«На милость победителя»

Лиза Пламли На милость победителя

Глава 1

Вечер сулил сказку. Мягкий свет, чарующая музыка и охлажденное вино. Даже погода в Аризоне стояла как по заказу: ранняя летняя гроза громыхала по крыше. В такой вечер, уютно устроившись вдвоем, забываешь обо всем на свете.

Так бы и было, исполнись задуманное Холли Олдридж. Однако все с самого начала пошло кувырком: ее приятель Брэд явился в уютный одноэтажный домик, ругаясь и оставляя на кафельной плитке в коридоре лужицы дождевой воды. Скинув мокрый пиджак и потянув за галстук, он во тьме направился к ней.

— Нет электричества?

— Есть.

— Тогда к чему свечи, Холли? Тут такая темень, хоть глаз выколи, — пожаловался он, раздраженно сорвав галстук.

«Видно, выдался тяжелый день, — подумала Холли. — Надо с ним поласковее». Она взбила диванную подушку.

— Для настроения. Через минуту ты привыкнешь. Иди сюда и садись рядом со мной.

Он подошел и первым делом забросил ее ноги на кофейный столик. Так больше места, да и поза соблазнительнее. Придвинувшись ближе, девушка положила голову на его мокрое плечо.

— Трудный день?

Откинув голову назад и вздохнув, Брэд уставился в потолок.

— Да, можно сказать и так.

— Прости, — тихо промолвила она, чуть приподняв голову и посмотрев на него.

Даже промокший и нахохлившийся, он был красив, словно юный республиканец с глянцевого плаката. Ни один темный волос не выбивался из прически. Ей придется признать: Брэд обращается с гелем для укладки гораздо искуснее, чем она.

Холли не хотелось спрашивать, как прошел у него день, и выслушивать в ответ часовую лекцию о том, что невозможно лечить кучу пациентов, у которых, по выражению Брэда, нет ни капли здравого смысла. По его словам, дела и впрямь обстояли скверно. Вместо этого она прижалась к нему и принялась расстегивать верхнюю пуговицу рубашки.

— Холли.

Вторая пуговица, третья. Он постоянно твердит ей, как ему надоело делать первый шаг. Сегодня все будет иначе. Ее пальцы скользнули ниже и занялись четвертой пуговицей.

— Холли. — На сей раз Брэд так схватил ее за запястья, что, будь у нее свободны руки, она бы надавала ему тумаков. — Позволь мне хоть немного прийти в себя, ладно? День выдался не из легких.

— Как хочешь.

Отпустив ее, он застегнул рубашку. Радостное настроение куда-то исчезло.

— Выпить не желаешь? — спросила Холли, наполнив бокалы розовым вином.

Осушив бокал, он с таким раздражением опустил его на кофейный столик, что зазвенело стекло. Брэд даже не поставил его на поднос, хотя постоянно на этом настаивал. Холли нахмурилась. Или он очень, очень хотел пить, или он в худшем настроении, чем ей кажется. Она плеснула в его бокал еще вина в надежде, что оправдается ее первое предположение. Когда Брэд наконец посмотрел на нее, его взгляд говорил: «Я чертовски серьезен». Холли поняла, что ее чаяниям не суждено сбыться.

— Мне жаль, Холли, — проговорил он, глядя куда угодно, только не на нее. — В самом деле жаль. Но я больше не могу. Ты и я… не получается. По-моему, у нас все наперекосяк.

По спине Холли пробежал холодок. Нет, разумеется, в их отношениях царит лад. Она учла все до последней мелочи: на плите кипит его любимый суп, стереомагнитофон запрограммирован на его любимый диск. Она даже надушилась духами, которые, по уверению продавщицы из «Эсте Лаудер», «неотразимы, милочка». Она бы не зашла так далеко, будь в их отношениях трещина.

— Что ты хочешь сказать? — прерывистым, чужим голосом спросила она. Для твердости духа Холли допила вино и посмотрела на него поверх бокала. В любое мгновение он может выдать какое-нибудь затасканное выражение вроде «мне нужно немного свободы, вот и все», и она, понимающе кивнув, скажет, что со своей стороны тоже об этом подумывала, ну не смешно ли?.. Ха-ха-ха. А затем хватит его по голове бутылкой и пинком выгонит под дождь.

— Мне… — он беспомощно развел руками, стараясь не задеть ее, — мне надо на время уйти, подумать. Мне нужно немного свободы, вот и все.

О Боже!

— Брэд, я… — У нее подрагивала нижняя губа и дергался подбородок. Сил плакать не было. Налив себе вина, Холли проглотила его залпом. — Я… ну не смешно ли?.. только что думала о том же, — хрипло сказала она. Ее словам не хватало убедительности, однако ничего лучшего она придумать не смогла.

Брэд вскочил с дивана.

— Я знал, что ты меня поймешь, — промолвил он и, проходя мимо, взъерошил ей волосы. Вот и нет больше тщательно уложенной пикантной прически.

— Мм… что за очаровательный аромат? — осведомился он бодрым и уверенным тоном.

«Фу ты! — было написано у него на лице. — Слава Богу, с этим покончено!» Брэд не любил сцен.

— Не возражаешь, если я сначала поем? Умираю с голоду.

— Суп на плите, — оцепенело отвечала девушка. — Наливай сам.

— Наливай сам! Ты так ему и сказала: «Валяй, Брэд, наливай сам»? Ну, Холли, ты даешь!

Девушка с несчастным видом рухнула на кухонный диванчик и прислонилась щекой к мягкой желтой обивке.

— Довольно качать головой, Кларисса. Не такую уж я глупость сморозила. Подумаешь, вырвалось, и все тут. Ничего не поделаешь.

— Угу.

— Мне полагалось, видно, сказать: «Разумеется, любимый, давай останемся друзьями», ну и прочий вздор. Да ты знаешь. К тому же я не говорила «валяй», — негодующе добавила Холли. — Боже, и ты считаешься моей подругой! Что мне теперь-то делать?

Кларисса сочувственно посмотрела на нее:

— Прости, до меня не дошло, что плохой мальчик Брэд так много для тебя значит.

— Ха-ха. — Холли вздохнула и потянулась за кофе со взбитыми сливками, приготовленным на оставленной ей Брэдом кофеварке. Ей понадобится галлон кофе, чтобы оправиться после такой встряски. А то и два. Может быть, сразу приняться грызть кофейные зерна? Выпитое вечером вино не пошло впрок, особенно когда она смешала его с забытым Брэдом пивом и ко всему прочему с водкой. Где был ее разум?

— Я просто идиотка. В упор не видела, к чему идет дело. Как я могла быть настолько слепа?

— Ты не слепа, просто он глуп, — преданно возразила Кларисса. — Что за вонючку он здесь изображал? Детка, — она рассыпала свои длинные белокурые волосы по плечам и встала в излюбленную позу Брэда — руки на бедрах, а грудь выпячена вперед, — мне нужна свобода! Случайно, в это время не погасло светило?

Холли грустно улыбнулась. Кларисса права: для прекращения отношений Брэд выбрал совершенно неосновательный повод. Однако дело в том, что ему и не требовалось веских причин. Он пожелал покончить со всем разом и навсегда — и покончил. Она осталась одна-одинешенька.

Боже, как жалобны ее слова! Бедняжка. Вечер слез. «Встряхнись, — велела себе Холли. — У тебя хорошая работа, прекрасные друзья, да и на жизнь грех жаловаться. Где же твое самоуважение?»

— Кстати, у меня есть план, — сообщила она.

Подруга ухмыльнулась:

— Так я и полагала.

— Что смешного? Если ты еще не заметила, то я ставлю тебя в известность: сейчас я переживаю самый трагический момент в своей жизни, прямо на твоих глазах. — Она открыла свой ежедневник, стараясь не обращать внимания на скептическое выражение лица Клариссы. — Ладно. Мы с Брэдом прожили вместе больше года, и до вчерашнего вечера у нас не было разногласий.

— Неужто? Просто поразительно.

— Ты становишься циничной.

Взяв кофейные чашки, Кларисса отнесла их к раковине.

— Нет, в самом деле? — Она открыла кран и небрежно сполоснула посуду. — Неужели вы и впрямь не поссорились? Даже по пустякам?

— Нет.

— Гм… — Кларисса взяла из вазочки кисть черного винограда и, присев на другой стул, принялась длинными ухоженными пальцами бросать ягоды в рот. Одну, вторую. — Если честно, ягодка Холли, то ваши отношения не были нормальными.

— Верно, — согласилась Холли, делая пометки в ежедневнике. — Возможно, мы не спорили потому, что прекрасно дополняли друг друга. Как смешно, — разглядывая руку, произнесла она. — Мы с Брэдом одного возраста. Ходили в одинаковые школы. Выросли тут. У нас должны быть одни и те же цели…

— Карьера, карьера и… карьера? — предположила ее подруга.

— Нет, я о личной жизни. Вроде бы мы оба не прочь обзавестись семьей.

Во всяком случае, Брэд никогда не разубеждал ее, когда она говорила, что со временем у них появятся дети. Девушка задумчиво склонила голову набок. Нет, у них общего больше.

— Мы одного роста, — торжествующе объявила она.

Повертев на пальце гроздь винограда с остатками ягод, Кларисса произнесла:

— Да ну? Я всегда считала, что Брэд выше тебя.

— Я сутулилась, — созналась Холли. Обе девушки улыбнулись. — Однако в остальном царила гармония, и я не позволю нашим отношениям так просто кануть в небытие. Мне ведь уже почти тридцать…

— И скоро на погост, — усмехнулась подруга.

— И мне пора остепениться.

Кларисса неодобрительно покачала головой:

— Из всех известных мне людей ты — самый уравновешенный человек. У тебя уже имеются планы, что делать после выхода на пенсию. Твои полотенца вечно висят в ванной комнате, так что тебе не приходится кричать, чтоб их принесли. Даже у моей мамы они разных тонов.

Полотенца Холли были одного цвета. Впрочем, как и мочалки, которые все до единой были бордовыми — любимого ею и Брэдом цвета.

— У жизни есть не только лицевая сторона, но и изнанка, — пожала плечами Холли, не обращая внимания на вздернутые брови Клариссы. — Кроме того, мы с Брэдом прекрасно ладили. Пожалуй, нашу совместную жизнь мы воспринимали как должное. Быть может, наши чувства стали не столь пылкими, но, по-моему, нам стоит за них бороться, — настаивала она.

Кларисса сидела с задумчивым видом. «Ну что ж, пусть ее, — возмущенно подумала Холли. — В конце концов, не у Клариссы все пошло кувырком». Ее подруга вот уже три года как замужем и счастлива. Она может позволить себе вешать свысока прописные истины.

Посмотрев на аккуратные записи в ежедневнике, Холли задумчиво сказала:

— Всему виной, на мой взгляд, страх связать себя обязательством. Полагаю, перед Брэдом замаячил призрак женитьбы, и он испугался.

— Возможно, и так. Чего не бывает.

Ее жизнь будто остановилась, и Холли не могла просто сидеть на месте и ничего не предпринимать.

— Я имею в виду, Брэд не сказал, что между нами все кончено, вовсе нет…

Кларисса пристально посмотрела на нее: «О Боже, только не говори, будто я права в своих подозрениях, и ты что-то…»

Закивав, Холли с улыбкой и вновь вспыхнувшей надеждой посмотрела на сделанные ею записи. Ее план. При одном взгляде на него у нее на душе стало легче.

— Ты угадала. Я намерена вернуть Брэда. Все уже продумано. Для этого мне понадобится твоя помощь.

Кларисса схватилась за голову.

— Да помогут нам небеса! — вскричала она. — Так я и думала.

Сэму Маккензи всегда нравился последний в учебном году день, проведенный в колледже. В пору студенчества в этот день он вытаскивал все свои учебники из ящика, запихивал их в рюкзак и, приехав домой, не прикасался к ним до сентября. И теперь, когда он стал преподавателем английской словесности, мало что изменилось.

Конечно, теперь ему приходилось опустошать свой письменный стол и заталкивать собственные пожитки не в рюкзак, а в старую коробку. С трудом засунув последнюю папку под увесистый фолиант антологии американской литературы, Сэм ничуть не сомневался: до осени он к нему не притронется. Никаких книг, костюмов и галстуков. Он также намеревался упрятать куда подальше свою бритву и в летние каникулы отдохнуть по-настоящему. Как хорошо-то!

Его даже не обескураживало то обстоятельство, что все лето придется проработать в строительной компании отца. В конце концов, надо же чем-то платить за еду. Ради отдыха в кругу семьи стоило выслушать неизбежную отцовскую проповедь о занятии для настоящего мужчины. Такова была своеобразная епитимья за отказ Сэма посвятить себя семейному предприятию.

— Порядок. Вот я и управился, — произнес он, приподнимая коробку.

Малькольм Джеффриз, отвечающий за кампус[1] и деливший с Сэмом в этом семестре один кабинет, едва слышно хмыкнул, однако поднять голову не соизволил. Он с самых первых дней не одобрял методов преподавания своего коллеги, которые называл необычными, и до сей поры не изменил этого мнения. Не раз их разногласия становились причиной стычек.

Однако сегодня даже консервативные взгляды Малькольма не возмущали Сэма.

— Эй, хорошо отдохни летом, — с усмешкой пожелал он Джеффризу. — До осени.

Ответное ворчание могло означать все, что угодно. Увидев в нем благодушное пожелание, Сэм повернулся к двери, и тут в кабинет влетела одна из его студенток — Джиллиан Холл.

Любовно прозванная студентами Джилли-ягодка, девушка свыклась со своим прозвищем. Даже сейчас, когда она стояла неподвижно, все в ней, казалось, находилось в постоянном движении: белокурые локоны, завязанная узлом летняя рубашка и упругая грудь под тенниской. Ну и зрелище!

— Профессор Маккензи, как я рада, что вы здесь, — слегка задыхаясь, пробормотала она. — Мне необходимо поговорить с вами о моей курсовой.

Девушка смотрела так серьезно, так пристально, что казалось, ее огромные синие глаза вот-вот сойдутся у переносицы. Отбросив греховные помыслы, Сэм постарался принять серьезный вид.

— Разумеется, Джилли. Что у вас?

— Тут, должно быть, какая-то ошибка. Не могла я получить за курсовую столь низкий балл, — запричитала девушка, держа перед ним стопку отпечатанных листов. — Если за этот семестр я не получу оценку выше, тогда прощай, стипендия!

Сэм взял стопку, которой она перед ним размахивала, и сразу узнал курсовую. Ему пришлось выпить четыре таблетки аспирина и несколько чашек кофе, прежде чем он дочитал это сочинение до конца.

— Что сталось с вашей курсовой об испытании косметических препаратов на подопытных животных… с той, что вы описали мне в общих чертах? — мягко осведомился мистер Маккензи. — У вас были прекрасные мысли. Эта же курсовая хуже той, которую мы обсуждали на семинаре.

Джилли нагнула голову и выпятила нижнюю губу. Так ведет себя четырехлетний малыш, а не двадцатичетырехлетняя мать-одиночка с двумя карапузами.

— Я полагала, что вторая курсовая лучше, — сказала она ему, смущенно потирая розовые ноготки. — Тема-то посерьезнее. Мне казалось, она произведет на вас впечатление.

— Наибольшее впечатление на меня производит изложение ваших собственных мыслей. Лучшие курсовые — те, где темой взята волнующая вас проблема, Джилли. Быть может, я не прав, но я не убежден, что глобальное потепление так уж берет вас за душу.

Сэм многозначительно посмотрел на ее работу. Дотронувшись до плеча Джилли, он добавил:

— Окружающая среда, разумеется, заслуживает внимания, но, по-моему, вам не хватило времени досконально изучить данный предмет и…

— Вы ничем не лучше мистера Джеффриза! — бросила Джилли, метнув злобный взгляд на коллегу Сэма. — Он полагает, будто мне нечего делать в колледже. Все мои исследования указывают, по его мнению, на то, что мне предназначено стать косметологом и что эту специальность я и должна выбрать. — Она вновь обратила свой взор на Маккензи. Ее покрасневшие глаза были полны слез. — Ничем не лучше, понятно? Вам не нужны такие, как я.

Сэм отрицательно покачал головой. Проклятие, уж он-то ничем не отличался от Джилли. Малый, что в колледже валял дурака, а после годами с трудом наверстывал упущенное. Ему перевалило за двадцать три, когда наконец он был взят на преподавательскую работу. Да и то каждый день ждал, что его с позором выгонят из колледжа. Он припомнил, каким трудом досталось ему место преподавателя, на память пришли первые курсовые и экзамены.

Кроме того, для него хуже смерти попасть в один ряд с такими глупцами, как Малькольм Джеффриз.

— Вот что я скажу, — задумчиво произнес Сэм, кивнув на коробку с книгами и папками. — Экзаменационный лист еще у меня. Я обязан сдать его к пяти часам, однако, мне кажется, я понял вас и потому ставлю вам «удовлетворительно».

— Правда? — шмыгнув носом, осведомилась Джилли.

Маккензи утвердительно кивнул.

— О, профессор… вы не понимаете, что сделали для меня! — Обхватив себя руками, она запрыгала в некоем подобии джиги.

— Погодите, — подняв руку, остановил он студентку. — Есть одна загвоздка. Вы должны вновь написать курсовую. Вы можете переписать ту, о глобальном потеплении… и на сей раз придется постараться… Однако стыдно выбрасывать на свалку проделанные вами изыскания относительно испытаний на животных в косметической промышленности.

Джилли перестала трястись и, скосив глаза в сторону, задумчиво прикусила нижнюю губу.

— О, полагаю, вы правы. Заметано.

— Я знаю, что прав. — Полистав бумаги, он вырвал страничку и написал на ней свой адрес. — У вас есть мой телефон, позвоните, если курсовая застопорится. Или, — он вручил Джилли листок, — забросьте курсовую ко мне до пятницы. Потом я уеду из города.

Она вцепилась в клочок бумаги, словно в спасательный круг.

— Благодарю вас, огромное спасибо. Вы получите работу до пятницы. Обещаю.

Пришедшая в восторг девушка ослепительно улыбнулась и, повернувшись, направилась к двери.

Сэм, снова подняв коробку, смотрел ей вслед. На полпути Джилли остановилась и, помахав рукой, крикнула:

— Вы не пожалеете о том, что поверили мне, профессор! Спасибо!

Сэму хотелось, чтобы она оказалась права. Однако смутное предчувствие не давало ему покоя. В глубине души его грызли сомнения, и он твердил себе: «Здорово же тебе придется пожалеть о принятом решении». Потом Сэм понял: в нем говорит вовсе не интуиция. Причина его беспокойства — Малькольм; тот со злорадным выражением на лице смотрел на него сквозь открытую дверь кабинета.

— Ну и взгреют же тебя, Маккензи, — с презрительной усмешкой произнес его коллега. — Я всегда знал, что ты никудышный преподаватель, а теперь получил тому подтверждение. Подожди. Твое соглашение с Джилли обернется для тебя кошмаром.

Посмотрев на него, Маккензи приложил палец к губам.

— Придержи свой язык, Малькольм, — бросил он и вышел из кабинета. За лето он прекрасно отдохнет.

Два дня спустя после несостоявшегося волшебного ужина Холли по-прежнему была уверена: они с Брэдом созданы друг для друга. Ее убежденность не разрушило и то обстоятельство, что, придя как-то к себе, она столкнулась с выходящим из дому Брэдом, который нее кофеварку и обе стереоколонки.

— Эй, они же мои! — Поспешно, насколько ей позволяли высокие каблуки, портфель и спортивная сумка, она направилась к дорожке перед входом и встретила его у входной двери.

— Что? — Склонив голову набок, он уставился на нее сквозь очки с присущим ему глуповатым видом.

«А глаза-то сегодня зеленее», — приметила Холли. Она укрепилась в собственной решимости. Как он ни обворожителен, она не даст ему разрушить их стереосистему, пусть даже и ненадолго.

— А, это ты, Холли, — с удивленным видом произнес Брэд. — Я… э… не думал, что ты придешь домой в такой час.

Она побарабанила по ближайшей стсреоколонкс. Ее наманикюренные ногти — один из вкладов Клариссы в план — засверкали на солнце. Брэд не любил неухоженных женщин.

— Они же мои, или ты забыл?

— Проигрыватель твой, Холли. Колонки же принадлежат мне, — напомнил он, идя по дорожке к своей машине.

Бросив портфель и спортивную сумку на коврик при входе, она побежала за ним.

— Ты выбросила свои крошечные колонки в тот же день, когда мы съехались, помнишь? — добавил он.

— А, да. — На мгновение в ней вспыхнула злоба. Прислонившись к дверце его красного «БМВ», девушка смотрела, как он укладывает все в багажник. Захлопнув его и увидев, что Холли облокотилась на машину, он оттащил ее от авто. Даже злой, он был привлекателен.

— Боже, Холли… я только что ее отполировал.

«С проклятым автомобилем он обходится ласковее, чем со мной», — подумала Холли.

— Что ты делаешь здесь в такое время? — недоброжелательно осведомился он и взглянул на часы. — Ведь сейчас только… О, ты, по-моему, пришла как обычно. Я и не думал, что уже так поздно.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что ты предсказуема. Ты уходишь с работы в пять пятнадцать. После — в понедельник, среду или пятницу — ты занимаешься целый час в спортивном зале, а затем идешь домой. По тебе можно сверять часы. Ты как заведенный механизм.

— Вовсе нет! — возразила Холли, однако разуверить его не могла: он был весьма близок к истине.

Он кивнул на высовывающийся из спортивной сумки бумажный сверток:

— Твой завтрак, верно?

Холли утвердительно кивнула.

— Могу поспорить, что там бутерброд с мясом индейки… — начал он.

— Глупо.

— …намазанный горчицей и прикрытый с одной стороны листиком салата, — перечислял Брэд, — томатный сок, рогалик и зеленое яблоко.

— Красное, — поспешно возразила Холли.

— Я уезжаю. — Отворив дверцу машины, он сел за руль и завел мотор.

Холли постучала по стеклу. Брэд нажал кнопку подъемника, и оно опустилось.

— Давай не будем все осложнять, и без того несладко, — промолвил он. — Ты ведь понимаешь, я не хотел обидеть тебя. Просто сейчас мне трудно с тобой объясниться. Я уже сказал: мне нужна свобода.

Ей показалось, что в его глазах промелькнуло сожаление.

— Конечно. — Когда она приведет в действие свой план, Брэд и не сообразит, что с ним. — Я просто хотела сказать, что мне нужны ключи от моего дома.

Сначала он ухмыльнулся, а затем рассмеялся. У Холли было такое чувство, будто она его выгоняет.

— Зачем? — спросил Брэд, крутя кольцо с ключами и снимая ключи от ее дома. Он бросил их, еще теплые от прикосновения его пальцев, ей в ладонь. — Уже нашла квартиранта?

«Угадай-ка», — подумала Холли.

— Само собой. Он въезжает в конце недели. До скорого.

«Дух соревновательности пробудит его», — сказала она про себя. Разве мужчина не желает того, что не может получить? Как ей хотелось подольше полюбоваться на изумленное лицо Брэда! Однако нельзя: ей еще надо найти квартиранта.

— Я ведь уже сказал тебе: мне не нужна девушка.

Влившись в утренний поток машин, едущих в город, Сэм Маккензи оторвал взгляд от дороги, чтобы посмотреть на кузину. Однако она его не слушала. Да, она кивала, но он-то знает ее давно, и ему известно: кивок в ее случае не означает согласия.

Сэм вздохнул.

— Я приехал в город только на лето, потом вернусь обратно. Уверен, твоя подруга потрясающая, но мне никто не нужен. Я люблю одиночество.

Кларисса фыркнула:

— Ага, вот почему ты собираешься жить со своими родителями, из любви к одиночеству? Знаешь, я по-сестрински обожаю тебя, Сэм, но тут не к чему кривить душой. Твои слова — просто жалкая отговорка.

— Не таись, — усмехнулся он, — выкладывай, что у тебя на уме.

Кларисса ударила его в плечо. Впрочем, метила она в руку, но старенький пикап тряхнуло, и удар пришелся выше.

— Ох! Дэвиду известно, что он женился на профессиональном боксере?

— Мой муж не дает мне поводов его отколошматить, — лукаво ответила Кларисса, — в отличие от моего не слишком сообразительного двоюродного братца. К тому же я до тебя еле дотронулась.

Она зашевелилась, помяв за спиной белый кулек с пончиками. Сэм достал его и положил в более безопасное место — на приборный щиток.

Сэм вновь перевел взгляд на дорогу, машинально скользя глазами по проносящимся мимо улицам и зданиям. Ничего не изменилось в Сагуаро-Виста с тех пор, как он мальчишкой гонял по Мэйн-стрит на велосипеде. Теперь он, правда, едет по ней на пикапе. Чуть состарились жилые дома, а на городской окраине вместо сорной травы проложены длинные аллеи. Ну и пускай, все равно возвращение домой ни с чем не сравнить. Действует умиротворяюще.

Эх, вот если б не его говорливая кузина…

— Ты только тогда и бываешь одинок, когда находишься в кругу подружек, — разглагольствовала та. Она произнесла последние слова с такой уверенностью, что он не утерпел.

— Я никогда не жил с подругой, — возразил Сэм, однако Кларисса бросила на него убийственный взгляд, и слова застыли на его губах.

— Я же не прошу тебя жениться на Холли, Бог ты мой! У нее есть приятель, за которого она собирается замуж, хотя я не вижу в том парне ничего особенного.

Кларисса с прежним беззаботным видом выглянула из окошка. Сэма ни на мгновение не обмануло ее лицедейство. Эта история с Холли значит для нее немало, иначе она не пилила бы его последние два дня.

— Ее друг не против, что у нее будет квартирант?

Либо парень чересчур уверен в себе и в ней… либо просто глуп.

— Ну, по правде говоря, они расстались. — Кларисса, видно, почувствовала, что он начинает поддаваться, и придвинулась ближе к своей жертве. — Ну же, сделай мне одолжение. Тебе не повредит, если ради разнообразия ты подумаешь не только о собственной персоне.

Сэм резко остановил пикап на тенистой стоянке и сердито посмотрел на нее:

— Какого черта?

Нисколько не испугавшись, Кларисса отстегнула ремень и нажала на дверную ручку. Дверца со скрипом открылась, разогнав поднявшуюся пыль.

— Послушай, я всего лишь хочу, чтобы те, кого я люблю, были счастливы, — тихо сказала она. — Если после встречи с Холли ты по-прежнему будешь против, то я и словом больше не обмолвлюсь, лады?

Маккензи подозрительно уставился на кузину. Возможно, она его измотала, или ему захотелось доказать, что он вовсе не такой уж эгоист, а может, он умирал с голоду и просто желал прекратить этот разговор, впрочем, что бы ни послужило причиной, Сэм согласно кивнул:

— По рукам. Я повидаюсь с твоей чертовой подругой.

— Прекрасно!

Выпрыгнув из кабины, Кларисса обошла машину и приблизилась к Сэму. По всей видимости, ее ничуть не обескуражили его ворчание и умышленная нерасторопность. Подхватив его под руку, она поволокла Сэма за собой к двойным стеклянным дверям ресторанчика.

— А вот и машина Холли, — сообщила Кларисса, махнув рукой в сторону небольшого белого автомобиля с открывающимся верхом, который стоял в нескольких футах от них.

Сэм остановился.

— Тебе не приходило в голову, что я мог и не согласиться?

— Не-а, — промолвила Кларисса. Отступив назад, она позволила ему распахнуть перед ней дверь и самодовольно улыбнулась. — Обычно я добиваюсь того, чего хочу.

Усмехнувшись, Сэм пропустил ее вперед.

— Должно быть, это семейная черта, — проговорил он. — Я тоже.

Глава 2

«Пожалуй, я поступаю как сопливая девчонка, пытаясь пробудить в Брэде ревность», — призналась самой себе Холли, одиноко сидя в кабинке с потрескавшейся кожаной обивкой и поджидая к завтраку Клариссу. Ее вынудили похвастать, будто у нее новый квартирант, а того и в помине нет. Она приняла решение под влиянием минуты, и словно бальзам пролился на ее израненную душу. Но сейчас Холли сожалела о сорвавшихся с ее губ словах.

— Эй, Холли! — Громкий голос Клариссы заглушил ресторанный гул и оторвал ее от оплакивания собственных горестей.

Вскинув голову, Холли увидела, как ее подруга пробирается между забитыми посетителями кабинками.

Она прокладывала себе дорогу не одна, а в сопровождении какого-то мужчины. Высокий, лохматый, в забрызганных краской джинсах, белой футболке и плотной синей рубашке, он казался одновременно и компанейским малым, и несколько циничным сорви-головой. Он не из ее знакомых. Впрочем, в последнее время Холли трудилась допоздна, так что утеряла связи со многими людьми.

— Я разрешила вопрос с квартирантом! — весело объявила Кларисса, подойдя к столику. Она показала на следовавшего за ней мужчину. — Холли Олдридж, знакомься с Сэмюэлем Маккензи.

— С Сэмом, — поправил тот. — Кларисса поведала мне вашу историю.

Его улыбка была такой открытой, что, несмотря на свой обычай судить о людях по их поступкам, Холли тоже ему улыбнулась.

— Надеюсь, ничего плохого вы обо мне не услышали. — Она пожала протянутую руку, крупную и мозолистую.

Холли ощутила на себе его взгляд: мужчина оглядел ее с ног до головы, скользнув глазами сверху вниз, по элегантному черному костюму, а затем обратно. Его оценивающий взгляд удивил ее. Сколько же прошло времени с тех пор, как Брэд вот так смотрел на нее? Сколько же минуло времени с той поры, как на нее вот так смотрел мужчина?..

Слишком много.

— Вы безупречны, — заверил он ее. — Рад нашей встрече.

Казалось, он нисколько не лукавил. Стараясь не поддаваться его чарам, Холли убрала руку, и они уселись в кабинке друг против друга.

Он и есть ее будущий квартирант? Весьма привлекательный и отдохнувший, словно только сейчас покинул постель. Однако, судя по его внешнему виду, у него, верно, нет даже работы, не говоря уже о том, чтобы оплачивать жилье, подумала Холли. Она подвинула подруге кипяток и чайный пакетик и с любопытством посмотрела на нее.

Кларисса пренебрегла вопросительным взглядом Холли. Против своего обыкновения, возясь с чаем, она не проронила ни слова. Холли обратила внимание, что губы у подруги плотно сжаты, как у маленькой девочки, которая закрыла рот на замок, стараясь сохранить секрет. Что-то определенно затевалось.

— Кларисса утверждает, что вы ищете квартиранта, — произнес Сэм, нарушая воцарившуюся за столом тишину. Завладев стоявшей перед ним толстой белой фарфоровой чашкой, он поставил ее на блюдце. Как по мановению волшебной палочки появилась официантка в розовой юбочке и налила ему кофе. Холли отрешенно подумала: где бы он ни появился, Сэма везде обслуживают моментально, — и решила ответить утвердительно.

— Да, ищу. Мой последний постоялец только что съехал, — почему она назвала Брэда постояльцем? — и я ищу того, кто мог бы… э… заменить его.

Мистер Маккензи кивнул. Кларисса хихикнула и принялась с чрезмерным старанием окунать в чашку пакетик с чаем. Она походила на кошку, съевшую сметану. Холли нахмурилась.

— У вас отдельный дом или квартира? — осведомился Сэм.

Холли снова взглянула на него. У него и глаза красивые — светло-голубые, под светлой челкой. «Как у гитариста, — подумала она. — Даже не верится».

— Дом. Старый одноэтажный дом в центре города, — ответила она. — Разве Кларисса не все вам рассказала?

— Не из тех ли, что рядом со Спринг-стрит?

— Ну да, — ответила Холли, удивленная его знанием архитектурных веяний, благодаря которым в центре города в первые десятилетия двадцатого века возвели столько одинаковых домов. Ее жилище — одно из немногих, что не подверглись переделке. Часть зданий снесли и на их месте отстроили магазины и дома с лепниной.

— Прекрасные строения, — заметил он. — Опередили свое время, на мой взгляд. Скверно, что их осталось так мало.

— Холли намерена отремонтировать свой дом, — вставила Кларисса. — Будет здорово.

— Расскажите мне. — Сэм протянул ей меню. Его движение было столь естественно, словно они уже не раз обедали вместе.

Холли заморгала. «Очнись», — велела она себе, гоня прочь нелепые мысли. Что, он ей и вправду интересен? Мускулистый чернорабочий — вовсе не ее тип. Она желает встретить мужчину с будущим, образованного, остроумного, мужчину, который помышляет не только о том, как бы покорить очередную женщину… мужчину, похожего на Брэда.

