«Не хочу быть без тебя»

Не хочу быть без тебя (fb2) - Не хочу быть без тебя [An Accidental Family] (пер. Ирина Григорьевна Ирская) 741K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эми Уивер

Эми Уивер Не хочу быть без тебя

Глава 1

Полоска была розовой.

Лейни Килер крепко зажмурилась, держа в руке тест на беременность. Затем снова взглянула.

Да, точно розовая. Может, прочитать инструкцию, чтобы быть уверенной?

Как же это случилось? Техническая сторона вопроса ей известна. И когда — она тоже знает.

В коробочке лежали еще четыре тестовые полоски — и все различных фармацевтических фирм. Она выбросила все это в мусорное ведро.

Вот цена за одну ночь, когда она пошла на поводу своих плотских желаний… и потеряла разум. Лейни без сил опустилась на холодные плитки пола в ванной и привалилась головой к дверце туалетного столика. Она вот-вот расхохочется. Лейни сжала пальцами виски. Подумать только! Пятнадцать лет спустя после окончания школы она наконец-то улеглась в постель со звездой школьной футбольной команды, по которому сохла все школьные годы. Мало этого, она умудрилась зачать от него ребенка.

— А я-то думала, что у меня грипп, — сказала Лейни, обращаясь к полосатой кошке по кличке Панда, внимательно смотревшей на нее с порога. Кошка моргнула как бы в ответ.

Одинокая и беременная. И как раз сейчас, когда она решила заняться бизнесом и в ее жизни еще ничего не ясно.

А что скажут родители? Лейни поморщилась от этой мысли. Предполагалось, что в тридцать три года ей пора уже сделать карьеру, а вместо этого, к досаде семьи, она никак ни на чем не остановилась.

В пяти тестах на беременность не могло быть ошибки, как бы сильно она этого ни хотела. Ей необходим план действий.

— План — это хорошо, — сообщила она кошке. Панда мяукнула в ответ.

Лейни перешагнула через кошку и прошла в крошечную спальню. Ее охватила паника. Ей нужна квартира побольше, чем теперешняя над ее магазином «Лист лилии». Для одного человека и толстой кошки квартира вполне подходит, но если добавится ребенок… Она положила ладонь на свой еще плоский живот. Ребенок…

Господи, она станет матерью.

Лейни закрыла глаза, чтобы не заплакать. Какой матерью она станет? Бывший муж и семья бесконечно твердили ей о том, что она ветреная и безответственная, а ребенок означает основательность, прочность. А если они правы? Она уж точно не продемонстрировала этих качеств в ту злополучную ночь. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Плакать времени нет. Через несколько минут она должна открывать магазин. Бет Гатико, ее подруга и продавщица, уже была внизу. Лейни вытерла глаза и попыталась сосредоточиться.

Врач. Ей необходим врач. Постоянный доктор был другом семьи, поэтому ей придется отправиться в Траверс-Сити. Ей стало лучше, когда в голове появился хоть какой-то план. Лейни протянула руку к телефонной книге.

— Лейни? — Через дверь между квартирой и магазином раздался голос Бет. — С тобой все в порядке?

Взгляд упал на зеркало около двери. Ну и вид. Белокурые, чуть более темного оттенка, чем обычно встречается у блондинов, волосы завязаны в хвост, и несколько прядей неаккуратно свисают сбоку, под глазами темные круги, на лице ни кровинки. Это что, признаки беременности?

— Я сейчас иду! — крикнула Лейни.

— О’кей. А то у нас проблема.

Ну конечно, как может быть иначе. Лейни рывком открыла дверь в магазин, почти радуясь тому, что это отвлечет ее от собственной проблемы.

— Что случилось?

— Смотри. — Бет торопливо спустилась по лестнице, длинные темные локоны спадали с плеч.

Они вошли в рабочую комнату, и в нос ударил свежий запах цветов. Бет кивнула на одну их двух холодильных камер:

— Не дает нужной температуры. Почти на двенадцать градусов выше.

— О, только не это!

Хоть бы холодильник продержался еще год. Это относится и к фургону с ненадежной коробкой передач. Счет в банке почти пуст. Если пользоваться только одним холодильником, то это неминуемо приведет к уменьшению поставок товара и, как следствие, числа покупателей. А это означает потерю дохода. Она не может себе позволить потерю хотя бы одного цента.

Лейни приоткрыла дверцу холодильника и постучала пальцем по термометру. Может, его заело?

— Позвони Гарри в ремонтную мастерскую, — сказала она Бет.

— Уже бегу. — Бет поспешила к телефону.

А Лейни подошла ко второму, нормально работающему агрегату, чтобы переложить туда наиболее нежные цветы.

Она подавила страх и беспокойство. Она закрыла глаза и вдохнула полной грудью прохладные запахи цветов, сладкие, резкие и пряные. Обычно стоило ей вдохнуть цветочный запах, как она расслаблялась. Но сегодня, чтобы избавиться от волнений, этого было недостаточно. Холодильник на грани поломки. Ребенок. Лейни подавила тяжелый вздох. Останься она дома два месяца назад, избежала бы части своих трудностей. Она притягивает несчастья. Или, чтобы быть точной, несчастья тянутся к ней.

— Гарри будет здесь в одиннадцать. — Бет подошла сзади. — Мне помочь тебе переместить товар?

Лейни посмотрела на часы. Еще полтора часа до прихода мастера.

— Конечно. Давай сдвинем часть цветов поближе к дверце, чтобы открывать ее как можно реже. — Она не может позволить себе потерять рефрижератор, полный цветов.

— Лейни, что с тобой? Ты такая бледная, — спросила Бет, отодвигая в сторону ведро с гвоздиками.

Сказать Бет или не сказать? Они дружили не один год. Бет не станет над ней насмехаться. Наверное, будет легче, если она поделится с кем-нибудь.

— Я беременна, — выпалила она и… расплакалась.

Бет бросилась к ней, чуть не опрокинув ведро.

— Милая моя, ты уверена?

Лейни, глотая слезы, кивнула:

— Уверена. — Пять розовых полосок не могли ошибаться. А вдруг могли? — Мне нужно пойти к врачу, чтобы быть абсолютно уверенной.

— Ой, Лейни. — Бет обняла ее. — И сколько уже? Я не знала, что ты с кем-то встречаешься.

Лейни прикрыла глаза.

— Ну, в общем-то ни с кем. У меня уже восемь недель. — Пусть Бет сама сделает подсчеты.

— Значит… Ох! — У Бет округлились глаза. — Это встреча одноклассников?

— Да. — Лейни отвела взгляд. Ее бедный младенец. Как она будет объяснять ему обстоятельства его или ее зачатия?

— А кто отец?

— Джон Майер. — Лейни с трудом могла выдавить его имя. — Все… произошло как-то само собой.

Бет кисло усмехнулась и раскрыла дверцу холодильника, держа в руках упаковку калл.

— Я должна сказать ему, Бет. Все было… несерьезно, если ты понимаешь, о чем я. Мы пользовались презервативами, но, видно… — Она пожала плечами.

— Он не тот отец, который будет помогать материально?

— Я не знаю. — Они, разумеется, ничего такого не обсуждали. — Да и живет он в Лос-Анджелесе. Работает где-то в шоу-бизнесе. Он не собирается возвращаться в Северный Мичиган. Он ясно дал понять, что терпеть не может это место.

— Иногда ребенок заставляет изменить свое мнение, — заметила Бет.

— Да, бывает. — Лейни не хотела об этом думать. — Но мы оба не восприняли… эту историю серьезно. — Только секс. Но ребенок у нее в утробе — очень прочная связь. И длится порой всю жизнь.

Ей хотелось биться головой об стенку. О чем она думала, оставшись с Джоном в ту ночь? Неужели после развода она настолько утратила самолюбие, что вешается на первого попавшегося, стоит ему улыбнуться ей?

— Ты станешь прекрасной мамой, — сказала Бет.

— Ты так думаешь? — Голос у Лейки дрожал. Слова Бет тронули ее. Что скажет семья, узнав, что она одинокая, беременная и почти сломленная женщина? Они придут в ужас. Лейни отбросила эту мысль.

— Конечно, я так думаю. Ты чудесно ладишь с моими малышами. А теперь давай все тут закончим до прихода Гарри.

— Может выйти из строя в любое время? — Она не ослышалась? Лейни не верилось, что она правильно поняла мастера. Год, ей необходимо всего каких-то несчастных двенадцать месяцев. Почему, господи, ну почему? — Вы уверены?

— Да. Можно подлатать его еще на пару месяцев, но вам все равно придется покупать новый рефрижератор. — Морщинистое лицо Гарри выражало сочувствие.

Лейни перевела дух.

— Гарри, делайте все, что нужно. Мне необходимо, чтобы он проработал как можно дольше.

Мастер кивнул и занялся холодильником.

Бет стояла у прилавка, оформляя заказ на огромный букет разноцветных гвоздик. Прекрасный заказ, но новый холодильник на эти деньги не купишь. И подержанный тоже.

— Благодарю вас. Удачного дня, — сказала Бет, обслужив постоянного покупателя, и повернулась к Лейни: — Ну что?

— Нам придется покупать новый холодильник, и как можно скорее. — Она без сил опустилась на стул за прилавком. — Да я и подержанный сейчас не потяну. — Нет холодильника — нет бизнеса. А раз нет бизнеса, то и холодильник не нужен.

Нет бизнеса и нет средств на ребенка. От этой мысли к горлу подкатила тошнота. Еще один провал. И этот провал огромен.

— Послушай. — Бет облокотилась на прилавок. — У нас намечена свадьба Хиггинсов. Нам нужны еще свадьбы. И для похорон тоже поступают заказы. Это хорошо. Может… — Бет поморщилась. — Я просто подумала, что твоя мать могла бы помочь тебе. Прости, что я опять возникаю.

Лейни встала.

— Ладно. Давай подготовим доставку.

Удастся ли ей продолжать свой бизнес, не прибегая к помощи родителей и не прося у них взаймы денег? Они дадут ей деньги, но обставят это унизительными условиями. Сейчас у нее появился шанс доказать, что она сама чего-то стоит без влиятельных родственников или богатого мужа.

Из холодильного отсека вышел Гарри с ящиком для инструментов в одной руке и счетом в другой.

— Все в порядке, хотя не могу сказать, надолго ли хватит ремонта. Может, на месяц, может, на шесть. Простите, но мне нечем вас утешить.

— Уже хорошо, что починили, — сказала Лейни. — Большое спасибо, что так быстро приехали.

— Обращайтесь. Всего доброго, дамы. — Он вышел из магазина.

Колокольчик над дверью издал веселую мелодию, которая прозвучала насмешкой над подавленным настроением Лейни. Бросив взгляд на счет, она вздохнула.

Девять месяцев назад, когда она приобретала магазин, она знала, что нет никаких гарантий на оборудование, но… этот магазин то, что ей нужно, — она это чувствовала нутром и надеялась со временем выкупить его, сделать своей собственностью.

Все утро они с Бет усиленно занимались заказами. Лейни загрузила последнюю упаковку цветов в фургон и захлопнула дверцу.

— Бет, все уложено. Надеюсь, днем у нас появятся еще заказы.

— Скрести пальцы. — Бет влезла в кабину. Высунувшись в окно, она сказала: — Я на обратном пути заеду в «Дотти Дели» и захвачу ланч. Думаю, что мы с тобой заслужили парочку творожных маффинов после сегодняшнего утра.

Лейни немного оживилась. Трудно отказаться от божественных маффинов, которыми славится «Дотти», если, конечно не считать, сколько в них калорий.

— Замечательно.

Она с замиранием сердца наблюдала, как Бет заводила мотор, и выдохнула с облегчением, лишь когда старенький фургон выехал на улицу. Лейни боялась, что автомобиль постигнет участь холодильника.

— Не навлекай беду, — громко напомнила себе Лейни и вернулась в магазин, чтобы заняться новым заказом, на этот раз в больницу для молодой мамы и новорожденного младенца. Ее магазину просто необходимы заказы… особенно для подобных радостных событий.

Дети.

Беременность.

Лейни судорожно выдохнула и ухватилась за край рабочего стола, уставившись на нежные, пастельного оттенка цветы, из которых собиралась создать букет. У нее всего лишь около семи месяцев, чтобы упрочить свой цветочный бизнес и подготовиться к тому, чтобы самой стать новоявленной мамой. Матерью-одиночкой.

Да, ее никак не обвинить в том, что она ищет легких путей.

Бен Лолесс въехал на подъездную дорожку перед старым фермерским домом бабушки. На стенах все та же белая краска, черные ставни. На широкой веранде отсутствовал гамак, но оба кресла-качалки стояли на месте. Два огромных клена во дворе перед домом уже потеряли листву. Смешно — он так давно уехал отсюда, а при виде этого старого дома почувствовал себя в родном гнезде.

Рядом с бабушкиным «бьюиком» была припаркована чужая машина. Меньше всего ему хотелось разговаривать с кем-либо, кроме бабушки, отвечать на вопросы, изображать любезность.

Он открыл дверцу грузовика, вышел и оглядел передний двор. Полно места, чтобы сделать съезд с веранды, правда, часть перил придется передвинуть и убрать одну из клумб около фундамента дома. Он отбросил носком ботинка листья, налетевшие на бетонную дорожку, ведущую к дому, и подумал, что по этим выбоинам опасно ходить даже здоровым людям. Почему бабушка не признает чьей-либо помощи?

«А почему ты решил, что ей помощь не нужна?» — спросил себя он.

Но на этом его самобичевание закончилось, потому что входная дверь распахнулась и на пороге появилась улыбающаяся бабушка в инвалидном кресле. Он взял себя в руки. Она, всегда такая несгибаемая и сильная, сейчас выглядела совсем маленькой и хрупкой. Он прошел по дорожке и поднялся по ступеням на веранду.

— Ба, здравствуй, как ты? — Он нагнулся к ней и неловко обнял, стараясь не прижимать ее слишком крепко.

Она тоже обняла его и ласково похлопала по щеке.

— Хорошо. Надеюсь, что справляюсь. — Она внимательно вгляделась в его лицо — ясные голубые глаза, казалось, видели все, что он хотел скрыть. — Я очень рада, что ты здесь. Ты плохо спишь?

Он выпрямился. Проницательность бабушки его нисколько не удивила.

— Сплю достаточно.

Она смерила его недоверчивым взглядом, но больше ничего не сказала и въехала обратно в дом.

— Куда подевались мои манеры? Входи, входи. Я хочу, чтобы ты встретился с моей дорогой приятельницей.

Бен внутренне напрягся и последовал за бабушкой через так хорошо знакомую гостиную на кухню. Хоть бы эта приятельница не оказалась одной из главных сплетниц в Хоулден-Кроссинг. Ему только не хватало, чтобы люди, узнав о его приезде, начали приставать с вопросами и осыпать обвинениями. Он замер на пороге кухни, когда встретился глазами с красивой — и молодой! — блондинкой, сидящей за столом.

— Бен, познакомься с Лейни Килер. Лейни, это мой внук Бен Лолесс. Он пожарный в Гранд-Рапидс. — В голосе бабушки Роуз звучала гордость, а у Бена все перевернулось в душе. — Лейни училась в твоей школе, но на несколько лет позже тебя, Бен.

Ну и ну. И это приятельница бабушки? Длинные светло-русые волосы зачесаны назад в хвост, но несколько прядок выбились из заколки. Лицо сердечком, прозрачные голубые глаза, кремовый цвет лица. И полная грудь, обтянутая розовой футболкой.

Он слегка ей кивнул и выдавил:

— Добрый день.

Ее губы изогнулись в улыбке, но глаза не улыбались.

— Здравствуйте. Роуз много мне о вас рассказывала.

— Да? — Он насторожился. Наверное, зря. Она вряд ли что-то знает. — Бабушка, я пойду принесу свои вещи, хорошо?

Лейни встала:

— Я тоже пойду. — Она наклонилась, поцеловала Роуз в щеку и обняла. — Я навещу вас через несколько дней.

— Не слишком переутомляйся, дорогая, — напутствовала ее бабушка, а Бен подавил смех. Насколько ему было известно, никому из семейства Килер не нужно надрываться на работе — они получали все на блюдечке.

Она прошла мимо, и на него повеяло ее духами, чем-то цветочным.

На веранде она повернулась к нему со словами:

— Роуз рада, что вы здесь.

— А вы нет.

Большие голубые глаза, прищурившись, смотрели на него.

— Не знаю, что на это сказать. Ей очень трудно живется. Где же были вы?

Он разозлился. Он и без ее слов переживал, что бабушка долго оставалась без его помощи. Не хватает еще, чтобы эта пташка совала нос в его дела… как бы привлекательно она ни выглядела.

— Бабушка не любит признаваться в том, что ей нужна помощь.

Это в их семье наследственная черта.

Лейни снова осуждающе на него взглянула и спустилась с веранды.

— Ей уже за семьдесят. Как вы можете оставлять ее одну?

Бену стало ужасно стыдно.

— Она всегда говорит, что у нее все в порядке. А сейчас я здесь.

Почему ему небезразлично, что эта женщина считает его подлецом?

Она пожала плечами:

— Все равно вы должны ее навещать. Неужели это так далеко отсюда? Она гордится вами, а вы не торопились к ней приехать.

Даже в сумеречном вечернем свете октябрьского дня он видел, как сердито блестят ее голубые глаза от злости на него за его же бабушку.

— Я сейчас здесь, — повторил он, тоже начиная злиться.

— Но скоро уедете. И тогда что с ней будет? — Развернувшись, она зашагала через двор, а он не смог отвести глаз от ее аккуратного упругого зада. Она села в свою машину, захлопнула дверцу и рывком выехала со двора, оставив за собой шлейф пыли и гравия.

Ну и дела. Кажется, он «достал» аппетитную бабушкину подружку.

Бен покачал головой, спустился с веранды и подошел к своему автомобилю, чтобы забрать сумку. Ему пришлось за последнее время многое пережить. Из-за него погиб лучший друг, и ему уж точно ни к чему проблемы с Лейни Килер. И вообще, какое ему дело до того, что она о нем думает?

Когда он вернулся в дом, бабушка строго на него посмотрела:

— Почему ты был так нелюбезен с Лейни?

Он потер рукой лицо.

— Прости. У меня выдался трудный день. Я не знал, что ты с ней дружишь.

— Да, дружу. Мы познакомились, когда она работала волонтером в службе помощи пожилым и заскакивала ко мне, как вы, молодежь, выражаетесь. Сейчас она приходит каждую среду. Приходила бы чаще, если бы могла. Я не думала, что ты ее знаешь. — Бабушка сверлила его глазами.

— Ну, я вообще-то не был с ней знаком. Ты же сама сказала, что она была на четыре класса младше. Как ты себя чувствуешь?

Она помолчала, пристально глядя на него, потом ответила, поняв, что он хочет перевести разговор на другую тему:

— С каждым днем все тяжелее. Я рада, что ты здесь и подремонтируешь этот старый дом. Я не хочу отсюда уезжать.

Последние слова она произнесла еле слышно. Бен знал, что в этом доме она прожила с мужем, его дедом, в любви и согласии пятьдесят лет. И никакого другого родного дома у нее никогда не было.

Любовь и согласие. Все это закончилось для Джейсона и Кэлли.

Болью запульсировали виски, и он закрыл глаза. Он спрятал боль, запер ее внутри себя. Так глубоко, как только мог. Но дело в том, что это место уже почти переполнено его болью.

— Бабушка, ты не должна никуда уезжать. Ты только скажи мне, что бы ты хотела здесь сделать помимо ската на веранде. И дорожку перед домом надо привести в порядок.

Она грустно улыбнулась.

— Все кругом знавало лучшие времена, Бен.

— Ба, я все починю. Ты не должна никуда уезжать.

— Я знаю. Я очень тебе благодарна. — Она развернула коляску в сторону гостиной. — Давай я провожу тебя в твою комнату. Хотя бы полпути.

Бабушка переселилась в нижнюю спальню после того, как из-за артрита тазобедренного сустава не могла ходить. Бен хотел сказать, что знает, куда идти, но все же спросил:

— В какую из комнат? — Наверху было три спальни.

Бабушка остановилась внизу лестницы и с сожалением и грустью посмотрела наверх.

— Дальняя спальня. Из нее самый лучший вид, и она самая большая. Лейни убрала ее для тебя. Вытерла пыль, поменяла постельное белье, вообще все устроила. Ванная тоже готова.

Прежняя комната дедушки и бабушки.

— О’кей. Поблагодари ее за меня.

Бабушка улыбнулась.

— Ты сам сможешь это сделать. Я ведь тебе говорила, что она часто меня навещает.

Он все понял.

— Ба, меня это не интересует.

Она искоса на него посмотрела, продолжая улыбаться:

— Никто и не говорит этого.

Дым заполнил помещение, душил его, обжигал легкие, глаза, кожу. Он ничего не видит сквозь серую пелену. Кашель разрывал на части пересохшее горло. У него не было сил кричать. Где Джейсон? Он не может до него добраться. Он должен вытащить его, прежде чем дом рухнет. Рев, грохот, оранжевое пламя осветило комнату. Потолок с жутким треском обвалился, все поглотило огненное облако. Он обернулся, но к двери было не добраться из-за горящих обломков. А под дверью — сапог. Джейсон. Джейсон пришел, чтобы его спасти.

Бен вздрогнул и проснулся, глаза слезились, дыхание с трудом вырывалось из груди, словно он бежал из последних сил, спасая свою жизнь. Где он, черт возьми? Лунный свет косо падал из окна, бросая на пол серебряную дорожку. Занавеска колыхалась от легкого ветерка. Он сел, пытаясь прорваться сквозь туман сна. Это дом бабушки Роуз. Он кричал? О господи, а если она его услышала? Какой стыд! Он осторожно слез с кровати и, помня о скрипучих половицах, вышел в коридор на лестничную площадку, где находилась ванная.

Снизу не доносилось ни звука. Он прерывисто выдохнул. Он боялся этого ночного кошмара. Он не в силах одолеть его… одолеть этот жуткий сон. Это выше его сил.

В ванной Бен дрожащими руками повернул пискнувший кран и плеснул в лицо холодной водой. Сегодня он уже не уснет.

Глава 2

Закрыв магазин, Лейни направилась в гастроном, перебирая в уме список покупок. Ничего особенного, только соус, макароны, креветки и какой-нибудь хороший сыр. Будь у нее силы, она сама приготовила бы соус из того, что под рукой, но сегодня сил нет. Самое тяжелое в беременности — это то, что к концу дня очень устаешь. Она подхватила корзинку со стойки и направилась к проходу между полками.

И застыла на месте, когда увидела высокого темноволосого мужчину, который изучал банки с соусом для пасты.

О нет. Бен Лолесс.

Она не хотела разговаривать с раздражительным внуком Роуз. Он ясно дал ей понять, что не собирается завязывать дружеских отношений. Но он стоял прямо перед полкой с тем самым соусом, который был ей нужен. Придется с ним заговорить.

Она приблизилась, и он поднял голову. Она не могла оторвать взгляда от его удивительных светло-зеленых глаз, в которых затаилась печаль.

Она кашлянула.

— Привет. Как дела?

Он склонил голову набок и равнодушно произнес:

— Спасибо, хорошо.

Полное отсутствие интереса к ее особе было налицо.

— Мне нужно вон туда дотянуться. — Она указала на банки. Он отступил было назад, но тут ему помешала женщина с тележкой, стоящая у него за спиной. Лейни протиснулась вперед, при этом задев его. Ее бросило в жар. — Простите, — пробормотала она и схватила, едва не уронив, банку. — Спасибо, — выдавила она.

— Пожалуйста, — пробурчал он в ответ.

Она торопливо отошла от полки, взволнованная не только тем, что оказалась плотно прижатой к нему, но и потерянным выражением на его лице. Выходит, у Бена есть секреты. Роуз никогда ничего об этом не говорила. Да и зачем? Она уважает личную жизнь своего внука.

У нее заняло еще несколько минут, чтобы взять все, что ей необходимо. С Беном она больше не столкнулась и с облегчением выложила свои покупки у кассы.

На улице она глубоко вдохнула свежий вечерний воздух, и ком внутри у нее рассосался. Осень — ее любимое время года. Мама с маленькой дочкой рассматривали тыквы в витрине гастронома, и мысли Лейни вернулись к ее младенцу. На следующий год она вырежет тыкву для своего пятимесячного малыша. Конечно, он или она будет еще слишком мал, чтобы оценить ее усилия, но эта мысль ее немного взбодрила.

Она поставила сумку в багажник, села за руль и хотела завести мотор.

Щелк. И ничего. Надо попытаться еще раз… Щелк.

Она наклонилась вперед, опустила голову на руль и едва не закричала. У нее нет соединительного провода, придется вернуться в гастроном и поискать кого-нибудь, кто сможет ей помочь. Она надеялась, что дело всего лишь в аккумуляторе и большие расходы ей не грозят. Лейни выдернула ключ из зажигания и вышла из машины. Одно ясно — она будет сама толкать этот чертов автомобиль до дома, но к родителям за помощью не обратится.

И врезалась в Бена, который в этот момент выходил из магазина.

— Тише! — Он едва не задел ее тележкой.

Не успев как следует подумать, Лейни выпалила:

— Вы не могли бы мне помочь? — Он уставился на нее, а она покраснела. — Нет, ничего… Я найду… — Она махнула рукой куда-то в сторону.

— Что у вас случилось?

— Машина не заводится. Наверное, аккумулятор… Потолочный плафон продолжает гореть, но… у меня нет соединительного провода. — Лейни поняла, что бессвязно бормочет, и замолчала.

Он кивнул.

— Где ваша машина?

— Там. — Она указала. — Серебристая. — Он это, разумеется, знает, так как прошлым вечером видел ее в этой машине.

— О’кей. Подождите минуту.

Вот незадача! Ну почему она не попросила кого-нибудь еще?

Ветер гонял по парковке сухие листья. Лейни засунула руки под мышки, чтобы согреться.

Она подняла капот двигателя, когда большой черный автомобиль въехал на свободное место впереди ее машины.

Бен вышел из автомобиля, держа в руке провод. Хотя Лейни знала, как закрепить провод — мама пришла бы от этого в ужас, — она позволила ему самому заниматься аккумулятором. Уж лучше это, чем выдерживать на себе его взгляд.

— Вы умеете это делать?

Что-то в его тоне заставило ее рассердиться. Она задрала подбородок:

— Умею. Я даже могу поменять шину.

На его губах появилось какое-то подобие улыбки.

Она не успела ответить, как послышался пронзительный голос:

— Лейни? Лейни Килер, это ты? — К ней торопливо направилась Марта Тернер, одна из ближайших маминых приятельниц.

Лейни мысленно застонала.

— Здравствуйте, миссис Тернер.

— Господи, что ты такое делаешь? — Дама оглядела Лейни и нахмурилась. — А родители знают, что у тебя сломалась машина? Я только что рассталась с твоей мамой у клуба. Ты уже позвонила ей? Никогда не могла понять, почему ты поменяла ту прелестную двухместную машину, которую тебе купил муж, на… на эту. — Она махнула рукой на теперешнюю машину Лейни.

Лейни не обиделась — она почти рассмеялась. Вероятно, она единственный человек, который поменял новую машину на подержанную.

— Я не стала их беспокоить, миссис Тернер. Ничего страшного не произошло. Просто неполадки с аккумулятором.

У нее за спиной Бен кашлянул.

Лейни извиняюще улыбнулась миссис Тернер:

— Рада была вас увидеть.

Миссис Тернер перевела взгляд на Бена, затем снова на Лейни:

— Я тоже, дорогая. Будь осторожна.

Лейни готова была поклясться, что миссис Тернер позвонит матери, еще не успев войти в гастроном. А через несколько минут ее ожидает звонок от матери, и она битых полчаса будет ее успокаивать. Ничего себе выдался вечерок!

Бен стоял, засунув руки в карманы, и глядел на мотор ее машины. Наконец он поднял голову и спросил:

— А что вы поменяли?

— «Мерседес». После развода, — осторожно выбирая слова, ответила Лейни.

Она не стала уточнять, что дорогая машина была взяткой, чтобы удержать ее от развода. Избавившись от этого подарка, Лейни почувствовала, что одержала пусть маленькую, но победу. А побед в ее жизни было очень мало.

Она заметила в его глазах удивление и, как ей показалось, насмешку.

— Разве это смешно?

Он стоял, раскачиваясь на каблуках.

— Я не о разводе. О машине. Вот уж не подумал бы… — Он не договорил, а она нахмурилась:

— Не подумали бы о чем?

Теперь его взгляд буквально пронзил ее.

— Попробуйте сейчас завести мотор, — сказал он.

Ее охватила досада. Глупость какая. Ей наплевать на то, что он о ней думает.

Лейни села за руль. Положив одну руку на верх машины, а другую на открытую дверцу, он наклонился, и в расстегнутом вороте рубашки промелькнула мускулистая грудь. У нее пересохло во рту.

— Проверяйте.

Голос ласкал слух, и у Лейни по спине пробежали мурашки. Она уловила его запах — приятный, пряный. Теперь мурашки пробежали по животу. Она включила зажигание. Хоть бы он не заметил, как дрожит у нее рука! Мотор заработал при первой же попытке.

Он выпрямился.

— По-моему, все в порядке, — сказал он.

— Да, спасибо, — поблагодарила его Лейни.

Он пожал плечами:

— Без проблем. Я бы сделал это для любого.

Возбуждение у нее тут же испарилось.

Она сидела, ожидая, пока он отсоединит провод, и думала о том, что произошло. У нее срок два месяца, и ее тяга к мужчине — огромная глупость. Очевидно, это злые шутки взыгравших из-за беременности гормонов.

Капот со стуком опустился, затем ее ослепил свет фар, и она зажмурилась, потом завела мотор и выехала с парковки. Бен ехал сзади на небольшом расстоянии. Лейни сделалось тепло на душе. Он ведет себя по-джентльменски, несмотря на грубоватость.

И от этого представляет для нее большую опасность.

* * *

Лейни не успела войти в квартиру, как зазвонил телефон. Она вытащила мобильник — звонок, которого она боялась.

— Привет, мама, — сказала она, стараясь не наступить на Панду — кошка, мурлыча, ходила у нее между ног.

— Привет, дорогая, — раздался грассирующий голос Джеки Килер. — Я почти здесь. Открой мне.

Миссис Тернер не теряла зря время, если мать нагрянула с визитом. Лейни в сердцах бросила сумки на стол.

— Ты здесь? Но почему?

— Неужели я не могу просто так зайти к дочери?

Если бы только это.

— Конечно, мама. Я сейчас спускаюсь.

Лейни огляделась. Какой бы аккуратной и уютной ни была ее квартирка, но, по меркам матери, никуда не годилась.

Она быстро спустилась вниз, чтобы открыть входную дверь.

— Лейни. — Джеки поцеловала ее в щеку, и знакомый запах сладких духов защекотал Лейни ноздри. — Ты выглядишь усталой.

Если бы только мать знала…

— Спасибо, — сухо ответила она, а Джеки уже взбежала впереди нее по лестнице.

Мать, как всегда, выглядела безупречно и элегантно. На ней был бледно-розовый костюм, а гладкие волосы красиво обрамляли ухоженное лицо. Лейни пригладила ладонью свою прическу в виде хвоста. Ей стало неловко от своего наряда — нефирменных джинсов и футболки.

Черт бы все это побрал! Она отказалась от такой жизни, но… как же иногда хотелось иметь одежду от дизайнера.

— У тебя сегодня было собрание, мама?

— Да. — Джеки держала свою огромных размеров сумку под мышкой, словно боялась, что ее ограбят прямо на лестнице. — По поводу дополнительной помощи больнице. Намечается торжественный вечер.

Невзирая на все их разногласия, Лейни не переставала восхищаться энергией матери.

— И когда это будет?

— Через две недели. Не забудь — ты тоже приглашена.

Прекрасно. Это то, что нужно для ее бизнеса.

— Кто занимается цветами?

— Гейл, разумеется. Она прекрасно умеет оформлять приемы.

Подтекст ясен — в «Листе лилии» этого делать не умеют. От досады у Лейни даже потемнело перед глазами. Она открыла было рот и тут же закрыла. Ее охватила злость. Мать когда-нибудь станет воспринимать ее серьезно? Когда это время настанет? И что для этого понадобится?

— Милая, тебе действительно надо вернуться домой, — сказала Джеки, обводя взглядом комнату. — У нас много места. Ты могла бы занять свою прежнюю комнату. Мы были бы просто счастливы.

Лейни подавила вздох. Еще более счастливы они были бы заставить ее жить по своим правилам. Она уже все это проходила: жила с ними, пыталась соответствовать их представлениям и с треском провалилась.

— Я знаю, но я вполне счастлива здесь. — Лейни увидела, как у матери дернулась рука — так бывало, когда она нервничала. — Принести тебе что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо. — Джеки уселась на край дивана, положив на колени свою гигантскую сумку. — Мне сегодня вечером позвонила взволнованная Марта. У тебя сломалась машина? Почему ты сама не позвонила?

— Ничего серьезного — просто сел аккумулятор. К чему было тебя беспокоить? Мне помог Бен, внук Роуз.

— Да, Марта сказала, что ты была с мужчиной, — холодно заметила Джеки.

Лейни чуть не задохнулась.

— Если на парковке кто-то любезно устраняет неисправность с аккумулятором, то это едва ли называется «быть с мужчиной». — Сказав все это, она представила себе совсем другое общение с Беном, но такие мысли лучше держать при себе.

— Если бы у тебя был тот автомобиль, который тебе купил муж, то ты…

— Бывший муж, — сквозь зубы процедила Лейни.

А Джеки невозмутимо продолжила:

— Если бы у тебя была нормальная машина и муж, то тебе не пришлось бы прибегать к помощи незнакомых мужчин на парковке. У таких мужчин могут быть далеко не честные намерения.

Лейни начала считать до десяти, но на счете три сдалась.

— Прости? Каким образом любезность считается какими-либо намерениями?

Джеки сердито посмотрела на нее:

— Мне что, растолковать это тебе? А политические связи твоего отца? Кое-кто может использовать тебя ради этого. Лейни, ты никогда не отличалась трезвостью суждений.

Удар ниже пояса.

— Как, например, с Дэниелом? — огрызнулась она. — Тебя тогда не волновали ни мои суждения, ни мои родственные связи, раз уж он происходил из хорошей семьи. Я не знаю, какая нужда у Бена Лолесса в политических связях и как он полагает их использовать, поскольку мы пообщались всего десять минут.

— Марта сказала, что у тебя был весьма довольный вид.

— Марта ошиблась, — отрезала Лейни. — Мама, пожалуйста, перестань.

Джеки хмыкнула и сообщила:

— Я недавно разговаривала с Дэниелом.

— Что?!

Джеки укоризненно посмотрела на дочь:

— Он сказал, что ты ему совсем не звонишь. Почему не позвонить, Лейни? Он достойный человек.

У Лейни перехватило дыхание. Она приложила столько усилий, чтобы освободиться от своего мужа.

— Не вижу ни одной причины, чтобы звонить ему. Никогда в жизни этого не будет.

— Он скучает по тебе, дорогая.

Ничего подобного. Она хорошо изучила Дэниела. Ее бывший муж скучал лишь по выгодной сделке.

Лейни никогда не сообщала семье о всех причинах, приведших к разводу. Она боялась, что они примут его сторону. И теперь, глядя на мать, поняла, что боялась не зря. Родители просто обожали Дэниела. Она встречалась с ним лишь в угоду родителям, чтобы быть той дочерью, какую они хотели в ней видеть. Они были вне себя от радости, когда она уступила его ухаживаниям. Вероятно, ее ослепило кольцо с бриллиантом в три карата огранки «принцесс», и она согласилась выйти за него. Она думала, что брак окажется удачным и поможет ей заслужить уважение родителей. Она ошибалась.

— С чего это ему сейчас скучать по мне? Мы в разводе уже больше года.

— Я дала ему номер твоего сотового телефона. А вот его номер, — сказала она, запустив руку в свою объемистую сумку. — Он сказал, что позвонит тебе.

От охватившего ее гнева Лейни вскочила на ноги.

— Мама, как ты могла? Я не желаю с ним разговаривать. Теперь моя жизнь его не касается. Да и пока мы были женаты, мало касалась. С какой стати ему интересоваться мной сейчас?

Мать с удивлением посмотрела на нее:

— Лейни, вы были женаты семь лет, так что чувства сразу не исчезают. Он может помочь тебе выбраться из той неразберихи, в которую ты угодила. Ты упорствуешь, но у тебя ничего не получается. Тебе необходима его помощь.

У Лейни тошнота подступила к горлу. Для матери важно лишь общественное мнение, и она готова навязать ей помощь человека — по ее мнению достойного! — не важно какой ценой.

— Я совершенно точно не нуждаюсь в его помощи. — Рассказать родителям всю правду о ее браке с Дэниелом? Но это докажет, какая она неудачница. — Я больше не нуждаюсь ни в ком, ни в чем-либо. Я прекрасно сама со всем справляюсь. — Ну, за исключением того, что ее магазин приносит убыток, а холодильник и фургон вот-вот выйдут из строя. О, совсем забыла — она скоро станет матерью-одиночкой. Но тем не менее… — Мама, я вполне счастлива.

Джеки вздохнула, покачала головой и пренебрежительно махнула рукой:

— Ох, милая. Ты не можешь быть счастлива в такой квартире после того воспитания и уровня жизни, которые у тебя были. И прекрасного замужества. Поговори с ним, когда он позвонит. Возможно, он даст тебе второй шанс.

— Меня это не интересует. — О годах, прожитых с Дэниелом, ей и думать не хотелось.

— А следовало бы. — Джеки бросила взгляд на часы. — Я, пожалуй, пойду. Рада была повидаться с тобой, дорогая. Навести нас.

Лейни подавила вздох. Как характерно для мамы — она всегда ведет себя так, словно ничего не случилось.

Следующим вечером, увидев на подъездной дорожке серебристую машину, Бен сразу понял, что Лейни Килер приехала навестить бабушку. Странно, почему у нее такой скромный автомобиль. Он был готов поспорить, что за этим кроется какая-то загадка.

Крайне невежливо не подойти к ней и не спросить, все ли в порядке с машиной, а потом он вернется к своей работе — устройству пандуса на веранде для бабушкиной коляски. Он прислонил деревянную рейку к стене и направился к машине Лейни.

Дверца распахнулась, и оттуда появилась длинная стройная ножка в джинсах и черном ботинке на высоком каблуке. Ему показалось, что ей что-то мешает выйти, и он наклонился к дверце.

— Добрый вечер, — сказал он.

Она вскрикнула и едва не уронила коробку с пиццей. Большие голубые глаза уставились на него, и нежный румянец залил ей щеки. Губы у нее слегка приоткрылись, и он поймал себя на том, что не может оторвать взгляда от ее рта. Откинув эту ненужную мысль, он произнес:

— Давайте помогу.

Она помотала головой, отчего длинные гладкие волосы рассыпались по плечам.

— Я сама. Спасибо.

Он отступил, чтобы дать ей выйти.

— Машина бегает? — спросил он.

— Да. Еще раз спасибо. — Она взглянула на него. Тон ее был прохладно-вежливый.

Захлопывая дверцу бедром, она уронила ключи на землю. Бен нагнулся, поднял ключи и вложил ей в ладонь. И… его охватил жар. Он быстро отдернул руку. Черт!

— Спасибо, — пробормотала она.

— Пожалуйста. — Он отвернулся и направился к гаражу. Надо как можно скорее отойти от нее, пока…

— Бен. — Он повернул голову, а она нерешительным жестом указала на коробку с пиццей. — Если захотите присоединиться к нам, то учтите — хватит на всех.

— Нет, спасибо, — машинально ответил он, но успел заметить промелькнувшую у нее в глазах обиду. Черт, черт, черт. — Я еще не закончил здесь работу. — Он попытался исправить неловкость. — Вот закончу и тогда попробую вашу пиццу. — Почему он почувствовал, что надо смягчить резкость? С каких это пор большие голубые глаза стали его волновать? Да с прошлого вечера, когда она, прищурившись, посмотрела на него и сказала, что могла бы сама поменять колесо.

— Успеха вам. Мы с Роуз любители пиццы.

Он сунул руки в карманы куртки.

— Буду это иметь в виду.

Она пошла к дому, а он не смог отвести глаз от ее покачивающихся бедер.

Черт бы его побрал! Он не может позволить себе каких-либо увлечений или привязанностей. Эту роскошь он себе запретил. Он вообще не должен был выжить.

Он вернулся к работе, стараясь не прислушиваться к женскому смеху, доносившемуся через сетку кухонной двери. У Лейни был гортанный смех, он затрагивал у него в душе что-то такое, что он утратил после смерти Джейсона.

Он только начал пилить бревно, как зазвонил телефон. На дисплее высветился номер звонившего — это его бывший босс. Он вздрогнул, но ответил твердым голосом:

— Привет, командир.

— Бен. — Голос пожилого начальника звучал озабоченно. — Как ты, сынок?

— Более или менее.

— Только более или менее?

— Да. — К чему рисовать картину в розовом свете своему боссу? Его уже заставили взять отпуск из-за стресса после смерти Джейсона. Что может быть хуже?

— Все еще мучаешься, как я понимаю.

— Да. — Освободится ли он от боли, когда перестанет сниться тот сон? И хочет ли он этого? Не будет ли это предательством друга, которого он любил, как брата? Он, Бен, жив, а Джейсон — нет.

Командир вздохнул.

— Наверное, мне не стоит повторять тебе, что это был несчастный случай, а не твоя вина?

— Сэр, при всем моем уважении вы неправы. — Слова застряли в глотке. — Из-за меня погиб хороший, семейный человек.

— Расследование этого не установило, — мягко напомнил ему командир.

— Не важно. — Следователей в тот момент там не было — в этом аду. — Мне наплевать. — Бен закрыл глаза от обрушившегося на него чувства вины и боли. Он старался не видеть перед собой убитое горем лицо Кэлли. — Я-то знаю, что случилось.

— Бен…

— Пожалуйста, не надо.

Последовало молчание, затем тяжелый вздох.

— Что ж, не буду. Пока не буду. Сынок, когда тебе полегчает, приезжай. Место для таких первоклассных пожарных, как ты, всегда есть, и я буду счастлив и горд, если ты вернешься.

Полегчает… Бен проглотил ком в горле. Он знал, что это невозможно.

— Спасибо, сэр. Буду иметь в виду.

Он выключил мобильник. Грудь сжало от ощущения пустоты, с которой он боролся последние полгода. Он никогда больше не сможет работать пожарным. Он больше не полагается на свою способность правильно разбираться в ситуации и поступать соответственно. Без этих умений он ничто.

— Бен?

Он резко поднял голову. В дверях стояла Лейни с тарелкой в руке и неуверенно смотрела на него. Он молча выругался. Что она успела услышать?

— Роуз решила, что вы успели проголодаться.

Он потер ладонью лицо, боясь, что она заметила его волнение.

— Спасибо.

Он сунул телефон в карман, стараясь не встречаться с ней глазами, чтобы не увидеть на ее лице жалость. Или презрение. За последние месяцы ему хватило и того и другого. Она молча протянула тарелку и… положила ладонь ему на руку. Он не успел отстраниться. Это простое прикосновение чуть-чуть растопило лед у него в душе. Помимо воли взгляд потянулся к ней. Он не увидел в ее глазах жалости, только вопрос.

— Спасибо за пиццу, — произнес он.

— На здоровье. Ешьте, пока не остыло. — Она улыбнулась ему и ушла, унося с собой капельку тепла.

Глава 3

«Царственное распоряжение» никогда не сулило ничего хорошего.

Лейни давно привыкла именно так расценивать материнское приглашение на обед, и почти всегда в подобных приглашениях таился подтекст: благие, но абсолютно бесполезные намерения родителей «улучшить» ее жизнь. Со своим мужем она познакомилась как раз на таком обеде.

Будь Дэниел похож на Бена, все могло обернуться по-иному. Как ни странно, но эта мысль ее не поразила, хотя следовало бы. Последние два дня он не выходил у нее из головы, и перед глазами стояло его лицо с загнанным выражением. Она не услышала всего телефонного разговора, чтобы понять причину того, что разъедает ему душу, но боль в его голосе прозвучала явственно.

Бен казался ей честным человеком. Такой человек не женится ради денег. И уж точно, вступив в брак, не продолжит встречаться с прежней подружкой. Как ее бывший муж. Хорошо хотя бы, что это не причинило ей сердечной боли, но гордость и самолюбие, конечно, были задеты.

Лейни вздохнула. Она проехала к дому родителей по подъездной аллее между массивными каменными колоннами. Поскольку ее ждали, то черные железные ворота были открыты. Она остановилась перед длинным бревенчатым домом, построенным в сельском стиле. Дом выглядел внушительно и даже величественно.

Положительное в ее визите то, что повариха Грейс всегда готовила сказочно вкусные блюда. Хоть от этого она получит удовольствие. Но за столом придется держать ухо востро.

Парадная дверь распахнулась прежде, чем она дошла до дома по тщательно ухоженной дорожке.

— Лейни! — раздался звучный голос отца.

— Привет, папа. — Она оказалась в его объятиях. Высокий и элегантный, Грег Килер всегда являл собой картину красивого, загорелого и моложавого мужчины. Прекрасный контраст с миниатюрной и светлокожей платиновой блондинкой Джеки. Им было уже под шестьдесят, но они выглядели такими же энергичными, какими их с детства помнила Лейни.

— Входи, входи. Мы в семейной гостиной.

Лейни последовала за ним через прихожую в большую комнату с высоким потолком, пушистым ковром и камином. Хотя снаружи дом и выглядел сельским, но внутри единственной деревянной частью интерьера были толстые балки потолка.

Лейни ступила на роскошный кремовый ковер, на котором не было видно ни малейшего пятнышка. Она попыталась представить малыша, который ползает по этому ковру, и не смогла. Ничто в этой комнате не напоминало о присутствии семьи, правда, на каминной полке стояли профессионально сделанные семейные фотографии. Лейни поклялась, что вырастит своего ребенка в обстановке, где будет царить тепло, а не безличное богатство.

Мать сидела у огня на краешке кресла. Рядом, на угловом столике, лежала коричневая бумажная папка.

— Здравствуй, дорогая. — Джеки подставила дочери щеку для обязательного поцелуя.

— Привет, мама.

— Садись. — Отец кивнул на диван и повернулся к мини-бару. — Что-нибудь выпьешь?

«Нет. Я беременна». Эти слова едва не сорвались у нее с языка, что привело бы к тому, что семейный обед начнется с бурной сцены. И даже может произойти что-то совсем ужасное. Например, на кремовом ковре появятся пятна от пролитого спиртного.

— Нет, спасибо, — ответила она.

Отец приподнял бровь, но ничего не сказал. Смешав себе коктейль, он уселся напротив Джеки.

Лейни переводила взгляд с одного родителя на другого. Никогда не поймешь, что они замыслили. Что бы они ни делали, им все их действия представлялись абсолютно правильными. Надо поскорее покончить с неопределенностью.

— В чем дело? — спросила она.

Джеки сосредоточенно сдвинула брови.

— Может, мы сначала поедим? Грейс приготовила отличного жареного цыпленка.

Лейни напряглась, подозревая недоброе.

— Я бы хотела знать, что случилось. — Она посмотрела на отца, но по выражению его лица ничего нельзя было понять. — Папа?

Он отставил бокал с коктейлем — водка с апельсиновым соком и льдом, без сомнения.

— Действительно, перейдем к делу. Лейни, мы хотим тебе помочь.

О нет, только не это. У нее внутри все перевернулось.

— Помочь мне каким образом?

— Твоему магазинчику, милая. — Джеки протянула руку к папке, а у Лейни зашевелились волосы на затылке.

— Моему магазинчику? Мама, что вы сделали? Папа? — Она не могла скрыть охватившую ее панику. Она же взяла в аренду магазин у Эстер Браунинг… Что они могут сделать?

А Джеки улыбалась.

— Мы подумали, что ты будешь рада — мы купили твой магазин.

У Лейни все поплыло перед глазами, и она вцепилась в подлокотники кресла. Она наверняка ослышалась.

— Прости… что? Почему?

— Дорогая, ты совсем замучилась с этим магазином, а Эстер беспокоится насчет оплаты. Ты же знаешь — ей необходимы деньги, ведь она живет на этот доход.

Родители теперь владельцы магазина! После первого потрясения ее охватила ярость.

— Я никогда не опаздывала с оплатой. Ни разу. — Лейни чеканила каждое слово.

Уж этим-то она могла гордиться. Она знала, что пожилая хозяйка зависит от дохода с аренды, и поэтому всегда выплачивала деньги вовремя.

Вмешался отец:

— Мы полагаем — и к этому есть причины, — что тебе трудно справляться с делами в магазине, поэтому мы подумали, что таким образом поможем вам обеим.

У Лейни перехватило дыхание. Эстер поступила так, как ей выгодно, и Лейни не могла ее за это винить. Возможность получить деньги за магазин — скорее всего, наличными — оказалась веским аргументом.

Стараясь говорить ровным голосом, она спросила:

— А вы не подумали о том, что, наверное, нужно было сначала поговорить со мной? Посмотреть, как у меня идут дела?

Конечно, документы покажут, что у нее бизнес далек от процветания, но все-таки… Ее предали. Во рту появился горький привкус. Лейни с трудом сглотнула слюну.

У Джеки был удивленный вид. Вернее, был бы удивленный, если бы не первоклассный ботекс.

— Но мы знаем, как у тебя идут дела. Дорогая, мы же близко к сердцу принимаем твои заботы.

Сколько раз она это слышала?

— Каким образом это мне поможет?

— Ну, тебе больше не придется вносить ежемесячную плату. Мы не заставим тебя платить за аренду. А жить ты можешь здесь. Ту маленькую квартирку мы сдадим. — Мать выглядела очень довольной, словно она на самом деле разрешила проблему. А отец согласно закивал.

Лейни резко выдохнула:

— Нет. Я не могу жить здесь.

А если ее начнет тошнить по утрам? И как она спрячет свой растущий живот? И воспитывать своего ребенка… здесь? Ее охватил ужас, и она вскочила на ноги. В этот момент у отца зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и встал.

— Я должен бежать, Лейни. Поговорим позже. Но учти, сейчас этот вариант самый лучший для тебя.

Он поцеловал ее в щеку и вышел из комнаты. Лейни тупо смотрела ему вслед. Ее сразило то, что оба родителя считали дело решенным, а спрашивать ее… Зачем?

— Почему никто не спросил меня? Неужели никто не заметил, что я уже взрослая? Я не перееду обратно домой. — Куда она переедет, Лейни не знала. Но только не сюда.

Джеки поставила свой бокал на столик.

— Дорогая, та крохотная квартирка тебе не подходит. А у нас много комнат. И Дэниел согласен с тем, что тебе следует жить здесь.

Лейни так резко повернулась, что у нее закружилась голова.

— Это не его дело. Ты разве забыла, что мы разведены?

Джеки подалась вперед, взгляд у нее был искренне-заботливым. И голос тоже.

— Лейни, ты неправа. Он любит тебя и хочет дать тебе второй шанс. Что в этом плохого? Теперь тебе не придется выбиваться из сил.

Лейни уставилась на нее. Мать на самом деле верит в то, что говорит? Родители не понимали, что цветочный магазин — это ее, Лейни, проблема, и она сама ее разрешит… или нет. Магазин — это возможность доказать самой себе, что она в силах сделать что-то самостоятельно.

Лейни высоко подняла голову и встретилась с матерью взглядом.

— Я не возвращаюсь домой, — четко и твердо произнесла она, а у Джеки округлились глаза. — Меня вполне устраивает моя жизнь. Я люблю свою работу, свой магазин. И свою квартиру. Я не намерена уступать, предоставлять вам возможность управлять моей жизнью. Вы никак не можете понять то, что я взрослый человек. А вы мне навязали и то, чем мне заниматься, и за кого выходить замуж.

Джеки нахмурилась:

— Лейни, пожалуйста, будь разумной. Тебе же нужна помощь, и мы эту помощь тебе предоставили.

— Да, но какой ценой для меня? — Отчаяние мешало ей говорить. Уж лучше гнев. Она не собирается оставлять магазин, который успела полюбить. — Что я должна сделать, чтобы вернуть магазин обратно?

— Прости, я тебя не понимаю. — Джеки действительно ничего не поняла.

— Я хочу вернуть магазин, — повторила Лейни. — Я выкуплю у вас квартиру. А вам придется полностью отказаться от мысли вмешиваться в мою жизнь.

Джеки продолжала хмуриться. Все шло явно не так, как она планировала.

— Я не думаю…

Слова, которые Лейни должна была сказать давно, вырывались наружу:

— Я не позволю вам навязать мне ваше решение. И Дэниелу не на что рассчитывать. Ты понятия не имеешь, каков был мой брак. Я надеюсь, что вы желаете мне добра, даже если наши представления об этом не совпадают. — Дрожащими руками она схватила сумку. — Я ухожу, мама. Я найду, где мне жить. И не беспокойся — я буду выплачивать арендную плату за магазин. Вовремя. Я никогда не опаздывала с оплатой.

В ушах пульсировало. Лейни быстро вышла из комнаты, прежде чем Джеки успела что-либо сказать.

Хладнокровие. Где оно? Лейни проехала пару миль от дома и остановилась. Злые слезы ручьем текли по лицу. Ей нужны силы. И план. Такой план, чтобы раздобыть деньги, выиграть время и доказать, что она способна быть успешной без помощи семьи. Чтобы доказать им, что она не неудачница и достойна фамилии Килер.

Лейни вытащила салфетку из бардачка и вытерла лицо. Слезами горю не поможешь. Она снова завела машину и поехала к городскому парку у озера. Ребенком она проводила здесь не один час, и позже, уже подростком, когда ей хотелось побыть одной, а не на частном пляже у дома родителей. Игровую площадку сейчас переоборудовали в современную игровую зону, но старые качели и ее любимые железные карусели сохранились.

Сгущались сумерки, и с воды дул холодный ветер. Значит, в парке будет мало народу, хотя несколько автомобилей стояли на парковке, поджидая своих хозяев — любителей бега трусцой.

Лейни подняла капюшон куртки и села на качели. Назад-вперед. Она отталкивалась ногами от посыпанной опилками земли, раскачиваясь все быстрее и быстрее. Капюшон соскользнул с головы, и волосы упали на лицо.

Над тихим озером светила луна, полная и яркая, а слева от луны сверкала звезда. На ум пришел детский стишок:

Первая звездочка в темной ночи, Свет свой скорей до меня ты домчи.

Лейни горько усмехнулась и снова заплакала. Она пережила детские мечты и детскую веру в первую звезду. Шок от предательства родителей постепенно спадал. Лейни перестала отталкиваться ногами и медленно качалась в сгущающейся темноте, пока качели не остановились.

Слева она заметила какое-то движение и повернула голову.

На каруселях сидел Бен Лолесс и смотрел на нее. Что он здесь делает?

— Помогло? — негромко спросил он, но она хорошо его расслышала.

— Что помогло? — Лейни была застигнута врасплох.

— Качели. Вы же плакали.

Она прижалась головой к цепи качелей. Отрицать это? Зачем?

— Наверное, на какую-то минуту.

Хотя боль, угнездившаяся под сердцем, так и не исчезла.

Лейни снова взглянула на Бена — он уже встал с карусели и стоял рядом, легонько подталкивая ее ногой.

— Только на минуту?

Это что, приглашение на разговор? С чего начать? С ее родителей? Или с ребенка? Или, может, с бывшего мужа? Или с отца ребенка?

— Давайте не будем об этом. — Объяснять, как в ее жизни все смешалось? Это невыносимо.

Бен засмеялся. Короткий, отрывистый смех. У Лейни по телу пробежала дрожь.

— Хорошо. И обо мне тоже не будем говорить, — сказал он.

Она вспомнила, каким горестным было его лицо накануне.

— Согласна. — Она соскочила с качелей и направилась к воде, удивившись тому, что Бен последовал за ней.

Он шел рядом, почти задевая ее рукой, но не касаясь, а она чувствовала исходящее от него тепло. Лейни споткнулась, и он подхватил ее за руку. И сразу же отпустил, словно обжегся.

— Осторожно, — глухо произнес он.

— Спасибо, — пробормотала она, опустив глаза.

Его запах — такой волнующий — смешался со свежим воздухом и пьянил. Она сжала ладони в кулаки и сунула руки в карманы, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Например, не потянуться к нему и не уткнуться лицом ему в грудь. Этот порыв смутил ее и испугал, но она почему-то знала, что Бен не тот человек, который стал бы лгать ей, использовать ее или относиться к ней как к своенравному ребенку. Даже со своими секретами он выглядел искренним, и ей хотелось ему верить.

Хотя… пора покончить с тем, чтобы верить другим.

Они дошли до озера и остановились. Поверхность была совершенно неподвижной, как зеркало. Идеальная для бросания гальки. Когда в последний раз она этим занималась? Луна была яркой, так что хорошо видно, и Лейни стала искать плоские камушки. Она не смотрела на Бена, но чувствовала, что он наблюдает за ней.

Лейни подобрала плоский диск, гладкий и холодный, и, приноровившись, запустила его. Камень полетел, едва касаясь воды, и подскочил двенадцать раз. Она не удержалась и торжествующе стукнула кулаком по ладони, радуясь, что не утратила сноровки.

— Неплохо. — Бен тоже подобрал камень. — Теперь моя очередь.

— Успеха, — вежливо сказала она. Когда-то ей не было равных в этом развлечении. Один из ее недооцененных талантов. Лейни подавила вздох. Без сомнения, мать пришла бы в ужас.

Камень Бена пролетел над водой. Тринадцать касаний.

— Хм. — Лейни выразительно подняла брови. — Легко побью ваш рекорд.

Он наклонился к ней:

— Ловлю на слове.

Его дыхание задело ей кожу, она вздрогнула.

— Желаю успеха, — снова сказала она и стала искать подходящие камушки. Что с ней происходит? Что такого необычного в Бене Лолессе, отчего ее тянет к нему? Во всех отношениях это очень плохо. Господи, она же беременна! В ее жизни все кувырком, и там нет места для мужчины. В особенности для мужчины с собственными проблемами.

Бен с трудом удержался, чтобы не спросить, почему она плакала. Слезы уже высохли у нее на щеках, но даже в неярком лунном свете было видно, что красивые голубые глаза покраснели. Желание защитить ее накатило на него неожиданно.

Он не может никого защитить. Он это знал, но, глядя, как она плачет, он готов был нарушить свой обет. Она дружит с его бабушкой, поэтому никуда не годится вот так просто пройти мимо, раз ей плохо.

Он следил за ней взглядом — она искала подходящую гальку. От света луны ее волосы казались серебряными. Она проверяла ладонью камни на вес, некоторые отбрасывала, а другие опускала в карманы. Она так серьезно к этому относилась, что он помимо воли заулыбался.

Следуя ее примеру, он подобрал несколько гладких мелких камней и ждал, когда она подойдет к нему. Глаза ее зажглись спортивным азартом.

— Готовы? — спросил он.

— Готова. Я первая.

Она шагнула вперед к самой кромке воды. Бен не мог не восхититься ее стройной фигурой, когда она, изловчившись, бросила гальку и, затаив дыхание, следила за подскоками.

— Десять раз, — объявила она.

— Неплохо. — Он подошел к ней поближе. — Но я сейчас покажу класс.

Камень Бена коснулся воды девять раз. Она повернулась к нему — на ее лице было написано ликование.

— И это класс?

Он засмеялся, удивляясь тому, что не забыл окончательно, как смеются. Ощущение было… замечательное. Но и пугающее. Он стоит здесь в лунном свет с красивой женщиной, играет в детскую игру и… почти доволен.

Они продолжали соревноваться, и, когда каждый сделал по шесть бросков, Бен сказал:

— Давайте поступим так — победитель получает все.

Она удивленно на него взглянула:

— Да? И что получает победитель?

— Право хвастаться своими успехами.

— Подходит. — Она замахнулась и метнула камень, а Бен считал касания. — Пятнадцать, — радостно произнесла она. — Побейте мой рекорд, Бен.

У него получилось только двенадцать.

— Вы победили.

Она снова стукнула кулаком по ладони.

— Ура! Я люблю побеждать. — Потом сдвинула брови. — Не обижайтесь.

Он покачал головой:

— Я не обижаюсь, — и нерешительно спросил: — Стало лучше?

Она кивнула:

— Да. Спасибо, что остались со мной.

Они вместе пошли обратно.

— Не стоит благодарности, — ответил Бен. — Вы же подруга моей бабушки.

Она на секунду замедлила шаг:

— Конечно.

Обиделась? Он заставил себя не придать этому значения. Он должен держать дистанцию, но стоило ей поднять на него свои большие голубые глаза, как его решимость дала трещину.

— Лейни…

Она тряхнула головой и, подойдя к своей машине, сказала:

— Спасибо, — и стала искать в кармане ключ.

Черт! Он развернул ее лицом к себе. Глаза у нее расширились, а губы приоткрылись, и, прежде чем она успела что-либо произнести, он наклонил голову и впился ртом ей в губы.

Прошла секунда, и… ее холодные губы полностью разомкнулись. Господи, сколько же времени прошло с тех пор, как он вообще что-либо чувствовал? А она такая нежная и… такая сладкая. Он погрузил пальцы ей в волосы, она застонала, и от этого он испытал давно заснувшее возбуждение.

Он должен одуматься. С трудом переведя дух, Бен отстранился. Боже, что он только что сделал?

Она, часто мигая, смотрела на него затуманенным взглядом и немного смущенно. И тут на ее лице отразился ужас.

— Я должна ехать. — Она рывком вытащила ключ из кармана.

— Лейни, простите меня. — Стоило ему это сказать, как он понял, что сказал не то, что следовало.

Она замерла.

— Я уже забыла. — С этими словами она села в машину и захлопнула дверцу.

Он стоял, проклиная себя, и смотрел, как исчезают в темноте огоньки ее автомобиля. Черт. Он только что совершил огромную глупость, начал то, на что не имел никакого права. И теперь не представляет, как это уладить.

Глава 4

Узнав ее новости, Бет почти закричала:

— Что, ты говоришь, они сделали? Разве это законно?

— К сожалению, да, — ответила Лейни, выбирая цветы для праздничной композиции.

— Они тебя вышвыривают, — с негодованием выдохнула Бет. — Вот уж никогда не думала…

— Юридически это нельзя так назвать, — поправила ее Лейни. — Это — очень внушительный намек… чтобы я переехала к ним. — Черта с два она уступит. Но где же найти деньги, чтобы снимать квартиру плюс выплачивать родителям аренду? Как же им не пришло в голову, что их «помощь» связывает ее по рукам и ногам?

Бет нахмурилась:

— И ты переедешь к ним?

— Меньше всего я хочу жить там. Особенно узнав, что моя мать в сговоре с Дэниелом. Я спрошу Роуз, может, она знает кого-нибудь, кто сдает дом. Я знаю, что она сама сдает в аренду дом или два.

Вдруг ей повезет, и один из этих домов еще свободен. С другой стороны, Роуз станет ее квартирной хозяйкой, а это означает риск лишних встреч с Беном. Лейни совсем этого не хотела. При мысли об их поцелуе кожу приятно закололо. Но это было ошибкой, что он и признал. И она с этим согласна, хотя все же обидно. Большую часть своей жизни она прожила с ощущением, что все, что она делает, — ошибка. Услышать это после того поцелуя… Мало ей сюрпризов от родителей.

— У меня нет слов, — покачала головой Бет, отрезая ленту от рулона.

— И у меня тоже. — Лейни пристроила в середине букета украшение из хризантем и отступила назад, чтобы полюбоваться своим творением. — Выглядит неплохо. Давай поставим в витрину.

У них с Бет заняло много времени, чтобы оформить витрину в осеннем духе — приближался Хеллоуин[1], — а теперь она с удовольствием смотрела на плоды их стараний. Она бросила взгляд на часы — почти полдень.

— Надо позвонить Джону.

Бет обошла вокруг прилавка.

— Я тебе при этом нужна?

— Нет, спасибо. — Лейни обняла подругу. — Справлюсь сама.

Она поднялась в свою квартиру. От волнения появилась дрожь в животе. Они с Джоном даже не обменялись телефонами, из чего следует, насколько несерьезна была их встреча. Была бы несерьезной, если бы не ребенок.

Руки у нее тряслись, когда она села к компьютеру и нашла веб-сайт компании Джона. Поскольку разница во времени между Калифорнией и Мичиганом три часа, то, значит, там раннее утро и есть надежда застать Джона в офисе.

Она смогла соединиться с ним после двух попыток. Секретарше по голосу было лет двадцать, но важности ей явно не занимать. Лейни была готова держать пари, что она к тому же смазливая.

— Джон Майер. — Голос звучал жестко, и у Лейни холод пробежал по коже.

— Это Лейни Килер. Мы… виделись на вечеринке одноклассников, — запинаясь, выговорила она. Может, лучше сказать «были партнерами на одну ночь»?

В трубке молчание, затем он с опаской произнес:

— Привет, Лейни. Как дела?

Ей нужно сказать только пару слов, и сказать прямо.

— Я беременна.

Молчание было… оглушающим. Она стиснула в ладони телефонную трубку.

— Джон? — спустя несколько секунд произнесла она.

— Ты уверена, что это мой ребенок? — Голос прозвучал сдавленно.

— Конечно, твой. Чей же еще? — Можно подумать, что она потаскушка.

Отчетливо послышалось ругательство. Лейни поморщилась.

— Прости, — сказал он, понизив голос. — Но тебе следует кое-что знать.

Сердце у нее подскочило от страха. Эти слова не предвещали ничего хорошего.

— Что именно?

— Я женат.

Лейни затошнило. О господи. Женат? Как же она могла не догадаться? Он такой же, как и ее бывший муж. Живот сдавило, и она опустилась на пол, прижав руку ко рту. Нет, нет, нет.

— Лейни?

«Я женат». Эти слова почти физически касались ее кожи. Она сыграла роль разлучницы. Поступила так, как с ней поступал Дэниел.

— О боже. Как ты мог? Ты обманул свою жену. — Лейни не смогла скрыть ужаса и отвращения.

В трубке послышался шорох бумаг.

— В свое оправдание — признаю, весьма слабое — могу сказать, что у нас трещина в отношениях. Она… она не знает, и я не могу ей об этом сказать. Разумеется, я заплачу… если ты не захочешь оставить ребенка.

До Лейни не сразу дошел смысл сказанного.

— Ты… ты предлагаешь заплатить за аборт?

— Какой у тебя срок? Восемь недель? Вполне достаточный. Послушай, Лейни…

— Нет. — Злоба душила и жгла ее.

— Лейни, я не могу стать отцом этому ребенку. Моя жена… она тоже беременна. Я не могу рисковать…

— Чем рисковать? Тем, что она узнает, какой ты негодяй? — Злые слова вырвались помимо ее воли. И не потому, что он нужен ей в ее жизни или в жизни ребенка. А потому, что у ее ребенка вот такой отец. Такой же, как ее бывший муж. Лейни прижала ладонь к глазам, чтобы удержаться от слез. Гневных слез от отчаяния.

Он вздохнул.

— Да, что-то в этом роде. Послушай. Да, я не лучший из мужчин. Согласен. Но мы наконец-то снова налаживаем наши отношения, и я не могу — я просто не могу — поставить их под удар.

У Лейни перехватило дыхание. Преодолевая отвращение, она сказала:

— Я хочу, чтобы ты отказался от всех родительских прав. Я не желаю, чтобы ты принимал участие в жизни моего ребенка.

— Я поговорю со своими юристами, — помолчав, ответил он. — Я, право, не знаю, каким образом я мог бы участвовать в его жизни, даже если бы захотел. Моя жена… Лейни, мне очень жаль. На самом деле. Ты ведь понимаешь?

Лейни по-настоящему было жалко его жену. Трюк в стиле ее бывшего мужа. От этой мысли она разозлилась еще больше.

— Я понимаю следующее: ты негодяй и обманщик. Когда ждать от тебя сообщений?

— В конце недели, — сказал он, никак не отреагировав на ее оскорбления. — Я бы предпочел по электронной почте, если уж нам придется в дальнейшем что-то обсуждать.

— Меня это устраивает. — Она сообщила ему то, что он просил, и повесила трубку.

Мысли путались. Ее не оставляло ощущение чего-то гадкого. Скорее всего, она получит от него то, чего хотела, но какой ценой? Что она скажет своему ребенку? Можно считать, что проиграл Джон, но ее ребенок заслуживает того, чтобы иметь отца.

Она уронила голову на ладони. Ну и мужчины ей попадаются! Она не была уверена, что сможет вновь довериться собственному суждению, когда встретит еще кого-нибудь. Лейни поднялась с пола и пошла выпить воды.

А Бен? Он показался ей более реальным, чем ее муж или Джон. Может, это потому, что он ничего от нее не хочет? А может, потому, что оба другие мужчины были попросту непорядочными. Лейни обхватила руками голову. Она спала с женатым мужчиной. Откуда она могла это знать? Кольца у него на руке не было, и про жену он не упоминал.

Лейни спустилась вниз.

Может, когда-нибудь ей удастся жить легко, а не так трудно, как сейчас.

Лейни позвонила Роуз в тот же вечер, и та пригласила ее приехать к ней.

Грузовика Бена она не увидела, что ее порадовало… и разочаровало. Она отметила, что каркас пандуса на веранде уже был готов. Ей стало приятно оттого, что он так ответственно отнесся к бабушкиным проблемам.

Роуз отворила кухонную дверь с озабоченным видом:

— Здравствуй, дорогая. Входи. Все в порядке?

Лейни с улыбкой вошла и сняла куртку.

— Да. Просто устала немножко.

Она не спросила, где Бен. Ей ведь все равно… К тому же важно, чтобы Роуз не догадалась о противоречивых чувствах к Бену, которые успели поселиться у нее в душе. Ей совсем ни к чему любые попытки сватовства. Да и Бену это тоже, скорее всего, не понравится, учитывая его замкнутость.

Но… он умеет хорошо целоваться.

— Дорогая, ты немного раскраснелась. Ты уверена, что не больна? — Роуз подъехала на своем кресле к столу.

Лицо у Лейни запылало. Не может же она рассказать старой женщине, что целовалась с ее внуком! Она села за стол и изложила Роуз то, что придумали ее родители.

Роуз нахмурилась:

— Мне очень жаль, Лейни. Я, конечно, понимаю, что они хотели как лучше или думали, что делают как лучше, но они ведь не посоветовались с тобой. Это так?

Лейни сидела, уставившись в стол. Горло сдавило.

— Нет, не посоветовались.

Роуз взяла ее за руку.

— У меня есть домик, который ты могла бы арендовать. — Лейни не могла скрыть удивления. Роуз засмеялась. — Да, да. У меня есть домик у озера — я сдаю его. Там жили одни и те же люди… о господи, сколько же лет? Лет тридцать, не меньше. В общем, они выехали две недели назад. Решили вернуться во Флориду.

— Я… Вы на самом деле сдаете дом?

— Конечно. Дом не очень большой, но тебе с кошкой места достаточно. Там две спальни. Есть задний двор. Ну просто миниатюрный Кейп-Код[2].

Какое облегчение!

— То, что вы говорите… Это чудесно.

— Там, правда, нужен небольшой ремонт. Ничего основательного — просто покрасить стены и кое-что починить. Почему бы тебе не поехать и не посмотреть? Бен сейчас в доме — выясняет, что надо сделать. Он считает, что на это уйдет около недели. Ты как раз сможешь выбрать по своему вкусу краску.

Бен там. Она встретится с ним! Ее охватило предвкушение чего-то радостного. Но она поспешила одернуть себя. А как отказаться, не возбудив подозрений Роуз?

— Хорошо. Вы уверены, что мне стоит поехать сейчас?

— Поезжай не откладывая. Я позвоню ему. — Роуз потянулась к телефону. — Никакого лучше тебя в жильцы я бы не хотела.

Лейни ехала, следуя указаниям Роуз. Дом находился на противоположной от дома родителей стороне озера, в квартале от воды. Белый домик показался ей очаровательным. Она остановилась за автомобилем Бена. Дом был с гаражом, передней верандой и обнесенным оградой задним двором.

— Как мило, — громко произнесла она, идя по дорожке к веранде. В доме горел свет. Она постучала и просунула голову в дверь. — Привет.

Она надеялась, что в доме будет кто-нибудь еще, чтобы им не быть наедине. Конечно, она в состоянии справиться со своим волнением. Только еще одной жизненной сложности ей не хватает! Но когда Бен появился на пороге арочной двери комнаты, Лейни подумала, что сложности уже начались.

— Лейни? Бабушка сказала, что приедет квартирант.

Несмотря на волнение, Лейни не могла не рассмеяться. Ох уж эта Роуз!

— Квартирант — это я.

— Вы? — Брови у него полезли на лоб. — Я думал, что вы живете в квартире над магазином.

Лейни закрыла за собой дверь и расстегнула куртку.

— Пока живу, но это ненадолго.

— Ясно. — Это все, что он сказал.

Лейни знала, что он думает о том поцелуе, об искре, пролетевшей между ними. Она отвела глаза.

— Я могу все осмотреть?

Бен отошел от двери.

— Конечно. Там кухня и столовая. — И указал направо: — А там спальни. Ванная вон там. Я буду на кухне, если что-нибудь понадобится. — И ушел.

Она обошла кругом комнату — это гостиная, достаточно просторная, с камином и двумя большими окнами и еще двумя поменьше, встроенные книжные полки. Занавески на окнах остались от прежних жильцов. Деревянный пол нуждался в циклевке. Придется постелить толстый ковер, чтобы ребенку было удобнее бегать. Стены странного розового цвета, но, возможно, это от яркой верхней лампы.

Лейни прошлась по комнате — под ногами заскрипели половицы. Со стороны кухни послышался стук и ругательство. Она вышла в коридор и направилась на шум.

Бен стоял, согнувшись, на коленях, наполовину скрытый ящиком под раковиной. Лейни поймала себя на том, что уставилась на его крепкий зад и бедра. Рубашка задралась, открыв ее взору не менее крепкую, мускулистую спину. Она заставила себя отвести глаза.

— Что-то случилось? — спросила она.

Он вылез из-под шкафчика, стукнувшись головой и снова выругавшись. Встал и потер затылок.

— Я услышала шум и пришла посмотреть, что здесь. — Она бросила взгляд на инструменты и мокрые тряпки на полу. — Может, нужно позвать водопроводчика?

У него вырвался резкий смешок.

— Что мне нужно, так это еще один гаечный ключ.

Он снова нагнулся, а она снова уставилась на его зад. Ей хотелось отнести этот интерес к разгулявшимся из-за беременности гормонам. Хотя ее интерес распространялся только на этого мужчину. Он вытащил две части сломанного гаечного ключа и показал ей.

— А… понятно.

Он отвернулся и вытер руки полотенцем, лежащим на столе. Лейни оглядела кухню. Не новые, но вполне пригодные бытовые приборы. Немного потертые кухонные поверхности из формайки. На полу старый линолеум. Шкафы в хорошем состоянии и выглядят вместительными.

— Уверен, не то, к чему вы привыкли, — сказал Бен.

— Вы о чем?

Он жестом указал на обстановку:

— Об этом.

Она разозлилась.

— С чего вы взяли? — То, что она выросла в богатой семье, еще ничего не означает. — Вы меня совсем не знаете. Буду весьма признательна, если вы оставите при себе свое мнение.

Она решительным шагом вышла, а Бен закрыл глаза. Он хотел, чтобы она ушла, и добился желаемого результата. Но радости не испытал. Только стыд. Она выглядела слишком желанной. Джинсы, ботинки, волосы, завязанные в хвост… Обычная одежда, обычный вид, но почему-то его возбуждает. И еще хуже. Он хотел коснуться ее, ощутить ее горячие, податливые губы своим ртом. Это опасно. Желание… Его нельзя выпускать наружу. И чувства тоже. Теперь ему надо извиниться. Он не знал, как связать ее слезы прошлым вечером с сегодняшним появлением здесь, но как-то это связано. С его стороны будет неправильно, если он усложнит ей жизнь только потому, что она влечет его к себе.

Он вошел в гостиную.

— Простите. Меня действительно это не касается.

Ее голубые глаза смотрели холодно.

— Да, вас это не касается, но я принимаю ваши извинения. Вы ничего обо мне не знаете и поэтому не можете судить.

А ему хотелось сказать: «Я знаю, как ты целуешься. Знаю, каково тебе в моих объятиях. Какая нежная у тебя кожа под моей ладонью. И как твоя грудь прижимается ко мне».

Должно быть, все эти мысли отразились у него на лице, потому что она отвела взгляд. Он кашлянул:

— Что ж, я поеду. Если вы меня не дождетесь, то закройте за собой дверь. И еще. Если вы решите арендовать этот дом, то подумайте о краске для стен.

Она кивнула:

— Хорошо, дом мне нравится. Я думаю, он нам подойдет.

— В таком случае дайте мне знать. — Он вышел во двор, недоумевая, кого она имела в виду, сказав «нам подойдет».

Глава 5

Дверь за Беном закрылась, и у Лейни вырвался прерывистый вздох. Она заметила его выразительный взгляд, когда сказала, что он ее совсем не знает. Физически немножко узнал.

Это уже превращается в какой-то шаблон. Бывший муж никогда и не пытался узнать ее. Он поручал секретарше покупать ей подарки, а она закрывала на это глаза, говоря себе, что он слишком занят, хотя прекрасно знала, что ему просто все равно.

Урок ею усвоен.

Она отбросила неприятные мысли и пошла обследовать спальни. Их было две, и обе намного больше, чем в прежней квартире. Еще имелась вполне приличного размера ванная. Дверь вела наверх на чердак.

Лейни вернулась на кухню, где обнаружила маленькую кладовку. У задней двери вешалка для пальто и выход на лестницу в подвал. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять — там чисто и сухо, имеются веревки для сушки белья. Это помещение можно потом превратить в игровую, если покрыть цементный пол ковром.

Она поднялась обратно наверх, вернулась в спальни и стала думать, в какой цвет покрасить стены. Лейни еще не решила, кого ей хочется: мальчика или девочку. В любом случае лучше выбрать что-то нейтральное и тем самым как можно дольше избегать вопросов.

Она со стоном прижалась лбом к дверному косяку. Через несколько недель ее секрет не будет секретом. Брюки уже ей узки, а чтобы прикрыть располневшую талию, она стала носить просторные блузки. И это тоже надолго не поможет.

Раздался звонок, и она вытащила телефон из кармана. Это Роуз.

— Что ты думаешь? — Роуз не могла скрыть нетерпения.

Лейни улыбнулась:

— Мне очень нравится.

— Я это знала, — самодовольно заявила Роуз. — Приезжай ко мне завтра, и мы оформим аренду.

Лейни, поколебавшись, спросила:

— А какая ваша цена? — Платить за целый дом может оказаться непосильным для ее и без того скромного бюджета.

Роуз назвала сумму. Лейни знала, что это ничтожно мало за такой дом.

— Роуз, вы уверены? Это очень низкая цена.

— Дом оплачен, — заявила ее пожилая подруга и шутливо добавила: — Не вздумай спорить со старшими.

Лейни засмеялась:

— Ну, раз вы так ставите вопрос…

— Если хочешь, то ты можешь помочь с ремонтом, — сказала Роуз. — Например, покрасить стены.

— Конечно, — сразу согласилась Лейни, не подумав, как это может отразиться на ее беременности. Она должна быть уверена, что не навредит себе. Быть уверена до того, как откроет банку с краской.

Перед тем как уйти, Лейни оглядела еще раз комнаты. Она устроит свой дом, дом для себя и для своего ребенка. Но… ей придется поработать здесь вместе с Беном.

— Я нашла, где мне жить, — сообщила Лейни подруге, когда на следующее утро они с Бет распаковывали последнюю поставку цветов.

— Да что ты? Так быстро?

— Да. У Роуз оказался пустующий дом, который она сдает в аренду.

Бет отрезала кончики в букете лилий, прежде чем опустить цветы в ведро с водой.

— Хм-м. Это значит, что ты будешь часто общаться с ее красавцем внуком?

Лейни бросило в жар.

— Я бы не назвала его красавцем. — Лгунья, вот она кто! — Роуз просто хочет, чтобы я помогла ему убраться в доме и покрасить стены.

Бет отложила ножницы.

— Хм-м. Ты чего-то не договариваешь.

Лейни опустила голову и стала ломать пустую коробку, лишь бы не отвечать, но подруга все равно все вычислит.

— Он меня поцеловал.

У Бет открылся рот.

— Ничего себе! Когда? Это потрясающе!

Потрясающе? Лейни вспомнила его горячие губы на своих губах и гул во всем теле.

— Мм… Да, это, кажется, было потрясающе.

— Кажется? — Бет выпучила глаза. — Он не выглядит человеком, чей поцелуй может лишь казаться потрясающим.

— Ну хорошо — это действительно было потрясающе.

Бет усмехнулась:

— Я так и знала. Выкладывай.

Лейни изложила все подробности того, что было в парке. И закончила словами:

— Но это была ошибка, и она не повторится.

— Почему не повторится? — Зазвонил колокольчик входной двери, и Бет погрозила Лейни пальцем. — Никуда не уходи. Мы еще не закончили. — Она торопливо прошла к двери, здороваясь с покупателем.

Теперь раздался звонок в кармане у Лейни. Достав мобильник, она не узнала номер, но тем не менее ответила, прижав телефон подбородком и протянув руку к следующей коробке с цветами.

— Алло!

— Лейни?

Она узнала этот вкрадчивый голос. Забыв про цветы, она с такой силой стиснула мобильник, что свело пальцы.

— Дэниел? — Его имя подобно бритве резануло по языку. — Что тебе нужно?

Он усмехнулся — эдакий тихий смешок, от которого по позвоночнику пробежали мурашки. Неужели когда-то ее это возбуждало?

— Ну, просто поговорить с тобой, беби. Прошло столько времени… Я что, не могу поговорить с женой?

— С бывшей женой, — поправила его она. Свое теперешнее положение ей многого стоило, поэтому поправка имела большое значение.

— Не важно, — сказал он, отмахнувшись от ее слов, как от назойливой мухи. — Это детали. Мы сможем вскоре увидеться?

Она едва не уронила телефон, такая злость ее обуяла.

— Нет. Никоим образом.

— Лейни. Все давно прошло. Я скучаю по тебе. Я совершил ошибку. — В его голосе послышались чувственные нотки.

— Да, и я тоже, — пробормотала она. Ее брак — одна сплошная ошибка от начала до конца.

— Лейни, пожалуйста. — Теперь голос прозвучал с налетом мольбы.

— Нет. — Ох, как же приятно сказать ему «нет». — Дэниел, я не могу сейчас с тобой разговаривать. Я на работе.

Он вздохнул:

— Слышал. Цветочный магазинчик? И дела идут не очень-то успешно. Твоя мама сказала, что у тебя проблемы…

— Проблемы? — От его снисходительного тона она разозлилась. — Я новичок в этом бизнесе и только-только освоилась.

— Да, но прошло… сколько? Девять месяцев? Ты честно старалась, но ничего у тебя не получается, Лейни.

Он озвучил ее собственные страхи, и от этого ей стало совсем не по себе.

Тон у него переменился — сделался льстивым.

— Я с радостью мог бы тебе помочь. Думаю, что на этот раз у нас все получится.

— Тебя что, бросили?

Невиданное дело! Кажется, она попала в цель.

— Прости? Ты о ком?

— Дэниел, я же тебе не нужна. И никогда не была нужна. Тебе было нужно то, что, как ты думал, стояло за мной — мое окружение. Ничто не заставит меня передумать, так что больше не звони. — Еще под впечатлением своего разговора с Джоном, она добавила: — Ты обманывал меня. Использовал. Не звони мне больше.

— Лейни, ради бога, послушай. Ты не можешь так поступить.

— Я поступлю именно так, Дэниел. Прощай. — Она отключила телефон, щелчком захлопнув крышку. Жаль, что прошли те дни, когда можно было в сердцах бросить трубку на рычаг.

Лейни опустила голову на стол и уткнулась лицом в ладони. Прошло девять месяцев, а она до сих пор борется с трудностями. Его голос, этот ужасный тон… Слезы жгли ей глаза. А что, если этот мерзавец прав? И еще. Неужели не понимает, что она знает, каков он на самом деле? Но больше всего мучает вопрос: что, если он прав?

Вошла Бет и кинулась к ней:

— Лейни! Что с тобой?

— Все хорошо. — Ей бы самой в это поверить! — Только что позвонил Дэниел.

— Что? — изумилась Бет. — Ну и ну! Вот наглец. Послушай меня. Не смей позволить ему выводить тебя из равновесия. Посмотри, как многого ты добилась. А сколько крови ты попортила, чтобы развестись с ним, арендовать этот магазин и держать своих родителей на расстоянии? Это было нелегко, а ты справилась. Не позволь им теперь сломить тебя.

Лейни с удивлением посмотрела на подругу:

— Ты так на это смотришь?

Бет обняла ее:

— Конечно. И ты должна на это смотреть также.

Лейни никогда и в голову не приходило, что ей есть чем гордиться. Бет все это сказала по доброте, и Лейни оставалось только надеяться, что подруга права. Но слишком много людей сомневалось в ее способности добиться успеха.

Бен, не признаваясь самому себе, прислушивался к звуку ее машины.

Когда он увидел, как она подъехала и остановилась на обочине тротуара, его охватило предвкушение чего-то… Абсолютно лишнее ждать непонятно чего. Все это ему не нужно, но каждый раз, когда он ее видел, ему становилось все труднее в это верить. Да от одной только мысли, что она с ним наедине в доме, у него жгло кожу.

Раньше… Раньше он пригласил бы ее на свидание. Но это могло быть раньше…

Сейчас он должен держаться от нее подальше.

Он слышал, как она вошла в дом, и продолжил свое занятие — измерять рулеткой спальню, которую она будет красить. Потом услышал ее быстрые, легкие шаги по коридору. И напрягся еще сильнее, когда она оказалась на пороге комнаты.

— Привет, — с запинкой произнесла она.

Он повернулся и окинул взглядом ее фигуру в старых джинсах, большом, не по размеру, свитере и с завязанными в хвост волосами.

Он кашлянул:

— Привет.

Она прошла в комнату, а он стал вытаскивать крышку из банки с краской.

Она встала с ним рядом:

— Мне не терпится посмотреть.

В обеденный перерыв она съездила в хозяйственный магазин и выбрала понравившуюся ей краску. А он позже забрал банки.

— Немножко ярче, чем я думала, — сказала она.

— На стене, когда высохнет, будет выглядеть по-другому, темнее. Умеете это делать?

Она помотала головой.

— Вы знаете, как сменить шину, но никогда не красили стен?

— А… Нет. — Вид у нее был смущенный.

Она такая милая… даже очаровательная. Кашлянув, он сказал:

— Это легче, чем менять шину.

Она засмеялась:

— Надеюсь.

Он встряхнул банку и вылил краску на специальный поддон. Затем вручил Лейни кисть:

— Это просто. Сначала прокрасьте по краям. Я уже все здесь обмерил.

Он показал, как наносить аккуратные мазки. И при этом очень старался не задеть ее ненароком. А она, кажется, тоже старалась не дотронуться до него.

— Когда это будет сделано, можно переходить к следующему этапу. Валиком работать не сложно. Главное — не брать слишком много краски. Справитесь? А то у меня остались кое-какие недоделки.

Ему лучше побыстрее уйти.

Она улыбнулась и подошла к окну, где стояла приставная лестница.

— Я справлюсь. Если нет, то позову вас.

Он вышел в коридор и направился на кухню. Надо как можно скорее закончить ремонт, пока эта женщина не свела его с ума.

Бен выдержал всего полчаса и вернулся, чтобы проверить, как дела у Лейни. Она забралась на лестницу и старательно водила кистью по верхушке карниза у окна. Он застыл, с восхищением глядя на длинные ноги и обтянутые джинсами стройные бедра. Когда она вытянула руки, то свитер приподнялся и у него перед глазами мелькнула дразнящая полоска кожи.

— Лейни…

Она быстро обернулась, потеряла равновесие и, вскрикнув, упала на пол.

Он кинулся к ней:

— Лейни? Вы сильно ушиблись?

Она скорчилась от боли, обхватила лодыжку и застонала.

Он опустился около нее на колени, задрал штанину джинсов, чтобы осмотреть ногу. Лодыжка прямо на глазах распухала.

— Надо показаться врачу. Может, даже сделать рентген, — озабоченно произнес он.

Она посмотрела на него, и он увидел страх в ее глазах. Она отрицательно замотала головой:

— Нет. Не нужно никакого рентгена.

— Но…

— Нет.

— Лейни, послушайте…

— Я беременна, — прошептала она, и он отпрянул назад.

Слово звоном отдалось у него в голове. Беременна. А он целовал ее, хотел ее… У нее другой мужчина.

Она, должно быть, заметила по его лицу, как он ошарашен, схватила за руку и сказала:

— Отец ребенка… его нет — я одна. Со мной ничего страшного. Я просто потеряла равновесие и упала. А рентген может навредить ребенку. — Она опустила штанину. — Я должна вас попросить… никто, кроме моей подруги Бет, об этом не знает. Пожалуйста… ничего не говорите Роуз. Я сама ей скажу. — Она поколебалась и все же произнесла: — Я не хотела вам говорить.

— Понимаю. Я никому не скажу. Но отец ребенка…

Она оборвала его, махнув рукой:

— Он знает. Но на него я не рассчитываю.

Бена охватила злость.

— Он много потеряет, — сказал он.

Лейни бросила на него взгляд и скривилась:

— Правильно. Помогите мне встать.

— Я сначала осмотрю вашу лодыжку. — Она смутилась, а он объяснил: — Я не только пожарный, но и фельдшер. Конечно, я не заменю врача или рентген, но смогу определить, нет ли перелома.

Она слегка закатала штанину.

Он осторожно снял ботинок. Его пальцы умело касались тонкой лодыжки. Кожа у нее была гладкая и мягкая, а он чувствовал себя негодяем из-за навалившегося на него приступа физического влечения.

— По-моему, перелома нет, — заключил он. — Давайте помогу вам встать.

Он поднялся с колен, взял ее за обе руки, старясь не обращать внимания на жар во всем теле, и потянул вверх. Она встала на одну ногу, пошатнулась и уткнулась ему в грудь. Его руки сами собой обхватили ее. Он смотрел сверху вниз на поднятое на него красивое лицо. У него стянуло в паху от ощущения прижатой к нему полной груди.

Он кашлянул. Нельзя ее целовать. Ни в коем случае. Нет, нет, нет — стучало в мозгу, но он безумно хотел ее. Хотел потеряться в ней, в ее теле.

Она беременна.

Он снова кашлянул, но рук не разнял.

— Хм… как нога? — хрипло спросил он.

Она попробовала встать на ногу, поморщилась и покачнулась. Он удержал ее за талию.

— Лейни… Мне не показалось, что кость сломана, но есть такие переломы, которые не прощупаешь. Разве не следует поехать в больницу?

Она отскочила от него на одной ноге.

— Нет. Со мной все в порядке. Болит, но я приму ацетаминофен. Я хочу докрасить то, что начала.

— На сегодня хватит, завтра закончим. А прямо сейчас вам нужно положить лед на лодыжку. И не спорьте, — добавил он, видя, что она собирается возразить. — Пообещайте, что завтра вы обратитесь к врачу, если не будет улучшений или станет хуже. — Он слил краску обратно в банку и убрал поддон, стараясь при этом не приближаться к ней — слишком велико искушение обнять ее, ощутить в своих руках.

Она беременна. Пусть у ее ребенка нет отца, но он не может рассчитывать на отношения с ней. Такой он человек. Скорее, уже не такой.

Она поджала губы, потом кивнула:

— Хорошо. Вы правы.

— Я отвезу вас домой и помогу подняться наверх в квартиру. Завтра я подгоню вашу машину. Оставьте мне ключи.

Он отвезет ее домой. Это та малость, которую он может для нее сделать… для приятельницы бабушки.

На ее лице отразилось сомнение.

— Я не хочу обременять вас… доставлять беспокойство.

— Ничего подобного — никакого беспокойства. — Не в состоянии противиться своему желанию, он взял ее за подбородок. Удивленный взгляд голубых глаз обжег его. — Лейни, вам нужна помощь. Вам необходимо соблюдать осторожность, чтобы не навредить ребенку.

Она кивнула:

— Хорошо. Спасибо.

Он поднял ее на руки. Она ойкнула и… обвила руками за шею.

Ей стало страшно. Страшно от того, что ей уютно в его руках. Как трогательно он беспокоится о ее ребенке. И хорошо, что просторный свитер скрывает ее пополневший живот.

Глава 6

Лейни поморщилась, садясь в машину и застегивая ремень на сиденье. О чем только она думает? Бен обошел вокруг и сел за руль. Ничего себе! Она только что выболтала ему свой секрет!

— Я не принадлежу к типу женщин, которые спят с кем попало, — вырвалось у нее помимо воли. Господи, что она несет? Вероятно, от боли у нее помутилось в голове. Но ей почему-то важно, чтобы он правильно ее понял.

Он вставил ключ в зажигание. Лицо его напряглось.

— Я ничего такого не говорил. Всякое бывает.

Да, бывает. Она — живое доказательство тому, что всякое бывает… бывает с некоторыми людьми чаще, чем с другими. Она уставилась в окно, чтобы не видеть даже его профиль.

Поездка домой была напряженной. У Лейни не возникло желания разговаривать. Лодыжка болезненно пульсировала, она заставила себя думать о больной ноге, а не о том, что рассказала Бену о ребенке. Рассказала почти совершенно незнакомому мужчине… который ее поцеловал. Ну зачем она выболтала ему про ребенка? Что в нем такого особенного, что она поделилась с ним своим секретом? Она ведь едва его знает, но в нем есть что-то такое… успокаивающее, что-то, что внушает доверие, что-то созвучное ее душе.

Какой смысл в этих мыслях? Может, она стукнулась еще и головой, когда упала?

Бен подъехал к передней двери магазина, и Лейни расстегнула замок на ремне.

— Спасибо… за то, что подвезли. Простите, что причинила вам столько хлопот, — быстро произнесла она.

Он взял ее за руку. Уличный фонарь осветил его лицо.

— Никаких хлопот вы мне не причинили. Подождите… я помогу вам выйти.

— Я сама…

— Не сомневаюсь, — не дал ей договорить он. — Но зачем рисковать — вы можете снова упасть, навредить ребенку или еще сильнее ушибить ногу. А как вы взберетесь по лестнице?

Черт. Он прав.

— Хорошо, — согласилась она, а он улыбнулся и вышел из машины.

Он открыл дверцу и протянул ей руки. Не совсем ловко, но она тоже вылезла и встала. Тогда он поднял ее на руки. У нее замерло сердце — его глаза горели желанием.

Мимо проехал автомобиль, и искра, пролетевшая между ними, потухла.

У Лейни запылало лицо. Боже, что это было? Волшебство исчезло, но его сердце сильно колотилось, отдаваясь стуком прямо ей в ребра. Ее собственное сердце билось так часто. От чего это?

Он донес ее до квартиры, и она отперла дверь.

В комнате он осторожно усадил ее на кушетку и заботливо подложил под ногу подушку. Он такой большой, что занял почти все пространство в ее крохотной комнате.

— Я принесу лед и болеутоляющую таблетку. Где у вас лекарства?

— В ванной, в аптечке. — Она не решалась взглянуть на него, боясь увидеть… что? Может опасалась, что он увидит, как он на нее действует?

— Понятно. — Он пошел на кухню, и она услышала оттуда его голос: — Эй, киска. — Потом он крикнул: — А где стаканы? Может, надо покормить кошку? Она жалобно на меня смотрит.

Лейни подавила смех.

— Это она умеет. В холодильнике банка с ее едой. Можете положить остатки в миску. А стаканы в буфете справа от раковины.

Из кухни доносилось тихое бормотание — это Бен разговаривал с кошкой, — стук дверцы буфета и звон льда. Лейни откинулась на спинку кушетки и закрыла глаза. Прежде о ней никто не заботился. Такая малость — положить лед на ногу, покормить кошку, налить воды для таблетки. Ничего сверхъестественного, но тем не менее…

Он вернулся и положил ей на ногу завернутый в полотенце лед.

— Нормально?

От его осторожных прикосновений у нее подступил ком к горлу.

— Да. Спасибо.

— Вот вода. Подержите стакан, а я принесу таблетки.

Он направился в ванную. А там — какой стыд! — висит наброшенный на перекладину душа ее постиранный бюстгальтер. Она услышала звяканье пузырьков в аптечке. Вернувшись, он старательно избегал встретиться с ней взглядом. Как и она.

— Вот, выпейте. — Он вложил ей в ладонь таблетки. — Мне кого-нибудь к вам позвать?

Она чуть не рассмеялась.

— Нет. Я в порядке. Спасибо.

Он кашлянул:

— Хорошо. Вашу машину я подгоню завтра. Если что-нибудь нужно, звоните. Где ваш телефон?

Она извлекла из сумки телефон. Он взял мобильник и ввел свой номер.

— Теперь вам не отвертеться. Я серьезно говорю. Особенно если вам понадобится помощь, чтобы спуститься вниз. — Он вернул ей телефон, и их пальцы на секунду соприкоснулись.

Ей стало трудно дышать.

— Я так и сделаю. И… спасибо за все.

— Не за что.

Когда за ним закрылась дверь, она откинулась обратно на спинку кушетки и прижала ладони к глазам. Она угодила в новую беду.

Бен сидел за стойкой бара, уставившись в телевизор на стене. Он не мог сказать, кто играет и, тем более, какой счет, да и вообще он с трудом сознавал, что это хоккей. Все, что он мог видеть, — это аккуратно очерченные губки Лейни, когда она произнесла: «Я беременна».

Его словно ударили под дых, и он до сих пор чувствовал силу этого удара. Что с ним? Это не его ребенок, и он никогда его не увидит, потому что уедет задолго до того, как Лейни родит. Да и с ней он, скорее всего, не увидится, если только они случайно не столкнутся, когда она приедет навестить Роуз. Так почему, черт возьми, его это волнует?

Он заерзал на табурете. Лейни для него опасна, потому что из-за нее он начинает желать невозможного. Это нечестно в отношении Джейсона… или Кэлли. Какое он имеет право даже подумать о том, чтобы добиваться расположения женщины… Лейни, когда муж Кэлли погиб?

Он глотнул пива и не ощутил вкуса, но зато ощутил болезненный укол ревности прямо в сердце, вспомнив, как она посмотрела на него своими большими голубыми глазами, прошептав это слово.

Беременна.

Что он может ей предложить? Он ведь не знает, сможет ли найти где-нибудь работу. Неуверенность в завтрашнем дне присутствовала постоянно в его мыслях, чем бы он ни занимался. Неуверенность, смешанная с ощущением позора и скорби.

Нет, он не в том состоянии, чтобы ухаживать за ней. И поэтому ревность — это пустая трата времени и сил. А как же быть с непреодолимым желанием защитить ее, помочь ей? А что на него нахлынуло, когда, войдя в ванную, он увидел кружевной бюстгальтер?

В ней есть что-то такое влекущее… Сможет ли он забаррикадироваться от нежных чувств и желаний? Ему грозит опасность утонуть в них, если он не возьмет их под контроль.

Он отставил в сторону недопитую кружку пива — все равно вкуса он не распробовал — и рассчитался с барменом. Какой смысл жалеть себя? Лучше отправиться домой, где, по крайней мере, ему есть чем заняться.

Он бесшумно вошел в дом. Его остроглазая бабушка сидела в гостиной за вязанием. Ее руки так и летали, а спицы пощелкивали. Как только он вошел в комнату, она подняла голову.

— И как все прошло?

Бен сел напротив — ему казалось невежливым разговаривать стоя, когда она теперь всегда сидит. Он изложил ей, что сделано в доме, и замолк. Потом сообщил:

— Лейни подвернула ногу — неудачно шагнула с лестницы.

Руки Роуз застыли.

— Сильно?

— Я проверил — вроде ничего страшного. Она отказалась наотрез ехать в больницу.

— Необходимо сделать рентген, — пробормотала Роуз.

Бен вздохнул:

— Я говорил ей, но она ни в какую.

Роуз со вздохом снова принялась за вязание.

— Я предложил позвать кого-нибудь, но она опять сказала «нет».

Он не собирается выуживать сведения о Лейни, но ему было любопытно, почему она считает, что она сама по себе, когда у нее рядом семья.

Роуз хмыкнула:

— У ее матери полностью отсутствует материнский инстинкт. Что касается бывшего мужа… — Роуз поджала губы. — Ладно. В любом случае я ей, пожалуй, позвоню, чтобы убедиться, что у нее ничего серьезного. Надо было тебе привезти ее сюда.

Пока бабушка набирала номер телефона Лейни, он рассмотрел ее вязанье. Нежные тона и маленький размер… Уж очень смахивает на детское одеяльце. Но вопросов он решил не задавать.

Каждый из них сохранит секрет Лейни.

Бен на кухне приготовил себе ужин, хотя есть совсем не хотелось. Когда он вернулся в гостиную, Роуз в этот момент, нахмурившись, положила трубку.

— Как она? — спросил Бен, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Нога у нее все еще болит.

— Я могу поехать за ней…

Роуз отрицательно покачала головой:

— Она не согласится. Считает, что должна быть сильной и все преодолеть. — И многозначительно взглянула на внука: — Как и кое-кто, кого я знаю.

Он оставил ее замечание без ответа.

— Завтра доставлю ей ее машину.

— Вот тогда и сможешь сам проверить, как она себя чувствует.

Бабушка явно была на что-то нацелена.

Он кашлянул и спросил:

— Тебе что-нибудь нужно? А то я хочу принять душ.

Роуз покачала головой. Руки у нее снова залетали над вязаньем.

— Как хорошо, что есть видеоплейер. Спасибо, у меня все под рукой.

Он улыбнулся и пошел к лестнице. Она окликнула его. Он повернулся — поблекшие голубые глаза строго смотрели на него.

— Ей нужен такой человек, как ты.

Бен замер. Слова ударили ему прямо в сердце.

— Нет. Я не тот, кто ей нужен.

— Бен. — Голос бабушки был резок. — Ты — тот самый человек. Не обманывай себя.

Ему нечего было на это ответить. Поэтому с тяжелым сердцем он поднялся наверх. Он не тот, кто нужен Лейни. Он слишком ущербный человек, чтобы быть кому-то нужным.

* * *

Следующим утром Бен устанавливал пандус на передней веранде бабушкиного дома и заметил черную струйку дыма. Дым тянулся с той стороны города, где жила Лейни.

— Я пригоню Лейни ее машину, — сказал он бабушке, которая сидела на кухне со сборником кроссвордов судоку. — Тебе нужно что-нибудь, пока меня не будет?

Бабушка спустила очки на кончик носа:

— Все в порядке?

Он поколебался и ответил:

— Там пожар.

Она кивнула:

— Бен, у нас здесь хорошие пожарные. Может, тебе стать одним из них?

Он хотел было что-то сказать, но передумал, схватил куртку с вешалки у задней двери и поспешно вышел во двор, где стоял грузовик.

У него заняло несколько минут, чтобы доехать до арендованного Лейни бабушкиного дома. Оттуда было трудно разобрать, где пожар, но пахло дымом. Бен пересел в автомобиль Лейни и поехал в деловую часть города.

Он остановился за квартал от цветочного магазина и побежал туда, где был дым. Ему необходимо видеть это, чтобы решить, сможет ли он… справиться с собой. Он увидел, как в воздух взлетал пепел, и услыхал вой сирен. Дым проник в легкие, и он закашлял. В переулке он остановился за оцепленной площадкой. Огонь не завораживал его, как других. Огонь — это враг, сила, животное, которое следует укротить и победить.

Он следил за тем, как пожарные делают свое дело — его дело. Горло сдавило. Это его призвание, но он не уверен, что когда-либо вернется в свою профессию. Господи, как же ему этого не хватало! Не хватало так же, как не хватает руки, если бы руку у него отняли. Не хватает воодушевления, работы в команде. Схватки. Это грязная работа и жутко тяжелая, но, черт подери, ничего другого он не стал бы делать.

В огненных искрах обвалилась крыша, и языки пламени взметнулись еще выше. Бен закрыл глаза — на него накатила тошнота, он задыхался. Он отвернулся и зашагал прочь. На душе было тяжело, словно туда упал камень. Раньше он сомневался, а теперь знал точно — он не готов. А будет ли когда-нибудь готов?

Он остановился перед «Листом лилии». Яркие витрины магазина притягивали его подобно маяку в холодном, пахнущем дымом воздухе. Зачем вдумываться в подлинную причину его тяги к этому магазину — это ведь магазин Лейни.

Он вошел внутрь.

Лейни подняла голову и… улыбнулась. В ее глазах на мгновение промелькнула радость.

— Бен…

Он вынул из кармана ключ:

— Вот. — Она хотела встать, но он не дал ей этого сделать. — Нет-нет, сидите. Как нога?

— Сегодня лучше. — Она протянула руку, и он вложил ключ ей в ладонь. Ладонь у нее была теплая, а пальцы у него холодные. И снова между ними пробежал горячий разряд. У нее слегка расширились глаза. Неужели она тоже это почувствовала? — Вы видели пожар? — спросила она, положив ключ в карман. — Конечно же видели. Ваша куртка пахнет гарью. Вы ведь пожарный, правда?

Он кашлянул.

— Да, я был им. — Был. На этом слове язык словно прилип к нёбу. Так он был пожарным или нет? И сможет ли он когда-нибудь снова им стать? А если не сможет?

— Бен? — прозвучал ее озабоченный голос. — Что с вами? У вас какой-то потерянный вид.

Потерянный. Это точно.

— Простите. Все нормально.

Он испугался, что она сейчас спросит его еще о чем-нибудь. Но тут у нее зазвонил телефон.

— Я пойду. Ваш автомобиль стоит за полквартала отсюда.

— Спасибо, — быстро произнесла она — мобильник продолжал трезвонить. — Я очень вам обязана.

Он не стал ждать, когда она ответит на звонок, и пошел к выходу, но у двери обернулся. Она смотрела на него и немного покраснела, встретившись с ним глазами. Он вздохнул и вышел на улицу, на пахнущий дымом воздух.

Лейни записала поступивший заказ и, посмотрев в окно, увидела Бена — он шел слегка нагнувшись против ветра. Она ждала — глупо, конечно, — что он еще раз обернется и посмотрит на нее. Глупо.

Она ввела все данные заказа в компьютер и потянулась. Больная лодыжка требовала, чтобы нога находилась в прямом положении, а от этого ныла спина.

Влетела Бет с бумажной сумкой из кафе. Пристроив сумку на столе, она спросила:

— Это Бен проходил мимо? Он был здесь?

Лейни взяла сэндвич из пакета и аккуратно положила на салфетку.

— Зашел на минутку. Он подогнал сюда мою машину.

— И только-то? — Бет подняла брови.

Лейни вздохнула. Его лицо… такое закрытое сегодня. И это после того, как заботлив и добр он был с ней вчера вечером. Он еще больше замкнулся, когда она неудачно начала разговор, спросив о том, был ли он пожарным. Ясно, что это его больное место.

— Да, только и всего, — ответила она Бет, а та прищелкнула языком и заметила:

— Плохо. Он парень что надо. И вы с ним очень подходите друг другу.

Лейни подумала о том, как прошлым вечером ей было уютно в его руках. Вспомнила тепло его глаз и то, как у нее по телу пробежала дрожь.

— Это глупо.

Бет пожала плечами и схватила поджаристый рогалик.

— Может, и глупо. А может, нет. Но, Лейни, надо же с чего-то начинать.

Лейни уставилась на сэндвич в руке. Нет, она не может этого сделать. Да и Бен в ней не заинтересован. Ну, на самом деле это не так. Он явно в ней заинтересован. Но то ли не хочет, то ли не может завязать отношения.

А она? И она тоже.

Глава 7

Колокольчик у двери зазвенел, и Лейни вышла из задней комнаты. Сердце подскочило: вдруг это Бен вернулся? Она решила попросить его пойти с ней на прием, который устраивает ее мать.

К своему большому изумлению, она увидела брата.

— Кевин?

— Привет, сестренка, — с улыбкой поздоровался Кевин. — Что происходит? Мама сказала, что ты переезжаешь.

Брат выглядел усталым, был небрит, под голубыми глазами залегли морщинки.

— Заходи. Ты заглянул, чтобы задать мне этот вопрос?

— Ну что ты. Я ехал на ланч в кафе «Мел» и решил зайти. — Увидев, что Лейни уже открыла рот, замахал руками. — Нет-нет, я здесь не для того, чтобы убеждать тебя в чем-то. Я просто спрашиваю.

Лейни подошла к рабочему столу и вытянула из рулона длинную оранжевую ленту для украшения центральной цветочной композиции в витрине. Кевину везло — на него редко или, лучше сказать, никогда не распространялась неудовольствие родителей. Он хирург, живет в собственной квартире в престижном доме и ездит на хорошей машине. Жены у него пока нет, но этот факт не ставится ему в вину.

— Она сказала тебе, что случилось?

Кевин облокотился на стол, взгляд у него сделался озабоченным.

— Нет.

Лейни собралась с духом.

— Они купили это здание.

Кевин склонил голову набок.

— Разве это тебе не поможет?

Она с силой воткнула цветочную булавку в середину букета.

— Кевин, они даже не спросили меня. Они показали мне документы и сказали, что я должна переехать обратно к ним.

Кевин еле слышно выругался.

— Прости, Лейни. Они объяснили почему?

— Конечно. Я здесь не преуспела. Пока не преуспела. Догадываюсь, что, по их мнению, это может плохо отразиться на имидже Килеров. — Она ничего не сказала про Дэниела. Ни к чему мутить воду.

— А ты?

— Что я?

— Ты переедешь домой?

У Лейни вырвался смешок.

— Господи, нет. Моя приятельница сдала мне домик, и я переезжаю туда. В конце недели.

Он ласково по-братски потрепал ее по подбородку.

— Молодец. Я рад, что ты им сопротивляешься.

Лейни никак не ожидала, что брат на ее стороне.

— Спасибо.

— Тебе нужна помощь? Я дежурю в эти выходные, буду на вызовах, но если смогу, то заеду.

Она была в нерешительности. Ей помогут Бет с мужем, но лишняя пара рук не помешает.

— Было бы здорово.

— Договорились. — Он повернулся, чтобы уйти. — Я буду здесь в девять, если не поступит вызов. Хорошо?

— Тогда до встречи. — Лейни смотрела ему вслед. Может, она, погрузившись в свои переживания, отгородилась от брата из-за комплекса неполноценности? Кевин уже давно мог бы стать ее союзником.

А союзник ей ох как понадобится.

Бен поднял голову от жужжащей пилы и увидел Лейни — она стояла у гаража своего нового жилища. Он выключил пилу.

— Привет.

— Привет, — еле слышно ответила она.

Он подошел к ней, и заметил на ее лице тревогу.

— Отойдем отсюда — здесь пыльно. — Он взял ее за локоть и легонько подтолкнул к веранде.

— Чем вы занимаетесь?

— Чиню дверцу буфета. Вам помочь с покраской стен?

Она покачала головой, и волосы слегка заколыхались на плечах. Он вдохнул запах фруктового шампуня.

— Вообще-то я хочу вас кое о чем попросить.

Он замер, словно ему в живот воткнули копье. Что с ним? Она, разумеется, не имела в виду что-то интимное. Он прокашлялся и спросил:

— О чем?

Она пошла по лужайке перед домом, разбрасывая ногами листья.

— Право, не знаю, как сказать. Я бы вас не попросила, но я в безвыходном положении.

— Что случилось?

Она обернулась. Щеки у нее раскраснелись, и ей это очень шло по сравнению с бледностью еще пару минут назад.

— Я не совсем точно выразилась… Что-то вроде свидания.

Он решил, что ослышался. Свидание? Он не ходит на свидания. Если он пойдет на свидание, то уж точно не с женщиной, которая может возродить в нем то, чего он боится.

— Моя мать устраивает ежегодный благотворительный прием для сбора средств для больницы. Я должна пойти туда с партнером, а его у меня нет. Я подумала, что, может, вы бы пошли со мной.

— Когда? — Господи, он же собирался сказать «ни в коем случае».

— В следующий четверг. — Когда он ничего не ответил, она покраснела еще больше и повернулась, чтобы уйти. — Я понимаю… я не должна была об этом просить. Простите. Я пойду одна, и все тут.

Он в два шага догнал ее.

— Положен черный галстук? — Черт, он ненавидит черные галстуки.

— Да, — с трудом выговорила она.

— Я пойду.

Его слова только что до нее дошли. Глаза у нее округлились.

— Вы пойдете?

Он кивнул.

— Ой, спасибо. — Она вдруг обняла его.

Он не отказал себе в удовольствии поддразнить ее:

— Только потому, что вы в безвыходном положении. — Черт, а он размяк!

Она отодвинулась, но он обвил ее руками и прижал к себе. Она посмотрела на него, и… он растворился в ее глазах. Взгляд упал на ее рот. Тот поцелуй в парке… ее теплые, сладкие губы и жадный ответный поцелуй… Он хочет ее поцеловать. Сейчас, когда она так мило раскраснелась и слегка приоткрыла рот.

Она тихонько охнула, и он отпустил ее.

— Я… пойду, — сказала она, пятясь назад к машине. — Увидимся позже.

— Да. В какое время прием?

— Начало в семь… давайте встретимся, скажем, в половине седьмого?

— Хорошо, — сказал он.

Она торопливо пошла к машине и села за руль. Он смотрел, как она выезжает на дорогу, и спрашивал себя, где, черт возьми, он раздобудет смокинг к следующему четвергу.

Бен вытащил из кармана мобильник. Он не подведет Лейни. И смокинг у него будет.

Бену казалось, что чем он упорнее старался удалиться от Лейни, тем сильнее она тянет его к себе. Конечно, самое лучшее — это изменить часы работы здесь. Он как раз сегодня кончил устанавливать пандус для бабушки, а в этом домике он почти все отремонтировал. Вот приведет в порядок все дела у бабушки и уберется вон, пока окончательно не увлекся Лейни.

Но его совершенно сразило собственное согласие сопровождать ее на прием. Это уж совсем не похоже на способ держаться от нее подальше.

Он со вздохом потер лицо. Пусть он пока что не готов вернуться к профессии пожарного, но нет никакой причины, чтобы не возвращаться в Гранд-Рапидс. Уехать… Он пока не может. Он еще не готов. Он не в состоянии даже ответить на телефонные звонки Кэлли. В конце концов она прекратила звонить. Еще один позорный поступок в цепи его прегрешений.

Он закончит работу в доме, пойдет на прием и на этом поставит точку в общении с Лейни.

Бен убрал стружки и поехал к бабушке. Когда он вышел из грузовика, на подъездную дорожку въехала машина. Это наверняка бабушка — вернулась после очередной встречи кружка по вязанию. У нее очень плотный график разнообразных мероприятий. Это его очень забавляло. И радовало.

Он подошел к машине и открыл дверцу. Бабушка улыбнулась:

— Здравствуй, Бен.

— Привет, ба.

Он вытащил инвалидное кресло, разложил и помог ей туда сесть.

— Спасибо, — сказала она и помахала рукой приятельнице.

Бен ввез ее по пандусу в дом.

— Пандус просто чудо, — сказала бабушка. — Ты и представить себе не можешь, как это облегчило мне жизнь.

Бен запер за ними дверь. Ему сделалось неловко от бабушкиной похвалы. Он этого не заслужил. Он так долго отсутствовал, оставив ее без помощи.

— Я… я давно должен был приехать к тебе.

Она развернулась в кресле лицом к нему, опустила сумку с вязаньем на пол и сдвинула брови.

— Бен, а я сочла, что мне не следует тебя беспокоить. Так что дело не только в тебе одном. Как ты успел убедиться, у меня очень надежная поддержка, и я вполне справляюсь. Но я очень тебе благодарна за то, что ты мне помог. — И, вздохнув, спросила: — Дом для Лейни готов?

— Почти. — Бен обрадовался, что разговор перешел в другое русло. — Осталось кое-что подремонтировать — так, по мелочи.

— Значит, в эти выходные она переезжает?

— Насколько я знаю — да. — Он решил не упоминать о том, что она попросила его пойти с ней на прием. Бабушка бог знает что вообразит.

Роуз склонила голову набок:

— У тебя есть грузовик. Все пойдет быстрее, если ты предложишь ей помочь.

Бен с трудом сглотнул слюну. Машина Лейни недостаточно вместительная для перевозки мебели. И он не откажется ей помочь лишь потому, что боится сблизиться с ней.

— Когда будешь ей звонить, то передай, что я помогу с переездом.

— Передам, — осторожно произнесла Роуз.

А он едва не сказал, что сделал бы это для кого угодно. Не сказал, потому что знал, что это не так.

Определившийся номер на мобильнике был из региона, где живет Джон. Она была одна — Бет уехала за цветами. Лейни набрала в грудь побольше воздуха, медленно выдохнула и ответила:

— Алло?

— Лейни, это Джон. — Голос у него звучал жестко. — Хочу тебе сообщить, что готовы документы, чтобы начать процесс о прекращении моих прав. Тебе все отослано вчера вечером.

Это то, чего она хотела, но почему-то «спасибо» прозвучало бы неуместно.

— Я… О’кей. Я посмотрю почту.

Наступила пауза. Кашлянув, он сказал:

— Всего самого наилучшего, Лейни. Удачи.

— Тебе тоже. Тебе это понадобится в большей степени, чем мне.

Он хохотнул, хотя чему тут смеяться. Она совершенно не собиралась шутить.

— Уж кому-кому, а мне это известно. С сего момента все свои вопросы, если они возникнут, адресуй моему адвокату.

— Не думаю, что у меня возникнет такая необходимость, — сказала она и защелкнула крышку телефона.

Теперь она действительно мать-одиночка. Что она испытывает? Облегчение. И печаль оттого, что она дала своему ребенку такого отца, как Джон, которому легче отказаться от своих прав, чем признаться жене. Что он не такой, как Бен.

Лейни тяжело вздохнула. Бен уедет. Он здесь ненадолго — он ясно дал ей это понять. И еще яснее, что его притяжение к ней было в лучшем случае вынужденным. То есть он не мог этому сопротивляться, но по-настоящему этого не хотел.

— Послушай, сестренка, что у тебя во всех этих коробках? — проворчал Кевин, появившись у нее утром в субботу.

Лейни улыбнулась.

— Камни, специально для тебя, — пошутила она и заметила, что брат, нахмурившись, смотрит в окно.

— Ты кого-то ждешь? Там грузовик. И какой-то высокий парень. Да это никак Бен Лолесс?

У Лейни подпрыгнуло сердце.

— Да. — Хорошо, что он приехал помочь, поскольку Бет с мужем в результате не смогли выбраться.

— Значит, облегчит нам работу. Вон какой у него вместительный кузов. Давай сдвинем в сторону от прохода эти коробки, чтобы сподручнее было выносить мебель.

Бен поднялся по лестнице, а Лейни изо всех сил старалась не покраснеть и вообще никак не проявить своего волнения, чтобы брат чего-либо не заметил. Она оделась так, чтобы скрыть свой слегка округлившийся живот, поскольку Кевин, будучи врачом, мог заметить то, что она еще не была готова ему продемонстрировать.

Бен поздоровался кивком, и они с Кевином занялись переносом мебели. Лейни оказалась не у дел и ушла в спальню, где остались коробки с бьющимися предметами.

Они сделали несколько поездок. Кажется, все состоялось помимо ее воли, хотя мужчины и спрашивали у нее, куда что ставить. Кевин уехал, а Бен остался, чтобы привезти еще кое-какие вещи.

Лейни пошла на кухню. Надо начать расставлять все по своим местам, чтобы здесь, по крайней мере, можно было съесть хоть тарелку каши или супа. Когда открылась входная дверь, пульс у нее участился. Пока Кевин не уехал, ей удавалось не оставаться с Беном наедине. А теперь они с Беном одни.

Она открыла ближайшую коробку — там оказались тарелки. Шаги Бена послышались из коридора, и она поднялась с колен. Он привалился к стене и огляделся.

— Работы вам хватит, — заметил он.

— Да уж. На это уйдет пара дней. — Она, поколебавшись, протянула ему руку. — Большое спасибо за помощь.

Прошла секунда, прежде чем он взял ее руку. Его ладонь, теплая и шершавая…

Она отпустила его руку и сделала шаг назад, а он тут же сунул руки в карманы. Как ей прекратить эту неловкую сцену?

Помолчав, он произнес:

— Бабушка приглашает вас на ланч в кафе «Мел». Она будет там, — он посмотрел на часы, — через пятнадцать минут.

— Ох. Это чудесно, но боюсь, что мне придется разбирать вещи и довольствоваться ланчем здесь. — И тут, как нарочно, у нее заурчало в животе.

Он выразительно на нее взглянул:

— И что вы собираетесь есть? Одну из этих коробок?

Глаза у него шутливо заблестели. Как же редко она замечала такое выражение на его лице!

— Я… ну… Если только с арахисовым маслом? — с улыбкой отшутилась она.

— Мы съедим кое-что повкуснее, — сказал он. — Пошли. Я вас отвезу.

Лейни не стала придумывать подходящую отговорку, подхватила сумку и вышла из дома следом за Беном, заперев дверь уже новым ключом.

Они сели в его машину, и она спросила:

— А как же Роуз доберется в кафе?

— Приятельница отвезла ее в парикмахерскую, а потом заедет за ней и отвезет в кафе.

Бен припарковался у кафе, и Лейни отстегнула страховочный ремень.

Едва войдя внутрь, она увидела Роуз за столиком у окна. Роуз ей помахала, и Лейни уселась напротив. Бен сел рядом с ней. Лейни заметила, что Роуз положила на стул около себя пальто и сумочку. А может, она сделала это намеренно? Неужели Роуз решила заняться сватовством? С нее станется.

— Мне очень нравится ваша прическа, — искренне похвалила Лейни, глядя на красиво уложенные локоны приятельницы.

— Правда? Мне самой нравится. Совсем другое настроение.

— Вы уже сделали заказ? — спросила Лейни.

— Пока нет.

Подошла официантка, и Роуз заказала фирменный сэндвич, а Лейни — сэндвич с индейкой. Бен предпочел более основательное блюдо с ростбифом.

— Итак, все перевезли? — спросила Роуз.

Лейни бросила взгляд на Бена.

— Да. Бен и Кевин очень помогли. Я не думала, что у меня столько барахла.

Бен вытянул ноги, случайно задев ее. Лейни вздрогнула, и у нее закололо кожу. Только бы в присутствии Роуз не показать своего возбуждения.

— Точно. Немало для одной женщины с кошкой.

— Не надо преувеличивать, — со смехом возразила она. И заметила, что Роуз очень внимательно на них смотрит. Кажется, их скрытое притяжение обнаружено.

Глава 8

Лейни потратила выходные, распаковывая коробки. Она всегда обожала отыскивать интересные предметы в магазинах подержанных вещей и на распродажах, чего никогда не могла понять ее мать. Теперь ей предстоит оборудовать детскую. Она специально оставила одну комнату пустой. Ей нужна кроватка, пеленальный столик. В углу будет стоять качалка. А там — шкаф для игрушек. Она вышла из комнаты и с улыбкой обошла весь дом. Панда сидела на полу в кухне, посередине солнечного пятна. Кошке не понравилась поездка в машине, но она очень скоро освоилась на новом месте, увидев свои миски и лоток. С приходом весны можно будет выпускать Панду погулять на обнесенный оградой задний двор.

Лейни вернулась в спальню, чтобы одеться, и обнаружила, что джинсы не застегиваются на животе, а еще вчера, хотя и с трудом, она в них влезала. Что означает две вещи. Первая: ей необходима одежда для будущих мам. Вторая: придется сказать семье.

Отца нет в городе, так что придется сообщить только матери. Она сделает это после работы, когда будет возвращать ей ключи от квартиры.

Она вышла из дома и заперла дверь новым ключом. Это доставило ей минутную радость. В магазине она первым делом проверила температуру в холодильной камере. Ртуть на градуснике находилась чуть выше, чем она того хотела, но хотя бы оставалась на одном уровне.

Спустя несколько минут появилась Бет.

— Привет, Лейни. Как переезд?

— Все прошло гладко, — ответила она.

— Ты была одна с Кевином? Лейни, мне очень жаль, что мы не смогли приехать. Нам следовало…

— Тебе следовало ехать к свекру, что ты и сделала. К тому же Бен помог, — быстро добавила Лейни.

Бет улыбнулась:

— Да? И как это было?

Лейни закатила глаза:

— Что было? Полно работы — вот что было.

— Мм… Как ты думаешь, Кевин что-то заметил? Лейни, ясно как дважды два, что вас с Беном так и тянет друг к дружке.

Ох! Лейни надеялась, что это не так.

— Не думаю. Мужчины обычно не обращают на это внимание. И еще: я его почти не видела — они с Беном вдвоем грузили и разгружали вещи.

Бет обняла Лейни за плечи.

— Все, что тебе надо сделать, — это прекратить сопротивляться своему чувству. Просто уступи сама себе.

Все не так просто. Лейни не была уверена, что сможет «уступить», даже если захочет. Когда тебе подрезали крылышки, то очень трудно и страшно оторваться от земли, пытаясь снова взлететь.

Лейни свернула на улицу, где жили родители. От волнения сосало под ложечкой. Глупо, конечно. Она ведь взрослая. Но старые привычки — желание быть хорошей дочерью — непросто преодолеть. Она решила быстро все рассказать и уйти. Если мать упадет в обморок, то она призовет экономку.

Но чтобы невозмутимая Джеки запаниковала? Смешно.

Автомобиль матери стоял у гаража — верный знак того, что она позже куда-то уедет. Лейни взяла себя в руки. Надо было попросить Кевина ее поддержать. Он умеет общаться с родительницей.

Лейни позвонила в дверь. Джеки появилась через минуту и с удивлением посмотрела на дочь:

— Лейни? Какая приятная неожиданность.

— Мне нужно поговорить с тобой. — Лейни справилась с волнением, и голос звучал спокойно.

— У меня встреча через полчаса. Разговор не займет много времени?

— Не думаю, — сказала Лейни и проследовала за матерью в гостиную. И снова подумала о том, что трудно представить ребенка, который ползает здесь по полу или вскарабкивается на бархатные кресла.

Лейни сделала глубокий вдох:

— Мне надо сказать тебе важную вещь.

Джеки подошла к мини-бару.

— Что-нибудь выпьешь? Ты останешься на обед?

— Нет, мама.

Джеки с банкой имбирного лимонада в руке выжидательно смотрела на дочь:

— Так что ты хотела сказать мне, дорогая?

Какой смысл тянуть?

— Я беременна, — выпалила Лейни.

У Джеки вырвался судорожный вздох, краска отлила от лица, а открытая банка с газированным напитком выскользнула из руки, с шипучим свистом упала на ковер, и желтая жидкость разбрызгалась ей на ноги. Лейни кинулась к матери, схватила бумажные салфетки из мини-бара и лихорадочно стала промокать мокрые пятна. Поднять лицо и посмотреть на мать она не осмелилась. Дрожащими руками она выбросила комок мокрых салфеток в корзинку под баром.

— О боже. — Джеки прерывисто выдохнула. — Ты выходишь замуж? Кто отец?

— Нет, не выхожу. А отец… ты его не знаешь. — Что соответствовало действительности.

— Это Бен Лолесс? — Мать только что не выплюнула его имя.

— Нет, разумеется. Но такой человек, как он, не отказался бы участвовать в жизни ребенка. — Правдивость произнесенных слов вдруг отдалась у нее прямо в сердце.

— А настоящий отец отказывается?

Лейни было так стыдно в этом признаться, что она не смогла ничего сказать, лишь помотала головой.

Джеки переступила через липкую лужу под ногами.

— Лейни, тебе необходимо выйти замуж, и поскорее. Я сомневаюсь, захочет ли Дэниел жениться на тебе, учитывая, что ты носишь чужого ребенка. Лейни, черт возьми! Ты лишилась возможности вернуться к нему!

Лейни сидела на корточках, сжав в ладони салфетки. Злость душила ее.

— Мама, я тебе уже говорила — я не собираюсь выходить замуж. Я буду матерью-одиночкой. Мне плевать на Дэниела. Я уверена, что у него есть дети… где угодно. Он успел достаточно… наследить, как говорится.

— Лейни! — Джеки в ужасе уставилась на нее.

— Да, это так. Он не пропускал ни одной юбки. Он почти не спал со мной. И слава богу, потому что еще неизвестно, чем бы это для меня обернулось. Но с другими он спал. А тебе известно, что он приводил их в наш дом? — Какое унижение признаваться в таких вещах! — Он по своей сущности — плейбой. А я и наш брак… Он женился на мне из-за тебя и отца, ради ваших денег, вашего имени, которое ему было нужно для карьеры. Когда же у меня хватило мужества и я с ним развелась, он никак этого не ожидал. Он хочет вернуться не ко мне, мама, а к вам.

У Джеки приоткрылся рот.

— Лейни… — Она не договорила.

— Ты это знала, да? — тихо спросила Лейни. — Ну, что-то наверняка знала. Но закрывала глаза, потому что у него нужные связи и денег достаточно. Ты предпочла ничего не замечать, как делала это в отношении отца. — Вырвавшиеся слова прострелили ее электрическим зарядом.

Джеки стояла совершенно неподвижно.

— Остерегись, молодая леди. Это опасная тема.

Но Лейни было не остановить.

— Он всегда вел себя очень осмотрительно… в отличие от Дэниела. Ты могла бы поискать мне кого-нибудь получше.

Как больно говорить такое. Лейни любила отца, но его слабости для нее не секрет. А Дэниел на него похож. Хотя не обладает ни отцовским умом, ни добротой. Лейни знала, что отец любит мать, несмотря на свои измены. И это их дело, а не ее.

Она поднялась с колен и выбросила последние грязные салфетки.

— Я ухожу, — сказала она тихим голосом. Говорить больше нечего. Ясно, что мать не будет ее обнимать и выражать радость от рождения внука.

Лейни повернулась и пошла к двери.

— Лейни… подожди. Кто еще знает об этом?

— О твоем будущем внуке знает только Бет. — Нет причин сообщать матери о том, что Бен тоже знает.

— Ладно. Мне нужно как-то разрулить эту ситуацию… Я дам тебе знать, какой у меня план. — Джеки с решительным видом прошла по ковру, забыв про испорченные туфли.

— Нет.

— Прости, что ты сказала? — Джеки остановилась.

— Ты можешь планировать все что угодно, но я не собираюсь следовать твоим указаниям. Никакие планы мне не понадобятся. Есть мой ребенок и моя жизнь.

— Но твой магазин…

— Я знаю, что завишу от тебя. — Лейни подхватила сумку. — Ты неоднократно мне об этом напоминала. Я не допущу, чтобы магазин разорился, и я добьюсь успеха, чтобы содержать себя и своего ребенка. Мне позвать к тебе кого-нибудь из прислуги, пока я не ушла?

Джеки покачала головой:

— Не надо. Я не… мне необходимо поговорить с твоим отцом. Он очень расстроится. — Она обращалась скорее к себе, чем к Лейни. — И надо же было этому случиться накануне выборов в следующем году.

— Мама, мне тридцать три года. Что ужасного в том, что у меня будет ребенок? — Она едва не рассмеялась. — Женщины постоянно заводят детей.

— Но не женщины в твоем положении, — уточнила Джеки.

— И что это за положение?

— Положение женщины, чья жизнь находится на всеобщем обозрении.

— Я не нахожусь на всеобщем обозрении. И это событие нисколько не хуже, чем мой развод, — сухо заметила она. — Оно намного радостнее.

Джеки покачала головой:

— Не надо шутить по этому поводу. Ты не понимаешь. И никогда не понимала.

Лейни постояла с секунду, потом развернулась и пошла к двери. Говорить больше не о чем. За спиной мать по телефону просила экономку убраться в комнате.

Выйдя из дома, Лейни перевела дух, села в машину и выехала на дорогу. Затем остановилась у края тротуара, вытащила мобильник и позвонила брату.

Удивительно, но Кевин ответил сразу.

— У тебя сегодня нет операций?

— Нет. Приемный день. У меня есть всего несколько минут. Что случилось?

Постукивая пальцами по рулю, Лейни сказала:

— Я только что от мамы.

— Да? И как она?

Лейни уставилась в окно невидящим взглядом, не замечая капель дождя на ветровом стекле.

— Я ее, кажется, ошарашила.

— Ты сказала ей про свою беременность?

Слезы жгли глаза. Конечно, она подозревала, что Кевин догадался.

— Откуда ты знаешь?

Он вздохнул:

— Знаю. А отец — Лолесс?

Ох, как бы она этого хотела. Из всех известных ей мужчин он — самый достойный.

— Нет, — прошептала она.

Кевин хмыкнул:

— Я заметил, как он на тебя смотрел. С большим интересом. Какому брату понравится, когда парень бросает такие взгляды на его младшую сестру?

Лейни чуть не рассмеялась — услышать такие слова и приятно, и в то же время больно.

— Ты неправ. И пожалуйста, больше не спрашивай меня о том, кто отец. Хорошо? Это… он не заинтересован в отцовстве.

— Чертовски плохо, — проворчал Кевин. — Хочешь, я подправлю ему физиономию?

Лейни представила, как ее старший брат, уважаемый хирург, разукрашивает физиономию Джону, и засмеялась.

— Нет, но все равно спасибо.

— Лейни, это неправильно. Он не должен был тебя оставлять…

— Все в порядке, — заверила брата Лейни. — Мне лучше без него.

Кевин вздохнул:

— Как скажешь. А знаешь, сестренка, ты будешь чертовски отличной матерью.

То, что брат на ее стороне, особенно греет душу. Господи, ей ведь очень необходима поддержка и вера в ее силы.

— Но я не хочу стать такой, как наша мать, — прошептала Лейни.

Кевин усмехнулся:

— Ты такой не будешь. У нее странным образом отсутствуют гены материнства, а у тебя их достаточно. Кстати, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да. Правда, немного устаю. К счастью, тошнота не сильно мучает.

— Замечательно. Ну, мне пора бежать. Я заеду к маме. Дай мне знать, если нужна помощь, о’кей?

От слов Кевина на глаза навернулись слезы.

— Спасибо, Кев. Обещаю.

После разговора с братом на душе стало чуть легче. И снова та же мысль… Если бы все было по-другому… Но по-другому не получилось. Что бы ни происходило у нее с Беном, ясно, что он не пылает желанием связать себя даже малейшим обязательством. Ей нужен кто-то, на кого можно положиться.

Хотя пока что единственный человек, на кого она может положиться, — это она сама.

Лейни стояла на заднем дворе своего нового дома и смотрела на почти голый дуб и на землю — ноги по щиколотку утонули в желто-коричневых листьях. Еще вчера листья не опали, а сегодня они хрустели у нее под ногами.

Пора отправиться в хозяйственный магазин и купить грабли. Поездка туда заняла менее получаса. Она купила грабли, мешки для листьев и рабочие перчатки.

Она задрала голову к небу — у нее есть пара часов до того, как стемнеет, так что надо поторопиться.

Когда неожиданно подъехал грузовик Бена, Лейни судорожно сжала рукоятку грабель. Она подошла к воротам.

— Привет, — сказала она, когда он вылез из грузовика.

— Привет, — откликнулся Бен, подходя ближе. Выражение его лица было… никаким. Он опустил взгляд на ее живот. — В вашем положении разве можно этим заниматься?

— Почему нет? Я же не поднимаю тяжести. Я много чего могу. Главное — не перетрудиться. — Она улыбнулась.

— Все же я вам помогу.

Он подошел к кузову автомобиля. Лейни старалась, но тщетно, оторвать взгляд от его бедер, обтянутых поношенными джинсами.

— Вы возите грабли в машине на всякий случай? — смущенно кашлянув, спросила она.

— Я же был здесь раньше — вкручивал лампочку в гараже — и видел, сколько облетело листвы, — ответил он.

— Вы меня балуете, — пошутила она. — Лампочку поменять я смогу.

Он усмехнулся и начал сгребать листву.

Они работали молча. Лейни искоса бросала на него взгляды. Он расстегнул молнию на куртке, и было видно, как под футболкой перекатывались мускулы.

Лейни прерывисто выдохнула. Кажется, с его появлением воздух раскалился.

Они нагребли большую кучу листьев. Слабый ветерок шевелил оставшуюся на деревьях листву. Один листок оторвался от ветки и запутался у Лейни в волосах. Бен протянул руку, вытащил его, задержав пальцы в светлых прядках. У нее пересохло во рту, сердце подскочило. Он перевел взгляд на ее рот. Лейни стоило огромного труда удержаться, чтобы не податься вперед и не прижаться ртом к его губам. Он с улыбкой отдал ей листок.

Она теребила стебель в руке, глядя на красные и зеленые прожилки на желтом фоне.

— Правда красиво?

Он накрыл ее руку своей. Она подняла голову — их глаза встретились.

— Очень, — пробормотал он и притянул ее к себе. Она почувствовала, что он сказал это не о листке.

Их губы встретились… в поцелуе. Лейни таяла в его объятиях. Она разомкнула губы и ощутила во рту его язык. Лейни вцепилась в отвороты его куртки, а он стиснул ей бедра.

Огонь пробежал у нее по жилам, обжигающий огонь, и горячие стрелы пронзили живот.

Вдруг он прервал поцелуй, но не отстранился, а прижался лбом к ее лбу. Каждый раз, стоило ему коснуться ее, как она желала большего. Но на этом все кончалось. Оставалось лишь разочарование. Она зажмурилась.

— Лейни, — хрипло прошептал он, — я твердил себе, что не стану к вам приближаться, но… — Голос его замер, и он отошел, а она вздрогнула, лишившись тепла его тела.

Дрожа, Лейни подобрала упавшие грабли. Господи, убереги ее от того, что могло бы произойти.

Тверда ли в своем желании не допустить их близости? Она боялась ответа на этот вопрос. Потому что ответ был «нет».

Глава 9

Довольно быстро они нагребли целую гору листьев.

— Когда в последний раз вы прыгали на такой куче? — спросил Бен.

Лейни покраснела:

— Да никогда.

— Неужели?

— Моя мать… она терпеть не могла беспорядка.

Слова прозвучали грустно, но так оно и было.

— Понятно, — сказал он. — Вам надо это попробовать, пока ваше положение позволяет. Я только проверю, нет ли палок и сучьев.

Он порылся в куче и извлек несколько веток, потом взбил листья и с довольным видом повернулся к ней.

— Техосмотр пройден? — пошутила она.

Он кивнул.

— А вам это точно не повредит?

Он смотрел на нее с такой нежностью, что у нее сдавило горло.

— Я же не буду прыгать с дерева?

— Нет, конечно.

— Значит, я ничем не рискую.

Она легко взобралась на кучу, попрыгала и засмеялась, подбросив охапку листьев в воздух.

— Иду к вам! — крикнул Бен и присоединился к ней. Он улыбался во весь рот. Впервые она не увидела горечи и боли в его глазах. Он кинул в нее пригоршню листьев и весело спросил: — Ну как?

Она в ответ тоже осыпала его листьями.

— Ожидание того стоило.

— Да? Здорово, правда?

Он плюхнулся на спину и лежал, заложив руки за голову.

— Вы наверняка никогда не смотрели на фигуры из облаков.

— Хватит напоминать, чего я была лишена в детстве, — со смехом пожурила его она. А он вытянул руку и прижал ее голову к себе. И… последовал поцелуй. Нежный и такой сладкий.

Когда она подняла лицо, он коснулся ее щеки.

— Мне очень жаль, — произнес он.

— Чего жаль?

— Всего того, что вы пропустили, хотя в детстве у вас, кажется, было все.

Она извлекла лист у него из волос.

— Да, в материальном отношении у меня было все, чего можно пожелать. Только я ничего этого не хотела. Моя мама просто не знала, как нас с братом воспитывать. Она не давала мне возможности быть ребенком. Она, конечно, хотела сделать как лучше, но… — Лейни села. — Но мы выросли не такими уж плохими людьми. Кевин преуспел лучше меня, — со вздохом уточнила она.

Бен нахмурился:

— Не надо принижать себя. Вы живете своей жизнью.

Она покусала губу:

— Вы правы. А я никогда так не думала. Я хотела доказать всем, что я могу кое-что сделать.

— Вы можете и делаете. — Он встал и протянул ей руку.

Его уверенность в ее силах согревала, а сердце… оно затрепетало.

— Давайте закончим.

Она ухватилась за его теплую мозолистую ладонь, и он помог ей подняться на ноги.

До темноты они успели сложить почти половину листвы в мешки. У Лейни ныли все мышцы. Она наконец отбросила грабли на землю и с облегчением разогнула спину.

— Не устали? — с беспокойством спросил Бен.

— Если судить по спине и рукам, то да. Но ребенку это не навредит.

— Идите в дом, — сказал он. — Я сложу мешки в гараж, а завтра сам закончу.

Поколебавшись, она спросила:

— А вы… не хотите зайти выпить кофе или еще чего-нибудь?

— Спасибо, не откажусь. Но если только вы не слишком устали…

— Нет-нет, я не устала. Я вас жду.

Лейни торопливо вошла в дом и включила кофеварку. Заскочив в ванную, она взглянула на себя в зеркало — волосы растрепались, а нос покраснел от холода. Да, очень сексуально.

Но ведь Бен… дважды ее поцеловал.

А будет ли третий поцелуй? Она покачала головой своему отражению. Прекрати! Она вошла в гостиную. В комнате было вполне уютно, хотя на стенах еще не было ни картин, ни украшений, но мебель она расставила так, как хотела, разложила диванные подушки и пледы.

Лейни вернулась на кухню и в окно увидела, как Бен выходит из гаража. На секунду она представила себя женой, мамой, ожидающей прихода мужа. Господи, что за дикая мысль! Она уже была женой и очень скоро перестала ждать прихода мужа. Она станет мамой… и это ее страшило. Но она никогда не чувствовала к бывшему мужу того, что чувствует к Бену, а она ведь даже не влюблена в него.

Пока не влюблена.

От этой мысли закружилась голова. Лейни вынула из буфета кофейные кружки, услышав, как в заднюю дверь входит Бен, и с улыбкой повернулась к нему:

— Кофе без кофеина. Подойдет?

— Подойдет, — сказал он, снимая куртку.

Она передала ему кружку с кофе и повела в гостиную.

Лейни села на диван, а Бен — напротив.

— Что-то не так? — вдруг спросил он. — Вы немного бледная.

Не может же она сказать ему, что причина — это он.

— Я… просто не готова стать матерью.

Он с искренним удивлением смотрел на нее:

— С чего вы это взяли?

— У меня финансовые проблемы. — Заметив его недоверчивый взгляд, она пояснила: — Да, мои родители богаты, но у меня нет доверительной собственности, ничего такого нет. Подразумевалось, что я либо делаю фантастическую карьеру, либо выхожу замуж за преуспевающего человека. Или и то и другое. — Лейни уставилась куда-то в плечо Бена. — Я умудрилась не сделать ничего из перечисленного. Мои неудачи… они гнездятся в моей семье. Я волнуюсь… — Она замолкла, и он увидел, что глаза у нее блестят от слез.

— Почему?

— Потому что я не хочу стать плохой матерью, — прошептала она и закрыла лицо руками.

Он осторожно отнял ее руки от лица.

— Почему вы так думаете?

У нее вырвался нервный смех.

— У моей матери нет материнского инстинкта. Совсем. Я не хочу, чтобы мой ребенок — мальчик или девочка — так же, как и я, ощутил свою ненужность.

— Вы ощущаете свою ненужность?

Она встала, подошла к камину и уставилась на языки огня.

— Я… Да. Я по-настоящему никогда не была частью семьи. Всегда чувствовала себя чьей-то собственностью.

Он подошел и просунул руки ей под мышки.

— Лейни, вы будете замечательной матерью. — Он прижался щекой к ее щеке. — Послушайте меня. Я знаю вас не очень давно, но та, кого я вижу, заботливая, щедрая женщина, которая глубоко привязана к тем, кто ей дорог. Вы сильная. Вы нежная. Вы веселая. Все это естественно перерастет в чувство материнства.

Она повернулась и посмотрела на него. Ее глаза, такие огромные в мягком свете лампы и отблесков огня… Но какой же у нее неуверенный взгляд…

— Вы так думаете?

Он готов повторить каждое слово. Не в силах удержаться, Бен коснулся ее лица, ощущая под пальцами атласную кожу. Она слегка подалась вперед к нему. Глаза были закрыты. Ему стало трудно дышать, отстраниться он просто не мог.

— Я не думаю — я это знаю.

Ресницы у нее дрогнули, и она открыла глаза. Ее легкое дыхание задело ему лицо. Он гладил ее по голове, а на самом деле ему хотелось спустить руки намного ниже.

Лейни… Он хочет ее.

Их поцелуй был быстр и тороплив. Она разомкнула губы, и у нее вырвался еле слышный стон, что лишь разожгло его желание. А когда она обхватила его руками за шею и прижалась к нему всем телом, он понял, что пропал.

Нет. Не пропал. Он обрел себя. Но он не хотел этого. Он ведь не сможет с ней остаться. Но ей каким-то образом удалось сломить его решимость.

Он оторвал губы от ее рта, чтобы случайно не опрокинуть ее прямо в камин.

— Я не хочу, чтобы вы сгорели в камине.

Она еле заметно улыбнулась:

— Как внимательно с вашей стороны.

— Настоящий джентльмен, хотите сказать?

Он взял ее за руку и подвел к кушетке. Господи, если бы она знала, как ему хочется уложить ее в постель, ощутить ее тело под своим… Тогда она поймет, что никакой он не джентльмен.

— Как плечи? Болят?

Она покрутила плечами и поморщилась:

— Пару дней поноют, думаю.

Он усадил ее, сел сзади и стал массировать ей плечи.

— Расслабьтесь, а я постараюсь размять мышцы.

Она опустила голову и застонала:

— Мм… как приятно.

У него перехватило дыхание. Продолжая массировать, он поцеловал ее в шею. А руки сами собой задели сквозь кофту ее грудь. Она еле слышно охнула. Он осмелел и заключил ее грудь в ладони, проведя пальцами по кончикам сосков. Наверняка на ней такой же кружевной бюстгальтер, как тот, что он видел тогда в ванной.

— Лейни… — пробормотал он и снова поцеловал ее.

Она вывернулась из его рук, и у него сжалось сердце, но она повернулась, уселась ему на колени и обняла за шею.

— Останься… пожалуйста, — прошептала она.

— Лейни… — Он прижался к ней лицом, все еще борясь со своей страстью. — Ты уверена?

Она соскочила с его колен и протянула ему руку. Рука у нее дрожала, а в глазах неуверенность боролась с желанием. Она предлагала ему подарок и боялась, что он откажется.

Несколько часов счастья… Заслужил ли он такой дар?

Но Лейни заслужила.

Не отрывая от нее глаз, он взял ее руку и встал.

Опять тот же сон. Удушающий дым, который проникает в легкие, в глаза, в кожу… Он ничего не видит сквозь серую пелену. Кашель разрывает пересохшее горло… У него нет сил кричать… Где Джейсон? Он должен вытащить его отсюда… Треск, грохот, слепящее пламя… Дверь заклинило… А под дверью… нога в сапоге… Джейсон… Джейсон пришел его спасти.

Бен проснулся, ловя ртом воздух, и увидел перепуганное лицо Лейни.

— Бен?

Он закрыл лицо руками, чтобы она не видела его боль, злость, стыд.

Она легонько тронула его за плечо:

— Бен?

Он отстранился:

— Лейни… не надо. О господи. Это… просто сон. — Он сел, проклиная себя за то, что заснул, за то, что вообще допустил интимную близость с ней.

Она отпрянула назад, натянув простыню на обнаженную грудь.

— Если это просто сон, то почему… ты… в таком состоянии?

Она слишком много увидела. Чертовски много. Их потрясающая ночь… Он не ожидал, что на него обрушится такой шквал чувств и переживаний. И чем это кончилось.

— Я не могу сейчас это объяснить, — усталым голосом произнес он. — Спи. Я сам уйду — не вставай.

Она замерла. Ей лучше знать как можно меньше. И ни в коем случае не дать ей возможность утешать его, когда он так беззащитен.

Он в темноте натянул джинсы.

— Что бы это ни было, оно не исчезнет, если от этого убежать.

Ее слова, хотя и произнесенные мягко, оглушили его и причинили такую боль, как будто она швырнула в него осколками стекла.

— Прости, — все, что смог он сказать. Единственное, что в его силах, — это убежать. Если она узнает, что он сделал, то никогда больше с ним не заговорит. Хватит того, что она увидела его слабость.

У двери он обернулся. Она лежала спиной к нему, натянув на себя одеяло.

— Уходи, раз решил, — с болью в голосе произнесла она.

И он ушел. Ушел из ее теплой постели в холодную ночь.

Бет застыла на пороге, едва войдя в магазин:

— У тебя измученный вид. Что случилось?

Лейни скривилась, потом вздохнула.

— Это Бен? — Бет выжидательно на нее смотрела. — Если бы ты сияла, то я догадалась бы, что это после приятного общения с Беном. Но, как я вижу, все не совсем так?

— Все закончилось ужасно, — сказала Лейни. — Я не до конца поняла, что же произошло. Мы… ну, в общем, мы… — Она замялась, замолчала, щеки у нее горели. А у Бет брови полезли на лоб, а улыбка расползлась по лицу. — Мне не стоит все тебе объяснять. Но он просто ушел. — Лейни пожала плечами, скрывая под безразличным видом обиду. И не только обиду — она была в ярости. А как восхитительно все началось!

— Просто ушел? Выходит, спасибо и прощай? — Бет была в полном недоумении.

— Ну, не так грубо, но… да. — Не будет же она рассказывать подруге о кошмарном сне Бена. — Я не хочу об этом вспоминать.

Бет бросила на нее сочувственный взгляд:

— Любовь — непростая штука.

Лейни чуть не уронила из рук ведро. Никто и не говорил о любви.

— У нас с ним просто сексуальное совпадение.

— Это хорошо, — заявила Бет. — По сравнению с прошлой неделей это шаг вперед. Помнишь? Я призывала тебя к сексу с Беном, а ты посмотрела на меня так, словно я говорю о приблудном щенке. — Бет посерьезнела и обняла Лейни за плечи. — Я, правда, вижу больше, чем сексуальное совпадение. То, как ты произносишь его имя…

— Бет! — Лейни прервала подругу. — Не выдумывай. Он мне очень нравится и все. Ничего большего.

Но то, как у нее сжалось все внутри, говорило совсем о другом. То, как он ласкал ее ночью, и его слова поддержки… А в каком состоянии она была после его ухода?

Бет пристально на нее посмотрела:

— Как скажешь.

Лейни схватила ведро и ушла в заднюю комнату. Бет, конечно, права. Все, что у них происходило с Беном, на обычное сексуальное влечение не похоже — затронуты чувства, у нее по крайней мере. А это опасно. Выходит, она не сделала вывода из прошлого опыта.

Но Бен не Дэниел и не Джон. И к тому же что она знает о любви? Она никогда не была влюблена. Наверняка любовь не обрушивается вот так быстро. А может, она ошибается?

Бен сидел в баре «Ржавый молоток». Перед ним гамбургер. Здесь самые вкусные гамбургеры, но он с тем же успехом мог съесть картон.

Кто-то уселся на высокий табурет возле него. Бен бросил косой взгляд. Это оказался Кевин Килер.

Кевин кивнул ему, Бен кивнул в ответ. Только Кевина ему не хватает!

— Что вам принести? — Хозяин подошел к Кевину.

— То же самое, пожалуйста. — И указал на тарелку Бена.

— Сию минуту. — Хозяин налил пиво и направился на кухню.

Кевин сделал большой глоток и со стуком поставил стакан на прилавок. Он повернулся к Бену:

— Итак, какие у вас намерения в отношении моей сестры?

Бен поперхнулся гамбургером. Кевин постучал его по спине и сухо заметил:

— Неплохая мысль — подавиться едой на глазах у врача.

Бен схватил кружку с пивом. Неужели Кевин знает, что он спал с ней? Маловероятно. Просто старшим братьям не нравится, когда они считают, что ты путаешься с их младшими сестрами.

— Никаких намерений. Ей был нужен партнер на прием, и она пригласила меня. И все.

— Не похоже на то, чтобы это было лишь «и все». Она беременна, и поэтому мне необходимо знать, каковы ваши намерения.

Бен сделал глоток пива, чтобы потянуть паузу.

— Я уже сказал…

Кевин наклонился к нему:

— Она заслуживает лучшего, чем парня без каких-либо намерений. Намного лучшего. Она пережила чертовски трудное время со своим паразитом мужем, не говоря уже о наших эгоистах родителях.

Бен смотрел в глаза Кевина.

— Полностью согласен. Поэтому-то я не имею намерения влезать в ее жизнь. Она попросила об одолжении. Я согласился. Она потрясающая женщина, и я желаю ей всего наилучшего.

Кевин нахмурился:

— Она к вам неравнодушна.

— Надеюсь, что нет, — тихо произнес он, но знал, что Кевин прав. Черт, он тоже к ней неравнодушен. — Как я сказал, я не могу дать ей то, что ей нужно. — Он с силой сжал кружку. — Вот мои намерения: уйти прочь, и пусть она живет своей жизнью. — Слова не шли, словно он проглотил пригоршню золы.

Кевин кивком поблагодарил хозяина, который принес ему гамбургер.

— Не могу понять, что вы за человек: находчивый или трус.

У Бена вырвался хриплый смех.

— Честно? И то и другое.

На самом деле это неправда. Он знал, кто он. Он хочет уберечь Лейни, а это не назовешь трусостью. А может, все же это трусость? Его нежелание стать семейным человеком, отказаться от домашнего очага и детей, жены… — это все притворство. Он хотел всего этого. Он хотел того, что имели Джейсон и Кэлли. Если бы только он смог… А Лейни… Она будет прекрасной матерью и женой для нормального, хорошего человека.

Но не для него.

Глава 10

Сегодня должен состояться прием. Ну конечно же мать удумала устроить прием в четверг, взять выходной Лейни не могла, и у нее всего час, чтобы переодеться.

Нервы были на пределе. Она не видела Бена после прошлой ночи, когда он ушел. Лейни с тяжелым сердцем принялась за прическу и макияж. И то и другое было достаточно простым, но руки так дрожали, что пришлось дважды подводить веки. Она надела платье и, повернувшись к высокому зеркалу, чтобы разглядеть себя в полный рост, втянула живот. То, что она увидела, ее успокоило. Черное платье с низким вырезом, складки скрывают живот. Модные черные лодочки на шпильках с открытыми носками лежали на полу. А вот как долго выдержат ее ноги?

Но она принесет эту жертву.

В дверь позвонили. Лейни подхватила туфли и наскоро забежала в ванную, чтобы проверить в зеркале макияж. На нее смотрели блестящие глаза. Щеки раскраснелись. Волосы уложены в высокую элегантную прическу.

Звонок повторился. Лейни заторопилась к двери, а когда открыла, то у нее перехватило дыхание.

Безукоризненный смокинг подчеркивал широкие плечи Бена и узкие бедра. Волосы слегка вились у воротника. Так хочется их коснуться!

Он окинул ее оценивающим взглядом и улыбнулся ей столь редкой для него медленной улыбкой. Ее кожу окалило, по позвоночнику пробежал жар.

— Великолепно выглядишь.

От этих простых слов у нее неровно заколотилось сердце, в животе было ощущение трепещущих бабочек. Дэниел никогда так на нее не смотрел и не говорил комплиментов, тем более искренне.

— Спасибо, — выговорила она. — И ты тоже отлично выглядишь. Мне осталось только надеть туфли.

— Хорошо. — Он смотрел, как Лейни села и застегнула пряжки. Когда она встала, он заметил, что она поморщилась. — Жмут?

— Зато они классные.

Он перевел взгляд от ее ног к лицу:

— Очень красиво.

Сжав в руке сумочку-клатч, она объявила:

— Я готова.

Когда они шли к двери, он положил ладонь ей на поясницу. Интимный жест.

— Что женщины носят в таких сумочках?

— Ну, обычные дамские вещицы. — Кроме тампонов — беременным девушкам они не нужны.

Когда они вышли, она ахнула, увидев черный закрытый двухместный автомобиль, точно такой же, как у нее, год назад — подарок Дэниела. Она была поражена:

— Отличная лошадка.

— Спасибо.

Он открыл дверцу автомобиля и подождал, пока она сядет. Лейни сразу почувствовала запах новой кожаной обивки. Бен тоже сел и сказал:

— Я решил, что мой грузовик не подходит для сегодняшнего вечера.

Он сделал это ради нее!

— Спасибо, — произнесла она, не сразу обретя дар речи.

— Больше соответствует тому, к чему ты привыкла, — сказал он.

А, вот в чем дело.

— Бен, ты же видел, на чем я езжу сейчас.

Он ничего на это не ответил.

Они ехали в сторону Озерного загородного клуба. На черном небе светила полная серебристая луна. Уж не призвала ли ее мать на помощь высшие силы, чтобы повесить такую красивую луну над озером?

Клуб сиял в огнях. Здание украшали мигающие гирлянды лампочек, вдоль дорожек горели светильники, а сквозь широкие стеклянные двери был виден пылающий камин. Бен подъехал к крытому портику, и тут же появился швейцар, который распахнул дверцу машины.

— Добрый вечер, сэр, мадам, — сказал он.

Бен помог Лейни выйти, хотя она вполне могла сделать это сама, но у Бена это не выглядело напыщенно. Может, он просто хотел лишний раз до нее дотронуться? И она ему это позволила.

Бен предложил Лейни руку:

— Пойдем?

— Да, — еле слышно выдохнула она.

В вестибюле Лейни сняла накидку, и они с Беном прошли в зал. Было еще рано, поэтому зал был заполнен лишь наполовину. Они отыскали предназначенный для них столик. Разумеется, тот же, что и у родителей и Кевина.

— Народу достаточно, — оглядевшись, заметил Бен.

— Да. Мама прекрасно умеет все организовывать, — сказала Лейни, отдавая должное материнским способностям по части светских тусовок.

К ним направлялась Джеки. На ком-нибудь еще столь облегающее золотистое платье от-кутюр выглядело бы кричаще, но на Джеки оно смотрелось идеально.

— Лейни. — Она подставила ей щеку.

Лейни покорно ее поцеловала и подставила матери свою.

— Здравствуй, мама. — Она положила ладонь на руку Бена. — Это Бен Лолесс. Бен, это моя мать — Джеки Килер.

Джеки окинула Бена быстрым взглядом и улыбнулась, протягивая руку.

— Рад с вами познакомиться, — сказал он.

— Я также, — ответила Джеки и повернулась к Лейни: — Дорогая, пообщайтесь с гостями, пока все не уселись. И пожалуйста, не уходите до десяти часов. Увидимся за ужином. — И, прежде чем Лейни успела хоть что-то сказать, ушла.

— Прости. У моей мамы много забот. Не относи это на свой счет. — Интересно, какие погрешности увидела Джеки во внешности Бена? Наверное, то, что он не Дэниел.

— Я все понял, — сказал Бен и повел ее к буфету. — И я не обиделся. Давай что-нибудь выпьем.

По пути они успели перекинуться парой слов с гостями, которые либо знали Лейни, либо думали, что они с ней знакомы. На нее всегда угнетающе действовала необходимость улыбаться и поддерживать беседу ради престижа родителей.

— Вот. — Бен вложил ей в руку золотистый фужер с шампанским. — Хотя бы сделай вид.

Лейни сделала маленький глоток — шампанское с шипением обволокло ей рот. Бен прав — ей вполне достаточно держать фужер в руке, чтобы никто не удивился, почему она отказалась от шампанского.

Он наклонился, почти касаясь ртом ее уха, его теплое дыхание задело ей кожу. Лейни вздрогнула. Она потеряла себя в этом мужчине. А он даже не догадывается об этом.

— Посмотрим, что здесь, — сказал Бен, оглядывая стол с закусками на любой вкус. Там были и птифуры, и что-то причудливое, похожее на креветок, а также грибы и сыры. Все — самое изысканное. Разумеется, на этом приеме хот-доги не подают.

— Должна признать, что моя мать не скупится на такие вещи.

Бен улыбнулся и передал ей тарелку.

К ним подошел Кевин — он был один.

— Привет, Лейни, — поздоровался брат.

— Кев, а где твоя дама? Как это тебе удалось прийти одному? — Она поняла, что не следовало этого говорить, и смутилась, посмотрев на Бена.

Тот кивнул Кевину и сказал:

— Я удалюсь на минутку, о’кей? Увидел кое-кого из знакомых.

— Да, конечно, — ответила Лейни, чувствуя себя обманщицей, заманившей Бена на прием.

— Умеешь завоевывать мужчин, сестренка, — сказал Кевин, взяв фужер с шампанским у официанта.

Лейни бросила на него кислый взгляд.

— Сама не знаю, как это у меня вырвалось, — призналась она, сознавая свою оплошность по отношению к Бену. Она проследила за ним взглядом и увидела, что он остановился около высокой блондинки с большим бюстом. Неужели настоящим? Лейни сдвинула брови — ей это совсем не понравилось.

— Не можешь отвести глаз от него? — весело произнес Кевин. — А мама в курсе?

— В курсе чего? — Джеки неожиданно появилась перед ними и критически посмотрела на тарелку Лейни. — Осторожно, дорогая, — и понизила голос: — Тебе не следует набирать вес.

Лейни взглянула на мать и впервые увидела не очень счастливую, хрупкую женщину, чья одержимость контролировать все на свете почти сделала ее чужой собственным детям. Лейни охватила жалость.

— Не волнуйся, мама, — спокойно ответила она. Она ведь ест за двоих. И сегодня позволит себе наесться. — Между прочим, вечер впечатляет.

Джеки тут же отвлекалась от «диеты» дочери и просияла:

— Правда? Но уже пора переходить к ужину. Лейни, где твой кавалер? Кевин, спасибо, что пришел. Я знаю, что тебе придется уйти пораньше. — И торопливо удалилась.

Взгляд Лейни был устремлен на Бена — он смеялся, разговаривая с блондинкой, склонив к ней свою темноволосую голову. У Лейни во рту появился неприятный привкус. Это что, ревность? Глупо и мелко ревновать.

Он словно почувствовал, что она на него смотрит, потому что поднял голову и встретился с ней глазами. Неприятный привкус сразу исчез.

— Ты хочешь что-то сказать мне, сестренка? — Кевин наклонился к ней.

Лейни сглотнула слюну:

— Нет, ничего.

Он кивнул. У него был такой вид, будто он сам хотел что-то сказать, но передумал.

Бен протиснулся сквозь толпу к Лейни.

— Прости, — сказал он.

— Все в порядке.

— Меган моя старая знакомая, но… просто знакомая. — Почему ему так важно, чтобы Лейни правильно его поняла? — Я не ожидал ее здесь увидеть.

Она искоса на него посмотрела:

— Понятно.

Он взял ее за руку и сжал ладонь:

— Лейни, ты единственная женщина, на которую я смотрю.

Она не сводила с него широко раскрытых глаз, в которых читались надежда и страх. Он хотел утонуть в этих глазах. Утонуть в ней. Вместо этого он лишь сжал ей пальцы.

— Полагаю, нам пора садиться за стол?

Они прошли к столу, где уже сидел Кевин. Стол был накрыт на восемь персон. Кевин не сводил глаз с Бена.

А Бен вспомнил слова, сказанные им Кевину накануне. Никаких намерений… Он лжец. Он хотел намного больше того, что мог бы дать Лейни, хотел дать ей то, чего она заслуживает. Бен посмотрел Кевину прямо в глаза. Они оба знали, что она заслуживает лучшего.

Ужин прошел довольно быстро. Говяжьи ребрышки, мясное ассорти, обильный десерт… Бен не помнил, когда он так вкусно и плотно ел. А Лейни лишь поклевала то, что у нее на тарелке.

— Не хочется есть?

— Нет. Не по моему вкусу. — Она подвинула ему свою тарелку. — Вот. Съешь, если хочешь.

Он поддел вилкой пару ребрышек и поймал гримасу Джеки — она осуждающе смотрела на дочь.

Джеки встала и подошла к микрофону. Произнеся краткую приветственную речь и поблагодарив присутствующих, она добавила:

— Танцы начнутся сразу, как только все поедят. Не забудьте про аукцион — предложения еще принимаются.

— Я ненадолго в дамскую комнату, — шепнула Бену Лейни. Она встала, взяла свою серебряную сумочку и едва успела отойти, как ее отец наклонился к нему через стол.

— Итак. Бен… Откуда вы знаете мою дочь?

Ничего себе. Он что, шестнадцатилетний мальчишка?

— Мы познакомились у моей бабушки, — сохраняя невозмутимость, ответил Бен. — Лейни приходила ей помочь.

— На самом деле? — удивился мистер Килер.

Бен кивнул:

— Ее визиты — свет в окне для моей бабушки. — Неужели отец не знает, что за отзывчивый человек его дочь?

— Чем вы занимаетесь? — последовал вопрос.

Бен немного насторожился:

— Я пожарный.

У Грега Килера изогнулась бровь.

— Да? И где же?

— В Гранд-Рапидс. — И, поколебавшись, уточнил: — Я сейчас в отпуске по болезни. — Лучше сказать самому, чем это будет известно и использовано против Лейни.

Грег Килер пристально смотрел на него:

— Надеюсь, что ваше выздоровление идет успешно.

— Вполне успешно.

Грег перегнулся через стол.

— Конечно, работа пожарного очень важна, но вы должны понимать, что вы не тот человек, которого мы бы хотели для Лейни, — почти извиняющимся тоном произнес он. — Ее бывший муж — компаньон очень престижной юридической фирмы. Насколько я знаю, они собираются помириться.

У Бена глаза полезли на лоб. Он что-то не заметил никаких намеков на то, что Лейни интересует ее бывший муж. Совсем наоборот, если только память его не подводит.

— Неужели? Тогда почему он не здесь с ней?

— Потому что я его не приглашала, — сзади раздался голос Лейни. Она пристально смотрела на отца. — Он — мой бывший муж, и этим все сказано.

Отец откинулся на спинку стула и покачал головой.

Она бросила на него холодный взгляд и повернулась к Бену:

— Потанцуем?

— Конечно. — Он встал из-за стола и поклонился Грегу.

Отец Лейни скрестил руки на груди и, нахмурившись, смотрел им вслед.

— Может, лучше пройдемся? — предложил он. Играл оркестр, но еще рано для танцев, и на танцполе они находились бы в центре внимания. Он сомневался, что Лейни этого захочет.

Она кивнула:

— С удовольствием.

Он положил руку ей на спину, и они прошли через стеклянные двери на закрытый дворик, выходивший на воду. Было прохладно, но Лейни согревало тепло его руки.

Как только они оказались вне зала, Лейни облегченно выдохнула.

— В первый раз за весь вечер почувствовала свободу?

Она печально улыбнулась:

— Никак не могу отвыкнуть от старых привычек. Я никогда не жаждала привлекать к себе внимание. Всегда хотела сбежать куда-нибудь.

Она слегка наклонилась, опираясь о перила, а он… он любовался ее грудью в низком вырезе платья. И передвинулся, чтобы никто другой, если подойдет к ним, не смог получить такого же удовольствия.

Она с минуту молчала.

— Мне очень неприятно, что отец так с тобой говорил. Просто не знаю, что на него нашло.

— Он считает, что ты достойна всего самого лучшего. — Как же ему хотелось стать для нее этим «лучшим»!

— Будь это правдой, то им следовало знать, что Дэниел — не самое лучшее, чего я достойна. — Она повернулась к Бену и взглянула ему прямо в глаза: — Кстати… нет ни малейшего шанса к примирению с ним.

Оркестр играл медленную мелодию, и Бен протянул ей руку:

— Потанцуешь со мной?

— Здесь? — удивилась она.

— Если хочешь, войдем внутрь. Но там полно народу.

— Это веская причина. — Она повернулась к нему и… оказалась в его объятиях. Он потянул ее от перил в тень.

Бен старался не думать о той ночи, когда они двигались в унисон. Он прижал ее ближе и почувствовал, как она напряглась. Опустив голову к ее уху, он прошептал:

— Можешь расслабиться. Я не кусаюсь.

Она то ли засмеялась, то ли вздохнула.

— Прости. Я знаю. Просто пытаюсь справиться с… — Она замолкла. Когда ее грудь коснулась его груди, она вздрогнула.

— Холодно? — Бен был не в силах сказать ей, как это хорошо, чудесно обнимать ее. Сказать, что рядом с ней у него такое ощущение, что он наконец-то обрел дом.

— Нет, не холодно. — Она подняла к нему лицо. Помимо воли он поцеловал ее мягкие губы. И тут же подумал о двух вещах.

У него беда — это первое. И второе — после всего, что между ними было, она заслужила того, чтобы узнать правду.

Глава 11

Минуты, проведенные в объятиях Бена, были сказочными. Как и та ночь. Лейни не думала, что танец может быть настолько интимным действом — они словно находились в своем маленьком мирке. Ей хотелось, чтобы танец длился вечно.

Оркестр сделал перерыв, и они вернулись в зал, где Джеки стала объявлять победителей аукциона, и Лейни подумала, что им с Беном пора устроить собственную вечеринку в другом месте.

— Хочешь, уйдем?

— Лейни, ты знаешь протокол лучше меня.

Она взяла со стола свою сумочку.

— Тогда пойдем. Эти туфли меня убьют.

Он тихонько засмеялся:

— Принесение жертвы закончилось?

— Что-то вроде этого. Я должна попрощаться с матерью. Подожди всего минутку.

— Я с тобой. — Он встал и предложил ей руку.

От него исходят такие токи… Он тот самый мужчина, он любит ее, желает ее, но при этом существует что-то, чего она не может определить, какая-то тайна, которую он скрывает от нее. Эта тайна никак не вписывается в интимность вечера.

Лейни нашла мать, стоящую около аукционной выставки.

— Мы уходим. Мама, вечер прошел замечательно.

— Уходите? — Взгляд Джеки быстро переместился с дочери на Бена, потом опять на дочь. — Так скоро?

Лейни стоически выдержала материнский взгляд.

— Да. Я устала, и у меня болят ноги.

— Ну конечно. В твоем… — она понизила голос, — положении этого следует ожидать. — Кто-то окликнул Джеки, и она подставила Лейни щеку для поцелуя. — Езжай прямо домой. — Дав это указание, она торопливо отошла.

Лейни вздохнула и повернулась к Бену:

— Пошли?

— Пошли. — Он снова положил руку ей на спину. Лейни уже успела полюбить этот жест собственника.

Они сели в автомобиль и поехали к дому.

— Ты… зайдешь? — спросила она, когда они въехали на площадку перед домом. Неужели она хочет, чтобы он опять убежал?

При свете приборного щитка она увидела в его глазах скрытую боль.

— Я не уверен, что мне следует это сделать.

Сияние вечера померкло.

— Ну что ж, спасибо за все. — За танец. За поцелуи. За предвкушение чего-то большего.

Она уже отвернулась, намереваясь выйти, как он протянул к ней руку и поймал за кисть:

— Лейни, подожди. Не обижайся.

Она повернула к нему лицо:

— Я знаю, что ты собираешься уехать отсюда, Бен. Я знаю, что все это не навсегда. — А как же хотелось, чтобы навсегда!

Он провел большим пальцем по ее нижней губе, и она закрыла глаза.

— Я не могу остаться на ночь.

Она открыла глаза:

— Все, что я хотела предложить, — это кофе.

Он засмеялся и прижался лбом к ее лбу:

— Лейни… Господи. Я тебя не заслуживаю.

Он вышел из машины и обошел вокруг, чтобы открыть ей дверцу. А она прошептала:

— Нет, заслуживаешь.

— Так ты ей ничего не сказал?

Бен положил остатки жаркого в холодильник. Для двух людей еды вполне хватило бы на целую неделю. Может, и на две.

— Не сказал чего?

Роуз, нахмурившись, развернулась в кресле:

— Бенджамин, не юли. Когда ты собираешься рассказать Лейни о Джейсоне?

Он устал, он хотел снять смокинг.

— Ба, я не сказал, потому что ей незачем это знать.

Бабушка прищурилась:

— О нет, есть зачем. Ты же любишь эту девочку.

Его охватил страх.

— Она едва ли девочка… — Господи, о чем он? Он хотел сказать, что не влюблен в Лейни. Да, она разбудила в нем такие чувства, которые — он так считал — для него невозможны. Но это вовсе не означает, что он в нее влюблен.

Бабушка отмахнулась от него:

— Когда тебе столько лет, сколько мне, то женщина в тридцать с небольшим для меня девочка. Ты ее любишь, хотя и не хочешь этого признать. И она тебя. Я-то подумала, что сегодня, когда ты провел с ней вечер, ты, наконец, это поймешь. Бен, вечно это продолжаться не может.

Он повалился в кресло.

— Ба, ты что? Как ты можешь такое говорить?

Она подъехала поближе и пристально на него посмотрела:

— Ты думаешь, что Джейсон тратил бы попусту время, когда впервые увидел Кэлли? Нет. Он прожил с ней счастливые годы, любил ее. Как ты думаешь, Кэлли станет легче, если она узнает, что ты отбросил возможность полюбить из-за смерти ее мужа? Разве это вернет ей Джейсона?

Слова бабушки гулом отдавались у него в голове.

— Я… нет, конечно нет.

Она ткнула его в грудь:

— Послушай меня. Я кое-что знаю о любви — как-никак была замужем за твоим дедом Харри пятьдесят с лишним лет. Ты встретил женщину, которая даст тебе все, а ты бежишь от нее, потому что Джейсона уже нет. Спроси себя: он развелся бы с Кэлли, если ваши места поменялись бы?

Бен покачал головой и встал:

— Конечно же не развелся. Но, ба, все не так просто. Он вошел в здание, потому что там был я.

— Ты не был ответственен за неполадки со связью, — сказала она. — Джейсон поступил так, как решил сам. Он знал, чем рискует. Вы оба это знали. Это часть вашей работы. Ты же не был его нянькой. Бен, тебе нужно поехать и повидать Кэлли. Пойми — пришло время действовать.

Он похолодел. Повидать Кэлли? Самому убедиться в том крахе, причиной которого он стал? Да он даже не смог ответить на ее телефонные звонки. Он не был уверен, что она захочет его видеть. Он не хотел причинить ей и ее детям лишнюю боль. Ради Джейсона, ради нее и ради себя он не должен этого делать.

Но что его боль по сравнению с их болью?

Роуз взяла его за руку и тихо сказала:

— Ты должен понять, что надо жить дальше. Тебе нужна Лейни, и вы оба заслуживаете счастья. Ей нужен ты, а тебе — она. Не допусти, чтобы счастье ускользнуло.

Она права. Но Бен не знал, способен ли он стать тем мужчиной, какого заслуживают Лейни и ее ребенок. Риск подвести их слишком велик. Он уже подвел Джейсона и тем самым — Кэлли.

Он закрыл глаза, и перед ним возникла Лейни. Ее смех, ее голос. Он почти ощущал ее в своих руках. Но позволить себе влюбиться в нее он не может. Эта часть его души закрыта.

А вдруг нет?

Лейни прочитала все документы, присланные Джоном, и попросила мужа Бет, юриста, также просмотреть их. По процедуре нужно было бы вызвать Джона в суд, чтобы окончательно утвердить передачу опеки, но оказалось возможным решить дело через юристов. Первый шаг, чтобы освободиться от отца ее ребенка, был сделан. Лейни подписала бумаги. Облегчение? Да. Печаль? Немного печально.

На кухне уже был готов кофейник — с кофе без кофеина, разумеется, — когда раздался стук в переднюю дверь. Она подошла и посмотрела в глазок.

Это Дэниел.

Лейни ахнула и припала головой к косяку. Притвориться, что ее нет, не удастся — машина стоит во дворе на видном месте.

Она открыла дверь.

— Дэниел, ты не вовремя. Я очень устала.

Он оглядел ее с головы до ног:

— Я хочу поговорить, — и улыбнулся своей прежней завлекательной улыбкой, но сейчас ее это лишь разозлило.

— Нам не о чем говорить. Зачем на самом деле ты пришел?

Он решил перейти к делу.

— Ты беременна. — Эти слова вылетели у него изо рта подобно плевку.

— Да.

— И как ты собираешься одна растить ребенка? — Он приблизился к ней. — Кто вместе с тобой будет его воспитывать?

Бен… О, если бы это было так.

— Да, я стану матерью-одиночкой. Что еще тебе нужно?

— Лейни, ты совершаешь ошибку. Твои родители готовы принять тебя обратно. Они пытаются помочь тебе. Мы все хотим тебе помочь. Ты что, не понимаешь? Я возьму на себя твои финансовые проблемы. Тебе не придется делать того, чего ты не хочешь.

Ее обуял гнев.

— Чего я не хочу делать? Работать там, где мне нравится? И делать то, что имеет для меня большое значение? Почему ты хочешь отнять у меня это?

Он непонимающе заморгал.

— Никто ничего у тебя не отнимает. Мы предлагаем решение проблем, чтобы ты больше не мучилась одна. Особенно сейчас, когда ты беременна.

— Сказать, что мне нужно? Я хочу сама решать свои проблемы. И нечего навязывать мне ваши решения. Раз ты этого не понимаешь, значит, ты абсолютно не знаешь меня.

Он сдвинул брови и сунул руки в карманы:

— Я тебя, разумеется, знаю. Ты была моей женой семь лет.

Она покачала головой:

— Я была инструментом, средством, а конечная цель — мой отец.

Странно, что раньше у нее не хватало мужества высказать ему это.

Дэниел изобразил искреннее удивление:

— Мне очень жаль, Лейни, что ты так думаешь. Я кое-что привел в порядок в своей жизни. Я изменился. Да, я совершал ошибки, но уж кто, как не ты, знает, что такое ошибаться.

Он умеет больно ужалить.

— Я ошибалась — признаю. Но мой ребенок не является ошибкой. К тому же я никогда никому не навредила и никого, в отличие от тебя, не обманывала. Ты превратил наш брак в насмешку. В насмешку надо мной. И по этой причине — даже если бы я тебя любила — я к тебе не вернусь. Вот это и было самой большой ошибкой моей жизни. — Она отступила от него. — А теперь извини.

Нисколько не смутившись, Дэниел переступил через порог:

— Нет, подожди. Лейни, ребенку нужен отец. И у нас с тобой тоже может появиться свой ребенок.

— Нет. — Да ни за что на свете она не навяжет бедному малышу такого отца! — Уходи. Сейчас же.

Он так больно вонзился пальцами ей в плечо, что она едва не закричала.

— Лейни, нам обоим будет лучше, если ты…

Дверь со стуком распахнулась, и Дэниел от неожиданности отпустил ее руку. На пороге стоял Бен и с яростью смотрел на Дэниела.

— Отойдите от нее, — почти прорычал он.

— Лейни, послушай… — Дэниел снова потянулся к ней.

— Уходи отсюда, — сквозь зубы процедила она. — И не возвращайся.

Бен с угрожающим видом сделал шаг к Дэниелу, и тот отступил назад.

— Она же попросила вас уйти.

С жуткой ухмылкой, выругавшись, Дэниел с грохотом хлопнул дверью.

Лейни повернулась к Бену. Сердце бешено колотилось. Только вот от чего: от появления негодяя бывшего мужа или от опьяняющей близости Бена?

— Почему ты здесь?

— Я был по соседству и увидел его. — Бен засунул руки в карманы. — Решил, что тебе нужна помощь.

Лейни прижала ладони к лицу:

— Когда же все перестанут мне помогать? Я сама справлюсь.

— Не сомневаюсь. Но мне показалось, что он распустил руки.

Она дотронулась до его плеча:

— Нет. Пожалуйста, не сердись. Я просто устала от постоянного вмешательства моей семьи. Спасибо, что появился.

— Он тебя ударил?

— Нет. Он просто схватил меня за руку.

Бен коснулся ее лица. От нежного прикосновения его мозолистых пальцев у нее по спине пробежала дрожь.

— Лейни…

Бен смотрел на нее и думал, что она нужна ему вся. Вместе с ребенком. Он не знает, как устроить так, чтобы у него все сбылось. Господи, что делать? Джейсон мертв. Лейни беременна. Ребенок не его. Это мучило его, и он не знал, как жить дальше. Лейни смотрела на него большими голубыми глазами, и ему хотелось заключить ее в объятия, положить в свою постель и позволить ей успокоить его больную душу. Но… если он даст слабину, то предаст Джейсона. А излить на нее свои беды он не в силах. Вдруг она станет плохо о нем думать? Он этого не переживет.

Он не удержался от вопроса. Ему необходимо знать:

— Он — не отец?

Она вскинула голову и рассмеялась. Смех был резкий, отрывистый.

— Господи, нет, конечно. — Она заперла дверь. — Ты что-нибудь выпьешь?

До него долетел запах кофе.

— Неплохо бы кофе.

Он прошел за ней на кухню, тщетно старясь отвести взгляд от ее бедер в плотно облегающих черных брюках. Она открыла буфет и встала на носки, доставая кружки. Блузка натянулась и обрисовала округлившийся живот. Он хочет прижать ее к себе и заключить в ладони эту едва наметившуюся выпуклость.

Она налила им кофе, достала молоко, сахар, ложки, и они пошли в столовую.

— Я расскажу тебе об отце моего ребенка — этой историей я не могу гордиться, — тихо произнесла она, когда они уселись за маленький столик. И выложила все, избегая при этом смотреть ему в глаза.

Бен выругался.

— Он не сказал тебе, что женат?

Она помешивала кофе, не поднимая глаз.

— Нет. А я этого не выяснила. Я знаю, в какую унизительную, жалкую ситуацию я попала.

— Попал он, а не ты. — Она посмотрела на него, хотела что-то сказать, но он ей не дал. — Послушай. У тебя был стресс. Появился этот тип и воспользовался твоим отчаянием. Что здесь унизительного для тебя?

Она уставилась в кружку.

— Мне следовало соображать, что я делаю.

— Это он должен был соображать.

— Я могла бы сказать «нет». — Лейни прикрыла глаза. — И я вообще-то не хотела его по-настоящему. Просто хотелось быть кому-нибудь нужной.

Он поднял ее на ноги.

— Но если бы ты сказала «нет», то у тебя не было бы сейчас вот этого. — Он положил руку ей на живот. — Ты предпочла бы, чтобы этого существа не было?

— Да ни за что. — Она глубоко вздохнула и накрыла ладонью его руку. — Единственное, чего я хочу, — это хорошего отца для него или для нее. Кого-то похожего на тебя. — Слова были сказаны почти шепотом, а глаза смотрели прямо на него.

Он окаменел:

— Нет, Лейни, не такого, как я. Я не подхожу ни тебе, ни ребенку.

Лейни почувствовала, как закрылись защитные створки — он отгородился от нее. Ей показалось, что она даже услышала металлический звук защелкнувшегося замка. Она заставила себя не отвести глаз и продолжала прижимать его руку к своему животу. Он хочет ребенка, хочет ее — она это знает, видит это. Видела все прошедшие недели. Она тоже хочет его.

— Почему нет? — спросила она.

Он отнял свою руку и отодвинулся от нее:

— Я не могу об этом говорить.

— Да? И это после того, как я излила тебе свой позор? Так нечестно.

— Все не так просто.

Она вскинула подбородок:

— Мои проблемы тоже не простые.

— Нет, разумеется, нет. Я не это имел в виду… Я кое о чем не могу говорить.

Как же щемит сердце! Она влюбилась в этого человека, а он ни за что не подпускает ее настолько близко, чтобы она смогла ему помочь, смогла любить его так, как он того заслуживает. Ему необходимо, чтобы его любили.

Она вспомнила о ночном кошмаре. Конечно, обидно, что он не впускает ее в свою душу, но какие у нее права на него? Да, у них была ночь любви. Да, вовлечены ее чувства. Но никаких обязательств между ними нет. Ничего такого, что побудило бы его рассказать ей, что с ним случилось.

Он не может пока это сделать. А она должна попытаться снова.

— Ты не должен один жить с этим грузом, — тихо сказала она. — Что бы это ни было.

Он уставился в стену и долго молчал.

— Есть груз, который приходится нести одному, — наконец произнес он. — Прости, Лейни. Ужасно трудно об этом говорить.

Она опустилась на колени перед ним и спросила:

— Почему?

У него исказилось лицо.

— Я убил своего лучшего друга. Как тебе это? — У нее вырвался сдавленный крик, а он посмотрел прямо ей в глаза. — Я совершил глупейшую, роковую ошибку, и прекрасный человек погиб. Семейный человек. У него остались жена и двое маленьких ребятишек. Сыновей, у которых никогда не будет отца, потому что я совершил ту ошибку.

Волна боли — за него, за семью того человека — захлестнула ее. Ей хотелось залезть к нему на колени и обнять его. Но она позволила себе лишь коснуться колючей небритой щеки.

— Ох, Бен. Как же мне жаль.

— Лейни, я не тот человек, которого ты хотела бы иметь рядом с собой.

— Может, мне лучше знать? — Она поднялась с колен и потянула его наверх, понуждая встать на ноги. Потом обвила руками и положила голову ему на грудь. Зажмурившись, она прислушивалась к стуку его сердца у себя под щекой. Его тепло проникло ей сквозь кожу и заполнило все внутри. Он с минуту стоял неподвижно, потом тоже обнял ее.

Зазвонил ее телефон, и Бен отступил назад. Момент близости был утерян.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он.

Лейни подняла на него глаза — он снова замкнулся. Она кивнула и проводила его до двери.

Он обернулся, взял ее за подбородок. В его глазах читались сожаление и нежность. Нагнувшись, он поцеловал ее в губы.

— Не считай себя человеком второго сорта, Лейни. И не позволяй никому так думать. Ты потрясающая женщина. — С этими словами он ушел.

Лейни прижала кончики пальцев к пульсирующим губам. На душе было тяжело. Слезы неудержимо полились из глаз.

Его последние слова прозвучали как окончательное прощание.

Глава 12

Лейни проверяла бухгалтерию в комнате за торговым залом. Ее охватило знакомое ощущение страха, когда она стала складывать цифры.

Вошла Бет и спросила:

— Что нам светит?

Лейни отодвинулась немного от экрана компьютера, чтобы подруга смогла увидеть сама.

— Лучше. Явно лучше. Но не по всем показателям.

Бет поколебалась и сказала:

— Мы с Марком вот о чем поговорили. Я могла бы вступить с тобой в долю, если ты, конечно, захочешь иметь компаньона.

Потрясенная Лейни уставилась на подругу:

— Я… Бет, я не…

— Я знаю, что ты хочешь быть самостоятельной. Но компаньон не помешает тебе добиться успеха. — Она улыбнулась и дотронулась до плеча Лейни. — Подумай об этом, о’кей?

— Я подумаю, — пообещала она.

Когда Бет вышла, Лейни снова внимательно изучила цифры на экране. Предложение Бет означает то, что можно будет купить новую холодильную камеру, починить фургон, который как раз сегодня не желал заводиться, увеличить платежи родителям, чтобы поскорее сбросить с себя бремя долга. Впереди забрезжила надежда. Искушение велико, но правильно ли она поступит?

Лейни встала и вошла в магазин. Она окинула взглядом красочные цветы, весело оформленную на мотивы Хеллоуина витрину. Конечно, ковровое покрытие износилось, кассовый аппарат старый, хотя и отлично работает. Но свежий запах цветов перекрывал все, и атмосфера в магазине была почти домашней. Это место для нее больше, чем бизнес. Она его любила. Ей здесь комфортно во всех отношениях.

Лейни вернулась в комнату. Ей нужно еще раз удостовериться, что цифры достаточно стабильны, чтобы ее подруга могла рискнуть. Они вместе — она, Бет и Марк — просмотрят всю документацию. Она не допустит, чтобы они вошли в долю, если риск велик.

Впервые за долгое время на сердце стало легче.

После работы Лейни отправилась к Роуз. Она обещала отвезти приятельницу поиграть в бинго. Во дворе стоял автомобиль Бена. Лейни подавила крошечный проблеск надежды. Она просто с ним поздоровается.

Дверь в гараж была закрыта, но свет указывал на то, что Бен там. Она открыла боковую дверь и, затаив дыхание, вошла. Многое зависит от того, как он на нее посмотрит, когда увидит.

Он повернулся, и сердце у нее упало. Его лицо — вежливая маска.

— Лейни…

— Привет, Бен. — Она попытается еще раз достучаться до него. — Я… хотела узнать, как ты. После вчерашнего. — Черт, голос у нее все-таки звучит неуверенно.

— А как я могу себя чувствовать? — Он не сводил с нее глаз. — Ничего не изменилось, если ты об этом.

— Ладно, — натянуто ответила она. — Увидимся.

Она вышла из гаража и захлопнула за собой дверь.

Идя к дому, она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Можно только надеяться, что Роуз ничего не заметит. Но стоило ей появиться на кухне, как Роуз все поняла и нахмурилась:

— Так-так. Сначала Бен, теперь ты. Этот парень весь день в хандре. Что случилось? Он мне не говорит.

Лейни вымученно улыбнулась:

— Ничего не случилось.

Роуз покачала головой:

— Ну нет. Я, конечно, старая, но не слепая и не полная дура. — Она откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на Лейни. — Он рассказал тебе о Джейсоне?

Лейни кивнула:

— Я не знаю, что мне ему сказать, Роуз.

Пожилая приятельница вздохнула:

— Что тут скажешь… Он должен многое осмыслить. Мало этого — ничто не озадачивает мужчину больше, чем отношения, которые кажутся на первый взгляд случайными, а на самом деле совсем не случайные.

Лейни пожала плечами:

— Все произошло не вовремя.

Роуз фыркнула:

— Это всегда происходит не вовремя. Но время не выбирает, когда или в кого ты влюбишься, девочка. Я же вижу, как мой мальчик на тебя смотрит. Он знает, что ты беременна?

Роуз сказала это негромко, но для Лейни слова прозвучали как крик.

— Да. А откуда вы знаете? — Неужели Бен проговорился Роуз, хотя она просила его этого не делать?

— Нет, не от него, — заверила ее Роуз, догадавшись о ее сомнениях. — Я сама поняла. А то, что ты ему об этом сказала, говорит само за себя, дорогая.

Потрясенная Лейни во все глаза смотрела на приятельницу.

— Что говорит само за себя?

— Ты сказала ему до того, как сказала мне, — мягко заметила Роуз. Лейни хотела возразить, но Роуз махнула рукой: — Нет-нет. Я не говорю, что ты должна была сказать сначала мне. Но подумай сама. Почему ты рассказала Бену?

— Мне пришлось сказать ему, почему я не могу поехать в больницу на рентген, — ответила Лейни, понимая теперь всю неубедительность своего объяснения.

Роуз кивнула:

— Но ты могла привести другие причины. Или вообще ничего ему не объяснять. Но ты чувствовала, что ему можно об этом сказать. Я права?

Так оно и было.

— Лейни, — Роуз наклонилась к ней, — то, что ты рассказала ему о своей беременности, со счетов не сбросишь. А также то, что он пошел с тобой на прием. Он ведь много месяцев никуда не ходил.

— Мы встретились в неподходящее время, — снова повторила Лейни. — Он не готов к серьезным отношениям, а я… я должна выживать самостоятельно.

— Я просто хочу видеть вас обоих счастливыми, — сказала Роуз. — И если ты и Бен будете счастливы вместе, тогда… сердце мое успокоится.

— Со мной все будет хорошо, — заверила ее Лейни.

Роуз внимательно на нее посмотрела, потом кивнула:

— Рада это слышать. А сейчас нам пора ехать, чтобы не опоздать на игру.

— У нас на этой неделе свадьба в пятницу, — сказала Лейни. — А еще большой заказ на крестины в воскресенье.

Бет открыла коробку с цветами.

— Мы становимся известными, и дела налаживаются.

Лейни не могла не согласиться с подругой. Грустно только, что в ее личной жизни перспективы не столь хороши.

— Кстати, а как Бен? — спросила Бет.

Лейни укоризненно на нее взглянула:

— Бет…

— Я слышала в кафе разговор о том, что вы с Беном очень близко общались на приеме. — Бет со стуком водрузила коробку на рабочий стол и бросила на Лейни насмешливый взгляд. — Я, разумеется, узнала об этом не от тебя. Моя лучшая подруга — предмет таких оживленных слухов.

Очень близко общались… Да они утопали в объятиях друг друга. Танцевали и целовались в темноте.

— Я… ну, да. Кажется, все выглядело именно так. — Лейни скорчила недовольную гримасу. — Неужели людям не о чем больше поговорить? Наверняка там были пары поинтереснее нас с Беном.

— Лейни, говорят, что вы не замечали никого вокруг.

За это она получила шутливый шлепок от Лейни.

— Теперь это уже не важно, — сказала она, думая о последнем вечере и о том, как Бен полностью от нее отгородился. Боль пронзила ее.

— Как же так? — не унималась Бет. — Парень тебя целовал. А судя по тому, как ты сейчас покраснела, было кое-что еще. Он помог тебе переехать. Он сопровождал тебя на официальный прием. Мужчины просто так не делают этого для женщин, которые их не интересуют.

— Это бабушка послала Бена мне помочь, — пробурчала Лейни. — А тот первый поцелуй… он был из жалости.

— Из жалости? — У Бет брови полезли на лоб. — Лейни, не придумывай. Бен не тот тип, который раздаривает свои поцелуи направо и налево.

— Я хотела сказать, что он сделал это… спонтанно.

У них с Беном было много восхитительных моментов, которые остались у нее в душе. И она о них никому не расскажет.

— Спонтанно или нет, но я думаю, что ты что-то скрываешь от меня. Вопрос в том, как ты собираешься поступить?

Да, вопрос в этом. Она знает, чего хочет, но этого не хочет он. Лейни воткнула украшение из хризантем в середину пышного букета с такой силой, что едва не погнула цветы.

— Я ничего не собираюсь делать, Бет.

— Глупости. Почему нет?

— Ты знаешь почему. Посмотри на мой брак. Посмотри на мою ситуацию. Я одна едва справляюсь. Нет ни малейшего шанса, чтобы у нас с ним что-то сложилось, даже если бы я этого хотела. — Она не расскажет Бет про Джейсона. Это не ее тайна.

— Значит, ты от него отказываешься? — тихо спросила Бет.

Лейни болезненно сморщилась. На самом деле это он от нее отказывается.

А Бет продолжала гнуть свою линию:

— Предположим, Бен тебе не подходит. Но не запирайся от всех на замок. Быть матерью-одиночкой тяжело. Вполне возможно, что ты захочешь разделить эту трудную ответственность с кем-то.

— Я… — Она хотела бы разделить это с Беном. Другого мужчину она себе не представляла. Но, судя по всему, ей это не светит. Лейни кашлянула и сменила тему: — У нас много дел.

Бет явно хотела еще что-то сказать, но лишь покачала головой.

Лейни знала, что она трусиха. Но, кажется, это единственный способ уберечь себя.

Вечером Лейни устроилась перед телевизором, положив ноги на кофейный столик. Раздался стук в дверь. Она прошлепала по коридору и посмотрела в глазок: там стояли родители. На них не похоже заявляться вот так, без предварительного звонка. Лейни в полном недоумении открыла дверь.

— Ничего не случилось? — спросила она.

— Все в порядке. У тебя найдется свободная минутка? — Голос отца звучал официально. — Мы не надолго.

Она пропустила их в дом и подавила страх. Зачем они пришли?

Джеки оглядела комнату. Лейни проследила за ее взглядом — она гордилась своим домом. В камине потрескивали поленья, низкий свет торшеров бросал мягкое сияние на стены. Лейни села на диванчик, покрытый пледом. На спинке дивана растянулась Панда — кошка даже глаза не приоткрыла.

Родители сели в кресла, а Лейни приглушила звук в телевизоре. Реалити-шоу «Выживший» — подходящий фон для пререканий с родителями. Она положила пульт на боковой столик, с ужасом заметив, как у нее дрожит рука.

— Что-нибудь выпьете? — спросила она.

Оба родителя отрицательно покачали головами.

— Здесь действительно… уютно, — выговорила Джеки.

Лейни вздохнула — в устах матери «уютно» не прозвучало как комплимент.

Тут в разговор вступил отец, который всегда сразу переходил к делу:

— У нас есть кое-какие сведения, которые могут тебя заинтересовать.

Лейни вздрогнула:

— Сведения? Какие?

Родители обменялись взглядами.

— О Бене Лолессе, дорогая, — сказала мать.

Лейни внутренне сжалась. О господи! Они раскопали его прошлое.

Джеки извлекла из своей огромной сумки какие-то газеты и протянула Лейни:

— Думаю, что тебе это будет интересно.

На первой странице заголовок: «Местный пожарный попал под огонь разоблачений».

— Зачем вы это делаете? — Лейни изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал.

— Чтобы ты раз и навсегда поняла, почему тебе не стоит связываться с ним. Лейни, он несет непосредственную ответственность за смерть другого пожарного. Ему приказали не входить в здание, а он вошел. А тот, другой, пошел спасать его. В результате молодой мужчина, семейный к тому же, погиб. Бена уволили из пожарной команды. У него еще и проблемы с психическим здоровьем. В твоих же интересах держаться от него подальше. — Джеки кивком указала на газеты. — Там все написано.

Лейни стало душно.

— Мама… Как вы могли? Это низко.

Джеки изменилась в лице и посмотрела на мужа. Грег, кашлянув, произнес:

— Дорогая, ты не можешь связываться с человеком, на которого нельзя положиться. Ты заслуживаешь лучшего.

Они что, имеют в виду Дэниела?

— Такой человек, как Бен, доставит тебе массу неприятностей. А тебе надо подумать о ребенке. Ты собираешься стать матерью. Пора понять, что такое ответственность, и научиться делать правильный выбор.

Лейни чуть не задохнулась:

— Я ценю вашу заботу обо мне, но я в состоянии сама принимать решения. Вы не знаете Бена, а я знаю. У него есть честь, прямота и верность. И он не пытается мною манипулировать. Он хороший человек, и я никогда не думала, что встречу такого, как он. Что касается этого, — она указала на газеты, — он сам мне рассказал.

Лейни подошла к камину и бросила газеты в огонь. Бумага мгновенно вспыхнула. Родители сидели замерев и уставившись на нее.

— Ты его любишь, — подытожила потрясенная Джеки. — Но что он может тебе дать?

Она любит Бена? Она изо всех сил старалась не полюбить его, удержаться на краю и не рухнуть, запереть свое сердце на замок.

Лейни с трудом перевела дух.

— Он не может сейчас что-либо мне дать. Но он и не говорил, что может. — Как же грустно произносить эти слова. А она ни разу его об этом не спросила. Она боялась ответа. Боялась признаться себе, что по уши в него влюблена.

Джеки сидела молча, не в силах что-либо произнести. А Грег встал и поднял жену на ноги.

— Лейни, я надеюсь, что это слепое увлечение быстро пройдет. У тебя много забот — магазин, ребенок. Бен тебе не подходит.

— Ты ошибаешься, — ровным голосом возразила она. — Именно он мне подходит. — Она твердо знала, что это так. Вот только не знала, как заставить Бена это понять.

Джеки пыталась еще что-то сказать, но Грег увел ее. Лейни без сил опустилась на диван.

Влюблена в Бена.

Она приложила столько сил, сопротивляясь правде, но… Да, она влюблена в него и, скорее всего, влюблена с тех пор, когда они вместе бросали камешки в озеро. Он тогда в первый раз поцеловал ее.

Слезы душили и жгли горло. Что хорошего любить человека, который понятия не имеет, как принять ее любовь? Человека, который в плену прошлого, и это прошлое его не отпускает.

Ей остается надеяться, что он тоже ее любит и захочет прорваться сквозь свое прошлое, чтобы у них было будущее. А если нет?

Глава 13

Когда на следующий день в дверях магазина появилась взволнованная Джеки, Лейни была крайне удивлена.

— Лейни… Нам необходимо поговорить. Ты можешь прямо сейчас устроить себе перерыв?

Лейни ни разу не видела мать в таком взвинченном состоянии.

— Мама, ты здорова?

— Мне… нам с тобой нужно сесть и поговорить.

Бет торопливо подошла к Лейни:

— Я справлюсь сама. А вы пойдите куда-нибудь в кафе.

Лейни пожала руку подруги, а матери сказала:

— О’кей. Может, пойдем в «Мел»?

Джеки согласно кивнула.

Лейни подхватила пальто и вместе с матерью вышла из магазина. Она ни разу не видела, чтобы Джеки заходила в «Мел», а раз согласилась… Видно, случилось что-то действительно непредвиденное.

Ощущалась октябрьская промозглость, но внутри кафе было тепло. Лейни провела мать к угловому столику, чтобы их никто не беспокоил. Они заказали кофе и молча сидели, ожидая, когда их обслужат. Джеки постукивала ногтями по столу, она выглядела усталой и осунувшейся. Лейни не помнила, когда мать так нервничала.

Наконец, не желая больше ждать, Лейни дотронулась до ее руки:

— Мама, в чем дело?

Джеки передвинула кружку, потом подняла голову и посмотрела прямо в глаза дочери:

— Я хочу, чтобы ты объяснила, как все случилось… Как ты могла быть такой неосмотрительной…

— Неосмотрительной в чем? В том, что забеременела? Или ты о Бене?

Джеки кивнула:

— И о Бене тоже. И ты не желаешь сказать, кто отец ребенка!

Лейни понимала, что ей надо говорить с большой осторожностью.

— Мама, я не назвала бы это неосмотрительностью. Да, это не планировалось, но это не ошибка. Что касается отца… — Надо что-то сказать. Наверное, правду в усеченном виде. — В общем, его не интересует ни моя жизнь, ни ребенок. У него свои причины, и эти причины убеждают меня в том, что я не желаю его присутствия около моего ребенка. — И добавила: — Почему ты продолжаешь навязывать мне Дэниела?

— Потому что он в состоянии о тебе позаботиться. А теперь и о ребенке. И ты сможешь работать в магазине столько, сколько пожелаешь. И тебе не нужно будет думать о деньгах. Ты уверена, что отец ребенка не возникнет?

Лейни вспомнила о документах, которые она подписала.

— Да, уверена. — Она перегнулась через стол. — Мама, я понимаю твое беспокойство и твою заботу. И ценю. Но Дэниел — это не способ мне помочь. Я справлюсь сама. Это нелегко, но я справлюсь. Вы с папой только не мешайте мне.

Джеки долго ничего не говорила, снова передвинула кофейную кружку, из которой так и не сделала ни глотка, потом сказала:

— Я все-таки не понимаю, почему ты ищешь трудностей, когда их можно избежать. Когда есть люди, которые могут дать тебе все.

Лейни увидела на лице матери искреннее недоумение. Она действительно не понимает!

— Я вовсе не ищу трудностей. Просто я хочу сделать что-то сама. Когда вы вмешиваетесь, обставляя вашу помощь разными условиями, то таким образом вы отнимаете у меня возможность жить самостоятельно. — С болью в душе она подумала о Бене. — Если я когда-либо выйду замуж, то сделаю это потому, что полюблю. И потому, что этот человек полюбит меня, а не корысти ради, из-за моей семьи. Это понятно?

Джеки сжала руки:

— Понятно. А Бен знает о твоих чувствах?

Лейни опустила глаза. Сердце сжалось.

— Не думаю.

Мать придвинулась к Лейни:

— Ты должна ему сказать. И поскорее. Ты позволишь ему вот так уйти?

У Лейни приоткрылся рот.

— Мама… Я… я думала, что ты против Бена.

Джеки положила руку поверх руки дочери:

— Мы не хотим, чтобы тебе трудно жилось, когда есть возможность этого избежать. Но ты должна быть счастливой. — Она замолчала, потом со вздохом продолжила: — Я люблю твоего отца со всеми его недостатками. Когда ты говоришь о Бене, то вся светишься. А то, как ты вчера бросилась на его защиту… ну, у тебя должен быть шанс проверить, права ты или нет. Прости, если мы доставили тебе неприятности. — Это был первый раз в жизни, когда мать по-настоящему слушала ее и услышала.

Лейни встала и неловко обняла ее. Мать тоже неловко похлопала Лейни по спине.

— Не отпускай его, — сказал она, а у Лейни на глаза навернулись слезы. — И пожалуйста, если нужна наша помощь, дай знать. Я постараюсь не вмешиваться не в свои дела.

Лейни, вытирая слезы, засмеялась:

— Спасибо.

Джеки, конечно, этого не поймет, но эти слова — самые приятные, которые мать когда-либо ей говорила.

Мать встала, взяла сумку и пальто:

— Если мы можем помочь тебе с магазином и с ребенком, дай нам знать.

— Хорошо. — Лейни не нужна их помощь, но то, что помощь предложена, а не навязана, уже кое-что. Она попыталась представить — и не смогла — родителей в роли нянек и чуть не рассмеялась.

Лейни заторопилась в магазин. Когда она вошла, Бет говорила по телефону, но, как только увидела Лейни, она уже летела ей навстречу.

— Как все прошло?

— Ты удивишься, но она постаралась меня услышать. Я не уверена, что она понимает, почему я так себя веду, но, кажется, готова с этим смириться. Все-таки пусть маленькие, но шажки в правильном направлении.

Лейни примет от родителей пальмовую ветвь мира.

Наступил вечер, который Лейни проводила вместе с Роуз — они ужинали пиццей. Лейни очень хотелось отказаться. При мысли, что она увидит Бена и ей придется обменяться с ним ничего не значащими словами, становилось уж очень тяжело.

Но тем не менее, купив пиццу, она отправилась к своей приятельнице.

Когда она подъехала, Бена нигде не было видно. Ну и хорошо… хотя жаль.

— Входи, входи! — крикнула Роуз, когда Лейни постучала.

Лейни распахнула дверь и изобразила на лице улыбку. И тут заметила куртку Бена на спинке стула. Господи, до чего она дошла, если от одного лишь вида его одежды слезы подкатывают к горлу. Она поспешно поставила коробку с пиццей на стол и сняла пальто, при этом болтая какую-то ерунду. Ей казалось, что она очень умело притворяется, но стоило увидеть сочувственный взгляд Роуз, чтобы понять — обман не удался.

— Все так плохо? — тихо спросила Роуз.

Лейни боялась встретиться с Роуз глазами. Ответ застрял в глотке.

Открылась задняя дверь, и вошел Бен. Время для Лейни остановилось, когда они посмотрели друг другу в глаза. Она снова увидела боль и тоску. И снова знакомая холодная маска. Она отвернулась. Лучше бы она осталась дома. Роуз поняла бы ее.

— Бен, будешь пиццу? — Голос Роуз звучал нарочито легко, но напряженную атмосферу не разрядил.

— Нет, спасибо. Я пришел за курткой.

Он сдернул куртку со спинки стула, а Лейни зажмурилась, вдыхая его запах. Когда за ним захлопнулась дверь, Роуз раздраженно воскликнула:

— О боже мой! Никогда не видела ничего подобного. Вы созданы друг для друга и упорно не желаете это признать! Поговори с ним, Лейни. Не упустите своего шанса, чтобы потом не жалеть.

— Роуз…

Пожилая женщина ласково на нее посмотрела:

— Ты любишь его?

— Да. Да, люблю, — задыхаясь, ответила она. Ответ вырвался сам собой.

— Он в гараже. Иди к нему. — Роуз пронзила Лейни взглядом. — Не теряй время. Твоему малышу нужен отец, а Бен был бы замечательным отцом. И еще: не только он нуждается в тебе, ты тоже в нем нуждаешься.

Он нуждается в тебе… Ноги несли ее к гаражу. Сердце вот-вот выскочит наружу. Она что, ненормальная, раз собирается выложить ему все начистоту? Но Роуз права — пора. Она не может больше так страдать. Что это за жизнь в неизвестности? Она должна узнать, что ее ждет.

Когда она вошла, Бен поднял голову.

— Привет, — сказала она.

— Привет. Как ты себя чувствуешь?

Она почти видела, как вырастает барьер, за который ей нет ходу.

— Все в порядке. — Если он о ее беременности, то это правда. А во всем остальном…

Он встретился с ней глазами:

— Лейни…

Она для храбрости сделала глубокий вдох и… ринулась в бой:

— Бен, ты можешь рассказать мне всю свою историю? Рассказать о Джейсоне?

Он отложил инструмент, который держал в руке:

— Я рассказал тебе самое главное.

— Да. — Она шагнула к нему. Руки у нее так сильно дрожали, что она засунула их в карманы пальто. — Но я не знаю в точности, в чем ты себя винишь. Ты ведь не настолько неосторожен, чтобы подвергнуть кого-либо опасности.

— Лейни… — Он запустил ладонь в волосы.

Она не сводила с него глаз.

— Бен, пожалуйста, расскажи мне. Я бы очень хотела, чтобы у нас с тобой появился шанс на совместное будущее. Но эта твоя недосказанность… она стоит между нами. — Лейни не смогла заставить себя спросить, хочет ли он их общего будущего. Если он скажет «нет», это ее убьет.

— Не считай меня лучше, чем я есть на самом деле, — хрипло произнес он и сделал к ней шаг. — Почему-то не сработала связь, и я не получил сообщения, что в горящем здании никого нет. Насколько я знал, там остался один человек. — Он замолк, прерывисто дыша. — Я вошел. Джейсон вошел за мной, потому что он увидел, что ситуация быстро ухудшается. Он получил приказ. Он знал, что не должен туда идти. — Бен закрыл глаза. — Он все равно пошел. Ради меня. Хотя ему было что терять. Жену, малышей.

Лейни даже не пыталась остановить слезы. Она поняла. Он винил себя за то, что живет, в то время как его друг мертв. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо, чувствуя под ладонью напрягшиеся мышцы. Он смотрел на нее невидящим взглядом, будто находился опять в своем аду.

— Как ты можешь винить себя в действиях Джейсона? А что говорит его жена?

Он отвернулся. У него на скулах задвигались желваки.

Сердце у Лейни упало.

— О нет. Бен, как же она может тебя обвинять?

Его лицо исказилось.

— Я не знаю этого. Я не видел ее и не говорил с ней… с самых похорон. Она звонила, но я ей не перезвонил.

У Лейни перехватило дыхание.

— Бен, почему?

Он резко отодвинулся от нее.

— Я не могу, понимаешь? Что, если это причинит ей еще большую боль? Она прошла через такой кошмар… Я не могу нанести ей еще один удар.

Лейни покачала головой:

— Но почему ты сам решаешь, от чего ей хуже? Ты для нее и для детей — связующее звено с Джейсоном. Как ты можешь отвернуться от них? Неужели Джейсон хотел бы этого?

— Лейни…

Но ее было уже не остановить.

— Езжай к ней и поговори. Ты услышишь, что она тебе скажет, и тогда тебе станет ясно. Если ты через это не перешагнешь, то тогда у нас с тобой нет будущего. У тебя не будет будущего ни в твоей профессии пожарного, ни как мужа. Ты не можешь вечно казнить себя. Тебе надо себя простить. Джейсон не отдал бы свою жизнь попусту, чтобы ты провел собственную жизнь в одиночестве.

Он не успел ничего ответить, потому что на него обрушился новый поток ее слов:

— Я люблю тебя. Но если ты предпочтешь не меня, а свою жизнь, погруженную в прошлое, тогда… тогда у нас ничего не получится.

Он стоял, уставившись на нее. Наконец глухо произнес:

— Лейни, я не могу так рисковать.

Сердце у нее разбилось на тысячу острых осколков.

— Значит, ты не тот человек, каким я тебя видела.

Из последних сил она повернулась и ушла. Ушла от мужчины, которого любит.

* * *

После ухода Лейни Бен, окаменев, остался стоять. Она ушла. Вот так — взяла и ушла с высоко поднятым подбородком и с полосками слез на щеках. Он слышал, как она заводила машину, как выезжала со двора.

Ужас потери охватил его. Господи, ну почему он такой дурак? Ему надо бежать за ней, сказать, как сильно он ее любит. Он хочет ее большего всего на свете, но… боится сделать ее несчастной.

Потому что он идиот. Ну что он за человек, если позволил любимой женщине уйти от него?

Прошлое прочно держало его в ловушке. Он позволил себе сидеть в этом силке, потому что думал, что это его расплата за потерю друга. И что еще хуже — он использовал это как оправдание своему одиночеству. Нет ему прощения, особенно после последних недель, когда он все больше влюблялся в Лейни. Она прорвалась сквозь его «оборону», заставила его полностью ощутить силу чувств, желания и страсти. И пока он убеждал себя, что недостоин этого, она успела завоевать его сердце.

«Если ты предпочитаешь не меня, а свою жизнь, погруженную в прошлое, тогда у нас ничего не получится».

Кто, какой мужчина предпочтет прошлое, когда будущее яркими красками сверкает перед ним? Лейни права. Давно пора ему поехать к Кэлли. Все выяснить и поставить точку. Может, вдове Джейсона это тоже необходимо. А жить полнокровной жизнью и любить Лейни — намного лучшая память о его друге, чем прозябать в потемках до конца дней.

Он извлек из кармана телефон, глубоко вздохнул и набрал знакомый номер.

* * *

Бет бухнула на стол пакет с булочками.

— Вот, творожные маффины.

Лейни скорчила гримасу:

— Бет, мне не хочется.

— Хочешь не хочешь, а ты должна кормить ребенка.

— Знаю. И я стараюсь.

У нее пропал аппетит после первого разговора с Беном о Джейсоне и тем более после второго в гараже два дня назад. Он сделал свой выбор. И этот выбор не в ее пользу.

— Я надоела тебе со своим сочувствием, но… На тебя страшно смотреть. Может, ты ему позвонишь? Вдруг все устроится?

Лейни грустно улыбнулась:

— Все закончилось не так, как я думала. Он… у него проблемы, которые только он сам может разрешить. Я не могу ему в этом помочь.

Как просто… если бы не терзавшие ее мысли о том, что она так и не узнает, любит он ее или нет.

— Лейни, я видела, как он смотрел на тебя. Он в тебя влюблен.

— Возможно. Но, Бет, он ни разу этого не произнес. — Горькие слезы было не скрыть. — Я думала, что он смог бы меня полюбить. Но любит ли… я не знаю. О моих чувствах он знает.

— Ох, дорогая. Мне так жаль. — Бет оглянулась на дверь — там зазвонил колокольчик. — Ешь. Я сама оформлю заказ.

Она ушла, а Лейни вынула из пакета творожный кекс и положила на салфетку. Она снова и снова прокручивала в уме случившееся, ругая себя за то, что растравляет душу. История о разбитом сердце стара как мир. Она выживет… пусть и с пустотой в сердце.

Лейни откусила кусочек от кекса. Обычно это было ее любимое лакомство, но сегодня она с тем же успехом съела бы бумажный пакет и не почувствовала бы вкуса. Но Бет права — ей нужно кормить ребенка.

Когда она вернулась в торговый зал и снова зазвонил дверной колокольчик, у нее подскочило сердце. А вдруг это Бен? К прилавку подошел улыбающийся мужчина — он хотел купить дюжину роз для жены. Лейни с болью в сердце и улыбкой на губах выбирала розы.

— Спасибо, — сказал он, взяв от нее букет в зеленой и нежно-розовой прозрачной бумаге. — Моя жена заслуживает всех роз в вашем магазине, но сегодня я могу позволить себе только дюжину.

Насвистывая, он ушел, а Лейни с тяжелым сердцем смотрела ему вслед. Есть же люди, у которых с любовью все в порядке. Некоторые преодолевают для этого все преграды, лишь бы быть вместе.

А некоторые — нет.

Глава 14

Белый дом с кустами роз вокруг веранды, ступеньки украшали тыквы.

В этом доме жили Кэлли и Джейсон. Теперь только Кэлли.

Передняя дверь распахнулась там стояла Кэлли с ребенком на руках. У Бена сердце гулко заколотилось. Он пошел к ней по дорожке.

— Кэлли. Я… — Подобрать нужных слов он не смог.

— Если ты, Бен Лолесс, сейчас скажешь «прости», то в этот дом ты не войдешь.

От неожиданности и неловкости он застыл.

— Что?

— То, что слышал. — Она тряхнула головой, указывая на дверь, и рыжие кудряшки запрыгали у нее на плечах. — Входи. Здесь холодно разговаривать.

Он прошел за ней в дом. Старший мальчик, трехлетний Илай, смотрел на него отцовскими глазами и улыбался отцовской улыбкой.

— Привет, приятель. — Бен наклонился, а мальчик… его обнял. Сердце сжалось.

— Садись, — сказала Кэлли. Он сел за стол, заваленный коробками цветных карандашей и книжками-раскрасками. — Я только чем-нибудь займу детей. Мальчики, будете смотреть «Боба-строителя»[3]? — В ответ раздалось «да-да», и она отвела детей в другую комнату, откуда вскоре послышалась веселая музыка.

Вернувшись, Кэлли встала напротив него:

— Какое-то время они будут заняты.

— Кэлли… я хочу сказать…

— Не надо. — Она оперлась руками о стол. — Сначала выслушай меня, хорошо? Я поверить не могу, что ты так долго не появлялся. Ведь Джейсон погиб не из-за тебя. Это не было твоей виной.

Бен закрыл глаза. Сейчас, находясь здесь, рядом с молодой вдовой Джейсона, он снова ощутил запах дыма, слышал рев пламени.

— Я знаю. У меня ушло слишком много времени, чтобы это осознать. Я хочу извиниться за то, что не приезжал так долго. Я не хотел оставлять тебя. И я… мне горько сознавать, что ты потеряла мужа, а я — друга.

— Такое извинение я принимаю, — прошептала Кэлли. — Джейсон по своей сути был рисковый человек. Как только он понял, что ты в здании, его уже было не остановить. — Она вздохнула, зеленые глаза смотрели с болью. — Бен, он не стал раздумывать. Он просто пошел в дом и все. Он любил тебя, как брата.

— У нас с ним это было взаимно.

В смертельно опасной ситуации нет времени стоять и обсуждать, что делать. Он бы сделал то же самое для Джейсона. Сколько людей говорят, что бросятся в огонь ради тех, кого любят, а Джейсон так и поступил.

— Я сходила с ума, — тихо сказала она. — Но ты здесь ни при чем. Джейсон любил рисковать. Я знала это… знала, когда выходила за него. Но никогда не думала, что все вот так кончится. — Она кивнула в сторону комнаты, откуда доносился детский смех. — А теперь у них нет отца. Но он не захотел бы, чтобы ты и дальше нес на себе груз его выбора.

— Сейчас я это понимаю, — сказал Бен. — У меня ушло много времени, чтобы наконец решиться и добраться до тебя. Кэлли, мне безумно больно. И за тебя, и за мальчиков. Один человек помог мне понять, какой я слепец.

Кэлли сжала ему руки, зеленые глаза заблестели от слез.

— Спасибо тебе за твои слова. Пожалуйста, не отдаляйся от нас. Ты — такая дорогая для меня связь с Джейсоном, и я хочу, чтобы мальчики познакомились с тобой поближе. Ты расскажешь им, каким пожарным был их отец.

— Расскажу, — пообещал он и удивился тому, что эта мысль не вызвала у него привычной боли. Удивился, что ему стало легко, когда он сбросил груз вины.

Он крепко обнял Кэлли.

— А кто этот «один человек»? Это она? Должно быть, очень необычная женщина.

— Она указала мне на кое-какие вещи, которые я упускал.

Кэлли усмехнулась:

— Мне она уже нравится. Когда я смогу с ней познакомиться?

— Ну, не знаю…

Кэлли с подозрением на него посмотрела:

— Что ты натворил?

Неужели она видит его насквозь? Он потер рукой лицо, потом изложил ей вкратце то, что произошло. Себя он при этом не пощадил.

— Ты ее любишь?

— Люблю, — не задумываясь ответил он.

Кэлли подтолкнула его к двери:

— Тогда лети к ней и выясни, не отказалась ли она от тебя. Не теряй попусту времени.

— Я сразу поеду к ней. Я знаю… — Он хотела было сказать: «Я знаю, как это было у вас с Джейсоном», но подумал, что жестоко произнести такие слова.

Кэлли с улыбкой кивнула. В глазах у нее стояли слезы.

— Да. Теперь ты знаешь, что такое любовь.

— Мне пора, — сказал он. — Я должен был удостовериться, что с тобой все в порядке.

— Я держусь, — сказала Кэлли. — Было нелегко, но я стараюсь. Мне будет не хватать его до конца моих дней. Но я знала своего мужа, Бен. Знала, что он за человек. И знаю, что он герой.

— Да, герой. — Бен еще раз ее обнял. — Спасибо, Кэлли.

— Езжай к ней. Желаю удачи.

— Одному Богу известно, как мне это необходимо.

Бен ехал в Хоулден-Кроссинг. Пришло время положить начало новому этапу в своей жизни. Если только он все еще нужен Лейни.

* * *

Лейни запихивала белье в сушилку, когда услышала стук в кухонную дверь. Половина восьмого вечера, идет дождь. Кто мог так поздно заявиться? Она устало поднялась из подвала наверх и посмотрела в глазок.

И чуть не задохнулась.

Там стоял Бен в мокрой от дождя куртке. Господи, неужели это он?

Он опять постучал. Руки у нее тряслись, не слушались, и она никак не могла отомкнуть замок и повернуть дверную ручку. Почему он здесь? Ее сердце не вынесет еще одного удара.

Когда она распахнула дверь, он посмотрел прямо ей в глаза мучительным и… жаждущим взглядом. Неужели есть надежда? Она подавила это чувство. Он выглядел усталым, вокруг рта залегли складки. Уже в который раз ей хотелось протянуть руку и разгладить их.

— Лейни… Я могу войти? Если скажешь «нет», я пойму, — глухо произнес он.

Она быстро отступила в сторону. Сердце билось с таким громким стуком, что она испугалась, что он это услышит.

— Конечно. Я просто удивилась. — Она закрыла за ним дверь и повернулась к нему лицом. Как бы она ни обрадовалась его появлению, ей следует сначала узнать, зачем он пришел. — Удивилась, потому что ты ясно дал понять, что у нас с тобой ничего не получится.

Он медленно и тяжело выдохнул.

— Я знаю. Прости. Мне необходимо с тобой поговорить.

— Что ж, входи. — Она прошла через кухню в гостиную и села в кресло около камина, плотно сжав руки.

Он не сразу последовал за ней — она услышала, как он со стуком сбросил ботинки у входа. Он вошел, а ей стало нечем дышать. Казалось, что он заполнил собой все пространство и поглотил весь кислород.

Она указала на кресло напротив:

— Садись, пожалуйста.

Он сел. Он так нежно на нее смотрит. Лучше этого не замечать.

Она молча ждала. Пусть говорит он. Она уже высказала ему все, что хотела.

Он опустил голову и сидел, положив руки на колени. Неловкость росла, а он все собирался с мыслями. Наконец, нервы у нее не выдержали.

— Бен, почему ты здесь?

Он вскинул голову:

— Мне не следовало приходить?

— Я не знаю, — почти шепотом произнесла она. — Ты сказал, что не можешь быть со мной.

Он со вздохом откинулся назад. Предательница кошка подошла к нему и стала виться вокруг его ног. Бен протянул руку и погладил Панду по спинке.

— Лейни, у меня была патовая ситуация. Я не знаю, когда снова буду в состоянии работать. Ты скоро станешь матерью. Тебе необходим человек, на которого можно положиться. А я едва могу позаботиться о себе самом. Как же я стану заботиться о семье?

— Поэтому ты меня оттолкнул.

Бен потянулся к ней и положил руку ей на плечо:

— Я думал, что так лучше для тебя. Я хотел тебя уберечь. После того как ты тогда ушла, я понял, какой я слепец. Я записался на прием к адвокату. Но был еще один шаг, который я должен был совершить.

— Кэлли? — спросила она.

Он кивнул:

— Я поехал и поговорил с Кэлли. Ты оказалась права — она сердилась, но по другой причине: она думала, что я забыл ее и детей. Она никогда меня не винила. Но даже если бы я это знал, я не уверен, что поступил бы по-другому. — Он посмотрел на Лейни — глаза у него увлажнились. — Я во всем винил себя. Но в ту роковую ночь… не все было в моей власти. Я не смогу вернуть Джейсона, но то, как я жил, не лучшая память о моем самом близком друге. Джейсон задал бы мне хорошую трепку.

— И правильно сделал бы.

— Жаль, что ты его не знала. Ты бы ему понравилась.

У нее навернулись слезы.

Он грустно улыбнулся:

— Вот как все обернулось. Надеюсь, что я смогу уговорить тебя познакомиться с Кэлли. Думаю, она тебе понравится. И ребятишки тоже.

Но Лейни вернулась к удивившему ее факту:

— Ты встретился с адвокатом?

— Пока нет. Я записался на следующую неделю, на понедельник. Одно из условий, по которым отзывается мое увольнение, — это медицинское освидетельствование, чтобы убедиться в моем психическом здоровье. Мне нужно знать… и моему командиру тоже, что прошлое не оставило следов, когда в следующий раз я поеду на вызов.

Выходит, он не намерен остаться здесь? У Лейни пересохло в горле.

— Думаешь, получится?

Он криво усмехнулся:

— Не знаю. Я хочу вернуться к работе. Надеюсь, что через месяц все выяснится.

— Бен, это замечательно. — Но неужели он приехал сюда, чтобы сказать ей только это? — Ну, я уверена, что тебя с радостью возьмут обратно.

— Да нет, разговор не о них.

Она уставилась на него:

— Но ты ведь только что сказал…

— Ты не так поняла. Я не буду работать в Гранд-Рапидс. Я имею в виду работу здесь. Или почти здесь. В Траверс-Сити. Хоулден-Кроссинг находится достаточно близко от Траверс-Сити, и я смогу жить здесь.

У нее часто-часто забилось сердце. Она не ослышалась?

— Здесь? — переспросила Лейни.

Вместо ответа он опустился перед ней на колени и положил руку ей на живот.

— Меня не было совсем недолго, но я соскучился. По вам обоим.

Лейни сжала ему кисть. Сил говорить не было. Она боялась задать вопрос, и еще больше боялась ответа.

Он обвил рукой ее за шею.

— Я люблю тебя… вас обоих, — прошептал он. И поцеловал ее, сначала нежно и мягко, потом крепко и жгуче.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Бен, ты?..

Он провел ладонью по ее щеке. Его лицо светилось любовью и нежностью.

— Ответ на твой вопрос — да. Я готов стать твоим мужем и отцом этого ребенка. Я знаю, что это скоропалительно, и что я был дураком, и — черт побери — у меня нет кольца, и тебе, возможно, надо подумать…

Она положила пальцы ему на губы. Радость переполняла ее.

— Мне не надо думать. — Она была неправа, считая, что ей в жизни никто не нужен. Ей нужен Бен. Она даже не догадывалась, чего была лишена, пока он не появился в ее жизни. — Я хочу быть только с тобой.

Глаза у него расширились, а улыбка расползлась по лицу.

— Ты уверена?

— Да, — едва не разрываясь от счастья, ответила она. — Уверена. Я хочу быть вместе с тобой навсегда.

— О, благодарение Богу. — Он встал с колен и протянул ей руку. Глаза у него озорно сверкнули. — Ну, тогда пойдем и отметим. И помимо этого нам есть что наверстать.

— Я согласна. — Она засмеялась. — Лучше не откладывать. — И вложила свою руку в его.

Спустя десять месяцев

Лейни уже в пятнадцатый раз поправила лиф свадебного платья:

— Ты уверена, что все прочно закреплено?

Бет, замужняя подружка невесты и бизнес-компаньон, засмеялась:

— Лейни, никто и не догадается, что у тебя в лифчике прокладки от молока. — Бет взяла букет со столика и вложила Лейни в руку. — Вот. Теперь повернись и посмотрись в зеркало.

Что за женщина смотрит на нее из зеркала? Раскрасневшиеся щеки, сверкающие глаза, белое платье без бретелек, с широкой юбкой, украшено бисером, короткая вуаль. Кремово-розовые цветы в букете — она сама составила его — прекрасно подходят к летней свадьбе.

Бет вышла из комнаты первой, Лейни за ней.

В церкви к ней подошли отец и брат, чтобы проводить к алтарю. Удивительно, но мать проявила редкую сдержанность и не вмешивалась в организацию свадебной церемонии.

Роуз с трехмесячной правнучкой Лили на коленях сидела в первом ряду скамеек. Лейни очень надеялась, что ей не придется в середине церемонии убежать, чтобы покормить дочку.

— Дорогая, ты выглядишь потрясающе, — сказал отец хриплым от волнения голосом.

— Не заставляй меня плакать, — произнесла она, подавив слезы.

А Кевин ласково потрепал ее по подбородку.

Зазвучала музыка, и Лейни медленно пошла по проходу. Она делала первые шаги к будущему. Взгляд остановился на Бене. Как же он красив в смокинге! Лейни не могла отвести от него глаз. На его лице она увидела отражение той любви, страсти и радости, которые переполняли ее сердце.

У алтаря он прошептал ей:

— Господи, ты великолепна.

— Ты тоже, — с улыбкой прошептала она.

И оба посмотрели на дочь — малышку, которая стала их общей дочерью, — потом повернулись к священнику. Церемония началась. Несмотря на все трудности, они стали семьей.

Навечно.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Хеллоуин — современный праздник, отмечается в канун Дня всех святых 31 октября. По народным поверьям в эти дни бесчинствует нечистая сила. Традиционно дома украшают фонарями из тыквы. (Здесь и далее примеч. пер.)

(обратно)

2

Кейп-Код — курортная зона вблизи Бостона.

(обратно)

3

«Боб-строитель» — детский анимационный фильм.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg