«Пропавший жених»

Пропавший жених (fb2) - Пропавший жених 511K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кара Уилсон

Кара Уилсон Пропавший жених

1

Говорят, что годам к тридцати сексуальность женщины достигает предела. Так оно или нет, черт его разберет, да это уже и не столь важно.

Вообще-то ни в какие россказни о сексе Энн не верила. Вся эта чушь о биологических часах не для нее. Ну и что с того, что она решилась выйти замуж лишь в тридцать? Подумаешь! Ну и что с того, что в последнее время с ней происходит что-то странное, прямо-таки необъяснимое: гормоны взыграли и после стольких лет воздержания норовят взять свое. Соски постоянно напряжены, бедра горят, а стоит ей встать под душ, как возникают такие желания, что прямо и подумать-то стыдно!

Ну вот, так и есть! Даже сейчас, здесь, в ночном клубе, где с вентиляцией все в порядке, она вспотела. И вовсе не потому, что затанцевалась. Возможно, дело в сексе с Шоном. Вернее, в отсутствии такового. Ах, если б только знать, как это на самом деле!

Заскрипела дверь, с нею в туалет ворвалась танцевальная музыка. На пороге возникла Холли Викс, ее подруга.

— Какая встреча! Ох, и в туалет уже пойти нельзя, — пробурчала Энн.

— А что ты здесь сидишь в гордом одиночестве, когда вокруг первоклассных мужиков пруд пруди?! — Холли любого насквозь видит. Недаром из нее получился отличный прокурор.

Энн встала, поправила короткую юбку, которую купила невесть зачем, подошла к раковинам, с отвращением взглянула на себя в большое зеркало и ополоснула лицо холодной водой, пытаясь хоть таким способом унять жар, бушевавший у нее внутри.

Холли состроила рожу.

— Что еще?

— Сама знаешь! — сказала Холли. — Теперь весь твой грим насмарку.

Энн снова взглянула на свое изображение в зеркале. Так и есть. Ну и что с того? Ей плевать! Она же сюда пришла не затем, чтобы подцепить какого-нибудь парня! Она теперь уже проданный товар, товар, который оплатили, упаковали и готовы доставить по адресу. Через неделю — замужество, и тогда начнется то, о чем она столько мечтала. Наверное, предвкушение первой брачной ночи, медового месяца — или что там еще бывает у новобрачных? — и заставляет так сильно колотиться сердце!

Холли взирала на нее с явным неодобрением.

— На, — сказала она, протягивая ей помаду. Порывшись в сумочке, вытащила еще и пудреницу. — И это тебе тоже не помешает.

Энн отвела ее руку.

— Клади на место. У тебя с лицом все в порядке, а я не хочу выглядеть так, будто пришла сюда кадрить парней!

— Ничего ты не понимаешь в девичниках! Пользуйся последней возможностью, детка, скоро настанут тяжелые времена! — И, невзирая ни на какие протесты, Холли провела помадой по ее губам.

— Ладно, перестань! — проворчала Энн. — У меня своя помада есть. — Она достала тюбик и, раскрыв его, поразилась: надо же, какой чувственный, какой сексуальный этот блеск! Вот это да! Черт! Энн закрыла глаза. Если уж помада кажется тебе сексуальной, тогда пиши пропало! Что бы подумал Шон, знай он, какие мысли бродят у нее в голове? Ах Шон! Бедняжка!

— Накрасилась? — Холли сложила руки на груди и скептически оглядела подругу.

Энн кивнула и убрала помаду в сумочку.

— Тогда пойдем!

Постояв еще немного, Энн тряхнула головой и направилась вслед за Холли. Как ни тянула она время, все оказалось бесполезно. Видно, чему быть, того не миновать.

Она все испробовала, лишь бы отговорить Холли и Лору от этой дурацкой вечеринки, но ничего не вышло. Пришлось ей пойти в этот ночной клуб, сидеть здесь и пялиться на первоклассных мужиков, как выразилась Холли. А когда стало совсем тошно, пошла в туалет. Но и там ее разыскали!

Она взглянула на часы и чертыхнулась. Нет и половины десятого! Ну и вечер!

— Выпьем за хоккеистов! — провозгласила тост Холли. — И за их здоровенные… ну как это?..

— Клюшки, — мрачно подсказала Энн, хотя прекрасно понимала, что вовсе не клюшки Холли имеет в виду.

— Мы поняли друг друга, — заявила та.

Господи, чем забита у меня голова! — подумала Энн. Мне и без тостов Холли во всем видятся какие-то намеки на секс. А уж она это дело в любой разговор ввернет.

Секс… Энн мысленно произнесла это короткое слово и ощутила, как заструилась по всем венам и артериям обжигающая лава. Секс, секс, секс!..

— Энн, что ты молчишь? — не отставала от нее Холли.

— Да, — обреченно произнесла та и подняла бокал с текилой. — За хоккеистов и… Постойте-ка, ведь мы уже за них пили!

Подруга тем временем поедала глазами троих парней, которые с многозначительным видом прошли мимо их столика. Небось думает: первоклассные мужики! Для нее любой мужчина, у которого с лицом и мускулатурой все в порядке и деньжата водятся, первоклассный мужик. Что до Энн, то ее требования к представителям сильного пола были несколько более жесткими.

Холли отвела взгляд от мужиков и причмокнула.

— Ну и что? — сказала она. — Да, мы уже пили сегодня за хоккеистов. Дважды. Сначала за хоккей вообще. В наших широтах он не слишком распространен. Все-таки не Швеция какая-нибудь! Затем за победу нашей команды! А теперь… за их здоровенные клюшки! Или ты чем-то недовольна?

Энн покачала головой и огляделась. Клуб ломился от хоккеистов. Как назло, как раз на эту неделю был назначен матч между их местной командой и хоккеистами из Веллингтона. Едва узнав, что к ним приезжают спортсмены, Холли загорелась. Она даже выяснила, в какой гостинице они остановятся. Разумеется, те выбрали лучший отель города, который, помимо прочего, был знаменит своим ночным клубом. С тех пор все было решено. Лора и Энн пытались ее отговорить, но Холли была непоколебима. Вынь да положь ей хоккеистов! Она заявила, что нет ничего лучше, чем провести последнюю неделю перед свадьбой Энн в обществе красивых парней. Для этого надо поселиться в отеле. Тогда каждый вечер можно будет ходить в клуб, сидеть там и глазеть на мускулистых красавцев.

— Ладно, за хоккеистов! — сдалась Энн и чокнулась с подругами.

Сделав глоток обжигающего напитка, она тут же потянулась к лимончику, лежавшему на блюдце. Какая гадость! Никогда прежде она столько не пила. Трезвенницей ее не назовешь, это верно, но одно дело — бутылочка пива или бокал красного вина и совсем другое — глушить весь вечер водку из кактусов!

Но сегодняшний вечер и впрямь особенный. В последний раз она сидит со своими подружками, так сказать, наравне: она такая же, как и они: независимая, незамужняя и никому ничем не обязанная. Потом начнется совсем другая жизнь. И все-таки можно было бы выбрать напиток и получше. Энн скривилась.

— Кто мне говорил, что после второго раза текила понравится?

— Я, — с робкой улыбкой призналась Лора Патен. — Ну, не знаю, может, тебе стоит делать глоток побольше?

Ох уж эта Лора с ее улыбкой, от которой даже у женщин сердце тает, а о мужчинах нечего и говорить! Как ни странно, Лора — среди них самая молоденькая — не считает себя красивой и постоянно комплексует насчет своей внешности.

— Все ясно! Хочешь меня напоить! — рассмеялась Энн. — Но я тебя раскусила. Врушка из тебя никакая! Теперь-то я понимаю, почему ты никак не соберешься замуж!

Лора обиженно нахмурилась, отчего ее личико стало еще красивее.

— Как же, попробуй встречаться с парнем, когда живешь с родителями. Они от меня любого отвадят!

В словах Лоры была доля правды. Она жила с родителями и тремя братьями, все были старше ее и постоянно твердили: секс — это для брака. По крайней мере, что касается женщин. Для себя в сексе ее братья никаких ограничений не делали и, сколько Энн помнит, волочились за каждой юбкой. А Лора даже поцеловаться с парнем не могла: едва про это становилось известно семейству Патен, как они брали несчастного красавца в оборот и принимались расспрашивать, кто его родители, сколько он зарабатывает и какие у него намерения касательно ненаглядной Лоры. После подобного приема второй раз парень в ее доме не появлялся.

— Вам легко говорить! — продолжала Лора. — А у меня сегодня права забрали. Я забыла включить поворотник, ну и полицейский остановил меня. Очень миленький, между прочим. Давайте, говорит ваши права! Ну я и дала. А он: может, поужинаем сегодня? Пришлось сказать, что я вечером занята. Он не поверил, рассердился и забрал права. Вот и все!

Холли кивнула.

— Про это и речь! Надо учиться врать. С мужиками без этого никуда!

Лора умоляюще взглянула на Энн, но той возразить было нечего.

— Прости, малышка. Холли права. Ты не скажешь неправду, даже если от этого будет зависеть твоя жизнь.

Лора улыбнулась. Она взяла банан и, снимая кожуру, сказала:

— Буду учиться. И вообще, когда вы перестанете называть меня малышкой?

— Ну, не знаю. Может тогда, когда переедешь от родителей? — Холли выставила перед собой, словно на параде, три пустых бокала и со знанием дела принялась наполнять их текилой. — К тому же ты нас обеих моложе. На пять лет, а это немало!

— Значит, для вас я всегда так и останусь малышкой, — вздохнула Лора с таким видом, будто вот-вот расплачется. — А ведь вы сами и виноваты! Я ведь тогда переехала в Даллас, снимала квартирку с прелестным видом из окна, трудилась на благо общества в прокуратуре. А ты, Холли, разыскала меня и уговорила вернуться сюда, чтобы работать в конторе у этого зануды Гриффина!

— Много ты заработала в своем Далласе? — спросила Холли, подтолкнув один из бокалов, наполненных до краев, в ее сторону.

— Ну и что, что я получала гроши? Не всем же так везет, как тебе Холли. Или Энн, которая вообще родилась в богатой семье. Должны быть на свете и бедняки вроде нас с папой и мамой. Пока придется мне им помогать. Выпьем за успех!

— Отлично! — расхохоталась Холли. — Лучше еще разок выпьем за хоккеистов… И за их мускулы.

Энн улыбнулась и сильнее сжала бокал.

— За любовь!

Они с Лорой осушили бокалы и бросились заедать водку лимоном. Лишь придя в себя после очередной дозы крепкого напитка, они заметили, что Холли застыла с бокалом в руках.

— Что с тобой? — спросила Энн.

— Вечно ты все испортишь! — пожаловалась та. — Надо было тебе завести разговоры про любовь!

— А что такое? — не поняла Лора.

— Да ничего, — сказала Энн. — Просто с нашей Холли на эту тему толковать бесполезно. Так и быть, сделаю тебе поблажку. Не будем спорить. Итак, за хоккеистов!

— И их железные мускулы, — закончила Лора.

Холли, не сдержавшись, прыснула.

— Ну и странные вы обе, — отсмеявшись, заметила она. — Кстати, Энн, ты так и не сказала: как ощущения? До свадьбы как-никак всего неделя!

— Наверняка, Энн, ты на седьмом небе от счастья! — засветилась Лора. — Шон — парень, о котором можно только мечтать!

Холли и Энн изумленно вытаращились на нее.

— А что? — растерялась Лора. — Разве нет?

— Ну конечно! — горячо согласилась Энн, проведя ладонью по губам. И в ужасе взглянула на свою руку. Неужели она себя и впрямь так ведет? Видела бы ее мать, со стыда бы сгорела! Энн в спешке схватила салфетку и вытерла руку. Слава Богу, кажется, подружки ничего не заметили! Только тут до нее дошло, чего весь вечер добивается Холли. — А, ты об этом! — протянула Энн. — И не мечтай! Не собираюсь я рассказывать вам никаких интимных подробностей!

В общем-то и рассказывать особенно нечего. Все это время Энн скрывала от подруг один факт, который бы их здорово позабавил: они с Шоном ни разу не занимались сексом. Ни разу с тех пор, как познакомились полгода назад. Сначала он сказал: не стоит торопить события, а когда два месяца назад они обручились, заметил, что с этим можно подождать до первой брачной ночи, тем более что ждать-то уже недолго. На том и порешили.

Нечего и говорить, в восторг от всего этого Энн не пришла, но делать было нечего. Секс, как ни крути, то, чем занимаются вдвоем, и если один не хочет, то другому ничего не остается, как смириться. Однако все-таки интересно: отчего это вдруг плейбой, красавец, каких мало, стал таким стеснительным? Может, он импотент? Нет, эту мысль она с отвращением отбросила. Или все дело в размере? А как узнаешь? Энн нашла способ: как-то вечером, отобедав в его доме, накинулась на своего нареченного и хорошенько прощупала. Ан нет! С размерами все было нормально, куда там! Правда, после ее неожиданной атаки Шон устроил ей хорошенькую взбучку, но его отношение к сексу до брака изменений не претерпело.

Итак, в отношении интимной стороны их жизни Шон Ботсфорд следовал строгим моральным нормам. Казалось, чего тебе еще надо, дурочка? И все-таки Энн не покидало чувство разочарования. Ведь вполне естественно, что хочешь заняться любовью с человеком, с которым собираешься провести остаток жизни. Или неестественно?..

Вот и взыграли у нее гормоны. Она воспламенялась от любой мелочи и даже всерьез подумывала поиграть с муляжом, который подарила ей неугомонная Холли на день рождения. Если бы эта штуковина не жрала столько электричества, она бы и впрямь ею воспользовалась!

— О чем ты? — Холли округлила глаза. — Я и не думала ни о чем таком! Просто мне интересно, как ощущает себя будущая миссис Шон Ботсфорд.

Энн нахмурилась.

— Если ты только об этом, то великолепно.

Куда там! С год назад она наконец решила, что ее мать права. Та вечно твердила: пора тебе, дочка, подыскать подходящего жениха, богатого и красивого, а то так и останешься старой девой. И тут — бывают же такие совпадения! — на одной вечеринке Энн встретила Шона. И пошло-поехало. Месяц-другой — и они решили пожениться.

— Кстати, хочу тебе заметить, — Энн наставила на подругу палец, — то, что я выхожу за Шона Ботсфорда, а не за башмачника, ничего не значит. Надо лишь, чтобы была настоящая любовь.

— Какая прелесть! — растаяла Лора.

— Какая глупость! — заявила Холли. — Башмачники не становятся самыми завидными холостяками года три раза подряд!

— Хоккеисты тоже, — рассмеялась Энн.

— Это еще как посмотреть! У игроков высшей лиги денег — закачаешься!

— Деньги меня не интересуют. У Шона их куры не клюют, но я выхожу замуж не из-за денег. А по любви.

— Как это мило! — простонала Лора.

Обе подруги вновь уставились на нее. Понятно. Напившись, Лора становится ужасно романтичной. Что ж, тем лучше для нее. Романтичность женщину не портит. А вот мне, подумала Энн, пора бы остановиться с выпивкой: и так уж перебрала сегодня.

— Спасибо, девочки! — сказала она. — Я вам ужасно благодарна, что вы так расстарались ради меня.

— За то, что напоили? — спросила Холли.

— И за это тоже. Но не надейся, что я выложу тебе то, чего ты так ждешь! Забудь!

— Ты что, уходить собралась? Но мы ведь только сели! — Холли устремила на нее пронзительный взгляд. (Именно в этом взгляде, от которого невозможно скрыться, и заключается тайна ее потрясающего успеха в суде. Ни один свидетель не выдерживает, когда она начинает перекрестный допрос.) — Вот пройдет неделя, и ты поклянешься перед алтарем, что будешь по гроб жизни верна мужу. И поймешь, что все кончено и то, о чем ты так долго мечтала, наконец произошло. У каждой из нас есть своя сексуальная греза, а то и несколько, и уж ее-то или их ты больше никогда не воплотишь. Расскажи, о чем ты мечтаешь?

— Да, — встряла Лора. Ее романтизм как ветром сдуло. — Расскажи, какая у тебя греза!

— Что пристали, нет у меня никаких грез! Шон меня полностью удовлетворяет!

Господи, если бы так и было на самом деле! Они поженятся, поедут в свадебное путешествие, и вот тогда, когда они останутся наедине, Шон сбросит весь свой лоск и превратится в настоящего Тарзана!

— Ха, не смеши меня! Итак?

— Что «итак»? — Энн откашлялась. — Может, я и не думаю ни о чем таком, — соврала она.

— Да что ты! — Холли ей ни капли не поверила. — Сексуальные фантазии у любой женщины есть, даже у нашей крошки Лоры. Правда, Лора?

— Да-а, — сладким голоском пропела та. — Но речь сейчас не обо мне. У меня-то еще хватит времени их воплотить, а у нее нет. Ведь это она выходит замуж.

Начинается! Теперь они обе вцепились в нее. А Энн никогда не нравилось обсуждать интимные подробности. Даже с лучшими подругами. Есть такие личные вещи, которые не доверишь никому. И что толку, если они узнают, что она и Шон ни разу не спали вместе? А потом, сказывается ее консервативное воспитание. Всю жизнь она жила, следуя строгим правилам, зная, что положено и что не положено делать благовоспитанной девушке. Рано или поздно подавленные желания выплывают наружу с удесятеренной силой. Именно это с ней и произошло.

— Вижу, вы не отстанете, — смирилась Энн.

— Не отстанем, — в один голос подтвердили подружки.

— Ну ладно, что делать! Придется вам сказать. Моя самая главная фантазия, моя сокровенная мечта, моя греза насчет секса… — Энн лихорадочно соображала, что бы такое сказать, чтобы они отвязались, — провести страстную ночь с каким-нибудь парнем, которого я и знать не знаю.

Холли скривилась.

— А, это мы уже проходили!

— Было такое! — согласилась Лора.

— Было? — удивилась Энн.

— Да ладно, забудь, — сказала Холли. — Речь-то сейчас о тебе, а не о нас. Признаюсь, я разочарована. О том же, о чем и ты, мечтает половина женщин.

Ну сказала я банальность, что с того? Не впервой!

Энн отвела взгляд, огляделась вокруг, равнодушно миновала взглядом бесчисленных хоккеистов и посмотрела в сторону выхода. И тут прямо из-под земли вырос парень, да такой, что дух захватило! На секунду парень замер в проеме, и Энн успела его рассмотреть.

Вот о таком и впрямь мечтает каждая: высокий, широкоплечий, длинноногий, со стальными мускулами. Что это? Текила действует? Говорила ей мать: не пей! Но нет! Этот красавец — всамделишный, из плоти и крови.

Все мысли и мечты самого неприличного и постыдного свойства, короче, все, что в течение всего вечера Энн усиленно загоняла внутрь, вдруг вырвались из нее и принялись пульсировать в каждой клеточке ее тела.

— Так и быть, — медленно произнесла она. — Моя мечта, о которой я никому не говорю, — провести страстную ночь с парнем, которого я не знаю… в лифте.

Холли внимательно взглянула на нее. Лора одобрительно кивнула.

Энн продолжала говорить и чувствовала, как смешиваются явь и мечты.

— На мне… будет коротенькая юбка… И никакого белья. А на нем… Ну… кожаные брюки… — Она снова взглянула на незнакомца. На том были облегающие джинсы, которые подчеркивали малейший нюанс той самой, чертовски привлекательной части его тела. — Да, черные кожаные брюки, а в карманах — ремешки. Ими он свяжет мне руки над головой. — Она сглотнула, представив себе эти чувственные поцелуи, эти страстные стоны, ощутив этот приторный запах секса…

Холли пошевелилась. Энн взглянула на нее и удивилась. Впервые на ее памяти Холли потеряла дар речи.

— Да… И еще… Рядом, в том же самом лифте, в углу, будет стоять еще один невыносимо притягательный парень… и смотреть.

Судя по тому, как они вытаращились на нее, ее греза и впрямь удалась.

— Ты все это придумала прямо здесь, на месте! — заявила Холли.

Энн принялась массировать себе шею. Хорошо хоть эти приставучие бестии, которые считают себя ее подругами, отцепились от нее. Правда, факт остается фактом: парень, про которого она им рассказала, парень, с которым она хочет заняться любовью в лифте, — этот парень не выдумка. Он здесь, в клубе. А еще… он сводит ее с ума. Что, согласитесь, паршиво.

— Ладно, — притворно созналась Энн, — угадали. Я все соврала. Но признайтесь, чертовски удачно!

— Ладно, ладно, Энн. — Холли оперлась локтями о стол. — Значит, поведать нам истинные грезы ты не хочешь! Но хотя бы скажи, с чего ты взяла, что для того, чтобы выскочить замуж, непременно нужно лгать?

— Разве я так сказала?

— Сказала, сказала!

Неужели? Ах да, она в шутку заметила, что Лора до сих пор не замужем, потому что не научилась правдоподобно врать.

— Но это же была шутка! — попыталась оправдаться Энн.

— В каждой шутке, знаешь ли… К тому же на тебя это не похоже. Ты солгала Шону?

— Ну вот, начинается! — вырвалось у Энн. — При чем тут Шон?

— Так ты собираешься ответить на мой вопрос?

— Какой еще вопрос?

— Ладно, попробую иначе. Отвечай просто «да» или «нет». Идет?

Вот привязалась! Энн прикусила нижнюю губу, но кивнула.

— Идет.

— Вот и отлично. Верно ли, мисс Киган, что вы солгали своему нареченному, парню, о котором, по мнению некоторых, можно только мечтать?

— Да.

— Вы солгали ему насчет секса?

— Нет.

Холли нахмурилась.

— Черт. Так… Связана ли была ваша ложь с подругами, некими Холли Викс и Лорой Патен?

Ловкое попадание! Энн смешалась.

— Я… в общем… так просто не объяснишь…

— «Да» или «нет», мисс Киган? — Холли повернулась к Лоре. — Ваша честь, прошу вас, укажите свидетельнице, что она должна отвечать согласно установленным правилам.

Энн с мольбой взглянула на Лору, которой выпала нежданная честь исполнять роль судьи.

— Отвечайте на вопрос, мисс Киган, — произнесла та.

Вот те на! Раньше Лора не плясала под чужую дудку!

— Хорошо. Да, то, о чем я наврала Шону, касается вас двоих. — И лишь произнеся эти слова, Энн осознала, какую ошибку совершила. Она моргнула и уставилась на пустой бокал, стараясь не смотреть подругам в глаза. Ведь еще месяц назад на вечеринке у Ботсфордов Холли предупреждала ее: стоит Шону надеть тебе кольцо на палец, и пропала наша старая дружба! Тогда Энн лишь рассмеялась ей в лицо. Но позже оказалось, что все гораздо серьезнее. Вчера после ужина, когда он вез ее домой, речь снова зашла о девичнике. Шон пристал к ней: почему это твоим девичником занимаются только Холли и Лора? Как же моя мать? Она тоже желает поучаствовать!

Энн словно обухом по голове огрели. Ничего себе, если даже сейчас, пока они, слава Богу, еще не муж и жена, он уже начинает диктовать ей, с кем проводить время, что же будет после свадьбы? Сначала скажет ей, что в этот раз они обедают с друзьями семьи, поэтому ее подруги здесь будут чувствовать себя не на месте, затем окажется, что выходные они проводят в его особняке, так что Лора с Холли, извини, пусть остаются в городе. Так постепенно они и перестанут видеться. Его цель будет достигнута.

Она открыла было рот, собираясь сказать Шону, что дружба с Лорой и Холли даже не обсуждается. Но промолчала, ибо не нашла подходящих слов. Они дружат с детства. Когда много лет назад с родителями Холли случилось несчастье, они втроем решили сами во всем разобраться. Так у них возник интерес к юриспруденции. Выучившись на юристов, они сдали экзамен и вступили в гильдию адвокатов. На какое-то время их пути разошлись, но теперь они снова вместе, работают в конторе Мэтью Гриффина. Вот такая история. Их с Лорой и Холли отношения — факт, и, хочет он того или нет, ему придется с этим смириться.

А что до Джилл, она ему уже вчера сказала: твоей матери будет скучно в незнакомой компании. Это уже полуправда: правда в том, что она не выносит его мать. И это чувство взаимно: за улыбками, которые источает Джилл, скрывается змеиный яд.

И все-таки Энн действительно солгала. Сказала Шону, что они втроем сначала поужинают, а затем отправятся в кино. После фильма же пойдут прямиком к Холли.

— Пора танцевать! — провозгласила та.

Энн очнулась от своих мыслей и в недоумении уставилась на Холли.

— Что? Как это? Мы же одни!

— Хочешь сказать, без парней? Ну и что? На кой они нам?

Холли схватила Энн за левую руку, Лора за правую, и, невзирая на протесты, они потащили ее прямо к оркестру, который наигрывал рок-н-ролл. Холли тут же принялась пританцовывать, Лора не отставала от нее, хотя не всегда попадала в ритм. Но обе явно получали от этого удовольствие.

Счастливицы! Энн оставалось лишь пожать плечами. Но не стоять же столбом! В конце концов, это ее последний вечер, который она может провести как свободная женщина. Неплохо бы расслабиться и повеселиться с подружками.

Сказано — сделано. Взмахнув руками, она пустилась в пляс.

Вечер удался на славу, что и говорить! Род огляделся и тяжело вздохнул. Тоска, да и только! Ни одной девчонки! Стоило приходить в этот клуб! Облокотившись о стойку, он подозвал бармена и заказал пива. Получив холодную бутылку, распечатал ее и спросил:

— Что у вас творится?

— Не понял.

Род жестом указал на множество молодых парней, беседовавших друг с другом.

— Кто такие?

— А, — усмехнулся бармен, — это хоккеисты. Они остановились у нас в отеле.

— Вон оно что. — Род сделал хороший глоток. — Понятно.

Расплатившись с барменом, он отыскал взглядом свободный столик рядом с танцплощадкой и направился к нему, не встретив по дороге ни одной девчонки. Так-так, это радует. Стоило тащиться сюда, чтобы сидеть и глазеть на этих парней! А нет, вон официантка, может, с ней повезет?

Та метнула на Рода кислый взгляд, и он отвернулся. Вот черт! И зачем он не поехал сразу к Шону? Стоило заезжать в город, когда его шансы найти ту, кого он ищет, практически равны нулю. А ему нужна красивая длинноногая девчонка, у которой найдется свободный часок и которая будет не прочь провести его с ним в постели. Сегодня, сегодня же вечером, чем быстрее, тем лучше! После трех месяцев на ранчо в обществе ковбоев и выжженных солнцем прерий ему срочно нужно переспать с соблазнительной блондинкой. Или брюнеткой.

Господи, стоит только подумать, что уже завтра ему придется сидеть у Шона и слушать его болтовню о свадьбе! А тут еще эта Джилл! Род едва не взвыл, вспомнив о матери Шона. Как же иначе: для нее он по-прежнему хулиган, с которым невесть почему связался ее такой правильный сынок. Который, между прочим, уже через неделю будет женат.

Кошмар! Подумать только, это Шон-то решил остепениться! Вот уж чего Род никак не предполагал. Впрочем, этого следовало ожидать. Ведь и он сам, Род, тоже в некотором роде успокоился, стал вести размеренный образ жизни. Правда, одного — но весьма существенного — элемента в этом образе жизни явно недоставало: женщины. Какая же дура согласится поехать неизвестно куда, на заброшенное ранчо, и жить там среди пустыни, зная, что до ближайшего поселка час пути. Одна, правда, была готова на подобный подвиг, но оказалось, что он ошибался на ее счет. Викки интересовали только его деньги. Ну ладно, больше подобной ошибки он не повторит.

Род отхлебнул пива. Шон-то не совершает ошибок! Он с детства знает, что ему нужно, а если вдруг позабудет, то мамочка мигом ему напомнит. У него смокинг с иголочки, последняя модель «кадиллака», роскошное поместье, а теперь вдобавок — красавица жена, короче — есть в его жизни все, о чем можно мечтать! Видно, поэтому Джилл так и относится к Роду: никак не может понять, зачем сдался ее сынку этот парень с непокорными черными кудрями, который носит джинсы и ездит на стареньком джипе, купленном по дешевке лет пятнадцать назад на деньги, которые он заработал, горбатясь на ранчо дяди.

И никаких у него амбиций. Шон спит и видит себя в кресле президента фамильной корпорации. А Рода вполне устраивает стадо, приобретенное пару лет назад. Со скотом столько возни, но это куда лучше, чем целый день перебирать бумажки и думать, не лихорадит ли биржу!

…А что, вон та девчонка, поющая под саксофон, ничего. Надо к ней присмотреться. Может, она?.. Троица, промелькнувшая у него перед носом, испортила все впечатление. Или нет! Напротив, это же три девчонки, к тому же парней рядом не видно. А раз так — полдела сделано.

Род принялся изучать троих подружек. Эта миленькая брюнеточка со сногсшибательной фигурой — аппетитная штучка! Впрочем, и рыжая ничего, стеснительная, правда, но это поправимо. А блондинка… Так виляет бедрами, что можно не сомневаться: в постели она просто секс-бомба!

Итак, которая из них? Род сделал глоток и похлопал себя по коленям. Решено! Блондинка!

2

Как все произошло, Энн так и не взяла в толк. Она вроде бы танцевала, так, по крайней мере, ей казалось (Холли в таких случаях говорила: ты дергаешься как ненормальная). И вот, сама не зная как, вдруг оказалась на коленях у парня, сидевшего совсем рядом с танцплощадкой.

Видно, я перебрала! — мелькнуло в голове Энн, и она издала робкий смешок.

— П-простите… Похоже, меня… занесло.

Энн начала приподниматься, но текила по-прежнему давала о себе знать. В результате своим мягким местом она ощутила ту часть мужского тела, которая имеет наибольшее стратегическое значение.

Он что-то пробурчал, она оглянулась — и не поверила своим глазам. Невероятно! Бывают же такие совпадения! Ее угораздило завалиться прямо на парня из той самой ее грезы, того, которого она видела минут пять назад и представила в лифте…

И надо же, с такого расстояния он выглядит еще сногсшибательнее! Ничего себе! Она еще никогда, глядя на мужчину, не испытывала такого страстного вожделения.

— Я… я уже встаю.

— Не торопитесь, — отвечал объект ее грез глубоким баритоном.

Черт, и голос у него под стать фигуре! Достаточно вообразить, как он будет шептать ей на ушко нежные слова и… У Энн по позвоночнику словно электрический разряд пробежал. Она окинула взглядом этого неотразимого красавца и едва не застонала в полный голос. Вот это внешность! Черные вьющиеся волосы, спадающие на плечи, — есть за что уцепиться, когда сольешься с ним в поцелуе. Мужественное лицо с благородным загаром, чувственные губы, по которым так и тянет нежно провести язычком, и глаза, глаза цвета текилы, такие же привлекательные и опасные.

Энн разглядывала его, а он смотрел на нее, и вдруг она поняла: в этих глазах стоит невероятное вожделение! Он хочет ее не меньше, чем она его!

Парень деликатно откашлялся. Энн, словно зачарованная, следила, как двигается его кадык.

— Удивительно, не правда ли? — Бархатный голос завораживал ее. — Я сидел тут, думал, как бы к тебе подкатиться, и тут — оп! — ты плюхаешься мне прямо на колени. Стало быть, тебя послала мне сама судьба!

Услыхав такое, Энн едва не сползла на пол. Схватившись за его светлую рубашку, она ощутила стальные мускулы и поежилась! Вот это да!

— Могу сказать одно, — произнесла она, расправляя складки на его рубашке, — если это судьба, значит, именно она напоила меня текилой, да так, что я на людей кидаюсь!

С трудом Энн выпрямилась, но стоять было еще хуже, чем сидеть на коленях у незнакомца. В стоячем положении сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, кровь стучала в висках, а самые сокровенные части ее тела вообще находились в таком состоянии, что и описать-то стыдно. Все эта текила, будь она неладна!

— Крошка, не стесняйся, — раздался откуда-то голос Холли. — Раз уж ты решила не церемониться с несчастным парнем, хотя бы познакомься с ним как следует!

А зачем им знакомиться?

Парень выпрямился. Энн подняла голову, чтобы не отрываться от его карих глаз.

— Как скажете. Меня зовут Род.

— Род? — удивилась Энн. — Странно. Ведь так зовут…

Холли заткнула ей рот. Остаток фразы — «так зовут лучшего друга моего жениха» — окружающие так и не услышали.

Да какая разница! В эту минуту Энн меньше всего думала и о своем женихе, и о его лучшем друге, который тоже, небось, существо голубых кровей с элегантными манерами и холодным безразличным взглядом. Не то что этот красавчик Род, с непокорными волосами, ниспадающими на плечи, с мужественным загаром и взглядом, под которым она забывает про все на свете: про семейку Ботсфордов, про свадьбу, про текилу… И она хочет этого, хочет ни о чем не думать, отдаться вожделению, которое так ее терзает.

— Я Холли, — тем временем представилась ее подруга и протянула Роду руку.

Тот аккуратно пожал ее своей здоровенной загорелой лапой. Тоже, между прочим, мужественной и красивой.

— Привет. А я Дора.

Вот это да! Они выстроились перед ним, как на параде, выбирай любую! Энн едва не расхохоталась, глядя на подружек. Затем улыбнулась незнакомцу — как бишь его? А, Род! И сказала:

— Простите, Род, я вам помешала.

— Ничуть. Но хотя бы сообщите, кому я обязан столь неожиданным…

— Приземлением, — вмешалась Холли. — Ее зовут Энн, но она жутко стеснительная и сама тебе ни за что об этом не скажет.

Незнакомец — впрочем, теперь она уже знала его имя — протянул ей свою ручищу, и Энн почувствовала, что ее ладонь просто тонет в ней. Вот это чувство! Смуглая обветренная кожа и крепкое, но не грубое рукопожатие вызвали в ее пальцах какую-то странную вибрацию. Раньше за ней ничего подобного не замечалось. Да, целый день сегодня с ней творится что-то странное!

— Рад познакомиться, Энн!

— И я… рада нашему знакомству, Род, — выдавила из себя Энн и почувствовала, что больше не выдержит. — Я… э… извините, мне что-то нехорошо… Я сейчас!

Так, все вроде бы идет по плану, не на что жаловаться. Род знал, что он далеко не урод, но неотразимым себя никогда не считал. А тут красивая девушка кидается на тебя и через минуту говорит, что ей нехорошо! Волей-неволей задумаешься, в чем тут дело? Неужели она настолько не в силах совладать с собой? Или ее, напротив, тошнит от одного его вида? Хотя ничего такого он не заметил. Вот она бегом возвращается к ним, стуча высокими каблучками, ее щеки горят, в глазах светятся искорки, на губах играет улыбка. Нет, может, она и хватила лишнего, но текила тут ни при чем.

— Ну как?

— Кажется, все нормально. Теперь мне лучше. — Энн говорила с явным облегчением. Она откинула со лба светлые волосы и добавила: — Чувствую себя отлично. Тогда у меня просто… голова закружилась.

Голова закружилась! Как мило! Итак, теперь Род Лейтон, ты имеешь у девушек головокружительный успех!

Рыжая подошла к Энн и обняла ее за плечи.

— С тобой точно все в порядке? Может, присядешь? Принести тебе воды?

Род выдвинул стул напротив.

— Садитесь, Энн! Чувствуйте себя как дома!

Энн в нерешительности переводила взгляд со стула на его лицо.

— Нет, не могу, — выговорила она и отступила на шаг.

Симпатичная брюнетка тут же подтолкнула ее вперед. Как интересно! Энн сделала два крохотных шажка по направлению к стулу и остановилась.

— Нет, не стоит!

Ее светлая кожа составляла великолепный контраст с шелковистой черной юбкой. А что, подумал Род, если усилить этот контраст: раздеть ее, положить на черную шелковую простыню и тогда…

— Прошу вас, — он указал рукой на стул. — Не отвергайте мое предложение. Посидите хотя бы чуть-чуть. Вам нужно прийти в себя.

Энн скривилась, словно от боли. Рыжая тем временем нашла официантку, попросила у нее воды и подступила со стаканом к подруге. Надо же, какой энтузиазм, какое дружеское самопожертвование! Что-то тут неладно. Эти две милашки буквально тащат свою подружку к нему в постель!

Впрочем, ему-то что с того? Так даже легче. Канители меньше. Расслабься, сказал себе Род, и пользуйся моментом. Удача сама плывет тебе в руки!

И все-таки, что они затеяли? Рыжая Холли хитро улыбается, застенчивая брюнетка, Лора, старательно избегает его взгляда, ну а Энн, похоже, понимает в происходящем не больше, чем он.

Холли силой усадила подругу на место, любезно предложенное Родом.

— Ну ладно, — сказала Холли. — Если что, мы рядом. А вы пока тут… знакомьтесь.

Лора попыталась схватить Холли за руку, но та, похоже, была готова к подобному маневру и сумела ловко улизнуть.

Род усмехнулся и взглянул на красивую девушку, невесть почему оказавшуюся в этот вечер за его столиком.

— Видали? Они оставили нас наедине! — Он лукаво улыбнулся.

Энн с недоумением взглянула на него. Она вроде даже и забыла, что он сидит напротив. Осознав, на что он намекает, она попыталась вскочить и едва не опрокинула столик.

— Эй, погодите! — Род мягко коснулся ее блузки, и она покорно села на место. — Я не кусаюсь. Хотя при определенных обстоятельствах, если дама попросит…

Ее лицо залила краска, глаза еще больше заблестели. Ей явно не терпелось уйти, но в то же время ужасно хотелось остаться.

Род вгляделся в лицо Энн. Отлично, тип плохой девочки, которая старательно изображает из себя эдакую скромнягу. Но меня-то на мякине не проведешь, я же вижу, как напряглись под тонким шелком блузки твои соски, как сладострастно облизываешь ты губы, какой огонь пылает в твоих глазах. А когда она уселась ему на колени, его словно пламенем прожгло!

— Проклятье! — простонала она. На этот раз попытка приподняться ей удалась. — Не обижайтесь, ради Бога, но… я не должна…

Род скользнул по ней взглядом: от носика к чувственным губам, изящному изгибу шеи, груди и ниже… Увиденное ему понравилось, но в этот момент он осознал: шансы познакомиться с этим добром поближе теперь равны нулю.

— Точно?

— Наверняка, — энергично кивнула Энн. Она закусила губу и взглянула туда, куда ушли ее подруги. — Так оно и есть. Не сомневайтесь. — Она бросила на него последний взгляд.

Род дотронулся до бутылки с пивом, но и она уже нагрелась, не принеся желанной прохлады.

— Жаль, — протянул он. — Что ж, приятно было познакомиться.

Она скрылась, подарив ему на прощание улыбку, от которой он в буквальном смысле застонал. Еще минут пять после ее ухода он сидел и смотрел ей вслед, понимая, что не может без женщины. Теперь ему было еще хуже, чем полчаса назад.

— Спятила, что ли? — Энн ополоснула лицо ледяной водой и взглянула на Холли. Та невозмутимо красила губы. Боже, как паршиво! Она зла на всех, но прежде всего на саму себя. Ведь теперь ее желание стало просто невыносимым!

Холли убрала помаду в сумочку и взглянула на Энн.

— Я хотела спросить то же самое у тебя.

Энн рванула на себя бумажное полотенце, отмотав его метра на два, дернула сильнее, оторвала кривой кусок и вытерла им руки и лицо.

— Холли, пойми, что ты творишь! Как тебе не стыдно даже…

— Стыдно? Мне? За что? Да, я хочу, чтобы ты провела последнюю свою ночь с незнакомцем! Ну и что тут такого? Признай, он красавчик, каких мало!

Рядом спустили воду. Из кабинки показались черные кудряшки Лоры.

— Вообще-то я не уверена, что мы поступили правильно.

— Слава Богу! — вздохнула Энн. — Хотя бы у тебя еще все шарики на месте.

Лора улыбнулась.

— И все-таки… этот Род… От него можно сойти с ума.

— Он индеец.

Энн вытаращилась на Холли.

— Как это?

— Очень просто. Ты разве не заметила? Он смахивает на индейца.

Лора закивала.

— Он, конечно, не чистокровный индеец, но что-то индейское в нем есть. Волосы, цвет кожи, еще что-то.

Да будь он хоть размалеванный и с перьями на голове, ей-то какое дело? Энн обогнула Лору и выкинула использованную бумагу в корзину для мусора.

— Точно, точно! — обрадовалась Лора. — Мне тоже показалось… Этот бронзовый загар! Эти благородные черты лица! А рот, губы!..

— Ничего похожего. — Энн закрыла глаза, и перед ее внутренним взором тут же возник образ Рода, сладострастно причмокивающего губами. — Подумаешь, волосы, загар! Это же еще не значит, что он индеец!

— Что значит «подумаешь»? Или тебе не показалось, что он просто неотразим?

— Да, он ничего.

— Ха! — произнесла Холли. — Ты что, ослепла?

— Не забывай, дорогуша, я помолвлена.

— Да, но еще не замужем!

— Господи, поверить не могу, что вообще согласилась это обсуждать! Но ничего, это легко исправить. Разговор окончен, ясно? — Глаза Энн сверкали от гнева. — Я не собираюсь спать с незнакомцем, потому что через неделю у меня свадьба. Усвоили?

— Усвоили.

— Вот и отлично.

— Ну а теперь, — Лора обняла ее за плечи, — когда с этим покончено, может, повеселимся? А?

Просто какой-то заговор, не иначе! И это накануне свадьбы с мужчиной, которого она любит. Правда, любит. Ведь если любишь кого-то, разве будешь обращать внимание на других парней, даже таких, как Род? Или всему виной чертова текила? Надо было вернуться в номер и провести остаток вечера у телевизора. Или же пойти в кино. Но ведь она на этом не настояла, хотя могла бы! Ан нет, вместо этого она сидит здесь и снова пьет текилу, танцует, снова пьет, заедает кукурузой — и все сначала.

Но что бы она ни делала, она не может избавиться от настойчивого взгляда, который неотступно преследует ее весь вечер. Не может сама не смотреть на незнакомца, которого еще совсем недавно бесцеремонно отшила. Да, эти волосы, этот загар, к тому же при таком освещении… Издалека он вполне сойдет за индейца. А вблизи!.. Как он не похож на Шона! Но почему же тогда она не может оторвать от него взгляд?!

Вот к нему подходит какая-то брюнетка, он перекинулся с ней парой слов, и она отошла. За весь вечер он ни с кем не флиртовал. Потанцевал с парой красоток, поговорил еще с несколькими, но за столик никого не пригласил. Даже сжимая в объятиях другую, он кидал на нее такие взгляды, от которых ее сердце останавливалось, а затем начинало бешено колотиться.

— Лора, как с тобой скучно! — тем временем говорила Холли. — Чем тебе не по душе игрушки для секса?

Энн с трудом оторвалась от созерцания незнакомца и прислушалась к их разговору.

— Одно дело игрушки, другое — орудия пытки!

— А в чем разница?

Энн окинула взором штуковины, которые подарила ей только что Холли. Выглядело все это и впрямь устрашающе.

— На них не требуется разрешения врача?

— Зачем? Я купила их в одном магазинчике. Хочешь, свожу тебя? Понравится, обещаю!

— Сильно в этом сомневаюсь.

Лора вертела в руках нечто, напоминающее собачий ошейник, только размерами поменьше: в диаметре сантиметров пять, не больше.

— Для чего это? — спросила она.

— Потом объясню. Дай сюда!

Энн засунула игрушку обратно в пакет. Песня заканчивается, сейчас пойдет быстрый танец. Холли наверняка вскочит и снова заявит, что они должны отплясывать, и плевать, что у них ноги отваливаются. Вот и Род с какой-то блондинкой. Что это он пробирается между столиков? Неужто они уходят? Куда и зачем, догадаться нетрудно. Энн быстро отвела взгляд. Она сжала пакет с игрушками для секса и тут же подумала: а эта парочка наверняка нашла бы им применение!

Ударник начал выбивать быстрый ритм, вступили духовые, и оркестр заиграл джазовую мелодию.

— Ну, пора! — произнесла Холли. — Пошли, девчонки!

— Я пас! — сказала Энн. — Лучше пойду отнесу эти вещички к себе в номер. А то мало ли что люди подумают!

Ей хотелось совсем не этого. Вот бы сейчас раздеться, принять душ, забраться под одеяло и включить телевизор. Лежать и думать о том, чем бы она сейчас занималась, хвати у нее духу сказать «да».

— Смотри у меня! — пригрозила ей Холли. — Не вернешься через десять минут, я тебя силой вытащу!

— Договорились.

Собрав подарки и махнув на прощание Лоре, Энн направилась к танцплощадке. Вообще-то Холли не ошиблась с выбором. Сегодня здесь собрались парни, которые Энн весьма по душе. Впрочем, у нее сложилось впечатление, что Холли не столько ради нее, сколько ради себя старается: недаром они с Лорой едва смогли оттащить ее от одного парня, с которым она протанцевала два танца и готова была провести остаток вечера.

В холле было светло и пусто. После прокуренной душной атмосферы ночного клуба перемена пришлась весьма кстати. Энн почувствовала, как к ней возвращается рассудок, самоконтроль. Глубоко вдохнув, она зашагала к лифту.

Она уже позабыла, как опасно ходить в подобные заведения: эта музыка, приглушенный свет, красивые парни, с которыми хочется танцевать… и не только. Сердце начинает биться в ритме ударных, перестаешь различать реальность и фантазии, танец захватывает тебя — и готово! Ты отваживаешься на самые безрассудные поступки.

Энн давно поняла, что ночные клубы не для нее. Тихие вечеринки или походы в театр нравились ей гораздо больше. Только сегодня она до конца поняла почему. Вся эта обстановка возбуждала в ней такие желания, на которые она наложила табу. Грезить об этом — одно дело, а вот воплотить мечту в реальность — нет, это не для нее!

Она уже подошла к лифту, когда ей пришла в голову одна мысль. Прижимая к бедрам свою поклажу, Энн вернулась к конторке портье и с улыбкой спросила:

— Извините, до которого часа можно заказать ужин в номер?

Молодой красавец портье не скрываясь разглядывал ее.

— У нас двадцатичетырехчасовое обслуживание, мисс. Но после полуночи меню ограничено.

— Вот как? Спасибо.

— Не за что.

Она снова пошла к лифту. Портье отреагировал так не случайно. Он же видел, что она вышла из клуба, и, должно быть, недоумевает, что она задумала: ведь еще совсем не поздно, а она одна и идет в номер.

Нет, все эти шумные вечера в клубах не для меня, решила Энн и ткнула кнопку лифта. Через неделю она станет миссис Шон Ботсфорд. И что я так нервничаю? — думала она, мрачно уставившись в потолок. Ведь я выхожу за него не из-за денег, а по любви! Разве нет? Но, с другой стороны, нельзя не признать: став женой миллионера, она попадет в совсем другую обстановку. Она никогда не жила в бедности, но, достигнув совершеннолетия, привыкла сама следить и за толщиной своего кошелька, и за тем, куда расходуются деньги. Она лично совершала покупки, лично заботилась о техобслуживании, лично платила по счетам. Теперь для всего этого у нее будет прислуга. Так что жизнь наверняка станет совсем иной. Каждый ее шаг, поступок будут предугадывать, ее избавят от малейших забот. Но разве это плохо? Мама спит и видит, как будет жить, ни в чем себе не отказывая. А у нее… У нее будет Шон. Разве не об этом она всю жизнь мечтала?

Звякнул колокольчик. Блестящие двери лифта распахнулись, Энн вошла и нажала кнопку. Вдруг в кабину просунулась чья-то загорелая рука и двери поехали обратно. Кому-то срочно понадобилось проехать с ней в одном лифте. Как будто лифт здесь один!

Стоило ей увидеть того, кто захотел составить ей компанию, как у нее пересохло во рту. Перед ней стоял смуглый, темноволосый и невыразимо привлекательный парень. Род, тот самый знакомый незнакомец из бара.

3

И все-таки здорово везет мне сегодня! Надо будет хорошенько запомнить этот день. Сначала мне на колени падает блондинка, из тех, что встречаются лишь на обложках «Плейбоя», потом она ускользает прямо из-под носа, и вдруг — какое совпадение! — он оказывается с ней в лифте. Наедине.

Одной рукой Род держал дверь лифта, другой оперся о стенку, а глазами пожирал девушку. Светлая шелковая блузка не была из разряда сексуальных, но вот юбка… Она подчеркивала изгиб ее бедер, тонкую талию и позволяла видеть длинные стройные ноги. Но и без того из нее прямо-таки струилась чувственность или что-то еще — нечто такое, от чего у него дух захватывало.

Та девчонка, с которой он потанцевал напоследок, была тоже ничего. Он даже решил уже, что все устроится, но не тут-то было. От предложения провести вместе ночь она вежливо отказалась. Больше того, попросила проводить ее до выхода, а то целый вечер ее домогается пьяный хоккеист с исцарапанной рожей. Род согласился, проводил ее до лифта, а затем заглянул в магазинчик купить зубную щетку. После чего собрался к себе в номер. Одинокий и всеми покинутый. Но, судя по тому, как смотрит на него вожделенная блондинка, слишком рано он собрался завалиться спать!

— Привет! — мягко произнесла Энн. Под тяжестью коробки она согнулась в три погибели. — А где твоя… приятельница?

Род загадочно ухмыльнулся и, сделав шаг внутрь, отпустил дверь. Та бесшумно затворилась.

— Какая еще приятельница?

Энн старательно избегала его взгляда. Вернее, она смотрела, даже разглядывала — и довольно пристально — его тело, но выше плеч глаза не поднимались. Ну и пусть.

— А, девчонка, с которой я танцевал? Так она пошла к себе. Одна. — И его еще десять секунд назад ожидала та же мрачная перспектива. Зато теперь… Ого-го! Род окинул ее взглядом и нажал кнопку. Седьмой этаж. — У тебя сегодня день рождения? — вдруг спросил он.

Энн недоуменно воззрилась на него.

— Ты держишь подарочную коробку.

— Ты об этом… Нет, не день рождения. Просто… праздник.

Он повернулся так, чтобы смотреть на нее в упор. От нее исходил какой-то великолепный аромат, это были не духи, а нечто свежее, такое, что не под силу воспроизвести ни одному парфюмерному флакону. Надо же, эти современные лифты движутся совсем бесшумно! Как здесь тихо! Как мало места! Слышно, как колотится сердце, чувствуется, как прибавляется жару, видно, как напряглась Энн. Сколько лифт будет ехать на седьмой этаж? Хватит ли ему времени соблазнить ее?

Наверное, прыгать в постель к чужаку — это не по ней. Хотя, хотя… Послушай она свое сердце, еще неизвестно, как все повернется. Только прислушается ли?.. Или у разума голос сильнее и она сбежит?

И все-таки она запала на него. Не меньше, чем он на нее. Иначе с чего бы ей пялиться на него весь вечер? И сладострастно облизывать губы, словно завлекая его в свои сети?

Дзинь! Лифт остановился, двери распахнулись. Седьмой этаж, приехали.

Вот черт! Выбор простой. Первый вариант — нажать кнопку, двери закроются, он схватит ее и сделает все, что захочет. Второй вариант — выйти из лифта и завалиться спать. Было слышно, как Энн вздохнула, то ли от напряжения, то ли воздуха набирала, чтобы что-то сказать. И тут Род подумал о третьем варианте.

Он повернулся к выходу. Она стояла, лихорадочно сжимая пакеты и коробки, будто пытаясь защититься от него, от своего влечения к нему. Ее зрачки были расширены, губы увлажнились.

Род прочистил глотку и улыбнулся.

— Может, ты хочешь… — Конец фразы повис в воздухе. Пусть сама решает о чем речь.

— Нет. Прости, но я не могу…

Он потупил взгляд.

— Значит, не вышло…

За ним автоматически начала закрываться дверь. Род чуть придержал ее рукой, и тут Энн швырнула поклажу на пол и бросилась в его объятия.

В чем причина такой неожиданной перемены, он не знал, но это волновало его в данную минуту меньше всего. Они вновь оказались в кабине. Она впилась ему в волосы, ее затвердевшие соски щекотали ему грудь. Род не стал спорить со своими инстинктами. Застонав, он прижал ее к себе, ощутил ее губы, провел по ним языком, и они распахнулись.

Боже, это не девушка, а дьявол! Горячая, страстная, сексуальная! Он принялся ласкать ее язык, ему хотелось лизать его, как мороженое, наслаждаясь каждым мгновением, каждым изысканным нюансом.

Его руки медленно опустились к ее бедрам. Он нежно, но крепко прижал ее к себе, чтобы она ощутила его эрекцию, чтобы знала, что он чувствует, чего желает. Энн не сопротивлялась, она отвечала ему. Роду показалось, что температура вокруг поднялась градусов на тридцать. Он мягко провел руками по ее бедрам, поднялся к блузке, забрался под нежную шелковую ткань, пощекотал пупок и пошел выше. Продолжая целовать все более страстно, он провел ладонью по ее соскам. Только спокойно! — повторял он себе. Не суетись! Ты же не хочешь спугнуть эту крошку!

А риск такой был, и он это прекрасно понимал. Ведь стоило ему заговорить с ней в клубе, как она бросилась бежать. А здесь они вдвоем, и, если он перегнет палку, плакали его планы на ночь.

Но остановиться Род уже не мог. Ему удалось одним глазком увидеть то, чего он ждал весь вечер, и теперь он хотел взять все сполна. Последние полтора часа он только и думал о том, что бы сделал с Энн, окажись она рядом. И вот она рядом, и будь он проклят, если не реализует задуманное!

Стоило слегка дернуть блузку, как она распахнулась. На мгновение он оторвался от ее губ и взглянул на полукружия ее груди. Белый шелк бюстгальтера подчеркивал белизну ее кожи. Сквозь тонкую ткань, требуя свободы, пробивались затвердевшие соски. Род просунул указательный палец в чашечку и извлек розовый сосочек. Не тратя времени на размышления, он припал к нему губами, облизнул, осторожно вцепился в него и потянул. Энн испустила стон. Он нащупал другой сосок, высвободил его и, зажав пальцами, надавил. Она тяжело дышала.

Род зажмурился. Боже, она отвечает ему, да так, что он готов умереть от наслаждения! Продолжая рукой и губами ласкать ее грудь, он опустил другую руку ниже, провел по бедру и ощутил нежную мякоть ее кожи. Вот это да! На ней нет чулок! Но все хорошие девочки носят чулки! Значит, не такая уж она моралистка, какой прикидывается.

Его пальцы заскользили выше. Он осторожно, медленно приподнимал ее юбку, пока не добрался до трусиков. По тому, как она целовала его, он решил, что она готова, что желает его не меньше, чем он ее, и решился.

Энн дернулась, на секунду ему показалось, что все кончено, но она лишь плотнее прижалась к нему. Род застонал. Господи Иисусе, она хочет, чтобы все произошло прямо здесь!..

Никогда прежде Энн не теряла голову, не бросалась безоглядно в водоворот страсти, не заботясь ни о чем. И в то же время она вполне владела собой. Более того, она владела и Родом, и охватившим ее вожделением. С того самого мгновения, как их тела под одеждой соприкоснулись, она поняла, что не устоит. Прочь глупые мысли! Она желает его, ей все равно, что будет через неделю, или завтра, или через минуту. Сейчас она полностью отдалась своей страсти, и все остальное потеряло для нее всякое значение. Она слушает лишь свое тело, она подчиняется ему, ибо знает: врожденные инстинкты никогда ее не подведут.

Энн принялась расстегивать его рубашку, но пуговицы не поддавались. В конце концов она рванула ткань, и они полетели в разные стороны, зато перед ней предстала его волосатая грудь. Она поразилась его сложению: такую красоту не смог бы изваять ни один скульптор.

Прижимаясь к нему, она думала: что доставляет ей большее наслаждение — ощущать огонь, струящийся по артериям, или биение его сердца, которое становилось все сильнее, все быстрее? Она ощутила его эрекцию, ей показалось, что они уже слились воедино, и все это подожгло давно тлевший костер.

Пока он ласкал ее, Энн отыскала молнию на его джинсах и расстегнула ее. Ей в руку ткнулось что-то живое, такое горячее, эластичное и в то же время твердое…

Она взглянула ему в глаза. В его расширенных зрачках читалось безумное желание, от которого ее вожделение стало еще сильнее. Двери лифта закрылись, и он начал опускаться. Род вытянул руку и нажал красную кнопку. Лифт замер посреди шахты.

Другой рукой он приподнял ее ногу. Она вцепилась руками в его шею, а ноги обвила вокруг бедер. Его палец снова забрался ей под трусики, и она застонала. Прижавшись щекой к его мощному плечу, она повернулась и увидела свое отражение в зеркале. Картина впечатляющая! Блузка расстегнута, из-под лифчика выглядывают соски, ноги оголены, их ласкают смуглые мужские руки.

— Достань у меня из заднего кармана… — услышала она шепот.

Он не договорил, но Энн, разумеется, догадалась о чем речь. Она вытягивает руку, находит на джинсах задний карман и извлекает из него тугую упаковку.

Род не терял времени даром. Он рванул ее трусики, а Энн, еще крепче обняв его правой рукой за плечо, зажала упаковку зубами, рванула пакет и собралась было надеть презерватив, но он перехватил ее руку.

— Не стоит, я сам.

Едва с этим было покончено, как Род прижал ее к запотевшему зеркалу лифта. Она поежилась, крепче уцепилась за него и испустила вздох, когда он вошел в нее.

Огонь, с самого утра бушевавший у нее внутри, наконец нашел выход. Все было так ново, так необычно и так захватывающе, что Энн отбросила последние сомнения. Она уступила зову плоти и с головой бросилась в пучину страсти. Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Раньше она считала, что в подобных ситуациях девушка должна быть нежной, ласковой, любящей — да, любящей! Она должна любить того, кому позволила овладеть собою. Но в том, что происходит сейчас, нет ни следа нежных чувств. Оба они оказались бессильны перед могучим желанием своего тела. Ну и что с того?..

Прошло полчаса. Так по крайней мере говорили Энн ее часы, хотя она, разумеется, потеряла счет времени. Вообще потеряла способность соображать. Она тяжело дышала, ее мышцы были напряжены, все внутри горело, горело от желания. Ей снова хотелось испытать то, что полчаса назад она испытала с тем смуглым незнакомцем.

Энн глянула на коробки с подарками, которые она, едва войдя в номер, швырнула прямо на кровать. Куда, хотелось бы знать, запропастились Холли и Лора? По-прежнему болтаются в баре или поднялись к себе? Если так, то через дверь, соединяющую их номера, будут слышны разговоры, шаги или еще какие-то звуки. Она приподнялась и подошла к двери, но ничего не услышала. Конечно, можно отпереть дверь и отправиться в гости к Лоре или к Холли, но, по правде говоря, ей сейчас меньше всего хотелось с ними видеться.

Она снова уселась на кровать, подвинула к себе телефон, сняла трубку и спросила у телефонистки, не звонил ли ей кто-нибудь сегодня вечером. Оказалось, что нет.

Энн в раздумье положила трубку, бросила взгляд на часы. Уже за полночь! Ну и что? Ей хочется поговорить с Шоном, и позднее время разговору двух влюбленных не помеха. Она снова сняла трубку и назвала телефонистке номер поместья Ботсфордов.

— Никто не подходит, — сообщила та через пол минуты.

— Значит, уже слишком поздно. Спасибо.

Что же я наделала? Энн застонала. Как она гордилась, что девичник закончился без единого с ее стороны предосудительного поступка! И вот, не прошло и десяти минут, как она бросилась на шею какому-то незнакомцу, единственная заслуга которого в том, что он мужчина ее грез. Тот самый парень, с которым ей хотелось заниматься любовью в лифте, о котором она рассказала подругам и с которым в конце концов воплотила в жизнь свою фантазию.

Пусть и не до конца — кое-кого сегодня не хватало. И все-таки, все-таки…

Перед внутренним взором у нее по-прежнему стоял Род с его сексуальной ухмылкой. Она очнулась после оргазма, а он смотрел на нее и ухмылялся. Только тогда Энн до конца осознала, что натворила. Лихорадочным движением она попыталась привести в порядок одежду, ткнула пальцем в какую-то кнопку, и лифт пошел вниз. Ухмылка Рода переросла в выражение разочарования.

Они оказались на первом этаже.

— Если передумаешь, — проворчал Род, — я в семьсот двадцатом.

Разве такое бывает? Любить одного мужчину, собираться за него замуж и… всего за неделю до свадьбы воспылать страстью к другому, к совершенно не знакомому? Глупый вопрос! Значит, бывает. Она только что это доказала.

Устало поднявшись с кровати, Энн проковыляла в ванную и включила на полную мощность душ. Вернувшись в спальню, отыскала ночную рубашку и мрачно уставилась на нее. Неплохая вещица, между прочим: дорогой хлопок, приятный сиреневый оттенок, кружева сверху.

Из ванной доносился шум воды. Но никакой грохот не смог бы отвлечь ее сейчас от мыслей, переживаний, воспоминаний о том, что только что произошло. Она чувствовала запах его тела и… желание продолжить то, что они делали в лифте.

Пора раздеться, принять душ и ложиться спать. День выдался нелегкий, нужно как следует отдохнуть. Так почему же тогда она идет не в ванную, а к двери? Потому что ей хочется довести дело до конца, удовлетворить свой сексуальный голод, который после сцены в лифте разгорелся с удесятеренной силой. А что дальше? Об этом она будет думать после. Пока же ей снова и снова видятся его руки, ласкающие ее грудь, она ощущает прикосновение его губ, языка… Нет, она должна опять испытать это, отдаться страсти до самозабвения, снова и снова кричать от оргазма.

Вот это да! — едва не сказал Род в полный голос. Он мягко провел пальцем по ее позвоночнику, спустился ниже и застыл между ее розовых ягодиц. Энн застонала во сне.

Он улегся рядом и принялся думать о происшедшем. Даже сейчас, когда прошло уже два часа, он словно наяву ощущал невероятно сильный, терпкий аромат ее тела, видел испуг и предвкушение в ее глазах, слышал ее стоны во время оргазма.

Ему снова и снова хотелось ее. Это было просто невероятно. Обычно, лежа рядом с той, которая только что отдалась ему на все сто, он продумывал план побега. Впрочем, его пассии так быстро не засыпали. Боялись, что он ускользнет, поэтому и придумывали, как бы сделать так, что бы он остался. Нет, не подумайте только, что он считает себя находкой для женщин. Отнюдь. Ему исполнилось тридцать, а чем старше ты становишься, тем старше становятся и твои партнерши. Такова жизнь.

Он снова взглянул на Энн. Вот бы оказаться рядом с ней у него дома: она лежит на черной шелковой простыне, ее белокурые волосы рассыпались по подушке, светлая кожа так и просит поцелуя! Но нет. Они в гостинице. Здесь, конечно, неплохо, но как-то неуютно, не по-домашнему. Род провел пальцем по ее полной груди. Энн поежилась во сне, повернулась, прижалась к нему, обняла за плечи. Ее длинные тонкие пальцы пробежали по его волосам и успокоились. В темноте тускло поблескивал бриллиант на ее кольце. Кольцо в честь помолвки? По-видимому, да. Это кольцо он заметил еще внизу, в баре, поэтому и спросил потом у Энн, в честь чего вечеринка. Ему сразу пришло в голову, что они не день рождения празднуют, а утроили девичник. В честь предстоящей свадьбы, которая состоится совсем скоро. Может, даже в ближайшие выходные.

Род сжал губы. Его охватило чувство, которое прежде испытывать не доводилось, — ревность. Вот так, просто и ясно. Невероятно сексуальная блондинка, которая спит в его объятиях, через день-другой станет женой какого-то незнакомца, а он… он будет побоку.

Энн что-то пробормотала во сне. Он повернулся и взглянул на нее. Спящая, она была еще красивее. Языком она провела по губам, и Род застонал. Своим язычком, своими губами она вытворяла такое! Стоило ему вспомнить, как кровь с утроенной силой заструилась по венам. Он больше не мог терпеть. Если им суждено провести вместе всего одну ночь, он должен получить все сполна. И оставить о себе неизгладимые воспоминания. Раз так, надо действовать!

Осторожно высвободившись из ее объятий, Род повернулся, погладил ее чуть ниже пупка. Она улыбнулась во сне. Разведя ее ноги, он устроился между ее бедрами, быстро надел презерватив и вошел в нее. Медленно, нежно, осторожно… Очень медленно.

Достигнув максимальной глубины, он вышел. Энн пробормотала что-то, ее голова дернулась, но она продолжала спать. Аккуратно просунув руки под ее ягодицы, он начал заходить с другой стороны. На этот раз он вошел немного глубже. Вот тут-то она проснулась. Испустила громкий стон, увидела его обнаженную грудь и в ее глазах зажегся огонь желания. Она тоже хотела продолжить эту встречу, довести ее до логического конца. Род, естественно, не возражал.

Он снова вошел в нее, ему показалось, что он слышит гром, перед глазами сверкнула молния: он испытал оргазм так быстро, как и представить себе не мог.

4

Было в этих алых розах нечто такое, перед чем Энн не смогла устоять. Они были строгими и одновременно простыми, непритязательными в своей красоте. Разве можно удержаться? Вот она их и купила у цветочницы, хотя обычно не привыкла являться на работу с портфелем в одной руке и с букетом в другой.

Распахнув большую стеклянную дверь с надписью «Гриффин, Киган, Викс и Патен, адвокаты» Энн решительно вошла в холл. Сегодня понедельник, пора отбросить личные заботы и переключиться на работу.

Понедельник… Целых два дня прошло с тех пор, как она на прощание поцеловала Рода. Она не требовала от него никаких обещаний, не думала о будущем и не сожалела о происшедшем. Правда, все выходные ждала: вот-вот кто-нибудь из подружек, Лора или, скорее всего, Холли, сделает едкое замечание. Но те хранили загадочное молчание. Что они, хотелось бы знать, вообразили?

Оказавшись в просторном холле, Энн подошла к длиннющему столу, весившему, наверное, больше автобуса. Секретарши на месте не было. Это к лучшему. Так она хоть приведет себя в порядок. Все утро Энн не покидала мысль: наверняка после того, что случилось, она будет вести себя как-то иначе. Вдруг кто-нибудь заметит? А уж от Этель, на своем веку много чего повидавшей, вряд ли скроется самая крохотная оплошность.

Энн взялась за ручку двери.

— Доброе утро, мисс Киган!

Она едва не выронила букет. Этель возникла из кабинета Лоры, словно нарочно затаилась там и поджидала, когда появится начальница. Поймав на себе внимательный взгляд секретарши, Энн закусила губу. Вот и пытайся тут делать вид, будто ничего не случилось, когда от любой мелочи теряешь самообладание!

— Здравствуй, Этель.

Она называла секретаршу по имени и просила ее так же называть и себя, но Этель Пайкс придерживалась старых правил: начальство есть начальство, панибратство с ним ни к чему. Войдя в свой кабинет, Энн, не закрывая двери, пристроила портфель на обычном месте и приготовилась поставить цветы в вазу, когда раздался голос секретарши:

— Вы сегодня рано, мисс Киган.

Она едва не уронила вазу.

— Да? А по-моему, как обычно.

Этель стояла в проеме, невозмутимая, в строгом деловом костюме и голубой блузке в тон — воплощение профессиональной секретарши.

— Вот, — сказала Энн неожиданно для самой себя, — эти цветы для вас.

Этель удивилась, но ей явно было приятно. Она положила папки в сторонку и взяла из рук Энн вазу.

— Для меня? — переспросила она.

Энн нервно поправила прическу.

— Разумеется. Когда я увидела эти розы, то подумала: они великолепно будут смотреться на вашем столе.

Этель не сводит с нее глаз. Видно, сорок лет, проведенные на службе у адвокатов, дают о себе знать. Ее пронизывающему взгляду позавидовал бы сам окружной прокурор.

Энн спешно соображала, пытаясь сочинить какую-нибудь фразу, чтобы разрядить напряжение, но тут распахнулась дверь и на пороге появился Мэтью Гриффин. Ее спаситель.

— Ого, вы уже на месте!

С Мэтью в помещение словно ворвалась буря. Хотя ему было далеко за шестьдесят, энергия из него так и выплескивалась. Всклокоченные седые волосы, борода, делавшая его похожим на Хемингуэя, басовитые нотки в голосе — он был меньше всего похож на преуспевающего адвоката, которого публика представляет себе в облике Перри Мейсона. И все-таки Мэтью Гриффин был одним из лучших в городе. Он и сам этого не скрывал.

— Я лучший, — любил повторять он. — И подтверждал делами свои слова.

Теперь-то ему уже давно было пора на пенсию, но он продолжал работать: детей у него не было, а уйти в отставку и пустить с таким трудом созданную адвокатскую контору под откос тоже не хотелось. Поэтому-то несколько лет назад он и предложил Энн, Холли и Лоре стать его партнерами. Правда, с тем условием, что на вывеске будет первой красоваться его фамилия.

Те с готовностью согласились. Ведь в обмен они получили возможность работать в адвокатском бюро, имеющем давние традиции, с клиентами, у которых денег куры не клюют, и под руководством знаменитого Мэтью Гриффина. А это чего-то да стоит!

— Ну как моя девочка? — Он дружески похлопал Энн по плечу.

Она улыбнулась в ответ.

— Блестяще. Но тебе придется называть меня как-то иначе. Мало ли, что люди подумают. Свадьба-то уже близко.

О любвеобильности Мэтью ходили легенды. Четырежды он был женат и четырежды разводился, но отказываться от любовных романов не собирался до сих пор.

— А мне нравится называть тебя девочкой. Эка невидаль! Пусть воображают, что хотят.

Энн взмахнула рукой.

— Мне этого хотелось больше всего на свете. Всегда мечтала, чтобы люди считали: я пробилась к вершине не благодаря своим способностям вот здесь, — она похлопала себя по голове, — а с помощью талантов другого рода. — Она рассмеялась. — Нет, правда, Мэт, дело не в том. Стоит постороннему услышать, что ты называешь меня девочкой, как на процессе судья того гляди спросит: «Что, дорогуша, у тебя есть вопросы к подсудимому?»

Это был намек. Во время первого ее процесса, когда она еще только-только окончила университет, Мэтью выступал в роли судьи и именно эту фразу и произнес.

— Нет, на сегодня хватит, красавчик, — не спасовала она тогда. И все вокруг, включая самого Мэтью, расхохотались.

Так они и познакомились. С тех пор началась их дружба, которой Энн очень дорожила.

— Приготовить вам кофе? — спросила Этель.

Энн покачала головой.

— Что до меня, то не надо, спасибо.

— А я не прочь, — заявил Мэтью и извлек откуда-то свою здоровенную кружку. — Спасибо за предложение, мисс Пайкс.

Та смущенно кивнула и зацокала каблуками по коридору.

— Она от тебя без ума, — прошептала Энн ему на ухо.

— Скажешь тоже! — загоготал Мэтью. — Без ума! Этель у меня уже двадцать лет. Неужто я бы не заметил?

— Чего от вас, мужчин, еще ждать? Вы этого в упор не видите.

— Ну почему же? — хитро прищурился Мэтью. — Стоило мне тебя увидеть, как я сразу догадался, что ты влюбилась в меня с первого взгляда. Поэтому и предложил тебе стать партнером!

— Как же! Скажешь, Лора и Холли тоже втюрились в тебя с первого взгляда?

— Да, кстати, где они?

Энн взглянула на часы.

— У Лоры сегодня, по-моему, суд. Заседание вот-вот начнется. А то, что Холли опаздывает, меня нисколько не удивляет. Понедельник — день тяжелый.

Энн и словом не обмолвилась с подругами о том, что произошло той ночью. В пятницу те веселились допоздна и так нализались, что едва добрались до номера. Так что и им было не до нее.

— Ты небось спать завалилась? — только и спросила Холли.

Энн кивнула, и разговор на этом закончился.

Если бы они только знали, с кем она завалилась спать! Даже сейчас, по прошествии двух дней, вспоминая об этом, Энн не могла побороть дрожь. Она дотронулась до своего бриллиантового кольца. Осталось меньше пяти дней…

Мэтью вдруг подошел ближе. На его лице играла странная улыбка. Неужели, вспоминая о той ночи, она чем-то выдала себя?

— Послушай, — сказал он, понизив голос. — Сейчас мы одни, и я хочу с тобой кое о чем поговорить.

— Что?.. — Слова застыли у нее в горле. — В чем дело? — наконец произнесла она.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, затем кивнул на дверь, через которую вышла Этель.

— Ты не заметила, мисс Пайкс в последнее время какая-то странная?

— То есть?

— Ну, она ведет себя как-то не так.

— Правда? — нахмурилась Энн. — А я не обратила внимания. Вроде она обычная. Хотя, по правде, я ее плохо знаю. Тебе лучше судить.

Мэтью принялся поглаживать галстук.

— Черт его разберет, может, я и не прав… Просто впечатление такое, что у нее что-то не в порядке.

— Возможно, жизнь ее достала.

Мэтью покачал головой.

— Да нет, тут что-то другое.

— С чего ты вообще решил, что она не такая, как обычно?

— Ну как же! Этель железная леди, она сохраняет самообладание при любых обстоятельствах. А тут вдруг путает простые вещи. Как-то на днях я отменил встречу с клиентом, а она забыла его предупредить. Вчера задумалась и посолила кофе, хотя она знает, что я так не люблю. Прежде с ней ничего подобного не случалось.

— Бедняжка! — не сдержалась Энн.

— Перестань. Я правда волнуюсь.

— Извини.

— Ты знаешь, какая она. Не из тех, кто любит поплакаться о своих бедах. Может, у нее семейные проблемы?

— Честно говоря, Мэтью, не знаю. Ты сам сказал: из нее ничего не выжмешь. Хочешь, чтобы я с ней поговорила?

Послышались шаги. Мэтью выпрямился, знаком дал понять Энн, чтобы она молчала, и, выйдя в приемную, взял кофе.

— Спасибо, мисс Пайкс. Вы очень любезны.

Издалека Энн было видно, что та стоит и ждет, пока он попробует напиток. Надо же убедиться, что шеф доволен!

— Кофе замечательный, — одобрительно проговорил Мэтью.

Этель кивнула и удалилась. Что же ее волнует? Может, Мэтью все напридумывал? Если же нет, тогда удастся ли выведать в чем дело? Впрочем, у Энн у самой забот по горло.

Войдя к себе, она потянулась было к ручке двери, но тут же передумала. Прежде она всегда держала дверь открытой. Будет подозрительно, если сейчас она решит запереться. Напротив, надо растворить ее пошире. Обогнув стол, Энн расположилась в крутящемся кресле и достала папки с делом Бакстонов. Ситуация у них сложная, а ей еще предстоит выступать в суде. Но, как назло, в голову лезли другие мысли. Побарабанив пальцами по столу, Энн решила, что надо позвонить Шону. Ведь он же ее жених, в конце концов.

Она машинально взглянула на часы, хотя знала, что еще нет половины девятого, и сняла трубку. В субботу и воскресенье она звонила ему. Дома его не оказалась, но она попросила передать, чтобы он позвонил ей. Энн швырнула трубку на место и принялась ерошить волосы.

— Мисс Киган?

Ее рука застыла в волосах. В дверном проеме стояла Этель и с неодобрительным удивлением взирала на нее.

— Слушаю вас, Этель.

— Звонила мисс Викс. Сказала, что опаздывает. Попросила вас саму провести встречу с клиентами по тому делу о брачном контракте, которым она занималась. Говорит, что все утрясла, остались лишь формальности.

Энн скривилась. Прежде Холли уже случалось опаздывать, но она лишь переносила встречи. Не было случая, чтобы она просила подруг заменить ее. Это неспроста. Ведь она не в каком-то деле просит помощи, а в составлении брачного контракта. Что чертовски похоже на то, чем вскоре собирается заняться Энн: ей тоже предстоит подписать брачный договор. К чему это Холли клонит.

— Разумеется, я могу их попросить подождать до ее приезда, — заметила Этель. — Но переносить встречу уже поздно: она назначена на девять.

Перспективы не слишком радужные. Особенно если видеть за поступком Холли какие-то скрытые мотивы. Хотя, может, сказывается напряжение последних дней и у нее нет никаких задних мыслей?

— Нет, не стоит. Думаю, я сама справлюсь. Спасибо.

— Вам спасибо.

Энн погрузилась было в дело Бакстонов, но, не услышав шагов, приподняла голову и увидела, что Этель так и не сдвинулась с места.

— Вы хотите еще что-то сказать?

Похоже, Этель действительно собиралась, но передумала.

— Нет, нет. Ничего.

Да, Мэтью прав. С Этель творится что-то неладное. Энн собиралась было окрикнуть ее, но тут раздался звонок. Второй раз за последние пять минут она едва не свалилась с кресла. Судя по внимательному взгляду, которым окинула ее Этель, это не ускользнуло от ее внимания.

— Мне подойти?

— Нет, спасибо. Я сама.

Секретарша кивнула и вышла из комнаты.

Энн вытерла платком вспотевшие руки и потянулась к трубке.

— Энн Киган, — произнесла она.

— Здравствуйте! Мне посоветовали обратиться к вам в адвокатской конторе «Флеминг и сыновья»! Дело в том, что…

Это не Шон. Энн сглотнула.

За те пять минут разговора с потенциальным клиентом она успела позабыть о том, что случилось в выходные. Надо уметь отключаться от личных забот, сосредоточиваться на том, что актуально именно в данный момент. То бишь на работе и карьере. Теперь она — профессионал, юрист, ведущий дело, за которое попросила ее взяться коллега…

Они четверо — Энн, будущая супруга и супруг с представлявшим его адвокатом — прошли в комнату для совещаний.

— Извините, — произнесла Энн, — мисс Викс задерживается и просила меня ее заменить. Я Энн Киган. А вы Кейт О’Салливан?

Пышногрудая блондинка энергично кивнула. Она решительно села за стол, Энн расположилась рядом и тут же пожалела об этом: от ее временной клиентки пахло, как в парфюмерной лавке.

— По словам Холли, все самое трудное уже позади. — Энн раскрыла папку и взяла из нее копии брачного договора. Галочками внизу было обозначено место для подписи. — Вам осталось только расписаться вот здесь.

— Совершенно верно, — произнес жених, Винсент Бергер.

Ему было немногим больше двадцати, выглядел он очень даже ничего: вьющиеся темные волосы, красивое лицо, очаровательная улыбка, спортивная фигура. Все, как говорится, на месте.

— Ничего подобного! — раздался голос слева. Пышногрудая блондинка сложила руки на груди. — Ничего подобного! — повторила она.

Энн недоуменно взглянула на нее. Черт, спасибо тебе Холли, удружила!

Винсент и его адвокат заверещали что-то в один голос. Адвоката — его звали Леонард Родригес — Энн когда-то уже встречала. Он был из разряда тех, кому следовало бы заниматься продажей подержанных автомобилей. У такого купишь самую завалящую рухлядь, лишь бы отстал. Впрочем, для старьевщика он слишком красив.

— Господи, Кейт, опять ты за свое! Мы же уже сто раз все обсуждали… — начал Винсент.

— Вот именно, — встрял адвокат. — К тому же, мисс О’Салливан, позвольте напомнить, что достигнутое сторонами устное соглашение является не менее обязывающим, чем письменный договор.

Энн пожевала губами, но ничего не сказала. Она взглянула на свою клиентку в надежде, что та согласится с доводами будущего супруга и его адвоката. Но Кейт оставалась непоколебима. Она вздернула подбородок и заявила:

— Может, я передумала! Ну и что с того? Повеситься теперь, что ли?

— Смотри, а то я сам тебя придушу, без всякой веревки, — устало улыбнулся жених. Он посмотрел ей в глаза. — Кейт, любимая, всего через пять дней мы станем мужем и женой. Давай все подпишем и вздохнем свободно!

Энн вытаращила глаза. Через пять дней! В субботу! Как раз тогда, когда состоится и ее свадьба!

— У нас так мало времени, зачем терять его на всякую ерунду, — вкрадчиво продолжал Винсент.

Леонард Родригес взял у Энн копии договоров и попытался всучить их Кейт.

— Мистер Бергер и так пошел на уступки, мисс О’Салливан. На серьезные уступки. Советую вам подписывать контракт, пока он не передумал, — продолжал настаивать адвокат.

Кейт, похоже, заколебалась. Она перестала хмуриться и даже собралась было взять документы. Но тут вмешалась Энн. Ей надоело быть на вторых ролях. В конце концов, Кейт О’Салливан клиентка ее фирмы и, если она колеблется, значит, на то есть причины. Энн выхватила контракты из рук адвоката и улыбнулась Кейт.

— Поскольку у мисс О’Салливан возникли сомнения, думаю, вы не будете возражать, — она взглянула на адвоката, — если я ознакомлюсь с текстами контракта. Все равно наша встреча затянулась.

Адвокат открыл было рот, намереваясь возразить, но смолчал. Спорить было бесполезно.

Энн поудобнее устроилась в кресле и пробежала глазами тридцатистраничный документ. Чем дальше она читала, тем меньше верила своим глазам. Все состояние Винсента Бергера, включая каждую мелочь, чуть ли не до зубных щеток, было тщательно обозначено в документе. После бракосочетания мисс О’Салливан должна оставить свою работу. Ее супруг становится единственным источником дохода, и, стало быть, все накопленное в браке состояние принадлежит ему. В случае развода ему достанется девяносто пять процентов всего имущества. Если после развода останутся дети, родители обязуются оплачивать все их расходы совместно. Алиментов не предусматривается.

Ничего себе, подумала Энн. И Холли на это пошла? Да это же не контракт, это настоящее рабство! Кейт робко взглянула на нее. Тут даже не оговорены права супруги в случае, если у нее появятся новые источники дохода. Мало ли, вдруг она займется наукой и получит Нобелевскую премию. Тогда милейшему Винсенту достанется половина!

Но настоящий сюрприз ожидал ее на последней странице. Оказалось, что Бергер — старший партнер в адвокатском бюро «Бергер и сыновья». Теперь-то все ясно! Вот и выходи замуж за юриста!

Энн внимательно посмотрела на женишка и его адвоката.

— Господа, вы позволите мне переговорить с клиенткой? Наедине. — Не дожидаясь ответа, она распахнула дверь и позвала секретаршу. — Этель, пожалуйста, узнайте у джентльменов, не хотят ли они перекусить.

Адвокат вскочил следом за ней.

— Думаю, Энн, вам лучше не торопиться. Поговорите с Холли, она в курсе дела.

— Благодарю вас, Леонард, — холодно улыбнулась Энн. — Я подумаю над вашим советом. — И не мечтай! Закрыв за мужчинами дверь, она обернулась к Кейт и проговорила: — Думаю, нам есть, что обсудить.

Через несколько часов Энн вздохнула с облегчением. К ней наконец-то вернулось самообладание. Почти вернулось. Она жутко устала, но зато была довольна собой. И на то есть основания. Посидев с часок с текстом договора, она выделила фломастером самые вопиющие места и отдала его недоумевающему Бергеру. Он едва не хлопнулся в обморок.

— Думаю, нам имеет смысл собраться еще раз, — невозмутимо произнесла она. — Когда вы хорошенько обдумаете формулировки. — И не оборачиваясь прошла в свой кабинет.

Через полчаса на пороге появилась Холли с широченной улыбкой на лице, облокотилась о стену, скрестила руки на груди и сказала:

— Родригес все утро меня разыскивает. Говорит, ты устроила им такое, он и представить себе не мог, что их так подставят!

— Вот как? — с деланным безразличием произнесла Энн.

— Конечно! Даже мне домой позвонил, чтобы высказать свое возмущение.

— Глядите-ка! Он знает твой домашний номер! — Холли промолчала. — Я так и знала, так и знала! С самого начала я почувствовала подвох, но мне и в голову не приходило, что у тебя с этим адвокатом шуры-муры!

— Какие пошлые у тебя выражения! — поморщилась Холли. — И вообще, мы с ним даже в ресторан не ходили. Не говоря уж обо всем прочем. Но про него ходят такие слухи!..

— Так-так?

— Говорят, в постели он настоящий зверь!

— А слухи эти небось сам и распускает? Он рекламирует по радио свое адвокатское бюро — наверняка и про эту часть услуг тоже упомянуть не забывает!

Холли рассмеялась.

— Не понимаю, тебе-то что?

— Да ничего! Ты едва не заставила нашу клиентку, бедняжку Кейт, подписать кабальный договор!

— Тоже мне, бедняжка! Знаешь, почему будущий муж настаивал, чтобы она бросила работу? Потому что работает она в стриптиз-баре, танцует нагишом! И за это, между прочим, здорово платят! — Холли распахнула дверь. — Но тебе не о чем волноваться! Я нарочно попросила тебя присутствовать при подписании. Знала: стоит тебе прочитать этот документ, и плакали всякие шансы Бергера и его красавчика-адвоката!

Когда за Холли закрылась дверь, Энн самодовольно хмыкнула и тут же почувствовала, как внутри вскипела лава. Черт, не может быть! В тот самый момент, когда она по праву ощущает себя профессионалом, которому нипочем любые козни, ни с того ни с сего вдруг выплывает нечто, что ты старательно засунула в подсознание.

По правде говоря, до конца справиться с последствиями той жаркой ночи, проведенной с Родом, ей так и не удалось. Конечно, она могла сколько угодно твердить себе, что ничего не изменилось, что она такая же, какой была неделю назад. Она отлично справляется с юридическими загвоздками вроде той, с которой столкнулась сегодня. Она помолвлена с плейбоем, ради брака с которым большинство женщин на многое бы пошли. Разве у нее есть причины быть недовольной жизнью? Но стоило ей погрузиться в мир сексуальных грез, как пришло осознание: она пропустила в жизни самое главное. Энн склонила голову. Раз — и насмарку пошло душевное равновесие, которое она с таким трудом обрела.

Тяжело вздохнув, она сняла трубку и позвонила Шону на работу по прямому номеру. Один гудок, второй, третий. После этого сработал автоответчик. Странно. В выходные Шон собирался играть в гольф, но сегодня-то уже понедельник. Почему же он не на работе? Сам же говорил: у него с утра важное совещание.

Вот, видно, в чем дело! Он сейчас на совещании, поэтому и не подходит. Энн решила позвонить секретарше. Спросила Шона, но оказалось, что он в конторе сегодня вообще не появлялся.

— А это… мисс Киган?

Энн нахмурилась. Секретарша, разумеется, узнала ее, но обратилась к ней так впервые за те несколько месяцев, что она регулярно звонила Шону.

— Да, Роза, это я. Пожалуйста, попросите Шона позвонить мне, как только он появится.

— В этом-то все и дело, мисс Киган. — Роза заговорщически понизила голос. — Понимаете, теперь вообще неизвестно, появится ли мистер Ботсфорд сегодня. Или еще когда-нибудь.

Похоже, Роза решила посплетничать о своем шефе.

— Что значит «неизвестно»? Почему он может сегодня не прийти? Он позвонил и сказал, что не придет?

— Дело в том… Короче… Мистер Ботсфорд исчез.

В коридоре раздались шаги и чьи-то возмущенные голоса. Энн взяла аппарат в руку, приоткрыла дверь и выглянула в приемную. Там бушевали настоящие страсти. Джилл Ботсфорд, мать Шона, сверкая глазами, что-то возмущенно кричала. Путь к кабинету Энн ей мужественно преграждала Этель.

— И вы еще спрашиваете, назначено ли мне? — вопила Джилл. — Разве я должна заранее договариваться о встрече со своей невесткой? Вам известно, кто я такая?

Энн пробурчала что-то секретарше Шона и поскорее повесила трубку. Одернув юбку, она достала пудреницу и посмотрелась в зеркальце. Рано или поздно Джилл пробьется к ней в кабинет, и к этому моменту она должна выглядеть безупречно.

Приведя себя в порядок, Энн осторожно пробралась к двери и распахнула ее пошире, чтобы посмотреть, что творится в приемной. Джилл по-прежнему пререкалась с Этель, но не это привело Энн в полуобморочное состояние. За ее спиной стоял высокий широкоплечий парень. Смуглый, с длинными черными волосами.

Род!

Энн почувствовала, что у нее подгибаются колени. Она судорожно вцепилась в столешницу, чтобы не упасть, и, не рассчитав, свалила письменный прибор. Грохот было слышно, наверное, на милю вокруг. Все взгляды обратились к ней. Она нырнула под стол и принялась подбирать ручки, краем глаза заметив, как решительно двинулась в кабинет Джилл.

Господи! Она знает, знает! И Шон теперь тоже все знает! Свадьбу отменили!

Энн треснулась головой об стол, ойкнула, поднялась, молча произнесла молитву и повернулась, глядя Джилл Ботсфорд прямо в глаза. Стоявшего рядом черноволосого дьявола она постаралась не замечать.

— Что ты сделала с моим сыном?! — возопила Джилл.

Черт подери! Не может быть! Шанс был меньше чем один на миллион, и все-таки это произошло!

Род переводил взгляд с дверной таблички, гласившей — «Энн Киган», на девушку, стоявшую перед ним, страстную, жаркую, сексапильную блондинку, и не верил своим глазам. Невероятно!

Он сделал шаг, остановился в проходе, поставил ноги на ширину плеч и засунул руки в карманы джинсов. Взглянув на него, Энн едва не выронила бумаги, которые подобрала с пола. Ее щеки запылали огнем, руки затряслись.

Вот это да! Переспать с невестой своего лучшего друга!

— О чем вы? — едва выговорила Энн.

На секунду Род испугался, что произнес эти слова вслух. Но тут же понял, что Энн обращается к Джилл.

— Прошу прощения, мисс Киган, — Этель вошла в кабинет и встала рядом с Джилл, — я ничего не смогла поделать.

— Спасибо, Этель, все в порядке, — кивнула Энн.

Джилл набрала в грудь побольше воздуху и неожиданно спокойно произнесла:

— Прости, милочка, — она стряхнула пылинку с жакета, — я не собиралась устраивать скандал.

Род хмыкнул.

— Что с Шоном? — не обращая на него внимания, спросила Джилл. — Ты не знаешь, где он?

— Нет, откуда? Если его нет ни на работе, ни дома, то… Я не знаю. — Энн встретилась глазами с Родом и тут же отвела взгляд. — Я не видела его с пятницы.

Джилл сложила руки на груди и оглядела собравшихся.

— Не хочу на что-то намекать, милочка, но, по моим сведениям, именно в пятницу он и пропал.

Некто ткнулся Роду в спину. Он отошел в сторонку, пропуская еще одну девушку.

— Извиняюсь, — произнесла та.

— Что тут происходит? — раздался еще один голос.

Род вздохнул и отступил назад. Похоже, скоро сюда сбегутся все сотрудники.

Холли и Лора узнали его в ту же секунду.

— О черт! — вырвалось у Лоры.

В глазах Холли заиграли веселые искорки.

— Вот это да!

Энн направилась в кабинет, пройдя в непосредственной близости от Рода. Он застыл, приказывая себе не смотреть на нее, не вдыхать ее запах.

— Дело в том, — Энн многозначительно посмотрела на Холли, — что, по словам миссис Ботсфорд, Шон исчез.

— Как это?! — воскликнула Лора.

— Ничего подобного я не говорила, — вмешалась Джилл. — Он не исчез. Я пришла узнать, что ты с ним сделала. — Она сглотнула. — Если тебе известно, где он. Подобная безответственность ему вовсе не свойственна.

Энн резко повернулась на каблучках и едва не потеряла равновесие. Род, не успев даже подумать, схватил ее, чтобы предотвратить падение. Стоило ему почувствовать Энн в своих объятиях, как он едва удержался, чтобы не прижать ее к себе покрепче, не поцеловать и… Он так резко выпустил ее, что она едва снова не свалилась.

Холли тем временем начала юридические бои.

— Миссис Ботсфорд, вы располагаете какими-то конкретными сведениями о том, что Энн причастна к исчезновению Шона, или просто так говорите? Если у вас на руках нет ничего конкретного, думаю, мне не составит труда подать на вас в суд за клевету и оттяпать солидный куш!

— В суд? На меня?! Ах ты!..

Энн встала между ними.

— Эй, погодите. Еще неизвестно, исчез Шон или нет, а мы уже заговорили о суде. — Она взглянула на Джилл. — Миссис Ботсфорд, здесь у меня довольно тесно. Может, пройдем лучше в зал для совещаний и там все спокойно обсудим? Не знаю, что вы думаете, но, уверяю вас, я к тому, что Шон куда-то делся, не имею ни малейшего отношения. Еще две минуты назад я даже не знала, что он пропал. Но сделаю все, чтобы отыскать его.

Лора кидала на Рода пронзительные взгляды. Того все происходящее порядком забавляло, но не настолько, чтобы вести себя совсем уж безрассудно. Вот почему он так напрягся, когда Холли спросила:

— А этот джентльмен какое отношение имеет к пропаже вашего сына?

— Никакого! — фыркнула Джилл. — Это Род Лейтон, лучший друг Шона. Он будет его свидетелем на свадьбе.

Энн издала какой-то сдавленный звук.

— Он? — расхохоталась Холли.

— Да, он! — Джилл испустила мелодраматический вздох. — Может, займемся делом? У меня сын пропал, и я во что бы то ни стало хочу его найти.

— Разумеется. — Энн дотронулась до нее, но та отдернула руку. — Тогда пойдемте в зал?

5

Зал был переполнен: все четверо партнеров фирмы, Джилл, суровый мужчина с усами — начальник охраны в корпорации Шона, Этель, которая то и дело заходила, чтобы принести воду, чай, кофе, печенье. И еще Род.

В нем-то и было все дело. Каким-то образом он уселся прямо рядом с ней. За все время, пока они совещались, он ни разу на нее не взглянул, и тем не менее Энн ни на миг не могла забыть о его присутствии.

Заправлял дискуссией Мэтью. Он предложил свои услуги сам. Сказал, что, поскольку он человек посторонний, лучше именно ему во всем беспристрастно разобраться. Нечего и говорить, что Энн была только рада подобному предложению.

— Значит, вы не связывались с полицией? — Мэт облокотился на стол обеими руками.

— Разумеется, нет! — Джилл всю затрясло. — Представляю, что будет, если до газетчиков донесется хоть крохотный слух! Нет, наша семья не может позволить себе подобный скандал. Мы должны думать об акционерах, служащих! О наших контрактах.

С Мэтью Джилл вела себя еще более или менее прилично. Энн бы она уже давно выцарапала глаза. Да и на Рода она зыркала с ненавистью, стоило ему вставить слово.

— Мы держим ситуацию под контролем, — заявил усатый охранник.

Холли иронически усмехнулась.

— Господи, вы словно в кино играете! — Она придвинула к себе поближе блокнот. — Ладно, хватит пустых разговоров. Пора приступать к делу. Первое, что нужно сделать, это уведомить полицию.

Энн почувствовала прикосновение грубой ткани к своей, коже. Джинсы! Род! Она не надела сегодня чулки, и едва он коснулся ее, как по ней пробежал электрический ток!

— Извините. — Энн резко отодвинула стул и встала. — Пойду прогуляюсь.

Лора вскочила, чтобы присоединиться ей, но Холли остановила ее и продолжала твердить свое: необходимо связаться с полицейскими. Конец предложения Энн не слышала: не останавливаясь она прошла по коридору и вошла в туалет. Прислонилась к холодной плитке и тяжело вздохнула.

Ну и дела! Шон пропал. Она занималась любовью с его лучшим другом, человеком, которого он назначил свидетелем на свадьбу. И в довершение всего Джилл Ботсфорд совсем спятила и, дай ей волю, отправит ее прямо на электрический стул. Впрочем, перспективы и без того не слишком радужные.

Господи, почему все пошло кувырком? Еще три дня назад она порхала от счастья. Единственное, что ее беспокоило, поспеет ли к сроку портниха сшить ее платье. Но стоило ей той ночью потерять голову, как все вокруг перевернулось!

Энн зажмурила глаза и застонала. Почему, почему, Господи, она не отказалась идти в ночной клуб? Надо было послушаться Шона, взять с собой Джилл. Та хотя бы узнала Рода, и тогда невозможно было бы прыгнуть к нему в постель! Но что толку сожалеть о случившемся? Сделанного не воротишь. Надо успокоиться и не думать о той ночи. И о Роде. Гораздо важнее вспомнить, когда она в последний раз видела Шона. Что он ей сказал?

Это было в четверг вечером. Да, точно! Они пообедали в ресторане в центре города. Договорились встретиться прямо там. Весь день Энн думала, не совершает ли она ошибку, не стоит ли повременить со свадьбой. Но, как только увидела Шона, все сомнения отпали сами собой. О таком парне, как сказала давеча Лора, можно только мечтать! Красавец, каких мало, и ко всему прочему еще и наделен невероятным обаянием. Устоять против такого невозможно! Девушки поголовно влюблялись в него, а парни считали за честь выпить с ним пива.

Но кое-что тогда Энн насторожило. Шон был по обыкновению приветлив и весел, но почему-то все время теребил волосы и без конца смотрел на часы, словно боялся опоздать куда-то. Но куда? Тогда Энн не придала этому особого значения.

Да, Род совсем иной. Шон открытый, веселый парень, с ним легко и приятно. Род же темная лошадка. Загадочная внешность делает его еще более привлекательным. Он притягивает и, стоит только проявить неосторожность и приблизиться, впивается своим чувственным ртом. Настоящий вампир. Вампир, с которым она провела ночь. И не прочь провести еще.

— Переживаешь? — раздался рядом голос.

Энн чуть не подпрыгнула до потолка. Открыв глаза, она воззрилась на Рода: плечом уперся в открытую дверь дамской комнаты, руки в карманах джинсов. Как он тихо подкрался! Впрочем, она не услышала бы, пробеги по туалету целый табун.

Выглядит Род… первоклассно! Как она его желает! Как это ужасно! Несмотря на неразбериху, творящуюся вокруг, несмотря на страсти, кипящие в конференц-зале, ей хочется одного: снять с него футболку, пощупать его железные мускулы, ощутить животом его…

— Тоже захотел размять ноги? — спросила она.

Он загадочно улыбнулся, не сводя с нее глаз.

— Можно сказать и так.

— Я так и сказала.

— Слышал.

Энн отклеилась от стены и направилась к кабинке. Использовать ее по назначению она не собиралась, по крайней мере в его присутствии, но там она будет хоть не так близко от него. Усевшись на унитаз, она обхватила голову руками. И услыхала звук закрываемой двери, а потом медленные шаги. Перед кабинкой показались поношенные ковбойские сапоги.

— Ну-ка, взгляни! — Он наклонился и просунул под дверь бумажный шарик. Взяв бумажку, Энн развернула ее и едва не свалилась в унитаз.

«Шон Ботсфорд похищен. Размер выкупа — миллион долларов наличными. О месте и времени передачи денег вам сообщат».

— Боже!

Род промолчал. Судя по движению сапог, он прислонился к двери. Стоит ему шевельнуть плечом, и замок полетит к черту. Энн облизнула губы.

— Знаешь, где я нашел эту записку? У Шона в кабинете. В корзине для бумаг.

— В корзине для бумаг? — переспросила Энн.

— Угу. Смятую.

— Больше посланий не находил?

— Нет.

— Почему же она до сих пор у тебя?

— Потому что я ее нашел. Не бойся, Джилл ее видела.

— Вот оно что, — проговорила Энн, как будто теперь ей стало все ясно.

Несколько минут она сидела и тупо взирала на записку. Обычно на такие наклеивают буковки, вырезанные из газет: ведь если ее написать от руки, можно провести графологическую экспертизу. Но записка, зажатая в ее руке, была написана обычными чернилами, кривыми печатными буквами. Она свернула бумажку в шарик и опустила ее до уровня проема внизу, в котором виднелись ноги Рода. Боясь дотронуться до его руки, она швырнула шарик. Он подобрал его и усмехнулся.

— Будет гораздо проще, если ты выйдешь.

— Для кого это проще?

— Для нас обоих.

Сапоги исчезли из поля зрения. Энн наклонилась и в щелку взглянула на Рода, пока он был к ней спиной. Господи, как хорош он в этих джинсах! Как сексапилен!.. Род обернулся, и она отпрянула от щели.

— Кстати, к твоему сведению, если кто-то узнает о той ночи, я пострадаю не меньше, чем ты.

— Как это? — удивилась Энн.

— Дело не только в том, что Шон мой лучший друг. — Род замолчал. — Мы занимались любовью как раз в ту ночь, когда пропал Шон. И теперь на одного подозреваемого стало больше.

— Считаешь, я нарочно все устроила?

— Нет. Однако Джилл и этот ее охранник тебя подозревают. И, если что, алиби у тебя нет. То, что мы были вместе, еще больше усугубляет положение. — Опять раздался вздох. — Может, все-таки выйдешь? Ты что, боишься, что я на тебя накинусь?

Боюсь я не тебя, а себя! Энн встала и боязливо приоткрыла дверь. Род стоял чуть поодаль, руки его были сложены на груди, лицо оставалось непроницаемым. Она сделала робкий шажок.

— Так-то лучше, — сказал он.

Энн по привычке подошла к раковине и начала мыть руки.

— Скажи, — шум воды не мог заглушить его голос, — у тебя есть мысли, куда запропастился Шон?

— В этой записке же ясно сказано: его похитили.

— Возможно, так оно и есть. — Род пожал плечами.

Энн обернулась к нему. Вода стекала с ее рук.

— Хочешь сказать, он сам себя похитил?

— Нет. Просто узнал о готовящемся похищении и сбежал. Опередив похитителей на один шаг.

А дальше произошло невероятное. Энн взглянула на его губы и испытала страстное желание припасть к ним! А уже в следующую секунду так и сделала. Род зарычал, прижал ее к холодной стене и принялся страстно целовать.

— Кажется, я схожу с ума, — сказал он и полез ей под юбку. Потом стащил с нее трусы.

А Энн молчала. Не потому, что он не давал ей говорить. Просто не было слов, чтобы описать то райское, действительно сумасшедшее наслаждение, которое она испытывала…

Но тут кто-то попытался открыть входную дверь, к которой была прижата Энн. Она застонала.

— Энн? — Голос Лоры! — Ты что, плачешь?

Род отстранился и быстро опустил юбку Энн.

— Не суетись, — услышала она его шепот.

Энн захотела распахнуть дверь, он же, напротив, уперся в нее плечом и подарил Энн сильный, страстный поцелуй, словно обещая, что у них еще будет возможность закончить начатое. Затем одним прыжком влетел в кабинку, закрыл за собой дверь и сел на унитаз, поджав ноги, чтобы снаружи не было видно ковбойских сапог.

Сделав глубокий вдох, Энн открыла дверь.

— Прости, что врываюсь, — сказала Лора. — Знаю, тебе сейчас непросто, нужно прийти в себя. Но мне надо в туалет.

Энн схватила ее за руку.

— Нет, пойдем!

— Погоди! — удивленно воззрилась на нее Лора. — Я сейчас!

Она вошла в одну из кабинок и закрыла за собой дверь. Послышалось журчание. Из другой кабинки показалась голова Рода. На его физиономии застыло выражение дикого счастья. Энн скорчила ему страшную рожу. Журчание прекратилось, и голова Рода тут же исчезла.

— Готово. Довольна? — сказала Лора, направляясь к раковине, чтобы помыть руки.

Энн тяжело хватала ртом воздух. Слава Богу, обошлось! Не давая Лоре вытереть руки, Энн потащила ее к двери. Лишь когда они вошли в зал, она поняла, что на ней нет трусиков.

Ни разу за два с лишним десятилетия их дружбы с Шоном Род ему не завидовал. Хотя другие сказали бы: есть чему. Однако ему было что возразить. Да, Шон богат, красив, спору нет, но разве это главное? Никакие золотые слитки не заменят истинных чувств. Если ты на них не способен, зачем тебе все эти сокровища?

А Шону достались, прямо скажем, паршивенькие гены. Джилл Ботсфорд смотрит на окружающих таким ледяным взглядом, будто всю жизнь живет в холодильнике. Да и отец Шона, умерший пять лет назад, был не лучше.

Своего отца Род не застал, но не сомневался: он был другой. Их семье приходилось нелегко, но никто не считал себя неполноценным только из-за бедности. Бедность не порок, говаривала его бабушка. К тому же в нем есть примесь и индейской крови, а это что-нибудь да значит.

Так что нет, до самой этой минуты зависти не было. Лишь теперь, сжимая шелковистые трусики, которые забыла Энн, Род испытал ревность. Он огляделся, ища, куда бы их выбросить, но передумал. Глупо выкидывать предмет туалета, который еще сослужит службу. Скомкав трусы, он засунул их в джинсы.

Даже узнав, что Энн вот-вот станет женой его лучшего друга, а сам этот друг куда-то исчез, он не желал ничего понимать. Род сжал кулаки. Час от часу не легче! Что с ним такое? Возможно, все дело в том, что Энн удалось доставить ему наслаждение, о котором он подсознательно мечтал все эти годы. Надо же, ведь он гордился, что всегда может держать себя в руках. А тут, стоило ему увидеть Энн, просто потерял голову. Даже сейчас, здесь, в женском туалете, поставил на карту все. Что, если бы сюда заявилась Джилл? Вот было бы визгу! Она расцарапала бы Энн лицо, а ему на пушечный выстрел запретила бы приближаться к Шону. Тем более заниматься его поисками.

Кстати, именно поиски и должны волновать его в данный момент больше всего. Его друг куда-то исчез. Вполне вероятно, его похитили, возможно даже, его жизни угрожает опасность. А он возится с трусиками его будущей жены… Он выскользнул из туалета и зашагал обратно в конференц-зал.

Странно одно. Раньше Шон никогда не увлекался женщинами вроде Энн. Дело не в происхождении, она довольно богата, это Род знал, но прежние его пассии были холодными самодовольными сучками, а Энн совсем другая. Она не боится отдаться страсти.

Дойдя до зала, Род вздохнул и собрался было открыть дверь, но едва не получил ею по носу. Из зала на полных парах вылетела Джилл, за ней семенил усатый начальник охраны. Судя по всему, страсти накалились.

— Идем, — скомандовала она на ходу. — Похоже, у мисс Киган и ее… коллег свои представления о сотрудничестве. Ну что ж, обратимся к частному детективу. От него будет больше толку.

За ними вышли Холли, Лора и Энн.

— Если появятся новости, пожалуйста, звоните, — сказал он, протягивая визитку.

— Обещайте, что вы тоже сообщите мне, если что узнаете. — Энн в свою очередь вручила ему визитку.

— Лейтон, вы скоро? — бросила Джилл.

Род направился за ней. Мысленно он дал себе обещание: сначала надо выяснить, что случилось с Шоном. Это самое главное. Пока это не сделано, он не будет звонить Энн. Ни за что. Так он решил.

6

Прошел час, и Энн поняла: вернуться к привычному ритму жизни ни за что не удастся. Все обстоятельства против нее. Шон пропал черт знает куда, а она сидит в кабинете без трусов. За что должна благодарить его лучшего друга. Господи! Энн закрыла глаза и опустила голову. Тут же перед ее взором встал образ Рода, его губы, доставившие ей столько наслаждения. Она резко выпрямилась. Стоп! Пора остановиться. Нажала кнопку селектора.

— Этель? Отмените, пожалуйста, все встречи во второй половине дня.

Нехорошо, конечно, но что поделаешь. Тут такое творится, не до работы! К тому же она должна встретиться только с одним клиентом — ничего, он переживет. Сейчас важнее Шон. Вытащив ящик и водрузив его на столешницу, она принялась копаться в его содержимом. Вот и ключик! Сжав его пальцами, Энн попыталась вспомнить, когда же Шон дал ей ключ от своей городской квартиры. Пожалуй, недели две назад. Или чуть больше. Перевози, мол, свои пожитки. Да и сама переезжай.

Энн сделала вид, что согласна, но сама и пальцем не пошевелила. Зачем переезжать, пока они не женаты? Особенно зная, что его в квартире все равно не будет. Шон боялся переспать с ней до свадьбы, а она не хотела занимать место, которое ей пока что не принадлежит. И, учитывая, куда все идет, похоже, вряд ли вообще будет принадлежать.

Она сунула ключик в карман, надела жакет, расправила блузку и, подхватив сумочку, вышла в приемную. Все заняты делом, никто и не заметит, что она ушла.

О Лоре беспокоиться нечего. Та понятия не имела, что творилось в женском туалете до ее прихода. А знай она, что рядом в кабинке, пока она, так сказать, справляла малую нужду, сидел мужчина, и не кто-то там, а красавчик Род, умерла бы на месте!

С Холли сложнее. Когда Энн вернулась в зал, та не отрывала от нее взгляда. От нее не укрылись ни растрепавшиеся волосы, ни измятая блузка, ни горящие щеки. Холли, учитывая, что в подобных делах она эксперт, наверняка не составило труда догадаться, что произошло. Раньше-то Энн было наплевать, что Холли такая наблюдательная, ей это даже нравилось. Но теперь восторги уступили место страху.

Этель говорила по телефону. Наверное, отменяет встречу. Ну, это ладно. Дверь в кабинете Лоры приоткрыта, она что-то засовывает в папку. Похоже, собирается на судебное заседание.

Энн осторожно повернула голову и застыла: дверь у Холли тоже приоткрыта, больше того, та, словно почуяв приближение подруги, посмотрела прямо в ее сторону.

Нельзя терять ни секунды! Энн кивнула Этель и бросилась к выходу.

— Энн, ты куда? — раздался голос Холли.

— Потом! — крикнула в ответ Энн. — Я тороплюсь. — И со всех ног побежала к лифту. Через три минуты она уже сидела за рулем машины.

Как это она забыла про трусы! Нет, так дальше жить нельзя!

Энн тяжело вздохнула и взглянула на себя в зеркало. Пора ехать! Она должна подумать о Шоне.

Судя по тому, что она уловила, вернувшись в конференц-зал, Мэтью дал Джилл для разбега целые сутки. В течение этого времени он пообещал не сообщать об исчезновении Шона полиции. Но почему Джилл так на этом настаивала? А если с Шоном что-то случилось? Учитывая ту записку, это вполне вероятно. Тогда почему же Джилл не хочет вызывать полицию?

Может, Шон сам все затеял? Род правильно сказал: все возможно и это тоже. Энн поежилась. Она выехала на окружную дорогу и повернула на запад, стараясь вести машину осторожно. Хотя ее так и тянуло выжать газ до отказа.

Квартира Шона располагалась в новом фешенебельном районе: высокие дома, роскошные пентхаузы — короче, все, что нужно для сладкой жизни. И можно не сомневаться: до их знакомства Шон не сторонился удовольствий. А чем он занимался уже тогда, когда они познакомились и даже после того, как решили пожениться, Энн понятия не имела. Куда он ходил? В ресторан, спортзал, на работу, конечно. Куда еще? Как ни странно, она не имела ни малейшего представления. Удивительно. Собирались стать мужем и женой, а жили порознь.

Три раза в неделю они обедали вместе. Бывали на вечеринках. Играли в теннис. А в остальном он жил своей жизнью, она своей. Может, это вполне естественно? Черт его разберет. Теперь настали такие времена, все пошло наперекосяк. Впрочем, и ее родители тоже проводили вдвоем не слишком много времени. Отец возвращался с работы в одно и то же время. Они ужинали, а потом он шел слушать радио или читал газету, а мать вылизывала кухню или занималась шитьем. Тоже не Бог весть какое общение.

И все-таки Энн считала их брак счастливым. А вот теперь задумалась.

Да, они жили в огромном особняке, построенном еще в девятнадцатом веке. В нем было комнат тридцать, если не больше. Но большая часть комнат оставалась необитаемой. Открытыми были гостиная, кухня, их спальни и кабинет отца. Все остальное было заперто, мебель укутана чехлами, а наиболее роскошные кресла, вазы, столы проданы с молотка.

Почему? Энн об этом не знала. Ведь тогда она была совсем ребенок. Слышала, конечно, какие-то разговоры. Вроде все дело в том, что разорился ее дядя. Он умер, не оставив после себя ничего, кроме огромного долга.

Примерно тогда же она познакомилась с Холли и Лорой. Они вместе гуляли и играли, ходили друг к другу в гости. Но Энн знала: к себе домой подружек лучше не приглашать. Дальше гостиной им пройти все равно не дадут, хотя в таком огромном доме для детей полно места для игр. Но мать была настороже, лишнего шагу ступить не даст.

Мама… Для нее всегда было важно поддерживать видимость богатства. Она так и жила в иллюзорном мире. Для всех она была одной из наиболее богатых и приметных женщин города, известной красотой своих туалетов и великолепными манерами. А у себя дома мать вечно ходила в штопаном платье и стоптанных туфлях. Она активно участвовала в благотворительности и словно не понимала, что сама нуждается.

Отца же совершенно не заботило ни то, что подумают о нем окружающие, ни то, чем занята его жена. Он каждый день неизменно ходил на работу, не слишком сложную, не слишком высокооплачиваемую. Никогда не жаловался, никогда не пытался ничего изменить. Завтрак, работа, ужин, вечер с газетой. Отдельно от жены. Вот тебе и брак.

Съехав с окружного шоссе, Энн оказалась в элитном квартале. Где-то здесь живет Шон. Только где? Так сразу и не найдешь. Она бывала здесь пару раз, но машину вел Шон. Вот и не запомнила дороги. Все эти дома с виду одинаковые. Одни и те же ограды, возле ворот сидит охрана. Лужайки, бассейн и теннисный корт. Ну и все остальное. Энн, по правде говоря, не обращала на это внимания. Это, наверное, то же о чем-то говорит.

Господи, перестань! Еще четыре дня назад все было отлично. И сейчас не хуже. Ничто не изменилось. Может, Шон заболел. Да, точно, решила Энн, въехав на дорогу, ведущую к светлокремовому дому, и отчаянно надеясь, что едет туда, куда надо. Он заболел. Подхватил вирус гриппа и лежит теперь в постели с температурой, мучается, бедняжка. Может, и ей позвонил бы, и на работе предупредил, что болен. Но совсем ослаб и не в силах дойти до телефона.

Энн остановила машину. Как ловко она занимается самообманом! Должно быть, это наследственное. Мама могла бы ею гордиться.

Дом был из разряда современных, автоматическая охранная система избавляла от необходимости нанимать консьержа. Это все-таки надежнее: сигнализации нельзя дать взятку. Энн не стала набирать номер пентхауза по домофону, а воспользовалась ключом. Щелк! — и замок открыт.

Внутри ее встретила прохлада. Просторный холл, ковер на полу, стены расписаны картинами из жизни первых поселенцев. Рядом с двумя толстенными колоннами блестящие двери лифта. Энн нажала кнопку вызова и поехала на последний этаж.

Тоже мне, конура! На каждом этаже по одной квартире, неплохо, а? У Шона же двухэтажный пентхауз с зимним садом. Лифт остановился. Вариантов два. Первый — позвонить. Второй — отпереть своим ключом. Энн выбрала первый. Нажав кнопку, услышала подобные грому первые такты Пятой симфонии Бетховена: «Так судьба стучится в дверь…».

Но дверь оставалась запертой. Сама не зная зачем, Энн спустилась на первый этаж. Подошла к почтовому ящику и вытащила пару писем. На обоих конвертах штемпель субботний. Значит, либо Шон не получал сегодня корреспонденцию, либо почтальон опаздывает.

Невесть откуда выглянула седовласая женщина. Поглядела на Энн и исчезла. Любопытная соседка! От них, видно, нигде не избавиться, даже в элитных домах. Может, она видела, как Энн поднималась на последний этаж, а через минуту спустилась и берет чужую почту? Только бы не вызвала полицию.

Энн решительно вошла в лифт, поднялась к пентхаузу и вставила ключ в замок. Один поворот — и она у Шона.

Отчего здесь так темно? Нащупала выключатель, нажала. Помещение залил яркий свет. Ослепительно яркий. Энн хлопнула по выключателю. Пусть лучше глаза привыкнут к темноте. Положив почту на столик, она направилась к полукружной арке справа. Там располагался салон.

Пусто. Только дорогие кожаные кресла и дубовые столы. Слева столовая, рядом с нею кухня. И там тоже пусто.

Тишина. Лишь стук ее каблуков разносится далеко вокруг.

Энн повернулась направо, открыла тяжелую дверь и оказалась в кабинете. Он, как и остальные комнаты, был обставлен в классическом стиле. Здоровенный стол со столешницей, покрытой зеленым бархатом, по стенам — книжные полки. В углу тикают напольные часы. Все вокруг какое-то темное, мрачное, нежилое. Но, по крайней мере, на ноже для бумаг нет следов крови, и на том спасибо.

Сверху, со второго этажа пентхауза, донесся какой-то звук. Энн от неожиданности покачнулась. Кошка? Но Шон не держит домашних животных. Значит, это человек.

Может, сам Шон?

Она сглотнула. Хотелось бы на это надеяться. Энн превратилась в слух. Но вокруг была сплошная тишина.

На цыпочках прокравшись в холл, она подошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Там было так же темно, как и внизу. Дверь спальни открыта, но оттуда не видно ни лучика света. Неужели Шон и вправду свалился с гриппом? Но зачем тогда везде задергивать шторы?

Нетвердой походкой Энн стала подниматься по лестнице. В темноте ее нога задела что-то. Какой-то предмет. Она наклонилась и подняла книгу. Вероятно, свалилась с бюро, вон там еще несколько таких же лежит на краю. Вот и логическое объяснение звука, который ее насторожил. Просто книжка упала.

Наверху Энн была лишь один раз. Шон пригласил ее в гости, показал квартиру, а потом дал ключи. Слева две гостевые спальни и ванная. Справа апартаменты хозяина.

Судя по тому, как он говорил о них, это священное место. Не такое, конечно, как его кабинет внизу, но тем не менее. Энн постояла у двери, не решаясь войти. Именно здесь они будут проводить вместе ночи.

Дверь, между прочим, была приоткрыта. Пора! Энн толкнула ее, и, к удивлению, та отворилась без скрипа. А почему она должна скрипеть? Ведь и дом Шона, и окружающие дома построили года два назад, причем строительство велось по самым высоким стандартам. Разумеется, здесь пока еще нечего смазывать.

Энн поморщилась. В спальне было совсем темно. Стены были задрапированы тяжелым бархатом, в тон ему был балдахин над кроватью, в ковре ручной работы утопали ноги. Вообще, спальня размерами напоминала теннисный корт. Может, корт даже поменьше.

Она медленно шла к кровати, недоумевая, кто же лежит под темным покрывалом. Это не Шон! Да тут вообще никого нет! Покрывало смято, подушки разбросаны в разные стороны, простыня комом. Чем это так пахнет? Цветами?

— Какая встреча! — раздался сзади голос.

Энн чуть не свалилась в обморок.

Род щелкнул выключателем. Комнату залил мягкий желтоватый свет прикроватных ламп. Скрестив руки на груди, он взирал на Энн, которая едва не приземлилась на пол от неожиданности. На лице у нее было написано выражение непередаваемого удивления. По привычке она облизала губы кончиком языка. Интересно, вдруг подумал Род, она по-прежнему без трусиков? Костюм на ней тот же, так что вполне вероятно.

Он почесал нос. Не слишком-то правильные мысли, они и так стоят по обеим сторонам здоровенной кровати, которая словно предназначена для игр, в которых он такой мастак. При других обстоятельствах он, возможно, ни секунды не колебался бы. Но эта кровать принадлежит его лучшему другу, и если кто и должен кувыркаться на ней по ночам с Энн, так это он.

— К-как ты здесь очутился? — Она поправила юбку, отряхнула жакет.

— А ты как думаешь? Вошел через дверь.

— Но зачем?

— Пропал мой лучший друг, старая ослиха, его мать, не желает звонить в полицию, а его невеста понятия не имеет, куда он запропастился. Логично было первым делом прийти в его городскую квартиру. Разве нет?

Энн с испугом огляделась.

— Джилл… что, тоже здесь? — Она говорила громким шепотом. — Или нет?

На лице Рода заиграла улыбка.

— Успокойся. Ее здесь нет.

В испуге Энн выглядела еще более сексапильной. Она взглянула на кровать и нахмурилась.

— Надо было оставаться в конторе, — заметил Род. — Что, если похитители позвонят?

Энн дотронулась до подушки и поднесла палец к носу.

— Думаешь, его похитили? — В ее голосе слышалась задумчивость. Мысли ее витали совсем далеко.

Род пожал плечами и отошел к занавешенному окну. Там он в полной безопасности. Видя, как Энн стоит рядом с постелью, он может не совладать с собой.

— Откуда мне знать? — Он повернулся к комоду и принялся открывать ящики. — При любом раскладе мы не должны исключать никаких возможностей. В случае чего, надо быть наготове. Джилл связалась с бухгалтером. Он обещал достать деньги.

— Миллион долларов? — Ее брови взметнулись вверх.

— Они же именно столько просят.

Энн задумчиво кивнула. Она не отрываясь смотрела на кровать. Но, по-видимому, мысли, которые бродили в ее прелестной головке, были несколько иного свойства, чем у Рода. Наклонилась, взбила подушку, положила ее поровнее. Как будто делает это не в первый раз.

Конечно, не в первый! Сколько ночей она провела в этой кровати с Шоном! Его лучшим другом! Тем самым, который пропал.

— Объясни-ка мне лучше, как это нам до сих пор не довелось встретиться.

Она вздернула голову и взглянула ему прямо в глаза. Опустив одеяло, вытерла руки о юбку, будто коснулась чего-то грязного. Странно.

— Не знаю. Шон мне о тебе рассказывал, но ты же, по его словам, живешь не в городе и лишь изредка сюда наведываешься. — На ее лице показалась улыбка. — А еще сказал, что подождет до свадьбы, не будет нас знакомить. Потому что в отношении женщин тебе нет равных. Боялся, как бы ты и меня не увел.

Надо же! Род нахмурился. Кто бы уж говорил! Как будто у Шона были проблемы с девчонками!

Энн отвела взгляд.

— Он ведь, говорит, из разряда одиноких волков, такой большой, темный, красивый. Женщинам нравится их приручать.

— Я прямо как животное!

Ее зрачки расширились.

— Разве это не так?

Род задвинул обратно ящики. Конечно нет! Еще ни одной женщине не удалось его приручить. Одна, правда, завлекла его в свои сети, но и тут дело, скорее всего, было в сексе, а не в любви. Он почесал макушку и вдруг заметил, что уставился Энн прямо в глаза, отчего она даже слегка зарделась. Она отвернулась от него, открыла дверь ванной и включила свет.

— Задам тебе тот же вопрос, — проговорила она, стоя к нему спиной. — Шон обо мне говорил?

— Нет.

Она резко повернулась.

— Нет?

Род пожал плечами. Искать в ванной бесполезно, он там уже все перерыл. Странно, кстати, что там нет ничего, что указывало бы на присутствие женщины: всякая там косметика или хотя бы вторая зубная щетка. На ванную человека, стоящего на пороге свадьбы, не смахивает. А вот Викки, стоило ей обосноваться в его доме, все запрудила своими вещами. Может, Энн просто другая?

— Сказал просто, что женится.

— И все?

— В общем да. — Род пожал плечами. — Мы в последнее время почти не общались. Не было возможности обсудить все как мужчина с мужчиной. Поэтому-то я и приехал сюда за неделю до свадьбы. Чтобы как следует обо всем разузнать.

Энн держалась за ручку двери.

— Все-таки странно, что он ничего обо мне не рассказал. Ты так не думаешь?

Род снова пожал плечами. На самом деле Шон кое-что сказал. Что с ее семьей совсем худо. Но делиться этим с Энн Род не собирался.

Энн застыла. Жакет она не застегнула, и он распахнулся. Под ним показалась облегающая белая блузка. Даже так было видно, как напряглись ее соски, они прямо-таки давили на ткань, словно просили о свободе.

Взгляд Рода спустился к ее ногам. Как тесно она их свела! На них нет чулок. Рассеялись его последние сомнения. Она не надела трусов. Только возбужденная женщина, которая не носит белья, способна так свести бедра, что может расколоть орех.

Она неотрывно глядела на него. Ее щеки покрылись румянцем. Затем отвела глаза, окинула взглядом кровать. Род смотрел туда же. Бросить бы ее сейчас прямо на матрас, задрать юбку и вспомнить то, что случилось два дня назад.

Раздались громогласные такты Бетховена. Род скривился.

— Ждешь кого-то? — спросила Энн.

Род покачал головой.

— Только Шона. Но он вряд ли стал бы звонить. А ты?

— Нет.

Род подошел к окну, задернутому плотными шторами, и выглянул на улицу. Два автомобиля. Но оба не его. Он припарковался снаружи, за воротами, а дальше пошел пешком, чтобы не спугнуть тех, кому есть, чего бояться. Рядом с ярко-красным автомобилем, на котором, судя по всему, приехала Энн, стоял фургончик.

Он взглянул на Энн.

— Привезли что-то. Похоже на цветочный фургон.

— Да? — Она встала рядом и попыталась прочитать надпись на фургоне. — Неужели это для Шона? Но зачем ему цветы?

— Мало ли. Для украшения интерьера.

Энн тряхнула головой, распространяя вокруг тонкий аромат. Совсем иной, чем тогда, в пятницу. Но не парфюмерный. Вот бы вдохнуть его сильнее, прижаться к ней и… Род пожирал ее глазами. Достаточно лишь вытянуть руку — и готово.

— Так что, открывать дверь или нет? — спросила она.

— Лучше будет, если ты откроешь. Ты же как-никак его невеста. И имеешь право находиться в квартире у жениха.

Энн поморщилась. Ему нравилось ее подкалывать: ну никак не дает ему покоя мысль, что она помолвлена с Шоном. Она направилась к лестнице, распространяя повсюду свой аромат.

Нет, так дальше жить невозможно! Она снова не устоит. Даже сейчас у нее дрожат колени, приходится держаться за перила лестницы, иначе грохнется. Господи! Она встала перед дверью, глубоко вздохнула и распахнула ее.

Рассыльный уже собрался уходить и не ожидал, что дверь откроется. В руках он держал вазу с водяными лилиями. Хорошо за тридцать, здоровый, толстый, как-то не похож он на разносчика!

— У меня посылка для мистера Ботсфорда.

— Я Энн Киган, невеста мистера Ботсфорда. — Она протянула руку. — Оставьте цветы мне.

Рассыльный не стесняясь глянул через ее плечо в дом.

— Мне сказано вручить их лично мистеру Ботсфорду.

— Простите. — Энн загородила ему панораму. — Мистер Ботсфорд… его сейчас нет. Оставьте их мне.

Рассыльный сделал шаг назад.

— Извиняюсь, мэм, так не пойдет.

Мэм? Он что, назвал ее «мэм»?

— Мне велено вручить их Ботсфорду в его собственные руки. Позовите его. Где он?

Энн сглотнула. Она сама не отказалась бы это знать. Где же, черт побери, Шон?

— Он здесь?

Нет, не похож этот парень на разносчика цветов. За грузчика или строителя сойдет. Или за бывшего заключенного. Кстати, вполне вероятно, так оно и есть. Его могли выпустить досрочно за хорошее поведение. Но по закону он обязан отработать какое-то время на обычной работе. Квалификация у многих бывших заключенных не ахти какая, вот и приходится им подаваться в грузчики или в посыльные.

Оглянувшись, Энн увидела, что Род стоит на ступеньках и смотрит на нее. Слава Богу, теперь она в безопасности!

— К сожалению, мистера Ботсфорда в данный момент нет. — Она снова попыталась взять цветы. — Но, если хотите, я…

— Когда он вернется?

— Не знаю…

Рассыльный вырвал у нее вазу.

— Отлично. Я заеду попозже. — Развернулся и пошел к фургону.

Энн озадаченно глядела ему вслед.

— В чем дело? — Род подошел и встал рядом.

— Не знаю, — в очередной раз произнесла она. — Он привез для Шона цветы. Но не захотел оставить их мне.

— Вот как? Странно все это.

— Именно это я и подумала.

Род прищурился.

— Думаешь, он один из похитителей?

— Кто его знает! Что-то не похож.

— Все они не похожи…

Кстати, о цветах. Она же должна была встретиться с флористом и обсудить с ним, какие цветы выбрать для свадьбы! Господи, совсем забыла! Энн взглянула на часы. Опоздала на час. Позвонить и перенести встречу?

Она подошла к телефону и набрала номер. Впрочем, не это сейчас главное. Главное вообще понять, будет ли свадьба. И все-таки надо позвонить.

— Этель? — Она дала секретарше указание извиниться перед флористом и попросить его назначить какое-то другое время. В зеркале она увидела Рода. Он прошел в столовую, поднял руку, взъерошил волосы, под синей рубашкой забугрились мускулы. Господи, как он хорош в этой рубашке! А особенно — без нее.

— Еще что-нибудь? — раздался в трубке голос Этель.

Энн заставила себя отвести взгляд от зеркала.

— Нет, Этель. — Она откашлялась. — Это все. Спасибо.

Вернув трубку на место, Энн невольно обратила внимание на письма. Они так и лежали на столике — там, где она их оставила, когда вошла. Ничего особенного. Счета. А рядом на подносе… Что это? Карточка! Яркими буквами выведено: «Бар «Желтая луна».

— Здесь, похоже, нет смысла оставаться. Я пошел.

Род встал в проеме и посмотрел на нее Она положила карточку в сумку и произнесла:

— Мне, пожалуй, тоже пора.

Он открыл дверь и пропустил ее вперед. Проходя мимо, Энн ощутила запах его одеколона. Но гораздо больше поразило ее не это, а тот магнетизм, который он излучал. Она даже поежилась. Да, видно, такой уж он уродился!

Энн быстрым шагом направилась к машине. Род окликнул ее по имени. Она резко повернулась и взглянула на него.

— Не волнуйся ты так! Найдем мы твоего Шона. — Он кивнул на прощание.

У Энн перехватило горло. В данную минуту она вообще не думала о Шоне. Она села в машину и повернула ключ зажигания.

7

Род никак не ожидал подобного от Шона. Ну, порхать от одной светской красавицы к другой — это вполне в его стиле, но вот шляться по злачным местам вроде бара «Желтая луна!» — нет, о том, что Шон способен на такое, невозможно было и помыслить. Воздух здесь наполнен сигаретным дымом, запахом пота и пива, в зеркалах, украшающих задник бара, отражаются разноцветные бутылки, а музыка орет так, что самого себя не услышишь. Впрочем, посетители приходят сюда не затем, чтобы слушать, а чтобы поглазеть на обнаженных танцовщиц. На то заведение и рассчитано: самая заурядная еда и паршивенькие напитки стоят будь здоров сколько, но клиент, занятый созерцанием стриптизерш, ничего не заметит. К тому же девчонки наверняка танцами не ограничиваются.

Вон как смотрит на ту полуобнаженную негритянку парень в дешевом сереньком костюме. Так и пожирает ее глазами! Род с отвращением отвернулся, сделал глоток пива и подошел к барменше. Еще несколько лет назад она, должно быть, сама танцевала на сцене.

— Я кое-кого ищу, — сказал Род.

Она улыбнулась в ответ, не переставая вытирать стакан.

— Все мы кого-то ищем.

— Да, но у меня вполне конкретный интерес. Может, вы его узнаете.

Он извлек из кармана небольшую фотографию Шона, которую дал ему утром усатый охранник.

— Так всегда! — протянула барменша. — Первый симпатяга за день — и его, как назло, интересуют парни.

— Спокойно, — улыбнулся Род. — Я не из таких.

— Все так говорят! — Барменша вздохнула и поставила чистый стакан на стойку. На фото она едва взглянула. — Ты же видишь, здесь полумрак. Заявись сюда сам президент, я его и то не узнаю.

— Точно, — согласился Род и засунул фотографию в карман.

Дверь бара раскрылась, впустив немного прохладного ночного воздуха. Кто-то вошел и уселся на табурет рядом с Родом.

— Отлично выглядишь, дорогуша! — предугадывая намерения клиентки, сочла нужным заметить барменша. — С формами у тебя все в порядке! Думаю, возьмут. Но ты опоздала. Просмотр у нас в восемь.

— Я… пришла не на просмотр, — раздался знакомый голос.

— А, поглазеть? — Барменша уперлась ладонями в бедра. — Что налить?

— Вообще-то я… Ну ладно, чашку кофе.

Барменша выпучила глаза.

Род бросил на стойку пару купюр.

— Сделайте ей двойную текилу.

Барменша отправилась выполнять заказ, а он взглянул на Энн, выглядевшую белой вороной в этом сборище.

— Тоже видела карточку?

Вцепившись в свою юбку, она несколько секунд в прострации смотрела на выкрутасы, которые выделывала темнокожая стриптизерша.

— Поприветствуем красотку Соланж! — провозгласил ведущий.

Раздались жидкие аплодисменты. Танцовщица скользнула за кулисы.

Род перевел взгляд на Энн. Та была бледнее смерти. Барменша грохнула перед ней стакан с текилой, она спешно сделала глоток и зашлась в кашле: забыла, что он заказал водку, а не какой-то легкий напиток.

— Первый раз в таком месте? — поинтересовался Род.

Энн кивнула.

— В-вы… не принесете мне воды? — вновь обратилась она к барменше.

— Давайте колу, — сказал Род, зная, что воду ждать бесполезно. — Может, еще текилы?

— Нет, спасибо! — ответила Энн.

Род кивнул барменше, мол, неси еще и текилу. Сидеть в таких заведениях без спиртного не полагается. А уж пьешь ты его или нет — твое дело, — главное, плати.

Когда барменша наполнила стакан, Энн схватила ее за руку и принялась совать ей фотографию Шона. Здесь он был запечатлен под руку с ней, оба с теннисными ракетками. Род скривился и глотнул пива.

Нечего и говорить, что толку от барменши Энн не добилась. Похоже, ту хоть озолоти, ничего не вспомнит. Энн убрала фотографию в сумочку и огляделась: мужчины с горящими глазами, предвкушающие появление на помосте новой красотки, дым и объедки на полу.

— Неужели Шон сюда ходил? — На мгновение ее взгляд задержался на Роде, но она тут же отвела глаза. Облизав губы, поднесла руку к текиле, передумала и сделала глоток колы. — Мне казалось, он не из тех, кто посещает подобные заведения.

Род заплатил за колу.

— Мне тоже. Хотя мы дружим с ним уже добрых лет двадцать.

— Ты-то здесь, наверное, как у себя дома!

— Да? — Род изогнул бровь.

Энн кивнула, пробежав взглядом по его джинсам и рубашке.

Внутри у него все затрепетало.

— Ну как же! Ты как раз подходящий тип.

Он отхлебнул из бутылки.

— Так или иначе, но то, что Шон захаживал сюда, меня удивило.

— То есть вы не вместе ходили?

— В такие заведения? — Род покачал головой. — Нет.

Отрицать, что он бывал в злачных местах, Род, разумеется, не отважился бы. Что было, то было. Впервые он зашел в стрип-бар лет в шестнадцать. Какому подростку не хочется поглазеть на голых баб! — любил говаривать он. Но на самом деле причины лежали гораздо глубже. Ему хотелось показать, какой он взрослый. Да, он трудился на отцовском ранчо не покладая рук, наравне со взрослыми, но это совсем другое. Ведь Шон в это время порхал по театрам, вечеринкам, званым обедам и сексом занялся как-то раз, уединившись с одной из миловидных блондинок в спальне, пока гости внизу, беседуя ни о чем, потягивали коктейли. Рода же в тайны секса посвятила стриптизерша, которая была почти в два раза его старше. В баре вроде этого. Завела его в какую-то комнатушку, и там они…

Нет, конечно, Шон не пошел бы в подобное заведение. Не такой он человек. Хотя… Род выпил еще пива и поймал на себе внимательный взгляд Энн.

— Шон сказал мне, что ты не похож на него. Но я… я решила, что он говорит в переносном смысле. Ну или преувеличивает. Может, тебе нравилось напиваться до чертиков, когда вы учились в колледже? Или…

Род ухмыльнулся.

— Я не был в колледже.

Энн сглотнула. Ему нравилось видеть ее такой смущенной.

— Я догадалась. — Она выпила колы. — Как же вы с Шоном подружились?

— Нам было девять.

— Девять? Так давно?!.. Мы с Холли и Лорой знаем друг друга тоже с детства.

Вновь заиграла музыка.

— Господа… и дамы! Я приметил: среди нас, зрителей, есть и одна представительница слабого пола… Аплодисменты! А теперь поприветствуем танцовщицу! Встречайте!

Энн было явно не по себе. Род едва сдержал ухмылку. Она-то успела позабыть, где находится. Но теперь окружающие не дадут ей задуматься.

На сцену выплыла длинноногая блондинка.

— Разве не красавица? — спросил ведущий.

В ответ раздался одобрительный рев. Стриптизерша остановилась посреди сцены, расставила ноги и принялась извиваться. Сунула палец себе в лифчик и обнажила одну грудь.

Род взглянул на Энн. Ее взор был прикован к сцене.

— Вот это да! — с восхищением прошептала она. — Дал же Бог такое тело!

Род заставил себя отвернуться. Как будто она не понимает: стриптизерша ей и в подметки не годится! Искусственная грудь, крашеные волосы — тоже мне, красотка! У Энн же тело, против которого невозможно устоять. И самые розовенькие на свете сосочки!

Стриптизерша повернулась к аудитории задом и принялась вращать бедрами.

Прядка шелковистых волос свесилась Энн на губы, но она не заметила. Род едва удержался, чтобы не дотронуться до нее. Это опасно. Стоит только начать — и не остановишься. Она облизнула губы, и он едва не застонал — так возбуждало его это движение. А Энн и не видит! Уставилась на стриптизершу, будто перед ней выступает оперная примадонна. Он наклонился к уху Энн. От его дыхания она задрожала. На это он и рассчитывал.

— Ни одна из этих штучек, — проговорил Род, — не сравнится с тобой.

— Со мной? — переспросила она и огляделась, будто он сказал что-то неприличное.

— Да, с тобой, — сказал Род и хмыкнул.

— Хочешь сказать, если я тоже вот так выйду на сцену и…

Он кивнул.

— Никогда! Ни за что!

Род изогнул бровь.

— Даже для мужчины, которого любишь.

Она зарделась, представив, как будет выделывать то, что вытворяет стриптизерша на сцене. Ужас!

— Даже для него.

А для Шона… Танцевала она для него в той спальне, где они сегодня были? Род нахмурился.

В ту ночь, в отеле, она сначала колебалась, ей было явно не по себе. И даже потом не накинулась на него, а словно приникла к нему. Так истомившийся путник припадает к воде. И то, что под дорогой блузкой скрывается чертовски сексуальное белье, ничего не значит. Стриптиз — это не для нее. И все же, все же…

Род взглянул на ее грудь, едва видневшуюся из-под расстегнутой блузки, на напрягшиеся соски. Она возбуждена! Ему вспомнились трусики, до сих пор лежавшие у него в кармане. Не сними их он с нее, сейчас она была бы в них. А раз на ней сейчас их нет, значит… Ему пришла в голову безумная мысль. В баре довольно темно, стойка в стороне от сцены. Барменша болтает с клиентом на другом конце стойки, мужики поедают глазами блондинку на сцене. Вряд ли кто-нибудь что-то заметит. Так что Энн сейчас полностью в его власти…

Повстречав ее в пятницу, он не имел далеко идущих планов. Так, позабавиться — и все. Сегодня утром он узнал, что его недавняя знакомая скоро станет женой Шона. Но желание не утихло, напротив, оно разгорелось еще больше. Вот бы показать ей: он умеет такое, что Шону и не снилось! Тогда она поймет, почему он так не похож на него, и тысячу раз задумается, стоит ли иметь дело с этими богатенькими плейбоями.

Опершись о стойку, он слегка повернул ее на табурете в своем направлении. Теперь она могла видеть и его, и сцену. Ее зрачки расширились, что заводило его еще больше. Род сглотнул и наклонился вперед, делая вид, что разглядывает бутылку с виски. А затем положил руку на ее голую коленку. Энн дернулась от неожиданности, но ничего не сказала. Не попросила его убрать руку. А раз так… Рука Рода заскользила выше, дошла до юбки, на мгновение остановилась, а затем, проникнув под подол, двинулась дальше. Он уткнулся носом в ее волосы, тяжело дыша. Энн тоже часто дышала. Но, когда его рука коснулась своей цели, ее дыхание остановилось.

— Мне всегда нравились женщины, которые не стесняются сами себя, — выдохнул он. Ее волосы затрепетали от его дыхания. — Те, кому без одежды еще лучше, чем в самых дорогих тряпках.

Ее словно коснулись раскаленной кочергой.

— Скажи честно, Энн. Ты способна раздеться?.. Если я попрошу?

Она не моргая посмотрела на него. В ее глазах он прочитал страх и желание. Губы разомкнулись, будто ожидая его поцелуя.

Род сжал зубы. Плевать на все, он во что бы то ни стало должен снова испытать наслаждение. Наслаждение, которое способна доставить ему только она…

Стыдно так себя вести! Разве можно вот так сжимать ляжками его шаловливые пальцы. Надо было твердо сказать ему: прекрати сейчас же! Но она промолчала. Потому что ей самой этого хотелось. От его прикосновения она трепетала, по телу разливалось неистовое желание, которое нет сил побороть. Способна ли она раздеться, если он попросит? Нет, ни за что! Как бы ни хотелось ей подставить свое тело для его поцелуев, Энн знала: выделывать то, чем занята сейчас крашеная блондинка, она не станет. И точка. От одной этой мысли ей нехорошо, она чувствует себя не в своей тарелке. Все из-за него.

— Нет… Никогда, — выдохнула она.

Его карие глаза смотрели на нее в упор.

— Нет?

— Нет.

Взгляд Рода скользнул по ее юбке. Она еще плотнее сжала ляжки, но его палец вдруг исчез. Неужели он обиделся из-за того, что она отказалась?

Он выдохнул ей в ухо:

— Пойдем.

Она взглянула на него и медленно кивнула. Поправив юбку, встала, но пошли они не к двери, а куда-то в сторону. Кажется, по направлению к туалету. Энн вспомнила, что произошло сегодня утром. Род хочет закончить начатое. И в той же обстановке! С той же страстью!

Ее руки похолодели. А Род не был ни капли смущен. Невозмутимо распахнул дверь женского туалета, но закрыл ее и вошел в мужской, втащив Энн за собой. Она прислонилась к двери, ее дыхание участилось, ляжки стали влажными. Но Род не поцеловал ее. Он подтолкнул ее к кабинке, и она не сопротивлялась. Сейчас он…

Не останавливаясь, Род усадил ее на унитаз, наклонился к окну, раскрыл его, высунул голову, огляделся, приподнял ее и, прежде чем она успела сообразить, что происходит, перенес через подоконник прямо на улицу. После чего выпрыгнул следом.

— Прости, — проговорил он, окидывая ее взглядом. — Помнишь разносчика?

Энн моргнула.

— Кого?

— Цветочника, который приезжал днем на квартиру к Шону.

Она облизала пересохшие губы и кивнула.

— Помню. Ну и что? При чем тут?..

— Он только что вошел в клуб.

— Да? — переспросила она без особого интереса. И тут до нее дошло. — Да?!

Схватив за руку, Род потащил ее к стоянке.

— Гляди!

Он указал на знакомый белый фургончик с надписью «Эшли и компания. Цветы на дом».

— Они не написали номера своего телефона, — заметила Энн. Ей было удивительно приятно, что он держит ее за руку. Так она чувствовала себя в полной безопасности. Пока он рядом, с ней ничего не случится.

— Разумеется. Это прикрытие. Никакими цветами они в жизни не занимались, и фирмы такой нет.

— Откуда ты знаешь?

Род мрачно воззрился на нее. При свете фонарей он казался еще красивее. И опаснее. И наверняка знает, о чем говорит. Опыта в подобных делах у него явно больше.

— Ладно, пошли. — Он оглянулся на дверь бара. Никто не выходил. — Садись в машину и проваливай. А я прослежу, поедет он за тобой или нет.

Она не сдвинулась с места.

— Что еще?! — рявкнул он.

— Нам нужно поговорить.

Его лицо осветилось ухмылкой.

— Нашла время!

— Я… не об этом. — Собрав остатки воли, она выдернула руку. — Что ты намерен предпринять, чтобы найти Шона?

Секунду он просто стоял и не мигая смотрел на нее.

— Энн, ехала бы ты домой!

Она сложила руки на груди. Но осталась на месте.

— Да? Прикажешь заниматься своими делами, будто ничего не произошло? Готовиться к свадьбе, как будто это не мой жених пропал?

Род опустил голову. Вот так-то! Получил?

— Послушай, Род. Я хочу узнать, что произошло с Шоном, не меньше твоего. Дважды сегодня, идя по его следу, мы приходили в одно и то же место. Это не простое совпадение. Не кажется ли тебе, что лучше нам вместе работать… над этим делом?

— Вместе? — переспросил он и дотронулся указательным пальцем до ее губ.

Она опустила глаза. Он повторил кончиком пальцев изгиб ее нижней губы.

— Быть рядом с тобой… Звучит заманчиво.

Энн заставила себя отвести взгляд от его рта, который так ее притягивал.

— Но ты слишком необычная женщина. Когда ты рядом, все идет наперекосяк.

Это верно. Но возвращаться на работу или домой и дергаться, когда зазвонит телефон, надеясь услышать новости о Шоне, — нет, это еще хуже! Ведь неизвестно даже, жив ли он.

— Значит, ты не хочешь сказать, куда собрался. А я вот сообщу, куда намерена поехать. В загородный гольф-клуб, который он часто посещал. По моим сведениям, у него вчера была партия в гольф. Надо узнать, появлялся ли он там.

— Энн!..

Она покачала головой.

— Я не собираюсь сидеть и ждать, пока все само собой образуется. Не считай меня эдакой миленькой глупышкой, которая…

— Я и не считаю тебя глупышкой. К тому же миленькой! Я знаю, на что ты способна, если тебя раззадорить.

Энн начала краснеть, но взгляд его выдержала.

— Значит, договорились?

— Нет.

Она пожала плечами.

— Отлично. Встретимся в гольф-клубе.

Он схватил ее за руку.

— Завтра.

Энн с трудом сглотнула.

— Почему завтра?

— Потому что сейчас я поеду в загородный дом Шона. Надо же выяснить, что накопал этот усатый охранник. — Он отпустил ее. — Если хочешь, поехали вместе.

Она помассировала запястье.

— Нет уж, спасибо!

— Знал, что ты так и скажешь.

Энн взглянула ему в глаза, но прочитать его мысли было невозможно.

— Позвонишь мне домой, если будут новости?

Род кивнул.

8

Голова у Энн раскалывалась так, будто она весь день виски хлестала. Ну и что, что выпила текилы? Не нарочно же! К тому же это было вчера. Энн скривилась при одной мысли о вчерашнем. Глотнула еще кофе с молоком и потянулась к трубке, собираясь позвонить в загородный особняк Шона, как тут же раздался звонок. От страха Энн отдернула руку. Совладав с собой, сняла трубку.

— Да?

— Энн?

Голос на том конце провода был женский, но прежде она его не слышала.

— Она самая.

Нет, есть в этом голосе что-то знакомое.

— Слава Богу, что я на вас попала. Ваша секретарша ни в какую не желала соединить меня с вами.

Энн наклонилась и через полуоткрытую дверь выглянула в приемную. Точно, Этель нет за столом, поэтому на сей раз она не перехватила звонок.

— Кейт? Это вы?

Разумеется, кто же еще! Кейт О’Салливан, бывшая стриптизерша, которая решила выскочить замуж за Винсента Бергера. Их брачный контракт Энн пришлось разбирать вчера утром. Она поморщилась, вспомнив давешнюю танцовщицу из бара «Желтая луна». Должно быть, ее временная клиентка такая же. Вот именно, что временная! Ведь ее делом вплоть до вчерашнего дня занималась Холли. Пусть сама и расхлебывает последствия!

Энн повернулась в крутящемся кресле и выглянула в приемную. Дверь кабинета Холли приоткрыта, та уткнулась в какую-то бумагу. Значит, сможет и по телефону поговорить.

— Кейт, подождите, я соединю вас с Холли Викс.

— Не надо!

— Что значит «не надо»?

— Я хочу, чтобы вы занимались моим делом. — Кейт замолчала. — То, как вы ко мне вчера отнеслись… Вы поступили так, что я… Короче, не знаю как вас и благодарить!

Энн бросила взгляд на часы.

— Не стоит благодарности, Кейт. Это моя работа. И, думаю, Холли справится с ней не…

— Сегодня утром посыльный принес мне кое-что. Хотите, прочту? Подождите, я сейчас! Где же он? — В трубке послышался грохот. — А, вот, нашла! Тут написано: «Заявление о намерениях».

— Это прислал ваш жених?

— Да.

Ничего себе, подумала Энн.

— Я ничего не понимаю, но здесь сказано… Винс хочет подать на меня в суд… за нарушение брачного соглашения. Но я ведь ничего не подписывала? Верно? Как же я могу его нарушить?

Энн вздохнула и положила перед собой блокнот.

— Кейт, когда вы виделись со своим женихом? — спросила она и отглотнула кофе.

— Он ушел два часа назад. Мы провели вместе ночь!

Энн едва не подавилась.

— Неужели? — Она судорожно искала салфетку или носовой платок.

— Да! — с затаенной гордостью подтвердила Кейт. — Даже пиджак свой забыл. Но ничего. Я тут позвонила его секретарше, сказала, что занесу по дороге.

— И думать про это забудьте!

— Как это?

— О чем еще говорится в том документе?

— Не знаю! Тут такое написано, голову сломаешь. Я до конца не дочитала.

— В любом случае вручить его они должны были мне. Или Холли, поскольку она ваш адвокат. — Энн побарабанила пальцами по блокноту. Что толку теперь об этом говорить? Все равно дело сделано. К тому же документ действителен независимо от того, кому его вручили. — Прочтите иск до конца и перескажите мне, что там пишут.

— Ладно.

Наступило молчание. Кейт читала минут десять, не меньше. Энн, пока ждала, едва не заснула.

— Боже! — раздался голос в трубке.

— Что?

— Он хочет, чтобы я вернула ему кольцо!

Ясное дело.

— А еще тут написано такое! Он хочет, чтобы я, дайте лучше прочту, «взяла на себя всю финансовую ответственность за расходы, понесенные при организации свадьбы».

Энн молчала.

— Что вы об этом думаете? — нетерпеливо спросила Кейт.

— Ну… — А что тут скажешь? Этого следовало ожидать. — Когда вы собираетесь встретиться с Винсентом?

— Во время ланча. Я же сказала: занесу ему пиджак, и мы пойдем в ресторан.

Ничего себе!

— Обойдетесь без ресторана! Пиджак оставьте у себя. Потом когда вы должны с ним встретиться?

— Сегодня вечером, после работы. Мы должны были пойти в гости.

— Да?

— Да. Сегодня утром он просил, чтобы я позвонила своим знакомым и договорилась с ними.

Вот это здорово! Собирается идти в гости, а сам вчиняет иск! Этот Бергер парень не промах!

— Так. Отмените встречу. У Винсента есть ключ от вашей квартиры? Ну конечно же есть! — Энн написала что-то в блокноте. — Смените замок.

— Зачем?

— Как только мы поговорим, вызовите слесаря и смените замок. Понятно? Не теряйте ни минуты. Сейчас же, утром!

— Но отчего вся эта?..

— Неужели вы до сих пор не поняли? Знаете, что означает эта бумажка? Та самая, которую вы сжимаете сейчас в руках?

— Что?

— Это значит, что ваш милый Винсент отменил свадьбу. Плакало ваше замужество. Все кончено. Но ему нужно представить дело так, будто не он, а вы отменили свадьбу, отказавшись подписать брачный контракт.

— Но мы же пересмотрели условия!

— Вот именно. И иск, который вам прислали, означает, что новые условия их не устраивают.

— Не может быть!

— Еще как может!

В трубке послышались ругательства из разряда тех, которые даже в баре «Желтая луна» не от всякого услышишь.

— Мне нужно идти, — произнесла Кейт, дав волю чувствам.

— Послушайте, Кейт! Только не…

Ответом был сигнал отбоя. Не звоните Бергеру, не приходите к нему, не пытайтесь с ним связаться. Я сама обо всем позабочусь. Вот что хотела сказать Энн, но не успела. А теперь уже Кейт О’Салливан на всех парах мчится к своему женишку, чтобы высказать ему все, что она о нем думает.

Кабинет шефа полиции прямо-таки ломился от народу. Род предпочел стоять в дверях, чтобы не мешать остальным. А их было немало: Джилл со своим усатым начальником охраны, Мэтью Гриффин, старший партнер фирмы, Холли Викс, подруга Энн. Ну и она сама, разумеется. Его ногти впились в ладонь. Даже городского стадиона не хватило бы, чтобы их разделить. Даже там ему отчаянно захотелось бы прижать ее к себе, распустить светлые волосы и смотреть, как щекочут они ее обнаженную грудь.

Шеф полиции был, судя по всему, старым приятелем Мэтью. Род понял, что они с ним вроде бы учились вместе. Он оглянулся. В большом зале, от которого кабинет шефа отделялся полупрозрачной перегородкой, кипела жизнь. Непрерывно звонили телефоны, полицейские ходили туда-сюда, следователи в гражданском с серьезным видом изучали материалы дела.

Им вообще-то повезло, что Мэтью дружен с Санди Старком. Не имей он возможности так запросто прийти в кабинет шефа полиции, еще неизвестно, сколько бы промурыжили их эти бюрократы. Ведь то, что человек на самом деле пропал, а не пошел куда-то погулять, доказать порой непросто.

С другой стороны, Джилл тоже можно понять. Если она хотела до последнего скрывать новость об исчезновении своего сына, то в полицию и впрямь идти не стоило. Пройдет пять минут, и весь участок будет знать, что случилось. А еще через минуту кто-то из полицейских насплетничает своему знакомому репортеру. И уж тогда внимание прессы им обеспечено!

Само по себе это, может, и неплохо. Если об исчезновении Шона Ботсфорда узнает вся страна или хотя бы весь штат, это облегчит его поиски. А может, наоборот, приведет к самым печальным последствиям, если записка похитителей не фальшивка. Кто знает, что придет им в голову?

Род достал блокнот, что-то написал на верхнем листке и оторвал его.

— Спасибо, Санди, — поблагодарил Старка Мэтью Гриффин, тряся его руку. — С меня выпивка!

— Думаешь легко отделаться? И не надейся! Я уж найду способ выжать из тебя то, что мне причитается.

На этих словах совещание подошло к концу. Все поднялись со своих мест, кроме усатого охранника, который по обыкновению стоял у Джилл за спиной, словно боясь, что она катапультируется на своем стуле, и принялись благодарить Старка.

— Не волнуйтесь, делом займутся мои лучшие сотрудники, настоящие профессионалы, — уверял их Старк, засовывая рубашку в брюки. — Будет, что сообщить, я тут же звякну!

Род прислонился к косяку, пропуская честную компанию. Энн шла последней, как он и надеялся. Да только вот загвоздка: рядом с ней вышагивала рыжеволосая Холли.

Энн метнула на него предупреждающий взгляд. Мол, берегись! Род кивнул им в знак приветствия.

— Холли, Энн!

До этого они не успели поздороваться: подруги с Мэтью уже были в кабинете шефа, когда прибыли Джилл со своим усатым и заодно с ними Род.

По коридору они шли вместе. Род, естественно, с той стороны, где Энн. Осторожно взял ее за руку. Рука оказалась влажной, вероятно от страха. Он вложил ей в ладонь записку и обогнал их.

— Ну, еще увидимся!

Холли, замедлив шаг, подозрительно взирала на него. Стоит ему уйти, наверняка начнет что-то шептать подруге на ухо. Ну и пусть! Энн получила записку, а это главное.

Пока Холли наслаждалась видом удаляющегося Рода, Энн успела развернуть записку и прочитать: «У тебя в квартире. В три».

Все направились к лифту, а Род решил спуститься по лестнице. Проводив его взглядом, Холли проговорила со вздохом:

— Пока, пока! Ну, — она в упор взглянула на подругу, — что он тебе дал?

— О чем ты? — Энн сделала вид, что ничего не понимает, и ускорила шаг, чтобы спуститься в лифте с остальными. Не потому, разумеется, что хотела побыть рядом с Джилл. А потому, что с Холли в данный момент оставаться было еще опаснее.

— Сама знаешь, — тихо произнесла Холли, продолжая пронзать ее взглядом.

— А, это! Просто я бумажку потеряла.

— Ага, как же! Знаешь, что я теряю, увидев таких мужиков? Трусики!

Энн споткнулась на ровном месте. Холли расхохоталась.

К лифту они пришли первыми. Холли вошла в кабину, таща подругу за собой. За ними последовали Мэтью, Джилл и ее охранник. Пока они спускались в лифте, Холли без тени смущения разглядывала усатого парня. Учитывая, что его вклад в разговор был равен нулю, он, вероятно, привлек ее внимание своими восхитительными усами. Энн толкнула подругу локтем.

— Чего тебе? — возмутилась та. — Уж чья бы корова мычала! Ты сейчас не в том положении, чтобы читать другим мораль!

Энн раскрыла рот от удивления. Хорошо еще, что Холли прошептала ей все это на ухо. Вот и теперь она улыбается с видом победительницы.

— Раньше у меня еще были сомнения, зато теперь-то я знаю наверняка. — Она обняла Энн за плечи. — Пора колоться, моя дурочка!

Энн стряхнула ее руку.

— Еще чего!

— Ты права. Здесь неподходящее место. Но ничего, скоро нам представится удобный случай. И уж тогда серьезного разговора нам не избежать.

Мэтью откашлялся. Это было предупреждение: мол, берегись змеи! Через мгновение Джилл повернулась к Энн и ядовитым тоном спросила:

— Надеюсь, теперь, Энн, ты удовлетворена?

— Не понимаю, о чем вы, миссис Ботсфорд.

— О полиции. Теперь всему конец! Огласки не избежать! Стоит нам показать нос из дому, как газетчики облепят нас словно мухи. Теперь о Шоне не будет и речи! Беспокоиться будем лишь о том, как нас заснимут и что скажут про нас по радио!

Холли откашлялась. Она, разумеется, уже рвалась в бой.

— На вашем месте, миссис Ботсфорд, я была бы более осторожна в выражениях. Привлечение к делу полиции и репортеров, вполне вероятно, ускорит развязку этой… комедии.

— Комедии? Это вам нужно следить за выражениями, мисс Викс! Думаю, мой адвокат сможет вам в этом помочь.

Энн тоже была озадачена. Почему комедия? Холли что, намекает, будто Шон сам все это подстроил? Как же тогда быть с запиской?

Мэтью Гриффит громко хмыкнул.

— Джилл, дорогуша, я тут знаю неподалеку одно местечко… Кормят превосходно! Может, сходим? Время все равно обеденное.

Ну это уже слишком! У меня, что галлюцинации уже начались, подумала Энн. Причем не только слуховые, но и зрительные: Джилл прижалась к Мэтью. В эту секунду ее было не узнать.

— С радостью! — пропела она. И повернулась к усатому охраннику. Счастливое выражение как рукой сняло. — А вы оставайтесь в машине. Нечего давать газетчикам пищу для сенсаций.

— Ну и денек сегодня! — услышала Энн шепот Холли.

9

В три часа Энн подошла к своему дому и увидела, что рядом стоит джип Рода. Она наклонилась к нему, он распахнул дверцу и пригласил:

— Залезай.

— Мы что, поедем в гольф-клуб? — спросила Энн.

Он лишь кивнул в ответ.

Все время пути они не сказали друг другу и десятка слов. Впрочем, и управляющий клуба оказался не более разговорчивым.

— Нет, мистер Ботсфорд не приезжал сюда позавчера, — заявил он, поправляя ярко-алый галстук.

— Но у него же была назначена партия в гольф, разве нет?

— Совершенно верно. Но, повторяю, его у нас не было. Если вам нужны подробности, советую обратиться в полицию. Полицейские были здесь, и я им все рассказал.

Род мрачно взирал на управляющего. В его глазах появились зловещие огоньки. Этот напыщенный индюк, верно, воображает, что он ничем не хуже своих клиентов-аристократов! Потому и взирает на них свысока. Но мы еще посмотрим кто кого.

— Мы хотим остановиться у вас на ночь, — буркнул Род.

Управляющий презрительно посмотрел на него.

— У нас здесь не отель, уважаемый. Вы находитесь в эксклюзивном клубе. Немногие могут стать его членами. Так что… — Он многозначительно замолчал.

Энн взглянула на часы. Уже шесть. Пока они вернутся в город, что-либо предпринимать будет уже поздно. Если они, конечно, вообще придумают, что еще можно сделать. А здесь, если получат номер, и отдохнуть можно и послоняться вокруг: может, что-нибудь да выяснят. Вдруг кто-то видел Шона? С кем он собирался встретиться? Где эти люди? Как с ними связаться? Она выдавила из себя улыбку и повернулась к управляющему.

— Кажется, я не представилась. Меня зовут Энн Киган. Я невеста мистера Ботсфорда.

Тот был явно удивлен, но не более того. Его мнение о пришельцах это сообщение нисколько не улучшило. К тому же ради чего сюда явилась Энн? В поисках пропавшего жениха?

Род облокотился о стойку, вытащил из кармана бумажник, а из бумажника блестящую карточку. Карточку он с обворожительной улыбкой протянул управляющему.

— Пора тебе подновить память, голубчик. Я член клуба.

Брови Энн поползли вверх. Это он-то член клуба? Род?

Управляющий дрожащими пальцами взял карточку. Судя по его взгляду, она оказалась подлинной. Его смущению не было предела. Он опустил голову и буркнул:

— Я мигом! — И куда-то исчез.

Энн огляделась. Мраморный пол, колонны, бархат и старинная кожаная мебель придавали клубу сходство с дворцом. Она откашлялась и взглянула на Рода, на лице которого по-прежнему блуждала ироническая улыбка.

— Раньше ты не мог этого сказать? — спросила она.

Улыбка переросла в ухмылку.

— Да? Но я же должен был позабавиться! — Он сунул бумажник в карман. — От типов вроде этого меня тошнит.

Энн поправила прическу. Она-то оказалась ничем не лучше. Ей и в голову не могло прийти, что Род член гольф-клуба.

— Сознайся, Энн. Ты не меньше этого индюка удивилась, что я член клуба, — словно в ответ на ее мысли произнес Род.

— Ничего подобного! — Ей не хотелось сознаваться. Ухмылка на его лице стала шире. — Ладно, — поморщилась она, — я и вправду слегка удивилась. Но совсем чуть-чуть.

Разговор прервался: в комнату влетел запыхавшийся управляющий. Тысяча извинений, он и представить себе не мог, что… Но таковы правила клуба, нужно их соблюдать! Зато теперь, в порядке извинения, пребывание в клубе будет бесплатным. В течение одного дня, разумеется.

— Для меня и для леди, так я понимаю? — не слишком вежливо поинтересовался Род.

— Ну разумеется, мистер Лейтон. Разумеется! Я лично позабочусь о том, чтобы вам предоставили лучший номер.

— Два номера, — вмешалась Энн неожиданно для самой себя. — Не один, а два.

— Но рядом, — добавил Род.

Она едва не пнула его. Неужели он не понимает: слухи о том, что невеста Шона Ботсфорда и какой-то темноволосый парень, пусть он и член клуба, живут рядом, в номерах, которые, скорее всего, соединяются через дверь, распространится со скоростью света? Тогда пересудов не избежать. Но ему, похоже, все нипочем. Больше того, ее смущение его явно забавляет. Энн поежилась, предвкушая то, что произойдет ночью. Попыталась сказать себе, что ничего не будет, но она сама в это не поверила.

А уже через минуту управляющий лично принес ключи и повел их наверх. В дополнение к бесплатному проживанию он пообещал, что им принесут лучшее постельное белье из эксклюзивного бутика, который также располагался в клубе. Проведя их по широкому коридору, управляющий открыл дверь и жестом пригласил Энн войти.

Она заколебалась, взглянула на Рода, но тот никак не среагировал. Улыбнувшись управляющему, она вошла, и за ней захлопнулась дверь.

Комната была выдержана в пастельных тонах. Дорогие обои, роскошная мебель под старину, на полу великолепный ковер. Все, чего только можно пожелать. Но на Энн вся эта красота подействовала угнетающе. Она прошлась по комнате и замерла. Так и есть! В углу дверь, ведущая в соседний номер. Там поселят Рода! Она приложила ухо к двери. Ни звука.

Вскоре принесли постельное белье. Заказать ужин? У нее ведь с утра во рту крошки не было. Но ее одолевал голод совсем другого рода. Она постоянно думала о том, что будет сегодня ночью. Ей одновременно и не хотелось, чтобы это произошло, и хотелось, чтобы все случилось как можно скорее.

Она снова прокралась к двери, ведущей в номер Рода. Ничего не слышно. За этой дверью наверняка скрывается еще одна, та, которую можно отпереть только из его номера. А что, если она не заперта? Нет, не стоит так рисковать. Энн сняла трубку телефона и попросила телефонистку:

— Соедините меня с номером мистера Лейтона.

— Одну минуту. — Молчание. — Никто не отвечает. Еще раз попробовать?

— Нет, спасибо, — поблагодарила Энн и положила трубку.

Странно. Он что, в душе? Она прошла в ванную и прислушалась. Вода вроде не льется. Вздохнув, вернулась в гостиную, снова сняла трубку и попросила соединить ее с управляющим.

— А мистер Лейтон взял у меня список тех, с кем играл в гольф ваш будущий муж! — радостно сообщил управляющий. — Правда, сейчас из них в клубе остался только один партнер мистера Ботсфорда. И мистер Лейтон договорился с ним о встрече.

Ах так?! Даже не заикнулся ей ни о чем? Вот это наглость! Хочет, чтобы она сидела в номере и не путалась у него под ногами, пока он разыскивает Шона. Конечно, если выведает что-то важное, скажет ей, да вот только будут ли какие-то новости, достойные внимания?

На всякий случай позвонила Шону на работу. Никто не отозвался. Понятное дело, уже поздно, все разошлись по домам.

В третий раз повесив трубку, Энн сказала себе: хватит! Все равно без толку. Она разделась и направилась в ванную.

Через полчаса, ступая по мрамору босыми ногами, вышла из ванной. Душ пошел ей на пользу. Она воспрянула и телом и духом. Решительно подошла к двери в номер Рода и открыла ее. Ее взору предстала другая дверь. В этом не было ничего неожиданного, но вот то, что та, вторая, оказалась заперта, и впрямь странно. Энн тихонько постучала. Нет ответа. Чего и следовало ожидать. Несколько секунд она стояла и размышляла, что предпринять. Вариантов было не слишком много. Выбрав из них наилучший, она уселась на мягкую постель, поставила телефон на колени и набрала номер Этель Пайкс. Та подошла почти сразу же.

— Этель? — с некоторым смущением уточнила Энн. — Это я. Для меня есть какие-нибудь сообщения?

Секретарша сообщила, кто сегодня звонил.

— Хорошо, Этель, спасибо. Завтра с утра я опоздаю. Да, вы не могли бы разыскать Мэтью?

Этель хотела что-то сказать, но передумала. В конце концов она произнесла:

— Мистер Гриффин ушел с вами в полицию и после в контору не возвращался. Позвонил часа в два и сказал, что завтра его не будет.

— А он сказал, где его найти? Может, номер оставил?

— Нет, ничего.

— Спасибо. Спокойной ночи, Этель!

Нажав на рычаг, Энн продолжала в задумчивости держать трубку в руках. Ну и дела!

Мэтью пустился во все тяжкие… Только представить его под ручку с Джилл Ботсфорд! Господи, какой ужас! Хотя… Что тут такого? Они оба не из бедных, примерно ровесники (Джилл помоложе), выглядят неплохо для своего возраста. Она ведь даже не возмутилась, когда он назвал ее дорогушей!

Мэтью был женат трижды. Окружающие, естественно, считали его настоящим бабником, ну или, по крайней мере, мужчиной весьма легкомысленным. В действительности дело обстояло гораздо сложнее.

Два последних раза Мэтью женился уже в возрасте. А с первой женой прожил почти тридцать лет. До самой ее смерти. Вернее, до самоубийства. Она попала в автомобильную аварию и осталась инвалидом. Перенесла несколько операций, но все было бесполезно. Вердикт врачей был единогласен: до конца жизни Сара будет прикована к постели. Они с мужем до безумия любили друг друга. Но даже любовь была бессильна спасти Сару. Она слишком страдала и понята, что дольше выносить боль не сможет. Достала морфий и вколола себе сверхдозу.

…В трубке раздавались гудки. Энн очнулась от воспоминаний. Вполне объяснимо, что она так волнуется. Кто бы мог подумать, что милый Мэтью попадет в сети к этой паучихе Джилл!.. Ужас!

Она нажала на рычажок и набрала номер справочной. Спросила, есть ли в городе фирма «Эшли и компания. Цветы на дом» — так было написано на том фургончике. Оказалось, что нет. Ни в городе, ни в округе.

Очень интересно! В квартиру к Шону приезжает разносчик цветов. Но отдать ей букет отказывается. Затем она находит карточку с надписью бар «Желтая луна», и — надо же, какое совпадение! — в тот же вечер разносчик решает наведаться в этот бар. Который, между прочим, расположен на другом конце города.

Она в раздумье вертела в руках черную карточку «Желтой луны». В чем тут дело? Где зацепка? Может, она неверно запомнила надпись на фургоне?

Энн взяла блокнот и посмотрела, кто ей сегодня звонил. Ничего особенного. Лишь несчастная Кейт О’Салливан буквально обрывала телефон. Звонила, наверное, раз десять, сказала Этель. Передать ничего не просила.

Не просила — и не надо! Лучше ей и не звонить, решила Энн и, разумеется, набрала номер Кейт. Трубку взяли сразу же.

— Слава Богу, это вы! — В голосе Кейт слышались истерические нотки. — А то я уж гут с ума схожу! Не представляю, что мне делать?

— Прежде всего успокойтесь, — проговорила Энн. — Я понимаю, дело не из приятных, но все-таки…

— Это не дело! Это какой-то кошмар! По-моему, меня скоро и впрямь упекут в психушку! С моей мамашей уже было такое, так она… Ну ладно, неважно.

Энн зажмурилась. И дернул же ее черт позвонить!

— Кейт, скажите же наконец, что у вас там творится? Вы сменили замок?

— Еще бы! Ох и разозлился же Винс! Погодите, я сяду! Нет, лучше не буду! Ой! — В трубке раздался грохот. — Уронила стул, — объяснила Кейт. — Он, должно быть, локти себе кусает от злости!

— Ничего страшного, переживет. Для этого я и попросила вас сменить замок. Чтобы он призадумался.

— Призадумался, да еще как! — причмокнула губами Кейт. — Он заявился сюда с полицейскими дуболомами вышибать дверь. Где-то с час назад.

— У вас была полиция?

Энн села на кровати.

— А то! Вы же сами сказали: не вздумай относить ему пиджак! Ну я и не стала. Решила: пошлю-ка я его по почте, посылкой. Разрезала на мелкие кусочки и отправила. И остальные его вещички из моей квартиры.

— Не может быть! — застонала Энн.

— Еще как может! Зато радости было по горло! Правда, потом фараоны заявились! — Было слышно, как она в возбуждении вышагивает по комнате, стуча каблучками.

— Знаете, что наплел им Винс? Что я ему угрожаю физической расправой!

Обвинение и впрямь было смехотворное. Пышногрудая блондинка, пусть даже стриптизерша в отставке, и Винсент Бергер, сложенный как атлет! Какие глупости!

— Вот как?

— Да! Знаете, какие доказательства они предъявили? Его трусы, разорванные в клочья! Я их тоже ему прислала.

Энн обхватила голову руками. Что она натворила! Пусть Кейт и ненормальная, но она-то тоже хороша! Сказала: смени замки, а то твой красавчик Винс решил дать задний ход! Но разве могло ей даже в страшном сне присниться все, что произойдет сегодня?

— Энн? — испуганно спросила Кейт. — Вы слушаете?

Та тяжело вздохнула.

— Куда я денусь! — Не надо было мне и подключаться к этому делу, подумала Энн. С самого начала. Дернуло меня просмотреть этот контракт и отсоветовать этой ненормальной его подписывать. Сейчас бы спали они спокойно с Винсентом, да и я тоже! Энн поежилась. — Пытаюсь сообразить, что же делать дальше. Знаете что? Я, пожалуй, позвоню адвокату Винсента. Как связаться с ним, я знаю. И как только выясню с ним все, тут же перезвоню вам. Идет?

— Идет!

— Да, Кейт! — поспешно вставила Энн, опасаясь худшего. — Оставьте в покое вещи Винсента. И если он вам позвонит или его адвокат, скажите, что будете беседовать через меня. Поняли? Я дам вам свой номер.

Объяснив ей, как дозвониться в клуб, Энн повесила трубку. Рабочий номер Леонарда Родригеса, адвоката, был у Энн в записной книжке. Может, он еще на месте.

Так и оказалось. Но умение Кейт О’Салливан орудовать ножом не пошло на пользу ее делу. Родригес гнул свое: Кейт отказалась подписывать брачный договор, так что теперь пусть пеняет на себя!

— Бросьте, Леонард! Мы оба знаем: если бы я с самого начала представляла интересы Кейт, этот договор вообще не был бы составлен.

— Раньше он ее вполне устраивал.

— Так то было раньше, — заметила Энн.

— К тому же вы посоветовали Кейт сменить замок!

— Сознаюсь. Ну и что?

— А вы знаете, кто платит за квартиру? Мой клиент!

Этого она не знала. Хотя следовало догадаться.

— Кто официально является квартиросъемщиком?

— Это не имеет значения, вы же знаете, — вздохнул он.

Значит, Кейт. Это уже хорошо. По крайней мере, ее хоть не выставят из дому. В ближайшем будущем.

— И что же будет с брачным контрактом?

— Ничего.

— Стало быть, ваш клиент не хочет его пересмотреть?

— Считаю, что в переработке нет смысла.

— Вот оно что! В таком случае не видать вам контракта как своих ушей!

Подумать только, как она разговаривает с коллегой! И все из-за того, что тот водит шашни с Холли! Нет, надо учиться владеть собой.

— Что вы имеете в виду? — спросил Родригес.

— А то, что не звоните ни мне, ни моей клиентке до тех пор, пока не сделаете договор удобоваримым. Спокойной ночи! — Энн повесила трубку, довольная, что за ней осталось последнее слово. Конечно, это не то же самое, что выиграть судебный процесс! Но все-таки приятно щелкнуть по носу одного из наиболее преуспевающих в городе адвокатов.

Какое-то время она сидела и размышляла, что бы еще предпринять. Так ничего и не придумав, вышла на балкон. Но вместо вечерней прохлады унюхала запах дыма. Род, не вынимая изо рта сигареты, приветственно помахал ей рукой. Сердце Энн подпрыгнуло, все ее проблемы — несчастная дура Кейт, Леонард Родригес, Джилл, Шон, — в одно мгновение вылетели у нее из головы. Но показывать ему это она не собиралась. Поэтому сложила руки на груди и воззрилась на него.

— Вышел на охоту без меня? — сказала она.

— Естественно.

— Ну и как?

— Результаты не слишком впечатляющие.

— А если поконкретнее?

— В клубе остался один из парней, с которыми назначил встречу Шон. Лайонелл Битти.

— Ты с ним беседовал?

— Да, но он понятия не имеет, куда запропастился Шон. Тот даже не позвонил предупредить, что не приедет. Когда они с ним беседовали, Шон не показался ему испуганным или рассеянным. Все было как обычно.

— Это все?

— А из Битти мало что выудишь. Ему сейчас не до того: он подцепил какую-то киску, так что сейчас, небось, с ней развлекается.

Лайонелл? Энн с ним знакома. С ним и с его женой. Они с Шоном вместе учились в университете. Как-то раз Шон пригласил Лайонелла с женой отобедать с ним и Энн. И на вечеринке они тоже встречались. Энн и подумать не могла, что Лайонелл ходит налево. Казалось, они с женой без ума друг от друга. У них пара очаровательных ребятишек, в которых они души не чают. Прямо-таки образцовое семейство!

Род вдруг подтянулся и, прежде чем она успела пикнуть, перемахнул к ней на балкон. От неожиданности она лишь рот раскрыла.

— Как настроение? — почему-то спросил он.

Энн вернула на место челюсть, закрыла глаза и вздохнула.

— Так себе. Будто проснулась посреди мелодрамы. Довольно скучной, кстати сказать. — Род тихо хмыкнул. Она продолжила: — По правде, я никогда не считала себя наивной дурочкой. Но после того, чего насмотрелась и наслушалась сегодня… — Она взглянула ему в лицо. — И частоты с этим сталкиваешься?

— С чем?

— С мужьями, которые изменяют женам.

— Бывает ведь и наоборот.

Энн вздохнула.

— Бывает… — Она выпрямилась и поправила халат, съехавший с одного плеча. Он съехал с другого. Ничего удивительного, ведь тут все халаты одного размера. — Господи, на дворе двадцать первый век! Теперь никто никого не заставляет выходить замуж.

Род сглотнул. Он смотрел, как она пытается сладить с халатом, и едва сдерживался, чтобы не сорвать его окончательно. В этом большом халатике она кажется такой хрупкой, беззащитной. И держится он на ней каким-то чудом. Стоит только развязать поясок, и… Зато можно полюбоваться ее белой кожей. Род зажмурился. Затем снова открыл глаза.

— Наверное, глупо все это звучит, — продолжала Энн. — Учитывая, что было между нами.

— Почему же?

Она посмотрела ему прямо в глаза. Ее губы звали к поцелую.

— Выходит, мужчины приезжают сюда только для того, чтобы провести время с любовницами? Может, и Шон… — Халат снова упал с ее плеча.

Род наклонился к ней и поправил его, ощутив тепло, исходящее от ее кожи.

— Вряд ли.

И зачем он солгал? Правда источник, давший ему информацию, не вполне заслуживает доверия. Роду все сообщил управляющий. Узнав, что Род член клуба и денег у него куры не клюют, он готов был рассказать что угодно. В частности, о блондинке, с которой пару раз встречался в клубе Шон. Подробно описать ее управляющий не смог: на ней были широкополая шляпа и солнечные очки. Но зато твердо заявил: оба раза Шон всю ночь не высовывался из номера.

Энн вздохнула и принялась разглядывать пейзаж. Род коснулся ее волос костяшками пальцев, но так нежно, что она даже не почувствовала.

Она вдруг поежилась.

— Замерзла? — спросил он.

Энн покачала головой.

— Ты ужинала?

Ответ был тот же.

— Я тоже. Может, закажешь нам что-нибудь в номер? А я пока пойду в душ.

Энн бросила на него взгляд, собралась сказать что-то, но передумала.

Род положил руку ей на плечо. Халатик снова съехал, он ощутил ее кожу, и этого оказалось достаточно, чтобы он забыл обо всем.

— Не волнуйся ты так! Отыщется твой Шон!

Найти-то они его найдут. Только вот с кем? И при каких обстоятельствах? На эти вопросы ответов у Рода не было.

К концу ужина напряжение достигло предела. Энн уныло тыкала вилкой в салатные листья, но мысли ее витали далеко. И так близко. Она думала не о еде, а о Роде. Боялась взглянуть на него, боялась потерять голову, лишь посмотрев ему в глаза. Разве можно быть таким сексуальным? Таким притягательным?

Зябко кутаясь в халат, она тысячу раз успела пожалеть, что не оделась как следует. Но из головы не шел недавний разговор на балконе. Она и еду-то едва смогла заказать. К тому же Род открыл дверь, соединявшую их номера. Был даже слышен шум воды в его ванной. Приняв душ, он натянул джинсы, а футболку надевать не стал. Нечего и говорить, что у Энн пропал всякий аппетит.

Резко отставив тарелку в сторону, она встала.

— Есть расхотелось. Лучше пойду в бассейн. Поплаваю перед сном.

Род уставился на нее, не скрывая удивления.

— Ты же не притронулась к еде.

Энн улыбнулась.

— Поела чуть-чуть. В последнее время аппетит уже не тот. — Она испытывала совсем другой голод, который не в силах удовлетворить даже самый роскошный ресторан.

Он вытер губы салфеткой, убедился, что на тарелке остались лишь крошки, и отставил ее в сторону. С аппетитом у него все в порядке. Что тут странного? Такой мужчина привык общаться с женщинами, которые безумно его желают. Может и спокойно поужинать в их присутствии.

Энн пошла в спальню. Сзади раздался мягкий голос:

— Во сколько поедем обратно?

Она замерла.

— Лучше мне взять такси. Может, управляющий об этом позаботится. Не жди меня.

Она оглянулась. На его лице заиграла ухмылка.

— Понятно.

Энн поплотнее затянула пояс халатика.

— Все равно я плохо сплю. Поэтому лучше будет мне выехать пораньше.

Намного раньше. Скажем, часов в пять. Или прямо сейчас. Если ее гормоны не пустятся в пляс.

Род отодвинул стул и приподнялся.

— Мне казалось, мы работаем вместе.

Вместе… Энн ощутила, как напряглись ее соски.

— Не знаю. — Она пожала плечами и отвернулась. — Кроме клуба мне ничего не приходит в голову. Если у тебя нет других зацепок, думаю, настал конец нашему… сотрудничеству.

— Какой кошмар!

Он верно выбрал слова. Чувствовала она себя просто кошмарно. Энн махнула рукой в сторону двери, ведущей в ее номер.

— Тогда… спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — медленно произнес он.

Энн со всех ног бросилась вон из комнаты.

Через пятнадцать минут она уже стояла у кромки длинного бассейна овальной формы и пробовала ногой воду. Мда, температура подходящая. Еще бы! В элитном клубе знают, что понравится их клиентам. Только что, перебрав все белье, она остановилась на черном бикини. Размер не вполне подходящий, но вокруг все равно ни души, так что никто не заметит. К тому же она будет плавать, а не позировать фотографу на фоне воды. Плавать столько, сколько потребуется, чтобы на всю ночь изгладить образ Рода из своей памяти. Или хотя бы наплаваться вдоволь, так чтобы кости ломило, и заснуть мертвым сном. Иначе никакой силой ее не затянешь одну в постель.

Энн вошла в воду и поплыла.

Надо думать только о бассейне, о том, как хорошо плавать тут одной. Вокруг тишина, все постояльцы спят, а она безмятежно плещется в воде. Разве не идиллическая картинка?.. С Шоном не было и сотой доли той страсти, что вызывает у нее Род. Они целовались на прощание, но так целуются просто знакомые. Он не прижимался к ней, не брал ее за руку, не ласкал… Она зажмурилась и, продолжая плыть вперед, вытянула руки, чтобы нащупать бордюр. Но вместо этого ткнулась во что-то мягкое и теплое.

Она открыла глаза и едва не захлебнулась. Еще бы, ведь руками она прижалась к груди Рода.

— Мне понравилась твоя мысль, — ухмыльнулся он. — Поплавать перед сном — что может быть лучше?

Ее голова тут же наполнилась картинами, не имевшими к плаванию ни малейшего отношения. Она взглянула на Рода и вдруг вспомнила о танцовщицах из стрип-бара. Они не стесняются своей наготы, больше того, умело пользуются ею, возбуждая мужчин. Не то что она. Правда, сейчас, в этом весьма откровенном купальном костюме она сама чувствует себя, как стриптизерша.

Глаза Рода устремлены в воду. Куда он смотрит? Энн опустила голову и поняла. Ее соски набухли, их отлично видно под тонким шелковым лифчиком.

Энн перевернулась на спину. Соски прямо-таки торчат из воды, но ей плевать. Она делает вид, что ничего не заметила. И тут встречается с ним взглядом. Род знает, куда она клонит. И тоже хочет этого.

Он ныряет. Энн замерла на месте, поджав ноги, слегка подгребая руками, чтобы не погрузиться в воду полностью. Она пытается понять, где он, но вокруг темно, а фонари лишь бросают на воду загадочные блики. Вдруг она чувствует, что он снизу обнял ее ноги и слегка укусил бедро. Энн вскрикнула. Род вынырнул на поверхность и тряхнул головой.

— В этом купальнике ты просто сногсшибательна, — тихо произнес он, приник ртом к ее животу и облизнул его.

По ее телу разлилось приятное тепло. Она коснулась ногами дна. Оказывается, здесь совсем неглубоко! Несколько секунд они стояли друг против друга. Энн тяжело дышала, при вдохе ее соски касались его груди.

— Черт побери, — хрипло проговорил Род. Его глаза потемнели. — Может, все это ужасно, но я ничего не могу с собой поделать.

Энн поняла, что сейчас все начнется! Он прижал ее к себе, а она высунула язык и принялась слизывать воду с его лица. Там, где их тела соприкасались, Энн ощущала жар. Ее плечи ласкал прохладный ночной ветерок. Чертовски возбуждающее сочетание!

К тому же они начали свои игры прямо в бассейне, где их кто угодно может застать. Если ей было видно бассейн с балкона, значит, и в это мгновение кто-то, вполне возможно, наблюдает за ними. Что возбуждает еще больше.

Род с двух сторон подхватил руками ее ноги, оперев их о свои бедра, она скрестила лодыжки и ощутила низом живота пульсирующую мужскую плоть. Наклонившись, он просунул палец в проем лифчика и высвободил ее правую грудь. Энн хотела возразить, но ее протесты потонули, погрузившись в его поцелуй, и превратились в стон наслаждения. Она ерошила его намокшие волосы, затем ее руки спустились ниже, к плавкам, и пальцы нашли то, что искали. Род слегка куснул ее за сосок, и она застонала.

— Если не хочешь, чтобы сюда заявился управляющий, лучше молчи! — сказал он.

Энн облизала губы, не в силах дождаться, когда снова припадет к его рту. Она увидела, как расширились его зрачки, но уже в следующую секунду их губы сомкнулись. Энн жадно ласкала его язык, боясь, что больше никогда ей не придется насладиться этим вкусом, этим непередаваемым ощущением. Он застонал, отчего ее желание возросло еще больше.

Высвободив его член из плавок, она просунула кончик себе под трусики, дернулась, ощутив, как он входит в ее шелковистую плоть, и наклонилась назад, чтобы он проник как можно глубже.

Род схватил ее за бедра.

— Не надо… — едва выговорил он, тяжело дыша. — На мне… ничего нет.

Презервативы! Энн испытала страх. И разочарование. Страх от того, что она забыла о предохранении. Но и разочарование — ведь он не потушил вспыхнувший в ней огонь. Да пусть катятся ко всем чертям все предосторожности! Он, похоже, понял это. Вслепую его губы обнаружили ее ухо и прошептали:

— Я хочу тебя. Прямо сейчас.

10

Энн разбудил телефонный звонок. Она оторвала голову от подушки и уставилась на Рода. Длинные светлые волосы упали ей на лицо, и она была похожа на фею из сказки.

Род схватил трубку.

— Лейтон.

Энн тотчас вскочила с кровати, прихватив заодно и одеяло. Род остался лежать нагишом. Это его, правда, нисколько не взволновало, хотя она, широко раскрыв глаза, смотрела на него, вернее на непреложное свидетельство его возбуждения.

В трубке что-то заверещало. Управляющий!

— Эй, попридержи лошадей! Что там у тебя?

— Вам звонит миссис Ботсфорд, сэр. Соединить?

Род поморщился.

— Что случилось? — спросила Энн. — Кто там? — Она отчаянно пыталась полностью завернуться в одеяло, одновременно выискивая, куда запропастилась ее одежда.

Род усмехнулся. Совсем забыла, что в его комнату они прибежали, вдоволь наигравшись у нее в спальне. И надето на них было не больше, чем сейчас.

— Джилл не дает нам покоя, — сказал он Энн. — Соединяйте! — нехотя буркнул Род в трубку и тут же убрал ее от уха.

Как визжит на том конце Джилл, было слышно далеко вокруг.

— Род, где тебя носит?

— Вы же позвонили мне. Значит, знаете где, — заметил он.

Последовал театральный вздох.

— Я же волнуюсь. Что ты делаешь в гольф-клубе, когда мой сын пропал?

— Ищу его.

— Что, в клубе?

— Вот именно.

Энн накинула на него покрывало и поспешила к себе в номер. Глядя ей вслед, Род нахмурился.

— У Шона на воскресенье была назначена партия в гольф с приятелями. Но он так и не появился.

— Какие еще у тебя новости?

— Больше никаких. А у вас?

— Думаешь, я бы тебе сказала?

— Раз так, похоже, тема исчерпана, — заметил Род и услышал в трубке гудки.

Он вздохнул и повесил трубку.

— Старая сучка.

В дверном проеме появилась голова Энн и ее же предплечье. Она в спешке одевалась.

— Ты это о миссис Ботсфорд?

— О ком же еще? — Он откинул покрывало в сторону и спустил ноги на пол.

— Она…

Энн не договорила. Она глядела на него, а Род пытался прочитать по ее глазам, что она думает.

— …Нашла Шона? — закончил он вопрос за нее. — Нет, не нашла.

Она винит себя. Вот в чем дело. Это он понял. Ее голова исчезла, а через минуту она появилась уже целиком. На ней был халат.

— И что дальше?

— Хочешь, чтобы я сказал?

Энн посмотрела на развороченную постель, а затем на него.

— Я о том, куда мы отправимся теперь?

Он взъерошил волосы.

— Я понял, о чем ты. В этом-то и проблема.

Она снова удалилась. На этот раз он встал и прошел к двери. Энн подобрала с пола купальник, начала собирать одежду, в которой была накануне. Род наблюдал за ней. Как она суетится! А ведь совсем недавно без остатка отдалась ему.

— Энн!

Она бросила взгляд в его сторону, но, увидев ту часть его тела, о которой ей меньше всего хотелось вспоминать, отвела глаза. Ее щеки покрылись румянцем.

— Как ты?

На мгновение она застыла, но тут же овладела собой и принялась расправлять складки на юбке.

— Я? Нормально вроде.

— Я не про здоровье спрашиваю. А про другое.

— Как я чувствую себя после того, как второй раз переспала с лучшим другом своего жениха? — Энн закрыла глаза.

— Первый раз не в счет.

Она удивилась.

— Тогда же ты не знала, что я — это я. А я не знал, кто ты такая. Верно?

Она повесила юбку на спинку стула.

— Спасибо, утешил!

Род подошел к ней сзади и нежно обнял, ощущая ее тело под мягкой тканью халата.

— Энн, пойми меня. Я не пытаюсь оправдаться в твоих глазах, не хочу сказать, что ты вела себя правильно. Я не моралист, и это не мои заботы. Усвой одно: не все можно держать под контролем. Бывают случаи, когда приходится плыть по волнам судьбы.

Энн стояла тверже скалы. Как и некая часть его тела.

— Того цветочного магазина не существует.

От удивления он выпустил ее.

— Что?

Она подошла к кровати и принялась приводить в порядок постельные принадлежности. Произнесла не оборачиваясь:

— Магазина «Эшли и компания. Цветы на дом». Так было написано на том фургоне. Я узнала в справочной.

— Мне это известно. Я тоже позвонил в справочную. А еще своему приятелю в полиции. Он узнал по номерам, откуда эта машина. Фургон с месяц назад украли прямо в центре города.

Несколько секунд они стояли и молча смотрели друг на друга. Энн опустила глаза, коснулась взглядом его талии и ниже… и зарделась. В смущении облизала языком губы.

— Перестань, — сказал он.

— Что?

— Не облизывай губы. Это меня возбуждает.

Она отвернулась.

— Будет лучше, если ты оденешься.

Лучше некуда! Это совсем не входило в его планы.

— Я пойду в ванную, — заявила она. — Встретимся внизу. Через полчаса?

— Ты вроде собиралась возвращаться в город.

— А ты нет? Тогда я с тобой.

— Энн…

Она остановила его.

— И не пытайся меня отговорить! Если придется, возьму напрокат машину и поеду за тобой.

Он кивнул. Понятно, она хочет найти Шона. Только что будет делать, если тот найдется?

— Ладно. Встретимся у входа в десять. Мне нужно еще кое-что сделать.

Энн открыла дверь и едва не сбила с ног управляющего.

— Прошу прощения, мисс Киган! — рассыпался тот в извинениях. — Хотел узнать, не нужно ли вам еще чего-нибудь?

Энн окинула его взглядом с ног до головы. Что у него на уме? Интересно, он уже проявил вчерашние пленки, на которых они с Родом барахтаются в бассейне? Или у него фотоаппарата не нашлось?

— Нет, большое спасибо. Вы очень любезны. Мне ничего не нужно. Спасибо за гостеприимство!

Она собралась идти дальше.

— Мисс Киган! Может, вас это заинтересует?

Он протянул ей какую-то вещицу. Ключ. Энн осторожно взяла его пальцами.

— Я тут порылся в шкафчике мистера Ботсфорда. Вообще-то правилами клуба это запрещено, но… При данных обстоятельствах, думаю, мои действия оправданны. Этот ключ я нашел там.

Энн в замешательстве произнесла:

— Спасибо. До свидания! — И, лишь дойдя до конца коридора, поняла, что управляющий так и стоит с вытянутой рукой. Ожидает чаевых…

Род невозмутимо сидел в джипе, откинувшись на спинку сиденья. Правда, спокойствие его было напускным. Энн быстрым шагом спустилась по лестнице; обращая на себя взгляды окружающих, поправила прическу, застегнула пуговицу на блузке и заметила, где стоит его машина.

Он едва не бросился к ней.

Что так притягивает его в Энн? Как будто он других женщин в жизни не встречал! Были у него и красивые, и умные, но такие, как она, не встречались.

Много лет назад его мать в очередной раз вспомнила об отце, который их бросил, и по ее лицу покатились слезы.

— Никогда не буду влюбляться! — заявил он своей бабушке.

Тогда ему было всего шесть. Старуха похлопала его по щеке и улыбнулась.

— Над любовью люди не властны, — сказала она. — Можешь сколько угодно прятаться, все равно любовь тебя найдет.

Он давным-давно не вспоминал о том разговоре. А первое время не мог заснуть: боялся, что любовь тайком прокрадется к ним в дом и схватит его. И будет мучить, как мучила его мать. Потом, став старше, он понял, что мучения причиняла ей вовсе не любовь. Все дело было в его отце.

Роду исполнилось пятнадцать. Он разыскал папашу в Канзасе. Тот жил со своей четвертой, а может пятой, женой. Род потребовал у него объяснений, тот расхохотался ему в лицо и получил по роже молодецким кулаком. Помнится, Род ужасно гордился собой. И лишь впоследствии осознал, что ничего не изменилось. Его мать жила в их старом доме на окраине, и, стоило ей услышать, как подъезжает машина, ее глаза озарялись радостью. Она думала, что муж вернулся.

…Энн стояла у дверцы джипа. Род распахнул дверцу, и она забралась в машину. Он завел мотор и вывел джип на шоссе.

Взглянул он на нее лишь по прошествии пяти минут. У нее в ладони что-то блестело.

— Это еще что?

Энн вздрогнула. Вероятно, она задумалась о чем-то своем.

— А? Ах это? Ключ. Его дал мне управляющий. Порылся, говорит, в шкафчике Шона и нашел.

Она отдала ему ключ. Род осмотрел его и вернул ей.

— У него в квартире не такой замок. Значит, это не от дома.

— Может, от кабинета?

— Нет, там целая система сигнализации.

— На ключ от сейфа тоже не похож, а для ящика письменного стола он слишком велик. — Она вздохнула и положила ключ в сумочку.

Род вдруг остановился, развернулся и поехал обратно.

— Куда это мы? — спросила она.

— Вспомнил кое-что. У Шона есть бунгало близ Сан-Кантена.

— Бунгало? — нахмурилась Энн. — Первый раз слышу!

— Не ты одна. Он никому о нем не рассказывал. Даже Джилл. Об этом знаю я один.

— Ничего не понимаю! — озадаченно произнесла Энн.

— А что тут понимать? Вся штука не в этом, а в том, что мы не можем ему позвонить. В бунгало даже электричества не было, он провел его с год назад. А телефон не поставили до сих пор.

— Но зачем ему вообще понадобилось жить в каком-то бунгало у черта на куличках?

— Иногда хотелось побыть одному. Наедине со своими мыслями.

Энн продолжала хмуриться.

— Почему же мы сразу не поехали туда? Зачем нужно было заезжать в гольф-клуб?

— Перед тем как отправиться туда, он всегда мне звонил. На всякий случай, мало ли что. Должен же кто-то знать, где его найти. Правда, на этот раз он мне не позвонил.

— Может, позвонить в фирму, где он арендовал бунгало?

— Не получится. Я не знаю точно, где именно это бунгало.

— Что же делать? Ты что, собираешься на машине ехать в Сан-Кантен?

— Нет, конечно! Заедем ко мне, на мое ранчо, здесь недалеко, а оттуда позвоним. Кто-то же должен знать, где это чертово бунгало! Начнем с его секретарши, Розы или как ее там. Ей-то наверняка известно.

— А если секретарша наябедничает Джилл?

— Жди, как же! Будь воля Джилл, она бы давно ее уволила. Мамочка Шона женщин просто ненавидит.

Энн кивнула. Это она знала по себе.

Они въехали на шоссе с двусторонним движением. Вокруг простиралась выжженная степь.

Род молчал. Тишина действовала Энн на нервы, но что сказать, она не знала.

Он посмотрел на нее. Она крутила кольцо с бриллиантом, подаренное женихом. Ну и здоровенный же камень! Карата три, не меньше. Уж если Шон делает подарки, то королевские! Хмыкнув, Род включил приемник. Нашел музыку и увеличил громкость. Испанская гитара, поющая о любви. Как нельзя кстати. Он повернулся к ней.

— Что ты будешь делать, когда мы разыщем Шона? — вдруг спросил он.

Энн отвернулась к окну.

— Не знаю, — выговорила она.

— Любишь его?

Род и сам не верил собственным ушам. Подумать только, он спрашивает невесту своего друга, любит ли она его! А я, я сам, способен ли дать ответ на подобный вопрос? Если любишь человека, то будешь верен ему. Разве нет? Почему же тогда Энн переспала с ним за неделю до свадьбы?

— А ты и вправду хочешь знать? — спросила она.

— Нет, — сознался он. Что бы она ни ответила, она не скажет главного. Не скажет, что испытывает к нему, Роду.

Справа показались какие-то необычные строения.

— Вот где ты живешь! — произнесла она, с интересом разглядывая окрестности.

— Земли моего племени.

— Значит, ты все-таки индеец!

— Только наполовину. Отец у меня белый.

— Ну и как, ладишь с родителями?

— С матерью. Отец бросил нас, когда мне не было и года. Я остался с мамой, бабушкой и дядей.

— А мои родители уже тридцать пять лет вместе. — Она наклонилась и поправила футболку. — Не знаю, так ли хорошо это, как кажется… Все, наверное, относительно. И я, видно, поэтому так долго не решалась выйти замуж. Все не могла понять, в чем секрет брака моих родителей. В сильной любви? В том, что им хорошо вместе? — Она покачала головой. — Я до сих пор этого не знаю. Во всяком случае, нельзя сказать, что они счастливы.

— А счастлив кто?

— Наверное, никто. Всегда что-то или кто-то отравляет нам жизнь.

Да уж, это точно… В данный момент жизнь им отравляет богатенький Шон Ботсфорд, который вдруг взял да исчез.

— Бабушка говорила: мы не ценим то, что достается нам без труда.

— Скажу об этом Шону, когда мы его отыщем.

— Да я же не об этом!

— Знаю.

— Вот это да! — вдруг воскликнул Род.

— Что такое?

— Тут, похоже, асфальт укладывают. — Он указал на дорожный знак и оранжевые машины, видневшиеся впереди. — Придется замедлить ход. Там, кажется, пробка.

Даже здесь, в этом Богом забытом районе, и то кому-то пришло в голову ремонтировать дорогу.

— Ты живешь один?

Ну и вопросики у нее!

— Нет. Со мной в доме живет экономка. А ковбои обитают отдельно. У них свой дом.

— Ковбои? Значит, у тебя ранчо?

— Лошади.

Она кивнула и посмотрела на дорогу.

— А ты всегда мечтала о карьере адвоката?

— Да.

Продолжения не последовало, и он решил не уточнять.

Впереди действительно был затор. Притормозив, Род посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что ехавшие следом водители тоже сбавили скорость и не врежутся в него. Какая-то знакомая белая машина привлекла его внимание.

Он присвистнул. На расстоянии десяти метров затормозил белый цветочный фургон. Тот самый, с надписью «Эшли и компания». Компания, которой не существует.

— Ты что? — спросила Энн, собираясь оглянуться.

Он схватил ее за руку.

— Не смотри назад! Пусть наш приятель думает, что мы его не засекли.

— Какой еще приятель? — Тут она поняла. — Цветочник?

— Он самый. — Еще раз посмотрев в зеркало заднего вида, Род убедился, что фургон на месте. Их разделяют несколько машин. Пора! Он взялся за ручку двери. — Попытаюсь узнать, что ему известно об исчезновении Шона.

Она открыла дверцу.

— Я с тобой!

— Не вздумай!

— Неужели ты думаешь, что я буду тут сидеть, как какая-то глупая мартышка? Не надейся! Раз ты идешь, я с тобой!

— Я же сказал: сиди! — Он схватил ее за запястье и ощутил биение пульса.

Энн вздохнула и смирилась.

Так-то лучше, подумал он, выходя из машины. Быстро прошагав к фургону, Род готов был уже схватить за шкирку сидевшего в нем толстошеего парня. Да только тот выпрыгнул с противоположной стороны и бросился бежать.

Энн следила за Родом, быстрым шагом направлявшимся к фургону. Наконец не выдержала и вышла из машины. Сидеть здесь и ждать у моря погоды — это не по ней.

Вдруг хлопнула автомобильная дверца, и перед Энн предстала вся картина: из машины выпрыгивает цветочник, Род произносит ругательство и тут же бросается за ним. Цветочник несется не обратно, откуда приехал, а вперед, туда, где велись дорожные работы. Род следует за ним по пятам.

Энн тоже не могла бездействовать. И вот уже она судорожно пытается не отставать от них обоих. Черт побери, надо же, как я растолстела! Нет, сидячий образ жизни не доведет до добра!

Цветочник бросается в сторону и пробегает в каком-то метре от нее. Все-таки реакция у нее неплохая. Она хватает его за футболку, но ничего не происходит. Он продолжает бежать, таща ее за собой.

Род подрезал его сзади. Тут цветочник рванулся — и они все трое повалились на свежий асфальт.

Энн взвыла от боли в коленке и в ладони. Хотя мужчинам было, наверное, больнее. Высвободив руку, она села на асфальт и увидела, что Род уже поднялся и рванул цветочника на себя.

— Ты кто такой? Что с Шоном? — рявкнул он.

Энн потирала разбитую коленку. Ну и боль! А тут еще вся ладонь расцарапана, к тому же пот льет градом.

— Ты что, обалдел?! — возопил цветочник. — Отстань! Не знаю я ничего!

— Еще как знаешь! — произнес Род уже тише. — Ладно, разделим вопрос на две части. Чем ты занимаешься?

— Как чем? Я цветы по домам развожу!

— Да что ты?! — Род притянул его к себе. — Подумай получше!

— Я правду говорю. Сам можешь убедиться, посмотри в багажнике!

Род обернулся к Энн, кивнул ей и подтолкнул пленника к фургону.

— Ну-ка, открой!

Энн обежала фургон и распахнула заднюю дверцу. Внутри было пусто, если не считать ящика с землей и инструментов. Не успела она оповестить о своих находках собравшихся, как цветочник рванулся, оставив в руках у Рода добрую половину футболки, и с размаху ударил его в солнечное сплетение.

— Род! — вскрикнула Энн и бросилась к ним.

Цветочник летел прямо на нее, она едва успела отпрыгнуть в сторону. Увидев, что Род в сознании и готов к преследованию, она резко развернулась и бросилась за цветочником.

Тот, петляя между машинами, был уже далеко. Только где он надеялся спастись? Так или иначе, но он уже почти добежал до последней машины, стоящей в пробке. Дальше они будут преследовать его по пустому шоссе.

— Стой! — крикнула она что есть мочи. — Буду стрелять!

Но цветочник и не думал останавливаться. Он поравнялся с машиной, готовившейся к выезду на автостраду, и, наверное, в душе уже праздновал победу, как вдруг дверца автомобиля распахнулась прямо перед его носом и он, с размаху налетев на нее, рухнул на асфальт.

Род пронесся мимо Энн и схватил цветочника за шкирку.

— Пора пообщаться с полицией, — прорычал он ему в ухо, — тебе не кажется, приятель?

11

— Ладно, ладно! — пробурчал наконец толстошеий. — Я следил за вами. — Он повел руками в наручниках и поморщился.

Они сидели в большой полицейской машине — патрульный, еще двое полицейских, цветочник, Энн и Род. Тот знал по имени всех, кроме цветочника. Он уже успел спросить, как здоровье жены рейнджера Риччи Таккера, как детишки, и готов был и дальше вести милую беседу. В округе все его знали и готовы были помочь. А вот цветочника не знал никто, так что его шансы выйти сухим из воды были равны нулю.

— Глядите! — воскликнул Риччи Таккер, роясь в бумажнике задержанного. — Водительские права выданы ему в Лос-Анджелесе!

— Отлично! Как его звать?

— Рамон Санчес.

— Не больно оригинально, — заметил Род и отпил воды из бутылки, которую принес один из полицейских. — Хочешь? — кивнул он Энн.

Та покачала головой.

— Может, тебя не так зовут, а? — спросил Таккер.

— Стал бы я выдумывать! — оскорбился цветочник. — Это же все-таки документ.

Рейнджер положил права в бумажник.

— Ладно, мистер Санчес, тогда расскажите нам, какова ваша роль в исчезновении Шона Ботсфорда?

— Исчезновении? — Его глаза побелели. — Как это? Куда это он запропастился? Ботсфорд деньги должен. Вот и все дела!

— Он лжет, — вступила в разговор Энн. — Шон не стал бы иметь дело с этим парнем. И как он мог ему задолжать?

— А кто сказал, что он должен мне? — усмехнулся Санчес. — Бабки-то пусть выложит, да только не мне. Я их просто передаю! А если не хочет, нечего на лошадок ставить.

Род бросил взгляд на Энн, надеясь, что ничем не выдал себя. Он ожидал услышать нечто подобное. А она нет. На ее лице было написано явное удивление. И недоверие.

— Это невозможно, — заявила Энн. — Шон не играет на бегах.

— Это ты мне рассказываешь, детка? — захохотал Санчес. — Мы с Ботсфордом уже лет пять обделываем свои делишки, и что-то я не замечал, чтобы ему разонравилось. Но так кинул меня он впервые!

Род сложил руки на груди. Полицейские, кроме Риччи Таккера, еще до этого вышедшие из машины, стояли у дверей и не слышали разговора.

— Сколько он тебе задолжал?

— Двадцать косых. — Санчес хохотнул. — Не хило, да?

— Двадцать тысяч долларов? — Энн не верила своим ушам. — Это все вранье! Он просто… — Она в растерянности замолчала.

— Так какого дьявола ты ехал за нами? — спросил Род. Он уже знал ответ, но все же хотел убедиться.

— Думал, вы меня к нему приведете. Ведь его все выходные днем с огнем не сыскать!

Род взялся за ручку открытой дверцы и как бы ненароком резко дернул ее, прищемив Санчесу ноги. Тот завизжал как поросенок.

— Колись, Санчес! Ты правда Шона ищешь? Может, ты его уже отыскал?

— О чем это ты?

Род отпустил было дверь, но, увидев, что ничего не добился, опять потянул ее на себя. Санчес испустил душераздирающий вопль.

— Оставь в покое дверь! Я подам на тебя в суд! Ты меня пытаешь!

Рейнджер посмотрел на них и многозначительно отвернулся.

— Да будет тебе, Санчес. — Род прижал дверь к его ногам. — Говори без обиняков. Знаешь ты о похищении Шона Ботсфорда или не знаешь?

— Каком еще похищении?! — завопил тот. — Я-то тут при чем? Может, Ботсфорда и похитили, но устроил-то все не я. Я кто? Мелкая сошка!

Черт его знает, звучит убедительно. Род отпустил дверь. Санчес, охая, принялся растирать лодыжку.

— Спасибо, — сказал Род Риччи Таккеру и вышел наружу.

— И все? — спросила Энн.

— Если у тебя нет других вопросов.

Мгновение она размышляла, а затем покачала головой.

Он кивнул.

— Эй, — крикнул Риччи, — а с ним-то что делать?

— Дай нам полчаса форы, а потом выпускай.

— Господи, ну и вид у меня! — проговорила Энн, оглядывая свой наряд.

На ногах синяки и царапины, шорты в грязи, футболка порвалась. Она дотронулась до ладони и поморщилась. Погоня не прошла даром!

Род молча вел машину. Они уже подъезжали к ранчо. Въезд украшали два огромных кактуса. На вершине холма располагалось длинное одноэтажное здание, вдалеке виднелись конюшни и еще какие-то постройки. Вокруг не было ни души. Род остановил джип и вышел. Энн засеменила за ним.

Он выглядит как настоящий хозяин. Эта куртка, перекинутая через плечо, длинные волосы, собранные кожаным ремешком. Род посмотрел на нее, будто интересовался ее реакцией. Она тоже взглянула ему в глаза, чувствуя всю важность момента. Ведь он привел ее в свой дом.

Внутри оказалось темно и, как ни странно, довольно прохладно. Стены были украшены индейскими рисунками, на полу красовались ковры, по углам стояли глиняные горшки.

— Дальше по коридору, — сказал Род, — ванная. Лей воды, сколько хочешь, не экономь.

— А ты куда? — пролепетала Энн, потрясенная представшим перед ней великолепием.

Он взглянул в ее глаза.

— На улицу. В доме, где живут ковбои, тоже есть душ. Там и вымоюсь. Заодно и поговорю с ними. Когда закончу, встретимся на кухне.

Энн не сразу отправилась в ванную. Она посмотрела пожелтевшие фотографии, на которых, вероятно, были запечатлены предки Рода, потрогала ковры, полюбовалась рисунками.

Нигде не было видно ни малейших следов женского присутствия. Дом был обставлен со знанием дела. Все вокруг говорило: его обустраивал сам Род. Сам подбирал ковры, мебель, сам красил дом.

Как ни странно, Энн почувствовала себя здесь на месте. Подобного ощущения у нее не возникло, когда Шон привел ее к себе в квартиру. Энн встала под душ и принялась намыливать голову, надо было вымыть песок из волос.

Занавеску резко отодвинули. Энн вскрикнула и посмотрела, кто это хулиганит. Перед ней стояла маленькая морщинистая старушка. И оглядывала ее с ног до головы без тени смущения.

— Ты Энн? — спросила старушка.

Вопрос, может, и логичный, но вот время выбрано неудачно. Подождала бы хоть, пока она выйдет из душа!

Энн прикрылась руками, одновременно пытаясь потянуть на себя шторку.

— Да… Это я… Энн.

В глазах старушки показалось любопытство. Через мгновение она вернула шторку на место.

Энн прислонилась к деревянной стене ванной. Это еще кто такая? Наверное, та экономка, о которой упоминал Род. Она предполагала встретить молодую энергичную девушку. Или строгую женщину вроде Этель, ее секретарши. А оказалось, что это старушка с длинными волосами. И лицо и одежда выдавали ее индейское происхождение.

Энн поспешно смыла с себя остатки пены, прополоскала волосы водой и выключила душ. В ту же секунду занавеска отъехала в сторону и морщинистая рука протянула ей большое банное полотенце.

— Спасибо.

Но старухе, видно, было плевать на вежливость. Полотенце Энн не получила. Вместо этого ее схватили за руку.

— Выходи.

— Но…

— Выходи.

Делать нечего. Энн осторожно вышла из душа, прикрываясь руками. Старуха накрыла ее полотенцем и принялась вытирать насухо. Вот это да! Как это понимать? Гостеприимство по-индейски? Старуха массировала ей груди, с одобрением разглядывая соски. Затем поместила полотенце ей между ног. Энн свела ляжки и схватила полотенце.

— Спасибо… С этого момента я сама справлюсь.

Старуха не скрывала разочарования. Нехотя отдав полотенце, она отошла в сторонку и, загадочно улыбаясь, продолжала наблюдать за ней.

— Благодарю вас, — повторила Энн.

Надо бы сказать «можете идти». Но неудобно вроде как-то: старуха обидится. Энн обернула полотенце вокруг тела и открыла дверь, намереваясь выпроводить старуху. В проеме она увидела Рода.

— Все нормально?

Энн с размаху захлопнула дверь. А какой у нее еще был выход? Силой выгнать старуху? Нет уж, пусть смотрит, если ей так хочется. Она повернулась к ней и закончила вытирание. Было в этом нечто… приятное. Словно свободой повеяло. Энн и раньше не особенно стеснялась наготы, но и в школе и в колледже в общий душ не ходила. И никогда не раздевалась в присутствии соседок по комнате. Энн потянулась к одежде, которую оставила на вешалке. Одежда пропала.

Старуха протянула ей короткий халатик.

Энн покачала головой. Нет уж, это слишком!

— Где мои вещи?

— Выбросила.

— Что, все? — Она вытаращилась на старуху.

— Нет, кое-что бросила в стирку.

Энн вздохнула. Делать нечего. Придется надевать халат, хоть он ей и до колен не доходит. Она собрала остатки мужества, сбросила полотенце, а старуха тут же накинула на нее халатик, затянула пояс и положила руку на пять сантиметров ниже пупка.

— Тут у тебя все в порядке, — одобрительно произнесла она.

Энн так и осталась стоять с открытым ртом. Не дожидаясь ответа, старуха развернулась и вышла из комнаты.

Энн последовала за ней. Выглянув в коридор, убедилась, что вокруг никого, и на цыпочках прокралась в чью-то спальню. Судя по обстановке, в комнате жил мужчина. Значит, это спальня Рода. Она порылась в комоде, откопала тренировочные брюки и футболку и надела их. И то лучше, чем этот халатик.

Она растянулась на матрасе. Да, ну и женщины у Рода! Неудивительно, что он до сих пор не женат. Кто же такая эта старуха? Страшно подумать! И все-таки Энн могла гордиться: испытание она выдержала с честью. Только зачем?

Старуха напевала себе что-то под нос, кромсая ножом помидоры. Она готовила легкий завтрак. Род посмотрел на нее, скривился и взглянул на часы. Куда это Энн запропастилась? И чему Лаверна так рада?

— Ладно, Лав, что ты с ней натворила? — спросил он.

Та прекратила петь, но и ответа от нее он не дождался.

Род подошел к разделочному столу и отправил в рот кусочек помидора. Старуха улыбалась своим мыслям. Он подмигнул ей.

Когда он в последний раз привел домой женщину — это была Викки, — Лаверна так и норовила наступить ей на ногу, изо всех сил демонстрируя, как та ей не нравится. А сейчас напевает себе под нос свадебную песенку и готовит им поесть. Удивительная реакция!

— Она помолвлена с Шоном… — сказал Род.

Старуха лишь пожала плечами.

Род нахмурился и с шумом выдохнул воздух.

— Для тебя это, может, и ерунда, а я себе места не нахожу. Не знаю, что и думать. Ведь Шон мой лучший друг. — Он вцепился в крышку стола. — Я не могу себя не винить. Он пропал, а я тут обнимаюсь с его невестой.

— Ну и что? — невозмутимо ответила Лаверна, вытирая руки о полотенце. — Душа ее тянется к тебе.

Этого еще не хватает! Лаверна собралась читать чужие мысли! Он уже и так наслушался пророчеств от покойных бабушки и матери.

— А к кому тянется твоя душа, Лаверна?

Глаза старухи подернулись мрачной пеленой. Это был удар ниже пояса, но как иначе ее остановить? Так и будет твердить о всяких там душах. И не все ли равно, кто к кому тянется, ведь достанется-то Энн все равно Шону, а не ему.

Обернувшись, Род обнаружил, что в дверном проеме стоит та, чья душа тянется к нему. Энн успела переодеться: вместо легкого шелкового халатика, который он дал для нее Лаверне, она натянула его старые тренировочные штаны и футболку. Брюки пришлось закатать, футболка доходит ей до колен, но все равно она выглядит такой изящной и такой недоступной. Вот вам, пожалуйста, еще одно доказательство того, что она не будет принадлежать ему.

Лаверна не поворачивалась, но, видно, у нее глаза были на затылке. Она наклонилась к Роду и произнесла вполголоса:

— Слушай ушами, но прислушивайся к сердцу.

Он отошел в сторонку. Еще не хватало, чтобы она при всех давала ему советы! Подошел к столу, отодвинул стул для Энн.

— Присаживайся!

Она продолжала стоять.

— Где моя одежда?

Род бросил взгляд на Лаверну. Та снова напевала свадебную песенку.

— Скоро высохнет. Тем временем предлагаю тебе поесть. Лаверна готовит превосходно, пальчики оближешь!

Энн подошла к столу и села. Род расположился напротив. Лаверна поставила тарелки, принесла салат и мясо и, не говоря ни слова, исчезла.

Роду стало немного не по себе. За одним с ним столом сидит Энн и поглощает салат. А он смотрит на нее и не знает, что и подумать. В последнее время творится что-то странное. Лаверна от Энн прямо-таки без ума, а Викки почему-то не вызвала у нее восторга. Хотя мать Викки ирландка, а отец — индеец. У Энн-то в жилах не течет ни капли индейской крови! Однако Лаверна ее привечает, да еще как! Почему? Род взирал на Энн и не мог понять. Ведь он и она друг другу полная противоположность. Происхождение, интересы, привычки — все у них разное.

— Думаешь, он соврал?

Род перестал жевать. Энн, несомненно, говорит о Санчесе. Он сделал глоток чаю и покачал головой.

— Не знаю. А ты что скажешь?

— Я уж не знаю, что и думать. Сначала оказывается, что он ходил смотреть стриптиз. Потом в клубе творится что-то неладное. Теперь это… — Энн не столько ела, сколько размазывала еду по тарелке. — Бывает так. Кажется, что знаешь человека, а на самом деле…

На что она намекает? Или никакого намека тут нет, ее слова надо понимать буквально? Черт, это все Лаверна виновата со своими пророчествами.

— Энн… Ты по-прежнему собираешься за него замуж? — Этот вопрос с недавнего времени мучил его постоянно, но он никак не решался спросить.

Энн покраснела, поправила трясущейся рукой прическу.

— Ладно, забудь, — резко сказал Род. — Теперь уже все равно.

Она моргнула.

— Все равно?

Род занялся едой, хотя аппетит пропал.

— Естественно. — Он ткнул вилкой в остатки мяса. — От фактов не спрячешься. Даже если ты раздумаешь выходить за Шона, мы с тобой… неподходящая пара.

— Почему? — тихо спросила она.

Род посмотрел ей в глаза. Глаза, полные неуверенности, чувства вины и еще чего-то. Чего именно, он не понял.

— Шон мой лучший друг. Даже больше — он мне как брат. — Он встал из-за стола. — Отбивать у него девушек я не буду. Так брат с братом не поступает. — Он направился к двери.

Энн вскочила и бросилась за ним.

— Пойми, мне тоже нелегко!

— Ты вообще ничего не знаешь, — прорычал Род, оборачиваясь. — Шон спас мне жизнь. — Он вздохнул, пробежался рукой по волосам и проговорил: — Мне тогда было десять. Родственники по отцовской линии думали, что как-то должны компенсировать нам то, что отец нас бросил? Как-то раз моя двоюродная сестра пригласила меня в гости. Они устроили настоящий пир, а потом мы пошли поплавать в бассейн. Нас было человек семь, семеро ребятишек примерно одного возраста. Мы подошли к бассейну, и мальчишки тут же сиганули в воду. А я стоял и не знал, что делать. Ведь плавать-то я не умел. — Голос его стал хриплым. — Девчонки, разумеется, принялись смеяться. Что ж ты не плаваешь? Боишься утонуть? Один из парней сказал, что я размазня. Что оставалось делать? Я прыгнул в воду и камнем пошел ко дну.

— Не может быть! — воскликнула Энн. В ее глазах появился испуг.

— Все было кончено, я это понял. Из-за дурацкой гордости я потону, а эти дети лишь посмеются надо мной. — Он отвел взгляд. — Лишь Шон вовремя сориентировался. Он понял: нельзя терять ни минуты. Нырнул и спас мою задницу. Все вдруг замолчали. Им было ужасно не по себе. Я же был на седьмом небе от счастья. Не знал, как и благодарить его. Но Шон лишь рассмеялся в ответ, а за ним засмеялись и остальные. — Род невольно улыбнулся. — На следующий же день он настоял, чтобы я пошел учиться плавать. Записал меня на курсы в своем клубе. Для него я не был вроде мартышки в зоопарке, он никогда не говорил: посмотрите, это индеец! Знакомя меня с остальными, он просто говорил: это Род, мой друг. Мой лучший друг…

Воцарилось молчание. Род закрыл глаза, пытаясь справиться с чувством вины. Он в долгу перед Шоном. И даже не из-за этой истории с бассейном. Шон его лучший друг. Он никогда не предавал его, никогда ему не завидовал.

— Не знаю, что ты там себе вообразил, — сказала она, — но в ту пятницу я пришла в бар не для того, чтобы переспать с первым встречным.

От этих слов ему стало еще хуже. Но и у нее на лице было написано отчаяние.

— Узнав, кто ты такой, я не обрадовалась. Не подумала: ого, вот это здорово! Не каждой выпадает возможность лечь в постель с лучшим другом жениха, пока тот невесть куда пропал.

Род схватил ее за руку.

— Прекрати…

На ее глаза навернулись слезы.

— Нет, это ты перестань! — всхлипнула она. Теперь они были совсем близко, их губы почти соприкасались. — Я места себе не нахожу из-за случившегося, а тут еще ты со своей историей!..

Род не отрывал взгляда от ее губ, влажных, зовущих, влекущих его к себе.

— Безумие какое-то! — выдохнул он. — Мне лучше уйти. — Он направился к двери, на пороге обернулся и произнес, не глядя на Энн: — Тебе, наверное, нужно позвонить. Узнать, как дела на работе. Телефон у меня в кабинете. По коридору вторая дверь направо. Если что-то понадобится, зови Лаверну.

12

Энн подошла к окну. С тех пор как они расстались с Родом, прошло уже без малого три часа. Но она его видела. Он, скинув рубашку, объезжал великолепного вороного жеребца. Мускулы Рода так и играли на солнце, длинные волосы развевались на ветру, подобно черной гриве вороного. Как они похожи, подумала Энн, оба красивые, сильные, страстные!

Энн отошла от окна. Ничто, кроме записки, найденной в мусорной корзине, не говорит о том, что Шона похитили. Напротив, впечатление такое, будто он сбежал по доброй воле. Испугался свадьбы? Похоже на то. Она села за письменный стол и набрала домашний номер Шона, но ответа не последовало. Естественно. Как будто она ждала другого результата. Нажав на рычажок, снова принялась набирать номер. Хетер Киган сняла трубку после второго же гудка.

— Мама!

— Энн? Ну наконец-то! — с облегчением произнесла ее мать. — Мы места себе не находим, думаем, что у вас там такое! Где ты? Я весь день звоню тебе на работу, но от Этель толку не добьешься. С тобой точно все в порядке?

Энн облокотилась о столешницу и замерла. Мама беспокоится, и это уже хорошо. Хоть кому-то она нужна.

— Да, мама, все нормально.

Хетер принялась рассказывать ей последние новости. Гости уже съезжаются на свадьбу, в четверг прилетят родственники из Небраски. Придется израсходовать уйму продуктов, но, надо признать, событие того стоит! А завтра Хетер собирается пойти к священнику, чтобы…

— Мама! — попыталась прервать ее Энн.

— Отец просто счастлив! Давно его таким не видела.

Счастлив? Что-то сомнительно.

— Мама, выслушай, что я…

— Нет, мы оба счастливы! — Хетер было не остановить. — Ты добилась всего, о чем мы только могли мечтать для тебя.

Энн одной рукой обхватила голову, а другой барабанила по столу. Итак, новость об исчезновении Шона Ботсфорда еще не стала достоянием гласности. Пока что Джилл удается все скрыть от газетчиков. Ну и хорошо, что репортеры ничего не пронюхали. И хлопот меньше, да и для Шона это к лучшему. Потому что он исчез, теперь Энн в этом не сомневалась, по собственной инициативе.

— Мама!

— Да, Энн?

— Да нет, ничего, — сказала Энн, бросив взгляд на подаренное Шоном кольцо. Она надела его на правую руку, повернув камнем внутрь. — Просто мне пора.

Почему же она смолчала? Почему не произнесла слов, которые буквально рвались у нее с языка? Шон исчез! Свадьбы не будет! Но разве можно растоптать мечту, которую всю жизнь лелеяла ее мать. Пока до свадьбы остается целых три дня, зачем же их портить? Пусть хоть это короткое время Хетер пребывает в иллюзиях.

Распрощавшись с матерью, Энн несколько минут сидела, держа трубку в руках. Соглашаясь на помолвку, она ни о чем особенно и не мечтала. Ни о роскошном свадебном платье с длиннющей фатой, ни о путешествии, ни о детях. Скорее, ее решение было сродни договору о партнерстве. Чего там, мы друг с другом ладим, так почему бы не жить вместе, пусть и у нас все будет, как у людей!

Энн повернулась на стуле. Что толку себя винить? Ведь вплоть до недавнего времени ей и сравнивать-то было не с чем. А теперь что же? Теперь она уже почувствовала разницу и видит, каким, в сущности, эгоистичным и пустым оказался бы их с Шоном брак.

Род пришпорил вороного и, подставив лицо ветру, понесся по степи. Ему нужно принять решение. Как быть с Энн. И с Шоном. И с тем, чем он им обязан. Но в голову ничего не шло.

Прежде всего надо найти Шона. Нужно проверить все возможности. Поэтому он и позвонил старому приятелю, Пауэрсу. Они вместе были в армии, а после тоже не теряли связь, время от времени перезванивались. Пауэрс теперь работал в какой-то финансовой компании.

— Послушай, приятель, ты не мог бы кое о чем разузнать для меня? — попросил его Род.

— Смотря что…

— Ничего такого. Просто меня интересует финансовое положение одной компании. «Ботсфорд энтерпрайзис», может, слышал?

— Еще бы! — присвистнул Пауэрс. — Фирма вроде стабильная или у тебя другие сведения?

— Да нет, я поэтому тебе и позвонил. Сделай одолжение, выясни все поподробнее? Ничего такого, просто интуиция подсказывает мне, что-то у них не в порядке.

Оказалось, интуиция Рода не подвела. Через полчаса Пауэрс перезвонил и выложил все новости. В последние полгода «Ботсфорд энтерпрайзис» переживала не лучшие времена. Акции покатились вниз, компания стоит на краю банкротства.

— Какие же у них перспективы? — спросил Род.

— Не больно радужные. Альтернатива простая: или их перекупает другая корпорация, или Ботсфорд со всеми дочерними фирмами вылетает в трубу.

Итак, все стало на свои места. Например, скомканная записка от похитителей. Та, где они требовали за возврат Шона миллион долларов. Видно, такова была первоначальная задумка Шона, таков его план по спасению компании от банкротства. Устрой он липовое похищение, пришлось бы его мамаше достать немного деньжат из своей немереной заначки и раскошелиться.

Звучит вполне убедительно.

— А ты что скажешь, дружище? — обратился Род к жеребцу.

Тот фыркнул и повел ноздрями, указывая на ранчо.

— Что, думаешь, домой пора? Ну, тогда поедем!

Голова просто раскалывалась. Энн устало поднялась со стула и направилась в спальню Рода, туда, где она переоделась в нелепые штаны и футболку. Пощупала матрас. Ничего, не слишком мягкий, но и не жесткий! Как раз сойдет, чтобы отдохнуть.

Спать Энн не собиралась, но и сама не заметила, как задремала. Через два часа она зевнула, открыла глаза и увидела, что солнце уже садится. Повернула голову и рядом на стуле обнаружила свой костюм и блузку. Чистые и выглаженные. Она поднялась, взяла одежду и направилась в ванную, не забыв запереть за собой дверь. Умывшись, надела юбку и блузку, а жакет оставила на стуле, и без того было жарко. Вышла в коридор. Из кухни доносился запах стряпни. Заглянула туда.

Лаверна что-то перебирала. Не поворачиваясь, хлопнула ладонью по табуретке рядом. Ну и слух у нее, как у кошки! Энн вздрогнула, но покорно села рядом.

Оказалось, старуха перебирает бобы: черные, коричневые, зеленые.

Энн собиралась спросить, не нужна ли ей помощь, но никак не могла подобрать слов. Пока она собиралась с духом, Лаверна повернулась и поставила перед ней здоровенную миску с бобами. Кивнула, мол, давай, не сиди сложа руки.

Энн принялась за работу. Почувствовав на себе взгляд, она подняла голову. Лаверна улыбалась. Улыбалась и молчала. Энн тоже изобразила на лице улыбку, правда кривоватую.

Наконец с делом было покончено. Лаверна взгромоздила на плиту большую сковородку и высыпала в нее бобы.

— Род хороший, — услышала Энн.

От неожиданности она перестала намыливать руки и взглянула на Лаверну. Надо же, с чего это вдруг она заговорила?

— Да, это так. — Энн откашлялась. — И Шон тоже.

Старуха хмыкнула.

Энн решила, что пора сменить тему. Для того чтобы расхваливать Шона, момент явно неподходящий.

— Давно вы работаете у Рода? — спросила она.

— Я у него не работаю.

Вот те на! Энн нахмурилась.

— Как это? Вы его родственница?

— С чего это вдруг?

Энн пожала плечами и приподняла крышку над сковородкой, где жарились бобы. Старуха подлетела к ней и вырвала крышку.

— Вы здесь живете? — сделала Энн еще одну отчаянную попытку поддержать разговор.

— Нет.

Энн сложила на груди руки и облокотилась о стол.

— Постойте, я что-то не понимаю. Вы Роду не родственница. Он вам не платит. Но вы все равно приходите сюда, готовите для него…

— Убираю…

— Убираете. По доброте душевной, так?

Лаверна, не отрывая взгляда от сковородки, наставила на Энн палец, будто пистолет.

— Из-за того, что у него добрая душа.

Энн отошла от разделочного стола и уселась на табуретку. Отсюда открывался великолепный вид на окрестности. Бескрайнее голубое небо, подернутый дымкой горизонт, лошади пасутся где-то к северу. Вот бы сейчас это сфотографировать!

— Род таким не сразу стал, — проговорила старуха, будто беседовала сама с собой. — Отец бросил его совсем ребенком. А его мать… продолжала любить этого подлеца. Любовь — вот все, что у нее осталось. Денег она так и не заработала.

Энн поежилась.

— Как же ей удалось вырастить Рода?

— А мы все вместе его растили. Общиной. — Она повернулась обратно к плите. — С деньгами у нас было худо, но ничего, бедновато, но жили. Ранчо этим владел дядька Рода. Старый осел! Прижимистый был! Род горбатился на него с утра до ночи, а тот платил ему гроши.

— Как же… как Роду досталось ранчо? — спросила Энн. — Дядя оставил в наследство?

— Он-то? Да он с мертвого рубашку снимет! Уже на смертном одре продал ему ранчо. Со скидкой.

Откуда же у Рода появились деньги?

— Скопил, — словно прочитав ее мысли, произнесла старуха. — Откладывал с каждой получки. А работал он с двенадцати!

— А как же учеба?

— А ты много школ по дороге видела?

Ни одной.

— Все мы понемножку его учили. Чему могли. Так он и получил аттестат. Потом в армию пошел, а после армии в университет. На курсе он был лучшим из лучших! — произнесла она с нескрываемой гордостью. — Потом открыл свою фирму, но вскоре продал ее и решил заняться ранчо.

Энн даже не знала, радоваться ли тому, что она столько выяснила о Роде. И так ее тело к нему тянется, и так она не в состоянии справиться с вожделением, а тут еще Лаверна превращает физиологическую потребность в глубокое чувство.

— А как же женщины? — спросила она у старухи.

Та поморщилась.

— Болталась тут одна, Викки, что ли. С год назад он привел ее в свой дом. Да что толку? Едва я ее увидала, сразу поняла: от этой добра не жди!

— Почему?

— Да пока он ей сиськи лизал, она все деньги считала! Все боялась, что ей ничего не достанется.

Энн в задумчивости опустила голову.

— Скажите, Лаверна… Одного я не могу понять. Когда я появилась, вы даже ничего не захотели выведать. Но почему?

Лаверна взирала на нее с удовлетворением. Такое же выражение лица было у нее, когда она ощупывала ее в ванной.

— Мне достаточно взглянуть в глаза тебе и Роду. И я все знаю.

Энн во всю эту чепуху никогда не верила. И верить не собирается. И все-таки что там такое углядела старуха у них в глазах? Но спросить нельзя, неудобно. Вместо этого Энн сказала:

— Я помолвлена с Шоном.

— Да что ты? — усмехнулась Лаверна и посмотрела на ее безымянный палец. Еще утром там красовалось обручальное кольцо. А сейчас было пусто.

Раздался стук копыт, у Энн заколотилось сердце, и, забыв обо всем на свете, она бросилась к двери. Приоткрыв ее, она увидела, что Род слез с лошади. Он снял футболку, обернул ее вокруг пояса. Волосы развевались на ветру, закатное солнце ласкало его бронзовую кожу, джинсы подчеркивали красоту бедер. Настоящий вождь племени, вышедший на тропу войны!

Энн задрожала. Лаверна коснулась ее плеча.

— Иди к нему, — сказала она. — Он ждет.

Ждет! Слова прожгли ее насквозь.

— Об ужине не волнуйся.

Непослушными пальцами Энн повернула дверную ручку и, не слушая голоса совести, требовавшего остановиться, направилась к Роду. Ей было все равно. Он обернулся, заметил ее, протянул руку. И она послушно вложила ладонь в его здоровенную лапу. Он притянул ее к себе и обнял. Энн опустила голову на его грудь.

Под ним верный арабский скакун, который, словно чувствуя всю важность момента, не несется рысью, а бредет по степи. Энн прижимается щекой к груди Рода, прядка ее волос щекочет ему подбородок, он чувствует ее дыхание и готов забыть обо всем, лишь бы никогда не кончалось это мгновение.

— Я хочу тебя! — шепчет Энн ему на ухо.

Ее руки скользят к его ремню, расстегивают его, спускаются ниже… Род хватает ее за колено и тянет ногу к себе, жестом указывая, куда клонит. Энн понимает, осторожно переворачивается, обхватывая ступнями ног его бедра. Юбка задирается, его взору предстают простые белые трусики.

Он тянет за резинку и дергает — трусики сняты. Он швыряет их прямо в воздух. Она вскрикивает, но уже поздно. Ветер уносит их далеко-далеко.

И вот он смотрит на нее. Так он смотрит на нее впервые с тех пор, как они приехали на ранчо. Смотрит и перестает дышать. Она испытывает необоримое желание. Хватает его за волосы, притягивает к себе и целует, страстно, неистово, а руки тем временем начинают возиться с ширинкой джинсов.

Род закрывает глаза. Господи, верни мне хоть частичку воли!

Она облизывает языком уголки его рта, сначала слева, потом справа.

— Я хочу ощутить тебя, Род.

Он смотрит ей прямо в глаза. Жеребец почти замер, словно понимая, что происходит у него на спине.

— Но ты же можешь забеременеть!

— И что с того? — Ее улыбка была ярче солнца.

Ничего себе! Будь он в своем уме, бросился бы бежать без оглядки! Но, когда он с Энн, его охватывает безумие. Он перестает подчиняться голосу разума, логические рассуждения теряют всякий смысл.

Он повалил ее на себя, мгновение глядел на нее, словно спрашивал, не передумала ли она. Но нет, Энн была готова! Он расстегнул на ней блузку, стянул ее с плеч, его взгляд остановился на полукружиях ее груди. Он провел ладонями по ее животу, поднялся выше, нашел соски и накрыл ее груди ладонями, стягивая лифчик. Энн наклонилась к нему, он взял ее за колени, снова подтащил к себе и вошел в нее.

Энн приняла его внутрь, и никакой слой резины их не разделял. Они воистину слились воедино. Его пронзили новые, ни с чем не сравнимые ощущения. Это какой-то рай! Непередаваемые ощущения, жар, настоящее пламя! Никогда ей не был так нужен мужчина, никогда она не испытывала с ним такой близости, физической и духовной. Они остались вдвоем: она и Род. И еще вороной жеребец, ставший невольным, но сочувствующим свидетелем того, что происходит между ними.

Закрыв глаза, она терлась о его плечо. Моргнула, увидела, как садится за горизонтом солнце, окрашивая его в розово-лиловые тона, как теребит ветер выжженную траву вдали.

Род повернулся, но не вышел из нее, она по-прежнему ощущала его плоть, но теперь ей нужно было сказать ему что-то важное, что-то, о чем еще десять минут назад даже не могла подумать.

— Я люблю тебя. — В горле пересохло. Одно дело думать это, другое — произнести эти слова вслух.

— Энн, я…

— Шшш! — остановила его она, прижав палец к губам. Жеребец под ними замер. — Не отвечай сейчас. Не надо. Я даже не хотела тебе об этом говорить. — Энн сглотнула. — Лишь секунду назад я поняла, что люблю тебя. — Она опустила голову. — Все перемешалось, Шон, ты, я. Мы с тобой. Но ведь теперь уже ничего не изменишь.

Род молчал. Солнце, прежде чем скрыться за горизонтом, бросало повсюду причудливые тени.

— Энн, Шон мой лучший друг.

— Знаю, — прошептала она.

Она отстранилась, он вышел из нее. Выпустил ее, даже ничего не сказав.

Энн собралась спрыгнуть с лошади и едва не упала. Род вовремя подхватил ее и помог слезть с коня. Она ступила босой ногой на траву. Как холодно! Поежилась и принялась растирать руки. Затем попыталась застегнуть блузку, но пальцы не слушались. Род спрыгнул с лошади и помог ей справиться с пуговицами. А затем прижал к себе. Она снова поразилась, какой он большой, какой сильный.

— Потом мы во всем разберемся… — прошептал он.

— Обещаешь? А если Шон никогда не найдется? — По ее глазам покатились слезы. Она посмотрела вдаль. — Что тогда? Буду по-прежнему вести себя как его невеста? Даже не зная, жив он или мертв? А ты останешься верным своему старому другу?

Он погладил ее по голове.

— Не знаю.

— Я ни разу в жизни так не поступала. Не говорила «да» одному, а в постель ложилась с другим.

Род схватил ее за руку и заговорил, в его голосе слышалось неподдельное чувство.

— Разве я хоть как-то, хоть чем-то дал тебе понять, что считаю тебя девушкой второго сорта из-за того, что ты помолвлена с Шоном, а между нами произошло такое? Я колеблюсь, но к тебе это не имеет никакого отношения.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! — Он глубоко вздохнул. — Зря я это сказал. Конечно, мои колебания связаны с тобой. Не потому, что я считаю, что ты меня недостойна. Напротив, я считаю, что сам недостоин тебя. Понимаешь? Женщины, с которыми я был раньше, стремились принудить меня к браку. Просили, чтобы я забыл про свой долг, бросил ранчо и переехал в город. А ты… совсем другая. Ты ни о чем не просишь. Тебе ничего не нужно. Ты даже признаешься мне в любви и не требуешь ответа. Ты отдаешься мне, не ставя никаких условий. — Он провел пальцем по ее щеке. — Вот почему я хочу дать тебе все.

Энн всхлипнула. Никто в жизни не говорил ей таких слов.

— Шон… Он мой первый друг. Я многим ему обязан, всем, даже жизнью. Но он не может украсть у меня сердце. Оно остается со мной, и я сам решу, кому его отдать. Вернее, решил бы, но ты стянула мое сердце прямо у меня из-под носа.

Энн невольно рассмеялась. Она прижалась к его груди и слушала, как бьется сердце.

— Пойдем. — Род вздохнул и обнял ее. — Здесь неподалеку есть старый домик. Там рядом колодец. Можем вымыться. А лошади не помешает отдохнуть и вдоволь напиться.

Жеребец заржал, словно понял, что речь идет о нем.

— Видишь? Он тоже тебя просит!

Энн улыбнулась и вытерла слезы.

Род протянул руку. Она взяла его ладонь, крепкую, мужественную. Здорово идти вот так, держась за руки. Как пара влюбленных, словно созданных друг для друга.

13

Они подошли к колодцу. Луна отражалась в серебристой поверхности воды. Род набрал в ведро воды, дал коню напиться, а остатками окатил его сверху. Затем снова опустил ведро в колодец, умылся и дал умыться Энн.

Он снова взял ее за руку. Теперь ее ладонь была влажной, но не менее приятной.

— Пойдем.

Они приблизились к двери. Род наклонился и поискал ключ, спрятанный в щели между бревнами. Но ключа не было. Странно! Кому он понадобился? Род повернул ручку двери. Та без труда отворилась. Вот это здорово!

Но главный сюрприз ждал их впереди. Когда луна проникла через растворенную дверь в комнату, двое, до тех пор занятые делом, вскочили и выбежали им навстречу.

— Что за черт?! — воскликнул мужчина.

Энн вскрикнула и схватила Рода за руку.

— Шон!..

Обнаружить кого-то в заброшенной хижине — большая неожиданность. Но наткнуться на Шона с какой-то женщиной — это уж слишком!

Энн не испытывала негодования. Она была лишь сильно удивлена. Удивление вскоре сменилось облегчением. Слава Богу! Шон не умер, его не похитили, он не томится в мрачном подземелье и не лежит, окровавленный, у обочины на дороге. Нет, с ним все в порядке. Даже более чем.

Род вырвал руку, которую она сжала, и, прежде чем Шон успел опомниться, врезал ему прямо в челюсть. От удара тот рухнул обратно на матрас и охнул.

— Какого дьявола ты сюда явился? И зачем меня бить?

По виду Рода было понятно: будь его воля, он бы на Шоне живого места не оставил.

И тут кто-то зажег керосиновую лампу. Это сделала девушка, которая была с Шоном. Между прочим, очень красивая, с прелестной фигурой, благо рассмотреть ее можно было целиком во всех подробностях: она была совершенно голая. Ее это, впрочем, нисколько не смущало.

Род схватил со стула простыню и швырнул ее девушке.

— Прикройся, Викки!

Викки? Так вот какая она! Та единственная женщина, которую Род привел на ранчо. Та, которой доверил он свое сердце. Длинные черные волосы доходили ей почти до пояса. Черные глаза горели гневом. Она буркнула что-то Шону, затем повернулась к Роду и указала на него пальцем.

— Говорила я тебе, — произнесла она, обращаясь к любовнику, — он жутко завистлив!

— Род дал ему по морде не потому, что завидует, — вдруг заговорила Энн. — Ты просто на столько глупа, что не в состоянии этого понять. Он сделал это, потому что мы все это время с ума сходили, не знали, что и думать! А он тут…

Род глядел на нее с удивлением.

— Это ты про меня сказала, что я глупая? — взвизгнула Викки. — Ах ты!.. — Она бросилась на Энн.

Та приготовилась отразить нападение, но Шон схватил Викки за руку и рывком посадил на место.

— Остынь, Викки!

Род сложил руки на груди.

— Мы с Энн возвращаемся на ранчо. Жду там тебя, — он показал на своего друга, — через полчаса. Не больше.

Шон плюхнулся на кровать и схватился за голову. Неужели это тот самый Шон Ботсфорд, которого она знала? За которого собиралась выйти замуж? Энн сглотнула, пытаясь прийти в себя, но Род уже взял ее за руку и потащил к двери.

Шон целых полтора часа добирался до ранчо. Викки, правда уже полностью одетая, была с ним. Но Род решил не начинать давно назревшее разбирательство сейчас.

— Нет уж! Я связался с твоей матерью, Джилл. Сказал, чтобы ехала сюда. Подождем ее прибытия, тогда и выслушаем твои объяснения.

Целый час Энн сидела в ванной и думала. Вот тебе и разгадка. Целых три дня они не находили себе места, гадали, куда подевался Шон и жив он или мертв. Сколько сил они потратили на то, чтобы его разыскать! А оказывается, все это время он спокойненько забавлялся с бывшей подружкой Рода!

Как все это глупо и пошло! И все же, все же Энн не могла не вздохнуть с облегчением: все-таки приятно сознавать, что не она одна предательница. Шон начал спать с Викки или после объявления о помолвке, или еще раньше, когда они только начали встречаться. Но зачем, зачем было предлагать ей выйти за него замуж, когда он связался с другой?

Раздался стук в дверь. Наконец-то Род ее нашел! Энн сбежала от них всех, но втайне надеялась, что он пойдет за ней, что скажет: между нами ничто не изменилось. Но он оставался в гостиной. А она сидела в ванной, одинокая, всеми покинутая, растерянная.

Ручка двери повернулась, и в ванную вошла Лаверна. Конечно! У нее же есть ключ!

Несколько секунд старуха молча смотрела на Энн, затем закрыла за собой дверь и кивнула.

— Все уже в сборе.

Энн прислонилась к стене и не двигалась.

Может, Лаверна и ждала ответа, но виду не подала. Она взяла расческу, лежавшую на полочке, молча приблизилась к Энн и принялась расчесывать ей волосы. У той перехватило дыхание, напряжение вырвалось наружу, и она разрыдалась.

Лаверна опустила расческу и прижала Энн к себе. Она стояла и гладила Энн, ничего не говоря и не требуя объяснений.

Наконец Энн собрала остатки воли и отстранилась. Старуха приподняла ее подбородок, заглянула в глаза, затем сняла с вешалки полотенце и вытерла щеки, намокшие от слез.

Через десять минут Энн была как новенькая: на лице косметика, волосы аккуратно уложены, блузка и юбка без единой морщинки. Пора показаться на людях.

Прежде чем выйти, Энн взяла Лаверну за руку и сжала ее.

— Спасибо, — слабо улыбнулась она.

Но старуха не отпускала ее руки.

— Объявился твой жених… — сказала она совсем тихо. — Но это же ничего не значит.

Энн опустила глаза.

— Да, Лаверна. Теперь все будет иначе.

Рода будто сковало с головы до ног, он не мог ходить, не мог двигаться, не мог ничего делать. Когда Энн появилась наконец в комнате, внутри у него все сжалось от боли. Она явно плакала — это было видно по красным кругам под глазами. И старательно отводила взгляд, будто боялась, что он прочитает по глазам ее затаенные мысли и желания.

Незадолго до этого на ранчо явилась Джилл Ботсфорд со своим верным телохранителем. И под ручку с Мэтью Гриффином — старшим партнером Энн по фирме. Как они нежно смотрят друг на друга! Род готов был поставить все состояние на то, что Гриффин так старается отнюдь не из желания помочь партнеру по бизнесу. У него в этом деле явно личный интерес.

— Шон! — бросилась Джилл к сыну так, будто он спасся с необитаемого острова.

На девушку, стоявшую рядом с ним, она не обратила ни малейшего внимания.

Род же не мог не думать о той, которую когда-то привел в свой дом. Викки была ослепительной красавицей. Родилась и выросла она в трущобах, где-то в Гарлеме, затем переехала на Западное побережье, работала там (кем, не уточняла) и, наконец, оказалась на юге. В постели она была просто великолепна, это надо признать, но, как понял (увы, слишком поздно) Род, постелью общение с девушками не исчерпывается. То, что детство она провела в нищете, не давало ей покоя. Она завидовала тем, кто жил в роскоши, кому все доставалось даром, в то время как ей приходилось потом и кровью зарабатывать себе на хлеб. Впрочем, все это были слова. Голодать Викки никогда не голодала, а работать по-настоящему не привыкла. Вот и начала воровать у Рода деньги, покупая на них безделушки. Он сначала ничего не подозревал, и лишь сцена, разыгравшаяся между ней и Лаверной, раскрыла ему глаза. Тогда в приступе ярости Викки дала старухе увесистую оплеуху и тем самым подписала себе приговор.

— Собирай манатки и выметайся отсюда! — спокойно произнес Род.

— Что? — не поняла Викки.

— Сама слышала. Между нами все кончено.

Вот тогда-то он понял, что такое настоящая женская ярость. Она набросилась на него с кулаками, но Роду было все равно. Он покидал в машину ее вещи, притащил ее саму и отвез в город.

Тогда-то она, по-видимому, и решила взять в оборот новую жертву — Шона.

…Джилл решила, что окружающие вполне убедились в ее теплых материнских чувствах и пора слегка пожурить Шона за то, что тот вел себя не вполне правильно.

— Как ты мог так поступить со мной?! — возопила она. — И что это за девушка? — Она указала на Викки.

Ну вот, кажется, начинается! Род скрестил руки на груди и приготовился к скандалу.

Шон не без гордости подтолкнул Викки к матери.

— Мама, познакомься. Это Виктория Пантис. А это моя мама, Джилл.

Викки протянула руку.

— Рада, что мы наконец познакомились, миссис Ботсфорд.

Джилл и не думала пожимать протянутую руку.

— И я, и твоя невеста — мы ужасно волновались за тебя, Шон, — произнесла она со змеиной улыбкой. И ловким маневром подвела его к Энн. — Но, к счастью, все кончилось благополучно, не правда ли? — продолжала Джилл.

— Миссис Ботсфорд… — Энн отрицательно покачала головой и отступила на шаг.

— Мама! — одновременно с ней проговорил Шон, безуспешно пытаясь высвободиться из материнской хватки.

Род громко откашлялся. Все взоры обратились к нему.

— Джилл, возможно, вам будет интересно узнать о причинах, стоявших за исчезновением Шона.

— Для меня важно одно: мой сын нашелся. Это главное!

Она уже знает, понял Род, ей известно, что их компания стоит на пороге банкротства.

— А еще, — продолжала Джилл, не выпуская Шона, — то, что свадьба, которую мы так долго ждали, наконец состоится.

— Свадьба?! — вскрикнула Викки и встала между Шоном и Джилл. — Какая еще свадьба? Скажи ей, Шон, что свадьбы не будет. — Она прижала руку к его груди. — Ты женишься только на мне, ведь так?

Шон переводил взгляд с матери на любовницу, но молчал.

Наконец он раскрыл рот и выдавил:

— Так, детка.

Род уставился на него. Уж не сошел ли Шон с ума? Викки просияла. У Джилл был такой вид, будто она вот-вот выцарапает кому-то глаза, но еще не решила кому. Однако так сразу сдаваться она не хотела. Схватив сына за мочку уха, она оттащила его от Викки.

— Шон, мы же обо всем договорились, — прошептала Джилл. — Ты должен был жениться на Энн.

— Что?! — воскликнула та. — О чем это вы договорились? Что все это значит?

Как хотелось Роду обнять Энн, прижать ее к груди, чтобы она знала: он защитит ее, что бы ни случилось.

— Да, объясните ей, — хрипло произнес он.

Энн впервые взглянула ему в глаза. В ее взоре он прочитал такую боль, от которой все внутри у него сжалось. Он покачал головой, как бы говоря ей: я ничего не знал, лишь подозревал кое-что. Она перевела взгляд на Шона и Джилл. Теперь в ее глазах была не боль, а холодная решимость.

— Пусть кто-нибудь скажет, что происходит.

Теперь уже Мэтью Гриффин смутился.

— Энн, дело в том, что компания Шона переживает не лучшие времена. Они на грани банкротства.

— При чем здесь моя свадьба? Не понимаю!

На лице Шона было написано раскаяние. Вот наглец! Роду снова захотелось ему вмазать.

— Прости, Энн. Мне правда жаль. Если бы не Викки, я бы с радостью провел с тобой остаток дней. Ты просто замечательная. Умная, красивая, веселая.

Энн покраснела.

— Спасибо, Шон, на добром слове. Теперь я могу спать спокойно, — не удержалась она от сарказма. — Но, может, все-таки расскажешь, что вы с матерью задумали?

Шон взглянул на нее и нахмурился.

— Мы намеревались воспользоваться состоянием вашей семьи и решить проблемы компании. После свадьбы я бы поведал тебе о наших бедах. Ты бы, естественно, не смогла остаться в стороне и помогла бы нам. Дала бы денег.

Энн смотрела на него, словно не веря своим ушам. И вдруг расхохоталась.

— Выходит, — от смеха Энн едва могла говорить, — ты собирался жениться на мне из-за денег?

Джилл вздернула голову.

— Разумеется! На кой еще сдалась моему сыну девица легкого поведения вроде тебя.

Энн даже не обиделась на нее.

— Надо же! А я думала, что это я выхожу за Шона из-за его денег!

Род, прищурившись, взирал на Энн. Врет она все, совсем она не такая расчетливая!

Настала очередь Мэтью Гриффина прояснить ситуацию. Он откашлялся и произнес своим хорошо поставленным голосом:

— Вот и отлично, что мы решили поговорить по душам. Давно пора это сделать. Если бы вы оба, Шон и Джилл, дали себе труд чуть-чуть напрячь мозги, то сообразили бы: надо узнать, а есть ли у Киганов деньги. И все стало бы на свои места. Потому что Киганы еще двадцать лет назад разорились.

— Как это? — От удивления Джилл раскрыла рот.

— А вот так, — пожал плечами Мэтью. — Прости, крошка, если бы ты решила поговорить со мной начистоту, я уже давно сказал бы тебе это. Никакой тайны тут нет. Единственное состояние Киганов — особняк, в котором живут родители Энн, но и он тысячу раз заложен и перезаложен. Так что на них можете не рассчитывать.

— Крошка? Мама, он назвал тебя крошкой?! — Шон недоверчиво переводил взгляд с матери на Мэтью.

— Да замолчи ты, ради Бога! — отмахнулась от него Джилл и повернулась к Энн. — Это правда?

Энн кивнула и, не в силах сдержаться, фыркнула.

— Простите, — сказала она, приложив ладонь ко рту, — я не нарочно. Правда, правда!

— Энн, перестань! — нахмурился Мэтью. — Мы тебя поняли.

— Ах ты, лживая сучка! — прошипела Джилл.

— Это уже оскорбление, — заметила Энн. — Насчет сучки спорить не стану, но разве я вам с Шоном лгала? Спросили бы у меня по-человечески, сколько денег у моих родителей, я бы все выложила. Но что-то я не припомню такого разговора.

Все это очень интересно, подумал Род. И как это я не догадался, что родители Энн совсем не такие уж и богачи. Послушать Шона, так можно вообразить, что его невеста родилась во дворце.

Джилл повернулась к Викки.

— У тебя-то небось тоже за душой ни гроша?

— Хватит, чтобы нанять горилл, которые тебя измочалят, старая крыса! — У Викки был такой вид, будто она и без горилл справится.

— Эй, прекрати! — сказал Шон и оттащил любовницу в сторонку, подальше от матери.

— Кстати о гориллах, — вмешался Род, — вам, наверное, интересно будет покопаться в прошлом того усатого парня, что не отходит от вас ни на шаг, Джилл. — Усатый исчез, едва убедившись, что с Шоном все в порядке. Видимо, не случайно он повсюду неотступно следовал за его матерью. Они с тем мнимым цветочником Санчесом, судя по всему, члены одной банды. — Думаю, он связан с теми букмекерами, которым ты, Шон, задолжал.

На лице Джилл было написано отчаяние.

— Что ты там еще натворил?

Шон смутился.

— Поговорим об этом позже, мама.

Род так и знал, что Шон постарается побыстрее закруглить дискуссию. Удаленное положение ранчо играло ему на руку. Пока усатый охранник будет звонить Санчесу или еще кому-то из своих головорезов, Шон двадцать раз успеет сбежать.

Интересно, что же Викки? Как она себя поведет после того, как узнала, что у ее избранника пусто в кармане? Наверное, не будет поднимать панику. Люди вроде Ботсфордов привыкли выходить сухими из воды. Глядишь, он не только вернет себе потерянное, но и прибавит к своему состоянию миллиончик-другой.

Род взглянул на Энн. Она заметно успокоилась. Подошла к Мэтью Гриффину и о чем-то шепнула ему, а потом направилась к двери.

Мэтью сказал что-то Джилл, а та отвесила ему звонкую пощечину. Как ни странно, старший партнер адвокатского бюро засиял. Улыбка так и светилась на его лице, пока он следовал к выходу.

— Род, — сказал Шон, — я у тебя в долгу. Не будь тебя, я не встретил бы Викки? И прятаться в том дурацком сарае мне больше не надо.

Дурацком сарае? Ничего себе! Назвать так дом, который Роду так дорог. И Шон ведь знает почему.

Роду захотелось снова его треснуть. Он оглядел свою бывшую возлюбленную и лучшего друга, теперь уже тоже бывшего.

— Желаю счастья. Вы друг друга стоите. — Он бросился к выходу. Выскочил на порог. Мэтью уже завел машину, а Энн сидела сзади и смотрела куда-то вдаль.

— Вот черт! — выругался Род.

Но было уже поздно.

14

Вечер сменился ночью. Энн сидела перед телевизором, глядя на экран невидящими глазами, и думала, думала, думала.

Да, она влюбилась в Рода. Влюбилась безнадежно. Что само по себе не так уж и ужасно. Вернись она домой без мыслей, без чувств — вот это было бы плохо. Это значило бы, что между ними был секс, и ничего больше. Но она волнуется, переживает, значит, не такая уж она подлая, какой себя считает. Она просто женщина, и ей нужна любовь. Только любовь. И верность. И еще секс.

Она потерла нос. Ишь чего захотела! Чего я вообще ждала? Что Род упадет предо мной на колени и попросит моей руки? Она стиснула зубы. Нет, ситуация ей неподвластна.

Раздался стук в дверь.

Не может быть, полночь на дворе. Ей, видно, показалось. Нет, кажется, и впрямь стучат! Энн нехотя встала, выключила телевизор и снова услышала тихий стук. Она, поправила старую футболку, подошла к двери и распахнула ее…

Перед ней стоял Род. Руки в брюки, старые ковбойские сапоги, клетчатая рубашка. Все те же длинные волосы, стянутые кожаным ремешком. И лицо мрачнее тучи.

Сердце бешено застучало.

— А я… подумала, что это Холли с Лорой.

— Все нормально? — тихо спросил он, оглядывая ее с головы до ног.

— «Нормально» — понятие относительное.

— С тобой все в порядке?

Нет, отнюдь. В голове полная неразбериха, она не знает, что думать, что делать, как жить дальше.

— Можно войти? — спросил он.

Она облокотилась о косяк.

— Думаю, не стоит.

Род кивнул: мол, понимаю. Но понял ли?

— Ты уехала, прежде чем я успел с тобой поговорить.

— Да? И что же ты мне сказал бы? — Энн пришлось изо всех сил сжать кулаки: так хотелось погладить его, распустить его волосы. — Прости. Прощай?

— Энн…

— Не нужно. Пожалуйста. — Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы. — Мне нужно все обдумать, понимаешь? Все произошло так быстро, что я не успела расставить события по местам. Мне нужно время.

Он молча смотрел на нее.

О чем он думает? Угадать нельзя.

— Мною вертели как волчком, — едва слышно произнесла она. — Творились такие события, а я оставалась в стороне, не могла ни на что повлиять. Все происходило как бы само собой. Ситуация вышла из-под моего контроля.

— Разве важно все держать в своих руках? — спросил он.

— Как же иначе? Без этого невозможно жить. Ты можешь меня понять. Ведь столько испытаний выпало на твою долю в детстве… Поэтому необходимо хоть как-то влиять на будущее, знать, что произойдет. — Энн опустила голову. — А когда… ты прикасаешься ко мне, все летит в тартарары. Я не властна над собой, и это приводит меня в отчаяние.

У него был такой вид, будто ему ужасно хочется обнять ее. Но он лишь сунул руки в карманы и проговорил:

— Значит, на этом все? Между нами все кончено?

Ее сердце подпрыгнуло.

— О чем ты?

— О ком! О нас с тобой, Энн, о нас. Можешь сколько угодно заниматься самообманом, но с нами за эти дни что-то произошло. Нечто такое, чего не выразить словами…

— Это был секс, — прошептала она. — Секс, и ничего больше.

— Ты это так воспринимаешь?

Она закрыла глаза и кивнула, хотя прекрасно знала, что все совсем не так. Род коснулся ее лица, и она посмотрела на него. В его глазах светились теплота и нежность.

— Ты ошибаешься. Но не мне тебе об этом говорить. — Он опустил руку. — Ты знаешь, где меня найти. Если передумаешь.

Энн глядела на целый ворох писем, которые принесла ей Этель.

— Пришли с утренней почтой, — сказала верная секретарша.

Энн поморщилась. Сегодня уже пятница, значит, три дня минуло с тех пор, как они с Родом обнаружили любовное гнездышко Шона Ботсфорда. Новости распространялись со скоростью света. Все прознали обо всем, наверное еще до того, как она вернулась в город.

Энн распечатала конверт. Так и есть! Соболезнования от друзей и знакомых! Прямо как будто кто-то умер. Можно даже не тратиться на лишние карточки, одни и те же сойдут.

Она потянулась к чашке кофе, и тут звякнул телефон. Сердце подпрыгнуло, вместе с ним дрогнула рука, и содержимое чашки полилось прямо на конверты, лежавшие на столе. Энн левой рукой сняла трубку, а правой принялась вытирать салфеткой коричневую массу.

— Алло?

Ответа не последовало. У Энн все в груди сжалось. Она знала, что он позвонит, и ждала этого.

— Слушаю вас.

— Мисс Киган?

Сердце успокоилось. Точно так же было и до этого. Она брала трубку, надеясь, что звонит Род, но звонил кто-то еще. Раздавался стук в дверь кабинета, и она бросалась поправлять прическу. Но вместо Рода в кабинет входила Этель.

Чему тут удивляться? Он же сам сказал: ты знаешь, где меня найти. И она согласилась, смирилась с тем, что он не будет звонить, не будет приезжать к ней. Если она хочет, чтобы их отношения продолжались, пусть сама и думает, как с ним связаться.

Звонили из дворца правосудия. Вчера Энн переслала с нарочным документы для иска, но какого-то из них не хватало.

— Хорошо, я во всем разберусь, — пообещала она звонившему и, не дожидаясь ответа, повесила трубку.

Попыталась привести намокшие конверты в порядок, но тщетно. Энн бессильно откинулась на спинку кресла.

Что ж, позвонить Роду? Просто позвонить и сказать, что она не винит его за то, что произошло. Но как это сказать?

Энн подвинула мусорную корзину к столу, сгребла письма в кучу и выбросила их, испытав огромное облегчение.

Она вылила в корзину кофейную гущу, выкинула мокрые салфетки и засунула ее обратно под стол. Вот так-то лучше!

— Привет! На пороге стояла Холли.

— Привет, — поздоровалась она.

— Выглядишь — паршивей не бывает.

— Спасибо за комплимент.

— Не стоит благодарности. — Холли отошла от двери и уселась в кресло для посетителей. — Зря ты сюда заявилась. После того что стряслось, немного отдыха пошло бы тебе на пользу. Не думаешь? Завтра суббота, есть возможность повеселиться.

Да уж, за прошедшую неделю она навеселилась дальше некуда!

Взгляд Энн невольно упал на блокнот на краю стола, испещренный заметками: это она отмечала, кому позвонила, чтобы отменить приготовления к свадьбе.

— А как твой медовый месяц на Канарах? Тебе хоть деньги-то вернули?

— Еще чего! — Энн извлекла из ящика стола два конверта. В одном лежали билеты на самолет, во втором кольцо, подаренное Шоном. — Отправлю все это ему.

— Может, сама полетишь?

— Куда?

— На Канары, куда еще!

— Да ну. — Энн взяла конверт, в котором лежали билеты, и передала подруге. — Бери, не стесняйся! Лети сама.

Холли засияла, но, видимо, для приличия попыталась немного поломаться.

— Нет, я не могу!

— Еще как можешь, — улыбнулась Энн. — Хотя, — она поставила на конверт пресс-папье, — не думай, что путешествие достанется тебе даром.

— Вот оно что, — с опаской произнесла Холли.

— Конечно. В обмен я попрошу тебя присутствовать на встрече противоборствующих сторон: Кейт О’Салливан, Винсент Бергер и Леонард Родригес. Как тебе компания? Боюсь, что, если они снова подсунут мне кабальный договор, я засуну Винсенту его в глотку!

— Обязательно пойду! Такое зрелище нельзя пропустить.

— Я хочу, чтобы ты положительно на меня влияла. А то после истории с Шоном я превратилась в злобную истеричку.

— Рада, что у тебя нет завышенной самооценки, — мило улыбнулась Холли.

— Да иди ты! Встреча в одиннадцать.

Холли вытянула из-под пресс-папье конверт с билетами и пошла к выходу. На полпути замерла и швырнула конверт обратно на стол.

— У меня сердце кровью обливается. Какая я благородная! Просто оторопь берет. Это ты должна была отправиться в поездку. Ты и поезжай. Солнышко будет тебе кстати. — Ее губы расплылись в улыбке. — Бери своего классного парня и отправляйся.

Энн сглотнула.

— Нет у меня никакого классного парня.

— Есть, да еще какой!

— Брось!

— Это ты брось, — сказала Холли. — Ну ладно, увидимся в одиннадцать.

Когда Шон позвонил Роду и предложил встретиться в девять тридцать утра у него в кабинете, тот, разумеется, не хотел ехать. Но любопытство победило. Зачем это Шон его зовет? К тому же шататься одному по бескрайним прериям тоже надоело.

Но по приезде в город стало еще паршивее. Просто невыносимо сидеть тут, зная, что совсем рядом контора Энн. Она сказала: мне нужно время, чтобы все обдумать. И он согласился. Понимая это так, что между ними все кончено. Она, правда, не произносила этих слов, но отстранилась, когда он попытался прикоснуться к ней. Тут уж у него взыграла мужская гордость.

Род уселся на краешек здоровенного стола, за которым когда-то восседал председатель «Ботсфорд энтерпрайзис», и задумался. Стол единственный стоял без чехла и без упаковки. Все остальные хоть сколько-нибудь ценные вещи уже давно были собраны в коробки.

Раздалось насвистывание. Шон идет!

Род сложил руки на груди. Его друг вошел в кабинет с коробкой в руках.

— А, ты уже здесь! — сказал Шон. — Вот и отлично. — На его лице сияла улыбка.

— Давно было пора тебя уволить. — Род хмыкнул.

— Меня никто не увольнял. Я ушел в отставку.

— Конечно. В тот самый миг, когда твою фирму перекупил новый владелец.

Шон поставил коробку на стол.

— Это уже детали. Они меня никогда не интересовали.

— Да? А тот толстошеий как же? — полюбопытствовал Род.

— Кто такой? А, ты о Санчесе? Не знаю, еще не придумал, как с ним разделаться.

— Вижу, тебя это не слишком волнует.

— Я, между прочим, не за этим тебя сюда позвал.

— Да? А зачем же?

Шон выпрямился. Улыбка прямо до ушей!

— Я тебя видел.

— И я тебя.

— Я видел тебя с Энн. На лошади. — Он покачал головой. — Даже подумать не мог, что такое возможно.

— Что? Заниматься этим с Энн? Или заниматься этим на лошади?

— И то и другое.

— Что ж ты тогда молчал? Надо было валить всю вину на нас. Вышел бы сухим из воды.

— Нет, это не по мне.

Род так и знал. На Шона можно положиться. Он из тех, к кому с самого начала проникаешься доверием. Ради друга он готов на все, у Рода был случай в этом убедиться двадцать лет назад, когда они познакомились.

— Знаешь, а я ведь мог бы помочь тебе решить проблемы с Санчесом.

— Да что ты? И как же?

— Свел бы дебет с кредитом.

— Хочешь отдать долг за меня? — Шон долго смотрел на него. — Скажи ты мне лет десять назад, что такое возможно, ну и хохотал бы я! Задница бы отвалилась! — Он покачал головой. — Да нет, приятель, спасибо. Твое дело предложить, мое дело отказаться. Как-нибудь сам справлюсь.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня искать.

— Знаю, знаю. Точнее, мне известно, где тебя не должно быть.

— То есть?

Шон оперся о спинку кресла из коричневой кожи.

— Что греха таить, Род, мы с тобой не первый год знакомы. Не буду утверждать, что знаю тебя как облупленного, но на подлость ты не способен, это уж точно. И не связался бы с моей невестой, не будь у тебя серьезных намерений. — Он посмотрел на часы. — Поезжай к ней. Представляешь, каково ей сейчас? Мир буквально обрушился на нее! — Он нагнулся и извлек из-под стола сложенную газету. — Гляди! Они во мне души не чают! Оказалось, я такой душка! Вчера мне дважды звонили, предлагали должность председателя совета директоров в двух крупнейших компаниях.

Род бросил взгляд на фотографию в газете — Шон и Викки в обнимку — и отложил ее на стол.

— Энн замечательная. Иначе, думаешь, уступил бы я матери? Любому захочется, чтобы такая девушка ждала тебя по вечерам, грела тебе кофе. И постель. Ни за что бы не упустил такой шанс, но, увы, тогда я уже познакомился с Викки.

— Вернее, она с тобой познакомилась.

Шон ухмыльнулся.

— Поверь, я не строю иллюзий. О ее прошлом мне все известно. Я знаю, что было у нее с тобой и с другими. — Он пожал плечами. — Что тут скажешь? Я ее люблю. Ей достанется все, чем я владею, — он указал на коробки, — вернее то, чем я уже не владею, ну и пусть! Едва я принял это решение, как тут же подумал: надо сказать матери, что я не женюсь на Энн. Иначе всю жизнь буду жалеть, что не испытал судьбу до конца. Вдруг Викки меня и вправду любит? Может, мы будем снимать комнатушку в негритянском квартале, заведем прелестных ребятишек и будем жить душа в душу. Кто знает? А может, через пару месяцев она меня бросит и подыщет себе новую жертву. И такое возможно. Заранее не предугадаешь, а мне хочется самому все испробовать.

Род опустил голову. Нет, он не смог бы жить так. Он должен быть уверен: его избранница так же верна ему, как он ей, она так же, как и он, готова провести с ним всю жизнь. Трястись за то, что будет завтра, — нет, это ему не подходит.

Род встал.

— Тебе такое, может, и подходит, а я привык действовать иначе.

Шон усмехнулся.

— Кто бы сомневался. Ты же трус.

Род расхохотался. Как его в жизни только не обзывали! Но трусом впервые.

Шон вдруг подошел к нему и с серьезным видом взглянул ему в глаза.

— Знай одно. Я не хотел причинить боль ни Энн, ни тебе. И не держу зла за то, что произошло между вами.

— Ты настоящий друг!

Шон просиял.

— Я тоже так думаю! — Он похлопал Рода по спине. — Ну ладно, пошли! Проголодался, как бездомная собака!

Род тоже испытывал ужасный голод, голод по Энн. Но послушно двинулся вслед за другом. Еще неизвестно, когда они встретятся снова.

15

Итак, сегодня суббота, час дня. Род поморщился. Как раз в это время Энн и Шон должны были пожениться. Какое странное совпадение… Или, может, Энн намеренно вызвала его в час дня в субботу в бар «Желтая луна»?

Барабаны грохотали, трубы ревели, чернокожая танцовщица, которую они видели с Энн в прошлый раз, выделывала на сцене головокружительные па. Мужчины, буквально ели ее глазами.

Род вздохнул и вытащил из кармана коротенькую записку, которую передал ему портье в гостинице: «В субботу в «Желтой луне». В час дня». И подпись: «Энн».

— Прошу, — сказала та же самая рыжеволосая барменша и водрузила перед ним бутылку пива. — Все ищешь того мальчика?

— Да нет, бросил.

Она улыбнулась.

— Вот и отлично.

Открылась дверь, Род зажмурился от ярких лучей солнца. Но нет, это не Энн. Он взял запотевшую бутылку и сделал глоток. Так хоть он может оправдаться, почему у него ладони влажные.

Целых три дня, три долгих дня Энн не желала его ни видеть, ни слышать. И тут вдруг присылает эту странную записку. Решила встретиться в знакомом баре и сказать ему, что между ними все кончено? Шансы, что так оно и будет, чертовски велики. Вряд ли она позвала его сюда, чтобы признаться в любви. Уж больно неподходящая обстановка.

— А теперь, — провозгласил ведущий, — поприветствуем красотку Трикси!

Раздались аплодисменты. Род тоже похлопал, правда без особого энтузиазма. В то же мгновение распахнулась дверь, он метнул взгляд на вошедшего. Нет, это опять не Энн. Куда она запропастилась? Он поглядел на часы. Неужели решила над ним подшутить: написала записку, а сама не придет? Нет, это на нее не похоже.

Он засунул руку в бездонные карманы и извлек вырезку из вчерашней газеты. На одной стороне красовалась старая фотография с помолвки Шона и Энн. На другой — тоже Шон, но теперь уже под руку с Викки. Вчера они поженились в мэрии. Сзади виднелась осклабившаяся в дежурной улыбке Джилл.

Род наклонился с газетой к барменше. Лицо Шона он прикрыл, теперь было видно лишь Энн.

— Не помните, сюда заходила эта девушка?

— Вот это новости! Ты хоть прекрасным полом заинтересовался, и на том спасибо. — Барменша прищурилась, затем достала откуда-то очки и нацепила их на нос.

— Ну, ребятки, на закуску сегодня мы приготовили вам кое-что особенное, — надрывался ведущий. — Эта детка будет выступать сегодня впервые! Не будьте слишком строги, надо же с чего-то начинать! Итак, поприветствуем неподражаемую, соблазнительную красотку… Энн!

Барменша хмыкнула, сложила газету и указала Роду на сцену.

Тот повернулся. Ничего. Пусто. Оркестр наяривает музыку, а стриптизерша не выходит. Он устало протер глаза. Совпадение имени ни о чем не говорит. Его Энн в городе не единственная. К тому же сама сказала в тот раз, когда они были здесь, что никогда не будет заниматься стриптизом, даже ради него.

Снова распахнулась дверь. Взгляд туда. Нет, это не Энн.

Зрители взревели от восторга. Похоже, новенькая стриптизерша в последний момент струхнула, и теперь ее силой выталкивают на сцену. Но что это? Светлые волосы, алые губы… Не может быть! Это же… Энн!

Род перестал дышать. А Энн начала свой танец. Сначала медленно, неуверенно. Из-за кулис ей что-то прокричали. Она посмотрела туда, произнесла «о!» и, продолжая вращать бедрами, нащупала пуговицу на жакете. Стянуть его оказалось непросто, зато сбросила она его с настоящим изяществом, взяла в руку, повращала и швырнула туда, где сидел Род. Жакет приземлился на чью-то лысую голову.

Под жакетом оказались бикини, как, впрочем, и под брюками, которые она сняла одним движением. Ее великолепные ноги были в черных чулках под цвет туфель. Левую ногу она сжала в колене, затем вытянула вперед, покрутила бедрами, едва не упав. У Рода перехватило дыхание.

Светлые волосы спадали ей на лоб, придавая лицу загадочно-соблазнительное выражение. Соски напряглись и ясно просматривались через ткань лифчика. Крохотный ярко-синий треугольничек трусиков выглядел весьма эротично. Род готов был стонать.

Пробежав рукой по левой груди и по животу, она ухватилась за лифчик. Сердце Рода бешено застучало. Но в ее глазах он прочитал не циничное сладострастие. В них не было ничего общего с сексом. Просто она с головой окунулась в любовь, в их любовь.

Род медленно поднялся с крутящейся табуретки и направился к сцене.

По позвоночнику струился пот, от которого Энн вся дрожала. Она чувствовала себя такой уязвимой… И в то же время ощущала свою огромную власть над мужчинами! Впрочем, на кой ей эти мужчины? Ведь она делает это ради Рода. Когда она вышла на сцену, то сразу увидела его и поняла, что способна на все ради его любви.

Решение выступить в баре Энн приняла в одну секунду, как только Винсент Бергер порвал контракт и сказал невесте: «Я тебя люблю». Та завопила как безумная и бросилась ему в объятия. Со стороны подумаешь: надо же, какая идиотка! Но когда дело касается любви, все мы становимся настоящими глупцами. Нам не дано контролировать свое сердце, ведь стоит влюбиться — и оно уже больше не принадлежит нам. И теперь Энн это поняла.

…Род вскочил с табуретки, и она задрожала, но продолжала танцевать, как учили ее опытные стриптизерши. Но Род все ближе и ближе подходил к сцене и тем самым все больше возбуждал ее. Ей захотелось сделать все, о чем она только мечтала, воплотить самые сокровенные грезы, чтобы он понял: она принадлежит ему, только ему, и никому больше.

Она сдернула лифчик и швырнула его в воздух, испытывая поразительное чувство свободы. Вот оно, свершилось! Она смогла это сделать! Разделась ради него.

Род стоял перед сценой, к нему вприпрыжку бежал лысый, которому свалился на голову ее жакет. Лысый размахивал пачкой денег, но Род вытянул руку и остановил его.

— Остынь, приятель! Эта красотка — моя. — Род вырвал у него жакет Энн, подхватил ее брюки и перекинул их на руку.

У Энн перехватило дыхание. Она увидела, что он манит ее пальцем, и почувствовала, что сопротивляться ему не в силах. Она послушно бросилась в его объятия. Он легко подхватил ее и понес за кулисы. Сердце ее колотилось вовсю.

— Я правильно тебя понял? — спросил он, гладя ее волосы.

Она улыбнулась.

— Не знаю, что ты там понял.

— Что ты меня хочешь. Хочешь до безумия.

— Похоже, — говорил тем временем ведущий, — Энн нам не вернуть. Но не стоит расстраиваться, парни, на помощь уже спешит Кармен!

Раздались восторженные крики.

Род замер.

— Значит, ты хотела сказать этим еще что-то?

— О да! Гораздо больше… — прошептала Энн. Она посмотрела на его губы и прикоснулась к ним.

— Тогда скажи!

— Я хочу тебя. Хочу спать с тобой. Хочу жить с тобой, — произнесла Энн. — Я люблю тебя, Род. И знаю, что ты любишь меня. Гляди! — Она извлекла из жакета билеты. — Поедем со мной в путешествие. Завтра же. Мы отправимся на Канары и обо всем поговорим и подумаем!

Род смотрел на нее.

— И сколько же мы там пробудем?

— Неделю.

Он улыбнулся.

— Этого мало.

— Да?

— Конечно. — Он наклонил ее голову и поцеловал в шею, затем в подбородок. — У меня тоже есть предложение.

— Какое же?

— Давай отправимся в настоящее свадебное путешествие, медовый месяц!

— Ты хочешь сказать…

Он кивнул.

— Я люблю тебя! Ты нужна мне больше чем воздух, ибо я не могу без тебя жить! Я хочу, чтобы ты стала моей женой! Прямо сейчас.

Энн оглянулась.

— Что, здесь?

Он рассмеялся.

— Вряд ли священники ходят смотреть стриптиз. Но мы пойдем в церковь. Сразу же. — Он уткнулся ей в ухо. — Хочу, чтобы ты всегда была со мной. Не только эту неделю, я хочу провести с тобой всю жизнь. Хочу заниматься с тобой любовью до изнеможения, хочу, чтобы у нас были дети…

— Дети? — переспросила Энн. — Дети!

Ей ясно представилось, как все будет: три дня в неделю она работает в городе, а остаток времени проводит на ранчо Рода, с ним, Лаверной и детьми, которые непременно появятся.

— Значит, ты согласна?

Энн кивнула, боясь, что не сможет произнести даже одно короткое слово: да. Ее глаза наполнились слезами.

— Не слышу!

Она попыталась сглотнуть, но безуспешно.

— Я сказала «да».

Он обнял ее.

— Я так и подумал. Умница! А теперь поищем, где тут у них за кулисами выход.

Свадьба Энн состоялась в субботу, как и планировалось. Только несколькими часами позже, не в час, а в шесть. И в роли жениха выступил не Шон Ботсфорд, а Род. А в остальном все прошло как нельзя лучше.

Церемония была скромной, присутствовали лишь родители Энн, Холли с Лорой и Мэтью Гриффин. Под руку — с кем бы вы думали? — с Этель! После церемонии он похлопал Рода по плечу и сказал:

— Поздравляю! Я знал, что ты не ошибешься с выбором.

— Вижу, вы тоже не ошиблись, — не остался в долгу Род, глядя на них с Этель.

А уже на следующий день они — не пропадать же даром билетам первого класса! — сели в самолет и отправились на Канары.

— Знаешь, что я никак не решаюсь тебе сказать? — спросил Род.

— Нет, — удивленно посмотрела на него Энн. — Что же?

— Я тебя люблю.

— Странно. Мне казалось, ты произнес эти слова минуту назад.

— Но ведь с тех пор прошло столько времени! — Он хитро прищурился. — Вдруг ты забыла?

— Нет, я помню это. И буду помнить всегда. Самое главное, чтобы ты знал: я тоже тебя люблю.

— Иди ко мне, дай я тебя поцелую!

— Давно пора, — со смехом ответила Энн. — Ничего, посмотришь, что будет, когда мы останемся вдвоем!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg