«Влюбиться в лучшего друга»

Эмили Роуз Влюбиться в лучшего друга

ПРОЛОГ

Спенсер Эштон сидел в своей библиотеке, повернувшись в кресле спиной к двери.

Сзади уже давно стоял посетитель. У этого фермера, за которого по глупости вышла замуж бывшая жена Спенсера, не было достаточного образования и интеллектуального уровня, чтобы понять ценность тех картин, которые висели здесь на стенах, — стоит ли ему уделять внимание?

Ничего, подождет.

— Можешь игнорировать меня сколько хочешь, Эштон. Я не уйду.

Индюк надутый.

Спенсер развернул кресло, но не поднялся.

— Чем обязан столь неприятному визиту, Шеппард? Пришел признаться, что не можешь управлять фермой, которая досталась тебе от матери Кэролайн? И хочешь передать ее мне? Должен тебя огорчить: это мне неинтересно. И цена будет низкой.

Взгляд, которым одарил визитера Спенсер, подавил бы любого, только не Шеппарда. Этот парень выдержал взгляд, глупец.

— Не то. Я пришел поговорить с тобой о детях.

Ах он сукин сын! Ему нужны деньги, чтобы позаботиться о детях Кэролайн?

— У тебя тридцать секунд. Я слишком занят.

Шеппард наконец поморщился, а Эштон поздравил себя с победой.

— Я люблю Эли, Коула, Мерседес и Джиллиан как своих собственных и хочу их усыновить.

Гнев забурлил в душе Спенсера. Пусть он не любил своих детей и не желал, чтобы они путались у него под ногами, но ведь это были его дети! Спенсер Эштон никогда ничего не отдает, если у него нет на то достаточной причины. А уж дарить счастье Кэролайн и Шеппарду ему точно не хотелось.

— Никогда в жизни!

— Эштон, ты не видел детей уже три года, с того самого дня, как случайно наткнулся на них на улице. Им нужен отец.

Спенсер расхохотался.

— Да лучше им быть вообще без отца, чем рядом с таким проходимцем, как ты!

Шеппард громко выдохнул, крылья его носа затрепетали, гнев мелькнул в глазах.

— Ты, самодовольный…

— Зря теряешь время. И напомни Кэролайн, что ее дети принадлежат мне. Мы с ней заключили сделку. Не думаю, что она забыла об этом.

— В таком случае тебе хотя бы раз в год надо посылать им поздравительные открытки — на дни рождения.

Спенсер медленно, очень медленно начал подниматься с кресла. Уперся кулаками в стол и наклонился вперед.

— Лучше не зли меня, Шеппард. Не забывай, я могу через суд забрать детей.

Умный мужчина всегда знает чужие слабости — и как на них надавить, и когда. Этому Спенсер научился у отца Кэролайн, когда победил его в собственной же игре. Теперь Спенсер владел всем, что было у Латтимеров, поэтому ему не были нужны ни Кэролайн, ни ее дети.

— Ничего не получится. Суд не на твоей стороне. При разводе ты забрал у Кэролайн все и оставил ей только детей.

— Ну, ты и наивен! Юристам тоже ведь надо есть, а денег у меня достаточно. Не думаю, что Кэролайн поблагодарит тебя за то, что ты отнимешь у нее то последнее, что у нее осталось, — детей.

Его стрела достигла цели. Спенсер заметил судорогу, прошедшую по лицу Шеппарда.

— Ты самый грязный сукин сын, Эштон, — прохрипел тот.

Спенсер медленно опустился в кресло и расслабился.

— Ты даже представить себе не можешь, какой. Тебе это еще предстоит узнать, Шеппард.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Кишечный грипп? — С этими словами Джаред Максвелл предложил Мерседес Эштон чистое полотенце.

— Если бы грипп… — Мерседес отпустила край раковины, за которую держалась, взяла полотенце и вытерлась.

Джаред приобнял ее, утешая. Бледная кожа, необычная молчаливость во время ужина в его коттедже, а также выражение явного недомогания на лице — все это не на шутку встревожило его.

— Значит, это, наверное, мой ужин.

Она попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.

— Что ты, твой ужин, как всегда, на высоте. Иначе я бы не приходила к тебе каждую среду.

Удивленный, он прислонился к двери.

— Тогда что же происходит?

Мерседес вымыла руки и брызнула водой в лицо. Волнистые волосы цвета карамели она убрала сзади в узел. Обычно она их носила распущенными, но только не сегодня. Женщина поймала на себе внимательный взгляд Джареда и невольно опустила глаза. Почему? Ведь между ними никогда не было секретов.

Ее руки дрожали. Да что такое она от него скрывает?

Наконец Мерседес вздохнула, распрямила плечи и повернулась. Все еще избегая его взгляда, она смотрела куда-то ему в плечо.

— Не возражаешь, если я уеду домой пораньше?

— Возражаю. Мерседес, я не смогу тебе ничем помочь, если ты не расскажешь мне, что же случилось.

— Ну, ты мне точно не поможешь, — в ее голосе было столько тревоги, что это невольно поразило его.

— Господи, ты хоть слышишь, что я говорю? — воскликнул Джаред, вспоминая все годы их дружбы и то, через что они прошли вместе. Мерседес была лучшей подругой его покойной жены, она помогла ему справиться с горем, когда он лишился всей семьи, а потом — с алкогольным пристрастием. Теперь они были лучшими друзьями.

Джаред аккуратно убрал выбившуюся прядку волос ей за ухо.

— Теперь моя очередь помогать. Так дай же мне шанс.

Она сжала губы, но он уже заметил, что они дрожали.

— Ладно, давай вернемся в твою комнату.

— Как хочешь.

— Мне надо домой, — опять начала она, явно волнуясь.

Он выдавил из себя улыбку, несмотря на все свое беспокойство.

— Идем сначала со мной.

И они прошли в комнату. Женщина забилась в угол ее любимого дивана, даже не сбросив туфли. Вся ее поза, плотно сжатые губы и сцепленные руки говорили о внутренней борьбе.

— Крейг ушел.

— И слава богу, — выпалил было Джаред, но тут же пожалел о своих словах, потому что в глазах женщины отразились боль и удивление. Она подняла руку, словно желая остановить его. — Не то чтобы я тебе не сочувствую, просто… ты же знаешь, я всегда недолюбливал этого парня. Он не подходит тебе. Твой вкус, Мерседес, всегда поражал меня.

Неуверенная улыбка появилась на ее лице.

— Да, ты не из тех, кто меняет мнение, — она пожала плечами.

Он пожал плечами в ответ. Мерседес была единственным человеком, с кем он мог быть честен до конца и кому доверял на все сто. Ну, не на сто, но на девяносто девять процентов — точно. Да, у него был один секрет, который бы он не доверил ей…

— Если хочешь сказать, что ты опечалена этим разрывом, я тебе не поверю. Ты же даже не любила его.

Женщина вздохнула и прижала пальцы к вискам.

— Нет, нет. Не любила. Даже скучать по нему не буду… и все же…

Часы на каминной полке громко тикали, отсчитывая секунды. Женщина молчала.

— Вы поссорились — дело в этом? — спросил Джаред.

Она поморщилась:

— И да, и нет.

— Он тебя чем-то обидел? — Кровь зашумела в его ушах.

— Нет, не физически… — Мерседес сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она закусила губу. — Он попросил меня сделать аборт.

На какой-то миг Джареду показалось, что он ослышался или что-то не так понял, но в следующую минуту словно бы тысячи зеркал взорвались в нем, осыпав осколками. У него перехватило дыхание, сердце забухало в груди, как колокол. По коже пробежали холодные мурашки. Он судорожно сглотнул.

— Ты… беременна?..

Мерседес нервно кусала губы.

— Да. Не хотела тебе говорить… пока не решу, что делать.

Внутри у него все похолодело. Джареду вдруг захотелось разнести к чертям весь этот мир за такую несправедливость. Хоть как-нибудь унять эту боль! Мерседес была ему как сестра, именно она шесть лет назад вернула его к жизни. Он был обязан ей всем. Если бы не она, то рядом с телами его погибших жены и сына нашли бы третье тело — самого Джареда.

— Ты не хотела говорить мне, потому что этим напомнила бы про Хлою и Дилана? — Его голос прозвучал слишком ровно.

Слеза пробежала по бледной щеке Мерседес и забралась в краешек губ.

— Да, прости…

Впервые за долгое время ему захотелось выпить, чтобы заглушить невыносимую боль. Нет, этого делать нельзя, он должен победить внутренних демонов, как победил однажды.

— И ты приняла решение?..

И снова она заколебалась.

— Я оставлю ребенка.

Джаред поднялся и пересек комнату. С трудом переведя дыхание, он схватился за каминную полку.

— Я не хочу быть такой же, как мой отец, Джаред. Я не могу притворяться, что этого ребенка не существует. Пусть он и не запланирован в моей жизни, но я никогда не дам ему почувствовать себя нежеланным или нелюбимым, — в ее словах слышались страдание и боль.

Он не выдержит этого. Вот так просто стоять и наблюдать, как постепенно растет живот Мерседес и ребенок — внутри. Он не выдержит этого: сначала заботиться о ком-то, а потом — снова потерять. Если, не дай бог, что-нибудь пойдет не так… Только не Мерседес! Ему слишком дорога эта женщина…

— Прости, — пробормотала она. — Я не хотела тебя огорчать.

— Он хотя бы женится на тебе? — Джаред сжал кулаки и сдержал те слова, которые готовы были уже вырваться.

Горький женский смех был ему ответом.

— Нет. Он заявил, что ребенок не его. А жениться на женщине с чужим ребенком он не собирается.

Пораженный, Джаред взглянул на нее:

— Но ты же в это время больше ни с кем не встречалась!

Она лишь усмехнулась.

— Джаред, мы встречались с тобой каждую среду по вечерам. А еще наши частые вылазки на природу и занятия спортом… Вот Крейг и заявил, что ребенок — твой.

Его челюсть в буквальном смысле отвисла. Он пытался понять, что же она сказала. И снова его пронзила невыносимая душевная боль.

— Но у нас чисто дружеские отношения! Мы же не спали вместе! Ради бога, мы только друзья…

— Крейг этому не верит. А может, ему все равно, лишь бы сбросить с себя бремя ответственности. В любом случае он выразил твердое желание заплатить за аборт, а уж говорить о родах вообще не хочет. Ему не нужна жена с ребенком. Он принял предложение от одной фирмы и уезжает работать в Калифорнию.

Джаред провел рукой по волосам.

— А что сказала твоя семья?

Она склонила голову и стала нервно теребить сережку.

— Я еще не рассказала им. И не собираюсь. Пока.

Он не пытался скрыть свое удивление и возмущение. Мерседес часто общалась со своими младшими братьями и сестрами по отцу. Ей не скрыть от них этой новости.

— Почему?

Боль в ее глазах заставила его смутиться.

— И что я им скажу? Мол, я была настолько глупа, что забеременела от нелюбимого? От человека, который бросил женщину с ребенком?

Боль пронзила его левый висок.

— Но, Мерседес…

Она всплеснула руками и, поднявшись с дивана, зашагала по комнате.

— У нас сейчас тяжелые времена. Пресса крутится вокруг моей семьи и развода моих родителей. Каждое событие становится для журналистов размером с гору, они делают из мухи слона. Любой скандал сейчас — грандиозное событие. Журналисты ждут новой ссоры в семье Эштонов, как стая волков жаждет крови своей жертвы.

Джаред отлично знал, что с этим не поспоришь.

— И на каком ты месяце?

— На втором. Пока что к врачу я не ходила, боюсь огласки. Я знаю, что не смогу вечно хранить этот секрет, но… как только найдут убийцу Спенсера, пресса, надеюсь, оставит нас в покое.

— Ну, это затянется надолго. И беременность станет уже заметной. А врач тебе все равно нужен, — взволнованно говорил Джаред, вспоминая о выкидышах своей жены.

— Знаю. Я все помню, — сказала она, приложив ладонь к его лбу в желании утешить. И отчего ее руки такие горячие? Или это его лоб слишком холодный?

Мерседес отлично знала, как Джаред любил свою жену и каково ему было пережить ее смерть. Ей не нравились слабые мужчины, и он это понимал. И все равно — именно она поддержала его в трудную минуту.

— Но ребенок усложнит твою жизнь, — произнес Джаред, зная, что и его жизнь больше не останется прежней.

Она подняла голову.

— Я знаю, и мне все равно. Джаред, я ценю твою дружбу больше всего на свете. Пожалуйста, никому ничего не рассказывай.

— Тебе поможет твоя семья, — сказал он сквозь стиснутые зубы.

Она вздрогнула и побледнела, прижав руку, к груди.

— А разве ты…

— Я не могу.

Шли минуты.

— Так значит, мы больше не будем встречаться по средам?

Боль, прозвучавшая в ее голосе, пронзила его сердце. Безусловно, отталкивая Мерседес от себя, он причинял боль и себе тоже, но так будет лучше, для обоих.

— Нет.

Ее глаза потемнели, губы задрожали, но, сдержав себя, она кивнула и отступила прочь.

— Понимаю. Я только об одном тебя прошу: до поры не говори моей семье.

— Но ты совершаешь ошибку.

— Нет. Ошибкой было связаться с парнем, которого я никогда бы не полюбила, — она взяла свою сумочку, пиджак и направилась к выходу. — Но, Джаред, жизнь продолжается, и мы вынуждены играть ту партию, которую нам предлагают. И ты знаешь, выиграть можно, даже если у тебя на руках плохие карты.

Как часто она говорила ему эти слова, когда он готов был сдаться и покончить счеты с жизнью! Мерседес была дорога ему, как никто на свете. Он не мог подвести ее. Не мог.

Больно было видеть, как буквально на глазах распадалась ее семья. Если бы кто-нибудь спросил Мерседес о причинах этого несчастья, она бы точно могла сказать: это случилось из-за Спенсера Эштона, доставшего их даже из могилы. Но ее никто об этом не спрашивал.

Она подавила в себе гнев и тошноту, которая подкатывала к горлу. Ей была невыносима мысль о том, что она может потерять контроль над собственной жизнью, которую так долго налаживала. Взяв себя в руки, Мерседес вошла в бистро, где они должны были встретиться с сестрой, Пейдж. Заметив ее за одним из столиков, Мерседес махнула рукой.

Возможно, ей надо было отказаться от совместного ужина с сестрой. В последнее время показываться на публике членам семьи Эштон было небезопасно. Сразу возникали разные толки. Но она не хотела огорчать Пейдж.

Пейдж улыбнулась, поднялась и пожала руку Мерседес:

— Спасибо, что пришла.

— Кажется, у тебя дело серьезное.

— Да, я хотела спросить… — взгляд Пейдж скользнул в сторону, потом она снова посмотрела на Мерседес. — Как ты? Я слышала, ты порвала со своим парнем?

Мерседес лишь вздохнула, села и потянулась за хлебом.

— Да, Крейг — уже в прошлом. Но я с этим справилась. Можно спросить, откуда ты знаешь? Не думаю, что он давал публичные объявления насчет нашей размолвки. — Хлеб корябал рот, как наждачная бумага. Отлично, теперь она еще и вкуса еды не различает.

— Об этом упомянула Кэрри, помощница моего отца. Помнится, в феврале на вечеринке я встречалась с Крейгом. Довольно симпатичный…

— Очаровательный, смешной и отличный для свиданий, — подхватила Мерседес, — а еще он фальшивый и ненадежный. В общем, с таким жить до старости не захочешь. — Очень похож на ее отца. И уж совершенно не из тех, кого бы она могла полюбить.

Пейдж заморгала, услышав такие откровенные слова от Мерседес. Слава богу, появилась официантка и прервала этот тягостный разговор.

Мерседес нравилась сестра. Ей нравилось вспоминать о том, что в свое время и она была такой же молодой, наивной и восхищенной. Правда, это было лет эдак десять назад. Казалось, прошло целое столетие с тех пор, как она закончила колледж и стала сотрудничать в их семейной компании. Улыбка коснулась ее губ.

Пейдж тоже уже работала в компании Эштонов. Из молодых да ранних…

— Вина не будешь? — спросила Пейдж, когда они заказали обед.

— Нет. У меня гора работы. Нужна светлая голова, — объяснила Мерседес. Как быстро до работников ее PR-отдела дойдет причина, по которой их руководитель не пьет вина?

Неожиданно глаза Пейдж задорно сверкнули, и она подалась вперед.

— А ты знаешь, что в следующем месяце мы организуем аукцион для холостяков? Может, и для тебя найдется Прекрасный Принц?

Мерседес лишь поморщилась. Вряд ли полнеющая беременная женщина подберет себе принца.

— Мне кажется, придется пропустить это знаменательное событие.

Кроме того, она никогда не будет встречаться с мужчиной, который ей не подходит. А ее стандарты в выборе мужчины были довольно высоки. Далеко не все вписывались в них. Да и потом, куда бы ни бросила взгляд Мерседес, все кругом только и делали, что разводились. Едва ли не сразу после пышной свадьбы. Например, ее отец бросил мать и женился на секретарше. Да и ту потом тоже бросил. Родная сестра Мерседес, Джиллиан, тоже неудачно вышла замуж. Потом были Джаред и Хлоя… правда, тут другая история. Их постигло несчастье. И Джаред до сих пор любит Хлою, хотя прошло почти шесть лет.

Нет, Мерседес была точно уверена, что не выдержит такого: полюбить кого-нибудь, а потом потерять. Поэтому она четко решила для себя не влюбляться. А если встречаться, то только не по любви.

Наконец им принесли заказанные блюда.

Мерседес отпила имбирного эля и придвинула себе тарелку.

— Как держится мать?

Глаза Пейдж потемнели.

— Отец… Он был таким активным… Будет трудно жить без него. Мы все пытаемся справиться горем.

Учитывая тот факт, что у отца обнаружился еще один ребенок, с горем справляться было вдвойне тяжело. Впрочем, чему уж тут удивляться! Когда-то Спенсер бросил жену и двоих детей и женился на матери Мерседес, потом бросил и ее. Все кругом недоумевали: да любил ли этот Спенсер кого-нибудь кроме самого себя? Бедная Пейдж и не подозревала, каким ублюдком был ее — нет, их! — отец.

Неожиданно Мерседес стало плохо. Опять желудок. Она потянулась за элем. Любопытно, сколько еще братьев и сестер у нее раскидано по белу свету. Пока что она могла назвать шестерых, но… Журналисты наверняка уже копаются в грязном белье Спенсера Эштона. И вскоре, без сомнения, отроют еще что-нибудь не менее пакостное.

Пейдж развернула на столе газету.

— Я вызвала тебя вот по какому поводу.

Газета буквально пестрела кричащими заголовками.

— Даже смотреть не хочу, — отвернулась Мерседес, но взгляд все равно зацепился за огромные буквы: «Станет ли компания Эштонов мошенником года?», «Будут ли они оспаривать волю главы корпорации?», «Отвоюет ли новая семья кусок пирога Эштона?».

Мерседес с отвращением отодвинула газету. Жуть какая! У них в компании журналисты гораздо талантливее. Все так не вовремя…

Дети Эштона стали публичным посмешищем после его смерти. Последнее время Мерседес постоянно ощущала себя кем-то вроде телезвезды, за каждым шагом которой следят журналисты. А учитывая ее положение… О ее беременности вскоре станет известно на весь мир. И уехать она не могла. Бизнес нуждался в ней. А Джаред… она пока еще не решила, что же ей делать с ним, но терять эту дружбу ей точно не хотелось. Кроме того, побег еще никогда никого не спасал.

— Но надо же что-то делать! — вскинулась Пейдж. — Страдают и наши семьи, и наш бизнес.

Мерседес кивнула.

— Согласна, но я понятия не имею, что тут можно предпринять.

— Может, поговорить с Эли и убедить ее не оспаривать завещание?

Ах, так вот она, настоящая причина этой встречи!

— Мой брат делает то, что считает нужным и правильным. Земля, на которой находится поместье Эштонов, так же как и корпорация Эштон — Латтимер, по праву должна принадлежать моей матери, поскольку это собственность ее отца. А поскольку Спенсер официально так и не развелся со своей первой женой, то женитьба моих родителей не была законной. И все остальные действия с его стороны тоже были незаконными. Так что лично я вообще не могу ничего исправить.

Пейдж махнула в сторону газет.

— Уверена, мы могли бы прийти к взаимопониманию, а не стирать грязное белье на публике.

Если бы это было возможно…

— Пейдж, я думаю совершенно так же! Не уверена, что у меня получится, но я постараюсь сделать все от меня зависящее.

— Ты бы не уехал без меня, а? — Припарковавшись рядом с минивэном Джареда, Мерседес высунулась в открытое окошко машины.

Джаред выпрямился и сдвинул брови. Прохладный ветерок с озера приятно освежал лицо, а послеполуденное солнце золотило волосы на висках. На нем были штаны цвета хаки и ее любимая рубашка под цвет его голубых глаз.

Он бросил сумку в багажник.

— Я не думал, что ты захочешь поехать.

Мерседес выскочила из машины.

— Я же каждый раз ходила с тобой в эти походы, помнишь? С чего бы я сейчас не поехала?

Он колебался.

— А ты хорошо себя чувствуешь?

На данный момент — да. Правда, пару минут назад ее тошнило, но у нее были специальные таблетки. Промучившись бессонницей уже вторую ночь, Мерседес решила: что во что бы то ни стало надо сохранить отношения с Джаредом.

Она повесила ему на плечо свою сумочку.

— Готова ко всему. Если хочешь узнать мое мнение, то вот оно.

Он поднял руку, чтобы загородиться от солнца.

— Ценю твое мнение.

— И потом, мне надо на недельку уехать отсюда. Чувствую себя как под микроскопом. Сам знаешь, эти журналисты…

Женщина порылась в багажнике своей машины, достала спортивную сумку с вещами для похода и пошла к грузовичку Джареда.

Она было хотела закинуть сумку в багажник грузовика, но Джаред вовремя перехватил поклажу и невольно коснулся ее руки. Их лица оказались в одном дюйме друг от друга, и неожиданное чувство охватило Мерседес.

Странно… Сотни раз они были рядом друг с другом. И никогда она даже не думала о Джареде в таком смысле. А сейчас… она ощутила мятный запах его дыхания, и голова ее закружилась.

Наверное, это все беременность.

Он нахмурился.

— Тебе нельзя таскать тяжелое.

Неожиданно во рту у нее пересохло, и она облизнула губы.

— Я налегке. Мы же едем не надолго.

Он улыбнулся.

— Вижу твою сумку. Давай помогу.

Что же с ней такое происходит? Джаред — ее давний друг. До сих пор она никогда не чувствовала к нему никакого физического влечения. Да и его сердце до сих пор принадлежит Хлое. И так будет всегда, она знала. Так как же объяснить теперь тот факт, что ее сердце ускорило свой темп, а ладони внезапно вспотели?

Гормоны. Все это — гормоны.

— Готова? — спросил он.

— Да. Я бы взяла меньше вещей, если бы ты сказал заранее, куда мы едем и что нам может пригодиться. Но для меня это всегда сюрприз, — и она запрыгнула на сиденье, как это бывало сотни раз раньше. Вот только теперь что-то изменилось в самой атмосфере. Она отлично чувствовала, как Джаред пытается отдалиться от нее.

— И тебе это всегда нравилось, — напомнил он. — Мы едем в Сьерра-Неваду.

Удивленная, она подняла бровь.

— Но это больше часа езды.

Когда они приблизились к старинному викторианскому особняку, Мерседес из машины помахала мистеру и миссис Уайт, управляющим гостиницами Джареда. Эту парочку она сама посоветовала Джареду, когда тот решил заняться гостиничным бизнесом. Теперь бизнес шел сам собой, Джаред лишь раз в полгода проверял дела.

— Хороший выбор, спасибо тебе, — кивнул он в сторону Уайтов. — Я бы сам лучших управляющих не нашел.

— И то верно, ты бы просто продал дом, в котором жил с Хлоей. Она же так любила его…

Печальная улыбка тронула его губы.

— И ты любила этот дом. Даже не знаю, кто из вас больше его любил.

И он был прав. Мерседес покачала головой, лишь бы не погружаться в печальные воспоминания. Конечно, она не из чувствительных романтичных особ, и все же…

— С чего ты решил поехать именно сюда?

Он пожал плечами.

— Здесь уютно.

Она подняла бровь. До недавнего времени Джаред избегал приезжать в такие места, где было полно семей с детишками. Неужели это значит, что его боль утихает?

— Обычно ты предпочитал романтичные места для влюбленных парочек или спа-курорты.

— Здесь тоже полно развлечений. Можно ходить в походы, ловить рыбу, кататься на лыжах и спускаться по горным рекам на плотах, плюс остальные обычные развлечения для туристов.

Она кивнула.

— Понятно. — Но жить они будут в другой гостинице — подальше. В той, которую Джаред хотел купить. — Так мы поедем на плотах?

— Я — возможно. Ты — нет.

Она выпрямилась в кресле.

— То есть?

— Для тебя это слишком рискованно, — он укоризненно взглянул на нее. — Тебе надо думать о ребенке.

Теперь она поняла. Хлоя несколько раз теряла детей на позднем периоде беременности. Джареду было о чем волноваться…

— Джаред, я сильная.

Он схватился за руль покрепче.

— Откуда тебе знать?

— Я в хорошей форме. Ведь мы с тобой часто ходили в походы.

Он оглядел ее с ног до головы. Этот взгляд… Мурашки пробежали по ее коже. Удивленная неожиданной реакцией, Мерседес сложила руки на груди, которая уже стала более округлой, чем раньше.

Джаред поджал губы.

— Да, но теперь ты в положении, и это надо учитывать.

— Но я действительно в хорошей форме.

— Тебе лучше поберечь свои силы… для другого.

— И все же тебе не удержать меня в комнате. Ради бога, Джаред, я же не собираюсь прыгать с парашютом или с моста на резинке!

— И слава богу. Этого бы я точно не разрешил.

Подумать только: он бы не разрешил! В ней заклубился гнев.

— Спасибо, у меня уже есть братья-защитники. И мне не нужен еще один.

— А я и не твой брат, — процедил он.

— Вот и нечего командовать! — фыркнула Мерседес.

Да что это с ней? Она никогда не разговаривала с ним в таком тоне.

— Я прошу тебя только об одном: не шути со здоровьем. Вот после родов делай что хочешь.

После этих слов наступила долгая пауза. Мерседес прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Кажется, все-таки она чувствует себя не лучшим образом. Эта беременность вытягивает из нее все силы.

Она резко ощутила запах одеколона Джареда, который всегда был его спутником, на протяжении уже стольких лет. И так ему подходил.

— Смотри-ка, — вдруг сказал Джаред, резко затормозив.

— Что случилось? — открыла глаза Мерседес.

— Прямо перед машиной пробежал олень, — он медленно опустил руки. — С тобой все нормально? Не ударилась?

— Нормально. Я лишь задремала. Мы еще не приехали?

— Гостиница за следующим поворотом.

— Отлично. Потому что мне срочно надо в дамскую комнату. — И непременно надо взять под контроль разыгравшиеся эмоции и воображение, которые вели ее к далеко не дружеским отношениям с Джаредом.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джаред открыл дверь и тут же отпрянул.

Перед ним стояла Мерседес в своем черном обтягивающем купальнике, который он видел на ней до сих полсотни раз. Но сегодня было в этой женщине что-то притягательное, особенное.

Он провел рукой по лицу и попытался угадать смысл слов, с которыми обратилась к нему Мерседес.

— Ты это куда? — вдруг спросил он.

Она взглянула на него так, словно он лишился разума.

— Я? Плавать. В брошюре сказано, что в бассейне теплая вода. А мне надо срочно расслабиться после долгой поездки. Ты присоединишься ко мне? Или сначала пойдешь улаживать свои гостиничные дела?

Она слишком хорошо его знала, но он очень надеялся, что она не заметит, как он весь напрягся от одного ее вида. Как побледнел и как сжал кулаки, засунув их в карманы брюк.

— Сначала схожу в дирекцию, а потом пойду покопаюсь в библиотеке.

Все его мужские физические желания со времени смерти Хлои словно бы замерли, долго не давая о себе знать. Но теперь… эта женщина, его давняя подруга, разбудила его. И ему очень бы не хотелось оказаться сейчас с ней в одном бассейне.

— Да, а ты будь тогда осторожна. Слишком горячая вода опасна для ребенка.

Женщина набрала воздуху в легкие, так она была на него зла. Разом ощутив ее взрывное настроение, он шагнул прочь от двери, но жар внутри него пульсировал вместе с кровью, которая стучала в виски барабанной дробью.

Но стало только хуже. Теперь он видел ее стройные ноги и бедра, и его тело отреагировало соответствующим образом.

— Ну, не буду отвлекать тебя от плавания, — с этими словами он предусмотрительно закрыл дверь.

Через некоторое время Джаред спустился по ступеням и вышел на веранду. Легкий прохладный вечерний ветерок должен был остудить не в меру разыгравшееся воображение. За последние два дня их отношения с Мерседес как-то незаметно осложнились новыми чувственными оттенками.

Впрочем, большую часть времени он пытался игнорировать эти мысли и чувства, потому что еще жива была боль от потери любимой женщины. Не хватало так же потерять и Мерседес! Он слишком любил ее. Как подругу, конечно. И представить себе не мог жизни без нее.

Впрочем, любовь всегда несет в себе зачаток боли потери. Неужели он еще не выучил этот урок? Он потерял семью. И обязан удержать хотя бы Мерседес.

Полчаса спустя, немного успокоившись, Джаред решил наконец выйти и найти Мерседес. В бассейне услышал тихие всплески и увидел там женщину.

— Иди сюда, — сказала она, подплывая к краю, — вода просто отличная. А бассейн в отличном состоянии, я уже проверила.

Да, эта часть проверки всегда лежала на плечах Мерседес. Он подошел поближе к воде. Поглядев вниз, тут же отвел взгляд. Не хватало только лицезреть пышную женскую грудь, колыхавшуюся над водой.

Впрочем, что в этом зрелище такого особенного? Он видел Мерседес в воде сотни раз!

— Мне надо в библиотеку.

— Очень жаль, — и она скрылась под водой. Типичный маневр Мерседес. По крайней мере, прошлой Мерседес.

Он рассмеялся:

— Ведьма!

Она вынырнула.

— Ты знаешь, где меня найти, если вдруг передумаешь. — Последнее слово, конечно, осталось за ней, и, удовлетворенная, она поплыла в другую сторону.

Еще пару секунд он наблюдал за Мерседес, потом продолжил обход. Походил вокруг зданий, чтобы немного остыть, и вернулся к делам.

Мысли, которые одолевали его во время прогулки, непременно сводились к одному и тому же: он боялся потерять Мерседес. Это так. Поэтому ему совершенно невыгодно менять их устоявшиеся дружеские отношения на любовные.

— Что скажешь? — спросил Джаред, когда сел вместе с ней за столик на солнечной веранде.

Мерседес взглянула на сияющее свежестью чисто выбритое лицо Джареда, его широкие плечи под просторной спортивной рубашкой. Запах его одеколона занимал все ее чувства. Она невольно опустила взгляд и отвернулась, посмотрев на простирающиеся вдали поля. На этот раз Джаред был каким-то уж слишком красивым. Кажется, чувства снова вышли из-под контроля…

— Голосую «за». Если купишь эту гостиницу, я непременно напрошусь в управляющие.

Ей и в самом деле нравилось здесь. Далеко от шумного города, можно хорошо отдохнуть, снять стресс. Наконец появился и аппетит, а это значило, местечко здесь было и впрямь хорошее. Она невольно потянулась за виноградом.

Джаред подвинул к ней тарелку.

— Финансы — не твоя область. Ты же любишь свою работу и семью.

Она пожала плечами.

— В любом случае мысль соблазнительная.

Он вновь посерьезнел.

— А тебе все же необходимо сходить к врачу. — И по его непроницаемому лицу стало ясно: спорить с ним бессмысленно. — То есть я хочу сказать, даже сегодня. У меня тут есть одна клиентка, которая как раз врач-гинеколог. Я позвонил доктору Эванс, и она согласилась принять тебя у себя в клинике.

Мерседес безмолвно уставилась на него.

— Но мы даже не закончили с делами.

— Я видел уже достаточно, чтобы прислать сюда инспектора и сделать владельцам достойное предложение. А остальную информацию они дошлют мне по факсу или по электронной почте. Если мы уедем после завтрака, то успеем в Сакраменто на прием. Мне надо удостовериться, что ты в хороших руках.

Итак, он взял на себя заботу о ней. Спорить нельзя. Кажется, теперь все станет еще сложнее.

— Джаред, я знаю, ты желаешь мне только добра, но не обязательно записывать меня на прием к гинекологу. Это женское дело.

Он накрыл ее руку своей широкой ладонью.

— Сделай это для меня. Пожалуйста.

Кажется, он был не на шутку взволнован. Мерседес ощутила тепло его руки, и глаза ее влажно заблестели. Она невольно убрала руку.

Придется все же согласиться.

— Отлично, но, если я пойду, ты пойдешь со мной. Это мое условие.

Он откатился назад в своем кресле.

— Я просто высажу тебя у клиники, а потом заеду за тобой.

— Тогда я не иду.

— Мерседес…

— Джаред…. Понимаешь, я боюсь, и ты мне нужен для поддержки, — она знала, что это чистой воды шантаж, но иначе поступить не могла. Однажды он уже потерял ребенка по той простой причине, что вовремя не отправил жену к врачу и не пошел вместе с ней. Напоминать об этом Мерседее не хотелось, это было бы просто подло. А намекнуть можно.

Джаред заметил ее невольный жест: рука, приложенная к округлившемуся животу. И смущенно заморгал. Кажется, ему придется переступить через собственную боль.

— Ладно, подожду тебя в приемном покое.

— Что случилось?

Мерседес, которая только что вышла от врача, села в кресло и мотнула головой.

— Все в порядке, как мне сказали.

— Тогда зачем ты меня вызвала? — Боже, как же ему удастся соблюсти между ними дистанцию, если он уже влез в это женское дело — беременность и роды! — Прямая глубокая морщина пересекла его лоб.

— Это не я.

Страх прополз по его спине холодными мурашками. Зачем было его звать, если все в порядке? У него похолодело внутри. Давно угасшие воспоминания нахлынули с новой силой. Он снова хотел было сказать, что ему здесь не место, но тревожный взгляд Мерседес остановил его.

Она вцепилась в деревянные подлокотники кресла.

— Думаешь, есть проблемы? — прошептала она, холодея.

Не успел он ответить, как в холл вышла доктор Эванс и помахала ему.

— Пожалуйста, присядь, Джаред.

Джаред поколебался, но все же опустился на стул. Победило чувство долга и необходимости.

Да, он должен быть сильным. Рядом с ним беременная женщина. Его подруга. Он стольким ей обязан!

Врач, среднего возраста женщина, которая была одной из первых клиентов Джареда и Хлои, зашла за рабочий стол и улыбнулась.

— Я рада сообщить вам, что беременность протекает нормально. Даже замечательно.

Джаред наконец выдохнул с большим облегчением.

— Но… — начал было он. Врач тут же прервала его:

— Я так давно являюсь вашим клиентом, Джаред. Я знаю, через что вам пришлось пройти. Еще я знаю, что сейчас Эштонов буквально затаскали журналисты. Как я уже говорила по телефону, обещаю, что сохраню ваш визит в тайне, но не могу сказать того же про пациентов, ждущих своей очереди. Мы конечно, провели Мерседес в мой кабинет как могли побыстрее, но… — Она пожала плечами и открыла файл Мерседес. — Никогда не знаешь, где тебя настигнет репортер. Впрочем, самое главное сейчас — это информация по состоянию здоровья Мерседес. Никакой опасности угрозы выкидыша, — тут она помолчала и взглянула на Джареда. — Ваш ребенок будет таким же здоровым, как и вы. И вы станете самыми счастливыми родителями где-то в середине апреля.

Его ребенок? Он даже вздрогнул. Любопытно, откуда доктор Эванс почерпнула эту достойную идею? Его взгляд метнулся к Мерседес.

Она прикусила губу, но промолчала. Неужели это Мерседес решила повести врача по ложному следу? Нет, не может быть. Но тогда кто? О черт! Тут Джаред понял, что врач наверняка ошиблась сама, предположив самое логичное. Надо ли ему поправить ее? Или пока хранить тайну? Что лучше для них?

Он сжал руку Мерседес.

— Отлично. Какого рода предосторожностям должна следовать Мерседес? — спросил он деревянным голосом.

— Мерседес уже спрашивала про упражнения. Я дала ей кассету и описание упражнений для беременных. Надо избегать разного рода рискованных мероприятий, впрочем, это не касается спокойных прогулок, плавания и тому подобных видов спорта. Кроме того, вы вполне можете продолжать сексуальные отношения.

Его взгляд намертво сцепился со взглядом Мерседес, щеки покраснели, во рту пересохло, а сердце забилось сильней в два раза.

Он. Мерседес. Секс.

Никогда еще до сих пор Джаред не объединял эти три вещи вместе.

Пока врач подробно рассказывала о таблетках и витаминах, которые надо принимать во время беременности, все, о чем он мог думать, — убраться бы отсюда поскорее.

— Я в чем-то ошиблась? — прервала тишину в салоне машины Мерседес. — Я ведь намеренно пропустила графу «отец» в анкете.

— Вероятно, врач неверно истолковала мое присутствие, — пробормотал Джаред.

— А что именно ты ей сказал?

— Я сказал, что надо осмотреть женщину, которая много для меня значит, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги.

Сердце ее подпрыгнуло. Как глупо! Ведь их отношения были чисто дружескими, и Джаред совершенно правильно назвал ее — женщина, которая много для него значит. Впрочем, сейчас ей подумалось совершенно о другом. Когда врач спросила ее, когда последний раз Мерседес занималась сексом, она ответила не задумавшись. Она-то имела в виду Крейга, а не Джареда, который был всего лишь другом.

А секс с Джаредом? Мысль о страстной ночи и разгоряченных обнаженных телах бросила ее в пот.

Опять беременность виновата. Во время беременности просто выделяется больше женских гормонов, а желание обостряется — это знают все.

— Это все, что ты сказал?

— Да, все.

— Надо будет скорректировать информацию для доктора Эванс. Я ведь буду консультироваться у нее и дальше, до конца срока. А потом она отправит меня в роддом. Таким образом я смогу избежать шумихи.

Его брови сдвинулись на переносице.

— Зачем? Если ты не хочешь, чтобы имя Крейга появилось в газетных заголовках…

— Нет, я не хочу светить в этой истории имя Крейга. Достаточно того, что я по глупости забеременела от него. Его родителям уже за семьдесят, но они такие активные, что у них не находится времени на собственного сына. Отец играет в гольф, а мамаша в теннисной команде. В общем, это не вариант.

Джаред кивнул.

— Тогда давай так: что это меняет?

— Просто нечестно. Не хотелось бы начинать со лжи жизнь ребенка. Это все равно когда-нибудь станет явным.

Он посмотрел на нее понимающим взглядом. В этом взгляде, впрочем, таилось что-то еще. Что-то, не очень похожее на дружеское расположение… уж скорее, так смотрят люди, охваченные страстью.

Джаред скрепя сердце ответил:

— Ну, хорошо. Убедила. Позвоню ей в понедельник утром и сообщу про ошибку.

Мерседес тяжело вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Судя по тону Джареда, он все же пытается установить между ними дистанцию.

Иногда жизнь имеет свойство подкидывать сюрпризы в самый неожиданный момент. Так случилось и с Мерседес. Зевая, она припарковалась, заглушила мотор и, выйдя на улицу, потянулась. Да, для начала придется купить машину поудобней, а то в старой не развернуться.

Вот она открыла дверь квартиры, шагнула в коридор и… замерла.

На диване сидел, сложив руки на груди, Крейг Брэдфорд. Ее усталость как рукой сняло.

— Что ты тут делаешь? — гневно спросила она. Крейг поднялся, улыбаясь самой мерзкой улыбкой. И Мерседес сразу поняла: ему что-то от нее надо. А ведь когда-то она находила его довольно привлекательным! Яркий блондин с голубыми глазами. А на поверку оказался холодным сукиным сыном. Как же глупо! И вот теперь у нее будет ребенок от него.

— И как же ты вошел?

Он потряс перед ней связкой ключей.

Мерседес мысленно выругалась. Они с Крейгом никогда не жили вместе, но она как-то дала ему ключи, потому что не могла уйти с работы, а ему срочно понадобилось забрать из ее квартиры свой забытый мобильник. И должно быть, тогда же он сделал копию. Она прошла через комнату и протянула руку, чтобы забрать ключ.

Он отдернул руку.

— Я совершил ошибку. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться.

Хуже этого ничего быть не могло.

— Что?!

— Я просто испугался. Мерседес, любовь моя, я никогда и не думал о том, что стану отцом. Это потрясло меня, вот и все. Но теперь я готов.

Во всем его облике чувствовалась фальшь.

— Ты не любишь меня, Крейг. Ты любишь себя. Что тебе от меня надо?

— Я хочу провести остаток дней рядом с тобой.

— Остаток дней, значит? — Она скептически сложила руки на груди. — Только мы с тобой, в богатстве и бедности, в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас?

— Да, — сглотнул он.

Мерседес рассмеялась ему прямо в лицо. Крейг избегал больных, как чумы, так же как и долгих отношений с женщинами, предпочитая им легкий флирт.

И тут до нее дошло. Она рассмеялась еще громче.

— Крейг, боже мой! Ты рассчитываешь на деньги? Но я их точно не получу. Все богатство, как говорят журналисты, мой отец распределил по своему усмотрению. И нашу семью, а значит, и меня, сия участь минует.

Крейг на мгновение смутился, но потом заискивающе заулыбался.

— Что ты, как ты могла такое подумать! Я просто не хочу, чтобы наш ребенок родился и вырос без отца! Разве тебе не все равно?

— Да лучше безотцовщина, чем грязный развод! — рявкнула Мерседес, выйдя из себя.

Гнев промелькнул в его глазах. Он шагнул к двери, но тут же развернулся и сказал:

— Мой адвокат с тобой свяжется.

Да этот подонок еще и последнее слово за собой оставляет! Поглядите на него!

Мерседес была вымотана до предела. Совершенно без сил, она опустилась на диван. Но тут же перегнулась пополам от сильного желудочного спазма, поднялась и побежала к раковине.

Немного придя в себя, она собралась с мыслями и решила тут же позвонить Джареду. Неизвестно, что может предпринять этот гнусный Крейг. Ей срочно нужна помощь.

Джаред примчался, как на крыльях ветра. Он даже не успел постучать, а Мерседес уже открыла ему дверь.

— Что мне делать? — простонала она, едва не упав ему на грудь.

— Для начала сесть и прийти в себя. А я пока что заварю твой любимый чай.

Мерседес завернулась в шотландский плед, который когда-то ей подарила Хлоя, и села в кресло-качалку. Ее еще трясло. Джаред убедился, что она в безопасности, и прошагал на кухню.

— Расскажи мне все, что тут произошло и что он тебе сказал, — обернулся он через плечо.

— Он прочитал про Эли в газетах. Крейг сказал, что хочет уехать в Вегас, а потом построить дом на те деньги, которые я унаследую. И если я откажусь, он обратится в суд.

Джаред терпеть не мог несправедливостей. Сейчас рядом с несправедливостью и опасностью ходила Мерседес. Единственная спасительная мысль, которая приходила ему в голову, была…

— Придетя объяснить ему, что этот ребенок… действительно мой, — высказал он свою идею вслух.

Мерседес сжала обеими руками чашку и выдохнула. Краска проступила на ее щеках.

— Но мы же не можем…

— Послушай, но он первый выдвинул это предположение.

Но это же ложь! — запротестовала было Мерседес. Она ненавидела обман и лжецов.

А кем была она сама? Ведь она встречалась с Крейгом вовсе не по любви. И разве это не было самым настоящим обманом?

— Придется нам выбирать из двух зол меньшее, — вздохнул Джаред. — Либо мы скажем, что ребенок мой, и солжем. Либо солжет Крейг, убедив тебя в своей любви. Тебе нужен дополнительный скандал? Пока ты не родила, безопаснее будет проиграть первый вариант. Мы же с тобой друзья.

Любопытно, кого он больше пытался в этом убедить, — самого себя?

Мерседес молчала. Когда оба закончили пить чай, она подала голос:

— В общем, идея сама по себе не плохая. Да и мои родственники к тебе относятся лучше, чем к Крейгу.

— Тогда давай поженимся, — сказал он и сам вздрогнул от этих слов. Не слишком ли дерзко он поступает? Но делать нечего. Предложение уже внесено и находится на рассмотрении. Отступать некуда. Да и подругу надо выручать.

— Но только… — начала Мерседес и тут же замолчала.

— Да, да, только дружеские отношения, конечно, — подтвердил он, ловя ее мысль на ходу. — И поживем вместе не больше двух лет.

— Тогда, — спохватилась она, — нам непременно надо будет купить новый дом. Этот тесноват для семьи;

— Узнаю мою Мерседес! — захлопал в ладоши Джаред. — Сразу начала думать позитивно!

Но она даже не улыбнулась.

— Только… Джаред, — сказала она вполне серьезно. — Дай мне слово, что эта авантюра не разрушит нашу с тобой дружбу.

— Хорошо, даю слово. Я буду рядом всегда, пока нужен тебе.

И Господь, помоги ему сдержать слово!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Мерседес смотрела на свою мать и сестру. Они собрались за кухонным столом воскресным деньком. Она машинально коснулась рукой живота и мысленно помолилась, чтобы ее решение обернулась удачей.

Поставив чашку на стол, она сложила обе руки на коленях. Руки дрожали.

— Спасибо, что пришли. Мне нужна ваша помощь.

— Какая именно помощь? — спросила ее сестра Джиллиан.

— В подготовке к свадьбе.

Чашка матери звякнула о блюдце.

— Ты выходишь за Крейга?

Отвращение на лице матери не могло укрыться от Мерседес, и она грустно улыбнулась. Да, никто здесь не любил Крейга, и правильно.

— Нет. За Джареда.

Настала шокирующая тишина. Джиллиан взвизгнула, вскочила со стула и бросилась обнимать Мерседес.

— Кажется, у тебя наступила полоса удачи!

Мать следом за дочерью обняла Мерседес и просияла.

— Мои поздравления. Ты знаешь, как мы с Лукасом любим Джареда. Словно бы он наш сын. А ты как бы хотела организовать свадьбу? И когда — весной или летом?

— Вообще-то мы планируем пожениться прямо сейчас, — Мерседес облизнула пересохшие губы и тяжело вздохнула. В животе забурчало. — Я беременна, но учтите, это между нами. Пока.

У Джиллиан расширились глаза и открылся рот, и она упала на стул. Мерседес заметила явное удивление в ее взгляде. И сестра, и мать отлично знали, что Крейг бросил ее около месяца назад, и вот пожалуйста, Мерседес беременна и планирует выйти замуж за другого. Разве это не подозрительно?

Мерседес неловко поерзала на стуле и наклонилась вперед.

— Мы бы хотели устроить маленькую уютную вечеринку, на которой бы собрались лишь одни родственники. А поскольку Джаред сейчас занимается переговорами насчет покупки новой гостиницы, куда мы вчера ездили, то медовый месяц точно придется отложить.

— Может, устроить вечеринку у нас в саду? — спросила мать.

Отлично. Высоченный каменный забор совершенно точно скроет вечеринку от посторонних глаз. И тем более от прессы.

— А ты не против?

— Конечно, я за. Сад всегда был твоим любимым местом. Представь себе, как ты произносишь клятву верности перед фонтаном. Вы уже назначили дату?

Сердце у Мерседес забилось. Она все еще не могла поверить, во что ввязалась.

— Назначим, как только все решим. Мы подадим заявление в четверг утром. Как думаешь, можно будет устроить вечеринку в субботу днем?

— Я могла бы позвать священника, который венчал меня и Сэта, — тут же предложила Джиллиан.

— Было бы замечательно, — попыталась улыбнуться Мерседес, но губы плохо ее слушались.

— А завтра можно было бы купить подходящее платье, — добавила ее сестра с большим энтузиазмом.

Мерседес сглотнула. Она просто не могла думать о подвенечном платье. Но если она его не купит, то семья забросает ее вопросами, на которые придется отвечать.

— Я бы не хотела… чтобы Джаред вспомнил о своей свадьбе с Хлоей. А свадебное платье ему точно напомнит об этом.

Мать успокаивающе похлопала ее по руке.

— Что ты, их свадьба была так давно. Уже шесть лет, как Хлои нет. Так что ничего плохого не будет в том, что ты на эту скромную церемонию наденешь подвенечное платье.

— Спасибо за поддержку. И еще. Мне бы очень хотелось, чтобы никто ничего не узнал ни до, ни после церемонии. Я волнуюсь, как бы Крейг не доставил неприятностей. Мы с ним разошлись не по-дружески, и поэтому он ищет способ мне досадить. Ему нужны деньги, которые, как он думает, я унаследую от Спенсера.

Мать понимающе кивнула.

— Мы наймем хорошую охрану. На церемонии будут отец и братья Джареда?

Вот еще один момент, который Мерседес не продумала.

— Я не знаю. Между ними до сих пор некоторое напряжение, но надо спросить Джареда, захочет ли он пригласить их.

Мать кивнула.

— Да, теперь его семья все равно что наша семья… Если хочешь, я позвоню и приглашу их сама.

С каждой минутой ложь принимала все большие размеры. И когда правда выйдет наружу, все еще больше усложнится.

— Сногсшибательно, — прошептала Кэролайн Эштон низким голосом, закалывая последнюю жемчужную шпильку в волосах Мерседес. Она отступила назад, чтобы увидеть свою работу. Мерседес стояла перед большим зеркалом в спальне матери.

— У Джиллиан просто идеальный вкус. Платье восхитительно!

Учитывая обстоятельства этой поспешной свадьбы, Мерседес отказалась надевать белое платье. Она уже давно не была молоденькой девушкой и поэтому предложила вариант простого элегантного костюма. Однако ее сестра решила все взять в свои руки.

Джиллиан таскала ее от магазина к магазину до тех пор, пока они наконец не нашли идеальное платье. В нем Мерседес выглядела потрясающе.

Она провела руками по бедрам, пригладив платье, и бросила короткий взгляд в зеркало, чтобы удостовериться, что беременности еще не видно.

Для Джареда эта церемония должна быть невыносима. Но он ни слова не сказал. И это молчание больше всего смущало и раздражало Мерседес.

Если Джиллиан, которая была подружкой невесты на свадьбе, и заметила это странное напряжение, то не подала виду.

— Готова? — спросила Джиллиан, накидывая прозрачный шифоновый шлейф ей на плечи.

— Готова, как никогда, — сказала Мерседес, хотя внутри у нее все дрожало.

— Я принесу букеты, — и Джиллиан вышла из комнаты.

Как всегда элегантная и стильная, Кэролайн Латтимер Эштон Шеппард смахнула слезу кружевным платочком. Мерседес никогда не могла понять, каким образом у ее матери нашлись силы выйти вторично замуж — после Спенсера Эштона. На этот раз ее маме повезло — Лукас Шеппард, отчим Мерседес, относился к Кэролайн как к королеве.

Таких мужчин, как Лукас и Джаред, было еще поискать. Сэт, новый муж Джиллиан, был из той же породы. Очевидно, что Джиллиан была с ним счастлива. Мерседес вздохнула и поправила локон.

Кэролайн поймала взгляд Мерседес в зеркало.

— Пора начинать. Приведу Лукаса.

Мерседес повернулась, взяла Кэролайн за руку и пожала ее. Если даже ее мать и догадывалась о реальных чувствах Мерседес к жениху, то ничего не сказала.

— Мам, спасибо тебе огромное за поддержку и за помощь в организации свадьбы. Наш сад превратился в настоящую сказку.

Кэролайн действительно превратила сад в идеальное место для свадьбы. Плетущиеся розы, обвившие каменную стену, распространяли волшебный аромат. Цветы были повсюду, и это создавало романтическую обстановку.

— Просто будь счастлива, — и, поцеловав Мерседес, она оставила дочь одну в комнате.

Мерседес чуть было не поддалась панике. А что, если этот брак ошибка? Но как бы там ни было, она никогда не повторит поведения своего отца и не оставит ребенка одного на произвол судьбы. Она должна дать ему хорошую, любящую семью. А Джаред идеально, подходит на роль отца.

Открылась дверь спальни, и вошел Лукас Шеппард. Этот мужчина женился на ее матери, когда Мерседес было шесть лет. Все еще статный и привлекательный, Шеппард шагнул вперед своей неровной походкой — прихрамывать он стал после тяжелой работы на ферме.

Она улыбнулась.

— В этом смокинге ты выглядишь настоящим джентльменом.

— А ты в своем наряде совершенно точно очаруешь своего Джареда.

Ах, если бы только это было правдой! Мерседес отмахнулась от подобной мысли. Она же не собирается соблазнять своего будущего мужа.

Лукас взял ее руку и встретился с ней взглядом. В его глазах заплясали лукавые огоньки.

— И тут как раз наступил момент, когда я могу сказать — решай все сейчас, пока еще не поздно. Мы вполне справимся с воспитанием ребенка и одни.

Она улыбнулась и смахнула пылинку с его плеча.

— Вот за что я тебя так люблю. Какой бы ни была ситуация, ты всегда найдешь из нее выход. Отец, о котором я всегда могла только мечтать. Мне повезло, что ты есть в моей жизни, Лукас Шеппард, и моему ребенку тоже повезло, что у него будет такой дедушка.

Слезы блеснули в его глазах, да и в глазах Мерседес тоже. Он крепко прижал ее к себе, а потом неожиданно отпрянул.

— Не буду мять платье.

— Тебе можно все, — и она с любовью поправила его бабочку и поцеловала в щеку.

Джаред был холоден и спокоен. Время приближалось к полудню. Он не ожидал, что ему будет так трудно.

С одной стороны, казалось, что, беря в жены Мерседес, он предает память Хлои. Однако бросить Мерседес с ребенком на растерзание жадного негодяя Крейга будет куда более худшим поступком. Хлоя всегда будет частью его жизни. Но лишь той частью, что осталась в прошлом. Мерседес же была рядом, и более того — у нее вскоре должен родиться ребенок, у которого впереди вся жизнь.

Через французские двери, ведущие в сад, Джаред мог видеть невесток, племянника и племянниц своего старшего брата Итана, которые расселись в саду рядом с родственниками Мерседес. Рядом со старшим братом стоял еще один его брат, Нейт, и разговаривал со священником.

Джаред удивился, что пришли братья. Отец не пришел. Значит, он так и не простил его за то, что Джаред вышел из семейного бизнеса и создал свой, желая независимости.

Стук в дверь вернул Джареда к реальности. Он вздрогнул. Итак, момент настал. Нейт подошел к Джареду.

— Мы с братом хотели устроить для тебя что-то вроде холостяцкой вечеринки, но…

Братья и не подозревали, как ему пришлось бороться с алкогольной зависимостью. Об этом знала одна Мерседес.

— Мы с Мерседес хотели избежать публичной огласки.

Священник смущенно откашлялся:

— Мерседес хочет поговорить с Джаредом наедине.

Сердце Джареда забилось о ребра. Неужели она передумала? Или волнуется? Джаред сжал кулаки. Или, может, опять угрозы от Крейга?

Распахнулись двери — и перед ним предстала прекрасная невеста. Боже, какая соблазнительная! Джаред задержал дыхание и пошел вперед. Во рту у него пересохло.

Такой красоты он еще не видел. Ее пушистые волнистые волосы были заколоты на самой макушке жемчужными шпильками, спадая сзади на оголенные плечи. В этом платье она выглядела восхитительно.

— Мы поговорим с ней пару минут, — сказал он братьям.

Мерседес вошла в библиотеку, а его брат и священник вышли, тихо прикрыв за собой дверь.

Появление невесты сопровождалось каким-то новым, экзотическим запахом духов, который тут же взял в плен все чувства Джареда.

— Ты выглядишь превосходно, Мерседес.

Улыбка задрожала на ее губах.

— Спасибо. Ты тоже.

Она подняла руку, чтобы поправить его галстук, — движение, которое повторялось до сих пор сотню раз, но тут же уронила руку, так и не притронувшись к нему. Полупрозрачная бретелька платья упала с плеча, обнажив нежную кожу. Взгляд Джареда невольно приковался к этому зрелищу.

Прикрыв глаза, женщина тяжело вздохнула, чем лишний раз привлекла его внимание к своей груди. Нет! Он тут же закрыл глаза и запретил думать о ее мягкой коже. В ответ тело решило сопротивляться, и Джаред ощутил новый порыв возбуждения. Крепко сжав челюсти, он выругался про себя.

— Все в порядке? — наконец произнес он.

— Да… я… — она приоткрыла глаза. Беспокойство отразилось в ее взгляде, брови сошлись на переносице. — Джаред, я знаю, что тебе сейчас трудно. Но нам совершенно не обязательно проходить через все это. Я могу найти и другой способ противостоять Крейгу.

В его горле образовался комок.

— Так вот чего ты хочешь…

Она смутилась.

— Я просто не хочу, чтобы ты стал несчастным, и если хочешь, мы тут же все отменим.

Но он лишь приложил палец к ее губам в знак молчания. Наверняка в ее словах не было двойного смысла. Он на это очень надеялся. Мерседес просто переживала за него, вот и все. Она не может желать ему зла. Он был ей стольким обязан, и теперь настала его пора помочь.

— Ну с чего ты взяла, что я буду несчастным, живя в одной квартире со своей подругой?

— Я не знаю. Я просто подумала… — она пожала плечами, и на этот раз соскользнула вторая бретелька. Не очень-то это платье было похоже на подвенечное. Уж скорее, на нижнее белье.

Неожиданно пламя страсти охватило всего Джареда. Ему даже пришлось отвести взгляд, чтобы не думать о Мерседес и о том, какой красивой и желанной она вдруг стала для него. Ему совершенно не нужно думать о том, какого размера стала ее грудь или какого цвета были ее плечи и какими мягкими они были… Черт побери!

И почему он этого раньше не замечал? Конечно же, у нее всегда была хорошая фигура. Они сотни раз вместе выезжали на разные спортивные мероприятия. И она была в прекрасной физической форме. Но помимо этого Мерседес обладала удивительной женственностью. Хлоя была такой маленькой и хрупкой, что он боялся, вдруг она сломится под напором его страсти.

Мерседес бы точно не сломалась.

Наконец он взял себя в руки и выдавил:

— Мерседес, мы продолжим выполнение нашего плана.

— Ты точно в этом уверен?

— Совершенно.

— Но если ты передумаешь…

— Не передумаю, — сказал он и мысленно уже обнял ее. Чисто по-дружески.

Он изо всех сил пытался избавиться от соблазнительных мыслей. Хоть бы кто-нибудь пришел и прервал этот затянувшийся момент. Слава богу, его мольбы были услышаны: как раз вошли Нейт и священник.

— Встретимся у фонтана, Мерседес.

С этими словами он взглянул на нее, она кивнула и отправилась в холл.

— Мы можем продолжить церемонию? — деликатно спросил священник.

Джаред кивнул и вихрем промчался мимо дверей. Он никак не мог понять, почему же Мерседес выбрала такое полупрозрачное платье, которое больше напоминало нижнее белье, чем свадебный наряд. И эта мысль не давала ему покоя в течение всей дальнейшей церемонии.

Мерседес пыталась контролировать свои чувства, но, увидев Джареда, который шел через сад, забыла, как дышать.

Сильные широкие плечи Джареда и сила его взгляда сбила бы ее с ног, если бы в этот самый момент Лукас не держал ее под локоть. Обостренные чувства Мерседес различали острый запах цветов и душистой травы, которая росла в саду матери, и этот запах смешивался с запахом тысячи зажженных свечей у фонтана, вода в котором бурлила в такт ее собственному сердечному ритму. Мягкий ветерок играл с ее волосами и ласкал плечи. Шелк платья скользил по ее голому телу, как руки искусного любовника. Все внутри нее дрожало в сладостном предвкушении какого-то неведомого счастья.

Она не могла оторвать взгляд от Джареда. Дойдя до импровизированного алтаря, она приняла его протянутую руку. В этот момент Лукас отпустил ее, поцеловав в щеку и отступив назад. Джаред занял его место. Его теплые пальцы обвились вокруг пальцев Мерседес, и неожиданное спокойствие окутало ее. Самый лучший ее друг на время станет ее мужем. Что в этом особенного? Их дружба пройдет и через это испытание.

Мерседес старалась убедить себя в том, что эта свадьба ничем не похожа на первую свадьбу Джареда. Разве что слова священника были теми же самыми. Но от традиционного обряда никуда не деться. Вскоре знакомые слова некоторым образом утешили ее, и она успокоилась. Она посмотрела на обручальное кольцо Джареда и свой перстень с бриллиантом, который так и сверкал в солнечных лучах. Оба кольца так идеально подходили один к другому, словно всегда были предназначены друг другу.

Джаред слово в слово повторил слова клятвы.

Голос Мерседес дрожал, как и ее руки, когда она надевала кольцо Джареду. Но потом его теплые руки нежно сжали ее пальцы. Он дал понять, что не даст ее в обиду, а всегда защитит. Так или иначе, дело сделано. И теперь она замужем за лучшим другом.

Священник закрыл Библию и просиял:

— Джаред, а теперь вы можете поцеловать свою жену.

Вот об этой детали церемонии Мерседес как раз и позабыла. Ее сердце забилось, как раненая птица в клетке. Изнемогая под гнетом собственных чувств, она обратила взгляд на Джареда. И увидела в его глазах ответственность и серьезное отношение к делу. Крепкие руки взяли ее за обнаженные плечи и привлекли к сильному мужскому телу. Это всего лишь Джаред, всего лишь мой друг, твердила себе смущенная Мерседес. Ее губы против воли раскрылись. Его взгляд невольно застыл на ее губах. Женщине показалось, что она различила какую-то мгновенную вспышку во взгляде, но потом решила, что ей просто показалось. Не успела она опомниться, как его губы уже пылали на ее губах.

Господи, за годы дружбы они сотни раз обнимались и целовали друг друга в щеку. Но разве можно было сравнивать? Этот поцелуй был трепетным, настоящим поцелуем страсти и любви. Он длился всего лишь один миг, но оставил после себя незабываемое ощущение. Мерседес очнулась, слыша лишь шум в ушах.

Ее глаза были закрыты, и она тяжело дышала. Вдыхая запах его одеколона, женщина никак не могла справиться со своими чувствами. Ее голова кружилась, колени непроизвольно дрожали. Вцепившись обеими руками в лацканы его пиджака, она старалась не упасть при всем честном народе. Ей вдруг стало жарко. Страсть охватила ее с новой силой. И ничего не оставалось, как ответить ему на поцелуй.

Ее руки скользнули по его шее, лаская затылок. Горячая волна прошла по ней и остановилась пульсирующим комком где-то в животе.

В уши неожиданно ворвался смех и громкие аплодисменты. Джаред тут же прервал сладостный поцелуй и отступил назад. Мерседес в шоке уставилась на него. Он выглядел таким же огорошенным, как и она сама.

— Дамы и господа, прошу любить и жаловать мистера и миссис Джаред Максвелл, — провозгласил священник, напомнив Мерседес о том, где она находится.

Она заморгала и выдала улыбку или нечто похожее на улыбку. Контролировать свои эмоции Мерседес уже не могла.

Что же происходит? Что она наделала?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Желание Мерседес сбежать от него как можно дальше огорчило Джареда. А свадебный поцелуй потряс его. Напугал до чертиков, потому что был так хорош!

И это еще не конец. Это самое начало. Начало мучения.

Впрочем, их брак временный, он всего лишь помогает подруге. И только. И если он позволит случиться большему… Джаред заскрежетал зубами. Не позволит.

Он отпер дверь коттеджа и распахнул ее настежь. В глаза сразу же бросились суета и блеск ослепительных вспышек камер. Черт! Репортеры, будь они прокляты. Джаред заключил Мерседес в объятия.

Она выдохнула, замерла и осталась в его руках. Он попытался не слишком ее сжимать, но руки словно специально скользили по шелковому свадебному платью.

— Держись крепче, — прошептал он ей на ухо.

— Что ты делаешь?

— Папарацци ждут у дверей. Я должен перенести тебя через порог, иначе что-нибудь точно заподозрят, — и он попытался не реагировать на исходящее от нее тепло.

Она перестала выворачиваться и обвила его шею руками.

— Уже? Но Коул должен был выпустить пресс-релиз только завтра.

Джаред ступил внутрь и толкнул дверь ногой. Опустил женщину на пол, перед этим убедившись, что она твердо стоит на ногах. Несмотря на то что их разделяло приличное расстояние, он все еще чувствовал ее тепло. Пройдя в комнату, он закрыл шторы на окнах, чтобы ни одна живая душа не смогла их видеть. Комната погрузилась в интимный полумрак. Когда опустилась штора на последнем окне, он включил лампу.

— Я освободил вторую комнату специально для тебя.

На лбу Мерседес появились морщинки.

— А где теперь твой рабочий кабинет?

— На чердаке.

Мерседес нахмурилась, посмотрев на темное пространство балкона. Сердце ее чуть не выскакивало из груди. Она осторожно двинулась дальше в комнату.

— Джаред, это место никогда не предназначалось для устройства семейного гнездышка.

Мерседес отлично разбиралась в подобного рода вещах. Еще со времен их дружбы с Хлоей. Именно тогда она и помогла им совершить эту покупку. Благодаря Мерседес бизнес Джареда пошел в гору.

Джаред смущенно покачал головой и провел рукой по волосам. Действительно. Он отлично понял ее намек. Пожалуй, придется ему убраться из дома.

— Тебя устроит эта комната? Здесь, конечно, бывает шумно. И наверняка начнутся кривотолки, если мы с тобой будем жить в разных домах…

Она нахмурилась, машинально поправила покрывало на диване.

— Да, да. Ты прав. Прости за глупый намек. Как только мы найдем подходящий дом, у тебя снова будет нормальный рабочий кабинет. А пока что надо разработать правдоподобную версию нашего общения.

И они сошлись на том, что непременно нужно покупать дом. Ни коттедж, ни квартира не были похожи на семейное гнездышко. Ведь им теперь было нужно целых три спальни. Джареду очень не хотелось бы мешать ей, когда срок беременности подойдет ближе к родам. Но он отлично знал местный рынок жилья и совершенно точно мог сказать, что до родов они не найдут ничего подходящего. Но чем раньше начать поиск, тем лучше.

Он развязал узел галстука, чтобы вздохнуть свободнее. Включил еще одну лампу.

— Еще я подготовил ванную комнату. Правда, она тут одна на двоих…

Так. Отлично. Одна на двоих. Просто и желать больше нечего. Никогда еще его коттедж не выглядел таким крохотным.

Он ожидал чего-нибудь подобного, но не думал, что все настолько осложнится. Новое расположение кабинета не столь сильно его заботило, как возникшее вдруг желание, которое непременно надо было подавить. Ну и как это сделать, если каждое утро она будет принимать тут ванну?

Влажная от воды. Скользкая от мыла.

Он устало провел рукой по лицу и поклялся себе убраться отсюда побыстрее, назло всяким репортерам. Плечи ныли от напряжения. Джаред сверился с часами. Нет, в своем домике он будет не раньше чем к полуночи.

— Спасибо, Джаред. Я ценю все, что ты делаешь для меня. Это даже больше, чем простая дружба, — сказала она вполне невинным тоном подруги. Не жены. Не любимой. Очевидно, она была так же напряжена, как и он сам. Иначе откуда эти морщинки на лбу и хмурый взгляд?

Он направился к двери.

— Принесу твой багаж и корзину для пикника, которую дала твоя матушка. На вечеринке, как я заметил, ты ела не слишком много. А тебе надо питаться хорошо. И кстати, нелишним будет горячий душ. Если хочешь, конечно. А я бы как раз за это время что-нибудь приготовил.

А еще к этому времени, возможно, уберутся подальше репортеры.

— Джаред… — начала было Мерседес, закусив губу, и потом тяжело вздохнула. — Ты знаешь… я не выберусь из этого платья сама. Мне нужна помощь.

Этого еще не хватало! Все внутри него сжалось. Мерседес медленно повернулась к нему спиной, и обнаружилось, что по всей длине платья, от шеи и до пояса, идет ряд многочисленных мелких пуговиц-бисерин. Он невольно посмотрел на дверь, мысленно пожелав оказаться вне комнаты. Но отказать женщине не мог. Тем более своей законной жене. Проблема была в нем самом.

Она оглянулась на него через плечо, длинная шелковая прядь волос упала на белоснежную кожу плеч.

— Ты уж прости меня. Надо было предусмотреть этот нюанс и переодеться заранее, перед поездкой. Но я была в таком напряжении… после этого публичного поцелуя. Вот уж не подозревала, что мои родственники такие любопытные сороки.

— Как и мои, — эхом отозвался он, вспоминая многочисленные поздравления и натиск, который ему пришлось отражать сегодня вечером.

— Лукас молодец, что придумал для меня шипящий сидр вместо шампанского. Слава богу, никто из гостей не заметил, что я не пью спиртного.

— Да, — только и сказал он, так как старался справиться с трясущимися руками, которые пытались расстегнуть пуговицы. Боже мой, ахнул он, дойдя до середины ряда, на ней нет бюстгальтера. Во рту его мгновенно пересохло. Горло сжалось. Продвигаясь дальше, он изо всех сил старался не дотронуться рукой до ее тела. Однако ткань платья так плотно прилегала к телу, что это оказалось затруднительным. Теплая кожа щекотала кончики его пальцев. Он отчетливо чувствовал биение собственного пульса, а дыхание сбилось.

Наконец платье было расстегнуто и едва не упало с плеч. Мерседес вовремя подхватила его. Однако, увы, он уже успел кое-что заметить. И это кое-что было татуировкой в виде розы. Он мысленно застонал. Ну точно! Он вспомнил. В свое время Хлоя рассказывала ему о том, как Мерседес решила нарисовать себе татуированную розу на правой ягодице. Розу окружало сердечко в виде маргариток. А острые шипы розы должны были стать постоянным напоминанием о том, что эта женщина никогда не влюбляется. Хлоя еще тогда тоже хотела сделать и себе нечто подобное, но он не разрешил. Сказал, что она и так хороша, безо всяких рисунков на теле. И что он не любитель боди-арта.

Резкое желание пронзило его грудь. Но Джаред решительно взял себя в руки.

— Спасибо, — послышался ее хриплый голос. Джаред с трудом сделал шаг назад. Хлоя. Думай о своей жене — о своей первой жене. Какой же ты слабак, Максвелл! Тебе больше нельзя любить. Ты теряешь любимых. А твои отношения с Мерседес такие хрупкие! Их ни в коем случае нельзя разрушать.

— Принесу твой багаж, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы и отправился на улицу.

Даже не думай об этом, словно давая клятву, твердила Мерседес.

До сих пор она не считала себя чувственной особой. Что же случилось с ней теперь? И почему именно по отношению к Джареду?

Ей никогда не удавалось оставаться друзьями со своими бывшими любовниками. Обычно отношения рвались сами, потому что мужчины горько ее разочаровывали, и ей не хотелось с ними общаться дальше. Одно было совершенно точно: если она даст волю чувствам, то потеряет в Джареде лучшего друга.

А она не могла терять Джареда. Ей еще нужна его помощь. Он был единственным, с кем она могла обсудить свои дела. С тех пор как в январе ее подруга по колледжу Дикси вышла замуж за ее брата Коула, Мерседес осталась практически одна.

Придерживая спадающее платье, она пошла в свою новую комнату, затаив дыхание. Джаред принес сюда кое-какую мебель. Мерседес прекрасно помнила, с какой радостью Хлоя покупала то одну вещь, то другую. Яркие цвета и романтические украшения теперь напоминали Мерседес о тех светлых деньках.

Интересно, как бы расценила это замужество Хлоя? Как предательство дружбы? Нет. Хлоя ценила семью и детей больше всего на свете. Она бы наверняка поняла и поддержала подругу.

Мерседес выглянула на улицу из окна, но не заметила репортеров, о которых говорил Джаред. И все равно задернула шторы. Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она прижала платье обеими руками к груди.

— Да?

Джаред вошел в комнату и положил ее чемоданы на кровать, не смотря в сторону жены.

— Я, пожалуй, приготовлю ужин.

От одной мысли о еде Мерседес стало плохо, ее замутило.

— Спасибо. Буду через пять минут.

Джаред ушел, закрыв за собой дверь. Мерседес наконец сняла платье и повесила его в шкаф. Механически она порылась в чемоданах и нашла простые тренировочные штаны, футболку и плотный бюстгальтер, который бы скрыл ее округлившиеся груди. Она не желала никого соблазнять и в этой одежде будет выглядеть вполне прилично. Одну за другой выдернула шпильки из прически, распустила волосы, причесала и убрала их в скромный хвостик.

До нее донесся пищащий звук микроволновки. Ужин готов. Она открыла дверь и чуть не столкнулась с Джаредом в темном коридоре между ванной и спальней.

Он подхватил ее под руку, чтобы поддержать, но тут же отшатнулся и отступил назад.

— Все в порядке?

— Да, — Мерседес окинула его с головы до ног. Футболка лишний раз подчеркивала его статную фигуру и рельефные мышцы, которые она видела до этого сотни раз. А какими сильными были его ноги в обтягивающих джинсах…

Чисто домашняя одежда. Значит, пока она переодевалась, он тоже… Стоп. Дальше развивать эту мысль не надо. Она машинально убрала прядь волос со лба.

Он отвел взгляд и кивнул в сторону кухни:

— Ужин готов.

Кухня внезапно показалась маленькой. Мерседес опустила свой взгляд на кольцо, сверкающее на пальце. Еще одно доказательство того, что…

— Спасибо тебе за кольцо. Оно красивое, — проговорила она.

— Рад, что понравилось, — ответил он сдержанно.

Закатное солнце светило сквозь разноцветное кухонное окошко, создавая уютную атмосферу. Незримое присутствие Хлои чувствовалось тут во всем. Красно-белые простенькие занавесочки подходили по тону к подушкам на стульях и ярким вишневым обоям. Джаред мало что поменял здесь после смерти Хлои.

— Садись, — наконец сказал он. Мерседес подняла бровь и присела.

— Ты всегда будешь дежурным по кухне?

Он поморщился.

— Прости. Это привычка. Чувствуй себя как дома.

Забудь о том, что ты замужем. Забудь о том, что этот мужчина умеет целоваться лучше, чем все твои бывшие любовники, вместе взятые. Это всего лишь твоя фантазия. Надо всего лишь представить, что это просто очередной ужин по средам, не больше и не меньше. Она облизнула пересохшие губы.

— Ну, я готовлю не так хорошо, как ты.

Джаред смущенно улыбнулся ей краешками губ. Поставил перед ней тарелку, полную закусок, которые собрала ее матушка с вечеринки. В центр стола водрузил бутылку воды и тарелку с огромными вишнями.

— Не скромничай, — отозвался он.

Она действительно много раз приносила с собой еду и кормила Джареда чуть ли не с ложечки, когда ему было плохо.

— Ну вот давай и разделим дежурство на кухне по дням.

Мерседес бы очень не хотелось сталкиваться на этой маленькой кухоньке каждый день.

— Хочешь, я составлю расписание, кто и когда готовит, и повешу на холодильник?

— Мерседес, — едва не прорычал он. — Правило номер один. Пока ты живешь здесь, отдыхай. Никаких маркетинговых исследований и переговоров с начальством по работе. Никакого стресса.

Женщина наморщила нос.

— А тебя это тоже касается? Ты то сам будешь с кем-нибудь общаться?

— Подумываю насчет того, чтобы кончать свой рабочий день в пять часов вечера, — буркнул он, улыбаясь одними губами.

Да что же с ней такое? Она никогда раньше не замечала, какая соблазнительная у него улыбка. Так и тянет смотреть на его губы…

Но нет. Он тут же отвернулся, взял свою тарелку, набрал туда всякой еды и направился к двери.

— Я, пожалуй, почитаю проспекты по гостиницам у себя, наверху.

И с этими словами скрылся, оставив Мерседес одну.

Ее сердце упало. Определенно, этот брак доставит еще хлопот. Если они не могут вдвоем даже поужинать, то что же говорить о другом?

Джаред проснулся со жгучим желанием поскорее убежать из этого дома. И от Мерседес. Его совсем доконали мучительные сны с эротическим картинами.

Он скатился с кровати, проклиная дурацких репортеров, которые караулили их дом прошлым вечером, ведь из-за них он и не смог уехать. Только он было собрался завести машину, как к нему подскочил журналист.

— Так быстро покидаете вашу жену, Максвелл?

Джаред стиснул зубы, пропустил подкол мимо ушей и продолжил свое дело.

— Мерседес уже проснулась? Я бы хотел спросить ее о вашем спешном браке.

Джаред выпрямился.

— Лаури Вайнери должен выпустить об этом целый пресс-релиз.

— Как вы думаете, что скажет ее бывший приятель о вашей свадьбе?

Черт! Не хотелось бы ему отвечать на такие вопросы спозаранку.

— Отношения Мерседес с Брэдфордом давно разорваны.

— А сам Брэдфорд об этом знает?

Подъехала еще одна машина. Из нее выскочил бородатый парень, на плече его висела камера. Джаред непременно должен был спасти Мерседес от ранних нападок репортеров.

— Чем вы объясните столь спешную свадьбу? — набросился на него очередной журналист.

Джаред выругался сквозь зубы и выпрямился.

— Господа, у нас медовый месяц. Дайте нам немного свободы, а? В ближайшее время мы не будем отвечать на ваши вопросы. Никаких комментариев. И потом, вы зашли на частную территорию. Я вас попрошу.

И развернувшись, Джаред схватил воскресный выпуск газеты и поспешил домой. Закрыл за собой дверь и прислонился к ней, выдыхая. Непременно надо предупредить Мерседес об этих волках, поджидающих ее снаружи.

Звук льющейся воды заставил его открыть глаза. Кажется, она проснулась и сейчас принимает душ. Вскоре она вышла, и они столкнулись в коридоре. Джаред снова опустил глаза, не желая рассматривать, в чем же она была.

— Доброе утро. Как себя чувствуешь?

Мерседес словно бы удивилась, увидев его. Она заморгала.

— Нормально. Собираюсь завтракать.

— Каши у меня нет, к сожалению, если ты думаешь о ней. Зато можно приготовить яйца.

— Нет уж, спасибо. Сейчас в меня ничего, кроме каши, не влезет.

— Тогда, может, тост?

Она вздохнула.

— Пожалуй, не откажусь. Кажется, ты уже выходил? Снова репортеры? Это они загнали тебя домой?

— Да.

— Понятно. Мне бы надо сегодня перевезти вещи из своей квартиры сюда. Думаю, этим и займусь днем. Потихоньку перевезу.

Они оба пошли на кухню. Джаред распаковал хлебную нарезку и включил тостер. Через минуту из аппарата выскочили румяные тосты.

— Если эти парни не уберутся отсюда в ближайшее время, я не знаю, что и делать, — задумчиво проговорил Джаред, пережевывая хрустящий хлебец.

Мерседес в душе была согласна с ним. Если Джаред в ближайшее время не уберется с ее глаз… Она не знает, на сколько у нее хватит терпения. И во что это она ввязалась? Ведь теперь ей придется общаться с Джаредом в таком режиме большую часть времени. Выдержит ли она? Не слишком ли много взяла на себя?

Она облизнула сухие губы.

— Ты пока заканчивай с завтраком, а я заведу машину. Помогу тебе добраться до квартиры, — предложил он.

Он едва успел высунуть нос из двери.

— Максвелл, вы женились на Мерседес из-за ее наследства? — набросились на него репортеры.

— Никаких комментариев. Убирайтесь! Тут частная собственность!

И он хлопнул дверью. Обернулся и увидел Мерседес. Она как раз снова заходила в ванную. Боже, боже, что же ему делать? Как ему избавиться от репортеров? Как вынести постоянное присутствие Мерседес?

Лицо Мерседес было таким бледным, что он встревожился не на шутку.

— Не волнуйся, — успокоила она его. — По утрам у меня всегда так. Это будет продолжаться еще некоторое время.

— В таком случае будет лучше, если я уйду. Чем меньше неприятностей в твоей жизни, тем лучше, — и с этими словами Джаред все же удалился, призвав на помощь всю свою силу воли.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мужчины! Как она устала от них!

С облегченным вздохом Мерседес упала в кресло перед рабочим столом. Никогда еще она не была так рада вернуться на работу. Вчера Джаред весь день провел рядом с ней, помогая ей собирать вещи и упаковывая их. Ей так трудно было находиться рядом с ним и не поддаваться его обаянию и своим собственным фантазиям.

Он все время следил за тем, чтобы она не поднимала ничего тяжелее бутылки вина. Надо отдать ему должное: заботливый муженек. Он даже вызвал грузчиков, они и завершили работу.

Мерседес пригладила рукой волосы и собрала свои кудри на затылке. С тяжелым сердцем она закрывала дверь своей бывшей квартиры, словно бы прощаясь с прошлой жизнью и былой свободой. Для нее это было все равно что потерять контроль над своей жизнью. Теперь ей точно никуда не деться от того чувства, которое она стала неожиданно питать к мужу. Переплетя пальцы, Мерседес взглянула на блестевшее на руке кольцо. Набрала побольше воздуху в легкие, чтобы подавить подступившую тошноту, и придвинула к себе файл с документами.

Этот день вряд ли мог быть хуже предыдущего.

Но тут пришла Джиллиан.

— Все ли в порядке?

Хотелось бы, проговорила про себя Мерседес и выдавила улыбку.

— Все будет хорошо, когда мы с Джаредом найдем дом.

Как и мать, ее сестра решилась на второй брак, и это принесло свои положительные плоды — счастье, которого никогда не узнать Мерседес и Джареду. Им еще повезет, если они сохранят свою дружбу.

Джиллиан бросила бумаги на стол.

— На первой странице снова имя Эштона. Наша сестренка Мэган тоже беременна. Уверена, они бы указали даже размер нашей обуви, если бы это помогло повысить тираж газеты.

В животе Мерседес забурчало. Она порылась в сумке в поисках крекеров. Достала упаковку и вместе с ней бутылочку сока, потом пробежала глазами статью. Как долго еще она сможет скрывать свое положение? Достаточно было уже одной новости о свадьбе в воскресной газете. Репортеры кружили вокруг них, как настоящие стервятники, пока Джаред и Мерседес увозили вещи из квартиры.

Она вздохнула и поморщилась, попробовав крекер. Теперь любая еда будет вызывать тошноту. Даже любимый апельсиновый сок.

— Носильщикам пришлось проходить мимо репортеров сегодня утром, чтобы войти в мою квартиру. Еще я видела нескольких журналистов на автомобильной стоянке.

Джиллиан поморщилась.

— Они рыщут тут повсюду. Мы наняли охрану, но это бесполезно. Увидев активность с нашей стороны, репортеры лишь еще больше навострили ушки. С тобой все хорошо? Ты побледнела.

Мерседес поморщилась.

— Мне придется терпеть это еще пару месяцев. Утренняя тошнота и все такое… обычное дело для беременных.

Джиллиан понимающе улыбнулась.

— Понимаю. Дай знать, если я могу чем-то помочь.

— Спасибо, Джиллиан. Обещаю, что буду на твоей стороне и непременно помогу в деле с Коулом и Эли, когда понадобится.

Сестра ушла с мечтательной улыбкой на лице. Наверняка думала о том дне, когда и у них с Сэтом появится малыш, братик или сестренка для дочери Сэта.

Мерседес поставила локти на стол и уронила голову на руки. Она действительно желала добра своим сестрам, Мэган и Пейдж. И это значило, что надо поздравить Мэган с хорошими новостями. Но что она может сказать женщине, которую знала много лет, но никогда до сих пор не встречала? И надо ли ей рассказывать о собственной беременности? Впрочем, с одной стороны, это было бы хорошо: она бы нашла подругу по положению. Было бы с кем обсудить проблемы, возникающие во время беременности. Ей нравилась Мэган. У них обеих было столько общего: общий отец, схожие проблемы, которые надо было как-то решать.

Она придвинула к себе записную книжку и поискала телефон Мэган. Набрала номер.

— Мэган Эш… Пирс, — ответил женский голос на том конце провода.

Мерседес улыбнулась. Сестра, кажется, еще не привыкла к своему новому имени.

— Мэган, это Мерседес. Я хотела поздравить тебя с беременностью.

В ответ она услышала смех.

— Ох уж эти репортеры! Не дают никакой свободы, ни мне, ни Саймону. Все равно спасибо. Мы все тут на седьмом небе от счастья.

В голосе Мэган слышалась настоящая радость. И это лишний раз подчеркнуло разницу в их положении. Но Мерседес гордо распрямила плечи и положила свободную руку себе на живот.

— А тебя поздравляю со свадьбой, — сказала Мэган.

Жар бросился в лицо Мерседес.

— Спасибо, — отозвалась она.

— Фотография, где Джаред переносит тебя через порог дома, очень романтичная.

Сердце Мерседес затрепетало при одном лишь воспоминании о вчерашнем утре. На снимке они с Джаредом выглядели настоящей влюбленной парочкой, которая готова счастливо встретить медовый месяц. На мгновение Мерседес захотелось, чтобы это было правдой. Но лишь на мгновение.

Только бы репортеры оставили ее в покое, а головной боли ей и так хватает!

— Да. Выглядит сказочно.

Она хотела было спросить, когда срок у Мэган, но прикусила язык. Если им удастся уладить семейные разногласия, то ее ребенок и ребенок Мэган, возможно, станут приятелями. Но у нее еще будет время подумать об этом потом.

Мерседес в задумчивости накрутила телефонный провод на палец:

— Надеюсь, когда они найдут убийцу Спенсера, пресса оставит нас в покое.

— Мы тоже надеемся. Очень трудно жить в стеклянном доме, когда все заглядывают тебе в окна. Да и еще зная о том, что убийца твоего отца расхаживает на свободе.

— Вот именно. Мэган, если тебе что-нибудь понадобится… или ты просто захочешь поговорить… звони мне. Я всегда рада.

— Спасибо, Мерседес. Взаимно.

Они распрощались, и Мерседес положила трубку.

Теперь три семьи жили в жутком напряжении — и все из-за одного человека. И как она могла быть настолько глупой, чтобы впустить в свою жизнь такого же эгоистичного человека, каким был ее отец? И даже не одного. А нескольких. Джаред был прав: у нее своеобразный вкус на мужчин.

Стоило поблагодарить Бога за то, что теперь у нее есть Джаред. И что бы она делала без него!

На стоянке было две машины: одна принадлежала Мерседес, другая… Крейгу.

Вот он и сам выскочил из своей иномарки. Мерседес мысленно простонала и выругалась про себя: и надо же было ей так задержаться на работе! Усталая и голодная, она еле стояла на ногах.

— Что тебе надо, Крейг?

Он остановился перед ней.

— Возможно, тебе и удалось обмануть прессу, но не меня.

В животе у нее недобро забулькало.

— И что ты имеешь в виду?

— Это мой ребенок, — он указал в ее сторону. — И тебе не удастся лишить меня законного ребенка. Я сделаю анализ ДНК. А потом тебе придется заплатить за то, чтобы я содержал маленького наследника Эштонов достойно его положению.

Все внутри Мерседес замерло, мурашки пробежали по спине. Тошнота подступила прямо к горлу. Она мысленно простонала. Но она ни за что не покажет ему, как ей плохо.

— Правда? Однако ты пел совсем по-другому, когда предлагал заплатить за аборт. Насколько я понимаю, Крейг, именно в тот самый момент ты и подписал себе приговор не иметь ничего общего ни со мной, ни с ребенком.

— Скажешь это на суде, крошка.

— Непременно. — Мерседес вся внутренне сжалась, но выдавила из себя следующие слова: — Моему ребенку отцом будет Джаред.

— Увидим еще, Мерседес. Я девять месяцев своей жизни посвятил общению с тобой. Надо же это как-то окупить. И запомни, если ты не поделишься со мной наследством, я заявлю в суд. С тобой свяжутся мои адвокаты.

Она похолодела.

— А с тобой — мои, если не прекратишь эти нападки.

Он резко развернулся, запрыгнул в машину и выехал со стоянки.

Мерседес еле успела забежала за куст, где ее вывернуло. Сразу стало полегче. На негнущихся ногах она добрела до своей машины и дрожащей рукой открыла дверцу. Надо домой. И тут одна мысль поразила ее: у нее больше нет дома.

Проклятые гормоны! Она никогда не плакала, но теперь, казалось, целые водопады слез готовы были пролиться из ее глаз.

Плакса-вакса. Она выросла с братьями и привыкла не плакать. Она сильная, и жалостью к себе никогда не решить проблем. Ей обязательно надо придумать, как нейтрализовать Крейга Брэдфорда. Иначе он превратит ее жизнь в кошмар.

Джаред вздрогнул, услышав, как в замке поворачивается ключ. Это Мерседес. У них впереди еще целый вечер, и его надо как-то прожить. Поэтому он взял себя в руки и спустился по лесенке, покинув свой кабинет.

Ее глаза были чуть припухшими, а нос — красноватым. Очевидно, она плакала. Это еще что такое? — возмутился он. Хлоя плакала часто, но Мерседес?! Значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. Ребенок! — было его первой мыслью. По спине пробежали мурашки.

— Что случилось?

— Крейг угрожал мне на стоянке.

Страх превратился в гнев. Джаред выругался так, что женщина вздрогнула.

— Что сказал этот ублюдок? Он ударил тебя?

— Нет, он меня не тронул и пальцем, но обидел достаточно.

— Ты сказала ему, что ребенок — мой?

Она отвела взгляд.

— Ну… не совсем так.

Он провел рукой по волосам.

— Мерседес…

Сжав руки в кулаки, она поглядела ему в лицо.

— Я ненавижу лгать.

— Ради собственного ребенка можно было бы хоть разок переступить через свои принципы.

— Я пыталась, но он… — ее голос задрожал. Глаза вмиг наполнились слезами, и влажная дорожка пробежала по щеке. — Джаред, он говорит, что подаст в суд, чтобы оспорить ребенка, если я не выплачу ему определенную сумму. Ему нужны только деньги. Он сам в этом признался.

Гнев подступил к самому горлу Джареда. Ни за что он не даст Мерседес в обиду! Он порывисто схватил ее в свои объятия, погладил по щеке и прижался к ней своей щекой. Потом нежно потерся щекой о волосы, невольно вдыхая ее душистый запах. Мерседес была ему слишком дорога, и он непременно должен защитить ее от Крейга.

— Он не выиграет суд, Мерседес. Завтра же я звоню своему адвокату. Мы сделаем все, чтобы остановить Брэдфорда.

Новые слезы, бежавшие по ее щекам, он смахнул тыльной стороной руки.

— Я не дам ему отобрать твоего ребенка, — пообещал он, надеясь на то, что ему это действительно удастся.

Ее верхняя губа задрожала, она стала всхлипывать. Джаред прижал большой палец к ее губам, чтобы Мерседес не плакала. И в ту же минуту страсть охватила его. Неожиданно он ощутил близость этой женщины, такой мягкой и нежной, такой родной…

Он резко выдохнул. Слабость Мерседес придавала ему уверенности. Ему хотелось защитить ее, оградить ото всех бед на свете. Сердце его билось одним большим колоколом в груди, не давая покоя. Положив руки ей на плечи, он наклонился к ней.

Глаза Мерседес стали изумрудно-зелеными и потемнели. Изумление превратилось в понимание. Пальцы сомкнулись на его запястье. Она не отталкивала его. Напротив.

Боже, помоги! — мысленно простонал Джаред. У него не было сил отпустить ее. Казалось, вот так они будут стоять вечность. Он нервно сглотнул.

— Мерседес, — сказал он хриплым голосом. Она вздернула подбородок и глубоко вздохнула.

Ее грудь прижималась к его груди, и он тихонько застонал, пытаясь взять себя в руки. Секунды проносились со скоростью света.

Но желание не оставляло его, не давая уйти. Он медленно склонил голову еще на один коварный дюйм, предоставляя ей возможность воспротивиться, молясь, чтобы она нашла в себе силы остановить его.

— Джаред — но этот шепот не был похож на протест. Уж скорее, наоборот, — на поощрение. И потом она подняла руку и погладила его — так, словно любуясь собственным движением.

Он повернул голову, прижался губами к ладони и провел языком по гладкой коже. Теперь он выполнил желаемое: узнал, какая она, чем пахнет, но желание его вспыхнуло с новой силой, и он задержал дыхание. Ее пальцы ерошили его волосы на затылке. Сладкий восторг охватил Джареда.

Его губы наконец коснулись ее. Она ему ответила. Горячая и страстная, Мерседес двигалась ему в такт, отвечая и предупреждая каждое движение. Он застонал.

Уходи, Максвелл! — приказал он себе. Но вместо этого лишь усилил накал поцелуя. Здравый смысл сражался за право на существование. Он провел руками по ее спине, желая оттолкнуть и закончить это безумие, но она держалась за него так крепко, что он заколебался. Мерседес еще сильнее прижалась к нему, и все разумные мысли исчезли. Он обхватил ее пониже пояса и притянул к себе.

Все внутри него стонало и просило. Желание рвало его на куски. Мерседес переступила с ноги на ногу. Одно это движение чуть не свело его с ума. Джаред обнял ее за талию и аккуратно, очень медленно стал проникать под блузку, чувствуя горячее женское тело, дышащее страстью. Мерседес в ответ застонала.

Неожиданная мысль закралась ей в подсознание, а потом в какой-то момент выплыла наружу. Хлоя, в отличие от нее, никогда не была столь страстной и агрессивной.

Хлоя.

Они одновременно отпрянули друг от друга. Джаред словно бы услышал ее мысли. Или она произнесла ее имя вслух? Он опустил взгляд.

— Прости. Этого больше не случится, — хрипло проговорил Джаред.

Удивленная и смущенная, как и он, Мерседес положила одну руку на его грудь, а другой коснулась его губ.

— Не надо. Все хорошо.

Он то ожидал проклятий и обвинений в свой адрес.

— Нет, не все хорошо. И не надо так говорить. Я просто не могу… не могу тебя любить, Мерседес.

Она опустила руки и в отчаянии закусила губу.

— Знаю. Но… этот поцелуй — моя вина. Я в последнее время стала такая гиперчувствительная… из-за беременности. Это все женские гормоны. Наверняка можно что-нибудь предпринять, спрошу у врача в следующий раз.

У него дернулась щека. Мерседес хотела взять все на себя, но он же мужчина! Вина была и на нем.

— Да ладно, Мерседес, это не ты. Виноват я, — он развернулся, схватил ключи и направился к двери. — Ужин в печке. Я должен выйти.

— Джаред, тебе вовсе не обязательно уходить.

На мгновение он остановился, не зная, что делать. Но не повернулся. Если он останется здесь, то не ручается за себя.

— Мне нужно глотнуть свежего воздуха.

Не дожидаясь ответа, он распахнул дверь. Ветер едва не сдул его с ног, взъерошив волосы. Джаред тут же захлопнул дверь.

— Репортеры? — догадалась Мерседес. — Когда я сюда ехала, не заметила ни одного.

Он сжал кулаки и выругался под нос.

— Солнце садится, вампиры выходят на охоту. Проверь, задернуты ли шторы. Я буду у себя.

— Да поешь сначала. Пожалуйста.

И как он мог отказаться? Это же сущее ребячество. Сжав зубы, Джаред помолился о спасении. И, неровно ступая, отправился на кухню, давая клятву обуздать наконец свое желание.

Внутри Мерседес вся дрожала, но внешне… она ни за что не покажет Джареду, как ей мучительно рядом с ним.

Никогда до сих пор ничей поцелуй ее так не заводил. Она не знала наверняка, виноваты ли в том гормоны и беременность, или тут кроется нечто большее? Она искоса посмотрела на Джареда. И он напряжен как никогда.

Джаред никогда бы намеренно не стал ее обижать. Это совершенно очевидно. А значит и обманывать ее он не собирался. Она очень на это надеялась. Ведь это был единственный человек, кому Мерседес доверяла. Секс только бы усложнил их отношения. По крайней мере, так бывало раньше с другими мужчинами в ее жизни. Пару раз она обожглась о любовь еще в колледже и не была готова на это в третий раз. Неподходящий момент Она медленно поплелась за ним на кухню. Еда ее не особенно привлекала, но ведь надо было думать о ребенке.

Джаред уже ставил тарелки на стол а она открыла печку. Кухню наполнили соблазнительные ароматы. Но даже они не могли заглушить слишком резких ощущений. Он был совсем близко. Рядом с ней. А кухня такая маленькая…

Джаред приготовил ее любимые фаршированные свиные отбивные, да еще и салат с брокколи и сыром. Ее желудок заурчал в предвкушении этой вкуснятины. Уж с обонянием-то у нее было все в порядке! Но на всякий случай Мерседес достала лимонад, о котором заранее позаботился Джаред. Она подняла на него взгляд.

— Спасибо.

Он пожал плечами.

— Кажется, ты справляешься неплохо Вот Хлоя…

Он проглотил окончание фразы и отвернулся к шкафу, чтобы взять столовые приборы. Очевидно, Хлоя не покидала мысли обоих.

Мерседес не стала корить его за оговорку и даже рискнула поддержать:

— Да, у нее бывало и похуже, она рассказывала. Помню, она говорила, что вкус любой еды для нее становился похож на вкус прогорклого арахисового масла и клубники.

Улыбка коснулась ее губ, но глаза были полны грусти.

— Это еще не так ужасно, как сардины с шоколадным мороженым.

Они обменялись понимающими взглядами, и напряжение между ними заметно спало. Мерседес целиком и полностью поддерживала его: он и правда не должен был влюбляться в нее, иначе произойдет ошибку. Они с этим не справятся.

И вообще она умывает руки. Больше никаких сомнительных поцелуев! Их дружба вполне способна вынести и такое испытание. Ведь у них было столько общего, они прошли через такое!

Но сейчас… Сидя на маленькой кухне рядом с Джаредом, Мерседес никак не могла понять, с чего бы это было ей влюбляться в Джареда, человека, которого она знала сто лет! Стоило ей только подумать об этом, как эта мысль завладела ею целиком и полностью.

Она задумчиво смотрела на длинные пальцы Джареда, словно бы впервые видела их. Как хотелось до них дотронуться! До этих рук. Любопытно, как он ими будет тебя ласкать?..

Нельзя, это запретная территория, Мерседес. Прекрати. Джаред слишком важен для тебя.

Они совершенно точно должны остаться просто друзьями.

Да. Так будет лучше.

Сбежать. Самый лучший и простой план.

Смахивая пот со лба, Джаред остановил машину на стоянке. Уже три дня ему отлично удавалось избегать Мерседес и не сталкиваться по утрам и вечерам в ванной и коридоре, а также на кухне.

Но на этот раз его ожидал небольшой сюрприз. Отправившись из кухни в ванную, он остановился как вкопанный. Розовое, бежевое и цвета лаванды белье висело на веревке. Наверное, Мерседес не успела снять. Сердце ускорило свое биение. Не надо было обладать слишком большим воображением, чтобы мысленно примерить это белье на обнаженную Мерседес. И тоже воображаемую. Пока он так стоял и воображал, в коридоре появилась Мерседес. Джаред пулей вылетел из ванной и столкнулся с ней.

И естественно, она уставилась на него. На Джареде было лишь одно полотенце, завязанное на бедрах. И хорошо, что он его еще не снял. Глаза Мерседес забегали из угла в угол. На щеках проступил румянец.

— Я… я хотела… забыла тут… — замялась она.

— Погоди, ты плохо выглядишь, — вдруг заметил он. — Недоедаешь, спишь как придется, да еще работаешь по вечерам. А постоянная тошнота по утрам? Это надо прекратить. Предлагаю, — продолжил он слишком деловым тоном, — пока ты будешь переодеваться, я быстренько съезжу в магазин и накуплю всякой всячины. Что-нибудь точно придется тебе по вкусу.

Найдя совершенно замечательную причину сбежать, Джаред медленно прошел мимо ошарашенной женщины.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Мерседес припарковала машину на свободном месте стоянки у своего винного завода. Слава богу, на этот раз не заметно ни одного журналиста. Зато полно других машин. Неужели сегодня конференция, а она об этом забыла?

Бессонница и кофеиновое голодание сказывались на качестве памяти. Она неуверенно улыбнулась себе в зеркало, причесалась и поправила макияж. Возможно, это все стресс. Едва ли стоит винить разыгравшиеся гормоны.

Взяв сумочку и кейс с заднего сиденья, она отправилась на работу. Работа — вот единственное ее спасение и пристанище во всей этой кутерьме. Но не успела она и глазом моргнуть, как к ней подлетели, словно из ниоткуда, журналисты, тыча в лицо микрофоном.

— Мерседес, вы беременны? Чей это ребенок? Брэдфорд утверждает, что его! — кричали ей со всех сторон.

Тревога пробрала ее до самых костей. Боже, откуда они все узнали? Неужели это все он?

— Какой срок? Брэдфорд утверждает, в апреле. Вы подтверждаете это? — спросил еще один репортер, присоединившись к остальным.

Точно, Крейг. Он их подослал. Вот ведь!..

— Никаких комментариев, — и она поспешила скрыться в здании.

Джиллиан открыла ей дверь. Мерседес бросила ключи сестре, когда проходила мимо.

— Запри дверь и вызови охрану, — сказала она и направилась в дамскую комнату. Опять следствия токсикоза не давали ей покоя. Как и журналисты.

Ополоснув руки и сбрызнув водой лицо, она поднялась в офис и закрыла дверь. До сих пор она никогда не закрывала дверь, потому что желала знать, что происходит на заводе в любое время суток. Ей нравился гул голосов и эта шумная кипящая жизнь.

Но сейчас ей бы не хотелось, чтобы братья о чем-либо догадались.

Игнорируя мигающий автоответчик, она решила собраться с мыслями. У нее еще было минут двадцать. Вскоре кто-то прошел мимо ее кабинета.

— В мой кабинет, — прозвучал за дверью голос Коула.

Мерседес моргнула и подмазала губы помадой. Тихонько вышла и приблизилась к двери брата. И в этот самый момент услышала знакомый мужской голос. Джаред? Что он тут делает? Он в жизни не показывался на их винном заводе.

— Врач говорит, что надо постараться исключить стресс из жизни Мерседес. Иначе есть опасность выкидыша.

Мерседес так и открыла рот в ужасе.

— Значит, она все-таки беременна? — спросил Коул.

Так он знал?

Женщина решительно распахнула дверь, не желая подслушивать и таиться. Она не любила секретов и лжи. Рядом с Джаредом стояли оба брата: Эли и Коул. А в кресле сидела сияющая Джиллиан.

— Да, я беременна, — подтвердила Мерседес. — Я бы все вам рассказала. В свое время.

— Поздравления принимаешь? — спросил Коул.

Мерседес вздернула подбородок и уставилась на брата.

— Конечно.

— Ты не забыла, что у нас сегодня пресс-конференция? Заметила кучу машин на стоянке?

Она поморщилась.

— Я так надеялась избежать…

Коул покачал головой:

— Слишком поздно.

Джаред между тем продолжал:

— Мерседес почти не ест и плохо спит. Кроме того, на нее постоянно нападают то журналисты, то Брэдфорд. А ей плохо, у нее токсикоз. Даже днем, как говорит Джиллиан. Она худеет не по дням, а по часам. Если так и дальше будет продолжаться… кто знает, как это скажется на ребенке.

— Что предлагаешь? — спросил Эли.

Они обсуждали вопрос так, словно бы ее тут и не было!

Джаред взглянул на Эли, потом встретился глазами с Мерседес.

— Самое лучшее — выдернуть ее на пару недель, увезти далеко-далеко, чтобы она собралась с силами и выспалась. Самое главное — избежать столкновений с этим подлецом Брэдфордом.

Мерседес собрала последние остатки своих сил. Она понимала, что Джаред ее защищает, но ей претила ложь.

— Джаред ошибается. Мне не нужен отдых. И меня нельзя лишать работы. Со мной все в порядке. Только утренний токсикоз. Так со всеми бывает.

— Со всеми или нет, но ты наша сестра, — заявил Эли.

— Понимаю, я тоже вас люблю, — отозвалась Мерседес.

Он пожал плечами.

— Я думаю, неплохо, если вы с Джаредом уедете куда-нибудь на медовый месяц. На твоем месте так поступил бы любой, учитывая шумиху вокруг Эштонов.

Мерседес вскинулась:

— Я нужна на работе!

— Сейчас не очень, — задумался Эли. — Смело бери заслуженный отпуск.

— У меня работа.

Коул покачал головой.

— Рынок шампанского отлично налажен. Справятся и без тебя. Пока утихнет шумиха… так что давай-ка убирайся из города. Тебе нужно заботиться о будущем ребенке.

— Но мне надо съездить к некоторым покупателям, надо проверить дела в сети дистрибьютеров.

— Мы с Эли вполне сами справимся. Ненавижу настаивать и давить, но, если не согласишься по доброй воле, придется отнять у тебя ключи от кабинета.

— Ты этого не сделаешь!

Но Эли лишь добавил:

— Хочешь, чтобы я призвал на помощь матушку и Лукаса?

На этот раз Мерседес смутилась и посмотрела на Джареда. Он молча взглянул на нее. Тревога в его глазах остановила ее, и она промолчала. Жизнь ее резко менялась. Совсем недавно она лишилась своей квартиры, теперь вот теряет работу — единственную отдушину в сложившейся ситуации.

И куда теперь бежать, чтобы выплеснуть эмоции? Ведь больше не было уютной одинокой квартиры, не было и работы, которая так замечательно отвлекала ее от личных проблем.

Но что за смысл спорить? Братья ополчились против нее, и если Эли решил позвать даже мать с Лукасом, то это серьезно. Кроме того, поспать — замечательная идея, особенно если держаться подальше от Джареда. Вот это и надо было бы выяснить. Хотя идея поспать где-нибудь рядом с ним ее тоже привлекала.

— Одна неделя — и точка. Я не могу отсутствовать в офисе дольше.

Коул решил проигнорировать ее заявление и посмотрел на Джареда.

— Что считаешь?

Джаред пожал плечами.

— Это только начало. На следующей неделе я вернусь и расскажу, как она себя чувствует.

Коул посмотрел в ее сторону, буравя взглядом.

— Тогда, Мерседес, с это по момента решаем, что у тебя официальные каникулы. Но тебе все же придется притормозить перед выходом и ответить на некоторые вопросы журналистов.

Мерседес немного потряхивало от перспективы встречи с репортерами. Да еще и Джаред рядом! Ей либо придется врать, либо… в общем, выхода у нее не было.

— Можно мне поговорить с тобой в моем кабинете? Пожалуйста, Джаред, — проскрипела она и вылетела из кабинета Коула.

В своем кабинете, дождавшись, когда Джаред войдет, Мерседес плотно прикрыла за ним дверь и, вся дыша гневом, медленно произнесла:

— Что ты делаешь?

Он стоически выдержал ее натиск.

— Пытаюсь о тебе заботиться:

— Выкидывая из моего собственного офиса?

В его глазах что-то сверкнуло.

— Работа лишь добавляет стресса, а это вредно ребенку. — Его лицо напряглось. — Сколько ты уже потеряла в весе?

Точный удар. Слишком прямой и целенаправленный. Мерседес и сама начинала переживать, что тошнота участилась, накатывая на нее уже и днем, а не только по утрам.

— Не знаю. — Как неуютно под его взглядом! Глаза Джареда сузились.

— Когда я говорил сегодня утром с доктором Эванс, она сказала, что, если ты и дальше будешь терять в весе, придется тебя положить в больницу.

Так он звонил ее лечащему врачу?

— Зачем ты так обо мне волнуешься? Ты же даже завтракать со мной не спускаешься.

Она пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.

Джаред подошел к окну, повернувшись к ней спиной.

— Прости, если диктую тебе что-то. Но, видишь ли, я поневоле волнуюсь и ощущаю необходимость позаботиться о тебе.

В сердце у нее кольнуло, вот-вот поползут слезы.

Медленно он повернулся к ней.

— Тебе нельзя голодать. Ты и так вся натянута, как струна. А уж про нормальный в твоем положении обед я промолчу. Ты так редко ешь, — он подошел ближе к ней и остановился в паре дюймов. — Мерседес, пойми… я потерял Хлою и Дилана. Я не могу равнодушно относиться к тому, что с тобой происходит.

Девушка невольно выдохнула. С этим выдохом ушла вся борьба, ее сопротивление погасло. Глаза защипало от слез.

Когда же так незаметно поменялись ее роль и роль Джареда? Ведь это она утешала его после той катастрофы. Мерседес моргнула и гордо задрала подбородок.

— Я и сама в состоянии о себе позаботиться.

В уголках его рта обострились резкие морщинки.

— Я просто хочу помочь. У меня есть домик у озера. Можно провести там пару дней вместе. Поплавали бы, покатались на лодке, сходили бы в поход… — он пожал плечами. — Или что захочешь.

— Я хочу быть здесь, у меня своя работа.

Его губы сложились в одну узенькую линию.

— И не думай!

— А как же насчет твоего бизнеса? Ты же не можешь просто так бросить бизнес и уехать в отпуск.

— Я доверяю своим управляющим. Ты же сама их знаешь, они самые лучшие. В конце концов, можно управлять делами по телефону или используя компьютер. И ты тоже можешь сидеть на телефоне. Я же не собираюсь отрезать тебя от всего мира, Мерседес. Просто временно надо вырваться из этой круговерти. И исчезнуть из поля зрения Брэдфорда.

Она прижала пальцы к гудящим вискам.

— А что же насчет покупки гостиницы?

— Это я поручил своему юристу. Сегодня утром как раз с ним встречался. Кроме того, мы с ним обсудили, как грамотно убрать с дороги Брэдфорда.

— Спасибо.

— Так что об этом думать не надо. Едем. Твои вещи в моей машине.

Мерседес заморгала.

— Что-что?

— Джиллиан позвонила мне и объяснила ситуацию. Я решил собрать все вещи — и твои, и мои. Так что теперь не нужно возвращаться, чтобы лишний раз наткнуться на прессу. А так они и не узнают, что мы покинули город. Если нам повезет, мы уберемся из долины тихо и наш отъезд никто не обнаружит.

Она поморщилась и кивнула. Ладно. Как можно злиться на Джареда, когда он делает все от чистого сердца?

— Не могу на тебя злиться.

Улыбка коснулась глаз Джареда, впервые за несколько часов.

— У тебя все равно не получится.

— Верно. — С этим Мерседес подхватила свою сумочку и перебросила через плечо жакет. Покорно она последовала за Джаредом вниз по ступенькам. Любопытно, как ей удастся держать себя в руках следующую неделю, будучи все время рядом с ним?

За прошедший час количество репортеров прибавилось. Теперь, когда они вышли, на них набросилась целая стая. Джиллиан, Коул и Эли встали впереди Джареда и Мерседес, являя собой своеобразный семейный щит.

Мерседес оказалась почти прижатой к Джареду. Она мысленно проклинала свою слабость. Не успела она двинуться дальше, как сильная рука Джареда схватила ее за запястье. Горячие пальцы послали настоящий электрический разряд по всему ее телу.

В качестве утешения он поцеловал ее в щеку и прошептал на ухо:

— Веди себя спокойно и улыбайся. Ты же моя жена.

— Мерседес, вы беременны? — набросился на нее один репортер, не успела Мерседес и опомниться.

Она облизнула губы и выдавила улыбку.

— Да.

— И чей это ребенок? Вашего мужа или бывшего любовника?

Желудок Мерседес отреагировал совершенно однозначным образом. Ее замутило.

— Мой, — выступил вперед Джаред, прежде чем женщина смогла придумать достойный ответ. Он выставил свою руку вперед, защитив ее. — Мерседес моя жена — и это наш ребенок.

— Брэдфорд заявил, что этот ребенок его.

— На свидетельстве о рождении будет именно мое имя.

— Но на самом деле чей это ребенок?

Мышцы на лице Джареда напряглись.

— Мы с Мерседес знаем друг друга уже десяток лет. Мы часто путешествовали вместе и… — он взглянул ей в глаза и поднял руку, чтобы убрать прядь волос с ее лица, — … стали близкими друзьями за последние пять лет.

От такого нежного жеста Мерседес чуть было не растаяла. Боже! И почему она никогда раньше не замечала у него такого нежного взгляда? И тут же спохватилась. И правда, что это она? Ведь им надо притворяться перед камерами.

Джаред погладил рукой ее щеку. И повернулся к журналистам.

— А Брэдфорда она знает всего лишь десять месяцев. Он бросил ее. А теперь бесится.

И с этими словами Джаред распахнул дверцу своей машины, посадил Мерседес, обошел капот, сел в автомобиль сам и выехал со стоянки.

Волнение Джареда нарастало с каждой новой милей. Он никогда не приезжал в домик, который оставил ему его дед. И теперь эта поездка стала для него каким-то священнодействием.

Мерседес сидела рядом с ним, на переднем сиденье. За последние два часа она не сказала и слова, но он чувствовал в ней напряжение. Постепенно езда успокоила ее, ветерок, залетающий в окошко, ерошил волнистые волосы, освежал лицо.

Наконец она повернула голову в его сторону и спросила:

— Ты давно звонил своему отцу?

Ее вопрос удивил Джареда. Он стрельнул в нее взглядом.

— Да.

— Не все же такие, как мой отец или Крейг. Возможно, твой отец скучает по тебе.

— Если так, он должен был бы поднимать трубку.

— Если он такой же упрямец, как ты, то не будет этого делать.

Он неловко поерзал в кресле.

— Мерседес, с чего ты вдруг затронула эту тему?

— После разговора с твоим братом Нейтом на свадьбе я стала за тебя волноваться. Он утверждает, что отцу одиноко и он скучает по тебе.

— Ну, у них там Нейт и Итан, плюс их семьи. Это отец перестал со мной общаться, а не наоборот.

— Джаред, мой отец дал мне лишь одно — имя. По названию, его любимой машины, — сарказм в голосе не скрыл ее душевную боль. — Твой же не бросил вас после смерти матери. Вы его семья. Когда он путешествовал, то брал вас с собой. Он не сдал тебя в приют, не оставлял няням. Он каждый день присылал к школе машину, чтобы забирать тебя. Он хотел, чтобы вы все были рядом с ним. А уж это что-то да значит!

Что же касается отца Мерседес, то у него все было как раз наоборот. Спенсеру не нужны были его дети. Он думал лишь о выгоде. Джаред это прекрасно знал, и у него все сжалось внутри от жалости к девушке, что сидела рядом с ним. Она не знала, что такое отцовская любовь. А знал ли ее Джаред?

— Это значит, — процедил он, — что мой отец просто хотел, чтобы его сыновья-вассалы выполняли его требования. И чтобы его секретарь выполнял еще и обязанности няньки. С тех пор как умерла моя мать, а мне было тогда всего семь лет, отец взял заботу о семье в свои руки. А рука у него всегда была железная. Главное для него было держать нас всех железной рукой.

Она повернулась к нему.

— Полагаю, что, как наиболее непослушный младший сын, ты чувствовал на себе его железную руку чаще, чем твои братья. Они-то всегда шли рядом с ним, насколько я знаю. Но, Джаред, я видел, с какой радостью ты общался с Нейтом и Итаном на свадьбе. Тебе надо попытаться наладить отношения с отцом, чтобы не чувствовать за собой тяжкий груз вины.

— Я подумаю над этим, — холодно сказал он. Как же! Не будет он этого делать, горько усмехнулась про себя Мерседес.

— А вдруг он гордится тобой? — с надеждой предположила она. — У тебя отличный гостиничный бизнес, целая сеть. Ты вполне успешно ведешь дела.

— Это все с твоей легкой подачи. А отец не видит в этом моей заслуги. Считает меня неудачником.

— А вдруг ты ошибаешься?

Джаред не ответил. Разговор сам собой погас. Он знал, что это Мерседес ошибается. И переубеждать ее не было смысла.

Пусть она злится на то, что он заставил ее уехать с ним из города. Все равно Джаред был уверен в правильности своего решения. Ей нужен был отдых. Он это знал и без консультации доктора Эванс. Защищая Мерседес и ее ребенка, он готов был на все.

Джаред свернул куда-то, и темнота поглотила автомобиль. Лунный свет едва проникал сквозь густые ветви деревьев. Вскоре фары автомобиля осветили небольшой деревенский домик. Они остановились на подъездной аллее. Мерседес выпрямилась и посмотрела перед собой.

— Не знала, что у тебя есть домик.

— Ну, ты многого обо мне не знаешь, — с этими словами Джаред заглушил мотор, вышел и забрал их багаж.

Мерседес облегченно вздохнула. Где-то в глубине ей очень льстило, что о ней заботится мужчина, да еще как заботится!

Она огляделась кругом. Лес, деревья, кусты.

— Кажется, ты здесь совершенно один.

— Совершенно, — кивнул Джаред.

Тут она заметила за домиком что-то посверкивающее в лунном свете. Вода.

— Это озеро?

— Да.

Домик стоял на берегу озера, находясь от него в сотне ярдов. Лунные лучи серебрили его гладкую поверхность.

— Оно довольно большое. Два или три часа требуется на то, чтобы его обойти по периметру.

С этими словами Джаред открыл дверь в домик и пригласил туда Мерседес. Против ее ожидания внутри оказалось довольно уютно, хотя и по-спартански просто.

— Твоя спальня будет там, — он махнул в сторону левого крыла, — а моя — тут. Располагайся пока что. А я подумаю насчет ужина.

На некоторое время Мерседес осталась одна. Тут же на нее набросились непрошеные мысли. Любопытно, а как это — заняться любовью с таким мужчиной, как Джаред?

Нет, нет, эта мысль пришла совершенно некстати. Он же ее друг. И доверяет она ему больше, чем любому другому человеку. А это значило… Долой ненужные мысли!

И вообще, совершенно очевидно, что любовные отношения — не ее конек. Печальный опыт доказывал это.

Джаред так трогательно заботится о ней. Вот и пусть заботится. Его, безусловно, волнует только ее нынешнее состояние, забота о ребенке. Не больше. Она присела и приложила ладонь к животу.

За ужином возникло неловкое чувство. Словно бы рядом с ними сидел кто-то третий. И конечно, этим третьим была незримая Хлоя. Именно поэтому взгляд Джареда был таким печальным.

— Не вини себя в ее смерти. Ты ни в чем не виноват.

Джаред невольно мотнул головой. Удивление отразилось в его взгляде.

— А кто же тогда?

И он рассказал ей все, о чем думал все эти годы, все, что накопилось у него на душе.

— Никто в этом не виноват, — еще раз повторила Мерседес.

Где-то за окном в густом лесу заухала сова. Такого долгого печального крика Мерседес еще не слышала. На глаза навернулись слезы, и она тайком смахнула их. Ей так хотелось укрыться в объятиях Джареда от внезапно нахлынувшего чувства одиночества.

— Что же… виноват или нет, а крест этот мне придется нести до конца.

— И мне, кажется, тоже, — тихо проговорила женщина.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Джаред невольно ощутил такое же желание: утешить Мерседес в их общем горе потери. Он приобнял ее за плечи, явственно ощутив, как струя новой жизни словно вливается в него, — и все из-за присутствия в его жизни этой женщины. Рыдание невольно вырвалось из ее груди.

— Тише, — выдохнул он, и его дыхание чуть не обожгло кожу за ухом.

— Прости, — выдавила она с трудом. — Два самых близких тебе человека… и их больше нет.

Он медленно поглаживал Мерседес по спине, вверх-вниз, и она ощущала его тепло, хотя в душе ее поселился холод.

— Мерседес… Вся ответственность за Хлою лежала на мне. И вина в случившемся — только моя.

Мерседес невольно всхлипнула. Даже сейчас, когда они обсуждали ушедшую Хлою, между ними возникла такая атмосфера интимной близости, которую трудно было нарушить, и уж тем более — контролировать это чувство. Ей так хотелось как-нибудь утешить Джареда. И в то же время ей самой нужно было утешение.

Друзья, которые стали любовниками… Надо же… Теперь эта мысль не казалась ей такой уж криминальной. И вот… головы их склонились…

— Прости, — прошептала она между поцелуями, — прости…

— Мерседес, — попытался протестовать Джаред слабым голосом.

С одной стороны, он хотел положить конец этому безумию. С другой… не мог же он оттолкнуть женщину, которая сама упала в его объятия. Она такая уязвимая, такая страдающая…

И все-таки… Если бы Мерседес имела возможность заглянуть в его мысли, она бы ужаснулась тому, о чем он думал и чего хотел. Ведь он не столько хотел по-дружески утешить ее, сколько заняться с ней любовью.

— Мерседес, — сказал он, чуть оттолкнув ее от себя. Их взгляды встретились. Страсть клубилась в глубине ее зеленых глаз. — Нам надо остановиться.

— Я не Хлоя. И никогда не смогу быть Хлоей, но… позволь мне тебя как-нибудь утешить.

Джаред задержал дыхание.

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

Она коснулась губами его мочки уха, потом подбородка и добралась до края губы.

— Знаю.

Его сердце забилось сильнее, а внутри все задрожало.

Просто скажи «нет».

— Джаред, пожалуйста, я хочу тебя.

В такой ситуации ему еще не доводилось оказываться.

— Но как же ребенок…

— Ты ведь слышал, что сказала доктор Эванс. Это не повредит.

Надо быть сильным, надо быть сильным и противостоять тому, что вот-вот произойдет. Это всего лишь слабость с ее стороны. Он пытался проанализировать ситуацию, понять, что к чему.

Осторожней! Они с Мерседес, возможно, на грани совершения ошибки.

Ему стало жарко. Он чувствовал, как сильно колотится его сердце. Страсть была сильнее его. Сильнее разума и разумных доводов.

Мерседес такая мягкая и такая соблазнительная. Но как же? Ведь она не может любить его. Мерседес, и он прекрасно об этом знал, никогда не любила мужчин, с которыми встречалась. Как же быть с этим?

Такая горячая, она вжалась в него, словно желая растаять в его руках.

Вот уж он никак не ожидал, что она будет такой… Это совершенно непредсказуемо.

— Джаред, пожалуйста, — ее шепот был таким страстным и зовущим, сопротивляться призыву было невозможно и почти бессмысленно. Она крепко вцепилась в его плечи, всем весом навалившись на него и опрокинув на мягкие подушки. Он даже охнул.

Мерседес его подруга. А теперь… возможно, теперь она станет его любовницей. Ошибка ли это вообще? Может быть, наоборот — чудо? Все словно в тумане. Как же понять, что с ними происходит?

Мерседес проснулась одна на холодных простынях. А где Джаред?

Села в кровати и заморгала: да, прошлый вечер был поистине самым страстным в ее жизни. Все мышцы ныли. Она потерла руки и ноги.

Вот это да! Она занималась любовью с человеком, который так долго был ее другом. И ей было так приятно, словно он был самым родным и близким на свете. И все было так невероятно красиво. Такого чувства она не испытывала никогда за всю свою жизнь.

Хлоя не рассказывала ей об интимных подробностях своей жизни с Джаредом, и Мерседес, конечно, не знала, каким страстным и нежным может быть этот мужчина. Ему удалось найти у нее такие точки, прикасаясь к которым он выводил женщину на край блаженства. А ее тело с радостью отзывалось на эти ласки. А когда он… При одном лишь воспоминании Мерседес вспыхнула с ног до головы.

Да она никогда раньше не краснела! Раскаленные от страсти добела — вот как их можно было охарактеризовать. Она потерла свой горевший подбородок и губы и улыбнулась. Новая волна тепла омыла ее с ног до головы. И тут же возникла новая вспышка страсти.

Странно. Они же просто занимались сексом. Обычная вещь. И тем не менее… Все было совершенно не так, как раньше. Их отношения были глубже, гораздо глубже, чем все, что происходило с ней до сих пор.

Больше не в силах думать об этом, Мерседес вскочила с кровати, встав голыми ногами на холодный пол. Надо что-нибудь накинуть на себя. Она нашла красный халат и надела. Поискала новое белье. Задумалась, что бы надеть. Любопытно, Джаред наверняка видел ее белье. Она снова покраснела.

Жалеет ли Джаред о случившемся? Вероятно, да. Помнится, еще в самом начале он пытался ее остановить, как-нибудь урезонить, но она боялась того, что он мог ей сказать, поэтому каждый раз прерывала его поцелуями.

Как же быть дальше? Как теперь будут развиваться их отношения? В свете произошедшего… Она медленно открыла дверь спальни, нервно облизнув губы. Может, лучше забыть о том, что произошло?

На кухне было пусто. Так же как в его спальне. Кажется, он даже не спал на своей кровати. Где же он может быть?

Машина тем не менее стояла там, где он ее вчера оставил. Значит, далеко он точно не мог уйти. Если Джаред не вернется к завтраку, она отправится его искать. В конце концов, она волнуется. Еще бы! Как ей не волноваться? Уж если она переживает за вчерашнее…

Неожиданный холодок подкрался к ее сердцу. А уж не предала ли она память Хлои своим фривольным поведением? Мерседес поежилась, запахнув халат. Никогда еще ей не доводилось поступать бесчестным образом. Но бесчестно ли это?

Ладно, контрастный душ смоет напряжение с души и тела. Через десять минут она была уже готова встретиться с новым днем, который сулил ей что-то новое. Прогулку по лесу, возможно?

Прогулка. Точно. Джаред вчера как раз намекнул о прогулке по берегу озера. Мерседес оделась и вышла из домика. Разглядела тропинку и пошла по ней. Вскоре мерная ходьба немного успокоила ее и отвлекла. Достойная прогулка не повредит ее здоровью.

Она шла, шла и шла, наслаждаясь радостным покоем. Не заметила, как промелькнул уже час. Вдалеке показалась развилка. Она уже давно должна была найти Джареда. Но нет, его нигде не было.

Ничего страшного, главное — продолжать идти. Но идти она уже больше не могла. Женщина замедлила шаг и через некоторое время присела на согретый солнцем камень. Отдохнула минут пять. Встала и неожиданно ощутила боль в животе. Странно. Она схватилась за живот. Что это такое? Если боль не прекратится, она в опасности. Побыстрее бы найти Джареда!

Неожиданно вдалеке хрустнула ветка. Если бы это был Джаред! И точно, через несколько секунд из зарослей показалась мужская фигура. Она сглотнула. Что сейчас будет? Как общаться с ним?

Джаред замедлил шаг, когда приметил Мерседес, греющуюся на солнышке на берегу озера. Пульс его участился.

— Что ты тут делаешь?

— Тебя ищу, — она медленно поднялась и отряхнула от пыли шорты. Он не мог не обратить внимание на то, как идет ей этот спартанский спортивный наряд — простые шорты и футболка. Его сердце дрогнуло при воспоминании о том, что произошло вчера вечером.

Солнце бросало желтые брызги на ее волосы, золотило веснушки на носу. Настоящая наяда.

— Обычно мы ходим в походы вдвоем, — сказал он осторожно, пытаясь понять, о чем же она думает.

Он оглянулся на мирную гладь воды. Легкий ветерок теребил серебристую поверхность. Целое утро Джаред размышлял о том, что на секс его толкнула не только жалость и одиночество. Было еще кое-что, очень сильное…

Но теперь он просто не знал, как себя вести.

— Мне нужно было время привести в порядок свои мысли и чувства, — объяснила Мерседес.

Любопытно, что именно она имеет в виду? И почему решила справляться с этой ситуацией одна? Так похоже на поведение Хлои. Та всегда считала свою беременность своим личным делом.

И потом… Хлоя была всегда такой скромной в постели… Не то что Мерседес.

Черт, зачем он сравнивает? Да потому что до сих пор у него не было более страстной ночи, чем с Мерседес. Он надеялся только на то, что она сможет простить его за бесстыдство…

— Прошлым вечером…

— Все было просто замечательно, — прервала она его.

Ее слова сбили его с толку. Он вгляделся в ее лицо, и хотя его сердце молотком стучало в груди, он успел заметить, как что-то подернуло ее глаза. Неужели она сожалеет?

— Да.

— Кто бы подумал, что ты и я… — она пожала плечами и отвернулась.

— Да.

Мерседес была страстной любовницей, активной. А его желание было таким зовущим и настойчивым… Он даже боялся, не причинил ли ей вреда, не сделал ли больно. Видит Бог, он держался до последнего, но она умудрилась сбить его с толку.

Он всего лишь очередной мужчина в ее жизни. Ведь Мерседес еще не влюблялась. Она почему-то всегда встречалась с какими-то наглецами и подлецами. Наверное, чтобы уж точно не влюбиться. Хотя по отношению к нему это было довольно жестоко.

Нет, еще одним любовником в ее жизни Джаред быть не хотел. Он точно не подходил под это определение. Безусловно, он любил Мерседес как подругу, но сильная, страстная женщина, какой она оказалась, заслуживала лучшего мужчины. Заслуживала большего, чем интрижка на один день. Ей нужен был человек, который бы посвятил ей всю свою жизнь, отдал всю душу и сердце. А у него не было энергии на это.

Вчера он оставил ее одну в постели, чтобы, проснувшись, не поддаться искушению вновь. Страсть, которую она в нем пробудила, была слишком сильной. И за один раз ее было не утолить.

Джаред нахмурился. Он уже знал, что зря позволил этому случиться. Этого быть не должно.

Он стиснул зубы. Подобрал гальку, размахнулся и, запустив в озеро, долго смотрел, как камушек скачет по водной поверхности. Гнев и сожаление — вот что он ощущал сейчас.

— Джаред, прошлая ночь ничего не меняет между нами.

Его рот открылся сам собой. Он пытался понять услышанное. Как же так может быть? Эта ночь ничего не изменила? А ведь случившееся уничтожило их дружбу.

А потом была еще и Хлоя. Он же предал жену! Саму память о ней. Он же всегда любил Хлою. Не мог же он полюбить вновь, хотя бы даже и Мерседес.

Он совершил ошибку, и теперь не имеет представления, как исправить ситуацию. Во время утренней прогулки Джаред пытался разобраться в себе, но у него ничего не получилось. Второй раз в жизни он не видел выхода. Первый был после гибели жены и сына. А сейчас… Он не был готов исключить Мерседес из своей жизни. И в то же время не мог вернуть их спокойные дружеские отношения.

Он покачал головой.

— Как же это может быть?

Мерседес подошла к воде.

— Считай, что мы просто испытали что-то новое, — предложила она. — Это все равно что спорт. Или прогулка, или походы.

Он почесал затылок. Ну вот, и что ему делать? Обидеться? Как воспринять сказанное? Она считает произошедшее всего лишь сексом? И даже видом спорта?

— То есть… секс без любви? — пожелал уточнить он.

Она посмотрела на него через плечо. Грусть лилась в ее глазах через край.

— Со мной так всегда. Я уже привыкла. С чувствами всегда потом плохо — трудно расставаться.

Да. Он знал все про Мерседес. Любила она одного негодяя, когда училась в колледже. Да и отец ее предал…

— Но… не всегда любовь заканчивается расставанием, Мерседес.

Ее брови сошлись на переносице.

— Я сейчас не могу рисковать. Ты же не хочешь сказать, что готов к новому роману?

— Нет, — он покачал головой.

Она склонила голову — жест, который он отлично знал. Она готова была поспорить.

— А ты собираешься жить без секса весь остаток своих дней?

Месяц назад на этот вопрос Джаред ответил бы, не задумываясь. Да, он бы мог прожить без секса. Он жил так шесть лет. Но сегодня все изменилось. Он молчал.

— Взвешиваешь все за и против, Джаред?

— Я всегда так делаю.

Не в его привычках было заниматься сексом время от времени и с разными женщинами. Он не из тех мужчин, которые любят сходить налево.

Мерседес откинула голову назад, показав свою красивую гибкую шею. У него возникло мучительное желание поцеловать ее.

— Ну, ты же сам предложил эту идею: мы друзья, которые стали любовниками.

— Мерседес, не знаю, хороша ли эта идея с сексом. Ведь дружба для нас была так ценна.

— Мы доверяем друг другу, а это главное. Ведь и секс тогда будет безопасным.

— Надо подумать над этим. — И основательно! — Ладно. Пора возвращаться.

— Да, конечно, — Мерседес быстро развернулась, и он услышал, как она охнула.

— Что случилось?

— Я шла слишком быстро и немного утомилась.

— Непохоже на тебя. Ты отличная спортсменка, — сказал он.

Пройдя пару шагов, Мерседес согнулась пополам от боли.

Джаред бросился к ней.

— Что с тобой?

Она оглянулась на него, поморщилась, но выпрямилась и пошла дальше. Он заметил, как она была напряжена и как побледнела.

— Кажется, мы с тобой излишне активно повеселились ночью. Очевидно, из-за этого, — предположила Мерседес. — Мне как-то не по себе.

Кровь застыла у него в жилах.

— Я сделал тебе больно?

Она остановилась и посмотрела на него в упор.

— Нет. Нет, что ты. Думаю, мне стало даже как-то легче. После долгого воздержания.

Но он не купился на провокацию.

— Если ты не скажешь, что с тобой, я не смогу тебе помочь.

Она приложила руку к низу живота. Тревога застыла у нее в глазах.

— Болит.

Только этого не хватало! У него защемило сердце. Нет, только не это. Мерседес не потеряет ребенка! Боже, ну почему это случилось здесь, где нет ни Службы спасения, ни «Скорой помощи»?

— Тебе срочно надо к врачу, — сказал он и положил ей руку на плечо.

Она стряхнула его руку и попыталась сделать шаг.

— Нам еще миля до дома. Доберемся, тогда решим.

— Без врача нам никак не обойтись.

Он остановился, но она продолжала идти.

— До ближайшего врача ехать несколько часов, — отозвалась она.

— Тогда доберемся до станции «Скорой помощи».

— Отлично. А там и пресса набежит, — она вздохнула. — Ладно, с этим как-нибудь справимся.

Ее ненормально веселое настроение насторожило его.

— Ты точно дойдешь?

— Да. Но болит больше, когда я иду. А чем быстрее иду, тем больше болит, — призналась она наконец.

Он остановил ее и передал ей рюкзак.

— Надень.

— Рюкзак? — Она в полном недоумении уставилась на Джареда.

— Да. А потом я возьму тебя на руки и понесу.

— Не думаю…

— Вот и не думай лучше. Хоть раз попробуй не спорить со мной, а?

Она замерла.

— Только не считай, что, если мы переспали, ты имеешь право мною командовать.

Он лишь хмыкнул, пытаясь не рассмеяться.

— Разве ты не волнуешься о ребенке?

— Волнуюсь, — медленно кивнула она и грустно опустила плечи.

— Тогда давай, — он повернулся к ней спиной. Поколебавшись, она кое-как залезла к нему на плечи, обвив руками шею.

— Это жуткая идея. Ты сошел с ума. Так же будет тяжело.

— Зато так мы сохраним здоровье тебе, а ребенку дадим возможность родиться. Кроме того, ты так похудела, что веса в тебе на легкое перышко. Я таскал мешки гораздо тяжелее.

Довольно слабый довод. Но спорить она не стала. Выпрямившись, Джаред подхватил ее под колени и направился по тропинке. Желание лишь придавало ему сил.

Он совершенно точно не сможет жить на свете, если что-нибудь случится с Мерседес. Или с ее ребенком. Только не это. Он этого не допустит.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Молодожены, да? — поинтересовался юный медбрат у Мерседес. Улыбка коснулась его губ. — И давно вы женаты?

А давно ли ты сам закончил школу?

Мерседес попыталась улыбнуться в ответ, но сложно быть приветливой, когда внутри тебя колышется паника, а лицо превратилось в застывшую маску. Боль в животе не утихала, а когда она сходила в туалет, ее пронзила острая боль.

Неужели все так плохо и она потеряет ребенка?

— Мы женаты неделю. И поэтому не успели оформить медицинскую страховку на обслуживание беременности, но обычная медицинская страховка есть.

— Эй, верю, верю. Врач будет, как только мы получим результаты анализов. Позовите меня, если понадоблюсь, — и с этими словами он ушел, весело улыбаясь. Если своей улыбкой паренек хотел ее утешить, ему это точно не удалось.

Мерседес с тревогой всмотрелась в лицо Джареда. Ему тоже, должно быть, сейчас несладко. Учитывая его печальный опыт, связанный с потерей ребенка и жены… И каково ему сейчас.

— Ты ведь не уйдешь, пока мы не переговорим с врачом?

Он сжал ее руку. На скулах заходили желваки.

— Не уйду.

— Спасибо.

— Хочешь, позвоню твоей матери?

— Не сейчас, — действительно, и что она скажет ей, ведь сама напугана до смерти. Матери не нужны лишние волнения. Кроме того, если Мерседес заговорит с матерью, то совершенно точно разрыдается и расскажет всю правду. — Сначала надо послушать, что скажет доктор.

Джаред потер затылок рукой.

— Этот парень осмотрел тебя?

— Нет. Он только ассистент. Он взял мои данные на анализ. Вот и все. Но мне кажется, он чуточку встревожен, — она накинула на себя медицинский халат.

— Нам срочно надо в Сакраменто, — Джаред поднялся и отодвинул занавеску, как раз в этот момент появился медбрат. — Почему вы не осмотрели мою жену? Она может… — Джаред сглотнул и тревожно посмотрел на нее, — что-то может случиться с ребенком.

Парень лишь усмехнулся в ответ.

— Послушайте, успокойтесь. Врач осмотрит вашу жену, как только приедет, но вы же молодожены. У вашей жены классические симптомы.

— Что? — одновременно вопросили Джаред и Мерседес.

Медбрат попытался не улыбаться, понимая их некомпетентность. Склонив голову, он прошептал с видом заговорщика:

— Это бактериальная инфекция, которая вызвана частым сексом. Все молодожены через это проходят.

Мерседес прикрыла рот рукой. Щеки зажглись румянцем.

— И все? А как же мой ребенок?

— Врач придет и все расскажет подробно, — и медбрат снова ушел.

Джаред теребил занавеску. Минуты тянулись. Он смотрел то на кровать, то на жену.

— Не нравится мне его отношение. Слишком легкомысленный. Черт возьми, молодожены!

Мерседес снова приложила руку к животу. Что будет, если она потеряет ребенка? Они с Джаредом расстанутся? Придет ли конец их дружбе?

Наконец, словно прошло целое столетие, занавеска отдернулась и вошел пожилой врач с медсестрой.

— Мистер и миссис Максвелл, я доктор Хикс, а это Джен Рид, ваша медсестра.

Врач пожал руку Джареду, а потом, быстренько пробежав глазами медицинскую карту, зашел за занавеску. Забрал Мерседес и тут же забросал ее вопросами. Она попробовала представить, что Джареда рядом нет. Правда, щеки ее все равно пылали жаром.

Когда врач закончил осмотр, он снял перчатки, бросил их в корзинку, вымыл руки и принялся что-то записывать в карте. Потом у него состоялся небольшой разговор с медсестрой, ни слова из которого Мерседес не услышала. Потом Джаред вышел. Врач помог Мерседес встать. Ее нервы были напряжены до предела.

Доктор Хикс внимательно посмотрел на нее поверх очков. Серьезное лицо пожилого врача не на шутку встревожило Мерседес.

— Миссис Максвелл, подозреваю, что у вас одна из так называемых внутренних инфекций. Обычно в таких случаях мы выписываем антибиотики и отсылаем пациента домой, но беременность осложняет ситуацию. Хорошо, что у вас еще нет лихорадки и температуры. Это означает, что инфекция находится на ранней стадии и не затронула плод.

Инфекция не затронула плод? Звучало устрашающе. Внутри Мерседес все похолодело.

— Это хорошо?

Он посмотрел на нее и сказал:

— Я не собираюсь вас обманывать. Инфекция действительно может передаться ребенку, если не вылечить ее сейчас. И это может привести к потере ребенка. При родах ребенок может задохнуться и умереть.

Умереть? Липкий ужас заполз в ее сердце. Нет! Она не хотела терять ребенка. Мерседес нежно положила ладонь на живот.

Лишь когда медсестра накинула на ее плечи одеяло, Мерседес поняла, что вся дрожит.

Оглянувшись, она поняла, что рядом стоит Джаред. Его лицо было бледным как полотно. Руки сжаты в кулаки. Заметно было, что он очень напряжен.

— Не понимаю. Ведь до сих пор не было никаких симптомов. По крайней мере, я не чувствовала…

Врач кивнул.

— Вы правы. В большинстве случаев женщина и заметить не может эту инфекцию, если не сдаст анализы на проверку. Однако беременность нарушила баланс в иммунной системе, поэтому болезнь дала о себе знать. Беременная женщина обычно резко чувствует боли, как в вашем случае и произошло. Лечение скрытой инфекции всегда сложное дело. Наша цель — вылечить болезнь, чтобы она не перекинулась на плод. И хорошо еще, что у вас нет аллергии на антибиотики.

Да уж, чего тут хорошего. Мерседес поежилась.

— То есть вы хотите сказать, что я все равно могу потерять ребенка?

— Да, миссис Максвелл, риск есть, но я сделаю все возможное, чтобы снизить этот риск.

— Каким образом? — спросил Джаред надломленным голосом.

— Думаю, вашу жену следует госпитализировать. Мы проведем курс антибиотиков, а затем снова возьмем пробные анализы. Если лечение пройдет успешно, то скорее всего, вы сможете забрать ее уже через пару дней, и мы пропишем ей таблетки, которые она будет принимать дома.

— А если лечение не будет успешным? — спросила Мерседес, замирая от ужаса. Она сильно подозревала, что так оно и будет, и не хотела слышать ответа.

— В таком случае полежите у нас столько, сколько потребуется. Здесь мы сможем наблюдать за вами и каждый день делать анализы.

Вокруг рта Джареда образовались глубокие складки, вина отразилась в его взгляде. Она знала, о чем он думал. Он опять винил себя.

Гораздо лучше было бы, если бы обо всем узнала пресса. Наименьшее из зол. Только бы не потерять ребенка! Но Джаред точно ни в чем не виноват.

— Доктор, медбрат нам сказал, что с этим сталкиваются все новобрачные, но мы не… мы не занимались сексом до вчерашнего вечера… А ведь это не может быть причиной инфекции?

Врач нахмурился.

— Нет, миссис Максвелл, это совсем другой случай. Как я уже объяснил, изменения в микрофлоре кишечника и органов малого таза при беременности создают благоприятную атмосферу для проявления такой инфекции. Думаю, эта инфекция присутствовала в вашем организме уже давно.

Вот! И пусть Джаред не винит себя.

— Спасибо.

Доктор Хикс, очевидно, удивился ее благодарности. Посмотрел на Джареда и кивнул: он отлично понимал волнение мужа.

— Есть еще вопросы?

Мерседес закусила губу.

— Да. Как это может повлиять на ребенка?

Он похлопал её по руке, потом подошел к медсестре отдать документы.

— Исследования показывают, что ваша беременность протекает нормально и все будет хорошо, если мы сможем справиться с инфекцией. Я не обманываю вас. Это все очень серьезно. Но будьте уверены, вы в надежных руках. Через час мы выделим для вас палату наверху.

Отличные новости. У них есть еще целый час.

Запах антисептика, суета и крики боли, доносившиеся из соседних палат, вызвали у Джареда неприятные воспоминания. Он вновь думал о Хлое и Дилане.

Тогда в отделении «Скорой помощи» была такая же суета, и пахло так же, и так же стонали и волновались. На кону была человеческая жизнь.

Так же он мог потерять и Мерседес…

Страх спазмом сковал все его тело. Сдавило грудь и желудок. Сердце перестало биться. Еще одна ночь. Еще одна жена. Еще один невинный ребенок.

Сердце вдруг бешено заколотилось. Пот ручьями потек со лба, во рту стало горько. Он непременно выдержит это. Ради Мерседес. Он не может раскисать. Но в то же время от него тут мало что зависит.

— Вот теперь можешь позвонить матери, — тихим голосом разрешила Мерседес.

Он усилием воли разжал губы.

— Здесь я не могу разговаривать по телефону. Мне надо выйти. На пару минут. Но будь уверена, я тебя не бросаю.

Как сильно он хотел сбежать отсюда, никто не знал. Но он ни за что не покинет женщину одну на растерзание страхам. Он прижал Мерседес к сердцу, почувствовав, что она отвечает ему на ласку. Так значит, прошлой ночью он не ошибся в ней. И в себе самом!

Мерседес искусала себе все губы.

— Пресса нас наверняка уже вычислила. Ведь медстраховка выписана на мое девичье имя. Мне бы хотелось, чтобы семья узнала об этом не из газет, а от меня самой.

— Врач обещал положить тебя в палату через час. Как только ты там устроишься, я непременно вызову маму.

— Ты прав. Доктор Хикс знает, о чем говорит, я ему верю, — однако страх в ее глазах говорил о том, что она совершенно ни в чем не уверена.

Странно, у него создалось впечатление, что Мерседес пытается утешить его. А ведь все должно было быть как раз наоборот. Он придвинул стул, сел рядом с кроватью и накрыл ее руку своей.

— Чуть позже я позвоню доктору Эванс. Если у нее возникнут сомнения, стоит ли тебе тут оставаться, мы сможем перевезти тебя в ее отделение.

Джаред пожал ей руку и мысленно прочитал молитву, что делал не так часто. Но этот случай был особенным. Он не хотел потерять Мерседес.

Он любил ее.

И очень надеялся на то, что Хлоя сможет простить его.

Вот только некуда было спрятаться от мысли, что у них с Мерседес нет будущего. Ведь они поженились с ней лишь по одной причине. Он хотел дать ее ребенку свое имя. Защитить того, кого ценил и любил. Если лечение пройдет успешно и все будет хорошо, то… все равно. Ведь Мерседес никогда не полюбит его. Она всегда встречалась с мужчинами, с которыми ей было весело, которые развлекали ее на вечеринках и в клубах. Он был не таким. Джаред привык избегать легких интрижек, бессмысленней болтовни с незнакомками, любви на одну ночь. Многие спрашивали его, есть ли у него жена и дети. Конечно, эти женщины всего лишь пытались завязать разговор. Но каждый раз это почему-то бесило его.

Будет ли Мерседес счастливой с таким одиночкой, как он? Возможно, что и нет. Одно дело — брак ради спасения. И другое — на всю жизнь. Кроме того, он знал: она любит разнообразие. А он не терпит суеты.

Кроме того, она всегда любила только сильных мужчин. А он… после потери жены и ребенка его едва ли можно было назвать сильным.

У Джареда болезненно сжималось сердце при мысли о том, что им предстоит расставание. Но он хотел счастья Мерседес, и в его силах было это устроить. И он знал, как это сделать.

Машина остановилась, и Мерседес сразу же проснулась. Протерла слипшиеся глаза, выпрямилась на сиденье и попыталась очнуться ото сна. А снилось ей, что она дома, вместе с Джаредом и многочисленными темноволосыми и голубоглазыми детишками.

— Зачем мы сюда приехали? — спросила Мерседес Джареда, когда они подъехали к семейному поместью, где состоялась их показательная свадьба.

Он повернул налево, в сторону винного завода, где она работала. Неужели она не была здесь всего лишь три дня? Казалось, прошла целая вечность!

— Твоя мать согласилась позаботиться о тебе, пока я выберусь из города на пару дней, — Джаред припарковал машину на общей стоянке и заглушил мотор.

Неужели он решил ее бросить?

— Ты уезжаешь из города? Собираешься купить ту гостиницу?

— Нет. У меня есть одно важное дело, которое надо срочно уладить, — этот резкий ответ смутил ее и напугал. Но неожиданно она поняла, что не может ему возразить.

Да кто она такая, чтобы лезть в его личные дела? Это был его бизнес, а не ее.

— Ты можешь отвезти меня в коттедж. Врач сказал, что я вполне могу жить как обычно.

Его спокойный взгляд остановился на ней.

— Ты правда сможешь остаться одна? Ты ведь только что вышла из больницы.

Одна… Значит, он уходит. Или просто больше не хочет видеть ее в своем доме? Мерседес решила не выяснять, потому что боялась ответа.

— Нет… не знаю. Тебя долго не будет?

Джаред сжал губы.

— Три или четыре дня.

Он выбрался из машины и перешел к другой дверце. Открыл. Мерседес ступила на землю, и он тут же подхватил ее на руки. Она обняла его за шею.

— Я отлично могу идти сама, — запротестовала она, но неожиданно ей понравилась такая забота. От него исходило уютное тепло. В его объятиях она чувствовала себя как дома. Аромат его одеколона приятно щекотал ей ноздри, соблазняя.

— Врач сказал, тебе нельзя перенапрягаться, — он понес ее к входной двери. Его дыхание обдавало теплом ее щеку. Мятное дыхание, от которого у нее по коже пробегали мурашки.

Пока лежала в больнице, она так соскучилась по нему. По его объятиям. И оказавшись столь близко к нему, она снова почувствовала жаркую волну желания.

Ужас какой! Это все гормоны.

Дверь им открыла ее мать.

— Как доехали?

— Она уснула в ту же минуту, как села в машину, и проспала всю дорогу. Проснулась только что, — ответил Джаред, не успела Мерседес и слова сказать.

— Неудивительно. Больница всегда изматывает. Не волнуйся, Мерседес. Тут у тебя будет возможность отдохнуть.

Джаред последовал за ее матерью через весь дом и вышел в сад, огороженный высокой стеной, где усадил Мерседес в кресло.

Пусть ребенок уже в безопасности, но теперь в опасности оказались их отношения с Джаредом. С тех пор как они уехали из домика на берегу озера, Джаред установил между ними крепкую и высокую стену отчуждения. А теперь она сильно подозревала, что он хочет оставить ее здесь, у матери. И это было ужасно больно.

Он повернулся к теще:

— Кэролайн, спасибо за то, что согласились позаботиться о Мерседес.

— Ты же знаешь, я всегда рада принять у себя своих детей.

— Ты будешь звонить? — спросила Мерседес, ненавидя себя за такой жалобный тон.

Джаред помолчал несколько минут.

— Если я не справлюсь до среды, то непременно позвоню доктору Эванс, чтобы она позаботилась о тебе, — он убрал прядь ее волос за ухо и провел пальцем по щеке. Дыхание Мерседес сбилось. — Но и ты сама о себе заботься, Мерседес.

Эти слова прозвучали как прощание. Глаза защипало от слез.

— Ты тоже.

А потом он развернулся и ушел. Тишину сада прервал звук хлопнувшей двери. Послышался звук мотора, визг тормозов, и вскоре машина уехала. Женщина уронила голову на руки.

Вернется ли он теперь? Или их отношения закончены? Боль разрывала ей сердце.

Неожиданно теплая женская рука легла ей на плечо.

— Будешь завтракать?

— Нет… не сейчас, — она чувствовала себя несчастней некуда.

Как же ей хотелось все вернуть назад! Она же будет скучать по своему другу. По Джареду. Нижняя губа нервно задрожала.

Кэролайн опустилась рядом с дочерью на соседнее кресло.

— Что с тобой, Мерседес? Позвонить Джареду, чтобы он вернулся? У тебя боли?

Да, но эту боль не вылечить таблетками.

— Боюсь, моя болезнь слишком напомнила ему гибель Хлои и Дилана.

Мама наклонилась к ней и убрала растрепавшиеся волосы Мерседес с лица.

— Уверена, Джареду было нелегко пройти через это, но ведь с тобой и ребенком все в порядке. Вы обо всем забудете, когда через несколько месяцев возьмете на руки малыша.

Мерседес судорожно выдохнула. Горло ее сжималось от сдерживаемых рыданий.

— Не думаю, что Джаред будет рядом.

Мать подняла в изумлении брови.

— Почему? Он не оставит тебя.

Но паника внутри Мерседес нарастала. Вдруг он не вернется? Наконец она решилась. Посмотрела прямо в глаза матери и высказала:

— Это ребенок не Джареда.

Кэролайн обняла дочь за плечи и притянула ее ближе к себе.

— Я подозревала нечто подобное, но отец у ребенка не тот, кто физически его зачал. А тот, кто будет его растить и воспитывать, кто будет рядом. Лукас оказался лучшим отцом, чем Спенсер, и ты это знаешь.

— Знаю. Но мы с Джаредом поженились только ради того, чтобы Крейг оставил меня в покое. Джаред не любит меня как женщину.

Мать даже рукой махнула.

— Не надо мне об этом говорить. Я же видела, как он смотрит на тебя. А тот поцелуй на свадьбе… От вас исходил такой жар, что мог бы сжечь ближайшие кусты роз. И не рассказывай мне сказки. Джаред любит тебя и… хочет. Это же видно за версту. Другой вопрос — любишь ли ты его?

Мерседес колебалась. Она не хотела рассказывать матери правду. Кэролайн и так чувствует себя виноватой в том, что Спенсер Эштон предал детей. Недавнее открытие, что Спенсер лишил их наследства, не порадовало никого. Не хватало еще, чтобы Мерседес рассказала матери свою теорию любви и недоверия к мужчинам.

— Конечно, я люблю Джареда, но он всегда будет любить только Хлою.

— И ты правда думаешь, что в жизни мы способны любить лишь один раз? Я то была уверена, что мой пример и пример Джиллиан убедили тебя в обратном.

— Да, но…

— Мерседес, я не буду отрицать, что любила твоего отца, и когда Спенсер бросил меня, мне казалось, жизнь кончена. Но это не так. Потихоньку я собралась с силами и стала жить дальше, потому что от меня зависели мои дети. А потом Лукас научил меня любить заново. И это была совершенно другая любовь по сравнению с моей первой. Я тогда слишком устала, потому что страдание было невыносимым. Но мои чувства к Лукасу оказались такими же сильными, как и к Спенсеру, — она умолкла и покачала головой. — Нет. Моя любовь к Лукасу гораздо сильнее. Потому что я безоговорочно доверяю ему. Не потому, что я юна и наивна и не знаю лучшего. А именно потому, что сначала я узнала его как человека и полюбила как хорошего друга. А потом эта дружба превратилась в преданную любовь. — Кэролайн накрыла своими руками сцепленные руки Мерседес. — Большая часть любви — это доверие. А у тебя были с этим проблемы в прошлом, я знаю. Но теперь ты же доверяешь Джареду, а он доверяет тебе. Береги это, Мерседес. Дай ему шанс доказать тебе, что ты ему веришь. — Кэролайн поднялась. — Ладно, пойду приготовлю поесть. И учти, я жду тебя на завтрак, молодая леди.

Надежда проснулась в душе Мерседес, развернувшись белым парусом. Но ненадолго. Облака сомнений снова заклубились в душе. Любовь не для них, она знала это. Сможет ли Джаред быть ее мужем и отцом чужого ребенка? Не все мужчины на это способны. Не все захотят воспитывать не своего малыша.

Как ей убедить Джареда в том, что они принадлежат друг другу — как друзья и как любовники? Они любят друг друга и уважают, и им так хорошо в постели.

Разве этого недостаточно?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джаред постучался в дверь квартиры, где жил Крейг Брэдфорд. Его кейс казался ему тяжелее обычного. Еще бы: он содержал в себе его будущее.

Если он сможет убедить Брэдфорда отказаться от родительских прав на ребенка, то Мерседес будет свободна от угроз в дальнейшем. И вообще будет свободна и дальше выбирать себе судьбу. Он хотел, чтобы Мерседес была счастлива. А это значило, что ей надо было дать свободу выбора. Пусть лучше сама скажет, нужен ли он ей в качестве мужа и любовника, или она обойдется без него.

Если Брэдфорд откажется подписать заявление, Джаред и Мерседес останутся в браке ради ребенка. Он будет жить с ней и любить ее, но никогда не покажет ей свои чувства, потому что не сможет вынести жалости к себе.

Джаред постучал еще раз, посильнее. Сотрудник в офисе Брэдфорда уверил его, что Крейг ушел рано, потому что вдруг почувствовал легкое недомогание. Джаред услышал движение из-за двери и мужской голос.

Через пару секунд дверь распахнулась. Одежда и волосы Брэдфорда были в полном беспорядке, но выглядел он далеко не больным. Скорее, наоборот, здоровым и полным сил и решимости.

— Что тебе тут надо, Максвелл?

— Хочу поговорить с тобой.

— Я занят. — Он заправил рубашку в брюки, застегнул ремень.

Джаред заметил свежий след помады на шее и на подбородке. Кажется, он прервал интимное свидание.

— Это не может ждать.

— Кто там? — послышался женский голос. Брэдфорд оглянулся через плечо и оскалился на Джареда.

— Приходи позже.

— Лучше скажи своей девочке, чтобы оделась. Это твоя секретарша?

— А тебе какое дело?

— Мне все равно. Просто твой сотрудник сказал, что секретарша тоже взяла отгул сегодня днем. А я отлично знаю, что тебя уволили с прежнего места работы из-за интрижки с секретаршей. Смешно, что ты забыл рассказать об этом Мерседес. Она то думает, что ты сбежал от нее.

— Дай пару минут, — и Крейг захлопнул дверь прямо перед носом у Джареда.

Джаред мысленно поздравил себя с проделанной работой. Кто владеет информацией, тот владеет всем. Наверняка Мерседес и не знает, что одновременно Крейг еще встречался с секретаршей. Пусть не знает и дальше. Ей и так хватает треволнений.

Дверь снова открылась. Яркая брюнетка проскользнула в нее, опустив голову. Она сбежала по лестнице и скрылась из виду. Брэдфорд открыл дверь шире, приглашая Джареда войти.

— Быстрее.

Черный кожаный диван и хромированные стеклянные столики кричали о холостяцком стиле жизни Брэдфорда. И что такого нашла в нем Мерседес? Он всего лишь неплохой продавец. И все.

— Чего тебе надо?

Джаред прищурился.

— Я хочу, чтобы ты написал заявление об отказе от родительских прав на ребенка Мерседес.

— С ума сошел, — Крейг скрестил руки на груди и ухмыльнулся. — С чего бы это? Узнал, что ребенок не твой? Лучше расскажи мне что-нибудь новенькое.

— Ты не знаешь наверняка, чей это ребенок. И не узнаешь, пока он не родится или пока не возьмут анализ ДНК. А это влетит тебе в копеечку, так же как и услуги адвоката, если ты решишь подать заявление в суд. Я хочу предупредить тебя сейчас, Брэдфорд, что, как муж Мерседес, требую от тебя твоей доли в воспитании ребенка. С тебя потребуется определенная сумма денег на колледж.

Это была, конечно, ложь, но ложь во спасение.

Джаред поставил свой кейс на стол и открыл его. Вынул оттуда огромный лист бумаги и передал его Брэдфорду.

— Как видно из этих подсчетов, сумма содержания одного ребенка на Западном побережье до его совершеннолетия приближается к одному миллиону долларов. Если разделить ее на двадцать два года, мы получим сумму где-то в сорок пять тысяч долларов в год.

Брэдфорд бросил бумагу прочь.

— Эти данные сфабрикованы.

— Я провел точные исследования, можешь поверить. Эти цифры мне предоставила приличная юридическая компания. Если ты думаешь, что эти затраты сможет покрыть наследство Эштонов, то ошибаешься. Суд наверняка решит не в пользу Мерседес и ее братьев, поэтому денег от нее ты точно не дождешься. Это плохие новости для тебя, причем по двум причинам. Первая: Кэролайн ненавидит тебя. И вторая: у нее отличное здоровье и она собирается долго жить. Поэтому и с ее стороны денег тоже не жди. Так что…

— Я жил с Мерседес девять месяцев. Она должна мне алименты.

— И на этот раз ты ошибся. Это полагается для неженатых пар, которые живут вместе, оформив определенное соглашение. Вы же с Мерседес не жили вместе и уж совершенно точно ничего не оформляли. Я разговаривал с твоей бывшей секретаршей. Она очень зла на тебя за то, что ее уволили из-за ваших отношений. И она готова свидетельствовать против тебя, рассказав о ваших отношениях в период, когда ты встречался с Мерседес. И уж конечно, это играет против тебя. Поэтому, если ты решишь подать заявление в суд с требованием прав на ребенка, получишь достойный отпор. В общем, дело твое проигрышное.

Брэдфорд буркнул что-то себе под нос и отошел к окну.

— Так ты хочешь, чтобы я отказался от своего ребенка?

Джаред поджал губы.

— Ты же не знаешь наверняка, что ребенок твой. Ведь еще три недели назад ты открыто заявил, что ребенок мой.

— А чего ты от меня хотел? Я только и слышал от Мерседес твое имя. Чуть ли не каждый день. А Мерседес постоянно следила за предохранением. Вот я и…

Значит, Мерседес разговаривала с Крейгом о нем. Это Джареду явно польстило. Но он лишь пожал плечами.

— А чего ты ожидал? Мы с Мерседес знаем друг друга уже одиннадцать лет. У меня никого ближе не было, кроме моей первой жены.

Он, конечно, блефовал. Но, высказав эти слова, Джаред понял, что это и есть правда. Мерседес знала его вдоль и поперек, так, как даже Хлоя не знала никогда. Хлоя ставила его на пьедестал и не замечала слабостей. Мерседес знала его отлично, всю его натуру, все слабости и сильные стороны. Она могла с ними справляться и жить с Джаредом, причем с таким, какой он есть на самом деле. Она научила его выходить из всех трудностей победителем. Он бы не выжил без нее.

Нет, он никогда не был неудачником, не привык отступать. И не сдался даже тогда, когда произошла ссора с собственным отцом. Он не поддался на его провокации и самостоятельно встал на ноги. Гораздо проще было бы принять предложение отца и начать бизнес с его легкой подачи, но вместо этого Джаред отверг его помощь и стал работать в десять раз усерднее. Он не сдался и тогда, когда случился выкидыш у Хлои, а потом второй, а потом… не сдался после потери семьи. Но это уже благодаря Мерседес.

Мерседес Эштон сделала из него настоящего мужчину. Сильного мужчину.

— Ты просто выслуживаешься перед ней, Максвелл. Ты сделаешь ради нее все.

— А вот это верно. Мерседес моя жена, и я люблю ее, — впервые в жизни он сказал это вслух. И сам поверил в это. Он выпрямил плечи и поднял голову. — Если ты пойдешь против нее, наткнешься на меня.

Брэдфорд отвел глаза.

— Ну и где мне достать эту проклятую форму заявления?

Джаред облегченно выдохнул и протянул ему бумаги.

— Радуйся. К счастью, на всякий случай я прихватил у моего юриста эти формы. Можешь забрать их и проверить у своего адвоката. Пусть он тебе объяснит там каждую закорючку. Я хочу, чтобы ты точно знал, что именно ты подпишешь. Не желаю больше иметь с тобой никаких дел. В среду с утра я заеду к тебе в офис забрать подписанные бумаги.

И он вручил Крейгу документы. Закрыл кейс и покинул квартиру с чувством надежды и страха одновременно.

Мерседес и его брак стоили этой борьбы. И это была лишь первая ее часть. Но будет ли ему наградой Мерседес? Или она все равно уйдет от него?

Мерседес потягивала лимонад и держала в руке мобильный телефон, словно бы в ожидании звонка. Джареда не было уже два дня. Он так и не позвонил. Может быть, уже и не вернется. Именно это тревожило ее больше собственного здоровья. Сегодня днем она должна была пойти к врачу, но этого визита она уже не боялась.

Прервав поток ее мыслей, в саду появился ее старший брат по отцу, Грант Эштон.

В свое время именно он дал журналистам скандальное интервью по поводу внезапного исчезновения Спенсера. Грант выяснил, что его отец женился третий раз. Прибытие Гранта взрывом отозвалось на состоянии всей семьи.

Мерседес, ее мать и братья были в ужасе, когда узнали, что Спенсер сорок два года назад бросил свою первую жену и двоих детей в Небраске. Затем он женился на Кэролайн Латтимер, даже не побеспокоившись развестись с матерью Гранта. И таким образом, он состоял одновременно в двух браках. Оказалось, что Мерседес и ее братья были незаконными детьми Спенсера.

Появление здесь Гранта не обрадовало Мерседес. Ведь Гранта как раз и подозревали в убийстве Спенсера. Но у того было отличное алиби. К тому же его прямолинейность и искренний интерес к жизни собственного отца поразили всех. Гранта нельзя было ненавидеть. Он заслуживал уважения.

— Привет, Грант.

— В состоянии пообщаться?

— Садись, — пригласила его Мерседес.

И она заглянула, как в зеркало, в его зеленые глаза. Глаза их отца. Она отлично знала Гранта. Он жил здесь с января, но Мерседес давно уже его не видела.

Улыбка осветила лицо Гранта.

— Ты выглядишь так, словно лечение пошло тебе на пользу. Прими мои поздравления.

Она поморщилась.

— Спасибо. Слухи обо мне бродят, да?

Газеты быстро подхватили новость о том, что Мерседес лежит в больнице, и раструбили это на весь белый свет. К счастью, их с Джаредом ночь никак не выплыла на свет божий.

— Есть что-нибудь новое в деле об убийстве отца?

Грант покачал головой.

— Детективы все еще разрабатывают версию шантажа. Отец платил кому-то десять тысяч в месяц целых полгода, и если какой-нибудь смельчак выяснит, кто его шантажировал, мы, возможно, узнаем, кто подстрелил старика в его собственном офисе.

Мерседес уже устала ото всех этих головокружительных подробностей. Ну и тип был ее отец! Даже умереть спокойно не мог! Какой еще сюрприз их ожидает?

— Есть новости о твоей родне? Форд и Абигайл связывались со своей матерью?

Племянник и племянница Гранта также гостили в усадьбе. Мерседес очень удивилась, узнав, что у нее уже взрослые племянники. Ей то очень хотелось понянчить ребятишек, подбрасывая их на коленях, а тут оказалось, что это взрослые люди.

Грант присел в кресло рядом с Мерседес.

— Мы ничего не знаем о Грейс с тех пор как она сбежала со своим любовником девять лет назад. Я пытался отследить ее. До своего исчезновения моя сестра любила быть центром внимания, так что если она жива, то пресса непременно ее сама выследит.

— Не могу поверить, что она смогла бросить детей, — и Мерседес заботливо положила руку на живот. Доктор Эванс обещала ей сегодня сделать УЗИ. Очень хотелось наконец увидеть своего малыша. И еще ей хотелось, чтобы рядом в этот момент был Джаред.

Губы Гранта сложились в горькую усмешку.

— Дочь вся в отца. Моя сестра-близняшка не любит никого, кроме себя.

Мерседес кивнула. Она поверить не могла, что на свете был еще один человек, похожий на Спенсера Эштона. Он то совершенно точно не любил женщин, с которыми делил постель.

При этой мысли сердце Мерседес дрогнуло и холодок пробежал по ее спине. Она же тоже не любила тех мужчин, с которыми встречалась! С тех пор как ее обидел парень из колледжа, ее первая любовь. Она сознательно выбирала мужчин, в которых не могла влюбиться. Мужчин, у которых не было над ней власти. Она не хотела, чтобы ее снова бросили, чтобы она страдала, как когда-то ее мать и Джиллиан. Мерседес всегда сразу предупреждала своих партнеров, что их связь будет временной и что эти отношения непременно закончатся. Да и с Джаредом она поступила так же: заранее сказала, что их брак — временное явление.

Дочь своего отца, точно.

Ужаснувшись неожиданной догадке, Мерседес сжала руки в кулаки, ногти больно врезались в ладони. Она ненавидела родного отца за то, что он ее не любил, но была ли она чем-то лучше его?

* * *

Он опоздал? Джаред ворвался в больницу и бросился в приемный покой к врачу. Медсестра за стойкой спросила:

— Могу я чем-то помочь?

— Моя жена, Мерседес Эш… Максвелл, у нее назначена встреча на три часа у доктора Эванс. Она еще здесь?

Женщина сверилась с расписанием.

— Она еще у доктора. Я проведу вас.

Сердце его радостно забилось. Он последовал за женщиной. Как посмотрит на него Мерседес? Вдруг сегодня она решит отказать ему? Скажет, что их браку конец?

— Мы уже пришли, — медсестра постучала в дверь и заглянула в кабинет. — С вами хочет поговорить мистер Максвелл.

Дверь открылась, и на пороге появилась доктор Эванс. Она приветливо улыбнулась.

— Проходите, Джаред. Мы как раз решили взглянуть на вашего ребенка.

Взглянуть? Он весь напрягся. Взял себя в руки и прошел в комнату. Мерседес лежала на спине на кушетке, накрытая синей простыней. Это значит, что она лежит обнаженная?

Джаред тяжело вздохнул и сосредоточился на ее лице. Какое у нее непонятное выражение глаз. Неприветливое. Тревожное.

— Ты пришел?

Он кивнул.

— Прости, опоздал немного.

Монитор стоял на полу возле кушетки. Доктор Эванс начала процедуру. Джаред избегал смотреть на свою жену, на ее обнаженное тело, смотрел только на экран.

— Джаред, подойдите ближе к жене, отсюда вам будет виднее экран, — посоветовала ему врач. — Как я уже сказала Мерседес, антибиотики сделали свое дело. Инфекцию мы победили. Теперь надо следить за тем, чтобы не было рецидива. Но самое главное, болезнь не коснулась плода.

Напряжение потихоньку уходило. Мерседес вне опасности. Джаред не мог оторвать взгляда от призрачно бледного изображения на экране. Вот так же было и с Хлоей. Он тоже был вместе с ней на УЗИ. И он отлично знал, что происходит, когда врач не слышит биение сердца плода. Он взял Мерседес за руку, чтобы поддержать ее. Про себя он бормотал слова молитвы.

Врач понимающе посмотрела на него.

— Вот как бьется сердце вашего малыша. К двенадцатой неделе риск выкидыша резко падает. И проходит токсикоз. Вы можете видеть ножки и ручки. А пальчики видите? Мне еще надо кое-что измерить, чтобы выдать вам полное заключение.

Джаред продолжал смотреть на экран. Это был ребенок Мерседес. Грудь Джареда разрывалась от счастья и гордости.

Он смотрел на Мерседес. Она была счастлива. Слезы застилали ей глаза. Он любил ее. И у нее будет ребенок. Как же он хотел быть рядом с этим ребенком! И еще — непременно подарить этому малышу братика или сестричку. Позволит ли Мерседес ему стать отцом ее ребенку? Или заберет документ, подписанный Крейгом, и пойдет к адвокату за разводом?

— Хотите узнать, кто это — мальчик или девочка? — спросила врач. — Еще рано, но можно попытаться.

Мерседес заморгала и отвела взгляд. Покачала головой.

— Нет. Пусть это будет тайной.

Врач посмотрела на Джареда и подмигнула ему.

— А вы хотите узнать? Вы будете знать, а ей не скажете?

Тот отрицательно покачал головой.

— У нас никаких секретов друг от друга.

— Хорошо. Распечатаю снимок на память и для медицинской карты. Кстати, Джаред. Мерседес рассказала мне о вашем медовом месяце и тревогах. Это смешно, но вы должны точно знать: секс никак не повредит сейчас. Так что воздерживаться не стоит.

Он. Мерседес. Секс.

Три недели назад это сочетание буквально шокировало его. Сегодня мысль о том, чтобы заняться любовью с Мерседес, успокаивала и даже радовала. А потом он вспомнил о документах, которые лежали у него в машине. Да, он хотел прижать к себе Мерседес и не отпускать ее никогда. Но захочет ли она сама? Это прояснит время. Возможно, наличие документов и подписи Крейга уничтожит надежду на счастье.

Он погладил ее волосы и убрал челку со лба.

— Отлично.

Мерседес хотела что-то сказать, но он сделал знак молчать. Ее щеки вспыхнули краской. В глазах женщины плескалась страсть. Сердце Джареда забилось. Продлится ли это чувство шесть часов? Шесть месяцев? Шесть лет? Доктор Эванс похлопала его по плечу.

— Увидимся через три недели, — и она вышла, закрыв за собой дверь.

Мерседес взглянула на него в тревоге.

— Мне надо забирать вещи из коттеджа?

Он нахмурился.

— Нет. Зачем?

Она пожала плечами и отвернулась.

— Ты уехал… Я и подумала…

«Я люблю тебя», — чуть не сорвалось у него с языка. Но нет, он не скажет этих слов. Не хватало только, чтобы Мерседес оставалась с ним из жалости или чувства вины. Она могла принять решение остаться или уйти, после того как он отдаст ей подписанные документы. А если она решит остаться, вот тогда он докажет ей свою любовь. Ведь у них будет на это время.

Его взгляд остановился на ее дрожащих губах. Впрочем, больничная палата — не самое лучшее место для поцелуев и эротических мыслей. Убрав руки в карманы, он шагнул назад.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочешь, мы поедем домой. Или ты предпочитаешь снять комнату в отеле?

— Я хочу вернуться в коттедж.

Он попытался не поддаваться надежде, но это было трудно.

— Мне надо сделать еще одну остановку по дороге домой, а потом мы поедем.

Мерседес кивнула:

— Я приготовлю ужин.

Джаред повернулся и вышел. Ему было просто необходимо попрощаться с прошлым перед тем, как он сделает шаг в будущее, которое разделит с Мерседес.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мерседес сидела в полной тишине. Минуту назад за Джаредом закрылась дверь.

Очевидно, все же она не была такой же бессердечной, как ее отец. Потому что ее сердце болело в отсутствие Джареда. Он был ей нужен. Это обнадеживало. Все, о чем она способна была думать на протяжении этих двух дней, — это о Джареде. И что она будет делать без него, если он вздумает все же уйти?

Мерседес боялась потерять его. И поэтому, когда он вошел в больничную палату, волна радости затопила ее: он пришел! В глазах Джареда было что-то такое, что радовало ее. На этот раз она знала, гормоны тут совершенно ни при чем. Вначале она действительно склонна была все сваливать на беременность. Просто именно в этот период она смогла обратить внимание на свои чувства к этому человеку.

Влюбиться в лучшего друга! Подумать только! Эта мысль тревожила ее и возбуждала одновременно.

Как же это могло произойти, если она всегда так старательно оберегала себя от любви? А когда это случилось, она даже не поняла. Теперь, оглядываясь назад, Мерседес могла бы сотни раз определить некоторые тревожные признаки.

Например, она всегда приходила к Джареду, когда расставалась с очередным любовником. Он всегда успокаивал ее и вселял уверенность, лечил ее раненое «эго».

Так вот почему у нее никогда не ладилось с другими: она всегда искала в них одного — Джареда! С ним одним она сравнивала тех, с кем встречалась. Он один подходил под ее высокие стандарты. Он был единственным человеком, который помогал ей снять стресс и забыть о работе.

Ее мать была права. Доверие двоих — прежде всего. Мерседес доверяла Джареду больше всех. Он с достоинством прошел через все испытания. И он постоянно заботился о ней.

Машинально Мерседес накинула одежду. Сомнения продолжали бурлить в ней. Значил ли что-нибудь тот вечер для него? Или просто так сказалось долгое воздержание? Ведь он давно не был с женщиной. Может быть, он вовсе и не хочет быть рядом с ней?

Что с ними будет дальше? Надо ли его освободить? Или попросить остаться с ней? Нет. Просить ни к чему. Жалости от него ей не надо.

Но если он останется… Она прижала руку к сильно бьющемуся сердцу. Этот брак был сущим безумием, сокрушалась Мерседес. Он разрушил их дружбу, ничего не принеся взамен.

Безусловно, Джаред разобьет ей сердце. Он до сих пор любит Хлою. И даже если случайно Мерседес сможет убедить его в своей любви, она навсегда останется для него на втором месте, после Хлои.

А быть вторым сортом она не хотела. Достаточно и того, что для собственного отца она всегда была на десятом месте. Или на каком? Спенсер успел жениться трижды.

Но для любимого человека она точно не хочет быть на втором месте.

Густая зеленая трава, высокие тени деревьев, прекрасные цветы — вся эта красота никак не могла утешить его тоску.

Джаред стоял перед небольшим мраморным памятником, и хотя грусть наполняла его сердце, в нем жили и другие чувства. Кажется, на этот раз он видел свет в конце темного туннеля. Возможно, и для него забрезжила наконец надежда. Он чувствовал, что и он имеет право на счастье.

Да, он был счастлив с Хлоей. Но для нее всегда важнее был ребенок. Его она хотела больше, чем мужа. Муж всегда был для нее где-то на втором плане. И возможно, поэтому вполне справедливо, что она наконец нашла упокоение рядом с сыном.

Джаред опустился на колени, чтобы поставить в вазу куст роз, который он купил у входа на кладбище. Садовник пообещал, что непременно посадит его сегодня же. Джаред обычно приносил просто букет цветов, но этот куст должен был знаменовать счастье в будущем.

Он всегда винил себя в том, что так и не смог дать Хлое дом, полный детского шума и криков. А также винил себя в ее смерти. Он не желал признать результаты расследования, которые показали неисправность мотора. Джаред хотел найти виноватого, и он его нашел. На целых шесть лет. Жил ли он в эти годы полноценной жизнью? Едва ли.

Мерседес убедила его, что никто из них не виноват в смерти Хлои. Это был всего лишь несчастный случай, каких полно и за которые никто не может быть в ответе. Просто случайность. И это надо принять как данность. Только время может вылечить раны.

Он присел на каменную скамью.

— Я люблю ее, Хлоя. Но ты, возможно, давно догадывалась, что так оно и будет. Ты говорила, что если бы я встретил Мерседес первую, то на тебя бы и не взглянул. Но ты ошибаешься. Вы совершенно разные. И я рад, что одна из вас все же осталась в моей жизни. — Он сорвал травинку. — Ты просила меня присматривать за ней, если что случится с тобой. И вот сегодня я здесь, чтобы пообещать тебе: я не брошу ее, если она сама не прогонит меня. Я нужен ей. Даже если она никогда не признается в этом. — Он поднялся и отряхнул руки. — Я вернусь. Но возможно, это будет не очень скоро. Это не значит, что я забыл тебя или Дилана. Вы всегда будете со мной, — и он приложил руку к груди. Джаред вынул маленькую игрушечную машинку, мини-модель его собственной, и положил на могилку Дилана. — Ты всегда будешь со мной, мой родной.

И с этими словами Джаред ушел из собственного прошлого, оставив его позади. Он сделал шаг навстречу будущему, которое ему бы хотелось разделить с Мерседес и ее ребенком.

Мерседес зажгла последнюю свечу и отошла чуть назад, чтобы оценить свою работу. Она очень надеялась, что этот столик на двоих, который она подготовила для Джареда, понравится ему. Ожидая с нетерпением его возвращения, она подошла к окну и всмотрелась в темноту. Джареда не было.

Крейг да и другие мужчины в ее жизни преподали ей ценный урок: секс без любви никогда не сможет удовлетворить ее. Он оставляет в душе лишь пустоту. И горечь. Но она точно могла сказать: та ночь с Джаредом — это не просто секс. Она боялась влюбляться, потому что боялась боли. Но теперь… теперь ей нельзя было потерять Джареда.

Нет. Она ни капельки не похожа на своего отца! Уж лучше она будет любить Джареда и всегда будет готовой к тому, что он может уйти. Зато это будут настоящие чувства. Даже если сегодня их отношения закончатся, она не обидится, в своей жизни она наконец испытала настоящее — любовь. Раз уж ей это выпало на долю, глупо было отвергать такой дар. Нет, Джареду она не скажет о своей любви. Не надо его отягощать чувством вины или лишним обязательством. Ведь не его вина, что он не сможет отплатить ей той же монетой.

Она посмотрела еще раз на романтически накрытый столик. Как ей хотелось любви! Ей хотелось быть с Джаредом. Рассчитанный риск ей уже надоел. Любовь — это не спорт. И любовь не заключается в одном сексе. Она хотела быть женщиной, которую полюбят.

Наконец Мерседес услышала визг шин. И сердце ее подпрыгнуло. Джаред был дома. Она пригладила волосы еще раз и пошла встречать его к двери. Открыла раньше, чем он успел вынуть ключи.

Он шагнул в дом и остановился как вкопанный. Их взгляды встретились. Мерседес внезапно стало жарко. Она облизнула губы и посмотрела ему в лицо. Как же она любила его!

— Я заказал ужин в «Каза-Мария». Пахнет чудесно, — он не двинулся с места. Мерседес поняла, что он просто не может пройти, потому что она загородила ему проход. Краска бросилась ей в лицо, и она пригласила его внутрь.

Он вошел, положил кейс на столик у дивана, оглянулся на накрытый стол.

— У нас праздник?

Мерседес молчала. Это было странно. Впервые в жизни она не знала, что сказать. Действительно. А что было говорить?

— Просто я рада оказаться дома.

Он положил руки в карманы.

— Ты была у своей матери.

Она сглотнула комок в горле. Неужели он попросит ее уехать?

— Ты же знаешь, я всегда рада быть тут. Кроме того, сегодня среда. А по средам у нас всегда совместные ужины.

Он улыбнулся кончиками губ.

— Только по средам?

— Я хочу быть рядом с тобой. Спасибо, что поддержал меня в больнице. Я знаю, тебе это было нелегко.

— Хотел освободить тебя от боли.

Напряжение повисло между ними.

— То есть…

— Я знаю, знаю, Мерседес. Но из-за твоей болезни я понял, что тот случай с Хлоей был всего лишь случайностью, не больше. Ни ты, ни я ни в чем не виноваты.

— Полагаю, ты прав. Я просто хотела… — так… что там она хотела, Мерседес и забыла. Ведь если бы сейчас была жива Хлоя, то Мерседес, возможно, никогда бы не узнала счастья, не познала этой всепоглощающей любви.

— Прошлого не вернуть. Надо жить дальше, — сказал он ровным тоном.

Отличное начало, ничего не скажешь… Она попыталась набраться мужества.

— Рада, что ты так говоришь, потому что я думаю, нам надо обсудить наши дела.

Он прищурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу быть твоим другом и… любовницей, — быстро проговорила она.

Он тяжело задышал:

— Ты уверена?

Сердце ее порхало, как крылья бабочки.

— Да.

Он быстро подошел к ней и пальцем поднял ее подбородок. Мерседес заглянула ему в глаза и нашла в них любовь. Или страсть?

— Нам хорошо вместе. Улыбка тронула ее губы.

— Даже лучше, чем просто хорошо.

— Думаешь?

— Уверена. Доказать? — И она подняла свои руки и положила ладони на его грудь. Обвила шею и поцеловала в губы.

Джаред прижал ее к себе, жарко ответив на поцелуй. Так они простояли довольно долго. Когда же наконец очнулись, Мерседес обернулась на стол со свечами.

— Ты голоден? — спросила она.

— Что? — Он заморгал.

— Есть хочешь?

— Хм… вообще-то нет. Я бы с радостью занялся чем-нибудь другим.

И с этими словами он с легкостью подхватил ее на руки и понес в свою спальню. Да, на этот раз он будет тут не один. Знаменательный день — начало их новой жизни.

— Какая же ты красивая, — прошептал Джаред, включив торшер. — Я так люблю тебя…

Тусклый свет лампы создавал интимную атмосферу, которая так располагала к любви.

Она повернулась к нему и прошептала в ответ:

— Я тоже тебя люблю. — И придвинулась к нему ближе…

Джаред смотрел на нее счастливыми глазами.

— А у меня есть для тебя сюрприз.

Мурашки пробежали по ее спине.

— Что? — Мерседес невольно насторожилась. Он махнул ей рукой, попросив подождать, а сам вышел из спальни. Мерседес села в кровати и набросила на плечи простыню. Странно. Почему-то ей показалось, что этот сюрприз ей не понравится. Вот Джаред вернулся и передал ей плоский широкий конверт. На нем красовалось печатными буквами название известной юридической конторы. А в левом углу стоял их бренд. В животе у нее недобро забурчало, ее вдруг замутило. Руки дрожали, когда она пыталась открыть конверт. Наконец ей это удалось, и она достала десяток страниц каких-то документов.

Нервно облизнув губы, Мерседес взглянула на Джареда, который так и сидел, не одеваясь. Он кивнул ей — мол, давай читай.

Мерседес внимательно прочитала сначала первый параграф, потом второй. Недоверие боролось в ее душе с ощущением счастья. Она быстро просмотрела оставшиеся страницы.

— Это откуда взялось?

Лицо Джареда оставалось непроницаемым. Глаза пустыми.

— Этот документ составили в моей адвокатской конторе. Брэдфорду пришлось подписать, когда я напомнил ему о том, что на ребенка ему придется круто потратиться.

Мерседес прижала руку к груди. Она не знала, радоваться или нет. Неизвестно еще, что лучше. Оставить ребенка без отца или с таким отцом-подлецом, как Крейг.

Затуманившимся взором она посмотрела на Джареда, и на сердце стало легко. Только человек, который любит по — настоящему, мог сделать для нее такое.

— Так вот чем ты занимался эти дни? — догадалась она.

— Да, — сквозь зубы проговорил он. — Теперь наш брак совершенно не нужен.

Эти слова больно ударили Мерседес. Она в тревоге выдохнула. Так он не любит ее?! Он хочет разорвать их отношения?

Тогда почему же он занимался любовью так… так по-настоящему? Может, это был прощальный жест с его стороны?

Она-то думала, что ее сердце уже давно умерло — еще тогда, в колледже. Но нет. Она еще многого не знала. Зато теперь… Кажется, теперь ей придется испытать всю боль до конца.

Соскочив с кровати, она прошла мимо Джареда и направилась в ванную. Ей опять стало плохо.

Когда позывы отпустили ее, она умылась и вытерлась. Джаред поджидал ее у двери. Он взял Мерседес под локоть и помог дойти до спальни. К чему он теперь так заботится о ней? Зачем теперь-то притворяться? Она сбросила полотенце и осталась обнаженной. Теперь ей все равно.

Ей казалось, что жизнь кончена. Она поставила на кон все — и проиграла. Потеряла все — друга, любовь, даже собственную квартиру. Надо же… Зато сердце приобрело способность любить. Хоть это утешало. Хотя… все равно было очень больно.

Он следовал за ней.

— Так ты хочешь развода? — вымолвила она наконец, оборачиваясь к нему.

— Я предлагаю тебе свободный выбор, не зависящий ни от каких других условий, — в его голосе слышалась настоящая боль. И тогда женщина все поняла. Разом.

— А вдруг мне не нужна эта свобода?

Джаред судорожно сглотнул.

— Тогда тебе надо знать, что ты получаешь, — он отвернулся, тяжело вздохнул, потом снова встретился с ней взглядом. — Я не такой сильный, как ты думаешь. А мы оба знаем, что ты презираешь слабых мужчин. После того несчастного случая я тоже хотел умереть. Я даже думал об этом.

Паника охватила Мерседес: она может потерять его!

— Джаред, ты самый сильный мужчина, которого я видела в своей жизни. Ты прошел через такое — и выжил, — она положила свою руку на его плечо. — Я не хочу тебя терять.

— Знаю. Именно ты удержала меня на краю пропасти. И я в итоге выполнил свое обещание, которое дал Хлое.

Мерседес нахмурилась.

— Какое обещание?

— Присматривать за тобой и заботиться.

Неожиданно смех вырвался из ее груди.

— А ведь она и меня просила об этом же! Вот хитрюга! — Но улыбка тут же пропала с ее лица. — Скажи, это единственная причина, по которой ты был со мной?

Она очень надеялась, что нет. И светящееся радостью лицо Джареда сказало ей все. Мерседес бросилась к нему в объятия.

— Ни за что я тебя никуда не отпущу! Буду за тебя бороться, что бы ты там ни говорил. Я люблю тебя. И не только как друга.

— А я люблю тебя не только как любовницу, — признался он, смеясь. — Ты… любовь всей моей жизни!

И с этими словами Джаред склонился и поцеловал ее.

Мерседес поднялась на цыпочки и страстно ему ответила.

ЭПИЛОГ

— Если бы ты сказал, куда мы едем, я бы не стала брать столько вещей, — говорила ему неделю спустя Мерседес, весело щурясь на солнышке. Они приближались к высокому кирпичному домику. — Это не похоже на отель твоей гостиничной сети.

— Так и есть, — Джаред лукаво посмотрел на нее. Она заметила, как потемнели, его глаза и напряглись мускулы. Если вспомнить их путешествие, он вел себя как-то тихо. — Это дом моего отца.

Мерседес задержала дыхание.

— Он ждет нас?

— Я позвонил и спросил, хочет ли он познакомиться с моей женой. Он ответил согласием. — Джаред остановился. — В итоге ты оказалась права. Мой отец наверняка привык выражать свою любовь по-своему. Но он действительно любит меня и моих братьев. Так что хочу наладить отношения.

Мерседес порывисто схватила его за руку.

— Рада, что ты наконец все понял.

Дверь открылась, и на порог вышел седой мужчина. Мерседес пригляделась. Да. Он был очень похож на Джареда — просто как две капли воды, только пожилой. Возможно, когда она и Джаред постареют, они будут жить в том домике на берегу озера…

Мерседес взяла своего мужа за руку, и вместе они медленно пошли вперед. Глаза его отца — такие же невозможно голубые, как у Джареда, — жадно впитывали каждую деталь. Очевидно, он слишком давно не виделся с сыном.

Джаред волновался и поэтому приостановился. Мерседес уже готова была его подтолкнуть, но наконец, словно бы по сигналу, мужчины бросились друг другу в объятия. Слезы брызнули из глаз Мерседес. Она порылась в сумочке и с улыбкой смахнула слезы платком.

Наблюдая счастливое воссоединение семьи, она поняла, что Крейг никогда бы не стал частью жизни их ребенка. Какой же счастливой она все-таки была!

Джаред обернулся и протянул ей руку.

— Отец, я рад познакомить тебя с моей женой. Мерседес.

Мистер Максвелл пожал ей руку и поцеловал в щеку.

— Думаю что я должен быть благодарен вам за этот визит и за то, что вы вернули сына домой, Мерседес.

Оглавление

ПРОЛОГ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ЭПИЛОГ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?