Кроме того, этот Сэм, видно, предпочитает длинноногих блондинок в платьях из синтетики, а не благоразумных рыженьких в костюмах от Шанель. Холли положила меню на стол, даже не открыв.

— Я все еще ищу подрядчика, который справился бы с большей частью ремонтных работ, — спокойно произнесла она. — Кое-что я могу сделать и сама, однако мне необходим совет специалиста.

Приподняв бровь, Сэм как-то странно посмотрел на Клариссу.

— Какое совпадение! — заметил он. И добавил, обращаясь к Холли: — Я немного смыслю в капитальном ремонте и с удовольствием как-нибудь взглянул бы на ваш дом.

— Разумеется.

Официантка выбрала этот момент, чтобы принять заказ. Кларисса с Сэмом отдали предпочтение оладьям с орехами, и он в придачу заказал еще жареную грудинку. Взяв меню, официантка отправилась на кухню.

— Сэм будет летом работать в строительной компании моего дяди, — пояснила Кларисса.

— Понятно. — «По крайней мере квартирант, которого нашла мне подруга, имеет работу», — подумала Холли. — Вам по душе ваше занятие? — вежливо осведомилась она.

— Мне нравится трудиться. Работа увлекает, видишь, как на твоих глазах из ничего создается нечто. Хороший ремонт требует не только профессиональных навыков, но и творческого подхода. — Их глаза встретились. — К тому же, — медленно проговорил он, — у меня в руках все спорится.

Холли посмотрела на его руки, и во рту у нее пересохло. Неужели он подразумевает… что искушен в плотских забавах? Нет, просто у нее разыгралось воображение.

Сэм прислонился к перегородке кабинки. Та оказалась чуть выше его плеч.

— Как насчет сегодняшнего вечера? Скажем, в шесть тридцать?

— Сегодня вечером? — На миг Холли и впрямь показалось, будто он предлагает ей тайно встретиться, дабы на деле осуществить свои посулы. Однако при взгляде на Сэма заблуждение рассеялось. Он предлагает осмотреть ее дом, только и всего.

— Как же ты похож на своего папочку, Сэм. Сразу к делу. — Повернувшись к Холли, Кларисса пояснила: — Мой дядя Джо, должно быть, самый прямолинейный человек в городе.

Холли не имела понятия, как ей воспринять последние слова. Затем до нее дошло их значение. Сэм Маккензи и есть коротышка Сэм, кузен Клариссы. Забавно, но она никогда не упоминала его фамилии и, уж во всяком случае, то, что он всего на пару лет младше ее. Мистер Маккензи явно не был коротышкой, каким Холли его себе представляла. Она сердито взглянула на подругу и молча состроила гримасу, говорившую: «Ну я тебе и задам».

С притворно-невинным видом Кларисса приподняла брови. На ее лице было написано: «Кому? Мне?» Вслух же она сказала:

— Вот почему я решила, что Сэм для тебя идеальный квартирант. Он без ума, — Кларисса с Сэмом обменялись взглядами, которые для Холли остались загадкой, — просто без ума от старых построек, и он пробудет в городе всего три месяца.

— Три месяца? — переспросила Холли.

— До начала семестра, — пояснил Сэм и рассказал о том, что он преподает в университете Тусона английскую словесность.

Холли изумилась: когда она училась в Аризонском университете, таких преподавателей, как Сэм, там не было. Разумеется, студенты души бы в нем не чаяли.

Спустя несколько минут официантка поставила на стол два огромных блюда с оладьями, а перед Сэмом — ароматную грудинку и положила выписанный счет. От сладкого запаха кленового сиропа в животе у Холли заурчало.

Маккензи откусил кусок оладьи, проткнул другую своей вилкой и протянул ее Холли:

— Не желаете?

Есть с его вилки — что может быть интимнее? На глазах Клариссы и всех посетителей Сэм положит ей в рот оладью. Предложи она подобное Брэду, тот пришел бы в ужас.

Впрочем, предложение исходит от Сэма, и тут совершенно другое дело. В глубине души ей хотелось попробовать. Ее так и подмывало наклониться и откусить. Словно зачарованная Холли смотрела, как дрожит на вилке янтарная капля кленового сиропа, а затем медленно падает на масло и растекается лужицей по блюду Сэма.

Боже… она и впрямь теряет рассудок.

Маккензи приподнял брови.

— Ведь вкусно. Не хотите попробовать?

— Гм, нет… я уже завтракала, — покачав головой, выдавила из себя Холли. Бог ты мой, она никогда не отличалась находчивостью, но последние ее слова просто смешны.

— Скажи, Холли, разве не восхитительно, что Сэм станет жить с тобой? То есть, конечно, снимет у тебя угол, — с порочной улыбкой промолвила Кларисса. — Ты же ожидаешь, что твой… э… бывший постоялец вернется в конце лета, так?

Она, естественно, имела в виду Брэда.

— Возможно, и раньше, — хмуро ответила Холли. — На самом деле мне что-то перестает нравиться идея о временной сдаче жилья.

Кларисса удивилась:

— Но как же тогда твой замысел? По-моему, Сэм с радостью поможет его осуществлению, верно? — Она особенно налегла на слово «замысел», не оставив сомнений, что она имеет в виду — замысел Холли вернуть Брэда.

Сэм откашлялся, и обе женщины посмотрели на него.

— Разве решать не Холли? — мягко осведомился он.

Холли улыбнулась:

— Сэм прав. — Она взяла со столика ежедневник, кошелек, солнечные очки и ключи от машины. — Если я сейчас не выеду, то опоздаю на работу.

— Сегодня же День поминовения! Разве ты не выходная? — с испуганным видом спросила Кларисса.

— И бросить все на произвол судьбы? — Холли покачала головой. В праздники и по выходным в их учреждении вечно толпится народ. Ей предстоит переделать кучу работы, и еще на завтра останется.

— О да… где же мои мозги? — Кларисса хлопнула себя по лбу. — На прошлой неделе ты, вероятно, проработала всего-то шестьдесят часов, а?

Холли и не скрывала, что желает достичь высот. Что в этом плохого? Были времена, когда Кларисса работала не меньше. Они и познакомились-то, когда в смежных кабинках жевали после окончания рабочего дня доставленные из ближайшего кафе бутерброды. Выйдя замуж за Дэвида, Кларисса решила удовольствоваться достигнутым, однако Холли по-прежнему жаждала получить в собственное распоряжение кабинет, на двери которого красовалась бы табличка с ее новой должностью.

— Тебе, полагаю, следует как-нибудь остановиться и понюхать розы, — предостерегала подруга. — Жизнь проходит мимо.

— Все не так ужасно, — устало отвечала Холли. — Когда я стану старшим бухгалтером, у меня будет бездна времени, и я обязательно понюхаю розы.

Выражение лица подруги говорило, что она поверит ее словам, лишь когда собственными глазами увидит эту картину. Вздохнув, Холли прогнала воспоминания. Она сама не могла объяснить, что заставляет ее работать все больше и больше. Неужто только стремление достичь своей цели? Холли знала наверняка: до сих пор ее старания не были оценены должным образом. Пока что.

— Мы собираемся поехать на озеро, — сказал Сэм, возвращая ее на землю. — Кларисса с Дэвидом и я… Не желаете присоединиться к нам? Будет просто здорово, если вы составите нам компанию.

Заманчивое предложение, особенно когда Сэм так обворожительно улыбается.

— Ну же, — уламывал он, понизив голос. — Скучать не придется.

Маккензи кивнул в сторону двери, словно у входа их ждала машина, которая повезет всю компанию к озеру. Холли представила холодную воду, горячий, нагретый лучами солнца песок… себя и Сэма.

«Так ты никогда не получишь повышения», — шепнул ей внутренний голос. «Заткнись», — мысленно ответила она. Но желание пропало.

— Сожалею, но не могу, — покачала головой Холли. — Впрочем, спасибо за приглашение. А вы отдохните на всю катушку. — Она взглянула на часы. — Вот теперь я и впрямь опаздываю. Вы по-прежнему желаете посмотреть сегодня вечером мой дом?

Мистер Маккензи утвердительно кивнул:

— С удовольствием.

Холли открыла ежедневник.

— Вам подойдет в полседьмого? — осведомилась она.

— Я буду у вас с боем часов, — ответил Сэм.

Его слова вызвали в воображении забавную картинку, которой Холли могла позволить себе полюбоваться всего несколько мгновений. Почти угадав ее мысли, Сэм, подмигнув, добавил:

— Рад нашему знакомству, Холли.

Она убежала, прежде чем он догадался о ее нескромных помыслах.

В шесть двадцать пять вечера Сэм Маккензи остановил свой пикап перед белым домиком Холли. Адрес дала ему Кларисса. Над крыльцом горела лампочка, и сквозь занавешенные окна пробивался свет от лампы. Начало сулило дружелюбный прием. Идя по дорожке и подбрасывая вверх привезенную им бутылку, он с одобрением оглядел дом. Он был прочный, чуть запущенный, но зато в нем чувствовался стиль, чего не скажешь о современных постройках.

По обе стороны крыльца в каменных вазах густо росла розовая герань. Воздух был насыщен ее острым ароматом. На чисто подметенных ступенях перед входом лежал половик. Легкий ветерок раскачивал белые деревянные качели. Ботинки гулко стучали о половицы и, должно быть, уже возвестили о его прибытии: не успел Маккензи дотронуться до ручки двери, как Холли ее отворила.

— Здравствуйте! Вот и вы, — сказала она.

Он всматривался сквозь алюминиевую решетчатую дверцу, пытаясь угадать ее настроение. Впрочем, свет падал на девушку сзади, и потому ее лицо оказалось в тени.

— Вы полагали, что я не приду?

— Нет, что вы, — ответила Холли, распахивая перед ним дверь. — Вы сказали, что придете, а я не могу представить, чтобы родственник Клариссы отступился от своего обещания. Должно быть, умение держать слово у вас в крови.

Рассмеявшись, он прошел мимо нее в дом. Сэм отметил, что она дала точную характеристику его двоюродной сестрице.

— Да, мы решительны, — согласился он. И сейчас его решимость была направлена на Холли. Дотронувшись до нее в ресторанчике, он сразу понял: им не избежать кружащих голову пылких чувств. Именно последнее обстоятельство привело его в этот дом, а вовсе не страсть к архитектуре.

Сэм посмотрел ей в лицо и увидел, что она не спускает глаз с плоской белой коробки у него в руках. Кивнув на нее, Холли подозрительно принюхалась к идущему от коробки аппетитному запаху.

— Что там?

— Ужин, — ответил он, выставляя принесенное напоказ. — Пицца от Анджело и кое-что промочить горло. — Он передал Холли бутылку с красным вином. — Надеюсь, вы еще не ужинали.

— Нет… ведь я недавно пришла с работы, — сказала Холли, делая Сэму знак следовать за ней на кухню. — Я не думала, что так задержусь, — проговорила она, ставя вино на длинный кухонный стол. Затем открыла буфет и достала оттуда пару тарелок. — Когда дело спорится, я порой теряю счет времени.

Застенчиво улыбаясь, она взяла у него пиццу и изящным движением положила на стол.

— Я опасалась, что вы приедете раньше меня.

— Вы бухгалтер? — осведомился Сэм, вспомнив их разговор в ресторанчике.

— Моя официальная должность — ревизор, — ответила Холли, — но это одно название. Я, как и Кларисса, тружусь в бухгалтерии.

Она с таким пылом пустилась разъяснять, кого обслуживает их агентство и свои разнообразные обязанности, что Сэм подумал: вряд ли еще найдется человек, столь беззаветно увлеченный своей работой. Но у Холли все выходило как-то само собой разумеющимся. Говорила она быстро и с еще большей энергией жестикулировала. Холли рассказывала об амортизации и бюджете с тем же пылом, с каким его приятели болтали, скажем, о покере с раздеванием и футболе.

— Почему вы так улыбаетесь? — вдруг спросила она.

Сэм снял крышку с пиццы и на мгновение застыл.

— Не правда ли, аппетитно выглядит? — произнес он.

Но Холли по-прежнему вопросительно смотрела на него.

Ему не удастся так легко от нее отделаться.

— Здорово, что вам так нравится ваша работа. Даже если это и бухгалтерское дело, — добавил он, притворно вздрогнув.

— Эй! — запротестовала Холли. — Я неплохо справляюсь со своими обязанностями.

— Верю, — успокоил ее Сэм, но она смотрела на него с сомнением. Он принялся разглагольствовать дальше: — Не всякому повезет целыми днями заниматься любимым делом.

Холли слушала Сэма, стоя спиной к кухонному столу.

— А что же вы?

Сам напросился.

— До недавних пор удача отворачивалась от меня, — ответил Сэм. — Но сейчас я в числе везунчиков.

Взяв кусок пиццы из коробки и положив его на тарелку, он вручил ее Холли. Она не спускала с него пристального взгляда.

Откусив пиццу, девушка поставила тарелку и придвинулась чуть ближе. «А у нее зеленые глаза, — отметил про себя Сэм, — зеленые, как весенняя трава».

Сейчас она казалась совершенно иной. Почему, он сказать не мог. Одежда здесь ни при чем — на ней по-прежнему был тот же костюм, в котором она пришла в ресторан. Так почему он грезит, будто расстегивает пуговицы на одежде? Почему его занимает мысль, как поступит Холли, если он наклонится и поцелует ее, если повалит ее на кухонный стол и забудет обо всем?

— Сэм?

Маккензи уже не помнил, о чем они говорили. «Ну и славный же из меня собеседник», — подумал он и ухватился за последнюю фразу.

— По-моему, обучение очень важно. Да и любимая работа доставляет массу маленьких удовольствий. Я не собирался становиться преподавателем, однако после первого моего шага все покатилось само собой.

Он взял кусок пиццы, но не положил его на тарелку, а отправил в рот. Внутри под двойным слоем сыра и гарнира пицца еще не остыла. Превосходно! Холли по-прежнему не спускала с него любопытного взгляда.

— Вы счастливчик. Мне вот никогда, по-моему, ничего не давалось в руки просто так. — Коротко рассмеявшись, Холли потянулась за бутылкой и разлила вино по бокалам. — Не поймите меня превратно, я преимущественно добивалась своего. Однако мне трудно представить, что все приходит к тебе само собой.

— Почему же? Порой на тебя сваливается именно то, что ты так долго ищешь.

Холли отрицательно помотала головой:

— Не могу поверить.

Сэм принялся гадать, какая неудача так ее подкосила, что она потеряла веру в собственные возможности. Что бы это ни было, она опасалась действовать наобум. Как объяснить ей теперь всю прелесть безрассудных поступков?

— Вы, должно быть, довольно тщательно продумали, какие произвести ремонтные работы, — заметил он, оглядев кухню.

Просторное помещение, обитое деревом и заставленное встроенными в стену шкафчиками с полками, — характерный признак той эпохи, когда возводился дом. Тут также было полно и вещей его обитательницы — цветущие растения, медная посуда, небольшой прямоугольный стол со скамьей, которая, верно, попала в дом откуда-то с улицы. И все равно она была тут к месту.

— О да! — улыбнулась Холли. — Сейчас покажу.

Зайдя в гостиную, она вскоре вернулась с альбомом в руках.

— Видите? — сказала Холли, кивая на открытые страницы и подвигаясь к нему. Их головы почти соприкоснулись, когда они принялись рассматривать фотографии. — Когда я завершу ремонт, дом будет выглядеть так.

Ее волосы слегка коснулись его руки. По спине Сэма забегали мурашки. Боже, ему не удавалось припомнить, когда в последний раз его столь волновала женщина! Как хорошо-то! Ему будто снова семнадцать, и он пытается прикрыть учебником истории внезапно восставшую плоть.

Усмехнувшись про себя, Сэм сосредоточил все внимание на снимках, которые показывала Холли. Прищурившись, он разглядывал внешнее и внутреннее убранство другого дома той же эпохи. Все в нем напоминало музей: старинная мебель и зеркальные полы из твердой древесины.

— Вот лучший образец данного стиля. Больше мне ничего не попалось на глаза. Каково ваше мнение? — осведомилась Холли.

Сэм подумал: в таком доме мебель должна быть отгорожена от посетителей веревками, чтобы те ее не испортили.

— Ну что ж, — уклончиво сказал он, — этот дом построен в Массачусетсе. Будет трудно возвести его двойник здесь, на западе. Каким изменениям вы намерены его подвергнуть?

— Изменениям? — Холли взглянула на него с удивлением. — Каким, зачем? Он и так просто загляденье.

Сэм вновь посмотрел на фотографии и попробовал представить Холли внутри такого дома, но это ему не удалось. Слишком чопорен. Неприветлив.

— Чересчур хорош. Вот в том-то, пожалуй, и загвоздка, — произнес он.

Холли отрицательно замотала головой:

— Смеетесь. Он не может быть слишком хорош.

— Вам придется жить в нем. Этот дом, — он постучал по фото пальцами, — не годится для Аризоны. В местном климате, во-первых, не приживутся эти растения. Кресла так же удобны, как дешевые места на стадионе, а окна без занавесей просто великолепны при условии, что ближайшие соседи живут от вас на расстоянии пяти миль. Вы будете вынуждены повесить портьеры, чтобы уберечь личную жизнь от любопытных взоров. И…

Холли, чуть не расплющив ему нос, захлопнула альбом. Сэм понял: теперь он для нее злодей хуже убийцы матушки Бэмби.

— Ладно, — подытожила она, — вы не желаете, чтобы я путалась у вас под ногами и мешала в осуществлении вашего замысла. Понятно. Но возможно, ваш проект моему дому не подойдет.

Насупившись, Холли забарабанила пальцами по альбому.

— Ремонт дома — вещь мудреная, — изрек Сэм. — Ваш дом имеет историю, он сменил не одно поколение хозяев. И все они касались этих стен. — Взяв ее теплую ладонь, Сэм приложил ее к белой оштукатуренной стене. — И кое-что оставили здесь. Теперь настал ваш черед.

Под его ладонью рука Холли затрепетала. Он легонько провел большим пальцем вдоль ее кисти к запястью и ослабил хватку — вдруг девушка захочет вырваться. Однако она не пошевелилась. Сэм стал придвигаться ближе. Пока расстояние между ними не сократилось до нескольких дюймов, Холли спокойно наблюдала за ним. «Она же чертовски привлекательна», — изумленно подумал он. В этом положении Сэму оставалось лишь одно — он наклонился и поцеловал Холли.

Когда же его мысли устремились в другом и более опасном направлении, она вырвалась из его объятий.

— Вы всегда в спорах добиваетесь своего таким способом? — спросила она, пытаясь придать себе разгневанный и обеспокоенный вид.

— Н-да. И мне порой бывает необходимо сказать последнее слово, — пробормотал он, вновь приникая к ее губам. Боже, как она хороша! Целовать Холли все равно что завтракать шоколадом — приятно, вкусно, но, вероятно, не очень умно.

Девушка уронила ему на ногу альбом с фотографиями.

— Ой!

— Ох, извините, — спохватилась она, ничуть не раскаиваясь, вырвала у него свою руку, а затем, наклонившись, подобрала альбом и бросила его на стол. — Послушайте, Лотарио, — начала Холли. — Полагаю, нам следует кое-что прояснить.

— Нельзя ли подождать, пока у меня перестанет дрожать нога? Этот чертов альбом весит, вероятно, килограмма три.

Она отрицательно покачала головой.

— Во-первых, я вас не зазывала, чтобы вы при помощи вина и пиццы пытались соблазнить меня. Дешевка…

— Особая пицца от Анджело вовсе не дешева, — возразил Сэм. — У вас найдется таблетка аспирина? — прибавил он, дергая ногой. — Кажется, у меня сломан большой палец.

Холли явно не из той породы женщин, которых можно сбить с толку ласковыми словами. Она бросила на него уничтожающий взгляд.

— Пройдет. Альбом-то не тяжелый. — Она продолжала перечислять, загибая пальцы: — Во-вторых, я хотела узнать ваше мнение о моем плане ремонта дома, и вы только что его уничтожили. Вам когда-нибудь доводилось слышать о такте?

— Вы спрашивали мое мнение. Мне что, нужно было лгать?

Отрицательно покачав головой, Холли прошла в гостиную.

— Как вы умудряетесь получать заказы? — задала вопрос Холли. — Нет, пустяки, не отвечайте. Кажется, я знаю.

С ботинком в руках Маккензи проследовал за ней.

— О чем, черт подери, вы говорите?

Мисс Олдридж посмотрела ему прямо в лицо.

— Ах, перестаньте. Я видела, как сегодня в ресторане вы обрабатывали ту официанточку… своими улыбками, своим обволакивающим обаянием. Вынуждена признать, ваши чары околдовывают, словно в сказке. Могу поспорить, вас везде обслуживают по высшему разряду, верно?

— Обволакивающее обаяние? Ух ты! — Он вздрогнул. — Я получаю заказы лишь потому, что хорош в своем деле. И точка.

— Разумеется, тут ни при чем то обстоятельство, что ваш отец — крупнейший подрядчик в Сагуаро-Виста. Полгорода, пожалуй, трудится на него, — выпалила она в ответ.

«Прямо в яблочко», — сердито подумал Сэм.

— Вы не представляете, что за нелепицу несете. Мне дают заказы вовсе не из-за моего родителя. Кроме того, обновлением домов я занят только летом, — сказал он ей. — Остальную часть года я вполне уважаемый преподаватель из Тусона.

— Не все ли равно? — Холли строго погрозила ему пальцем. — В-третьих, у меня есть возлюбленный, который…

— Тот, с которым вы расстались?

— Тот, кого я очень люблю, — решительно произнесла Холли и бросилась на кухню.

Последовавший за ней Сэм остановился возле холодильника и потер ушибленный палец. В мечтах он видел, как привязывает Холли к креслу и ему не надо больше ковылять за ней из комнаты в комнату.

— Что за суета? Не можете придумать, что в-четвертых?

Увидев ее искаженное лицо, он тут же пожалел о своих словах. Сэм предпочел бы, чтобы она уронила на его палец с десяток альбомов, но не одаривала подобным взглядом.

У Холли был очень несчастный вид.

— Полагаю, Кларисса поведала вам о нас с Брэдом?

Он кивнул.

— Про одного плохого мальчика Брэда, или были другие?

— Нет. — Она метнулась в гостиную, развалилась в большом кресле с цветастой обивкой, глотнула вина и вздохнула. — Существует только один.

Сэм опустился напротив нее на диван.

— Почему Кларисса зовет его так?

— Вы в самом деле не догадываетесь? — Холли посмотрела на него с любопытством. — В таком случае я не буду вас посвящать. Допустим, что Клариссе Брэд не по душе, и на этом остановимся.

— Идет.

Сэм почему-то не торопился повторять слова Клариссы, что Холли вечно выбирает неподходящих ей мужчин, как другие подбирают бродячих собак. Какое ему-то дело.

— Вот совершенно другая тема, — заговорил он. — Сколько вы просите за жилье? По-моему, вам по-прежнему нужен квартирант, если, конечно, после утренней встречи вы не нашли еще одного претендента.

Холли поперхнулась вином. Откашлявшись, она спросила:

— Вы все еще хотите жить со мной?

Сэм ухмыльнулся:

— Меня не так уж легко испугать.

— Гм?

— Бросьте. Так сколько же?

Она назвала ему цену.

— Не вздумайте соглашаться лишь потому, что Кларисса попросила вас познакомиться со мной, — сказала Холли. — Она, верно, внушала вам подобные мысли, но, право же, в том нет нужды. — Сощурив глаза, девушка задумчиво посмотрела на него. — Кроме того, я не уверена, что вы мне годитесь. Вы же понимаете, я не могу каждый день ронять на вас что ни попадя.

— Я принимаю ваше предложение вовсе не из-за сестры, — заверил ее Сэм, уверенно кладя ушибленную ногу на кофейный столик. — Обещаю вести себя хорошо. Отныне, прежде чем поцеловать вас, я буду просить позволения.

Холли поморщила носик.

— Клянусь всякий раз отвечать вам «нет», — пообещала она.

Он рассмеялся.

— Знаете, — продолжала Холли, — возможно, мне и вовсе не понадобится квартирант. Комната будет пустовать всего два-три месяца, а у меня имеются сбережения, чтобы за них заплатить.

Допив вино, Холли поставила бокал на стол, а затем обвела взглядом гостиную. Ее взор упал на уютный уголок — несколько скамеек и два высоких книжных стеллажа стояли возле камина. Типичная обстановка той эпохи. Картину портил только здоровенный кусок фанеры, которым был заколочен очаг.

— Вы собирали эти деньги на ремонт? — осведомился Сэм.

Холли посмотрела на него с явным удивлением:

— Как вы узнали?

— Сболтнул, что первое на ум пришло.

Он пошевелил ногой на кофейном столике и поморщился от боли. Палец ужасно ныл. Паршивое дело. Как бы не пришлось возвращаться домой.

— Если я перееду к вам и поживу у вас несколько месяцев… скажем, до конца августа… нам только польза будет. Вы используете свои сбережения по назначению: отремонтируете дом. Для меня же ремонт вашего дома — легкий заработок. Кроме того, матушка не будет постоянно обхаживать меня, пока я в городе, и заставлять есть овощи, словно мне шесть лет от роду.

Она улыбнулась:

— А меня мама заставляет пить молоко. Говорит, это полезно для организма. Мне кажется, пока я не поседею, она не поверит, что я уже взрослая.

Они рассмеялись. Сэм подался вперед.

— Ну что, по рукам?

Холли по-прежнему колебалась.

— А как же мои задумки насчет ремонта? Мы ведь не сошлись во мнениях.

— Вот что, — ответил он, — я прошу лишь позволить мне предложить иной, отличный от вашего проект перестройки дома. Если вам не понравится, ладно. Мы сделаем по-вашему. Решение за вами.

— Весьма любезно с вашей стороны… — улыбнулась Холли. — Мне кажется, будет достигнут компромисс. Когда вы предполагаете приступить к работам?

— Давайте завтра утром уточним детали. Скажем, за завтраком. — И Сэм добавил: — Не лучше ли нам должным образом скрепить нашу сделку?

— Как?

— Поцелуем, — пояснил Сэм.

Холли не сводила с него глаз. Затем, рассмеявшись, протянула руку.

— Вы плохо схватываете на лету, или причина в другом?

— Это всего лишь безобидная попытка. — Сэм пожал ей руку, а потом потянулся к ботинку. — Можно попросить вас об одолжении?

— Разумеется. О каком?

— Не отвезете ли вы меня к врачу? По-моему, у меня сломан палец.

Глава 3

— О Боже мой!

Холли наклонилась и пристально уставилась на его ступню. Палец и впрямь выглядел как-то… необычно.

— Гм… Вы видели мультфильм, где на лапу койота уронили наковальню, и она вздулась, как большой воздушный шар? — осведомилась она, дотрагиваясь до его пальца.

— Ой! Да, ну и что?

— Ну так вот: его нога по сравнению с вашим пальцем смотрелась гораздо приличнее.

— Вы что, шутите?

Холли взглянула на Сэма. Сведенные вместе брови придавали его лицу на удивление свирепый вид, ему явно было не до веселья.

— Вы смеетесь над пострадавшим, — произнес он. — Поверить не могу.

Что ж, ее шутки никогда не имели особого успеха. «Но это вовсе не значит, что я не могу приободрить его», — рассудила Холли.

— Простите. Мне и правда стыдно, — вздохнула она, испытывая ужасную вину за то, что выпушенный из рук альбом причинил столько вреда. Ей тогда показалось, что это неплохой ход, ведь она едва удерживала его в рамках приличия. Что же было делать? Целуйся он хоть как бог, она все равно его еле знает.

— Сидите на месте, — велела Холли, направляясь в кухню к телефону. — Я сейчас вернусь.

— Я же калека, куда мне ходить? — услышала она.

Стоит мужчинам пораниться, и они ведут себя словно дети. У Холли кошки на душе скребли, но, в конце концов, она ведь не нарочно. Она совсем не собиралась его калечить.

— К тому же у меня на пальцах не растет шерсть, как у койота! — крикнул он из гостиной.

Девушка невольно улыбнулась и набрала номер пейджера Брэда. Есть некоторые преимущества в том, что твой возлюбленный — доктор, пускай вы и расстались на время. Она была уверена, что он согласится заглянуть к ней и осмотреть травмированный палец Сэма. Брэду нравилось выручать людей в беде, потому он и слыл хорошим врачом.

Не стоит упоминания то обстоятельство, что, вызвав его на дом, они избавятся от необходимости ехать в травмпункт и, вероятно, сидеть часа три в ожидании врача. И если Брэд случайно увидит ее нового здоровяка квартиранта, ну… ну что в том плохого?

Когда Холли вернулась в гостиную с пузырьком таблеток, остатками вина и бокалом для Сэма, тот посмотрел на нее настороженно.

— Вот. — Она высыпала несколько штук себе на ладонь и протянула ему. — Это должно уменьшить боль.

Скосив глаза, Маккензи посмотрел на наклейку, а затем на нее.

— Откуда мне знать, что на сей раз вы не пытаетесь меня отравить?

— Хорошо. — Она ссыпала таблетки обратно в пузырек и взглянула на Сэма. Он улыбался ей той обволакивающей улыбкой, которой он, по ее гневным словам, пытался соблазнить официанточку. Вдруг в комнате стало очень жарко. Они одни, а он так угрожающе хорош!

Скверно, что его улыбка действует и на нее.

Зазвонил телефон. Возблагодарив Всевышнего за возможность подумать еще о чем-то, кроме Сэма, девушка поднесла трубку к уху.

— Холли! Я же сказал тебе, чтоб ты посылала мне сообщения только в крайнем случае! — прокричал Брэд ей в ухо. Она забыла, как громко он говорит по телефону, сколь — даже на приличном расстоянии — подавляющим может быть его присутствие.

— Тут экстренный случай, — объяснила она и, прикрыв трубку ладонью, сказала Сэму: — Это Брэд.

Сэм был заинтригован и даже, пожалуй, несколько смущен.

— Сам плохой мальчик Брэд? — осведомился он.

Холли нахмурилась и взмахом руки призвала его к молчанию.

— Пожалуйста, ты не мог бы заехать ко мне? — попросила она Брэда. — По-моему, у моего нового жильца сломан палец, и я надеюсь, что ты его осмотришь.

— Я терапевт, а не ортопед. Неужели нельзя отвезти его в травмпункт? Уже поздно, а утром мне посещать больных.

Холли не верилось, что он ей отказывает.

— Ему в самом деле очень больно. — Она сделала вид, будто не замечает сердитого взгляда Сэма и его жестикуляции. Не следует говорить, что ему больно, особенно другому мужчине.

На том конце трубки воцарилось молчание.

— Брэд! Загляни на несколько минут, ладно? Ради Бога, я уверена, Сэм заплатит тебе, если тебя это беспокоит.

Она чуть ли не физически ощутила, как возрос его интерес.

— Сэм?

— Мой жилец. Я же говорила тебе, что у меня поселятся, помнишь? Только не говори, будто ты не поверил.

Он тогда не поверил ей. Холли почувствовала это по его голосу. Она улыбнулась, с каждым мгновением в ней прибавлялось уверенности.

— Пусть держит ногу на весу, — велел Брэд. — Я скоро буду.

Раздались гудки. Холли повесила трубку и обернулась к Сэму:

— Он едет.

— Верно, перелом.

Ухватив большой палец Сэма, Брэд его покачал. Маккензи побелел, но не издал ни звука. Хорошо и то, что он удержался от отборных ругательств. Холли сомневалась, что сейчас он способен произнести что-нибудь приличное.

— Постарайтесь по возможности не двигаться, — сказал Брэд. — Позвоните мне на работу, если опухоль не спадет или если вам станет хуже.

Выпрямившись, он достал из кармана ключи от машины и собрался было идти, но Холли задержала его, схватив за руку.

— Поставить тебя в известность, если состояние ухудшится? Вот и все лечение? — воскликнула она. — Ты что, так и уедешь? А как же лекарства, гипс?

Она переводила взгляд с Сэма на Брэда. Холли, как могла, удобно устроила Сэма на диване, положив ему под ногу две подушки с розовой бахромой. Пожалуй, она сделала неверно, взяв две подушки: его палец задрался чуть ли не к носу. Одну подушку следует убрать. Затем она посмотрела на Брэда.

Тот едва сдерживал смех.

— Я не могу наложить гипс на палец, Холли. На сломанную ногу — пожалуйста, но не на сломанный палец.

— Трудно управляться, когда мешают другие пальцы, а, доктор? — съязвил Сэм.

Холли не находила в его страданиях ничего смешного.

— Сделай же что-нибудь немедленно, Брэд. Ведь ты можешь как-то облегчить его боль.

Вздохнув, Брэд снял очки и, держа их в руке, потер переносицу.

— Брэд!

— Я сделал все, что в моих силах. — Сочувственно качая головой, он вручил Маккензи свою визитку. — Как ты умудрилась покалечить его, Холли?

— Я?

Сэм посмотрел на нее со вновь вспыхнувшим интересом.

— Да, ты, — кивнул Брэд и, обратившись к Сэму, добавил: — Берегитесь, эта женщина — ходячее бедствие. Однажды она вышибла из-под меня стремянку, когда я, забравшись под самый потолок, менял лампочку. Я рухнул вниз вместе с лестницей.

Вся троица посмотрела наверх.

— Я просто налетела на стремянку, — возразила Холли.

— В другой раз она швырнула в меня железной сковородой, но, к счастью, промахнулась.

— Враки! Ручка жгла, и я выпустила сковородку, вот и все. — В качестве отступления она пояснила: — В тот раз я готовила по новому рецепту. Велела ему держаться подальше от кухни. — Холли зло взглянула на Брэда.

— Разумеется, этим дело не ограничивается. Холли не рассказывала вам, как она разбилась о соковыжималку? Заработала здоровенный синяк на ключице, — беспечно продолжал он. — Я никогда прежде не думал, что кухонная утварь столь опасна.

К чести Сэма, он не расхохотался.

— Да, были времена…

— А не пора ли тебе закругляться, как по-твоему? — вмешалась Холли, подталкивая Брэда к входной двери. — Спасибо за визит. Не будешь ли столь любезен сообщить Томасу, что я позвоню ему и проконсультируюсь насчет пальца Сэма?

Они с Томасом Уайтом открыли кабинет. Холли было известно, что Брэд предпочел бы иметь собственный, но пока не мог себе этого позволить.

— Томас — акушер, — сообщил ей Брэд. — Пальцы вряд ли его специальность. Верь мне, Сэму нужен отдых, а там все пойдет на поправку.

Лежа на диване, Маккензи помахал рукой.

— Благодарю, доктор. И спасибо за предостережение, — усмехнулся он, кивая на Холли.

Она нахмурилась. Хватит заставлять Брэда ревновать к новому квартиранту. Они, кажется, спелись, хотя причина ей непонятна. У них ведь нет ничего общего, разве что пол. Брэд — преуспевающий врач, уважаемый коллегами. Сэм же… нет. Брэд — организованный, аккуратный, амбициозный, всегда чисто выбрит и одет с иголочки. Сэм же… неряшливый самец, и если ему нужно больше отдыхать, то пусть отсыпается.

И теперь он ее квартирант. Холли надеялась, что поступила правильно. Закрыв входную дверь, она оглянулась на Сэма.

— Вам с Брэдом не ужиться, — заметил тот. Таблетка от боли, которую дала ему девушка, должно быть, подействовала, поскольку его настроение вроде бы улучшилось.

— Отчего же? — Холли поправила подушки коричневого кресла, в котором сидел Брэд, а затем, склонившись, смахнула с подлокотника дивана пушинку.

— Во-первых, вы же не дали мне визитку спустя десять минут после нашей встречи, — ответил Сэм, бросив бежевую визитку на кофейный столик.

Холли подобрала карточку и прислонила к бокалу Сэма, чтобы тот позже не забыл ее взять.

— Я не составляю для других финансовые отчеты за год, — попыталась она защитить Брэда. — Будь у меня визитки, разумеется, я бы тоже дала вам карточку.

— Тогда ладно, — ответил он. — Во-вторых, вы бы не стали смущать приятеля, потешаясь над его неприятностями.

— Меня это не смутило, — солгала Холли. И почему ее так задевает поддразнивание Сэма? Нет ничего зазорного в признании, что ей стало не по себе. К тому же, когда они с Брэдом посещали вечеринки, все, кажется, находили его шутки забавными. — Да и откуда вам знать? Может, я постоянно рассказываю всякие небылицы про своих друзей.

— Мм, — неопределенно промычал Сэм. — Сомневаюсь. Вы его любите? — спросил он.

Она не ожидала подобного вопроса.

— Конечно… разве не видно? Мы с Брэдом собирались в ладу прожить до самой смерти.

Почему он спросил? Наклонившись над Сэмом, Холли хотела взять со столика бутылку, чтобы та не оставила на нем круга. В следующий момент, схватив девушку за руку, он нежно увлек ее вниз.

— Удобная формулировка, — усмехнулся Сэм. — Как в соглашении с биржевым маклером.

Холли вцепилась рукой в спинку дивана, стараясь не свалиться к нему на колени. Всего несколько дюймов разделяло их лица.

— И во всяком случае, нельзя планировать любовь, — тихо добавил Сэм. — Брэд не заслуживает вашей преданности.

— Это не только…

Приложив палец к губам Холли, он заставил ее замолчать. Удивленная его ласковым прикосновением, она даже не попыталась вырваться.

— Я должен был узнать, — сказал он. — Мне обязательно нужно было задать этот вопрос, потому что, хоть мы и встретились лишь сегодня утром, Холли… я уже без ума от тебя. Мне надо было узнать, есть ли у нас будущее…

Без ума от нее? Да как же так? Ошеломленная Холли попробовала вырваться. Он не пускал ее.

— Есть ли у нас совместное будущее. Я понимаю: мои слова кажутся безумными. Я всегда полагал, что любовью с первого взгляда просто называют похоть, но теперь… ну теперь, по-моему, тут не только вожделение.

— Сэм. — Голос у нее дрогнул. Холли глубоко вздохнула и вновь попробовала что-то сказать: — Я не…

— Я страстно желаю тебя, — прошептал Маккензи. — Провалиться мне на этом месте, если вру. Но это не все. — Он нежно коснулся рукой ее лица. Сэм смотрел на нее с любопытством и в то же время с благоговением. Такого не может быть. Холли отпрянула.

— Вы перепили, — сказала она, схватив бутылку и чуть не задев в спешке травмированную ногу, — и, вероятно, наглотались таблеток. Уверена, утром вы ничего и не вспомните.

Сэм не пошевелился.

— Нет, вспомню. Я не перепил. И даже если не вспомню, то ты не забудешь. Довольно скоро мы вновь вернемся к этому разговору. Впрочем, мы можем решить все и сейчас, ведь верно?

Холли подумала, что у нее галлюцинации.

— Это безумие, — выдавила она из себя, затем стремглав бросилась на кухню. Сэм остался лежать на подушках без всякой надежды последовать за ней следом.

Холли не знала, что предпринять. Раньше он, казалось, был в здравом уме. Ставя бутылку на стол, она заметила, что у нее дрожат руки. Обхватив себя за плечи, Холли попыталась унять дрожь, которая пробирала ее с ног до головы.

Он не смеялся.

Ладно, хватит. Отвернувшись, Холли прямо из горлышка допила вино и задумалась. Быть может, Сэм из той породы мужчин, что легко влюбляются. Возможно, какая-то женщина недавно порвала с ним, и он, тяжело переживая разрыв, желает залечить рану при помощи первой же попавшейся юбки. Вероятно, он просто иным способом пытается затащить ее в постель, коль скоро номер с поцелуем не прошел.

«Не исключено, что я делаю из мухи слона», — с укоризной сказала себе Холли. Расправив плечи, она вернулась в гостиную и села в кресло напротив Сэма.

— Я не верю в любовь с первого взгляда, — произнесла она.

— Я тоже, — ответил Маккензи. — По крайней мере не верил сегодня утром, когда проснулся.

— Ваше заявление противоречит здравому смыслу, — продолжала девушка. — Мы едва знакомы.

Сэм ухмыльнулся. Холли заметила, что в отличие от Брэда он часто улыбается. Тому стоило бы податься в лондонские часовые, которым вообще запрещено улыбаться.

Опять она их сравнивает. Пора положить этому конец, это нечестно.

— В таком случае нам надо получше узнать друг друга, — промолвил Сэм.

По неизвестной причине последние слова напугали ее еще больше. Решив не показывать страха, Холли проговорила:

— Ну что ж, мы будем жить в одном доме. Полагаю, у нас будет вдоволь времени.

— Надеюсь. — Он многозначительно посмотрел на пустующее рядом с ним место на диване. — Почему бы не начать прямо сейчас?

Этот внушительный мужчина с ногой, задранной кверху и лежащей на подушках с розовой бахромой, должен был быть смешон. Этот мужчина, говорящий о любви с первого взгляда, должен был казаться помешанным. Но ни первого, ни второго не происходило.

«Не следовало мне принимать решение с бухты-барахты», — подумала Холли. Согласившись пустить к себе Сэма, она поступила в высшей степени беспечно. И последствия ее безрассудства уже дают о себе знать: жизнь ее, налаженная и спокойная, летит в тартарары.

Но ведь после ухода Брэда все и так пошло кувырком! Если ее проживание под одной крышей с Сэмом прочистит Брэду мозги — а на последнее можно надеяться, — то игра стоит свеч. Они прекрасная пара, и Холли пойдет на все, чтобы восстановить их былые отношения… чтобы ее жизнь вошла в привычную колею.

Сэм по-прежнему смотрит на нее и все так же чего-то ждет.

Холли вздохнула, но не сдвинулась с места.

— Мы должны объясниться, Сэм. Сказанное мной прежде — чистая правда: я стараюсь наладить отношения с Брэдом. Пускай мы и… расстались… сейчас я тем не менее не забыла про него. Не могу.

Он молчал и думал. Спустя минуту Сэм произнес:

— Надеюсь, Брэду известно, какой он счастливчик. Я бы вас ни за что не бросил.

— Благодарю.

Его слова пролились бальзамом на душу. Однако она вовсе не намерена упускать Брэда. Завтра ее план будет приведен в действие.

— Мне кажется, что я сумею изменить его решение. — Затем, встав и повернувшись к Сэму лицом, она уперлась руками в бока и деловым тоном произнесла: — Что касается вас, то вы не настолько хороши…

— Спасибо.

Холли улыбнулась:

— Вы меня не поняли. Я думаю, вам надо отдохнуть, впрочем, как и мне: завтра рано вставать. Вы сможете сами добраться к себе?

Сэм согнул травмированную ногу, а потом посмотрел на нее:

— Если я отвечу «нет», что тогда?

«В таком случае я скажу: «Оставайтесь ночевать», — вдруг пришло ей в голову. Холли заморгала. По всей видимости, события этой недели сказались на ней больше, нежели она полагала. Ей одиноко без Брэда, вот и все… одиноко и больно; ей вовсе не хочется ложиться в пустую постель и снова чувствовать себя покинутой.

— Тогда я сама отвезу вас домой, — промолвила она, придав голосу уверенности, которой у нее не было. — Я смогла бы заехать за вами утром или… или когда вы пожелаете перебраться ко мне…

— Завтра для вас не слишком скоро? — Их взгляды встретились. Для его чистых голубых глаз состояние ее души — что открытая книга.

— Вовсе нет. — Если уж раз вступила на тропу непродуманных поступков, то надо идти по ней до конца. — Чем скорее, тем лучше.

— Стало быть, завтра.

Подавшись вперед, Сэм приподнял ногу с подушек и опустил на пол, а затем протянул Холли руку.

— Могу я рассчитывать, что вы поможете мне подняться, или не стоит и просить?

— Как смешно. — Холли сжала его ладонь. В ответ он стиснул ее, и девушка взглянула на их соединенные руки. Его рука была больше, сильнее — не то что ее. Как… как глупо стоять здесь и смотреть на его руки. Она топнула по коврику, запуталась и потянула его.

Холли поняла свою ошибку, когда коврик заскользил по гладкому, твердому полу. Однако исправлять оплошность было уже некогда. Она упала сверху на Сэма, по инерции они перевернулись и оказались у спинки дивана.

Оторвавшись от его рубашки и откинув волосы с глаз, она обнаружила, что прижимается к нему всем телом.

— По-моему, вы подсознательно желаете близости со мной, — проговорил он, безуспешно стараясь скрыть улыбку.

— Вы что, нарочно, да? — выпалила Холли.

Она попыталась выпутаться, чтобы встать на ноги. Не получилось. Отчасти виной тому был Сэм, который уверенной рукой обнимал ее за талию, а кроме того, Холли опасалась вновь нанести ему травму.

— Я ж ничего не делал, — ответил он. Его грудь касалась ее сосков. Это уж слишком. Холли еще немного изогнулась.

Веки Сэма слегка опустились, и она могла поклясться: он смотрит на ее губы. У нее заныло внизу живота, и она поняла, что пора выбираться отсюда.

— Мм… Как приятно.

Холли замерла. Он прав: в самом деле приятно — по-настоящему. Она еще раз попробовала осмыслить данное обстоятельство, а ладони Сэма, соскользнув с ее талии, медленно двинулись к бедрам. Холли затаила дыхание, и на какое-то время все ее внимание было поглощено тем, что его руки творили с ее телом. Его пальцы, теплые и уверенные, прошлись по нижней части спины и опустились ниже.

И тут Холли пришла в себя.

— Опустите руку еще хоть чуть-чуть — и забудьте о своем переезде.

Его ладони поднялись выше.

— Я полагал, вам нравится.

Да, ей было приятно. Однако Холли скорее бы умерла, чем созналась в этом. Сэм наконец выпустил ее из своих объятий. Чуть повозившись, девушка встала на диване на колени. Не очень-то приличная поза, но она постаралась изо всех сил, чтоб ее слова прозвучали достойно.

— Полагаю, вам лучше удалиться, — произнесла Холли.

Ему чудом удалось без посторонней помощи встать на ноги.

По ее разумению, мысль о ремонте дома и то, что он переберется сюда, придала ему сил. Либо это, либо Сэм и впрямь не мог жить в кругу родных, пичкающих его овощами.

— Сердитесь? — осведомился он.

Холли бросила на него злой красноречивый взгляд.

— Вы первая прыгнули на меня сверху, — ответил Сэм, с высокомерно невинным видом приподняв брови. Он был, очевидно, доволен собой.

— Я постараюсь, чтобы впредь подобного не повторялось, — пообещала она и соскочила на пол, больше злясь на себя, чем на него. У нее тряслись колени, и дрожь только усилилась, когда Сэм положил руки ей на плечи.

— Нас тянет друг к другу, Холли, — промолвил он, — и я знаю, ты тоже это чувствуешь. Нельзя не замечать очевидного.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — солгала Холли. Чтобы не встречаться глазами с Сэмом, она уставилась в темноту, сгустившуюся за окном.

— Мм… — Он пожал плечами. — Ладно, поступайте как хотите.

Холли кивнула:

— Так я и сделаю.

«По-другому и не могло быть, — сказала она себе, наблюдая, как он забирается в грузовичок и уезжает. — Весьма мудрое решение».

«Более тоскливой ночи у меня еще не было», — думала она час спустя, тщетно пытаясь заснуть. Затем поднялась, достала ежедневник и принялась составлять план на следующий день.

Глава 4

В выходные Холли с Клариссой поехали за покупками. Наступила подготовительная фаза ее плана — сбор материала.

Пять с половиной часов спустя они вышли на автомобильную стоянку, нагруженные пакетами с весьма сексуальным женским бельем, которого хватило бы на всю женскую половину команды «Спасателей Малибу». Остановившись у машины, Холли полезла в сумочку за ключами.

— Задание выполнено! — сияя улыбкой, произнесла Кларисса. — Мне казалось, нам ни за что не управиться.

— А я вот нисколько не сомневалась.

Холли открыла багажник и поставила пакеты внутрь.

Беготня по магазинам вымотала их, но зато теперь они осуществили часть ее замысла. Оставалось только дождаться удобного момента и привести задуманное в исполнение.

Холли с чувством облегчения захлопнула багажник. Сейчас, когда она предприняла некоторые усилия, чтобы вернуть свою жизнь в привычное русло, будущее рисовалось в более светлых тонах.

На полдороге к своему дому Кларисса осведомилась:

— Как у вас там прошло с Сэмом прошлым вечером? Ему понравился твой дом?

Она задала вопрос слишком уж беспечно, в несвойственной ей манере. Холли взглянула на подругу, а затем вновь перевела взор на дорогу.

— Все тип-топ, — ответила она.

— Хорошо. Сэм — славный малый.

— Только вот палец сломал.

— Что?!

Холли рассказала, как уронила альбом. Впрочем, она не стала упоминать про поцелуй.

— По крайней мере плохой мальчик Брэд оказался приличным парнем и приехал по звонку, — пробормотала Кларисса, выглянув из окна. — Надеюсь, вы с Сэмом поладите.

— Не сомневаюсь.

Когда утром Холли позвонила Маккензи, он сказал, что готов переехать к ней во второй половине дня. Она обещала оставить ему ключ от дома в одном из цветочных горшков на крыльце. Пожалуй, к ее возвращению он уже обоснуется на новом месте.

Холли свернула на улицу, где жила подруга.

— Ты расспрашивала Сэма о вчерашнем вечере? — спросила она.

— Да, — ответила Кларисса.

У Холли легонько екнуло сердце.

— Мысль познакомить его с тобой принадлежит мне, и это я настояла, чтобы он переехал к тебе на лето.

— В самом деле?

— Мне хотелось помочь тебе. Одному Богу известно, почему ты так прилипла к Брэду, но мне претит твой несчастный вид. Ты пообещала Брэду, что у тебя будет квартирант, и я помогла его найти.

Холли въехала на дорожку, ведущую к дому Клариссы.

— Стало быть, ты не… Впрочем, не важно, — проговорила она, с улыбкой поворачиваясь к подруге и ощущая себя лживой до мозга костей. — Спасибо за то, что хотела помочь.

Кларисса почувствовала неладное.

— Стало быть, я не… Что?

Когда Холли в ответ лишь постучала пальцами по рулю, та спросила настойчивее:

— Что, по-твоему, я сделала? Сэм — большой мальчик, и я не могу принудить его к тому, чего он не желает.

Холли глубоко вздохнула.

— Вчера вечером Сэм сказал мне, что он от меня без ума. Сказал, что встреча со мной заставила его поверить в любовь с первого взгляда.

Кларисса разинула рот.

— Мы все еще говорим о моем глупом кузене Сэме, верно? — уточнила она после некоторого молчания.

Холли утвердительно кивнула.

— С ним это часто бывает? — осведомилась она, начиная беспокоиться. Вдруг Сэм влюбляется в женщин каждую неделю, а быть может, он в душе донжуан. Хотя какая ей-то разница, признавался ли Маккензи прежде в любви с первого взгляда.

— Насколько я знаю, — с расстановкой ответила Кларисса, — Сэм ни разу не говорил женщине о любви. Разве что в постели, — задумчиво поправилась она, — но мне, разумеется, о том неизвестно. — Поджав губы, она покосилась на Холли. — Ты уже спала с ним?

— Нет!

Кларисса внимательно посмотрела на нее:

— Тогда отчего ты краснеешь, ягодка Холли? А?

Холли и впрямь ощутила, как к ее щекам прилила жаркая волна. Даже ради спасения жизни ей не согнать с лица стыдливого румянца.

— Стало быть, ты подумывала на сей счет? — не отставала с расспросами подруга. — Я и не виню тебя. Сэм — мужчина что надо. Даже я признаю это, хоть и знаю его почти с пеленок. — Воспоминания подернули дымкой ее взор. — На ужине по случаю Дня благодарения обычно каждый год мы сидели за столиком для детей. Нам, должно быть, исполнилось двенадцать, прежде чем нас пересадили за стол для старших. А теперь Сэм влюблен в тебя. Блеск!

— Кларисса…

— Ладно-ладно, я и словом не обмолвлюсь твоему драгоценному Брэдли, — заверила она, растянув имя по крайней мере на шесть слогов. На ее лице засияла улыбка. — Вы с Сэмом, — пробормотала она. — Как здорово!

— Между мной и Сэмом ничего нет, — возразила Холли. — И ничего не будет.

— Мне не терпится рассказать Дэвиду.

— О нет! Ни полслова. — Если муж Клариссы почует что-то неладное, то к вечеру об этом узнает весь городок. — К тому же рассказывать-то нечего. Совершенно.

Взяв сумочку и отворив дверцу, Кларисса, задумавшись, повернулась к Холли.

— Как говорится в пословице? — спросила она. — Нет дыма без огня, так, кажется. — Подмигнув, она выбралась из машины и махнула рукой: — Увидимся позже.

— До свидания, — угрюмо ответила Холли. Теперь ей не отвертеться: Кларисса в курсе.

Вновь заведя мотор, она съехала с дорожки и покатила в единственное безопасное убежище — в свой дом.

Но ее убежище подверглось разрушению.

Пожалуй, «разрушение» — слишком громко сказано. Перевернуто, превращено во что-то другое… Нет, «вторжение» — вот самое уместное слово. Перед домом стоял пикап Сэма, две шины валялись на улице, две другие — на тротуаре. На клумбе лежали разной длины доски, кирпичи и — чтобы разглядеть, Холли пришлось подойти поближе — пара старых грязных ботинок.

На качелях стоял приземистый керамический горшок с миниатюрным колючим кактусом, рядом высилась пивная бутылка с длинным горлышком. На пороге ей пришлось переступить через зеленую фланелевую рубашку в клетку. Рядом с диваном валялись кроссовки огромного размера. Из кухни неслась старая песня «Роллинг Стоунз», и ей громко подпевал Сэм.

Холли принюхалась. Он, верно, что-то готовит, и скорее всего в ее шикарной посуде. Одна сковорода стоит больше ста долларов. Она стремглав бросилась на кухню.

Запах, который она почувствовала, и впрямь шел от обеда, однако Сэм не готовил его… он им размахивал. Держа за проволочные ручки две белые коробочки с едой из китайского ресторана, он махал ими в такт мелодии, лившейся из магнитофона. На ее глазах Маккензи поднял травмированную ногу, крутанулся на носке и, ударившись о кухонную дверь, покачнулся.

Девушка улыбнулась против воли — Сэм танцевал так самозабвенно.

— Привет! — крикнула она.

Приплясывая на линолеуме, он не расслышал ее из-за музыки и собственного пения. Подойдя к переносному магнитофону, занявшему большую часть стола в ее кухоньке, Холли выключила его. Не завершив круг, Сэм остановился, и лишь коробки продолжили полет.

— Прекрасно, вот вы и дома! — Он, казалось, нисколько не огорчился, что ему не дали допеть. — Обед почти готов.

Холли бросила сумочку на стол.

— Вы приготовили обед?

— Что вы, — предостерег Сэм, увидев на ее лице улыбку, — я просто заказал его на дом. Без выкрутасов.

А также, судя по внешнему виду, и без церемоний. Он бы ни перед чем не остановился… или дверца шкафа отворилась сама. Впервые Холли была благодарна Брэду за его мелочное требование держать все под замком. Пытаясь, насколько возможно, сохранить беспечный вид, она прошлась по кухне, закрывая дверцы шкафов.

Сэм приподнял картонные коробки.

— Я искал для них тарелки, — пояснил он. — Есть хотите?

— Умираю с голоду.

— Правда?

Холли утвердительно кивнула.

Он улыбнулся шире и вдвое обольстительнее.

— У меня есть то, что вам надо, — загадочно сказал он. — Следуйте за мной и получите.

Что он задумал? Выражение его лица вызвало у нее дрожь. Он, несомненно, имел в виду именно то, что ей было угодно извлечь из его слов. «Следуйте за мной и получите».

У нее перехватило дух. Будет не так легко, как ей казалось.

— Вы, вероятно, желаете внести привезенные вами вещи, — промолвил Сэм. Холли вдруг вспомнила о дамском белье в багажнике. — Вы ездили вместе с Клариссой за покупками, да? Хотите, я помогу вам принести их в дом?

И позволить ему увидеть купленное ею барахло? Красно-черный бархатный бюстгальтер с руками, стискивающими грудь? Холли покачала головой:

— Я… Нет, спасибо. Я справлюсь сама.

— Точно?

Холли уверенно кивнула.

— Тогда ладно, — ответил Сэм, приподнимая коробки с едой. — Пока вы разберетесь с покупками, я накрою на стол. Предоставьте это мне.

Неужто до него не доходит, сколь обольстительны его слова? Словно в тумане Холли направилась к машине и принесла пакеты с приобретенной одеждой.

Когда она бросила последний на заваленную покупками кровать, Сэм позвал ее к столу. Идя по дому, она повсюду ощущала его присутствие. Заглянув мимоходом в ванную, Холли увидела его зубную щетку рядом со своей. На кофейном столике возвышалась стопка незнакомых книг. На экране телевизора бегали игроки в бейсбол. У нее возникло какое-то странное чувство. До сих пор жилец являлся неким мысленным образом, безымянной сущностью, которой можно подразнить Брэда и использовать для оплаты закладной. Она не думала, что его присутствие столь сильно скажется на ней.

Холли застыла под арочным проемом в дверях кухни при виде поразительного зрелища.

— Ну же, остынет, — произнес Сэм, подняв голову и увидев ее.

Свет был погашен, однако позади него на праздничном столе среди блюд с едой горели свечи. У дальнего конца стола стояли два стула, в центре его возвышались заварной чайник, чашки и горка завернутого в целлофан печенья. Холли зажмурилась и вновь открыла глаза. Все осталось на месте.

— По-моему, нам следует отметить начало нашего совместного проживания не так, как вчера, — предложил Сэм. — Благодарю за то, что вы предоставили мне кров в вашем доме.

— Всегда рада, — вырвалось у Холли.

Вновь посмотрев на стол, она подивилась мужчине, который без всяких уговоров ужинает при свете свечей. Над прекрасно сервированным столом витал восхитительный аромат. Как… как романтично. Холли подошла к выключателю.

Рука Сэма накрыла ее ладонь, прежде чем Холли успела зажечь свет.

— Постойте. — Он нежно убрал ее руку. — Не надо.

Она посмотрела на него. Их пальцы переплелись, и Сэм придвинулся к ней и почти прижал к стене. Свободной рукой он уперся в стену над ее плечом. Еще движение, и Холли почувствовала прикосновение его бедра. Ее обдавало теплом его тела. У нее налилась грудь, затвердели соски и прервалось дыхание. Что он творит с ней?

— Оставьте, — тихо произнес Сэм. — Оставьте все как есть, и посмотрите, что произойдет.

Он крепко прижал сплетенные ладони к стене.

— Ощутите нашу близость. Почувствуйте меня.

Его тело было крепким и горячим, у Холли кружилась голова. «Ощутите нашу близость. Почувствуйте меня».

— Не могу, — тяжело дыша, вымолвила Холли и нырнула под руку Сэма. Она отошла к другому концу стола, слезы застилали глаза, и огоньки свечей плыли перед ее взором. От возбуждения ее всю трясло. Чувство, разбуженное в ней Сэмом, и его желание чуть не до смерти напугали девушку. Она не смела на него взглянуть.

Он включил свет, и Холли задышала ровнее. Сэм подошел к столу, оба молчали. Слышалось лишь постукивание чайничка о чашки и слабое журчание разливаемого чая, от которого поднимался ароматный пар. Холли взяла горячую чашку и отважилась поднять глаза.

— В вас спит чувственная женщина, Холли, — тихо сказал Сэм. — Полагаю, стоит подождать ее пробуждения.

Холли содрогнулась. Ей никогда еще не давали такой оценки. Да и сама она до сих пор так о себе не думала.

— И кто-то должен выпустить ее наружу, — пошутила она, желая повернуть разговор в более безопасное русло. — Ей, должно быть, душно внутри.

Сэм не улыбнулся.

— Только вы можете выпустить ее.

Он не смотрел на нее, и она была за это благодарна. Сэм взял тарелку и ложкой показал на блюда с кушаньями:

— Не желаете?

Холли облегченно вздохнула, когда он заговорил на постороннюю тему, и взглянула на блюдо.

— Что там?

— Не знаю. Лучше не присматриваться к китайским блюдам. — Он улыбнулся. — Но пахнет изумительно. Рискнете?

— Там что, какие-то специи? Тогда вам не повезло, знаете ли. У некоторых бывает на них аллергия.

Сэм застыл с занесенной ложкой.

— У вас тоже?

— Не знаю. Впрочем, мне не хочется экспериментировать.

— Эта аллергия… она приводит к летальному исходу?

— Не думаю, но…

— В таком случае стоит попробовать цыпленка по-китайски, — ответил он, наполняя тарелку. Положив здоровенный кусок говядины с брокколи, он добавил риса, передал Холли завернутый в салфетки столовый прибор, а потом поставил перед ней тарелку. — Ну же, попробуйте.

Холли пришлось признать: запах неописуемый. Она развернула салфетку.

— С вашей стороны было весьма любезно приготовить обед, — промолвила она, нерешительно тыча в незнакомое, аккуратно нарезанное растение.

Сэм уже жевал с довольным видом. Приподняв на вилке нечто зеленое и волокнистое, Холли внимательно посмотрела на это. Похоже на водоросли. Она нахмурилась.

— В чем дело? — осведомился Сэм.

Намотав водоросль на вилку, Холли зачерпнула ею рис, чтобы легче пошло.

— Я обычно не ем незнакомых блюд, — созналась она.

— В таком случае не смотрите, — посоветовал он, — Просто закройте глаза и откусите.

«Он обращается со мной как с ребенком», — решила Холли. В следующий раз он велит ей не шмыгать носом или заставит проглотить двадцать девять — по количеству лет — кусочков этой водоросли. Так в начальной школе поступали воспитательницы, наблюдавшие за порядком в столовой.

Холли съела то, что было на вилке, затем подцепила кусочек курицы и съела его тоже. Появилась новая, непредсказуемая Холли, покупательница откровенных нарядов, которая живет, открывая мир.

— Ну как?

Она удивилась собственной смелости.

— Мм… довольно вкусно.

Тут, наверное, миллион калорий — столько, сколько в двадцати пяти больших бутербродах с мясом и зеленью или в пакете с воздушной кукурузой, что едят в кинотеатрах. Сердечный приступ обеспечен. Она съела еще немного. К вкусу этого блюда привыкаешь. В нем полно растений, ужасных на вид, но зато аппетитных.

У нее стали слезиться глаза. Во рту внезапно вспыхнул огонь. Губы, язык, даже десны жгло пламя. Из глаз брызнули слезы. Она промокнула их салфеткой.

— Сэм! — Поперхнувшись, Холли едва могла говорить. — Сэм!

Вот она, аллергия. Причиной ее гибели станет китайская кухня. Холли бешено замахала рукой.

В то же мгновение он оказался возле нее.

— Вот, запейте.

Холли осушила чашку, которую он держал у ее губ. Допив, она тяжело задышала и, указав на его чашку, выпила и его чай. Прикончив третью, Холли поверила, что не умрет.

— У меня во рту все горит.

— Простите. Мне и в голову не приходило, что вы ни разу не пробовали китайской кухни. Да, если вы к ней не привыкли, она покажется вам несколько острой.

— Несколько острой? Да ее можно использовать, чтобы водворять мир между народами! — Схватив тарелку, она изобразила, будто бросает ее в невидимого врага. — Берегись, или тебе достанется цыпленок по-китайски!

Холли отодвинула свою тарелку. Смеясь, Маккензи налил в чашки чай.

— Пожалуй, вам следует сказать мне, чего вы еще не пробовали, — произнес он, — так в будущем нам удастся избежать несчастья. Как вы относитесь к индийской кухне? Пробовали когда-нибудь карри?

Она отрицательно затрясла головой.

— А все, что вы будете предлагать мне испытать, из области кулинарии? — с любопытством осведомилась Холли, желая знать, что ждет ее в дальнейшем.

Сэм ухмыльнулся:

— Не только. Купались когда-нибудь голышом? Сегодня довольно тепло.

«В тебе спит чувственная женщина, Холли».

От того, как он изменился, у нее голова шла кругом. То они с Сэмом смеются, то он смотрит на нее так, словно хочет проглотить живьем. Ни один мужчина не смотрел на нее так, даже Брэд… особенно Брэд. Он был слишком сдержан.

— Разумеется, я никогда не попрошу вас о том, чего вы сами не захотите, — сказал Сэм.

Холли улыбнулась:

— У меня такое чувство, будто мы уже болтаем не о китайской кухне.

— У меня тоже. Решать нашу судьбу вам, Холли. И по-моему, я сумею убедить вас, что попытка не пытка.

Развернув и вручив ей печенье-гаданье, Сэм выбрал одно и для себя.

— Знаете, некоторые уверены, что подобные предсказания суть подавленные желания, — заявил он, грызя печенье. — Как вы считаете?

— По-моему, тот, кто на фабрике их писал, удивился бы вашим словам, — ответила Холли, вынимая из своего тонкую бумажку.

— Что там?

— «Ваше счастье зависит от вашего взгляда на жизнь», — прочла она вслух.

— Ну и что вы думаете?

— Мне кажется, подобное предсказание приложимо к миллиону людей, — безапелляционно заявила она. — У вас, наверное, все так же расплывчато.

Сэм покачал головой:

— Пожалуй, нет. Полагаю, оно угодило прямо в яблочко. — И протянул Холли бумажку.

— «Твои нынешние планы осуществятся», — прочла она вслух.

У нее вдруг по необъяснимой причине учащенно забилось сердце. Глубоко вздохнув, Холли оторвала взгляд от бумажки с предсказанием и встретилась глазами с Сэмом.

— Итак, — осведомилась она, стараясь придать себе беспечный вид, — какие же грандиозные замыслы вы лелеете?

— Влюбить вас в себя, — ответил Маккензи, коснувшись кончиком пальца ее носа и улыбнувшись. — Полагаю, чары уже действуют.

Глава 5

Сэм никак не мог выкинуть из памяти обед при свечах с Холли. Больше прежнего он ощущал, что их влечение друг к другу усиливается. Целых четыре дня ушло у него на решение сначала покончить с ремонтом, а потом довершить начатое с Холли.

Конечно, когда Сэм работал в компании отца, его рабочий день заканчивался рано. Бригады начинали трудиться перед рассветом, чтобы их не застало жаркое аризонское солнце. Возвращаясь домой в девять утра, он к уже, считай, проработал полдня. Маккензи прежде ни разу не пользовался тем, что он сын хозяина, однако теперь он решил воспользоваться своим положением.

Было почти пол-одиннадцатого. Солнце палило столь нещадно, что, казалось, оно расплавит плитки битума на крыше и изжарит его самого с бригадой кровельщиков. Даже сквозь толстые подошвы Сэм чувствовал раскаленную крышу. Летом крыть крышу — адова работа. Тоскливо посмотрев на бассейн, поблескивающий во дворе, Маккензи рукой стер пот со лба и обратился к бригаде из четырех человек.

— Каждый получит по пятьдесят баксов, — сказал он, вынимая бумажник, чтобы привлечь их внимание, — если к одиннадцати часам вы закончите с крышей и приберетесь.

Ничто так не действует на человека, как возможность получить наличные деньги.

И полчаса не минуло, а Сэм уже мылся в доме под душем. Тридцать минут спустя он подъехал к учреждению, в котором работала Холли. Его волосы еще были мокрыми, когда он подошел к конторке секретарши. Она сидела, склонив голову, и писала в блокноте.

— Могу ли я вам помочь? — спросила секретарша, вырывая исписанный листок из блокнота. Положив его в один из ящичков наверху конторки, она взглянула на Сэма и широко улыбнулась.

Маккензи улыбнулся в ответ.

— Надеюсь. Я ищу Холли Олдридж. Она у себя? — осведомился он, кивая на ряд перегородок за ее спиной.

Улыбка секретарши померкла.

— Мисс Олдридж не будет на работе весь день. Быть может, кто-нибудь из наших сотрудников окажется вам полезен?

Вызубренный ответ. Сэм предпринял еще одну попытку добиться ясности:

— Вы не скажете, куда она уехала?

Дома Холли нет. По крайней мере, выйдя из душа, он ее не встретил. Она также не говорила, что возьмет отгул. Ему пришло в голову, что только бедствие национального масштаба могло оторвать Холли от ее работы. Даже тогда она бы, наверное, прихватила с собой рабочие документы.

Секретарша нахмурилась.

— Боюсь, я не могу сообщить вам ничего о планах мисс Олдридж, сэр. Желаете ли вы поговорить с другим сотрудником?

Сэр? Бр-р. Каким повеяло холодом!

— Сэм, ты ли это? — Над одной из перегородок появилась голова Клариссы. Увидев его, она вышла навстречу. — Я все улажу, — сказала она секретарше.

После быстрого дружеского объятия Кларисса взяла Сэма за руку и провела к себе. Отодвинув в сторону какие-то бумаги, кофейную чашку и стопку компьютерных дисков в футлярах, Кларисса бочком присела на стол.

— Мне показалось, будто я слышу твой голос, — ухмыльнулась она. — Встаю, а это и впрямь ты. Интересуешься другой стороной жизни или как?

— Какой другой стороной?

— Той, где ты сам за все отвечаешь. Взрослой. К которой прилагается счастливый брак и степенная жизнь.

— А, та сторона. — Скрестив руки на груди, Маккензи обиженно взглянул на сестрицу. — Я довольно ответственный и взрослый мужчина, — сообщил он. — У меня прекрасная работа…

— На которой ты ведешь себя не лучшим образом, — откинув волосы, перебила его Кларисса.

— Что?

— Например, вспомни об обвинении старого брюзги Малькольма Джеффриза в нарушении этики — когда ты изменил оценку студентке…

Сэм пристально взглянул на нее.

— Мне сказали твои родители. Они беспокоятся за тебя, — объяснила она. Не желая бросать начатое на полпути, Кларисса настойчиво продолжала: — Ты уже разделался с той проблемкой?

Сэм почувствовал, что еще немного, и у него разболится голова.

— Слушание по данному вопросу состоится месяца через полтора, не раньше, — произнес он, — и оно не получит хода. Разлетится, как все вздорные обвинения Малькольма.

— Возможно, ты и прав. И все же…

— И все же хватит пустословить, — договорил Маккензи, не желая больше распространяться о мелочных кознях Малькольма Джеффриза. Вернувшись к начатому разговору, он сказал: — У меня хорошая работа, в отличие от большинства местных обывателей.

— Твоя работа возвращает тебя в студенческие годы. Сознайся, Сэм.

Маккензи не хотелось вновь заводить старый спор. Никто в семье не ожидал, что он станет преподавателем. Проклятие, вообще-то никто не думал даже, что он станет учиться в колледже. Родные не понимали, почему он так поступает, и Сэму пришлось выдержать немало словесных баталий.

— Разве тебе нечем заняться? — осведомился он у кузины.

Та ухмыльнулась:

— Травить тебя забавнее.

— Этого я и опасался, — вздохнул Сэм и решил закончить беседу. Кларисса не отвяжется, пока не узнает то, что хочет. — Касательно других твоих обвинений. — Он понимающе улыбнулся. — Я женюсь и остепенюсь, как только Холли придет в себя и скажет «да».

Кларисса взвизгнула. Несколько голов, возвышавшихся над перегородками, обернулось в их сторону. Покраснев, она помахала им рукой и, подавшись вперед, вцепилась в плечо Сэма.

— Так это правда! О, Сэм… как романтично! Любовь с первого взгляда. Я искренне рада за тебя. — Кузина вздохнула. — Мне едва верится, но я ужасно рада.

— Придется поверить. Впрочем, если ты будешь по-прежнему так ухмыляться, твой начальник решит, что ты что-то замышляешь, — сказал он ей, не в силах придать своему лицу сердитое выражение.

Сэму казалось, будто он кричит о своей любви к Холли с крыши. Для него она — идеальная женщина, женщина, которая одновременно вызывает любовь, уважение и вожделение. Он улыбнулся.

Лишь то, что Холли, наверное, рассмеется ему в лицо, мешало ему немедленно предложить ей руку и сердце. В конце концов, он не мистер Брэд — плохой мальчик.

— Бог ты мой! — воскликнула Кларисса, пристально взирая на кузена. — Так то, что ты говоришь, правда, да?

Да, его слова — правда. Это такая же правда, как и то, что он дышит, а завтра утром встанет с постели и отправится на работу. Правда и то, что он желает пробудить в Холли ответное чувство.

— Ты помнишь, чтобы я когда-нибудь в чем-нибудь сомневался? — осведомился он.

— Принято к сведению. — Кларисса соскочила с края стола. — В таком случае тебе лучше поторопиться.

— Почему?

— Да потому, что Холли сейчас с Брэдом, — заявила кузина, проглядывая налепленные на монитор записки. Прочитав одну из них, Кларисса пустилась в объяснения: — Вот почему она взяла сегодня отгул. Она на уроке гольфа и пробует убедить его попытать с ней счастья еще раз. Это часть ее плана.

— Ее плана?

— Холли прикончит меня, если я тебе проболтаюсь. Просто поверь мне, хорошо? — Глядя на приклеенную записку, она набрала номер и сунула телефонную трубку ему в руку. — Она оставила мне номер гольф-клуба на случай, если на работе что-то произойдет, — пояснила Кларисса, посмотрев на него. — В полдень у Брэда урок гольфа. Если поторопишься, то застанешь их.

— А зачем мне это делать?

Она самодовольно улыбнулась:

— Да затем, что вы с Холли созданы друг для друга, вот зачем. Почему, по-твоему, я приставала к тебе, чтобы ты на лето переехал к ней?

— Ты подстроила нам ловушку?

Его кузина-сваха утвердительно кивнула.

— Тебе надо остановить ее, Сэм. Насколько я знаю Холли, ей удастся уломать плохого мальчика Брэда. Всего-то и нужно чуть подправить курс.

Сэм положил трубку. Он решил, что договорится о занятиях в клубе на месте. В конце концов, в Сагуаро-Виста один-единственный гольф-клуб. Сейчас же нельзя терять времени попусту.

«В спортивном магазине клюшки для гольфа не казались мне такими тяжелыми», — подумала Холли, стараясь войти в дверь клуба и не оставить при этом клюшки на террасе. За спиной они мешали идти, спереди — загораживали обзор. Она попыталась сунуть мешок с клюшками под мышку, словно гигантскую сумочку без ручки, и чуть не выколола себе глаз. Пожалуй, неплохая мысль — нанять человека, который носил бы их за ней.

Тут в нескольких ярдах от себя она увидела Брэда. Он смотрел на поле, будто кого-то искал, прикрывая глаза от солнца ладонью — хоть Брэд и заплатил сто двадцать долларов за очки, они, очевидно, не выполняли своего предназначения.

Холли с трудом подавила в себе чувство удовлетворения. Ей хотелось истратить эти сто двадцать долларов, снятые с их общего счета, на что-нибудь дельное вроде ботинок. Брэд отверг ее предложение и предпочел приобрести модные очки. Впрочем, к его чести, такие же он купил и для нее. Не важно, что, поносив три месяца, она их забросила и больше не доставала. Порой здравый смысл Брэда давал осечки.

Сейчас же она рассчитывала на его рассудок. Ей было необходимо, чтобы он прислушался к доводам разума, — таков первый этап ее плана. До сих пор они так и не обсудили причины их разрыва, и Холли надоело ждать, когда Брэд затеет разговор на эту тему. Ей хотелось добраться до сути и разом все решить.

Холли была уверена, что, когда встретит Брэда, у нее хватит сил затронуть данную тему. Для большей уверенности она заготовила перечень возражений. Листок с ними лежал в мешке с клюшками на тот случай, если она вдруг разволнуется и забудет, что говорить. Холли понимала: все не учтешь.

Брэд опустил ладонь и направился к первой лунке. Девушка с огромным трудом подняла клюшки и побежала за ним.

Когда она ступила на поле, Брэд уже исчез за холмом. Не отрывая взора от того места, где видела его в последний! раз, Холли ускорила шаг. Трудно идти в платье, модных босоножках и вдобавок нести большой пахнущий кожей мешок, однако ее вдохновляла мысль, что смотрится она элегантно. Через несколько минут Холли догнала Брэда.

— Привет.

Расставшись с ней, Брэд не утратил желания одеваться со вкусом: ему очень шли тщательно выглаженные шорты цвета хаки и желтая рубашка. В отличие от многих мужчин он гордился умением хорошо одеваться и заботиться о собственной внешности. Все в нем — от дорогой стрижки до ухоженных ногтей — было великолепно. Он выглядел так же хорошо, как всегда, пожалуй, даже изысканно. Внезапно те качества, что сначала привлекли ее в Брэде, показались ей… ну, как бы это сказать? пустыми.

Холли тотчас же прогнала от себя эту предательскую мысль. Откуда она взялась? Вероятно, на нее повлияло соседство с Сэмом: он-то точно больше внимания уделяет китайской кухне, нежели внешнему виду. Его совершенно не волнует, как он одет.

— Привет, — вновь произнесла Холли, улыбаясь.

Брэд удивился, увидев ее на поле. Он подался вперед и чуть приподнял солнечные очки.

— Холли, что ты тут делаешь?

— Томас попросил меня подменить его, — ответила она. — И… э… какой-то непредвиденный случай на работе.

Непредвиденным случаем была сама Холли. Рано утром она приперла партнера Брэда Томаса к стене и умолила, чтобы он позволил ей сыграть с Брэдом в гольф вместо него. Ее милые просьбы, умасливание и мольбы не действовали на него, пока Холли не пообещала продать ему свои новые клюшки для гольфа. Она была убеждена, что Брэд не откажется от разумного разговора. Она верила, что ей удастся во всем разобраться.

Брэд нахмурился.

— Но ты не любишь гольф. Ты вечно отказывалась сопровождать меня. — Он бросил подозрительный взгляд на ее клюшки. — Говорила, ты от травы чихаешь.

— Признаю свою вину. Я помню, что говорила. Но, Брэд… — Холли подошла поближе. Его взгляд машинально скользнул по ее открытой шее. — Я переворачиваю новую страницу. Когда ты ушел, я осознала: часть вины лежит и на мне. Я много работала и, наверное, не уделяла тебе достаточно времени.

Лицо Брэда вновь приняло подозрительное выражение — не ей его винить. Холли эти слова тоже дались нелегко. Но она считала, что необходимо кое-чем поступиться — этакий жест доброй воли для начала беседы.

— Я хочу разделить твои интересы, Брэд. Такие, как гольф. Вот почему я здесь, — заключила она, кивнув на мешок с клюшками.

— Это чей? — осведомился он. Мешок был хорош, самый дорогой в магазине. Продавец рекомендовал купить именно его. Холли хотела своей искренностью произвести на Брэда впечатление, поэтому и согласилась. Похоже, подействовало. Он едва не нагнулся, чтобы получше рассмотреть вещицу.

— Мой, — гордо подтвердила Холли. — Я купила его в выходные.

— На случай, если тебе вдруг придется подменить игрока в гольф?

Он поймал ее! Впрочем, не все потеряно.

— Да. И пока мы с тобой тут, а Томаса нет, мы можем приступить к игре. Вот тебе, если потеряешь метку для мяча.

Холли услужливо сунула руку в боковой кармашек мешка и извлекла горсть меток. Она дала одну Брэду.

— Ой! Ты чуть не поранила меня. — Он сердито посмотрел на нее, потирая ладонь.

— Прости.

Первые две лунки они прошли довольно быстро. Холли била размашисто, но считала, что для начинающего игрока такие удары сойдут. Брэд недобро смотрел на нее и, когда они подошли к третьей лунке, сказал, что она сбивает темп игры. Холли увидела в его словах добрый знак.

— Как тут хорошо и тихо, — сказала она, когда Брэд встал для следующего удара. — Почему-то не видно даже, чтобы кто-нибудь еще играл.

Тот крякнул.

Она продолжила:

— По-моему, тут идеальное место для личных бесед. Например, о нас… у нас найдется о чем поговорить.

Он охнул:

— Ты все подстроила, верно?

Пытаясь сохранить невинный вид, Холли принялась выбирать клюшку для удара.

— А что плохого в том, что мне захотелось побеседовать с тобой? Ты так и не объяснил, почему ушел от меня, Брэд… ну, сказал, будто тебе нужна свобода.

Холли достала из мешка клюшку. Деревянная, подумала она, а кажется, что из железа. Как она называется? Холли сделала ложный замах, чтобы Брэд успел ответить.

— Я так и полагал. Ловушка. — Он мрачно посмотрел на нее, взвалил свой мешок на плечо и отправился вслед за мячом.

Холли перестала размахивать клюшкой и застыла в положении, которое показал ей продавец в магазине. Тщательно прицелившись, она ударила по мячу.

Великолепный удар! Мяч поднялся высоко в воздух, выше, чем до того, и полетел прямо к лунке. К несчастью, спина Брэда оказалась на его пути.

— Брэд, берегись!

Холли была слишком далеко и не видела, как мяч попал в него. Однако она могла точно сказать, когда это случилось, потому что его чуть шатнуло назад. Схватившись за плечо, Брэд нагнулся за мячом. Даже на расстоянии она ощутила его злость.

Впрочем, когда Холли наконец подошла к нему, Брэд улыбался. Бросив мешок на траву и расслабленно опершись на клюшку перед следующим ударом, он весело постучал карандашом по карточке, на которой велся счет.

— У тебя штрафной удар, — произнес он. — Ты опережаешь меня на двенадцать очков.

Очевидно, боль в плече прошла, как только ее удар помог ему победить в игре. Она и не подозревала, что Брэд столь азартен.

— Извини, что угодила в тебя, — сказала Холли, замахиваясь клюшкой.

Брэд посмотрел на нее, потом пригляделся внимательнее.

— Неудивительно, что ты не сумела справиться с мячом. Девяткой била.

Она поднесла клюшку ближе и уставилась на ее толстый, резко изогнутый конец.

— Ясно. Мне она нравится… правда, чуть тяжеловата.

Казалось логичным, что клюшка побольше даст ей некоторую фору, поскольку ее противник крупнее и опытнее. Взглянув в лицо Брэда, девушка поняла, что ошибалась. Холли пожала плечами.

— Тогда научи меня, как играть, — сказала она, забирая у него мяч и вновь запуская в игру. — Мой следующий удар будет лучше.

Брэд покачал головой:

— Ну уж нет. Я не желаю больше играть с тобой в гольф. Здесь нельзя оставлять метку, — добавил он, видя, что она собирается положить ее на траву.

— Я забыла, — пробормотала Холли, крепко стискивая клюшку. — У нас должны быть общие интересы, Брэд, — настаивала она, возвращаясь к прежнему разговору. — Как мы можем сохранить наши отношения, если не станем проводить время вместе? Совместная жизнь — это нелегкий труд. И обеим сторонам приходится прилагать немалые старания.

У него сжались губы.

— Знаешь, мне не по нраву болтать эту чепуху, — произнес он.

Он смотрел прямо на нее, но из-за дурацких солнечных очков Холли не могла понять, чем заняты его мысли. Она выжидательно уставилась на него. Он вздохнул:

— Мне не нужны такие взаимоотношения. Если ради их сохранения нужно прилагать усилия, то, возможно, они — ошибка.

— Неправда…

Брэд положил руки ей на плечи и покачал головой.

— Прости, — тихо сказал он. — Но ты вынудила меня сказать правду. Я ведь предупреждал тебя, сейчас не время для разговоров. Я привыкаю к свободе.

Брэд всматривался в ее лицо.

— Полегчало?

Холли утвердительно мотнула головой.

— Прекрасно. Тогда давай продолжим игру.

Потерев ладони, он принялся выбирать клюшку для следующего удара. Стоя рядом, Холли обдумывала новые ходы. Ей следовало предвидеть, что Брэд не захочет говорить об их взаимоотношениях. Однако она не приняла его нежелание в расчет.

— По-моему, нам было грех жаловаться на жизнь, — отважилась сказать Холли.

— Н-да, — пробормотал Брэд. — Словно в браке мы прожили долгие годы.

— У тебя тоска в голосе, — заметила Холли, приподнимая брови. — Я полагала…

Он раздраженно взглянул на нее, и она замолчала.

— Давай поговорим об этом в другой раз. От твоего нытья у меня мысли разбегаются.

Холли отступила. Ладно, призыв к разуму доказал свою несостоятельность. Ей следует перейти ко второму этапу плана — воззвать к его чувствам. Быть может, Брэд лучше отнесется к тому, что не требует слов. А если и тут неудача, то всегда наготове третий и заключительный этап — совращение. Впрочем, Холли не думала, что ей придется прибегнуть к столь крутым мерам.

Стоявший рядом Брэд хмуро посмотрел на флаг, полощущийся над следующей лункой, а потом взглянул вниз, на мяч. Выпрямив ноги, он изготовился к удару. Он делал вид, будто ее здесь нет, и у него здорово получалось. Будто она превратилась в невидимку. Последнее обстоятельство нисколько не льстило ее женскому самолюбию.

Издали, из-за травянистых холмов, отделявших их от здания гольф-клуба, донесся стрекот мотора. Словно подстригали траву, хотя такое невозможно, пока игроки на поле. Из любопытства Холли приставила ладонь козырьком к глазам и посмотрела туда, откуда слышался шум.

Пару минут спустя она увидела тележку, которая ехала по дорожке прямо к ним. Сгорбившись за рулем, мужчина мчался с такой скоростью, что тележку качало в разные стороны. Когда она подъехала ближе, в глазах зарябило от дрожащего под напором воздуха разноцветного зонта.

Брэд поднял голову и посмотрел на тележку.

— Я и не знал, что они способны развивать такую скорость, — хмуря брови, заметил он. — Должно быть, какой-нибудь лихач…

Слова замерли у него на губах, когда «экипаж» с визгом остановился всего в нескольких футах от них. Водитель выскочил из тележки и улыбнулся.

— Сэм! Что вы здесь делаете?

Как прекрасно видеть дружеское лицо! Почему-то обрадованная его появлением, Холли помахала ему рукой. Сэм подошел к ним, размашисто шагая по траве. Брэд казался рядом с ним карликом.

Сэм поздоровался с ним за руку:

— Здравствуйте, доктор. Как игра?

— Благодарю, прекрасно. — Брэд тайком сунул листок со счетом в карман шорт. — Впрочем, Холли немного проигрывает.

Маккензи повернулся к ней.

— О, я не знал о вашем увлечении гольфом. Меня тоже привела сюда эта страсть. Великолепно выглядите, — заметил он.

Сэм скользнул взглядом по ее новому платью, и девушку взяло сомнение, об одежде ли идет речь.

— Спасибо. — Она не удержалась, чтоб не бросить на Брэда торжествующий взгляд, а затем вновь посмотрела на Маккензи: — Послушайте… не желаете присоединиться к игре? Всегда найдется место еще для одного…

Брэд фыркнул и по-приятельски ткнул Сэма под ребра:

— Ей предстоит многому научиться. — Повернувшись к Холли, он объяснил: — Игроки не могут вступать в уже идущую игру. Твоему другу…

— Сэму, — услужливо назвал свое имя друг.

— Я помню. Твоему другу Сэму придется дождаться следующего раза и сыграть с тобой, Холли.

Подняв брови, Маккензи обратил замечание Брэда в скабрезную двусмысленность.

— Ладно, — ухмыльнулся он, — я поиграю с вами позже, Холли.

Они рассмеялись. Холли обнаружила, что, когда Сэм поблизости, трудно сохранять серьезность.

Брэд не разделял их веселья… он с нетерпением смотрел на следующую лунку. Откашлявшись, он сказал:

— Видишь ли, Сэм, нам надо закончить игру, так что если есть что сказать…

— В самом деле, — произнес Маккензи, — есть кое-что. Я приехал за вами, Холли. Случилось нечто непредвиденное, и вы должны с этим разобраться.

Холли вздохнула. Ей следовало знать: стоит взять отгул — первый за год — и на работе что-то да произойдет. Она повернулась и хотела было взять мешок, однако Сэм уже взвалил его на спину и нее к тележке.

— Извини, Брэд, — сказала она ему.

Он пожал плечами. Его не раз срочно вызывали к больным, и Брэд понимал: у нее нет выбора. Подобное случалось и тогда, когда они жили вместе. У них редко бывали свободные деньки.

— Давай встретимся через несколько дней. «У Фрэнси» тебя устроит? — осведомилась Холли.

Скрестив пальцы, она ждала его ответа. Брэд не может отказаться пообедать с ней в ресторане, где состоялось их первое свидание. От подобной малости зависел второй этап ее плана.

По крайней мере на сей раз Брэд ее не разочаровал.

— Позвони мне на работу. Договоримся о времени.

— Ладно. — Бросив взгляд назад и жалостно вздохнув при воспоминании о неудавшемся первом этапе плана, Холли направилась к тележке, где ее поджидал Сэм.

* * *

Маккензи не спеша ехал к зданию гольф-клуба, Холли сидела рядом с ним. Подрулив к краю поля, Сэм посмотрел на нее.

— Прекрасный наряд, — произнес он, вновь окидывая взглядом ее короткое цветастое платье. Оно не доходило до колен и держалось на тонких бретельках, напоминая о пляже и палящем летнем солнце. Ему нравилось платье и то, как Холли его носит.

Вот только странно, что она надела его для игры в гольф. Можно поспорить, что она хотела при его помощи уравнять шансы на победу.

— Недавно приобрели?

— Мм… — рассеянно промычала Холли, роясь в мешке. Вынув толстый ежедневник, она пролистала его. — Когда позвонили с работы, не сказали, что такого непредвиденного там произошло?

Он остановил тележку у гольф-клуба.

— Ну, — таинственно промолвил Маккензи. — разве я сказал, будто что-то случилось у вас на работе?

Отдавая служащему ключи, Сэм ощущал ее подозрительный взгляд на своей спине.

— Что вы хотите сказать? — спросила Холли, когда, оставшись одни, они шли к его грузовичку на стоянке.

— Только не злитесь.

Холли остановилась и уперлась кулаками в бока.

— У вас сердитый вид.

— Вам следует объясниться, — ответила она, постукивая ногой по тротуару.

— Ладно. — Кинув мешок с клюшками в кузов пикапа и подняв облако пыли, Сэм достал ключи. — Кларисса сказала мне, где вы, когда сегодня рано утром я забежал к вам на работу.

Постукивание участилось.

— Что вас занесло ко мне?

Почему она так смотрит на него?

— Я намеревался пригласить вас пообедать, — ответил Маккензи, — но вас не оказалось на месте. Поэтому я махнул сюда, вы сказали «да», и вот вы здесь.

— Почему мне кажется, будто меня обманом оторвали от игры в гольф?

— Пожалуй, потому, что так оно и есть, — с улыбкой ответил Сэм, подходя к грузовичку со стороны пассажира и отворяя для нее дверцу. — Ну же, — произнес он. — Я доставлю вас куда вам будет угодно.

Девушка скрестила на груди руки.

— У меня есть машина, а вести я могу и сама.

— Ладно.

Она не сдвинулась с места.

Шагнув в сторону от дверцы, Сэм приподнял брови.

— Вы желаете вернуться на поле?

Холли оглянулась на холмы.

— Нет… это не входит в мои замыслы, — загадочно промолвила она.

«Интересно, имеют ли ее слова отношение к упомянутому Клариссой плану?» Сэм сделал зарубку на память: вытянуть из кузины-свахи побольше сведений о пресловутом плане.

Вид у Холли был нерешительный, будто ее раздирало противоречивое желание поехать с ним или спастись от его назойливости в своем автомобиле.

— Вы привезете меня обратно к машине?

Сэм утвердительно кивнул.

Вспомнив кое-что про мужское самолюбие, Холли смахнула пыль, бумаги и аудиокассеты и опустилась на сиденье. Пока он садился за руль, она жаловалась на беспорядок в его грузовичке.

Сэм чувствовал на себе ее взгляд все время, пока Холли расправляла ремень и вставляла застежку в разъем. Идиот. Вероятно, она подумала, что он свихнулся от любви. И она права, он точно спятил.

— Знаете, нельзя так просто подкатывать к гольф-клубу и похищать оттуда людей, — упрекнула Холли. — Ваши уловки всегда срабатывают?

— Порой нет. — Сэм не знал точно, так как на подобный поступок отважился впервые.

Холли торжествующе вскрикнула:

— Я так и думала. Куда мы едем?

— Если желаете, вернемся в гольф-клуб. Или я подвезу вас к вашей машине, и вы отправитесь домой, на работу, куда глаза глядят. Решайте сами. — Сэм вздохнул. — Чуть не забыл. В морозильнике для вас кое-что есть, — сообщил он, кивая головой на морозильный ящик у нее под ногами.

— Нет, благодарю. Я и так выпила чересчур много чая со льдом в…

— Это не чай.

— А что же?

Да, этой женщине нелегко преподнести подарок.

— Ничего смертельного, если вас это волнует. Просто откройте дверцу.

Стоило взглянуть, с каким выражением лица Холли отворила морозильник и извлекла оттуда букет желтых с черными глазками цветов.

— Если вы пытаетесь смягчить меня с помощью цветов, Сэм Маккензи, то, кажется, преуспеете, — улыбнулась она.

— Цветочница уговаривала меня купить другие цветы, но я решил, что такая девушка, как вы, и без затейливой обертки выберет то, что ей нравится.

Он посмотрел на нее. У него недоставало слов выразиться яснее. Она покраснела и изумленно улыбнулась. Маккензи вдруг представил себе Холли маленькой девочкой.

Вместо деловой стрижки две косички и веснушки на носу. Если у них когда-нибудь будет девочка, та, вероятно, тоже будет конопатой.

Стоп. Сэм поспешно прогнал эту мысль и тряхнул головой.

Он вернулся к прежнему разговору:

— Теперь, когда вас похитили из гольф-клуба и вы перестали злиться, куда прикажете ехать? В зоопарк? В горы? Еще не закрыта сельская ярмарка. Мы могли бы даже… — он сделал паузу, нагнетая атмосферу, — отправиться погонять шары.

— Погонять шары?

Они расхохотались.

— Суть смешного заключается в том, как вы смотрите на жизнь, — заметил он. — Под нужным углом все предстанет забавным. Я мог бы развлекать вас целый день.

Перед светофором Сэм взглянул на нее. Холли нервно покусывала нижнюю губу.

— Мне в самом деле надо на работу, — неуверенно пробормотала она.

— Ну же, развеселитесь. Вам не помешает немного взбодриться. У вас не ладится с Брэдом?

— Отчего вы так решили?

— Предчувствие.

У нее был такой подавленный вид, когда она стояла рядом с этим доктором.

— Что вы говорите?

Холли протяжно вздохнула:

— Мне надо кое-что выяснить. — Ее слова прозвучали зловеще.

— Что же?

Она подняла цветы.

— Вы их клали на лед?

Сэм рассмеялся:

— Да… я опасался, что они завянут.

— Превосходно. В таком случае вы, пожалуй, не столь безумны, как кажетесь. Поехали.

Глава 6

Они отправились на сельскую ярмарку. При входе служащий что-то пометил на руке Холли чернилами. Стоя рядом с Сэмом, она наконец-то поняла, почему он предложил приехать сюда. Здесь идеальное место для взрослого мужчины с душой мальчишки.

Он взял ее за руку, и они, почти касаясь плечами, ступили на огражденную территорию ярмарки. Как ни удивительно, близость Сэма казалась вполне естественной. «Пока я совершаю непредсказуемые поступки, — решила Холли, — мне следует кое-что попробовать». Она пожала его ладонь.

Сэм улыбнулся ей в ответ.

— Здесь лучше, чем на поле для гольфа?

Холли утвердительно кивнула.

— И каков у нас первый пункт программы?

— Еда, — твердо промолвил он.

— Еда? Но ведь до ужина далеко.

— Вы всегда сверяетесь в своих желаниях с хронометром?

— Нет, но… перестаньте качать головой. Что плохого, если ты придерживаешься определенного распорядка дня? — возразила Холли.

— Ничего, — ответил Сэм, глуповато улыбнувшись. — Плохого ничего нет, но я не думаю, что мой желудок согласен с вашим распорядком. Пошли.

Он устремился прямо к прилавку под навесом, где во вращающемся гриле поджаривались сосиски. Всякий раз, когда продавец открывал его дверцу, воздух насыщался аппетитным ароматом. В животе у Холли заурчало.

— За мой счет, — заявил Сэм, вынимая деньги из бумажника. — Что вы будете?

Холли колебалась, испуганно и завороженно глядя на продавца, который шлепнул сосиску на разрезанную пополам булочку и принялся накладывать сверху кетчуп, горчицу, острый гарнир из маринованных овощей — в общем, все приправы, что были перед ним. Она никогда не думала, что на одну сосиску можно навалить столько всякой всячины.

— Не знаю, — протянула Холли. — Почему бы вам не заказать первому, пока я решаю?

— Хорошо. — Обернувшись к продавцу, Маккензи заказал две сосиски со всеми приправами и шипучий напиток.

Седой продавец принялся накладывать, но остановился с поднятой ложкой:

— Чили?

— На оба бутерброда, пожалуйста. — Сэм глянул на Холли. — Вам что-нибудь по душе?

Она вновь посмотрела на сосиски.

— Ну… да, но… — Холли взмахом руки привлекла внимание продавца. — Извините, но не могли бы вы сказать, из чего они? — осведомилась она.

Тот уставился на нее, словно Холли заговорила на японском языке.

— То есть они из одной говядины? Или индюшки? Или… из чего?

Девушка замолчала. Теперь и Маккензи тоже смотрел на нее с интересом.

— Это просто сосиски, дамочка, — ответил продавец. — Так вы хотите или нет?

— Гм… — Холли колебалась. Она умирала с голоду, однако ей не хотелось брать в рот то, что не поддавалось определению… или, хуже того, поглощать сплошной жир. Неразумно. Если она растолстеет, ей не удастся вернуть Брэда. Ему не по душе женщины, которые себя распускают.

— У вас аллергия на сосиски? — спросил Сэм. — Если желаете, мы подойдем к другому продавцу.

— Вы всегда едите подобное? — осведомилась у него Холли, гадая, как ему удалось вымахать таким здоровым, питаясь только пиццей, загадочными блюдами китайской кухни, пончиками, кофе и сосисками.

Маккензи пожал плечами:

— Никогда не придавал этому значения.

До осени ей следует научить его готовить что-нибудь приличное, в противном случае к тридцати пяти годам он загнется от холестерина. Ему нужна нянька, надо о нем позаботиться.

Стоп. Пожалуй, он и нуждается в заботе, но не ей же этим заниматься. У Холли Олдридж есть задачи поважнее, чем нянчиться с мужем.

Стоп, стоп, стоп. Муж? Она не понимала, откуда выскочило это слово. Холли вновь обратила свое внимание на сосиски и попробовала поступить непредсказуемо.

— Ну что, дамочка? — нетерпеливо спросил торговец сосисками. Очередь за ее спиной росла.

— Может, пойдем? — осведомился Сэм.

Но девушка наконец приняла решение:

— Нет. Не важно, из чего они. Я возьму одну порцию… со всеми приправами, пожалуйста. А также напиток.

Ей начинало нравиться действовать необдуманно.

«Хватит набивать желудок», — спустя несколько минут решила она, слизывая с кончиков пальцев остатки чили. Завтра придется подольше поработать на тренажере. Холли через соломинку допила пенистую жижу напитка из корнеплодов и посмотрела на Сэма.

Тот не отрывал от нее глаз.

— Вкусно?

— Очень! Не помню, когда я в последний раз ела сосиску. Надо встать и прогуляться, чтобы не набрать веса, — созналась она, — но я так уютно расположилась, что не хочется никуда идти. — Холли похлопала по скамейке, на которой они сидели, и улыбнулась Сэму. — Как славно. Вы знаете, как обходиться с девушкой.

Тот настороженно посмотрел на нее. Холли рассмеялась и махнула рукой.

— Нет, правда! Здесь здорово. Мирно. Как хорошо, что не надо производить на кого-то впечатление.

— Спасибо… я думаю.

Наконец Сэм доел бутерброд с сосиской. Когда он поднял голову, его рот был измазан соусом.

— У вас прилип чили, — Холли постучала ногтем у края губы, — вот тут.

— Здесь? — Маккензи лизнул угол рта языком.

— С другой стороны.

Он вновь попытался слизать соус.

— Нет, ниже. Вот… минутку. — Схватив чистую салфетку из лежавшей на коленях Сэма стопки, она подвинулась ближе и стерла пятно. Под ее пальцем его губы приподнялись в улыбке. — Вот и все, — сказала она, на всякий случай ткнув салфеткой и в другой уголок рта. — По-моему, всякий, кто ест с таким удовольствием, непременно немного испачкается.

— Благодарю.

Холли опустила руку и с трудом отвела взгляд от губ Сэма. Она устремила свой взор куда-то между его плечом и челюстью.

— Вам следует побриться, — сказала она, пытаясь перевести беседу в иное русло.

Напряжение между ними росло. Ей надо придать разговору мирное течение. Однако, прежде чем Холли удалось переменить тему, Сэм обнял ее за талию.

— Знаю, — произнес он. Щетина, по-видимому, его нисколько не тревожила.

Он смотрел на нее, она чувствовала его взгляд. Ее глупый, предательский взор снова устремился прямо на его рот. Они были столь близко, что их дыхание сливалось. Слишком близко.

— Если вы не желаете, чтобы вас поцеловали, — предостерег ее Маккензи, — то вам лучше не смотреть на меня так.

— Как — так?

— Как будто я особенно вкусный кусочек того, что вы давным-давно не пробовали.

Холли протяжно вздохнула.

— Пожалуй, пора перестать себе отказывать. — с расстановкой произнесла она, разглядывая его щетинистый подбородок. Какое чувство она испытает, если прикоснется к нему щекой?

— Пожалуй, — согласился Сэм.

Они помолчали.

— Вы так говорите, будто вам все равно.

Неужели ему уже не хочется целовать ее? Неужто она в прошлый раз вела себя столь отвратительно? Так что ему даже не хочется ее приободрить?

— Не все равно. — Он насмешливо улыбнулся. — Тогда целуйте.

Их глаза встретились. Она не смела дышать, не смела пошевелиться. Ее безрассудная решимость при виде его напряженного лица куда-то пропала. Вот что было на самом деле. И последнего не изменят никакие здравые соображения.

— Но целуйте лишь по желанию, — понизив голос, промолвил Сэм, — и ни по какой иной причине. Не назло вашему возлюбленному и не пытаясь что-то доказать мне. Я тогда поцеловал вас, — он улыбнулся собственным мыслям, — только потому, что вы сами были не прочь.

Долой оправдания! Холли следовало сразу внять предостерегающему голосу. Он должен был тут же остудить ее, как ушат холодной воды, но увы. Ее тело млело от сладкого предчувствия. Да, верно… как давно она без ласки.

— Да, — прошептала Холли. — Я… я хочу, чтобы вы меня поцеловали.

Сэм приложил к ее щеке ладонь, медленно поглаживая кончиками пальцев под ухом.

— Вначале посмотрите на меня. Посмотрите и поймите, что за мужчина перед вами.

Сэм. Нечесаный, грязный, влюбляющийся с первого взгляда Сэм. Прежде чем прикрыть глаза, Холли увидела его и нашла: он самый неотразимый мужчина из всех, что встречались ей до сих пор, и она его поцеловала.

Боже, какое потрясающее ощущение! Снова открыв глаза, Холли поняла: безумие надеяться, что ей хватит одного поцелуя. Близость Сэма лишала ее рассудка.

Убегая от самой себя, она стремительно отодвинулась на край скамьи.

— Ну и что дальше? — осведомилась Холли, стараясь избавиться от дрожи в голосе.

Маккензи откинул голову назад и посмотрел на нее прищурившись.

— Может, еще разок?

Холли отрицательно тряхнула головой:

— Нет.

— Нет?

— Нет, — твердо произнесла она. — Кроме того, нас могут увидеть.

— Вы не целуетесь со мной лишь потому, что нас могут увидеть.

Это не был вопрос.

— Верно, — солгала Холли. — Одного поцелуя вам мало?

— Да. — Он провел кончиками пальцев по обнаженной коже ее предплечья, отчего та покрылась дрожащими пупырышками. — А вам?

— У меня есть жених… во всяком случае, я так по-прежнему полагаю. Мне здесь не место. — Схватив сумочку, Холли вскочила и вынула солнечные очки. Глядя на него сквозь темные линзы, она спросила: — Может, вы подбросите меня домой?

— Я не намерен принуждать вас, Холли.

— Знаю.

Сэм взял ее руку:

— Испугались?

«Да. Испугалась тебя, испугалась себя. Испугалась, что упущу свое счастье». Холли не посмела произнести таких слов вслух.

— А что, следовало? — спросила она. От этого вопроса ей самой стало смешно. Холли попыталась исправить положение: — Простите, Сэм. Нам не следовало целоваться. Сегодня у меня с Брэдом ничего не получилось, и, мне кажется, я почувствовала себя уязвленной. Больше я такого не допущу, иначе все останутся внакладе.

Скомкав бумажный стаканчик и бросив его в мусорный бак, Маккензи повернулся и посмотрел ей прямо в лицо.

— Ладно, — промолвил он, — ясно.

Холли ждала чего угодно, но не того, что услышала в следующее мгновение:

— Не желаете перед отъездом покататься на горках?

Субботний вечер. Пора свиданий… по крайней мере для счастливой половины земного шара. Стоя в вестибюле ресторана «У Фрэнси», Холли чувствовала себя ужасно одинокой. Отвернувшись от влюбленных парочек, ждущих столика, она зажала телефонную трубку между ухом и плечом и играла с металлическим проводом, слушая длинные, доносящиеся издалека гудки.

Пожалуйста, будь дома. Ну же!

Кларисса подняла трубку после третьего звонка.

— Привет, это я, — произнесла Холли, стараясь говорить бодрым тоном. — Ты занята?

— Что случилось?

— Ничего. Я…

Господи, Кларисса всегда чувствует неладное, даже когда Холли и пытается утаить свою беду. У нее сжало горло, и стало трудно говорить. Она моргнула и тяжелым взглядом уставилась на истрепанный, испещренный пометками справочник, покачивающийся на цепочке под платным телефонным аппаратом. Его покачивание отвлекло ее от мрачных дум, и она сумела договорить:

— Хочешь в кино или еще куда-нибудь?

Тишина. Холли представила сцену: Кларисса сидит, скрестив ноги, на черном кухонном столе с трубкой у уха и скорее всего красит ногти в оранжевый цвет. Ее подруга весьма заботилась о своей внешности.

— Давай, — ответила Кларисса. — В кинотеатр или привезти видеокассеты?

Субботний вечер. Пора свиданий. Зал будет полон держащихся за руки и улыбающихся парочек. Тех, к кому она уже не относится.

— Кассеты.

— По рукам. Я буду у тебя через полчаса.

— Если… если у тебя нет других планов. С Дэвидом. Я не хочу вам мешать.

— Не глупи, Холли. Поезжай к себе… и будь осторожна.

— Да, мамочка, — произнесла Холли, улыбаясь впервые за долгое время. — Пока.

Когда она въехала на ведущую к ее дому дорожку, грузовичка Сэма нигде не было видно. Вероятно, он тоже отправился на свидание… хватит с него прелестей любви с первого взгляда. Впрочем, он оставил для нее свет на крыльце. Плетясь по пешеходной дорожке, она добралась до крыльца, скинула туфли на высоких каблуках и уселась на качели рядом с кактусом Сэма.

Небольшое колючее растение навечно примостилось на качелях, где весь день купалось в лучах солнца. Придерживая ладонью керамический горшок, Холли уперлась пальцами в половицы и оттолкнулась.

Все вышло не так. Хуже всего, что она не могла понять почему. Должно же было быть просто замечательно. Усердно учись — и получай высший балл. Работай не покладая рук — и на тебе повышение. Найди человека по душе — и влюбляйся. Она отыскала себе пару, но Брэд не полюбил ее. Он спутал последнее условие ее уравнения. Где же счастливый конец?

Холли отнюдь не столь наивна и не верит, будто все связи кончаются браком, ее разведенные родители служили тому доказательством. Однако их связь началась с жаркой страсти. Разве можно было рассчитывать, что она продлится вечно? Холли же, напротив, нашла себе Брэда — мужчину со связями, запросами и желанием добиться высот в своей профессии, она ведь во всем похожа на него. Их духовная близость должна была помочь ей завоевать его сердце.

А вместо этого ее гнетет одиночество.

Спортивный автомобиль Клариссы въехал на подъездную дорожку и, прежде чем остановиться, взревел мотором. Его фары вырвали из полумрака крыльцо. Подруга выбралась из машины и потащилась по дорожке, неся битком набитый пакет.

— Эй, чего ты сидишь? — крикнула она.

Холли остановила качели. Кларисса убрала кактус и уселась на его место, поставив горшок к себе на голые колени. Пристроив рядом пакет, они принялись качаться.

— Так, думаю, — ответила Холли. — Я еще не заглядывала внутрь.

Ей не хотелось заходить в дом одной. Вечерами по будням как-то легче. Холли могла допоздна задерживаться в конторе и оправдываться тем, что завалена работой. В выходные нет никаких отговорок. Пустой дом ждет ее, напоминая, сколь пустынна теперь ее жизнь.

Кларисса постучала по пакету:

— У меня здесь есть все, что нужно. Пара кассет с Чарли Чаплином, самодельная воздушная кукуруза, а также «Касабланка»[2], здоровый пакет бумажных носовых платков на случай, если у тебя дурное настроение, и две пачки сливочного мороженого. — Она сочувственно улыбнулась. — И в довершение хороший приемник. С чего начнем?

Холли разрыдалась.

Кларисса остановила качели.

— По-моему, мне следовало захватить и фильм с Мэлом Гибсоном. Он хорош на все случаи жизни. — Порывшись у себя в сумочке, она сунула подруге в руку несколько скомканных салфеток. — Не объяснишь, что произошло? Или мне следует сразу же свернуть шею Брэду? Ты же ужинала вместе с ним в ресторане, верно?

Шмыгнув носом, Холли утвердительно кивнула.

— Он не пришел. Черт его подери!

— Нет… нет, он явился. Он был там. — Холли высморкалась и попыталась взять себя в руки. Ее нос был забит, и она гнусавила, как кукла из «Маппет-шоу».

— Он пришел, но опоздал на полчаса, — продолжила она. — Джина, его секретарша, позвонила в ресторан и сказала, что он задерживается, иначе я бы, вероятно, ушла.

Нет, неправда. Она бы осталась из одного только упрямства. Настойчивость в последние годы не раз выручала ее. Впрочем, она не в силах признаться в этом подруге, у нее еще есть гордость.

— Откуда секретарша знала, что вы ужинаете вдвоем?

— Я договаривалась через нее. Ты же знаешь, как занят Брэд.

Кларисса отрицательно покачала головой:

— По-моему, тебе следовало уйти. Надо было поставить его на место.

— Мне не проучить его хотелось. Я пыталась наладить прежние отношения, — вздохнула Холли. Со стороны может показаться, будто ее единственная забота — возобновить прежнюю связь.

Кларисса достала со дна сумки две банки с диетической кока-колой.

— Сжигают калории после мороженого, — подмигнув, промолвила она. — Итак, плохой мальчик Брэд припозднился. Что дальше?

— Ну, он подсел ко мне за столик — тот столик, за которым мы сидели во время первого свидания.

Их первое свидание, первое свидание Холли с незнакомым мужчиной. Его устроила ее матушка, встретив Брэда в тот самый день, когда заключила с его родителями сделку на приобретение за полмиллиона нового летнего дома в Аризоне.

— Гм… Хороший ход, — промолвила подруга. — Из той части плана, где ты пытаешься воззвать к его чувствам?

— Да. — Холли слегка удивилась тому, что Кларисса так великолепно помнит ее замысел. — Однако Брэду это пришлось не по душе. Сначала он минут десять донимал официанта, чтобы тот пересадил нас подальше от кухни. — Вспомнив, Холли вздохнула. — Бедняга не знал, что делать. Я сунула ему пятерку, чтобы он устроил нас за тем столиком.

Склонив голову набок, Кларисса уставилась в белый навес над крыльцом.

— Мужчины так недогадливы, — пожаловалась она. — Дэвид по-прежнему полагает, будто я выбрала красные розы для нашего венчания, потому что они сочетались с платьем подружки. Дудки! Просто он подарил их мне первыми.

Холли мельком вспомнила букет желтых с черными глазками цветов, подаренных Сэмом в тот день, когда они ездили на ярмарку. Хорошо, что ей не выходить за Сэма… у нее был бы дурацкий вид с таким букетом на свадьбе.

— Знаю, — произнесла Холли, — но, по-моему, тут ничего не поделаешь.

Отхлебнув колы, она вспомнила про мороженое в сумке Клариссы.

— Положить мороженое в холодильник?

Кларисса внесла пакет в дом, и Холли последовала за ней, взяв новые черные туфли за ремешки. Зачем она наряжалась — одному Богу известно. В ресторане Брэд и двух раз на нее не взглянул. Если б не его обязательное «Прекрасно выглядишь, Холли», то ее старания, пожалуй, не удостоились бы ни единого взора.

— С мороженым подождем, — произнесла подруга, когда вернулась в гостиную. Она плюхнулась на диван и, подняв ноги, обхватила колени руками. — Ну, досказывай остальное. Что произошло после того, как он перестал мучить официанта?

— Ну, мы заказали ужин. — Холли прищурилась, словно пытаясь восстановить в памяти всю сцену. — Когда мы куда-нибудь приходили, я всегда думала — как прекрасно, что Брэд заказывает блюда для меня. Однако сегодня… не знаю, что-то было не так… — Замолчав, она встряхнула волосами. — Я, видно, просто злилась, что у меня ничего не выходит. Мне не понравилось, что он заказал ужин. И не только это. Мне трудно объяснить. Брэда будто и не было со мной. Ты понимаешь, о чем я?

Кивнув, подруга поставила банку на стеклянную поверхность кофейного столика. Холли машинально потянулась за подставкой, но тут же отдернула руку. Брэд ввел такое правило, а не она. В конце концов, чей это дом?

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — ухмыльнувшись, произнесла Кларисса. — Когда я пробую разговаривать с Дэвидом во время бейсбольного матча, из него и слова не вытянешь. Зомби какой-то. Пустое место.

— Совершенно верно. Брэд постоянно оглядывался по сторонам, точно кого-то высматривал. — «Или искал предлог, чтоб улизнуть». — Я ничего не упустила, — не умолкала Холли. — Принесла переносной CD-проигрыватель, чтобы завести нашу любимую песню. Снимки лыжного похода в декабре прошлого года, чтобы вспомнить старые добрые времена. Я даже вскользь намекнула на первую нашу, ах…

— В самом деле? — спросила подруга, картинно приподняв брови.

— Разминку. Брэд называл интимную близость разминкой.

— Как?

— Правда, — краснея, созналась Холли. — Всякий раз, когда Брэд бывал, гм, в настроении, он легонько толкал меня и говорил: «Не желаешь поразмяться, девочка?»

— Как вульгарно!

— Полагаю, со стороны звучит странно, но я привыкла.

Кларисса сочувственно взглянула на нее. Холли пожала плечами:

— И все пошло коту под хвост. Брэд не захотел устраивать вечер воспоминаний. Сказал, если мы включим проигрыватель, то помешаем другим. Просмотрел снимки так быстро, будто они жгли его огнем, на каждом задерживался секунды на две. — Слезы разочарования выступили у нее на глазах. — Что я делаю не так, Кларисса? Я стараюсь изо всех сил, но, видно, где-то допускаю промашку, ведь ничего у меня не получается!

— Это не твоя вина, подружка, а плохого мальчика Брэда, — ласково сказала Кларисса, похлопывая Холли по плечу. — Верь мне. Как я говорю, так и есть. А ты никогда не задумывалась, что он просто тебе не пара?

— Нет. — Ощутив острую необходимость занять себя чем-нибудь, Холли принялась рыться в пакете подруги. Достав все три видеокассеты, она швырнула их на кофейный столик. — Я не могу сдаться сейчас, когда столь много души вложено в нашу связь, — пояснила она. — А что, если я у цели? Что, если еще чуть-чуть, и Брэд поймет: мы созданы друг для друга? Когда-то нам и вправду было хорошо.

— Когда-то? А сейчас? Неужто нельзя забыть про него и жить дальше? — настойчиво вопрошала подруга. — Ты достойна лучшей доли.

— Не могу. По крайней мере пока.

Кларисса взмахнула руками.

— Не все зависит от тебя. Пожалуй, ты уже перебрала весь свой арсенал.

Холли подумала о скомканном женском белье, что лежало в нижнем ящике шкафа в одуряюще пахнущей сумке.

— Не весь, — возразила она. — Остался третий этап.

Застонав, Кларисса протянула руку и подтащила к себе пакет по полированному дубовому полу.

— Ты ведешь речь об обольщении, — начала она и, помолчав, добавила: — Не думала, что дойдет до такого.

Это утешало. Стало быть, Кларисса считала, что она, не прибегая к подобной крайности, убедит Брэда вернуться обратно.

— Я тоже, — ответила Холли. — Но это моя последняя надежда.

— О Боже. Мне надо подкрепиться, — разволновалась Кларисса.

Она оторвала целлофановый пакетик от упаковки с воздушной кукурузой и, хрустя, помяла его в руке. Холли, провожая ее до микроволновки, говорила:

— По-моему, у меня все получится. То есть совращение.

— Гм…

— Разве не ты всегда твердила, будто мужчины думают своими… — Холли сделала какой-то неопределенный жест и проглотила комок в горле. — Ну ты понимаешь.

Приподняв брови, подруга повторила:

— Своими?..

— Ты-то уж понимаешь. — Качнув бедрами и смутившись еще больше, Холли замолкла.

— Ты даже не смеешь вслух произнести это слово, верно?

— Просто не желаю.

Сжав губы, Холли не спускала глаз с кукурузы: та вертелась и с треском подпрыгивала в микроволновке. Когда она была готова, Холли кончиками пальцев достала горячий пакетик с кукурузой и принялась его разрывать. Пар с солоноватым привкусом устремился вверх.

— Ты не смеешь, — сказала подруга. — Сознайся же.

— Нет, могу.

Холли высыпала кукурузу в зеленую стеклянную чашку и поспешно понесла ее в гостиную с высоко поднятой головой. Кларисса следовала за ней, как послушная собачонка.

— Боже, какая же ты сдержанная, — промолвила она. — Я и представления не имела. Ну же, скажи. Я никому не проболтаюсь. — Холли улыбалась, стараясь сдержать смех. Кларисса ткнула ее в плечо. — Ладно. Ты взрослая женщина, и тебе положено знать о таких вещах. Неужто мама тебе не говорила?

Захрустев кукурузой, она ждала ответа. Прежде чем Холли вымолвила хоть слово, Кларисса подняла вверх обе руки.

— Нет, постой. По-моему, мне не хочется знать, что рассказывала тебе твоя матушка Снежная королева, — проговорила она, содрогнувшись от притворного ужаса.

— Ха-ха. Я вот как полагаю, — с трудом сказала Холли, — большинство мужчин, включая и Брэда, подвержены влечению плоти.

Кларисса, ее подруга, лучшая подруга с девятого класса, прыснула от смеха. Холли бросила в нее кукурузой.

— А как насчет Сэма?

— Он — идеальное подтверждение моей теории, — самоуверенно заявила Холли. — От него исходят позывы плоти…

— У-у-у!

— Ему только кажется, будто он в меня влюблен, — отрезала Холли. — Это безрассудная страсть. Подобное чувство недолговечно.

Посерьезнев. Кларисса отодвинула чашку с воздушной кукурузой и вытерла пальцы о салфетку.

— Возможно. И если так случается, то нет ничего лучше такой любви.

Вздохнув и взяв фильм «Касабланка», девушка вынула кассету из футляра.

— Такая любовь существует только в кино, — произвела она, вставляя кассету в видеомагнитофон. — Лишь в кино.

Глава 7

Яркое солнечное утро настало слишком рано для Холли, которая ночью почти не сомкнула глаз. Она ворочалась в постели, приглушала звук радио, натягивала на лицо подушку. Зачем только она в воскресенье поставила будильник на полвосьмого?

Да потому, что пригласила свою матушку, Клариссу и ее супруга Дэвида к обеду. Однако после неудачного ужина с Брэдом ей меньше всего на свете хотелось разыгрывать из себя радушную хозяйку. Надев старые шорты и тенниску из хлопка. Холли отправилась на кухню.

За сорок пять минут до приезда гостей туда забрел босой и пьяно ухмыляющийся Сэм в клетчатых трусах.

— Доброе утро. Вы готовите, — заметил он, наливая себе черный кофе.

— Похоже, вы только что встали, — ответила девушка, глядя на взъерошенные волосы и небритый подбородок. Остальное, хоть и с трудом, она старалась не замечать. Улыбающийся мужчина был почти гол. — Уже одиннадцатый.

— Знаю. Вчера я несколько припозднился. — Маккензи подул на кофе и сделал небольшой глоток. — А-а-а… пробирает до нутра.

Девушка ничуть в этом не сомневалась. Шел второй час ночи, когда Холли услышала, как вошел Сэм. Она вовсе его не ждала. Простое совпадение: проснувшись, она доедала мороженое, и тут в дверях повернулся его ключ.

— Здорово повеселились? — «Где же вас черт носил?»

— Неплохо. — Он отвел глаза, и больше ни слова в ответ. Бедняга утром туго соображал. Кофеин, вероятно, еще не прочистил ему мозги. Холли не понимала, как ему удается каждый день так рано вставать и отправляться на работу.

Поморгав, Сэм допил кофе и оглядел кухню:

— Ну и наготовили! Ожидаете гостей, или вы просто сегодня по-людоедски проголодались?

— Разве я вам не сказала? — Обойдя его, девушка взяла корзинку с клубникой, купленной для французских тостов, которые она собиралась приготовить. — Я пригласила Клариссу с Дэвидом и мою матушку… к обеду.

— Я не в числе приглашенных?

— Конечно, да… если пожелаете присоединиться к нам. — Холли скорчила рожицу. — Мне лишь хотелось уберечь вас от встречи с матушкой.

Сэм молчал. Холли осторожно, не глядя на него, срезала зеленый черешок с крупной клубнички. Могла бы догадаться, что его не проведешь.

— Моя мать иногда бывает несдержанна, — пояснила она. «Ах ты, трусиха», — кольнула ее совесть, но было уже слишком поздно. — Кларисса с Дэвидом привыкли к ней, а…

— А я нет.

— Верно. — Холли принялась быстрее срезать черенки.

Она вздохнула свободнее и малодушно обрадовалась, когда Маккензи пошел налить себе еще кофе. Вернувшись, он обнял ее и выхватил у нее нож для резки.

— Будете продолжать в том же духе и останетесь без пальцев, — промолвил он, легко отстраняя ее в сторону от зеленой пластиковой корзинки с ягодами. — Я с ней разделаюсь. У вас и без того хлопот полон рот.

Дела обстояли хуже, чем она думала. Маккензи был очень любезен, несмотря на то что его не пригласили к обеду и на ее жалкие оправдания. Матушка действительно невыносима, но ничего не поделаешь. Хотя было бы лучше, если б Сэм разозлился.

Достав из шкафа чистый стеклянный кувшин, Холли налила туда апельсиновый сок, незадолго до того вынутый из холодильника.

— Каждое воскресенье гости приезжают к обеду, — объяснила она. — Последние две недели мамы не было в городе, поэтому мы какое-то время не собирались.

Холли надеялась, что ее матушка повстречается с Сэмом гораздо позже. А если никогда, то еще лучше. Когда матушка встретит мистера Маккензи — ее нового жильца, Холли придется объяснять, что произошло между ней и Брэдом. Родительница будет крайне разочарована.

— Она ездила по делам или путешествовала? — осведомился Сэм, вручая ей чашку с клубникой. — Ответьте мне: в вашем семействе все трудоголики? Или вы просто привыкли работать от зари до зари каждый Божий день?

Он положил ягодку ей в рот. Удивленная Холли съела ее, а потом возразила:

— Я совсем даже не работаю от зари до зари.

Брэд никогда не упрекал ее за то, что она много трудится. Он и сам работал не покладая рук. Пожалуй, вот почему они так подходили друг другу. Конечно, когда появились бы дети, им бы пришлось решать насчет работы… Однако к чему сейчас ломать над этим голову? Придет пора — помучаемся.

Вскинув брови, Сэм ждал ответа.

— По делам, — призналась Холли. — На съезд маклеров. Она продает недвижимость. Довольно успешно — заключает миллионные сделки.

Он, явно потрясенный, кивнул.

— А что поделывает ваш отец?

— Работает водопроводчиком… во всяком случае, работал, когда я в последний раз с ним разговаривала. После развода он живет в Монтане. Мы давно не виделись.

— Развод, должно быть, перенести нелегко, — промолвил Сэм. — Сколько вам тогда было?

— Когда родители разошлись? Полагаю, лет десять. — Верно, ей исполнилось десять лет. Они объявили о разводе на следующее утро после ее дня рождения. — Передайте, пожалуйста, сок.

— Не желаете говорить?

— Нет. Да. Нет. — Холли бедром захлопнула дверцу холодильника и прошествовала мимо. — У меня хлопот полон рот, только и всего. Мне еще надо принарядиться, а я даже не начала печь тосты.

— Моя помощь не нужна? — спросил Маккензи.

— Знаете, — беспечно произнесла Холли, — развод родителей не причинил мне душевных ран. Многие ведь расходятся.

Взяв сковородку из шкафа и бросив туда грудинку, она поставила ее на плиту. Помахав пустой упаковкой перед носом Сэма, Холли повторила:

— Расходится на самом деле большинство. Вы когда-нибудь задумывались над этим обстоятельством?

Выхватив у нее обертку, он швырнул ее в мусорную корзину.

— Скажите, что делать, и я помогу вам, — терпеливо повторил он.

Холли не заслужила такой доброты, ведь она попробовала спрятать Сэма от своей матери. Нет, «спрятать» — выражение неточное. Присутствие Сэма ее не смущало. Холли лишь хотела ненадолго отложить объяснения.

— Пожалуй, если вы позволите мне вынуть муку для тостов, то ничего не случится.

— Благодарю за любезное предложение, Сэм, но ваша помощь не требуется. Правда. Я сама управлюсь.

— Знаю. Но я хочу помочь. Где хлеб? В шкафу?

Повернувшись, он направился к полкам над раковиной.

Холли вновь взглянула на часы, точно бегун на короткую дистанцию перед стартом. Гости будут с минуты на минуту. Она не может дольше отвергать его помощь. Если Маккензи настаивает, пусть помогает, какой бы испорченной особой она ему ни показалась.

— Он в…

— В?..

— Бакалейной лавке! — Холли схватила Сэма за руку. — О нет… я забыла купить хлеб! Как мне приготовить тосты без хлеба?

В дверь позвонили. Великолепно… кто-то приехал пораньше, и она могла голову прозакладывать, что это матушка. Застыв, Холли уставилась на дверь. Сэм тоже посмотрел туда.

— Хотите, я открою, пока вы будете переодеваться?

Холли взглянула на обнаженную грудь, темные трусы из хлопка и голые ноги и нервно засмеялась:

— С мамой случится сердечный приступ, если вы отворите дверь в таком виде.

Динь… динь!

— Хорошо, — промолвил Сэм, — у меня есть решение. Я оденусь, куплю батон и прокрадусь обратно. Никто не заметит.

Холли была в отчаянии. Она согласно кивнула.

— Прикройте меня. — Ухмыльнувшись, Маккензи нагнулся, чтоб его не было видно через окна с фасада, и побежал в сторону своей спальни.

Как только он скрылся в коридоре, Холли отважилась отворить дверь.

— Мама!

— Привет, милая. — Бросив сигарету и раздавив ее высоким изогнутым каблуком своих модных темно-голубых туфель, Линда Олдридж вошла в дом. Улыбаясь, позвякивая браслетами и источая запах дорогих духов, она раскрыла дочери объятия. — Надеюсь, я не очень рано.

— Одной минутой раньше, одной позже, — ответила Холли, в оправдание улыбаясь. Как-то так выходило, что она вечно не успевала подготовиться к появлению матери. Мельком она увидела, как голова Сэма высунулась из-за угла коридора. Холли неистово махнула ему рукой, чтобы он спрятался.

Ее родительница посмотрела на шорты и тенниску Холли.

— Какое, должно быть, облегчение, что не надо наряжаться к приему гостей, — заметила Линда. — Вы, девушки, сейчас на удивление небрежны.

Иными словами: «Разве у тебя нет приличной одежды? Что это за груда тряпья?» Холли окинула себя взглядом.

— Я еще не успела переодеться. Я вернусь через минуту… Почему бы тебе пока не налить себе кофе?

— Чушь. Я помогу приготовить обед.

Миссис Олдридж направилась в кухню, а Холли сзади смотрела на ее безукоризненный наряд. Послышалось несколько хлопков — это Линда бросила на кухонный стол свой портфель, портсигар и сотовый телефон. Потом она прокричала:

— Тебе повезло, что я явилась раньше остальных гостей! Похоже, работы тут невпроворот!

Холли торопливо прошла в коридор.

— Путь свободен, — прошептала она Сэму, хватая его за рукав и вытаскивая в гостиную.

На полдороге к входной двери они услышали постукивание каблучков миссис Олдридж по полу в кухне. Они остановились. Холли, подталкивая, загнала Маккензи обратно в коридор, и тут на пороге кухни показалась ее мать.

— Ты не слышала меня? Я интересуюсь, что мне делать вот с этим? — Она показала сковородку со съежившимися, черными, несъедобными на вид кусками мяса, которые все еще шипели.

Холли прислонилась к косяку двери в коридор, загородив проход своим телом.

— Э… по-моему, придется выбросить. Это должна была быть грудинка, — ответила она.

Сэм прошептал:

— Я куплю грудинку.

— Тс-с. — Холли улыбнулась матери и растопырила руки — вдруг Сэму вновь вздумается высунуться из-за угла. — Полагаю, мне следует помочь тебе. Сейчас я приду, хорошо?

Сморщив нос, Линда вернулась на кухню. Холли проскользнула в коридор.

— Скорее… пользуйтесь моментом.

На долю секунды прислонившись к стене, Сэм застыл со скрещенными руками и самодовольным видом.

— Вы, по моему мнению, одеты на удивление небрежно, — передразнил он, с ухмылкой взирая на ее шорты и тенниску.

Холли вспомнила, что на ней нет даже бюстгальтера, не говоря уже о приличном платье. Она непроизвольно прикрыла грудь руками.

Притянув девушку к себе, Сэм чмокнул ее в щеку.

— Обернусь в один миг, — сказал он и убежал, прежде чем она успела ответить.

Прошло пятнадцать минут, Маккензи все не возвращался, а Холли уже готова была удавить собственную родительницу ее же шелковым шарфом. Мать непрерывно советовала, как лучше поджарить яичницу, сварить кофе, украсить кухню и выбрать компанию для страхования автомобиля. Она как раз писала фамилию хорошего парикмахера на обратной стороне своей визитки, когда в дверь позвонили.

— Прости, я открою, — заторопилась Холли и чуть ли не бегом бросилась к двери, чтобы впустить Клариссу и Дэвида.

Но это был Сэм.

— Что вам приспичило трезвонить в дверь? — прошептала девушка, бросив безумный взгляд в сторону кухни.

Миссис Олдридж, слава Богу, забыла о них и с шумом переставляла тарелки на обеденном столе. Выйдя на улицу, Холли притворила дверь. Стоя на крыльце, она упиралась носом в грудь Сэма.

— Похож я на мальчика-посыльного из бакалейной лавки? Дайте мне столько чаевых, во сколько вы оценили мои услуги. — Приподняв коричневый бумажный пакет, он подмигнул ей.

У Холли не было настроения шутить.

— А что, если бы дверь вам открыла моя мама и увидела покупки?

— Ну и что?

— Она бы поняла: я даже не способна приготовить обед на четырех человек, вот что, — промолвила Холли, хватаясь за пакет.

Сэм не отпускал его.

— Да ну? Она же ваша мать, а не управляющий в ресторане. Не все ли ей равно, купили вы хлеб или нет?

— Вы не знаете мою матушку. — Холли замолчала и глубоко вздохнула. — Спасибо за услугу.

— Не за что. Еще что-нибудь нужно?

— Да… чтобы моя матушка хоть раз не ругала меня за все, что я делаю, — заметила она. — Шучу, — добавила Холли, взглянув на Сэма. — Она не так уж и плоха. Мне просто надо незаметно занести пакет в дом. — Она на мгновение задумалась. — Я войду внутрь и под каким-нибудь предлогом уведу ее из кухни. Дайте мне одну-две минуты, а затем несите туда пакет, хорошо?

Маккензи искоса посмотрел на девушку. Вероятно, он жалел, что выпил мало кофе, ведь ему придется иметь дело с ее матушкой.

— А нужно ли прибегать к подобным мерам?

Она утвердительно кивнула.

— Спасибо, Сэм. Вы не представляете, как помогли мне. — И Холли пошла в дом.

Взвалив пакет на плечо, Сэм досчитал до ста, а потом осторожно отворил входную дверь. Путь свободен. Он бросился на кухню, но на полдороге его настигла громкая трель звонка, от которой заложило ухо. Маккензи стоял как раз под старым звонком, повешенным почти у самого потолка. Он подошел к двери и распахнул ее.

Кларисса и Дэвид сначала взглянули на него, а затем на пакет.

— Это что, подарок для гостей, — с насмешливой улыбкой осведомилась Кларисса, — или Холли наконец вытурила тебя за то, что ты кладешь свои носки в холодильник?

Дэвид фыркнул. Они с Клариссой идеальная пара. Он и впрямь находит ее шутки смешными.

— Всего-то и было один раз, — возразил Сэм. — Я запихнул их туда вместе с пивом.

— Неужели?

Ему не верилось, что Холли рассказала кому-то про случай с носками.

— Привыкай, Сэм, — вмешался Дэвид. — У меня уже не осталось тайн.

— Холли правда разболтала тебе?

— Холли рассказала мне про тебя все. — Фыркнув, Кларисса величественно прошла в дом. — Ее матушка уже здесь? Мне кажется, я почувствовала аромат дорогих духов, еще когда мы въезжали во двор.

— Она тут. — Сэм внес покупки в кухню. Кларисса с Дэвидом прошли следом. — Сводит Холли с ума.

— А мамы для того и созданы, — раздался сзади ровный голос. «Вот и она», — подумал Маккензи.

Вся троица повернулась и уставилась на Линду Олдридж, спокойно стоящую у бара. Холли походила на нее, только мать была старше, сдержаннее, с рыжеватыми, красиво уложенными волосами и в отличном деловом костюме. Поздоровавшись с Клариссой и Дэвидом, она улыбнулась и, обойдя бар, подошла к Сэму познакомиться.

— Разве в обязанности матери не входит присмотр за ребенком? — спросила она, протягивая для пожатия унизанную драгоценностями руку. — По-моему, мы еще не встречались. Я — Линда, мать Холли. А вы?..

Сэм метнул взгляд на стоявшую за ее спиной Холли.

— Я — Сэм Маккензи. Кузен Клариссы, — представился он, пожимая ей руку. — Надеюсь, вы не против, что я явился незваным гостем? Я пришел… э… стряпать.

Зрачки у Холли расширились. Она замотала головой в знак протеста.

— Теперь мне все сказали? Рада нашей встрече, Стэн.

— Сэм.

— Конечно, простите мою глупость. — Линда склонила голову набок. — Почему бы нам не перейти в другую комнату и не позволить Сэму заняться делом?

— Мамочка, он не повар.

— О!

Маккензи едва удержался от улыбки. Теперь он понял, почему Холли так волновало, успеет ли она нарядиться к приезду мамы.

Холли колебалась.

— Сэм, вам и впрямь не нужна помощь? — осведомилась она. На ее лице было написано: «Прошу, разрешите мне помочь».

Маккензи отрицательно покачал головой. Более всего ему хотелось избавить Холли от неприятной обязанности подать на стол недопеченный хлеб и тем самым расстроить весь обед.

— Предоставьте все мне.

Женщины, за исключением Холли, радостно улыбнулись ему.

— По-моему, просто прекрасно, что нас в кои-то веки обслужит мужчина, — обрадовалась Линда.

Кларисса согласилась, а Холли охнула.

— Вы, дамы, пройдите в гостиную, — встрял Дэвид, слегка выпятив грудь, — а мы, мужчины, все для вас приготовим.

Сэм надеялся, что от них не ждут слишком многого, потому лишь кивнул головой. Как только женщины скрылись в гостиной, он повернулся к Дэвиду и толкнул его.

— Спятил? «Мы, мужчины, все для вас приготовим». — Маккензи хлопнул себя по лбу и поморщился от боли. — У меня похмелье… кстати, по твоей милости… а ты несешь тут всякую чушь, словно мы завзятые гастрономы. Ты когда-нибудь раньше жарил тосты?

Дэвид неопределенно пожал плечами.

— Трудно, что ли? Я видел, как Кларисса готовит.

Сэм хмуро посмотрел на него и перевернул пакет. На стол упали два батона и фунт свиной грудинки. Выбор в магазинчике хоть и невелик, зато по крайней мере бегать далеко не надо.

— Насчет похмелья, — продолжил свою речь Дэвид. — Вчера вечером не я один накачивал тебя пивом. — Он бросил на Сэма сочувственный взор. — Придя домой, ты поговорил с Холли, как намеревался?

— Нет. Не представилось подходящего случая.

И ни за что не представится, пока Холли будет стараться наладить свои отношения с Брэдом. Когда она отправилась на ужин в ресторан «У Фрэнси», Маккензи побродил по пустому дому, стараясь не думать, чем они занимаются вдвоем. Через пять минут до него дошло, что ему требуется для забытья что-то посущественнее. Так или иначе, после полуночи он отправился в бар и там выложил все Дэвиду.

— Не представилось подходящего случая? — Дэвид покачал головой. — Не жди, Сэм. Хватай Холли, и пусть она с тобой забудет Брэда. Сделай ее своей. Укроти ее!

— Она женщина, а не дикая лошадь. Кстати, Клариссе известно о твоих пещерных воззрениях?

— Шутить изволишь? Да если она услышит подобные речи из моих уст, мне, пожалуй, дадут под зад. — Дэвид рассмеялся и достал из холодильника коробку с яйцами. — Дело в том, что Брэд холоден к Холли. Она для него просто приятельница. Улавливаешь? Она будто его товарищ по работе. У парня нет темперамента. Не понимаю, почему она не видит этого.

Сэм разорвал упаковку с нарезанным батоном и кучкой положил ломтики на блюдо. Ему больше не хотелось вспоминать про Холли и Брэда.

— Приступим, — произнес он.

— К тому же, — не умолкал Дэвид, — они разбежались. Стоит приложить немного усилий, и Холли твоя. Рано или поздно она уступит.

Маккензи надеялся, что к тому времени он не станет седым стариком с подагрой. Из гостиной донесся голос Линды. Она интересовалась, как обстоят дела на кухне.

— Прекрасно, миссис Олдридж, — отозвался Дэвид. — Нам лучше поторопиться, — произнес он, снимая бейсболку и вновь нахлобучивая ее козырьком назад на свои черные кудри.

— Знаешь, теперь ты и впрямь похож на заправского гастронома.

Дэвид ухмыльнулся:

— Осади, — и стал разбивать яйца над чашей. — Зри настоящего мастера за работой.

— Скверно, что здесь нет Брэда, — посетовала миссис Олдридж, когда все расселись за обеденным столом: Кларисса с Дэвидом по одну сторону, Холли с матерью — по другую, Сэм же устроился с краю… и принялся уплетать тосты, клубнику и грудинку.

— Он на работе, — быстро сказала Холли, под салфеткой на коленях скрестив пальцы. — Возможно, повидаешь его в следующий раз.

Сэм метнул на нее угрюмый взгляд, который она поняла лучше, чем ей хотелось. Как ни крути, а кому-нибудь да причинишь боль.

— Ну что ж, — не умолкала ее родительница, — я хотела пригласить вас обоих на ежегодный ужин по поводу раздачи наград. Он состоится в следующую субботу в гостинице «Чешир».

Пожевав кусочек тоста с клубникой, Линда положила вилку на тарелку.

— Никогда ничего подобного не пробовала, мальчики, — промолвила она.

Холли сомневалась, что слова матери означали одобрение, однако Дэвид на всякий случай улыбнулся ей.

— Рад, что вам понравилось, — произнес он. — Впрочем, большую часть похвал следует отнести на счет Сэма.

Холли покорно положила на тарелку еще одну порцию. В тостах было слишком много яиц, но ей хотелось, чтобы Сэм знал: она по достоинству оценила его помощь.

— Я б с удовольствием явилась на ужин, мама, — сказала она, — но, боюсь, Брэд не сумеет выкроить время.

Линда надула губки.

— Я так надеялась, что он придет. — Подавшись вперед, она пояснила для Сэма: — Брэд — жених Холли. Он постоянно производит хорошее впечатление на таких мероприятиях. Мы все им очень гордимся.

Холли чуть сползла вниз. Единственное, что до сих пор одобрила ее матушка, — это встречи с Брэдом. Как же она скажет ей правду, если ее план потерпит фиаско?

— Да, мы с Брэдом виделись, — промолвил Маккензи. — Недолго. Он малый занятой. Если Брэд не сможет выбраться, Холли, я с радостью составлю вам компанию.

Сэм смотрел прямо на нее. В его глазах, таких голубых и честных, она читала: «Будь со мной».

— Это официальное, деловое мероприятие, дорогая, — нахмурившись, вставила ее мать. — Ты не думаешь, что Сэму будет несколько не по себе? — Взглянув на него, она поспешно отвела взор. — Надеюсь, мои слова не обидят вас, но там профессионалы, что…

— По-моему, Сэм нигде не испытывает неловкости, — вмешалась Холли, по-прежнему не спуская с него глаз. — Не важно, кто там. И если призадуматься, то можно сказать уверенно: Брэд не пойдет.

За столом воцарилась гробовая тишина. Все уставились на нее. У Холли задрожали колени и от страха пересохло в горле. Что же ей говорить дальше? Под столом Сэм пожал ей колено. От его поощрительного знака у нее на глазах выступили слезы. Поморгав, она прогнала их и выпалила:

— Я бы с удовольствием пошла в вашем сопровождении, Сэм!

Линда была потрясена.

— А что скажет Брэд?

— Он, вероятно, ответит, что допоздна задержится на работе, — искренне сказала Холли, — его обычное оправдание. — Она надеялась, что не совершает досадной ошибки, которая перевернет ей жизнь. Вздохнув, Холли добавила: — Мне и правда хочется отправиться к вам на вечер, но непременно с Сэмом.

Спустя полминуты тишину нарушил голос матери.

— Если… если ты настаиваешь, — ошеломленно проговорила она.

Напротив захлопала в ладоши Кларисса.

Хотя день, когда ей предстояло отправиться с Маккензи на официальный ужин, неумолимо приближался, Холли еще не была готова окончательно отказаться от своего замысла. Как же иначе ей вернуть жизнь в привычное русло? Как снова почувствовать себя в своей тарелке? Девушка даже начала раз в неделю бегать и часто уходить с работы в пять часов, чтобы подольше побыть с Сэмом. Она неузнаваемо изменилась.

«Мне нужно определиться», — решила Холли.

Поэтому всю неделю она провела в раздумьях, как осуществить заключительный этап ее плана — обольщение. В пятницу вечером Брэд сам помог ей с решением этой задачи, попросив заехать к нему в кабинет на следующее утро и оценить новую бухгалтерскую программу, которую он собирался у себя внедрить. Его просьба оказалась как нельзя более кстати. Замечательно было и то, что обычно его контора по выходным пустовала. Примерно часов в одиннадцать — двенадцать все и свершится.

Незадолго до полудня Холли поставила свою машину на стоянку перед медицинским комплексом, где помещался кабинет Брэда. Она не смогла подъехать к его блестящему «БМВ», поскольку он поставил автомобиль на линии между стоянками, поэтому девушка, встав неподалеку, выключила зажигание. Мотор грохотал так, что и мертвый восстал бы из могилы.

Морщась от шума, она посмотрела на себя в зеркало заднего обзора. Оттуда на нее глянула аппетитная, бросающаяся в глаза женщина. «Пусть Брэд знает: я не прежняя предсказуемая Холли», — подумала Холли. Прекрасно. Она бросила портфель на сиденье. Внутри звякнули бутылки с любовным зельем и массажным маслом для усиления полового влечения. Убедившись, что подвязки не соскочили, она пригладила завитые, слегка взлохмаченные волосы и выбралась из кабины.

Брэд, верно, и не поймет, что его сразило. От этой мысли Холли улыбнулась, открыла входную дверь ключом, который некогда, давно, он дал ей, и снова закрыла ее за собой. Теперь или никогда.

В одном пальто с поясом и в нижнем дамском белье — выдумка Клариссы — девушка шла по коридорам, ведущим к кабинету Брэда. Там было прохладно. Но, верно, не для тех, кто одет как полагается. Нервная дрожь пробежала по всему ее телу. Собравшись с духом, Холли шагала по пустующему зданию, где неестественно громко шелестели ее чулки.

Она облегченно вздохнула, когда ключ повернулся в двери конторы Брэда. Тихо отворив се, она на цыпочках прокралась в затененные глубины апартаментов, где у Брэда был свой закуток. Красные туфли на шпильках, купить которые уговорила ее Кларисса, не скрипели на застеленном ковром полу. Однако Холли могла бы поклясться: стук ее сердца уже за километр возвестил о ее приходе. А если не сердцебиение, то резкий, мускусный запах духов уж точно.

Зайдя за угол, она услышала тихий шум компьютера и постукивание клавиш. Холли крепче стиснула ручку портфеля, глубоко вздохнула и подошла к распахнутой двери.

В тот же момент у нее сбились трусики.

Холли отпрянула к стене. Минула долгая, мучительная минута, прежде чем она убедилась, что Брэд ее не видел. Робко поставив портфель на пол, она приподняла полу коричневого пальто и попробовала поправить дело.

Когда стоишь на чуть ли не десятисантимстровых каблуках, для проведения такой операции требуется искусство. Пошатнувшись, Холли потянула цветную полоску трусиков. Через полминуты они сбились снова. Прислонившись к стене, она перевела дух. При подобном «благоволении» светил Холли так и подмывало развернуться и медленно уйти.

Нет. Она не сдастся. Разведя колени пошире и еле стоя на ногах, девушка схватилась за резинку. По груди у нее потек пот, отчего намок бархатный бюстгальтер. Великолепно. У нее и впрямь будет неотразимо соблазнительный вид. О Боже! Истерика не спасет положения. Подавив стон, Холли еще раз попыталась поправить трусики. Придерживая их рукой, она выпрямила ноги. В голове у нее мелькнуло, что было бы неплохо, если б их делали из железа.

Трусики держались на положенном месте. Удалось!

Торжествующе улыбаясь, она подобрала портфель и подняла голову. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Брэд. °н смотрел на нее, скрестив руки на груди.

— Мне показалось, будто я слышу какую-то возню, — сказал он. — Я испугался, что у уборщицы сердечный приступ: все время доносились глухие удары о стену и тяжелое дыхание.

Он приподнял одну бровь. Эта привычка всегда ее раздражала, ведь из-за этого вид у него делался таким высокомерным! К тому же она так делать не умела.

— Ты припозднилась, — произнес он. — Я решил, что ты передумала.

— Смеешься? — Холли расхохоталась и подошла к нему ближе. «Валяй в том же духе. Без доверия нет обольщения», — подумала она. — Я с удовольствием взгляну на твой… э… жесткий диск, Брэд.

Он нахмурился:

— Это программное обеспечение. Разве я тебе не говорил?

Ого, Брэд стал понимать намеки.

— Я не то хотела сказать. — Она коснулась его накрахмаленного воротника. Резкий запах лосьона вызвал немало воспоминаний и помог ей собраться с силами. — Я думала не только о бухгалтерской программе, — произнесла Холли, обольстительно понизив голос.

Убрав ее руку, Брэд поправил очки и пристально посмотрел на девушку.

— Ты хрипишь. Проверься. Может, у тебя что-то с бронхами, — предположил он, отступая назад.

На долю секунды Холли и впрямь пожалела, что она не хворает какой-нибудь заразной гадостью. Он бы заболел — не опасно для жизни — и превратился в жалкое существо.

Она промолвила обычным тоном:

— Я в добром здравии. По-моему, мы просто давно живем раздельно, ты не находишь?

«Думай, как его соблазнить, — приказала себе Холли. — Больше случая не подвернется. Смелее». Она надвигалась на Брэда, а тот пятился спиной назад. Захлопнув ногой дверь — во фокус-то! — Холли швырнула портфель на кожаный диван и потянулась к поясу пальто.

— Ты пригласил меня не только затем, чтобы я взглянула на программное обеспечение, верно, Брэд? — прошептала она.

— Что на тебя нашло? — Он оказался между Холли и роскошным столом из красного дерева. Брэд смотрел на нее во все глаза. — Ты сама не своя.

— Во мне пробудилось новое «я»? — пробормотала девушка, начиная наслаждаться собственной игрой. Она словно исполняла роль в каком-то фильме. Ни разу в жизни Холли не совершала ничего подобного, однако начинала верить: ее новое непредсказуемое «я» способно на любое безумство.

Улыбаясь, она развязала пояс пальто и взялась за его отвороты.

— Возвращайся домой, Брэд, — попросила Холли. — Нам будет так хорошо вместе! Я знаю…

Она медленно распахнула пальто. У него округлились глаза. Именно на такой эффект девушка и рассчитывала. Приободрившись, Холли задрала на стол колено, чтобы Брэду была видна подвязка на бедре.

Не удержав равновесия, она поскользнулась на каблуке и рухнула вниз, точно брошенный за борт якорь.

— Холли! Ты не ушиблась? — Брэд, присев перед ней, взял ее руки. Его взор на мгновение упал на бюстгальтер, затем он снова посмотрел ей в лицо.

— Нет, — промолвила девушка, чувствуя себя посмешищем. — Не поможешь мне встать?

Он помог ей подняться на ноги, а потом стремглав бросился за стол, подальше от нее. Пока Брэд стоял, повернувшись спиной, Холли устроилась на диване и завязала пояс пальто. Все оказалось ни к чему.

Смущенный Брэд уселся в кресло, испытывая неловкость за обоих. Он пристально взирал на книгу записей, постукивая себя по затылку, — верный признак того, что какая-то мысль не дает ему покоя. Девушка в ожидании положила ногу на ногу.

— Не знаю, что и думать, — наконец выдавил он. — Ты прочла один из женских журналов, или что приключилось?

А ведь верно. Перед сегодняшним представлением она пошла в библиотеку и поискала в картотеке периодики подходящие статьи, которые могли бы внести в ее замысел пикантную струю. Впрочем, Холли не собиралась признаваться Брэду в собственной глупости.

Выпрямившись в кресле, он посмотрел на нее.

— Тут ни при чем… секс. — Откашлявшись, Брэд порозовел. Она прежде не замечала за ним подобной стыдливости. — Здесь другое: мне надо принять решение, которое скажется на всей моей жизни. Я не желаю вступать в брак, не приняв в расчет всех обстоятельств. Отчасти и по этой причине я недавно просил тебя дать мне свободу.

Холли откинулась назад. Ладно, обольщение не удалось. Теперь она желает просто поговорить с ним.

— Сколько времени тебе понадобится, чтобы… все обдумать? — осведомилась она, скинув туфли и ставя их на портфель.

Внутри загремели бутылки с любовным напитком и массажным маслом. Пожалуй, деньги за них вернут сполна, ведь их не открывали. Холли уже не надеялась найти им применение.

Брэд вновь постучал по затылку, а затем положил ладони на книгу записей.

— Трудно сказать, но я близок к принятию решения.

Аллилуйя. Брэд намсрен-таки решить их судьбу.

— Я не знаю, сколько смогу ждать, — произнесла девушка.

Вот и конец. Конец ее плану. Она испробовала все, что ей пришло в голову, только не сковывала себя и его наручниками. Даже тогда Брэд, вероятно, откажется брать на себя какие бы то ни было обязательства. Ну что ж, пора ему самому сделать выбор.

— Я понимаю, — сказал он, обеспокоенно наморщив лоб. — В конце концов, время летит неумолимо, и природа подталкивает тебя к обзаведению потомством. Я как раз думаю над этим. С годами, знаешь, не молодеешь.

Холли не верила собственным ушам.

— И не умнеешь, — дополнила она, вставая с дивана и стараясь сколь возможно при данных обстоятельствах сохранить достойный вид.

Подобрав туфли и портфель, она направилась к выходу, но на пороге остановилась.

— Мне надо знать, что ты решил относительно нас, до конца недели.

Моргнув, Брэд посмотрел на нее. После минутной паузы он осведомился:

— Значит, ты не станешь смотреть мою новую бухгалтерскую программу?

Неужто он всегда был таким эгоистом?

— Не знаю, — сказала Холли, возвращая ему его же слова, — но я весьма близка к принятию решения. Пока. Брэд.

Глава 8

— Я, должно быть, свихнулся, — сказал Сэм Дэвиду в субботу, в одиннадцатом часу утра. — Из всех женщин этого городишки…

— А нам обоим известно, сколько их в Сагуаро-Виста…

— Из всех женщин в этом городе, — хмуро посмотрев на супруга Клариссы, снова начал Сэм, — я выбрал ту, что увлечена другим мужчиной.

Сидя на полу в кухне Холли, они силились отодрать старый желтый линолеум, чтобы заменить его паркетом. Это была последняя большая работа, однако она продвигалась столь медленно, что Маккензи уже пожалел, что с ней связался. Пускай бы они выбрали что-нибудь полегче, например, сделать во всем доме новую проводку.

Линолеум, казалось, каким-то образом приварили к полу. Дело не спорилось.

— Она образумится, — промолвил Дэвид. — Холли — девчонка с головой.

Он пропихнул лопатку под кусок линолеума и попробовал его поддеть. Покрытие приподнялось сантиметра на два. Дэвид выругался.

— Валяй громче. Быть может, тогда он начнет поддаваться, — ухмыляясь, сказал ему Сэм.

Из всех мужчин, что работали в компании отца, один Дэвид согласился помочь ему с ремонтом дома Холли. Как только они узнавали, что речь идет о ремонте дома Олдридж, у них сразу находились на выходные дела поинтереснее, чем заработать несколько лишних долларов. Маккензи пребывал в недоумении.

— Мне известно, что у нее есть голова на плечах, — произнес Сэм, возвращаясь к прежнему разговору. — Однако я не ожидал, что она столь настойчива и упряма. Ей неведомо слово «капитуляция».

Прекратив расходовать силы на поднятие линолеума, Дэвид передал лопатку Сэму.

— А тебе-то известно?

Маккензи рассмеялся. Дэвид поймал его.

— Я капитулирую, когда сдастся Холли, — сообщил он, — а до тех пор буду из кожи вон лезть, стараясь убедить ее, что мы созданы друг для друга.

Хлопнувшая дверь положила конец их беседе. Несколько секунд спустя в гостиную вошла Холли. Раздался глухой стук, словно что-то упало на пол, а затем донеслось неясное бормотание.

— «Не знаю, Холли. Что нашло на тебя, Холли? Вероятно, бронхи, Холли», — приглушенно передразнивала она расстроенный голос какого-то мужчины — Брэда, если Маккензи угадал правильно.

Девушка вошла в кухню, прижимая к груди красные туфли на высоком каблуке и по-прежнему что-то бормоча. На ней было непромокаемое пальто. Швырнув обувь на кухонный стол, она хмуро на нее уставилась. Нечто красное прокатилось по всему столу и упало вниз, чуть не на колени Сэму. То был один из каблуков.

Маккензи поднял его.

— Если хотите, я мог бы починить туфлю, — предложил он.

Холли взвизгнула.

Склонившись над столом, она воззрилась на него.

— Почему не сказали, что вы здесь? — осведомилась девушка. — Со мной едва не случился сердечный приступ.

— Я не желал напугать вас, — сказал Сэм, снова взглянув на нее. Она что-то сделала со своими волосами — пышно, хоть прячь там пачку жвачки, уложила их наверх, а хвосты завила. Хорошая прическа, с фантазией.

Холли посмотрела на приподнятый пол, затем на обоих мужчин, сидящих среди разбросанных шпателей, электромолотка и открытого ящика для инструментов. Ее взгляд на мгновение застыл на огромной пачке с чипсами, которыми завтракали Дэвид с Сэмом, а потом вновь обратился на Маккензи.

— Вы уверены, что все делаете правильно? — с сомнением спросила она. — В худшем состоянии пол еще не был.

— Так положено, — ответил Дэвид. — Как делишки, Холли?

— Прекрасно, спасибо. — Судя по тону, она предпочла бы грызть ногти, а не любезничать.

— Прек-красно… Извини за вопрос, — произнес муж Клариссы и снова взялся за работу.

Глубоко вздохнув, Холли, видимо, попыталась успокоиться. У нее дрожали губы, когда она примирительно улыбнулась Дэвиду.

— Прости, Дэвид. Ребята, вам нужна помощь? Я переоденусь и через несколько минут спущусь к вам…

Взявшись за отвороты пальто, она начала снимать его, но вдруг остановилась. Краска залила ей лицо, а также, что удивительно, и грудь. Маккензи никогда не приходилось видеть, чтобы женщина краснела до… до того места, которое должна прикрывать сорочка, если ее носят. На Холли сорочки не было. Вероятно, на ней не было и много чего другого.

Запахнув пальто, она судорожно стиснула его у горла.

— Сейчас вернусь, — пообещала Холли, поворачиваясь к двери, — переоденусь и приду вам на помощь.

Сэм сразу все понял.

— О нет… вы не будете помогать нам.

— Что? Почему?

— Мы уже заканчиваем.

— Ну же, Сэм, — ответила Холли, — я правда хочу помочь. Всю неделю я была занята в конторе, и мне не удалось выкроить времени на ремонт. Но вы увидите: я все схватываю на лету.

Девушка жалобно улыбнулась, и Маккензи решил отступить перед неизбежным:

— Хорошо. Поступайте по-своему.

Холли вздохнула. На лице Сэма не дрогнул и мускул, он чувствовал себя размазней. Повернувшись, девушка пошла в спальню переодеться.

— Накиньте какое-нибудь старье, — посоветовал Маккензи. — Все равно то, что будет на вас, придет в негодность.

Она кивнула:

— Ладно. Сейчас приду!

Сэм оглянулся на Дэвида.

— Ждем, — проворчал он.

Когда несколько минут спустя девушка вернулась, Сэм уставился на нее в оцепенении. Ее причудливая прическа не шла ни в какое сравнение с тем, как она нарядилась.

— Более старых и грязных вещей не нашлось, — промолвила Холли, показав рукой на выцветшую тенниску с эмблемой Аризонского университета и обрезанные старые джинсы. — Сойдет?

— Гм, сойдет. — Маккензи старался не смотреть на нее, но это было выше его сил. В переделанных под шорты джинсах Холли смотрелась совершенно по-другому. Такой она, верно, была до встречи с Брэдом и до того, как он перекроил ее на свой манер. Он принялся гадать, не слишком ли поздно переделывать ее и начинать все заново.

Но это потом. Теперь же ему надо научить Холли отдирать старый линолеум. Встав на колени рядом с ней, Сэм показал, как отыскивать приподнявшиеся со временем углы и совать под них тяжелый металлический шпатель. Он показал ей, как по капле лить растворитель, чтобы клей не так держал, и как отдирать наиболее трудно поддающиеся куски, чтобы нижний слой остался ровным.

Через несколько минут Маккензи обернулся и посмотрел, как у нее идут дела. Холли трудилась не покладая рук. Рядом с ней возвышалось доказательство ее стараний — аккуратная кучка кусков линолеума, совок с мусором и пакет от чипсов, набитый обрывками. В радиусе полуметра вокруг нее линолеум был содран.

Холли на корточках оттирала губкой поверхность.

— Мы не собираемся есть на полу, — промолвил Сэм, пытаясь спрятать улыбку. — Сначала сдерем линолеум, а потом примемся за уборку.

Она словно и не слышала.

— Чистота на рабочем месте увеличивает производительность, — ответила Холли, чуть запыхавшись от чрезмерных усилий. В следующее мгновение девушка схватила старое полотенце и вытерла пол насухо. Ее спина соблазнительно двигалась в такт движению полотенца.

Шорты открывали больше, чем скрывали, особенно там, где она вытирала о них влажные руки. Под мягкой и тонкой старой тенниской во время работы призывно колыхалась грудь. У Маккензи перехватило дыхание. Он и впрямь был без ума от нее.

Хлопнув в ладоши, Сэм по очереди посмотрел на Дэвида и Холли.

— Как вы насчет обеда?

Когда никто не ответил, у него приподнялись брови.

— Есть хотите?

— Ну, я сыт, — произнес Дэвид, глядя на пакет с чипсами.

Сэм насупился и вскочил на ноги.

— Тогда ты оставайся и доведи дело до конца, а мы с Холли отправляемся обедать. — Он повернулся к ней: — Желаете переодеться?

Та рассердилась:

— Я только переоделась, забыли? Чем плох мой наряд?

— Ничем, — пожал плечами Сэм. — Я просто подумал, что вам захочется нарядиться во что-то более… э… во что-то более подходящее.

Что-то, не притягивающее взоры.

— Вы говорите как Брэд, — заметила девушка, с трудом вставая на ноги на скользком линолеуме. Она помахала пальцем перед лицом Маккензи. — Мне надоели мужчины, которые указывают, что мне делать, что носить и на кого смотреть, ясно?

Сэм отпрянул назад, более испуганный неожиданным проявлением ее темперамента, нежели тыкающим в него пальцем с длинным розовым ногтем. По всей видимости, он затронул больное место, упомянув про подходящий наряд. В будущем ему не хотелось повторять подобного промаха.

— Я буду поступать, как пожелаю, — повысив голос, говорила девушка. — Захочу танцевать голой на собственном полу, в собственной кухне, в собственном доме, и станцую! И вы мне не помеха!

— А может, он тоже захочет? — встрял ухмыляющийся Дэвид. Холли швырнула в него мокрую губку.

Она рвалась в бой. Девушка бросила на Сэма такой взгляд, словно мысленно закатывала рукава: победитель готов к следующему бою.

Маккензи, сдаваясь, поднял руки вверх.

— Ладно. Носите что вам угодно.

— Вот так-то, — заключила Холли.

Ему не удалось заставить ее переодеться. Придется признать собственное поражение. Быть может, если они окажутся в каком-нибудь темном закоулке… Проклятие, он ведь взрослый мужчина! Но, взглянув на нее в шортах, он представил Холли на сеновале и опустил глаза.

В коридоре девушка остановилась, держа в руке ключи.

— Ну что, ребята, едете или нет?

Сэм утвердительно кивнул.

— На моей машине, — сказала она, когда Маккензи и Дэвид направились к входной двери.

Холли гордо выпрямилась, щеки у нее раскраснелись. Девушка явно была довольна собой. Несмотря ни на что, Сэм радовался за нее. Пожалуй, в ее планах на будущее появилась маленькая трещина.

Холли хотелось высечь себя за предложение поехать в ее автомобиле. Обрадовавшись, что взяла верх над Сэмом, она забыла: обедать они отправляются втроем — на одного человека больше, чем могло втиснуться в ее двухместный кабриолет.

К их чести, ни Сэм, ни Дэвид не указали на ее ошибку, а просто забрались в старенький грузовичок Маккензи. Сэм сел за руль, Холли устроилась посередине широкого сиденья, а Дэвида придавили к двери. Чтобы ему было удобнее, девушка чуть подвинулась к Сэму.

Грузовичок походил на своего хозяина — большой, грязный, однако в прекрасном рабочем состоянии. Когда Сэм включил зажигание, мотор заурчал тихо, как у роскошного спортивного автомобиля. Стереосистема же работала лучше, чем та, которой так грубо завладел Брэд после их разрыва.

Сэм вопросительно приподнял брови: устраивает ли ее найденная радиостанция. Холли довольно кивнула, удивляясь, что он счел нужным у нее справиться. Она бы, вероятно, так не поступила. Со дня их встречи Маккензи старался ей угодить, порадовать ее. В последнем он уж точно не походил на Брэда. Вздрогнув, девушка принялась разглядывать грузовичок. Во всяком случае, не стоит думать об их отношениях.

Внезапно прикосновение теплой ладони Сэма к ее обнаженному бедру прервало течение мысли. Она посмотрела вниз. Его рука скользнула дальше вдоль внутренней части бедра к колену, немного задержалась, а затем… он схватил рычаг переключателя скоростей. Он находился прямо у нее между ногами.

Их взгляды встретились.

— Простите, — промолвил Маккензи. — Надеюсь, я не причинил вам излишнего неудобства.

Его поблескивающие глаза говорили, что он не очень-то сожалеет. Пытаясь оставить последнее слово за собой, Холли пожала плечами.

— Если вам удобно, — сказала она, — то я потерплю.

Он погладил ей бедро большим пальцем.

— Я запомню, — подмигнув, пообещал Сэм и тронул машину с места.

«Сэм и список покупок в бакалейном магазине прочтет с эротическим подтекстом», — подумала Холли. Она не понимала, как ему это удается. «Быть может, и ты не прочь овладеть этим искусством, — заметил внутренний голос. — Пожалуй, ты желаешь принадлежать ему».

Девушка прогнала эту мысль и, когда они въехали в город, проявила интерес к местной архитектуре.

Она старалась не вспоминать тот жадный взгляд, который бросил на нее Сэм сегодня утром, когда до него дошло, что под пальто у нее почти ничего нет. Она пыталась забыть, как соприкасались их тела, старалась не оживлять в памяти их страстные поцелуи.

Кого она дурачит?

Холли вздохнула. Больше всего ей хотелось быть рядом с Сэмом. Остальные желания где-то потерялись. Она еще точно помнила, что считала Брэда своей парой и благоразумно хотела выйти за него. Девушка полагала, что он идеальный мужчина и с ним не страшно будет пройти по жизни рука об руку.

И вдруг все ее будущее покрылось густым туманом.

Холли не желала терпеть неудачу, но так случится, если ей не удастся вернуть Брэда. Провал. Она, пожалуй, ускорила его, поставив перед ним конечный срок. Девушка и подумать не могла о ком-то другом. Ей не хотелось повторить судьбу разведенной матери — стать одинокой женщиной. Одинокой… и с привкусом горечи. Холли была уверена, что большая страстная любовь ведет только к разочарованию.

Даже в случае с Сэмом? Она глянула на него. Как обычно, на нем были старые потертые джинсы, а вид такой спокойный, будто отдых с ним сулит ей сказку. Словно почувствовав ее взгляд, он улыбнулся и вновь уставился на дорогу. «Нет, — решила Холли, — только не с Сэмом».

Пообедав все в том же ресторанчике, они подвезли Дэвида к дому Холли, чтобы он забрал свою машину. Сидя в грузовичке Сэма, они наблюдали, как тот выехал на улицу и скрылся вдали.

— Итак, пойдем и покончим с линолеумом? — осведомился Маккензи. Судя по его виду, он скорее согласился бы покрасить волосы в зеленый цвет, чем снова отдирать линолеум..

— Нет, у меня на ваш счет имеются иные планы.

— Правда? — Подвинувшись, он обнял ее за плечи. — Расскажите-ка.

— Ну, — теперь, после двойного бутерброда с сыром и жаренной ломтиками картошки, она уверенно улыбнулась ему, — сначала мы отправимся в бутик в центре города…

— Вот как?

— И подберем вам смокинг. Вы не забыли, что завтра в гостинице «Чешир» состоится прием?

Охнув, Сэм завел мотор.

— По-моему, вы шутите насчет смокинга.

— Нет. Я уже заказала для вас один на случай, если вы… а… забыла. — Ее лицо расплылось в улыбке.

— Вы не оставили мне выбора, верно?

— Странно-то как. Трогайте.

В бутике Холли взяла заказанное ею платье, а Сэм неохотно согласился принять черный смокинг и сопутствующую ему одежду.

— Могу ли я перед уходом примерить платье, вдруг оно плохо сидит? — спросила девушка у продавщицы.

— Разумеется, — ответила седовласая женщина, кивая в сторону занавешенного пространства в конце магазинчика. — Пройдите туда.

— Благодарю.

Холли направилась к примерочным, выбрала одну из трех — все с зеркалами — и задернула за собой шторку. Повесив платье на вешалку, она быстро скинула шорты и тенниску. Брэд не любил ходить с ней по магазинам, и девушка полагала, что подобное качество присуще всем мужчинам — за исключением Сэма. Она не хотела заставлять его ждать.

В соседнюю примерочную кто-то вошел и задернул шторку. Металлические кольца со скрипом проехались по хромированному пруту. Вошедшая женщина была высокого роста. Прежде чем нагнуться, Холли мельком увидела над перегородкой коротко стриженные белокурые волосы. Она пожала плечами и переступила через край платья, застегнула молнию, поправила плечики и посмотрелась в зеркало.

Наряд великолепен. Более откровенного платья у нее никогда не было. Белое, облегающее, выше колен, ему недоставало только шифонового шарфа. Холли бережно обернула вокруг шеи шарф, забросив концы за спину, и внимательно посмотрела на отражение в зеркале.

— В белом вы просто потрясающи. — раздался голос Сэма. — Оно подчеркивает цвет ваших волос.

Он подмигнул ей из соседней примерочной. Девушка решила, что дорогое модное платье стоит своих денег.

— Вам полагалось быть в машине. Что вы тут делаете? — прошептала она.

Маккензи положил руки на перегородку, отчего та пошатнулась.

— Примеряю свое барахло, — как ни в чем не бывало ответил он. — Тут только три примерочные кабинки. Вы что, прикажете мне переодеваться в зале перед трюмо, подобно одному из героев мультфильма «Чип и Дейл»?

Холли представила, как он, виляя задом, медленно снимает одежду перед большим зеркалом. Здесь есть изюминка.

— Конечно, нет. — Она не удержалась и покрасовалась перед ним в новом платье. Покрутившись на месте, девушка взглянула на него через плечо. — Вам оно действительно нравится?

— Зайдите ко мне и убедитесь.

— Я говорю серьезно.

— Я тоже, — ухмыльнувшись, Сэм исчез за перегородкой. Послышался шелест ткани, затем звук застегиваемой молнии, и он появился снова. — Брюки впору.

Ему не следовало разговаривать с ней в одном нижнем белье.

— Прекрасно, — заключила Холли.

Он просунул руки в рукава своей новой белой рубашки.

— У меня что на уме, то и на языке, — ответил ей Маккензи. — Вы великолепны. Только в одном случае вы смотрелись бы лучше, если бы появились в этом белом платье на нашей свадьбе.

Сэм вновь нырнул за перегородку, выругался и минуту спустя возник снова с бабочкой, небрежно висящей на расстегнутом воротнике.

— Не поможете мне справиться с этой штукой? По-моему, она рехнулась.

Холли смотрела на него разинув рот. Взглянув на ее ошеломленное лицо, Маккензи произнес:

— Пустяки. Полагаю, продавщица поможет мне его повязать. Жаль только, придется не снимать фрак до окончания вечера.

— Вы сказали «наша свадьба»?

Он посерьезнел.

— Да. Вы что, полагали, я соблазню вас и на следующее утро смоюсь из города?

Сэм ждал ответа, но у Холли в голове царила сумятица. Она вдруг поняла: если она влюбится в Сэма, то, когда он уедет отсюда, ее сердце будет разбито.

Девушка медленно покачала головой. Дело принимало серьезный оборот. Повернувшись к зеркалу и вертя в пальцах плечико платья, она пыталась скрыть свое замешательство.

— Неужто не все мужчины боятся брака? — беспечно спросила Холли. — Почему вы так отличаетесь от других?

Шторку потянули, и перед ней предстал Сэм. Он задернул ее за собой, и они оказались наедине в крошечной кабинке. В смокинге, хоть и не в полном убранстве, он смотрелся молодцом. Нет, именно потому, что был полуодет. На мгновение у Холли появилось забавное желание нырнуть под его распростертые руки и броситься отсюда куда глаза глядят, но она не побежала, потому что не в силах была шевельнуться.

— Я не такой, как остальные, потому что люблю вас.

— Вы не должны заходить ко мне и произносить подобные слова, да еще столь громко, — лепетала девушка. — Вас могут услышать.

— Мне все равно. Пусть слышат. — Сэм придвинулся, и его ладони скользнули ей под лопатки. Ее соски уперлись в его грудь.

— Я вывешу афишу, если только так вы сумеете меня понять. Я дам объявление в газете. — Он улыбнулся. — Я повешу на шею табличку и буду повсюду бродить с ней. Я влюблен в вас.

— Вы… вы ошибаетесь, — промолвила Холли, глядя то на стены, то на шторку, то вниз на свои ноги, но только не на него. К чему этот разговор? Неужто сегодня ей мало одного холодного душа?

Его пальцы опускались по лопаткам, легонько поглаживая кожу. Она нерешительно попробовала их сбросить.

— Это любовь с первого взгляда.

— Уже нет.

Маккензи привлек ее ближе… Когда его губы приникли к ее рту, у Холли все перемешалось в голове. Неспешный поцелуй, полный страсти и сладкого томления. Он сулил близость, и, когда Сэм оторвался от ее рта, Холли обмякла в его руках.

Лишь только она подумала, что ему, видно, надоело обниматься в тесной кабинке, Сэм взглянул на нее и осведомился:

— Этого доказательства вам довольно?

Девушка заморгала и пришла в себя.

— Нет. Это лишь доказывает, что… нас влечет друг к другу, — возразила она, отступая от него на добрых двадцать дюймов к треугольной скамеечке в углу примерочной. Она вспотела, разлохматилась и была сильно возбуждена. — И ничего больше, — настаивала Холли. — Вы вбили себе в голову, будто с первого взгляда влюбились в меня, и из упрямства не желаете сдавать своих позиций.

— Я здесь не единственный упрямец, — заметил Сэм. — Вы так говорите из желания убедить меня… или себя?

Вздохнув, Холли сжала ноги, чтобы укротить мучительное возбуждение. «Это вполне естественно», — заверила она себя и вновь взглянула на него. Маккензи стоял, прислонившись плечом к перегородке, засунув руки в карманы, и не говорил ни слова.

— Вы живете в другом городе. О том, какую жизнь ведете вы, я почти не знаю, — промолвила девушка. — И я…

— Что вы желаете знать?

— О, Сэм, не в этом дело. Разве вам не ясно? — Ей хотелось расплакаться. Надежда и страх терзали ее, пробуждая доселе неведомые чувства. Наконец ей в голову пришла здравая мысль: — У вас своя жизнь, а у меня своя, и они проходят в разных городах. Лето кончится, и вы вернетесь обратно. — Сэм отрицательно качал головой. — Вы предлагаете мне замужество с необычайной легкостью. Могу поспорить, вы не подумали, как следует не подумали о браке.

— Я только и делаю, что думаю об этом.

Однако планы на будущее составляют вместе, совсем иначе. Девушка замотала головой. Он не понимает, и она не знает, как еще ему объяснить. Но она не смогла противиться, когда Сэм упал перед ней на колени, обнял се, прижался головой к ее бедру. Его шелковистые волосы щекотали обнаженную кожу.

— Все выйдет, — приглушенно произнес Маккензи. — Мы продумаем все до мелочей, Холли.

У нее перехватило горло. Ей хотелось верить в это, хотелось верить ему. Она желала обладать убежденностью Сэма, но не могла.

— Как? — прошептала она. — Как же моя работа… и твоя? Где мы будем жить? О, Сэм… как же быть?

Он молчал. Она нерешительно подняла руку и, запустив пальцы в его волосы, принялась ласкать их. Как хорошо! Ему хорошо… и ей, когда она с ним. Но довольно ли этого?

— Мисс Олдридж, как вы? — раздался громкий голос снаружи. — Мистер Маккензи, где вы?

Продавщица отдернула шторку. Одного вида головы Сэма, зарывшейся в колени Холли, оказалось достаточно, чтобы их обоих прогнали из бутика — навсегда.

Глава 9

Отель «Чешир» был самой прекрасной гостиницей во всем Сагуаро-Виста. В нем собирались любители игры в гольф и останавливались те, кому летом хотелось отдохнуть в более теплых краях, чем Миннесота.

Впрочем, в середине июня гостиница заполнялась местными жителями, которые и при тридцати пяти градусах носили пиджак. Когда они с Сэмом вошли в прохладный вестибюль, Холли поняла их.

— Спасибо, что сопровождаешь меня, — промолвила она, глядя на него снизу вверх. Состроив рожицу, девушка созналась: — Большие официальные мероприятия не по мне. Не люблю бывать одна на подобных вечерах.

Сэм улыбнулся:

— Ты уже не одна.

Сколько волшебства в его словах! Даже когда она собиралась жить с Брэдом, Холли не казалось, что они — две половинки одного целого. Она сознавала: у каждого — своя жизнь. Если Брэд все-таки решит придать их отношениям завершенный характер, она как-нибудь свыкнется с этим.

Они направились в зал, вечер был в разгаре.

Вспомнив о происшествии в бутике, Холли пожала плечами:

— Должно быть, слухи уже гуляют по городу. Теперь, по всей видимости, я никогда не буду одна. Хозяйка магазина — одна из самых больших сплетниц. Сейчас все, пожалуй, считают, что я — городская шлюха.

По некоторым причинам ее не очень-то тревожили кривотолки среди горожан. Ничего преступного она не совершила, а ведь это главное.

Девушка улыбнулась Сэму.

— Мужчины выстроятся в очередь, чтобы назначить мне свидание, — пошутила она. — Вот увидишь.

Его рука крепко сжалась вокруг ее талии.

— Нет, у меня найдется для них пара ласковых слов.

Мать Холли первой поздоровалась с ними. Очевидно, разогретая несколькими бокалами мартини, она взяла дочь за руки.

— Я так рада, что вы пришли вдвоем, — улыбнулась Линда.

Как ни удивительно, ее улыбка казалась неподдельной. Даже Холли, ожидавшая укоров, уверилась в искренности матушки. Радостно сознавать, что мать не откажется от собственной дочери за появление на публике без Брэда.

— Спасибо, мама. — Девушка подтолкнула Сэма. — Разве мой кавалер не хорош собой?

Миссис Олдридж с головы до ног оглядела Маккензи и сказала:

— Да, хорош. Вы изрядно почистили перышки, Стэн.

— Сэм.

— О, конечно. Простите. — Повернувшись к дочери, она нахмурилась: — Ты так и не ходила к той парикмахерше, о которой я тебе говорила? — Облизав кончик пальца, Линда убрала с лица дочери волос. — Вижу, что нет… твои волосы по-прежнему взъерошены, дорогая.

— Мне так нравится, — возразила Холли. Ее раздражала такая чрезмерная забота.

Поправив ей прическу, мать отступила на шаг, чтобы полюбоваться творением своих рук.

— Вот, — с довольным видом произнесла Линда. Холли подавила желание опять сбросить челку на глаза и улыбнулась ей в ответ. — Сейчас мне надо побеседовать с мэром Андерсоном насчет его нового дома, вы простите меня?

Они попрощались, и Линда растворилась в толпе разряженных женщин и мужчин в смокингах. Холли восприняла ее уход с явным облегчением. Едва не отказавшись пойти на вечер без Сэма, она тревожилась, как матушка отнесется к их появлению. Впрочем, у ее матери с мистером Маккензи вроде бы всего одна проблема: она никак не может запомнить его имя.

— Знаешь, — после ухода Линды заметил Сэм, — у миссис Олдридж чрезмерно развит материнский инстинкт. Однако, по-моему, она желает нам добра.

Холли изумленно посмотрела на него:

— Неужели?

— Разумеется. Если б она не любила тебя, то с какой стати ей тратить силы, объясняя, что для тебя лучше?

Улыбнувшись, Сэм взял у проходившего официанта два бокала с «Маргаритой» и вручил один девушке.

— За настоящую любовь, — произнес он, поднимая бокал.

— И за упрямых мужчин, — ответила Холли, приподнимая свой.

— Принято.

Они выпили. Поставив бокал на столик и оглядевшись по сторонам, Маккензи спросил:

— Теперь, когда мы показали себя и произнесли тосты, нельзя ли нам удрать с этой вечеринки?

— Ты тоже не в восторге от приемов?

Скорчив гримасу, Сэм потянул за бабочку.

— От таких — безусловно. Довольно я извел на них времени, хватит. Но если ты желаешь, я останусь.

Холли задумалась:

— Теперь, когда она побеседовала с нами и на собственный манер уложила мне волосы, не думаю, что мамуля соскучится по нас, если мы уйдем пораньше. Мне лишь хочется кое с кем попрощаться.

На прощание «кое с кем» ушел почти час, ведь ей приходилось представлять всем Сэма. Что удивительно, никто не спросил ее о Брэде, и Холли была за это благодарна. Ей не хотелось пускаться в объяснения, по крайней мере пока они не придут к какому-нибудь решению.

Потом они с Сэмом вышли на террасу. Вокруг гостиницы по обе стороны дорожки стояли светильники с чистым песком и зажженными свечами. Прекрасное место для вечерней прогулки. Взяв ее за руку, он нежно пожал ей ладонь.

— Почему тебе приходится посещать так много вечеринок, если ты их не любишь? — осведомилась у него Холли, подняв руку и касаясь кончиками пальцев шелковистой листвы мескитовых деревьев над головой.

— По службе, — пожав плечами, ответил он. — По-моему, на всякой работе полно приемов.

— Но в строительной фирме?

— Нет, на другой работе… в Тусоне, помнишь? Путь к преподавательской работе — это тяжкий труд, публикации и бесчисленное множество торжественных вечеров на факультете.

При последних словах у Сэма был столь удрученный вид, что Холли, не выдержав, рассмеялась:

— Вот. Именно об этом я и спросила. Я долго наблюдала, как ты разносишь мой дом на куски…

— Постой, я полагал, будто ремонт идет как надо!

— …что запамятовала о твоем втором «я» — преподавателя в колледже. На что это похоже?

Они прошли под аркой, и до них донеслись звуки музыки и обрывки бесед. Спустя минуту веселый гам стих снова, и в вечернем воздухе застрекотали цикады.

— Ты, видно, неверно все представляешь, — ответил Сэм. — Колледж мало похож на чопорное академическое учреждение, а скорее напоминает зверинец. Я преподаю на вечернем отделении. Курс литературной композиции, словесность и дополнительные занятия по английскому языку… преимущественно с восстановившимися студентами.

— Исключенными?

Его лицо было непроницаемо.

— Иногда. Или просто с теми, кому жизненные обстоятельства частенько мешали осуществить свои мечты. Они довольно великовозрастны, — он нахмурился, — нет, довольно настойчивы… и умеют ценить получаемые знания. — Он привлек Холли к себе. — Ты узнала, пожалуй, больше, чем хотела, — произнес Сэм и без всякого предупреждения пустился с ней в пляс по залитой светом дорожке.

Она запыхалась, когда они наконец остановились возле автомобильной стоянки при гостинице. Маккензи тоже тяжело дышал, но, казалось, не обращал внимания на это обстоятельство. Холли решила: уроки по непредсказуемому поведению ей следует брать у Сэма. Все у него выходит как-то само собой.

— А не съездить ли нам на озеро? — спросил он ее. — Мне вдруг ужасно захотелось искупаться.

— В такую пору? Темно уже. Кроме того, сначала нам придется махнуть домой за купальными костюмами, — возразила Холли.

— Кто заикнулся о купальных костюмах?

Она подбоченилась.

— Ну, я не намерена портить свое платье лишь потому, что тебе взбрело в голову окунуться в озере.

Сэм подмигнул ей:

— Разве я говорил, что на нас будет одежда?

Спустя три четверти часа обнаженный Сэм залез в теплую воду по грудь. Будучи подростком, он обычно проводил тут лето. С годами мало что изменилось. Озеро по-прежнему мелковато для ныряния, а его дно все такое же каменистое.

Сэм окунулся под воду, вынырнул и так тряхнул волосами, что во все стороны полетели брызги.

— Иди сюда, вода просто прелесть, — позвал он Холли.

Отрицательно помотав головой, она осталась стоять у кромки воды. Ему не было видно ее лица, однако луна освещала все соблазнительные изгибы под белым платьем, дразнящим его своей близостью. Совсем рядом и в то же время столь далеко.

— Не вынуждай меня выбираться на берег и тащить тебя в озеро, — предостерег он.

Холли не двинулась с места. Глубоко вдохнув, Сэм поплыл к берегу.

— Ты не посмеешь, — промолвила Холли, когда он был на полпути.

— Да ну?

Сэм встал. Холли неожиданно заинтересовалась скалистым утесом на другом берегу. Скрестив руки на груди, она упрямо смотрела вдаль. За ее спиной на плоском камне лежали ботинки, смокинг и рубашка Сэма — там, куда он их бросил.

— Нас никто не видит. — Сэм по мелководью направился к ней, покрывшись гусиной кожей. — В воде гораздо теплее, чем на воздухе.

— Я не обещала тебе, что буду купаться нагишом, — напомнила Холли, водя большим пальцем по песку. Она скинула туфли, а пока он был спиной к ней, сняла и чулки, они спокойно лежали на камне рядом с его одеждой.

С виноватым видом Холли закусила губу.

— Я не… ну, лучше тебе знать. Я не совершаю необдуманных поступков. Все было притворством.

— Обманываешь.

— Нет. Я не в силах изменить себя. — Сэм приблизился, и она попятилась. — Даже непредсказуемые действия я планирую.

— Если ты пытаешься отпугнуть меня, то ничего не выйдет. Я уже пойман на крючок. — Он усмехнулся. — Я в твоей власти.

Удивленно приподняв брови, Холли наконец посмотрела на него, правда, только в лицо.

— Ты в моей власти?

— Полной.

Сэм стоял так близко, что мог схватить ее. С него стекала вода на ее голые ступни. Над ней возвышался обнаженный мужчина, обнаженный в прямом смысле слова. Разумный человек, представив себе такую картину, принялся бы вопить, но он хотел, чтобы Холли увидела мужчину, который любит ее. Пускай он свихнется окончательно — ему было все равно.

— Тогда ладно, — кивнула Холли, сощурив глаза и удивленно созерцая его. — Если ты и впрямь в моей власти, то докажи.

— Каким образом?

— Отступи назад. Ты хочешь бросить меня в воду.

Сэм рассмеялся:

— Весьма проницательно. Эта мысль приходила мне в голову.

— Ну?

— Все, что угодно, кроме последнего. — Подхватив Холли на руки, он понес ее к воде..

— Отпусти меня!

— Если ты не прекратишь брыкаться и извиваться, я уроню тебя. — Остановившись у кромки воды, Сэм посмотрел на Холли и улыбнулся. — Ну что?

— Ладно, ладно, — уступила она. — Опусти меня и не намочи платье в воде.

— По рукам.

Как только ее ноги коснулись песка, она бросилась бежать во всю прыть. Белое платье плескалось на ветру. Подбежав к плоскому камню, Холли сгребла его одежду и припустилась по пляжу. Ее ступни гулко стучали о твердый песок, с каждым мгновением она неслась все быстрее и быстрее. Такова Холли: пусть он теперь побегает за ней.

Сэм помчался вдогонку по залитому лунным светом пляжу. Она обогнула пещеру и устремилась обратно. Он настиг ее лишь на полдорогс. Протянув руки, он рванул Холли к себе и крепко стиснул в объятиях. Она смеялась.

— Бегаешь, как лань, — слегка задыхаясь, сказал Сэм.

Холли чуть распрямилась.

— Я ведь занимаюсь в спортзале, тебе же известно, — сообщила она ему, переводя дух. Холли намертво прижала его одежду к своей груди. — Будь у меня хоть немного форы, голову даю на отсечение, ты бы ни за что меня не догнал.

— Догнал бы. — Запустив руку ей в волосы, Сэм наклонил голову Холли назад и страстно припал к ее губам.

Она ответила на его поцелуй с таким же пылом. Он привлек ее к себе, ему нравилось чувствовать жар ее тела, прикосновение сосков к его обнаженной груди. Словно сквозь туман до Сэма дошло, что она, должно быть, где-то потеряла его одежду, но ему было все равно.

Они опустились на песок, не отрываясь друг от друга. Ему хотелось вечно ощущать ее близость. Он нежно стянул с Холли тонкий шарфик и принялся, легонько покусывая, целовать ее в шею, а затем сладостными лобзаниями покрыл ее всю. Она застонала, и тихие хриплые стоны подействовали на него, точно крепкое вино. Дрожь желания сотрясала Сэма. Холли отвечала ему тем же. Прерывисто дыша, она жадно ласкала его.

— О, Сэм…

Ничего не было так мало и много одновременно. Сэм ладонями сжал ей грудь, и ее соски устремились навстречу его пальцам. Он медленно гладил их, растягивая божественное мгновение. Сэм испытывал не просто желание, а нечто иное, прежде неизведанное. Ему хотелось сорвать с Холли платье и на песке овладеть ею. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь выключил бьющий прямо в глаза свет.

Подняв голову, Сэм посмотрел за спину Холли. Метрах в пятнадцати от них стоял джип, его передние фары и огни на крыше светили на него. Несмотря на слепящий свет, он разглядел расплывчатую фигуру толстяка в форме.

— Расцепитесь, друзья, — протяжно промолвил тот. — Тут частный пляж, и на ночь он закрывается.

Местный полицейский — Сэм понял это по форме — повел фонариком.

— Мне б не хотелось, задерживая вас, предъявлять вам обвинение в непристойном поведении в общественном месте и в нарушении частных владений, — произнес он без капли сожаления. — Так что тебе, сынок, лучше одеться.

— Мне не верится, что он и впрямь нас арестовал.

Тряхнув волосами, Холли вцепилась в холодные прутья решетки камеры временного заключения, куда запихнул их патрульный полицейский. Вот они и в тюрьме штата. Она смотрела вдоль сырого коридора на тюремную дверь. Никакого движения. Покой нарушал лишь храп пьяного, который спал в соседней камере.

Одна из серых металлических коек скрипнула, когда на нее уселся Сэм. Положив руки на колени, он небрежно сцепил пальцы. Выглядел он почти так же расслабленно, как и на озере, только теперь был одет.

— Я чувствую себя преступницей, — пожаловалась Холли, стряхивая пляжный песок, прилипший к новому платью. Шарфик пропал. Вероятно, он плывет в водах озера. Она провела языком по зубам — ей во что бы то ни стало нужна щетка.

Девушка направилась к койке. Босая. Полицейские по какой-то необъяснимой причине изъяли у нее туфли на шпильках. 'Поравнявшись с Сэмом, она остановилась. Она ни за что не сядет на этот матрас. Одному Богу известно, кто на нем сидел!

— Теперь на меня, полагаю, заведут досье? — снова заговорила Холли. — Меня арестовали и зарегистрировали в тюрьме.

Зарегистрировали в тюрьме. Слово «зарегистрировать» здесь не к месту. Она ведь не номер забронировала на дорогом курорте.

Казалось, ее причитания не произвели на Маккензи никакого впечатления. Холли яростно замахала руками.

— Вам известно, что прежде я ни разу не была внутри подобного заведения, не говоря уже о заключении?

Девушка принялась мерить шагами бетонный, усеянный песком пол.

— Вот я и в тюрьме, — пробормотала она то ли для себя, то ли для кого-то еще. — В тюряге, казенном доме, кутузке. Боже мой, что я здесь делаю?

Сэм спокойно посмотрел на нее.

— Нас обвиняют всего лишь в нарушении частных владений, — напомнил он. — Самое большое, что нам грозит, — одна ночь в тюрьме и штраф, и то если собственник будет настаивать.

От удивления Холли разинула рот.

— Вы что, профессиональный преступник?

— У меня было несколько стычек с законом.

— Что?!

Вот расплата за непредсказуемые поступки! Она оказалась связанной с уголовным преступником… Возможно, с бывшим заключенным. Холли словно попала в плохой — из тех, что крутят поздно ночью, — фильм. Крошка за решеткой, часть вторая — возвращение Сэма. Снова вцепившись в прутья, Холли пристально посмотрела на дверь, ведущую на свободу. Ей следовало знать: перемены в жизненном укладе приведут ее к краху.

— Ничего серьезного, — успокоил Маккензи. — Несколько дурацких школьных шалостей, пара обвинений в пьянстве и нарушении общественного порядка. С тех пор я стал другим.

Он попытался улыбнуться, но девушке было не до веселья. Конечно, он очарователен. Опасные типы всегда очаровашки, разве нет?

— Вот-вот, стали другим! До того другим, что угодили прямо в тюрьму. Почему вы не сказали мне, что вас задерживали и раньше?

— Как-то не пришлось. — Сэм пожал плечами. — Увидишь, выпустят тебя из тюрьмы. Не тревожься. Все будет хорошо.

— Хорошо? Нет, хорошо не будет.

Ей хотелось кричать на него, но она не смела. Холли опасалась, что, если они станут громко пререкаться, их рассадят по разным камерам. Худо быть упрятанной в тюрьму, но гораздо хуже оказаться в ней одной.

Холли злилась на Сэма, впрочем, не только злилась, но и боялась. Она ткнула его указательным пальцем в грудь.

— Вот к чему приводит безответственность, — сказала она. — Вот до чего доводят разные безумства вроде купания нагишом в полночь. Вот, — девушка многозначительно замолчала, — что случается, когда ничего не планируешь заранее.

Высказавшись, она удалилась в другой конец камеры и, не желая замечать Сэма, скрестила на груди руки. Ждать, пока сослуживцы не пронюхают про это происшествие. Да ее, пожалуй, тут же уволят. Пускай она и работала как вол. Несправедливо! Почему, ах, почему она дала уговорить себя отправиться вместе с ним на озеро?

— Нельзя рассчитать всю жизнь. — Пройдя по камере, Сэм встал сзади и положил теплые ладони ей на плечи. — Невозможно влюбиться по плану. — Он наклонился и поцеловал ее. — Жизнь преподносит сюрпризы. Надо принимать как хорошее, так и плохое.

Холли стремительно повернулась и посмотрела ему в лицо:

— О нет, я не буду ждать, пока жизнь подарит мне возможность показать себя. Так поступает только глупец. Все, чего я добилась, я добилась потому, что трудилась до кровавого пота. Благодаря собственному усердию я получила чертовски хорошую работу!

На ее глазах выступили слезы. Почему всякий раз, когда она злится, они застилают ей взор? Холли сердито заморгала.

— Не твердите мне, будто я должна брать от жизни то, что она мне дает! — вскричала она. — Я не стану так поступать.

— Стало быть, я теперь дурень? — Сэм отступил назад. — Отныне я глупец потому, что не страдаю навязчивой идеей Юнга просчитать наперед все ходы в жизни вплоть до ухода на пенсию и одинаковой расцветки полотенец.

Она задохнулась:

— Я не говорила вам ничего подобного!

— О чем — об уходе на пенсию или о полотенцах?

— Ни о том, ни о другом!

— Сказала, сестренка! — заорал пьяница из соседней камеры. Проснувшись во время спора, он теперь просунул сквозь прутья решетки свое изможденное, старое лицо и наблюдал за финальным раундом. Пьяница ободряюще взмахнул кулаком, а затем подмигнул Холли: — Взгрей его по заслугам, дорогуша.

Сэм прищурился, и лицо его потемнело. Она никогда не видела его столь разгневанным, и это ей урок. Их отношения показали, каких ошибок повторять нельзя.

— Один из твоих приятелей? — осведомился он, кивая на пьяного.

Холли сердито глянула на него.

— Нет, постой… ты бы не стала встречаться с тем, кто не идеален, верно? — спросил он. — Ты бы не взяла на себя труд связываться с тем, кто ошибался.

— С таким, как ты… бывшим уголовником? — подняв брови, осведомилась Холли. — Конечно, нет.

Она отвернулась. В камере воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом ключа в дверном замке в конце коридора. Они оба с надеждой посмотрели туда.

Вошел Брэд в сопровождении охранника со связкой ключей.

— Меня вызывали? — с улыбкой осведомился он.

Девушка чуть не закричала от облегчения. Подойдя к их камере, Брэд просунул пальцы сквозь прутья и пожал ей руку. Чисто выбритый и после душа, со складкой на тщательно отутюженных хлопчатых брюках, он казался посланцем небес. Брэд не оставил ее в беде. Он никогда не допустит, чтобы она угодила за решетку.

— О, Брэд… слава Богу, ты здесь, — обрадовалась Холли, бросая многозначительный взгляд на каменное лицо Сэма. — Какой ужас!

— Какого черта вы здесь делаете? — осведомился Маккензи.

— Он здесь, чтобы вытащить меня из этого Богом забытого места. Я воспользовалась своим правом на звонок, чтобы передать сообщение ему на пейджер. — Брэд улыбнулся. — Ведь я знала, он придет.

Охранник открыл их камеру и распахнул решетчатую дверь. Брэд влетел внутрь и стиснул девушку в объятиях.

— Ты как?

— Я… мне станет хорошо, — ответила Холли, — как только я выберусь отсюда. «И покончу с Сэмом».

— Я уже позвонил Дэвиду с Клариссой. Они внесут за нас залог, — сквозь зубы процедил Сэм. — Они будут тут с минуты на минуту.

Взяв руку своего спасителя, Холли посмотрела на Сэма.

— Откуда мне было знать, что ты составил план, как вытащить нас из-за решетки? — спросила она. — Прежде ты никогда не заглядывал вперед.

— Ты права, — неспешно согласился Сэм. — Загадывай я вперед, я бы ни за что не влюбился в тебя.

Он смотрел на нее, не смея первым отвести взгляд.

Холли также не имела мужества оторвать от него глаз.

— Прощай, Сэм, — прошептала она, глотая невыплаканные слезы. — Жаль, что финал оказался таким.

Глава 10

Маккензи невмоготу было смотреть, как Холли уходит под руку с другим мужчиной. Он стоял как истукан, а Брэд с Холли, выйдя из камеры, пошли по коридору. Охранник снова закрыл дверь и запер замок. Холли удалилась, даже не оглянувшись.

Она сделала свой выбор. Брэд.

Ему надо было догадаться. Ему следовало знать: женщины такого типа не меняют своих пристрастий. Она ведь все выложила ему в самом начале. «Я постараюсь поладить с Брэдом… Я еще не отказалась от него».

И десяти минут не прошло, как она целовалась с ним, забыв обо всем на свете. Но это ничего не значит. Сэм опустился на узкую койку и лег на спину, прикрыв ладонью глаза. Он закрыл их, пытаясь стереть ее образ. Ему не следует желать женщину, которая только что его бросила, а он по-прежнему пылал к ней страстью. Болван!

Дверь в конце коридора отворилась вновь. Маккензи сел на постели. Кларисса поспешно прошла внутрь, а следом за ней и Дэвид. Подойдя к камере, она ухватилась за прутья решетки.

— Боже, Сэм… давненько я не видела тебя в клетке.

Сэм усмехнулся, подобрал пиджак и запихнул бабочку в карман.

— Могу поспорить, когда я в последний раз побывал в тюряге, на мне не было смокинга.

— Ты великолепно выглядишь. — Его кузина не смеялась. — Отоприте замок, — отрывисто бросила она. Ее тон сулил тучному охраннику ужасные последствия, если он не послушается. Должно быть, тот уловил в голосе женщины угрозу, ибо немедленно повиновался, а затем отступил в сторону.

— Гм, вы свободны, мистер, — пробормотал охранник.

Пройдя вместе с Клариссой и Дэвидом по коридору и забрав в конторе свои вещи, Сэм вынырнул в одуряющую духоту воскресного солнечного утра. Как только тюремные ворота захлопнулись за ними, Кларисса схватила его за руку.

— Что Холли и Брэд делают вместе? — нахмурившись, осведомилась она. — Мы налетели на них на автомобильной стоянке, однако он затолкал ее в ярко-красное авто, и мы не смогли поговорить. Что происходит, Сэм?

— Все очень просто. Она выбрала его. — Прикрыв ладонью глаза от солнца, он огляделся. — Где ты оставила машину?

— Вон она. — Дэвид указал на синий фургон у края стоянки в редкой тени дерева.

Сэм размашисто зашагал туда, перекинув пиджак через плечо.

— Вы не отвезете меня на озеро? Мне пришлось бросить свой грузовичок и поехать в патрульной машине.

— Разумеется.

Отперев дверцу со стороны водителя, Дэвид залез внутрь и поднял предохранитель задней дверцы.

Сэм отворил дверцу и бросил в салон пиджак. Он уж было собрался плюхнуться на заднее сиденье, но тут его снова настигла Кларисса. Кузина мрачно посмотрела на него.

— Она выбрала Брэда. Ты только это и скажешь? — осведомилась Кларисса.

Маккензи задумался.

— Да.

— Ну же, милая, — вмешался ее супруг, глядя на жену через плечо, — залезай. Успеешь и по дороге на озеро попытать Сэма насчет его любовных похождений.

— Хм…

Кларисса залезла в машину и продолжила допрос. Пока Дэвид колесил на фургоне по городу, она засыпала Сэма вопросами.

— Отчего она остается с Брэдом? Почему Холли не подождала нас? — Она ткнула супруга в бок. — И как вы можете вести себя так, словно ничего не случилось? — Кларисса замолкла и обвела их серьезным взглядом. — Что смешного?

Сэм вздохнул:

— На какой из твоих вопросов ответить в первую очередь?

Развернувшись и до конца отпустив ремень, она сердито посмотрела на него с переднего сиденья.

— Я не шучу. Дело серьезное.

— Говорить-то не о чем.

Маккензи посмотрел в окно. Они не пересекли границу штата, и по-прежнему на необозримых просторах пустыни рос лишь карликовый кустарник да изредка попадалось песчаное русло высохшей реки. Сэм вырос в здешних краях, пустыня не представляла для него интереса. Он повернулся к Клариссе:

— Холли не подождала вас, так как не знала, что вы приедете и внесете залог. Я ей не сказал. Я полагал, она знает, что я вытащу нас из тюрьмы! Я же не полный тупица.

Его пальцы сжались в кулак. Маккензи давно осознал: он понапрасну транжирит отведенные ему годы. Тратит собственные силы в чаду вечеринок, в окружении женщин и в поисках удовольствий.

Он далек от совершенства, однако Сэму нравилось думать, что он помогает студентам. Иногда он сталкивался с учащимися, которые, как некогда и сам Маккензи, плыли по течению. Порой Сэм указывал им более высокие цели, нежели они себе ставили, и видел, как те проникались сознанием, что недооценили свои силы. Вроде ягодки Джиллиан Холл.

— Ты вовсе не тупица, — возразила кузина. — Ты уважаемый в колледже преподаватель.

— Да, — вмешался Дэвид, — и твои безумства позади, приятель… за исключением вчерашнего дня. — Зеркало заднего обзора отразило его ухмылку. — Не желаешь поведать нам, что ты делал обнаженным на чьем-то частном пляже посреди ночи с Холли?

— Нет, — спокойно ответил Сэм. Представить себя с Холли, на песке — какая мука! Ему не снести ее.

— Я и впрямь полагала, что Холли недолго будет противиться твоим чарам, — произнесла Кларисса, покачивая головой. — Брэд испарился… ты в ее доме… я думала, что дело на мази. Ты вроде то, что ей необходимо.

— Голубушка, — промолвил Дэвид, делая поворот к озеру, — по-моему, тут пахнет сватовством. А?

Вскинув подбородок, Кларисса лукаво улыбнулась.

— Вреда нет, если любящий человек соединит их, — сказала она и подмигнула Сэму..

Он улыбнулся. Это ведь Сэм познакомил их — своего приятеля по колледжу Дэвида и говорливую кузину Клариссу. Идеальный брак. Пожалуй, у них в роду матримониальные гены.

По указке Сэма Дэвид добрался до того места, где тот прошлой ночью оставил свой пикап. Маккензи, взяв смокинг и положив его к себе на колени, не шутя подумывал, не сжечь ли его. Он принес ему одни беды. Как только он его напялил, их выставили из бутика и задержали на пляже. Для Холли такая череда позорных событий оказалась чрезмерной.

— Пускай, — сказал он кузине. — Холли заполучила Брэда, и, надеюсь, она с ним счастлива.

— Ну уж нет, — возразила Кларисса. — Ты надеешься, что они будут несчастливы и она вернется к тебе. Сознайся.

Да что, если и так? Ведь этого никогда не случится.

— Они созданы друг для друга. Они идеально друг другу подходят.

— О черт… Холли и тебе вдолбила эту чепуху? Дэвид, она промыла ему мозги. Нам надо что-то предпринять.

Кларисса с рассерженным видом ударила ладонью по сиденью.

— Подумай, Сэм. Ты ведь не влюбишься только потому, что у вас одинаковый размер обуви и тебе нужен бухгалтер.

Дэвид, скрипнув по песку шинами и сплюнув в сторону, притормозил возле грузовичка. Фургон затрясся на ухабах и остановился.

— Тебе следует проповедовать среди прозелитов, — сказал Сэм кузине. — Спасибо, что подвезли.

— Погоди!

Кларисса выскочила из машины вслед за ним и торопливо подошла к грузовичку Сэма.

— Ты никуда не тронешься, пока я не получу ответы на свои вопросы.

— Неужели? — Схватив за талию, он приподнял… Клариссу и переставил в сторону, а затем прикрыл дверцу.

— Так нечестно! Я тут потому, что люблю тебя, и тебе это известно.

С треском распахнув дверцу, Маккензи посмотрел прямо ей в глаза.

— Я устал, — мягко произнес он. — Я смертельно устал, выбился из сил, и мне до тошноты надоела эта трескотня. Мое сердце словно в тисках и сжимается все сильнее. Ты же не хочешь причинить мне боль, правда? Мы еще поговорим, когда я вернусь.

Подойдя к нему, кузина положила руки ему на плечи.

— Прости, — покаянно промолвила она. — Прости, что так вышло, и… — Кларисса вдруг вскинула голову и отпустила его. — Ты сказал, что мы поговорим, когда ты вернешься? Откуда? Куда ты едешь?

— Мне пора убираться отсюда.

Сэм залез в свою машину. Внутри пахло духами Холли, ее губная помада по-прежнему торчала из-за козырька, она засунула ее туда перед вечеринкой. Он стиснул руль. Маккензи не хотелось возвращаться в ее дом и видеть, как налаживаются ее отношения с Брэдом.

«Прощай, Сэм… Жаль, что финал оказался таким».

Ему тоже было жаль. Жаль, что зарождавшееся чувство оставило только горький осадок. Сэм сунул ключ в зажигание и завел мотор. Чем скорее он уедет, тем лучше.

— Куда ты?

— В Тусон. Я должен быть там… в конце недели состоится слушание по вопросу этического поведения. Помнишь обвинения Малькольма относительно оценки Джилли?

Кларисса тряхнула головой.

— Малькольм — червяк. Передай ему мои слова, когда увидишь. — Она приободрилась и улыбнулась.

— После всего… не знаю. — Сэм неопределенно пожал плечами. — Пожалуй, я летом позанимаюсь с отстающими студентами. Развеюсь.

— По-моему, тебе не следует уезжать, — несчастным тоном промолвила кузина.

— Я не могу оставаться здесь. — Закрыв дверцу, он опустил стекло. Сэм побарабанил пальцами по его краю, заставляя себя уехать. Силясь все забыть.

Она вздохнула:

— Понимаю. Что мне передать Холли?

У него снова сдавило сердце.

— Скажи ей… скажи, если она передумает, я буду дожидаться ее. Передай: любовь с первого взгляда существует. — Он помолчал. — Пусть знает, что я по-прежнему верю в предсказание.

— Что? — с изумленным видом произнесла Кларисса.

— Она поймет. — Он тронул пикап с места. — Я сообщу тебе, где остановился.

— Постой… ты хочешь, чтобы я сказала: ты веришь в предсказание?

Маккензи взглянул на нее. Неужто он еще надеется?

— А если подумать, — промолвил Сэм, — то просто попрощайся с ней за меня.

Он выехал со стоянки на автостраду и вскоре мчался в Тусон — в противоположном направлении от того места, куда ему хотелось на самом деле.

Сразу после заката Брэд привез Холли домой. Когда они въезжали на дорожку, она посмотрела на темные окна и поняла: теперь между ней и Сэмом все кончено. Его там нет.

У нее упало сердце. Признаться, в глубине души она — без всякого основания — надеялась: дома ее будет ждать Сэм. Сидящий рядом Брэд заглушил мотор «БМВ» и с самодовольным видом положил руку на спинку ее сиденья.

— Я рад, что мне не пришлось нанимать специалиста со стороны для консультации по бухгалтерской программе. Его совет стоил бы мне прорву денег.

Брэд благодарил се. Ему удалось уговорить Холли, чтобы та взглянула на новую программу. После обеда она весь день просидела в его конторе, устанавливая программу на компьютер.

— Рада, что смогла помочь.

Холли неловко поерзала на кожаном сиденье. Она чувствовала себя стесненно в купленных Брэдом бежевом ситцевом платье и такого же цвета пиджаке. Одежда уже лежала в машине, когда они вышли из тюрьмы. Он настоял на том, чтобы отвезти ее к себе в новую роскошную квартиру, где она приняла душ и переоделась, и лишь затем поехала в его контору.

Его дом походил на музей современного искусства. Гладкий пол и неприветливые, резкие углы. Даже пейзаж за окном навевал холод — гранитные глыбы и узкая песчаная долина. Холли не хотелось признаваться: окрестности вполне соответствуют характеру Брэда.

— Зайдешь? — предложила она, кивая на темный, пустынный дом. — Ремонт фактически завершен. Получилось славно… Мне бы хотелось, чтоб ты взглянул.

Тот отрицательно помотал головой:

— Нет, спасибо. С меня довольно на сегодня напоминаний о твоем приятеле Сэме.

Холли отвела взгляд, вспомнив, как часто произносила вслух имя Маккензи. Слишком многое напоминало ей о нем. Холли до сей поры не сознавала, что всякий раз, ссылаясь на Сэма, она ранит Брэда.

— Прости, Брэд… я больше не буду, можешь не сомневаться.

— Надеюсь. Малый подпортил тебе репутацию: тебя выгнали из магазина… арестовали! — Он надул губы. — Боюсь, твои подвиги бросили тень и на меня. Тебе ведь известно: все горожане по-прежнему считают нас одним целым.

Обернувшись, он взял ее белое вечернее платье, аккуратно уложенное в пакет и после химической чистки снова сияющее белизной. Держа его в руке, Брэд открыл дверцу и выбрался из машины.

Холли смотрела, как он обходит автомобиль. Брэд остановился, протер рукавом капот и, подойдя к дверце с ее стороны, отворил ее.

Он помог ей выйти — Брэд всегда оставался галантным — и, проводив до крыльца, положил платье на качели.

— Впрочем, насчет Сэма мне все ясно, — промолвил Брэд, вновь посмотрев ей прямо в глаза. — Я восхищен твоей сообразительностью: неплохой способ за гроши отремонтировать дом.

— Вовсе и не так. Сэм был… другом. — Другом, и не только, который постоянно думал о ее счастье. Как мог Брэд свести их отношения до меркантильного расчета?

Тот отмахнулся от ее объяснения.

— Как бы то ни было, это не важно. Главное, что твой замысел в конце концов удался.

Он раскрыл объятия, и его красивое лицо расплылось в глупой ухмылке. Она не могла прочесть написанных на его лице мыслей: несмотря на сгущающиеся сумерки, он по-прежнему был в солнечных очках.

— Ты поймала меня.

— Что?

— Ты поймала меня. Получила то, что хотела, при помощи плана. Из твоего ежедневника.

— Ты прочел мои записи? — Вцепившись в косяк, Холли прислонилась к стене.

Брэд хмуро промолвил:

— Случайно. Я увидел собственное имя на нескольких страницах и, естественно, заинтересовался. — Пытаясь придать всему легкомысленный оборот, он добавил: — Я не мог оторваться — захватывающее чтиво.

— Ты не имел права. Они касались только меня.

Холли поняла: быть брошенной в вечер ужина при свечах не так уж и скверно. Плохо чувствовать себя посмешищем и получить отказ на поле для гольфа. Худо, когда тебя, обольстительно одетую, отвергают. Но то, что сделал Брэд, было хуже всего.

— И теперь ты, прочтя без спроса мои записи, потешаешься надо мной? — повышая голос, спросила Холли.

Вдруг ей в голову пришла ужасная мысль: как давно ему известно о ее замысле? Уж не с самого ли начала? Унизительное предположение.

— Напротив, польщен. Какой мужчина откажется стать предметом такого…

— Когда ты прочел записи? — прервала его девушка. Оттолкнувшись от стены, она приблизилась к нему. — Когда?

— Не понимаю, что тебя так расстраивает. Глупость какая-то…

Сорвав с Брэда чертовы очки и заглянув ему в глаза, она распрямилась во весь рост. На каблуках Холли была сантиметров на пять выше его. Прекрасное чувство.

— Когда?

Брэд нервно моргнул. Его побелевшее лицо без очков как-то уменьшилось.

— Сегодня утром. Пока ты мылась в душе.

Она поборола желание сорвать туфлю и ударить его каблуком.

— Зачем?

— Мне был нужен рабочий телефон твоей матери. — Он сердито посмотрел на нее, словно она несла несусветную чушь. — Я позвонил, чтобы узнать, сколько можно выручить за твой дом. Да и выяснить, может ли она провернуть продажу через свое агентство.

Брэд отобрал очки. Холли ошеломленно отступила назад и упала на качели. Платье в пакете затрещало, но ей было все равно.

— Знаешь, мне никогда не нравился этот старый дом, Холли, — не умолкал он. — Мы начнем все с самого начала, в новом месте… в моей квартире. Сейчас, когда мы опять вместе…

— Нет.

— Что?

— Нет. О Боже… какая же я дура. Как я могла быть столь слепа?

Она боялась остаться в старых девах. Вот отчего она так отчаянно старалась вернуть их отношения в прежнюю колею.

Холли отрицательно покачала головой.

— Нет, Брэд. Мы не вместе… и, пожалуй, никогда не были. — Посмотрев на него, она заговорила быстрее: — Я сделала все, чтобы наши отношения вернулись на круги своя. Все. И знаешь, что я сейчас поняла?

Брэд настороженно помотал головой. Он никак не мог прийти в себя от умопомрачительного открытия: ростом он не выше Холли.

— Это не моя вина.

Верно. Ее план подействовал бы, возможно, подействовал бы на того, кто действительно ее любил. На любого мужчину, кроме плохого мальчика Брэда. Не Холли — причина их разрыва, а Брэд. На ее истерзанную душу словно пролился свет прозрения.

Не ее план вернул Брэда обратно. План для него лишь шутка, щекочущая самолюбие. Ему понадобилось спасти свою репутацию, потому он и вернулся. Да и кто добровольно откажется от безвозмездной помощи бухгалтера? Прищурившись, девушка посмотрела на него. Она получила то, что желала. Но предстоит выяснить, стоила ли овчинка выделки.

— Полагаю, тебе следует удалиться, Брэд.

— Не валяй дурака. — Он обворожительно улыбнулся. — Не делай из мухи слона. Ты сама сказала, мы созданы друг для друга.

Встав, Холли взяла платье.

— Уже нет. Если честно, я предпочту остаться в старых девах.

Брэд уставился на нее.

— Ну так оставайся, — огрызнулся он. — Даже твой мастер на все руки потерян для тебя, ведь сегодня утром, в тюрьме, ты дала ему отставку. И не рассчитывай снова заманить меня в свои сети. Больше не пройдет.

Стуча каблуками, Брэд спустился по ступенькам. На тротуаре он обернулся к Холли.

— Каково быть нежеланной? — злорадно прошипел он.

Ей не хотелось обижать его. Правда. Холли долго смотрела на Брэда.

— Пожалуй, тебе лучше спросить себя, — тихо ответила она. Затем повернулась, захлопнула дверь и прошла в дом. Одна.

— Ты спятила, — сказала Кларисса несколько дней спустя. Опустившись в цветастое кресло рядом с отремонтированным камином, она уставилась на огонь, а потом вновь перевела взгляд на подругу. — Тебе попался мужчина, который тебя любит. — Она подалась вперед. — Сэм, если ты так недогадлива, и ты выпускаешь его из рук.

— Он уже уехал, — угрюмо пробормотала Холли, тыкая в огонь кочергой.

До сих пор она никогда не разжигала камин. Холли и не ведала о его существовании, пока он не обнаружился за фанерой. Пожалуй, он и сейчас ни к чему, ведь на улице двадцать градусов. Чтобы не испечься, они были вынуждены включить вентилятор.

Камин помогал ей представлять, что здесь сидит Сэм. Она понимала, что это глупость. Но то же самое чувство охватывало ее, когда она мыла посуду в установленной им фарфоровой раковине. Ее не отпускало то же ощущение, когда она вешала фотографии на свежевыкрашенные стены и ступала по новому полу на кухне.

Холли тосковала по Сэму.

— Он уехал, так как думал, что ты выбрала Брэда, — повторила Кларисса, должно быть, в тысячный раз. — Позвони ему. Я дам номер.

Холли отрицательно мотнула головой:

— Не смею. Что, если я ему больше не нужна? Что, если он меня возненавидел?

Она поставила железную кочергу на место и уселась на диван. В углу валялись подушки с розовой бахромой, на которые она положила ушибленную ногу Сэма. Все здесь напоминало о нем. Схватив подушку, она прижала ее к себе.

— У меня остались воспоминания. По крайней мере я могу помечтать о том, что могло быть. — Она содрогнулась. — Мне не нужна правда. Я так подло обошлась с ним напоследок! Разве он когда-нибудь простит меня?

— Ни за что, — согласилась Кларисса. — Сейчас он, вероятно, втыкает иголки в твою куклу и рассказывает чужим людям, как ему повезло, что он убрался отсюда.

Холли закрыла лицо подушкой. Подруга, наверное, права. До чего же ей плохо!

— Знаешь, я вчера вечером даже заказала цыпленка по-китайски. А днем раньше пиццу от Анджело, — донесся из-за подушки потерянный и приглушенный голос Холли. Она подняла голову. — Без Сэма все как-то не так.

Холли перебралась спать в гостевую комнату на кровать Сэма. Хуже всего, что она даже не сменила простыню. Ей казалось, что та хоть и слабо, но все же чудесно пахнет им. Она сходит с ума.

Кларисса взвизгнула:

— Я шучу! Боже, проверь головку, Холли. Сэм любит тебя. Любит! Если б ты видела его лицо, когда он уезжал!

Чуть опустив подушку, Холли выглянула из-за нее.

— Правда?

Подруга всплеснула руками:

— Что, по-твоему, я пытаюсь втолковать в твою тупую башку вот уже три дня?

— Тем не менее я не отважусь набрать его номер. Не могу поверить.

— Звони.

Холли затрясла головой:

— Не могу.

— Ты можешь узнать правду только одним образом, — заметила Кларисса.

— Ты не пожалеешь? — осведомился у Сэма хозяин дома, бросив ему через кухонный стол соглашение об аренде.

— Нет. — Бегло просмотрев документ и небрежно подписав, Сэм вернул бумаги. Дело сделано.

Рядом сидела ягодка Джиллиан Холл. Два ее малыша — мальчик и девочка с одинаковыми белокурыми кудряшками — шумно возились в его гостиной. Слышались стук игрушек и детский смех.

— Надеюсь, они ничего не сломают, — произнесла Джилли, обеспокоенно посмотрев на Сэма.

— Кстати, — подмигнув домовладельцу, сообщил Маккензи, — квартира сдается с мебелью, а я уверен: она не в лучшем состоянии.

— Слушай, не такой уж я и скверный хозяин, — возразил домовладелец. — С мебелью порядок. — Он подозрительно уставился на Сэма. — Ты не пожалеешь о сделанном? Может, передумаешь? Ты ведь теряешь прекрасное дешевое жилье.

— Я же сказал, что нет. — Маккензи встал. Мужчины обменялись рукопожатиями. — Спасибо за все. Только не поднимай для Джилли плату, хорошо? У нее имеется соглашение, помни!

— Да ладно. — Взяв себе один экземпляр соглашения, домовладелец направился к двери, бормоча, что прежде здесь детей не бывало.

«Ну, с этим все обойдется», — подумал Сэм. Когда он въехал сюда, домовладелец во всеуслышание заявил: «Прежде студенты тут не проживали».

К тому же он услышал, как тот сказал ягодке, что у нее славные карапузы. У малого доброе сердце, хоть порой он и сотрясает воздух пустыми угрозами.

Взяв последнюю коробку с вещами, Маккензи прошел в гостиную, чтобы попрощаться с детьми. Джилли последовала за ним.

— Квартира что надо, — сказал он ей. — Надеюсь, вы будете тут счастливы. Мне всегда было здесь просторно, все-таки две спальни.

Ягодка улыбнулась:

— Будем, профессор! У детей раньше не было собственной комнаты. Они так довольны!

Джилли и сама сияла от счастья. Сэм улыбнулся ей. Переезд творит странные вещи, ведь прежде ему было не до улыбок. После утраты Холли жизнь потеряла смысл.

Пожелав Джилли удачи и услышав в ответ «до свидания», он вновь поднял коробку и понес ее к своему грузовичку. Торопиться ему было некуда.

Неожиданно вдали пронзительно загудела машина.

Сэм обернулся на звук и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел вдоль улицы. На него, гудя изо всей мочи, несся небольшой белый кабриолет с открытым верхом. За рулем сидела Холли.

Судя по скорости, она собиралась его задавить. Пожалуй, три дня в обществе Брэда свели ее с ума. Маккензи полагал, что этот малый и не на такое способен.

Девушка вырулила на посыпанную хрустящим песком стоянку и, не открывая дверцы, выпрыгнула из машины. Сэм протер глаза. У него, должно быть, галлюцинации. Или он спит и видит сон. Холли была слишком привержена правилам приличия, чтобы выпрыгивать из автомобиля, особенно когда на ней то белое, притягивающее взоры платье — и оно вправду на ней.

— Сэм!

— Холли?

— Трудно же тебя отыскать.

Бросившись в его объятия, она прильнула к нему. Она здесь. Сэм всегда знал, что Холли будет его, а как — не важно.

— Я приехала прямо сюда, — глотая слова, промолвила девушка, — нет, сначала заехала в университет, а тебя там нет. Тогда поехала по адресу и заблудилась. Я кружила здесь, пока не увидела твой грузовичок, и вот я тут.

Она остановилась перевести дух, а затем вновь затараторила. Ему не удавалось и слова вставить.

— Сэм, мы с Брэдом расстались. На сей раз навсегда. Я ужасная дуреха. Ты простишь меня? Прошу, прости, я так жалею о случившемся!

Холли замолчала и взглянула на загроможденное коробками сиденье грузовичка.

— Куда ты едешь?' — с посерьезневшим лицом осведомилась она.

— Я…

— Это из-за меня? Ты хотел уехать до моего приезда? Так? Я убью Клариссу, если именно она позвонила тебе.

Она обмякла в его объятиях, чуть не рыдая. И красивая, как никогда. Сэм притянул Холли к себе и поцеловал. Когда он снова поднял голову, земля качнулась у нее под ногами. Сэм воспользовался этим и пустился в объяснения.

— Кларисса мне не звонила, — произнес он. — Я…

Холли аж задохнулась:

— О нет… ты проиграл дело по этике поведения преподавателя, верно? Не могу поверить, что эти…

— Нет, не проиграл. Фактически забавное обвинение Малькольма не приняли… высмеяли, так вернее.

На самом деле не было даже разбирательства. Однако извещения об этом где-то затерялись, пока он переезжал из Тусона в родительский дом, а из него к Холли. Лишь вернувшись, Сэм узнал, как обстоят дела.

— Я уволился, — сообщил он. У нее расширились зрачки. — Я получил место преподавателя в другом колледже, — пояснил Маккензи, — там не придется вступать в склоку с таким кретином, как Малькольм Джеффриз. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить время на подобных ослов.

— О!

— Что, неужто не прочтешь лекцию насчет того, что надо иметь работу? Не предостережешь меня, что я могу оказаться на улице? Ни слова о том, что следует все просчитывать наперед? — Сэм приложил ладонь к ее лбу. — Ты здорова?

Они рассмеялись.

— Я в прекрасной форме, — промолвила девушка, чуть ли не мурлыкая. — И тебе не нужно ничего загадывать вперед. Я все сделала за тебя.

— Неужели? — Он поцеловал ее сначала в плечо, а потом в шею.

— Да.

Она сунула ему в руку листок и крепко сжала пальцы.

— Ты был прав с самого начала, — признала Холли. — Я постепенно влюблялась в тебя. Я была слишком упряма и глуха, чтобы признать очевидное.

Маккензи развернул бумагу. Это было предсказание, которое он получил за обедом с цыпленком по-китайски: «Твои нынешние планы осуществятся».

— Я люблю тебя, Сэм, — прошептала Холли. — И я не желаю снова тебя потерять.

Он привлек ее к себе и зарылся губами в волосы.

— Не потеряешь. Боже, как я соскучился по тебе. Ни за что больше тебя не отпущу.

— Ну что ж, — деловито произнесла она. — Я желаю в этом удостовериться. — Отступив назад, Холли глубоко вздохнула: — Женись на мне. У меня уже есть платье, видишь? — Она закружилась, раскинув руки. — Ты говорил, что оно годится для свадьбы.

— Ух ты! Когда принимаешь решение, ты не идешь на попятный, — восхищенно прошептал Сэм, не отрывая страстного взгляда от любимой.

— Не по мне бросать дело на полдороге. — Девушка улыбнулась. — Ясно?

Подхватив Холли на руки и тоже улыбаясь, он закружился вместе с ней.

— Да. Да, да, да.

Глава 11

Вечер сулил сказку. Мягкий свет, чарующая музыка и охлажденное вино. Даже погода в Аризоне стояла как по заказу: ранняя летняя гроза громыхала по крыше. В такой вечер, уютно устроившись вместе перед горящим камином, забываешь обо всем на свете.

Все шло как по маслу с тех пор, как Сэм, супруг Холли, пришел с работы — он теперь преподавал в местном колледже. Войдя в дом, он стряхнул воду с букета гвоздик. Перебрасывая цветы из руки в руку, Сэм стянул ботинки, снял мокрый пиджак, галстук, рубашку и в темноте направился к жене.

— Нет электричества? — спросил он.

— Есть, — улыбаясь, промолвила миссис Маккензи и похлопала по диванной подушке.

Приблизившись к дивану, он положил цветы на кофейный столик.

— Меня не проведешь, — заявил супруг. — Я вижу, когда что-то затевается.

Сэм нежно опрокинул ее на спину и запустил ласковые пальцы ей в волосы.

— Где пицца от Анджело? — с улыбкой осведомился он, поцеловав жену. — Меня не соблазнишь дешевой пиццей и бутылкой вина. Я не легкая добыча, тебе же известно.

Холли потерлась щекой о его щеку, а затем уткнулась носом ему в шею. С каждым днем она любила его все сильнее.

— На кухне, — пробормотала она. — Однако на твой счет у меня иные намерения. И я осуществлю их, не сходя с места.

— Я полон ожидания, — откликнулся Сэм, обнимая и целуя ее.

Когда сказочные вечера подходили к концу, она думала: этот тоже был превосходен. У нее появилось предчувствие, что и сейчас, как обычно, конец будет счастливым.

Примечания

1

Студенческое общежитие.

(обратно)

2

Старый фильм с участием Хэмфри Богарта и Ингрид Бергман, который американцы любят смотреть в минуты отдыха.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg