«Правило флирта»

Барбара Воллес Правило флирта

Глава 1

Невероятно, но он снова это делал.

С тех пор как месяц назад Софи Мессина въехала в эту квартиру, ее сосед сверху постоянно стучал, жужжал и вообще делал непонятно что, совершенно не давая ей возможности сосредоточиться на работе.

Неужели он не понимает, что кому-то в выходные хочется посидеть в тишине? Что у других людей тоже могут быть дела?

Она сделала глубокий вдох и в очередной раз попыталась сконцентрироваться на отчете. Один из директоров компании, Аллен Брекинридж, вчера заявил, что модель слияния нужна ему не позднее вторника, а это значит, что Софи нужно успеть перепроверить за подчиненными всю кипу документов именно в выходные. А поскольку модель слияния считается готовой минимум после третьей перепроверки, Софи понимала, что времени у нее в обрез. Как правило, в таких случаях финансовые аналитики делают в отчетах как можно больше правок — просто чтобы подчеркнуть свое участие, но Софи интересовал реальный результат. Особенно сейчас, когда она поставила себе цель — самой стать управляющим директором. И если все пойдет по плану, рано или поздно она им станет.

Бабах!

Господи боже, да что он там делает? Об стену головой бьется? Софи протерла очки и положила их на журнальный столик. Абсурд какой-то. Она уже подсунула ему под дверь как минимум пять записок с просьбой прекратить этот невыносимый грохот. И если в первых записках просьбы были вежливыми, то впоследствии она практически перешла на угрозы. Но все безрезультатно. Нет, так продолжаться не может. Это нужно прекратить. И немедленно.

Затянув волосы в хвост, Софи вышла из квартиры. Дом, в котором она теперь жила, раньше был частным особняком, и только недавно его переделали в многоквартирный. По какой-то причине при реставрации было решено оставить зоны общего пользования в первозданном виде. Так, к примеру, на стене у входа в подъезд висел большой хрустальный канделябр. На самом деле квартира Софи тоже осталась практически нетронутой. И ей это нравилось. Она любила все старинное: лепнина, темная резная древесина, тяжелые лестницы с кручеными перилами и балюстрадой — как будто и правда находишься в Европе девятнадцатого века. Чувствуешь себя чуть ли не частью истории. История — это прошлое, а прошлое нельзя изменить. Возможно, поэтому Софи и любила историю. Она во всем предпочитала стабильность.

Стабильность и спокойствие. Как раз этого она и была лишена уже четвертые выходные подряд.

Она поднималась по лестнице, и грохот наверху становился все сильнее.

Первый разговор с соседом прошел не так, как ей бы того хотелось. Точнее, ей вообще не хотелось ввязываться с ним в разговор. Она переехала в Нью-Йорк двадцать лет назад. Переехала потому, что в большом городе можно месяцами и годами жить, не общаясь с соседями. Максимум кивок и учтивое «Здравствуйте».

И дело не в том, что Софи была необщительной. Просто она предпочитала сама выбирать, с кем общаться. У нее всегда было слишком много работы, чтобы тратить время на общение с кем попало. О шумном соседе она не знала ничего, кроме того, что его звали Г. Райт. Его почтовый ящик с первой буквой имени и фамилией висел прямо над ящиком Софи.

Все в доме были так или иначе заняты ремонтом, но не так же шумно! И не в выходные. Она вспомнила, как в детстве ее родители тоже хотели сделать ремонт, но так и не сделали. Пьяные посиделки были для них важнее.

«Стоп, Софи. Это еще что такое? Ты для этого сюда и переехала с Понд-стрит, чтобы никогда не вспоминать о прошлом». Однако ни работа, ни новая квартира не способствовали избавлению от этих мыслей. Призраки прошлого по-прежнему преследовали ее. Но был в этом и один положительный момент — стараясь забыть об ужасах на Понд-стрит, она максимально концентрировалась на работе. И это не могло не дать свои плоды: теперь у нее была собственная квартира в шикарном доме девятнадцатого века. Квартира, в которой она сможет обрести уют и спокойствие. Но пока что о спокойствии ей приходилось только мечтать.

Когда Софи под нескончаемый грохот поднялась на третий этаж, ее раздражение достигло критической точки. Мистера Райта ждут серьезные неприятности, это уж точно. Придав своему лицу предельно серьезное выражение, она постучала в дверь. Удары не прекратились. Чудесно. Она постучала сильнее.

— Мистер Райт! — крикнула Софи.

— Подождите! Иду! — ответил недовольный мужской голос.

Как будто это его побеспокоили, а не он шумит на весь дом уже четвертые выходные подряд.

Сложив руки на груди, Софи приготовилась напомнить мистеру Райту, что в доме есть и другие жители, которые имеют право провести выходные в тишине.

Дверь открылась.

Слава тебе господи. Но заготовленная речь оборвалась на полуслове. Софи никак не ожидала, что ее сосед сверху окажется именно таким: конечно, не красавчик с обложки журнала, но все же довольно симпатичный молодой мужчина со спортивной фигурой и квадратным волевым подбородком. Если бы не слегка длинноватый нос, его лицо можно было бы назвать идеальным. Однако на таком лице и длинноватый нос выглядел привлекательно. Темно-коричневые волосы и карамельно-карие глаза. На вид ему было лет на десять меньше, чем ей.

В руках он держал кувалду — вот она, причина всех ее неприятностей последнего времени.

Несколько секунд Софи просто смотрела на него, не говоря ни слова. Затем взяла себя в руки и спросила:

— Вы мистер Райт?

Карамельные глаза медленно осмотрели ее с ног до головы.

— С кем имею честь?

Если он думает, что столь откровенный оценивающий взгляд ее разозлит, то он ошибается. Отбиваться от похотливых мужских глаз она научилась еще в школе.

— Меня зовут Софи Мессина, я ваша соседка снизу.

Он кивнул:

— Вы та женщина, которая любит писать записки. Чем могу помочь, миссис Мессина?

— Мисс, — поправила Софи, сама не зная для чего.

Поигрывая бицепсами, он поставил кувалду к стене и тоже сложил руки на груди. В точности как она.

— Хорошо. Чем могу помочь, мисс Мессина?

Софи была уверена, что ответ ему известен.

— Я по поводу этого ужасного грохота.

— Я делаю ремонт, — спокойно ответил он. — Дело в том, что я купил новую ванну, а она не встает между стен. Поэтому часть одной стены нужно разрушить. Этим я и занимаюсь.

Софи провела рукой по волосам — одновременно чтобы привести в порядок мысли и чтобы поправить непослушные пряди.

— А я готовлю финансовый отчет, — сказала она. — Срочный.

Он сжал губы:

— Финансовый отчет, вы сказали?

— Да. Я финансовый аналитик компании «Твемли Гринвуд», — добавила она, надеясь, что название престижной компании придаст ее словам дополнительную серьезность.

— Везет вам, — так же спокойно ответил он. Судя по всему, название фирмы не произвело на него никакого впечатления. — И что вы хотите от меня?

— Вы что, и вправду не понимаете? Я хочу, чтобы вы стучали как можно тише. Из-за вашего стука я не могу сосредоточиться на работе.

— Стучать тише будет весьма сложно, — протяжно ответил он. — Стук по своей природе штука довольно шумная. Бах, бабах, трах, трах… Понимаете?

Софи скрипнула зубами. Ей не понравился этот снисходительный тон. Она знала, что за ним стоит. Он не принимает ее жалобы всерьез.

— Послушайте, — сказала она, выпрямляя спину. Бессмысленное действие, поскольку он все равно был выше минимум на пятнадцать сантиметров. — Я несколько раз просила вас прекратить этот шум.

— Нет, не просили, а приказывали. Это разные вещи.

— Хорошо, тогда я прошу сейчас. Вы можете стучать тише?

Он покачал головой:

— Нет, не могу.

Возмущение Софи достигло предела.

— Нет? — повторила она. — Что значит «нет»?

— Как я уже сказал, я ломаю часть стены. Вы понимаете, что это значит — сломать часть стены?

— Да, — ответила Софи. В голове мелькнула картинка — накачанные руки, держащие кувалду.

— Вы уверены? Потому что если вы не знаете, что это такое, — его карие глаза сверкнули, — вы можете пройти, и я вам покажу. Может, даже дам попробовать.

Софи смотрела на него, не зная, что сказать. Такое нахальство буквально лишило ее дара речи. И что это за интонации? Он что, флиртует с ней?

Вид мускулистых рук тоже не способствовал ее красноречию.

Сделав глубокий вдох, она решила попробовать сначала. На этот раз жестче.

— Послушайте, мистер Райт, у меня много дел…

— У меня тоже, — перебил он, приподнимая кувалду. Мышцы на его руках заиграли.

Что он делает? Пытается сбить ее с мысли? Заигрывает? Черт возьми, надо признать, что у него отлично получалось и то, и другое.

— Сегодня суббота, сейчас день, я у себя дома делаю ремонт. Если это вам мешает, можете доделать отчет в другом месте.

Нет, это не вариант. Конечно, у нее есть свой удобный кабинет в деловом квартале Манхэттена, и она действительно может поехать туда и проверить отчет там, но ехать в офис в субботу совершенно не хотелось. В чем тогда радость от собственного жилья, если ты по-прежнему должен со всеми считаться? Софи выложила за эту квартиру круглую сумму, и если она хочет работать дома, то, видит Бог, она будет работать дома.

Но вот вопрос: как парень в его возрасте смог купить себе здесь квартиру? Она двадцать лет откладывала деньги, чтобы скопить нужную сумму. Параллельно оплачивая обучение, но все же. Да, возможно, он, в отличие от нее, спокойно влезал в долги. Или, может, он эдакий подпольный миллионер, папенькин сынок? Нет, вряд ли. Тогда он не стал бы делать ремонт сам, тем более в выходные.

Не важно. Какая, в самом деле, разница? Все, что ей нужно, — это спокойно закончить отчет.

— Я бы с вами согласилась, если бы речь шла об одной субботе, — продолжила Софи. — Но вы грохочете целый месяц, каждые выходные.

— Не знаю, что вам сказать, — ответил он и пожал плечами. — Ремонт, знаете, дело затяжное.

Он намеренно не слышал ее слов. Такая манера общения могла пойти на пользу любому финансовому аналитику.

Может быть, их беседа сложилась бы иначе, приди она к нему в рабочем костюме. Да, надо признать, что домашние штаны и майка-поло не добавляли ей солидности. Повседневная одежда хоть и молодит, но слишком упрощает.

И тем не менее она подняла подбородок и самым суровым тоном, отрепетированным годами, произнесла:

— А что остальные жильцы? Неужели молчат?

Он снова пожал плечами:

— Пока что никто не жаловался.

— Что вы говорите!

— Да, вы единственная.

Софи поправила волосы. Пришел момент показать, насколько серьезно она настроена.

— Может быть, когда я напишу на вас жалобу в жилищный комитет, вы заговорите по-другому?

— Ах да. Я забыл, вы ведь уже угрожали мне этим в записках.

— Рада, что по крайней мере вы их читали. Уверена, вы не хотите раздувать из этого серьезный скандал на более высоком уровне.

— Есть один момент, — сказал он, и его глаза снова сверкнули. — Я — председатель жилищного комитета.

Софи смотрела на него не моргая.

— И поскольку другие жильцы не хотят иметь лишних проблем, они попросту молчат. — Он убрал руку в задний карман. Другая рука по-прежнему сжимала кувалду. — Подумайте об этом. Может, есть смысл и вам не мешать мне?

— Не может этого быть, — тихо произнесла Софи.

— Может. А сейчас, если позволите, я хотел бы продолжить, — сказал он, закрывая дверь.

— Подождите! — выкрикнула Софи и задержала дверь ногой в домашней тапке. — Но что прикажете делать мне?

— В аптеке за углом продаются беруши. Спуститесь и купите.

Софи едва успела убрать ногу, как дверь захлопнулась прямо перед ее носом.

* * *

Когда будильник звонит в пять утра, это всегда рано. Но когда будильник звонит в пять утра в понедельник после практически бессонной ночи, это чересчур. Софи до часу проверяла отчет и отвечала на бесконечные письма Брекинриджа. Встать попозже и накраситься в офисе она не могла. Ей раньше других нужно знать новости на международном рынке. Ей хотелось знать их раньше других. Постоянная осведомленность и подготовленность — вот ее главный козырь. Она эффективна и нацелена на результат. Хотя после такой ночи соответствовать самой себе будет явно сложнее, чем обычно.

И все-таки все не так плохо. В конце концов, если ей удастся стать одним из управляющих компанией, она раньше уйдет на пенсию и будет спать ровно столько, сколько ей захочется. Она и так шла к цели, опережая свой собственный график. К тому же до нее дошел слух, что Реймонд Твемли планирует отойти от дел, а если это так, значит, ее цель еще ближе. На два года ближе, чем она планировала.

Первое, что она сделала, вбежав в свой кабинет, — включила кофемашину. Ароматный напиток полился в пластиковый стаканчик — тонкая струйка карамельного цвета. И тут Софи вспомнила вчерашний разговор с соседом. Как интересно. У него такого же цвета глаза. Особенно отчетливо она запомнила их выражение в те моменты, когда он пытался с ней флиртовать. Не то чтобы на нее это как-то подействовало, нет. Но он захлопнул перед ней дверь! Невоспитанный хам. Мужлан. Интересно, где он так загорел? И в какой спортзал ходит?..

— Гадаешь на кофейной гуще? — раздался голос позади нее.

Даже не поднимая головы, Софи знала, кто это. Обычно она старалась держаться на расстоянии от коллег, но Дэвид Хэррингтон был исключением. Один из главных юристов фирмы, несколько лет назад на рождественской вечеринке он был впервые представлен сотрудникам компании и сразу зарекомендовал себя как отличный собеседник и душа компании.

— Скорее пытаюсь понять, могут ли у человека быть глаза цвета кофе, — ответила Софи как будто сама себе.

Дэвид слегка нахмурил брови:

— Думаю, вряд ли.

— Поверь мне, могут, — неожиданно для себя сказала Софи и тут же осеклась.

Обычно ей было невероятно легко общаться с Дэвидом, он действительно обладал умением понимать людей с полуслова, но сегодня из-за недостатка сна и вызванной этим усталости Софи была особенно вспыльчива. И только хорошая порция кофе могла помочь ей продержаться весь день до конца и ни на ком не сорваться.

Она сделала большой глоток.

Седовласый юрист присел на край стола. Несмотря на ранний час, он выглядел невероятно свежим в своем сером костюме с голубым галстуком. На самом деле Дэвид всегда выглядел свежим.

— Я зашел спросить, как дела. Когда я звонил тебе в субботу, мне показалось, что ты на взводе, — сказал он. — И опять же ты отказалась от похода в ресторан.

Внезапно Софи почувствовала себя виноватой.

— Честное слово, извини, — сказала она. — В субботу Аллен всех поставил на уши, за целый день ни одной свободной минуты. Передохнуть некогда было.

Дэвид махнул рукой:

— Забудь, забудь. Я знаю, это все Аллен со своими бесконечными требованиями. Значит, в ресторан сходим в следующую субботу. О нем очень хорошие отзывы.

— Спасибо за понимание, — ответила Софи.

Одно из его неоспоримых достоинств — это то, что он действительно понимал людей, оставаясь при этом большим профессионалом, таким невозмутимым, сосредоточенным на работе и карьере. Без лишних заморочек. Да, при его появлении женщины не падают в обморок, но это такой мужчина, за которого можно смело выходить замуж, если ты для этого созрела.

— Ты бы все равно со мной заскучал, — сказала она, — даже если бы у меня не было дел. Я поругалась с соседом. С тем, который грохочет, помнишь?

Вкратце она пересказала ему субботнее происшествие — с того момента, как сосед начал стучать, и до того, как они попрощались. Опустив при этом описание его внешности.

Как она и думала, на лице Дэвида не отразилось ни единой эмоции.

— Он что, просто взял и закрыл перед тобой дверь?

— Да, — так же спокойно ответила Софи.

— Наверное, ему просто надоело общаться с недовольными соседями. Ты явно не первая.

— Он сказал, что первая.

— Быть такого не может. А если это и так, то на следующем собрании жильцов и жилищного комитета жалоб будет предостаточно.

— Вряд ли, — ответила Софи. — Оказывается, он и есть наш жилищный комитет. Точнее, его глава. Так что другие жильцы попросту не хотят ввязываться. Видимо, мне придется терпеть все это до тех пор, пока он не закончит ремонт.

— А он не сказал, что конкретно он там делает?

Софи пожала плечами:

— На этой неделе он рушит кусок стены в ванной. — Она представила, как при этом играют его бицепсы. — В общем, суббота не удалась, — закончила она. — А в воскресенье он выносил обломки стены. Тащил их вниз по ступенькам и снова грохотал. Причем я уверена, что, проходя мимо моей двери, он делал так, чтобы грохот был сильнее. — Она поймала себя на мысли, что ей действительно хотелось, чтобы он делал это специально.

— Бедняжка. Понятно, почему ты была не в духе. Почему ты не рассказала мне об этом по телефону? Могла бы приехать ко мне.

— Приеду в следующий раз, — ответила Софи, зная, что это не так. Почему все вокруг так хотят, чтобы она куда-то поехала? Почему никто не понимает, что в выходные ей хочется побыть дома? К тому же их отношения с Дэвидом тем и хороши, что свое свободное время она могла посвятить себе. — Ладно, — сказала Софи, допивая кофе, — зато благодаря Аллену и его проекту я забила на все остальное…

Прервав их разговор, в кабинет Софи буквально ворвался Аллен Брекинридж.

— Включая утренний доклад? — резко спросил он.

Софи чуть не подавилась кофе. Этот человек всегда появляется в самый неподходящий момент. Наверное, это какая-то особая черта, присущая управляющим директорам и так сильно раздражающая их подчиненных.

— Доброе утро, Аллен, — поздоровался Дэвид и улыбнулся. Ничто не могло вывести его из себя. — Как прошли выходные?

— Удачно, — ответил Аллен. — Мы с Джэннет отдыхали в Хэмптоне. Так что с докладом?

— Он здесь, — сказала Софи, роясь в бумагах. Нет смысла говорить, что вчера вечером она отправила ему копию по электронной почте. Все равно он скажет: «Я не включал компьютер».

— Спасибо, — сказал Аллен, взял доклад и посмотрел на Дэвида.

— Я уже собирался уходить, — сказал юрист, вставая. — Так что, Софи, если будут еще вопросы по купле-продаже компаний, обращайся.

— Договорились, — ответила она вслух, а губами беззвучно прошептала: «Спасибо».

Еще один плюс Дэвида — его предусмотрительность. Когда их отношения вышли за рамки профессиональных, он с пониманием отнесся к ее желанию хранить все в тайне.

Аллен бегал глазами по цифрам, только что предоставленным ему Софи. Этот отчет она проверяла три раза, но сейчас все равно стояла затаив дыхание. Что-то было в этом человеке, что держало ее в постоянном волнении, все ли она сделала правильно. Чтобы скрыть напряжение, Софи продолжила перебирать бумаги.

— Я подготовила финансовый отчет, который вы просили, — сказала она.

— Уже не нужно, — ответил Аллен, даже не глядя на нее. — У меня к тебе есть новая просьба. «Фрэнклин текнолоджиз» планирует купить долю наших акций. Завтра у меня встреча в Бостоне, мне нужен от тебя аналитический отчет. К завтрашнему утру.

— Конечно, без проблем, — сказала Софи. Со своими подчиненными она могла за несколько часов сделать то, что другие делают неделями.

Так начался обычный понедельник. Сегодня ей понадобится очень много кофе.

Но и кофе не спасал. Как только Аллен закрыл дверь ее кабинета, Софи забегала по всей компании как курица, которой только что отрезали голову — без малейшего понимания, куда она бежит и зачем. Каждый раз как она решала один вопрос, тут же появлялся кто-нибудь со следующей просьбой. Девочка на побегушках — ни дать ни взять. За весь день ни крошки во рту.

Вечером пришлось выпить две таблетки аспирина — и впрямь лучше бы кто-нибудь отрубил ей голову, только бы не болела. Решив, что вечерняя пробежка на тренажере способна поднять настроение и жизненный тонус, Софи направилась в спортзал. Разбитая, взмыленная, с всклокоченными волосами, она стояла перед зеркалом и не узнавала себя. И что, в конце концов, с кондиционерами в этом зале?

— Эй, вы куда? — окликнули ее у двери душевой комнаты. — Знак не видите? Душевые закрыты.

Не может быть! Софи повернулась — над дверью действительно висела табличка с надписью, что в связи с покрасочными работами душевые кабины сегодня закроют раньше обычного. И внизу вместо подписи: «Приносим извинения за доставленные неудобства».

Софи опустила голову. Вся в поту, уставшая и голодная, она стояла посреди коридора, и это притом, что дома ее ждало как минимум два часа работы. Но, по крайней мере, на этот раз кто-то принес ей свои извинения.

Она уже не удивилась, когда узнала, что в этот вечер поезда в метро следовали с увеличенным интервалом. Именно тогда, когда ей особенно хотелось домой. Когда долгожданный поезд все-таки пришел, ее буквально занесли внутрь и прижали щекой к стене. Кондиционер в метро, естественно, не работал. Здоровенный мужчина с двумя хозяйственными сумками навалился на нее сзади.

К тому моменту, когда Софи добралась до своей квартиры, все, о чем она могла думать, — это только горячая ванна. Скорей бы смыть с себя все это.

Дом, милый дом. Дэвид, как и все остальные, просто не мог понять, что это значит для нее. Потому что у них у всех всю жизнь был дом. Все они выросли в своих домах с нормальными родителям. А она по-прежнему не могла привыкнуть, что у нее теперь своя квартира. Да, ей всегда было где жить. Некоторые квартиры, в которых она жила, были шикарно обставлены, находились в престижных районах. Но ни в одной из них она не чувствовала себя дома. В тот день, когда ей одобрили ипотеку, сбылась мечта всей ее жизни. У нее появился свой дом. Никаких больше ежемесячных оплат владельцам, никаких переездов из одной квартиры в другую. Наконец-то можно все обставить как ей действительно хочется. Теперь она может выкрасить гостиную в зеленый, и никто ей ничего не скажет, потому что все это принадлежит ей.

Софи вздохнула, бросила на кровать спортивную сумку и направилась в душ. Настенная плитка заиграла белым и зеленым, когда она включила свет в ванной.

Когда она покупала эту квартиру, риелтор передал ей пожелание бывшей владелицы дома — она очень просила оставить в ванной и в коридоре люстры. В ее квартире, как ни в какой другой, царила атмосфера Европы девятнадцатого века, и миссис Фельдман очень просила сохранить ее, насколько это возможно.

Дэвид крутил пальцем у виска, настаивая на современном ремонте, но Софи не решалась. В модных журналах она видела фотографии того, что считается современным ремонтом. Ей не хотелось, чтобы ее квартира была такой. По большому счету ей и самой не хотелось здесь ничего менять. Этот дом выдержал проверку временем. Как и она сама.

Как бы то ни было, с ремонтом она не торопилась. Может быть, со временем.

А сейчас она разделась, залезла в ванну, задернула занавеску и повернула кран. Ничего не произошло.

Софи нахмурилась, закрыла и снова открыла кран.

Ничего.

Только не это. Этого просто не может быть. Кто-то перекрыл воду.

Нет, нет и еще раз нет! Ей хотелось кричать и топать ногами. Почему в ее квартире нет воды? Она что, опять пропустила какое-то объявление? Ей действительно хотелось кричать. Почему именно сегодня? Почему не завтра или, еще лучше, не в эти проклятые выходные?

Выходные. Конечно! Внезапная мысль мгновенно прояснила картину. Во всем виноват сосед со своей проклятой ванной.

Глава 2

— Пожалуйста, объясни мне, почему ты отказался, — раздался в трубке голос старшего брата. Грант отхлебнул из бутылки пиво. Большой настенный телевизор показывал бейсбольный матч команд Бостона и Нью-Йорка. Все его внимание было сейчас там. Что же касается Майка, то Грант примерно знал, что будет дальше.

— И какой смертный грех совершил клиент на этот раз? Выбрал неправильный цвет краски?

Как всегда, предсказуемо.

— Он хотел, чтобы все было современно, — ответил Грант.

— О да, — протянул Майк. — Не дай бог, если кому-то понравится современный дизайн.

— Это здание Фельдманов, понимаешь? Оригинал. Настоящий раритет. — Грант старался говорить спокойно. — Такие дома наперечет, а этот парень решил сносить внутренние стены и объединять комнаты.

— Тогда лучше подай на него в суд. Он ведь совершает преступление против человечества, — не унимался Майк.

Дело в том, что не так давно точно такое же преступление совершил сам Грант.

— Прости, что я тебе это говорю, братец, но в мире есть люди, которые хотят жить в условиях двадцать первого, а не девятнадцатого века.

В глубине души Грант это прекрасно понимал.

— Тогда пусть переезжают в другой дом, — сказал он. — Любой риелтор может предложить сотню квартир в новых домах. А памятники архитектуры разрушать не надо.

— Это говорит человек, который целиком переделал собственную квартиру.

— Я ничего не разрушал, я просто исправлял чужие ошибки. — Грант глотнул из бутылки. — Знал бы мой учитель по истории архитектуры о таких выходках, он бы последние волосы себе вырвал.

— Ох уж эти принципы, — протянул Майк. — Пойми, братец, с таким подходом тебе успеха не видать.

Ах да, успех. Главное слово в семейке Райт. Всегда быть лучшим. Черт подери, в двадцать семь лет Грант уже знал, что такое быть лучшим.

— Успех меня не интересует, — ответил он.

Майк в очередной раз вздохнул:

— А жить ты будешь на что? Или в университете ты прогулял лекцию о том, что такое прибыль? Чтобы жить, нужен хоть какой-то доход.

— У нас в институте не было экономики, — ответил Грант. На самом деле доход у него был. Как минимум от инвестиций. И Майку это было хорошо известно. — А если что, найду работу. Работа есть всегда.

— Работа есть далеко не всегда и совсем не для каждого. Когда останешься без копейки, на что ты будешь жить? Или ты думаешь, что женщины так и будут всю жизнь на тебя вешаться? Нет, братец, это тоже не вечно.

— Пока что жаловаться не приходилось.

В последнее время он предпочитал не смешивать отношения с женщинами и работу. Флиртовать с женщинами приятнее, когда это не имеет отношения к делам.

— Подумай о будущем, Грант.

Грант выпил еще пива и поморщился. То ли оттого, что команда Нью-Йорка играла слишком вяло, то ли ему наскучили нотации Майка. Впрочем, в их семье никогда не было взаимопонимания. Вся семья думала, что он просто не хочет работать.

— Складывается впечатление, — сказал Грант, — что вы с отцом тянете жребий, кто из вас следующий будет направлять меня на путь истинный. Странно, что Николь давно не звонила. Наверное, не успевает между пластическими операциями.

— Мы все хотим тебе добра, а тебе все равно. Раньше ты таким не был.

Не был и никогда таким не будет. Сколько можно сравнивать настоящее с прошлым? Его уже тошнит от всех этих разговоров о прошлом.

— Два года прошло, — сказал Майк почти шепотом.

— Почти два с половиной, и что?

— Джон был бы рад, если бы…

— Не надо, — перебил Грант. — Просто не надо, и все.

Они оба знали, чему был бы рад Джон, но к сегодняшнему Гранту это не имело никакого отношения. Теперь он разозлился по-настоящему. «Ты же был его лучшим другом, Грант! Почему ты не понял, что Джон попал в беду? Он же звонил тебе, черт тебя подери! А ты просто не взял трубку».

От этих мыслей Грант закрыл глаза. Неужели нет других тем для разговора?

— Я говорил тебе, что познакомился со своей новой соседкой? — вдруг спросил он.

— С той, что сует тебе записки под дверь?

— С ней самой.

— И как она? — спросил Майк заинтересованно.

— Соответствует своим запискам. Выглядит как любая женщина, которая только требует и ничего не дает взамен.

Новая соседка и Майк были во многом похожи. То же стремление все контролировать, и у обоих не все в порядке с нервами. Разве что чисто внешне соседка нравилась ему намного больше. Она до сих пор стояла у него перед глазами. Светловолосая, с хорошими формами, очень старается выглядеть серьезной. И эти бесконечные намеки на свою занятость.

— Если я правильно понял, договориться у вас не получилось, — сказал Майк.

— Она пригрозила написать на меня жалобу в жилищный комитет. А я сказал ей, что я и есть жилищный комитет.

— Отлично, — ответил Майк. — Однако, видишь, это я и имею в виду: далеко не все женщины готовы броситься тебе в объятия. Хотя, честно признаться, я удивлен, что ты потерпел неудачу на любовном фронте.

Грант не хотел думать об этом как о неудаче.

— Просто она не в моем вкусе.

Больше всего ему везло на блондинок — хорошеньких, стройных, с идеальной грудью. Новая соседка подпадала под этот типаж, но что-то отличало ее от других. Пока он не мог понять, что именно. Возможно, дело в том, что Софи Мессина была женской копией его самого два года назад. Такая же успешная, целеустремленная.

Громкий стук в дверь вернул его к реальности.

— Пицца приехала. Извини, братец, я перезвоню, — сказал Грант и повесил трубку.

Схватив со столика кошелек, он подбежал к двери.

Каково же было его удивление, когда на пороге квартиры он увидел свою соседку — взъерошенную, с искрящимися злобой глазами, и от этого еще более привлекательную. Она стояла в той же позе, как в прошлый раз, скрестив руки на груди. На той самой груди, о которой Грант думал, общаясь с братом.

— Из-за вас у меня в ванной не течет вода, — выпалила она с порога. — Немедленно верните мне воду.

Не меньше минуты потребовалось Гранту, чтобы понять смысл ее слов. Он увидел, что Софи не сильно походила на ту женщину, с которой он познакомился в субботу. Сейчас она выглядела замученной и уставшей. Клок растрепанных волос закрывал левый глаз. Но эти губы…

Как он мог не заметить в субботу эти сочные чувственные губы? Сейчас он их оценил по достоинству.

— Ну? — протянула она, топая ножкой. — Верните мне воду.

— Воду? — переспросил Грант и тут же отвлекся на ее выразительные, хоть и искрящиеся гневом глаза. На них он почему-то тоже не обратил внимания в их первую встречу.

— И не смотрите на меня так, как будто вы не понимаете, о чем речь, — не унималась она. — Вы устанавливали свою ванну, и из-за этого у меня отключилась вода. Я прошу вас немедленно вернуть мне воду, потому что я хочу принять душ.

Грант покачал головой, стараясь не проявлять эмоций.

— Это невозможно, — сказал он.

Софи сощурила глаза. Потекшая тушь делала ее взгляд вульгарным. Сущий демон любви во плоти.

— Но почему? — гневно спросила она.

— Потому что я не выключал вашу воду.

— А кто же тогда ее выключил?

— Понятия не имею, — ответил он. — Вы оплатили счета на воду?

Софи застыла. Затем, выпрямив спину, отчетливо произнесла:

— Все свои счета я оплачиваю вовремя…

— Спокойно, спокойно, — перебил Грант, поднимая ладони вверх. Невероятно, но эта манера общения завела его еще сильнее. — Я не сомневаюсь, что оплачиваете. Я просто пытался пошутить.

— Боюсь, сейчас я не способна воспринимать юмор.

Он хотел что-то ответить, но вдруг она как будто отступила:

— У меня был очень тяжелый день, и я очень хочу в душ.

Она сказала это настолько искренне, как ребенок, которому давно не делали подарков. Грант почувствовал, что действительно начинает жалеть ее.

— Я с удовольствием помог бы вам, — сказал он, — но единственное, что могу предложить, — это вода в моей собственной ванне, которую я вчера благополучно установил.

— Значит, это все-таки вы перекрыли мне воду.

— Если бы это было так, то вы бы заметили отсутствие воды уже утром. Смею предположить, что утром вода была. — Достаточный аргумент, чтобы закончить спор. — К тому же, — продолжил он, — воду отключить можно только в своей собственной квартире.

— Вы уверены? — Она так просто не сдавалась.

— Так точно. Поэтому или вызывайте сантехника, или принимайте душ где-нибудь еще.

— Кошмар какой-то. — Софи опустила плечи.

Гранту показалось, что на ее глаза навернулись слезы.

— Значит, надо вызывать сантехника, — тихо сказала она, развернулась и пошла по коридору в сторону лестницы. — Но подождите! — Софи снова повернулась к нему. — Разве это не ваша работа?

— В каком смысле? — удивленно переспросил Грант.

— Если вы председатель жилищного комитета, то вы должны решать жилищные проблемы.

А вот это уже чересчур. Сначала она целый месяц совала ему гневные записки, потом обвинила его черт знает в чем, а теперь захотела, чтобы он поработал ее личным сантехником!

— Только в зонах общего пользования, — объяснил Грант.

— Трубы в доме общие.

Он улыбнулся:

— Попытка засчитана. Но воды-то нет только в вашей квартире, милочка.

— Ясно все с вами, — сказала Софи скорее самой себе, чем ему, и снова побрела по коридору к лестнице.

Черт возьми. Ей обязательно надо выглядеть такой обиженной? Такой беззащитной? Чувство вины вновь дало о себе знать. Нет, он не мог бросить ее в таком отчаянии.

— Подождите, — окликнул ее Грант. — Я могу посмотреть в подвале. Пойму, в чем проблема, объясню вам, вы объясните сантехнику.

— Спасибо. Буду вам признательна. — Она развернулась и пошла к себе.

Конечно, ему не хотелось никуда спускаться, но отказать ей он тоже не мог.

Софи спускалась по лестнице, пытаясь проанализировать ситуацию. Что, если она повела себя глупо? С одной стороны, учитывая, что мистер Райт целый месяц не давал ей покоя, проверить трубы в подвале — это минимум, что он сейчас мог для нее сделать. С другой стороны, ломиться в его дверь с обвинениями в отключении воды — удел самых взбалмошных дамочек.

Она вспомнила пассажира, навалившегося на нее в метро. Может, во всем виноваты ее облегающие беговые шорты? Она задумалась.

И все-таки никто в жизни не вел себя с ней так дерзко, как ее новый сосед. Она решила переодеться. Пока он будет в подвале, она наденет что-нибудь более приличное. Тем самым она избавит его от ненужных мыслей, когда он вернется докладывать ей о трубах. Но как только она свернула с лестницы в сторону своей квартиры, сверху послышались быстрые шаги.

— О нет, извольте, — сказал Грант, аккуратно беря ее за локоть, — мы пойдем вместе.

Сердце забилось быстрее. Он стоял сзади нее почти так же близко, как тот пассажир в метро.

— Прошу прощения? — удивилась Софи.

— Мы спустимся и осмотрим трубы вместе.

— Но я в этом ничего не понимаю.

— Не важно. Я просто хочу, чтобы вы лично убедились, что я все тщательно осмотрел.

Еще один весомый аргумент с его стороны.

— Ну хорошо, — согласилась Софи.

Она высвободила локоть и жестом предложила ему идти первым. Спускаться с ним в подвал, да еще так близко друг к другу, было бы слишком.

Они спустились в подвал. Когда дом был только построен, часть подвала была отведена под кухню для прислуги. Наверное, поэтому воздух здесь был не прохладным и влажным, как обычно в подвалах, а теплым и спертым. Света почти не было, но сосед уверенно шел вперед, как будто наугад. Софи аккуратно следовала за ним. Они прошли груду ящиков, каркас старого лифта, затем узкий коридор наконец вывел их к трубам — самому последнему отделению подвала. Воздух здесь был прохладнее, но ненамного. Отсутствие окон и слишком узкое пространство не могли обеспечить нормальную циркуляцию воздуха.

Спускавшаяся сверху паутина коснулась лица Софи.

— Какая мерзость, — сказала она, отплевываясь и снимая с себя невидимые нити.

Каждый рычаг соединялся с уходящей вверх трубой. Сосед остановился перед первой из них, самой левой, и пригнулся.

— По-моему, я нашел причину ваших злоключений, — объявил он почти торжественно. — Идите сюда.

Софи на цыпочках подошла к нему.

— Вот эти трубы идут в вашу квартиру. Не могу сказать точно, но, скорее всего, здесь полетел затворный клапан.

— Что полетело? — переспросила она, изучая трубы через его плечо.

— Это часто бывает со старыми клапанами. В трубу попадает мусор, скапливается и давит на трубу изнутри. Выбивает затвор и блокирует подачу воды. Уверен, что причина именно в этом. Подача воды есть, но вода до вас не доходит, потому что здесь засор. — Грант щелкнул по трубе. — И я тут совсем ни при чем.

Если бы здесь было светлее, он обязательно заметил бы, что она покраснела.

— Вы можете это починить? — спросила Софи. Она была готова заплатить ему любые деньги, только бы в ее ванной снова была вода.

Он отрицательно покачал головой:

— Не хочу отбирать хлеб у сантехников. Такие работы не входят в мою компетенцию. Вам надо вызвать профессионала.

Итак, все вернулось к исходной точке. Настоящее нервное потрясение. Софи почувствовала выплеск адреналина, по коже побежали мурашки. Только этого ей не хватало. Ее бросило в жар. Где в это время искать сантехника? Как пить дать придется еще завтра полдня потратить, пока он придет и все сделает. Все как всегда, в самое неподходящее время. Если она не приедет в офис, Аллен не будет слушать отговорки про трубы. «Софи, для таких случаев у тебя есть рабочий ноутбук и телефон!» — скажет он.

Софи грубо выругалась.

— Всегда пожалуйста, — ответил сосед.

Нужно было признать — он в очередной раз поставил ее на место.

— Простите, — тихо сказала Софи, снимая со лба остатки паутины. — Я не хотела втягивать вас во все это.

— Разве? — спросил он.

Вопрос вызвал у нее улыбку, пусть и невеселую.

— Со мной тяжело общаться, я знаю. Простите и за это тоже.

Грант пожал плечами:

— Возможно, в ваших злоключениях есть отчасти и моя вина.

— Под словом «отчасти» вы подразумеваете то, что испортили мне четыре выходных подряд? И захлопнули передо мной дверь?

— Не захлопнул, а просто закрыл.

Она заметила, как его белые зубы блестят в темноте.

— Вам показалось. В любом случае извинения приняты, — заключил он.

Софи убрала волосы с глаз, но растрепанные пряди отказывались лежать на своем месте. Хорошо еще, что здесь темно. С трубами все ясно, теперь можно идти к себе и звонить сантехнику.

— По-моему, мы оба сегодня встали не с той ноги, — услышала Софи собственный голос. — Обычно я не такая бука.

— В этом слове точно первая буква «б»?

— Очень смешно. Нет, обычно я совсем не такая. Хотя мои сотрудники, наверное, со мной не согласятся.

— Понимаю. Вы, наверное, такая… типичная начальница?

Она подняла брови:

— Типичная начальница?

— Начальница, которая требует от своих подчиненных слишком многого.

— Не знаю насчет «слишком». Но да, я требовательная, и что в этом плохого?

Она представила, что сейчас он, наверное, анализирует ее слова, и, повинуясь привычке, подняла вверх подбородок, как бы бросая вызов. Начальник должен быть требовательным, а как иначе?

— Плохого ничего, — ответил он и вдруг подошел ближе. Его фигура отбросила на стену большую тень, напоминающую башню. — Просто я на вас не работаю.

— Я знаю, — ответила Софи.

— Уверены? — Грант ехидно улыбнулся. — В последние несколько дней у меня создалось несколько иное впечатление.

Щеки Софи вспыхнули. Господи боже, за эти десять минут она краснела чаще, чем за весь год. Куда делось ее самообладание и хваленая способность контролировать эмоции?

— Наверное, так вы снова просите у меня прощения.

Он подошел еще ближе. Она уловила запах пива и мяты. В спертом подвальном воздухе это было как аромат мужских духов. С запахом все понятно, интересно, какой он на вкус?

О нет, эта мысль просто не могла прийти ей в голову. С каких это пор она…

— Меня зовут Грант, — внезапно сказал он.

Уже лучше. Теперь они, по крайней мере, знакомы. Софи протянула руку, стараясь отогнать навязчивые мысли:

— Я Софи Мессина.

— Приятно познакомиться, Софи Мессина.

Он крепко пожал ей руку. Немногие мужчины при знакомстве с женщиной сжимают ей руку так сильно. На его ладони она почувствовала загрубевшие мозоли. Это ладони человека, не понаслышке знающего, что такое физический труд. Ей снова вспомнились его мускулистые руки, держащие кувалду.

В его карамельных глазах мелькнула искра. О чем он думал в эту минуту? Софи заметила, что его взгляд устремлен на ее губы. От пришедших в голову мыслей у нее пересохло во рту.

Грант откашлялся. Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга. Вдалеке послышался звонок. Раз, два, затем снова тишина.

— Черт возьми, совсем забыл. — Грант сорвался с места.

— Забыл что? Что случилось?

Он не ответил. Еле догоняя его, она добежала до выхода.

— Подождите! — крикнул мужчина кому-то.

Выйдя из подвала, Софи увидела его, стоящего у двери подъезда. Он смотрел вслед уезжающей машине.

Он что, пропустил свидание? Из-за нее?

— Вы должны мне ужин, — неожиданно сказал он.

— Простите, не поняла. — Софи глядела на него удивленными глазами.

Грант показал на уезжающую машину:

— Это был мой ужин. С вашими трубами я пропустил доставку пиццы.

Невероятно. Он обвиняет ее в том, что остался без ужина.

— Уверяю вас, что, если вы позвоните, они вернутся и доставят вам вашу пиццу, — сказала Софи.

Грант посмотрел на нее как-то странно и почесал голову:

— Я заказывал пиццу в «Шезероунс».

Кажется, она начала догадываться. «Шезероунс» делали лучшую пиццу в городе и славились своей строгой политикой доставки. Если не открыть им дверь, они внесут вас в свой черный список. Своеобразная мера борьбы с телефонными шутниками и подвыпившими студентами, успевающими заснуть прежде, чем им привезут заказ. Как-то ночью Софи позвонила им и задала один простой вопрос. Сам владелец фирмы, мистер Шезероун, отвечал ей не менее получаса, ублажая ее и расписывая все достоинства своих поваров. Вот такой сервис.

Очевидно, помогая ей в подвале, Грант угодил в список нерадивых клиентов.

Черт побери, теперь она должна ему ужин!

Глава 3

Меньше всего Софи хотелось быть кому-то обязанной.

— Хорошо. Пойдемте со мной, — проговорила она.

В этот раз нахмурился Грант:

— Куда?

— Ужинать. Вы сказали, что я должна вам ужин. Так пойдемте.

Доставая ключи из кармана, она снова испытала это странное ощущение — он стоял сзади, совсем близко, как будто специально соблазняя ее своим мятным запахом. Ее буквально бросило в жар. Что с ней происходит? Господи, как будто она первый раз в жизни встретила симпатичного мужчину. Нет, единственное, что ей сейчас нужно, — это душ и крепкий сон.

И тем не менее они вошли к ней.

Это была самая большая квартира в доме. Две просторные комнаты, кабинет, гостиная и обеденный зал. В одной из комнат стояла большая кровать. Обе комнаты отделаны темным деревом, как и фойе дома, в каждой — мраморный камин. Кухня примыкает к обеденному залу. Дойдя до кухни, Софи повернулась и увидела, что Грант рассматривает раздвижные двери, отделявшие одну комнату от другой.

— Вы оставили старые двери, — заметил он, проводя пальцем по дверному профилю.

Вероятно, он был здесь раньше.

— Я живу здесь всего месяц и пока что ничего не меняла.

Он молча кивнул и дернул ручку. Послышался скрежет, и тяжелая дверная панель отъехала в сторону.

— Риелтор сказал вам, что это оригинал? — спросил он, трогая пальцем пыльную древесину.

— По-моему, да.

— Я знаю, что миссис Фельдман, владелица, буквально умоляла оставить каждую квартиру в первозданном виде. А ваша квартира представляет особую историческую ценность.

— Да, это риелтор тоже говорил. Но мой… — Софи поняла, что не может подобрать слово, чтобы описать, кем ей приходится Дэвид. Она обратила внимание, с какой нежностью Грант трогал дверную панель. Как будто это не панель, а… женщина. — Мой… друг Дэвид посоветовал мне снять эти двери, а все дерево в квартире перекрасить в белый цвет.

— О господи, надеюсь, вы этого не сделаете!

Она готова была поклясться, что от ее слов Грант вздрогнул.

— Это же черный орех, — продолжил он.

— И что?

Он посмотрел на нее как-то слишком серьезно. У молодых людей его возраста редко бывает такой тяжелый взгляд.

— То, что красить можно мягкую древесину, например сосну. Твердая древесина должна иметь естественный цвет, в этом ее изюминка.

— Я не знала, что у древесины есть какие-то изюминки. — Единственное, что она знала в эту секунду, — это то, что не может спокойно смотреть, как он водит своими загорелыми руками по древесине. Вверх-вниз. Вверх-вниз. — Вы хорошо знали миссис Фельдман? — спросила она, задвигая дверь обратно.

— Мы познакомились как раз в тот момент, ко гда она решила переделать свой особняк и сделать его многоквартирным.

— Риелтор говорил, что дом принадлежал ей с самого начала.

— Не совсем, — сказал Грант. — Дом был построен до Гражданской войны и изначально принадлежал семье ее мужа. Единственная причина, по которой она решила сделать дом многоквартирным, — это то, что после его смерти его могли вообще снести.

Софи почему-то стало не по себе.

— Поэтому она так просила сохранить здесь его первозданную атмосферу.

— Похоже, вы с ней единомышленники.

— Последние пару лет я действительно стал думать как она. — Грант хлопнул ладонью по двери, как бы прощаясь.

В его словах слышалось сожаление. Голос, казалось, принадлежит человеку намного старше его. Он и сам выглядел старше в эту минуту, с этой томной меланхолией в глазах. Странно.

— Должна признаться, — начала Софи, решив сменить настроение разговора, — что мне нравится все старинное. К примеру, вход в дом очень симпатичный — одновременно и современный, и старинный.

— Идеальное сочетание, мечта любого дизайнера, — ответил Грант манерно, как будто цитируя известную фразу.

Он медленно прошел через обеденный зал на кухню. Она вошла за ним и увидела, что теперь он с тем же вниманием осматривает старинный кухонный гарнитур. Она стояла позади него и не могла видеть его лица, но ясно представляла себе его выражение. За эти два дня их знакомства она неоднократно видела его удивленный взгляд. Только сейчас этот взгляд уже не казался ей агрессивным. Совсем наоборот.

— А с кухней что? — спросила Софи.

— Миссис Фельдман была упрямой женщиной. Она очень просила, чтобы кухня оставалась в первозданном виде. Фактически это было ее последним желанием.

Произнося эти слова, Грант встал на одно колено, чтобы изучить нижнюю дверцу кухонного шкафчика. Улучив момент, Софи проскользнула у него за спиной. Будучи увлеченным дверцей, он не заметил ее перемещения.

— Вам надо поменять петли, — сказал он, закрывая дверцу.

Только сейчас она заметила, насколько мала ее кухня. Двоим здесь практически не разойтись, особенно если один из них — рослый плечистый мужчина. Грант практически заполнил собой все пространство.

— Я бы вообще все здесь поменяла, не только петли, — сказала она.

— Вы же говорили, что любите все старинное.

— Да, но…

— И что вы хотите здесь сделать? — Он не дал ей договорить.

На самом деле Софи не знала. У нее не было времени подумать об этом.

— Я бы добавила ярких красок, — ответила она. — Просто чтобы было веселее.

— Очень по-женски.

Их глаза встретились, и Грант улыбнулся. В этой улыбке было что-то новое, что-то такое, отчего у нее кольнуло внутри.

— Могу предложить пиццу, — вдруг сказала она. Господи, как жарко на кухне. Дышать нечем. — Какую предпочитаете?

— У вас их что, несколько?

— Я, конечно, не «Шезероунс», но некоторым разнообразием похвастаться могу. У меня есть сырная, мясная, гавайская, с курицей, с перцем и луком…

— Ничего себе! — Его голос прозвучал прямо у нее над ухом. От неожиданности она вздрогнула. Он когда-нибудь слышал про личное пространство? — Прямо как в магазине.

— Я всегда покупаю много еды, на всякий случай.

— На какой случай? На случай конца света?

Софи улыбнулась и, не ответив, полезла в холодильник. Она чувствовала, как он дышит, стоя сзади нее. Слишком близко.

— Вот, — сказала она, — пусть будет гавайская. — Вытащив из морозилки коробку с пиццей, она вручила ее ему.

Грант посмотрел на коробку, затем снова на Софи.

— Что-то не так? — спросила она.

— Как насчет того, чтобы приготовить?

Она показала пальцем на низ коробки:

— Способ приготовления написан здесь. У меня нет под рукой очков для чтения, но я уверена, нужно просто разогреть ее в духовке.

— Хорошо, — сказал Грант.

Он, безусловно, рассчитывал, что пиццу разогреет она.

Софи вздохнула. Был уже поздний вечер, а ей еще нужно вызвать сантехника и как минимум два часа поработать. На то, чтобы кормить соседа, времени точно не было. Особенно если этот сосед докучает тебе с первой секунды знакомства. Она хотела что-то сказать, но странный звук прервал ее мысли. У Гранта заурчало в животе.

— Ну хорошо, — сказала она. — Я разогрею вам пиццу, но есть вы ее будете у себя дома. Один.

Засунув пиццу в духовку, Софи извинилась и ушла в спальню. Ей хотелось привести себя в порядок, но в этот день как будто весь мир был против этого. Ее сосед благоухал перечной мятой, а она… Ей не хотелось об этом думать. Полное безумие. Она правильно сделала, что предложила ему ужинать в одиночестве. Ей нужно работать.

Она открыла ноутбук — одиннадцать непрочитанных писем. Телефон завибрировал — пришло новое сообщение.

Софи взяла с прикроватного столика влажные салфетки, сразу несколько штук, и вытерла ими лицо, затем руки. Не так освежающе, как душ, но все-таки гигиена. Она зачесала волосы в хвост, сняла шорты и майку и надела домашний халат. А еще через секунду она обнаружила себя стоящей перед зеркалом с карандашом для подводки глаз.

«Софи, только что ты вытерла лицо влажной салфеткой, а сейчас снова красишься? Для чего?»

Она всмотрелась в собственное отражение. Морщинки в уголках губ и глаз. И эта взрослая женщина вздумала накраситься ради какого-то навязчивого соседа.

«Соберись, — сказала она и хлопнула себя по щеке. — Ты взрослая солидная дама. Тебя что, потянуло на молоденьких?»

Она отложила карандаш, взяла расческу и зачесала волосы в пучок. Уже лучше.

Первое, что она заметила, вернувшись на кухню, — расстроенное лицо Гранта.

— Что случилось? — спросила она, приглаживая волосы на висках.

— Вы изменились.

Скорее всего, он имеет в виду не одежду. Черт побери, а может, хватит искать во всем скрытый смысл? Какая разница, что он имеет в виду. Сейчас он уйдет, и, возможно, их пути больше никогда не пересекутся.

Звон столовых приборов оборвал ее мысли. Грант возвышался над кухонным столом, стоя к ней спиной.

— Что вы делаете? — удивленно спросила она.

— Как что? Накрываю стол.

Приборы и тарелки уже стояли на столе. Рядом с ними лежали аккуратно сложенные бумажные полотенца.

— Это я вижу. Но зачем?

— Потому что еду принято есть из тарелок, — спокойно ответил он и полез в холодильник.

Ее возмущение боролось с желанием смотреть, как приподнимается его рубашка, когда он нагибается к нижним полкам холодильника. Желание победило.

— У вас восхитительная подборка пива, — прокомментировал Грант, не оборачиваясь. — Есть даже мое любимое. — Он вытащил две янтарные бутылки. — Выпьете со мной? Или вы предпочитаете вино?

— Вообще-то я не пью.

— Совсем?

Софи кивнула:

— У моей матери были серьезные проблемы с алкоголем.

— Прошу прощения.

Она отмахнулась:

— Не стоит.

Обычно свой отказ от алкоголя она мотивировала тем, что ей просто не нравится спиртное. Но сегодня такое объяснение показалось ей слишком банальным. Смущение на лице Гранта заставило ее назвать истинную причину.

— У меня, как правило, есть пара бутылок ликера, — продолжила она. — На тот случай, если придут гости.

Наверное, это прозвучало фальшиво. Гости к ней не ходили.

Судя по таймеру, пицца должна была вот-вот приготовиться. Софи сняла с крючка прихватку.

— Не забудьте, — сказала она, вытаскивая противень из духовки, — что вы ужинаете один. Не важно, у меня или у себя, но не рассчитывайте на то, что я буду сидеть с вами. У меня есть другие дела.

— У вас слишком много дел, — сказал Грант.

— Такая у меня работа. Ценные бумаги не оставляют времени на отдых.

— Совсем? Ну вы же спите хотя бы иногда? Ведь для чего-то у вас есть постель.

Софи едва не выронила нож, которым собиралась резать пиццу. Боковым зрением она уловила ухмылку Гранта.

— Я мало сплю, — ответила она, пытаясь показать, что не поняла его откровенного намека. На самом деле они оба знали, что намек попал в десятку. — Прошлой ночью я практически не спала, и сегодня вряд ли будет по-другому. Работа не ждет.

Он не стал озвучивать мысль, пришедшую ему в голову. Хотя чувство смущения было ему практически неведомо. В отличие от Софи. Вместо этого он щелкнул пальцем по пивной бутылке и спросил:

— Вы когда-нибудь задумывались, стоит ли оно того?

— А как еще человек может обеспечить себе жизнь? — спросила Софи, разрезая пиццу. — Жизнь ничего не приносит на блюдце. Если хочешь что-то получить, приложи усилия.

Она села на свой любимый стул. Грант устроился напротив нее. Все сводилось к тому, что они все-таки будут ужинать вместе. Когда последний раз она с кем-то ужинала у себя дома? В этой квартире — никогда. Дэвид предпочитал ужинать в ресторанах, и последний раз они… Господи, она не могла вспомнить, когда они последний раз ужинали вместе.

Ноутбук издал звонкий звук — пришло новое письмо. Только от одного Аллена пятнадцать писем за вечер. А тем временем Грант уже доедал первый кусок пиццы. Он причмокнул губами:

— А неплохо. Конечно, не «Шезероунс», но для замороженной пиццы весьма недурно.

— Приятно слышать, что наш скромный магазин смог удовлетворить ваши высокие потребности. — Она набирала ответ Аллену, когда пришло еще одно письмо.

— Попробуйте кусочек, — предложил Грант.

— Потом.

— Попробуйте, пока пицца не остыла.

Софи бросила на него такой взгляд, что Гранту ничего не оставалось, кроме как поднять руки вверх:

— Знаю, знаю, вы работаете. Ваши дела вообще когда-нибудь заканчиваются? По-моему, чем больше человек делает, тем больше новых дел у него появляется.

— Видели бы вы мой ежедневник.

После некоторой паузы он положил себе еще кусочек.

— Могу я задать вам личный вопрос?

Сердце Софи забилось быстрее.

— Насколько личный? — спросила она, снова бросая на него недобрый взгляд.

— Какую цель вы преследуете, когда работаете вот так, без передышки?

Слава богу, не то, что она подумала.

— Я уже говорила, что хочу обеспечить свою жизнь.

— Обеспечить жизнь, — повторил Грант.

Софи вздохнула и отодвинула ноутбук в сторону.

По всей видимости, этот гость все равно не даст ей поработать.

— Я хочу стать управляющим директором компании, — серьезно сказала она.

— Амбиции, амбиции. А потом что?

— А потом придет моя очередь отправлять своим подчиненным по двести писем в день. — Она уже добилась больше, чем кто-либо мог от нее ожидать.

Никто из семьи Мессина не имел и десятой части того, что было у нее.

— Кажется, вы уже все для себя спланировали.

— Спланировала. — И хотя Софи решила ничего ему не объяснять, кое-что ей все же хотелось добавить. Кто знает, может, ее совет ему пригодится. Интересно побыть его временным наставником. — Меня взяли в фирму младшим аналитиком по инвестициям. Я работала не покладая рук, и через какое-то время меня повысили до старшего аналитика. И сейчас я планирую добраться до самой верхушки. Ходят слухи, что один из директоров уходит на пенсию, а это значит, мои шансы удваиваются.

— А потом что?

Его что, заело? Что потом, что потом…

— Потом я займусь следующими делами из списка, — сказала она.

— Делами, — повторил Грант, кладя ей на тарелку кусочек пиццы. — И все-таки попробуйте. И расскажите, что вы подразумеваете под следующими делами из списка.

Софи вздохнула:

— Это ужин или допрос?

— Простите, но я любопытен.

— Хорошо. Если хотите знать, у меня есть жизненный план. Цели, которых я хочу достичь.

Ей хотелось не просто быть успешной, ей хотелось, чтобы об этом знали все. Диплом в колледже, степень магистра бизнеса, большая квартира, высокая должность в солидной компании. Взрослая успешная дама.

— Иными словами, список того, что нужно сделать перед тем, как умереть, — сказал Грант, лукаво улыбаясь.

— Выражение «жизненный план» мне нравится больше.

Грант кивнул и отпил из бутылки:

— Достаточно жестко.

Жестко? Может быть. Но пока что такая жесткость играла ей на руку. Ему не понять. Сидит с улыбкой ловеласа. Но что он видел в жизни?

— Хотите сказать, у вас нет планов на жизнь? — спросила Софи.

При этом вопросе мышцы его лица заметно напряглись. Даже взгляд заметно потускнел. После непродолжительной паузы он сказал:

— Я предпочитаю приятные неожиданности.

— А я не люблю неожиданности. Я люблю стабильность и дальновидность. С возрастом поймете.

Его ухмылка стала до неприличия дерзкой.

— Вы специально говорите как моя мать?

— По возрасту я гожусь вам в матери, так что ничего удивительного.

— Это вряд ли.

— Ну, может быть, не совсем в матери, но все же я намного старше. — Почему-то она решила, что пришло время указать ему на их разницу в возрасте.

Грант сделал глоток:

— И все-таки в дом престарелых вам еще явно рановато.

И как будто в поисках подтверждения своим словам он осмотрел ее с головы до талии.

Софи почувствовала, что внутри ее все закипает. Чтобы не сорваться, она наколола на вилку кусок пиццы. Нужно переключить внимание на что-то другое. Грант пристально смотрел, как она откусывает маленький кусочек. Ее щеки горели. Ей не нравилось, когда ее так тщательно изучают, даже если после этого говорят комплимент. Она называла это «нежелательное внимание». Годами она вырабатывала в себе терпимость к взглядам в свою сторону, но взгляд ее соседа буквально прожигал ее насквозь. Как будто он смотрел в самую глубину ее души. В собственной квартире она чувствовала себя не в своей тарелке.

Жужжание сотового телефона нарушило молчание.

— С работы? — ехидно спросил Грант.

Софи посмотрела на экран телефона и постучала пальцами по столу.

Поняв намек, Грант встал из-за стола.

— По-моему, мне пора, — сказал он. — Не хочу препятствовать вашему продвижению по карьерной лестнице.

— Спасибо, — ответила Софи. В его реплике слышался неприкрытый сарказм, но она предпочла не реагировать.

— Спасибо за пиццу.

— Значит ли это, что теперь мы квиты?

— Квиты?

— Да, квиты. Я обвинила вас в отключении воды, но зато накормила ужином, — сказала она.

Вместо ответа Грант снова бросил на нее свой фирменный взгляд.

— Посмотрим, — сказал он.

«Посмотрим»? Это еще что значит? Или они квиты, или нет. «Посмотрим» — это значит, дело не закончено. А она ненавидит, когда дела не доводятся до конца. Откуда взялось это «посмотрим»? На что он собирался смотреть?

И почему ее сердце снова забилось быстрее?

* * *

Когда он ушел, Софи говорила по телефону.

Карьерная лестница, управляющий директор. Когда она говорила о своих планах на жизнь, у него в жилах стыла кровь. Все просчитано, все расписано. И, увы, так болезненно знакомо.

В его жизненный план входило только откинуться на диване и посмотреть телевизор. Почему-то сегодня все решили припомнить ему ошибки прошлого. Сначала Майк, затем соседка-трудоголичка.

Грант вздохнул, провел ладонью по лицу и остановился на лестнице. Квартира Софи хранила свой первозданный вид, но от этого почему-то было не легче. Каждый раз, когда он поднимался по этой лестнице, его охватывало чувство вины. Хотя миссис Фельд ман, возможно, была бы рада.

Он обхватил рукой перила. С годами блеск перил истерся, и теперь их цвет был скорее матовым. Ему всегда казалось, что древесина должна выглядеть именно так. Грант погладил перила рукой. Господи, как, наверное, великолепен был этот дом, когда его только построили. Время стерло краски, но величие осталось. А ведь именно он убедил миссис Фельдман переделать родовой особняк в обычный многоквартирный дом. Теперь он расплачивался за эту ошибку. Тогда ему было все равно, ради успеха он был готов идти по головам. И к чему пришел? К тому, что чувство вины стало его неотделимым спутником по жизни.

Мысли снова вернули его в квартиру этажом ниже и к ее привлекательной обитательнице. Боже, она работала даже за ужином. Грант был уверен, что, если зайти к ней через три часа, она так и откроет — с ноутбуком в руках и нетронутой пиццей на столе. Тогда какой смысл быть такой красоткой?

Целый вечер он пытался вспомнить, кого она ему напоминает, но тщетно. Кого-то из прошлого. Он вспомнил ее губы. Не губы, а наливные ягоды. Он бы мог приложить побольше усилий, чтобы попробовать их на вкус. Но она трудоголик, а значит — не в его вкусе. С другой стороны, любая женщина время от времени хочет расслабиться.

«Над этим нужно серьезно подумать», — сказал он себе, открывая бутылку ледяного пива.

Глава 4

Следующим утром Софи разбудил стук в дверь. В тот самый момент, когда ей снился какой-то интересный сон. Посмотрев на часы, она тяжело вздохнула. После вчерашнего импровизированного ужина она работала еще минимум четыре часа. В полседьмого утра должен был приехать Дэвид. К сожалению, его дом был единственным местом, где она могла принять утренний душ. Дэвид, конечно, предлагал ей приехать к нему вечером, но она отказалась, сославшись на неотложные дела.

В дверь постучали еще раз. Она накинула халат и побежала к двери.

— Доброе утро, — приветствовал ее с порога Грант.

Наверное, она еще не проснулась. Для столь раннего часа он выглядел слишком свежим и бодрым. Синяя рубашка облегала крепкие плечи. Искушение, с которым она боролась вчера перед сном, обрушилось на нее с новой силой.

— Вы вообще знаете сколько времени? — спросила Софи, затягивая пояс халата.

Судя по выражению его лица, извиняться он не собирался.

— Разве так приветствуют тех, кто починил вам воду?

— Вы починили мне воду?

— Не я, а он.

Только сейчас Софи увидела, что Грант не один. Рядом с ним стоял седовласый афроамериканец в синем комбинезоне. В руках он держал ящик с инструментами.

Грант похлопал его по плечу:

— Это Эрик Ривер. Лучший сантехник в мире.

Не может этого быть. Грант вызвал ей сантехника? Ей? Для чего? Она протянула мужчине руку.

— Просим прощения за столь внезапный визит, — сказал Грант. — Честно говоря, мы не надеялись, что вы нам откроете.

— Обычно я так рано не работаю, — сказал Эрик. — Но раз уж друг попросил…

— К тому же он мой должник, — прибавил Грант и снова похлопал приятеля по плечу.

— Теперь уже нет, — ответил Эрик. — После того как ты сегодня разбудил меня в четыре утра, мы квиты.

— Ты все равно рано встаешь, — сказал Грант и обратился к Софи: — Эрик уже починил трубу, теперь ему нужно проверить краны у вас в квартире.

— На всякий случай, — пояснил Эрик.

Сделав шаг в сторону, Софи впустила их обоих внутрь.

— С вашего позволения, я отлучусь на минуту, надену хоть что-нибудь, — сказала она, по привычке подтягивая пояс.

Уже второй день подряд он видел ее не вполне одетой. Короткий домашний халат совершенно не подходил для встречи двух взрослых мужчин. Особенно Гранта, который сразу уставился на ее ноги.

— О нас не беспокойтесь, — сказал он в своей обычной манере.

Софи поняла, что снова краснеет. И все-таки зачем он пришел? Сантехник мог справиться и без его помощи.

— Я буду через минуту, — сказала она. — Если хотите, можете начать с кухни. Грант знает, где она.

Через три минуты она стояла на кухне в джинсах и майке. Грант был один.

— Эрик проверяет кран в ванной, — сказал он.

Ее чуть не разорвало от злости — в руках у него была чашка с кофе.

— Не припомню, чтобы я разрешала вам лазить по моим шкафам.

Грант протянул чашку Софи:

— Я подумал, раз уж мы подняли вас так рано, нужно предложить вам кофе.

Как бы то ни было, за починку трубы она была готова простить ему вторжение. Тем более что он избавил ее от поездки к Дэвиду.

— С сантехником, конечно, сюрприз, — сказала она, отходя в другую сторону от Гранта. — Но вам не надо было утруждаться.

— Мне было несложно. Я давно знаю Эрика и знаю, как оперативно он работает. Так что все, что я сделал, — набрал номер друга.

— Я высоко ценю вашу заботу, — сказала Софи, глядя, как Грант засыпает зерна в кофемашину. Она подошла к холодильнику и достала упаковку сливок.

— Нет, спасибо. Я люблю черный, — сказал Грант.

Так она и думала. Только черный и только крепкий. Прямо как он сам.

Грант стоял, облокотившись на столешницу, джинсы облегали мускулистые ноги. Из-под ремня виднелась черная полоска боксерских трусов. Не слишком ли рано для демонстрации своей сексуальности?

Софи сжала в руках чашку и облокотилась на дверной косяк.

— Вы всегда такой? — спросила она.

— Не знаю, что вы имеете в виду, но думаю, что да.

Стараясь игнорировать холодок, пробежавший у нее по спине, Софи продолжила:

— Я имею в виду, вы всегда приходите на помощь незнакомым людям? Особенно тем, которые…

— Треплют нервы?

— Я хотела сказать, с которыми сложились не самые теплые отношения.

— Ну вот, опять двадцать пять. По-моему, мы закрыли эту тему.

Разве? А у нее осталось ощущение незавершенности. Он ведь сказал: «Посмотрим».

— В любом случае это очень мило с вашей стороны. Наконец-то я смогу принять душ.

— Рад, что смог помочь. И, кстати, хотел сказать… — он ненадолго замолчал, — вы выглядите чертовски привлекательно для женщины, которая почти сутки провела без воды.

— Мне повезло, у меня было много воды в бутылках.

— Я уже отметил вашу запасливость. С вами, наверное, удобно ходить в поход.

— Не знаю, я не хожу в походы.

— Почему-то я не сомневаюсь.

Софи сделала большой глоток. Кофеин уже начал действовать: она чувствовала, как учащается ее пульс, как просыпается ее тело. По крайней мере, хотелось верить, что это заслуга именно кофеина.

Она нагнулась вперед, чтобы поставить на стол чашку. Случайно ли, но в этот момент Грант тоже подошел к столу. Уловив знакомый запах мяты, она отстранилась от него и снова встала к дверному косяку. Он явно ничего не знал о личном пространстве.

— Итак, — сказала Софи, чтобы нарушить неудобное молчание, — чем же вы заслужили такое расположение своего друга, что он согласился приехать сюда в такую рань?

— Ничем особо. Прошлой зимой помог его внуку уладить некоторые неприятности.

Из ванной послышался голос Эрика:

— Грант вытащил его из тюрьмы. Я все починил, мисс Мессина. Краны в порядке.

Когда старик показался в коридоре, Софи была готова его расцеловать:

— Спасибо, Эрик! Вы даже не представляете, как я вам обязана.

— Друг Гранта — мой друг, — ответил старик и по-доброму улыбнулся.

Софи была настолько благодарна ему за помощь, что оставила такое определение без внимания. Она предложила ему кофе, но он отказался. После того как она пообещала звонить ему по всем сантехническим вопросам, Эрик ушел. Грант, на ее удивление, и не собирался уходить.

— Я еще не допил свой кофе, — пожал он плечами, увидев недоумение в ее глазах.

Однако это недоумение было наигранным. В конце концов, благодаря ему у нее снова есть вода.

— И все же не нужно было поднимать его так рано, — сказала Софи, возвращаясь на кухню.

— Вы хотели просидеть без воды еще день?

— Конечно нет. — Софи замолчала. Ей не нужно было ехать к Дэвиду. Ей не нужно было ждать сантехника. Все вернулось в свое приличное русло. Или почти все. Она посмотрела в его карамельные глаза и тут же отвела взгляд. — Эрик сказал правду? — спросила она. — Вы действительно вытащили его внука из тюрьмы?

Грант махнул рукой, словно это было сущим пустяком:

— Парень просто оказался не в то время не в том месте. Мы тогда работали с Эриком над одним проектом, а внук не мог до него дозвониться. Зная, что мы работаем вместе, он позвонил мне.

— Ему повезло, что вы ответили, — сказала Софи.

При этих словах он как будто изменился в лице.

Один человек звонит другому, чтобы попросить помощи. А тот, другой, не отвечает. Как Грант два года назад не ответил Джону. Лучший друг оказался в беде, а он просто не взял трубку.

Грант бросил на Софи холодный, тяжелый взгляд.

— Хотя бы в тот раз, — сдержанно сказал он.

— Вы имеете в виду, что Брайан часто попадает в передряги?

— Брайан попался только один раз, просто по мальчишеской глупости. Он получил хороший урок, и такого больше не повторялось.

Тогда что за тень пробежала по его лицу? Блеск в глазах как будто сразу погас. Видимо, Грант Райт был не так невозмутим и беззаботен, каким хотел казаться.

Какое-то время они стояли молча друг напротив друга.

Странное молчание. С одной стороны, действует на нервы, с другой — успокаивает. Софи не смотрела на него, но ощущала его присутствие — слышала, как он дышит, как шуршит его рубашка, когда он двигается, слышала, как он делает очередной глоток. Когда к ней приезжал Дэвид, все было по-другому.

Даже душ, о котором она так мечтала, отошел на второй план. Она налила себе еще кофе. После двух практически бессонных ночей ей была нужна мощная поддержка.

Первым заговорил Грант:

— Я бы на вашем месте прорубил отсюда вход.

Софи удивленно посмотрела туда, куда он указывал. За этой стеной находился ее кабинет.

— Прорубить дверь отсюда в кабинет? — переспросила она.

— Именно так.

— А первозданная атмосфера при этом сохранится?

Грант вздохнул:

— Обязательно.

— Расскажите поподробнее.

Софи действительно стало интересно, и ее энтузиазм добавил нотки оптимизма в его голос. Карамельные глаза вновь заблестели.

Грант отнесся к ее просьбе слишком буквально, потому что следующие несколько минут он говорил без умолку, выдавая одну мысль за другой, жестами рисуя картинки в воздухе и совершенно не интересуясь, понимает ли она его. Сказать по правде, если бы он попросил ее повторить хоть что-нибудь из сказанного, она бы не смогла сказать ни слова. Ей нравилось не то, что он говорил, а то, как он это делал. Уверенно, хорошо поставленным голосом, тоном, не терпящим возражений — так, как она любила. Создавалось полное впечатление, что этот человек может воплотить слова в реальность.

Причем своими руками. Такими руками можно делать много чего. Она закусила губу:

— Да вы профессионал!

В эту минуту он не был похож на человека, живущего сегодняшним днем. Как будто он не хотел казаться тем, кем был на самом деле. Прямо как она. Еще один повод задуматься.

— Наверное, профессионал, — согласился он.

Но откуда снова взялась грусть в голосе?

— Ваши идеи блестящи, — сказала Софи. — Жаль, что у меня нет никого, кто мог бы их реализовать.

— Неужели?

«Нет, дорогой Грант, это плохая идея», — подумала она, прячась от его испепеляющего взгляда. Однако вслух произнесла:

— Не думаю, что вам будет это интересно.

— Не надо себя недооценивать, Софи.

Услышав, как он произносит ее имя, она почувствовала дрожь в коленях.

— Я имела в виду кухню.

— Ах да, кухня…

Что это за интонация? Неужели он все-таки заигрывает с ней?

— Да, кухня, — повторила Софи.

— Посмотрим, — ответил Грант после долгой паузы.

Опять «посмотрим». Только если в прошлый раз это прозвучало как «скорее всего да», то на этот раз как однозначное «нет».

— То есть вам неинтересно? — спросила она. Если нет, то зачем тогда он так долго и подробно рассказывал ей все это?

— Я очень избирателен.

— Вот это да. — Софи взяла кружку из кофемашины. — Не думала, что на вашем поприще сегодня много предложений.

— Мое поприще — это реставрация исторических зданий, — сказал Грант. — И на своем поприще я могу себе заниматься только тем, чего мне действительно хочется.

Слова прозвучали чересчур дерзко. Он придвинулся ближе к ней.

— Тогда скажите мне, — сказала Софи, отходя в сторону, — за какие проекты вы беретесь более охотно?

— За те, что мне интересны. Или за те, что необычны. Редкие здания, интересная архитектура.

Он чего-то не договаривал, но она не могла догадаться, что именно. Слишком много недосказанности было в его ответах.

— А моя кухня вам неинтересна, потому что она обычна? — спросила она первое, что пришло в голову.

— Дело не в кухне, а в вас.

Софи нахмурилась:

— Что вы имеете в виду?

— Такая женщина, как вы, может заставить любого мужчину делать все что угодно.

По ее коже побежали мурашки. Как она ни старалась держаться от него подальше, он приближался все ближе и ближе. И в какой момент разговор перешел от кухни к ней?

Мозолистой рукой он коснулся ее лица. От него пахло мятой и кофе. В горле Софи пересохло.

— Вы всегда так настойчивы? — спросила она.

Его прикосновение было таким легким, практически незаметным, но сердце уже колотилось у нее в груди, а коленки дрожали.

— Всегда, — тихо ответил он и опустил взгляд на ее губы.

Она задержала дыхание. И наклонилась к нему. Нет, нет, нет… Этого просто не может быть! Нельзя допустить, чтобы это произошло! Софи отскочила к двери.

— Вы вообще знаете, сколько времени? — запинаясь, спросила она, понимая, насколько нелепо звучит ее вопрос. — Я опаздываю на работу.

— Всего лишь половина седьмого. — Грант видел время на табло микроволновки.

— Вот именно. К семи я обычно уже подъезжаю к офису. — Она не могла поверить, что это происходит в реальности. Внутри все переворачивалось.

И тем не менее это действительно происходило. Ее голова отказывалась думать, ее тело не хотело слушаться. С момента знакомства с ним она стала вести себя так, как никогда не вела себя раньше.

Чувствуя, как холод окутывает ее изнутри, она произнесла:

— Мне нужно идти. Возьмите свой кофе с собой. Он только что заварился, нет смысла оставлять его здесь.

— Вообще-то это ваша чашка.

— Ах да…

Софи повернулась к нему спиной:

— Простите, но не могли бы вы уйти?

— Только если вы действительно этого хотите.

— Да, я действительно этого хочу. Спасибо. — Она стояла лицом к двери, прижимаясь к ней руками. Ее буквально колотило, и она ничего не могла с этим поделать. — И спасибо за то, что позвали Эрика. В любом случае я… — Она поняла, насколько это глупо звучало, но все-таки договорила: — Ваша должница.

Софи вздрогнула, когда почувствовала его дыхание у себя на шее. Он снова стоял слишком близко.

— Как скажете. В следующий раз обсудим, как вы будете возвращать долг.

Он наклонился ближе. Земля уходила у нее из-под ног. Одной рукой он провел по ее волосам, а вторую положил на дверь, прямо рядом с ее рукой.

— Ступайте в душ.

«Господи, этот голос…»

— И еще, — добавил Грант, открывая дверь, — Эрик сказал, что горячая вода может потечь не сразу, так что не пугайтесь.

Это не страшно. Холодный душ — как раз то, что ей сейчас нужно.

— Все в порядке? — раздался в трубке голос Дэвида. — Ты чем-то встревожена?

Встревожена — это не то слово. Она напугана, она взволнована, она сходит с ума, в конце концов.

— Все в порядке, — ответила Софи. «Я практически целовалась со своим соседом сверху, а так все нормально». — Просто вчера опять поздно легла.

— Я так и понял. Ты слышала новости по рынку? Видимо, сегодня тебя снова ждет тяжелый день.

— Слышала от Аллена.

Аллен оставил ей голосовое сообщение, пока она была в душе.

— У нас по этому поводу собрание сегодня, — сказала Софи.

— Похоже, ты у него главный человек на случай неприятностей.

— Похоже на то, — согласилась она. Жалоб от нее никто не дождется. Ее имя должно прийти им в голову первым, когда они будут обсуждать кандидатуры на должность управляющего.

Софи услышала, как закрылась дверь — это ушел Грант. После его последней реплики она молча вышла из кухни и проследовала в спальню. Все произошло так быстро, так нелепо. Но надо было признать, что настроение у нее было более чем приподнятое.

— … Дали воду.

— Что? — Она не слушала, что говорил ей Дэвид.

— Я говорю, представляю, как ты рада, что тебе снова дали воду.

— Очень.

— Давай хотя бы на этой неделе куда-нибудь выберемся, — предложил Дэвид.

— В выходные можно будет выпить кофе где-нибудь. — Софи опустила взгляд в пол, она чувствовала себя виноватой. Ей есть за что себя винить — ее поведение на кухне не вписывалось ни в какие рамки. На том конце провода Дэвид, с которым у нее отношения.

— Я вот думаю, — продолжил Дэвид, и Софи услышала шелест страниц. — В пятницу в Национальном музее будет праздник, который ежегодно организует гильдия адвокатов. У меня есть приглашение. Если хочешь, можем сходить.

— Конечно, — согласилась она, стараясь ни о чем не думать. Но после событий на кухне она чувствовала себя слишком виноватой, чтобы отказать ему.

— Чудесно. Думаю, тебе понравится. Там будет много людей, которые могут быть тебе полезны в карьере.

— Это здорово. — Софи виновато улыбнулась. Дэвид знал, что карьера для нее на первом месте. Наверное, это единственное, в чем они были похожи.

Положив трубку, она посмотрела в зеркало. Отражение выглядело удручающе.

— Тебе должно быть стыдно за свое поведение, — сказала Софи сама себе. — Тем более он совершенно не в твоем вкусе.

В ее вкусе Дэвид. В самом деле, он именно тот мужчина, о котором она всегда мечтала. Взрослый. Состоявшийся. Что немаловажно, он подходит ей по возрасту. Он не стал бы вламываться к ней в квартиру в пять часов утра. Он не стал бы соблазнять ее, когда разговор идет о ремонте ее кухни. Ни за что и никогда. Каждый его поступок взвешен и обдуман. Каким он был в прошлую пятницу, таким он будет и в это воскресенье, и в любой другой день. Стабильность. И никаких сюрпризов. Никаких намеков и незавершенностей. Все так, как ей всегда хотелось.

Дэвид идеально вписывался в ее жизненный план. А ее сосед со своими обтягивающими футболками и мятными запахами не вписывался в него совершенно. Все, конец истории.

Глава 5

Они не виделись целых два дня. Софи испытывала смешанные чувства на этот счет. Облегчение с одной стороны, и легкую грусть — с другой.

Однако, возвращаясь домой в пятницу, она увидела у подъезда большую белую ванну. Возле ванны в узких брюках и куртке стоял Грант. Софи вздрогнула и остановилась.

К счастью, он ее не видел. Ей потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя от нахлынувших чувств. Такое впечатление, что он испускает какие-то специальные феромоны, из-за которых ее тело полностью перестает ее слушаться.

Софи набрала в грудь воздуха и, подойдя ближе, с максимально равнодушной интонацией произнесла:

— Интересное место для установки ванны.

Грант обернулся. При виде карамельных глаз и улыбки она почувствовала, что земля снова уходит у нее из-под ног.

— Я жду грузчика, который поможет мне дотащить ее на этаж. Наверное, застрял в пробке.

Большая белая ванна на львиных лапах. Такую мог приобрести человек, для которого принятие ванны является серьезным ритуалом. Софи предпочла не развивать эту тему даже в мыслях. Чем меньше она будет думать о Гранте, тем лучше. Исключение — тема ремонта у нее на кухне.

Она провела рукой по белой гладкой кромке ванны:

— Разве она не должна быть как-то запакована?

— Я купил ее с рук, она не новая.

«Да, это многое объясняет».

— И что дальше? — спросила Софи.

— Приедет погрузчик, и мы занесем ее ко мне. Хотите помочь?

Софи покачала головой:

— Нет, спасибо. У меня в портфеле три срочных отчета на проверку.

— Как скучно.

— Может, но, по крайней мере, утром не будет болеть спина.

— Если у меня будет болеть спина, я лягу в эту большую удобную ванну, и все пройдет. — Грант нагнулся и постучал кулаком по внутренней стороне ванны. Раздался глухой, но громкий звук. — Слышите? Вот так звучали ванны в девятнадцатом веке.

Звук антикварных ванн был мало интересен Софи, но ее подкупил энтузиазм в его голосе. И, конечно, блеск в глазах.

— Не думала, что все настолько серьезно.

— Очень серьезно. — Он указал пальцем на фасад здания. — Вы когда-нибудь задумывались, сколько красоты вокруг нас? Но мы ее не замечаем. Видим ракушку, но не видим в ней жемчужину.

— Не в каждой ракушке есть жемчужина, — ответила Софи. Время проходит, и то, что было красивым, может обветшать. Или исчезнуть вовсе. Взять, к примеру, ее собственное прошлое.

Может быть, в архитектуре он разбирается лучше, но что касается жизни в целом, он сильно ошибается. Ей виднее. В жизни лучше думать о будущем, чем о прошлом.

— Красота есть во всем, — сказал Грант.

— Для своего возраста вы слишком сентиментальны, — сказала Софи.

— В таком случае для своего возраста вы невероятно черствы. Тем более что у нас не такая уж большая разница.

Грант подошел к ней ближе. Горящий взгляд устремлен на ее губы. Знал бы он, как пересохли эти губы, когда она увидела его у подъезда. Чтобы не пересекаться с ним взглядом, она перевела взгляд на ванну.

— С виду она очень удобна, — сказала Софи и тут же осеклась, представив, в какую сторону может уйти такой разговор.

— Желаете попробовать? — сказал он, слегка растягивая слова.

Вот, началось.

— Почему вы говорите со мной так? — попыталась Софи сменить тему разговора.

— Как так? — переспросил Грант.

Вот опять. Каждый раз, когда он специально растягивал слова, она буквально начинала таять и ничего не могла с этим поделать.

— Надеюсь, вы не будете больше так… — начала Софи, одергивая брюки.

— Как так?

— Говорить таким голосом.

— Каким?

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, не прикидывайтесь. Говорить таким голосом, как будто вы со мной заигрываете.

По его лицу было видно, что ее слова попали в цель. Грант улыбнулся.

— А, вы об этом, — сказал он, нарочно говоря с точно такой же интонацией.

— Да, я об этом, — резко перебила Софи. — Пожалуйста, прекратите.

— Почему же?

— Потому что этого делать не надо. Потому что я…

— Красивая женщина?

Он считает ее красивой? «Софи, не поддавайся на его провокации».

— Я ваш потенциальный клиент, — отчеканила она. — Хотя бы поэтому наши отношения могут быть только рабочими и никакими другими.

Грант пристально посмотрел ей в глаза:

— Я не думал, что мой голос способен произвести настолько мощный эффект. — Он аккуратно взял ее за локоть.

— Нет никакого эффекта. — Софи неохотно высвободила руку. — Просто если вы все-таки будете делать ремонт на моей кухне, то нам лучше изначально быть честными друг с другом. В конце концов, мы едва знакомы. И мне бы очень хотелось, чтобы мы правильно понимали намерения друг друга, вот и все.

— Вы меня окончательно запутали. — Грант скрестил руки на груди. — Почему вы думаете, что мы можем не понять друг друга?

— Ну, потому что… я взрослая женщина, а вы еще молоды.

— Иными словами, вы боитесь, что скажут люди.

— Да, мне это важно, — не колеблясь, ответила Софи. И ему не понять, почему ей это важно. После всего, через что она прошла, прежде чем стать той, кем она является сейчас, это имеет огромное значение.

Грант присел на бортик ванны и посмотрел на нее:

— А почему?

— Это долгая история.

— Так я и думал. — Он вытянул ноги.

— Вы уверены, что ваши грузчики приедут? — спросила она, меняя тему.

— Хороший вопрос. Но лучше бы им приехать, иначе мне придется принять ванну прямо здесь.

Софи представила себе эту картину и задумалась.

— Софи! — услышала она голос Дэвида.

Не может быть. Она опять забыла про свидание. Они же договаривались, что он заедет за ней как раз в это время. Вот он, идет в светло-сером костюме и белой рубашке, его седые волосы картинно белеют на фоне темнеющего неба. Естественно, он приехал вовремя.

— Я увидел тебя издалека.

Софи едва поборола искушение отвернуться, когда Дэвид хотел ее поцеловать в щеку. С каких это пор она стесняется, когда он целует ее на улице?

Правда, до этого он ни разу не целовал ее в присутствии ее нового соседа.

— А что здесь делает ванна? — спросил Дэвид.

— Грант ждет грузчиков, чтобы поднять ее в квартиру, — ответила Софи.

— Я уже готов был принять ванну прямо здесь, но Софи меня отговорила, — сказал Грант.

Софи снова покраснела.

— Правильно сделала, — ответил Дэвид и, протягивая Гранту руку, представился.

Когда эти двое мужчин пожимали друг другу руки, она не могла не подумать о том, насколько они разные. Дэвид с гладко причесанными седыми волосами и профилем римского воина. И Грант, молодой, подтянутый, в джинсах и до неприличия обтягивающем свитере на молнии. Первый выглядел как и должен выглядеть настоящий адвокат. А второй…

Второй просто опасен. Со своими феромонами и вниманием, которое он требует к себе даже в самых многолюдных местах. «Опасный» — самое точное определение. Из-за этого даже седовласый Дэвид на его фоне выглядел неопытным подростком.

— Ты будешь заносить портфель? — спросил Дэвид. — Нам уже нужно выезжать, а я еще хотел выпить у тебя стакан коктейля.

— Определенно лучше выпить его у Софи, чем ехать куда-то, — вставил свое слово Грант. — Коктейлей у Софи полный бар.

В этот раз щеки Софи буквально вспыхнули, тем более что Дэвид бросил на нее странный взгляд.

— Мне в любом случае нужно подняться переодеться, — сказала Софи, меняя тему.

— Можешь подняться, но, по-моему, тебе и так хорошо, — ответил Дэвид.

— Должен согласиться, — снова вмешался Грант и повернулся к Дэвиду: — А пока Софи будет прихорашиваться, не могли бы вы помочь мне поднять ванну? Дополнительная пара рук мне явно не помешает.

— Я бы с радостью, но, к сожалению, я в костюме, — ответил Дэвид.

— Ваше право. А вот Софи обещала мне помочь. Правда, Софи?

Софи прищурилась. Дэвид стоял, переводя взгляд с нее на Гранта.

— Простите, но я вас не понимаю, — сказал он.

— Не важно, — сказала Софи и, схватив Дэвида за руку, повела его за собой. — Потом объясню.

Войдя в квартиру Софи, Дэвид сказал:

— Я не совсем понял. Ты вроде бы говорила, что твой сосед захлопнул перед тобой дверь.

— Так оно и было. Но благодаря ему у меня снова есть вода, — объяснила Софи.

— Ты же говорила, что вызывала сантехника, — сказал Дэвид.

Окно выходило на улицу, где рядом с ванной по-прежнему стоял Грант. Софи дотронулась до плеча Дэвида и жестом позвала на кухню.

— На самом деле его вызвала не я, а Грант. Сантехник — его друг.

— Ясно. А что за шутка про коктейли в твоем баре?

— Он открыл мой бар, когда ужинал у меня. Я разогревала ему пиццу. — Софи посчитала нужным разъяснить: — В тот вечер, когда он спускался в подвал проверить трубы. — Она налила Дэвиду бокал пино гриджио. — Это длинная и запутанная история. Я думала, я рассказывала тебе.

— Не рассказывала. Наверное, закрутилась по работе и забыла, — ответил Дэвид.

— Наверное, — согласилась Софи.

Она поставила бутылку на столешницу. В голове промелькнуло воспоминание о том, как Грант чуть не поцеловал ее на этом самом месте.

— Оказывается, Грант принимал участие в реконструкции нашего дома, — сказала она. — Я подумываю о том, чтобы попросить его сделать кое-что на кухне.

Неужели она произнесла это вслух? С каких пор она сначала говорит, а потом думает?

— Ты уверена? — спросил Дэвид.

Нет, ни в чем, что касается Гранта, она не могла быть уверена.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты его совсем не знаешь. Насколько он надежен?

— Ты слишком подозрителен. — Надо держать себя в руках. Несмотря на невозмутимость Дэвида, его явно хватит удар, если она озвучит вслух еще пару подобных мыслей. — Все-таки не первый раз я нанимаю кого-то на работу, — добавила Софи. — Мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях.

— Прости, — сказал Дэвид. — Ты права. Я просто не знал всей этой истории. Там, на улице, мне показалось, он с тобой заигрывает.

— Нет! — отрезала Софи. — Он всегда так разговаривает. Наверное, думает, что подобная манера общения всем нравится.

Сейчас главное не сорваться и не озвучить, что лично ее эта манера сводит с ума.

— Ладно. Уверен, ты знаешь, что делаешь. Главное — действуй обдуманно.

— Спасибо.

Напротив Гранта на больничной койке сидел Джон Сильверман. Он смотрел по телевизору бейсбольный матч. По крайней мере, его взгляд был устремлен в телевизор.

— Тампа в этом году играет как никогда, — сказал Грант. — В сентябре будет схватка века. — Он откинулся в гостевом кресле и продолжил: — Этот парень, который был с Софи, не ее типаж. Типичный офисный зануда. Костюм, сшитый на заказ, туфли за триста долларов…

Два года назад они сами были как Дэвид. Разве что без седины. Неприятное чувство сдавило ему грудь.

На самом деле Дэвид выглядел именно так, как Грант и представлял себе ухажера Софи. Как пить дать на этот счет у нее тоже существовал список — список обязательных качеств, которыми должен обладать ее мужчина. У нее, наверное, на все существуют списки.

— Честное слово, я не знаю, чем она меня зацепила. Красотка, конечно, но… — Он помолчал. — Ты когда-нибудь задумывался над тем, что люди встречаются не просто так? — Что-то тянуло его к ней. — Может, я ей нужен, чтобы она наконец расслабилась? — Или, наоборот, она ему для чего-то нужна. Чтобы он не влип еще раз. — Я тебе говорил, что буду делать ей ремонт? Я уже придумал проект. Знаешь, меня это заводит. Помнишь этот азарт от дизайнерской деятельности? Я уже забыл, какой это кайф.

Лицо Джона не выражало никаких эмоций.

— Извини, старина. Не хотел поднимать эту тему.

В палату вошла миниатюрная шатенка с короткой стрижкой.

— Мистер Райт, к сожалению, вам пора. Джон должен готовиться ко сну.

— Конечно. Мы как раз все обсудили. — Грант встал и потянулся, поднимая руки над головой. Где-то в области позвоночника раздался щелчок, отозвавшийся эхом в стенах палаты. — Прости, что весь вечер говорил тебе о Софи, но меня как будто заело. В следующий раз будем говорить только об игре. Обещаю.

Снова это чувство вины, подступающее к горлу. Грант нагнулся и похлопал Джона по плечу. Джон не ответил. Он не мог ответить. Тот Джон, который мог говорить, умер два года назад. А это лишь его тень, прикованное к больничной койке напоминание о том, что было, и о том, что могло бы быть.

Но уже не будет. Благодаря Гранту.

Глава 6

Двадцать два года назад Софи поклялась посвящать утро каждой субботы трем вещам: стирке, уборке и оплате счетов. Она готова была перейти к третьему пункту, как этажом выше что-то громко зажужжало.

— Нет, этого просто не может быть, — тихо сказала она, закрыв глаза.

Ванну он установил — что на этот раз? Софи вспомнила Гранта с гаечным ключом у трубы в подвале. Вспомнила, как приподнималась сзади его рубашка, когда он наклонялся, вспомнила эту полоску оголенной загорелой спины. А что, если он сейчас без рубашки?

«Так, Софи, стоп! Тебе не девятнадцать лет, чтобы представлять парней с обложек женских журналов. У тебя есть Дэвид, в конце концов!»

Мысль подняться к Гранту и узнать, скоро ли прекратится этот шум, казалась естественной. Да, она имеет право знать, дадут ли ей спокойно поработать хотя бы в эти выходные.

Убедив себя, что это единственная причина, Софи вышла из квартиры. Ей совершенно все равно, во что одет Грант, как он выглядит и чем он пахнет, ей нужно только знать, когда он прекратит жужжать.

Грант открыл дверь, когда она постучала второй раз. К ее разочарованию, на нем была футболка.

— Дайте угадаю, — сказал он вместо приветствия. — Я снова мешаю вам и вашему другу работать, верно? — Грант скрестил руки на груди. — И вы хотите спросить, когда я закончу.

Несколько секунд она пыталась понять, что в эту минуту выражает его лицо.

— Я одна дома, — ответила Софи.

— Очень жаль, — сказал он.

— Это не страшно. Мы, то есть я… — «Софи, ты не должна ему ничего объяснять». — Да, я хотела узнать, не собираетесь ли вы дребезжать все выходные, как в прошлый раз.

— То есть все-таки мешаю работать?

Несмотря на их примирение, его сарказм снова начинал ее раздражать.

— В данный момент я готовлюсь к оплате счетов, а затем я действительно хочу поработать.

— Фондовые рынки сегодня закрыты.

— Грант, у меня действительно много работы.

— Работа знаете кого любит? — спросил Грант.

— Вы не ответили на мой вопрос. Вы собираетесь делать это все выходные или как?

— К вашей радости, я практически закончил. Осталось повесить всего одну. Приглашаю вас пройти и оценить.

— Я… — Софи подумала, что у нее и так скопилось чересчур много воспоминаний, связанных с Грантом, поэтому лучше отказаться. — Думаю, не стоит, — закончила она.

— Почему нет?

«Да потому что я и так постоянно о тебе думаю, потому что мне нравится, как ты говоришь со мной, как ты ко мне прикасаешься. Одному Богу известно, чем это закончится, если я сейчас войду».

— Потому что мне нужно оплатить счета, — нервно ответила Софи.

— Счета никуда не денутся. Проходите. Я же знаю, вам интересно.

— Совершенно неинтересно, — солгала она и после недолгой паузы добавила: — Хорошо, если только на одну минутку.

С первого взгляда становилось ясно, что в этой квартире живет мужчина. Необычный, мужественный, красивый. Узкая гостиная, переходящая в обеденный зал, — планировка почти как у нее. Такая же причудливая резьба украшала камин. Но что-то было здесь, присущее только ему. Гранитный остров посреди просторной кухни. Не без зависти она окинула взглядом кухонный шкаф.

— Все остальные квартиры тоже такие? — спросила она, вспоминая о пожеланиях миссис Фельдман.

— Нет, остальные намного более современные. Если подниметесь на верхние этажи, не поверите, что эти квартиры находятся в одном доме с нашими. Я старался убедить их, но не все слушают, — добавил он тоном человека, уставшего говорить одно и то же. Такая интонация шла ему куда меньше.

Переоценить этот колоссальный труд было сложно. Окна, стены, дерево — все казалось таким старинным и одновременно современным. В этом и была заслуга Гранта. Как у любого холостяка, в его квартире было много свободного места. Занавесок не было вовсе. Встроенный в стену шкафчик, наполненный книгами, плазменная панель телевизора на стене и кожаный диванчик. У входной двери стоял чертежный столик, заваленный бумагами и тетрадями. Стол побольше — журнальный, — по всей видимости, выполнял еще и функции обеденного. На нем стояли чашка кофе и две пустые бутылки из-под пива, под ними — газета. Гостиная выкрашена в бежевый и коричневый цвета, дополнила уже сложившийся образ живущего здесь холостяка.

Софи осмотрела бежевые оконные рамы. Ее глаза округлились.

— Крашеное дерево? Вы же говорили…

— Это сосна. — Грант не дал ее закончить. — Но мне приятно, что вы запомнили.

На самом деле она плохо помнила, что он говорил ей тогда. Все ее внимание было сосредоточено на нем, на его руках. Но, видимо, что-то все-таки осталось в памяти.

— Я думаю, миссис Фельдман по достоинству оценила бы ваш труд.

— Может быть. Но я делаю это не для того, чтобы произвести впечатление.

— А для чего?

— Не знаю. — Его ответ был таким неожиданно кратким и резким, что Софи неосознанно сделала шаг назад. Это не ускользнуло от его внимания, и он продолжил, стараясь говорить мягче: — Миссис Фельдман не хотела переделывать дом в многоквартирный. Ее убедили.

— Вы же говорили, она не хотела, чтобы после ее смерти дом снесли.

— Кто-то вбил ей эту мысль в голову.

Что-то странное было в этих словах.

— Хотите кофе? — спросил Грант. — Я как раз собирался выпить чашечку, когда вы постучали.

— Не откажусь, — ответила Софи.

Ведь отказать было бы невежливо, правда? Только поэтому.

Она проследовала за ним на кухню, но остановилась возле необычного деревянного сундука в углу коридора.

— Купил на блошином рынке! — прокричал Грант из кухни. — Не устоял.

Вот так и она не могла устоять, когда он смотрел на нее своим пронизывающим взглядом. Например, как в эту секунду.

— Вы не могли бы для начала налить мне воды? — попросила Софи, убирая руки за спину. Ей не хотелось, чтобы он видел побежавшие по ним мурашки.

Пока Грант рылся в холодильнике, она стояла в дверном проеме. Сейчас лучше соблюдать дистанцию. Мужчина наклонился, и Софи отвела взгляд, чтобы не разглядывать его.

— Как вы вчера провели вечер с вашим другом? Хорошо? — спросил Грант, не глядя на нее.

— Его зовут Дэвид, — ответила она. — Да, хорошо.

— Куда ходили? На вечер юристов, насколько я понял?

— Да. — Она переминалась с ноги на ногу. — Вам это правда интересно? — Когда он заговаривал о Дэвиде, она начинала нервничать.

— Нет, — ответил Грант, глядя в холодильник. — Это я из вежливости. — Он вытащил из холодильника бутылку воды.

— Вечер в Музее истории. Сто пятьдесят юристов и их жен общались среди костей динозавров, — сказала Софи.

— Какая скука. Я имею в виду все эти корпоративные вечеринки.

— Дэвиду нравится.

— А вам?

— Не очень. Я пошла туда ради него, — ответила Софи и закусила губу. — В том смысле, что ему это нужно для карьеры, а кому, как не мне, знать, насколько важна карьера.

— Странно. Если вам хорошо с любимым мужчиной, то вы…

— Он не… — перебила Софи.

— Он не… что? — Грант не дал ей договорить. — Не любимый мужчина?

Софи так сильно прижалась к кухонной двери, что на пояснице остался след от ручки. Она встречалась с Дэвидом, и Гранту нужно дать понять это раз и навсегда. Но было сложно подобрать слова. Слово «встречаться» было слишком слабым, чтобы прекратить его постоянные заигрывания.

Вместо ответа Софи развернулась и вышла из кухни.

— Где ваша знаменитая ванна? Где то, ради чего я все-таки вошла?

— Одну секунду, — ответил он, следуя за ней.

Ванная комната была выложена трехцветной плиткой — черной, белой и серой. Ванна примыкала к задней стене, над ней висела встроенная полочка.

— Симпатично, — оценила Софи.

— Но вы же не думаете, что я буду принимать душ только в ней.

Софи не успела ответить.

— У меня две ванных комнаты, эта для особых случаев.

У Софи снова разыгралось воображение. Она не стала спрашивать, что он подразумевает под особыми случаями, и молча опустила глаза.

— Ну и как вам? Нравится? — спросил Грант в тот момент, когда она представляла себе один из таких особых случаев.

Он и она вместе, в этой ванне. Его голос прозвучал прямо у нее над ухом.

— Нравится что? — переспросила Софи.

— Моя квартира.

«Ах да, квартира».

— Очень красиво. У вас определенно есть…

В этот момент Грант наклонился, чтобы поднять упавшее на пол полотенце. Софи снова уловила запах мяты и кофе.

— …вкус, — еле сдерживаясь, договорила она.

— Наверное, вы правы, — ответил он, вставая сзади нее.

Софи пожала плечами. Такая чрезмерная самоуверенность и раздражала, и одновременно заводила ее. И, черт возьми, он практически касался грудью ее спины.

— Вам бы не помешало поработать над самооценкой.

Софи надеялась, что Грант хотя бы подвинется, чтобы она прошла. Все эти движения по разным комнатам походили на какой-то вычурный танец. Сблизились, отошли. Все бы ничего, если бы у нее при каждом сближении не бежали мурашки, а на щеках не выступал огненный румянец.

Погруженная в свои мысли, Софи ударилась ногой о журнальный столик. Груда газет и журналов упала на пол.

— Не ушиблись? — спросил Грант.

— Все нормально. — Она больше переживала за то, что свалила всю эту кучу. — Я подниму.

— Не надо, все в порядке, — остановил ее Грант.

Софи обратила внимание на заголовки газет и журналов: «Синтез формы», «Как сделать дом жилым», «Нормативы реставрации», «Правила работы с пространством и формой». Она подняла глаза на Гранта:

— Легкое чтиво, да? — Неудивительно, что он столько знает о ремонте зданий. — Вы этому учились где-нибудь?

— Учился, — ответил Грант, присаживаясь на корточки рядом с ней. — Давно.

Он не мог учиться давно, он еще слишком молод.

— Где?

— Так ли это важно, где я учился?

— Просто любопытно. Простите, если спросила лишнее. — Из всех живущих на Земле людей Софи лучше всех понимала нежелание отвечать даже на самые простые вопросы о прошлом.

Из одного журнала выпал чертеж. Это был чертеж кухни. Пометки на нем показались ей знакомыми.

— Это вы рисовали?

— Я, — ответил Грант. — Просто от нечего делать.

— От нечего делать? От нечего делать рисуют каракули, а это готовый чертеж.

— Четыре года в архитектурном институте не прошли даром. — Он так резко выхватил чертеж у нее из рук, что тот чуть не порвался.

Софи предпочла не реагировать.

— То есть вы архитектор?

— Был, — ответил Грант и опустил взгляд, как будто она обвинила его в смертном грехе. — Еще два года назад.

Два года назад он как раз переехал сюда. Сразу после того, как началась реконструкция дома. Но он говорил, что познакомился с миссис Фельдман во время реконструкции. Внезапно ее осенило.

— Вы говорили, что познакомились с миссис Фельдман…

— Я делал дизайн здания, — резко перебил Грант.

Двадцать минут назад она готова была поклясться, что он ненавидит человека, который превратил этот исторический особняк в современный жилой дом. Теперь оказывалось, что этим человеком был он сам?

— Если я правильно понимаю, — осторожно сказала она, — это вы уговорили миссис Фельдман сдать дом под квартиры?

Вместо ответа Грант положил рисунок на столик, поднялся и отошел к окну. На фоне яркого летнего солнца его точеная фигура выглядела как черный обелиск. Памятник широкоплечему задумчивому человеку. Его молчание само по себе было ответом.

Софи стояла сзади него. Да, он имел право не говорить ей правду, но сколько отчаяния было сейчас на его лице! Зачем он снова переделывает здесь все? Что стоит за этим?

Грант повернулся к окну.

— Мне нужно на блошиный рынок, — сказал он изменившимся голосом, не отрывая глаз от окна. — Надо купить пару крепежей для светильника.

— Конечно, — ответила Софи. Он явно больше не был настроен общаться. Она поняла намек правильно. — Наверное, я лучше…

— Пойдемте со мной? — Он повернулся настолько внезапно, что у Софи перехватило дыхание.

— Что?

— На улице прекрасная погода, глупо сидеть дома. Пойдемте вместе.

— Но мне некогда. У меня работа.

В этом неожиданном предложении было что-то такое, чего она не могла описать словами. Зачем ей идти с ним? За последние несколько минут у Софи столько раз менялось настроение, что она всерьез начала волноваться за свою нервную систему. И все от этой исходящей от него невероятно мощной энергетики. «Так какой же ты на самом деле, Грант Райт?»

— Работа подождет, мы же не навсегда уходим.

— Я правда не могу.

— Нет, можете, — настаивал Грант, делая к ней те самые два шага, которые разделяли их. Пальцем правой руки он дотронулся до ее подбородка. — Не обманывайте себя, вам же самой этого хочется.

— То есть вы еще и мысли читаете? — Попытка пошутить провалилась, поскольку ее голос заметно дрожал.

— Я читаю то, что у вас в глазах. А они говорят очень многое.

Грант трогал ее лицо, и Софи боялась, что в любую секунду упадет в обморок. Она старалась не смотреть в его глаза, хотя понимала, что этим демонстрирует перед ним свою слабость. Она хотела пойти с ним, все ее тело содрогалось от этой мысли, но показывать ему этого нельзя. Итак, доводы, связанные с работой, на него не действуют, нужно срочно придумать более весомый аргумент.

— Уберите, пожалуйста, руку, — медленно проговорила она.

Грант улыбнулся:

— Вам ли не знать, что настойчивость — верный путь к достижению цели.

Не смотреть ему в глаза было невозможно, но Софи старалась из последних сил. Желание того, в чем она отказывалась себе признаться, разрывало ее изнутри.

— Вы неисправимы, — сказала она.

— Вы тоже.

— Я убедительно прошу вас убрать руку, — сдавленно сказала Софи.

Она не успела договорить, потому что он внезапно притянул ее к себе, и в следующую секунду она почувствовала на губах аромат мяты и кофе. Нет, Господи, нет, этого просто не может быть. Но как он целуется, Господи!

Она не била его по спине, не пыталась вырваться. Она не сопротивлялась.

Невозможно сказать, сколько это длилось, но когда она открыла глаза, то увидела его лицо прямо перед собой. Грант слегка коснулся кончиком носа ее носа и улыбнулся:

— Твои глаза сказали мне, что ты хочешь этого так же, как я.

Если бы несколько дней назад Софи сказали, что она будет целоваться со своим соседом сверху, она бы покрутила пальцем у виска. А сейчас она не чувствовала собственное тело. В следующую секунду она сделала то, что показалось ей наиболее подходящим в сложившейся ситуации — скрестила руки на груди и одарила Гранта взглядом, полным наигранного возмущения:

— Никогда больше так не делайте.

— Как не делать? Не целовать вас?

— Да, не целовать меня, — резко ответила Софи. — Меня не волнует, что вы там якобы прочитали в моих глазах, но такого поведения я не потерплю. И, самое главное, мне это не нужно.

Грант даже не потрудился изобразить чувство вины.

— Не знаю насчет того, потерпите или нет, — заговорил он снова своим дерзким, соблазнительным тоном, — но мы оба знаем: вам это нужно.

Невероятно самоуверенный, он смотрел на нее своими карамельными глазами. До того, как она успела придумать ответ, он взял ее за руку и повел в сторону двери.

— Пойдем, — сказал он, остановившись возле журнального столика, чтобы взять кошелек. — Свою дверь закроете по дороге.

Так Софи оказалась на улице в сопровождении Гранта.

— Расслабьтесь. Такое впечатление, что вас ведут на эшафот.

А разве не так? Он держал ее за руку с того самого момента у окна. Их пальцы переплелись, но Софи понимала — он не удерживал ее. Она могла вырваться в любой момент, но не делала этого.

— Вы когда-нибудь были на блошином рынке? — спросил Грант, когда Софи все-таки высвободила руку.

— Нет, не была.

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

Софи хотела сказать, что на сегодня с нее хватит экспериментов, но промолчала. Только вчера она отчитывала саму себя за безвольность и слабохарактерность по отношению к своему самонадеянному соседу, а что сегодня? Сегодня она целуется с ним в его квартире. А потом вместо того, чтобы послать его на все четыре стороны, идет с ним черт знает куда. И самое страшное, что это все больше и больше напоминает свидание!

Дома остался портфель с неотложными делами. Учитывая их объем, Софи ни при каких обстоятельствах не могла себе позволить в эту минуту слоняться по городу с непонятной целью и непонятно с кем. Не говоря уже о том, что этот непонятно кто на десять лет моложе ее. Не важно, насколько он хорош собой. Не важно, насколько романтично происходящее. А оно, надо признать, было чертовски романтично!

Но по-настоящему Софи пугало то, что на губах она по-прежнему ощущала его поцелуй, и ей это нравилось.

Грант слегка толкнул ее локтем:

— Уверяю вас, конца света не наступит, если мы с вами немного прогуляемся по городу.

— Легко сказать. Одно дело, когда идешь по своей воле, а другое — когда тебя практически похитили.

— Похитили и вывели на улицу в такой прекрасный солнечный день. Какой ужас! — Грант сложил ладони перед лицом, как в молитве. — Не стоит так драматизировать. Вы спокойно могли отказать мне в любом из моих предложений. Однако я не заметил, чтобы вы сильно сопротивлялись.

Нет, она не сопротивлялась. К сожалению. Сложно сопротивляться, когда тебя сводят с ума и ты теряешь рассудок.

— Зачем вы меня поцеловали? — спросила Софи.

— Я уже говорил вам. Ваши глаза попросили меня поцеловать вас. — Грант улыбнулся. — И, сказать по правде, я был не против.

Почему ее это не удивляет?

— Грант, я серьезно. Я хочу знать, зачем вы уже несколько дней со мной заигрываете.

— Ну хорошо, — начал Грант, нарочито меняя выражение лица. — Я заигрываю с вами, потому что вы красивая женщина и вы мне нравитесь. Удовлетворены?

«Нет, не удовлетворена».

— Вообще-то я на десять лет старше вас.

— Ну и что? Хоть на двадцать. Главное, что вы мне нравитесь. Так что… — Грант остановился и после непродолжительной паузы продолжил: — Если вы не хотите, чтобы я снова вас поцеловал, просто скажите мне об этом.

— Говорю.

— Что говорите?

Софи выдохнула:

— Я не хочу, чтобы вы меня целовали.

— Вы меня обманываете.

«Да что же это такое?!»

— Так, все, я иду домой. — Софи развернулась, но Грант схватил ее за локоть.

— Успокойтесь. Даю вам слово, что буду вести себя хорошо. Больше никаких поцелуев.

— Обещаете?

— Обещаю. Обещаю не целовать вас, пока вы сами не попросите, — снова проговорил он с той интонацией, которую она ненавидела и любила одновременно.

Софи готова была его убить.

— Грант! — закричала она. Одна ее часть, которой хотелось, чтобы он скорее ее отпустил, боролась с той, которой хотелось пойти с ним куда бы он ни позвал.

Незаметно они подошли к входу на рынок. Увидев толпу людей, Софи округлила глаза. Люди были везде — продавцы, покупатели, десятки человек у каждого ларька. Казалось, здесь можно найти абсолютно все, нужно только запастись терпением. На прилавках лежали посуда, одежда, инструменты. Были даже прилавки с едой.

— Не могу поверить, что вы никогда здесь не были, — сказал Грант.

— Я не любительница подержанных вещей, — ответила Софи. По крайней мере, не сейчас, когда она могла себе позволить покупки в фирменных магазинах.

— Многое теряете, — ответил Грант и достал из заднего кармана сложенную карту рынка. — Итак, наш ларек В-64. Вон там.

Они шли мимо палаток с одеждой, антиквариатом, деревянными поделками и глиняной посудой. Грант конечно же предпочел идти сзади Софи, слегка подталкивая ее под поясницу. Она чувствовала его тепло, как если бы он по-прежнему держал ее за руку.

Ситуация осложнялась тем, что пункт их назначения был дальше, чем можно было себе представить. Интересно, что даже в такой плотной толпе некоторые продавцы узнавали Гранта, зазывали к себе. То один, то другой окликали его, и с каждым из них он перекрикивался парой фраз — кому-то обещал зайти на обратном пути, с кем-то обменивался спортивными новостями.

— Вы что, всех тут знаете? — спросила Софи.

— Приходится. Если занимаешься реконструкцией, ты обязан знать нужные места и нужных людей. Очень азартно, скажу я вам.

— Так вот ваш конек, — ответила Софи. — Азарт.

— Возможно, — сказал Грант с той интонацией, с которой он обычно говорит «Посмотрим». — А вот и наш ларек.

Поздоровавшись с продавцом, он сразу же прошел за прилавок и наклонился над грудой абажуров и проводов. Пока Софи рассматривала старинную одежду в соседней палатке, Грант брал что-то в руки, рассматривал, возвращал обратно или откладывал в сторону.

Он загадочен, Софи это понимала. Она могла бы отшить его, как обычного назойливого поклонника, но не могла. За этой сексуальной улыбкой и красивым лицом чувствовалась глубина мысли и чувств. Ей нравилось то, как он выглядит, но что-то было в нем помимо внешности. Какие-то события, по-видимому, двухлетней давности сильно повлияли на него, оставили след грусти в его взгляде. Но что это за события?

— Невозможно устоять, не правда ли?

Софи увидела рядом с собой продавщицу в дорогом летнем платье. От нее пахло тяжелыми женскими духами.

— Золотые пятидесятые. Прямо как у Одри Хепберн. — Женщина сняла с полки синее парчовое пальто, рукава которого трогала Софи, хотя на самом деле следила за действиями Гранта. — Хотите примерить?

— Нет, спасибо, — ответила Софи. — Я не люблю винтаж. На самом деле я просто жду друга.

О боже! Она назвала его другом. Как это произошло, что такое определение стало единственным, которое ему подходит?

— А цвет вам очень идет, — настаивала продавщица.

Софи не успела ответить, так как женщина уже протянула ей пальто на вешалке.

— Попробуйте, примерьте. Если вам понравится, я сделаю хорошую скидку.

— Нет, правда, спасибо! — Софи хотела уже было вернуть пальто продавщице, но в этот момент парча заиграла на солнце. Она не помнила, чтобы в таком пальто где-то появилась Одри Хепберн, но оно начинало ей нравиться. — Хорошо, — согласилась Софи.

Она подумала, что если Грант слышал бы их разговор, то обязательно уговорил бы ее померить пальто.

Она всунула руки в рукава. Пальто пахло нафталином и сразу показалось очень теплым.

— Вам идет, — улыбнулась продавщица.

Сзади нее на старую стоячую вешалку опиралось высокое зеркало. Продавщица наклонила его, и Софи увидела себя. Не так плохо, как можно было подумать. Пальто ей и правда шло. Она застегнула пуговицу, и меховой воротничок идеально сошелся у нее на шее.

— Спасибо, — сказала она и еще раз окинула себя взглядом в зеркале, перед тем как повесить пальто обратно на вешалку.

Сзади раздался голос Гранта:

— Как, вы его не купите?

— Старинные вещи не очень подходят к моему образу жизни, — пояснила Софи.

— Никогда не поздно измениться.

— Если вы не возражаете, я бы предпочла остаться такой, какая я есть.

— Как скажете, — ответил Грант.

Но почему даже на эти безобидные слова Софи отреагировала так, как будто провалила экзамен? Меняя тему и глядя на маленький полиэтиленовый пакет в руках Гранта, она спросила:

— Вы уже закончили свои дела?

Грант кивнул.

— И как у вас все поместилось в такой маленький пакет?

— Мне было не много нужно. Пара жестяных креплений. И, конечно, петли, чтобы заменить ваши.

— Одну секунду. Вы купили петли для моего кухонного шкафа?

— Я же говорил, что ваши пора менять.

Софи удивленно посмотрела на него:

— Спасибо.

— Не за что. Я просто увидел подходящие петли и купил.

Может, ему это и впрямь казалось сущим пустяком, но для Софи это было неожиданно, странно и… приятно.

— То есть я снова у вас в долгу? — спросила она.

— Посмотрим, — ответил Грант. — Проголодались?

Софи кивнула. Она еще раз посмотрела на пальто. Невероятно, но оно начинало ей нравиться. Она понимала, насколько вычурно будет смотреться такое пальто в ее гардеробе. «Никого не слушай, — сказала она сама себе. — Обычное старое пальто, ничего особенного».

Глава 7

Странные чувства от посещения блошиного рынка не оставляли Софи весь оставшийся день. Описать их словами было невозможно, но ей хотелось туда вернуться. Они зашли в маленький ресторан недалеко от дома. В своих мыслях Софи не заметила, как они проделали путь от рынка до ресторана. Это был даже не ресторан, а небольшое уличное кафе под липами.

Грант откинулся в кресле, легкий южный ветер слегка теребил его волосы.

— Разве это может сравниться с сидением дома за компьютером? — спросил он, пока официантка ставила на стол тонкие высокие бокалы с холодным чаем.

Софи не помнила, чтобы они что-то заказывали.

Вместо ответа она сделала глоток. Теперь, когда их внезапное путешествие подходило к концу, она вспомнила о работе. Она достала телефон, чтобы взглянуть на время, но Грант внезапно закрыл рукой экран телефона.

— Предлагаю перекусить, не глядя на часы, — сказал он.

— Я просто хотела посмотреть, сколько времени.

— Зачем? У вас какие-то планы на вечер? Может, встреча с Дэвидом? — Он сделал вид, будто хочет запустить в нее соломинкой из бокала.

— Нет, сегодня мы с Дэвидом не встречаемся, — ответила Софи, картинно закрываясь свободной рукой от соломинки. — Он в Чикаго, в командировке. — На самом деле Дэвид предлагал сегодня пообедать, но она отказалась, сославшись на работу. Работу, которую она не сделала из-за того, что ее похитил сосед.

— Нет планов, нет и телефона, — сказал Грант.

— Я…

— Аргументы не принимаются, — перебил он. — Уберите телефон и наслаждайтесь погодой и общением. Это приказ.

— Я не заметила, в какой момент вы начали мной командовать, — ответила Софи, злясь на саму себя за то, как легко она поддается на его провокации. И все-таки каким образом ему удается так легко ею манипулировать? — Вы всегда приказываете тем, с кем обедаете?

— Только симпатичным трудоголичкам.

— Вы же понимаете, что все, чего вы добились, — это то, что теперь я позже закончу работу. Вместо того чтобы поработать днем, мне придется делать это ночью.

— Это в том случае, если я не буду отвлекать вас и ночью.

По всей видимости, ему это ничего не стоило, и в этом ее главная проблема.

— Вы хотите сказать, что у такого мужчины, как вы, нет планов на субботний вечер? — Софи тоже откинулась в кресле. — И после этого вы говорите, что у меня скучная жизнь?

— С чего вы взяли, что у меня нет планов?

— Вы сказали, что будете отвлекать меня и ночью тоже. — Боже, не может быть, чтобы она проговорила это вслух. От одной этой мысли по ее спине пробежал холодок. Софи повторила свой вопрос: — Так у вас есть планы?

Если у него есть планы, то, может, ей удастся снять проклятие, которое он, судя по всему, на нее наложил.

— У меня есть план провести этот вечер с невероятно красивой женщиной. — Грант поднял бокал. — Удовлетворите мое любопытство. Что вы имели в виду, когда сказали «у такого мужчины, как вы»?

— Извините, а где наша официантка? — спросила Софи, игнорируя вопрос. — Я хотела бы уже что-нибудь заказать, чтобы поскорее вернуться домой.

— На самом деле мы только начали, — произнес Грант, протягивая ей меню. — Кто-то должен объяснить вам, что иногда нужно остановиться и посмотреть, как прекрасен мир вокруг.

Скорее всего, этим человеком хотел стать он сам. Другой вопрос — для чего?

— Зачем вам все это? — спросила Софи.

Грант медленно потягивал холодный чай через трубочку.

— Не могу смотреть, как женщины проводят жизнь взаперти за финансовыми отчетами, вместо того чтобы наслаждаться жизнью.

— Я оценила вашу попытку. — Такое объяснение ее не удовлетворило. Задавая следующий вопрос, она заметила, как с его лица исчезла самодовольная улыбка. — Вы уверены, что это единственная причина?

— Да, — просто ответил он.

Чем больше Софи об этом думала, тем больше убеждалась, что за настойчивым желанием Гранта вывести ее на прогулку крылось что-то совсем другое. Она просто не могла очаровать его настолько сильно.

Она смотрела на него, потягивая через трубочку холодный чай, и ждала ответа. Было заметно, что сейчас в нем было куда меньше этого заносчивого бахвальства. В какой-то мере ей это нравилось. То, как он теребит краешек меню. То, как он поднимает правую бровь в поисках подходящего ответа. Он был больше уязвим, чем ему хотелось казаться. И в такие минуты он тоже был невероятно симпатичен. Больше симпатичен, чем сексуален. Хотя никто не отменял последнего.

Щелкнув пальцами, Грант сказал:

— Хорошо, если вы и правда хотите знать, то вы мне очень напоминаете одного человека.

— Кого? — спросила Софи.

— В этом все и дело, что я не могу вспомнить, — усмехнулся он и чуть тише добавил: — Кроме меня самого есть кто-то еще.

Произнося эти слова, он посмотрел в другую сторону, так что она не смогла понять, заигрывал ли он с ней снова или нет. По его тону казалось, что на этот раз нет.

— Не поняла, — пожала плечами Софи, — я напоминаю вам вас? Чем же?

Ей казалось, они совершенно разные.

На этот раз покраснел Грант. В первый раз за все время их знакомства.

— Неужели я сказал это вслух? — спросил он.

— Сказали. И теперь мне не терпится узнать, что же у нас общего.

— Ну, когда-то я тоже был прикован к компьютеру и телефону.

Говоря это, он не смотрел ей в глаза, что для него было необычно. В его голосе Софи уловила нотки грусти.

— Вы считаете, это плохая привычка?

— Из моего опыта могу сказать, что как минимум не полезная.

Софи отодвинула бокал и, немного наклонившись вперед, спросила:

— И что это за опыт?

— Готовы сделать заказ? — неожиданно раздался голос сверху.

Черт возьми, что за официанты в этом кафе? Сначала их не дождешься, а потом они подкрадываются незаметно, как невидимки. Над их столиком стояла молодая официантка с записной книжкой в руке. Софи заметила, что неожиданное появление официантки немного расслабило Гранта. Он явно не хотел говорить на эту тему. Было заметно, как он волнуется, отводит взгляд. Ей больше нравилось, когда он улыбался. Своей теплой, сексуальной улыбкой.

Официантка приняла заказ и, забрав меню, исчезла так же внезапно, как появилась. Не имея больше возможности задумчиво теребить меню, Грант взял вилку и начал крутить ее между пальцев.

— Вы знаете, что в нашем доме есть тайный ход? — неожиданно спросил он.

Его попытка сменить тему сработала — уж слишком загадочно и таинственно прозвучал вопрос.

— Тайный ход? — переспросила Софи. — Что вы имеете в виду?

— Потайная лестница.

Еще интереснее.

— И куда она ведет? В комнату для встреч какого-нибудь тайного общества?

— Нет, все менее романтично, — ответил Грант. Над столиком снова из ниоткуда воплотилась официантка и поставила на столик два салата. — Раньше многие дома строили с потайными лестницами, чтобы слуги могли передвигаться незаметно для господ.

— Интересно. Ни разу не слышала о потайных лестницах. И где она в нашем доме?

— За стеной вашей кладовки. Где сейчас находится подвал, раньше была кухня. Из кухни на крышу вела лестница. Верхние пролеты снесли во время реставрации здания, но два нижних остались. Мы сохранили их по настоянию миссис Фельдман.

Софи воткнула вилку в салат.

— И по ним можно ходить? Я имею в виду, они не рухнут? — спросила она. Такие потайные лестницы очень пригодились бы ей в детстве. Она бы пряталась на них, когда реальная жизнь начинала сводить с ума.

— Нет, не рухнут, — ответил Грант. — По этой лестнице можно подняться из вашей кладовки ко мне в спальню.

При этих словах ее щеки загорелись как никогда. Одна мысль о подъеме в его спальню вскружила ей голову. Да еще и по тайной лестнице. Софи попробовала салат. Почему официантка не появляется сейчас, чтобы избавить ее от ответа?

— Вот это да, — сказала она, стараясь выглядеть спокойной.

Грант насадил на вилку помидор.

— Завтра же утром я возьму кувалду и снесу одну из стен. И вы не сможете жаловаться на грохот, потому что вы сами это предложили.

Софи едва не подавилась.

— Во-первых, я ничего не предлагала, — запротестовала она.

— Вы спросили, можно ли ходить по этой лестнице.

— А во-вторых, в этом случае мне придется установить в кладовке сигнализацию.

— Ни одна сигнализация не остановит меня от того, чтобы спуститься и похитить вас.

Софи не знала, что можно краснеть еще сильнее.

— Вы намерены сводить к этому любую тему? — спросила она.

— Ничего не могу поделать. Глядя на вас, не могу думать ни о чем другом.

— Не верю.

— Однако это правда. Почему вы не верите, что нравитесь мне? Вы невероятно обворожительны.

— Невероятно обворожительная женщина, которая…

Грант не дал ей договорить:

— На десять лет старше меня? Давайте договоримся, что каждый раз, когда вы будете упоминать свой возраст, я буду говорить, как сильно вы мне нравитесь.

— Знаете, что я думаю? — спросила Софи, откладывая вилку, — Я думаю, вы специально пытаетесь меня отвлечь.

Грант съел кусочек жареного помидора.

— Отвлечь вас от чего?

Попытка удалась. Теперь можно продолжить тему, которую он так настойчиво избегал.

— Если вы позволите, на этот раз я буду задавать вопросы.

— Вы говорите так, как будто я что-то пытаюсь от вас скрыть. — На лице Гранта появилась невеселая улыбка.

Софи попала в точку.

— А разве не так?

— У меня нет секретов. Спрашивайте.

Сейчас перед Софи сидел человек, не желающий рыться в прошлом.

— Если у вас нет секретов, — продолжила она, — тогда ответьте мне на один вопрос. Почему вы забросили архитектуру? Это как-то связано с миссис Фельдман?

Ответа не последовало. Грант сидел молча, постукивая ножом по бутылочке кетчупа.

— Грант, — окликнула его Софи.

— Не совсем, — сказал он, скорее чтобы выиграть время на обдумывание ответа. — Отчасти. Мне неприятна эта история с миссис Фельдман, но на самом деле это лишь вершина айсберга.

На этот раз Софи протянула через стол руку и положила поверх его руки. Его волнение передалось ей.

— Что случилось? — спросила она.

Несколько секунд он молча смотрел на ее руку поверх своей. Когда Софи была уже готова снова сменить тему, он вдруг произнес:

— Я чуть не убил своего лучшего друга.

Софи открыла рот от удивления. Такое признание было слишком неожиданным.

Говорить на эту тему было сложнее, чем он мог себе представить. Как он вообще поддался на ее провокацию? Флиртовать с ней было, безусловно, намного проще.

Грант высвободил руку и принялся отковыривать кунжутные семечки с лежащей на тарелке булочки.

— Я приехал в Нью-Йорк после института с четким планом — устроиться в солидную фирму, получить пару серьезных проектов и к тридцати годам разбогатеть. — Он грустно улыбнулся. — В моей семье принято ставить серьезные цели и добиваться их.

— Здоровые амбиции — это неплохо, — сказала Софи.

Что еще могла сказать женщина, у которой есть расписанный на всю жизнь план?

— Возможно, — вздохнул Грант. — Как бы то ни было, все складывалось как нельзя лучше. Я нашел работу, стал получать хорошие деньги. И все, что от меня требовалось, — это ни в чем не перечить директорам фирмы и членам гильдии архитекторов.

Видимо, у Гранта пересохло во рту. Он сделал сразу несколько больших глотков. Неужели история и впрямь так трагична? Человек, который на протяжении всего времени их общения просил Софи расслабиться, теперь сам находился в невероятном напряжении.

— Мы с Джоном вместе учились в институте. Жили в одной комнате в общежитии. Мы были лучшими друзьями. Абсолютно одинаковые во всем, если не считать того, что Джон был намного талантливее меня. Высокие оценки, премии, награды. Четыре года мы провели вместе, и я всегда был номером вторым. Пьедестал почета неизменно принадлежал ему. Он первым нашел работу. Его взяли в лучшую фирму в Нью-Йорке — «Кайм, Ханна и Миллер».

— Похоже, ваш друг родился под счастливой звездой, — сказала Софи.

— Невероятный везунчик. Но, к сожалению, везение не было долгим.

— Что случилось?

Грант пожал плечами:

— Наверное, дело в характере. Начальство было не в восторге от его поведения. А я всегда был настороже. Во всем хотел его опередить.

— Что вы имеете в виду? — спросила Софи.

— Я сделал все возможное, чтобы обойти его. Стать самым перспективным из молодых архитекторов города. Я работал двадцать четыре часа в сутки, делал все, что от меня требовало начальство. Даже если оно требовало убедить пожилую женщину переделать свой дом в многоквартирный.

«Ах, вот в чем дело».

— Кажется, я начинаю догадываться, — сказала Софи.

— Учредитель компании лично попросил меня пообщаться с ней. Я понимал, что, если сумею ее уговорить, моя карьера удалась. — Он остановился, чтобы перевести дух.

— А что случилось с Джоном? — спросила Софи.

— Как я уже сказал, он был моим главным конкурентом. В какой-то момент он это понял, и если раньше ему было все равно, то теперь все изменилось. Он был постоянно на нервах, чем-то встревожен, вел себя непредсказуемо. Один день выполнял работу выше всяких похвал, а на следующее утро не мог сказать ни слова на важном собрании. Постоянные смены настроения…

— И в чем причина?

— Кокаин, — сказал Грант. — Я знаю, что он пару раз нюхал его в общежитии. Говорил, это поднимает его работоспособность. Но я не думал, что все настолько серьезно. Сейчас это кажется таким очевидным.

— Вы были сосредоточены на своей работе. Вы могли просто не заметить.

Грант знал, что она это скажет. Но именно его сосредоточенность на работе и была главной проблемой.

— Как-то раз мы серьезно повздорили. Джон обвинил меня в том, что я пытаюсь увести у него проект. На самом деле клиент просто позвонил мне, потому что не мог связаться с Джоном.

— Вполне логично.

Да, на словах, но только сам Грант знал, что он действительно хотел увести у Джона проект. И увел бы при первой возможности. Которая, к счастью, не подвернулась.

— Джон разозлился, стал так кричать, что услышало начальство. Его попросили удалиться, но он стал хамить. Если бы в тот день я уже знал о его проблеме…

— Что было дальше? — спросила Софи.

— На крик пришел Боб Кайм, учредитель фирмы. В порыве гнева Джон нагрубил и ему, и тот его уволил.

— Кошмар, — выдохнула Софи. Большим пальцем она выводила кружочки на его руке. Ее прикосновение было мягким и нежным. Намного нежнее, чем он того заслуживал.

— В ту ночь Джон звонил мне. А я был на корпоративном вечере. Стоял с директорами на балконе, обсуждал свои перспективы на фирме. С Джоном я хотел поговорить утром. Я отключил в телефоне звук. Одно движение пальца. Сейчас все кажется так просто. — После минутной паузы он продолжил: — В тот вечер у него случилась передозировка. От кокаина остановилось сердце.

Софи затаила дыхание:

— О господи.

Грант не отрыраясь смотрел в свою тарелку.

— Я видел, что он звонит, но не стал отвечать. Не стал отвечать своему лучшему другу. — От воспоминаний у него скрутило живот. Он рассказал ей все. Теперь он боялся посмотреть Софи в глаза. Он боялся увидеть в них осуждение.

— Это не ваша вина, — сказала она.

Почему все говорят ему одно и то же? Он не подошел к телефону, когда его лучший друг нуждался в помощи. Он переступил через дружбу ради какой-то несчастной карьеры.

— И знаете, что самое интересное? Я стал лучшим молодым архитектором. Мне вручили премию за идеальное сочетание классического и современного стилей.

Софи слушала молча.

— Я уволился на следующий день, — сказал Грант.

Она не знала, как реагировать. Ей было понятно чувство вины, которое он носил в себе. История Гранта тронула ее до глубины души. Сейчас ей казалось, что она видит его первый раз в жизни — не притворного, настоящего. Не молодого обольстительного соседа, а мужчину с израненной душой.

Поскольку Грант молчал весь обратный путь, Софи погрузилась в собственные мысли. Она искала причины, по которым он ей не подходил. Таких причин было много, прежде всего — возраст. И к тому же он просто не входил в ее планы. Краткосрочные интрижки ее мало интересовали.

К тому же у нее есть Дэвид. Все это несерьезно, а следовательно, не для нее.

Подняв глаза на Гранта, Софи попыталась представить, о чем он мог думать в эту минуту. Жалел ли он, что поделился с ней своим прошлым? Возможно. Крепко сжатые губы были тому подтверждением.

— Спасибо за обед, — сказала Софи, надеясь отвлечь его от мрачных мыслей. — Или даже за ужин, поскольку уже достаточно поздно.

— Если я правильно понял, сегодня вы будете работать всю ночь.

Софи подумала о портфеле с бумагами.

— Да, мне многое нужно доделать. Я не люблю оставлять что-то незаконченным. — Незаконченность означает беспорядок. А беспорядок — это то, что она не выносила с самого детства. — Мой начальник, Аллен Брекинридж, любит звонить поздно вечером и задавать вопросы. Поверьте, когда ваш начальник — Аллен Брекинридж, вам лучше знать ответы на все его вопросы.

— Это тот, кто звонил вам тогда?

— Он самый. Человек, который уверен, что не только фирма, но вся Вселенная вертится вокруг него. Человек, который любит, чтобы все было идеально. — Софи вытащила из кармана ключи и поймала себя на мысли, что их прогулка закончилась. И что сегодняшний вечер она проведет одна. Ей стало грустно. — Должна признать, — сказала она, открывая подъездную дверь, — что если это и было похищение, то не такое страшное, как можно было себе представить.

— Как в кино, — ответил Грант со своей привычной улыбкой, — когда жертва начинает влюбляться в своего похитителя.

Софи холодно улыбнулась в ответ. Это был снова тот Грант, с которым она познакомилась неделю назад — дерзкий и самонадеянный.

Грант поправил непослушный локон, упавший ей на глаза. Коснулся ее щеки. Провел пальцами до виска, затем ниже, к уху. Когда он дошел до шеи, Софи вздрогнула и отстранилась.

— Что вы делаете завтра? — поинтересовался он, привычно растягивая слова.

Софи заморгала и, не задумываясь, ответила:

— Завтра я занята. — И тут же добавила: — А что?

— Я хотел прийти к вам поменять петли.

— Петли? — Она не могла сосредоточиться на его словах, потому что в эту секунду он нежно водил пальцами по ее шее. Нужно взять себя в руки. В конце концов, он обещал больше не целовать ее.

— И не только петли. Если вы захотите, я могу показать вам потайную лестницу.

Это был козырь.

— Хочу, — сказала она.

— Тогда до завтра, Софи. — Грант нагнулся к ней. — Спокойной ночи.

Она подумала, что сейчас он снова поцелует ее, и затаила дыхание, но… Ничего не произошло. Он еще раз коснулся ее щеки и пошел вверх по лестнице, оставив ее дрожащую, желающую только одного — чтобы он остановился и вернулся к ней.

Господи, судя по всему, все серьезнее, чем ей хотелось думать.

Глава 8

Софи убиралась в квартире. Она уже отдраила ванну и принялась за кухню, параллельно отвечая на входящие письма. Она была готова занять себя всем чем угодно, только не думать о вчерашней прогулке с Грантом. Не прогулка, а американские горки.

Проблема в том, что сегодня она переживала случившееся намного сильнее, чем вчера. То, что он поцеловал ее утром, то, что он не поцеловал ее вечером, его признание, в конце концов. Не слишком ли много для одного дня?

Внезапный стук в дверь прервал ее размышления. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

«Это он».

Софи быстро посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела как и подобает женщине, которая посвятила воскресное утро уборке: топик, шорты и никакой косметики. Некое подобие прически. Она побежала открывать.

Грант стоял на пороге, как всегда, с взъерошенными волосами, с легкой щетиной — снова тот же Грант, как будто сошедший с обложки женского журнала. Единственный недостаток — заметные круги под глазами, хотя сейчас Софи казалось, что и они ему к лицу.

— Доброе утро, — сказал Грант. — Смею предположить, что кофе вы еще не пили.

— И вам доброе утро, — ответила Софи. — А вы, видимо, поздно легли вчера?

— Долго не мог заснуть.

«Не дом, а приют для неспящих», — подумала Софи, закрывая за ним дверь. Не мог заснуть, потому что тоже думал о том, что произошло? Она не стала спрашивать, поскольку сама не знала, какой ответ хочет услышать.

Грант прошел на кухню.

— Похоже, кто-то с утра убрался, — заметил он. — Пахнет чистотой.

— Я рано проснулась и не знала, чем себя занять. — «Благодаря тебе», — мысленно добавила она.

— В любом случае я удивлен, что вы не за компьютером.

— Я закончила в два часа ночи. Сделала все, что хотела, поэтому сегодня решила убраться.

— Понимаю, — ответил Грант, почесывая затылок. — Извините, что вывалил на вас всю эту историю с Джоном. Хотел, чтобы вы расслабились, а вместо этого нагрузил собственными проблемами.

То есть он извиняется за то, что рассказал ей историю про своего друга, а не за то, что поцеловал ее? Софи отказывалась в это верить, хотя должна была признать — ей стало легче. Снова затрагивать тему вчерашнего поцелуя хотелось меньше всего. Тем более что ей были понятны чувства человека, бегущего от своего прошлого. И желание поделиться ими с кем-то.

— Вы правильно сделали, — сказала она. — Все нормально.

Грант уловил в ее глазах что-то такое, чего не замечал раньше. Разве что вчера, когда рассказывал ей о Джоне.

— Спасибо, — сказал он.

— За что?

— Просто спасибо, — ответил Грант и погладил ее по плечу.

От этого прикосновения Софи снова почувствовала себя в кабинке американских горок. Она отстранилась и потянулась к кофемашине:

— Крепкий, правильно?

— Черный и крепкий. Между прочим, я принес рулетку, — добавил Грант с той непринужденной интонацией, к которой Софи уже успела привыкнуть. — Если вы не против, я сниму размеры.

Когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала прилив необъяснимой, буквально детской радости. Кабинка американских горок набирала скорость.

— Значит ли это, что я прошла проверку?

Он медленно осмотрел ее с ног до головы:

— Можно сказать и так.

Это были уже не американские горки, это был прыжок со скалы. Свободное падение в бездну.

Грант открыл ящик шкафа и достал отвертку:

— Вам нужно решить, что мы будем делать на кухне.

Вопрос прозвучал двусмысленно. Недолго подумав, Софи ответила:

— Я уже решила. Я же видела ваши чертежи.

— Это несерьезно, — сказал Грант. — Не чертежи, а каракули, я просто забавлялся.

Однако ей действительно понравилось.

— Но на этих чертежах все так, как мне бы хотелось. И древесный цвет мне нравится. Каракули или нет, но мне подходит.

— Поймите, они нарисованы не по размерам.

— Я поняла, что вы не хотите заниматься архитектурой, — гнула свою линию Софи, — но нарисовать чертеж — это другое. В конце концов, вы сами предложили, так почему же теперь отказываетесь?

Грант страдальчески закатил глаза, но Софи успела заметить промелькнувшую в них искру.

— Ладно, посмотрим, — наконец сказал он.

Снова его любимое слово. Однако «посмотрим» лучше, чем ничего. На самом деле Софи была более чем уверена, что в этот раз «посмотрим» означает «да».

Грант отложил отвертку и облокотился на столешницу, встав при этом, как всегда, максимально близко к Софи. Случайно или специально, но его рука вскользь коснулась ее бедра. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди.

— Я поменял петли, — сказал он. — А теперь… хотите увидеть потайную лестницу?

— Конечно, — ответила Софи, не задумываясь, и направилась к кладовке.

Только здесь она поняла свою ошибку — места в кладовке здесь было настолько мало, что один Грант мог занять собой все пространство. Она включила свет.

— Смотрите, — он встал позади нее и теперь прижимался к ней практически всем телом, — видите, стены сделаны из разных материалов? К примеру, такой гипс, — он несильно постучал кулаком по стене, — использовался в пятидесятых годах девятнадцатого века. Задняя стенка сделана из гипсокартона, который начали применять только в двадцатом веке. — Грант постучал по задней стене, звук действительно отличался. — Слышите? Она полая. За ней и находится потайная лестница.

— То есть отсюда слуги приносили своим хозяевам еду? — спросила Софи.

— И уносили обратно грязную посуду так, что хозяева их даже не видели.

— Надо придумать, как это можно использовать.

— Мое предложение по-прежнему в силе, — сказал Грант.

— Я имела в виду — нанять кого-нибудь выносить грязную посуду, например, или мусор… — Софи чувствовала его дыхание. Не прижаться к нему, не обнять его в эту секунду было практически невозможно. Поймав себя на этой мысли, она развернулась и, протиснувшись между ним и дверным косяком, вернулась на кухню.

Грант последовал за ней.

— У вас тут как в супермаркете, — ухмыльнулся он, открывая холодильник, — все по полочкам, этикетками вперед.

— Я люблю порядок, — сказала Софи.

Грант достал из холодильника пачку спагетти, покрутил в руках и положил обратно, задев несколько банок с напитками. Идеальный порядок был нарушен.

— Уверен, в детстве вы держали цветные мелки, раскладывая в коробке рядком, цвет к цвету, и злились, если кто-то клал мелок не на свое место.

— А вы нет?

Грант потянулся в дальний угол холодильника, задев несколько коробок с полуфабрикатами.

— Моя мама иногда забывала купить еду, — сказала Софи. Она подошла к холодильнику и, стараясь не касаться Гранта, поправила коробки.

— Она что, забывала кормить вас? — спросил он.

— Иногда. — Софи не знала, зачем сказала это. Возможно, после исповеди Гранта ей тоже захотелось поделиться с ним тайнами своего прошлого. В любом случае после его признания что-то изменилось в ее отношении к нему. Он больше не был ей посторонним человеком.

И все-таки личные тайны лучше держать при себе. Софи включила воду, в раковине стояло несколько чашек из-под кофе.

Слова Софи о матери поразили Гранта. Нет ничего удивительного, что она покупает столько продуктов и расставляет их как в бакалейной лавке. Она подсознательно боится, что еда может закончиться. Такое признание смутило его. Его родители были слишком заняты собой и своей карьерой, но даже они не оставляли его без еды и без внимания. Насколько тяжелым было ее детство? Уже второй раз за время их знакомства он почувствовал жалость к ней.

— Где вы родились? — спросил он. — Здесь, в Нью-Йорке, или…

— Да, здесь, — перебила Софи.

Она ответила неохотно, это было заметно. О чем угодно, только не о детстве.

— То есть ваши родители живут здесь?

Она покачала головой:

— Мои родители умерли несколько лет назад. А мой брат где-то в Оссининге, насколько я слышала.

Единственное, что Грант знал о городке Оссининг, — это то, что там есть тюрьма. И то, с какой интонацией Софи поведала ему о брате, не оставляло сомнений, что брат находится именно там.

По всей видимости, ее детство было непростым. От этой мысли у него сдавило в груди. Ему снова захотелось пожалеть ее, обнять. Ему снова захотелось поцеловать ее. Грант был готов сказать ей, что с этой минуты прошлое не будет иметь для них никакого значения. Он просто коснулся пальцем ее щеки.

Он понимал Софи. Он увидел ее такой, какой ее не знал никто. Она предстала перед ним без маски, без всех этих планов на жизнь и карьерных амбиций.

И в эту минуту он понял, кого она ему напоминает.

У его сестры была маленькая китайская кукла с белыми кудрявыми волосами, одетая в яркое голубое платье. Сестра всегда клала ее с собой в кроватку. Никто не знал о том, что под красивым платьем кукла была исчерчена черным фломастером — Грант, будучи совсем маленьким, разрисовал ее назло сестре.

Софи была живым воплощением той куклы. За внешним лоском и блеском таились такие же черные линии — раны на ее душе, о которых она только что случайно проговорилась Гранту.

— Так что у вас с планами на день? — спросил он.

— Я же говорила, мне надо работать.

Сомнение в ее глазах не укрылось от него. Он не знал, правильно ли то, что пришло ему в голову, но все же сказал:

— Я просто подумал, может, вам было бы интересно познакомиться с Джоном.

Они подъехали к больнице — огромному зданию в центре Лонг-Айленда с красивыми газонами и соснами по периметру. Палата Джона находилась на шестом этаже. Работал телевизор.

— Джон обожает бейсбол, — сказал Грант.

Софи посмотрела на прикованного к кровати мужчину. На вид — ровесник Гранта. Черные волосы, волевой подбородок. Наверное, когда-то его можно было назвать привлекательным, такой типаж всегда нравился женщинам. Но наркотики и болезнь оставили свой след — его лицо было изможденно-худым, рот слегка открыт. Голубые глаза казались пустыми, смотрящими в никуда.

— Привет, дружище, — поздоровался Грант. — А я не один. Помнишь Софи? Я рассказывал тебе о ней в прошлый раз.

Софи удивилась:

— Рассказывали обо мне?

— Мы с Джоном беседуем обо всем. Точнее, я рассказываю, а он слушает. Так ведь, дружище?

Софи стояла у кровати, слушая, как Грант разговаривает со своим другом. Он говорил с неподдельным энтузиазмом, столько эмоций было в его словах. Все было так естественно, никакого притворства и игры. Если Джон мог его слышать, он явно ценил то, как говорил с ним его друг.

На глаза Софи навернулись слезы.

— Софи я тоже о тебе рассказывал, — говорил Грант, поправляя одеяло, — поэтому мы решили приехать вместе.

— Приятно познакомиться, Джон, — сказала Софи, подходя ближе к кровати. — Грант рассказывал о вас много хорошего.

— Да уж, немало, — улыбнулся Грант. И все же Софи показалось, что это была грустная улыбка.

Они пробыли в больнице больше часа. Грант выглядел уставшим. Встречи с Джоном всегда оставляли тяжелое чувство, а эта встреча была особенной. Глядя на Софи, стоящую у кровати Джона, Грант подумал, что случившееся с Джоном могло произойти с каждым из них. Вину за передозировку наркотиками он полностью возлагал на себя, но стремление стать первым, быть лучше всех было свойственно каждому из троих. Никто ничего не знает наперед.

Софи переполняли чувства. Грант так искренне общался с Джоном, как будто Джон и правда понимал его.

— Вы решили ехать в объезд? — внезапно спросила она.

Грант как будто очнулся от сна. Он проехал нужный поворот.

— Прошу прощения, — сказал он. — Мне требуется какое-то время, чтобы прийти в себя после встреч с Джоном.

— Как часто вы ездите к нему?

— Раз в неделю. Я дал себе обещание и держу его.

— Вы настоящий друг, — сказала Софи.

С этим Гранту было сложно согласиться.

— Впереди придорожное кафе, — сказал он. — Хотите перекусить?

— Хм… Не знаю. Мне кажется, уже поздно, и…

«Она что, снова думает о своем списке обязательных дел?»

— Ах да, я совсем забыл. У вас много работы.

Гранту была неприятна мысль, что в эту минуту она думала о работе. Знакомство с Джоном не изменило ровным счетом ничего.

— Я понимаю, что вы имели в виду, — сказала Софи, глядя на него, — вы думаете, что ситуация с Джоном похожа на мою, но это не так.

— Я этого не говорил, — ответил Грант.

— Не говорили, но вы так думаете.

Она сидела на переднем сиденье и смотрела куда-то вдаль.

— Я не самая лучшая, я просто хочу добиться своей цели, хочу уйти подальше от…

— От чего?

Грант хотел знать, от чего она бежала. Он уже начинал догадываться. Мать, забывающая накормить дочь. Брат, сидящий в тюрьме. Она бежала от прошлого, от своих воспоминаний.

Софи повернулась и посмотрела на него:

— Я не такая, как вы, Грант. Я не заканчивала престижный университет. И я очень много работаю, чтобы иметь то, что у меня есть. А все вокруг, черт возьми, только и ждут, что я сломаюсь. Мои родители, вся моя семья только и ждали, чтобы я оступилась, снова и снова.

Ее слова только разозлили его еще сильнее.

— Знаете, жить с успешными родителями ненамного проще. Попробуйте всю жизнь им соответствовать. Если ты ходишь в школу, то ты должен быть только лучшим учеником. Лучшим студентов в институте. Или ты номер один, или ты никто. Пробовали когда-нибудь так жить? Думаете, это легко? — Он не удивился, когда увидел ее широко раскрытые глаза. Было не важно, что она думала в этот момент. Он примерно догадывался.

— Нет, нелегко, — ответила Софи, — но, по крайней мере, вы могли гордиться своими родителями, они желали вам добра.

— А вы можете спокойно смотреть на себя в зеркало и гордиться тем, чего вы добились сами, — ответил Грант. — В конце концов, если бы я родился нищим, Джон сейчас не лежал бы на больничной койке.

— Вам не дано этого знать.

— Не дано?

— Нет, не дано, — повторила Софи. — В том, что случилось с Джоном, нет вашей вины.

— Мне все только и говорят, что в этом нет моей вины. — Ее слова попали в цель. Грант резко повернул руль и остановился у обочины. — Вы что, действительно не понимаете? — Он практически перешел на крик. — Я не ответил на его звонок! Я был занят тем, что обхаживал начальство! Пять минут, каких-то пять минут — и он бы был собой прежним! — Картинки того дня снова промелькнули у него перед глазами. Лицо матери Джона, перекошенное от боли.

Его собственное лицо в круглом зеркале приемной… Чувства, которым Грант два с половиной года не давал выхода, вырвались наружу. Он бил по рулю и кричал: — Я просто не ответил на звонок! Все могло бы быть по-другому!

— Прекратите! — Софи схватила его за руку. — Прекратите корить себя за это! Не вы подсадили Джона на наркотики!

— Но я и не пытался его остановить!

— Да, не пытались. Но не вы один! У него были родители, коллеги.

— Я знал, знал, что с ним что-то не так! — кричал Грант. — Я один виноват в этом, остальные ни при чем!

— То есть если мой брат торговал наркотиками, в этом виновата я? — Софи тоже практически перешла на крик.

— Что? — переспросил Грант.

Глаза Софи заблестели от слез. Вот оно, ее темное прошлое.

— Когда я училась в институте, моего брата арестовали за торговлю наркотиками. Я знала, что он занимается чем-то нечистым, но родителям не говорила. Получается, я виновата в том, что у моего брата несколько судимостей? Получается, я виновата в том, что мои родители были алкоголиками?

Грант старался говорить спокойно:

— Нет, нет, конечно нет. Они бы вас не послушали.

— Тогда почему вы считаете, что Джон бы послушал вас?

— Это не одно и то же. — Грант провел рукой по лицу. Он оценил ее слова, и все же ничто не могло облегчить его чувство вины.

Губы Софи приблизились к его губам. Она не знала, почему выбрала именно поцелуй, чтобы остановить его пламенную речь. Она знала только, что не может больше слушать этих тяжелых признаний. Ей было это так знакомо. Своим поцелуем она дала ему понять, что он не один. Что у него есть она.

Единственное, чего Софи не рассчитала, так это эффекта, который произвел на Гранта ее поцелуй. Уже через секунду он целовал ее крепко, жарко, страстно. Она сама не заметила, что уже лежит спиной на его коленях, и он целует ее так, что ей не хватает воздуха. Никто в жизни не целовал ее так. Ни Дэвид, ни кто-либо другой. Сопротивляться было бесполезно. Она хотела этого. Все ее тело жаждало, чтобы это не заканчивалось.

Невозможно сказать, сколько времени прошло, прежде чем Грант остановился. Софи затаила дыхание.

— Что это было? — спросил он, прижимаясь лбом к ее лбу.

— Я не знаю. — Софи действительно не знала, что сказать. Никогда в жизни она не действовала настолько спонтанно.

Грант запустил пальцы в ее волосы. Его горячее дыхание отдавало мятным холодком.

— Поедем домой, — прошептал он.

Случилось так, что на протяжении всего их знакомства Софи всегда делала то, что он говорил. Эта минута не была исключением. Грант нажал на газ.

Глава 9

Ванна Гранта идеально подходила для двоих. Софи лежала рядом с ним, и он гладил ее по волосам. Позже, когда она вытерлась его полотенцем и надела его домашний халат, наведенные им чары словно бы начали рассеиваться. Что она делает? Этому парню еще нет и тридцати. Когда она училась в колледже, он еще ходил в начальную школу!

Когда Софи вошла в комнату, Грант сидел на диване. На нем были спортивные брюки. Желание снова охватило ее. «Я старая порочная женщина», — сказала она себе.

Грант что-то читал у себя в телефоне. Увидев ее, он отложил телефон и сказал:

— Надеюсь, тебе так же хорошо, как мне сейчас. Сядь рядом со мной, и хватит думать. Я знаю, о чем ты думаешь.

Ничего удивительного. Все ее мысли отражались в ее взгляде.

— Я просто хотела сказать, что никогда в жизни…

— Ш-ш-ш… — Грант приложил палец к ее губам. — Я знаю.

Софи села рядом с ним, поджав ноги.

— Видишь, ты тоже иногда сидишь в телефоне, — сказала она.

— Мне написал парень, с которым я познакомился пару недель назад. Он предложил мне один проект, но я отказался. Теперь он настаивает на встрече. Очень назойливый.

— Что это за проект?

Грант пожал плечами:

— Реставрация высотки. Надо сделать из старого здания современный многоквартирный дом. Ничего не напоминает? Он хотел, чтобы я возглавил проект.

— И ты отказался? По-моему, звучит заманчиво.

— Мне не понравился дизайн. Все очень дорого и современно, а изначальная архитекторская задумка снова сводится на нет.

Софи подумала, скольким людям он уже отказал по этой причине.

— То есть ты не будешь с ним встречаться?

— Нет, мне неинтересно. Тем более что я уже пообещал тебе сделать ремонт на кухне.

— Моя кухня подождет.

— Ничто из того, что связано с тобой, не может подождать. Хотя… — Грант посмотрел на дисплей телефона, — если этот парень так и будет мне названивать, я встречусь с ним, но только чтобы дать окончательно понять, что мне это неинтересно. Естественно, поскольку он мультимиллионер, ему кажется, что все должны делать то, что он хочет.

— Наверное, это здорово, — сказала Софи, вставая с дивана.

— Когда все делают то, что ты хочешь?

И это тоже. Но она имела в виду отказ от работы просто из принципа. И то, и другое было ей чуждо.

— Просто я никогда не отказывалась от работы.

Вечное движение вверх по карьерной лестнице.

До самого верха.

Софи встала и подошла к окну. На улице было темно, светились только окна других домов и звезды. Вдалеке виднелся золотой купол банка-небоскреба, возвышающегося над серыми зданиями.

— Мне нужно спуститься к себе проверить почту, — сказала она. За целый день она не прочитала ни одного письма. В почте, наверное, от одного Аллена было не меньше двадцати сообщений.

Теплые сильные руки обхватили ее сзади.

— Не надо, — прошептал ей на ухо Грант. — Останься.

Эти простые слова как будто вновь заколдовали ее. Она не могла пошевелиться.

От Гранта пахло мятным мылом. Он прижался к ней своей теплой грудью и обнял еще крепче.

— Твой брат действительно торговал наркотиками в институте? — неожиданно спросил он.

— Боюсь, что да. — Грант был первым человеком, кому она раскрыла эту семейную тайну. — Это лишь одно преступление из списка. Их было столько, что я всего не вспомню.

Он поцеловал ее в шею:

— Я благодарен тебе, что ты так откровенна со мной.

— Откровенна? — переспросила Софи.

— Я понимаю, насколько нелегко обнажать то, что скрыто под блеском и лоском. Ты показала мне, какая ты на самом деле.

С этим Софи не могла согласиться. Она показала ему девочку из низов, оставшуюся в далеком прошлом. Она сделала все возможное, чтобы вычеркнуть ее навсегда, заменить на улучшенную, более умную и успешную версию самой себя.

Однако ей было приятно осознать, что и та Софи могла кому-то понравиться. Смешно, но, несмотря ни на что, она по-прежнему чувствовала себя такой маленькой посреди всех этих небоскребов. Маленькая точка, решившая казаться больше, чем она есть на самом деле. В постоянном страхе, что кто-то раскроет ее истинную суть. Тем не менее сегодня, стоя у окна в объятиях Гранта, Софи поняла — не все так мрачно в ее жизни.

— В детстве мне хотелось научиться летать, — сказала она. — Я часто представляла, как я встаю со своей детской кроватки, вылетаю в окно и парю над городом. А люди поднимают головы, показывают на меня пальцами и говорят: «Смотрите, это Софи Мессина — девочка, которая умеет летать». В моих мечтах город внизу был примерно таким, как сейчас, когда я смотрю на него из окна. — Она откинула голову ему на плечо. — Я никогда и никому не рассказывала о нашей семье.

Грант поправил упавший на ее лицо локон:

— Почему тебе хотелось летать?

— Мне хотелось быть не такой, как все. Я хотела… — Софи не договорила. Она хотела улететь из дома. Это была первая цель, поставленная ею в жизни. Она пообещала себе, что не будет такой, как ее родители. Что в ее жизни не будет этих ссор и драк. И пересудов за спиной. Жизнь, которую она могла полностью контролировать.

Софи не произнесла этого вслух. Она и не могла этого сказать, потому что Грант начал поглаживать ее плечи и руки, отчего ей снова пришлось затаить дыхание. Он поцеловал ее в щеку.

— Я знаю другой способ научить тебя летать, — прошептал он, касаясь пальцами ее груди.

Софи не сомневалась. Она знала, что он может поднять ее на такие высоты, о которых она не мечтала. Софи взяла Гранта за руку.

— Я тоже, — прошептала она.

Позже, той же ночью, Грант стоял у окна и вспоминал события прошедшего дня. Еще утром он вряд ли поверил бы, что она будет лежать здесь, на его кровати.

Софи. Он произнес ее имя вслух и улыбнулся. Какой необычный день подарила она ему. Сколько неожиданных сюрпризов таилось за этой нарочито деловой внешностью. Сюрпризов приятных и грустных. Теперь ее стремление добиться чего-то в жизни стало ему понятным. Она видела другую жизнь и не хотела к ней возвращаться.

Но сможет ли она остановиться? Раньше он задавал этот вопрос самому себе. О самом себе. Но был другой вопрос, который сейчас волновал его сильнее. Может ли он вписаться в ее жизненный план? И если да, то надолго ли?

Звуки из коридора рассеяли его мысли. Он обернулся и увидел Софи, достающую из своей сумки ноутбук.

— Зачем он тебе?

— Нужно ответить на письма, — ответила она, — и посмотреть цифры по рынкам.

Грант подошел к ней. На ней была его серая футболка, светлые пряди упали на глаза. На фоне светлой кожи ее губы казались особенно яркими, как спелая малина. Желание охватило его в ту же секунду.

— Рынки подождут, — решительно сказал Грант, забирая у Софи ноутбук.

— Но… — Нет, ей и самой не хотелось ничего знать про рынки. Ей не хотелось отвечать на письма. И она снова не хотела сопротивляться.

— Потом. — Грант крепко обнял ее за талию и прижал к себе.

— Потом, — повторила Софи.

Он взял ее за руку и подвел к кровати.

Пьер Андерсен был назойливее любой мухи. Сколько бы раз Грант ни отвечал ему отказом, он не отступал. Они встретились на рассвете в кафе за завтраком.

Был четверг. В эту минуту Грант предпочел бы лежать в постели с Софи, как последние четыре дня, но Пьер Андерсен был настойчив.

Когда Грант вошел в кафе, Андерсен уже сидел за столиком.

— Что мне нравится в Нью-Йорке, — сказал он, когда Грант сел напротив него, — это то, что здесь ты можешь получить все, что тебе нужно, в любое время дня и ночи. Хочешь жареную курицу на восходе солнца? Получите, распишитесь. — Он впился зубами в жареное куриное крылышко. — Хотите?

— Спасибо, я выпью кофе.

— Как скажете. Но курица здесь шикарная. — Андерсен сделал знак официантке, и та подошла и налила Гранту чашку кофе.

«Десять к одному, что этот кофе не так прекрасен, как у Софи на кухне».

— Я рад, что вы наконец согласились меня выслушать, — начал Андерсен.

— Когда человек звонит тебе десять раз за день, на одиннадцатый ему сложно отказать, — сказал Грант. — И все же, я думаю, в нашей встрече нет особого смысла. Как я уже сказал вам на прошлой неделе, эта работа мне неинтересна.

— Это я уже понял. — Андерсен указал в сторону Гранта куриной косточкой. — Но что, если я предложу вам в два раза больше?

— Как? — Грант едва не подавился кофе.

— Хорошо, в три раза больше.

Этот парень однозначно шутит. Тройной гонорар за реставрацию высотки — это целое состояние. Такое предложение не имеет смысла, даже если этот безумец миллиардер.

— Но почему я? — спросил Грант. — В городе огромное количество специалистов моего уровня.

— Но таких, как вы, нет. Я все изучил, мистер Райт. Мне подходите только вы. Вы профессионал, вы честный человек. Вы мне подходите. Я нанимаю только лучших.

Этот парень не менее дерзок, чем он сам.

— Я профессионал по части исторических зданий, — сказал Грант. — Именно исторических. То, что нужно вам, способен сделать кто угодно. Я даже могу дать вам пару телефонов людей, которые смогут вам помочь.

— Мне нужны вы.

Грант откашлялся:

— Понимаете, если проект возглавлю я, мне нужно будет получить подтверждение, что здание представляет историческую ценность.

— Оно представляет историческую ценность. Это здание семьи Фельдман.

Грант отставил кофе и посмотрел Андерсену в глаза:

— Я думал, мы говорим об обычной высотке.

— Шучу, — захохотал Андерсен. — Просто хотел посмотреть на вашу реакцию. — Он взял с тарелки очередное жареное крылышко. — Когда вы ответили мне отказом, я понял, что нашел нужного человека. Видите ли, многие подрядчики говорят, что занимаются реставрацией исторических зданий, а мне нужен человек, который разделяет мою точку зрения. Мне нужен единомышленник.

Грант посмотрел в глаза собеседнику:

— По поводу тройного гонорара… Это тоже была проверка?

— Которую вы триумфально выдержали. — Андерсен отставил в сторону тарелку и наклонился к Гранту. — А теперь предлагаю обсудить реальное предложение.

— Быть не может! — кричал в трубку Майк. — Это предложение века, ты же понимаешь?

Первой, кому он позвонил, была Софи, но телефон сразу переключился на автоответчик, и Грант неохотно набрал номер старшего брата.

— Я знаю. Представь, он собирается застроить целый жилой комплекс. И ему нужен кто-то, кто мыслит так же, как он сам. Человек, который будет руководить всем процессом от начала и до конца. Чертежи, дизайн, строительство, персонал. Мы говорили об этом проекте несколько часов.

— Видимо, я должен перед тобой извиниться, милый братец. Твое занудство все-таки дало плоды. Когда ты начинаешь?

— Я еще не дал своего согласия, — сказал Грант, улыбаясь официантке. Андерсен оставил ей такие щедрые чаевые, что теперь он не успевал допивать кофе, как та предлагала ему новый.

На другом конце линии повисло молчание. Майк закатывал глаза к потолку.

— Но на этот-то раз почему? — наконец спросил он.

— Есть один нюанс. Проект этот в Филадельфии.

— И что?

— То, что я живу здесь. Вся моя жизнь здесь.

Все близкие ему люди были здесь. Майк. Джон.

Софи. Подумав о Софи, Грант как будто почувствовал удар изнутри. Как она отреагирует на предложение Андерсена? Наверное, поймет. Скорее всего, она поймет.

— Филадельфия не так уж далеко, — сказал Майк. — Два часа туда, два часа обратно. Ты можешь возвращаться сюда на выходные.

— Да, но…

— Но что? Что на этот раз тебя не устраивает?

Грант не знал, что ответить. Это было предложение, которого люди ждут всю жизнь. Работа с Андерсеном — это деньги, успех, известность. Это лучше, чем звание «Архитектор года». Перед глазами предстала картина: Джон на больничной койке смотрит пустым взглядом в экран телевизора. Что будет с ним?

— А Джон? — спросил он брата. Вопрос вырвался сам собой.

— Ты можешь искупать свою вину по выходным.

— Я не искупаю вину, — ответил Грант. — Если не считать его матери, я единственный, кто к нему приходит.

Снова воцарилось молчание. Мысли Гранта вернулись к Софи. Как быть с ней? Завершится ли с его отъездом в Филадельфию то, что началось между ними? У него получилось отлучить ее от мыслей о работе, но что дальше? Она снова будет настолько занята, что у нее не найдется на него времени?

Ему не хотелось, чтобы все стало как раньше. Он хотел быть с Софи. Это однозначно не простая интрига. Софи была первой женщиной, к которой ему хотелось возвращаться. Возможно, она стала первой женщиной, с которой ему захочется быть всегда.

Ему нужно увидеть ее. Прямо сейчас. Поговорить с ней, посмотреть ей в глаза, узнать ее мнение. Он хотел ее увидеть.

— Мне нужно ехать, Майк.

Глава 10

Четверг не задался с самого утра. Началось с того, что Софи проспала будильник. Ее увлечение Грантом незамедлительно сказалось на работе. Утром позвонил рассерженный Аллен. Почему она не в офисе? Видела ли она цифры по европейским рынкам? Может ли она зайти к нему прямо сейчас?

Все давно были в офисе, кроме нее. Аллен постоянно ждал, что она оступится. И вот настал его день.

Софи кое-как приняла душ и оделась на бегу. Накраситься решила по дороге — еще одна ошибка, поскольку и в более спокойные дни у нее это не очень-то получалось. Представив, как сладко спит Грант этажом выше, она выбежала на улицу.

Софи приехала в офис в восемь двадцать, не видевшая цифры по рынкам и лишенная утреннего кофе. И почему Карла, одна из помощниц, смотрит на нее с такой странной ухмылкой? Наверное, из-за прически, которой в это утро у Софи просто не было.

— Ты подготовила ревизию по цифрам? — спросила она, стараясь смотреть на помощницу максимально серьезно. — Аллен уже ждет.

— Положила вам на стол пятнадцать минут назад, — ответила Карла.

Вопрос был глупым, Карла всегда была готова. Так же как и Софи до недавнего времени. А сегодня у нее все буквально валилось из рук. Вот и сейчас, отправляя Аллену письмо, она забыла прикрепить приложение.

Вероятно, это расплата за хорошо проведенные дни, не так ли? А точнее, ночи. Действительно, это было лучшее время в ее жизни. Работать не хотелось совершенно. Ей самой было от этого страшно, но единственное, о чем она могла думать, — это как бы поскорее снова оказаться в объятиях Гранта. Определенно, его воздействие на нее нельзя назвать благотворным. Несколько дней она не думала о работе. Совсем. И теперь приходилось наверстывать упущенное.

— Аллен звонил, — оторвалась от монитора Карла. — Ему нужен отчет по «Харрингтон фармасьютикалс».

— Господи, я же вроде отправила. — Но почему Аллен не позвонил ей напрямую?

Софи посмотрела на телефон — пропущенный звонок. Аллен, вне всякого сомнения. Наверное, он звонил, когда она разговаривала с Карлой. Но он мог набрать ее рабочий номер. Он же не вычеркнул ее из своих фаворитов, верно? Ей же не придется поплатиться карьерой из-за своего бурно развивающегося романа?

Сейчас было некогда об этом думать. Фондовые рынки не привыкли ждать. Всего одна минута — и триста пунктов вниз. Клиенты атаковали брокеров вопросами. Что им делать — продавать или покупать? Весь аналитический департамент строчил ответы и спешно отвечал на звонки.

Софи не заметила, как время подошло к полудню. Времени не было даже на то, чтобы свободно вздохнуть, не говоря уже о кофе или бутерброде. Сейчас она готова была убить за чашку кофе!

Дэвид позвонил в половине первого. Когда она услышала его спокойный, уравновешенный голос, она почувствовала приступ тошноты. За эти дни она просто забыла о его существовании.

— Представляю, что у вас там творится, — сказал он. — Как ты?

— Первый раз в жизни хочу, чтобы меня клонировали. Сейчас это единственный шанс спокойно принять ванну и перекусить.

— У тебя все нормально? — спросил он, никак не реагируя на ее слова. — У тебя странный голос.

— Все хорошо, просто очередной сумасшедший день.

— Понимаю.

«Ничего ты не понимаешь», — виновато подумала Софи. Почему-то именно сейчас ей захотелось вывалить на него всю правду, рассказать о том, как провела последние дни, о Гранте, обо всем, что происходило с ней на самом деле. Она не представляла себе дальнейших отношений с Дэвидом. Она не хотела видеть его пресную физиономию, не говоря уже о совместных ужинах и поцелуях.

Нет, лучше не по телефону. И не сейчас. Такие вещи нужно говорить при встрече, глядя в глаза. Но что она ему скажет? «Дэвид, у нас был роман, но я хотела бы все прекратить, потому что у меня нездоровое влечение к моему молодому соседу»? Наверное, нет. Ясно одно — держать Дэвида в неведении она не хотела. Ей нужно рассказать Дэвиду о своих отношениях с Грантом.

Отношения с Грантом… Такие незабываемые и такие неопределенные. Каким словом их можно описать? Последние четыре дня она провела одновременно в состоянии эйфории и испуга. В полной невозможности контролировать себя. Как только он появился на горизонте, работа отошла на второй план. Все, что связано с работой, было автоматически отложено в долгий ящик. Первый раз в жизни. Ей не хватало воздуха, у нее кружилась голова, мыслить здраво не получалось. Она понимала, что ведет себя как маленькая девочка, но ничего не могла с этим поделать.

Дэвид ехал в аэропорт и, видимо, не заметил, что на другом конце линии его давно не слушают. Софи очнулась от мыслей, когда он говорил о каком-то ресторане:

— Ресторан «Тройка», я читал о нем много положительных отзывов. Если хочешь, в субботу можем поужинать там.

— Можно, — ответила Софи, думая о том, есть ли в этом ресторане уединенные столики для предстоящего неловкого разговора.

Она отмахнула с глаз мешающие пряди волос и убрала их в хвост. Сразу после Дэвида ей позвонил один из коллег-брокеров. Он спрашивал про ситуацию на рынке здравоохранения. Один из новых начальников, слишком серьезно относящийся к своему повышению, он потребовал от Софи цифр немедленно. Ей захотелось послать его куда подальше вместе с его должностью и цифрами. В такие минуты Софи начинала всерьез задумываться о том, чтобы бросить все и начать жить по-новому. Она устала от этих бесконечных цифр и начальников. Почему люди не понимают, что, если ты хочешь, чтобы к тебе относились с уважением, тебе лучше относиться так же к другим?

Грант вызывал уважение еще до того, как начинал говорить.

Софи вздохнула. Грант. С какого момента все ее мысли стали сводиться к нему? Она проснулась и подумала о нем, она легла спать и думала о нем. А в остальное время она думала о том, что он сейчас делает и думает ли он о ней. Как это произошло, что вся ее Вселенная теперь крутится вокруг него?

— Аллен по-прежнему ждет отчет! — крикнула из-за двери Карла.

Неужели она так и не отправила ему письмо?

— Наверное, еще не доставлено, дойдет с минуты на минуту! — крикнула в ответ Софи.

И почему Карла говорит с ней так заносчиво?

В дверь постучали.

— Я же сказала, что отправила отчет! И не надо вламываться ко мне в кабинет!

— Вообще-то я вежливо постучал и только после этого зашел.

Не может этого быть. Перед ней стоял Грант. Земля ушла у нее из-под ног. Что это? Материализация мыслей или цифры все-таки свели ее с ума?

— Грант? — воскликнула Софи, словно ища подтверждения увиденному.

— Хочется верить, что да, — ответил он.

На нем были слегка потертые джинсы и легкий свитер. Так просто и невероятно сексуально. Софи посмотрела вокруг и увидела, что все сотрудники отдела выглядывают из своих кабинок. Грант вошел и остановил работу всего отдела. Вот каким должен быть настоящий начальник.

— Я не вовремя? — спросил он, пытаясь говорить тише.

Все ее тело дрожало. Не вовремя. Абсолютно не вовремя. Софи откашлялась и попыталась взять себя в руки:

— Что ты здесь делаешь?

— Я…

В его голосе слышалась несвойственная ему робость. Что-то было не то, но пока что она не могла определить, что именно.

— Нальешь мне кофе? — спросил Грант, протягивая ей пластиковый стаканчик.

Он снова прочитал ее мысли.

— Я как раз собиралась выпить кофе.

Грант протянул ей второй стаканчик. Электрический ток пробежал по ней, когда его пальцы как будто случайно коснулись ее руки. Он наклонил голову к ее щеке. Софи чувствовала, что все ее тело дрожит, как всегда под его магическим натиском. Если бы это происходило не в офисе…

Но они в офисе, и на них смотрит весь отдел. Машинально она отстранилась от него. Недоумение отразилось в его глазах.

Софи налила ему кофе. Положение казалось ей абсурдным. Коллеги уже вернулись к работе, но некоторые женщины по-прежнему бросали взгляды в их сторону. Софи нервничала. Завтра об этом будет говорить весь отдел. Если не сегодня. Она уже видела довольную ухмылку на лице Карлы, слышала, как другие женщины повторяют одну-единственную фразу: «Он ведь намного моложе ее».

Грант смотрел на нее взглядом, от которого у нее все переворачивалось внутри.

— Кофе — это единственное, за чем ты пришел? — спросила Софи, поправляя волосы. Какой бы абсурдной ни была ситуация, как бы ни колотилось ее сердце, она была обязана сохранять внешнее спокойствие. Как подобает профессионалу ее уровня.

— Ты хочешь услышать истинную причину?

Софи еле держалась на ногах.

— У нас очень много работы, — сказала она, — сегодня действительно тяжелый день. Поэтому если у тебя нет ничего действительно серьезного…

Снова недоумение в его глазах.

— Есть. Но, думаю, оно может подождать.

— Ты уверен?

От его взгляда ей стало не по себе.

— Софи, что с отчетом по Харрингтону? У тебя сломалась почта?

«Невероятно. Как всегда, в самый неподходящий момент».

— Добрый день, Аллен. — Она старалась говорить так, как будто незнакомый мужчина в ее кабинете — это абсолютно нормальное явление. — Я уже отправила, но сейчас попробую отправить еще раз.

— Если тебе, конечно, не сложно, — железным голосом ответил Аллен, переводя взгляд с нее на Гранта и обратно.

В такие минуты хочется просто исчезнуть, вылететь из окна, как она мечтала в детстве.

— С вашего позволения я пойду, — кивнул Грант. — Поговорим позже.

— Если вы из-за меня, то не беспокойтесь, — сказал Аллен, — я буквально на минуту.

Конечно, это неправда. Всем своим видом он выражал недовольство. Сквозь окно кабинета было видно Карлу, привставшую со стула, чтобы лучше разглядеть происходящее.

— Грант просто принес кое-какие бумаги, — неожиданно для себя соврала Софи.

Аллен смотрел на нее, явно ожидая объяснений, версия с бумагами, видимо, его не устраивала.

Софи бросила взгляд на Гранта, ища поддержки, но после ее слов теплый и мягкий взгляд внезапно стал тяжелым и холодным.

— Доставка почты прямо в кабинет? — спросил Аллен. — Для этого у нас есть регистратура.

— Меня попросили доставить почту лично мисс Мессине, — сказал Грант. — Я так и сделал.

Софи хотелось провалиться сквозь землю. Она не знала, на кого из них смотреть, один взгляд был тяжелее другого.

— Я знаю, как серьезно мисс Мессина относится к своей работе, — сказал Грант, — поэтому не смею больше отвлекать. Мое задание выполнено.

— Грант!.. — Софи едва удержалась, чтобы не схватить его за руку. Ей хотелось извиниться. Ей хотелось все ему объяснить, но в присутствии Аллена это было невозможно. Не найдя лучших слов, она добавила: — Поговорим вечером.

— Не стоит спешить, — ответил Грант. — Все и так ясно.

Обменявшись рукопожатиями с Алленом, он едва заметно кивнул Софи и вышел.

Она молча смотрела ему вслед, пока он не скрылся в лифте.

— Так что с отчетом? — резко спросил Аллен.

— Отправляю, — ответила Софи, прикрепляя к письму документ.

Вечером она извинится перед Грантом. Только бы он ее выслушал.

Глава 11

Один из великих как-то сказал: «Чем лучше план, тем меньше шансов, что он будет реализован». Софи не помнила точной цитаты, но она явно относилась к ее сегодняшнему дню. В одиннадцать часов вечера она еще разгребала дела в своем кабинете.

Выйдя из такси, она посмотрела наверх — в квартире Гранта не горел свет. Ее охватило чувство тоски и тревоги. Возможно, он просто смотрит телевизор в спальне, но что-то ей подсказывало — это не так. Если он спит, будить его сейчас глупо. Лучше она извинится завтра утром за чашкой кофе. К утру он успокоится и, возможно, будет более расположен к разговору. Возможно, он уже простил ее, войдя в ее положение и поняв, что она не хотела его обидеть. Проблема была в том, что он никак не давал о себе знать. Позже она слышала, как кто-то поднимался по лестнице, но прошел мимо. Пытаясь подавить возрастающее чувство тревоги, она написала на бумажке несколько слов, поднялась к квартире Гранта и сунула записку под дверь.

Полчаса спустя, проходя по коридору своей квартиры, она, словно повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, посмотрела в глазок… Поверить в это было невозможно, но на ступеньках напротив ее двери сидел Грант. У нее пересохло в горле, а сердце едва не выпрыгнуло из груди. Она открыла дверь.

— Здравствуй. — Софи так переживала, что заговорила шепотом. — Ты, наверное, прочитал мою записку.

Грант поднял на нее глаза. Непроницаемый взгляд заставил ее задрожать. Недавнее неприятное чувство вновь окатило холодом ее сердце.

— Мы договаривались на половину девятого. Я ждал, но ты не пришла.

«Что ж, по крайней мере, какая-то надежда на разговор».

— В последний момент Аллен дал задание, которое заняло больше времени, чем я рассчитывала.

— Не сомневаюсь.

Стараясь не реагировать на его сарказм, Софи присела на ступеньку рядом с ним. Господи, как она скучала по этому мятному запаху. Если бы Грант только знал, как она по нему скучала. Наконец-то он дал ей шанс все объяснить. Может, теперь все будет как раньше? Как было еще вчера. Еще никогда вчерашний день не казался таким отдаленным во времени. Вчера — словно бы в прошлой жизни. В своем томительном ожидании Софи полностью потеряла ход времени.

— Если хочешь мне что-то сказать, говори сейчас. Мне надо идти.

Софи положила руки на колени:

— Ты все еще злишься? — Ей показалось, что его взгляд в эту секунду стал еще холоднее.

— С чего бы? Ты назвала меня своим почтальоном, только и всего.

— Поверь, я не хотела тебя обидеть.

— Разве? Так кто же я тебе? Что происходило между нами в эти дни?

Вопрос развеял ее последнюю надежду на быстрое прощение.

— Послушай, я хочу извиниться за то, как повела себя. Это была моя ошибка, я ее признаю.

— Неужели?

Его реакция была ей непонятна. Она хотела извиниться и извинилась. Разве этого недостаточно?

— Аллен застал меня врасплох. Так же как и ты, — пыталась оправдаться Софи. — И, кстати, зачем ты все-таки приезжал?

Грант покачал головой:

— Сейчас это уже не важно.

Ему, может, и не важно, а как быть ей?

— Пойми, — сказала Софи, — я не знала, что ты приедешь, я просто была к этому не готова. Если бы я знала, я бы…

— Придумала другую версию? — перебил Грант.

— Прекрати говорить за меня. В конце концов, это нечестно. Я признаю, что была не права, но войди в мое положение. Что мне следовало сказать?

Грант встал и облокотился на перила:

— Как насчет правды?

Что он имеет в виду? Какую правду? «Аллен, познакомься, это Грант, мы спим вместе». Так?

Грант тяжело вздохнул и покачал головой:

— Ты стесняешься меня, потому что я моложе.

— Перестань, Грант, просто я не хочу выносить свою личную жизнь на обсуждение всего коллектива, только и всего! Это не значит, что я тебя стесняюсь.

— И все-таки, боюсь, это так.

Господи боже, зачем все так усложнять? Она извинилась, признала свою ошибку. Почему он не может понять ее, принимая во внимание обстоятельства. Неужели он и впрямь забыл, что это значит — работать в крупной фирме? Тем более когда собираешься стать одним из управляющих директоров.

— Грант, пойми, это не просто коллега, это Аллен Брекинридж, самый главный из всех моих начальников. Все мое будущее зависит от него.

— То есть твое будущее зависит от него? — Глаза Гранта вспыхнули злобой.

— Да, — резко ответила Софи. — И как минимум один раз я говорила тебе об этом. Это он решает, кого назначить управляющим. Если я испорчу отношения с ним, моей карьере конец. Ты же знаешь, как это для меня важно!

— Знаю, — ответил Грант. — Представляю, что будет, когда ты поставишь себе цель стать президентом компании.

— Ты ведешь себя как ребенок, — сказала Софи.

— Знаешь ли, из нас двоих я точно не веду себя как ребенок. По крайней мере, я знаю, что в жизни есть более важные вещи, чем все эти ваши карьерные лестницы, будь они неладны!

— И что это за вещи? Бегство от реальности? Закапывание головы в песок? Прости, конечно, но не каждый может позволить себе такую роскошь — ничего не делать просто потому, что один раз оступился. Большинству людей приходится вкалывать, чтобы заработать себе на жизнь.

Это был удар ниже пояса. Грант опустил глаза:

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. — Ей не хотелось читать ему лекцию на тему угрызений совести.

Но Грант продолжал:

— Я не прячу голову в песок. И ни от чего не бегу. А то, что отказываюсь от предложений… Ты знаешь истинную причину.

— Да, знаю. И знаю, почему ты хотел, чтобы я свернула с этого пути.

— Прости, что хотел уберечь тебя от собственных ошибок.

— А ты прости, что я не захотела выбрасывать двадцать лет адского труда коту под хвост.

Последние слова прозвучали настолько резко, что Грант вздрогнул.

Снова этот необыкновенно тяжелый взгляд карамельных глаз.

— Ты называешь это «коту под хвост»?

— А как я должна это называть? — Софи понизила голос. — Я тебя не знаю. Может, на следующей неделе ты скажешь мне, что между нами все кончено.

— Может, — тихо ответил Грант. — А может, и нет. Да будет тебе известно, в любых отношениях всегда есть риск.

— А я не люблю рисковать, разве ты еще не понял?

— Я все давно понял.

— Тогда почему же ты не понимаешь меня сейчас?

— А что, если бы я попросил тебя? — неожиданно спросил Грант и в первый раз за весь разговор посмотрел ей в глаза. — Что, если я попросил бы тебя рассказать Аллену и всей своей компании, что мы встречаемся?

Снова дрожь по спине. Рассказать Аллену? Это вряд ли. Аллен требует от своих подчиненных полной отдачи работе и ничему больше. Личная жизнь не приветствуется. Софи задумалась.

— Хорошо, можешь не отвечать, — сказал Грант. — Тем более что я догадываюсь, каким будет ответ.

— Хватит решать за меня! — У нее не было выбора. Столько лет беспрерывной работы ушло на то, чтобы стать сегодняшней Софи Мессиной. Она не могла пожертвовать этим ради любовной интриги, конец которой непредсказуем… Ведь это любовная интрига, не так ли? Отношения без обязательств? Скорее всего. Связь, которая не входила в ее планы.

Не говоря ни слова, Грант пошел вниз по лестнице.

— Ты куда? — крикнула Софи.

— Мне пора. К Джону.

— Тебе не кажется, что мы еще не закончили?

Грант грустно улыбнулся:

— Я попросил тебя рассказать Аллену о нас — ты отказалась. О чем нам еще говорить?

— Господи боже, я не отказывалась!

— Ты не знала, что ответить. Уже второй раз, — добавил он.

— Потому что это не так просто, как тебе кажется. Когда меня повысят, я расскажу о нас кому хочешь!

Грант покачал головой:

— Ты и вправду не понимаешь.

Нет, она понимала. Это он не понимал. Он не знал, как ей досталось все это. И не мог себе представить, как ей хотелось идти дальше.

— Ты хотя бы примерно представляешь, насколько тяжело мне было всего этого добиться? Через что я прошла! Не думай, что у одного тебя тяжелое прошлое. Иногда на кону стоит нечто большее, чем собственное «я».

Собственное «я»? Грант посмотрел на нее. Она думает, что это просто эгоизм? Ему стоило приложить все усилия, чтобы не схватить ее за плечи и не встряхнуть как следует.

— Ты права, — процедил он сквозь зубы. — Бывает, что на кону стоит нечто большее.

Если бы он остался там еще на секунду, он мог бы совершить какой-нибудь необдуманный поступок. Поэтому Грант молча развернулся и зашагал к выходу, оставив Софи на ступеньках. Одну. Возможно, как она того и хотела.

Вся ее жизнь зависит от Аллена! Как она могла ему это сказать? Он сел в машину и со всей силы ударил по рулю. Обезумев, он так сильно хлопнул дверцей машины, что стекло дало трещину.

К черту все!

Злость, обида, внутреннее опустошение — чувства внутри сменялись одно другим. Ему казалось, в его душе зияет гигантская дыра. Он думал, что она… Что они…

Ему не хотелось о ней думать, не хотелось вспоминать ее имя. Но он не мог.

И что ему оставалось делать? Вернуться к Софи и смириться с тем, что ее судьба зависит от какого-то там Аллена? Гордость не позволяла ему этого. Но мысль о том, что каждый раз, приезжая домой, он будет проходить мимо ее квартиры без возможности быть с ней рядом, казалась еще ужаснее.

Ему в голову пришел третий вариант. Трясясь от злости, он достал из кармана мобильный телефон.

Вот он, шанс всей жизни. Джон бы одобрил.

Открыв список контактов, Грант пролистал их в алфавитном порядке до буквы «С», нажал вызов и… сбросил.

Субботу Софи посвятила домашним делам. В этот раз на уборку ушло не так много времени. Возможно, потому, что ее не отвлекали посторонние звуки сверху. Во всем доме стояла тишина, как в церкви.

Слишком тихо. Пугающе тихо. Тоскливо.

Она в сотый раз прокручивала в голове вчерашний разговор с Грантом. Она признавала, что в своем кабинете она допустила ошибку. Тогда почему он не может простить ее и продолжить с ней встречаться? Она вспоминала его тяжелый, холодный взгляд. Возможно, неясное чувство в его глазах было… разочарованием. В эту минуту неясные чувства испытывала она сама.

Можно долго успокаивать себя тем, что это была всего лишь интрижка. Мимолетный флирт, не подразумевающий продолжения. Кратковременная связь. Связь, которая стоила того. И его внезапный уход вчера поставил во всем окончательную точку. Несмотря на всю недосказанность, это был конец.

Но интрижка или нет, Софи не хотела сдаваться так просто. Нужно поговорить с Дэвидом, а потом подняться наверх, к Гранту. Сдаваться было не в ее принципах.

Набрав в грудь побольше воздуха, она позвонила Дэвиду и попросила его приехать пораньше. Чем раньше они поговорят, тем скорее она увидит Гранта. Вспомнив извечно спокойный тон Дэвида, она почувствовала раздражение. При том, что еще недавно в ее планах он был тем, с кем она планировала связать свою жизнь.

Часом позже в дверь позвонили. Внутри все перевернулось. «Успокойся, — сказала она сама себе. — Дэвид — разумный человек, он все поймет. В конце концов, разве это не его лучшее качество — все понимать?»

Когда она открыла дверь, у Дэвида округлились глаза.

— Ты в шортах? — спросил он. — Для «Тройки» слишком фривольно, ты не находишь? Хотя не обращай внимания, ты выглядишь великолепно. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но Софи отвернулась. — Что случилось? Я скучал по тебе, мы давно не были вместе.

В подъезде с грохотом захлопнулась дверь. Софи едва держалась на ногах. Она закрыла глаза. Это Грант. Она слышала его шаги. Вот он — крепкое тело, холодный взгляд.

У нее сжалось сердце. Она знала, что он думал в эту минуту. Поймав на себе его взгляд, она постаралась дать понять, что все не так.

Намек остался без ответа.

— Добрый день, — сказал Дэвид своим обычным сдержанным тоном и протянул руку. — Как дела с ванной? Установили?

— Да, спасибо. — Грант пожал Дэвиду руку, не глядя на него. Он смотрел на Софи. Прищуренный взгляд снова испепелял ее. — Все установлено. Не правда ли, Софи?

Софи наигранно пожала плечами:

— Я не знаю. Но ванны на улице я вроде бы не видела.

— Однако, если я правильно понимаю, — обратился Грант к Дэвиду, — вы собираетесь уходить?

— Да, мы собираемся поужинать в ресторане «Тройка». Я жду, пока Софи переоденется.

— «Тройка», — повторил Грант. — Звучит необычно. Думаю, вы успеете ко времени. Софи не любит заставлять себя ждать.

— О, я ее нисколько не тороплю. Мы уже давно вместе, и я научился терпению. Правда, Софи?

Софи не ответила. Она не знала, кто из них раздражает ее сильнее в эту минуту. Грант со своими неприкрытыми намеками или нарочито спокойный Дэвид. В эту секунду Дэвид вдруг положил руку ей на плечо, как будто наглядно доказывая, что они — пара. Уже второй раз она уклонилась от его поцелуя.

— Наверное, нам лучше зайти в квартиру, — сказала она. — Ты можешь выпить чего-нибудь, пока я буду одеваться.

— Отлично. Можем обсудить ремонт на кухне. Если я правильно помню, вы будете делать его для Софи, не правда ли? — спросил Дэвид, глядя на Гранта. — Может, вам удастся убедить Софи осовременить ее квартиру. Меня она не слушает.

— Вы же знаете Софи, — ответил Грант. — Она делает только то, что входит в ее гениальный план.

Его слова резали ее без ножа. На такой эффект он и рассчитывал.

— Да, Софи привыкла жить по плану, — согласился Дэвид.

— Не всегда, — ответила Софи. Она переводила взгляд с одного на другого, надеясь, что оба поняли ее правильно. — На самом деле я хотела поговорить с Грантом сегодня вечером насчет своих планов.

— К сожалению, это невозможно, — сказал Грант. — Я согласился участвовать в проекте и сегодня уезжаю в Филадельфию.

— Не может быть! — воскликнула Софи, не отдавая отчета своим словам. — Я не знала, что это… в Филадельфии.

— Я сам не знал. Но как бы то ни было, я согласился.

Этого не может быть. Грант уезжает в Филадельфию. Оставляя ее одну. Без своих теплых объятий. Без утренних уговоров подольше полежать в постели. Без совместного кофе на ее уютной и чертовски одинокой кухне.

Сдерживая внезапное желание расплакаться, Софи сказала:

— Я думала, вам неинтересен этот проект.

— Сначала мне было неинтересно, но в четверг утром мы встретились с Пьером Андерсеном, и он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

Четверг. В четверг он приходил к ней в офис. Она знала, что он пришел не просто так. А она его не выслушала. Вот, оказывается, в чем было дело.

— Поздравляю, — сказал Дэвид. — Работа у Пьера Андерсена открывает большие перспективы для карьеры.

— Да, мне говорили. И поскольку здесь меня ничего не держит…

Софи не знала, что сердце может сжиматься еще сильнее.

— Неужели совсем ничего?

— Однозначно. — Грант одарил ее испепеляющим взглядом. — Если только вы можете назвать причину, по которой я должен остаться.

Софи была готова умолять его, чтобы он остался с ней. Но между ними стоял Дэвид. И разве она не убедила себя, что это была всего лишь интрижка? У него своя жизнь, работа, проекты. Кто она ему, чтобы его останавливать?

— Когда вы уезжаете? — Ей стоило больших усилий говорить спокойно.

— Сегодня. Андерсен хочет, чтобы проект был запущен как можно скорее.

Значит ли это, что они видятся последний раз? Невыносимая боль мгновенно окутала все ее тело. Боль, от которой хотелось кричать. Они стояли втроем в неловком молчании. Софи так много хотелось сказать Гранту. Но она молчала.

«Отпусти его. Все кончено».

Дэвид откашлялся.

— Наверное, мы задерживаем твоего соседа, — сказал он. — Ему скоро уезжать.

Он произнес «мы», словно они и правда были парой.

— Вы правы, — согласился Грант. Он посмотрел на нее еще один, последний раз. — Прощай, Софи.

— Подожди!

Грант обернулся.

«Отпусти его, Софи. Отпусти».

— Я желаю вам удачи, — еле выговорила она. Она хотела сказать что-то другое, но слова вырвались сами собой.

Грант кивнул:

— Спасибо, Софи. И вам удачи.

Только когда наверху захлопнулась дверь, Дэвид сказал:

— Надеюсь, теперь, когда твой строитель уедет в Филадельфию, ты вернешься в свой нормальный режим.

Софи повернула голову и посмотрела прямо в его глаза. Еще никогда в ее взгляде не было столько злости. Она всегда думала, что у него плохо с памятью, но, видимо, он и правда ко всему безразличен. Его извечное спокойствие и понимание всего и всех было ничем иным как апатией.

— Честно говоря, Дэвид, я так не думаю. Извини, но тебе лучше уехать.

Дэвид моргнул:

— Но у нас заказан столик в «Тройке».

Невероятно. Он боится потерять резерв в ресторане. Вот, оказывается, что может его расстроить.

— Я не хочу никуда ехать, я не голодна. К тому же мне нужно кое-что обсудить с моим «строителем». Так что поезжай один.

Она закрыла перед ним дверь, оставив его на пороге одного с открытым ртом. Наверное, это было самое сильное проявление эмоций с его стороны за все время, сколько они были знакомы.

Однако чувство удовлетворения было недолгим. Уже через несколько секунд ее сердце учащенно забилось.

Слава богу, у нее была работа, которой она могла заняться, чтобы отвлечься на вечер субботы и на все воскресенье. Была в этом какая-то грустная ирония: Грант обвинял ее в чрезмерной увлеченности работой, а сейчас работа помогала ей отвлечься от увлеченности Грантом. Первое, что ей пришло в голову после того, как она избавилась от Дэвида, было побежать наверх и стучать со всей силы в дверь Гранта. Но для чего?

Может, он уже стал частью ее жизни?

Нет. Грант не был частью ее жизни. Он был мимолетным увлечением. Замечательным неожиданным увлечением, продлившимся меньше недели. Пришло время вернуться в свой обычный режим.

В понедельник Софи встала пораньше, чтобы как следует накраситься. Никто не должен видеть, что она мало спала. Ее бессонница была связана только с работой и никакого отношения не имела к Гранту. Однако косметики понадобилось больше обычного. Она вытащила из шкафа свой любимый деловой костюм — черное шифоновое платье и короткую красную курточку. Что бы надеть, чтобы выглядеть изящно и серьезно? Из нижнего ящика она достала черные туфли на шпильках. Стоя перед зеркалом, Софи увидела женщину, способную управлять всем миром. Ни следа несчастной, одинокой особы, плачущей о своем соседе сверху.

Глядя на свое отражение, Софи почувствовала себя лучше. Все будет хорошо. Скоро она перестанет думать о Гранте. В конце концов, есть работа. В компании ходили слухи, что на ближайшем собрании будет решаться вопрос о назначении нового управляющего. Значит, перемен к лучшему нужно ожидать со дня на день.

Атмосфера в департаменте была соответствующая. Все бегали по этажам как обезумевшие. Вероятно, она была не единственной, кто слышал о предстоящем назначении. Примерно в десять утра ей позвонил Аллен Брекинридж и попросил подняться к нему в конференц-зал.

— Конечно, — ответила она, стараясь не выдать волнения. «Успокойся, Софи. Возможно, он просто хочет спросить цифры по прошлой неделе». Вооружившись бумагами, она устремилась вверх по лестнице.

Конференц-зал всегда вызывал в ней приятные чувства. Просторная комната на двадцатом этаже с большими окнами и фантастическим видом на город. Одно из окон имело старинную раму. «Грант бы одобрил», — подумала Софи и тут же отогнала от себя эту мысль. Никакого Гранта в ее жизни больше не было.

Через внутренние стекла конференц-зала она увидела сидящих за столом Аллена и двух других членов правления компании. Ладони вспотели моментально. Если на встрече присутствуют эти двое, значит, разговор будет серьезным. Посмотрев по сторонам, Софи вытерла руки о юбку и постучала в дверь.

Аллен знаком велел ей войти.

— Входите, Софи, — поздоровался он. — Присаживайтесь.

Дрожащими руками она отодвинула кресло и села рядом с Реймондом Твемли — тем самым, который собирался покинуть компанию. Оба члена правления кивнули ей в знак приветствия.

— Перейду сразу к делу, — начал Аллен. — На протяжении долгих лет вы были одним из самых значимых членов нашей большой команды. Лично я высоко ценю вашу самоотдачу и ваш вклад в развитие компании. С вашей помощью решались самые серьезные проблемы. «Господи, вот оно. Это свершилось». Софи сжала под столом кулаки.

— Для меня честь работать здесь, Аллен, — ответила она.

— Это видно. Поэтому мы попросили вас подняться. Как вы знаете, в конце года Реймонд планирует покинуть нас. Вы понимаете, что его уход повлечет некоторые изменения в управлении компании.

Софи затаила дыхание. Почему-то в этот поистине торжественный момент она снова вспомнила о Гранте. Нет, в эту минуту нет ни Гранта, ни кого бы то ни было еще. Есть только она и председатели правления компании. Все.

— Мы долго думали, — продолжал Аллен, — и решили, что вы подходящая кандидатура, чтобы заменить Реймонда на должности управляющего директора.

Софи выдохнула. Наконец-то. Двадцать два года беспрерывной работы днями и ночами наконец дали результат. Гадкий утенок с Понд-стрит превратился в лебедя. Нет больше девочки из неблагополучной семьи, есть она, Софи Мессина, управляющий директор «Твемли Гринвуд». Теперь она одна из них. Еще одна галочка в ее жизненном плане.

Однако ей всегда казалось, что эта минута будет более эмоциональной.

— Спасибо, Аллен, — сказала Софи с профессиональной улыбкой. Сейчас не время думать, почему ее не переполняют эмоции. — Ваше доверие для меня многое значит.

Теперь они были на равных. Аллен посмотрел на нее оценивающе холодно:

— Не подведите нас.

Мысль о равенстве моментально вылетела из головы.

— Я не подведу.

— Хорошо. Теперь о бизнесе. Сегодня вам нужно будет вылететь в Бостон…

Дальше он подробно расписал план ее действий. Начавшаяся неделя больше походила на отпуск.

Отметить повышение в Бостоне — то, что нужно. В семь часов вечера за ней должна была заехать служебная машина, чтобы отвезти ее в аэропорт.

Нужно скорее вернуться домой и упаковать чемодан.

На подходе к квартире Софи почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. К двери была приклеена записка. Маленький белый квадратик, на котором от руки был написан какой-то текст. Софи боялась читать написанное, и знала почему.

Взяв себя в руки, она оторвала записку от двери.

В записке был список из нескольких имен подрядчиков и номера их телефонов. Ничего больше. Ни «здравствуй», ни «прощай». Ни подписи.

Она открыла дверь и вошла внутрь. Праздновать триумфальное событие сегодняшнего утра внезапно расхотелось.

Глава 12

Месяц прошел в постоянных перелетах в Бостон и обратно. В очередной раз Софи вышла из такси и, как всегда, посмотрела на его окна. Свет снова не горел.

Она знала, что теперь он приезжает сюда только на выходные. Две недели назад, услышав шаги на лестнице, она посмотрела в глазок. Это действительно был Грант, он поднимался по лестнице к себе в квартиру. Софи хотела открыть дверь и окликнуть его, но в последний момент осеклась. В ее окнах горел свет. Если бы он хотел ее видеть, он бы постучал.

Она заплатила за такси, взяла чек и медленно вошла в подъезд, волоча за собой чемодан на колесиках. За последние тридцать дней она совершила двенадцать перелетов из Нью-Йорка в Бостон и обратно. Она устала.

Наконец-то она дома. Оставив чемодан в коридоре, Софи села на кровать и открыла ноутбук. С повышением необходимость проверять почту не исчезла. Внезапно она осмотрела комнату. Вроде бы все как и раньше, но почему-то сейчас ей было грустно. От радости, которую она испытывала, покупая эту роскошную квартиру, не осталось и следа.

На журнальном столике лежали чертежи кухни. Сверху — написанная рукой Гранта записка с именами подрядчиков. Наверное, все-таки пришло время что-то здесь менять. Возможно, эти телефоны ей пригодятся. Нет сомнений, что Грант дал ей контакты хороших специалистов.

Но звонить не хотелось никому. У нее болел живот. Никакого отравления, просто весь месяц она постоянно нервничала. И на этот раз не по работе.

Господи, почему приходить домой стало так тяжело? Софи сняла заколку и распустила волосы. Грант, Грант, Грант. Как она ни старалась, он не выходил у нее из головы. На какое-то время ей удавалось забыться работой, но к вечеру все мысли снова возвращались к нему. Пару дней назад, проводя конференцию в Бостоне, она потеряла ход мыслей, потому что одна из женщин в зале пила чай с перечной мятой.

Нет смысла отрицать, что она хотела быть с ним.

Мысли в голове сменялись настолько быстро, что она даже не заметила, как у нее в руке оказался мобильный телефон. Но в нем нет его номера. Вот она, грустная ирония жизни: у нее нет номера человека, который занимает все ее мысли. С другой стороны, зачем ей был нужен его номер? Грант всегда был рядом, в крайнем случае — наверху, в своей квартире. Разве она могла предположить, что все сложится именно так?

С телефоном в руке Софи медленно вошла в спальню. Если бы она могла ему позвонить, что бы она сказала? Что она скучает? Что постоянно думает о нем? Что умоляет его вернуться? Но он получил предложение, о котором другие мечтают всю жизнь. Нет, ей лучше сконцентрироваться на собственной работе и планах на будущее.

Глядя на свое уставшее лицо в зеркале спальни, Софи снова задумалась о том, как она вообще могла связаться с таким человеком, как Грант. Она же не гламурная стареющая дива, пышущая страстью к молодым любовникам. Она все та же Софи Мессина с Понд-стрит. С теми же тараканами в голове, которых не может спугнуть никакое повышение.

Она нахмурилась, и возле уголков ее губ заметно проступили морщинки. Софи закрыла глаза. Нет, возраст ни при чем. Просто бизнес-леди устала и, потеряв над собой контроль, оступилась и ненадолго свернула с верной, выложенной красивой плиткой дорожки. И что сейчас ей действительно нужно — это принять теплую пенную ванну и хорошо выспаться. Завтра снова рано вставать.

«Ты должна выдержать этот режим, Софи, — сказала она сама себе, — по крайней мере еще пару лет. Потом ты спокойно купишь себе домик на море, о котором мечтала, и переедешь туда».

Первый раз в жизни Софи не смогла сосредоточиться на новой цели. Домик на море не оправдал себя. Ей куда больше хотелось снова почувствовать запах перечной мяты.

Утром она встала, приняла душ и поняла, что полна энергии. Без грохота сверху ее квартира казалась удивительно тихой. Непривычно тихой. Софи открыла ноутбук, чувствуя желание поработать, но быстро поняла, что энергию хочется потратить на что-то другое. Решив, что утренняя пробежка сделает свое дело, она вытащила из спортивной сумки кроссовки. Сколько она не бегала? С того самого момента, как…

«Софи, не надо об этом, — промелькнуло в голове. — Хотя бы сегодня не думай о Гранте».

Она выбежала на улицу. После четырех недель в закрытых помещениях организм радовался солнцу. Она свернула на тропинку, ведущую в парк, и сама не заметила, как тропинка привела ее к блошиному рынку.

Увидев вывеску, она решила сразу повернуть обратно. Броская вывеска гласила: «Последняя суббота». Ее охватила грусть — чувство, близкое к тому, которое испытываешь в последние дни августа. Когда понимаешь, что еще одно лето заканчивается. Неожиданно для самой себя Софи нащупала в карманах шорт мелочь и заплатила за вход.

Рынок был так же переполнен, как в ее первое посещение. Если она правильно помнила, в тот раз она была настолько поглощена Грантом, что не помнила, как они прошли к нужному прилавку. Сейчас найти здесь своего продавца казалось невозможным.

Каково же было ее удивление, когда, пробравшись наугад через толпу и торговые ряды, она увидела ту самую палатку, в которой Грант покупал крепежи и петли. Однако вместо знакомого ей продавца за прилавком стояли два молодых человека лет двадцати и продавали что-то похожее на запчасти для автомобилей.

Зато продавщица за соседним прилавком была та же. Сейчас она уговаривала женщину средних лет купить старинную бижутерию.

Софи подошла поближе. Слева на прилавке лежало несколько сумок, вероятно из восьмидесятых. Внутри, на том же месте, стояла вешалка с куртками и пальто разных моделей и фасонов. Рядом висела вывеска: «Последний шанс. Скидка 30 %». Любопытно. Софи пробежала руками по всем моделям на вешалке и увидела, что то, понравившееся ей пальто отсутствует.

— Вам помочь? — спросила продавщица.

Софи повернулась:

— Я была здесь месяц назад с другом.

— Да, я помню, — ответила продавщица. — Высокий шатен. Он часто здесь бывает. — И, наклонившись к ее уху, шепотом добавила: — Очень симпатичный. Вам повезло.

Софи почувствовала себя неловко. Натянуто улыбнувшись, она сказала:

— Спасибо. В прошлый раз я мерила пальто…

— Да, я помню. С меховым воротником на пуговицах. Синее, — перебила продавщица. — Его купили две недели назад.

— Очень жаль, — ответила Софи с грустью.

— Если хотите, у меня есть похожее, розовое. — Женщина принялась раздвигать модели на вешалке.

— Нет, спасибо. Мне хотелось именно синее.

— Тогда извините, — сказала продавщица. — В таких местах, знаете, если что-то нравится, надо сразу брать.

Наверное, так. С чувством легкой досады Софи поблагодарила женщину и пошла обратно сквозь толпу. Но почему снова так тяжело на душе? Это всего лишь пальто, не более того. И все же почему-то она снова испытывала это неприятное, гнетущее чувство — чувство потери.

На обратном пути Софи показалось, что людей стало еще больше, и при этом никто из них как будто никуда не шел. Все как будто замерли в оцепенении. Она встала на цыпочки, чтобы посмотреть, что вызвало задержку в движении, но ничего не увидела.

Протискиваясь сквозь толпу, она прокручивала в голове последние слова продавщицы: «Если что-то нравится, надо сразу брать».

Глава 13

— Итак, как тебе Филадельфия?

— Неплохо. На данный момент претензий нет.

— А Андерсен? Как тебе такой начальник?

— Эксцентричен. Но он мне не начальник.

Грант был не в настроении разговаривать, и Майк это заметил.

— Что-то стряслось? — спросил старший брат.

— Абсолютно ничего. — Он не хотел рассказывать ему о Софи. Он даже не хотел произносить ее имени. Ему хватало того, что мысли о ней не выходили у него из головы.

— Как скажешь. — Майк пожал плечами и посмотрел на экран телевизора. Первый раз за долгое время они говорили не по телефону, а сидели за столиком в спорт-баре. — Мама говорила тебе, что они с отцом уезжают во Францию?

— Нет, когда?

— Осенью. Оказывается, это мамина давнишняя мечта. Она все заранее спланировала…

Отлично. Еще одна женщина, все заранее планирующая.

— Что заставляет людей строить планы на будущее? — спросил он вслух. — Если тебе хочется побывать в Париже, просто купи себе билет. Зачем для этого расписывать целые листы и ставить галочки? — С какого-то момента он научился жить одним днем.

Майк открыл бутылку пива:

— Рассказывай, что произошло.

— Ничего не произошло. Я просто не понимаю, как можно жить по плану. Особенно когда каждый пункт дороже, чем близкие тебе люди.

Майк присвистнул. Грант почувствовал желание выговориться. Может, так он сможет избавиться от мыслей о ней. Одинокие вечера в номере отеля этому никак не способствовали.

— Если тебе действительно интересно, то дело в Софи, — сказал он.

— В ком? — переспросил Майк.

— Моя соседка снизу. Бывшая.

— Любительница писать записки?

— Именно. — Грант забыл, что не рассказывал Майку продолжение истории. — Перед тем как я переехал, мы… — он запнулся и почесал лоб, — мы начали встречаться.

Старший брат снова присвистнул, ставя бутылку с пивом на столик:

— Неожиданно. Последнее, что я слышал, — это то, что она тебя отшила, и ты вроде бы даже переживал.

Грант рассказал брату всю историю их отношений от начала до конца. Дойдя до момента в кабинете Софи, он внезапно закончил:

— Тогда я решил дать Андерсену свое согласие и переехал в Филадельфию.

— Вот как! — Майк отглотнул пива. — Да, это неприятно.

Он даже представить не мог насколько. Это как если бы у тебя вырвали сердце и растоптали. А затем растоптали еще раз. Грант думал, что со временем эта боль утихнет, но ему становилось только хуже. Он безумно скучал по Софи. По ней и по ее нелогичным, сумасшедшим поступкам.

— Я тебя понял, братец, — сказал Майк. — Но, справедливости ради, должен тебе напомнить, что в таких компаниях действительно выжимают все соки. Личная жизнь там не поощряется и, может, даже не предусматривается. Если ей настолько важна карьера…

— Карьера у нее на первом месте.

Грант откинулся на стуле. Главное было то, что он не просил ее отказаться от карьеры. Он просто хотел понять, насколько он важен для нее. Больше всего на свете он хотел узнать, что для нее означают их отношения. Он должен был почувствовать, что он нужен ей так же, как она нужна ему.

Вместо этого он постоянно слышал про карьеру и Аллена.

Каждый раз, когда он вспоминал, с каким нетерпением он ехал к ней в тот четверг, как хотел поделиться с ней своими планами, он чувствовал себя неразумным мальчишкой, еще не познавшим женского коварства.

Он смотрел в окно, но боковым зрением видел, что Майк не сводит с него глаз.

— Вижу, ты на нее конкретно запал, братец, — сказал он после недолгого молчания.

— Конкретнее некуда, — ответил Грант.

За всю свою жизнь ни одна женщина не занимала его мысли так, как Софи. Ни по кому в жизни он не скучал так, как по ней. Ему так не хватало ее улыбки, ее теплоты. Ее голоса. Сколько раз он порывался схватить трубку и позвонить ей. И каждый раз останавливал себя.

— Чем она тебя так зацепила? — спросил Майк.

— Я не знаю, — резко ответил Грант. Он скомкал в руках салфетку и принялся отрывать от нее кусочки. — Помнишь, у Николь была кукла? В голубом платье.

— Та, которую ты изрисовал фломастером?

Несмотря на полное отсутствие настроения, при этих словах Грант улыбнулся:

— Она самая. Софи напоминает мне эту куклу. У обеих за внешним блеском и лоском таятся раны и боль. Перечеркнутое черным фломастером прошлое. — Он вспомнил, как Софи рассказывала ему о своей детской мечте научиться летать. — Она хочет быть идеальной, понимаешь? Словно боится, что кто-то узнает, какая она на самом деле. Для нее это будет катастрофа. А я полюбил ее именно за это.

Он замолчал. Полюбил? Грант никогда раньше не говорил, что любит кого-то, кроме членов своей семьи. Удивительно, как легко это слово сорвалось у него с языка. Да, он любит Софи. Он полюбил ее с того дня, когда познакомил ее с Джоном. Если бы он знал, сколько страдания принесет ему это знакомство.

Майк изучающее смотрел на брата.

— Очень неожиданно, скажу я тебе.

— Самое интересное, когда я пытался указать ей на странность ее поведения, она назвала меня трусом. Сказала, что я боюсь своего прошлого или что-то типа того.

Официантка принесла Майку тарелку спагетти карбонара.

— Нет дыма без огня, братец, — сказал Майк, накручивая спагетти на вилку. — Отчасти она права.

Грант ничего не ответил. Когда все вокруг говорят тебе одно и то же, ты со временем и сам начинаешь в это верить. Ему казалось, он не боится прошлого. Иначе как бы он согласился на предложение Андерсена?

«Чтобы забыть Софи», — подсказывал внутренний голос.

— Я думал, ты рад, что мне достался этот проект, — сказал Грант.

— Конечно, рад. Я просто по-прежнему не понимаю, зачем ты два года избегал всего того, что связано с понятием успеха.

— Я подумал, пришло время что-то менять. Все вокруг только и говорили мне, что я ни в чем не виноват.

— Потому что ты действительно не виноват в случившемся.

Нет, это не так. Грант вспомнил Джона, смотрящего на него своим отсутствующим взглядом. Мог ли он на самом деле стать лучше, чем Джон? Только если в его жизни было бы что-то еще, кроме работы. Если бы у него была Софи.

По лицу Майка было сложно понять, что он думает.

— Послушай, я действительно рад, если ты избавился от своего чувства вины. Но мне кажется, ты променял одно страдание на другое.

Грант ухмыльнулся:

— Ты говоришь как психиатры из телешоу.

— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Ты ведь уже забыл, что значит радоваться жизни.

Раньше он был слишком занят, чтобы замечать радости жизни. А потом это происшествие с Джоном… Единственной радостью в его жизни была Софи. Но теперь и она осталась в прошлом.

— Поговори с ней, — сказал Майк.

— С Софи?

— Ну не с официанткой же. Так ты долго не протянешь. Из того, что ты рассказал, непонятно ее отношение к тебе. Может, она тоже скучает.

Грант внимательно посмотрел на брата.

— Я серьезно, — сказал Майк. — Лучше жалеть о том, что сделал, чем всю жизнь жалеть, что не попробовал.

Что-то в словах брата заставило его задуматься. А если он прав?

— Еще раз говорю тебе: из твоей истории совсем не следует, что ты такой несчастный влюбленный, — продолжал Майк. — Ты же всегда делал что хотел. А сейчас ты хочешь быть с ней. За чем же дело стало?

Первый раз в жизни Грант готов был признать, что его старший брат прав.

«Если что-то понравилось, надо брать». Дурацкая фраза продавщицы не выходила у нее из головы. Увы, в жизни не все так просто. Не всегда получается взять то, что хочешь.

Итак, в какой-то момент все пошло не так. Она что-то упустила. Может, дело в том, что любое отступление от заданного плана казалось ей серьезной ошибкой? Может, на самом деле все не так критично? Грант переехал в Филадельфию. Но, в конце концов, это не край света. А из того, что случилось, можно извлечь хороший урок на будущее.

Софи села на диван. Она вспомнила, как признавалась в любви — когда-то давно, но понимала, что никого в жизни она на самом деле не любила. Кроме него. Да, наверное, именно это чувство называется любовью.

Господи, какой одинокой она чувствовала себя в эту минуту. Ситуация выходила из-под контроля. А Софи не любила, чтобы что-то шло не по плану. В эту секунду она услышала, что кто-то прошел по лестнице вверх и захлопнул дверь. Сердце учащенно забилось. Суббота. Грант вернулся домой.

Она машинально встала с кровати и вышла в коридор. Можно предаваться унынию, а можно искать пути выхода из уныния. В конце концов, когда в последний раз она пускала свою жизнь на самотек? Разве что на Понд-стрит. В детстве. Давным-давно.

Софи поднялась на третий этаж и постучала в дверь.

Никто не открыл. Все как тогда, когда она была здесь в первый раз.

Наверное, это был не Грант. Услышав шаги на лестнице, она даже не подумала, что наверху живут и другие люди. Что дальше? Караулить, пока он придет? А если у него уже есть кто-то другой? Если в эту самую минуту он у себя с другой женщиной?

Нет, лучше об этом не думать. Лучше спуститься вниз и разработать план действий. С другой стороны, планы были главной причиной ее неприятностей. Софи вернулась к себе и снова села на диван. Пятнадцать непрочитанных писем в почте.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Этого не может быть. Кто мог стучать в ее дверь в субботу днем? Нет, этого просто не может быть.

Это был Грант. Красивый как никогда. Широкоплечий, в яркой майке. И карамельно-карие глаза, искрящиеся, как тогда, в те незабываемые пять дней. Как она жила без него все это время? Такова была первая мысль, промелькнувшая в ее голове, когда она открыла дверь.

— Пальто купили, — сказала Софи.

— Что? — спросил Грант.

— Я ходила на блошиный рынок. Пальто, которое я мерила, купили. Продавщица сказала, если что-то нравится, нужно брать это сразу.

Грант явно не понимал, что она имеет в виду.

— О чем ты говоришь?

— Тогда я этого не знала. А сейчас знаю. Сейчас я знаю, что в жизни нельзя упускать то, что тебе действительно нужно. Меня повысили, но я не испытала по этому поводу никаких эмоций. Потому что на самом деле мне нужно другое.

— Подожди, тебя повысили?

Софи кивнула.

— Поздравляю.

— Я не сплю в своей кровати больше двух ночей подряд. Постоянные перелеты, ранний подъем.

— Не могу поверить, что ты жалуешься…

Софи смотрела на него, не отводя глаз. Земля уходила у нее из-под ног.

— Я купила эту квартиру, потому что всегда хотела иметь свой собственный дом. Но мне было здесь хорошо только в те дни, когда мы были вместе. Ты нужен мне, Грант. Я хочу возвращаться домой, зная, что ты меня ждешь, понимаешь? Я хочу пить с тобой кофе по утрам, разогревать тебе замороженную пиццу. Я хочу быть с тобой, Грант.

Он смотрел на нее так же, как в те пять дней, что они были вместе.

— Почему я сразу не поняла, что ни возраст, ни карьера не имеют никакого значения? Я хочу быть с тобой, Грант. Я не знаю, как и когда это произошло, но все, что мне нужно, — это ты. Я люблю тебя, Грант. — Софи подошла ближе к нему. — Пожалуйста, не бросай меня больше.

Да, он что-то сказал ей в ответ, но она уже не слышала его слов. В ту же секунду он притянул ее к себе и поцеловал так, что время надолго остановилось. Ей казалось, этот поцелуй не закончится никогда, и ей не хотелось, чтобы он заканчивался.

— Я пришел, чтобы сказать, что тоже люблю тебя, Софи. И этот месяц был самым страшным в моей жизни, — сказал Грант, глядя ей в глаза.

— Этого просто не может быть, — прошептала она.

— Ты была права — я бежал от прошлого, я был эгоистом. Я боялся.

Софи приложила палец к его губам:

— Это не важно, Грант. Нет прошлого, нет будущего, нет никаких планов. Есть здесь и сейчас. Где мы наконец вместе.

Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку.

— Я действительно люблю тебя, Софи Мессина, — сказал Грант. — Люблю с того самого момента, как впервые открыл перед тобой дверь.

Она поцеловала его в губы. Нежно как никогда. Никогда в жизни она не была так счастлива. Долгий путь с Понд-стрит подошел к концу. Конечно, их жизнь не будет столь безоблачной, как хотелось бы. Его работа в Филадельфии. Ее работа в Нью-Йорке. Разница в возрасте.

— Софи, — сказал Грант, словно читая ее мысли. — Нет никакого прошлого, а будущее мы творим сами. Не знаю, входит ли это в твой жизненный план, но я буду с тобой. Всегда.

— Никаких больше планов, Грант. Кроме тех, что связаны с тобой.

Кто-то хлопнул дверью внизу. В эту минуту казалось странным, что в их доме живет кто-то еще.

— Предлагаю объединить квартиры, — сказал Грант. — Сломать две стены, чтобы можно было подниматься от меня к тебе по тайной лестнице.

— Если это позволит снова увидеть тебя с кувалдой в руках, то я согласна, — сказала Софи. — Я, в свою очередь, предлагаю выпить кофе.

— У тебя на кухне?

— У нас на кухне.

Грант крепко прижал ее к себе. Есть только здесь и сейчас, а сейчас они были вместе. И будут вместе всегда. Тем более что у компании «Твемли Гринвуд» был филиал в Филадельфии. И по иронии судьбы совсем недалеко от офиса Пьера Андерсена.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg