, приспособленчество — это не мое. Если мне не смешно, ни за что не буду улыбаться. А на трассе и не требуется притворяться. — Он пожал плечами. — Там я всегда мог быть самим собой. Гонки — это мое. А теперь все кончено.

Его слова задели Джессику за живое. Она понимала, что он имеет в виду. Сама прошла через потери.

— Каттер, я знаю, что вы чувствуете. — Она подошла к нему и встала рядом.

— Хотите сказать, моя авария и ваш развод — это одно и то же? — В голосе его звучало неприкрытое сомнение.

Джессика скрестила руки на груди:

— Знаю, вы считаете, что брак — это ерунда, но тогда рухнул мой мир, это было крушение мечты. И мне тоже нужно было как-то брать себя в руки и жить дальше. — Взгляд его из насмешливого сделался внимательным и задумчивым. Ободренная, Джессика продолжила: — Чтобы пережить трудный период, нужна какая-то активная деятельность. А вы тут решили себя заживо под машиной похоронить.

— А вы что предлагаете? Всю жизнь я гонял по трассе. Ничего другого не умею. И никогда не умел и не хотел.

— Значит, нужно найти другое увлечение. — Она немного придвинулась к нему. — Если все время думать о своих потерях, мыслить негативно, можно упустить другие возможности.

— Какие другие? — Каттер смотрел на нее как на сумасшедшую.

— Представления не имею! — воскликнула она, отчаянным жестом смахивая с лица прядь волос. — Это только вы можете понять. Но лишь когда перестанете себя жалеть!

Долго-долго он молча смотрел ей в глаза. Наконец, губы его слегка дрогнули, словно в преддверии улыбки. Выражение лица смягчилось.

— Значит, нытиков не любят, да? — весело спросил он.

Пораженная быстрой сменой его настроения, Джессика не сдержала ответной улыбки:

— Да.

Тут он изобразил фирменную ухмылку, и по Джессике словно прошел электрический разряд. Напряжение возрастало. Сердце Джессики гулко застучало в ушах. С трудом сглотнув комок в горле, она быстро отошла от умывальника и заявила:

— Что ж, вы, кажется, душ хотели принять. Не смею больше мешать…

— Погодите, — попросил он, открывая шкафчик и доставая ножницы. — Перед тем как вы зашли со своей психотерапевтической миссией, я пытался собраться с силами снять футболку. Но мне даже просто руку поднять больно. — Он протянул ей ножницы, меряя ее дразнящим взглядом. — Поможете разрезать футболку? Не откажете же вы в помощи страждущему?

Прищурившись, она посмотрела на него, потом стала осторожно резать ткань снизу вверх. Закончив, отступила, стараясь не таращиться на его плоский живот, накачанную грудь и не вдыхать смесь одеколона и машинного масла, от которой голова шла кругом.

Теперь футболка держалась лишь за счет рукавов. Каттер не пошевелился.

— Я ведь не могу так в душ идти, — посетовал он.

Так, значит, развлечение продолжается. Тяжко вздохнув, Джессика велела:

— Повернитесь, — и разрезала футболку. Под впечатлением от увиденного молча протянула ему ножницы. Этот мужчина сводил ее с ума, а она привыкла себя контролировать.

Каттер покашлял, напоминая о своем присутствии. Джессика поспешно стянула обе половинки футболки с его рук.

Морщась от боли, он проговорил:

— Как приятно. Если бы у меня все так не болело, ваша попытка соблазнить меня могла увенчаться успехом.

— Я не собираюсь вас соблазнять.

— Как? Не хотите поквитаться со мной? — Тут он взялся рукой за пояс джинсов, не сводя с нее взгляда горящих зеленых глаз. — Может, и в этом вопросе мне удастся вас переубедить?

При воспоминании о сцене, на которую он намекал, Джессика вспыхнула и молча выскочила в коридор. Она старалась не думать о том, что сейчас он, совершенно обнаженный, войдет в душ. И после столь явного приглашения она могла бы, если бы только захотела, присоединиться к нему.

Подальше отсюда, от этого мужчины, который вновь и вновь сбивает ее с толку, заставляя забывать про обещание, данное себе после развода. Ведь у нее есть четкий план, ясные правила, по которым она подбирает себе партнера — подходящего партнера.

Прыгнув в машину, Джессика вцепилась в руль, пытаясь унять сердцебиение и зов плоти. Будем разумны. У нее есть план. К сожалению, благотворительный проект немного сбил ее с намеченного пути. Но ведь Каттер Томпсон не единственный привлекательный мужчина в мире. Если постараться, наверняка найдется хороший современный парень, настроенный на серьезные отношения и подходящий ей как в физическом, так и в эмоциональном плане. Обходительный и верящий в любовь.

Затормозив на стоянке у бизнес-центра, где разместился офис «Идеальной пары», Каттер увидел, что Джессика у входа разговаривает с молодыми мужчиной и женщиной. Она вся светилась радостью и уверенностью в том, что все будет хорошо, и выглядела ослепительно в сужающейся юбке чуть выше колена и блузке цвета клюквы. Темные блестящие волосы мягкими волнами струились по плечам и спине, обрамляя улыбающееся лицо.

Ее оптимистичное отношение к жизни завораживало и удивляло Каттера. Пережив развод, она не превратилась в ноющую жертву, а предпочла помогать другим искать вторую половинку. И пусть сам он не верил в вечную любовь, но не мог не восхищаться тем, с каким достоинством эта женщина перенесла удар судьбы и сумела превратить свою жизнь в нечто позитивное. В отличие от него самого…

А ведь он оказался ни с чем после катастрофы, которую сам же и спровоцировал. И если уж быть совсем честным, то, как правильно сказала Джессика, сейчас он слишком уж себя жалел. А нытиков не любят! Может, попросить у нее что-нибудь почитать на тему личностного роста и преодоления кризисов да и начать жить нормально?

Дождавшись, когда она распрощается с клиентами, Каттер вышел из машины. Было видно, как напряглась Джессика, заметив его. Во взгляде появилась настороженность, но голос звучал дружелюбно. Хорошие манеры ей, как всегда, не изменили.

— Спасибо, что согласились приехать ко мне, — поблагодарила она, и они вместе вошли в здание. — А то у меня через час ужин в этом районе.

Это известие Каттера покоробило. Остро ощущая прилив желания, Каттер шагнул ближе и с удовольствием отметил, как расширились ее зрачки. Отлично. Пусть она ужинает с другим, но ее по-прежнему влечет к нему так же сильно, как и его к ней. Остальное лишь вопрос времени.

— Значит, на свидание собираетесь? — стараясь сохранять серьезное выражение лица, осведомился он. — С пожарным или топ-менеджером?

— Не угадали. — Она повернулась и пошла по коридору. — Он фармацевт.

— Ну-у, разжечь огонь при помощи всяких баночек-скляночек нелегко. Если только он, конечно, не на виагре специализируется. — Каттер быстро догнал ее и зашагал рядом.

Глядя строго перед собой, Джессика откликнулась:

— Ему всего лишь тридцать. Не думаю, чтобы потребовалась виагра.

— Как знать. А вы уверены, что он тоже верит в вечную любовь и брачные клятвы?

— Он уже их раз приносил. Они с женой развелись два года назад.

— Хм. Только я нахожу ситуацию смешной? — Он пытался поймать ее взгляд, но безуспешно. Тогда пришлось менять тактику. — А что, если он все еще тоскует по своей бывшей?

Джессика остановилась в дверях офиса, прислонилась к косяку и скрестила руки на груди. Взор ее выражал вселенское терпение.

— У нас с Майком много общего. Мы оба профессионалы, нам нравится помогать людям. Мы оба слушаем джаз. И оба нацелены на серьезные отношения. — Она выдержала его взгляд и добавила: — Но главная причина, по которой я согласилась с ним встретиться, — схожие взгляды на развод. У нас была долгая дискуссия в письмах на эту тему.

— Боже, как романтично! — Каттер прислонился к другому косяку. — А как же золотое правило — «мысли позитивно»?

На мгновение ему показалось, что она сжала зубы. Но тут же Джессика ровным голосом откликнулась:

— Когда двое находят друг друга, остальное не имеет значения. И романтика не сводится к одним лишь букетно-конфетным прелестям.

— Значит, в двадцать первом веке модно обсуждать подробности разводов?

Джессика закатила глаза, словно моля богов смилостивиться. Каттер заухмылялся так широко, что, казалось, его ухмылке сейчас не хватит места на лице.

— Что ж, — продолжил он. — Предлагаю поскорее начать. Не хочется заставлять Майка ждать, а то еще виагра испортится.

Час спустя Каттер устало откинулся на стуле за столом Джессики, глядя на последнюю фразу конкурсантки на мониторе: «На первом месте всегда должна быть честность».

— Черт возьми, — поморщился он. — Слава богу, на сегодня все. Такое ощущение, будто флиртуешь с чьей-то бабушкой. Надеюсь, зрители не проголосуют за эту мисс Осторожно — Горячо!

— Она не так уж и плоха, — с удивлением возразила Джессика.

— То есть если мне не нравится ее платье, то, следуя ее логике, я должен в этом признаться?

— Всегда можно выразиться дипломатично.

— Солнце мое, похоже, вы с ней два сапога пара. Может, вам стоит пойти на финальный ужин вместе? Составите компанию нам с Ураганом Джейн.

— Спасибо, я уж как-нибудь сама себе компанию подберу, — откликнулась Джессика. А разрыв между Осторожно — Горячо и Ураганом Джейн всего четыре процента. Кстати, у проекта масса почитателей. Сборы от онлайн-голосования уже составили миллион долларов.

Он с сомнением покачал головой:

— Уж и не знаю, радоваться ли широте души наших соотечественников либо сокрушаться из-за их дурного вкуса. Нашли же люди, на что время тратить!

Джессика хихикнула, и Каттер усмехнулся. Взгляды их встретились. И некоторое время оба не могли отвести глаз. Наконец Джессика прокашлялась и заявила:

— Если я не выйду прямо сейчас, то точно опоздаю.

Ах да, у нее же свидание… Каттер пристально смотрел на Джессику, отмечая каждую деталь внешности и привычно ощущая, как разрастается внутри буря желания. Если уж он решился отказаться от жизни затворника, почему бы не взглянуть сейчас правде в лицо? А правда в том, что их тянет друг к другу.

— Может, ну его, Майка? Займитесь тем, что вам действительно хочется, — предложил он.

— То есть? — Она смотрела так, словно и жаждала, и боялась услышать ответ.

— Остаться со мной на ночь.

Словно пламя полыхнуло в лицо Джессики и коснулось шеи, вызывая испарину. Каттер не дразнил и не смеялся. Его глаза цвета зеленого моря смотрели ясно, твердо и страстно, и от этого взгляда ей вдруг стало не хватать воздуха. Джессика поспешно схватилась за спинку стула, ища опоры, так как колени дрожали. Повисла неловкая пауза.

Затем, собравшись с силами, она выдвинула ящик стола, достала сумочку и заявила:

— На это у меня нет времени.

— Мне это нравится. — Теперь Каттер говорил язвительно. — Забавные вы, женщины, существа. Значит, честность хороша лишь тогда, когда вам это выгодно. Когда мне было погано и хотелось побыть одному, вы и не думали уходить, не поговорив о моих чувствах. Когда же речь зашла о сексе, вы хотите сбежать и закрываете глаза на очевидные вещи.

— Неправда! — Ни за что не станет она с ним соглашаться.

— Джессика, даже после поцелуя на приеме вы продолжаете прятаться, как страус в песок.

И это неправда! Она просто пытается взять ситуацию под контроль и не допустить, чтобы страсть затмила рассудок.

— СлабО взглянуть правде в глаза? — подначивал Каттер, пристально глядя на нее.

Джессика возмущенно размышляла, что не обязана оправдываться перед ним. И что тот поцелуй ни о чем не говорит.

— Хотите правды? — зазвенел ее голос. — Пожалуйста. Я хочу, чтобы вы прекратили свои домогательства. — И она гордо задрала подбородок.

— Почему же? — Каттер приблизился и хрипло продолжил: — Боитесь той искры, что вспыхнула между нами?

— Нет. Главное, чтобы партнер тебе подходил. И никакая искра тут ни при чем. — Она потерла висок, в голове шумело, под его взглядом она никак не могла сосредоточиться. — Но ваше поведение сильно усложняет нашу совместную работу над проектом.

— И опять двойные стандарты, Джессика.

Сердце билось где-то в горле, мешая говорить. Заставив себя выдержать его взгляд, она покрепче вцепилась в сумочку и бросила:

— Я опаздываю. Где завтра встречаемся? — Лучше всего, конечно, устроить видеоконференцию. И желательно, чтобы при этом между ними был целый континент. А еще лучше — два. Пусть уедет куда-нибудь в Антарктику…

Каттер несколько мгновений молча разглядывал ее, а потом, слегка усмехнувшись, ответил:

— Подходите к яхте в пять.

Глава 6

— Дипломатия — явно не ваш конек, — проговорила Джессика, глядя, как Каттер, в плавках, с обнаженным торсом, выходит из воды, оставляя за спиной волны Атлантического океана. До Санди-Ки, крошечного островка к югу от Саут-Бич, добраться можно было только на яхте. Сотовая связь была здесь все еще доступна, а вот прохвостам-репортерам их было уже не достать.

Джессика, в шортах и майке, сидела обхватив колени и зарыв пальцы ног в теплый песок. Каттер развалился на полотенце рядом с ней, вытянув свои длинные мускулистые ноги, покрытые темной растительностью, и закрыл глаза. Его мокрое тело выглядело еще более привлекательно и сексуально.

Не открывая глаз, он спросил:

— Вам не понравился мой сегодняшний вопрос? Я думал, вы будете счастливы, что я наконец-то проникся духом соревнования.

— Что важнее — искра или мужчина? — Джессика с сомнением повторила его вопрос, адресованный участницам. — Почему бы вам просто не сказать, что мне следует отказаться от своих приоритетов и начать заводить бессмысленные сексуальные интрижки?

— Вы так это интерпретируете? — не открывая глаз, отозвался Каттер.

Отлично. Возможно, она только что угодила в изощренную ловушку, над формулировкой которой он работал всю ночь. Игнорировать полуобнаженного Каттера было и без того непросто, к тому же от него еще и изумительно пахло. Никакого парфюма, только нотка свежего мыла, морской воды и неуловимый мужской запах — возможно, это был запах тестостерона. Или феромонов. Ну как она могла сосредоточиться на беседе с ним, когда он распространял вокруг себя это облако соблазнительного аромата, которое просто убивало всякую рациональную мысль?

Несмотря ни на что, участие Каттера в благотворительном проекте дало результатов больше, чем она могла себе представить. Вот если бы у нее еще получалось контролировать свое тело, все было бы замечательно.

— Ну, как все прошло с виагровым Майком? — Он приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на нее. — Настоящий прекрасный принц?

Воспоминания о вчерашнем фиаско нахлынули на Джессику. Вытянувшись рядом с Каттером, она смотрела в небо. Почему каждое ее свидание было обречено на провал?

— Я бы сказала, князь тьмы.

— Типа эксцентричного Оззи Осборна?

— Скорее депрессивного.

— Что, парень не очень счастлив?

Джессика повернулась на бок и, подперев голову рукой, взглянула на Каттера:

— Весь вечер он говорил о своей бывшей жене. И каждый раз, касаясь темы развода, начинал плакать. — Джессика потерла бровь. Ну как она ничего не заметила раньше, ведь они же переписывались? — И это были не всхлипывания и шмыганье носом. Я говорю о настоящих рыданиях.

Его губы дрогнули, но ухмылки на них не было.

— Я знал. — Каттер взглянул на нее с невинным видом. — По крайней мере, он выразил свои чувства.

Джессика метнула в него испепеляющий взгляд.

— Выражать чувства совсем не плохо, — сухо заметила она. — Плохо — запутаться в них.

— Вероятно, ваш метод выбора кандидатов для свиданий далек от совершенства.

Если на свете и было что-то, в чем она считала себя экспертом, так это свидания. Она подняла бровь:

— Не думаю, что ваш метод намного лучше.

— Вы даже не знаете, в чем он заключается.

— Разумеется, знаю. Если вам кто-то нравится, вы не упустите шанса.

По выражению его лица было видно, что эта беседа забавляет его. Он смотрел на нее, лежа на полотенце, и ждал кульминации. Конечно, он не видел ничего предосудительного в своем способе. А вот она отказывалась подчиняться своим физическим желаниям. Джессика слышала от клиентов слишком много историй об этой фатальной ошибке. И если она не отступится от своего плана, все будет в порядке.

— Вы реагируете на обстоятельства, — продолжила Джессика. — А я прогнозирую ситуацию и принимаю меры. Я не соглашусь на свидание с мужчиной, если не уверена, что мы с ним на одной волне. — Брови Каттера чуть приподнялись, и Джессика почувствовала его саркастический настрой. Откинув волосы со щеки, она добавила: — Обратитесь в любую интернет-службу знакомств, и они скажут вам, что поиск второй половинки — это лотерея. Я очень тщательно выбираю кандидатов из базы данных.

Уголок его рта пополз вверх.

— Должно быть, утомительно целоваться со всеми этими уродами.

— Я не рассматриваю физические отношения, пока между нами не установилась прочная эмоциональная связь, — покачала головой Джессика. — И не начинаю переписку, пока тщательно не изучу анкету мужчины.

После короткой паузы Каттер с недоверием спросил:

— Вы серьезно?

Он перевернулся на бок лицом к Джессике — близость этих красивых глаз цвета морской волны волновала ее, и она зарыла дрожащие пальцы в белый песок. На губах его играла еле заметная улыбка, но глаза откровенно смеялись.

— Профайлинг? Психологический анализ, с помощью которого ФБР вычисляет преступников? — Комментарий его не был удостоен ответа, тогда он продолжил: — То есть, когда вы начинаете отношения, у вас в голове уже есть картинка будущего? Вы никогда не наслаждаетесь моментом, отрываясь на всю катушку?

— Каттер… — терпеливо продолжила Джессика, — я не вы. У меня есть эмоции, чувства. Сексуальная близость должна начинаться с любви. И я не хочу тратить свою жизнь на мужчин, которые мне не подходят.

— Именно поэтому вы все еще одна. Вы слишком придирчивая.

Она пристально посмотрела на него:

— Я проницательная. Кроме всего прочего, это помогает исключить мужчин, которым нужно только одно.

— Дорогуша, — мягко произнес Каттер, — нам всем нужно только одно.

Она снова ощутила волнующее тепло внизу живота, которое возбуждало ее, туманило голову, мешало дышать. Если бы отношения строились на одном лишь плотском влечении, Каттер бы ей идеально подошел. Но все было гораздо сложнее. И Каттер не ее вариант.

К сожалению, взгляд его гипнотизировал почти так же, как мускулистая грудь, и Джессика все больше растворялась, тонула в этом взгляде. Все ее благие намерения не потерять контроль над собой и реальностью захлебнулись в возбуждении, которое закипало в венах.

Короткий сигнал полученного СМС-сообщения рассеял чары, и Каттер потянулся, чтобы достать мобильник из кармана брюк:

— Осторожно — Горячо пишет, что, если двое чувствуют взаимное влечение, между ними и так уже искрит. — Не сказав больше ни слова, Каттер принялся набирать ответ.

Джессика почувствовала беспокойство:

— Что вы пишете?

Не отрывая взгляда от телефона, он сказал:

— Просто честный ответ, именно то, что она так высоко ценит.

Джессика нахмурилась:

— Дайте мне посмотреть. — Она потянулась к телефону, но Каттер поднял его высоко над головой. — Что вы ей пишете?

Его лицо расплылось в улыбке.

— Надеюсь, это влечение подразумевает плетку, цепи и наручники.

Из груди Джессики вырвался глухой стон. Вне себя от злости она бросилась к телефону, а Каттер, смеясь, перекатился на спину, не давая ей дотянуться до мобильника. Джессике было не до смеха, когда она, потеряв равновесие, неуклюже приземлилась на грудь Каттера. Ее сердце бешено стучало где-то в горле, не давая дышать. Каттер взглянул на нее, и Джессика перестала ощущать что-либо, кроме его тела, стука его сердца под своей ладонью. Жестких волос. Накачанных мышц. Горячей кожи.

Пауза была настоящей пыткой.

— Знаете, в чем ваша проблема? — спросил он, глядя на нее. — Вам нужен мужской взгляд при изучении анкет потенциальных кандидатов для свиданий.

Джессика уставилась на него, борясь с головокружением и пульсирующей страстью, которая была готова разорвать ее изнутри. Просто извращение какое-то. Она фантазирует о том, как они занимаются сексом на пляже, а он дает ей советы, кого пригласить на свидание?

Глаза Каттера заблестели.

— Сегодня вам повезло. — На его лице снова появилась ухмылка. — Я решил помочь вам выбрать мужчину для свидания.

На следующий день Каттер припарковал свой автомобиль перед скромным и элегантным домом Джессики. Окрашенный ярко-желтой краской, с белыми ставнями, дом источал жизнерадостность, которая идеально отражала жизненные взгляды его владелицы, и это позабавило Каттера.

Вчера, когда Джессика упала ему на грудь, ему стоило больших усилий противостоять желанию, овладевшему его телом. И было несложно догадаться, что желание это стало взаимным: глубокие шоколадные глаза Джессики горели страстью. Но ужас в них остановил бушующее в нем импульсивное желание накинуться на нее и получить то, что он хотел, и дать ей то, чего — он чувствовал это — она так желала.

Потому что она не хотела его желать.

Каттер смотрел на этот яркий солнечный дом, но ему было совсем не радостно. Если раньше у него был секс, то с женщинами, которые хотели его так же сильно, как он их — да что там, сильнее, чем он. Он никогда еще не уговаривал ни одну женщину, и сейчас тоже не собирался. Последний раз, когда он бегал за кем-то, был в семилетнем возрасте, когда его отец уехал навсегда. От этих непрошеных воспоминаний Каттер вцепился в рычаг коробки передач.

Визиты отца становились все реже, и Каттеру приходилось ждать месяцами, чтобы увидеть его. Тот день начался прекрасно. Погода была теплой, сахарной ваты было предостаточно, на трассе было полно фанатов. Предел мечтаний любого мальчишки.

Пока отец не начал покупать ему все, что Каттер ни просил. Каттер понял — тут что-то неладно. Когда гонки закончились, отец подъехал к дому матери… и наконец сообщил ошеломляющую новость — он переезжает в другой город.

И Каттер инстинктивно знал, что больше его никогда не увидит.

Отец, конечно, это отрицал. И никакие просьбы, мольбы или слезы не заставили бы этого человека передумать. Глядя вслед отъезжающей машине, Каттер вскочил в панике и побежал за ней вниз по улице. Когда задние фары скрылись за углом, Каттер настолько запыхался, что уже не мог бежать дальше.

Где-то недалеко от дома Джессики засигналила машина, и пальцы Каттера сжались еще сильней вокруг рычага переключения скоростей. Черт, как же он ненавидел эти воспоминания. Он ненавидел своего отца за то, что тот уехал, но еще больше он ненавидел себя за то, что умолял его остаться.

Каттер заставил себя расслабиться и уставился на дверь Джессики. Он был уверен, что рано или поздно у них начнется страстный и пылкий роман. Но он ни за что не будет на нее давить. Каттер хотел, чтобы она возжелала его, преследовала и, загнав в угол, потребовала взять ее силой. Ее действия должны быть осознанными и хорошо обдуманными. Чтобы это было не просто импульсивное решение, которое можно списать на случайный гормональный всплеск.

У Каттера был надежный план — он поможет Джессике в выборе кавалеров для ее бесконечной череды встреч с потенциальной Любовью Всей Жизни. Чем больше времени она будет проводить с чувствительными хлюпиками, тем быстрее поддастся вихрю чувств и страстей, притягивающему ее и Каттера друг к другу.

Только Каттер выбрался из автомобиля, как у обочины притормозила элегантная итальянская спортивная машина, из которой вышел черноволосый мужчина в темном костюме. Каттер не обращал на него никакого внимания, пока они не столкнулись на дорожке, ведущей к дому Джессики.

Неужели он опоздал, и Джессика сама выбрала свою следующую жертву?

— У вас свидание с Джессикой сегодня вечером? — спросил Каттер.

Незнакомец оценивающе взглянул на него и ответил:

— Я ее бывший муж. — На ходу протянул Каттеру руку для рукопожатия. — Стив Брис.

В Стиве Брисе не было ни намека на сентиментальность. Бизнес — да. Искушенность — несомненно. Но никакой мягкости.

Каттер настороженно пожал ему руку:

— Каттер Томпсон.

— Я узнал вас по фото в газете. — Стив бросил на него предостерегающий взгляд. — Вы куда-то идете сегодня с Джесс? — спросил он.

Почему он так посмотрел на него? Ревнует Джессику к ее кавалерам? Каттер не собирался спать с ней — в любом случае, пока. Бок о бок они поднялись по ступенькам.

— Я приехал, чтобы помочь ей выбрать идеального кавалера для следующего свидания, — пояснил Каттер.

— Вот как? — Бывший муж Джессики неожиданно рассмеялся, но его смех был беззлобным. Скорее смешок из разряда «ты-даже-не-представляешь-во-что-ты-ввязался». Джессика открыла дверь, и Стив быстро пробормотал: — Удачи!

Пятнадцать минут спустя Каттер сидел на мягкой кушетке в гостиной — на заднем плане тихо играла джазовая мелодия, ноутбук Джессики лежал на кофейном столике.

— Я откупорила бутылку «Совиньон Блан», если вам это интересно. — Джессика вышла из кухни с бутылкой вина и двумя бокалами. — Охлаждено до идеальной температуры 10 градусов.

За ней появился Стив с двумя бутылками пива — одна была уже наполовину пустая.

— Мне кажется, вы предпочитаете пиво, — сказал он, протягивая Каттеру полную бутылку. — Температуру не скажу, но оно холодное.

Каттер благодарно принял его предложение:

— Холодное — это хорошо.

До сих пор их общение было относительно сдержанным. И когда разговор зашел о новом спортивном зале в местном клубе, который спонсировал фонд Стива, Каттер оставил их на кухне обсуждать вечеринку в честь открытия. Видимо, они собирались туда вместе.

Стив, расположившийся на двухместном диване напротив Каттера и Джессики, кивнул на фото тридцатилетнего латиноамериканца на экране ноутбука:

— Вы выбрали врача или адвоката?

— Адвоката, — последовал ответ.

Стив вздрогнул, но Каттер сдержал улыбку и добавил:

— Природоохранное право. Настоящий чемпион по защите парка «Эверглейдс». В прошлом году ему присудили заветную награду ФИФА «Зеленый гол». — Губы его слегка дернулись. — Настоящий благодетель человечества.

Стив кивнул:

— Хороший выбор. — Его глаза весело блестели, пока он потягивал пиво. — Джессика неравнодушна к альтруистам.

Таким, как, например, ее бывший муж, известный своей благотворительной деятельностью. После встречи со Стивом любопытство Каттера возросло в тысячу раз. Если мужчина выглядит приличным, это еще не значит, что из него выйдет достойный муж, но Стив заботился о Джессике и хотел видеть ее счастливой. — Так что же разрушило их отношения?

Его мысли были прерваны жестикуляцией Стива. Махнув рукой в сторону ноутбука, он сказал:

— Давным-давно я обещал ей, что помогу найти достойного парня.

Джессика сухо взглянула на Стива:

— С первым мужем, который подбирает своей бывшей парней для свиданий, заведомо что-то не так.

Каттер посмотрел на нее поверх пива:

— Никакой романтики.

— Абсолютно. — Она сделала паузу. — А чем вам доктор не угодил?

— Он написал в своей анкете, что работал в Анголе, Афганистане, Индии и Сомали, — объяснил Каттер.

Джессика смотрела на него, ожидая продолжения. Когда его не последовало, она добавила:

— Ему тоже нравится помогать людям, что в этом ПЛОХОГО?

— Любит трудности, — ответил за него Стив.

— У него проблемы с обязательствами, — добавил Каттер.

— Вероятно, в каждом порту по подружке, — продолжил Стив.

Джессика налила себе еще вина, взяла бокал и спросила, глядя в пространство между обоими мужчинами:

— А мне вообще удастся поучаствовать в этой дискуссии?

— Вы можете поучаствовать в принятии финального решения, — разрешил Каттер. — Но лучше вспомните князя тьмы: ваш послужной список говорит сам за себя. — Каттер взглянул на Стива и добавил: — Присутствующие не в счет. — Как-никак этот парень избавил его от бокала идеально охлажденного «Совиньон Блан».

Стив поднял свою бутылку пива в знак благодарности, но Джессика, не сводя глаз с Каттера, пренебрежительно заметила:

— С моим послужным списком все в порядке.

Каттер поднял бровь:

— Не совсем, если вам нравятся плаксивые парни.

— Или живущие у родителей в гараже, — добавил Стив.

Каттер с улыбкой повернулся к Стиву:

— Об этом я еще не слышал.

— И не услышите, — строго возразила Джессика.

— Это было что-то феноменальное, — сказал Стив с усмешкой, которая исчезла, как только Джессика одарила его испепеляющим взглядом.

Слегка покраснев, она сделала глоток и поставила бокал себе на колено. Но она продолжала гордо держать голову, и Каттер удивлялся, откуда она черпает энергию для своего постоянного оптимизма.

— Я до сих пор не понимаю, в чем проблема с доктором, — сказала она.

Он повернулся к Джессике, собираясь ответить на вопрос, как в его голове всплыло еще одно неприятное воспоминание. Он много лет не думал о своем отце. Но в последнее время смутные впечатления, давно похороненные в памяти, возникали с тревожащей его частотой. Еще до того как его отец уехал, ни разу не оглянувшись, он постоянно менял работодателей. И каждый раз, рассказывая Каттеру о новой работе, отец казался взволнованным и увлеченным. Но ничто не могло надолго заинтересовать его.

Интереса к сыну тоже хватило только на семь лет. Девять, считая телефонные звонки на восьмой и девятый дни рождения. Затем тишина.

Пытаясь справиться со спазмом в груди, Каттер положил руку на спинку дивана, но приступ боли не проходил.

— Меньше чем за два года доктор поменял три клиники и успел поработать в четырех разных странах, — ответил Каттер. — Думаю, он легко отвлекается на все новое. Не важно, где он, — Каттер многозначительно поднял бровь, — или с кем, соблазн новых возможностей влечет его гораздо больше, чем окружающая реальность.

Джессика нахмурилась:

— Там хорошо, где нас нет? — Она пристально посмотрела ему в глаза: не похоже было, что он ее убедил. Возможно, просто не хотела в это верить. — Вы не можете знать настоящие причины поступков доктора.

— Это правда. — Каттер слегка наклонился к Джессике. — Но, милочка, — сказал он, с удовольствием заметив пульсирующую жилку на шее, — для того, чтобы выяснить это, вам придется подвергнуть его своему изнурительному процессу отбора и встретиться с ним.

Джессика испепеляла его взглядом, но Каттер не был уверен, раздражена ли она его насмешками… или взволнована его близостью. У него было ощущение, что и то и другое верно. Пауза затянулась, в воздухе уже потрескивали электрические разряды, когда Стив откашлялся. Каттер повернулся к нему, осознавая, что напрочь забыл о его присутствии.

На лице бывшего мужа Джессики было написано крайнее изумление. Поставив пиво на кофейный столик, он поднялся и сказал:

— У меня встреча, так что я вас оставлю. Джесс, не забудь про ужин в Клубе молодежи, в субботу в семь. — Стив подошел к Джессике, поцеловал ее в щеку и добавил: — Удачи тебе сегодня! — Выпрямившись, он бросил пронизывающий взгляд на Каттера, как будто видел его насквозь. — И вам тоже.

Глава 7

Кевин и Джессика стояли перед рестораном «Пуэрта-Сагуа», доносившийся из него томатно-чесночный запах кубинского софрито наполнял ночной воздух. Кевин улыбнулся Джессике:

— Может, поужинаем в субботу?

Джессика уставилась на него. Это был идеальный мужчина. Интересный. Веселый. Вежливый. Умеющий складно выражать свои мысли. Блондин с голубыми глазами. Она даже успела поймать на себе несколько ревнивых взглядов официантки, обслуживающей их столик. И тем не менее каждое произнесенное Кевином слово заставляло ее сравнивать его с Каттером.

После дней, проведенных с Каттером, который сводил ее с ума своей нахальностью и грубоватой речью, она не могла отделаться от мыслей о нем даже на свидании. В его отсутствие она словно слышала все саркастические замечания и комментарии, которые он бы выдал. Это ужасно отвлекало.

Раздосадованная, Джессика натянуто улыбнулась:

— В эти выходные я буду занята. — «Попытками выбросить Каттера Томпсона из головы». — Может, в другой раз?

— Я буду ждать с нетерпением.

Кевин наклонился, и Джессика затаила дыхание в ожидании момента, который освободит и спасет ее. Но когда он нежно поцеловал ее в губы, она… ничего не почувствовала.

Никакой страсти. Ни искорки. Ни даже слабого намека на нее.

Джессика отстранилась и попрощалась с Кевином — с раздражением она наблюдала, как он подошел к своей машине, сел в нее и укатил, навсегда увозя с собой надежду на какое-либо продолжение их отношений. Джессика вздохнула и не спеша направилась к своему автомобилю, припаркованному чуть дальше, не обращая внимания на обгоняющих ее прохожих.

Каттер упрекал ее в излишней придирчивости, но это был уже третий мужчина за последнюю неделю, с которым она пообщалась лично. Каждый вечер она ложилась спать, перебирая в голове положительные качества очередного кандидата, но во сне видела только Каттера — это были волнующие эротические сны, заставлявшие ее дрожать от желания. Она до смерти хотела знать, чем закончатся эти опасные сновидения, но просыпалась всегда слишком рано — с бешено колотящимся сердцем, в возбуждении и с чувством незавершенности.

Хмурясь, Джессика дошла до машины и скользнула на сиденье, разочарованно захлопнув за собой дверцу.

Каттер никак не комментировал ее свидания. Удивительно, но он держал свое мнение и язвительные замечания при себе и помогал выбирать следующего кандидата. И будь он проклят, но выбирал он хорошо. Теоретически все предложенные Каттером мужчины были идеальны, но при встрече ни один не смог зажечь Джессику.

Со вздохом она откинулась на спинку сиденья. Ну почему она успешно помогала другим найти свою любовь и абсолютно несостоятельна, когда дело касалось ее самой? Только восторженные отзывы благодарных клиентов заставляли ее продолжать поиски. И надеяться. Джессика находила хороших парней, эмоционально вкладывалась в отношения. Тем не менее каждый раз, когда все заканчивалось ничем, она мучала себя вопросом, почему так произошло.

Все эти избитые фразы из ряда «Дело не в тебе, дело во мне» начинали действовать ей на нервы. Это началось еще со Стива и продолжалось после развода. Неужели она обречена?

Когда она была одна, этот выматывающий страх был невыносим. Но теперь, когда в ее жизни появился Каттер, она уже не могла заставить себя увлечься кем-то другим. Как ей выбросить этого чертовски сексуального парня из головы? Джессика покусывала губу, обдумывая варианты. Воздержание не помогало. Может, избавиться от влияния Каттера, переспав с ним? Покончить с этой тайной раз и навсегда.

Эта мысль вызвала прилив адреналина. Не пришло ли время отключить голову и сердце и побаловать свое тело? Лишь разок. У нее никогда в жизни не было любовника на одну ночь. Да, придется иметь дело с Каттером до конца благотворительного аукциона. Но она умная, опытная женщина. Справится.

С дико колотящимся сердцем Джессика завела машину и повернула на шоссе.

Стоя на коленях в своей «Барракуде», Каттер покрепче закрутил ключом болт на водительском сиденье. Затем, довольный, расположился на заднем пассажирском месте, любуясь своей работой.

— Каттер? — Голос Джессики развеял его мысли. Опершись локтями на дверную раму, она появилась в окне. — Почему вы сидите здесь без музыки?

— Захотелось тишины, — ответил он.

На самом деле Каттер был так занят в последнее время, что забыл, что ему необходима громкая музыка. На этой неделе он занимался карбюратором, покупал и устанавливал новые шины. Оставшееся время изучал возможности своего нового бизнеса, который оказался более перспективным, чем он думал. В целом Каттер был доволен своим прогрессом и постепенным возвращением к жизни.

Но, увидев Джессику, он обрадовался еще больше.

— Ваше свидание было недолгим. — Не дождавшись ответа, Каттер спросил: — Что не так с Кевином?

Джессика слегка улыбнулась, как будто хотела возразить, что не нашла в нем никаких недостатков. Но она всегда что-то находила.

Три успешных парня, которых выбрал Каттер, были всесторонне образованны, очаровательно остроумны в своих мейлах и привлекательны. Один владел несколькими модными отелями, которые были настолько популярны, что обеспечили ему фото на обложке журнала «Антрепренер». Черт возьми, Каттер сам пошел бы на свидание с ним — разумеется, если бы был другой ориентации.

Джессика забралась на сиденье рядом с ним, с грохотом захлопнула дверцу и бросила сумочку рядом. Удивленный ее поведением, он обвел ее взглядом: грудь, подчеркнутая шелковой блузкой, юбка до середины бедра, позволявшая ему любоваться обнаженной кожей. Да, его определенно привлекали женщины.

В частности, эта.

Она сидела, уставившись на спинку сиденья, словно в черной кожаной обивке скрывалась какая-то тайна. Глубоко вздохнув, она открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но передумала и закусила нижнюю губу. Выдохнув, она быстро проговорила:

— Я готова к интрижке на одну ночь.

Смысл сказанного сразил его. Когда ее слова «интрижка на одну ночь» улеглись у Каттера в голове, он нахмурился. То есть она предполагает, что большего ей и не захочется. Она заранее вынесла приговор их отношениям.

Секунды шли, а Каттер не произносил ни слова. Джессика удивленно подняла брови:

— Ты ничего не скажешь?

Каттер повернулся к ней:

— Я думаю.

Он размышлял, как бы заставить эту женщину изменить свое мнение. Очевидно, он все еще желал ее сильнее, чем она его. И ему очень не хотелось опять остаться в дураках.

Джессика нахмурилась, поджала губы.

— На прошлой неделе ты сам пытался убедить меня провести ночь в твоей постели.

Каттер изобразил удивление:

— Так это я счастливчик?

Она взглянула на него как на сумасшедшего:

— Я что, приехала бы сюда, чтобы сообщить тебе, что собираюсь переспать с кем-то еще?

Он подавил язвительный смешок:

— А если я не хочу быть твоим утешительным призом, пока ты ищешь кого-то получше?

Морщина между ее бровями стала еще глубже.

— Дело не в том, что я ищу кого-то получше. Я просто хочу найти того, кто подходит именно мне.

Подняв бровь, Каттер заметил:

— Не хочу разочаровывать тебя, но твой шаблонный метод выбора парней не работает. — Неожиданная мысль захлестнула его. — Может, тебя влечет ко мне потому, что ты считаешь меня недосягаемым?

— Ты привлекаешь меня не поэтому, — ответила она.

Несмотря на обуревавшие его сомнения, эти слова несколько удовлетворили мужское самолюбие. Но было ужасно наблюдать за Джессикой и понимать, что страсти к нему она не испытывает. Он должен преподать ей урок, прогнать ее, сказать, чтобы она возвращалась, только когда будет действительно готова.

Хотя самолюбие Каттера страдало, он хотел, чтобы она осталась. Желание внутри его побеждало, но он не хотел сдаваться и стать для нее легкой добычей. Если ей было достаточно всего одного раза с ним, тогда он заставит ее отработать по полной.

— Почему ты находишь меня привлекательным? — наконец спросил Каттер.

Джессика смотрела на Каттера, подбирая в уме ответ. С их первой прогулки на яхте она задавалась тем же самым вопросом. Он не мог оторвать взгляда от ее груди на первом раунде «Битвы полов». Он соблазнил ее на коктейле в аквариуме. Куда делся полуобнаженный парень с похотливым взглядом? Тот, который просил ее дать знать, если она передумает. И вот она наконец приняла решение, а он не может придумать в ответ ничего лучшего?

Джессика закусила нижнюю губу, борясь с желанием и сомнениями. Она думала, будет достаточно просто сказать: «Возьми меня, я твоя». Но все пошло не по плану, и это ее нервировало.

Каттер положил руку на спинку сиденья:

— Ну?

Ее дыхание участилось.

— Что — ну?

— Ты не собираешься меня соблазнять?

Его вопрос выбил ее из колеи. Джессика посмотрела на него, но на его лице не было ни единого намека на то, что он дразнил ее. Ни тонкой ухмылки, которая означала бы, что он дурачится. Он ждал с серьезным видом… и тут до нее дошло.

О господи. Он собирался свалить на нее всю работу. Впервые в жизни она не была уверена, что сможет воплотить свой план в жизнь.

— Передумала? — спросил Каттер низким голосом.

Джессика взглянула на него — скрестив руки на груди, он изучал ее. Его мускусный аромат и вся эта мужская красота, грубая и непреклонная, усилили ее желание. Она перевела взгляд на великолепные мощные бицепсы. Вся его неистраченная дикая энергия отражалась на его лице, и Джессика почувствовала, как приятное тепло внизу ее живота поползло к внутренней стороне бедер. Время, наполненное дыханием и ароматом его мускусного мыла, казалось, остановилось. Каттер перевел взгляд на ее губы…

И жар внутри ее вспыхнул с новой силой.

Он поцеловал свою первую подружку на этом заднем сиденье. Интересно, любовью они здесь тоже занимались? Но сейчас вопрос был в следующем: удастся ли ей зажечь его?

С дрожью в бедрах Джессика отдалась своему воображению и отбросила сомнения. Она положила ладонь ему на грудь, ощутив пальцами его накачанные мышцы.

Блеск в его глазах усилился.

— Милочка, — начал он, — просто хочу убедиться, что ты не разочарована. Что ты здесь не потому, что не можешь найти того, кого ищешь. — Он помедлил. — И я не хочу, чтобы ты спала со мной, потому что тебе грустно.

Джессика улыбнулась ему:

— Какая эмоция мне позволена?

Его голос звучал вкрадчиво:

— Желание приветствуется всегда.

Закусив губу, она обдумывала варианты. Аппетитный вид его бедер и заметная эрекция в джинсах облегчили задачу. Джессика подобрала юбку, перекинула ногу через его колени и оседлала Каттера — тело ее расслабилось, ощутив под собой его стальные бедра. Довольная удивлением — и искрой — в глазах Каттера, она ответила:

— Я учту это.

Каттер взглянул на нее, ожидая продолжения.

Каждая ее клеточка напряглась, она попыталась продолжить, положив обе руки ему на грудь. Плавно провела ладонями вниз по его торсу, наслаждаясь рельефом и страстно желая расстегнуть его джинсы. Но именно сейчас ее пальцы не слушались. Она попыталась подразнить его:

— Это твой шанс доказать мне, что отличный секс лучше общности интересов.

Глаза Каттера горели, когда ее руки изучали его плоский живот, но выражение его лица не изменилось.

— Разве я этого уже не сделал?

Тело Джессики горело, страстно желая его прикосновений.

— Это была только прелюдия, — мягко сказала она, не спуская с него глаз и пытаясь подтолкнуть к действиям. — Я хочу полную программу.

И, отчаянно добиваясь какой-нибудь реакции с его стороны, она коснулась его губ своими.

Этот поцелуй сильно отличался от того, первого, в аквариуме. Сейчас инициатором была Джессика, и своим поцелуем она пыталась убедить мужчину присоединиться. Его сжатые губы оставались безучастными, но их ощущение и вкус заводили ее. И неуверенность постепенно исчезала. Зажав твердые бедра Каттера своими ногами, Джессика ласкала его торс почти благоговейно. И его губы постепенно оживали, отвечая на ее поцелуи.

Недовольная его безучастностью, она провела языком по его губам, и Каттер резко вдохнул. Пробормотав проклятие, он наконец схватил ее за руки. Но вместо того, чтобы притянуть ее к себе, он отвел ее тело назад — и она чуть не застонала от разочарования.

— И все равно я не отвечаю твоим требованиям, Джессика, — сказал он.

Запрокинув голову, она взглянула на Каттера. Джессика знала, что он имеет в виду — он не верил в счастливый конец, считал настоящую любовь просто шуткой. Он мог рассмешить ее циничным комментарием, раздразнить — даже переспать с ней… но он никогда не поклянется ей в вечной любви и верности.

Но она устала ждать, устала хотеть это мужчину и не обладать им.

— Все, что я хочу знать, — она провела пальцем по его нижней губе, — как ты сейчас справляешься с пуговицами?

Не спуская с нее глаз, он держал ее за руки, лаская пальцами нежную кожу:

— Не так быстро, как раньше.

Джессика коснулась своей блузки:

— Тогда я сама расстегну свои. — Пуговицы легко скользили через отверстия под ее ловкими пальцами.

Когда показалось декольте и нижнее белье, Каттер перевел взгляд на ее грудь, и волна жара с новой силой ударила ей между ног.

— Я пересплю с тобой. — В его словах было столько энергии, что во рту у нее пересохло. — Но не стану обсуждать свою личную жизнь.

Ее пальцы воодушевленно продолжали расстегивать пуговицы, обнажая все больше.

— Как насчет зарубежного кинематографа?

— Вероятно, я смог бы поддержать беседу о марочных винах, — сказал он напряженным голосом.

Она справилась с последней пуговицей:

— А что скажешь о Пикассо?

Блузка скользнула на пол, единственным препятствием оставался ее бюстгальтер.

На этот раз он отчеканил хриплым голосом:

— Пикассо был скандальной знаменитостью своего времени. Слишком переоцененной.

Джессика не могла не улыбнуться этому мужчине с резкими суждениями, убийственно привлекательной внешностью и отличным телосложением. Боясь, что напускное мужество ее подведет, Джессика быстро расстегнула бюстгальтер и бросила его на пол.

— Джессика… — Взгляд Каттера блуждал по ее груди, обжигая каждый дюйм ее обнаженного тела.

Стараясь не торопиться, Джессика потянула его футболку вверх. И хотя Каттер поднял руки, чтобы помочь ей в этом, освободить его от одежды было не так просто. Вид его пресса и мускулистого торса дразнил ее. В нетерпении она потянула сильнее, и, когда футболка оказалась в районе плеч, Каттер взбесил ее вопросом:

— Ты торопишься?

Ее руки замерли.

— Да. — Джессика была не в силах сдержать раздражение в голосе. Соблазнение шло не так быстро, как она рассчитывала. — А ты бы мог хоть немного помочь.

Каттер с улыбкой подался вперед, наконец-то позволив Джессике стянуть с него футболку через голову.

— Я рассчитывала, что здесь будет просторнее, — сказала она.

— Я думал, тебе понравится романтика заднего сиденья.

Отбросив футболку в сторону, упершись руками в бока, она спросила:

— Ты вообще собираешься заниматься со мной любовью?

Не говоря ни слова, Каттер притянул ее к себе, решительно и крепко поцеловал своими божественными губами, которых она так жаждала. Бесцеремонно. Грубо. Мощно. Каттер ласкал ее спину, усиливая желание, и Джессика слабела в его сильных руках, испытывая облегчение, что наконец-то он взял все под свой контроль.

Волосы на его груди щекотали ее чувствительные соски, и Джессика застонала под его губами, смакуя ощущение тех твердых мышц, за которые она боролась с футболкой. Удовольствие охватило ее и усилилось, когда руки Каттера спустились по спине и оказались у нее на бедрах. Приподняв юбку, он обхватил большими пальцами внутреннюю поверхность ее бедер, обжигая кожу своими прикосновениями, превращая ее желание в невыносимую муку.

Не отрывая своих влажных губ от ее рта, он коснулся ее клитора, скрытого нижним бельем, и слегка погладил его большим пальцем, вызвав настоящую огненную вспышку внутри ее — Джессика резко выпрямилась и подняла руки вверх, к потолку автомобиля.

Каттер смотрел на Джессику, лаская ее через шелк. Упираясь руками в потолок «Барракуды», она чувствовала, закрыв глаза, как мучительное блаженство все сильнее овладевает ею, как нижнее белье становится влажным.

Его большой палец дразнил ее. Возбуждал. Пока она не завелась настолько, что испугалась, что может спонтанно воспламениться и перегореть раньше времени.

— Каттер, — простонала Джессика, приподняв веки, чтобы видеть его. — Я не могу больше ждать.

Его взгляд обжигал ее.

— Так сделай что-нибудь. — Внутри ее все сжалось, дыхание перехватило. — Это твое шоу.

Ее шоу. Ее выбор. Ее решение. И Каттер заставлял ее подтверждать это снова и снова. Его палец продолжал мучить ее, и она дрожала от желания почувствовать плоть этого мужчины внутри себя.

Пытаясь сосредоточиться, Джессика дотянулась до своей сумочки на сиденье и вытащила один из презервативов, которые она купила по дороге сюда. Ее руки дрожали от едва сдерживаемого нетерпения. И желания. С ужасом осознавая, как трясутся ее пальцы, она разорвала упаковку, и презерватив выпал Каттеру на колени. Джессика молча смотрела на латекс, лежащий рядом с внушительным бугорком в его джинсах.

После напряженной паузы Капер пробормотал:

— Солнце мое, с презервативами нужно по-другому.

Несмотря на его сдержанный комментарий, Джессика почувствовала, чего он хочет, — расстегнув кнопку и молнию на джинсах, она дотронулась рукой до его возбужденной плоти. Капер вздрогнул и тихо застонал. Осмелев, Джессика обхватила его ствол пальцами и стала поглаживать его, поражаясь нежной коже. Его размер впечатлял ее.

Изнывая от желания, готовая принять его в себя, Джессика облачила его эрекцию в латекс и немного приподняла бедра, направляя его ствол себе между ног. Но пока она отодвигала трусики, Каттер опередил ее и, резко выгнувшись, глубоко вошел в нее.

Джессика издала облегченный вздох и в наслаждении запрокинула голову. Руками сжимая ее бедра, он слегка подался назад и вновь вошел в нее. И снова. Еще. Сильные толчки Каттера и неторопливый темп его движений погружали ее в экстаз и одновременно доставляли сладкие мучения. Потрясенная, Джессика закрыла глаза и снова уперлась руками в потолок, от наслаждения вонзив ногти в тканевую обивку, молясь, чтобы он быстрее закончил эту пытку.

Сжав челюсти, Каттер пытался контролировать свое дыхание и, крепко сжимая Джессику, продолжал свои движения. Их бедра покачивались, двигаясь в унисон в размеренном темпе, но энергично. Каттер сдерживался и пытался оттянуть момент оргазма, хотя желание было невыносимо.

Терпение — в последнее время он научился его ценить. И если одна ночь — все, что он получит, он будет смаковать каждый момент. В первый раз в жизни он не хотел торопиться. После двенадцати лет, когда он подгонял себя, мчась на высоких скоростях к цели, это сексуальное наслаждение без спешки, в размеренном темпе стало для него откровением.

Вид прекрасного тела Джессики, изогнутая линия ее бедер — Каттер не справился с собой и обхватил ее груди ладонями, притянул ближе к себе для поцелуя и припал к ее губам. Волосы — шелковая завеса, пахнущая яблоками, специями и чем-то еще, что он не мог распознать, — обрамляли ее лицо.

Они очень хорошо чувствовали друг друга. Он привык быть один и еще никогда не ощущал такой синхронности с другим человеком. Для Каттера секс всегда был всего лишь разрядкой двух людей для удовольствия. С Джессикой это было бесконечно больше, и в каком-то смысле это его смущало.

Их дыхание стало шумным, неровным, и Джессика оторвала свои губы от его рта. Ее шепот торопил его, но он хотел смаковать каждый момент удовольствия. Вместо того чтобы ускорить темп, он положил руки ей на спину и увеличил силу толчков и амплитуду движений. Прогибаясь сильнее. Глубже входя в нее. Медленные, сильные, жесткие толчки, приближавшие кульминацию… Ногти Джессики впились ему в плечо.

— Каттер, — простонала она.

И он все понял — по ее изнуренному виду, ее дрожащему от желания телу. Каждый мощный толчок вызывал новую волну экстаза. Каждым движением своих бедер он напоминал ей, что да, она хотела его так же сильно, как и он ее. Он почувствовал, что Джессика напряглась, на пике эмоций она всхлипнула, произнося его имя, и оргазм накрыл ее. Пульсирующая в ее мышцах энергия передалась Каттеру, доставляя ему непередаваемое наслаждение.

Глава 8

Джессика упала в кресло, массируя виски — все ее тело было напряжено с тех пор, как два дня назад она неловко попрощалась с Каттером и пулей вылетела из его машины. Она опять вспомнила его ошарашенное лицо, и стыд накатил на нее.

— О боже! — простонала она, опуская голову на руки.

Она была уверенной в себе взрослой женщиной, ну почему она вела себя как последняя дура? Почему она не смогла сохранить достоинство и хладнокровие?

Глупый вопрос. Каттер преподносил ей одни сюрпризы.

Вместо легкомысленного секса ради быстрого удовольствия, которого она от него добивалась, он взял ее чувственно, сознательно, с ошеломительной страстью. Он намеренно продлевал каждый миг удовольствия, каждый момент мучительной и сладкой пытки. А в конце… был самый умопомрачительный оргазм в ее жизни.

Воспоминание нахлынуло на Джессику, и она закрыла глаза. Еще никогда она не стонала и не выкрикивала ничьего имени во время секса.

— Джессика, — позвал ее знакомый женский голос, и ее сердце оборвалось.

С натянутой улыбкой она обернулась к двери и увидела Сьюзан, энергичную брюнетку сорока с небольшим лет, преуспевшую в разводах. Она была постоянной участницей группы поддержки для разведенных, которую пять лет назад организовала Джессика.

— Я зашла, чтобы вернуть это. — Сьюзан протянула ей книгу «Двенадцать шагов навстречу идеальной интимной жизни». — Спасибо, что одолжили.

Джессика поднялась и, обогнув стол, взяла у нее самоучитель.

— Не за что. — Она поставила книгу в забитый книжный шкаф, надеясь, что женщина почувствует, что зашла не вовремя, и уйдет. Не тут-то было.

Сьюзан переминалась с ноги на ногу, не зная, как начать:

— Мои браки с мужчинами были неудачными. — Джессика замерла. Робко улыбаясь, Сьюзан пожала плечами. — Я думаю, простого удовлетворения сексуального желания было недостаточно для отношений. — События двухдневной давности в «Барракуде» несколько мешали Джессике сохранять спокойствие. — Но ваши цели и принципы заставили меня измениться.

— Я ничего не сделала, — возразила Джессика. Чувствуя себя мошенницей, она добавила: — Я просто одолжила вам книгу, когда вы попросили меня посоветовать вам что-нибудь.

Сьюзан покачала головой:

— Нет, ваша рассудительность и целеустремленность в поиске правильного партнера и настоящих отношений вдохновили меня. Я просто хотела сказать, что решила последовать вашему примеру.

Джессика подавила истерический смех, ненавидя свою новую, лицемерную роль. Когда Сьюзан наконец ушла, Джессика снова опустилась в свое кресло.

Куда же делась эта рассудительная Джессика? Она постепенно исчезла, с тех пор как Каттер перевернул ее жизнь. Она действительно думала, что секс с ним все исправит?

Она не только не избавилась от своей зависимости, теперь Каттер еще крепче сидел в ее сознании, память о его теле обжигала ее. И почему этот мужчина, который абсолютно ей не подходил, из-за которого она отказалась от всех своих правил и принципов, почему именно этот мужчина доставил ей наибольшее удовольствие? И заставил ее простонать его имя.

Джессику мутило от волнения. Осталось выдержать еще неделю и два раунда «Битвы полов».

Яркое солнце Флориды отражалось от белых стен дома Каттера, подчеркивая четкие линии и прямые углы современной архитектуры. Никакой мягкости, никаких плавных линий. Прямо как Каттер.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Джессика тревожно взглянула на дверной звонок. После небольшого колебания она фыркнула с отвращением и нажала на кнопку.

«Ты сможешь, Джессика. Тебе нужно только завершить проект. Просто притворись».

Дверь открылась, и на пороге показался Каттер — в узких джинсах и черной футболке, с влажными волосами, как будто после душа. Его бесстрастное лицо ничего не выражало.

— Ты вернулась, — сухо сказал он.

Пытаясь сохранять спокойствие, Джессика прохладно улыбнулась:

— Конечно, нас ждет работа.

— А, ну да, — ответил он с сарказмом. — Битва полов.

Каттер сделал шаг в сторону, пропуская ее в дом. Изучив современно обставленную комнату, Джессика направилась к бару из красного дерева, чувствуя на себе пристальный взгляд Каттера.

— Я думал, ты пришла, чтобы завершить начатое, — прозвучал сзади его голос.

Джессику бросило в жар от воспоминаний, и она чуть не споткнулась о ковер. Устроившись на барном стуле, она положила горячие ладони на холодный мрамор крышки, он обошел бар с другой стороны.

— Или то, что произошло в «Барракуде», — это и была вся интрижка? — продолжил Каттер.

Джессика заговорила, но это не был ответ на его вопрос:

— Можно мне что-нибудь выпить?

Поджав губы, он изучал ее. Шелковистые волосы волнами спускались на обнаженные плечи, темные глаза смотрели обеспокоенно. Платье выгодно подчеркивало ее грудь, и желание с удвоенной силой вернулось к нему.

Каттеру определенно не мешало выпить.

— У меня есть только пиво, — резко ответил он. — И нужную температуру я не гарантирую.

— Сгодится.

Каттер достал из небольшого холодильника две бутылки пива, открыл и поставил на барную стойку перед Джессикой.

— Мне бы очень хотелось знать, где в твоем длинном списке правил указано, что сбегать после секса вежливо, — обратился он к ней.

Она нервно провела пальцами по волосам:

— Побег не числится в моем списке. — Щеки ее покраснели, на губах появилась легкая улыбка. — Но в нем нет и секса ради развлечения.

Каттер не верил своим ушам:

— Развлечения? Я бы не стал использовать это слово. Большое удовольствие — да. Неизмеримое наслаждение — несомненно. Умопомрачительный оргазм — да, черт возьми.

А когда она сбежала и он смотрел ей вслед — та ситуация его что-то совсем не развлекла.

— Я уже говорила тебе, Каттер, — сказала она, — я не завожу бессмысленные сексуальные интрижки.

Бессмысленные. Он наклонился к Джессике.

— Солнце мое, — начал он, — если я не верю в вечную любовь, это еще не означает, что то, что было между нами, — тривиально.

— Я не говорила, что это было тривиально. Ты перевираешь мои слова.

— Тогда в чем твоя проблема? — не унимался Каттер.

— Я просто… — она закрыла глаза и потерла лоб, — …разочаровалась в себе.

Это заявление поразило его. Весь ее вид выражал страдание — чувство, которое владело ею целиком, от черных ресниц до хорошеньких пальчиков на ногах, покрытых лаком цвета корицы. И он почувствовал себя свиньей.

— Почему? — спросил он.

Каттер ожидал услышать, что спортсмена-бунтаря с плохими манерами нет в ее списке желаний. Или что она всегда выбирает для свиданий успешных, милых, вежливых парней, таких как Кевин.

— Никакого секса без чувств, — сказала она. — Я нарушила одно из своих самых важных правил.

Ответ Джессики удивил его, и он не мог сдержаться:

— А что это за правила?

Жилка, пульсирующая на ее нежной шее, рвалась на свободу.

— Мы можем просто заняться проектом?

Каттер уставился на нее. Эта зацикленная на принципах и правилах дамочка явно расстроена. И если не хотела говорить на эту тему и настаивала на том, чтобы продолжить работу над благотворительным проектом, пусть так и будет.

В голове Каттера созрела идея, и он вытащил из кармана свой мобильный.

— Вот что. — Его большие пальцы неуклюже нажимали на крошечные кнопки. — Почему бы нашим участницам не вмешаться в этот вопрос?

— Что ты печатаешь? — Голос Джессики был на две октавы выше, чем обычно.

Каттер закончил сообщение и взглянул на нее:

— Я спросил, обязательны ли чувства для физических отношений и почему. Или почему нет.

Не ее лице отразилось столько смешанных чувств, что Каттер не был уверен, что она сделает в следующий момент — засмеется, расплачется или с криком выбежит из комнаты.

— Слушай. — Каттер засунул телефон в карман. — Я еще не обедал. Давай захватим напитки и перекусим на кухне, пока наши участницы отвечают на вопрос.

Ей было необходимо срочно все исправить — этот абсурдный вопрос Каттера, глупую ситуацию, свою жизнь. Заставить себя реагировать. Но и спустя двадцать минут у Джессики все еще не было ни единой идеи, с чего ей начать. Она любовалась фигурой Каттера, поглядывая на него краем глаза: он молча жарил стейки, в то время как она пыталась изобрести салат из немногочисленных овощей. Джессика направилась к холодильнику в надежде найти еще что-нибудь подходящее, и взгляд ее упал на брошюрку, лежащую на стойке.

Джессика взяла проспект по недвижимости с изображением современного склада из металлоконструкций в новой промзоне. Заинтригованная, она наконец набралась смелости и нарушила молчание:

— Что это?

— Здание, которое я только что купил.

Подобная недвижимость стоит уйму денег. С бухты-барахты такое не покупают. Любопытство Джессики росло в геометрической прогрессии.

— Что ты собираешься с ним делать?

Каттер продолжал заниматься стейками.

— Начать свой собственный бизнес. — Он положил стейки на блюдо. — Я связался с приятелем, который работал механиком в моей команде, пока не вышел на пенсию. Оказывается, ему ужасно скучно и он готов немного развлечься. — Каттер повернулся к ней и скрестил руки на груди, демонстрируя великолепную мускулатуру. — Я собираюсь открыть мастерскую, специализирующуюся на модификации машин для гонщиков-любителей.

— Модификации какого рода?

— Повышение ходовых характеристик и мощности автомобиля. — Глаза Каттера загорелись. — Что в основном означает, что Карл и я должны нашпиговать машину так, чтобы она стала быстрее.

Джессика была чрезвычайно рада, что он двигался вперед, она чувствовала его волнение и радостное предвкушение. Такие эмоции она видела у Каттера лишь один раз — когда они занимались любовью.

Джессика вспомнила их страсть, бушевавшую за запотевшими стеклами «Барракуды», и дыхание ее участилось. Запищавший телефон Каттера спас ее от предательских мыслей.

Он вытащил телефон из кармана и прочитал сообщение:

— Это Ураган Джейн.

— Ради всего святого, — простонала Джессика, — только не она. — Едва Каттер открыл рот, чтобы что-то сказать, она подняла руку: — Не говори мне. — Рука опустилась. — Ты только что спросил, нужны ли чувства для физических отношений. — Джессика закатила глаза. — Разумеется, она сказала — нет.

— Формально да, — согласился он. — Если быть точным, она написала: «Черт возьми, нет».

Джессика прищурилась:

— Вы, двое, в сговоре?

На лице Каттера читалось любопытство.

— Что ты имеешь против Урагана?

Вопрос попал почти в точку, и Джессика аккуратно положила зажатый в руке проспект на стол, пытаясь выиграть время. Что она должна была ответить? Что на фоне той женщины она чувствует себя скучной? Неинтересной? Потому что ее прошлый сексуальный опыт, включая брак, укладывался в рамки определенной… респектабельности.

Когда она подняла голову, Каттер стоял в двух шагах от нее. Сердце Джессики бешено заколотилось. Видимо, избежать этого разговора не получится.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, он попытался еще раз:

— Почему ты убежала в тот раз?

Она надеялась, что он оставит этот момент без объяснений. Но Каттер требовал честного ответа.

— Каттер, — произнесла она, прислонившись спиной к холодильнику. — Во всех своих отношениях с мужчинами я чувствовала себя… — Джессика изо всех сил старалась подобрать правильное слово, — в безопасности. — Это была правда, она всегда выбирала партнеров именно по такому критерию. Но не в этот раз. Она нахмурилась, кусая губу и вспоминая свои стоны в «Барракуде». — Но с тобой я чувствую себя… я чувствую неизвестность. Я не знаю, чего ожидать… Ненавижу это чувство.

— Я построил карьеру, разрушая барьеры и препятствия, — возразил Каттер. — Нет ничего плохого в том, чтобы положиться на чувство живота и довериться интуиции.

— Нет, — категорически заявила Джессика, — есть. — Взволнованная, она откинула волосы со лба, решив, что правда — это единственный выход. — Я очень хорошо помню день нашего развода, каждую деталь. Офис адвоката располагался на верхнем этаже небоскреба в центре Майами. Светило солнце. На Атлантический океан открывался великолепный вид. Все было прекрасно, но меня преследовало ужасное, отвратительное ощущение провала. И я сидела там, среди всей этой красоты, и думала… как все это произошло? — Она сжала руку в кулак. — Я потратила пятнадцать месяцев, упорно трудилась, чтобы сохранить свой брак. А он рассыпался.

— Что случилось? — спросил Каттер.

Ее взгляд скользнул к окну с видом на залив.

— Думаю, я просто сделала неправильный выбор. Я хотела от Стива больше, чем он мог дать, а брак требовал больше, чем он хотел ему посвящать. — Джессика пожала плечами. — Не знаю, может, мы были слишком молоды. Может, мы хотели разного. Но в итоге причина не имеет значения, потому что я все равно не смогла ничего изменить. — Это ужасное чувство беспомощности. Джессика моргнула и взглянула на Каттера: — Поэтому я поклялась быть осторожнее в будущем.

— Между осторожностью и ограничивающими правилами, которые мешают получать удовольствие от жизни, очень тонкая грань. — Каттер подошел чуть ближе к ней. — Я думаю, тебе нужно прекратить анализировать каждое свое движение и просто жить. — Телефон снова запищал, и Каттер посмотрел на экран: — Осторожно — Горячо ответила «Обязательны — слишком категоричное слово. Иногда правила нужно нарушать».

— Каттер… — Джессика пыталась говорить уверенно. — Слепо следовать своему либидо не самая хорошая идея. Я знаю много примеров. — Звучало неубедительно, но ей было все равно. — Я веду группы поддержки для разведенных людей, где они обсуждают, что и когда в их браке пошло не так.

— Ты добровольно слушаешь, как другие жалуются и ноют? — Его тон не оставил никаких сомнений в том, что он думает об этой затее.

Джессика спокойно взглянула на него:

— Важно иметь безопасное место, где можно выпустить пар.

— Да, — сухо сказал он. — Но это не значит, что тебе нужно быть слушателем. Для этого есть ничего не подозревающие незнакомцы. — Открытый взгляд Каттера сканировал ее лицо. — Джессика, тебе нужно расслабиться. Хватит быть такой… — он провел пальцем по ее ключице, — зацикленной.

Она была действительно зациклена. На его запахе. На соблазняющем прикосновении его пальца. После пятнадцати месяцев брака и двух сексуальных связей было просто несправедливо, что от одного касания Каттера она вспыхивала, как неоновые огни на Саут-Бич ночью.

— Или мне нужно отправить тебя еще на одно свидание, чтобы ты снова оказалась в моих объятиях? — сказал он.

Мозг ее затуманился от его прикосновений, Джессика уже с трудом понимала Каттера. Когда смысл сказанных им слов наконец дошел до нее, она пискнула:

— Ты манипулировал мною?

— Конечно нет, — сказал он. Его палец исследовал чувствительную впадинку выше ключицы. — Я просто помог тебе сравнить варианты. Так что же? — спросил Каттер.

Его рука остановилась на лямке, которая держала лиф платья, и сердце Джессики почти остановилось.

— Безопасность и надежность? — Его зеленые глаза потемнели. — Или чуть больше неизвестности?

Глава 9

Несмотря на потребность в привычном контроле, Джессике требовалось исследовать эту неизвестность с Каттером. Ей поможет или это, или терапия — возможно, в наркологической клинике, специализирующейся на промывании мозгов. Или на стирании памяти.

Она смотрела на Каттера, осознавая, что проигрывает битву. Гордость требовала от нее большего хладнокровия в этом раунде.

— Наш первый раз был на заднем сиденье автомобиля, — сказала она. — А теперь ты предлагаешь мне барную стойку или кухонный стол. — Не то чтобы у нее был опыт секса на таких поверхностях, но это не имело значения. Она подняла подбородок. — Предложи что-то пооригинальнее.

Не говоря ни слова, Каттер взял ее за плечи и развернул, положив ее ладони на холодильник, как полицейский, собирающийся ее обыскать. Сердце Джессики бешено билось: его руки поверх ее, его сильные упругие бедра, торс (какая эрекция!) прижимались к ней. Ошеломленная этим ощущением, она забыла, как дышать.

— Холодильник далеко не стандартное решение. — Хриплый голос у ее уха. — Но что тебя заводит?

Парализованная неконтролируемым желанием, Джессика не могла произнести ни слова. И как можно оставаться невозмутимой, испытывая недостаток кислорода?

— Давай, солнце. — Его низкий голос был хрипловатым. — Какие фантазии у Джессики Уилсон?

С тех пор как они занимались любовью, ее темные мечты стали более яркими, подробными и неприлично роскошными. Мощное тело Каттера, навалившееся на нее сзади, ускорило ответ:

— Никаких.

— Лгунья. — Он потянул за лямку и мгновенно спустил ее платье и трусики на пол. Мысли Джессики все еще кружились от внезапного поворота событий, когда Каттер неожиданно сказал ей: — Стой здесь.

И ушел.

Джессика чувствовала себя неестественно, стоя в одних туфлях на каблуках и упираясь руками в бытовую технику. Каттер вернулся с кухонным полотенцем в руках и остановился у нее за спиной:

— Ты мне доверяешь?

Нервничая, испытывая недостаток воздуха, Джессика колебалась… и поняла, что ответ был «да». Этот бунтарь был слишком дерзким, слишком прямолинейным и иногда грубым, но он не причинил бы ей боли.

Когда она кивнула, Каттер сказал:

— Если мы сможем сломать твою потребность в надежности и безопасности, возможно, я получу ответ на свой вопрос. — Он завязал ей глаза импровизированной повязкой.

Капельки пота стекали по ее вискам. Не видя ничего, она слышала, как открылся холодильник, вздрогнули бутылки, и дверь опять закрылась. На что она согласилась?

— Каттер? — Ее нервы были напряжены от страха и любопытства, от ощущения уязвимости. — Что ты делаешь?

— Фантазирую, — отозвался Каттер. — Я думал об этом с тех пор, как попробовал на вкус твои ванильные плечики в аквариуме.

Джессика почувствовала запах шоколада прежде, чем ощутила прохладную каплю на своем плече. Каттер водил пальцем по шоколадному плечу, повышая чувствительность ее кожи этими круговыми движениями, затем пробовал свое творение губами.

— Определенно правильное сочетание вкусов, — сказал он ей.

Она с трудом сглотнула:

— Мне кажется, шоколадный сироп — это расхожее клише.

— Да, — он оторвал губы от ее плеча, — и очень хорошее клише.

Джессике было интересно, что будет дальше. Ее мышцы напряглись, когда влажный палец коснулся спины, скользнул вниз между лопаток, затем его рот дотронулся до шоколадного следа, обжигая кожу. Потом сладкая клякса упала ей на другое плечо, вслед за ней плеча коснулись его губы, и Джессика шумно вздохнула. Небольшое затишье… и сиропный палец провел по изгибам ее талии.

Желание возрастало, закручиваясь в спираль, пока Джессика напряженно ждала, что будет дальше. С каждым разом Каттер опускался все ниже, когда он встал на колени, у Джессики закружилась голова.

— О чем ты мечтаешь? — Каттер провел шоколадную черту на одной ягодице, потом на пояснице и на другой ягодице. Обхватив ее за бедра, он стал нежно слизывать языком шоколад с ее тела, сводя ее с ума.

Желание Джессики было сильнее любых сомнений. Каттер поднялся и обнял ее, прижавшись к ней своим твердым телом. Одну руку он положил ей на грудь, играя с соском, другой гладил ее между ног, скользя пальцем по влажному клитору.

— Что заводит Джессику Уилсон? — непристойным шепотом спросил он.

Дрожа от желания, Джессика прижалась к его твердой плоти:

— Это.

Каттер не сразу осознал ее ответ:

— Ты имеешь в виду эту позицию?

Джессика вспыхнула от смущения, но это было именно так.

— Да.

Не говоря ни слова, Каттер расстегнул молнию на Джинсах и развел ее бедра коленями. С бешено колотящимся сердцем Джессика подалась ему навстречу, и Каттер медленно вошел в ее влажное лоно.

Шумно вдохнув от наслаждения, она выгнулась, упираясь влажными ладонями в прохладную сталь перед собой. Каттер до упора входил в нее сзади снова и снова. Свободной рукой он взял ее за подбородок и повернул к себе — его жесткие шоколадные губы накрыли ее рот страстным поцелуем.

Именно об этом декадентском наслаждением она мечтала, именно так его себе и представляла. В объятиях Каттера Джессика раскрылась и предалась своему до безобразия примитивному желанию.

— Напомни-ка мне еще раз, зачем я здесь? — спросил Каттер в сотовый телефон.

В трубке послышался низкий смех Джессики:

— Знаменитость, которая должна была появиться на фотосессии для «Битвы полов», отказалась. А ты добровольно согласился заменить ее.

— А, да. — В надежде отыскать глазами Джессику, он пробирался сквозь толпу, заполнившую новый спортивный зал в Клубе молодежи. По обеим сторонам зала с двумя баскетбольными корзинами шли открытые трибуны. На отполированном полу располагались круглые столы для торжественного ужина в честь открытия зала.

— Как прошла фотосессия? — спросила Джессика.

— Я уклонялся от вопросов репортера и улыбался в камеру.

— Ты улыбался?

Каттер наконец увидел в толпе Джессику, прижимавшую к уху мобильный телефон. Несмотря на простой наряд — джинсовая юбка чуть выше колена, тонкая блузка с открытым плечом и изящные босоножки на плоской подошве, — она выглядела так же элегантно, как и в официальной одежде.

— Может, я немного преувеличил, — сказал Каттер. — Но я определенно был приветлив. Что удивительно, принимая во внимание тот факт, какой пыткой оказалось это мероприятие. — Он пробрался сквозь толпу людей и прислонился к баскетбольному столбу в десяти футах от Джессики.

Она заметила его и послала знойную улыбку.

— Что касается гостей, — сказала она, — я здесь со Стивом. — Джессика повернулась к стене, украшенной незатейливыми детскими рисунками: отпечатки рук, изображения человечков, абстрактная пальчиковая живопись. — И мы сейчас друзья. Не забудь, — продолжала она низким сексуальным голосом, — никаких прикосновений.

А за последние три дня и две восхитительные ночи прикосновений было много.

После интерлюдии у холодильника ему пришлось продолжать онлайн-флирт с конкурсантками. Но сосредоточиться на проекте было практически невозможно, когда рядом с ним в постели лежала обнаженная Джессика.

— Мне невыносимо осознавать, что я не могу дотронуться до тебя, — ответил Каттер.

— Тебе не помешает. — Она взглянула на него с ироничной улыбкой. — Это способствует самодисциплине.

— Проблема в том, что я вижу тебя обнаженной. И эта блузка не помогает.

— Каттер, — сказала она, — не смотри на меня так.

— Никто не знает, что мы разговариваем. — Каттер прислонился к столбу. Он мог поклясться, что даже на этом расстоянии ощущал ее ненавязчивый аромат. Или, может, после трех дней этот запах просто врезался в его память. — Я понял твой запах: сладкий, с ароматом корицы, — описал он. — Напоминает мне яблочный сидр.

Черт, когда он стал таким романтичным?

— Это мой шампунь, — ответила Джессика.

Каттер снова посмотрел на эту женщину, которая скоро заставит его рассыпаться в комплиментах и улыбаться как идиота. Он все еще не мог понять, почему заниматься с ней любовью было чем-то особенным.

— Мы не можем хотя бы тайно встретиться с тобой за трибунами? Просто быстро поцеловать тебя и облапать, чтобы я смог продержаться до ужина?

Она поморщила носик:

— К твоему сведению, слово «облапать» не ассоциируется с чем-либо привлекательным.

— «Погладить» лучше?

— Большинство женщин предпочитают глагол «ласкать».

Каттер крепче обхватил мобильник и оглянулся, делая вид, что рассматривает гостей:

— Слова «ласкать» нет в моем словаре. Но я согласен на него, если и ты согласишься на мое предложение.

— Это невозможно, мистер Джокер, — сказала Джессика. — На ужине мы будем сидеть за столом у Стива. На этом наш контакт заканчивается.

Он поджал губы и сознательно придал своему голосу соблазнительные нотки:

— Даже если я пообещаю сделать с тобой что-то впечатляюще оригинальное?

На линии возникла пауза, и Джессика повернулась, чтобы взглянуть на него. Даже на расстоянии десяти футов он видел, насколько возбужденным был ее взгляд.

— В этом случае я могла бы рассмотреть твой план, — хрипло сказала она.

Каттер почувствовал тепло, распространяющееся вниз от живота, он буквально видел искры, сверкающие между ними.

— Джесс, — позвал мужской голос.

Каттер прервал разговор, нажав на кнопку. Он видел, как к Джессике подошел ее бывший. Стив поцеловал Джессику в щеку и, заметив Каттера, подвел Джессику к нему.

— Рад видеть вас снова, — проговорил Стив, протягивая руку.

— Отличный спортзал. — Каттер ответил на рукопожатие.

Стив пожал плечами:

— Ничего особенного, поможет подросткам держаться подальше от неприятностей.

Каттер улыбнулся с иронией:

— Уверен, сообщество оценит ваши усилия. Когда я был подростком, для меня было бы лучше проводить время в местном Клубе молодежи. — И мать его тоже была бы счастлива. Она никогда не хотела его и делала все, чтобы вынудить своего капризного подростка уйти из дома. — Конечно, к тому времени у меня были водительские права, и единственной моей целью было доказать, что у меня самая быстрая машина.

Честно говоря, сначала целью Каттера было уйти из дома. А потом он познакомился с компанией гонщиков и открыл для себя остроту ощущений от высоких скоростей — обгоняя соперников, побеждая. Единственное, что его заботило, был его противник и возможность умереть. Первое подгоняло его. Второе ничуть не пугало.

Стив улыбнулся:

— Смысл этой затеи — уберечь детей от улицы.

— Верно, — сказал Каттер и криво усмехнулся. — Но я никогда особо не подчинялся.

Стив ухмыльнулся и бросил едва уловимый взгляд на свою бывшую:

— И как, успешно?

Каттер сделал все, чтобы не выдать своей улыбки:

— Пока не жалуюсь.

— Не уступили под давлением? — спросил Стив.

Каттер скривил губы в усмешке:

— Еще нет. — Хотя мысли об аромате Джессики уже заставляли его сомневаться.

Джессика с подозрением перевела взгляд с Каттера на Стива:

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Я не уверен, — сказал Стив с усмешкой. — Мне нужно пойти открыть этот ужин торжественной речью. — Он мотнул головой в сторону подиума вдоль дальней стены. — А вы, двое, можете вернуться к вашему телефонному разговору.

Стив ушел, а Каттер повернулся к Джессике.

— Я так и знала, что наш разговор был слишком очевиден, — начала она.

— Как насчет того, чтобы поласкать друг друга ногами под столом во время обеда?

Она бросила на него наигранно грозный взгляд:

— Только если ты обещаешь быть осторожным.

— Солнце, мое второе имя — мистер Осторожность.

Она повернулась и направилась к их столику, бросив ему через плечо взгляд, полный сомнения:

— Давай, Джокер, посмотрим, сможешь ли ты его оправдать.

Джессика сидела за столом между Стивом и Каттером и пыталась сосредоточиться на разговоре. Но ей было трудно следить за дискуссией, чувствуя у себя на колене руку Каттера. Он обсуждал современный статус гонок с мужчиной, сидящим рядом с ним, и все это время его большой палец поглаживал ее бедро под скатертью.

Это не давало ей сосредоточиться, она не могла игнорировать восхитительные круги, которые он рисовал на ее коже чуть выше колена.

Джессика почувствовала запах пряного томатного соуса и наконец заметила человека, обслуживающего группу гостей рядом. Но это был не мужчина. Это был прыщавый подросток. Ей удалось сфокусироваться, и она увидела около дюжины таких же подростков, одетых в черные джинсы и белые рубашки, разносящих подносы с лазаньей.

Обращаясь к Стиву, Каттер наклонился, и его рука скользнула выше по ноге Джессики. Она бросила на него предупреждающий взгляд, но, даже не взглянув на нее, Каттер заговорил с ее бывшим:

— Я ожидал пиццу или гамбургеры.

Не обращая внимания на затруднительное положение Джессики, Стив объяснил:

— Это подарок от местного итальянского ресторанчика, а подростки из клуба вызвались поработать официантами на ужине.

Пальцы Каттера добрались до внутренней части ее бедра, вызывая томление и усиливая сердцебиение. Именно такого поведения она и ожидала от бунтаря и плохого парня. Но она не рассчитывала на то, что будет наслаждаться тайными ласками одного мужчины, в то время как гости за столом полагали, что она пришла сюда с другим. Джессика уже начала сомневаться в своем скептицизме по отношению к Урагану Джейн, потому что Каттер разжег в ней огонь такой силы, как это не удавалось еще никому.

— Мистер Томпсон? — Чей-то голос прервал беседу.

Джессика подняла глаза и увидела подростка, который показался ей знакомым. Лохматые темные волосы доходили ему до плеч, из-под державшихся низко на бедрах джинсов виднелась полоска оранжевых трусов. Все тот же воинственный взгляд с фотографии, которую Джессика показывала Каттеру, но в карих глазах была эмоция, которая удивила ее. Это было восхищение.

Подросток протянул Каттеру бумажную салфетку и ручку:

— Можно ваш автограф?

Палец Каттера замер, прекратил свою тревожную ласку, и рука напряженно обхватила ее ногу. Джессика бросила на него любопытный взгляд и прочитала выражение шока на его лице. Она видела его раньше по телевизору, как он встречался с детьми, приветствовал их, и он всегда был дружелюбным. Но в этот раз взгляд его был хмурым.

Каттер уставился на ребенка, для полного узнавания ему хватило пяти секунд.

Эммануэль. Подросток-отщепенец. Большой фанат Джокера. Драчливый тинейджер, вернувшийся, чтобы окончить школу и последовать по стопам Каттера Томпсона.

Черт. Почему паренек все еще хочет быть неудачником типа него?

Многолетний опыт научил Каттера, как бороться с фанатами, но он ненавидел влюбленное, почти фанатичное выражение на лице у этого парня. Разве тот не слышал новость? Что Каттер выкинул безрассудную глупость, стоившую ему карьеры?

— Конечно, парень, — сказал он грубо. Нацарапав свою подпись, он протянул салфетку в надежде, что это все.

Но Эммануэль продолжил:

— Я видел по телевизору, как вы въехали в Честера Куна, — сказал он, забирая салфетку. На Каттера накатила волна тошноты, пока парнишка тараторил с сияющими от волнения глазами. — Чувак, это было чертовски потрясающе! — сказал он, ударяя кулаком по воздуху. — То, как вы пролетели через финишную черту на крыше! И заняли второе место.

Желчь поднялась к горлу Каттера, когда на него нахлынули воспоминания и он мысленно вновь очутился в гоночном автомобиле. Не обращая внимания, Эммануэль продолжал, его глаза светились восхищением:

— Только у вас хватило храбрости, чтобы принять вызов этого козла Честера Куна.

— Эй, — перебил его Каттер, — разве у тебя нет других гостей, которых ты должен обслуживать?

Сквозь пелену полуобморочного состояния Каттер видел, как подросток сделал шаг назад. Лицо Эммануэля стало равнодушным, глаза — безжизненными.

— Ясное дело, чувак.

Подросток повернулся и направился прочь, а Каттер боролся с приступом тошноты. Подросток назвал его храбрым, но Каттеру было виднее.

В голове стучали воспоминания об аварии, он смотрел вслед Эммануэлю. Каттер узнал это отсутствующее выражение на лице подростка — он сам надевал его миллион раз. И обожание тоже. Но его отец не заслуживал этого, и Каттер, черт возьми, абсолютно точно не заслуживал восхищения Эммануэля.

Он закрыл глаза, когда его воспоминания об аварии начали беспорядочно возвращаться. В них не было никакой самоотверженности с его стороны. Каттер был просто взбешен наглостью Честера Куна, когда тот бросил Каттеру вызов. Потому что… это была трасса Каттера.

Он пошел на рискованный шаг, разрушил карьеру — и все из-за злости и тщеславия.

Аромат лазаньи, которая так аппетитно пахла до этого, практически прикончил его. Борясь с тошнотой, Каттер постепенно начал осознавать присутствие остальных гостей за столом.

Взглянув на Джессику, он увидел откровенное разочарование в глазах. Наконец она заговорила неодобрительным тоном:

— Что это было? Ты только что разбил сердце этого ребенка.

Каттер взял липкой рукой стакан холодного чая:

— Я в этом сомневаюсь. — Он откашлялся, поерзал на стуле, подавив в себе желание удрать, убежать от горькой правды. Но Джессика ждала ответа, и он попытался: — Даже если это и так, он переживет.

— Этот мальчик восхищается тобой, — с укором произнесла Джессика.

Каттер сжал стакан в руке, борясь с желанием раздавить его. Или по крайней мере, швырнуть о стену. Но он не мог этого сделать. Потому что он, дурак, сидел рядом с Джессикой на этой нелепой вечеринке.

Он втянул воздух и затем медленно выдохнул, ослабил хватку на стакане, заставляя себя успокоиться. Его не заботило, что думали о нем люди. Это помогло ему выжить.

— С каких это пор слепое поклонение какого-то парнишки — моя проблема?

— Но ты, по крайней мере, должен попытаться…

— Солнце, — прервал он ее, ощущая на себе взгляды соседей по столу. — Я никому ничего не должен. И только потому, что какой-то витающий в облаках наивный ребенок…

Она подняла руку.

— Этому витающему в облаках ребенку нужно как можно больше положительного мужского влияния, — сказала Джессика, глядя на него. — Он растет без отца, и ты должен быть особенно внимателен к нему.

Он поднял бровь:

— Ты считаешь, остальной мир будет нежен с ним только потому, что у него было ужасное детство?

Она нахмурилась, и между бровей появилась легкая морщинка. Каттер знал, что она понимала: ответ был «нет».

— Именно, — сказал он.

Каттеру приходилось усваивать это снова и снова. И когда ему казалось, что он уже больше не может, мир переворачивался и снова давал ему пинка. Подростком он мчался за этими машинами, злясь и попадая в беду, пока не понял, что всем плевать. Но в действительности он ничему не научился. Потому что он опять позволил своей злости одержать верх… и разрушил свою гоночную карьеру.

И сейчас уже не было возможности это исправить.

Разочарованно вздохнув, он провел рукой по волосам:

— Возможно, парень также поймет, что если жизнь — отстой, ему просто нужно смириться с этим.

Лицо Джессики потемнело.

— Но это ужасно.

— Это правда, — ответил Каттер, со скрипом отдвигая свой стул и поднимаясь. Ему невыносимо захотелось уйти. — Да, жизнь может быть ужасной. — Они смотрели друг на друга несколько секунд. — Я не голоден, — наконец произнес Каттер и бросил салфетку на пустую тарелку. — Приятного аппетита.

Глава 10

Утром следующего дня Джессика направилась к Каттеру. Его спортивная машина была припаркована на подъездной дорожке, поэтому она знала, что он дома. Но он не отвечал на стук во входную дверь. Это означало, что он либо на заднем дворе… Либо не хочет с ней разговаривать. С Каттером нельзя знать наверняка.

Она завернула за угол и увидела его у бассейна поливающим из шланга террасу. Теперь у нее были все доказательства, что ей нужно держаться подальше от Каттера Томпсона. Когда он унизил того бедного подростка, Джессика осознала, что эмоционально и ментально он мертв.

Проблемы? Самое время уйти в себя. Переживаешь? Оскорби кого-нибудь. Не нужно быть доктором психологии, чтобы понять, что в любых взаимоотношениях он станет поступать точно так же.

Стив тоже не любил выражать свои чувства, и она была на сто процентов уверена, что это разрушило их брак. Но Стив никогда не был настолько сдержан. И он никогда бы не повел себя так грубо, как Каттер с Эммануэлем.

Вчера вечером Джессика легла спать очень злой, проснулась встревоженной и провела все утро, пытаясь разобраться в своих эмоциях. Это было подобно раскачиванию маятника. Она даже не была уверена, что, когда маятник остановится, ей вообще понравится настоящий Каттер Томпсон.

Вода вылетала из шланга и с силой била по дереву, Каттер гнал листья от бассейна к высокому ограждению. Джессика поправила блузку и поднялась на террасу.

Каттер холодно взглянул на нее:

— Ты здесь, чтобы опять сделать мне внушение?

— Нет, — сказала она, подходя ближе к нему. — Я пришла, чтобы обсудить наш план на последний раунд. — Но не только: она не знала, как заговорить об Эммануэле. — Я хочу убедиться, что мы закончим благотворительную акцию на правильной ноте. — Джессика едва слышно вздохнула и продолжила: — Стив и я обсуждали тебя после того, как ты ушел из спортзала.

После короткой паузы Каттер опустил рычаг на шланге, перекрывая воду, и повернулся к Джессике. Он настороженно смотрел на нее, но не задавал вопросов. Она подозревала, что он был слишком горд, чтобы спросить. А может, ему было наплевать.

Она все равно сказала:

— Это мне Стив сделал внушение и сказал, что я должна предоставить тебе свободу действий. — Она покусывала губу. — А еще, что мне не стоило провоцировать тебя вот так, на публике.

Каттер безразлично пожал плечами и снова нажал на ручку, не сводя глаз со шланга:

— Мы не повышали голоса. Большого скандала не было.

Но ей скандал казался огромным. Она повела плечом:

— В любом случае это лучше, чем быть застуканными за сексом позади трибун.

Ей не следовало этого говорить.

На губах Каттера появилась ироничная ухмылка.

— Солнце, если что, наш спор только подтвердил, что мы спим друг с другом, — сухо заметил он.

Клубок эмоций в ее груди становился все туже.

— Ты вообще когда-нибудь был учтивым? — спросила она.

Каттер направил шланг на очередной участок террасы, и пауза затянулась, заполняясь только звуками воды, бьющей по дереву. Наконец он сказал:

— Все свое детство и отрочество я был озлоблен на окружающий мир. Я злился на отца за то, что он ушел. Я был зол даже на мать. — Он покосился на нее. — Тут не до учтивости.

Она внимательно изучала его. Сходство между Каттером и тем угрюмым подростком было очевидным. И Джессика решила, что это удобный момент для разговора с упрямцем:

— Уверена, Эммануэль чувствует то же самое.

— Он просто мотает свой срок. Он должен быть зол на весь мир.

— Прекрасно. Значит, он покорно играет роль угрюмого, неприветливого подростка. Но ты взрослый. — Джессика откинула прядь волос с влажной щеки и взглянула на него. — Ты должен был уже перерасти это.

Каттер посмотрел на нее долгим взглядом.

— Да, — сказал он ровным голосом, — наверное, должен был.

Каттер не раздумывал, он констатировал факт. Словно он знал, как должен себя вести, и все же отказывался подчиняться. Судя по всему, Каттер Томпсон не приспосабливался никогда.

Не зная, как продолжить, Джессика сказала:

— Я пересмотрела запись аварии. — Было тяжело наблюдать, как гоночную машину заносит, как она переворачивается на крышу, скользит по трассе и, врезаясь в ограждение, разлетается на части. И все это время понимать, что внутри находится Каттер. Для фаната это ужасно. Теперь, когда она знала его лично, это было невыносимо. — Тебе повезло, что ты остался жив, — сказала она.

— Думаешь, я не знаю?

Джессика мягко покачала головой:

— Честно говоря, я вообще не знаю, что ты думаешь или чувствуешь.

Когда Каттер не ответил, Джессика подошла ближе к нему. То, как он обошелся с Эммануэлем, неправильно. Хорошо, ей следовало обсудить это с ним с глазу на глаз, но это не оправдывало его поведения.

— Иногда тебе нужно быть выше эмоций, Каттер, — сказала она.

Его движения замедлились, он как будто прислушивался, но продолжал свою работу.

— Я понимаю, это бестактное напоминание об аварии причинило тебе боль. — Она хотела, чтобы он понял, почему она была настолько разочарована. — Но Эммануэль всего лишь семнадцатилетний мальчишка. Ты не можешь ожидать от него понима…

— Дело не в том, что я потерял. — Каттер оборвал ее. — Дело в том — почему.

Джессика смутилась. Пока она стояла, изучая его выражение лица, до нее дошел смысл его слов.

— К тебе вернулась память.

— Да. — Он отключил воду и набросил шланг на тиковое дерево. — Вернулась, — сказал Каттер и пошел в дальний конец террасы. Он повернулся к ней с суровым выражением на лице. — В порыве тщеславия я решил проучить новичка. Не просто напомнить ему о правилах или выиграть отдельную гонку. — Он ткнул большим пальцем в грудь. — Я хотел показать ему, что это мой гоночный трек. — Джессика была ошеломлена этими словами и прямым честным взглядом, а он продолжал: — Он угрожал моему статусу, поэтому я решил проучить его. Что я получил в результате — это травма, которая поставила крест на всей карьере.

— Так вот почему ты врезался в Честера Куна? — произнесла она слабым голосом.

Он провел рукой по лицу:

— Да. Большинство скажет, что я получил по заслугам, разрушив собственную карьеру. — Каттер снова взглянул на нее, не пытаясь скрыть эмоций. — И… я согласен.

Она услышала сожаление в его голосе.

— Так что я абсолютно уверен, что не хочу слепого поклонения ребенка, который ищет себе образ отца.

Она моргнула:

— Может, твоя память ошибается. Может, ты…

— Нет, Джессика, — сказал он. — Это не так.

Потребовалось какое-то время, чтобы осознать реальность.

— Это была просто глупая ошибка какой-то доли секунды. Это не значит, что ты не достоин уважения этого ребенка…

— Боже мой, Джессика, — разочарованно сказал Каттер. — Не начинай домысливать то, чего нет. Дело не в том, чтобы поплакаться в жилетку. Дело в моих недостойных поступках.

Она выдохнула и, скрестив руки, осторожно подняла взгляд, стараясь понять смысл его слов.

— Ты был гонщиком номер один на протяжении шести лет. Ты должен был работать как вол, чтобы добраться до вершины. И еще больше, чтобы удержаться там. Это требовало дисциплины и решимости. Одна импульсивная ошибка не может уничтожить все, чего ты достиг. — Джессика говорила уверенно, но он по-прежнему смотрел на нее, как будто собирался опровергнуть все ее слова. — Тем более если учитывать, что все это время, уже находясь на самом верху, ты следил за тем, чтобы твои спонсоры разделяли и поддерживали принципы, которые были важны для тебя. В качестве цели ты выбрал нуждающихся детей, и я не думаю, что это была случайность.

— Солнце, — Каттер смотрел на нее, как на сумасшедшую, — это был просто бизнес. Единственный филантроп здесь ты.

Он подошел ближе, протянул руку и взял ее за запястье. С колотящимся сердцем Джессика смотрела на него. Взгляд Каттера оставался жестким, но голос звучал удивительно тихо:

— Ты была настолько зла на меня, после того как Эммануэль ушел, я знал, что никогда не смогу прикоснуться к тебе снова. Может, это и к лучшему.

Именно это она повторяла весь день, однако желание, охватившее ее сейчас, было сильнее — весь мир для нее сузился до размеров запястья. Одним прикосновением он заставил ее сомневаться в своем решении. Она должна согласиться с ним. Сказать ему, что он прав. Но она не могла этого сделать. Горло свело, и ее голос звучал напряженно:

— Это не так.

Каттер продолжал серьезно и неторопливо:

— Но я все тот же человек, каким был вчера, Джессика. — Его пальцы плотно сжимали ее запястье. — И я не собираюсь продолжать заниматься сексом с женщиной, которая пытается изменить меня и превратить в кого-то другого.

— О чем ты говоришь? Я этого не делаю, — возмутилась Джессика.

— Солнце, — он притянул ее чуть ближе к себе, и ее сердце подскочило к горлу, — ты только что это сделала. Ты говоришь, я был бесчувственным болваном с Эммануэлем, и большинство людей согласятся с этим, — сказал он низким голосом. — Это не первая и не последняя моя ошибка в твоих глазах. Но ты или хочешь быть со мной, или нет. Ты не можешь делить людей на хороших или плохих.

— Я вовсе не пытаюсь этого делать. Я хочу понять, что ты за человек, — выпалила Джессика.

Лицо Каттера казалось каменным.

— Прекрасно. Я уже говорил тебе это в первый день в моем гараже, но объясню еще раз. — Он притянул ее к себе еще ближе. — Я был нахальным высокомерным ублюдком, который наслаждался вниманием публики и обожал раздавать автографы. — Его слова были прямолинейны, тон — жестким. — Реальный кайф я всегда получал лишь от общения с фанатами. — Он сделал паузу, чтобы грубая правда как можно глубже проникла в ее сердце и душу. — Да, я отчислял деньги на благотворительность, но главным образом, чтобы потешить самолюбие, ну и еще немного — в угоду спонсорам. Так что для меня всегда на первом месте стоял вопрос выгоды.

Джессика закрыла глаза, чтобы осмыслить все это. Но правда была слишком некрасивой.

— И все? Это все, что тебе было важно?

— Даже я сам этого не понимал. Но позволь сказать тебе, что я знал и знаю наверняка. — Каттер притянул ее к себе, и они оказались почти лицом к лицу. — Я оттенок серого, Джессика. В какие-то дни темнее, в какие-то светлее. Но вопрос в том… — он опустил голову, — достаточно ли это хорошо для Джессики Уилсон, чтобы она спала со мной?

Джессика смотрела в эти глаза цвета морской волны, в которых бурлило разочарование. Обида. И в самом центре всего этого… желание. Она ощущала тепло его пальцев на своем запястье, они обжигали ее кожу. Его мускусный запах, его присутствие погружали ее в чувственный туман. В его прошлом не было ни одной подкупающей черты, ни одного положительного качества. Он был зациклен исключительно на Каттере. Его действия были насквозь эгоистичны.

Но да поможет ей Бог, она все еще хотела его. И была уже не в силах остановить это.

— Да, — произнесла она.

Каттер потянул ее за руку, и их тела и губы столкнулись. Он брал то, что хотел, не ожидая повиновения, просто требуя, чтобы она не отставала от него. Едва позволяя ей дышать в этом страстном, волнующем поцелуе.

Джессика вцепилась в его плечи, пытаясь не упасть под его натиском. Одна рука Каттера была у нее затылке, не давая их губам разомкнуться, в то время как другая срывала с обоих одежду. Его бицепсы двигались под ее руками, пока он с нетерпением теребил кнопки и молнии. Она попыталась помочь, чтобы ускорить процесс, но ее руки натыкались на его и постоянно мешали его усилиям.

— Не надо, — прохрипел он, отводя ее руку в сторону.

Он стянул с нее рубашку, обхватил ладонями ее лицо, вновь прижался губами к ее рту, и она ощутила его вкус. Ее страсть набирала обороты, Джессика провела руками по его груди, горячей влажной коже, ощущая под пальцами жесткие волосы. Каттер стянул ее шорты и свои плавки, и ткань упала им под ноги на тиковый пол.

Он подталкивал ее к шезлонгу позади них, и оба, пятясь, перешагнули через лежащую на полу одежду и превратились в клубок из ног и рук. Каттер вытянул руку вперед, смягчая их падение на шезлонг. Он приземлился на Джессику, не выпуская ее ни на секунду, продолжая на полной скорости свою страстную гонку.

Его руки и губы были повсюду, на ее груди, животе, между бедер. Губы ласкали, целовали, покусывали и затем продвигались дальше, оставляя ее в задыхающемся оцепенении, потрясенной шквалом ощущений. Ее кожа горела под его языком и колючим подбородком и под жарким солнцем, светящим на них.

Обхватив руками ее бедра, Каттер прошел губами путь от живота наверх, затем по груди и впился ей в губы, одновременно приподняв ее бедра и одним резким движением заполнив ее. Джессика вскрикнула от облегчения.

Поддерживая ее голову руками, Каттер начал двигаться между ее ног. Быстро. Уверенно. Не сдерживаясь и не извиняясь. Получая желаемое.

Джессика выгнулась под ним, их бедра касались друг друга, ее мышцы напряглись в ожидании того, что ее тело сейчас превратится в податливый материал. Она вцепилась в его руки, ощущая твердые мышцы под своими пальцами. Каттер впился в нее взглядом, в то время как его движения подхватили ее и увлекли за собой. Ей казалось, что она стоит в глубоком озере желания, едва касаясь дна кончиками пальцев, изо всех сил стараясь держать лицо над водой. Чтобы дышать.

Джессика закрыла глаза, поскольку озеро становилось все глубже и воды сомкнулись над ее головой, заставляя ее забыть обо всем, кроме наслаждения. Пока она, наконец, не ушла под воду и мощные судороги не начали сотрясать ее тело.

Солнце вовсю атаковало спину Каттера, когда он постепенно начал воспринимать окружающую действительность. Его грудь вздымалась с каждым вздохом, мышцы были расслаблены, ребра болели, и на левой руке проявился солнечный ожог. Пот стекал по спине, и его бедра скользили между влажными бедрами Джессики. Он взглянул на нее — она лежала с закрытыми глазами, раскрасневшимися щеками. Ее виски вспотели, темные волосы липли к коже. Еще никогда она не выглядела более красивой.

Вчерашний вечер был долгим и мучительным, он сердился на нее, но еще больше был зол на себя. Но потом она появилась в его доме…

И он все равно хотел ее.

Настолько сильно, что это пугающее желание заставило его потерять контроль над собой, кончить безрассудно, и теперь он чувствовал себя пострадавшим, истекающим кровью и брошенным на произвол судьбы.

Потому что она пришла сюда лишь потому, что все еще надеялась, что он был своего рода тайным филантропом. Ладно, это представление о себе он разрушил. Он сорвал с нее розовые очки и растоптал их, а затем еще проехался по ним, чтобы наверняка.

И Каттер вдруг осознал, что он уже не тот человек, которым был вчера вечером. Он наконец понял, почему заниматься любовью с Джессикой было чем-то особенным. Потому что ему не все равно, что она думает о нем.

Страшное откровение раздавило его. Он всю жизнь зарабатывал себе репутацию человека, плюющего на мнение других, и вот теперь ему не все равно.

Черт, он поклялся никогда больше не переживать эти муки.

Каттер закрыл глаза, вспоминая себя, наивного, семилетнего, сидящего у телефона в ожидании звонка от отца. После того как его отец уехал, Каттер отчаянно надеялся, что не все еще кончено. Он оставлял сообщения на автоответчике отца, но отец звонил все реже. Последний звонок был на девятилетие Каттера — потом тишина. В свой десятый день рождения Каттер позвонил ему, чтобы оставить очередное сообщение, и услышал в ответ «данный номер больше не обслуживается».

Он медленно погружался в океан разочарований. И вот тогда появилась Джессика Уилсон, непревзойденная оптимистка, и снова потащила его по пути надежды, только для того, чтобы уничтожить этот нежный росток.

Выругавшись, Каттер скатился с Джессики, стал натягивать плавки, глядя на нее. Нет, он никогда не станет тем парнем, который ей нужен. Он даже рядом не стоял. Он не мог потратить всю свою жизнь на то, чтобы его бросали те, кто был ему дорог. Каттер слишком хорошо помнил, как это разрушает психику.

— Я не перенесу, если ты будешь сравнивать меня с другими, — обратился он к Джессике. — В списке моих плюсов и минусов последних значительно больше. — Не в состоянии сдержаться, он откинул с ее лба мокрую от пота прядь волос и сказал, не сводя с нее глаз: — Я думаю, мы оба знаем, что это должно закончиться.

Не чувствуя в себе сил дождаться ответа, он повернулся и направился в дом, тихо закрыв за собой дверь.

Глава 11

— И она постоянно жаловалась на мою собаку. — Лысеющий мужчина средних лет высморкался в платок и посмотрел на других участников группы, переживших развод, определенно ища поддержку. — Она никогда не любила Дарта, — продолжал он, шмыгая носом. — И когда она сказала мне: либо я, либо шавка, я ответил ей: по крайней мере, Дарт Вейдер никогда не издевался над моей любовью к «Цивилизации».

Сбитая с толку, Джессика уставилась на него:

— Цивилизация?

Мужчина моргнул слезящимися глазами:

— Компьютерная игра.

— Ах да, — сказала Джессика. Не сумев найти идеальный ответ, она просто откашлялась и, посмотрев на часы, обрадовалась, что этот час подошел к концу. — Ну… — она заставила себя улыбнуться, — если никто не хочет больше ничем поделиться, почему бы нам не закончить на сегодня?

Одно препятствие устранено. Осталось самое тяжелое.

Беспокойство грызло ее изнутри, она прислонилась спиной к двери и закрыла глаза. Каттер оставил ей сообщение о финальном раунде, но она слишком трусила позвонить, поэтому написала ему ответ. Слава богу, он согласился приехать к ней сегодня вечером, чтобы отправить свой последний вопрос для конкурсанток.

Воспоминания о ссоре у бассейна три дня назад не оставляли ее. Его гнев. Ее разочарование. И жгучее желание. Когда он сказал ей, что все кончено, умом она должна была согласиться, но ее тело и сердце кричали «Нет!»

А когда ее родители поняли, что не подходят друг другу? Эта мысль подкралась незаметно, и Джессика уже не могла отделаться от нее. Что заставило ее родителей проснуться однажды утром, посмотреть друг на друга и подумать: «Эй, ведь это все не работает»? Вначале у них все было хорошо, а потом они постепенно становились чужими? Или они просто не были созданы друг для друга?

Как она и Каттер.

Печаль, копившаяся много лет, грозила вызвать наводнение. Развод ее родителей. Ее собственный развод. Теперь Каттер.

Со вздохом она расправила плечи и направилась по коридору к своему офису. Как только пересекла порог, она увидела Каттера. Он листал одну из ее брошюр, сидя на краю стола.

Джессика уже в который раз затаила дыхание. Чуть больше тренировок, и она будет готова к соревнованиям по подводному плаванию. Через Атлантику и обратно.

— Ну что, Чихоня и веселенькая компашка пессимистов наконец ушли? — заговорил Каттер.

Джессика с трудом добралась до кресла и медленно опустилась в него:

— Как ты попал сюда?

Его губы скривились.

— Через входную дверь. Никто не заметил меня, вы все были слишком увлечены историей о том, как обмануть бывшего.

Она покачала головой, пытаясь сосредоточиться на разговоре. Как он мог вести себя так нормально?

— Сегодня были две истории.

— Та, где жена якобы работала в ЦРУ. — Каттер бросил брошюру на стол и скептически взглянул на нее. — Неприятно обнаружить, что вместо работы в разведке твоя супруга стоит на углу перед местным захудалым мотелем.

Они смотрели друг на друга, шли секунды, и атмосфера становилась напряженной. Каттер наклонился вперед, внимательно глядя ей в глаза.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он с любопытством. — Я имею в виду твою группу поддержки. Какая тебе польза оттого, что ты услышишь миллион и один способ, как люди портят отношения?

Слегка нахмурившись, Джессика запустила пальцы себе в волосы:

— Думаю, я знаю, почему мой брак распался. Но брак моих родителей остается полной загадкой.

Каттер смотрел на нее, явно ожидая объяснения. Если бы оно у нее было!

— Как они объяснили свой развод? — спросил он.

— Они сказали, что больше не хотят быть женатыми.

— По мне, так звучит достаточно честно.

Брови ее нахмурились, и лицо напряглось.

— Нет, этого недостаточно. — Смутившись, Джессика закрыла глаза, потирая лоб, пытаясь снять напряженность. — Первые четырнадцать лет моей жизни они казались совершенно счастливыми. И вот однажды вечером за ужином они просто объявили, что все кончено.

— И все? — Каттер колебался, ожидая чего-то большего. — Ты понятия не имеешь, что могло случиться?

Она старалась не обращать внимания на боль в сердце.

— Абсолютно. Они никогда не ссорились при мне. Казались счастливыми. В ту неделю, когда отец уехал из дома, я сидела в своей спальне и ждала, что они скажут мне, что все это ошибка, а все это время они спокойно обсуждали, как поделить мебель. — Голос Джессики упал на октаву, когда воспоминания нахлынули на нее. — Все, что я хотела, — это кричать. Большинство людей говорят, что я должна быть благодарна за то, что все прошло мирно. — Она усмехнулась. — Мои родители сказали мне то же самое.

Ошеломленный, Каттер смотрел на нее:

— К черту то, что они говорят, Джессика. Каттер Томпсон считает, что ты имеешь полное право переживать по этому поводу.

Она смотрела на него снизу вверх, тронутая эмоциями в его голосе. После всех этих лет было странно, что кто-то разрешает ей грустить.

Растерянность ее росла. Каттер был одним из самых честных людей, с которыми она когда-либо сталкивалась. Он избегал разговоров о своих чувствах, но всегда был честен, если все же говорил о них. Часто жесток. Она слышала раскаяние в голосе, видела сомнение в его глазах, когда он рассказал ей правду у бассейна. Каттер увидел свои ошибки, и было ясно, что он сомневается в выборе, который сделал. Разве это не означает изменения к лучшему?

Каттер откашлялся и откинулся на спинку стула, момент был упущен:

— Так каким станет последний вопрос в битве?

У нее было несколько животрепещущих вопросов, которые она хотела бы задать.

— Как насчет… — Ее голос дрогнул, но она продолжила: — Что является камнем преткновения в отношениях?

Он поднял бровь:

— Не очень оптимистично.

— Может, и так, — сказала Джессика, наклоняясь вперед. — Мы два умных взрослых человека. Может, мы еще не наткнулись на наш камень преткновения? — Он удивленно заморгал, но она не испугалась. Она не могла смириться с мыслью, что между ними все кончено. Она сжала руку в кулак. — Может, если мы попробуем…

— Попробуем? — прервал ее Каттер. — Солнце, я согласен с тем, что ты умная женщина. — Он скрестил руки на груди. — Но не сейчас. — Он внимательно смотрел на Джессику, и ее опасения усилились, когда он продолжил, понизив голос: — А знаешь, что я еще думаю?

Обеспокоенная его тоном, она вцепилась в деревянные подлокотники.

— Я думаю, ты зациклилась на бесконечной охоте за мужчиной, потому что парня, которого ты ищешь, просто не существует.

Как он мог сказать такое?

— Это неправда. Я просто ищу… — бессвязно залепетала она, пытаясь подобрать слова. — Я просто ищу…

В его взгляде не было ни капли милосердия.

— Совершенство?

— Нет.

— Тогда почему ты отвергаешь каждого, кто встречается тебе на пути? Не может быть, что все плакали, вспоминая своих бывших жен, или жили в гараже у своих родителей.

— Я хочу того, кто будет работать над отношениями вместе со мной. — Джессика подняла бровь. — Я не хочу связываться с очередным мужчиной, который прячет эмоции и отказывается обсуждать проблемы, когда отношения идут не так.

Пауза затянулась дольше, чем она ожидала, и выражение Каттера приводило ее в уныние.

— Так было со Стивом? — прищурился он. — Ты говорила ему, если он делал что-то не так? — Его тон подразумевал разговор о чем-то большем, чем просто о ее бывшем муже. Это было личным.

— Нет. — Отвратительно, что ей приходилось обороняться. — Я просто предложила ему пойти со мной к консультанту по брачно-семейным отношениям или, по крайней мере, полистать несколько книг, которые могли бы помочь, — сказала она, кивая на книжный шкаф в углу.

Каттер взглянул на книжные полки, занимающие все пространство от пола до потолка.

— Вот эти все? — с сомнением спросил Каттер. Он вытащил одну из книг и начал перелистывать потрепанные страницы с многочисленными пометками на полях. — Черт возьми, Джессика, — сказал он в полном шоке, поднимая голову. — А я думал, это я псих. Твоя неуверенность просто парализует. Не хочу оскорблять тебя, но скажу тебе все как есть. Ты настолько вцепилась в свои розовые очки, что не хочешь замечать правду, которая слишком неудобна для тебя.

Джессика была в ярости:

— И что же это за правда?

— Например, что ты оттолкнула от себя своего мужа.

Ее сердце замерло.

— Это не так, — произнесла она с трудом.

— Нет, это так. Тебя не устраивает ни один мужчина, ты хочешь изменить его. Превратить в свой идеал. Ты вытаскиваешь книги, говоришь ему, что он делает не так, и даешь список, которому он должен следовать. Кто смог бы так жить?

— Я просто хотела, чтобы Стив… — начала было она.

— Нет, — прервал ее Каттер, захлопнув книгу. — Вот в чем проблема. Ты не хотела Стива. Ты хотела его идеальную версию.

Вся ее душа противилась его словам, мысли кружились, отчаянно цепляясь за логичное объяснение:

— Нет ничего плохого в том, чтобы попытаться измениться к лучшему.

— Позволь мне сказать тебе, насколько сильно деморализует необходимость так жить. — Каттер бросил книгу на письменный стол. — Все свое детство я провел, понимая, что мои родители меня не хотели. И пока мне не исполнилось десять, я полагал: если постараюсь, буду лучше, милее, покладистее, послушнее, — голос его был насквозь пропитан сарказмом, — один из них может передумать. — Ужасные слова повисли в воздухе, и у Джессики защипало глаза. — Но мой отец уехал и так и не вернулся, а мать не переставала повторять, насколько тяжело ей стало жить после моего появления на свет. — Он провел пальцами по волосам и добавил с горечью: — Так что запиши меня в список людей, которые отказываются даже пытаться измениться к лучшему.

Годы восхищения фанатов так и не смогли залечить рану, нанесенную теми, кто действительно был ему важен, теми, кто отвергал его снова и снова. Трагическая реальность его прошлого усиливала ее боль, и ее грудь сжало так сильно, что она не могла дышать. Все в Каттере: гнев, цинизм и даже беспощадная прямота — вдруг стало понятно.

— Ты знаешь, какое слабое место у твоей теории? — тихо спросила Джессика.

— Нет, — так же тихо ответил он. — Но я уверен, ты мне сейчас объяснишь.

Она проигнорировала иронию.

— Ты сдался, — печально сказала она, качая головой. — Ты не просто перестал пытаться, ты из кожи вон лезешь, чтобы вывести людей из себя. Но это не сделало тебя счастливым. — Щеки ее запылали от гнева. — И ты так ослеплен виной всех остальных, что не замечаешь своей собственной.

Они не просто не подходят друг другу… Они опасны друг для друга.

И это убивало всякую надежду на будущее с Каттером Томпсоном.

— Я думаю, ты справишься с последним раундом «Битвы полов» самостоятельно, — сказала Джессика.

— Ты права. — Каттер развернулся на каблуках и ушел.

Каттер припарковал «Барракуду» перед Клубом молодежи. Он позвонил Стиву, чтобы разыскать Эммануэля, и, узнав новости о последних неприятностях подростка, решил приехать. Однако теперь он сомневался в правильности решения.

Он схватился за коробку передач, вспоминая, насколько живым он чувствовал себя в ту ночь, когда был здесь с Джессикой. В последний раз он видел ее шесть дней назад. После их ссоры он примчался домой и сам закончил раунд. Раздражаясь на каждый ответ, он промучился два часа, заставляя себя участвовать.

Когда проект и благотворительный ужин ушли в прошлое, Каттер погрузился в работу, закончил ремонт «Барракуды» и занялся своим новым бизнесом. Он заказал оборудование и даже нанял третьего механика. В общем, жизнь Каттера, можно сказать, вернулась в более-менее привычное русло.

Но он не мог стереть из памяти выражение лица Джессики, когда он обвинил ее в том, что она сама разрушила свой брак. Ее взгляд подстреленной лани заставлял Каттера вновь и вновь проходить все круги ада. И когда он наконец пришел к выводу, что никогда не сможет исправить ситуацию, он решил, по крайней мере, смягчить ту боль, которую причинил Джессике, то есть попытаться стать человеком, которого она все время надеялась в нем увидеть.

Каттер решительно вылез из «Барракуды» и вошел в здание Клуба. Эммануэля он нашел на заднем дворе. Тот кидал мяч в кольцо на старой бетонной площадке. В отличие от подростков в спортивной одежде, Эммануэль был одет в черные брюки и черную футболку, которые скрывали его худое, долговязое тело. Волосы были окрашены в неестественный цвет, соответствовавший его одежде.

— Слышал, тебя поймали на нелегальных гонках несколько дней назад и бросили на ночь в обезьянник? — начал разговор Каттер.

— А вам-то что? Вы мне не отец, поэтому забейте на это.

Враждебность подростка пугала Каттера. Но вместо того чтобы уйти, Каттер подошел к ящику с баскетбольными мячами, вытащил из него один мяч и сел на него.

— Не имею ни малейшего понятия, как по-отечески обращаться с подростком. Мой старик ушел, когда я был ребенком.

Эммануэль бросил на него уничтожающий взгляд:

— Да? — Он сделал бросок в прыжке и промазал. — Сейчас расплачусь.

Каттер нахмурился:

— Я также слышал, что тебя уволили из магазина автозапчастей из-за твоей выходки.

На этот раз Эммануэль, не обращая внимания на Каттера, продолжал стучать мячом по площадке.

Каттер попробовал снова:

— Я здесь, чтобы предложить тебе работу.

— Мне не нужна ваша подачка.

— С твоим досье будет нелегко устроиться.

— Ну и что? — Эммануэль сделал прицельный бросок, мяч ударился в щит, и звук эхом отозвался по всей площадке.

Какая-то часть Каттера была готова сдаться. Ему это было не нужно. Но сейчас настало самое время, чтобы перейти на новый уровень и встать выше своих эмоций. По крайней мере, постараться стать лучше.

Вздохнув, Каттер сказал:

— Легко винить себя, когда кто-то из родителей бросает семью.

Рука Эммануэля на мгновение потеряла мяч, но он быстро пришел в себя.

Каттер определенно набрал очки своим комментарием.

— Я был ребенком, когда мой отец ушел, — продолжил он, чувствуя себя глупо. — И еще очень долго думал, что, будь я лучше, он бы остался… Послушай того, кто это пережил. Злость съест тебя, если ты ей позволишь. — Подросток продолжал играть с мячом, и Каттер не был уверен, слушает тот его или нет. — Я позволил гневу одержать верх над собой, когда врезался в Честера, и сломал свою гоночную карьеру. — Забавно, но это не причиняло такой боли, как потеря Джессики. Каттер разочарованно провел рукой по волосам. — Это не геройский поступок.

Стук мяча заполнил тишину. Эммануэль по-прежнему отказывался воспринимать его присутствие. После нескольких минут молчания Каттер поднялся на ноги. Он сказал то, что хотел, сделал свое предложение. Теперь решение было за подростком.

— Я оставлю свой номер в Клубе на тот случай, если ты передумаешь, — сказал Каттер.

Глава 12

Пытаясь работать, Джессика, с опухшими от недосыпания и слез глазами, сидела в своем кабинете за столом, окруженная россыпью использованных салфеток.

Прошло ровно семь дней, как Каттер ушел, и большую часть времени она проплакала. Она копила эти слезы тринадцать лет и, начав плакать, уже не могла остановиться.

В ночь, когда Каттер должен был сидеть на благотворительном банкете с Ураганом Джейн, Джессика не сомкнула глаз. По общему мнению, ужин был огромным успехом. Фонд Бриса заработал больше денег, чем когда-либо прежде. То, что грозило стать публичной катастрофой, обернулось личной трагедией с разрушительными последствиями.

В миллионный раз после ужасного обвинения Каттера ее взгляд скользил по полкам. Джессика с опаской смотрела на башню из книг. Ее удручало, что какая-то стопка бумаги, исписанной чернилами, была способна настолько ее парализовать.

— Боже. — Она схватила свой сотовый телефон и набрала номер Стива. — Когда ты впервые понял, что из нашего брака ничего не выйдет? — напрямик спросила она, даже не потрудившись поздороваться.

— Джесс, — простонал Стив, — это уже не имеет значения…

— Правду, Стив.

Он громко вздохнул.

— Полагаю, это произошло, когда генеральный директор «Уоллес корпорейшн» прилетал из Нью-Йорка на нашу встречу.

Ошеломленная, Джессика села в свое кресло. Этот визит состоялся за четыре месяца до их свадьбы.

Стив никогда не был трудоголиком, поэтому его работа допоздна в преддверии визита высокого начальства и рассеяность начали изматывать ее. Она страдала. И волновалась.

Да ладно, на самом деле она была до смерти напугана. Особенно после того, как прочитала в каком-то женском журнале, что это верный признак проблем в отношениях. Сейчас страх казался ей смешным, но тогда он был реален.

Четыре месяца спустя Джессика купила первую книгу. Она помнила выражение на лице Стива, когда она принесла ее домой. Но это было ничто по сравнению с его ужасом, когда три недели спустя она купила еще одну. В то время она думала, что он просто не хотел говорить об их проблемах.

И конечно, ей никогда не приходило в голову, что она могла быть основной частью этой проблемы.

Чувствуя себя побежденной, Джессика откинулась на спинку стула.

— Почему ты не сказал мне? — спросила она.

— Я пытался, — тяжело вздохнул Стив. — Но ты не понимала моих намеков.

Намеки. Она нахмурилась, пытаясь вспомнить какие-нибудь его подсказки.

— Почему ты не сказал мне прямо?

— Ну да, Джесс, — сказал он мягко. — Ты бы не поверила мне. Я бы только обидел тебя. Это все, чего бы я добился.

Она безучастно смотрела на стену, погружаясь в правду, как в уродливое неудобное платье. Она могла провести остаток своей жизни, подыскивая идеального мужчину, но это все равно бы не сработало. Потому что она всегда выбирала хороших парней — когда все, что ей было нужно, — это дерзкий гонщик с плохими манерами. И склонностью к жестокой прямоте.

Ей нужен Каттер Томпсон, потому что она влюблена в него, и никто другой не подошел бы ей лучше.

Джессика посмотрела на стену прочитанных и перечитанных книг — среди них не было ни одной, которая могла бы помочь. Единственное, что могло преодолеть все это, — ее любовь к Каттеру.

Джессика ехала по навигатору к высококлассному индустриального парку, расположенному в престижном деловом районе. Здание Каттера было нетрудно вычислить — его выдавала припаркованная «Барракуда».

Непривычно было увидеть автомобиль на стоянке, припаркованный в один ряд с другими. Свежий слой глянцевой черной краски блестел на солнце. Автомобиль источал грубую силу, готовность в любой момент продемонстрировать свои скоростные возможности. Одно правильное прикосновение — и вся сдерживаемая энергия вырвется на волю. Как у его владельца.

Воспоминания нахлынули на Джессику, и тело ее напряглось, когда она припарковалась рядом с «Барракудой». С растущим опасением она посмотрела на фасад здания — из-за гигантской закрытой двери гаража доносилась приглушенная музыка.

Она перевела взгляд на небольшую дверь офиса справа, кусая губы и собираясь с силами. Любить Каттера и жить без него было мучением. Ее сердце екало каждый раз, когда она думала о нем. А это было так часто, что напоминало бегущую рекламную строку в ее мозгу — как новостная лента на канале Си-эн-эн.

Когда дверь офиса открылась и появился Каттер, новостная лента в голове у Джессики завертелась на бешеной скорости, она с трудом могла дышать. Поношенные джинсы и футболка обтягивали его тело — Каттер выглядел великолепно.

С колотящимся сердцем она вышла из машины и закрыла дверцу, не спуская глаз с Каттера. Он стоял с напряженным лицом, прислонившись к открытой двери. И Джессика сразу поняла, что легким этот разговор не будет. С Каттером вообще все нелегко.

Не представляя, с чего начать, она спросила:

— Как прошел благотворительный ужин с твоей интернет-поклонницей?

— Поклонницами, — поправил он. — Оказалось, Ураган Джейн — это четыре любительницы бриджа, пенсионерки в возрасте от семидесяти восьми до восьмидесяти двух лет.

Джессика приложила все усилия, чтобы не вытаращиться на него, пытаясь представить себе их ужин.

— Это было адское свидание, — добавил Каттер сухо.

Тень улыбки мелькнула на его лице. Джессике хотелось броситься на землю и сказать ему, что сожалеет о том, что она позволила своим сомнениям руководить ею. Она хотела перевести часы назад и попробовать еще раз.

Джессика почувствовала, как слезы подступают к глазам, но взяла себя в руки.

— Я говорила сегодня со Стивом. Ты был прав. Я оттолкнула его.

Каттер пересек дорожку и прислонился спиной к дверце «Барракуды». Стоя теперь на расстоянии четырех футов от нее, он скрестил свои красивые руки на груди. Он ждал.

Джессика откашлялась, чтобы прогнать страх.

— Я всегда хотела все контролировать, каждую мелочь, — сказала она. — Боялась пропустить хоть намек на проблему в отношениях.

На лице Каттера ничего не отразилось, но слова его были осторожны:

— Понятно, учитывая то, как расстались твои родители.

— Думаю, да, — пробормотала она. — Просто… все эти годы я считала, что мой брак не удался, потому что я выбрала не того парня… Трудно признать ошибки, которые сама сделала.

Он смотрел на нее все тем же открытым честным взглядом:

— Уверен, у тебя были хорошие намерения.

Нахлынувшая волна раскаяния угрожала потопить ее. Она не заслуживала Каттера. Еще ни разу, столкнувшись с его сомнительным поведением, Джессика не проявляла к нему такой терпимости и великодушия. Она всегда была настроена критически. Каждый раз когда у него не получалось соответствовать ее ожиданиям, она давала ему понять это.

— Четырнадцать лет я была абсолютно уверена, что мои родители любят друг друга. А потом вдруг оказалось, что нет. И с тех пор я не верила, что смогу распознать любовь. — Это было жалкое оправдание, и Джессика знала это. — Так что я слишком давила на Стива и оттолкнула его от себя. Мне просто нужна была…

— Гарантия, что все получится?

— Да.

Каттер смотрел на нее с опаской:

— Отсюда правила и списки.

Джессику бросило в жар:

— Это была жалкая попытка… Я хотела быть уверена, что нашла правильного парня. А ты так сильно отличался от того, что, как мне казалось, было необходимо для успешных отношений, что это испугало меня. — Слезы душили ее, и голос звучал слабо. — Но я так сильно хотела тебя… — Продолжать было трудно. — И потому все время пыталась превратить тебя во что-то знакомое мне. — Она устало потерла висок и хмуро взглянула на него: — Но ты не следовал правилам.

— Я вообще редко следую правилам, — ответил Каттер.

Джессика наконец оторвалась от машины и подошла ближе к нему.

— Каттер, ты тот самый мужчина. — Она посмотрела на него. — Мы идеальны вместе. Ты идеален для меня. — Она попробовала неуверенно улыбнуться. — Много оттенков серого и все такое. — Когда он не ответил, она достала свой последний козырь. Джессика вдохнула и проговорила самые честные слова за всю свою двадцатисемилетнюю жизнь: — Каттер, я влюблена в тебя.

Каждый мускул ее тела напрягся, и она замедлила дыхание, чтобы хоть как-то справиться с бешеным сердцебиением. Кроны деревьев шуршали на ветру. И мир ждал реакции Каттера. Она не знала, сколько длилась пауза, но ей казалось, что она сто раз умерла и воскресла.

Вдруг дверь гаража со скрипом открылась, и мужской голос позвал:

— Мистер Томпсон?

Сердце Джессики все еще бешено колотилось, она умирала от желания услышать ответ Каттера на свое признание. Она обернулась и увидела Эммануэля, стоящего в дверном проеме.

Взгляд подростка неуверенно блуждал между Джессикой и Каттером.

— Я готов укрепить тормозные колодки.

Прошло несколько секунд, прежде чем Каттер ответил:

— Возьми другой ключ. — Он кивнул на двухфутовый ключ, который подросток держал в руке: — Это чудовище у тебя в руке сломает болт.

Выражение непокорности на лице мальчика исчезло.

— А-а, — сказал Эммануэль. Затем он повернулся и направился обратно в мастерскую.

Ошеломленная этим диалогом, Джессика все еще пыталась оправиться от появления мальчика:

— Сколько он уже здесь?

— Два часа.

— А сколько он занимается тормозами?

— Два часа.

Что-то в его тоне насторожило ее и выдало его разочарование.

— Сколько времени понадобилось бы тебе в его возрасте?

— Полчаса.

Джессика поняла, как неуклюже Эммануэль обращается с инструментами, а затем снова взглянула на Каттера:

— А какая же тут выгода для Каттера Томпсона?

Он помолчал, глядя на нее:

— Никакой.

— Почему? — мягко спросила Джессика.

Прошла минута, Каттер посмотрел на нее, словно бы борясь сам с собой:

— Думаю, я принимаю бледно-серый оттенок. — Но прежде чем надежда могла укорениться в ней, он добавил: — Но я никогда не буду достаточно светлого оттенка для тебя.

Слезы наворачивались ей на глаза.

— Я все делала как надо, и это не работало. Мне необходим плохой парень. Ты идеален такой, какой есть. — Джессика шмыгнула носом и попыталась улыбнуться. — И я обещаю не придираться. — Она видела неопределенность, написанную на его лице. — Каттер, скажи мне, что ты чувствуешь. Чего ты хочешь?

Слегка нахмурившись, он откинул волосы со лба. Его ответ был простым, но Джессика хотела услышать именно это.

— Тебя, — сказал он. — Я просто хочу тебя.

— Я твоя. — Ее глаза горели от слез, она вцепилась в его рубашку. — Каттер, у меня был брак, и я его провалила. У наших родителей тоже ничего не вышло. Все, чего я действительно хочу, — она сжала губы, пытаясь сформулировать мысль, — единственное из брачного обета, что мне нужно от тебя, — это обещание «пока смерть не разлучит нас».

— Джессика, я люблю тебя так сильно, что не в состоянии жить без тебя. — Каттер смотрел на нее с любовью. — Навсегда — это единственный способ положить конец моим мучениям.

Какое облегчение. Она прижалась к нему, и он обнял ее. Ощущая биение его сердца, она позволила себе поверить, что все это реальность. Что в какой-то момент он тоже влюбился в нее. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Никогда она не будет сомневаться в них обоих.

Улыбаясь, Джессика посмотрела на Каттера. Его глаза потемнели, и улыбка Джессики стала шире, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Мистер Томпсон? — позвал Эммануэль из мастерской. Подросток торжествовал: — Я закончил.

Каттер закрыл глаза.

— Очень вовремя, — пробормотал он. — Будет грубо, если я вышвырну его, чтобы заняться с тобой любовью? — Страдальческое выражение на его лице было просто восхитительным.

— Очень грубо.

— Черт. — Он поджал губы, словно обдумывая варианты. — А если мы сейчас смоемся на «Барракуде» и повторим наше свидание на заднем сиденье? Грубо? — Каттер подтянул Джессику вплотную к себе. — Или приемлемо?

— Абсолютно приемлемо.

Каттер с намеком поднял бровь:

— Так ты со мной?

— Конечно, — ответила Джессика с улыбкой. — Видишь ли, меня влечет к порочным парням с плохими манерами.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg