«Кандидат на ее сердце»

Кандидат на ее сердце (fb2) - Кандидат на ее сердце [Backstage with Her Ex] (пер. Е. А. Гонсалес-Менендес) (Sisters & Scandals) 816K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Луиза Джордж

Луиза Джордж Кандидат на ее сердце

Глава 1

То, что Саша Свит оказалась в мужском ВИП-туалете «Лондон Арены», едва ли ее личное достижение. Ей хотелось скорее попасть домой.

Черт побери тебя, Касси.

Поток воздуха и соответствующий звук возвестили, что в туалет кто-то вошел. Одна радость: она успела найти пустую кабинку и спрятаться. Предварительно осмотрев стену, Саша прижалась к ней. Да уж. Хуже не придумаешь.

Затаив дыхание, она прислушалась. Если ее здесь найдут, ей никогда не получить того, зачем она сюда явилась. И тогда надежды четырнадцати детишек пойдут прахом, а вместе с ними и ее профессиональная репутация. А ведь был такой хороший план: подойти к кому-нибудь из администрации, вежливо попросить, договориться о встрече. Не прятаться, как полоумный сталкер, в туалетной кабинке, в то время как все коридоры за кулисами ломились от обезумевших фанаток, жаждавших урвать хоть что-нибудь от известного своей гиперсексуальностью рок-идола Нейта Мунро, которого им уже удалось заметно потрепать.

И что теперь?

Голос с американским акцентом звонко отражался от кафельных стен.

— Нейт, давай сюда. Быстро. Дай нам пять минут. Машина уже на подъезде. Мы выведем тебя через служебный выход.

Нет. Плечи Саши подскочили до самого подбородка, шея окаменела. Не надо, Нейт. Только не сюда.

— Где охрана? Они совсем с ума посходили. — Это был голос Нейта.

Саша безошибочно узнала его, хотя тембр стал заметно ниже и богаче. В нем по-прежнему звенели нотки, выдававшие его пролетарское происхождение, хотя зрелость и годы на сцене заметно сгладили их.

В голосе американца слышалось ликование.

— Они посходили с ума из-за тебя. Они тебя любят. Весь мир от тебя без ума, Нейт. Ты их кумир.

Что верно, то верно. Сто лет назад Саша смотрела на него глазами влюбленной семнадцатилетней девочки и чувствовала себя так, словно купается в золотой пыли. Нейтан Мунро. Она невольно закрыла глаза, охваченная бурей воспоминаний. Молоденький исполнитель, который отчаянно хотел быть услышанным. Она слушала его песни ночи напролет. Песни про нее. А он карабкался вверх, несмотря на все трудности. После того как Честертон повернулся к нему спиной, он словно слетел с катушек. Тогда, как все остальные, Саша отнеслась к его поведению крайне негативно. Но теперь… Безбашенный парень превратился в крутую рок-звезду. Проехав с гастролями по всем пяти континентам, он собирал полные залы, его хриплые неистовые мрачные песни взлетали на верхние строчки чартов. Дьявол с божественным голосом. Он делал что хотел, не задумываясь о последствиях.

И какого черта она думала добиться теперь, обратившись к нему за помощью, Саша не знала. Она вдохнула, стараясь сохранить решимость. Прошло столько лет. Десять. Он, наверное, уже забыл ее. Забыл про то, что было у них. А может, ненавидит ее до сих пор. Не важно. Надо найти способ попросить его помочь. Выполнить то, что обещала детям. Это главное. А не их прошлое. Но не могла же она после стольких лет встретиться с ним в туалете. Как после этого саму себя воспринимать всерьез среди рулонов туалетной бумаги и запаха хвойного освежителя. Она профессиональный музыкант со своими нормами поведения. Надо найти другой способ. Позвонить его агенту. Подкупить его. Упросить. Все что угодно.

Ну, давай же. Уходи. Пожалуйста.

Американец заговорил снова:

— Хочешь, чтобы я подыскал тебе кого-нибудь на ночь? Женщин полно. Как обычно? Блондинку? Высокую? С большими…

— Конечно. Найди какую-нибудь.

— Я попрошу ребят.

В помещении раздался треск радиотелефона.

— Только на час, не больше. Потом у меня встреча. Не хочу опаздывать. — В голосе Нейта слышалось раздражение.

Плечи Саши снова подпрыгнули. Он собирается переспать с женщиной и еще пойти на свидание?

Силен, нечего сказать. И без комплексов. Впрочем, ее это не касается. Для нее он давно в прошлом. Впрочем, что тут удивительного. Его бурная любовная жизнь украшала первые страницы таблоидов чуть ли не ежедневно. Супермодели, актрисы, певицы вешались ему на шею при первой возможности. Оставалось только надеяться, что он не вздумает развлекаться прямо здесь. У нее дела.

— А на банкет не пойдешь? — спросил американец. — Мы уже двенадцать месяцев непрерывно гастролируем, и ты собираешься на свидание вместо того, чтобы расслабиться? Не иначе, она какая-то исключительная.

— Я приду позже.

— Кто на сей раз? Не Кара? Знаешь, она просто ужасная. Я еле в себя пришел. Такая собственница. Тебе надо держаться подальше от таких девиц.

— Зато сильно подняла продажи. Что ни говори, она была выгодным приобретением.

— Это ты точно подметил, Нейт. Главное, не лишай себя возможности выбора. Обнимая очередную красотку, ты даешь другим фанаткам надежду. Но помни: не делай глупостей. Избегай двух главных напастей: наркотиков и женитьбы. У наркоты свои проблемы, а брак — это крест на твоей карьере.

— Однажды мне уже повезло слинять из-под венца. Больше такое не повторится.

Саша нахмурилась. Неужели ей послышалась тоска в его голосе? Неужели и в его мире успеха и богатства не все благополучно? И с каких пор брак стал обителью зла?

Конечно, он сильно изменился с тех пор, когда она его знала. Тот Нейтан поначалу был добрым и нежным. Не рассматривал женщин как выгодное приобретение. Но потом она стала свидетелем того, как начались перемены, как из нежного подростка он превратился в задумчивого озлобленного молодого человека. И, судя по всему, на этом дело не закончилось.

Внезапно Саша вздрогнула, услышав, как ее мобильник пропищал о полученном сообщении. Боже! Нет, нет. Она прижала руку ко рту. Неужели она произнесла это вслух? Сунув руку в сумку, прислонилась к стене и, вытащив мобильник, уронила его на пол, потом в ужасе смотрела, как он, ударившись о кафель, медленно скользнул под дверь кабинки и выкатился наружу. Саша наклонилась. Ярко-красный мобильник остановился рядом с потертыми черными байкерскими сапогами. Похоже, худшее еще впереди.

На пару секунд в комнате воцарилась тишина, если не считать шумных ударов ее сердца.

— Это еще что?

Голос американца стал ниже. Рука протянулась за мобильником. Он стал читать сообщение вслух:

«Цель обнаружена? Ну и как он? Все так же стоит того, чтобы по нему сохнуть?» — Он засмеялся. — Слушай, Нейт. Или ты вышел на рынок армейских геев, или тут какая-то доведенная до отчаяния поклонница.

Доведенная до отчаяния?

От громкого стука в дверь кабинки Саша вся вспыхнула.

— Эй, вы. Сюда посторонним вход воспрещен, и… это мужской туалет. Выходите, или я вызову полицию.

Нет уж. Спасибо. Проще стоять перед полным залом разочарованных подростков, чем встретиться здесь со своим бывшим. Да еще таким, как Нейт. И все же стоит попытаться. Иначе в понедельник ей придется сказать детям, что она ничего не сделала. На самом деле сейчас единственный шанс, и нечего вести себя так, будто она питает к Нейту нежные чувства. Может, обращаться с просьбой в уборной не так уж… стыдно. Саша собралась с духом, набрала в легкие больше воздуха. Давай. Будь взрослой. Открыла задвижку. Как тяжело иногда быть взрослой.

Но прежде чем она успела заговорить, дверь распахнулась и какая-то тень в черном костюме прижала ее щекой к кафельной стене. Чьи-то руки ощупали ее ладони, карманы и ноги. Голос над ухом звучал неумолимо и мрачно:

— Стой спокойно, дорогуша. Не дергайся.

— Отпустите меня. Сейчас же. Или я вызову полицию. Это сексуальное домогательство. Нападение.

— У нее ничего нет.

— Конечно, у меня ничего нет.

— Лучше перестраховаться, мэм. В нашем деле приходится сталкиваться с самыми разными психами.

— Вы, наверное, имеете в виду тех, кто в нем работает? — Освободившись от его медвежьей хватки, Саша поправила одежду и, обернувшись, чуть не наткнулась на Нейта.

Он крепче стиснул челюсти и осмотрел ее с головы до ног, медленно скользя глазами по всей фигуре. В глазах вспыхнули искры узнавания.

Саша застыла на месте, не в силах оторвать от него взгляд. Конечно, она видела его фотографии и даже хранила кое-какие из старых. Иногда украдкой заглядывала на развороты журналов о роке. И, что греха таить, смотрела двухчасовой концерт, завершавший его гастрольное турне. Но ничто не помогло подготовиться к встрече с реальностью.

Он был выше и шире, чем тот подросток, в которого она когда-то влюбилась. Стопроцентный мужчина. Вьющиеся волосы цвета шоколада небрежно зачесаны набок. Саша еще помнила их мягкость и легкий аромат яблока после мытья. Ее взгляд скользнул по лицу Нейта, по знаменитым светло-карамельным глазам, фирменной щетине, осыпавшей щеки, словно перец, по красивому изгибу губ. Ей всегда нравилось на него смотреть. Саша представила себе его крепкие мышцы, скрытые под рубашкой. Она помнила его длинные ноги, вечно затянутые черной джинсой, которая терлась об ее нежную девичью кожу. Заносчивый вид, будто ему наплевать на весь свет, хотя на самом деле все было совсем не так. Настолько не так, что он не смог пережить боль и обиду и после поражения уехал из города, более не возвращаясь. Да, Касси. Он до сих пор стоит того, чтобы по нему сохнуть.

Не сводя с нее глаз, Нейт сделал шаг назад и вопросительно вскинул руку ладонью вверх.

— Саша? Саша Суит?

— Нейтан, — начала она, но вдруг снова почувствовала на себе медвежью хватку.

Американец заорал в радиотелефон:

— Да. Сейчас. Машина подъехала. Нейт, пошли. Эту тоже берем?

Эту? Да что это такое? Она не игрушка. И не фанатка.

— Нет, подождите. Вы все неправильно поняли. Я не…

— Нет? — Телохранитель усмехнулся и покачал головой. — Ты передумала, дорогуша? У нас толпа желающих занять твое место.

О господи. Этот медведь действительно принял ее за поклонницу. Нейт, должно быть, что-то буркнул, но она упустила момент, когда он исчез в толпе за дверью.

В ту же секунду в туалет влетели еще два охранника и, подхватив ее за талию, помчались по коридору мимо кричащих и визжащих женщин, которые тянули к ней руки, пытаясь ухватить за волосы и одежду. В ушах звенело: Нейт, Нейт, Нейт.

— Нейтан, подожди.

Ее голос потерялся в общем шуме. Увидев, как его спина в черной кожаной куртке скрылась в лимузине, Саша зашипела от злости. Так и знала.

Она его упустила. Теперь школа ничего не получит. Надо было заставить себя попросить.

Внезапно она почувствовала, как кто-то, толкнув в затылок, запихнул ее на бархатное сиденье лимузина напротив Нейтана. Он с улыбкой откинулся назад, не обращая внимания на двух хихикающих полуголых блондинок, которые мгновенно облепили его и, похоже, настроились вымыть ему уши… языками. Дверь захлопнулась. Машина резко рванула вперед и под вспышки фотокамер двинулась к выезду со стадиона. Саша ехала неизвестно куда со своим бывшим, которого когда-то бросила, в сопровождении двух косметических салфеток на ножках и целой кучи всего, что нужно было объяснять.

Глава 2

Так. Так. Это уже интересно. За десять лет в шоу-бизнесе Нейт привык к любым сюрпризам. Одни были приятными. Другие — не очень. А некоторые весьма болезненными и затратными. Но встречу со своей огненно-рыжей бывшей, настроенной то ли драться, то ли задавать вопросы, он не мог отнести ни к одной из этих категорий. По крайней мере, пока. Он видел, что Саша старается справиться с шокирующим впечатлением, которое вызывала у нее суматошная реальность его повседневной гастрольной жизни. Девицы в машине. Но вместе с тем не мог отделаться от странного возбуждения. Неужели он рад ее видеть? Времени анализировать не было.

В то же время в голове проносились образы прошлого. Дождь. Слезы. Обида. Злость. Удар кулаком в грудь, вызвавший чувство, от которого он еще несколько месяцев не мог отделаться. С тех пор много воды утекло. У него было бесчисленное количество любовных связей. Сложно сказать, когда последний раз он вспоминал о ней. Махнув рукой девицам, чтобы отстали, Нейт наклонился вперед:

— Привет, Саша. Чем я обязан этому… удовольствию?

— Куда ты меня везешь? Мне надо выйти. Меня сестра ждет на стадионе. — Она тряхнула рыжими кудрями и нахмурилась. Губы, слегка тронутые помадой, недовольно надулись, возвращая его сквозь годы назад. Резкая боль в груди удивила его. — Этот дикий медведь, твой телохранитель, он решил… я не хотела… понимаешь. Я не… не твоя фанатка. — Взглянув на девиц, Саша прищурилась.

На секунду Нейту вдруг стало стыдно. Совсем немного. Потом прошло. В конце концов, предательство Саши стало одной из причин, заставившей его двигаться вперед. К успеху.

— А раньше ты была моей фанаткой, Саша. И если я правильно помню, тебе это нравилось.

Она быстро моргнула, у Нейта вырвался короткий смешок. Девицы захихикали, уткнувшись ему в шею. Саша даже не улыбнулась. О’кей. Очевидно, у нее что-то важное. Иначе с чего бы ей сидеть здесь?

Стукнув в стекло, Нейт попросил шофера остановиться. Оттолкнув в сторону девиц, открыл дверь, велев им пересесть в машину сопровождения. Глядя на это, Саша покачала головой, как делают школьные учителя, когда хотят выказать разочарование. Он сразу узнал этот жест так как хорошо помнил его.

— И они вот так покорно исчезают? Все делают, как скажет Нейт Мунро?

Он пожал плечами:

— Конечно. Я подумал, что тебе будет удобнее сделать то, что ты хотела, наедине. Впрочем, если хочешь втроем…

— Нет!

— Успокойся, это шутка. — Еще секунда, и она выскочит из машины. — Я тоже не собираюсь раздеваться.

Он врал. Секс после шоу был таким же обычным делом, как утренний кофе. А ее синие глаза и несговорчивый нрав вызывали заметный интерес. Он с удовольствием смотрел, как она теребит ремешок сумки. Обручального кольца нет. Занятно. Хотя в наши дни это мало что значит. Зачем он рассматривает ее руки? Инстинктивная мужская реакция. Верно? Однако все, что касалось Саши Суит, невольно окрашивалось сожалением. Она не просто одна из тех, кто остался в прошлом. Она оставила тяжелый след в его сердце.

— Вижу, все, о чем пишут в газетах, — правда. Ты просто плейбой. Пустой тип, помешанный на сексе.

— О-о! Смотрю, ты все обо мне знаешь. — Вытянув ноги, он расплылся в медленной, ленивой улыбке, будто хотел показать, как ему хорошо живется. Без нее. — Можешь мне поверить, я живу гораздо лучше, чем они пишут.

— Я ничего не читаю про тебя. — Саша вытаращила глаза. — Просто видела несколько заголовков о твоей безумной жизни в Штатах. Уж точно не то, что в Честертоне.

Он пожал плечами, словно хотел стряхнуть упоминание о месте, когда-то связавшем их. Где на нем поставили то же клеймо, что и на его пропащем отце. Клеймо безбашенного хулигана. Испорченного до мозга костей. И никто, даже Саша, не защитил его.

— То, что я уехал из Честертона, стало самой большой удачей в моей жизни. Да, потом были эти сумасшедшие тусовки в Лос-Анджелесе. — Пресса зря времени не теряла, выхватывая самые лучшие моменты. Хотя для журналистов самыми лучшими считались самые худшие. Пьянство, дебоши и прочая чертовщина.

Она тронула его за плечо:

— Нейт, мне нужно…

— Я знаю. Держи. — Он вынул из кармана ее мобильник. — Отправь ей сообщение. Как я понимаю, Касси — это твоя маленькая сестренка.

Саша удивилась:

— Ты помнишь Касси? Хотя теперь она не такая уж маленькая. Ей двадцать пять.

— Как я мог забыть знаменитых сестер Суит!

Нейт уже давно считал, что их неудачная любовная связь не более чем первая юношеская влюбленность, но, несмотря на это, помнил все до мельчайших подробностей. Он помнил трех вздорных рыжих девчонок, готовых отдать свои хрупкие сердечки первому попавшемуся половозрелому честертонскому парню. И средняя сестра Саша — единственная женщина, сказавшая ему «нет». Теперь она сидит перед ним. Повзрослевшая и чем-то серьезно взволнованная. Веснушки, которые ему так нравилось целовать, по-прежнему красовались на свежем, слегка подкрашенном лице. Характер тоже, судя по всему, никуда не делся. Как, впрочем, и изгибы ее фигуры, затянутой в узкие брючки капри и клетчатый топ, в которых она выглядела как героиня фильма пятидесятых. Прозрачная кожа, от которой у него по спине побежали мурашки. Правда, теперь он должен держать себя в руках.

Работая в бизнесе, где царили вероломство и жадность, Нейт не раз сталкивался с людьми, пытавшимися нажиться на его успехе. Его достаточно часто обманывали, расставания обходились слишком дорого, чтобы позволить себе еще раз попасться на удочку. Непонятно, почему именно эта бывшая подружка вызывала у него такой интерес. Наверное, проще сразу достать чековую книжку, не вдаваясь в выслушивание путаных объяснений.

Саша выхватила блестящий телефон из его руки и, взглянув на экран, поморщилась.

— Извини. Касси выросла, но так до сих пор и не повзрослела.

— Что ты собираешься ей ответить?

— Ох! Даже не знаю. — Она взглянула вверх сквозь густые темные ресницы и соблазнительно наморщила губы. — Что ты все такой же несносный самодовольный тип.

— А как насчет того, чтобы по мне сохнуть?

— Видишь! Я же говорю, несносный. — На ее лице сверкнула улыбка.

У Нейта защемило сердце. Он решил, что это следствие слишком затянувшихся гастролей.

— Я стараюсь. И похоже, обычно это работает. Должен признать, ты меня удивила, Саша. Никогда бы не подумал, что ты можешь выкинуть нечто подобное. Ты всегда вела себя так осторожно. — Нейт расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, собираясь немного развлечься, выдал одну из своих коронных улыбок.

Вместо волнения, на которое он рассчитывал, Саша нахмурилась и пригвоздила его к месту ледяным взглядом.

— Я и не собиралась.

— Неужели? Школьница-отличница всегда вела себя примерно. Никогда не нарушала правила, по крайней мере ради меня. Что изменилось? Почему ты в моей машине, которая едет в роскошный отель?

— В отель? О, ради бога, держи себя в руках. — Она захлопала глазами, холодность сменилась тревогой. — Я… я же сказала, что я здесь не ради секса.

— О да. Я помню, ты это говорила. Но я тебе не очень-то верю. — Нейт наклонился вперед и, встретившись с ней взглядом, успел уловить горячий блеск глаз, прежде чем она отвернулась.

Она берегла себя до того момента, когда они поженятся. Или хотя бы до помолвки. Нейтану захотелось узнать, кто занял его место. Кто стал ее первым?

Он отбросил эту мысль вместе с непрошеным напряжением, мгновенно промчавшимся по нервам, поборол желание запустить пальцы в ее кудри, чтобы узнать, сохранили ли они прежнюю мягкость.

— Тело всегда тебя подводило.

— Уже нет. Все под контролем.

— Неужели? — Нейт уставился на ее ноги, медленно скользнул взглядом вверх по груди, шее, губам. Внезапно в машине стало нечем дышать, будто выкачали весь кислород. Прошло пять долгих секунд, прежде чем он снова взглянул ей в глаза. — Проверить не хочешь?

— Нисколько. Лучше побереги силы для кого-нибудь более благодарного. Вроде той ужасной парочки, которая тут сидела. — Саша бросила на него сердитый взгляд.

Но от него не укрылось, как вспыхнули ее глаза.

— Смотри, ты совершаешь ошибку.

И краснела она по-прежнему. Никогда ничего не могла с этим поделать. Щеки расцвели ярким персиковым румянцем, который, захватив шею, спустился под темно-синий топ. Нейт отвел глаза, стараясь успокоить дыхание и унять странное ощущение в груди.

Городские огни выхватили из темноты триумфальную арку. Несмотря на поздний час, машина замедлила ход в пробке.

Лондон.

Впервые за последние несколько лет он дома. Вернее, там, где раньше был его дом. Теперь он обитал на Малибу, в огромном доме с видом на океан. Но иногда ему не хватало вибраций этого города, будоражащего ритма этих улиц, проникавшего в вены и сливавшегося с пульсом. Возможно, сейчас эта странная реакция возникла из-за встречи с Сашей Суит?

Она тоже смотрела в окно, пока ее удивительно детский телефон не пискнул, возвещая об очередном сообщении. Прочитав его, она наклонила голову в сторону Нейта:

— Ты можешь меня здесь высадить? Меня ждет Касси. Я поеду на метро.

— Ты серьезно? Помнится, ты всегда висела на мне в метро. Ты же его ненавидела. Все эти толпы, опасность, затаившаяся по углам. Духота. Шум. Крысы.

— Ну, знаешь, все меняется. Я тоже.

— Ясно. Хорошо, если ты уверена. — Нейт постучал в стекло водителю. Снова повернулся к ней, по-прежнему недоумевая, зачем она приходила и почему его организм так странно на нее реагирует. — В чем все-таки дело? Мы оба понимаем, что не в моей привлекательности и не в сексе. Касси написала: «Цель обнаружена». Почему я вдруг стал твоей целью? Чего ты хотела?

— Уже не важно. Серьезно. Забудь. Это… — Она обвела рукой интерьер машины, неоткупоренные бутылки шампанского. — Ты слишком занят, и совсем не тот, каким я тебя помнила.

— Надеюсь.

— Я не имела в виду, что это хорошо.

— Успех — это всегда хорошо. — Честно говоря, Нейту совсем не хотелось выслушивать очередную жалостливую историю.

Но во взгляде Саши было что-то такое — захотелось доказать, что он может то, чего не смогла когда-то она. Выслушать.

— Ладно. Даю тебе пять минут. Говори, что тебе нужно.

Пока машина останавливалась, Саша сделала медленный глубокий вдох. На уроках музыки их учили делать это, чтобы успокоиться перед выступлением.

— Я учительница, Нейт. Преподаю музыку. Мой хор дошел до финала национального конкурса. Проблема в том, что у нас нет денег на поездку в Манчестер. Проживание в отеле, костюмы и все остальное. Нам нужна твоя помощь.

Так он и думал. Всего лишь очередной проситель с протянутой рукой. Жаль.

— Хочешь чек? Или наличные? Мы можем остановиться у банкомата.

— Нет. Деньги — это только часть проблемы. И, честно говоря, если мы вывернем все карманы, наверное, справимся сами. Важен сам процесс подготовки. Надо привить детям дух товарищества, сопричастности общему делу. Ну, ты меня понимаешь. Я не прошу милостыни, мы готовы работать. — Ее глаза засверкали лихорадочным блеском.

В одно мгновение Нейт оказался в том времени, когда вся жизнь еще впереди. Когда они верили, что смогут многого добиться. Стать тем, кем хотели. Вместе. Он помнил, как купался в ее восторженном оптимизме. Пока в один прекрасный день он не сменился разочарованием и недоверием.

— Мы хотели бы организовать в школе концерт, чтобы собрать денег, но в нашем районе мало кто может себе позволить купить билет. Да никто и не захочет платить, чтобы посмотреть на группу детишек, которые поют и танцуют. Если только… — Она с надеждой смотрела ему в глаза. — Если у нас не будет приглашенной звезды. Это привлекло бы внимание, и мы собрали бы нужную сумму. Я думаю, мы даже смогли бы заплатить тебе половину от выручки.

Нейт громко расхохотался:

— Заплатить? Ты шутишь? Вам не расплатиться со мной даже за миллион световых лет.

— Ну да. Понятно. Я же говорила, что зря сюда пришла. С чего бы ты вдруг стал нам помогать? В другие времена ты делал такие вещи бесплатно. Но это было давно.

— Лет десять назад. — Не хватало еще вляпаться в такую бредятину. — И ты пряталась в мужском туалете, чтобы меня об этом попросить?

— Я не пряталась. Прятаться не в моих правилах. Это вышло случайно.

— Саша, невозможно случайно оказаться в мужском туалете. Если уж ты просишь меня о помощи, будь хотя бы честной.

Она пожала плечами:

— Один приятель Касси провел меня за кулисы. А потом фанаты пробились через турникет и помчались по коридору. Я испугалась, что они меня раздавят.

— И решила изобразить в туалете черта в табакерке? Я предпочел бы, чтобы ты вылезла из торта в полуголом виде. — Эта мысль показалась ему весьма привлекательной. — Тебе всегда нравилось устраивать спектакли.

— Неправда.

— Нет? Помнишь тот вечер, когда ты взяла у сестры новый бюстгальтер и надела, подложив внутрь вату. Тебе хотелось посмотреть, замечу ли я это. — Он засмеялся. — Я заметил.

Судя по ее вспыхнувшим щекам, она все помнила. Он сказал, что она хороша и без этого. Это был их последний вечер. Он изнемогал от желания. Хотел раствориться в ней, спрятаться от реальности. Тогда они чуть не потеряли контроль.

Нейт почувствовал явные признаки возбуждения. Эти экскурсы в прошлое явно ни к чему. Опыт подсказывал, что от женщин одни проблемы. Особенно от бывших.

— К чему весь этот сыр-бор? Почему ты просто не связалась с моим менеджером?

— Действительно, почему? — Она шлепнула себя рукой по лбу. — Да ты совсем оторвался от жизни. Знаешь, как это трудно? Мы звонили, писали, слали имейлы. Дети даже отправляли видео. Никакого ответа. Теперь у нас уже не осталось времени.

— Понятно. Это крайние меры, да? — Снова эта колющая боль. Образы ее юного тела проносились в голове вперемешку с женственными формами, которые он видел теперь. Ясно одно. Саша по-прежнему действовала на него.

Черт! Срочно нужно переспать с кем-нибудь. Только не с ней. Он никогда не повторял своих ошибок.

Когда Саша отвела назад волосы и, не глядя, завязала их в хвост резинкой, раздражение Нейта только усилилось. Он уже забыл, когда последний раз видел женщину, которая в его присутствии поминутно не заглядывала бы в зеркало и не требовала подтверждения, что выглядит хорошо. А Саше наплевать, как она выглядит. Она как глоток свежего воздуха в его насквозь фальшивом мире.

— В Лондоне полно второсортных знаменитостей, готовых на все, лишь бы напомнить о себе. Почему бы не попросить их? Почему я? — Он и сам не знал, какого ответа ждет. Что она не переставала думать о нем? Что это лишь повод, чтобы снова встретиться с ним?

— Разве недостаточно того, что ты единственный успешный человек, которого я знаю, и к тому же единственный, кто учился в честертонской школе?

— А кроме этого? Ты думала, меня проще уговорить? Или дело в нашем прошлом?

— Я бы не стала этим пользоваться, Нейт.

— А разве ты не это делаешь?

— Нет. Не собираюсь ворошить прошлое. Не знаю, как Касси удалось меня убедить попробовать тебя попросить. Мне просто хочется помочь детям. Они ничего не знают о нас. Об этом вообще мало кто знает. Для меня это было нечто особенное. Личное.

— Настолько особенное, что ты отказалась выслушать мои объяснения. Повернулась ко мне спиной, как все остальные. Черт побери, ты даже не смотрела мне в глаза. — А он смотрел, надеясь, что она скажет что-нибудь, что могло бы объяснить его поступок, сделает что-нибудь, чтобы спасти его. Ведь он-то был готов ради нее на все.

Саша ухватилась за ручку двери.

— Ты избил человека, Нейт. Сам мне говорил. Не могла же я врать. Полицейские утверждали, что ты подкараулил бедного ребенка, прежде чем ударить его. Ты все время кричал. Я так боялась любой агрессии, особенно от тебя. Даже если бы хотела тебя защитить, меня бы и слушать не стали.

Но она не захотела. Нейт не стал рассказывать ей, почему набросился на Крейга. Почему не смог остановиться. Когда она заметила его ободранный кулак, он сказал ей ровно столько, чтобы она больше не задавала вопросов. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Он почти забыл эту историю. Тогда откуда это стеснение в груди?

Он покачал головой:

— Ладно. Забудь.

— С тобой всегда были одни проблемы, Нейтан Мунро. Не спорь. — Уголки ее губ поползли вверх. Хотя теперь она потрясающая взрослая женщина, ее улыбка все такая же девичья, дразнящая. — И похоже, это до сих пор так.

— Стараюсь. — Проблемы. Его всегда считали недостаточно хорошим для нее и ее семьи. Даже в таком богом забытом месте, как Честертон, существовал свой рейтинг, и его родня болталась в самом низу.

Одна радость: Саша никогда не продавала их историю прессе, как сделали многие другие.

Снаружи поблескивали огни станции метро «Бонд-стрит», но она не пыталась выйти из машины. Нейт нетерпеливо барабанил пальцами по сиденью, ожидая, что она уйдет. Больше не хотелось тратить на нее время.

— Ну и?..

— И… — Ее глаза тревожно вспыхнули, рот сжался в тонкую линию. — Знаешь, где я работаю? В честертонской школе.

Какого хрена! Нейт не имел ни малейшего желания снова оказаться там. Не хотел ничего делать для них. И меньше всего для нее.

— Дай-ка мне сообразить. Ты тратишь мое драгоценное время на то, чтобы уговорить помочь тебе и этой школе? После всего, что было?

Саша вздернула подбородок.

— Да.

— Даже не мечтай, Сладкая.

У нее перехватило дыхание. Он звал ее так все два года, что длились их отношения, и теперь это прозвище затронуло что-то очень глубокое в ее душе. Саша открыла рот, но не смогла ничего сказать. Нейт наклонился в ее сторону, чтобы не коснуться ни волос, ни тела, открыл дверь лимузина.

— Извини. Но твой безумный план провалился. А теперь иди.

— Подожди. — Стоя одной ногой на мостовой, Саша наклонила к нему голову. — Есть еще одна причина, которая может заставить тебя помочь нам.

— Я весь внимание. Неужели что-то еще более захватывающее, чем то, о чем ты уже рассказала?

Саша не могла скрыть неловкость. Глаза кипели, слова вырывались из груди вместе с судорожным дыханием.

— Это хор детей с ограниченными возможностями. Он называется «Без границ».

Внезапная боль в груди, казалось, заполнила все до последней клетки. Ее слова, печальный, сочувственный взгляд вывели его из равновесия.

— А ты умеешь зацепить за больное, ведь так, Саша? Думаешь, я соглашусь помочь из-за брата?

— Маршалл любил петь и танцевать, Нейт. Ему нравилось участвовать в школьном хоре.

Маршалл любил Сашу почти так же сильно, как Нейт. Но школу ненавидел. Ненавидел издевательства, которые сломали ему жизнь. И Нейт тоже. Пока не оказался на вершине всемирного олимпа. Тогда он ощутил сладость реванша. Но потом… Волна за волной боль проникала все глубже. Никакой успех не мог вернуть Маршалла.

— Теперь ты решила воспользоваться именем Маршалла? Интересно, как далеко ты готова зайти?

— Я просто подумала, что для тебя это может оказаться существенным. — Она никогда не относилась к Маршаллу как к инвалиду и, когда он умер, жалела о нем не меньше чем Нейт. Он понимал это, думал, она знает достаточно о причинах смерти Маршалла, хотя старался не афишировать их. Но когда не смог сдержаться и потерял над собой контроль, все выплеснулось в газеты.

— Но не это же?

— Послушай, в моем хоре такие же дети, как он. Они волнуются, надеются. Они особенные. Хотят поехать на конкурс, стать частью мира здоровых людей. И у них есть шанс. Нужен лишь небольшой толчок.

— И я в качестве козырной карты.

Это все меняло. Нейт анонимно пожертвовал не одну тысячу долларов на медицинские исследования, но сам боялся столкнуться лицом к лицу с ребенком подобным его брату. Как он мог решиться оказаться в зале, наполненном такими детьми?

— Никогда не думала, что ты трус, Нейт.

— Я не трус. — Раздражение поползло по спине, смешиваясь с другими чувствами, которые она будила в нем. — Просто ни к чему туда возвращаться. Не собираюсь никому ничего доказывать.

Смех, вырвавшийся у нее, звенел от гнева.

— Да-а? Нейтан Мунро, которого я знала, постоянно должен был что-то доказывать. Последние десять лет ты доказывал всему миру, как хорош, несмотря на прошлое. А теперь доказываешь лишь то, как сильно изменился. И не в лучшую сторону. — Она взяла себя в руки и вытащила из сумки визитную карточку. — Если каким-то чудом передумаешь, здесь мои данные. А школа… впрочем, ты знаешь, где она. Пожалуйста, просто подумай.

Он в этом не нуждался, не собирался делать это.

Смяв карточку в кулаке, Нейт нахмурился.

— Саша, эту школу я могу найти даже с закрытыми глазами. Просто не хочу.

— Ладно. Я понимаю. Но я должна была попробовать, хотя… — Сжав губы, она пожала плечами. — Приятно было повидаться. После стольких лет.

— Да, конечно. — Так ли это? Нейт не знал. Но в одном был уверен: он больше не хочет видеть ни ее, ни эту школу. Не доверяет ей, а может быть, тому странному мгновенному впечатлению, которое она произвела на него.

Она вышла из машины и направилась к метро, оставив у Нейта ощущение неловкости и вместе с тем решимости больше никогда не подпускать ее к себе. Однако, взглянув на смятый угол карточки с ее именем, почувствовал, что это будет совсем не просто.

Глава 3

— Никогда не понимала этих мужчин. — Саша шлепнулась на старенький, продавленный диван и покачала головой.

— Хочешь сказать, что не понимаешь Нейта Мунро? — Касси вышла из маленькой кухоньки с двумя чашками густого горячего шоколада. В тесной квартирке Саши не помещалась иная мягкая мебель, поэтому она уселась рядом с сестрой.

— Он страшно действует мне на нервы.

— Неужели ты и вправду ездила в его лимузине? Вот везучая. Наверняка он шикарный.

— А куда деваться? Меня практически похитили, я не разглядывала интерьер.

С ней обошлись как с мебелью. Будто она какая-нибудь жалкая фанатка. Впрочем, в глазах Касси это вряд ли что-то меняло.

Вдыхая аромат шоколада, Саша пыталась прий ти в себя. Шоколад всегда помогал, что бы ни случилось. Правда, не в этот раз. Пульс частил, сердце стучало, и всякий раз, когда она закрывала глаза, возникала его ленивая улыбка. Только вместо злости она ощущала беспокойство и непонятное смущение.

Касси подтолкнула ее локтем:

— Ты же понимала: он ни за что не согласится, сестренка. Слишком знаменит, слишком занят. Да, черт, слишком крутой, чтобы заморачиваться по поводу школы, из которой его исключили, или из-за своей стародавней подружки.

Крутой, это точно. Да, да, Саша все понимала. С первой же секунды, когда снова его увидела, она старательно сдерживала возбуждение. И все бесполезно. С ним всегда так было. От одного прикосновения ее тело вспыхивало огнем. Когда он уехал, Саша изо всех сил старалась забыть его. Удалось. До сегодняшнего дня.

— Да перестань ты охать, Касси. Он, может, и красив, но это не дает ему права так относиться к моему хору. Он эгоистичный, самовлюбленный и… — На этом Саша остановилась. Мысли, которые будил в ней Нейт, явно не добавляли душевного покоя.

— До сих пор надеешься встретить кого-то доброго и великодушного? Ты безнадежна. — Касси засмеялась. — Вот для меня на первом месте пресс, глаза, попа. Деньги тоже нелишнее. Чувство юмора непременно.

Саша вздохнула, мысленно поблагодарив Касси за несокрушимый оптимизм и жизнелюбие. Слава богу, им со Сьюзи удалось оградить младшую сестру от всего, что обрушилось на них после смерти отца, хотя бы она одна пережила это без потерь.

— Просто я не могу полюбить человека, который обращается со мной не как с ровней. Меня это нервирует. Я не хочу жить в напряжении, в постоянной тревоге по поводу того, любят меня или нет. Я хочу покоя. Старые, растоптанные тапочки, мягкие кофты. Держаться за руки в день шестидесятилетия свадьбы.

После смерти отца все надежды семьи на благополучие, душевное и материальное, навсегда рухнули. Саше больше не хотелось никаких потрясений, а несколько не слишком удачных романов лишь укрепили ее в этом мнении. Любовь могла обернуться непредсказуемыми последствиями, часто сопровождалась ложью, которую она воспринимала очень болезненно. Поэтому прекрасного принца она представляла себе в качественных крепких башмаках и за рулем надежного «вольво». Внезапно ей вспомнились длинные стройные ноги в грубых байкерских сапогах. Саша вздрогнула. Нет, слишком опасно.

— Я знаю. — Касси подогнула под себя ногу. — А хочешь, мы арестуем Нейта? Тогда его будет гораздо проще убедить. Пат отличный коп. Он наверняка на него что-нибудь нароет.

Саша посмотрела на нее, как только старшая сестра может смотреть на младшую. Ее взгляд говорил: «Я тебя люблю, но лучше помолчи».

— Перестань. С тех пор как ты начала встречаться с Патом, постоянно предлагаешь, чтобы он кого-нибудь арестовал.

— Ничего не могу с собой поделать. Он такой сильный, мужественный… — Касси прижала к груди чашку и вздохнула. — Потрясный.

Саша засмеялась:

— Если верить газетам, Нейта уже арестовывали, и не раз.

— Наверняка половина участка была в восторге.

— Думаю, да. — Хотя один раз было не так. Первый раз. Когда она дала ему уйти.

Нет, не так. Она отвернулась от него, как все остальные. Агрессия Нейта пробудила в ней воспоминания, которые она изо всех сил пыталась похоронить. И Саша отступилась от него. Ее внимание привлекла мелодия мобильника.

Номер незнакомый.

Касси наклонилась и через плечо сестры взглянула на дисплей:

— Возьми.

— Нет. Уже больше двенадцати. Кто может звонить в такое время? Наверняка ошиблись.

— Да возьми ты эту чертову штуку. Или я сама возьму. — Касси протянул руку за мобильником.

Саша вскочила с дивана и уставилась на незнакомый номер.

Не хватает только, чтобы вмешалась ее легкомысленная сестра. Если это Нейт Мунро, нужно вести себя ответственно и профессионально, не забывая, что это ради хора, а не ради нее.

— Алло!

— Привет, Сладкая. Это ты?

— Перестань меня так называть. Когда-то это было забавно, сейчас раздражает.

И снова тело подводило ее. Сердце в груди стучало, руки одеревенели, перед глазами все поплыло. Однако мысли под контролем.

— Я думала, ты на свидании. Что случилось? Она не вынесла твоего величия или блондинки на пару взяли верх?

В трубке раздалось какое-то мычание.

— Свидание? Ах да. Все прошло отлично.

— Как-то быстро. Только не говори, что ты так скоро управился.

— Сладкая, поверь, я даже не начинал. — Голос Нейта стал ниже, послышались сексуальные грудные ноты. Проклятье. Он прекрасно понимал, что заводит ее. — А ты по телефону смелее, чем наяву. Проще, когда меня не видишь, да? Только не забывай, я знаю, как легко заставить тебя покраснеть.

Он прав. Как по команде, краска бросилась в лицо и растеклась по шее.

— Зачем ты звонишь? — Она скрестила пальцы и начала молча читать молитву.

— Я тут подумал…

— Хорошее дело, черт возьми!

— Ну и характер у тебя. А я уже почти забыл. — Его смех прозвучал неожиданно нежно. — Это по поводу твоего проекта. Мне нужны подробности: дата, время.

Надежда вспыхнула так стремительно, что Саша почувствовала боль в груди.

— Так ты согласен участвовать в концерте?

В ответ на широкую улыбку сестры Касси закружилась на полу, копируя самые сексуальные движения из выступления Нейта. Саша задержала дыхание, чтобы не рассмеяться.

— Спасибо. Я так тебе благодарна. Ты даже не представляешь, как важно это для хора.

— Стоп, Саша. Я ничего не обещаю. Мне надо свериться с графиком. Отправь свой адрес на этот номер, завтра в семь вечера я пришлю машину. Ты приедешь ко мне в отель, чтобы все обсудить.

— Звучит заманчиво, очень благодарна, но я отлично передвигаюсь по Лондону сама. Скажи, где ты остановился, и я туда подъеду.

— Нет. — Очевидно, он не хотел доверять ей эту информацию. Неудивительно после того, как она предала его. В то время Саша называла это самозащитой, но, оглядываясь назад, понимала: Нейт воспринял это как предательство. — Машина приедет к тебе в семь. Будь готова.

— Но…

— Саша, это нужно мне. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пронюхал об этом, понятно? Пресса везде сует свой нос.

— Боишься, что хороший поступок может подпортить твой имидж плохого парня?

— Неужели ты считаешь, что меня волнует мнение прессы? Это давно в прошлом. Просто не хочу раньше времени давать детям надежду. Это мой личный мобильник, так что не давай никому номер.

Обычно Саша с трудом переносила, когда ею командуют, но он подал надежду. Если удастся протолкнуть дело дальше, хор будет в восторге, финансовые проблемы решатся.

— О’кей. Тогда в семь.

— И еще, Саша. Я делаю это только ради Маршалла, понятно?

* * *

— Мистер Мунро ждет вас. — Медведь появился на ресепшен отеля «Гранд Ривервью» с телефоном в руках и вежливой гримасой на лице. — Идите за мной.

— Приятно видеть знакомое лицо, — буркнула Саша, шагая по роскошному коридору.

Золотистые обои, имитирующие тисненый бархат, служили фоном мебели в стиле двадцатых годов прошлого века. Вдоль стен стояли небольшие бронзовые статуэтки танцоров. Любая из них стоит столько, что весь хор мог бы слетать в Манчестер первым классом. Саша стиснула в руке портфель. Нейт должен видеть в ней лишь профессионального музыканта.

— За пару дней у нас тут наберется много таких знакомых лиц, дорогуша. — Подождав, пока она осмыслит намек, медведь открыл дверь. Он окинул ее взглядом. «Ты такая же, как все остальные», — говорила его фальшивая улыбка. Отступив в сторону, медведь пропустил ее внутрь и, слегка поклонившись, пробурчал: — Не слишком расслабляйтесь.

Вот так оно и происходит.

Саша моргнула глазами. Потом еще раз. Неизвестно, что производило большее впечатление, просторный номер с панорамным видом на Лондон или Нейт, стоявший рядом с баром, красивый, спокойный, расслабленный и уверенный. Все было под контролем. Его обиталище, свита, чувства. В нем ощущалась взрослость, которой она так и не сумела достичь, хотя очень старалась. По крайней мере, так ей казалось. Возможно, это удалось ему благодаря обожанию тысяч фанатов, многолетнему опыту живых концертов, требовавших уверенности в себе. Но каким бы он ни был теперь, Саша знала его сущность. Знала, откуда он вышел и кто на самом деле со всем хорошим, плохим и самым отвратительным, что есть в нем. Несмотря на это, она чувствовала себя заинтригованной.

Нейт не торопясь подошел к ней и улыбнулся. Узкие черные джинсы ладно облегали бедра, черная футболка плотно обтягивала загорелый торс.

Не было нужды гадать, что скрыто под футболкой, в музыкальных журналах и на обложках CD она многократно видела его фотографии почти в голом виде. Во рту пересохло. Саша вскинула голову. И напрасно. В тот момент, когда она встретилась взглядом с его глазами карамельного цвета, мужество ей изменило. И почему он так красив?! Что делать? Подойти поцеловать его в щеку? Пожать руку? Нейт избавил ее от этих мучительных колебаний, подойдя вплотную и прислонившись теплой щекой к ее щеке. Его губы слегка коснулись ее, по венам Саши пробежала судорожная рябь.

— Спасибо, что пришла, Саша.

— И тебе спасибо… тоже. — Отлично. Отличное начало. Нет.

Сашу окутал знакомый запах, вдруг показалось, что комната давит. Теперь он привык жить в таких местах. Совсем не похожих на их с Маршаллом маленькую комнатку, заваленную гитарами и нотными листами, стены которой украшали плакаты любимых рок-идолов, а над его кроватью висела ее фотография. В горле встал ком. Как много всего она отправила на задворки памяти, а то и вовсе забыла. Искренность и нежность их первых свиданий. Невинность первой любви. А теперь это. Он так привык к роскоши, что предложил выписать чек даже не моргнув глазом. Но может ли такая жизнь изменить человека? Приручить его? Саша читала про его безумные вечеринки на Ибице. Как он сцепился с папарацци. Въехал на мотоцикле на ресепшен отеля. Сохранился ли под оболочкой богача прежний Нейт?

Проводив ее к дивану, который не влез бы в ее квартиру, даже если бы она сломала все внутренние стены, Нейт взял себе стакан с пивом и предложил ей бокал шампанского.

— Выпьешь?

— Спасибо. Симпатичный номер. — Подняв брови, она махнула головой в сторону двери. — Жаль только, компания не так хороша. Ты ему платишь за то, чтобы он грубил?

— Дарио? — Его улыбка, добравшись до глаз, поразила Сашу теплотой и искренностью. — Только моим друзьям.

Она засмеялась.

— Тогда не завидую твоим врагам. Представляю, что ты способен с ними сделать.

Взгляд Нейта стал жестким и напряженным. Рука стиснула стакан с такой силой, что она испугалась, как бы он не треснул.

Отлично. Давай вспомним прошлое, хочешь?

Он так и не объяснил причину вспышки гнева, отправившую Крейга в реанимацию, и едва ли собирался делать это теперь. Кроме того, ее это по-прежнему не касалось.

Наступила гробовая тишина. Саша видела: он взял себя в руки и, повернувшись к ней спиной, подошел к окну.

— Лучше расскажи, что от меня хочешь.

Вспомнив о цели визита, Саша поставила бокал с шампанским на стеклянный столик и вытащила из портфеля папку с бумагами.

— Здесь все таблицы по проекту. По времени, финансовым затратам, безопасности и охране здоровья.

— Хм? По безопасности и охране здоровья? Я думал, это просто школьный концерт, — посмеиваясь, буркнул Нейт.

Саша увидела, что он немного успокоился. Лед треснул.

— Или ты пытаешься втянуть меня во что-то более опасное?

Втянуть? Нет. Но подумать, пофантазировать — это точно. Даже дышать с ним одним воздухом небезопасно. Нейт уселся рядом с ней на диван и коснулся ее ногой. Сашу будто током дернуло. Она сжала губы. Это казалось каким-то нереальным. Комната снова ожила, вибрируя в такт их настроению. Будто все невысказанное, непонятое, что осталось между ними, разрослось и материализовалось. Сердце Саши лихорадочно билось, лоб заблестел от пота. Он так близко. Слишком близко. От одного этого в душе послышался какой-то давно забытый шепот, тело ощутило легкое покалывание в томительном ожидании его прикосновения. Ладно. Но черт…

Не может быть, чтобы Нейт действительно так привлекал ее. На расстоянии — сколько угодно. Но это было из области фантазий и относилось к его образу секс-идола и рок-звезды. Реальность здесь ни при чем. В груди Саши бушевал хаос чувств. Живой. Горячий. Очень, очень горячий.

— Это… м-м-м… понимаешь… так полагается.

Нейт улыбнулся:

— Что? Подвергать опасности рок-звезд? Название мне нравится. Осталось понять, что ты имела в виду.

— Школьному комитету обязательно понадобится план безопасности, хору нужно знать, что делать.

— А-а!

— Ну, в общем, в назначенное время я появляюсь в школьном зале, делаю свое дело и исчезаю? Не бином Ньютона. Я выберу что-нибудь без акустических эффектов, так что моя группа не понадобится. А если бы дети выучили пару моих песен, мы могли бы спеть их хором. Так обычно делается.

Нейт сунул руки в карманы и вдохнул, невольно уловив аромат… ну да, солнечного света. Звучит глупо. Совсем как убогая лирика для дешевых песенок. Но, если честно, в ней действительно есть что-то светлое, солнечное.

— Конечно. Мы уже работаем над несколькими твоими хитами. Они любят твои песни. — Она улыбнулась ему и слегка наморщила носик. — Может быть, ты немного задержишься. Дашь несколько автографов, хотя бы ребятам из хора.

— Я не собираюсь болтаться там, изображая большой радостный вечер воспоминаний. Нет оснований для ностальгии. А у тебя?

Саша слегка поперхнулась.

— Нет. Вовсе нет. Прошлое лучше оставить в покое. Согласен?

— Лучше не скажешь. — Прошлое лучше оставить в покое. Включая бывших подруг, которые начинают слишком навязчиво вторгаться в его мысли.

Надо было поручить это Дарио, как обычно. Нейт слишком занят, чтобы составлять собственный график. Называй это хоть прихотью, хоть глупостью, но мысль увидеться с Сашей до возвращения в Лос-Анджелес прочно засела ему в голову. И привлекала сильнее, чем он готов был признать. Она связывала его с прошлым. С прошлым, которое сформировало его, научив сражаться за то, чего он хотел. Нейт чувствовал: между ними протянулась незримая нить. И хотя в его жизни возникало множество нитей с другими женщинами, эта была крепче, прочнее. Он попытался отвлечься. Но не смог не смотреть на Сашу, завороженный ее платьем в мелкий цветочек. Его синий цвет красиво оттенял ее синие глаза, а вырез подчеркивал изящную линию ключиц. Сегодня она тщательно убрала волосы, рука Нейта так и тянулась распустить их, позволив кудрям рассыпаться по плечам. Она выглядела великолепно. Но не так, как Кара, с которой он потратил уйму времени, пытаясь понять, что в ней настоящее, а что фальшивое. Как ее заверения в вечной любви.

Черт! Это какое-то безумие. Нейт тяжело вздохнул. Он забыл Сашу, связав ее с неприятной историей прошлого. Задвинул в самый дальний угол своей памяти. А теперь она снова завладела его мыслями. Когда-то в прошлом прихоть обошлась ему очень дорого. Нейт слишком хорошо помнил это. Однажды Саша уже владела его сердцем, чуть не разбила его вдребезги. Затащить ее в постель, возможно, будет очень мило, но доверять нельзя. Больше никогда. Опустив глаза в свои бумаги, она пожала плечами:

— Мы планировали устроить концерт через две недели. В субботу. Двадцать восьмого.

— Две недели? Вы не успеете.

— Я тебе и говорила, что у нас мало времени.

В это время он как раз собирался поехать в Италию. Отдохнуть.

— Надо поручить Дарио проверить, буду ли я в Лондоне.

— Было бы здорово. Замечательно.

Однако довольной она не выглядела.

— В чем теперь дело? — Он инстинктивно дотронулся до ее щеки.

Она слегка вздрогнула, прежде чем отстраниться. Рука с бумагами зависла в воздухе. Она опустила глаза, но Нейт заметил вспыхнувший в них огонь.

— Ты же не думаешь, что я стану интересоваться этими подробностями?

— А почему бы и нет? Это же твой концерт. Если мы все обсудим, шоу пройдет гладко.

Нейт взглянул на аккуратные листки в прозрачных розовых файлах.

— Каждую страницу? Но их так много.

— Нейт, чем плохо, когда все распланировано?

— Конечно. Но я плачу за то, чтобы этим занимались другие. А ты, я смотрю, до сих пор делаешь такие вещи на бумаге. Неужели у тебя нет смартфона с приложениями.

— Я предпочитаю бумагу. Проще, когда все листы можно разложить перед собой.

— Мне проще, когда я вообще этого не вижу.

После смерти отца планирование каждой минуты жизни навсегда вошло у Саши в привычку. Ее навязчивая приверженность порядку всегда казалась ему странной. Но если бы не Саша, он никогда не был бы уверен в том, что вовремя попадет на концерт и запись.

Их будущее она расписала до мельчайших деталей, включая количество детей и время, когда они должны появиться на свет. Нейту повезло, что все остановилось на этом. По крайней мере, он так решил, когда они расстались. Касси, наоборот, жила по принципу «жизнь коротка, лови момент». На его вкус, она была слишком легкомысленной. Серьезная Сьюзи, старшая из них, работала не поднимая головы, чтобы защитить их. Три девочки и одна трагедия. На каждой она отразилась по-своему. Нейт вдруг подумал, что фиаско в мужском туалете, должно быть, просто убило Сашу. Все пошло не по плану; потом она оказалась у него в машине, уже не контролируя происходящее. А ведь она так любила чувствовать себя в безопасности. В отличие от него.

Нейт решил пойти ей навстречу, ведь она с таким энтузиазмом говорила о своем проекте. В конце концов, что значат несколько лишних минут?

— Хорошо, Сладкая, давай посмотрим. Если засну, ткнешь меня своими папками.

Брови Саши поползли вверх.

— А-а… неужели несчастная голова рок-звезды не в состоянии воспринять несколько простых фраз и цифр?

— Эй, полегче. Я все могу. — Он вытянул руку и щелкнул пальцами. — Валяй.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты болтун.

— Что? По-твоему, я ничего не делаю. Ты бросаешь мне серьезное обвинение. Будь осторожна. — Нейт уставился ей прямо в глаза. Интересно, что она сделает, если он поцелует ее в губы? Поведет себя как школьная учительница или ответит? Нить, связывающая их, натянулась.

— Это просто наблюдение. — Саша сглотнула. — Как говорит Касси, осторожность — моя вторая натура. А теперь слушай. — Она нервно засмеялась и, сбросив туфли, уперлась ногами в диванный подлокотник. Повернувшись к Нейту лицом, стала водить пальцем по строчкам. — Нам надо заплатить за поезд и гостиницу. Заплатить за пару дней еще одной учительнице. Для простоты я привожу расходы на каждого ребенка.

Нейт видел, как страницы мелькают перед глазами. Слышал, как ее голос с интонациями школьной учительницы то повышался, то понижался. Это дало ему возможность рассмотреть ее. Увидеть, как вибрирует шея, пока она говорит, кончики пальцев на ногах. Взгляд скользнул вверх по складкам юбки, остановившись на тонкой талии. Он вспомнил, как когда-то мог обхватить ее руками. Сейчас это бы уже не получилось, но ему нравилось, что она немного поправилась. Его дурацкое сердце дрогнуло, когда взгляд скользнул по ее груди на шею, а потом на губы. И тут он заметил, что Саша хмурится.

— Нейтан? Я спрашиваю: мы договорились?

Не успев удержаться, он протянул руку и, приподняв ее подбородок, снова заглянул в глаза. Внутри все вспыхнуло от внезапно охватившего его желания узнать, изменился ли вкус ее губ.

— Черт возьми, Саша. Я не знаю.

Глава 4

Так. Вот теперь пора уходить.

Саша уставилась в его медовые глаза, затуманенные единственным чувством. Ошибки быть не могло. Это желание. Дрожь от испуга и возбуждения побежала у нее по спине, внизу жи вота возник жар. С каждой секундой, пока его пальцы касались ее кожи, воздух вокруг все сильнее заряжался напряжением. Встать и уйти. Правда, сделать труднее, чем сказать. Он не должен хотеть ее. И она, черт побери, не должна его хотеть. У них строго деловые отношения. Профессиональные.

Строго временные.

Высвободившись из его рук, Саша изобразила на лице то, что казалось ей совершенно бесчувственной улыбкой. Хотя уже целую вечность она не испытывала такого прилива чувств.

— По-моему, я сказала тебе все, что нужно. У тебя есть вопросы?

— Нет. Ты, как всегда, исключительно точна. Очень впечатляет. — Судя по тому, куда были устремлены его глаза, Нейт говорил не о бумагах.

Если он наклонится ближе, хотя бы чуть-чуть… Если она наклонится вперед… Вот черт. Неужели это серьезно? Ей хотелось поцеловать Нейта. Она почти не могла дышать.

Может быть, это из-за шампанского она оказалась в такой рискованной ситуации? Сердце стучало, ноги ослабели. Или во всем виноват его взгляд? Саша оторвалась от его глаз, но не смогла не смотреть в лицо Нейта. Глаза скользнули по густым темным ресницам на выпуклые скулы и твердую линию подбородка. Все в нем говорило об уверенности, силе и сексуальности. Но, что гораздо важнее, он согласился помочь ей, это обойдется ему недешево. Он дал ей время обдумать детали. Пожалуй, стоит отбросить мысль о том, что он самодовольный тип, помешанный на сексе. Возможно, в нем есть добрая сторона. Возможно, он сложнее, чем его одномерный имидж, созданный прессой.

Когда Саша заговорила, ее голос дрожал.

— Почему ты пригласил меня сюда, ведь мы могли бы обсудить это по телефону?

— Прямо как всегда. Я хотел тебя увидеть. — Теперь в его глазах мелькало смущение.

— Если Нейт Мунро чего-то хочет, он это получает, верно?

— Обычно да. — Он пожал плечами. — Просто у меня возникло какое-то… чувство к тебе… Твое появление произвело на меня впечатление. Стало интересно, что ты готова сделать на бис. Но таблиц я не ожидал. Женщины обычно используют другие методы, чтобы получить от меня то, чего хотят. — Нейт засмеялся. — Определенно ты единственная в своем роде.

С этим Саша еще не сталкивалась. Никто не испытывал к ней чувств. Она очень старалась быть незаметной, не привлекать к себе внимания. Стараясь побороть жар, из-за которого она чувствовала себя неловко и неуверенно, Саша сглотнула.

— Чувство?

— Да. Я не знаю. Какое-то предчувствие. — Он не хотел ничего объяснять. Его откровенные мрачные баллады завоевали сердца женщин всего мира, но когда дело касалось его самого, держал все в себе. — Почему ты согласилась приехать, если могла просто рассказать все по телефону?

— Касси меня заставила. Сьюзи расстроилась бы, если бы узнала, что я здесь.

— Сьюзи. Сьюзи. — Он покачал головой и печально улыбнулся. — Такая прямая, пылкая и такая правильная. Сколько раз она предупреждала тебя не связываться со мной?

— Не сосчитать. — В конце концов это превратилось в поединок характеров. Чем больше Сьюзи говорила «нет», тем чаще Саша отвечала ему «да». — Но я никогда не обращала на нее внимания.

— В конечном счете она, наверное, оказалась права.

В том, что Нейт ей не подходит? В том, что он насквозь испорчен? В том, что он разобьет ей сердце?

— Да, думаю, она была права.

Старшая сестра оказалась права во всем. Но Саша не обращала внимания на ее предостережения. Как теперь не слушала сигналов тревоги, которые подавал разум. Уходи. Уходи отсюда. Ты уже получила от него то, что тебе нужно.

— Ну, значит, все? Мне надо идти.

— Если только… — Рука Нейта легла ей на плечо.

— Я не… я не могу…

— Саша. Я не хочу от тебя ничего такого, чего ты сама не хочешь.

Он и раньше так говорил. А ей до боли хотелось отдать ему все. Но каждый раз в самый последний момент она останавливалась. И с ним, и с другими. Его голос стал низким и хриплым. Он провел большим пальцем по ее плечу. А когда коснулся шеи, ее нервы тревожно натянулись.

— Я уже забыл, какая ты красивая. Как глубоко способна чувствовать. Десять лет. Ты почти не изменилась.

— Неужели? Если ты думаешь, что я все та же бедная маленькая девочка, ошибаешься. Я много работала, чтобы стать такой, как теперь. Я изменилась больше, чем ты можешь себе представить.

— Да. — Он с улыбкой отцепил прядь ее волос, зацепившуюся за край платья. Потом оглядел ее фигуру. — Я вижу.

О боже. Остаться — значит быстренько перепихнуться на этом диване, пусть не без приятности, и нажить себе головную боль. Уйти — значит сохранить уважение к себе и дать ему возможность сделать что-то хорошее. Ну почему, когда первый раз за долгие годы гормоны потребовали свое, это непременно должно было произойти с мистером Совсем Небезопасным? Она ведь так старалась всегда соблюдать осторожность. Саша положила руку на его твердую, как камень, грудь с намерением оттолкнуть. Но, ощутив под футболкой тепло его тела, пальцы невольно замерли. Лицо Нейта приблизилось. Глаза говорили, чего он хочет. Знакомый пряный запах опутал ее чувственной сетью. Стало трудно дышать. Она ждала, что его губы вот-вот коснутся ее губ, гадая, будет ли поцелуй таким же, как тогда. Он наклонился над ней, но вдруг остановился. На лице мелькали самые разные эмоции, прежде всего сомнение. Паузы хватило, чтобы она успела очнуться. Господи, Саша. Никакого секса. Ты знаешь, кто ты и чего хочешь. Тебе не нужны ни старые, ни новые проблемы. Собрав неизвестно откуда взявшиеся силы, она деликатно отстранила Нейта, спустила ноги на пол и сунула их в туфли.

— Не думаю, что это хорошая идея, Нейтан. Может, для сумасшедшей рок-звезды это норма, но я так дела не делаю. — А может, он хочет, чтобы таким образом ему заплатили за помощь?

— Что? Неужели ты изобрела новый способ делать дела? В нашем ла-ла-мире мы обычно начинаем с поцелуя, а дальше — как пойдет.

— Никак не пойдет. Что это за игра? Решил вспомнить прошлое? Побаловаться с глупенькой бывшей подружкой, посмотреть, как далеко удастся зайти. Мы же договорились оставить прошлое в покое.

— Это просто мгновенное наваждение. — Нейт улыбнулся теплой искренней улыбкой, от которой Саша почувствовала себя еще хуже. Он спокойно встал и протянул ей руку. — И у тебя тоже.

— Я не могу жить одним мгновением, Нейт. Моя жизнь совсем не похожа на твою безумную гонку. У меня есть обязательства. Я должна работать, выплачивать ипотеку, быть примером для своих учеников. Мгновение ничего не значит, важно целое.

Будь на ее месте Касси, она ни на секунду, не задумываясь, поцеловала бы его и ушла. Нет. Преспокойно осталась бы на ночь. Не упустила бы шанс получить маленькое удовольствие в объятиях знаменитости.

Но Саша не Касси. Она не могла позволить себе поцелуй, а тем более ночь. Она девушка-на-всю-жизнь. Да и смотреть, как он уходит, второй раз было бы невыносимо. Пожав ему руку, она поспешно отдернула свою.

— Увидимся через две недели на концерте. Спасибо, что нашел время встретиться со мной и надумал помочь.

— Тебе спасибо. Очень рад тебя повидать. — Его глаза потемнели. Нейт выглядел смущенным. Саша чувствовала себя так же. — Я вызову машину.

— Не надо. Я в состоянии сама добраться до дому. — И чем скорее, тем лучше. Она не хотела больше ничем быть ему обязанной. Единственный урок, который Саша извлекла из самоубийства отца, — никогда не бери ни у кого в долг.

Он покачал головой, будто хотел сказать: «Никогда не мог тебя понять».

— Тогда, по крайней мере, позволь проводить тебя до метро.

— Нет. Спасибо. Я умею пользоваться метро. — Вдруг вспомнился его разговор с медведем Дарио в туалете.

Саша невольно поднесла руку ко рту. Она чуть не совершила самый большой грех из своего списка: связаться с человеком, у которого кто-то уже есть.

— А как твоя девушка?

— Девушка? У меня нет…

— Разве вчера ночью после концерта ты не собирался на свидание? И потом, эти две потаскушки в лимузине? Что ты за человек, Нейт?

— А ты еще не поняла? — Он сжал кулаки, смущение сменилось горечью. — Ты же знаешь мою историю.

— За эти годы я читала о тебе много всего. Как ты напивался до бесчувствия, про твои гулянки, длившиеся по нескольку дней, связи с самыми… — Саша замялась, пытаясь подобрать слово, — невероятными девушками. Но я никогда не думала, что ты используешь женщин. До сих пор не думала. — Схватив портфель, она вылетела в дверь и со всех ног сбежала по лестнице.

Только добежав до метро, Саша поняла, что вместе с гордостью забыла папку с бумагами. Проклятье! Этот человек сводил ее с ума. Вернуться совершенно невозможно. Во всяком случае, сегодня, когда она едва вырвалась от него.

* * *

Полный бред.

Да. Бред во всех отношениях. Стоя у мрачной кирпичной стены своей бывшей школы, Нейт почувствовал знакомое напряжение в желудке. Как он мог позволить уговорить себя на это. Да еще женщине, которая почти не изменилась. До сих пор стреляет первая.

Делай выводы, не задавая вопросов.

Не давай ему шансов объяснить.

В этом вся Саша.

Мало того что он приехал в эту, мягко говоря, отстойную школу, так еще должен снова иметь дело с Сашей. Нейт нашел ее в старом школьном зале. Здесь ничего не изменилось. Будто ночной кошмар перенес его на десять лет назад. Если это наказание за то, что он был плохим мальчиком-рокером, он больше не собирался играть в эту игру. В помещении по-прежнему пахло потными носками и дешевым лимонным освежителем воздуха. Грязные стены покрывала та же масляная краска. Старый бархатный занавес плохо закрывал сцену, где она стояла перед стайкой детей, которые что-то громко пели.

— Прошу прощения… — Он подождал, пока Саша повернется, увидел, как она затаила дыхание. Как вспыхнули ее щеки. Увидев у него в руках свою папку, она неуверенно улыбнулась.

Солнечный свет, проникавший из верхнего окна, ярко освещал сцену, танцуя на поднимавшихся пылинках. Волосы Саши переливались разными оттенками: красными, золотыми и совсем светлыми. Проклятье, она выглядела так сексуально. И так не похоже на тех женщин, с которыми он обычно встречался. К черту. Она сказала «нет». Опять. Ее не привлекала ни его известность, ни деньги. Она не хотела ни цента. Это свежо и любопытно. А то, что Саша не воспользовалась ничем из того, что он предлагал ей, добавило к списку Нейта еще и «непонятная». Сегодня на ней было платье в стиле пятидесятых с короткими рукавами, V-образным вырезом и пышной юбкой. Нежно-зеленое, оно туго обхватывало талию и спадало до колен женственными складками. Достаточно скромное и подходящее для ее работы, платье было сшито из какой-то тонкой ткани, которая вызывала желание прикоснуться. К ней.

Саша подняла палец, жестом прося его подождать, после чего хор исполнил композицию из трех хитов, ни один из которых не принадлежал Нейту. Исполнение демонстрировало уровень выше среднего и способность тронуть сердца доброжелательной публики. Но для того, чтобы бороться за призы, явно не хватало. По крайней мере, пока. Она хорошо справлялась со своей ролью. Подбадривала робких, если те забывали слова. Следила за тем, чтобы рассеянные не свалились со сцены. Нежный голос, которым она подпевала, возвращал Нейта в те времена, о которых лучше не вспоминать. Оторвав взгляд от нее, он стал наблюдать за хористами. Один мальчик особенно привлек его внимание. Он так походил на Маршалла, что у Нейта больно сжалось сердце. Горящие глаза, большой непослушный язык и ослепительная улыбка делали его звездой. Совсем как когда-то Маршалла. Внезапно Нейт ощутил острое желание сбежать, провалиться сквозь землю. Все это для него слишком. Честертонская школа. Маршалл. Саша. Слишком много мрачных воспоминаний. На то, чтобы затолкать их в самый дальний угол сознания, ушло столько трудов, крепкого алкоголя и разнузданного секса. Неистового, жаркого, грубого секса, который научил его быть мужчиной и доставлять удовольствие женщине. Такой секс не пришелся бы по вкусу Саше, мечтавшей о чем-то мягком, сказочном, дозволенном, согласно расписанию в ее дневнике, по средам и пятницам, исключительно в позе миссионера.

Нейт положил ее папку на стул и повернулся, чтобы уйти. Но в этот момент хор закончил петь, и он услышал голос:

— Ребята, ко мне пришли. Мне надо поговорить. Повторите все еще раз с самого начала. Джордж, проследи за ними. Я недолго.

— Охрана здесь мышей не ловит. Я вошел, а они и ухом не повели.

— Нейт, это школа. Государственная собственность. Люди ходят туда-сюда весь день. К тому же сейчас четыре, почти все ушли домой. Да и вид у тебя не угрожающий. Ну, не особенно. — Саша посмотрела на его низко надвинутую бейсболку и темные очки, скрывавшие лицо. Потом быстро окинула взглядом фигуру в черной кожаной куртке и черных джинсах.

В ее глазах вспыхнуло что-то близкое к желанию. После десяти лет на сцене Нейт научился понимать, когда женщина хочет его. А после двухлетнего романа с Сашей достаточно хорошо знал ее.

— Ты сильно рискуешь. Думаю, дети не догадались, что находятся в одном зале с Нейтом Мунро. Как только поймут, тебе несдобровать.

— Я выдержу. К тому же мне обеспечен путь к отступлению. — Он кивнул на дверь, где на страже стоял Дарио.

— О, твое второе «я». Как мило. — Она махнула рукой в сторону телохранителя, на лице которого не дрогнул ни один мускул. — Да вы просто сиамские близнецы. Должно быть, это делает твою любовную жизнь особенно интересной.

— Ну что ты, он очень деликатен. И к тому же не ревнив.

Саша удивленно подняла брови.

— Неужели? Ты меня разыгрываешь.

— Разве что самую малость. Но он принимает мои интересы очень близко к сердцу.

— У него есть сердце? Смешно. — Она пожала плечами. — И само собой, я не вхожу в его список интересов Нейта Мунро.

— Он считает, что от этой затеи слишком много хлопот. — Нейт очень мягко описал реакцию Дарио. Не смог удержаться, чтобы не поддеть Сашу, увидеть, как вспыхивают ее щеки. — И на будущее запомни: моя сексуальная жизнь может стать очень интересной. Ровно настолько, насколько ты захочешь.

— Вау. Да ладно. Э-э-э… твоя девушка?

— Ты можешь хоть раз послушать? Нет никакой девушки. — Это все, что ей нужно знать. Секс был, свидание — нет. — Неужели ты обо мне такого плохого мнения, думаешь, я имею дело одновременно с двумя женщинами?

— А как насчет того случая с тремя блондинками? Честно говоря, мне всегда казалось, что трое — это уже толпа.

Нейт улыбнулся. Веселенькая была история. Хотя журналисты преувеличили все до неузнаваемости. Впрочем, в последнее время он потерял интерес к таким проделкам.

— Не стоит верить всему, что пишут. Я, конечно, не ангел, но у меня есть кое-какие моральные принципы. Например, могу помогать богом забытым учительницам пения в то время, как мог бы заниматься чем-нибудь гораздо менее обременительным. Вот, я принес это.

Нейт показал на папку, набитую бумагами. Ему очень хотелось порыться в них, заглянуть в ее жизнь. Но он удержался. В конце концов, это ее работа и ее дело.

А как насчет ее личной жизни? Чертовски хотелось узнать о ней больше. Гораздо больше, чем надо.

Взяв папку, Саша снова взглянула на детей. Повернулась и невольно оказалась чуть ближе к нему. На Нейта пахнуло цветами, ванилью и еще чем-то, отчего сердце забилось чаще.

— Что ты думаешь?

«Я думаю, ей совсем не нужно знать, о чем он думает».

— Увидимся на концерте. — Дарио прав. С ней слишком много хлопот.

— Тебе не понравился наш хор? Я думаю, мы справимся, если нам немного помочь.

Да. Наверное. Впрочем, его это не касается.

— Ну да. Мне надо идти.

— Ты мог хотя бы сказать, каково твое первое впечатление. Что-то посоветовать. — Она отвела плечи назад и немного надула губы.

Нейт шумно выдохнул. Похоже, так просто от нее не отделаться. Саша смотрела на него взглядом учительницы и одновременно со страхом. Это его тронуло.

— Хорошо. Мне понравилась композиция. Удачная. Но во второй части «Солнечной улыбки» тебе надо обратить внимание на слаженность хора, а весь рифф упростить. — Нейт замолчал, глядя на ее ошеломленное лицо.

— О-о, правда? Ты уверен?

— Ты спросила, я ответил. Если не согласна, можешь ничего не менять. Но потом пожалеешь. — Поборов желание утопить лицо в ее волосах, Нейт попытался снова сосредоточить взгляд на хоре. Это оказалось непросто. — Когда будешь повторять, попробуй приглушить теноров. Увидишь, так хор будет звучать менее напряженно. А в «Дороге святого» нужно вывести альт. И подумай, может, стоит закончить более резко, чем в оригинале?

— Вау! Не так быстро. — Саша схватила бумагу и ручку и принялась быстро записывать. — А это не слишком радикально?

— Нет. Ты должна чем-то удивить. Поверь, это моя работа. Я чувствую такие вещи. — Он только начал. Чтобы указать ей на все огрехи, потребовалось бы слишком много времени, которого у него не было. Кроме того, не улыбалась идея торчать в зале, кишащем призраками прошлого, еще целую вечность.

— Ты не хочешь сам пройти это с детьми? Я уверена, от тебя они воспримут это лучше.

— Что? Я? Учить их? Нет уж. Спасибо. Я же сказал: мне надо идти. — Нейт всегда чувствовал себя здесь аутсайдером и не питал теплых чувств к этому месту. Совсем никаких.

— Что? Неистовый мистер Легенда, прославленный своими безумными выходками, испугался кучки детей-инвалидов? — Она засмеялась. — Смешно до истерики.

Нейт не находил в этом ничего смешного.

— Я не боюсь, мне просто некогда.

— Так докажи это, горячий рокер. Докажи, что ты не боишься. — Саша выронила бумагу и уставилась на него настойчивым и в то же время дразнящим взглядом.

Докажи. Ее губы беззвучно повторили это слово. На миг Нейту показалось, что она собирается показать ему язык.

— Не будь ребенком.

Ее голос сделался тихим и просящим.

— Ты только представь, если тогда, давно, у тебя был бы наставник, который помог бы тебе, хотя бы самую малость. Это могло бы многое изменить. Ну, что ты теряешь?

Она права. В то время никого не интересовал шумный мальчишка с непомерной преданностью музыке и осознанием своего предназначения. Но… если бы кто-нибудь помог… Нейт покачал головой, удивившись, что может всерьез думать об этом. Но даже если это не повлияет на успех их выступления, его участие могло хотя бы отчасти возместить урон, который он нанес по молодости и глупости. Когда единственным способом решать проблемы он считал агрессию. Эти дети нуждаются в помощи.

Глядя в их светящиеся надеждой лица, Нейт вдруг почувствовал, что не хочет испортить им праздник. И если это означает, что придется провести еще какое-то время с Сашей, путь так и будет. А либидо можно и придержать.

— Хорошо, я могу уделить вам еще несколько минут. Позови того мальчика. Он указал на ребенка, похожего на Маршалла. Его лицо светилось открытой улыбкой и огромным желанием угодить. Нейт почувствовал, как прошлое обступило его со всех сторон. Голос дрогнул, в груди возникла тупая боль. — Да… пусть выйдет вперед. У него прекрасное чувство ритма, и, видно, ему очень нравится петь. Как раз то, что нужно для такой радостной песни.

Саша взглянула на мальчика, потом снова на Нейта. Очевидно, он не слишком хорошо спрятал свои чувства, ее глаза наполнились слезами.

— О, Нейт, мне так жаль.

Так вот что ему нужно. Ее сочувствие. Ведь, если говорить правду, Саша единственный человек, который понимал, какую боль Нейт испытал, потеряв Маршалла. Он никогда ни с кем не делился этой частью своей жизни.

— Мне тоже. — Ему казалось, что в горле выросли гибралтарские скалы. Он сфокусировал взгляд на детях. Сейчас только они имели значение. Им он еще мог помочь. — Хорошо. Давай доведем все это до ума.

Глава 5

— Мисс Суит, это что… это Нейт Мунро? Снова сосредоточиться на хоре оказалось невероятно трудно. Саша слишком отвлеклась, заметив побледневшее лицо Нейта, когда он вспомнил Маршалла. Только в этот момент она поняла, как тяжело ему далось снова вернуться сюда. Как сильно она обязана ему уже за то, что он согласился войти в этот зал.

Нейт всегда защищал брата, боролся за то, чтобы ему разрешили посещать общеобразовательную школу в те времена, когда дети с синдромом Дауна считались необучаемыми. Он учил всех принимать людей, не похожих на других. Ранняя смерть Маршалла стала для него настоящим потрясением. Только Саша понимала, как тяжело терять тех, кого любишь. Как трудно начать жить дальше. Каким пугающим выглядит неведомое будущее. И как старательно рассудок избегает болезненных воспоминаний.

И все же Нейт пришел. Словно отвечая на ее вопрос о том, что он за человек.

Не зная, что сказать Джорджу, Саша украдкой перехватила его взгляд. Конечно, дети догадывались, что рядом с ними какая-то важная персона. Чтобы определить в нем звезду, хватало одного взгляда. Экстравагантная черная одежда, особая уверенная стать, заметная в каждом движении. Красивый глубокий голос.

— Что я должна сказать? — шепнула Саша, подталкивая его вперед. — Я не могу врать, они же не идиоты.

— Попался. — Сняв бейсболку, очки и куртку, Нейт подошел к сцене, посмотрел в их широко распахнутые глаза и улыбнулся. — Привет. Я Нейт. Рад видеть всех вас.

Весь хор замер на вдохе. Саша тоже, но по другой причине. Детей потрясло лицо, которое так часто смотрело на них с обложек журналов. А она просто никак не могла привыкнуть к тому, как плавно двигалось его тело и почему черные джинсы, едва державшиеся на загорелых бедрах, не падали вниз.

— Хм… хочу представить вам мистера Мунро. — Саша улыбнулась. — Мистер Мунро согласился помочь нам организовать концерт, чтобы собрать деньги, но вы должны сохранить его визит в тайне. Он очень занятой человек, и ему не нужно, чтобы всякий раз, когда он будет приезжать сюда, его осаждали толпы фанатов. Поэтому сохраним наш секрет до концерта. Кроме того, нам надо показать, что мы настоящие музыканты, умеем слушать и делать то, что он скажет. Дайте мне еще пару минут поговорить с нашим гостем.

— Какой грозный учительский голос, — наклонившись к ней, прошептал Нейтан.

Щеки Саши вспыхнули.

— Ты еще ничего не видел, — шепнула она в ответ. — Не зря же они зовут меня мисс Кисло-Сладкая.

— Кисло-Сладая? Упс. — Он улыбнулся в ответ на ее кривую усмешку. — Впечатляет.

— Они сами придумали такое прозвище, очевидно, знают меня достаточно хорошо. Я стараюсь быть с ними не слишком строгой. Хочется ободрить их, а не одерживать верх.

— Побольше бы нам в школах таких учителей. — В его фразе звучал груз воспоминаний, но он улыбнулся ей, и это сразу разрядило атмосферу.

Ей показалось, его глаза блеснули с особой настойчивостью. Но когда она рискнула снова посмотреть на него, они мягко мерцали, отчего ее пульс участился.

— Бывают дни, когда я буквально плачу от радости. Они прекрасно знают, на какие кнопки нажимать.

— Но вы явно любите их, независимо ни от чего, мисс Кисло-Сладкая.

— Я получаю удовольствие, когда удается помочь людям раскрыть их потенциал. Мне всегда хотелось этим заниматься.

— Я помню. Ты хотела стать учителем музыки, как мистер Тейлор. Ты была влюблена в него.

— Нет. — Она засмеялась, вспоминая богемного длинноволосого учителя музыки, открывшего ей новый мир. Конечно, мистер Тейлор вдохновлял ее, но единственной любовью Саши в школьные годы был Нейтан Мунро.

— Весь четвертый класс ты ходила за ним хвостом, как потерявшийся щенок. — Нейт наклонился к ее уху. — Тогда-то я и начал ревновать.

Еще немного — и они коснулись бы друг друга. Проблема в том, что Саше хотелось не просто коснуться его. Она хотела всего, чего и любая женщина, оказавшаяся с ним рядом. Это пугало. Чтобы не выглядеть совсем глупо перед хором и мистером Знаменитостью, она тряхнула головой и углубилась в бумаги.

— Тогда ты со мной даже не гулял.

— Нет, но мои радары уже настроились на тебя.

И ее на него тоже. Он не входил в ее круг, одиночка, не принадлежавший ни к одной из группировок. Все в нем казалось опасным. Кое-что из этого не изменилось. Он все еще обладал поразительной способностью доводить ее до самого края. Хуже того, спустя десять лет она снова чувствовала себя как витающий в облаках подросток. Саша попыталась взять себя в руки и твердым голосом произнесла:

— О’кей, займемся делом. А вы, мистер Несносный, встаньте здесь. В сторонке. — От меня. Она отвела Нейта в заднюю часть зала. — Здесь лучше всего слышно.

Прошел час. Хор делал фантастические успехи, когда Дарио похлопал Нейта по плечу:

— Тебе пора на следующую встречу, Нейт.

— Ох, да? А что за встреча? — Слава богу, у него есть помощник с головой на плечах, потому что в данный момент он слишком увлекся, чтобы подумать о чем-то еще.

— «Де Факто», артистический клуб в Портобелло.

— Хорошо. Еще пять минут. — Нейт вздохнул.

Он так хорошо провел время, на удивление хорошо. И не только потому, что хор слушал и выполнял все лучше, чем он мог себе представить. Выяснилось, что работать с Сашей легко и весело. Она общалась с детьми очень естественно и вытаскивала из них лучшее, что они могли. Ее открытость и искренность заставляли Нейта поверить, что в мире еще остались настоящие люди. Пусть не в его мире, но хотя бы где-то.

— Я подожду на улице. Она тоже поедет? — Дарио кивнул в сторону Саши, складывавшей бумаги в портфель.

Что за безумная мысль? Она вытаращила ни них глаза и поморщилась.

— Она? Это кто? Я? — Саша приложила руку к груди. — Благодарю за столь любезное приглашение, но я не собираюсь вешаться тебе на шею, как те две блондинки. К тому же надо подготовиться к собранию.

Но когда ее губы изогнулись в нежной улыбке, а в глазах заблестел вызов, Нейт понял, что ему не хочется, чтобы все закончилось так быстро. Он провел с Сашей всего несколько часов. Возможно, еще одна репетиция, потом концерт — и он уйдет из ее жизни. Закончится путешествие в прошлое. Еще несколько часов ничего не изменят. Его гастрольный график подразумевает скорый отъезд. И что потом? Бессонные ночи с мыслью о том, что могло бы быть? Попытки представить, что у нее под платьем, какова на ощупь ее кожа, вкус ее губ? Только один раз.

Он потер рукой шею сзади. Что он делает? Снова приглашает ее испортить ему жизнь? Нейт понимал, какой будет цена. Помнил, как она растоптала все, что было между ними. И ничего не мог с собой поделать. Снова встретить ее после стольких лет, узнать о ней все, видеть, как она изменилась. Это стало для него шоком.

— Значит, ты предпочитаешь сидеть дома, вместо того чтобы поехать на вечеринку, где знаменитости пьют вино с пониженным содержанием углеводов и едят экологически чистые вегетарианские канапе? Я тебя не понимаю, Сладкая.

— Вау. — Саша рассмеялась. — Вижу, вы умеете приятно проводить время. Жаль, я так занята. — Она намотала на палец прядь волос и взглянула на него снизу вверх. — Я не говорила, что собираюсь приготовить старомодные сосиски и пюре с грибной подливкой?

— Соблазнительница. — Он сделал шаг вперед и коснулся ее плечом. Совсем как у подростка на первом свидании в кино, у Нейта перехватило дыхание, он ощутил мощный всплеск тестостерона. Может быть, ему показалось, но похоже, Саша тоже вздрогнула.

— Нет. — Она пожала плечами и невинно улыбнулась. — Просто день был длинный. Я проголодалась.

— Я тоже. Просто умираю. — Только не по поводу еды. Однако чувство долга взяло верх. — Этот парень мой друг. Я обещал прийти. Если тебя не привлекает модная еда, может, польстишься на живопись? Это Рокко Балдини.

— Рокко? — Саша вытаращила глаза. — Правда? О боже, ты с ним знаком? Некоторые из его работ просто замечательные.

Отлично. Она попалась на крючок. Осталось только вытащить ее.

— Я знаю. У меня в Малибу есть одна его картина. Хочешь, я тебя познакомлю.

— О господи, нет. Я не буду знать, что говорить. — Повесив портфель на плечо, Саша выключила в зале свет и пошла в сторону двери. — С каких пор ты интересуешься живописью?

— Ты еще многого обо мне не знаешь.

— О? Я думала, раз уж ты звезда, о тебе известно все и всем. Ты живешь на сцене, на страницах газет.

— Не будь такой наивной. Я коллекционирую живопись и хорошее вино, люблю гонять на мотоциклах, владею тренажерным центром. Тебе прислать мое резюме? — Взяв ее за локоть, Нейт пошел рядом, борясь с желанием прижать ее к шкафчикам в коридоре, как он любил делать раньше. — Как насчет того, чтобы провести со мной еще пару часов, чтобы понять, что я собой представляю? Проверить твои предположения?

— Не могу. Я же тебе сказала.

— Не можешь? Или не хочешь? Или боишься? Боишься, что ошибаешься во мне? — Нейт остановился у двери кабинета музыки. Там, где впервые набрался смелости пригласить ее на свиданье.

— Нет, не боюсь.

— Так докажи. — Он сделал жалкую попытку изобразить на лице строгое выражение учителя.

Саша покачала головой и засмеялась:

— Как я могла не заметить, куда ты клонишь?

— В эту игру играют вдвоем, мисс Кисло-Сладкая. Мне тоже нужна помощь. Услуга за услугу. Я терпеть не могу ходить один в такие места, где приходится болтать про текстуру, глубину и все такое прочее.

— Ты не знаешь, что такое глубина?

— Эй, осторожнее.

— Конечно. Трудно говорить о глубине про человека, который, быстренько перепихнувшись с двумя грудастыми блондинками, бежит на свидание к другой женщине.

— Я этого не делал.

— Ты собирался.

— Нельзя обвинять человека за намерения. Это просто мужской треп. Я так себя не веду. И никакого свидания у меня не было. Я просто хотел отделаться от Дарио. Давай решайся. Ты у меня в долгу. Будет здорово.

Впервые за этот вечер лицо Саши сделалось серьезным, а глаза темными и непроницаемыми. На секунду она задумалась.

— Хорошо. Ты прав. Ты прекрасно поработал с детьми, согласился участвовать в концерте.

— Так ты поедешь спасать меня от скуки?

— Только помочь. И будем считать, что мы в расчете? — Саша посмотрела на свое зеленое платье и босоножки на танкетке. — Мне надо заехать домой переодеться.

— Нет, не надо. Мне нравится, как ты выглядишь. Настоящий винтаж.

— Дешевый винтаж. Если достаточно часто рыться в магазинах, торгующих всяким старьем, можно дешево купить отличные вещи. Мне они нравятся. Напоминают о тех временах, когда люди были искренними, доверчивыми и предсказуемыми. Когда жизнь была безопасной.

— А-а, ну да. — Ему нравилось дразнить Сашу и смотреть, как меняется ее лицо. — Пятидесятые годы. Холодная война, железный занавес, атомная угроза. Очень безопасно.

— Ладно. — Лицо Саши осветила улыбка. — Значит, мне просто нравится одежда тех лет. Она такая красивая и женственная.

— Как ни странно, я тоже питаю слабость к пышным юбкам.

Саша сделала круглые глаза.

— Но для вечера это платье не подходит.

— А по мне, так вполне подходит. Оно выделяет тебя из толпы, делает не такой, как все. — Конечно, она не такая, как все. Кроме того, если бы Нейт отпустил ее домой, она могла бы передумать, а он не хотел рисковать. — Ты выглядишь замечательно. Серьезно.

Но Саша чувствовала себя далеко не замечательно. Ни когда вышла из машины под вспышки камер. Ни когда справа на нее обрушился визг «Нейт, Нейт», а слева «С кем это он?», «Кто это на вас надет?».

Кто? Идиоты. Ей хотелось крикнуть, платье. Они бы точно умерли, если бы узнали, что это платье она купила в благотворительном магазине на Честертон-Хай-стрит.

— Скато и Пол, Фредерик, — бросил в ответ Нейт на каком-то неизвестном ей языке.

Совсем не замечательно она почувствовала себя, когда он, наклонившись к ней, сказал:

— Немного помучают, но это надо пережить.

Но Саша не хотела переживать. Не хотела, чтобы они видели ее, расспрашивали, кто она такая, чтобы они это узнали. Меньше всего хотелось, чтобы ее прошлое полоскали в газетах.

План А. Она побудет ровно столько, сколько надо, чтобы не выглядеть невежливой, а потом уйдет через служебный выход. План Б. Она что-нибудь придумает, как только удастся избавиться от его руки, настойчиво обнимавшей ее за талию. Когда входная дверь за ними закрылась, Саша немного успокоилась. Фотокамер нет, посетителей не очень много, общий гул перекрывает шепот.

— Серьезно, я чувствую себя плохо одетой, — прошептала она.

— Ты выглядишь очень мило. Ты…

Нейт убрал прядь, упавшую ей на лицо, и посмотрел в глаза. У Саши перехватило дыхание, все вокруг поплыло. Внезапно он резко уронил руку вниз, на лице отразилась внутренняя борьба, сомнение и вопрос. Вопрос, который мучил и Сашу. Что она здесь делает? Близость Нейта беспокоила ее. Она отвела взгляд и попыталась осмотреться вокруг. В конце концов, не каждый день ее приглашают на такие модные тусовки.

— Удивительное место. Я никогда не видела ничего подобного. Хотя для тебя это, наверное, обычное дело. Часть работы. Стиль жизни.

Он пожал плечами:

— Это и есть моя жизнь.

— А ты никогда не думал остановиться? Осесть где-то? Может, даже семью завести?

Господи, зачем я это спрашиваю? Оставалось надеяться, что вопрос сойдет за обычное любопытство.

— Я читала, однажды дело дошло до помолвки.

Он снова пожал плечами:

— В нашем деле остановиться — значит умереть. Вернее, умирает образ, что почти одно и то же. Честно говоря, я не из тех, кто может осесть на месте.

Она это знала.

— У тебя когда-нибудь бывает личное время?

— Нет.

Саша обвела взглядом красивых людей, сидевших вокруг.

— У тебя есть настоящие друзья?

— А какие еще бывают? Воображаемые? Этих я давно перерос. Конечно, у меня есть друзья. — Он сделал шаг назад и, засмеявшись, развел руками. — Я же обычный парень.

Его смех успокоил Сашу.

— Нейтан, в тебе нет ничего обычного, можешь мне поверить.

Она расправила плечи и двинулась в сторону бара, не обращая внимания на мелькавшие перед глазами дизайнерские костюмы и высоченные каблуки. Мимо людей, которые даже не знали, где находится Честертон, и никогда не имели дела с особенными детьми, в одиночестве боровшимися за свои права. Впрочем, может быть, она слишком строга? Общение с Нейтом доказывало, что это вполне возможно. В нем она уже ошиблась. Неужели превратилась в человека, который делит людей по сортам и навешивает ярлыки? Что означает ощущение безопасности? Не выходить за пределы собственного опыта? Она повертела головой из стороны в сторону, чтобы расслабить мышцы шеи и успокоиться.

Нейт с привычной небрежностью облокотился на барную стойку и скрестил ноги. Обычный парень, за обычной работой. На триллион долларов.

— Саша, может, выпьешь? Это поможет расслабиться.

— Фруктовый сок, пожалуйста.

Он заставлял ее хотеть то, чего она не должна хотеть: посещать претенциозные вечеринки, чувствовать его руку у себя на талии. Целовать его. Эта мысль крутилась в голове, как надоедливая муха, от которой она никак не могла отмахнуться.

Поцеловать его! Господи, нет. И надо избегать алкоголя, это лишь усилит соблазн.

— Давай посмотрим, — сказал Нейт, и его глаза сверкнули озорным блеском. — Фруктовый сок… личи или дуриан?

— Что? — О боже, помоги мне.

— Шучу. Как насчет апельсинового, выжатого бедрами половозрелых девственниц? Сейчас это в тренде. — Он протянул ей стакан чего-то густого и яркого.

— Нет, дорогой. Это было модно в прошлом году. — Она со смехом взяла стакан. — Хорошо, что ты понимаешь, насколько все это дико для человека вроде меня.

— Думаю, я просто привык. Что есть, то есть. — Нейт замолчал и обвел взглядом комнату. — До сегодняшнего дня я ни разу не задумывался об этом. Я давно уже веду эту безумную жизнь, и теперь она стала частью меня. Некоторые ходят на все вечеринки подряд, чтобы их замечали. Я уже стал более разборчив.

Сашу передернуло.

— Не понимаю этой потребности всегда быть на виду. Мне бы не понравилось постоянно смотреть в камеру.

Они прошли к черной стене, на фоне которой на стальных цепях висели странные ярко-оранжевые объекты из чего-то похожего на пластилин. Стоявшие рядом люди что-то говорили про глубокий смысл этого сооружения.

— Тебе нравится? — шепнул ей на ухо Нейт.

Саша покачала головой и прикусила нижнюю губу.

— Если скажу «нет», это будет грубо?

— Хуже некуда. — Он склонил голову набок и от души рассмеялся. — Они похожи на ушные пробки?

— Да. Слава богу, я не одна так думаю.

Когда она засмеялась, их взгляды снова встретились. Секунда. Другая. Между ними пробежала искра. Что-то новое. Глубокое.

— Лучше не говорить Рокко, что ты думаешь. Он идет к нам. Пожалей его.

Высокий неряшливый человек в плохо сидящем пиджаке и не подходящих ему брюках фланирующей походкой подошел к ним. Хлопнул Нейта по ладони.

— Давно тебя не видел, приятель. Как дела?

— Отлично. Это Саша, она мой друг.

Этого парня звали Рокко, судя по акценту, он из Ньюкасла. Раньше Саша никогда не слышала, как он говорит. Рокко прославился серией инсталляций под названием «Тихая ночь», состоявшей из кровати, кляпа и наручников.

Нейтан и Рокко завели тихий разговор. Интересно, о чем теперь говорил этот восставший из ада? Со знанием дела обсуждал ушные пробки и другие арт-объекты? Чем больше Саша узнавала о нем, тем больше хотелось узнать. Это безумно раздражало. За разговором Нейт сделал шаг вперед, и она мгновенно ощутила спиной ледяной холод. Явно перевозбудилась. Физически Саша могла с этим справиться. Прекрасно контролировала свое тело. Проблема в психике. Пора приступать к плану А. И как можно скорее. Как только удастся вставить слово. Отойдя от группы у стены, она прислонилась к барной стойке и воспользовалась моментом, чтобы понаблюдать за Нейтом. В этот момент к нему подплыла роскошная блондинка в обтягивающем платье из двух полотнищ, соединенных по бокам прозрачными вставками. Она оглядела Сашу быстрым разочарованным взглядом и, взяв Нейта под руку, прижалась к нему, как кошка, которая хочет, чтобы ее погладили. Холеные пальцы по-хозяйски скользнули по его спине. Одна из его побед. Саша подозревала, что в этой комнате их полно. Однако даже отсюда видела, что Нейт выглядит удивленным. Его взгляд стал жестче, челюсти сжались плотнее.

— Жасмин. Это Саша. Она мой друг еще со школы.

— Решил вернуться к корням? — замурлыкала блондинка. — Привет… э-э-э… Сара. Не успела переодеться? Не важно. Выглядишь мило. Правда.

Прежде чем она успела возмутиться, Жасмин повернулась к ней спиной и, поцеловав Нейтана в щеку, прошептала что-то ему на ухо. В горле у Саши встал огромный ком. Если у него такие друзья, ей лучше их не видеть. Если показалось, что может принять его жизнь, хотя бы на одно мгновение, она ошибалась. Однако не хотелось усугублять ситуацию, отвечая Жасмин. Устраивать Нейту неприятности на публике.

— Не сегодня, Жасмин. — Нейт сделал шаг назад и изобразил на лице пластмассовую улыбку.

Саша заметила его сжавшуюся в кулак руку.

— О? Мальчик занят? Тогда завтра. Или когда будешь готов, Нейт. — «Я буду ждать». Она не сказала вслух, но весь ее вид так и кричал об этом. «Уложи меня в постель». — Позвони мне. — Она снова прижалась губами к его щеке, оставив красное пятно.

Поцелуй говорил о многом. Я знаю тебя. Я была с тобой и хочу тебя снова.

Он говорил, что эта женщина обладала всем тем, чего не было у нее. Богатством, красотой, ухоженным лицом и пышной грудью. Он говорил, что в его мире она своя. Знает, как себя вести, подцепить мужчину. Она могла сделать это прямо сейчас, если бы захотела. Собственно говоря, она уже это делала. И тут Сашу прорвало. Поток самой настоящей ревности горячим пламенем бросился в лицо, скрутил живот, заставил руку стиснуть стакан и с силой ударил в грудь.

Ее тянуло к Нейту. И не только из-за привлекательной внешности. Привлекала доброта, скрывавшаяся под мрачноватой маской секс-идола без комплексов. И чем больше она находилась с ним, тем интереснее он ей становился. Этого никак нельзя допустить. Снова.

Глава 6

Две бывшие в одном месте. С ума сойти. Одна налетела на него, как скорый поезд. Другая сидела с таким видом, будто хотела провалиться сквозь землю.

Нейт освободился от хватки роскошной экс-подружки и подошел к мисс Пятидесятые годы. Несмотря на браваду, ей не удалось скрыть покрасневшие в ответ на нелюбезное поведение Жасмин щеки. Временами Нейт начинал ненавидеть жестокую мелочность того мира, в котором жил. Но он сам создал его, любил и умел им пользоваться не хуже, чем этот мир пользовался им. А Саша? Сейчас она выглядела особенно жалкой, сидя за стойкой с бокалом красного вина и совершенно нелепыми спаржевыми гренками. Желудок Нейта заурчал, требуя настоящей еды, настроение испортилось. Его вдруг охватила тоска по… Черт, он сам не знал, чего хочет.

— Извини. Жасмин бывает немного назойливой.

— Да, заметно. Я уже подумала, что понадобится как минимум ломик, чтобы оторвать ее от тебя. — Подняв бокал, Саша отпила вина. — Она наверняка прекрасный друг.

— Старый.

Друзья? Серьезный вопрос, Саша. Нейт окинул скопление знаменитостей. Он знал каждого, ни с кем не был знаком близко. Появление на таких сборищах составляло важный элемент поддержания имиджа, способствующий продаже дисков и заключению контрактов. Но он считал, что это занятие не особенно ему подходит. Совместная жизнь с Жасмин ему тоже не подошла. Как и жизнь в Честертоне. Нейт сам не знал, что ему подходит. В его доме, в номерах отелей постоянно толклись наемные сотрудники, поклонники и еще какие-то люди, но Нейт всегда держался отстраненно, по крайней мере в эмоциональном плане. Так ему нравилось. Он делал что хотел и когда хотел и ни перед кем не отчитывался.

Саша усмехнулась:

— Какая она… прилипчивая. У нас в школе правило: не касаться друг друга. — Она взяла салфетку и вытерла пятно, оставшееся на щеке Нейта после поцелуя Жасмин. — По-моему, этот цвет тебе не идет.

— Жасмин никогда не соблюдает правил. — Он заставил себя засмеяться. От прикосновения Саши сердце понеслось неровным галопом. Она вызывала в нем желание, которого он не знал, желание утонуть в синеве ее глаз и блуждать там, пока он не найдет самого себя.

— Если честно, мне здесь уже надоело. Пойдем?

— Так быстро? Надо же, а мне так весело. — На лице Саши отразилось огромное облегчение, она заметно повеселела. — И куда теперь? Что значится следующим номером твоей увлекательной программы?

— Домой. Я подброшу тебя. — Нейт не мог удержаться, чтобы не подойти поближе, хотя бы вдохнуть цветочный аромат.

— О да. Конечно. — Саша не выглядела разочарованной, скорее удивленной. — Похоже, в конце концов меня ждут одинокие сосиски.

Она наклонилась взять свой портфель, Нейт уловил нежную кожу и полоску кружева, прикрывавшую грудь.

Дом. Отличная мысль. Ее дом. Сейчас.

— Как насчет сосисок на двоих? Вспомним старые времена? — А может, начнем новые?

Саша сделала круглые глаза.

— Ты хочешь поехать ко мне домой? За сосисками? Такого еще не бывало.

— Нет? Тогда берегись. Я могу даже их приготовить. — От мысли остаться с ней наедине у него заныло в паху.

Последние насколько дней прошли как в старинном танце. Они встречались и расставались, прикасались друг к другу и отходили назад. Надо лишь ускорить темп и довести дело до логического конца.

— У тебя нам будет гораздо спокойнее.

— Хочу, чтобы ты правильно меня понял. Я предлагаю только сосиски и пюре, больше ничего. Серьезно. Так что даже и не думай. — Саша вспорхнула с барного стула и сверкнула кривой усмешкой. Когда снова заговорила, голос потеплел и слегка охрип. — Тебе придется оставить свое эго и альтер эго снаружи. У меня квартира размером с обувную коробку, там просто нет для всего этого места.

— С удовольствием. Поехали.

Саша взяла его под руку, по его телу пробежал легкий озноб.

— Прижмись ко мне и закройся от камер. Будет не очень приятно.

Открыв дверь навстречу вспышкам фотоаппаратов, он низко наклонил голову и велел Саше сделать то же самое. Нейт давно привык к этому, но Саша казалась до смерти испуганной.

— Нейт! — воскликнул один из фотографов, будто обращался к приятелю. — Куда ты теперь? В «Труди» или в «Опал»? Кто твоя подружка?

— Да пошел ты. — Нейт судорожно пытался сообразить, в каком направлении лучше идти. — Машины нет. — В спешке он забыл вызвать машину.

Саша вытаращила глаза.

— Метро? Такси? Автобус? Поедем, как все нормальные люди. Ой, извини. Я забыла, ты ненормальный.

— Метро? Да ты представляешь? — Нет, она не представляла. — Будем идти, пока не встретим черный кеб. Главное — не останавливаться.

Фотографы не отставали, щелкая камерами, сверкая вспышками и выкрикивая вопросы.

— Добро пожаловать на величайшее в мире шоу под названием «Моя личная жизнь».

— Похоже на зоопарк. — Саша поморщилась, заметив типа, нацелившего на нее объектив. В ее глазах сверкнул испуг, она попыталась спрятать лицо. — Извините.

— Не извиняйся перед ними. — Напрасно он притащил ее сюда, тем более знал, как она всего боится. Нейт остановился и уперся рукой в грудь мужчины. — Слушай, приятель, оставь нас в покое.

— Нейт, не надо. — Закусив нижнюю губу, Саша посмотрела на него с еще большей тревогой. — Прошу тебя, оставь его. Он того не стоит.

Он-то, может, и не стоил, но стоила она. Камера чуть не уткнулась ему в лицо. Нейта охватила ярость.

— Приятель, я же сказал. — Его руки инстинктивно сжались в кулаки, и он пожалел, что десять лет назад дал клятву больше никогда не бить человека. Было бы чертовски приятно почувствовать кулаком его челюсть.

Нейт распрямил плечи и наклонился вперед, стараясь взять себя в руки.

— Я сказал, оставь нас в покое, иначе окажешься в суде быстрее, чем успеешь закрыть объектив. Проваливай.

Вся группа как один остановилась. Они не уходили, но не делали ни шага вперед. Щелчки и вспышки тоже прекратились.

— Нейтан. — Ее лицо побелело как полотно, рука дрожала. — Пожалуйста.

Нейт немного отвел ее в сторону и понизил голос:

— Саша, послушай, они не отстанут. Понимаешь?

Нет? Он и сам не понимал. Это желание защитить ее, откуда оно? И почему такое сильное? Бессмысленно. Десять лет назад — может быть, но не теперь. Как ей удалось пробудить в нем основной инстинкт? Нейт считал, что покончил с ним навсегда.

— Нет, я не понимаю, Нейтан. Совсем не понимаю. — Саша смотрела на него тяжелым взглядом. — Когда в следующий раз соберешься драться, меня не приглашай.

— Что с тобой?

Она нахмурилась.

— Ты же знаешь, я ненавижу насилие. И все равно лезешь с кулаками. Это… это меня пугает.

— Черт. — Она права. Он вел себя не лучше, чем его бездарный отец, который никогда не мог сдержать злость. — Извини. Ты знаешь, я никогда не сделаю ничего, что может причинить тебе боль.

— Да? — Саша отвернулась и вдруг побежала вперед, но оступилась и упала.

Нейт успел подхватить ее в самый последний момент.

— Ты как?

— Просто споткнулась. — Она стряхнула его руки. — Ради бога, за кого ты меня принимаешь? Я не какая-нибудь жалкая глупышка.

— Вижу. — Он повернул ее за плечи лицом к себе. — Но я не готов делить тебя с ними.

— Вместо этого ведешь себя как зверь? Потеряв голову, лезешь в драку. Неужели ты ничему не научился?

— Научился, конечно. Я живу с этим все последние десять лет.

Это совсем другое. Нейт изменился. Мог сдержать гнев. Однако не мог сдержать страсть, питавшую гнев. И не желал сдерживать. Ему хотелось чувствовать все в полную силу, не превращаясь в пустую оболочку. — По-твоему, я не имею права злиться? Не могу испытывать чувства? Разве это правильно?

— Конечно можешь. Но, устраивая скандал, еще больше все портишь. Нельзя так горячо реагировать на эти вещи. Надо держать себя в руках.

Как Саша. Она всегда сдерживала любое проявление эмоций. Это сводило его с ума.

— Понимаю, я должен терпеть их. Временами мне это даже нравится. Пойми меня правильно, я люблю славу, деньги и все такое. Но не сегодня. Не с тобой.

— О! — Она хлопнула ресницами, другой, третий. Открыла рот, но так ничего и не сказала. Ее рука у него на груди задрожала. — Почему ты просто не сказал?..

— Потому что ты слишком торопила меня и я засуетился.

Саша неодобрительно покачала головой.

— Наконец-то он говорит что-то разумное.

— Наконец-то она молчит достаточно долго, чтобы он успел это сделать. Ты идти можешь?

— Думаю, да. — Она кивнула, и Нейт обхватил ее за талию.

— Тогда давай выбираться отсюда.

В потемневшем небе вспыхнули уличные огни. Темные тучи скрыли последние лучи заходящего солнца, на землю упали первые крупные капли. Постепенно звук дождя превратился в бойкое стаккато. Весна в старом добром Лондоне не изменяла себе. Плутая темными улицами западного Лондона, они наконец оторвались от фотографов, правда, и сами перестали понимать, где находятся.

Саша толкнула Нейта руками в грудь:

— Отлично. Мои туфли погибли. Нога болит. Это лучший…

— Потерпи еще минуту.

Он втащил Сашу под козырек у входа в магазин. С ее волос на плечи стекали капли воды, намокшее платье прилипло к телу, обрисовав упругую грудь и тонкую талию. По щекам бежали черные струйки туши. Обычно Нейт не глядя проходил мимо таких женщин. Но от одного вида ее вспыхнувшего лица сердце у него отчаянно забилось, все тело натянулось как струна.

— О’кей. Отлично. Я промокла до нитки, ты…

Но прежде чем она успела произнести следующее слово, Нейт обнял ее за талию и прижал к двери.

— Господи, какая ты красивая.

— А ты идиот.

— Возможно, но я ничего не могу с собой поделать.

И потянул Сашу ближе. Ее грудь уперлась в него, приоткрытые губы оказались так близко, что Нейт чувствовал ее теплое дыхание. Желание вспыхнуло с яростной силой, ему до боли захотелось ее поцеловать. Из клуба на другой стороне улицы послышались громкие звуки бас-гитары. Нейт попытался боковым зрением уловить, что там происходит. Но видел лишь огромные синие глаза, смотревшие прямо на него. Они сказали ему все, что он хотел знать. Она чувствовала то же самое. И тоже не знала, что делать. Было полным сумасшествием стоять вот так в людном месте. Единственное, чего он хотел, ощутить вкус ее губ, почувствовать, как она тает в его руках. Он вдруг пожалел, что так известен и не может жить обычной жизнью, где никого не интересует, с кем он целуется. Нейт провел большим пальцем по ее губам, Саша даже не пошелохнулась.

— Саша. — Наклонившись к ней, он увидел, как в ее глазах мелькнуло сомнение, но было уже поздно. — Господи, я больше не могу. Я хочу тебя.

— Мы должны остановиться.

— Остановиться? Неужели? Нас никто не видит. Мы здесь вдвоем.

Она кивнула:

— А что потом?

Нейт прислонился лбом к ее лбу.

— Не знаю. Потом разберемся. — Как-нибудь.

Саша облизнула пересохшую нижнюю губу.

Нейт понял, что пропал. Скользнув губами по ее губам, он прижался к уголку ее рта и почувствовал ее прерывистое дыхание. Мощный электрический разряд одновременно поразил их обоих. Нейт понимал, что это безумие. Начало чего-то нового, к чему он совсем не готов. И не то, чего хочет она. Но, черт возьми, ему не хотелось думать, что правильно, а что нет. Особенно теперь, когда так хорошо. О черт! Нейт взял в ладони ее лицо, и во всем теле Саши, словно тысячи искр, вспыхнуло желание. Скользнув по спине, оно опустилось к ногам и сильной острой болью разлилось внизу живота. Его губы крепко прижались к ее рту. Из ее груди вырвался низкий голодный стон.

Это был не тот неуклюжий поцелуй подростка, который она помнила. Это был поцелуй мужчины, взрослого и опытного. Его язык нежно касался ее, и с каждым разом Саша все больше удалялась от реальности, глубже погружалась в пучину опасного соблазна. Один раз. А потом она вернется в свою спокойную безопасную жизнь, страсть останется лишь смутным воспоминанием. Чем-то имеющим отношение только к другим людям. И все же безрассудство делать это с человеком, который однажды уже показал ей, как высоко может вознести любовь и какую боль причинить. С ним все могло повториться снова.

Нейт состоял из контрастов, им двигала безоглядная страсть. Его невозможно представить в красивой надежной машине и домашних тапочках. Но как же он хорош. Божественно.

Обхватив его руками за шею, Саша крепче прижалась к нему. Сквозь ткань джинсов она чувствовала, как напряглась его плоть, и поняла, как сильно Нейт хочет ее. Ей показалось, что воздух между ними куда-то исчез. Она тоже хотела его. Чувствовать, прикасаться. Боль внизу живота стала почти невыносимой. Саша застонала. Нет. В приступе паники стала хватать ртом воздух.

— Стой. Стой. — Отстранившись от него, она вдохнула пряный запах и подождала, пока сердце немного успокоится. — Нейтан, прости меня. Я же говорила: это не игра.

Он покачал головой:

— Я не играю с тобой, Саша. Я этого не хотел.

— А чего ты хотел?

— Ты хочешь список? Правда? Все по пунктам? Да не знаю я! Я не такой, как ты. Я не планирую каждое движение.

Да. Вот только план А потерялся где-то в глубине его поцелуя.

— А может, стоит. Это никуда не приведет. Мы слишком разные, наши жизни не пересекаются.

Нейт постарался стряхнуть подступающую мрачность.

— Мы могли бы просто немного развлечься.

— Нет. Я не умею так развлекаться. — Во всяком случае, в том смысле, который он в это вкладывал. Тем более в плане секса ее опыт не сильно вырос по сравнению с тем временем, когда он целовал ее последний раз. Он бы просто засмеял ее. — К тому же это звучит так грустно и безнадежно.

— Да, ты права. — Еще немного, и момент будет упущен. Нейт повернулся в сторону улицы, залитой желтым светом фонарей. Схватив ее за руку, потащил к проезжей части и стал махать рукой. — Кеб. Быстро. Давай придумаем что-нибудь повеселее. Куда поедем? В Брайтон? В Париж? В Эдинбург? В Нью-Йорк? Куда хочешь.

В постель? Может быть, теперь у нее бы получилось. Прошло уже много времени с тех пор, когда она пробовала последний раз. По правде сказать, география ее мало волновала, иное дело реальность.

— Ну конечно. Такое спонтанное путешествие как раз для меня, учитывая, что мне завтра в школу. Знаешь, в обычном мире люди с девяти до пяти работают. Поезжай, а я отлично доберусь на метро. Наверняка рядом есть какая-нибудь станция. — Надо просто уйти, пока он не втянул ее еще во что-то небезопасное.

Лицо Нейта приобрело хмурое, озабоченное выражение.

— Ты с ума сошла? Разве ты знаешь этот район?

— Нет, особенно в темноте. Но ничего страшного. Это всего лишь Портобелло.

— Вот именно. Не собираешься же ты плутать здесь в одиночку? Что случилось с мисс Разумность и Безопасность?

Хороший вопрос.

— Похоже, отпросилась на выходной. Но сейчас вернулась назад и хочет домой.

Одна.

Глава 7

— Ты ненормальная. Безумная. Сумасшедшая.

Ты дура полоумная. Ты не моя сестра. Нет. Отказаться от обалденного секса, чтобы поехать домой. Если ты не придешь в себя, то закончишь свои дни одинокой старухой кошатницей. — Возмущенный голос Касси не переставая трещал из Сашиного мобильника, пока она после уроков ждала начала репетиции. Прошло семь дней, двенадцать часов и тридцать пять минут, а ее сестра никак не могла успокоиться. — Расскажи еще. Какой он? Классный? Потрясный? Лучше всех?

— Все, как ты говоришь. Только кошки у меня нет.

Саша попыталась изобразить строгий голос старшей сестры, но не смогла сдержать раздражения. На самом деле она каждый раз жалела, что поделилась с Касси подробностями своей личной жизни, потому что для сестры это был лишь повод затеять очередной спор. Причина коренилась в долгой истории самообманов и разочарований. Надежные мужчины, которых удавалось отыскать Саше, как правило, не слишком интересовались ее чувствами. А теперь еще и это. Показательный провал попытки пойти на риск. Несмотря на то что смазанное фото ее падения появилось во всех желтых газетенках, никто так и не узнал Сашу. Зато на первом плане красовалась разъяренная физиономия Нейтана, сопровождавшаяся очередной кровавой историей его разгульной рокерской жизни. Словом, она вышла сухой из воды и не хотела больше рисковать, что ее узнают. Но Нейт не шел у нее из головы.

— Это вопрос времени, Саша. Сама не заметишь, как найдется хорошенький уличный котенок, которого ты притащишь домой, потом возьмешь еще одного для компании, потом еще. Потом тебе начнет казаться, что вязание очень увлекательное занятие. Следом начнешь варить джем и вязать крючком мешочки для туалетной бумаги. Верный путь в старые девы.

— Мне двадцать семь лет. У меня уйма времени, чтобы найти себе сердечного друга. К тому же эпитеты «старая дева» или «в девках» теперь не в ходу. Умные женщины выбирают партнеров с осторожностью. Не прыгают в постель по первому зову.

— В определенных случаях очень даже прыгают. Тебе надо с кем-нибудь переспать или превратишься в самую главную старую деву. Будешь устраивать вечеринки для старых дев. Ездить в отпуск со старыми девами.

Саша убрала телефон подальше от уха. Не хотелось слышать малоприятную правду.

Саша уже давно ждала мистера Правильного, но он почему-то не спешил появляться. Единственным мужчиной, проявившим хоть какое-то внимание, оказался фокусник, наполовину жиголо.

— …Ты можешь стать королевой старых дев. Императрицей старых дев…

— Ладно, ладно. Хватит уже. Почему тебе так нравится обсуждать мою интимную жизнь?

— У тебя ее нет, Саша. — Голос сестры смягчился. — Это продолжается так долго. Надо что-то менять. Ты должна попробовать еще раз. Просто мужчина должен быть подходящий. И почему бы не Нейт?

— Да, хорошо. — Саша не хотела обсуждать свою сексуальную несостоятельность по телефону. — Не всем нравится грубый секс у входа в магазин. Даже с самим мистером Несносным.

— О, неужели? Какая жалость, — произнес низкий голос у нее за спиной. В нем слышались пугающие дразнящие нотки.

Звук раздавался в опасной близости от мочки уха и той чувствительной точки на шее, которая немедленно подала сигнал тревоги, ответом стал мощный выброс гормона желания.

— Интересно, где тебе понравился бы грубый секс, Саша? Буду счастлив угодить. В любое время. Мой самолет стоит на взлетной полосе. Скажи только слово.

О боже. Не поворачивайся. Не поворачивайся. Сердце стучало. Все тело охватил жар и озноб одновременно.

Саша стиснула телефон.

— Касси, мне надо идти.

— Почему? До репетиции еще десять минут — куча времени. Расскажи мне все снова. С самого начала. Дождь. Дверь. Губы. О! Ты хотела его. Он был великолепен. Но ты не могла…

— Заткнись!

Повернувшись к Нейту, Саша увидела его широкую самодовольную улыбку. Он все слышал. До последнего слова. Она закрыла глаза и покачала головой. Судя по улыбке, он во многом соглашался с ее сестрой. Зачем упускать шанс немного развлечься? Жизнь так коротка.

— Касси, ко мне пришли. Мне надо идти.

— Кто? Что у тебя с голосом? Это он? Верно? Нейт! В школе?

Осторожно взяв у нее телефон, Нейтан улыбнулся. На нем была его обычная черная униформа, в которой он выглядел потрясающе красивым. Казалось, тонкая невидимая нить притягивает Сашу к нему. Это началось в тот момент, когда она взглянула ему глаза в мужском туалете, и с каждым разом становилось все сильнее.

— Касси, это Нейт. Твоей сестре пора идти. У нас осталось одно незаконченное дело.

Ни черта подобного. Саша вздрогнула. Семь дней двенадцать часов и двадцать минут назад она дала себе обещание больше никогда даже не думать о сексе с ним. Не говорить ни о чем, кроме работы. Закрыться от неотразимой ауры, от которой слабели ноги и кружилась голова. Слишком поздно.

Это был какой-то невероятный поцелуй. Долгий и глубокий. Вызвавший сильнейший всплеск желания. Нейт хотел повторить его. Сейчас же. Он всегда получал что хотел. Все, кроме Саши. Уже давно он не помнил такого удара по самолюбию. Поэтому, вопреки всем доводам рассудка и протестам Дарио, он снова пришел сюда. Удивительно, до чего может довести мужчину приступ примитивной похоти.

Репетиция хора продолжалась уже два часа, а Нейт по-прежнему не мог оторвать от нее глаз. Помнил, как чувствовал ее в своих руках, видел ответное желание в ее глазах. Да, конечно, Саша правильно сделала, положив этому конец. Глядя на свою похотливую физиономию с газетных страниц, он понимал: самое разумное — оставить ее в покое. Суровая правда состояла в том, что он не мог дать ей то, чего она хотела. Нейт не заводил длительных любовных связей. Развлечься — сколько угодно, сблизиться — нет. Он предпочитал держать дистанцию и не давать обещаний, получая удовольствия только от физической связи. А Саша, без сомнения, мечтала об отношениях в духе «все или ничего», о слиянии душ, как в сказках. В общем, хорошо, что после концерта они больше не увидятся. Хотя?..

Стуча каблуками по паркетному полу, Саша подошла к нему, ее цветочный аромат, окутав Нейта, снова привел все его чувства в состояние боевой готовности.

— Снова ты нас спасаешь, Нейтан. Ты так хорошо понимаешь, как сделать настоящее шоу, как вести себя на сцене. Детям очень нравится. Ты хороший учитель.

— Нет. Просто они очень восприимчивы. — Несмотря на эти слова, его распирало от гордости. Нейт столько времени уделял карьере, тратил его на подготовку своих концертов, пытаясь превратить в шоу личную жизнь, что у него не оставалось шансов даже подумать о том, чтобы помочь кому-то другому. Сейчас это оказалось на удивление приятным.

Саша уже сложила все вещи, кроме толстой пачки постеров, которые хотела показать ему.

— Тебе нравится? Я уже послала их на местную радиостанцию и хочу разместить в витринах магазинов.

— Вау! Отлично. Но нельзя ли набрать мое имя не таким жирным шрифтом? Стыдно доминировать над детьми, которые делают основную работу.

— Тебе не нравится? — Саша расстроилась. — Мы думали, что, если поместить тебя в центр, билеты будут продаваться лучше. Твое имя всегда гарантирует первые полосы.

— Не все так восторженно смотрят на это. Предупреждаю: это нехорошо.

Саша покачала головой:

— О’кей. Давай забудем тот вечер. Совсем. Я уже забыла. Надо сосредоточиться на том, чтобы подготовить детей к конкурсу. Это главное.

Забыть? А он хотел продолжения. Впрочем, она права, главное — дети. Такие, как Маршалл.

— Сколько билетов ты продала?

— Пока ни одного. Я должна забрать их сегодня на обратном пути. — Саша взглянула на часы. — Упс! Прежде, чем закроется магазин.

— Ты сделала постеры, забираешь билеты, затыкаешь все дыры. Тебе хоть кто-нибудь помогает?

— Это предложение?

Ну уж нет!

Нейт молчал, и она засмеялась:

— Никого у меня нет. Дети помогли сделать дизайн постера. Каждый возьмет домой несколько билетов, чтобы продать их напрямую соседям. Больше никто мне не помогает, Нейтан. И это совершенно нормально.

— Я могу нанять кого-нибудь тебе в помощь. — Это дало бы ему возможность сделать для нее что-то, не утруждая себя и не забивая голову больше чем надо. — Ты слишком много работаешь.

— Сказал мистер Работа-Это-Моя-Жизнь. Когда сама все делаю, я уверена, что все идет правильно. Я не могу рисковать, если кто-нибудь допустит ошибку.

— Это постер детского концерта. В чем тут можно ошибиться? Они просто приклеят его на витрину.

Понятно, Саша слишком серьезно относилась к своим обязанностям. Нейт уважал ее за увлеченность и внимание к деталям, несмотря на то что временами это здорово отдавало занудством. Ее капризное желание держать все под контролем приводило к тому, что она по собственной воле делала черновую работу.

Нейт вышел на улицу следом за Сашей. Он очень старался не смотреть на то, как свет послеполуденного солнца обрисовывает ее ноги под тонкими брюками. Внезапно от мысли о том, как она ходит одна по этим унылым улицам, у него заныло сердце.

— Тебя проводить?

Что он?..

— Нет, Нейтан. Прошу тебя, не надо. — Она резко остановилась и подняла на него неуверенный взгляд.

— Что — не надо?

Саша сильнее сжала челюсти, будто решила не говорить то, что ей хотелось.

— Не надо меня жалеть.

До сего момента никому бы и в голову не пришло подозревать его в этом.

— Что ты, нет. Я совсем не это имел в виду. Я беспокоюсь, чтобы машина популярности заработала как можно скорее. Осталась всего неделя, я отказываюсь выступать в полупустом зале. Ты можешь возиться здесь сколько угодно, но это еще не вся работа. Впрочем, поступай как знаешь.

— Отлично. — Саша вытаращила глаза. — Ты дал, ты взял. Как типично.

— Значит, теперь я плохой парень?

— Ты всегда плохой парень, Нейтан.

Вот как она считает. Он чувствовал себя загнанным в угол.

— Я не буду пытаться снова поцеловать тебя, если тебя это беспокоит. Хотя думаю об этом. Постоянно.

Ее плечи немного расслабились, губы тронула легкая улыбка.

— Твои мысли меня не особенно волнуют. Но здесь много магазинов. Если будем отвлекаться, никогда не раздадим постеры. И на случай, если тебя это смущает, поцелуй больше не повторится.

— А я-то думал, ты про него совсем забыла. — Значит, этот поцелуй не давал покоя и ей тоже. — О’кей. Никаких поцелуев. Даю слово.

— Хорошо. Договорились.

Наклонившись ближе, он прошептал ей на ухо:

— Кого ты стараешься убедить, меня? Или себя?

— Тебя. У меня с этим все в порядке. Так что будет хорошо, если и ты поймешь. Прекрасно. Великолепно. Никаких поцелуев. — Саша взглянула вперед. — Э-э-э… неужели никто не притаился в тени? Ты сегодня один. Твое второе я дезертировало?

— Я отпустил Дарио на вечер. Ты считаешь, это странно?

Дарио определенно считал именно так. Нейт не мог выносить ворчанье Дарио о том, что он слишком носится с этими детишками. После поцелуя на пороге магазина он вообще не мог ни о чем думать. Во всяком случае, о том, чтобы назначить очередную серию телеинтервью для продвижения нового альбома. Не мог торчать в офисе, ходить на вечеринки. Его сжигало желание.

— Раз уж на афише значится мое имя, я должен отработать. Мне просто захотелось посмотреть, как идут репетиции. А Дарио это не интересует. Вот я и приехал один.

— Ладно, ты здесь, а время идет. — Она протянула ему скотч. — Давай крепить. Но особых восторгов не жди. Это всего лишь Честертон, ты его знаешь. Он сонный и скучный.

Все оказалось совсем не так. Каждые пять минут Саша останавливалась поговорить со знакомыми, соседями, родителями учеников и коллегами, но и без этого они постоянно смеялись и убедили пятнадцать владельцев магазинов разместить их постер.

— Тебя до сих пор никто не узнал. Отлично замаскировался.

— Я думаю, никто просто не ожидает, что Нейт Мунро будет разгуливать по Честертону. — Он глубже натянул на голову капюшон и надел очки авиатора, став похожим на парней, проходивших мимо.

Здесь ничего не менялось. Да, магазин компьютеров превратился в магазин «все за один фунт», мясная лавка закрылась, разрослись агентства недвижимости, но общий вид оставался таким же заброшенным и обшарпанным, как он помнил. Впрочем, солнце светило, люди улыбались. В этой обшарпанности появилась надежда, которой не было десять лет назад. Во всяком случае, Нейт ее не замечал. Он был слишком погружен в свою войну, злость застилала ему зрение. Может, если бы он мог отвлечься от своей боли, не наделал бы столько ошибок? Как знать, какой стала бы его жизнь? Может, женился бы на Саше, как она планировала? Имел бы обычных друзей, которым можно доверять, а не общался бы с людьми, сновавшими вокруг лишь для того, чтобы что-то получить? Может, ему удалось бы спасти Маршалла? Или не понадобилось бы его спасать? Нейт не хотел об этом думать.

Саша остановилась возле итальянского ресторана, который выглядел так, словно его перенесли в южный Лондон из самой Италии.

— Здесь подают самую лучшую пасту в городе. Не хочешь зайти, пока я поговорю с Прекрасным Луиджи? Он наверняка захочет помочь хору.

— Прекрасный Луиджи?

Неизвестно откуда взявшаяся ревность, должно быть, отразилась на лице Нейта, потому что Саша, улыбнувшись, сказала:

— Это хозяин. Ему лет сто, наверное.

Ни один мужчина старше пяти лет не мог бы пройти мимо ее чувственной солнечной красоты.

— Можешь мне поверить, Сладкая. Не важно, сколько им лет, они все опасны.

— О, я справляюсь. Обычно я отбиваюсь от мужчин палкой. Но сегодня это придется делать тебе. Веди себя хорошо?

— Разве я не всегда веду себя хорошо?

— Нет.

Уже через несколько секунд они сидели за столиком в глубине зала под тихое журчание оперной музыки. Вернее, сидел Нейт, потому что Саша беседовала у стойки с тремя пожилыми итальянцами. Наконец она вернулась с двумя бокалами вина. Ее глаза радостно блестели.

— Восемь билетов проданы. Они знают, кто ты такой, но поклялись никому не говорить, что ты здесь. Если у тебя есть время, он почтут за честь угостить тебя.

Времени не было, но Нейт решил сделать исключение. Ему нравилась уютная атмосфера ресторанчика, где никто не пялился на него и не рвался привлечь его внимание.

— Скажи им, что я почту за честь съесть что-нибудь. Мне нравится итальянская кухня.

— Мне тоже. Я коплю деньги на поездку в Италию. Луиджи дал мне список лучших мест, куда ходят местные. Похоже, их держат в большом секрете.

— Надо просто знать, как спрашивать. Обычно капелька граппы срабатывает как взятка.

— Судя по всему, ты много о них знаешь. Бывал в Италии? — Саша засмеялась. — Глупый вопрос. Конечно, ты бывал везде. А я выгляжу бедной родственницей из провинции.

— Южный Лондон — это не провинция. Не сомневаюсь, в один прекрасный день ты поедешь в Италию, Саша. Ты всегда добиваешься, чего хочешь. Просто у тебя не бывает таких перерывов в работе, как у меня. Я много ездил по миру, хотя видел его в основном из окон отелей.

— Я уже внесла Италию в свой список. — Саша разломила кусок хлеба и протянула Нейту. Жест выглядел настолько естественным, будто заботиться о ком-то у нее в крови. Какому-то парню повезет получить ее в жены. Потом будут дети. Красивая картинка.

Не для него. Нейт не шутил, говоря, что женитьба — это поцелуй смерти для его карьеры. Для стальных доспехов, в которые он заковал свое сердце. Он обмакнул хлеб в густое оливковое масло и съел. Великолепная домашняя чиабатта оказалась почти такой же, как в любимой им деревушке, о которой он никому не рассказывал, единственном священном месте, где он мог спрятаться от своей безумной жизни. Вдруг с его губ сорвалось:

— У меня есть одно местечко в Тоскане. К сожалению, я не могу там часто бывать. — Нейт не стал говорить, что собирался поехать туда на следующей неделе, но все отменил из-за ее концерта.

— Разве ты не любишь шумные места? Мне казалось, Ибица тебе больше подходит.

— Да, раньше. — Он пожал плечами. — Было время. Пока меня не выгнали.

— Правда? Почему-то меня это не удивляет.

Видеть испуг в ее невинных глазах доставило ему настоящее удовольствие.

Нейт засмеялся, почувствовав приятное расслабление, возможное только после хорошей еды в хорошей компании. Ощущение, которое уже давно ушло из его жизни. Он подумал, что, вернувшись к себе в Малибу, надо будет уволить повара. Чрезмерное обилие сырых экологически чистых продуктов сводило его с ума.

— Я закатил несколько совершенно отвязных вечеринок, после которых мне чуть не запретили въезд. Но я много заплатил. Правда, и ущерб оказался неслабым. Езда на машине по бассейну стоит дорого. — Он откинулся назад. — Меня это немного утомило.

Саша сдвинула брови.

— Нейт Мунро устал развлекаться? Куда катится этот мир? Чем теперь заполнить газеты? Неужели по-настоящему важными новостями?

— Эй, мне просто наскучили старые места. Но к домашним тапочкам и трубке я еще не готов.

— Тапочки. Ну да. Мне как-то сложно представить тебя под тепленьким шерстяным пледом. — Она улыбнулась мягкой задумчивой улыбкой, относившейся скорее к каким-то невысказанным мыслям. — Теперь расскажи о прекрасной Жасмин.

Нейту не хотелось говорить о себе, и уж точно не о Жасмин. Он хотел больше узнать про Сашу, понять, что ей нравится. Просто послушать ее тихий нежный голос, успокаивавший его воспаленную голову. Одновременно его сводили с ума ее губы. Чтобы сидеть не прикасаясь к ней, потребовалось все его самообладание, которое, к несчастью, стремительно убывало.

— О моей бывшей? Рассказывать особенно нечего. Она моя несостоявшаяся жена. Брать, брать, брать — вот ее мантра. Она всегда хочет больше. — Или он давал недостаточно. И она имела в виду не только кредитную карту. Жасмин не раз обвиняла его в том, что у него отсутствует ген, отвечающий за человеческое общение. — Какое-то время мы жили вместе. Потом она ушла, порядком ощипав меня. Но по-прежнему держит про запас, если не получится заарканить кого-нибудь более богатого и знаменитого.

На лбу у Саши пролегла хмурая складочка.

— И после всего ты говоришь о ней так, будто она тебе небезразлична.

— Она младшая сестренка Дарио. С этим приходится считаться.

— А-а.

— Это непросто.

— А у тебя все непросто, верно?

— Пожалуй, да. Когда-то давно Дарио очень помог мне. Я многим ему обязан. — Он уже слишком много рассказал о себе, но так и не узнал ничего о Саше.

— А ты?

— Я? О, я ничего не должна Дарио!

Нейт подавился вином.

— Пожалей меня, Саша. Не мучай. Ты же понимаешь, я говорю о твоей жизни.

— Ну да. — Она подмигнула. — Дай подумать У меня нет ни телохранителя, ни бывшего парня, который обобрал меня. Нет домов в Италии и в Штатах.

— А муж? Бойфренд? Тайный ребенок?

— Если я расскажу тебе о ребенке, он перестанет быть тайным. — Заметив, что Нейт нахмурился, она пожала плечами. — Ладно, нет у меня ребенка.

— А муж?

— Перестань, Нейт. Пожалуйста. Нет у меня ни детей, ни бывшего мужа, никакого другого. Это Честертон, а не Калифорния. А я школьная учительница, а не твои голливудские старлетки, которым надо устроить жизнь до двадцати одного года. После того как ты уехал, я окончила школу и университет. Я еще не встретила своего мистера Правильного. А может, я слишком разборчива.

— Ладно, это радует.

— Почему?

Действительно, почему? Его совершенно не касалось, с кем она спит, каковы ее матримониальные планы. Тем не менее почему-то не хотелось увидеть рядом с ней мистера Правильного.

— Ты слишком молодая для семейной жизни.

Саша бросила на него удивленный взгляд.

— Ой, тебе надо поговорить с Касси. Она уверена, что я уже не первой молодости и, если быстро не найду себе мужа, никому не буду нужна.

Это невозможно. Нейт опустил взгляд на вырез ее блузки. Маленькие перламутровые пуговки ручейком бежали по груди. Их так легко расстегнуть. Одну за другой. А что там? Шелк? Кружево?

Его голос сел.

— Тебе некуда торопиться, можешь быть уверена.

— Что? Ты даешь мне советы по поводу отношений с мужчинами? Ну и ну. — Саша засмеялась. — Не волнуйся, ты же знаешь, я люблю делать все не спеша, надежно. Тебе моя жизнь наверняка показалась бы ужасно скучной, но мне она нравится.

Скучной? Скорее всего, нет. Но Нейт достаточно хорошо знал Сашу и понимал: лучше не давить. Саша пережила более сильную травму, чем выпадает на долю большинства людей. Самоубийство отца стало для нее как гром среди ясного неба, она никогда не рассказывала об этом. Нейт узнал совершенно случайно от школьных приятелей. Но даже тогда подробности никто не обсуждал. В тот момент ее недоверие больно задело его.

— Это твоя жизнь. Живи как хочешь. Я так и делаю.

— И все знают, как хорошо у тебя получается.

— Хотя очень жалко.

— Чего?

— Тратить жизнь на таблицы и графики. Так просто и прямолинейно. Если бы ты могла вести себя более свободно… — Он наклонился ближе и, глядя, как покраснели ее щеки, представил Сашу в своей постели. — Свобода — это хорошо. Даже больше. Когда-нибудь я тебе покажу.

— Э-э-э… нет, спасибо. Я занята. Навсегда. После университета я вернулась сюда, устроилась на работу, купила маленькую, но очень удобную квартирку в новом доме на Феарли-стрит. Круг замкнулся.

— В мире не только одна дорога. — Он погладил ей руку и улыбнулся, видя ее смущение. — Ты и я, мы…

Саша резко отдернула руку:

— О нет. Нет, Нейт. Пожалуйста, даже не думай. Не может быть никакого «мы».

Глава 8

Отлично. Лучше некуда, мистер Суперзвезда. За свою жизнь Нейту приходилось встречаться с президентами и членами королевских семей, говорить речи и давать интервью. И ни разу не случалось так опозориться перед школьной учительницей.

— Ты все неправильно поняла. — Теперь она решит, что он полоумный косноязычный идиот. — Я хотел сказать: как странно, что мы сидим в Честертоне после стольких лет.

— Я понимаю. — Голос Саши звучал не слишком уверенно. Впрочем, его тоже.

Нейт пребывал в замешательстве. Зачем все эти расспросы, ревность? Что на него нашло?

Прежде чем он успел разобраться, появился Луиджи с закусками, аппетитными маленькими ломтиками артишоков, блестящими крупными оливками, пряной салями, соленым прошутто и кувшином классического темного кьянти.

— Угощайтесь, прошу вас, — взмолился он, засуетившись вокруг них и ловко перемещая между столиками свой большой живот. — Все для моего нового друга Нейта Мунро. И белла Саши.

Белла Саша. Даже старый Луиджи очарован ею.

— Есть еще одна вещь. — Ее голос звучал неуверенно, будто она с трудом подбирала слова. — Я хотела поговорить с тобой о Маршалле, мне жаль, что он умер. Мне сказала об этом соседка твоей мамы. А потом я узнала, что вскоре она тоже умерла. Я хотела написать тебе или даже пойти на похороны. Но это настолько личное дело, я не решилась. Знакомство с Маршаллом было такой радостью. Его все любили.

Не все. Но сейчас Нейт не хотел возвращаться к этому. Он мог сколько угодно хотеть ее в своей постели, но это совсем не значило, что он готов допустить ее в ту часть своей души, которую закрыл для всех. Имидж, который он создал, чтобы никто не узнал настоящего Нейта Мунро, уже слишком сильно сросся с ним. Но что-то он мог бы ей рассказать, хотя не знал, где сможет остановиться.

— Да. Тяжелое было время. Если бы только я…

Саша нахмурилась.

— Что? Что произошло?

Слишком поздно. Боль резанула его изнутри.

— Ничего.

Она ждала объяснений, но, поняв, что их не будет, вздохнула.

— Ладно, поняла. Тебе слишком больно. Должно быть, ты очень тоскуешь о нем.

Этого он не мог отрицать.

— Да. Это как боль, которая никуда не уходит.

Он отправил ребенка в реанимацию, лишился уважения в своей школе и любви подруги. А потом потерял любимого брата и мать. И все из-за гипертрофированной веры в себя.

— Я по-своему оплакивал их, запустив по всем правилам механизм саморазрушения. Вино, женщины. И еще песни. Адресованные самому себе и печальные. — Нейт со смехом пожал плечами. — Тогда-то я и полюбил минор.

— Они брали за душу, были искренними и правдивыми.

— Не важно. Это не может исправить всего, что я сделал не так, всех глупостей, которые натворил. Не может вернуть Маршалла.

— Если тебя это хоть немного утешит, я понимаю, что ты чувствуешь. Будто свет в твоей душе погас.

Посмотрев на Сашу, Нейт увидел слезы в ее глазах, на секунду маска почти сползла с его лица. Она коснулась его рукой, стараясь успокоить дрожащие губы. Его боль так похожа на то, что испытала она, потеряв отца. Нейт старался взять себя в руки. Не мог открыть этот ящик Пандоры, допустить, чтобы эмоции вырвались наружу и снова запустили машину саморазрушения, увлекая за ним ни в чем не повинную Сашу. Он встал:

— Мне надо идти.

* * *

В школьном зале царило бурное и почти осязаемое воодушевление. Очередь на входе начала собираться за четыре часа до открытия дверей, и, если судить по шумной болтовне, зрители, собравшиеся снаружи, волновались не меньше исполнителей.

— Джордж, Тайлер, отойдите, пожалуйста, от занавеса. Не надо, чтобы вас видели до начала концерта, это сведет на нет наш сюрприз. — Удержать детей на месте было равносильно тому, чтобы справиться с выводком котят. — Давайте представим, что это не концерт по сбору средств, а выступление на конкурсе. Вы должны держаться уверенно, делать все правильно, но главное — получить удовольствие. Улыбайтесь.

— Привет, мисс Суит. Отлично выглядите.

Ну вот, опять. За спиной. Этот низкий голос, от которого у нее слабели ноги, а сердце выписывало кульбиты. Она не была уверена, что он вообще вернется после внезапного исчезновения.

— Нейт! — Она оттащила его за занавесом в сторону от сцены, якобы для того, чтобы дать указания по поводу концерта, а на самом деле — остаться с ним наедине. — Ты хоть когда-нибудь подходишь спереди?

— Чтобы свести на нет сюрприз?

— В один прекрасный день ты доведешь меня до сердечного приступа. — Нет, только сегодня. Еще два часа, и больше она его не увидит.

Он выглядел ужасно. Конечно, подготовился к выступлению, и почти никто не заметил бы темных теней вокруг глаз, обострившейся линии подбородка и впалых щек. Но она заметила.

— У тебя была бурная ночь?

— Да. И перед этим тоже, и до этого, можешь себе представить. Слишком рано вставал, слишком поздно ложился. — Как легко Нейт снова вернулся к своей жизни. Хорошо, что он, по крайней мере, не сказал: «Слишком много женщин». Он провел рукой по мастерски уложенным волосам. — Не волнуйся. Я жив и не собираюсь тебя разочаровывать. Я в форме.

— Знаешь, я думаю, мы были бы тебе благодарны уже за то, что ты пришел. Даже если бы ты выглядел последним дерьмом.

— Эй, осторожнее с комплиментами. Я могу возгордиться.

— Маловероятно. Разве можно быть еще более самодовольным?

— Рядом с тобой самодовольство мне никогда не угрожало, — усмехнулся Нейт.

Сашу сверлила мысль о том, что его замешательство связано с разговором о Маршалле. Очевидно, в этой истории многое оставалось за кадром. Однако не ей задавать вопросы и давить на него. Последний раз, когда она пыталась это сделать, он накричал на нее, обвиняя в недоверии. И ушел из ее жизни.

Нейт улыбнулся:

— Волнуешься?

— Да. Очень. Спасибо, что помогаешь нам.

— Я рад. Если честно, поначалу не был уверен, но в конечном счете все оказалось интересно. — Он обнял ее за талию и как бы невзначай поцеловал в щеку. Пальцами другой руки поиграл профессионально уложенными локонами, за которые Саша заплатила гораздо больше, чем хотелось бы. — Ты просто восхитительна, Сладкая. И хорошо поработала. Можешь гордиться собой.

— Я горжусь.

Теперь рука Нейта скользила по голой коже в области ключицы, вызывая во всем теле дрожь жаркого возбуждения. Саша коснулась молнии на его кожаной куртке, будто хотела остановить мгновение, остаться в его объятиях. Навсегда? Когда-то она только об этом и мечтала, но теперь подобная мысль казалась смешной. Все изменилось. Она изменилась и теперь мечтала совсем о другом. Однако так хотелось, чтобы эти карамельные глаза еще несколько минут смотрели только на нее. Саша слабо улыбнулась:

— Слушай. Извини за тот вечер.

— Замолчи. — Нейт приложил палец к ее губам. Ей вдруг вспомнилось ощущение его губ, прижавшихся к ее рту, и жар внутри усилился. — Это ты меня извини. Я сам виноват. Не надо было так быстро отворачиваться от тебя. Я должен был остаться.

У Саши сжалось сердце. Когда? Десять лет назад? Или в тот вечер? Она решила отшутиться.

— Ты всегда так поступал, Нейт. Всегда спешил сменить тему. — Когда тема оказывалась тяжелой.

— Когда надо выйти из затруднительного положения, я всегда пытаюсь чем-нибудь себя загрузить. Так и теперь.

Ей стало интересно, чем он занимался.

— Не хочешь поделиться сочными подробностями?

— Это не то, о чем ты подумала. Я общался со старым приятелем. У нас с ним серьезные дела. — Нейт повернулся к сцене. — Они выглядят потрясающе. Публика будет в шоке.

Хористы в черных смокингах стояли в полной готовности начать.

— Они молодцы, хорошо потрудились. Но это лишь первый шаг.

Для них с Нейтом он был последним.

— Осталось поднять занавес. Слышишь гул в зале? Господи, как я люблю это состояние. Оно как наркотик. В этом вся моя жизнь. Ни пуха, Сладкая.

— Тебе тоже. — Саша замолчала. И прежде, чем успела осознать, что говорит, у нее вырвалось: — А потом? — Она произнесла это почти шепотом, который заглушила начавшаяся музыка, сама не зная, на что надеялась.

Еще бы немного времени для… Для чего? Чтобы узнать про Нейтана все? Нет. Чтобы понять этого нового Нейта. Человека, скрывавшегося за имиджем, представленным публике. Того, который уже успел заинтриговать ее. Мистера Неправильного. Не носившего домашних тапочек. Да к черту эти тапочки. Решение созрело. Каждый его взгляд говорил: он хочет ее. И пусть потом уйдет. Хватит бояться. Надо дать себе волю. Хотя бы раз. Если он спросит, она скажет «да».

Занавес начал подниматься. Нейт обернулся. В его улыбке читалось сожаление. Потому что, судя по всему, она опоздала. Шанс, который он давал ей, уже перешел в разряд минутного каприза рок-звезды, живущей одним днем. Возможно, он уже обдумывал очередную победу.

— А потом, Саша, я сяду на первый же самолет, который летит отсюда.

Когда аплодисменты замерли, Нейт подошел к микрофону, чтобы поблагодарить публику. Саша не взяла у него ни цента, но он не сомневался, что сделал все, чтобы она получила нужную сумму и даже больше.

— Спасибо за поддержку всем и каждому. Разве они не прекрасны? В зале установлено несколько корзин для пожертвований. Прошу вас, не скупитесь. Ваш дар пойдет на благое дело. Сделайте так, чтобы этот хор смог поехать в Манчестер.

— Спасибо. Это было просто блестяще, — благодарила Саша, когда Нейт ушел со сцены. Ее улыбка сияла не слабее софитов.

— Что за слова, мисс Суит? Блестяще? Это было грандиозно. — Он ударил кулаком воздух и, обхватив Сашу руками, приподнял ее от земли. — Они выступили прекрасно. Сделали все, что мы им говорили, и даже больше.

— Спасибо тебе. Просто спасибо, спасибо. Мы заработали достаточно, чтобы поехать в Манчестер. И уже не важно, победим ли мы на конкурсе. У меня такое ощущение, что мы уже выиграли. — Поднявшись на цыпочки, Саша поцеловала его в щеку. — Твои уроки очень помогли им. Ты прекрасно ладишь с детьми.

От ее прикосновения тело Нейта вспыхнуло в возбуждении. Он мгновенно забыл о конкурсе, успехе и аплодисментах. В паху появилось напряжение, характерное для его состояния после концерта. Но вместо обычного желания как можно скорее получить разрядку, Нейт почувствовал сильную ноющую боль, грозившую охватить его целиком. Причина была в ней. Не в концерте и не восторженных криках поклонников. Ничто не могло сравниться с тем всплеском адреналина, который он испытывал рядом с Сашей. Нейт не хотел растерять его. Ее губы раскрылись, дыхание участилось. Их глаза встретились. В одну наносекунду воздух застыл, и они оказались опутаны сетью, которая стягивалась все крепче, плотнее, пока окружающий мир не исчез. Остались только они одни. Ее глаза сказали правду. Саша хотела его. Нейт хотел ее. Целовать ее губы, блуждать по изгибам тела, утонуть в ней.

— Поедем со мной, — то ли простонал, то ли прошептал он, прижавшись губами к ее уху. На секунду подумал, что имеет в виду назад в Лос-Анджелес. Куда угодно. Но отбросил идею как слишком сложную. Он не мог думать о том, что будет потом. Все должно случиться здесь.

Затащив Сашу в самый темный угол, который смог найти, Нейт прижал ее к стене. Он не мог оторвать взгляд от ее горящих глаз. Не успев подумать о том, что происходит, прижался губами к ее губам. На этот раз не до нежности. Ему хотелось взять ее, ощутить вкус обладания. Саша ответила ему такой же голодной страстью. Ей тоже хотелось большего. Она прижалась к нему, обхватив руками. Из груди вырвался тихий стон. Но и этого казалось мало. Саша, задохнувшись, отпрянула от него:

— Боже, что мы делаем?

Нейт не мог сдержать улыбки.

— Мне кажется, это очевидно.

— Но мы не можем.

— Поздно.

— Но не сейчас же. У нас еще столько дел. Господи. — Саша шутливо отбивалась от него и, смеясь, запрокинула голову назад.

Нейт поцеловал пульсирующую жилку у нее на шее, Саша прижалась к нему.

— Не думай ни о чем, Саша. Оставь это учителям, родителям, детям. Кому угодно. — Его руки скользили по ее спине. — У меня есть к тебе дело прямо сейчас.

— Вдруг кто-нибудь украдет нашу кассу?

— Ты же знаешь, ничего такого не случится.

— Я живу в этом районе, и у меня есть основания для беспокойства. — Она вздрогнула, почувствовав, как он коснулся языком ее шеи. — Кроме того, нас могут увидеть.

— Знакомые слова. — Он вздохнул и наклонил к ней голову. Они хорошо спрятались за грудой коробок и электрооборудования, но ее опасения были не лишены смысла. Саша отличалась благоразумием, а он всегда слишком увлекался, не думая о последствиях. — То, что было между нами, так и не прошло, верно?

— Думаю, нет.

— И расставание не помогло. А теперь, когда ты рядом, все стало еще сильнее. Тебе не кажется, что пора что-то с этим делать? — Рука Нейта обхватила ее грудь, Саша со стоном прижалась к нему еще сильнее.

— Да, ты прав. — Она прикусила нижнюю губу и покраснела, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Ее откровенный ответ поразил Нейта. — Но куда нам поехать?

— Не знаю. На выходе толпа фотографов, жаждущих поймать меня. Если мы поедем ко мне в отель, они последуют за нами.

Саша уперлась ладонями ему в грудь.

— Тогда ко мне. Я их точно не интересую. Моя машина позади школы. Хочешь рискнуть?

Хороший вопрос. Рискнуть чем? Своей личной жизнью или ее? Своим сердцем?

— А ты?

Напрасно он задал этот вопрос. Теперь на ее лице появилось выражение неуверенности. Саша резко вдохнула. Нахмурилась. Нейт видел, как лихорадочно работает ее ум, пытаясь найти ответ. Она привыкла планировать каждый шаг, тщательно оценивая любой возможный риск.

— Я… я не… не знаю.

Нейт взял ее за руку.

— Саша, я не могу ничего тебе обещать. Особенно будущее, которого ты желаешь. Ты должна понимать: я собираюсь вернуться в Лос-Анджелес.

Что он хотел этим сказать? Пойдем со мной. Займемся любовью. Побудь со мной хотя бы раз. Первый раз на своей памяти ему приходилось просить. И от этого она нравилась ему еще больше. Он надеялся, что Саша поймет. Это не игра. Сейчас он такой, какой на самом деле. Хочет быть с ней, и ни с кем другим. Не играет ли он с ней? Да какая разница. Результат один. Ее глаза горели страстью.

Нейт боролся с желанием прижать ее к стене и взять прямо здесь.

— Саша, клянусь богом, если ты не перестанешь так на меня смотреть, за заголовки завтрашних газет я не отвечаю. Рок-идола застукали за кулисами с учительницей.

Она провела пальцем по его подбородку, разрываясь между страстью и тревогой. Почувствовала, что, поддаваясь соблазну этой опасной жизни, ступает на чужую территорию. Вздохнула.

— А как же твои планы? Самолет?

— Это всего лишь интервью. Оно может подождать. Я перенесу вылет на завтра. — Нейт почувствовал, что Саша ускользает от него.

Поцелуй в шею, казалось, вернул ее назад. Во всяком случае, рука у него на спине начала двигаться вверх вниз. Губы коснулись его щеки, груди, упиравшиеся ему в грудь, напряглись.

— Что скажешь? Давай же, сделай что-нибудь спонтанное. Обещаю, я сделаю все, чтобы ты не пожалела.

— Я не знаю.

— Брось. Нам же хорошо вместе. Ты не можешь этого отрицать. Я попрошу Дарио убрать прессу от дверей.

— Надо же, значит, и от него есть какая-то польза. Он растет в моих глазах. — Ее рыжие локоны вздрогнули, будто она пыталась победить в какой-то внутренней борьбе с собой.

— Это так просто. Отвечай: да или нет. Не надо строить никаких планов, составлять списков всех за и против. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. — Нейт наклонился к самому уху Саши и медленно, так чтобы она поняла наверняка, произнес: — Очень, очень хорошо.

Наконец она кивнула:

— Ладно. Только уберу кассу. Встретимся позади школы через пятнадцать минут.

— Пятнадцать? А быстрее нельзя? — За пятнадцать минут все снова может измениться. Нейт слегка куснул мочку ее уха. — Давай через десять?

Саша издала громкий откровенный стон.

— Если пообещаешь, что сделаешь это снова, я буду готова через пять.

Глава 9

Как они добрались до ее дома и оказались в постели, Саша не помнила. От горячих, страстных поцелуев в голове помутилось. Каждое прикосновение волшебных рук Нейтана вызывало спазмы наслаждения. Ей хотелось, чтобы он целовал ее бесконечно, хотелось большего. Сейчас же. Нащупав ремень на его брюках, Саша дотронулась до молнии и ощутила его напряженный член. Внутри у нее все сжалось от предвкушения. И легкого страха. Он такой большой. Такой твердый. Она сможет выдержать это. Нейт лег сверху и, глядя на нее потемневшими от желания глазами, расстегнул ее бюстгальтер и обхватил ладонью грудь.

— Саша, не спеши. У нас впереди целая ночь. — Наклонив голову, он взял губами ее сосок. По всему телу Саши побежали мурашки. — Ты права, ты изменилась. Торопишься.

Саше хотелось сказать ему, что он ошибается. Что в душе она все та же испуганная девочка. Не знает, способна ли удовлетворить его. Не понимает, что делает. Но… Боже. Ей так хорошо.

Никогда в жизни Саша не испытывала таких ощущений. Сердце замирало, связь с реальностью терялась. Нужно было отдаться ему прежде, чем храбрость покинет ее. Она потянула брючный ремень. Он остановил ее дрожащую руку.

— Потерпи. Я так долго ждал этого и теперь хочу наслаждаться тобой. — Его язык выводил крошечные арабески на ее теле, руки заставляли замирать от наслаждения. — Хочу услышать, как ты стонешь.

И она стонала, громко и долго. А когда, раздвинув ей ноги, Нейт скользнул пальцами внутрь, ее охватил сильнейший жар.

— О боже, боже! — Она начала извиваться под его рукой, глубоко внутри зашевелилась сладкая боль, обещавшая впереди что-то прекрасное и захватывающее. Хотелось чего-то еще более сильного и жгучего. Утонуть в этом, забыться. Забыться…

Стоп. Нет. В голове ясно, как день, прозвучали слова: стоп, стоп. Нет!

Саша сжала в кулаке одеяло и отстранилась от его руки. Почему? Почему всегда так? Почему с Нейтаном не могло быть иначе? Она хотела отдаться наслаждению, которое он давал ей. Хотела уплыть в потоке страсти. Хотела потерять контроль над собой. Но чувствовала себя так, словно смотрит на кровать сверху. Ее охватила паника. Нейт приподнялся на кровати, не выпуская ее из объятий.

— Что с тобой?

— Я… м-м-м…

По его лицу пробежала тень недоумения. Он провел по щеке Саши костяшками пальцем.

— Я говорил тебе, что ты очень красивая?

Она кивнула и прикусила нижнюю губу.

— Да.

— Ты мне веришь? — Неужели он решил, что она беспокоится из-за того, как выглядит? Наверное, так вели себя голливудские женщины, с которыми он спал. Если бы все было так просто. — Ты такая… настоящая. Искренняя. Я никогда в жизни не встречал такой красивой женщины.

Приблизив к себе ее лицо, Нейт несколько раз поцеловал припухшие губы и шею. Саша закрыла глаза и попыталась снова расслабиться. Но не могла. После недолгих усилий положила руки на плечи Нейта и немного надавила.

— Извини. Я не готова к этому.

Нейт улыбнулся с такой нежностью, что у нее замерло сердце.

— Что-то не так? — Он хлопнул рукой по лбу и вытаращил глаза. — Только не говори, что ты девственница.

— Нет. — Но это ничего не меняло. Саша вспыхнула. Как сказать ему? — Я имею в виду, у меня было это пару раз. Но я никогда не чувствовала ничего особенного.

— Серьезно, девочка? Значит, тебе попадались не те мужчины.

Можно подумать, она этого не знала. Только это не их вина. Саша слишком волновалась, беспокоилась о том, можно ли это делать. Может ли она отдаться другому человеку? В результате каждое движение причиняло ей боль, и чем больше она напрягалась, тем хуже становилось.

— Это всегда вызывало боль. Я никогда не могла расслабиться. И никогда не испытывала… ну, ты понимаешь.

Нейт негромко засмеялся.

— Мне кажется, у тебя уже почти получилось.

— Вот именно. Почти.

— Ты просто должна плыть по течению. Позволить этому захватить тебя. Не противиться.

— Тебе легко говорить. Ты никогда не сдерживался. — Ей хотелось провалиться сквозь землю от смущения. И это в двадцать семь лет? Да, ей удалось научиться легко общаться с детьми в школе, с друзьями, родственниками. Но она никогда не позволяла себе ничего, выходящего за рамки необходимого. Интимная близость пугала, конечно, не так сильно, как необходимость полностью довериться кому-то другому. А Нейтану? Мысль о том, чтобы отдаться такому искушенному в сексе человеку, который к тому же не скрывал, что испытывает к ней сильное чувство, ужасала. Нет. Она не могла. И вот сейчас он уйдет, а она останется с ощущением полного провала. Вместо того чтобы уйти, Нейт накрыл ее одеялом и прижался грудью к ее спине. На какой-то миг Саше показалось, что он собирается заснуть. Вдруг она услышала его ласковый голос.

— Хорошо. Давай не будем спешить. Скажи мне, чего ты хочешь, Саша? Что тебе нравится?

— Я не понимаю. Что ты имеешь в виду? — Она попыталась сесть, но Нейт удержал ее.

— Мы просто разговариваем. Вот и все. — Он засмеялся. — Мне не нужен список по пунктам. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что тебя заводит. Закрой глаза. Тебе нравится, когда я тебя целую?

— Конечно. — Саша снова закрыла глаза, вспоминая его поцелуи. Они возбуждали ее, вызывали желание. — Да.

— Так скажи мне это. Давай.

— Мне нравится, когда ты меня целуешь.

— Пойдем дальше. Тебе нравится, когда я целую твои соски?

— Да. — Господи, конечно. — Я не очень в этом разбираюсь.

— Это не экзамен, Саша. Просто скажи: «Мне нравится, когда ты целуешь мои соски».

— Мне нравится, когда ты целуешь… — Она с трудом узнавала свой охрипший голос.

— Целую что?

— Мои соски. — В груди возникла боль и легкое покалывание. Ей не хватало воздуха.

Когда Нейт начал покачиваться и поглаживать ее бедро, по телу пробежал ток. Она прижалась к нему, чувствуя животом его напряженный член. Захотелось дотронуться до него. Нейт удержал ее руку и, поцеловав нежное запястье, шепнул на ухо:

— Что еще тебе нравится, Саша? Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе?

— О господи, да!

— Я знаю: нравится. Мне тоже это нравится.

Пальцы Нейта гладили внешнюю сторону ее бедра, потом внутреннюю. Нежно. Медленно. Так медленно, что Саше показалось: если он не дотронется до нее там, она сейчас взорвется.

— Да. Там. Нейт. Прошу тебя. Там.

— Подожди. — Он качнулся вперед.

Она качнулась вперед вслед за ним. Если она поднимет ногу… Голову повело от нахлынувшего желания.

— Что еще тебе нравится, Саша? — Наконец его большой палец коснулся заветной точки. Но легкое нежное нажатие не могло удовлетворить ее.

— Я хочу… хочу, чтобы ты… — Палец начал круговые движения, Саша уже не могла ни о чем думать. Все тело охватил неистовый голод. Она чувствовала, что теряет себя.

— Чего ты хочешь? — Теперь его голос звучал громче. — Саша, скажи, чего ты хочешь.

— Я хочу этого. — Острое желание, возникшее внутри, накатывало волна за волной. И каждая последующая становилась сильнее и слаще предыдущей. Но этого мало. — Я хочу этого. Хочу! О боже, боже. Я хочу тебя.

Пальцы Саши скользнули по его члену, она потянула его к себе. Нейт не знал, хватит ли у него выдержки, чтобы успеть натянуть презерватив. Хватит ли выдержки у нее.

— Скорее, Нейтан. Пожалуйста.

— Не спеши. Я не хочу делать тебе больно.

— Скорее. Прошу тебя.

Нейт сделал попытку нежно войти, но, ощутив ее напряжение, сомнение и шок, остановился и стал ласково гладить ее, пока не почувствовал, что она расслабилась. Впервые в жизни ему понадобилось сдерживаться. Но он должен был сделать все правильно. Ради нее. Ради себя. Хотелось показать Саше, чего она лишала себя долгие годы. Но, поняв, что она уже близка к концу, почувствовав, как ее ногти впились ему в спину, Нейт отдался на волю бушевавшего в нем пожара. Сначала медленно, потом, уже не сдерживаясь, погружался все глубже и глубже. Саша отвечала ему. Ее ноги приподнялись и сжали его бедра. Он впился в ее губы жадным поцелуем, будто хотел вобрать в себя всю ее. Выгнув спину, она запрокинула голову, не отводя от него глаз. Пока… Пока он не забылся в слепящей вспышке блаженства, слушая ее тихие стоны и крики.

Выпутавшись из плена смятых простыней, Саша резко села на кровати и окинула взглядом свою спальню. О боже праведный. Это был не сон. Трижды за ночь. Невероятно. Потрясающе. Нейт спал рядом, в уголках его глаз притаились смешинки. Простыня деликатно прикрывала одну из лучших его частей. Он выглядел как модель для журнала. В ее постели! При виде его у Саши дрогнуло сердце. Она понимала, что, несмотря на все свои старания, теряет голову. Никогда она не думала, что может взлететь на такую высоту. Что секс может быть таким потрясающим. Нужно было только отдаться ему. Почувствовать себя настоящей женщиной. Желанной для такого мужчины, как Нейт. Не пытаться просчитать все за и против. Эти за перевесили. Что теперь? Она не подумала об этом. Не подумала о пустоте, которая ждет ее, когда он уйдет. Не подумала о том, что никакой другой мужчина не сможет дать ей почувствовать то, что дал Нейт этой ночью. Надев халат, Саша вышла в гостиную в надежде обрести почву под ногами.

Реальность заключалась в следующем:

1. Он живет в Лос-Анджелесе. Она живет здесь.

2. Его жизнь хаотична и полна крайностей. Она любит порядок.

3. Он живет одним моментом. Она планирует все до мельчайших деталей.

Планировала до сегодняшней ночи, когда вдруг решила измениться. Он совсем не такой, как ей нужно. Отсюда, несомненно, пункт четыре. Он непредсказуем, ненадежен и необуздан. Все эти качества ей ненавистны. Она всегда старательно избегала их в отношениях с мужчинами. И никакое планирование не могло избавить от стучавшего в грудь ощущения неуверенности.

— Саша?

Услышав его сонный голос, она вздрогнула. Внутри затрепетали сотни бабочек.

— Еще только полседьмого, день даже не начался. В чем дело?

Каждая клеточка ее тела стремилась к нему, кровь вскипала в жилах. Однако Саша торопливо прошла к кухонному уголку. Она не знала, что делать, и, уж точно, не собиралась устраивать сцену. Обернувшись, она увидела улыбающегося Нейта.

— Снова ты подкрадываешься сзади.

— Саша, в квартире размером с почтовую марку негде подкрадываться. Мне стоило лишь приподнять голову с кровати, и ты бы уже увидела меня отсюда. — Он махнул головой в сторону кухонной скамьи.

Теперь бабочки порхали вокруг ее сердца, вызывая странную покалывающую боль в груди. Саша попыталась успокоиться.

— Разве ты не торопишься на самолет, Нейт? Или еще куда-нибудь?

— Уже хочешь от меня избавиться?

Ей показалось или в глазах Нейта мелькнуло облегчение? Неужели он чувствует себя так же неуверенно, как она? Саша протянула ему чашку кофе.

— Нет проблем. Я перенес вылет на час дня.

Возможно, это первый рейс, который ему подходит, поэтому он может не спешить.

— Понятно. Значит, у тебя все в порядке? — А у нее?

— Я звезда, Саша. Я решаю, что делать дальше.

Ну, понятно. Нежный любовник сыграл свою роль и уступил место маниакальному эгоцентрику.

— Э-э-э… только не за меня. Я сама решаю, что мне делать. Я привыкла договариваться.

— Похоже, сегодня утром на кого-то напала обидчивость. Может, это от недосыпа? — Его слабая улыбка говорила, что он тоже борется с ощущением неловкости. А может, это реакция на ее дурное настроение? В любом случае Саше требовалось как-то защитить себя.

За неимением другого места Нейт уселся на диван.

— Я имел в виду, составить свое расписание. Если тебе не нравится, могу его поменять. Сдвинуть вылет назад или вперед.

— Назад, возможно, хорошая мысль. Земля продолжает вращаться независимо.

— Независимо от чего?

— От этого. От прошлой ночи.

— Послушай, Саша, мне было очень хорошо. Как никогда. Честно. — Он неуверенно взял ее за руку. — Но надо ехать. Я знаю, это тяжело.

— Все нормально. — Она выдернула руку, не желая, чтобы он заметил ее состояние. Чем больше ей удастся закрыться, тем лучше.

— Нет, все совсем не нормально. Я по твоему лицу вижу. Ты потрясающая. Нам было хорошо. Очень, очень хорошо. Но, — он погладил ее по голове, — я больше ничего не могу тебе дать. Я говорил.

К ее глазам подступили слезы, но она заставила себя остановить их так, чтобы Нейт ничего не заметил. Она знала все это заранее, и только глупое сердце не хотело мириться.

Стараясь, чтобы голос звучал бодрее, она произнесла:

— Слушай, не беспокойся, я не какая-нибудь липучка. Не собираюсь приставать к тебе в какой-нибудь галерее или грубить твоим спутницам. У тебя своя жизнь, у меня своя. А это было просто небольшое развлечение.

Так почему им невесело? Сделав глоток кофе, Нейт погрузился в свои мысли. Или боролся с собой. Или еще что-то.

— Может быть, я еще вернусь сюда. Когда-нибудь.

— Конечно. Лет через десять? — Проклятье. Зачем она это сказала? Она же не собирается ждать его возвращения. Вот черт.

Громкий звук мотоцикла, зарычавшего на улице, заставил их вздрогнуть.

— Совсем у людей совести нет. Куда он в такую рань? — Саша повернулась на шум. Нервы были на пределе.

Нейтан кинулся к окну. Рев мотоцикла не прекращался, но теперь к нему прибавился еще более зловещий низкий звук, вырывавшийся из груди Нейта. У Саши свело желудок и застучало сердце. Он выглянул сквозь задернутые гардины.

— Какого черта! Вот дерьмо!

Нейт понимал, что кричит слишком громко, но не мог сдержать злость. Даже ради Саши. Он чувствовал ее запах на своей коже, волосах. Все тело ныло от желания снова затащить ее в постель. Но она ясно дала понять, что это невозможно. И была права. Он сам не знал, что вызвало приступ злости. Парень на улице или бурлящий водоворот противоречивых чувств, лишавший равновесия.

— Мне показалось, нам удалось избавиться от них, но, должно быть, они выследили нас вчера вечером.

— Кто? О чем ты? Что случилось? — Вместо того чтобы подойти к окну, Саша, вытаращив глаза, еще глубже вжалась в диван.

В этот миг Нейт понял, что она не сможет надолго задержаться в его жизни. Жасмин, Кара и другие обожали внимание публики. Питались им, как пираньи. Но только не Саша. Она обычная, нет, замечательная школьная учительница и не хочет ничего другого. Она совсем не жаждет славы. А он втягивал ее в хаос собственного существования. Прошлой ночью ему нужно было поехать к себе в отель, а не поддаваться соблазну. Но в ней столько нежности, столько страсти, он ни о чем не жалел. Это было так прекрасно. Чертовски здорово. Надо просто перестать об этом думать. У него не получалось.

— Репортеры, папарацци, вся эта шваль. — Нейт постарался смягчить голос. — Они либо следили за нами, либо всю ночь сидели в Интернете, выясняя, кто ты такая.

— Тогда задвинь шторы. Я не хочу, чтобы они лезли сюда. Как нам от них избавиться?

— Без скандала? Практически никак. Кроме того, теперь они знают, где ты работаешь, и на какой рухляди, извини, машине ездишь.

— Если ты хочешь меня ободрить, это не лучший способ. Мне нравится моя машина. Я купила ее, когда мне было двадцать два, и заплатила первоначальный взнос с первой зарплаты.

— Господи, должно быть, у вас, учителей, действительно очень маленькие зарплаты.

Саша приподняла бровь.

— Да уж. Похоже на то. А то, что она розовая, так ее легко найти на паркинге. Большой плюс.

— Не лучший вариант, чтобы удирать от папарацци. Можно я куплю тебе другую? Какую захочешь. Хотя бы это я могу для тебя сделать?

Саша выпрямилась и помрачнела.

— Что? Ты переспал со мной и теперь хочешь расплатиться машиной? Это что такое? Попытка откупиться от чувства вины или еще хуже? Мне ничего от тебя не надо. Не тот случай.

— Эй! Замолчи немедленно! — Нейт чувствовал, что должен любым способом убрать выражение обиды в ее глазах. Он не хотел запомнить ее такой. — От меня все чего-то хотят. Я просто еще не привык к тому, что ты ничего не хочешь. — Он не мог примириться с ее обвинением. Приподняв подбородок Саши, заглянул ей в глаза. — Я спал с тобой, потому что ты красивая. И нравишься мне. Я рад, что сделал это. — Ни одна женщина не возбуждала его до такой степени. Теперь он не знал ни как уйти, ни как остаться.

— Ладно. Я тоже. Как мне кажется. — Она заставила себя улыбнуться, глядя на него снизу вверх сквозь завесу густых темных ресниц.

Ему стоило большого труда не сказать какую-нибудь сентиментальную глупость.

— Я хочу купить тебе машину, потому что могу себе это позволить. Вот и все. Твоя уже старая, она может быть опасна. — Он указал большим пальцем на окно. — Как эти идиоты. Они могут сильно испортить жизнь.

— Да, понимаю. Спасибо тебе. — Саша покачала головой. — Как нам от них отделаться? Вызвать полицию?

— Сомневаюсь. От нее мало толку. Большинство полицейских считают, что охота за знаменитостями — это честная игра.

Нейта снова охватила злость, и, прежде чем он успел сообразить, его кулак с силой ударил по кофейному столику. Плечи Саши поднялись, в потемневших глазах застыл испуг.

— Хватит. Уходи. Иди ломать свои вещи.

Ему хотелось защитить ее, но он снова все испортил. Почему так? Она даже не представляла, в какую историю вляпалась. Вся ее жизнь в мельчайших подробностях могла оказаться разобранной по косточкам. Он должен защитить ее. Но как? Сделать, как она говорит, и просто уйти? Однако он не может оставить ее на съедение этим акулам, кружащим вокруг. Это он виноват в том, что они появились здесь. Опустившись на колени возле дивана, Нейт взял Сашу за руку.

— Пойди в спальню и собери самое необходимое из одежды, я сделаю несколько звонков. Тебе надо исчезнуть на несколько дней, пока их интерес не уляжется. Тебе ведь не надо идти в школу в понедельник?

Саша отдернула руку.

— Нет. На следующей неделе у нас каникулы, правда, но мне надо поработать над хореографией.

— Отлично. Ты не должна здесь оставаться. А работать сможешь в любом другом месте.

— Спасибо, не нужно. Я сама могу о себе позаботиться.

Она вздрогнула, услышав звонок своего мобильника.

— Здравствуйте. Да, это Саша. Что? Нет! Нет! Убирайтесь! Идите к черту!

— В чем дело? — От одного вида ее перепуганного лица у Нейта свело низ живота.

— Какой-то урод спрашивал, сколько раз у нас был секс прошлой ночью. И не хочу ли я дать эксклюзивное интервью. — Ее глаза полезли из орбит. — Какое им дело?

— Ты не знаешь этих людей. Нам надо где-то залечь на несколько дней, иначе они замучают тебя звонками. А если ты не станешь с ними разговаривать, они начнут копаться в твоем прошлом или, еще хуже, что-нибудь сочинят и опубликуют свое вранье.

Саша в ужасе закрыла лицо руками.

— Я этого не вынесу. Сестры переживут. Касси даже, может быть, понравится внимание. Но мама не заслужила того, чтобы ее жизнь растиражировали по газетам, особенно то, что произошло с папой. Хватит того, что она перенесла тогда.

Нейт взял ее за плечи.

— Собирайся.

— Подожди, я знаю. Знаю. Просто мне надо немного подумать. Сообразить.

— Саша, чем скорее мы выберемся отсюда…

— Понимаю. Я просто думаю…

Будь у него больше времени и меньше мозгов, он бы прижался к ее губам и отнес ее в постель. Вместо этого Нейт перекинул ее через плечо и, не обращая внимания на протесты, оттащил в спальню. Бросив Сашу на кровать, еще хранившую тепло их тел, он встал над ней. Кто-то должен взять ответственность на себя. Не она.

— Хорошо. Даю тебе десять секунд на размышления. Можешь составить список того, что тебе надо. Десять. Не больше. Потом я звоню своему пилоту.

Словно пытаясь осмыслить эти пожарные меры, Саша устремила на него пристальный взгляд. Ее плечи подались вперед, недоуменное выражение лица сменилось настоящей тревогой.

— Нейт, я просто не могу уехать так вдруг. Просто не могу.

— Можешь.

Она так тщательно подбирала себе одежду, что даже ему не составило бы труда найти то, что нужно.

— Мы улетим куда-нибудь.

— Улетим? Зачем так далеко? Я могу уехать на машине. Я справлюсь.

Нейт показал рукой в сторону улицы, откуда доносился оживленный говор.

— Саша, они будут гоняться за тобой по всей стране. Если мы улетим, то сможем сбить их со следа.

Мы? Мы? Он собирался вернуться в Лос-Анджелес, а ее отправить на какой-нибудь симпатичный спа-курорт в Швейцарии или во Франции. Одну.

Не мы, а ты. Проклятье.

— Вместе?

Приехали. Он тяжко и глубоко вздохнул. Оставаться с ней дольше было настоящим безумием, хотя имело свои преимущества. Он мог закрыться в доме, отслеживать публикации в газетах, чтобы не волновать ее. Продлить прошлую ночь.

— Я виноват и должен позаботиться о тебе. Хотя бы несколько дней, максимум неделю. На этот раз я должен это сделать.

— На этот раз? На этот раз? Не понимаю. Раньше ты никогда не считал, что должен заботиться обо мне. — Саша вытаращила глаза. — Брось, это ведь не только из-за меня и папарацци, верно?

Нейт надеялся, что она пропустит мимо ушей его невольную откровенность. Но нет. Саша не упускала ничего. Откуда в ней такая проницательность? Он принял непринужденный вид, а сам мучительно искал слова.

— Нет, послушай, я не знаю. Давай не будем об этом.

— Тут есть что-то еще. Что-то другое. — Она щелкнула пальцами, будто поймала ускользавшую мысль. — Ну конечно! Маршалл. Ты пытался защитить его? И не смог? Я права?

Да! Она смогла понять то, чего даже он сам о себе не знал. Возможно, она права, и все дело в том, что он не смог защитить брата. Хотя вряд ли. Прошло столько лет, все давно в прошлом. Но так ли это? Перед глазами Нейта возникло улыбающееся лицо Маршалла, и в грудь ударила резкая боль. Сейчас не время.

— Собирайся скорее. У нас нет времени обсуждать это.

— Нет, есть. — Саша решительно села на край кровати и обхватила себя руками. — Я могу подождать, как те на улице. Столько, сколько надо, мистер Торопыга. Так что, либо ты рассказываешь мне все, либо мы будем сидеть здесь неизвестно сколько. Я никуда не поеду, пока не узнаю истинную причину, по которой тебе понадобилось меня спасать.

А она молодец. Предложить помощь ему, когда он пытался защитить ее. Однако Нейт не смог бы поделиться этим ни с кем. Ни за что. Саша увидела, как он, вытащив из-под кровати сумку, начал запихивать туда ее вещи. Он старательно избегал смотреть на нее.

— Нейтан. Расскажи.

Он поднял взгляд и с удивлением услышал собственный голос.

— Маршаллу было трудно в школе. Это я виноват. Заставил его ходить туда. — Он остановился. — Извини. Зачем тебе знать это? Сейчас.

— Мне надо. И ты должен рассказать мне, иначе мы никуда не поедем. Чего бы это ни стоило. Я понимаю, ему пришлось нелегко, как и многим другим особенным детям. Но ты сделал это, желая ему добра.

Нейт засмеялся, но от его смеха веяло холодом.

— Что я понимал? Я считал, что он должен ходить в обычную школу, чтобы не остаться с клеймом на всю жизнь. Думал, лучше всех знаю, что ему нужно. Поэтому заставил школу принять его единственным доступным мне способом.

После того как отец Нейта попал в тюрьму, ему пришлось самому решать все вопросы. Но это его не испугало.

— Я стал хозяином в доме, знал только один способ быть мужчиной: громко кричать и пробивать себе дорогу силой. Поэтому пришел в школу и потребовал, чтобы они взяли Маршалла, иначе я обвиню их в дискриминации. Им это не понравилось.

— Представляю. Но ведь Маршалл полюбил школу? Для него это было самым лучшим решением. — Саша отодвинула одеяло, предлагая Нейту сесть напротив нее. Он отказался.

— Сначала — да. Но постепенно он притих и начал терять интерес. Единственное, что ему нравилось, — петь в хоре. Время от времени он признавался, что его обижают.

— О, Нейт. Это ужасно. Я не знала.

Нейт потер рукой затылок.

— Я думал, он выдержит. Он ведь всегда знал, что не такой, как другие. Но однажды я застал его в слезах с запиской от одноклассника. В ней говорилось, что он грязный, никто его не любит и ему лучше бы вообще не рождаться на свет. Мне показалось, его били, хотя и несильно.

— Кошмар. Ты должен был рассказать об этом кому-нибудь, учителю или завучу.

— Я решил уладить это сам. Не хотелось, чтобы все узнали. Я старший брат, и это моя забота. — Он пожал плечами. — Во всяком случае, таков был мой план. Я ничуть не сомневался, что никто не станет меня слушать. Рассвирепел и бросился искать виновника. Им оказался этот бедолага Крейг. Мы обменялись парой слов, а потом…

— Потом ты набросился на него, — перебила Саша. Теперь она ясно понимала, что произошло тогда. — Я помню твои руки. Опухшие костяшки пальцев. Но ты так никогда и не рассказал мне всего.

— Ты повела себя так же, как все. Смотрела на меня так, словно давно ждала чего-то подобного. Будто я ничем не отличаюсь от моего никчемного буяна отца.

Неужели он так считал? Саша почувствовала боль в груди.

— Нет. Я знала: ты не такой. Я понимала, что знаю тебя не таким, как другие.

— Саша, я помнил твой взгляд гораздо дольше, чем мне хотелось.

Все это оживило в ней воспоминания о том дне, когда умер отец. В дверях с криком появились полицейские, она ничего не могла сделать. Больше не могла видеть агрессию и насилие, чем бы их ни оправдывали. Во всяком случае, со стороны того, кого любила. Или думала, что любит. А Нейт вел себя так, потому что любил брата и хотел защитить его. Он пришел к ней, как к единственному человеку, от которого ждал утешения. Любви. Доверия. Теперь Саша видела: Нейта, помимо того, что город отвернулся от него, заставило уехать и провести следующие годы в разладе с самим собой ее предательство. Вино, бесконечная вереница женщин. Сумасшедшие вечеринки. Спасая себя, она стала причиной его проблем. Неудивительно, что он отстранился от всех, считая, что те, кого он любил, отступились от него. Ей захотелось уложить его на постель и сделать так, чтобы он понял: тогда, давно, у нее были совсем другие причины отстраниться от него. Напряженное лицо Нейта говорило о том, что он не позволит ей этого сделать.

— Если бы ты объяснил, я бы послушала тебя.

— Ты бы не стала. Ты закрылась. Да и я был не в себе. Совершенно слетел с катушек. Меня еле оттащили от Крейга. Я превратился в зверя. Даже хуже. Единственное, почему меня не отдали под суд, — записка, доказывавшая, что Крейг запугивал Маршалла.

— Даже если так, ты не можешь винить себя в том, что случилось.

— Не могу? Я сам загнал Маршалла в эту ситуацию. Возможно, даже сам напугал его. Я сделал все неправильно. В результате Крейг оказался в реанимации, а Маршалл так и не смог оправиться. И умер через два года.

— Мне так жаль.

— Ладно. Это все в прошлом. — Нейт повернулся и, с грохотом распахнув дверь шкафа, стал доставать одежду. Весь его вид говорил о том, что разговор окончен.

Его отстраненность буквально разрывала Саше сердце, особенно теперь, когда она понимала, что на ней лежит часть вины за это. Однако Нейт из тех парней, кто, взяв на себя ответственность, уже никогда не сворачивает назад.

Не зная, что делать, она пошла в ванную собирать туалетные принадлежности, пытаясь представить, какими будут следующие дни, которые она проведет с ним. Их связь грозила сжечь ее дотла, если она не позаботится о себе. Через пять минут Нейт застегнул молнию на сумке и достал свой мобильник. Молча улыбнулся, будто бурлившие в нем противоречивые чувства улеглись, оставив о себе лишь слабое напоминание. И когда Саша взяла его протянутую руку, ощутила тепло и уверенность. Она улыбнулась ему в ответ. А потом, прежде чем успела сообразить, его губы коснулись ее, тело затрепетало в ожидании чего-то большего. И еще. И… Ее ответный поцелуй был жарким и крепким. Позабыв сомнения, отбросив неуверенность и прошлую боль, она схватила его за плечи. Он потянул ее к себе, и Саша с готовностью бросилась в его объятия, позволив вспыхнувшему внутри огню разгореться еще сильнее, пока она не почувствовала, что тонет и растворяется в нем. Наконец Нейт отодвинулся назад. Черты его лица смягчились, Саша увидела в них того человека, с которым занималась любовью прошлой ночью.

— Ты готова? — спросил он хриплым, низким голосом.

К чему-то большему? Черт, конечно. Даже несмотря на полное отсутствие какого-либо плана действий.

— Куда мы летим?

— О господи, не знаю. Как ты насчет Италии?

Глава 10

— Ты, конечно, не можешь отложить путеводитель, чтобы воочию насладиться потрясающим видом Флоренции?

Нейтан дразнил ее, но Саша не обижалась. Его настроение улучшалось с каждой милей, отдалявшей их от Честертона, хотя отдельные вспышки еще мелькали в напряженной позе, как сейчас, когда он, озадаченно хмурясь, смотрел на нее. Он привез ее в то самое место, куда Саша больше всего хотела попасть, и даже организовал невероятную возможность осмотреть самые знаковые места города. Так что он прав, ей стоило обратить на это внимание.

Она видела черно-белый мраморный Дуомо, возвышавшийся над залитыми солнцем терракотовыми крышами. С самолета открывался вид на причудливый пэчворк площадей, таинственную реку Арно и сочные зеленые холмы Тосканы, окружавшие город. Но ничто не могло сравниться с возможностью вдохнуть воздух Флоренции и увидеть город вблизи. За каждым поворотом их поджидал старинный собор, церковь или богато украшенный дом. Флоренция дышала очарованием истории, манящими запахами, от которых начинало урчать в животе. Сочный чеснок, душистый розмарин, крепкий черный кофе. Саша толкнула Нейта книжкой:

— Я просто читаю про это место. В книге предлагается посетить десять лучших мест Тосканы. Тебе известно, что можно взять сигвей, прокатиться по всем площадям, или нанять экипаж с лошадьми, объехать старые кварталы?

— Нет, неизвестно.

— А ты знаешь легенду о том, что от великолепия Флоренции можно упасть в обморок?

Нейт обвел взглядом крыши и тяжело вздохнул.

— Нет, Саша, не знаю.

— А ты?

— Дай мне это. — Выхватив у нее из рук путеводитель, он пробежал глазами страницу, закрыл и швырнул в ближайшую урну. — Хватит.

Саша остолбенела.

— Но…

Нейт смотрел ей в глаза. Его крепко сжатые челюсти и холодный взгляд окончательно вывели ее из себя. Если дело пойдет так, она не желает оставаться здесь ни минуты.

— Очевидно, тебе здесь не нравится, Нейт. Сожалею. Можешь уйти в любой момент. Кстати, я тоже.

— Извини. Я просто не сдержался. — Он потер рукой затылок, смущенно глядя на нее.

— А, ну ладно. Просто все это для меня так неожиданно. Я не планировала ничего подобного.

Он рассмеялся:

— Нет, Саша. Не хочется ограничиваться чужими соображениями по поводу того, как мне отдыхать. Я считаю, что могу сам решить, что делать. Начнем с того, что эта книжка просто макулатура. — Его взгляд потеплел, и постепенно он заулыбался. — Она не имеет ничего общего с тем, что я считаю самым лучшим в Тоскане.

— Так ты наверняка имеешь в виду места «для лиц старше восемнадцати лет».

Глаза Нейта блеснули, подтверждая, что у него определенно есть свои планы.

— А что в этом плохого? В конце концов, у нас своего рода отпуск. А в отпуске полагается жить в свое удовольствие, не ориентируясь на других.

Отпуск. Перерыв. Загул. Что-то ограниченное по времени. Эта мысль не оставляла Сашу всю дорогу, пока мистер Зануда вез ее в своей большой зеленой гоночной машине. Мысль, явно предполагавшая, что она снова окажется в постели. Оставалось лишь согласиться с этим. Всего несколько дней, и она сбилась с намеченного жизненного пути. И теперь она в компании парня с обложки, которому ничего не стоило соблазнить ее по ходу бегства от прессы. Она ничего не могла изменить. Да и не особенно старалась. Один лишь взгляд его глаз цвета виски, одна лишь предназначенная ей одной улыбка… Теплый тосканский ветерок постепенно уносил все опасения прочь.

Нейт украдкой тронул ее за спину.

— Вижу, тебе начинает нравиться.

— У меня хороший учитель. — К своему удивлению, Саша захихикала. Раньше она никогда не издавала таких звуков. Что ж, похоже, она менялась на глазах.

Нейт пожал плечами:

— Рыбак рыбака… Нам еще далеко ехать.

Он затеял все это ради нее. Саше ничего не оставалось, как получать удовольствие. Впрочем, ей это вполне удавалось. От нее требовалось лишь плыть по течению. И постараться ухватить все достопримечательности, какие удастся.

— Прошу тебя, может, посмотрим Понте Веккио и Уффици?

— Я заказал частную экскурсию в Уффици на три часа. А перед этим мы сможем проехаться по мосту. На той стороне есть магазинчик, где продают чудесное мороженое.

— Хорошо. — Саша повернулась и начала спускаться по изъеденным временем ступеням. — Значит, мост, мороженое, потом Уффици? А как насчет…

— Саша, твои списки меня с ума сведут. — Он тряхнул головой. — Мне надо как-то развлечься. К счастью, я знаю как.

Он прижал ее к старой холодной стене, которая, без сомнения, видела не одну подобную сцену. В тот момент, когда он нашел губами ее губы, Саша забыла про здания, произведения искусства и путеводитель, брошенный в урну. Единственное, что хотелось видеть, — склонившееся над ней лицо Нейта. Чтобы запомнить его и вспоминать потом, когда она станет седой и старой. Он целовал ее мягко и нежно, без прежнего жаркого нетерпения. Ей хотелось утонуть в нем и никогда не возвращаться назад. У Саши ослабели ноги, замерло сердце, и если бы не стена, она упала бы.

— А после этого… — Она одарила Нейта своей самой соблазнительной улыбкой. — Что мы будем делать потом?

— Ты опять хочешь список? Да, вижу, хочешь. — Его рука обхватила грудь Саши, и каждая клеточка ее тела заныла от желания прижаться к нему всем телом. — Хорошо, мой дом, мой список. Посмотрим. Ленивые пробуждения в замке на кровати с пологом, длинные, длинные ночи. Только представь.

— Типичный мужчина. Секс… и секс.

— А что, у тебя с этим проблемы?

Саша повернула к нему лицо и улыбнулась, желая… желая чего? Чтобы он сказал, что хочет чего-то большего, чем физическая близость?

— Этим ты можешь заниматься где угодно.

— Это предложение? Хочешь начать прямо сейчас? Боюсь, у священников, которые ждут внизу, будут возражения.

— О да. Верное замечание. Оставим это на потом.

Нейт застонал:

— Я не могу ждать.

— Придется подождать. — Она провела рукой по молнии на его джинсах и услышала, как Нейт резко вздохнул. — Просто для протокола: со временем твой список только улучшается.

Саша сглотнула, наслаждаясь своей внезапно обнаруженной сексуальной властью. Способностью вызывать желание в мужчине, заставлять его желать большего. Хотеть ее. Если бы она могла повлиять на его сознание, понять, что на самом деле творится в его звездной голове.

Нейт дал ей так много, хотя никогда не давал всего, позволяя лишь заглянуть в его внутренний мир, а затем решительно закрывая доступ туда. Саша понимала: ему здорово досталось, но он оказался живучим. И еще нежным и забавным. Добрым, хотя и сопротивлялся этому. Очень сексуальным. Она знала ровно столько, сколько он хотел дать ей узнать, не больше. Что скрывалось за бравадой альфа-самца? Действительно ли она хотела это знать?

Спустя три дня, за которыми следовала бурная активность вне основной программы, Нейт сидел в отдельном обеденном зале, выходящем на центральную площадь городка. Сквозь ставни доносились тихие звуки музыки. Местная публика выходила на вечерний променад. Люди улыбались, кивали друг другу и не обращали никакого внимания на Нейта и его прекрасную гостью. И он был благодарен им за это.

— Risotto ai funghi, per favore? — Саша улыбнулась официанту и прикусила нижнюю губу, беспокоясь за свой акцент.

У Нейта свело живот. Первая улыбка за день, и она адресована другому.

— Если бы я знал, что ты умеешь говорить по-итальянски, я бы предоставил это тебе, вместо своих жалких попыток.

— Мне только теперь удалось набраться смелости попробовать. У меня дома есть учебный DVD-диск. — Теперь она улыбалась ему. — Видишь, как мало ты обо мне знаешь.

— Я изучил твои лучшие части. И всегда открыт для оставшегося. — Взгляд Нейта скользнул по ее фигуре, задержавшись на безупречной груди, которой ему хотелось касаться снова и снова.

Саша старалась выглядеть шокированной. Нейт уловил, как вспыхнул ее взгляд. Когда она заговорила, ее голос слегка дрогнул от желания.

— Нейтан! Пожалуйста, не смотри на меня так.

— Как?

— Будто хочешь меня съесть.

— Я и вправду хочу. — Похоже, последнее время он утратил интерес к другим блюдам.

— А как же твоя Bistecca alla Fiorentina?

— О, еда может подождать. — Нейт пересел на соседний с ней стул и, тронув ее за щеку, повернул лицом к себе. — А это нет. — Проведя языком по ее нижней губе, он уловил легкое замешательство, потом ее губы раскрылись, у него полегчало на сердце. — Я хочу тебя. Сейчас, — простонал Нейт.

Саша отодвинулась:

— Перестань. С минуты на минуту нам должны принести еду. Если ты не прекратишь, нас больше не пустят ни в один ресторан Греве.

Нейт бросил взгляд на закрытую дверь. Он знал: официанты не войдут без крайней необходимости.

— Мы можем делать все, что захотим. А я хочу.

— Кто бы сомневался. Но я сознательный член общества, а не рок-звезда без комплексов.

Ее что-то мучило, он не понимал что. Хуже. Это не давало ему покоя. Волновало, что она не в себе. В основном потому, что он не понимал, почему рядом с ней чувствует тепло и странное удовлетворение, как никогда в жизни. Беспокоится о ком-то другом? Не может быть. Он уже очень давно не испытывал ничего подобного.

— Эй! Спокойно. У меня тоже есть своя мораль… где-то… — Он похлопал себя по карманам, будто что-то искал. — Просто она не такая, как тебе хотелось бы. Я занимаюсь благотворительностью. Разве этого мало?

Саша отодвинулась еще дальше.

— Ты занимаешься благотворительностью? Какой? Анонимно? Знаешь, с твоими деньгами можно многое сделать для таких детей, как Маршалл.

— Я думал об этом. И обязательно сделаю, когда вернусь домой.

После их работы с хором у Нейта появились новые идеи. Вероятно, совпало окончание турне, выжавшего из него все соки, возможность подумать о том, куда идет его жизнь. А может быть, все дело в ней. Она вызвала в нем желание привести в порядок свои дела. Хмурая складочка на лбу Саши появлялась снова и снова, хотя каждый раз Нейту казалось, что ему удалось разгладить ее.

— Чем ты занимаешься в Лос-Анджелесе, когда не работаешь богатым и знаменитым?

— Езжу с гастролями по девять месяцев, иногда год, и когда мы заканчиваем, я выжат как лимон. Я много и тяжело работаю. Потом мне нужно выпустить пар. Оторваться на полную катушку. Иногда мне удается отдохнуть, как сейчас. Но обычно после турне мы записываем новый альбом. Потом снова гастроли. Я как белка в колесе. Мне нравится, когда я занят. Это избавляет от лишних проблем.

Еще несколько дней, и все вернется на круги своя. Возможно, его проблема именно в этом, он начал слишком привыкать к этой легкой жизни, привыкать к Саше с ее нелепыми списками и другими странностями. Привыкать к мягким складкам ее платьев и нежным улыбкам. Просыпаться рядом с ней с легким и светлым ощущением в груди. Ничего. Переезды из города в город помогут. Ничто не заставляет парня забыть девушку лучше, чем секс с незнакомками. Правда, чем больше Нейт думал, тем меньше эта мысль привлекала его. Странно.

— Можешь считать меня мелким и пустым, в значительной степени я такой, каким ты меня видишь.

Саша покачала головой:

— Нет, это не так. Я понимаю: за сценическим образом скрывается другой человек. Мне кажется, я видела его пару раз. Мельком. Какой он?

— О, у тебя есть вопросы? Валяй. — Нейт заглянул к ней в сумку, будто искал там что-то. — Хочешь, чтобы я заполнил вопросник? Регистрационную форму? — Он наморщил губы и притворно нахмурился. — Нет? Правда, не увиливай. Давай начнем с физиологии. Все части тела у меня отлично работают, ну, ты сама знаешь.

— О да, знаю. Все в полном порядке. — На лице Саши появилась неуверенная улыбка. Она начала барабанить пальцами по столу. — Значит, список. Как я могла не подумать об этом. Давай посмотрим, о чем мне хотелось бы спросить. — Она наморщила нос. — Я поняла. Нам надо провести SWOT-тест.

— Ты серьезно?

— Это не больно.

Нейт засмеялся:

— Ты серьезно? Саша, это же не собеседование при приеме на работу. Хотя у меня действительно масса достоинств. — Ну уж нет. Он не позволит втянуть себя ни в какой самоанализ.

Когда Саша рядом, ему постоянно приходится бороться с собой. Правда, обычно по причине того, что на ней слишком много одежды. Сегодня она надела винтажное коктейльное платье из черного шелка на тонких бретельках, постоянно спадавших с плеч. Прекрасный вариант для изысканного обеда, но Нейту хотелось разорвать его к черту. Он нежно ухватил зубами ее ключицу, почувствовав, как Саша нехотя поежилась, ее мышцы немного обмякли.

— Ладно. С этим у тебя все хорошо. А теперь перестань, я серьезно. — Серьезно, с этой дьявольской улыбкой и многообещающим взглядом. Нейту хотелось раздеть ее. Сейчас же. Но Саша продолжила: — Какие у тебя хобби, мечты, планы на будущее, стратегия ведения бизнеса, пенсионная схема?

— Думаю, ты можешь считать, что я финансово обеспечен. — И слава богу, потому что в сердце у него хозяйничал настоящий фейерверк. Но как это типично для Саши: судить о достоинствах человека по пенсионной схеме. — Мне больше нравится говорить о физиологии, но если ты настаиваешь. У меня есть финансовые менеджеры и брокеры, которые занимаются этими делами. Я отвечаю за творчество, но есть еще Дарио, мои музыканты, режиссеры, хореографы, стилисты, маркетологи и прочие. Все это вместе и есть я. Продукт. У нас много встреч и совместной работы, которую я люблю. Если я все брошу, без работы останется куча народу.

— Черт. Я никогда раньше не смотрела на это с такой стороны. Значит, эти люди зависят от твоего успеха? Нелегкая ноша.

— У меня широкие плечи.

— Верно. — Саша вздохнула и, наклонив голову, посмотрела на него. В ее глазах застыли вопросы. Нейту казалось, что они не относятся к теме их разговора. — Ладно. А какие у тебя слабости?

— Никаких.

— А как же высокие блондинки с большими достоинствами?

— Девушки? — Нейт засмеялся. Она что, умеет читать мысли? Последнее время он действительно немного позабыл про эту игру. С тех пор как… Нейт старался сформулировать. С тех пор, как потерял голову из-за рыжих волос с розоватым отливом, а составление списков стало любимым занятием. — Нет. Они меня совсем не интересуют. Похоже, ты моя единственная слабость. — Весьма опасная, но манящая. Нейт обнял ее, скользнув рукой вверх по бедру Саши, пока она не вздрогнула. Однако он крепко держал ее, не позволяя ускользнуть, как бы она ни дергалась. Снова поцеловал ее. — И я намерен пользоваться каждой возможностью.

— Да, да. — Саша засмеялась, расслабив плечи и барабаня пальчиками по его груди. — Какая часть продукта под названием «Нейт Мунро» настоящая, а какая фальшивая?

Нейт откинулся на спинку стула, подложив руки под голову. Улыбнулся.

— Можешь мне поверить, Сладкая, я весь настоящий.

— Идиот.

Удар по руке оказался неожиданным, но Нейт едва почувствовал его.

— Эй, ты же видела меня голым. Что еще я должен предъявить тебе?

— Голым тебя видела половина женщин Калифорнии.

— Это ты верно заметила. Правда, ни одну из них я не привозил сюда и никогда не рассказывал им ни о Маршалле, ни о своем прошлом.

Эта правда поражала Нейта. Он зашел слишком далеко, сильно открылся. Глубоко увяз во всем этом. Нельзя было давать ей почувствовать, что она не такая, как другие. Нельзя было позволять ей влюбляться в него. Ведь он не может дать то, чего она заслуживала. Никаких обещаний, стабильной семейной жизни. И дело не в том, что он не хотел бы такой жизни, просто не видел такой возможности. Пора остановиться.

Тяжелая дверь из красного дерева открылась, вошел официант с подносом. Саша вздрогнула и отодвинулась на кончик стула, ее щеки зарделись.

— Тебе лучше вернуться на свое место, Казанова. Спектакль окончен. Я есть хочу.

— О’кей, — шепнул Нейт, стараясь не замечать боль в груди и смотреть на вещи легко. — У меня идея. Давай сыграем в игру.

Глава 11

Набив полный рот, Саша проглотила. Она никогда в жизни не ела такого вкусного ризотто. Играть? Ей нравились игры. До тех пор, пока чувствовала себя в безопасности.

— Во что именно?

— Я называю две вещи, ты выбираешь то, что больше нравится. Посмотрим, сколько у нас общего. Подходим ли мы друг другу, хотя бы отдаленно.

— Я и так знаю, что мы совершенно несовместимы. Если хочешь, могу составить список, указав все пункты.

— Не сомневаюсь. Возможно, он у тебя уже готов.

— Ну, возможно. Может быть, даже два. — Саша вспыхнула. Про себя она все знала, но было любопытно поиграть. Это ведь не опасно? — Хорошо. Кто первый?

Его губы тронула лукавая улыбка.

— Я. Начнем с простого. Что ты предпочитаешь, рентген или телепатию?

Саша засмеялась:

— Типично мужской вопрос. Что лучше: читать мысли или видеть через одежду? Ты наверняка выбрал бы рентген, верно?

— О да. Сомневаюсь, что мне когда-нибудь захочется знать содержимое женской головки. Хотя для тебя это может оказаться интересно.

— Мел или сыр?

— Извини, это вопрос? Если да, то так не пойдет. Выбирать надо из двух вещей одного свойства.

— Не глупи. — Она снова захихикала. Как она ни старалась, он останавливал ее. Каждый раз. — Я просто говорю, что мы с тобой, как мел и сыр. Разные по любому вопросу. И не надо подсовывать мне эти жуткие противоположности.

— Ты уверена, что не обладаешь телепатическими способностями? Это ровно то, что я подумал. — Он поднял руки. — Нет, не отвечай. — Телепатии не существует.

— Когда я была маленькой, думала, что папа с мамой это умеют. Они заканчивали фразы друг за друга, понимали, что думает другой. — Теперь Саша знала, что это не так. Пока росла, она верила, что у родителей самая замечательная семья. Отец покончил с собой, потому что не хотел разочаровать женщину, которую любил. С опытом понимания мыслей и чувств других людей она лишилась этой уверенности. Возможно, ее родители жили не душа в душу, а как все обычные люди: ссорились и мирились. Возможно, отец не слишком сильно любил их. Ведь если бы он действительно любил всем сердцем, никогда не сделал бы того, что сделал. — Теперь я в этом не уверена.

Нейт накрыл ее руку своей.

— То, что происходит между двумя людьми, никогда нельзя понять извне, Саша.

— Думаешь, я не знаю? Мне всегда кажется, люди что-то скрывают. Правду выяснить очень трудно.

— Поэтому тебе так сложно довериться кому-либо.

— Я считаю, доверие достигается усилиями двух сторон.

Смерть отца, история Нейтана были окутаны облаком сложных противоречивых чувств и даже при отсутствии явной лжи грешили недостатком правды. Однако, слишком опасаясь возможных последствий, Саша сама отличалась скрытностью.

— Если хочешь, мы можем поговорить о твоих родителях.

— Нет, спасибо. Это слишком. К тому же давняя история. — Стараясь не смотреть ему в глаза, она поспешила сменить тему. — Вернемся к игре. Это гораздо веселее.

— Значит, в другой раз.

Никогда.

— Закуска или десерт.

Казалось, он делал сознательные усилия над собой, чтобы расслабиться.

— Обычно я предпочитаю закуску, но здесь делают вкуснейшие struffoli в Италии. Так что выбираю десерт.

— Звучит как какой-то музыкальный термин. Играйте эту пьесу allegro и struffoli.

Губы Нейта изогнулись в слабой улыбке.

— Интересно было бы посмотреть, потому что это клейкие шарики из теста, политые медом. Очень вкусные. Мы должны попробовать. — Позвонив в колокольчик, он начал обсуждать что-то с официантом. — Обычно их подают только на Рождество, но они решили сделать для нас исключение. Придется немного подождать.

Саша сделала круглые глаза и засмеялась:

— Конечно. Хорошо, когда все готовы тебе угодить. Для вас все что угодно, мистер Великолепный.

— Все, кроме тебя. Почему бы и тебе не сделать исключение, Саша? — Его голос стал ниже и зазвучал скорее как приказ, чем просительно. — Расскажи мне.

— Нет. Просто нет, и все. — Слишком долго скрывала это. Да и родные не сказали бы ей спасибо, если бы она поделилась с кем-то их болью и стыдом. Тем более жизнь Нейтана протекала на глазах публики, оставляя слишком мало места для личного. Саше не хотелось рисковать из опасения, что правда выйдет наружу. На самом деле она боялась вновь пережить все это. — Извини, не собираюсь портить прекрасный вечер. — С бьющимся сердцем Саша потянулась через стол и сменила тему единственным способом, работавшим с Нейтом Мунро. Поцеловала его. Быстро и крепко. Жадно и сильно прижавшись к нему губами. Это заткнет его наверняка. Она отпрянула назад, потирая руки. — О’кей, вернемся к делу. Твоя очередь задавать вопрос. Давай.

В глазах Нейта мелькнуло удивление.

— Знаешь, ты единственная женщина, которой когда-либо удавалось отказать мне.

Дважды. Ни больше ни меньше. Отказалась рассказать историю своей жизни, бесчисленное число раз отказывалась заниматься с ним любовью, зато заставила его пронести это желание через десять лет.

Ее улыбка стала шире. Ради этого стоило ждать. Об этом она никогда не пожалеет, как бы трудно ни было смотреть, как он уходит. Ее настоящая жизнь — это Честертон, и ей хотелось еще немного пожить в той сказке.

— Тебе это пойдет на пользу. Нельзя получать все, что хочется. Надо и пострадать время от времени. Иногда подождать. Чтобы никто не прыгал вокруг тебя. Это формирует характер.

— У меня и так достаточно характера.

— Ты прав. Даже слишком. — Из-за него можно сойти с ума. — А теперь, мистер Суперстар, следующий вопрос, раз уж ты не можешь ничего придумать. Бассейн или океан?

Нейт ненадолго задумался, потирая подбородок.

— У меня есть и то и другое, поэтому выбрать непросто. Скользить по волнам или нарезать унылые круги. Соленая вода против хлорированной. Океан выигрывал до сих пор. Но сейчас? Определенно бассейн. — Его глаза потеплели, в их темной карамели вспыхивали маленькие золотые искры. — За шанс поплавать голышом…

— Возможно, если будешь хорошо себя вести, вежливо попросишь и немного подождешь, я, пожалуй, соглашусь.

— Сладкая, я готов ждать сколько захочешь. Целых десять секунд. — Он снова скользнул на стул рядом с ней и, положив руку ей на ногу, сжал пальцы.

Спазм желания пронзил каждую клеточку ее тела. Прерывисто дыша, Саша повернулась к нему лицом. Она не могла отказать ему. Будь то плавание голышом и все другое в придачу.

Может быть, телепатия все же существует, ибо сейчас она точно знала, что происходит у него в голове.

— Ты хочешь заняться struffoli?

— Быстро или медленно? — шепнул Нейтан ей на ухо, когда наконец нашел в себе силы выпустить ее.

Она поплавала с ним голышом и проделала еще много всего. Держа ее в объятиях, погружаясь в нее, глядя на то, как она снова и снова теряет контроль над собой, он испытывал ни с чем не сравнимое чувственное удовольствие.

Они лежали в темноте на топчане возле бассейна. Саша слегка приподнялась под ним и накрыла их покрывалом из искусственного меха.

— Хм, удивительно. — Она вздохнула. Ее дыхание касалось шеи Нейта, как нежный поцелуй. Казалось, все изгибы ее тела созданы, чтобы соответствовать ему. Идеально, как перчатка руке. — Каждый раз вместе. С тобой всегда так. — Ее рука легла на его щеку. — Глаза или губы?

Черт! Нейту нравилась эта игра. Отсекая всякую ерунду, она позволяла пробиться к сути вещей. И еще ему нравилось состояние после секса: затухающий жар, глубокое расслабление и мягкое ощущение удовлетворения, наполнявшее все мышцы. Сверху им светили мириады звезд Млечного Пути, а в его объятиях лежала прекрасная женщина, мокрая после полуночного плавания. Нейт словно перенесся куда-то в другой мир.

— У мужчины никогда не должно возникать такого выбора. Твои глаза восхитительны, твои губы… — Он застонал, уткнувшись лицом в рыжие локоны, вспоминая, что делали с ним ее губы. — Саша, твои губы нужно пометить как 18+, навсегда запретить появляться в школе Честертона. Твои губы…

От нежного, податливого поцелуя у Нейта замерло сердце. Отодвинувшись в сторону, Саша лениво завернулась в шелковый халат и, снова положив голову ему на плечо, уставилась в небо.

— Разум или сердце?

— Ох, Саша. Это самый главный вопрос мироздания. Хотелось бы сказать сердце. Но так ли? На деле всякий раз приходится выбирать разум.

— Почему?

— Иначе поддашься чувствам и совершишь ошибку. Со мной это случалось не раз. Так что пусть будет разум.

Саша вздохнула:

— Печально, учитывая то, чем мы занимаемся здесь.

— Можешь мне поверить, если бы я дал волю сердцу, взял бы тебя в первую же ночь. Прямо в лимузине.

— Да-а? В самом деле?

Оглядываясь назад, он понимал, это бы ничего не изменило. Сердце, разум, тело. Саша поразила все. Умная, необычная, сексуальная, и ее не интересовали ни его известность, ни его деньги. Она обладала способностью пробуждать в людях самое лучшее. Она была… ну, в общем идеальна. Для парня готового осесть на месте. Вместо облегчения это вызывало у Нейта странное чувство сожаления. Саша повернулась к нему лицом, ее улыбка едва не сразила его окончательно.

— О’кей, это наводит меня на мысль. Любовная связь или, э-э-э… страх? — Очевидно, не осознавая, как действует на него, Саша прикусила уголок губы. — Второму я уделила достаточно времени, а первому — явно мало.

— Ладно, можешь не продолжать. Не хочу знать, сколько мужчин пыталось завоевать твое сердце. И сколько раз ты отдавала его им.

— Я не говорю, что у меня было много любовных связей. Я хотела сказать, что страха хлебнула довольно.

— Думаю, когда учишь подростков, это немудрено, мисс Суит.

Однако Саша говорила серьезно. Она застыла на месте, и там, где только что пылал огонь, вдруг повеяло холодом. Нейт не мог упустить такую возможность.

— Сейчас самое время, Саша.

— Нет. Все нормально. — Она даже не спросила, о чем он говорил, знала это.

— Уверена?

— Да. Да. Абсолютно. — Саша изобразила жалкое подобие улыбки.

— К чему эта фальшивая улыбка? Я узнаю ее за пятьдесят шагов. Не забывай, дорогая, обычно я окружен ими. Ты десять лет скрывала это от меня. Может, хватит? Не надо упрямиться.

— Я не упрямлюсь. Просто не хочу к этому возвращаться.

Нейт фыркнул, стараясь не злиться, хотя и не знал, что его так злит.

— Неужели? Хочешь сказать, ты преодолела это и теперь можешь открыто и искренне доверять людям, а сама от одной мысли вся скукоживаешься от боли. — Нейт замолчал и, взяв себя в руки, сдержал охвативший его гнев и ощущение предательства. — Ты хотя бы хочешь этого?

— Конечно. Конечно хочу. — Саша глубоко вдохнула и задержала дыхание. — Ты добрый человек, Нейт Мунро, что бы там о тебе ни писали. И если я и расскажу об этом кому-нибудь, то только тебе.

У него сильно кольнуло сердце. Как только не называли его за время карьеры, но добрым человеком никогда. Очевидно, он недостаточно добр.

— Если я, черт возьми, такой добрый, почему ты не расскажешь мне?

Пауза затягивалась. Ветерок утих, в ночной тишине слышалось лишь их дыхание.

— Дело в том, что мне страшно произносить это вслух. Иначе это снова превращается в реальность. — Губы Саши дрожали. Через пару секунд она кивнула. — Впрочем, если ты постараешься, сам сможешь все выяснить. Тогда это стало заметной новостью. «Эффектный конец мистера Икс». — Саша холодно засмеялась, перевернулась на спину и уставилась в небо. — Ладно. Ты знаешь, что мой отец покончил с собой?

— Да.

Сердце Нейта стучало сильно и шумно. Он не хотел ничего говорить, чтобы не мешать освободиться от того, что так сильно повлияло на самую суть этой сильной и одновременно ранимой женщины, хотя и тоже стало страшно. От того, что ей придется вновь пройти через весь этот ужас. Поэтому, вместо слов, он обнял ее и стал ждать. Впрочем, недолго. Саша заговорила так тихо, что он едва слышал ее:

— Это я нашла его.

Глава 12

— Мне было десять лет, и я очень хотела добиться внимания со стороны папочки, который последние месяцы из доброго и внимательного превратился в молчаливого затворника. — Как это произошло? Быстро или медленно? Сейчас или раньше? Все было окружено тайной и ложью. Саша снова вздохнула. — Он сидел в своем кабинете и смотрел в окно невидящим взглядом. А мне хотелось вернуть моего прежнего счастливого папочку, поэтому я попыталась забраться к нему на колени и попросить, чтобы он помог мне достать велосипед из гаража. Но он оттолкнул меня и закричал, что слишком занят, а я испорченная эгоистка. Он все кричал и кричал. А потом… Сделал то, чего раньше никогда не делал. — Даже теперь, после стольких лет, Саша не могла поверить. Конечно, она пыталась объяснить это, но само действие было совсем не похоже на отца, с которым она выросла. — Он ударил меня. Ударил по лицу так, что я упала на пол. С силой, резко, прямо по щеке. — Саша могла поклясться, что снова чувствует, как вспыхнула щека. — Уставился на меня с посеревшим от ужаса лицом, будто не мог понять, что сделал, и все твердил: «Прости. Прости. Прости». А потом выбежал из комнаты.

— Некоторые люди плохо реагируют, когда на них давят. — Нейт пожал ей руку. — Я это знаю.

— Но меня воспитывали совсем не так, как тебя, Нейт. Я не знала, что такое насилие. До этого моя жизнь походила на сказку, хотя мне всегда казалась самой обычной и даже скучноватой. А потом все изменилось. Я испугалась. Все перемешалось, вышло из-под контроля.

— А дальше?

— Я услышала снизу смех и болтовню сестер. Мама трудилась на кухне. Хлопнула дверь гаража. Какая-то машина на улице стрельнула выхлопными газами.

— Только это была не машина? — Голос Нейта звучал тихо и нежно.

Саша покачала головой и глубоко вздохнула, не зная, сможет ли продолжать. На глаза навернулись слезы.

— Нет. Но я этого не знала. Направилась туда, думая, что он пошел за моим велосипедом.

— О боже… но он не…

По неизвестной причине нога Саши вдруг начала подпрыгивать вверх-вниз, вверх-вниз. Нейт положил на нее ладонь и, слегка надавив, опустил, чтобы успокоить Сашу. Видит бог, сейчас он был ей нужен. Его руки, обнимавшие ее, грудь, чтобы прильнуть к ней, сердце, отбивавшее ровный ритм, которому она могла следовать.

— Меня поразил запах, странный, едкий, металлический, вселявший ужас. И тишина. Полное отсутствие звуков, даже его дыхания. Но он был там. И много крови повсюду. И на мне тоже, когда я попыталась разбудить его. А потом сзади появилась моя мама, сказала, чтобы я вернулась в дом.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это, Саша.

— Мне тоже. — Она вдруг вся похолодела. До самых костей.

На миг Нейт закрыл глаза.

— Почему он это сделал?

— Отец вложил все деньги в пенсионную компанию, которая разорилась. Партнер по бизнесу — его лучший друг — исчез вместе с кассой, оставив папу перед лицом кредиторов. Он пытался защитить нас, но получил письмо с угрозой судебного преследования, за которым могла последовать тюрьма и массированные нападки со стороны прессы. Журналисты жаждали крови. — Саша не смогла сдержать горького смеха. — Что ж, они ее получили.

Нейт вышел из оцепенения и поднял руки, сжатые в кулаки.

— Почему он не встретил их лицом к лицу? Не боролся? Почему все случилось так?

— Так страшно и безнадежно? Трусливо? Позже я решила, что это трусость — бросить нас так. Но папа никогда не был трусом. Он был сильным и достойным человеком и всегда поступал правильно. Должно быть, им завладела какая-то темная сила. — Она глубже утонула в объятиях Нейта, пытаясь согреться его теплом. — Он сломался. Оказался слишком доверчив и не мог поверить в то, что произошло. Наверное, самоубийство казалось ему единственным выходом.

И навсегда сделало ее и всю семью заложниками последствий этого поступка. Долгие годы Саша изо всех сил старалась изгнать навязчивые образы из своего сознания и отгородиться от этой части своего прошлого. Но шрамы остались, превратившись в неспособность мечтать, расслабляться и доверять людям из опасения подобных шагов с их стороны. Смешно. Саша так ненавидела крайности и любой беспорядок. И вот теперь открыла свою душу живому воплощению таких качеств. Нейт погладил ее по спине.

— Вместо того чтобы погрязнуть в этом, вымещая гнев и горечь на окружающем мире, ты стала учителем и много даешь детям, ничего не прося взамен.

— Мне кажется, школа стала моей опорой, тем единственным и неизменным, на что я могу положиться ежедневно. Никаких неожиданностей, только рутина, в которой я чувствую себя безопасно. Кроме того, несколько замечательных взрослых людей помогли мне. И если в школе Честертона найдется ребенок, нуждающийся в помощи, я помогу ему в память об этих людях. Плюс школа дает позитивный выход энергии. Как секс в определенном смысле.

Саша никогда не думала, какую силу придает женщине раскрепощение ее сексуальных инстинктов. Насколько это освобождает. Понадобилось семнадцать лет, чтобы понять это. Черт, она не слишком быстро обучается. Правда, теперь у нее хороший учитель.

— Теперь я могу понять, Сладкая. Иногда ты удивляешь даже меня.

Нейт провел костяшками пальцев по ее щеке, осыпал быстрыми поцелуями губы, веки, нос и щеки. Перед ней мужчина, готовый лицом к лицу встретить трудные времена. Мужчина, который уже сделал это. Готов драться. Если придется голыми руками, но драться. И хотя его жизнь протекала на публике, свою любовь он бережно хранил в глубине души. В этот миг Саша поняла, что может по-настоящему влюбиться в него. Сильно. При наличии времени и возможности. Не исключено, что она уже любит его. Как же иначе? Боль в груди постепенно утихла, сменившись чем-то другим, не менее сильным, не столь разрушительным и опустошающим. Наконец Нейт отпустил ее и, предложив руку, помог подняться.

— Думаю, нам пора пойти внутрь и еще немного выпустить твою энергию. Как думаешь?

— Согласна. На этот раз я вызываю огонь на себя.

— О боже, я выпустил джинна, — засмеялся Нейт. — Но у нас целая ночь. И следующая.

Накинув ей на плечи покрывало, он повел Сашу вверх по терракотовым ступеням в свой чудесный терракотовый замок. Они прошли через библиотеку и столовую на богато обставленную застекленную террасу, пахнувшую отполированным веками деревом, эвкалиптами и свежим ветром.

— Возьми, это тебя взбодрит. — Нейт протянул ей бокал чего-то непонятного.

Густая темная жидкость обожгла ей горло, но достигла своей цели. Внутри потеплело, страх окончательно растаял. Нейт сделал большой глоток и посмотрел на Сашу, сдвинув брови.

— Скажи, почему ты не рассказала мне все тогда, десять лет назад? Зачем держала это в себе?

— Я была слишком потрясена. Да и что это могло изменить?

— Не знаю. Хотелось бы думать, что я мог тебе помочь пережить трагедию. Возможно, мои попытки казались тебе неуклюжими, но я всегда чувствовал: ты от меня что-то скрываешь. И это что-то мешает тебе доверять мне. Помнишь последний день? В школе ты вела себя очень тихо, но я знал: тебя что-то тревожит. Ты отказалась рассказывать мне и…

— И ты ушел разозленным. Ты искал ссоры. И вскоре нашел ее. Теперь ты знаешь причину. Мы переехали в Честертон, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Моя мама была больна от стресса. Отказывалась говорить о том происшествии, старалась держаться храбро. И мы тоже старались. Мне казалось, если я не буду говорить, смогу чувствовать себя так, будто ничего не произошло.

— Ты решила: если будешь все контролировать, оно так никогда и не вырвется наружу. Правильно? — Нейт нежно улыбнулся, убрав рыжую прядь за ухо Саши. — Все эти списки. Постоянное желание сбежать от неприятностей.

— Думаю, да. Но мне было всего десять, и я не осознавала этого. Думала, если буду хорошо себя вести и все планировать, ничего плохого не случится.

— А что насчет доверия?

О да. Саша сделала еще глоток, чтобы выиграть время и подумать.

— Вопрос на миллион долларов? Когда думаешь о том, что может случиться, доверять трудно. Я стараюсь преодолеть это. Но время от времени какой-то тихий голос сзади шепчет: «А вдруг опять произойдет что-нибудь ужасное?» И возникает ощущение угрозы. Все сразу тускнеет. Мир видится другим, лишая способности сближаться с людьми. — Она заметила, что рука, державшая бокал, дрожит, и постаралась остановить дрожь. — Ты отходишь в сторону и просто ждешь беды.

Нейт долго не отвечал. Пристально вглядывался в бокал, будто стекло таило в себе ответы на все вопросы мироздания. Когда он наконец заговорил, голос звучал серьезно, глаза горели неистовой страстью.

— Тогда рядом буду я. Я поддержу тебя, Саша. Просто не допущу беды.

Но Саша не могла поддаться этой иллюзии. У них оставалось всего несколько коротких дней, и она понимала, чем все закончится.

— Не смей относиться ко мне как-то особенно, Нейт. Один намек на жалость, и я уйду.

Нейт подвел ее к старинному узорчатому дивану и, опустившись на него, посадил ее к себе на колени.

— Господи, Сладкая, я и не думал тебя жалеть. Мне тоже пришлось нелегко, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что случилось с тобой. Я отношусь к тебе с огромным уважением. Как сказал бы Дарио, ты действительно очень крутая.

— А-а, так у него еще и свой лексикон.

— Ну, песни писать я ему, конечно, не дам. Но он прав. Еще как прав.

Он медленно гладил Сашу по голове. Каминные часы все тикали и тикали, постепенно под действием ликера и пары сильных рук она перенеслась от прошлых кошмаров в настоящее, не отслеживая, сколько времени они просидели так. Но этого хватило, чтобы отправить тени прошлого туда, откуда они пришли, лишив их способности причинять ей боль. Хватило, чтобы она смогла привыкнуть к новой Саше, у которой больше нет страшных секретов. Наклонившись вперед, она поцеловала Нейта в лоб, щеку и губы. Ее руки скользнули по его красиво вылепленной загорелой груди.

— Итак, Нейтан Мунро, есть еще четыре дня, когда я буду находиться в опасности, без расписания, без плана. Поэтому ты уж лучше позаботься о том, чтобы я не пожалела. Понятно?

Четыре дня. Вот и все, что у них осталось. Она собиралась выжать из них все, что можно. Хотела его и больше не собиралась бояться. С последствиями она разберется потом.

— Целуй меня. Отнеси в постель. Удиви. И дай мне удивить тебя.

На этот раз его губы коснулись ее с жаром и страстью. Нежные ласки сменились нетерпением, сквозившим в каждом движении языка. Что-то очень важное изменилось между ними. Саша видела это в его пристальном взгляде, светившемся уважением. Их связь стала более глубокой и усиливалась с каждым часом.

— Саша, ты жила в таком аду, упустила столько любви. — Руки Нейта скользнули по ее спине, ненадолго задержавшись, чтобы развязать бикини. — В оставшиеся дни я намерен это исправить.

Глава 13

«И он это сделал», — думала Саша, оторвав взгляд от Нейта и глядя на показавшееся вдали небо над Лондоном.

Тяжело сдавило грудь. Последние дни прошли как в тумане. Неторопливые ланчи в отдаленных старинных деревушках, гонки на скутере, от которых волосы вставали дыбом, под ясным синим небом залитой солнцем Тосканы, не говоря уже о сексуальных открытиях, которые он дарил ей. Сказать, что это было для нее освобождением, значило ничего не сказать. Каждый дюйм ее тела был отдан Нейту Мунро. И он показал ей, как выразить свои чувства через прикосновение. Особенно прошлой ночью. Их последней ночью. Казалось, томительный любовный сон не кончится никогда. Они то смеялись, то просто смотрели друг на друга, погрузившись в океан чувств. Как случилось, что, встретившись снова, они вновь почувствовали себя такими счастливыми? Провели вместе удивительные дни? Однако их планы не распространились дальше этого дня. Дальше этого часа. И мысли Саши, словно лодка без руля, кружились на одном месте. На борту частного самолета с очень внимательным экипажем и шампанским в хрустальных бокалах реальность их совершенно разных жизней становилась особенно очевидной.

— Мистер Мунро, мисс Суит, пристегните, пожалуйста, ремни. Мы идем на посадку. — Стюардесса одарила Сашу пластмассовой улыбкой и с нескрываемой искренней радостью повернулась к Нейту: — Капитан Уолш говорит, что забронировал вам место на рейс в два тридцать до Лос-Анджелеса. Времени в обрез, но в Денхэме вас будет ждать машина до Хитроу.

Время улетало слишком быстро. Схватив Нейта за руку во время турбулентности, сотрясавшей самолет в плотных облаках, Саша постаралась, чтобы жест не выглядел собственническим. В эти последние минуты так хотелось насладиться его близостью, она почти не заботилась о том, что кто-то на них смотрит.

— Добро пожаловать в реальный мир, Нейт. Кажется, у меня наступает культурный шок.

Нейт приподнял брови, на его красивом лице застыла маска отстраненности. Саша подумала, из-за экипажа, но не могла отделаться от мысли, что уже теряет его.

— Иногда реальность может ранить, детка. Мы не можем все время прятаться от нее.

Детка? Вот и все? Слова рок-звезды, не Нейта. С приближением их к земле, стена между ними росла. А отчаяние и безнадежность все сильнее рвали душу.

— Неужели не можем? Как жаль.

Он нахмурился.

— Мне казалось, ты любишь свою работу.

— Люблю, конечно. Скоро состоится конкурс, мне надо готовиться. Я просто хотела… Не важно. — После стольких часов откровенности Саша не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства. Да, хотела вернуться к прежней жизни, но теперь хотелось чего-то еще.

Его! Хотела того настоящего Нейтана Мунро, которого он позволил ей увидеть. Того, который, обнимая, выслушал ее историю, заставлял смеяться. Свободного. Живого. Желанного. Даже несмотря на то, что заветное слово так и не прозвучало в те моменты, когда Саша ждала.

Я люблю тебя.

Ни один из них не сказал этого, хотя она должна была. Несмотря на все усилия, безнадежно влюбилась в него. Без обещаний вечной любви, домашнего уюта, тапочек. Даже без планов на завтра. В мистера Совершенно-Определенно-Душераздирающе Неправильного Во-Всех-Отношениях.

Я люблю тебя.

Желание немедленно выкрикнуть эти слова сводило ее с ума. Неужели это эгоизм — хотеть чего-то замечательного, хотя и небезопасного? После самоубийства отца она поняла: даже самое надежное может рухнуть. Прежняя Саша, возможно, и могла отступиться, начав планировать, как утешить свое разбитое сердце, сегодняшняя же должна была придумать способ сделать так, чтобы они вместе могли осуществить свои мечты. Она слишком долго смотрела на мир сквозь призму страха. Тень смерти отца слишком долго омрачала жизнь. Больше не хотелось бояться, думать о безопасности. Она хотела того, кто делал ее счастливой. Нейтана Мунро. Она должна сказать, что любит его. Придумать план для двоих.

Самолет остановился. Снова раздался голос стюардессы. Нейт потянулся за сумкой. Заговорил с пилотом. И прежде чем Саша успела сообразить, они оказались на трапе, вдыхая свежий английский воздух. Ее слова потонули в шуме двигателя и резкого северного ветра.

Я люблю тебя.

Когда они шли к терминалу, Нейт улыбнулся ей усталой улыбкой, от которой у нее чуть не лопнуло сердце.

— Ну что, Саша. Значит, завтра утром ты уже будешь в школе. А я улечу в Лос-Анджелес. Мне надо сделать интервью и еще целую кучу промо-акций для нового альбома. Давай, надо двигаться дальше.

Черт! Черт! Черт! Откуда этот резкий тон? Нейт видел, что делает ей больно, но ничего не мог с собой поделать. Почти десять лет учился изображать кого-то, особенно на публике, и теперь не в состоянии отделаться. Даже ради нее. Он не мог подобрать слова, подходящие чувствам. Да и не понимал, что чувствует. Кроме того, кончается что-то важное, и он не может остановить это. Если сейчас же не сделает чего-нибудь, потеряет ее навсегда.

Когда они вошли в маленький частный холл для пассажиров, Нейт схватил ее за руку. Как только они выйдут отсюда, каждый направится домой. К себе. В груди возникло неприятное ощущение. Самая настоящая боль. Раньше он всегда с удовольствием возвращался в Лос-Анджелес. Домой. А теперь? Не мог вынести мысли о своем огромном доме в сравнении с ее квартиркой размером с обувную коробку. Ему хотелось что-то сказать, как-то все поправить. Но как, не знал. В конце концов, он ведь ничего не обещал ей.

— Послушай, Саша. Мне жаль…

Яркая вспышка заставила их повернуться в сторону иммиграционной стойки. От нее по всему коридору выстроилась шеренга фоторепортеров, готовых на любой риск ради снимка. Он заметил, как потемнели глаза Саши.

— Откуда они узнали, что мы здесь? Это зал для частных рейсов. — Он потянул ее ближе к себе. — Должно быть, кто-то сказал им. И я выясню кто.

— Нейт! Саша! Саша Суит! — Один из репортеров шагнул вперед и щелкнул камерой. — Вам удалось приручить нашего плохого мальчика?

— Сэр, машина ждет вас. До вылета мало времени, — настоятельно напомнил представитель авиакомпании. — Сэр. Мистер Мунро. Мы должны…

— Где охрана? Мы не сделаем ни шага отсюда, — бросил ему в ответ Нейт.

— Мы сообщили им по рации, сэр. Не понимаю, куда они подевались. Они должны быть здесь. Я могу лишь извиниться.

— Прекрасно. Как вообще эти люди попали сюда?

— Саша, расскажите о своем отце.

— Что? — Саша перевела гневный взгляд на Нейта, потом на репортеров, пытаясь найти ответ на вторжение в ее личную жизнь. — Э-э-э… без комментариев.

— Не говори им ни слова. Они того не стоят. — Нейт приложил палец к ее губам. Не обращая внимания на тяжесть, сдавившую грудь, он твердо произнес: — Позволь, я сам разберусь с ними.

— Почему он лишил людей пенсий?

Сузившиеся глаза Нейта остановились на жалком подобии мужчины, произнесшем эти слова.

— Что ты сказал, приятель?

— Уильям Суит. Генеральный директор «Суитли Секьюр Файненсес». Он обокрал многих людей.

Нейт шагнул вперед:

— Эй, ты! Где ты нарыл эту чушь?

Судя по тому, как быстро репортер отступил к стене, он знал, что перешел черту дозволенного даже для грязной журналистики.

Внутри у Нейта что-то щелкнуло. Он давал себе обещание не злиться на таких ребят. Мысленно клялся сдерживаться в присутствии Саши. Но обещания испарились перед угрозой того, что она окажется втянутой в этот кошмар. Это его вина. Нейт с такой силой сжал кулаки, что пальцы побелели. Он обещал защитить ее. И не смог этого сделать. Он был вне себя от ярости. Одним прыжком перемахнув через стойку, Нейт схватил камеру за объектив и попытался вырвать ее у репортера. Его рука запуталась в ремешке, внезапно оба оказались на полу. Падая, Нейт услышал топот бегущих ног. Наконец-то. Охрана. Однако, поднявшись, он увидел перед собой Сашу.

— Нейтан! — Каким-то непонятным образом она вдруг стала выше, сильнее и решительнее. Глаза, сверкавшие возмущением, были просто восхитительны. Она блеснула многозначительной улыбкой. — Дорогой, мы же об этом говорили.

Боже. Саша смотрела на двух мужчин, все ее тело сотрясалось от мощного всплеска адреналина. Нет, она смотрела на Нейта. Напряженные мышцы, горящие глаза, ярость, с которой он бросился на ее защиту, пробудили в ней что-то первобытное. Ей тоже хотелось действовать. Наверное, она сошла с ума. Или почувствовала себя свободной от необходимости делать все правильно, от собственных жестких ограничений, от страха пошевелиться только потому, что это может причинить боль. Она уже ее чувствовала. Из-за того, что Нейтан снова ушел в свою раковину, когда между ними осталось столько невысказанного. Из-за того, что их неделя заканчивалась дракой на полу. Из-за того, что кто-то раскопал историю с отцом, воспользовался ею как оружием против нее.

— Все нормально, правда. Я понимаю, ты расстроен. Это вторжение в личную жизнь. Но одной злости недостаточно.

— Черт, ты права. — Нейт сделал шаг вперед.

Саша, положив ему на грудь руку, остановила его:

— Нет. Подожди. Я сама.

Он потер рукой подбородок и поднял брови.

— Ладно. Это твоя жизнь, Сладкая.

Уголком глаза она увидела, как за спиной Нейта зашевелился репортер. Ухватившись за ремешок камеры, остановила его, чувствуя, как каждая клеточка тела наливается злостью. Настало время побороться за то, во что она верила.

— Вы… — Она пригвоздила его гневным взглядом. — Вам должно быть стыдно.

Маленький человечек кивнул.

— Каждый человек имеет право на личную жизнь, верно? Вам хочется, чтобы вокруг вашего дома толпились люди? Выслеживали вашу мать? Вашу сестру, дочь? Превращали их жизнь в ад? Копались в грязном белье? Рассказывали всем их секреты? У каждого есть свои секреты, верно? Даже у вас? Хотите, чтобы я раскопала ваше прошлое? Думаю, нет. Потому что это подло! Низко! Но я не такая, как вы. Я не могу пасть до такой степени. — Она подошла ближе к нему и понизила голос: — Тогда убирайся вместе со своей камерой, убогой моралью, жадностью и низким желанием портить другим жизнь. Засунь их…

Но прежде, чем Саша успела сказать, куда засунуть, репортер вскочил и бросился к выходу.

— Трус! — Она погналась за ним по коридору и с большим удовлетворением увидела, как он скрылся на парковке.

Да! Господи, ей стало так хорошо. Теперь они заодно. Но где Нейтан? Нейтан. У Саши замерло сердце. На глаза навернулись слезы. Он улетает. На какое-то время она забыла, что дальше они будут врозь. А ей еще столько надо сказать. Обернувшись, она увидела, что он стоит у иммиграционной стойки в окружении охранников и сотрудников аэропорта. По напряженной позе поняла: он еще глубже ушел в себя, тем самым еще больше увеличив дистанцию, разделявшую их. И страсти, всего недостаточно, чтобы удержать его. Это конец. У Саши не осталось сомнений. То, что происходит, совсем не похоже на конец сказки. Саша вдруг почувствовала себя измученной и убитой, будто у нее вырвали сердце. Она пошла к нему. Неужели и за него бороться ей?

Показалось, кто-то сильно ударил его кулаком в грудь.

— Вау! Саша. Да ты просто горишь. — Он гордился и ужасался одновременно, точно знал теперь, что всей душой любит эту женщину. Ту, которая вернула ему самого себя, собрав воедино разрозненные куски того, что он считал своим сердцем. Он любил ее. Это грозило тем, что их разговор мог снова перевернуть все вверх дном. Саша смотрела на него глазами полными слез. Дрожащей рукой приложила палец к его губам:

— Не говори ничего. Просто не надо.

— Мистер Мунро. — Представитель аэропорта потянул его за рукав. — Посадка уже началась. Времени в обрез.

— Еще минуту, приятель. Есть ведь и другие рейсы.

Но этого момента больше не будет.

Я люблю тебя.

Теперь он понимал, что это значит. Тихое нежное слияние душ и острые электрические разряды. Смех. Запахи. Боль, которая размягчает кости. А теперь еще и жуткий страх. Да, он любил Сашу Суит каждой клеточкой своего существа. Она сильная. Сильнее его. Она только что доказала, что не нуждается в защите. Не нуждается в нем. Печальная правда в том, что больше он ничего не может ей дать. Она выжила в кошмаре, который ему даже не снился, и превратилась в прекрасную женщину. Нейт не знал, что делать с хаосом в голове и теле. Он больше не владел собой. И это пугало. Он смотрел в синие глаза, от которых у него таяло сердце. Всякий раз.

— Мне надо идти. Самолет ждет.

— Значит, все? Конец? Ты даже не хочешь попытаться? — Она, задохнувшись, толкнула его кулаком в грудь. — Все это… мы… и все? Мне надо идти?

— Помысли логически. У каждого из нас своя работа, будущее, жизнь, обязанности. Нас будут разделять тысячи миль. Ты ненавидишь мой мир, я не гожусь для твоего. Противоположности не притягиваются, а лишь кружат рядом какое-то время, чтобы неизбежно разлететься в разные стороны.

— И что теперь? Спасибо за приятные воспоминания? А может, я услышу об этом в очередном хите номер один?

— Не думаю. — Нейт взял себя в руки и, проведя пальцем по ее щеке, почувствовал первую упавшую слезинку, но сделал вид, что не заметил ее. — Ты действительно влипла.

— Один из нас должен был. — Саша моргнула. Потом снова.

Он понимал, она пытается остановить слезы.

— Мне казалось, у нас было нечто особенное. Такое выпадает раз в жизни.

— Но оно не может длиться вечно. Я никогда не обещал тебе этого. — Господи, ему никогда не было так тяжело. Смерть брата и матери убила его, но это хуже любой потери.

Я люблю тебя.

Ему до боли хотелось сказать эти слова. Но сказать: значит сделать еще хуже. Пусть лучше она считает, что лишь на время мелькнула в его жизни. Иначе выкинет что-нибудь безумное, например убедит его остаться.

— Если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится, что угодно, найди меня. О’кей?

— Конечно. Я слышала, на сегодняшний день это проще всего сделать в мужском туалете.

Взяв ее за руку, он нарисовал пальцем маленькое сердечко на ее запястье, как делал когда-то давно.

— О’кей, о’кей. Прощай, Сладкая.

— На этот раз ты хотя бы попрощался.

Глава 14

Не такая уж Сладкая!

Вчера лоббистская группа «Знаменитости против домогательств прессы» (ЗПДП) неожиданно обзавелась новым союзником в лице энергичной школьной учительницы Саши Суит.

Прибыв в Лондон на частном самолете в компании рок-звезды Нейта Мунро, мисс Суит, руководитель хора школы Честертона, на собственном опыте ощутила, какой риск со стороны прессы несет в себе известность. Знаменитый своими хитами, в том числе платиновыми бестселлерами «Сладкие речи» и «Заведи меня», плохой мальчик рока и его новая любовь Саша вернулись в Лондон после недельного отдыха в тайном убежище.

Их попытка скрыть свое прибытие потерпела неудачу. Репортер News.com Малколм Прайс попытался щелкнуть их, рука об руку выходящими из аэропорта. Однако мисс Суит, которую один из ее бывших учеников назвал «скромной, но требовательной», в прямом смысле слова загнала мистера Прайса в угол, атаковав тирадой о неправомерности вторжения прессы в личную жизнь. Стоит заметить, будучи дочерью генерального директора компании с подмоченной репутацией, мисс Суит не новичок в скандалах. Камера одного из сотрудников аэропорта запечатлела забавную сцену, когда мисс Суит бросилась на защиту Мунро, после применения приема регби оказавшегося на полу вместе с репортером. Она пригрозила журналисту пальцем, угрожая не иначе как недельным заключением.

Просто блестяще. Прекрасно. Как много чести для одной девушки. Не в силах дочитать статью до конца, Саша уронила газету на пол и опрокинулась спиной на кровать. Глупые глаза снова наполнились слезами. Не надо было ездить в Италию. Вообще не надо было видеться с ним. Взглянув на пол, она смяла таблоид и вздохнула. Если бы она не поехала, так и не узнала бы, что значит любовь. Не поняла, что можно чувствовать себя в безопасности с самым опасным из мужчин. Что нужно наконец открыться и довериться, и это прекрасно. Что мужчина может подарить веру в себя и мужество, чтобы идти дальше.

Мужчина. Нейтан. Один лишь Нейтан. Да будь он проклят. Зачем ему понадобилось снова разбивать ей сердце на мелкие кусочки?

Зазвонил мобильник. Касси. Вот черт! Саша с тяжелым вздохом взяла трубку.

— Привет, Касс.

— Кто ты и что ты сделала с моей сестрой? — Смех сестры застал ее врасплох. — Ты видела газеты? Ты на первой полосе. И на второй, и на четвертой. А видео в Интернете просто хит. Ну ты даешь, детка!

— Да, только все это полная чушь. Я действительно сказала пару слов.

— Пару? Ты была великолепна. Только посмотри комментарии. Дерзкая, сексуальная, соблазнительная… Многие известные люди поддерживают то, что ты сказала. Ты стала легендой.

Саша чертыхнулась. Не хотелось становиться легендой. Хотелось в уединении оплакивать разбитое сердце.

— Они раскопали историю с отцом. Ты говорила с мамой? А со Сьюзи? Я не могу им дозвониться.

— Да. Сьюзи не в восторге. Бьется с репортерами. Мама? Восприняла все достаточно спокойно. Время лечит.

Саша надеялась, что это правда.

— Да ты не волнуйся. — Голос Касси смягчился. — Это было так давно. Она справится. И ты тоже.

Может, она права и только Саша до сих пор в тени прошлого?

— Спасибо. Я к ней заеду.

— А что думает мистер Обалденный? Вы нашли, где еще спрятаться? Можно я приеду?

— Нет. — Господи, как больно. Саша сморгнула слезы. Хватит плакать. — Он вернулся в Штаты.

— Ты же еще увидишься с ним, правда?

— Нет.

Сестра ахнула:

— Что случилось? Он уехал? Бросил тебя в такой момент?

Саша увидела, как вспыхнул индикатор на автоответчике, забитом сообщениями, которые Нейт слал ей, приземлившись в Лос-Анджелесе. Писал, что его адвокаты разберутся с газетой и он сделает все, чтобы прекратить дальнейшее распространение информации. Из чего следовало, что в ближайшее время он не намерен возвращаться в Лондон. Его проблема.

— Мне не нужны помощники. Я прекрасно обойдусь без него.

— Значит, ушел. Это хорошо?

— Да.

— О, прости меня, сестренка. Прости, что я втравила тебя во все это. Мне просто хотелось, чтобы ты немного развлеклась.

— Я развлеклась. Правда. Это было лучшее время в моей жизни. Но теперь мне нужен мужчина в домашних тапочках. И я готова ждать сколько угодно. — Мужчина, который не сможет затронуть ее сердце, как Нейтан.

Голос Касси повеселел.

— Тогда думай о себе. Ты такая красивая. И фигура, и глаза, и улыбка. Ты талантливая, и можешь много дать, если найдешь правильного парня. Ну чему ты смеешься?

— Ладно. Спасибо, Касс. Ты меня знаешь, у меня уже есть план.

— Почему-то меня это не удивляет.

— Репортеры жаждут информации. Никогда не забуду, как мама пряталась за шторами, а они бросали записки в почтовый ящик. Там была сплошная ложь. Поэтому я решила дать интервью какому-нибудь приличному журналисту. Расскажу правду о том, что случилось с папой. О бизнесе, о его партнере, о самоубийстве.

Сестра охнула:

— Я ошибалась в тебе. Ты просто крутая девчонка. Ты уверена, что хочешь этого?

— Знаешь, я устала прятаться.

От злости Саша почувствовала себя лучше, чем когда думала о своем разбитом сердце.

— Пора нам всем начать новую жизнь. Они вечно печатают одно вранье. Хочу воспользоваться случаем немного это исправить.

Теперь у нее нашлись силы подняться с кровати. Она собиралась написать новый список дел. И влюбленность там определенно не значилась.

Печальная правда состояла в том, что они могли бы быть счастливы, если бы Нейт счел, что ради нее стоит остаться. Если бы он решил, что стоит побороться за то, что было между ними. Но он так не считал. Обидно до слез. Потому что Саша считала иначе. Но даже если бы она могла перевести часы назад, все равно влюбилась бы в Нейтана Мунро.

Улыбка Дарио, почти такая же широкая, как его бычьи плечи, поджидала Нейта у сверкающей сцены «Нешнл мьюзик Авардс».

— Так, сколько у тебя наград?

— Пять.

— И еще не вечер. — Похлопав его между лопатками, Дарио осушил бокал дорогущего французского шампанского. — Ты на вершине, парень. На вер-ши-не. Лучший альбом. Лучший сингл. Лучший исполнитель.

Нейт положил последнюю награду на стол рядом с остальными и с тревогой уставился на них. Что он здесь делал? Улыбался и болтал ерунду. Зачем? Он играл свою роль, никогда не показывая, кто на самом деле и как относится ко всему.

— Да. Да. Полагаю, я должен быть счастлив. Верно?

— А разве нет?

Нейт пожал плечами. В ответ на это Дарио покачал головой:

— Ты не счастлив.

— Наверное, старею. Вся эта суета уже не возбуждает. У меня ощущение какой-то пустоты. — Не с кем разделить радость.

— Что ты хочешь сказать? Что собираешься делать?

— Понятия не имею. Но мне осточертело играть в плохого мальчика. Это причиняет людям боль. — В основном ему и тем, кто его окружает. Саше.

Она одна смогла докопаться до его сути. Увидела в нем лучшее и поверила в это. Вытащила на свет ту часть его натуры, о которой он даже не подозревал.

— Эх, парень. — Дарио схватил его за плечо и под аккомпанемент сердитых шиканий потащил из зала. — Идем со мной.

— Куда? Что ты делаешь? — Нейт вырвался из его хватки. Не хотел ни играть, ни трахаться. — Если это очередной долбаный звонок, меня нет. Меня это не интересует.

— Я знаю. С тех пор, как ты вернулся из Лондона, тебя ничего не интересует. — Дарио улыбнулся и изобразил женский голос: — Ты не звонишь, не пишешь.

— Да. Да. Я что-то не в себе.

— Пора с этим кончать. На интервью ты грубишь, в студии вялый. Ты должен собраться, парень. Иначе… — Старый приятель вытащил смартфон и сунул его Нейту. — В этом причина?

У Нейта упало сердце, когда он увидел видео с интервью Саши. Она была такой красивой, сильной, мужественной, безупречной, что у него заныло сердце. Она рассказывала о смерти отца, о том, как это сказалось на ее жизни. На ее семье. Говорила о том, как любит свою работу и как нуждаются в поддержке дети с ограниченными возможностями. Она неоднократно отвечала на вопросы об их кратком романе. Но Нейт видел боль в ее глазах. Ту самую, которую видел в день отъезда. Ту самую, от которой сейчас сжималось его сердце. Ему не хватало Саши. Ее улыбки, ее запаха, даже списков, сводивших его с ума.

— Классная леди. Теперь у нее много сторонников. Целое лобби. Ей удалось кое-что изменить, Нейт. Изменить мнение людей о свободе прессы вторгаться в личную жизнь. — Дарио вдруг замолчал. — Плевать, что тебе не понравится, все равно скажу. Я считаю, тебе тоже пора перестать вести себя как идиот и начать серьезно смотреть на некоторые вещи. Хватит отталкивать людей. Пора научиться жить с ними.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не хочу сказать, что надо откровенничать со всей Калифорнией. Но надо дать людям возможность узнать тебя. Настоящего, каким я тебя знаю.

— Но я такой, как есть. И никогда не был другим. Я Нейт Мунро.

Дарио нахмурился.

— Прошло десять лет, Нейт. Я видел, как ты надирался до бесчувствия, творил все что угодно с женщинами, стараясь опуститься как можно ниже. Но у тебя никогда не было настоящей длительной связи. Ни разу.

Вау, в таком исповеднике Нейт не нуждался, нехотя признавая, что Дарио прав. Он сторонился людей, не мог устанавливать сколь-нибудь искренние эмоциональные контакты. Действовал, но не чувствовал. Не жил по-настоящему. Саша воспротивилась этому. Зажгла в нем чувства, на которые он, как ему казалось, не способен. Светлые, сильные, глубокие чувства. Он не смог сохранить их. Предпочел ничего не чувствовать. Испугался, что чувства подчинят себе, испугался неизбежной боли. И сделал то, что считал лучшим для себя. Сбежал. Вернулся в то место, которое больше уже не казалось ему домом. И хотя Саша никогда не бывала здесь, без нее дом казался пустым. Все казалось пустым. Посмотрев в лицо Дарио, Нейт сделал глубокий вдох:

— Ладно. Для начала организуй завтра утром самые неотложные встречи с моими юристами. А сразу после этого закажи билет до Лондона.

— Думаешь, она примет тебя, после того как ты ушел от нее? Дважды?

— Черт его знает. Но я должен попытаться. Можешь говорить все что угодно, я не отступлю.

— Но в Лондоне…

Нейт наклонился вплотную к Дарио:

— Ты меня слышишь? До Лондона.

— Нет, осел. — Палец Дарио уперся ему в грудь, он со смехом покачал головой. — Это ты меня послушай. Не до Лондона, до Манчестера.

— Что?

— Завтра там начинается музыкальный конкурс. Она будет в Манчестере. — Дарио покачал головой. — Слава богу, есть кому позаботиться о деле, пока ты слоняешься по дому с больной головой.

— Ты следил за ней?

Дарио пожал плечами, сверкнув кривой улыбкой.

— Ну, она вроде как выросла в моих глазах. И ты из-за нее изменился. В лучшую сторону.

Манчестер. Как он мог забыть? Дарио прав, последние дни он слишком увлекся заглядывани-ем на дно бутылки.

— Спасибо, друг. — Он сжал мясистую физиономию друга в ладонях и поцеловал его в лоб. — Я твой должник.

— Да, да, знаю. И больше, чем ты можешь себе представить. — Дарио со смехом отстранился. — Надеюсь, она того стоит.

— О, стоит. Но сначала мне надо ее найти.

Глава 15

— Третье место присуждается хору честертонской школы «Без границ».

— О, вау! Вау! — Боже мой. Голос Саши заглушили крики и стук ее собственного сердца. Это превзошло все надежды. — Скорее, скорее. Все на сцену.

Перед глазами мелькало море лиц. Получив награду, она пустила ее по рукам хористов. Уже один вид их счастливых лиц делал этот момент самым грандиозным в ее жизни. Жаль только, Нейтан не мог разделить его с ними. В конце концов, он так много сделал, чтобы они оказались здесь. Сердце Саши сжалось. Плохо. Она втянула носом воздух, стараясь взбодриться. С тех пор, как он ушел, она постоянно металась между несказанным блаженством, которое дарили воспоминания, и полным отчаянием. Вот и теперь нужно говорить, а в горле ком.

— Я хочу поблагодарить всех, кто помог нам добиться этого потрясающего успеха. Вы были очень добры, великодушно уделив нам ваше время. Мы в большом долгу перед вами. Без вас мы не смогли бы оказаться на этой сцене.

На мгновение ее отвлекло какое-то движение сбоку. Саша повернула голову, но ничего не смогла заметить в темных складках занавеса. Странно.

— Э-э-э… я хотела сказать, что очень горжусь этими замечательными детьми.

Теперь все крохотные волоски на ее теле встали дыбом. Отлично. Если так пойдет дальше, она станет всеобщим посмешищем. Учительница пения онемела на песенном конкурсе. Но… что-то… Она снова взглянула в сторону кулис и увидела силуэт мужчины. Гордая линия подбородка. Самоуверенная поза, будто ему на все плевать. И только она знала, что это не так.

Нейтан.

Саша поймала его взгляд, и ее сердце замерло. Он приехал поучаствовать в финале конкурса? Но в программе не значилось специального гостя. Тогда?.. Что это значит? Неужели он приехал из-за нее? Ее грудь сдавило.

Эй. Перед тобой в зале три тысячи человек.

Саша снова наклонилась к микрофону:

— И… э-э-э… позвольте выразить благодарность организаторам. — Черт, во рту совсем пересохло.

Она снова взглянула на Нейта. Может, он будет вручать премии? Она вопросительно подняла брови. Что мне теперь делать? Он махнул головой, показывая, что она должна договорить. Легко вам указывать мне, мистер Опытный. Теперь, когда я дар речи потеряла. На лицах зрителей появилось недоумение. Люди начали ерзать и перешептываться. Неужели это та самая учительница, о которой писали в газетах? Да она не может вымолвить ни слова. Вот черт!

— Э-э-э… большое спасибо. И всего хорошего. — Отойдя от микрофона, Саша шепнула хористам: — Молодцы. Теперь идите за кулисы и ждите, пока будут объявлять других.

Оставалось успокоиться, иначе ее арестуют за убийство бесконечно раздражающего рок-идола.

Это все из-за вас, ваше величество.

Вытерев о платье вспотевшие ладошки, Саша на дрожащих ногах ушла со сцены в окружении четырнадцати невероятно возбужденных подростков, которые, протягивая вперед руки, с визгом бросились к Нейту. А он поверх их голов смотрел на нее тревожным неуверенным взглядом.

Господи.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного успокоить детей. Потом он протянул ей руки, будто ждал, что она придет в его объятия. Как бы ни так!

— Отлично выбрали время, мистер Мунро. Не могли дождаться, когда моя минута славы закончится? Теперь все будут думать, что у меня с головой не в порядке.

Нейт сверкнул улыбкой, от которой стал дьявольски красивым.

— Нет. Я думал, это премия моя.

— Мы так и поняли.

В его глазах мелькнула усталость.

— Мы можем поговорить?

— Конечно, иди вперед.

— Наедине. — Прошу тебя. Его глаза с мольбой посмотрели на нее, когда она показала в сторону хористов, которые, как на теннисном матче, вертели головой то туда, то сюда.

— Разве ты не привык общаться в присутствии публики? — Сложив на груди руки, Саша с удовольствием наблюдала за его замешательством. — Я не могу их оставить. К тому же, уверена, им понравится то, что ты скажешь.

— Да! Да! Да!

Для человека, привыкшего к восторженным фанатам, ловившим каждое слово, Нейт держался на редкость скромно. Даже побледнел.

— Ладно. Ну… Это было… потрясающе. Мои поздравления всем. Я заказал пару лимузинов, чтобы мы могли покататься в честь праздника. Идет? А теперь нам с мисс Суит надо обсудить кое-что важное. Так что садитесь на свои места, мы скоро придем.

— Вы хотите поцеловать ее? — Это Джордж, мальчик, который так напоминал Нейту брата. Милый Джордж. Знает, о чем спросить.

Нейт смотрел прямо на нее. Прямо ей в душу.

— Да. Если она мне разрешит.

Послышались новые возгласы.

Она покачала головой:

— Нет. Она. Не разрешит.

— Конечно, мужчины не целуют леди на людях.

Все плечи упали вниз.

— Ну, вот… сэр… так нечестно.

Они исчезли в глубине кулис, и наступила тишина. Нейт стал серьезен.

— Саша, я пришел извиниться.

— Это правильно. Но здесь? Сейчас? Мне надо следить за четырнадцатью подростками.

— Я подумал. Я думаю…

Саша моргнула, пытаясь сдержать зарождавшуюся в груди надежду. Однажды это уже кончилось плохо.

— Если Нейт Мунро хочет, Нейт Мунро получает. Так? Странно, что ты не выскочил прямо на сцену. Мог бы спеть что-нибудь, просто для меня. Или сказать короткую речь. Организовать флешмоб. Завтра это наверняка появилось бы на первых полосах.

— Некоторые вещи лучше держать дальше от софитов.

Его теплые глаза с золотыми искрами завораживали.

— О? И что же это за вещи?

— Я люблю тебя, — просто и прямо сказал Нейт. — С той самой секунды, когда увидел, как ты билась в руках у Дарио. Просто мне казалось, этого недостаточно, чтобы преодолеть чертовы препятствия. — Нейт замолчал. Сделал вдох. И продолжил: — Я был дурак, что сбежал.

— Опять.

— Да. Опять. Послушай. Я уже давно бегаю, в основном от себя самого. А тут появилась ты, заставила меня снова начать чувствовать. То, что я не хотел чувствовать. Это слишком сильные чувства. Я оказался не готов к ним. Ты была такая свежая, светлая. Смелая. Такая красивая. Ты поразила меня. — Нейт улыбнулся той особенной улыбкой, которая предназначалась только для нее. — Я испугался. Ужасно. Не хотел влюбляться в тебя. Даже не знал, что это такое. Но ты показала мне.

Его рука обвила Сашу вокруг талии, и он увлек ее еще глубже за кулисы. Его близость, тепло окутали ее надежным защитным плащом.

— И?.. — Саша хотела сказать больше, но не смогла унять несметное число бабочек, трепетавших в груди.

— Я хочу, чтобы мы были вместе, Саша. Не знаю как. Твоя жизнь совсем не похожа на мою, так давай создадим новую. Нашу. Общую.

Все ее существо кричало «да». Но Саша отступила назад.

— Я не могу рисковать третий раз. Если ты снова уйдешь от меня, я не перенесу.

— Я не уйду. Я люблю тебя.

Саша пыталась не обращать внимания на чувства, грозившие захлестнуть ее. Да, он прав. Это страшно. Но разве в жизни есть хоть что-нибудь стоящее, что не пугает? Хотя бы немного? Если бы только она могла поверить его словам.

— После того как ты ушел от меня второй раз, я погрузилась в работу. Так я и буду жить, пока не найду своего мистера Правильного в домашних тапочках с самой безопасной машиной и не успокоюсь на этом.

— Мистера Правильного? — Руки Нейта сжались в кулаки. Никакой другой мужчина не посмеет прикоснуться к ней.

Стоп.

Нейт вдохнул воздуха и постарался успокоиться.

— Никто не будет любить тебя так, как я. Всей душой и всем сердцем. Я знаю, что далек от совершенства, но я уже изменился. Хочу быть с тобой. Остальное не важно. Скажи, сможешь ли ты полюбить другого больше, чем меня?

Пауза давала ему надежду.

— Нет, Нейтан. Не смогу. Но и не вижу, как это может нам помочь.

Его сердце подскочило к самому горлу. Получилось. Ему удалось убедить Сашу в том, что он готов бороться за нее. Но не кулаками, а сердцем.

— Я понимаю, ты ненавидишь мой мир, потому взял отпуск на неопределенное время. В прошлом я наделал много глупостей и теперь хочу кое-что исправить. Хочу создать фонд для особенных детей, чтобы ты помогла мне в этом.

Саша отступила и подняла руку, остановив ладонь между ними.

— Стой. Не так быстро. Ты взял отпуск?

— Да. Просто… ну… чтобы побыть с тобой и, надеюсь, создать благотворительный фонд памяти Маршалла. В Лондоне.

Саша улыбнулась:

— Господи, правда? Это прекрасно. Почту за честь помочь. Но…

— У меня остались кое-какие обязательства. Надо пообедать с некоторыми людьми, сходить на пару вечеринок. Это не займет много времени. Потом я вернусь. Сразу же.

Улыбка исчезла.

— Значит, я даже не буду приглашена на эти встречи?

— А ты хочешь?

— Мне хотелось бы попробовать. Раз уж ты делаешь шаг в мой мир, будет справедливо, чтобы и я сделала шаг в твой. — Она подняла брови. — Я уверена, девушка в состоянии привыкнуть к дизайнерским платьям, красивым туфлям и изысканному шампанскому.

— Тогда ты постоянно будешь со мной. На каждом шагу. Где захочешь. Везде. — Взяв Сашу за руку, он прижал ее к своей груди.

— Везде? — На ее губах снова появилась лукавая улыбка, глаза блеснули. — Значит, мне нужно составить список.

— Конечно, нужно. — Нейт почувствовал, как улыбка, родившаяся в самом сердце, поднялась к губам. — А в нем будет пункт о том, чтобы поцеловать известного, но несчастного рок-музыканта за кулисами манчестерского театра «Глобус»?

— Будет. — Она прижалась к нему губами. Просто чтобы не упустить этот пункт. Я люблю тебя. — Готово.

Боже, какая она красивая.

— Прекрасно. Похоже, списки начинают мне нравиться. А как насчет того, чтобы полюбить известного, но несчастного рок-музыканта?

Саша кивнула. Сначала с сомнением, потом более уверенно.

— Да. Обязательно. По уши.

— Еще лучше. — Ему везло. Значит, надо хватать удачу, пока девушка не остыла. — Но я не надеюсь, что в нем будет пункт про то, чтобы выйти замуж за того самого известного, но несчастного рок-музыканта.

— Хм. Ты не совсем подходишь на роль жениха. Ты импульсивен и чуть что пускаешь в ход кулаки. — Она не отпускала его руку. — Но тебе повезло. Именно такого парня я и ищу.

— Значит, да? Ты выйдешь за меня? — Нейт обнял ее и молча поклялся больше никогда не отпускать.

— И это у вас в Лос-Анджелесе называется делать предложение?

— Думаю, да. Да, точно. Выходи за меня?

— Хм, не знаю. — Улыбка, медленно расцветавшая на ее лице, дала ответ, на который он надеялся. Ее долгий поцелуй подтвердил это. Она будет с ним. Навсегда. — Тебе придется как следует поработать, чтобы убедить меня.

— Я готов трудиться сколько потребуется, Сладкая. — Навсегда. — Только об этом и мечтаю.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg