«Влюбленный Робинзон»

Диана Рейдо Влюбленный Робинзон

Пролог

«Боракай, один из филиппинских островов, не слишком велик. Зато его пропитывает невероятное ощущение свободы. Мало того, что эта местность необыкновенно красива. Прозрачная бирюзовая вода, манящий к себе песок Белого пляжа, стройные раскидистые пальмы… На этом островке велик выбор развлечений — бары, рестораны, дайвинг-центры.

Отели и лавки на Боракае держат люди, съехавшиеся на остров со всего света — англичане, швейцарцы, австралийцы, канадцы… Каждый из них когда-то приехал сюда на пару недель, да и застрял… навсегда. Осевшие путешественники открывают здесь бары или школы серфинга либо просто наслаждаются босоногой жизнью. Местные жители, филиппинцы, добывают жемчуг и промышляют рыбной ловлей.

Скучно сидеть в баре или бродить по лавкам весь день? Можно отправиться на лодке к другим островам, спуститься в пещеру, которая может таить в себе сокровища пиратов, нырнуть в коралловых рифах…»

Дэн с небрежной досадой откинул в сторону глянцевый журнал, оставленный на скамейке в парке какой-то забывчивой девушкой. Тоже, наверное, читала про этот сказочный остров. Так впечатлилась, что забыла прихватить с собой увесистый томик глянца. Для таких, как она, журналистки и пишут в восторженном стиле все эти отзывы про острова, побережья, неземной красоты туры. Интересно, действительно ли Боракай таков, как его описывают?

Дэн усмехнулся. Коли так, самое место там влюблённым парочкам. Ну, и ещё тем сумасшедшим, которые готовы променять всё, что у них имеется на большой земле, на постоянное ощущение безделья, лености и релакса.

1

В Лондоне, как это частенько бывает, моросил мелкий дождь.

Дэн Робинсон с утра проявил непростительную для англичанина небрежность: он не позаботился захватить с собой зонт. Утренний туман, нисколько его не побеспокоивший, к вечеру сменился промозглой моросью. В тяжёлых тучах цвета свинца не было ни малейшего просвета.

Нырять в подземку, однако, Дэну не хотелось. Там его должны были встретить все те же серые лица, унылые физиономии, чёрные плащи, коричневые пальто, зонтики, с которых лениво капает или даже стекает вода…

Но и такси Дэну ловить не хотелось. Сейчас он только настоится по пробкам, пока стрелки на часах не сдвинутся к вечеру и движение не станет менее интенсивным.

Собственно говоря, а куда ему спешить?

Рабочий день был успешно закончен. Дэна не ждали какие-то особенно важные или интересные дела. В перспективе было чтение вечерней газеты, но вполне можно было ознакомиться с новостями и в Интернете. Заняться приготовлением нехитрого ужина? Разморозить пиццу, запечь картофель или отважиться на отбивную?

Нет. Не сегодня. Лучше он зайдет в какой-нибудь бар, пропустит кружечку пива.

Но только небольшую. Дэн был из тех парней, кто предпочитает держать себя в форме. По вторникам и четвергам он играл с сослуживцами в корпоративный баскетбол. По утрам понедельника он выбирался в бассейн, чтобы проплыть туда и обратно по водной дорожке не менее сорока раз, а потом появиться в офисе свежим, бодрым, полным сил и энергии. Этот маленький секрет он не собирался выдавать машинисткам из своего офиса, которые обычно до завтрака были вялы, хмуры и не слишком-то привлекательны.

Зато после первых чашек кофе офис начинал шевелиться. По коридорам бегали курьеры и секретарши, разносящие кипы почты. Весь цивилизованный мир давно привык пользоваться услугами электронных сервисов. Зато в плотных бумажных конвертах доставлялась реклама (буклеты, листовки, плакатики), подписанные договора, утвержденные кипы проектной документации, а также специализированные издания — газеты, журналы, брошюры…

Клерки доставали и съедали принесенные с собой из дома сэндвичи с тунцом, зеленым салатом и беконом. Девушки жеманно хрустели хлопьями, утверждая, что всем видам завтраков предпочитают полезные. Дэн искренне не понимал, почему эти девицы в таком случае не варят себе с утра на общей кухне овсянку. Бабушка Дэна внушала ему, что для пищеварения и цвета лица трудно придумать что-то лучше овсянки. Тем самым она внушила внуку отвращение к этой нехитрой пище на всю оставшуюся жизнь.

После сгрызенных хлопьев девицы запивали все это дело минеральной водой, а потом украдкой принимались краситься. Некоторые до сих пор не оставляли надежды устроить свою личную жизнь на работе. В ход шла тушь для ресниц, подрисовывание бровей тенями, тщательная обводка контура губ и дальнейшее заштриховывание их телесного, бордового или цвета фуксии помадой.

Несмотря на все дамские ухищрения, Дэна мало привлекали их конторские девицы. Во-первых, он был против романов на работе. На словах все остальные тоже были как будто бы против. Провозглашалось, будто личные отношения противоречат корпоративной этике. Однако кое-кто ухитрялся встречаться тайком. Отношения эти редко имели серьезное продолжение. И что самое смешное — в курсе этих интрижек был почти весь офис. Их обсуждение было такой же насущной проблемой, как разбирательство по косточкам вчерашнего футбольного матча или событий из самого популярного в данном сезоне сериала.

Дэна же не могли совратить с пути истинного ни робкие медленные танцы на корпоративном вечере, ни тесное прижимание девичьих коленок к его разбитым на баскетболе коленям под столом на важном совещании по очередному проекту, ни затейливые заигрывания по местной электронной почте.

Вообще проектное бюро, в котором Дэн работал, не испытывало недостатка в молодых и деятельных сотрудниках (и сотрудницах). Поэтому, когда коллеги время от времени переводили дух, отрывались от работы, от своих компьютеров, вспоминали о том, что они все-таки живые люди, оглядывались вокруг, могли вскипеть страсти. Страсти, правда, кипели сдержанно и не выносились на всеобщее обозрение. Потом понемногу проходили.

Впрочем, коллеги все равно оказывались в курсе произошедшего.

Но Дэну были не слишком интересны местные конторские девушки. Более того, он уже начал подозревать, что и лондонские жительницы по большому счету не вдохновляют его. И дело было не только во внешности…

На вкус Робинсона, в них было слишком много чопорности, манерности, при этом определенно не хватало огня, живости и задора. Нет, конечно, и его коллеги могли отправиться в ночной клуб посреди рабочей недели, но скорее потому, что «это модно и так положено», а не по велению души и сердца.

Время в конторе то тянулось, то пролетало мгновенно, в зависимости от того, в каком состоянии находился проект, по которому на данном этапе велась основная часть работ. Иногда Дэн выматывался за день настолько, что не спасала и игра в баскетбол. Иногда выходило, что он даже забывал про обед. Так, например, случилось и сегодня.

Дэн понял, что не хочет лезть в подземку еще и потому, что не доберется до дома живым и не умершим от голода. Страшно хотелось есть. Самым благоразумным вариантом было заскочить в какое-нибудь бистро или ресторанчик быстрого питания.

Но был вечер, и почти все ресторанчики были переполнены. Дэн заглянул в уйму бистро в центре, прежде чем ему посчастливилось наткнуться на простенькую закусочную, где основу меню составляли яичницы с беконом, омлеты с грибами, жареные на гриле сардельки, сосиски и отбивные.

Дэн уселся в угол за один из двух свободных во всем заведении столиков, заказал себе двойную порцию яичницы с грибами, пару сарделек, крепкий черный чай с лимоном. Заказ принесли, учитывая массу людей в закусочной, практически мгновенно. Дэн с энтузиазмом и зверским аппетитом принялся за еду, надеясь, что никого не напугает своим слишком уж плотоядным выражением лица.

Жадность Дэна его же и сгубила. Как только он проглотил все, что лежало перед ним на двух тарелках, кровь отлила к желудку, и в сон потянуло с неимоверной силой. Дэн понял, что рискует уснуть прямо здесь и прямо сейчас.

Конечно, нельзя было позволять себе такого на публике, а тем более — в общественном месте. Но что делать? Ловить такси и отсыпаться уже в машине?

Дэн, уже чуть ли не спотыкаясь, вышел из закусочной, к счастью, не забыв расплатиться.

Его взгляд упал на вывеску небольшого кинотеатра, расположенного через сто метров по противоположной стороне улицы.

«А что, киносеанс — это неплохая идея», — мелькнуло в его измученном мозгу. Вполне ведь можно приобрести билет на ближайший сеанс, усесться в последнем ряду, дождаться, когда погасят свет… и мирно проспать полтора, два, а то, если повезет, и два с половиной часа.

Чем не выход?

Первая часть плана прошла без особых сбоев. Робинсон пару минут постоял в очереди перед кассой, взял билет, прошел в зрительный зал, устроился в центре самого верхнего ряда…

Но сон, как назло, пропал, не шел к нему.

Пришлось начать смотреть фильм. Фильм оказался комедией с участием молодой актрисы Джессики Бил. Он рассказывал о приключениях американки в традиционной британской семье. Американка на свою голову вышла замуж за одного из наследников этой семьи. Теперь несчастная девушка и родня новоиспеченного мужа никак не могли найти общий язык. Американка была слишком энергичной, раскованной и непосредственной для британцев, они же пытались сковать ее по рукам и ногам каталогами своих правил, указаний и предписаний.

Дэн с досадой следил за происходящим на экране. Он всей душой сочувствовал героине Джессики Бил. В сущности, примерно так он и представлял себе юных американок: яркие, жизнерадостные, чуточку дерзкие и чрезвычайно самостоятельные.

Ну, не дурак ли этот главный герой? Не может отстоять свою жену перед сонмом многочисленных родственников. Не в состоянии уехать с новобрачной в город из деревенского особняка, чтобы зажить там собственной, отдельной жизнью. Заполучил в жены такую красотку, такую умницу, но на поверку оказался неспособен ни оградить любимую от нападок, ни защитить, ни, в конце концов, удержать рядом с собой.

Поделом ему, думал Дэн, увидев, каков оказался финал картины. Так и надо неудачливому мужу. Нужно быть готовым бороться за свое счастье, а как же?

— И что, американка сбежала с отцом своего жениха?

— Точно, — подтвердил Дэн.

Он заваривал себе чай на общей кухне в офисе, при этом пересказывал содержание фильма Тони, который зашёл на кухню, чтобы разогреть себе сэндвич.

Раньше за Дэном не замечалось склонности к обсуждению посмотренного, услышанного или прочитанного.

— И ты что же, такое одобряешь? Знаешь, мне кажется, зря ты восхищаешься этой девицей.

— Почему? — искренне удивился Дэн.

— Да потому, — веско произнес Тони, — что в женщинах нужно ценить постоянство и скромность. Верность основам. Вот как наши девушки. А в этой что хорошего: легкомысленность и флирт?

Дэн пожал плечами.

— Чему они там верны, сразу не разберешь, зато с ними скучно. Все банально и предсказуемо.

— Поезжай в Китай, — предложил Тони, — или выпиши себе в Англию африканку, индианку. Будет тебе море экзотики.

— Да ну тебя.

— Серьезно. При выборе спутницы жизни такими мотивами, как у тебя, лучше не руководствоваться.

— Я не тороплюсь, поэтому и руководствоваться мне пока особо нечем.

— Рад за тебя. Слушай, а что там по новому проекту? Ты уже видел чертежи?..

2

— Клер, ты не знаешь, случайно, где факс, который я получила с канала МТВ пять минут назад?

— Послушай, Клер, будь добра, сходи к верстальщикам, отнеси им эту правку. Они должны были начать работать над исправлениями уже полчаса назад…

— Клер, дружище, не могла бы ты сбегать за пончиками? Да, я знаю, что можно заказать доставку, но, видишь ли, за нее придется доплачивать, а мне этого очень не хотелось бы…

— Джонсон, оставь стажера в покое со своими пончиками! Вы что, нашли себе девочку на побегушках? Клер, милая, будь добра, разыщи издателя Паркера. Он мне позарез нужен, а его телефон не отвечает. Как где искать? Может быть, он спустился в архив или в библиотеку. Сотовая связь там частенько не ловит.

— Клер, крошка, ты не видела рекламные буклеты для нового детектива о собаках-ищейках?

— Кто-нибудь ответит на этот звонок, в конце концов? У меня ведь не тысяча рук! Я уже говорю по телефону с автором! Клер!..

В конце бесконечно длинного рабочего дня у Клер Брауни раскалывалась голова. Она чувствовала себя выжатой, как лайм для мохито, избитой, как кусок мяса для отбивной, перемолотой и вытряхнутой, как неудачный кофе из кофемолки.

Она гадала, долго ли еще продлится такая ситуация. Разве для этого она пришла в это издательство? Ей нужен был опыт, нужны были связи, но вместо того чтобы практиковаться в умении налаживать нужные контакты, продуктивно решать важные вопросы, она, как метко выразилась одна из редакторов, служила девочкой на побегушках.

Клер еще раз попыталась припомнить — может быть, где-то она допустила ошибку? Неправильно себя повела, в какой-то момент не так себя поставила?

И не находила просчета.

Она прибыла в издательство, познакомилась с как можно большим количеством людей, были обсуждены цели, ради которых Клер прибыла сюда, и задачи, над которыми ей следовало поработать. Клер заручилась поддержкой руководства издательства в помощи для успешного прохождения ею стажировки.

А дальше все вышло из-под контроля и словно покатилось по рельсам в вагончике, который, казалось, никем не управлялся.

Вот только куда этот вагончик приедет?

Клер устало посмотрелась в зеркало офисного туалета. Отметила, что под глазами залегли тени, что волосы висят тусклыми и безжизненными прядями. Неужели это лондонская погода на нее так действует? За минувшие две недели Клер еще ни разу не выходила из дома без зонтика. То туман, то дождь, иногда даже град.

Покинув проходную, оказавшись на людной и оживленной улице, Клер полезла в сумку и обнаружила, что сегодня она как раз и забыла свой необъятных размеров синий радостный зонт.

Мысленно чертыхнувшись, она пошла вниз по улице к метро, чтобы побыстрее попасть домой.

Дождь припустил всерьез. Он шел все сильнее и сильнее, пока, наконец, не превратился в ливень.

Клер почти бежала. Внезапно она замедлила шаг — поняла, что торопиться бесполезно. Верх пальто был практически мокрым. И замшевые ботинки — тоже.

Сама виновата. Как так можно? Нечего было выпендриваться. Знает же, что на погоду в Лондоне можно только пожаловаться. Но надела зачем-то малиновые ботинки, светло-желтое пальто… Ярко, но не безвкусно, а очень эффектно, считала Клер. Потому что маленькие и тесные перчатки на руках тоже были малиновыми. Все дело в том, какие подбираешь оттенки…

Переходным цветом в этом ансамбле служил полупрозрачный шифоновый розовый шарфик. Сейчас шарф был мокрым насквозь, потому что на него стекала вода с кончиков волос…

Клер вздохнула и остановилась окончательно, чтобы осмотреться. Может, нырнуть в какой-нибудь торговый центр? Побродить там по рядам, пока дождь не пройдет, а уже потом спускаться в метро и ехать домой.

С другой стороны, ходить в мокрой одежде и с влажной головой — удовольствие ниже среднего. Не хватало еще простудиться и заболеть.

— Не хватало вам простудиться и заболеть, — услышала она голос рядом с собой.

Клер в удивлении обернулась, надеясь, что со стороны не выглядит слишком испуганной.

За здоровье Клер переживал и волновался симпатичный с виду парень, выше среднего роста, крепко сбитый, при этом широкий в плечах. Карие глаза поблескивали, и Клер не могла разобрать, есть во взгляде парня смешинка или нет. Темно-русые волосы были взъерошенными и такими же мокрыми, как и у девушки.

Парень был одет в темно-синюю флисовую куртку, темно-голубые джинсы и практичные коричневые ботинки.

Клер поразмыслила и решила, что вполне можно ответить на вопрос незнакомца.

— Да, я промокла, — подтвердила она, — сдуру забыла с утра зонтик. Была уверена, что он всегда со мной в моей сумке.

— Наверняка накануне выложили из сумки или повесили просушиться, — предположил парень, — немудрено, что в результате забыли.

— Да, наверное, — кивнула Клер, — приду домой, и станет понятно, что именно приключилось с моим дождевым спасением.

— Обидно. Сочувствую.

— А вы, кстати, тоже не отличаетесь сухостью прически, — заметила Клер.

— Да, точно, — парень засмеялся. — Знаете, вчера я зонт забыл. Так уж получилось. А потом мне даже понравилось. Такая свобода передвижения. Обычно ходишь и только и думаешь, как бы не задеть кого своим зонтиком, как бы удачней повернуть там или проскочить здесь. Словом, не ходьба, а какое-то спортивное лавирование с зонтиком. А без зонта здорово, я уже и отвык… Думаю, прогулки под дождем отлично закаляют.

«И сближают?»

— Может, я мог бы как-то вам помочь?

— Интересно, как вы это сделаете? — заметила Клер. — Найдете фен и высушите меня с его помощью? Или сразу поджарите у камина до румяной корочки?

— Конечно, лучшее в такой ситуации — это снять всю одежду, залезть в горячую ванну, одежду высушить, приготовить глинтвейн, — размышляя вслух, произнес Дэн, потом спохватился: — Простите, я, конечно же, не имел в виду, что…

— Разумеется, — Клер засмеялась, и засмеялась с удовольствием, — такое возможно между близкими друзьями, а мы с вами даже незнакомы. Но идея, конечно, самая верная. Беда в том, что очень не хочется лезть в метро в таком мокром виде. В такси еще хуже — с пальто натечет на сиденье…

— Идти пешком? — сдвинул брови Дэн.

— Не знаю, насколько здесь далеко, но я не местная. Пока ориентируюсь плохо. На пешую прогулку, да еще и в дождь, вряд ли отважусь.

— Так вы не из Лондона? Приехали из какого-нибудь пригорода?

Клер с улыбкой покачала головой.

— Дальше.

— Шотландия? — предположил Дэн.

— Дальше, еще дальше.

— Откуда?

— Я из Америки. Нью-Йорк.

Американка!

Дэн даже задохнулся от неожиданности.

Это что, ответ на его молитвы? Мгновенная материализация пожеланий? Странно, вот уже несколько дней он постоянно размышляет об этом. И вот сталкивается с девушкой из Америки, привлекательной, мокрой почти насквозь…

Незнакомка казалась похожей на русалку. Конечно, с этим мифическим созданием, персонажем сказок и легенд, Дэн никогда не сталкивался. Но ему показалось, что если бы русалки существовали, у них обнаружилось бы немало общего с Клер.

Прелестный рот, яркий даже без помады, черные волосы, от воды кажущиеся тяжелыми и глянцевыми, по-деловому сдвинутые черные брови, тонкие, словно изломленные. И этот пестрый наряд, эти смелые краски, резко выделяющие девушку из толпы… А ее готовность к общению?

— Кажется, у меня есть идея, — начал он. — Вы расскажете мне, где остановились, а я провожу вас туда, если это не слишком далеко. Я имею в виду — не стоит идти пешком несколько кварталов. В крайнем случае, можно дождаться какого-нибудь автобуса, в нем можно стоять, не боясь промочить сиденье.

Клер вопросительно подняла брови, потом широко улыбнулась и назвала нужный ей адрес.

— Ну, это не так уж и далеко, — сообщил Дэн. — Могло быть и хуже. Конечно, на метро ехать не совсем удобно, но по центру мы можем пройти напрямик, а где-то срезать через дворы. Думаю, вся дорога займет не больше, чем сорок минут.

— Так мало? — удивилась Клер.

Дэн подмигнул ей:

— Доверьтесь аборигену! Ваша судьба в надежных руках.

— Между прочим, я даже не знаю, как вас зовут!

— Исправить это проще, чем высушить вашу одежду. Меня зовут Дэн. Дэн Робинсон, я житель Лондона.

— Я — Клер Брауни.

— Мне очень приятно, Клер. Идемте?

Клер кивнула. Они зашагали по тротуару мимо магазинчиков, витрин с разноцветными сувенирами, киосков с глянцевой прессой и деловыми изданиями.

Внезапно Дэн остановился и хлопнул себя по лбу:

— Как же я сразу не додумался?

— До чего? — полюбопытствовала Клер.

— Идемте! — с этими словами он коснулся руки девушки, а она даже не обратила внимания, или приняла это как должное.

Дэн распахнул дверь в кофейню, куда частенько забегал перед работой, чтобы получить обжигающий кофе, реже — какао.

— Мы, конечно, не можем посидеть, — объяснил он, — но кто мешает нам взять кофе на вынос? Пока идем, вы хоть немного согреетесь.

— Отличная идея.

— Тогда стойте здесь.

Дэн и Клер пристроились в конце крошечной очереди, и через некоторое время их уже приветствовал работник «Старбакс». Дэн знал этого работника, чья смена частенько выпадала на утренние часы, и порадовался, что они вновь столкнулись у этого прилавка.

— Дэн! Опаздываешь на работу? — сдержанно пошутил Робби.

— Привет, Робби. Наоборот, наслаждаюсь свободой.

— Отлично. Рад слышать. Тебе как обычно?

— М-м-м… нет. Думаю, сегодня — нет. Клер, что ты будешь? — обратился Дэн к своей спутнице.

— Пожалуйста, один латте с карамельным сиропом, — попросила Клер.

— А мне карамельный моккиато с корицей.

— Отлично. Сэндвичи, круассаны, пончики?

— Звучит многообещающе, — снова повернулся Дэн к Клер, — может быть, заодно нам стоит и перекусить?

— Есть на ходу? Что ж… давай!

Дэн отметил, что Клер, к его радости, оказалась довольно легка на подъем. Клер же про себя думала, что в другой ситуации ни за что бы не согласилась перекусывать пончиками из бумажного пакета, даже несмотря на то, что пончики эти облиты шоколадом и так одуряюще пахнут. Она ненавидела есть на бегу, стряхивать крошки с пальто и, в особенности, со своего любимого шифонового шарфика. Но сейчас она была очень, очень голодной…

Клер полезла в сумку за кошельком. Дэн заметил этот жест и остановил ее:

— Позволь, в этот раз я угощу тебя. Должен же я как-то компенсировать негостеприимность Лондона.

— Ага, тебе стыдно за него? — засмеялась Клер.

— Иногда бывает. Думаю: почему бы ему не стать хотя бы чуточку дружелюбнее?

— Все очень бы удивились.

— С вас десять фунтов шестьдесят пенсов, — объявил Робби, после чего передал парочке знакомцев пакеты с пончиками и высокие бумажные стаканы с крышками, в которых был горячий кофе.

Клер и Дэн вышли из кофейни и направились по неизвестному Клер маршруту. Дождь, к облегчению парочки, несколько поутих. Не слишком приятно было вновь оказаться на промозглой улице после манящего своим уютом помещения кафе, но каждый глоток горячего кофе из стакана с крышкой примирял их с жизнью.

Дэн откусил от первого пончика и принялся жевать:

— Люблю их выпечку, — поделился он, — всегда свежая.

Клер, которая в этот момент делала большой глоток кофе, только молча кивнула.

— Расскажи о себе, — предложил Дэн.

— А что ты хотел бы узнать?

— Ну… Вот придешь ты домой, переоденешься, согреешься, высушишь вещи… а потом что?

— Пока не знаю. Телевизор, видео? — предположила Клер.

— У тебя разве нет интересов? Увлечений?

Клер помотала головой:

— Наверное, чего-то конкретного действительно нет, но, знаешь, мое увлечение — это вся жизнь.

Дэн оживился:

— В самом деле?

— Угу, — кивнула Клер, — никогда ведь не знаешь, что принесет тебе завтрашний день. Или даже сегодняшний. Взять хотя бы этот вечер. Два часа тому назад мы еще не были с тобой знакомы. А теперь идем, пьем кофе, болтаем, и ты даже провожаешь меня.

— Действительно, как так могло получиться? — поддразнил Дэн.

— Никогда не знаешь, как и что произойдет в очередной раз, — спокойно продолжала Клер, — и это — самое удивительное. Неизвестно, что будет дальше, но разве это не здорово?

— А тебе не хотелось бы узнать, что будет дальше, хотя бы одним глазком заглянуть в будущее?

Клер отрицательно помотала головой, копаясь в пакете в поисках очередного пончика:

— Зачем? Пропадает вся интрига! Теряется интерес. К примеру, я забыла утром зонтик. В результате вечером я оказалась не в метро, а там, где ты меня встретил, потому что промокла и не хотела лезть в подземку. Если бы зонтик оказался в сумке, сейчас я уже, наверное, сидела бы на общей кухне, с сухими волосами, не замерзшими ногами, болтала бы с Кэти и, может, пекла бы вафли.

— Ты умеешь печь вафли?

Клер лукаво посмотрела на Дэна:

— Иногда. Когда очень захочу. Хочу — умею печь вафли, не хочу — умею что-то другое. Ну… не знаю… например, варить тыквенный суп или жарить картошку.

— Весело тебе живется, — теперь смеялся и Дэн, — значит, ты умеешь делать только то, что хочется тебе самой?

По какой-то причине Клер решила немного слукавить.

— Да. Думаю, да. А разве ты живешь не так? Послушай, жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на унылые и никчемные занятия! Пусть всякую ерунду делает за тебя кто-нибудь другой. Кто-нибудь, кто не так ценит и любит эту жизнь. И поделом ему, разве ты не согласен? Вдумайся: он уже согласился на унылое занятие. Значит, так ему и надо. А я не согласна! И эти занятия мне не достаются!

Дождь капал и капал, но делал это все реже и реже, пока окончательно не перешел на рассеянную в воздухе морось.

Прохожие, однако, не спешили закрывать свои зонты. К счастью, толпа, подобно дождю, тоже делалась реже. Люди спешили в свои дома, к горячему ужину, сытной отбивной с зеленым горошком, либо же уже сидели в каких-то клубах, барах, смотрели футбольные матчи, обсуждали финансовые прогнозы и модные новинки… Идти стало легче, дышать — тоже, и почти некого было задевать плечами.

— Как же ты справляешься с трудными или скучными делами? — удивился Дэн.

— О… А я с ними и не справляюсь. Иногда, например, бывает очень весело мыть окна. Просто просыпаешься утром, видишь — надо же, какие грязные стекла! Надеваешь старую рубашку, забираешься на подоконник и губкой трешь стекло, и воздух за окном делается таким прозрачным… Разве это не удовольствие?

— Тебя послушать — так удовольствием может стать любое занятие в жизни, — иронично заметил Дэн.

— Почему бы и нет?

Клер остановилась над ближайшей урной, скинула туда скомканный пакет из-под пончиков, извлекла из кармана салфетку, вытерла перепачканные шоколадной глазурью пальцы. Салфетка отправилась вслед за пакетом. Дэн последовал примеру Клер и выкинул в урну пустой бумажный стакан из-под кофе.

— Видишь, избавляться от всякого мусора тоже бывает очень увлекательно, — сообщила Клер.

Она начинала казаться Дэну все более странной девушкой.

— Идем? — уточнил он на всякий случай.

— Сейчас. Погоди минутку…

Клер продолжала рыться в карманах.

Следующими в урну полетели: старый бумажный платок, сломанная зубочистка, несколько использованных проездных билетов, остатки лопнувшего воздушного шарика, фантик от жевательной резинки «Ригли».

Из другого кармана Клер извлекла блеск для губ в полупрозрачном флакончике. Блеск был цвета фуксии. Через секунду флакончик тоже оказался в урне.

— Ты что делаешь? — растерялся Дэн. — Ты и с косметикой расстаешься так же легко, как со старыми проездными?

Про себя он подумал: да, девушку с таким отношением к косметике надо еще поискать. Вот это характер — импульсивная, взрывная, спонтанная, разве можно соскучиться, находясь рядом с обладательницей подобного характера?

Несколькими часами раньше Клер сидела в офисе и пыталась подкраситься перед тем, как уходить с работы. Внимательно глядя в маленькое зеркальце, она подвела глаза тонким карандашом, чуть припудрила нос, чтобы не блестел. Извлекла блеск, который оказался с собой. Накрасив губы, она еще раз взглянула в зеркало. И ее собственный вид ей не понравился. То ли цвет лица стал слишком бледным в лондонской сырости, то ли Клер не выспалась, то ли просто устала. Цвет фуксии показался ей омерзительным, а свое лицо — отталкивающим. Именно поэтому, стоя возле урны, Клер с такой радостью избавилась от этого попавшегося под горячую руку блеска.

— Ага, — кивнула она в подтверждение слов Дэна, — зачем жалеть что-то, что не нравится?

— Исключительная легкость, — медленно проговорил Дэн.

— Что?

— Исключительная легкость в подходе к жизни.

«Между прочим, этот блеск не так уж и дешево мне обошелся. Консультант в парфюмерном магазине говорила, что это последний писк моды. Что на показах его использовали на светлокожих моделях, и выглядело это умопомрачительно. Почему же я-то стала похожа на вампира с этим блеском? Тебе бы такую легкость за такие деньги…»

Но вслух Клер ничего подобного не сказала. Она просто улыбнулась.

— Ну что, можем мы идти дальше?

— Разумеется, — спохватился Дэн. — Не хотелось бы, чтобы ты попала домой к полуночи.

— Спасибо за заботу.

— Жаль, конечно, что ты промокла. По дороге мы будем проходить мимо небольшого сквера. Местный фонтан вряд ли работает, зато там есть пруд, и многие кормят на этом пруду уток. Забавно, словно возвращаешься в детство.

— Да? Правда? Здорово. Только, кажется, нам уже нечем их кормить.

— Тебе никто и не позволил бы кормить уток шоколадной глазурью. Заглянули бы в какую-нибудь булочную. Их здесь полно. Купили бы обычный белый хлеб…

— В другой раз, хорошо? — с сожалением сказала Клер.

Болтовня с Дэном почему-то отвлекала ее от рабочих переживаний, успокаивала. Этот парень казался ей все более забавным. Кофе, пончики, утки, зонты… Так приятно было поговорить с кем-то, кто не кричал постоянно: «Телефон! Факс! Принеси! Найди! Сделай! Отыщи! Как, еще не готово?»

— Кстати, а кто такая Кэти? — внезапно вспомнил Дэн.

— Моя соседка по квартире. Вернее, это я — ее новая соседка.

— Ты живешь не одна?

Клер засмеялась:

— Да я тут вообще не живу. Я же в Лондоне нахожусь временно. Снимать жилье одной мне пока не по карману. Пришлось подселиться к одной милой девушке, Кэти оказалась именно такой. Правда, она частенько отсутствует. У нее сумасшедшая работа: Кэти — модель. Сама я ни за что не назвала бы ее красивой. Но сейчас такие странные идеалы красоты… Кэти очень худая, очень изысканная. У нее слишком бледная кожа, большие голубые глаза. Но пока ей не удалось стать по-настоящему популярной. Поэтому она подрабатывает, где только может. Кастинги, постоянные фотопробы, какие-то съемки для начинающих фотографов… Иногда ей даже приходится стоять на каком-нибудь выставочном стенде, раздавать визитки или образцы продукции. Эффектные девушки всегда привлекают внимание на выставках. По крайней мере, так говорит Кэти.

— Значит, ее почти не бывает дома…

«Да, ее почти никогда нет. И тогда становится совсем одиноко. Мне ведь почти не с кем общаться здесь, в Лондоне. Заточили в этой обители красных автобусов, — сердито подумала Клер. — Думают, что я так и буду сидеть здесь и послушно выполнять все, что прикажут».

— Ну да, иногда Кэти подрабатывает на каких-нибудь вечерних мероприятиях, показах, и когда я прихожу, ее нет. Тогда я поливаю цветы, завариваю чай и сажусь одна к телевизору. Смотрю какой-нибудь молодежный сериал. А чем ты занимаешься по вечерам?

— Работаю. А когда сил работать уже не остается, иду и играю в баскетбол с коллегами.

— О! Любишь спорт? — Кэти с уважением посмотрела на него. — И рост у тебя хороший.

— В колледже я играл за сборную. В капитаны, правда, так и не попал. И стипендию за баскетбольную игру не получил. Может, оно и к лучшему — меня не занесло в спортсмены, и мне вполне нравится моя теперешняя работа.

— А где ты работаешь?

— В проектном бюро. Дома, торговые центры, разные сооружения… Но спорт, как видишь, не забросил. Считаю, что в наши дни без него никуда.

— Понятно, — кивнула Клер, — а я вот предпочитаю йогу. Такой простор для самопознания!

— И много удалось познать?

— Ну, кое-что, — уклончиво ответила Клер, — так ведь и вся жизнь впереди.

— Тоже верно, — кивнул Дэн. — Кажется, мы вышли на твою улицу.

— Да, но я живу в самом конце этой улицы. Так что нам еще идти и идти…

— Должен сказать, район здесь неплохой. Мне нравится. А тебе?

— Я почти не видела его, — призналась Клер. — Утром ухожу рано, а вечером возвращаюсь, когда уже почти стемнело. Ну, и не пойдешь же в одиночку исследовать неизвестный район…

Это был самый что ни на есть удобный случай для того, чтобы произнести: «Клер, если хочешь, то я составлю тебе компанию в любое время».

Но Дэн почему-то молчал.

В молчании они прошли еще несколько сотен метров. Возле светло-желтого дома, четырехэтажного, с декоративными колоннами, Клер наконец притормозила.

— Здесь я и живу. Спасибо, что проводил. Теперь я пойду отогреваться.

— Не за что, — произнес Дэн, — рад был знакомству.

— Да, и я тоже.

Рука Клер уже потянулась к дверной ручке.

В этот самый момент Дэн понял, что больше всего на свете хочет еще раз увидеть эту незабываемую девушку.

И не просто увидеть — он хочет слышать ее голос, вникать в очередные рассказываемые ею забавные или неожиданные истории, смеяться ее шуткам.

Он очень хотел бы лучше узнать ее…

Ему не хотелось отпускать ее от себя. Но она устала, продрогла и наверняка больше всего на свете хотела сейчас домой.

И Дэн никак не мог найти предлога.

Клер вдруг повернулась к нему сама:

— Кстати! Я ведь не сказала тебе спасибо за кофе. Он был очень вкусным. Я такой сорт еще не пробовала.

— Мой любимый, — благодарно улыбнулся Дэн, — я рад, что кофе тебе понравился. И, Клер, я хочу еще как-нибудь угостить тебя чашечкой отменного кофе. Если не возражаешь, то уже не на бегу.

— Тогда, если можно, и не после работы, — улыбнулась Клер, — не хочу никуда спешить или быть уставшей.

— Запишешь мой номер? Или дашь свой телефон?

— Можно и так, и так.

Обменявшись номерами мобильных, молодые люди расстались, условившись встретиться в ближайший уик-энд. Дэн снабдил Клер еще и своей визитной карточкой, коих по его кабинету в офисе было рассыпано неимоверное количество.

3

Во время их следующей встречи Дэн хотел произвести впечатление на Клер своим свободомыслием, подчеркнув это во внешнем облике. Он предстал перед ней в свободных голубых джинсах оригинального кроя, модных коричневых ботинках (на самом деле ботинки чем-то напоминали ковбойские и выглядели скорее старомодными), свободном спортивном балахоне бордового цвета с капюшоном.

На запястье у него были массивные спортивные часы. Дэн долго колебался — брать ли с собой зонт? С одной стороны, прогноз обещал дождливый день. С другой — можно ведь будет повторить романтику их первой встречи? Или, наоборот, если оба снова промокнут, это будет неудобным? Что, если захочется посидеть в кино или в кафе? А с них вода будет лить ручьями?

В конце концов Дэн просто-напросто забыл свой зонт, как и в тот раз.

Но им повезло с погодой, действительно повезло. В кои-то веки небо было по-настоящему синим. Все дороги просохли, а лужи исчезли, как по мановению волшебной палочки. Очень робко, очень осторожно на деревьях показалась первая молодая листва — даже не листва еще, а зеленая клейкая поросль.

Дэн с нетерпением ждал встречи с Клер, ему было интересно, чем на этот раз поразит его легкомысленная американка, как будет выглядеть… Клер действительно удивила его, но совсем не так, как ему думалось.

Она оделась очень сдержанно, очень просто и стильно. Клер словно собиралась в офис, но внезапно передумала и отправилась на свидание, которое, к слову, было запланировано ими еще несколько дней назад. На девушке была строгая юбка-карандаш лишь немногим выше колена, объемный лиловый свитер с безразмерной горловиной-воротником, классические туфли-лодочки с острым носом, на каблуках средней длины.

Она выглядела очень элегантно, при этом почти не отличалась от большинства девушек, спешащих куда-то мимо парочки по своим делам.

— Кофе? — весело спросил Дэн.

— Кофе, — подтвердила Клер.

— Тогда идем.

— Что, неужели опять «Старбакс»?

— О, нет. Оставим «Старбакс» для суровых буден. Сегодня мы — беззаботные, что хотим, то и делаем, и кофейня у нас будет соответствующая нашему настроению!

Дэн сдержал свое слово. Кофейня находилась на одной из неприметных улочек в центре города. Стоило немного отойти от оживленного и шумного проспекта, как ноги сами собой приводили к этому кафе, и гость невольно упирался в него. Нужно было спуститься ровно по шести ступенькам вниз. После этого мелодично позвякивал колокольчик, в распахнутой двери, в полумраке угадывались мягкие диванчики со светлой бархатной обивкой, низкие столы из прозрачного стекла, оранжевая барная стойка, изумрудная униформа официанток….

— Что за чудесное местечко! — вслух изумилась Клер.

— Я рад, что тебе нравится, — самодовольно отозвался Дэн. Он по-настоящему обрадовался, поняв, что ему удалось угодить вкусу Клер, который он пока не успел изучить.

— И что здесь хорошего? — весело спросила Клер, когда они уселись за облюбованный ею столик практически в самом центре небольшого зала, неподалеку от барной стойки.

— Здесь отличный выбор чая, хороший кофе, — принялся перечислять Дэн, — кроме того, потрясающий ассортимент пирожных.

— Это как?

— Штрудели с мороженым, восточные сладости, кажется, есть даже лукум. Пастила. Тирамису, всякие европейские штучки. Торты, песочное печенье, корзиночки с фруктами… Словом, набор сладостей на любой сладкоежкин вкус и почти что любой кошелек.

— Замечательно. Только вот что-то…

— Что?

— Мне захотелось мяса, — смущенно призналась Клер.

Дождавшись, пока Дэн отсмеется, она пояснила:

— Не думай, мне очень здесь нравится. Я вообще обожаю сидеть во всяких кофейнях и ресторанчиках. Особенно, когда пасмурно или льет дождь — тогда вообще благодать. Обожаю сидеть, не спеша потягивать кофе, пробовать всякие новые лакомства… И дома я поела перед уходом. Мы с Кэти жарили картошку. Так что я сама не понимаю, что это на меня нашло. Но больше всего на свете мне сейчас хочется хороший кусок говядины с овощами или под грибным соусом!

— Ну, и что с тобой делать после этого?

— Не знаю, — пожала плечами Клер, — что хочешь.

— Допустим, мы сейчас уйдем отсюда, найдем какой-нибудь ресторанчик, поедим, а потом что — нам возвращаться сюда за десертом?

— Дэн, только, пожалуйста, не сердись.

— А я и не сержусь. Просто хочу понять, что нам делать дальше.

— Может быть, найти такой ресторан, где будут и бифштексы, прожаренные и с кровью, и хорошие десерты?.. Есть у вас в вашей дыре что-нибудь подобное?

Если бы похожие слова про Лондон произнес кто-нибудь другой, Дэн оскорбился бы не на шутку. Но в данной ситуации он лишь рассмеялся. Они встали, он подал Клер пальто, чтобы отправиться на поиски ресторанчика, который потрафил бы вкусам обоих.

Пришлось снова вернуться в центр с гостеприимной, хоть и не слишком заметной с центральной аллеи улочки.

Дэн и Клер направились на поиски. Они подходили ко всем кафе и ресторанчикам, название или вывеска которых привлекали их. Дальше зачитывалось меню, выставленное на улицу, вывешенное возле дверей. Клер искала в меню наличие мяса, коктейлей, пирожных. Дэн любовался ее сосредоточенным личиком и деятельным видом. Она словно решала важнейший вопрос.

Наконец, нужный им ресторанчик был найден. В концепции этого заведения было нечто арабское, да и название «Джинн» соответствовало духу ресторанчика. На вывеске были изображены остроконечные золотые туфли, золотой кувшин с высоким и узким горлышком. Внутри царил приятный полумрак, пахло чем-то вроде сандала — Клер еще попробовала гадать, ароматические ли это палочки или масло для аромакурительницы.

Их провели на второй этаж, в зал для некурящих. Впрочем, там можно было заказывать и курить кальян. На потолке были нарисованы бледные полумесяцы, слабо светившиеся в полумраке. Лампы, выполненные в виде звезд со множеством лучей, висели над каждым столиком, словно вырывая его из темноты. На втором этаже были уютные мягкие диванчики на двоих. Дэн про себя порадовался относительно интимной и расслабляющей атмосфере.

На этот раз все в меню удовлетворило и Клер, и Дэна. Можно было никуда не уходить и больше ничего не искать. Клер заказала жареную курицу с салатом из ананасов, орехов и всякой зелени. Дэн выбрал стейк с соусом и отварным картофелем. На десерт оба заказали кофе, чизкейки, какую-то диковинную халву и маленькие кокосовые пирожные. Начался настоящий праздник желудка.

— Думаю, что настало время для рассказа о себе, — объявила Клер, облизывая пальцы после курицы. Вечно она пыталась взять верх в беседе или хотя бы задать ее тон.

— Отлично, — согласился Дэн, — что бы ты хотела узнать?

— Ну, например, что-нибудь о твоем детстве. О твоей семье, или об учебе. Какие у тебя друзья, как ты развлекаешься?

— Детство… Думаешь, это хорошая тема? — задумался Дэн. — Понятно, что все мы были детьми, но мы наконец-то выросли, и это хорошо.

— Разве? А почему?

— Да потому, что никому больше не нужно давать отчет. Можно самому распоряжаться своим временем и своей жизнью. Лично я не сильно скучаю по тому времени, когда был ребенком. Правда, я не очень многое помню…

— Да? Странно! А у меня о моем детстве в основном хорошие воспоминания. Правда, отец не всегда жил с нами. Мама рассказывала, что у него ответственная работа, что она связана с перелетами… По крайней мере, мои самые ранние воспоминания с ним не связаны. Зато потом мы вдоволь общались. Папа наконец-то сделал свой выбор, остановился на той работе, которая позволяла ему больше и чаще бывать с семьей.

— Как правило, такая работа приносит меньше денег, — заметил Дэн, — а это ведь тоже важно.

— Дети не думают о деньгах, как ты не понимаешь.

— Но это ведь сказывается на семье. В любом случае. Разве не так? Вот вы — вы начали жить лучше или хуже?

— Не припомню, чтобы мы стали жить хуже. Всего хватало — и игрушек, и конфет. Я росла не слишком капризным ребенком. Может быть, потому, что родители всегда с пониманием относились к моим проделкам.

— А их было много, этих проделок? — задал вопрос Дэн, принимаясь за остатки соуса с картошкой.

— Я никогда не считала то, что делаю, проделками или какими-то выходками из ряда вон. Просто делала то, что мне нравится. Пускала мыльные пузыри, стригла кукол, делала им татуировки, много рисовала. Меня даже хотели отдать в художественную школу. Мама думала: вдруг я — новый гений?

— Судя по тому, что ты не стала художницей, никакой ты не гений? — пошутил Дэн.

Клер осталась серьезной, что случалось с ней нечасто:

— Все мы в чем-то гениальны. И ты тоже, хотя, может, даже не подозреваешь об этом. Я училась в художественной школе. Правда, недолго.

— Тебя с позором выгнали, — поддел Дэн, гоняя по тарелке последнюю картофелину, самую маленькую и самую, как водится, аппетитную. Картошка никак не желала сдаваться на милость Дэна, к тому же она была скользкой от сливочного соуса.

— Возможно, иногда я была слишком непоследовательна, — с достоинством ответила Клер. — Не очень понимала, почему я должна рисовать какую-нибудь пластиковую голову или фигуру, когда за окном такое ослепительное небо. Или белое облако на этом небе — в виде ключа, осьминога, банта, черепахи. Мне, конечно, тут же хотелось рисовать это облако. А рисунки, которые нужно было сдавать в карандаше, я раскрашивала так, как мне вздумается.

— И некому было проводить со мной воспитательные работы.

— Почему же? Было. Но кто мог заставить меня делать то, что мне не хотелось? Я ведь была ребенком.

— А потом ты выросла?

— В каком смысле?

— Я имею в виду: в один прекрасный день тебе пришлось осознать, что не получается все время делать только то, что тебе хочется.

— Я с этим боролась.

— И как успешно? — полюбопытствовал Дэн.

Им принесли кофе. Крепкий, горячий, ароматный.

Парок, поднимавшийся от кофе, в полумраке был почти незаметным. Он поднимался вверх, тянулся к потолку, вился, растворяясь в свете остроконечной лампы-звезды.

— С переменным успехом, — хихикнула Клер, — иногда действительность оказывалась сильнее меня. А иногда мне удавалось доказать, что правильно делать именно так, как я считаю нужным. Ну, и… Кроме того, пришлось пойти на кое-какие уступки родителям. В конце концов, это ведь они платили за мое обучение в колледже.

— Вот это я и называю взрослением, — Дэн откинулся на спинку дивана, с удовольствием вытянул ноги, случайно коснулся коленки Клер, обтянутой светлым чулком.

— Продолжаю считать, что очень важно делать в жизни то, что тебе хочется. Возьмем, например, тебя. Дэн, неужели тебе хочется каждый день вставать по будильнику? Ты поднимаешься, идешь в душ, пьешь кофе, ешь овсянку… или что ты там ешь?

— Это неважно, — Дэн махнул рукой, — с утра любой завтрак кажется невкусным. Ничего не лезет.

— Ладно, неважно. И вот ты садишься в машину, или втискиваешься в вагон метро, или берешь такси, или залезаешь в автобус. Ты едешь куда-то только затем, чтобы выполнять поручения людей с серьезными и важными лицами, в скучных деловых костюмах с галстуками. Неужели вся жизнь была придумана именно для этого? Если это так, то впору задуматься о том, как можно красиво умереть и избежать окончательного растворения во всем этом, — патетически закончила Клер.

Дэн расхохотался:

— Ну и фантазия у тебя, детка! — Он и сам не заметил, как назвал Клер деткой, это вылетело из его уст само собой, более того, оно прозвучало так естественно.

— Это не фантазии, — обиженно надулась Клер. Она хотела было пожаловаться ему на свою работу, но Дэн перебил ее:

— Мне моя работа нравится. Я считаю, что это дело развивает меня, кроме того, оно нужно людям, приносит им пользу. У меня неплохие коллеги. А что до того, что каждый день надо подниматься — должно же быть какое-то определенное время для того, чтобы собрать такую уйму людей в одном месте! Иначе мы так никогда бы и не собрались и не смогли бы приступить к работе.

— А с чем именно ты работаешь? — Клер с любопытством посмотрела на него.

— Чертежи, данные… Сбор и анализ информации. Приходится много чертить на компьютере и просто на бумаге.

— Так ты почти художник.

— А вот и нет. Мои расчеты должны быть точны. Мои чертежи строятся на проверенных данных и точных цифрах. Если расчеты будут неверными, то может рухнуть мост, подвести прочность здания, входами и выходами торгового центра невозможно будет пользоваться. Я не могу бросить работу в любой момент, как капризный ребенок, который хочет рисовать другое облако или яблоко другого цвета.

— На что это ты намекаешь?

— Да так. Ни на что особо.

— Прекрасно. А то я уже подумала, будто кто-то хочет меня обидеть.

Дэн с изумлением посмотрел на девушку:

— Клер, да ты что? Как я могу хотеть тебя обидеть? Просто многие вещи, о которых ты говоришь, не совсем привычны для меня.

— Недоступны для твоего восприятия.

— Зачем же так, — засмеялся Дэн.

— А у тебя много друзей?

— Ты знаешь, думаю, что не очень…

— Почему? С кем же ты ходишь пить пиво в бар по вечерам? С кем смотришь футбольные матчи? С кем играешь в баскетбол?

— В баскетбол я играю с коллегами. Знаешь, Клер, те дружеские отношения, что были у меня в колледже, как-то сами собой сошли на «нет», когда я устроился на работу. С утра до вечера я в офисе, а по выходным надо переделать кучу дел. Еще и маму навестить. Она живет в пригороде, у меня получается приезжать к ней примерно раз в два месяца. Иногда, впрочем, чаще. Ну и, само собой, я провожу с ней Рождество.

— Кому же ты звонишь, когда тебе бывает одиноко?

— Может, мне просто не бывает одиноко?

— Надо же! Впервые встречаю человека, работа которого заменила ему столько важных вещей.

С этими словами Клер вонзила ложечку в хрустящие кокосовые шарики с начинкой из нежнейшего кокосового крема.

Дэн лукаво произнес:

— Может, наша с тобой встреча была не случайной?

Клер подняла голову от кокосовых шариков:

— О чем ты говоришь?

— Может быть, ты сумеешь отвлечь меня от слишком важной работы?

— Но зачем? Для чего?

— О, господи. Клер, ты же сама сказала, что я упускаю уйму важных вещей в своей жизни.

— Нельзя делать из человека замену своим истинным потребностям!

— А я, может, пока и сам не понял, в чем мои истинные потребности. Ты же у нас специалист в определении своих желаний. Так, может, поможешь мне разобраться?

Клер отрицательно покачала головой:

— Знаешь, если честно, я не в настроении.

— Что с твоим настроением? — встревожился Дэн.

— Все отлично, — сообщила Клер. — Просто я не в настроении вникать в чужие потребности. Может, как-нибудь в другой раз. Давай, когда снова будет идти дождь, мы пойдем в парк, будем гулять по берегу пруда, кормить уток свежим хлебом и копаться в твоих заморочках? Сегодня мне, прямо скажем, не до аналитики… Я дорого беру за психоанализ по субботам!

Из всей этой длинной тирады Дэн уловил только один посыл:

— Клер, ты хочешь встретиться со мной еще раз?

— Да, почему нет, — пожала плечами она, — я не прочь. С тобой весело, знаешь. Ты забавный.

— Что ж, я ловлю тебя на слове.

— Зачем?

— Кажется, с тобой по-другому нельзя, — вздохнул Дэн.

— А я хочу еще кофе. Нет, лучше латте. Иначе всю ночь не сомкну глаз.

— Давай не сомкнем глаз вместе?

— Прости?

— Можем пойти на фестиваль короткометражных фильмов, — предложил Дэн, — идут в одном из кинотеатров в центре города, и эти короткометражки крутят там всю ночь. Нам ведь с утра обоим никуда не надо?

— Да. Не надо. Но ночью я люблю спать.

— Я думал, ты у нас любительница спонтанных решений… Жаль.

— Дэн, прости, но, по-моему, всю ночь сидеть в зале кинотеатра, уставившись на экран, это ни разу не приключение! Для меня это скорее способ убить время.

— Я понял. Значит, заказать тебе капучино? И ты отправишься спать.

Клер довольно улыбнулась:

— Ты делаешь успехи.

— В чем?

— В постижении желаний. Пока хотя бы девичьих. Понимаешь, я так не высыпаюсь в последние несколько недель…

— Чем же ты таким занята по ночам?

— О… — Клер смутилась.

Дэн неверно истолковал ее смущение.

— Можешь не рассказывать, если не хочешь.

— Да нет! Дело не в этом. Я… Ну, я смотрю комедии. Много. Одну за другой. Или могу отправиться посреди ночи на кухню, чтобы испечь миндальное или овсяное печенье. Могу начать делать гимнастику. Правда, звук приходится включать совсем тихо, чтобы не разбудить Кэти. Я ведь живу в квартире не одна.

— Клер, неужели для всего этого ты не можешь найти время днем?

— Ты забыл? — грустно спросила Клер. — Днем я нахожусь в офисе…

— А когда возвращаешься домой?

«Когда я возвращаюсь домой, я слишком вымотана. Всеми этими бесконечными поручениями. Беготней по этажам, кабинетам и коридорам. Выполнением десятков заданий, таких же несуразных, как и предыдущие, как и последующие. И почему я не могу придумать, как мне справиться с этой ситуацией?»

Клер пожала плечами, надеясь, что вид у нее скорее лукавый, чем грустный.

— Разве ты забыл? Я всегда делаю то, что мне хочется.

— Понятно. Если хорошая мысль пришла в голову ночью, значит, именно сейчас для нее самое подходящее время?

— Ты угадал.

— Ты невероятна.

— Странно.

— Что?

— Что никто не говорил мне этого раньше.

— Здесь или у тебя, в Америке?

— Какая разница? — Клер пожала плечами. — Везде.

«Просто они не знают толк в настоящих женщинах. Попробуй встретить достойную подругу, когда весь день проводишь в офисе среди серых мышек! Но мне повезло, что я встретил тебя. И мне повезло, что тебя не увели у меня из-под носа… ну, или до моего появления. Как тебя можно не разглядеть? Ты же феерия. Само очарование. Женщина-ребенок. Женщина-фантазия. Кажется, мечты воплощаются в жизнь рядом с тобой…»

— Клер, а что ты делаешь днем в своем офисе? Работаешь? Творишь? Чем ты вообще там занимаешься? И… — это только что пришло Дэну в голову: — А ты еще долго будешь там находиться? Или планируешь возвращаться в Америку? Или намерена остаться в Лондоне?..

— Столько вопросов сразу, на что отвечать в первую очередь?

— Про Лондон, — выпалил Дэн. Как он не подумал об этом раньше? Ведь Клер может и уехать. С ее спонтанностью, импульсивностью и непредсказуемостью. Разве ее удержит работа в каком-то там офисе?

Клер обрадовалась, что можно потянуть время, отвечая не про суть своей работы. Честно говоря, она не хотела об этом говорить. Она не хотела об этом даже думать.

Она вообще не хотела там находиться.

Но пока что особо деваться было некуда.

— Видишь ли… Здесь я на стажировке, — начала она, не торопясь. — Когда ее срок подойдет к концу, я либо останусь здесь, либо вернусь домой.

— От чего же это зависит?

— От того, предложат мне работу или нет. Может, они не захотят, чтобы я оставалась.

— Как они могут не захотеть этого? — искренне изумился Дэн.

— Я могла проходить практику, то есть стажироваться, во многих издательствах Нью-Йорка. Но мне показалось интересным перенять опыт коллег из Англии. Один мой знакомый договорился о стажировке в лондонском издательстве. Он сказал, что это отличная возможность, блестящие перспективы.

— Разве их нет в Нью-Йорке? Я имею в виду перспективы, конечно.

— Речь идет и об обмене опытом. Всегда полезно расширить свои горизонты, увидеть, как это происходит в другой стране. Ведь американские издатели рассчитывают, в том числе, на всю англоязычную аудиторию.

— Ясно.

— И поэтому я здесь, — Клер широко улыбнулась, — вникаю, так сказать, во всю издательскую кухню. Хочется определиться, в каком из отделов я смогу наилучшим образом применить все свои знания. Теория — это, конечно, хорошо, но на практике многое выглядит иначе. Поэтому я здесь. Знаешь, безумно интересно. Коллеги меня поддерживают. Ну, а через месяц, максимум — через полтора, я, вполне возможно, вернусь в Америку. Там можно будет начать уже настоящую, полноценную карьеру. А эта стажировка — хорошее начало для будущей карьеры. Так сказать, пробный шажок…

Дэн молча переваривал полученную информацию.

Значит, девушка его мечты в любой момент может сорваться с места и вернуться на свою родину. Значит, она может ускользнуть из его рук, даже не успев побывать в его объятиях.

Но что он может сделать в этой ситуации? Должен же быть какой-то способ удержать ее.

К сожалению, он не может предложить Клер работу. У него нет серьезных связей в издательском бизнесе, будь то книгоиздание или журналы. У него даже в газетах нет никаких знакомых.

Удержать Клер интересом к своей персоне? Но ведь прошло так мало, так отчаянно мало времени. Не похоже, что Клер очень сильно тянет к нему. Может быть, она еще не определилась? Возможно, ей нужно время, чтобы проявить свои чувства. А времени мало для них обоих… В данном случае время работает против них. Больше Клер в Лондоне ничего не держит. Упорхнет, легкая и беззаботная, как птица, и что останется Дэну? Разыскивать Клер в Америке?

Но ведь невозможно привязать ее к себе, тем более сделав это насильно. Ее ни к чему нельзя принудить. Сделать ей предложение? Это было бы чересчур скоропалительным решением. Даже Дэн пока не готов к такому шагу, не говоря уже о Клер…

Пока Дэн предавался своим размышлениям, Клер с тоской вспоминала о пресловутой стажировке.

Как же вышло так, что она почти полностью потеряла контроль над ситуацией? Все выглядело таким убедительным, таким надежным. Гарантированная практика в одном из крупных книжных издательств Лондона. Небольшой процент художественной литературы в ассортименте — что правда, то правда. Но Клер сочла, что вовсе не это играет решающую роль. И то, на что она сделала ставку, в конечном итоге подвело ее. Фундамент отличной возможности зыбко расползся у Клер под ногами, очень сильно отличаясь от радужных представлений в ее голове, в действительности оказавшись почти что фикцией. Фикцией, ничем не подтвержденной.

4

Они встретились еще несколько раз.

Собственно, их встречи мало чем отличались от встреч десятков и сотен очень похожих на них пар. Юноши и девушки, студентки и клерки, управляющие и модели, начинающие актрисы и операционисты в банках, учащиеся колледжей и официантки… Клер и Дэн точно так же проводили время — встречались, общались и расходились, чтобы через несколько дней или даже часов созвониться и назначить следующую встречу. Звонил чаще, конечно, Дэн. Он из кожи вон лез, чтобы как-то развлечь Клер. Больше, чем развлечь, ему хотелось удивить ее.

В принципе, Лондон представлял для этого неплохие возможности.

На одном из свиданий Дэн отвел девушку на выставку тропических бабочек. Бабочки поражали разнообразием форм, яркостью и нежностью расцветок, а также тем, что они совсем не боялись посетителей. Может, они принимали гостей выставки за цветы? Во всяком случае, Клер с ее причудливыми аксессуарами, в ярком лиловом платье было совсем несложно принять за цветок. Бабочки садились на руки, волосы, воротники посетителей, те ахали от восторга и невольно замирали.

Сходили они и на выставку бонсаев — карликовых японских деревцев, выращенных и подстриженных оригинальным образом. Дэн ходил по всей экспозиции за Клер, которая любовалась то одним растением, то другим, восхищаясь изобретательностью и фантазией садовников.

Дэн задавался вопросом: не слишком ли созерцателен их отдых? Может быть, нужно искать более активные развлечения? Но он помнил, что Клер жаловалась на усталость, на то, что не высыпается. Однако он рискнул и отвел девушку на картинг. В пылу азарта они проехали по огороженному лабиринту несколько кругов, то и дело врезаясь в ограждения, вскрикивая от восторга, изо всех сил давя на газ и выруливая из самых лихих поворотов.

Дэн никак не мог понять, что Клер нравится больше всего. Она примерно одинаково реагировала на любые его инициативы. Благодарила за новые экскурсии или развлечения, но ведь это могла быть и простая вежливость. Дэн никак не мог раскусить ее склонностей и вкусов. Необходимость постоянно завоевывать эту непредсказуемую американскую девушку держала его в постоянном напряжении.

Дэн как-то задумался: чего же хочет он сам? И пришел к выводу, что ему достаточно просто общения с Клер, такой, какая она есть. Можно было не придумывать способы развлечения, не отправляться на аттракционы или в картинную галерею, не кататься на лодке, не изучать творчество современных фотохудожников, снимающих урбанистические пейзажи или людей в самых необычных ракурсах.

Дэн довольствовался бы самым простым, удовлетворялся бы малым. Чашка кофе в полупустой кофейне, поедание очередного десерта на двоих до закрытия. Просмотр нового голливудского хита, пусть даже со слезами и мелодраматическим заламыванием рук, глупыми и пошлыми шуточками. Лишь бы находиться рядом с ней, с Клер. Что может быть лучше темного зала кинотеатра, едва различимого в полумраке лица Клер, попыток угадать, что она чувствует, как реагирует на очередную сцену в фильме. Наблюдать за выражением ее лица, меняющегося от эпизода к эпизоду. Может быть, держать ее за руку, чувствовать тепло пальцев, надеяться, что она положит голову ему на плечо.

Оказывается, Дэну хватило бы самого простого, незамысловатого и незатейливого формата их встреч. Романтическую предсказуемость он предпочел бы этому бесконечному потоку оригинальных встреч. Они ведь встречаются? Или у них до сих пор свидания?

Своими сомнениями он поделился с одним из коллег. Дэн никогда не делал этого раньше, считая любые отношения — семейные ли, любовные ли — слишком личным делом. Но тут ему был нужен совет. К тому же дело происходило в раздевалке спортивного зала после очередного баскетбольного матча.

Тони одновременно пытался пригладить мокрые после душа волосы и запихнуть влажную форму в полузастегнутую молнию спортивной сумки.

— Послушай, Тони, а с какого момента знакомства с девушкой заканчиваются свидания и начинаются встречи?

Тони выпрямился и с недоумением взглянул на приятеля.

— Тебе что, мячиком по голове прилетело во время матча? Если так, то я что-то пропустил в сегодняшней игре. Определенно.

— Хорош шутки шутить! Я серьезно спрашиваю.

— А если серьезно, то, дружище, я тороплюсь.

— Куда? Домой?

— Держи карман шире. Сегодня ведь пятница!

— Да, действительно. Время встреч с друзьями.

— Ну, это само собой, но, боюсь, у меня сегодня свидание.

— Да ну? И с кем же? Только не говори, что с одной из наших офисных мышек.

— Опять ты за свое. Отличные девушки, между прочим. Особенно Джастина. Но я встречаюсь не с одной из наших, тут ты прав. Подцепил недавно в баре умопомрачительную цыпочку.

— Грубо.

— Точно. Но она действительно такая.

— Что, курица?

— Отнюдь. Знаешь, в клубах попадаются не только девушки для съема на один вечер. Мэдди очень начитанная. Шопенгауэр, Ницше, все дела.

Дэн присвистнул:

— Значит, она страшная?

— Опять в твоей голове какие-то стереотипы. Нет, она блондинка с яркими зелеными глазами. Куча зеленых и черных шмоток, обтягивающие лосины, туфли на платформе. Ноги что надо. Кстати, она и готовит потрясающе.

— Вы недавно познакомились, а ты уже успел выяснить, как эта твоя Мэдди готовит?

— Она делала мне с собой сэндвичи в офис.

— Ты уже успел побывать у нее в гостях?

— Да. Поужинать, вместе позавтракать, тогда же она и приготовила для меня сэндвичи. На моей памяти такое впервые.

— Ты знакомишься с девушкой, встречаешься с ней, уже провел вместе ночь, ел обед, приготовленный ее руками, но у тебя все еще свидание? А где критерий? Собственно, об этом я и хотел тебя расспросить.

Тони внимательно посмотрел на Дэна:

— Дружище, тебе никто не рассказывал, что секс может случиться и на первом свидании?

— Нет, я помню, и такое даже бывало, — согласился Дэн, — но…

— Ты в кого-то влюбился.

— Нет, что ты!

— Не вешай мне лапшу на уши. Или я самоустраняюсь с должности твоего советчика.

— Я не знаю. Она мне очень нравится. Но…

— Вы уже спали вместе?

— Что ты! Она такая… Мне сложно себе представить, как это я так запросто смогу подкатить к ней.

Тони присвистнул:

— Излишне идеализировать людей вредно. Может, твоя красавица давно уже спит и видит, как ты проявляешь должную настойчивость, а ты все тянешь и тянешь с активными действиями. Держу пари, она уже обиженно надулась. Недоумевает: и зачем я теряю время с этим недотепой?

— Клер вовсе так не думает.

— Клер! Она не из наших?

— Разве у нас работает какая-нибудь Клер?

— Вроде нет. Значит, познакомился наконец с хорошенькой англичанкой.

— Она американка.

— Бывает. Тем более непонятно, почему ты тянешь. Разве они не относятся к близости проще?

— Как я могу знать, ведь я никогда не бывал в Америке, — с раздражением сказал Дэн.

— Ты никогда не смотрел «Секс в большом городе»?

— Что это? Сериал?

— Да, кажется. По крайней мере, я видел несколько серий. Пришлось смотреть, когда сестренка завладела телевизионным пультом, а я застрял в кресле. То есть я устроился в нем с попкорном, и мне было так лень вылезать из-под пледа… О чем это я? Ах, да, сериал. Так вот. Они же все там озабоченные, на этом своем Манхэттэне!

— Не суди обо всех по сериалу. То есть… Клер совсем не такая. Она очень необычная. Мне почему-то кажется, что она может оказаться ранимой девушкой. Я серьезно к ней отношусь. Не хотелось бы чем-то ее обидеть.

— А вдруг ты уже давным-давно обидел ее?

— В каком это смысле, приятель?

— Вдруг она уже кажется себе толстой и непривлекательной? «Джейн, разве я толстая? Почему он меня не хочет? Мэри, посмотри, я не слишком бледная? Кажется, он совсем не смотрит на меня! Мама, разве я уже выгляжу старой? Он не пристает ко мне!» И так далее. Секс очень важен.

— Важнее, чем чувство?

— Вот дубина… Секс — это и есть выражение твоих чувств к человеку! А ты, небось, только и делаешь, что таскаешь леди по выставкам? Это вместо того, чтобы сделать ее счастливой. Ну, и себя заодно. В общем, Дэн, дружище, ты застрял на стадии свиданий. Хотя вы давным-давно могли бы встречаться. Я про то, что, кажется, к твоей Клер, кем бы она ни оказалась, у тебя серьезно. А вот у меня с Мэдди пока что всего лишь свидания, даже несмотря на совместный завтрак с ужином. Встречаться с ней или нет — дальше будет видно. Но оказаться таким ослом, чтобы упустить возможность свиданий с редкой в современном Лондоне женщиной, я не желаю!

— Что ж, твою точку зрения я понял, — в задумчивости произнес Дэн.

И отправился в душ.

Тем более что и у него на вечер были свои планы…

Шагая от спортивного комплекса к стоянке такси, он размышлял.

Может быть, Тони отчасти прав? Может, Клер в самом деле не нужны все эти развлечения, культурные мероприятия, выставки, путешествия по различным уголкам Лондона? Может, все намного проще? Это объяснило бы отсутствие яркого энтузиазма в ее глазах по поводу большинства их совместных способов развлечения. Может, Клер и впрямь страдает от недостатка физически выраженного внимания со стороны Дэна? Но ведь он не хотел торопиться. Хотел уважать ее и ее чувства. А что, если взглянуть на ситуацию с противоположной стороны? Что, если Клер исчезнет из его жизни незаметно и без всякого предупреждения, отчаявшись ждать, когда он завоюет ее?

— Привет!

Клер стояла в условленном месте под часами на городской площади, как они и договаривались.

Дэн чмокнул ее в щеку в знак приветствия и почувствовал непривычный запах. Аромат был гораздо более сладким и цветочным, нежели все предыдущие.

— Что это? Ты сменила парфюм?

— Да, — весело кивнула Клер, — тебе нравится?

— Очень. Как будто находишься в саду, где полным-полно созревших фруктов. И еще какая-то очень сочная, вкусная, вместе с тем тонкая нотка… Что это? Раскрой секрет?

— Не раскрою!

— Но почему?

— Потому что, когда секреты раскрывают, они быстро становятся никому не интересными. Выкидываются на помойку, там лежат, скучают и покрываются пылью.

— Ах ты моя фантазерка…

— А если серьезно, то все сильнее ощущается весна. Все порядочные девушки меняют парфюм с приближением очередного времени года, со сменой сезона. Вот и я сменила. И ветер тоже сменился: чувствуешь, какой теплый? Словно предвещает приключения. Манит куда-то. Прислушайся, разве не тянет бросить все и уехать?

— Уехать? — Дэн насторожился.

— Ну да, — радостно подтвердила Клер, — читал в детстве книжку Памелы Трэверс?

— Не припоминаю. Детство у меня было довольно давно. Хотя… что-то знакомое, если честно.

— Ну, что ты! Это же книжка про волшебную няньку! Мэри Поппинс!

— И? Что такого с этой книжкой? — Дэн все еще не понимал, к чему клонит Клер.

— Она всегда улетала от своих воспитанников, когда менялся ветер… Потому что это был знак, что наступила пора для создания новых чудес. Для новых людей… и детей. А куда мы сегодня пойдем?

— Не знаю.

— Что? Как? — Клер широко раскрытыми от удивления глазами посмотрела на Дэна, но не сердито, скорее, со смехом.

— Я не придумал. Просто не успел. Сегодня был такой утомительный день в проектном бюро. А когда я опомнился, уже пора было отправляться в спортзал и как следует вдуть команде соперников.

— Удалось?

— Спасибо, вполне. Зато мы с тобой остались без планов на вечер.

— Ничего страшного, может, мы вместе сможем что-нибудь придумать? — предложила Клер.

Дэн с сомнением посмотрел на нее:

— Ты уже так по-весеннему оделась. И каблуки тонкие. Вряд ли сможешь на таких гулять по парку. Там влажная земля и гравиевые дорожки. Испортишь себе туфли.

Туфли действительно были красивыми, и явно не подходили для длительных пеших прогулок.

— Было бы жаль, — отозвалась Клер, — эти туфли — единственные, которые подходят к моему коралловому платью. Правда, кажется, насчет этого платья я и вправду погорячилась. К вечеру, наверное, похолодает… Ладно, сперва нам нужно решить, что мы будем делать дальше. А уже потом — сожалеть о платье!

— Ты права.

Они задумались. Часы над головой неумолимо отсчитывали время, приближая наступление вечера, темноты и уик-энда.

— Ничего не могу придумать, — наконец сказал с сожалением Дэн, — наверное, моя фантазия совсем истощилась. Я бессилен. Клер, признавайся, чего хотелось бы тебе самой? Только честно.

— Честно?

— Да.

— Знаешь, пригласи меня к себе в гости, — засмеялась Клер. — Я так устала от официантов, барменов, необходимости выбирать что-то из меню, оставлять чаевые… Я сейчас к тому же почти не бываю в домашней обстановке. Днем — офис, жалюзи, копировальные аппараты (тут Клер поняла, что чуть не проговорилась), а вечером — улицы, бары, встречи… Хочется домашний ужин, хочется тепла и уютной домашней атмосферы. Надеюсь, ты не против?

— Я…

— Я не напрашиваюсь, — Клер неверно истолковала замешательство Дэна, — я с удовольствием пригласила бы тебя к себе, но дома спит Кэти. Это издержки совместной аренды квартиры. Я очень люблю Кэти, но, знаешь, не хотелось бы сейчас сидеть и болтать втроем. К тому же днем она участвовала в показе спортивных костюмов, переутомилась, сейчас отсыпается, думаю. Мы можем ее разбудить.

— Конечно, я с удовольствием приглашу тебя к себе! — воскликнул Дэн.

— Замечательно. А мы не побеспокоим какого-нибудь твоего сурового соседа? — Клер засмеялась.

— К сожалению, мы никого не побеспокоим. Клер, беспокоить некого. Я живу один. Надеюсь, это тебя не разочарует?

— Ни капельки.

— Тогда нам нужно поймать такси.

— А разве пешком идти далеко?

— Нет, не слишком… если бы ты была обута в кроссовки или хотя бы в нормальные ботинки. Не подумай, я ничего не имею против твоих туфель. Но мы… э-э-э… по дороге мы еще сможем заехать в супермаркет. Боюсь, что для ужина у меня нет никаких продуктов. Ты хочешь есть, Клер?

— О да, очень! Я сегодня почти не ела в обед. И не с чем было выпить чай на работе.

— Значит, магазин нам просто необходим, — постановил Дэн. — Ибо продуктов для ужина, который удовлетворил бы очень голодную девушку, у меня точно нет.

— Отлично, — воскликнула Клер, — обязуюсь помогать по мере возможности! В готовке, я имею в виду. То есть… постараюсь не слишком сильно путаться под ногами.

В квартиру Дэна они вошли, нагруженные бумажными пакетами из супермаркета.

Из пакета Клер торчала пушистая зелень, французский луковый багет, доносились чарующие ароматы паштета, сыра, каких-то приправ. Пакет Дэна выглядел куда более внушительным. Чудо, что он еще не порвался.

— Какая красивая квартира, — вежливо сказала Клер, осматриваясь.

Дэн начал импровизированную экскурсию:

— Коридор у меня почти что переходит в гардеробную.

— Переходит? Это как? — заинтересованно спросила Клер.

— Практически вся обувь хранится здесь. Здесь и зеркало в полный рост. А также большая часть верхней одежды. Знаю, это странно…

— Что?

— Что гардеробная не примыкает в спальне. Но я уже несколько лет живу совсем один. Мне так удобнее. К тому же… Что еще можно было сделать с этим пространством? Поставить прямо в коридоре кресло, или напольную лампу, вазу? Гораздо практичнее, на мой взгляд, сделать что-то вроде гардеробной.

Они разулись. Дэн принял из рук Клер ее легкий тренч, повесил в шкаф на вешалку.

При перемещении пакетов на кухню один из них все-таки порвался сбоку. Бутылка с соусом запрыгала по паркетному полу, но, к счастью, на полу не осталось вмятин, а на стекле — трещин. Дэн поймал бутылку, когда она уже готова была столкнуться с зеркалом.

— Столкновение предотвращено! — возвестил он.

Клер с интересом изучала кухню.

— Как у тебя тут все… непривычно.

Украшением кухни служил высокий белоснежный холодильник без единого магнитика. На подоконниках не было цветов. Из бытовой техники наблюдалась еще электрическая плита, оборудованная также духовкой. Дэн сгрузил овощи в мойку.

— Что непривычного? — отозвался он.

— Этот стол… неужели он у тебя вместо разделочной доски?

— Именно так. Проще один раз протереть весь стол целиком, используя разные его участки под хлеб, мясо, овощи или сыр. А покупать разные доски для разделки салата, фруктов, морепродуктов — увольте. Мыть их по очереди, где-то хранить, искать место, где было бы свободно от посуды и продуктов, чтобы что-то порезать…

— Где же ты ешь, в таком случае?

— Да вот же.

Дэн с усмешкой указал на небольшую барную стойку. Стойку окружало четыре высоких табурета с перекладинами для ног.

— Понятно, — сказала с сожалением Клер, — а я-то люблю, когда за обедом можно вытянуть ноги на уютном диване или хотя бы расслабиться на стуле со спинкой…

— А как же едите вы с Кэти?

— Да хотя бы и на полу! На подушках. Знаешь, перед телевизором у нас расположен журнальный столик. Хочешь — ешь на диване, хочешь — на полу. Иногда лень тянуться с дивана к столику. Тогда столом становится диван.

Дэн подхватил:

— И несчастный диван у вас — весь в каплях молока, крошках от шоколадного печенья…

— Что ты, — смеялась Клер, — мы накрываем его пищевой пленкой перед каждым обедом.

— Что ты хочешь на ужин? — деловито спросил Дэн, раскладывая продукты по полкам холодильника со множеством отделений.

— Я думала, ты решаешь, чем меня угощать.

— Так и есть. Я всего лишь решил дать тебе возможность выбрать. Могу сделать пиццу… У нас тут кальмары, мидии, маслины. Можно сделать пиццу с морепродуктами. Нравится такая еда?

— Нравится, вполне, — кивнула Клер.

— К пицце можно порезать зеленый салат. Руккола, китайская капуста, немного кукурузы или зеленого горошка, помидорчики черри…

— Мы же вроде долго ходили по магазину, — в недоумении сказала Клер, — а получается, что набрали еды на перекусы.

— А кто руководил процессом?

— Кто руководил процессом?

— Во всяком случае, не я.

— Да? А кто же?

— Вот это — что это такое? — Дэн показал девушке издалека, не давая в руки, упаковку шоколадных трюфелей.

— Трюфели! К традиционному английскому чаепитию.

— Для этого нужно молоко, а у нас его нет.

— Тогда мы не сможем сделать омлет.

— Но яичницу — сможем. И даже с беконом. В крайнем случае, я могу приготовить пасту с теми же морепродуктами. Или испечь тебе блинчики?

— Ты умеешь печь блинчики? — удивилась Клер.

— Пек иногда для мамы…

За стол удалось сесть не раньше, чем через пару часов. Дэн слишком часто отвлекался на разговоры с Клер, которая восседала на высоком табурете, бросала в рот трюфели один за другим, невзирая на угрозы Дэна, что она испортит аппетит.

— Ты говоришь в точности как моя мама, — заметила она с вредным смешком.

— Просто у нас ничего не останется к чаю.

— А как же пирог с ванильным кремом?

— Я хотел оставить его на завтрак…

— То есть ты решил зажать пирог? Съесть его в одиночестве?

Дэн чуть не поперхнулся сыром, ломтики которого раскладывал на тарелке и решил попробовать так не вовремя.

— Я…

— Или ты намекаешь на совместный завтрак?

— Клер…

— Хотя, — задумалась девушка, — если мы слишком увлечемся просмотром фильмов… Может, тогда и позавтракать придется тоже здесь. Тебе ведь есть куда меня уложить?

Дэн капитулировал под шквалом вопросов. «Лучше бы я молчал про трюфели… до поры до времени», — подумал он, а вслух произнес:

— Давай хотя бы поужинаем сначала. Еще рано строить какие-то планы. Откуда я знаю, может быть, после ужина тебе захочется потанцевать? Тогда придется ехать в ночной клуб. Мы и Кэти могли бы туда вытащить.

— Нет, спасибо, — отказалась Клер, — тогда к утру я стала бы слишком похожей на зомби. А Кэти и так уже вылитое привидение. Иногда я молюсь про себя — скорей бы она стала топ-моделью, тогда ей не пришлось бы так много работать.

— Именно тогда ей пришлось бы слишком много работать, — благоразумно заметил Дэн. — Жизнь супермоделей расписана по минутам…

— Теперь ты говоришь, как заголовки глянцевых журналов, — хихикнула Клер.

— Но работают они действительно много.

— Только оплата при этом становится куда лучше. И можно не бегать по многочисленным подработкам. А потом Кэти заработает огромную кучу денег и сможет поселиться на каком-нибудь тропическом острове. Вот было бы здорово! Я смогла бы приезжать к ней в гости, загорать, и при этом не платила бы ни копейки за лежак на пляже.

— Что за мысли лезут в твою чудную головку, — со смехом произнес Дэн, — может, ты поможешь мне хотя бы накрыть на стол? Иначе одному богу ведомо, куда твоя фантазия занесет тебя в следующий момент.

— А вино? У нас будет вино?..

После продолжительного ужина Дэн быстро помыл посуду. Клер продолжала вертеться на табурете, рискуя свалиться с него.

— А что мы будем делать теперь?

Дэн развел руками:

— Боюсь, без твоей фантазии в этом вопросе нам не обойтись.

Клер спрыгнула с табурета:

— Тогда пойдем, ты покажешь мне остальные комнаты. Интересно же, как ты живешь.

— А комнат всего три, — Дэн развел руками, — боюсь, их хватит ненадолго. Моя спальня, гостиная и… что-то вроде кабинета. Я имею в виду, что там стоит большой письменный стол, кожаное кресло, полки с книгами. Работать я предпочитаю в офисе, кабинет мне не нужен. Те книги, что мне были интересны, я прочел уже давно. Еще во время учебы в колледже и университете. Так что библиотекой эту комнату назвать сложно. Отец… Когда мой отец еще жил с нами, он частенько проводил тут время с газетами или с ноутбуком. Потом отец уехал. Мама убирала эту комнату, как святыню. Не хотела, чтобы был нарушен привычный порядок. Вторую спальню я не так давно переделал под гостиную. Смотри, здесь удобный диван, телевизор, кресла для гостей. Журналы, диски, стереосистема. А кабинет надо бы переделать в спортзал. Но у меня все никак не дойдут руки.

— Стереосистема, а что ты на ней слушаешь? Любишь музыку, да?

— Люблю, — кивнул Дэн, — вот что, Клер, мы ведь еще ни разу не были с тобой ни на одном из музыкальных концертов.

Клер скривила свое очаровательное лицо:

— Знаешь, не люблю толпу… Не нравится, когда музыка грохочет слишком громко. Поэтому если мы куда-то и не пойдем, то это на рок-концерт.

— Необязательно рок и шумные концерты. Мы можем отправиться на какой-нибудь вечер джаза в небольшой клуб. Ты любишь джаз? У меня в коллекции есть Чарльз Паркер. Можем послушать Луи Армстронга, если не хочешь Паркера…

— Что-нибудь, с удовольствием.

— Клер, ты что, никогда не слышала о них?

— Не видела и не слышала.

— Потрясающе…

— Я люблю группу «Абба», — призналась Клер, — а так предпочитаю слушать радио, если честно.

— Какое радио?

— Ну… Просто современное радио.

— Ясно. Вряд ли там крутят Чарли Паркера.

— Прости.

— Думаю, я просто обязан поставить тебе что-нибудь из лучших записей этого великого композитора.

Клер присела на диван, с послушным видом сложила руки на коленях, сделала вид, что готова слушать и вникать.

Дэн немного повозился со своей стереосистемой, наконец нажал на кнопку воспроизведения, сел рядом с Клер.

— Не слишком громко?

— Что ты. Отлично. Главное, чтобы соседи не сбежались…

— Тут хорошая звукоизоляция.

— Отлично! Если ты примешься меня душить, никто и не услышит, верно?

— Что за чепуха?

— Не знаю, — призналась Клер, — может, это музыка навевает на меня такие тоскливые образы?

— Невероятно. У тебя странные ассоциации, Клер. Ты, случайно, не читала вчера на ночь Стивена Кинга?

— Нет. И не смотрела фильмов Хичкока. Но ты сам подумай: полумрак. Заунывная мелодия. Девушка в гостях у парня, которого еще не успела слишком хорошо узнать. Никто не знает, где она, с кем она. Никто не забеспокоится, что малышка не вернулась домой. Разве это не блестящая идея для завязки шокирующего триллера?

— Скорее, это избитая затея, Клер. И я вовсе не хочу тебя душить. А если серьезно — неужели ты совсем не доверяешь мне?

— Если бы я не доверяла, вряд ли согласилась бы отправиться к тебе в гости, — произнесла Клер и отвернулась.

— Ну-ка! Определенно, музыка навевает на тебя странные мысли. Не хочу, чтобы у тебя испортилось настроение. И виноватым окажусь я. Непременно. Знаешь, нельзя слушать эту музыку, со скучным видом сидя на диване. Давай потанцуем, Клер?

— Что ты! Я не умею танцевать под такую музыку.

Дэн поднялся сам и настойчиво потянул девушку за руку с дивана:

— Пойдем. Ничего сложного. Просто положи руку мне на плечо. Уверенней, Клер. А другую руку давай сюда. Следуй за мной, и тебе не придется натыкаться на ручку кресла. Слушай музыку. Разве это сложно — просто переступать с ноги на ногу? Слушай музыку, и она сама начнет покачивать тебя, согласно своему ритму.

— Ритм?

— Точно. Пульсация. В музыке — вся жизнь. Послушай, сколько в ней чувства…

Клер притихла, следуя за Дэном, позволяя ему вести себя в танце.

Его рука уверенно, но мягко лежала на ее талии. Он чувствовал через тонкий шелк тепло ее тела. Прядка волос, выбившаяся из прически Клер, щекотала ему нос. Дэн пытался отворачиваться, и получалось так, что щекой он все сильнее прижимался к виску Клер. Его дыхание обжигало ей шею.

Давно началась следующая мелодия. Дэн наслаждался близостью Клер к нему. Она была такой податливой, она была покорной. Она была такой… непонятной.

Она всего лишь шла за ним так, как он вел ее в танце. Она не делала ничего сверх этого. Никаких шагов навстречу Дэну. Если бы она дала ему знак… пусть самый маленький, но отчетливый.

Например, подняла бы на него глаза. Улыбнулась бы. Улыбнулась, непременно глядя на него. Потому что улыбаться, глядя в пол или в сторону, Клер могла и своим собственным мыслям. Любым собственным мыслям. Эти мысли даже могли быть о другом мужчине, которого Клер вдруг вздумалось вспомнить.

Ее пальцы ровно сжимали его руку. Пожатие не становилось ни чуть сильнее, ни чуть слабее. Неужели Клер все равно, в чьих объятиях она сейчас находится? Неужели для нее все происходящее является только ликбезом по музыке нового для Клер звучания? Она лишь принимает все, что от него исходит. Соглашается на его инициативы. Как, в конце концов, женщины дают понять, что не возражают против того, чтобы их кавалер зашел дальше? С Дэном так давно не происходило ничего подобного. И он так боялся ошибиться, сделать неверный шаг в отношении Клер…

Но отсутствие решительных шагов тоже было бы ошибкой. Если ничего не предпринимать, как прояснить ситуацию?

Дэн немного отстранился от Клер.

— Может, зажечь свет? — предложил он.

— Не нужно, — с улыбкой ответила она, — так ведь куда романтичнее. К тому же с крыши дома напротив вывеска светится очень красивым светом.

— Главное, чтобы мое лицо не казалось тебе таким же. Такого же оттенка.

— Да. Это было бы очень по-вампирски.

— Клер, ты опять за свое? — возмутился Дэн. — В конце концов, мне не останется ничего другого, кроме как исполнить твое желание!

— Не понимаю.

— Не понимаешь?

— Да.

— Ну, тогда держись!

Дэн крепко стиснул Клер в своих объятиях, склонился над ней и сделал вид, что кусает девушку в шею.

— Я не боюсь, не боюсь! — закричала Клер, впрочем, пытаясь отбиваться.

— И напрасно. Я ведь главный предводитель клана вампиров. Любая, кого настигнет мой укус, скончается в страшных муках. Или нет, я передумал. Она станет такой же, как и мы, отверженные. Присоединится к нашему семейству вампиров.

— Какой ужас! — заявила Клер, все еще пытаясь выкрутиться из рук Дэна, но безуспешно.

Дэн сделал вид, будто щелкает клыками.

— Ты еще можешь спастись, — предложил он.

— Как это великодушно. Что же может мне помочь?

— Настоящие вампиры падки не только до крови юных дев… За поцелуй настоящей красавицы они продадут душу самому дьяволу.

— У вампиров не бывает души, — удивилась Клер, но запоздало.

Дэн приник губами к ее губам.

Она засмеялась — не то от неожиданности, не то от удовольствия.

Дэн нежно коснулся языком верхней губы Клер. Потом он стал более настойчив. Ее лицо было так близко, он с удовольствием вдыхал ее запах. Клер была на вкус такой нежной, такой гладкой… такой… яблочной. Да, что-то яблочное было в ее дыхании, и Дэн упивался этим ощущением, будучи не в состоянии оторваться от губ девушки, прервать поцелуй, вернуться к исходному положению.

Клер наконец-то ответила на поцелуй. Ее губы раскрылись, дыхание сбилось, она судорожно хватала воздух ртом, но тоже не могла прервать поцелуй. Их языки соприкасались и расходились, Клер прикусывала нижнюю губу Дэна, запрокидывала голову, а его пальцы зарывались в густые волосы на ее затылке.

Очень скоро Дэн почувствовал, что хочет большего. Не просто хочет, а страстно желает. Стремится к ней всей душой.

Они уже не танцевали. Они стояли, почти прислонившись к дивану. Дэн медленно принялся целовать шею Клер, упиваясь ощущением ее кожи. Девушка сдержанно застонала. Это вызвало эффект, подобный детонатору. Дэн потянулся к вырезу ее платья, попытался стянуть платье с плеч. Клер с возмущенным возгласом выпрямилась:

— Дэн! Что ты делаешь?

— А на что похоже? — пробормотал Дэн, все еще находясь в сладком дурмане, словно бодрствуя лишь наполовину.

— Я… я не могу.

— Что случилось? Что-то не так?

Клер села на диван, поправляя платье.

— Я не понимаю, что происходит.

— По-моему, все так просто. Ты либо хочешь остаться, либо нет.

— Остаться? Зачем?

— Затем, чтобы еще немного побыть вдвоем, вот зачем, Клер.

— Я… Я не уверена, что хочу остаться.

— По-моему, ты просто морочишь мне голову, — раздельно, четко произнес Дэн.

— Все не так, как тебе кажется.

— Откуда ты знаешь, что мне кажется?

— Понимаешь, я делаю только то, что мне нравится.

Дэн со вздохом присел рядом с девушкой.

— Клер, милая, я давным-давно выучил это твое правило. Я не уверен, что ты всегда следуешь ему на практике. Но разве я могу не уважать твое решение?

— Да нет никакого решения, — с досадой проговорила Клер.

— А что есть? — Дэн поднял голову.

Клер пожала плечами.

— Я не нравлюсь тебе, да?

— Нет, нравишься, — искренне сказала она.

— В чем же тогда дело?

— Не знаю… кажется, я просто не уверена…

— В чем, Клер?

— Ни в чем. Я словно стою на зыбком песке и не ощущаю под ногами почвы. Любой шаг может погрести меня под завалами песка.

Дэн усмехнулся нервно:

— Милая, это красивый поэтический образ, но что стоит за ним на практике?

— Не могу разобраться в себе…

— Может быть, это происходит потому, что ты «всегда делаешь только то, что тебе нравится»?

— Неужели это так плохо?

— Иногда — да. Ты гоняешься за фантазиями, многим из которых не суждено осуществиться в реальной жизни. Ты всегда следуешь импульсу, но не даешь себе труда дойти до конца и узнать, что является твоими подлинными желаниями.

Внезапно Дэн поразился себе. Что, в самом деле, происходит? Он сидит в собственной квартире, на диване, полуобняв девушку, которая так ему нравится, и пускается в пространные философские рассуждения? Самое смешное, что эти рассуждения не нужны ни ему, ни Клер. Наверняка она сейчас не понимает и половины из того, что пытается донести до нее Дэн.

Но что делать? Давить на нее? Пытаться склонить к какому-то решению? Все это было ему не свойственно.

— Отвезти тебя домой? — спросил он.

— Нет, не нужно. Если не возражаешь, я пока побыла бы здесь.

— Как я могу возражать? Просто я думал — может, тебе неприятно находиться здесь… или даже рядом со мной.

Клер горячо произнесла:

— Пойми, Дэн, последнее время я сама не своя. Не понимаю, что мне делать, куда идти. Соглашаюсь на то, что предлагают. Ты на самом деле нравишься мне… Мне с тобой легко. Мне интересно с тобой, хорошо. Но… словно что-то внутри держит меня, не отпускает. Я никак не могу позволить себе потерять голову. Может, это город так действует на меня? Никогда бы раньше не подумала, что окружающая обстановка может так сильно меня дестабилизировать.

— Что же мы, в таком случае, будем делать? — хмуро спросил Дэн. — Танцевать мы уже не сможем.

— Почему? Тебе надоела музыка?

Неужели она в самом деле не понимает?

— Давай посмотрим какой-нибудь фильм, — предложила Клер. — Покажи мне свой любимый фильм, хорошо? Мы даже можем разложить этот диван, чтобы было удобнее смотреть. Разложим подушки, укутаемся в пледы… Можно представить, будто сейчас глубокая осень, тогда станет еще уютнее. И мороженое! У тебя есть мороженое? А какой фильм мы будем смотреть?

Одного нельзя было отнять у Клер: невозможно было долго сердиться на нее. И никак не получалось противиться ее желаниям. Во всяком случае, у Дэна не получалось.

Он улыбнулся и отправился на кухню за мороженым. Уже оттуда он крикнул Клер:

— Ты не возражаешь, если мы будем смотреть «Римские каникулы»?

— Замечательная идея, — поддержала Клер, — давай скорее! Мне с сиропом, если можно. И тащи сюда плед. Будем есть мороженое под фильм… почти как одна семья. Как брат и сестра.

5

Это был отвратительный день.

В самом деле, отвратительный.

Если бы у Клер не задалось что-то одно, она не стала бы так переживать.

С утра на единственных уцелевших чулках Клер поехала петля. Ее не удалось зафиксировать лаком. Других чулок или колготок у Клер не было. Забыла купить, как всегда. Могла бы выручить Кэти, но Кэти, как назло, опять не оказалось дома. Рыться в вещах подруги Клер не хотела. Хотя она, конечно, примерно представляла себе, где Кэти могла хранить колготки и прочее белье.

А Клер так хотела сегодня надеть юбку. За окном вовсю светило солнце, погода была по-настоящему весенней. Метеопрогноз предсказывал, что днем будет припекать почти как летом. Настроение у Клер неуклонно повышалось. И хотелось выглядеть особенно милой и женственной. Теперь же придется отправляться в офис в джинсах. А ведь у нее сегодня должен состояться важный разговор с руководителем офиса. И почему в гардеробе Клер не в почете брюки солидного вида? Могла бы выкрутиться, надев шифоновый топ и брюки со стрелками, это было бы изящнее, чем щеголять в джинсах.

Как только Клер прибыла в офис, коллеги, по своему обыкновению, насели на нее с поручениями. Клер выбрала из этих поручений самое, на ее взгляд, срочное. Она отправилась к огромному ксероксу сделать копии обложки, которые нужно было раздать всем участникам редакционного собрания. В принтере закончился картридж, и распечатать оригиналы обложки не представлялось возможным. Клер с удивлением узнала, что, оказывается, это она не проследила за состоянием картриджа. И теперь она, Клер, будет виновата в срыве собрания, посвященного обложке… если, конечно, не предоставит ксерокопии в срочном порядке.

Да, это был определенно не день Клер… Ксерокс любезно согласился сделать пару копий обложки. Но на третьей копии он как-то странно крякнул, зашуршал и заглох. Клер принялась жать на кнопки. Ксерокс зажевал лист бумаги так, что невозможно было удалить бумагу целиком.

Пришлось звонить специалистам в техническую поддержку. Специалист явился мгновенно, но, осмотрев ксерокс, лишь развел руками:

— Нужно разбирать аппарат. Это же не примитивный принтер. Так просто отсюда бумагу не извлечь.

— И на сколько же затянется спасательная операция? — тихо уточнила Клер. Голос ее дрогнул.

Спасатель пожал плечами:

— Полчаса, час… Кто знает?

Через пару часов ксерокс был починен. Клер смогла сделать ксерокопии. Когда она отнесла их боссу, то услышала немало лестных слов о себе.

Да, это был совсем неподходящий момент для разговора, который хотела завести Клер. И кто тянул ее за язык? С другой стороны, разве она была громоотводом для гневных молний шефа? Нужно покупать более надежную оргтехнику! Она, Клер, не прыгала на этом копировальном аппарате, не стучала по нему молотком и не пыталась пропускать через копир гербарии!

— Знаете, я хотела поговорить с вами как раз об этом, — решительно сказала она и опустилась в кресло напротив босса.

— О чем? — удивился тот. — Брауни, мне сейчас, если честно, не до тебя. В другой раз, а? Давай, отправляйся на свое рабочее место, сделай милость.

— Но у меня нет рабочего места.

— Брауни, что ты несешь?

— Я говорю правду. Ваше поведение недопустимо.

— Указать сотруднику на его промашку — это, по-твоему, недопустимое поведение? Знаешь, Клер, тебе нелегко придется в жизни. Ты совершенно не умеешь приспосабливаться. В любом коллективе ты будешь чувствовать себя не в своей тарелке…

Клер перебила его, стараясь, однако, оставаться относительно вежливой:

— А как можно чувствовать себя в своей тарелке там, где тобой постоянно помыкают?

— Тобой не помыкают. Тебе дают задания. Всего лишь. Брауни, мы что, должны каждый час приносить тебе горячий кофе и проверять, не переутомилась ли ты, засидевшись на сайте какого-нибудь модного журнала?

— Нет. Об этом я не говорю. Но, сэр, я ведь приехала сюда специально для того, чтобы пройти стажировку. Стажировку, а не дрессировку.

— Что-то я не пойму, куда ты клонишь, милая.

— Какие задания вы и ваши сотрудники мне давали? — Клер принялась загибать пальцы: — Я приношу кофе. Я делаю копии с документов. Я набираю тексты служебных записок, распечатываю их, а потом визирую у всевозможных начальников отделов. Я дозваниваюсь до нужных людей, чтобы они подтвердили получение материалов. Я проверяю электронную почту и распределяю письма по сотрудникам.

— И? Клер, что тебя не устраивает?

— Я всего лишь помогаю секретарю, — сердито произнесла она. — Разве за этим я сюда ехала?

— А зачем ты сюда ехала?

— Я хотела узнать больше про книгоиздательскую отрасль в Англии.

Босс хмыкнул:

— Залезла бы в Интернет!

— Я думала, что познакомлюсь с деятельностью вашего издательства вплотную.

— Разве это не происходит?

— Нет. Я не принимаю участия в разработке рекламных акций тех или иных книг. Я не посвящена в тонкости анализа потребностей книжных магазинов, ой, то есть читателей. Мне не рассказывают про методы работы с авторами. Даже критерии отбора рукописей — и те мне до сих пор неизвестны! Я могла бы хотя бы помочь менеджеру координировать работу с типографиями. Словом…

— Словом, мы совсем тебя разочаровали, — закончил за нее босс.

— Не понимаю. Когда меня направляли сюда, то уверяли, что стажировка будет на редкость полезной и насыщенной. Море информации, уйма контактов, практические знания и опыт, пригодный для дальнейшей работы в сфере книгоиздания. Вместо этого меня используют в качестве секретаря. Боже, если бы я устроилась на работу в любую из захудалых газетенок Нью-Йорка, там я выполняла бы примерно такие же функции, но платили бы мне за это больше, чем вы!

— Ты еще и этим недовольна? Стажеры не могут получать много, Брауни.

— Но хотя бы опыт они должны получать. Вы же отказываете мне и в этом. Какой смысл был улетать из Америки в Англию, чтобы оказаться в роли девочки на побегушках?

— Когда тот, кто замолвил за тебя словечко… то есть договорился о твоей стажировке, позвонил в издательство, мне просто было неудобно отказать ему, — сквозь зубы процедил босс. — Вы, американские выскочки, думаете, будто все обязаны с вами носиться? Скажи спасибо, что тебя пустили в издательство. Не можешь учиться самостоятельно — признай это и больше не докучай мне.

— Я не могу учиться? Учиться можно, если предоставляется хоть какая-то информация. Вашим же сотрудникам, похоже, совсем не до меня.

— Хоть в чем-то ты не ошиблась. Моим сотрудникам действительно не до тебя. У нас идет запуск сразу нескольких новых серий, пойми. На носу книжная ярмарка во Франкфурте. Если сотрудники начнут разжевывать все для тебя, раскладывать информацию по полочкам, наставлять и поучать, у них не будет времени делать их собственную работу.

— Но ведь я могу им помочь! Действительно, могу! Просто для этого нужно уделить мне немного времени. Поверьте, я быстро учусь, и…

— Брауни, давай договоримся так. Ты не будешь больше утомлять меня подобными разговорами. Не станешь лезть к сотрудникам с просьбами о полноценном обучении. А я не буду давать тебе плохих рекомендаций по завершении стажировки.

Клер вытаращилась на него:

— Это что, угроза, сэр?

— Нет, зачем же. Я просто хочу, чтобы ты реально смотрела на вещи.

— Но я не хочу больше приносить кофе, распределять факсы и набирать срочные документы. Это не мои обязанности!

— Других у тебя не будет. Или делай, что говорят, или вали обратно на Манхэттэн, но никаких бумажек о прохождении практики я тебе не дам.

— Боюсь, я вынуждена буду рассказать о вашем поведении…

Клер была грубо прервана:

— Если ты скажешь хоть слово относительно того, как в действительности прошла твоя практика, я найду, что рассказать о тебе и твоем поведении.

— А что не так с моим поведением?

— Всегда можно что-нибудь придумать. Попытка передачи информации конкурентам. За деньги, естественно. Попытка домогательства к коллегам. Женатым, между прочим. Мало ли что можно придумать при наличии ничем не сковываемой фантазии?

— Но я ни к кому не приставала! — Клер покраснела. — И не вела себя аморально!

— Само собой, — согласился собеседник. — Но это еще надо доказать. Пока отмоешься, пройдет немало времени. А слухи, пущенные в издательских кругах умелой рукой, разойдутся, как круги по воде. И ты, милая моя Клер, умница и красавица, будешь вынуждена устроиться на работу в ту самую, как ты говоришь, паршивую газетенку. Быть на посылках и приносить кофе.

Клер поднялась. Битва была проиграна. Уже выходя из кабинета, девушка вдруг обернулась:

— Скажите, откуда такая ненависть? Я ведь не напрашивалась к вам в компанию. Я всего лишь воспользовалась возможностью попасть к вам на стажировку, о чем с вами и договорился предварительно наш общий знакомый. Неужели я так помешала рабочему процессу? Или вам настолько жаль уделить мне немного внимания? Я ведь могла оказаться полезной. Это было бы выгодно обеим сторонам…

Лицо босса передернула легкая, но кривая усмешка:

— Клер, считай, что ты просто оказалась в неподходящее время в совсем неподходящем для тебя месте. Или, может, прибегнем к помощи расизма? Я не люблю выскочек из Америки, кем бы они не были рекомендованы… А ты — именно выскочка, Клер Брауни. Даже твой внешний вид кричит об этом…

* * *

— Алло.

— Привет, Клер.

— Привет.

— Что ты делаешь?

— Ничего особенного. Сижу, грущу, размышляю.

— Ну, думаю, грустить не стоит. Разве случилось что-то непоправимое?

— Непоправимое, наверное, нет. Просто прикидываю, что мне делать дальше. Может, имеет смысл вернуться в Америку.

— Когда?

— Да чем скорее, тем лучше.

— Вот это новость. Не думал, что услышу от тебя так скоро.

— Меня ведь почти ничего не держит в Лондоне.

— Милая, не стоит принимать скоропалительные решения. А как же твоя стажировка?

— Видимо, пришло время завершить стажировку и уже в Нью-Йорке заниматься серьезными делами.

— Да. Должен сказать, этой новостью ты меня огорошила. У меня на вечер были другие планы, но… Может, мы с тобой могли бы встретиться?

— Зачем? Если честно, у меня нет настроения.

— Именно за этим. Будем улучшать твое настроение. Не предлагаю ничего особенного — просто чай или кофе, пирог или торт. Посидим, поболтаем, может быть, совместно найдем какой-то выход.

— Да не ищу я никакого выхода. Дэн, все вообще-то гораздо проще, чем тебе кажется.

— Ну, ты со мной немногим делишься. Поэтому я и вынужден гадать и предполагать разные варианты.

— Хорошо. Давай встретимся. Но я не смогу раньше восьми.

— Я заеду за тобой, идет?

— Лучше встретимся у «Кофе Бин», помнишь, там были замечательные корзиночки с ежевикой.

— Сладкоежка ты моя. Договорились. Только не опаздывай.

— Приеду, как только освобожусь, — сердито сказала Клер.

Собственно говоря, она уже все решила. Еще до звонка Дэна. А, разговаривая с Дэном, проговаривая вслух свои сомнения, она определилась окончательно.

Теперь ей было понятно, что делать дальше.

Терпеть такое отношение и неуважение к себе Клер не собиралась. Она до последнего надеялась, что ей наконец-то начнут давать нормальные задания. Она думала, что все еще наладится, нужно только немного подождать. Подождать и потерпеть. Пройдет горячая пора в отделе, и ее обучением наконец-то займутся высококвалифицированные маркетологи и редакторы.

Оказывается, этого никто не собирался делать. С самого начала вся стажировка Клер оказалась фикцией. Это не было неудачными днями, неразберихой в суматохе. Это было осознанным решением руководителя. Что ж, может запихнуть свое решение… куда-нибудь подальше.

Клер дождалась, пока все, даже самые медлительные и неторопливые сотрудники покинут помещение. Наконец офис опустел. Клер методично проверила все ящики выделенного ей стола. В необъятных размеров сумку Клер запихнула пару журналов с яркими обложками, блеск для губ, бумажные носовые платки, наушники от мобильного телефона, использованный проездной, пакетик с миндалем, запасные носочки…

Кажется, все вещи были собраны. Клер распечатала на принтере уведомление для бывшего шефа, подписалась витиеватой и красивой росписью, но уведомление пристроила на столе у его заместителя. Все документы, по которым Клер нужно было что-то доделать, рассортировала, подписала и отнесла на тот же стол.

Больше в этом офисе Клер делать было нечего.

Подхватив сумку, выключив свет, даже не окинув помещение взглядом на прощание, Клер вышла, негромко хлопнув дверью.

После разговора с Клер все мысли о работе вылетели у Дэна из головы.

Неужели она действительно собирается уехать из Лондона? Нельзя этого допустить. Но как удержать ее здесь?

Дэн с отчаянием подумал — как жаль, что он не обладает хотя бы частью самых ярких качеств Клер, которые так привлекли его в свое время: свободолюбие, авантюризм, даже какое-то неосознанное бунтарство.

Уж она бы наверняка придумала какой-то выход. Должен же быть способ… должна быть какая-то идея…

Клер решила добраться до места встречи на подземке. Мерное постукивание колес чуть было не убаюкало ее. Оказывается, она порядком устала от переживаний, произошедших с ней за день. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Хотелось ехать, ехать, не останавливаясь. Ей и впрямь нужно было уехать. Но куда? Куда?

В качестве первого и самого простого решения напрашивался вариант о возвращении в Америку. Да, но там, в Нью-Йорке, придется рассказать о своем фиаско. У нее нет никаких бумаг об успешном прохождении стажировки. Нет рекомендаций для будущих работодателей. У нее нет ничего. Фактически, она вынуждена возвращаться на родину на щите. И что тогда? Рассказать, почему она вынуждена была уехать до окончания своей стажировки? Поделиться, каким непорядочным человеком оказался «босс»? Ему тут же позвонят с вопросом о его поведении. И какой окажется его реакция? Действительно попытается очернить репутацию Клер?

Нет. Этого допускать нельзя.

Может, отложить решение вопроса? Поехать не домой. Еще куда-нибудь. Попутешествовать с месяц… Глядишь, и нарисуется решение. Страсти улягутся, будет видно, как действовать дальше.

Эх, мечты. Мечты… Разве у нее сейчас есть возможность куда-то уехать? Решимости бросить все хватило. С возможностями изменить жизнь, оказывается, было куда сложнее…

Кажется, ее остановка. В задумчивости Клер подхватила сумку и поспешила покинуть вагон, пока двери не закрылись.

И все-таки к концу вечера Дэна осенило.

Каникулы!

Им обоим нужны каникулы.

Клер так отчаянно хочет уехать — они могут уехать вдвоем! Почему бы не устроить себе отпуск? Это будет так в духе его ненаглядной: бросить все, уехать, куда глаза глядят, устроить себе праздник жизни посреди унылых будних дней. Авантюристка Клер не сможет не согласиться на его предложение. А ему, Дэну, вице-президент уже несколько раз намекал, что Дэн давно не был в отпуске.

Только на тот момент Дэну было не до отпусков. Больше всего его интересовала работа. Да и скучно ездить куда-то без компании…

А теперь есть прекрасный повод воспользоваться своим законным правом на отпуск.

Перед уходом Дэн заскочил в отдел кадров, заручился их предварительным согласием, согласовал с боссом свои планы, озвучил готовность в кратчайшие сроки завершить разработки по основному проекту.

Осталось только преподнести неожиданное предложение Клер так, чтобы оно было уместным. Нужно сформулировать все как можно романтичнее. Презентовать это не как скучный и распланированный отпускной проект, а как сумасшедшую выдумку, только что пришедшую в голову.

Разве сможет девушка устоять перед таким порывом, внезапным предложением, романтическим сюрпризом?

— Привет.

— Привет!

Дэн легонько приобнял девушку, чмокнул ее в щеку. Она устало улыбнулась.

— Пойдем. Я видел свободный столик в глубине зала.

— Знаешь, так хорошо, что мы сюда выбрались, — внезапно сказала Клер, — думаю, мне сейчас лучше поменьше бывать в одиночестве. А дома — только телевизор, холодная курица в холодильнике, старые книги.

— Я всегда рад помочь, — улыбнулся Дэн. — Кофе, какао, латте?

— Я еще не определилась. Пожалуй, начну с сэндвича. Майонез, салат и ветчина. Почему-то я проголодалась. Хотя ужасно вредно наедаться на ночь…

— И часто ты думала раньше о том, что это вредно?

— Впервые задумалась. Кажется, от подобных размышлений никакого толку, одно расстройство. Поэтому я ограничусь тем, что съем сэндвич и пару песочных корзиночек.

Дэн дождался официантки, сделал ей заказ. Со вздохом умиротворения повернулся к Клер:

— Как все-таки приятно, что можно зайти в такое вот местечко, поболтать над чашкой кофе, забыть о проблемах и заботах хотя бы на время. А если еще к кофе подают вкуснейшие пирожные — чего желать?

— Не знаю, — уныло ответила Клер.

Дэн покачал головой:

— Ну, солнышко, что-то ты совсем расклеилась. Давай, расскажи о том, что тебя беспокоит.

Клер пожала плечами:

— Может, это погода такая? Или время года. Ничто не радует. И все бесит. Наверное, это просто плохой период… и скоро все пройдет.

— Погода сегодня была замечательная, — засмеялся Дэн, — даже странно, что ты в джинсах, а не в одном из своих любимых легких платьев. А что касается времени года — весной все расцветает. Какие могут быть причины для расстройства?

Клер принялась за обе щеки уплетать пирожное, словно до этого она трое суток ничего не ела.

— Приятного аппетита, — заметил Дэн.

— Спасибо.

Уже через минуту Клер облизывала пальцы, потом потянулась за салфеткой.

В задумчивости она проговорила:

— Может, ты и прав. Нет никаких особых причин для расстройства. Все ведь зависит от того, с какой стороны мы смотрим на вещи. Наверное, мне нужно научиться ко многому относиться проще. Вот только хочется что-нибудь изменить в своей жизни. Выкинуть что-нибудь неожиданное… Наверное, так влияет весна?

И Дэн решил, что этот момент будет наиболее подходящим для тех слов, которые он так готовился произнести:

— Клер, а давай поедем куда-нибудь?

— Что? — она в недоумении посмотрела на своего друга.

— Я говорю — давай сбежим из города. Просто исчезнем. Побудем вдвоем. Узнаем что-то новое о мире… может быть, о себе. Как насчет сказочного островка, где светит солнце, и пальмы сияют зеленью, которая не выгорает?

— Звучит очень романтично, — заметила Клер. — Это что… Приглашение? Ты действительно приглашаешь меня куда-то?

Дэн торжественно произнес:

— Да, Клер, я предлагаю тебе разделить со мной поездку на Боракай.

Такой реакции Дэн никак не мог ожидать даже от непредсказуемой Клер Брауни: она взвизгнула от радости, ее лицо просияло. Вскочив со своего места, Клер бросилась Дэну на шею и расцеловала его в обе щеки.

— Это значит «да»?

— Невероятно! Как ты до этого додумался? Я как раз хотела исчезнуть… то есть я хочу сказать — так здорово взять и устроить себе спонтанные каникулы! Но…

— Что?

— Наверное, это дорого?

— Клер, я ведь приглашаю тебя.

— Дэн, мне неудобно.

— Ты все еще продолжаешь считать, что мы слишком мало знакомы?

— Не хотелось бы, чтобы ты брал на себя дополнительные обязательства.

— Может, это именно то, что я хочу сделать — взять на себя дополнительные обязательства…

— Мне и в самом деле неудобно. Ужасно жаль, но…

— Что? Клер, неужели ты откажешься? Разве ты не об этом мечтала?

— Я об этом не мечтала.

— Но ведь это сумасшедшая идея — взять и удрать из страны, устроив себе приключение! Разве она тебе не по душе?

— По душе, конечно. Но в жизни не все так просто…

— Тебя смущают деньги. Я понимаю. Но, Клер, на Боракае сейчас не самый разгар сезона… Мы вполне можем позволить себе это.

— Мы или ты? — прищурилась Клер.

— Мы, — твердо сказал Дэн.

— Твоя идея, как ни крути, чертовски заманчива. Ты даже не представляешь, как кстати пришлось твое предложение. И мне было бы приятно разделить это путешествие с тобой. Я поеду. Но за свои билеты я заплачу сама.

— Нет.

— Да.

— Клер, я ведь пригласил тебя…

— И я тебе благодарна.

— Милая, кажется, эмансипация среди современных женщин в Америке достигла своего апогея. Дай мне сделать что-то для тебя. Это будет приятно в первую очередь мне самому.

— Я не знаю. — Клер нахмурилась. — Мне надо подумать.

— Думай не слишком долго.

— Когда же ты хочешь ехать?

— Завтра.

— Завтра!?

— Ну, или послезавтра. Или через пару дней. В течение недели тебя устроит?

— А как же твоя работа?

Дэн махнул рукой с самым беззаботным видом, на какой только был способен:

— Живем один раз, разве не так? Пока есть возможность, надо наслаждаться жизнью. Ничего, без меня на работе не пропадут. Выкрутятся.

— Не боишься, что тебя могут уволить? — усмехнулась Клер.

На мгновение Дэн поколебался: сказать правду или лучше пока слукавить?

— Я для них слишком ценный кадр, — самоуверенно произнес он, — куда они без меня?

Клер пожала плечами. Теперь она глядела на Дэна не без некоторого уважения.

— Ладно, Клер, хватит сомневаться. Отбрось все свои страхи. Я обещаю, что будет весело. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?

— Я… я не знаю.

— Придется помочь тебе собрать вещи. Заодно побыстрее определишься, какой тебе нужен багаж.

— Я соберу все свои вещи, — поспешно сказала Клер.

— Что? — Дэн удивленно посмотрел на подругу. — Полетишь со всеми вещами?

— Не бойся. У меня их не так уж и много.

— Да, разумеется. Одних только платьев и юбок в пределах трех десятков.

Клер шутливо шлепнула Дэна по плечу:

— И нечего издеваться!

Постепенно к ней начало возвращаться ее хорошее настроение…

Она уже чувствовала себя свободной.

Свободной от офисных оков, от обязательств, от условностей.

От распорядка дня, утренних подъемов и сутолоки в вечернем метро.

Свобода! И да здравствует выход, вне зависимости от того, кто этот самый выход обнаружил и предложил!

6

Все-таки Клер настояла на том, чтобы самой собрать свои вещи.

Пока Дэн занимался своими делами — завершал проект на работе, бронировал и выкупал билеты — Клер заручилась помощью и поддержкой Кэти. В кои-то веки Кэти оказалась дома.

Девушки испекли шарлотку, немного поболтали о произошедших изменениях. Кэти вслух сожалела о том, что в скором времени ей предстоит лишиться такой приятной квартирантки, как Клер.

— Ничего, — улыбнулась Клер, — как-нибудь приедешь ко мне в гости в Нью-Йорк.

— А где ты живешь в Нью-Йорке?

— Пока нигде.

— Это как? А где ты жила, прежде чем перебралась в Лондон?

Клер пожала плечами:

— Знаешь, пока не закончила университет, жила вместе с мамой. Места хватало обеим. Папа умер несколько лет назад… А по возвращении, думаю, самым лучшим вариантом будет снимать квартиру. Сперва, конечно, найду работу… Впрочем, посмотрим.

— У тебя все получится, — убежденно сказала Кэти. — Конечно, ты доросла до самостоятельности, разве может быть иначе?

— Не может. А теперь давай пойдем и посмотрим, что делать с моими вещами…

В распоряжении Клер был дорожный чемодан на колесиках и с выдвижной ручкой. Также была вместительная, но не слишком объемная сумка с ремнем через плечо.

— Мне нужно, чтобы остался минимум вещей. И все эти вещи должны влезть в чемодан.

— У тебя есть сумка. Чем планируешь ее наполнить?

— Сувенирами с Боракая, — улыбнулась Клер, — не хотелось бы, чтобы она была набита битком.

Вещи Клер были вытащены из шкафа, извлечены из шкафчика в ванной, полностью разложены по дивану, журнальному столику, даже лежали на ковре.

— Принцип отбора крайне прост, — решительно сказала Клер, — все, что мне не нравится — я выкидываю! То есть откладываю. Думаю, в Армии спасения с удовольствием примут какие-то вещи. Тем более что они у меня целые и неизношенные.

— Что возьмешь с собой на остров? — спросила Кэти. Ее черные глаза лихорадочно горели, она была искренне рада за подругу. Кажется, если бы Клер не хотела собирать вещи, то Кэти собрала бы их сама.

— Надо оставить все самое легкое. Нарядное, легкое и красивое. Кроме того, нужен какой-то гардероб для возвращения в Нью-Йорк. Когда я туда прибуду, надеюсь, там будет уже совсем тепло.

— А этот парень, Дэн, кажется, что он говорит по поводу твоего возвращения в Америку?

— Ну, я не его собственность… Как думаешь, Кэти, вот эту тунику выбрасывать или оставлять? Что-то она мне разонравилась в последнее время.

— Если разонравилась, то надо выкидывать и не интересоваться чьим-то мнением. Хотя лично мне она нравится: насыщенный цвет, изящные складки…

— Ну и забирай ее себе, — предложила Клер, — примерь, я думаю, что подойдет.

Кэти предостерегла:

— Оставь хотя бы одни цивилизованные джинсы! И джемпер с ботинками. Что, если лето в Нью-Йорке заставит себя ждать?

— Резонно, — согласилась Клер, которая, следуя очередным порывам своего изменчивого настроения, готова была избавиться почти от всех своих вещей.

Дэн тем временем в спешке доделывал последние мелочи, объяснял Тони важность некоторых нюансов по проекту. Наконец все бумаги на отпуск были подписаны, Дэн получил на руки отпускные. К своему изумлению, он узнал, что в отпуске не был около полутора лет. Как пролетело это время, Дэн даже не заметил.

И вот наконец последние сборы были завершены. Клер распрощалась с Кэти, чья квартира опустела (конечно, разом избавиться от такого количества вещей). Дэн заехал за подругой на такси. Он тоже был приятно удивлен скромными размерами багажа Клер. Подсознательно он ждал огромного чемодана, который окажутся не в состоянии поднять даже дюжие носильщики в аэропорту.

Весь перелет парочка, вопреки собственным ожиданиям, проспала. Клер хотела прочесть новую книгу, на которую у нее до сих пор не хватало времени из-за работы. Дэн хотел побольше пообщаться с девушкой, по которой уже скучал даже во сне. Но он очень устал на работе за последние несколько дней. А у Клер сказалось нервное напряжение. Она оставила позади Лондон, который принес ей так мало приятных переживаний (если, конечно, не считать знакомства с Дэном). Теперь можно было выдохнуть и расслабиться… И она расслабилась, даже чересчур. Уснула над книгой, лежащей на коленях. Дэн же провалился в сон еще раньше.

Чтобы попасть на Боракай, нужно было еще проделать морское путешествие на небольшом катерке с соседнего с Боракаем острова, который назывался Панай.

Клер, которая умудрилась переодеться в самолете в белые шорты, бирюзовый топ, кожаные шлепанцы в тон топу, огромные черные очки и алую косынку, впитывала в себя солнце и соленый ветер всей кожей.

Дэн невольно любовался девушкой. Если она околдовывала своими нарядами, настроением, загадочностью в вечно пасмурном и дождливом Лондоне, то в атмосфере тропиков она попросту сшибала с ног своей красотой и жизнерадостностью. Здесь она словно расцвела. Алая косынка была повязана на черных волосах так, словно Клер была завсегдатаем самых модных пляжей.

Да и выглядела девушка, как модель, которой предстояло рекламировать купальники, снимаясь у лучших фотографов, позируя на золотом песке. Дэн спорил бы на собственный зуб, что Клер не занимается такими глупостями, как подробное штудирование глянцевых журналов в поисках рецептов и выписывание подробных инструкций по произведению незабываемого впечатления на завсегдатаев пляжей… И тем не менее Клер выглядела именно так, как было нужно. На левой щиколотке ее стройной ноги обнаружилась тонюсенькая золотая цепочка. Ноги же Клер поражали своей шелковистостью и гладкостью — на взгляд, разумеется, Дэн пока не решился прикасаться к ним.

Позади был долгий перелет, потом они добирались до своего отеля на Боракае, а Клер выглядела свежей, отдохнувшей. Она как будто бы даже успела загореть.

Дэн и не догадывался, что подобным образом на Клер действует воздух свободы…

Их номер в отеле оказался отдельным бунгало. От бунгало вела дорожка к администрации отеля. Сам домик был окружен пальмами, дорожка была проложена в цветочных зарослях. Но вот внутри домик выглядел довольно цивилизованным.

Отдельный душ, туалет, все, как полагается. Напротив кровати — большой и роскошной — стоял телевизор.

— Интересно, зачем нам телевизор? — хмыкнул Дэн. — Новости я могу и в Лондоне посмотреть. Вот уж чего не ожидал…

Клер исследовала внутренние отделения шкафа и комода.

— Уже прикидываешь, как раскладывать вещи?

Дэн подошел к девушке сзади, обнял ее за плечи.

Клер не отстранилась, но и не прижалась к нему.

— Ага, — подтвердила она, — всегда предпочитаю сначала разложить вещи, а уже потом отправляться на поиски развлечений. Все должно быть под рукой. Не возражаешь, если я приму душ? Вспотела, пока ехали. Теперь вся мокрая.

— Как я могу возражать?

Клер извлекла из пакета зубную щетку, свежее белье и исчезла за матовым стеклом дверцы ванной.

Дэн прилег на кровать, даже не снимая футболки. Он прилег просто так, перевести дух, отдохнуть. Хотя бы на пять минут… Может, и все пятнадцать, если Клер из тех, кто любит поплескаться в теплой водичке.

Клер, свежая и все такая же сияющая, появилась из ванной через семь с половиной минут. Она застала Дэна крепко спящим.

Покачав головой, Клер взглянула на экранчик мобильного телефона. Для сна, по ее мнению, было слишком рано. Кроме того, она отлично выспалась в самолете.

И была голодна, как волк.

— Мы ведь не поужинали! — вслух сказала она. — Дэн, а, Дэн?

Робинсон никак не прореагировал на упреки девушки.

Клер повторила попытку, подойдя к нему чуть ближе. Потом она осторожно дотронулась до его волос, потом уже менее осторожно потрясла за плечо. Дэн не отзывался.

Клер пожала плечами.

«Ладно, часик можно и отдохнуть», — прикинула она, сбросила с себя махровый халатик, откинула край одеяла и нырнула под него, осторожно переложив руку Дэна со своей подушки.

Благое намерение Клер не беспокоить своего спутника привело к тому, что оба открыли глаза лишь на следующее утро. Утро это было, правда, очень уж ранним. Но уже вовсю заливались птицы, солнце окрашивало белоснежный песок пляжей в нежный розово-карамельный оттенок, а море с тихим шорохом наползало на кромку берега. Поистине, это было прекрасное утро для очень раннего пробуждения.

Дэн открыл глаза.

Для него это пробуждение не было таким уж прекрасным. Да, он отменно выспался. Но чего-то не хватало.

Ах, да. Дэн понял, что чувствует зверский голод.

Кроме того, вчера он отключился. Душ ему принять не удалось. Было такое ощущение, что кожа надежно скрыта под соленым покровом высохшего пота. Неприятный привкус во рту требовал немедленно осушить бутылку-другую минералки. Кроме того, не мешало бы побриться. Двухдневная щетина — это не лучшее оружие для завоевания капризной и ухоженной девушки…

К тому времени, как Клер проснулась, Дэн уже успел побриться, принять душ, привести себя в порядок, переодеться в джинсовые шорты до колена, легкую футболку, повесить на вырез темные очки.

— Доброе утро!

— Доброе, — вяло пробормотала девушка, — а который час?

— У меня неутешительные новости: мы проспали всю ночь.

— Не может быть, — ахнула Клер.

— Клянусь.

— Ясно… Что ж… Я немедленно поднимаюсь. Сейчас умоюсь и буду готова.

— К чему, Клер?

— Думаю, что первым делом надо осмотреть остров!

— Я думал, первым делом ты захочешь отправиться на пляж.

— Можно и так… Предлагаю альтернативный вариант. Купальник и полотенце много места не занимают. Давай возьмем с собой пляжную сумку или рюкзак. Если набредем на какой-нибудь тихий пляж, сможем остаться там до темноты.

— А где ты хочешь позавтракать?

— Где угодно, — весело ответила Клер, — мне все равно. Заодно можно совершить экскурсию по местным кафе и ресторанам. Если нам не положен завтрак, входящий в стоимость проживания…

— Думаю, будет интереснее ознакомиться с местной кухней, — сказал Дэн.

Пока Клер самозабвенно плескалась в душе, потом наносила на все тело солнцезащитный крем, он размышлял, как лучше вести себя со своей спутницей.

С одной стороны, это их совместная поездка. Она вполне может сблизить их. Клер может решиться на то, на что не решалась в Лондоне. А здесь кругом такая красота, и чужая, необычная обстановка. Из привычного мира — только они. И потом, если Клер согласилась разделить с ним поездку на остров, наверняка она определилась в своих чувствах. Наверняка она тоже что-то испытывает к нему, просто не умеет проявить этого. Тяжело проявлять эмоции, которые испытываешь к другому человеку, если до этого всю жизнь была поглощена только собой, своими переживаниями, поиском новых ощущений и авантюр.

Так что, с одной стороны, вполне логично было бы Дэну проявить настойчивость. Клер знала, что он арендует номер с двуспальной кроватью. Но номера с раздельными постелями были не такими роскошными и уютными… Возможно, она просто не захотела останавливаться во второсортном номере? Кроме того, вдруг она думает, что ночевка на одной кровати сама по себе еще ничего не значит? Это всего лишь уступка для удобства совместного отдыха. Ничего себе удобство, да…

С другой стороны, может, стоит не спешить с окончательным завоеванием Клер? Что для Дэна значит еще немного подождать? Уже нет страха, что она резко сорвется и улетит обратно к себе домой. Он ведь хочет, чтобы она испытала то же самое, что и он. Пусть это произойдет по обоюдному согласию… Пусть это согласие будет настоящим, а не какой-то там уступкой или подчинением прихоти кавалера. Тогда и наслаждение будет настоящим…

Теперь им действительно некуда торопиться. Впереди несколько дней роскошного отдыха в сказочных условиях тропического острова. Яркие глянцевые проспекты обещали неземное наслаждение — красотами природы, развлечениями, туристическими забавами.

Интересно, что предпочтет Клер? Сам Дэн готов был на все, лишь бы это было интересно девушке.

— Ты готов? — Клер появилась на пороге ванной. Она была ослепительна в маленьком желтом платье-футляре, в желтых сабо, с убранными наверх черными волосами. — Потратила на себя чуть ли не полфлакона солнцезащитного крема. Тебе нужен?

— Нет.

— Надо беречь кожу, — наставительно произнесла Клер.

— Если он мне понадобится, мы купим, — заверил Дэн. — Предлагаю пойти и позавтракать в кафе напротив. Тут недалеко нужно пройти, всего каких-то метров сто.

— Расскажи мне об этом острове, — попросила Клер, когда они уже шагали по улице в сторону сосредоточения увеселительных заведений. Клер взяла Дэна под руку. Он ничего не имел против, но жест получился каким-то очень уж дружеским…

«Все ведь впереди», — напомнил он себе, а вслух произнес:

— Что именно тебе хочется узнать об этом острове?

— Ну, там… Что это остров — рай для туристов. Или тут собираются все фанаты дайвинга. А, может, это райский уголок для влюбленных… Почему твой выбор остановился именно на этом месте?

Клер тоже прощупывала почву.

Дэн засмеялся:

— Этот остров понравился мне своим интернационализмом.

— Что? Чем?

— Да. Кого тут только не встретишь, если верить описанию в журнале. Англичане, американцы, поляки, французы, австралийцы… Так что не должно быть проблем с нахождением общего языка с жильцами этого острова. Лавки и центры по подводным погружениям тут тоже держат в основном наши соотечественники.

— Это интересно, — заметила Клер.

— Аборигены в основном здесь ловят рыбу, ищут жемчуг.

— И находят?

— Ты знаешь, не исключено!

— Потрясающе.

— Рестораны, бары, отели — все это в основном заведения, которые открыты приезжими.

— Отсюда что, никто не уезжает?

— Если бы не уезжали, остров уже был бы не в состоянии вместить всех желающих отдохнуть на нем. Нет, к счастью, уезжают. Мы с тобой, например, непременно вернемся домой. Но некоторые из туристов оказываются настолько безрассудными, что принимают решение остаться на острове насовсем. Меняют стабильность своей привычной жизни на дух свободы, постоянное солнце, океан под боком.

Глаза Клер загорелись.

— Ух ты!

— Тебе что, нравится такая перспектива? — насторожился Дэн.

— Почему бы и нет? Смотри: я уже черноволосая, а если мне позагорать тут несколько месяцев, я превращусь в настоящую филиппинку!

— Только этого не хватало, — проворчал Дэн, — и потом, тебя выдадут глаза и произношение.

— Я освою какой-нибудь местный диалект. Я способная. Я очень быстро учусь!

— Клер, не глупи, а? У нас с тобой уже куплены обратные билеты. Их, к слову, нельзя обменять…

— Почему?

— Потому что мне удалось приобрести их на распродаже в авиакомпании. Эти билеты нельзя обменять, перенести дату вылета… Говорю тебе это на случай, если тебе в голову взбредет задержаться здесь на недельку-другую. Клер, в самом деле, нельзя же всю жизнь жить, подчиняясь импульсам?

— Не очень-то и хотелось, — насупилась девушка. — Когда мы уже придем?

— А мы пришли.

В кафе царил полумрак, работал кондиционер, где-то под потолком лениво жужжала муха — видимо, даже ей было слишком жарко. Обстановка была крайне простой, но, несмотря на это, внутри было уютно. Возле каждого вытянутого столика стояло по две деревянные лавки с обитыми кожей спинками. За стойкой дремал под музыку регги чернокожий бармен.

Дэн предоставил Клер право выбирать столик, и она грациозно присела на лавку у окошка.

— Отсюда такой зеленый вид! — порадовалась она.

Меню было на английском. Бармен говорил на английском. Официантка, которая подошла к ним через пять минут, говорила на ломаном английском.

Клер и Дэн заказали свежевыжатые фруктовые соки, свежую выпечку, сыр. Для жареной рыбы, сказали им, пока еще слишком рано.

Поэтому завтрак оказался не обременительным для желудка и не слишком продолжительным.

Допивая сок, Дэн поинтересовался у Клер:

— И какие у нас дальнейшие планы?

— Дальнейшие? — наморщила лоб она. — Я думала, ты знаешь. Думала, ты все уже придумал и распланировал.

— Я?

— Конечно, ты. Я была уверена, что наше пребывание на острове уже расписано в твоей голове по минутам.

— Этого только не хватало, — решительно произнес Дэн, — я ведь не на работе! К счастью… Клер, давай постановим так: наше времяпрепровождение на острове не подчиняется никакому регламенту или режиму дня. Будем делать только то, что вздумается. Никто никого ни к чему не принуждает. Пусть спонтанность и неожиданность станут главными девизами отдыха на Боракае!

— Правда? — обрадовалась Клер.

— Да.

— А если я захочу весь сегодняшний день просидеть здесь?

— Что?

— Глазеть на местных жителей и приезжих, заказывать один сок за другим, дождаться-таки жареную рыбу, встретить закат, глядя на него через окно.

— Клер, но это ужасно!

— Ты ведь сам сказал: мы можем делать, что нам вздумается.

— Но я ведь должен буду провести это время здесь, с тобой, в кафе. Знаешь, заказывать один сок за другим я мог и в Лондоне.

Клер пожала плечами:

— Не вижу причины, почему я не могу делать это здесь. Мне тут нравится. Нравится состояние покоя. Хочу сидеть и наслаждаться самым примитивным отдыхом. А тебе это уже не по душе, я вижу. Ну так поди и займись активным времяпрепровождением: дайвингом, подводной охотой. Очаруй какую-нибудь аборигенку. Пусть ныряет за губками или кораллами для тебя.

— Клер, что ты такое несешь?

— Всего лишь шучу. А ты уже испугался? Купился на мой блеф. Успокойся, тебе не обязательно знакомиться с филиппинками. К тому же они наверняка здесь низкорослые. Давай расплатимся и отправимся гулять, хорошо?

— Хорошо, — со вздохом облегчения произнес Дэн.

И признался самому себе в невероятной, казалось бы, вещи: видимо, детская непосредственность и непредсказуемость Клер мало-помалу начинают его утомлять. Как можно строить совместную жизнь на сумасбродности и легкомысленности партнерши? Как положиться на нее в непростую минуту?

Что ж… кажется, этот остров окажется-таки лакмусовой бумажкой для их отношений.

И если Дэн увидит, что между ними ничего не может быть, он просто будет с благодарностью вспоминать те несколько часов счастья, которые Клер подарила ему в Лондоне, неожиданно появившись в его жизни посреди шумной, серой и промозглой улицы.

7

— Смотри, какие лодки! — Клер потянула Дэна к воде за руку.

Он поспешил за ней. Лодки мало походили на рыбацкие. Возле одной из лодок носком сандалии ковырял гальку человек в белой рубахе и серых выгоревших шортах, с виду европеец.

Он поднял голову при приближении людей:

— Хотите прокатиться? — спросил он, широко улыбаясь.

— Прокатиться? А куда? — переспросила Клер.

Дэн проворчал:

— Да мы уже вчера прокатились. Я думал, что пока с нас хватит.

— А где вы были вчера?

— Прибыли с острова Панай, — объяснила Клер.

— О, так вы только приехали! Ну, тогда почему бы вам не прокатиться со мной? Я отвезу вас на один из соседних островков. Там такая природа… м-м-м! И совсем недорого.

Дэн пожал плечами. На его взгляд, они даже не успели исследовать Боракай. И вот теперь придется ехать на какой-то новый островок. А в чем разница? Два клочка суши, они и есть два клочка суши.

Но Клер дернула его за руку:

— Так здорово! Давай прокатимся! Очень хочется куда-то выбраться.

— Кажется, недавно кто-то не желал даже выходить из-за столика в кафе?

— Посмотри, эта лодка с прозрачным дном!

Дно широкой лодки и в самом деле было прозрачным.

— Тебе будет каждый раз казаться, что ты промочила ноги, — попытался отшутиться Дэн.

— Ой, пожалуйста, пожалуйста! Давай поедем!

— Соглашайтесь, — подмигнул владелец лодки. — Ваша подружка права. Я бы вас не уговаривал, не будь море сегодня таким спокойным. Вы посмотрите — вода прозрачная! Чистейшая! Несколько часов непрерывного любования подводными красотами! Рыбы, кораллы, водоросли!

— Вы, случайно, когда жили на большой земле, не работали в рекламном агентстве? — засмеялся Дэн.

— Нет. Я торговал элитной обувью. Так вы едете или нет? Если не поедете, я отправлюсь один.

— Думаю, что не отправитесь, — хмыкнул Дэн, — будете ждать следующих туристов. Ну да ладно, уговорили. Оплата вперед? Возьмите, пожалуйста. Только постарайтесь не забыть нас на этом острове.

— Если не будете далеко забредать, нипочем не забуду. Леди, давайте руку, так, осторожнее… Поехали? Удобно сидите?

— Вполне. Поехали. Клер, только не выпади за борт, договорились?

Такого количества воды вокруг Дэн не видел уже давно. Этот массив то становился прозрачным, то вдруг отсвечивал серебром. Легкий порыв ветра покрывал его поверхность рябью, а спустя мгновение море снова становилось зеркальным. Его цвет играл, словно драгоценный камень на солнце. Вода была то изумрудной, то отливала бурой зеленью, то светилась ослепительной бирюзой. Солнце расцвечивало воду золотыми и перламутровыми бликами.

Клер не отрывалась от дна лодки. Было очень увлекательно наблюдать пестрое разноцветье рыб, то поспешно проскальзывающее под лодкой, то неспешно следующее в каком-то своем направлении. Рыб хватало всяких — маленьких, пузатых, плоских, полосатых, желтых с черным, с огромными плавниками, с прозрачными шлейфами хвостов, с выпученными глазами…

Хотелось срочно стать художником, чтобы всю эту красоту перенести на холст, не приврав, не приукрасив, а лишь точно передав изумительную картину.

Впрочем, нет, художник пишет свои картины слишком долго. Здесь нужна была профессиональная фотокамера — прямо здесь, прямо сейчас запечатлевать уникальные и неповторимые яркие мгновения. Казалось, что все краски мира собраны, сконцентрированы в этом уголке природы. Глаза одновременно и наслаждались прекрасными видами, и отдыхали на неповторимом разноцветье, и уставали от многообразия форм и расцветок.

С островка они вернулись тогда, когда уже почти стемнело.

И застали потрясающее шоу.

На пляже, как в ложе театра, сидели кучками и парами местные жители и приезжие. Были заняты все шезлонги, все лежаки. Парочки сидели прямо на песке, либо же подстелив на песок одеяла.

Они наблюдали, как опускается в воду заходящее солнце, медленно, неотвратимо.

— Вот это шоу, — шепотом произнесла Клер.

— Местный театр, — согласился Дэн.

Они стояли возле кромки воды и вместе с лодочником наблюдали, как сгущаются краски заката.

Небо светилось волшебными переливами — темно-синий переходил в фиолетовый, фиолетовый — в красный, красный спешил стать оранжевым, приблизиться к светилу и раствориться в нем… Море стало напоминать расплавленное золото. Клер тихонько вздыхала, восхищаясь неповторимым зрелищем. Солнце опускалось в воду на глазах. Краски становились все менее насыщенными, все более нежными. Наконец огненный шар прочертил сияющую дорожку на воде, после чего приветственно мигнул в последний раз и утонул окончательно.

— Завтра вернется, — потащил Клер обратно в гостиницу Дэн, — пойдем. Признаться, я страшно устал.

— А как же ужин?

Пришлось идти и выбирать место для ужина.

Поужинали стейками с зеленым салатом и отменным угощением из креветок с пастой авокадо. После этого ужина Дэн почувствовал себя тяжелым, будто проглотил половину молочного поросенка.

В номере отеля повторилась вчерашняя история. Даже не добравшись до душа, Дэн прилег на постель. «На минуточку», — заверил он Клер. Та согласно кивнула и отправилась в душ.

Дэн успел сообразить лишь, что сегодня они умудрились даже не искупаться. Все силы ушли на любование морскими красотами через дно лодки.

Через несколько мгновений он уже спал, негромко посапывая во сне.

Клер вышла из душа, завернутая в одно полотенце. Пожала плечами, взглянув на крепко спящего Дэна. Извлекла из сумки мобильный телефон, включила его, проверила — входящих звонков или сообщений не было.

— Вот и отлично, — вслух произнесла она, — значит, никто меня не ищет! Это просто замечательно.

Через несколько минут спала и она, уютно устроившись под боком Дэна, едва сумев натянуть на себя кусочек одеяла…

* * *

На этот раз первой поднялась Клер.

После традиционного умывания она бодро растолкала Дэна:

— Соня, вставай! Мы ведь должны дойти до пляжа?

— Должны, — согласился Дэн и попытался сжать девушку в своих объятиях.

Ему только что снился сон, как Клер в полупрозрачном платьице убегала от него по белоснежному морскому берегу. Смеялась, дразнилась и хохотала, ускользая снова и снова.

А теперь она была рядом, живая, веселая, даже немного позолоченная солнцем. Хотелось чувствовать ее рядом, впитывать тепло ее тела, да хотя бы просто поваляться вдвоем в растрепанных простынях, на сбившихся подушках.

Клер ловко вывернулась из его рук:

— Не представляешь, сколько сейчас времени! Вставай, лежебока! Я даже голову успела помыть. Идем пить кофе, а потом загорать!

— На сегодня у нас не планируется никаких экскурсий? — уточнил Дэн на всякий случай.

— Думаю, что нет. Если ты ничего не запланировал до этого.

— Нечего планировать, милая. Здесь нет таких уж обязательных мест паломничества. В основном все завязано на изучении природы или на единении с ней.

— Как вчерашний «театр», — улыбнулась Клер.

— Так оно и есть. Можно плавать на разные островки, можно погружаться в коралловых рифах, можно просто валяться на песке и ничего не делать.

— Для того, чтобы валяться на песке и ничего не делать, все равно придется сделать кое-что.

— И что же это?

— Одеться и выйти из бунгало!

В ресторанчике при отеле они позавтракали фруктовым салатом, ассорти из морепродуктов, свежей выпечкой с ягодами. Клер задержалась ненадолго, чтобы поболтать с дородной тетушкой в белом переднике, следившей за тем, чтобы гостей обслуживали как следует. Когда она подбежала к Дэну, ее личико сияло от удовольствия:

— Послушай, давай не пойдем на пляж!

— А куда же мы пойдем, в таком случае? — удивился Дэн.

— Я хочу добраться до скалы Вилли! Ты говорил, что тут нет особых достопримечательностей. А они есть!

— Что же это за достопримечательность?

— Там находится статуя девы Марии, — объяснила Клер, — нам нужно обязательно добраться до нее!

— Зачем, милая?

— Чтобы положить ракушку.

— Это какая-то примета?

— Так надо сделать, и все. Нужно только дождаться отлива.

— Мы можем подождать отлива и на пляже…

— Разве мы его не пропустим?

— Не думаю.

— А я хочу сначала добраться до скалы, а уже потом заниматься всем остальным, — уперлась Клер.

Дэн мысленно чертыхнулся.

Они что, уже не могут элементарно договориться?

Потом он улыбнулся и решил — сейчас уступит он, потом уступит Клер… Не стоит считаться в таких мелочах.

Они устроились в баре, подсчитывая время, оставшееся до очередного отлива. Клер захотелось выпить пина-коладу. Дэн не стал поддерживать ее в этом, заказав минеральную воду. Одним коктейлем Клер не ограничилась. Но она была так забавна в своем легком опьянении, так мила и очаровательна, что пленила и бармена. Третью пина-коладу Клер получила уже бесплатно. Дэн про себя отметил, что бармену придется оставить щедрые чаевые. За оживленной болтовней они незаметно пропустили время отлива.

— Может, теперь мы пойдем на пляж? — поинтересовался Дэн.

Клер замотала головой:

— Посидим здесь еще немного. Такое славное местечко… Ни за что не пропустим время следующего отлива!

Им действительно удалось не пропустить время очередного отлива. Но Дэну пришлось глядеть за своей спутницей во все глаза. Ему казалось, что после коктейлей Клер непременно споткнется где-нибудь на скалистой тропинке, подвернет себе ногу, упадет в воду, словом, обязательно с ней приключится что-нибудь непредвиденное. И, хотя до конечной цели они добрались благополучно и положили по ракушке к статуе девы Марии, для Дэна эта вылазка стала источником нешуточного напряжения.

— Ну, а теперь — на пляж? — Клер откинула взмокшие волосы со лба.

— Я бы предпочел немного отдохнуть в номере, — решительно заявил Дэн.

— Как знаешь. Пойду, посижу в баре…

— Клер, одну я тебя не оставлю.

— В чем дело? Разве со мной может что-то произойти в твое отсутствие?

— Я привез тебя сюда и я за тебя отвечаю. Может быть, мы сходим выпить попозже, зато вместе?

— Дэн, умоляю, не будь таким занудой. Кроме того, я хочу есть.

— Так закажи еду в номер, — резко отозвался Дэн, — я не шучу, говоря, что не собираюсь оставлять тебя одну.

Клер насупилась, надулась и не стала заказывать в номер ни ужин, ни кофе, ни даже хотя бы клубнику. Дело закончилось тем, что оба утомившихся путешественника заснули так же рано и так же крепко, как в предыдущий вечер…

Дэн понимал, что идет время, а он не продвигается в своих попытках сблизиться с Клер. Он не мог понять ни настроения девушки, ни ее намерений. То она была нежна и игрива, как юный котенок, то капризничала и требовала немедленного исполнения своих желаний. Куда делся дух свободолюбия и авантюризма? Дэну стало казаться, что они вовсе не пара, приехавшая на Боракай в поисках относительного уединения и тропической романтики. Их с Клер отношения, их пререкания напоминали ему самому скорее привычную и утомительную связь давно женатой семейной пары. У них так же не было секса, зато почти обязательным стало раздражение. Раздражение могло посетить Дэна или Клер как за завтраком, так и на прогулке, как за ужином, так и при наблюдении за очередным прекраснейшим закатом.

— В следующий раз, — сердито пообещал Дэн подруге, — я оставлю тебя смотреть на закат одну. А сам для разнообразия встречу рассвет.

— Ты? Рассвет? — скептически осведомилась Клер. — Да тебя и к полудню невозможно растолкать.

— Я отсыпаюсь после офисных трудодней.

— Да, конечно, как скажешь.

— А ты? Тебя же ни на что нельзя сподвигнуть. То не хочу, это не буду…

— А кто затеял вылазку на скалу? Кто настоял на том, чтобы в лодке отправиться на другой остров? Сколько красоты сразу мы увидели!

— Согласен. Было здорово. Но ведь ты отвергала все мои последующие предложения, Клер…

— Какие предложения?

— Я звал тебя поучаствовать в подводной охоте.

— Еще чего не хватало! Рыбы такие красивые, пусть они живут!

— Отлично. Красивые рыбы. В таком случае, почему же ты не хочешь попробовать погружение с аквалангом? Никого убивать не нужно. Плавай себе и любуйся. Все целы и невредимы.

— Да! Все! Все, кроме меня! Я не согласна.

— Клер, а что с тобой случится?

— Я могу утонуть, например.

— Глупости! Тут хорошие инструктора. Хорошие школы дайвинга. Сначала пройдешь соответствующую подготовку, потренируешься… И с тобой все время будет сопровождающий.

— Не будет.

— Почему?

— Я не стану погружаться.

— Насколько я понимаю, ты наотрез отказываешься от плавания в маске.

— Да.

— Может быть, тогда серфинг? В воду целиком погружаться не нужно, балансируй себе на доске… Я с инструктором все время будем рядом. Я ведь хорошо плаваю, Клер.

— Но я не хочу.

Дэн потерял терпение:

— А чего же ты тогда хочешь?

— Лежать на пляже. Наслаждаться морем, солнцем, тишиной. Загореть как следует. Сидеть в баре, болтать, пить коктейли, наблюдать за людьми и за закатами.

— Какое-то растительное существование. Клер, я не ожидал от тебя такого. Думал, ты будешь в восторге от моих предложений активного отдыха… А ты даже полетать за катером на парашюте отказываешься! Уж там-то ничего делать не нужно: плати деньги, лети и любуйся головокружительным видом.

— Может, я боюсь высоты?

— Может, ты на самом деле трусиха?

Они ссорились, сидя в гостиничном номере на краешке кровати. Клер — на одном краешке, Дэн — на другом. Они ссорились там, где другие пары давным-давно сочли бы своим долгом заняться страстной любовью. Но эта несуразная парочка давно и прочно забуксовала, не продвигаясь дальше нечаянного объятия во сне и неловкого поцелуя в щеку.

— Может, и так, — сердито ответила Клер. — С чего ты вообще взял, что я любитель всяких авантюр и спортивных развлечений? Навязываешь мне то, что любишь сам, и почти не спрашиваешь моего мнения.

— Я не спрашиваю? — Дэн задохнулся от возмущения.

— Иногда спрашиваешь, — Клер смягчилась, — но, знаешь, Дэн, у меня почему-то такое ощущение, что ты ждешь от меня безрассудных поступков, какого-то сумасбродства. Неужели тебе не интересно, чего хочет настоящая Клер?

— Клер все время нашего знакомства вполне успешно поддерживала во мне иллюзию, что она — легкомысленная, импульсивная, взбалмошная.

— Даже так? — покачала головой Клер. — Взбалмошная? Может, ты с самого начала принял меня за кого-то другого?

— Наш офис полон скучных и серых девиц. Весь Лондон наводнен подобными девицами, одинаковыми, как ежедневный дождь. И тут ты — яркая, необычная, неожиданная. Женщина-праздник. Я был уверен, что американки отличаются смелостью и дерзостью.

Клер рассмеялась:

— Так ты нарисовал в своей голове какой-то забавный образ! Образы хороши только тогда, когда их не путают с реальностью. Да, мне нравится делать то, что я хочу, и тогда, когда я хочу. Да, я возмущаюсь, когда меня загоняют в рамки. Но, Дэн, пойми… То, что я одеваюсь в яркие цвета, в оригинальную одежду, еще не значит, что я стремлюсь убиться на сноуборде или расплющиться в лепешку, катаясь на «таблетке» за катером.

— Но…

— То, что я говорю вслух все, что взбредет в мою голову, еще не значит, что я не могу быть слабой, или ранимой, или мечтать о пассивном пляжном отдыхе вместо того, чтобы покорять очередную вершину.

— Значит, ты такая же, как все…

— Такая же. И не такая. Таких, как я, больше нет. Я просто женщина, пойми… Я хочу менять что-то в себе, но я не могу изменяться. Изменяться для кого-то, для чего-то.

— Неужели я слишком многого хотел от тебя, Клер?

— Может, и нет. Может, ты просто не сделал самого важного. Ты не попытался понять, кто я на самом деле. Чего хочу.

— А ты и не пыталась мне об этом рассказать. Разве ты часто делилась со мной чем-то, Клер? Рассказывала мне о своей жизни? О Нью-Йорке, об Америке? О том, что тебя привело в Лондон, чем таким ты занималась в своем офисе? Ты с такой готовностью согласилась на это путешествие… Мне показалось, что я верно угадал твой характер и твои желания.

— Дэн, ты витаешь в облаках, — Клер с досадой скривила губы. — Мне нужно было срочно уехать из Лондона! Я согласилась на твое предложение. Я думала, что сделаю тебе приятное…

— Вот, значит, как, — медленно произнес Дэн. — А я и не знал… Что же, ты думаешь, согласие женщины на какое-то предложение или приглашение мужчины автоматически делает его счастливым? Я думал, что нравлюсь тебе… хотя бы немного.

Клер поняла, что перегнула палку в своем желании отстоять независимость.

Она примиряюще положила руку на плечо Дэна:

— Послушай… Меня действительно потянуло к тебе. Но я не могу так сразу определиться… Вопреки твоему мифу о раскованных американских женщинах. И мне нужно время… действительно нужно. У нас еще осталось несколько дней жизни здесь…

— И что потом? — хмуро спросил Дэн. — Вернешься в Америку, забудешь обо мне?

— Я не знаю, что будет с нами дальше… Но, кажется, самое время понять, что мы значим друг для друга. Ведь ты меня совсем не знаешь. Все это время ты пытался примерить на меня идеал. Образ Клер, которой не существует на самом деле.

— А ты? Что пыталась делать ты? Сидела в своей раковине и нервно реагировала на все попытки вытащить тебя оттуда? Клер, ты хоть перед кем-нибудь раскрываешься? Твоя болтовня, твоя легкомысленность имеют мало отношения к твоим настоящим эмоциям и переживаниям… как выяснилось. Все это — на публику, показное.

— Неправда.

— Ты не даешь мне возможности узнать правду, — пожал плечами Дэн.

— Мы могли бы попробовать… снова. Без подводных камней… зная, кто мы есть на самом деле. Можно хотя бы попытаться узнать…

— Отличное намерение. С чего ты предлагаешь начать, Клер?

Девушка задумалась. Она сидела, опустив голову, и смотрела на свои руки, на тонкие пальцы, лишенные колец.

— Я не знаю, — тихо произнесла она.

— Прекрасно. У меня пока больше нет предложений. Я исчерпал свою фантазию, предлагая варианты, Клер. Я все время что-то предлагал. Теперь твоя очередь. Предлагай, делай шаги навстречу. Я рассмотрю твои предложения.

— Может быть, мы ляжем спать? А завтра с новыми силами…

— Ну уж нет, — Дэн поднялся, натянул хлопчатобумажную рубашку. — Я иду в бар. Хочу выпить. Выпить как следует. Не одной тебе нужно время от времени расслабляться. И, знаешь, я не буду торопиться обратно. Мне надоела одинокая постель.

— Одинокая?

— Одинокая, — решительно подтвердил Робинсон, — Клер, с тобой эта постель все равно что одинокая. Лучше бы я и впрямь спал один — по крайней мере, это было бы честнее.

Клер вспыхнула:

— Если хочешь, давай разъедемся по разным бунгало! До дня отлета нашего самолета.

— Нет, не хочу, — с достоинством отказался Дэн. — Мне лень возиться с вещами. У меня отпуск, и я хочу провести его остаток, ни в чем себе не отказывая, а не собирая вещи по всем шкафам и снова раскладывая их в новом номере.

8

На этот раз Дэн заглянул в бар, в котором он еще не был. Владелец этого бара подсознательно точно тосковал по большой земле, хотя внешне казался абсолютно довольным жизнью и периодически торчал за стойкой, подменяя бармена и обслуживая клиентов. Ностальгия же по цивилизации проявлялась в оформлении заведения в стиле хай-тек. Лаконичные стеклянные и металлические светильники, примитивные табуреты, имеющие, однако, кожаные сиденья, причудливые картины на стенах из тикового дерева…

— Еще стаканчик?

— Еще, — кивнул Дэн.

— Парень, что ты такой невеселый?

— Разве это не мое личное дело?

Владелец (а сегодня за стойкой оказался именно он) расхохотался:

— Ты чего такой колючий? Неужели кто-то обидел?

— С чего вы взяли?

— Давно не обслуживал такого надутого парня с британским акцентом. Нет, конечно, попадались мне весьма надутые и высокомерные англичане… Но, знаешь, этот остров их расслаблял. А уж после нескольких рюмок они готовы были любить весь мир. Или, по крайней мере, хотя бы перезнакомиться с ним.

— А у меня вот нет такого желания.

Мужчина за стойкой покачал головой:

— Отсутствие желания хуже любых, самых невероятных желаний. Тебе в это время суток надо в клубе быть, девушек на танцполе пленять. Разве ты приехал сюда не отдыхать и получать удовольствие?

— Девушка есть, — хмуро ответил Дэн.

— Тогда это вообще никуда не годится. Что же ты бросил свою подружку одну? Пальмы, бунгало и загар как нельзя лучше располагают к романтике.

— Я не уверен, что она меня хочет, — признался Дэн.

Это признание вырвалось из сдержанного британца словно само собой, помимо его воли.

Возможно, помог виски семилетней выдержки. А, может, вольный воздух Боракая уже подействовал на новоявленного Робинзона. На острове была такая куча людей, а Дэн чувствовал себя невыразимо одиноким. Даже наличие собственной Пятницы не играло роли и не скрашивало его существования. Понимание между ними было как раз на уровне аборигена и путешественника, только что выбравшегося из кораблекрушения…

Владелец заведения приблизил свои губы к уху Дэна и прошептал:

— Открою тебе маленький секрет. Зачастую женщина и сама не знает, чего она хочет.

— Ну да? — с иронией спросил Дэн.

— Да, да… Пока не продемонстрируешь ей, насколько сильно она тебя хочет, до нее и не дойдет…

— Не понимаю.

— Аппетит приходит во время еды. А еще иногда женщина хочет, чтобы мужчина настоял на своем. Только тогда она начинает воспринимать его действительно как мужчину, сильного и уверенного. А понимания и терпимости она и от своих подружек дождется. Вникаешь?

— Не уверен.

— Покажи ей, кто здесь главный.

— Но я не хочу ни к чему ее принуждать.

— Я и не говорю о принуждении. К чему грубость, для чего насилие? Просто будь настойчивым. И через некоторое время она будет умирать от желания к тебе.

— Да?

— Поверь мне. Я перевидал на своем веку немало женщин… На этом острове, кстати, тоже.

— Тогда я пойду.

— Иди, малый, добивайся своего счастья. Еще стаканчик на дорожку?

Дэн кое-как сполз с высокого табурета. Он почувствовал, что его шатает. Не сильно, слегка, но все же ощутимо.

— Нет. Спасибо.

— За счет заведения.

— Не надо. Иначе рискую угодить не в то бунгало. Сколько я вам должен?..

В их бунгало было темно. Дыхания Клер не было слышно в темноте. Дэн решительно стащил с себя футболку, отбросил куда-то в сторону, услышал легкий шорох.

Клер заворочалась во сне на не скрипучей постели, что-то пробормотала. Дэн пошел на звук ее голоса.

Осторожно присев на постель, он протянул руку. Пальцы запутались в густых волосах Клер. Дэн нежно провел рукой по виску девушки. Пальцы скользнули по щеке, провели по губам… На подушечках пальцев Дэн почувствовал теплое, чуть влажное дыхание Клер. Он окончательно потерял голову.

Оказалось, что Клер легла спать без ночной сорочки. Дэн уже дрожал от желания. Его пальцы исследовали тонкую шею девушки, касались гладкой кожи груди и плеч. Рука Дэна немного помедлила и скользнула на упругое полушарие. Ему показалось, что Клер отозвалась одобрительным звуком.

Дэн лег рядом с ней, горячо поцеловал и прижал к себе. Клер заворочалась. Все-таки она спала. Но Дэн был уже не в состоянии остановиться. Его рука с груди девушки скользнула ниже, ниже, на тонкую талию, на округлое бедро… коснулась заветного участка самой нежной и чувствительной кожи.

Клер резко выпрямилась, сев в постели:

— Что происходит? Кто здесь?

— А кого ты ждала? — промычал Дэн, прижимая ее к себе.

Клер уперлась ему в грудь руками, пытаясь вывернуться, как-то высвободиться.

— Да ты пьян! Отпусти меня сию же минуту.

— Клер, подожди… Вот увидишь: нам будет хорошо вместе.

— Не раньше, чем ты протрезвеешь! Неужели ты такой смелый исключительно после виски?

— Да в чем дело-то? Ты просто ломаешься. Скажи честно, что ты никогда не хотела меня.

— Если я чего-то и не хочу, так это чтобы ночью ко мне приставали всякие пьяные… животные!

Клер сильно оттолкнула Дэна, так что он чуть не слетел с постели.

— Ладно, можешь больше не беспокоиться о животных.

— А я и не беспокоюсь! Просто теперь мне придется пойти ночевать на пляж! Думаю, там более безопасно, чем здесь!

— Не глупи. Я к тебе больше не притронусь.

— В крайнем случае, я смогу переночевать на коврике в ванной. Или поступлю умнее: пойду и попрошу у администрации отдельный номер!

— Клер! Еще чего не хватало! Хватит дуться. Я ведь уже сказал, что больше не прикоснусь к тебе.

Он успел схватить ее до того, как она спрыгнула с постели. Плотно сжав Клер руками, Дэн с силой уложил ее обратно на подушки. Прижал к простыне:

— Спи.

— Отпусти меня, — уже более спокойным тоном произнесла Клер.

— Нет. Ты натворишь глупостей.

— Обещаю, что никуда не сбегу. Пусти меня.

— Нет. Спокойной ночи.

Дэн заснул почти мгновенно. Клер, поняв, что вырваться из стальной хватки Дэна будет не так-то легко, смирилась. Закрыв глаза, она задремала через некоторое время.

Наутро ей стало нестерпимо стыдно за вчерашний эпизод.

Дэн ведь сказал, что инициативу теперь придется проявлять ей. Вместо этого он пришел сам, ласкал ее, говорил нежные слова. Подумаешь, легкий запах виски… Она повела себя так, словно ее пытался изнасиловать какой-то незнакомец на пляже. Вряд ли Дэн заслужил такого отношения. Сколько можно отталкивать его?

Несмотря на похмелье после выпитого накануне виски, Дэн поднялся раньше, чем Клер. Она поймала его на выходе из ванной, свежего, выбритого.

— Доброе утро, — прошептала она.

Дэн с удивлением посмотрел на нее:

— Привет, — ответил он.

Клер не стала тратить время на дальнейшие разговоры.

Она взлохматила своими тонкими пальцами влажные после душа волосы Дэна. Он все еще недоумевающе смотрел на нее.

Клер пробежалась пальцами по пуговицам на его рубашке. Они и так были наполовину расстегнуты, Клер освободила из рубашечных петель вторую половину. Потом горячей ладонью скользнула под рубашку, коснулась прохладной кожи, волос на груди Дэна.

Он полуприкрыл глаза от удовольствия. Клер встала на цыпочки и потянулась к его губам, чтобы закрепить достигнутый результат.

Дэн пошел ей навстречу.

Он не стал дожидаться поцелуя. Он опередил Клер поцелуем в шею. Сначала легко касался губами кожи, потом принялся ласкать ее языком. Клер тихо застонала.

Он рывком поднял ее на руки, усадил на невысокий комод. Клер откинулась назад, закинув при этом ноги на бедра Дэна. Он прижал ладони к изгибу ее спины, с силой провел по позвоночнику. Это заставило Клер выгнуться еще сильнее…

В дверь бунгало резко постучали.

— Кто там? — недовольно отозвался Дэн. — Кажется, мы не заказывали завтрак…

— Уборка номеров! У вас не висит предупредительного знака.

— Какого черта?

Клер выскользнула из объятий Дэна и вернулась на смятую кровать.

— Обычно в это время вы всегда уходите, — объяснила горничная из-за двери, — но если вам сейчас неудобно, то я приду позже…

— Да уж будьте так любезны. — Дэн повернулся к подруге: — Как назло. На самом интересном месте! На чем мы остановились, милая? Ты не хочешь мне напомнить?

— Нет, — ответила Клер сердито, — не хочу. Не уединенное бунгало, а какой-то проходной двор.

— Клер! Да что с тобой? Тебя так легко сбить с настроя неожиданным визитом? Подумаешь! Я уже забыл об этом. Может быть, ты тоже забудешь? Давай продолжим наше занятие. Мне очень понравилось начало.

— Не могу. Не сейчас.

— Что значит «не могу»? Не сейчас — это когда?

— Я скажу, когда у меня будет подходящее настроение, — упорно гнула свою линию девушка, — сейчас оно у меня испортилось, извини.

Дэн побагровел:

— Ты издеваешься надо мной? Нарочно затеяла эту игру, чтобы помучить?

Разозлилась и Клер:

— Может быть, ты еще скажешь, что я специально подгадала время к приходу горничной?

— Знаешь, такое впечатление действительно может возникнуть. Ты словно ждала чего-то, чтобы отказаться от дальнейших действий. Зато при желании ты всегда сможешь заявить: мол, я старалась, но ничего не вышло.

Клер промолчала.

Может быть, у нее уже не было сил спорить.

Дэн вышел из бунгало, хлопнув дверью. Он даже не стал приглашать Клер на завтрак.

Он шел по главной улице острова, и все внутри у него кипело.

Чтобы как-то отвлечься и успокоиться, он зашел в одну из местных лавчонок.

Лавка оказалась из тех, что торгуют всякого рода сувенирами, но не бесполезными безделушками, а украшениями, природными минералами, переделанными в подставки, подсвечники, другими разностями…

Дэн засмотрелся на жемчуг.

Хозяин рассказал ему, что местные жители сами добывают этот жемчуг в море.

Дэну очень понравился необычный персиковый цвет двойной нитки жемчуга.

Он сразу представил, как этот жемчуг смотрелся бы на нежной коже Клер, с ее черными волосами и синими глазами.

Только что они поссорились. Но ведь их отпуск — вернее, отпуск Дэна — скоро на исходе. Неужели они так ни к чему не придут?

Наверное, подарить девушке нитку жемчуга — это лучший способ помириться с ней. Правда, непонятно, что на Клер нашло. Дэну хотелось надеяться, что это всего лишь приступ дурного настроения. Итак, решено — он подарит ей этот жемчуг. Некоторые считают, что жемчуг — к слезам. Дэн решил бороться с предрассудками, начав с себя — и заодно с Клер. Жемчуг оказался не самым дешевым. Дэн подумал, что это будет лучшим сувениром с острова. Не подставки из ракушек, не бесполезные морские кораллы, которые будут пылиться за стеклом или на журнальном столике… Нет, их подарком от Боракая станет настоящий жемчуг, изысканное украшение, радость истинной модницы. Дэн не сомневался, что Клер подобный дар придется по вкусу.

Он не ошибся. Девушка уже немного отошла после их ссоры. Подарок она приняла благосклонно. Но у Дэна осталось ощущение, будто Клер вновь воздвигла стенку между ними. Пусть тонкую, пусть полупрозрачную… Но это была стенка. Она дистанцировалась от него, стараясь избежать новой вспышки гнева, нового витка их ссоры…

9

Новых витков ссоры не было.

Равно как и новых витков взаимоотношений Дэна и Клер.

Они словно застыли на мертвой точке. Не сдвигались ни в сторону окончательного разрыва, ни в сторону нежной близости, взаимно подогреваемого интереса и доверия.

Каждый словно опасался сделать новый «первый» шаг. Каждый боялся наткнуться на непонимание или отторжение другого.

Вот теперь они стали окончательно похожи на пожилую семейную пару, в жизни которой все настолько отлажено и предсказуемо, что даже не нужны лишние слова.

Клер и Дэн поднимались теперь относительно рано. Сразу завтракали, шли на пляж. Дэн смирился с тем, что Клер не желает разнообразить их отдых экстремальными видами спорта. Иногда он оставлял ее одну и шел поупражняться в серфинге. Клер наблюдала за этим с берега, но чаще лениво листала глянцевые журналы. На нее напала апатия. Серость унылого Лондона сменилась скукой пляжного безделья… Клер понимала, что эта ситуация дика и нелепа. Она оказалась в великолепных условиях, которые не может использовать на полную катушку. Вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, Клер упиралась в свои собственные условности и ограничения. Это было невыносимо. Это было… неизбежно.

Ей казалось, что она уже исчерпала все свои шансы на полноценные отношения с Дэном. Возвратились все прежние страхи. «Я не могу дать ему того, чего он хочет», — думала Клер. Так пусть все остается как есть. Зачем Дэну еще одно лишнее разочарование в ней? Если она так никчемна, не стоит даже и пытаться…

Дэн даже не подозревал об этих мыслях, назойливыми осами роящихся в голове у его любимой девочки. Иначе он нашел бы способ развеять ее сомнения. Но он изо дня в день, от часа к часу видел скуку и раздражение на хорошеньком личике Клер. «Дело во мне», — укреплялся в привычной мысли он. Видимо, лучше не лезть к ней. Лучше оставить все как есть. Зачем омрачать ненужными и бесполезными ссорами последнюю неделю их пребывания на Боракае?..

Клер первой приметила эту необычную пару.

Все-таки на острове туристический сезон был не в самом разгаре. Новые люди достаточно быстро бросались в глаза. А они и выглядели так, что невольно привлекали к себе внимание.

Мужчина — солидный, с тяжелой поступью, осанкой, полной чувства собственного достоинства. Даже в свободных шортах из тонкой ткани до колена он выглядел тяжеловесно. Его переносицу не покидали черные очки, а из рук он не выпускал барсетку. Клер удалось поближе рассмотреть его в баре. Она поняла, что на первый взгляд этот тип мало чем отличается от прочих приезжих. А вот со вторым взглядом было уже интереснее. Даже мелочи наподобие брелка, пляжных шлепанцев, шейного платка говорили о серьезной обеспеченности их владельца.

Клер предположила, что, скорее всего, это состоявшийся и успешный бизнесмен. А вот род деятельности угадать было уже сложнее. На поверку персонаж мог оказаться кем угодно — от телевизионного продюсера сериалов до нефтяного магната.

Предполагаемого продюсера повсюду сопровождала девушка. Девушку Клер разглядывала уже куда пристальней — виной тому был чисто женский интерес. К тому же давало знать о себе неосознанное чувство соперничества. Куда приятней ощущать себя самой привлекательной девушкой во всем отеле или даже на всем пляже. И остро воспринимается появление новой дивы, привлекающей к себе множество мужских взглядов — как местных аборигенов, так и заезжих туристов.

Девушка была не просто тонкой, как тростинка. Девушка была практически прозрачной. Непонятно, как в ней держалась жизнь. Непонятно, на чем держалась ее одежда. Клер даже пожалела бедняжку — наверное, сложно подбирать наряды, самый маленький женский размер с большой вероятностью окажется велик при примерке.

Девушка была светловолосая, светлокожая, отличалась бледными красками. Прошло несколько дней, а она даже не покрылась мало-мальски ощутимым легким загаром. Может, она и изводила на себя тонны солнцезащитного крема. Но об этом приходилось лишь гадать.

Блондинка была упакована, наверное, на десятки тысяч долларов. Вся ее одежда отличалась завидным минимализмом. При этом отделка крохотной юбочки или облегающего топика могла стоить дороже, чем иное пальто.

Клер наблюдала за колоритной парой на пляже, когда они совпадали во времени принятия очередной дозы солнечных ванн.

Мужчина с барсеткой и утонченная блондинка занимали самый комфортный лежак, над ними раскидывался тент. Лежа на своих местах, они почти не двигались, очень мало переговаривались. На их лицах читалось равнодушие друг к другу и к окружающим.

Вскоре, однако, завсегдатаи пляжа имели удовольствие наблюдать бурную сцену между человеком с барсеткой и светловолосой девушкой. Она что-то негромко спросила у него. Он ответил. Она снова задала вопрос. Он ответил. На третий раз он повысил голос. Блондинка вскочила со своего места, расплакалась и убежала.

Мужчина остался невозмутим. Он продолжал возлежать в своем шезлонге, словно ничего не случилось.

Часа через полтора блондинка появилась снова. Она была в новом наряде. Наряд, впрочем, тут же был сброшен, и миру был продемонстрирован сногсшибательный купальник, состоявший из трех треугольничков роскошно сверкающей золотой ткани.

Клер осторожно спросила у Дэна:

— Как ты думаешь, кем они приходятся друг другу?

— Не знаю и знать не хочу, — лениво отозвался Дэн, открутил пробку с бутылки и сделал глоток минеральной воды. — Черт, уже почти горячая… Да, солнце припекает.

— Неужели тебе неинтересно?

— Неужели тебе так скучно, что ты готова начать собирать местные пляжные сплетни? Мы не знаем их, они не знают нас. Оставь их в покое.

— Разве я к кому-то пристаю? — возмутилась Клер.

Дэн бросил на нее пристальный взгляд поверх солнечных очков:

— Пожалуй, я неправ, — согласился он. — Пока что ты пристаешь только ко мне. Сделай милость, дай мне позагорать спокойно? Меня не интересуют чужие страсти и конфликты интересов.

— А также сплетни, скандалы и чужие отношения.

— В точку. Клер, если тебе не лежится, пойди, прогуляйся.

— Лучше я побуду здесь, — отказалась девушка.

— Вот и умница. Потерпи еще немного, через часик я окунусь, и можно будет идти обедать.

— Хочешь поджариться, как грек или индус? — усмехнулась Клер.

— Скорее, как негр. Ты не понимаешь: я вернусь в офис, и там никто не поверит мне, что я ездил в тропики. Да меня просто засмеют.

— Понятно, — уронила Клер, надвинула шляпу на лицо, переместилась на своем покрывале чуть дальше в тень. Потом даже задремала.

Чем заняться вечером?

Этим вопросом Дэн и Клер задавались как вместе, так и порознь. В сущности, все обсуждения места отдыха уже сводились на Боракае к одному: в каком баре посидеть вечером?

Дэн вспомнил о заведении, оформленном в стиле хай-тек. О его гостеприимном владельце. Предложил Клер эту альтернативу.

— Хочешь почувствовать себя, как в большом городе? — усмехнулась она, но идею поддержала.

Она даже как следует привела себя в порядок ради «торжественного» выхода.

Собираться они начали достаточно рано, еще и солнце не спешило садиться в море.

Клер заперлась в душе, тщательно промывала волосы после соленой морской воды, делала питательную маску на голову, потом долго сушилась, укладывала прическу. Остановилась на варианте гладких и холеных волос, зафиксированных лишь парой невидимок.

В уцелевшей части гардероба Клер нашлись шифоновые брюки, почти невесомые, игриво развевающиеся на ветру. Ансамбль удачно дополнил шелковый топ на тонких бретельках, мягко обнимающий высокую грудь и спускающийся складками на загорелый живот.

— Наденешь жемчуг?

— Да, — кивнула Клер, — думаю, он сюда очень подойдет.

— Отлично. Я, между прочим, давно готов.

— Тогда идем. Мохито ждет нас.

— Меня, думаю, запомнили там, как любителя виски семилетней выдержки, — негромко пробормотал Дэн.

В этот вечер бар был, как назло, набит битком.

За стойкой нашлась пара свободных мест. Там находились и простой бармен, и владелец заведения.

— О, — поприветствовал он Дэна коротким возгласом. — Как это вы так удачно зашли к нам?

— Хотели провести время в приятном месте, — признался Дэн.

Он уже не расценивал «приятное место» как постель, где одновременно находились бы и он, и Клер…

— Вы попали по нужному адресу! — подмигнул владелец. — У нас сегодня презентация… Теперь мы — не просто бар! Слишком много людей хотят получить к пиву не просто сухарики или куриные крылышки, а полноценные горячие закуски. А дамы, в свою очередь, хотят не просто пить кофе или заказывать коктейли, а вкусить какой-нибудь изысканный десерт. Я расширил помещение… за счет веранды, выходящей во двор… и… опля! Конечно, пришлось нанять парочку поваров. Кстати, я выписал их с большой земли. Они спали и видели сны о том, как здорово было бы работать в таком раю, а не в загазованных городских трущобах.

— Поздравляю, — тепло сказал Дэн.

— Спасибо. Как эта идея раньше не пришла в мою седую голову, даже не представляю! Мы теряли такой жирный кусок кассы! А теперь львиная часть денег за обеды, ужины и завтраки наша! Хотите — будет полдник, хотите — накормим вас ночью. Разве не здорово? Ну, разумеется, поесть за барной стойкой вам не удастся. Для этого надо переместиться за столик. А вот когда освободится первый столик… Ладно, я или официантка свистнем вам.

— Клер, что будешь пить? — Дэн повернулся к своей спутнице.

— Мохито, — вежливо попросила она.

— И сразу двойную порцию! Такой-то красотке. Отдыхайте. Сейчас Диего организует вам выпивку.

Клер отошла припудрить носик.

Владелец тут же наклонился к Дэну:

— Это и есть та самая девушка, с которой у тебя не заладилось?

Дэн молча кивнул.

— По-моему, прекрасная девушка, — с восхищением сказал владелец.

— Да. Но что-то не складывается. Каждый раз что-то мешает… Не могу понять, в чем дело. Если бы я совсем не нравился ей, то давно бы почувствовал.

— Может, все еще наладится? — сочувственная улыбка была призвана подбодрить Дэна.

— Если честно, верится в это с трудом. Через несколько дней мне нужно возвращаться обратно в Лондон. А ей, соответственно, к себе домой. Вряд ли яркое пламя страсти вспыхнет между нами за остаток времени, — Дэн с иронией усмехнулся.

— Ваши коктейли, — бармен Диего придвинул к Дэну стакан с «Кровавой Мэри» и высоченный стакан с мохито, из которого выглядывали листики зеленой мяты.

— Какая красота, — послышался тихий голос рядом с Дэном.

Но это была отнюдь не Клер.

Бледная, к тому же одетая в белое блондинка присела на табурет рядом с Дэном:

— Простите, здесь не занято?

— Вообще-то занято, — кашлянув, ответил Дэн.

— О! Простите. Я не задержусь здесь надолго. Вашей спутнице не придется беспокоиться. Просто… Просто мой спутник кое с кем разговаривает у входа. Не хотелось стоять рядом, присутствовать при всей его беседе. А больше присесть некуда…

Дэн молча кивнул.

На мгновение у него появилась мысль — что, если угостить незнакомку мохито? Но он тут же отогнал мысль от себя. Что за глупости? С минуты на минуту вернется Клер. И обнаружит здесь блондинку, за которой столько времени наблюдала на пляже? Блондинка будет пить мохито и щебетать с Дэном… Да, глупость несусветная.

Между тем в девушке было что-то подкупающее. Не располагающее к себе, нет. Что-то весьма подкупающее.

Большие голубые глаза. Может быть, несколько блеклые. Впрочем, они были искусно подчеркнуты стрелками на веках и густо накрашенными ресницами.

Маленький рот, накрашенный мерцающей перламутровой помадой. Помада по тону не сильно отличалась от цвета кожи блондинки.

Интригующая и своеобразная внешность светловолосой девушки была представлена в выгодном свете. Дорогие аксессуары подчеркивали, что эту внешность кто-то уже оценил по достоинству.

— Не знал, что на Боракае водятся русалки, — вырвалось у Дэна.

— Это комплимент? Спасибо…

У русалки был необычный голос — почти детский, но не смешной, не кажущийся неуместным у стильной худощавой девушки.

— Но я не местная. Думала, что это очевидно. Мы с Оскаром прилетели из Калифорнии. Оскар — это мой…

— Простите? — с недоумением произнесла Клер. — Кажется, здесь не было занято?

— Ах, да, конечно… — девушка с грацией змеи соскользнула с табурета. — Я всего лишь посидела здесь несколько минут. Мне надо дождаться моего спутника… Простите за беспокойство.

— Кто она? — с прежним недоумением поинтересовалась Клер, когда девушка удалилась на достаточное расстояние.

Дэн пожал плечами:

— Не знаю. Твой мохито.

— Спасибо. Знаешь, а я проголодалась. Будем надеяться, что для нас все же освободят столик.

Клер сидела и радовалась, что музыка в этом баре играет на достаточной громкости, но все же не так оглушительно, как это принято на Манхэттэне. Можно было разговаривать относительно спокойно, не перекрикивая собеседника…

Через полчаса Дэн поднялся:

— Коктейль, конечно, отменный. Но не мешало бы и поесть. Что я буду делать с тобой после двух двойных порций мохито на голодный желудок?

Клер хихикнула:

— Да уж, пожалуйста, разузнай, что там насчет очереди на столик.

Дэн отошел. Клер не спеша потягивала напиток, наслаждаясь одновременно тем, что он пощипывал язык, ощущением мяты и прохлады от дробленого льда… И не заметила, как рядом с ней снова возникла девушка, похожая на привидение в своем белоснежном платье.

— Не хотела вам мешать…

— Вы не мешаете. Но это место опять свободно только на время, — сдержанно ответила Клер.

— Я просто хотела извиниться. То есть объяснить. Я вовсе не претендовала на время и внимание вашего кавалера. Мне действительно нужно было где-то подождать. А теперь мы уходим.

— Что ж, прекрасно… — «А что тут прекрасного?» — То есть… ничего страшного. Бывает. Обычное дело.

— Дестини, где тебя носит?

Рядом с девушками вырос, словно из-под земли, здоровяк с неизменной барсеткой.

— Мы уже уходим? — поинтересовалась девушка.

— Нет. Я решил, что, раз уж мы тут оказались, надо поесть в этом баре. Говорят, кухня отличается своим качеством. Идем? Кажется, для нас нашли какой-то столик. Давай быстрее, пока его не заняли. Со здешним сервисом все возможно. И зачем я соблазнился на уговоры менеджера по турам?

Дестини быстро взглянула на Клер, незаметно для здоровяка пожала плечами. Мгновение — и ее уже не было рядом, она растворилась в толпе, следуя за здоровяком.

«Ей бы только привидения играть», — подумала Клер, с легким раздражением поигрывая трубочкой для коктейля.

Пара, за которой она с немалой долей любопытства следила на пляже, вдруг материализовалась в поле зрения Клер. Но столкновение было настолько мимолетным, что интерес Клер не был удовлетворен. Кто они, что они, откуда они — все это осталось невыясненным.

— Клер, ты все еще здесь? — позвал Дэн.

— Да. Где же мне еще быть? — отозвалась девушка.

— Иди сюда скорее. Нам нашли столик. Кажется, сегодня мы все-таки сможем поужинать…

Столик нашелся ближе к выходу, но все-таки это была еще не веранда. Это обстоятельство порадовало Клер.

А вот другое обстоятельство удивило ее несказанно: столик оказался на четверых. Да, но ведь их-то было двое! Почему бы не предложить этот столик компании побольше? Официантка решила оригинально решить вопрос нехватки мест. За столиком уже сидела Дестини. Дестини и ее спутник с толстой барсеткой.

Дэн откашлялся:

— Что ж… Надеюсь, мы вас не стесним.

— Садитесь, — ответил здоровяк, — я даже рад. Будет с кем перекинуться словом. А то сплошные туземцы… либо же канадцы, австралийцы. Сплошь малые народности. (На этом месте Клер еле слышно фыркнула и мысленно зажала себе рот рукой…) Вообще я на отдыхе не стремлюсь обязательно завести компанию. Это вот Дестини не может без людей, — он покровительственно похлопал девушку по лопатке.

Парочка села. Дэн — с некоторым стеснением, Клер — с лукавым огоньком в глазах.

Кажется, хотя бы один вечер пройдет более оригинально, чем несколько сплошь тоскливых вечеров до этого. Новые люди…

— Дэн, — представился Робинсон.

— Я — Оскар. А это — Дестини.

— Мы уже немного познакомились, — вставила Клер.

— И когда она успела… Дэн, а это ваша жена?

— Нет. Подруга.

Церемония знакомства состоялась, можно было чувствовать себя чуть менее стесненными.

Однако общих тем для разговоров пока не находилось.

Обе пары углубились в меню.

Клер гадала, кем же Дестини приходится Оскару.

Она не чувствовала между ними той невидимой ниточки, что протягивается между любовниками. Оскар вел себя с Дестини отчасти снисходительно, отчасти покровительственно, отчасти небрежно.

Дядюшка? Отчим? Для ее отца он недостаточно тепло ведет себя. Ну и, конечно, совершенно очевидно, что они не могут быть деловыми партнерами.

За неимением собственной личной жизни Клер принялась копаться в чужой, пусть даже и мысленно.

Меню было лаконичным, под стать дизайну помещения. На светло-серой бумаге — темные буквы. Зато каждому блюду соответствовала своя картинка — маленькая, яркая, цветастая.

Клер остановила свой выбор на крем-супе из морепродуктов, лапше, коктейле из кокосового молока и сливок, фруктовом пироге.

Дэн заказал лобстера, салат и еще одну «Мэри».

Оскар ограничился воздушным омлетом, салатом из креветок и авокадо.

Ужин Дестини был и того меньше — сок, минеральная вода, фруктовый салат.

Клер осторожно спросила:

— Дестини, неужели ты на диете?

— Нет, — коротко отозвалась та.

— Я имею в виду… ты такая стройная… Неужели не ешь на ночь?

— Я — модель, — объяснила Дестини. — Мне нужно все время быть в форме. И не только в хорошей физической. Кожа, волосы, ногти. Это — мой рабочий инструмент, можно сказать. Нужно, чтобы все было в порядке… Поэтому и приходится тщательно следить за питанием.

Некоторое время все четверо жевали молча.

Следующей не выдержала Дестини:

— А вы чем занимаетесь? Откуда вы сами?

— Я из Англии, — сообщил Дэн. — Клер у нас американка.

— Надо же. Мы тоже из Америки. А в Лондоне я никогда не была. Как там?

— Замечательно, — неожиданно сказала Клер, — когда там хорошая погода, Лондон очень уютен. Все эти пабы, красные автобусы, аккуратные клумбы, скверы…

— А когда погода плохая? — засмеялась Дестини.

— И тогда в Лондоне тоже есть своя особая прелесть, — вступился Дэн. — Можно слушать дождь, сидя в мансарде. Можно бродить наедине с ливнем, а можно просто зайти в любое из уличных кафе, заказать крепкий кофе и наслаждаться ощущением легкой ностальгии и грусти. Впрочем, грусть в этом коктейле — совершенно необязательный компонент. Достаточно особенного настроения. Воспоминаний, меланхолии…

Оскар хмыкнул. Впервые за все время общего разговора, наверное:

— Философия голодного художника? Дэн, вы тоже придерживаетесь этой странной теории?

— О чем вы?

— Ну, мансарда, одиночество под ливнем… Неужели философия безденежья и безответственности так притягательна? Мне всегда было сложно это понять. Наверное, именно поэтому я и достиг таких высот.

— Простите, а чего вы достигли, Оскар? — вежливо спросила Клер.

— У меня своя корпорация — я занимаюсь созданием и развитием торговых центров. Округ Калифорния, округ Колумбия… Вполне выгодное дело, скажу я вам.

— А мы проектировали торговые центры у себя в бюро, — вступил Дэн. — Видите, не такой уж я и приверженец философии романтического голодания.

— Так вы архитектор?

— В общем, да.

— Клер, а вы?

На секунду девушка задумалась, что ответить.

На общем фоне она не выглядела блестяще. Оскар отрекомендовался успешным дельцом, Дэн поведал про архитектурные проекты. Дестини же — модель, надо понимать, довольно успешная и востребованная. Чем может похвастаться она, Клер?

Хм… минуточку. А с чего ей стыдиться своих достижений? Или, наоборот, зачем смущаться неудач? Она только-только начинает свой путь. И у нее все обязательно получится. Не так, значит, иначе. Не сейчас — видимо, немного позже. Уж она-то знает, что сделала все, что могла.

Ответ Клер был честным:

— Я недавно окончила университет. Интересуюсь темой издательского бизнеса. Преимущественно книгоиздание. После университета нужно было пройти стажировку, и я отправилась проходить ее в Лондон. Теперь все закончено. И я буду искать работу именно в этой области. Разумеется, когда вернусь в Нью-Йорк…

— Так вы из Нью-Йорка.

— Да, это так.

— Я думал, там все сплошь и рядом помешаны на моде. У моей Дестини частенько там показы. Но, похоже, есть еще люди, которые интересуются, скажем, книгами.

Клер смеялась:

— Должен же кто-то издавать хотя бы те книги, которые выходят о модном бизнесе.

— Вы говорите о профессиональной литературе?

— И так, и так, — Клер слегка пожала плечами. — В художественной тоже находят отголоски модные веяния и тенденции. Например, Кэндесс Бушнел — автор знаменитой книги, по мотивам которой был снят «Секс в большом городе».

— Старо, — сморщила свой прелестный носик Дестини.

— Может, и так, — отозвалась Клер, — однако книги этого автора раскупаются все лучше и лучше.

Дэн попытался припомнить, где же он слышал про этот сериал.

Ответ пришел издалека, словно из другой жизни. Тони, коллега по работе, рассказывал о содержаниях серий. Помнится, Тони был тогда решителен в утверждении своего мнения насчет женщин… Тони, Тони. Неужели он оказался так безапелляционно, так категорически прав?

У них с Клер ничего не выходит.

И эта девушка не подпускает его близко к себе.

Нет близости — нет любви? Так, что ли, получается?

Уже прошло немало времени с момента их знакомства. Клер вполне могла проверить собственные чувства, определиться с симпатией или антипатией к Дэну. Могла она и убедиться в серьезности его намерений. Можно приглашать в кино, кафе, боулинг, бильярд с целью простого развлечения. Можно завязывать там ничего не значащие отношения. Но он сделал ей такой подарок, хотел, чтобы это оказалось сюрпризом… Их совместная сказка на красивом и теплом острове оборачивается… нет, не кошмаром. Пожалуй, одним из самых больших разочарований Дэна за последнее время.

И вот сейчас… Клер говорит о том, что планирует искать работу в издательском бизнесе. Дэн был уверен, что при этом девушка даже не думает о Лондоне. Действительно, зачем ей это? Наверняка она разочаровалась и в городе, и в населяющих его мужчинах. Только к кофе и к дождю ее чувства неизменны… наверное.

Что ж, ему, Дэну, по возвращении в Англию придется утешаться тем же самым.

— И долго вы еще планируете торчать в этой дыре, Робинсон? — поинтересовался Оскар.

Дэн с трудом оторвался от своих раздумий.

— У нас скоро обратный отъезд. А почему дыра? Вам тут так не нравится?

Оскар сморщился:

— Нет своего пляжа у отеля! Где это видано!

— Тут есть одна услуга, может, вам это подойдет, — предложил Дэн. — Где-то за двадцать или тридцать долларов вы можете нанять проводника с лодкой. На весь день, между прочим.

— Зачем мне вдруг понадобился этот проводник?

— На этой лодке вы объедете вокруг всего острова. Тогда получится избежать общей участи пользования общественным пляжем. Находите любой дикий уголок — и вперед. Песок там должен быть идеально чистым… А можно нигде не задерживаться особо, посмотреть остров со всех сторон. Из развлекательной же программы даже не знаю, что вам можно порекомендовать…

— А не хотите ли съездить с нами?

Дэн удивленно взглянул на Оскара.

— Что? С вами?

— Да, за компанию. Возьмем лодку побольше, устроим вылазку на целый день.

— Разве это будет удобно?

— А почему бы и нет? — с энтузиазмом вступила в разговор Дестини.

— Но… Мне казалось, что вам лучше побыть одним. Как видно, на Боракае даже отдельный столик в ресторане с хорошей кухней получить проблематично.

— Действительно. Зато все очень вкусно, — прощебетала Дестини.

— У нас не медовый месяц, — сухо проговорил Оскар. — Это предложение от души, ни к чему никого не обязывает.

— Мне нужно отойти, — Дестини поднялась со своего места. — Оскар, если мимо будет проходить официантка, пожалуйста, не забудь заказать мне ром с кока-колой…

— Я тоже выйду, — поддержала блондинку Клер.

— Отошли попудрить носик, — проговорил Оскар, отдуваясь и кладя вилку с ножом на тарелку. — Серьезно, Робинсон, поехали с нами. Дело в том, что Дестини — страшная любительница поболтать. От ее щебета у меня скоро начнет раскалываться голова. А если в компании будет женщина, у них хотя бы будут общие темы для разговора… Пусть они себе трещат, а я попытаюсь послушать пение птиц.

Дэн пожал плечами.

— Соглашайся, — поторопил Оскар, — будет весело. Насчет лодки я договорюсь сегодня же. И насчет продуктов для пикника — тоже.

— Хорошо, — сдался Дэн, все еще не вполне понимая, зачем ему это нужно. — Только расходы — пополам.

— Кто приглашает — тот и платит, — подмигнул Оскар. — Ты уже, небось, порядочно потратился на свою девушку.

Дэн откинулся на спинку стула.

Медленно допивая свой коктейль, он размышлял.

Может, Оскар прав? Может, в его предложении действительно что-то есть. Хотя отказываться было уже поздно, это могло показаться невежливым. Было бы не по-мужски…

Вдруг Клер и Дестини действительно полезно побыть в женском обществе? Опять же, одной заботой на завтра у Дэна с Клер станет меньше. Не придется натужно придумывать, чем же занять завтрашний день. Лениво считать часы, оставшиеся до обеда, торопить время, чтобы оно прошло быстрее. Потому что так скучно, так невыносимо скучно.

Глядишь, если Клер пообщается с себе подобной, между ними с Дэном будет меньше напряжения… А это напряжение копилось и копилось в последние дни. Все из-за того, что Робинсон и Брауни не оправдывали ожидания друг друга. Да они даже и не собирались этого делать.

* * *

Впервые за столько дней у Дэна и Клер состоялся ранний подъем.

Они быстро умылись по очереди. Оделись почти одинаково: выгоревшие шорты, футболки, у Дэна — бейсболка, у Клер — шляпка из светлой соломы. Разумеется, темные очки. В пляжную сумку они положили несколько бутылок с водой, фрукты. Заперев бунгало, они зашагали по дорожке к выходу из отеля.

Дэна не покидало ощущение, что предстоит какое-никакое, а приключение. Все-таки поездка вокруг острова, путешествие на лодке, пусть и с практически незнакомыми людьми.

«Как-нибудь поладим», — оптимистично думал Дэн.

Встреча была назначена на пляже. На встречу все пришли вовремя. Дестини отчаянно зевала, всем своим видом показывая, как же она не выспалась.

Пока Оскар выяснял что-то с владельцем лодки, Дэн наблюдал за сложившейся компанией. Внезапно он почувствовал что-то вроде сочувствия к Оскару.

Наверняка Оскар оказался в такой же ситуации, как и Дэн. Ну, или просто в похожей. Взял, отложил все дела, чтобы порадовать девушку, чтобы сделать ей потрясающий сюрприз. Чтобы побыть вдвоем, чтобы лучше узнать друг друга… или просто лучше провести время.

А девушку мало что интересует, кроме собственной персоны, своей сногсшибательной внешности.

На эту Дестини невозможно даже взглянуть без слез. Красивая — да, необычная — очень, эффектная — тоже да! Но такая тонкая, такая прозрачная… Хочется ее… откормить. И велеть не заниматься глупостями. Так эта самая Дестини наверняка не желает, как и Клер, заниматься активным отдыхом. Ни тебе снорклинга, ни подводных погружений или охоты, ни обучения серфингу… Только бары, коктейли, ленивое лежание на пляже, перелистывание страниц журнала масляной от солнцезащитного крема рукой…

К удивлению Дэна, поездка прошла на редкость гладко и безоблачно. Жара не слишком давила на плечи, мозг и сознание. Их проводник оказался англоговорящим. Он послушно выполнял все желания своих туристов. Проплыть поближе к берегу, чтобы рассмотреть диковинные плоды и растения.

Или, наоборот, грести подальше от берега. Остров в таком ракурсе необыкновенно красив. Похож на необычное животное, таких, наверное, и не бывает в природе.

Клер и Дестини свешивались за борт, но с разных сторон, не угрожая нарушить баланс и перевернуть лодку. Они наблюдали за рыбами, водорослями, кораллами диковинных расцветок. Почти не было слышно обычной женской болтовни — сплошь восхищение красотами подводного мира.

Несколько раз они высаживались на самых удаленных пляжах. Тихие бухточки, белоснежный песок, ласково лижущая кромку берега волна… Путешественники с наслаждением вытягивались прямо на песке — вода все равно потом смоет. Один раз они достали припасы из корзинки и не спеша перекусили: багеты с ветчиной, сыром, сваренные вкрутую яйца, коктейль из морепродуктов, бананы, ананасы, манго…

Вдали от общественного пляжа казалось, что цивилизации не существует вовсе. Бар в стиле хай-тек им приснился. А уж большие города — тем более.

О каких больших городах может идти речь, когда здесь, куда ни посмотришь, сплошь бирюза, гладкая и волнующая, влажная, с редкими барашками, с едва заметной рябью на поверхности…

Дэну показалось, что Оскар отчасти даже старается держаться подальше от Дестини. Он задался вопросом — что за отношения их связывают? В разговоре он бросал слова вроде «детка», «моя крошка», но это были только слова. Словами они и оставались. Он даже не спешил подать Дестини руку, когда девушка в очередной раз выходила из лодки. Это делал Дэн либо проводник. А как-то раз даже Клер подхватила Дестини, не дала ей потерять равновесие, кувыркнуться с носа лодки вместо того, чтобы спокойно спрыгнуть на песчаный берег.

Но в целом Дэн наслаждался жизнью. Погода была слишком хорошей, природа вокруг и остров, вокруг которого они плавали — слишком прекрасными для того, чтобы серьезно задумываться над вопросами, которые, по сути, его и не касаются. Ему бы разобраться с тем, к чему пришли они с Клер, а не влезать в отношения Оскара и Дестини.

На остров они вернулись незадолго до заката.

— Вы останетесь на вечернее шоу? — спросил Дэн.

— Шоу? Какое еще шоу? — недоуменно спросил Оскар.

— Тут потрясающий закат! — возбужденно заговорила Клер. Конечно, столько времени молчать или говорить только по делу…

Оскар пожал плечами:

— Видели бы вы, сколько этих закатов я встретил и проводил у себя в Лос-Анджелесе. Между прочим, они там ничуть не хуже.

— Так вы не останетесь? — с сожалением спросила Клер. — Правда, это очень красивое зрелище…

— Мне еще надо сделать несколько звонков в Америку. И вообще… Думаю, что встретимся за ужином. Вы ведь опять будете ужинать в этом баре?

Дэн машинально кивнул.

— А я хочу посмотреть на закат! — вдруг выступила Дестини.

— Детка, чего ты там не видела?

— Но говорят же, что красиво. Люди специально приходят на набережную, то есть на пляж, чтобы проводить солнце. Даже местные приходят!

— Пусть приходят, — Оскар равнодушно пожал плечами.

— Так я что, не могу остаться, да? — Дестини начала заводиться.

Дэну вовсе не улыбалось быть арбитром в чужом споре. Однако он все-таки вмешался, надеясь, что делает это в первый и последний раз:

— Оскар, вы можете заниматься своими звонками и не особо тревожиться из-за Дестини. Она ведь вполне может побыть с Клер и со мной. А после заката, раз уж так все складывается, давайте встретимся за ужином в том баре. Нас там и так уже все знают, значит, постараются выделить столик.

— Отлично, Робинсон, значит, увидимся через некоторое время.

Оскар хлопнул Дэна по плечу и исчез.

Ни банального «спасибо», и можно даже без добавления «дружище», ни привычного мужского рукопожатия. Интересно, этот Оскар — он все привык принимать, как должное? Воображает, что мир давно и прочно находится у его ног, а окружающие на самом деле — верные и преданные сотрудники его многофилиальной корпорации?

Дэн расстелил для девушек порядком измятое покрывало прямо на остывающем песочке. Сел с краешку, слегка обнял Клер — уже почти по-дружески, за плечи.

Можно сказать, что в уме он примирился со своим поражением. Потерпел неудачу. Не неудачу, а фиаско… Ничего. Бывает. У него все равно останутся только самые теплые воспоминания по отношению к ней.

Если бы не Клер, разве выбрался бы Дэн на Боракай?

Скорее всего, нет. Тянул бы и тянул с отпуском, с поездкой хоть куда-нибудь. Искал бы компанию, подбивал приятелей, знакомых, они не могли бы собраться, месяцами тянули бы резину… Прага на Рождество? Не в этот раз. Тайланд зимой? Обязательно, только лучше попозже.

Клер так легко согласилась на эту поездку, с такой радостью собиралась, предвкушала ее…

Именно благодаря Клер Дэн сейчас сидит, ощущая босыми ногами мелкий, приятный песок пляжа. Через несколько метров от него плещется море, лазурное, необъятное. Море это, впрочем, понемногу начинает окрашиваться в теплые тона — золотистые, рыжие, красноватые.

Солнце топит небо в палитре ярких красок. Словно гигантской кистью неведомый художник разбросал по холсту причудливые пятна красок. Нежные полоски перистых облаков тоже раскрашены в разные тона. Розовый, фиолетовый, лиловый… И каждый мазок на этом полотне — совершенство.

Дэн, Клер и Дестини все сидели, все смотрели на стремительно исчезающую дорожку от солнечных бликов. Наконец горизонт окончательно потемнел.

Дестини весело вскочила на ноги:

— Идем ужинать? Да? Наверное, Оскар нас уже заждался…

10

Ничего подобного. Это им пришлось ждать Оскара. Они прождали без малого час.

Дестини негодовала:

— Мы могли бы зайти в отель и переодеться! Я в таком виде! Шорты, майка — а ведь мы пришли поужинать! Мне запросто могли отказать в обслуживании.

— Думаю, ты преувеличиваешь. Мы ведь на острове.

— К тому же владелец — мой приятель, — поддержал подругу Дэн.

— Все равно. Может быть, сходить домой? Переодеться?

— Лучше давай что-нибудь закажем.

— И потом Оскар будет возмущаться, что ужин начался без него, — пробормотала Дестини, — ну уж нет.

«Неужели он так строг с ней? — подумал Дэн. — Поведение точь-в-точь как у папочки. Кем же они приходятся друг другу?»

— Друзья, простите, что заставил вас ждать! — шумно и тяжело дыша, сквозь обычную для этого заведения толпу протискивался к ним Оскар.

Оскар, надо отдать ему должное, выглядел прилично… Светлые льняные брюки, белая рубашка с коротким рукавом. На руке — дорогие часы.

— Разумеется, — процедила Дестини, — ты как следует подготовился. А у меня не было возможности даже как следует промыть волосы после морской воды! А ведь именно ты потащил нас в эту увеселительную прогулку на лодке по местным пляжам…

— А ведь именно ты хотела любоваться закатом, — перебил Оскар, — поэтому претензии можешь, конечно, предъявлять сколько угодно. Но только к самой себе. Хорошо?

Дестини насупилась.

Потом заказала подошедшей официантке сразу три коктейля:

— Мне, пожалуйста, «Секс на пляже», «Оргазм» и «Космополитэн»…

— А ты сумеешь удержаться в рамках приличий после всего выпитого?

— Разумеется. В отличие от тебя, я хорошо знаю, что такое рамки приличий!

— Придержи язык.

— Не то что?

— Не то, Дестини, я не пойду ни на какие уступки, о которых ты просишь меня вот уже пятый день…

Дестини что-то процедила сквозь зубы.

Никто из присутствующих не понял, что именно.

Клер поняла, что ей не нравится атмосфера за их столиком.

С гораздо большим удовольствием она бы сейчас…

Да-да, она посмотрела бы телевизор в номере отеля!

Запаслась бы фруктами: манго, папайей, клубникой, виноградом. Интересно, Дэн любит виноград? Она раньше не спрашивала. Она вообще не слишком хорошо успела изучить его вкусы.

Клер поняла, что перед телевизором ей хотелось бы поваляться в обнимку с Дэном. Так, как это было в Лондоне. Может быть, они даже заказали бы бутылку шампанского. Или даже две?

Шампанское всегда хорошо действовало на нее. Можно сказать, влияло благоприятно. Может, тогда куда-нибудь исчезла бы необъяснимая дурацкая скованность? Неловкость, которая одолевала Клер наедине с Дэном. Может быть, у них до сих пор ничего не вышло именно из-за ее неловкости?

С ней ведь все в порядке.

И с Дэном — тоже.

Забавная получается штука: по отдельности с ними все в порядке. А вместе…

Получается какая-то ерунда.

Но проверить свои теории на практике, сбежать из-за стола и увлечь за собой Дэна Клер сейчас никак не могла.

Дэн, она была в этом уверена, нипочем не согласился бы.

И чем его привлекает общество этих статусных американцев?

Статусных и пафосных.

Придется сидеть и терпеть весь ужин. У Клер уже пропал интерес к Дестини. Главным образом это произошло из-за капризности и раздражительности блондинки. Пообщавшись с ней поближе, Клер поняла, что не хочет видеть в ней ни приятельницу, ни объект для подражания.

Однако деваться было некуда…

Клер заказала мохито. Здешний коктейль был на редкость вкусен. Должно быть, потому, что бармен не жалел мяты, рома и сахарного сиропа.

— Не пей много, милая, — шутливо заметил Дэн.

— Это еще почему?

— К ночи тебя наверняка развезет. И что я буду делать с тобой в таком состоянии?

Это что? Намек? Или просто дружеская подначка?

Может, Дэн таким образом тонко дает Клер понять, что тоже не прочь попробовать реанимировать их отношения?

Им ведь осталось так мало времени здесь, на острове… Так ничтожно мало. Недели пролетели, словно их и не было. А на что было потрачено время?

На безделье. На безразличие. На всякую ерунду. На споры, ссоры, препирательства и пререкания.

Раньше Клер не понимала, как это люди могут жить в роскошных домах, отдыхать в прекрасных условиях, и при этом оставаться недовольными жизнью, собой, окружающими. Все ведь так хорошо… Вместо этого они ссорятся и выясняют отношения. А теперь Клер сама примкнула к их рядам. Зачем? Для чего?

Про себя она твердо решила: сегодня ночью, перед отлетом, нужно попробовать дать их отношениям с Дэном еще один шанс.

Это ведь несложно… Нужно только вовремя идти на уступки.

Объект мыслей Клер тем временем теребил ее за запястье:

— Клер! Ау!

Девушка очнулась от своих раздумий.

— Что?

— Я спрашиваю, какое блюдо ты намерена заказать?

— Пока не решила.

— Зато заглатываешь очередной коктейль, — со смехом заметил Дэн. — Не подумай, что мне жаль… но так ведь и спиться недолго.

— Я буду омлет, — покраснев, торопливо заявила Клер.

Дэн презрительно сморщился:

— Омлет можно бесконечно поедать в Англии и в Америке. А вот местный повар очень нахваливает паэлью.

— Что это?

— Блюдо из риса. Бывает с грибами, с перцем… Нам же предлагается попробовать паэлью с морепродуктами. Крабы, кальмары, мидии, креветки…

— Ну так берите, — недоумевающе сказала Клер. От нее-то они чего хотят? Вон как внимательно смотрят.

Дэн терпеливо втолковывал:

— Паэлья — большая. На четверых. Если ты согласна ее попробовать, то мы закажем одно блюдо на всю компанию. Хорошо?

Клер пожала плечами.

Ей почему-то не хотелось «преломлять хлеб» в этом обществе. Дэна, конечно, это не касалось, но ведь за столиком на четверых присутствовал не один Дэн.

Между тем официантка ждала, пока Клер примет решение, терпеливо стоя возле них.

— Ладно, — скрепя сердце согласилась Клер, — давайте сюда вашу паэлью.

Пухленькая мулатка расплылась в широкой улыбке крупных губ:

— Прекрасно! Вы не пожалеете! Пальчики оближете. А вы знаете, что на пляже сегодня — праздник?

— Праздник? — удивленно переспросила Дестини.

— Ага. Будут музыканты.

— Какие?

— Приглашенный диджей, — принялась перечислять смуглая официантка, — кроме того, местный оркестр. Живой звук. Латина, сальса… ну вы понимаете. Пойдете?

Оскар молча пожал плечами.

— И фейерверк, — соблазняла официантка. — Танцы до утра… вы уже встречали рассвет на острове?

— Пока не удалось.

— А вот и повод!

Когда официантка удалилась, Дестини поинтересовалась у компании:

— Почему она так уговаривает нас пойти на этот вечер?

— Во-первых, по доброте душевной.

Оскар перебил Дэна:

— Мне точно известно, что владелец этого ресторана предоставляет передвижной бар для этой латинской вечеринки. Само собой, чем больше пьют, тем больше его прибыль. Чем больше танцуют, тем больше пьют. А чем больше народу придет, тем больше на пляже окажется танцующих.

— Только в обратном порядке, — засмеялась Клер.

— Я бы сходил, — подал голос Дэн.

Клер внимательно посмотрела на него.

Он что, хочет встретить рассвет на пляже Боракая?

А, может, он уже не хочет оставаться с ней наедине в одном номере?

Быть такого не может.

А что, если…

Вдруг здесь замешана Дестини?

— Я тоже пойду, — решительно объявила Клер.

— Солнышко, разве ты не устала?

— Я совершенно не хочу спать. Готова танцевать хоть всю ночь напролет.

— Обожаю танцы, жить не могу без латины, — воскликнула Дестини.

— Кажется, вы не оставляете мне выбора, — подвел итог Оскар.

— Почему же, милый. Ты вполне можешь отправиться к нам в номер и там отсыпаться в тишине и одиночестве.

— И оставить тебя без присмотра? Только этого не хватало. Решено: идем.

— Но на этот раз я просто обязана переодеться!

«Конечно, — подумала Клер, — иначе как ты сможешь претендовать на звание звезды вечеринки?..»

К вечеринке все они переоделись. И Дэн, и Дестини, и Клер.

Клер надела экстремально короткую юбочку-солнце. Она решила, что в ритме сальсы юбка будет прекрасно развеваться, подчеркивая длину ног. Совсем коротенький топик оранжевого цвета прикрыл ее грудь. С обувью было сложнее. Нельзя же танцевать в пляжных шлепанцах, пусть даже они сделаны именитым дизайнером! Но для танцев на песке туфли на шпильках не годились.

А вот Дестини нашла выход. На ней было зеленое платье-колокольчик, скрадывающее ее худобу. На тонкие и стройные ноги она натянула замшевые летние сапожки на символическом каблуке. Удобно, модно, невероятно стильно. Клер молча смотрела на наряд приятельницы и понимала, что сложно отказать той во вкусе.

Зато в хорошем настроении Клер запросто могла отказать Дестини.

Переодевание длилось недолго. Через полчаса после того, как все разошлись по своим номерам, произошло воссоединение на главной улице возле фонтанчика. При одном только взгляде на Оскара и Дестини было ощущение, что все эти полчаса они ругались. Переодевались и ругались, принимали душ и ругались. Дестини была мрачнее тучи. Из Оскара как будто выпили всю кровь, он стал еще неприятнее на вид.

Клер решила делать вид, будто ничего не происходит. Разве это ее дело? Проблемы Оскара и Дестини ее не касаются.

Компания двинулась вниз, к пляжу.

Вопреки обыкновению, участок общественного пляжа был ярко освещен. В этом ему помогали фонарики, в изобилии развешанные на пальмах. Цепочка огней была протянута от воды к деревьям. Под пальмами расположился диджейский пульт, неподалеку от него — огромная барная стойка. За стойкой виртуозно жонглировал бутылками и бокалами уже знакомый всем бармен Диего.

За пультом диджея пока что никого не наблюдалось. Зато оркестр музыкантов, состоящий преимущественно из аборигенов, складно и звучно наяривал какую-то бодренькую мелодию. Человек пятьдесят танцевали на песке, кто во что горазд.

— Давайте веселиться, раз уж нам суждено провести эту ночь без сна, — махнул рукой Оскар. — Дестини, идем танцевать.

Бодрая мелодия сменилась медленным танцем.

Оскар небрежно обнял Дестини за талию, и они задвигались на песке в такт мелодии.

— Пойдем? — Дэн потянул за руку Клер.

— Ты меня приглашаешь? — улыбнулась она. — Но это ведь даже не джаз.

— Так положено.

Услышав подобный ответ, Клер поскучнела и сникла на глазах. Впрочем, мимо внимания Дэна это прошло незамеченным. Ведь было довольно темно…

Дэн поднял голову, ритм их с Клер танца сбился.

— Что такое?

К мелодичным ноткам музыки примешивался какой-то раздражающий звук.

Покрутив головой, Дэн обнаружил источник этого звука.

Оскар и Дестини уже не танцевали. Они стояли на песке друг напротив друга.

Слов было не разобрать. Но гнев и раздражение читались на лице одного и другого. Внезапно Дестини всплеснула руками, сморщила лицо, словно собиралась заплакать, и поспешно выбежала из круга танцующих.

Оскар остался стоять на своем месте. Его лицо выражало безразличие и легкую иронию одновременно.

— Нет, так не годится, — решительно произнес Дэн. — Клер, постой здесь минутку, я сейчас приведу ее обратно. Кто ее знает, еще в воду кинется. Модели — они такие, сумасшедшие, не поймешь, что у них в голове…

— Ты не думаешь, что они вполне способны разобраться сами!? Ты для них не нянька!

Вряд ли Дэн расслышал эти слова Клер. Его силуэт уже растворился среди темных стволов пальм.

— Спасатели, вперед! — тихонько произнесла девушка, процитировав мультик Диснея.

Неужели она была права? Дэн неравнодушен к Дестини? Неужели они отправились на этот праздник лишь затем, чтобы Дэн смог быть поближе к новому объекту воздыхания?

— Чары хищницы в действии.

— Что? — Клер обернулась.

— Если бы Дэн знал, кого он утешает, а, главное, какова причина расстройства этой мегеры, ручаюсь, энтузиазма у него поубавилось бы.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — тихо произнесла Клер.

— Тогда послушай одну забавную историю, — предложил Оскар. — Знаешь ли, неприятно выглядеть монстром и тираном в чужих глазах. Если хочешь, можем зайти в какой-нибудь бар.

— Нет, — отказалась Клер, — мне лучше быть здесь, Дэн обещал скоро вернуться.

— Зная Дестини, не думаю, что он вернется так уж скоро. Кстати, мы могли бы дойти до номера в отеле — там беседовать удобнее всего.

— Оскар, если вам действительно есть что сказать, говорите здесь.

— Дестини!

Дэн уже задыхался от быстрого бега.

Русалка обернулась.

В темноте ее глаза сверкнули каким-то нехорошим, холодным блеском.

— Дэн, зачем ты за мной идешь?

— Хочу, чтобы ты успокоилась. Давай вернемся на пляж. Тут может быть небезопасно.

— Глупости… А где Клер? Ты что, оставил ее одну?

— Пришлось. Прошу тебя, давай вернемся.

— И не подумаю! Там этот… это… это чудовище.

— Ты говоришь об Оскаре? — поразился Дэн.

— Разумеется. — Дестини внезапно всхлипнула. Дэн подавил в себе острый приступ жалости. Ему нужно было сохранять холодную голову, чтобы контролировать ситуацию.

— Он обижает тебя? Случайно, не бьет? Мы всегда можем заявить в полицию.

— Дэн, все гораздо хуже… И зачем я впутываю тебя в это? Я сама, сама во всем виновата.

— Пожалуйста, успокойся. И расскажи мне все. Кто для тебя Оскар? Друг? Родственник?

— Любовник. Покровитель.

— Что между вами происходит? Он что, преследует тебя? Ты не желаешь его знать? Или вы хотите расстаться?

— Оказывается, это он хочет расстаться, — Дестини высморкалась в бумажную салфетку, которую извлекла откуда-то с ловкостью фокусника.

— Так, может быть, невелика потеря? Оглянись вокруг: мир полон достойных мужчин. У тебя все еще будет хорошо.

— Я думала, — Дестини уже рыдала, — думала, будто он привез меня на Боракай, чтобы наладить отношения. Вместо этого мы только ругаемся. Представляешь? Он вывалил на меня информацию о разрыве в первый же день приезда. С тех пор у нас даже секса не было.

— Дестини…

— Я тебя шокирую, да?

— Да, — признался Дэн.

— Я не буду слишком утомлять тебя подробностями… Он хочет откупиться от меня. Дать денег, купить квартиру… Что-нибудь такое.

— А ты, конечно, не согласна?

— Конечно! Я ведь люблю его!

— Дестини… Прошу тебя. Может быть, все еще можно поправить. Но сейчас мне надо вернуться к Клер. Она одна там, на пляже. Стоит в темноте и беспокоится. Мы… Мы сможем продолжить наш разговор в более удобное время? Скажем, завтра?

— Хорошо. Я попробую.

— Постарайся не наделать глупостей за это время. Запомни: нет ничего непоправимого.

— Черт, ну где опять этот Оскар?

— Клер, успокойся. Это всего лишь ужин.

— Клер права. Мы могли бы и не собираться в очередной раз в этом кафе. Мы с Оскаром… вернее, Оскар ворует ваше время.

— Дестини, не горячись. Хватит. Он вспомнил, что ему нужно сделать срочный звонок из номера. Такое бывает.

— Нет, это ему в номер должны дозвониться. Бывает и такое.

— Неважно. В любом случае, это такая мелочь, которую можно понять и простить.

— Мелочь?! Сколько нам теперь дожидаться его? Он может придти и через два часа. Я хочу есть. Есть!

— Сейчас закажем еду. Не волнуйся… дорогая.

— И как его можно простить? Убить его мало!

— Так… Давай-ка пройдемся.

— Зачем?

— Просто прогуляемся по аллее. Поболтаем. Тебе надо остыть. Вот увидишь, к его возвращению у тебя уже будет совсем другое настроение.

— Дэн! Ты куда?

— Мы просто проветримся с Дестини. Закажи пока себе коктейль. Мы будем поблизости. Ни о чем не беспокойся.

Клер стремительно шла по аллее.

Дэн сказал, что они будут где-то поблизости.

Дестини оказалась права. Прошло полтора часа. Оскара не было.

Но не было и Дэна со своей спутницей. Клер успела съесть мороженое, расплатиться за него, выпить два мохито, расплатиться и за мохито. Черт возьми, почему ее все бросили?

Кажется, это светлая футболка Дэна. Да, и белоснежные брюки Дестини. Вот они, собственной персоной. Сидят на скамейке, в ус не дуют. Кажется, им уже не о чем переживать? Могли бы и вспомнить о брошенной в ресторане подруге!

Стоп… Минутку… А что это происходит?

Неужели Дэн обнимает Дестини?

Быстро же они перескочили с приятельских отношений на стадию нежной дружбы.

Не замечая Клер, Дэн потянулся к щеке Дестини…

— Дэн! — резко и порывисто окликнула его Клер. Дэн резко выпрямился.

Может быть, Клер слишком много выпила за так и не состоявшимся приятельским ужином.

Но ее реакция была однозначной — она всхлипнула, повернулась и бросилась прочь, бросилась бежать по темной аллее, спотыкаясь и не разбирая дороги…

* * *

Дэн вошел в бунгало. Было темно. Клер не потрудилась зажечь свет. Да что же она, на ощупь собирает вещи, что ли?..

— Клер, — позвал он.

— Оставь меня в покое, — немедленно отозвалась девушка.

— Подожди. Остынь. Ты сорвалась из-за пустяка. Пойми, нам надо поговорить.

Клер четко проговаривала фразы:

— Я ни о чем больше не хочу с тобой разговаривать. Дэн, пожалуйста, уходи. Оставь меня в покое. Наш разговор ни к чему хорошему не приведет. Как и наше знакомство… ничего из него не вышло в результате.

— А кто в этом виноват? — начал закипать Дэн. — Я? Ты? Неужели я плохо старался? Давай, скажи мне это. Только скажи в лицо. Здесь, сейчас. А не шипи потом подружкам на кухне всякие глупости про меня, не разноси сплетни.

Клер обернулась к нему:

— Знаешь, то, что я буду делать в Нью-Йорке, тебя не касается.

— Знаю. Но пока что ты здесь? И без меня ты все равно не улетишь. Вылет завтра вечером. Билеты у меня. Вряд ли ты сможешь достать билет, чтобы уехать раньше.

— Плевать.

— Да? Ну-ну.

Дэн зажег свет. Клер сидела на кровати, держа в руках беспорядочную груду вещей — купальник, шорты, носки.

— Давай поговорим, детка.

— Не смей называть меня деткой.

— Я не буду. Но и ты веди себя, как взрослая девушка. Куда ты поедешь без билета? Что за неразумное поведение? И где мне потом искать тебя, Клер? В конце концов, я пока еще за тебя отвечаю.

— Ну уж нет! Дудки! Никто за меня не отвечает. Никто, кроме меня самой. Я вполне самостоятельна. И не нуждаюсь в опеке мужчины, который, чуть что, принимается ухлестывать за другой девицей.

— Ухлестывать? Клер, да ты слепа?

— А вот и нет. Если бы я была слепая — удобно, да? — то ничего бы и не заметила. Твой флирт, твое кокетство… ее кокетство… Это было отвратительно. Ваше поведение, я имею в виду.

С усталым вздохом Клер поднялась. Выкатила на середину бунгало свой чемодан на колесиках, нещадно обдирая лак на паркете пола.

— Да погоди ты собирать вещи! Ты хоть знаешь, что было? Я ни разу не прикоснулся к Дестини.

— Просто не успел.

— Да нет же!

— Ты обнимал ее.

— Обнимал, Клер, да, но не целовал. Я вообще не испытываю к ней ничего такого, что чувствовал по отношению к тебе.

Клер наконец-то прекратила швыряться вещами в разверстую чемоданную пасть…

— Тебе действительно есть что объяснить мне? Я слушаю, ладно. Уговорил. Но времени у тебя немного. Кроме того, я страшно хочу есть.

— Очень последовательно, милая.

— Издеваешься?

— Нет. Радуюсь. Значит, ты не сбежишь голодная.

— Сейчас позвоню и закажу пиццу в номер! — пригрозила Клер.

— Да все, что угодно…

— Ты не возражаешь?

— Лишь бы ты успокоилась и была в состоянии нормально разговаривать.

Клер решила повременить с пиццей. Она в растерянности стояла над чемоданом. Дэн не казался мучимым угрызениями совести, застанным врасплох. С другой стороны, множество мужчин врут девушкам с весьма уверенным и даже наглым видом… И девушки покупаются. До следующего раза или каждый раз — это зависит уже от их терпения.

— Клер. Послушай меня. Значит, так. Я всего лишь утешал Дестини.

— Не думаю, что она так уж сильно нуждается в твоем утешении.

— Чью версию ты сейчас озвучиваешь? Оскара?

Клер усмехнулась:

— У меня нет необходимости держать сторону этого типа. Мне от него ничего не надо. И я ничем ему не обязана. Просто я вижу несколько точек зрения на эту проблему. Дэн, ты уходил на прогулки с Дестини без Оскара, даже без меня. Скажи, каждый раз ты утешал ее?

— Нет. Не каждый. Тут ты права. Но, знаешь, я так устал от наших выяснений отношений. Тем более что они ни к чему не приводили. Они были бесплодными. А тут ко мне проявляли внимание. Такое, знаешь, ненавязчивое… но было видно, что Дестини не безразлична моя судьба.

— Эта маленькая щучка, эта белесая хищница забудет твое имя на следующий день после того, как наш самолет оторвется от взлетной полосы.

— Ты говоришь так, словно я лелею надежду на роман с Дестини!

— А разве это не так?

— Нет.

— Она ведь весьма желанная и привлекательная женщина… для мужчин со специфическим вкусом.

— Ты напрасно пытаешься меня уколоть. Твои шпильки попадают не по адресу.

— Ладно. Прекрасно, Дэн, я уловила твою идею. Ты не хочешь Дестини. Она, видимо, не хочет тебя. Что же вы обсуждали столько времени? Почему ты обнимал ее?

— Дружеская поддержка. Не более. Клер, я не вру. Правда.

— Ее жизнь так тяжела, что она нуждается в заботе и участии? — скептически осведомилась Клер. — Неужели Оскар не справляется?

— Да, Оскар — ее любовник… точнее даже, покровитель. Но у них все не так безоблачно, как могло бы показаться. Дело в том, что… Оскар привез Дестини на Боракай лишь с одной целью. Не наладить отношения. Не просто отдохнуть. Не хорошо провести время, насладившись морем, солнцем и пальмами. Оскар пожелал дать Дестини отставку.

— Это новый способ расставания? — Клер пожала плечами с легким недоумением.

— Я сам удивлен. Может, у нуворишей именно так и принято?

— Продолжай.

— Оскар отложил кое-какие дела, но не для того, чтобы сделать Дестини приятное. Он приехал на Боракай, чтобы… сообщить девушке: они должны расстаться. И решение это не обсуждается.

Клер ровным голосом спросила:

— Что так? Кончилась любовь?

— Если она там вообще была.

— Да, так случается, когда во главу угла люди ставят деньги и успех, а не сами отношения. А там, насколько я понимаю, главным было отнюдь не чувство?

— Откуда ты знаешь? — вспылил Дэн. — Откуда тебе знать, что по этому поводу чувствовала и чувствует Дестини?

— Слушай, кажется, ты к ней все-таки неравнодушен… Так переживаешь за нее. Дэн, отчего это, не объяснишь?

— Просто я возмущен цинизмом и наглостью Оскара.

— Цинизмом?

— Да. Видишь ли, он сообщил Дестини, что, оказывается, по уши влюбился в собственную жену.

— И что из этого? Погоди, а Дестини не знала, что Оскар женат?

— Кажется, знала, — нехотя произнес Дэн.

— И ты хочешь, чтобы я после этого начала ей сочувствовать… Дестини ведь знала, на что шла. Подозреваю, что статус и деньги были для нее важнее всего. Это было маленькой, но выгодной для всех сделкой, так? Оскар получил гламурного вида красивую и не слишком обременительную любовницу. Она получила финансовую поддержку. Возможно, даже какие-то связи. А теперь ей дают отставку — так стоит ли плакать из-за этого?

— Дестини не сразу удалось справиться с этим ударом. Она до сих пор не может переварить полученное известие. Чтобы Оскара настолько переклинило на супруге, что он решил расстаться с официальной любовницей…

— Еще раз повторяю: она жалеет не чувство. Ей жаль беспроблемного существования.

— Клер, а тебе-то что об этом известно?

— О, Оскар тоже изливал мне душу. Над стаканчиком красного вина.

— Ну-ка, ну-ка, интересно. Что он успел тебе поведать?

— Что красивого расставания не получилось. Что Дестини мотает ему нервы, тянет из него жилы. И, разумеется, деньги. Выражаясь конкретнее и грубее, она хочет «отступного».

— Какого?

— Ну, не знаю. Скажем, регулярная пенсия в долларах или в евро на накопительный счет старушки Дестини. Какой-нибудь подарок: новый «Ягуар», «Альфа Ромео», а то, может, и домик в Португалии.

— И ты хочешь сказать, что Оскару жаль денег, чтобы откупиться?

Клер пожала плечами:

— Надо думать, ему они тоже достаются нелегко. Во всяком случае, с неба не падают. В конце концов, это банальный шантаж.

— И ты хочешь сказать, что, как только они договорятся, Боракай сразу лишится их присутствия?

— Именно это я и хочу тебе сказать.

— Так ты, кажется, целиком и полностью на стороне Оскара. Неудивительно: он ведь угощал тебя красным вином, приглашал на медленные танцы.

— Думай, что говоришь! — взорвалась Клер. — Я не собираюсь принимать ничью сторону! Через сутки меня здесь уже не будет! Мне плевать и на Дестини, и на Оскара. А знаешь, почему?

— Нет. Не знаю.

— Все сцены Дестини, которые она разыгрывала на пляже, в ресторане, на вечеринке с заламыванием рук, вызваны не тем, что ей безумно жаль потерять Оскара. А тем, что они никак не могут договориться. Вернее, она не может выбить из Оскара желаемого. Я не зря назвала ее меркантильной хищницей. Да, конечно, она такая трогательная… Такая ранимая, хрупкая. Бледная. Как-никак, она модель, а каждая модель — немного актриса.

— Зато твое сочувствие вызвал Оскар, — заметил Дэн. — Несчастный, его пытаются обобрать, нажиться за его счет, воспользоваться его слабостью к красивым моделькам…

— Мне не жаль никого, — с достоинством заявила Клер. — История с безумной влюбленностью в свою жену на очередном году семейной жизни, конечно, романтичная. Романтичная и красивая… сказочка. Грош цена этой сказке.

— Почему?

— Да потому, что наш женолюб Оскар уже пытался приударить за мной.

— Что?! Когда это было?

— Я не помню точно. Знаешь, события последнего времени словно слились у меня в одно. Словно это и не со мной происходит. Вообще-то на вечеринке… Пока вы с Дестини взаимно утешали друг друга, Оскар без обиняков подкатил ко мне.

Дэн рассвирепел:

— Он приставал к тебе?

— Хотел. Но не удалось. Сначала давил на жалость. Высказывал свое недовольство поведением Дестини. Видимо, хотел, чтобы я прониклась его бедственным положением. Загорелась желанием доказать ему, что не все женщины корыстны… Но от меня ему ничего не удалось добиться. Ни физической поддержки, ни морального сочувствия.

— Слава богу, — каким-то упавшим, тусклым голосом отозвался Дэн.

Он сел на кровать. Ноги словно перестали держать его.

Боже, чем он занимается?

Чем он занимался все это время? Общался с какими-то чужими ему людьми… ради чего? Зачем? Ради чего все это было?

Оказывается, и Оскар, и Дестини хороши. Они стоят друг друга. Неудивительно, что они друг друга нашли. А теперь никак не могут друг от друга отделаться, мирно разойтись.

Дэн вдруг подумал о том, что сильно отличает их с Клер от этих странных людей.

Клер всегда была с ним искренней. Не пыталась его использовать.

Да, она воспользовалась удобным случаем, чтобы покинуть Лондон, не возвращаясь при этом сразу в Америку. Но она сопротивлялась желанию Дэна потратить на нее деньги. И она сама купила себе билет.

Она была искренна с ним. Она всегда была искренней.

Нужно было добиваться. Нужно было продолжать пытаться строить мостик между ними, прокладывать путь, находить компромиссы.

Вместо этого он отвлекался на чуждых ему людей. Утешал тех, кто этого утешения достоин не был. Надо же, Оскар, оказывается, умудрился приставать к Клер! В Калифорнии у него якобы любимая жена. Под боком у него опытная и выдрессированная любовница. А он попытался подбить клинья к девушке Дэна.

Или уже не к девушке?

Может, он уже потерял ее окончательно и бесповоротно?

Увлекся всякой чепухой. Отвлекся на малозначимые вещи. Наверное, уже все потеряно, да?

— Клер, — выдавил из себя Дэн.

— Что?

— Прости меня! Пожалуйста.

— За что? — недоуменно отозвалась девушка.

— Я забросил тебя, да? Оставил попытки сближения.

Клер переместилась к тумбочке, которая стояла возле кровати со стороны Дэна.

— Нет, ничего, — сдержанно ответила она.

— Какое нам вообще должно быть дело до Оскара с Дестини, если в первую очередь нужно разобраться с собственными чувствами?

Клер ожесточенно рылась в дорожной сумке. Она принялась вынимать оттуда один за другим ежедневник, мобильный телефон, какую-то книгу в мягкой обложке…

— Наверное, — кинула она, — но черт меня дери, если я в состоянии разобраться с собственными чувствами! Я взбесилась, когда увидела, что ты обнимаешься с Дестини. Я ревновала, понятно тебе? И как, по-твоему, я должна себя после этого чувствовать?

— А что не так?

— Я противна себе, понимаешь? Когда ты мог быть моим, я не делала шагов навстречу. Не брала то, что было рядом. Получается, я вроде той самой собаки на сене. Ревную, только когда на мужчину претендует кто-то еще! У нас с тобой было столько возможностей… И мы их упустили, все до единой. Но я не понимаю, почему! Что меня останавливало?

— Клер, — примирительно сказал Дэн, — иди сюда. Давай посидим, поговорим, все обсудим…

Он попытался взять девушку за руку. Клер резко дернула обнаженной рукой, еженедельник, который она держала, вылетел и приземлился на пол бунгало.

— Хорошо полетел, — проговорила Клер. Рассмеялась.

Дэн вздохнул было с облегчением…

Из еженедельника веером рассыпались фотографии. Небольшие картонные прямоугольники с матовой поверхностью запечатлели семейные сцены.

— Подожди, — чужим, изменившимся голосом проговорил Дэн, буквально выдавил из себя эти слова. — Не убирай фотографии…

— В чем дело? — Клер удивленно смотрела на него.

— Не убирай. Подожди.

— Это всего лишь фотографии моей семьи.

— Я понимаю. Могу я посмотреть?

— Что с тобой, Дэн?

— Дай сюда…

Клер в растерянности протянула Дэну четыре фотокарточки.

— Я всегда вожу их с собой. Так мне приятнее… С мамой мы еще можем видеться, а отца давно нет. Дэн, в чем дело? Что-то показалось тебе знакомым?

— Не что-то, а кто-то…

Дэн ощутил, словно его сознание расплывается. Плывет, плывет и проваливается в какую-то ужасную, жуткую черную дыру. Жуткую своей пустотой. Пустота поглощала его. Еще немного, и мир развалился бы прямо под его ногами, проделав трещину в лакированном полу бунгало, разорвав циновки…

— Вот это, — глухо проговорил он онемевшими губами, тыча пальцем в одну из фотографий.

— Это? Это моя мама.

— Я говорю о нем.

— Дэн, это мой отец. Профессор Уорнхолл.

— Все правильно. Все сходится.

— Да что сходится-то?

— Клер… Это и мой отец тоже. Ты понимаешь? Теперь ты понимаешь?

— Какой ужас, — онемевшими губами произнесла Клер. — Что это значит?

— Это значит, как минимум, то, что ты — моя сестра.

— Сводная…

— Пусть даже и сводная. Все равно сестра.

11

Не хотелось ни кофе, ни еды, ни питья.

Новообретенные брат с сестрой сидели на полу и тихо переговаривались.

Первоначальный шок еще не прошел. Но он притупился. Появилась возможность здраво рассуждать, мыслить и разговаривать относительно спокойно.

— Как же так получилось? — повторила Клер, наверное, раз в десятый.

Дэн терпеливо принялся объяснять. Проговаривая, он еще раз убеждался в правильности своей версии.

— Смотри. Отец оставил нас с мамой, когда мне было шесть лет. Верно?

— Тебе виднее. Но почему твоя фамилия — Робинсон? Почему не фамилия отца?

— После бесконечных папиных рейдов туда-сюда у мамы лопнуло терпение. К тому же они не слишком хорошо расстались. Вскоре у мамы появилась возможность снова выйти замуж. Джеф Робинсон любил ее, клялся в верности. Лучшим доказательством его чувств, на мой взгляд, было то, что он готов был жениться на маме с маленьким ребенком. К тому же он дал мне свою фамилию. Я больше не был Дэном Уорнхоллом. Я давно и прочно забыл, что когда-то был им. Думал, что забыл…

— У нас с тобой разница в шесть лет…

— Да… Примерно тогда отец и зачастил в Америку. Преподавать в университете, говорил он.

— Но он действительно преподавал.

— Да. И параллельно знакомился с местными девушками.

— Знаешь, мама рассказывала мне… да я и сама помню… отец не всегда жил с нами. Собственно, когда мама поняла, что ждет ребенка, она не колебалась ни секунды, оставлять плод или нет.

— И она оставила.

Клер слабо улыбнулась:

— Разумеется! Ты ведь сидишь здесь и разговариваешь со мной.

— Что ж, я очень рад…

— Твой… наш отец долго метался. Чувство долга, другие противоречивые чувства… Мама уже готовилась рожать, а папа все еще навещал ее наездами. Родив, мама дала мне свою фамилию.

— Поэтому ты Клер Брауни.

— Именно поэтому. Когда Уорнхолл сделал выбор в пользу Америки, университета и моей мамы, мне не стали менять фамилию.

— Вот поэтому фамилия Уорнхолл нигде и не всплывает… Теперь все встало на свои места.

— Удивительно, что ты узнал его. На твоем месте я бы долго сомневалась. Проверяла бы информацию, сравнивала бы…

— Клер… у меня прекрасная память на лица. К тому же на фото он относительно молод. Да и ты не кажешься старушкой.

— Это за несколько лет до его смерти. Просто это мои любимые фотографии. Все выглядят тут такими… счастливыми.

— А я частенько пересматривал семейный альбом. Там были все фото — и отца, и отчима. Отчим, кстати, умер, когда мне было лет десять… Фамилию я больше не менял.

— Почему твоя мама сохранила снимки?

— Она говорит, что из истории нельзя выкинуть ни одного героя, чтобы она не изменилась.

— Потрясающе. А ведь ты мог и не узнать его.

— Думаешь, нас посадили бы?

— За что?

— За кровосмешение.

Вместо того, чтобы рассмеяться, Клер неожиданно расплакалась.

Дэн не знал, чем и как утешать девушку. Он обнял ее за плечи, притянул к себе. Теперь в этом жесте была только забота.

Пожалуй, еще и нежность. Но уже без страсти, без желания обладать.

— Нам ведь повезло, да? — тихо проговорила Клер, еще всхлипывая.

— В чем?

— Ну… у нас так и не дошло до секса. Разве это не счастье?

— Наверное. Представляю, как бы я себя чувствовал…

— Понять бы, как я чувствую себя сейчас. Я такая потерянная… и это все, что я знаю.

— Как это могло с нами произойти?

— Но мы ведь нашли друг друга. Мы все равно будем друг у друга… пусть и несколько в ином качестве.

— Ты этому рада?

— Не знаю. Пока больно… почему-то слишком больно…

— Наверное, боль со временем притупится. Останется светлая грусть.

Теперь Клер смеялась:

— Стоило приезжать в Лондон, чтобы обнаружить брата, о существовании которого ты всю жизнь не имела понятия.

— Да. И как удачно ты провалилась на стажировке!

— Видимо, это все-таки перст судьбы.

— О чем ты?

— Представляешь… ведь мы с тобой столкнулись во многомиллионном Лондоне. Этого могло никогда не произойти! Минутой раньше… секундой позже. Мы разошлись бы в толпе. Даже не заметили бы друг друга.

— Клер! Милая, тебя невозможно не заметить. Ты такая…

— Сейчас ты начнешь говорить, будто это был зов крови.

— Почему бы и нет?

— Если ты станешь так говорить… это будет верх цинизма!

— Или редкое проявление чувства юмора.

— Но что же нам делать дальше?

— А что ты хочешь?

— Домой, — жалобно сказала Клер, — Дэн, я хочу домой!

— Тише, тише. — Он снова принялся успокаивать ее. — Хочешь, полетим со мной обратно в Лондон?

— Но зачем?

— Это теперь и твой дом тоже. Побудешь там. Отдохнешь.

— Разве я устала? — сквозь слезы Клер засмеялась.

— Я имею в виду — освоишься с новым знанием. Поймешь, что делать дальше. Как жить. Чего хочется… И я познакомлю тебя с мамой.

— Думаешь, она будет рада? — прошептала Клер.

— Думаю, со временем она свыкнется с этой мыслью… Она, конечно, подозревала, что у отца в Америке не только работа, и что ему нужна не столько свобода… Но ведь мы с тобой — родственники. Она должна хотя бы знать, что ты есть.

— Нет, Дэн, — решительно произнесла Клер, — дай слово, что пока никому не станешь рассказывать об этом!

— Но почему?

— Разве это не наше личное дело?

— Да, но…

— Это никого не касается. Тем, кому надо, мы расскажем… расскажем обязательно. Но позже.

— Когда?

— Когда уляжется пыль…

* * *

— Звони.

— И ты тоже, Клер.

— Пиши.

— Обязательно. А ты? Ты ведь взяла мою визитку?

Дэн и Клер, загорелые, печальные, мрачные, прощались в аэропорту.

Место на рейс Дэна рядом с ним должно было теперь пустовать. Он взял для девушки билет до Нью-Йорка. Клер уже несколько раз поблагодарила его, но все никак не могла успокоиться.

— Сообщи, как долетишь. Не пропадай.

— Хорошо, Дэн. Я обещаю.

— И, знаешь, прилетай в гости. Хоть за свой счет, хоть за мой. Теперь все равно. Какие могут быть счеты между родными людьми?

— Передавай своей маме привет.

— Ты тоже. А… от кого?

— Да, действительно. Я и забыла. Кажется, с приветами пока придется повременить.

— Это все неважно. Подождем. Все утрясется.

— Надеюсь на это.

— Что будешь делать в Америке?

— Искать работу. Составлю резюме. Буду рассылать по издательствам.

— Я уверен: у тебя все получится. А жить будешь с мамой?

— Думаю, что сниму квартиру. В крайнем случае, подселюсь к какой-нибудь приветливой девушке.

— Дать тебе денег, Клер?

— Справлюсь. Выкручусь как-нибудь.

— Ну смотри. Как знаешь. Помни, тебе стоит лишь написать мне…

— Да. Будем переписываться. Телефонные звонки через океан не очень дешевы…

— Ерунда. Наплевать. О, твой рейс объявляют.

На глазах Клер показались слезы.

— Брось, не плачь, — Дэн крепко обнял ее, нежно поцеловал в щеку. — Все ведь хорошо.

— Да… Да, наверное. Такое приключение никогда не забудешь.

— Ладно, ступай. Тебе еще надо регистрироваться.

— Иду. Уже иду. Спасибо тебе, Дэн, спасибо за все!

— Ну что ты такое говоришь… Не за что. Совершенно не за что…

Пристегнувшись в кресле самолета, скорчившись на сиденье, Клер беззвучно рыдала.

Почему, ну почему именно с ней приключилась эта история?

Почему произошла такая нелепица, такая неправдоподобная несуразица?

Чем она заслужила подобное?

Она в очередной раз не могла понять своих чувств.

Если они — родственники, почему каждая клеточка ее тела разрывается на части от боли? Почему так тяжело? Почему хотелось закричать — не отпускай, не отпускай меня никуда, слышишь?

Почему же так больно?

Наверное, должно пройти время. Все случилось так неожиданно… открытие произошло так быстро. Внутри все смешалось. Чувства перепутались. Оттого и сумятица в голове, в сердце. В душе, в разуме.

Должно пройти время, твердила себе Клер, в отчаянии цепляясь за ручки кресла. Просто должно пройти время.

— Эй, Робинсон!

— Привет, Тони.

— Глазам своим не верю: вернулся.

— Почему это вдруг не веришь?

— Ты так скоропостижно исчез. Шеф твердил, будто все в порядке, но нам казалось, будто ты уволился.

— Скажи еще: украл крупную сумму денег из сейфа и благополучно смылся.

— Шутник, ничего не скажешь!

— Ну, как вы тут?

— Нормально. А ты загорел! Красавчик. Повернись.

— Еще чего не хватало. Не дождешься.

— Как остров? Накупался?

— Да.

— Нашел свою Пятницу? Эй, ты чего такой угрюмый? Понимаю: не хочется возвращаться к работе. А фотографии привез? Похвастался бы: море, пальмы, всякое такое. Кокосы с бананами…

— Нет, фотографий нет. Давай, Тони, рассказывай, что тут без меня происходило.

— По работе или в отделе? Знаешь, я тут спелся с худой, из бухгалтерии… Как же ее зовут…

— По работе, Тони. По работе… Мне важны все нюансы.

Дрожащими руками Клер отперла дверной замок.

Поднялась по скрипучим ступеням. В квартире царила тишина.

— Мама? — нерешительно спросила Клер. — Мама, ты дома?

Наверху послышалось негромкое покашливание.

— Мама, я вернулась! Мама!

— Да слышу я, слышу… Дай хотя бы спуститься из спальни. Я не ждала тебя раньше следующего месяца. Что, неужели стажировка закончилась?

Сухонькая и хрупкая, но вовсе не старая женщина с яркими голубыми глазами и седыми волосами, уложенными в высокую прическу, спускалась по лестнице, кутаясь в серую шаль.

— О, мама!

— Клер, что ты так кричишь? Дай-ка на тебя посмотреть. Ты точно была в Лондоне? Не вылезала из солярия? Сто раз говорила тебе: в солярий ходить вредно! А почему ты не позвонила, что прилетаешь? Я бы встретила тебя из аэропорта. Надо же, сама тащила чемодан и сумки… Клер, да что с тобой? На тебе ведь лица нет.

— Ты не представляешь, сколько всего произошло, — пробормотала Клер.

— Садись. Садись, я заварю чай. И ты мне все расскажешь…

— Я не могу! — прошептала Клер и вдруг разрыдалась.

— Солнышко, что ты не можешь?

«Солнышко».

Так ее называл Дэн в последнее время.

— Не могу всего рассказать тебе.

— Что за глупости?

Мама взяла ее за руки, с любовью заглянула в глаза:

— Запомни: нет такой ситуации, которую нельзя было бы исправить. Стоит только очень захотеть…

— Некоторые вещи исправить невозможно, — рыдала Клер.

— Кажется, я начинаю понимать. Дело не в Лондоне?

— В нем…

— Что-то случилось на стажировке?

— Нет!

— Тут замешан мужчина?

— Еще как… Мама, ты просто не представляешь…

— Выбирай: черный с бергамотом или зеленый с жасмином?

Эпилог

Следующие недели прошли для Дэна, словно в тумане.

Он боролся с желанием позвонить Клер. Он понимал, что это бесполезно. Его звонок ничего не изменит. И это ужасно, постыдно, но его по-прежнему тянет к ней. Несмотря на то, что он узнал. Несмотря на то, что узнали они оба.

Несмотря на все произошедшее.

Поэтому лучше молчать.

Молчала и Клер. Она написала ему коротенькое сообщение по электронной почте — мол, долетела, все в порядке, а мама — просто прекрасно.

И тишина.

Дэн с головой ушел в работу. Он даже не замечал, что ему светит очередное повышение — с таким рвением он пахал, с такой дотошностью разрабатывал очередной проект.

Он сам не осознавал того, что чуть ли не поминутно проверяет электронную почту.

Личную, рабочую. Автоответчик дома и на мобильном телефоне.

Он не проверял свою почту только тогда, когда спал.

Когда пытался пробить защиту команды соперников в спортивном зале.

Когда в очередной раз метко забрасывал мяч в баскетбольную корзину.

Потом он перестал это делать.

Это отнимало время. Но это отнимало еще больше душевных сил.

«Нужно просто забыть о ней», — сказал он себе.

Как, разве ты забыл? Ее ведь нельзя любить. Это недопустимо.

Нет, любить, конечно, можно. Но теперь все иначе. Ничего уже не будет так, как прежде.

Дэн с тоской вспоминал день, когда впервые увидел Клер в лондонской толпе.

Кофе, парк, утки, джаз, медленный танец в его квартире, робко прижавшись.

Розовый шарф, малиновые босоножки, алое платье, синее пальто — яркие, вдохновляющие цвета.

Он тщетно искал в толпе ту, которая сочетала бы в себе, в своем наряде все эти краски, делая это непринужденно и гармонично.

Через несколько недель Дэн понял, что так жить нельзя.

Надо забыть Клер Брауни.

Она ведь не появится. Не позвонит. Гораздо проще им научиться жить друг без друга.

Нужно быть друг к другу милосердными. Кажется, это наилучший выход. Зачем терзать ее? Зачем длить свою агонию?

Постепенно боль притуплялась.

С робкой надеждой Дэн отправился с Тони в ночной клуб посреди рабочей недели.

Там, среди безумных огней он выцепил на танцполе девицу в безумном фиолетовом платье и туфлях с розовыми помпонами.

Пятиминутный разговор с фиолетовой девицей, которая не выпускала из зубов тонкую ментоловую сигарету, помог ему преисполниться отвращением к женщинам вообще и к миру в частности.

Кое-как Дэн дотянул до конца рабочей недели.

Пиво под фильм «Большой куш» помогло ему отрубиться хотя бы к половине четвертого утра.

Предстояли пустые выходные. Длинный, бесконечный, бессмысленный уик-энд.

…Дэн проснулся от того, что кто-то изо всех сил трезвонил в дверной звонок.

Пошатываясь и чертыхаясь, он кое-как натянул на себя халат, доплелся до двери.

Сон и похмелье мигом слетели с Дэна, стоило ему только заглянуть в дверной глазок.

Или это все-таки сон?

Ведь Клер сейчас должна быть в Америке. Искать работу. Снимать квартиру.

Он распахнул дверь.

От аромата свежесваренного кофе закружилась голова.

Клер улыбалась. Клер держала в руке пакет, от которого доносились запахи свежей выпечки — круассанов, плюшек с корицей, булочек с маком.

Клер сияла. Сияли стразы на ее красных туфельках, сиял серебристый топ с глубоким вырезом.

— Ты? — еле выговорил Дэн.

— Я, — с улыбкой согласилась она.

— Какого черта… то есть… что ты тут делаешь? Я думал, ты больше не объявишься.

— Ты обо мне слишком плохого мнения, Дэн. А я-то расстаралась, принесла ему завтрак, купила кофе! Что с тобой? Всю ночь копал уголь в шахте?

— Знаю. Вид безобразный. Я сейчас же приведу себя в порядок.

— Не торопись. Есть разговор.

— Могу я надеяться, что ты хотя бы пройдешь?

— Разумеется, — согласилась Клер и принялась сбрасывать туфли без помощи рук.

Дэн не осмелился прикоснуться к девушке. Только принял пакет с выпечкой и бумажные стаканы с кофе…

Они устроились на диване в гостиной.

— Не могу есть, — решительно произнес Дэн и отложил плюшку. — Рассказывай, сестренка. Что у тебя за дело? Что за важный разговор?

Клер рассмеялась:

— Прежде всего я хочу окончательно расставить все точки над «i». Заявляю раз и навсегда: никакая я тебе не сестра.

— Что?

— Не сестра, — повторила Клер, — ни родная, ни двоюродная, ни сводная, никакая! Заруби это себе на носу. И больше не смей портить жизнь ни мне, ни себе!

— Но…

— Знаю, звучит дико. И нелегко привыкнуть к обратному статусу. И я помню, что мы договаривались ни с кем не делиться нашим открытием…

— Кажется, я догадываюсь…

— Мама вытянула из меня, какое несчастье на меня свалилось. И, знаешь, она в очередной раз спасла меня. Мы долго разговаривали. Я все никак не могла поверить. Но мама убедила меня в том, что не ошибается.

— Клер! Выкладывай, зачем ты так тянешь? Это невыносимо!

— Мама передавала тебе привет. Она, кстати, о тебе знает. Знает, как тебя зовут. Изумлена тем, как мы нашли друг друга. Твой отец ведь рассказывал ей и о тебе, и о первой жене. Твой отец… он же мой отчим.

— Клер, я не понимаю. Хватит говорить загадками.

— У нас с тобой разные отцы. Понимаешь, мама какое-то время терпела метания твоего папы. Ей хотелось устроить свою личную жизнь. Она встречалась и с другими мужчинами. С одним из них она тоже была близка… Словом, своего настоящего отца я не видела никогда в жизни. А твой отец воспитывал меня, как родную дочь.

— Откуда нам знать, что это в самом деле правда? Мы уже ошиблись однажды.

— Я стала спрашивать маму о сроках… Вычислить было несложно. Она рассталась с моим отцом, а твой через некоторое время снова явился с повинной. Считалось, что я родилась немного недоношенной. Смешно было услышать это. Но мама говорит, что все эти сроки — ерунда. Достаточно лишь посмотреть на мое лицо. Я очень похожа на своего настоящего отца…

— И мы…

— Дэн, — четко и раздельно произнесла Клер, взяв его руку, — мы с тобой — чужие люди. Точка.

— Когда ты об этом узнала? — переведя дух, осведомился Дэн.

Клер закатила глаза и засмеялась:

— Ну… Какое-то время назад.

— И ты молчала! Если бы ты знала, что я тут переживал!

— Дэн… Из-за меня ты достаточно пережил и до этих событий. Я хотела до конца разобраться в себе. Понять свои чувства. Мне нужно было время. Пойми, я не хотела вернуться, огорошить тебя неожиданным известием, от которого еще не до конца отошла сама, и опять изводить тебя метаниями и неопределенностью.

— А теперь ты знаешь, чего хочешь?

— Да. Тебя! И всегда хотела. Просто боялась.

— Но чего?.. Чего можно было бояться?

Клер снова засмеялась:

— Психологи назвали бы это синдромом брошенной дочери. Помнишь, твой отец долго не мог определиться, с кем ему жить? Какое-то время я росла без него. С самого начала я помню только маму. Может, отсюда и ощущение, что мужчинам не стоит доверять? И доверяться.

— Даже не знаю, смогу ли я тебя простить.

— За что?

— За все мои мучения, — небрежно произнес Дэн.

— Я знаю хороший способ. Кажется, он может искупить любую вину.

— Что за способ?

— Нам бы следовало заняться этим давным-давно, — после недолгого молчания произнесла Клер.

Дэн поднялся на ноги, взял на руки любимую и направился в сторону спальни.

Сцена, которую могло наблюдать только рассветное солнце, осторожно отодвигающее шторы своими лучиками, сделала бы честь даже фильму «Девять с половиной недель».

Влюбленные, которые так неожиданно обрели друг друга, наконец-то дали выход своей страсти и волю чувствам.

Топ Клер был порван (оторвалась бретелька), белье разбросано по полу. Не стесняясь ничего, Дэн и Клер снимали друг с друга одежду. То, что снималось с трудом, с наслаждением срывалось.

Торопливые, стремительные, безудержные ласки. Нескончаемые поцелуи. Сдержанные стоны. Впрочем, через некоторое время Клер уже не могла сдерживаться.

Она с готовностью принимала все движения Дэна, поднимала бедра к его бедрам, прижималась к нему грудью, животом, всем телом. Их дыхание учащалось. Стоны Клер нарастали.

Внезапно Дэн остановился.

— Продолжай, — прошептала Клер, — Дэн, продолжай, прошу тебя!

— Сначала я хочу услышать…

— Что?

— Чего еще никогда не слышал от тебя.

— Да, Дэн, — выдохнула Клер, — я люблю тебя…

— Безумно рад слышать это, знаешь ли… Потому что это взаимно…

Через некоторое время солнце уже вовсю светило сквозь шторы. Дэн и Клер лежали на смятых простынях, переводя дыхание, но все еще тесно прижавшись друг к другу.

— У меня есть к тебе огромная просьба.

— Все, что хочешь, — отозвалась Клер.

— Сделай одолжение…

— Да?

— Сегодняшнее пробуждение было таким прекрасным.

— Замечательно, что тебе понравилось.

— А еще раньше ты разбудила меня, когда стояла на лондонском тротуаре, промокшая, с влажными волосами… Я словно очнулся ото сна. Только тогда, кажется, я начал жить по-настоящему…

— В чем состоит просьба? — нетерпеливо перебила его Клер.

— Пожалуйста, буди меня каждый раз.

— С удовольствием. Но при одном условии.

— Каком условии?

— Иногда делай для меня то же самое. Я тоже хочу, чтобы по утрам меня будил человек, которого я так сильно люблю…

— Для этого тебе придется остаться здесь, со мной. В Лондоне.

— Кажется, я готова на такую жертву…

Дэн, откинувшись на подушки, удовлетворенно произнес:

— После таких слов над Лондоном неминуемо должна засиять радуга.

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg