«Леди и полицейский»

Шона Майклз Леди и полицейский

Глава 1

Вой сирены был такой силы, что в нем утонула даже трескотня глушителя. Бросив взгляд в зеркальце, Тэсс Морган со вздохом убрала ногу с педали газа и повернула к обочине. Теперь из каждой проезжавшей мимо машины смотрели любопытные глаза. Хотелось схватить с заднего сиденья детское одеяльце и укрыться им с головой. Мелькающий красный свет в зеркальце заднего вида быстро приближался (должно быть, интересно гармонируя с краской на ее щеках).

Как всегда в неприятной ситуации, Тэсс обратилась к судьбе с вопросом: «Почему именно я и почему именно сейчас?» Судьба, разумеется, не ответила, а между тем полицейский уже остановил машину и выбирался наружу.

Вот он направился к Тэсс. Возможно, судьба все же решила смягчить удар, потому что он был высок и прекрасно сложен и двигался с врожденной небрежной грацией. Впрочем, это не мешало ему являть собой истинного представителя закона со всем, что к этому прилагалось: внушительным видом и нашивками на синей форменной рубашке. Тэсс всегда питала слабость к мужчинам в форме, а потому во все глаза уставилась на красивого полицейского, хотя здравый смысл подсказывал, что в ее ситуации это не совсем уместно.

Когда он остановился, она сообразила, что так и сидит затаив дыхание, и наконец перевела дух. Поистине этот полицейский был воплощением власти и мужественности! Чтобы остаться равнодушной, нужно было совсем не иметь сердца. У Тэсс с сердцем все было в полном порядке — возможно, потому оно и билось с каждой минутой все чаще.

Глядя на ржавую вмятину на капоте, она жадно ловила каждый звук. Вот шаги остановились у водительской дверцы. В приоткрытое окно пахнуло одеколоном. Запах был свежий, терпкий, мужской. Тэсс вдруг увидела свое искаженное отражение в темных стеклах очков. Как она ни всматривалась, ей не удалось разглядеть за ними глаз, а жаль: возможно, в них таилась доброта, которая была ей сейчас просто необходима.

— Попрошу права, мэм.

— Права? — переспросила растерянная Тэсс.

— Да, права, — подтвердил полицейский, и ей послышалась ирония в его низком звучном голосе. — Надеюсь, они у вас есть?

— Ах права! — воскликнула она, еще больше краснея. — Где-то были…

Она принялась рыться в сумочке, не сразу обнаружила там бумажник и занялась поисками теперь уже в нем. Полицейский терпеливо ждал. При мысли о том, что прав может и не оказаться, Тэсс бросило из жара в холод. Она не могла позволить себе даже один штраф, не говоря уж о двух сразу!

— Я… я их что-то не нахожу, — пробормотала она с извиняющейся улыбкой и поспешила заверить: — Но они у меня есть! Это чистая правда, потому что я только недавно перебралась в Оклахому и первым делом получила местное водительское удостоверение. Вчера оно точно было при мне. Я положила его в карман, когда ехала в парк на утреннюю пробежку.

— В таком случае оно и теперь в кармане, — резонно предположил полицейский.

— Вовсе нет! Я переложила его в бумажник, когда вернулась домой.

Нервы у Тэсс сдали окончательно, и она вывалила все содержимое своей объемистой сумочки на сиденье рядом. Отпихнула в сторону яблоко, миниатюрные щипцы для завивки, плюшевого медвежонка… Медвежонок!

— Боже мой, наверное, Кэти играла с моей сумочкой! Вы ведь знаете, как это бывает с четырехлетними детьми… — Права наконец обнаружились, и Тэсс схватила их с таким торжеством, словно это был кубок победителя. — Вот они!

Полицейский взял права. От его мимолетной улыбки Тэсс почувствовала себя еще хуже. Неужели ей мало того, что уже случилось за это утро? Неужели обязательно заикаться и нести всякую чушь? И это под угрозой штрафа! Наоборот, надо собраться с мыслями и как-то убедить представителя власти, что штраф ей сейчас не по карману! И без того денег едва хватило на бензин до места собеседования насчет возможной работы!

Полицейский между тем внимательно изучил права и обратил к Тэсс свое бесстрастное лицо:

— Вы что, опаздываете, миссис Морган?

— Всегда и всюду!

Темные очки отражали ее довольно четко, поэтому она не удержалась и поправила волосы, словно перед зеркалом. Улыбка вернулась и осталась на губах полицейского.

— Так вот почему вы ехали со скоростью сорок пять миль в час вместо разрешенных тридцати пяти.

— Сегодня мне предстоит очередное собеседование, и, должна сказать, самое многообещающее. Понимаете, я ищу работу, а спрос на программистов в последнее время упал. К тому же Кэти решила разнообразить мне жизнь и наотрез отказалась утром одеваться, хотя четыре года подряд делала это безропотно. Сыновья решили ей подыграть: Уэсли полчаса разыскивал свою любимую коробку для завтрака с Бэтменом на крышке, а Шону понадобилась папка определенного цвета, за которой мне пришлось отправиться в магазин канцтоваров. Ну и конечно, оба опоздали на школьный автобус, так что ничего не оставалось, кроме как отвезти их на своей машине. Почему, ну почему дети говорят о своих желаниях в самый последний момент?!

— Знакомый вопрос. Я не раз задавал его себе с начала учебного года.

— Значит, вы меня понимаете? — с облегчением воскликнула Тэсс. — А сколько у вас детей?

— Двое. Старший пошел в школу как раз в этом году.

— Из моих один тоже первоклассник. Добавьте к этому третьеклассника и четырехлетнюю девочку — и вы получите представление о том, как мне приходится крутиться.

Тэсс произнесла это прочувствованным голосом, сознавая, что ей удалось протянуть ниточку к сердцу представителя власти. Не настолько же он жесток, чтобы оштрафовать мать троих детей, один из которых к тому же приходится ровесником его сыну! Она адресовала полицейскому самую открытую и подкупающую улыбку, на какую только была способна, — так, на всякий случай.

— А сколько вашему младшему ребенку, офицер… — Глянув на нагрудную карточку, она добавила: — Смит?

— Полтора года.

— Чудесный возраст! Увы, чем старше, тем больше хлопот.

Она ожидала ответной реплики, но собеседник промолчал, откровенно ее рассматривая. Когда он снова заговорил, улыбка исчезла, словно ее и не было, сменившись прежним бесстрастием.

— Миссис Морган, вы в курсе того, что ваш талон техосмотра просрочен?

— А что я могу поделать? С таким глушителем мне техосмотр не пройти. Когда я выезжаю, меня слышно за пять кварталов. Прошу вас, войдите в мое положение! Новый глушитель стоит денег, деньги платят за работу, чтобы ее получить, надо пройти собеседование, а добраться туда можно только на машине. Как видите, получается замкнутый круг! Но я клянусь сменить глушитель с первой же зарплаты!

Тэсс с трудом подавила порыв глянуть на часы. Впрочем, ей и так было ясно, что драгоценные секунды утекают одна за другой.

— Куда вы направляетесь?

— В «Карсон интернэшнл».

— И во сколько должны там быть?

— Ровно в десять!

— Остается четверть часа. — Полицейский помолчал, принимая решение, и открыл свою пугающую черную книжечку. — На этот раз я ограничусь предупреждением, миссис Морган, но если наша встреча повторится при похожих обстоятельствах… — Он вырвал исписанную страничку и протянул ей. — Можете считать это маленьким подарком к вашему новоселью, а взамен избавьте город от вашего не в меру шумного глушителя. Кстати, если бы не он, я мог бы вообще вас не заметить. Вы попали в точку, когда сказали, что вашу машину слышно за пять кварталов.

— Большое спасибо, офицер Смит! — с чувством произнесла Тэсс, пряча предупреждение в карман.

Он повернулся, чтобы идти, но помедлил.

— Прислушайтесь к моим словам, миссис Морган. Не каждый на моем месте отпустил бы вас с миром.

Она кивнула и повернула ключ зажигания. Глушитель тотчас отозвался громким треском, заставив ее вздрогнуть. Если бы дело было только в нем! Тэсс требовалась новая машина вместо старой развалюхи, на которой приходилось ездить. Однажды этот хлам развалится на куски прямо посреди дороги.

Выруливая на проезжую часть, Тэсс не забыла обернуться и помахать добросердечному представителю власти, следившему за ней из своей машины.

Закери Смит не удержался от улыбки, когда ветхая машина влилась в поток транспорта. Ему пришло в голову, что ей повезет, если удастся добраться до «Карсон интернэшнл» целиком, а не по частям. Это было не средство передвижения, а неописуемая рухлядь, наполовину крашеная, наполовину ржавая и к тому же трещавшая почти без передышки.

С машины мысли естественным образом перекочевали к женщине за рулем. Крутые локоны — темно-каштановые с легкой рыжиной — как нельзя лучше подходили к очаровательному, невыразимой прелести лицу. Голос соответствовал облику — грудной, безотчетно чувственный, даже когда его обладательница просто мило болтала. Улыбка миссис Морган была открытой, обезоруживающей, она неожиданно тронула Закери до глубины души.

Он достал книжечку и нашел копию выписанного предупреждения, где в числе прочего значились имя и адрес. Тэсс Морган, 513, Оукрест-драйв. Это было примерно в четырех кварталах от его дома, но он лишь пожал плечами, поймав себя на этой мысли: все стоящие женщины состоят в законном браке, уж такова жизнь. А жаль! Он бы не возражал продолжить знакомство.

Тэсс рассеянно сунула руку в карман платья. Что-то зашуршало, и она вспомнила о предупреждении, что выписал ей этим утром полицейский. Когда она достала его и расправила, внизу оказалась приписка, не такая четкая, потому что писалась не под копирку: «Желаю удачи на собеседовании. 3. Смит». Тэсс поразмыслила над инициалом и решила, что имя должно быть необычным, под стать такому необычному человеку. Впрочем, она могла с тем же успехом выбросить офицера Смита из головы, поскольку больше не собиралась попадаться ему на глаза. Пожав плечами, она сунула листок в карман.

Однако чуть позже она замечталась у окна кухни с невольной улыбкой на губах. Полоса невезения наконец кончилась — вполне возможно, как раз благодаря инциденту по дороге на собеседование. Офицер Смит принес Тэсс удачу, и теперь у нее была работа. Можно было распроститься с тревогами о завтрашнем дне и о куске хлеба для детей. Подумать только, в каком странном виде может явиться счастливый талисман — в виде полицейского с книжечкой для выписки штрафов!

Тэсс мысленно нарисовала себе свой счастливый талисман и внезапно разволновалась. Давно уже ей не случалось встречать мужчину такой привлекательной, такой… такой сексуальной внешности. Даже походка его дышала энергией и навевала непрошеные и не самые невинные мысли. Голос полицейского только усилил первое впечатление исходившей от него властной силы. Он был из тех, на кого можно смело опереться в совместной жизни. Вспомнив про двоих детей, Тэсс решила, что он непременно должен быть еще и хорошим отцом. Но лучше бы все-таки он был холост…

Поймав себя на этой мысли, Тэсс нахмурилась. Не для того она перебралась в Симаррон, чтобы увлечься кем бы то ни было.

— Мама! — раздалось от двери. — А Уэсли не хочет поиграть со мной!

Тэсс повернулась к дочери и постаралась выбросить полицейского из головы. Волнующие видения, навеянные воспоминаниями о нем, и без того заставили ее раскраснеться. Реальность вторглась в мечты. При виде Кэти, с упрямо сдвинутыми бровями и большим пальцем во рту, Тэсс спустилась с небес на землю, вспомнила о своих многочисленных обязанностях и подумала: вот так всю жизнь! Опоздания, опоздания, ни шагу без опозданий.

— Пусть Уэсли сначала уберет в своей комнате, — сказала она как можно строже, присаживаясь на корточки перед дочерью.

— Он обещал после обеда поиграть со мной!

— Придется подождать.

Кэти выпятила нижнюю губку, не желая уступать:

— Он обещал!

— Может быть, Шон его заменит. Пойди на задний двор и спроси. Он там играет с Брюсом.

Личико дочери прояснилось, и она бросилась вон из кухни. Тэсс с облегченным вздохом вернулась к мытью посуды. По крайней мере одна катастрофа была благополучно предотвращена. Однако в этот вечер ей еще предстояло появиться на школьном собрании, посвященном началу нового учебного года, и только чудо могло помочь успеть в срок. Дети, как никто иной, умели сделать ее жизнь сумбурной.

С заднего двора раздался лай Брюса, подрастающего датского дога, посаженного на цепь по причине отсутствия ограды. Тэсс выглянула в окно. Собаке явно не улыбалось остаться в одиночестве, да и Шон выглядел не слишком радостным, покидая его, но у Кэти были замашки маленького домашнего тирана, и братьям редко удавалось настоять на своем.

Постепенно Тэсс вернулась мыслями к событиям дня. Она все еще не могла привыкнуть к тому, что получила работу, и до сих пор удивлялась, как ухитрилась добраться до места собеседования и назад на своей машине, давно уже находившейся на последнем издыхании. Возможно, это был знак свыше, что после долгих мытарств жизнь наконец поворачивалась к ней своей солнечной стороной.

— Я могу закончить за тебя, — сказала бабушка Кайм, входя на кухню.

— Если хочешь помочь, вытирай посуду. Вдвоем мы быстро управимся.

— Тебе пора на собрание, — напомнила бабушка. — Не то опоздаешь.

— Не думаю, что кто-нибудь удивится. Вот если бы я пришла вовремя…

— Теперь, когда есть работа, самое время стать пунктуальной.

— Я переставила будильник сразу, как только вернулась, — сказала Тэсс со смешком. — Прикинула время, которое потребуется на препирательства с детьми (без них не обойдется), приплюсовала к этому дорогу. Получилось, что надо встать на час раньше, иначе мне не успеть к восьми.

— Вот и молодец, что переставила, — заметила бабушка Кайм, снимая с крючка посудное полотенце. — Теперь все будет по-другому. У меня сердце разрывалось смотреть, как ты бьешься, с тех пор как этот негодяй Брэд бросил семью.

— Ну и хорошо, что бросил! — вырвалось у Тэсс.

У нее холодок прошел по спине при упоминании имени бывшего мужа, а к горлу подступила привычная в таких случаях желчь.

— Что же тут хорошего? — осведомилась бабушка. — Что за странности ты говоришь? Тебя бросили с тремя маленькими детьми на руках! Ты что, уже забыла, каково пришлось одной после его ухода?

Тэсс вынула из раковины пробку и с минуту молча следила, как убегает в сток пенистая вода.

— Нет, я не забыла, — наконец сказала она медленно. — И никогда не забуду, бабушка Кайм.

И в самом деле, она все еще живо помнила горечь, испытанную при виде записки мужа, оставленной им на подушке супружеской кровати. В то утро она открыла глаза с новой решимостью наладить семейную жизнь — и оказалась брошенной. В записке Брэд писал, что уходит с намерением никогда не возвращаться, и предлагал воспользоваться запиской при разводе. Мысль о детях не остановила его, и Тэсс не раз думала, что лучше прожить остаток жизни в одиночестве, надеясь только на себя, чем еще раз столкнуться с подобной низостью.

— Мужчины! Я прекрасно проживу и без них. По крайней мере обойдется без неприятных сюрпризов.

— Нельзя ставить крест на всех мужчинах из-за одного негодяя, — рассудительно заметила бабушка.

— А я вообще никого не сужу. Сама виновата, что выскочила замуж сразу после института. Можно сказать, перебралась из одного гнезда в другое — и вот результат. Ну а теперь самое время расправить крылья.

— Что ж, попробуй. Я уверена, что получится, — ты ведь вся в меня.

— Такие речи мне больше по душе! — засмеялась Тэсс.

— Не забывай, что ты уже сделала первый шаг, когда переехала сюда из Нового Орлеана. Там не место для одиноких многодетных матерей. Хорошо, что ты наконец поняла это.

— Кстати, о моих многочисленных детях! Что-то они давно не давали о себе знать. Пойду загляну к ним перед уходом, просто чтобы убедиться, что они не готовят какую-нибудь диверсию.

К счастью, ее опасения не оправдались. Шон и Кэти сидели на ковре в гостиной, наполняя разноцветными шариками пластмассовые стаканчики. Руки девочки, казалось, двигались вдвое быстрее, чем руки ее брата. Тэсс невольно улыбнулась, вспомнив, что игра в шарики была любимой игрой Кэти как раз потому, что она непременно выигрывала.

Чуть позже она бесшумно заглянула в комнату сыновей. Среди полного беспорядка Уэсли сосредоточенно конструировал что-то сложное из набора универсальных деталей. Тэсс сделала глубокий вдох, открыла дверь и грозно подбоченилась. Ее появление прошло незамеченным. Пришлось громко и сердито кашлянуть.

— Чем это вы заняты, молодой человек, позвольте вас спросить?

— Играю, — сконфуженно ответил Уэсли.

— Вижу. Возможно, я неточно поставила вопрос. Попробую снова. Чем вы должны были заняться сейчас, молодой человек?

— Уборкой… но я уже начал, честное слово, только немного отвлекся на конструктор!

Тэсс обвела взглядом окружающий хаос. В целом картина напоминала декорации к фильму о какой-нибудь вселенской катастрофе.

— Если ты и начал уборку, Уэсли, твои достижения в этой области не бросаются в глаза.

— Я начал! — упорствовал сын. — Целый час убирал, а потом сел передохнуть.

— Целый час! — повторила Тэсс с едкой иронией и снова попыталась обнаружить хоть какие-то следы уборки. — Память подсказывает мне, что где-то под грудами самых разных предметов находится ковер. По-моему, он коричневый… или нет? Я не видела его так давно, что не могу вспомнить, как он выглядит! Вот что, Уэсли, когда я приду снова, я хочу видеть хотя бы половину этого злосчастного ковра!

— Но, мама! Меня осенила отличная идея насчет модели космического корабля! Я устал и заслужил передышку, а потому…

Взгляд Тэсс инстинктивно потянулся к наручным часам. Как она и опасалась, время неслось чем дальше, тем стремительнее.

— Будем считать, что передышка закончена. Когда уберешь, можешь собирать корабль, а сейчас займись домашними делами, иначе я спрячу конструктор! Через пятнадцать минут я ухожу и советую, очень советую закончить уборку к этому времени.

— Но, мама!..

Дальнейшие доводы в пользу модели корабля остались для Тэсс загадкой, поскольку она вышла и прикрыла за собой дверь. Времени почти не оставалось, нужно было срочно сменить старенькие джинсы на что-нибудь более подходящее для школьного собрания.

Тэсс приоткрыла дверь классной комнаты и заглянула внутрь. Миссис Янг, учительница первого класса, что-то говорила, обращаясь к родителям, кое-как умещавшимся на детских стульчиках перед низкими столами. Тэсс прикинула, не прикрыть ли дверь и не направиться ли в класс Шона, но со вздохом отказалась от этого намерения: для старшего сына переезд не составил проблемы, а вот младший тяжело его переживал, так что ее участие именно в этом собрании было просто необходимо.

Глубоко вздохнув для храбрости, она проскользнула в класс, очень надеясь, что никто не обратит внимание на ее поздний приход. Возможно, так оно и вышло бы, не попадись на дороге стул, о который Тэсс с грохотом споткнулась. Все головы тотчас повернулись к ней. Готовая провалиться сквозь землю, она ответила на любопытные взгляды слабой улыбкой и направилась к единственному свободному столу. Миссис Янг помедлила, давая ей усесться, и возобновила рассказ о принятых в классе правилах, так что Тэсс наконец смогла перевести дух.

— Похоже, миссис Морган, опоздания для вас — вещь привычная.

Разместиться на низком стульчике оказалось непросто. Прозвучавшее шепотом замечание заставило Тэсс вздрогнуть и рывком повернуть голову вправо. На нее смотрели смеющиеся глаза офицера Смита. Если до этой минуты ей было просто неловко, то теперь захотелось нырнуть под стол и затаиться. Увы, меблировка первого класса не оставляла места для подобных маневров. Тэсс сделала вид, что совершенно поглощена выступлением учительницы.

Некоторое время она честно старалась слушать, но мысли упорно возвращались к полицейскому. На сей раз он, разумеется, был в штатском, и надо сказать, тонкий джемпер с открытым воротом и слаксы ничуть не портили впечатления, казались даже лучше, чем форма, что еще утром показалось бы Тэсс невозможным. В воздухе витал запах одеколона — или это так обострилось вдруг ее обоняние? Как она ни старалась владеть собой, сердце некстати зачастило. Утром этот волнующий запах так и оставался с ней всю дорогу до «Карсон Интернэшнл»!

Почему ее так влекло к этому человеку? Не потому ли, что он был отцом двоих детей и это было безопасно? Она могла сколько угодно думать о нем, рисовать в своем воображении интимные моменты и знать, что они неосуществимы, что ее влечение никак не повлияет на решение отныне лелеять свою независимость. Любой психоаналитик сделал бы именно такой вывод, подумала Тэсс и, довольная собой, настроилась наконец на слова миссис Янг.

Закончив выступление, учительница начала отвечать на вопросы родителей. У Тэсс их накопилось немало, но она не знала, с чего начать, поскольку понятия не имела, о чем шла речь до ее появления. Не хватало еще расспрашивать о том, что уже было подробно объяснено! Внезапно ею овладело раздражение. А если детей двое? Как ухитриться попасть на два собрания сразу, если ты единственный родитель в семье? В такие моменты она ненавидела мужа за то, что он бросил ее полностью и окончательно, не пожелав занять хоть какое-то место в жизни своих детей. Другие отцы и после развода принимали участие в воспитании детей, считали своим долгом облегчить жизнь женщины, с которой когда-то создавали семью. Что касается Брэда, то он даже не платил алиментов.

— Ланс говорит, что ему нужно читать каждый вечер по одной главе из книги. Как это понимать? Как домашнее задание?

Тэсс вернулась к действительности.

— Именно так, мистер Смит. Я заведу на каждого ученика карту, где буду отмечать прочитанное. Во втором полугодии пойдут занятия по правописанию, и проделанная сейчас работа детям очень пригодится.

Тэсс пришло в голову, что Уэсли ни словом не обмолвился ни о каком домашнем чтении. Она сделала пару попыток заставить его читать перед сном, но встретила такое ожесточенное сопротивление, что махнула рукой на добрые намерения, сочтя их избыточными, тем более что хлопоты с переездом и поисками работы практически не оставляли времени на детей. Не будь этих хлопот, она могла бы заподозрить неладное! Впрочем, она подозревала, что проблемы младшего сына не ограничиваются тем, что ему нужно влиться в новый коллектив, но все откладывала серьезный разговор до лучших времен. Неужели причина в том, что отец оставил семью? Неужели Уэсли просто потерял почву под ногами? Тэсс всем сердцем надеялась, что это не так.

— Родительские собрания будут проводиться каждые полмесяца. Если вы еще не отметились, сделайте это перед уходом, чтобы я знала, кто сегодня присутствовал. Кто желает, может осмотреть классные пособия и работы учеников. У каждого своя папка, а лучшие рисунки я вывешиваю на стену.

Только тут Тэсс сообразила, что сидит как раз за столом своего сына, и поспешила открыть его папку. Внутри было всего два листка: набросок их дома в Новом Орлеане и какой-то диктант. Почерк был неряшливый, неразборчивый, словно Уэсли не терпелось поскорее покончить с этой досадной необходимостью. Тэсс знала, что он умеет писать намного лучше. Она огляделась и заметила, что другим родителям было на что посмотреть в папках своих детей.

Проблема разрасталась на глазах. Тэсс склонилась над диктантом, стараясь скрыть огорчение и посмотреть в будущее с оптимизмом. Ей пришлось разрешить столько проблем за время одинокой борьбы за кусок хлеба, что у нее наверняка уже развился условный рефлекс! Так или иначе, она справится, потому что надеяться больше не на кого. Однажды решив, что мать и отец в одном лице в принципе возможны, она докажет это на своем примере!

— Как насчет работы? Вы ее получили?

Тэсс смущенно помигала. Оказывается, рядом стоял офицер Смит.

— Получила, как ни странно, — скованно ответила она, стараясь не слишком пристально смотреть в светлые глаза с веселыми искорками.

— И не опоздали?

— Разве что на пару минут. К счастью, предыдущее собеседование затянулось. — Она вдруг рывком протянула руку: — Мое имя Тэсс. Тэсс Морган. Хочу еще раз поблагодарить за то, что не оштрафовали меня сегодня утром.

— Закери Смит, — представился он, пожимая ей руку. — И еще раз не стоит благодарности.

Его пожатие было крепким, ладонь уютно теплой, и у Тэсс снова заколотилось сердце. Почему он так смотрит? Она решила прервать неловкое молчание и произнесла первое, что пришло в голову:

— Не странно ли, что наши сыновья не только ровесники, но и учатся в одном классе?

Фраза показалась ей нелепой, надуманной, и щеки загорелись от смущения.

— В самом деле, это странно, — признал офицер Смит с улыбкой.

Он слегка повернулся, зрачки поймали отблеск закатного солнца и на мгновение вспыхнули. Чего ради ему вздумалось сегодня днем прикрывать темными очками такие красивые глаза, подумала Тэсс беспомощно. Внезапно она сообразила, что не отрывает глаз от своего собеседника и что он это замечает. Боже, она ведет себя глупее некуда!

— Ваша жена, очевидно, осталась дома? — поспешно спросила она, чтобы не молчать, и через секунду готова была откусить себе язык за сорвавшийся вопрос.

— Моя жена умерла.

Тэсс побледнела и чисто автоматически пробормотала соболезнование. Лучше бы уж косноязычие, чем бестактность!

— Судя по вашему вопросу, мистер Морган остался дома. Или он сейчас на другом собрании?

— Понятия не имею, где сейчас мистер Морган, — откровенно ответила Тэсс. — Мы в разводе.

Трудно сказать, какой она ожидала реакции, но глаза Закери только сильнее засветились, оживленные улыбкой.

— Я рад, что мы так быстро узнали друг о друге самое важное. Думаю, пора выпить кофе.

— Я кофе не пью, — вырвалось у Тэсс.

Сказать по правде, у нее голова шла кругом. Офицер Смит оказался не только на редкость привлекательным, но и одиноким мужчиной! Где-то в дальнем уголке ее сознания зазвенел сигнал тревоги. Тем временем Закери Смит ждал, когда она выберется из-за стола.

— Насколько я знаю, у них в библиотеке накрыт стол. Есть пунш и печенье, — сказал он.

Тэсс хотела сказать, что пунша она тоже не пьет, а печенье терпеть не может, но не стала кривить душой. Если честно, она обожала печенье, да и вообще любые сладости.

— Я только запишусь…

Она поставила свое имя в конце списка тех, кто был на собрании, и вышла из классной комнаты. Закери ждал ее в коридоре, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. Когда Тэсс приблизилась, он окинул ее взглядом, полным мягкого, доброжелательного любопытства. Встретившись с его глазами, она прочла в них одобрение и разволновалась еще больше.

— Можно узнать, какое у вас впечатление от начальной школы Уилла Роджерса? — спросил он. — А у ваших сыновей?

— Мне школа нравится, — не сразу ответила Тэсс, идя рядом с Закери в библиотеку. — У Шона тоже все в порядке, он уже нашел себе друзей и побывал у них в гостях. А вот Уэсли, мой первоклассник… с ним все не так просто.

— Почему? — осведомился Закери, когда Тэсс умолкла, и поддержал ее за локоть.

Для обнаженной кожи его прикосновение было неожиданно обжигающим. Тэсс едва удержалась от сладкой дрожи и совсем потеряла нить разговора. Кажется, был задан какой-то вопрос…

Да, этот человек по-настоящему опасен!

— Если не хотите, можете не отвечать, — услышала она сквозь жаркий дурман в сознании. — Впрочем, я и сам догадываюсь, в чем дело. Первый класс — серьезное испытание для любого ребенка, что же говорить, когда приходится одновременно менять и образ жизни, и город.

Войдя в библиотеку, они приблизились к столу с закусками и напитками. Тэсс двигалась словно во сне. Усилием воли она заставила себя стряхнуть наваждение.

— Дело не только в этом. Уэсли по натуре застенчив и не так быстро заводит друзей, как Шон. А теперь он, похоже, и вовсе не собирается этого делать. После школы он сидит у себя в комнате и играет в конструктор с таким видом, словно ему никто не нужен, даже старший брат, с которым раньше они были неразлучны. Я… я очень встревожена!

Тэсс приняла стакан пунша и тарелочку с печеньем от женщины за столом, поблагодарив ее рассеянной улыбкой, и подумала, что завтра за это нездоровое излишество придется расплатиться парой лишних миль пробежки.

— Тревожиться не нужно, со временем все вернется в привычную колею. Мальчик просто должен приспособиться к новому окружению.

Они уселись за столик, по мнению Тэсс, слишком близко друг к другу. Впрочем, будь они в противоположных углах помещения, она и тогда ощущала бы присутствие Закери Смита!

— Хотелось бы мне, чтобы вы были правы, — не сразу ответила она.

— Конечно, я прав. Почему? Потому что я прав всегда! — засмеялся Закери.

— Так тому и быть. Не могу же я препираться с тем, кто сберег мне уйму денег сегодня утром!

— Вот и славно! Здравый смысл женщину только украшает. — Он посерьезнел: — Когда вы приступаете к работе?

— Завтра ровно в восемь. Скорее всего меня и наняли потому, что я могу приступить к делу немедленно. Похоже, у них острая нужда в программисте. Что ж, они не пожалеют!

— «Карсон интернешнл» — фирма солидная.

— Да, мне так и сказали. Большие возможности для карьеры. — Тэсс нахмурилась. — Боже мой, о чем это я! Чтобы сделать карьеру, нужно работать днем и ночью, а у меня трое детей. Если уж делать выбор, то в их пользу. — Она разломила на две части большое домашнее печенье и со вздохом отложила вторую половинку. — Впрочем, на самом деле у меня нет выбора.

— Да, дети дорого обходятся.

— Кстати! — оживилась Тэсс. — Ведь вашему младшему ребенку полтора года. Когда вы на работе, где находится он?

— Не он, а она. У соседки тоже маленькие дети, и Эмили рада побыть в их компании. А как вы выкручиваетесь с Кэти?

— Мы теперь живем с бабушкой, она и присматривает за Кэти. Для нее это только в радость.

Тэсс умолчала о том, что бабушка Кайм была одной из причин ее переезда в Оклахому. Вопреки всем своим амбициям она понимала, что без посторонней помощи не обойтись, по крайней мере поначалу.

— А что с вашей машиной?

— Офицер Смит может быть спокоен: я отремонтирую ее с первой же зарплаты. Это значит — через полмесяца.

Тэсс откусила кусочек печенья, с виноватым наслаждением ощущая, как тает на языке шоколадная глазурь.

— А стоит ли это делать? Вашей машине место на свалке, зачем же тратить на нее деньги, заработанные тяжким трудом?

— Пока я не могу позволить себе даже подержанную машину. Остается починка того хлама, который уже имеется в распоряжении.

— Думаете, это себя оправдает?

— Должно же мне когда-нибудь повезти!

Глава 2

«Повезет мне, как же! Разве что после дождичка в четверг!» — подумала Тэсс, лихорадочно пытаясь завести двигатель, но тот явно не собирался восставать из мертвых.

Мимо весело проносились машины счастливцев, у которых все было в порядке и с двигателем, и вообще с жизнью, и ей хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко, особенно когда проезжавшие весело сигналили и махали рукой из окна. И неудивительно, ведь машина встала у самого светофора, на котором теперь, словно в насмешку, горел зеленый свет.

Тэсс вышла из машины, осторожно обошла ее в оживленном потоке транспорта и подняла капот. То, что под ним находилось, было для нее бесполезным металлическим хламом. С тем же успехом она могла бы любоваться художественно оформленной грудой металлолома, так как совершенно не разбиралась в механике. В прошлом машиной занимался Брэд. Оставалось позвать на помощь, но кого? Кроме бабушки Кайм, Тэсс никого не знала в Симарроне, но бабушка давным-давно не садилась за руль. При мысли о грозящем опоздании — и это в первый же день! — Тэсс бросило в холодный пот. Она должна, обязана ровно в восемь быть на рабочем месте! В худшем случае машину оттащат на свалку!

Тэсс принялась оглядываться в поисках телефона и не заметила полицейскую машину, которая остановилась позади. Хлопок дверцы заставил Тэсс повернуться. К ней направлялся Закери Смит. Как и следовало ожидать, сердце зачастило — ничего удивительного, если вспомнить вчерашний вечер! На этот раз Закери убрал очки в карман форменной рубашки, а подойдя вплотную, приветливо и ободряюще улыбнулся. Тэсс судорожно глотнула, надеясь, что голос ей не откажет.

— Я вижу, ваша машина все-таки приказала долго жить, — заметил он, бросив быстрый взгляд под капот.

— И уже вряд ли оживет, разве что по мановению волшебной палочки.

После короткого колебания Закери уселся за руль и сделал попытку завести мотор, но ничего не вышло. Тогда он скрылся под капотом, проделывая какие-то непонятные для Тэсс манипуляции.

— К сожалению, моя волшебная палочка осталась в гараже. Я имею в виду инструменты. Но должен сказать, что еще не все потеряно.

— Неужели?!

— Все дело в стартере. Потребуется новая батарея и щетки. Правда, это только на первый взгляд. Я уверен, что найдутся и другие неисправности, помельче.

— Вы что же, и в механике разбираетесь?

— Это мое хобби. Если под рукой есть машина, то всегда найдется, что довести до ума.

— Вы хотите… хотите заняться моей?.. — робко осведомилась Тэсс.

— Да, если вы не против, — ответил Закери, выпрямляясь.

— И во что мне это обойдется?

— В один ужин.

— Только если вы ничего не имеете против гамбургеров. Я смогу повести вас разве что в «Макдоналдс»!

— Поведу я, вам нужно будет только составить компанию.

— Постойте, постойте! — запротестовала Тэсс. — Вы мне чините машину и вы же ведете меня в ресторан? Я правильно поняла?

— Совершенно правильно.

— Но это чересчур похоже на благотворительность, а я такого не люблю.

Лицо Тэсс омрачилось: с нее было довольно зависимости от мужского пола. До сих пор это не принесло ей ничего хорошего. В конце концов, она дала себе слово надеяться только на себя!

— О благотворительности речи не шло. Я куплю все необходимые детали, а вы вернете деньги при первой возможности.

— Это слишком великодушно с вашей стороны, ведь мы почти не знакомы.

— О том и речь, — спокойно заметил Закери. — Этот маленький договор поможет нам лучше узнать друг друга.

— Ах вот как! — пробормотала Тэсс.

Сигнал тревоги в ее сознании звенел все громче, но делать было нечего. Вот если бы она сама разбиралась в двигателях… увы, для этого нужно было в школе записаться не на домоводство, а в кружок механики! Все существо Тэсс протестовало против необходимости одалживаться, тем более у мужчины, которым она постепенно увлекалась.

— Я жду вашего решения, — напомнил Закери.

Все уже решено, подумала она и прямо глянула ему в глаза. Если бы только был какой-нибудь иной выход! Но выхода не было, а необходимость вовремя явиться на работу висела над головой как дамоклов меч, хотя бы потому, что дети нуждались в крыше над головой, еде и одежде.

— Ну хорошо! Забирайте этот хлам, если вам по душе с ним возиться.

— Для начала я подвезу вас до работы, потом свяжусь со знакомым, который отгонит вашу машину ко мне домой.

С этими словами Закери повернулся и направился к своей машине. Словно завороженная, Тэсс последовала за ним. Ею владело чувство, что этот человек вихрем ворвался в ее жизнь и немедленно перехватил инициативу.

— Ни о чем не тревожьтесь, — сказал он, уже держась за ручку дверцы. — Вам сейчас нужно думать о работе, а я позабочусь о машине. До тех пор с ней ничего не случится.

Но тревога Тэсс росла с каждой минутой. Если бы могла, она спаслась бы бегством, но бежать было некуда. Помощи ждать было больше неоткуда, поэтому оставалось лишь передать машину с рук на руки Закери Смиту, а вместе с машиной возложить на него ответственность за свое ближайшее будущее. Тэсс перевела дух, надеясь обрести спокойствие.

— При одном условии, — заявила она, ловя ускользающую независимость. — Как только я буду при деньгах, я поведу вас в ресторан по моему выбору и за мой счет.

Усаживаясь, она чувствовала на себе внимательный и испытующий взгляд.

— Что ж, — наконец сказал Закери, — будь по-вашему. Глупо отбиваться, когда в перспективе развлечение за чужой счет. Впрочем, я неприхотлив, могу удовольствоваться и «Макдоналдсом», тем более что еще ни один родитель не избежал посещения этого заведения.

Тэсс почувствовала облегчение, словно одержала небольшую победу.

— Полагаю, к тому времени когда моя машина забегает снова, у меня наберется денег на что-нибудь более пристойное. На заведение, где меню немного длиннее и заказы делают сидя, а не стоя.

— Если все дело в этом, можно просто подъехать на машине, заказ передать через окошечко и потребовать такую начинку, какая в голову придет.

— И в самом деле!

Тэсс засмеялась и окончательно пришла в себя, а когда машина с нелепо поднятым в знак аварии капотом осталась позади, настроение ее заметно улучшилось.

— Меня никогда еще не возили в полицейской машине!

— Теперь вы знаете, как чувствует себя человек в руках закона, — заметил Закери с улыбкой. — Обещаю заняться вашей машиной сегодня же вечером. Может быть, удастся сразу ее наладить.

— Я попрошу кого-нибудь с работы завтра заехать за мной — на случай, если дело затянется.

— Я могу отвезти вас сегодня домой.

— Нет, спасибо! — поспешно возразила Тэсс, не желая дальше влезать в долги. — Вы и без того уже перешли все границы простой любезности.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы принять чужую помощь, — помолчав, произнес Закери.

К счастью, они уже были перед зданием «Карсон интернэшнл», и разговор прекратился. Еле дождавшись, когда машина остановится, Тэсс выскочила наружу, буркнула что-то в знак благодарности и устремилась к дверям. Даже внутри она не замедлила шага, словно Закери мог броситься в погоню, и лишь у ряда лифтов приостановилась отдышаться. Холл здания был сплошь стеклянный, она чувствовала на себе его взгляд, а потому не сразу сумела попасть пальцем в кнопку нужного этажа.

Когда двери с шипением закрылись, Тэсс в сердцах мысленно назвала себя трусихой. Впрочем, ее опыт общения с мужским полом был невелик: в школе она слишком усердно училась, а в институте почти сразу стала встречаться с Брэдом. Искусство кокетства было ей совершенно незнакомо. С упавшим сердцем Тэсс вдруг поняла, что в свои двадцать девять понятия не имеет о том, чему другие учатся еще подростками. Это откровение потрясло ее не меньше, чем когда-то уход мужа.

— Брюс, ко мне! Ко мне сейчас же! — крикнула Тэсс, бросаясь вдогонку за собакой. — Ну погоди, несносное животное! Я еще до тебя доберусь!

Оказывается, Брюс рвался встречать гостя. Перед домом стояла машина Закери Смита. Он замер на месте при виде громадного дога, при этом еще не утратившего щенячьей упитанности и неуклюжести, и сделал движение укрыться в машине. Увы, было поздно. Восторженный Брюс сделал бросок, плюхнул громадные лапищи на плечи Закери и облизал ему все лицо своим широким языком.

— Брюс! Этого еще не хватало! — ужаснулась Тэсс.

В ее памяти был все еще свеж эпизод с почтальоном в Новом Орлеане. Бедняга не устоял на ногах и рухнул под тяжестью собаки, так что потом пришлось его отряхивать и многословно извиняться! А теперь в спешке шлепанец заскользил по влажной после полива траве, ноги взлетели вверх. Тэсс рухнула навзничь и какое-то время просто ловила ртом воздух, а окружающее зыбилось и плыло перед глазами. Потом ее облизали тоже, и два больших карих глаза уставились в самое лицо. Тэсс попыталась приподняться, но не сумела, так как могучие лапы лежали теперь на ее плечах. Только вцепившись обеими руками в ошейник, ей удалось отстранить собачью голову.

— Скорее! — крикнула Тэсс Закери, который держался на почтительном расстоянии от живой кометы. — У меня в кармане поводок. Достаньте его и прицепите. Если я отпущу это чудовище, все начнется снова.

Закери опасливо приблизился к живописной группе из датского дога и его хозяйки, распростертым на мокром газоне. Чуть погодя мужская рука протиснулась в карман узких джинсов. Тэсс напряглась всем телом — это казалось интимной лаской. Сердце едва начало замедлять свой ритм после пробежки, но тут снова забилось как сумасшедшее. Прежде казалось, что все вокруг пропахло мокрой собачьей шерстью, теперь же Тэсс ловила терпкий, волнующий запах одеколона и другой запах — запах мужчины. Защелкивая замок поводка на ошейнике, Закери нечаянно коснулся ее руки, и Тэсс затрепетала.

— Готово! — с триумфом объявил он, выпрямляясь.

Тэсс выпустила ошейник и поспешно отодвинулась, не уверенная, что ноги удержат ее. Она ощущала странную слабость во всем теле, а потому просто взглянула на Закери, настороженно следившего за не в меру энергичным животным. Объятие Брюса не прошло даром: вся рубашка спереди промокла и облепила грудь. Только сейчас Тэсс заметила, что Закери был не в брюках, а в шортах, открывавших загорелые ноги заядлого бегуна. Он был в отличной форме, очевидно, основательно занимаясь спортом, и Тэсс вдруг захотелось броситься в объятия этих сильных рук, прижаться всем телом к мощным выпуклым мышцам. Перед ее мысленным взором явилась картина настолько откровенная, что щеки залил предательский румянец. Нет, так нельзя! Тэсс поспешно перевела взгляд на Брюса.

— И что мне с ним теперь делать? — спросил Закери таким тоном, словно сумел разгадать ее мысли.

Собака хорошенько встряхнулась, окатив его с головы до ног и промочив то, что еще оставалось сухим. Переглянувшись, Закери и Тэсс дружно рассмеялись.

— А что с ним можно поделать? Сами видите, что это за создание!

— Один мой друг работает на станции отлова опасных животных. Ваша собака кажется мне опасной для общества, поэтому я мог бы позвонить и договориться…

Глаза его смеялись, но Тэсс сообразила, что в шутке таится зерно истины. Ей просто необходимо было научиться управляться с Брюсом, пока соседи не потеряли терпение. Она медленно и осторожно поднялась, ощущая боль в спине и сознавая, что мокрая блузка обрисовывает подробности ее фигуры куда четче, чем допускают приличия.

— Вы уж слишком строги к Брюсу. Он никому не желает зла, просто выражает свое расположение.

— Хотите сказать, хорошая ванна никогда не помешает?

— Ванну он принимает регулярно. Я как раз мыла его, когда он услышал, что перед домом остановилась машина, и вырвался. Мне бы следовало дождаться Шона, а не браться за дело в одиночку.

— Я имел в виду совсем другую ванну. Этот здоровенный язык все равно что умыл меня!

— Ах вот что! Все дело в том, что это создание обожает всех и каждого. Он по натуре добряк, а это не так уж плохо. Почтальону досталось больше любви, чем вам. Бедняга не устоял на ногах, и пока я пыталась его вызволить из объятий Брюса, тот так упоенно его облизывал, что чуть кожу не снял с лица! Я говорю об одном знакомом, он помогал мне готовить вещи к переезду… — Тэсс поняла, что снова болтает без умолку, оборвала себя и закончила кратким: — Вообще-то Брюс не доставляет особых хлопот. Надо только узнать его поближе.

— Жду не дождусь, — серьезно сказал Закери.

Тэсс смутилась. Смысл сделанного замечания был ей вполне ясен: этот человек намекал на продолжительное знакомство, может быть, даже на общее будущее! Она и помыслить не могла ни о чем подобном!

— Подождите минутку, пока я его привяжу за домом, чтобы высох, иначе он запачкает мебель. Если бы вы знали, как я жду того дня, когда задний двор обнесут оградой! Я договорюсь об этом, как только появятся деньги, и тогда не придется привязывать собаку.

— Вы пускаете собаку в дом? И страховая компания не возражает?

— Они ничего об этом не знают. Как я могу его не пускать? Он поднимет такой шум, что соседи напишут петицию о выдворении нас отсюда. — Она невольно улыбнулась: — Сдается мне, мы частенько производим на людей ужасное впечатление.

Закери передал ей поводок, и Тэсс потянула за него, угрожая собаке всеми земными карами: если та откажется повиноваться, ей будет просто не под силу волочить за собой сто пятьдесят фунтов чистого веса. Брюсу очень не хотелось покидать новообретенного друга, но он хорошо знал оттенки голоса хозяйки: в данный момент лучше всего было покориться. Бросив на Закери грустный и любящий взгляд, он потрусил по мокрому газону.

Затягивая узел на толстой веревке, Тэсс услышала звуковой сигнал мороженщика и мысленно послала проклятие упрямцу, которого не раз просила не появляться на их улице. Она вторично бросилась бежать вокруг дома, на этот раз полная настоящего страха, с бешено бьющимся сердцем, молясь о том, чтобы дочь была занята игрой и не слышала завлекательной песенки. Обогнув угол, она, к своему ужасу, увидела дочь. Кэти пулей вылетела из дома, почти скатилась по ступенькам, выбежала на улицу и упала ничком на проезжую часть, прямо на пути машины с картинками по бокам. Однако не только Тэсс была свидетелем этой выходки. Закери бросился вперед так же стремительно, как и Кэти, и подхватил девочку на руки под пронзительный скрежет тормозов.

Когда Тэсс приблизилась к ним, се поразил контраст между веселым личиком смеющейся дочери и встревоженным лицом Закери.

— Еще! — крикнула девочка, крепко обнимая его за шею и болтая ногами. — Подбрось меня еще!

Тэсс остановилась, тяжело дыша. Ей пришлось прикрыть глаза и досчитать до двадцати, чтобы достаточно прийти в себя для разговора с дочерью. И не только с ней. Из машины выбирался белый как полотно мороженщик. При виде его Тэсс произнесла ровным голосом:

— Кэти, отправляйся в свою комнату, — и удивилась тому, что не кричит в полный голос.

— Но я хочу мороженое!

— Ты не получишь мороженого целый месяц… возможно, всю жизнь. А теперь иди.

Закери опустил девочку на тротуар. Кэти вгляделась в лицо матери, сунула в рот большой палец и зашагала к дому. У самой двери она обернулась и выпустила «парфянскую стрелу»:

— А я и так его никогда не получаю.

Тэсс подождала, пока дверь за ней закроется, и повернулась к мороженщику, постепенно приходившему в себя:

— Мы как будто договаривались, что вы не станете ездить по нашей улице.

— Не со мной, мэм!

— Я позвонила в вашу компанию и сказала, что моя дочь имеет привычку добиваться мороженого самыми странными способами. Если вы собираетесь и дальше тут разъезжать, в один прекрасный день на вашей совести будет ее гибель. Мне очень жаль, что дела обстоят таким образом, но я надеюсь на ваше понимание.

— Я только подменяю Эла! Он, знаете ли, заболел, а я… я понятия не имел, мэм… Он не предупредил…

С бессвязными оправданиями молодой человек постепенно отступал к машине, глядя на Тэсс с ужасом, как на прокаженную. Вскочив в кабину, он рванул с места так, что задымились покрышки.

— Не думаю, что он еще раз согласится подменить Эла, — заметила Тэсс, глядя вслед. — Кстати, он страшно превышает скорость. Может, его стоит догнать и сделать внушение?

— Какой смысл? Он ни слова не поймет — так перепугался, бедняга.

— И верно, — вздохнула она. — Побелел, как его мороженое!

— Интересная у вас семья. И это при том, что я пока не видел остальных.

— Вы еще ничего не видели! Я уже и не помню, когда прожила скучный день. Хорошо, что у меня пока еще крепкие нервы.

— Вы им все спускаете?

— Многое. — Тэсс наконец сообразила, что видит перед домом свою собственную машину. — Так вы ее починили!

— Да, но гарантий на будущее дать не могу.

— И во сколько это обошлось?

Она задала этот вопрос настороженно, готовая услышать астрономическую цифру.

— В две сотни, — был ответ.

— И только-то? Не верю!

Закери молча протянул ей счет из магазина автодеталей.

— Хм… ну тогда большое спасибо! Жарко сегодня. Я налью вам попить, если хотите. Идемте в дом.

— А это не слишком опасно? Где ваше домашнее животное?

— Крепко привязано за домом, — ответила Тэсс и улыбнулась, думая, что по роду службы Закери Смит наверняка привык к опасности куда большей, чем подрастающий датский дог.

— В таком случае я принимаю приглашение, — согласился он.

— Что вы предпочитаете: чай со льдом или лимонад?

Они были на полпути к дому, и как раз в этот момент сверху шлепнулся целлофановый пакет с водой. Он лопнул у ног Закери, окатив его кроссовки и ноги чуть не до колен. Второй последовал за ним.

— Для начала я бы предпочел полотенце, а потом стакан чаю со льдом, — ответил он на вопрос Тэсс не моргнув глазом, словно с утра до вечера на него только и делали, что падали из окон разные предметы.

Тэсс остановилась и оглядела растущий перед домом раскидистый дуб, в ветвях которого слышалась возня.

— Шон Фрэнклин Морган! — провозгласила она сердито. — Извольте спуститься вниз, и не один, а со своим сообщником! — Она повернулась к Закери с виноватой улыбкой: — Вы не поверите, но обычно мои дети хорошо себя ведут.

Мальчишки — Шон и его приятель Фред — спустились на землю и предстали перед ней.

— Что это значит? — сурово осведомилась Тэсс, грозно подбоченясь. — Я желаю слышать вразумительное объяснение, а не жалкий лепет!

— Это вышло случайно, — кротко ответил Шон, созерцая обрывки пакетов.

— Ну разумеется! Вода случайно оказалась в пакете, который как раз случайно оказался у тебя в руках. Затем он из рук случайно выпал. И так два раза.

— Я просто передавал пакеты Фреду. Мы готовимся к войне и накапливаем арсенал.

— Что еще за война?

— С братьями Робертс, через три дома отсюда.

— Вы что же, враждуете?

— Да нет, ма, что ты! Мы играем! На дубе у нас засада. Когда они придут вызывать нас на бой, мы на них неожиданно нападем. — Шон говорил авторитетным тоном человека, хорошо знакомого с воинским искусством.

— Вам придется перенести место засады, потому что у нас гость. Познакомься с офицером Смитом, Шон. Он полицейский. Как вы уже, без сомнения, поняли, Закери, это мой сын Шон. А это его друг Фредди, сын наших соседей.

— Что? — Глаза Шона округлились. — Вы и в самом деле полицейский?

Закери степенно кивнул, пожимая мальчикам руки, как взрослым.

— А где ваше личное оружие?

— Дома. Я же не на службе.

— Вы мне его покажете?

Закери вопросительно взглянул на Тэсс. Она обняла сына за плечи и привлекла к себе.

— У нас еще будет время это обсудить, Шон, а пока соберите-ка остатки своих снарядов. И не советую вам в будущем использовать этот дуб для воинских засад хотя бы потому, что под ним проходит мирное население. Раз уж мы тут поселились, надо произвести на соседей не слишком плохое впечатление.

— Рад был познакомиться с вами, ребята, — сказал Закери серьезно, но в глазах его так и прыгали веселые искорки.

Тэсс ускорила шаг, очень надеясь, что Уэсли не затаился за живой изгородью с намерением выскочить им наперерез. Когда подняться на крыльцо удалось без приключений, она наконец перевела дух. Усадив гостя на диван в гостиной, она отправилась на кухню за чаем для них обоих, а когда вернулась, рядом с Закери сидела Кэти и таращила на него любопытные глазенки, по привычке посасывая большой палец. На попытки вовлечь ее в разговор она не отзывалась.

— Разве одной юной леди позволили покинуть ее комнату? — спросила Тэсс, ставя чай на столик и передавая гостю полотенце.

Казалось, это замечание включило речевой аппарат девочки, так как она вдруг выдала целую очередь вопросов, ни на миг не сводя глаз с Закери.

— Вы кто? Зачем пришли? У вас есть дети? Вы наш сосед?

— Извините, ради Бога! — вмешалась Тэсс и взяла дочь за руку. — Я на минутку.

Она потянула девочку за собой, открыла дверь в ее комнату и слегка подтолкнула внутрь.

— Пока я не разрешу, оставайся здесь. Понятно?

— Я есть хочу! — захныкала Кэти. — Я пить хочу! Я больше не буду!

Округлившиеся глаза девочки были полны грусти и обиды. Тэсс могла бы поклясться, что дочь репетировала этот взгляд перед зеркалом.

— Я уже все сказала!

Она прикрыла дверь в комнату дочери и мысленно дала себе слово выдержать до обеда, после которого намеревалась провести с Кэти серьезную беседу.

— Мне страшно неловко, — сказала она, усаживаясь рядом с Закери на диван и беря стакан. — Для многих такого рода проблемы существуют только в сериалах, а для меня они реальность. Помните «Семейку Бреди»?

— Я предпочитаю «Папе лучше знать». Всегда заново задаюсь вопросом: как может отец семейства разрешать проблему за проблемой, словно орехи щелкать?

— Отец или мать — все равно это работа без выходных и праздников, двадцать четыре часа в сутки.

— Если это может служить утешением, я чувствую себя у вас как дома. Моей Эмили всего полтора года, но она так и норовит сунуть нос, куда не положено. Единственный способ избежать неприятностей — это спрятать подальше буквально все.

— Вы так думаете? — засмеялась Тэсс. — Однажды мне пришлось снимать свою дочь с верхней полки книжного шкафа. Она хотела получше разглядеть фарфоровую фигурку. Я по наивности полагала, что это недоступное место, потому туда ее и поставила. Оказалось, что недоступных мест для Кэти просто не существует: у нее ловкость маленькой обезьянки.

— А я думал, что с мальчишками проблем куда больше, что Эмили вырастет ангелочком по сравнению с Лансом. Как же я ошибался!

— Хотите пообедать с нами? В знак скромной благодарности за исправленную машину.

— Сегодня не получится, — с сожалением сказал Закери. — У Ланса через полчаса тренировка по футболу, и я там тренером. Но я не забуду о приглашении на обед. Я, знаете ли, терпеть не могу готовить, так что бедные дети вынуждены довольствоваться макаронами с сыром и пиццей на дом.

— В таком случае бутерброды с ветчиной и жареная картошка с грибами покажутся вам райской пищей!

— Уж и не знаю, как доживу до этого дня!

— Тогда, быть может, договоримся заранее, чтобы я могла поразить ваше воображение каким-нибудь кулинарным шедевром?

— Тогда я и в самом деле не доживу от одного только предвкушения!

Хотя в стакане Тэсс был чай со льдом, щеки ее разгорелись, глаза сияли, губы были приоткрыты. Она понятия не имела, как все это ее красит, и сознавала только, что улыбка Закери будоражит ей кровь. Сам воздух гостиной был, казалось, насыщен обещанием будущих чудес. Их взгляды то и дело встречались.

— Жаль, но мне пора.

— Ваш сын любит футбол? Уэсли был от него без ума. В Новом Орлеане его называли многообещающим. Хотелось бы мне, чтобы он снова начал тренироваться.

— Пусть приходит на нашу тренировку когда захочет. Они у нас не слишком долгие и трудные — не в ущерб учебе. Лишний игрок никогда не помешает.

Закери поднялся с дивана и направился к двери, Тэсс последовала за ним, внезапно загрустив.

— Уэсли сказал, что футбол его больше не интересует… как, впрочем, и все остальное. Ему бы сидеть в своей комнате, в полном одиночестве, и мастерить что-нибудь.

— Есть идея! — воскликнул Закери, останавливаясь на полпути и поворачиваясь, так что они оказались вплотную друг к другу. — На выходные у меня запланирована рыбалка и пикник на природе. Почему бы вам всем не присоединиться к нам? Уэсли и Ланс могут понравиться друг другу, когда поближе познакомятся.

Тэсс ответила не сразу. С одной стороны, она готова была ухватиться за неожиданный шанс побыть с этим человеком, тем более что это сулило новую дружбу для ее сына. С другой стороны, тесный контакт с семейством Смит (особенно с отцом этого семейства) означал обязывающие, чреватые сюрпризами отношения, а ведь не далее как на днях она всерьез намеревалась надеяться только на себя. В обществе Закери она немедленно переходила в разряд ведомых, хотя бы потому, что он привык брать на себя ответственность за все и вся.

— Здесь неподалеку есть озеро Бивер. Я нашел на нем чудное рыбное местечко и ничуть не против поделиться своей находкой.

Поделиться! Брэду и в голову не приходило делиться с ней чем бы то ни было: находками, мыслями, чувствами. «Ради Уэсли, — подумала Тэсс. — Я приму это приглашение только ради Уэсли».

— Во сколько?

— В девять. Я заеду за вами на своей машине. Восемь человек в ней вполне разместятся, тем более что ваша доверия не вызывает.

— Ну, на то, чтобы подвезти вас домой, она сгодится.

— Это лишнее. Я не возражаю против пробежки, тем более что до моего дома всего четыре квартала.

Тэсс оставалась на пороге до тех пор, пока он не скрылся из виду, размышляя о том, в какой отличной форме находится Закери Смит, и слушая частый стук своего своенравного сердца. Завтра ей предоставлялась возможность целый день провести в обществе этого прекрасного мужчины, и сама эта мысль будила воображение.

— Слава Богу, мы будем в окружении пятерых детей, — вслух произнесла Тэсс, закрывая дверь. — Все равно что под присмотром пяти самых строгих компаньонок.

Легкий бег не мешал Закери чувствовать на себе неотрывный взгляд. Это ощущалось почти как физическое прикосновение. В конце концов он сбился с ритма, вынужден был заново настроиться на пробежку и мысленно признал, что неравнодушен к этой женщине. Завтрашний день обещал много интересного, и, что самое странное, Закери понятия не имел, как все обернется. Семья Морган была полна сюрпризов, а общение с ней напоминало переход через минное поле.

На своей улице он первым делом забежал к соседке за дочерью. Нора заметила его еще из окна. Стоило отворить дверь, как Эмили бросилась навстречу с криком «Па-па!» — именно так это звучало в ее устах. Стиснув его в крепком объятии (которое, надо сказать, пришлось на ноги), девочка подняла руки вверх и скомандовала:

— Бери!

Закери подхватил ее и закружил, пока у нее не захватило дух. Заливаясь смехом, Эмили чмокнула его в обе щеки.

— Еще, па-па!

— В другой раз, милая. Ланс наверняка уже ждет, так что придется нам с тобой поторопиться.

Закери посадил дочь на плечи, попрощался с Норой и направился к себе. Дома он опустил Эмили на пол и огляделся совершенно другими глазами. Здесь явно не хватало женских рук и женской заботы, но не в том смысле, что кругом царила запущенность. Просто жилище нуждалось в нескольких теплых штрихах, в безделушках и мелких вещицах, которые создали бы уют. Его обитатели, за исключением Закери, были ростом ниже четырех футов, и порой он сам себе казался Гулливером среди лилипутов. Ему нужна была не просто женщина, а подруга, спутница жизни, с которой можно было бы обсудить прошедший день, распланировать будущее.

Закери вообразил себе, как Тэсс обустраивается в этом доме, как все кругом наполняется теплом ее присутствия, как их судьбы переплетаются в одну, — и нашел эту картину весьма привлекательной. Однако он не обманывался насчет Тэсс. Это была женщина с нелегким прошлым, настороженно настроенная ко всему мужскому полу. Она не сознавала, что бежит не столько от мужчин, сколько от себя самой, и он решил сделать все, чтобы остановить это нелепое бегство.

— Ну когда же мы приедем? — спросила Кэти в двадцатый раз с начала поездки.

— Скоро, — терпеливо ответила Тэсс. — Видишь, мы уже повернули на проселочную дорогу.

— Бери, па-па! — потребовала Эмили и протянула руки к Закери, едва не вывалившись с детского сиденья.

— Попозже, милая. Вот приедем на озеро Бивер…

Он повернулся к Тэсс и пожал плечами. Она улыбнулась в знак того, что все понимает:

— Такое ощущение, что мы в пути не полчаса, а целые сутки! Вылазки с детьми превращаются в пытку, которая и не снилась испанской инквизиции.

— Когда я перебрался в эти места из Чикаго, Ланс был еще маленький. Мы часто выезжали, чтобы исследовать окрестности, и я взял привычку платить по доллару за каждый час его молчания. По-моему, только это и сохранило мне рассудок. Эмили тогда совсем не умела говорить — и слава Богу!

— Надо же, а я думала, что вы местный житель. Давно вы здесь обосновались?

— Не так уж и давно. Всего-то год назад.

Машина тем временем остановилась под большим тополем, и не успела Тэсс слова сказать, как дверцы распахнулись, трое из пяти детей выскочили наружу и бросились к воде. Дверная ручка со стороны Тэсс, как назло, заупрямилась, Эмили неутомимо взывала к отцу с просьбами взять ее на руки, и нервы Тэсс напряглись до предела, как готовые лопнуть струны. Наконец она оказалась снаружи, в состоянии, близком к панике.

— Кэти! — закричала она как могла громко. — Немедленно остановись!

Девочка остановилась и повернулась, что само по себе было удивительно. Не надеясь на то, что момент послушания затянется, Тэсс поспешила к дочери.

— Я хочу к воде! — объявила та, пританцовывая на месте от нетерпения.

— Только когда на тебе будет спасательный пояс!

— Почему только на мне? — осведомилась Кэти, надувая губы.

— Потому что ты не умеешь плавать.

Девочка еще больше надулась. В ответ на это Тэсс заявила сладким голосом:

— Мы можем в любую минуту вернуться домой.

Это позволило ей увлечь упрямицу за собой.

— Я не хочу-у-у!

— А в воду хочешь? Ну вот, сделано! Только не вздумай отходить от мальчиков больше чем на пару шагов, ясно?

Едва кивнув, девочка бросилась к Шону и Лансу, занятым сбором подходящих для бросания камешков. Когда они начали упражняться в скользящих бросках, она упоенно к ним присоединилась, швыряя в воду булыжники, которые едва могла поднять.

— Уэсли не желает выходить из машины, — вывел Тэсс из созерцания голос Закери.

Он подошел, держа на руках совершенно счастливую Эмили. Тэсс покачала головой и направилась к машине. Это был фургончик с несколькими рядами сидений. Уэсли забился в угол, уныло глядя в окно.

— Что же ты, Уэсли? — с деланным оживлением спросила Тэсс. — Иди к мальчикам.

— Не хочу, — буркнул тот.

— Закери обещал, что даст вам всем по очереди порыбачить. Разве тебе не интересно?

Мальчик только отрицательно покачал головой. В горле у Тэсс образовался горький комок. С тех пор как за ужином она объявила о предстоящей рыбалке, младший сын не произнес ни слова, просто вышел из-за стола и направился в свою комнату — к своему любимому конструктору. Поколебавшись, Тэсс положила руки на напряженные плечи сына, лихорадочно подыскивая слова, способные вернуть его из того далека, куда он предпочел удалиться от своих домашних.

— Значит, ты собираешься просидеть весь день в машине?

Уэсли молча высвободился из ее рук.

— Здесь душно!

— Ну и что? Я не хочу рыбачить.

— Ланс сказал, что у вас будет одна удочка на двоих.

— Зачем она мне?

Тэсс могла лишь беспомощно следить, как сын замыкается в себе. С каждым днем он уходил все дальше, словно воздвигая между ней и собой невидимую стену, через которую невозможно было до него докричаться. На глаза навернулись слезы, но она сморгнула их, зная, что это не поможет. Прошло несколько минут тягостной тишины.

— Если передумаешь, присоединяйся к нам, — сказала Тэсс, делая последнюю попытку. — Только не слишком мешкай.

Выбравшись наружу, она оставила дверцу приоткрытой, чтобы впустить свежий воздух, и это было единственное, что она могла сейчас сделать для сына. Когда она шла к берегу, где хлопотали Закери и бабушка Кайм, слезы все-таки переполнили глаза. Пришлось вытереть щеки ладонью.

— Помочь? — спросила она с натянутой улыбкой.

— Все уже сделано, — ответил Закери, усаживая Эмили на одеяло среди любимых игрушек.

Он словно не замечал мокрых глаз Тэсс, бабушка Кайм — тоже. Она подвинула складной стул ближе к девочке и приподняла очки.

— Развлекайтесь, а я пригляжу за ребенком.

— Отлично. Идемте!

Закери взял Тэсс за руку и повлек за собой. Это простое прикосновение принесло мгновенное облегчение, комок в горле растаял, а слезы перестали набегать на глаза.

— Насколько я понял, Уэсли намерен отсиживаться в машине.

— Именно так. Он не хочет рыбачить, не хочет даже выйти на воздух. Сидит и смотрит в окно на колючие кусты!

— Может, я могу помочь? Поговорить с ним, например?

Пальцы его слегка сжались, и Тэсс отчаянно захотелось переложить эту проблему на сильные мужские плечи. Но она не могла. Уэсли был ее сыном, и только она пока имела право заглядывать ему в душу.

— Через час я еще раз попробую, — сказала она. — Надеюсь, к тому времени он проголодается или заскучает.

— Тэсс! Только скажите, и я займусь этим. В конце концов, мы ведь ехали сюда затем, чтобы подружить наших сыновей.

— Вы и так уже сделали более чем достаточно, и я ценю вашу заботу, но…

— Пап, когда начнем рыбачить? — крикнул Ланс от воды.

Тэсс заметила, что Шон держит Кэти за руку и что она старается вырваться.

— С детьми главное — чаще разнообразить занятия, иначе жди неприятностей. Давайте займемся тем, ради чего приехали.

— Будет исполнено, мэм! — Закери шутливо отсалютовал ей. — Нам нужно набить две морозилки в течение нескольких часов, так что за дело! — И он направился к детям.

Прежде чем последовать его примеру, Тэсс бросила взгляд на фургончик. К ее большому огорчению, Уэсли даже не повернулся, хотя бы из простого любопытства. Он так и сидел, глядя в сторону, в точности как и по дороге к озеру. Ланс Смит, его живой и веселый одноклассник, сделал все, чтобы вовлечь мальчика в беседу, но Уэсли отвечал односложно и в конце концов был оставлен в покое. Правда, он и раньше не отличался общительностью, не обладая открытой натурой Шона. Когда речь шла о новой дружбе, он, казалось, поначалу долго взвешивал «за» и «против», а если и вступал в приятельские отношения, то лишь постепенно и как-то недоверчиво. Однако он все же раньше имел друзей. При мысли о том, как сильно он замкнулся в себе, Тэсс непроизвольно сжала кулаки и пробормотала:

— Ну, Брэд, лучше не попадайся мне под руку! Клянусь, я сверну тебе шею, негодяй!

— Мам, мама! Смотри, как ловко я насадил червяка на крючок! — крикнул Шон, размахивая наживленной удочкой и возвращая Тэсс к действительности.

Мальчик с энтузиазмом сунул червяка под самый нос Тэсс. Она отпрянула, потеряла равновесие и весьма чувствительно шлепнулась на крупную гальку, которой был усыпан берег до самой воды. Ее сын от неожиданности выпустил удочку, и жирный извивающийся червяк приземлился на колени Тэсс. Она с криком замахала на него руками. Дети разразились дружным смехом. К счастью, Закери поспешно подхватил удочку, избавив Тэсс от червяка, но отнюдь не от смущения. Она попробовала подняться, но только разбросала гальку. Как всегда в минуты неловкости, ей захотелось провалиться сквозь землю.

— Можно узнать, почему вы то и дело валитесь с ног? — спросил Закери, подавая ей руку.

Тэсс взглянула на него — ну разумеется, он изнемогал от сдерживаемого смеха! Глаза его искрились, такие светлые, такие бездонные! На миг она забыла обо всем, увлеченная игрой света в ласковой глубине этих завораживающих серых озер. Его улыбка была как солнечный луч, а его близость окутывала, обнимала, влекла…

«Приди в себя сейчас же, Тэсс Морган!»

— Слава Богу, здесь нет Брюса. Уж он бы не упустил возможности как следует меня умыть! — отшутилась Тэсс, поднимаясь с помощью Закери.

— Это верно, — заметил Закери со смешком, вспоминая вчерашнюю сцену на газоне. — Был момент, когда я думал, что вы уступите детям и нам придется отправиться на природу в обществе этого не в меру бойкого создания.

— Детям?! — воскликнула Тэсс в негодовании. — Да вы первый потащили его в машину!

— Я только хотел показать, что там недостаточно места. Убедившись в этом, дети перестали упрашивать. Разве не так?

— Конечно, не так! Они перестали упрашивать после обещания на обратном пути купить им мороженое!

— Подкуп — страшная сила, без него никуда. — Закери поднял удочку и банку с копошащимися червями. — Моя удочка временно в вашем распоряжении.

— Нет уж, спасибо! — решительно заявила Тэсс и даже отступила, подтверждая свой отказ. — Мне больше по душе роль зрителя.

— Могу наживить крючок, если хотите.

— У меня не хватит терпения ждать поклевки. К тому же, если мне не изменяет память, договор был такой: кто что поймает, тот то и выпотрошит.

Тэсс хорошо помнила, с какой радостью было встречено это заявление. Сама она эту радость не разделяла.

— Я воспользуюсь вашей добычей, чтобы показать ребятам, как потрошат и чистят рыбу. Никто не догадается, что вы брезгливы.

— Что?! Это я-то брезглива? Да я поменяла за свою жизнь сотни испачканных подгузников!

— Это совсем другое дело.

— Ну конечно!

— Совсем другое, — настаивал Закери. — Когда речь идет о подгузниках, выхода просто нет.

— Ну хорошо, будем считать, что я брезглива. Но я… я просто никогда не потрошила рыбу, и сама идея не приводит меня в восторг.

Чтобы показать, что разговор окончен, Тэсс зашагала под ближайший дуб. Взгляд ее при этом упал на фургончик, и она заметила, что Уэсли смотрит в окно на берег. Это был добрый знак, и настроение ее улучшилось.

Эмили спала в своем импровизированном манеже, обняв плюшевого мишку. Бабушка Кайм вязала свитер для Кэти, спицы живо мелькали в ее руках, издавая тихое, уютное постукивание. Тэсс перенесла поближе к воде складной стул и осторожно уселась, боясь новых неприятностей. Она решила дать Уэсли еще час на размышление, а потом снова подступиться к нему с уговорами.

За это время Закери поймал четыре рыбы, Ланс — одну, а Кэти и Шон — ни одной. Девочка изо всех сил старалась следовать примеру остальных, и Тэсс благодарно следила, как Закери раз за разом наживляет ее удочку и показывает, как делать заброс. Шону он объяснил, как подсекать, чтобы добыча не срывалась. Он ни на минуту не забывал о детях, поспевал и тут, и там, невольно заставляя думать о его исключительных отцовских качествах. Тэсс замечталась было, но тут же оборвала себя.

— Я так ничего и не поймал, — громко пожаловался Шон, в сотый раз проверяя, не съедена ли наживка.

— Попробуй забросить подальше, на глубину, — посоветовал Закери.

Мальчик сразу оживился. Неподалеку в озеро вдавался длинный валун, Шон забрался на него и принялся размахивать удочкой, готовясь к забросу. Тэсс с интересом ждала, когда же он это сделает, но размахивание все продолжалось. Наконец Шон сделал такой грандиозный взмах, что удочка полетела в озеро, а сам он свалился с валуна, подняв фонтан брызг. Ланс и Кэти покатились со смеху.

Закери приставил к глазам ладонь козырьком, высматривая удочку.

— Неплохо получилось, — сказал он выбиравшемуся на берег Шону. — За исключением маленькой детали: удочка вырвалась из рук.

— Я сплаваю за ней!

— Нет, это сделаю я.

Закери начал раздеваться. Так уж получилось, что Тэсс оказалась в первом зрительском ряду на этом «сеансе стриптиза». Пока дело ограничивалось ботинками и носками, она еще была спокойна, но когда рубашка соскользнула с плеч, открывая могучую загорелую грудь, у нее захватило дух. Закери взялся за застежку джинсов, и на лбу у Тэсс от волнения выступила испарина. Как жарко! Надо было вызваться сплавать за удочкой!

Тэсс немного пришла в себя, когда Закери вошел в воду, и вытерла влажный лоб.

Подошел Уэсли.

— Хочешь поучаствовать? — спросила она с притворным спокойствием, втайне боясь его ответа.

Мальчик только кивнул, из-под ладони разглядывая плывущего к берегу Закери. Когда тот вышел из воды, Тэсс протянула ему полотенце со словами:

— Уэсли готов рыбачить.

— Вот и хорошо, — просто сказал Закери, энергично растираясь.

Через минуту рыбная ловля возобновилась, а Тэсс снова устроилась на своем стуле, наблюдая за участниками. Шон распутал леску, явно намереваясь взять реванш. В ведерке к тому времени было уже семь довольно приличных рыб.

— Ты что же, не полезешь больше на валун? — спросил Ланс.

— Нет уж, на берегу безопаснее.

Все дружно рассмеялись, даже Уэсли. Тэсс была поражена. Впервые за последние месяцы в ней ожила надежда.

Когда раздался звонок, Тэсс тихонько закрывала дверь в комнату Кэти. Девочка уснула сразу после ужина, чего с ней не случалось за все четыре года жизни, и казалось почти невозможным поверить в такое чудо. Из страха, что вторичный звонок разбудит дочурку, Тэсс поспешила открыть.

— Я принес вашу долю, — сказал Закери, предлагая для обозрения миску превосходно обработанных рыбных филе.

Тэсс взяла миску и понесла на кухню, в морозильник, жестом предложив гостю подождать ее в гостиной. Когда она вернулась, гостиная была пуста. Из комнаты мальчиков слышались приглушенные голоса. Туда Тэсс и направилась.

— Больше всего мне нравились герои «Звездных войн». Когда фильм еще только вышел на экраны, я купил все фигурки, какие мог найти. Даже странно, что с тех пор прошло уже двадцать лет. Как сейчас помню, до чего меня завораживала схватка Люка с Дартом Вейдаром на Темной Звезде…

Оказывается, Закери рассматривал космический корабль — последнее творение Уэсли.

— А где теперь эти фигурки?

— На чердаке, где же еще! Приходи и поищи их.

— А можно?!

— Почему бы и нет? Конечно, если мама не против.

Только тут Уэсли заметил в дверях Тэсс. Он тотчас ухватился за возможность получить разрешение:

— Можно, ма?

— Можно, можно…

Тэсс хотела добавить еще что-нибудь, но горло перехватило, и она промолчала. Ей никогда не случалось видеть сына таким оживленным.

— Ну, значит, договорились. Приходи хоть завтра.

Закери бережно поставил модель и поднялся. Провожая его до входной двери, Тэсс думала: как жаль, что этот день подошел к концу! Дом был необычно тихим, так как выезд на природу изрядно утомил его обитателей.

— Как насчет чая со льдом? — спросила она в надежде задержать гостя.

— Я бы предпочел посидеть и побеседовать, — сказал Закери и за руку увлек Тэсс на веранду, к двухместным качелям в дальнем правом углу. — Сегодня был хлопотный день, и нам почти не удалось перемолвиться словом.

— Странно, правда? Всего-то и было к тому препятствий что пятеро детей, ни на минуту не позволявших отвлечься. Родителям стоит научиться делать одновременно два или даже три дела.

— Интересная идея, — одобрил Закери с тихим смешком, устраиваясь на качелях и усаживая Тэсс как можно ближе к себе в полумраке веранды. — После смерти Лори мне пришлось срочно учиться быть не только отцом, но и матерью. Грудные дети обычно не ждут, пока вы освоите такие премудрости, как смена подгузника или кормление из бутылочки.

— А разве с Лансом вы их не освоили? — спросила Тэсс, остро сознавая, что тьма сгущается и что они сидят вплотную друг к другу.

— Не так уж хорошо.

— И как же вы справились?

Задавая этот вопрос, она слегка отодвинулась, как бы для того, чтобы повернуться к собеседнику лицом.

— Мало-помалу. В конце концов мне стало ясно, что надо сменить место жительства. Мне требовалась помощь родных, потому-то я и оказался в Симарроне.

— Значит, вы все-таки местный житель!

— Я здесь родился, потом уехал, чтобы поступить в колледж. И вот я снова здесь. Мне помогает отец, несколько тетушек и множество двоюродных братьев и сестер. Согласитесь, не так уж плохо. — Закери тоже как бы ненамеренно положил руку на спинку качелей, коснувшись Тэсс. — Ну а вы? Почему перебрались сюда?

— Чтобы быть поближе к бабушке. Скажите, неужели вы сами разделали всю рыбу? Или Ланс помог?

— Один я бы не управился до ночи. Но вернемся к вам. Вы ведь выросли не в Симарроне, не так ли? Иначе мы были бы с вами знакомы. — Он пристальнее вгляделся в лицо Тэсс в сгустившемся мраке, и она едва не отпрянула, словно от прикосновения ласкающей руки. — Нет, ваши черты мне точно незнакомы. Такое лицо я бы не забыл. Ваша бабушка местная?

— Нет. А у вас и в самом деле большая коллекция фигурок из «Звездных войн»? В Новом Орлеане Уэсли дружил с мальчиком, которому досталась коллекция отца, и они часами играли с ней.

— У меня их чуть ли не целый сундук! Я годами играл фигурками, пока не перерос это увлечение. — Его пальцы скользнули вниз по руке Тэсс. — Так где вы все-таки выросли? В Новом Орлеане?

— Нет. А у меня была коллекция кукол Барби. Надеюсь, когда-нибудь Кэти оценит ее по достоинству.

— Почему бы вам подробнее не отвечать на мои вопросы?

Пальцы задержались на ее запястье, как раз над часто бьющимся пульсом.

— Как именно?

— Что-нибудь, кроме «нет».

Новая обжигающая линия была прочерчена вверх по руке. Тэсс следила за движением пальцев, не в силах отвести взгляд.

— Я родилась в Талсе…

— А в Новом Орлеане оказались…

— …выйдя замуж. Брэд получил там работу, и мы переехали.

— А как оказалась в Симарроне ваша бабушка?

— Здесь живет ее давняя подруга. Талса слишком разрослась в последнее время и стала бабушке не по вкусу. Когда я вышла замуж, ничто ее уже не держало там.

— С ее стороны было очень мило перебраться именно сюда…

Рука легла на плечо и начала двигаться легким массирующим движением. Тэсс вдруг сообразила, что они снова сидят вплотную друг к другу: каким-то образом за время разговора Закери ухитрился сократить расстояние между ними. В сумраке она с волнением чувствовала близость его сильного тела, вдыхала запах его одеколона, его кожи и волос.

— Так вы приведете Уэсли завтра к нам?

Она пыталась сосредоточиться на разговоре, но не могла. Мысли просто отказывались течь связно, тем более что его пальцы не прекращали своего завораживающего движения. Голос рассудка умолк, и Тэсс качнулась к нему, словно ища защиты.

— Приходи завтра, Тэсс…

Это было сказано шепотом, и она кивнула, совершенно утратив волю. Теперь палец коснулся уголка ее губ и медленно, чуть щекотно очертил их контур. Непроизвольная дрожь прошла по ее телу.

— Расскажи, как тебе работалось в эту первую неделю…

Как работалось? Работа была частью реальности, а не того дремотного, сладостного мира, в котором Тэсс находилась в эти минуты. Его пальцы двинулись вниз по шее, коснулись ключицы, проследили ее до впадинки, задержались там. Тэсс и не подумала ответить, просто затаила дыхание.

— Надеюсь, фирма процветает…

Она приподняла тяжелые веки и поймала блеск глаз, ощутив на себе пристальный, властный взгляд.

— Работа мне нравится… думаю… думаю, я нашла то, что нужно…

— Я рад за тебя… — все тем же низким, завораживающим голосом произнес Закери и вдруг наклонился, так что его губы почти коснулись ее губ. — Когда любишь работу, это прекрасно…

Теперь Тэсс ловила его дыхание. Веки совершенно отяжелели, губы приоткрылись. Она ждала поцелуя всем своим существом, потому что не могла иначе, и восприняла первое прикосновение губ как откровение. Она смутно сознавала, что утрачивает всякую волю к борьбе, всякое желание протестовать, и приняла поражение со счастливой покорностью, поддавшись сладостным ощущениям.

Тела их тесно прижимались друг к другу, и если бы Тэсс еще отдавала себе отчет в происходящем, она могла бы понять, что ее желание сбылось: она в объятиях Закери, в восхитительной близости к его могучему телу. Но она слышала лишь частый стук их сердец, бившихся, казалось, в унисон. Потрясенная, околдованная, она скользила все глубже в бархатную тьму, теряла себя рядом с желанным мужчиной, так внезапно и властно заявившим на нее права. И лишь в самый последний, самый опасный момент, когда все существо Тэсс было готово безмолвно крикнуть: «Я твоя!», она пришла в себя и преисполнилась ужаса.

Одним резким движением Тэсс высвободилась из объятий и тотчас услышала звуки ночи: шорох ветра в кроне дуба, шум мотора проезжающей где-то машины, писк ночной птицы. И частое хрипловатое мужское дыхание.

— Уже поздно! — произнесла Тэсс срывающимся голосом, только чтобы нарушить напряженную тишину.

Она ждала протеста, может быть, упрека. Но Закери просто поднялся с качелей.

— В котором часу тебя завтра ждать? — спросил он.

Тон его был ровным — тон человека, умевшего держать себя в руках. Его самообладание сразу после мгновений страсти смутило и пристыдило Тэсс, как бы подчеркнув, что сама она едва ли властна над своими чувствами. В темноте фигура Закери казалась громадной, особенно когда он вот так возвышался над ней. Тэсс вдруг показалась себе маленькой и беззащитной — всего лишь женщиной, и это помогло ей справиться с собой.

— А когда вам… когда тебе будет удобно?

— В любое время после одиннадцати утра.

— В таком случае в час.

Тэсс поднялась и пошла к лестнице, изо всех сил стараясь шагать уверенно и твердо. Она поклялась себе ни за что не выдать этому человеку, как близко она подошла к полной капитуляции.

Спустившись на дорожку, Закери остановился и повернулся.

— Бояться себя еще хуже, чем бояться других, — сказал он спокойно.

И пошел прочь.

Тэсс осталась стоять на верхней ступеньке, бессознательно трогая губы, которые еще помнили сладость недавнего поцелуя. Она решила, что попросит бабушку Кайм отвести Уэсли в дом Закери. Храбрость давалась ему легко, иначе он не был бы полицейским. Она не была и вполовину такой храброй.

Глава 3

Тэсс вот уже четверть часа занимала Эмили, чтобы та не мешала Закери, Лансу и Уэсли расставлять на кухонном столе коллекцию фигурок из «Звездных войн». Довольное, почти счастливое выражение на лице сына свидетельствовало о том, что она приняла правильное решение, уступив его просьбе и отправившись в дом Смитов вместо бабушки Кайм, как было решено поначалу. Дело, разумеется, было не в том, что Уэсли недолюбливал бабушку, просто в его просьбе прозвучала неуверенность застенчивого, замкнутого ребенка, и Тэсс, несмотря на всю свою тревогу, не смогла отказать сыну.

Пока она размышляла, за ее сережку как следует дернули. К счастью, Тэсс догадалась надеть «гвоздики» вместо своих любимых сережек с дужками, иначе ей не миновать бы порванной мочки уха. Эмили завороженно теребила жемчужную бусинку в золотой оправе.

— Кьясиво! — объявила девочка, пытаясь завладеть находкой.

Тэсс поспешила отвлечь ее первым, что попалось под руку, — гротескной фигуркой инопланетянина.

— Смотри-ка, что у нас тут!

Малышка Эмили охотно реагировала на любой отвлекающий маневр. Ужасная цифра — два года, когда начинаются первые настоящие капризы — пока еще принадлежала будущему. Девочка принялась обследовать предложенную фигурку сначала на ощупь, а потом и на вкус. Впрочем, минут через пять она потеряла к ней интерес и вернулась к более занимательному объекту — сережке. Пришлось избавиться от украшения и убрать сережки в карман. К счастью, это был тот случай, когда пословица «С глаз долой — из сердца вон» сработала безукоризненно.

Тэсс не могла не думать, что в ее собственном случае этот номер вряд ли пройдет. Она провела ночь то погружаясь в упоительные сны, то ворочаясь с боку на бок в мечтах о мужчине, которого не было рядом. Быстрота, с какой он занял место в ее сердце, по-настоящему пугала. Впрочем, не только в ее: за завтраком Шон и Кэти только и говорили что о рыбалке накануне, живо обсуждая возможность повторить ее в самое ближайшее время.

— Мама, ты только посмотри! Это Чуи!

— Друг и помощник Хана Соло? — уточнила Тэсс.

— Он самый!

Эмили во все глаза уставилась на фигурку. Тэсс поудобнее усадила ее на коленях, в надежде отвлечь надолго.

— Он просто чудо, правда, ма? У него даже есть оружие! Там, в Новом Орлеане, он не был вооружен!

— И почему мальчишки так помешаны на оружии? — сказала Тэсс то ли для себя, то ли для Закери. — Сначала я не разрешала держать в доме игрушки такого сорта, и знаешь, к чему это привело?

— Шон и Уэсли смастерили оружие своими руками?

— Нет, просто дрались кулаками.

Закери кивнул с самым серьезным видом, словно и в мыслях не держал ничего иного, но взгляд его светился откровенным мужским интересом, и Тэсс отвела глаза. Надо бы держаться от этого человека подальше, но как? Каким образом? У нее попросту не хватало на это силы воли. Он затмил своим присутствием все другие интересы и едва ли не весь остальной мир, а этот волнующий, будоражащий блеск в его глазах мешал сосредоточиться на чем бы то ни было. Рядом с ним мысли становились бессвязными, все принятые решения теряли свою силу.

— Оружие — символ мощи, — заметил Закери с дразнящим огоньком в глазах.

— Так вот почему даже взрослые мужчины тянутся к нему!

— Возможно, в каждом взрослом по-прежнему живет мальчишка, — предположил он со смехом, от которого углубились веселые морщинки в уголках его ясных глаз.

— Мы с Шоном давно уже не деремся, — вставил Уэсли, переводя взгляд с Закери на мать.

Реплика сына разрушила опасные чары и позволила Тэсс оторвать взгляд от глаз Закери. Она почти забыла о присутствии в кухне троих детей, и это при том, что Эмили неустанно тянула ее за одежду! Что это с ней, в самом деле? Синдром долгого воздержания? Разве с женщинами такое тоже случается?

— Вы не деретесь, верно… кулаками, — сказала Тэсс, очень надеясь, что это прозвучало непринужденно. — В них нет нужды теперь, когда можно смастерить любое оружие с помощью конструктора.

— Конструктор! — оживился Ланс. — У тебя какой? «Лего»? Вот увидишь, какие модели я строю! Идем, покажу!

Он вскочил со стула. Уэсли вопросительно взглянул на мать, заранее приподнявшись над сиденьем, как бегун на старте. При этом он не сводил взгляда с фигурок, явно разрываясь между двумя равно притягательными возможностями.

— Конечно, иди, Уэсли.

Мальчики вихрем скрылись за дверью.

— Дети совершенно не способны ходить. Они или стоят, или бегают — третьего не дано, — прокомментировала она с усмешкой.

Эмили воодушевленно дергала ее за майку, почти полностью вытащив из джинсов. Пришлось поспешно приводить себя в порядок на глазах у Закери. Но стоило Тэсс отнять руки, как девочка вцепилась в майку снова. Несколько минут продолжалось перетягивание мягкого трикотажа, в ходе которого он терял форму. Закери внимательно следил за происходящим, и взгляд его, смущая Тэсс, мало-помалу приобретал мечтательное выражение.

— Стоят или бегают… — повторил он после долгого молчания. — В моем доме еще не приходилось видеть спокойно стоящих детей. Может, в твоем такое случается?

Тэсс ответила не сразу, поглощенная попытками высвободить майку из цепких детских пальчиков, а когда взглянула на Закери, увидела в его глазах такое откровенное желание, что залилась краской.

— Мне следовало бы сказать: спят или бегают, — попыталась она отшутиться.

— Ах, этот детский сон! Лучшее время суток. Кстати, о сне: Эмили как раз пора в кроватку.

Он поднял девочку на руки так нежно и заботливо, что сердце у Тэсс защемило. Эмили положила голову на плечо отцу, улыбнулась и почти тотчас задремала. Закери осторожно отвел с ее лба непослушные детские кудряшки и прикоснулся к нему губами.

Тэсс испытывала противоречивые чувства. Она отдавала должное отцовской любви Закери и одновременно горько сожалела о том, что никогда за все прожитые с Брэдом годы не замечала в нем и отголоска подобной нежности. А сколько раз она мечтала увидеть, как он баюкает на руках ребенка! Внезапно ей пришло в голову, что с ним она лишь тешила себя иллюзиями, на деле же никогда не имела настоящей семьи. Семья — это когда люди близки не только физически, но и духовно, когда им радостно проводить вместе часы досуга. Брэду просто не пришло бы в голову поехать на рыбалку с семьей. А Закери… он слишком быстро и слишком властно вошел в ее жизнь, он пугал ее этим, но в то же время и притягивал, а дети уже успели получить от него больше внимания, чем от родного отца за все последние годы.

— Как я тебе завидую! — сказала она, стараясь отвлечься от горьких мыслей. — Стоило упомянуть о кроватке — и она уже спит.

— Зря завидуешь, — спокойно возразил Закери. — Все дело в том, что Эмили пропустила обычное время дневного сна. Я нарочно дал ей возможность как следует утомиться.

— Тем более! Ты так хорошо понимаешь своих детей…

— Это вопрос выживания, — негромко засмеялся Закери. — Или быстро учишься их понимать, или живешь среди горьких воплей. Я не большой любитель детских слез, а потому прошел ускоренный курс обучения.

— Только не думай, что можешь теперь почивать на лаврах! Каждый новый возраст — это новые правила.

— Я не забываю об этом ни на минуту, — с комично тяжким вздохом ответил Закери. — Побудь немного одна, я скоро вернусь.

— Конечно, побуду! — торопливо произнесла Тэсс, вдруг сообразив, что ситуация уже не так невинна, как в присутствии мальчишек.

Они были одни в кухне со спящим ребенком. Правда, это было не особенно романтическое помещение, но в конечном счете это не имело значения. Где бы Закери Смит ни оказался, он заполнял окружающее пространство своим настроением, своим голосом и взглядом, так что даже в присутствии детей ей было нелегко бороться с собой. Что же тогда говорить о других обстоятельствах!

Оставшись одна, Тэсс постаралась взять себя в руки с помощью медленного и ровного дыхания. При работающем кондиционере здесь было прохладно, но теперь ей казалось, что температура внутри поднялась на десяток градусов. Она принялась быстро и беспокойно мерить шагами кухню, не в силах оставаться на месте, подобно змее, которой пришло время сбросить прежнюю кожу. При этом она пыталась убедить себя, что Закери Смит — всего-навсего мужчина, такой, как все, но перед глазами ее снова и снова возникала картина, когда он бережно поднял на руки дочь. О нет, он был вовсе не как все, этот человек, умевший заразительно смеяться и так смотреть, что хотелось покориться ему. Тэсс помнила все, что случилось между ними за короткое время знакомства, особенно поцелуй, стоивший ей мучительной, горячечной ночи, когда она воображала себе сладкое, исступленное слияние тел…

Боже, как же тут все-таки жарко! Может, испортился кондиционер?

Она постояла, обмахиваясь рукой и чувствуя испарину на лбу и висках.

— Спит, как крольчонок, — сообщил Закери, тихо появившись в дверях.

— Хотелось бы мне, чтобы Кэти спала днем, — подхватила Тэсс, радуясь безобидной теме разговора. — Ты не заглядывал к мальчикам? Возможно, Ланс тоже умеет творить чудеса и вернет Уэсли к жизни, как ты вернул мою машину.

— Как я понимаю, она все еще на ходу?

— Мягко сказано! Я даже сумела пройти техосмотр после того, как ты починил глушитель.

— В числе прочего, — поправил Закери и прошел в кухню.

Тэсс тотчас утратила остатки спокойствия и вцепилась в край стола, как за перила во время качки. Он остановился, по ее мнению, слишком близко.

— Господи, какое счастье, что ты исправил и фары! А задние огни, по-моему, не горели вообще никогда! Я и не думала, что мою старушку можно привести в такое приличное состояние! Проклятый глушитель! Я с ним столько натерпелась, что…

Закери прижал палец к ее губам, останавливая сбивчивый поток слов.

— Если я за что-то берусь, то иду до конца.

Сердце Тэсс забилось как сумасшедшее, во рту пересохло. Она облизнула губы и тотчас поняла, что напрасно это сделала. Закери явно воспринял это как призыв, потому что зарылся пальцами ей в волосы, запрокидывая голову. Лицо его приблизилось.

— Если я за что-то берусь, то иду до конца… — повторил он тише и мягче. — Как хорошо, что мы наконец одни!

Веки Тэсс опустились сами собой, но вместо тьмы под ними вспыхнули яркие цветные блики, потому что губы прижались к губам. Она пошатнулась и, чтобы устоять на ногах, бездумно ухватилась за плечи Закери. Она ощутила, как входит в рот язык, и это было так же быстро и властно, как вошел в ее жизнь этот мужчина. На миг ею овладело страстное стремление забыться в его объятиях, прильнуть всем телом и ощутить каменную твердость его мышц и его желания. Она жаждала тепла и ласки, которых так долго не знала, хотела наконец испытать, что это такое — быть женщиной, мягкой, кроткой и покорной, быть желанной. Она жаждала воплощения своих ночных грез.

Но это было лишь мимолетное безумие. Запротестовал рассудок. Тэсс судорожно уперлась ладонями в грудь Закери и изо всех сил оттолкнула его. Случившееся лишь сильнее испугало ее. Его воля была слишком сильна, он подавлял ее, всецело владея ситуацией, она же была беспомощна, словно щепка во власти волн. Он занял сразу так много места в ее жизни, что если бы отвернулся от нее, она была бы уничтожена.

— Думаю, нам пора! — пролепетала Тэсс, отступая шаг за шагом, пока не ощутила за спиной стену.

— Ты не можешь убегать всю жизнь.

— Что значит — убегать? Мы с Уэсли пойдем домой не спеша!

— Почему ты так боишься зайти хоть немного дальше? Потому что между нами все слишком серьезно?

— Вожделение серьезным не бывает!

Несколько мгновений Закери молча ее разглядывал, потом усмехнулся:

— Вожделение, вот как?

— Да, так! Если тянет к первому встречному, это только так и можно назвать! Мы же встретились едва ли не вчера!

— Если ты думаешь, что мы мало знаем друг друга, это легко исправить. Вспомни, ты должна мне ужин.

У Тэсс невольно расширились глаза при мысли о том, что придется провести с этим человеком целый вечер вдвоем. Если они уже зашли так далеко, то чего ожидать после этого? Лучше об этом и не думать.

— Так что же? Я свою часть сделки выполнил, дело за тобой.

Вот теперь Тэсс сполна ощутила, что значит попасться в ловушку. Взгляд ее заметался по кухне, словно она надеялась отыскать таким образом выход из положения.

— Я… я помню насчет ужина. Приходи к нам с детьми в следующую субботу.

— Не пойдет, Тэсс.

— То есть как это «не пойдет»? — Голос ее невольно сорвался.

— Дети тут ни при чем. Сделку заключили мы с тобой, и касается она только нас двоих. Помнится, ты хотела туда, где можно заказать еду сидя.

Тэсс поняла, что окончательно загнана в угол, и смирилась.

— Хорошо, так тому и быть. До следующей субботы, а пока мы с Уэсли и в самом деле пойдем домой.

Она покинула кухню, обогнув Закери так осторожно, словно это была пороховая бочка, поспешно направилась туда, где предположительно должна была находиться комната Ланса, и, к счастью, угадала. Мальчики сидели на ковре голова к голове и разглядывали нечто весьма сложное, созданное из деталей конструктора «Лего». Присмотревшись, Тэсс решила, что это резиденция какого-нибудь инопланетного владыки. Ланс с гордостью объяснял назначение каждой части, а Уэсли слушал с открытым ртом. По всему выходило, что у сына Закери настоящий талант. Тэсс переступила с ноги на ногу, чтобы Уэсли наконец заметил ее.

— Мама, ты только глянь! — Он указал на замок с почти благоговейным видом. — Ланс все сделал сам! Целую неделю этим занимался.

— Отличная работа, — искренне похвалила Тэсс.

— Ему пришлось сложить три больших набора, иначе не хватило бы деталей. Я тоже хочу попробовать. — Желая начать как можно скорее, мальчик вскочил на ноги и устремился к двери. — Ланс, я скажу, когда закончу, и ты сможешь прийти посмотреть.

Первым чувством Тэсс был радостный подъем оттого, что младший сын наконец пригласил кого-то в гости, но она сообразила, что этот кто-то носит фамилию Смит, а значит, имеет прямое отношение к Закери. Ну почему? Разве мало мальчишек в классе?

— Само собой, — ответил Ланс, принимая предложение, и встал, чтобы водрузить модель на полку. — А ты не забудь, что завтра у нас тренировка по футболу. Знаешь, как называется наша команда? «Симарронские дьяволы»! Только сейчас наш состав не полон, потому что Тим сломал руку.

— Сломал руку? — живо вмешалась Тэсс, сразу усомнившись, так ли уж нужно, чтобы Уэсли возобновил тренировки, и не лучше ли ему записаться в шахматный кружок. — Неужели во время игры? У вас что же, там силовые приемы?

— Тим свалился с дерева, — ответил вместо сына Закери, входя в комнату. — Ты придешь, Уэсли?

— Н-не знаю… — протянул тот, покусывая в нерешительности губу. — Завтра вечером я, наверное, буду занят…

— Но если нет, — мягко произнес Закери, обнимая его за плечи, — то приходи с мамой. Пусть она посмотрит, как ты тренируешься.

— Я не знаю, — повторил Уэсли. — Я подумаю.

— Буду ждать вас обоих, — сказал Закери с порога, когда мать и сын шли к калитке.

Тэсс с трудом подавила желание обернуться и крикнуть: «Этому не бывать!» В конце концов не ей, а Уэсли предстояло решать, идти на тренировку или нет. Если он захочет пойти, она проводит его, даже если земля будет гореть под ногами.

Шла третья неделя сентября, но когда Тэсс наблюдала за тем, как Закери тренирует команду, воздух вокруг нее, казалось, сгущался от жары. Он был в майке и спортивных трусах. Это зрелище до такой степени влияло на умственные способности Тэсс, что в какой-то момент она мысленно написала на его майке лозунг: «В больших дозах чрезмерно стимулирует» — и нелепо хихикнула.

Только присутствие Уэсли позволяло ей время от времени отрывать взгляд от тренера. Первые полчаса мальчик следил за тренировкой, сидя рядом с матерью на трибуне, но постепенно спустился к самому ограждению и перемещался вдоль него следом за игроками. И все же он не решался выйти на поле. Сердце Тэсс ныло при виде раздирающих его противоречивых чувств, но она не вмешивалась. С тех пор как Брэд оставил семью, Уэсли совершенно утратил способность принимать решения и высказывать мнения. Поначалу она пыталась вызвать его на разговор, но не сумела и отступилась. Возможно, только он сам мог выйти из этого кризиса.

— Присоединяйся! — крикнул Закери, останавливаясь возле мальчика.

Уэсли оглянулся на мать. Она заметила у него во взгляде страх и хотела подняться, но он уже снова отвернулся.

— Не знаю… — снова услышала она.

— Жаль. Когда неполный состав, дело идет хуже.

Уэсли ничего не сказал на это, ковыряя гравий носком кроссовки.

— Только не думай, что ты обязан выйти на поле, — продолжал Закери, словно ничего не замечая. — Просто страшно жаль, что пропадает игрок. Я слыхал, в Новом Орлеане ты был на хорошем счету.

— Это правда, — застенчиво признал мальчик и поднял наконец глаза.

— Тогда за чем же дело стало? Сам знаешь, как много значит для команды каждый игрок. К тому же в парных упражнениях Ланс простаивает.

— Ланс? Ну тогда ладно.

Проскользнув под ограждение, Уэсли вышел вслед за Закери на поле, и Тэсс наконец перевела дух. У нее едва не помутилось в голове: так долго она задерживала дыхание. Еще одна ниточка привязала ее семью к Закери Смиту, и чем дальше, тем больше эти узы крепли. Он был неизменно добр к Уэсли и как будто знал, Что сказать, как поступить, чтобы добиться желаемого. Следовало бы испытывать благодарность, но отчаянно не хотелось быть в долгу. А долг между тем все рос.

Тэсс сосредоточила все свое внимание на сыне: на том, как он ведет мяч, как передает, как постепенно становится частью команды. Целых тридцать минут она демонстративно не замечала Закери, пока кто-то из мальчиков не упал и не расшиб коленку. Закери поспешил к месту происшествия, осмотрел ссадину и подбодрил пострадавшего. Слушая его, мальчуган скоро перестал шмыгать носом. Тэсс не могла разобрать слов со своего места, но что бы ни говорилось, все сработало. Через пару минут мальчик уже вернулся на свое место, широко улыбаясь. Возможно, похвала тренера заставила его полностью забыть о расшибленной коленке. Тэсс не могла не отдать Закери должное: он только что совершил маленькое чудо, словно взмахнул волшебной палочкой над головой своего подопечного.

Тэсс захотелось, чтобы он совершил подобное чудо и с ней: излечил ее душевные раны своим сочувствием и несколькими ласковыми словами — но раны души не лечатся с такой легкостью, к тому же она вовсе не желала забывать о том, что однажды была отвергнута. Этот суровый жизненный опыт стоил дорого. Тэсс знала теперь одно из основных правил жизни: надейся только на себя — и тебя не предадут.

— Мама! — послышалось с поля, и она вернулась к действительности. — Ма, ты видела мою подачу?

— Конечно, — заверила Тэсс, поднимаясь и разминая затекшие от долгого сидения ноги. — Похоже, ты еще не все забыл с прошлого года.

Мальчик утвердительно хмыкнул, и по его виду можно было сказать, что он и сам горд своими успехами.

— Ну, что скажешь? — спросил Закери, подходя. — Готов стать постоянным членом команды?

По лицу Уэсли снова прошла тень нерешительности. Тэсс захотелось плакать, и она подумала: шаг вперед — два шага назад!

— Если хочешь, завтра мы снова придем смотреть, как они тренируются…

— Дело твое, Уэсли, — вмешался Закери, — по мы с Лансом хотели бы заехать за тобой и забрать на тренировку по полной программе.

Чуть поколебавшись, Уэсли кивнул, и Тэсс сразу почувствовала себя лишней и никому не нужной. Она собралась было высказаться насчет мужской солидарности, но Закери опередил ее, дружески хлопнув Уэсли по спине и сказав, что из него выйдет отличный форвард. Подошел Ланс с предложением познакомить его с другими членами команды, ожидавшими в раздевалке. Тэсс не успела опомниться, как осталась в компании Закери. Ей хотелось рвать и метать.

— Не слишком ли многое ты ему обещаешь? — сердито спросила она, заранее предвидя очередное разочарование своего сына.

Впрочем, она знала, что гнев не имеет ничего общего с футболом, зато напрямую связан с тем, как напористо Закери Смит вмешивается в жизнь ее семьи, вытесняя при этом ее, Тэсс.

— Я только хочу, чтобы он верил в себя, — невозмутимо ответил он.

— То, что ты сказал ему, — явное преувеличение, потому что он не играл целый год. Он бросил тренировки сразу после ухода Брэда.

— Как это случилось?

— Он просто отказался ходить на занятия. Что я только не делала, как не уговаривала! Он притворялся, что у него болит живот или голова, и не желал вылезать из постели.

— Я не об этом. Что случилось между тобой и Брэдом?

— Не твое дело! — отрезала Тэсс, сразу ощетинившись.

Зная, что Закери так легко не отступится, она бросилась прочь, но была схвачена за руку и остановлена.

— Нельзя все время спасаться бегством.

— И не думала! Уж не знаю, что ты себе вообразил, но я не настолько трусиха!

— По-твоему, полицейский не может быть психологом? — спросил Закери с едва заметной улыбкой.

— Полицейский всегда возьмет верх! Ты только что пытался подвергнуть меня допросу.

Он стал совершенно серьезным, на щеках заиграли желваки.

— Хотелось бы мне знать, что натворил этот негодяй, твой муж, если ты боишься теперь и близко подойти к мужчине!

— Что бы он ни натворил, это тебя не касается! — вспылила Тэсс. — И вообще, мне пора!

— Вижу, ты из тех, кто спасается бегством, стоит атмосфере накалиться хоть самую малость.

Если бы это было так! Тогда она сбежала бы отсюда в первые же минуты! Тэсс некстати вспомнила горячие волны, накатывавшие одна за другой, когда она следила за пробежками Закери по полю.

— Просто завтра рабочий день, а у меня как-никак еще двое детей, — нехотя объяснила она. — Впрочем, я не обязана перед тобой отчитываться!

— Разумеется, нет. Скажи только, когда мне заехать за тобой в субботу.

Тэсс приоткрыла рот и моргнула, сбитая с толку таким оборотом. Боже милостивый! Она так старалась выбросить предстоящий ужин из головы, что в самом деле преуспела!

— В семь…

— Мне прибыть разодетым в пух и прах или это лишнее?

«Как насчет рыцарских доспехов и шлема с опущенным забралом? — подумала Тэсс. — Чтобы ни дюйма кожи не было видно!»

— Оденься, как обычно, — сказала она угрюмо.

— Ты уже решила, куда поедем?

Нет, она не решила, но дала себе слово, что это будет место шумное и многолюдное.

— Вот придет суббота, тогда и скажу!

— Ничто так не красит женщину, как тайна.

— Да, я знаю, что мужчин влечет к загадочным женщинам.

Сказав это, Тэсс тотчас раскаялась. Получалось, что она нарочно напускала тумана, чтобы заинтриговать его! И в самом деле, Закери не оставил ее неосторожное замечание без внимания:

— Ах вот оно что! В таком случае я готов поддержать игру.

— Ни о какой игре и речи нет!

— Именно это я и думал… до последнего момента. — Теперь его глаза искрились смехом.

— Иногда я говорю не подумав.

— Жаль, что только иногда. Я бы не возражал, если бы тебе случалось сболтнуть кое-что о себе, потому что иначе сведения и клещами не вытянуть. Надеюсь, в субботу мы познакомимся поближе.

— И не надейся! Это будет ужин, и только.

— Не только — хотя бы потому, что придется разговаривать.

«Сделаю все, чтобы этого не случилось!»

— Разговаривать с полным ртом некрасиво.

— Если твой рот будет постоянно набит, сколько же ты способна съесть?

«Лучше лопнуть, чем отвечать на твои вопросы!»

— Я люблю поесть.

— Вот как? Что ж, это уже из области личного. Похоже, мы наконец сближаемся.

Этот человек развлекается вовсю! Если они и сближаются, то как машина с каменной стеной, сердито подумала Тэсс, готовя себя к тому, чтобы сохранить дистанцию любой ценой. Оглядевшись, она заметила в стороне Уэсли в окружении мальчиков и поманила его.

— Уже поздно, а завтра в школу.

— Мы собираемся в «Браун» съесть мороженого. Вы оба могли бы к нам присоединиться, — небрежно заметил Закери, когда Уэсли подошел к ней.

На лице мальчика при этих словах отразился живой интерес. Он остановился так резко, что из-под подошв фонтаном взлетел гравий, и обратил к матери вопросительный взгляд, полный мольбы. Тэсс подумала, что любовь к сладостям дети унаследовали от нее. Ну а мороженое стояло в их списке на первом месте. Уже открыв рот для того, чтобы отклонить предложение, она сообразила, что готова поставить свои интересы превыше интересов сына. В конце концов, чего бояться? Ведь с ними будет целая футбольная команда! Если даже в таком окружении она будет нервничать, то что говорить о субботнем ужине!

Через четверть часа Тэсс глубоко раскаивалась, что понадеялась на себя и забыла принять в расчет упорство Закери в достижении цели. В то время как команда наслаждалась мороженым за столом побольше, взрослые оказались в обществе друг друга за крохотным столиком в углу. Тэсс не было позволено воспользоваться в качестве буфера даже собственным сыном, так как тренер громогласно объявил, что новый член команды должен поскорее стать для всех своим.

Поистине офицер Смит был могучим ураганом, торнадо, сметавшим на своем пути все преграды. Он ворвался в ее жизнь, все перемешал, поменял местами, закружил ее самое, так что теперь невозможно было сказать, что правильно, а что нет и где реальность, а где фантазии.

Когда они остались вдвоем и Тэсс впервые лизнула свой шарик мороженого, Закери сказал:

— Вот уж не думал, что буду завидовать мороженому.

Она вспыхнула и едва не уронила мороженое себе на колени.

— Офицер Смит, держите свое воображение в узде! Как тренер, вы должны подавать пример, а вы…

— Я имел в виду, что сегодня довольно жарко. А ты что имела в виду? — спросил он с самым невинным видом.

Щеки Тэсс стали малиновыми.

— Погода и впрямь стоит довольно жаркая для сентября, — поспешно произнесла она, хватаясь за спасительную соломинку. — Надеюсь, дожди не заставят себя ждать. Последний был полмесяца назад. Возможно, от дождей жара спадет.

— Жара, — сказал Закери. — Но не жар.

Тэсс хотела ответить колкостью, но, взглянув на него, осеклась.

— А подумай о влажности, что придет с дождем! — продолжал он, понизив голос до тигриного мурлыканья. — Одежда начнет прилипать к телу, а это невыносимо раздражает. Когда я один дома, то хожу практически голым…

Тэсс тотчас себе это вообразила. Выходит, даже разговор о погоде может далеко завести! Что дальше?

— Не правда ли, на телевидении сейчас сплошное насилие? Приходится контролировать, что смотрят дети.

— Мне тоже. Не только из-за насилия, но и из-за секса, — сказал Закери кротко. — Как-то раз уложил я Эмили спать, вхожу в гостиную — а Ланс смотрит на экран, где в постели мужчина и женщина, голые. Все эти поцелуи и ласки… ну, ты понимаешь! Выключить-то я выключил, но потом вынужден был полчаса объяснять моему первокласснику правду жизни.

«Так… не дать втянуть себя в эту тему!»

— Не правда ли, национальный долг страшно вырос! Вот я, например, постоянно подвожу баланс своей чековой книжки. Интересно, почему конгрессу не под силу такая простая процедура?

— Мне ничуть не интересно разговаривать как о погоде или телевидении, так и о национальном долге, — сказал Закери, накрывая ее руку своей. — Я бы куда охотнее поговорил о тебе.

Тэсс ни минуты не сомневалась в его искренности и продолжала бы борьбу, если бы не это простое прикосновение. Ощущение теплой ладони было таким ласковым, таким успокаивающим, что она позволила себе наслаждаться им пару секунд. Однако потом решительно высвободила руку и убрала ее подальше, на колени.

— Зачем? — запоздало спросила она.

— Разве это не очевидно? — Закери удивленно поднял бровь. — Я хочу быть твоим другом, а возможно, и больше. Мой брак с Лори был удачен, и потому я ничего не имею против близких отношений с женщиной.

Тэсс окаменела на своем стуле и некоторое время оставалась в полной неподвижности словно пораженная громом. Потом она поднялась, скрипнув стулом:

— До свидания в субботу, офицер Смит!

Если бы можно было пулей вылететь из «Брауна», она бы так и сделала, но Уэсли непременно должен был попрощаться с каждым из новых друзей, так что поспешное отступление не удалось. Суетясь у машины, Тэсс ощущала на себе взгляд Закери, а потому дважды уронила ключи, прежде чем удалось отпереть дверцу. Выруливая со стоянки, она тщетно старалась глубоко дышать — сердце все равно грохотало как безумное.

Ее собственный брак был далек от удачного, и потому она не желала, решительно не желала отношений с мужчиной, ни с каким. С нее было довольно.

Вот это Тэсс и вознамерилась объяснить Закери в субботу так ясно и четко, чтобы у него не осталось ни малейших сомнений на этот счет.

Глава 4

Она открыла входную дверь и обнаружила за ней Закери в майке и шортах, с пластиковым стаканчиком в руке.

— Ты ничего не перепутал? Сегодня еще только пятница.

Вместо ответа он адресовал ей дружескую улыбку и помахал пустым стаканчиком.

— И потом, ты что-то уж слишком небрежно одет! Даже в «Макдоналдс» так не ходят.

— У меня сахар кончился.

— Вот как? — Тэсс иронически хмыкнула. — И ты отправился за четыре квартала, когда в двух кварталах от твоего дома есть супермаркет?

— Хотелось заодно пробежаться.

— Думаешь, я поверю?

Тэсс дала себе страшную клятву, что не станет отводить глаз, как бы ей того ни хотелось, и оглядела отлично сложенное тело и хорошо развитые ноги бегуна. Ноздри сами собой расширились, жадно вдыхая запах, присущий именно этому мужчине.

— Ну хорошо. Я скажу чистую правду, только при условии, что ты не захлопнешь дверь перед моим носом и не спрячешься в своей комнате под кровать. — Ей хотелось, очень хотелось рассердиться на это беззастенчивое поддразнивание, но ничего не получилось. — Итак, я хотел повидать тебя.

В легких зажгло от долго сдерживаемого дыхания. Тэсс вынуждена была перевести дух и невольно вцепилась в дверной косяк.

— Когда я приезжал забрать Уэсли на тренировку, мы с тобой, похоже, разминулись.

Вовсе нет. Она намеренно исчезла из дома под каким-то незначительным предлогом, решив, что только так и удастся противостоять кавалерийскому напору Закери. Уж если даже в толпе он ухитрялся создать интимную обстановку, то что же говорить о встрече наедине!

— А зачем тебе понадобился сахар? — спросила Тэсс, пытаясь сменить тему.

— Для шоколадных кексов.

У нее немедленно увлажнился рот. О, шоколад! Вопреки всем диетам — роскошный, полный калорий шоколад! Она знала, что на лице неумолимо проступает вожделение, но ничего не могла с собой поделать.

— Если поможешь мне сбивать тесто, поделим выпечку пополам, идет?

Она несколько раз сглотнула, не в силах избавиться от видения блюда со свежевыпеченными, воздушными, возмутительно аппетитными кексами.

— Мы отведаем их еще теплыми… — голосом змея-искусителя продолжал Закери, подступая ближе.

Тэсс отрицательно помотала головой. Она вовсе не собиралась отказываться от предложения, просто хотела прогнать упоительное видение.

— Я так и думал, — с театральным вздохом произнес Закери. — Ну хоть на сладкое-то я могу рассчитывать? Я не имею в виду ничего предосудительного, только сахар.

— Ну разумеется! — обрела наконец уверенность Тэсс и отступила, но не торопилась убрать руку с дверного косяка.

— Кстати! — Закери заглянул в дверь через порог. — Прежде чем я отважусь войти… где Брюс?

— В комнате мальчиков.

— Ах так! — Он наконец прошел внутрь. — Видишь ли, у меня в памяти все еще слишком свежа наша с ним последняя встреча.

— Уэсли мне рассказывал. Неужели Брюс и в самом деле выскочил из-за угла, когда ты совсем не ожидал, и опрокинул тебя? Разве ты не должен постоянно сохранять бдительность? Ты же полицейский!

— В тот раз я немного расслабился, зато теперь проявляю ее вдвойне.

— Вообще говоря, не только полицейскому нужно быть осторожным.

— Да уж, в осторожности тебе нет равных.

— Что? — Тэсс повернулась в дверном проеме, ведущем на кухню, и подбоченилась, испепеляя Закери взглядом. — А я думала, когда мужчине что-то нужно от женщины, ей говорят любезности, а не всаживают словесные колючки!

Все следы веселости исчезли с его лица.

— Да, ты права, мне кое-что нужно от тебя, и дьявол меня забери, если это стакан сахара! Во всяком случае, речь идет не о том сахаре, который можно купить в бакалее! Ни один дурак не будет тащиться два лишних квартала за сахаром! А вообрази себе, какова пробежка со стаканом сахара в руке!

— А ты вернись шагом, — посоветовала Тэсс, борясь с улыбкой.

— Шагом?

— Ну конечно! Если не трясти стаканчик, ни крупинки не выпадет.

— Хм… — Закери сделал вид, что прикидывает. — Лучше отвези меня домой.

— Не могу. Мне еще нужно отправить в постель троих детей.

— За это завтра, когда заеду за тобой, я привезу тебе парочку кексов.

Она пыталась противиться искушению, но оно было слишком могучим.

— Ладно! Но учти, у меня всего пять минут.

— Конечно, конечно.

Тэсс зачерпнула в банке полный стаканчик сахара и протянула Закери, но когда он потянулся за ним, быстро отдернула руку:

— Дай слово!

— У кого ключи от машины, тот и контролирует ситуацию.

Простодушное выражение на его лице очень не понравилось Тэсс. О каком контроле над ситуацией с ее стороны могла идти речь? Тем не менее она подхватила сумочку и направилась к двери, поражаясь тому, на что способна ради шоколадного кекса.

— Звук все еще приличный, — заметил Закери, когда заработал мотор.

— И слава Богу, потому что пока у меня нет денег на новый ремонт. У меня и предыдущий счет еще не оплачен.

— Может, ссудить тебе денег?

— Спасибо, не нужно, — поспешно возразила она.

— Тэсс! Я знаю, сколько денег уходит на детей.

— Это моя проблема.

Тон ее недвусмысленно говорил, что затронута не самая удачная тема.

— Что, твой бывший муж не платит алиментов?

На это она не ответила вовсе, только до боли стиснула руль, так что побелели костяшки пальцев.

— Что ж, ответ ясен, — послышалось негромкое замечание, и, не удержавшись, она искоса глянула на своего спутника.

Лицо Закери было мрачным и сосредоточенным, глаза смотрели вперед, на дорогу. Напряжение в машине сгустилось. Тэсс подумала: все равно придется встретиться завтра, никуда от этого не денешься, потому что она должна ему этот проклятый ужин! В данный момент трудно было даже представить, как ей это удастся. До чего разные были у них намерения! Закери хотел знать о ней все, в то время как она не желала поступиться ни крупицей личного.

Тэсс прозевала бы нужный дом, не подай ее спутник голос, а когда послушно остановила машину, то в своем смятении так и не поняла, на какой улице. Вместо того чтобы выключить зажигание, она молча ждала, когда Закери выйдет.

Он не торопился. Наоборот, повернулся к Тэсс и скользнул рукой по спинке сиденья за ее спиной.

— Не все такие, как твой бывший муж. Не все способны бросить семью, понимаешь?

Ей показалось, что воздух стал невыносимо густым и обжигающим, так что пришлось до боли стиснуть зубы.

— Из всех мужчин я хорошо знала только двух, отца и мужа, — процедила Тэсс, не поворачивая головы. — А теперь уходи, мне пора возвращаться.

Чтобы хоть как-то справиться с собой, она начала медленно считать в уме и досчитала до ста, пока Закери наконец не покинул машину. Мотор тотчас взревел, из-под колес брызнул гравий.

Закери стоял, глядя вслед, пока машина не скрылась из глаз, и думал о том, что никогда еще ему не приходилось добывать информацию с таким усилием. Это был медленный, трудный процесс, но мало-помалу он составил картину того, почему эта милая, добрая, неглупая женщина так дичится мужчин. Теперь дело было за малым: завоевать ее доверие. Он не без оснований подозревал, что это будет все равно что строить стену — кирпичик по кирпичику.

— Привет! А мама еще не готова, — сообщила Кэти, открывая дверь.

С этим она исчезла в гостиной и, когда Закери вошел, уселась на диване.

— Мама велела мне тебя разлак… развлак… в общем, побыть с тобой, пока она не выйдет.

Закери уселся с осторожностью и откинулся на спинку дивана так, чтобы не попадали кексы из-под фольги, которой они были прикрыты. Их запах забавно смешался с сильнейшим ароматом цветов и апельсинов, витавшим в помещении. Оглядевшись в поисках вазы и не найдя ни одной, он был по-настоящему заинтригован.

Кэти, по обыкновению, не сводила с него глаз, посасывая большой палец. Закери решил, пока суд да дело, завести беседу.

— И долго еще ждать?

— Мама только что из душа. У нас тут такое было! А это у тебя что?

— Кексы. А что у вас тут было?

— Я разбила мамины духи. Фу, какие тухлые! — Девочка сморщила нос и показала на большое пятно на полу за креслом. — А мама все равно рассердилась.

Закери вполне мог это понять и уже собрался прокомментировать происшествие, как где-то в доме поднялась суматоха. Как раз в тот момент, когда он перевел взгляд с Кэти на дверь, в гостиную прыжками влетел Брюс. Из пасти у него свисал кружевной белый бюстгальтер. Следом ворвалась Тэсс.

— Стой, немедленно стой! — кричала она. — Что ты себе позволяешь, ужасное создание!

Погоня прекратилась в тот момент, когда взгляд ее встретился со смеющимися глазами Закери.

— Как, разве ты уже здесь? Я думала…

Глянув на часы, Тэсс заметила, что ее халат распахнулся на груди, залилась краской и судорожно скомкала шелковую ткань. Через мгновение ее уже не было в комнате.

Видя, что опасность миновала, Брюс приблизился к Закери и с торжественным видом возложил бюстгальтер к его ногам. Потом последовала неизбежная процедура умывания языком.

— Хороший песик, хороший! — приговаривал Закери, тщетно пытаясь уклониться.

Наконец ему удалось спихнуть дога с колен, ухватив за ошейник. Поскольку Тэсс поблизости не было, оставалось гадать, что делать с этим воплощением любви ко всему и вся. Судя по тому, каким плоским все выглядело под фольгой, кексы приказали долго жить. Поднос лежал теперь в углу дивана и являл собой грустное зрелище.

Кэти бросилась к собаке и обвила руками мохнатую шею. К этому времени Закери удалось оттеснить Брюса к журнальному столику, и тот, счастливо замахав хвостом в объятиях девочки, смел оттуда все журналы и пульт от телевизора.

— Не лучше ли тебе отвести его в свою комнату? — льстиво обратился Закери к Кэти, не выпуская ошейника на случай, если догу снова взбредет в голову панибратствовать с ним.

— Если мне дадут кекс, — ответила девочка, лукаво прищурившись.

Закери совсем уже собирался сказать, что надо спросить у мамы, но вовремя прикусил язык, так как готов был отдать все сокровища мира за то, чтобы его избавили от любвеобильного Брюса.

— Конечно, бери! — воскликнул он радушно, достал из-под фольги расплющенный кекс и протянул Кэти, которая тут же ухитрилась засунуть его в рот целиком.

Оставшись наконец в полном одиночестве, Закери задумался над тем, во сколько обойдется заказать ограду на заднем дворе. Установить ее проблемы не составляло, он всегда мог рассчитывать на пару-тройку друзей. Возможно, ближайшие соседи не откажутся помочь, думал он. Трудность заключалась в том, чтобы убедить Тэсс принять его помощь, и — Бог свидетель — это задача была потруднее строительства египетских пирамид.

Бюстгальтер по-прежнему лежал у его ног. Закери поднял его, оглядел, попробовал на ощупь атласные кружева. Воображение услужливо нарисовало ему Тэсс под струями душа, Тэсс с полотенцем в руках, Тэсс перед зеркалом в восхитительном неглиже. По жилам, казалось, пропустили электрический ток. Переполненный чувственной энергией, не в силах оставаться на месте, Закери принялся ходить по гостиной. Он знал, что рискует испортить вечер, если не возьмет себя в руки.

Послышались шаги. Скомкав бюстгальтер, он сунул его в карман брюк, как мальчишка, пойманный за недозволенным. Однако когда он повернулся к двери, то знал, что все эротические фантазии написаны у него на лице.

Так вот как она выглядит, когда приоденется, подумал он в неуклюжей попытке призвать на помощь иронию. Тэсс была в красном платье, коротком и облегающем, как вторая кожа, и Закери впервые увидел ее ноги. Вся кровь бросилась ему сначала в лицо, а потом вниз живота. От этих чудесных ног, длинных и стройных, невозможно было оторвать взгляд.

Первым, что бросилось Тэсс в глаза в гостиной, была застывшая улыбка на лице Закери. Ей тотчас вспомнился Брюс с бюстгальтером в пасти, и сама она в халате, распахнутом настолько, что немногое оставалось на долю воображения. В тот момент, чтобы не умереть от смущения, она просто занялась необходимыми приготовлениями, но теперь живо видела сцену, которую охотно стерла бы из памяти. Скорее бы этот вечер начался и кончился!

— Отлично выглядишь, — сказал Закери странным тоном.

Его взгляд прошелся по ней вниз и снова вверх с невыносимой медлительностью. Тэсс ощутила, как загораются щеки, и мысленно обозвала себя безмозглой гусыней за то, что выбрала наряд настолько женственный и откровенный.

— Давно ждешь? Я не слышала, как ты пришел…

— Это потому, что я не успел позвонить. Кэти открыла, когда я только поднял руку к звонку. Но мне не пришлось ждать долго. Я ведь оказался здесь за пару минут до того, как… — он помедлил и закончил со значением, глядя на нее своими живыми искристыми глазами, — когда появились вы с Брюсом.

— Слава Богу, я хоть халат успела надеть! — воскликнула Тэсс, внезапно забыв о смущении и смеясь в полный голос. — У этой собаки есть отвратительная привычка хватать одежду и убегать со всех ног, стоит только отвернуться. Я разложила все необходимое на постели и… кстати, а где Брюс?

— В комнате у Кэти. Я купил свободу ценой расплющенного кекса. Судя по тому, что Кэти засунула его в рот целиком, он был все еще съедобен. — И Закери указал на злополучное блюдо.

— Кэти не критерий. Когда она видит что-нибудь шоколадное — все равно что, — она теряет голову. Сказать по правде, я тоже. Спрячу-ка я остальное, иначе не миновать ей несварения желудка.

Тэсс отнесла блюдо на кухню и поместила в уголок, пока еще остававшийся тайной для ее детей. По дороге назад в гостиную она вспомнила, по какой причине преследовала Брюса, и обвела помещение взглядом в поисках бюстгальтера. Не найдя его, она озадаченно нахмурилась:

— А где мой… — Неоконченный вопрос повис в воздухе, так как взгляд ее встретился со взглядом Закери.

— Твой бюстгальтер?

Тэсс лишь молча кивнула.

— Вот он, — с некоторым смущением произнес Закери, вытягивая кружевную вещицу из кармана брюк.

— О! — прошептала она при виде того, как бюстгальтер медленно появлялся перед ней во всей своей красе.

При мысли о том, что эти руки прикасались к ее белью, она снова покраснела и выхватила бюстгальтер. В своем замешательстве она не нашла лучшего места для того, чтобы спрятать предмет туалета, чем сумочка, пихнув его на самое дно. Нелепая мысль пришла ей в голову: что надо бы сжечь бюстгальтер, потому что теперь, когда он побывал в руках Закери, она ни за что не решится снова его надеть. Как это ни ужасно, ситуация зашла далеко еще до начала вечера.

— Нам надо поторопиться! — сказала Тэсс, нервно захлопывая сумочку. — Места заказаны на половину восьмого.

— Места заказаны? Так мы идем не в «Макдоналдс»? Куда в таком случае?

— В «Молли Фланеган».

С минуту Закери лишь молча смотрел на нее во все глаза, потом расхохотался:

— Мне следовало бы самому догадаться!

— Это еще почему? — с невинным видом осведомилась Тэсс.

— Потому что это самый шумный и многолюдный ресторан в городе, а официанты там так и вьются вокруг посетителей, ни на минуту не оставляя их в покое. Чего там нет, так это уединения.

— Зато кормят превосходно… как мне говорили.

— Ах да, я и забыл, что твой рот должен быть постоянно набит, — съехидничал Закери, открывая для нее дверцу машины. — И ты думаешь, это поможет? Кстати, я не говорил, что в Чикаго работал в отделе расследований?

— Мне следовало бы самой догадаться, — передразнила Тэсс. — Наверное, ты славился своими допросами. А почему здесь ты не следователь?

— Потому что это не по мне. Я слишком близко к сердцу принимал свои дела, они захватывали меня целиком, а с двумя маленькими детьми это не лучший вариант. Им нужен отец.

Тэсс вспомнила слова, что не все мужчины бросают семьи, и ей показалось, что еще одна ниточка обвилась вокруг нее, привязывая к этому человеку. Закери Смит не мог, просто не мог оставить своих детей, никогда.

— Кроме того, в Симарроне все иначе, — продолжал он.

— А почему вообще ты жил в Чикаго?

— Хотел узнать, что такое большой город. Оказалось, что я законченный провинциал. В маленьком городе чувствуешь себя больше личностью. А ты почему здесь?

— Бабушка предложила мне то, от чего я не смогла отказаться.

Видя, что на этот раз Тэсс не уклоняется от ответа, Закери прямо спросил:

— Что именно?

— Крышу над головой. Ты уже бывал в «Молли Фланеган»?

— Да, дважды, — ответил он со смешком.

— Понравилось?

— Не так, как — я уверен — понравится сегодня. Так вот, насчет Нового Орлеана…

— Приехали! — перебила Тэсс. — Жду не дождусь, когда подадут еду!

— И только?

— Ну и… и развлекут!

Минут через двадцать Тэсс знала, что все развлечения в этом ресторане составляют фокусник и певица, по совместительству шофер и официантка. Им просто не под силу было отвлечь ее от Закери. Заказанный столик оказался в самом дальнем углу — наиболее уединенное место во всем ресторане, за раскидистым растением в необъятном горшке, куда даже шум долетал в каком-то смягченном виде, а официантка, едва приняв заказ, удалилась петь. Все, буквально все сговорились против Тэсс!

— За предстоящий вечер, — сказал Закери, касаясь ее бокала своим.

И не приведи Господь никаких опасных сюрпризов, мысленно добавила Тэсс. Может, сказать ему, что ровно в девять ее одежда превратится в лохмотья?

— Как идет работа?

— Прекрасно, просто прекрасно! Я уже обожаю ее. В следующем месяце компания намерена послать меня на семинар в Оклахому. — Тэсс провела кончиком пальца по краю бокала. — Сказать по правде, я никогда еще не оставляла своих детей даже на день, если не считать родов.

— С ними все будет в порядке.

— Я тревожусь не за них, а за бабушку. Может, ты не заметил, но мои дети — сущее наказание.

— Заметил, — сказал Закери, глаза его засветились мягкой улыбкой. — Если хочешь, я могу заходить и проверять, как дела. У меня ведь есть причина быть под рукой: Уэсли и его тренировки. Бабушка даже не догадается, что это намеренно.

Если бы речь шла о самой Тэсс, она без колебания заявила бы, что это излишне, но бабушке Кайм недавно исполнилось семьдесят пять, так что следовало подумать в первую очередь о ней.

— Она заметит, можешь быть уверен. К тому же порой ей не помешает лишняя пара глаз и рук.

— Прошу только об одном.

— О чем? — сразу насторожилась Тэсс.

— Прихвати с собой в поездку духи. Если что, запах потом не выведешь, и коллеги изведут меня шуточками.

— Кэти рассказала?

— Надо было совсем не иметь носа, чтобы не почувствовать! Мне даже показалось, что в этом букете есть апельсиновая нота. Поистине необычный аромат.

— Апельсины не имеют ничего общего с духами! Это пахло успокоительное средство!

— Ты распылила его до того, как были разлиты духи, или после?

— Конечно, после! Помимо прочего, надеялась заглушить запах духов. Вообще говоря, я чувствовала, что грядет катастрофа, потому что Кэти несколько дней так и вилась вокруг флакона. Он еще был на месте, когда я встала под душ, а когда вышла — исчез. Потом в гостиной раздался грохот — и я догадалась, что духи приказали долго жить.

— А что за духи?

— «Истинная любовь» фирмы Элизабет Арден.

— Надо же, какое название…

— И верно, названо с претензией, но все же звучит лучше, чем, к примеру, «Безнадежная любовь» или «Любовь неразделенная».

— А ты не лишена цинизма.

— Скорее, прагматизма. А ты разве не прагматик? Нельзя быть полицейским и оставаться романтиком.

— Уж не знаю, романтик я или нет, но стараюсь видеть в людях не только плохое.

Подошла официантка с каким-то молодым человеком. Одетые как Ромео и Джульетта, они устроили целое представление из водружения на стол тарелок с салатами, а в финале пропели любовную балладу. Тэсс при этом хотелось забиться за горшок с растением, так как весь ресторан наблюдал за их столиком с большим интересом.

— Почему они это делают? — спросила она возмущенно, когда пара откланялась.

— Чтобы воодушевить клиентуру.

— Неужели они собираются продолжать в том же духе? — Она сердито вонзила вилку в салат. — А тебе, я вижу, это по душе!

— Почему бы и нет? Городок наш невелик, через сутки все и каждый будут знать, что сегодня вечером на повестке дня в «Молли Фланеган» были мы с тобой. — Закери оглядел переполненный зал и довольно усмехнулся: — Похоже, здесь сегодня собралась ровно половина населения. Но ты, конечно, знала, что этот ресторан весьма популярен, особенно по субботам?

Он так откровенно радовался, что Тэсс пришла в ярость. Она не желает иметь ничего общего с этим человеком, тем более в глазах окружающих! Она не желает быть объектом сплетен и пересудов! Тэсс хватило этого с лихвой, когда Брэд бросил ее с тремя детьми, и она все еще живо помнила жалость, с которой знакомые смотрели на нее при встрече.

Однако ее настроение в расчет не принималось. Ужин продолжался в том же духе, что и подача закусок: похоже, обслуживающий персонал ресторана решил, что перед ним влюбленная пара, и лез вон из кожи, чтобы оповестить об этом весь свет. Их осыпали знаками внимания, сопровождали каждое блюдо любовной песней и в конце концов совершенно истощили терпение Тэсс. Она дала себе страшную клятву впредь, собираясь в ресторан, сначала навести о нем самые подробные справки.

Когда ужин наконец закончился и они шли к выходу под любопытными взглядами, мимо просвистела стрела, чмокнула дверь резиновой присоской и осталась там, вызывающе подрагивая. Тэсс нервно обернулась. Некто в костюме купидона кивал и улыбался, прилаживая к луку другую стрелу. Тэсс бросилась вон сломя голову. Когда дверь захлопнулась, изнутри послышалось чмоканье присоски. Глянув на ее разъяренное лицо, Закери от души засмеялся:

— По-моему, нам упорно на что-то намекают. Тебе не показалось?

— Нет! — отрезала Тэсс.

— Лично меня больше всего тронул десерт в форме сердца.

Она лишь молча сверкнула глазами, не найдя достаточно убийственной отповеди. Почему эти люди не выбрали себе другую жертву, например мужчину за соседним столиком? Он праздновал свое шестидесятилетие, и разве это не был подходящий случай, чтобы обслуживать его в костюмах сиделки и могильщика? Того, кто додумался подать основное блюдо в костюмах Скарлетт и Ретта, вполне могла осенить и такая идея!

Когда некоторое время спустя Закери остановился у дома Тэсс и заглушил двигатель, она услышала щелканье замка, а когда попыталась открыть дверцу, то не смогла. Закери безмятежно выдержал ее возмущенный взгляд.

— Отопри! Уже поздно, и мне пора…

Он приложил палец к ее губам, останавливая готовые излиться упреки.

— Не нужно ничего говорить. Сейчас только девять, детское время. Если ты пообещаешь не бросаться вон, словно тебя ошпарили, я отопру замок.

Странное дело, Тэсс оставалась спокойной. Шарахаться от этого человека было нелепо.

— Кэти будет меня ждать… — все же сказала она. — Я всегда читаю ей на ночь.

— Несколько минут ничего не решают. Вспомни, я терпеливо высидел полтора часа костюмированного действа, и ты должна мне за это хотя бы короткий разговор на прощание. Я целые дни провожу с детьми, и мне очень недостает нормального, взрослого общения.

— И о чем же ты хочешь поговорить? — настороженно спросила Тэсс.

— Ну, поскольку мы уже обсудили погоду, телевидение, национальный долг, то эти три темы смело можно исключить. — Он сделал вид, что размышляет, потом прищелкнул пальцами: — Идея! Давай побеседуем о тебе. Этой темы, помнится, мы едва коснулись.

Тэсс насторожилась. Жизненный опыт говорил, что, впуская мужчину в свою личную жизнь, тем самым открываешься для возможного удара, как боксер на ринге.

— Основное ты обо мне знаешь.

— Разве? А мне сдается, что я не знаю почти ничего. — Как уже было однажды, рука Закери опустилась на спинку сиденья за спину Тэсс, и он придвинулся ближе. — По-твоему, я не заслуживаю доверия?

— Заслуживаешь. Если бы я думала иначе, то уже с криками бежала бы к дому.

— Я не об этом. Ты знаешь, что я не обижу тебя, но опасаешься, что пострадают твои чувства.

— Если это так очевидно, зачем было спрашивать?

— Потому что мне нужно понять… — Закери погладил Тэсс по щеке так легко, что она едва ощутила прикосновение. — Что случилось между тобой и твоим бывшим мужем?

Она непроизвольно отпрянула: это был тот самый вопрос, которого она боялась больше всего.

— Отопри дверцу сейчас же!

Он со вздохом нажал кнопку на приборной панели. Тэсс выскочила из машины и бросилась к дому. За спиной послышались шаги. Она заторопилась, но так и не сумела укрыться в доме. Закери поймал ее за руку у самых дверей и заставил повернуться к нему лицом.

— Что он сделал?

— Ничего, просто бросил! Вечером еще был, а утром исчез! И не просто исчез, а прихватил все, что мы вместе накопили! Мне пришлось объяснять троим маленьким детям, что папе они больше не нужны! А потом я выбивалась из сил, чтобы одеть их и прокормить! — С каждым словом в груди нарастало болезненное жжение, словно горечь проникла даже в легкие, отравляя воздух, которым Тэсс дышала. — Теперь ты знаешь все! Ты доволен? Понятно тебе, почему я не могу, не могу никому довериться?

— Наконец хоть какой-то шаг вперед, — спокойно произнес Закери, потянул ее к качелям и усадил. — Мне остается доказать тебе, что не все мужчины одинаковы.

Он уселся рядом и положил голову Тэсс к себе на плечо. Она не противилась. В душе ее словно прорвался давний нарыв, но вместо облегчения осталась лишь неимоверная усталость. Сил было ровно столько, чтобы держаться прямо. Ее пронзила дрожь, и в ответ на это объятие стало крепче, словно Закери старался согреть ее.

— Ты пыталась разыскать его?

— Как? — спросила Тэсс, невесело улыбнувшись. — Розыск требует денег, а у меня ничего не осталось.

— Хочешь, я помогу? Моих связей на это хватит.

— Я уже сказала, что не желаю ничьей помощи. И потом, я предпочитаю никогда больше не слышать о Брэде. Он бросил семью без поддержки и тем самым потерял все свои права.

— А это справедливо по отношению к детям?

— Когда в тот день он выходил за порог, он походя растоптал справедливость.

Вечер был безветренным и теплым, но Тэсс пробрал ледяной холод, и она крепче прижалась к плечу Закери вопреки собственным благим намерениям.

— Позволь мне быть твоим другом, Тэсс.

— Только другом, ничем больше?

— Нет, конечно. Но пока я согласен на дружбу.

Она не знала, что сказать, так как никогда не имела друга мужского пола.

— Я умею выслушать, — продолжал Закери. — Я научился этому с Лори. Ты всегда сможешь выплеснуть на меня все, что накопилось за день, и я не буду иметь ничего против.

— Заманчиво, конечно! — И Тэсс неожиданно для себя засмеялась.

— А главное, честно.

Она обвила рукой сильную шею, ища утешения, поддержки и всей душой желая побыть в надежных объятиях, чего так давно не случалось в ее жизни.

— Но ты должен знать, что пока я не могу дать тебе ничего большего.

— Я подожду.

Словно угадав потребность Тэсс, Закери обнял ее, слегка баюкая. Это было и в самом деле дружеское объятие, и постепенно на ее усталую душу снизошел покой. Она услышала звуки ночи: лай собаки в доме дальше по улице, рокот мотора проезжающей машины. Жизнь продолжалась и теперь, как продолжалась все время с самого переезда Тэсс в Симаррон, но сама она впервые ощутила, что начинает жить. Ей так нужно было выговориться, выплеснуть наконец давний гнев на Брэда, а бабушка Кайм с ее слабеющим здоровьем была для этого неподходящим объектом. Если бы Закери и в самом деле мог стать ей просто другом! Если бы он перестал давить на нее, дал ей выпрямиться после удара, дал отдышаться!

Сидя рядом с ним на качелях, Тэсс слышала ровный стук его сердца, ощущала, как мерно вздымается широкая грудь, а когда отстранилась, то не до конца, позволив себе покоиться головой на его плече.

— Может, это и к лучшему, — произнесла она задумчиво. — Когда что-то переполняет меня, я обычно делаю пробежку. Близится осень, дни становятся короче, и не так уж приятно в одиночку бегать с наступлением темноты. Брэд пробежек не признавал, а Брюс сразу окажется за десять кварталов…

— Я буду рад компании. Надо только выбрать время, подходящее для нас обоих. Пробежки и для меня что-то вроде лекарства от стресса.

— До половины восьмого я обычно занята. Иногда даже позже.

— Это ничего. Я всегда могу отвести детей вечером к Норе.

— Так ты составишь мне компанию? — обрадовалась Тэсс. — Я уж подумывала об утренних пробежках или о том, чтобы бегать в темноте одной. В Новом Орлеане это было бы невозможно, но здесь…

— Можешь рассчитывать на меня. Я тоже не купаюсь в свободном времени, особенно теперь, с тренировками дважды в неделю. И потом, даже здесь не стоит в одиночку бегать в темноте.

Закери снова привлек Тэсс к себе и слегка оттолкнулся. Качели пришли в неспешное движение.

— Здешний парк хорошо освещен, — возразила Тэсс, расслышав в его голосе нотку тревоги.

— Дай слово, что не побежишь туда одна! — внушительно произнес Закери, останавливая качели. — Как полицейский, я требую этого!

— «Служить и защищать»? — лукаво сказала Тэсс.

— Именно так. Я начинал как дежурный полицейский в парке. Как-то летом туда повадился один шустрый парень, и пока его не поймали, успел изнасиловать несколько молодых женщин, причем как раз во время вечерней пробежки. Он делал это под угрозой ножа. Так что дай слово!

— Даю.

— Вот и хорошо, — сказал он, успокаиваясь. — Завтра в восемь вечера я за тобой заеду.

Тэсс вдруг сообразила, что вечер заканчивается неожиданным и странным образом: они с Закери строят планы ежедневных встреч! Однако ей и впрямь требовалась компания для вечерних пробежек. Получалось, что узы между ними крепли, в то время как она собиралась беспощадно их разорвать. Поразмыслив, она решила, что все не так уж страшно, если она сумеет держать в узде свое влечение к Закери. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

Глава 5

Закери появился перед бабушкой Кайм в сопровождении Ланса и с Эмили на руках. На этот раз в доме пахло сосновой хвоей. Вдохнув полной грудью этот запах, он почувствовал себя спокойнее.

— Миссис Кайм, вы уверены, что справитесь? Если нет, пробежка отменяется.

— Я справлюсь, молодой человек. Я никогда не берусь за то, что мне не по силам. Можете бегать сколько угодно.

— Да, можете бегать, — подтвердил Уэсли, делая Лансу знак следовать за ним. — Мы найдем, чем заняться.

Закери опустил на пол девочку и пакет с памперсами. Кэти тотчас завладела ручонкой малышки и повела ее за собой, приговаривая что-то ласковое. Это заставило его усомниться в мудрости решения отправиться в парк вдвоем, предоставив детей друг другу и престарелой бабушке.

Тэсс поймала его неуверенный взгляд:

— Не волнуйся, все будет в порядке. Шон делает уроки, Уэсли и Ланс наверняка займутся конструктором и забудут обо всем на свете.

Она постаралась улыбнуться, хотя после рабочего дня чувствовала себя как выжатый лимон, поэтому и воспользовалась седативным ароматом, однако эффект пока оставлял желать лучшего.

— Я совсем не тревожусь по поводу мальчиков, — возразил Закери, не сводя взгляда с Кэти, бродившей по гостиной рука об руку с едва научившейся ходить Эмили.

— Это брать нельзя! — объясняла дочь Тэсс, подражая взрослым. — Мама не велела.

— Все будет в порядке, — повторила Тэсс, беря Закери за руку и увлекая за собой к двери. — Кэти обещала, что будет играть с Эмили в своей комнате. В дочки-матери, разумеется. Она весь вечер только об этом и говорила. И потом, мы отлучимся всего на час.

— Мы оба знаем, что за час с детьми все может случиться, — настаивал Закери. — Да и за пять минут, если уж на то пошло.

— Но мне необходимо пробежаться! Ты должен верить в бабушку Кайм. Она бы ни за что не согласилась, если бы сомневалась в себе.

До парка было несколько минут езды. Уже сидя в машине с заведенным мотором, Закери все еще медлил.

— Должен заметить, что у тебя усталый вид. Может, не сегодня?

— Как раз сегодня! «Усталый вид» не совсем ко мне подходит. Я просто вымотана.

— Запах твоего дома всегда меня поражает. Откуда ты знаешь, что сосна помогает расслабиться?

— Это общеизвестно! И потом, если бы ты так же уставал за день, как я, то быстро изучил бы все доступные средства расслабления.

— А что, был тяжелый день?

— Ужасный! В числе прочего пришлось побеседовать с учительницей Уэсли. Оказывается, с моим сыном произошла разительная перемена. Еще несколько недель назад его ни видно, ни слышно не было, а теперь он полон энергии. Вчера, например, он подрался, расквасил одному мальчику нос и был исключен из школы до конца недели за такую агрессивность!

Рассказывая, Тэсс расстроилась. Она передернула плечами и принялась массировать шею под волосами.

— Да, Ланс упоминал об этом, — заметил Закери.

— Ума не приложу, что творится с этим ребенком! Я почти скучаю по тому замкнутому, молчаливому мальчику, каким он был месяц назад. Порой кажется, что он покинул свою комнату только для того, чтобы бросаться на любого, кто подвернется под руку. Единственное светлое пятно в этой ситуации — что он подружился с Лансом. Я так надеюсь на положительное влияние твоего сына.

— Может, мне поговорить с Уэсли? Расспросить его без обиняков?

— Нет! — вырвалось у Тэсс. — Извини, я ценю твою заботу, но это мой сын, и мне следует пробиваться через его настроения к тому лучшему, что в нем есть. Я сама поговорю с ним… еще раз.

Тэсс умолкла, думая о том, что предлагать свою помощь так же естественно для Закери, как для нее отклонять эту помощь. К счастью, он не стал настаивать.

— Пробежим сегодня на круг больше, чем обычно, — сказал он, останавливая машину.

— В последнее время столько изменилось! — Тэсс выбралась из машины и сразу начала разминаться перед бегом. — Легче утрясаются ситуации, легче разрешаются проблемы. Каждый знает, что нет лучшего лекарства от стресса, чем пробежки, но без компании остаешься дома из-за каждой ерунды. Просто силы воли не хватает.

— Человек всегда охотнее мучается за компанию, чем в одиночку.

— Раз так, начни новый круг, когда увидишь, что я уже падаю с ног!

— Всегда к вашим услугам, мэм.

Закери засмеялся и начал отжиматься. Покончив с разминкой, он повернулся к Тэсс:

— Готова?

— Нет еще. Сегодня дело идет труднее, чем обычно.

Заканчивая разминку, она чувствовала на себе его взгляд. В свете фонаря можно было видеть резкие контуры лица Закери, ветерок доносил запах его одеколона и уже слегка разгоряченного, готового для пробежки тела. Тэсс ничего не могла поделать с тем, что ее собственное тело откликается на этот его особенный запах.

В течение трех прошедших недель каждый вечер (если, конечно, позволяла погода) они бегали в парке, на ходу обмениваясь фразами. За это время Тэсс узнала о Закери многое и все это одобряла. Несколько раз она ловила себя на том, что и впрямь выплескивает на собеседника накопившееся за день, и всегда ее исповедь бывала выслушана с вниманием и интересом. Это было так непривычно — в свое время Брэд терпеть не мог слушать рассказы о событиях дня. Выслушивать — это было не в его натуре, он умел только высказать свое мнение и повернуться спиной. И уж конечно, не мог дать ни одного совета. Казалось таким странным, что человек посторонний — не член семьи — ценит ее чувства и всей душой желает помочь.

— Ну, вот я и готова, — объявила Тэсс, сообразив, что такой ход мыслей все больше обостряет физическое тяготение.

Она не надеялась до конца пробежать первый круг, но постепенно усталость и напряжение отступили, пришло второе дыхание, а с ним долгожданное душевное равновесие. Теперь Тэсс думала о перепадах настроений Уэсли с иным чувством: очень может быть, что теперешняя агрессивность больше отвечала его внутреннему настрою после ухода отца, чем прежняя пассивность. Если так, все шло к лучшему. Постепенно он должен был изжить внутренний протест и бессильный гнев и стать наконец самим собой, то есть нормальным, открытым мальчиком своего возраста.

Пробежав обычные пять миль, Тэсс и Закери прошли еще круг пешком, остывая. Когда дыхание выровнялось, Тэсс остановилась, запрокинула голову и посмотрела в ночное небо. Там ярко сияла большая звезда, и она загадала, чтобы Уэсли примирился с ситуацией и не вырос, не дай Бог, в малолетнего преступника.

— И пусть это сбудется… — послышалось над самым ухом.

Тэсс едва не потеряла равновесие, слишком круто повернувшись от неожиданности.

— Ты о чем?

— О твоем желании.

— Откуда ты знаешь, что я…

— Угадал. Ты так долго разглядывала эту звездочку, что стало ясно, что к чему. А что ты загадала?

— Не скажу. Слишком уж ты любопытен, Закери Смит.

— Попытка не пытка, — заметил он, пожимая плечами.

— И почему тебе всегда нужно все знать? — вздохнула Тэсс, направляясь к машине.

— Помогите! — раздался поблизости женский крик.

Закери остановился как вкопанный и устремил взгляд на стоянку, откуда донесся крик. Две женщины у машины с распахнутой дверцей, размахивая руками, показывали в сторону какого-то мужчины. Тот оглянулся, заметил Закери и бросился к деревьям.

— Позвони в полицию! — скомандовал Закери, бросая Тэсс ключи и устремляясь в погоню за незнакомцем.

Тэсс трясущимися руками открыла дверцу, с трех попыток набрала номер и передала сообщение, все это время не отрывая взгляда от купы деревьев, в густой тени которых скрылись преследуемый и преследователь. Сердце ее гулко стучало, дыхание прерывалось при мысли о том, что неизвестный мог быть вооружен. Что, если Закери пострадает? Едва положив трубку, она бросилась к женщинам:

— Что случилось?

К счастью, голос почти не дрожал, что даже удивило ее, так как воображение живо рисовало картину того, как Закери и злоумышленник катаются по земле, пытаясь отнять друг у друга громадный и острый, как бритва, нож.

— Этот человек пытался угнать мою машину, — сказала одна из женщин. — А я ее только что купила!

— Кто это был с вами? — спросила вторая.

— Полицейский, офицер Смит, — ответила Тэсс, несколько успокаиваясь.

В конце концов, для Закери ситуация не была из ряда вон выходящей, он сталкивался с опасностью достаточно часто, и это было ему по плечу.

Время между тем как будто остановилось.

— Я говорила, что нечего делать в парке в такое время! — сказала одна из женщин.

— Но ведь мы в Симарроне, дорогая. Этот парк славится своей безопасностью, — возразила другая. — Поверить не могу, что тут и такое случается! Просто чудо, что поблизости оказался полицейский. Этот человек мог напасть на нас!

— То есть как? — снова встревожилась Тэсс. — Разве он был вооружен?

— Н-нет… по крайней мере я не заметила оружия, — признала женщина повыше ростом. — Но он был такой громадный!

После этих слов нервы Тэсс снова сдали, а сердце зачастило. Вдалеке зазвучала сирена и замелькал красный свет, а вскоре раздался визг тормозов и захлопали дверцы. Но облегчение пришло, лишь когда из-за деревьев показался Закери. Он вел злоумышленника, заломив ему руки за спину.

Тэсс смотрела, как он приближается, изо всех сил борясь со слабостью в коленях. Только в этот момент она поняла, что реакция Закери на случившееся не имела ничего общего с его профессией — только с его внутренней сущностью. Это был настоящий мужчина, один из тех, кто просто не способен остаться в стороне.

Когда неизвестный был передан с рук на руки полицейским, владелица машины заторопилась к Закери.

— Ах, офицер Смит, как мне благодарить вас? Вы поступили благородно, и… Боже, если бы машину угнали, муж был бы в ярости!

— Большое вам спасибо, — с достоинством произнесла ее подруга. — Моя сумочка лежала на заднем сиденье.

— В другой раз оставьте ее дома, — мягко посоветовал Закери. — Скорее всего именно она и привлекла внимание этого человека. Ну а теперь, — сказал он, встретив взгляд Тэсс, — я должен идти.

Когда он подходил, все тело Тэсс непроизвольно напряглось от какого-то непонятного, но сладкого предвкушения. Он так вырос в ее глазах, что казался настоящим героем. Шаги его были уверенными и целеустремленными движения — четкими и по-своему грациозными, а выражение лица наполняло душу трепетом. Ей вдруг захотелось оказаться с ним где угодно, лишь бы наедине.

— Поехали, — негромко произнес Закери и за руку потянул ее к машине.

На обратном пути ни один из них не произнес ни слова. Судя по тому, как излишне крепко руки Закери держали руль, он был напряжен, как туго скрученная пружина. Перед домом Тэсс он не дал ей времени даже потянуться к ручке дверцы, просто повернул ее к себе и прильнул к ее губам жадным поцелуем.

Эта бесцеремонная, почти грубая ласка не только не оттолкнула Тэсс, наоборот, вызвала ответную волну мощного физического тяготения, словно мужская чувственная энергия захлестнула ее, заполнила, проникла в каждую клеточку. Все преграды рухнули, настороженность испарилась, как роса в потоке солнечных лучей. Вместо сопротивления Тэсс прижалась как можно теснее, обвивая руками шею Закери.

Поцелуй был долгим и горячим, он говорил о жажде обладания, о давно копившемся желании, и невозможно было ему противиться. Тэсс позволила его рукам блуждать у себя под майкой, даже не помышляя о том, чтобы их оттолкнуть.

Когда ладонь легла на грудь, она забылась совершенно. Пальцы другой руки касались мочки уха, и это сладкое щекочущее ощущение добавляло жара в огонь, уже бушевавший у нее в крови. Тэсс откидывалась все дальше в неосознанной потребности хоть отчасти ощутить на себе тяжесть мужского тела…

Что-то жалобно скрипнуло, и Закери рывком отстранился.

— Проклятие! Не время и не место! — пробормотал он, и Тэсс осознала, что почти лежит на переднем сиденье машины.

Она выпрямилась, потрясенная и пристыженная, чувствуя на щеках, шее и даже плечах предательскую краску. Господи, все это происходило в машине, словно они были подростки, которым негде встречаться! Не хватало в этой картине только полицейского, светившего на них фонариком. Или, скажем, хихикающих за окном детишек.

Пока все эти мысли проносились в голове Тэсс, она судорожно заправляла майку в спортивные брюки, отодвигаясь все дальше к дверце и избегая взгляда Закери, частое дыхание которого доносилось до нее в тишине. Она все еще ощущала вкус его губ, его запах на своей коже, ей не нужно было напрягать воображение, чтобы знать, какая страсть все еще тлеет в его взгляде.

Распахнув дверцу, Тэсс поспешила вон из машины: ей просто необходим был глоток свежего воздуха, необходимо было оказаться как можно дальше от Закери — лучше всего в доме, полном людей, — пока не случилось еще что-нибудь безумное, недопустимое, сводящее на нет все ее благие намерения!

— Постой!

Тэсс неохотно помедлила, уже стоя ногой на нижней ступеньке веранды. Отчасти ей хотелось как можно скорее укрыться в доме, отчасти она жаждала услышать голос Закери, еще раз увидеть его лицо.

— Я жалею, но не о том, что случилось, а о том, что это случилось именно сейчас, — сказал он, приблизившись и глядя ей в глаза.

— Все в порядке, — пробормотала Тэсс, отступая вверх по ступеням. — Я понимаю.

— Что же?

— Что тебе нужно было сбросить напряжение. Я и сама…

— Нет, ты не понимаешь, — возразил Закери, следуя за ней. — Сегодняшнее происшествие лишь послужило толчком, а главное в том, что все эти три недели я ни о чем другом и думать не мог.

Тэсс не хотелось разговаривать на эту тему. Ни его мысли, ни чувства в данный момент не интересовали ее.

— Только не говори, что ты не способен совладать с собой! Совладал же ты с тем здоровяком.

— Он мало практикуется в беге, — усмехнулся Закери. — А жаль, это приятное занятие.

— Что же в нем приятного? — Тэсс постаралась улыбнуться.

— Компания. Не всякая, конечно.

Тэсс хотела повернуться и убежать, но могла лишь шаг за шагом отступать к двери. Закери надвигался на нее до тех пор, пока спина ее не коснулась прохладного дерева. Тогда он уперся ладонями в стену по обеим сторонам от нее, словно заключив в живую клетку.

— Будет другая минута, более подходящая. И другое место.

— Ты же хотел быть мне просто другом!

— Я и сейчас этого хочу. Я уже твой друг и буду им всегда.

— У меня другое представление о дружбе.

— Дружба не всегда состоит только из невинных бесед, Тэсс. Муж и жена тоже могут быть друзьями… но это не мешает им быть еще и любовниками.

Тэсс превратилась в тонко натянутую струну. Казалось, каждый нерв в ней зазвенел от предвкушения. Теплое дыхание овеяло губы. Из чувства протеста она крепко их сжала, но тщетно — кровь уже понеслась быстрее, нетерпеливо загораясь от одного лишь близкого присутствия этого мужчины.

— Я никогда не причиню тебе боли… — услышала она.

Они и без того находились вплотную друг к другу, но каким-то чудом Закери придвинулся еще ближе. Теперь тела их соприкасались каждым изгибом. Он поймал ее нижнюю губу зубами и едва заметно прикусил. Тэсс сжала ноги, борясь с жаркой волной внизу живота…

И в этот момент вспыхнул свет над их головами. Она отпрянула в сторону, и Закери едва успел отдернуть руку. Дверь открылась.

— Мам, я сделал уроки, — сообщил Шон, выходя. — Можно теперь посмотреть телевизор?

В тот момент Тэсс разрешила бы ему все из чистой благодарности за вторжение (она очень надеялась, что сын не расслышал ни слова из их беседы).

— Конечно, можно! — воскликнула она в смущении, потом все-таки вспомнила о материнском долге и добавила: — Один час, не больше. Завтра ведь в школу!

Под этим предлогом она последовала за Шоном в дом, но Закери и не думал сдаваться так легко. Он вошел следом, и Тэсс против воли ощутила всей кожей мужское присутствие за спиной. Ее лоб, виски и верхняя губа были покрыты испариной — вытерев ее, она привлекла бы к этому факту ненужное внимание, а потому предпочла примириться с неприятным ощущением.

— Хороший следователь никогда не отступает, — послышалось над самым ухом Тэсс, и она вздрогнула.

— Есть разница между расследованием и человеческими отношениями, — отпарировала она.

— И я бы не отступился, — невозмутимо продолжал Закери, — если бы не странная тишина в доме, где в данный момент находится пятеро детей. Что, если они успели привязать бабушку к креслу и обстреливают ее жеваной бумагой?

— И верно! Загляни в комнату мальчиков, а я проверю, чем занят женский пол.

Бабушка Кайм и в самом деле сидела в кресле (к великому облегчению Тэсс, она не была связана) и постукивала спицами, в то время как Кэти распекала Эмили, по примеру матери уперев руки в бока.

— Нет, нет и еще раз нет! Если я говорю «нельзя», значит, так тому и быть! — Тэсс могла бы поклясться, что тон дочери разительно напоминает ее собственный. — Теперь ты целый год не получишь мороженого!

Взрослые переглянулись: для Кэти запрет на мороженое был самым страшным из возможных наказаний. Эмили, однако, еще не доросла до того, чтобы понять, какая с ней только что стряслась «беда». Все, что она усвоила из разноса, было слово «мороженое».

— Хочу! — заявила девочка, поднимаясь на ноги.

Кэти повторила сказанное, еще громче и строже. Эмили улыбнулась ей:

— Хочу!

— Похоже, тебя не слушаются, — заметила Тэсс дочери.

— Я тоже хочу мороженого, — призналась старшая девочка, невольно облизнувшись.

— Неужели эта сценка была задумана к моему приходу?

— Хочу! — не унималась Эмили, ковыляя к Тэсс. — Давай!

— Что ж, — вздохнула та, сдаваясь, — посмотрим, что у нас в холодильнике.

Она подхватила ребенка на руки и импульсивно прижала к груди — до того хорошо было ощущать эту теплую тяжесть. На кухне ее ожидало маленькое чудо: коробка мороженого, в которой еще сохранилась почти половина, — вещь из ряда вон выходящая в доме, полном детей. Наполнив миски, она присела к столу, держа на руках Эмили. Там и застал их Закери несколько минут спустя.

— Интересно, кто из вас троих больше любит мороженое? — осведомился он со смехом.

Тэсс оглядела себя: она была вся перепачкана шоколадом.

— Я разрешила твоей дочери есть самой — и вот результат. Впрочем, я давно хотела пустить все это на тряпки.

— Я и сам стараюсь одеваться в старье, когда берусь кормить Эмили. Жаль, что никто не додумался выпустить пластиковые комбинезоны, которые легко вымыть после еды заодно с ребенком. Тот, кому это в конце концов придет в голову, наживет целое состояние.

— А чем заняты мальчики? Есть потери?

— Смотря что считать потерями. Если вопрос касается мальчишек, то никаких потерь, но если ты имела в виду помещение или конструктор… тогда потери неисчислимы.

— Что?! — страшным голосом вскричала Тэсс, живописуя себе хаос в комнате Шона и Уэсли.

— Да ты не волнуйся, — хмыкнул Закери. — Я уже велел им убрать.

— Велел, вот как? Думаешь, они безропотно этим занялись?

— Не забывай, что я их тренер. Если результаты уборки меня не устроят, каждый пробежит лишние три круга на завтрашней тренировке.

— Мне бы такое и в голову не пришло.

— Если будешь водить компанию со мной, то еще и не такому научишься, — с невинным видом заметил Закери, не отрывая взгляда от подбородка Эмили, который он при этом приводил в порядок.

Девочка извивалась у него в руках, пытаясь высвободиться. Тэсс попробовала отвлечь ее, но ребенок поставил цель оказаться на полу и шел к ее достижению с упорством, поразительным в полуторагодовалом существе. Наконец Закери сумел удалить с ее лица следы пиршества. Поставленная на ноги, малышка тотчас устремилась к Кэти и потребовала, дернув ее за рукав:

— Еще!

— Можно? — спросила Кэти у матери.

— Хватит! — запретила та.

— Еще! — повторила Эмили на несколько тонов выше, поворачиваясь к взрослым и подозрительно выпячивая нижнюю губу.

— По-моему, на сегодня более чем достаточно, — сказал Закери, беря дочь на руки. — Сейчас она начнет капризничать.

— Тогда забирай ее домой, а Ланса я привезу позже, когда мальчики уберут в комнате.

— Хорошая мысль.

Утомленный долгой активностью, ребенок начал плакать. Закери поспешил к двери, у порога оглянувшись, чтобы попрощаться. Когда машина выруливала на проезжую часть, из нее через закрытые окна слышался пронзительный детский плач. Тэсс невольно подумала, что не только для Эмили этот вечер был чересчур активным.

— Он забыл пакет с памперсами, — сообщила бабушка, подходя и останавливаясь у нее за спиной. — Вечер прошел неплохо, все играли друг с другом и вели себя прилично практически до самого конца. Ну не чудесно ли, что дети так быстро сдружились?

— Да уж, просто здорово, — рассеянно уронила Тэсс, очень надеясь, что слезы Эмили не затянутся. — Я захвачу пакет, когда буду отвозить Ланса домой.

— Детей я уложу, так что можешь не торопиться.

— Я быстро управлюсь! — произнесла Тэсс так резко, что сама удивилась.

— Он тебе нравится, верно?

— Мы друзья, не более того.

— Я никогда не целовалась в губы со своими друзьями.

Тэсс не сразу нашлась, что сказать, и щеки ее порозовели.

— Это больше не повторится!

— Как скажешь, дорогая.

Бабушка Кайм усмехнулась и направилась на кухню, а Тэсс прикрыла наконец входную дверь, думая: это не повторится, если она сумеет держаться подальше от машин, парков, укромных уголков и тому подобного — словом, от тех мест, где она и Закери могут оказаться наедине.

Входная дверь громко хлопнула, заставив Тэсс насторожиться. Она услышала топот бегущих ног и вскочила. Лицо вбежавшего Уэсли было залито слезами.

— Брюс убежал!

— То есть как это убежал? Неужели выскочил в окно?

Слезы покатились градом, сопровождаемые громким всхлипыванием, так что Тэсс стоило большого труда понять сына.

— Я… я хотел пойти… пойти с ним… на прогу-улку-у!

— Успокойся, — попросила она, Опускаясь перед мальчиком на корточки и беря его за плечи. — Подыши глубоко! Я хочу знать, как именно все случилось.

Несколько долгих минут Уэсли боролся с рыданиями, потом попытался снова:

— Я взял его на поводок… хотел вывести. Сначала все было хорошо, а потом… потом он увидел другую собаку, и… и я не смог его удержать! Я очень старался! Честное слово, изо всех сил!

— Ну хорошо, где это произошло?

— В двух кварталах отсюда. Я вел Брюса к Лансу…

— Я уверена, что Брюс вернется, — медленно произнесла Тэсс, вставая, — но все-таки стоит пойти на розыски. Мы найдем его. Он слишком велик, чтобы остаться незамеченным.

Пару часов спустя Тэсс уже сильно в этом сомневалась. Они тщательно обыскали не менее семи городских кварталов, однако нигде не было и следа Брюса. Несколько раз им указывали направление, в котором датский дог промчался следом за другой собакой, но поиск так ничего и не дал.

— Придется вернуться за машиной. Возможно, Брюс уже дома.

— Нет его там! Мы никогда его больше не увидим, мама! — всхлипнул Уэсли. — Это я во всем виноват.

— Город большой, милый. Не теряй надежды.

Дома вместо Брюса они обнаружили Закери с сыном, сидевших на качелях веранды. Ланс был в футбольной форме, и Тэсс только в этот момент сообразила, что и Уэсли тоже так одет. Получалось, что ее сын пропустил субботний матч.

— Что-то случилось? — сразу спросил Закери, когда мать и сын поднялись по ступенькам.

— Брюс убежал. Мы не нашли его, как ни искали. Вернулись домой, только чтобы взять машину, — устало объяснила Тэсс.

— А где остальные? Тоже ищут?

— Шон на весь день отпросился к Фредди, а Кэти бабушка взяла с собой к подруге.

— Я помогу искать. Где вы сейчас были?

— В семи кварталах отсюда.

— Это недалеко от парка. Я начну оттуда, где вы закончили, а для начала позвоню в управление и узнаю, не было ли сигналов насчет собаки без хозяина. — Закери внимательно вгляделся в расстроенное лицо Уэсли и положил руку ему на плечо: — Огорчаться рано. Собака найдется, поверь мне. Вы оба оставайтесь здесь на тот случай, если он объявится, а Ланс пока расскажет, как прошла игра.

— Кто выиграл?

— Наша команда.

— Вы ведь найдете Брюса? — Голос мальчика сорвался.

— У меня немало знакомых, и скорее всего твоя собака будет дома еще до темноты.

Тэсс остро ощутила собственную беспомощность и заметила печально, когда мальчики скрылись в доме:

— Искать надо бы мне…

— Ты не можешь быть сразу везде, Тэсс. Порой ничего не остается, кроме как принять помощь других. Такова жизнь.

— У меня просто нет другого выхода, — сказала она с горечью. — Страшно представить, что будет с Уэсли, если Брюс не вернется. Моему сыну и без того пришлось многое испытать за один только год, так что…

— Собака найдется, — мягко заверил Закери и поднес к губам ее руку.

— Как мило с твоей стороны, — грустно улыбнулась Тэсс.

— Мы вернемся вдвоем, я и Брюс.

Прошел час, в течение которого Тэсс прекращала беспокойно вышагивать по веранде только ради мимолетных визитов в комнату мальчиков для заверений, что все будет в порядке и собака найдется. Время шло, и тревога нарастала, а с ней рос и страх. Когда у дома остановилась машина Закери, Тэсс решила не ставить об этом в известность Уэсли на случай, если собака так и не нашлась. Однако тот услышал звук мотора и бок о бок с Лансом пулей вылетел из дома. Ко всеобщему ликованию, на заднем сиденье виднелся громадный силуэт датского дога. Присмотревшись, Тэсс увидела, что Закери не без труда удерживает собаку за ошейник, не позволяя ей покинуть машину.

— Вы его нашли! Нашли! — кричал Уэсли вне себя от счастья.

— Надо отвести его в дом, — предупредил Закери.

И они поднялись по ступенькам живописной группой, причем Уэсли обнимал за шею радостно повизгивающую собаку. Тэсс думала, что он теперь ни на шаг не отойдет от своего любимца, но когда Закери снова появился, мальчик вышел следом и вдруг порывисто обнял его:

— Я вам так благодарен, мистер Смит! Я уж думал, он пропал навсегда.

— Вот еще! — усмехнулся Закери. — Такая громадина пропасть не может.

Мальчик отстранился, и Тэсс увидела в его глазах обожание. К горлу ее подкатил комок, так что ей едва удалось произнести:

— А где он был?

— Наслаждался жизнью в парке. Пришлось мне побегать, так как этот дурачок думал, что я с ним играю.

Когда мальчики увели Брюса с собой и Тэсс осталась в гостиной наедине с Закери, она пожалела о том, что не могла попросить всех троих, включая собаку, остаться. Пришлось просто вжаться в угол дивана.

— Помнишь, мы говорили об ограде? Вам без нее не обойтись.

— Знаю, — вздохнула Тэсс. — Но сейчас об этом не может быть и речи.

Головная боль, нараставшая уже целый час, теперь молотком стучала в висках. Извинившись, Тэсс вышла, чтобы втереть немного розмаринового масла.

— Что это? — спросил Закери, входя следом за ней на кухню.

— Средство от головной боли.

— Ах вот оно что!

Он приблизился и начал осторожно массировать Тэсс виски. Довольно скоро она ощутила приятное расслабление и прикрыла веки, наслаждаясь тем, как отступает боль. Трудно было сказать, что помогло больше: масло или массаж, — но напряжение вдруг спало так быстро, что Тэсс покачнулась.

— Надо мне побольше узнать об ароматерапии, — негромко заметил Закери, поддержав ее.

Тэсс отстранилась, смущенно бормоча что-то о том, что с ней теперь все в порядке. Он не пытался удержать ее, но не стал скрывать разочарования. Когда Тэсс ставила масло на полку с ароматическими веществами, без которых не мыслила себе жизни, она чувствовала на себе неотрывный взгляд и едва не опрокинула розмарин. Совсем другое напряжение охватило ее. Она повернулась:

— Я сказала, что сейчас не до забора…

— Всегда есть способы.

— Нет, и покончим с этим!

На кухне вдруг стало так душно, словно вдвоем они использовали весь кислород. Она поспешила на крыльцо и с минуту глубоко дышала, но тщетно — чувственное волнение не желало отступать.

— Мне нужно забрать Эмили, а то перед Норой неловко, — сообщил Закери, выходя следом.

— Ланс может остаться, я привезу его после ужина, — с деревянной вежливостью откликнулась Тэсс.

— Отлично.

Это прозвучало в тон ей. Трудно было даже представить, что в их отношениях дело уже доходило до поцелуев.

Не желая давать Закери пищу для размышлений, Тэсс не повернулась, когда он уходил.

Зашумел мотор. Она так и стояла, спиной к калитке. Теперь она знала, что всем своим существом стремится к этому мужчине, но знала и то, что не переживет новой боли.

И Тэсс поклялась себе, что больше ни на дюйм не приблизится к этому человеку.

Глава 6

— Взгляните на моего сыночка: он только что забил еще один гол! Все семь на его счету! Не правда ли, это что-то вроде беспроигрышной лотереи?

Тэсс ничего не сказала на это, поскольку ее соседка по трибуне была права. К тому же, произнеси она хоть слово, это только усилило бы ливень восхвалений. Она уже знала наизусть все о захватывающей спортивной карьере этого мальчика и ни минуты не сомневалась, что достойная леди успела пересказать ее всем и каждому раз по десять.

— А который из них ваш?

Тэсс сделала жест в сторону Уэсли, который переминался с ноги на ногу в воротах, не поднимая взгляда от земли.

— Ах этот!

В голосе женщины явственно послышался приговор: вот уж кто звезд с неба не хватает! Помолчав, она добавила с бессознательной жестокостью человека, которому есть чем гордиться:

— Понятное дело, что ваш сын рассеян — сегодня ему вряд ли придется вступить в игру.

Тэсс, мысленно вздохнув, вернулась к матчу. Большинство игроков сбилось в кучу и носилось туда-сюда по полю, пытаясь перехватить мяч. На местах оставались только вратарь, то есть Уэсли, и один из защитников, в данный момент поглощенный гаданием на ромашке. Билли, неоспоримый лидер и наиболее энергичный игрок, увлек за собой в нападение всех остальных. Его мать так яростно за него болела, что то и дело вскакивала и разражалась оглушительными криками. Невольно думалось, что мальчик пошел в мать, и Тэсс начала опасаться, что покинет трибуну с заложенными ушами.

Все произошло внезапно: нападающий соперников вырвался из толпы и, ведя мяч, устремился к воротам, где коротал время Уэсли. Тэсс обратила взор в ту сторону, и поощрительный возглас замер у нее в горле: Уэсли в этот момент тянулся к верхней перекладине ворот, чем-то поглощенный и полный безразличия к происходящему на поле. Когда оттуда взлетела яркая бабочка, стало ясно, что его отвлекло.

С боковой линии поля раздался громкий окрик Закери. Уэсли наконец все понял и повернулся к быстро приближавшемуся форварду. Вот он рванулся к центру ворот… и едва не упал, так как запутался в нижних складках сетки. Защитник продолжал обрывать лепестки, ничего не замечая.

— Что это за вратарь! — вполголоса, но внятно прокомментировала соседка Тэсс. — Просто спит на ходу!

Тэсс пришла в такую ярость, что едва не столкнула женщину с трибуны. Вскочив на ноги, она беспомощно следила за тем, как Уэсли борется с сеткой, пытаясь выпутаться. Ей хотелось броситься на помощь, но здравый смысл предостерег, что этим она лишь выставит сына на посмешище.

— Кое-кому надо держаться подальше от футбольного поля, — громко прозвучало рядом, и Тэсс поняла, что это было сказано намеренно, не только для нее, но и для всех окружающих.

Она не позволила втянуть себя в перебранку, только сжала кулаки. В это время Уэсли все-таки высвободился и принял вратарскую стойку. Форвард соперников занес ногу и ударил точно по мячу, который, как показалось Тэсс, медленно-медленно поплыл по воздуху к сыну. Уэсли рванулся — и в прыжке отбил мяч далеко на поле.

Тэсс громко выдохнула и рухнула на сиденье, переполненная гордостью.

— Ну что? — обратилась она к матери юного Билли. — Видели? Уэсли только что спас команду от верного гола. Наверняка на трибунах есть те, кто выискивает очередного Пеле, а порой один отбитый гол значит не меньше, чем семь забитых. Зарубите это себе на носу.

Она поднялась и пошла вдоль трибуны, оставив соседку с открытым ртом.

— Ну, знаете!.. — запоздало послышалось за спиной.

— Так ей и надо, — со смехом сказала одна из зрительниц. — Если бы вы промолчали, ей досталось бы от меня. Рада познакомиться с мамой нашего вратаря. Джейн Пеннингтон.

— Тэсс Морган. Обычно я предпочитаю помалкивать, но на этот раз терпение лопнуло. Послушать эту женщину, так остальным игрокам вообще нечего делать на поле, остается стоять в стороне и восхищаться заслугами Билли.

Вместе с новой знакомой они с удовольствием обсуждали игру, но Тэсс ощутила облегчение, когда она кончилась. Уэсли впервые вышел на поле вратарем и, насколько она знала его, чувствовал себя ответственным за судьбу игры. Если бы ему не удалось высвободиться вовремя, его самолюбию был бы нанесен жестокий удар. Тэсс очень не хотелось, чтобы он еще когда-либо стоял в воротах: придется отражать многочисленные атаки — что, если удача повернется к нему спиной?

— Мама, ты видела? — было первое, что спросил Уэсли, подбегая к ней после игры.

— Конечно! Ты был великолепен.

— И мистер Смит так сказал! На следующей неделе я тоже буду за вратаря. Он думает, что я справлюсь.

Но что было бы, не выпутайся Уэсли вовремя из сетки? — спрашивала себя Тэсс. В прошлом году он совершенно был не способен к соперничеству, к соревнованиям — вдруг такое вернется?

— Мистер Смит обещал позаниматься со мной отдельно. Он сказал, что поговорит об этом с тобой в «Макдоналдсе».

— Тогда нам нужно поторопиться, ведь остальные уже расходятся.

— А можно мне поехать с мистером Смитом и Лансом?

— Я не…

— Ну мама! Мистер Смит сам меня позвал.

На лице Уэсли было просительное выражение, и у Тэсс не хватило решимости отказать. Она кивнула скрепя сердце: Закери предпочли ей. Уходя с трибун в одиночестве, она невольно перебирала в памяти последние недели и вновь убеждалась, что имя Закери буквально не сходит с языка Уэсли. Мистер Смит то, мистер Смит это, мистер Смит безупречный и непогрешимый, мистер Смит — предел совершенства. Возможно, думала она теперь, есть проблема и похуже, чем угроза самолюбию Уэсли. Что будет, если в один прекрасный день мистер Смит исчезнет из его жизни, как исчез из нее родной отец?

Когда Тэсс припарковала машину на стоянке у «Макдоналдса», Закери уже ожидал ее у входа. Уэсли и Ланс, неутомимые, как это свойственно детям, веселились на горке, шагах в десяти от него. Тэсс возблагодарила судьбу за то, что ей не придется оставаться с Закери наедине, так как все еще живо помнила муки неудовлетворенного желания после последней встречи с ним.

— Привет! — непринужденно обратился к ней Закери.

Недвусмысленный блеск его глаз тотчас насторожил Тэсс. В присутствии этого человека она забывала обо всем, в том числе об окружающих, и даже в густой толпе чувствовала себя словно наедине с ним в укромном уголке. Его улыбка порождала сладкий спазм внутри. Так было всегда, так случилось и на этот раз. Стоило Тэсс приблизиться, как она словно оказалась внутри магического круга, где была сосредоточена вся власть над ней желанного мужчины.

— Привет! — ответила она, непроизвольно облизнув сохнущие от волнения губы.

Взгляд Закери тотчас устремился к ним, да и весь вид красноречиво свидетельствовал о том, что лишь присутствие других заставляет его сдерживаться. У Тэсс ослабели ноги, и она опасалась, что не найдет в себе силы дойти до ближайшего стула. А ведь это был один только взгляд, одно простое слово приветствия!

— Я уже заказал для ребят. А ты что хочешь? — спросил Закери как ни в чем не бывало, придерживая ее на ходу за талию.

«Я хочу, чтобы ты не был таким неотразимым!» — подумала Тэсс, а вслух сказала:

— Чаю со льдом.

Хорошо бы им подали ведерко со льдом, чтобы можно было сунуть туда голову и хоть немного опомниться!

Пока Закери ходил за чаем, Тэсс призывала все свое мужество, надеясь в дальнейшем противостоять его обаянию. Когда его не было рядом, стыдно и досадно было вспоминать, как теряется она в его присутствии, до какой степени перестает мыслить здраво. Она и теперь не могла отвести взгляда от его фигуры, невольно пытаясь ловить обрывки слов, с которыми он обращался к подростку за стойкой. Закери вернулся с нагруженным подносом. С лица его не сходила улыбка.

— Чему это ты улыбаешься? Да, наша команда победила, ну и что? Это же не выигрыш в национальную лотерею!

— Может, и нет, но ощущение ничем не хуже. Кстати, посмотри на Джона. — Закери указал на подростка за стойкой. — В прошлом году он был у меня в программе.

Тэсс помахала Лансу и Уэсли и повернулась с недоумевающим видом:

— Что значит — «был в программе»?

— Я взял его под крыло. С тринадцати лет этот мальчишка только и знал, что создавал проблемы, а я устроил его на эту работу, уговорил вернуться в школу. Сейчас он готовится поступить в колледж, а мог уже быть в колонии для несовершеннолетних.

Тэсс не сразу нашла, что сказать на это: ее снова переполняли взбудораженные чувства. Закери любил помогать другим, принимал близко к сердцу чужие проблемы. Но то, что годилось для юного Джона, не подходило для женщины, желающей сохранить независимость.

Мальчики наконец оставили горку и наперегонки побежали к столику, благо тот находился снаружи. Через минуту они уже поглощали еду со свойственной здоровой молодости жадностью.

— Не так быстро, молодые люди, — предостерег Закери своим специальным «тренерским» тоном. — Поблизости все равно нет никого от Книги Гиннесса, чтобы внести в нее ваш рекорд. Вы хоть ощутите вкус этого чудесного гамбургера!

— Но, папа! — начал Ланс с набитым ртом. — Мы только…

— И не забывайте о хороших манерах.

— А можно еще поиграть на горке, когда поедим? — спросил Уэсли, торопливо глотая гамбургер.

— Да, пап, можно?

Закери обратил к Тэсс вопросительный взгляд, давая ей возможность самой принять решение. Даже и в этом случае она чуть было не отказала. К счастью, ей вспомнился гол, отбитый Уэсли, и то, что он заслужил поощрение.

— Играйте, но только минут двадцать. Мне еще за Шоном надо заехать.

Скоростное поглощение пищи продолжалось, так что через несколько минут, дружно поблагодарив, приятели помчались к горке.

— А были ли мальчики? — с театральным вздохом спросила Тэсс. — Жаль, что от Книги Гиннесса никого не оказалось рядом, рекорд был налицо!

— Для мальчишек принятие пищи — досадная необходимость.

— Что ж, пусть играют… — Тэсс помолчала и решительно закончила: — А нам надо поговорить об Уэсли. Я думаю, ему незачем стоять на воротах.

— Это еще почему?

— Потому что однажды он пропустит мяч и будет винить себя за поражение команды.

— Даже «Симарронские дьяволы» иногда проигрывают.

— Но Уэсли может принять это слишком близко к сердцу, и тогда…

— Тэсс, он должен начать жить, — сказал Закери, беря ее руки в свои. — Ты не можешь уберечь его от всего на свете.

— Тебе не понять! В прошлом году мой сын замкнулся в себе, и я до сих пор точно не знаю, что было тому причиной. Сначала я думала, что дело в уходе Брэда, но боюсь, это только верхняя часть айсберга. Сейчас он понемногу начинает раскрываться, и если даже это не лучшая форма общения со сверстниками, я предпочитаю ее затворничеству и не хочу, чтобы все повторилось.

— Твой сын — прирожденный вратарь. Пусть занимается тем, что ему от природы дано. Это ведь был не просто отбитый мяч в сегодняшнем матче, не счастливая случайность. Так взял бы гол настоящий вратарь. — Закери ласково сжал руки Тэсс и улыбнулся: — Не волнуйся, я не допущу, чтобы он принял поражение слишком близко к сердцу.

— Не ты, а я должна поддерживать его самоуважение!

Тэсс ничего не могла поделать с острым чувством недовольства, оттого что посторонний человек вторгается в ее отношения с Уэсли.

— А почему бы и не я? — возразил Закери. — Я ведь его тренер.

— А я его мать! — Тэсс поднялась. — Вратарем… что ж, вратарем пусть будет, но я, и только я, буду лечить его душевные раны!

Закери тоже поднялся.

— А кто залечит твои? — помолчав, тихо спросил он.

— Это ни к чему! — отрезала Тэсс, стискивая спинку стула. — Я разведена, и некому наносить мне раны! Брэд больше не властен над моей жизнью!

— Разве? А по-моему, он стоит у тебя за спиной и диктует все твои поступки.

— Ерунда! — процедила Тэсс.

— Не знаю, кого ты пытаешься одурачить, других или себя. Играешь в независимость, а на деле шарахаешься от мужчин. А когда тебе надоест шарахаться, то окажется, что вокруг никого — ты всех распугала. Что тогда?

— Тебя это не касается!

— Это я уже слышал сто раз. Может, на двухсотый раз я это приму и смирюсь.

— Уэсли, нам пора! — тонким, срывающимся голосом крикнула Тэсс.

— Когда речь идет о поспешном бегстве, тебе нет равных, — вполголоса заметил Закери.

— Ну что, будете вы заниматься со мной отдельно, мистер Смит? — спросил, подбегая к ним, Уэсли.

— Твоей маме решать. Если она согласна, завтра и начнем.

Мальчик наконец соизволил вспомнить, что у него есть не только тренер, но и мать.

— Ведь можно, правда, ма? Мистер Смит сделает из меня классного вратаря. Он знает о футболе все.

Час от часу не легче! В последнем слове Тэсс расслышала нотки благоговения и поджала губы. Уэсли и без того чрезмерно привязался к постороннему человеку. Теперь она знала: если позволить Закери войти в их жизнь, в случае чего пострадает не только она. Довольно и одного предательства!

— Ну мама!

Тэсс поймала себя на том, что испытующе всматривается в лицо Закери, и поспешно отвела взгляд.

— Ладно, будь по-вашему, только не забывай вовремя убирать в комнате. А сейчас нам пора за Шоном.

Разумеется, она не оглянулась уходя, но всей спиной ощущала взгляд. Почему этот человек так настойчиво навязывал им свое общество, для чего вторгался в их жизнь? Разве ему мало просто дружбы? Сама она и не помышляет о более близких отношениях!

«Лгунья!» — сказал кто-то, заставив ее вздрогнуть.

Тэсс не сразу сообразила, что это был голос ее совести.

Чтобы морская соль как следует растворилась, ее лучше всего было держать под струей воды. Тэсс следила, как наполняется ванна, и вдыхала смесь эвкалипта, шалфея и мяты, масла которых уже добавила в воду. Один только запах заставлял отступить дневную усталость. Ей не терпелось погрузиться в воду и насладиться покоем, пока остальные не вернулись и в доме не воцарился обычный хаос.

Вода оказалась чуточку горячее, чем требовалось. Тэсс не хотелось возиться, разбавляя ее, а потому не спеша прошла в свою комнату за банным халатом. Оставшись в одних трусиках, она небрежно набросила его на себя и совсем уже было направилась в ванную, но заметила, что из-под кровати что-то торчит. Это оказался спортивный тапочек. Озадаченная, Тэсс заглянула поглубже и обнаружила под кроватью целый склад разносортной обуви и одежды: носки, майка, шлепанец и тому подобное. Похоже, Брюс облюбовал это место под сокровищницу. За всем этим была припрятана кость от последнего ужина. Чтобы ее выудить, Тэсс пришлось чуть не по пояс забраться под кровать. «Ну погоди, негодник!» — думала она беззлобно, так как сердиться на Брюса по-настоящему у нее не хватало характера.

— Какой живописный вид! — послышалось совсем рядом.

Тэсс дернулась и, конечно же, набила себе шишку о деревянное днище кровати. Пока она выбиралась, извиваясь, как червяк, халат немилосердно задрался. Наконец она появилась с целой грудой всякой всячины, из которой выделялась обглоданная кость.

— Извини, что из-за меня ты ушиблась, но держать язык за зубами было выше моих сил! — сказал Закери от двери.

Пока Тэсс, рассерженно сопя, куталась в халат, он с интересом разглядывал вытащенную из-под кровати кучу. Заметив среди вещей несколько предметов своего туалета, Тэсс поспешила спрятать их под матрас.

— Чему я обязана вторжением в мою частную жизнь?

— Я привез Уэсли с тренировки.

— Разве он не должен был остаться у тебя на ужин?

Ничего подобного не случилось бы, будь хоть малый, хоть единственный шанс, что Уэсли окажется дома так рано! Знай она, что на ужин он не останется, она бы не преминула одеться прилично!

— Конечно, он ужинает с нами, но по дороге у него возникла идея устроить из замка Ланса крепость, и мы решили заехать за солдатиками, а заодно пригласить тебя на барбекю. Со всей семьей, разумеется.

— Зачем это? — спросила Тэсс с подозрением и мысленно поморщилась: так нелепо прозвучал вопрос.

— Во-первых, потому, что ты любишь поесть. — Закери приблизился и протянул ей руку. — А во-вторых, потому, что я буду рад компании.

Тэсс поднялась на ноги, заново поражаясь тому, как уменьшается в размерах каждая комната, стоит ему в ней оказаться. Наткнувшись взглядом на смятую постель, она некстати вообразила себе, что простыни смяты потому, что они с Закери только что занимались на них любовью, и залилась краской. В панике она отдернула руку и отшатнулась, наткнувшись на ночной столик. Резкие черты лица Закери смягчила улыбка.

— Да не волнуйся ты так! Я прошу всего лишь поужинать со мной, ничего больше.

— Разве ты знаешь, что такое «всего лишь»? Для тебя существует только «все и сразу»!

— Тем не менее как насчет барбекю? Детям поджарим по хот-догу, а себе — по хорошему сочному куску мяса.

Тэсс казалось, что он совсем близко, внутри того пространства, которое она считала личным и неприкосновенным. Это было не так, но ощущение не покидало ее. Внизу ждала вожделенная ванна с ароматическими веществами.

— Хорошо, пусть будет барбекю. В пять вернется бабушка с Кэти, а в шесть будет дома и Шон. Когда нам приехать?

При этом она бочком, шаг за шагом, двигалась к двери, пытаясь улизнуть, пока не случилось еще что-нибудь.

— Шон вернется, и сразу приезжайте. Мы будем на заднем дворе.

— Закери! — раздалось снизу.

— Я в комнате твоей мамы, — ответил тот, словно имел полное право там находиться.

— Уже «Закери»? — заметила Тэсс не без сарказма, когда сын появился на пороге, держа под мышкой коробку с солдатиками. — А куда подевался «мистер Смит»?

— «Мистер Смит» навевает на меня мысли о старости, — сказал Закери с усмешкой. — Когда зовут по имени, молодеешь на глазах. Надеюсь, возражений нет?

Тэсс хотелось бросить ему в лицо, что никому нет дела до того, возражает она или нет, но оставалось лишь с зубовным скрежетом ответить:

— Нисколько.

— Поспешим! Не будем мешать маме.

Закери увлек мальчика к двери, не преминув бросить через плечо взгляд, который огнем обжег Тэсс. Она порывисто отвернулась и застыла в неестественной позе, пока не услышала стук закрывшейся двери. Только тогда она дала волю гневным мыслям: нет уж, с ней у него этот номер не пройдет, она не станет есть из его рук, как Уэсли! Но это были всего лишь слова, так как, куда бы Тэсс ни повернулась, везде она видела знаки присутствия Закери где-то рядом, как ниточки, ведущие от него к ее семье. Понемногу начинало казаться, что узы эти воистину нерушимы.

Взгляд снова потянулся к неубранной постели, картина сплетающихся тел вернулась, и Тэсс спросила себя, так ли уж она жаждет разорвать эти узы. Внезапный звон в ушах напомнил, что она снова затаила дыхание. Это становилось невыносимым!

Ей вдруг вспомнилось детство. После смерти матери отец не надолго задержался в семье, он отправился строить личную жизнь, оставив дочь на попечение бабушки. К старой боли добавилась горечь и обида недавнего времени, когда она вторично была брошена, на этот раз с детьми. Обе раны так до конца и не зарубцевались, порой кровоточили, поэтому она так упорно отвергала всякие знаки внимания Закери — из страха, что не вынесет новой потери. К тому времени как остывающая вода приняла Тэсс в свою душистую глубину, она укрепилась в решении впредь не доверяться никому.

Глава 7

Машина остановилась у бордюра, и мотор разразился хриплыми кашляющими звуками. Тэсс не удержалась от гримасы: не было никаких шансов добраться до Оклахомы на этой развалюхе, а между тем до командировки оставалась неделя.

Шон уже выбрался наружу, и Кэти возилась на сиденье, пытаясь отстегнуть ремень безопасности. Тэсс с тяжким вздохом помогла ей освободиться от ремня, при этом отметив, что кроссовки у дочери надеты не на ту ногу. Не дав ей и рта раскрыть, Кэти выскочила из машины.

— Тайфун, буран, ураган! — пробормотала Тэсс, снова вздыхая. — Хотелось бы мне иметь хоть половину детской энергии!

Первым, что она увидела, был хозяин дома на ступеньках веранды с Эмили на руках. Тэсс не сразу нашла в себе силы сдвинуться с места, словно один взгляд на это воплощение мужественности и отцовства превратил ее в соляной столп. Сам Закери, казалось, не имел ни малейшего представления о том, какое зрелище собой являет — как, впрочем, и о силе своей воли, буквально сметающей на пути все препятствия. Если кого и стоило сравнить с ураганом, так это его.

Все, к чему прикасался Закери, с этой минуты несло на себе его печать. Тэсс вспомнила поцелуи, с которыми, сама того не желая, отдала ему часть своей души. Одна мысль о нем выбивала ее из колеи. Если бы можно было спастись бегством, она бы так и сделала, поскольку невыразимо сожалела о принятом приглашении. Она почти утратила волю к сопротивлению и власть над своими чувствами — как же тогда держать на расстоянии человека, будившего такой мощный отклик?!

Однако ничего не оставалось делать, как войти в калитку. Закери улыбался Тэсс, при этом нашептывая что-то на ухо дочери, которая со смехом вертелась у него на руках.

— Поставь! Играть!

— Потерпи, тыквочка. Через пару минут все тебе будет.

Он поудобнее усадил дочь на руках и слегка покачал вверх-вниз. Это вызвало новый взрыв веселья и просьбу:

— Качать! Качать!

— Дети уже за домом, — обратился Закери к Тэсс, спускаясь с крыльца. — Я что-то не вижу бабушки Кайм.

— Она решила остаться дома, чтобы насладиться редким моментом тишины. Когда мы уходили, она уже сидела у телевизора с готовым ужином, разогретым в микроволновке.

— Как благоразумно с ее стороны! — засмеялся Закери, в то время как Эмили теребила и дергала его за волосы.

На заднем дворе тоже не скучали. Тэсс нашла своего старшего сына привязанным к дереву: оказывается, мальчишки затеяли игру в пиратов, и ему выпала участь пленника. Кэти изображала звуки канонады во всю силу своих легких, то есть так громко, что бабушка Кайм наверняка могла слышать ее за четыре квартала. Что ж, по крайней мере она переобула кроссовки, утешила себя Тэсс, а вслух сказала:

— Пожалуй, я завидую бабушке.

— Нам еще повезло, — заметил Закери, опуская дочь на землю (как и следовало ожидать, она тотчас устремилась к Кэти). — Вот если бы тут был Брюс, нам всем бы не поздоровилось!

— Если соскучимся, я всегда могу за ним съездить.

— И речи быть не может. Если ты ускользнешь, то больше не появишься.

Тэсс отшатнулась, словно слова Закери больно ужалили ее.

— Я никогда не брошу своих близких!

Она произнесла это резко, почти зло и отвернулась, но тут же сообразила, что замечание Закери было не словесной колючкой, а всего-навсего шуткой. Она снова попала впросак, но уж слишком недавно в памяти заново прошли самые горькие события ее жизни.

Мужские руки легли на плечи и начали мягко их поглаживать. Тэсс приняла ласку, которую надо бы было отвергнуть, если следовать твердому решению сохранять дистанцию.

— Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы не обижаться на каждое слово.

Тэсс повернулась и заглянула в светлую — такую ясную и притягательную — глубину его глаз. Ей показалось, что там таится укор, но выражение тотчас сменилось обычным спокойствием.

— Прости, — сказала она, повинуясь внутреннему порыву. — Я была не права.

— Не давай прошлому такой власти. Получается, что Брэд и теперь командует тобой.

— Как насчет ужина? — спросила Тэсс, уклоняясь от разговора.

— Что? — Закери не сразу сумел сориентироваться, потом обратил взгляд к жаровне: — Ах да, хот-доги и бифштексы!

— Слово «бифштекс» лучше сочетается со словом «омары».

— Их сложно готовить, да и дети измучают вопросами.

— И верно! Я уже слышу, как Кэти спрашивает, почему бедных омаров варят живьем и не плачут ли они в кипящей воде!

— Вот-вот, и я о том же.

С минуту длилось молчание, причем у Тэсс было такое чувство, что она стоит опасно близко к углям, над которыми жарилось мясо. На деле жар, разумеется, исходил от Закери. Руки его по-прежнему лежали у нее на плечах, бедра прижимались к ее бедрам, что было особенно заметно теперь, когда он отклонился, чтобы заглянуть ей в лицо. Тэсс и упивалась исходящей от него чувственной энергией, и негодовала на нее, буквально чувствуя, как растворяется в ней. Скоро она утратила всякое представление об окружающем.

— Нам бы нужно было пригласить к детям приходящую няню, оставить с ней всех пятерых в твоем доме, а самим насладиться тихим ужином вдвоем, — тихо произнес Закери, убирая с ее лба волосы и касаясь его губами.

Со стороны Тэсс это было бы крайне неосторожно. В ней снова шла борьба, которая ничуть ей не нравилась, но которая была неизбежна в присутствии этого мужчины. Куда проще было бы оттолкнуть его раз и навсегда.

— Как по-твоему, еще не поздно так поступить? — продолжал он, опуская взгляд на ее губы.

— Поздно! — тут же сказала Тэсс, судорожно сглотнув.

Как ей хотелось, чтобы эти губы, резко очерченные и в то же время полные, приблизились и прижались к ее губам!

— Папа!

Это был голос Ланса. Он ворвался в туман, окутавший сознание Тэсс, и заставил ее вернуться к действительности. Мысль о том, что рядом дети, довершила отрезвление.

— Пап, посмотри, что делается!

Закери бросился к жаровне и плеснул на нее воды из ведерка. Из-под решетки клубами повалил дым.

— Надеюсь, ты ничего не имеешь против слегка обугленных бифштексов?

— Слегка ли?

Тэсс засмеялась, но смех вышел отрывистым, так как ее трясло.

— Ну, это я немного преуменьшил, чтобы не слишком напугать. — Закери повернул куски мяса, и ее взору открылась почерневшая нижняя сторона. — Может, принесешь гарнир? Хорошо хоть, картошка и зелень не пострадали.

— Конечно, принесу!

Тэсс очень обрадовалась возможности сбежать с заднего двора хоть ненадолго. Ей необходимо было побыть в стороне от Закери. У нее было странное чувство, что он держится так близко, чтобы войти ей в плоть, кровь и душу и исцелить своим благотворным влиянием нанесенные в прошлом раны.

Когда пришло время сесть за ужин, она заметно успокоилась, словно в конце концов научилась держать себя в руках, и могла с успехом отражать дальнейшие попытки Закери к сближению. Почти непринужденно она следила за тем, как он водрузил в центр круглого садового столика блюдо с результатом своих усилий. Ланс тотчас потянулся к еде.

— Не так быстро! — предостерег Закери, отводя его руку. — Гостям лучший кусок, не забывай этого. Тэсс, выбирай.

Ей пришлось наклонить голову пониже, выбирая бифштекс, так как подавить невольную улыбку не удавалось.

— Ой, он же подгорел! — воскликнула Кэти, оглядев ее выбор.

— А ты разве не знала, что горелое мясо всего вкуснее?

Тэсс храбро откусила кусочек и начала жевать, надеясь, что выражение лица не идет вразрез со сказанным. Когда каждый получил свою долю, Закери повернулся к ней:

— Мне не понравился сегодня звук мотора твоей машины.

— Он и мне не нравится, — призналась она, запивая чаем обуглившийся кусочек.

— Помнится, до командировки осталась неделя.

— Хочешь сказать, что успеешь совершить еще одно чудо?

— Почему бы и нет? Я отвезу тебя в Оклахому, а потом заберу.

— Ну уж это слишком!

Сказать по правде, Тэсс нисколько не возражала против предложенного варианта, но помнила, что жизнь полна неожиданностей. Если Закери не сможет отвезти ее домой, что тогда? И потом, она дала слово управляться с делами сама, и как раз настал момент проверить, получится ли это в принципе.

— Меня это не затруднит, — настаивал Закери. — Да и на душе будет спокойнее, чем если ты отправишься на своей непредсказуемой машине.

— Я уже сказала свое «нет».

Тэсс заметила сердитое подергивание его щеки и насторожилась.

— Почему?

— Потому что… — она помедлила, — потому что до Оклахомы три часа пути, а ты человек занятой.

— А я как раз собирался приурочить к этой поездке посещение зоопарка. Ты что же, хочешь лишить Эмили возможности посмотреть на зверушек?

Голос его звучал мягко, почти просительно, но под этой мягкостью Тэсс ощутила железную волю человека, привыкшего всегда и во всем добиваться своего. Он не желал принимать необоснованный отказ, и она вдруг поняла, что не хочет настаивать. Три часа в машине одной — это вовсе не казалось заманчивым.

— Что ж, как хочешь.

В глазах Закери загорелся и снова погас огонек ласкового торжества. Возможно, он боролся не ради того, чтобы подчинить ее, а чтобы порадовать…

— А я? Я тоже хочу в зоопарк! — вмешался Ланс, нарушив ход мыслей Тэсс.

— И я, — поддакнул Уэсли.

— Вы — дело другое, — твердо заявил Закери. — Придется подождать каникул.

— Ну-у, это когда еще будет! — вздохнул Ланс, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— А десерт? — спросила Кэти.

Тэсс обратила взгляд к тарелке дочери и увидела, что почти ничего не съедено.

— Только когда на твоей тарелке ничего не останется, — произнесла она рассеянно, жуя остаток бифштекса и прислушиваясь к тому, как Закери объясняет мальчикам, почему нельзя пропускать школу. Уголком глаза она заметила какое-то движение: это была Кэти, направлявшаяся с тарелкой к мусорному баку. — Куда ты?

— Как куда? Ты же сказала, что ничего не должно оставаться на моей тарелке, вот я и хочу все это вывалить.

— Боже мой, Кэти! — Тэсс не знала, смеяться или плакать. — Я имела в виду, что ты должна доесть свой хот-дог!

К этому времени на заднем дворе воцарилась мертвая тишина: каждый с интересом прислушивался к диалогу. Из опасения, что еда все-таки окажется среди мусора, Тэсс поспешила к дочери и забрала у нее тарелку. Кэти только пожала плечами.

— И почему было не сказать прямо? — проворчала девочка и уселась на свое место с надутыми губами.

Закери с улыбкой переглянулся с Тэсс и вернулся к своим объяснениям, заметив в числе прочего, что три часа в машине не только отнимут школьное время ребят, но и заставят поскучать, так как делать при этом нечего, разве что разговаривать.

Подошло время десерта. Дети приветствовали его бурным оживлением, но Тэсс на этот раз осталась безразличной к мороженому, размышляя над тем, что в машине и в самом деле нечего делать, разве что общаться. Мысль о том, что на три долгих часа они с Закери будут предоставлены исключительно друг другу, встревожила ее. Если ему снова взбредет в голову лезть ей в душу, бежать будет некуда! А Эмили? Она скоро уснет, убаюканная покачиванием машины!

Похоже, она снова оказалась в ловушке, как недавно с ужином в ресторане.

Прикрыв дверь в комнату сына, Тэсс неохотно направилась к телефону. В этот день Кэти нездоровилось, так что пришлось пропустить очередной матч — и, как назло, что-то произошло. Что-то, о чем она не имела понятия, так как Уэсли упорно молчал. Приходилось обращаться за объяснениями к Закери.

Сердце Тэсс зачастило, еще когда она набирала номер, а пока длились долгие гудки, вспотели ладони. Знать правду и хотелось, и было страшно. Вероятно, Уэсли пропустил решающий гол — именно то, чего она боялась с самого начала, почему была против затеи с голкиперством.

Раздался до боли знакомый голос Закери:

— Алло!

— Алло! — ответила Тэсс, проглотив комок в горле. — Это Тэсс Морган.

— Мне недоставало тебя сегодня среди болельщиков.

Голос его зазвучал приглушенно, в нем появилась чувственная нотка. Тэсс непроизвольно отстранила трубку и по очереди отерла ладони о джинсы. Ему недоставало ее, вот как!

— Надеюсь, Кэти лучше?

— Гораздо лучше, спасибо.

Ей пришлось ненадолго прикрыть глаза, борясь с наплывом чувств. Почему, ну почему один его голос заставляет ее трепетать?!

— Я звоню из-за Уэсли. Он вернулся подавленным и ничего не хочет обсуждать. Он что, пропустил мяч?

— Да, всего один. Но остальные он отбил, и наша команда победила. Когда мы все обсуждали игру, он был в отличной форме.

— Но сейчас это не так, — возразила Тэсс, не в силах скрыть раздражение.

— Еду! — коротко сообщил Закери и повесил трубку, не давая ей возразить.

Тэсс прикинула, не перезвонить ли, но лишь медленно положила трубку на рычаг. Инициатива снова была вырвана из ее рук. Она просто хотела знать, что случилось, чтобы иметь какую-то почву под ногами во время нового разговора с сыном, а теперь предстояла встреча с Закери, к которой она не была готова, хотя бы потому, что Кэти всю ночь рвало, а Уэсли весь вечер отсиживался у себя в комнате.

Немного погодя прозвучал звонок в дверь, и — ничего не поделаешь — пришлось открыть.

— Ты не обязан был приезжать.

— Я приехал не потому, что обязан, а потому, что хотел. Уэсли встал на воротах из-за меня, и теперь я за него в ответе.

— Он мой сын, и я вполне могу о нем позаботиться!

— Ни минуты в этом не сомневаюсь. Но кроме Уэсли на моем попечении другие мальчики, и все это имеет к ним самое прямое отношение. Это не первый мяч, пропущенный твоим сыном, и его реакция мне совершенно непонятна. Можно мне с ним поговорить?

— Он в своей комнате, один. Шон сейчас у приятеля.

Закери прошел к Уэсли, а она выждала несколько минут, чтобы не вторгаться немедленно, но потом направилась к комнате мальчиков, намереваясь принять участие в разговоре. Однако голос сына остановил ее у двери.

— …мама Билли Брауна! Она сказала, что ты тренируешь меня отдельно только потому, что бегаешь за моей мамой!

Это прозвучало внятно, так как дверь была оставлена приоткрытой. Тэсс заглянула внутрь. В полумраке горела лишь лампочка во встроенном шкафу. Закери и Уэсли сидели на кровати бок о бок.

— Это не так, — ответил Закери спокойно.

— Значит, моя мама тебе совсем не нравится?

— Очень нравится, но я тренирую тебя отдельно совсем не поэтому, а потому, что ты способный.

Тэсс бесшумно отступила и на цыпочках спустилась в гостиную. Там она уселась на диван, обдумывая услышанное. Теперь Уэсли и впрямь нуждался в заверениях, что у него есть свое собственное место в жизни Закери, и это еще больше тревожило Тэсс. Она понимала, что ее сыну необходим герой, которым он мог бы восхищаться, которому мог бы подражать, и Закери завоевал прочное место на пьедестале. Его одобрение было жизненно важным для радости, самоутверждения, для счастья. Однако футбольный сезон не длится вечно, он заканчивался через пару недель.

Что будет, когда Закери исчезнет из жизни Уэсли? Пожалуй, наступило время серьезного разговора с ним.

Прошло некоторое время. Тэсс мерила шагами гостиную, то и дело поглядывая на часы в ожидании Закери. По ее подсчетам, прошло уже не менее получаса, но он так и не появился. Наконец она не выдержала и все так же на цыпочках подкралась к двери. К ее безмерному удивлению, Закери читал вслух, а Уэсли слушал со слипающимися глазами.

Когда мальчик сладко засопел, уткнувшись в подушку, Закери поднял глаза и улыбнулся Тэсс. Улыбка предназначалась не матери спящего ребенка, а желанной женщине, и Тэсс загорелась в ответ. Этот мужчина воспламенял в ней страсть с той же легкостью, как горящая спичка воспламеняет сухие листья.

Закери бесшумно положил книгу на стол, вышел и затворил за собой дверь. В коридоре он взял Тэсс за руку и потянул за собой в гостиную, к дивану.

— Все в порядке.

— Я знаю, в чем дело. Эта женщина дождется, клянусь!

— Я сам с ней разберусь.

— Почему? — тотчас спросила Тэсс, по обыкновению разом принимая и отвергая его покровительство.

— Потому что я не выношу сплетниц. Если не остановить ее, будет чем дальше, тем хуже.

— Видишь ли, она ревнива к успехам Уэсли. Ее сокровенное желание — чтобы ее сын оставался единственной звездой. Ты можешь поговорить с ней, но я тоже внесу свою лепту.

— Ты словно волчица, защищающая детеныша! — хмыкнул Закери. — И знаешь, мне это по душе.

— Я буду защищать своих детей всеми доступными средствами. Никто больше не обидит их!

— Не будь мы союзниками в этом, я бы всерьез перепугался, — сказал он, мягко понуждая ее откинуться на спинку дивана и обняв за плечо.

Тэсс расслабилась в его объятиях и позволила себе насладиться теплом мужского тела — теплом, быстро вытеснявшим из ее души недавний холод.

— А где Ланс и Эмили?

— У Норы. Я сказал, что, возможно, задержусь, и она ничуть не возражала — сегодня ведь суббота. Есть какие-нибудь идеи насчет того, чем заняться теперь, когда все снова в порядке?

В порядке? Когда он поблизости? Она и думать забыла, что такое «в порядке» с тех пор, как познакомилась с ним!

— Меня ждет уборка. Хочешь помочь?

— Ничуть. У меня тоже есть дом, который нужно регулярно убирать, и завтра как раз такой день. На мебели толстый слой пыли, можно цветы высаживать.

— Тогда посмотрим телевизор.

— Отлично! Наверняка хоть на одном канале идет футбол.

— Только через мой труп! — запротестовала Тэсс.

Закери взял ее лицо в одну широкую ладонь и повернул так, что теперь она смотрела ему прямо в глаза.

— Тогда давай придумаем что-нибудь, что доставит одинаковое удовольствие нам обоим.

Кончик пальца коснулся уголка губ Тэсс, проследил их контур, и они приоткрылись в бессознательном призыве. Лица их сейчас были так близко друг от друга, что она ощущала тепло его дыхания. Невольная дрожь прошла по ее телу, и Закери привлек ее ближе.

— А где бабушка и Кэти? — спросил он почти шепотом.

— Кто? — переспросила Тэсс (она расслышала вопрос, но не уловила его смысл).

— Бабушка и Кэти. Кэти — это твоя дочь. Где они?

В этих словах была ласковая насмешка, но лицо оставалось серьезным, и глаза словно светились в полумраке.

— Кэти спит, а бабушка сегодня допоздна играет в бинго…

— Значит, мы в некотором роде одни.

— Я бы так не сказала, ведь в доме еще двое детей!

— Если учесть, что оба они спят, мы еще никогда не бывали наедине до такой степени.

Рука пробралась под майку и легла на грудь, легонько поглаживая. Но для Тэсс ощущение было удивительно острым. Веки отяжелели и опустились, все тело расслабилось.

— Как хорошо, что бюстгальтеры выходят из моды…

Объятие вдруг стало более властным, более тесным, прикосновения более смелыми. Тэсс не могла бы сказать, когда начался поцелуй, просто осознала, что отвечает на него. Как бывало каждый раз, ее захлестнула и увлекла за собой волна его страсти, и все ее существо, изголодавшееся по ласке, с готовностью откликнулось на эту страсть.

Она не противилась, когда Закери опрокинул ее на диван, она с жадностью впивала его поцелуи и ласки и лишь где-то в самой глубине души знала, что нарушает данное себе слово, что надо остановиться. Но она не могла, да и не хотела. Происходящее словно стирало прошлое, стирало горечь, боль, неуверенность в себе, страх быть отвергнутой.

Превыше всего Тэсс хотела этого мужчину. Она забылась совершенно, потеряла чувство места и времени, как если бы вдруг оказалась в раю, где была самой прекрасной и желанной, самой женственной и смелой…

И вдруг все кончилось. Сквозь пелену желания прорвались громкое собачье сопение и сдавленные проклятия Закери. Брюс снова осыпал его знаками внимания, положив на спину громадные лапищи, а он отбивался как мог. Собака явно восприняла его сопротивление как игру и разразилась восторженным лаем, от которого зазвенело в ушах. Тэсс наконец опомнилась, вскочила и вцепилась в ошейник.

— Вон! Убирайся, несносное животное!

Это дало возможность Закери отодвинуться подальше, в самый угол дивана.

— А ты говорила, что это просто плюшевый мишка-переросток! Что он и мухи не обидит!

— Он и не думал тебя обижать, просто играл.

— Я так и понял, — сказал Закери, не спуская с собаки настороженного взгляда.

— До этого он был в комнате у Кэти. Надо бы посмотреть, как он выбрался.

Для этого Тэсс не пришлось подниматься наверх, так как в следующий миг в дверях появилась, протирая глаза, сонная Кэти.

— Пить хочу!

— Я сейчас, — сказала Тэсс Закери и поволокла за собой упирающегося пса.

Оставшись в одиночестве, Закери энергично потряс головой, чтобы прийти в себя. Все случилось слишком внезапно, и он все еще ощущал на губах вкус губ Тэсс, все еще ощущал запах ее волос и кожи. Его страстный порыв был так неистов, что в крови, мешая думать связно, еще бродило что-то пряное и острое. Он жаждал вновь держать эту женщину в объятиях, он хотел, чтобы все продолжалось.

— Ради Бога, прости этого негодника! — сказала Тэсс, возвращаясь. — Я уложила Кэти и оставила его у нее в комнате.

Тон ее недвусмысленно давал понять, что продолжения не будет. Привычное недоверчивое выражение лица вернулось. Она даже не села, а осталась стоять за креслом, держась за спинку.

— День был длинный и трудный, и мне нужно выспаться, Закери.

Он поднялся, в этот момент больше всего желая прогнать отвратительное ощущение, словно он только что нашел и потерял ключик к сложному делу, которое долго и упорно пытался раскрыть.

— Что ж, в таком случае в понедельник в пять утра.

— Я помню. Поездка в Оклахому.

Тэсс не сделала движения проводить его до двери, продолжая стоять держась за кресло, как за спасательный круг.

Закери знал, что она обратится в бегство, стоит ему только сделать шаг к ней. И так оно шло между ними: как только он думал, что понемногу завоевывает ее, она глубже забивалась в свою раковину.

Он не собирался хлопать дверью уходя, но сделал это, и звук разнесся в ночной тишине, как пушечный выстрел.

Глава 8

Впереди показался яркий дорожный указатель с надписью «Оклахома». Тэсс провела три часа в машине в компании Закери — и выжила, хотя утром чуть было малодушно не отказалась, узнав от него, что Эмили осталась у тетки. В последнюю минуту та позвонила и упросила Закери не брать дочь с собой, так как ее двухлетний ребенок соскучился по двоюродной сестричке. Конечно, присутствие Эмили не изменило бы ситуацию, но Тэсс совершенно утратила способность мыслить здраво после того, что случилось у нее дома.

Этот человек воистину задался целью разрушить одно за другим все укрепления, что она мысленно возвела вокруг себя! И как вкрадчиво, как ловко он шел к своей цели! Сначала предложил безобидную дружбу и плечо, на котором она могла поплакаться, но не успела она опомниться, как он уже оказался на запретной территории — той самой, куда мужчинам был заказан доступ с тех пор, как один из них так жестоко ее предал.

— Неплохо бы позавтракать, а потом я отвезу тебя в отель, — предложил Закери, перестраиваясь в другой ряд, чтобы свернуть со скоростного шоссе.

— Отлично, — рассеянно ответила Тэсс, думая о своем.

А если все-таки рискнуть и сблизиться с Закери? С каждым днем в ней нарастала потребность покончить с прошлым, выбросить его из головы и начать все заново. Разве он не говорил, что не все мужчины одинаковы? Он другой, думала Тэсс, он человек сильный и волевой, порой даже чересчур, но при этом он прислушивается к ее мнению, принимает близко к сердцу ее проблемы, щадит ее чувства. Он не станет подчинять ее себе.

Машина тем временем остановилась у небольшого придорожного ресторана.

— Ты уверена, что обойдешься без моей помощи на обратном пути? — спросил Закери, заглушив мотор.

— Я уже договорилась с Бет Линден. Она тоже здесь, с другим поручением, и по дороге назад захватит меня.

Они вошли в ресторан и первым делом заказали кофе.

— Давай поговорим о том вечере, — вдруг сказал Закери, глядя на Тэсс поверх своей чашки.

— Я к этому не готова, — отозвалась она, отводя глаза.

— К чему? К разговору или к дальнейшему шагу?

Она не слишком охотно взглянула на него и увидела человека сильного, властного и надежного. Об этом говорила каждая черточка его лица. Но всего этого было слишком, слишком много! С ним она забылась настолько, что почти занялась любовью на диване в гостиной дома своей бабушки, в то время как наверху могли в любое время проснуться дети. С ним она попросту теряла рассудок.

— И то, и другое, — ответила Тэсс со вздохом.

— Тогда просто выслушай меня. Нас влечет друг к другу. Можно отрицать это, можно прятаться, но это ничего не изменит. Я хочу тебя, Тэсс. Все, что нам нужно, это провести какое-то время наедине, без детей.

— Разве не это мы сейчас делаем?

— У меня есть домик на озере Тенкилер. Пока не настали холода, давай проведем там выходные.

— О!..

Тэсс начала нервно играть вилкой, рисуя себе картины, которые сулило пребывание вдвоем с Закери у озера, в уединенном домике… Сплетающиеся тела, выкрики и стоны и сладость полного слияния.

— Пока ты в Оклахоме, обдумай мое предложение, а потом мы вернемся к этому разговору.

Его слова были как заклинание, и Тэсс не могла думать ни о чем другом ни во время завтрака, ни по дороге к отелю. Согласиться или отказать? Если согласиться…

И она снова и снова проигрывала в голове доводы «против».

В отеле Тэсс отправила чемодан с носильщиком в свой номер, расписалась в регистрационной книге, а когда повернулась поблагодарить Закери за помощь, его рядом не оказалось. Оглядев вестибюль, она заметила его перед какой-то картиной, с заложенными за спину руками. Он являл собой такое привлекательное зрелище, что сердце Тэсс замерло.

Ощутив ее приближение, Закери повернулся, взгляды их встретились и остались прикованными друг к другу. Сердце ее билось все чаще, а память услужливо предлагала эпизоды из субботнего вечера, когда их отношения чуть было не зашли слишком далеко. Тэсс почти ощущала прикосновение рук и губ, вкус его поцелуя, его запах.

Когда она остановилась рядом с Закери, она дышала так часто, словно пробежала это расстояние, хотя на деле прошла его не спеша. Он взял ее руки в свои.

— Кругом полно народу, — сказал он низким, завораживающим голосом, — но я все равно поцеловал бы тебя, потому что смертельно этого хочу!

Что-то изначальное, женское поднялось из глубин ее натуры, где до сих пор дремало, и Тэсс качнулась навстречу:

— Тогда целуй!

Губы их встретились в одновременном неистовом порыве. Тэсс уже готова была обвить руками шею Закери и всем телом прильнуть к нему, но он отстранился, ласково коснулся ее припухших губ и пошел прочь. Потом приостановился и обернулся.

— Вернешься — поговорим, — сказал он с нажимом и ушел.

Когда он исчез за дверью, Тэсс опустилась в ближайшее кресло. Она мало что сознавала помимо того, что хотела еще и еще поцелуев и горько сожалела, что все кончилось. В ней тлело желание, и мысль о четырех днях совещаний и лекций, что ожидали впереди, вызвала внутренний протест. Пожалуй, думала она, на сей раз фирма выбросила деньги на ветер, потому что сотрудницу занимало только одно: приглашение в домик на озере.

Когда Бет повернула на Оукрест-драйв, Тэсс рылась в сумочке в поисках ключей.

— Я точно их брала…

— Разве дома никого не будет?

— Надеюсь, что будет, потому что иначе… — Тэсс нащупала ключи и с торжеством выудила их на свет Божий. — Ага, попались!

Она заметила, что мотор работает вхолостую и что они уже перед домом.

— Спасибо, что подвезла, Бет.

— Не за что. Я ничуть не возражала против компании. Ты ведь знаешь, как тянется время в дороге.

Тэсс кивнула, но тут же вспомнила понедельник и то, что уж тогда-то время не тянулось, а кончилось все просьбой Закери обдумать его предложение об уик-энде у озера. И вот она вернулась, чтобы дать или не давать своего согласия. В данный момент Тэсс понятия не имела, что ответить, в первую очередь потому, что согласиться — означало бы связать себя по рукам и ногам, поставить в окончательную зависимость от очередного мужчины, в то время как ей хотелось оставить за собой всю свободу действий.

За четыре прошедших дня она так и не пришла к решению.

Простившись с Бет, Тэсс направилась к дому, но не успела подняться по ступенькам, как дверь распахнулась и выбежала Кэти. Пришлось срочно поставить чемодан, чтобы принять дочь в объятия.

— Я так скучала, мамочка!

— Я тоже, солнышко мое, — призналась Тэсс, обнимая ее. — Разговоры по телефону каждый вечер, конечно, не в счет.

— Возьми меня на ручки… — начала Кэти, но когда Тэсс сделала движение подхватить ее, энергично замотала головой: — Нет, не надо! Я уже не маленькая, я совсем взрослая. Так сказал Закери, когда я ему помогала.

— Помогала? В чем? — До Тэсс вдруг дошло, что из-за дома слышится ритмичный стук молотка. — Что здесь у вас происходит?

— Мы ставим ограду, Закери и я. Я держу гвозди, а он их приколачивает.

— Какую еще ограду?..

Нельзя сказать, что на душе у нее царила полная безмятежность, но теперь ее словно что-то подхлестнуло.

— Увидишь.

Кэти взяла мать за руку и потянула за собой в обход дома. Ошеломленная Тэсс подчинилась, рассеянно подхватив чемодан. Ей не пришлось ждать долго: взгляд почти сразу наткнулся на зияющий проем в штакетнике палисада, там, где предстояло еще навесить калитку. Очевидно, она должна была соединить садик с сетчатой оградой заднего двора.

При виде проема Тэсс ощутила, как в ней закипает возмущение. Уж не собирается ли этот человек лишить ее всякого права голоса? Он взялся за дело исподволь, без ее согласия, в точности как Брэд, который в один прекрасный день просто взял и принес домой щенка датского дога, тем самым взвалив на ее плечи все заботы о животном, которому в будущем предстояло вырасти до размеров теленка. В другой раз муж забрал со счета все деньги, потому что ему приспичило купить мотор-су, о чем Тэсс не имела ни малейшего понятия, пока покупку не доставили на трейлере к дверям.

От этих воспоминаний возмущение перешло в ярость. Тэсс бросила чемодан у проема и промаршировала за дом, где Закери аккуратно прилаживал металлическую сетку к столбу, готовясь прибить.

— Как это понимать? — осведомилась Тэсс в полный голос, чтобы перекричать возобновившийся стук молотка.

— Как ограду, — с улыбкой ответил Закери через плечо, даже не соизволив прервать свое занятие (улыбка вышла кривая, так как изо рта у него торчало несколько гвоздей).

— Кэти, — строго обратилась Тэсс к дочери, — иди в дом и побудь с бабушкой.

— Не пойду! — Девочка обиженно выпятила нижнюю губу. — Видишь, некому держать гвозди!

— Когда мы с мистером Смитом поговорим, я кое-что тебе подарю.

— Что?

— Увидишь. Я купила это для тебя в Оклахоме.

Кэти вздохнула, раздираемая противоречивыми желаниями, потом все-таки повернулась и пошла к задней двери дома. Едва дождавшись, пока она скроется, Тэсс ткнула в Закери обвиняющим перстом:

— Кто тебе позволил явиться сюда и строить ограду?

— Хозяйка дома, твоя бабушка.

Этого Тэсс не ожидала. Она растерянно поморгала, потом укрепилась в решимости выяснить вопрос до конца:

— Но почему ты за это взялся?

— Потому что Брюс не может все время сидеть в доме или на веревке.

Гнев закипел снова, подогреваемый ощущением того, что ее просто проигнорировали, как некое второстепенное лицо, желания которого не стоит принимать в расчет.

— Твоя ответственность за все и вся начинает действовать на нервы! Брюс — моя собака, и мне решать, что ему нужно, а что нет!

— Послушай, Тэсс, я хотел как лучше. Мы с ребятами сговорились сделать все побыстрее, в виде сюрприза к твоему приезду. Так оно и вышло бы, не случись чрезвычайная ситуация. Бобу и Неду пришлось явиться в отделение.

— То есть ты только и ждал моего отъезда, чтобы потихоньку совершить то, на что я не давала согласия? А если меня устраивало положение дел?

— Да уж, таков твой подход ко всему: от добра добра не ищут.

— При чем тут это! — еще кипятилась она. — Дело не в моем подходе, а в твоем! Ты даже не понимаешь, как это выглядит с моей точки зрения: когда тебе кажется, что я нуждаюсь в том или другом, ты не желаешь ждать моего согласия, а просто навязываешь свое мнение, в точности как мой бывший муж! Брэд решил, что мне нужно иметь собаку, и притом не мелкую, — и пожалуйста, теперь у меня есть Брюс, с которым не оберешься хлопот! Потом ему показалось, что я буду в восторге от моторки, на которую ушли все наши сбережения! Ему и в голову не пришло, что дети слишком малы для этого, и в результате по выходным я сидела с ними дома, а Брэд раскатывал по озеру!

Она живо помнила отвратительное чувство беспомощности и того, что ее реальные желания и потребности никому не интересны.

— Брэд, снова Брэд! Он что же, так и будет стоять между нами?

Тэсс открыла рот для дальнейших яростных обвинений, потом закрыла и с минуту глубоко дышала, справляясь с собой.

— У меня нет денег на ограду, — наконец сказала она, понизив голос.

— Соседи согласились внести часть стоимости сетки и дерева, так что мои затраты невелики. Расплатишься, когда будут деньги.

— Ты преступил границы! Ты мне не друг!

— Конечно, я не друг тебе — я больше, чем друг. Разве не так?

— Я не хочу, чтобы ты вмешивался в мою жизнь! — с силой произнесла Тэсс, словно не слыша этого замечания.

— Ты же сама говорила, что собака страдает, когда ее привязывают, — примирительно напомнил Закери, делая шаг к ней. — Отныне с этим будет покончено.

— Ну а что еще хорошего ты запланировал для моей семьи в мое отсутствие? Расписал этапы футбольной карьеры Уэсли? Может быть, тебе уже мало того, чтобы он стоял в воротах?

— При чем тут Уэсли?

— А притом! Ты всегда рядом, всегда готов помочь, поддержать, взять в свои руки! А что дальше? Я вообще потеряю право решать судьбу своих детей?

— Ты раздуваешь проблемы сверх всякой меры! — сказал Закери, теряя терпение.

— Я? Да неужто? — с горькой насмешкой спросила Тэсс, махнув рукой в сторону неоконченной ограды.

— Эта чертова ограда не стоит такого скандала! Что кроется за твоим гневом, Тэсс? Хочешь поссориться, чтобы не пришлось отвечать на мой вопрос насчет выходных на озере? Боишься близких отношений?

Закери сделал еще шаг к Тэсс. Она отпрянула. Он стиснул зубы, подавляя ярость. Она видела его состояние, но ей было все равно, потому что она слишком долго боролась с собой и уже не знала, что чувствует, как на самом деле относится к этому человеку. Гнев был растрачен, остались апатия и вялые колебания между расцветающим чувством и стремлением к независимости. Тэсс сама себе казалась марионеткой, которую вдруг перестали дергать за ниточки.

— Здесь мы на виду, уйдем с посторонних глаз, — сдержанно предложил Закери.

— Зачем? Ты уже все решил за меня и действовал исподтишка.

Это была намеренная подначка, из чувства досады оттого, что она не могла справиться с собой, а у него это вполне получалось. Тэсс никак не ожидала, что Закери с быстротой молнии окажется рядом и больно схватит ее за руки.

— Если это исправит дело, я свалю эту чертову ограду!

На сей раз его ярость была так велика, что омыла ее, словно горячей волной. Тэсс тщетно попыталась вырваться из его железных пальцев.

— Да, черт возьми! — крикнула она. — Убери ограду, и дело с концом!

— Хватит! Хватит! Хватит!

Пронзительный, полный отчаяния голос Уэсли заставил Тэсс окаменеть. Закери отдернул руки и отскочил, словно обжегшись. Они разом обернулись. Мальчик стоял в нескольких шагах с искаженным, залитым слезами лицом. Его крик, казалось, вырвался из самых глубин души. Тэсс словно потеряла дар речи.

— Почему вы ссоритесь? Разве это обязательно! С папой вы тоже всегда ссорились!

Уэсли круто повернулся и бросился прочь. Тэсс устремилась вдогонку, понимая только одно — надо как-то объясниться с сыном.

Обогнув дом, она увидела то, что заставило время страшно растянуться: по проезжей части, на которую стремглав выбежал Уэсли, неслась машина. Она неумолимо надвигалась, и вся эта картина в глазах Тэсс была однотонной, нереальной, сак в ночном кошмаре. Она была все еще так далеко, что могла лишь предостерегающе крикнуть. Если Уэсли и слышал ее, то не подал виду, а когда все-таки почувствовал неладное, было уже поздно. Машина ударила его передним бампером, подбросила вверх и поймала на капот, словно играя с живой куклой. Удар был негромок, но он пронзил сознание Тэсс и повторился многократно.

Она закричала и продолжала кричать, когда завизжали тормоза и все это вместе слилось в один ужасный звук трагедии. Когда машина замерла, тело Уэсли скатилось с капота на асфальт.

— Господи, Господи Боже…

Тэсс шептала эти слова, простирая руки к сыну.

Уэсли лежал в пугающей неподвижности, одна нога повернута под странным углом. Он дышал, но слишком часто и неглубоко, и его голубоватые веки были плотно сомкнуты.

Тэсс попыталась припомнить хоть что-нибудь из того, что изучала на курсах первой помощи, но не могла. Лишь материнский инстинкт не позволил ей схватить сына и прижать к груди в запоздалой попытке уберечь от опасности. Если бы только, если бы только можно было вернуть последние десять минут и прожить их заново, совсем иначе! Но больше всего она желала быть на месте Уэсли, быть жертвой вместо него. Он пострадал из-за нее, и это было несправедливо.

Нащупав пульс, Тэсс ощутила, как он слабеет, исчезает.

— Нет! — закричала она пронзительно. — Пусть это буду я! Я заслужила это, а не он!

Слезы хлынули потоком, и все поплыло перед глазами. Кругом звучали голоса, но они доносились до Тэсс как сквозь слой воды. Она очнулась, когда ее взяли за плечи и потянули прочь.

— Нет! Ему нужна помощь!

Она сопротивлялась так яростно, что ее отпустили, и настойчивый, требовательный голос Закери сказал:

— Я помогу ему.

— Ты уже помог более чем достаточно, — тупо возразила Тэсс, борясь с желанием вцепиться в тело сына и не отпускать его из страха, что все кончено.

— Послушай, — сказал Закери, присев рядом на корточки (его голос был ровным, убеждающим — так говорят с человеком в состоянии шока), — я не раз оказывал первую помощь и умею это делать.

Смысл его слов проник в одурманенное страхом сознание Тэсс. Она взглянула на сына. Тот был мертвенно-бледен, лоб покрылся испариной. «Предсмертной!» — подумала Тэсс в ужасе, почти уверенная, что потеряла его.

— Я мать! — взмолилась она. — Я должна быть рядом… должна помочь…

— Ты сейчас ничем не поможешь, — мягко возразил Закери. — «Скорая» уже в пути, но время идет…

Тэсс заглянула в потемневшие, суровые глаза и послушно отодвинулась. Сквозь пелену слез она следила за тем, как Закери осматривает Уэсли, и только теперь заметила, что возле головы мальчика образовалась лужица крови. Это зрелище заставило ее прикусить губу так сильно, что во рту стало солоно — она боялась, что не удержится от душераздирающего крика. Сердце ее лежало в груди, как ком льда.

Вдалеке раздалась сирена «скорой помощи». Новая волна испуга омыла Тэсс. Будет Уэсли спасен или нет? Обнимет ли она его еще хоть раз?

* * *

— Вот, выпей это, — негромко предложил Закери, протягивая ей пластиковый стаканчик с дымящейся темной жидкостью.

Они находились в комнате ожидания в отделении неотложной помощи. Тэсс машинально поднесла стаканчик к губам и сделала поток, потом с гримасой отвращения поставила его на столик.

— Я не пью кофе.

— Знаю. Я подумал, что тебе не помешает взбодриться.

— Чтобы не уснуть? — с горькой иронией спросила она. — Я не уснула бы сейчас, даже если бы от этого зависела моя жизнь!

Слова «зависела жизнь» заставили ее содрогнуться. В этот момент жизнь Уэсли, а вовсе не ее зависела от мастерства хирургов. А ей оставалось только молиться и ждать.

Чтобы не поддаться отчаянию, Тэсс вскочила и принялась ходить по комнате, со смутным облегчением сознавая, что больше никого в ней нет.

— Я только что звонил тебе домой. Шон и Кэти в конце концов уснули.

Тэсс слышала слова Закери, но их значение ускользнуло от нее. В голове царила сумятица, мелькали обрывки образов и фраз, и, чтобы не утонуть в этой мешанине, она повторяла про себя детский стишок, который столько раз читала Кэти.

Шалтай-Болтай сидел на стене. Шалтай-Болтай свалился во сне. Вся королевская конница, вся королевская рать Не могут Шалтая, Не могут Болтая, Шалтая-Болтая поднять!

Эта забавная прибаутка крутилась в сознании, пережившем тяжелый шок, и, к счастью, не давала проникнуть ни единой связной мысли.

Тэсс мерила шагами помещение и сама себе казалась обреченным на слом зданием, по которому уже нанесен удар чугунной гирей. Казалось, она ощущала трещины в своем фасаде и не знала, сумеет ли привести себя в порядок для оставшихся детей, если Уэсли не станет.

— Сколько еще ждать? — пробормотала она, глянув на часы. — Уже два часа прошло…

Два часа в аду, мысленно добавила она, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони.

— Кроме перелома Уэсли получил черепно-мозговую травму, потому операция и идет так долго. Все будет в порядке, увидишь.

— Откуда ты знаешь? Ты что, предсказатель будущего?

Тэсс снова начала бить нервная дрожь при воспоминании о том, как выглядел Уэсли, когда его с бесконечными предосторожностями переложили на носилки: как сломанная кукла.

Закери помедлил, потом решительно подошел и обнял Тэсс. Она не противилась: у нее не было на это сил. Сцена на заднем дворе мучила ее несказанно, питая острое чувство вины, и объятие снова о ней напомнило. Из-за ссоры между ней и Закери Уэсли сейчас находился на операционном столе.

Тэсс начала вырываться.

— Позволь мне помочь тебе хотя бы этим, — сказал Закери, не отпуская ее.

— Нет! — отрезала Тэсс, внезапно обретя силу. — Все началось с того, что ты хотел помочь!

Она понимала, что сейчас не время для нового выяснения отношений, и заметила тень на лице Закери, когда она бросила ему в лицо обвиняющие слова, но ей было так стыдно за себя и так больно, что оглушенный рассудок молчал.

— Уходи! Ты не обязан здесь находиться!

— Обязан.

— Тогда я прошу тебя уйти!

— Я не уйду.

— Я хочу побыть одна!

— Сейчас тебе нельзя быть одной.

— Ты и теперь станешь навязывать мне свое мнение?! Если бы не ты… если бы не ты…

Он отшатнулся, словно получив пощечину.

— Я хо-чу по-быть од-на, — медленно и раздельно повторила Тэсс.

Закери продолжал стоять, и видно было, как печаль на его лице сменяется обычным упорством.

— Господи, да что же мне сделать, чтобы ты наконец оставил меня в покое?!

Он открыл рот, но снова закрыл, так ничего и не сказав, просто отошел к двери и прислонился к стене.

Вся королевская конница и вся королевская рать Не могут Тэсс Морган, Не могут Тэсс Морган, Не могут Тэсс Морган поднять…

Трещины в фасаде ширились, превращались в изломы, идущие вглубь, до самой души. Она не хотела распадаться на части на глазах у этого человека.

— Если ты не уйдешь, я уйду!

Закери бросил на нее долгий испытующий взгляд и вышел. Тишина в комнате ожидания тотчас стала тяжелой, густой и вещественной, она стекла на измученные плечи, как ковш отвратительной приторной патоки. Все, что оставалось от самообладания, было погребено под ней. Тэсс рухнула на стул, уткнулась в ладони и разрыдалась, отдавшись наконец мучительной боли угрызений совести. Но чем дольше она рыдала, тем хуже становилось. Даже отсутствие Закери не облегчало страданий.

— Миссис Морган!

Оклик донесся словно сквозь слой ваты. Тэсс подняла мокрое лицо. В дверях стоял кто-то в зеленом. Она сообразила, что это хирург и что сейчас последует приговор.

Глава 9

Когда она увидела, во что обойдется пребывание Уэсли в медицинском центре, то некоторое время не могла отвести взгляда от суммы и лишь задавалась вопросом, где найдет такие деньги. Но куда важнее было то, что Уэсли выкарабкался. После двух недель постельного режима он в конце концов перебирался домой. Он выглядел почти как прежде, если не считать бритой головы и загипсованной ноги.

Укрепив себя этой мыслью, Тэсс сунула счет в сумочку и направилась в палату сына. В коридоре она поймала себя на том, что еле переставляет ноги. Прошедшие две недели дались ей нелегко: поначалу она почти не смыкала глаз и не покидала кресло в изголовье кровати Уэсли, а когда к нему вернулось сознание, старалась приободрить его и заодно себя, уверить, что все обойдется. И все это время сцена на заднем дворе оставалась с ней как напоминание о причине несчастного случая.

Когда она приблизилась к двери палаты, оттуда появился Закери, которого она не видела с самого дня операции. Он приходил часто, но всегда в моменты ее короткого отсутствия, как будто держал палату под постоянным наблюдением.

При виде Тэсс он остановился, не отводя взгляда. Он был в полицейской форме и, как видно, заехал в больницу после дежурства. У него был вид человека, который никогда не теряет самообладания, который справится с чем угодно. И это была чистая правда.

— Нам нужно поговорить, — без предисловий сказал он и сделал знак в сторону ближайшей двери.

Это снова была комната ожидания, что заставило Тэсс невольно напрячься. Она заметила, что и Закери далек от непринужденности: движения его были порывисты, губы плотно сжаты, в глазах застыла усталость. В течение двух недель Тэсс боялась встречи с ним, зная, что не вынесет еще больших волнений, и вот встреча произошла, через нее нужно было пройти во что бы то ни стало. Самым странным и неприятным было то, что она сразу впала в обычные сомнения, словно и не было двух последних недель.

— Что это? — спросил Закери, заметив защелкнутый замком лист бумаги в ее сумочке. — Счет?

Тэсс молча кивнула.

— Я заплачу по нему. Отчасти вина за то, что Уэсли попал в больницу, лежит на мне.

— Нет!

Закери принялся ходить по комнате кругами, усталым жестом ероша волосы.

— Черт возьми, Тэсс, мне нужно заплатить по этому счету! Если бы я не взялся тогда за эту проклятую ограду, ничего бы не случилось.

— Заплатить должна я… — начала Тэсс, собираясь объяснить то, к чему пришла после долгих мучительных раздумий.

Она винила во всем себя и только себя. Закери ничего не знал о ее жизни с Брэдом, а вот ей нельзя было забывать о том, как переносят дети родительские ссоры, какой тяжелый отпечаток это накладывает на их личность. В этом крылись все проблемы Уэсли, и она, сама того не желая, лишь усилила его страдания.

Но прежде чем Тэсс успела подобрать слова для объяснения, Закери снова заговорил:

— Ты упорно не желаешь принимать помощь, так? Самое главное не уронить себя в собственных глазах!

Его глаза теперь были двумя кусочками льда, и это заставило Тэсс забыть о примирении, на которое она уже почти решилась. Ее снова пытались принудить к тому, на что она не дала согласия!

— Ты прав, — холодно признала она и подчеркнуто перещелкнула замок сумочки, сунув счет поглубже.

— Тогда будем считать, что все кончено, — медленно произнес Закери. — Только не говори, что нечему кончаться. У нас кое-что было, Тэсс, — кое-что, чего мне будет очень жаль. — Он взъерошил волосы. — В эти выходные я уберу ограду, и в дальнейшем наши пути разойдутся.

— То есть… как это? — испугалась Тэсс. — А Уэсли? Он только что не боготворит тебя!

Ей пришло в голову, что надо бы извиниться за все, а главным образом за свое поведение в день операции, но страх, что уже слишком поздно, остановил ее.

— Весной футбольный сезон возобновится. Я все так же остаюсь тренером Уэсли, равно как и Ланс остается ему другом. В нашем доме всегда будут рады ему.

— Но не его матери?

Тэсс бессознательно прижала руку к груди: ее снова отвергали, и это причиняло боль.

— А что тебе делать у нас, Тэсс? Ты отмеряешь свою привязанность по крупицам, а женщина в первую очередь должна довериться своему избраннику, открыть ему свою душу. Мне нужно больше, чем ты можешь дать: взаимные обязательства, настоящая близость, товарищество, наконец. Я надеялся, что со временем так оно и будет между нами. Теперь я знаю, что ошибся.

— Значит, ты уходишь?

«Как Брэд, как мой отец». Боль усилилась, разрывая душу.

— Да, я ухожу. Бог свидетель, я ничего так не хотел, как быть тебе поддержкой. Но ты во мне не нуждаешься. Прощай, Тэсс!

Закери вышел, и она вышла следом, беспомощно глядя, как он нажимает кнопку лифта. Когда створки разошлись, он повернулся, и взгляды их ненадолго встретились. Тэсс могла бы поклясться, что прочла в его глазах сожаление и боль сродни той, что чувствовала сама, но длилось это один миг, сменившись бесстрастием, которое так хорошо удавалось Закери.

Тэсс до конца осознала, что случилось, только когда створки снова сомкнулись, скрывая его, и лифт пошел вниз. Они только что расстались навсегда! Из глаз брызнули слезы, и она бегом бросилась к лифтам в надежде перехватить Закери внизу и сказать ему… но что? Она попросту не знала, что скажет, если остановит его. Пожалуй, самым сильным чувством в этот момент было сознание того, что она изначально была права: ее должны были в конце концов бросить — и бросили.

Вся королевская конница и вся королевская рать Не могут Тэсс Морган, Не могут Тэсс Морган, Не могут Тэсс Морган поднять!

Ей хотелось забиться в какой-нибудь темный угол, свернуться калачиком и выплакать горечь очередной потери, но она только крепко обхватила себя руками, а слезы все текли и текли.

Отрезвление наступало медленно, оттесняя первый невольный порыв.

Закери был прав, прав во всем. Она не умела принимать помощь, не желала искать поддержки в гордой уверенности, что не станет одалживаться. Если бы не трое детей, она отвергла бы даже помощь собственной бабушки, а все потому, что боялась быть честной с собой, не желала признать, что взяла на себя непосильную задачу. Ей было не по плечу дать детям все необходимое, но страх не позволял полагаться на других. Именно страх! Потому что все, на кого она могла бы опереться, покинули ее один за другим: сначала мать, потом отец и, наконец, Брэд.

Мало-помалу слезы иссякли. Тэсс промокнула щеки и приготовилась предстать перед сыном. В эти две недели она дала себе клятву, что никогда больше не огорчит Уэсли и не толкнет его на необдуманный шаг. Теперь она знала, как опасно неумение держать себя в руках. Она пыталась все распланировать, не понимая, что это невозможно, что жизнь чревата неожиданностями, с которыми нужно уметь справляться. Ради Уэсли она научится владеть собой.

Как ни взывала Тэсс к благоразумию, боль не утихала. Она продолжала свирепствовать в душе, сдавливая горло, продолжала вгрызаться в сердце. Закери больше не было в ее жизни, и это теперь, когда стало ясно, что она не может без него.

Что она его любит.

Как поздно пришло понимание!

Тэсс снова ощутила на глазах слезы и крепко зажмурилась, чтобы не дать им пролиться. И все-таки одна выскользнула и скатилась по щеке, прочертив горячую дорожку.

Она перебралась в Симаррон с твердым намерением стоять отныне на собственных ногах и ни в ком не нуждаться. И вот осталась одна, в точности как желала. Тогда почему же так больно?

Бог знает каким образом, но ей все же удалось справиться с собой. Когда она распахивала дверь в палату сына, то всей душой надеялась, что тот ничего не заподозрит.

— Смотри, что подарил мне Закери! — было первым, с чем обратился к ней Уэсли.

Тэсс взглянула на фигурку из «Звездных войн» и чудом ухитрилась улыбнуться. Заговорить она не отважилась, чтобы не выдать себя.

— Теперь у меня двадцать фигурок. Я хочу, чтобы это была самая полная коллекция, чтобы Джимми и Вилли мне завидовали, — объяснил Уэсли, сияя.

— Наверное, так и будет, — произнесла Тэсс, и голос ее почти не дрожал. — Ну что, хочешь на свободу?

— Само собой. Медсестра сказала, что меня повезут в инвалидном кресле!

— Это будет интересный опыт. Дома тебя ждут не дождутся.

— Ты, случайно, не встретила Закери по дороге сюда? — осторожно спросил Уэсли, опуская взгляд.

— Встретила.

Тэсс отвернулась, чтобы сын не видел боли в ее глазах.

— Ну и? Вы помирились? — не унимался Уэсли, теребя простыню.

Набрав полную грудь воздуха, она задерживала дыхание до тех пор, пока не почувствовала, что сейчас взорвется. Это было не время и не место для обсуждения сцены на заднем дворе, и при этом нельзя было просто пропустить вопросы Уэсли мимо ушей, так как взгляд его был полон тревоги.

— Мы поговорили, — ответила Тэсс уклончиво.

— Значит, все будет по-прежнему?

— Ну… — она придвинула к кровати стул и села, оттягивая время, — все не так просто, милый.

— Вы не помирились! — выкрикнул мальчик, и глаза его наполнились слезами. — Это я виноват! Закери ушел от нас, и все из-за меня!

— Нет, что ты! Ты тут ни при чем! — заверила Тэсс, хватая его за руки.

— Нет, при чем! Нет, при чем! Ты поссорилась с ним точно так же, как с папой… это было вечером, я не спал и все слышал… а утром его уже не было! Вы ссорились с папой из-за меня, и тогда, на заднем дворе, тоже!

Сначала Тэсс не могла понять, о чем речь, но потом все же припомнила, что упомянула Уэсли в ходе ссоры.

— Поверь, милый, ты тут совсем ни при чем. Мы поссорились из-за ограды!

— Но ведь это правда, что папа ушел от нас по моей вине! — всхлипнул мальчик. — Вот только я не знаю, что я такого сделал…

Тэсс не могла больше выносить боли в его глазах. Она прижала Уэсли к груди и с минуту молча поглаживала по голове.

— Даю слово, что ты ничего плохого не сделал, — наконец сказала она убежденно. — Да и никто из нас четверых. Просто папе казалось, что все идет не так, как нужно. Казалось, понимаешь? И он сам себя этим наказал. Не мы пострадали от того, что он нас бросил, а только он сам — и знаешь почему? Потому что все мы есть друг у друга, а у него нас больше нет.

Ей не раз случалось думать, что хуже боли и быть не может, но на этот раз был, без сомнения, самый тяжелый случай. Боль была в буквальном смысле физической, словно сердце хотело разорваться от сострадания к сыну.

— Он ведь не вернется, да, мама?

— Скорее всего нет, но это и не важно. — Тэсс отстранилась и ласково вытерла мокрые щеки сына, при этом едва сдерживая собственные слезы. — Ты только помни, что мы, все четверо, есть друг у друга, и ничто на свете этого не изменит.

— Знаешь, как я люблю тебя, мама!

— И я люблю тебя, милый. Помни это.

Мать и сын обнялись и на некоторое время замерли, утешая друг друга.

— А я знаю, — проговорил Уэсли куда-то в плечо Тэсс, — я знаю, что у вас с Закери все будет хорошо.

Она поверила, что он в самом деле знает, и дала себе слово сделать все, чтобы помириться. Правда, оставалась одна маленькая проблема: Закери тоже должен был захотеть этого.

Тэсс стояла в кухне над мойкой и смотрела, как за окном Закери уничтожает плод своих трудов. Он методично, один за другим, вытаскивал клещами гвозди, скатывал очередную секцию металлической сетки в рулон и переходил к следующему столбу. Его действия были быстрыми и экономными, весь вид — решительным. В тот день в больнице она подумала, что это форма придает ему вид человека надежного, способного справиться с любой проблемой. Но форма была тут ни при чем. Сейчас Закери был в джинсах и майке, и тем не менее его окружала аура уверенности и силы. Само его присутствие служило гарантией безопасности и моральной поддержки.

Тэсс думала о том, с какой легкостью он сплел свою жизнь с ее жизнью, так что казалось, разделить их невозможно. Чем больше времени проходило с момента возвращения Уэсли домой, тем яснее становилось ей положение вещей. Она знала теперь, чего хочет, прежние перепады настроения, сомнения, колебания — все это было в прошлом. Долгие раздумья над событиями последних недель подсказывали, что она не может жить дальше без этого человека, и это подтверждалось тем, что его уход оставил пустоту, которую Тэсс так и не сумела заполнить — ни работой, ни общением, ни домашними хлопотами.

И вот он разрушал последнее вещественное связующее звено, чтобы потом исчезнуть из ее жизни, если она не решится на какой-то серьезный шаг. Но вдруг она решится — и все равно проиграет? Вдруг он отвергнет ее? Прошлое ядовитой гусеницей вползло в мысли, но Тэсс повернулась спиной к горьким воспоминаниям. Прошлое осталось в прошлом, ставку надо делать на будущее.

Она еще раз напомнила себе, что шанс есть, иначе почему, когда у лифта глаза их встретились, она прочла в его взгляде боль? Он был прав, когда уходил, потому что она сама все испортила, не желая рисковать. А ведь риск — это часть жизни, и тот, кто боится его, никогда и ничего не обретет!

И Тэсс решила, что на этот раз непременно рискнет. У двери она задержалась ровно настолько, чтобы укрепиться в решимости, потом вышла на задний двор. Осенний воздух, в котором уже чувствовался первый холод, остудил ее горящие щеки.

— Закери, можно тебя на минутку?

— В чем дело? — спросил он, поворачиваясь с клещами в руках и окидывая ее холодным, отчужденным взглядом.

— Я сварила кофе. Передохни немного в доме.

— Ты как будто кофе не пьешь.

— Я его сварила для тебя.

— Чего ради?

— Потому что к нему очень кстати булочки с корицей. Пойдем… — Тэсс помедлила и добавила: — Пожалуйста!

Лицо у нее горело. Если Закери и обратил на это внимание, то не подал виду. Лед в его глазах не желал таять.

— У меня еще уйма дел, но пять минут могу выкроить. — И он бросил клещи возле рулона сетки.

— Я как раз хотела поговорить на эту тему, — поспешно произнесла Тэсс, когда он проходил мимо нее в дом.

— На какую именно? — нетерпеливо уточнил он.

— Я решила оставить ограду.

Он молча посмотрел на нее своим бесстрастным взглядом, потом в глазах полыхнул гнев.

— У тебя семь пятниц на неделе!

— Эта последняя! Мне нужна ограда, ты был совершенно прав!

— Моя правота или неправота — дело прошлое, — сердито отрезал Закери.

— Ты был прав, — упрямо повторила Тэсс и добавила: — А я не права. Во всем.

— И что дальше? Чего ты ждешь от меня в ответ на это? «Чудесно, милая, давай продолжай, будто ничего и не было»! Будто Уэсли никогда не попадал под машину, так, что ли?

— Да… то есть нет! Давай хотя бы поговорим. Прошу тебя, Закери, сядь! Мне нужно многое сказать тебе.

— Поздно, — сказал он, покосился на предложенный стул и снова обратил к Тэсс негодующий взгляд.

— Я не настолько самолюбива, могу и попросить вторично.

— Это ты-то? Да ты само самолюбие!

— Да, я помню твои тогдашние слова и не оспариваю их. Так было, верно, однако времена меняются. Ведь не важно, насколько человек был не прав, если он осознал свою ошибку.

Закери медленно прошел к стулу и уселся. Лицо его теперь было совершенно непроницаемым. Тэсс осталась стоять, благодарная тишине и безлюдью в доме. В этот вечер она осталась одна, и очень кстати, потому что добиться прощения у Закери было не легче, чем защитить в суде спорное дело, и меньше всего она нуждалась в аудитории.

— Так как насчет кофе и булочек? — спросила она, пытаясь оттянуть время решающего объяснения.

— Согласен, — буркнул Закери.

Тэсс предалась хлопотам: достала из духовки противень, переложила булочки на блюдо, поставила его на стол, налила в чашки кофе. Наконец настало время усесться за стол и приступить к объяснениям, а она все еще не подобрала нужных слов. Она всегда с трудом выражала свои мысли, не из врожденного косноязычия, а потому, что оберегала свои чувства от других.

— Я помогу тебе снова поставить ограду, чтобы дело шло быстрее. Оставалось ведь совсем немного, — начала она, глядя, как Закери пробует булочку. — То есть, конечно, если ты согласишься.

— Я отвел несколько часов на то, чтобы убрать ограду, так что мне все равно, на что потратить это время. Вот только зачем, Тэсс?

— Этим я хочу поставить крест на прошлом — том самом, которое, как ты не раз говорил, стоит за моей спиной.

— Ты хочешь сказать, что способна поставить на нем крест?

— По крайней мере я постараюсь. — Она опустила глаза под его испытующим взглядом. — Я не знаю, как объяснить тебе, потому что объяснения не моя сильная сторона.

— Нет, отчего же. Когда Уэсли был на операционном столе, ты сумела передать то, что думаешь, так четко и ясно, что до меня наконец дошло. Я слишком напорист, я норовлю все решить за тебя, я навязываю свою волю — и поэтому ты не желаешь иметь со мной дела.

Тэсс так быстро вскинула глаза, что успела прочесть в его взгляде боль, которую так хорошо помнила.

— Это несправедливо! В таком состоянии люди не сознают своих слов!

— Я тоже так думал, но потом встретил тебя снова, и ты вела себя точно так же. И вот тогда я понял, что настало время разойтись. С тобой это было все равно, что биться головой о стену.

Голос его звучал так отстраненно, словно и в самом деле все было кончено.

— Пойми, это все от страха! Когда ушел Брэд, я взяла себе за правило отвергать, чтобы не быть отвергнутой. — У нее вырвался невеселый смех. — Я держала людей на расстоянии, старалась все делать сама, и это было для меня источником самоуважения. Даже когда пришлось принять помощь собственной бабушки, меня долго не покидало тягостное чувство, как будто я не оправдала своих же ожиданий, упала в своих же глазах. Чтобы сохранить уважение к себе, пришлось поклясться, что в Симарроне я докажу, что сумею обойтись без чужой помощи.

— Что же изменилось? — с холодным любопытством спросил Закери. — Неужели ты пересмотрела свой взгляд на вещи и теперь способна принимать чужую помощь? И что же, ограда должна послужить тому доказательством?

— Не только ограда, но и вот еще что, — сказала Тэсс, хотя его безразличие понемногу лишало ее уверенности.

Она подвинула на столе листок бумаги. Закери взял его:

— Счет из больницы?

— Страховка покроет большую часть, но двадцать процентов все же придется оплатить. Если ты еще не передумал, заплати по нему сколько захочешь. Я согласна на любую сумму.

— Даже на все двадцать процентов?

Она кивнула. Взгляд Закери смягчился.

— Надо же, сразу и ограда, и счет, — насмешливо заметил он. — Вот это уступка так уступка.

— Я серьезно! — вспыхнула Тэсс. — Я ошибалась, в том числе насчет нас с тобой.

— Поздно, Тэсс, — повторил Закери, снова мрачнея. — Я не стану хвататься за этот шанс, потому что время упущено. Наилучшая возможность сблизиться была, когда Уэсли лежал в больнице. Ты нуждалась в поддержке и все же оттолкнула меня. Нет слов, чтобы описать, какую боль ты мне тогда причинила.

Все тот же ровный, отстраненный тон! Тэсс поняла, что Закери отдаляется все больше, что она теряет его.

— Но я люблю тебя! — крикнула она.

На это он ничего не ответил и глаз не поднял. Тэсс пришла в отчаяние. Теперь она была готова любыми средствами вернуть Закери. Она поднялась, собрав все свои силы, подошла, села к нему на колени и обняла за шею.

— Что ты делаешь?

— Обольщаю тебя! Ты не хочешь верить словам, так я докажу тебе свою любовь. Ты ведь не понял, правда, что признание не дается легко женщине, привыкшей прятать свои чувства? Но я все-таки надеюсь, что ты поймешь.

И она поцеловала его в губы со всей пылкостью, на какую только была способна. Упрямо сжатые губы Закери приоткрылись, впуская ее язык, и вкус его рта был упоителен, как нектар. Тэсс с жадностью вдыхала знакомый запах, от которого кружилась голова и разгорался жар в крови. Она прижималась к нему все теснее в острой потребности слиться воедино. В конце концов она ощутила на себе его сомкнутые руки.

— А где все? — приглушенно спросил Закери.

— Ушли. Бабушка повела их в кино.

— Даже Брюса? — усмехнулся он, пощипывая губами мочку ее уха.

— Я заперла его в детской, — призналась Тэсс, поудобнее устраиваясь у него на коленях.

— Значит, на этот раз мы по-настоящему одни?

Она могла только кивнуть, не доверяя собственному голосу.

Закери отстранился и заглянул ей в лицо:

— Надолго?

— Всего на час, — прошептала Тэсс.

— Мало, слишком мало! Первый раз занимаясь с тобой любовью, я хочу посвятить этому целые сутки, потому что как же иначе я успею узнать тебя всю, с головы до ног?

— Занимаясь любовью? — эхом повторила она, едва слыша сама себя.

— Но сначала скажи, выйдешь ты за меня или нет, просто чтобы все было как надо. Да не раздумывай долго, потому что я не знаю, сколько еще смогу владеть собой.

— Я выйду за тебя!

У Закери вырвался облегченный вздох.

— Хорошо, что мне не пришлось долго ждать. Ты понятия не имеешь, как легко будишь желание.

— Это не я, это булочки с корицей. Я нарочно добавила ее побольше, потому что считается, что это сильный возбудитель страсти.

Закери посмотрел на нее удивленно, потом расхохотался:

— Могла бы не утруждаться! Один взгляд на тебя действует ничуть не хуже. А ты что, не догадывалась?

— Нет. Я еще никогда не была настолько желанной.

— И любимой. Я люблю тебя и буду любить, Тэсс, и никакая корица мне для этого не потребуется.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?