«Незнакомец в постели»

Джанин Мейнард Незнакомец в постели

Пролог

Первое, что ей понравилось в нем, — был запах. Нет, он, конечно, и сам отличался ошеломляющей красотой — высокий, темноволосый, с удивительной синевы глазами… Но именно его мужской запах, терпкий, с мускусной горчинкой, по-настоящему выбил из-под ее ног и без того уплывающую почву.

И еще та уверенность, с которой он направлял все ее движения в постели. Она даже забыла о том, что платит за эту самую уверенность, и о многом другом.

Терранс провела острым ноготком по груди, покрытой отливающими смолью волосками, и тотчас из уст незнакомца вырвался протяжный стон удовольствия. Этого-то она и добивалась. Ей не хотелось, чтобы какой-нибудь мужчина чувствовал себя хозяином положения. Она и так позволяла Пирсу помыкать собой все девять лет их супружеской жизни. Больше такого не будет.

Вспомнив о муже, Терранс передернула плечами и, перекатившись на живот, подальше от мускулистого тела незнакомца, произнесла:

— Одевайся и уходи, я хочу остаться одна.

Мужчина вопросительно взглянул на нее, словно желая убедиться в том, что не ослышался. Затем, скептически приподняв правую бровь, потянулся рукой к ее спине.

— Нет! Я сказала: уходи! — Она сама удивилась властным ноткам, прорезавшимся в ее голосе, и, устыдившись, уже спокойнее добавила: — Прости, я очень устала.

Лицо незнакомца отразило понимание. И следующие несколько минут Терранс слушала шорох надеваемой одежды, взвизг брючной молнии. Затем раздался легкий стук захлопнувшейся двери, и все стихло.

Молодая женщина приподнялась на локте и осмотрелась. Так и есть: осталась одна. Мужчина, которого она подобрала на бульваре, ушел, но в воздухе остался его запах. Терранс шумно вобрала его в себя, словно стремясь впитать весь, без остатка, потом резко тряхнула рыжей гривой волос.

— Господи, надо успокоиться. Это всего лишь жиголо. При желании я смогу вновь заполучить его. Стоит только заплатить. К тому же он весьма предусмотрительно оставил номер своего телефона.

Терранс посмотрела на ряд цифр, записанных на зеркале ее губной помадой, и запомнила. Так, на всякий случай. Затем бросила взгляд на часы и принялась одеваться. Скоро Пирс появится дома. Ей следует поторопиться, чтобы не вызвать у него ненужных подозрений. Рано или поздно она покинет его, но не сейчас. Пока ей не по карману подобная роскошь. Это было бы безрассудством, а Терранс Гилгуд вряд ли кто мог упрекнуть в сумасбродстве. Она жила в Голливуде, а это говорит о многом…

1

— Блейн, тебе трижды звонили из «Фокса», и Стивен Луми из «Коламбии» также просил срочно связаться с ним, — поспешила сообщить секретарша, как только Дункан возник на пороге приемной.

Он приветливо улыбнулся ей своей самой неотразимой блейновской улыбкой и, прежде чем скрыться за дверями кабинета, произнес:

— Спасибо Элли. «Фокс» подождет. Свяжи меня с «Коламбией» и принеси чашку кофе. Только не того суррогата без кофеина, к которому привыкли у вас в Штатах. Я желаю настоящий, черный и без сахара. Ты его великолепно делаешь.

— О, Дункан, — пролепетала зардевшаяся от похвалы женщина, — право, ты переоцениваешь мои заслуги.

— Нисколько, Элли. Ты настоящее сокровище, и я не знаю, что делал бы без тебя.

Говоря комплименты секретарше, Дункан ничуть не кривил душой. Два месяца назад он в качестве продюсера нового голливудского фильма прибыл из Англии по приглашению одной крупной кинокомпании. И тут же его осадила толпа актеров, режиссеров и просто любителей приобщиться к новому проекту. Дункан несколько растерялся.

По счастливой случайности один из его знакомых, завершивший все дела в Лос-Анджелесе и возвращающийся на родину, предложил ему взять на работу свою секретаршу.

Элли оказалась не длинноногой блондинкой, ей было далеко за сорок, зато она прекрасно разбиралась во всем, что касается кинокухни. С ее появлением жизнь Дункана приобрела упорядоченность, и он каждый день благодарил Бога за подобного ангела-хранителя. Элли отвечала боссу взаимностью, и довольно скоро их отношения переросли из официальных в дружеские.

Получив вожделенный кофе, Дункан ослабил узел галстука и, сделав глоток, расплылся в блаженной улыбке.

— Кофе превосходный. Пожалуй, мне придется жениться на тебе и увезти в Англию, как только мой контракт подойдет к концу. Ты настолько избаловала меня, что без тебя мне придется туго. — Он игриво подмигнул женщине.

— Но-но, сэр, не забывайте, что у меня есть жених. Я честная женщина и не завожу романов с боссом, — нарочито строго осадила его Элли, и они рассмеялись.

Жених Элли, капитан круизного судна, постоянно находящийся в рейсах, был предметом их частых шуток. Каждый раз, прибывая в Лос-Анджелес, «морской волк» делал предложение избраннице, на что она неизменно отвечала отказом. Тем не менее их связь длилась вот уже более пяти лет. Свое несогласие становиться женой Элли объясняла тем, что ей нравится постоянно ощущать себя невестой. Это так романтично!

— Больше звонков не было? — поинтересовался Дункан, с жалостью заглядывая в слишком быстро опустевшую чашку.

— Звонила мисс Родригес. Она желала поужинать с тобой, но я сказала, что до конца недели у тебя плотный график. — Элли раздраженно фыркнула. — После своего пятого развода она стала слишком бесцеремонной.

— Ты все сделала правильно, — одобрил действия секретарши Дункан. — Я уже жалею о знакомстве с ней. Рамона слишком назойлива.

— Я не удивлена, ты просто идеальная кандидатура на роль ее шестого мужа, — заявила Элли. Всему Голливуду было известно о той страсти к коллекционированию мужчин, какой славилась латиноамериканская певица и актриса.

— Господи, вот уж не думал, что быть холостяком так ужасно. — Дункан сделал страдальческое лицо.

— Вовсе нет. Однако если мужчина богат, красив и известен, то он мгновенно попадает в список жертв таких охотниц, как Рамона Родригес.

В приемной зазвонил телефон, и Элли, забрав пустую чашку у босса, поспешила к своему столу. Дункан остался в одиночестве.

Несмотря на то что в офисе постоянно работало несколько кондиционеров, было жарко. Местные жители уверяли, что такого знойного лета, как в этом году, уже давно не было. Солнце начинало припекать с самого утра, к полудню уже невозможно было находиться на улице долгое время.

Большая часть населения скрывалась под тентами на многочисленных пляжах Санта-Моники или же, подобно Дункану, за плотными жалюзи в компании кондиционера.

Решительно избавившись от галстука, он снял пиджак и набросил его на спинку кресла. Из бокового кармана выпала записная книжка и пара стодолларовых купюр. Дункан поднял их и усмехнулся, вспомнив, как деньги попали в его карман.

Обычно он не держал при себе наличных, предпочитая пользоваться кредитными картами, но эти двести долларов были им честно заработаны прошлым вечером. Причем самым необычным способом…

Накануне у него впервые за долгое пребывание в Голливуде выдалось свободное время. Скучая по пешим лондонским прогулкам, Дункан решил пройтись по бульвару Сансет в сторону Топанги. Он много раз проезжал здесь на машине, взятой для него напрокат студией, но ни разу не останавливался, чтобы насладиться красотами калифорнийского рая.

Любуясь полыхающим огненным шаром солнца, нависшим над сверкающей гладью Тихого океана, Дункан не спеша шел в сторону пляжа. Он тихо насвистывал нехитрый мотивчик музыкальной темы своего последнего фильма, периодически отвечая на радостные приветствия проносящейся в кабриолетах молодежи. Девушки смеясь махали темноволосому красавцу, Дункан отвечал им тем же.

Мимо, сбросив скорость, чуть слышно шурша шинами, проехал голубой «корвет», остановился и подал назад. Боковое стекло медленно опустилось.

— Эй, не желаешь подзаработать? — Голос принадлежал рыжеволосой женщине за рулем.

Дункан огляделся по сторонам. Сомнений быть не могло: незнакомка обращалась к нему.

— Подзаработать? — Он с трудом скрыл недоумение.

— Ну да, оказать женщине небольшую услугу. Ты ведь не просто так здесь прогуливаешься? Как насчет двухсот баксов?

Дункан собирался уже ответить, что он прогуливается именно «просто так», когда до него дошло, о какого рода услуге идет речь.

Ему стало интересно. Незнакомка явно не относилась к категории любительниц подобных приключений. Несмотря на то что половину ее лица скрывали огромные темные очки, было заметно: женщина нервничает.

Кроме того, в ее голосе, когда она обращалась к нему, присутствовал налет нарочитой грубости и цинизма. Именно так ведут себя в аналогичных ситуациях героини телероманов, в жизни же все происходит совершенно иначе, но ей это было неизвестно.

— Ну так как, ты сядешь в машину или мне стоять здесь, пока звезды не появятся на небе? — раздраженно произнесла незнакомка.

Дункан подумал о том, что ни разу в жизни не оказывался в роли жиголо… и принял ее приглашение.

Топанга — один из самых известных и очаровательных пляжей Калифорнийского побережья — славится еще и тем, что ищущие любовного уединения парочки без труда могут снять на несколько часов уютный номер в прибрежном отеле, не указывая своих имен. Эта конфиденциальность привлекала сюда самую разнообразную публику — от начинающих актрис-старлеток до известных политиков.

Молчавшая всю дорогу до отеля незнакомка, переговорив с портье, приняла от него ключи и, дав знак спутнику следовать за собой, направилась к лифту.

Оказавшись в номере, представляющем собой небольшую комнатку с двуспальной кроватью в центре и огромным окном, выходящим на залив, женщина глубоко вздохнула, словно испытывая облегчение оттого, что самая неприятная часть дела осталась позади. Она заглянула в ванную и, обернувшись к Дункану, молча наблюдающему за ней, произнесла:

— Раздевайся и прими душ, а я распоряжусь, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить. Ты что будешь?

— Скотч, со льдом и без содовой, — ответил он, скрываясь за дверью.

Стоя под освежающими струями душа, Дункан размышлял о ситуации, в которой оказался. Совершенно очевидно: подобравшая его на бульваре незнакомка отчаянно скрывает неловкость, которую испытывает, разыгрывая из себя женщину-вамп. Однако зачем ей понадобилось покупать себе мужчину? Даже в одежде она выглядела так, что любой представитель сильного пола счел бы за счастье оказаться у ее ног, причем бесплатно. Загадочность происходящего еще сильнее подстегнула его интерес к этой женщине. Кто она?

Ей явно не приходится испытывать недостаток в деньгах, принялся размышлять Дункан. Вещи, которые она носит, прекрасного качества и стоят немало. Машина последней модели… Может быть, это какая-нибудь актриса? — предположил он и тут же опроверг себя: вряд ли, тех, кто может позволить себе подобные траты, в Голливуде знают наперечет. Значит, чья-то жена.

Дункан шумно вздохнул. Заводить романы с замужними женщинами было не в его обычае. Однако незнакомка влекла его так сильно, что он решил поступиться принципами.

Кроме того, если бы я не согласился на ее предложение, она нашла бы кого-нибудь другого, постарался успокоить свою совесть хорошим доводом Дункан. Это помогло. Он выключил воду и прошел в комнату, обернув бедра мягким полотенцем.

За время его отсутствия незнакомка разобрала постель, задернула шторы на окне и, сняв одежду, аккуратно разложила ее на кресле. Обнаженная, скрываемая полумраком, она целомудренно куталась в простыню, повторяющую все соблазнительные изгибы стройного тела.

Дункан ощутил, как кровь жаркой волной приливает к его чреслам, и еле сдержался, чтобы не дать воли рвущемуся наружу желанию. Ему не хотелось спугнуть женщину, она и так была слишком напряжена.

Вот в ее глазах промелькнул отчаянный страх, сожаление о своем поступке. Дункану показалось: еще мгновение гнетущей тишины — и она убежит, скроется… Такое предположение заставило его действовать решительнее.

Ленивым, вальяжным движением он позволил полотенцу соскользнуть с бедер на пол, затем с расслабленным вздохом растянулся на кровати, медленно протянул руку к женщине и решительно привлек ее к себе.

Подчиняясь с каким-то обреченным смирением его силе, незнакомка, словно за спасительную соломинку, схватилась за укрывающую ее простыню. Однако уже через мгновение отбросила тонкую ткань и с вызовом посмотрела в его глаза.

Дункан окинул пытливым взглядом открывшиеся ему сокровища: тугие гранаты груди, аккуратный, как завязь розового бутона, пупок и пламенный всплеск ярко-рыжих волос внизу живота. Тело незнакомки источало соблазн, словно соты, истекающие ароматным медом.

Он медленно склонился и дразняще пощекотал кончиком языка мочку ее уха. Она слабо застонала и прогнулась, теснее прижимаясь, заполняя собой все изгибы тела Дункана. Его ладонь уверенно обхватила грудь женщины, словно древний змей — райское яблоко.

Так приятно было ощущать под рукой упругую нежную плоть, трепещущую от каждого прикосновения. Дункан словно впал в магическое полузабытье. Все мысли, до этого занимавшие его, исчезли, осталось лишь желание обладать незнакомкой, сильное и сжигающее изнутри. Он почувствовал, что уже не в состоянии контролировать свою страсть…

Ее тело! Прекрасное тело раскрыло перед ним все свои тайны. И Дункан изучал его дюйм за дюймом. Его губы нашли каждую сладостную точку, оставляя после себя невидимые отметины. Ее стоны и всхлипы звучали для него сладчайшей в мире музыкой, и он вел свою партию безукоризненно…

Развязка была стремительной и привела их в исступленно-восторженное состояние. Затем ураган сменился штилем. В наступившей тишине Дункан ясно слышал стук сердца замершей в его объятиях незнакомки и вторил ему своим. Ему хотелось, чтобы ничто в мире не могло разрушать их связь до скончания веков…

Внезапно женщина отодвинулась от него и, глядя куда-то в сторону, приказала оставить ее одну. Дункан, еще не веря в то, что все закончилось, протянул руку, желая прикосновением вновь вернуть ощущение единства с ней. Но она не позволила.

Он принялся одеваться нарочито медленно, ожидая малейшего сигнала, чтобы вновь все сорвать с себя. Однако незнакомка застыла, словно вечно спящий в египетских песках сфинкс, бесстрастная и невозмутимая.

Неужели я больше никогда не увижу ее! Страшная мысль пронзила его сознание, причиняя чудовищную боль. Что за жестокая игра судьбы: дарить блаженство и внезапно отнимать его! Дункан знал, что уже никогда не сможет стереть со своего тела следы ее прикосновений, как никогда не избавится от клейма на сердце. Отныне оно принадлежит только ей. Вопрос в том, нуждается ли она в нем?

Перед тем как уйти, Дункан с отчаянием осмотрелся в поисках хоть какой-нибудь зацепки, которая даст ему возможность остаться в памяти незнакомки…

Под ногой что-то скрипнуло. Он наклонился и обнаружил, что едва не раздавил тюбик помады. Ее помады! Движимый внезапным порывом, он снял колпачок и написал на гладкой поверхности зеркала номер своего телефона, а затем быстрым движением опустил помаду в карман пиджака. Отныне никто не смог бы лишить его ценности — вещи, к которой прикасалась эта странная рыжеволосая женщина. Его женщина! Единственная женщина! Ибо другие перестали для него существовать.

— Дункан, ты не забыл, что сегодня тебя ждут на вечере у Пирса Гилгуда?

Вопрос, заданный Элли, застал его врасплох, выдергивая из мира сладостных воспоминаний. Он недоуменно уставился на возникшую перед ним секретаршу, пытаясь осознать сказанное ею.

— Гилгуд? Кто это?

— Что с тобой? Ты не заболел? — Элли озабоченно посмотрела на него и пояснила: — Пирс Гилгуд — адвокат, курирующий юридический аспект нашего проекта. Сегодня он и его жена устраивают званый вечер, и ты приглашен в качестве почетного гостя. Там будут самые значимые персоны Голливуда. Сплошные шишки.

— О нет, Элли! Придумай что-нибудь, но избавь меня от обязанности посещать подобные сборища. Когда я слышу о «значимых персонах», у меня сводит скулы, как от кислых яблок, — простонал Дункан и с мольбой взглянул на собеседницу.

— В данном случае не все так плохо, — сделала попытку уговорить босса Элли. — Уверяю тебя, Терранс Гилгуд одна из самых очаровательных женщин местного общества. Она отличается от прочих голливудских обитательниц, как газель от коров.

— И тем не менее я не расположен общаться с кем-либо сегодня вечером. Меня в равной степени не прельщают ни «коровы», ни «газели». Сделай милость, прикрой меня. В конце концов это одна из твоих обязанностей.

— Слушаюсь, босс. — Элли шутливо вскинула руку к воображаемому козырьку. — Только учти, Дункан, я сделаю это в последний раз. Поскольку, не посещая подобные мероприятия, ты упускаешь возможность познакомиться с нужными людьми и завести деловые связи. А моя задача заключается в том, чтобы не допускать такого безрассудства с твоей стороны.

— Хорошо. Обещаю исправиться в будущем, но на сегодня я свободен?

— Да, босс. — Элли с легким вздохом сожаления направилась в приемную. — Хоть убей меня, я не понимаю, какой смысл коротать вечер в одиночестве, когда можно повеселиться в хорошей компании.

Услышав ее последнюю фразу, Дункан еле сдержал улыбку. Если бы Элли только знала, что он собирается вновь отправиться на бульвар Сансет в надежде, что рыжеволосая незнакомка появится там на своем голубом «корвете»! Он корил себя за то, что не догадался запомнить номер ее машины, и тем самым потерял возможность раскрыть инкогнито лишившей его покоя женщины. О, если бы только судьба предоставила ему повторный шанс!..

— Пожалуй, это была глупая идея, — пробормотал Дункан, наблюдая, как солнце медленно утопает в океане, а звезды наперебой торопятся занять свои места на синем бархате неба.

Незнакомка так и не появилась, хотя он бродил по бульвару битых шесть часов, словно какой-нибудь юнец, надеясь на случайную встречу с предметом своего обожания. На душе было холодно и тоскливо. Никогда еще за всю свою тридцатичетырехлетнюю жизнь Дункан не чувствовал такого острого одиночества, как сейчас. Растерянность и опустошенность, совершенно непривычные для него, пугали, ни на мгновение не оставляя в покое страдающее сердце.

Образ незнакомки неотступно преследовал его. Воображение рисовало ее в объятиях других мужчин, причиняя душевные муки.

Погруженный в невеселые размышления Дункан добрел до пляжа. Океанский бриз приятно щекотал ноздри солоноватым запахом прилива. Разувшись, мужчина ощутил под ногами ласковое тепло нагревшегося за день на солнце песка. Волны призывно манили в свои объятия, и Дункан не сумел устоять перед искушением. Ему казалось, что они смогут вымыть из его сознания щемящую тоску по рыжеволосой незнакомке.

Оставив одежду на песке, он стремительно ворвался в иссиня-черные воды океана, так напоминающие цвет глаз той, от воспоминаний по которой он бежал. Увы, безуспешно…

Перед тем как спуститься вниз, Пирс заглянул в спальню жены, чтобы поторопить ее. Скоро начнут прибывать первые гости, и следует встретить их в дверях, как положено добропорядочным хозяевам.

— Дорогая, ты еще не готова? — Мистер Гилгуд с неудовольствием отметил, что Терранс не одета. — Барреты появятся с минуты на минуту. Поспеши.

— Не волнуйся. Я скоро присоединюсь к тебе. Полагаю, ты не хочешь, чтобы я плохо выглядела?

Она пристально посмотрела на мужа. Пусть солжет, что любит ее, что ему небезразлично, какими взглядами будут смотреть на нее окружающие… Хотя нет, Пирс делец, ему важно, чтобы супруга выглядела соответствующе его статусу.

— В любом случае мне осталось выбрать платье. Фисташковое или лимонное?

Терранс указала на два вечерних туалета, лежащих на кровати. Пирс ненадолго заколебался, прежде чем принял решение:

— Лимонное, оно выгодно подчеркнет твой загар.

Неожиданная теплота, появившаяся в его голосе, напомнила ей того Пирса, которого она полюбила много лет назад, во время учебы в колледже. Когда им приходилось растягивать десять долларов на три дня, спать на узкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, делясь теплом своих тел…

На мгновение Терранс охватило чувство вины за недавнюю измену. Но тут муж добавил своим обычным в последние годы брюзгливым тоном:

— Почему при минимуме одежды женщины всегда заставляют себя ждать? — И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.

Все его очарование пропало. В памяти всплыли постыдные мгновения недавнего происшествия.

Накануне Терранс отправилась по магазинам и, оказавшись неподалеку от офиса мужа, решила его навестить. Он этого не ожидал… как не ожидала и постанывающая под ним секретарша. В утренние часы не так много клиентов…

Застукав мужа с поличным, Терранс не стала устраивать скандала. Тем более что поглощенные друг другом любовники не заметили присутствия посторонней. Она выскочила в приемную и сделала три глубоких вдоха, как советовала ей поступать в стрессовых ситуациях ее психоаналитик.

Видимо, это не успокоило бушующих внутри негодования и обиды, потому что спустя двадцать минут Терранс уже мчалась на бешеной скорости к бульвару Сансет. Именно здесь она подцепила того парня, с которым поехала в ближайший отель. Ею владело одно-единственное чувство — месть…

Надо сказать, жиголо оказался неплох настолько, что заставил ее на какое-то время забыться в его крепких объятиях. Воспоминание о нежном брюнете отозвалось жаркой волной внизу живота, и Терранс торопливо попыталась переключить мысли на что-либо нейтральное. Например, на Барретов…

Интересно, а Сара Баррет изменяет мужу? Мысль о том, что тощая, похожая на жердь, вечно недовольная всем супруга компаньона Пирса тайком встречается с любовником или даже с любовниками заставила Терранс рассмеяться.

Окончив макияж, она отошла от зеркала и скользнула в воздушное творение от Сандры Монтегю. Пирс оказался прав: лимонный цвет прекрасно сочетался с бронзовым загаром ее кожи.

Терранс печально усмехнулась. По прошествии девяти лет супружеской жизни муж научился прекрасно разбираться в одежде, зато утратил многое другое. Прежде всего любовь к жене.

Мысли женщины вновь вернулись к измене Пирса. Откровенно говоря, ее потряс не сам факт любовной связи мужа с секретаршей, а то, с какой верой в собственную безнаказанность он это проделывал.

До Терранс и раньше доходили слухи о неверности Пирса, но она предпочитала не верить ничему, кроме собственных глаз. Что ж, такая возможность ей представилась…

Она вздохнула и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, поспешила присоединиться к мужу прежде, чем его раздражение даст о себе знать.

Терранс спустилась по лестнице вовремя, Пирс как раз пожимал руку Дадли Баррету и отпускал слащавые комплименты его жене.

— О, Терранс, дорогая. — Завидев хозяйку дома, Сара Баррет устремилась к ней навстречу с улыбкой голодного крокодила. — Ты, как всегда, очаровательна.

— Спасибо, Сара, ты тоже чудесно выглядишь. — Терранс придала лицу приветливое выражение, приняла от гостьи укус-поцелуй в щеку и предложила: — Немного шерри, милая.

— Ну, разве что немного, — жеманно ответила миссис Баррет, а Терранс подумала: еще бы ты отказалась, старая алкоголичка.

Если и был во всем Голливуде человек, чье общество она с трудом переносила, так это Сара Баррет. Впрочем, эти чувства в равной степени разделяла и гостья по отношению к хозяйке. Тем не менее все знакомые, включая мужей, считали их близкими подругами, и они не стремились опровергнуть подобное мнение, сохраняя видимый нейтралитет.

Однако Терранс прекрасно знала, какие гадости говорит о ней Сара, известная голливудская сплетница. Миссис Баррет ненавидела ее за красоту, за успех в обществе и за снисходительную улыбку, которой Терранс неизменно отвечала на все скрытые колкости в свой адрес.

О, каким счастьем было бы для Сары стать свидетельницей, а лучше — причиной падения репутации очаровательной миссис Гилгуд в глазах света. Но, увы, Терранс не предоставляла для этого ни малейшего повода: гостеприимная хозяйка, интересная собеседница и всецело преданная мужу жена…

Терранс с ужасом представила радость Сары, узнай она о произошедшем накануне. От подобной мысли по лицу молодой женщины разлилась бледность. Это не укрылось от цепкого взгляда гостьи.

— Что с тобой, дорогая? Ты себя плохо чувствуешь?

— Вовсе нет… Да. — Терранс коснулась пальцами висков. — Это все жара. Голова кружится…

— Ты беременна? — В глазах миссис Баррет мелькнуло любопытство. Она уже предвкушала, как первая сообщит потрясающую новость всем знакомым.

— О нет. — Терранс чуть качнула головой, заставляя пробежать волну по медной гриве распущенных волос. — Это просто мигрень.

Потерпев здесь неудачу, Сара решила сменить тему разговора:

— Я слышала от Дадли, что Пирс послал приглашение на сегодняшний вечер Дункану Блейну. Он появится?

— Прости, я не в курсе. Этим вопросом занимался сам Пирс. Но если хочешь, я спрошу у него… — Терранс повернулась в сторону беседующих неподалеку мужчин.

— Не стоит, — остановила ее Сара и сочла необходимым пояснить: — Просто этот мистер Блейн такая загадочная фигура. Он известный европейский продюсер. Живет где-то в Англии, а здесь по контракту. Молод, хорош собой и не женат. Редкое сочетание. В нынешнем сезоне именно он самая популярная фигура, если, конечно, не считать Арни. Новый губернатор Калифорнии просто душка, не правда ли?

Терранс, сохраняя вежливую улыбку, слушала трескотню Сары вполуха, изредка бросая нетерпеливый взгляд в сторону дверей. Поскорее бы начали прибывать остальные приглашенные, тогда у нее появится предлог сбежать от этой сплетницы. Бог не остался глух к ее мольбам. Буквально через минуту Терранс, извинившись перед собеседницей, присоединилась к мужу, чтобы приветствовать очередных гостей.

Улыбаясь всем и каждому в отдельности, молодая женщина думала о том, что чувствует себя ужасно одиноко в этой толпе лицемеров. Здесь не было никого, кто мог бы считаться ее другом.

Все приглашенные являлись так называемыми приятелями Пирса и подразделялись на две группы. Одни нуждались в помощи и связях ее мужа, другие сами имели необходимые ему знакомства. И те и другие прекрасно различались в общей массе. Первые не снимали с лиц заискивающих улыбок, а вторые — выражения высокомерия. Терранс тошнило от подобного окружения…

Неожиданно кто-то тронул ее за локоть. Обернувшись, она увидела одну из горничных, помогающих на вечере.

— В чем дело, Мэри?

— Мэм, пришел посыльный от мистера Блейна, он принес записку и цветы. Я приняла их, но решила узнать: может быть, вам будет угодно дать ответ?

Терранс мельком взглянула на изысканные желтые орхидеи, упакованные в коробку, и развернула тонкий лист бумаги. В нескольких вежливых фразах Дункан Блейн извинялся за то, что не может присутствовать на вечере по ряду личных причин. Однако надеется на прощение и в качестве «изъявления почтения» к хозяевам передает для миссис Гилгуд эти цветы.

Дочитав до конца, Терранс велела отнести орхидеи в свою спальню и усмехнулась. Похоже, у нее нашелся прекрасный способ одновременно убить двух зайцев. Сообщить Пирсу, что гость, которого он так ждал, не придет, и лишить Сару Баррет надежды на возможность близкого знакомства с интересующим ее мистером Блейном.

Предоставив Пирсу проводить последних гостей, Терранс, сославшись на головную боль, удалилась к себе. Если отбросить все предлоги, то она просто не могла смотреть на мужа без того, чтобы на ее лице не промелькнуло выражение гадливости и презрения.

Господи, как же она была слепа все эти годы, не замечая изменений, происшедших с ним! Ловкий адвокат, ничем не гнушающийся, чтобы вытащить из очередной передряги какого-нибудь богатенького подонка, Пирс и в жизни вел себя подобным образом.

Стараясь весь вечер оставаться в тени, Терранс наблюдала за тем, как он жал руки мужчинам и улыбался женщинам. Женщины! Интересно, с кем из них, присутствующих здесь, Пирс уже переспал, а с кем только собирается это сделать?

В памяти вновь всплыла омерзительная сцена: раскрасневшийся от возбуждения супруг и извивающаяся под ним секретарша. Терранс передернулась от отвращения и, чтобы избавиться от этого чувства, постаралась подумать о чем-нибудь приятном. Тотчас в памяти возник образ мускулистого красавца жиголо, немногословного и страстного любовника. Ее любовника!

Ощутив, как кровь приливает к щекам, а внизу живота разливается приятное тепло, молодая женщина ошеломленно пробормотала:

— Боже, я ничем не лучше Пирса. Возможно, даже в тысячу раз хуже. По крайней мере, он не платит за секс деньги своим партнершам. Я же кинулась в объятия первого встречного, движимая местью. А месть ли это?..

Терранс замерла от пришедшего в голову внезапного открытия: Пирс здесь вовсе ни при чем. Его измена стала для нее лишь поводом выпустить на волю истосковавшееся по любви сердце. Сколько бы ни уверяла она себя в том, что по-прежнему любит мужа и остается «добропорядочной миссис Гилгуд», приходилось признать, что все ее мысли, так или иначе, возвращаются к мужчине, с которым она занималась любовью в отеле на пляже. Мужчине, который был так нежен и предупредителен с нею.

— Неужели я влюбилась в жиголо? Нет, не может этого быть! Только не я. Конечно, в нашем кругу случаются подобные истории. Даже слишком часто. Некоторые дамы считают удобным держать при себе платного любовника: никаких обязательств, одно сплошное удовольствие. Но ведь я всегда с осуждением относилась к подобным связям. Что же это? Наказание за излишнюю самонадеянность и гордыню или награда за терпение после измен Пирса?

Терранс с удивлением поймала себя на том, что рассуждает вслух, нервно расхаживая по спальне. Она глубоко вдохнула, постаралась успокоиться и привести мысли в порядок. Напрасно!

Все время, пока она снимала платье, смывала макияж и принимала ванну, перед ее мысленным взором вставали весьма недвусмысленные сцены, в которых рядом с ней находился темноволосый жиголо…

2

Дункан уже битый час рассматривал лежащий перед ним контракт, пытаясь сосредоточиться на его очень важном содержании. Но слова ускользали от сознания бессмысленным роем. Приходилось перечитывать снова и снова…

— Черт бы побрал эту рыжую бестию! — воскликнул он, в сердцах ломая пальцами уже третий карандаш. — Я же оставил ей номер моего телефона! Почему она не звонит?

Молниеносно отреагировав на непривычный шум, в дверь просунулась голова Элли.

— Что случилось, босс? Проблемы?

— Все нормально! — рявкнул Дункан. — У меня все в полном порядке, ясно?!

— Хм… ты орешь на меня вот уже третий день подряд и после этого еще утверждаешь, что «все в порядке»? — Элли задумчиво посмотрела на своего работодателя. — В таком случае не хотела бы я попасть тебе под горячую руку, когда ты будешь действительно в дурном настроении.

Произнесенные спокойным тоном слова секретарши подействовали на Дункана, как холодный душ. Он виновато взглянул на Элли.

— Прости, я действительно последние дни сам не свой. Все дело в женщине, которую я встретил несколько дней назад. — Дункан устало откинулся на спинку кресла. — Она никак не идет у меня из головы.

— Так я и думала. — Элли села на стол перед боссом, закинув ногу на ногу, и настроилась на долгий разговор.

С самого своего появления в этом офисе она установила над Дунканом своеобразное шефство. Ей не нравилось, что такой красивый молодой мужчина, как он, проводит все дни за изучением смет, контрактов и прочих бумаг. Она считала, что дела должны делаться, а личной жизнью пренебрегать не следует.

Но, несмотря на все усилия предприимчивой секретарши, Дункан наотрез отказывался знакомиться с каждой «замечательной женщиной», которую она ему прочила в подруги. В конце концов Элли прекратила все попытки устроить жизнь начальника, полагая, что он неисправим.

И вот как гром среди ясного неба: «Она никак не идет у меня из головы»! И это говорит Дункан Блейн?!

— У вас был секс? — Элли не стала ходить вокруг да около, а с ходу задала единственный интересующий ее вопрос.

— Да. И это было восхитительно. — Лицо Дункана приобрело мечтательное выражение.

— Тогда в чем проблема? Я ничего не понимаю! Пригласи ее на ужин или что-то в этом роде…

— Элли, кроме того, что она удивительное создание, мне о ней ничего не известно: ни имени, ни адреса… — В голосе мужчины слышалось неподдельное отчаяние.

— Постой, постой! — перебила его собеседница. — Ты спал с женщиной и даже не удосужился узнать ее имя?! Не верю своим ушам! Дункан, ты более чем странный тип. Ну хоть что-то тебе о ней известно?

Он задумался, прежде чем ответить:

— Мм… она водит голубой «корвет».

— Если ты не знаешь номера машины, а что-то мне подсказывает, что так оно и есть, то искать с этого конца бессмысленно. Согласна, «корвет» — удовольствие не из дешевых, но в Беверли-Хиллз этим никого не удивишь. Что еще?

— У нее ярко-рыжие волосы.

— Ох, Дункан, да будет тебе известно, что в Голливуде женщина просыпается платиновой блондинкой, ходит по офису брюнеткой, едет на ужин рыжей, а когда укладывается спать, то снимает парик и протирает лысину лосьоном. Проще найти иголку в стоге сена, чем кого-то по цвету волос.

— К сожалению, это единственное, за что можно было зацепиться в ее поиске, — упавшим голосом подвел итог Дункан.

— Ладно, попробуем по-другому. — Элли не желала сдаваться. — Где вы познакомились?

— На бульваре Сансет. Она остановила машину и предложила мне денег, если я поеду с ней в отель.

— А ты? — Подобный поворот сюжета весьма заинтриговал собеседницу Дункана.

— Я согласился. — Мужчина пожал плечами.

— Хочешь сказать, что неизвестная дамочка приняла тебя за жиголо, а ты не счел нужным разуверить ее в этом? — Секунду Элли смотрела на него широко раскрытыми глазами, а затем разразилась звонким смехом.

— Я не вижу ничего смешного в том, что только что рассказал тебе, — огрызнулся Дункан. Реакция секретарши и в чем-то наставницы заставила его почувствовать себя полным идиотом.

— Не обижайся. — Элли с трудом остановилась, смахнула выступившие на глазах слезы и уже серьезным тоном заявила: — Господи, Дункан, я считала, что более ненормальных отношений, чем у меня с капитаном, не бывает. Я ошибалась и вручаю пальму первенства тебе и твоей незнакомке.

— Да, дорогая, я тоже была рада слышать тебя. Ждем вас с Дадли на уик-энд. — Терранс дождалась, когда в трубке раздастся очередь коротких гудков, и только тогда выругалась: — Вот стерва!

Только что звонила Сара Баррет. Самым невозмутимым тоном она сообщила «подруге»:

— Милая, я была в городе, и знаешь, кого встретила? — В этом месте Сара выдержала паузу ровно настолько, чтобы ее собеседница успела сказать «нет». — Твоего мужа, милая. Он обедал в компании Рамоны Родригес. Правда, я уверена, что в этом нет ничего страшного, просто Деловая встреча. Однако у Рамоны такая репутация, а Пирс весьма заметный, мужчина… Впрочем, я звоню тебе вовсе не за этим, а просто чтобы поблагодарить за недавний вечер. И хотя мистер Блейн не смог прийти, все было очень мило.

Пользуясь тем, что Сара ее не видит, Терранс скорчила гримасу, имитируя вечно слащавую физиономию собеседницы. Так она ей и поверила! Сара специально сообщила о Пирсе и Рамоне, чтобы уязвить ее. К вечеру весь Голливуд будет в курсе нового романа между «главной киношлюхой» и «любителем секса на стороне». Терранс была уверена в том, что, если однажды радиостанции исчезнут с Земли, Сара Баррет с успехом сможет заменить их.

Все еще вне себя от услышанного, она поднялась в спальню. Забравшись в постель, обхватила колени руками и принялась думать.

Связь с Рамоной Родригес не из тех, на которые не стоит обращать внимания. Единственное, что можно было предпринять в сложившихся обстоятельствах, — это уйти от мужа. Только так она сможет сохранить ту частичку уважения к самой себе, что еще осталась. Однако тогда ей придется оказаться без каких-либо средств к существованию.

Какую глупость она совершила, когда решилась отказаться от учебы в колледже ради того, чтобы помочь Пирсу сделать карьеру. Оставшись без образования, Терранс наивно полагала, что ей нечего бояться за спиной мужа.

Увы, она оказалась в ловушке собственной доброты. Хотя по законам штата жена при разводе имеет право на половину собственности семьи, ей не достанется ничего. Ловко скрывая доходы, Пирс сумел представить дело таким образом, что все, чем он владеет, ему не принадлежит. Даже дом, с такой любовью обустроенный Терранс, по бумагам был записан на чужое имя.

Нет. Нет для нее никакого выхода, кроме как делать вид, будто она не замечает тех унижений, которым подвергается.

Слезы горечи и обиды полились по щекам, и Терранс, жалобно всхлипнув, уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания. Ей вдруг захотелось вновь оказаться в нежных, сильных объятиях голубоглазого жиголо. Заплатить и забыть обо всем на свете хоть на несколько часов. Почувствовать прикосновение его теплых губ, ощутить аромат горячего мужского тела…

Неожиданное решение поразило Терранс подобно молнии. Пусть Пирс и Рамона дают пищу «желтой» прессе. Пусть Сара Баррет исходит ядовитой слюной. Она устроит свое маленькое женское счастье. Она купит его на деньги Пирса.

Сегодня Дункан задержался в офисе допоздна. Элли отпросилась и убежала домой пораньше: ее капитан в очередной раз бросил якорь в местной гавани.

Пожелав ей удачного свидания, Дункан с головой окунулся в работу. За несколько дней, что он предавался отчаянию, тоскуя по незнакомке, на его столе выросли горы всевозможных бумаг.

Откровенный разговор с Элли принес ему некоторое облегчение. Однако Дункан все еще ловил себя на том, что всякий раз замирает на месте, стоит где-нибудь в толпе мелькнуть рыжим волосам. Состояние, в котором он находился, было сродни одержимости…

С тоской окинув стопку не просмотренных еще контрактов, Дункан устало потер глаза и бросил взгляд на часы. Время близилось к полуночи, но идти домой, в пустоту многокомнатного особняка, который арендовала для него кинокомпания, не хотелось. Он подумывал уже о том, чтобы заночевать в офисе, когда раздался телефонный звонок.

От неожиданности Дункан не сразу сообразил, что ему звонят на мобильный. Бросив взгляд на дисплей аппарата, он с удивлением отметил: номер абонента не определился. Уставший и не расположенный к беседе с кем бы то ни было, он хотел было «сбросить» звонок, но любопытство неожиданно одержало верх.

— Да?

— Привет, ты оставил свой номер на зеркале. Я расценила это как предложение продолжить знакомство. Или я ошиблась?

С первых же звуков Дункан узнал ее. Из тысячи голосов он с легкостью выделил бы эти ласкающие слух бархатистые нотки. Сомнений быть не могло: с ним говорила та самая незнакомка. Боясь, что она может передумать и положить трубку, Дункан поспешил ответить:

— Я думал, ты позвонишь раньше.

— У меня были кое-какие дела, — промолвила она весьма туманно.

И Дункан, несмотря на то что отдал бы многое, чтобы узнать побольше о ее «делах», не решился на расспросы. Пока он раздумывал, как продолжить разговор, собеседница перехватила инициативу и сказала:

— Я хочу встретиться с тобой завтра в полдень, на том же самом месте, что и в прошлый раз.

— Я приду, — не медля ни секунды, ответил Дункан.

— Тогда до завтра.

Связь прервалась прежде, чем он смог что-либо сказать. Дункан некоторое время оставался неподвижным, вновь и вновь прокручивая в голове состоявшийся разговор. А затем вдруг широко улыбнулся и от переполняющих его чувств, как-то совсем по-мальчишески, встал на руки, прошелся до двери и обратно.

— Пожалуй, теперь можно еще немного поработать…

Терранс ощутила, как предательски быстро бьется в груди сердце. Неужели она это сделала? Назначила свидание мужчине, с которым уже однажды была вместе. Кажется, он обрадовался ее звонку, или это ей показалось?

Стоп, осадила себя Терранс. Конечно, он был рад услышать меня. Еще бы, ведь я могу стать «постоянной клиенткой». Не стоит забывать, я имею дело с жиголо, пусть и потрясающе галантным. Он спит с женщинами за деньги. Моим порядковым номером в его списке вполне может оказаться трехзначное число.

За дверью раздались шаги, и в комнату заглянул вернувшийся домой Пирс.

— Как провела день, дорогая? — Муж подошел и небрежно ткнулся губами где-то у ее виска.

— Как обычно, милый. А ты? — Терранс начала привычно играть роль любящей супруги преуспевающего адвоката.

— Чертовски устал. Была важная встреча. — Пирс развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Уж не с Рамоной ли Родригес? — язвительно подумала Терранс, а вслух произнесла:

— В последнее время ты почти не бываешь дома. Работа начинает занимать в твоей жизни слишком большое место.

— Ты случайно не говорила сегодня с Сарой Баррет? — Пирс настороженно посмотрел на жену.

— Нет, — солгала Терранс. — А что?

Ей показалось, что муж облегченно вздохнул.

— Ничего, дорогая. Я спросил просто так. — Он улыбнулся слишком радостно и направился к двери: — Пойду приму душ. Увидимся за ужином.

— Разумеется, милый, — прощебетала Терранс, глядя, как он скрывается за дверью.

Оставшись одна, молодая женщина задумалась. Так, значит, Сара не солгала. Она действительно застукала Пирса в компании Рамоны, и он проверял, насколько я об этом осведомлена. Неужели ему верится в то, что Сара сможет промолчать, став свидетельницей подобной встречи? Терранс усмехнулась. Похоже, Пирс теряет навыки плейбоя, забывая об осторожности.

Она прислушалась к своим ощущениям. Странно, но известие об очередной измене мужа ее не сильно взволновало. Возможно, это объяснялось тем, что в их отношениях уже давно не было особой страсти. А может, она вела себя так, потому что завтра ей самой предстояло встретиться с любовником.

Вспомнив о крепком мускулистом теле голубоглазого жиголо, Терранс мечтательно вздохнула и принялась одеваться к ужину. Поскорее бы пришел новый день!

Оставив свой темно-серебристый «мустанг» на обочине, Дункан пошел пешком, решив, что заберет его на обратном пути. Автомобиль незнакомки он заметил еще издали. Она оказалась пунктуальна.

Подойдя к машине, Дункан в несколько небрежной манере, как и положено настоящему жиголо, склонился к окну.

— Привет… — И осекся, решив, что обознался.

Женщина за рулем была рыжеволосой ровно настолько, насколько подобное можно сказать о платиновой блондинке. Заметив его смятение, она сняла темные очки и, сверкнув угольками глаз, чуть улыбнулась.

— Это парик. Садись. В моем распоряжении есть три часа.

Дункан не заставил себя упрашивать, и спустя несколько минут они уже ехали к хорошо знакомому отелю в Топанге. Однако, не доезжая до него, незнакомка свернула вправо, по направлению к небольшому бунгало, возле которого и остановилась, пояснив:

— Я сняла его на месяц. Так будет удобнее.

Удобнее, удивился Дункан. Для чего? Почему? Поразительно, что такое прекрасное создание прибегает к услугам «платного» мужчины, когда множество других сочли бы ее общество за честь. Таинственность сидящей рядом с ним женщины завораживала, заставляя горячую кровь все быстрее бежать по жилам. Дункан чувствовал, как нарастающее возбуждение все сильнее охватывает его.

Из последних сил сдерживая свою страсть, он последовал за женщиной в дом. Но лишь дверь захлопнулась за их спинами, Дункан перешел к решительным действиям.

Оказавшись в бунгало наедине с незнакомцем, Терранс ощутила на шее его горячее дыхание, а спустя мгновение — руки, нетерпеливо обвившие ее. Все мысли, до этого занимавшие женщину, вдруг уплыли куда-то, уступив место желанной отрешенности от всего сущего.

Терранс сделала усилие и вырвалась из объятий любовника, чтобы затем вновь броситься в них с какой-то неистовой одержимостью.

— Люби меня, люби! — прошептали ее губы словно в горячечном бреду, и он накрыл ее рот своим, требовательным и не менее жадным до ласк.

Она чувствовала, как реальность окончательно вымывается из сознания, мир скручивается в разноцветную спираль и, как в волшебном сосуде, сосредотачивается в этих властных, настойчивых губах. Его губах!

Дункан в исступлении срывал с нее одежду, торопясь слиться с Терранс. Прерывисто дыша, он был подобен гончей, настигшей добычу и требующей законного вознаграждения.

Ее пальцы пробежали по его груди, ловко расстегивая пуговицы и стягивая вниз рубашку. Тело мужчины, распаленного желанием, манило ее, заставляя предвкушать ту радость, которую она испытает под его тяжестью, когда они сплетутся воедино в объятиях страсти.

Оставшись лишь в узких плавках, Дункан подхватил Терранс на руки и ринулся в спальню, справедливо опасаясь, что, одержимые обоюдным сумасшествием, они могут и не добраться до кровати. Терранс, прильнув к его обнаженному торсу, не прекращала ласк. Заключив в ладони лицо мужчины, она играла ртом с его губами, дразнила языком, все больше и больше возбуждая.

Ворвавшись со своей ношей в спальню, Дункан опустил ее на кровать. Терранс, не разжимая объятий, потянула его за собой.

— Возьми меня!

Ее вскрик прозвучал в ушах Дункана сладчайшей музыкой. Он торопливо избавился от стесняющей его последней детали одежды и с безудержным напором вошел в нее. Его возлюбленная прогнулась под ним, желая вобрать в себя орудие страсти нетерпеливого любовника.

Подобно двум частицам, соединенным в целое древней как мир силой любви, они упивались друг другом в торжественной тишине. Им казалось, что любые слова прозвучат кощунственно, пока говорят их тела.

Все желание, все страстное томление, испытываемое на протяжении нескольких дней, Дункан спешил излить в эти волшебные Минуты на любимую. Он уже знал, что отныне связан с ней самыми могучими чарами, какие только есть на свете, и никто не в состоянии вырвать ее из его объятий.

Восторг радостным фейерверком взорвался где-то внутри Терранс, и она, всхлипнув, теснее прижалась к груди мужчины, мечтая о том, чтобы это чудесное мгновение длилось как можно дольше…

Утолив первую страсть, они, тяжело дыша, упали рядом, продолжая безмолвный разговор взглядами.

Кто ты? — спрашивала Терранс у незнакомца. Моя погибель или мое спасение?

Дункан мягко улыбался, словно отвечая: и то и другое. Потому что подобная погибель и есть высшее благо, даруемое нам судьбой…

Серые тени проникли в комнату сквозь плотно зашторенные окна и расползлись по стенам, полу, потолку и двум неподвижно лежащим обнаженным телам в постели. Только дыхание и исполненные любви взоры выдавали присутствие в них жизни.

Внезапно Терранс протянула руку к лицу мужчины и коснулась пальцами его губ, длинных ресниц, чуть трепещущих, словно крылья мотылька, и произнесла:

— Это так странно, непривычно, но удивительно…

— Что? — Дункан, вопросительно глядя на нее, приподнялся на локте. Он признавался себе, что даже после близости эта женщина продолжает волновать его воображение. Желание быть с ней стало только острее.

— Все! Я, ты, наша связь. Какое-то сумасшествие! Мне даже неизвестно твое имя. — Терранс слабо улыбнулась, как будто извинялась за то, что не поинтересовалась этим раньше.

Он окинул ее внимательным взглядом, прежде чем произнести:

— Придумай его сама. Пусть оно будет получено мною из твоих уст, как при крещении. С ним я стану принадлежать лишь тебе.

Терранс задумалась. Прекрасный незнакомец был прав. Она платит ему, значит, имеет право назвать его так, как ей вздумается. Кроме того, подобная игра позволит скрыть свое собственное имя за выдуманным.

— Я нареку тебя Ромео, — шутливо произнесла Терранс и продолжила, стараясь подражать Шекспиру:

Лишь одно прозванье это быть твоим теперь достойно, Так, как роза будет розой, а луна всегда луною.

— В таком случае, госпожа поэтесса, не буду блистать оригинальностью и вы станете моею Джульеттой. — Дункан обнажил белоснежные зубы в улыбке.

— Ромео и Джульетта! Да, премилое сочетание. Однако если вспомнить, чем все окончилось…

— Тс! — Дункан приложил палец к губам Терранс. — Что бы там ни произошло, к нам это не имеет никакого отношения. Важно лишь одно.

— Что же? — Молодая женщина заинтригованно сверкнула глазами.

— То, что я безумно хочу тебя, — ответил Дункан, склоняясь над ней.

— Тогда чего же ты ждешь, мой Ромео? — прошептала Терранс, блаженно замирая в его объятиях.

Желание близости вновь пробудилось в ней, разрастаясь и постепенно заполняя собой все ее существо.

— Я не жду. — Дункан тихо рассмеялся. — Если еще не заметила, моя Джульетта, то я уже действую.

Она опустила взгляд, наблюдая, как его плоть восстает, приобретая воинственную твердость, и покраснела от мысли, что является причиной этого преображения. Пытаясь скрыть овладевшее ею смущение, она поинтересовалась:

— Ты так быстро пришел в форму? Это результат профессионализма или что-то другое?

— Что-то другое, — ответил Дункан и, улыбнувшись, пояснил: — Ты.

— Довольно, Ральф. — Сара Баррет перевернулась с живота на спину и многозначительно посмотрела на массажиста. — Не стоит мять меня так, словно имеешь дело с борцом сумо. Если ты забыл, то хочу напомнить: я женщина и не страдаю излишним весом. Когда я приглашаю тебя, то имею в виду нечто другое, более расслабляющее.

Ральф Свенсон, рослый швед, хмыкнул и пропустил ее слова мимо ушей. Из всех его клиенток миссис Баррет была самой стервозной и назойливой, но она хорошо платила, и он, со стоической невозмутимостью, терпел все выходки этой женщины.

Талантливый массажист, умеющий сотворить чудо с любым телом, Ральф вот уже пять лет обслуживал местных знаменитостей. Среди тех, кто пользовался его услугами, были многие известные режиссеры, продюсеры, звезды всевозможного калибра и их Жены. Именно так, с большой буквы, потому что в конечном итоге, собственно, они, вечно скучающие от безделья, пребывающие в постоянных интригах, сосредотачивали в своих цепких ручках подлинную власть.

Ральф был красивым мужчиной даже на фоне киношных красавцев. Вполне естественно, что первое время ему приходилось выдерживать натиск множества дамочек, покушавшихся на его добродетель. Однако он проявил завидную выдержку. Постепенно за ним закрепилась слава неприступного приверженца строгой морали, и любовные страсти вокруг него улеглись. Единственной, кто не желал оставлять попыток прибрать Ральфа к рукам, была Сара Баррет.

Настырная особа, она прибегала к его услугам несколько раз в неделю, придумывая всевозможные предлоги, чтобы усыпить бдительность своего супруга. Дадли Баррет не возражал против этого, целиком доверяя репутации Ральфа и не представляя, каких мук тому стоит общение с его женой.

Будь у него шанс, молодой швед давно бы отказался от такой клиентки, как Сара, но это было невозможно. Когда миссис Баррет встречала отказ в чем-либо, она превращалась в беспощадную фурию, способную на все. Ральф дорожил своей карьерой, поэтому предпочитал творить чудеса, виртуозно отказывая ей при каждой очередной встрече.

Он подумал о ближайшей подруге Сары, столь отличной от нее, которая также входила в список его постоянных клиенток. Терранс Гилгуд — вот в ком были подлинные очарование и стиль! Если бы она захотела, Ральф давно уже склонился бы к ее ногам, но, похоже, миссис Гилгуд была единственной порядочной женщиной в Голливуде…

Сара бросила еще один призывный взгляд на массажиста с роскошным телом, но его лицо осталось бесстрастным, а руки продолжали работать над ее бедрами с обычной монотонностью. Женщина испустила глубокий вздох сожаления, но не отчаяния. Она верила в то, что однажды ледяная скала Свенсон растает под ее напором и очарованием. Сара не знала, что такое проигрыш, и всегда вырывала у судьбы свой кусок счастья.

Оставив на время Ральфа в покое, она подумала о другом человеке, в последнее время занимавшем ее в неменьшей степени. Терранс, «дорогая подруга», ненавидимая ею всей душой!

Сара и сама не могла сказать, откуда возникло подобное чувство. Ну не нравилась ей эта добродетельная женушка Пирса, и все тут! Возможно, причиной было то, что Терранс Гилгуд превозносило до небес все их окружение, в то время как ее, Сару, не любили. Даже больше, над ней посмеивались! Нет, конечно, не в лицо. Этого никто не посмел бы сделать, зато за глаза — ей это было точно известно — называли не иначе как сплетницей и лицемеркой.

Терранс воплощала в себе все то, чего так безуспешно пыталась добиться сама миссис Баррет. Сара прекрасно понимала, что не в ее силах достигнуть подобной цели, и исходила от злобы и зависти. Постепенно до нее дошло, что спокойствие воцарится в ее душе лишь с падением Терранс с пьедестала. Чтобы это случилось, и как можно раньше, Сара готова была пойти на все…

3

Терранс оставила машину в самом начале подъездной аллеи и прокралась в дом через черный ход. В пустом холле она сбросила туфли и, взяв их в руки, осторожно поднялась по лестнице в спальню. Самое главное не разбудить Пирса! Терранс старалась не думать о том, что скажет завтра мужу, когда тот поинтересуется, где она пропадала половину ночи. А может, поглощенный своими похождениями, он и не заметил ее отсутствия?

Оказавшись в своей спальне, она не стала включать свет, а отдернула шторы, позволяя лунному свету залить комнату. Затем подошла к зеркалу. Из темной глубины на нее смотрела незнакомка.

Нет, и волосы, и фигура, и платье принадлежали, несомненно, ей. Но что-то едва уловимое в развороте головы, жестах, взгляде делало ее совсем непохожей на Терранс Гилгуд, примерную жену с Голливудских холмов.

Глаза своим странным лихорадочным блеском выдавали переполняющие ее чувства. Алые, словно горящие в огне, губы хранили тоску о поцелуях Ромео, а тело изнывало от желания новой близости с нежным любовником.

Не в силах бороться с этой жаждой, Терранс опустилась на мягкий ворс ковра и легла на спину, бесстыдно подставляя себя взглядам звезд, сбившихся сверкающей кучкой у окна.

Полуприкрытые глаза, капли выступившей влаги на висках и над верхней губой, разметавшиеся по плечам и ковру волосы, руки, ласкающие собственное тело, и воспоминания о любимом мужчине…

Целиком отдавшись во власть ощущений, Терранс оказалась в плену сладких грез, заставляющих ее извиваться и тихо постанывать от наслаждения, стремительно и неумолимо приближаясь к пику экстаза. Когда мощная волна удовольствия сотрясла Терранс, она несколько минут лежала неподвижно, постепенно возвращаясь к реальности, с трудом осознавая, что владевшие ею некоторое время назад видения были не более чем плодом ее воображения.

Наконец она села и осмотрелась по сторонам еще затуманенным взором. Все та же спальня в серебристом сиянии лунного света, брошенные неподалеку туфли, часы на стене, отсчитывающие последний предрассветный час…

Терранс встала, стянула через голову платье и бросила его на пол. Затем прошла в ванную, включила воду и приняла холодный душ, думая о предстоящем объяснении с мужем.

Ее вовсе не волновала причина, которую она могла привести для него в качестве оправдания своего столь позднего возвращения домой. В конце концов всегда можно сослаться на поломку машины в дороге. Более всего Терранс беспокоило, как бы Пирс не прочел в ее глазах ту страсть, которую она испытывает к своему любовнику. Вот это действительно будет тяжело скрыть!

Глубоко вздохнув, молодая женщина встала под ледяные, покалывающие мелкими иглами струи воды, искренне надеясь, что это поможет погасить бушующий в ней пожар любовного желания.

Дункан, забросив руки за голову, в одежде лежал на кровати, устремив мечтательный взгляд в пространство. На его губах играла легкая улыбка.

Несмотря на близившийся рассвет, сон не желал приходить к нему. Да и о каком сне может идти речь, когда ты влюблен и твое сердце наполнено музыкой счастья!

Дункан радостно засмеялся. И его смех разнесся по комнатам, распугивая тишину, обычно безгранично властвующую здесь, а теперь испуганно ищущую укрытия в дальних углах.

Какое прекрасное чувство — знать, что ты любим тем, кто тебе небезразличен! Заглядывать в сияющие глаза дорогого тебе человека и читать в них безграничную нежность и ожидание ласки. Его Джульетта. Самое прекрасное существо на свете!

Дункан вспомнил, как она замирала от восторга в его объятиях, как осыпала неистовыми поцелуями и шептала самые удивительные, трогательные слова. Они и сейчас слышались ему: любимый, желанный, единственный…

Видимо, кто-то на небесах сильно благоволит к нему, Дункану Блейну, если подарил подобное счастье. Он усмехнулся, поймал глазами свое отражение в висящем на стене спальни зеркале и подмигнул ему.

— Ничего, Джульетта, скоро я узнаю твое подлинное имя и тогда сделаю все, чтобы ты не покидала моих объятий как можно дольше. А лучше — никогда!

Дункан еще раз повторил в уме номер автомобиля незнакомки, который старательно запомнил в надежде, что Элли поможет ему определить его владелицу.

Первые рассветные лучи солнца проникли в комнату через окно и устроили чехарду на стене. Дункан наблюдал за ними, изредка поглядывая на часы. Ему не терпелось как можно быстрее отправиться в офис, чтобы встретиться с Элли…

Пирс Гилгуд проснулся в прекрасном настроении, несмотря на то что вчера лег довольно поздно. А во всем виновата Рамона. Это из-за нее он вчера прокрался в собственный дом, словно вор, беспокоясь о том, чтобы не столкнуться с женой.

Пирс знал, что Терранс всегда терпеливо дожидается его возвращения. О ее преданности ему ходили легенды, и Пирсу, если честно, это льстило. Однако и внимание такой звезды, как Рамона Родригес, тоже не оставляло его равнодушным.

Вспомнив, как накануне резвился со знойной латиноамериканской красоткой в бассейне ее дома в Санта-Монике, Пирс весело хихикнул. Они были абсолютно голые и занимались такими вещами, что дух захватывало.

Рамона оказалась достойной партнершей и показала любовнику, как она сама выразилась, «высший секс-пилотаж». Действительно, несмотря на репутацию завзятого ловеласа, Пирс узнал для себя много нового. Возможно, именно по этой причине он и потерял обычную осторожность, совершенно забыв о времени.

Слава богу, все обошлось. К моменту его возвращения домой в комнате жены свет был погашен и она, по всей вероятности, уже спала.

Пирс выбрался из постели и, мурлыча под нос веселенький мотивчик, отправился в ванную. Сегодня Барреты устраивали вечеринку, и ему с Терранс полагалось присутствовать на ней. Он мысленно сделал заметку о том, чтобы уделить особое внимание жене компаньона. Сара вполне достойна была благодарности за то, что, увидев его в ресторане с Рамоной, удержалась от доноса Терранс.

Ох уж эта Терранс! Почему он так боится, чтобы о его многочисленных связях не стало известно жене, Пирс и сам не знал. Ведь если подумать, то она целиком и полностью зависела от него. Это он приносил деньги в дом и оплачивал все счета. Может, объяснение заключалось в том, что, как жена, Терранс была просто идеальна?

Терпеливая, очаровательная, обладающая врожденным тактом, она, сама того не ведая, создавала ему репутацию респектабельного человека. Именно под «прикрытием» такой жены Пирс мог с успехом заниматься своими зачастую не очень праведными делишками.

Иногда ему в голову приходили мысли о том, что, возможно, не будь Терранс столь добродетельной, угрызения совести от собственных измен посещали бы его гораздо реже. Но в то же время для него была непереносима сама вероятность ее неверности.

Конечно, видимость благополучного брака для Голливуда вполне обычное явление. Счастливо улыбающиеся супруги появляются перед объективами фотографов, вместе выгуливают собак и детей, а затем под покровом ночи и тайны расползаются по постелям своих любовников.

Именно патологическая для местных нравов верность Терранс делала Пирса исключительным, наделяя определенной привлекательностью для всех любительниц секса на стороне. И он не мог представить себя вне этого состояния…

К завтраку Пирс спустился все же с некоторой долей опасения. Вполне вероятно, что Терранс все же в курсе его позднего возвращения и крайне неприятного разговора ему не избежать.

Однако, вопреки всему, тревога оказалась ложной. Супруга встретила его очаровательной улыбкой, и несколько минут, пока прислуга подавала кофе, они обменивались ничего не значащими вежливыми фразами. Как обычно.

Делая глоток ароматного кофе, Терранс метнула изучающий взгляд на мужа. Пирс ни единым словом не дал ей понять, что ему известно о ее возвращении поздней ночью. Неужели он действительно находится в неведении? Мучимая подобными размышлениями, она глубоко вздохнула. Пирс внимательно посмотрел на нее: знает или нет?

— Дорогая, надеюсь, ты помнишь о сегодняшней вечеринке у Барретов?

Если его ожидал скандал, то Пирс собирался уйти от неприятных объяснений со всей изворотливостью, на какую был только способен.

— Разумеется. — Терранс одарила мужа легкой улыбкой, и у того отлегло от сердца. — Я уже разговаривала с Сарой утром и подтвердила наше присутствие.

— Ты как всегда поступила правильно. Дадли мой компаньон, Сара приятная леди, и мы не должны пренебрегать их обществом. — Поняв, что события прошлого вечера останутся для него без последствий, к Пирсу вернулась обычная уверенность в себе.

Терранс согласно кивнула, думая о том, назвал бы муж Сару Баррет приятной, если бы знал, какую новость она о нем сообщила в недавнем телефонном разговоре?

Дункан скорее почувствовал, чем услышал, как на пороге кабинета появилась Элли. Он оторвал взгляд от лежащих аккуратной стопкой бумаг, которые изучал, и вопросительно посмотрел на нее. Она хмыкнула, медленно, словно испытывая его терпение, прошла через комнату и привычно уселась перед ним на стол, скрестив ноги.

— Ну что? Тебе удалось установить личность моей незнакомки? — Дункан даже и не думал скрывать владеющего им нетерпения.

Элли улыбнулась, качнула носком туфли и извлекла из кармашка на блузке небольшой лист бумаги, какие используют в офисах для записи коротких сообщений.

— Ты даже не предполагаешь, чего мне стоило уломать своего приятеля залезть в базу данных. — Элли не говорила, она сладко мурлыкала, как кошка, обнаружившая безнадзорный горшок сметаны. — Однако когда я узнала, кому именно принадлежит голубой «корвет», номер которого тебе удалось запомнить, то поняла: овчинка стоит выделки. У тебя отличный вкус, Дункан.

Она помахала бумажкой перед носом босса, заставляя того вскинуть руку в надежде заполучить интересующее его имя, но безуспешно. Элли, проявив удивительное проворство, в последний момент спрятала листок за спину и показала ему язык.

Дункан рассмеялся и спросил:

— Хорошо, я понял. Услуга за услугу. Итак, чего ты желаешь?

— Ну… — протянула Элли, потупив взор, как примерная девочка на приеме у директора школы, — мой капитан опять бросил якорь в здешних водах, и…

— И ты хотела бы взять отгул на несколько дней, — продолжил за нее босс. — Понимаю. Кто я такой, чтобы мешать встрече влюбленных?

— Ох, Дункан, ты такой душка! — прощебетала Элли и положила перед ним заветный листок. — Вот!

Миссис Терранс Гилгуд. Беверли-Хиллз, 902…

— Терранс Гилгуд? — Дункан озадаченно поднял брови, отчего его лоб прорезали три параллельные складки. — Мне кажется, я где-то уже встречал это имя… — Он перевел взгляд на Элли.

— Естественно! На прошлой неделе ты отказался присутствовать на вечере, который устраивали она и ее муж. Мне пришлось придумывать благовидный предлог, чтобы объяснить Пирсу Гилгуду твое отсутствие, и послать для его жены роскошные орхидеи… разумеется, от твоего имени.

— Ты говоришь о том адвокате, который защищает интересы нашего проекта? Неужели его жена и есть моя незнакомка? — Дункан ошеломленно уставился на секретаршу.

— По крайней мере, именно Терранс Гилгуд принадлежит машина с названными тобой номерами. К тому же у нее действительно рыжие волосы. — Элли задумчиво покачала головой. — Единственное, что никак не укладывается в моей голове, — так это то, каким образом тебе удалось соблазнить миссис Неприступность.

— Миссис Неприступность? — Дункан удивленно вскинул бровь, что сделало его похожим на Кларка Гейбла в одной из сцен «Унесенных ветром».

— Именно так ее здесь называют. Всем известно, что уложить Терранс Гилгуд в свою постель так же нереально, как захватить Форт-Нокс. Если и существует среди голливудских жен порядочная женщина, так это миссис Гилгуд, — безапелляционно заявила Элли, затем, немного смутившись, добавила: — Во всяком случае, таковой она считалась до недавнего времени.

— Ты ее осуждаешь? — обеспокоенно спросил Дункан. Отныне его волновало все, что касается Терранс, и он не желал становиться причиной каких бы то ни было неприятностей для нее.

— Вовсе нет. — Элли пожала плечами. — Откровенно говоря, Пирс давно заслуживал, чтобы его жена изменила ему. Удивительно другое: почему она решилась на подобный шаг лишь теперь?

— Возможно, ее что-то расстроило в поведении мужа, — предположил Дункан. — Может, она узнала о том, что он завел любовницу?

— Смеешься? — В голосе Элли послышался редкий для нее цинизм. — Не вздумай высказать нечто подобное, если у тебя зайдет разговор о нем с кем-либо из обитателей Голливудских холмов. Ты станешь посмешищем. Дело в том, что среди местной публики Пирс Гилгуд вот уже более семи лет известен как мистер Всегда Хочу. Проще сказать, с кем из голливудских красоток он еще не переспал, чем вести счет его любовным связям. Похоже, у малышки Терранс просто лопнуло терпение и она решила отплатить мужу той же монетой.

— Это многое объясняет, — задумчиво произнес Дункан, вспомнив все обстоятельства встречи с рыжеволосой незнакомкой на бульваре Сансет.

Женщина действительно казалась взвинченной до предела. Теперь он понял, что за ее показной грубостью скрывалось отчаяние, и от этого она стала ему еще дороже. Дункан уже ненавидел мужа Терранс как самого злейшего своего врага. Как он смеет так поступать с прекраснейшим ангелом? Если бы она была его женой, он оберегал бы ее, словно самое великое сокровище…

— Кстати, сегодня ты можешь встретиться с предметом своего обожания вполне официально. — Голос Элли ворвался в его сознание, возвращая в реальность.

— Что? О какой встрече ты говоришь? — Дункан действительно договорился увидеться с Терранс около семи часов вечера в снятом ею бунгало, однако секретарше об этом известно не было.

— Я имею в виду вечеринку у Барретов, на которую тебя пригласили. Разве ты не видел? Сейчас… — Элли переворошила бумаги на его столе и выудила изящно оформленное приглашение. — Вот, читай.

Мистер и миссис Баррет имеют честь пригласить мистера Дункана Блейна…

Дункан пробежал глазами текст, затем перевел взгляд на собеседницу.

— С чего ты взяла, что я обязательно встречусь у них с Терранс? В Голливуде каждый вечер проводится не менее сотни всевозможных вечеринок. При таком выборе вероятность столкнуться с ней равна одному проценту.

— Тогда ты счастливчик, потому что этот процент достался именно тебе. — Элли добродушно усмехнулась, прежде чем продолжить: — Дадли Баррет — компаньон Пирса Гилгуда, поэтому присутствие Терранс на вечеринке даже не обсуждается. Она там будет, потому что ей там положено быть.

— Тогда мне, пожалуй, стоит остаться дома. Будь добра, придумай для Барретов какое-нибудь приемлемое объяснение для моего отказа.

— И не подумаю. — Элли сложила руки на груди, изображая полную неумолимость. — Позволю себе заметить, что кое-кто обещал прекратить игнорировать выходы в свет. Тем более что Барреты не последняя величина в местном обществе, чтобы пренебрегать ими. Если ты получил от них приглашение, то это значит, что тобой заинтересовалась сама Сара. А Сара Баррет не тот человек, с которым стоит портить отношения.

— Тебя послушаешь, так можно подумать, что вся власть в Голливуде принадлежит…

— Женам, дорогой Дункан, — окончила за него фразу собеседница. — Именно им, а Сара в этой компании выполняет обязанности палача. Если необходимо сломать чью-то жизнь или карьеру, миссис Баррет сделает это с превеликим удовольствием. Она просто виртуоз своего дела. Кроме того, Терранс Гилгуд считается ее близкой подругой.

— То, что ты рассказала об этой женщине, ужасно. Что может она иметь общего с моей Терранс?

— Ого, ты уже называешь ее своей? Интересно, что бы на это сказал Пирс Гилгуд? — Элли усмехнулась и сверкнула глазами на босса. — Бедняга, он и не подозревает, что и ему не удалось избежать участи большинства голливудских мужей.

— Надеюсь, он не слишком скоро узнает об этом? Мне не хотелось бы, чтобы у Терранс были из-за этого неприятности.

— Если ты имеешь в виду меня, то я буду нема, как пирамида Хеопса на съемочной площадке «Клеопатры». — И Элли звонко рассмеялась.

Дункан слегка улыбнулся. Он еще слишком мало времени провел в Голливуде, чтобы понимать особенности местного юмора, поэтому счел необходимым уточнить:

— Это значит, что уже в вечерних новостях сообщат все подробности нашей с тобой беседы?

— Скорее наоборот. Это произойдет лишь в одном случае: если меня подвергнут жестокой пытке.

— Ты умеешь успокоить. — Дункан усмехнулся и вновь обратил взгляд на приглашение, которое все еще держал в руках. — Господи, Элли, если ты права в том, что у Барретов я обязательно встречу Терранс, то это заставляет меня испытывать чувство неловкости. Я еще не готов открыть ей свое настоящее имя. Кроме того, свидетелем нашего «знакомства» может стать кто-нибудь из гостей и тогда не избежать скандала.

— Ты прав. — Элли взяла из его рук приглашение и задумчиво повертела перед глазами. — Барреты предпочитают избранное общество, так что затеряться в толпе гостей тебе вряд ли удастся. Лишь только Терранс увидит тебя, она сразу смекнет, в чем дело: жиголо не приглашают на подобные вечеринки. Значит, остается «визит вежливости».

— Это что-то из разряда местных правил этикета? — Дункан обратил на собеседницу заинтересованный взор.

Элли сделала небрежный жест рукой.

— Так, небольшая лазейка для любителей отшельнического образа жизни. Следует посетить хозяев за некоторое время до официально объявленного начала вечеринки, перекинуться с ними ничего не значащими фразами и удалиться с приходом второго гостя.

— Но этим вторым гостем может оказаться Терранс Гилгуд, — возразил Дункан.

— Чепуха! Я знаю привычки Пирса, он никогда не позволит себе появиться, если не уверен, что зрительская аудитория количественно и качественно соответствует его положению. Скорее всего чета Гилгуд прибудет к Барретам ближе к середине вечера. Так что спокойно отправляйся и веселись, как Золушка на королевском балу, только не забывай поглядывать на часы и Сару Баррет.

— Это еще зачем?

— Как только ты заметишь, что ее слащавое лицо искажается злобной гримасой, значит, Терранс уже на подходе. Сара испытывает к ней просто невероятную ненависть и зависть.

— Постой, но ты же утверждала, что они подруги? — Дункан непонимающе потряс головой, словно пытался таким образом привести мысли в порядок.

— Да, и притом самые близкие! — Элли материнским жестом похлопала его по плечу. — Тебе не понять! Это часть здешнего образа жизни: быть ближе к тому, кого ненавидишь, чтобы при случае первым нанести удар. Вспомни историю Цезаря и Брута.

— Так, значит, мне все же придется отправиться на эту чертову вечеринку? — с тоской спросил он.

— Да, мой мальчик, и будь внимателен, чтобы твоя карета не превратилась в тыкву на глазах у изумленной публики.

— Дадли, тебе не кажется, что в последнее время я немного поправилась? — Сара Баррет обратила на мужа вопросительный взгляд. — Пожалуй, придется завтра вызвать Ральфа.

— Делай, как считаешь нужным, дорогая, — произнес мистер Баррет, мысленно посочувствовав Ральфу Свенсону.

Он прекрасно понимал, какие муки ожидают молодого массажиста, когда он примется выминать костлявое тело его супруги. Сам Дадли предпочитал более пышные формы и уже завел тайное любовное гнездышко в Малибу, где время от времени встречался с одной из старлеток, отдаленно напоминающей Памелу Андерсон.

Предвкушая предстоящее свидание с Ральфом, Сара плотоядно улыбнулась. Она искренне верила, что этому «шведскому айсбергу» суждено растаять именно в ее объятиях. Но это будет завтра, а сегодня она намеревается испробовать всю тяжелую артиллерию своего обаяния на другом мужчине. Дункан Блейн — вот кто был целью ее полуторачасовых ухищрений перед зеркалом в компании творений самых именитых модельеров, впрочем бессильных изменить скудные физические данные Сары.

Однако ей показалось, что в ярко-зеленом творении Тома Форда она выглядит более чем сексуально. Это приподняло Саре настроение, испорченное тем, что ее шпилька насчет Пирса и Рамоны, подпущенная в разговоре с Терранс, не произвела ожидаемого эффекта. Что ж, проигрыш в первом раунде еще не есть поражение. Хорошо смеется тот, кто смеется последним…

Все то время, пока Сара прихорашивалась, Дадли не сводил с нее тоскливого взгляда. Господи, где были его глаза, когда он женился на этой тощей жерди! Но кто мог подумать, что из задорной девчонки-подростка вырастет этакое злобное создание. Будь его воля, Дадли давно бы развелся с женой, но все дело было в том, что он не мог сделать этого. Поскольку… боялся ее. Да-да! Дадли Баррет, один из столпов-основателей юридической конторы «Баррет и Гилгуд», гроза ответчиков и истцов, кумир и бог начинающих адвокатов, панически страшился гнева своей супруги. Кто-кто, а он точно знал, на что способна Сара в приступе бешенства. На все!

Именно поэтому он и находился сейчас в ее спальне, словно верный вассал на приеме у королевы, время от времени растягивая губы в лицемерной улыбке восторга.

Раздался тихий стук в дверь, и появившаяся на пороге прислуга оповестила о прибытии первого гостя. Чета Баррет, взявшись за руки, поспешила ему навстречу.

Дункану, терпеливо ожидающему хозяев в просторной гостиной, Сара Баррет не понравилась с первого взгляда. Он решил, что она напоминает помесь пираньи и барракуды. Дадли, напротив, показался ему весьма симпатичным толстячком, находящимся под каблуком у своей жены.

— Мистер Блейн, — жеманно растягивая слова, произнесла Сара, театрально протягивая гостю обе руки сразу, — какой приятный сюрприз. Между прочим, о вас поговаривают, что вы избегаете шумных приемов и вечеринок. Но, уверяю, у нас соберется очень узкий круг друзей. Вам не будет скучно.

— Если об этом говорит очаровательная женщина, я склонен ей верить, — произнес Дункан, мысленно желая оказаться как можно дальше от улыбающейся Сары Баррет.

— А вы, как я вижу, опасный сердцеед. Теперь мне понятно, почему все наши дамы так жаждут увидеть вас на своих вечерах. — Сара властным жестом взяла его под руку и повела на террасу, совершенно не замечая мужа.

Впрочем, Дадли Баррет был только рад тому, что все внимание супруги переключилось на кого-то другого. Теперь до самого окончания вечеринки он мог ни о чем не заботиться…

Терранс скрестила пальцы «на удачу», прежде чем заглянуть в спальню мужа. Пирс сидел в кресле, а две маникюрши занимались его руками. Взгляд мистера Гилгуда был устремлен на плоский экран огромного телевизора, размещенного на одной из стен комнаты. Лично она никогда не понимала подобной необходимости, но Пирс объяснял это желанием быть в курсе мировых новостей ежеминутно. Возможно, он и в завещании упомянул о том, чтобы его похоронили с любимцем.

Терранс представила эту картину так живо, что не удержалась от смешка. Тотчас голова Пирса повернулась в ее сторону, а глаза раскрылись в удивлении.

— Ты еще не готова? Опоздать к Барретам было бы некрасиво. — В голосе мужа звучали обычные нотки упрека.

Но Терранс заставила себя не обращать на них никакого внимания. Если она хочет добиться своего, то должна сдерживать эмоции.

— Еще слишком рано. Надеюсь, ты не собираешься заявиться к Дадли и Саре в числе первых гостей, чтобы потом слоняться по дому с бокалом вина и зевать от скуки в ожидании остальных приглашенных?

Пирс на мгновение задумался. Терранс была права. Если бы он не стал адвокатом, то обязательно избрал бы карьеру политика. Ему нравилось находиться на людях и считаться публичной личностью. Где бы ни появлялся Пирс Гилгуд, он всегда оказывался в центре внимания, раздавая окружающим улыбки. Его компаньон Дадли никогда не понимал подобной страсти, предпочитая оставаться в тени. Он был рабочей лошадкой, в то время как Пирс являлся лицом фирмы. Возможно, именно такое разделение обязанностей способствовало успеху содружества Баррет — Гилгуд.

Пирс очень ревностно относился к своей репутации, поэтому в руках его жены всегда была ниточка, за которую она могла дернуть при необходимости, что не преминула сделать и в этот раз. Взвесив все «за» и «против», Пирс сказал:

— Действительно, не стоит торопиться. И без нас у Барретов соберется достаточно людей, поэтому наше опоздание останется незамеченным. — Однако в душе он не мог не признать, что рассчитывает на прямо противоположный эффект.

Получив от мужа ожидаемое согласие, Терранс перешла ко второй из просьб. Ей было необходимо выкроить время на встречу с возлюбленным. Она не собиралась отказываться от удовольствия увидеть своего Ромео из-за скучной вечеринки у Сары.

— Милый, ты не станешь возражать, если мы прибудем к Барретам порознь? — На вопросительный взгляд мужа Терранс поспешила ответить: — Дело в том, что мне необходимо забрать платье, которое я заказала у Сандры Монтегю исключительно к этому вечеру. Уверена, оно тебе понравится.

Терранс благоразумно умолчала о том, что платье уже получено ею накануне и теперь, аккуратно упакованное в чехол, покоится на заднем сиденье ее автомобиля.

— Что ж, мы вполне можем встретиться и на вечеринке, — неожиданно легко согласился Пирс, подумав, что если окажется у Барретов немного раньше Терранс, то вполне успеет пообщаться с Рамоной где-нибудь в укромном уголке без свидетелей.

О том, что она также приглашена, мисс Родригес сообщила ему накануне, сопроводив свои слова весьма красноречивым намеком.

Целиком поглощенный своими планами на вечер, Пирс не заметил, как довольно сверкнули глаза жены, когда он согласился с ее предложением. Терранс нарочито медленно вышла из комнаты мужа и, лишь плотно затворив за собой дверь, торопливо спустилась вниз.

Спустя несколько минут голубой «корвет» уже мчался по бульвару Сансет в сторону Санта-Моники…

Дункан облегченно вздохнул, когда Сара Баррет, извинившись перед ним, поспешила встретить других гостей. Как ни хотелось ей остаться в обществе обаятельного мистера Блейна, обязанности хозяйки дома налагали определенную ответственность.

Дункан проводил ее взглядом и посмотрел на часы. Пора! Теперь следовало, как учила Элли, сославшись на внезапную головную боль, попросить прощения у хозяев и удалиться.

Подгадав время, когда Сара оказалась окружена наибольшим количеством своих гостей, Дункан с улыбкой мученика подошел к ней и, осыпав комплиментами каждую из стоящих рядом дам, без труда осуществил задуманное.

Миссис Баррет не стала его удерживать, решив, что уже само появление в ее доме неуловимого Блейна обеспечит ей такой рейтинг, о котором можно лишь мечтать.

Сохраняя страдальческую мину, Дункан покинул дом Барретов. Не прошло и десяти минут после его отъезда, как на вечеринку прибыл Пирс Гилгуд в компании… Рамоны Родригес.

4

Терранс вошла в бунгало и обнаружила, что ее Ромео еще не появился. Воспользовавшись этим, она разобрала постель, зажгла свечи, поставила охлаждаться привезенное с собой шампанское, после чего отправилась в ванную.

Став под теплые струи душа, молодая женщина почувствовала, как вместе с водой, стекающей по телу, уходит и напряжение, владевшее ею весь день. Она настраивалась на свидание с возлюбленным, и сердце пело у нее в груди…

Дункан медленно ехал по пляжу, намереваясь оставить машину и продолжить путь пешком, как только в поле его зрения появится знакомое бунгало. В предвкушении откровенных ласк любимой его сотрясала дрожь нетерпения и страсти.

Вот показалась островерхая крыша, крытая стилизованными пальмовыми листьями. Дункан остановил машину, погасил фары, вышел из нее, с наслаждением подставив лицо свежему вечернему бризу, и поспешил к бунгало.

Внутри его встретила тишина вкупе с таинственным мерцанием свечей. Он прислушался, пытаясь определить, где находится Терранс. Легкий шум воды подсказал ему ответ. Дункан улыбнулся возникшим в его голове мыслям и как можно быстрее избавился от одежды…

Терранс не слышала, как появился Дункан, но успела ощутить его соблазнительный запах за секунду до того, как знакомые руки заключили ее в объятия. Она шумно вздохнула и, откинувшись спиной на его мощную грудь, полностью отдалась во власть настойчивых жарких губ, ожегших чувственным поцелуем ее шею.

Тихий призывный стон сорвался с уст молодой женщины, а тело выгнулось дугой, подразнивая и без того возбужденного любовника.

Рука Дункана властно скользнула по ее груди, животу и остановилась в рыжих завитках. Терранс всхлипнула от накатившей волны желания и, накрыв ладонью его пальцы, призвала к более решительным действиям. Она испытывала блаженство, чувствуя, как твердое, распаленное страстью естество Ромео вжимается в бархатистую ложбинку между ее ягодиц. Стараясь облегчить ему доступ к своей сокровищнице, она слегка приподнялась на пальцах…

Струящаяся сверху вода омывала сплетенные в любовном экстазе тела, сверкая прозрачными каплями на ресницах, проникая между губами, раскрытыми в предвкушении поцелуев. Упругие бедра Дункана ритмично вздрагивали с каждым толчком, посылая Терранс свою любовь, спеша щедро одарить мужской силой.

Молодая женщина ощутила, как где-то в самой глубине ее тела зарождается маленький томительно-сосущий комочек, с каждой секундой разрастающийся, все больше и больше требующий от нее полного самоотречения и растворения в близости с любимым мужчиной. Она забилась в надежных руках Дункана, как добыча, пытающаяся избежать невода проворного рыбака. Напрасно! Он не желал снисходить к ее мольбам с высот своей страсти, продолжая вести Терранс к пику экстаза.

Наступило мгновение, когда она каждой клеточкой ощутила неземное блаженство, словно мед растекающееся по телу, и закричала, захлебываясь от переполнившего душу восторга. Этот крик прозвучал для Дункана лучше самой прекрасной музыки. Спустя секунду он уже вторил ей довольным рыком насытившегося хищника…

— Ты уже уходишь? — Дункан смотрел на выскользнувшую из-под одеяла женщину, которая торопливо приводила себя в порядок. — Останься!

— Не могу. Меня ждут, и, если я не появлюсь, это вызовет ненужные расспросы, а может, и подозрения. — Терранс как-то беззащитно, по-детски улыбнулась, словно прося прощения за то, что вынуждена уйти сейчас, когда им так хорошо вдвоем. — Милый Ромео, если бы ты только мог знать всю правду обо мне… — В ее голосе послышалась такая неизбывная тоска, что Дункан не выдержал.

Он встал с кровати, ничуть не смущаясь своей наготы, подошел к ней, заключил ее лицо в теплые ладони и, склонившись, одарил самым чувственным поцелуем, на какой был только способен. Затем прошептал хриплым от волнения голосом:

— Я не требую никаких объяснений, моя Джульетта, и готов ждать тебя столько, сколько потребуется. Где бы ты ни была, я всегда услышу твой зов и приду, какие бы преграды ни возникли на моем пути.

— Красиво! — Тень печали скользнула по лицу Терранс.

Она с грустью подумала о том, что, не будь он жиголо, ей доставило бы радость каждое сказанное им слово. А так, возможно, он говорил подобное тысячи раз разным женщинам. Женщинам, которые платили ему за любовь так же, как и она. Как жаль!

Терранс взяла с кресла сумочку и, вспомнив об обычном гонораре для любовника, достала приготовленные заранее купюры.

— Вот, возьми. — Она протянула деньги.

Но Дункан покачал головой и ладонью отодвинул предложенную плату.

— Нет. Мне не нужны твои деньги. Неужели ты до сих пор не поняла, что после всего случившегося между нами я уже никогда не смогу быть с тобой прежним? Разве ты еще не заметила, что я влюблен в тебя, моя Джульетта? И если вскоре мне не удастся увидеться с тобой, то я умру от тоски по тебе.

— Любимый! — На глазах женщины заблестели слезы. — Твои слова словно живительный эликсир пролились на мое иссушенное человеческой злобой сердце. Мне трудно поверить в них, ведь все, что окружало меня долгие годы, — это ложь и безразличие. Вдруг и происходящее с нами окажется всего лишь сном, чарующей сказкой ночи, которая исчезнет с первыми лучами утреннего солнца?..

Дункан нежно снял губами с ее лица слезинки и произнес:

— Если два любящих сердца начинают биться в унисон, ничто не в силах разорвать эту связь. Даже смерть.

— Я люблю тебя…

Эти три слова, сказанные Терранс в искреннем порыве, все еще звучали в ушах Дункана, даже когда он остался в одиночестве.

Оказавшись вне зоны внимания гостей, Сара опрокинула в себя бокал шампанского, пытаясь справиться с возбуждением. События развивались даже лучше, чем она предполагала.

Она остановила взгляд на широкой лестнице, ведущей на второй этаж, и расплылась в довольной улыбке. Именно там, в одной из гостевых комнат, пятнадцать минут назад скрылись Пирс и Рамона.

Сара с нетерпением ожидала приезда Терранс. Ей безумно хотелось увидеть лицо миссис Гилгуд, когда та станет свидетельницей измены мужа. В том, что между Пирсом и Рамоной Родригес существует интимная связь, Сара Баррет не сомневалась. Как-никак, она слыла опытной женщиной, по крайней мере, для того, чтобы не рассуждать о платонических отношениях. Ей было известно: Голливуд — мир иллюзий, построенный исключительно на трезвом расчете…

— Сара, дорогая, прошу прощения за то, что опоздала, но иногда с машиной возникают проблемы, — произнесла Терранс, почти неслышно возникнув за спиной хозяйки дома, отчего та почувствовала себя застигнутой врасплох.

— Терранс, милая, ты здесь давно? — Сара сделала попытку выяснить, насколько гостья в курсе происходящего. Ей очень не хотелось попасть впросак, если окажется, что интрижка Пирса не является для его жены секретом.

— Только что приехала, — сообщила молодая женщина. — А где мой муж? Мы должны были с ним встретиться здесь.

— О, я его недавно видела. По-моему, он поднялся наверх. — Сара с упоением предвкушала то, что последует за этим. — Если хочешь, можешь поискать его.

Она выжидающе уставилась на Терранс. Сейчас та отправится вслед за мужем, застигнет его с Рамоной… и будет скандал! Это событие сразу превратит ее вечеринку в событие сезона. Ей уже виделись крупные заголовки в газетах: «Разрыв в семье Гилгуд», «Роковая вечеринка у Сары Баррет», «Подруга утешает Терранс Гилгуд, узнавшую об измене мужа»…

Естественно, под «подругой» Сара подразумевала себя. Она уже представляла, как позирует для фотографий и дает бесчисленные интервью. Возможно, ее даже пригласит в свое шоу Опра…

— Нет, пожалуй, я подожду, пока Пирс спустится вниз, — с милой улыбкой произнесла Терранс, и Сара тут же услышала хрустальный звон. Это рушились возведенные в ее мечтах замки.

Она попыталась спасти положение, заявив:

— Но Пирс, кажется, разыскивал тебя некоторое время назад. Вероятно, он пошел звонить тебе.

— Вряд ли. — Собеседница определенно не желала поддаваться на провокации. — В конце концов я уже здесь и ему не избежать встречи со мной. — Терранс одарила приятельницу лукавым взглядом. — Пожалуй, здесь несколько душновато. Пойду к бару. Легкий коктейль со льдом мне не помешает.

Сара стиснула кулаки в бессильной ярости и, посмотрев вслед грациозно удаляющейся гостье, чуть слышно процедила сквозь зубы:

— Стерва! Тебе душно на моей вечеринке. Надеюсь, вскоре ты почувствуешь себя как в аду. Уж я постараюсь, чтобы этому оказалось как можно больше свидетелей.

Терранс пригубила ледяной «Уотергейт» и скользнула взглядом по гостиной. Вид собравших здесь нагонял на нее скуку. Ничего интересного. Все те же лица, все те же разговоры о силиконе, адюльтере и прочей чепухе. С каким бы удовольствием она провела весь этот вечер в объятиях своего страстного любовника.

При воспоминании о недавней встрече в бунгало ее глаза как-то по-особому засветились, а на губах расцвела мечтательная улыбка. Испугавшись, что кто-нибудь заметит происшедшие с ней перемены, Терранс слегка наклонила голову, позволяя волосам частично скрыть лицо от посторонних взглядов.

Интересно, отчего Сара так настойчиво отправляла меня на поиски мужа? — подумала она. Неужели Пирс настолько потерял бдительность, что уединился со своей пассией, не стесняясь всей этой толпы гостей? Впрочем, даже если и так, то причин для волнения нет. На развод он не пойдет никогда. А жаль…

Терранс сама поразилась тому спокойствию, с которым рассуждала о возможной очередной измене мужа. Подумать только, несколько дней назад, узнав о его неверности, она расстроилась, а сейчас не находила в своей душе ничего, кроме холодного безразличия. Скорее всего это объяснялось появлением у нее собственного возлюбленного.

Ромео! Потрясающий, страстный и неутомимый в постели, он отныне занимал все мысли Терранс. С ним она ощущала себя женщиной желанной, достойной восхищения и страсти.

После девяти лет брака Терранс впервые открыла для себя всепоглощающее влечение, когда странная лихорадочная дрожь сотрясает тело и все окружающее теряет свою значимость. Все, кроме единственного человека на свете! Ради него она дышит, ходит, разговаривает, существует. И это прекрасное, не сравнимое ни с чем иным чувство!

Терранс наконец набралась мужества признаться в том, что больше не мыслит жизни без того, кто подарил ей самую главную ценность на свете — любовь.

Все еще прерывисто дыша, Пирс застегнул брюки и, посмотрев на лежащую перед ним на толстом ковре женщину, произнес:

— Ты горячая штучка, Рамона. Теперь я понимаю, почему все твои мужья не выдерживали долгого брака. Ты просто выжимала их как лимон.

— Надеюсь, я могу расценивать твое заявление как комплимент?

Знойная красотка не спешила вновь заползти в узкое платье. Обнаженная, она поднялась и подошла к окну, чтобы лунный свет падал на ее бронзовую кожу. По всему было видно, ей прекрасно известно, как возбуждающе действует на мужчин ее тело.

— Боже, Рамона, думаю, тебе стоит одеться. Вдруг сюда кто-нибудь войдет? — Пирс обеспокоен но оглянулся на дверь кабинета, в котором они уединились некоторое время назад.

— Что с тобой? — Рамона хрипло рассмеялась. — Несколько минут назад ты умолял меня об обратном. Чего ты боишься? Того, что твоя добродетельная женушка может узнать о нас? Считаешь, что ее еще не просветили на сей счет? Напоминаю: Сара Баррет, голливудская сплетница номер один, приходится ей близкой подругой. А уж ей-то точно известно, что в действительности происходит между нами.

— Надеюсь, нет, — неожиданно сухо заметил Пирс. Завзятый игрок в жизни, манипулирующий людьми, он не любил, когда подобное пытались проделать с ним.

Рамона была потрясающая женщина и достойная партнерша в постели, однако в качестве жены и рядом не стояла с Терранс. Кроме того, Пирсу вовсе не улыбалось стать «мистером Родригес номер шесть». А именно такую цель преследовала Рамона, начиная с ним флирт. Это было написано на ее лице. Что ж, придется ее разочаровать. Как ни жаль терять подобную любовницу, но развиваться их отношениям дальше Пирс не мог позволить.

Он прошел к массивному столу из красного дерева, стоящему в центре комнаты, и, сев в широкое кожаное кресло, закурил толстую сигару. У Дадли всегда имелся приличный запас хорошего кубинского товара.

— Я слишком уважаю и ценю тебя, Рамона, чтобы затевать с тобой какую-либо игру. Предпочитаю быть откровенным.

Он поймал на себе насмешливый взгляд любовницы, которая неподвижно застыла у окна, скрестив руки на груди.

— Пирс Гилгуд в момент откровения? Это интересно. Что ж, я вся во внимании.

Пирс хмыкнул, уловив в ее тоне скрытый сарказм. Жар вожделения отступил, мозги прояснились, и теперь устами Гилгуда говорил ловкий адвокат, пытающийся обратить происшедшее себе на пользу.

— Спору нет, мне было хорошо с тобой. Однако я не намерен предавать нашу связь огласке. Я не кинозвезда, Рамона, и семейные скандалы ничего не добавят к моей репутации.

— Если ты говоришь о своей репутации бабника, то, возможно, твоя жена — единственная, кому неизвестна вся правда о тебе.

Рамона небрежным жестом подобрала с ковра платье, и оно серебряным потоком ламэ заструилось по ее телу.

— Как бы то ни было, а разводиться с Терранс я не намерен, — подвел итог Пирс. — К тому же, стоит признать, мы слишком похожи, чтобы заключать брак. Наша верность друг другу продлится ровно столько, сколько времени уйдет на то, чтобы дойти от алтаря до выхода из церкви.

— Ты пессимист, — с неожиданной улыбкой заявила Рамона и, подойдя к любовнику, повернулась к нему спиной, подобрав руками иссиня-черные волосы. — Застегни платье. Мы слишком долго отсутствовали, и это может кто-нибудь заметить. Нам ведь не нужны лишние расспросы, не так ли?

Пирс ответил ей понимающей улыбкой.

— Возможно, еще рано ставить точку в наших отношениях…

Сара неторопливо прогуливалась между гостей, останавливаясь то у одной, то у другой группки, чтобы перекинуться парой ничего не значащих слов или запустить новую сплетню. Периодически она поглядывала в сторону лестницы, боясь пропустить возвращение Пирса и Рамоны.

Получив отпор у Терранс, Сара решила действовать более смело. Она собиралась устроить так, чтобы малозаметный инцидент перерос в грандиозный скандал, достойный первой полосы газет. Появление двух фигур наверху лестницы стало для нее сигналом к началу военных действий.

— Пирс, дорогой, — произнесла Сара нарочито громким голосом, поневоле заставляя всех присутствующих посмотреть на спускающуюся парочку, — где ты пропадал? Тебя разыскивала Терранс.

— Господи, что она делает? — почти не разжимая губ, прошептал Пирс, обращаясь к Рамоне. — Убью паршивку.

— Успокойся и предоставь все мне, — так же тихо ответила его спутница, не меняя очаровательной улыбки на своем лице. Но ее сверкающий взгляд не предвещал Саре ничего хорошего, а голос сочился ядовитой патокой, когда она произносила: — Мистер Гилгуд любезно показал мне ваш дом, Сара, поскольку я здесь впервые, а вы были слишком заняты другими гостями.

От подобной наглости Сара потеряла дар речи. Она не ослышалась? Только что эта мерзавка Родригес в завуалированной форме указала ей на то, что она, Сара Баррет, отвратительная хозяйка, не умеющая занять гостей!

Спустя несколько секунд, когда способность говорить вновь вернулась к ней, Сара бросилась в атаку, желая показать этой выскочке, кто есть кто.

— Странно, мисс Родригес, что вы заинтересовались моим домом. Насколько мне известно, у вас несколько иные пристрастия. — Сара откровенно намекала на патологическую страсть кинозвезды к чужим мужьям.

Рамона это поняла и, недолго думая, вернула шпильку.

— Это правда. Но из всего, чем вы обладаете, дом имеет наибольшую ценность. Такое красивое сооружение. Кто был архитектором проекта? — В голосе Рамоны звучало искреннее любопытство.

Сара просто задохнулась от гнева. Только что прилюдно эта дрянь дала ей понять, что Дадли Баррет представляет для нее интерес в последнюю очередь.

Да, муж не пользовался уважением своей супруги. Но одно дело, когда его унижает сама Сара, и другое — когда это делает кто другой.

Миссис Баррет растерянно оглянулась. Внимание всех присутствующих было приковано к ней и ее собеседникам. Вежливые улыбки на их физиономиях не могли никого обмануть. Все эти люди прекрасно понимали, о чем идет речь на самом деле. И Сара прекрасно отдавала себе в этом отчет. Ей даже думать не хотелось, что уже завтра она станет главной героиней всех сплетен. Она обожала устраивать всевозможные каверзы, но впервые это проделывали с ней.

Сара Баррет судорожно пыталась найти лазейку, чтобы выйти из создавшейся ситуации с наименьшими потерями. Ее мысли лихорадочно метались в поисках верного решения, но тщетно.

Господи! — мысленно взмолилась она. Не оставь меня на поругание этой гиене, и я обещаю…

Пообещать она ничего не успела, так как помощь пришла к ней вовремя, причем с самой неожиданной стороны.

Терранс, отыскав в баре уютное местечко за каким-то экзотическим кустом в кадке, вместе со всеми следила за шоу. Весьма занятно было наблюдать за тем, как Сара Баррет и Рамона Родригес поливают друг друга грязью. Наверняка подобного мнения придерживались и остальные гости.

Стоило признать, что это событие несколько оживило скучный ход вечеринки, делая весьма заметной в череде ей подобных. Дело попахивало скандалом!

Терранс поймала себя на том, что ее нисколько не волнует муж, явившийся косвенной причиной обмена «любезностями» между двумя женщинами. Ее даже веселили его робкие попытки сгладить возникший конфликт между разъяренными фуриями. Судя по всему, он порядком растерялся.

В какой-то момент Рамона одержала реванш в словесной перепалке, и стало ясно, что Саре не выйти из этой схватки без значительных потерь. Поразмыслив немного, Терранс пришла к выводу, что ей придется вмешаться.

Конечно, Сара сама напросилась, но и Рамона не заслуживает того, чтобы пожинать лавры победительницы. Глубоко вздохнув, Терранс покинула свое убежище и подошла к главным участникам инцидента, выжидательно замершим у подножия мраморной лестницы.

— Пирс, милый, как любезно было с твоей стороны уделить чуточку внимания мисс Родригес, — произнесла молодая женщина, взяв мужа за руку. — Уверена, она оценила твои усилия.

Кое-кто из гостей сдержанно хихикнул, подозревая, о каких именно усилиях идет речь. Пирс густо покраснел и бросил на жену сердитый взгляд.

Однако Терранс как ни в чем не бывало продолжила, уже обращаясь к хозяйке дома:

— Сара, дорогая, ты знаешь, мисс Родригес с некоторых пор пользуется услугами фирмы наших мужей. Хочется верить, что этот союз продлится долго. Такая звезда, как она, может послужить украшением любой компании.

На этот раз смешков стало больше. Ловко используя слова, Терранс дала понять, что такая беспутная особа, как Рамона, стоит на одном уровне с девушками «по вызову», развлекающими мужчин.

Выслушав столь сомнительный комплимент в свой адрес, «звезда» вынужденно промолчала, отделавшись скупой улыбкой. И тогда Терранс принялась за Сару. Она обратилась к Рамоне, мастерски имитируя светский тон приятельницы:

— Ох, душечка, если я не ослышалась, вы здесь впервые? Должна предупредить, что вам жутко повезло. Вечеринки миссис Баррет известны своей неординарностью. Здесь всегда происходит что-нибудь интересное. Не так ли? — Терранс обратилась к остальным гостям, и те поддержали ее одобрительным смехом.

События сегодняшнего вечера навсегда останутся в их памяти. Уж можно быть уверенным, что и через тридцать-сорок лет кто-нибудь из них обязательно воскликнет: «А помните, как Рамона Родригес и Сара Баррет едва не вцепились друг другу в волосы из-за Пирса Гилгуда и как мастерски их отделала Терранс Гилгуд?»

Инцидент был исчерпан. Терранс увлекла мужа к бару. Рамона присоединилась к компании своих поклонников мужского пола. А Сара переключилась на официантов за фуршетным столом, дав им множество указаний. Словом, все вернулось на круги своя.

Сара, словно сыч вокруг жертвы, кружила по залу, то и дело поглядывая на Терранс. В ее груди прямо-таки клокотал гнев. Снова эта святоша Гилгуд оказалась победительницей! По какому праву?

В голове Сары Баррет никак не укладывалось то равнодушие, с которым приятельница приняла факт измены мужа. Ведь не поверила же она действительно тому объяснению, что Пирс показывал Рамоне дом? Нет, слишком правильной, возможно, но наивной дурочкой Терранс не была никогда! Тогда что скрывается за ее спокойствием? Лицемерие?

Сара внимательно вглядывалась в лицо «подруги», стремясь отыскать ответы на свои вопросы. Отчего глаза Терранс Гилгуд светятся такой любовью, когда она мечтательно устремляет взгляд в пространство? Кто в эти минуты владеет ее мыслями? Миссис Баррет готова была дать руку на отсечение, что не Пирс. Тогда кто?

Неужели в жизни добродетельной миссис Гилгуд появился другой мужчина? Но когда и откуда он возник? Насколько Сара была в курсе дел приятельницы, все ее существование подчинялось четкому графику. Посещения салонов красоты, походы по магазинам, участие в благотворительных мероприятиях и устройство частных приемов.

Встречи с любовниками в нем не значились. В отличие от большинства знакомых женщин Терранс действительно проявляла преданность по отношению к мужу, как и сама Сара.

Впрочем, вторая это делала не по своей воле. Просто во всем Голливуде не находилось смельчака, готового добровольно отдать себя на растерзание миссис Баррет. Хотя кое-кто на примете у нее все же имелся. Взять хотя бы того же Ральфа Свенсона или Дункана Блейна…

При воспоминании о посетившем вечеринку красавце англичанине Сара заметно воспрянула духом. Как-никак, он удостоил ее вниманием в большей степени, нежели Терранс, от которой отделался вежливым извинением. Решив взять реванш хотя бы к окончанию вечера, она направилась к чете Гилгуд.

— Пирс, Терранс, как жаль, что вы появились слишком поздно, чтобы я могла вам представить Дункана Блейна!

— Блейн? Он здесь?

Пирс торопливо осмотрелся в поисках известного продюсера, однако Сара поспешила его разочаровать, сказав:

— Он был здесь, но, к сожалению, ему пришлось уйти. Должна заметить, я давно не встречала более обходительного мужчины. Если бы он не чурался общества, то имел бы огромный успех у наших дам.

— Не сомневаюсь, — с кислой улыбкой произнес Пирс. Его вовсе не радовало появление возможного конкурента на любовном поприще.

Заметив, что ее удар пришелся точно в цель и настроение Пирса Гилгуда безнадежно испорчено, Сара переключилась на его жену.

— Терранс, а что ты думаешь о мистере Блейне?

— Откровенно говоря, я не понимаю, о ком идет речь. — Вопреки ожиданию Сары, миссис Гилгуд не проявила сколь-нибудь заметного интереса к предмету разговора. Но это не успокоило ее собеседницу.

— Как? Ты не помнишь человека, который не пожелал появиться на твоем вечере, прислав вместо этого весьма туманное объяснение? — Кто-кто, а у Сары тогда отложились в голове все мелочи имевшего место отказа.

— Ах, этот… — Терранс задумчиво наморщила лоб. — Теперь припоминаю. Он еще прислал мне дивные желтые орхидеи, как раз в тон моему платью.

— Желтый — это цвет обмана! — безапелляционно заявила Сара и поинтересовалась: — Как думаешь, ему действительно есть что скрывать? Дункан Блейн находится здесь уже несколько месяцев, а полной информации о нем ни у кого нет.

— Что я слышу?! — встрял в разговор Пирс. — Неужели даже вездесущая Сара Баррет не в курсе всех обстоятельств жизни мистера Блейна?

— Дело в том, что он еще ни с одной местной красоткой не закрутил романа, — в порыве откровения проговорилась хозяйка дома.

— Как?! Ни с одной?! — в притворном ужасе воскликнул Пирс. — Тогда, может, у него просто другие вкусы? Не секрет, что некоторым больше по нраву мужское общество.

— Что ты такое говоришь? — Возмущению Сары Баррет не было предела. — Стоит объявиться одному порядочному мужчине, как ты уже спешишь приклеить ему ярлык извращенца. Стыдись!

— Вот еще…

Терранс следила за их разговором с некоей отстраненностью. Точнее, ей вообще не было дела до сексуальных пристрастий какого-то там Дункана Блейна. Все ее мысли были заняты лишь одним мужчиной: ее Ромео.

Она мечтала вновь оказаться в его объятиях, почувствовать вкус его губ, ощутить его запах. И не смогла сдержать легкого стона, вызванного невероятным возбуждением, охватившим ее при одном только воспоминании о страстном возлюбленном.

В тот же миг головы собеседников повернулись к ней. Глаза Сары, словно рентгеновские лучи, пронзили приятельницу, стремясь проникнуть в самые сокровенные тайники ее души.

— Что с тобой? Ты как будто витаешь где-то очень далеко.

— Чепуха! — Застигнутая врасплох Терранс покраснела и поспешила спрятаться за безликой улыбкой. — Предаваться глупым фантазиям не в моем стиле. И тебе прекрасно об этом известно, Сара.

— Это-то и настораживает, — полушутя произнесла миссис Баррет, бросая многозначительный взгляд на Пирса. — Смотри, дорогой, похоже, планета Терранс скоро прекратит вращаться вокруг твоей оси.

— Если ты намекаешь на то, что моя жена завела любовника, то можешь быть спокойна. — Мистер Гилгуд весело хохотнул, заговорщицки подмигивая Терранс. — В тот день, когда это случится, льды Арктики растают.

— Разве ты еще не знаешь? — Сара изобразила удивление. — Они уже начинают таять. Об этом пишут в газетах и говорят по телевидению.

— Вероятно, ты приняла показ «Армагеддона» за сводку новостей, — возразил Пирс, радуясь возможности уязвить ее.

Сара кисло улыбнулась и, извинившись, направилась к другим гостям. Пирс посмотрел ей вслед и обратился к жене:

— Боже, бедный Дадли! Как он может выносить эту женщину? В ней столько яду!

— Дорогой, Сара не так плоха, как тебе кажется. — Терранс заступилась за приятельницу якобы из чисто женской солидарности, на самом же деле это был лучший способ избавить мужа от случайных подозрений. — Просто у нее несколько своеобразное чувство юмора.

— Да уж! — Пирс хмыкнул и скептически добавил: — Иногда она излишне оригинальна. Между прочим, если ты не поняла, то твоя подруга только что обвинила тебя в супружеской измене.

— Господи, Пирс, это всего лишь шутка, — отмахнулась Терранс и, улыбнувшись, продолжила: — Я же не верю в то, что между тобой и Рамоной Родригес существует любовная связь, хотя об этом говорят многие.

— Чего только не придумают злые языки, чтобы разрушить наш брак! — с пафосом произнес Пирс, внутренне напрягаясь в ожидании продолжения неприятного разговора.

Но Терранс промолчала, и он вздохнул с видимым облегчением. Кажется, пронесло!

5

— Сильнее, Ральф! Я тебе не кошка, чтобы меня гладить. Поднажми!

Ральф Свенсон слегка опешил от подобного поведения своей клиентки. Впервые Сара Баррет относилась к нему как к массажисту, и не более того.

Лежа на животе, подставив спину умелым рукам Ральфа, Сара мысленно анализировала события прошлого вечера, пытаясь определить, где же она допустила ошибку.

Все ведь шло так замечательно! Пирс уединился с Рамоной наверху в кабинете. Терранс должна была застать их врасплох, а уж она позаботилась бы о том, чтобы этому оказалось как можно больше свидетелей. Почему все случилось иначе?

Сара еще раз, словно кинопленку, прокрутила в голове прошедшую вечеринку, и…

— Поняла!

Внезапный восторженный вопль, вырвавшийся из уст женщины, заставил Ральфа вздрогнуть от неожиданности. Он чуть не выронил из рук бутылочку с миндальным маслом, которое собирался втереть в кожу Сары.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

— Да, милый, — резко повеселев, ответила клиентка. — Но тебе об этом знать незачем.

Сара перевернулась на спину и закрыла глаза. Перед ее мысленным взором пробежали «избранные» кадры. Сверкающие глаза Терранс — раз! Ее безразличие к измене мужа — два!

— У нее есть любовник!

Сара отстранила Ральфа, села, отбросив в сторону полотенце, прикрывавшее жалкое подобие груди, и потянулась за телефоном.

— И я обязательно выясню, кто он!

Когда Терранс открыла глаза, солнце вовсю заливало спальню. Она сладко потянулась и бросила взгляд на часы. Было уже далеко за полдень. Господи, как долго она спала!

Отбросив одеяло в сторону, молодая женщина выбралась из постели и, громко включив музыку, занялась разминкой. Заглянувшая на внезапный шум горничная обнаружила хозяйку энергично танцующей перед большим зеркалом, о чем, не скрывая удивления, не замедлила сообщить остальной прислуге.

Позже кухарка, приготовившая для Терранс завтрак, также отметила ее необычайно радостное настроение. Давно, очень давно миссис Гилгуд не выглядела такой счастливой!

— Возможно, она ждет ребенка, — высказала предположение одна из горничных.

— Вряд ли, мистер Пирс уже давно не ночует в ее спальне. Если бы между ними что-то произошло, я узнала бы об этом первой. Как-никак, именно мне приходится перестилать постель хозяйки каждое утро.

— А может, у нее появился дружок на стороне? — вклинился в разговор молодой садовник-мексиканец, при этом лукаво подмигнув хорошенькой посудомойке.

— Вот еще! — Кухарка уставилась на него с плохо скрываемым возмущением. — Наша миссис не такая, как прочие. Она знает о добродетели не понаслышке.

— А я что? — попытался оправдаться парень. — Я только высказал догадку.

— Лучше помолчи. Не тебе клеветать на бедную женщину. Я. прекрасно слышала, как ты ночью стучался в комнату Рины. Если хозяйке станет об этом известно…

Терранс, не подозревая, какие оживленные споры в кухне вызвала столь резкая перемена в ее настроении, приняла ванну и теперь решала, что надеть на очередное свидание с возлюбленным.

Впервые за долгое время в ней проснулся вкус к жизни. Она совершенно по-другому, более остро и чутко ощущала бурлящую вокруг действительность, с ее запахами, сюрпризами и правилами… Хотя к черту правила! Отныне все во имя счастья и любви!

— Как прошла встреча с Терранс Гилгуд? — Притащив ворох бумаг на подпись, Элли по обыкновению уселась на стол перед начальником. — Меня интересуют малейшие подробности.

— Вы вторгаетесь на частную территорию, мисс. — Дункан напустил на себя серьезность, впрочем не обманувшую его секретаршу.

— Хватит играть в большого строгого босса. Тебе удалось не столкнуться с ней у Барретов?

Дункан посмотрел в светящиеся любопытством глаза собеседницы и уже не смог сдержать счастливую улыбку.

— Все случилось так, как ты и предсказывала. «Визит вежливости» и бегство до того, как часы пробили двенадцать раз. А потом просто фантастическое свидание!

— Вижу, Золушка в полном восторге, несмотря на тыкву за пазухой. Когда ты собираешься открыть Терранс правду о себе?

— Не знаю. — Дункан склонил голову и принялся задумчиво вертеть в пальцах карандаш. — Мне страшно признаться ей в том, что я ее обманывал. Вдруг она усмотрит в этом злой умысел?

— Если Терранс действительно любит тебя, то все поймет. В любом случае счастье, построенное на лжи, весьма зыбко. Смотри, не наделай ошибок, — предупредила Элли, вставая и направляясь к выходу.

Оставшись один, Дункан глубоко вздохнул и прошептал:

— Я постараюсь…

— До встречи, милая! — Сара положила трубку телефона и, сузив глаза, уставилась в пространство. Любой, способный заглянуть в эту минуту в ее голову, стал бы свидетелем усиленной работы головного мозга.

Так, значит, первоначальная догадка оказалась верной: у Терранс Гилгуд действительно есть любовник. Как интересно!

Имея значительный опыт в разнюхивании подробностей голливудских связей, Сара без труда получила подтверждение своей версии возникновения странных перемен в поведении жены Пирса Гилгуда. Сначала она поговорила с самой Терранс и невзначай полюбопытствовала о ее планах на день. Потом, сделав ряд звонков, проверила попунктно все передвижения приятельницы, интуитивно ощущая, что находится на верном пути.

Связавшись с косметическим салоном Барни Уоллеса, значившимся в списке Терранс на четвертом месте, Сара услышала, что миссис Гилгуд отменила все обычные процедуры и сегодня там не появится.

Вот оно! Время, когда эта лицемерка встречается со своим любовником! Сара Баррет еле сдержалась от радостного вопля. Неужели ей удалось поймать на лжи добропорядочную миссис Гилгуд?

Заставив себя успокоиться, она решила не торопить события и для начала убедиться во всем собственными глазами. Как говорится: лучше один раз увидеть…

Дункан почувствовал, как прохладные женские ладони накрыли его глаза, обхватил их руками, прижал к своим губам и только после этого обернулся.

— Привет, — произнесла Терранс, застенчиво краснея, словно юная девушка на первом свидании. — Я немного опоздала…

— Пустяки, — перебил ее Дункан. — Ты же знаешь, что я готов ждать тебя целую вечность.

— Так уж и вечность? — спросила молодая женщина и расцвела счастливой улыбкой.

Вместо ответа мужчина обнял ее за талию властным движением.

Они встретились у небольшого кафетерия, который Дункан выбрал по рекомендации Элли. Уютного и достаточно скромного, чтобы не натолкнуться на кого-либо из знакомых.

Разместившись за угловым столиком, молодые люди заказали кофе и пирожные. Как только принявший заказ официант удалился, Дункан накрыл ладонью руку спутницы и пристально посмотрел в ее глаза.

— Я скучал без тебя.

— Я тоже…

Они замолчали, испытывая некоторую неловкость. У каждого из них имелись секреты, о которых хотелось поведать друг другу, но не хватало решимости.

— Знаешь, моя жизнь полностью изменилась с той минуты, как я встретила тебя. — Терранс ощущала потребность выговориться, рассказать любимому человеку о том, что творится в ее душе. — Сегодня мне впервые было не тоскливо просыпаться, потому что я знала, где-то в этом городе есть ты. Одиночество больше не терзает мое сердце, оно поет от любви к тебе.

Дункан улыбнулся, растроганный словами Терранс, и, взяв ее ладонь, поднес к своей щеке, чтобы почувствовать прикосновение тонких пальцев.

— Мне никогда и никому не приходилось говорить то, что я желаю сказать тебе. Я очень люблю тебя, моя Джульетта. И если ты вдруг решишь исчезнуть из моей жизни, для меня это будет означать одно — смерть.

— Я не позволю тебе умереть, любимый, потому что тогда наступит конец всему, ради чего я живу.

Дункан склонился к ней, и Терранс потянулась к нему навстречу, приоткрыв губы для поцелуя…

— Ущипните меня! Неужели я все это действительно видела?! — воскликнула Сара Баррет, сжимая руль взятого напрокат «понтиака».

Она уже в течение некоторого времени следовала за автомобилем Терранс в надежде застать ее с любовником. И вот это свершилось!

Сара стала свидетельницей того, как жена Пирса Гилгуда остановилась у неприметного кафе и, встретившись с высоким темноволосым мужчиной, вошла внутрь.

Лица спутника Терранс миссис Баррет не рассмотрела. Она слишком далеко остановила свою машину, боясь быть обнаруженной объектом слежки. Однако и представшего глазам зрелища хватило для того, чтобы заставить ее возликовать.

— Интересно, что скажет Пирс, когда узнает об измене жены?

— Это ложь! — воскликнул Пирс, обращаясь к сидящей перед ним в кресле женщине.

После того как увидела Терранс с любовником, Сара, недолго думая, отправилась в офис ее мужа и с ходу выложила ему всю правду.

Но, даже узнав подробности проведенного ею расследования, Пирс все еще не желал верить в то, что у Терранс есть другой мужчина. Мешала излишняя самоуверенность.

У такого великого донжуана и ловеласа, как он, неверная жена?! Чушь! Но чем больше он думал над словами Сары, тем сильнее закрадывались в его душу подозрения.

Пирс начал припоминать множество мелочей, на которые раньше не обращал внимания, и картина последних дней предстала перед ним в совершенно ином свете. Некоторая холодность жены при разговоре с ним, странный блеск в глазах, после того как она побывает в магазине или салоне красоты, постоянно задумчивый вид, словно ее мысли находятся где-то в другом месте…

Неожиданно Пирс принял единственно верное, на его взгляд, решение.

— Я хочу лично убедиться в том, что Терранс мне изменяет.

Сара слегка пожала плечами, будто говоря: почему бы и нет? Она вполне была готова к подобному шагу со стороны Пирса, но не могла ему позволить испортить все удовольствие чрезмерной поспешностью действий. Ей хотелось видеть Терранс в момент ее позора, слышать ее жалкие оправдания и мольбы о снисхождении.

— Надеюсь, я могу кое-что посоветовать тебе?

Сара подобрала самый вкрадчивый тон, способный вызвать доверие. К тому же какие бы чувства она ни вызывала у Пирса, он вынужден был признать: она — единственный человек, с которым можно обсудить столь щекотливое дело.

Конечно, Сара не симпатизировала Терранс. Но ей бы и в голову не пришло сделать что-либо способное причинить ущерб фирме «Баррет и Гилгуд», поскольку именно на добром имени зижделось все ее благополучие. Поэтому Пирс решил прислушаться к словам миссис Баррет.

Правильно истолковав его молчание, Сара выдержала паузу, а когда заговорила, то собеседник поразился тому, сколь разумными и трезвыми были ее предложения.

— Для начала тебе следует нанять частного детектива. Он соберет необходимый материал, который ты сможешь предъявить Терранс прежде, чем потребовать объяснения. В данном случае надо держать ситуацию под контролем и не позволять ей становиться достоянием общественности.

— Ты права, — согласился Пирс. — И у меня есть человек, способный прекрасно справиться с таким заданием.

— Есть еще одно условие удачного осуществления нашего плана, — предупредила его Сара.

— Какое?

— До того как ты предъявишь ей обвинение в неверности, Терранс должна пребывать в состоянии безмятежного неведения.

— Добрый вечер, дорогая. Как прошел день?

Терранс оторвала взгляд от тарелки и удивленно посмотрела на мужа. Весьма странный вопрос. Обычно ее дела меньше всего интересовали Пирса. Очевидно, он и сам понял, что переборщил с выражением заботы, так как тут же поспешил продолжить разговор в более привычном тоне.

— Знаешь, этот англичанин, Дункан Блейн… Все мои попытки встретиться с ним пока еще не увенчались успехом. После того как ему удалось «засветиться» у Барретов, он больше нигде не появлялся. Иногда я думаю, что этот человек просто плод моей фантазии.

— Для тебя так важно познакомиться с ним, но почему? — поинтересовалась Терранс, лениво ковыряя вилкой десерт.

После встречи со своим Ромео есть ей вовсе не хотелось. Но ужин в обществе друг друга являлся традицией, которой муж по непонятным для нее причинам продолжал придерживаться. Когда-то это действительно приносило радость обоим, позволяя им делиться мыслями и планами. Однако с тех пор, как у Пирса появилась другая жизнь, эти вечера стали для нее настоящей пыткой, утратив былое очарование.

Молодая женщина подумала о том, что чувствовала бы себя более счастливой, если бы место мужа занимал совсем другой человек…

Пирс исподволь метнул на Терранс изучающий взгляд, словно пытался проникнуть в ее мысли, и продолжил разговор:

— Этот англичанин — важная шишка в киномире. На недавнем фестивале в Каннах вся Европа рукоплескала последнему фильму, который он продюсировал. Если его карьера и в Голливуде будет складываться подобным образом, то мне бы хотелось находиться к нему поближе.

— Разве ты уже не ведешь дела, связанные с его последним проектом? Сара как-то вскользь упоминала об этом. — Терранс была рада, что может не напрягаясь поддерживать беседу с мужем, в то же время думая о своем.

— Я представляю только интересы компании, которая заключила с ним контракт. Хотя с огромным удовольствием взял бы на себя все заботы о мистере Блейне, пока он пребывает на этой земле.

— Тогда почему бы нам не пригласить его на обед? — поинтересовалась Терранс. — Ты и Дадли могли бы напрямую предложить ему свои услуги.

— Замечательная идея, дорогая, — с кислой улыбкой заметил Пирс. — Но ты, по-моему, не расслышала всего сказанного мной. Дункан Блейн пренебрегает светской жизнью местного общества, все попытки наладить с ним связь оканчиваются крахом. Вежливое извинение в письменной форме и цветы от него — вот все, на что можно рассчитывать в лучшем случае. Разве ты забыла? Именно так он поступил в ответ на наше недавнее приглашение.

— По меньшей мере стоит попытаться еще раз. Я ведь говорю не о вечеринке, приеме или чем-то в этом духе. Речь идет о неофициальном обеде в узком, почти семейном кругу. Ты, я и Барреты… Даже если мистер Блейн так нелюдим, как ты о нем говоришь, то подобная компания вряд ли способна отпугнуть его. К тому же он уже знаком с Сарой и, судя по ее отзывам, был с ней весьма любезен.

— Похоже, твои слова не лишены смысла.

Даже несмотря на то, что мысли о неверности Терранс постоянно крутились в голове Пирса, он не смог не испытывать восхищения от того, с какой легкостью жена вникла в суть стоящей перед ним проблемы и нашла верное решение.

Нет! Он ни за что не даст ей развода! Если отбросить уязвленное самолюбие, то вместе с Терранс он потеряет гораздо больше, чем жену. Она всегда была для него кем-то вроде личного советника, прикрывая тылы, когда в этом возникала необходимость. И что с того, что у нее возникла небольшая интрижка? С этим можно будет разобраться без особого труда. Зато потом у него самого появится прекрасное оправдание для собственных измен.

Приняв такое решение, Пирс слегка улыбнулся. Как все оказывается просто! Ловкий законник, он всегда умел обратить поражение в победу.

Успокоившись по поводу жены, он вернулся к беседе о Блейне…

Расставшись с возлюбленной, Дункан не спешил возвращаться домой. После удивительного, радостного свидания вид пустых комнат угнетал его, поэтому он предпочел немного прогуляться по пляжу.

Несмотря на довольно поздний час, до захода солнца было еще далеко. Алая полоска на горизонте только начинала разгораться, а сёрфингисты еще и не думали выходить на берег.

Сбросив сандалии на песок, Дункан сел рядом и, подставив лицо солоноватым брызгам, украденным ветром у несущихся к берегу волн, погрузился в размышления.

Все происходящее с ним в последнее время казалось ему дивным сном, и он боялся проснуться. Случайная встреча с Терранс Гилгуд перевернула его привычную жизнь, заставив по-иному взглянуть на отношения между людьми.

Дункан и сам не понимал, как мог существовать без такого чувства, как любовь. Долгие годы его сердце пребывало в безмятежном спокойствии. Разумеется, у него были женщины, и немало… Но ни одна из них не проникала в его душу настолько глубоко, как это с легкостью удалось рыжеволосой супруге голливудского адвоката.

Терранс Гилгуд была само совершенство, гимн извечной победы женского начала над мужским в этом мире. Ее глаза, руки, губы, небольшая, по-девичьи упругая грудь, округлые бедра, гибкое тело, бархатная кожа — все возбуждало Дункана до такой степени, что ему трудно было сохранять трезвый рассудок.

Эта женщина пьянила его больше, чем коллекционное вино, которым его угощали друзья в Бордо. Она завладела всем его существом, и он готов был по ее малейшему желанию отправиться на край вселенной, совершить тысячу подвигов и еще черт знает что!

Раньше Дункан с недоверием относился к словам о том, что ради какой-либо женщины разрушались города, покорялись государства. Елена Троянская воспринималась им не более чем красивой сказочкой.

Однако теперь, когда в его жизни, словно Афродита из морской пены, возникла Терранс, Дункан осознал, сколь сильно заблуждался. Он сам был готов на многое только ради того, чтобы увидеть на ее лице мимолетную улыбку, прочесть в ее глазах одобрение, услышать из ее уст слова любви.

Терранс удалось пробудить в нем романтические мечты, не посещавшие его с юности. Будто фея из волшебной сказки, она превратила жизнь Дункана в нечто особенное, идущее вразрез с прагматизмом современности.

С какой завистью он думал о муже своей возлюбленной. Этот человек обладал настоящим сокровищем. Он имел право находиться рядом с Терранс круглые сутки и не ценил этого.

Если Элли рассказывала о нем правду, то Пирс Гилгуд без зазрения совести изменял жене направо и налево. Для Дункана уже сама мысль об этом являлась кощунственной. Никто, по его мнению, не имел права причинять страдания его возлюбленной!

Сейчас молодого мужчину одолевала одна мысль. Как вырвать Терранс из рук чудовища, являющегося ее мужем?

Кроме того, ей еще не было известно всей правды о нем самом. Это и удерживало Дункана от более решительных действий. Вдруг Терранс, измученная постоянной ложью мужа, и ему может не простить подобного поведения. Именно страх потерять ее останавливал его от того, чтобы открыться перед ней.

Сара Баррет изучающе смотрела на сидящего перед ней человека. Его ничем не примечательная внешность была как раз такой, какой и должен обладать частный детектив, в ее понимании. Рослые красавчики в идеально подогнанных по фигуре костюмах, слепящие с телеэкранов белозубыми улыбками, меньше всего подходили для работы, какую Гилгуд поручил ему.

Как предварительно объяснил Пирс, от нее требовалось ввести детектива в курс дела, сообщив необходимую информацию. Будучи долгое время приятельницей Терранс, она знала обо всех ее каждодневных передвижениях.

И вот сейчас, после того как невзрачный мужчина подробнейшим образом записал все сказанное, Сара решила, что немного инициативы, проявленной ею, не повредит. Она улыбнулась детективу так душевно, как будто тот являлся ее ближайшим приятелем, и произнесла:

— Я буду весьма признательна, если все фотографии, которые вам удастся сделать, вы покажете сначала мне.

Свои слова она подкрепила несколькими купюрами весьма солидного достоинства. Детектив взял их, обещая сделать все от него зависящее, и скрылся за дверью.

Как только Сара осталась одна, с ее лица мгновенно исчезло милое выражение. Сощурив глазки, она устремила взгляд в пространство и прошептала:

— Мне будет приятно затянуть петлю на твоей шее, Терранс Гилгуд, и ничто не сможет помешать моим планам.

Дункан издал протяжный стон удовольствия. Терранс, обвив бедра возлюбленного ногами, то тянулась к нему, то ускользала, еще больше распаляя его…

Они встретились в пляжном бунгало сразу же, как только ей удалось найти подходящий предлог, чтобы объяснить свое отсутствие Пирсу. На этот раз в качестве прикрытия был избран массажист. Терранс верила в то, что Ральф не выдаст ее ни при каких условиях.

Сейчас, призывно постанывая в объятиях любимого, она сминала простыни в порыве страсти. Его тело, магический мужской запах сводили ее с ума.

— О, мой Ромео! Возьми меня всю, испей до капли! Я хочу этого! Хочу раствориться в твоей нежности!

Дункан, словно восторженный юнец, внимал ее мольбам. Слова возлюбленной звучали для него песнью сирены, уводящей в волшебную страну. Лаская губами упругие груди, он забывал обо всем на свете, выпадал из реальности, не имея другой цели, нежели следовать желаниям Терранс.

Их сплетенные тела, темнеющие на белоснежном фоне разбросанной постели, неоднократно сотрясал экстаз. Наслаждение рвалось из их уст отрывистыми вскриками, и блаженство отражалось в их глазах…

Мужчина сделал еще один снимок и так же незаметно, как и появился, растворился в окружающей бунгало зелени. Весело насвистывая, он направился к своей машине, припаркованной неподалеку от голубого «корвета» Терранс.

Задание выполнено. Единственное, что ему осталось, — это встретиться с заказчиками и забрать честно заработанные денежки.

Сев за руль, он завел автомобиль, одновременно набирая номер на мобильном телефоне. Спустя несколько секунд, когда ему ответили на другом конце связи, он произнес:

— Я их подловил, мы можем встретиться через два часа.

Сжимая плотный бумажный конверт, Сара прошла через просторный холл своего дома в Беверли-Хиллз и, поднявшись по лестнице, вошла в кабинет, плотно затворив за собой дверь. Только оказавшись вне пределов досягаемости случайного взгляда, она решилась рассмотреть то, что держала в руке.

Торопливо разорванная бумага последовала в мусорную корзину, и на стол веером легли фотографии.

— О-ля-ля! — Возглас удивления и радости непроизвольно вырвался из ее груди.

Сказать, что она была просто довольна работой детектива, значило ничего не сказать. Сара пришла в неописуемый восторг, увеличившийся троекратно, когда ей удалось рассмотреть лицо партнера Терранс.

— Вот это да! — Она беспрестанно перебирала снимки, отбирая самые лучшие и четкие и попутно комментируя изображенное на них: — Фантастика! Умереть — не встать! Пирс обязательно должен видеть это!

Не в силах сдержать охватившее ее возбуждение, она торопливо положила снимки в одну из лежащих на столе папок и, прихватив с собой, поспешила вниз.

Дорога до офиса Пирса заняла довольно много времени. Кроме того, несколько раз приходилось стоять в пробке. Однако, вопреки обыкновению, Сару это нисколько не раздражало.

Прибыв на место, она, не удостоив даже взглядом пытавшуюся преградить ей путь секретаршу, стремительно ворвалась в кабинет Пирса и шлепнула папку на стол прямо перед его носом.

— Смотри и удивляйся! — Таково было произнесенное ею краткое объяснение всего происходящего.

Пирс некоторое время оставался неподвижен. Он прекрасно понял, что именно принесла ему Сара, но не спешил ознакомиться с этим в ее присутствии.

Однако она и не думала оставлять его в одиночестве. Наоборот, удобно расположилась в одном из стоящих перед столом кожаных кресел. Поняв всю тщетность своих ожиданий, Пирс с легким вздохом сожаления достал снимки.

Сара внимательно следила за его лицом, силясь прочесть по нему мысли мужчины. Напрасно. Маска невозмутимости надежно скрывала все, о чем он думал. Фотографии мелькали в руках Пирса, некоторые ненадолго задерживались, но ничего более.

Вот последний снимок вернулся в стопку, и непроницаемый взгляд Пирса обратился на миссис Баррет. От переполняющих ее чувств та сидела как на иголках. Но тем не менее так же хранила молчание.

В какой-то момент звенящая тишина достигла своего предела, и Сара, не выдержав, спросила:

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — Вопрос сопровождался небрежным жестом в сторону фотографий.

Пирс пожал плечами и, скривившись, ответил:

— Отвратительное зрелище!

— Я не столь категорична, как ты. — Сара улыбнулась уголками губ. — По-моему, они смотрятся весьма эстетично. Особенно если учитывать, кто на них изображен.

— У тебя весьма странные вкусы, — сухо заметил Пирс. Он чувствовал, что собеседница чего-то не договаривает, и это его тревожило.

— Зато у твоей жены они весьма не дурны, — промурлыкала Сара. — Хочешь знать, кто ее любовник? Не скрою, в жизни он смотрится даже лучше. Такой интересный мужчина…

— Кто? — Пирс резко прервал ее дифирамбы в адрес незнакомца.

Его глаза лихорадочно заблестели, а кончик языка облизнул пересохшие от волнения губы.

Сара поняла, что ей удалось пробить брешь в знаменитом панцире невозмутимости Пирса Гилгуда. Она встала и четко, словно закрепляя одержанную победу, произнесла:

— Дункан Блейн!

6

Дункан повернул на подъездную аллею, ведущую к дому Барретов. Откровенно говоря, приглашение на семейный обед, поступившее от них, вызвало у него удивление. Он хотел было отделаться вежливым отказом. Однако Элли настояла на обратном, утверждая, что за подобным вниманием может скрываться деловое предложение и им не стоит пренебрегать.

В конечном счете Дункан нацепил галстук и, вооружившись цветами для Сары и бутылкой коньяку для Дадли, отправился с визитом, мысленно проклиная местные нравы.

Хорошенькая горничная встретила его и проводила в гостиную, гораздо меньшую, но более уютную, чем та, в которой проходила недавняя вечеринка.

Ожидающая гостя миссис Баррет растянула рот в улыбке и поспешила ему навстречу.

— Мистер Блейн… Дункан, позвольте называть вас просто по имени? Я очень рада, что, несмотря на занятость, вы приняли приглашение.

— Что вы, миссис Баррет, для меня огромное удовольствие вновь лицезреть вашу несравненную красоту.

— Ах, оставьте! К чему все эти комплименты? Зовите меня тоже просто Сара, мне будет только приятно. Надеюсь, мы станем добрыми друзьями.

Сказала кобра кролику, добавил про себя Дункан и повернулся, чтобы поздороваться с вошедшим в комнату Дадли Барретом.

Сара была довольна тем, что все задуманное ею начинает понемногу осуществляться. Она упивалась собственной ловкостью, благодаря которой ей удалось заманить к себе Дункана. Пара намеков его секретарше по поводу некоей деловой встречи, и он в ее доме! Остается дождаться прибытия Пирса в компании ничего не подозревающей Терранс. И тогда…

— Сара, ваш муж сообщил мне, что будут еще гости, а вы упомянули о семейном обеде. — Голос Дункана прервал поток ее кровожадных мыслей.

Решив, что все пути к отступлению для него отрезаны, она с налетом небрежного легкомыслия ответила:

— Да. С минуты на минуту должен появиться компаньон Дадли мистер Гилгуд с женой. Нас связывает многолетняя дружба, и мы уже привыкли считать их членами нашей семьи. Пирс и Терранс вам понравятся: такая очаровательная пара!

Дункан с трудом скрыл охватившую его панику. Он был не готов встретиться с Терранс здесь, тем более в присутствии ее мужа и самой известной голливудской сплетницы.

Его мысли лихорадочно заметались в поисках выхода из создавшегося положения. Следовало срочно придумать какой-нибудь предлог и сбежать отсюда пока не поздно…

— Пирс, Терранс, как я рада вас видеть! — Сара устремилась к появившимся в гостиной супругам. — Представьте, я только что говорила о вас Дункану!

— Надеюсь, ничего плохого? — шутливо поинтересовался Пирс Гилгуд, протягивая ему руку и буравя взглядом.

Пожатие жесткой ладони мужа Терранс Дункану не понравилось. Пирс отошел в сторону и что-то спросил у Дадли. Сара Баррет, разыгрывая роль радушной хозяйки, продолжала говорить, уже обращаясь к приятельнице:

— Терранс, познакомься, это мистер Блейн, встретиться с которым вам еще не удавалось.

Дункан будто во сне поднял глаза на остановившуюся перед ним женщину и встретил ее изумленный взгляд. Мгновение ему казалось, что сейчас Терранс выдаст себя какой-либо неосторожной фразой. Однако она быстро взяла себя в руки и с обычной светской любезностью произнесла:

— Рада знакомству, мистер Блейн. Сара так много мне рассказывала о вас! Судя по всему, вам предстоит стать событием этого сезона, но вы должны быть снисходительны к нам. В Голливуде так мало развлечений, что появление нового человека вызывает повышенный интерес, иногда не совсем здоровый… Впрочем, Сара быстро научит вас, как вести себя с не в меру любопытными людьми. Не правда ли, дорогая?

— Не буду возражать, если Дункан позволит мне немного поруководить собой. — Сара негромко засмеялась, упиваясь двусмысленностью сказанного.

— Уверена, мистер Блейн не из тех, кем можно управлять, — заметила Терранс.

Она, как и Дункан, испытывала невероятное напряжение. Больше всего на свете ей хотелось оказаться в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок. Но Сара, казалось, решила не оставлять ее в покое ни на минуту. Громко хлопнув в ладоши, она объявила:

— Теперь, когда все собрались, можно садиться за стол. Терранс, дорогая, будь любезна, составь пару Дункану. Я решила посадить его рядом с тобой. Пирс, Дадли, — окликнула Сара стоящих особняком мужчин, — хватит вести разговоры о делах. Если жаркое остынет, мне придется выслушать жалобы кухарки. Что за времена! Прислуга задает тон в доме!

Под сетования хозяйки все перешли из гостиной в столовую. Почувствовав под своей ладонью чуть дрогнувшую руку Терранс, Дункан успел ей шепнуть:

— Я все объясню тебе после.

В ответ она слегка опустила ресницы и принялась громко болтать о пустяках.

В целом обед прошел в довольно спокойной обстановке, если не считать того, что Дункан и Терранс постоянно находились под перекрестным огнем взглядов Сары и Пирса. Создавалось впечатление, что Дадли Баррет — единственный, кто действительно наслаждается едой.

Вяло ковыряясь вилкой в тарелке, Терранс думала о том, как мог жиголо с бульвара Сан-сет оказаться известным продюсером. Припомнив все детали первой встречи с ним, она поняла свою ошибку. Вот почему он так нерешительно сел в ее машину…

Интересно, была ли ему известна правда о ней или для Дункана все произошедшее только что в гостиной Барретов оказалось такой же неожиданностью, как и для нее? Дункан… Какое прекрасное имя для любимого человека!..

После того как подали десерт, Дункан немного расслабился. До этого его не оставляло ощущение, что и он, и Терранс оказались в специально подстроенной им ловушке. Об этом свидетельствовали быстрые взгляды, которыми обменивались хозяйка дома и Пирс Гилгуд, когда думали, что на них не смотрят. Однако обед медленно подходил к завершению, а с их стороны все еще не последовало сколь-либо решительных действий.

И все же Дункан почти не сомневался, что им известно о связи между ним и Терранс. Вопрос только в том, насколько полной и точной была эта информация.

— Дорогая, — внезапно обратилась Сара к Терранс, — ты себя плохо чувствуешь? Твой десерт остался практически не тронут.

— Просто я не голодна, — ответила с вежливой улыбкой молодая женщина и добавила: — Обед был просто великолепен.

— Я рада…

— Может, пора прекратить всю эту комедию? — неожиданно с раздражением вскричал Пирс, швыряя салфетку на стол.

Сара бросила на него полный укоризны взгляд. Не сдержался и испортил такую тонкую игру! Ну да ладно. Если пришло время решительных действий, она не желает оставаться в стороне.

— Что с тобой? — Терранс удивленно посмотрела на мужа. — Какая муха тебя укусила?

— У этой мухи есть имя: измена, — вклинилась в разговор между супругами Сара. — Дорогая, нет смысла отпираться. Нам все известно о твоих отношением с мистером Блейном… Дунканом…

— Какая чушь! — холодно произнесла Терранс. Голливуд научил ее не терять головы даже в самой критической ситуации.

— Увы, милочка, — медовая слащавость в голосе Сары сменилась смертоносным ядом, — тому есть подтверждение. Пройди в библиотеку, там ты сможешь увидеть нечто весьма занятное. Чудеса современной техники не знают границ!

— Глупости! — отрезала Терранс, но не спеша поднялась и вышла из столовой.

Дункан хотел было последовать за ней, но миссис Баррет окликнула его:

— Вам лучше остаться, мистер Блейн. Уверяю, Терранс скоро появится.

Она оказалась права. Не прошло и нескольких минут, как молодая женщина вернулась в столовую. На ее лице застыла отчаянная решимость.

Пройдя к месту, на котором сидел ее муж, Терранс швырнула перед ним снимки и исполненным презрения голосом произнесла:

— Какая низость! Ты опустился до того, чтобы шпионить за мной!

— По-твоему, мне следовало закрыть глаза на твою интрижку с этим англичанином? — Пирс никак не ожидал, что ему придется оправдываться.

Губы женщины исказила саркастическая усмешка.

— И это говоришь мне ты, после того как я столько лет терпела твои многочисленные похождения? Я ухожу от тебя! Мне следовало это сделать давно, но я надеялась, что наш брак может еще что-то спасти.

— О каком браке идет речь? Как женщина, ты давно уже потеряла для меня всякую привлекательность! — вспылил Пирс и тут же пожалел о сказанном.

— Я доверяла тебе. В этом моя единственная ошибка. — Терранс смотрела на мужа так, словно только что обнаружила на месте близкого человека мерзкую тварь.

— Признайся, в тебе говорит обида. — Все шло не так, как она задумала, и Сара попыталась взять контроль над ситуацией в свои руки. — Твой поступок — следствие зла, затаенного на Пирса, и желание отплатить ему той же монетой.

— Отнюдь! Мой поступок — следствие любви жаркой, искренней и всепоглощающей, такой, о которой вы можете лишь мечтать. — Терранс посмотрела на возлюбленного, словно ища поддержки.

Почувствовав, что настал его черед, Дункан встал, подошел к ней, взял за руку и сказал:

— Оставь этих людей. Они все равно не в состоянии понять нас. Пойдем со мной, и я докажу, что умею ценить настоящие чувства.

Терранс ответила ему теплой улыбкой, и они, глядя друг другу в глаза, направились к выходу.

Сара ощутила, как почва уплывает у нее из-под ног. Да что же такое происходит? Эта дрянь, вместо того чтобы валяться у мужа в ногах, уходит с гордо поднятой головой! Этого никак нельзя было допустить!

— Пирс! — В ее голосе зазвучали повелительные нотки, но Гилгуд и сам уже понял, что надо предпринять.

Он выпрямился во весь рост и пригрозил жене:

— Если ты сейчас уйдешь с этим типом, то при разводе не получишь ни цента!

Дункан обернулся и смерил его насмешливым взглядом.

— Не беспокойтесь, мистер Гилгуд, моих денег вполне хватит, чтобы обеспечить Терранс безбедную жизнь. — Он обнял возлюбленную и вывел из комнаты.

Сару трясло от бессильной ярости. Где же справедливость? Получается, что она собственными руками устроила счастье той, кого ненавидела больше всего!

— Пирс! — Повторный окрик, и мужчина выскочил вслед за женой и ее любовником в холл.

— Постой, Терранс! Возможно ли, что ты оставишь меня вот так, без каких-либо объяснений?

— Мне нечего тебе объяснять, Пирс. Все и так ясно.

— Но мы можем хотя бы поговорить как цивилизованные люди? — Казалось, он растерял былую уверенность в себе и пребывает в отчаянии.

Терранс задумалась на миг, потом попросила Дункана:

— Давай задержимся еще на некоторое время. Обещаю, мой разговор с Пирсом долго не продлится.

— Тебе решать, любимая. Что мне время? Я ждал тебя всю жизнь.

Терранс благодарно коснулась ладонью его щеки и прошла вслед за мужем в библиотеку. Как только они оказались внутри, Пирс позаботился о том, чтобы двери были плотно закрыты. Терранс ожидало серьезное потрясение, и он не желал иметь невольных свидетелей.

Его лицо мгновенно приобрело жесткое выражение, и он стал похож на средневекового инквизитора.

— Так о чем ты хотел поговорить? — спросила Терранс.

— О том, что не может быть и речи о твоем уходе от меня. Я никогда не дам тебе развода. — В голосе мужа ей послышались угрожающие нотки, но она решила, что не поддастся страху.

— Мы живем не в прошлом веке, когда женщину, оставившую мужа, подвергали всеобщему осуждению. Я обойдусь без твоего разрешения. — Считая разговор завершенным, Терранс направилась к дверям.

— Если тебе безразлична собственная судьба, то подумай хотя бы о Блейне.

Брошенная ей в спину фраза мгновенно возымела действие. Женщина резко повернулась к мужу.

— Он не нуждается в этом, а у тебя руки коротки, чтобы достать его.

— Ошибаешься! — На губах Пирса появилась глумливая ухмылка.

— Что значат твои слова? — Неприятное предчувствие охватило Терранс. Уж слишком самоуверенно он с ней держался, словно прятал в рукаве какой-то козырь.

— Сядь! Тебе придется выслушать меня. А говорить я буду долго. — Пирс демонстративно расположился в одном из кресел, небрежно закинув ногу на ногу.

— Если ты намереваешься запугать, то ничего не выйдет, — сказала Терранс, но он пропустил ее слова мимо ушей.

— Ты недооцениваешь мои возможности, дорогая. Если ты еще не заметила, то знай, я не размениваюсь по мелочам. Я предпочитаю играть по-крупному… и выигрывать!

— Какая подлость родилась в твоем изворотливом мозге? — Несмотря на внешнее спокойствие, Терранс испытала нечто, похожее на тревогу.

— Увы, все до банальности просто. В контракте Дункана Блейна, заключенном с кинокомпанией, есть один пункт. — Пирс замолчал, выдержал паузу и лишь после добавил: — Этического плана. Ты моя жена, поэтому, надеюсь, тебе не требуется объяснять, что это значит?

— Это значит, что твой Дункан на время действия контракта обязуется придерживаться норм морали, принятых в обществе. В случае несоблюдения данного условия ему надлежит выплатить компании неустойку.

Пирс был прав: за годы совместной жизни Терранс постигла юридические хитросплетения едва ли хуже, чем он сам. Она ненадолго задумалась, затем спросила:

— И какова сумма?

— Достаточная, чтобы пустить твоего любовника по миру, — спокойно произнес Пирс. — Интересно, как он отнесется к тому, что ты станешь причиной его разорения. Не думаю, что его любовь продлится дольше замороженного счета в банке.

— Какой же ты подлец, — прошептала Терранс, потерянно глядя перед собой.

Она поняла, что проиграла эту битву, и странная тяжесть навалилась на нее, словно стремясь придавить как можно ниже к земле.

— Возможно, но ты моя жена и принадлежишь мне. А я не привык уступать свое кому бы то ни было. — Пирс прямо-таки излучал самодовольство.

Ей стало ясно, что Дункану суждено уйти из этого дома в одиночестве. Слезы душили ее, но Терранс решила ни за что не доставлять подобного удовольствия мужу. Он не увидит ее плачущей так же, как и страдающей.

— Ну вот и поговорили. — Пирс встал, подошел к жене и, властно обняв за плечи, повел к дверям, давая последние указания: — А теперь будь умницей, скажи Блейну, чтобы он уходил… без тебя.

Терранс стиснула зубы, чтобы не закричать от боли, терзающей ее кровоточащее сердце, и вышла в холл.

Оставив машину у дороги, Дункан бесцельно брел по пляжу, все еще не веря в то, что происшедшее с ним — правда. Он вспоминал ясный влюбленный взгляд синих глаз Терранс, устремленный на него незадолго до того, как она скрылась за дверями библиотеки для разговора с мужем. И потом, когда она вышла к нему…

В присутствии Пирса, Сары и ничего не понимающего Дадли Терранс сказала ему лишенным всяких эмоций голосом, что между ними все кончено. Она все обдумала и остается с мужем. Так будет лучше.

Для кого? Напрасно он умолял ее уйти с ним, Терранс словно заведенная повторяла одно и то же, отказываясь посмотреть в его наполненные болью глаза.

Тогда Дункан набросился на Пирса с криком:

— Ублюдок! Что ты ей такого сказал?

Но садовники, двое здоровенных парней, предусмотрительно вызванные Сарой в дом, помешали ему надавать Гилгуда по лоснящейся физиономии. Они проводили Дункана до машины и проследили, чтобы он уехал.

Последнее, что он запомнил, была довольная Сара Баррет в дверях. Она высокомерно заявила ему:

— Вас больше не примут ни в одном приличном обществе, мистер Блейн, обещаю.

Да плевал он на такое общество, в котором под маской добродетели скрывается безжалостная тирания и лицемерие! Дункану никто был не нужен, кроме Терранс!

Терранс сидела на кровати в своей спальне, подтянув колени к подбородку, а Пирс расхаживал из угла в угол и говорил о том, какой будет ее жизнь, начиная с этого момента.

Молодая женщина усердно изображала полное внимание, а на самом деле думала о Дункане. Как он переживает расставание с ней?

— …Все телефонные звонки, сделанные из этого дома, будут фиксироваться и лично проверяться мной в конце каждого дня… — монотонно бубнил Пирс.

Та-а-ак! Значит, с помощью телефона установить связь с Дунканом не удастся. Что еще?

— …отныне дом ты можешь покидать только в сопровождении Сары Баррет…

Великолепно! Заклятая подруга Сара станет ее тюремщицей. Этого следовало ожидать! Терранс мысленно представила жену Дадли в форме надзирательницы и тяжело вздохнула. Улизнуть из-под ее опеки будет нелегко, хотя нет ничего невозможного.

— …и я больше никогда не переступлю порога твоей спальни…

Ого! Неужели он рассчитывал, что после всего случившегося она согласится лечь с ним в одну постель?

Терранс фыркнула. И задетый за живое Пирс обрушил на нее новый поток наставлений…

Сара ликовала. Пусть все произошло не так, как она того желала, но в конечном счете Терранс Гилгуд получила достойный урок и узнала свое место. Отныне она лишь послушный, безропотный и безвольный придаток «блистательной Сары Баррет» — именно так выразился Пирс перед уходом.

После того как он увез жену домой, Сара решила устроить себе небольшой праздник. После столь напряженного дня она заслуживала того, чтобы немного расслабиться.

Кто как, а миссис Баррет предпочитала делать это в джакузи, с бокалом «Вдовы Клико» в руке и мужем под боком. Одарив Дадли весьма красноречивым взглядом, она приказала ему отправляться в ванную.

Бедняга Баррет, он предпочел бы отправиться к своей тайной подружке, а вместо этого был вынужден провести вечер с барракудой по имени Сара.

Две недели! Две долгих недели Терранс не покидала своей спальни. Она сидела, запершись изнутри, и не желала никого видеть. Завтрак, обед и ужин прислуга оставляла у дверей, а после забирала пустую посуду обратно.

Пирс не тревожил ее, поглощенный страстным романом с Рамоной Родригес. Отшельничество жены его не тревожило. Он действительно контролировал все звонки, исходящие из комнаты Терранс в течение нескольких дней, но затем, убедившись, что она вообще не подходит к телефону, несколько ослабил бдительность.

Однако если Пирс считал, что Терранс в жуткой депрессии лежит в постели, то он ошибался. Никогда еще молодая женщина не ощущала себя столь собранной, как в эти дни. Долгие часы она проводила в раздумьях, как выпутаться из той хитросплетенной паутины, которой ее опутали. Каждый час в ее голове рождался новый план освобождения и после тщательного осмысления отметался как не слишком удачный.

Постепенно Терранс пришла к выводу, что ей просто необходимо увидеть Дункана, переговорить с ним. Только как сделать это, не навлекая подозрений Пирса? В конце концов ее осенила идея.

Она расположилась в постели поудобнее, придвинула к себе телефон и позвонила… Саре.

— Здравствуй, моя дорогая…

— Ты куда? — спросила миссис Баррет.

Она сопровождала Терранс в поездке по магазинам и выразила недовольство, когда та попросила остановить машину и открыла дверцу, чтобы выйти.

— Я хочу купить колы, — покорно ответила на ее вопрос Терранс.

— Это может сделать и шофер, — отрезала Сара, взглядом приказывая ей вернуться на место. Затем опустила стекло, отделяющее салон лимузина от места водителя, и приказала: — Джеймс, пойди купи колы для миссис Гилгуд.

Когда он выполнил ее указание, Сара вновь обратила на Терранс свой взгляд.

— Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, — сохраняя вежливую улыбку на лице, ее собеседница чуть качнула головой.

— Тогда мы едем дальше, — уже миролюбивее произнесла Сара. — Джеймс, к Ральфу!

Мечта Ральфа сбылась. Он открыл собственный массажный салон и теперь принимал в нем своих знаменитых посетительниц. Взяв в помощники нескольких приятных парней, Ральф смог значительно расширить клиентскую базу.

Впрочем, это вовсе не означало, что мистер Свенсон отказывался выезжать на дом, если на этом настаивала та или иная дама. Кроме того, он всегда был под рукой, если того хотела одна из его любимиц. Именно к этой категории относилась Терранс.

Стоило ей выйти из машины и ступить на тротуар возле дверей его заведения, как рослый швед уже спешил открыть перед ней дверь.

— Миссис Гилгуд, как я рад вас видеть! — На его лице расцвела приветливая улыбка, но тут же погасла, лишь он заметил идущую следом Сару.

— Меньше болтовни, больше дела, мой мальчик! — скомандовала миссис Баррет, одним своим присутствием отравляя приятную атмосферу всего салона.

— Вами, Сара, займется Найджел, — сухо сообщил Ральф, и к ней двинулся темноволосый парень с внешностью борца дзюдо.

— Но почему не ты? — Сара капризно надула губы. — Ты же знаешь, я так привыкла к твоим рукам!

— Я займусь Терранс, — оборвал ее нытье швед. — Она давно не была у меня и выглядит не лучшим образом. — Он окинул женщину профессиональным взглядом и заявил: — Ну, мы это мигом устраним. Пройдемте, миссис Гилгуд.

Терранс чуть заметно улыбнулась, оставив недовольную надзирательницу за спиной, и шепнула идущему рядом Ральфу:

— Спасибо. Ты меня просто спас.

— Не за что, — ответил молодой человек и поинтересовался: — Что случилось?

Терранс глубоко вздохнула, демонстрируя всю отчаянность своего положения, и сказала:

— Мне нужна твоя помощь…

Дункан удивленно поднял голову. Элли, вопреки обыкновению, не вошла, а влетела в его кабинет, прикрывая рукой телефонную трубку.

— Что происходит?

— Терранс, — одними губами сообщила верная секретарша, протягивая аппарат.

Мужчина побледнел от внезапного волнения и, взяв трубку, срывающимся на хрип голосом заговорил:

— Милая, любимая, родная, ты где?

Спустя десять минут он уже мчался в машине к салону Ральфа…

У черного хода его встретил сам хозяин и провел в комнатку, где ожидала возлюбленного Терранс.

Завидев Дункана, она бросилась ему на шею. По ее щекам заструились слезы счастья.

— Господи, милый, как я скучала по тебе все эти дни! Мое сердце чудом не разорвалось от тоски и горя!

— Но ты же сама велела мне уйти и оставить тебя с мужем?

Дункан нежно отстранил ее, достал из кармана носовой платок и бережно промокнул слезы на лице любимой.

— Я просто не могла поступить иначе. Пирс не оставил мне выбора. Он пошел на шантаж, чтобы удержать меня, — все еще всхлипывая, объяснила Терранс.

— Интересно, так что придумал твой подлец муж?

Дункан ожидал подробного ответа, и молодая женщина напомнила ему об одном из пунктов его контракта.

Услышанное поразило его как гром среди ясного неба. Так вот в чем дело? Ситуация и впрямь выглядела безвыходной. Дункан заключил Терранс в объятия и зашептал:

— Любимая, верь мне, я обязательно что-нибудь придумаю и мы будем вместе.

В это время в комнату заглянул Ральф и невольно отметил, как замечательно смотрятся вместе молодые люди. Такой красивой пары ему еще не приходилось видеть. Жаль было разлучать их, но время свидания истекло, и Ральф сообщил им об этом.

— Вот и все, — печально произнесла Терранс и, сделав усилие, заставила себя оторваться от любимого. — Мне пора идти, иначе у Сары могут возникнуть ненужные подозрения.

— К черту Сару! — с неожиданной яростью воскликнул Дункан. — Я никуда не отпущу тебя. Завтра я улетаю в Лондон, и ты отправишься со мной!

— Нет. — Терранс печально покачала головой. — Я не позволю совершить тебе подобное безумство.

— Но как? Скажи, как мне жить без тебя? — В глазах Дункана застыло отчаяние. Будь его воля, он бы схватил возлюбленную в охапку и бежал так далеко, что ни Пирс, ни кто-либо другой не смог бы обнаружить их следов.

— Поторопитесь! — напомнил им о времени Ральф, испытывая неловкость оттого, что вынужден делать это.

Однако если бы сюда нагрянула Сара Баррет, наверняка разразился бы грандиозный скандал, который не пошел бы на пользу никому из троицы заговорщиков.

— Решайся! — продолжал настаивать Дункан, одержимый идеей побега. — Скажи «да», иначе я не сдвинусь с места!

Терранс посмотрела на его ставшее вдруг таким серьезным лицо и поняла: он действительно сделает так, как говорит. Она не могла допустить, чтобы Дункан рисковал из-за нее. Оправдывая себя за вынужденную ложь, молодая женщина торопливо зашептала:

— Да, да, да! Я согласна. — Терранс в последний раз коснулась его губ своими. — А теперь иди.

— Завтра в полдень я буду ожидать тебя в аэропорту. Запомни: в полдень!

Дункан порывисто заключил ее в объятия и, окрыленный надеждой, поспешил к выходу вслед за верным Ральфом.

Оставшись в одиночестве, Терранс бросила пытливый взгляд в зеркало, поправила выбившиеся пряди волос в прическе и, горько улыбнувшись, произнесла:

— Вот и все. Завтра в полдень самолет унесет мое счастье в Лондон, а я останусь в компании дорогих сердцу воспоминаний и ненавистного мужа.

В этот момент в дверях комнаты появилась Сара. Оглядевшись по сторонам, она поинтересовалась:

— А где Ральф?

— Он уже ушел, — ответила молодая женщина, и это была правда.

— Тогда мы отправляемся домой, — повелительным тоном сказала Сара и вышла.

Терранс с видимой покорностью проследовала за ней.

Дункан бросил нетерпеливый взгляд на часы и обеспокоенно вздохнул. Уже почти полдень, а Терранс так и не появилась. Неужели произошло что-то, что помешало ей приехать в аэропорт? Нет! Лучше не думать об этом и сохранять надежду на успех задуманного им побега.

Кафетерий, в котором Дункан ожидал возлюбленную, был переполнен. Во многом это объяснялось тем, что в ближайшие два часа с аэродрома вылетали сразу пять самолетов. А возможно, дело было в неожиданном проливном дожде, загнавшем под крышу аэровокзала случайных людей.

По внутреннему радио объявили посадку на рейс до Лондона. Дункан встревоженно осмотрелся по сторонам. Терранс так и не приехала! Зато появилась Элли.

После того как, завершив основную работу над новым кинопроектом, он решил вернуться в Англию, Дункан предложил секретарше содействие в дальнейшем трудоустройстве. Однако женщина отказалась, заявив, что вряд ли ей удастся найти более демократичного босса, чем был он. Скорее всего она наконец-таки примет очередное предложение своего жениха и выйдет за него замуж.

— Ты один? — Элли стрельнула глазами по сторонам. — А где Терранс?

— По-моему, мои ожидания напрасны. Она вряд ли придет, — печально произнес Дункан. — Мне надо было увести ее с собой еще вчера.

— Не стоит корить себя, — попыталась успокоить его Элли. — Возможно, тому, что Терранс не смогла приехать, есть какое-то объяснение. Может, у нее появилась веская причина остаться.

— Какая причина, Элли? — В голосе Дункана звучала подлинная мука. — Мы обо всем договорились вчера, когда встречались у Ральфа.

— Мало ли что могло случиться. — Женщина пожала плечами. — Ты сам говорил, что эта мерзкая Сара Баррет повсюду сопровождает ее. Вероятно, Терранс попросту не смогла избавиться от нее.

Дункан понял, что секретарша старается успокоить его всеми способами, какие ей только известны. Такая забота заставила его благодарно улыбнуться.

— Спасибо, Элли. Ты очень добра…

Он хотел еще что-то сказать, когда, бесцельно скользнув взглядом по залу, простирающемуся за стеклянной перегородкой кафе, увидел… Терранс. Она стояла посреди спешащих в разные стороны пассажиров и внимательно смотрела вокруг, явно пытаясь кого-то найти в царящей вокруг суматохе.

— Минутку, — пробормотал Дункан, обращаясь к Элли, и бросился к возлюбленной.

Она увидела его, и радостная улыбка осветила ее лицо.

— Дункан, а я боялась, что опоздаю и больше никогда, никогда не увижу тебя!

Он только сейчас заметил, что на ней балахоном висит старый дождевик. Терранс в ответ на его удивление пояснила, что эту одежду дала ей кухарка, она же подсказала, как незаметно выбраться из дома, а потом поможет так же вернуться…

Дункан все понял, и печальная улыбка тронула его губы. Он нежно коснулся рыжих волос любимой, мокрыми прядями падающих ей на лицо.

— Так, значит, ты не полетишь со мной в Лондон. Ты пришла просто проститься.

— Я остаюсь.

К горлу Терранс подкатил удушающий комок горечи. Она держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться. Дункан не должен видеть ее слез, это разобьет ему сердце.

— Жаль… Мне так хотелось, чтобы волшебная сказка, подаренная тобой, никогда не заканчивалась. Ты заставила меня поверить в чудеса.

— Я купила тебя, Дункан Блейн, за двести долларов, разве ты забыл? Около месяца назад, на бульваре Сансет, — шутливо произнесла Терранс, сделав попытку разрядить тягостную атмосфере расставания.

— Такое разве забудешь, — усмехнулся Дункан. Он запустил руку в задний карман джинсов и вытащил две стодолларовые купюры. — Вот, я до сих пор ношу их с собой в качестве талисмана.

Прекрасные сцены прошлых встреч промелькнули перед ними как на кинопленке, согревая сердца. Они заглянули в глаза друг другу, спеша насладиться последними отпущенными им мгновениями.

— Я буду ждать тебя, Дункан Блейн, потому что верю: однажды мы обязательно будем вместе, — промолвила Терранс, сжимая его руку в своей.

Он нежно поцеловал возлюбленную, пытаясь запомнить сладковатый аромат ее губ.

— Я вернусь к тебе, Терранс Гилгуд… Обещаю!

— Дункан, посадка на твой самолет заканчивается, ты должен спешить, — напомнила ему Элли, до этого скромно стоявшая в стороне.

Он оглянулся на нее, а затем вновь посмотрел на Терранс.

— Увы, любимая, это так. У нас совсем не осталось времени…

Терранс приложила палец к его губам, не дав договорить.

— Нет! У нас его еще очень много. Только где-то там, впереди.

— А точнее?

— Когда мы встретимся вновь.

— Но это случится?

— Обязательно…

Сквозь стеклянную стену аэровокзала Терранс смотрела, как Дункан в числе последних пассажиров поднимается по трапу в самолет, люк закрывается и белоснежная стальная птица с голубыми полосками на крыльях взмывает ввысь и уносит его все дальше и дальше…

7

Возвратившись в Лондон после долгого отсутствия, Дункан попытался снова зажить некогда привычной для него жизнью: встречаться с друзьями, вести переговоры о новых проектах. Однако, что бы он ни делал, мыслями был в Голливуде, с Терранс.

Проконсультировавшись со своим адвокатом, Дункан с грустью убедился, что его возлюбленная оказалась права: согласно условиям контракта Пирс Гилгуд имел возможность причинить ему большие неприятности. Тем не менее он не оставлял надежды на то, что однажды найдет выход из неблагоприятной для них с Терранс ситуации. Отчего-то в его груди жила вера в счастливый исход дела.

Используя электронную почту, Дункан практически ежедневно связывался с Элли, требуя от нее пространных повествований о своей любимой.

Верная секретарша, снабженная прекрасными рекомендациями бывших работодателей, умудрилась устроиться в фирму «Баррет и Гилгуд», где в течение двух месяцев сделала блестящую карьеру, став личной помощницей Дадли Баррета. Благодаря этому она имела возможность часто видеться с Терранс, передавая ей послания из Лондона и являясь единственной ниточкой, связывающей молодых людей.

Как отрадно было Дункану читать письма Элли. К тому же среди голливудских сплетен и слухов, исправно сообщаемых ему приятельницей, он тщательно выискивал что-либо, что могло послужить желанной цели: во что бы то ни стало вырвать Терранс из цепких лап мужа. Несмотря на видимое спокойствие, Дункан не смирился с потерей возлюбленной. Он выжидал удобного случая и был уверен, что вскоре такой представится.

— Привет, Элли! — Таким радостным возгласом встретила ее Терранс и поинтересовалась: — Надеюсь, тебе нет необходимости сразу же возвращаться в офис и ты составишь нам компанию за обедом?

— Разумеется, я не могу отказаться от подобного предложения. Как только мистер Гилгуд подпишет все бумаги, я полностью в твоем распоряжении.

— Еще бы, — процедила присутствующая здесь же Сара Баррет, недовольно скрипнув зубами.

Ей казалась предосудительной сама возможность каких-либо приятельских отношений между женой Пирса и секретаршей собственного мужа. Она с удовольствием бы уволила эту выскочку, о чем не раз заявляла супругу. Однако тот на сей раз проявил неожиданную стойкость.

— Мисс Элли — прекрасная помощница и настоящий профессионал, и я не вижу причин отказывать ей от места, — неоднократно заявлял Дадли жене.

В конечном счете Сара, прекрасно понимающая, что процветание фирмы напрямую связано с ее собственным материальным благополучием, вынуждена была смириться с тем, что эта женщина прочно вошла в их жизнь.

Впрочем, будь Элли молоденькой сексуальной особой с длинными ногами и огромными амбициями, миссис Баррет мигом избавилась бы от нее, заподозрив мужа в адюльтере. Но зрелая женщина в сером деловом костюме не представляла для нее серьезной опасности.

Все же нечто, чего Сара не могла объяснить, настораживало ее в Элли, заставляя пристально следить за каждым шагом, жестом, словом «этой особы». Она не упускала возможности дать почувствовать ей свое пренебрежение. Но, к искреннему огорчению миссис Баррет, та не обращала на ее шпильки ровно никакого внимания, и, что самое обидное, этому примеру следовала Терранс.

Вот и сейчас сказанное ею вполголоса ядовитое замечание осталось незамеченным обеими весело переговаривающимися женщинами, и настроение Сары резко упало.

Обед в компании Терранс, над которой у миссис Баррет была власть, уже не мог доставить ей удовольствия, так как она знала: мисс Элли не даст подругу в обиду. Эта офисная дама прекрасно умела поставить Сару на место одним словом, сохраняя на лице самое почтительное выражение.

После того как, поздоровавшись с ними, Элли поднялась в кабинет Пирса, миссис Баррет высказала Терранс все, что думает по поводу приглашения прислуги на обед.

— Но, дорогая Сара, Элли не прислуга, — возразила ей приятельница и добавила: — И потом, она такая замечательная собеседница, что я не чувствую между нами никакой разницы!

— Именно это меня и раздражает! — С некоторых пор Сара перестала скрывать от Терранс свое подлинное лицо. — Эта выскочка ведет себя просто возмутительно, полагая, что находится с нами на одной социальной ступеньке.

— Я не вижу ничего предосудительного в таком поведении, — заступилась за подругу ее собеседница. — Что с того, что Элли сама зарабатывает себе на жизнь? На мой взгляд, именно по этой причине она засуживает уважения.

— Боже! Тебя послушать, так каждая работающая женщина достойна нашего круга. — Сара поморщилась так, словно разжевала дольку лимона. — Я не страдаю снобизмом, но секретарша за столом… Пожалуй, для меня это слишком!

— Если тебе так неприятно ее общество, то я не буду настаивать на твоем присутствии за обедом, — елейным голоском произнесла Терранс. — Ты моя лучшая подруга, и я не хочу, чтобы ты испытывала какие-либо неудобства.

— Чепуха! — заявила Сара, понимая, что на этот раз осталась в проигрыше. — Ради тебя я готова на любые жертвы!

— Я это ценю, дорогая, — сказала Терранс, придавая лицу самое дружелюбное выражение.

С некоторых пор она с точностью воспроизводила «светское» поведение самой Сары, и это раздражало ту, заставляя чувствовать себя участницей хорошо поставленного спектакля. Однако придраться было не к чему, и она молчала…

За обедом Элли и Терранс вели оживленный разговор о разных ничего не значащих пустяках. По крайней мере, так считала сидящая в гордом молчании Сара. В действительности все обстояло иначе.

— Какие новости в деловом мире? — спрашивала хозяйка дома, рассчитывая получить известия о Дункане.

— На лондонской бирже разразился кризис, — отвечала ей Элли. Это значило, что Дункан тоскует по своей возлюбленной как никогда.

— Жаль, не в моих силах оказаться там. Я могла бы помочь несчастным англичанам, — сокрушалась Терранс, думая исключительно об одном голубоглазом представителе этой нации.

— Не говори глупости! — не выдерживала Сара, приходя в раздражение от услышанной нелепицы. — Каким образом тебе удалось бы им помочь? Ты не финансист, а домохозяйка!

Терранс и Элли, прекрасно понимающие друг друга, переглядывались и улыбались, как бы говоря: эта Баррет так далека от раскрытия наших секретов, что даже неинтересно вводить ее в заблуждение. Затем Элли делала глубокий вдох, словно набираясь терпения, и принималась ей растолковывать все ранее сказанное.

Слушая ее с неменьшим вниманием, чем поставленная в тупик Сара, Терранс переводила для себя все слова Элли, узнавая, что Дункан регулярно встречается с лучшими адвокатами по бракоразводным делам и пытается найти средство, чтобы воссоединиться с любимой.

Эти завуалированные под сухой рассказ о финансовых перипетиях англичан новости согревали душу молодой женщины, вызывая на ее глазах слезы радости. Она всхлипывала от избытка чувств, и Сара недоуменно приподнимала тонкие, выщипанные брови.

— Не оставляй меня, Терранс! — воскликнул Дункан и, резко раскрыв глаза, сел в постели.

Опять этот кошмарный сон, в котором он прощается с возлюбленной в странно безлюдном здания аэропорта! Ощущение пустоты все еще наполняло его сердце тревогой, а мысли уже выстраивались в одном известном им порядке.

Дункан приложил руку к холодному, покрывшемуся испариной лбу и попытался усилием воли избавиться от сотрясающей его нервной дрожи. Для этого он вызволил из тайников памяти самые яркие картины своего непродолжительного счастья с Терранс в то время, когда они и понятия не имели о подлинной жизни друг друга.

Некогда испытанный восторг от соприкосновения с ее телом, от сладких поцелуев и нежных слов заставил Дункана почувствовать нарастающее возбуждение. С его губ сорвался глухой стон, и он, вызвав в памяти образ возлюбленной, предался эротическим фантазиям…

Сославшись на усталость, Терранс поднялась в свою спальню сразу же после ужина. С каждым днем ей было все труднее выносить присутствие Пирса. Все в муже раздражало ее: манеры, привычки, внешность. Она все чаще спрашивала себя, как так вышло, что этот совершенно чуждый ей человек стал ее спутником на долгие девять лет. И не находила ответа.

Терранс старалась как могла быть справедливой и объективной в суждениях, но безуспешно. Стоило ей прочесть в светской хронике об очередном увлечении Пирса, и злость, так тщательно подавляемая, вырывалась наружу. В такие мгновения она предпочитала запираться в своей комнате и предаваться воспоминаниям о Дункане.

Дункан, любимый! Как хотелось ей, чтобы он оказался рядом. Прижаться бы к его упругому, мощному телу, почувствовать жар прикосновений нетерпеливых губ и запах… Тот самый запах, неоднократно доводивший ее до умопомрачения, заставляющий трепетать от желания, словно лист на осеннем ветру…

В дверь постучали. Она откликнулась, пробуждаясь от романтических грез. На пороге ее спальни появился Пирс.

Терранс вспомнила о его угрозе никогда этого не делать и усмехнулась. Может, стоит ему напомнить о данном обещании? — подумала она, но решила промолчать. Ей было любопытно, что привело мужа к ней. Она вопросительно посмотрела на него, и Пирс не стал медлить с ответом.

— Мы приглашены на прием к Говардам. Они празднуют годовщину свадьбы, — начал он без предисловий.

На губах Терранс возникла полная скептицизма улыбка.

— Это уже седьмая годовщина, которую Лесли отмечает с седьмым мужем. Ни один из предыдущих так и не продержался вышеозначенного срока. Еще один скучный прием в чреде себе подобных.

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты присутствовала на нем, — несколько поспешно произнес Пирс с плохо скрываемой радостью.

— Неужели ты решил проявить обо мне заботу, милый? — преувеличенно ласковым тоном поинтересовалась Терранс. — Или у тебя нашлась более подходящая спутница? Скажем, Рамона Родригес?

Застигнутый врасплох мужчина покраснел до корней волос, а затем вспылил:

— После тех фотографий, что я видел, мне нет необходимости отчитываться перед тобой! Я буду делать то, что считаю нужным, а твоя задача — выполнять все мои требования! Ясно?

— Конечно, милый, — деланно смиренным тоном ответила Терранс и презрительно добавила: — Откровенно говоря, мне глубоко безразлично, с кем ты спишь. Кроме того, узнать правду для меня не составит труда, даже если я не буду прибегать к помощи детектива. Достаточно открыть газеты и прочесть.

— Ты о чем? — Пирс не стал скрывать недоумения, вызванного словами жены, и она протянула ему «Голливудский вестник».

Первое, что бросилось ему в глаза, был крупный заголовок на первой полосе: «Рамона Родригес и Пирс Гилгуд. Новый роман звезды!».

Под пространной статьей, в которой сообщались довольно пикантные подробности частых встреч знойной латиноамериканки и преуспевающего адвоката, помещалось весьма недвусмысленное фото: Пирс и прильнувшая к нему в страстном порыве Рамона.

— Что за… — Он грязно выругался. — Я убью Рамону, это ее рук дело! Как она посмела сделать из меня объект дешевой сенсации?

— Не стоит набивать себе цену, Пирс. Тебе всегда льстило внимание всех этих газет, — снисходительно произнесла Терранс. — Если же все это представление рассчитано на меня, то не стоит утруждаться. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в твою добродетель.

— Да как ты смеешь?! Ты… ты…

Пирс задохнулся от ярости, покрылся красными пятнами гнева и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.

Терранс пожала плечами и вновь вернулась мыслями к Дункану…

— Что это такое, я тебя спрашиваю? — Пирс Гилгуд потряс перед носом Рамоны внушительной стопкой печатных изданий, на страницах которых красовались их фотографии.

Любовники встретились в полутемном зале небольшого бара на бульваре Сепульведа. Рамона, нацепившая на свои темные волосы блондинистый парик и спрятавшая половину лица за черными стеклами огромных очков, усиленно изображала звезду, пытающуюся сохранить инкогнито. На самом деле, перед тем как встретиться с Пирсом, она позвонила парочке знакомых фотографов, гарантирующих появление свежих фотографий уже в следующих номерах «желтой» прессы.

Теперь же усиленно изображая невинное создание, не понимающее причины, вызвавшей ярость любовника, она краем глаза отыскивала папарацци. Надо было успеть принять в нужный миг надлежащую позу — достаточно откровенную и вызывающую, дабы подтвердить лишний раз свой имидж роковой женщины.

— Признайся, это ведь твоих рук дело? — Пирс схватил Рамону за плечо и с силой сжал.

— Отпусти, мне больно! — взвизгнула женщина и отвесила ему полновесную оплеуху.

Это немного вразумило Пирса. Он ослабил хватку, склонился к ее лицу и зло прошипел:

— Запомни, Рамона, Пирс Гилгуд никогда не станет шестым мистером Родригесом. Ты замахнулась на дичь, которая крупна для тебя. Мы слишком похожи, чтобы я решился стать твоим мужем. Ты прекрасная любовница, но не больше. Не пытайся прыгнуть выше головы.

— Сукин сын! — Рамона перестала сдерживать клокочущий внутри нее гнев. — Ты использовал меня!

— Как и ты, дорогая. К чему скрывать, в постели мы просто идеальная пара! — Пирс уже успокоился и теперь смотрел на латиноамериканку с откровенным вожделением.

Она перехватила его плотоядный взгляд и неожиданно усмехнулась.

— Да, черт возьми, ты прав. — Она опустила руку с изящно отточенными ноготками на стопку принесенных им газет. — Итак, ты хочешь, чтобы мы расстались и я оставила в неприкосновенности твою репутацию?

— Тебе ведь известно, это совсем не то, что мне в действительности необходимо. — Ладонь Пирса властно скользнула по бедру Рамоны. — Почему бы нам не форсировать события в совершенно другой области? В той, где нам нет равных.

— Ты о чем? — В глазах Рамоны мелькнули насмешка и понимание того, что с ним происходит.

— Конечно же о постели, дорогая…

— Ну же, Ральф, скажи, когда ты займешься моим телом? Иначе у меня может возникнуть подозрение, что мой массажист сознательно избегает меня.

Уставшая от затянувшегося флирта Сара решила перейти в наступление. Она приехала в салон Ральфа и, отыскав хозяина в одной из массажных кабинок, принялась брать его штурмом.

Молодой человек, опешивший от столь бурного проявления чувств со стороны великовозрастной матроны, буквально вжался в стену, надеясь, что кто-нибудь войдет и спасет его от нее.

— Миссис Баррет, вы же знаете, что я отношусь к вам с особым почтением… — начал заговаривать ей зубы Ральф, но Сара резко оборвала его:

— Хватит болтовни, дружок. Мы знакомы с тобой уже не первый год, думаю, тебе пора называть меня просто по имени. К чему между нами вся эта официальность?

Она подобралась к нему вплотную. Ральф уловил в ее взгляде холодную решимость и понял, что был бы не против, даже если бы между ними вдруг возникла Великая Китайская стена…

— Миссис Баррет, как хорошо, что я вас отыскала. — Насмешливый голос, прозвучавший за ее спиной, вне всякого сомнения, принадлежал Элли.

Скрипнув зубами от досады, Сара рассерженно обернулась.

— В чем дело, Элли? По-моему, вы служите секретарем не у меня, а у моего мужа. И вообще, что вам здесь нужно?

— Мистер Баррет просил меня разыскать вас и передать, что сегодня вечером его к ужину лучше не ожидать. У одного из его клиентов возникли проблемы, и ему придется провести с ним какое-то время.

— Он мог бы позвонить мне по телефону, вместо того чтобы присылать вас. — Сара даже не старалась скрыть испытываемой к собеседнице неприязни.

— Мистер Баррет пытался, но ваш номер не отвечает. — Казалось, Элли нисколько не оскорблена, а, наоборот, находит нечто забавное в сложившейся ситуации.

— Что такого? Я просто забыла его дома. — Сара посмотрела на все еще стоящую в дверях женщину и поинтересовалась: — Что-нибудь еще?

— Мистер Баррет просил вас срочно связаться с ним, как только вы получите это сообщение. Он считает это делом первостепенной важности, — сказала Элли, проявляя чудеса спартанского спокойствия и выдержки.

— Неужели ему сложно немного подождать?

Гнев Сары прошел, осталось легкое разочарование. Она с сожалением взглянула на роскошное тело прижавшегося к стене массажиста и сокрушенно вздохнула. Видимо, сегодня не ее день.

— Черт возьми! — процедила сквозь зубы Сара и стремительно вышла в коридор, по пути оттолкнув Элли в сторону.

Спустя секунду из недр салона донесся ее яростный вопль:

— Где телефон? Здесь кому-нибудь известно такое слово, как «сервис»?

Еще не верящий в свое спасение Ральф отер выступивший на висках пот и с благодарностью взглянул на Элли.

— Мисс, мне неизвестно, кто вы, но отныне я ваш должник.

— Я рада, что смогла помочь вам. Надеюсь, когда-нибудь, когда мне действительно потребуется ваша помощь, вы вспомните свое обещание.

Элли лукаво улыбнулась Ральфу и покинула комнату. Она должна была еще заехать к Терранс, чтобы сообщить той последние новости из Лондона.

На ее счастье, Пирса дома не оказалось, поэтому Элли, опережая прислугу, сразу прошла в комнату подруги.

Терранс встретила ее радостным восклицанием:

— Как я рада видеть тебя! Надеюсь, Сара не приползла за тобой следом?

Женщины весело рассмеялись. Надзирательские наклонности миссис Баррет всегда служили предметом их шуток.

— Нет, но я только что узнала о ней одну весьма примечательную вещь. Она неравнодушна к Ральфу Свенсону…

— Шутишь? — перебила собеседницу Терранс, не скрывая изумления.

— Вовсе нет. Я сама видела, как эта фурия загнала беднягу в угол, намереваясь полакомиться им. Между прочим, мне удалось переключить ее внимание и спасти парня от ужасной участи. — Элли не скрывала удовольствия от содеянного.

— Представляю, как она на тебя разозлилась, — произнесла Терранс и сочла нужным предупредить подругу: — Думаю, ты нажила в лице Сары кровного врага. Берегись!

— У нее слишком короткое жало, чтобы достать меня, — поспешила успокоить ее Элли. — Кроме того, у всей этой истории есть одна положительная сторона. Я теперь точно знаю, что необходимо сделать, чтобы помочь вам с Дунканом…

Дункан любил Лондон, но ненавидел свою лондонскую квартиру, вернее самую беспокойную ее часть — дверной звонок. Особенно когда его трель пронзала тишину погруженной в предрассветное спокойствие спальни. Поэтому, когда противный звон разнесся по комнатам пожарной сиреной, он пробормотал проклятие и засунул голову под подушку, искренне надеясь, что утренний гость вскоре поймет тщетность своих попыток и уйдет.

Однако тот явно был настроен увидеться с хозяином квартиры. Дункан приоткрыл один глаз и с тоской посмотрел на будильник. Стрелки показывали пять часов.

Звон, продолжая терзать слух Дункана, заставил его подняться и, чертыхаясь, побрести к входу. Распахнув дверь, он уже собрался излить на пришедшего поток упреков, когда понял, кто именно стоит перед ним.

Элли уверенно вошла, бросила на ближайшее кресло вымокший под дождем плащ и только после этого улыбнулась Дункану.

— Привет! Я не ожидала, что между погодой в Калифорнии и в Лондоне такая разница. Надеюсь, у тебя имеется бренди, иначе мне грозит воспаление легких.

— О боже, Элли, это действительно ты! — удивленно воскликнул Дункан, только сейчас осознав всю реальность происходящего. — Подумать только! Неужели тебе все-таки пришло в голову принять мое предложение и переехать в Лондон? А как же твой капитан?

Элли кокетливо рассмеялась, а затем тряхнула головой, отчего сверкающие капли дождя, осевшие на ее волосах, разлетелись в стороны.

— Дункан, я всегда буду верна моему капитану. А в Лондон я прибыла исключительно по одной-единственной причине: из-за тебя.

— Что-то случилось с Терранс? — В голосе мужчины промелькнуло беспокойство. — Неужели ее муж решился на какую-либо подлость?

— Пирс? О нет! Его в данный момент больше всего заботит собственный роман с Рамоной Родригес. Об этом гудит весь Голливуд. Я здесь по несколько другой причине.

Элли выдержала интригующую паузу, прежде чем сообщить:

— Похоже, я знаю, что именно следует сделать, чтобы освободить Терранс от ненавистного ей брака.

— У тебя есть конкретный план? — Дункан пытливо всмотрелся в глаза молодой женщины, надеясь получить подтверждение своим надеждам.

Она утвердительно кивнула и улыбнулась.

Тогда он задал следующий вопрос:

— Что я должен делать?

Элли вновь тряхнула головой, а затем серьезно произнесла:

— Для начала тебе необходимо вернуться в Штаты…

8

Круизный лайнер «Лорелея» готовился отплыть в очередной рейс ровно в полночь. К этому времени все пассажиры должны были занять свои каюты. По крайней мере, так полагал капитан. Высокий, широкоплечий, он не выглядел на свои пятьдесят лет, даже несмотря на совершенно седую шевелюру.

Обычно он появлялся на мостике только в момент поднятия трапа, однако с этим рейсом все обстояло иначе. Вот уже более двадцати лет он водил это судно, но ни разу ему не доводилось видеть на борту «Лорелеи» столь именитую публику. Режиссеры, звезды обоих полов, модные сценаристы, известные топ-модели и прочая киношная элита готовились провести в плавании несколько дней, наслаждаясь всем ассортиментом морских развлечений.

А дело обстояло так. В одно прекрасное утро сотня обитателей Голливудских холмов обнаружила среди своей почты ярко-синие конверты, в которых некто, пожелавший остаться неизвестным, предлагал им бесплатно в течение нескольких дней насладиться круизом на одном из самых комфортабельных судов.

Кое-кто из приглашенных клюнул на дармовщинку, кто-то проявил любопытство, а некоторые просто решили воспользоваться прекрасным шансом отдохнуть. В итоге ни одно из ста предложений не было отвергнуто. Ко дню отплытия «Лорелеи» в салонах, клубах и гостиных роскошных особняков только и было разговоров, что о странном подарке анонимного мецената.

Спустившись к завтраку, Пирс Гилгуд обнаружил рядом со своей тарелкой синий конверт, адресованный лично ему. Такой же лежал у тарелки Терранс. Не дожидаясь, когда жена присоединится к нему за столом, он потребовал у прислуги обычный кофе и резким движением надорвал конверт…

Войдя в столовую, Терранс обнаружила мужа удивленно смотрящим прямо перед собой. Приглядевшись, женщина заметила картонный прямоугольник с крупной надписью «ПРИГЛАШЕНИЕ».

Стараясь не проявлять любопытства, она прошла на свое место и, рассеянно скользнув глазами по лежащему рядом с ее прибором конверту, поинтересовалась у Пирса:

— Это что?

— Сам не могу понять, — несколько растерянно ответил муж. — Если только это не чья-то глупая шутка, то нас приглашают совершить круиз на «Лорелее».

— Я однажды видела ее — прекрасное судно. Однако мне что-то не до морских прогулок. Пожалуй, я останусь дома.

— Странное желание, тем более что я собираюсь принять приглашение. — Пирс подозрительно взглянул на жену и твердо сказал: — Хочешь ты того или нет, но тебе придется составить мне компанию. Я не собираюсь оставлять тебя здесь без присмотра.

Терранс равнодушно пожала плечами, словно говоря: как знаешь, мне глубоко безразлично, где находиться под надзором — в доме или на комфортабельном лайнере.

Рамона Родригес рассерженно сорвала с ноги туфлю и запустила вслед уходящей женщине, оглашая окрестности яростными воплями:

— Немедленно вернись, Хуанита! Я вытащила тебя из грязи не для того, чтобы ты бросала меня в такой момент! Неблагодарная тварь!

Хуанита Лопес была кухаркой, последней из некогда многочисленной прислуги, разбежавшейся вследствие вздорного характера и взрывного темперамента хозяйки.

Вообще то, что Хуанита продержалась в доме звезды три месяца, шесть дней и пятнадцать часов, было сродни чуду. Никто доселе не мог похвастаться подобным терпением. Но и ему пришел конец.

Хуанита уходила, не обращая внимания на ругань бывшей хозяйки, так как точно знала, что не вернется в ее дом ни за какие блага в мире.

Рамона интуитивно чувствовала, что проиграла. Но мозг упорно отказывался признать тот факт, что ее, любимицу зрителей, бросили на произвол судьбы все слуги. Ну и что, что она часто срывала на них дурное настроение, не гнушаясь побоями, разве это повод так жестоко поступать с ней? Она звезда и имеет право на некоторое снисхождение.

Проводив взглядом хрупкую фигурку женщины, скрывшейся за поворотом подъездной аллеи, Рамона отыскала брошенную туфлю и надела на босую ногу. Впервые за долгое время на ее лице отразилось некое подобие размышлений.

Следовало срочно решить, как быть дальше. Конечно, она сегодня же позвонит в агентство и попросит прислать кого-нибудь для работы по дому. Но где гарантия, что таковой желающий отыщется?

Рамона не была идиоткой и прекрасно понимала, что весть о ее методах общения с прислугой уже трижды облетела всех вокруг, не оставляя для нее ни малейшего шанса на реабилитацию.

Она с легкой грустью вспомнила своего третьего мужа. Вот кто идеально ладил с прислугой. Раш не был красавцем, и в постели до класса экстра ему было далеко. Но он мастерски справлялся со всеми мелкими проблемами, которые наводили на Рамону панический ужас.

— Господи, почему я только развелась с ним? — простонала женщина, и ответ тут же всплыл в ее голове: потому что на горизонте замаячил «мистер Родригес номер четыре».

Филипп был гонщиком «Формулы-1», с которым она познакомилась в одном из казино Монте-Карло. Он не обладал достоинством и тактом Раша, зато ему нравились бешеная скорость и бесконечные секс-марафоны.

Ему на смену пришел немецкий композитор Пауль Рейбах. Он писал музыку к фильму, в котором Рамона играла главную роль, и покорил ее ледяным высокомерием, за которым она увидела скрытую страсть. Увы, это был тот случай, когда желаемое не соответствовало действительности. Арктическая невозмутимость герра Рейбаха являлась таковой на самом деле.

Слишком поздно Рамона поняла свою ошибку. При разводе Пауль отсудил половину ее состояния якобы за моральный ущерб. О каком ущербе могла идти речь? Ну и что, что во время очередной размолвки она выбросила его скрипку из окна второго этажа. Кто бы мог подумать, что это старье и есть одно из знаменитых творений Страдивари?

— Неблагодарные! — выкрикнула в пустоту Рамона, прежде чем окончательно успокоиться.

Она медленно повернулась и пошла к дому. На ступенях лежала утренняя почта. Женщина собралась уже пройти мимо, как ее внимание привлек небольшой синий конверт.

Рамона подняла его и, поддев острым ногтем, вспорола по краю. Вытряхнув на ладонь содержимое, она прочла написанный на тонком картоне текст и довольно рассмеялась. Отличная идея: отправиться в небольшой круиз! Прекрасное решение всех ее проблем!

— Что ж, детка, — обратилась Рамона к самой себе, — думаю, ты заслужила небольшой отдых.

Ральф Свенсон как раз кончил заниматься очередной клиенткой, когда ему сообщили, что какая-то женщина просит его к телефону. Подумав, что речь может идти об очередном вызове на дом, молодой человек устало вздохнул. Он был не в настроении выезжать куда-либо и собирался ответить отказом, даже если женщина на противоположном конце провода — первая леди страны.

Однако, едва услышав мелодичный голос в трубке, Ральф заметно смягчился. А когда его попросили о небольшой услуге, тотчас же согласился, не спрашивая о подробностях…

Спустя несколько часов, оставив указания своим подчиненным в салоне, Ральф бросил на заднее сиденье своего новенького «шевроле» дорожную сумку и, сев за руль, поехал по направлению к океану.

Только наблюдательный человек мог бы заметить край синего конверта, торчащий из заднего кармана его джинсов.

Дадли Баррет с видом агнца, предназначенного к закланию, внимал расхаживающей перед ним по спальне супруге. Сара пребывала в необычайном возбуждении. Впервые за долгое время в ее жизни случилось нечто неожиданное. Захлебываясь от восторга и возникающих в воображении красочных картин, она отчаянно жестикулировала, периодически взмахивая перед лицом мужа парой ярко-синих конвертов.

— О, Дадли, дорогой, какой замечательный сюрприз! Ты только представь, мы с тобой проведем несколько незабываемых дней посреди океана! Остается надеяться, что окружающее нас общество будет достаточно избранным, чтобы нам не пришлось чувствовать себя скованно.

Дадли скептически хмыкнул. Ему хотелось бы хоть раз посмотреть на «скованную» Сару. Однако она не заметила его ухмылки и продолжала рассуждать вслух:

— Господи, вот было бы интересно узнать, кому мы обязаны приглашением? Вполне возможно, это тот шейх из Саудовской Аравии, о котором недавно писали все газеты. Представляешь, он нагло заявил, что надеется за время пребывания в Калифорнии пополнить свой гарем. Может, он специально собирает самых ярких женщин на этом лайнере, чтобы увезти в неведомые дали?

Очевидно, перспектива быть похищенной сластолюбивым шейхом настолько восхитила Сару, что она на некоторое время умолкла, мысленно переживая возможное насилие со стороны смуглого араба.

Дадли же со скептицизмом отнесся к ее словам. В его голове не укладывалась сама мысль о том, что его тощая желчная супруга может кого-то заинтересовать настолько, что ради нее зафрахтуют целый корабль. Да приди к нему этот шейх, попроси по-человечески, и он сам собственноручно свяжет Сару, вынесет из дома и даже даст ему денег на обратную дорогу в родную Аравию.

И еще одно обстоятельство вступало в противоречие с теорией его жены. Если все же шейх действительно положил глаз на Сару — мало ли извращенцев на свете, — то зачем он прислал приглашение и ему, Дадли? Даже если учитывать особенности вкусов араба, маленький толстячок вряд ли может считаться лакомым кусочком.

И Дадли, недолго думая, позволил себе поделиться своими сомнениями с Сарой, на что та, презрительно фыркнув, возразила:

— Какой же ты, право, недогадливый. Тебе послано приглашение лишь с целью усыпить мою бдительность. Уверена, как только мы окажемся в нейтральных водах, тебе перережут горло и выбросят за борт. Арабы такие коварные.

Глядя на сверкающие восторгом глаза жены, расписывающей перед ним перспективы его ужасной смерти, Дадли поежился и предложил:

— Может, лучше будет, если я останусь дома? По крайней мере, в случае похищения будет кому собрать выкуп…

— Выкуп?! — с неподдельным ужасом перебила его Сара. — Хочешь испортить мне все приключение? Нет уж, милый, ты поедешь со мной, и точка!

Стремительно, с надувшимся подобно парусу пеньюаром за спиной, она вышла из комнаты, чтобы отдать распоряжение прислуге подготовить необходимый багаж.

Дадли с мукой во взоре посмотрел ей вслед. С каким удовольствием он променял бы этот круиз на несколько дней в компании своей глупенькой любовницы.

Заметив на полу обрывки синего конверта, Дадли с силой пнул их ногой, стараясь хоть таким образом выразить свой протест.

Дункан сидел в номере небольшого мотеля, в котором зарегистрировался под чужим именем, и задумчиво вертел в руках синий конверт. Он получил его еще накануне, сразу же, как только ступил на Калифорнийское побережье.

Если все пройдет гладко, уже сегодня ему представится возможность увидеть Терранс. А если повезет, то и поговорить с ней. Если же…

Впрочем, об этом еще рано мечтать. Кто знает, как отнесется Пирс Гилгуд к нечаянному подарку. Если у него возникнут подозрения, то он сможет смешать им все планы.

Дункан еще раз перечел текст приглашения, прежде чем убрать его в карман рубашки. Наверное, хватит мучить себя сомнениями. Что должно случиться, то и случится, хотя немного везения ему бы не помешало…

Элли внимательно прочла лежащие перед ней списки и довольно вздохнула. Кажется, не упущено ни одной мелочи, о которой следовало бы подумать заранее.

Все предусмотрено, и ключевые фигуры вот-вот займут свои места на игральной доске. Конечно, при имеющемся раскладе вероятность проигрыша очень велика. Один неверный шаг — и все пропало!.. Но не стоит паниковать раньше времени.

Долгая жизнь научила ее одному: никогда не надо отчаиваться, даже если у тебя в рукаве вместо туза семерка. Блефуй, и весь мир будет к твоим ногам!

Усмехнувшись подобным мыслям, Элли еще раз проверила содержимое своей сумочки и, удовлетворившись увиденным, щелкнула замком. В первый вечер она ей точно не понадобится. А там будет видно.

Перед тем как выйти из дома, она взяла со столика синий конверт и небрежно сунула его в карман кофты. Так, на всякий случай…

Капитан «Лорелеи» стоял на узком мостике и, словно бог, осматривал вверенные ему владения. Красочная иллюминация, украшающая верхнюю палубу лайнера, соревновалась в яркости с высыпавшими на небе звездами.

Белоснежный нос судна, будто в зеркале, отражался в воде Тихого океана. Он и правда был на удивление спокойным все предшествующие дни.

Капитан еще раз бросил взгляд на последних пассажиров, спешащих к трапу, и спустился в кают-компанию. Здесь он поприветствовал тех, кто прибыл на борт судна заблаговременно, уже успел устроиться в отведенных им каютах и сейчас с любопытством выискивал знакомых среди новоприбывших.

То тут, то там слышались приветственные восклицания, легкие шлепки по спине, веселый смех и масса других звуков, неизменно сопровождающих любое крупное людское сборище.

Капитан осмотрелся в поисках нужного ему человека и, не обнаружив его, вновь поднялся на мостик и напряженно всмотрелся в беспокойную очередь у трапа. Время отплытия неумолимо приближалось.

Внизу, прямо под капитанским мостиком, прогуливались двое пассажиров. Они довольно громко переговаривались, поэтому седовласый мужчина прекрасно слышал каждое их слово.

— Интересно, кто все-таки организовал этот круиз? — спрашивал один другого. — Неужели действительно шейх?

— Вряд ли. Думаю, это очередной рекламный ход какой-нибудь кинокомпании. Не удивлюсь, если в конце плавания нам сообщат о презентации новой картины. Скорее всего она будет из морской тематики вроде «Титаника».

— Считаешь, в этом замешана «Коламбия»?

— Все может быть. Но с таким же успехом можно говорить и о «Парамаунте», и «Фоксе»…

Капитан усмехнулся. Он прекрасно знал, в чьей голове зародилась идея этого странного круиза, как знал, что если все пройдет по намеченному плану, то его ожидает награда. Он знал и хранил молчание…

Ровно в полночь трап с легким шипением поднялся, отрезая собравшихся на борту пассажиров от остального мира. И белоснежный гигант, освещенный тысячью огнями, медленно отошел от берега, словно фантом, скользя по зеркальной поверхности океана.

Большинство пассажиров разбрелись по каютам, чтобы приготовиться ко сну. Но кое-кто, несмотря на позднее время, расположился в шезлонгах на верхней палубе и полулежа любовался ночным небом.

Отдав необходимые распоряжения первому помощнику, капитан прошел в свою каюту. Открыв дверь, он тепло поприветствовал ожидающего его там человека и спросил:

— Надеюсь, пока все идет без накладок?

Воспользовавшись тем, что Пирс вышел из каюты прогуляться перед сном, Терранс приняла душ и, переодевшись в шелковую пижаму цвета спелых персиков, забралась в свою постель. Она знала, что если хочет усыпить бдительность супруга, то должна вести себя крайне осторожно.

В записке, которую ей незаметно передал один из стюардов, доставляющих багаж в каюты, говорилось, что Дункан будет ждать ее на нижней палубе около трех часов ночи.

Терранс, закрыв глаза, слушала, как сердце нетерпеливо отсчитывает секунды, минуты, часы, и все еще не верила в то, что Дункан здесь, на борту «Лорелеи». Скоро, скоро она сможет увидеться с ним. Господи, как бесконечно тянется время…

Пока жена готовилась ко сну, Пирс совершал небольшую разведку. Еще когда он поднимался на борт судна, до его слуха донесся разговор матросов, обсуждавших выдающиеся в прямом смысле прелести известной секс-дивы, прибывшей недавно в сопровождении внушительного гардероба. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: речь шла о Рамоне Родригес. Именно на ее поиски Пирс и отправился под предлогом ночной прогулки.

Зная Рамону, он подозревал, что найдет любовницу в обществе мужчин. Так и случилось. В облегающем прекрасную фигуру шифоновом платье, она стояла на носовой части судна и беззастенчиво заигрывала с тремя широкоплечими высокими матросами. Завидев Пирса, Рамона обратилась к своим собеседникам:

— Все, мальчики. На горизонте возник мой дружок, и я вынуждена распрощаться с вами до следующей «случайной» встречи.

В ответ раздались громкие возгласы сожаления. И Пирс испытал гордость от того, что эта роскошная женщина принадлежит ему.

— Пирс, дорогой, я рада видеть тебя здесь. Только не говори, что и тебе пришло по почте приглашение в синем конверте!

— Но именно так все и было.

— Что ж, весьма остроумный джентльмен, этот наш хозяин. Никто его не видел, ровным счетом ничего о нем не слышал, и тем не менее мы все собрались на этом комфортабельном корыте исключительно по его прихоти. Интересно, какой он? — В голосе Рамоны звучало любопытство.

Пирс поймал себя на мысли, что ревнует Рамону к таинственному незнакомцу. Желая несколько разрядить атмосферу загадочности, он насмешливо произнес:

— Странные существа — женщины. Стоит окружить себя тайнами, и тотчас их фантазия изобразит тебя самыми яркими красками и наделит романтическим ореолом. Например, Сара уверена, что наш хозяин не кто иной, как шейх с Востока.

— Сара здесь? На корабле? Как она сюда попала?

Рамона и не думала скрывать от любовника своего недовольства. Она до сих пор не забыла тех оскорблений, которые ей пришлось выслушать в присутствии нескольких людей от высокомерной миссис Баррет.

— Так же, как и все, получила приглашение по почте, — ответил Пирс.

— Тогда я тоже склоняюсь к версии об аравийском шейхе… Поскольку ни один цивилизованный джентльмен не задержит взгляда на такой особе, как она.

— По-моему, ты излишне жестока к бедняжке, — заметил ее собеседник.

— А ты, по-моему, проявляешь к ней странный интерес, — обвиняющим тоном произнесла Рамона, и сердце в груди Пирса дрогнуло от радости.

Слова любовницы сильно отдавали ревностью. Не может быть! Такая женщина, как она, не способна на подобное чувство. А впрочем, кто знает? Женская душа — потемки, и невозможно предугадать, что тебя ожидает.

Дункан спускался все ниже и ниже, пока не достиг нужной палубы.

В дневное время заполненная экипажем, она представляла собой нечто вроде муравейника со снующими туда-сюда матросами. Сейчас же, безлюдная, освещенная несколькими дежурными лампами, была самым укромным местом на корабле.

В отличие от пассажирских палуб, где даже глубокой ночью стюарды носились между каютами, удовлетворяя желания наиболее капризных пассажиров, здесь царили тишина и спокойствие. Все матросы, за исключением вахтенных, уже давно спали, готовясь к утренней смене.

Дункан прошел на корму и принялся терпеливо ожидать того часа, когда к нему присоединится Терранс. Он надеялся, что стюард, получивший от него щедрые чаевые, справился с порученным заданием и передал молодой женщине записку. И сейчас был занят тем, что решал, какими словами выразит тоску, снедающую его в долгой разлуке. Он боялся даже думать о том, что будет, если придуманный Элли план не удастся…

Сара нанесла на лицо питательную маску ярко-желтого цвета и довольно посмотрела на свое отражение в зеркале. Конечно, видок у нее был тот еще. Однако если верить словам косметолога, за ночь маленькие фосфоресцирующие в темноте частицы удивительной смеси сотворят с ее лицом подлинное чудо.

Настроение у Сары было приподнятое, и даже раскатистый храп Дадли оказался не в силах разрушить очарование наступившей ночи. Она мечтательно посмотрела в окно каюты на проплывающую в небе луну. О каком сне может идти речь? Ее сердце жаждало любви и приключений.

Дадли резко перешел с храпа на свист, и его жена, поморщившись, достала беруши. Как она предусмотрительна! Теперь ничто не отвлечет ее от романтических размышлений.

Она представила, как завтра «случайно» встретится с шейхом и тот, пораженный ее молодостью и красотой, достигнутыми при помощи чудодейственной маски, упадет к ногам «прекрасной незнакомки». В том, что вся затея с круизом принадлежит исключительно шейху, виденному ею на фото в газетах, Сара уже нисколько не сомневалась.

— Интересно, где может располагаться его каюта? — задумчиво произнесла она, уже разрабатывая стратегию завтрашнего знакомства с великолепным арабом.

Внезапно в ее голове родилась замечательная мысль провести предварительную разведку на местности. Сегодня, когда практически все пассажиры сидят по своим каютам, это будет сделать довольно легко.

Кинув осторожный взгляд на спящего мужа, Сара надела длинный китайский халат и, приоткрыв дверь, выскользнула наружу. Осторожно ступая по мягкому ковровому покрытию, она прошла к лестнице и поднялась на палубу.

— Скорее всего апартаменты шейха расположены неподалеку от капитанской каюты, — сказала себе Сара и, осмотревшись по сторонам, направилась к корме.

Если повезет, она встретит кого-нибудь из команды и тот подскажет дорогу. Удача улыбнулась ей. Буквально через несколько шагов Сара наткнулась на одного из вахтенных. Молодой человек любовался ночным небом и не слышал ее шагов.

Решив привлечь к себе внимание, женщина негромко кашлянула и задушевно произнесла:

— Удивительная ночь, не правда ли?

Матрос, вздрогнув от неожиданности, обернулся… и отчаянно закричал. Сара увидела, как его лицо мгновенно покрылось смертельной бледностью, а глаза готовы были вылезти из орбит.

Проследив за испуганным взглядом вахтенного, она оглянулась, но ничего ужасного не обнаружила.

— Что случилось?

Сара поспешно приблизилась к нему. Но вместо ответа матрос как-то странно обмяк и потерял сознание.

Наверное, приступ морской болезни, подумала женщина и отправилась за помощью. Ей снова повезло: находящаяся на ее пути дверь бара распахнулась, выпуская официанта, вероятно вышедшего глотнуть свежего воздуха.

Сара бросилась ему навстречу с самым решительным видом.

— Вы-то мне и нужны!

То есть она хотела сказать, что ей необходима его помощь. Но лицо мужчины неестественно дернулось, рот скривился в жалкой гримасе, и спустя мгновение он впал в состояние аналогичное тому, в котором пребывал первый встреченный ею матрос.

— Господи, — растерянно пробормотала Сара, — просто эпидемия какая-то. Надо срочно рассказать об этом капитану.

Чувствуя себя героиней, оказавшейся один на один с неведомым злом, женщина поспешила к рулевой рубке. Уж там-то ей точно объяснят, как отыскать капитанскую каюту.

Никогда еще Сара так быстро не бегала — тренажеры, естественно, не в счет. Ловко вскарабкавшись по лестнице, она рванула дверь рубки и, задыхаясь, бросилась на грудь первому помощнику со словами:

— Где капитан?

Двойной стук упавших тел — и помощник с рулевым мирно улеглись рядом на выдраенном до глянцевого блеска полу.

И тут Сару охватила настоящая паника. С громкими криками о помощи она рванулась к развлекательному комплексу, где коротали ночь страдающие бессонницей пассажиры…

Дождавшись, когда вернувшийся с прогулки Пирс крепко уснет, Терранс, стараясь не шуметь, оделась, покинула каюту и отправилась искать спуск на нижнюю палубу.

Легкий ветерок развевал полы ее халата, а из заплетенной на ночь косы выбивались рыжие пряди. Предвкушая встречу с возлюбленным, Терранс не шла, а неслась на крыльях любви, в то же время не забывая об осторожности.

Периодически оглядываясь по сторонам, она одолела три лестничных пролета и, достигнув нижнего уровня, в нерешительности остановилась. И куда теперь?

Неожиданно молодая женщина ощутила на своих плечах теплые мужские ладони. Не делая попытки обернуться, Терранс шумно вдохнула и, почувствовав опьяняющий аромат любимого, прошептала:

— Как я скучала по тебе.

Дункан резким и властным движением повернул ее к себе лицом и без единого слова приник к губам женщины.

Долгий поцелуй одурманивающе подействовал на них, унося в заоблачные выси. Они мгновенно выпали из действительности, растворяясь в объятиях друг друга. Наконец, тяжело дыша, они чуть отстранились и каждый заглянул в глаза другого.

— Господи, Терранс, ты сводишь меня с ума! — восхищенно произнес Дункан, не сводя с нее влюбленного взгляда.

Она снова прижалась к нему и спрятала лицо на его груди. Как уютно и спокойно было под защитой надежных, уверенно держащих ее рук. Нечто похожее на восторг расцвело в душе молодой женщины, и ей стало ясно: отныне нигде и ни с кем не сможет она испытать такого покоя и счастья, какими одаряет ее Дункан.

— О, любимый, — взмолилась Терранс, — я хочу, чтобы ты овладел мной прямо сейчас, иначе я умру от переполняющей меня страсти!

Дункан, весь во власти таких же чувств, провел языком по внезапно пересохшим губам и решительно увлек возлюбленную к лежащим на палубе канатам.

Миг — и одежда полетела к ногам одержимых желанием молодых людей. Обнаженные тела сплелись в жарких объятиях всепоглощающей любви, и ничто не могло разрушить воцарившейся в их сердцах идиллии…

Даже возникшая на верхней палубе паника.

Сара Баррет ужом проскользнула в приоткрытую дверь своей каюты. Ее переполняли стыд и отчаяние, когда она вспоминала о том, что произошло, после того как она с душераздирающим криком влетела в центральный зал развлекательного комплекса.

Общая паника, поваленные игровые столы, внезапно обезумевшие крупье, сами игроки, в страхе выпрыгивающие в окна… и огромное зеркало, в котором Сара увидела свое отражение. И еще ужас, безграничный ужас, длившийся все то время, которое понадобилось ее мозгу, чтобы постичь кошмарную правду происходящего.

Это она, Сара Баррет, светская львица, стала причиной возникшего на борту лайнера хаоса. Совсем забыв о свойстве нанесенной на лицо чудо-маски светиться в темноте, Сара, окутанная развевающимся при ходьбе шелком халата, уподобилась привидению, наводя ужас на каждого, кого встречала на пути.

Представляя, сколько пересудов вызовет происшествие, имевшее место этой ночью, женщина взмолилась о том, чтобы никто не догадался связать разгуливающее по палубам чудовище с ней.

— Господи, сделай так, чтобы меня не узнали, — шептала она, лихорадочно удаляя злополучную маску с лица ватным тампоном.

9

На следующий день, дабы сгладить неприятный осадок, оставшийся у некоторых пассажиров после ночного переполоха, был объявлен маскарад, который предполагалось устроить вечером на верхней палубе.

С самого утра стюарды разносили по каютам костюмы и маски, заблаговременно позаимствованные из запасников одной киностудии.

Радостная суета, воцарившаяся в каждом уголке комфортабельного судна, постепенно изгладила из сознания отдыхающей публики треволнения прошлой ночи. Но все же самим участникам происшествия доставляло немалое удовольствие рассказывать остальным об этом событии, которое с каждым разом обрастало все новыми и новыми подробностями.

Сара Баррет с трудом заставила себя выйти к обеду, опасаясь, что всем уже известна «исполнительница» роли призрака. К ее удивлению, тайна светящегося лица так и осталась нераскрытой. Вернее, каждый выдвигал свою версию и их было так много, что они погребли под собой правду.

Особой популярностью среди мужчин пользовался вариант, что это призрак некоей вдовы времен гражданской войны, которая нападала на мужчин с вполне конкретными притязаниями. Женщины, согласные принять эту версию, вносили в нее романтический аспект. Дескать, никакая она не вдова, а девица, ищущая утонувшего в море жениха.

Но лично встретившиеся с призраком моряки все как один уверяли, что существо, напавшее на них, если и является призраком, то уж точно не женского пола.

— Вы подумайте, — разъяснял собравшимся вокруг него зевакам официант из бара, ставший знаменитостью сразу же, как только пришел в себя после глубокого обморока, — разве у нормального женского привидения может быть такое лицо, словно ее всю жизнь кормили одними лимонами?

— Кроме того, — вторил ему рулевой под одобрительные кивки первого помощника, — у этого существа напрочь отсутствует такая важная часть женского тела, как грудь. Плоское, оно было будто срезанное подчистую и спереди, и сзади.

Именно рассказы этих последних больше всего раздражали миссис Баррет. Ее так и подмывало крикнуть им: «Перестаньте нагло лгать!» Однако она сдерживала себя, не желая, чтобы кто-либо из них опознал ее.

В конечном счете один из известных режиссеров, находящийся на «Лорелее», поспешно заказал не менее знаменитому кинодраматургу, занимающему соседнюю каюту, сценарий фильма ужасов по мотивам событий, имевших место на судне.

Позднее, когда фильм был снят, он с успехом прошел по экранам кинотеатров, побив суммой кассовых сборов знаменитых «Чужих».

Сара посмотрела эту картину и осталась довольна во многом потому, что исполнительницей главной роли была не кто иная, как Рамона Родригес. Вид ненавистной особы в гриме мерзкого чудовища настолько порадовал ее, что она стала ходить на все киносеансы подряд. А когда фильм сняли с проката, купила видеозапись для домашнего просмотра…

Убедившись в том, что ей удалось выбраться из неприятной истории без малейших потерь, Сара вновь вернулась мыслями к шейху.

Она подкупила одного из стюардов, и он показал ей списки всех находящихся на судне пассажиров. К огорчению миссис Баррет, ни одного человека, мало-мальски подходящего под определение «шейх», в нем не оказалось. Зато ей удалось обнаружить несколько весьма любопытных имен людей, о пребывании которых на борту «Лорелеи» она даже не подозревала.

Первым номером следовал Дункан Блейн. Сара удивилась, узнав, что англичанин также получил синий конверт с приглашением в круиз. И решила, что стоит сообщить о своем открытии Пирсу. Так, на всякий случай.

Вторым оказался Ральф Свенсон, но эта новость была скорее из раздела приятных. Сара тут же прекратила печалиться по поводу обманутых надежд и выбросила шейха из головы. Рослый швед вполне мог послужить отличной заменой знойному арабу.

Запомнив номер каюты, в которой разместился великолепный массажист, Сара, мурлыча под нос веселую мелодию, отправилась на «охоту»…

Как только миссис Баррет заплатила ему обещанную сумму, стюард поспешил в капитанскую каюту. Постучав и получив приглашение войти, он сообщил, что выполнил все в точности, как ему было велено. Миссис Баррет видела списки и те имена, на которые следовало обратить ее внимание…

Рамона медленно прогуливалась по палубе, изучая отдыхающих возле бассейна молодых мужчин, когда перед ее глазами предстал Дункан Блейн.

Его появление стало для нее полной неожиданностью. Она даже растерялась, когда он с обнаженным торсом и пушистым полотенцем, небрежно повязанным вокруг бедер, лениво проследовал мимо, скользнул по ней взглядом и слегка кивнул, сказав:

— Привет, Рамона. Как дела?

Пока Рамона соображала, что бы такое ответить, чтобы привлечь его внимание, Дункан подошел к свободному шезлонгу и бросил на него полотенце.

Сглотнув, она наблюдала, как он подошел к краю бассейна и с какой-то ленивой грацией подпрыгнул, перекувыркнулся и красиво, почти не всколыхнув поверхность, вошел в воду. Среди невольных свидетелей этой сцены раздались одобрительные аплодисменты. Дункан подплыл к бортику мощными гребками, а затем, подтянувшись на руках, выбрался на палубу.

Сообразив, как именно нужно поступить, чтобы оказаться ближе к объекту своего интереса, Рамона, шагнув навстречу, подхватила с шезлонга и подала ему полотенце.

— Где вы научились подобному трюку, Дункан? — Она постаралась изобразить искреннюю заинтересованность ответом, попутно прикидывая, не лучше ли сразу пригласить красавца англичанина в свою каюту.

— Когда-то я работал каскадером, — сказал он, медленно вытираясь и предоставляя собеседнице возможность обозреть весь набор имеющихся у него достоинств.

— Как интересно! Может, вы согласитесь рассказать мне об этом подробнее? Скажем, — Рамона многозначительно улыбнулась, — в моей каюте…

Первоначальное смятение, овладевшее ею при виде Дункана, уже прошло. Остались уверенность и желание сделать этого мужчину своим.

Он скользнул по телу собеседницы весьма откровенным взглядом и в свою очередь предложил:

— Не лучше ли перенести нашу… гм… беседу на вечер, после маскарада. Мне кажется, так будет романтичнее.

— А вы эстет, Дункан. — Рамона одарила его благосклонной улыбкой. — Это меня интригует…

— Вот дьявол! — выругался Пирс.

Некоторое время назад Сара Баррет сообщила ему о присутствии Блейна на борту «Лорелеи». Он решил убедиться в правдивости ее слов и оказался у бассейна как раз вовремя, чтобы стать свидетелем происшедшей между Дунканом и Рамоной сцены.

Лишь только Блейн исчез с горизонта, Пирс тут же подскочил к любовнице. Взяв жесткой хваткой под руку, он оттащил женщину в сторону и устроил ей форменный допрос.

— Как прикажешь понимать твое поведение?

— Очень просто! — Рамона вырвалась из сжимавших ее тисков и с вызовом взглянула на Пирса. — Я решила дать тебе отставку.

— Уж не из-за этого ли сосунка Блейна?

— Именно! Только он не сосунок, Пирс, а настоящий мужчина… В отличие от тебя.

Рамона вздернула подбородок и оскалилась в торжествующей улыбке. Она давно мечтала отомстить ему за то, что он однажды сказал ей «не пытайся прыгнуть выше головы».

— Ты глупа, если надеешься, что тебе удастся женить на себе Блейна. Он поиграет с тобой, как кот с мышью, и выбросит за ненадобностью, когда ему наскучат твои капризы.

Пирс усмехнулся и подумал, а не рассказать ли Рамоне о той, в кого в действительности влюблен Дункан Блейн, о Терранс. Однако передумал. Ни к чему ей знать печальные подробности его семейной жизни. К тому же если Дункан увлечется Рамоной, то можно перестать беспокоиться по поводу него и Терранс.

Заметив усмешку на губах Пирса, Рамона не на шутку разозлилась. Она терпеть не могла, когда последнее слово оставалось не за ней.

— Послушай меня, Пирс Гилгуд! Даже если ты окажешься прав и для Дункана я всего лишь развлечение… Даже если он однажды прогонит меня прочь, то я никогда не вернусь к тебе.

— Не зарекайся, Рамона. Мы созданы друг для друга. Знай, когда ты одумаешься, я буду ждать тебя.

С этими словами Пирс повернулся и пошел прочь. Рамона посмотрела ему вслед и не смогла сдержать улыбки. Несмотря ни на что, он все еще ей нравился.

— Сукин сын!

Впрочем, следует выбросить Пирса Гилгуда из головы, ведь ее ожидает романтическое свидание с Дунканом Блейном! А он как нельзя кстати подходит на роль ее шестого мужа…

Сара Баррет уже устала ждать, когда Ральф Свенсон соизволит показаться из своей каюты. Поразмыслив на досуге, она решила, что план, придуманный ею для знакомства с шейхом, вполне подойдет и для массажиста.

«Случайная» встреча, душераздирающая история о несчастной семейной жизни и бесконечное блаженство в объятиях утешителя. Единственная загвоздка заключалась в том, что сам «утешитель» об этом еще ничего не знал. Но Сару такой пустяк не мог остановить.

Женщина в очередной раз бросила взгляд на дверь Ральфа, решив, что, если он не появится в течение ближайших пяти минут, она оставит свои попытки до следующего раза. Однако небеса оказались снисходительными к Саре Баррет. Возможно, стремясь искупить неприятности прошлой ночи, они исполнили ее желание.

Дверь каюты отворилась, и молодой швед вышел в коридор. Судя по тому, что из одежды на нем были лишь спортивные шорты, а через плечо свисало пляжное полотенце, он собирался посетить солярий.

Улучив момент, когда Ральф стал подниматься по узкой лестнице, Сара покинула небольшую нишу, скрывавшую до этого ее присутствие, и столкнулась с ним лицом к лицу.

— Миссис Баррет? — удивленно воскликнул Ральф, узнав в шедшей навстречу женщине свою клиентку.

— Ральф! — В голосе Сары прозвучала легкая укоризна. — Неужели тебе так трудно называть меня просто по имени? Ведь с другими посетительницами твоего салона ты находишься в более дружеских отношениях. Почему же мне отказано в том, что разрешено другим?

Она приготовилась выслушать от молодого человека массу обычных оправданий, но произошло нечто странное. Он неожиданно смутился и произнес:

— Возможно, потому, что к другим я не испытываю и сотой доли того, что испытываю к вам… Сара.

Господи! Неужели у нее начались слуховые галлюцинации?

Сара Баррет с трудом осмыслила услышанное от Ральфа. Она оказалась совсем не готова к подобному повороту событий. Ей представлялось, что должно пройти немало времени, прежде чем неприступный швед соизволит уступить ее домогательствам, а на деле все вышло иначе.

Пока Сара собирала разбежавшиеся от счастья мысли, Ральф тихо пробормотал какие-то извинения и, поспешно поднявшись на палубу, скрылся из виду.

— Вот так «случайная» встреча! — воскликнула женщина, оставшись в одиночестве. — Пожалуй, надо было позволить Дадли остаться дома.

Капитан вошел в свою каюту и остановился перед креслом, в котором расположился его гость.

— Все произошло в точности, как было рассчитано. Миссис Баррет заглотила приманку с первого же раза. Осталось только потянуть за леску, и она на крючке.

— А как обстоят дела с мистером Гилгудом?

— Над этим сейчас как раз работает Дункан Блейн…

Дункан Блейн довольно потер руки. Итак, первая часть его задачи выполнена. Он сам отослал Рамоне со стюардом записку, в которой спрашивал о времени свидания и номере ее каюты. Текст, который он получил в ответ, полностью удовлетворял всем его требованиям:

Буду ожидать тебя с нетерпением в 21.00. Каюта № 12.

Твоя Рамона.

В углу послания красовался сочный кроваво-красный отпечаток губ, несомненно принадлежащий самой мисс Родригес.

Дункан подошел к стоящему в углу бюро, немного помедлил, подбирая цвет чернил, а затем ловко исправил одну цифру в указанном номере каюты.

Полюбовавшись творением своих рук, он прищелкнул пальцами и, вызвав все того же стюарда, вручил ему измененный вариант записки со словами:

— Отыщи мистера Гилгуда и отдай ему это.

Терранс была в душе, когда Пирс получил адресованное ему послание. Быстро прочитав, он разорвал записку и сжег в пепельнице, после чего с довольной улыбкой принялся надевать маскарадный костюм.

Надо сказать, что выбранный образ полностью соответствовал его характеру. Идея нарядить его Дон Жуаном принадлежала Терранс. Сама она собиралась предстать в облике Кармен.

Пирс усмехнулся, считая выбор жены смешным. Уж она-то точно никак не походила на темпераментную и мстительную испанку. Скорее это была роль для Рамоны.

Рамона! Откровенно говоря, Пирс не ожидал, что она так скоро вернется в его объятия. Любопытно, а что же случилось с Дунканом Блейном? Неужто он получил отставку так скоро? Скорее всего Рамоне не потребовалось много времени, чтобы разобраться, кто из них настоящий мачо. Молодец! Она сделала правильный выбор, и он, Пирс, сегодня докажет ей это на деле.

Дадли Баррет грустно вздохнул, все еще надеясь, что Сара передумает и ему не придется напяливать на себя этот чертов кошачий костюм с идиотским розовым бантом на шее и душной маской.

Однако его надежды были тщетны, и он убедился в этом, увидев жену в роли кошки. Белый лайкровый комбинезон словно вторая кожа облегал ее тело, меховые сапожки, перчатки и пышный хвост на том месте, где у нормальных женщин должна быть аппетитная попка, — завершали ансамбль.

Сама Сара называла себя ласково «кошечкой». У Дадли просто язык не повернулся сказать ей правду. Конечно, надень подобный костюм его пухленькая приятельница из Малибу, она смотрелась бы в нем весьма сексуально. Но Сару он делал похожей на старую, потасканную, битую жизнью кошару…

— Эй, Дадли, поторапливайся! Иначе мы никогда не начнем веселиться! — скомандовала мужу миссис Баррет и помогла надеть тяжелую маску на голову.

Дункан умудрился завязать галстук только с шестого раза, поражаясь тому, сколько времени тратили его славные предки на подобную глупость. Оправив воротничок, он взял в руки трость, цилиндр, перчатки и удовлетворенным взглядом окинул свое отражение в зеркале.

Если английскому джентльмену предстоит отправиться на маскарад, то кем он может нарядиться? Только английским джентльменом!

Дункан представил, как отреагирует Терранс, увидев его в подобном обличье. Несомненно, примется насмешничать над ним. Ему казалось, что он уже слышит ее звонкий смех и видит искрящиеся весельем глаза.

Кто бы знал, чего стоило ему находиться от нее на достаточном расстоянии, чтобы не вызывать подозрений у ее надзирателей. На какие жертвы идти ради слабой надежды на скорое воссоединение с возлюбленной. Пришлось даже затеять флирт с этой вульгарной Рамоной!

Спору нет, возможно, мисс Родригес и является вожделенной мечтой миллионов американских мужчин. Ему же милее Терранс с ее кроткой красотой, нежели ошеломляющая откровенной сексуальностью знойная латиноамериканка.

Вспомнив о том, что ему предстоит провести в компании Рамоны весь сегодняшний вечер, Дункан чуть не взвыл от тоски.

— Надеюсь, однажды мне воздастся за все мучения, которые я претерпеваю во имя нашей любви, Терранс, — прошептал он, прежде чем взяться за дверную ручку…

Рамона долго думала над своим маскарадным костюмом, колеблясь между бесом и ангелом, прежде чем сделала окончательный выбор в пользу первого.

Она была отнюдь не глупа и не могла не понимать, что при всем желании, представ перед всеми как образец непорочности, будет выглядеть довольно нелепо.

Секс-символ Америки Рамона Родригес с нимбом над головой и крыльями за плечами! И это тогда, когда каждому в стране известно о ее пяти браках и безудержной тяге к постельным забавам. Дункан просто умрет со смеху, а это не та реакция, на которую она рассчитывает сегодня вечером.

Нет уж, лучше не экспериментировать. К тому же, как ни крути, а дьявольского в ее натуре куда больше. Пара алых рожек, черное трико, хвост, красные сапоги на высоких тонких шпильках и такого же цвета длинные до локтя перчатки, яркий макияж и взбитая в пышную гриву масса волос окажутся весьма кстати.

Рамона представила, каким именно образом отреагирует Пирс, когда он увидит ее. Что ж, поделом ему. Он не сумел оценить по достоинству то, что она давала ему, так пусть теперь любуется издалека.

— Руки прочь, мистер Гилгуд, у вас нет ни единого шанса!

Ральф вздохнул, прежде чем начал облачаться в свой маскарадный костюм. Собственно, и надевать-то было почти нечего: короткая, расшитая золотым туника, еле доходящая до колен, легкие сандалии, лук и колчан со стрелами.

Но тот, кто пригласил его в этот круиз, посоветовал одеться римским богом любви. Дескать, это добавит ему прелести в глазах Сары Баррет.

Вспомнив о навязчивой старушенции, Ральф передернулся. Какой ужас! Ему придется провести с ней часть вечера, прежде чем окончательно избавиться от ее домогательств. Раз и навсегда. По крайней мере, именно это ему обещали в обмен на маленькую услугу…

С последними лучами солнца, утонувшего в океане, на верхней палубе роскошного круизного судна «Лорелея» собралась пестрая толпа. Одетые в красочные костюмы пассажиры весело смеялись, заглядывая под маски друг друга.

Затея маскарада пришлась по душе каждому, и ничего удивительного в этом не было. Люди, привыкшие менять обличья в зависимости от жизненных обстоятельств, наслаждались возможностью заниматься этим на вполне законных основаниях.

Сегодня здесь можно было встретить солидного критика, пера которого боялись все в киномире, в костюме овечки; знаменитого режиссера, способного сделать звезду из самого бездарного актера, в образе Мерлина; кумира подростковой аудитории с деревянной ногой, повязкой на одном глазу и плюшевым попугаем на плече. Словом, каждый, получив возможность спрятаться за маской, неожиданно стал таким, каким хотел бы выглядеть в глазах окружающих…

Капитан, надевший по случаю праздника парадную форму, торжественно провозгласил начало веселья. И тотчас ночное небо над судном расцветилось тысячами разноцветных огней, а музыканты, облаченные в костюмы эпохи Ренессанса, заиграли зажигательное попурри из модных мелодий.

Дункан позволил Рамоне увлечь себя в бешеном танце, не забывая, впрочем, поглядывать на капитана. Он ожидал сигнала, оповещающего всех участников заговора о том, что следует привести в действие последние механизмы плана. Одновременно с ним туда же смотрели еще две пары глаз. На кону стояло слишком многое, чтобы можно было позволить себе расслабиться в общем веселье.

Когда на месте капитана возникла фигура в черно-белом домино, никто не обратил на нее никакого внимания. Никто, кроме тех, кого это касалось самым непосредственным образом. Сигнал был дан!

Сара, игриво отплясывающая вокруг взмокшего в меховом комбинезоне Дадли, ощутила на себе пристальный взгляд голубых глаз Ральфа Свенсона. Стоит ли говорить, что по его еле заметному жесту она оставила танцующих и проследовала за очаровательным Амуром подальше от чутких ушей и любопытных глаз, сгорая от любопытства и неутоленной страсти.

Как только они оказались вне досягаемости случайных взглядов, Ральф порывисто обнял женщину. Куда девались его робость и смущенный взгляд! Перед Сарой был роскошный мачо, который точно знает, чего хочет от женщины и что она жаждет получить от него.

— Ох, Ральф, — Сара захихикала, словно школьница на первом свидании, — ты такой горячий!

— Когда рядом со мной настоящая женщина, в моем сердце пробуждается огонь и по жилам течет раскаленная лава, — произнес молодой человек, прерывисто дыша.

Его возбуждение моментально передалось и самой Саре. Она издала сдавленный стон, пытаясь унять отчаянное сердцебиение, и прошептала одно лишь слово:

— Когда?

Ральф, словно был готов к этому вопросу, вложил в ее взмокшую от волнения ладонь ключ от своей каюты и пояснил:

— Тебе лучше спуститься туда сейчас, а я присоединюсь позже. Нельзя, чтобы нас видели вместе, это может повредить твоей репутации, любимая.

С такими словами Ральф мгновенно исчез в шумной толпе, оставив Сару наедине с ощущением неземного блаженства. Секунду после его уход она стояла неподвижно, а затем, едва придя в себя, принялась действовать.

Незаметно проскользнуть в каюту Ральфа для нее не составило ровным счетом никакого труда. Сбросив на пол трико, Сара осталась в одних сапожках и перчатках. Ей показалось, что голенькая «кошечка» — это довольно эротично. Жаль только, не к чему было прикрепить хвост. Поэтому она просто обмотала им шею на манер боа и забралась в постель, предварительно погасив весь свет.

Темнота манила ее скрытой романтикой, и она не смогла отказать себе в подобном удовольствии, решив, что, если у Ральфа возникнут по этому поводу вопросы, всегда сможет убедить его в своей правоте. А уж как это сделать, женщина с ее опытом всегда сообразит…

Пирс Гилгуд посмотрел на часы и нервно сглотнул. Время, указанное Рамоной в записке, приближалось. Требовалось осторожно избавиться от жены, чтобы не вызвать у нее никаких подозрений.

Он медленно приблизился к Терранс, ломая голову над тем, что ей сказать. И тут она, неожиданно сославшись на головную боль, сказала ему, что вернется в каюту и ляжет спать, предварительно приняв необходимые таблетки.

Разыгрывая из себя заботливого мужа, Пирс предложил проводить ее до лестницы, но Терранс отказалась. Он возблагодарил небеса за оказанную ему помощь и, выждав некоторое время, отправился к Рамоне…

Лишь только муж скрылся в одном из коридоров, ведущих к каютам пассажиров, Терранс торопливо вышла из скрывающей ее темноты и, отыскав мистера Баррета, отозвала его в сторону.

— Дадли, у меня не очень хорошие новости о Саре. — Как ей ни было противно заниматься доносительством, Терранс решила сыграть свою роль до конца.

— Что ты имеешь в виду? — устало поинтересовался он. — Если речь идет о ее здоровье, то уверяю, Сара, как и кошки, обладает уникальной живучестью.

— Нисколько не сомневаюсь, — промолвила Терранс и добавила: — Все намного прозаичнее. У нее есть любовник.

— Что?!

Пирс без особых сложностей отыскал каюту под номером тринадцать и, перед тем как войти внутрь, подумал о том, что на него магия несчастливых чисел не распространяется.

Там, за этой дверью, его ждет роскошная женщина и изысканная авантюра. Сама мысль о том, что он будет предаваться плотским утехам в то время, когда его жена спит, а большинство пассажиров веселятся наверху, приводила его в неописуемое возбуждение.

Не желая больше сдерживать своего порыва, Пирс решительно толкнул дверь. Как только он оказался в каюте, его сразу же окружил полумрак, поэтому пришлось подождать, пока глаза привыкнут к темноте настолько, чтобы различить кровать и лежащую в ней женщину.

Пирс стремительно избавился от одежды и в полной «боевой» готовности ринулся в атаку. Как только его руки коснулись обнаженного тела Рамоны, она издала сдавленный стон и нетерпеливо раскрылась ему навстречу…

Сара находилась на вершине экстаза. Это просто невероятно! Ральф, несмотря на свою молодость, оказался весьма опытным любовником, точно знающим, как довести женщину до неистовства.

Она даже не подозревала о существовании стольких приемов и сексуальных уловок, которыми он пользовался. Воистину у этого мальчика просто талант заниматься любовью.

Никогда еще за всю свою жизнь Сара не испытывала подобного удовольствия. Находясь на очередном взлете, она решила сделать умелому любовнику комплимент и прошептала:

— О, Ральф, ты великолепен!

В тот же миг страстно обнимавший ее мужчина неожиданно вздрогнул, словно получил удар током, потрясенно замер, а затем произнес:

— Сара?! А где Рамона?

Уже при первых звуках его голоса Сара ощутила, как по ее спине пробежал холодок, и в свою очередь ошеломленно спросила:

— Пирс? Что ты здесь делаешь?

Времени на объяснения у них не было, потому что яркий свет мгновенно залил все пространство каюты, исключая возможность спрятаться где-либо. Тем более что зрители уже толпились в дверях каюты.

Когда глаза Сары и Пирса привыкли к свету, первое что они увидели, было разгневанное лицо Дадли, за спиной которого стояла Терранс…

Последний день круиза близился к завершению. К вечеру «Лорелея» должна была пристать к берегу, чтобы высадить пассажиров.

На верхней палубе, вдали от шумной и веселой толпы, спешащей насладиться последними часами своего пребывания на комфортабельном судне, за изысканно накрытым столом сидела небольшая компания. Капитан корабля, его гостья, скрывавшаяся в каюте вплоть до своего появления в образе черно-белого домино, и двое молодых влюбленных, в которых можно было без особого труда признать известного продюсера Дункана Блейна и Терранс Гилгуд, очаровательную жену голливудского адвоката.

Или, вернее сказать, бывшую жену, поскольку дело о ее разводе с неверным супругом можно было считать решенным. По крайней мере, так сказала об этом сидящая напротив Элли. А не верить ей ни у кого из присутствующих не было причин.

Жизнерадостная четверка отмечала счастливое событие. Элли наконец-то дала согласие выйти замуж за капитана, и Дункан с Терранс искренне радовались этому.

Естественно, вскоре разговор зашел о том, кто же был тот таинственный незнакомец, организовавший эту довольно дорогостоящую массовку с одной лишь целью: помочь двум влюбленным обрести друг друга. Терранс напрямую поинтересовалась у капитана именем неведомого доброжелателя.

На что тот, удивленно приподняв брови, ответил вопросом на вопрос:

— А разве вы еще не догадались, что это была идея Элли?

— Но ведь подобная затея стоила огромных денег? — Дункан не смог скрыть своего изумления. В его голове не укладывалось, как скромная секретарша могла достать такую большую сумму.

Капитан усмехнулся и обнял сидящую рядом с ним женщину.

— Именно за это я и полюбил ее, мою Элли. За скромность. Мало кто догадывается, что трудолюбивой секретарше, готовящей превосходный кофе своим боссам и отвечающей на телефонные звонки, принадлежит треть всего круизного бизнеса на Калифорнийском побережье. «Лорелея» — одна из жемчужин ее империи…

Эпилог

Любуясь полыхающим огненным шаром солнца, нависшим над сверкающей гладью Тихого океана, Дункан не спеша шел в сторону пляжа. Он тихо насвистывал нехитрый мотивчик музыкальной темы своего последнего фильма, периодически отвечая на радостные приветствия проносящейся в кабриолетах молодежи. Девушки, смеясь, махали темноволосому красавцу, тот отвечал им тем же.

Мимо, сбросив скорость, чуть слышно шурша шинами, проехал голубой «корвет», остановился и подал назад. Боковое стекло медленно опустилось.

— Эй, как насчет того, чтобы заработать? — Голос принадлежал рыжеволосой женщине за рулем.

Дункан огляделся по сторонам. Сомнений быть не могло, незнакомка обращалась к нему.

— Заработать? — Он с трудом скрыл недоумение.

— Ну да, оказать женщине небольшую услугу. Ты ведь не просто так здесь прогуливаешься? Как насчет двухсот баксов?

Дункан неожиданно широко улыбнулся и сел в машину.

— Здравствуй, дорогой, — произнесла Терранс и нежно поцеловала мужа. — Как дела в офисе?

— А как дела дома?

— Об этом лучше спроси у Дункана Блейна-младшего. — И она кивком указала на заднее сиденье.

Мужчина обернулся, с нежностью взглянул на спящего в колыбели сына, а затем вновь обратил взгляд своих синих глаз на жену.

— Я уже признавался тебе в любви?

— Тысячу раз за день, — ответила Терранс и добавила: — Впрочем, я готова слушать тебя вечно.

После того как достопамятный круиз завершился, изменения претерпели и судьбы некоторых других его участников.

Пирс Гилгуд, вынужденный по условиям развода расстаться не только с женой, но и с половиной тщательно укрываемого от налогов состояния, не избежал участи попасть в коллекционный список Рамоны как «мистер Родригес порядковый номер шесть».

Однако этот брак просуществовал всего несколько месяцев. После чего Рамона увлеклась буддийской философией и уехала на Тибет. По последним данным, далай-лама лично просил американского президента избавить их от присутствия мисс Родригес, которая вносит постоянную дисгармонию в многовековой уклад древней культуры.

Дадли Баррет также развелся с женой. Он оставил ей дом в Беверли-Хиллз, а сам переехал в Малибу, где поселился у своей подружки. Он вполне счастлив и старается не вспоминать о том времени, когда был женат.

Сара Баррет после громкого скандала, вызванного обстоятельствами ее развода, возглавила местное общество феминисток. Она написала книгу о нравах голливудских мужей, которая стала бестселлером и занимала верхнюю строчку рейтинга в течение трех месяцев. Личная жизнь Сары покрыта завесой тайны, но в последнее время ее часто встречают в обществе Пирса Гилгуда…

Ральф Свенсон стал владельцем сети самых популярных в Лос-Анджелесе массажных салонов. Каждый уик-энд он проводит в загородной резиденции Милтонов. Когда его спрашивают, что общего у него, бывшего шведского эмигранта, с одним из старейших семейств штата Калифорния, он с гордостью отвечает: умение держать данные обещания.

Элли, Элеонора Милтон, по-прежнему работает секретаршей у Дадли Баррета, варит потрясающий кофе и ждет из очередного рейса своего капитана…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

Эпилог X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?