«Сладкий обман»

Сладкий обман (fb2) - Сладкий обман [The Marakaios Baby - ru] (пер. В. А. Хожалова) (Невесты Маракайосов - 2) 650K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кейт Хьюит

Кейт Хьюит Сладкий обман Роман

Kate Hewitt

The Marakaios Baby

The Marakaios Baby © 2015 by Kate Hewitt

«Сладкий обман» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

– Ты выйдешь за меня?

Неожиданный вопрос, казалось, заметался снарядом по комнате, чуть не оглушив Маргариту Феррарс. Она в смятении взглянула в лицо мужчины, который произнес эти слова, – своего любовника Леонидаса Маракайоса. Тот ответил ироничной улыбкой, слегка приподняв брови. В руке он держал маленькую черную бархатную коробочку, в которой загадочно поблескивало кольцо с огромным бриллиантом во множество карат.

– Марго?

Голос был мелодичным, и в нем явно звучала ирония – он подумал, что Марго не в силах слова вымолвить от удивления.

Она не ожидала этого – и подумать не могла, что обаятельный мужчина, любимый женщинами, решит жениться.

Между тем пауза затянулась, и пора было что-то сказать. Но она не могла. Она не могла сказать «да», но отказывать тоже казалось невероятным. Лео Маракайос не из тех, кто принимает ответ «нет». Не из тех, кого отвергают.

Легкая тень набежала на его лицо, и брови его сошлись на переносице, а рука, которой он придерживал открытую коробочку, упала на колени.

– Лео… – начала она беспомощно, не представляя, как можно отказать этому красивому, уверенному в себе и обаятельному мужчине.

– Не думал, что ты так удивишься.

Марго почувствовала, как ее обуревает нечто похожее на гнев, и обрадовалась.

– Почему? У нас ведь не было таких отношений, которые…

– Что? – Он приподнял бровь, одновременно насмешливо и пренебрежительно.

Марго почувствовала холодность и поняла, что ей до глубины души больно – и она вовсе не радуется. Ей не хотелось, чтобы все повернулось так. Но и выходить замуж она не хотела.

– Отношений, которые бы… вели к чему-то большему. – Наконец подобрала она слова, и Лео захлопнул крышечку бархатной коробки, во взгляде появился лед.

– Ах вот как.

Слова мешали Марго дышать – она знала, что придется все объяснить, но она не могла.

– Лео, мы же никогда не обсуждали будущее.

– Мы были вместе два года, – ответил он. – Полагаю, было бы логично предположить, что эти отношения хоть куда-то нас приведут.

В его голосе зазвучали предупредительные нотки, а в глазах появился нехороший серебряный огонек. Казалось, там сверкают льдинки – весь он как-то отстранился от нее, точно брезгуя, и между ними повеяло холодом. Подумать только – всего лишь минуту назад он просил ее руки – невероятно.

– Да, мы вместе уже два года, – признала Марго, пытаясь его увещевать, – но ведь наши отношения вряд ли можно было назвать обычными. Мы встречались в незнакомых городах, в ресторанах и отелях…

– Ты ведь сама этого хотела.

– Но ты не был против. Это была интрижка, Лео, всего лишь интрижка.

– В два года?

Маргарита в волнении поднялась на ноги и принялась ходить взад-вперед перед венецианским окном, за которым виднелся остров Ситэ[1]. Так странно было встретиться с Лео здесь, в ее квартире, ее убежище: он ведь никогда не был у нее. Они встречались в ресторанах и отелях – на нейтральной территории, в безликих местах, и занимались ни к чему не обязывающим сексом… И это устраивало обоих.

– Кажется, ты расстроена, – заметил Лео небрежно.

– Я просто не ожидала.

– Если уж на то пошло, то и я не ожидал такой реакции.

Он поднялся с кушетки, обитой алым узорчатым материалом, и тотчас в уютной комнатке стало тесно. Лео, высокий и мускулистый, странно выглядел среди ее вещей – жеманных диванных подушечек и фарфоровых безделушек – большой, темноволосый и смуглый, сильный мужчина, он сейчас походил на тигра, залезшего в домик котенка.

– Я думал, почти все женщины хотят выйти замуж, – отметил он.

Марго в приступе ярости повернулась к нему.

– Во всяком случае, я не такая, как большинство женщин.

– Нет, – мягко ответил Лео. – Не такая.

Во взгляде его появилась настойчивость, и Маргарита почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

Они идеально подходили друг другу физически, между ними проскакивала искорка.

Марго вспомнила, как впервые встретила Леонидаса в баре отеля в Милане два года назад. Она тогда просматривала свои записи для встречи, крутя в пальцах бокал белого вина, а он подошел к барной стойке и присел рядом. Она почувствовала, как волоски на ее шее приподнялись.

Все закончилось в его номере.

В свои двадцать девять у Марго было лишь два любовника, и обоих она успешно забыла. Ни один не запал ей в душу, как Лео, – и речь шла не только о плотских утехах. С той первой ночи он прочно занял место в ее душе а она-то думала, что утратила способность чувствовать что-либо подобное. Лео словно вернул ее к жизни. И, зная, что оставаться с ним опасно, Марго не могла вынести мысли о расставании.

Но вот сейчас он просил ее выйти за него замуж, провести с ним всю жизнь, а она лишь чувствовала ужас, проникающий в самое сердце.

Лео подошел ближе, казалось, он абсолютно спокоен, но могучее тело, так знакомое Марго, было напряжено, в нем таилась сила и энергия. И тогда она поняла с ужасом и волнением, чего он хочет.

Облизнув губы, Марго ощутила бешеное биение сердца, казалось, можно было почувствовать, как кровь бежит по венам. Даже сейчас она хотела его.

– Лео…

– Ты удивляешь меня, Марго.

Она покачала головой:

– Нет, это ты меня сегодня удивил.

– Само собой, я рассчитывал на приятный сюрприз, думал, ты обрадуешься. Разве ты не хочешь замуж?

Лео провел рукой по ее плечу, и мурашки побежали по ее коже.

– Нет.

– Почему?

Лео говорил спокойным тоном, продолжая играть с ее рукой, взгляд его был уверенным и абсолютно невозмутимым.

– Я строю карьеру, Лео.

– Ты можешь это делать, будучи замужней женщиной, Марго.

– Да? И как ты себе это представляешь? Ты живешь в центральной Греции – для меня это все равно что на краю света. Как я смогу работать?

Лео пренебрежительно пожал плечами:

– Из Афин до Парижа всего несколько часов полета.

– Ты серьезно?

– Мы что-нибудь придумаем, Марго, если это единственное, что тебя останавливает.

По его голосу она поняла, что для него это – очередной вызов судьбы, который он готов принять. Леонидас Маракайос был властным и волевым человеком. Он управлял объединением «Маракайос энтерпрайзес», когда-то начинавшим с нескольких оливковых рощиц и единственного пресса для отжима масла. Сейчас корпорация располагала миллиардами долларов. Так что он привык получать то, что хочет.

Отвернувшись от него, Марго несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться. В темном оконном стекле она увидела свое отражение: бледное лицо в обрамлении темно-русых волос, каскадом ниспадавших почти ей до талии.

Лео, пришедший двадцать минут назад, застал ее в спортивных штанах и выцветшей футболке, без макияжа и прически. Она ничего не сказала, но была очень огорчена, ведь она всегда представала перед любовником шикарной, сексуальной женщиной, немного отстраненной и холодной. Все их встречи были похожи на тщательно отрепетированные представления: Марго появлялась в ресторане или отеле с тщательно сделанным макияжем, в ее сумке всегда лежало сексуальное белье, и она выглядела беззаботной и уверенной в себе.

Такой же, как сейчас, без косметики на лице и дизайнерских нарядов, Лео никогда ее не видел, одежда и макияж служили ей броней, за которую можно было спрятать свою уязвимость и истинное лицо.

– Марго, – тихо произнес Лео, – скажи мне истинную причину.

Она прерывисто вздохнула.

– Я ведь говорила, Лео. Меня не привлекает замужество и все, что с этим связано. Я бы умерла со скуки, будучи домохозяйкой.

Усилием воли она заставила себя повернуться к мужчине и чуть не вздрогнула, увидев настороженность в его глазах: казалось, он что-то понял, и ей не удалось обвести его вокруг пальца.

– Я же сказал, тебе незачем заниматься домашними делами. Не думаешь ли ты, что я хочу тебя полностью изменить?

– Ты меня совсем не знаешь, Лео.

Он шагнул к ней, и в его взгляде она увидела страсть.

– Ты уверена в этом?

– Я говорю не о сексе.

– Чего тогда я о тебе не знаю? – развел руками в недоумении Лео, приподняв брови. – Расскажи.

– Все не так просто.

– Потому что ты не хочешь, чтобы было просто. Я знаю тебя, Марго. Знаю, что ночью твои ноги замерзают и ты прячешь их между моими, чтобы согреть. Знаю, что ты любишь зефир, хотя притворяешься, что не ешь сладости.

Она чуть не рассмеялась, но сумела удержаться.

– Как ты узнал про зефир?

– Я нашел небольшой пакетик в твоей сумке.

– Как ты мог рыться в моих вещах!

– Если ты не забыла, я тогда по твоей просьбе искал твои очки для чтения.

Марго в недоумении покачала головой. Лео умело бомбардировал ее своим знанием этих мелочей о ее пристрастиях и особенностях – и сразу стало ясно, насколько близкими все же были их отношения.

На какую-то долю секунды Марго задумалась о том, каково бы было принять его предложение. Жить жизнью, которой она никогда не хотела, заставила себя не хотеть, – наполненной счастьем – и одновременно риском. Риском потерять все, остаться наедине с болью расставания и разбитым сердцем, которое потом ни за что не вернуть к жизни.

Марго вернулась к реальности и покачала головой:

– Нет, Лео.

На его губах вновь заиграла легкая улыбка, но взгляд оставался жестким.

– Вот так просто? Мне кажется, ты что-то от меня скрываешь.

Марго презрительно усмехнулась.

– Ты просто не можешь поверить, что я отказываю тебе, не так ли? – вырвалось у нее от страха и злости. – Ты ведь донжуан, окрутивший половину женщин Европы.

– Ну, я бы не сказал так. Остановимся на сорока процентах.

Его обаяние кружило Марго голову, заставляло улыбаться и забывать о своем раздражении. Но она упрямо продолжала:

– Ни одна женщина не устояла перед тобой.

– Включая тебя, – вставил он мягко, и Марго поняла, что это напускная легкость.

Она демонстративно дерзко объявила:

– Потому что я хотела закрутить интрижку – просто секс без обязательств. Не думала, что ты тогда хотел жениться, – произнесла она.

Леонидас пожал плечами:

– Я изменил свое решение.

– Но когда мы встретились, все было иначе. Тогда тебя это не интересовало.

– Люди меняются, Марго. Мне тридцать два, тебе – двадцать девять. Разумеется, я думаю о том, чтобы остепениться… завести семью.

– Ну что ж, Лео, вот в этом мы отличаемся, – резко сказала она. – Я не хочу иметь детей.

Он нахмурился:

– Никогда?

– Никогда.

Он посмотрел на нее долгим пристальным взглядом.

– Ты боишься.

– Прекрати анализировать мои чувства, – бросила Марго, повышая голос, чтобы скрыть внутреннюю дрожь. – Я не хочу выходить за тебя. – Она сделала вдох и отважно произнесла: – Я не люблю тебя.

Лео, казалось, напрягся, будто ее слова ранили его, но затем пожал плечами:

– Я тоже не сказал бы, что люблю тебя. Но для брака есть основания и получше, чем эфемерные чувства.

– Например?

– Общие цели.

– Да ты романтик, – насмешливо отозвалась Марго.

– А тебе хочется больше романтики? Это изменит твое решение?

– Нет!

– Ну, тогда хорошо, что я не стал устраивать представление в ресторане «Гаврош», как собирался, и делать тебе предложение прилюдно.

Он говорил достаточно непринужденно, но в его голосе все же послышалось какое-то напряжение.

– Я тоже рада, – ответила она.

Лео шагнул к ней, и Марго подобралась, ощущая его внутренний жар и едва сдерживая инстинктивное желание броситься к нему.

– Ну, значит, это все? Мы прощаемся?

– Да, – твердо ответила она, но, должно быть, на ее лице отразилось сомнение, потому что Лео приложил ладонь к ее щеке, проведя большим пальцем по приоткрытым губам.

– Ты так уверена? – прошептал он, и Марго пришлось собрать всю волю, чтобы не выдать своих эмоций.

– Да.

Лео коснулся ее пышной груди, сжимая ее, большой палец нащупал напряженный сосок. Марго вздрогнула, не в силах реагировать иначе. Она воспламенялась от одного его прикосновения.

– Кажется, ты не так уж уверена, – произнес задумчиво Лео.

– Это просто химия, Лео, мы хорошие партнеры в сексе, вот и все, – заставила себя произнести Марго, хотя ее буквально одолевало желание.

– Немаловажный фактор, – ответил Лео, обнимая ее за талию, а затем проводя по бедру, будя в Марго невероятные ощущения.

– Этого недостаточно, – процедила она.

Как же ей хотелось, чтобы его рука опустилась ниже, умело лаская ее тело, – когда-то она купалась в его ласке, тонула в наслаждении. Но Марго стояла неподвижно, и Лео тоже не двигался.

– Недостаточно? – мягко спросил он. – Так тебе все же хочется любви?

– Не с тобой.

Он замер, и она заставила себя произнести слова, которые, как она знала, ранят их обоих и заставят Лео отвернуться от нее навсегда.

– Я не люблю тебя, Лео, и никогда не буду любить. Честно, для меня наши отношения были просто интрижкой. Я не собиралась превращать это во что-то серьезное. – Она нервно засмеялась, и Лео снял руку с ее бедра. – Ну о чем ты говоришь, какой может быть брак? – Она заставила себя продолжать: – Это же смешно… Вообще-то я собиралась порвать с тобой на следующей неделе в Риме. Правда в том, что я встречаюсь не только с тобой.

Лео посмотрел на Марго долгим, напряженным взглядом, но не сдал обороны.

– Как долго? – наконец спросил он резко.

Она пожала плечами:

– Пару месяцев.

– Месяцев?!!

– Думаю, это вполне нормальная практика.

– Я всегда сохранял тебе верность, – тихо ответил он.

– А я никогда тебя не просила об этом, – ответила Марго, пожав плечами.

Марго едва могла поверить, что Лео поддался на это; неужели он не видел, что она дрожит?

Наконец холодная улыбка появилась на его губах.

– Что ж, тогда это и впрямь конец, – ответил Лео и прежде, чем Маргарита смогла ответить, притянул ее к себе и поцеловал.

Она не ожидала сладострастной атаки – губы его уверенно и со знанием дела прижались к ее губам, и, несмотря на все протесты разума, она отдалась захлестнувшему их жару.

Было невозможно противостоять Лео, сейчас больше чем когда-либо, – теперь он отчаянно и безрассудно хотел заставить ее ответить ему. Его руки обхватили ее талию, прижали к мускулистому телу, а язык скользнул ей в рот.

Марго поцеловала его в ответ, отдаваясь водовороту эмоций, которые подогревали ее желание, кружили голову. Его руки на ее теле будили мгновенный отклик, точно задевая обнаженный нерв. Он скользнул ладонями под ее футболку и с легкостью скинул бюстгальтер. Она сняла штаны, ощущая невероятное, всепоглощающее желание обнажиться – сейчас в ней, охваченной страстью, не было места для стыда или уязвимости, – и встала перед ним абсолютно без одежды, прерывисто дыша.

Лео медленно расстегнул рубашку. В глазах его поблескивала какая-то хищническая искорка, но даже это не могло остановить Марго. Неужели он решил ей отомстить, наказать ее таким образом? Или просто хотел доказать ей, что она все-таки к нему неравнодушна? Что бы там ни было – она согласна. Потому что он сегодня будет в ее объятиях в последний раз, в последний раз она ощутит его внутри себя.

Белоснежная накрахмаленная рубашка соскользнула с плеч Лео, открылся безупречный пресс кубиками и темная полоска волос, соскальзывающая с живота. Резким движением расстегнув ремень, он снял брюки и тоже остался обнаженным.

Прижав Марго к холодному стеклу окна, Лео одним моментальным движением вошел в нее, без лишних слов и ласк. Но она приняла его с радостью даже так, обхватив ногами его талию и прижимая к себе сильнее его тело, ощущая затылком холод стекла, чувствуя себя зажатой между двумя мирами, пойманной в единственном и неповторимом моменте желания, который запомнится ей навсегда.

Напряжение и волнение нарастали, точно сильный ураган, кружа голову Марго, и, когда она почти потеряла сознание, ослепленная удовольствием, Лео взял ее лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза.

– Ты меня не забудешь, – сказал он, и это прозвучало как клятва, точнее, проклятие – и Марго знала, что он прав.

Достигнув пика наслаждения, Лео отстранился, оставив Марго дрожащей и ослабевшей у окна. Не в силах говорить, произнести хотя бы слова, она смотрела, как он молча одевается.

Он пошел к двери, так ничего и не сказав, даже не оглянувшись, и дверь закрылась с тихим щелчком. Марго медленно опустилась на пол и села, подняв колени к груди, все еще вздрагивая от испытанного оргазма.

Все кончено.

Глава 2

Тео вышел из квартиры Марго, все еще ощущая дрожь от пережитого наслаждения.

Одним резким движением он бросил маленькую бархатную коробочку в урну. Неразумная трата денег, возможно, но он не мог даже смотреть на это проклятое кольцо.

Сделав глубокий вдох, он провел рукой по волосам, вспоминая те чувства, что одолевали его в квартире Марго. Теперь с этим покончено – она навсегда исчезла из его жизни, он больше не подумает о ней.

Он ведь не любит ее, напомнил он себе, в этом она была права. Но она ему нравилась, и между ними определенно возникала искра. Когда он решил, что пора жениться, не возникло даже вопросов – на ком.

Полгода назад, после смерти матери, его брат Антониос ушел с поста генерального директора «Маракайос энтерпрайзес», и Лео занял его место. Он хотел этого всю свою жизнь, стремился с юности, но отец, на которого он работал, никогда не замечал его.

Сейчас Лео был в хороших отношениях с Антониосом, а отца не было вот уже десять лет. И сейчас, когда не стало матери, ему захотелось жениться, завести свою семью и построить собственную династию.

Но Марго даже не хочет детей.

Почему он не понял этого раньше? Почему не увидел, что она не заслуживает его доверия? Зачем она врала ему?

Лео вспомнил, как просил ее выйти за него, пытался переубедить, действуя тактом и логикой, не веря, что она может быть к нему равнодушна… Лео закрыл глаза и поморщился, внезапно устыдившись своей наивности.

Что ж, теперь все кончено. Он никогда не станет заводить семью.

Марго снова ощутила легкий дискомфорт в желудке – наверное, третий раз за это утро, и она приложила руку к животу, закрыв глаза и сделав глубокий вдох. Наверное, какой-то вирус – назойливый и неприятный. Он беспокоил ее уже неделю, но, к счастью, ничего похожего на тошноту не было.

– С тобой все в порядке? – раздался голос ее коллеги Софи, с которой они управляли разными отделами парижского магазина «Ашат».

Марго подняла глаза на Софи – та озабоченно нахмурилась.

Когда-то они вместе начинали практикантками – Софи после колледжа, а Марго без надлежащего образования, решив поступить на работу в возрасте шестнадцати лет. С тех пор прошло уже тринадцать лет. Сейчас Софи занималась аксессуарами, а Марго – товарами для дома, и обе души не чаяли в своей работе.

– Все хорошо, просто в последнее время чувствую себя неважно.

Софи приподняла брови с иронической улыбкой:

– Если бы речь шла о ком-то другом, я бы забеспокоилась.

– И что это означает? – с легким раздражением спросила Марго.

Прошел месяц с момента их расставания с Лео – месяц одиночества и боли, и сейчас все действовало ей на нервы.

– Я имею в виду, – ответила Софи, – что это очень похоже на признаки беременности.

– Я не беременна, не беспокойся, – резко ответила Марго.

Софи знала позицию подруги относительно отношений и детей: как-то, разделив бутылку вина, они раскрыли друг другу душу, признавшись, что хотят жить в одиночестве, не вступая в брак и не подвергая себя риску. По крайней мере, это была точка зрения Марго, Софи же, как она подозревала, просто подыграла ей.

– Я предохраняюсь, – пояснила Маргарита, и Софи вновь приподняла брови.

– Но ты, надеюсь, не пропускала прием таблеток?

– Нет, ни разу.

Марго нахмурилась, глядя в экран компьютера, рассматривая фотографию турецких шелковых подушечек-думок ручной работы, которые она хотела сделать фирменным товаром «Ашат». Мыслями же она унеслась к той ночи месяц назад, когда состоялось их незабываемое прощание с Лео. В тот день она принимала таблетку, и на следующее утро – тоже.

– Ну, тогда это, наверное, просто вирус, – рассеянно сказала Софи.

Марго даже не услышала этих слов. Она вспомнила, что наутро приняла таблетку немного позже. После того как Лео ушел, она не могла заснуть и найти себе места, казалось, в теле болел каждый мускул, а мысли беспорядочно разбегались, и она приняла травяной сбор, чтобы успокоиться. Сон пришел мгновенно, и тогда это показалось благословением, Марго проспала восемь часов и проснулась около одиннадцати, но это было на три часа позже того времени, когда она обычно принимала противозачаточное.

Нет, не может быть, что она беременна.

Но все же – что, если эти три часа сделали свое дело?

Вернувшись к компьютеру, Марго вновь принялась за работу – и не отвлекалась до самого обеда. Просто заставила себя сконцентрироваться на турецких шелковых подушках ручной работы. В обед же вышла из офиса на Елисейские Поля и прошла десять кварталов, чтобы найти неприметную аптеку, где нельзя было наткнуться ни на кого из знакомых.

Марго решительно прошла к кассе и быстро купила тест на беременность, не глядя на кассиршу. Сунув бумажный пакетик в сумку, она поспешно направилась обратно.

Вернувшись, Марго уединилась в туалете, снова проверив, нет ли в нем никого из коллег, и посмотрела на себя в зеркало. При виде спокойного лица с искусно сделанным макияжем она, как всегда, почувствовала прилив воодушевления. Никто не догадывался, что на самом деле кроется за этой безупречной маской. Собираясь на работу, Марго использовала лишь подводку, немного пудры и красную помаду. Волосы, как всегда, собраны в гладкую прическу, а из одежды на ней сегодня была черная юбка-карандаш и серебристо-серая блузка.

Сделав глубокий вдох, она нашла в сумке тест и заперлась в одной из кабинок. Наконец процедура была проведена, и Марго, отведя взгляд от бумажной полоски, принялась ждать, пока пройдут необходимые три минуты. Наконец стрелка пересекла цифру «двенадцать» в третий раз, и она перевернула тест. В глаза бросились две яркие розовые полоски – тест был положительным.

Она беременна от Лео.

На какой-то миг Марго показалось, что она оглушена. Все вокруг потемнело и закружилось, и она согнулась пополам. Затем, сделав несколько осторожных вдохов, выпрямилась, завернула тест в салфетку и бросила в корзину. Вымыв руки, поправила макияж и отогнала все мысли прочь. Она не будет сейчас думать об этом. Не сейчас.

Вернувшись в офис, Марго села за свой стол и, не обращая внимания на косые взгляды Софи, принялась за работу, не останавливаясь до шести часов, – принимала звонки, провела встречу и даже поболтала и пошутила немного с коллегами.

Но все это время в голове словно что-то шумело. Марго казалось, что она смотрит на себя со стороны и изредка аплодирует своему холодному самообладанию. Вот только на самом деле паника ледяной хваткой сковала ее горло и желудок.

– Не хочешь прогуляться, что-нибудь выпить? – спросила Софи в шесть, когда Марго принялась собираться домой.

– Почему бы и нет? – произнесла она как можно более непринужденно и надела пиджак.

Было начало сентября. Офис находился в центре Парижа, посреди Елисейских Полей. Марго и Софи выбрали один из своих любимых винных баров на узенькой улочке и присели снаружи за шаткий столик, чтобы можно было смотреть на людей.

– Белое или красное? – спросила Софи, направляясь к бару, чтобы сделать заказ.

Марго, подумав пару минут, покачала головой:

– Мне просто стакан минералки. Желудок до сих пор не в порядке.

Софи пристально посмотрела на нее, и Марго ответила ей спокойным взглядом. Она решила прогуляться с Софи, потому что не могла оставаться дома наедине с собственными мыслями.

– Хорошо, – ответила Софи, входя внутрь.

Маргарита, откинувшись на спинку стула, устремила рассеянный взгляд на прохожих – кто-то бежал домой, кто-то – в бар наподобие этого, и у всех были какие-то планы, работа, дела…

Всего лишь несколько часов назад она и сама была такой же – по крайней мере, делала вид. Уверенная в себе, опытная женщина, строящая карьеру и имеющая в жизни все, чего ей хотелось. Таков был ее образ, тщательно поддерживаемый на людях.

И вот теперь все готово было рухнуть в один момент из-за ее беременности.

Она инстинктивно положила руку на живот и представила крохотное существо внутри, размером с зернышко риса, но уже способное чувствовать, а вскорости – и думать. Ее малыш.

– Так что происходит все-таки? – раздался голос Софи, вернувшейся к столу и протягивающей Марго стакан воды.

Она быстро убрала ладонь с живота.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты странно себя вела весь день. Точно в полусне.

– Я была занята работой.

Однако по взгляду напарницы стало ясно, что провести ее не удалось – она слишком хорошо знала Марго. Пришлось глотнуть воды, чтобы потянуть время.

– Все в порядке? – тихо спросила Софи, и в голосе ее не было привычного лукавства и ветрености.

У Марго тотчас же защипало в глазах. У нее почти не было друзей. Открываться кому-то было непозволительно: одиночество безопаснее. А может быть, считала Марго, она и не заслуживала большего.

«Если бы ты вышла замуж за Лео, он бы был сейчас рядом», – промелькнула мысль.

Но выбор был сделан, и отступать некуда, так что бессмысленно тратить время на сожаления и несбыточные мечты.

Софи, почувствовав что-то неладное, встревоженно спросила:

– Марго?

Она глубоко вздохнула:

– Вообще-то… я и впрямь беременна. Я сделала тест во время обеденного перерыва.

Софи недоверчиво покачала головой.

– Я и не предполагала, что у тебя есть серьезные отношения.

– Но их и правда нет… Тот человек живет в Греции.

– И что же? Ты ему рассказала?

Марго истерически усмехнулась:

– Софи, я же говорю – я сама узнала сегодня днем.

– Ах, ну да. – Софи откинулась на спинку стула и сделала глоток вина. – Полагаю, тебе нужно все обдумать. Что насчет отца ребенка, этого парня из Греции? Как долго вы встречались?

– Два года.

– Два года?! – воскликнула Софи. – Почему ты мне ничего не говорила, Марго?

– Это была интрижка, – вяло повторила Марго. – Но в любом случае наши… отношения… закончены. – Марго посмотрела на свой стакан. – Мы не очень хорошо расстались.

– Если ты хочешь сохранить ребенка, он все равно должен знать, – заметила Софи.

Марго не сумела удержаться и поморщилась. Как ей сказать обо всем Лео? После того, что она наговорила во время последней встречи, он может даже не поверить, что ребенок от него.

– Не могу пока об этом думать, – ответила Марго. – Это слишком. У меня пока есть время.

– Но если ты не хочешь оставлять ребенка, – осторожно сказала Софи, – окончательное решение нужно принять как можно быстрее. Для твоего же блага.

– Да.

Наверное, и впрямь лучше всего в этой ситуации сделать аборт, подумала Марго. Но тут все в ней внезапно взбунтовалось, в ужасе отвергая этот вариант.

Такая реакция была неожиданной. Она не предполагала, что беременность вызовет в ней какие-то иные чувства, кроме ужаса и отвращения. И все же – надежда блуждающим огоньком загорелась в ее душе. Ребенок – словно второй шанс на счастье, подаренный ей судьбой.

– Но у тебя и впрямь есть время, – ответила Софи, похлопывая ее по руке. – Что бы ты ни решила, не спеши.

– Я как следует подумаю, – пообещала Марго, но мысли ее тут же завертелись в диком вихре. Если она решит оставить ребенка, придется сказать Лео. Захочет ли он после всего сказанного принимать на себя ответственность?

Между тем проходили дни, недели, и наконец Марго поняла, что пора что-то решать. Софи перестала спрашивать у нее о ее намерениях, но каждый раз, встречаясь с ней на работе, она видела в глазах подруги немой вопрос и понимала, что та искренне озабочена.

А затем ее начал мучить токсикоз – легкое недомогание, с которого все начиналось, превратилось в пытку, по утрам у нее едва хватало сил сползти с кровати, и она совершенно не могла ничего есть.

Порой, лежа в постели, вставая лишь в туалет, Марго думала о том, как она одинока – в городе у нее было так мало друзей. Софи хотела помочь, но ей нужно было работать, чтобы как-то себя содержать, так что ее время и возможности были ограничены.

Марго понимала, какой маленький шажок ей остается до трагедии, потери работы и нищеты, а вокруг – ни семьи, ни друзей. Если она собирается оставить ребенка, она одна не справится. Нельзя рисковать.

Промучавшись неделю, она решила добраться до врача, чтобы получить хоть какое-то облегчающее средство.

– Хорошая новость в том, – сказал ей радостно доктор, – что токсикоз обычно признак нормального течения беременности.

Марго уставилась на него, прокручивая последние слова в сознании.

Теперь у нее не было никаких сомнений в том, что нужно сообщить обо всем Лео.

Глава 3

– К вам пришли, сэр, – раздался голос ассистентки Елены, стоящей в дверях.

Лео поднял глаза от ноутбука. Он как раз просматривал кое-какие данные для сделки с крупной сетью ресторанов Северной Америки и не сразу понял смысл слов, адресованных ему.

– Кто пришел, Елена?

– Женщина. Она не представилась.

Лео нахмурился. Его офис находился на территории семейного поместья в центральной Греции – почти на краю света, как саркастически заметила Марго однажды, – так что посетители его здесь не беспокоили.

И с чего это она не назвалась? – спросил он, отодвигая стул.

– Не знаю. Но она хорошо одета и неплохо изъясняется, вот я и подумала, что…

Она тактично умолкла, и Лео понял намек. Елена подумала, что это одна из его любовниц. Вот только у него уже несколько месяцев никого не было – со времени последней встречи с Марго.

– Кем бы ни была та женщина, Елена, очень странно, что она не представилась.

– Она выглядела очень настойчивой.

Лео со вздохом направился к двери.

– Ну хорошо, я с ней поговорю, – произнес он и быстро вышел из офиса.

Походка его, однако, быстро замедлилась, как только он увидел посетительницу, стоящую около кожаных диванов и блестящих кофейных столиков в приемной. Казалось, замедлился и его пульс. А затем Лео ледяной лавиной накрыла ярость.

Он сложил на груди руки.

– Если бы я знал, что это ты, я бы велел Елене отправить тебя вон.

– Прошу, Лео, – тихо произнесла Марго.

Марго ужасно выглядела – похудевшая, с темными кругами под глазами.

Лео нахмурился:

– Чего ты хочешь?

– Поговорить. – Марго бросила быстрый взгляд на Елену. – Наедине.

Кивнув, Лео указал на коридор.

– Пройдем в мой офис, – произнес он и, не дожидаясь, пока она последует, повернулся и пошел обратно к себе.

Марго вошла следом за ним и бесшумно закрыла дверь. Он неотрывно смотрел на нее. Она выглядела измученной, казалось, кожа ее отливала синевой – так, точно малейшее дуновение ветерка могло сбить ее с ног.

– Ты не очень-то хорошо выглядишь, – сказал он прямо.

Тень улыбки промелькнула на ее лице.

– Я не очень-то хорошо себя чувствую, – ответила она. – Не возражаешь, я присяду?

Лео указал на два стула перед своим столом, и она опустилась на один из них с видимым облегчением.

– Ну? – резко спросил он. – Так чего ты хочешь?

Она подняла на него глаза, и Лео почувствовал тревогу, увидев в них покорность судьбе. Это было так не похоже на Марго – обычно она представала перед ним во всем блеске своей уверенности и роскоши.

– Лео, – тихо произнесла она, – я беременна.

Он моргнул, не в силах переварить услышанное.

Марго молча ждала. Наконец он пришел в себя.

– И как это касается меня? – холодно спросил он.

Она выдержала его взгляд.

– Ребенок твой.

– Интересно, откуда ты это знаешь? Мне что, напомнить тебе о том, что ты мне поведала четыре месяца назад?

– Нет, – ответила Марго неуверенно и отвела глаза. – Тот… мужчина, он… он не может иметь детей, – наконец произнесла она.

Ярость, еще более сильная, чем прежде, захлестнула Лео мощной волной.

– Никогда… Не говори мне о нем. Никогда.

– Этот ребенок твой, Лео.

– Ты не можешь быть в этом уверена.

Марго вздохнула и прислонилась головой к спинке стула.

– Я знаю, – устало сказала она. – Но если хочешь, сделаем тест на отцовство. Я докажу тебе, что права.

Лео посмотрел на нее, потрясенный сверх меры ее самоуверенностью.

– Думал, ты не хочешь иметь детей, – произнес он наконец после долгой напряженной паузы.

– Я не хотела, – подтвердила она.

– Тогда я удивлен, что ты не решила этот вопрос самостоятельно, – бросил Лео.

Марго лихорадочно поднесла ладонь к горлу, и этот жест еще больше обнажил ее слабость и неуверенность. Уязвимость.

– Ты бы хотел, чтобы я так поступила?

– Нет, – поспешно ответил Лео абсолютно искренне: она ведь говорила о ребенке… его ребенке. Если, конечно, она не лжет. Но разве ей можно доверять? – Почему ты приехала и решила сказать мне? – спросил он ее. – Тебе нужны деньги?

– Нет, не то чтобы очень…

Он рассмеялся при этом – колючим, холодным смехом.

– Не то чтобы очень?

– Я признаю, что для меня финансово будет нелегко содержать ребенка. Но я приехала не затем, чтобы просить о помощи.

Лео обессиленно опустился на стул, точно придавленный обрушившейся на него правдой, и провел руками по волосам.

– Ты знала все это время и приехала только теперь?

Щеки ее слегка зарделись.

– Мне было очень плохо. Сильный токсикоз.

– Ты принимаешь лекарство? – спросил он резко, и она кивнула.

– Оно не очень-то помогает. – Вздохнув, Марго слегка переменила позу. – Правда в том, Лео, что я не знала, какой будет твоя реакция, захочешь ли ты вообще меня видеть. А я собиралась сказать тебе лично.

Лео кивнул: ее аргументы звучали очень убедительно. Но он все равно злился оттого, что узнал лишь сейчас.

– Если это и впрямь мой ребенок, – сказал он, упираясь руками в стол, – не может быть и речи о том, что я не стану принимать участия в его судьбе.

– Я знаю.

– Я также не хочу никаких соглашений, – продолжил Лео, абсолютно уверенный в том, что говорит. – Не хочу быть отцом, который видит ребенка только по субботам.

– Нет, – тихо ответила Марго, – я тоже этого не хочу.

– Неужели?

Лео с подозрением посмотрел на нее, не понимая до сих пор, отчего она здесь. Если у Марго не хватило чести сохранять ему верность, с чего вдруг ей беспокоиться, узнает он о своем ребенке или нет?

– Я бы не удивился, если бы ты сделала аборт, – резко ответил он.

Марго поморщилась:

– А ты обо мне не очень высокого мнения. Но я хочу этого ребенка, и я хочу, чтобы он знал своего отца. – Она глубоко вздохнула. – А еще – чтобы у него был родной очаг с любящими его людьми. Где он всегда будет в безопасности, с родителями, которые любят и защищают его. Всегда.

В этот момент темно-карие глаза Марго горели каким-то внутренним огнем, не оставляя сомнений в ее искренности. Лео, помолчав, спросил:

– И как ты себе это представляешь?

– Я хочу, чтобы ты на мне женился.

Будь сейчас Марго прежней, она бы рассмеялась оттого, как внезапно вытянулось лицо Лео. Он явно не ожидал такого поворота – да и с чего бы? В последнюю их встречу она отказала ему, солгала, признавшись якобы в своей неверности, зная, что он возненавидит ее после этого. И вот теперь она просит его о браке?

– Ты, должно быть, шутишь, – холодно отозвался Лео.

– Ты думаешь, я прилетела в Грецию, чтобы пошутить с тобой? – тихо спросила Маргарита.

Лео резко встал и принялся шагать взад-вперед перед окном, выходившим на оливковые рощицы поместья, производящие лучшее масло Греции.

– В прошлый раз, когда мы виделись, ты сказала, что не хочешь выходить замуж и иметь детей.

Марго указала на крохотный бугорок, едва видимый под пальто.

– Все меняется.

– Не настолько. Я в это не верю.

– Ты что, не хочешь знать своего собственного ребенка?

– Почему? Я вполне могу отсудить его у тебя.

При этих словах желудок ее сжался от страха, но она заставила себя оставаться спокойной.

– И ты думаешь, Лео, такой поворот принес бы пользу нашему малышу?

Он откинулся на спинку стула, проведя руками по волосам. Голова его была опущена, а плечи ссутулились, и в этой позе он казался особенно уязвимым. Сердце Марго защемило.

– Последние месяцы я долго думала о том, что будет лучше для нашего ребенка, и пришла к выводу, что он должен жить в доме с обоими родителями.

Лео вскинул голову, и глаза его лихорадочно блестели, а губы, напротив, побелели и сжались в нитку.

– С родителями, которые не любят друг друга? У которых нет ни единой причины уважать друг друга и доверять партнеру?

Марго передернуло.

Стиснув руки в кулаки на коленях, она сконцентрировалась на очередном приступе тошноты. За последние несколько недель самочувствие немного улучшилось, но все же приходилось заставлять себя заниматься повседневными делами, сил не было совершенно.

– Знаю, что ты мне не доверяешь. Может быть, со временем я завоюю и твое уважение, и доверие, но брак этот нужен ради блага нашего ребенка, Лео. Нужно дать ему возможность жить в надежном, крепком доме.

– И ты готова вступить в холодный, лишенный любви союз лишь ради ребенка, которого раньше даже не хотела?

Снова глубокий вздох, и Марго встретила его взгляд.

– Да.

– Не верю.

– Зачем мне иначе появляться здесь? – тихо спросила она.

– Ты чего-то хочешь. Наверное, ты в беде, может быть, тот второй мужчина бросил тебя. Тебе нужны деньги?

– Я же говорила, что приехала не за помощью. Я справлюсь. Я уже обо всем подумала, – продолжала она, отчаянно желая, чтобы Лео ей поверил, даже если он и не поймет ее мотивов. – Я рассматривала этот вариант – растить ребенка одной и не говорить тебе о нем.

– А сейчас ты хочешь, чтобы я тебе доверял?

– Я же в итоге поступила иначе, Лео, – повысила голос Марго. – Я понимала, что ты должен узнать о ребенке. Он или она нуждается в отце.

– Если я настоящий отец.

– Пожалуйста…

Марго закрыла глаза, чувствуя приступ головокружения и безумную усталость. Путешествие в самолете, аренда машины и бесконечные часы в дороге измотали ее.

Собрав последние силы, она заставила себя продолжать:

– Давай не будем спорить. Я хочу, чтобы ты женился на мне ради нашего ребенка. Я не требую от тебя любви или даже симпатии после – после того, что я сделала, но я надеюсь, что мы сможем ради ребенка оставаться в дружеских отношениях. Что касается… – Она отвела взгляд от Лео, не в силах смотреть на него. – Что касается других нюансов брака, я… я пойму, если ты найдешь кого-нибудь на стороне.

Лео молчал, и Марго рискнула поднять взгляд, чтобы посмотреть, понял ли он намек.

– Должен ли я понимать, – спросил он бесцветным голосом, – что ты мне даешь разрешение нарушить брачные клятвы?

– Это будет брак по расчету, так что нам должно быть обоим удобно. Я буду жить в Греции, оставлю работу в магазине. Останусь с ребенком дома, по крайней мере первые годы его жизни.

– Я полагал, что вся эта домашняя рутина тебе смертельно скучна.

В голосе его звучало недоверие – даже презрение. Желудок Марго снова неприятно сжался, во рту прочно поселился металлический привкус.

– Это жертва, которую я готова принести.

– Так я женюсь на мученице? Какая приятная мысль.

– Тебе тоже придется принести жертву, – ответила Марго. – Я это понимаю.

– Я все равно не понимаю твоих намерений.

– Почему так трудно поверить в то, что я готова на все это? – спросила Марго требовательно. – Большинство женщин так живет.

– Но ты, – напомнил ей Лео коварно, – не принадлежишь к большинству.

Марго закрыла глаза и покачнулась.

Тут же раздался резкий вздох Лео.

– Марго, ты в порядке?

Голос его прозвучал грубо, но было непонятно, от тревоги ли за нее или от нетерпения.

Она открыла глаза.

– Я очень устала, и меня до сих пор тошнит, – сказала она спокойно. – Тебе, очевидно, нужно время, чтобы подумать над моим предложением.

– Ты что, намереваешься вернуться во Францию? – резко спросил Лео. – Ты не в том состоянии, чтобы путешествовать.

– Я проведу ночь в отеле, – ответила Марго, – и вылечу из Афин завтра.

– Нет, – бросил Лео, и это прозвучало как приказ, взгляд его оставался холодным и безжалостным. – Ты останешься здесь, и завтра я дам тебе ответ.

Марго поднялась со стула, борясь с головокружением. Должно быть, Лео что-то увидел в ее лице, потому что он тут же потянулся к ней и взял ее за локоть. Это было первое прикосновение за три месяца, с тех пор, как они занимались любовью у холодного окна, а затем он ушел.

– Я в порядке, – ответила Марго, стряхивая его руку. – Просто немного кружится голова, когда встаю, вот и все.

– Я попрошу кого-нибудь проводить тебя в гостевую комнату, – ответил Лео, хмурясь.

Марго не понимала, что его так встревожило – ее состояние или вообще вся эта ситуация. Сейчас она не могла думать ни о чем. Лео был прав: она и впрямь была совсем не в состоянии ехать куда-то.

Так она и стояла, слегка покачиваясь, пока он отдавал распоряжения по телефону. Наконец он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом.

– Увидимся завтра, – произнес он, и Марго поняла, что на сегодня их встреча окончена.

Глава 4

Тео залпом опустошил третий стакан виски, хмуро глядя в беззвездную ночь. Подумать только – ребенок. С момента их беседы с Марго прошло восемь часов, и он все еще не мог прийти в себя.

Попрощавшись с Марго в офисе, он больше ее не видел. Елена проводила ее в дом, а его прислуга позаботилась о том, чтобы ее устроить. Он позвонил своей домработнице Марии, чтобы та проверила, как Марго, и она отрапортовала, что девушка отправилась в свою комнату и проспала почти весь день. Он потребовал, чтобы ей принесли еду, но Мария ответила, что Марго не прикоснулась к обеду.

Беспокойство и гнев захлестнули Лео. Если ребенок его, нужно проследить за тем, чтобы Марго заботилась о своем здоровье. Да если даже и не его – Лео отвечает за человека, что нашел приют под его крышей. А ему не нравилось, как выглядела Маргарита, – точно жизненная сила ее покинула.

С этими тревожными мыслями Лео поднялся из кожаного кресла. Шесть месяцев он управлял предприятием «Маракайос энтерпрайзес», и до сих пор в нем горело неудержимое желание поднять компанию на новый уровень, чтобы доказать самому себе, что отец и брат недооценивали его силы. Он не доверял никому – и особенно Марго.

Лео мрачно посмотрел на бутылку виски. Предложение Марго определенно было разумным, но вся сущность Лео восставала против него. Жить с женщиной, которая не хранила верность, отказала ему, а теперь признается, что брак для нее – лишь жертвенный алтарь, на который она вознесет себя, свои надежды и мечты… Горько сознавать все это – но разве есть варианты?

Марго думала, что не сможет заснуть, но, оказывается, она так устала, что моментально провалилась в глубокий сон, как только голова коснулась подушки.

Когда она проснулась, было темно и прохладно, раздернутые занавески открывали ночное небо. Марго перевернулась, чувствуя, что голова гудит, точно с похмелья или после смены часовых поясов. В дверь постучали, и, судя по громкости, уже не в первый раз.

Поднявшись с кровати и смахнув с лица волосы, она подошла к двери.

На пороге стояла Мария с подносом. Салат, хлеб и суп из чечевицы выглядели и пахли аппетитно, но желудок Марго тут же сжался. Она не сможет проглотить и ложки.

– Ευχαριστίες[2], – пробормотала она, протягивая руки к подносу.

Но Марию было не так-то легко провести. Покачав головой, она отстранила ее, вошла в комнату и поставила поднос на столик в углу. Изумленная Маргарита смотрела, как она задергивает занавески, поправляет постель и взбивает подушки. За какие-то минуты комната приобрела уютный вид.

– Спасибо, – вновь сказала Марго.

Подойдя к подносу, Марго попробовала съесть ложку супа – он был теплым и вкусным, – но желудок взбунтовался, так что пришлось оставить затею с едой.

Теперь, когда мозг не был затуманен усталостью, Марго ясно вспомнила их беседу с Лео – и воспоминание это отозвалось болью: он не верил ей, презирал ее, был зол и подозревал ее во всех смертных грехах. И вот она заточена в его доме, дожидаясь его решения.

Качая головой, Марго заползла обратно в кровать и укрылась одеялом. Но она не отступит.

Она снова заснула и проснулась лишь на рассвете, когда серый утренний свет вполз в комнату сквозь неплотно задернутые занавеси. Понежившись немного в кровати, Маргарита встала и пошла в душ, чтобы подготовиться ко встрече с Лео.

В восемь раздался стук в дверь, и Мария внесла поднос с завтраком. Марго точно не знала, какую роль играет в этой сцене она – изнеженной принцессы или заключенного. Должно быть, женщина заходила ночью, чтобы унести нетронутый поднос с обедом. Она же ничего не слышала.

– Спасибо, – произнесла она вновь, и ответом ей был строгий взгляд Марии.

– Боюсь, я не могу есть сейчас.

Мария фыркнула при этом, но похоже, не очень-то поняла ее. Еще какое-то время она покрутилась вокруг, наливая кофе и сок, открывая джем и масленку. Наконец она оставила пленницу в изумлении обозревать роскошный завтрак. Запах кофе вызвал у Марго отвращение.

Чтобы хоть немного порадовать старуху, Марго попыталась съесть немного йогурта с медом, но смогла проглотить лишь две ложки, отставила еду и принялась шагать по комнате, размышляя, стоит ли отправиться на поиски Лео или ждать, пока он ее позовет. Так, в тревоге и беспокойстве, прошли несколько минут, и Марго вдруг осознала, как жалко и смешно она себя ведет.

Решительным шагом Марго подошла к двери и распахнула ее – и тут же отошла назад, увидев на пороге Лео. Сегодня он выглядел сногсшибательно в безукоризненно отглаженной белой рубашке и серых брюках, черные как вороново крыло волосы влажные после душа. Он явно растерялся.

– Куда собралась? – требовательно спросил он.

– Вообще-то на поиски тебя, – язвительно ответила Марго. – Мне нужен твой ответ, Лео, потому что я тороплюсь в Париж. Самолет в два.

– Отмени его, – бросил он. – Ты не летишь в Париж. По крайней мере не сейчас.

Она уставилась на него в растерянности:

– Что?

Глаза Лео воинственно заблестели, а губы сжались.

– Что именно из сказанного ты не поняла?

Марго сжала зубы. Это вчера она изображала из себя мученицу и каялась о всех грехах, но, очевидно, Лео этого показалось мало. Так вот, она не намерена терпеть его язвительные замечания.

– Может, – начала она, – стоит обсудить наши планы на будущее?

– Прекрасно, я как раз за этим и шел. Мы можем спуститься ко мне в кабинет.

– Отлично.

Марго молча последовала за Лео по коридору, выложенному терракотовой плиткой, и вниз по лестнице в широкий и просторный холл виллы. Вчера она была такой уставшей, что не обратила внимания на обстановку, но сейчас до нее дошло, что, похоже, этот роскошный дворец станет ее новым домом. Ведь не зря Лео сказал об отмене полета в Париж. Значит, он женится на ней?

Лео привел ее в свой кабинет, обшитый деревянными панелями, выходящий окнами на широкий сад.

– Давай к делу, – произнес Лео, и Марго внезапно вернулась из своих мечтаний к реальности.

Он стоял у огромного резного стола из красного дерева, положив руки на спинку стула, и лицо его было непроницаемо.

За те два года, что они провели вместе, Марго видела его сонные, уверенные улыбки, затуманенный, мягкий взгляд. Видела его расслабленным, и смеющимся, и внимательным, опасно затихшим в интимные минуты. Но таким, как сейчас, она его видела впервые – казалось, перед ним стоял особенно упрямый клиент.

Ну что ж, если Лео ведет себя по-деловому, она тоже так может. Выпрямившись, Марго кивнула:

– Начинай.

– Я женюсь на тебе – но только при соблюдении определенных условий.

Марго сделала глубокий вдох и ровный выдох.

– Каких?

– Во-первых, мы едем в Афины сегодня же днем, чтобы сделать тест на отцовство. Во-вторых, ты немедленно уходишь с работы и будешь жить со мной в Греции.

Ага, он хочет полностью контролировать ее и ребенка? Ну что ж, и здесь ему не удалось ее удивить.

– Отлично.

– В-третьих, ты соглашаешься на врача, которого я выберу сам.

Тут ее темперамент потихоньку начал просачиваться сквозь маску покорности.

– Думаю, я сама в силах выбрать себе врача, Лео.

– Неужели? – Он приподнял бровь. – Когда ты приехала сюда, ты ужасно выглядела.

Сколько можно терпеть издевки? Марго пришла к Лео просительницей, искренне веря, что их ребенок имеет право знать своего отца. Она ведь старалась поступить как лучше, стараясь обеспечить ребенку в будущем домашний очаг – чего бы это ей ни стоило.

Но если Лео постоянно будет вести себя с ней так язвительно, в этом браке нет смысла: она бы не хотела, чтобы их сын или дочь все это видели.

– Лео, – ровным голосом произнесла Марго, – не нужно постоянно меня дразнить.

Губы Лео сжались еще сильнее.

– Я просто стараюсь называть все своими именами.

– Тебе это удается. Более чем.

Мускул задергался на его лице, но по глазам невозможно было прочитать ничего – они были ледяными.

– Я не закончил с условиями.

– Я слушаю, – произнесла она устало. – Что еще?

– Ты не будешь работать, пока беременна или пока наш ребенок будет маленьким. Я хочу, чтобы у моего малыша была мать, которая будет постоянно рядом с ним, когда бы он в ней ни нуждался.

– Я ведь уже сказала, что на несколько лет оставлю работу, – напомнила Марго. – И потом, я ведь застряну здесь с тобой, в Греции, так что о какой карьере может идти речь?

– Наш брак, конечно, будет удобен нам обоим, – продолжал Лео, не обратив внимания на ее слова, – но все же я намерен несколько тебя побеспокоить. Когда ты оправишься и родишь ребенка, я хочу, чтобы ты разделила со мной постель.

Маргарита ощутила, как все внутри снова сжалось от страха и неожиданности.

– А я думала, ты меня на дух не переносишь, – заметила она, помолчав. Голос ее прозвучал хрипло.

– Мы неплохие партнеры в сексе, – ответил Лео. – Так зачем мне кого-то искать, когда женщина, отвечающая всем моим требованиям, находится дома, со мной? И вот еще что. Если ты хоть раз изменишь мне снова, я разведусь с тобой. И отберу ребенка.

Марго посмотрела на Лео и увидела стальной блеск в глазах и твердо сжатый рот.

Руки ее сжались в кулаки.

– Я буду верна тебе, Лео, – ответила Марго, не повышая тона, хотя ее раздирали на части ярость и боль. – Но если ты хоть раз попробуешь отнять у меня ребенка, я оставлю тебя и уеду навсегда. Я спрячусь так, что ты никогда меня не найдешь и никогда не увидишь нас обоих. – Дыхание Марго стало прерывистым, отчего грудь вздымалась, ногти впились в ладони.

– Интересно, почему это ты так яростно защищаешь ребенка, – ответил он, медленно окидывая ее взглядом, – ведь ты в прошлый раз ясно дала понять, что не хочешь иметь детей.

– Люди меняются.

– А я вот сомневаюсь, что ты изменилась.

Марго покачала головой, чувствуя, как гнев внезапно утихает, уступая место усталости. Упав на стул, она спросила:

– Есть какие-то еще условия?

– Пока нет.

Она поднял глаза:

– Хорошо. Теперь выслушай мои требования.

Лео был так шокирован ее словами, что она едва не рассмеялась от удовольствия. Неужели он думал, что она такая бесхребетная и слабая, что примет все его требования, не сказав своего слова?

– Так каковы твои условия? – спросил он, сложив на груди руки.

– Во-первых, ты больше никогда не станешь мне угрожать. – Она ненавидящим взором посмотрела на Лео, но он даже не улыбнулся.

Лео пожал плечами:

– Что еще?

Марго хотелось поспорить еще, но она была такой уставшей.

– Я буду сама заботиться о ребенке. Никаких нянь и кормилиц.

Он кивнул, соглашаясь:

– Здесь я не стану возражать. Я же сказал, что хочу видеть тебя постоянно с ребенком.

– Даже несмотря на то, что ты меня не уважаешь и не доверяешь мне? – не удержалась от ехидства Марго.

Лео сжал губы, а затем отрывисто сказал:

– Я доверяю тебе нашего ребенка и полагаю, что ты станешь хорошей матерью.

И в этот миг сердце Марго смягчилось, несмотря на все его колкости, – она сама не ожидала от себя, что станет хорошей матерью. Видит бог, ей не с кого было брать пример. Когда речь заходила о материнской любви, Марго ощущала лишь сожаление.

– Что еще? – спросил Лео.

– Все решения относительно судьбы ребенка мы будем принимать вместе.

– Что ж, это вполне разумно – все обсуждать, – наконец признал Лео.

– Тогда у меня нет больше условий… пока.

– Я рад, что мы пришли к соглашению, – ответил Лео, склонив голову. – Сегодня днем поедем в Афины.

– Мне понадобится как-нибудь вернуться во Францию, – предупредила Марго. – Нужно оформить отпуск и решить вопрос с квартирой.

Внезапно Марго настигло горькое понимание того, что она оставляет позади – свою карьеру, которой она так гордилась, немногочисленных друзей, дом, что она создала своими руками…

Но ведь ее ребенок того стоит.

– Когда ты будешь в надлежащем состоянии для полета.

– Кем ты себя возомнил? – спросила Марго. – Чтобы приказывать мне таким тоном? Я сама решила приехать сюда, Лео…

– Я тебе скажу, кто я, – оборвал ее Лео тихо и с угрозой. – Я твой муж.

– Пока нет, – тихо и язвительно ответила она. – И еще неизвестно, станешь ли им.

Он шагнул к ней, глаза его превратились в серебристые щелочки.

– Уж не думаешь ли ты, – спросил он, – что я отпущу тебя сейчас, когда ты носишь моего ребенка? Если, конечно, он мой.

– Ах, довольно, Лео.

– Узнаем правду завтра, – ответил он. – И сразу же поженимся.

Глава 5

Во время трехчасовой поездки в Афины они оба молчали. Лео сжимал руль и бросал косые взгляды на Марго, сидевшую неподвижно, ее бледное лицо было сосредоточено.

Сейчас она выглядела лучше, чем вчера, но все равно следы усталости были заметны. Алое облегающее шерстяное платье подчеркивало ее болезненную худобу – хотя нежно-округлый выступ живота был заметен.

Конечно, Лео все равно настоял на этом тесте, но в глубине души уже был уверен, что ребенок и впрямь его. Марго бы не согласилась на это с такой готовностью, будь у нее сомнения.

– Этот другой мужчина, – начал он, – ты до сих пор с ним?

Маргарита повернулась с печальной улыбкой на губах:

– Думаешь, я бы сюда приехала, будь это так?

– Понятия не имею.

Она легонько вздохнула:

– Нет, Лео. Мы не вместе.

– Когда у вас все закончилось?

Она не ответила, и Лео сжал руль так, что костяшки пальцев побелели.

– Ну так что, Марго? Неужели так трудно ответить? Мне нужно знать, появится ли этот парень в нашей жизни, потому что я уверяю тебя…

– Ах, это уже становится смешным, – сказала Маргарита и закрыла глаза. – Лео, нет никакого второго мужчины. И никогда не было.

Он резко повернулся к ней. Глаза ее были закрыты, и она откинулась на спинку сиденья.

– Зачем тогда ты мне солгала? – требовательно спросил он.

Марго вновь промолчала, и Лео показалось, что она отчаянно подыскивает хоть какую-нибудь отговорку.

– Потому что, – наконец тихо ответила она, все еще не открывая глаз, – я знала: это единственное, что может заставить тебя оставить меня навсегда в покое.

Лео моргнул в растерянности, уязвленный этим признанием не меньше, чем той новостью о ее неверности.

– Ты что, хочешь сказать, что мое предложение показалось тебе таким ужасным, что ты решила солгать, лишь бы избавиться от меня? Если уж тогда, четыре месяца назад, сама мысль о браке со мной была так ужасна для тебя, зачем ты приехала сейчас? Множество детей живет с разведенными родителями, и ты бы справилась. Мы бы пришли к соглашению о частичной опеке.

– Ты этого хочешь?

– Я не знаю. – Лео покачал головой, пытаясь унять водоворот мыслей.

Признание Марго сильно ударило по его самолюбию, но… все же она вернулась. Она выбрала жизнь здесь. Они могут заключить союз ради ребенка.

«А еще ты до сих пор хочешь быть с ней», – прозвучало в голове.

– Лео… мы ведь можем оставаться друзьями, верно?

Маргарита положила ладонь на его руку, длинными и изящными пальцами провела по ней – прикосновение, нежное, точно крылья бабочки, казалось, перевернуло всю его душу.

Интересно, как это они смогут стать друзьями, подумал Лео, после того как она ему изменила – или солгала о том, что изменила, лишь бы не выходить за него замуж? После того как она дала ему понять, что брак с ним станет для нее жертвой, которую она готова принести?

Лео отдернул руку.

– Не думаю, – холодно ответил он. – Полагаю, будет лучше, если мы отнесемся к этому как к сделке.

Маргарита отвернулась к окну:

– А в постели мы тоже будем деловыми партнерами?

– У нас раньше никогда не возникало проблем с сексом, – ответил Лео, решив, что сумеет отделить физическое влечение от эмоций. – Так что, когда мы поженимся, ничего не изменится.

Они уже были в пригороде Афин, и вдалеке виднелся на возвышении Акрополь. Остальную часть пути до квартиры Лео в Колонаки они провели в молчании.

Маргарита впервые была в родном городе Лео и сейчас осматривала элегантные комнаты на верхнем этаже таунхауса, выполненного в стиле девятнадцатого века. Гостиная и столовая были совмещены, и повсюду стояли черные и белые кожаные диваны и столики из стекла и металла.

Единственным ярким пятном в комнате было огромное полотно с волнистыми зелеными линиями и белыми кляксами, и Марго остановилась перед картиной, размышляя, было ли это примером того, что нравится Лео в современном искусстве. Наверное, полотно стоило целое состояние, но выглядело так, будто его нарисовал пятилетний ребенок.

– Шедевр моего племянника Тимона, – произнес Лео, подходя к ней.

– Не знала, что у тебя есть племянник.

И тут Маргарита поняла, что еще многого о нем не знала. Она лишь была в курсе тех блюд, что он обычно заказывал, помнила, что он предпочитает классику джазу, и точно знала о всех его предпочтениях в постели. Что он бреется по старинке станком и пользуется бальзамом после бритья с ноткой цитруса, предпочитая его туалетной воде. Как о любовнике она знала о нем все, но он не был близким ей человеком. А теперь Лео станет ее мужем.

– К счастью, картина досталась мне бесплатно. Мой дизайнер интерьера хотел потратить около сотни тысяч долларов на какую-то современную мазню, а я сказал, что мой племянник справится лучше. И вот. – Лео бросил быстрый взгляд на полотно. – Мне вообще-то нравится, вроде как это оливковые рощи с цветущими весной деревьями.

– Мне тоже нравится, – ответила Марго. – Особенно теперь, когда я знаю, что это работа твоего племянника.

На какой-то миг им обоим показалось, что их отношения налаживаются, становятся прежними – расслабленными и непринужденными… Лео, глядя на картину, улыбнулся, и Марго почувствовала, как настроение поднимается.

Лео повернулся:

– Я отнес твои вещи в гостевую комнату. Можешь освежиться после дороги, и поедем к врачу.

Гостевая комната оказалась такой же роскошной, как и все в доме, с огромной кроватью, затянутой шелковистым кремовым покрывалом, и прилегающей туалетной комнатой, где красовалась мраморная ванна. Марго отчаянно хотелось окунуться, но она знала, что Лео ждет ее и наблюдает за каждым ее шагом, а потому расслабиться, даже в пене, вряд ли получится.

Умывшись, она наложила немного косметики – всего лишь корректор под глаза, чтобы скрыть темные круги, румяна и блеск для губ, чтобы придать лицу немного цвета.

– Ты сегодня ела? – позвал Лео из-за закрытой двери. – Мария сказала, что ты вчера не ужинала, а сегодня не завтракала.

– Я не могу много есть, – ответила она, быстро вздохнула и открыла дверь.

Лео ругнулся.

– Тебе нужны силы. Лекарство, что тебе выписали, помогает?

– Да, – ответила Марго. – Но все же нужно быть осторожной. – Она с трудом улыбнулась. – Я в последнее время сидела на тостах Мельба[3]. Это единственное, что мой желудок выдерживает.

– Тосты Мельба? – переспросил Лео.

Маргарита пожала плечами:

– Врач говорит, скоро самочувствие улучшится.

– Я даже не знаю, какой у тебя срок.

– Семнадцать недель. Малыш должен родиться в конце апреля.

Казалось, Лео ошарашен этой новостью, и Марго подумала, что, наверное, эти слова дали ему понять, что ребенок – новый человечек в их жизни – это не выдумка, а реальность.

Но он лишь сказал:

– Нам пора.

Офис врача был заставлен плюшевой мебелью и снабжен всем необходимым. Сев на кушетку, Марго почувствовала робость: Лео хоть и стоял в углу комнаты, но не был таким уж незаметным.

Врач, опрятная женщина с кудрявыми темными волосами и решительным голосом, окинула их взглядом:

– Вам бы хотелось, может, пройти обследование в одиночестве?

Лео, казалось, растерялся. Он, вне сомнений, ожидал, что выбранный им врач бросится исполнять его указания и угождать ему, как и все остальные.

– Нет, – ответила Марго. – Но, может, ты можешь присесть, – обратилась она к Лео.

Тот сел, не говоря ни слова.

– Ну что ж, посмотрим. – Доктор Таллос просмотрела анкеты, заполненные Марго. – По вашей информации, срок составляет семнадцать недель? Вам делали УЗИ?

– Нет. Должны были сделать по достижении двадцати недель.

– Можно сделать его сейчас, чтобы убедиться, что все в порядке, – сказала доктор. – Вы хотите?

Дрожь страха и волнения пробежала по телу Марго.

– Да, хочу.

– Тогда начнем с этого.

– А как насчет теста на отцовство? – спросил Лео, и женщина бросила на него подозрительный взгляд, а Марго вспыхнула от неловкости.

– Мы сможем установить отцовство с помощью простого анализа крови. После того как мы убедимся, что малыш здоров, я возьму кровь у вас обоих.

Теперь покраснел Лео, и Марго невольно пожалела его.

– Да, прекрасно, – ответил он и сел снова.

Медсестра вкатила аппарат с экраном, опутанный проводами, и Марго легла на спину.

– Прошу вас, – сказала доктор Таллос, поднимая платье Марго до груди и оттягивая колготки, обнажая округлый живот.

Вот теперь Марго и впрямь чувствовала себя неловко и беспомощно – так, наверное, чувствует себя выброшенный на берег кит. Она могла лишь украдкой взглянуть на Лео, но чувствовала его присутствие и напряжение.

– Сейчас будет немного холодно, – пробормотала врач, нанося прозрачный гель на живот Марго. – Вот так. – Женщина начала с нажимом водить по животу аппаратом, и Марго поморщилась.

– Ей больно! – резко сказал Лео, и обе женщины взглянули на него с удивлением.

– Немного неприятно, – сказала врач, – но я обещаю, что никакого вреда ей не причиняю.

Лео, казалось, не убедили эти слова, и Марго тихо произнесла:

– Я в порядке.

– Ну вот, – объявила доктор Таллос, и они посмотрели на неясное изображение на экране.

Марго мигнула, стараясь различить в двигающихся кругах хоть что-то, напоминающее ребенка.

Доктор принялась указывать на экран:

– Вот головка, животик, пальцы рук и ног – смотрите.

И точно, Марго тотчас все увидела: маленькую бусинку с крохотными ручками и ножками.

– Брыкается, – радостно сказала доктор Таллос. – Вы что-нибудь чувствуете?

Марго покачала головой:

– Нет.

– Не переживайте, в следующие несколько недель обязательно почувствуете. А вот сердце. – Она указала на пульсирующее облачко на экране. – Сейчас включу звук, и вы его услышите.

Она повернула ручку на приборе, и комната наполнилась звуком, похожим на стук копыт, – непрерывный пульс, изумивший Марго и Лео до глубины души.

– Я никогда не слышал ничего подобного, – мягко произнес Лео.

– У вас и впрямь семнадцать недель, – заметила доктор, нажимая клавиши на приборе, чтобы точнее измерить показатели. – Все хорошо. Пока рано для определения пола. Вот, держите. – Она выключила аппарат и убрала с живота Марго ролик, а затем передала ей салфетки. – Дам вам минуту, чтобы одеться, а затем сделаем анализ крови. – Она повернулась к Лео, приподняв брови. – Полагаю, вы все еще хотите этого?

Он заколебался, а Марго села.

– Да, хотим, – ответила она.

Через пятнадцать минут они ушли от врача, заручившись ее обещанием позвонить завтра с результатами.

Они вместе пошли по улице, пересекли широкий бульвар, по сторонам которого стояли многочисленные кафе и бутики. Странно было идти вот так по городу вдвоем.

– Подожди-ка, – произнес Лео и нырнул в магазин с продуктами.

Марго осталась ждать на тротуаре, ежась от холодного декабрьского ветра.

Через пару минут он вышел с бумажным пакетом в руке.

– Тост Мельба, – сказал он, и Марго неожиданно чуть не разрыдалась. – В чем дело?

Она шмыгнула носом и покачала головой:

– Ничего. Это все беременность, эмоции бьют через край. И потом, там, у врача… этот звук сердца…

Лео нахмурился:

– Это же было хорошо, разве нет?

– Да, да, конечно.

Но Марго не могла признаться в том, что сердцебиение крошечного существа вселило в нее огромный страх – а вдруг это сердечко замолчит? Что, если в следующий раз, придя на ультразвук, она услышит тягучее молчание?

– Вот, – произнес Лео, раскрывая бумажный пакет. – Съешь что-нибудь. Тебе станет лучше.

Но его доброта лишь усугубила скверное настроение Маргариты. Она подумала, что, пожалуй, холодность и ехидство Лео сносить гораздо легче. Но поздно было о чем-либо сожалеть, так что она достала тост и покорно принялась его жевать.

Лео смотрел, как Марго ела, плечи ее вздрагивали на холодном ветру, лицо было по-прежнему бледным и спокойным, а в темных глазах блестели слезы. Все внутри Лео перевернулось. Он не хотел, чтобы она плакала. Там, в кабинете врача, когда ему показалось, что врач сделала ей больно, он разозлился и встревожился одновременно. А сейчас, видя слезы, он ощущал себя еще хуже. Все-таки у него были чувства к Марго, хоть он и не отдавал себе в этом отчет.

Последние четыре месяца Лео отказывался даже думать о Марго, словно она умерла для него. И с того момента, как она вновь вошла в его жизнь, он старался держаться на расстоянии и не выдавать своих чувств. Он обманывал себя – наказывал ее колкостями и сарказмом, потому что это было легче, чем схватить ее за плечи и потребовать ответа на вопрос, почему она не хотела быть с ним. Возможно, он бы не удержался и принялся ее целовать.

Какая теперь разница, каковы бы ни были ее причины. Сейчас она рядом с ним.

– Нам пора обратно, – произнес он. – Тебе нужно отдохнуть. И нужно обсудить детали свадьбы.

– Уже?

– Мы поженимся завтра днем, здесь, в Афинах. После того как узнаем результаты теста, разумеется. – Он посмотрел на ошеломленное лицо Марго и продолжил с нажимом в голосе: – Само собой, учитывая нашу ситуацию, ты не станешь настаивать на церкви и белом платье?

Гнев вспыхнул в ее глазах.

– Неужели у тебя и впрямь такие старомодные взгляды?

– При чем здесь это? – спросил Лео. – Мы же решили пожениться ради блага нашего ребенка – не оттого, что любим друг друга или хотим быть вместе.

– Отлично, – в тон ему произнесла Марго, глаза ее все еще пылали. – Отлично, – повторила она, бросая остатки тоста в урну и проходя мимо Лео к машине.

Глава 6

Марго не могла заснуть. Постель была очень удобной – наверное, самой удобной из всех, что ей приходилось видеть. Кроме того, она до сих пор чувствовала усталость. Покоя ей не давали мысли и неясные, наполовину оформившиеся вопросы, что вертелись в мозгу. Прокрутившись несколько часов, она наконец сдалась и решила пойти заварить себе травяного чая, чтобы уснуть.

Накинув халат, Марго прихватила упаковку имбирного чая, привезенного из дома, – это была одна из немногих вещей, против которых не протестовал желудок. Выйдя на цыпочках из спальни, чтобы не разбудить Лео, она направилась в кухню.

Остаток дня прошел без особых событий. Марго немного подремала и приняла ванну, Лео работал в кабинете. Вечером он постучал к ней, сказал, что хочет заказать ужин, и спросил, что бы ей хотелось.

Марго с болью вспомнила те выходные, что они проводили в разных отелях – пили шампанское, заказывали еду, занимались любовью. Это были дни, украденные из реальности, – и все же такие драгоценные. Тогда она чувствовала себя беззаботной и по-настоящему живой – как никогда ни до, ни после тех встреч.

Ужин, что они разделили, очень отличался от их прежних вечеров. Они сидели по разным концам огромного обеденного стола из резной слоновой кости, и Марго ковырялась в спагетти без приправ и подливки, а Лео ел шашлыки и отвечал на письма с телефона. Оба молчали.

Неужели вот такое будущее ее ожидает – ужины и обеды в тишине и напряжении?

Закрыв глаза, Марго попыталась отогнать горькие воспоминания и боль.

Лео ее не оставит, он слишком дорожит своей честью. Что же касается ребенка… прижав руку к животу, Марго взмолилась про себя: «Живи, малыш, будь сильным».

Заварив имбирный чай, она обхватила кружку ладонями и села у огромного эркерного окна в гостиной. Внизу раскинулись широкие бульвары и узкие улочки Колонаки, освещенные фонарями и узким серпом месяца в небе. В отдалении виднелись древние здания Акрополя, жемчужины города.

Маргарита сделала глоток чая и постаралась унять вихрь мыслей, но они яростно кружились – стоило ухватить одну, как другая ускользала. Она сдалась и, закрыв глаза, прислонилась к оконной раме, стараясь не думать вообще ни о чем.

– Все в порядке? – раздалось у порога.

Марго открыла глаза и увидела Лео, одетого лишь в шелковые брюки от пижамы, низко сидевшие на его стройных бедрах. При виде его обнаженной груди и мощных мускулов, темной полоски волос, спускающейся к поясу брюк, сердце Марго сжалось, и она на миг перестала дышать. Она знала, какой горячей и шелковистой на ощупь была его кожа. А это незабываемое ощущение, когда их тела – грудь, бедра – тесно прижимались друг к другу, ноги переплетались.

Она посмотрела на Лео, не в силах отвести взгляд, не в силах говорить – ее одолевало желание.

– Я не могла заснуть, – наконец выдавила она хриплым голосом. – И решила выпить чаю, чтобы успокоиться. Прости, если тебя разбудила.

– Я тоже не мог заснуть, – ответил Лео и, к удивлению Марго, присел рядом с ней, касаясь бедром пальцев ее ног. – Почему ты не могла заснуть? – тихо спросил он.

– А ты? – мгновенно отбила Марго, не желая признаваться во всех своих страхах и тревогах.

– Думал о многом, – сказал Лео, – О ребенке, о свадьбе… всего лишь двадцать четыре часа назад я не ожидал в своей жизни ни того ни другого.

– Да, пожалуй, у меня было больше времени на раздумья.

Лео бросил взгляд на ее голые ноги и приложил теплую ладонь к ее ступне. Все внутри Марго оборвалось от прикосновения его сильной руки.

– У тебя холодные ноги, – произнес он и притянул ее ступни к себе, сунув их под свою ногу, как он проделывал не раз раньше, когда они были вместе.

Марго же была не в силах говорить и просто сидела, ошеломленная, – казалось, эта забота отозвалась в ее теле острой болью.

– Когда ты узнала, что беременна… – медленно начал Лео. – Как это произошло? Что ты чувствовала?

Марго напряглась, пытаясь понять, был ли в его словах подвох.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто хочу знать. У меня такое чувство, что я упустил очень важные моменты своей жизни.

– Я всего лишь на пятом месяце, Лео. Сначала я и не подозревала, – начала она. – Я принимала противозачаточные, ты же знаешь. Никогда не пропускала прием таблеток.

– Так как тогда ты забеременела?

– На следующий день после… – она сглотнула, чувствуя, что краснеет, – после нашей встречи я проспала и приняла таблетку на три часа позже, чем обычно.

– И этого было достаточно, чтобы снизить ее эффективность?

С самодовольной ухмылкой Марго похлопала себя по животу.

– Видимо, ее нужно принимать в одно и то же время каждый день – хотя я узнала об этом нюансе слишком поздно.

– Наверное, ты была в шоке?

– Я была изумлена до глубины души, я просто не знала, что делать. – Марго заколебалась, не зная, стоит ли произносить эти слова и не использует ли их Лео против нее же.

Однако он лишь кивнул:

– Это понятно.

– Так что сначала я не принимала никаких решений. А потом мне стало так плохо, что я с трудом переживала каждый день. Когда я отправилась к врачу, он дал мне лекарство и при этом сказал – просто случайно, невзначай, – что токсикоз является сигналом здоровой беременности. И я перестала бояться.

– Ты боялась? – нахмурился Лео. – Чего?

– Того, каким будет наше будущее, как все сложится, как ты воспримешь новость.

Однако все это было лишь отговорками.

– И ты решила попросить меня жениться на тебе? – спросил Лео. – Я по-прежнему тебя не понимаю, Марго.

Она сглотнула, чувствуя боль в горле.

– Я выросла без отца, – сказала она после небольшой паузы. – Мне бы не хотелось такой судьбы для своего ребенка.

Лео помолчал.

– Я, похоже, мало что знаю о твоем детстве.

– Мы не очень-то делились подробностями нашей личной жизни во время…

– … нашего легкого романа, – ровным голосом подсказал Лео.

– Да.

Несмотря на тепло, исходящее от его тела, греющего ее голые ступни, Марго почувствовала, как между ними повисло напряжение. Когда-то их отношения были другими…

– Ты хочешь этого ребенка, – медленно произнес Лео, и это был не вопрос.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза, и даже в темноте Маргарита увидела, какой серьезный у него взгляд, хотя и не могла разгадать, что за этим скрывается.

– Да, хочу.

– Значит, в этом ты изменилась.

Она глубоко вздохнула и кивнула:

– Да.

– Почему?

Она пристально посмотрела на него, понимая, что он заслужил объяснение.

– Я не хотела детей, потому что боялась, – медленно ответила она. – Боялась полюбить кого-то… и потерять. Или сделать ошибку. Ведь это огромная ответственность – стать родителем. Самая большая в жизни.

– Но ты готова к ней?

– С твоей помощью.

– Я помогу тебе, Марго, – сказал Лео. – Мы сможем это сделать. Вместе.

Марго улыбнулась, смахивая слезы. Ей так хотелось верить ему, и она почти поверила.

– Надеюсь, чай поможет тебе заснуть, – сказал Лео, кивая на кружку.

Марго поняла, что он собрался уходить.

– Лео… спасибо тебе, – поспешно и тепло ответила она.

Он остановился и с удивлением посмотрел на нее:

– За что ты меня благодаришь?

– За то, что ты так добр ко мне.

Он издал странный звук, похожий на смешок.

– Не думаю, что это можно назвать добротой, Марго.

– Я знаю, что ты сердишься на меня. Знаю, что ты думал, будто я изменяла тебе, – может быть, до сих пор так думаешь. Но ты же согласился жениться на мне, и ты – ты беспокоишься за меня. Я это ценю.

Лео долго смотрел на нее, и в его взгляде невозможно было ничего прочесть, а затем поднялся.

– Это пустяки, правда.

– И все же я благодарна.

Лео, казалось, хотел сказать что-то еще, и Марго затаила дыхание…

Но он лишь произнес:

– Поспи немного.

И исчез в своей темной спальне.

Глава 7

Считалось, что невесты в день своей свадьбы буквально излучают счастье. Однако Марго по-прежнему выглядела измученной и бесцветной, и виной этому был токсикоз. Как, интересно, Лео представлял себе ее поход в муниципалитет сегодня днем?

Вздохнув, она провела щеткой по темным волосам и подумала, что, пожалуй, из двух нарядов, что она привезла с собой, ни один нельзя назвать свадебным – шерстяное платье и джинсы.

Не то чтобы ей хотелось настоящую свадебную церемонию с платьем и другими атрибутами, но выходить замуж так, в дорожной одежде и с бледным как смерть лицом, было глупо.

Со вздохом Маргарита завязала волосы в аккуратный хвостик и отправилась на поиски Лео.

Он был в обеденном уголке кухни, там, где огромные окна выходили в садик на заднем дворе. На столе был накрыт завтрак: тосты, кофе, йогурт и фрукты.

– Знаю, что тебе трудно есть, – сказал Лео, указывая на стол. – Но все же решил приготовить на всякий случай.

– Спасибо, – тихо произнесла Марго и присела.

Положив в тарелку немного фруктов и йогурта, она добавила ложку меда.

Лео, поднявшись из-за стола, исчез на миг и появился с кружкой имбирного чая. Марго лишь захлопала ресницами.

– Как…

– Ты оставила в кухне упаковку, и я подумал, что, наверное, это одна из немногих вещей, которую не отвергает твой желудок.

– Да это почти единственная вещь.

– Не забывай про тосты Мельба.

– Ну да, и они.

Отпив глоток, Марго задумалась. Лео был таким заботливым, и это одновременно тревожило и печалило ее. Легче было бы сносить его резкость, холодность – но не доброту. Она проникала прямо в сердце и заставляла его сжиматься от сожаления и тоски.

– Почему ты это делаешь, Лео? – спросила она.

– Что делаю?

– Ты такой… внимательный.

Лео улыбнулся краешком губ:

– Это так плохо?

– Нет, но…

– Я не хочу ссориться с тобой постоянно, Марго. Это не принесет пользы ни нам, ни ребенку. – Поколебавшись, Лео сказал: – Сегодня утром звонили от врача с результатами теста.

Ах, вот в чем была истинная причина его тактичности и заботливости, подумала Марго.

– Я говорила, что не было второго мужчины, Лео.

– Я тебе верю.

Однако Лео выглядел озабоченным, и Маргарита подумала, что, должно быть, эта правда причинила ему не меньшую боль, чем ее предыдущая ложь. Поймет ли он когда-нибудь тот отчаянный страх, заставивший ее солгать?

– Церемония пройдет в муниципалитете в два часа, – после небольшой паузы произнес Лео. – И потом поедем домой, в мое поместье.

– Хорошо.

– Нам нужны два свидетеля, – продолжал он. – Я подумал, что попрошу людей из офиса в Афинах.

– Отлично.

Лео покосился на помятое платье, что она носила, не снимая, два дня подряд.

– У тебя есть подходящая одежда для свадьбы?

– Не планировала, что буду выходить замуж сегодня, – напомнила Марго. – Так что у меня лишь это платье или джинсы.

Он нахмурился, делая глоток кофе.

– Тогда пройдемся по магазинам и найдем что-нибудь более подходящее. Если ты не против.

Марго лишь кивнула. Лео ведь сказал, что споры не принесут им пользы, и Марго в этом была с ним согласна и была готова внести свою лепту в то, чтобы сделать все как полагается.

Полчаса спустя они неспешно шли вдоль Вукурестиу-стрит, на которой были собраны все бутики известных дизайнеров. Лео ввел ее в один из них – светлый и просторный, с белыми кожаными диванами, на которых утомленные покупатели могли присесть. С потолка спускались серебристые вешалки, на которых красовались платья.

Маргарита в изумлении смотрела на элегантные наряды – она и понятия не имела, что выбрать. Подумав, что их свадьба была сродни некоей сделке, она решила остановиться на бледно-сером костюме, что виднелся у задней стенки, и кивнула на него.

– Как насчет того?

Лео нахмурился:

– Не похоже на свадебное платье.

– Но мы и не собираемся устраивать свадьбу, – парировала Марго.

Брови Лео сдвинулись еще сильнее.

– Хоть церемония и не пройдет в церкви, все же это свадьба.

Он кивнул на шелковое платье кремового цвета, зауженное в талии и с пеной оборок на юбке, в которой загадочно посверкивали бусинки.

– Может быть, это?

Марго задумалась. Это платье было таким кукольно-нарядным, оно совершенно не походило на ее обычный деловой и изысканный стиль. Однако оно ей нравилось именно своей непохожестью на привычную одежду.

Она кивнула:

– Хорошо, я примерю.

Минуту спустя, глядя на себя в зеркало, Маргарита не узнала себя. Благодаря теплому кремовому оттенку кожа перестала выглядеть бледной, выгодно оттенены были темные волосы и глаза. Продавщица принесла пару туфель, идеально подходящих к платью, – на тонком каблуке, с маленькими стразами у больших пальцев.

– Ну как? – раздался голос Лео.

– До свадьбы тебе меня видеть нельзя, – ответила Марго. – Но думаю, мне подходит.

У кассы Марго предложила заплатить, но под его многозначительным взглядом замолчала, и он протянул кассирше свою кредитку. Таков был Лео: еще когда они встречались, именно он платил за отели и еду, хотя Марго могла заплатить за себя сама: так она могла держать дистанцию и не открывать своего личного пространства. Сейчас же ситуация была другой. Это свадебное платье было началом новой жизни, отныне тесно связанной с Лео.

– Нам пора домой, – произнес он, взяв платье, упакованное в пакет. – Тебе нужно отдохнуть перед церемонией.

Несколько часов спустя Марго стояла перед зеркалом и, глядя на себя, ощущала, как желудок сжимается, – и на сей раз токсикоз не имел к этому никакого отношения. Надев после душа новое платье и туфли, она уложила волосы в привычный элегантный пучок. Платье с завышенной талией скрывало слегка выступающий живот, и она была этому рада. Не хватало еще, чтобы какая-нибудь служащая муниципалитета с лицемерной улыбкой посматривала на нее с неодобрением.

– Ты готова? – позвал из-за двери Лео, и она быстро оглядела себя в зеркале.

Меньше чем через час она станет замужней женщиной и произнесет клятвы, которые навек привяжут к Лео.

– Иду! – крикнула она в ответ и вышла из ванной.

При виде ее глаза Лео округлились, а затем он кивнул:

– Ты выглядишь замечательно.

Комплимент был немногословным, но Марго заметила, как порозовели щеки Лео, и тело ее напряглось от знакомого электрического импульса: она вновь ощутила себя привлекательной.

– Ты тоже, – ответила она, понимая, что не до конца откровенна.

В темно-сером костюме и серебристом галстуке Лео выглядел изумительно. Серые глаза его, казалось, начали светиться особым светом на фоне загорелой кожи, темные волосы были зачесаны назад, а строгий крой костюма подчеркивал мужественную линию скул и подбородка.

– Нам пора ехать, – сказал он. – А потом можем отправляться домой прямо оттуда. Мне нужно работать.

Марго кивнула. Как бы Лео потрясающе ни выглядел, их брак был прежде всего сделкой.

– Возьму сумку.

Муниципалитет в Афинах был расположен в центре города – внушительное по размерам и архитектурному решению здание. Но церемония состоялась в маленькой комнатке на верхнем этаже, и присутствовала на ней буквально горстка людей. Двое подчиненных, вызванных Лео в качестве свидетелей, поприветствовали их с ничего не выражающими лицами.

Служащая откашлялась и начала произносить привычную речь, и через несколько минут все было окончено. Марго едва успела открыть рот.

Лео надел ей на палец кольцо из белого золота, и она с удивлением посмотрела на него.

– Когда ты…

– Заказал курьерскую доставку, – ответил он, и почему-то его слова ранили Марго. Значит, ее кольцо было куплено чужими руками.

Они вышли из здания под яркими лучами зимнего солнца и направились к машине. Никто их не поздравил, и в машине по дороге в поместье они не произнесли ни слова.

Лео молча вел машину – они выехали из Афин где-то час назад. Все это время ему не давали покоя разные мысли. Церемония была простой и короткой – как он и ожидал, и все же он чувствовал, что Марго разочарована, как, в общем, и он сам.

Он бросил взгляд на кольцо, которое Марго своими холодными и тонкими пальчиками помогла ему надеть. Ну что ж, теперь он женат, он ее муж, и у него есть обязанности перед своей женой и ребенком. Обязанности, которые он был готов с радостью принять, однако чувствовал их значительность.

Одной из них было представление Марго родным. Он никогда не думал, что женится так поспешно и тут же привезет жену к себе на виллу, и поступил он так лишь оттого, что ему хотелось контролировать ситуацию и диктовать свои условия.

Теперь же он вспомнил о сестрах Ксанте и Аве, которые жили в поместье с ним, и подумал, какими глазами они будут смотреть на него, когда он внезапно привезет свою молодую беременную жену.

Его брат Антониос поступил в общем-то так же – вернувшись из командировки в Северную Америку, привез жену, Линдсей, и четко дал всем понять, что ее все должны принять радушно, но Лео видел, как тяжело было девушке стать частью чужой семьи.

Ему бы не хотелось, чтобы Марго испытала нечто подобное.

Лео бросил мимолетный взгляд на нее – все еще бледную и уставшую.

– Мои сестры будут в поместье, когда мы вернемся, – начал он, и она резко повернулась к нему.

– Сестры? Я даже не знала, что у тебя есть сестры.

– Три и один брат.

– Про брата я знаю. Это ведь он был управляющим до тебя?

– Да, – нехотя отозвался Лео, не желая развивать тему и намекать Марго на все трудности их отношений с Антониосом. – Две сестры живут со мной. Думаю, они захотят познакомиться с моей женой.

– Разве их не было, когда я приехала?

– Нет, они были у Парфенопы, моей третьей сестры. Она живет с семьей около города Патры.

– Это она мама Тимона?

– Да.

Марго прерывисто вздохнула.

– А твои родители?

– Они умерли.

– Мне жаль. – Она посмотрела на Лео своими темными глазами. – Когда?

– Отец – десять лет назад, а мама – полгода назад.

Глаза Марго округлились.

– Когда мы еще были вместе?

– Да.

В первый раз за все время Лео подумал, что Марго была абсолютно права, говоря, что их отношения не были такими уж серьезными. Он ведь точно так же скрывал от нее свои чувства, как и она от него. И лишь став управляющим, он решил, что пора жениться и завести наследника.

– Они будут не очень-то счастливы, верно? – спросила Марго.

– Они будут удивлены, – признал Лео.

Марго фыркнула:

– Да уж, наверное. Они знали, что ты… что мы…

– Нет. – Лео слегка изменил позу. – Я никогда не рассказывал о нас никому.

Маргарита с любопытством посмотрела на Лео:

– И попросил меня выйти за тебя все равно?

– Я знаю. – Лео помолчал, а затем продолжил несколько натянутым тоном: – Догадываюсь, насколько неожиданным должно было быть мое предложение.

– Верно. – Марго вздохнула. – Почему… почему ты сделал предложение именно мне, Лео? Если ты даже не любил меня.

– Я почувствовал, что настало время жениться. Я именно в это время стал управляющим и понимал, что мне нужен наследник, стабильность. А поскольку мы все равно были вместе…

– Это было удобно?

– Ну а разве мы не об этом договаривались недавно? В любом случае я хочу подчеркнуть, что моя семья обязана принять тебя как хозяйку поместья. Ты получишь мою неограниченную поддержку.

– Не хочу никому помешать.

– Как у моей жены, у тебя будет роль…

– Я знаю. – Марго откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. – И я намерена соответствовать этому высокому званию, я обещаю. Просто… дай мне время, прошу.

– Как насчет твоей семьи? – спросил Лео, решив, что будет разумнее и безопаснее сменить тему. – Может быть, ты хотела бы сказать кому-то о твоей свадьбе? Можешь пригласить…

– Нет, – резко оборвала его Марго, отвернувшись к окну. – У меня нет никого.

– А твои родители? – Вовремя вспомнив, что Марго рассказывала про детство без отца, он произнес: – По крайней мере мать.

– Я ее не видела с тех пор, как мне исполнилось двенадцать.

– Правда?

Наверное, не нужно было показывать удивления, подумал Лео. В последние дни он чувствовал какую-то затаенную скорбь Марго и понимал, что она связана с событиями прошлого.

– Почему так?

Марго пожала плечами.

– Она была не очень-то хорошей матерью.

Стало ясно, что Марго не хочет продолжать этот разговор, и Лео решил не давить на нее. Сегодня и так был слишком нервный день.

– Мне жаль, – сказал он, и она склонила голову. Пара прядок, выбившись из хвоста, прильнули к щекам.

– Мне тоже, – ответила Марго печально.

На миг он подумал, не остановить ли машину, чтобы обнять и утешить ее.

Но она гордо вскинула голову, показывая, что не нуждается в утешении. Момент был упущен.

Всю оставшуюся дорогу до Амфиссы они молчали.

Глава 8

Лео свернул на подъездную аллею, ведущую к поместью Маракайос, и Марго мысленно заставила себя расслабиться. Два дня назад, когда она сюда приехала, она, разумеется, видела дом, но тогда это был лишь роскошный особняк, а теперь нужно было привыкнуть к мысли, что это ее новый дом.

Машина остановилась перед большой виллой, и Марго заметила, что ее окружают другие постройки – поместье семьи Маракайос было целым комплексом, почти городом.

– А что в остальных зданиях? – спросила она.

– Офис, домик для гостей, частная вилла, где я жил раньше, до того, как переехал в особняк.

– Когда это было?

– Когда я стал управляющим.

Похоже, подумала Маргарита, это был решающий момент в его жизни: переезд, мысли о женитьбе. Она задала другой вопрос:

– Почему твой брат покинул свой пост?

– Решил заняться инвестированием, – сухо ответил Лео.

Неожиданно из дома вышли две красивые высокие темноволосые женщины, поразительно похожие на Лео. Марго тут же ощутила страх – а ведь они еще не видели ее и не знают о ребенке.

Лео вышел из машины, и одна из сестер быстро заговорила с ним на греческом, уперев руки в бока. Надо будет выучить родной язык мужа, вяло подумала Маргарита. По крайней мере, это поможет ей скрасить долгие дни, не занятые работой, до рождения ребенка.

Лео открыл дверь машины перед Марго, и тут подлетела его вторая сестра, тоже что-то быстро говоря по-гречески. Он не ответил, протянув руку жене.

Марго выбралась из машины, но тут край ее платья зацепился за дверь, и ткань натянулась, облегая живот. Обе женщины тут же замолчали и резко вздохнули.

– Здравствуйте, – произнесла Марго по-гречески, широко улыбаясь.

Одна из сестер повернулась к Лео и снова что-то быстро проговорила. Он поднял руку, чтобы остановить ее:

– Говори, пожалуйста, по-английски, Ксанте, ты же прекрасно это можешь. Моя жена не говорит по-гречески.

– Твоя жена?! – выдохнула Ксанте, вне себя от изумления. Казалось, она потрясена до глубины души.

– Да. Моя жена. Мы поженились сегодня и, как видишь, ждем нашего первого ребенка. – Он нежно обнял Марго за талию, слегка подталкивая ее вперед. – Ксанте, Ава – познакомьтесь с Марго Феррарс, отныне – Марго Маракайос.

Она слабо улыбнулась хозяйкам дома.

– Марго – мои сестры.

– Рада встрече, – произнесла она, и обе женщины напряженно кивнули. Вряд ли их можно было упрекнуть в нелюбезности: они явно были шокированы.

– Пойдем в дом, – сказал Лео, увлекая Марго за собой.

Как только они вошли, к ним кинулась Мария, и Лео что-то сказал ей по-гречески, а затем, извиняясь, повернулся к жене:

– Мария не говорит по-английски, поэтому я ей передал на нашем языке, что мы поженились.

Она кивнула. По лицу домработницы было трудно угадать, что она думает, но на это у Марго уже и не было сил – так измучена физически и эмоционально она была. День был долгим, и на проявление хорошего тона и учтивости с незнакомыми, по сути, людьми не осталось энергии.

– Лео, – произнесла она. – Я устала и хочу отдохнуть.

Было лишь начало восьмого, но провести вечер с родными Лео было выше ее сил. Может быть, она и пренебрегла своими обязанностями хозяйки дома и супруги, но что с того? Завтра она станет покорной женой – Лео в ней не разочаруется. А сегодня нужно отдохнуть.

– Разумеется. Я провожу тебя в спальню.

Марго последовала за ним, чувствуя на себе молчаливые взгляды новоприобретенных невесток. На этот раз они прошли другим коридором, нежели в первый раз, и Лео ввел ее в роскошную комнату, выполненную в бело-голубых тонах.

– Это твоя спальня. Я буду находиться в соседней. – Он указал на деревянную дверь в углу комнаты, у окна.

Значит, у них будут разные спальни. Марго не могла понять, что именно чувствует, да и не хотела заниматься самокопанием, ощущая лишь страшную усталость.

– Спасибо, – пробормотала она, входя в комнату.

– Мария выполнит любые твои указания, – ответил Лео. – А ночью, если тебе что-нибудь понадобится, рядом буду я.

Марго ощутила ком в горле, мешающий ей говорить. Сегодня, в первую брачную ночь, они будут спать в разных комнатах. Конечно, она знала, что не стоит рассчитывать на большее и уж тем более чего-либо желать.

– Хорошо, – сказала Марго, и Лео кивнул, взявшись за ручку двери. Казалось, ему не хотелось уходить.

Но он вышел, и Марго без сил опустилась на кровать, уронив голову на руки. Сейчас она чувствовала себя еще более одинокой, чем когда-либо в своей жизни, – ей нужен был крепкий длительный сон.

По крайней мере, их ненормальная первая брачная ночь закончится.

Лео сидел в своей спальне и хмуро смотрел в окно. Он стойко вынес шквал вопросов, которыми его завалили сестры, желавшие узнать, как он встретил Марго и почему на ней женился.

– Вы разве не заметили, что она носит моего ребенка? – натянуто спросил он.

Ксанте закатила глаза:

– Сейчас двадцать первый век, Лео. Появление внебрачного ребенка – уже не такая проблема, какой была раньше.

– Я придерживаюсь традиционных взглядов.

Но сейчас он понимал, что женился не только потому, что Марго беременна. Конечно, это послужило толчком, но правда была в том, что он хотел сделать ее своей женой – тогда, четыре месяца назад, и сейчас.

А сейчас, в свою первую брачную ночь, он сидел один и пил уже второй стакан виски, хотя больше всего ему хотелось обнять Марго, почувствовать ее нежную кожу…

Лео ругнулся и одним глотком осушил стакан. Ночь будет долгой.

Марго, проснувшись утром, почувствовала давящий ужас при мысли о том, что придется провести день с Лео, его сестрами и прислугой… теперь она была частью его мира.

Лежа в постели и глядя в потолок, она любовалась лучами зимнего солнца, проникавшими сквозь занавески, в свете которых и без того роскошная мебель казалась сказочной. Для девчонки, выросшей практически на улице, это местечко было просто райским.

Марго решительно села на кровати. Переждав несколько минут привычного недомогания, встала. Может, ее и не очень радует перспектива выходить к своей новой семье, все же она это сделает.

С этими мыслями Марго надела джинсы и свитер – последний из немногочисленных нарядов – и пошла вниз.

Из столовой доносились голоса Ксанте и Авы – они разговаривали на греческом, но Марго примерно понимала, о чем речь, по взволнованным, обиженным, а порой и злым ноткам в интонации.

Сделав глубокий вдох, точно ныряльщик перед заплывом, и выпрямив плечи, она вошла в комнату и произнесла:

– Доброе утро.

Знание языка Марго ограничивалось приветственными формулами и словами благодарности, но все же нужно показать родным Лео, что она старается.

Ксанте и Ава натянуто улыбнулись, Марго же села напротив Лео и принялась раскладывать на коленях салфетку. На столе стоял йогурт, свежие фрукты и булочки, а на маленьком сервировочном столике – кофе, чай и сок. Есть не хотелось, но, чтобы хоть чем-то себя занять, она начала наполнять тарелку.

– Доброе утро, – ответил Лео на английском и бросил косой взгляд на сестер. – Как спалось?

Марго заметила удивление на лицах невесток, которые не ожидали подобного вопроса, и поняла: вскоре все узнают, что они с мужем спят в разных спальнях.

Должно быть, Лео тоже это понял: уголок его губ дернулся вниз, и он поспешно сделал глоток кофе.

– Я спала прекрасно, спасибо, – тихо ответила Марго.

Да они разговаривают, как незнакомые люди! Ксанте и Ава смотрели на них во все глаза.

Лео безжизненным голосом продолжал:

– Я подумал, что после завтрака покажу тебе дом, если ты захочешь.

– Отлично.

– Лео ничего нам о вас не рассказывал, – произнесла Ксанте после напряженной паузы, в течение которой Марго ковырялась в своей тарелке, не решаясь поднять глаза.

Увидев любопытный взгляд девушки и что-то отдаленно напоминающее дружескую улыбку, Марго ответила:

– Я жила в Париже.

– Я обожаю Париж! – подпрыгнула Ава, и Марго показалось, что, возможно, все же удастся наладить контакт с невестками. – Наверное, было тяжело оттуда уезжать.

Марго взглянула на Лео, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Да, немного, – призналась она. – Но теперь мне нужно думать о других вещах.

С этими словами она положила руку на живот, и беседа тут же затихла. Ксанте и Ава спустя несколько минут ушли, оставив Лео и Марго сидеть за огромным столом вдвоем, и теперь их разделяло несколько метров полированного красного дерева.

– Прошу прощения за моих сестер, – произнес Лео. – Пройдет немного времени, и они тебя примут.

– Может, – согласилась она, – Не думаю, что это очень важно.

– Разве нет? Ведь теперь это твой дом, Марго. Моя семья – это твоя семья. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь естественно. Хочу, чтобы ты стала частью моего мира.

– Я выполню мою часть сделки, Лео, – заявила она, кладя вилку.

К ее удивлению, Лео бросил салфетку и поднялся.

– Не хочу ничего слышать о сделках, – сказал он. – Когда будешь готова прогуляться, сможешь найти меня в кабинете.

Изумленная, Марго проводила его взглядом. Видно было, что эти слова его разозлили, но было неясно почему. Впереди ждал долгий день. Съев немного йогурта и пожевав булку, она тоже поднялась из-за стола и отправилась на поиски хозяина дома.

Он сказал, что будет в кабинете, но где этот кабинет? Хотя Марго отчетливо помнила, что их первая беседа два дня назад состоялась именно там. Она потерла ладонью лоб, думая о том, как все резко изменилось за такое короткое время – буквально перевернулась вся ее жизнь.

Первые несколько комнат оказались роскошными гостиными. Затем неожиданно нашелся кабинет. Лео сидел за столом, рассеянно проводя рукой по волосам, – он бы выглядел очень привлекательным, если бы не странное выражение лица.

Марго постучала по косяку, и он поднял глаза. Лицо его на миг просветлело.

– Ты что-нибудь поела?

– Немного. Я в порядке.

– Все будет хорошо. Ты привыкнешь.

– Надеюсь. Хотя иногда я просто не могу понять, чего ты хочешь, Лео. Сейчас, в столовой, ты показался мне рассерженным, когда я назвала брак сделкой, но ведь ты и хотел, чтобы так было.

Слова эти вырвались у Марго неожиданно, она ничего подобного говорить не намеревалась.

– Я знаю, – произнес Лео, барабаня пальцами по столу.

Марго подождала, что он скажет дальше, но он молчал.

– Я просто хотела бы понимания между нами, – тихо произнесла она. – О чем бы ни шла речь.

– Прежде всего необходимо решить какие-то насущные вопросы. – Он кивнул на нее. – Нам нужны одежда и туалетные принадлежности для тебя. Можно заказать это в Интернете или отправиться в Амфиссу…

– Я бы хотела получить мои вещи из Парижа, – ответила Марго. – Нужно выставить квартиру на продажу.

– Ее незачем продавать. Я могу себе позволить оплачивать все счета, да и было бы неплохо иметь постоянное жилье в Париже.

Вот это да! Марго моргнула, удивленная его внезапной щедростью.

– Ты… уверен?

– Да. Почему бы ее не сохранить? – Посмотрев на нее, Лео сказал с нажимом: – Не все ведь в нашем браке должно быть жертвой, Марго.

– Я не имела в виду ничего подобного… – запротестовала она.

– Нет? Иногда мне по твоему взгляду кажется, что ты едва удерживаешься, чтобы не сорваться. – Лео поднялся из-за стола и надел пиджак. – Странно, что тебе так сложно проводить время со мной, ведь мы два года были вместе. Хотя возможно, что ты говорила о своих намерениях разорвать отношения вполне серьезно, и другой мужчина тут ни при чем.

Лео говорил с таким равнодушием, что Марго не сразу поняла, о чем он. Когда же до нее дошло, она с удивлением воскликнула:

– Лео, я-то думала, это ты не хочешь быть со мной рядом! Ты был зол на меня не один месяц, и я понимаю почему…

– Я не злюсь на тебя.

– Нет? Если тебе порой и кажется, что я сдерживаюсь усилием воли, это оттого, что я готовлюсь к неожиданному изменению твоего настроения. – Сердце Марго забилось чаще от такой неожиданной откровенности, но она продолжала: – Иногда… иногда мне кажется, что ты до сих пор меня наказываешь за то, что я тебе отказала.

Лео посмотрел на нее пристальным взглядом, и его глаза казались льдинками на непроницаемом лице. Марго, затаив дыхание, ждала.

– Я тебя не наказываю, – наконец произнес он. – Больше нет. Хотя и признаю, что, когда ты пришла сюда… и я еще верил в то, что ты мне изменяла… может быть, я и шел на поводу у ярости, даже презрения. – Он устало вздохнул. – Это мелочное чувство. Но больше я не хочу обращаться с тобой так. Нам пора меняться, Марго, и сделать наш брак приемлемым для обоих.

– А именно?

– Я пока не знаю. Но надеюсь, спустя какое-то время мы это поймем. – Он прошел мимо нее к двери. – Теперь позволь мне показать тебе поместье.

Марго последовала за Лео, и он открывал перед ней двери разных комнат: роскошной и торжественной гостиной и небольшой, уютной, с телевизором, огромной столовой, где они завтракали, и другой – для семейных обедов. Музыкальная комната, библиотека, вторая кухня для вечеринок… Дом был огромным, и Марго почувствовала растерянность. Как она будет со всем управляться?

– Чего именно ты ждешь от меня в роли хозяйки, Лео? – спросила она, когда они вышли из второй кухни.

Он повернулся к ней, хмурясь:

– Что ты имеешь в виду?

– Каковы мои обязанности? Ты же говорил, что хочешь, чтобы я распоряжалась хозяйством…

– Я лишь хотел подчеркнуть твое положение и твою значимость здесь. Я не собирался загружать тебя многочисленными обязанностями.

Марго еще больше смутилась:

– Не понимаю…

– Марго, мы муж и жена. Ты…

– Хозяйка дома, распоряжающаяся бытом. Я это понимаю.

– Ты можешь делать по дому то, что сочтешь нужным, если вообще захочешь это делать. Можешь консультироваться с Марией относительно меню и уборки или других вопросов – пожалуйста. Если хочешь, сделай ремонт. Я даю тебе полную свободу.

– Спасибо, – сказала Марго тихо, понимая, что не может сразу принять предложение Лео.

– Ксанте и Ава едят вместе с нами? – спросила Марго. – Каждый день?

– Когда как. Они в общем-то не работают, хотя Ксанте иногда исполняет роль кадрового директора для «Маракайос энтерпрайзес». Ава частенько ездит в Афины. Подозреваю, что она там с кем-то встречается, но ничего не рассказывает.

Значит, обе невестки будут наблюдать за ней и обсуждать каждый ее шаг. При мысли об этом Марго вновь затошнило, и она приложила руку к животу.

Этот жест не остался незамеченным.

– Ты в порядке? – спросил Лео.

– Со мной все отлично. И вообще, сегодня я чувствую себя гораздо лучше, чем вчера.

И это было правдой – несомненно, хороший сон и покой сделали свое дело.

– Но мне и впрямь нужна одежда и еще кое-какие вещи.

– Могу отвезти тебя в Амфиссу. А если хочешь, составь список, и я пошлю человека в Париж, чтобы тебе привезли все необходимое.

– Хорошо, – произнесла Марго.

Ей не очень понравилась перспектива впустить в свою квартиру чужого человека, который будет рыться в ее вещах, но здравый смысл подсказывал, что долгое путешествие вновь ее утомит. А еще в душе зарождалось нечто похожее на благодарность Лео.

Наверху он показал ей спальни Ксанте и Авы, которые находились в противоположном крыле от их апартаментов. А затем, поколебавшись, открыл дверь, ведущую в небольшую спаленку рядом с ее собственной спальней.

– Я подумал, когда придет время, здесь можно будет устроить детскую.

Комната была красивой, но пустой, оформленной в бледно-зеленых и кремовых тонах.

– Конечно, ты можешь полностью ее перестроить. Ты… – Лео закашлялся. – Ты уже думала о том, кто может родиться – мальчик или девочка?

Марго вздрогнула от неожиданности. В голове тут же закрутились вихрем мысли, воображение услужливо подкидывало разные картинки: розовые кружевные платьица или синие комбинезончики. Кем бы ни оказался этот малыш – мальчиком или девочкой – они будут вместе растить его, и он станет центром их жизни.

– Пока еще не думала, – медленно сказала она.

– Как это?

– До сих пор я лишь мечтала о том, чтобы он был здоров. А ты что, уже хочешь узнать пол?

– Я не думал об этом тоже, – ответил Лео, потирая челюсть. – Но я думаю… да, хотел бы. Если ты не против. Это поможет нам лучше подготовиться. И будет более реалистично восприниматься.

Марго снова подумала о торопливом стуке сердца, который услышала у врача, – эта крохотная жизнь внутри ее казалась такой уязвимой, такой важной.

– Да, полагаю, ты прав.

– Доктор Таллос порекомендовала местного врача-акушера, – ответил Лео. – Тебе нужно будет пройти ультразвук через три недели.

– Как раз перед Рождеством.

– Только подумай, каким прекрасным подарком станет эта новость – здоровый малыш, мальчик или девочка.

Марго опустила глаза, Лео резко замолчал, внимательно посмотрел на нее и легонько приподнял ее подбородок, вглядываясь в лицо.

– В чем дело, Марго?

– О чем ты?

– Ты кажешься… испуганной.

Ком встал в горле Марго, но она попыталась улыбнуться.

– Просто переживаю, что что-то может пойти не так.

– Почему ты думаешь об этом?

Марго ничего не ответила. Она знала, что это такое – терять близких. Аннелиза сначала была рядом – веселая, живая, с черными бусинками глаз и розовыми пухлыми щечками, – а на следующий день ее не стало. Осталась лишь боль и пустота.

– Марго, – произнес Лео встревоженно.

– Я в первый раз становлюсь матерью, – мягко напомнила она. – Поэтому и нервничаю так сильно.

Судя по нахмуренным бровям мужа, провести его не удалось.

Глава 9

Прошла неделя, и Марго стало казаться, что они с Лео наконец нашли нужную частоту, нужный ритм жизни. Некоторые дела стали привычными: Лео работал большую часть дня, а Марго блаженствовала, ничего не делая. Сейчас она не возражала против такого положения вещей, потому что токсикоз и усталость делали свое дело: она практически не могла ничем заниматься.

Но дни шли, и, к счастью, недомогание стало проходить. Марго поняла, что пора искать занятие по душе.

Ксанте и Ава немного оттаяли, и из их отношений ушло напряжение. Прибыли вещи из Парижа. Марго ожидал приятный сюрприз: кроме одежды и туалетных принадлежностей ей прислали картины, украшения и книги. Было приятно и вместе с этим странно расставлять вещи в спальне, которая совершенно не напоминала ее комнату.

Однажды она отправилась в Амфиссу, чтобы погулять там, бесцельно глядя в витрины магазинов. Ей попался на пути детский магазин, и она вошла в него. У нее разбежались глаза от огромного ассортимента детской мебели, колыбелек, колясок и других мелочей – когда-нибудь ей со всем этим придется иметь дело.

Когда она подъехала по подъездной аллее к дому, вышел Лео. Она увидела его стоящим на галерее и во все глаза глядящим на нее.

Не успела она заглушить мотор, как он подошел к машине и открыл дверь.

– Где ты была?

– В Амфиссе. Я предупредила Марию.

Марго уже выучила достаточно греческих слов, чтобы общаться с домработницей, да и та не отставала в изучении английского.

– Одна?

В голосе Лео зазвучали истерические нотки, и Марго едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Лео, я взрослая женщина.

– Ты беременна.

– Это же не болезнь.

– Но ты страдала от ужасного токсикоза, и я видел, как у тебя кружится голова. Как ты могла так рисковать?

Марго подавила зарождающуюся тревогу. Подумать только – стоило ей преодолеть наконец свои страхи, как бояться начал Лео.

– Я не могу оставаться взаперти, Лео. Чувствую себя, как беременная Рапунцель в своей башне. Я просто сойду с ума.

Услышав смешок за спиной, она повернулась к мужу.

– Беременная Рапунцель? – повторил он, улыбаясь. – Вот так картинка.

Марго тоже улыбнулась. Давненько они не перебрасывались шутками и не поддразнивали друг друга. Это придавало отношениям особую легкость. А видит бог, в ее жизни хватало темных страниц, о которых непросто было забыть. Подобные шутливые перебранки здорово помогали.

– Ну, именно так я себя и чувствую. У нее хотя бы были прекрасные светлые волосы, а у меня нет совсем никаких развлечений.

– Твои волосы тоже красивы, – отозвался Лео. – Мне всегда нравилось смотреть на тебя, когда ты распускала их вечером.

И внезапно Марго вспомнила, как Лео смотрел на нее, когда она поднимала руки, чтобы распустить пучок, в котором она обычно прятала свои длинные, до пояса, волосы. Ей представилась комната в отеле, прыгающий свет свечи, мечущиеся по кровати тени… Их уединенность и нетерпеливое ожидание того, что последует за этим – этот момент был одним из самых чувственных в их встречах.

Как давно это было – и вместе с тем воспоминание было очень ярким и реалистичным. Марго точно помнила, что она ощущала в тот момент, когда волосы водопадом рассыпались по плечам и спине. Лео обнимал ее, отодвигал волосы в сторону, чтобы поцеловать обнаженную шею…

Она сглотнула ком в горле, раздумывая, стоит ли продлевать это мгновение молчания и охвативших их воспоминаний.

Лео решил за нее.

– Я понимаю, что тебе нужно куда-то выбираться. Но ведь твой мобильный здесь даже не работает.

– Тогда, полагаю, мне нужно купить новый телефон. Я же не могу быть узницей, Лео.

– Я и не хочу, чтобы ты ею была. Закажу тебе телефон сегодня же. Нужно было сделать это раньше, прости.

Марго молча кивнула, все еще пребывая в своих воспоминаниях.

– Я подумал, – внезапно произнес Лео, – что нам стоит устроить вечеринку. Чтобы поприветствовать тебя как хозяйку и представить всем моим знакомым. Если хочешь.

– Я чувствую себя уже гораздо лучше. Так что отличная идея.

К удивлению Марго, Ксанте и Ава обрадовались перспективе устроить праздник. Они назначили число, разослали всем приглашения и пригласили Марго проехаться по магазинам.

Сначала она немного сопротивлялась, потому что ее пугала мысль о том, что, пока она будет примерять одежду, вокруг нее будут порхать две женщины. Но они настаивали, и она сдалась. Они отправились в Амфиссу за несколько дней до вечеринки.

– Тебе пока рано носить одежду для беременных, – сказала Ава, придирчиво оглядывая аккуратный животик Марго. – Кстати, на каком ты сроке?

– Чуть больше восемнадцати недель, – ответила Маргарита.

Недомогание почти совсем ушло, и она чувствовала прилив сил и выглядела значительно лучше.

– Ты такая худая, – сказала Ксанте с плохо скрываемой завистью. – Кажется, что все парижанки стройные. Ты вообще что-нибудь ешь?

– В последнее время мне не до еды, – призналась Марго. – Но вообще да.

Внезапно она вспомнила о маленьких зефирках, что лежали в ее сумке – ее маленький секрет, – и о том, как Лео узнал о них.

– У тебя вид, как у кошки, объевшейся сметаны, – заметила Ава.

Марго покачала головой:

– Просто кое-что вспомнила.

Сестры обменялись многозначительными взглядами.

Затем Ксанте внезапно спросила:

– Так что происходит между тобой и Лео?

Ава бросила на сестру предупреждающий взгляд, и та замолчала.

Маргарита вздохнула. Вообще-то девушки ей нравились, они искренне переживали за нее, хоть порой и были слегка бесцеремонны. Однако они заслуживали знать правду.

– Мы были вместе. Но… Внезапно все изменилось, и наши отношения угасли. А потом я забеременела.

– Случайно? – спросила Ксанте, округлив глаза.

Ава хмыкнула:

– Конечно, случайно, дурочка.

Ава повернулась к Марго:

– И ты рассказала Лео про ребенка?

– Да. Я думала, что у меня никогда не будет детей. Я была слишком сконцентрирована на своей карьере.

Рука Марго легла на округлившийся живот, и от Авы не укрылся этот жест.

– Ну, пойдем примерим что-нибудь, – сказала она, и Марго обрадовалась возможности сменить тему.

День выдался на удивление приятным, и Марго привыкла к любопытству Ксанте и самоуверенной, повелительной манере Авы общаться. С ними было весело, и они искренне заботились о ней. Наконец Марго снова почувствовала, что такое быть частью семьи, – давно забытое ощущение.

Наконец они выбрали платье насыщенного красного оттенка, оживлявшего лицо Марго и оттенявшего ее темные волосы и глаза. Завышенная талия и юбка каскадами отвлекали взгляд от ее живота, но и не скрывали его полностью.

– Элегантно, со вкусом и даже немного сексуально, – удовлетворенно отметила Ава. – Прекрасно. Лео понравится.

Маргарита ощутила непонятную внутреннюю дрожь и поняла, что хочет этого – снова предстать перед ним красивой.

Наконец наступил знаменательный день, и Марго стояла в своей спальне перед зеркалом во весь рост, разглядывая свое отражение. Интересно, что скажет Лео, увидев ее в этом платье? Она заколола волосы в привычный пучок, но на сей раз уложила волосы чуть более игриво, и несколько прядок выбивались, обрамляя ее лицо. Особенно тщательно Марго наложила макияж, и глаза ее благодаря подводке и туши казались огромными. Губы она подчеркнула алой помадой в тон платью.

Теперь Марго была похожа на себя прежнюю – неприступную красавицу с искусным макияжем, дизайнерской одеждой и каблуками. И все же сейчас она была какой-то… более мягкой, деликатной. Лицо ее округлилось, был виден живот, и она не ощущала привычной уверенности в себе.

Может быть, жизнь в Греции и люди вокруг смягчили ее характер, немного ее изменили. Теперь ее жизнь очень отличалась от того уединения, в котором она жила раньше.

Послышался стук в дверь, разделявшую их с Лео спальни. Он иногда пользовался ею, чтобы зайти и пожелать спокойной ночи или побеседовать о каком-нибудь деле. Но всегда стучал, прежде чем войти.

Марго откашлялась и разрешила ему войти.

– Ты…

Он остановился на пороге, увидев жену, и в тот же момент у нее перехватило дыхание при взгляде на него. Лео был в смокинге – она никогда не видела его раньше в официальной одежде. Белоснежная рубашка и черный бархат прекрасно оттеняли его смуглую кожу и черные волосы, подчеркивали мужественные, четкие линии подбородка – Марго так захотелось прикоснуться к нему. И вдруг в его глазах она увидела ответное желание.

– Хотел спросить, готова ли ты, – сказал Лео внезапно севшим голосом. – Ты выглядишь потрясающе, Марго. Просто очаровательно.

Щеки ее вспыхнули, и она отозвалась тоже слегка охрипшим голосом:

– Спасибо. Ты тоже выглядишь… невероятно.

Она покраснела еще больше, и губы Лео тронула улыбка. Напряжение между ними нарастало, но на сей раз это было прекрасное волнение, причиной которого стало желание.

– Пойдем? – спросил он.

Кивнув, Марго взяла его за руку.

Несмотря на то что они уже полмесяца жили супружеской жизнью, им не так часто доводилось касаться друг друга. Сейчас же, ощутив его пальцы, трепетно сжимавшие ее ладонь, Марго почувствовала зарождающийся жар внутри.

Лео вывел ее из комнаты и повел к гостям, уже толпящимся в фойе. Между ними сновали слуги, специально нанятые для вечеринки, с подносами шампанского и канапе.

Внезапно желание сменилось страхом при мысли о том, что все эти люди ждут ее, Марго, чтобы увидеть, какая она, и, может быть, посудачить о ней.

Лео мягко сжал ее руку.

– Выше голову, – тихо сказал он. – Ты прекрасно выглядишь, и они тебя полюбят.

Она бросила на Лео быстрый взгляд, удивленная его искренностью.

Но прежде чем она успела сказать что-нибудь, Лео повел ее вниз, к гостям.

Марго давно не общалась: из-за плохого самочувствия она едва ли могла выходить из дома. Сейчас же, одетая в чудесное платье, ощущая себя красивой и даже окруженной заботой и вниманием Лео, она заметила, что уверенность возвращается к ней. И люди радостно приветствовали ее.

Конечно, были косые взгляды на ее живот, но Марго догадывалась, что большинство уже было в курсе неожиданного прибавления в семье Маракайос. Она была женой Лео, и ее принимали без лишних вопросов, что было приятно и радостно.

Марго почувствовала себя королевой, когда Лео приподнял свой бокал с шампанским и предложил тост.

– За мою прекрасную жену Марго, – произнес он, и его низкий голос пронесся по всему дому. – Приветствуйте ее и любите так же, как люблю ее я.

Марго улыбнулась и подняла свой бокал с водой, но слова его отозвались в ней.

Он сказал «люблю». Конечно, это не так, она знает. И все-таки Марго в первый раз призадумалась, каково бы это было, если бы он и впрямь любил ее.

К концу вечера ноги Марго в черных туфлях на каблуках, привезенных из Парижа, начали немилосердно болеть, и Марго почувствовала легкую усталость. Это не укрылось от Лео, и он быстро подошел к ней, обняв за талию:

– Ты выглядишь утомленной. Может, нам пора?

– Не хочу показаться грубой.

– Греки любят праздники. Они здесь останутся до рассвета, если их не выставить.

Губы Марго тронула улыбка, и она позволила себе слегка откинуться на руку Лео.

– И что же, ты собираешься их выставлять за дверь?

– Это сделают слуги. Я просто поднимусь с тобой наверх.

К удивлению Марго, Лео не покинул ее у двери спальни, как делал обычно, а вошел в комнату следом. Марго, не ожидавшая этого, начала уже распускать волосы – шпильки больно впивались ей в затылок весь вечер.

Внезапно поняв, что не одна, она опустила руки – и замерла, услышав низкий, с хрипотцой, голос Лео:

– Не останавливайся.

И тут она вспомнила о его словах о том, как он любит смотреть на ее волосы, когда она их распускает. Теперь, когда она знала об этом, момент казался еще более интимным и даже эротичным. Сердце ее начало биться чаще, и она одну за другой вытащила из волос шпильки.

Лео молчал, но было слышно его дыхание. Вот со шпильками покончено, и Марго встряхнула головой – волосы каскадом заструились по спине.

Лео смотрел на нее во все глаза, и Марго не могла отвести от него взгляда, чувствуя, как между ними ежесекундно растет напряжение.

– Марго…

В его голосе ясно прозвучало желание, и она задрожала. Прижав руку к животу, чтобы успокоить разбушевавшиеся нервы, Марго внезапно поняла, что неожиданный толчок не имеет ничего общего с волнением.

– О…

– Что? – Лео быстро подошел к ней, в голосе его явственно прозвучала тревога. – Что?

– Думаю, – Марго крепче прижала руку к животу, на лице ее расцвела улыбка, – я почувствовала, как малыш толкнулся.

– Правда? – Голос Лео был взбудораженным и недоверчивым.

Марго хихикнула.

– Да. Вот только что опять почувствовала. – Она подняла глаза на Лео, широко улыбаясь. – Это так забавно. Внутри меня и впрямь есть кто-то живой.

Он рассмеялся, и она вместе с ним, а затем протянул руку – и остановился.

– Можно? – спросил он.

Марго кивнула. Взяв его руку, она прижала к своему животу и положила сверху свою ладонь.

– Подожди, – прошептала она, и они оба замерли, едва дыша.

Прошла, казалось, вечность, но вскоре забавный легкий толчок повторился.

Лео изумленно рассмеялся:

– Боже, я чувствую! Я и вправду это чувствую.

Марго посмотрела на него, все еще улыбаясь. Лео протянул руку и провел по волосам Марго, погладил шею – пальцы его были теплыми и нервными. Он медленно притянул ее к себе, и она положила ладонь ему на грудь, чувствуя его частый пульс.

А затем он поцеловал ее – давно позабытое ощущение, проникая языком в ее рот, прижимая к себе. Их тела будто слились воедино, как кусочки пазла.

Нежные прикосновения его рук пробудили в Марго страсть, огнем обжегшую все ее тело. Схватив его за лацканы пиджака, она приоткрыла рот, чтобы ответить на его поцелуй.

И тут малыш снова толкнул ее изнутри – и Марго замерла. Разум ее внезапно прояснился, точно этот маленький толчок напомнил ей, почему они оказались тут вдвоем.

Лео, как всегда, тут же уловил ее настроение и отступил назад. Его взгляд упал на живот Марго – наверное, он тоже подумал о причине, по которой они поженились.

Повисло неловкое молчание. Ее обуревали эмоции, и она не могла найти слова, чтобы выразить то, что она чувствует.

Паузу нарушил Лео.

– Доброй ночи, – тихо сказал он и вышел в дверь, разделявшую их спальни.

Марго осталась стоять посреди комнаты, одна рука ее была прижата к животу, другая – к распухшим от поцелуев губам. Дверь с мягким щелчком закрылась.

Глава 10

Лео мерил спальню шагами, чтобы хоть как-то успокоиться. Казалось, кровь бурлила в венах, и неистовое желание снова поцеловать Марго, ощутить себя внутри ее не хотело утихать.

Прерывисто вздохнув, он упал на кровать, опустив голову в ладони. Он был так близко…

Но затем она замерла, и он почувствовал, что она отвергает его. Что бы их ни связывало в прошлом, Марго по-прежнему отстранялась.

Руки Лео сжались в кулаки. Может, открыть дверь, разделяющую спальни, и потребовать исполнения супружеского долга? Ведь они, в конце концов, муж и жена, и он точно знал, что Марго хочет его. Она сейчас чувствует себя лучше, и беременность протекает нормально – так почему бы им не насладиться друг другом?

А ведь вечер так хорошо начинался! Лео нравилось наблюдать за женой на вечеринке. Она была оживленной, красивой и так напоминала себя прежнюю – он внезапно вспомнил, какой красноречивой, обаятельной и умной была эта женщина. А когда она приложила его руку к своему животу и он ощутил удар ножки ребенка – это был самый интимный момент в его жизни.

И поцелуй казался таким естественным продолжением той близости. Лео бы не удержал себя, даже если бы старался.

Так что пошло не так? Что напугало Марго?

Внезапно Лео вспомнил свой тост на празднике и поморщился.

«Приветствуйте ее и любите так же, как и я люблю ее». Он не придавал значения этим словам, они вырвались у него сами собой – и тогда казались такими естественными. Но они же раньше с Марго условились на том, что их брак – лишь взаимовыгодная сделка. Так это его тост напугал ее?

Наутро Марго, подойдя к дверям столовой, заколебалась на пороге. Лео, увидев ее нерешительность, заставил себя держаться дружелюбно, но чуточку отстраненно. С тех пор как Марго поселилась у него, они завтракали вместе каждое утро.

– Доброе утро. – Он поднялся из-за стола, чтобы налить жене имбирного чая, который он просил Марию заваривать каждое утро. – Хорошо спала?

– Да, спасибо.

Марго села напротив и расправила на коленях салфетку. Лео показалось, что она выглядела бледной, и под глазами были круги.

Она заметила его взгляд, печально улыбнулась и пояснила:

– Вообще-то спала я не очень хорошо.

– Мне очень жаль это слышать. – Он передал ей чай, сел на свое место и раскрыл газету. – После вечеринки всегда трудно заснуть.

Легкая и непринужденная беседа позволяла держать дистанцию, создавая Лео защиту и позволяя вернуться к тому стилю общения, который он поддерживал раньше.

– Вечеринка тут ни при чем, Лео, – сказала Марго.

Оторвавшись от газеты, он увидел, что жена смотрит на него немигающим взглядом. Марго продолжила:

– Это из-за того нашего поцелуя.

Слова «наш поцелуй» тут же вызвали к жизни вихрь воспоминаний, и Лео ощутил, как пробуждается желание.

Сделав глоток кофе, он ровным голосом произнес:

– Вообще-то это ты остановила меня.

– Нет, ты!

– Пустой спор, – заметил он. – Ты перестала отвечать мне, Марго.

– Знаю. – Она посмотрела в тарелку, крутя в длинных, тонких пальцах вилку и пряча лицо.

– Кстати, почему ты это сделала? – спросил Лео, изумившись собственной смелости. Неужели он и вправду хотел знать ответ? – Я бы не сказал, что ты ничего не чувствовала. Я видел, что ты хочешь меня, Марго.

– Знаю, – мягко ответила она. – Можешь думать что угодно, но… я всегда хотела тебя, Лео.

– Ах, ну да, – протянул он с сарказмом. – У тебя проблемы лишь с тем, чтобы любить меня.

Черт возьми, он не собирался говорить ничего подобного.

Марго подняла глаза и бросила на него испытующий взгляд.

– Но ведь и ты меня не любишь.

– Нет.

Интересно, почему он чувствует себя задетым за живое?

Быстро вздохнув, Лео произнес:

– Я не знаю, с чего вообще мы завели этот разговор.

– Я думала, что мы оба стараемся найти компромисс в общении, – тихо ответила Марго. – Мы хотим, чтобы наш брак был удобным для обоих. Но кажется, у меня не получается вести себя по-деловому с мужем.

– А мне показалось, что ты прекрасно справляешься.

– Может, и так, но, когда ты пришел вчера ко мне в комнату… когда мы почувствовали, как малыш толкается… я вдруг очень ясно ощутила, что мы и впрямь собираемся стать родителями. – Марго ухмыльнулась и продолжила: – Конечно, я и раньше это знала, но в тот момент я представила нас обоих с малышом – как мы его купаем, учим кататься на велосипеде. Будь это мальчик или девочка, это наш малыш, и мы будем оба любить его или ее. Это же семья, такая, какую я всегда хотела иметь… – Голос ее оборвался, и она опустила голову.

Лео изумленно посмотрел на Марго.

– Да ты же говорила, что не хочешь выходить замуж и для тебя замужество – жертва.

Как бы Лео ни хотелось, он не мог забыть этих ее слов. Когда он сделал Марго предложение, она показала свои настоящие чувства, или, точнее, их отсутствие.

– Я сказала так потому, что знала, что ты меня ненавидишь за то, что я говорила раньше, – ответила она. – О том, что у меня есть другой.

– Но зачем вообще тебе нужно было это говорить? – потребовал Лео. – К чему эта отвратительная ложь?

– Я же объясняла. Только так я могла вызвать к себе отвращение и заставить тебя покинуть меня.

– Да, помню, – произнес Лео. – А почему ты так хотела уйти от меня, Марго?

Ответом ему было молчание – тягучее, ужасное молчание.

Лео потянулся за ножом и вилкой.

– Я понял, – тихо ответил он.

Пожалуй, он слишком хорошо все понял. Она отвергает его, и от этого никуда не деться.

Марго спустилась к завтраку, проведя бессонную и беспокойную ночь, – она решила поговорить с Лео и прийти к какому-нибудь соглашению. Хотя точно не представляла себе детали их разговора. Эта игра в деловых партнеров стала постепенно надоедать.

Но какова была альтернатива? Рискнуть своим сердцем, душой и даже, может быть, рассудком с перспективой потерять все?

Она была не готова к этому. Ведь она даже не смогла признаться Лео, что настоящая причина ее отказа была в том, что она ужасно боялась. Аннелиза… мама… приемные родители, решившие, что она их не устраивает. Все отвернулись от нее, и Марго знала, что не вынесет, если Лео отвергнет ее. Ее сердце и так было разбито.

Но когда она замолчала, между ними повисло тягостное молчание, и Лео вернулся к своей газете.

– Чем ты сегодня займешься? – выпалила Марго, и он поднял глаза от газеты, но в его безупречных чертах лица не промелькнуло и намека на какие-то эмоции или хотя бы интерес.

– Как всегда, буду работать в офисе.

– Мне, наверное, нужно будет скоро отправиться в Париж. Нужно закончить кое-что в «Ашате».

– Если ты себя хорошо чувствуешь, – произнес он бесцветным голосом, – не вижу в этом проблемы.

Марго уставилась на него, ее сердце упало. Это была совсем не та реакция, которую она хотела бы увидеть. Ведь она спустилась в столовую, чтобы прийти к компромиссу, но, похоже, лишь еще больше все усложнила.

– Лео, ты показал мне дом, но я не видела остального поместья и оливковых рощ. Как думаешь, у тебя будет время сегодня, чтобы все мне показать?

Это был ее мостик к примирению. Лишь бы только он шагнул на эту шаткую конструкцию.

Лео посмотрел на Марго с подозрением, а затем коротко кивнул и сложил газету.

– Да, наверное… Я приду после обеда.

* * *

К прогулке в оливковых рощах Марго готовилась так, точно собиралась на первое свидание. Не то чтобы у нее в этом был богатый опыт. Ее прежние романы были короткими и бессмысленными. Она даже начала сомневаться в том, что способна на настоящие, крепкие отношения. Во всяком случае, ей нужно было этому учиться.

За окном было холодно – до Рождества оставалось не больше двух недель, и Марго отчаянно пыталась натянуть на себя джинсы, но тщетно – молния не застегивалась до верха, не говоря уже о пуговице. Она надела аквамариновую кашемировую тунику, ниспадающую почти до колен и уютно облегающую ее круглый живот, а заодно прикрывающую расстегнутые джинсы.

Волосы Марго оставила распущенными, что делала редко, и соорудила легкий макияж. Не нужно было создавать у Лео впечатления, что она старалась понравиться ему, но, если он заметит некоторые перемены, будет неплохо.

Однако он не произнес ни слова, и Марго с трудом подавила разочарование. Вообще-то с чего это она ждет от него комплиментов? Ведь на ней, в конце концов, джинсы.

День был ясным и морозным, но Лео казался несколько мрачным, и это не укрылось от Марго.

– Вообще, в это время года мало чем можно полюбоваться в оливковых рощах, – заметил он, когда они шли по дорожке из гравия мимо его офиса к железным воротам. – Деревья голые, и они начнут набирать почки лишь в марте.

– Я все равно хочу их увидеть, – сказала Марго. – Это ведь теперь мой дом, а я не знаю ничего об оливковых деревьях или о масле – ничего!

– Тебе и не нужно.

Ага, значит, он намерен обращаться с ней пренебрежительно.

– Но я хочу учиться, Лео. Ты был бы не против, чтобы я стала частью этой жизни. Так вот, я стараюсь.

Он посмотрел на нее своим непроницаемым взглядом, и Марго решила зайти с другой стороны:

– Расскажи о своем детстве. Ты, наверное, рос среди этих деревьев, играл в прятки.

Они прошли ворота и шли вдоль высаженных рядов деревьев с причудливо изогнутыми стволами и голыми и темными ветвями.

– Да, что-то в этом роде, – признал Лео. – Я здесь вырос.

– Тебе они нравятся? – спросила Марго и почувствовала некое отчуждение в реакции Лео. Интересно, о чем он вспомнил?

– Я обожаю оливковые рощи, – сказал он, поколебавшись. – Белые цветы, сильный аромат летом, ореховый привкус масла. – Он покачал головой. – Может, мои слова и звучат странно, но я люблю все это. Всегда любил.

– У меня такое ощущение, что ты рассказываешь мне далеко не все.

– Что ты имеешь в виду?

Марго пожала плечами, боясь показаться слишком настойчивой. Но все же желание узнать о нем больше взяло верх.

– Когда ты говоришь об этих деревьях и бизнесе, кажется, что ты немного напряжен. – Поколебавшись, она добавила: – Даже зол.

Лео долго молчал, и лишь было слышно, как ветер перебирал ветви, отчего они стучали друг о друга, точно погремушки.

– Полагаю, – наконец сказал он, – это правда. Или, по крайней мере, раньше было правдой. Сейчас, я полагаю, я с этим справился. По крайней мере, я на это надеюсь.

Лицо его оставалось бесстрастным, но все же Марго инстинктивно угадала, что ему сложно было это признать.

– Почему, Лео? – тихо спросила она. – Что произошло?

Он вздохнул, пожимая плечами и качая головой:

– Просто запутанные семейные дела.

– Расскажи мне.

Лео помолчал, а затем произнес:

– Мой дед начинал бизнес с нуля. Он был мусорщиком до того, как ему удалось наскрести немного драхм и он купил собственное дело. Начал с этого места. В нашей семье всегда гордились тем, как из ничего нашими собственными руками была создана целая империя. Сначала мой дед, потом отец…

Голос Лео оборвался, меж бровей пролегла складка, и Марго отважилась закончить фразу:

– А теперь ты?

– Да. Но не все так просто, как кажется.

– Твой брат…

– Да, мой брат. – Лицо его внезапно ожесточилось. – Антониос всегда был любимчиком отца. Он был старшим, наследником.

– Никогда, – возразила Марго. – Если у нас будут еще дети, я постараюсь оказывать всем равное внимание.

Лео бросил на нее негодующий взгляд.

– А ты хочешь иметь больше детей, Марго?

Она сглотнула. Иметь много детей – значит постоянно переживать за каждого из них. Но все же настоящая семья – такая, о какой она всегда мечтала, но боялась пожелать, думая, что не заслужила.

– Не знаю.

Лео продолжал смотреть на нее, пытаясь найти ответы на свои вопросы и не находя ничего. Наконец он отвернулся и продолжил:

– Как бы там ни было, Антониос был его любимчиком. Но мне это не нравилось. Я старался – видит бог, я очень старался заставить отца полюбить меня. Поверь мне…

Он резко замолчал, и Марго захотелось обнять его и утешить. Но она сдержалась, видя, как напряжен был Лео.

– В двух словах, – наконец закончил он, – мой отец никогда меня не любил. Когда у него случился сердечный приступ, он послал за братом и рассказал ему всю правду про бизнес. Оказывается, отец занимался грязными делишками не один год, стараясь вернуть деньги, которые он потерял на неудачных инвестициях. Он был на волоске от того, чтобы потерять все. Он заставил Антониоса поклясться, что он никому не расскажет… даже мне.

– И он не рассказывал? – спросила Марго.

Лео покачал головой:

– Целых десять лет. И все это время я не понимал ничего, чувствовал себя отстраненным от дел. Что ж… – Он пожал плечами и сунул руки в карманы. – Не думаю, что стоило тогда удивляться. Мой отец никогда не доверял мне ничего – так с чего бы ему рассказывать правду?

– Но твой брат…

– Антониос тоже. Мне пришлось буквально вытаскивать из него правду – да и то, думаю, он сдался лишь из-за Линдсей, своей жены, которая хотела положить конец всему этому беспределу.

– И это ей удалось? – спросила Марго.

– Я не знаю. Теперь мы ладим – насколько это возможно. Антониос ушел с поста управляющего и с радостью теперь занимается инвестициями.

– А ты счастлив? – спросила Марго, и вопрос повис в воздухе, в нем явственно чувствовался подтекст.

– Не знаю, – снова ответил Лео и повернулся к ней, теперь лицо его было открытым и искренним.

Они вновь пошли по дорожке, обратно к воротам, и оба молчали. На сей раз пауза не казалась такой гнетущей, и казалось, что они оба чего-то ждут.

Впереди замаячили ворота, и у Марго возникло странное чувство: ей показалось, стоит пройти через них, все изменится. Это очарование близости и откровенности, возникшее среди этих деревьев, исчезнет.

Она повернулась к Лео, чтобы рассказать ему что-нибудь о себе и своем детстве, но тут нога ее зацепилась за корень, и она нырнула вниз. Падение, казалось, было вечностью – и в то же время произошло за секунды, так что она не успела понять, что происходит, восстановить равновесие.

Она упала прямо на живот, оцарапав лицо, ладони и колени.

– Марго!

Голос Лео звенел от тревоги и страха, и он присел рядом с ней.

Она поднялась на четвереньки, ощущая глухие удары сердца.

Лео положил руку ей на плечо:

– Ты в порядке? Давай посмотрю.

Марго медленно села на твердую и холодную землю, морщась от боли.

– Думаю, я в порядке, – сказала она, прижав ладонь к животу, желая, чтобы малыш толкнул ее изнутри в ответ на молчаливый вопрос.

Затем она увидела, с каким страхом смотрит на нее Лео – лицо его побледнело, глаза округлились, и он наклонился, схватив ее за плечо.

– В чем… – начала она, но он уже набирал номер 112 – местной экстренной медицинской службы. – Лео, я в порядке, – сказала Марго.

Тут она почувствовала влагу между ногами и, посмотрев вниз, увидела кровь, растекающуюся по земле.

Глава 11

– Нет! – хрипло выкрикнула Марго, глядя на кровь, и затем пронзительно закричала так, что сердце Лео подпрыгнуло: – Нет, Лео, нет, нет, нет!

Голос ее оборвался, и она задышала часто и шумно, пытаясь справиться с паникой.

– Мне срочно нужна медицинская помощь, – бросил Лео в трубку. – Мне нужна скорая в поместье Маракайос – немедленно.

Отбросив телефон, он потянулся к Марго. Она сидела, раскачиваясь взад и вперед, обхватив руками живот и дрожа всем телом.

– Дыши, Марго, – скомандовал Лео. – Ровно и глубоко. Все будет хорошо.

Она несколько раз прерывисто вздохнула, плечи ее тряслись, но наконец она справилась с собой и вымолвила:

– Не лги мне, Лео. Никогда. Ничего не будет хорошо снова. Ты не можешь знать наверняка.

– У тебя кровь, – признал он ровным голосом. – Но это не означает, что с ребенком что-то не так.

Но Марго, казалось, его не слышала, качая головой, по щекам ее текли слезы.

– Этого не может быть, – шептала она. – Не может.

В мыслях Лео зацепилось слово «снова», но сейчас было не время спрашивать Марго, что она имела в виду.

– Скорая приедет через пару минут. Я тебя перенесу, чтобы врачам было легче тебя увидеть.

Он аккуратно поднял ее на руки и понес из рощи. Кровь капала на его джинсы и пальто, и страх терзал его сердце. Марго была права: он не мог знать, что все будет хорошо.

Послышалась сирена и визг тормозов: прибыла скорая. Лео увидел, что сестры и Мария столпились на крылечке, глядя, как он несет Маргариту к машине. Медики, выскочив, помогли ей лечь на носилки.

– Лео! – плача, крикнула Ксанте, но он покачал головой.

– Я позвоню, – пообещал он и сел в машину вместе с Марго.

Она выглядела такой беззащитной на носилках, глаза ее казались огромными и темными на бледном лице, и она лихорадочно искала его руку, тонкие пальцы были ледяными. Медики измерили давление и температуру и спросили Лео, что случилось.

Описывая ситуацию как можно подробнее, Лео чувствовал, как Марго сжимает его руку, прерывисто дыша. Он молился про себя, чтобы с ребенком все было в порядке.

Следующие полчаса Лео не помнил, а скорая неслась по улицам, чтобы доставить их в больницу Амфиссы. Врач была немногословной и лаконичной и тут же привезла ультразвуковой аппарат, пока Марго лежала на кушетке.

– Первым делом нужно сделать снимок, чтобы я могла видеть, в чем проблема.

Она говорила на греческом, и Лео перевел ее слова Марго. Та отчаянно закивала, все еще не отпуская его руку.

Следующие несколько минут, пока врач налаживала аппарат, казались им вечностью. Вот на живот Марго налили прозрачный гель и прижали к нему пульт. Тишина.

Эти несколько секунд показались Лео вечностью, и Марго всхлипнула, а затем отвернулась от экрана. Слезы катились по ее щекам, и у Лео тоже защипало глаза.

Нет, не может этого быть.

– Вот он, – произнесла врач, и Лео, не веря своему счастью, воззрился на монитор. Там мелькало крохотное сердечко.

– Марго…

– У нее частичный разрыв плаценты, – сказала доктор и начала объяснять, как падение спровоцировало разрыв, в результате которого началось кровотечение.

Однако Лео мало что мог понять сейчас: все, что имело значение, – его ребенок жив.

– Марго, – позвал он снова, прикасаясь к ее щеке, и она в смятении уставилась на экран.

– Все в порядке, – мягко произнес он. – Все хорошо.

Улыбаясь, доктор прибавила звук, и чудесный, торопливый стук снова наполнил комнату. Лео думал, что Марго утешится, улыбнется или засмеется, но она изменилась в лице и разрыдалась.

Лео, долго не раздумывая, наклонился к ней, обнял, и она уткнулась лицом ему в плечо, дрожа всем телом.

Врач тем временем осторожно стерла гель с живота Марго и выключила машину.

– Она может остаться на ночь – для наблюдения, – сказала она Лео. – Завтра сделаем еще один скан, чтобы посмотреть на кровотечение и увидеть, не сдвинулась ли еще плацента.

Лео кивнул. Обо всем этом он подумает позже, сейчас единственное, что имело значение, – здоровье Марго.

Наконец она оторвалась от него, стерла слезы с лица и даже слабо улыбнулась.

Пришла медсестра, чтобы сопроводить Марго, и, пока она принимала душ и переодевалась в пижаму, Лео позвонил сестрам. Когда он вернулся, Марго лежала в кровати, волосы ее были расчесаны, а лицо умыто, но глаза все еще оставались красными и припухшими от слез.

Он присел на край кровати и взял ее за руку.

– Доктор сказала, у тебя частичный разрыв плаценты, – сказал он. – Если честно, не могу припомнить, что это означает. Но я приведу врача, который говорит по-английски.

– Я знаю, что это такое, – ответила Марго.

В голосе ее слышалась усталость и напряжение, и Лео нежно сжал ее пальцы.

– Самое главное, что малыш в порядке.

– Да. Пока.

Она закусила губу, и глаза ее заблестели от слез.

– Нет причины бояться, Марго.

– О, Лео! – Она откинула голову на подушку с белоснежной наволочкой и закрыла глаза. – Есть множество причин.

– Не понимаю…

– Ты чего-то недоговариваешь?

Она открыла глаза и покачала головой.

– Нет. Я просто боюсь. – Она закусила губу. – Я всегда боюсь. Потому и не хотела иметь детей.

Лео непонимающе уставился на Марго, пытаясь разгадать скрытый смысл ее слов. Когда он встретил ее в баре отеля, шикарно одетую – он до сих пор помнил, что на ней были черное коктейльное платье и туфли на каблуках, подчеркивающие длинные ноги, – и уверенную в себе, он и помыслить не мог, что она может чего-то бояться. Она врывалась, точно свежий ветер, в комнаты отеля, озорно улыбалась, снимала платье – и все это с удивительной легкостью, которая особенно привлекала его. Лео нравилась ее уверенность в себе. Но лишь теперь он призадумался о подлинной натуре Марго, ее личной жизни и секретах прошлого.

– Ты не должна бояться, – сказал Лео, пожимая ее руку.

Но Марго вырвала ладонь, отвернулась и ничего не сказала.

Было больно видеть такую реакцию, но Лео заставил себя не требовать ответов и объяснений. Достаточно его в жизни водили за нос. И вот теперь Марго явно не доверяет ему какой-то свой секрет. Но он не станет давить на нее, умолять.

С неохотой он поднялся с кровати.

– Могу ли я еще что-нибудь принести? – спросил он. – Попить, поесть. Может быть, что-то из дома? Пижаму, одежду?

Марго по-прежнему смотрела в сторону, ее волосы падали ей на щеки.

– Нет, спасибо.

Ее резкий голос и нежелание смотреть на него наводили на мысль о том, что она хочет, чтобы он ушел. Но Лео не собирался оставлять ее одну. Он сел напротив ее кровати и принялся ждать.

Никто из них не нарушал молчания, и вскоре Марго заснула.

* * *

Она проснулась в темноте, и паника холодными клещами сжала ее сердце. Марго с усилием села и приложила руку к животу. Ночной кошмар по немногу отступал.

– Лео…

– Я здесь.

В темноте Марго не могла видеть своего мужа, но рука его сомкнулась вокруг ее пальцев. Однако Марго по-прежнему дрожала.

– У меня был ужасный сон, – запинаясь, проговорила она.

Ей приснилась Аннелиза – чего не было уже очень давно.

– Это было так ужасно.

– Это лишь сон, Марго, – ровно и спокойно произнес Лео. – Все в порядке.

Она кивнула и сглотнула ком в горле, отчаянно желая поверить Лео и не находя в себе сил сделать это. Однажды этот сон стал реальностью. Сейчас же в кошмаре она пережила худшие свои воспоминания – и боялась, что это повторится. Но Лео не мог понять, ведь он ничего не знал.

– Не уходи, – прошептала она, и он сжал ее руку.

Я не собираюсь.

Но это были лишь слова, а ей так хотелось, чтобы он прикоснулся к ней.

– Лео… – начала она и внезапно, отбросив смущение, выпалила: – Обними меня.

Он не ответил, и Марго приготовилась к отказу. Однако Лео без лишних слов поднялся со стула и откинул покрывало на кровати. Сбросив обувь, он сел на узкую постель рядом с Марго и притянул ее к себе.

Она обхватила его руками, уткнувшись лицом в шею и вдыхая аромат его кожи. Это так успокаивало – Лео был так ей нужен, что даже не находилось слов, чтобы выразить это.

Он молчал, обнимая ее и поглаживая по волосам. Наконец ледяные клещи, державшие ее изнутри, исчезли, и кошмар начал отступать. Дыхание выровнялось, и она расслабилась в его руках, чувствуя себя в полной безопасности.

Затем Марго ощутила острый укол совести за то, что скрывала от Лео столько подробностей своей жизни. Он же всегда старался поддерживать ее.

В горле встал ком, и Марго теснее прижалась к его шее.

Должно быть, она заснула, потому что, открыв глаза, увидела серый рассвет, лучи которого проникали сквозь занавески. Лео по-прежнему был с ней.

Приподнявшись, Марго посмотрела на него. Глаза его были закрыты, и темные полукружья длинных ресниц лежали на щеках. На подбородке пробивалась щетина, но он все равно казался безумно красивым. Ей захотелось поцеловать его.

Он так и не раздевался, и пуговицы рубашки были сверху расстегнуты, а галстук лежал в кресле. Сердце Марго защемило.

Открылась дверь палаты, и медсестра вкатила приборы.

– Пора мерить температуру, – бодро сказала она, и Марго моргнула от неожиданности.

– Вы говорите по-английски?

– Да, к вам должны были прислать человека, знающего английский или французский. Но второй язык все знают плохо. – Она улыбнулась, а затем принялась надевать на руку Марго манжет для измерения давления.

Лео, проснувшись, сел на кровати, морщась и разминая затекшие конечности. Волосы его были взъерошены, и он еще до конца не проснулся. Но тем не менее тут же повернулся к Марго.

– Ты в порядке? – тихо спросил Лео.

Она кивнула. Страх, вчера сжавший ее сердце, куда-то испарился благодаря Лео.

Он встал и отправился на поиски кофе и бритвы, пока медсестра измеряла давление Марго и температуру.

– Врач придет чуть позже, и сделаем еще один ультразвук, – сказала медсестра. – А пока можно позавтракать.

Марго кивнула. Несколько минут спустя вошел Лео с чашкой кофе и имбирного чая.

– Да где ты его раздобыл? – спросила Марго, получив чашку.

– Стараюсь всегда иметь при себе. На всякий случай.

– Ты такой предусмотрительный, – почти с восторгом заметила она.

Лео грустно рассмеялся:

– Неужели тебя это так изумляет?

– В моей жизни было мало предусмотрительных и заботливых людей.

Лео нахмурился, и Марго отвела глаза. Она пока не готова была рассказать ему о своем детстве, а у него явно есть вопросы, на которые он хотел получить ответы.

Однако Лео не успел ничего спросить, потому что открылась дверь и улыбающаяся женщина внесла поднос с завтраком.

Затем явилась врач с прибором для ультразвука, и они оба задержали дыхание, пока она устанавливала машину. Наконец на экране появилось изображение малыша, отчаянно брыкающегося.

– О, я чувствую! – воскликнула Марго, прижав руку к животу. – Я ничего не ощущала с момента падения!

– Малыш не любит, когда его беспокоят, – произнесла врач на английском, улыбаясь. – Все в порядке. Когда срок достигнет двадцати недель, можно будет сделать снимок, и мы проверим плаценту. – Женщина отставила прибор, и Марго одернула рубашку. – Вы можете идти.

Лишь в машине, когда они ехали домой, Лео повернулся к ней. Лицо его было серьезным.

– Марго, нам нужно поговорить.

Она вся напряглась и невидящими глазами уставилась на дорогу перед собой.

– Чего ты мне не рассказываешь? – спросил Лео тихо, но настойчиво. – Ты что-то скрываешь, я вижу.

– Это не имеет значения.

– Имеет. Вчера в больнице ты была напугана до полусмерти.

– Еще бы! – Марго повернулась к нему. – Лео, я боялась, что потеряю моего ребенка.

– Нашего ребенка, – тихо поправил он, и Марго закусила губу. – Расскажи мне, Марго.

Она отвернулась к окну, ничего не ответив, и так всю дорогу они ехали, не проронив ни слова.

Глава 12

Когда они приехали, Лео помог Марго выбраться из машины и, придерживая за локоть, повел в дом.

Ксанте, Ава и Мария встретили их в прихожей.

– Ты в порядке? – спросила старшая сестра Лео обеспокоенно.

– Да – и, что не менее важно, ребенок тоже в порядке, – произнесла Марго и улыбнулась, увидев, как Мария пробормотала молитву и перекрестилась.

– Провожу Марго наверх, – сказал Лео, прервав щебетание сестер. – День был очень тяжелым, и, по-моему, никто из нас как следует не спал.

Марго, выспавшаяся лучше, чем когда-либо, в объятиях Лео, промолчала, догадываясь, как устал муж, ютясь на узкой больничной кровати в одежде.

Они поднялись наверх, и Марго, войдя в свою спальню, вздохнула с облегчением. Хотелось заползти в большую и мягкую кровать и лежать там не вставая, хотя она и выспалась.

Тут она услышала, как Лео за ее спиной закрыл дверь.

– Мне нужно в душ и переодеться, – сказал он, – да и тебе, наверное, тоже. А затем поговорим.

Тон его не оставлял сомнений, но Марго все же попыталась увильнуть:

– Я устала, Лео…

– У тебя будет возможность отдохнуть, но я не позволю тебе закрываться от меня, Марго. – Он поколебался, явно желая сказать что-то еще, но повернулся и без слов покинул комнату.

Марго отправилась в ванную и встала в широкую душевую кабинку с мраморными стенками и позолотой. Струи воды текли по телу, и внезапно ей представилось, что Лео рядом с ней. Раньше они пару раз принимали душ вдвоем, но как же давно это, казалось, было. Теперь она чувствовала себя совершенно другим человеком – та беззаботная и внешне холодная женщина, больше всего на свете ценившая свою карьеру, которой была тогда Маргарита, женщина, позволявшая себе время от времени интрижки, куда-то испарилась.

Но ведь она никогда и не была ею, это была лишь умело сыгранная роль, маска. Марго боялась показывать истинные чувства, не позволяла себе долгих и серьезных отношений.

Через несколько минут Лео потребует у нее ответы на свои вопросы, и, если у нее хватит смелости, она сможет навсегда сбросить маску и рассказать ему все. А он заслуживал правды.

Прислонившись головой к холодному мрамору, Марго подумала: ей нужно быть сильной для такого большого откровения.

Спустя некоторое время она, одетая в спортивные штаны и мягкую кофту с капюшоном, свернулась калачиком на диване у окна, что выходило в сад, глядя на посеребренную инеем траву.

Лео постучал в дверь, разделявшую их спальни, а затем заглянул в комнату и вошел. Волосы его были влажными, и он был одет в мягкую серую футболку и потертые джинсы, прекрасно подчеркивающие его мускулистые ноги. Не произнеся ни слова, он подошел к Марго и присел рядом.

Они молчали, лишь ветер стучал ветками деревьев снаружи.

Наконец Марго заговорила, и каждое слово давалось ей с трудом и болью.

– Я не та, кем ты привык меня видеть.

– А ты думаешь, я вижу тебя как-то особенно? – тихо спросил Лео.

– Та женщина, что ты встретил в баре, – гламурная, уверенная в себе, сексуальная. – Марго усмехнулась. – Не то чтобы я задирала нос, но мне всегда хотелось такой казаться окружающим.

Лео помолчал, а затем спросил:

– Какая же ты на самом деле?

– Уличная кошка из Марселя. – Она бросила быстрый взгляд на него, ожидая увидеть удивление, отвращение. Но лицо Лео оставалось непроницаемым.

– Как же уличная кошка из Марселя превратилась в преуспевающую даму из Парижа? – спросил он.

– Просто тяжелый труд и немного везения, полагаю, – ответила она, заправляя за ухо волосы и глядя в окно на зимний белый день. – Но я всегда ощущала себя именно уличной девчонкой.

– Но это не значит, что ты на самом деле такая, Марго, – не думаю, что мы все так уж искренни, показывая себя окружающим.

Она сделала изумленное лицо.

– Значит, ты вовсе не самоуверенный и всемогущий генеральный директор?

Он улыбнулся и пожал плечами:

– Ну, я исключение, разве не понятно?

Она рассмеялась, а затем покачала головой:

– О, Лео. – Она устало и печально вздохнула. – Если бы ты только знал о моем детстве.

– Так расскажи мне.

И хотя голос его был мягким, Марго поняла, что это приказ, которому она должна повиноваться, потому что она уже про себя решила, что нужно рассказать ему правду. Тяжелую и горькую.

– Я выросла практически на улице, – начала она медленно. – Очень близка была эта перспектива. Моя мать была наркоманкой. Метамфетамин – хотя я сначала не понимала, в чем дело. Но наркотики… завладели ее жизнью.

Вот теперь на лице Лео явно читался шок. Но когда Марго посмотрела на него, он вновь надел маску спокойствия, хотя уголки губ слегка опустились.

– Мне жаль, – сказала он проникновенно.

– И мне. – Она нервно рассмеялась, и в смешке этом слышались слезы. – О боже, мне тоже очень жаль.

– Она хоть как-то заботилась о тебе?

– Не очень, а иногда и совершенно нет. То есть сначала как-то заботилась, до того, как стала наркоманкой. По крайней мере, я так думаю. Я же как-то выжила. Отец ушел от нас, когда мне было четыре. У меня остались лишь какие-то смутные воспоминания о нем.

– Да, это тяжело.

– Очень.

Марго и впрямь смутно помнила огромного мужчину, который заключал ее в медвежьи объятия и подкидывал к потолку. Так почему же он оставил ее? Этот вопрос мучил ее годами. Как мог мужчина уйти от своей семьи? Неужели он не любил свою дочь?

– После его ухода моя мама совсем скатилась.

Марго замолчала, не желая расписывать все в красках: убогое жилье – а иногда приходилось ютиться с бездомными, недели, когда ее отбирали у матери и посылали в разные семьи. Какие-то из них были хорошими, какие-то – не очень, а некоторые – просто ужасными. Но в конце концов ее возвращали обратно, взяв с матери обещание, что она завяжет с наркотиками, – и ей иногда это удавалось на несколько дней, а иногда и недель.

В эти крохотные моменты жизнь налаживалась, хотя такое благополучие не длилось долго, и Марго всегда верила, что наконец-то все пойдет хорошо. Но всегда наступал день, когда она, возвращаясь из школы, находила мать без сознания или, наоборот, в приступе блаженства. Все обещания были нарушены, и все начиналось сначала.

До рождения Аннелизы. Но Марго не хотелось о ней рассказывать.

– Марго? – мягко спросил Лео. – Продолжай. Если она не заботилась о тебе, как ты выжила?

Марго пожала плечами:

– Иногда тяжело приходилось. Я постоянно моталась по приемным семьям. Когда немного подросла, научилась заботиться о себе сама.

– Сколько тебе было лет? – тихо спросил Лео.

– Семь, восемь… Я умела пользоваться газовой горелкой и готовить хоть какую-то еду. Ходила в школу. Как-то справлялась.

– О, Марго. – Лео покачал головой и потянулся к ее руке. – Почему ты раньше ничего мне не рассказывала?

– Я никому это не рассказываю, – сказала она глухо. – Это слишком ужасно. И в любом случае у нас были не такие отношения, чтобы такое рассказывать.

Пальцы его напряглись.

– А сейчас?

Сердце ее сжалось, и она ответила:

– Не знаю.

Именно эти слова Лео сказал ей вчера утром. Они оба были не уверены в своих чувствах, но все же она решилась сознаться. По крайней мере пыталась.

– Расскажи что-нибудь еще, – попросил Лео.

Она закрыла глаза:

– Можно описать все в деталях, но я полагаю, ты и сам представляешь. В этом… мало привлекательного, Лео.

– Понимаю. – Он помолчал, не отнимая своей руки. – Но ведь есть что-то еще, не так ли? Что-то, чего ты недоговариваешь.

– Да. – Она глубоко вздохнула. – Когда мне было одиннадцать, моя мама родила ребенка. Это была моя сводная сестра. Кто был ее отец, никто не знает. – Снова глубокий вздох. – Ее звали Аннелиза.

– Звали? – мягко спросил Лео, сжав ее руку. – Что произошло?

– Она… умерла.

Марго закрыла глаза, желая отогнать воспоминания, но не смогла. Вот малышка прижимается к ней в ее постели, пухленькая ручка на подбородке. Вот идет, покачиваясь, к ней, широко улыбаясь и раскинув в стороны ручки. Она называла Марго «Го-го». Вот обнимает ее за шею, прижимаясь щекой к лицу.

– Мне так жаль, Марго.

– Моей матери повезло, у нее не отобрали малышку сразу после рождения, – с трудом произнесла она. – С ее-то репутацией. Но к тому моменту за ней очень пристально наблюдали уже около пары лет. Я как-то ходила в школу, и всем казалось, что мать контролирует себя.

Марго вытянула руку, чтобы остановить Лео, готового что-то сказать.

– Это звучит смешно, я понимаю. Само собой, наркоманию нельзя держать под контролем. Но… она как-то жила, создавая видимость, по крайней мере, а потом, узнав, что беременна, прекратила принимать наркотики – пока не родилась Аннелиза.

– А потом?

– А когда их привезли домой, мать потеряла к ней интерес. Мне было все равно, потому что я решила сама заботиться о ней. Мне это очень нравилось.

– Но ты ходила в школу…

– Я ее бросила. Мне пришлось ради Аннелизы. Сказала всем, что мы переезжаем, и никто не проверил. Это было легко – исчезнуть из поля зрения.

– Так ты принялась заботиться об Аннелизе? – Лео помолчал. – Как ты доставала деньги?

– Что-то нам платили в качестве пособия. И мать иногда… – Она заколебалась, не желая рассказывать о том, на что готова была мать ради наркотиков.

Но Лео, должно быть, догадался, и уголки его губ опустились.

– Она находила способы получить деньги, – деликатно подытожил он.

Марго кивнула:

– Да, – и внезапно выпалила: – Она продавала себя мужчинам за деньги.

Лео кивнул, сжав зубы, и Марго подумала: интересно, что сейчас он думает о ней. Девчонка, мотавшаяся по приютам с матерью-проституткой… Ужасная правда.

– И что было дальше?

– Я заменила ей мать, – прошептала Марго. – Я делала для нее все, что могла, – все. – Она моргнула и с усилием продолжила: – Она называла меня «Го-го».

Она опустила глаза и посмотрела на их переплетенные руки, вспоминая сестру, – ее мягкие волосы, детский смех.

Прошло ведь семнадцать лет, но боль не утихала.

– Как она умерла? – тихо спросил Лео.

– От гриппа. Гриппа! – Голос ее зазвенел и оборвался, и слеза скатилась по щеке. – Сначала поднялась температура. Я о ней заботилась – давала лекарство, клала спать с собой рядом, но… – она задохнулась, – температура поднималась все выше, и я была так напугана, я знала, что, если я понесу ее в больницу, вмешаются власти и ее у нас отберут. Я не хотела этого, поэтому искупала ее в прохладной воде и дала еще лекарство.

– А потом? – тихо спросил Лео.

– У нее начались судороги. Я умоляла маму отвезти ее в больницу, но она… она была не в себе.

Мать тогда была обколота под завязку, и ей не было дела до детей.

– Тогда я понесла ее сама. Я несла ее всю дорогу на руках. И когда медсестра забрала ее у меня, она была уже мертва.

Она склонила голову, не в силах совладать с горькими воспоминаниями и чувством вины.

– Это была моя вина, Лео, в том, что она умерла.

Раньше Марго никогда не произносила этого вслух, да и не позволяла себе так думать. Теперь же, признавшись, она почувствовала опустошение – и в то же время невероятную тяжесть. Опустив голову, она попыталась сдержать слезы.

– О, Марго. – Лео обнял ее и притянул к себе, прижав к груди. – Мне так жаль.

Он замолчал. Молчала и Марго, слушая стук его сердца.

– Это была не твоя вина. Тебе было двенадцать лет. Ты была мала для такой большой ответственности.

– Я уже не была ребенком. И я виновата. Если бы я отправилась в больницу сразу, ей бы дали антибиотики, сбили температуру. Может, ее бы и забрали, но она бы осталась жива. – Марго говорила монотонно и глухо, зная, что это правда и никакие слова не смогут это изменить.

– Чем все закончилось? – спросил Лео, все еще крепко ее обнимая.

– Меня отправляли в разные приемные семьи, – робко произнесла она, не желая вспоминать подробности – приемную мать, что за волосы оттаскивала ее в ванную, приговаривая, что Марго грязная, другую семью, оставившую ее в четырнадцать лет у приемной городского совета с чемоданом в руке, не желая иметь с ней больше дело. – Было нелегко, – призналась она. – Я скучала по Аннелизе. Вела себя отвратительно, со мной было нелегко общаться.

И люди выбирали самое легкое – не общаться.

– Когда мне было шестнадцать, – продолжила она, – наконец все успокоилось. Я провела с приемной семьей целый год. Они хорошо ко мне относились, помогли найти работу, устроили на квартиру.

– Ты с ними общаешься?

– Нет. У нас не было таких близких отношений. У них было много приемных детей, кроме меня. Мы немного переписывались, но… – Марго пожала плечами. – Я им благодарна. Ведь и вправду, – быстро заговорила она, – лишь я была виновата в том, как себя вела. Все люди, в семьи которых я попадала, очень старались, они ведь не обязаны были брать детей. А я была сложным подростком. В этом некого винить.

– Но ты была ребенком, – запротестовал Лео, – в ужасно сложной ситуации.

– Да, но я была достаточно зрелой для своих лет, мне приходилось. Мне нужно было себя контролировать, но я не смогла.

А скорее, просто не хотела, подумала Марго. Тогда она обезумела от горя, и ей хотелось бушевать, причиняя боль окружающим, чтобы они пережили то, что пережила она.

– Вот поэтому ты так боялась, что что-нибудь произойдет с ребенком? – медленно спросил Лео. – Из-за Аннелизы?

Она кивнула.

– Знаю, здесь нет никакой логики, но все, кого я знала, уходили от меня рано или поздно. И Аннелиза… потерять ее было хуже всего. Не думаю, что смогу пережить что-либо подобное еще раз, Лео.

– Тебе и не придется.

– Но ты не можешь знать наверняка…

– У меня нет хрустального шара, чтобы предсказывать будущее. – Лео приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. – Но поверь мне, Марго, я сделаю все, что в моих силах – абсолютно все, – чтобы ты и наш малыш были в безопасности. Я буду о вас заботиться. Я не подведу, клянусь. Можешь мне доверять.

– Спасибо, – прошептала она.

Она точно не знала, сможет ли поверить ему, но слышать это было приятно.

Затем она наклонилась и легонько коснулась губами его губ. Это не был романтичный или чувственный поцелуй, но он был гораздо более интимным и нежным.

Лео замер от ее прикосновения, а затем слегка отстранился. Лицо его было озабоченным.

– Спасибо, что рассказала мне все, доверилась.

– Мне жаль, что я не могла этого сделать раньше.

– Ты была права – наши отношения не были достаточно близкими.

Были ли они такими сейчас? – подумала Марго. Она до сих пор не знала, способна ли на глубокие чувства и хочет ли этого Лео.

– Тебе нужно отдохнуть, – произнес он, поднимаясь с дивана. – Эти последние дни были очень напряженными.

– Да…

Но Марго не ощущала усталости и, когда Лео ушел, принялась мерить комнату шагами. Ее обуревали сомнения и тревога. Она только что поделилась с Лео своим огромным горем. А когда они договаривались о браке как о сделке, он не рассчитывал на такие признания. Что, если он решит, что с ней слишком долго и трудно возиться, и, не желая успокаивать ее после всех нервных срывов, просто будет держаться на расстоянии. А сейчас это было бы гораздо тяжелее и болезненнее.

Вопросы не давали Марго успокоиться, и она не могла на них ответить. Единственным выходом было как-то себя занять. Войдя в прилегающую спальню, где предполагалось сделать детскую, она начала зарисовывать все, что приходило ей в голову.

Прошла не одна неделя с тех пор, как Марго заставляла мозг напрягаться и что-то творить. Было здорово наконец подумать о чем-то другом, что не касалось пустых тревог о Лео и ребенке, вспомнить, что у нее была любимая работа, и какие-то навыки, полученные там, она по-прежнему могла применять, хотя бы вот так, чуть-чуть.

Рисуя и планируя, Марго почувствовала, как ее неуверенность в будущем тает, точно она сбрасывает старую кожу. Она поняла, что пора двигаться вперед, забыв о прошлой боли. Ей хотелось жить с Лео в настоящем браке и любить его.

Если она осмелится на это.

Глава 13

Выслушав рассказ Марго о ее детстве, Лео начал наконец понимать ее поведение, которое раньше казалось ему необъяснимыми вспышками темперамента.

Он понял, почему Марго решила выйти замуж ради ребенка.

После всего, что ей довелось пережить, семья в ее глазах приобрела первостепенную ценность, и она хотела обеспечить малышу безопасность и стабильность… несмотря на то что они не любят друг друга.

Вот только было ли это правдой теперь? Неужели он любит Марго? Способен на это? Ему определенно нравились ее стойкость и сила духа, то, как она полностью посвятила себя не родившемуся еще малышу. Видит Бог, его к ней тянет. И если только он позволит себе… перестанет прятать сердце за семью печатями, как и она.

Мог ли их брак, начинавшийся как деловая договоренность, перерасти во что-то большее? Хотел ли Лео этого? Ведь однажды Марго его отвергла. Теперь он понимал почему, но это не означало, что она не попытается сделать это снова.

По крайней мере, в последнее время их отношения наладились, стали более расслабленными. Они ели почти всегда вместе, болтая о мелочах, Марго показала ему наброски для детской, которые были, на его взгляд, прелестны.

Дружба, которая установилась между ними до того, как он сделал Марго предложение, вернулась – более крепкая, чем прежде.

Однажды утром за завтракам Лео рассказал ей, что Антониос с женой Линдсей приедут после Рождества, чтобы навестить их.

– Тебе этого хочется? – спросила Марго, глядя на мужа испытующим взглядом.

– Думаю, да, – медленно отозвался Лео.

Он не видел брата с момента похорон матери, после которых Антониос с женой переехали в Нью-Йорк, а он встал у руля «Маракайос энтерпрайзес». У них с братом установилось некое подобие мира, но весьма шаткого, и, несмотря на то что они обменивались письмами и телефонными звонками, Лео плохо представлял себе, как они будут сидеть в одной комнате, за одним столом, вспоминать прошлое.

– Здорово встретить других твоих родных, – задумчиво сказала Марго. – Жаль, я не могу пригласить никого из своей семьи.

Она произнесла это легко, но Лео увидел в ее глазах боль и понял, что она испытывает его, глядя, что он чувствует в этом отношении, успел ли примириться со всем, что она ему рассказала.

А Лео сочувствовал Марго и жалел, что она не рассказала ему всего раньше. А еще хотелось компенсировать ей долгие годы страданий.

– Вся наша семья здесь, – сказал он, и она несколько раз мигнула, не понимая, о чем он, а потом робко улыбнулась:

– Прекрасные слова.

– Это правда.

– Все равно прекрасно.

В тот день они поехали делать снимок в Амфиссу. Оба вспоминали предыдущий визит в больницу, в машине скорой помощи, панику и страх. Лео видел, что Марго не по себе, когда они въезжали в темный паркинг, и понял, что она помнит. Да такое и не забудешь.

Все время, пока они были на приеме, их не покидало тревожное ожидание, и напряжение ушло лишь после того, как они увидели изображение малыша на экране.

Врач долго измеряла пульс малыша, проверяла сердце и легкие, пальчики на ногах и руках. Лео все это время держал Марго за руку.

– Все нормально, – сказала она, и оба выдохнули с облегчением. – Плацента начала немного двигаться, так что будем надеяться, ситуация исправится до родов. Но на всякий случай надо перестраховаться. Если она не передвинется полностью к сроку тридцать недель, нужно будет планировать кесарево сечение.

Марго кивнула, бледнея. Лео знал, что она сделает все, лишь бы ребенок был в порядке, а ведь кесарево сечение было не самым лучшим исходом ситуации.

– Хотите узнать пол? – спросила доктор. – Я могу сказать, но только если вы не против.

Лео и Марго переглянулись в волнении.

– А не могли бы вы написать? – спросил Лео. – И положить в конверт. И мы сможем открыть его вместе.

– В Рождество, – подхватила Марго, пропитываясь его настроением. – Это будет подарок для нас обоих.

Лео улыбнулся ей, и она ответила ему тем же. При мысли о том, что они скоро узнают, кто у них родится, – узнают вместе, – сердце его запело.

* * *

Марго очень хотела устроить сказочное Рождество. В детстве она не имела возможности праздновать, для нее этот день был просто еще одним в череде других, которые нужно было пережить. Став взрослой, она стала украшать квартиру, и они с Софи обменивались подарками, но этим все ограничивалось. Теперь же, имея свой дом и семью, она хотела закатить пир.

Лео сказал, что его родители тоже не устраивали больших празднеств в Рождество, когда он был маленьким. Для греческой православной церкви гораздо более важным днем была Пасха.

– Но я полагаю, в этом году нам есть что отпраздновать, – сказал Лео. – Так что я не прочь переломить традицию.

Марго его поддержала.

Желая сохранить вкус греческой культуры, она попробовала себя в разных традиционных блюдах: меломакарона, печенье с медом и орехами, курамбиде, пирожные с сахарной пудрой. Они с Марией напекли гору кристопсомо – круглых булочек с крестом, обожаемых греками.

Она собирала еловые и сосновые ветки по всему саду и украшала ими каминные полки и перила. По всему дому запахло хвоей.

Лео принес елку, и Марго сделала украшения из теста. В тот день к ним в гости пришли Тимон и Парфенопа, и она отлично провела время с племянником мужа, думая о тех временах, когда рядом с ней будет ее собственный ребенок.

Однако во все это было трудно поверить, все происходящее казалось сказкой. Но с каждым днем уверенность в будущем росла. Вот только в одном Марго не была уверена: какими будут их отношения с Лео.

Сейчас они относились друг к другу гораздо более тепло, чем раньше. Правда, по-прежнему не заговаривали о будущем и о чувствах друг к другу. Марго боялась признаться самой себе в том, что чувства ее растут и потихоньку начинают напоминать любовь. Счастье казалось таким хрупким, что, казалось, вот-вот могло разлететься на миллионы осколков… как когда-то раньше.

Но все же она от души наслаждалась этими предпраздничными днями.

В сочельник они отправились в Амфиссу на ночную службу. Византийские каланды отличались от традиционных песнопений и гимнов, знакомых Марго, но ей понравилось.

После службы Ава и Ксанте отправились по своим комнатам, и они остались с Лео наедине в гостиной, в камине потрескивал огонь, и елка сверкала огоньками.

Лео вытащил из кармана конверт:

– Откроем?

– Но еще не Рождество, – запротестовала Марго, ощутив дрожь от волнения.

– Уже пробило полночь, – сказал Лео, сел на плотный коврик у огня, скрестив ноги, и похлопал рядом с собой, приглашая ее присесть рядом. – Мы можем открыть вместе, чтобы одновременно увидеть.

– Хорошо, – согласилась Марго, не без усилия опускаясь на пол рядом с ним.

В молчании они открыли конверт, вытащили листок бумаги и прочитали одну-единственную фразу на нем: «Это мальчик!»

– Мальчик, – с восхищением повторила Маргарита.

Сердце ее пело. Конечно, ей и раньше хотелось узнать пол ребенка, но теперь все стало казаться совсем иным, гораздо более реальным – и в то же самое время менее реальным.

Положив ладони на живот, она произнесла:

– Сын. У нас будет сын. – Взглянув на ошарашенного Лео, она спросила: – Ты счастлив?

– Просто в восторге. – Он положил руку поверх ее руки, лежащей на животе. – А ты?

– Да. Странно, но мне трудно в это поверить.

– Знаю. Но ты не разочарована?

– С чего бы это?

– Из-за… Аннелизы.

При упоминании этого имени Марго ощутила острую боль, но уже совсем иную, не такую, как раньше. Крепче прижав ладони к животу, она сказала:

– Девочка бы не заменила мне Аннелизы, Лео.

– Я знаю. Никто не сможет ее заменить. Но, может быть, тебе бы было полегче.

– Нет, пусть будет так, как сейчас. Это новый старт для нас обоих.

Вымолвив эти слова, Марго остановилась, и сердце ее забилось чаще, когда она поняла, насколько серьезно она настроена.

Лео, должно быть, это понял, потому что глаза его потемнели. Взгляд его был прикован к ее губам.

– Марго… – произнес он и нежно поцеловал ее, не снимая руки с живота, а другую приложив к ее лицу.

Этот момент был самым чудесным, искренним и теплым для Марго.

Внезапно он отстранился.

– Я хочу тебя, – просто сказал он, и дрожь пробежала по ее телу. – Очень хочу тебя. Но только если и ты меня хочешь.

Его лицо стало вдруг таким беззащитным, и у Марго защемило сердце, когда она вспомнила те ужасные слова, что она бросила ему в лицо много месяцев назад.

Она приложила руки к его лицу.

– Я хочу тебя, Лео. Очень.

– И это безопасно?…

– Врач сказал, что да. – Марго слабо улыбнулась. – И нам не нужно беспокоиться о контрацепции.

Он мягко засмеялся и снова ее поцеловал, на сей раз не сдерживая своих чувств. От прикосновений его губ и языка в душе Марго и ее теле точно взрывались фейерверки.

– Мы можем подняться наверх, – прошептал Лео, целуя ее шею и плечи.

Рука его нашла ее теплую грудь, и большим пальцем он провел по напряженному соску.

Задрожав от желания, Марго взглянула на потрескивающий в камине огонь и сияющую ель. В доме было тихо и темно.

– Нет, давай останемся здесь, – прошептала она, расстегивая рубашку Лео.

Вот теперь, казалось, настала их настоящая брачная ночь, и пламя в камине с огоньками лишь подчеркивали священность того, что они делали.

Лео затих, когда она, расстегнув все пуговицы, сняла белую рубашку с его плеч, ощущая пальцами его гладкую кожу, горячую и шелковистую, и наслаждаясь ею. Ей захотелось почувствовать ее губами, и она поцеловала его ключицу, скользнув по ней языком.

Лео застонал.

– Ты заставишь меня кончить до того, как все начнется.

Она лукаво посмотрела на него:

– А это так плохо?

– Очень плохо – я хочу насладиться каждым моментом.

Улыбаясь, он развязал пояс ее платья из джерси, и оно распахнулось. Марго, оказавшись в бюстгальтере и трусиках, смутилась от осознания того, что ее живот значительно выступает, и тело выглядит совсем иначе, нежели в моменты их предыдущих свиданий. Хотя они никогда по-настоящему не были вместе – вот так, как сейчас, и раньше в их отношениях не было подлинной близости, нежности и открытости.

Лео снял с нее платье и положил ладонь на ее живот. Марго ощутила его теплую ладонь.

– Ты так прекрасна.

– Даже беременная?

– Особенно беременная. Когда я думаю о том, что ты носишь моего ребенка, для меня нет никого прекрасней.

Он наклонился и поцеловал ее живот, а потом осторожно положил ее на коврик и лег рядом. Странно было ощущать голой кожей щекочущий ворс ковра.

Марго с обожанием посмотрела на Лео, полностью доверившись ему, и он поцеловал ее в губы, а затем принялся спускаться ниже – к груди и животу, к бедрам. Раздвинув ей ноги, он поцеловал ее в самое потаенное место, и она ахнула от удовольствия. Сейчас она полностью открылась ему и была особенно уязвимой…

Но она не возражала, ощущая себя скорее любимой и желанной, нежели оскорбленной, и ей хотелось, чтобы и Лео ощущал то же.

– Теперь моя очередь, – сказала она, лукаво улыбаясь, и перевернула его на спину.

Он вопросительно приподнял бровь.

– Если ты так настаиваешь, – сказал он.

Марго начала его целовать – неспешно, наслаждаясь соленым привкусом его кожи, а он перебирал ее волосы. От груди она спустилась ниже, добралась до туго натянутой ткани трусов и высвободила его член. Проведя рукой по гладкой коже, она взяла его в рот.

– Марго! – выдохнул Лео, инстинктивно приподняв бедра.

Марго наблюдала за ним и чувствовала, что воспламеняется его желанием и страстью.

Затем Лео, протянув к ней руки, посадил ее себе на бедра и начал двигаться, сжимая руками ее бедра, и Марго застонала от удовольствия, покачиваясь с ним в такт.

Пламя отбрасывало на их тела причудливые тени, и нарастал накал их страсти – выше, выше, к самой вершине. Поленья потрескивали в огне, мелькали искры, и наконец Марго, испытав экстаз, закричала, прижимая к себе Лео еще теснее, откидывая голову назад и содрогаясь всем телом.

Они растянулись на коврике, удовлетворенные и довольные, прерывисто дыша.

– Хорошо, что Мария не спустилась за стаканом теплого молока, – произнес Лео.

Марго замерла:

– А она так делает?

– Иногда. Это помогает ей заснуть. – Он поцеловал ее в макушку. – Но не переживай. Никто не заходил. Здесь была лишь ты.

Марго мягко засмеялась и прижалась к нему:

– И ты.

– Именно. А ждать этого момента пришлось мне долго.

– Но ведь у тебя не было… – Поколебавшись, не желая портить настроение ему, Марго все же закончила фразу, желая узнать правду: – Не было никого, кроме меня?

– Нет, – твердо сказал Лео. – Со мной за эти два года была лишь ты, Марго.

– Да, и у меня не было никого, кроме тебя. Ты мне веришь?

– Да.

Он произнес это так уверенно, что она расслабилась в его руках. Нелегко было задать ему этот вопрос.

Разгоряченные и уставшие, они лежали, прижавшись друг к другу, и молчали, а пламя плясало миллионами отблесков и теней вокруг, и Марго ощущала себя полностью, абсолютно счастливой и спокойной. Вот это, подумалось ей, и есть настоящий брак, основанный на любви, вот так и должно быть. Только бы ничего не изменилось…

Глава 14

Спустя несколько дней после Рождества к ним из Нью-Йорка приехали Антониос и Линдсей. Марго тщательно готовилась к их визиту: следила за приготовлением пищи, поправляла украшения, долго думала, что надеть. Она немного переживала, ожидая встречи с братом Лео и его женой – и за себя, и за мужа.

За последние несколько дней отношения их укрепились, но счастье по-прежнему казалось хрупким. Три главных слова так и не прозвучали, и Марго ощущала страх при мысли о том, что теперь она полностью принадлежит Лео и на ней большая ответственность за их благополучие. Что все ее мечты, некогда недостижимые, теперь вполне реальны. Что все это легко потерять.

Ведь это происходило с ней не раз, и теперь она невольно готовилась к самому худшему.

Ожидая приезда брата, Лео несколько отстранился и стал проводить больше времени в офисе, ложась спать позже, чем обычно. Но они теперь хотя бы спали вместе, предварительно даже не обсуждая это. В ту ночь на Рождество, когда они занимались любовью, Лео просто лег с Марго и с тех пор приходил к ней каждую ночь, к ее радости и облегчению.

Однажды ночью, лежа с ним в кровати, Марго провела большим пальцем по складке между бровями.

– Скажи, что происходит, – тихо сказала она.

Лео вздрогнул от ее прикосновения.

– Ничего.

– Ты беспокоишься о том, как пройдет ваша встреча с братом?

– Я не беспокоюсь.

– Но что-то не в порядке. Ты сам не свой, Лео…

– Все прекрасно.

Он перекатился на свою сторону, подальше от жены, а она откинулась на подушки, глубоко уязвленная таким его поведением.

– Успокойся, Марго, – пробормотал он, и они молча заснули.

Марго стояла на крыльце, ежась от холодного зимнего ветра, глядя, как машина, взятая напрокат Антониосом и Линдсей, подъезжает к дому. Лео тоже вышел на ступеньки, лицо его было непроницаемым.

Марго утром почувствовала между ними невидимый барьер – очевидно, их отношения не были настолько близки, чтобы доверяться друг другу так всецело. Что ж, она запомнит это.

Первой вышла Линдсей, помахав им рукой и улыбнувшись Марго. Она была прекрасна какой-то неземной, воздушной красотой. Пару дней назад Лео рассказал, что она страдала социофобией, но Антониос помог ей это преодолеть. Марго решила, что приложит все усилия, чтобы создать для своей новой свояченицы непринужденную и спокойную атмосферу, и улыбнулась ей в ответ:

– Я так рада вас видеть.

– И я. Хотя я не очень-то много о вас слышала. – Линдсей бросила озорной взгляд на Лео, и он натянуто улыбнулся.

Марго знала, что Линдсей не в курсе их запутанной истории знакомства, и не собиралась посвящать ее во все тайны, тем более что и сама мучилась вопросом: что же, в конце концов, происходит между ними.

– Прошу в дом, – произнесла она, ведя невестку по ступеням. – Здесь так холодно.

Антониос выходил из машины, но Марго уже почувствовала напряжение, возникшее между братьями. Наверное, им лучше поприветствовать друг друга наедине.

Линдсей последовала за Марго, но остановилась в холле, изумленная гирляндами сосновых веток, обрамлявшими входную дверь, и пучками хвои, обмотанными вокруг перил.

– Какая красота! Это ваших рук дело?

– Да. Решила устроить настоящее Рождество, – ответила Марго, смутившись.

Линдсей широко улыбнулась:

– Здорово. Хотелось бы мне, чтобы наша квартира в Нью-Йорке выглядела так же мило. Но я безнадежна в украшениях и всяких таких вещах. Во всем, кроме чисел.

– Вы себя недооцениваете.

Лео рассказывал, что Линдсей – блестящий математик и преподает в одном из нью-йоркских университетов. Так что Марго, глядя на невестку, робела. Что бы там ни говорили о социофобии, ей удается это скрывать.

Ксанте, Ава и Парфенопа вошли в комнату, и начались объятия и поцелуи. Глядя на них, Марго подумала, что и отношения с сестрами Лео у нее пока тоже не слишком близкие.

После того как церемония приветствий была окончена, все повернулись к Марго.

– Ну и Лео, темная лошадка, – шутливо сказала Линдсей. – Я даже не знала, что он с кем-то встречается.

У Марго все внутри сжалось.

– Наверное, он не любит распространяться о своей жизни.

– Уж кто бы говорил, Линдсей, – с улыбкой произнесла Ксанте. – Антониос представил нам тебя, даже не предупредив.

– Это верно, – со смехом призналась Линдсей.

С радостью ухватившись за возможность отвести от себя внимание, Марго сказала:

– Да у вас, кажется, целая история.

Линдсей согласилась поведать, как они с Антониосом встретились и поженились в Нью-Йорке всего за неделю.

– Когда ты встречаешь своего человека, это сразу чувствуется, правда ведь? – улыбаясь, сказала она, ища у Марго поддержки.

Однако Маргарита снова погрузилась в тревожные размышления.

По словам Линдсей, все легко и очевидно, если ты влюблен. Но ведь между ними с Лео столько недомолвок, сомнений, страхов! Ей так хотелось радоваться своей новой жизни, но она осторожничала, и Лео тоже. Может быть, так теперь будет продолжаться всегда.

Марго понимала, что ей сложнее, чем многим другим. Столько людей подвели ее в разные моменты ее жизни, и никто не поддержал, когда нужна была помощь. Трудно было забыть обо всем этом, темное прошлое напоминало о себе всякий раз, когда необходимо было сделать сложный выбор. А что, если Лео не сдержит своего слова – устанет или просто уйдет? В свое время с ней так поступали все – может, и он не будет исключением?

Наконец в гостиную вошли братья. Марго бросила на мужа быстрый испытующий взгляд, но по его лицу невозможно было что-либо прочесть. Интересно, что же между ними произошло?

Беседа закрутилась вокруг семьи Парфенопы и шалостей Тимона. Марго, откинувшись на спинку дивана, думала о том, как хорошо быть частью семьи – даже вот так, сидя в сторонке и просто слушая. Она поймала взгляд Лео, и он улыбнулся ей. Страх, сжимавший желудок, начал понемногу отступать.

Лео сидел на кушетке напротив Марго, едва слушая беседу окружающих. В мыслях его прокручивался напряженный диалог с братом, состоявшийся на ступеньках.

Странно было видеть его снова здесь, в родительском доме, где прошло их детство, вспомнить о смерти родителей и череде лет вражды и подозрений. Лео напрягся, инстинктивно сжав кулаки.

Можно было отпустить прошлое, забыть старые обиды, притвориться, что идешь вперед, но память не так-то легко перехитрить. Она обладала властью. А если Лео не может сделать шаг вперед в отношениях с братом, значит, и с Марго его также ждет длительная неопределенность.

Лео хотелось сказать, что он любит ее, хотелось верить, что это навсегда – серьезные, крепкие отношения. Но он не мог забыть, как она его отвергала, и ему было больно до сих пор.

– Как новая семья? – спросил Антониос, нарушив холодное молчание, повисшеее между ними.

– Отлично.

– Не знал, что ты с кем-то встречаешься.

– Ну, мы не очень-то тесно общаемся, – ответил Лео.

Он намеревался пошутить, но слова получились злыми и ехидными.

– Это ты у нас говорун, – добавил Лео, сделав вторую попытку, но вновь не вышло.

Антониос лишь кивнул, стиснув зубы, и между ними вновь воцарилось молчание. Лишь сидя в гостиной, они порой перебрасывались малозначительными словечками.

Взгляд Лео то и дело возвращался к Марго. Она слушала беседы окружающих, но выглядела какой-то напряженной, даже несчастной. Ах, если бы они остались наедине. Если бы он только был уверен в ее чувствах… и в своих заодно.

В тот же вечер, готовясь отходить ко сну, Марго спросила Лео:

– У вас с Антониосом все хорошо?

За день им не удалось поговорить – они оба были заняты гостями. Марго выглядела уставшей и бледной, и вокруг глаз ее появились темные круги.

– Насколько это возможно, – ответил он, растягиваясь на кровати.

Лео до сих пор хранил одежду в своей спальне, но кое-какие мелочи перенес к Марго: книги, очки, пижаму. Однако Лео не переставал думать, что его присутствие в жизни Марго, в ее постели лишь временно.

Она распустила пучок, и Лео с удовольствием посмотрел на водопад темных волнистых волос, ниспадающих до талии.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, потянувшись к сатиновой рубашке и быстро скинув платье.

Скользнув взглядом по ее обнаженной груди и бедрам, белоснежной коже, он медленно ответил:

– Нас с ним связывают десять лет непростых отношений. Мы не раз об этом разговаривали и пытались обо всем забыть, но это не так-то просто.

Марго, натянув рубашку и скользнув под одеяло, оперлась на подушки спиной.

– Да, – тихо произнесла она. – Непросто.

Он понял, что жена думает о своем нелегком прошлом. Интересно – смогла ли она сама отпустить ужасные воспоминания о несчастном детстве и том зле, которое причиняли ей разные люди?

Лео не собирался задавать ей все эти вопросы. Они уже говорили о его прошлом, детских страхах и неуверенности, о том, как он пытался завоевать любовь отца, получая в ответ лишь отказ.

Говорить тут было не о чем.

– Думаешь, все со временем наладится? – спросила Марго, серьезно глядя на него.

На миг Лео показалось, что она имеет в виду их отношения. Затем он понял, что она ведет речь о его брате.

– Может, – ответил он, пожав плечами.

Однако в голосе Лео не слышалось надежды.

Желая закончить дискуссию, он потянулся к Марго, намотал прядь волос себе на запястье и потянул. Она с улыбкой придвинулась ближе, лицо ее моментально смягчилось. Тела их соприкоснулись, и Лео поцеловал ее в губы.

С Рождества они уже много раз занимались любовью. Оба были страстными партнерами еще во время первых свиданий, но в последнюю неделю близость стала еще более возбуждающей и трогательной.

Марго, обвив руками его шею, легонько вздохнула, прижалась к нему, и Лео ощутил, как в нем нарастает желание. Он провел рукой от ее плеча к талии, наслаждаясь шелковистой кожей, крутыми бедрами и полной, налитой грудью.

Она слегка дернулась, и он замер.

– В чем дело?

– Просто обычные страхи беременной женщины, – сказала она, смущенно хихикнув. – Чувствую себя толстой.

– Толстой? Марго, это совершенно другое. Ты прекрасна и пышешь здоровьем. Сейчас мне нравится твое тело, пожалуй, даже больше, чем раньше.

– Вот уж выдумки!

– Ты что, не веришь? – прорычал он шутливо, и она рассмеялась, ожидая продолжения игры.

– Нет.

– Ну, тогда я докажу тебе, какая ты красивая, – сказал Лео, склонив голову к ее груди и целиком отдаваясь ее созерцанию и ласкам.

Марго вздохнула от удовольствия, перебирая руками его волосы, и Лео поднял голову.

– Это тебя убедило? – спросил Лео, и она подняла на него глаза, в которых плясали чертики.

– Не очень.

– Ну, тогда давай поищем другой способ.

– Попробуй.

Тихо рассмеявшись, он просунул руку между ее бедер.

– О, я прекрасно умею доказывать, – прошептал он, – если ты этого хочешь.

– Очень, – ответила Марго, приподнимая бедра.

И они всецело отдались друг другу.

Наутро мужчины уединились в офисе, чтобы обсудить дела, а Линдсей обнаружила Марго в будущей детской. Она сравнивала различные образцы оттенков.

– Привет, – сказала она, просунув голову в дверь, и Марго застенчиво улыбнулась.

– Я не собираюсь тут прятаться, – пояснила она, потирая поясницу. – Просто пытаюсь принять решение относительно материала. – Она указала на палитру. – Может пройти уйма времени после того, как ты закажешь все, что нужно.

– Не знала, – со смехом призналась Линдсей. – Хотя Лео говорил, что ты раньше работала над дизайном.

– Да, я была закупщиком в отделе интерьера в Париже. Мы занимались отделкой и мебелью.

Внезапно Марго пришло в голову, что блестящему математику ее работа может показаться глупой и неинтересной. Но Линдсей, казалось, вполне искренне заинтересовалась.

– Ты скучаешь по работе? Когда мы с Антониосом жили здесь, мне очень не хватало моей прежней жизни…

Марго была заинтригована, узнав, что брак Линдсей и Антониоса не был всегда таким безукоризненным, каким казался со стороны.

– Я не то чтобы скучаю по самой работе, – медленно ответила она, – но мне не хватает осознания собственной полезности и нужности.

Невестка сочувственно кивнула, а затем поспешно произнесла:

– Слушай, вчера я, кажется, допустила бестактность. Хотя это и неудивительно, если учесть, какие проблемы у меня были с общением. Но когда я сказала, что не знала о ваших с Лео свиданиях… – Она на миг умолкла и залилась краской. – Это не мое дело, встречались вы или нет. Не хотела тебя смутить.

– Ничего страшного. Вопрос был абсолютно невинным. Просто наши с Лео отношения непростые.

– Я могу это понять.

– Неужели? – Марго с нескрываемым любопытством посмотрела на Линдсей. – Мне кажется, ваши отношения похожи на сказку.

– О, что ты, не говори так! – внезапно вскрикнула Линдсей, и Марго в недоумении приподняла брови. – Я раньше тоже так думала. Когда мы встречались в Нью-Йорке, Антониос буквально почву у меня из-под ног выбил. – Вздохнув, Линдсей покачала головой. – Но ведь жизнь не сказка, верно? В нее постоянно вмешивается суровая реальность. И когда это случилось с нами, было тяжело.

– Почему?

– Лео рассказывал тебе о моей социофобии?

– Немного.

– Когда мы поженились, Антониос привез меня сюда и поставил во главе поместья, полагая, что таким образом льстит моему самолюбию. Но я была просто испугана. Еще ребенком я начала бояться людей – говорить перед аудиторией, быть в центре внимания… у меня сразу начиналась паника. Так что когда я очутилась здесь и увидела его сестер и мать, мне было очень тяжело.

– Но сестры сейчас тебя обожают, – заметила Марго.

Линдсей устало улыбнулась:

– Но они были в шоке, когда мы с Антониосом впервые появились вместе.

– Лео сделал то же самое, – смеясь, сказала Марго. – Бедняжки. Не повезло им с братьями.

– Так почему вы с Лео решили пожениться? Если это не секрет. Вы встречались? – Линдсей внезапно покраснела. – Прости, я непозволительно себя веду. Но если тебя не смутят мои слова, ты мне напоминаешь меня саму – немного ошеломлена и потеряна.

– Неужели?

Голос Марго показался Линдсей холодным и безжизненным, и, чтобы дать себе время на раздумья, она принялась перебирать узоры.

– Я не права? – тихо спросила Линдсей.

– Не совсем так. У меня не было опыта общения с большой семьей и управления большим домом. Я практически всю жизнь полагалась на себя.

– Как и я, – тихо сказала Линдсей.

Марго с изумлением посмотрела на нее.

– У нас много общего.

– Включая то, что мы обе замужем за весьма трудными мужчинами из семьи Маракайос.

Они посмеялись, а затем Марго сказала серьезно:

– Но ведь Антониос в тебе души не чает.

– Он может быть упрямым и себе на уме. Он не воспринимает мнения и интересы других людей, пока его не ткнешь носом. И так постоянно. – Линдсей улыбнулась и добавила: – Но я влюблена в него по уши, и он в меня тоже, а это меняет все.

– Да, конечно, – пробормотала Марго.

Про себя она подумала о том, как они с Лео после занятий любовью спали всю ночь в объятиях друг друга. Было ли это любовью? Конечно, со стороны – бесспорно. Но в действительности она по-прежнему чего-то опасалась, и Лео, казалось, тоже. Они оба сдерживали свои чувства, боясь отдаться новой семье и друг другу с головой. А может быть, Лео просто не хотел этого. Может, его все устраивало.

А вот она хотела большего. Сказки.

Глава 15

Прошел месяц. Марго украшала детскую, вела хозяйство, проводила много времени с сестрами своего мужа.

Лео стал ей хорошим другом, а не только лишь любовником. И все же между ними чувствовалось отчуждение. Не было никаких признаний в любви, и они не заговаривали о будущем. Лео до сих пор не перенес свои вещи в ее спальню.

Недели шли одна за другой, и Марго начала утешать себя тем, что, может, все не так плохо. Если Лео держится на расстоянии, у нее тоже получится.

Но стоило ей подумать о перспективе потерять Лео, Марго понимала, что она обманывает себя. Она не переживет его утрату.

В конце января Лео пришел за Марго и попросил ее отправиться с ним в офис. Она в это время перелистывала каталог игрушек.

– В офис? – спросила она. – Зачем?

– Мне нужно твое мнение.

Марго, удивленная и заинтригованная, пошла следом за ним к длинному низкому зданию, смотрящему на оливковые рощи.

– Что ты думаешь? – спросил Лео, указав на коробку душевых принадлежностей на основе оливкового масла.

– Выглядят дорого, – признала Марго. – Хотя пахнет скорее как еда, а не как мыло.

Он кивнул:

– Этого я и боялся. Я хочу запустить новую линию косметики для ванн для сети отелей «Адэр», но полагаю, это не лучший выбор.

– Чем меньше оливка, тем дольше ей катиться, – улыбаясь, ответила Марго.

– Мне пригодятся твои советы, – сказал Лео. – Если ты захочешь их мне давать. Мне нужен кто-то с хорошим вкусом и зорким глазом, чтобы оценивать нашу продукцию.

Марго в изумлении воззрилась на него.

– Конечно, это не полный рабочий день, – продолжил он. – Понимаю, что сейчас ты на это и не пойдешь. Но у тебя есть талант и опыт, Марго, и я не хочу, чтобы это все пропадало зря.

Так Марго принялась выходить на работу два дня в неделю – чтобы обозревать различные продукты концерна и предлагать лучшие стратегии их продажи. Работа ей нравилась: они с Лео еще больше времени проводили вместе, являясь полноценными партнерами.

Лео, бросив взгляд через стол, улыбнулся при виде Марго, поставившей на живот чашку чая. Волосы ее были распущены, и она о чем-то размышляла, читая журнал по декоративному искусству.

Подумать только, они женаты всего два месяца, а ведут себя уже как пара со стажем. Хотя Лео не возражал. Он любил неторопливые утренние беседы с Марго, хотя они и не всегда разговаривали. Ему нравилось просто быть с ней рядом, видеть ее улыбку или смотреть, как она его слушает, и ее глаза темнеют. Это делало его счастливым.

Несколько недель назад Марго спросила его о счастье. Тогда он ей не ответил. Сейчас же он знал ответ. Да, он был счастлив с нею и любил свою жену.

Признав этот факт, он ощутил восторг и вместе с тем опасение. Хотелось рассказать Марго о своих чувствах, но он сдерживался, не видя подходящего момента. А вдруг она не ответит ему взаимностью?

«Нет», подумал Лео, оно всегда «нет».

– Ты бы не хотела полететь в Париж? – спросил Лео, и Марго оторвалась от журнала.

– Париж? Зачем?

– У меня там дела. Но можно проверить твою квартиру и посмотреть город.

– Звучит неплохо, – медленно произнесла Марго, точно не веря тому, что он хочет полететь в Париж с ней. – Я бы с радостью заскочила в «Ашат». Конечно, я им оставила свое заявление, но можно было бы попрощаться как следует. Я проработала там довольно долго.

– Прекрасно. Ну, так я бронирую билеты? На завтра.

Марго кивнула, все еще испытующе глядя на него, и Лео отвернулся, не желая выдавать ей сюрприз, что он запланировал.

Они вылетели ранним утром в Афины, а затем в Париж. Днем они уже были в квартире Марго.

Стоя на пороге гостиной, Лео смотрел в окно на Париж, две башни собора Нотр-Дам вдалеке.

Здесь он сделал ей предложение. Испытал обиду, унижения, горечь и ярость, и в результате у них появился малыш, который скоро родится.

– Лео.

Марго, подойдя сзади, положила руки ему на плечи.

Лео стряхнул с себя воспоминания, а затем повернулся к ней и обнял за талию.

– Париж навек останется нашим городом, – бросил он, и она улыбнулась, но в глазах ее была тревога.

– Неужели? – мягко и печально спросила она, и лишь сейчас Лео понял, как это прозвучало.

Да, теперь Париж – навеки город воспоминаний, которые касаются их… хотят они этого или нет.

Марго попыталась унять беспокойство. Она волновалась о том, каково будет вернуться в Париж – город, где они так часто встречались с Лео, где Марго отвергла его предложение. Она увидела смятение на лице Лео, когда они вошли в квартиру. Ее преследовало ужасное подозрение, что он вспоминает тот злополучный день.

Однако Лео улыбнулся, лицо его прояснилось, и он оглядел гостиную.

– Знаешь, до того, как я увидел твою квартиру, я полагал, что у тебя тут нечто вроде стильного пентхауса – всюду хром, кожа и современное искусство.

– А-а-а, как твоя холостяцкая берлога в Афинах? Ну, мне больше по душе уютные дома.

– Потому ты и стала закупщиком товаров домашнего интерьера?

Она кивнула, и Лео прошелся по комнате, не упуская из вида ничего – ни низкие бархатные диванчики, ни наброски импрессионистов, ни фарфоровые безделушки. Многое из ее вещей было отправлено в Грецию, но и здесь осталось немало, так что Лео мог составить свое впечатление о Марго. Это ее смущало.

– Как вообще ты занялась этим бизнесом? – спросил он, поднося к глазам деревянную фигурку матери с младенцем.

Она была выполнена из цельного куска дерева, так что переходы получились плавными, и было непонятно, где мать, а где малыш. Марго любила это украшение. Казалось, оно так много говорит о ее жизни, ее тайных желаниях и сердечной боли.

– Я получила работу продавщицы в «Ашате» и постепенно пошла в гору, – ответила Марго. – Больше я нигде не работала.

– И ты хотела заняться именно закупками предметов интерьера?

– Да, мне это всегда нравилось.

Потому что койко-места и съемные комнаты, приюты для бездомных и детские дома – вот и все дома, что Марго довелось видеть в детстве. И она пыталась на работе и в своей квартире создать своими руками обстановку, наполненную уютом и теплом.

Она подумала, что Лео об этом догадывается.

Поставив фигурку на место, он повернулся к ней.

– У тебя здесь красиво, – сказал он. – Это твой талант – создавать уют и доброжелательную атмосферу.

– Спасибо.

– Если хочешь взять с собой что-нибудь еще, я позабочусь об этом.

– Посмотрю завтра и сложу все в коробки.

Он улыбнулся и притянул ее к себе. Марго прижалась к нему, радуясь тому, что его надежные объятия дарят ей безопасность.

Марго отправилась в «Ашат», а Лео – по делам в Париже. Он вел себя немного загадочно, и Марго с любопытством размышляла над тем, что же он задумал.

И она забыла обо всех своих тревогах, придя в магазин и попав под град приветствий от различных знакомых. Встреча с бывшей начальницей была радостной и грустной одновременно: та не хотела отпускать Марго.

Наконец они увиделись и с Софи.

Они отправились в кафе с низкими бархатными сиденьями и шаткими столиками в нескольких кварталах от «Ашата». Софи заказала две огромные чашки горячего шоколада со взбитыми сливками.

– Я так рада, – объявила она. – Кажется, у тебя все сложилось.

– Откуда ты знаешь? – спросила Марго, сделав глоток изумительного напитка.

– Я не получала залитых слезами сообщений, – ответила та, – и, кроме того, ты выглядишь счастливой, Марго.

– Так и есть.

Софи приподняла бровь:

– Откуда неуверенность в голосе?

– Счастье может быть очень шатким. – Марго глубоко вздохнула. – И Лео так и не признался в своих чувствах.

– А ты признавалась ему?

– Нет.

– Так чего ты хочешь? Ты винишь его за то, что он не признается первым?

Марго вздохнула:

– Не то чтобы.

– Так почему ты не скажешь ему, что любишь его?

– Потому что боюсь, что это не то, что он хочет услышать. Мы оба едва сдерживаемся.

– Так прекратите, – с улыбкой посоветовала Софи.

– Все не так просто, – сказала Маргарита и призадумалась. – Мне кажется, если я сделаю один неосторожный шаг, все рухнет, как карточный домик, потому что все слишком шатко.

– Отчего шатко? – мягко спросила Софи.

– Потому что опасность может представлять что угодно. – Марго запнулась. – Знаю, что я напугана и позволяю страху контролировать свои действия. Я это понимаю, поверь, Софи.

– Как все запущено. Лучше отбрось все свои страхи и признайся ему во всем, – резюмировала она наконец.

Марго не ответила.

Возвращаясь домой, Марго вспоминала слова Софи. Была ли она счастлива?

Сегодня они должны вместе поужинать, правда, Марго пока не знала где. Но они будут одни, и им никто не должен помешать. А значит, это отличная возможность сказать ему правду.

Что она его любит.

* * *

К этому вечеру Марго готовилась, как никогда. Сначала ванна, затем маникюр, прическа и макияж. Затем она надела новое черное платье, сшитое специально для ее фигуры, из мягкой ткани джерси. У платья был смелый вырез, выгодно открывавший ее увеличившуюся в размерах грудь. Оно мягкими складками прикрывало живот и ниспадало до колен. Волосы она подняла наверх, зная о слабости Лео, и ступила в любимые черные туфли на каблуках.

Оставалось ждать, потому что Лео еще не было. Он должен был забрать ее в семь, но минуты шли, и Марго начала нервничать. Ну вот, стоило ей решиться рассказать Лео о своих чувствах, и его нет. Это было дурным знаком, предзнаменованием того, что произойдет что-то не то. Точнее, что ничего хорошего не произойдет.

В семь сорок пять она написала Лео эсэмэску. В восемь сняла туфли и сережки.

Телефон зазвонил в восемь пятнадцать.

– Марго, мне так жаль…

– Что случилось? – спросила она тихо, но с болью в голосе.

– Была встреча с представителями сети отелей «Адэр». У нас важная сделка, так что все затянулось. Я не смотрел на время.

– Ничего, – произнесла она.

Хм… и впрямь ничего. Ничего – а должно было быть очень много, по ее представлениям.

Может, она слишком много навыдумывала?

В этот момент она почувствовала себя так, точно снова не может никому доверять, кроме себя. Конечно, это всего лишь ужин, но для нее – для нее это было гораздо больше.

– Когда вернешься? – спросила она, и Лео вздохнул.

– Не знаю. Поздно. Все еще идут переговоры, и, наверное, потом будет фуршет. – Поколебавшись, он сказал: – Не жди меня.

И Марго снова ощутила обиду.

Конечно, она вела себя просто смешно, в ней бушевали гормоны, эмоции переливались через край. Она понимала. Но все-таки повесила трубку не отвечая.

Лео посмотрел на телефон, все еще слыша короткие гудки, летящие из трубки. Неужели она только что разъединилась? Только из-за того, что он не пришел на ужин?

Он выдохнул и бросил телефон на стол. У него было странное чувство – точно произошло что-то важное, а он не мог понять, что это было.

Но он уже некоторое время чувствовал такую неуверенность. У них с Марго настало временное затишье, и он полагал, что это неплохо. Ни один не был готов переходить на новый уровень, признаваться в любви и обнажать сердце.

По крайней мере, он не готов. Может быть, и Марго нечего ему сказать.

– Лео, – в дверь просунулась голова одного из его коллег, – ты готов?

Он кивнул. Встреча была слишком важна, чтобы отвлекаться из-за Марго.

Но все же, придя в конференц-зал, он не мог перестать думать о ней. О той боли в ее голосе и о том, как она бросила трубку. О той ужасной правде, что она рассказала о своем детстве, и о том, что он умолчал.

Промучившись час, он остановил переговоры:

– Прошу прощения, джентльмены, но мы можем продолжить завтра, а сейчас я должен вернуться к жене.

* * *

Марго сняла платье и включила воду в ванной. Может, это поможет ей справиться с обидой – хотя бы немного отвлечет. Это же всего лишь ужин, один ужин. Разве это что-то значит?

Вздохнув, Марго скользнула в воду и закрыла глаза. Горечь давила на нее тяжким грузом.

Сначала Марго показалось, что дискомфорт в животе – это следствие душевной боли и разочарования, но она все усиливалась, и наконец до нее дошло, что она ощущает настоящую физическую боль. Что-то было не так.

Прижав руки к животу, она вдруг поняла, что давно не ощущала толчков – уже несколько часов. А она уже привыкла к этим забавным пинкам изнутри. Сейчас же по животу точно полоснули ножом, и затем возникло ощущение текущей жидкости. Марго в ужасе увидела, что вода под ней покраснела.

Глава 16

Лео вошел в дом около девяти вечера, но в квартире было пусто и тихо.

– Марго? – позвал он.

Он бросил ключи на столик, и вдруг его охватила паника. Неужели она ушла? Оставила его? Тут он понял, что, наверное, с самой свадьбы внутренне ожидал такого поворота событий. Опасался нового «нет».

– Марго! – крикнул он снова, но ответом вновь была звенящая тишина.

Просунув голову в спальню, он увидел пустую кровать, освещенную лампой. Платье и туфли валялись на полу.

Дверь ванной оказалась приоткрытой, и оттуда падал свет. Но царила тишина.

Он уже готов был повернуть обратно в спальню, когда услышал из ванной плеск воды. Лео замер на долю секунды, а затем в три шага пересек расстояние до ванной, открыл дверь и увидел Марго, лежащую в ванной, полной розовой воды, с откинутой головой и белым лицом.

– Марго! – крикнул он, и в этом крике прозвучала мольба, отчаяние. Нашарив телефон, он вытащил ее из ванной.

– Марго, – прошептал Лео.

Она открыла глаза и посмотрела на него. Лицо ее блестело, глаза лихорадочно горели.

– Я потеряла ребенка, так?

– Не знаю, – начал Лео, и тут Марго потеряла сознание.

Марго пришла в себя и обнаружила, что лежит на носилках. Двое медиков везли ее к машине, и паника овладела ею так, что она едва могла говорить.

– Мой малыш…

Один из них заверил, что ее везут в больницу, и Лео потянулся к ее руке. Его пальцы были холодными, как и у нее. Он тоже был испуган, думая, что происходит самое худшее.

Так было всегда, подумала Марго.

Всего лишь несколько часов назад она набралась смелости сказать Лео, что любит его. Теперь же все теряло смысл. Ничто уже не будет как прежде. Ее отношения с Лео не задались с самого начала, и, не будь ребенка, не было бы и свадьбы.

Но было невыносимо думать о потере сразу двоих, поэтому Марго заставила себя не думать ни о чем и спустя миг почувствовала пустоту, точно все чувства заморозили. Давно ей не приходилось прибегать к этому приему, и она думала, что больше никогда не придется этого делать.

Так же она заставляла себя справляться после смерти Аннелизы. Лишь так можно было выжить. И все же – это ничего не решало. И сейчас она не знала, что делать. Разве что оставаться вот так, не думая ни о чем и вытесняя все чувства и мысли.

Ей казалось, что она парит над машиной скорой помощи, наблюдая за суетой медиков, меряющих ее давление.

– Кровяное давление падает.

Они принялись искать пульс ребенка и нашли, но разговора было невозможно разобрать.

– Ребенок в опасности.

Какой ужасный момент. И у них лишь одно слово, чтобы его описать.

– Марго, Марго! – Лео держал ее руку, приблизив свое лицо к ее. – Все будет хорошо. Агапи му, я обещаю.

Эти слова означали «моя любовь». Однако Марго они сейчас не тронули.

– Ты не можешь этого пообещать, – сказала она и отвернулась.

Следующие несколько минут пролетели как один миг. Машина, завывая сиреной, припарковалась на другой стороне Ситэ – у одной из старейших больниц Парижа. Мимо этого красивого здания Марго не раз проходила, но внутри не была.

Сейчас же ее вкатили в операционную на каталке, и вокруг столпились врачи. Лео стоял за дверью, требуя, чтобы ему позволили войти. Врач спорил с ним.

Марго почувствовала, что теряет сознание, и одну руку приложила к животу, боясь, что сейчас отключится и потеряет эту драгоценную связь с малышом, которого она может и не увидеть.

– Мадам Маракайос. – Врач тронул ее за плечо. – У вас разрыв плаценты. Вы знаете, что это?

– Мой малыш умирает? – спросила Марго, с удивлением слыша свой голос, точно в замедленной съемке.

– Нужно делать кесарево сечение. Вы даете согласие?

– Но у меня всего двадцать семь недель.

– Это единственный шанс для ребенка, мадам, – сказал врач, и Марго кивнула.

Что еще оставалось?

Врачи принялись готовить ее к операции, а она лежала и плакала. Оказывается, невозможно было заморозить чувства.

И все же она не была удивлена. Так происходило всегда. Любишь кого-то – теряешь кого-то. Ее ребенок и Лео тоже ее покидают.

Последней мыслью Марго, когда ей надевали маску со снотворным, было: «Может, было бы лучше вообще не любить и не верить».

Глава 17

Лео неустанно мерил шагами зал ожидания, сжав руки в кулаки. В операционную его не пустили, и он чувствовал ярость, беспомощность и ужасный страх. Он не может потерять сына. Не может потерять Марго.

Жаль, что у него не хватило мужества признаться ей в своих чувствах. Он не смог произнести три коротких слова. Дурак.

Если она выберется, он во всем ей признается.

– Месье Маракайос? – позвал врач, по-прежнему одетый в хирургическую пижаму.

Лео сжал зубы и подскочил:

– Да, это я. У вас есть новости? Как моя жена?

– Ваши жена и сын в порядке, – тихо сказал доктор. – Но они очень слабы.

– Слабы?

– Ваша жена потеряла много крови. Она сейчас стабильна, но ей предстоит долгое выздоровление.

– А малыш? Мой сын?

Горло Лео точно сковало тисками, и он не мог больше говорить.

– Он в Неонатальном центре интенсивной терапии, – ответил врач. – Очень мал, и легкие не развились. Ему тоже предстоит остаться здесь на несколько недель.

Лео кивнул, не в силах говорить. Справившись с эмоциями, он наконец вымолвил:

– Прошу, я бы хотел увидеть жену.

Марго отвезли в частную палату, и она лежала в кровати с закрытыми глазами.

– Марго, – тихонько позвал он и прикоснулся к ее руке.

Она открыла глаза и посмотрела на него. Смотрела долго, но затем отвернулась.

Лео почувствовал слезы в глазах.

– Ты в порядке, и малышу ничего не угрожает. Марго, все будет хорошо.

Она отдернула руку:

– Прекрати разбрасываться обещаниями, которых не в силах сдержать, Лео.

Он беспомощно посмотрел на нее, не зная, что сказать или сделать.

– Знаю, это пугает…

– Ты ничего не знаешь! – оборвала она его, срываясь на плач. – Ты не представляешь, каково это – терять все снова.

– Но ты же не…

– Уходи, Лео. – Она закрыла глаза, и слезы потекли по ее щекам. – Прошу – уходи.

Он не мог оставить ее одну в такой момент. Он же собирался признаться в своих чувствах, а она даже не хочет смотреть на него.

– Марго, – начал он и вдруг понял по ее ровному дыханию, что она спит.

Прикоснувшись к ее щеке, Лео тихо вышел.

– Сложно сказать, что будет дальше, – сказал врач на вопрос Лео о состоянии ребенка. – Конечно, сейчас медицина делает семимильные шаги в выхаживании недоношенных детей. Но на этой стадии я не стану давать никаких обещаний, потому что иммунитет таких детей не полностью сформирован, как и легкие. Они с легкостью могут подхватить инфекцию.

Лео кивнул, чувствуя ком в горле.

Он только что пообещал Марго, что все будет хорошо. Но она была права: он не мог ничего обещать. И не знал, выдержит ли их хрупкий брак это горе.

Стоя в неонатальном центре, Лео смотрел, как его крохотный сын машет красными кулачками. Он был весь опутан трубками, чтобы дышать, есть, жить. Лео ощутил отчаянную нежность – и страх.

Наконец он отправился к Марго. Она, проснувшись, сидела на кровати, и, хотя видеть это было приятно, выражение ее лица огорчило Лео.

– Врач сказал, следующие несколько недель определят все, – сказал Лео.

Марго кивнула. Казалось, ей все равно.

– Он останется в больнице на какое-то время – на месяц точно.

Кивок.

– Его нельзя забирать оттуда, – продолжал Лео. – Так что пока мы не сможем его подержать, но, может, я отвезу тебя хотя бы взглянуть на него?

Марго, посмотрев на мужа, тихо ответила:

– Не думаю.

Лео в смятении посмотрел на нее:

– Марго…

– Я уже говорила, я бы хотела побыть одна.

Она отвернулась, а он беспомощно смотрел на нее.

– Марго, прошу. Скажи мне, в чем дело.

– Ничего. Я просто поняла. – Она сделала быстрый вдох. – Я не смогу. Я думала, что справлюсь, но я не могу.

– Чего не можешь?

– Все это. – Она обвела слабой рукой палату. – Замужество, материнство – все. Не могу полюбить кого-то, а потом опять потерять.

– Марго, я не покину тебя.

– Может, ты и не уйдешь, – признала она. – Ты слишком порядочен. Но ведь ты говорил, что не любишь меня.

– Это было давно.

– Но ведь ничего не изменилось, правда? – Она с вызовом посмотрела на него. – Ничего, – повторила она.

Лео молчал, и Марго хватило секунды, чтобы принять молчание за знак согласия.

Она кивнула:

– Я так и думала. Мы просто провели два месяца вдвоем, Лео. Они были прекрасны, но это все.

– Нет, Марго, я протестую. Не позволю тебе уйти от меня просто потому, что ты боишься.

– Конечно, я боюсь, – бросила она, повышая от ярости голос. – Ты не знаешь, что такое терять дорогих людей.

– Я потерял родителей, – сказал Лео, – так что я знаю.

– Да, ты знаешь, – признала она. – Но ты не терял ребенка. Ребенка, за которого отвечал, который искал во мне поддержку, нуждался в еде и не только…

Голос ее оборвался, и она принялась рыдать.

– Марго, – мягко увещевал Лео, сидя на краю кровати и обнимая ее.

Она замерла, не в силах вырваться, но все же держалась отстраненно.

– Я люблю тебя, – сказал Лео и потом, на случай, если она сомневалась, повторил: – Я люблю тебя. И мои чувства не изменятся.

К его удивлению и огорчению, Марго заплакала сильнее.

Она отодвинулась, вытирая слезы.

– О, Лео, я тебя не заслуживаю.

– Что за глупости?

– Это моя вина, что умерла Аннелиза. Может быть, и в том, что сын сейчас в опасности, виновата тоже я. Я могла что-нибудь сделать… я не заслуживаю…

– Тише, Марго.

Он нежно вытер ей слезы.

– Прекрати винить себя за то, что произошло.

Бедная, ей пришлось мучиться от чувства вины и горя всю жизнь, и Лео очень хотелось помочь ей.

– То, что произошло с Аннелизой, могло случиться с любым ребенком и любой матерью. А ты ведь и сама была ребенком. А наш сын… я видел, как бережно ты относилась к своей беременности. Это не твоя вина.

Марго покачала головой, но Лео продолжал:

– Ты должна отпустить прошлое и простить себя. Нужно смотреть в будущее – наше будущее и нашего сына. Я люблю тебя, и жаль, что не сказал об этом раньше. Тебе бы было легче.

Она моргнула, пристально вглядываясь в лицо мужа.

– Ты говоришь честно, Лео?

– Абсолютно.

– Я ведь даже не сказала еще о своих чувствах.

– Если ты меня не любишь, – сказал он твердо, – я подожду.

– Но я люблю тебя, – перебила она его. – Я хотела признаться тебе сегодня за ужином, но…

– Не все получается именно так, как хочется, – сказал Лео и поцеловал ее руку. – Но теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы были в безопасности и тепле, и…

– Я верю!

Дрожащей рукой она прикоснулась к его губам.

– Тебе не нужно меня убеждать.

– А я бы мог убеждать тебя всю свою жизнь.

Слезы заблестели в ее глазах.

– А наш малыш…

– Почему бы тебе его не увидеть?

Сердце Марго колотилось так сильно, что ей было нехорошо. Лео подвез ее к отделению интенсивной терапии, поставил коляску перед стеклом, и Марго принялась вглядываться в ряды пластиковых инкубаторов, опутанных проводами, где крохотные создания отчаянно боролись за свою жизнь.

Увидев карточку «Ребенок Маракайос», Марго ощутила, как все в ней оборвалось.

– О, Лео, – прошептала она и потянулась к руке мужа.

Малыш сердито махал кулачками.

– У него есть сила воли, так говорит врач, – сказал Лео. – Он будет бороться.

Марго ощутила прилив стыда.

– Мне жаль, – начала она, но Лео покачал головой:

– Не стоит. Просто наслаждайся этим моментом. Нашей семьей.

Лео улыбнулся ей, в глазах его стояли слезы.

Эпилог

– Куда мы идем? – спросила Марго, когда они с Лео вышли на улицу из ее квартиры.

С момента рождения их сына прошло три месяца, и завтра его нужно было перевозить домой. Чтобы отпраздновать, Лео пригласил ее на ужин.

Эти месяцы были долгими и страшными.

Аннас, так они назвали сына, что в переводе с греческого означало «данный богом», пережил несколько инфекционных заболеваний легких. Марго так переживала, как никогда в своей жизни. Но все же с поддержкой Лео и его силой она смогла вынести все невзгоды, по-прежнему верила в сына и очень его любила.

И вот теперь он был здоров и весил чуть больше пяти фунтов. Отец и мать души в нем не чаяли.

Лео нанял такси и наклонился к водителю. Он не сообщил Марго, куда они едут, и это вызывало у нее улыбку.

Такси притормозило у Эйфелевой башни, Марго изумленно поглядела на Лео:

– Мы будем осматривать город?

– Отчасти да, – ответил он и потянул ее за руку к подножию башни, где стоял лифтер.

– Добро пожаловать, месье Маракайос, – произнес он, впуская их в лифт.

Марго прищурилась:

– Что происходит?

– Увидишь.

Они ступили на первый этаж башни и увидели простертый внизу город. Вокруг не было никого во всем кафе.

– Что…

– Я зарезервировал его для нас.

– Всю башню?!

– Да.

– Но ты не можешь это сделать.

– Могу, – ответил он, и Марго покатилась со смеху.

– Так вот почему ты такой довольный.

Она вошла в кафе, освещенное причудливыми фонариками, и увидела в центре стол с двумя свечами.

– О, это прекрасно.

– Рад слышать. – Лео притянул к себе Марго и поцеловал ее в губы. – По правде говоря, я боялся, что ты решишь, будто это слишком.

– Нет, это прекрасно. Просто чудесно.

Все было так романтично, что Марго едва не расплакалась. Они через столько прошли вдвоем, и она любила мужа больше, чем когда-либо. Она и не знала, что такое возможно.

– Не могу поверить, что ты сделал это, – сказала она, трясясь от смеха.

Лео усадил ее за столик и расстелил на ее коленях салфетку.

Официант подошел к ним, чтобы налить им вина и принести креветки, а затем испарился.

– Кто-то скажет, это чересчур, – поддразнила Марго, и Лео улыбнулся.

– Ну что ж, я хочу сделать все как полагается на сей раз.

– На сей раз?

Он глотнул вина, выражение его лица стало серьезным.

– Я собираюсь сделать тебе предложение.

– Что? Но мы же уже женаты.

– Да, у нас была церемония.

– Ты хочешь еще одну?

– Нет, просто сейчас я хочу сделать это правильно – чтобы мы оба запомнили.

– Но ты же не…

– Я знаю. Но я хочу этого. Потому что я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

Самодовольно улыбаясь, Лео поднялся со стула и опустился на одно колено. Марго рассмеялась, и он взял ее за руку:

– Марго Маракайос. Я люблю тебя больше жизни. Я люблю тебя за то, какая ты есть – женщина, жена, мать. Каждая частичка меня восхищается тобою.

– О, Лео, – начала Марго, но он покачал головой:

– Я серьезно – каждое слово. Ты сильная и смелая, и…

– Но я только и делала, что боялась.

– Но ты преодолела страх. Перенесла столько горя и боли. Это и есть сила, Марго. Это мужество.

Она приложила руку к его лицу:

– И ты тоже сильный, Лео. Ты моя опора.

– Но все же и я боялся. Боялся того, что меня отвергнут. Отец, брат, ты. Ты помогла мне это преодолеть, Марго. Помогла понять, как важна любовь.

– Я рада, – прошептала она.

Лео вытащил черную бархатную коробочку:

– Тогда примешь ли ты мое кольцо?

– Да!

Внутри было кольцо с сапфиром, по бокам которого были два бриллианта.

– Оно прекрасно.

– Каждый камень символизирует человека в нашей семье. Аннас, ты и я. – Он надел кольцо ей на палец. – Так что, Марго Маракайос, вы станете моей женой?

Она рассмеялась:

– Я уже ею стала.

– Уф, – вымолвил Лео, поднимаясь с колен и целуя ее в губы. – Хвала Господу.

Примечания

1

Ситэ – один из двух сохранившихся островов реки Сены в центре Парижа и вместе с тем старейшая часть города.

(обратно)

2

Спасибо (греч.).

(обратно)

3

Тосты Мельба – очень тонкие узкие сухарики, которые принято подавать к салатам и супам.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg