«Опыт любви»

Гвендолин Кэссиди Опыт любви

1

Мимолетная встреча на вернисаже известного пейзажиста взволновала и смутила Стефани. «Высокий, смуглый и неотразимый» — так живописала этого человека одна журналистка, которая, видимо, тоже пала жертвой обаяния Честера Сэквилла. Но ей следовало бы упомянуть кое о чем еще — о его вызывающем высокомерии. Он воспринимал женщин лишь как инструмент для удовлетворения своих сексуальных потребностей.

Неудивительно, что Стефани прониклась к нему антипатией. И дело было тут даже не в горьком опыте подруги. Просто она терпеть не могла подобных типов. Но вот чего никак не могла уразуметь, так это, как умница Айрис, пусть на мгновение, поверила, что на такого человека можно положиться? Ведь люди вроде Сэквилла привыкли только брать, ничего не давая взамен. И не надо быть психологом, чтобы это понять.

Поэтому Стефани вовсе не радовала перспектива сталкиваться время от времени с Честером. Но черта с два она из-за него откажется от столь потрясающей работы — весьма вероятно, что интереснее ничего в жизни у нее не будет…

Однако фотография в серебряной рамке на столике подле кресла Кристэл Фицпатрик по-прежнему привлекала взгляд Стефани, отвлекая от беседы с актрисой. И немудрено — слишком уж мужественным было лицо, изображенное на портрете, слишком уж чувственным был четко очерченный рот. А глаза цвета стали, казалось, глядели прямо ей в душу, хотя выражение их трудно было разгадать.

Поняв, в чем дело, Кристэл взглянула на фотографию и понимающе улыбнулась:

— Мой сын во всей красе. Он всегда притягивает взгляды женщин.

И наверняка этим пользуется, подумала Стефани с несвойственным ей цинизмом.

— Да, о нем немало пишут, — стараясь казаться безразличной, сказала она.

— Увы, это крест всякого, кто добился в жизни заметного успеха, — вздохнула Кристэл. — Если все сложится удачно, то выход в свет книги и к моему имени снова привлечет внимание — по крайней мере на какое-то время.

— Думаю, сомневаться в этом не приходится. Ведь вы покинули сцену всего два года назад. — Стефани замялась, затем мужественно докончила: — А вы не думаете о возвращении?

Кристэл пожала плечами, эффектно обтянутыми шелком.

— Будь я лет эдак на десять моложе, можно было бы рискнуть. Но, милочка, в шестьдесят уже поздновато совершать такие подвиги.

— О каком подвиге вы говорите? Вы же одна из самых блестящих актрис нашего времени!

Пожилая дама очаровательно улыбнулась:

— Благодарю за то, что употребили настоящее время, но многое изменилось за те два года, что я предавалась блаженному отдыху.

— Но ведь вы фактически были сиделкой при больном муже. Вряд ли кто-нибудь осмелится назвать это отдыхом.

— Милая, вы преувеличиваете мои заслуги. Я просто была рядом, а всю работу делали другие.

— Нет ничего важнее, чем быть рядом с дорогим человеком, — не сдавалась Стефани. — Наверняка это много для него значило.

— Да и для меня тоже. Нам так редко удавалось побыть вместе… — Прекрасно поставленный, мелодичный голос дрогнул, но лишь на мгновение. — Смерть мужа — одна из причин, подвигших меня засесть за мемуары. Ведь я прожила яркую, богатую событиями жизнь. Теперь, когда Эдварда не стало, я могу предать гласности некоторые… ммм… пикантные подробности моей биографии. Ведь в наши дни только так и можно привлечь внимание к своей персоне.

С этим Стефани спорить не отважилась.

— Но что скажет ваш сын? — нерешительно спросила она.

— Честер? — рассмеялась Кристэл. — Но он и сам отнюдь не ангел!

Кто бы сомневался, мрачно подумала Стефани. В свои тридцать два года Честер Сэквилл уже был одним из самых преуспевающих промышленников — ни дать ни взять древнегреческий царь Мидас, обращавший в золото все, к чему ни прикоснется… Успехом у женщин он пользовался фантастическим. Практически в каждом номере газеты было его фото в обществе прелестной дамы, причем всякий раз новой.

Наверняка Айрин не единственная, в чьем сердце он оставил глубокий кровоточащий след, хотя ей от этого вряд ли было легче. Прошел уже год со дня их разрыва, а несчастная все еще страдала.

— Давно ли вы в агентстве? — спросила Кристэл, переходя непосредственно к делу.

Стефани вздрогнула. Вопрос миссис Фицпатрик прервал ее размышления.

— М-меньше года… Я люблю время от времени менять род деятельности.

— Но ведь вам приходилось заниматься подобной работой прежде, не так ли?

— По правде говоря, нет, но я с радостью рискну.

Прекрасные серые глаза актрисы заискрились.

— Стало быть, вопрос можно считать решенным. Когда вы готовы приступить?

— Если вам угодно, прямо сейчас.

Это заявление Стефани вызвало новый взрыв серебристого смеха у Кристэл.

— Не спешите так, милая! Начнем с понедельника, ладно? Сегодня утром приезжает Честер. Всю прошлую неделю он был во Франции. Смею надеяться, он поедет домой прямо из аэропорта.

Стефани изо всех сил постаралась сохранить невозмутимость. Ведь до нее лишь теперь дошло, что мать и сын обитают под одной крышей.

— После кончины Эдварда он настоял, чтобы мы жили вместе, — произнесла Кристэл, будто читая мысли своей собеседницы. — Пока мы недурно с ним ладим, но в один прекрасный день я все же перееду к себе — ведь рано или поздно он непременно женится. Хотя, — вздохнула актриса, — до этого еще далеко. Мальчик еще не натешился свободой!

— А ему известно, что вы намерены писать мемуары? — спросила Стефани, не желая комментировать услышанное.

— Пока нет. — Кристэл умолкла, залюбовавшись выразительным лицом девушки, ее зелеными глазами, высокими скулами, нежным ртом и роскошной массой рыжевато-каштановых волос. — Позвольте полюбопытствовать, милочка, вы никогда не подумывали о карьере фотомодели? У вас редкая… ммм… масть.

Теперь настал черед Стефани рассмеяться:

— Думаю, для этого нужно нечто большее, нежели редкая масть.

— Но ведь и личико у вас хоть куда! Жаль, что все это великолепие пропадает даром… Впрочем, не стоит отвлекаться. — Кристэл мгновенно перешла на деловой тон. — Последнюю пару недель я делала заметки, но все они какие-то беспорядочные. И я подумала, что будет лучше, если я просто стану вслух рассказывать о своей жизни, а кто-нибудь это запишет. Отредактировать ведь можно и потом, верно? Надеюсь, вы справитесь.

— Я достаточно хорошо стенографирую, — кивнула Стефани.

— Вот и чудесно. Сперва я подумала о диктофоне, но все же техника есть техника… Это не для меня. К тому же я надеюсь, что вы подвергнете мои воспоминания конструктивной критике, а диктофону это не под силу. Лора Такер очень хвалила вас за грамотность и эрудицию.

— Я много читаю, и только…

— А биографические повести?

— Их тоже. Впрочем, не рискну назвать себя опытным критиком.

— Да на это отважится мало кто из профессионалов, что, однако, отнюдь не мешает им критиковать! Все, что мне нужно, — это ваша беспристрастность и доброжелательность.

— И то и другое смело могу вам обещать! — с энтузиазмом откликнулась Стефани.

Шестое чувство подсказывало ей, что книга станет бестселлером. Сидящая перед ней женщина прожила яркую жизнь, но в силу ряда причин многие детали ее биографии остались малоизвестными, а ведь публике только подавай горяченькое!

— Значит, с понедельника мы и начнем…

Когда Стефани выходила из дома, к входу подкатил роскошный черный «линкольн». Вышедшего из машины широкоплечего темноволосого человека она тотчас узнала. Разминуться на ступеньках им не удалось.

Честер Сэквилл с любопытством оглядел незнакомку, и в его взгляде мелькнуло одобрение.

— Не меня ли ищет юная леди?

Голос его, звучный и глубокий, прекрасно гармонировал с впечатляющей внешностью. Стефани безотчетно вздрогнула и поежилась, но тотчас взяла себя в руки. Ведь человек этот был средоточием всего, что она презирала в мужчинах.

— Я приходила к миссис Фицпатрик, — сухо произнесла она.

— Да ну? — Честер замолчал, ожидая дальнейших объяснений, но, не дождавшись, насупил густые брови. — Вы с ней знакомы?

— Думаю, будет лучше, если она расскажет вам обо всем сама.

Темные брови сдвинулись еще суровее.

— Надеюсь, с ней все в порядке?

— Да, не беспокойтесь. Наша встреча носила чисто деловой характер.

— И что же это за дело, позвольте полюбопытствовать?

— Лучше будет, если вы услышите об этом от матери, — снова повторила Стефани. — Всего доброго, мистер Сэквилл.

Он не попытался задержать ее. Но пока Стефани шла по дорожке, она чувствовала взгляд, устремленный ей в спину, и вздохнула с облегчением, лишь завернув за угол.

Кристэл Конрад — такое сценическое имя носила миссис Фицпатрик — была великолепной актрисой, а в жизни — тонкой и умной женщиной, обладавшей к тому же чувствительной душой, что очень располагало к ней людей. Словом, ничего общего с сыном. Сходство их ограничивалось лишь цветом волос и глаз.

Стефани смутно помнила то немногое, что слышала о Кристэл. Кажется, та в молодости побывала замужем, потом развелась. И вот четыре года назад состоялось ее пышное бракосочетание с известным адвокатом Эдвардом Фицпатриком.

Знаменитая актриса поздно обрела настоящую любовь, и счастье ее продлилось недолго. Смерть мужа сама по себе стала тяжелым ударом, а тут еще конец карьеры… Должно быть, мемуары для нее — заманчивая возможность заново пережить светлые моменты жизни, а о деньгах она вряд ли думала, решила Стефани. С таким сыном, как Честер Сэквилл, можно не беспокоиться о хлебе насущном…

Был обычный зимний день — промозгло-сырой, серый, холодный, и Стефани радовалась, что предусмотрительно надела теплое пальто и высокие кожаные сапоги.

Всего три недели оставалось до Рождества, и, наверное, разумнее было бы приступить к работе после Нового года, но решающее слово здесь принадлежало не ей. Почти год прослужив в агентстве «Современная женщина», Стефани успела почувствовать разницу между новой работой и нудным просиживанием стульев в прежней конторе.

Три года назад предложение перейти в лондонское отделение компании показалось ей манной небесной, но контора она и в Африке контора. Нынешняя же работа, позволявшая общаться с интересными людьми, нравилась Стефани куда больше.

Обратный путь показался ей необычайно долгим, виной тому был час пик. А дома Дороти, с которой они вместе снимали квартиру, вцепилась в подругу мертвой хваткой, ожидая новостей.

— Должно быть, жизнь под одной крышей с матерью заставила его несколько переменить стиль поведения, — предположила Дороти при первом же упоминании о Честере Сэквилле. — Впрочем, она ведь актриса и наверняка придерживается более свободных взглядов, чем, например, моя мамаша… Ведь парень стяжал себе репутацию отъявленного бабника, — хихикнув, добавила она.

— Чего не знаю, того не знаю, — ответила Стефани. — К тому же надеюсь, мы нечасто будем с ним видеться.

Курносый носик Дороти забавно сморщился.

— Ах как жаль! А я-то предвкушала, что буду следить, затаив дыхание, за вашим бешеным романом!

Стефани со смехом швырнула в подругу подушку и отправилась в свою комнату.

Зеркало, вделанное в дверцу гардероба, отразило юную особу в сером платье, облегающем стройные бедра и подчеркивающем длину ног. Волосы, рассыпанные по плечам, блеском своим обязаны были природе, а не всяким там бальзамам да шампуням; зеленые глаза лучились радостью.

Не испытывая особых комплексов по поводу внешности, Стефани вместе с тем не слишком обольщалась на свой счет. В свои двадцать четыре года она уже отчаялась повстречать мужчину, которого, помимо личика и ножек, привлекли бы в ней ум и характер.

Вот и нынче утром Честер Сэквилл пялился на нее как на смазливую куколку, с досадой подумала Стефани, присаживаясь на кровать и стягивая сапоги. Ведь от женщин ему надобно лишь одно — Айрин могла бы в этом поклясться на Библии…

Впервые попав в большой город, Стефани и Айрин поселились вместе, но вскоре карьера подруги в модельном бизнесе пошла круто в гору и она сменила квартиру. На какой-то презентации ее и подцепил Честер Сэквилл и в течение нескольких месяцев сумел так задурить голову, что Айрин вообразила, будто он влюблен в нее так же сильно, как она в него. Поэтому, когда Сэквилл вдруг бросил ее, для Айрин это стало настоящим ударом.

Выходные тянулись томительно долго.

Субботний вечер Стефани провела, ужиная в кафе с приятелем. Однако приглашение более интимного свойства решительно отклонила и по холодности парня тотчас смекнула, что тот вряд ли еще раз позвонит. Впрочем, это мало ее волновало: из занудного романа все равно бы не вышло ничего путного.

Зато понедельника Стефани ждала с нетерпением и проснулась ни свет ни заря. Кристэл предложила ей быть у нее в половине десятого, чтобы не толкаться в переполненном транспорте. И вот в точно назначенное время Стефани нажала на кнопку звонка.

Когда вместо домоправительницы дверь открыл Честер, она была весьма неприятно удивлена. В идеально сидевшем темно-сером костюме, подчеркивавшем ширину плеч, рост и стройность, он выглядел до тошноты импозантным.

— Мисс Росс, если не ошибаюсь? — официальным тоном произнес он. — Добро пожаловать. — Однако насмешливо-оценивающий взгляд серых глаз сулил ей массу неприятностей.

Стефани сделала шаг вперед и ощутила слабый запах одеколона — долларов эдак на сто. Еще бы, язвительно подумала она, у таких типов все всегда самое лучшее…

— Мама спустится через пару минут, — сказал Честер, закрывая за нею дверь. — А до ее прихода я буду вас развлекать.

— Я могла бы и просто подождать, — сдержанно произнесла Стефани, не глядя на него. — У вас наверняка есть дела поважнее, мистер Сэквилл.

— Дела могут и подождать… Позвольте ваше пальто.

— Лучше просто покажите, куда его повесить, — ледяным тоном ответствовала она.

— Ого! Да вы, как я вижу, особа независимая.

Ее поведение, казалось, забавляло Честера. Стефани же с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться.

— Думайте, как хотите. Я пришла на работу, а вовсе не в гости.

— Чудесно! — еще сильнее развеселился Честер. — В таком случае вот гардеробная. Когда разденетесь, я покажу вам, где вы будете трудиться. Через несколько минут миссис Брэдли подаст кофе.

В то утро на Стефани был коричневый замшевый костюм и бежевая блузка — деловой стиль, ничего лишнего. На шее — тонкая золотая цепочка, в ушах — маленькие серьги. Еще она надела сапожки на высоком каблуке — просто потому, что они шли к строгой юбке, но теперь втихомолку радовалась этому. Она не была коротышкой, еще подростком доросла до метра семидесяти двух, но этот гигант просто подавлял ее.

Когда Стефани вышла из гардеробной, Честер поджидал ее в коридоре. От очередного оценивающего взгляда по коже у нее побежали мурашки.

— Скромно и со вкусом. Поздравляю, — произнес он. — Матушка тоже одевается изысканно.

— Миссис Фицпатрик наняла меня не из-за внешности. Главное для секретаря — профессиональные навыки! — чеканя каждое слово, произнесла Стефани.

Темная бровь Честера сардонически вздернулась.

— Я знаю ее гораздо лучше вашего, так что позвольте утверждать, что внешность ваша произвела на нее должное впечатление… Работать вы будете в ее апартаментах. Там вас никто не побеспокоит. А когда понадобится распечатать материал, можете воспользоваться машинкой в моем кабинете.

— А вы не боитесь, что я узнаю ваши секреты?

— Нисколько. Я не имею привычки бросать документы как попало. Впрочем, в любом случае ничего полезного для себя вы бы не почерпнули.

— Смею уверить, мне этого вовсе не нужно, — сказала Стефани. — Ваши дела — это ваши дела.

Честер на мгновение замер и пристально поглядел на девушку. На сей раз он заметил и непокорный огонек в зеленых глазах, и упрямо вздернутый подбородок.

— Вы правы. Именно так.

Кажется, все точки над i были расставлены. Честер открыл какую-то дверь и отступил, пропуская Стефани вперед. Закусив губу, она вошла в комнату, переживая, что чуть не разоблачила себя. Ее и впрямь не интересовали ни дела, ни личная жизнь Честера Сэквилла… пока это не касалось Айрин.

Комната оказалась вполовину меньше гостиной, где они с Кристэл беседовали в пятницу, однако обставлена была столь же роскошно. По обе стороны камина стояли два дивана, обитых бархатом в тон толстому синему ковру, а расшитые золотом подушки прекрасно сочетались с узорчатыми портьерами. На светло-бежевых стенах тут и там висели акварельные пейзажи, в углу стоял старинный рояль.

— Вы играете? — спросил Честер, проследив за направлением взгляда девушки.

— Немного, — потупилась Стефани и прибавила просто для того, чтобы перехватить инициативу: — А вы?

Честер отрицательно покачал головой.

— В нашем доме музицирует матушка. Если бы ее не увлекла сцена, она стала бы прекрасной пианисткой.

— Миссис Фицпатрик необыкновенно талантлива! — от чистого сердца воскликнула Стефани. — Какая потеря для театра!

— Не вижу причин, почему бы ей не вернуться на сцену. Ее агент уже подыскал для нее подходящую роль.

— Может быть, не следует так спешить? — возразила Стефани. — Ведь она прошла через столько страданий…

— И о многом, смею надеяться, никто никогда не узнает, — многозначительно произнес Честер.

Стефани дернулась словно от пощечины. А ведь она хотела лишь выразить сочувствие… Сев на предложенный ей стул, она невольно поморщилась, когда Честер устроился на диване.

— Я с удовольствием побуду в одиночестве, — сказала Стефани. — Не стоит терять времени.

Честер пожал плечами.

— А я никуда не спешу. Насколько я понял, вас зовут Стефани…

— Да.

Юбка была вполне консервативной длины, но когда Стефани села, подол поднялся чуть выше, и она едва не вздрогнула, когда серые глаза уставились на ее колени, обтянутые тонкими чулками. Губы мужчины тронула улыбка.

— Очень мило.

Вполне возможно, замечание касалось ее имени, но Стефани отчего-то сильно в этом сомневалась. Не исключено, что он вообразил, будто она разыгрывает перед ним спектакль… Поскольку вскакивать со стула было бы глупо, а одергивать юбку — еще глупее, то Стефани решила оставить все как есть.

— На мою мать вы произвели благоприятное впечатление, — продолжал Честер. — Глядя на вас, я с ней вполне солидарен, но, согласитесь, по внешности трудно судить о человеке.

— Лора Такер, глава агентства «Современная женщина», может подтвердить, что моя квалификация достаточно высока, а также дать мне исчерпывающую характеристику! — взорвалась Стефани. — Так что можете не волноваться: я не стащу ваше фамильное серебро!

— Гм, такое мне в голову не приходило… — Честер окинул Стефани откровенно насмешливым взглядом, залюбовавшись на миг ее свежим чувственным ртом. — Послушайте, вы со всеми столь недружелюбны или это касается лишь меня одного?

Стефани смутилась.

— Прошу меня простить. Я… я немного не в своей тарелке.

— Не надо извиняться. Попробуйте объяснить…

— Вам я ничего не обязана объяснять, — ответила она сдержанно, но с достоинством. — Меня наняли не вы, мистер Сэквилл.

Серые глаза недобро блеснули.

— Однако вы в моем доме. Не находите ли, что это дает мне некоторые права?

Да он издевается надо мной! Стефани буквально затрясло от ярости. Но на ее счастье как раз в этот момент на сцене появилась великолепная Кристэл.

— Извините, я замешкалась наверху, — произнесла актриса. — Надеюсь, Честер не дал вам скучать?

— О, не сомневайся! — уверил ее сын. — Мы тут со Стефани наслаждались дружеской беседой. — Насмешливые глаза вновь устремились на девушку. — Вы не возражаете, что я назвал вас по имени?

Один Бог знал, каких усилий ей это стоило, но Стефани осталась внешне невозмутимой.

— Нисколько, мистер Сэквилл.

— Зовите меня Честер. К чертям церемонии!

Кристэл с интересом переводила взгляд с одного на другого.

— Полно, уж не пропустила ли я нечто занятное?

— Ничего, стоящего внимания, — вырвалось у Стефани прежде, чем Честер успел открыть рот. — Мы можем приступить к работе в любой момент, миссис Фицпатрик.

Пожилая дама улыбнулась.

— К чертям церемонии — в этом я вполне согласна с Честером. Зовите меня просто Кристэл.

— Хорошо, Кристэл, — улыбнулась в ответ Стефани.

Тут как раз вошла домоправительница с подносом в руках. Честер поднялся ей навстречу, взял поднос и поставил его на изящный кофейный столик.

— Вам черный или со сливками? — спросил он, обращаясь к Стефани.

Старинные часы на каминной полке показывали десять. Неужели этому типу не пора на работу? — удивилась она.

Офис корпорации Сэквилла занимал несколько этажей в одном из высотных зданий в центре города, трудилось там несколько сотен человек. Стефани знала это, потому что именно там прослужила без малого три года, хотя никогда не встречалась с президентом компании.

— Будьте добры, черный и без сахара…

— Я и сам люблю такой кофе, — кивнул Честер, наливая ароматную жидкость в чашечку и протягивая ее Стефани. — Стало быть, у нас с вами есть хоть что-то общее…

«Пусть так, но этим сходство между нами исчерпывается», — едва не вырвалось у нее. Однако присутствие Кристэл вынудило ее ограничиться кривой усмешкой. Черт с ним, все равно притворяться уже поздно. Честер и так понял, что она на дух его не переносит. А если вознамерится выяснить, в чем тут дело, она все ему выложит!

Кристэл сама налила себе кофе, добавив в чашечку немного сливок, а от сахара тоже воздержалась. Тонкая и изящная, в кремовом джерси, она казалась моложе своих лет и с легкостью могла бы сыграть тридцатилетнюю — разумеется, в сценическом гриме и при удачном освещении.

Тем более странным казалось ее откровенное нежелание возвращаться на сцену. Ведь она была звездой в полном смысле слова и без труда могла бы вновь занять достойное ее место на театральном небосклоне…

Лишь в половине одиннадцатого Честер собрался уходить.

— Я сегодня вечером играю в теннис с Марком, — объявил он матери, — так что к ужину меня не жди. Мы перекусим в клубе.

— Передай Марку привет, — попросила Кристэл, — а еще скажи, что пора бы ему навестить меня.

— Ты и сама могла бы заехать к нему, мама.

— И смотреть, как Голди корчит из себя леди? — усмехнулась актриса. — Нет уж, увольте!

Честер покорно склонил голову.

— Хорошо, ограничимся приветом… — И, сделав прощальный жест рукой, добавил: — Желаю успехов, милые дамы.

Кристэл поглядела вслед сыну, попутно отметив румянец, окрасивший щеки Стефани.

— Похоже, вы не в восторге от моего мальчика, — тихо произнесла она.

Девушка разрумянилась еще сильнее.

— Простите, если это выглядит именно так.

— Полно, дорогая, вам вовсе не нужно в него влюбляться! Временами он и правда бывает невыносим… Ну, когда на него находит… И сейчас, едва войдя, я сразу поняла, что вы повздорили.

Стефани невольно улыбнулась:

— Мы разошлись во мнениях по некоторым вопросам.

— И вопросы, должно быть, были весьма серьезными. У Честера глаза просто сверкали! Он выглядит таким, лишь когда у него неприятности на работе, притом изрядные… Честер терпеть не может проигрывать.

— Могу себе представить. — Стефани раскрыла сумочку и достала оттуда блокнот и карандаш. — Итак, я готова.

Настала очередь Кристэл понимающе улыбаться.

— Разумеется, вы правы, милая. Я непозволительно тяну время. Вы не станете возражать, если сперва я устроюсь поудобнее? — Актриса сбросила туфельки, забралась с ногами на диван и откинулась на подушки. — Вы ведь прочли не одну автобиографическую повесть, — сказала она. — Как считаете, с чего следовало бы начать?

Стефани задумалась, прежде чем ответить.

— Лично я предпочитаю, когда начинают с самого начала, а не скачут взад-вперед.

— Стало быть, с самого детства?

— Если не возражаете. С того, когда и где вы родились, как жили, где учились… Вспомните забавные случаи из жизни.

— О, таковых было немало! Я вечно попадала в переделки. Из школы при монастыре меня с позором исключили за то, что я водила подружек на экскурсии в кельи сестер, когда те хлопотали по хозяйству. Все было чудесно, пока мы случайно не наткнулись на сестру Сару. Бедняжка захворала и осталась в постели… До сих пор помню выражение ее лица!

— Да-да, именно в таком духе, — рассмеялась Стефани. — А ваша семья?

— Сказки о Золушке у нас, боюсь, не получится, — вздохнула Кристэл. — Отец мой был банкиром, а мать — дамой высшего света. Жили мы недалеко отсюда, в доме, похожем на этот.

Глаза актрисы были полузакрыты, лицо безмятежно, голос звучен и спокоен.

— Мой брат Найджел появился на свет, когда мне было пять лет. Помню, как поначалу ревновала к нему, ведь я в некотором смысле отступила на второй план… Но это длилось недолго. На сцену я впервые вышла еще в школе и уже тогда поняла, что ничем другим не хочу заниматься…

Рука стремительно двигалась по листку: работа так захватила Стефани, что ей уже не терпелось услышать, что же будет дальше. Мысли о Честере Сэквилле она старательно гнала прочь, отчаянно надеясь, что сталкиваться они будут нечасто.

2

За исключением пары коротких встреч с хозяином дома и сдержанных взаимных приветствий, первая неделя работы прошла для Стефани удивительно гладко. Кристэл диктовала лишь по утрам, а потом девушка усаживалась за пишущую машинку и расшифровывала записи. Что сохранить, а что изъять из рукописи, они решат позднее.

В пятницу Стефани задержалась в кабинете Честера позднее обычного. И тут как раз пожаловал сам хозяин. Она сидела спиной к двери и была так поглощена работой, что не слышала, как он вошел, и опомнилась, лишь когда почувствовала, что кто-то заглядывает ей через плечо.

— Ну и как идут дела? — спросил Честер.

Пальцы тотчас словно парализовало, и Стефани сразу же наделала кучу опечаток. Мысленно бранясь, она принялась их исправлять.

— До сих пор шли прекрасно, — едко заметила Стефани, стуча по клавишам.

Честер пропустил саркастическое замечание мимо ушей.

— А вам самой нравится то, что у вас выходит?

— Уже сейчас могу сказать, что у книги есть шанс стать бестселлером, — искренне ответила Стефани. — У вашей матери прекрасный язык.

— Отчасти поэтому она и стала замечательной актрисой. Слово — великая сила.

— Но на сцене она произносит чужие слова, а здесь — ее собственные. — Стефани с тревогой наблюдала, как Честер направляется к массивному столу красного дерева. — Послушайте, вы намерены остаться в кабинете?

Он изумленно поднял брови.

— А вы что-то имеете против?

— Видите ли, дело в том, что вы меня… отвлекаете. — Выпалив это, Стефани едва не откусила себе язык, особенно когда увидела, как скривились губы Честера. — Будь на вашем месте кто угодно, он точно так же мешал бы мне, — быстро прибавила она в надежде спасти положение. — Я понимаю, это ваш кабинет, но ведь вы сами позволили мне тут печатать.

— Вы должны были бы уже привыкнуть к тому, что кто-то постоянно толчется рядом. К тому же у меня есть кое-какая работа… И в отличие от вас я искренне рад вашему обществу.

Будь на моем месте любая другая, проблем бы не возникло, мрачно подумала Стефани. Но самая изысканная вежливость не в силах была расположить ее к этому человеку. Облаченный в очередной сногсшибательный костюм, на этот раз синий, Честер излучал ауру властности и мужественности. Это отчего-то невероятно раздражало Стефани.

— Ничего, я на сегодня почти закончила, — заявила она. — Сейчас я вас оставлю.

Честер пристально изучал ее. Взгляд его чуть задержался на груди, изящно очерченной светлым шелком блузки.

— Послушайте, мы никогда с вами не встречались прежде?

Стефани отрицательно замотала головой.

— Вряд ли. Ведь мы вращаемся в абсолютно разных кругах.

— Уж не этим ли вызвано ваше отношение ко мне?

Она вздернула подбородок.

— О вас многое известно.

— Так вот в чем дело! — Тон Честера стал необычайно сух. — Вы верите всему, что пишут газеты?

Стефани готова была испепелить его взглядом.

— Насколько я помню, вы никогда ничего не пытались опровергнуть.

— В этом просто не было необходимости. Те, чьим мнением я дорожу, всегда сумеют отделить зерна от плевел. А на остальных мне наплевать.

— Отчего в таком случае вас волнует мое мнение о вашей драгоценной персоне?

Честер загадочно улыбнулся.

— Вы — другое дело.

— Хотите сказать, что женщины обязаны обмирать при виде вас?

— Это, пожалуй, слишком, но я не привык, чтобы меня с самого начала принимали в штыки. Может быть, окажете мне честь и подвергнете сомнению газетные байки?

Стефани скорчила гримасу.

— Никак не можете смириться?

— С чем?

— С тем, что на свете существуют женщины, способные перед вами устоять?

На губах Честера вновь заиграла улыбка, серые глаза словно засветились изнутри.

— Это что, вызов?

— Ничуть не бывало! — Стефани откровенно досадовала, что позволила втянуть себя в словесную перепалку. — Я ведь уже говорила, что пришла сюда работать, а не флиртовать с вами!

— Вот не припомню, чтобы слышал нечто подобное. По крайней мере, прежде вы не выражались столь определенно. — Теперь он уже откровенно смеялся, и около глаз образовались забавные морщинки. — Вы очаровательны, Стефани! И строгость ваша мне по душе. Но могу поклясться, по натуре вы мягкая и нежная. Интересно было бы увидеть вас такой…

— Если и есть другая Стефани, то не про вашу честь! — Она понимала, что зарвалась, но ничего не могла с собой поделать.

— А это уже самый что ни на есть откровенный вызов! — Честер на мгновение замер, затем добавил сухо и отчужденно: — Не забудьте прибраться на столе, когда будете уходить.

— Это в моих правилах! — процедила сквозь зубы Стефани, взбешенная до предела.

— Тогда все в порядке.

Она вся кипела от негодования, допечатывая главу, в то время как Честер с невозмутимым видом просматривал какие-то бумаги. Краем глаза Стефани видела его: темноволосая голова склонилась, сильная рука поигрывала «паркером» с золотым пером. Похоже, он напрочь позабыл о ее существовании. Позабавился вдосталь, а теперь вернулся к куда более важным делам. Ну что ж, пусть хоть сквозь землю провалится!

Закончив работу, Стефани сначала решила уйти не прощаясь, но потом посчитала, что это будет чересчур глупо, и пробормотала:

— До свидания.

Честер поднял голову, и свет настольной лампы упал на его смуглое лицо. Стефани показалось, что у него на языке вертится какой-то вопрос, но он не решился его задать.

— Желаю приятно провести вечер, — только и вымолвил он.

В гостиной Кристэл увлеченно смотрела мультфильмы.

— Обожаю Диснея, а вы?

— Я смотрела его только в детстве, — призналась Стефани.

— Конечно, ведь когда идет эта программа, вы как раз едете домой, — сообразила актриса и вдруг огорошила секретаршу неожиданным предложением: — Почему бы вам не поужинать сегодня с нами? А Честер потом отвез бы вас домой.

— Благодарю за любезное приглашение, но… у меня на сегодня назначено свидание, — неловко солгала Стефани. — И потом, стоит ли заставлять вашего сына тащиться через весь город?

— Уверена, он получил бы от этого только удовольствие, но раз у вас свидание, тогда дело другое… — Кристэл помолчала, пристально глядя на девушку. — Что-то серьезное?

— Нет, просто хороший приятель. — Надо было поскорее выметаться, чтобы не погрязнуть во лжи. Стефани очаровательно улыбнулась: — Распечатка — слева от машинки. Если захотите, можете ее пролистать.

— Сделаю это позднее, когда накопится побольше. Надеюсь, Честер не слишком вам докучал?

— Вовсе нет. — Вот и очередная ложь, но ответить по-иному у нее язык не повернулся. — Увидимся в понедельник.

Выходя из гардеробной пять минут спустя в пальто из верблюжьей шерсти, стоившем ей недельного заработка, Стефани изумленно воззрилась на Честера, явно поджидавшего ее в коридоре. Он стоял, облокотившись на перила лестницы, и выглядел обманчиво кротким.

— Я вызвал для вас такси. Отныне каждый вечер вы будете уезжать отсюда на машине. Об оплате не беспокойтесь.

Подобная щедрость даже на Стефани произвела впечатление. Но принять такое от него?!

— Благодарю, но я прекрасно доберусь на автобусе, как привыкла! — холодно ответила она.

Однако решительный отказ не поколебал решения Честера.

— Мне не столь важно, на чем именно вы поедете. Главное, чтобы вы добрались до дому, не попав в переделку. В такое время не годится молодой женщине разгуливать по улицам в одиночку.

— Как же я обходилась без вас последние четыре года? — съехидничала Стефани.

— Дело в том, что в нашем квартале в этот час улицы совершенно пустынны. К тому же такси вот-вот будет.

Как он властен! Стефани ощущала это каждой клеточкой своего существа — и страшно негодовала.

— Вы всегда решаете за других, что и как им делать? Мне не нужно такси!

— И тем не менее вы уедете отсюда именно на нем! — Ни выражение его лица, ни тон не оставляли ей ни малейшей надежды настоять на своем. — К тому же матушка вполне со мною солидарна. Не далее как вчера она призналась мне, что страшно волнуется, когда вы уходите поздно.

— Очень мило с ее стороны, однако…

— Никаких «однако»! — На сей раз в голосе Честера прозвучало легкое раздражение. — Если вы намерены продолжать работать в этом доме, то примете мое условие.

— Ах да, как я могла забыть: это ваш дом и решения тут принимаете вы!

— Думайте, как вам угодно. Только позвольте заметить: любая на вашем месте была бы счастлива, если бы в такую дрянную погоду ее довезли бы до самого дома.

Он был прав, что и говорить. Но дело заключалось в том, что от этого человека Стефани не желала принимать ничего.

— А я — не любая! — упорствовала она.

— Это я уже для себя отметил.

Он выпрямился во весь рост, засунув руки в карманы брюк. Пиджак распахнулся, явив взгляду смутившейся девушки широкую грудь под белой крахмальной сорочкой. Стефани, помимо воли, залюбовалась его плоским животом и длинными ногами. Щеки ее запылали, и она вновь подняла взгляд — для того лишь, чтобы узреть откровенную ухмылку на чувственных губах.

— Ужасно, не правда ли? — иронично поинтересовался он.

— Что? — растерялась Стефани.

— Сексуальное влечение. Я все понял, как только увидел тебя, — добавил он, неожиданно переходя на интимное «ты». — Да и ты тоже.

— А ты страдаешь излишней самоуверенностью, — приняла вызов Стефани. — Это у тебя, видимо, в крови!

— Что проку в комплексе неполноценности? — спокойно возразил он. — Если бы тебя не тянуло ко мне — впрочем так же, как и меня к тебе, — стала бы ты выпускать коготки по поводу и без повода?

— Я вовсе не… — начала было она, но тотчас осеклась, заметив насмешку в серых глазах Честера.

Полно, да для него это всего лишь очередная забава. А в забавах такого рода он знает толк, одернула себя Стефани.

С улицы донесся гудок автомобиля — и она ощутила неимоверное облегчение, хотя все еще не желала ехать на такси.

— Машина… — пробормотала Стефани.

Честер отвесил ей насмешливый поклон.

— Экипаж подан, и нельзя заставлять кучера ждать.

Он вышел вместе со Стефани на улицу и распахнул перед нею дверцу такси.

— Я пригласил бы тебя куда-нибудь на этот уик-энд, — тихо произнес Честер, когда она уселась на заднее сиденье машины. — Но мне думается, что ты откажешься. Может, встретимся в следующие выходные?

Стефани в буквальном смысле слова онемела. А он закрыл дворцу и дружески помахал на прощание. Видимо, ей полагалось растечься сладенькой лужицей, что, вне всякого сомнения, происходило до сих пор со всеми его знакомыми красотками без исключения. Ну что ж, Честер Сэквилл, тут ты просчитался! Что бы ты ни делал, что бы ни говорил, Стефани Росс будет непоколебима как скала!

Однако нельзя было отрицать, что в какой-то момент ее потянуло к этому мужчине. Он называл все своими именами: сексуальное влечение. Чистейшей воды физиология, ничего общего не имеющая ни с симпатией, ни с неприязнью… Впрочем, и этими чувствами можно управлять, твердила себе Стефани. Нельзя поддаваться инстинктам, позабыв о здравом смысле. А в данном случае — особенно…

Когда в субботу ей позвонила Айрин, только что вернувшаяся со съемок на тихоокеанском побережье, голос ее звучал вполне жизнерадостно. Поначалу не намеревавшаяся позировать полуобнаженной для журналов и календарей, Айрин в конце концов сдалась — и недурно на этом заработала. Она была в полнейшем восторге от поездки.

На следующий день за ланчем, рассказывая подруге о новой работе, Стефани сначала хотела не упоминать имени Честера Сэквилла, но вскоре поняла, что это бессмысленно.

— Он именно такой, каким ты его описывала, — сказала Стефани. — Считает, что стоит ему пальцем поманить — и любая женщина из кожи вон вылезет, лишь бы его ублажить. Да и преувеличенное внимание прессы ему льстит.

Очаровательное личико фотомодели исказила злобная гримаса.

— Вот если бы нашлась героиня, сумевшая положить его на обе лопатки! — Айрин горько хохотнула. — Послушай, если ты и впрямь относишься к нему так, как утверждаешь, почему бы тебе не рискнуть?

— По-моему, я с самого начала повела себя… чересчур однозначно, — призналась Стефани.

— Ты запросто можешь сказать, что «наезжала» на него лишь потому, что просто с первого взгляда на него «запала»! Не бойся, он поверит! — Казалось, Айрин целиком захватила потрясающая идея. Глаза ее сверкали в предвкушении сладостной мести. — Ты смогла бы! Представь себе только, одурачить самого великолепного Честера Сэквилла!

Вот это Стефани легко могла себе представить. Одно худо — она вовсе не была уверена, что справится с задачей. Неужели и впрямь боится поддаться его обаянию?

— Такие игры не в моем стиле, — сухо заметила Стефани.

Но Айрин не так-то легко было переубедить. — Подумай о том, за скольких обманутых женщин ты ему отомстишь!

— Полагаешь, он всем своим подружкам обещал законный брак?

— Ну, может, не всем… Но меня облапошил как последнюю дурочку. Я растаяла — и вдруг все кончилось. Он просто потерял ко мне всякий интерес. — Айрин умолкла, глаза ее подернулись дымкой горьких воспоминаний. — Знаешь, пожалуй, ты права… Не связывайся с ним. Никудышная это мысль. Выкинь ее из головы.

А вот тебе, дорогуша, потребуется еще немало времени, чтобы выкинуть его из головы, подумала Стефани, с сочувствием глядя на подругу. Какую глубокую рану нанес ей этот тип! Вот о чем ни на секунду нельзя забывать, особенно когда начнут одолевать опасные мысли! Да, Честер Сэквилл — законченный мерзавец…

Утро понедельника выдалось сухим и солнечным. Если бы вся зима простояла такой! Единственный недостаток погожих деньков в том, что хочется гулять, а не сидеть в четырех стенах. Но что было делать?

В честь хорошей погоды Стефани приоделась в юбку и пиджачок из золотистой шерсти, кремовый кашемировый свитер, а сверху накинула теплое и мягкое пончо в тон. Прохожие провожали ее одобрительными взглядами, а изысканная Кристэл, завидев свою секретаршу, всплеснула руками.

— Вы могли бы затмить всех в дефиле на подиуме! Я по-прежнему считаю, что вы бездарно распоряжаетесь тем, чем одарила вас природа, хотя стенографистка вы отменная.

— Мне нравится мое теперешнее занятие, — уверила ее Стефани. — И мне будет грустно, когда мы с вами закончим.

Кристэл покачала головой.

— Ну, это будет еще очень нескоро. Нам предстоит долгая совместная работа.

И обе с воодушевлением принялись за дело. Однако пару часов спустя Кристэл начала сдавать.

— Видимо, нынче я не в настроении, — призналась наконец актриса. — Мысли путаются. Может, вы напечатаете пока то, что есть, а я прочту и погляжу, что выходит?

Стефани с трудом удалось скрыть разочарование. Уж не теряет ли Кристэл интерес к будущей книге? Неужели она и впрямь погорячилась? Наверное, сын прав, считая ее возвращение на сцену лучшим решением…

Она почти уже закончила перепечатывать утренний «урожай», когда зазвонил телефон. Поначалу Стефани не реагировала на звонки, уверенная, что Кристэл непременно ответит сама, но в конце концов несмело подняла трубку.

— Прости, мама, что отрываю тебя от работы, — раздался на другом конце провода голос Честера прежде, чем Стефани успела хоть слово вымолвить, — но у меня неотложное дело. Ты не могла бы отпустить Стефани на какое-то время? Я забыл на столе синюю папку, а она срочно мне потребовалась. Нет смысла присылать за нею служащего, так как твоя секретарша доберется до меня на такси гораздо быстрее.

— Стефани у телефона, — сдержанно ответила девушка. — Трубку никто не брал, и мне пришлось…

Честер оторопело молчал какое-то время. Потом ни с того ни с сего спросил:

— Где ты?

— В кабинете.

— Это совсем другой номер. Видимо, секретарша ошиблась. Впрочем, плевать. Судя по всему, ваш сегодняшний сеанс окончен, и, я уверен, мама отпустит тебя. Номер вызова такси у меня в блокноте на столе.

С губ Стефани готов был уже сорваться решительный отказ, но она сдержалась. В конце концов, платит ей Кристэл и, если на то будет ее согласие, придется ехать.

— Хорошо, мистер Сэквилл, — безжизненным голосом произнесла Стефани. И положила трубку, не дожидаясь ответа. Все было уже сказано. Сегодня он даже не поддразнил ее — очевидно, решил, что игра не стоит свеч. Что ж, это вполне ее устраивало.

Как и ожидалось, Кристэл более чем охотно отпустила ее, спросив, однако, не считает ли Стефани для себя унизительным ехать по поручению такого рода.

В этот час на улицах не было пробок, и она действительно добралась до офиса Сэквилла быстро. Стефани и сама могла бы найти нужный кабинет, но поскольку явилась в качестве визитера, то обратилась к охраннику. Ее уже ожидали и проводили к лифту. И тут Стефани увидела светловолосого молодого человека, которого тотчас узнала, не испытав, впрочем, при этом особого удовольствия.

— У кого служишь на сей раз? — спросил он, когда они обменялись приветствиями.

— Я тут не служу. Просто привезла мистеру Сэквиллу забытую папку.

Брови молодого человека поползли вверх.

— Работаешь на «большого» папу?

— Нет, на его маму, — поправила его Стефани. — Послушай, мне надо поторапливаться. Сэквиллу документы нужны срочно.

Молодой человек многозначительно ухмыльнулся.

— Еще бы!

Но Стефани плевать хотела на намеки подобного рода. Чего еще ожидать от Боба Маккинли? Когда она еще работала здесь, они пару раз сходили в недорогой ресторанчик, но Стефани безжалостно оборвала их знакомство, как только поняла, куда клонит этот смазливый охотник за барышнями…

На ее счастье Боб вышел раньше. На этаже, где располагались кабинеты руководства, Стефани прежде бывать не приходилось, и она слегка занервничала, подходя к столу секретарши.

Приятная брюнетка лет тридцати, взяла папку из ее рук и очень холодно произнесла:

— Мистер Сэквилл просил вас подождать. Через несколько минут он выйдет к вам.

Стефани неохотно села на предложенный стул. Кто знает, что взбредет ему в голову на этот раз? А в доме Кристэл миссис Брэдли уже накрывает на стол… К тому же, может быть, актриса уже передохнула и они смогут продолжить?

Несколько минут, обещанные секретаршей, обернулись едва ли не получасом. Стефани ерзала на стуле, поглядывая на часы, но вот дверь кабинета открылась. Из вышедших двое были типичнейшими представителями банкирского сословия. Третий, Честер Сэквилл, проводил их до выхода из приемной.

— Прости, что заставил тебя так долго ждать, — извинился он перед Стефани. — Входи…

И она вошла в кабинет под пристальным взором черноокой секретарши, в котором сквозила враждебность. Так отвергнутая фаворитка смотрит на новую пассию своего кумира. Впрочем, Стефани сомневалась, чтобы даже такой тип, как Честер Сэквилл, позволил бы себе завести шашни с собственной сотрудницей, какой бы милашкой та ни была.

Просторный кабинет был отделан с большим вкусом. Из огромного окна открывался чудесный вид на парк.

— Впечатляет, — оценила Стефани. — Видимо, твои дела идут недурно.

— Да, я не бедствую. Как насчет бокала чего-нибудь перед обедом?

Она удивленно раскрыла глаза.

— Но я же не обедать сюда приехала!

— Однако ты здесь, и как раз время обеда. Думаешь, я отпущу тебя голодной?

— Да я давно была бы уже у твоей матери, если бы ты не промариновал меня в приемной! Если бы я только знала…

— Если бы ты знала, то отшила бы меня точно так же, как делала это прежде! — перебил ее Честер. — Послушай, пора нам с тобой получше узнать друг друга.

Стефани не ответила, ежась под взглядом насмешливых серых глаз. Спору нет, в темно-синем костюме в тонкую светлую полоску он выглядел удивительно респектабельно, однако кому, как не ей, знать, что крылось под этой маской! К тому же она задела его гордость, оказав ему сопротивление, и теперь он наверняка просто вне себя…

Почему бы не послушаться Айрин и не поиграть с ним? Эта мысль поразила ее как гром среди ясного неба. И правда, почему бы не заставить его поверить, что она сдается? Какое удовольствие потрепать ему нервы!

— Но твоя мама, наверное, будет меня ждать… — пробормотала Стефани, искусно разыгрывая нерешительность типа «и хочется и колется».

Честер отрицательно покачал головой.

— Я позвонил ей сразу после разговора с тобой и предупредил, что мы обедаем вместе. Она просила передать, что сегодня ты можешь уже не возвращаться. Начнете завтра с утра на свежую голову. — Он подошел к столику, на котором стояли бутылки и стаканы. — Чего ты хочешь выпить?

Самоуверенность холеного типа прогнала прочь последние сомнения совестливой Стефани. Любой ценой она должна одержать над ним верх.

— Минеральной воды… если она у тебя есть, — сказала Стефани и поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.

— Может быть, лимонада со льдом?

— Прекрасно…

Сидя в мягком кресле, она следила за Честером, помимо воли любуясь его стройной фигурой, четкими, размеренными движениями… Каким бы ни был Честер Сэквилл в душе, внешне это — великолепный образчик мужской красоты. Мускулистый и поджарый, словно племенной жеребец, — так сказала бы ее мать. Да уж, жеребец в полном смысле слова…

Взгляд Стефани остановился где-то на уровне безукоризненно завязанного узла галстука. Не поднимая глаз выше, она взяла стакан, еле заметно вздрогнув, когда пальцы их соприкоснулись.

— Спасибо…

Он тоже налил себе лимонаду, с удивлением отметила Стефани.

— Никогда не пью спиртного, когда я за рулем, — произнес Честер, словно читая ее мысли.

— Весьма разумно.

— В прошлом году погиб один мой близкий друг — его сбил пьяный водитель, — просто, без всякой позы, пояснил Честер и тотчас сменил тему: — Насколько я понимаю, работа застопорилась?

— Это временное явление. — Стефани искренне надеялась, что так оно и есть на самом деле. — Даже у настоящих писателей бывают плохие дни.

— Не думаешь, что она просто выдохлась?

— Как мне показалось, не в привычках твоей матери бросать начатое.

— Верно. Но ведь она никогда прежде ничего не сочиняла. Кстати, как долго ты собираешься с нею работать?

— Столько, сколько понадобится. А ты что-то имеешь против?

— С какой стати? У нее своя жизнь, у меня — своя…

— Но, насколько я понимаю, ты — неотъемлемая часть ее существования.

— Главным для мамы всегда оставался театр… пока она не повстречала Эдварда. Предупреждая твои вопросы, скажу сразу: я ничего против него не имел. Это был очень достойный человек.

— Миссис Фицпатрик многим ради него пожертвовала, — серьезно произнесла Стефани.

— Согласен. На такое способна не всякая женщина.

— И уж тем более немногие мужчины! — вспылила она, на мгновение выходя из образа.

Честер с изумлением уставился на нее.

— Да ты, похоже, мужененавистница!

— Не совсем, — возразила Стефани. — По законам природы даже среди мужчин должны попадаться недурственные экземпляры.

— Такой цинизм в столь нежном возрасте!

— Мне двадцать четыре — возраст не такой уж нежный.

— Да не в годах дело! Судя по тому, как ты окрысилась на меня с самого начала, могу с уверенностью сказать, что в недалеком прошлом ты пережила сильное разочарование, причиной которого был мужчина, и с той поры видишь всех нас словно в кривом зеркале.

— Только тех, кто того заслуживает, — глухо уронила Стефани.

Честер театральным жестом всплеснул руками.

— Подумать только, а я было вообразил, что отношения наши налаживаются! — Он посмотрел на Стефани с ласковой улыбкой. — Кто бы ни был тот тип, он круглый идиот. Поверь, ты можешь заполучить любого, стоит тебе лишь пожелать.

— И тебя в том числе? — ехидно осведомилась Стефани.

— А почему бы и нет? Я же не каменный…

— И это с твоим-то «послужным» списком?

— Мой «послужной» список, как ты изволила выразиться, на самом деле не таков, каким его представляет пресса. Если бы я спал хотя бы с половиной тех баб, которых мне приписывают, то либо заразился черт-те чем, либо просто умер от истощения!

— Но ведь не станешь же ты отрицать, что все твои романы мимолетны?

— Смотря что понимать под мимолетностью. Один продлился несколько месяцев…

— О, эта женщина наверняка была неземным существом!

— Именно так, — сухо ответствовал Честер.

— Но даже ей не удалось тебя удержать…

Честер пожал плечами.

— Видишь ли, ей все время слышались свадебные колокола. Мне — нет.

Вполне вероятно, он имел в виду Айрин, подумала Стефани. Что ж, надо выведать у него все, что можно, и при этом не возбудить подозрений. Воодушевленная, она ринулась в бой:

— Неужели ты намерен умереть холостяком?

— Я не женюсь до тех пор, покуда не встречу женщину, без которой не смогу жить.

— Да существует ли такая?

— Живу надеждой… — Похоже было, что Честер боялся быть серьезным. — Но уж если встречу, своего не упущу!

— Кто бы сомневался! — снова вскипела Стефани. — С твоими-то денежками! — И тотчас пожалела о своей несдержанности, заметив румянец на его щеках. — Прости, погорячилась…

В воздухе повисло напряженное молчание. Первым его нарушил Честер.

— Кстати, о денежках. Ты могла бы зарабатывать много больше, используя свои внешние данные.

— Такого рода карьера меня не привлекает, ответила Стефани. — Бог наградил меня еще и мозгами.

— Спорить не стану. Однако фотомодели и манекенщицы далеко не все сплошь безмозглые куклы. Одна или две из тех, с кем я был знаком, соображали недурно.

А вот это уж точно об Айрин… И что из этого вышло!

— Видимо, им все же недоставало ума, чтобы удержать тебя.

— Именно так. Может быть, они были чересчур… ммм… предсказуемы, что ли… — Честер взглянул на изящные золотые часы. — Нам надо поторапливаться.

Стефани как загипнотизированная уставилась на его руку — смуглую, с длинными сильными пальцами. Если такая рука станет ласкать ее…

Да, в постели он великий искусник, вдруг поняла Стефани. Но если верить его словам, до сих пор он никогда не испытывал к женщине подлинных чувств. Как и она к мужчине…

3

Обедали они в роскошном ресторане. И дело тут было не в том, что Сэквилл хотел произвести на спутницу впечатление, — просто он обычно обедал именно здесь. Ввязавшись в опасную игру, Стефани догадывалась, что время от времени будет бывать в подобных заведениях — впрочем, это было слабым утешением…

На них откровенно пялились — особенно один мужчина, сидевший за соседним столиком. Он так и пожирал их глазами.

— Этот, — ответил Честер на вопросительный взгляд Стефани, — собирает материал для колонки светских сплетен в одной бульварной газетке. Завтра же, как пить дать, появится заметка обо мне и очаровательной, но таинственной незнакомке.

— Тогда, может, объяснишь ему, кто я такая на самом деле? — предложила Стефани.

— Даже если он мне и поверит, все равно состряпает небылицу — это его хлеб, — пожал плечами Честер и, немного помолчав, добавил: — Зря я, наверное, притащил тебя сюда. Мне-то плевать на желтую прессу, но я не подумал о тебе.

— Полагаю, женщины, которые обычно бывают здесь с тобой, ничего не имеют против такого рода внимания?

Губы Честера тронула легкая улыбка.

— Пожалуй, ты права… Хочешь, уйдем отсюда?

— Ты не находишь, что уже несколько поздно? И потом, мне редко приходилось купаться в подобной роскоши, так что возможности я не упущу.

— А я не упущу возможности пообедать в столь приятном обществе, — откликнулся Честер.

Не переигрывай, твердила себе Стефани, надо быть убедительной. Все оказалось труднее, чем она предполагала. А ведь она намеревается, как некогда библейская героиня, выйти из игры, неся на щите отрубленную голову злодея!..

— Видишь ли, я решила, — спокойно произнесла Стефани, — последовать твоему совету и составить о тебе собственное мнение.

— Как мило с твоей стороны! Ты первая женщина на моем пути, способная внять разумным словам.

Мимолетная лесть оказалась столь приятной, что Стефани похолодела.

— Может быть, тебе просто попадались не те женщины? — деланно улыбнувшись, спросила она.

Честер рассмеялся, отчего репортер за соседним столиком чуть было не свернул себе шею, пытаясь уловить суть происходящего между ними.

— Может быть… Итак, начнем с самого начала, будто мы и не ссорились, ладно?

— Хорошо, если хочешь.

Серые глаза Честера на мгновение стали бездонными.

— Да, я этого хочу… Хотя, наверное, буду скучать по нашим перепалкам.

— А с чего это ты решил, что их больше не будет? — искренне изумилась Стефани. — Вполне возможно, мое окончательное мнение о тебе совпадет с первоначальным.

— Я сделаю все, чтобы этого не случилось.

Появление официанта с десертом было весьма кстати — для Стефани, по крайней мере. Да, играть в такие игры с типом вроде Честера Сэквилла крайне опасно, но и захватывающе интересно, подумала она, вооружаясь серебряной ложечкой и принимаясь за восхитительное пирожное.

Теперь, когда спешить было некуда и ссориться тоже было не из-за чего, ей не хотелось, чтобы обед кончался. Честер, похоже, был с нею вполне солидарен.

К сожалению, время летело удивительно быстро. Да, общество этого человека было весьма приятно, чего уж тут говорить… Глядя на его мужественные черты, Стефани горько сожалела, что Честер оказался таким мерзавцем.

Неожиданно взгляды их встретились. Щеки Стефани тотчас запылали.

— Кошке дозволяется глядеть на короля, — через силу пошутила она.

— Удивительно умные создания эти кошки, — улыбнулся Честер. — Хочешь кофе?

Стефани покачала головой.

— Нет, спасибо. Ты наверняка торопишься в офис.

— Неотложных дел там у меня нет. Сперва я отвезу тебя домой.

Взгляд зеленых глаз тотчас стал холодным.

— В этом нет надобности.

— С какой тогда стати за углом стоит моя машина? Ты ведь живешь в пригороде. — И он назвал точный адрес.

Стефани с трудом сохраняла невозмутимость.

— Что еще поведала тебе обо мне Лора?

— Что ты одна из лучших сотрудниц агентства «Современная женщина» — умница, очень работящая и достойная самого высокого доверия.

— Вот уж не думала, что я такое совершенство! — сдержанно заметила Стефани. — Может, пора попросить прибавку к жалованью?

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского!

— Кстати, о шампанском. Как же ты сядешь за руль? Ведь ты говорил…

— Но ты же никому не скажешь, правда? — тепло улыбнулся Честер, глядя ей в глаза.

Не просмотрев принесенный счет, а просто выписав чек на требуемую сумму, он перекинулся парой фраз с официантом, потом поднялся и, взяв со спинки стула пончо Стефани, набросил ей на плечи.

— Даже не начинай, — твердо сказал Честер. — Я везу тебя домой.

Льстить его мужскому самолюбию всеми возможными способами — главное правило игры, напомнила себе Стефани и прикусила язычок. К тому же тащиться сейчас одной через весь город ей не очень-то улыбалось.

— Ну что ж, музыку заказываешь ты…

Дыхание Честера слегка коснулось волос, а руки на мгновение замерли на ее плечах.

— Это и вправду так?

Его автомобиль действительно стоял за углом. Лишь дьявольски удачливый человек мог припарковать машину в это время и в таком месте, подумала Стефани, опускаясь на мягкое сиденье.

— Мне далеко не всегда так везет, — словно читая ее мысли, признался Честер. — Меня не раз штрафовали.

— Почему бы тогда тебе не ездить на такси?

— Терпеть не могу, когда за рулем кто-то другой, — тоном заговорщика произнес он.

— Но ведь ты рискуешь…

На сей раз это было скорее утверждение, нежели вопрос.

— Представь, какой бы стала наша жизнь без разумной доли риска!

«Спокойной», — вертелся у нее на языке ответ, но как же это было бы скучно, как неромантично! И Стефани промолчала. Ведь если уж на то пошло, она сама прилично рисковала, затеяв с ним игру… Кто знает, как Честер Сэквилл отреагирует на поражение?

Я делю шкуру неубитого медведя, одернула она себя. Мы пока всего-навсего пообедали вместе.

Стефани украдкой взглянула на чеканный профиль своего спутника. Да, ей придется постоянно напоминать себе об истинных целях своего опасного предприятия. Чересчур уж привлекателен этот тип, чего нельзя сбрасывать со счетов…

В этот солнечный день пригородный район выглядел привлекательнее, чем обычно. Честер подъехал, не плутая, прямо к нужному дому — наверное, разузнав адрес, он сверился с картой.

— Спасибо за обед и за то, что подвез… — начала Стефани. — Честно говоря, я не ожидала…

— Тогда услуга за услугу. — Честер выдержал паузу — ровно такую, чтобы смутить свою спутницу, — затем как ни в чем не бывало прибавил: — Я не отказался бы от чашечки кофе.

Стефани неожиданно оказалась между двух огней: элементарная вежливость исключала решительный отказ, но оставаться с ним наедине было так страшно…

— Только кофе. — Честер лукаво прищурился, глядя на нее. — Я никогда ни к чему не принуждаю женщин.

— В таком случае, — отважилась Стефани, — добро пожаловать на чашечку кофе.

Обустроенная ими с Дороти квартирка на втором этаже выглядела уютно и мило. Однако до хором Сэквилла ей было ох как далеко!

Впрочем, если ему что-то и пришлось не по вкусу, он не подал виду. Высокий и широкоплечий, Честер, казалось, заполнил собой всю гостиную.

— Посиди, пока я все приготовлю, — сказала Стефани, бросая на кресло сумочку и снимая пончо. — Только вот кофе у нас растворимый…

— А я как раз люблю растворимый, — весело отозвался Честер.

Вместо того чтобы спокойно сидеть и ждать, он направился за нею в кухню и, пока Стефани ставила чайник и доставала поднос, стоял в дверях. Она все время видела его краем глаза — руки засунуты в карманы брюк, отчего тонкая шерстяная материя обтянула бедра… Пальцы ее дрогнули, и темный порошок рассыпался по столу. Стефани даже вскрикнула от досады.

— Не обращай внимания, — ухмыльнулся Честер. — Будь я на твоем месте, запросто опрокинул бы всю жестянку.

— Думаю, на моем месте ты бываешь нечасто, — возразила Стефани.

— Напротив. Я частенько сам готовлю себе кофе — ведь я именно это имел в виду. А еще время от времени колдую у плиты.

— А с какой это стати? — изумилась она.

— У миссис Брэдли в воскресенье выходной, а мама никудышная хозяйка. — Последние слова были произнесены почти с нежностью. — К тому же, как известно, лучшие повара — мужчины.

— О да! Разумеется!

Честер пару секунд молчал, а потом вдруг сказал вполне серьезно:

— Ну что, мир? Бесповоротно и окончательно?

Их глаза встретились. Завороженная его взглядом, Стефани ощутила бешеное биение сердца. Похоже, оно готово было просто выскочить из груди!

— Это зависит от того, как ты будешь себя вести.

— Но мне еще только предстоит выяснить, что вызвало твой гнев… Ох, только не говори, что дело в сплетнях из светской хроники! Ты слишком умна, чтобы принимать на веру подобные глупости.

— А вдруг ты обо мне чересчур высокого мнения? — прищурилась Стефани, вновь начиная закипать.

То же самое проделывал и чайник на плите.

— Или я тебе кого-то напоминаю? — предположил Честер.

Стефани сняла чайник с плиты и принялась разливать кипяток по чашкам, стараясь не пролить ни капли.

— Ты имеешь в виду того гипотетического типа, который меня разочаровал?

— Это, по крайней мере, было бы сносным объяснением.

О, она могла бы предоставить ему объяснение, произнеся лишь одно-единственное имя, но тогда игра оказалась бы оконченной в одночасье.

— Сегодня я была другой, потому что и ты был другим, — сказала Стефани, предоставив Честеру ломать голову над этой шарадой.

— Каким же я был?

— Перво-наперво не таким самодовольным.

— Самодовольным? Так вот каким я тебе сначала показался!

— Еще бы. Раздаешь приказания направо и налево…

— Ах, ты про такси? Но это было простым проявлением заботы о тебе.

— Обо мне? — Стефани почти мурлыкала, входя в роль. — Тогда прости меня, пожалуйста. Я вела себя как самая настоящая невежа.

— Извинения приняты. — Честер поднял со стола поднос с чашками, прежде чем хозяйка квартиры успела возразить. — Я сам отнесу его в гостиную.

Идя следом, Стефани невольно залюбовалась его фигурой. Ни одна нормальная женщина не смогла бы остаться равнодушной к столь откровенной мужественности и физической привлекательности. Однако этим его достоинства исчерпывались. В личной жизни ему недоставало главного — чистоплотности. Как бизнесмен, впрочем, он был выше всяческих похвал. Нигде и никогда не упоминалось о каких-либо грязных махинациях, связанных с именем Честера Сэквилла…

Войдя в гостиную, Стефани поняла, что выставит себя круглой дурой, если станет поспешно убирать с кресла пончо и сумочку, поэтому робко присела на диван рядом с Честером. Вдруг он не лжет и ему хочется только кофе?..

— У тебя прекрасная память, — отметил гость, беря с полноса чашку черного кофе без сахара.

— Легко запомнить, особенно если учесть, что вкусы наши тут совпадают…

Непринужденно откинувшись на подушки, Честер лениво потянулся и взглянул на собеседницу.

— Ты меня так мало знаешь.

— Я совсем тебя не знаю! Мне известно лишь то, что о тебе говорят и пишут. — Стефани искусно изобразила легкое сожаление. — Наверное, и впрямь несправедливо судить о человеке, с которым ты едва знаком…

— Давай тогда начнем все заново, — попался на удочку Честер. — Представь, что мы только встретились и…

Инстинкт вопил, что пора спасаться бегством, но разум нашептывал, что такую возможность упускать нельзя. Если она сейчас отступит, потом всю жизнь будет сожалеть.

— Идет. Я не против.

Он отреагировал точно так, как она и предполагала. Вначале поцелуй был только нежным — просто его губы едва коснулись ее губ. Но, почувствовав ответную реакцию Стефани, которой к собственному ужасу не удавалось справиться с собой, Честер прижал ее к груди, а затем его пальцы игриво пробежали по ее спине.

Руки сами собой обвились вокруг шеи Честера, губы доверчиво раскрылись. Она и представить себе не могла, что поцелуй может дарить такое наслаждение! Ей хотелось, чтобы блаженство длилось вечно.

Вдруг Честер отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза.

— Сегодня ты преподносишь мне сюрприз за сюрпризом!

Усилием воли овладев собой, Стефани игриво улыбнулась:

— Надеюсь, приятные?

— Потрясающие! — Кончиком пальца Честер едва коснулся пухлых губ девушки. — Совершенно потрясающие… — прибавил он еле слышно.

— Послушай, а ты не опоздаешь на деловую встречу. Я слышала, как секретарша говорила что-то о четырех часах, — напомнила Стефани.

Втайне она надеялась, что Честер станет возражать, однако он нежно чмокнул ее в кончик носа, разомкнул объятия и поднялся с дивана.

— Несколько дней меня не будет в городе, но мы вполне можем встретиться в следующие выходные.

Это была не просьба, не вопрос, а констатация факта. Стефани мгновенно вспыхнула. В какое-то мгновение с ее губ готовы были слететь слова, непозволительные для благовоспитанной девицы, но она сдержалась. Рано, еще рано… Честер должен поверить в то, что она готова ради него на все, и лишь тогда уничтожить его. Только в этом случае ему будет действительно больно…

— Может, поговорим об этом после твоего возвращения? Один Бог знает, что может произойти за неделю.

— Чтобы разрушить эту часть моих планов, должно приключиться нечто поистине сногсшибательное. — Не сводя с нее глаз, Честер нежно провел пальцем по ее щеке. — До пятницы.

Какая отточенная техника обольщения — все его действия кажутся естественными, как дыхание… Интересно, сколько в среднем времени требуется Честеру Сэквиллу, чтобы завлечь женщину в постель?..

Несколько минут Стефани в оцепенении просидела на диване, глядя на закрывшуюся за ним дверь. Ей вдруг отчаянно захотелось бросить рискованную затею. Она оказалась чересчур чувствительной к его чарам, чтобы безбоязненно продолжать представление.

Но если спасует, не распишется ли она в том, что ей недостает силы воли? А вот этого она не допустит! Не может допустить!

Когда в половине седьмого вечера явилась Дороти, Стефани вовсю хлопотала в кухне.

— Черт бы побрал этот час пик! — в сердцах выругалась подруга, сбрасывая сапоги и пальто. — Это надо же сбежать с работы пораньше, чтобы застревать по дороге на каждом шагу!

Схватив горячую крышку от сковороды, Дороти взвизгнула и вцепилась в мочку уха. Крышка упала, со звоном задев край плиты.

— Баранина с соусом карри? Обалдеть можно… Когда же ты вернулась домой?

— Кристэл нынче не в духе. Вот и отпустила меня пораньше, — пояснила Стефани.

— Странно. Я считала, что писатели — люди дисциплинированные.

— Писатели, может быть. Но Кристэл — актриса.

Дороти поморщилась.

— А вдруг она просто теряет интерес к мемуарам?

— Этого тоже нельзя исключать.

— Но что будет с тобой?

— В агентстве нет недостатка в работе для стенографисток.

— Однако такой работы, как эта, тебе, детка, не видать как своих ушей, — решительно возразила подруга. — Подумать только, вот так запросто встречаться с самим Честером Сэквиллом…

— Это вовсе не достоинство моей работы, а страшный ее недостаток! — вспыхнула Стефани.

И тотчас осознала свою промашку. Ее излишняя поспешность и горячность вызвали у Дороти многозначительную усмешку.

— Ах да, конечно! Ты ведь терпеть не можешь этого мерзавца! Не правда ли, дорогуша?

Стефани невольно улыбнулась, глядя на выражение лица подруги, мгновенно ставшее комично-зверским.

— Дорри, но как я могу относиться к нему иначе, если столько женщин страдало по его вине!

— А вдруг он не такой, каким выставляют его паршивые газетенки? Да просто не существует на свете мужчины, способного ублажить столько женщин, сколько ему приписывают! Думаю, ты и сама не станешь с этим спорить — не такая уж ты простушка. — Дороти помолчала и вдруг прибавила совершенно иным тоном: — А может, он уже начал обхаживать и тебя?

— Если бы и отважился на подобное, то немногого бы добился!

Подруга молча повернулась и отправилась переодеваться. Интересно, удалось ли ей провести Дороти? Помешивая баранину с соусом, Стефани изо всех сил старалась позабыть о предложении Честера. У нее в запасе целая неделя — она успеет продумать план дальнейших военных действий до мельчайших деталей. Впрочем, все может в одночасье рухнуть, если Кристэл откажется от мысли продолжать работу над мемуарами.

После роскошного обеда Стефани не успела проголодаться, но ей приходилось есть через силу, чтобы не вызвать подозрений у подруги.

— Сегодня ты превзошла саму себя, детка! — объявила Дороти. — Когда будет моя очередь готовить, постараюсь не осрамиться.

Они перебрались в гостиную, впереди их ожидал долгий тоскливый вечер. Смотреть телевизор не хотелось, и они принялись играть в лото. Вскоре одна из фишек укатилась под диванную подушку, и в поисках ее Дороти неожиданно наткнулась на золотую мужскую запонку с выгравированной на ней буквой Ч.

Стефани не могла даже соврать. Единственного ее знакомого, который бывал здесь, звали Джон… Дороти же клялась, что не знает никого, чье имя начиналось бы с такой буквы.

— Да ведь это Честер Сэквилл! — вдруг осенило Дороти. — Он был сегодня здесь, не отпирайся! Какого черта ты врешь, что терпеть его не можешь?

— Послушай, все совсем не так, как ты думаешь, — принялась оправдываться Стефани. — Я отвезла утром ему в офис забытые документы, потом он пригласил меня пообедать, а после подвез домой и напросился на чашечку кофе…

— Зачем тогда делать из этого тайну? — не унималась Дороти. — Что на самом деле произошло? Он приставал к тебе?

— Нет.

— Как тогда он ухитрился потерять запонку и даже не заметить этого?

— Наверное, она была плохо застегнута. Завтра я ему ее передам. Так мы будем доигрывать партию?

Ей явно не удалось убедить Дороти. Впрочем, будь она на месте подруги, тоже ни слову не поверила бы. И все же говорить правду не имело смысла. Благоразумная Дорри камня на камне не оставила бы от ее плана. Стефани тоже считала себя особой рассудительной, но отступить уже не могла: Айрин должна быть отомщена. Да и другие тоже…

Во вторник с утра Кристэл, промучившись пару часов, опять «выбросила белый флаг».

— Ничего путного, похоже, не выйдет. Наверное, зря я все это затеяла… И в самом деле, кого может заинтересовать моя биография?

— Всех без исключения, кто хотя бы раз видел вас на сцене, — заверила ее Стефани. — Публике вообще интересно знать, как живут знаменитости. Именно поэтому репортеры до седьмого пота охотятся за интимными подробностями жизни звезд. Вы прожили яркую жизнь, Кристэл, о которой мы, простые смертные, можем только мечтать. Нам доступны лишь воспоминания таких людей, как вы, и мы с наслаждением читаем их на досуге.

Актриса внимательно посмотрела на свою секретаршу.

— Вы и в самом деле так считаете?

— Да. — Стефани прекрасно понимала, что имеет в виду Кристэл. — Другая работа, возможно, будет для меня не столь интересна, но в агентстве я не останусь без дела.

— Знаю, милая. Лора прекрасно отзывалась о вас. Ах, как неосмотрительно я поступила… — сокрушенно покачала головой актриса.

Стефани улыбнулась.

— Поймите и вы меня — ведь, если вы откажетесь от своей задумки, я так никогда и не узнаю о том, что вам довелось пережить, работая с прославленными режиссерами…

— В таком случае продолжим. Вы чудный психотерапевт, моя милая. — И, откинувшись на подушки, Кристэл неожиданно спросила: — Насколько я понимаю, Честер везет вас в субботу к Тревисам?

Пораженная Стефани ответила как на духу:

— Впервые об этом слышу!

— Но он сказал мне, что вы обо всем договорились!

— Если он и договаривался, то не со мной.

Кристэл явно была озадачена.

— Может быть, он собирался вас пригласить, но не успел до отъезда. Вы ведь знаете, что до пятницы его не будет?

— Да. — В этот момент Стефани изо всех сил желала, чтобы он никогда не возвращался. — А кто такие эти Тревисы?

— Марк — его закадычный приятель. Они вместе учились в университете. В этом году получил богатое наследство и женился на одной особе по имени Голди… Они частенько задают званые обеды. Уверена, вы повеселитесь на славу.

— Несомненно, у вашего сына нет недостатка в знакомых дамах. Многие с радостью сопровождали бы его.

— Не стану спорить, но именно вас он предпочел всем остальным. Ну а если Честер не предупредил вас об этом, значит, ему что-то помешало.

— И вы ничего не имеете против?

— С чего бы вдруг? — рассмеялась Кристэл. — Воображаю, что бы началось, стань я указывать сыну в таких делах! Он всю жизнь живет своим умом… — Она устроилась поудобнее на диване. — Итак, давайте попробуем еще разок. Только прошу, остановите меня, если я увлекусь и вы заскучаете.

С этого момента дело и впрямь пошло. К обеду у Стефани набралось целых восемь страниц…

Неделя пролетела быстро не в последнюю очередь благодаря Кристэл, которая вновь вошла во вкус. Стефани возвращалась теперь домой только на такси, решив, что глупо отказываться от столь заманчивого удобства. Дороти откровенно завидовала подруге, жалобно приговаривая то и дело: «Ну почему Господь не послал мне столь же заботливого босса?»

Стефани так и подмывало сказать, что Честер Сэквилл вовсе не ее босс, но приходилось держать язык за зубами. С того злополучного вечера в понедельник упоминать об этом человеке было опасно…

А что еще будет, когда она начнет в открытую встречаться с Сэквиллом? Однако посвящать подругу в свои коварные планы Стефани пока не намеревалась.

Честер явился в пятницу, поздним вечером. Ушедшая в работу с головой Стефани опомнилась лишь тогда, когда мягкие и теплые губы коснулись ее шеи.

— У тебя такие завитки на затылке, — прозвучал нежный мужской голос. — Я не смог удержаться…

Стефани резко подняла голову от пишущей машинки, обернулась… и нашла в себе силы одарить Честера манящей улыбкой.

— А противостоять искушению не в твоих правилах, не так ли?

— Но это было так заманчиво… — Высокий, стройный и совершенно сногсшибательный в серебристо-сером костюме, он глядел в ее доверчиво поднятое лицо и не сомневался: рыбка клюнула. — Ты из головы у меня не шла все эти дни.

— Да неужели?

— Именно так. И вообще ты моя главная проблема в течение последних двух недель. Один-единственный взгляд твоих зеленых глаз — и я повержен!

— Бедненький, — сочувственно вздохнула Стефани.

— Впрочем, давно пора. — Честер помолчал. — Что же до уик-энда…

— Твоя матушка сообщила мне, что ты намерен пригласить меня в гости, — перебила она его.

Если он и был обескуражен, то с успехом это скрыл.

— Просто она спросила меня, что я собираюсь делать в выходные, и мне пришла на ум эта идея. Но если тебе не хочется в гости, можем придумать что-нибудь другое…

Стефани посмотрела на него — выглядел Честер слегка утомленным, даже щеки чуть ввалились — и ощущала, как тает ее решимость. Близость этого человека обостряла все ее чувства, откуда-то изнутри поднимался жар, руки и ноги мгновенно слабели.

Вдруг Честер шагнул к ней, обнял за плечи и прижал к себе. Тепло его ладоней проникало сквозь тонкую ткань блузки. Как и в первый раз, губы его сначала лишь едва коснулись ее губ, словно дразня. И Стефани поняла, что не стала бы сдерживаться, даже будь это в ее силах. Она была во власти острейшего чувственного наслаждения, и все трезвые мысли разом покинули ее.

На миг ей почудилось, будто они стали единым целым. Проникнув между ее губ, язык Честера творил чудеса… Стефани со всей данной ей от природы страстью отвечала на поцелуй, с наслаждением вдыхая легкий запах одеколона, смешанный еще с чем-то. Когда рука Честера скользнула к вырезу блузки, она не воспротивилась — слишком сладки были касания искусных пальцев. Лишь когда он принялся одну за другой расстегивать пуговки, рассудок стал мало-помалу возвращаться к Стефани. Для начала довольно, твердо сказала она себе. Нельзя терять головы, если хочешь выиграть. Она слегка отстранилась, силясь унять бешеное биение сердца.

— Твоя мать может войти…

Надо отдать ему должное: Честер не стал прекословить, даже сам застегнул одну из крошечных пуговок и выпустил Стефани из объятий. Если он и был раздосадован, то не дал этого почувствовать.

— Не думаю, чтобы она была бы сильно шокирована, но, наверное, ты все-таки права. Сейчас не время и не место… — Некоторое время он глядел на Стефани, потом ласково — ах, как ласково! — пригладил ее растрепавшиеся волосы. — Ты так и не ответила: поедешь со мной в выходные?

Была не была, решила Стефани.

— Семейная вечеринка у твоих друзей — прекрасная мысль. Но мне было не слишком приятно узнать, что я куда-то еду с тобой, прежде чем ты сам мне об этом сказал.

— Прими мои искренние извинения, — склонил голову Честер. — Я — хам.

И еще какой! — подумала Стефани. Но, похоже, голубчик, ты и впрямь попался на удочку, восприняв мое согласие как нечто само собой разумеющееся. Еще бы, ты не приучен женщинами к отказам!

— Как мы договоримся? — спокойно спросила Стефани.

— Я заеду за тобой в восемь. До усадьбы Тревисов около часа езды.

— Хорошо… — И она вернулась к прерванной работе. — Прости, но мне нужно закончить.

— Не стану мешать. Пойду поздороваюсь с матушкой.

Стефани напряглась в ожидании поцелуя, когда же его не последовало, хотела вздохнуть с облегчением… и не смогла. Она все еще чувствовала вкус его губ, а в ее душе бушевал пожар, вызванный его близостью…

Сколько же самообладания ей потребуется, чтобы выстоять в неравной битве! Однако Стефани ни секунды не сомневалась, что одержит верх. Настало время Честеру Сэквиллу изведать горький вкус поражения…

4

За ночь решимость Стефани окрепла, и с утра она с величайшим тщанием принялась выбирать вечерний наряд. Предпочтение было отдано обтягивающему платью сочного гранатового цвета. Длинное, с разрезом и глубоким декольте, оно позволяло любоваться соблазнительной грудью, подчеркивая все прочие достоинства фигуры его обладательницы.

Поколебавшись, Стефани достала из шкатулки изящные серебряные колье и серьги — подарок родителей на совершеннолетие. Она надевала эти украшения в особых случаях, и сегодняшний повод показался ей сомнительным. Но и платье, и предстоящий выход в свет явно требовали чего-то более дорогого, чем бижутерия.

Соорудив высокую, красивую прическу, Стефани надела босоножки на высоченной шпильке и, взглянув в зеркало, поняла, что может чувствовать себя вполне уверенно в любом обществе.

Вид подруги вызвал у Дороти бурный восторг.

— Все попадают замертво! — совершенно искренне заявила она. — Помни, я жду от тебя исчерпывающего отчета о жизни высшего света!

— Попытаюсь оправдать твои ожидания, — пообещала Стефани. — Надеюсь, ты тоже проведешь приятный вечерок. Ведь в восемь ты встречаешься с этим своим Майком, не так ли?

Дороти передернула худенькими плечиками, пытаясь изобразить полнейшее равнодушие.

— Да, но я еще не вполне уверена, стоит ли заводить служебный роман… — И вдруг, хитренько улыбаясь, прибавила: — Тебе, кстати, тоже не мешало бы об этом подумать.

— Я работаю не на Честера Сэквилла! — напомнила подруге Стефани, поборов минутное искушение выложить все начистоту.

— Однако в его доме. А это, в сущности, одно и то же. Я уже не говорю о том, что человеку, с которым собираешься встречаться, надо хотя бы доверять.

— Не ты ли сама с пеной у рта призывала меня не верить сплетням? — возразила Стефани.

— Что, если я ошибалась? И потом, он явно не перетрудился, ухаживая за тобой, а ты так легко согласилась с ним ехать. — Карие глаза Дороти подернулись грустью. — Неужели перед ним и впрямь так трудно устоять?

Звонок в дверь избавил Стефани от необходимости отвечать на этот весьма щекотливый вопрос. Дороти кинулась открывать, пренебрегая всеми правилами безопасности. Распахнув дверь настежь, она оглядела стоявшего в дверях мужчину с головы до ног, обернулась к подруге, округлив от восхищения глаза, потом, спохватившись, воскликнула:

— Привет, Честер! Меня зовут Дороти.

— Привет, Дороти! — ответил Честер, которого происходящее откровенно забавляло. — Пригласишь войти?

— Да-а… — И Дороти, посторонившись, пропустила гостя.

Глядя на него, Стефани вполне понимала реакцию подруги. Честер был настолько ослепителен, что она сама ощутила уже знакомый трепет, но постаралась скрыть волнение.

— Ты пунктуален, — только и сказала она.

— А ты великолепна! — откликнулся Честер.

— Благодарю за комплимент. Пойду возьму пальто.

Проходя через спальню, Стефани кинула последний взгляд в зеркало, пытаясь увидеть себя глазами своего спутника. Да, общество, в котором вращается Честер, ничуть не походит на ее привычное окружение, и она в подметки не годится ни одной из тамошних дамочек, что бы ни напялила…

Ну и черт с ним, решила Стефани, снимая с вешалки черное пальто на шелковой подкладке — единственное в ее гардеробе более или менее подходящее к случаю. Есть куда более важные вещи, о которых следует волноваться.

В гостиной Честер, не снимая пальто, непринужденно устроился на подлокотнике кресла и о чем-то оживленно болтал с Дороти. Увидев Стефани, он поднялся ей навстречу.

— Дороти говорит, что нашла мою запонку. Я заметил, что потерял ее, но понятия не имел где.

— Я положила ее на твой письменный стол, — ответила Стефани, стараясь не обращать внимания на выразительное лицо подруги.

— Не видел, — пожал плечами Честер. — А впрочем, неважно. Ну как, ты готова?

Идти на попятный было уже безнадежно поздно. Игра началась…

Не сумев припарковать машину у подъезда, Честер оставил ее за углом. И она порядком продрогла на пронизывающем ветру в легком пальтишке и босоножках, ожидая, пока он подгонит ее к самому порогу. Когда дрожащая Стефани опустилась на мягкое сиденье, Честер тотчас включил обогрев на полную мощность.

— Вы с Дороти давно живете вместе? — спросил он как бы между прочим, трогая машину с места.

— Пару лет.

— А не хотела бы ты жить в отдельной квартире?

— Это слишком дорогое удовольствие, — нехотя призналась Стефани. — И потом, думаю, мне было бы тоскливо одной.

— Но у отдельной квартиры есть свои преимущества.

Стефани поджала губы, уловив в словах Честера слишком откровенный подтекст.

— Меня вполне устраивает мой образ жизни.

Честер пожал плечами.

— Это главное. Вы с Дороти, похоже, хорошо поладили. И устроились прекрасно… Надо признать, у вашего хозяина недурной вкус.

— Это у нас недурной вкус! — рассмеялась Стефани. — Мы с трудом уговорили его разрешить нам все тут переделать.

— И вы все сделали своими руками?

— А как же! Знаешь, это прекрасно расслабляет: приходишь с работы в пятницу и все выходные возишься с клейстером и краской.

— Верю на слово, — усмехнулся Честер. — Лично я предпочитаю расслабляться, лежа на диване и плюя в потолок.

Стефани искоса взглянула на чеканный профиль своего спутника.

— Мне почему-то кажется, что ты нечасто плюешь в потолок.

— Ты считаешь меня человеком действия?

— Вне всякого сомнения. Ты не получил бы и малой доли того, что имеешь, если бы не действовал решительно. Порой даже чересчур решительно…

— Думаю, ты совершенно права. — На сей раз Честер одарил ее более пристальным взглядом. — Однако решительность не всегда идет бок о бок с жестокостью.

— Но это случается, и довольно часто. Когда в прошлом году ты приобрел компанию по производству вычислительной техники, то сократил количество работающих почти вдвое…

— И поступил так для того, чтобы спасти положение. Сегодня ты можешь оценить результат. Не сделай я этого, компания вскоре развалилась бы — так всегда бывает, когда штаты неоправданно раздуты.

Говорил он очень спокойно и даже не поинтересовался, откуда ей известны такие подробности, но Стефани вдруг показалось, что Честер отчетливо произнес: «Не суй свой нос не в свое дело». Поэтому она с облегчением вздохнула, когда он сменил тему:

— А где живут твои родители?

— В Сполдинге. Они провинциалы.

— Ты часто их навещаешь?

— Не реже раза в месяц.

— Ты делаешь это, повинуясь дочернему долгу, или по велению сердца?

— Да просто я по ним скучаю! — вспыхнула Стефани.

— Почему тогда они там, а ты здесь? Что-то тут не так…

— Здесь зарплата куда выше.

— Как, впрочем, и цены…

— Я справляюсь! Жить же здесь куда интереснее и веселее, чем в провинции. Да и мои старики не против моего образа жизни.

— Не обижайся, я вовсе не предлагаю тебе ехать домой. И матери моей ты очень по душе.

Стефани помялась, прежде чем задать один вопрос — очень, по ее мнению, деликатный:

— А тебя нисколько не стесняет присутствие в твоем доме матери?

— Ты имеешь в виду, что при ней я не могу вот так запросто оставить у себя на ночь подружку?

— Н-ну, что-то в этом роде…

— Не думаю, чтобы мама стала возражать. Но, видишь ли, на сей счет я придерживаюсь строгих правил.

— То есть гуляешь только на стороне?

Честер не отрывал взгляда от дороги.

— Можно сказать и так. В мою постель ляжет только одна женщина — моя будущая жена!

— Не могу представить тебя женатым, — тихо произнесла Стефани.

— В жизни порой случается непредвиденное. — Честер искоса взглянул на свою спутницу. — Ну а ты? Не намерена выскочить замуж?

— Жду прекрасного принца — и в этом я не одинока…

— В таком случае тебе скорее всего уготована участь озлобленной старой девы.

— Это куда лучше, чем пережить развод и разочарование!

— Учти, что порой союз, поначалу сулящий безоблачное счастье, оборачивается кошмаром, — примирительно сказал Честер. — Примером тому мои родители.

— А сколько тебе было, когда они разошлись? — спросила Стефани.

— Около четырнадцати…

— Это наверняка стало потрясением для тебя.

— Не скрою, я переживал, — признался он. — Но уже тогда понимал, что лучше развод, чем та жизнь, которую они вели. Мой отец не мог смириться с тем, что все время был на втором плане.

Как и ты сам, подумала Стефани. На первом плане у Кристэл был театр, позднее — Эдвард Фицпатрик. Лишь утратив и то и другое, она обратила взор на сына. То, что Честер сам предложил матери переехать к нему, делало ему честь.

— А ты… видишься с отцом? — рискнула спросить Стефани.

— Редко. Он живет в Штатах, — сухо сказал Честер. — Послушай, давай сменим тему.

Давно пора! А то она чуть не забыла, для чего поехала с ним! Пусть он незлопамятен по отношению к матери, однако к Айрин снисхождения не проявил. Как и ко многим другим своим жертвам… И все же приходилось признать, что его общество очень приятно.

Они выехали за город. Машина неслась по обсаженной липами аллее, освещенной скупым светом фонарей. И вдруг Честер неожиданно съехал на обочину и заглушил мотор.

— Боюсь, потом такой возможности мне не представится…

Какая отточенная техника, подумала Стефани, когда губы мужчины прильнули к ее рту. И ей, образно говоря, нельзя было ударить в грязь лицом: ведь этот светский соблазнитель должен поверить, что она в его власти. Впрочем, она и не думала противиться.

Ладонь Честера легла на ее грудь, но даже тут Стефани не стала вырываться. Более того, Когда пальцы скользнули в глубокий вырез платья, ей захотелось схватить эту руку и поднести к губам.

— Я хочу тебя, Стефани…

Да и она сама в этот момент желала его всем своим существом. И это было ее позором!

— Есть такое слово «нельзя»… — прошептала она, адресуясь не столько к нему, сколько к себе самой.

— Но если нельзя, но очень хочется — значит, можно. — Лицо его было совсем близко от ее лица. — Я люблю, когда мне бросают вызов. А ведь ты именно так и сделала, как только мы повстречались: ты глядела на меня словно на мерзкую гадину, выползшую из конского черепа!

Не дожидаясь ответа, он тихо рассмеялся и разжал объятия.

— Боюсь, я испортил тебе прическу.

— А у тебя весь подбородок измазан моей помадой, — через силу улыбнулась Стефани. — Лучше нам обоим привести себя в порядок, прежде чем ехать дальше.

— Разумно. — Честер вынул из кармана платок. — Тем более что поместье Тревисов за поворотом.

Нашарив в сумочке расческу, Стефани принялась мудрить над прической, глядя в маленькое зеркальце, потом подкрасила губы. В зеркале она увидела сияющие зеленые глаза и разрумянившееся лицо. Хороша, нечего сказать!

«Я хочу тебя», — сказал Честер. «Ты будешь моей», — услышала Стефани. Принимая во внимание то, как она себя только что вела, вполне можно было понять непоколебимую уверенность Честера Сэквилла в исходе дела.

Если она будет и дальше так рисковать, то претворить в жизнь коварные планы будет просто невозможно! Так что лучше взять себя в руки, и побыстрее!

Вскоре показался дом — огромный, ярко освещенный. Все подъезды к особняку были уже до отказа забиты автомобилями гостей. Однако Честер не стал отыскивать свободное место, а поехал прямиком на задний двор, где располагались конюшни, ныне перестроенные под гаражи.

— Мы пройдем через черный ход, — пояснил он. — На таких каблучках, как у тебя, не годится ходить по слякоти.

— Не футбольные же бутсы надевать с таким платьем! — сухо заметила Стефани.

— Я вовсе не собирался критиковать твой наряд. Ты выглядишь превосходно, и высокие каблуки очень тебе идут.

Воображаю, с каким удовольствием ты снял бы с меня эти босоножки, как, впрочем, и все остальное, язвительно подумала Стефани. Она чуть не вздрогнула, когда сильная рука обвила ее талию. Так Честер и повел ее по мощенному каменными плитами двору к дверям. Стефани оценила его заботу, лишь едва не споткнувшись у самого порога: если бы не спутник, она неминуемо сломала бы тонкий каблук.

Пройдя через полутемный коридор, они попали во внутренние покои, пошли дальше, влекомые звуками нежной музыки. И вот они уже в роскошном зале. Широкая мраморная лестница вела на открытую галерею. Тут и там толпились гости, а места все равно оставалось предостаточно.

Честер непринужденно заговорил с пожилым слугой, что забрал у них пальто. Взгляд, которым старик при этом окинул Стефани, заставил ту похолодеть: в нем яснее ясного читалось, что она не первая. И не последняя, надо думать, пассия Честера Сэквилла…

Они шли по залу медленно. Честера то и дело останавливали, хлопали по плечу. Он вежливо отвечал на приветствия, но предпочитал не задерживаться.

— Ты что, знаешь здесь всех? — невольно вырвалось у Стефани.

— С большинством я, разумеется, знаком, однако друзей моих тут не так уж много. Марк — самый близкий. Мы знакомы тысячу лет.

Тут к ним навстречу направилась, ослепительно улыбаясь, стройная пепельная блондинка с прелестным, но чересчур волевым личиком. Стефани она в упор не видела.

— Честер, дорогой! Я думала, ты уже не появишься!

— Полно, вечер только начинается. — Честер поцеловал ее в подставленную щеку. — Голди, познакомься со Стефани Росс. Стефани, это Голди, супруга Марка.

Хозяйка дома окинула незнакомку оценивающим взглядом. Конечно, платье было отнюдь не «от кутюр», однако лицо и фигура впечатляли…

Едва коснувшись пальцев Стефани, Голди тотчас вновь обратилась к Честеру:

— Я непременно хочу тебя кое с кем познакомить. Это может быть тебе полезно.

— Немного позднее, ладно? — равнодушно отозвался Честер. — А где Марк?

Взгляд молодой женщины тотчас потух, и она сделала неопределенный жест.

— Где-то здесь… В последний раз я видела его с Осборнами. Выпей хотя бы бокал шампанского, прежде чем его разыскивать.

— С удовольствием. — Серые глаза Честера устремились на Стефани, в них плясали чертики. — А ты чего бы хотела, дорогая?

— Немного джина с тоником, дорогой, — томно отвечала та, радуясь возможности взбесить надменную хозяйку дома.

— Нет проблем. Тебе чего-нибудь принести, Голди?

— Благодарю, но с меня пока довольно!

Интересно, что именно имела она в виду? — подумала Стефани.

— Тогда не откажи в любезности, развлеки немного мою даму, пока я схожу в бар.

— Иди сразу в библиотеку. — Голос Голди звучал тускло, почти безжизненно. — На сей раз Марк отказался от услуг официантов — говорит, чересчур хлопотно.

— Если припомнить, сколько шума наделал официант в прошлый раз, уронив поднос, не исключено, что твой муж прав.

С трудом подавив желание пойти следом за Честером, Стефани ослепительно улыбнулась хозяйке.

— Меня вовсе не нужно развлекать. У вас наверняка масса дел.

Манеры у Голди, надо признать, были безупречны, хотя карим глазам явно недоставало теплоты.

— О, я не спешу — вечер еще впереди. Пойдемте, я познакомлю вас с друзьями.

Представив ее группе гостей, Голди как ни в чем не бывало удалилась, оставив Стефани в компании совершенно чужих людей, чей интерес к ней исчерпывался тем, что привел ее сюда Честер Сэквилл. Очередная подружка прожженного сердцееда — вот кем была для них Стефани…

Она все еще маялась в их обществе, когда явился Честер с бокалами. Приобняв Стефани за плечи, он непринужденно поболтал с приятелями, затем извинился и отошел, увлекая за собой свою спутницу.

— В соседнем зале танцы. Я тебя приглашаю.

— С удовольствием, — кивнула она. — Сто лет не танцевала!

— Тогда Золушке пора на бал!

— Однако уйти она должна не позднее полуночи, иначе волшебство феи развеется…

— Ты шутишь? — вздернул бровь Честер.

— Мне долго добираться домой.

— Но ведь завтра воскресенье, так что выспишься всласть… Если, конечно, ты беспокоишься об этом. Хотя… — Честер замялся, — мы могли бы сбежать через часок-другой и провести остаток вечера где-нибудь в другом месте.

«Где-нибудь в другом месте» определенно означало наедине, а к этому Стефани не была готова.

— Я пошутила. Упустить возможность поблистать в свете с моей стороны было бы опрометчиво. А завтра и впрямь воскресенье.

Хозяина дома они отыскали полчаса спустя. Высокий и стройный, с открытым лицом и зачесанными назад светлыми волосами, Марк излучал спокойствие и дружелюбие.

— Где Честер прятал вас до сих пор? — не скрывая восхищения, обратился он к Стефани.

— В ящичке для обуви под лестницей. Он достает меня оттуда лишь по особым случаям.

— Да вы еще и с чувством юмора! — расцвел Марк и ткнул приятеля локтем под ребра. — На сей раз ты, кажется, угодил в десятку, старина.

Честер довольно улыбнулся.

— Это было непросто. Стефани у нас такая независимая, что порой жуть берет.

— Неужто феминистка?! — притворно ужаснулся Марк.

— Реалистка, — уточнила Стефани. — Дивный вечер, Марк.

— Всецело благодаря стараниям моей супруги. Вы еще не познакомились?

— Мы расстались полчаса назад. Она очень красива.

— Я счастливчик! — В словах Марка прозвучала плохо скрытая ирония. — Кстати, в канун Нового года у нас будет костюмированный бал. Я вас приглашаю.

— Боюсь, у нас на Новый год другие планы, — ухмыльнулся Честер.

— Если так, не стану вас винить. Да и я небольшой любитель рядиться.

С какой тогда стати затевать эту бодягу с карнавалом, подумала Стефани. Неужели только ради жениной прихоти? Марк нисколько не походил на подкаблучника, иначе они с Честером не были бы столь близкими друзьями.

И тут, словно чертик из табакерки, появилась Голди.

— Честер, человек, про которого я говорила, жаждет с тобой познакомиться! — торжественно объявила она. — А Марк тем временем поухаживает за Стефани. Не так ли, дорогой?

— С превеликим удовольствием!

На сей раз Сэквилл покорно дал себя увести, однако особого удовольствия при этом не выказывал. Провожая глазами эффектную пару, Стефани подумала, что причиной недовольства Честера было скорое всего давление со стороны деятельной Голди.

— Хотите, потанцуем? — предложил Марк. — Все лучше, чем просто стоять.

Стефани согласно кивнула.

Ростом Марк Тревис немного уступал Честеру, да и сложения был не столь мощного, но и слабым его нельзя было назвать.

— Как давно вы знаете Честера, позвольте поинтересоваться? — спросил он, вальсируя со Стефани.

— Несколько недель, — призналась она, подумав, что непосвященным может показаться, будто знакомы они много дольше… и ближе. — Меня наняла его мать.

— И в каком же качестве?

— Секретаря-стенографистки, через агентство. Она пишет мемуары.

— Это, должно быть, захватывающе интересно.

— Так оно и есть.

— А Честер?

— Мы просто приятели, — пожала плечами Стефани.

— Странно… А мне подумалось, все гораздо серьезнее — по крайней мере, с его стороны.

— Знаете поговорку: «В одиночку танго не станцуешь»?

Марк довольно расхохотался.

— Нет, положительно вы именно то, что ему нужно! Кому, если не вам, удастся его образумить? Настало Честеру время подумать о женитьбе.

— О, только не на мне, благодарю покорно! — рассмеялась в ответ Стефани.

— А это и вовсе необыкновенно! Здесь нет ни одной женщины, включая замужних, которая не бросила бы все, если бы Честер ее хоть пальцем поманил!

Включая и его жену? Ничего себе история, подумала Стефани, вслух же произнесла:

— Похоже, вы склонны к преувеличениям.

— Так и быть скажу иначе: очень немногие оттолкнули бы Честера, прояви он к ним интерес. Его обаяние еще в колледже вошло в поговорку. Все парни, глядя на его успех у девиц, зеленели от зависти. И ваш покорный слуга в том числе.

— Полно, никогда не поверю, что у вас было мало подружек!

— Это совсем другое дело… — На какой-то миг глаза Марка посерьезнели. — А вы — особенная. Вы подходите Честеру.

— Но подходит ли он мне? — возразила Стефани.

— Мне кажется, вполне. Что бы там про него ни говорили, Честер — человек искренний и прямой. А его успех в бизнесе говорит сам за себя.

Стефани в последнюю очередь думала о деловых качествах Сэквилла, а того, что он бабник каких мало, не оспаривал даже Марк.

А сама-то я кто, после того как растаяла от его чар? — кольнула предательская мысль.

Меж тем Честера все не было и не было. Марк предложил перекусить, и Стефани согласилась просто из вежливости. Но, завидев яства, в изобилии расставленные на огромном столе, почувствовала волчий аппетит. Они сидели на диванчике, лакомились и смеялись, когда наконец показался Честер под руку с ослепительной Голди.

— Позвольте узнать, что вас так развеселило? — с легким раздражением спросила хозяйка дома.

— Тебе этот анекдот не понравился, а Честер его уже слышал, — сухо ответил ее муж.

— Ах, опять один из этих! — поджала губки разобиженная Голди.

Стефани же в ответ лишь мило улыбнулась.

— Угощение выше всяких похвал!

— Рада, что вам понравилось, душечка. — Голди многозначительно поглядела на тарелку гостьи. — Правда, я никогда не позволяю себе есть в такой час.

— Если ты соблаговолишь присесть, — вмешался Марк, — я пойду и принесу стул.

— Это сделаю я, — сказал Честер и изысканно вежливо усадил жену друга на диванчик подле Стефани.

— Честер рассказал мне, что вы помогаете его матушке писать мемуары, — снисходительно уронила Голди. — Это, наверное, очень интересно.

— Я только стенографию, а потом перепечатываю, — спокойно пояснила Стефани.

— Но вы должны быть с ней в прекрасных отношениях!

— Это в данных обстоятельствах вовсе не главное.

— Кристэл — актриса. Чтобы рассказывать, ей необходимо видеть кого-то перед собой, — встрял Марк, за что удостоился холодного взгляда жены.

— Не знаю… Лично мне кажется, что ворошить прошлое дело неблагодарное.

— Смотря, какое прошлое, — невозмутимо произнесла Стефани. — Миссис Фицпатрик прожила на редкость интересную жизнь.

— Ах, душечка, как же вам, должно быть, все это любопытно!

— Да, мне очень интересно работать, — согласилась она, чудом подавив желание изо всех сил врезать каблучком по ноге хозяйки. — Такая восхитительная возможность выпадает нечасто.

— Могу вообразить…

К счастью, возвращение Честера со стулом положило конец опасному разговору. Марк казался невозмутимым, хотя Стефани не могла поверить в то, что он всецело солидарен с женой. Жгучее желание встать и покинуть «теплую» компанию овладело ею. Эти трое — представители другого мира, войти в который Стефани отнюдь не стремилась.

Как выяснилось, Честер вовсе не собирался садиться.

— Если ты уже поела, Стефани, пойдем потанцуем?

— С удовольствием, дорогой, — промурлыкала Стефани, в основном ради «душечки» Голди.

На выразительном лице мужчины не дрогнул ни один мускул, но серые глаза понимающе блеснули.

— Голди, Марк, вы извините нас?

— Веселитесь вволю, дети мои! — тоном опереточного отца ответствовал Марк.

Честер усмехнулся, беря Стефани под руку.

— Уж мы постараемся…

Перекусив, гости вновь воодушевились — танцы шли вовсю. Честер привлек партнершу к себе и обнял, но вместо того чтобы доверчиво обвить руками его шею, Стефани положила ладони ему на грудь, слегка отстраняясь.

— Ты чудесно пахнешь, — прошептал он, склоняя лицо к ее волосам. — Это ведь «Мадам Роша».

— Да… Похоже, ты специалист по части духов.

— Просто это один из наиболее запоминающихся ароматов… Но лучше будет, если ты расслабишься, — вдруг произнес он. — Обещаю, что не позволю себе ничего неподобающего.

Расслабиться… Легко сказать, подумала Стефани, со стыдом ощущая, как разом воспламенились все ее чувства. Подчиняясь ритму танца, они двигались согласно, словно став единым целым. Стефани ощущала упругость его тела, слышала биение его сердца, мощное и размеренное. А вот ее сердечко готово было выпрыгнуть прямо на ковер…

Когда Честер, склонившись, поцеловал ее, она ответила со всей страстью. Надо же убедить его, что она мало-помалу сдается, оправдывалась Стефани сама перед собой. Нужно, чтобы он окончательно уверился, что победа близка, — и только тогда его уничтожить!

Но поцелуй дарил райское блаженство. Она совершенно позабыла о том, что они не одни. Более того, позабыла даже о мести…

Лишь когда музыка смолкла, Стефани очнулась и с облегчением поняла, что не они одни в зале ведут себя подобным образом. Но ей все равно было ужасно неловко. К тому же стало ясно, что, если она намерена победить, то пора подумать о мерах предосторожности. Слишком уж сильно обаяние этого человека…

— Который час? — спросила Стефани, пряча глаза.

— Половина первого, — взглянул на часы Честер. — Кстати, если все еще подумываешь об отъезде, забудь об этом. На улице такой снегопад, что не видно ни зги.

5

А ведь снегопада не предсказывали — именно это было первой мыслью Стефани. Хотя разве сегодня она слушала прогноз погоды?

— И давно это началось?

— Снег идет уже около часа.

— Но, наверное, еще можно проехать?

— Я же сказал, видимость нулевая.

Вновь зазвучала музыка, но Стефани уже было не до нее.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать? — с надеждой спросила она.

Вместо ответа Честер взял ее под руку, подвел к окну и отдернул тяжелую портьеру.

— Удовлетворена?

— А что еще мне остается? — вздохнула Стефани. — Ой, Дороти наверняка с ума сойдет, если я не вернусь домой.

— Можешь позвонить ей в любой момент.

— Но… вдруг она уже спит?

— Тогда сделаешь это утром.

— А как же все эти гости?

— О них не беспокойся. В доме множество свободных комнат. Учти на случай, если начнешь клевать носом.

— Я вовсе не устала! — прикинулась дурочкой Стефани.

— Что ж, в таком случае потанцуем еще?

— Нет, я хочу шампанского! — заявила она, страшась вновь очутиться в объятиях Честера. — Если, конечно, оно еще осталось.

— В этом можешь не сомневаться.

— Марк не показался мне большим любителем званых вечеров, — задумчиво произнесла Стефани, отходя от окна. — По крайней мере, такого размаха…

— Ты права. Это Голди у нас веселая девочка. Марку на самом деле нужен сын и наследник, но я сомневаюсь, что женушка намерена сделать ему такой подарок.

Стефани тоже показалось, что Голди и материнство — несовместимы.

— Что же будет, если она не родит ему ребенка?

— Марк — человек долга. Он обязан продолжить династию Тревисов, — последовал бесстрастный ответ.

— Хочешь сказать, он разведется и снова женится?

— Возможно. Однако даже в этом случае обеспечит Голди безбедное существование. — Честер прищурился. — А почему тебя это так интересует? Мне не показалось, что между тобой и Голди возникла горячая взаимная симпатия.

— Но это не мешает мне сочувствовать бедняжке.

— Не трудись. Голди вполне довольна жизнью и ни в чьем сочувствии не нуждается.

Тут он совершенно прав, согласилась Стефани. Похоже, Честер знает Голди как облупленную. Возможно даже, узнал ее раньше, чем его друг… Если она бросила его и выскочила за Марка, это вполне объясняет его прохладно-ироничное к ней отношение…

Стефани вздрогнула от знакомого ощущения, когда их пальцы соприкоснулись. А ведь Честер всего-навсего передал ей бокал с шампанским.

Похоже, снежная буря за окном никого не пугала. И Стефани веселилась вместе со всеми, но с каждым часом это давалось ей все с большим трудом.

А вот Честер и не думал уставать. Да, этот тип неутомим во всех смыслах и столь же ненасытен, язвительно думала она, глядя, как он «воркует» с одной из дам. Ну что ж, если он таким образом хочет возбудить в ней ревность, то жестоко просчитался. Поведение Честера не вызвало у Стефани ничего, кроме холодного презрения. Во всяком случае, так ей казалось.

— Вам налить? — спросил ее мужчина, стоявший рядом. — А то вы уже полчаса держите в руках пустой бокал.

С языка Стефани чуть было не сорвалось: «Так надо!» Но, спохватившись, она отрицательно покачала головой:

— Благодарю, с меня довольно.

— А вот моя жена меры не знает, — вздохнул мужчина.

Оказалось, что не она одна следит за откровенным флиртом подвыпившей дамы с Сэквиллом. Стефани заметила, как Честер с улыбкой положил ладонь на игривые пальчики женщины, путешествующие по его широкой груди. На глазах у всех он всячески поощрял это бесстыдство!

Когда он наконец вернулся к ней, Стефани с трудом преодолела искушение выложить ему все начистоту — однако это было бы тактической ошибкой. К тому же обнаруживать досаду и раздражение не входило в ее планы.

— Сожалею о том, что тебе пришлось увидеть, — прошептал Честер ей на ушко. — Лора всегда забывается, когда выпьет лишку… Хочешь, еще потанцуем?

— Давай, — ответила Стефани, тщательно разыгрывая беспечность. — До утра еще далеко…

И тут же горько пожалела о своем решении. Нет, на сей раз он не поцеловал ее, а просто прижал к груди…

— Ты вся напряжена, — участливо взглянул на нее Честер. — Чего ты боишься?

— Я не боюсь. Просто… просто я устала.

Честер явно не торопился ей верить, но согласно кивнул:

— Тогда, может тебе прилечь? У Голди приготовлены спальни для тех, кто не выдержит ночного марафона. У тебя будет отдельная комната, — поспешно прибавил он, видя, что Стефани переменилась в лице. — Ведь именно это тебя беспокоит?

Она пропустила вопрос мимо ушей.

— Пожалуй, и вправду не откажусь часок подремать…

— Тогда пойдем, я провожу тебя.

Честер не стал разыскивать в толпе гостей ни Марка, ни Голди, а просто взял Стефани за руку и повел вверх по лестнице. Послушно идя за ним, она гадала, откажется ли он с легкостью от добычи, которую уже считает законной. Если Честер предпримет атаку, она будет готова — и вовсе не на то, что занозой засело у него в голове. Как бы не так, голубчик!

Комната располагалась в самой середине коридора, выходящего на открытую галерею. Просторная, изысканно обставленная, край покрывала на роскошной двуспальной кровати слегка отогнут.

Пропустив свою спутницу вперед, Честер остановился в дверях. Обернувшись, Стефани взглянула на него в нерешительности. Гибок, словно пантера, невольно подумала она, и столь же опасен… Сердце забилось часто и неровно, когда она взглянула в проницательные серые глаза.

Стефани и прежде хотела его, хотела и теперь — отрицать было бессмысленно. Она представила, как он до боли стиснет ее в объятиях, и ощутила на своем теле его сильные руки…

Когда Честер решительно шагнул через порог, сердце ее глухо стукнуло, а когда запер дверь, то едва не остановилось. Пора было сказать решительное «нет»… Но Стефани словно онемела. Она просто стояла, глядя на приближающегося мужчину, и дрожала.

— Я мечтал об этом весь вечер, — произнес Честер, вынимая одну за другой шпильки из ее высокой прически и любуясь каштановыми волосами, заструившимися по плечам.

Пальцы его играли блестящими прядями, затем коснулись розовых ушных раковин, скользнули по нежной шее. Глаза его потемнели, став почти черными, лишь где-то в глубине мерцал таинственный огонь.

Когда же Честер прильнул к ее рту, последние сомнения Стефани развеялись как дым. Губы ее раскрылись сами собой, и она самозабвенно обняла Честера за шею, прижимаясь к нему все теснее и теснее и чувствуя, как напряженные соски касаются его груди. Она хотела лишь одного, и перед этим желанием все в мире было бессильно.

Честер медленно расстегнул длинную молнию — гранатовое платье с тихим шелестом соскользнуло на пол. Под платьем у Стефани были лишь крошечные шелковые трусики да почти прозрачные чулки, но неловкости она не испытывала. Прохладные ладони легли на обнаженную грудь, принялись ласкать нежные округлости, заставляя Стефани мало-помалу терять голову…

Подхватив на руки, Честер отнес ее на постель и уложил на покрывало. Свет ночника, украшенного янтарными подвесками, окрасил кожу Стефани в цвет старого золота. Опустившись на колени подле кровати, он нежно провел ладонью вниз от нежной груди к тонкой талии, потом пальцы скользнули по изгибу бедра. Глаза Честера сияли.

— Прекрасна с головы до ног!

Если бы к этому времени Стефани еще могла мыслить здраво, то неминуемо отметила бы, как быстро и искусно раздевался Честер, что изобличало в нем весьма опытного в альковных делах мужчину. Но она могла лишь зачарованно глядеть на его обнаженную грудь, покрытую темными волосками. Когда настал черед темно-синих плавок, она не отвела взгляда, утратив, казалось, всякий стыд. А когда Честер склонился над нею, ища губами ее рот, подалась ему навстречу всем телом.

Что было потом, Стефани помнила с трудом. Губы Честера, казалось, отдали дань каждому дюйму ее трепещущего тела, пробуждая тайный жар глубоко внутри. Но она знала, что хочет большего!

Когда же он раздвинул ей бедра, Стефани словно обезумела: ногти ее вонзились в его спину, тело подчинилось ритму мерных движений. И вот губы ее раскрылись в безмолвном крике — они почти одновременно достигли вершины блаженства.

Где-то били часы. В полусне Стефани машинально считала удары… Шесть утра. Долгая ночь наконец-то кончилась.

Мужчина, лежавший рядом с ней, зашевелился, рука, обвивавшая талию, скользнула выше, ища грудь. Стефани вздрогнула, ей невыносимо стыдно было взглянуть Честеру в глаза. Но, на ее счастье, он так и не проснулся. Лицо на белоснежной подушке было безмятежно, словно у ребенка.

Они так и лежали поверх покрывала, ночник все еще горел… Впрочем, в комнате было тепло. Тепло и тихо… Слышно было лишь ровное дыхание спящего.

Ну что проучила негодяя? Мы же с ним два сапога пара — во всяком случае, в том, что касается разврата! Нет, я еще хуже. Он, по крайней мере, с самого начала не скрывал своих намерений, покаянно думала Стефани.

«Я хочу тебя», — сказал Честер и получил то, что хотел. Кстати, не единожды за эту ночь… Наверное, ни разу в жизни он так легко не побеждал!

Стефани окинула взглядом стройное мускулистое тело, вспомнила, как ночью, вскрикивая, льнула к нему… Да, это было восхитительно! Но она отдалась мужчине, которого едва знала и вовсе не любила, повинуясь одной лишь похоти! И шампанское тут ни при чем — не так уж много было выпито.

Она попыталась осторожно высвободиться из объятий Честера, но он, сонно пробормотав что-то, прижал Стефани к себе еще крепче. Потом ладонь его очутилась у нее на животе.

Какими бы ни были нравственные принципы Честера Сэквилла, в постели он являл собой воплощенное совершенство. Внутри ее существа вновь и вновь занимался тайный жар, она вновь и, вновь теряла рассудок… Раз уж она пала, почему бы не утонуть в грязи окончательно — ведь это так сладко?

Стефани понадобилась вся сила воли, чтобы осторожно убрать его руку. Однако на сей раз Честер открыл глаза. По лицу видно было, что он тоже полон воспоминаний о минувшей ночи.

— Куда ты?

— Уже шесть, — ответила Стефани, борясь с желанием — увы, теперь уже идиотским! — прикрыть ладонями обнаженную грудь. — Кажется, мы все-таки заснули.

— Неудивительно… — Честер раскрыл объятия. — Еще рано. Иди сюда.

— Полагаю, нам лучше подняться и привести себя в порядок, прежде чем нас хватятся, — увертываясь от его рук, сдержанно произнесла она.

— Не думаю, чтобы кто-нибудь заметил наше отсутствие. — Когда Стефани отшатнулась от него как от чумы, он изумленно вскинул темную бровь. — Что стряслось? Если ты не в настроении, так тому и быть. Принуждать не стану.

Лениво потянувшись, Честер встал и принялся подбирать с ковра разбросанную одежду. На его загорелой спине отчетливо выделялись отметины ее ногтей.

Одеваться в его присутствии было как-то неловко. Хотя разыгрывать скромницу тоже уже казалось поздновато. Но Стефани все же стыдливо прикрылась покрывалом.

А Честер уже повязывал галстук, стоя у окна. Отдернув занавески, он объявил:

— Снегопад кончился. Правда, сугробов навалило порядочно. Но, думаю, Марк скоро вызовет снегоочиститель, и дорогу расчистят. Пока же думать об отъезде рановато. Чем хочешь заняться?

Стефани было уже все равно. Когда бы они ни убрались отсюда, мнение ее о самой себе уже не переменится. Ей оставалось лишь делать вид, что прошедшая ночь значит для нее не больше, чем для него. А вот сможет ли она после всего случившегося переступить порог дома Кристэл — это уже другой вопрос…

Не дождавшись ответа, Честер обернулся и нахмурился, увидев ее отчужденное лицо.

— Что-то случилось?

— Ничего такого, чего нельзя было бы поправить при помощи душа… А в котором часу рассветет, как ты думаешь?

— Не раньше восьми. — Честер снял со спинки стула пиджак. — Я отправляюсь в ванную Марка, побреюсь, умоюсь… Кстати, на этом этаже за соседней дверью тоже ванная, учти.

— Учту, конечно, а то я выгляжу, как драная кошка.

Честер окинул ее взглядом и цинично ухмыльнулся.

— Ты выглядишь как женщина, всю ночь предававшаяся страстной любви, и я с радостью это констатирую. Было бы куда хуже, если бы я не произвел на тебя впечатления… Увидимся внизу через полчасика, идет?

Стефани дождалась, пока за ним закроется дверь, потом выскользнула из-под покрывала, подняла с пола скомканные трусики, чулки, платье. И вдруг увидела свое отражение в зеркале на стене: черные круги вокруг глаз от расплывшейся туши, всклокоченные волосы, вспухшие губы. Да, если бы сейчас ее кто-нибудь увидел, то сразу понял бы, чем она занималась ночью.

Выходит, все это время она старательно обманывала сама себя. Ее антипатия к Сэквиллу была всего-навсего прикрытием, ведь ее потянуло к нему тотчас, как только она увидела его. А рискованным предложением Айрин она воспользовалась для того, чтобы удовлетворить свои тайные желания, что нынешней ночью самозабвенно и проделала… Какой стыд! Однако угрызениями совести делу уже не поможешь. Она не первая, кто потерял голову от Честера Сэквилла, — и далеко не последняя. Все мы учимся на собственных ошибках, думала Стефани, кляня на чем свет стоит свою слабость и вытирая мокрые глаза…

В ванной было все, что только можно пожелать, — даже несколько не распакованных зубных щеток. Одной из них Стефани воспользовалась, благодаря хозяев за предусмотрительность, потом вытерла ее полотенцем и сунула в сумочку. Сувенир на память о незабываемой ночи, горько усмехнулась она.

И все же после душа ей стало много легче, а следы утомления на лице удалось скрыть при помощи умело использованной косметики. Затем она уложила волосы и оделась, хотя в вечернем платье в этот утренний час чувствовала себя неловко.

Из комнаты она вышла около семи. Страшновато было спускаться по лестнице в одиночестве, поэтому, завидев Марка, Стефани вздохнула с облегчением. В этот час хозяин дома был одет по-домашнему — в коричневые брюки и бежевый свитер, на ногах у него красовались мягкие кожаные тапочки.

— Ищете Честера? Он плещется в моей ванне. Как и я, терпеть не может одноразовых бритвенных станков, — весело улыбнувшись, сообщил Марк.

Глядя на него, Стефани поняла, что он находил совершенно естественным то, что Честер провел ночь с подружкой в интимной обстановке. А может, приятель успел все ему рассказать? В любом случае краснеть и стыдливо опускать глаза глупо.

— Хотите позавтракать?

О еде и думать не хотелось, но отказ прозвучал бы невежливо.

— От чашечки кофе я бы не отказалась…

— О, у нас есть кое-что получше. Пойдемте вниз, я познакомлю вас с нашей поварихой.

— Как? В такую рань она уже на рабочем месте?

— Миссис Томпсон старой закалки. Она служит в нашей семье более сорока лет. Наверняка уже подняла на ноги всех своих подручных.

В кухне и впрямь жизнь кипела вовсю. Ноздри Стефани уловили восхитительный аромат жареного бекона, и рот тут же наполнился слюной. Седовласая пожилая женщина в крахмальном фартуке отзывалась на легкомысленное имя Бетси, но, похоже, легко управлялась с множеством помощников. Завидев Марка и Стефани, она расцвела:

— Садитесь-ка за стол, выпейте крепкого кофейку, а я сейчас принесу вам тарелочки.

— Но я… — начала было Стефани.

— Забыл вас предупредить, — перебил ее Марк, глядя в спину удаляющейся поварихе, — Бетси свято верует в то, что плотный завтрак — залог долгой и здоровой жизни. От Голди она чуть не плачет, так что хоть вы-то не подведите меня!

Стефани рассмеялась и сдалась.

— Постараюсь оправдать ваши ожидания.

Однако, увидев принесенные Бетси тарелки, поняла, что погорячилась. Были тут и яичница с беконом, и почки, поджаренные с помидорами, и сосиски с грибами… Всего этого великолепия ей в жизни не одолеть! Увидев выражение ее лица, Марк расхохотался, как мальчишка.

— А вы съешьте, сколько влезет. Впрочем, не исключено, что и добавки попросите…

На огромных подогретых подносах в центре стола громоздились груды яств, предназначенные для тех, кто будет не в силах передвигаться по кухне, объяснил гостье Марк. Сам он принялся за завтрак с аппетитом, неожиданным для его телосложения.

— Налей-ка мисс Росс и лорду Тревису еще кофейку, — скомандовала Бетси одной из служанок.

Глаза у Стефани сделались чуть ли не квадратными.

— Вы лорд?

— Титул наследственный, а не заслуженный, — заскромничал Марк. — Им я обязан своему прапрапрадедушке.

Так, значит, Голди — леди Тревис? Это многое объясняет, подумала Стефани. А вслух произнесла:

— Мне еще не приходилось завтракать в обществе лорда.

— А какая, собственно, разница? — изумился Марк.

— Ну как же…

— Знаете, вы удивительная девушка, Стефани. Будь я свободен, то еще потягался бы с Честером, — вполне серьезно сказал он.

— Мистер Честер! — Сияющая Бетси обернулась к двери. — Идите-ка сюда, тут и вам хватит!

— Как в добрые старые времена, — улыбнулся Честер, садясь подле Стефани.

В серых глазах, устремленных на нее, трудно было прочесть что-либо определенное, но сердце Стефани вновь забилось неровно.

— Вижу, ты проходишь обряд посвящения, — заметил он, глядя на стоявшую перед нею тарелку.

— Но я вовсе не собираюсь все это съесть! Так, поклюю немного.

А Бетси уже несла очередную, наполненную до краев тарелку.

— Давненько вы с хозяином не завтракали вместе! — ворковала повариха.

— И должно быть, это повторится еще очень нескоро, — откликнулся Честер. — Приятно время от времени так себя побаловать. Я много чего в жизни перепробовал, но такой яичницы, как у тебя, Бетси, ни у кого не ел.

— Да ну вас! — расцвела Бетси. — Я не падка на лесть, но вы и камень заставите растаять.

Уткнувшись в свою тарелку, Стефани с горечью подумала о том, что ночью, в сущности, именно это с ней и случилось…

Извинения смущенной гостьи, так и не осилившей чудовищную порцию еды, были приняты без тени обиды. Повариха призналась, что ожидала худшего: современные барышни, помешанные на диетах, обычно сдаются куда быстрее.

— Если бы я так завтракала каждое утро, то в два счета растолстела бы! — воскликнула Стефани, когда все трое покинули царство гостеприимной Бетси.

— Ничуть не бывало, — возразил Марк. — В свое время ни со мною, ни с Честером ничего подобного не приключилось. Эх, миновали те счастливые денечки, когда мы ежедневно поглощали такие завтраки!

— Знаешь, я до сих пор об этом жалею. Славные были времена.

Марк засмеялся.

— Еще бы! Помнишь тот знаменитый уикэнд, когда мы… — И запнулся, искоса взглянув на Стефани. — Пожалуй, не стоит об этом.

— Но я вовсе не хочу мешать вам предаваться упоительным воспоминаниям! — не без язвительности произнесла Стефани.

— В другой раз, — ответил Честер. — Пойду погляжу, как там машина. Нам стоит поторопиться, авось проскочим прежде, чем снова повалит снег.

— А вам обязательно надо ехать сейчас? — спросил Марк.

— К сожалению, да, у меня кое-что запланировано на ближайшие дни, — сказал Честер.

6

Они уехали в половине девятого. Великолепная хозяйка дома так и не соизволила появиться, чтобы проститься с ними. Снег хрустел под ногами, небо сияло голубизной, но на горизонте уже собирались тучи — очередного снегопада было не миновать. Если выпадет хотя бы вполовину столько же снега, думала Стефани, сугробы станут непролазными.

Честер вел машину не спеша и сосредоточенно. Почти не говорил. Если бы не она, он наверняка остался бы в поместье Марка, решила Стефани. Похоже, это его второй дом…

— Ох, забыла позвонить Дорри! — спохватилась Стефани.

— Думаешь, она беспокоится? Вряд ли. Твоя приятельница — девочка с головой, наверняка сообразила, что нас задержала непогода, — ответил Честер, не отрывая взгляда от дороги.

— А вдруг в городе вовсе не было снегопада?

— Я не слышал прогноза погоди, но мы можем остановиться у первого же телефона-автомата.

— Давай лучше поторопимся. Подумать страшно о том, чтобы вылезти из машины в такой жуткий холод!

Честер с усмешкой скосил на Стефани глаза.

— Однако ни в какое сравнение не идущий с холодом, исходящим от тебя.

Она вспыхнула до корней волос.

— Это еще что значит?

— А вот что: вчера ночью я лег в постель с огнедышащим вулканом, а проснулся подле айсберга. До сих пор голову ломаю, доискиваясь причины…

Не привык к такому, голубчик? Еще бы! И Стефани на удивление спокойно произнесла:

— Что было, то прошло.

Колеса машины заскользили по голому льду, и Честер вполголоса выругался, но сманеврировал виртуозно, даже не дотронувшись до тормоза.

— Предпочитаешь любовь на одну ночь?

— Вовсе нет! — возразила Стефани, на секунду сбросив маску. — Что ты себе вообразил?

— Тогда почему бы нам не начать встречаться? Нам обоим было хорошо. Ведь этого ты не станешь отрицать?

Что ответить? С пугающей ясностью в ее памяти всплыла прошедшая ночь рядом с ним, в его объятиях. Даже сейчас она желала его, желала страстно, вопреки здравому смыслу. Лишь одно было в ее власти — не дать ему понять, насколько сильно это желание.

— А я и не говорила, что мне было плохо с тобой, — произнесла наконец Стефани. — Просто мне кажется, что продолжать нет смысла.

— Почему? — поднял брови сбитый с толку Честер. — Приведи хотя бы один разумный довод!

«Да просто я сама хочу порвать с тобой, а не дожидаться, пока ты бросишь меня!» — едва не выкрикнула Стефани, но вовремя сдержалась.

— Во-первых, дело в твоей матери…

— А мать моя тут при чем?

— Я же работаю на нее.

— Ну и работай себе на здоровье. Итак, мать. А что во-вторых?

— Знаешь, мне кажется, дурацкая это затея… — Стефани не придумала ничего более вразумительного.

Честер вдруг резко свернул к обочине, затормозил и сгреб ее за плечи. Поцелуй был обжигающим и страстным, а объятия крепкими — увернуться было невозможно. Когда же наконец Честер оторвался от ее губ, о сопротивлении она уже не помышляла.

— Хорошая это идея или плохая, мы оба хотим одного! — Он глядел в опушенные густыми ресницами зеленые глаза, и выражение его лица мало-помалу смягчалось. — Ты редкая находка, Стефани. На твоем месте большинство женщин постарались бы получить как можно больше.

— Тебе лучше знать, — последовал едкий ответ.

— Да, мне лучше знать! — кивнул Честер. — Итак, начнем с этой ночи?

«Нет!» — приказывал здравый смысл. Хотя… при чем тут здравый смысл? В жизни Стефани до сих пор не было ничего, что могло бы сравниться со вчерашней ночью. При одном воспоминании о ней кровь ударяла в голову, тяжело стучала в висках…

Глядя на твердый очерк губ сидящего рядом с ней мужчины, она представила, как эти губы касались самых потаенных уголков ее тела. Как бы глупо это ни было, устоять она не в силах, просто не в силах…

— Что ж, — произнес Честер, так и не дождавшись ответа, — принимаю молчание за знак согласия. — И поморщился, когда влетевшая в неплотное закрытое окошко снежинка угодила ему за воротник. — А теперь пора поторопиться, иначе снова попадем в переделку.

Да я уже и так попала в самую настоящую переделку, и снегопад тут ни при чем! Неужели горький опыт Айрин ничему меня не научил? — горестно вздохнула Стефани.

Но Айрин любила этого человека, а она испытывает к нему исключительно физическое влечение — как, впрочем, и он к ней. Однако многие допускают союз на таких условиях. Почему бы и ей не попробовать? По крайней мере, чувственное удовлетворение ей гарантировано…

— Может, пока вздремнешь? — вывел ее из оцепенения голос Честера. — Похоже, дорога предстоит долгая. Прибавить скорость я не могу, чересчур рискованно.

Стефани походила на туго натянутую струну, но нельзя было дать ему почувствовать свое состояние, и она покорно прикрыла глаза.

Это неминуемо произошло бы рано или поздно — в глубине души Стефани с самого начала была в этом уверена. Ну а то, что все случилось так скоро… Что ж, виной тому обстоятельства. Если бы они не поехали в гости… Если бы не пошел снег…

Впрочем, какая разница, когда именно она пала? Результат все равно один. Наверное, она круглая дура, если намеревается зайти еще дальше. Но хватит строить из себя скромницу! Плевать на все, плевать, плевать!..

Чем ближе они подъезжали к городу, тем меньше снега было на дороге. Улицу, на которой жила Стефани, он лишь слегка припорошил, а ранние прохожие успели превратить его в серую мокрую грязь. От робкого приглашения выпить чашечку кофе Честер отказался.

— Хочу поскорее переодеться, — коротко объяснил он. Поцеловав свою спутницу на прощание так, что у той голова пошла кругом, Честер небрежно бросил: — Увидимся завтра.

Разумеется, на сегодняшний вечер у него уже есть планы. Впрочем, разве ее формальное согласие на такого рода отношения, дает ей право задавать ему вопросы?..

Она вошла в подъезд, не оглядываясь, и возблагодарила Бога за то, что дверь квартиры на первом этаже не открылась. Проживавшая там пожилая чета свято верила в то, что вся молодежь одним миром мазана. Если бы соседи увидели ее в вечернем платье в столь ранний час, то испытали бы злорадное торжество. И надо признаться, не сильно ошиблись бы на ее счет, покаянно думала Стефани.

Дороти встретила подругу на пороге, едва не приплясывая на месте от нетерпения.

— Ну и как?

Стефани небрежно передернула плечами.

— Обычная светская вечеринка. Аристократы веселились до упаду.

— Аристокра-аты?!

— Марк Тревис оказался самым настоящим лордом.

— Он женат?

Стефани едва не упала от смеха.

— Еще как женат! И даже ради меня не намеревается разводиться.

Дороти привычно наморщила носик.

— Вот тебе на… Ты наверняка уже завтракала, правда?

— Да, но мне кажется, это было сто лет назад. Чашечка кофе будет не лишней. Составишь мне компанию?

— Давай-ка я все сделаю, а ты пойди переоденься, — предложила Дороти. — А потом сядем, и ты расскажешь мне обо всем подробно… если не слишком устала.

Стефани знала, что, если ляжет сейчас в постель, все равно не уснет. С другой стороны, говорить ей сейчас вовсе не хотелось. А вот сбросить вечернее платье как раз самое время, тут Дороти тысячу раз права. Может быть, переодевшись и выпив кофе, она вновь обретет способность рассуждать здраво?

Когда Стефани вышла из спальни в теплом махровом халате, кофе был уже готов.

— Ты выглядишь не слишком-то веселой. — Дороти сунула в руки подруге чашку. — Неужели Честер тобой пренебрегал?

Стефани замотала головой, не поднимая глаз.

— Скорее, напротив…

— Значит, он настоящий джентльмен?

— Можно сказать и так.

— Что произошло? — тотчас посерьезнела Дороти, уловив в словах подруги скрытый подтекст.

Стефани прерывисто вздохнула.

— Хочешь знать, была ли я с ним в постели? Да, была. И недурно было бы мне проконсультироваться у психиатра по поводу состояния моих мозгов.

— При чем тут мозги? Разве в тот момент ты ими пользовалась? — без тени осуждения воскликнула Дороти. — Надеюсь, он был на высоте?

— Естественно… Упражняется он, судя по всему, предостаточно. Интересно лишь, как у него хватает времени заниматься чем-то другим?

Дороти задумчиво глядела на подругу.

— Вы будете встречаться?

— Боюсь, это неизбежно.

— Я имею в виду — в интимной обстановке.

— Возможно. — Увидев, что Дороти изумленно округлила глаза, успокоила подругу: — Не волнуйся, я знаю, что делаю.

— Да ну? — скептически прищурилась та. — Тебе что, мало этого ублюдка Джона Хоупа?

— Это совсем другое дело.

— Разница лишь в одном: Хоупа ты не любила, пусть даже тогда думала, что любишь…

— Я не люблю и Честера.

— Бьюсь об заклад, очень скоро полюбишь!

— Исключено, — решительно замотала головой Стефани. — Кстати, а твое свидание как прошло?

Дороти не слишком хотелось менять тему — это было видно по ее досадливо сморщившемуся носику. Но не ответить было бы невежливо.

— Лучше, чем я ожидала. Знаешь, на работе он совсем другой. Я так и просидела с открытым ртом целый вечер.

— Вы еще увидитесь?

— Он обещал позвонить сегодня и договориться о встрече на вечер. Впрочем, если у тебя уж очень погано на душе, я могу ему отказать.

— Не вздумай, — тепло улыбнулась Стефани. — Я найду, чем заняться.

— Ну, если ты так в этом уверена…

— Абсолютно. Сегодня, кстати, начинается новый сериал, не хотелось бы его пропустить. Да и спать лягу пораньше.

«И до рассвета буду вспоминать, каково мне было в постели прошлой ночью», — едва не вырвалось признание. Возможно, Дороти не так уж сильно ошибается. И хотя до любви еще очень и очень далеко, все равно ее влекло к Честеру, и это не могло не тревожить…

За ночь снега выпало больше, чем накануне, к тому же сильно похолодало. Когда наутро Стефани переступила порог дома Сэквилла и окунулась в приятное тепло, то долго еще дула на озябшие ладошки.

Похоже было, что Честер давным-давно ушел, как Стефани и ожидала. Но настроение у нее почему-то испортилось. До обеда Кристэл ни словом не обмолвилась о прошедшем уикэнде и лишь за столом спросила, понравилось ли ей у Тревисов.

— Очень, — ответила Стефани, стараясь ничем не выдать охватившего ее волнения. — Никогда еще не встречалась с лордом.

Кристэл расхохоталась.

— Да и в моей жизни таких встреч немного было… А Голди вам симпатична?

— Она безупречная хозяйка.

— Да уж, куда лучше! А вот подходящая ли она жена для Марка — это другой вопрос.

— Полагаете, ее в первую очередь привлек его титул?

— И во вторую, и в третью, — уверенно заявила Кристэл. — Марку следовало бы быть умнее. Как-никак не мальчик.

Однако, похоже, Марк уже давно лишился пресловутых розовых очков. Желанное дитя могло бы скрепить этот союз, но Честер недаром подчеркнул, что в планы Голди становиться матерью вовсе не входило… Да, она была бы идеальной подругой для Честера, который также не жаждал милых семейных радостей. Возможно даже, в свое время он сам собирался жениться на ней. Однако расчетливая красавица предпочла лорда…

Меж тем работа над мемуарами спорилась, и Стефани вновь засиделась допоздна за пишущей машинкой, расшифровывая записи. Но, не отрывая глаз от листа бумаги, она чутко прислушивалась к малейшему звуку в прихожей. Ей почудилось, что кто-то вошел в дом около четырех, но ее уединение нарушила лишь миссис Брэдли, которая принесла чай.

Закончив работу, Стефани окончательно смирилась с мыслью, что Честер так и не появится. Вполне возможно, он сам передумал, а если так, то она необыкновенно легко отделалась. Однако особой радости от этой мысли Стефани почему-то не испытывала.

Позвонив в таксопарк, она узнала, что машина запоздает примерно на час. Виной тому авария в метро, отчего сильно возросла нагрузка на автомагистрали. Что было делать? Автобусы в этот час битком набиты, к тому же, чтобы добраться до дому, ей пришлось бы сделать несколько пересадок. Оставалось лишь терпеливо ждать. Кристэл ничего не будет иметь против ее общества — это было ясно.

Постучав в двери гостиной и получив приглашение войти, Стефани увидела Кристэл в обществе незнакомого мужчины.

— Простите, — растерялась она, — я не предполагала…

— Не смущайтесь, милая, — улыбнулась Кристэл. — Позвольте познакомить вас с моим бывшим импресарио. Рей Карсон. А это Стефани Росс.

Бородатый, лысеющий мужчина лет пятидесяти, но тщательно и со вкусом одетый, поспешно поднялся и пожал протянутую ему руку.

— Наслышан, как хорошо движется дело с вашей помощью! — ослепительно улыбнулся он. — Не терпится узнать подробности!

— Придется тебе обождать, пока книга не будет опубликована, — твердо сказала Кристэл. — Если, кстати, она вообще сгодится для публикации.

— В этом нет и тени сомнения, — заверила актрису Стефани. — От рукописи уже сейчас трудно оторваться.

— Знаешь, Кристэл, ты могла бы вернуться на сцену в тот самый день, когда книга выйдет в свет. Представь, сколько шуму в одночасье ты наделаешь! — воодушевился Рей.

— Об этом пока не может быть и речи.

— Что, скажи на милость, ты собираешься делать оставшуюся жизнь? — всплеснул руками бородач.

— Жить, дорогой! — ослепительно улыбнулась Кристэл.

Рей горестно вздохнул.

— Все такая же упрямица! — И, повернувшись к Стефани, поинтересовался: — Вы хотя бы раз видели ее на сцене?

— Сделай милость, Рей, оставь девочку в покое, — устало произнесла актриса. — Я искренне благодарна тебе за заботу, прекрасно понимаю твои чувства, однако… — Как раз в этот момент дверь приоткрылась, и Кристэл с явным облегчением воскликнула: — Честер, дорогой, погляди, кто у нас!

Карсон печально пробормотал себе под нос:

— Видимо, я понапрасну расточаю перлы своего красноречия!

— А почему бы не рискнуть, мама? — пожал плечами Честер.

Кристэл изумленно переводила взгляд с одного на другого.

— Вы что, сговорились?

— Если тебя интересует, знал ли я, что Рей намерен тебя навестить, отвечу честно: да, знал, — ответствовал Честер, искоса поглядывая на Стефани, вернее, на ее длинные ноги, едва прикрытые короткой черной юбкой. — Что, такси еще нет?

— В метро авария, — пояснила Стефани. — Свободных машин нет.

— Теперь понятно, откуда столпотворение на дорогах. Я добирался до дома больше часа.

— В таком случае вам, милочка, лучше обождать, покуда все не уляжется, — заявила Кристэл. — Честер отвезет вас после ужина.

— Но я уже заказала такси! — запротестовала Стефани.

— Я отменю заказ, — сказал Честер, собираясь покинуть гостиную. — Ты пока отдохни, расслабься после трудового дня. А я пойду переоденусь.

Расслабиться? Как бы не так, подумала Стефани.

Рей Карсон очень скоро откланялся. Но потому, как пожилая женщина отвечала собеседнику рассеянно и часто невпопад, стадо ясно, что визит театрального агента взволновал актрису. Не исключено", что Кристэл нашла заманчивым сделанное ей предложение, но держала свои соображения при себе.

Вскоре вернулся Честер. Вместо строгого костюма на нем были серые брюки и белый свитер. Стефани, помимо воли, то и дело посматривала на его чувственные губы, широкую грудь, рельефные бицепсы и вспоминала силу рук, твердость мышц… Да что там, она мысленно раздевала его! Спору нет, Честер Сэквилл — мужчина с головы до пят. И опасный хищник к тому же…

Случайно встретившись с ним взглядом, Стефани увидела, что Честер, не отрываясь, смотрит на нее — темная бровь чуть приподнята, в серых глазах немой вопрос. Щеки ее тотчас окрасил румянец: одно дело хотеть мужчину, совершенно другое — так беззастенчиво обнаружить свои чувства…

Ужин был подан ровно в восемь, но спроси ее кто-либо, что она ела в тот вечер, Стефани не смогла бы ответить.

Если Кристэл что-то и заподозрила, то не подала виду. Тем более что она достаточно ясно дала понять, что не вмешивается в жизнь сына. Если ее временная секретарша сочла возможным вступить с ним в связь, это ее личное дело.

После ужина они выпили кофе, уютно устроившись у камина. А потом, накинув теплую куртку из овчины, Честер отправился разогревать машину, оставив Стефани наедине с матерью.

— Наверняка на рождественские каникулы вы собираетесь домой, — сказала Кристэл, — поэтому я хочу успеть как можно больше сделать. Не согласились бы вы повременить с отъездом до самого кануна Рождества? Тогда у нас с вами было бы еще целых три дня.

— Разумеется. Мама меня раньше и не ждет. — Стефани улыбнулась актрисе, гадая, что кроется за благожелательным выражением ее лица. — Тогда до завтра. Ужин был просто изумителен, благодарю вас от души.

Завидев выходящую из дверей Стефани, Честер распахнул дверцу машины, дождался, пока она пристегнет ремень безопасности, и тронулся с места. Стефани глядела на его руки, спокойно лежавшие на руле. Ах, как же уверенно он вел машину! Впрочем, этот человек вообще не привык сомневаться в своих силах.

— Тебе тепло? — заботливо спросил Честер.

— Да, спасибо. Очень мило с твоей стороны, что согласился меня отвезти.

Честер непонимающе взглянул на свою спутницу.

— А мне-то казалось, что наши отношения стали несколько менее официальными!

— Официоз тут ни при чем. Я тебе благодарна, вот и все.

— Еще одна приятная неожиданность. Благодарность в наше время — вещь довольно редкая… — Некоторое время Честер молчал, затем заговорил вновь: — Я хотел бы, чтобы ты помогла мне встретить гостей завтра вечером.

Просьба застала Стефани врасплох.

— А… а что это за люди?

— Мои сотрудники. Традиционный рождественский ужин в ресторане. Мне нужен человек, на которого можно положиться.

Не распускай слюни, детка, одернула себя Стефани. Это у него в порядке вещей.

— Что же от меня требуется?

— Быть любезной хозяйкой. А еще — не пытаться перепробовать все напитки в баре, как сделала моя дама в прошлом году. Правда, я планировал пригласить другую, но та слегла накануне с гриппом.

В прошлое Рождество гриппом болела Айрин, тотчас же подсказала услужливая память. Но Стефани приказала себе об этом не думать.

— Буду пить исключительно апельсиновый сок, — пообещала она.

Честер расхохотался.

— Думаю, тебе не следует давать обета воздержания! — От чего? — с легким ужасом подумала Стефани. А Честер тем временем продолжил: — Кстати, лучше принеси вечернее платье с собой и переоденься прямо у нас. Так будет и удобнее, и быстрее.

Стефани уже мысленно перебирала свой гардероб. Помимо гранатового платья, в котором она была у Тревисов, в ее шкафу висел лишь единственный наряд, в котором не стыдно было явить себя обществу, — короткое черное платьице, простое, но изящное. Оно, конечно, не пойдет ни в какое сравнение с туалетами Голди, однако скроено недурно. Да и, собственно, выбирать ей было не из чего.

— Хорошо, — кивнула она. — Я согласна.

Они уже миновали обледеневший мост. Через неделю в это время я буду уже далеко от Лондона, в Сполдинге, подумала Стефани, и как пусто стало вдруг у нее на душе. На мгновение она решила было вовсе не ездить домой, но тотчас подумала, что нельзя так обижать родителей! К тому же Честер явно принимал как должное ее рождественские планы.

— Полагаю, Рождество ты будешь встречать в кругу семьи? И на Новый год останешься дома?

— Не знаю, — осторожно ответила Стефани. — Все зависит от того, когда твоя мама намерена возобновить работу над книгой.

— Вряд ли она станет заниматься этим в рождественские каникулы. Хотя кто знает? Она особа непредсказуемая…

Яблоко от яблони… едко подумала Стефани. А вслух спросила:

— Сегодняшний визит ее агента не твоя ли идея?

— Мы с Реем сошлись во мнениях на сей счет. Именно это ей сейчас нужно.

— Но, похоже, хочется ей совсем другого.

— Не в этом дело. Просто она боится, что звезда ее не засияет прежним светом.

— Вполне понятные опасения.

— И столь же беспочвенные, — уверенно заявил Честер. — Я с самого начала надеялся, что мемуары подтолкнут ее к возвращению на большую сцену.

Сквозь неплотно задернутые шторы их квартирки пробивался свет — Дороти была дома. Честер отказался зайти на чашечку кофе, сказав, что не в настроении развлекать барышень.

Его истинное настроение стало более чем очевидным, когда он поцеловал Стефани на прощание. Тут она впервые в жизни пожалела, что не живет в отдельной квартире. Увы, им непросто будет побыть наедине. Раньше она как-то не думала об этом — вероятно, так же, как и Честер…

— Знаешь, вряд ли что у нас получится, — глухо уронила Стефани. — Обстоятельства против нас.

— Обстоятельства можно и переменить. — Честер хотел еще что-то сказать, но передумал и лишь философски пожал плечами. — Просто нам следует на некоторое время вооружиться терпением. Кстати, завтра я могу припоздниться, но все равно раньше восьми мы из дому не выйдем.

Ах, как не хотела Стефани вот так его отпускать! Глядя на красивое смуглое лицо, она чувствовала, что сердце ее замирает… Она толком не поняла, что Честер имел в виду под переменой обстоятельств, но твердо знала одно: сейчас она пошла бы на все, чтобы еще немного побыть с ним. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы спокойно произнести:

— К восьми я буду готова.

Честер проводил ее до самых дверей квартиры. Стоя в прихожей и слушая удаляющийся шум мотора его машины, Стефани чувствовала себя одинокой как никогда прежде. И дело тут было не только в том, что страстное желание не нашло утоления. Нет, что толку лгать самой себе! Она чувствовала, что привязанность ее к Честеру Сэквиллу крепла час от часу.

7

Кристэл была уже в курсе дела. Она даже посоветовала секретарше повесить вечернее платье на плечики в одной из спален.

— Тут есть и своя маленькая ванная, так что вас никто не побеспокоит, — сообщила актриса.

— Это все выдумка Честера, — смутилась Стефани.

— Ни секунды не сомневаюсь… Кстати, если вы все еще полагаете, будто я что-то имеют против ваших с Честером… отношений, выкиньте это из головы. Я была бы поражена, если бы он не заинтересовался вами. — Немного поколебавшись, Кристэл все же сочла нужным добавить: — Возможно, я несколько тороплю события, но прошу вас не принимать их чересчур близко к сердцу. Честер — мой сын, но это вовсе не означает, что я его идеализирую. Постоянство не относится к числу его добродетелей — по крайней мере в том, что касается женщин.

Стефани удалось сдержать свои чувства, когда она заговорила, голос ее звучал спокойно и ровно:

— Я озабочена проблемой брака не более чем ваш сын. Поэтому не стоит беспокоиться. А теперь нам лучше поскорее начать, иначе не уложимся.

И Стефани всецело сосредоточилась на своих записях, стараясь не предаваться унынию. В конце концов, что нового сообщила ей миссис Фицпатрик? Ничего. Абсолютно ничего. А проблемы надо решать по мере их возникновения…

В тот день Кристэл так увлеклась, что впервые предложила вернуться к работе после обеда. Повествование актрисы захватило даже взгрустнувшую было Стефани.

— А знаете, вчерашнее предложение вашего агента мне понравилось, — как бы между прочим заметила она, перечитав отрывок рукописи, посвященный участию актрисы в спектакле «Юстина» по пьесе Ибсена. — Уверена, он уже и роль для вас подыскал.

— Единственно, чего он не может мне гарантировать, — это переполненного зала, — суховато заметила Кристэл. — На меньшее я, как вы понимаете, не согласна. Вам не уговорить меня, милая, так что давайте не терять драгоценного времени попусту.

Стефани прикусила язычок, втайне уверенная, что в душе актрисы идет борьба. Наверняка Кристэл заражена идеей вновь занять приличествующее ей место на театральном Олимпе…

Когда Стефани поднялась в спальню, чтобы переодеться, Честера все еще не было. Приняв душ и слегка обрызгав себя духами, она чуть подкрасила веки приглушенно-зелеными тенями, а потом, подумав, аккуратно подвела карандашом. Эффект был налицо — глаза тотчас засияли.

Платье тоже не обмануло ее ожиданий. Глядя на себя в зеркало, Стефани подумала, что элегантная вещь вполне может быть и не слишком дорогой. Желая сделать приятное Честеру, она распустила волосы, утешаясь мыслью о миллионах женщин, потворствующих мужским вкусам.

— Честер приехал минуть двадцать назад, — сообщила ей Кристэл, когда Стефани спустилась в гостиную. — Вы выглядите просто дивно! Сыну повезло.

— И мне тоже. Нечасто удается выйти в свет, поэтому я рада случаю приодеться.

Вскоре появился Честер в строгом черном костюме и белой рубашке. Едва взглянув на него, Стефани почувствовала, как воспоминания о проведенной вместе ночи пробуждаются помимо ее воли… Оставалось надеяться, что чувства ее не написаны огромными буквами у нее на лбу.

— Просто умопомрачительна! — одобрительно сказал Честер, помогая ей надеть пальто. — Все жены приглашенных позеленеют от зависти!

— Этот цвет мало кому идет, — рассмеялась Стефани, радуясь комплименту, пусть даже такому расхожему. — Кстати, много ли будет народу?

— Чуть больше двух десятков, не считая нас. Только начальство — у рядовых сотрудников свой праздник.

— Это и есть те самые планы, о которых ты говорил Марку? — рискнула спросить Стефани.

— Отчасти. Иногда я заезжаю к Тревисам после того, как все закончится.

— Один?

— А разве это на меня похоже? — широко улыбнулся Честер.

— Ты прав, вопрос идиотский.

Итак, они проведут вместе несколько часов! О том, что будет после, Стефани приказала себе не думать.

Отель был весь изукрашен, как и положено в канун Рождества. Войдя в ресторан на последнем этаже, они обнаружили, что явились последними. Идя к столику, Стефани чувствовала на себе пристальные взгляды, а когда Честер представлял ее гостям, обворожительно улыбалась. В душе же ее царило такое смятение, что она не запомнила ни одного из названных имен.

Мало того что она никого здесь не знала, но еще и была моложе всех без исключения женщин, не говоря уже о мужчинах. Но надо было отдать должное воспитанию гостей: они всячески пытались вовлечь Стефани в разговор, не дать ей почувствовать себя чужой…

Подумать только, еще месяц назад она видела Честера Сэквилла лишь на газетных фотографиях да однажды мельком на открытии выставки, а теперь шла с ним рука об руку… Глядя, как он беседует с главным бухгалтером фирмы Тедом Макински и слыша его бархатный волнующий смех, Стефани сгорала от желания уединиться с ним где-нибудь.

— Ты безупречна, — сказал ей Честер, когда они танцевали. — О таком я и мечтать не смел.

— Просто мне тут нравится, — мужественно солгала Стефани. — Похоже, вы дружная семья.

— Нас объединяет общая цель, а это много значит… — Честер привлек ее к себе еще ближе, жар его ладоней проник сквозь тонкую ткань платья. — Сто лет я вот так тебя не обнимал.

Его теплое дыхание согревало ее щеку. Глупо было бы разыгрывать недотрогу — тем более теперь, когда обоим стало ясно, что их влечет друг к другу.

Близилась полночь. Они были в одной постели чуть менее семнадцати часов назад, машинально отметила Стефани. Целая вечность!

— Как бы я хотел потихоньку улизнуть отсюда с тобой! — прошептал Честер.

Боже, да он и впрямь читает мои мысли! — похолодела Стефани.

— К несчастью, долг прежде всего. — Он прильнул губами к ее виску. — Как я буду скучать по тебе, когда ты уедешь домой!

«Так попроси меня остаться!» — едва не вырвалось у Стефани, но она тотчас же ощутила жгучий стыд. Ведь только вчера мама говорила ей по телефону, как тоскует по ней! Даже если бы Честер на коленях умолял ее не ездить домой, она не вправе была бы так поступить. Родители не заслужили этого. К тому же в праздники Честер едва ли будет томиться в одиночестве…

— И я буду скучать, — сдержанно произнесла Стефани, поборов предательский порыв. — Но не сомневаюсь, что мы оба переживем разлуку.

— Несомненно. Наверное, дома у тебя и друзья остались?

— Большинство поступили так же, как и я: разлетелись кто куда, но на Рождество наверняка съедутся в родные края. Ведь это семейный праздник.

— Да, для тех, у кого есть семья.

Стефани не ответила, пытаясь понять, что у него на уме. Говорил он спокойно, даже равнодушно, однако что-то подсказывало ей, что сердце у него щемит. Отец его давным-давно уехал в Штаты, близких родственников нет. Прежде чем Кристэл, овдовев, перебралась к нему, каждое Рождество он был совершенно один…

— Но ведь вы с матерью отпразднуете Рождество вместе? — с надеждой спросила она.

— Я вот уже много лет езжу на Рождество к Тревисам. В этом году возьму маму с собой.

— А мне показалось, она не слишком очарована Голди.

— Да, они не восторге друг от друга, но обе способны сделать хорошую мину при плохой игре. И потом, у Марка будет полный дом гостей…

Сколько бы гостей там не было, Стефани делалось нехорошо от мысли, что Честер окажется в обществе прелестной супруги Марка. Она еще толком не понимала отношения Честера к этой женщине, однако не сомневалась в том, что самой Голди он все еще интересен. Эта дама из тех, кто не привык себе ни в чем отказывать и умеет добиваться своего. Но ведь Сэквилл — человек чести и не предаст лучшего друга… Впрочем, кто знает, как все обернется?

— Ты уже решила, сколько дней проведешь дома? — вернул ее к действительности бархатный мужской голос.

— Кристэл хочет сделать небольшой перерыв в работе. Думаю, я свободна недели на две.

Все надежды на то, что это известие опечалит ее спутника, были тотчас развеяны как дым.

— Наверняка твои родители будут счастливы, — бесстрастно произнес он.

Да, опечаленно подумала Стефани, это она будет считать дни и часы, а Честер, похоже, ничуть не огорчен предстоящей разлукой…

За весь вечер Стефани и двух слов не сказала с Элис Макински, супругой главного бухгалтера, однако в туалетной комнате бойкая крашеная брюнетка лет тридцати пяти настигла ее, когда та подкрашивала губы.

— Только не сочтите меня назойливой, — тотчас пошла в наступление Элис, — но с вашей стороны было бы умно не принимать ухаживания Сэквилла близко к сердцу.

Стефани поглядела в зеркало на женщину, не прерывая своего занятия и ничем не выказывая замешательства, — только зеленые глаза ее потемнели. От Кристэл она готова была выслушать все что угодно, но будь она проклята, если станет принимать всерьез болтовню малознакомой особы!

— Не вполне понимаю, о чем вы говорите.

— Видите ли, на подобные торжества Сэквилл всякий раз является в обществе новой спутницы — по крайней мере, с тех пор как Голди Стамп вышла за Марка Тревиса. Насколько я поняла, вы с нею уже встречались.

— Вы правы, — спокойно кивнула Стефани.

— Честер бросил к ее ногам все. Единственное, чего у него не было, — это титула. Голди не смогла противостоять столь мощному искушению… Конечно, Честер и Марк — близкие друзья, но учтите, что Голди не смущают мелочи вроде обручального колечка на пальце. Она не особенно щепетильна в средствах, когда решает получить желаемое.

Стефани не отрывала взгляда от отражения Элис в зеркале. Вне всякого сомнения, эта особа была готова сожрать леди Тревис с потрохами, посему особенно доверять ей не стоило. Но как быть с тем, что Стефани сама заподозрила еще в доме Марка? Неужели все это правда?

— Видите ли, меня это абсолютно не касается, — спокойно ответила она.

— Просто я подумала, что вам следует об этом знать, вот и все.

Черта с два ты заботишься о моем благополучии, подумала Стефани, глядя в спину удаляющейся Элис. Ты просто обыкновенная стерва… Рука дрогнула, и розовая помада слегка размазалась. Достав салфетку, Стефани принялась исправлять оплошность, одновременно стараясь взглянуть на вещи трезво.

Если даже Честер когда-либо и просил Голди стать его женой, сейчас-то какая разница? Ведь она сама нисколько не обольщалась на свой счет. Если ей что-то не понравится, она в любой момент вправе порвать с ним…

Когда Стефани вышла из туалетной комнаты, Сэквилл беседовал о чем-то с Тедом, но, завидев свою даму, улыбнулся ей. Заметив, как пристально глядит на нее Элис, Стефани ослепительно улыбнулась ему в ответ. Однако выражение серых глаз Честера тотчас изменилось: он явно почуял неладное.

Вечеринка закончилась в половине второго ночи: наутро всем нужно было быть на службе. Стефани мельком подумала, что, наверное, такие приемы лучше устраивать накануне выходных, тогда на следующий день никто не зевал бы на рабочем месте…

— Боюсь, особого удовольствия ты не получила, — уже в машине сказал Честер. — Беда таких торжеств в том, что никто не может отвлечься от дел. Прости, если я пренебрегал тобой.

— Я этого не почувствовала, — возразила Стефани. — И скучно мне не было.

— Просто мне показалось, что к концу вечера ты замкнулась, ушла в себя… — Честер помолчал, потом спросил напрямик: — Что сказала тебе Элис?

— Элис? Я даже не помню, какую из женщин зовут…

— Это жена Теда Макински, — перебил ее Честер. — Она потащилась за тобой в туалет.

Стефани наморщила лоб.

— Ах, эта! Да, мы были там одновременно, но даже словом не перемолвились. А что тебя волнует?

— Просто это та еще сучка.

И возможно, на то есть свои причины. Пусть Элис замужем — это ничего не значит. Стефани стало еще тяжелее на душе. Боже, какая же она идиотка, что связалась с типом вроде Честера Сэквилла! Какое бы удовольствие она ни получила, за все придется заплатить сполна…

— Надеюсь, ты не очень устала? — спросил Честер, увидев, что Стефани откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Почему ты спрашиваешь?.. И потом, Дороти наверняка дома.

— Место всегда можно найти.

Сердце глухо стукнуло.

— К-какое место?

— В распоряжении фирмы есть квартира, которую мы предоставляем нашим гостям. Сейчас она пустует.

— А как мы туда попадем? — только и смогла выговорить Стефани.

— В холле дежурит портье, ключ у него.

Конечно, это лучше, чем номер в каком-нибудь мотеле, однако немногим… И ей вдруг стало противно до тошноты.

— Мне не нравится твоя затея.

— Тебе решать… — Если Честер был разочарован ее отказом, то ничем себя не выдал. — Тогда я отвезу тебя домой.

— Прости, — выдавила Стефани. — Я просто не хочу…

— Я же сказал: тебе решать. Я никогда никого ни к чему не принуждаю.

Да и с какой стати! Обычно такой необходимости не возникает. Если после этого Честер Сэквилл решит со всем покончить, ей не на что будет жаловаться. Ведь он с самого начала ясно дал ей понять, чего от нее ждет…

Совершенно уверенная в том, что они распрощаются холодно, Стефани была поражена и, надо признаться, обрадована, когда, заглушив мотор, Честер обнял ее. Более того, его ладонь скользнула в вырез платья.

— У тебя восхитительная грудь, — прошептал он, почти касаясь губами лица Стефани. — И прелестное тело. Я словно вижу его сквозь одежду. Я помню, как доверчиво ты прижималась ко мне тогда… Черт подери, весь вечер я только об этом и думал! Если ты меня дразнишь, то…

— И не думаю, — обессиленно шепнула Стефани, млея от его ласк. — Просто… я не вынесла бы циничной усмешки портье…

Надо отдать ему должное: он не стал делать вид, будто не понял, о чем она говорит. Просто склонился и прильнул губами к розовому соску. От искусных касаний его языка Стефани едва с ума не сошла.

— Ты меня лишаешь рассудка! — бормотал он, скользя ладонью вверх по ее ноге. — С виду такая холодная, такая спокойная, а внутри бушует пламя! Послушай, если боишься портье, почему бы тебе не переехать к нам, пока вы с мамой не закончите свою писанину? Места пруд пруди, и не придется рано вставать по утрам…

Надо же, все продумал до мельчайших деталей!

— Чтобы в один прекрасный день нас застукала Кристэл?

— А что, если и так? Уверяю, в обморок она не упадет.

— Может быть, но могу упасть я!

Честер, словно обжегшись, отдернул руку и резким движением оправил на ней платье.

— Так чего же тебе надо? — с раздражением бросил он.

Стефани судорожно сглотнула.

— Не знаю. — И отважно спросила: — Может, закончим на этом?

— Ты этого хочешь?

В ответ Стефани пожала плечами — откуда только сила взялась!

— Не вижу смысла продолжать в том же духе. Живи я в отдельной квартире, тогда, возможно…

Голос Честера стал ледяным.

— Предлагаешь мне снять для тебя…

— Нет! — почти закричала Стефани. — Если ты так обо мне думаешь, то поди к черту! — И пулей выскочила из машины.

Честер не сделал попытки ее удержать, даже не вышел следом.

Опомнилась она лишь в вестибюле, когда прижалась пылающим лбом к холодной стене. Вот и все! Кончено! Возможно, это к лучшему.

Плохо лишь одно: они с Кристэл еще какое-то время будут работать над книгой и ей неминуемо придется то и дело сталкиваться с Честером. Вряд ли удастся делать вид, что ничего не произошло…

Если Кристэл на следующий день и заметила некоторую натянутость в отношениях сына и секретарши, то никак на это не отреагировала. Утром работа спорилась на славу, а во второй половине дня, перепечатывая написанное, Стефани так увлеклась, что даже на какое-то время позабыла о своих горестях.

Когда в пять часов она уехала домой, Честер еще не появлялся. Возможно, ей повезет, и они не встретятся до ее отъезда завтра вечером. А к тому времени, как она возвратится, проблема может исчезнуть сама собой… Я должна быть благодарна судьбе за то, что так легко отделалась в отличие от Айрин, думала Стефани, глядя в окошко такси на вечерний город.

«Легко ли?» — шепнул внутренний голос, но она приказала ему умолкнуть.

На следующий день Кристэл все еще была в прекрасной форме, даже не пожелала сделать перерыв.

— Боюсь, милая, к тому времени, как вы вернетесь, я утрачу кураж, — жалобно проговорила актриса, когда очередная глава была закончена.

Стефани и сама об этом думала, но предпочитала держать свои мысли при себе.

— Ничего, вы очень скоро вновь воодушевитесь, — успокоила она Кристэл.

— Будем надеяться… Во сколько отходит ваш поезд?

— В половине седьмого. Я взяла чемодан с собой. Прямо отсюда поеду на вокзал.

— Тогда непременно надо перекусить перед отъездом.

— Но мы пили чай всего час назад! — воскликнула Стефани. — Поужинаю в поезде…

— Учтите, это будет не раньше девяти. К тому же вдруг в поезде не окажется вагона-ресторана? — стояла на своем Кристэл.

А Стефани тревожилась лишь об одном: как бы не столкнуться нос к носу с Честером.

— Поверьте, сейчас я все равно ничего не смогу съесть. Но тем не менее благодарю за предложение. Лучше мне приехать на вокзал пораньше, чтобы выкупить заказанный билет.

Кристэл волей-неволей пришлось уступить.

— Что ж, весьма разумно. Однако жаль…

Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, Стефани нежно поцеловала актрису в щеку.

— Счастливого вам праздника и спасибо за подарок! — сказала она, имея в виду красивый сверток, преподнесенный ей Кристэл.

— И вам того же, дорогая. Но помните: не разворачивайте его до самого Рождества!

— Обещаю! — улыбнулась Стефани.

Она была уже одета и ждала в холле, когда подъехало заказанное такси. Машина прибыла даже раньше на три минуты. Что же, все к лучшему…

Взяв чемодан, она направилась к дверям — и сердце ее едва не остановилось: на пороге возник Честер. В коротком пальто из верблюжьей шерсти поверх строгого костюма, с кейсом в руке.

— Все-таки успел, — слегка запыхавшись, проговорил он. — Я сам отвезу тебя на вокзал.

— Но такси уже здесь! — воскликнула Стефани.

Вместо ответа Честер направился к только что подъехавшей машине, на ходу доставая из кармана деньги. Затем банкнота перекочевала из одних рук в другие, и машина отъехала.

— Давай чемодан. Положу его в багажник, — скомандовал Честер, возвратившись. — Сколько у нас времени до отхода поезда?

— Час… — растерянно пробормотала Стефани, не зная, что и думать. — Послушай, тебе не следует…

— Еще как следует. Ради этого я прервал важную деловую встречу.

— Весьма польщена!

— И не без оснований, — ответил Честер без тени юмора. — Ты сядешь в машину или нет?

В конце концов, выбор невелик, решила Стефани.

Оживленное движение на дороге требовало от водителя предельного внимания, поэтому Честер все время молчал, а по лицу его трудно было догадаться, о чем он думает.

Когда они припарковали машину, поезд уже стоял у платформы. Невзирая на отчаянные протесты Стефани, Честер пренебрег услугами носильщика и сам отнес ее вещи в вагон.

И тут губы его презрительно скривились, когда он увидел битком набитый вагон третьего класса — даже мусор со столов еще не был убран.

— В таком свинарнике ты никуда не поедешь! — объявил он.

— У меня хоть место есть в отличие от многих других, — пожала плечами Стефани.

Честер только плотнее сжал губы, взял ее под руку и едва ли не силком вытащил из вагона.

— Давай сюда билет! Я обменяю.

— На это уже нет времени! — испугалась Стефани. — Поезд отходит через несколько минут, я вполне могу…

Достав деньги, Честер отсчитал несколько купюр и сунул в руку Стефани.

— Расплатишься прямо с проводником!

На них уже во всю глазели, и Стефани сочла за благо подчиниться.

— Когда вернусь, рассчитаемся, — глядя на него в упор, сухо произнесла она.

Серые глаза Честера сверкнули.

— Буду с нетерпением ждать!..

У вагона первого класса он привлек ее к себе. Стефани приказала себе держаться, но губы его были так горячи, что она ответила на поцелуй.

— Так-то лучше, — сказал Честер, пристально глядя в ее запрокинутое лицо, словно желая запомнить его на всю жизнь. — Это не конец, Стефани. Нам с тобой предстоит еще долгий путь… И, достав из кармана пиджака продолговатый сверток, вложил в ее дрожащую руку. — Не открывай раньше времени!

Прежде чем Стефани опомнилась, он помог ей подняться в вагон. Она твердила, что нельзя тешить себя иллюзиями. Но вот Честер обернулся, помахал рукой вслед уходящему поезду, и сердце ее забилось, как испуганная птица в клетке…

8

Вид из окна спальни открывался прелестный — ни дать ни взять рождественская открытка: заснеженные холмы, пушистые от инея деревья. Сонная Стефани улыбнулась, вспомнив, как скучала в городе по этим просторам…

Затем, памятуя просьбу Честера, достала сверток из ящика тумбочки, надорвала красивую, красную с золотом бумагу — и ахнула. На ладони у нее лежал изящный футляр из темно-синей кожи. Стефани не сразу открыла его, чего-то страшась…

Но вот ее взгляду предстали изящные часики из белого золота. Даже не видя клейма известной фирмы, можно было понять, что изысканная вещица стоит немалых денег. Нет, я не могу это принять, в смятении подумала Стефани. Неужели Честер хочет меня купить? Ах, как похоже на него…

Не вынимая часы из футляра, Стефани торопливо завернула подарок в бумагу и засунула назад в ящик. Несомненно, магазин примет их назад, ведь Честер Сэквилл из числа уважаемых клиентов. Сколько же раз он уже покупал там прелестные украшения для своих подруг!..

Надев синие эластичные брюки и голубой свитер из тонкой шерсти, Стефани сошла вниз, чтобы убрать остатки вчерашнего пиршества. Когда появилась мать, она уже накрыла на стол, а на плите аппетитно скворчали ломтики бекона.

— Отец отказывается вставать. Слегка… гмм… перевеселился вчера, — сказала мать. — Ах, как же я рада, что нынче не моя очередь стряпать праздничный обед!

По давней семейной традиции мать Стефани и две ее сестры по очереди готовили угощение для всей семьи в первый день Рождества. Обычно за столом собиралась уйма народу, и в прошлом году Стефани смертельно устала, поэтому вполне разделяла настроение матери.

— Пожалуй, мы успеем в церковь на десятичасовую службу, — заметила она, заливая яичной смесью поджаренные кусочки бекона.

— Мы-то успеем, а вот отец определенно с нами не пойдет. — Магда Росс надела фартук, и дочь залюбовалась все еще необыкновенно стройной фигурой матери. — А из церкви мы отправимся прямиком к Мэгги. Отец придет прямо туда, если, конечно, к тому времени протрезвеет. Ох, не следовало ему так увлекаться виски!

— Да ведь он выпил всего пару порций, — улыбнулась Стефани. — Наверное, просто вымотался, когда вчера вечером рубил дрова для камина.

— Ты тоже какая-то странная нынче, — пристально посмотрела на дочь Магда. — Часом не заболеваешь?

— Я прекрасно себя чувствую!

— Вчера я не спросила тебя, детка, как продвигается работа над книгой.

— Все замечательно, мамочка, хотя конца пока не видно.

— Надеюсь, тебе нравится твое занятие. Кристэл Фицпатрик — знаменитость, и дом ее наверняка как картинка… — Мать многозначительно помолчала и вдруг спросила: — Ты ни словом не обмолвилась о ее сыне. Вы видитесь с ним?

— Большую часть дня он на работе. — Стефани не отрываясь глядела на сковороду с яичницей.

— Но ведь вы успели познакомиться? Что он за человек?

— Ну, в общем, нормальный.

— И это все?

Стефани неопределенно хмыкнула, желая, чтобы этот допрос с пристрастием как можно скорее прекратился.

— А что еще ты хочешь услышать?

— Просто я подумала…

И тут зазвонил телефон. Магда покинула кухню, а Стефани с облегчением вздохнула.

— Алло? — послышалось из гостиной. — Благодарю вас. И вам того же… — Небольшая пауза — и вдруг: — Стефани? Да, она тут. Сейчас позову.

Стефани вздрогнула при виде ошеломленного лица матери.

— Это Честер Сэквилл.

Сердце ее на мгновение остановилось. Сняв с огня сковороду, Стефани на ватных ногах направилась к телефону.

— Алло? — не своим голосом произнесла она.

— Просто хотел пожелать тебе счастливого Рождества, — сказала Честер.

— Ты это уже сделал.

На том конце провода послышался бархатный смешок.

— А мне захотелось сделать это еще раз… Как тебе подарок?

— Изумительный, — холодно ответила Стефани. — Разумеется, я не могу его принять, но все равно очень признательна.

— Что значит — не можешь принять?

— Это… ну… чересчур…

— Хочешь сказать, чересчур экстравагантно?

— Вовсе нет. Я же сказала: часы просто великолепны… — Стефани запнулась, поймав изумленный взгляд матери. — Можем, обсудить это, когда я вернусь?

— Я предпочел бы поставить все точки над i сейчас! — В голосе Честера зазвенели стальные нотки. — Ты что, решила, что это плата за определенные услуги?

Стефани поморщилась: трудно было отрицать, что именно так она поначалу и подумала.

— Ну, я бы так резко не выражалась…

— Однако я угодил в яблочко, так? — Теперь растерялся Честер. Мгновение спустя он заговорил уже спокойнее: — Ты права: это не телефонный разговор. — И в трубке зазвучали короткие гудки.

Стефани отошла от телефона. Может, зря она подняла столько шума? К тому же ей жалко было расставаться с изящной вещицей…

— И что все это значит? — спросила мать. — Не успела ты объявить, что едва знакома с Сэквиллом, как он звонит сюда и требует тебя к телефону!

Стефани нервно хихикнула.

— Не преувеличивай…

— Меня не проведешь! Мужчина, находясь в здравом уме, вряд ли станет звонить в другой город из Лондона ради того, чтобы поздравить с Рождеством мамочку секретарши своей матери.

— Мы с Честером… пару раз встречались, — выдавила Стефани. — Ничего серьезного…

— Однако, похоже, для него это серьезно ровно настолько, чтобы сделать тебе дорогой рождественский подарок. Или я ошибаюсь?

— Я иного мнения.

— Отчего же?

— Для него это просто блажь, которая скоро пройдет. Именно поэтому я и не хочу ничего от него принимать. — Стефани вымученно улыбнулась. — Давай забудем об этом, ладно?

Одно дело — сказать, другое — сделать. Однако два следующих дня в кругу шумного и многочисленного семейства пролетели быстро. Порой Стефани даже забывала о своих проблемах.

До Нового года оставалось совсем немного, когда время вдруг словно замедлило ход. Стефани затосковала. Она навещала подружек, но те либо повыходили замуж и сюсюкали над своими младенцами, либо выясняли отношения с дружками, стремясь последовать примеру первых… В каком-то смысле Стефани завидовала и тем, и другим.

В четверг, надев теплые башмаки и стеганую куртку с капюшоном, она отправилась на послеобеденную прогулку, прихватив с собой соседскую собаку. В компании веселого и общительного пса Стефани не замечала, как летело время.

Вернулись они затемно. Завидев силуэт машины у ворот дома родителей, Стефани остановилась как вкопанная. Не может быть…

Однако это был не сон: из автомобиля вылез Честер Сэквилл собственной персоной. В уже знакомый ей светлой куртке он шел к ней — высокий, широкоплечий, темноволосый. Собака утробно зарычала при виде незнакомца, затем заскулила, заглядывая в глаза Стефани, словно чуя неладное.

— Господи, что ты тут делаешь? — обрела наконец Стефани дар речи.

— А как ты думаешь? Глупо делать вид, что я просто проезжал мимо. Я сижу в машине уже полчаса — мне никто не открывает.

— Папа отправился к приятелю, мама у сестры, а я гуляла со Спотом, — принялась оправдываться ошеломленной Стефани. — Мне надо отвести собаку хозяевам. Это тут, рядом…

— Давай. Я подожду.

Она дернула пса за ошейник, и оба потрусили к соседнему дому. Там Стефани перекинулась парой слов с хозяйкой Спота, знавшей девушку еще с пеленок, и вернулась к поджидавшему ее Честеру. Она мельком отметила, что обут он явно не по погоде.

— Я знал, что будет холодно, но не подозревал, что настолько, — подтвердил он ее догадку. — Однако тут необыкновенно красиво.

— Ты впервые в наших краях?

— Впервые…

Мы беседуем, словно двое незнакомцев, подумала Стефани, силясь попасть ключом в замочную скважину. В ее душе царило полнейшее смятение. Зачем он приехал? Что ему надо от меня?

В прихожей Стефани скинула куртку, тяжелые ботинки и протянула руку за курткой Честера.

— Гостиная вон там, — указала она на дверь. — Устраивайся, а я пока приготовлю тебе чаю. Или ты хочешь кофе?

— Горячий чай — как раз то, что мне сейчас нужно.

В гостиную он не пошел, а стоял и смотрел, как она вешает на крючки их одежду, как надевает смешные тапочки с красными помпонами… Потом как ни в чем не бывало направился за нею в кухню. Похоже, он вовсе не ощущал неловкости — в отличие от Стефани, которая вдруг мучительно застеснялась своего ненакрашенного лица, неуложенных волос, стареньких джинсов и свитера… Конечно, он видел ее еще и не такой, но обстоятельства были, мягко говоря, несколько иными.

— Мы обычно ужинаем в половине седьмого, но если ты проголодался, могу приготовить сандвич.

— Если это официальное приглашение на ужин, то вполне могу пару часиков потерпеть, — насмешливо прищурился Честер. — Но сначала…

Когда он обнял ее, Стефани оцепенела, но длилось это лишь мгновение. И вот она уже страстно отвечала на поцелуй.

— Теперь с полным правом могу сказать, что ехал сюда не напрасно! — произнес Честер, оторвавшись от ее губ.

— Все еще не могу поверить, что ты здесь, — пробормотала Стефани.

— Тебе нужны еще доказательства?

— Да это так, к слову… — деланно рассмеялась Стефани. — Ты вовсе не похож на привидение.

— Смею надеяться. — Честер пристально всмотрелся в ее бледное лицо. — Кстати, о птичках. Почему ты отвергла мой рождественский подарок?

Стефани замялась, подбирая подходящие слова.

— Понимаешь, будь это что-нибудь простенькое…

— Хочешь сказать, подарок чересчур дорогой?

— Н-ну… в общем-то, да.

— Другая на твоем месте оскорбилась бы до глубины души, получив дешевенький сувенир.

— Я не другая! Я — это я.

— Начинаю понимать. — Честер долгим взглядом посмотрел ей прямо в глаза, отчего щеки Стефани зарделись. — Ты действительно хочешь вернуть мне часы?

— В магазине их наверняка примут назад.

— Почему бы и нет? — Похоже, на это ему было совершенно наплевать. Взяв в ладони ее пылающее лицо, Честер продолжал глядеть ей в глаза. — Я скучал по тебе. Сильнее, чем ожидал…

— Чайник кипит… — хрипло пробормотала Стефани. — Он не отключается автоматически.

— В этом он, к несчастью, не одинок… Что ж, иди заваривай чай.

У Стефани дрожали колени, когда она шла к плите. Черного кобеля не отмоешь добела, твердила она себе. Скорее всего Честер не привык быть отвергнутым — вот и попытался соблазнить ее дорогой безделушкой. Его мужская гордость была уязвлена, только и всего. Стефани поклялась себе, что устоит, чего бы это ей ни стоило и что бы ни предпринял этот ловелас.

Тем временем Честер сам отнес поднос с чашками в гостиную. И она невольно вспомнила его первый визит в их с Дороти квартирку. Господи, как давно это было! Хотя на самом деле прошло всего-навсего две недели…

В гостиной занавески были задернуты, в камине приветливо горел огонь — обстановка самая что ни на есть интимная. Глядя на его лицо, в отблесках пламени казавшееся бронзовым, Стефани испытывала чувство сильное и мучительное, которому не было названия в ее словаре…

— А Кристэл знает, что ты здесь? — спросила она, не придумав ничего лучшего.

Честер отрицательно покачал головой.

— Она думает, что я в Хартфорде. Собственно, туда и собирался, но проехал мимо…

— А как ты меня нашел?

— Подумаешь, фокус! Заехал к Дороти в канун Рождества…

— Хочешь сказать, ты уже тогда решил?..

— Я намеревался только позвонить. Твоя подруга по собственному почину сообщила мне адрес. А нынче утром я выехал из дому, собираясь навестить друзей — по крайней мере, я искренне так считал. Но по дороге остановился, позвонил им и предупредил, чтобы меня не ждали.

Стараясь взглянуть на вещи трезво, Стефани тряхнула головой. Честер, вне всякого сомнения, человек неимпульсивный, он тщательно продумывает каждый свой шаг. Значит, он явился, чтобы заполучить ее! А когда добьется своего, приобретет еще и право порвать с нею, когда ему вздумается. Он всегда так поступает. Только вот с Голди у него вышла осечка…

— Так ты звонил сюда от Тревисов? — догадалась она.

На редкость проницательный Честер на этот раз, казалось, не уловил направления ее тайных мыслей.

— Именно так. Мы с мамой пробыли там три дня.

— И Голди задала настоящий бал?

— Разумеется, хотя Марку этого меньше всего хотелось… К тому же среди слуг началась повальная эпидемия гриппа, поэтому новогоднее празднество пришлось отменить.

— Какая жалость! У нее наверняка были грандиозные планы!

— Несомненно. — Честер помолчал и вдруг тихо произнес: — Иди сюда… пока не появились твои родители.

— Папа придет минут через двадцать, — пробормотала Стефани, чудовищным усилием воли преодолевая желание подчиниться. — А мама может войти в любую минуту.

— Я не предлагаю устраивать оргию. Просто мне нравится тебя целовать.

Это для начала, с ехидцей подумала Стефани, а потом…

— Но ведь ты явился сюда не только для того, чтобы поцеловать меня, верно? — Слова прозвучали неожиданно резко.

Серые глаза загорелись в ответ странным огнем, но голос остался ровным:

— Да, верно. Я намерен прояснить наши отношения.

— Для чего?

— Ради нашего общего будущего, — спокойно ответил Честер, — которое, надеюсь, будет долгим. Очень долгим, Стефани.

Господи, да он ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего! Неужели он считает меня такой дурой? — промелькнуло у нее в голове.

— Ах, да! Конечно! Ради чего же еще? И сейчас ты сделаешь мне официальное предложение руки и сердца!

— Я уже говорил, что на свете всякое бывает, — улыбнулся Честер.

— Бывает, и медведь летает! — Стефани напряглась как струна, глаза ее засверкали, словно два изумруда. — Ну же, рискни!

Однако Честер молча смотрел на нее. И от взгляда этих серых глаз Стефани захотелось разрыдаться. Вдруг он решительно поднялся из кресла и в два шага преодолел разделявшее их расстояние. Объятие его было властным, почти грубым, а губы — горячими и безжалостными.

И Стефани с ужасом поняла, что не в силах бороться…

— А теперь скажи, что не хочешь меня! — хрипло прошептал он, еще крепче прижимая ее к себе.

С трудом вспомнив, где находится, Стефани затрясла головой.

— Отпусти меня, Честер! Пожалуйста!

— Отпущу, когда сочту нужным! — Запустив пальцы в спутанные каштановые кудри, он слегка отстранил ее от себя. В нем бушевала неприкрытая злость. — Я вовсе не затем тащился сюда, чтобы получить от ворот поворот! Я приехал потому, что полагаю, нам есть что терять!

Очередная ложь? — недоумевала Стефани, глядя на Честера беспомощно, словно ребенок на сложную головоломку.

— Хочешь сказать, что не натешился мной?

Пальцы, запутавшиеся в ее волосах, судорожно сжались, и Стефани стало больно. Но по взгляду Честера она поняла, что, если не уймется, ей будет еще больнее…

— Тебе не идет цинизм! Если бы я захотел просто переспать с женщиной, то нашел бы кого-нибудь куда ближе к дому!

Тут послышался звук поворачиваемого в замке ключа, и ответные слова застряли у Стефани в горле. В следующее мгновение Честер почти оттолкнул ее.

— После договорим! — бросил он тоном, не допускающим возражений.

Магда Росс, безусловно, заметила автомобиль у ворот и была готова к встрече гостя. Не скрывая любопытства, она смотрела на красивого незнакомца.

— Мама, это Честер Сэквилл, — спохватилась Стефани.

— А мы уже познакомились, правда, по телефону, — непринужденно улыбнулся Честер. — Рад видеть вас, миссис Росс.

Смущенная женщина пожала протянутую руку.

— Приятный сюрприз, мистер Сэквилл…

— Зовите меня просто Честер, — попросил он. — Глядя на вас, понимаю, в кого удалась дочка.

— Стефани больше похожа на одну из моих сестер, — расцвела польщенная Магда, затем повернулась к дочери: — Ты успела приготовить что-нибудь на ужин?

— Фирменное рагу Россов в духовке, а утром я испекла ежевичный пирог, его остается только разогреть. — Стефани искоса взглянула на гостя: — Но, может быть, ты привык к более изысканной кухне?

— С удовольствием отужинаю, — заявил Честер, ничуть не смутившись. — К тому же фирменное рагу Россов… это звучит интригующе…

— Просто тушеное мясо с картошкой. Вкусно и сытно. Особенно хорошо зимними вечерами… Пойду-ка переоденусь, пока отец не вернулся.

В спальне Стефани быстро поменяла джинсы и свитер на широкую синюю юбку и кремовый джемпер. Взглянув в зеркало, раздумала краситься — на скулах алел румянец, зеленые глаза ярко блестели.

Честер назвал ее циничной. Но разве не он сам дал ей право быть такой? Разве не он заморочил голову Айрин, заставив бедняжку поверить в серьезность своих намерений? И что из этого вышло? И на ней жениться он определенно не намеревается. Да и ни одна женщина, будучи в здравом уме, не согласится связать свою жизнь с таким ненадежным человеком!

Отец появился в дверях, когда Стефани спускалась по лестнице. Этот крепко сложенный мужчина со слегка наметившейся лысиной и суровым лицом выглядел старше своих пятидесяти пяти лет. Дочери казалось, что отец всегда был таким, хоть мать утверждала, что в молодости он слыл тем еще проказником по части женских юбок…

— Чья это машина у ворот? — прямо с порога поинтересовался отец.

— Честер Сэквилл заехал меня проведать, — сказала Стефани, не видя смысла увиливать от прямого ответа. — Пойдем, я тебя с ним познакомлю.

В гостиной ее мать, обычно молчаливая, оживленно болтала с гостем. Увидев вошедших, молодой человек тотчас поднялся и протянул руку хозяину дома, которую тот небрежно пожал.

— Вы приехали по делу? — грубовато спросил он.

— Отнюдь нет. Между Рождеством и Новым годом обычно нечего делать, — как ни в чем не бывало ответил Честер.

— В нашем захолустье круглый год делать нечего. Только собакам тут раздолье!

— Пойду накрывать на стол, — вскочила Стефани, не желая слушать разглагольствования папочки на его любимейшую тему.

Расставляя тарелки на столе в небольшой, но уютной столовой, она через стену слышала гулкий отцовский бас и искренне сочувствовала Честеру, вынужденному терпеливо выслушивать всю эту чепуху. Правда, тот время от времени отвечал отцу, но, что именно, разобрать было невозможно.

Тут в столовую вошла Магда с озабоченным выражением на лице.

— Не знаешь, сколько он намерен у нас пробыть?

— Я как-то об этом не задумывалась…

— Во всяком случае, вряд ли благоразумно пускаться в дальний путь на ночь глядя. Я постелю ему наверху.

— Если он собирается остаться, то наверняка предпочтет номер в отеле, — поспешно ответила Стефани.

— Поживем — увидим. Иди-ка позови мужчин, а я достану рагу из духовки.

Отец и гость появились в столовой с таким видом, будто знакомы целую вечность. Честер принюхался и объявил:

— Только сейчас я понял, как проголодался! Пахнет потрясающе!

— Дочка с детства великолепно готовит, — не без гордости сообщила Магда. — Вот погодите, попробуете ее печенье — пальчики оближете!

Взгляды Стефани и Честера скрестились.

— Ваша дочь — особа разносторонне одаренная, — сказал он. — Не знаю, что бы моя мама без нее делала!"

— Писать под диктовку смогла бы любая стенографистка, — спокойно возразила Стефани.

— Но далеко не любая делала бы это с таким искренним интересом. Мама сдалась бы в первую же неделю, если бы ты не убедила ее, что стоит продолжать.

— Просто мне не хотелось терять такую великолепную работу.

— Что ж, тебе виднее.

Глядя на молодых людей, Джон Росс раскрыл было рот, но так ничего и не сказал. И тут Стефани с неудовольствием отметила, что этот домосед и бука необычайно расположен к непрошеному гостю. Надо же такому случиться!

А Честер тем временем с легкостью одолел две порции рагу, потом с аппетитом прикончил два увесистых ломтя пирога, а после во всеуслышание объявил, что сто лет так вкусно не ел.

Но когда отец пригласил Честера в ближайший кабачок, он на мгновение растерялся и вопросительно взглянул на Стефани. Та с мстительной улыбкой отвернулась, и Честеру ничего не оставалось, как согласиться.

— Вы ведь не собираетесь нынче же и уехать? — спросила вдруг Магда. — У нас есть свободная комната.

— Очень мило с вашей стороны, — склонил голову Честер. — Только теперь я понял, что такое настоящее гостеприимство!

— Вот и замечательно! Если у вас с собой нет пижамы, у Джона найдется…

Стефани с трудом удержалась от смеха, представив рослого Сэквилла в полосатой пижаме отца. Да спит ли этот тип вообще в пижамах?..

— Благодарю, но у меня все есть, — ответил Честер. — Вообще-то, я собирался переночевать в отеле…

Мужчины отправились одеваться, а Стефани принялась собирать со стола тарелки. Если отец не изменит своим привычкам, то сыграет не одну партию в дартс, а это означало, что до закрытия кабачка они оттуда не выберутся. Честер Сэквилл вряд ли привычен к такого рода досугу, но ничего переживет. Она же тем временем соберется с мыслями, а заодно и с силами…

Стефани отнесла посуду в кухню, сложила ее в раковину, включила горячую воду и застыла, занятая своими мыслями.

— Надеюсь, ты не расстроена тем, что отец похитил у тебя Честера? — с удивлением глядя на дочь, спросила Магда.

— Скорее удивлена, — очнулась Стефани. — Отец обычно не жалует незнакомцев.

— Да, это и меня поразило…

Было уже около одиннадцати, когда мужчины наконец возвратились. Глядя на сияющее лицо отца, Стефани изумилась еще больше.

— Он играет в дартс, как черт! — восклицал то и дело Джон. — Мы разделали соперников в пух и в прах!

— Мне просто везло, — скромно улыбался Честер.

— Не пора ли баиньки? — вскоре заявил отец. — Мать уже легла?

— Да, минут десять назад, — кивнула Стефани.

— Ну, тогда всем спокойной ночи.

Когда за Джоном закрылась дверь, в гостиной воцарилась напряженная тишина. Нарушила ее Стефани:

— Похоже, ты произвел на отца неизгладимое впечатление.

— Знаешь, он вовсе не так суров, каким выглядит. Мы с ним славно провели время, поболтали.

— О чем же?

— О нас с тобой в частности. Он был вправе поинтересоваться моими намерениями в отношении тебя.

— Уверена, ты все ему выложил начистоту.

Честер кивнул.

— Да, сказал, что нам нужно время. Похоже, он прекрасно меня понял. Даже посоветовал: «Сперва узнайте друг друга получше, как в свое время мы с ее матерью».

— Убирайся к черту! — зашипела Стефани, уловив в его словах скрытую насмешку. — Я не шучу, Честер!

— Чуть попозже, детка. Послушай, кто-нибудь говорил тебе, что в гневе ты необыкновенно хороша? Просто неотразима…

Когда он шагнул к ней. Стефани вся напряглась, кровь бросилась ей в лицо.

— Не смей! Оставь меня в покое!

— Однако тебе хочется этого не больше, чем мне, — возразил Честер, — поэтому прекрати спектакль.

С этими словами он легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и уложил прямо на ковер, тут же в гостиной перед камином. И тотчас же сам оказался рядом. В лице его, озаренном пламенем, было что-то дьявольское. Стефани собралась вонзить ноготки в это лицо, но Честер, словно угадав ее намерение, стиснул ее запястья одной рукой. И властно скомандовал:

— Ну, говори!

— Что говорить?

— Скажи: «Я хочу тебя. Честер! Хочу сильнее, чем кого-либо хотела в жизни!».

Рука его скользнула ей под юбку, легла на обнаженное бедро. Стефани вздрогнула, когда пальцы коснулись резинки крошечных трусиков. Где-то глубоко внутри мгновенно проснулся жар желания…

— Я хочу тебя, Честер… — прошептала она, не в силах сопротивляться.

— Говори еще! Еще!

— Я хочу тебя! — проговорила она сквозь стиснутые зубы, силясь унять дрожь, охватившую все тело. — Знаешь, что хочу! Знаешь, как хочу! Я хочу тебя, Честер… — Голос ее стал нежным, почти умоляющим.

— Но, увы, ты меня не получишь, — тоном сожаления произнес он. — По крайней мере, сейчас. Было бы неблагородно так злоупотребить гостеприимством твоих родителей.

— Ах ты, ублюдок! — В этот момент Стефани была готова совершить убийство.

— Ну-ну, не шуми так! Хочешь, чтобы родители спустились узнать, что тут творится?

Эта мысль отрезвила бы кого угодно, и Стефани беспомощно уставилась на мучителя.

— Уже лучше, — одобрительно сказал Честер. — Много лучше…

И, быстро склонившись, впился губами в ее полураскрытый рот. Вырваться она не могла, а спустя мгновение уже и не желала.

— Полагаю, на сегодня довольно, — ласково произнес он через пару минут.

Я получила именно то, что заслужила! — в отчаянии подумала Стефани, кляня себя за слабость. Этот сердцеед обнаружил мое слабое место — и поделом мне!

— Отпусти меня… Ты мне все уже доказал.

— Что именно? — спросил Честер, не выпуская ее из объятий.

— Что я такая же шлюшка, как и все прочие. Что, когда дело доходит до постели, я…

Честер аж зубами скрипнул от злости.

— Я не для того проехал две сотни миль, чтобы это тебе доказать! Что еще мне сделать, чтобы тебя убедить?

Стефани так хотела ему верить! Но как забыть историю Айрин? Ведь и ее ждет то же самое…

— Я… я не знаю, — вымолвила наконец она. — Ничего не знаю… пока. — Маленькая ладонь легла на его лоб, словно желая разгладить морщинки. — Я все еще не пришла в себя после твоего появления здесь.

— Можно сказать, меня вел неумолимый рок. — Честер не отрываясь смотрел в ее затуманенные слезами глаза, и выражение его лица постепенно смягчалось. — Поедешь со мной завтра в Лондон?

— Зачем?

— Хочу встретить Новый год с тобой.

— А как же твоя мама?

— Собралась в гости к друзьям.

Все ясно! Вопрос о том, где и как они проведут новогоднюю ночь, отпадал сам собой. Кристэл не будет, и…

— Думаю, у тебя тоже нет недостатка в друзьях. Тебе есть куда пойти…

— Прекрати молоть чушь! Я задал вопрос и хочу получить ответ! Ты едешь со мной?

И Стефани сдалась.

— Наверное…

— Сколько энтузиазма! — прищурился Честер, но в голосе его не было прежнего раздражения.

Он поднялся на ноги, подал руку Стефани и помог ей встать, но отпустил не сразу.

— Давши слово — держись! Если передумаешь, пеняй на себя. Кстати, по поводу реакции родителей не волнуйся — отцу я уже обо всем сообщил. Он не возражает.

— А если бы я отказалась?

— Отказа я не принял бы. — Увидев выражение ее лица, Честер улыбнулся. — Однако пора спать. Завтра нам рано вставать. Покажи мне мою комнату…

9

Когда они пустились в путь, снегопад прекратился, но небо нахмурилось и стал накрапывать дождь. Словом, путешествие было не из приятных. До Лондона они добрались лишь к пяти часам вечера.

Дороти явно не жила эти дни дома. Отопление было отключено, по крайней мере, неделю назад, так что холод в квартире царил просто могильный. И когда Честер предложил Стефани быстро собрать все необходимое и ехать прямо к нему, она ни секунды не колебалась. А какой смысл? Она и так уже зашла слишком далеко…

Завидев молодых людей, миссис Брэдли не выказала ни малейшего удивления. Значит, то, что он говорил ей по дороге к Тревисам, было ложью. Правда, Айрин никогда не утверждала, что бывала в доме у Сэквилла, но и не отрицала этого.

Войдя в уютную спальню, Стефани быстро распаковала вещи и отправилась в душ. О, как же это было здорово! Стоя под обжигающими струями, она вдруг подумала, что в следующий раз они будут в душе вместе…

Стефани как наяву видела его обнаженное мускулистое тело, любовалась сияющими серыми глазами, четко очерченным чувственным ртом… И тут она поняла, что проиграла. Бесповоротно и окончательно! Было бы глупо тешить себя надеждой, что ей удастся с честью выйти из игры. Если, конечно, со стороны Честера это только игра, что вернее всего. В то время как она любила этого человека…

Платье цвета опавших листьев было уже не новым, но необыкновенно шло ей. Шелк струился почти до самого пола, покрой выгодно подчеркивал тонкую талию, декольте было одновременно скромным и волнующим… Когда Стефани сошла вниз, в гостиную, Честер окинул ее одобрительным взглядом.

— Прелестное платьице, — улыбнулся он, протягивая ей бокал. — Немного джина на дорожку? — Слегка приподняв двумя пальцами ее подбородок, Честер едва коснулся губами ее губ. — Ты необыкновенно хороша сегодня. Впрочем, как и в любые другие дни…

Куда как хороша я была с физиономией, перемазанной тушью и помадой, поморщилась она от внезапно нахлынувших воспоминаний.

— Итак, куда мы отправимся?

— В мой офис. Долг прежде всего, — ответил Честер, садясь рядом с нею на диван.

У Стефани ёкнуло сердце. Ну да, он же каждый год посещает праздник, устраиваемый для рядовых сотрудников.

— Что-то не так? — встревожился Честер, заметив, как недовольно поджала она губы.

— Понимаешь… в прошлом году я накрывала на стол под Новый год в твоем офисе. Наверняка кто-то узнает меня…

— Вот и отлично. Встретишь добрых, старых знакомых. — Он пристально вгляделся в лицо Стефани. — Как получилось, что я не заметил тебя? Уверен, раз увидев, я бы тебя не забыл.

— Я была одной из многих… — Произнеся эти слова, Стефани с болью, подумала, что ее статус не переменился и по сей день. — Если на то пошло, то и я тебя не видела.

Вместо ответа Честер отобрал у нее бокал, привлек к себе и прильнул губами к ее виску.

— Ах, сколько драгоценного времени мы с тобой потеряли! — прошептал он. — Может, нам послать всех и встретить Новый год здесь?

— Но тебя же ждут… — с трудом выдавила Стефани.

— По-моему, им глубоко плевать, появлюсь я или нет, но ты, пожалуй, права. А если мы запасемся терпением, то будем с лихвой вознаграждены потом, — произнес Честер, выпуская ее из объятий. — Поднимайся. Пора ехать.

Войдя под руку с Сэквиллом в празднично украшенный зал, Стефани ничуть не удивилась, когда нос к носу столкнулась с Бобом Маккинли. Выражение его лица было предельно красноречиво. И похоже, остальные всецело разделяли его чувства. Впрочем, за что их было винить? Ведь для всех она была всего лишь очередной пассией босса.

Улучив минутку, когда Честер разговорился с кем-то из сотрудников, Боб поманил Стефани и тотчас взял быка за рога.

— А в прошлом году с ним была классная блондинка. Интересно, какую масть предпочтет он в следующий раз?

— Я не предсказываю будущего, — спокойно ответила Стефани.

— Вот и правильно! — осклабился Боб. — Даю тебе месяц — не больше!

— С какой стати ты вообще что-то мне даешь? — Она крепилась из последних сил.

Маккинли вспыхнул до корней волос. Куда подевалась вся его привлекательность! Перед нею был взбешенный мужик.

— Разумеется, я не такой толстосум, как твой Сэквилл! От души советую, детка: тяни из него денежки! Времени у тебя в обрез! Говорят, что с вашей сестрой он потрясающе щедр!

И он пошел прочь, а Стефани, закусив губу, боролась с приступом бешенства. Если рассудить здраво, Боб не открыл для нее Америки. Вот только деньги интересовали ее в последнюю очередь…

Честер оказался прав: сотрудники с нетерпением ждали, когда же босс уберется, чтобы начать веселиться по-настоящему. Объявив, что им со Стефани пора, Честер увидел, как все, в том числе и его спутница, вздохнули с облегчением.

— Сдается, ты чувствовала себя не в своей тарелке, — сказал он, когда они сели в такси.

— Мне было как-то неловко, — призналась Стефани. — В том году я готовила угощение, а теперь… Ты должен их понять.

— А я не желаю! Это их не касается! — Честер пристально взглянул на нее. — У вас с Бобом Маккинли что-то было?

Господи, неужели он знает всех своих сотрудников по именам?

— Один раз сходили в ресторанчик, — честно отвечала она. — Но на этом все и кончилось.

— Иными словами, ты отправила мальчика баиньки одного? Такое с ним нечасто случается. Боб слывет казановой!

— Просто он вообразил, что имеет на меня права… Это беда большинства мужчин.

— Намек понял, — усмехнулся Честер.

— Я вовсе не тебя имела в виду! — спохватилась Стефани, проклиная свой Язык.

— Не лги! К тому же ты совершенно права. Признаюсь честно, у меня весь вечер одно на уме… В этом фундаментальная разница между мужской и женской психологией.

Стефани оставалось лишь делать вид, что у нее на уме нечто совершенно иное.

За ужином в ресторане между ними воцарилось такое дивное взаимопонимание, такая восхитительная непринужденность, что она совершенно расслабилась. Блюда были изысканными, вино — словно нектар богов, а ее спутник — сама любезность. Словом, к концу трапезы Стефани чувствовала себя совершенно счастливой и исполненной решимости насладиться сполна всем, что дарит ей судьба.

Освещенное неярким светом лампы с темно-желтым абажуром, лицо Сэквилла казалось изваянным из бронзы, а широкие плечи заслоняли для Стефани весь остальной мир. Повинуясь внезапному порыву, она протянула руку и дотронулась до смуглой ладони, лежащей на белоснежной скатерти, а потом принялась изучать ее словно заправская гадалка.

— У тебя замечательная линия жизни, — объявила она, проводя по ней розовым ноготком. — Такая четкая, такая длинная…

— Ты часто гадаешь по руке?

— Только когда чувствую биополе человека. У тебя мощнейшая аура.

— Может, пора сменить одеколон? — улыбнулся Честер, не отнимая у нее руки. — А что еще ты видишь?

— Разумеется, тебя ждет успех. И так будет на протяжении всей твоей жизни…

— А как насчет личных дел?

Мужественно взглянув прямо ему в глаза, Стефани произнесла:

— Видишь ли, хиромант-любитель не должен брать на себя слишком многого.

— Ах, как плохо! Только я заинтересовался всерьез — и вот на тебе! — Честер нежно сжал ее тонкие пальцы.

Никогда, никогда еще не были они ближе, с изумлением думала Стефани, даже когда страсть лишала обоих рассудка. Всем существом своим отозвалась она на это ласковое прикосновение. Да, этот человек стал ей близок, но оставался загадкой… А кто она для него? Единственная и неповторимая женщина или очередная Айрин?..

Они ушли из ресторана в половине одиннадцатого. Вопреки ожиданиям Стефани, Честер назвал таксисту не домашний адрес, а приказал ехать в ночной клуб.

Народу там собралось великое множество. Но, похоже, их ждали: за длинным столом было только два свободных места, несомненно предназначенных для них. Среди гостей Стефани тотчас узнала многих, с кем познакомилась в доме у Тревисов. Заметив Голди, скривилась, изображая улыбку. Разумеется, раз уж костюмированный бал в поместье не состоялся, наивно было бы предполагать, что эта стерва согласится сидеть у камина рядом с супругом.

Впрочем, Голди явно не огорчила перемена планов на Новый год. Ослепительная в черном бархатном платье, она удостоила Стефани мимолетного кивка и тотчас взяла в оборот Честера.

Стефани глядела на вальсирующую пару — красивую, надо признаться, — и ее подозрения превращались в уверенность. В их движениях было нечто неуловимо интимное. Нежные руки Голди обвивали шею мужчины, лицо было доверчиво запрокинуто, зовущий алый рот полуоткрыт.

Когда Марк пригласил ее на танец, Стефани поначалу хотела отказаться, но разумного предлога не нашла. Марк тоже прижимал ее к себе, но вовсе не из каких-то тайных побуждений, а просто потому, что в зале было мало места. Словом, он вел себя в тысячу раз целомудреннее, нежели его жена и ближайший друг.

— Я искренне рад, что мы снова встретились. На Рождество Честер места себе не находил — я никогда не видел его таким. Он отчаянно по вам тосковал.

Сердце Стефани едва не остановилось.

— Он сам вам об этом сказал?

— Не было надобности. Я знаю Честера, как самого себя.

— Однако сейчас он вовсе не умирает от тоски! — Произнеся эти слова, Стефани тотчас закусила губу и попыталась хоть как-то спасти положение: — Не обращайте внимания… У страха глаза велики.

— Ваши опасения не беспочвенны, — с ледяным спокойствием произнес Марк. — Жена не скрывает от меня своего отношения к Честеру.

— Тогда почему…

— Ей нужен был мой титул, а мне — она. Голди необходима мне и сейчас.

— Но разве вас не волнует, что она… неравнодушна к Честеру?

— Я беспокоился бы, если бы подозревал, что между ними что-то есть.

— Хотите сказать, что доверяете им обоим?

— Я доверяю Честеру.

Стефани искоса бросила взгляд на танцующих в стороне Голди и Честера, с неудовольствием отметив, что их объятия нисколько не ослабели.

— Не принимайте этого близко к сердцу, — участливо посоветовал Марк, верно истолковав выражение лица своей партнерши. — Очень нелегко оттолкнуть от себя женщину, которая этого не желает… Во всех смыслах нелегко.

— Особенно если не желаешь этого сам!

— Таков закон жизни. Редкий мужчина устоит перед соблазном обнять прекрасную женщину. Я сам не исключение.

— О, вы умеете польстить!

— Этот вовсе не лесть. На вас приятно смотреть, а обнимать еще приятнее. К тому же вы еще и умны. Если Честер отпустит вас, то он полный кретин!

Тут музыка смолкла, избавив Стефани от необходимости отвечать. А собственно, что можно было сказать?

Марк проводил свою даму к столу и усадил. А Честер в это время шепнул что-то на ушко Голди, отчего алые губки женщины тронула кокетливая улыбка. Ах, как бы хотелось Стефани разделить уверенность Марка!

Упустить шанс оказаться в постели с женщиной столь обольстительной, как Голди? Какой мужчина откажет себе в таком удовольствии, особенно если учесть, как охотно красотка сама пойдет на это!

Что до Марка, то как мог этот умный и тонкий человек жениться на женщине, прекрасно зная, что она его не любит? Господи, неужели голос плоти у всех без исключения мужчин заглушает голос разума?

Когда чуть позже Честер пригласил ее на танец, Стефани повела себя скованно — слишком свежо в памяти было воспоминание об увиденном.

— Я что-то не так сделал! — поинтересовался Честер.

— Нет! Просто тут слишком жарко, чтобы тискаться!

— Что-о? Тискаться? — Он вдруг развеселился. — Этого слова я вот уже лет десять ни от кого не слышал!

— Значит, я старомодна! — Стефани окончательно утратила самообладание. — Впрочем, это лучше, чем вести себя словно течная сука!

Зардевшись от стыда за свою несдержанность, она совершенно растерялась, когда Честер затрясся от беззвучного смеха.

— Правильно! Так меня! Не сдерживайся! — наконец сказал он, обнимая Стефани еще крепче и заглядывая в ее полные слез глаза. — Однако твои выражения слегка меня смутили…

— Неужели тебя вообще можно чем-то смутить?

— Ну… — Ладонь Честера нежно скользнула по ее спине, а когда Стефани непроизвольно вздрогнула, он довольно улыбнулся. — А знаешь, мне приятно видеть, как ты бесишься оттого, что я уделил внимание другой женщине!

Она почувствовала себя глубоко уязвленной и разозлилась пуще прежнего.

— Можешь уделять внимание кому угодно — хоть всему кордебалету Лас-Вегаса разом! Мне за Марка обидно! Ведь он, кажется, друг тебе?

— Да, друг. Причем самый близкий.

— Тогда не лапай его жену!

— Между мной и Голди нет ничего. Абсолютно ничего, если тебя это интересует. — Теперь Честера говорил предельно серьезно.

— А глядя на вас, не скажешь…

— Я сказал — этого довольно!

— И слово твое, разумеется, кремень! — Стефани вдруг овладело отчаянное желание сделать этому человеку как можно больнее. — Не думаю, что Айрин поверит твоему слову еще хоть раз!

Перемена в нем произошла разительная: руки его вдруг стали жесткими, лицо словно окаменело. Когда он заговорил, голос его звучал тихо, но зловеще:

— Как я теперь понимаю, она твоя подруга…

Отпираться было бы бессмысленно, да Стефани этого и не хотела. Все равно рано или поздно правда выплыла бы наружу.

— Мы с нею были соседками. Но сейчас видимся нечасто.

— И ты, разумеется, знаешь о наших с ней отношениях?

— Разумеется.

— И именно поэтому ты так воспринимала меня поначалу?

Ах, как хотелось ей солгать! Но было уже слишком поздно. Безнадежно поздно.

— Некоторая связь тут присутствует. Ведь так, как ты поступил с Айрин…

— Значит, ты с первой нашей встречи видела во мне врага, — бесцеремонно перебил ее Честер. — Но потом твое отношение ко мне переменилось… Или не переменилось?

В горле у бедняжки мгновенно пересохло, перед глазами поплыли круги… Господи, зачем она все это затеяла?

— Каков же был твой план? — неумолимо продолжал Честер, так и не дождавшись ответа. — Жестоко отомстить мне за поруганную честь твоей приятельницы…

— Ну… нечто вроде этого…

— Однако зашла ты не слишком далеко, правда? — язвительно спросил он.

— Нет, очень-очень далеко! — непроизвольно вырвалось у Стефани.

Губы Честера презрительно скривились, глаза похолодели.

— Удар нужно наносить вовремя — лишь тогда он будет смертельным. Тебе никто этого не говорил? А ты поторопилась…

Злость ее вдруг куда-то исчезла, ненависти как не бывало.

— Честер… — начала Стефани дрожащим голосом, но тотчас смолкла: он не станет ее теперь слушать.

Ею вдруг овладела безмерная усталость. Сомнений нет, Честер Сэквилл не питал к ней никакого чувства, он просто хотел ее. Конечно, он мог бы найти себе и другую подружку на ночь, но ему во что бы то ни стало надо было удовлетворить свое тщеславие, сломив сопротивление строптивицы секретарши. И он своего добился…

Тут музыка смолкла. И раздался бой часов. Двенадцать! Старый год кончился. Последний удар курантов потонул в хоре взаимных поздравлений и пожеланий. Стефани вздрогнула, когда Честер грубо привлек ее к себе.

— С Новым годом, дорогая! — произнес он с издевкой, растягивая слова.

Поцелуй был долгим и полным огня. Стефани с трудом подавила желание укусить Честера — и то лишь из опасения, что он ответит ей тем же… Впрочем, она уже и так укусила его, и очень больно. Теперь Честер Сэквилл знает, каково это — быть униженным…

Он почти оттолкнул ее — столь же внезапно, как и обнял. Голди, ослепительно улыбаясь, стояла рядом, тут же был и Марк.

— Желаю еще много-много раз вот так, в тесном кругу, встретить Новый год! — произнесла красавица в черном, испепеляя Стефани взглядом.

Марк нежно чмокнул ее в щеку и улыбнулся.

— С Новым годом, Стефани!

А рядом супруга уже страстно обнимала его лучшего друга, даже не пытаясь скрыть своих чувств. Тот, похоже, снисходительно принимал откровенную ласку. Стефани из последних сил улыбалась, стараясь заглушить боль, рвущую на части сердце.

— С Новым годом, — прошептала она.

Вокруг царил невообразимый шум: веселье только набирало силу. Стефани же с ума сходила от мысли, что ей придется провести тут еще пару часов. Хотя с какой, собственно, стати? Конечно, Честер будет оскорблен, если она демонстративно покинет его, но ведь и удерживать не станет!

И тут Честер во всеуслышание объявил, что они уезжают. Услышав это, Голди от досады закусила губу, а затем вновь повисла у него на шее. Да, подумала Стефани, возможно, эти двое и впрямь были любовниками когда-то, но вряд ли Сэквилл собирался жениться на такой кошке…

На ее счастье, свободное такси поджидало прямо у входа. В небе сияли ярчайшие звезды, тротуары запрудили толпы людей. Глядя из окна машины на всеобщее веселье, Стефани отчаянно желала оказаться где угодно, лишь бы подальше от человека, молча сидящего рядом с ней.

— Наверное, удобнее будет сначала завезти домой тебя, а уж потом ехать ко мне в пригород, — безжизненным голосом произнесла она.

— Куда бы мы ни направлялись, мы поедем только вместе.

— Но мне незачем теперь ехать с тобой.

— Я ведь уже сказал, что эту ночь мы проведем вместе, — невесело усмехнулся Честер.

Стефани уставилась на него, не веря своим ушам.

— Ты, должно быть, спятил! Неужели ты думаешь, что после всего этого я…

— Уговор дороже денег.

— Ни за что! — воскликнула она, радуясь тому, что стеклянная перегородка, отделявшая их от шофера, поднята. — Ведь ты уже получил от меня все, что только можно!

— Лично я иного мнения. Затеяла игру — умей довести ее до конца!

— Это была не игра, — хрипло пробормотала Стефани.

— Ах, вот как? — иронично вздернул бровь Честер. — Тогда что же это было?

— Возмездие!

— За поруганную честь бедной подружки?

— А что в этом такого? — вспыхнула Стефани. — Настало время и тебе проиграть — хотя бы раз в жизни!

— Только вот загвоздка в том, что я снова в выигрыше! — издевательски ласково произнес Честер. — Недолго же ты сопротивлялась…

Кровь бросилась в лицо Стефани, но она все же нашла в себе силы презрительно обронить:

— Женщинам так же трудно устоять перед зовом плоти, как и вам, мужчинам. А ты к тому же редкий экземпляр. Да, я оказалась слаба. Да, мне стыдно. Однако задумано было недурно, не правда ли?

— Называй это, как хочешь, но мы оба получили массу удовольствия, — последовал спокойный ответ. — И нынешняя ночь не станет исключением. — Увидев, что его спутница намерена возразить, Честер жестом остановил ее. — Если потребуется, я применю силу.

Зеленые глаза сверкнули, как у кошки, а оскаленные зубки только усилили сходство.

— Думаешь, таксист будет спокойно на это смотреть?

— Полагаешь, ему не приходилось видеть прежде семейных ссор?

— Но я тебе не жена!

— Это же не написано у тебя на лбу. К тому же водитель с радостью согласится кое на что закрыть глаза, особенно при помощи пары крупных купюр.

— Все на свете упирается в Деньги, так? — завопила Стефани, вконец выведенная из себя его непоколебимым спокойствием. — Удивительно, как это ты еще не захотел купить меня с потрохами!

— А сколько ты стоишь? — хохотнул Честер.

Окна особняка Сэквилла были освещены, хотя было известно, что миссис Брэдли справляет Новый год у родственников.

Стефани покорно вышла из машины, не желая, чтобы Честер исполнил свою угрозу. Глядя, как он расплачивается с шофером, она твердила себе, что не намерена больше ему уступать. Спору нет, этот человек на многое способен, однако вряд ли отважится на насилие…

Когда они поднимались по ступенькам, Честер не сделал попытки коснуться своей спутницы. Лицо его было бесстрастно, движения размерены и неторопливы.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил он в холле.

Стефани замотала головой, с замирающим сердцем ожидая, что последует дальше.

— Ну что ж, а вот я выпью. Ты знаешь, куда идти.

И удалился, оставив Стефани в томительном одиночестве. Она тотчас вспомнила о ключе, торчащем в замке отведенной ей спальни, и решительно направилась туда. Дверь, конечно, можно и выломать, но сомнительно, чтобы Честер Сэквилл опустился до такого.

Она крепко-накрепко заперла тяжелую дверь красного дерева и в изнеможении прислонилась к ней спиной, стараясь успокоиться, но вместо этого ею вдруг овладел полубезумный смех. Обычная женская истерика, справедливо рассудила чуть позже Стефани. Ведь в том, что происходило, не было решительно ничего смешного…

Кристэл, несомненно, придется бросить на произвол судьбы. После того, что случилось, она и порога этого дома не переступит! Стефани еще не знала, как объяснит свой отказ, но в одном была уверена: правду она скроет.

Однако в агентстве с ней не станут цацкаться: слишком уж там дорожат своей безупречной репутацией. И если она не сумеет оправдаться, скорее всего вылетит вон… Что ж, получит по заслугам!

И вдруг с ужасом осознала, что ждет, когда на лестнице послышатся шаги, когда повернется дверная ручка! Лишь спустя полчаса до Стефани дошло, что Честер не придет. Игра была окончена — по крайней мере с его стороны.

10

Стефани вертелась с боку на бок всю ночь, а в семь проснулась окончательно. За четверть часа оделась и привела себя в порядок, надеясь ускользнуть из дома, прежде чем встанет Честер. Она так и не придумала, что сказать Кристэл, но той не будет еще как минимум день, а за это время надо постараться изобрести сносное объяснение.

Стефани уже собирала вещи, когда раздался стук в дверь.

— Нам надо поговорить, — коротко сказал Честер. — И немедленно.

Она кинула беглый взгляд в зеркало: ни кровинки в лице, ни грана косметики, тени под глазами, волосы всклокочены. Впрочем, какое все это имеет значение?

Как ни старалась она бесшумно повернуть ключ в замке, по насмешливому выражению лица Честера тотчас стадо ясно: это ей не удалось. В темно-серых брюках и светло-голубой рубашке, с волосами, влажными после душа, он был свеж, как майский ландыш.

— Я решил воздержаться от плотских утех, — объявил он. — Прости, если разочаровал тебя. — Не дав ей возможности ответить, Честер решительно продолжил: — Мне пришло в голову, что ты намерена расторгнуть контракт с матерью. Этого я не допущу!

— Каким же образом? — прищурилась Стефани.

— Запирать тебя в этом доме не стану, но позабочусь, чтобы тебя вышибли из агентства, если ты откажешься от работы над мемуарами.

Да, именно такого Честера Сэквилла — безжалостного, хладнокровного — знают те, кто имел несчастье перейти ему дорогу. Противиться было бессмысленно, но Стефани все равно рискнула. Терять ей было нечего.

— С какой стати ты вообразил, что могущество твое беспредельно?

— Если сомневаешься, можем проверить.

Нет, Стефани не сомневалась ни секунды!

— Но ведь ты сам не захочешь видеть меня в своем доме после всего…

— С чего это вдруг? Потому что мне трудно будет противостоять искушению обнять тебя? — Скривив губы, он окинул оценивающим взглядом стройную фигурку — коричневая шерстяная юбка подчеркивала соблазнительные бедра, кремовый пуловер обтягивал округлую грудь. — Не скрою, с удовольствием вновь насладился бы твоим телом, но боюсь, ненадолго хватило бы твоих чар… Я лишь хочу взять с тебя слово, что ты никуда не денешься, прежде чем мать не закончит работы или не утратит к ней интереса окончательно.

Стефани вздернула подбородок и ожгла Честера гневным взглядом.

— А как ты намерен объяснить ей, что наши… гмм… дружеские отношения столь внезапно закончились?

— Я не стану ничего никому объяснять. Мы люди цивилизованные. Разве не могли мы просто утратить интерес друг к другу?

— Ах, какая жертва с твоей стороны? Серые глаза Честера нехорошо блеснули.

— Не выводи меня из себя!

— Какая же это хрупкая штука — мужское «я»! — ёрничала она, не обращая внимания на предостережение, — слишком уж велико было желание отомстить. — Тебе не по себе от мысли, что в кои-то веки тебя использовала женщина, дабы удовлетворить свое желание! Ведь правда? Правда?!

Отчетливо расслышав скрип зубов, Стефани испугалась. Но лицо Честера тотчас превратилось в маску ледяного презрения.

— Пойду вызову такси. Чем скорее ты отсюда уберешься, тем лучше.

На негнущихся ногах Стефани подошла к постели и рухнула на нее без сил. Да, Сэквилл был на волосок от того, чтобы утратить контроль над собой. О том, что случилось бы потом, лучше не думать.

Когда четверть часа спустя с маленьким саквояжем и перекинутым через руку вечерним платьем Стефани спустилась вниз, он уже поджидал ее в холле. Хвала Небу, миссис Брэдли еще не возвращалась!

С каменным лицом Честер глядел на приближающуюся женщину.

— Если полагаешь, что больше не переступишь порога этого дома, то подумай еще разок, — сказал он.

— Я еще не решила, — солгала Стефани.

— Вот и славно! Машина будет через пару минут. А завтра позвонишь матери и спросишь, когда она будет готова приступить к работе. Поняла? Не заблуждайся на мой счет: я не пощажу тебя, если вздумаешь гнуть свою линию!

— Я закончу работу. Прошу лишь об одном: держись от меня подальше, — отчеканила Стефани, но одному Богу было известно, чего ей это стоило.

— Насколько это будет возможно, — склонил он темноволосую голову. — Кажется, подъехало такси. Давай сюда вещи.

Стефани молча подчинилась. Честер поставил саквояж на заднее сиденье, едва кивнул ей и пошел обратно. Вот за ним закрылась дверь, вот машина стронулась с места…

Невидящим взглядом она уставилась прямо перед собой. Какого черта ей было влюбляться в этого типа? Если единственная потеря Честера — уязвленная мужская гордость, то что уж говорить о ней!

Но Стефани тотчас одернула себя. Все кончено! Незачем сожалеть о том, чего не вернуть. Сейчас ей во что бы то ни стало надо собрать себя по кусочкам и начать жизнь сначала…

Квартирка показалась еще более пустой и неприветливой. Дороти явится не ранее завтрашнего вечера, так что впереди у нее много томительных часов…

Не желая вводить Сэквилла в искушение, вечером в воскресенье Стефани позвонила Кристэл и выяснила, что та с нетерпением ждет свою помощницу.

— Я всласть предавалась воспоминаниям в праздники! — мечтательно сказала актриса, лукаво хихикнув в трубку. — Из всего этого могла бы получиться захватывающая глава, но если одна известная особа мужского пола ничем не заслужила моего снисхождения, то жену его мне придется пощадить… — Кристэл помолчала и вдруг: — Простите, милая, если лезу не в свое дело, но вы с Честером часом не поцапались?

Стефани возблагодарила Небо за то, что актриса не видела сейчас ее лица.

— Отчего вы так решили?

— Просто я знаю, что вы вместе встречали Новый год, а если верить миссис Брэдли, вчера утром вы, милая, рано уехали, притом в гордом одиночестве. Если бы между вами все было ладно, мой сын ни за что бы вас не отпустил.

Стало быть, миссис Брэдли все же была дома!

— Простите… — начала Стефани, — вы, должно быть, в недоумении, но…

— Моя дорогая, этот дом — собственность Честера, а вы с ним двое вполне взрослых людей. Заботит меня совсем другое: что такого вытворил Честер, если вы покинули его? Миссис Брэдли говорит, вы были очень печальны.

— Но миссис Брэдли еще не вернулась, когда я уезжала! — Где же могла скрываться эта любопытная старуха? — ломала голову Стефани. — И вовсе не была я печальна! Просто мы оба решили, что пора…

— Пусть так. Тогда единственный, кто искренне опечален случившимся, — так это я… Я возлагала на вас двоих большие надежды. Уверены ли вы, милая, что сможете продолжать бывать у нас после того, что произошло?

— Совершенно уверена, — ответила Стефани, дивясь неведомо откуда взявшимся актерским способностям. — Вы правы, мы с Честером люди взрослые, так что не вижу причин для истерик.

— Вероятно, так оно и есть… Тогда до завтра, дорогая моя.

Одной проблемой меньше, подумала Стефани, кладя трубку. Однако в доме, где в любой момент из-за любого угла мог появиться ненавистный обидчик, делать вид, что все в порядке, будет значительно труднее…

Дороти появилась лишь в восемь вечера.

— Я сейчас умру! — воскликнула она, швыряя сумку на пол и падая в кресло. — Мало того что накануне мы веселились до пяти утра, так еще и за обедом сегодня добавили. Кое-кто так вовсе упился в стельку. А у меня просто едет крыша…

— Прими аспирин, — сочувственно посоветовала Стефани. — Завтра ты должна быть как огурчик!

— Ой, только не надо про работу! — страдальчески взвыла подруга. — А как ты отпраздновала Новый год?

— Чудесно, — пожала плечами Стефани.

— И это все?

— Чего тебе еще? В нашем захолустье особенно не разгуляешься…

— Но у тебя ведь там друзья! Развлекалась же ты как-то!

— Естественно. Ходила в гости, чаек пила…

— Гмм… — Дороти с сомнением посмотрела на подругу. — А с Сэквиллом вы не виделись?

Нагло врать Стефани никогда не умела, посему решила ограничиться полуправдой:

— Он позвонил и пожелал мне счастливого Рождества.

— Что ж, это лучше чем ничего. А он тебе подарил хоть какую-нибудь мелочишку?

Тут солгать было жизненно необходимо.

— Нет.

Дороти скорчила презрительную гримасу.

— Скупердяй!

— Мне ничего от него не надо! — резко сказала Стефани. — Не такие у нас с ним отношения. Скажу откровенно: больше я с ним видеться не стану. Все равно ничего путного из этого не выйдет. — Она решительно поднялась. — Пойду приготовлю кофе.

Дороти проводила ее понимающим взглядом.

Стефани очень боялась столкнуться с Честером, поэтому, узнав, что он уже уехал, испытала невероятное облегчение. Она понимала, что рано или поздно им придется взглянуть в глаза друг другу, но любая отсрочка радовала.

Кристэл приступила к работе незамедлительно, ни словом не обмолвившись о вчерашнем разговоре. Она и впрямь вспомнила массу захватывающих подробностей из своей жизни. Если бы не Честер, Стефани позабыла бы обо всем на свете. Но мысли об этом человеке занозой сидели в ее мозгу, и она мучительно страдала…

Как ни старалась она закончить пораньше, но избежать неизбежного не смогла. Заслышав в коридоре знакомый голос, она вздрогнула и замерла. В следующую секунду Честер ворвался в кабинет и кинулся прямо к Стефани. Глаза его метали молнии.

— Если думаешь, что это сработает, то жестоко заблуждаешься! — прогремел он, сунув ей под нос газету.

Стефани беспомощно глядела на него, не в силах шевельнуться.

— Господи, о чем это ты?

— Хватит разыгрывать оскорбленную невинность! — Глаза Честера сузились, на скулах заиграли желваки. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Читай! Вот тут, я пометил. Ну же, читай!

Крошечная статейка. Всего-навсего несколько строк…

МАГНАТ ЖЕНИТСЯ НА СЕКРЕТАРШЕ!

Президент известной компании, великосветский лев Честер Сэквилл наконец-то повержен! Участь его решила встреча с рыжеволосой Стефани Росс, стенографисткой из агентства «Современная женщина». Как нам сообщили, на церемонию бракосочетания приглашены лишь самые близкие друзья молодых, а также родственники. Сердечно поздравляем жениха и невесту. Пусть радости ваши будут долгими, а печали — мимолетными!»

Стефани почувствовала, что сейчас лишится чувств.

— Полагаешь, это моих рук дело? — еле выговорила наконец она.

— Чьих же еще? — Честер угрожающе навис над нею, тяжелые ладони легли ей на плечи. — Недоставало еще, чтобы ты заявила, будто ждешь от меня ребенка!

— Я не беременна! — взвилась Стефани.

— Во всяком случае, не от меня!

— Ни от кого я не беременна! — с ожесточением повторила она. — Но даже будь это на самом деле, я никогда не унизилась бы подобным образом!

— Тогда кто же всучил Билли Блуму эту утку? Кому, кроме тебя, это выгодно? — не сдавался Честер. — Что у тебя на уме? Может, хочешь, чтобы я заплатил тебе отступного?

Гнев ослепил Стефани, и ладонь ее с размаху ударила по смуглой щеке. Она видела, как у обидчика побелело лицо, видела, как на скуле медленно разгорается ярко-алое пятно… Он рывком поднял ее, глаза его угрожающе расширились. Честер готов был стереть ее в порошок.

— Ни разу в жизни я не ударил женщину, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — и не намерен изменять этому правилу, сколь велико не было бы искушение! Я хочу лишь одного: чтобы ты немедленно позвонила Блуму и потребовала опубликовать опровержение!

— Я не могу опровергнуть то, чего не говорила! — твердо сказала Стефани. — Почему бы тебе самому не позвонить — выяснил бы заодно, кто в действительности стоит за всем этим!

— Зачем, раз это мне и без того прекрасно известно?

Он грубо оттолкнул ее и метнулся к телефону. Набрав номер, протянул трубку Стефани.

— Ну же! Если Блума не окажется на месте, скажешь, что у тебя дело чрезвычайной важности и спросишь, где его можно найти…

Стефани отчаянно замотала головой.

— Я не намерена отвечать за то, чего не соверша… — И замолчала, увидев на пороге Кристэл.

— Я слышала, как ты вернулся, Честер, — сказала она. — Что у вас тут творится?

Честер с грохотом бросил трубку на рычаг и протянул матери газету.

— Вот!

Кристэл пробежала глазами заметку, и лицо ее из озабоченного сделалось злым.

— Это уж слишком даже для Блума! — воскликнула она. — Ты, конечно, подашь на него в суд! — Не дождавшись ответа, Кристэл взглянула на сына, потом на Стефани. — Ведь это неправда… или…

— Уж я-то точно тут ни при чем! — сказал как отрезал Честер. — Это всего-навсего грязный шантаж.

— Ты хочешь сказать, что Стефани… — Кристэл осеклась и затрясла головой, глядя на бледную как полотно молодую женщину. — Чушь собачья! Я никогда настолько не ошибалась в людях!

— Спасибо, — помертвевшими губами прошептала Стефани. — К сожалению, сын уродился не в мать.

Честер ожег ее взглядом.

— А что странного в том, что я тебе не верю?

— Потому что так тебе удобнее! Подумаешь, всего-навсего пострадала твоя гордость! — воскликнула Стефани, не в силах более сдерживаться. — Зато теперь ты знаешь, каково это — проигрывать! Ведь Айрин далеко не единственная, кого ты обманул…

Серые глаза Честера превратились в льдинки, и он, сжав кулаки, шагнул к ней.

— Прекратите-ка, вы, оба! — потеряла терпение Кристэл. — Знать не знаю, кто такая эта Айрин, да и знать не желаю! А тебе, сын, самое время выяснить, откуда Блум выкопал эту информацию. И не смей взваливать вину на Стефани! Я ни за что не поверю, что она способна на такое!

— Кто же тогда? Любая заметка Блума, даже самая бредовая, все-таки на чем-то основана. Он видел нас со Стефани вдвоем лишь однажды, когда мы обедали после того, как она завезла мне документы в офис. Но этого явно недостаточно для столь далеко идущих выводов, не так ли?

— Тогда почему бы тебе попросту не спросить его? Ведь ты уже набрал номер, оставалось лишь раскрыть рот и… — Стефани осеклась, увидев, что Честер снова шагнул к ней, готовый растерзать.

— Предупреждаю, мне сейчас не до шуток!

— А мне нет дела до всей этой грязи! — с горечью воскликнула она. — Я тут совершенно ни при чем! Поступай, как знаешь, а я еду домой!

— Никуда ты не поедешь, пока не прекратишь врать! — рявкнул Честер, преградив ей путь.

К своему ужасу, Стефани почувствовала, что вот-вот расплачется, а расплакавшись, утратит остатки достоинства. Она часто заморгала, но все было тщетно. Увидев скатившуюся по ее щеке слезинку, Честер презрительно сморщился.

— Ой, вот только этого не надо!

— А чего ты ожидал? — желчно спросила Кристэл. — Другая на ее месте давным-давно рыдала бы! Ты весь в отца: у того тоже на глазах были шоры! Почему бы тебе не поразмыслить, кто еще мог выйти на Блума.

— Да кому это нужно, кроме нее? — не сдавался Честер.

— Голди, например, — шмыгая носом, проговорила Стефани. — В новогоднюю ночь она была вне себя от ярости.

На мгновение в серых глазах мелькнула тень сомнения.

— Нет, это просто смешно! — тут же воскликнул он.

— Так ли уж смешно? — задумчиво произнесла Кристэл. — Она вышла за Марка лишь потому, что ты не захотел жениться на ней. Увидев тебя и Стефани, она наверняка взбесилась. А кому, как не тебе, знать, какой мстительной может быть Голди.

— Да, но не настолько, чтобы пойти на подлость!

— Не тратьте времени попусту, Кристэл, — тихо произнесла Стефани. — Он все равно вам не поверит.

— Дадим ему время на размышления. Пусть придет в себя, а мы пойдем и выпьем по глоточку чего-нибудь, чтобы успокоиться. Мы будем в гостиной, Честер, — бросила через плечо актриса.

Стефани позволила увести себя. Сил сопротивляться у нее уже не осталось.

— Я благодарна вам за поддержку, но, видимо, мне лучше уехать, — сказала она, садясь на диван.

— Я вам этого не позволю, дорогая моя, — последовал решительный ответ. — Этого вам не позволит и Честер, как только у него в голове прояснится. Я до сей поры не знаю, что между вами произошло, но, полагаю, это можно уладить. — Кристэл помолчала, задумчиво глядя на Стефани. — Или я вновь ошиблась по поводу истинных ваших чувств к моему сыну? — Увидев, что та мгновенно переменилась в лице, Кристэл удовлетворенно кивнула: — Стало быть, ошибки нет. Хотя он не заслуживает вашей любви — особенно после всего, что я только что видела…

— Он считает, что я вела с ним игру. — Голос Стефани звучал глухо.

— Это правда?

— В самом начале… намерения мои были именно таковы…

— Вы хотели рассчитаться с ним за эту вашу Айрин?

— Да… Знаю, это была сумасшедшая затея.

— На такое можно отважиться, лишь будучи уверенной, что сама не попадешь в силки, — понимающе кивнула Кристэл. — А я в самый первый день почувствовала, что сулит вам обоим ваша встреча. Да и вы, милая, наверняка поняли. — Видя, что Стефани пытается возразить, актриса жестом остановила ее. — Полно, детка, выпейте-ка вот это.

И протянула стакан джина с тоником. Не в силах отказаться, Стефани молча стиснула стакан холодными пальцами.

— Конечно, пить джин в это время дня не принято, но сомневаюсь, чтобы чай возымел нужный эффект. Что бы там ни было на уме у Честера, он не имел никакого права подвергать вас такой пытке!

Стефани не ответила. У нее мучительно болела голова, перед глазами плыли разноцветные круги…

Напиток абсолютно не действовал: нервы Стефани были по-прежнему напряжены. Прошло уже около четверти часа с тех пор, как они оставили Честера в кабинете. Если он не окончательно спятил, то наверняка уже сам позвонил Билли Блуму и узнал, что она ни в чем не повинна…

Как раз в эту секунду открылась дверь, и на пороге возник Честер.

— Блума не будет в городе пару дней! Впрочем, не думаю, чтобы он вот так запросто раскололся…

— Хочешь сказать, что за информацию тебе придется ему заплатить? — спросила Стефани.

— Плевать мне, что для этого потребуется! Так или иначе я доберусь до истины. И кто бы это ни был… — Честер не докончил фразу, но тон его был более чем красноречив.

А Стефани вдруг сделалось все равно. Она устала мучительно, бесконечно… Единственное, чего ей хотелось, — это стремглав бежать, бежать как можно дальше от этого человека. Господи, как можно любить такое чудовище?

Она решительно поставила стакан на стол и поднялась, но тут у нее внезапно потемнело в глазах…

Когда Стефани очнулась, она лежала на диване. Кристэл с озабоченным лицом склонилась над нею.

— Что… что со мной? — пробормотала Стефани.

— Вы потеряли сознание, — объяснила актриса. — Чуть было не ударились головой о край кофейного столика… С вами часто такое случается?

Стефани отрицательно мотнула головой и тут же поморщилась от боли в затылке. Значит, она все-таки ушиблась, падая.

— Впервые в жизни.

Кристэл слегка насупила красивые брови, помолчала с минуту, потом нерешительно спросила:

— Дорогая, может быть, вы и правда в положении?

11

Стефани вскочила как ужаленная.

— Нет! Нет, это невозможно!

Неизвестно, чего в этот момент она испугалась больше — нелепости предположения или же того, что оно может оказаться правдой.

— Просто я подумала… Ведь вы знаете, что с беременными часто случаются легкие обмороки.

— Это не мой случай!

— А ты в этом совершенно уверена? — раздался вдруг совсем рядом голос Честера.

Стефани, вздрогнув, обернулась и встретилась с ним взглядом.

— Уверена, конечно! — презрительно бросила она. — Ведь в делах такого рода ты, безусловно, человек предусмотрительный!

Сэквилл отвесил ей ироничный полупоклон.

— Благодарю. Стараюсь, как могу. А ты?

Стефани закусила губу. У нее не было причин предохраняться с тех пор, как она дала Джону от ворот поворот, а в ту самую ночь у Тревисов всецело положилась на благоразумие своего партнера, так что поводов для беспокойства у нее нет. Или все-таки есть?..

— Надо понимать, ты особа беззаботная? — не дождавшись ответа, спросил Честер.

— А что это меняет? — с вызовом спросила Стефани.

— Видишь ли, в таких делах стопроцентной гарантии не бывает. Если обе стороны берут на себя заботу, вероятность успеха возрастает.

Господи, о каком успехе он говорит? Стефани с ума сходила от злости и от одолевавших ее сомнений.

— Я еду домой! — тихо, но решительно произнесла она. — Простите, дорогая Кристэл, но вам придется подыскать себе другую стенографистку. После всего, что произошло, я не могу бывать у вас. А ты, — повернулась она к Честеру, — можешь делать, что хочешь. Мне безразлично.

— Я отвезу тебя, — бесстрастно сказал он.

Ошеломленная Стефани уставилась на него во все глаза.

— Думаешь, я это тебе позволю?

На лице Честера не дрогнул ни единый мускул.

— Нам надо поговорить.

— А о чем нам говорить? Ты уже все достаточно ясно изложил. — Ноги у Стефани подкашивались, она едва не падала, а боль, угнездившаяся где-то в груди, распространялась по всему телу. — Мне ничего не надо от тебя, Честер. И никогда ничего не было надо!

— И все же я отвезу тебя домой, хочешь ты этого или нет. — Он жестом остановил готовую вмешаться мать. — Это наше с ней дело!

Стефани поняла, что готова сдаться. Он только и делал, что одерживал над нею верх… И что бы там он ни намеревался ей сказать, вряд ли она услышит нечто худшее, чем то, что только что прозвучало!

Кристэл молча наблюдала за происходящим. Она была грустна. Глядя на нее, Стефани утешала себя мыслью, что агентство быстро подыщет ей, беглой секретарше, подходящую замену. Ее не слишком заботила перспектива вылететь с работы. У нее были сейчас куда более серьезные поводы для беспокойства…

Идя к машине Честер даже не дотронулся до своей спутницы. Уходя из офиса, невзирая на промозглую сырость, он не надел куртку. Не сделал этого и сейчас. Стефани же зябко куталась в пальто, силясь унять дрожь. Усевшись за руль, Сэквилл включил зажигание, и машина стронулась.

Она глядела на его медальный профиль и поражалась: не таким, совсем не таким был он, когда они ехали три дня назад из Сполдинга! Тогда она любила его или думала, что любит… Словом, смотрела на Честера Сэквилла и на весь мир сквозь розовые очки, которые теперь разбились вдребезги.

По пути они и слова не сказали друг другу. Да Стефани и не хотелось с ним говорить. Она лелеяла слабую надежду, что он просто довезет ее до дому и тотчас уедет, но напрасно. Честер вышел из машины вместе с нею и запер дверцу.

Было начало пятого. Дороти вернется нескоро. Может, даже надумает зайти куда-нибудь с дружком после работы.

Квартирка, прежде такая уютная, казалась теперь холодной и неприветливой. Стефани включила свет и замерла от страха, оставшись лицом к лицу с этим высоким и сильным, таким неумолимым мужчиной.

— Ну… — выговорила она, собрав в кулак остатки воли.

Пристально глядя на нее, он коротко спросил:

— Когда у тебя должны начаться месячные?

От такой бесцеремонности Стефани вспыхнула до корней волос, а сердце ёкнуло и бешено заколотилось. Она старалась справиться с внезапно нахлынувшим ужасом, твердя себе, что все это чушь, что этого быть не может…

— Я не намерена тебе отвечать, — процедила она сквозь зубы.

— Стало быть, у тебя задержка? Хоть это ты должна знать?

Стефани знала… Конечно, на фоне событий последних дней это казалось ей сущей безделицей, но от фактов некуда было деться.

— Итак? — не унимался Честер. — Когда же?

— Не твоего ума дело! — бросила она.

— Ошибаешься, душа моя! Как раз моего!

Глаза Стефани сделались почти черными, она была бледна, лишь на скулах горели два алых пятна. Гордо выпрямившись, она отважно взглянула в глаза Честеру.

— Если верить твоим словам, то ты не можешь быть повинен в моем положении, если… если я беременна. Так что убирайся вон! Оставь меня в покое!.. — Тут голос ее сорвался.

Боясь разрыдаться, она повернулась спиной к мучителю и кинулась в спальню, но едва не упала прямо на пороге. Честер с трудом успел подхватить ее под руку.

— Присядь-ка лучше, — сказал он. — Не то снова хлопнешься в обморок.

Ах, как трогательно! Но Стефани позволила усадить себя на диван и замерла, устремив взгляд на свои руки, сцепленные на коленях…

— А теперь говори правду! — безжалостно продолжал Честер.

— Я… не знаю. — Голос ее звучал еле слышно, силы мало-помалу покидали ее. — У меня небольшая задержка, но это вовсе не означает…

— Хочешь сказать, задержки для тебя — дело обычное?

Стефани вздохнула. Отпираться было бессмысленно.

— Нет.

— В таком случае, похоже, ты и впрямь в положении. — Честер глубоко вздохнул. — Послушай, ты всегда в постели полагаешься на благоразумие партнера?

От такой наглости Стефани вспыхнула вновь.

— Я уже говорила тебе, что не сплю с каждым встречным-поперечным! И с тобой, поверь, оказаться в постели вовсе не намеревалась!

— Однако ты не захлопнула дверь перед моим носом.

— Ах, вот как? Значит, если бы я это сделала, ты повел бы себя как истинный джентльмен?

— Дверь бы выламывать не стал — это скажу со всей определенностью… Послушай, мы толчем воду в ступе. Тебе нужно как можно скорее сходить к врачу.

— Но ничего невозможно определить на такой ранней стадии…

— Уверен, есть способы выяснить истину даже сейчас!

Стефани какое-то время молча смотрела на Честера, отчаянно желая, чтобы он хотя бы сел. Он возвышался над нею, словно скала, подавляя, уничтожая…

— Но почему ты так разволновался? Ты, кажется, ясно дал понять, что, если я и беременна, то не от тебя.

— И все же я втянут в эту историю, хочу я того или нет! — грубо бросил Честер. — И согласись, теперь еще труднее поверить в твою непричастность к газетной заметке.

— Это вполне в духе Голди. — Стефани говорила так спокойно, как только могла. — Если верить твоей матери, то ты уже отверг однажды эту красотку. А то, чем ты пренебрег в новогоднюю ночь, могло оказаться последней каплей… Рассуди сам, куда как хорошо рассчитаться с тобой при помощи нечистоплотного Билли Блума!

Честер засунул руки в карманы брюк и задумался. Когда он заговорил, в голосе его уже не было прежней резкости:

— Так чем же, по-твоему, я пренебрег в новогоднюю ночь?

— Господи, да тем, что она с предельной откровенностью тебе предлагала! И не я одна это заметила. Марк тоже прекрасно все видел. Ему известно и то, что, выходя за него, она любила тебя!

Честер горько усмехнулся.

— Да разве Голди знает, что такое любовь? Марк, к несчастью, позволил голосу плоти заглушить голос разума, но настанет час, когда эта кошка и ему осточертеет!

В его голосе было сейчас столько искренности, что Стефани безоговорочно ему поверила. И, невзирая на царящее в душе смятение, ощутила горькое удовлетворение от того, что Голди Тревис аттестовали столь безжалостно.

— Я никогда не звонила Биллу Блуму, — тихо сказала она. — Мне это и в голову не пришло бы, даже если бы я знала наверняка…

И едва не задохнулась от ужаса, представив себе, что догадки Честера и ее подозрения верны. Конечно, не она первая и не она последняя, но разве от этого легче? О том, что будет с родителями, лучше и не думать.

— В любом случае это моя проблема, — решительно сказала Стефани. — Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

— Ну уж, дудки! Если это мой ребенок, то и проблема моя! — отчеканил Честер. — Сначала надо показать тебя хорошему специалисту, затем… Сейчас уже поздно звонить врачу, но утро я начну именно с этого!

Стефани заставила себя взглянуть ему в глаза, стараясь не заплакать от боли, внезапно стиснувшей сердце.

— Означает ли это, что ты считаешь себя единственно возможным… кандидатом в отцы моего предполагаемого ребенка?

— Это означает, — холодно ответил Честер, — что я не сбрасываю со счетов такую возможность.

— Честер… — Горло Стефани сжал спазм, но она мужественно продолжила: — Может, я и затеяла все это из-за Айрин, но вовсе не о ней я думала в ту ночь!

— А вот в это я охотно верю, — последовал невозмутимый ответ. — К тому времени ты уже поняла, что приятно делать кое-что и ради себя самой.

— Но скажи, зачем ты, переспав со мной, уговаривал меня продлить наши отношения?

Честер сухо усмехнулся.

— Я ведь уже говорил тебе, что люблю, когда мне бросают вызов. Ты избрала безупречную тактику, прекрасно играла свою роль. Но допустила досадную оплошность, взбесившись из-за поведения Голди в новогоднюю ночь. Если бы ты сдержалась тогда, кто знает, чем бы у нас с тобой все кончилось.

— Все кончилось бы точно так же. — Стефани уже потеряла всякую надежду на то, что Честер ее поймет. — Если я сейчас в положении, то была в положении и на Новый год. А беременным свойственна некоторая нервозность…

Но он, казалось, ее не слушал.

— Ладно, не вижу смысла продолжать этот разговор. Утром позвоню тебе.

Стефани не сдвинулась с места, пока за ним не закрылась дверь. Она старалась подавить в себе ужас и отчаяние.

Беременна она или нет, какая разница! Разумеется, если возникнет необходимость, он поможет ей материально. Но это единственное, на что она может рассчитывать…

Дороти явилась в половине седьмого, стремительно переоделась и умчалась снова, ничего, к счастью, не заметив. Стефани же весь вечер тупо глядела на экран телевизора, а в десять легла в постель, не дожидаясь возвращения подруги. Конечно, рано или поздно придется объяснять, почему она больше не работает у Кристэл, но Стефани пока еще не была к этому готова…

Она проспала до восьми и, выйдя из комнаты, застала подругу уже в дверях.

— Да, у некоторых не жизнь, а малина! — с театральной патетикой воскликнула Дороти. — Слушай, если ты сегодня вечером не занята, приглашаю тебя на вечеринку. Будет добрый друг Майка, классный парень! Зовут Рей. Брюнет. Двадцать восемь лет. Майк говорит, он еще тот весельчак. Ну, как тебе?

— Только не сегодня, спасибо. Я собиралась помыть голову, почистить перышки… — пробормотала Стефани.

Но Дороти не позволила себя провести.

— Не стоит убиваться по этому плейбою! — безо всяких предисловий заявила она. — Наоборот, надо почаще выходить в свет, хоть через силу — только так его забудешь. Подумай хорошенько. Не нынче, так завтра вечерком… Ну, я помчалась. Пока!

Стефани мрачно усмехнулась. О, у нее и без того было над чем поразмыслить на досуге! Она надеялась лишь, что гнетущей неизвестности скоро придет конец. Лучше самая жестокая правда, чем убийственная неопределенность.

Телефон зазвонил ровно в девять. Голос Честера звучал деловито:

— Ты должна быть у врача в одиннадцать. В десять тридцать я за тобой заеду.

— Лучше просто скажи, куда мне подъехать, — попросила Стефани.

— Я же сказал, что заеду! — слегка повысил голос Честер. — Ты уже позавтракала?

— Н-нет. Я еще ничего не успела приготовить…

— Прекрасно. Некоторые анализы лучше всего делать натощак.

Стефани в ярости швырнула трубку на рычаг. Какое-то время она стояла, тупо глядя в стену и чувствуя, как на смену гневу приходит странная апатия. Затем надела первое, что попалось ей под руку, — длинный жакет и короткую юбку, подчеркивающую длину стройных ног. Волосы завязала в конский хвост, отчего высокие скулы выделились еще рельефнее, потом подкрасилась… Однако даже после этого в зеркале отразилось измученное и бледное лицо. Стефани решительно добавила румян, но это не слишком помогло…

Когда раздался звонок в дверь, до условленного времени оставалось еще пять минут. В сером костюме в тонкую полоску Сэквилл был хорош, как всегда, но Стефани это уже не взволновало.

— Готова? — односложно спросил он.

Потянувшись за сумочкой, лежащей на кресле, она ощутила внезапный приступ головокружения. Мужественно поборов его, Стефани уверила себя, что это всего-навсего нервы…

«Черта с два, голубушка! Ты прекрасно знаешь, что это такое! Ты беременна на все сто». Стефани в ужасе закрыла глаза: так отчетливо прозвучал внутренний голос!

В машине она впервые подумала о крошечном существе, что зародилось внутри нее. Для нее это были уже не просто несколько клеток, а будущий человечек… И она неожиданно ощутила первый прилив материнской любви. Что ж, если им с Честером не бывать вместе, то его ребенок останется с нею навсегда…

Клиника располагалась в фешенебельном районе. Еще бы, желчно усмехнулась Стефани. Разве могло быть иначе? Честер припарковал машину, проводил ее в приемную и уселся в кресло, явно вознамерившись дождаться ее возвращения.

Когда, минут через двадцать, она вышла из кабинета, он ни о чем ее не спросил. Молча они вышли из клиники, молча сели в машину… И тут самообладание наконец покинуло Честера.

— Ну! Каково заключение врача?

— Результат теста на беременность положительный, — ровным голосом отозвалась Стефани. — При таком сроке очень легко решить все проблемы…

— Ты это о чем?

— Я имею в виду, аборт сделать проще простого.

Лицо Честера исказила страшная гримаса.

— Черта с два ты убьешь моего ребенка! — заорал он. — Если нужно будет, я запру тебя на все девять месяцев!

— Но я вовсе не собираюсь делать аборт, — заверила его Стефани. — Я хочу родить!

Несколько секунд он молча изучал лицо сидящей рядом с ним женщины, потом заговорил, и голос его при этом странно дрогнул:

— Ты… ты в этом уверена?

— Да. — Стефани говорила сейчас чистейшую правду. — Разумеется, моя ситуация далека от идеала, но сколько женщин воспитывает детей в одиночку. Так почему бы мне…

— Помолчи! Если думаешь, что я умою руки, то ты, верно, рассудка лишилась! И учти, в его свидетельстве о рождении будет стоять моя фамилия!

У Стефани снова заныло в груди, снова бешено забилось сердце.

— Однако еще вчера вечером ты вовсе не был уверен, что ребенок твой!

— То вчера, а то сегодня! Знай, я беру на себя всю ответственность! — Честер говорил предельно решительно. — Перво-наперво мы с тобой поженимся и будем воспитывать ребенка в нормальных условиях, в нормальной семье.

Господи, он сказал: «Будем воспитывать ребенка…» Значит, они проживут вместе годы — не недели, не месяцы, а годы, долгие годы…

Да вынесет ли она все это даже ради благополучия ребенка? Наплевать на его решение — ее не принудить поступить против воли. Она хозяйка своей жизни!

— Я не выйду за тебя, Честер! — с ледяным спокойствием возразила Стефани — откуда только силы взялись! — Если я когда-нибудь и стану чьей-то женой, то по любви, а не по расчету!

— Значит, пора менять свои убеждения! — мрачно ответил Честер.

На этот раз Стефани промолчала. К чему попусту сотрясать воздух? Одного не знал этот человек: учиться любить ей нет надобности. А вот научиться жить без его любви… Да разве такое возможно?..

— Ты станешь моей женой, — решительно заявил Честер, когда за ним захлопнулась дверь ее квартиры. — Если я не смогу убедить тебя — что ж, испробую какой-нибудь иной способ.

Когда он шагнул к ней, Стефани отшатнулась как от огня, однако ускользнуть ей не удалось. Крепко обняв, он прильнул к ее губам жгучим поцелуем. Каких-нибудь пара секунд — и желания сопротивляться как не бывало. Теперь ей хотелось лишь одного — полностью подчиниться его воле, какой бы та ни была…

Не отрываясь от ее рта, он легко подхватил Стефани на руки, отнес в спальню и бережно уложил на постель. Теперь уже она сама обнимала его за шею, и сердце ее растаяло от нежности, когда она почувствовала силу его желания…

Кровь стучала в висках, разум мутился, всем существом своим она стремилась слиться с ним — противиться самой себе было бесполезно.

Он стремительно раздел ее. Но прежде чем освободиться от одежды самому, прильнул горячими губами к ее животу. Когда Честер вновь коснулся ее тела, глаза его сверкали, а от рук исходил жар.

Уткнувшись лицом в его широкую грудь, Стефани ощутила солоноватый вкус его кожи, жесткость волос… Бедра ее словно сами собой раздвинулись, длинные ноги обвились вокруг его талии…

— Ты выйдешь за меня? — повторил Честер некоторое время спустя, когда мир вновь обрел равновесие. — Мы станем семьей — настоящей семьей, Стефани. У нашего ребенка будет то, чего я никогда не знал…

— Но разве это получится… без любви?

Он взглянул на нее сверху вниз — волосы разметались по подушке, лицо было по-детски беззащитно, губы слегка припухли…

— Все у нас получится! Слишком долго я ждал женщину, к которой испытывал бы то, что чувствую сейчас к тебе! Я не сдамся!

— И что же ты чувствуешь? — Стефани не смела верить собственным ушам.

— Ты и вправду хочешь получить мое сердце на блюдечке с голубой каемочкой?

Зеленые глаза стали вдруг огромными и залучились мягким светом счастья.

— Нет, я хочу тебя таким, какой ты есть… — Голос ее дрогнул. — Знал бы ты, что я пережила за последние дни! Я готова была жизнь отдать за то, чтобы этого треклятого Нового года не было и в помине! Да, я сущая гадина, просто использовала Айрин как предлог! Я отчаянно захотела тебя, как только увидела…

Губы Честера тронула легкая улыбка.

— И лезла из кожи вон, чтобы этого не обнаружить!

— Сам знаешь, чем все кончилось. Ты с самого начала все знал…

— Ну, положим, я сразу понял, что в постели мы будет прекрасной парой, — возразил Честер. — Но вот кое к чему другому я не был готов… Собственные чувства стали для меня потрясением.

Тут он нежно прильнул теплыми губами к жилке, бившейся на ее виске, и это было дороже всяких слов.

— До сих пор я держался стойко, поэтому и поверить не мог в то, что столь молниеносно буду повержен. Когда мы провели вместе ночь, я подумал было, что и в тебе пробуждаются чувства. Неожиданное новогоднее признание буквально сбило меня с ног.

— А я думала, что, кроме постели, тебе ничего от меня не надо, — еле слышно призналась Стефани. — И пыталась уговорить себя, что и мне нужно от тебя только это. — Она сжала в ладонях его лицо, лаская пальцами смуглую кожу, и тайный жар у нее внутри пробудился вновь. — Послушай, ты уверен, что говоришь правду?

Честер тихо рассмеялся, обнимая Стефани еще крепче.

— Я люблю тебя, я хочу тебя, я не могу жить без тебя. Никто и никогда не был мне так необходим, как ты. Дорогая, я…

Но она не дала ему договорить, подставив для очередного поцелуя жадные губы. Страсть ослепила обоих — неодолимая и беспредельная. Мы и впрямь созданы друг для друга, только и успела подумать Стефани, прежде чем их тела слились вновь…

Когда они вышли из спальни, было уже два часа дня. Стефани приготовила кофе и отнесла поднос в гостиную, где ждал ее Честер.

— Я могу приготовить обед, — сказала она. — Ничего особенного у нас нет, но в холодильнике полно яиц, грибов и прочей чепухи.

Он отрицательно покачал головой.

— Я не голоден, то есть я не хочу есть.

Глаза его лукаво сверкнули, и Стефани улыбнулась понимающей улыбкой.

— А я-то думала, что на сегодня ты уже насытился!

— Неужели ты намерена посадить меня на голодный паек? — притворно удивился он.

— Даже если намерена, разве ты мне это позволишь?

— Но ведь ты этого и сама не хочешь, правда? — расхохотался Честер, заметив румянец на ее щеках. — Ты, слава Богу, такая же ненасытная, как и я!

— Но брак не строится только на сексе, — тотчас посерьезнела Стефани. — Через несколько месяцев я стану толстой и безобразной… Что ты почувствуешь тогда?

— Ты никогда не будешь безобразной. Ты не можешь быть безобразной. А с моим ребенком под сердцем станешь еще прекраснее! — с бесконечной нежностью произнес Честер. — Я тебя люблю, Стефани. Никогда не сомневайся в этом.

Она внимательно вглядывалась в его мужественное лицо, все еще не веря своему счастью.

— А если бы не ребенок? Захотел бы ты на мне жениться?

— Я решил сделать тебе предложение, когда ехал за тобой к родителям. И намеревался объявить об этом под бой часов в новогоднюю ночь, но сама знаешь, что мне помешало… — Честер помрачнел. — Когда ты заявила, что всеми твоими помыслами двигала лишь месть, я готов был тебя удушить. К счастью для нас обоих, мне удалось сдержаться…

— Айрин утверждала, что ты дал ей понять, будто хочешь жениться на ней, — как можно равнодушное произнесла Стефани.

— Неправда. — Честер говорил тихо, но она тотчас безоговорочно ему поверила. — Впрочем, тебе решать, кто солгал.

— Я верю тебе. И, надеюсь, ты веришь мне…

— Это даже не обсуждается. — Честер снова широко улыбался. — Конечно, надо рассказать обо всем твоим родителям, но все же не вижу причин, почему бы нам не пожениться завтра же. В конце концов, и в газете об этом объявлено.

Стефани вопросительно взглянула на него.

— И ты уже не хочешь опровержения?..

Честер приложил палец к ее губам.

— Если бы вчера я был способен рассуждать здраво, то сразу понял бы, кто это вытворил. — В серых глазах заплясали бесенята. — Могу представить, что станет с Голди, когда она узнает, что в кои-то веки сказала сущую правду!

— Но люди все равно станут считать наш брак… как бы это сказать… вынужденным, — стыдливо потупилась Стефани.

— Ну и что с того? Нам-то прекрасно известна истина, а это главное. Не столь важно, с чего мы начнем, куда важнее, как мы проживем с тобой жизнь. Первое, что мы сделаем, — подыщем загородный дом с садом, чтобы было где играть детишкам… Ведь мы же не остановимся, а, дорогая?

Стефани была обеими руками «за». Они сделают все, чтобы дети были счастливее их! Дом за городом — это восхитительно, однако…

— Но если ты продашь городской особняк, куда денется твоя мать?

— А кто собирается его продавать? Что же до матери, она возвратится к привычной для себя жизни. Еще чуточку давления, пусть деликатного, и она сдастся. Тут карты в руки вам с Карсоном.

— Думаешь, ее удастся убедить?

— Если не удастся, я применю силу!

— Ну ты и фрукт! — не сдержавшись, фыркнула Стефани.

— Но ведь ты любишь меня именно таким?

Какой смысл спрашивать, если знаешь ответ, пронеслось в голове счастливейшей из женщин. А именно такой чувствовала себя сейчас Стефани Росс, в самом недалеком будущем, а может, уже завтра миссис Честер Сэквилл.

Говорят, желание, чтобы оно исполнилось, надо загадывать с последним, двенадцатым, ударом новогодних курантов. Однако если вспомнить ее мысли в тот момент… Нет, лучше не вспоминать!

Но, наверное, надежда на счастье спряталась в самом потаенном уголке ее души и кто-то сумел ее там разглядеть. И вот никому не известной секретарше из маленького городка поднес на блюдечке с голубой каемочкой свое сердце сам Честер Сэквилл. Можно ли быть счастливее? Вряд ли…

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?