«Идеальная невеста»

Джесмин Крессуэлл ИДЕАЛЬНАЯ НЕВЕСТА

Глава первая

Как всегда по пятницам, именно в половине шестого вечера Сэм устраивал разнос. Персонал агентства по трудоустройству «Всевозможные услуги» уже привык к тому, что их уик-энд начинался со скандала. На этот раз Сэм решил разнести в пух и прах одну из кандидатур, подобранных Кейтлин.

Он ворвался к ней в кабинет с угрожающим видом, насколько это возможно для пухлого мужчины ростом метр шестьдесят и не более чем с дюжиной седых волосков, тщательно разложенных по голому розовому черепу.

Сэм сунул Кейтлин под нос, кипу бумаг.

— Рекомендация графини Ярдслей никуда не годится! Как ты можешь с подобной белибердой предлагать должность, этому Титлсвиту? Почему не порекомендовала Джексона? Ведь он уже в Вашингтоне и у него уйма рекомендаций от солидных американских клиентов.

Кейтлин глубоко вздохнула и изобразила бодрую улыбку. Она любила и свою работу, и своих коллег, да и вообще жизнь ее устраивала. Она даже любила своего шефа, Сэма Бергена. Но сегодня она чувствовала себя вконец вымотанной, так как неделя выдалась чрезвычайно тяжелой.

— Сэм, этого человека зовут Литтлтуэйт. Элджернон Литтлтуэйт, а не Титлсвит.

— Один черт, будь по-твоему. Но у него плохие рекомендации.

— Сэм, я лично разговаривала с графиней Ярдслей двадцать минут. Она сказала, что Элджернон Литтлтуэйт — превосходный дворецкий, а графиня весьма сдержанна в своих оценках, и к тому же она английская аристократка. Ее слова о том, что Элджернон «исполнял свои обязанности наилучшим образом», — самая высокая похвала. Не беспокойся, Сэм, мы нашли прекрасного дворецкого для японского посла.

Однако Сэм явно не желал успокаиваться — по пятницам он, казалось, получал удовольствие от нервотрепки.

— А позволено ли ему работать здесь? Одному Богу известно, какие придирки предъявит иммиграционная служба, если его документы не в порядке.

Кейтлин мысленно сосчитала до десяти и напомнила себе, что ей платят щедро и что на рынке труда в Вашингтоне, округ Колумбия, весьма напряженно.

— Если ты читал документы, Сэм, то видел, что мистер Литтлтуэйт прислал факсы копий своих виз и другой документации еще три недели назад. У него есть абсолютно все необходимые бумаги, чтобы работать у нас на законном основании. Я уверена, что он прибудет из Лондона завтра, как и было запланировано.

Раздался стук в дверь, и тут же на пороге появилась Дот, секретарша Кейтлин.

— Простите, что я прервала ваш разговор, Сэм, но Кейтлин должна подписать эти письма сейчас, иначе они не уйдут с вечерней почтой.

Кейтлин одарила секретаршу благодарной улыбкой.

— Прости, Сэм, но мне действительно нужно просмотреть эти письма, прежде чем я их подпишу.

Сэм вышел из кабинета Кейтлин, сварливо предрекая, что мистер Литтлтуэйт непременно окажется обманщиком, «Всевозможные услуги» — на грани банкротства, а ему, Сэму, придется героически отбиваться от судебных исков разъяренного японского посла.

Дот покачала головой.

— Интересно, что же это происходит с ним по пятницам? — задумчиво протянула она. — С понедельника до конца недели Сэм Берген — умный, рассудительный, знающий свое дело начальник. Но как только в пятницу часы пробьют пять, он внезапно превращается в чудовище.

— Наверное, грустит по жене. Понимаешь, пятницы всегда были для них особым временем. Как только Сэм уходил с работы, он совершенно забывал о делах, а теперь ему не к кому спешить — его ждет пустой дом и одиночество в выходные дни.

— Бедняжка! Но Ширли уже два года как умерла. Ему нужно больше появляться на людях, найти достойную женщину, которая развеет его тоску.

Кейтлин кончила подписывать письма и вернула толстую папку секретарше.

— Дот, я ушла из дома, чтобы избежать окружения людей, которые полагают, что брак — это панацея от всех зол. Так что не начинай, пожалуйста.

В знак протеста Дот подняла руки.

— Кейтлин, душечка, разве я говорила, что Сэму нужна жена? Я всего лишь сказала, что ему необходима женщина, с которой он мог бы иногда встречаться. Я не фанатка супружеских уз.

— Это точно. Именно поэтому ты была трижды замужем.

— Правильно. Два раза я разводилась, а один раз осталась вдовой. На это ушло двадцать лет, но я, наконец, поумнела. Теперь мужчины в моей жизни появляются исключительно для кратковременных свиданий. Брак — это улица с односторонним движением, где все преимущества — на стороне мужчин.

— Ты слишком цинична, — заметила Кейтлин, хотя в глубине души была согласна со своей секретаршей.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда сама выйдешь замуж. Вот тогда и поговорим.

— Придется долго ждать. Я не собираюсь этого делать в ближайшие сто лет.

— Ага. Для этого ты слишком привлекательная. Каштановые волосы, зеленые глаза, соблазнительные формы. Голубушка, ты настоящая невеста на выданье. — Дот подхватила жакет, сумочку, сунула папку с почтой под мышку и уже с порога помахала Кейтлин. — До понедельника, босс. Желаю хорошо провести уик-энд. А если сегодня вечером увидишь потрясающего красавца Алека Вудворда, поцелуй его от меня.

— Алек — потрясающий красавец? Ты что, спятила?

Дот с удивлением взглянула на Кейтлин.

— Если ты, милочка, еще не заметила, то знай, что он от природы наделен обалденной фигурой, хотя и носит консервативные костюмы, приличествующие адвокату. А эти порочные голубые глаза, словно нарочно созданные для того, чтобы любая женщина, на которую он только глянет, умоляла оказать ей хоть чуточку внимания!.. Если ты твердо решила не выходить замуж, советую держаться подальше от Алека Вудворда.

Кейтлин насмешливо фыркнула.

— Поверь, Дот, мне не угрожает ни малейшая опасность — у нас с Алеком совершенно другие отношения.

— Но ты же не слепая. Как можно смотреть на него по-иному?

— Очень просто — он мой друг. Алек переехал в соседний дом, когда мне было восемь лет. А это значит, что я знаю его целых двадцать лет, и ни разу, скажу честно, я не заметила, что у него порочные глаза. Поэтому я не думаю, что они вдруг сведут меня с ума и заставят о чем-то там умолять.

— Пусть будет так, дорогая. Любовников и мужей хоть пруд пруди, а хороших друзей найти чертовски трудно, особенно мужчин. — Дот пожала плечами, задумчиво и пристально глядя на Кейтлин. — Конечно, если удастся найти любовника, который к тому же еще и друг, тогда это райский союз, о котором можно только мечтать.

Кейтлин скорчила гримасу.

Не рассчитывай на это.

— Душечка, я достаточно долго прожила и знаю, что в этом мире может случиться все что угодно. Иногда происходят даже хорошие вещи. Так что приятного уик-энда.

Насвистывая, Дот устремилась к лифту.

После ухода секретарши в кабинете воцарилась непривычная и почти гнетущая тишина.

Слава Богу, что сегодня пятница, подумала Кейтлин, складывая документы, приготовленные для нового клиента. Было приятно сознавать, что ее напряженная работа дала хорошие результаты и что за последнюю неделю она лично заполнила три важные вакансии. Помимо места для мистера Литтлтуэйта она нашла экономку для председателя Всемирного банка и помощника шеф-повара в Белый дом. Правда, последнее время ей частенько приходилось работать по четырнадцать часов в сутки, и сейчас ей совершенно необходима была передышка.

Может быть, позвонить Алеку и пригласить его к себе на рюмочку вина? Или, что даже лучше, провести вместе весь вечер? Можно отведать пиццы в итальянском ресторанчике у Марии, на который они совершенно случайно набрели несколько месяцев тому назад. А после сходить на последний сеанс в кино…

Разговор с Дот напомнил Кейтлин, что она не виделась с Алеком более двух недель. Оказывается, ей его недоставало. В надежде, что он еще не успел договориться о свидании с какой-нибудь аппетитной студенточкой юридического факультета, одной из многих, снующих около его кабинета, Кейтлин отложила бумаги и потянулась к телефону, но не успела набрать номер конторы Алека, как зазвонил другой аппарат. Отвечать не хотелось, но привычка к порядку взяла своё, и она вежливо ответила:

— Алло! Кейтлин Говард слушает.

— О, Лин! Ты не представляешь — я беременна! Сегодня доктор это подтвердил. Он сказал, что уже семь недель и все идет прекрасно. Мы с Джеффом так счастливы, что готовы качаться на люстре. Правда, она нас вряд ли выдержит.

Даже по телефону было слышно, что радость и волнение сестры бьют через край. Кейтлин почувствовала странную дрожь под ложечкой. Секунду-другую она молчала, пока не послышался удивленный голос сестры:

— Эй, Лин, ты меня слышишь?

Кейтлин встряхнулась от непонятного изнеможения.

— Да-да, слышу. Мерри, это чудесно! Поздравляю! Я так рада за вас с Джеффом. Вы ведь мечтали, чтобы у вас была полноценная семья. У родителей Джеффа появится первый внук, да?

— О, они почти в таком же восторге, как и мы. После двух лет брака мы уже начали беспокоиться, смогу ли я когда-нибудь забеременеть. — Мерри хихикнула. — Поверь, это не потому, что мы не старались. Мы приложили массу усилий. Боже, это самый волнующий день в нашей жизни. На уик-энд мы поедем в Янгстаун приглядеть кроватку и купить занавески в детскую. Меган с Джорджем тоже поедут с нами, а мальчиков оставят с мамой и папой — ты ведь знаешь, как их укачивает в машине.

— Уж я-то знаю, — с чувством произнесла Кейтлин, вспомнив злополучную загородную поездку на Рождество, когда на ее попечение оставили двух малолетних племянников, Мэта и Зака, — сыновей другой ее сестры, Меган. На собственном суровом опыте Кейтлин убедилась, что малыши двух-трех лет не в состоянии переварить одновременно хот-доги, мороженое и воздушную кукурузу. Разумеется, когда она везла их домой, усадив на заднее сиденье автомобиля, не обошлось без беды.

Мерри сочувственно рассмеялась.

— Ты, Лин, умная, но, клянусь, со здравым смыслом у тебя плохо. Не могу взять в толк, как ты управляешься в этом твоем агентстве, если стоит тебе лишь взглянуть на пылесос, как он ломается.

Кейтлин уже давно оставила попытки убедить свою семью в том, что для того, чтобы находить персонал для послов, сенаторов и других сановников в столице государства, от нее вовсе не требуется бежать к ним домой и лично чистить мебель.

— Итак, когда же появится этот необыкновенный младенец? — спросила она. — Весной? Надо будет обязательно оставить дни от отпуска, чтобы повидать новоявленного племянника, или племянницу.

— Это произойдет пятнадцатого мая, представляешь? Как раз в твой день рождения. Правда, здорово?

— Лучшего подарка мне и не нужно! — воскликнула Кейтлин. — А я буду старательно напрашиваться в крестные.

— Иначе и быть не может. Мы с Джеффом ужасно тебя любим, хотя и не всегда понимаем.

В радостном голосе Мерри прозвучали тоскливые нотки.

— Мы с Меган как раз говорили, что ребенок должен появиться в твой день рождения. Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что тебе исполнится двадцать девять лет, а это всего лишь год до тридцати? Боже, Лин, неужели тебе не страшно?

— Страшно? Чего я должна бояться? — спросила Кейтлин, хотя прекрасно знала, что имеет в виду сестра. — Когда я последний раз была у дантиста, он заверил меня, что зубы у меня выпадут не скоро, а мой лечащий врач считает, что я могу воздержаться от покупки инвалидной коляски еще лет пять, а может, и все десять.

Но Мерри это не показалось смешным.

— Ты знаешь, что я не об этом говорю. Мы беспокоимся не о твоем здоровье, а о том, что ты до сих пор одна. Мы с Меган не можем понять, как ты, окруженная всеми этими шикарными мужиками в Вашингтоне, все еще не устроила свою личную жизнь. Неужели тебе до сих пор не встретился ни один мало-мальски привлекательный мужчина?

Голос Мерри звучал почти умоляюще, и Кейтлин еле удержалась от того, чтобы резко оборвать младшую сестру. Она вымученно рассмеялась.

— Почему же? Недавно встретила замечательного английского дворецкого. Он носит крахмальные стоячие воротнички, и его зовут Элджернон Литтлтуэйт. Я думала, что такие имена существуют только у героев телевизионных сериалов. Как видишь, ошибалась.

— Кейтлин, прекрати шутить. Я имела в виду подходящего мужчину, с которым ты встречаешься и, возможно, за которого захочешь выйти замуж.

Кейтлин вздохнула. Общаясь на эту тему с Мерри — не говоря уже об остальных членах семьи, — она давно поняла, что проще сказать то, что от нее хотят услышать. Никто в ее семье не хотел понять простую истину: у нее нет ни малейшего желания выходить замуж, а ее жизнь и работа вполне ее устраивают.

— Я обедала с членом конгресса от Кентукки пару недель назад, — сообщила она. — Кроме того, что внешне он неотразим, так еще и искренне заинтересован в улучшении правительственного финансирования сельского образования. Ты ведь знаешь мои взгляды по этому вопросу, так что мы с ним нашли много общего.

У Мерри было низкое мнение о политиках, поэтому конгрессмен из Кентукки не произвел на нее впечатления.

— А кто-нибудь еще? — спросила она.

— В прошлый уик-энд я каталась на яхте с помощником куратора Смитсоновского института[1]. Он оказался очень милым. Нам было о чем поговорить, так как он окончил Джорджтаунский университет пятью годами раньше меня.

— Как его зовут?

— Дэвид.

— И тебе он действительно понравился? — Мерри не могла скрыть нетерпение. — Ты увидишься с ним снова?

— Надеюсь, — беспечно ответила Кейтлин. — Но я не собираюсь строить матримониальные планы на ближайшие десять-двадцать лет.

— Черт возьми, Лин, тебе не угодить. Во имя всего святого, кого ты ждешь? Сказочного принца? Супермена?

— О, я не настолько разборчива. Мое сердце может покорить любой миллионер, лицом похожий на Мела Гибсона, если у него душа поэта.

— Ты всегда отделываешься шутками, Лин, а это, между прочим, серьезное дело. Подумай о том, что через десять лет, когда ты станешь президентом «Всевозможных услуг», ты будешь совершенно одинока в своей модной вашингтонской квартире и единственный человек, который позвонит тебе в субботу вечером, будет клиент из посольства с жалобой на шеф-повара, не умеющего приготовить лягушачьи ножки или еще что-нибудь эдакое, что принято есть в Вашингтоне.

Хотя у Кейтлин была трудная неделя, а сегодняшний день тянулся невообразимо долго, она старалась не сердиться на сестру. Мерри вовсе не хотела из праздного любопытства вмешиваться в ее жизнь или навязывать Кейтлин свои взгляды.

Беда в том, что Мерри и Меган жили ценностями пятидесятых годов и не представляли себе, что женщина может быть по-настоящему счастлива и без замужества. Старания Кейтлин добиться престижной карьеры в таком огромном городе, как Вашингтон, были непонятны сестрам, и это их, естественно, расстраивало. Поэтому они непрерывно в течение вот уже пяти лет вели брачную кампанию Кейтлин, страстно желая, чтобы она устроила свою личную жизнь, и предпочтительно в их родном городе Гапсбурге, штат Огайо.

— Знаешь, Лин, — продолжала Мерри, — не лги сама себе и признайся, что женщина не может быть до конца удовлетворена, пока не заимеет свой собственный дом и мужа.

Терпение Кейтлин лопнуло; она вот-вот была готова сказать что-нибудь такое, о чем, возможно, потом пожалела бы. Но тут в дверях появилось знакомое дружелюбное лицо. Кейтлин вскочила с кресла, уронив трубку на письменный стол.

— Алек, слава Богу, что ты здесь!

Улыбка на лице Алека на какую-то долю секунды застыла. Это повергло Кейтлин в изумление, так как обычно она точно знала, о чем он думает. С годами они научились настолько понимать друг друга, что иногда походили на старую супружескую пару, объясняющуюся недомолвками и едва уловимыми жестами.

— В чем дело, Алек? — неуверенным тоном спросила она. Напряженное выражение его лица тут же сменилось обычной дразнящей улыбкой.

— Мне надо подольше не появляться, чтобы меня ожидала такая радостная встреча.

— Это — телепатия, — сказала Кейтлин. — Я как раз собиралась тебе звонить. Я ужасно рада тебя видеть. — Она снова поднесла телефонную трубку к уху и извинилась перед сестрой: — Прости, Мерри, но ко мне неожиданно пришли, и я выронила трубку. Такая неловкая. О чем мы говорили?

— Как будто ты не знаешь. — Теперь настала очередь Мерри вздыхать. — Предполагаю, что этот неожиданный посетитель — один из твоих важных клиентов, и теперь весь уик-энд ты проведешь, запершись в квартире и составляя для него письменное представление.

Было уже поздно, и Кейтлин очень устала. Только это оправдало охватившее ее желание созорничать.

— Господи, да нет же, это не клиент, — сказала она. — У меня срочное свидание. — Она заговорщицки подмигнула Алеку.

Мерри аж захлебнулась от возбуждения.

— Вот здорово! А каков он из себя?

— Как бы тебе его описать? — Кейтлин притворилась, что раздумывает над вопросом сестры. — Ему тридцать пять лет, он умен и весьма преуспевает в карьере. А еще у него потрясающая фигура и порочные голубые глаза, от взгляда которых не устоит ни одна женщина.

— Не верю своим ушам! Кейтлин, ты ли это? А он все еще рядом с тобой и слышит все, что ты говоришь?

— Да, каждое слово. Мне кажется, он поражен тем, что я сказала о его сексуальном взгляде. Но, черт возьми, мы живем в девяностые годы, так что почему я не могу откровенно дать ему понять, что он привлекателен?

Алек прислонился к косяку двери; глаза его смеялись, но выражение лица было несколько озадаченным.

— За двадцать лет я ни разу не слышал от тебя ничего подобного, — пробормотал он. — Расскажи еще что-нибудь про мою потрясающую фигуру.

Кейтлин усмехнулась и прикрыла трубку ладонью, — Не надейся. — Она убрала руку и продолжала, уже обращаясь к Мерри: — Я вынуждена закончить разговор, так как мой ухажер ждет, а он ужасно нетерпеливый и не любит ждать. Я позвоню тебе потом, хорошо? Передай поздравления Джеффу, как будущему отцу, и желаю удачи в покупке кроватки.

— Лин, ты как-то странно разговариваешь, словно выбита из колеи. Но я сейчас же расскажу все Меган. Может быть, ты наконец-то встретила подходящего человека.

Кейтлин следовало все отрицать, но почему-то не хотелось признаваться, что она пошутила. Она взглянула на Алека, как бы приглашая его принять участие в розыгрыше.

— Ты права, Мерри. Он самый привлекательный из всех мужчин, с которыми я встречалась. Даже трудно с кем-нибудь его сравнить.

Кейтлин быстро попрощалась и повесила трубку, чувствуя себя чуточку виноватой из-за того, что обманула сестру.

Алек оторвался от косяка, пересек комнату и по-братски обнял ее.

— Может, объяснишь, что происходит? Я так понял, что это Мерри звонила.

— Да. И так жаждала, чтобы сегодня я пошла на свидание, что пришлось изобразить тебя как кавалера, претендующего провести со мной романтический вечер.

— Нехорошо врать сестре, поэтому мне ничего не остается, как пригласить тебя на свидание. Тебе хочется пиццы?

Кейтлин улыбнулась — ей было не в новинку, что их мысли совпадали.

— Прекрасно. К Марии?

— Точно. Туда, где особая пицца, с двойной сырной начинкой, без лука и без анчоусов.

— И кофе со сбитыми сливками на десерт?

— Ммм… звучит заманчиво. Ваш сегодняшний партнер очень горяч, леди, и ему не терпится снова услышать про свою потрясающую фигуру и порочные голубые глаза.

— Я бы очень хотела угодить тебе, но больше нечего добавить.

Кейтлин подхватила сумочку и непринужденно взяла Алека под руку.

— Вообще это не мое мнение, а Дот.

— Твоей секретарши? Ха-ха! Я всегда догадывался, что она обладает необыкновенной проницательностью.

Кейтлин рассмеялась.

— К тому же она удивительная машинистка — сто слов в минуту. — Пока они ждали лифт, Кейтлин зевнула, прислонившись к стене. — А ты подоспел как раз вовремя. Мерри снова выжимала из меня все соки.

— Для этого и звонила? Чтобы отчитать за то, что ты не замужем?

— Нет. У нее замечательные новости — она беременна! Доктор говорит, что у нее все в порядке и ребенок появится на свет в мае.

Проходя вслед за Кейтлин в лифт, Алек улыбнулся.

— Потрясающе. Джефф, должно быть, сходит с ума от счастья. Он ведь очень хороший учитель и обожает детей, так что будет идеальным отцом.

— Я сама вне себя от радости. Правда, теперь, когда моя семья перестала волноваться о том, что Мерри никак не может забеременеть, у них не останется другой темы, кроме меня. Бедная старая дева Кейтлин! Вкалывает как лошадь в своем Вашингтоне, потому что никак не может найти мужа, который позаботится о ней.

Алек усмехнулся.

— Ну, любовь моя, ты должна посмотреть правде в глаза. Менее чем через два года тебе стукнет тридцать, а шансов поймать мужа все меньше. Черт возьми, если подвести тебя к свету, то готов поспорить, что обнаружу седые волосы и морщинки.

— Еще пара недель, как эта, и тебе не нужно будет даже подводить меня к свету.

Они вышли из лифта в вестибюль.

— Выдалась трудная неделя? — с искренним сочувствием спросил Алек.

— Да нет, неделя удачная, но слишком напряженная. — Кейтлин сияла, не скрывая гордости от своих достижений. — Мне удалось подыскать экономку для председателя Всемирного банка. Он принял наши условия обслуживания.

— Это здорово, Кейти! — Алек от души обнял ее за плечи. — Уж я-то знаю, сколько тебе пришлось потрудиться, чтобы выгодно закончить это дело.

Кейтлин постаралась выглядеть скромной, но ей это не удалось.

— Сэм утвердил меня младшим компаньоном и прибавил к жалованью пять тысяч долларов.

— Ну, это требуется отметить особо, с шампанским в модном французском ресторане и танцами под звездным небом!

— Не искушай меня, Алек, — я слишком устала, — простонала Кейтлин. — Сегодня я выдержу только Марию. Мне необходим громкий говор публики и звон посуды, чтобы не заснуть, а в изысканно-тихом французском ресторане я буду клевать носом в фаршированную куропатку.

— О'кей. Отложим модных французов до следующего уик-энда.

Кейтлин почувствовала странное волнение. Перспектива специально одеться для ресторана и провести приятный вечер в обществе Алека показалась ей настолько привлекательной, что она даже удивилась.

— С удовольствием, — сказала Кейтлин, после чего вдруг замолчала; и это молчание было натянутым, что тоже не вписывалось в их отношения.

Алек решительно заявил:

— Значит, в следующую субботу в восемь. Не забудь, это — свидание. Я зайду за тобой.

Они вышли на улицу. Тротуар был заполнен пешеходами, а мостовая — машинами, грузовиками и фургонами для доставки товаров. В Джорджтауне обитали чиновники, дипломаты, врачи, студенты, туристы, и не только днем, но и ночью на его узких, мощенных булыжником улицах было полным-полно людей. Оглядевшись вокруг, Кейтлин быстро оценила всю эту суету и сказала:

— Нет смысла ловить такси.

Алек согласился:

— Ресторан недалеко, а сегодня прекрасный вечер — не жарко и не холодно. Сырости нет, ветра тоже, и закат чудесный. — Он удовлетворенно вздохнул. — Я люблю осень.

Кейтлин подставила лицо приятному вечернему ветерку.

— Сентябрь и октябрь потрясающе хороши, только вот затем последуют пять месяцев отвратительной зимы.

Она умело славировала между небольшим оркестром уличных музыкантов и группой студентов, подбадривающих криками парня, который удерживал на голове шесть пустых жестянок из-под пива. Кейтлин стало весело; она стряхнула с себя усталость и схватила Алека за руку.

— Я так рада, что ты зашел ко мне сегодня! Я скучала по тебе. Чем ты занимался последние две недели?

— Нанял еще одного юриста, чтобы он разобрался в новой компьютерной программе, которая якобы должна сберечь мне время, а в настоящий момент мы все посходили от нее с ума. А также без особого успеха занимались защитой Дуэйна Джоунса, обвиняемого в убийстве.

Кейтлин знала, что дело Джоунса очень его беспокоило, поэтому вскинула на него глаза и озабоченно спросила:

— Решение присяжных принято?

— Нет, слушание дела еще не закончено, но обвинению, по-моему, удалось убедить суд присяжных, что Дуэйн виновен, — это видно по их лицам.

— В газетах ничего не было о деле Дуэйна.

— С чего они будут об этом писать? — В голосе Алека прозвучала горечь. — Что значит еще одно убийство в городе, где каждый месяц убивают десятки людей? Перестрелки на почве наркотиков происходят так часто, что этим уже никого не удивишь. Случай с Дуэйном интересует только его мать и сестер, а они вбили себе в головы, что его непременно осудят, хотя он никого не убивал.

— А как ты считаешь? Действительно веришь, что он невиновен?

— Ни одного человека, выросшего в Анакостии, нельзя считать абсолютно невиновным. Дети в этом районе впитывают нравы улицы с молоком матери, иначе им не выжить. Но Дуэйн — смышленый мальчик, да и в школе учился хорошо. Если ему удастся избежать наказания, он закончит ее в мае с отличием. А это само по себе чудо. Возможно, он и магазинный воришка, способный украсть пару кошельков, но в ту ночь он никого не убивал — в этом я уверен. Бедняга имел несчастье оказаться не в том месте и не в то время. А теперь его ожидает пожизненное заключение за преступление, которого он не совершал.

— Мне казалось, что ты нашел свидетелей, которые видели, что Дуэйн не стрелял.

— Нашел, — мрачно подтвердил Алек. — А теперь мои свидетели ушли в подполье.

— Ты хочешь сказать — исчезли?

— Да. Либо они боятся разозлить одного из руководителей местной банды, либо просто не хотят связываться с полицией и судами. В квартале, откуда родом Дуэйн, они совсем не так, как мы, смотрят на полицейских, адвокатов и судей. Я для них не защитник их гражданских прав, а враг. И если я не смогу убедить этих двух свидетелей довериться мне и вновь дать показания в суде, у Дуэйна Джоунса остается мало надежды на оправдание.

— Ты нанял частных детективов для розыска свидетелей?

— Еще бы! Троих — и все ветераны. Я нанял самых лучших. Если уж они не найдут…

Кейтлин в знак поддержки сжала Алеку руку. При их отношениях этого было вполне достаточно, чтобы показать ему, что она все понимает: подобное дело растравляло его профессиональную совесть. Она знала, что Алек взялся за дело Дуэйна вместо общественного защитника, а это означало, что за свою работу он ничего не получит и все расходы пойдут из его собственного кармана.

Если у Дуэйна Джоунса и есть какой-то шанс в жизни, то этот шанс — Алек Вудворд. В такие минуты Кейтлин гордилась, что Алек — ее друг.

Они свернули на Висконсин-авеню. Когда показался ресторанчик Марии, Кейтлин воскликнула:

— О! Я уже чувствую запах орегано[2] и свежего плавленого сыра.

— Только бы не было очереди. Я умираю от голода, так как сегодня решил обойтись без ленча, а моему желудку это не по нраву.

Им повезло: ресторан был полон, но свободные места еще были. Мария Росси, представительница второго поколения американских итальянцев, унаследовавшая сверкающие черные глаза своих предков, со стройной фигурой, словно из журнала «Космополитен», лично провела их к уединенному столику в тихом уголке.

— По-моему, вам надо побыть наедине, — сказала она, вручая им огромных размеров меню. — Уж я-то знаю, когда влюбленным хочется поворковать. Моя мама родом из Сицилии, а в Америку эмигрировала, потому что соседи обвинили ее в колдовстве. Она обладала замечательным даром провидения, и я унаследовала этот дар — по крайней мере частично. Я всегда чувствую, когда у любовной парочки что-то не ладится. Вы ведь сейчас решаете, жениться или нет, правда?

— Э-э, не совсем…

— Да уж точно так, меня не обманете. Вам подать кьянти, как всегда? — С веселой улыбкой Мария вернулась к стойке, не дожидаясь ответа.

Кейтлин рассмеялась:

— Насколько я помню, в прошлый раз ее мать бежала от нацистов, чтобы ее не посадили в тюрьму как отважного бойца Сопротивления против режима Муссолини.

Алек откинулся на удобной кожаной банкетке.

— А может, ее мать была одновременно отважным бойцом и колдуньей. Мне кажется, что это весьма полезное сочетание.

— Ну, дара провидицы она явно не унаследовала, если считает, что мы с тобой возлюбленные, но столик выбрала самый лучший. — Кейтлин с удовольствием грызла хлебную палочку. — Боже, как приятно расслабиться! Не забудь принять вид страдающего влюбленного, когда Мария принесет вино. Не хочется ее разочаровывать.

— Вот так подойдет? — спросил Алек.

Кейтлин подняла голову от меню и остолбенела. В глазах Алека на какую-то долю секунды промелькнули такая любовь и несбывшееся желание, что по ее телу невольно пробежала дрожь.

— Эй, Алек, перестань, — произнесла она. — Ты выглядишь чересчур убедительно.

Он засмеялся; в его глазах снова засветились юмор, дружеская доброжелательность — и больше ничего.

— Адвокаты должны быть на две трети артистами. Разве ты этого не знала?

Мария принесла маленькую, оплетенную соломкой бутылку кьянти и два бокала.

— Наслаждайтесь, — сказала она, вытаскивая пробку. Потом поставила бутылку на стол, чтобы Алек сам разлил.

Официантка в крошечной мини-юбке принесла теплый хлеб, миски с салатом и приняла заказ на пиццу.

— Подам через двадцать минут, — сообщила она. — На кухне готовят пиццу по мере поступления заказов.

— Хорошо, мы не торопимся. — Алек улыбнулся официантке, и та ответила широкой улыбкой. Наклонившись, чтобы наполнить его бокал, она постаралась, чтобы от его взгляда не ускользнул глубокий вырез на ее блузке.

Кейтлин наблюдала, как девушка, покачивая бедрами, шла между столиками.

— Ты ее покорил, — весело заметила она. — Это вихляние бедрами — специально для тебя.

— Ревнуешь? — медленно улыбнулся Алек.

— Она не в твоем вкусе.

— Разве? А кто в моем вкусе?

Кейтлин собралась было объяснить, но вдруг обнаружила, что не знает, что сказать, и в изумлении уставилась на Алека, не донеся до рта вилку с салатом.

Алек осторожно положил ее вилку обратно на тарелку.

— Что с тобой, Кейтлин? — поинтересовался он. — Что я такого ужасного спросил?

Она неестественно рассмеялась:

— Просто твой вопрос меня удивил.

— Я рад, что спустя двадцать лет все еще способен тебя удивлять.

— Ну да. Дело в том, что я понятия не имею, какие женщины тебе нравятся. Мне кажется, что тебе нравится ходить на свидания с бойкими студентками колледжа.

— Так и было… пятнадцать лет назад, когда я сам был бойким студентом.

Кейтлин улыбнулась:

— Алек, не наговаривай на себя, ты никогда таким не был. Возможно, ты притворялся этаким искушенным парнем, но бойким не был никогда.

— Ты почти на семь лет моложе меня, дорогая. Когда я поступал в колледж, тебе едва исполнилось десять лет, и ты просто не представляла, каков я на самом деле.

— Я знаю, что не представляла, какой ты. Алек, ты, конечно, помнишь, как жутко я была в тебя влюблена, да? Я тогда думала, что для женщины ты — дар небес. Годами мне снился один и тот же страшный сон — ты женишься до того, как я подрасту и смогу выйти за тебя замуж.

— Помню, что ты мне говорила об этом, когда тебе было лет шестнадцать.

Ощущая прилив тоски по прошлому, Кейтлин медленно потягивала вино.

— А когда ты был уже на юридическом факультете университета, твои родители сообщили мне, что ты неофициально помолвлен с медсестрой по имени Джинни Дрексел. Помнишь?

— Как же я могу забыть? Мы уже назначили день свадьбы, но тут Джинни ни с того ни с сего заявила мне, что, пока мы с ней не переспим, и говорить не о чем. Я был ей благодарен за подобную откровенность.

— А я была ужасно зла на тебя, — сказала Кейтлин и вспомнила себя в те годы — тощую, неуклюжую девчонку с рыжими косичками, разлетающимися в разные стороны, на всей скорости подкатившую на велосипеде к речке, где Алек удил рыбу. — Я прямо с ходу выпалила, что ты совершаешь огромную ошибку.

— И была абсолютно права.

Кейтлин криво улыбнулась. С того времени она поумнела, набралась жизненного опыта, но где-то в глубине души все-таки сожалела о том, что в ее подходе к жизни стал преобладать здравый смысл, а не чувства. Взросление не всегда изменяет тебя в лучшую сторону, размышляла она.

— Ты был добр ко мне, — тихо призналась Кейтлин. — Не каждый молодой человек смог бы так мягко отказать возбужденному подростку.

— Я был нужен тебе не как муж, а как человек, связывающий тебя с большим, волнующим миром за пределами Гапсбурга в штате Огайо, — ответил Алек. — Так что мне было не трудно проявить понимание. Мне стоило лишь напомнить тебе о вступительных экзаменах в колледж и какая у тебя будет в дальнейшем интересная работа и собственная квартира с машиной. — Он печально усмехнулся. — В общем, даже унизительно вспоминать, как легко удалось тебя убедить, что успешная карьера намного лучше, чем брак со мной.

— Подростки в шестнадцать лет чрезвычайно тщеславны, — кивнула Кейтлин. — Тебе не следовало упоминать об автомобиле. Главную роль сыграла перспектива обладания собственным «БМВ».

Принесли пиццу, и официантка предоставила Алеку возможность еще раз лицезреть ее прелести. Но тот слишком хотел есть и не обратил на нее внимания. Он ублажил свой поющий от голода желудок двумя здоровенными кусками пиццы, затем запил все вином.

— Вкусно! Еда в этом заведении с каждым разом делается все лучше, — отметил он. — А ты как считаешь?

— Лучше и лучше, — согласилась Кейтлин. — Доедай скорее пиццу, иначе мне придется весь уик-энд провести в оздоровительном клубе, сбрасывая лишний вес.

Алек положил себе еще один кусок.

— Я рад, что ты сегодня свободна, — сказал он, с удовольствием поедая пиццу. — Я давно собирался поговорить с тобой об одном важном деле, но все не было подходящего случая.

— Что-то личное?

— Очень личное. — Он сосредоточенно вытер пальцы бумажной салфеткой. Помолчал, потом вдруг поднял голову и взглянул на Кейтлин. — Я решил жениться.

У Кейтлин перехватило дыхание, словно грудную клетку крепко-накрепко сжали, а затем велели дышать нормально. Алек собирается жениться. Почему же это повергло ее в шок? Да потому, что она всегда считала, что он, как и она, останется одиноким. Она с трудом проглотила слюну и постаралась изобразить восторг. Ведь Алек ее друг, и если он нашел женщину, в которую влюбился и на которой хочет жениться, то она должна радоваться за него.

— Поздравляю, — произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более оживленно. — Я так за тебя рада, Алек. Кто же… эта счастливица?

Алек весело улыбался:

— Понятия не имею. По крайней мере пока не знаю.

Кейтлин тупо уставилась на него.

— Господи, что ты несешь? Как можно решить жениться, не зная на ком?

— Очень просто, — ответил он, — с твоей помощью. Ты — мой лучший друг и знаешь меня давным-давно, к тому же у тебя профессиональный опыт интервьюирования претендентов на получение работы. Я рассчитываю, что ты найдешь мне подходящую жену.

Кейтлин была настолько шокирована, что могла лишь в молчаливом изумлении смотреть на Алека. Она знала этого человека и его семью двадцать лет. А в последнее время понимала его так же хорошо, как себя, — в этом она могла поклясться. Сейчас же Кейтлин засомневалась, действительно ли она так хорошо его знает. Эта мысль показалась ей такой же невероятной, как если бы опрокинулась вселенная.

— Я не могу найти тебе жену, — наконец выдавила она. — Ты с ума сошел, Алек, это же полная нелепость! Мы на пороге двадцать первого века. Устройство браков посредством своего рода свахи относится к эпохе динозавров.

— Может быть, пора вернуться к этой идее, — сказал Алек. — Знаешь, ведь все считали, что пластик и синтетика — это чудо будущего, а затем поняли, что в конце концов хлопок и шерсть намного лучше.

Кейтлин взяла бокал и сделала большой глоток кьянти. Зубы застучали о стекло, и она на секунду задумалась, почему решение Алека жениться так странно на нее подействовало. Она сознавала, что ощущает непонятный гнев: своей просьбой подыскать ему жену Алек как бы предал их дружбу.

— Не понимаю, откуда у тебя появилось желание связать себя брачными узами, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — Лично я посоветовала бы тебе нанять хорошую экономку. От нее будет легче избавиться, если она не подойдет. Он наклонился вперед и посмотрел на нее, но в мерцании свечи было трудно разглядеть выражение его глаз.

— Кейтлин, мне скоро тридцать пять. Пятнадцать лет я прилагал массу усилий, чтобы сделать карьеру. Сожалеть об этих годах не приходится — я горд тем, чего добился в жизни, и не скрываю этого от тебя. Но теперь я достиг такого этапа, когда мне необходимо кое-что еще помимо профессионального успеха. Я стал старшим компаньоном в юридической фирме, но это не излечит внутреннюю тоску.

— Так разнообразь свою жизнь, — предложила Кейтлин, не желая признаваться, что сама испытывает похожее чувство. — Что тебе мешает сойтись с одной из своих цветущих молодых коллег, которые буквально умирают от желания встречаться с тобой?

— Я устал от бессмысленных свиданий, особенно с теми, с кем я связан по работе. Профессия юриста — замечательное занятие, но в жизни есть еще что-то, помимо реформ в гражданском кодексе или статей закона о компенсации убытков.

— Тогда заведи себе хобби, — резко отозвалась Кейтлин. — Как насчет лыж? Помнится, прошлой зимой мы оба пробовали ими увлечься, но так ничего и не получилось. Может быть, этой зимой…

В голосе Алека прозвучали нетерпеливые нотки:

— Кейтлин, смотри на вещи трезво. Спорт и хобби могут стать развлечением в семейной жизни, но они никак не могут ее заменить. Я понял, что наконец-то стал взрослым и что огромная коллекция вин, потрясающая стереоустановка и персидский ковер, сочетающийся с кожаными кушетками в гостиной, не превратят мою квартиру в настоящий домашний очаг. А я хочу этого, Кейтлин, хочу иметь дом, который буду делить с родственной душой. Мне нужна жена. Любящая женщина, которая поможет мне создать этот уютный очаг и станет матерью моим детям…

— Можешь не продолжать. — Улыбка Кейтлин была вымученной, но она ничего не могла с собой поделать. Слова Алека, словно иголки, кололи ее, и чем больше он говорил, тем больнее ей становилось. — В твоем четком сценарии кроется главная проблема. Найти подходящую жену — нелегко, иначе половина браков не заканчивалась бы разводом. Как ты думаешь, почему наше агентство так преуспело, подыскивая нянь и экономок? Большей частью они идут в семьи, разрушенные разводом.

— Согласен, что многие браки неудачны. Но не обязательно, чтобы все они оборачивались разводом. Посмотри на наши семьи — твою и мою. Браки наших родителей удачны. И твои сестры, да и моя тоже, вполне счастливы со своими мужьями.

— По их понятиям, они действительно счастливы, — сказала Кейтлин. — Но женщины в наших семьях принесли себя в жертву браку. Ты этого ждешь от своей жены? Тебе нужна женщина, чьи интересы ограничены домашним хозяйством, кулинарными рецептами и ежедневными прогулками с детьми в парке? Ради Бога, Алек, о чем ты станешь разговаривать с этой замечательной женушкой после пяти лет совместной жизни?

— Обо всем, — ответил он. — Может, о новом зубике, прорезавшемся у малыша, или о том, не побаловать ли себя отдыхом на Гавайях. А может, мы вместе обсудим, не соединить ли ей работу с материнскими обязанностями.

— А как ты посмотришь на то, если она захочет, чтобы ты ушел из фирмы и сидел с детьми, а она целиком будет посвящать себя работе?

— Такое тоже возможно, — спокойно произнес Алек. — Я на самом деле согласен отнять от своей работы какое-то время, если моей жене это будет необходимо, чтобы чувствовать себя удовлетворенной и счастливой в браке.

Он действительно серьезно намерен жениться, подумала Кейтлин, и тут ее охватила паника, так как она поняла, что его решение может положить конец их прекрасной дружбе.

Чувство неминуемой потери было щемящим, но она, несмотря на боль в душе, снова заставила себя улыбнуться. Необходимость притворяться уже была сама по себе болезненной. Раньше у нее ни разу не было причины скрывать свои чувства от Алека. Пропади все пропадом! Какого черта ему понадобилось что-то менять, когда они были вполне довольны всем?

Изобразив на лице выражение полного счастья, Кейтлин подняла свой бокал, собираясь сказать тост.

— Итак, дружище, я вижу, ты окончательно и бесповоротно решил стать женатым человеком, поэтому наилучших пожеланий и удачи тебе в поисках идеальной супруги.

В ответ он поднял свой бокал.

— Спасибо. Когда ты начнешь поиски? Теперь, когда я приготовился к решительному броску, мне не терпится начать ознакомительные встречи с кандидатками.

Кейтлин в замешательстве пожала плечами.

— Алек, но я не смогу подыскать тебе жену! В жизни есть вещи, которые люди делают исключительно самостоятельно, и одна из них — это выбор спутника жизни. К тому же ты просишь не того человека. Ты ведь знаешь мое отношение к браку. Я никогда не делала секрета, что считаю брак ловушкой для женщин.

— Но тебя-то никто не просит выходить замуж, Кейти. Мы говорим обо мне. Ты — профессиональный наниматель персонала. Тебе не надо самой быть дворецким или няней, чтобы найти подходящих людей для твоих клиентов.

— Возможно, ты не обращал раньше внимания, — сухо заметила она, — но между обязанностями дворецкого и обязанностями жены есть некоторая разница. Наша компания располагает списками сотен людей, желающих заниматься домашними делами. Но у нас нет картотеки под названием «Потенциальные жены».

— По импровизируй. Я готов оплатить все расходы плюс взнос в пять тысяч долларов.

Подошла официантка, чтобы забрать пустые тарелки и принять заказ на десерт. У Кейтлин начисто пропал аппетит, но ради приличия она попросила принести ей чашку кофе. Алек заказал фрукты, но затем не удержался и попросил еще и мороженого. Кейтлин с обидой отметила, что его аппетит нисколько не пострадал из-за дурацкого и такого внезапного желания приковать себя на всю жизнь к какой-нибудь финтифлюшке, которая будет баловать его печеньем собственного изготовления, приносить ему шлепанцы и согревать в постели.

До сих пор их разговор был удивительно благопристойным. Алек ни слова не сказал о том, как он и его мифическая идеальная жена собираются улаживать свои отношения в спальне, но если верить слухам, то ему нужна такая партнерша, чье искусство в постели будет таким же превосходным, как и на кухне.

— Ты покраснела, — мягко произнес Алек. — Тебя что-то взволновало?

— Это от вина, — соврала она. — Ты же знаешь, что я не могу выпить больше одного бокала, иначе меня сразу бросает в жар и я чувствую себя не в своей тарелке.

Алек перегнулся через стол и сжал ее руку.

— Помоги мне, Кейтлин. Я действительно хочу найти жену, и как можно скорее, а при моей теперешней загруженности делами у меня нет возможности встречаться с женщинами.

— Но если ты даже сейчас так занят, что не можешь сам найти себе жену, то, как мне кажется, в дальнейшем у тебя не будет времени на то, чтобы заниматься семьей должным образом.

Алек отвернулся; было заметно, как он напрягся. Затем он с решительным видом посмотрел на нее и жестко произнес:

— Знаешь, Кейтлин, иногда наши самые важные решения труднее всего бывает объяснить. Возможно, тебе непонятны причины, побудившие меня принять такое решение, но факт остается фактом: я хочу жениться. Я подумал, что было бы здорово, если бы жену мне подыскала именно ты, но, если тебе это не по душе, я обращусь в другое агентство.

Хотя Кейтлин не могла взять в толк, какая муха его укусила, тем не менее она не хотела, чтобы Алек обращался со своей глупой идеей в другую компанию.

— «Всевозможные услуги» — лучшее в городе агентство по трудоустройству, — твердо сказала она. — Если ты точно решил осуществить свой дикий план, то я уверена, что наша компания сможет подыскать тебе идеальную невесту.

Алек просиял.

— Я в этом уверен, — сказал он. — В общем, я на вас рассчитываю, так и знай.

Глава вторая

Дот решительно вошла в кабинет Кейтлин и бросила ей на стол скоросшиватель.

— Я понимаю, что это, должно быть, шутка, — сказала она. — Но сегодня понедельник, а я не выспалась. Объясни, пожалуйста, где собака зарыта, и тогда мы вместе посмеемся, хорошо?

Кейтлин взяла папку и прочитала ярлык, хотя прекрасно знала, что там написано. Она сама его подписала пару часов назад: «Клиент: Алек Вудворд, адвокат. Предоставляемые услуги: жена для постоянного проживания». С треском раскрыв папку, Кейтлин взглянула на подшитые бумаги.

— Кажется, все в порядке, — сказала она, намеренно не замечая, что ее секретаршу сейчас хватит удар. — Да, все документы на месте — детальное описание работы, фотография клиента, зарплата, требования к претендентке, пособие для будущей жены и описание условий денежных взносов в наше агентство. Алек согласился заплатить нам пять тысяч долларов к первому ноября при условии, что к этому времени я представлю по крайней мере четырех подходящих кандидаток. Если он женится на одной из них, тогда сверх означенной суммы мы получим еще пять тысяч долларов. Естественно, все наши расходы будут им возмещены.

Дот оперлась кулаками о стол и внимательно уставилась на свою начальницу.

— Сумасшедшей ты не выглядишь, — заключила она. — И не похоже, что тебя колотит лихорадка. Из чего следует, что это какая-то глупая шутка. Во-первых, мы компания по трудоустройству персонала, а не бюро знакомств. А во-вторых, Алек Вудворд не нуждается в том, чтобы ему искали жену. У него обалденная фигура, красивые зубы, густая шевелюра и похотливые глаза. К тому же он умен, преуспевает в карьере и у него достаточно денег, чтобы привлечь любую женщину. Черт, на вид он приятный парень — во всяком случае, не такой мерзавец, как большинство современных мужиков. А теперь объясни мне: зачем такому парню обращаться в компанию по найму прислуги, чтобы найти себе жену?

— Наверное, он слишком занят, чтобы самому это сделать? — предположила Кейтлин.

Дот вытаращила глаза.

— Слишком занят, чтобы найти себе жену, но не слишком занят, чтобы возложить на себя обязанности женатого человека? Это что-то новенькое. Даже мои бывшие мужья не придумали бы объяснения глупее.

Кейтлин захлопнула папку. Целый уик-энд она обдумывала разговор с Алеком и так и не могла понять, почему с такой неохотой согласилась на это дело. В ее обязанности входили поиски рабочих мест, и она гордилась своим недюжинным профессионализмом: ей с успехом удавалось сочетать интересы и нанимателя, и нанимаемого на работу.

Никак не удавалось найти хоть какую-нибудь мало-мальски приемлемую причину, почему поиск жены для Алека будет более трудным, чем подбор английского дворецкого для японского посла. В целом требования Алека к будущей жене казались намного более непритязательными, чем посла — к дворецкому.

С непринужденной улыбкой Кейтлин вернула папку секретарше.

— Уже поздно отступать, Дот. Я приняла заказ, и Сэм чрезвычайно доволен, что я это сделала. Он сказал, что при современных темпах развития может возникнуть необходимость в первоклассном брачном агентстве для такого большого и безликого города, как Вашингтон. Сэм хочет, чтобы мы все здесь рассматривали поиски жены для Алека как пробный камень для нашей компании. Если все закончится успешно, он собирается серьезно подумать о слиянии с главным брачным агентством, чтобы поднять уровень их услуг до наших высоких стандартов.

— Знаешь, у меня такое впечатление, что вы с Сэмом долго простояли под проливным дождем и у обоих крыша поехала. — Дот сердито сунула папку под мышку. — Поверь мне, Кейтлин, ничего из этого не выйдет. Но, конечно, вы с Сэмом не станете меня слушать. Кто я такая, чтобы давать советы? Простая машинистка.

Кейтлин усмехнулась.

— Именно так. Я заметила, как ты застенчиво и нерешительно высказываешь свое мнение. Мы с Сэмом ведь просто чудовища в твоих глазах, да?

Дот не снизошла до ответа. Бросив на Кейтлин испепеляющий взгляд, она удалилась к себе. Но спустя пару минут просунула голову в дверь и напомнила:

— Не забудь, что в три часа у тебя встреча с Мишель Морро. Она повар-кондитер и хотела бы устроиться на работу с проживанием у одного из вашингтонских магнатов.

— У меня есть ее досье. На бумаге это выглядит большой находкой.

— Да. Но, исходя из того, как начался сегодняшний день, у нее вполне могут оказаться бородавки на носу и подбородке.

К счастью, мрачные предположения Дот не оправдались. Мишель Морро полностью соответствовала характеристикам, указанным в документах. Маленькая, живая, возраст — ближе к тридцати, с сияющими глазами и копной блестящих темно-каштановых волос. Училась в Париже и Швейцарии, а в США вернулась всего несколько недель назад. На собеседование она принесла коробку домашних сладостей, оказавшихся настолько вкусными, что даже ворчливая Дот была вынуждена признать, что кондитерское искусство кандидата бесспорно.

Мишель объяснила, что хочет купить дом в Вашингтоне и поэтому ей нужна работа с жильем, чтобы к своему тридцатилетию скопить наличные деньги на маленький домик.

Кейтлин тут же почувствовала к ней симпатию, поскольку они были одного возраста и их жизненные интересы совпадали.

— У меня есть несколько прекрасных предложений, но без жилья, — сказала она. — К сожалению, на текущий момент зарегистрирована только одна заявка с проживанием — от члена правительственного кабинета. Ему как раз необходим повар.

Мишель быстро взглянула на Кейтлин.

— Это интересно.

— К сожалению, тут есть небольшой подвох — у него трое детей-подростков, и он хотел бы, чтобы повар к тому же присматривал за детьми, когда их с женой не бывает в городе. Боюсь, что ваше искусство кондитера не будет полностью оценено, но он обещает щедрую оплату, а их дом на Чеви-Чейс просто замечательный. Учитывая необходимость ухода за детьми, вас все же интересует эта должность?

— Да, — подумав, ответила Мишель. — Сановник такого уровня наверняка устраивает большие приемы, а это даст мне возможность готовить свои кондитерские изделия и показать себя с лучшей стороны. Я сама выросла в большой семье и привыкла к детям. Иногда посидеть с ними — не проблема. — Она улыбнулась и как-то очень по-французски пожала плечами. — Моя бабушка не понимает, почему у меня до сих пор нет собственных детей. Она всегда считала, что я рано выйду замуж и буду окружена целым выводком.

Кейтлин улыбнулась в ответ.

— Наши семьи в этом похожи. Мои сестры отлавливали холостяков в радиусе пятидесяти миль от нашего города, пытаясь найти мне мужа. Каждый раз, когда я приезжаю домой погостить, меня демонстрируют, словно племенную кобылу.

— Уверена, что они это делают из лучших побуждений. — Мишель немного помолчала; взгляд ее потух. — Я была однажды замужем. Это был брак по любви — во всяком случае, с моей стороны. Но мой муж подал на развод через два года. — Она внезапно замолкла. — Простите. Это не имеет отношения к обязанностям повара у сановного лица.

Но это может иметь отношение к просьбе Алека найти ему жену, неожиданно подумала Кейтлин. Перед ней сидит молодая, привлекательная женщина, любящая детей и не настроенная против брака, несмотря на неудачный предыдущий опыт. Кейтлин почувствовала трепет, который всегда охватывал ее, когда трудное решение было на грани осуществления. Нагнувшись вперед и положив локти на стол, она сказала:

— Мисс Морро, надеюсь, вас не оскорбит то, о чем я собираюсь вас спросить. Это личный вопрос, и вы имеете полное право на него не отвечать. Что бы вы ни ответили, это никак не повлияет на мою рекомендацию вас члену кабинета. Будьте уверены, что я организую для вас собеседование независимо от ответа на мой вопрос.

Ее слова явно заинтриговали Мишель.

— Звучит заманчиво. Спрашивайте.

— Хорошо. Собираетесь ли вы выходить замуж в ближайшем будущем?

— Я бы вышла, если бы встретила подходящего человека, — ответила Мишель. — Но в настоящее время такой возможности нет. Если я получу работу через ваше агентство, мисс Говард, беспокоиться вам не надо: я скоро не уволюсь.

— Я совсем не поэтому задала вам свой вопрос…

Только сейчас Кейтлин осознала, что нервно отстукивает пальцами дробь по столу. Она тут же прекратила это делать и, сжав руки, вытянула их перед собой. У нее ведь нет никаких причин нервничать. Поиски жены для Алека — просто деловое задание, и именно так к этому следует относиться. Кейтлин решила больше не ходить вокруг да около и быстро произнесла:

— Мисс Морро, в настоящий момент к нам поступило необычное предложение, и я подумала, что вы, возможно, им заинтересуетесь.

— О, я люблю необычное.

Кейтлин глубоко вздохнула и сказала:

— Один хорошо обеспеченный человек ищет жену. Наша компания согласилась подобрать ему подходящих кандидаток для собеседования. Вы не хотели бы встретиться с нашим клиентом?

От неожиданности Мишель даже отпрянула.

— Предложить себя на роль жены? Господи, конечно, нет! У вас ведь не брачная контора? Я бы никогда сюда не пришла, если бы знала, что вы оказываете подобные услуги.

— Мы не брачная контора — во всяком случае, пока. Не надо горячиться. Пожалуйста, подумайте, мисс Морро. Этот человек — мой старинный друг, и я приняла от него заявку частично чтобы оказать ему услугу, а частично для того, чтобы наша компания попробовала себя на новом поприще. Мы — главная фирма по оказанию домашних услуг и считаем, что представляется возможность распространить нашу деятельность в сфере, на которую не очень-то обращали внимание. Сэм Берген, наш президент, полагает, что современная брачная служба находится в ужасающем состоянии и, может быть, настало время вернуться к прежним обычаям.

— Мне кажется, что в современном обществе уже никто не нуждается в услугах брачных контор.

— Возможно. Честно говоря, если вы согласитесь встретиться с нашим клиентом, то тем самым станете участником нашего эксперимента.

Мишель недоверчиво покачала головой.

— Просто дико представить, что какой-то незнакомец из вашей картотеки может стать для меня подходящим мужем! А вдруг он с причудами? Наверняка — если ему необходимо специальное агентство, чтобы найти жену. Согласитесь, что это не говорит в его пользу.

— Я знаю его и его семью со школьных лет и уверяю вас, что никакой такой страшной тайны у него нет, никаких наследственных заболеваний — тоже. Наоборот, вы найдете его очень привлекательным. — Кейтлин ободряюще улыбнулась. — Моя секретарша, например, убеждена, что он неотразим. К тому же это очень преуспевающий адвокат.

— Так в чем же дело? Ему что, девяносто лет?

— Тридцать пять. Просто сущий младенец. Подумайте, Мишель. Что вы теряете? То, что вы согласитесь встретиться с ним, не обязывает вас тут же выходить за него замуж. Если вам не захочется, то даже не надо повторно с ним встречаться. А может так получиться, что вы настолько понравитесь друг другу, что решите продолжить знакомство.

Мишель провела рукой по волосам.

— Не верю своим ушам. Это какое-то безумие. — Она привстала со стула, затем снова села и тихонько рассмеялась. — О'кей, вы меня заинтриговали. Наверное, я действительно сумасшедшая, но очень любопытная. У вас есть его фотография?

— Вот здесь, — сказала Кейтлин, довольная тем, что предусмотрительно настояла на том, чтобы Алек дал фотографию.

В пятницу вечером они пришли к нему домой и почти три часа составляли биографию Алека, стараясь представить его как можно более привлекательным для возможной кандидатки в жены. Затем они выделили финансовую часть, которую Алек хотел включить в нотариально засвидетельствованное добрачное соглашение. Возможно, Алека и можно было упрекнуть в безрассудном намерении найти подругу жизни через бюро по трудоустройству, но у него хватило юридической осмотрительности составить основательный предварительный брачный контракт.

Мишель взяла со стола скоросшиватель с документами. Когда она разглядывала фотографию Алека, внимательно наблюдающая за ней Кейтлин заметила, что выражение ее лица изменилось: вместо скептицизма на нем появилось удивление. Наконец она подняла голову и встретилась глазами с Кейтлин.

— Эта фотография делалась специально? Я хочу сказать, он и в жизни выглядит так потрясающе? Господи, ему-то зачем искать знакомств! В нем столько сексуальности… А эти глаза! Они просто фатальные. Наверняка носит линзы такого бесподобного цвета.

— Он не носит линз. — Довольная тем, что Мишель так воодушевилась, Кейтлин снова взглянула на знакомый снимок. Это была рекламная фотография, сделанная, когда Алека избрали компаньоном престижной юридической фирмы «Смит, Хауэлл, Бернштейн и Гемелли».

Алек выглядел поразительно красивым. Его голубые смеющиеся глаза, которыми все так восхищались, поддразнивали ее по-дружески, но все же, как ни странно, казалось, словно он обещал волнующие приключения, если женщина поддастся его шарму. Кейтлин десятки раз видела эту фотографию. Странно, что раньше она не замечала удивительной сексуальности Алека… А вот Дот и теперь Мишель обе отметили это.

Она вложила фотографию обратно в скоросшиватель.

— Этот снимок ничуть не приукрашен, — сказала она. — Алек именно так и выглядит. — У нее почему-то вдруг осип голос. Она прокашлялась и оживленно продолжила: — Хотите прочитать его биографию? Она вон на том зеленом листе.

Прочитав пару абзацев, Мишель внезапно вскинула голову.

— Я знаю этого человека, — сказала она, с трудом переведя дыхание. — Это Алек Вудворд, адвокат.

— Правильно. — К Кейтлин вернулось чувство юмора: ее позабавила благоговейная реакция Мишель. — Вам знакомо его имя?

— Журнал «Одиночки» признал его самым желанным холостяком в Вашингтоне. В последнем номере о нем была большая публикация. Он — адвокат, который защищал Синди Карстэрс по обвинению в убийстве мужа в заброшенном кинопавильоне, ведь так?

— Так, и он выиграл это дело. Наша фирма по праву гордится тем, что обслуживает только самых лучших клиентов, — пошутила Кейтлин, но сообщение Мишель произвело на нее большое впечатление. Быть объявленным самым желанным холостяком в городе, в котором полно привлекательных, влиятельных и богатых мужчин, — это кое-что значит. Очень типично для Алека ничего не сказать об этом. Например, Кейтлин и его собственная семья узнали, что произносить прощальную речь, как лучший выпускник Гарвардского университета, будет именно он, лишь когда увидели его на трибуне. — Рост метр восемьдесят, вес восемьдесят килограммов, был чемпионом по теннису среди юниоров в штате Огайо, — громко и увлеченно читала Мишель. — Интересное совпадение: я была капитаном школьной команды по теннису. — Она вытащила из папки желтую страницу, на которой перечислялись требования Алека к будущей невесте. — Хочет по крайней мере одного ребенка, может быть, двоих, если жена будет согласна. В течение ближайших нескольких лет он предпочел бы жить в Вашингтоне, но, если его жена предпочтет какой-нибудь иной большой город, он согласится переехать. Сельская жизнь его не привлекает, но со временем он хотел бы купить коттедж, где можно проводить уик-энды… Да этот мальчик просто мой идеал! — Мишель вскочила на ноги и, захлопнув папку, положила ее на стол Кейтлин. — Мисс Говард, вы сделаете мне одолжение, если устроите встречу с Алеком Вудвордом как можно скорее. Я уверена, что у него окажется какой-нибудь жуткий недостаток, но, судя по его досье, он идеальный претендент в мужья. Выглядит намного сексуальней, чем голливудская кинозвезда, а пишет с чувствительностью поэта. Если при полнолунии он не превращается в оборотня, то непонятно: почему женщины Вашингтона так долго оставляли его в покое?

Кейтлин рассмеялась.

— Не беспокойтесь. Я лично гарантирую, что у него нет клыков. А одинок он потому, что до сих пор был слишком занят, чтобы думать о женитьбе. К тому же далеко не каждая женщина на свете жаждет замужества, даже с таким видным мужчиной, как Алек Вудворд. Возможно, в прошлом у него был несчастный роман или он любил недостойную его женщину…

Господи, что она несет? — с недоумением подумала Кейтлин. Она ведь прекрасно знает, что никакого несчастного романа у Алека не было. За последние десять лет у него случалось несколько серьезных связей с женщинами, но они относительно безболезненно расставались по обоюдному согласию. Кейтлин достаточно хорошо его знала, чтобы верить ему.

— Догадываюсь, что он хочет залечить разбитое сердце, — сказала Мишель, хотя в ее тоне слышалось явное сомнение в том, что любая здравомыслящая женщина сможет отвергнуть Алека Вудворда. — Во всяком случае, если его ранили на любовном фронте, это даже к лучшему, так как я тоже жертва, поэтому мы сможем утешить друг друга.

У Кейтлин чуть было не вырвалось, что Алек вовсе не нуждается в утешении, а если такая необходимость и возникнет, то она в состоянии это сделать сама. Конечно, ее реакция неразумна, но как удержаться от ревности при мысли о том, что Мишель или любая другая женщина займет главное место в жизни Алека?..

Беда в том, что в глубине души она еще не привыкла к мысли, что Алек внезапно принял решение жениться. Она всегда считала, что он смотрит на брак так же, как и она, — как на капкан, где мужчины и женщины сидят всю жизнь, лишенные радостей созидательного творчества и саморазвития, в результате чего гибнут как личности. Даже в современном сравнительно свободном обществе женщины жертвуют в браке несравненно большим, чем мужчины. Независимость Алека вряд ли подвергнется опасности из-за того, что он женится. Но все равно в тайниках души Кейтлин чувствовала, что ее предали. Черт возьми, ведь Алек — ее лучший друг! И она рассчитывала, что так будет всегда.

Чтобы взять себя в руки, Кейтлин без всякой надобности принялась рыться в бумагах. Через несколько секунд ей удалось изобразить лучезарную улыбку.

— Итак, Мишель, когда я могу назначить для вас встречу с моим клиентом?

Вот так лучше: думай о нем как о «моем клиенте», а не о «моем дорогом друге Алеке». Мишель весело улыбнулась в ответ.

— Чем скорее, тем лучше! Я сейчас не работаю, так что в любое время, когда мистер Вудворд сможет.

— Какой ваш любимый ресторан?

— «Мэзон Бланш» знаете? Это около Белого дома.

— Прекрасно, — сказала Кейтлин, чувствуя облегчение оттого, что овладела собой и снова действует вполне профессионально. — Алеку он тоже нравится. Я позвоню ему сегодня же и постараюсь договориться о ленче или ужине на следующей неделе. А пока что… вы не возражаете, чтобы я связалась с членом кабинета и договорилась о беседе?

— Думаю, что это следует сделать, — сказала Мишель, и в ее голосе прозвучала усмешка. — Мне нужно что-то более земное, чем свидание с Алеком Вудвордом, если я хочу серьезно чем-нибудь заняться, а не витать в облаках.

Провожая Мишель в приемную, а затем до лифта, Кейтлин отмела предыдущие сомнения: поиски жены оказались удачнее, чем она предполагала.

— Я свяжусь с вами на этой неделе, — пообещала она.

— Буду ждать. — Мишель вдруг покраснела и улыбнулась, смутившись от нетерпения, так явно прозвучавшего в ее голосе. — До свидания, мисс Говард. Вот уж поистине интересный день!

Вернувшись в кабинет, Кейтлин подумала, что Алеку понравится общество Мишель. К тому же она как раз тот тип остроумной, веселой молодой особы, какую мать Алека прочила себе в невестки. В общем, во всех отношениях сегодняшняя беседа оказалась очень удачной, так что у Кейтлин имелись все основания быть довольной первой претенденткой на роль миссис Алек Вудворд.

— Я не ослышалась? — раздался требовательный голос Дот. — Ты рекомендуешь эту женщину как будущую жену для Алека Вудворда?

— Да. У тебя есть возражения?

— Как будто ты станешь их слушать!

Кейтлин улыбнулась.

— Ты просто невозможна. Эта Мишель Морро очень мила, и я уверена, что Алеку она наверняка понравится.

— Для умной женщины ты иногда бываешь удивительно тупа, — тяжело вздохнула Дот. — Однако мне лучше помолчать. Умные женщины всегда глупеют, если дело касается мужчин. Уж так мы устроены, что мужчинам ничего не стоит вертеть нами, как им хочется. Кейтлин уселась за письменный стол, не обращая внимания на сердитый взгляд Дот. В мире, где время заменило деньги и стало товаром, почему же занятым, преуспевающим людям не нанять профессионалов, чтобы подыскать идеальную супругу? Если ей удастся найти Алеку подходящую жену, Сэм Берген назначит ее вице-президентом, отвечающим за новое отделение «брачных услуг». А если она успешно поведет дела в этом новом отделении, то, возможно, давнишняя мечта стать компаньоном фирмы осуществится намного раньше, чем она надеялась.

Кейтлин печально улыбнулась, прекрасно сознавая, что строит воздушные замки. Прежде чем мечтать о том, чтобы стать полноправным компаньоном, надо сперва удачно женить Алека. Она набрала его номер.

Секретарша, как и следовало ожидать, ответила, что он все еще на судебном заседании.

— Как только он выйдет из зала суда, то зайдет за письмами, — добавила она.

— Передайте ему, Бетти, что я хотела бы заглянуть к нему сегодня вечером, возможно после обеда, если его это устроит. У меня для него интересные новости.

Бетти была пожилая особа, необыкновенно работящая и чрезвычайно преданная Алеку. По непонятным для Кейтлин причинам Бетти ее просто не выносила. И на этот раз, как всегда, ее голос звучал так, словно она сосала лимон.

— Спасибо, что вы позвонили, мисс Говард. Я все передам мистеру Вудворду. Правда, он очень устал — из-за этого дела Дуэйна Джоунса у него масса дополнительной работы.

— Постараюсь долго его не задерживать, — пообещала Кейтлин, недоумевая, почему, разговаривая с Бетти, всегда чувствует себя виноватой, хотя ей не в чем себя упрекнуть. — То, что я собираюсь сообщить Алеку, его обрадует.

— Я передам ему, — сухо произнесла Бетти, и Кейтлин внутренним взором увидела, как неодобрительно раздулись у секретарши ноздри.

О Господи, подумала она, вешая трубку, нельзя же ожидать, что я всем кругом нравлюсь! Но сегодня вечером, когда увижу Алека, непременно спрошу у него, чем я обидела эту особу.

Глава третья

Лишь только Алек открыл дверь своей квартиры, Кейтлин сразу почувствовала запах свеже-сваренного кофе.

— Мм, ты чудо! — воскликнула она, в знак приветствия прижавшись к его щеке. — Как ты узнал, что я еще не пила кофе и ничего не ела на десерт?

Он усмехнулся:

— Да что тут узнавать: ты всегда пропускаешь кофе и десерт, когда собираешься меня навестить.

Кейтлин зевнула и, усевшись на дорогой кожаный диван, с наслаждением вытянулась, подложив для удобства под спину подушки.

— Если бы у тебя в холодильнике не было бельгийских шоколадных конфет, я не стала бы попрошайничать.

— А вдруг ты перестанешь приходить ко мне, если у меня кончится запас твоего любимого шоколада?

Она рассмеялась.

— Вот мой секрет и вышел наружу! Я люблю тебя лишь из-за бельгийских трюфелей.

Алек картинно схватился за сердце и скрылся в маленькой уютной кухне.

— Бетти сказала, что у тебя важные новости! — крикнул он, звеня чашками.

— И к тому же хорошие. Я нашла тебе жену. Или лучше сказать — кандидатку в жены. — Кейтлин довольно засмеялась. — Ты не обязан делать предложение первой же претендентке, но она просто потрясающая.

Звон на кухне прекратился. Несколько секунд было тихо, затем в дверях появился Алек, держа две чашки с кофе в одной руке и коробку шоколадных конфет в золотистой обертке в другой. Поставив все это на низкий столик перед диваном, он уселся рядом с Кейтлин.

— Ты, кажется, не очень рад, — заметила она. — А я-то думала, что ты будешь поражен моей оперативностью. Всего за двадцать четыре часа я нашла первую кандидатку.

— Я поражен и ошеломлен. — Алек почему-то заволновался, встал с дивана и, подойдя к стереоустановке, стал неловко перебирать компакт-диски. — Просто я думал, что мы еще поговорим о моих условиях, прежде чем ты приступишь к делу и организуешь первую беседу.

— Алек, но мы ведь весь вечер в пятницу обсуждали твои требования к идеальной жене. Полагаю, что ты будешь доволен: Мишель должна тебе подойти. Я захватила копию ее досье. — Кейтлин отдала ему документы и занялась конфетами. — Мишель — первоклассный повар-кондитер, — добавила она, — училась в Париже. Ей двадцать девять лет, она любит детей, играет в теннис и очень миловидна.

Алек поднял глаза от досье.

— Блондинка? Брюнетка?

— Темная брюнетка с улыбкой феи, так что ты сразу растаешь.

— Звучит интригующе. Когда я могу с ней встретиться?

— Как только у тебя найдется свободное время. Она хотела бы пообедать с тобой в «Мэзон Бланш».

— Это ресторан около Белого дома?

— Да. Естественно, первое свидание должно происходить на публике.

— Конечно. Другого я и не жду. Может быть, ты сможешь договориться на вечер в пятницу? Я к тому времени освобожусь. Дело Дуэйна Джоунса слушается в суде присяжных завтра, и я не думаю, что вынесение приговора у них займет более нескольких часов.

Кейтлин с тревогой посмотрела на него.

— Ты нашел свидетелей?

— Одного. Бывший наркоман, находится в стадии реабилитации, так что присяжные могут ему и не поверить. Но по крайней мере он поклялся, что они с Дуэйном обедали в кафе и не были в винном магазине, где завязалась перестрелка. Окружной прокурор буквально выколачивал из него признание против обвиняемого, но тот повторял ту же историю, что и Дуэйн: они убежали только потому, что не хотели быть пойманными, когда началась заваруха, а не потому, что сами стреляли.

— Этого будет достаточно для того, чтобы сомневаться в виновности Дуэйна?

— Надеюсь. — Алек наконец нашел подходящий компакт-диск и запустил его.

Тихая, нежная, чистая мелодия прелюдии Дебюсси наполнила гостиную. В непривычной и грустной тишине, вдруг сменившей прежнее бодрое настроение, Кейтлин слушала музыку. Когда замер последний аккорд, Алек не сел снова рядом с ней на диван, а устроился в кресле около камина. С отстраненным, помрачневшим выражением лица он потягивал кофе из кружки.

— Что с тобой Кейти? — тихо спросил он, нарушив воцарившееся молчание.

Смущенная, она покраснела, но ответила то, как было на самом деле, потому что привыкла быть с ним правдивой:

— Это эгоистично, но я ревную тебя к твоей будущей жене. Мне так хорошо с тобой, Алек. А когда ты женишься, то в моей жизни образуется брешь.

Кейтлин ожидала, что он станет разубеждать ее, уверять, что в их отношениях ничего не изменится. Однако она ошиблась.

— Да, — согласился Алек. — Все будет совсем по-другому, когда я женюсь. — И вежливо добавил: — Но, конечно, мы с тобой останемся друзьями.

— Однако уже не такими, как сейчас, — грустно сказала Кейтлин. — Твоей жене не очень-то понравится, если я стану забегать на чашечку кофе, не правда ли?

— Боюсь, что не понравится, — кивнул Алек. — Я буду скучать по тем чудесным дням, Кейтлин, что мы провели вместе, но я достиг такого этапа в жизни, когда удачная карьера и широкий круг знакомых уже не избавляют от одиночества. И действительно готов полностью связать себя с женщиной, несмотря на все то, от чего отказываюсь. — Он криво усмехнулся. — У меня такое чувство, будто я собираюсь прыгнуть без парашюта с крутого обрыва, но, поверь, я хочу сделать этот прыжок. Я устал от пылких свиданий, которые ни к чему не приводят, устал скрывать свои чувства, опасаясь, чтобы они кого-нибудь не задели. Мне нужна женщина, отношения с которой будут откровенными. С меня хватит недомолвок, Кейти. Они ведь могут отравить любые отношения.

Алек и не представлял, как больно ранили ее его слова. Кейтлин натянулась как струна.

— Но ведь мы с тобой всегда доверяли друг другу, Алек! Господи, мы же делились самым сокровенным. Я не представляю более открытых отношений, чем наши!

— Ты обманываешь сама себя, — усталым голосом отозвался он. — Удивительно, но люди, знающие друг друга так долго, как мы с тобой, Кейти, многого не раскрывают и прячут друг от друга массу секретов.

Если бы Алек набросился на нее с палкой, Кейтлин была бы меньше поражена.

— Может быть, с тобой это именно так, — произнесла она дрожащим голосом, — но у меня абсолютно нет никаких тайн от тебя, Алек. Ни одной!

— А вот и не согласен. Я могу назвать десятки случаев, когда ты скрывала от меня кое-что очень важное.

— Например? Назови хоть один!

Он долго и задумчиво смотрел на нее, потом наконец сказал:

— Хорошо. Позволь задать вопрос. Ты девственница, Кейтлин?

Она открыла рот, но не могла произнести ни слова. После нескольких напряженных секунд она вновь обрела голос.

— Это вовсе не секрет, просто к делу не относится. Моя сексуальная жизнь настолько личный вопрос, что я не вижу причин обсуждать ее с тобой.

— Но для мужчины, который часто видится с женщиной, это достаточно существенно, не правда ли?

Кейтлин покачала головой.

— Наши отношения основаны на длительной дружбе, а не на… физической привлекательности. Мы друзья, а не возможные любовники.

— Но даже друзья иногда говорят о сексе, Кейти, а мы никогда этого не касались. Эта тема табу для нас. Почему?

Кейтлин заерзала на диване.

— Может быть, потому, что все крутом только об этом и судачат, и если честно, то мне этот предмет неинтересен.

— Секс слишком переоценивают, ты это хочешь сказать?

— Некоторые люди считают его важной частью жизни, — осторожно заметила она.

— Но не ты?

Кейтлин пожала плечами.

— Отчеты показывают, что супружеские пары, прожившие вместе два года, редко занимаются любовью больше трех раз в неделю. Однако каждую неделю они проводят в среднем сто часов вместе. Значит, любовь занимает у них три часа от общего времени, что оставляет девяносто семь часов на другое времяпровождение. При такой статистике как можно говорить о важности секса?

— Статистика показывает, что в прошлом году одна треть детей на юго-востоке округа Колумбия страдала от недоедания. Это тревожный сигнал, но помогает ли он тебе понять чувства матери, когда ей нечего дать детям на обед? Статистика не отвечает за эмоции, Кейти, и поэтому, вероятно, часто дает ложные факты. Статистика, приведенная тобой, не отражает относительную важность этих трех часов любви в сравнении с девяноста семью часами сна или занятия стиркой.

— Мне не нужны факты, чтобы знать, как преувеличена важность секса. Держу пари, что пары, увлекающиеся бейсболом, дольше живут в браке, чем те, для кого страстью является только секс.

— А если одинаково страстно увлекаться и бейсболом, и сексом? — предположил Алек.

Кейтлин была в таком нервном напряжении, что больше не могла усидеть на месте. Вскочив с дивана, она стала нервно расхаживать по комнате.

— Мне кажется, ты прав лишь в одном: я перестаю тебя понимать, Алек. Последние несколько дней ты преподносишь мне массу сюрпризов.

— В таком случае мы квиты, — сказал Алек. — Ты наконец допустила, что не понимаешь меня, а я признаю, что перестал понимать тебя с того дня, как ты обручилась с Дэвидом Уоллесом. Это было четыре года назад в мае, если ты помнишь.

У Кейтлин непонятно почему сильно забилось сердце. Она остановилась у горшка с цветущими хризантемами и принялась теребить лепесток.

— Я никогда не делала секрета, что моя помолвка с Дэвидом Уоллесом оказалась ужасной ошибкой.

— Но почему? Он такой приятный парень.

— Я обручилась с Дэвидом, чтобы угодить семье, а не потому, что была влюблена в него. Сестры видели в нем прекрасного зятя, а родители — идеального сына. Загвоздка оказалась в том, что как муж он был мне не нужен. И, даже понимая это, я согласилась выйти за него, а когда расторгла помолвку, он очень страдал; я же чувствовала себя страшно виноватой из-за того, что натворила. — Кейтлин обернулась и с обидой посмотрела на Алека. — Ты все это прекрасно знаешь. Ведь именно на твоем плече я выплакалась, когда собиралась расторгнуть помолвку. Ты забыл?

— Прекрасно помню, — сказал он. — И целых три года я ждал, что ты скажешь мне правду. Почему ты это сделала?

Кейтлин оставила хризантему в покое и в недоумении уставилась на Алека. У нее вдруг заболела голова, и она потерла ладонью лоб.

— Прости, — сказала она. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я говорю о том, что ты сбежала со свадьбы Дэвида и Кирстин Стейнбек и пришла ко мне. Ты провела у меня всю ночь. В этой самой комнате мы проговорили десять часов подряд. И знаешь, что самое удивительное? Все это время мы ни разу не вспомнили о твоей помолвке с Дэвидом. Так что давай не будем обманываться относительно того, как мы честны и откровенны друг с другом.

— Ты никогда не спрашивал меня о моих чувствах к Дэвиду! И ни разу с тех пор не упомянул его имя!

Алек устало улыбнулся.

— В день свадьбы Дэвида ты нуждалась в утешении. Тебе хотелось получить от меня дружеское участие, а не душещипательный допрос и требования откровенности. И сейчас тебе нужно то же самое. У наших отношений есть определенные правила. Я не имел права расспрашивать тебя про Дэвида. Мы с тобой не считаем для себя возможным вторгаться в сферу интимных чувств. Таким образом наша дружба держится на плаву.

— Что ты такое говоришь? Нет у нас никаких правил! — страстно заявила Кейтлин. — Ради Бога, Алек, ты выискиваешь отдельные детали и раздуваешь их до небывалых размеров.

— Если ты на самом деле так считаешь, то тогда у нас с тобой разные представления о том, что важно, а что нет. Прошло полтора года с тех пор, как Дэвид женился. Если согласиться с твоей точкой зрения, то у нас, как у хороших друзей, нет ни малейших секретов друг от друга. И все же я до сих пор не знаю, почему тебя так расстроила его женитьба. Ведь это ты расторгла собственную помолвку, в конце концов; он тебя не бросал. Ты что, ждала, что он так и останется холостяком и будет до конца дней горевать по тебе?

— Конечно, нет. — От волнения Кейтлин стало душно. Она подошла к окну и повернулась к Алеку спиной. Помолчав, она произнесла: — Я никому об этом не рассказывала. Да и самой себе боялась признаться. Так вот, правда в том, что меня расстроил не сам факт его женитьбы, а что-то более неуловимое. Когда я увидела его и Кирстин вместе и убедилась в их любви, то поняла, что сама я никогда не выйду замуж. И сознание этого причинило мне такую сильную боль, какой я не ожидала. Я всегда заявляла, что главное для меня — карьера и независимый образ жизни, но в глубине души я сохраняла веру в то, что где-то в огромном мире есть мужчина, который увлечет меня настолько, что семейная жизнь покажется мне раем.

— А Дэвид оказался не таким мужчиной?

— Дело не в том. Наблюдая за ним на свадьбе, я поняла, что никогда не буду счастлива, да и нет на свете человека, необходимого именно мне.

Алек подошел и встал за ее спиной. Нежно положив руки ей на плечи, он повернул ее лицом к себе, приподнял за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Его взгляд был внимателен и печален, но, к великому облегчению, наигранного сострадания она не увидела.

— Почему же? — спросил он.

— Потому что я не способна влюбиться, — призналась она, стараясь, чтобы в ее, голосе не прозвучала жалость к себе, но это ей не удалось. — Дэвид — просто один из многих мужчин, которые мне нравились, но ни одного я так и не полюбила. Можно было только мечтать о таком хорошем и добром человеке, как он. Я старалась влюбиться в него, но ничего из этого не получилось. Когда он смотрел на меня, то земля не уходила из-под ног. Да я почти и не замечала, смотрит ли он на меня. Когда он целовал меня… — Она замолкла, не зная, смеяться или плакать.

— Когда он целовал тебя… — Алек побуждал ее продолжать.

И Кейтлин, преодолев стыд, призналась:

— Когда мы были помолвлены уже несколько месяцев, я вдруг осознала, что, когда он целует меня, я в это время составляю в уме план работы на следующий день. Я закрывала глаза и представляла, как пройдут предстоящие встречи, а Дэвид вкладывал душу и сердце в свои ласки. Как только до меня дошло, что происходит, я поняла, что нашей помолвке конец.

Алек засмеялся, а Кейтлин уныло покачала головой.

— Честное слово, Алек, не смешно. Я долго раздумывала над этим и решила, что, должно быть, у меня поврежденные гены или не хватает каких-то гормонов. Я завидую, когда вижу влюбленных, но не могу представить, что они чувствуют при этом.

— Рад тебя обрадовать, Кейтлин, что для женщины с дефектными генами ты выглядишь не только абсолютно нормально, но даже великолепно.

— Спасибо за вотум доверия. Но беда в том, Алек, что мне двадцать восемь лет, а я ни разу не почувствовала ни капли тех безумных ощущений, которые другие познали неоднократно, не достигнув и двадцати. Мои сестры успели по влюбляться много раз еще до пятого класса. Куда уж мне до них! Я была до умопомрачения несообразительна и не понимала, что Томми Уинклер жутко в меня влюблен, так как постоянно дергает меня за косички!

— Кейти, дорогая, в тебе нет никаких дефектов — ты просто была окружена олухами. Обходительный Казанова, как я, никогда не прибегал к такой грубой тактике, как дерганье за косички. Помилуй Бог! Я считал, что ставить девочкам подножки на школьном дворе намного интереснее.

Кейтлин рассмеялась.

— Если бы ты подставил подножку мне, то получил бы портфелем по голове, а это доказывает, что я безнадежный случай еще с третьего класса.

— Ммм. Или что у тебя был поразительно здравый смысл.

Она вздохнула.

— Здравый смысл не обязательно счастливый дар, Алек. По опыту знаю, что здравомыслие — это последнее, что необходимо, когда хочешь влюбиться.

— Но один раз ты все же влюбилась, — сказал Алек. — Помнишь наш разговор на берегу пруда, где я ловил форель, а ты призналась мне в страстной и вечной преданности?

— Это была моя единственная и искренняя детская влюбленность, — согласилась с ним Кейтлин. — Но ты забыл кое-что важное.

— Что же?

— Тебе понадобилось менее получаса, чтобы отговорить меня от этого. Когда Меган было семнадцать, то она проплакала целый месяц, потому что Грег Бардок решил пригласить другую девочку на бал старшеклассников. А он ей не настолько нравился, как ты мне!

— Твои сестры — счастливицы, так как рано поняли, что им надо для счастья в жизни. Многим требуется гораздо больше времени, чтобы познать себя и понять, как надо жить.

— Точно. Я думаю, что на свадьбе Дэвида я поняла, что никогда не влюблюсь настолько, чтобы мой брак стал удачным.

— Перестань, Кейти! Ты слишком молода, чтобы делать такие огульные заявления.

Она покачала головой.

— Мне пока что не светит влюбиться.

— Не искушай судьбу. Поэты сходятся в одном: любовь такая странная штука, что захватывает тебя врасплох, когда ты совершенно не ждешь ее. И вдруг — как обухом по голове! Ты ничего еще не можешь понять, а уже страдаешь от нестерпимой сердечной тоски.

Кейтлин печально рассмеялась.

— Не знаю, каким образом и когда, но я получила прививку от этой особенной болезни.

Он спокойно взглянул на нее.

— Хорошо, может быть, ты никогда не влюбишься дико, страстно, но это вовсе не означает, что ты не сможешь встретить мужчину, который станет вполне приемлемым мужем и хорошим отцом твоим детям.

Кейтлин покраснела как пожарная машина.

— Согласна. В душе я романтик и не могу представить, что разделю свою жизнь с человеком, если не влюблюсь в него по уши. Женщины стольким жертвуют во имя брака, что, мне кажется, надо слишком сильно любить, чтобы игра стоила свеч.

— Выходит, ты не одобряешь мое решение найти жену через ваше агентство. Если смотреть трезво, то мы оба знаем, что я, скорее всего, не влюблюсь ни в одну из твоих кандидаток.

— Супружество, однако, понимается каждым по-своему, — сказала она. — Ты мужчина, и, возможно, влюбленность для тебя не настолько важна. В конце концов твоя жизнь изменится намного меньше, чем у твоей жены.

Алек помрачнел.

— Любовь для меня очень важна, — тихо произнес он. — В чем-то я похож на тебя. Я уже был готов отказаться от несбыточной мечты.

Кейтлин была так поглощена разговором, что не заметила, как близко они придвинулись друг к другу — их тела почти соприкасались. Очнувшись, она осознала вдруг, что руки Алека сомкнулись вокруг ее талии, и от ощущения их тепла ей стало жарко, а внутри она почувствовала беспокойство.

Ее голос прозвучал откуда-то издалека:

— Алек, ты когда-нибудь был влюблен?

— Очень давно.

Больше он ничего не сказал, но ей хотелось знать точно.

— В ту медсестру, Дженни Дрексел?

— Нет. Я тебе говорил уже, что, кроме взаимного приступа вожделения, у нас ничего не было. — Алек уставился в пространство, вспоминая то, что все еще причиняло ему боль. — Был еще кое-кто… года четыре назад я влюбился.

— И ничего у тебя не вышло?

— Нет.

Односложный ответ прозвучал невыносимо печально, и у Кейтлин от жалости пересохло в горле. Она с трудом проглотила слюну.

— Мне кажется, именно тогда… твоя мама намекнула мне, что ты собирался жениться, но не сказала, на ком… А потом я обручилась с Дэвидом, и какое-то время мы с тобой не виделись…

— Моя семья так и не узнала, что произошло. Только то, что я был сильно влюблен, а эта женщина вышла замуж за другого.

— Алек, мне очень жаль. Ты так говоришь об этом, будто до сих пор страдаешь.

Он взглянул на нее, словно возвращаясь в действительность.

— Да нет, я смирился с этой ситуацией. Не всегда имеешь то, чего больше всего хочется.

Кейтлин настолько привыкла думать об Алеке как о преуспевающем, уверенном в себе, защищенном от несчастий человеке, что ей было очень трудно представить его другим. Сейчас же она видела, какая боль бьется в его глазах, едва он вспомнил о своей неудачной любви. Неожиданно Кейтлин ощутила потребность защитить его. Она потянулась к нему и робко погладила по щеке, пытаясь утешить. К ее удивлению, Алек схватил ее руку и крепко сжал. Затем, что удивило ее еще больше, он поцеловал ее прямо в середину ладони.

— Поверь мне, Кейти, в двадцать восемь лет еще не поздно влюбиться, — ласково произнес он. — Может быть, ты преодолеешь свои предрассудки — и увидишь, что из этого получится.

Кейтлин и Алек все еще стояли очень близко друг от друга. У нее покалывало кожу там, где ее касались его пальцы, а где-то внутри, под ложечкой, она чувствовала прилив горячей волны. Эти ощущения были странными и незнакомыми — и вовсе ей не понравились. Чтобы хоть немного отодвинуться от Алека, она оперлась на оконную раму.

Обычно он тонко чувствовал ее настроение, но сегодня, казалось, ничего не замечал. Вместо того чтобы отпустить ее и отойти, он медленно нагнулся к ней.

— Иногда здравый смысл может завести слишком далеко, — пробормотал он.

— Что ты хочешь этим сказать? Его губы почти касались ее рта.

— Вот что, — ответил он и крепко прижался губами к ее губам.

Кейтлин почувствовала жесткость и требовательность его поцелуя. Глаза сами собой закрылись — теперь она не планировала свой рабочий день и вообще ни о чем не думала. Может быть, только о том, что поцелуй Алека совершенно не похож на поцелуи Дэвида. Или того конгрессмена от Кентукки, или куратора из Смитсоновского института.

Алек сильно сжал ее талию. Пожар внутри разгорелся и стал неуправляем, а Кейтлин и не сопротивлялась.

Глава четвертая

Дот посмотрела на часы.

— Почти половина шестого, — сказала она. — А сегодня пятница и тринадцатое число. Что такое стряслось с Сэмом? Как же это он пропустил такую возможность предречь очередное несчастье?

— Он уже ушел, — объяснила Кейтлин. — Поехал встречать дочь в аэропорт. Она сегодня прилетает из Европы.

— Неудивительно, что такая тишина. Ну, если Сэма уже нет, пойду-ка я домой, пока ты не устроила здесь побоище вместо него.

Кейтлин поморщилась.

— Неужели на этой неделе со мной было так тяжело работать?

— Ну, не надо преувеличивать, все не настолько ужасно. Не хуже, чем со львом, у которого болит зуб.

— Господи, Дот, неужели тебя ничему не научили на секретарских курсах? Ты не должна резать правду-матку в глаза; наоборот, твое дело — успокаивать мои расстроенные нервы. Я нуждаюсь в сочувствии: неделя была трудной.

— Точно. А Мишель Морро с ее бесконечными звонками доставила тебе больше всего беспокойства. Если ты не хочешь, чтобы она выходила за твоего потрясающего приятеля-юриста, то зачем устраиваешь им сегодня свидание?

Прищурившись, Кейтлин ответила:

— То, что Мишель ужинает с Алеком, не имеет ни малейшего отношения к моему плохому настроению.

— Как бы не так!

— Боже мой! Да я в восторге оттого, что они встречаются! Это первый шаг в нашей новой деловой программе, и он представляется очень интересным…

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетел Сэм. Седые волосы стояли дыбом, обрамляя лысую макушку.

— Кошмар! У моей машины спустило колесо, а я не могу поймать такси, чтобы доехать до аэропорта. Джоди вот-вот прилетит, а я ее не встречу!

Кейтлин взглянула на часы: ровно половина шестого. Они с Дот весело переглянулись.

— Не волнуйся, Сэм. Джоди вполне разумная девушка и никаких глупостей не натворит, — спокойно сказала Кейтлин и потянулась к телефону. — Каким рейсом она прилетает? Мы оставим сообщение, что ты задержался; пусть подождет тебя около багажного отделения. А я пока что закажу лимузин. Ты ведь пользовался услугами фирмы Боба Кокса и раньше, ты там известен как хороший клиент. Я уверена, Кокс пришлет машину через двадцать минут, несмотря на то что сегодня пятница.

Сэм уныло поник головой.

— В аэропортах никогда не передают никаких сообщений, — мрачно сказал он. — Джоди уедет, не дождавшись меня. Ты ведь знаешь, какое движение вечером в пятницу.

У него был такой убитый вид, что Кейтлин невольно забеспокоилась. Она обошла вокруг письменного стола и посмотрела сверху вниз на своего миниатюрного шефа.

— Сэм, в чем дело? Твоя дочь уже взрослая, только что с отличием окончила университет. Никуда она не денется, если ты на пару минут опоздаешь к самолету.

— Джоди вовсе не взрослая, она еще совсем девчонка! — прорычал Сэм с былым запалом. — И что еще хуже — пустоголовая.

— Угу, — сказала Дот. — Теперь я поняла. Ты снова взялся за старое, Сэм. И не отрицай! Ты поругался с Джоди, да? Господи, да тебя нельзя близко подпускать к телефону, когда дети находятся вдали от тебя.

Круглые розовые щечки Сэма сделались бурыми.

— Ну да, мы с Джоди немножко поспорили, — признался он.

— И насколько немножко? — строго спросила Дот.

Сэм бросил на нее хмурый взгляд.

— Если я не приеду в аэропорт вовремя, Джоди решит, что я не хочу ее встречать. И я не знаю, куда она тогда пойдет. — С умоляющим и одновременно вызывающим видом он скрестил руки на груди. — Джоди бросила трубку, когда на прошлой неделе я попытался кое-что ей втолковать. Просто не понимаю, что нынче накатывает на молодежь. Ей двадцать два, она носит три серьги в одном ухе и на сто процентов уверена, что знает больше, чем отец в пятьдесят восемь лет…

— Расскажешь мне эту душераздирающую историю по дороге, — отрывисто произнесла Дот. — Я тебя отвезу.

— Отвезешь? — Круглое лицо Сэма тут же расплылось в благодарной улыбке. — Спасибо, Дот! Огромное спасибо. Я этого никогда не забуду. По гроб жизни твой должник.

— Надеюсь, ты не отречешься от этих слов, когда будешь раздавать рождественские премии, — сурово отозвалась Дот. — А в следующий раз, когда твоя дочь отправится за океан, не звони ей, если не в силах удержаться от ссор.

— Она больше не поедет за границу! — завопил Сэм. — Если она думает, что я позволю ей изучать мух цеце в Африке или еще какую-нибудь гадость в том же духе, то она глубоко ошибается. Она, видите ли, биолог, изучающий окружающую среду! Почему она не стала учительницей, как ее сестра, или не осталась дома, как мать? В деньгах у нее нужды нет. Вместо всей этой суеты ей надо было постараться встретить приличного молодого человека, выйти замуж, осесть в Вашингтоне и вить свое гнездышко — только и всего!

— Чтобы ты мог орать на нее не по телефону, а прямо в лицо? — сладким голоском поинтересовалась Дот. — Прекрати, Сэм. Хватит разглагольствовать и поедем, наконец. Лучше пообещай мне прямо сейчас, что не начнешь ругаться с Джоди, как только увидишь ее, иначе я отказываюсь ехать с тобой в аэропорт. Изволь прилично вести себя в моей машине.

Кейтлин с изумлением наблюдала, как Сэм кротко пообещал, что будет само благоразумие, и торопливо засеменил из кабинета вслед за Дот. В такие моменты Кейтлин просто отказывалась понимать мужчин. Кто мог подумать, что Дот с такой легкостью одержит верх над своенравным Сэмом? Хотя стоит ли удивляться? Ведь Дот — единственный человек, кто мог усмирить Сэма по пятницам.

Поскольку инцидент с Сэмом был исчерпан, больше ничто не отвлекало Кейтлин от накопившейся за неделю работы. Она снова уселась за стол и стала вяло перебирать стопку папок, которые нужно было просмотреть. Вскоре ее одолела зевота, и она взглянула на часы. Всего без десяти шесть. Время тянулось медленно. Через два часа состоится знакомство Алека с Мишель Морро.

Интересно, в чем будет Мишель? Если последует разумному совету Кейтлин, то оденется попроще, так как Алеку не нравятся всякие там рюшечки и аляповатости. Наверное, следует позвонить Мишель и напомнить, чтобы та выбрала что-нибудь небрежно-элегантное и невычурное.

Кейтлин стала искать в блокноте номер телефона Мишель, но тут ее рука бессильно опустилась на стол — она не станет дважды повторять свой совет и слишком уж стараться, чтобы это знакомство прошло успешно. Встретившись, Алек и Мишель либо понравятся друг другу, либо нет, а она, Кейтлин, окажет обоим медвежью услугу, если будет пытаться насильно подталкивать их к долгосрочным отношениям, которые, возможно, окажутся не тем, что им нужно.

Сделав над собой чудовищное усилие, она просмотрела несколько папок с документами, пока не поняла, что совершенно не вникает в смысл прочитанного. Все, хватит, пора прекращать насиловать себя. Не хочется подыскивать какую-то там няню для помощника редактора «Вашингтон пост» и подбирать кандидатку в экономки для Белого дома. А уж думать о бойкой, очаровательной Мишель Морро и подавно незачем. Единственно, о чем хотелось поразмышлять, так это о том, что случилось вечером в понедельник, и с головой погрузиться в воспоминания о собственных ощущениях, охвативших ее, когда Алек ее поцеловал.

«Ужасно» — вот то слово, которое отражало ее чувства. Когда Алек коснулся ее губ, показалось, что она с безумной скоростью катится куда-то вниз с горы на огромных санках. Но чувство страха было не единственным охватившим ее тогда. На несколько удивительно замечательных мгновений ее тело затрепетало от полноты жизни и новых, заманчивых чувств. Словно в объятиях Алека для нее открылся совершенно неизведанный мир… Она затрепетала в его руках. Но очень скоро возбуждение сменилось ужасом, и она оттолкнула его, крепко сжав губы, чтобы они не выдали предательскую дрожь.

Алек не предпринял попытки снова обнять ее или поцеловать. Он просто стоял и смотрел нее своими ясными голубыми глазами, которые все вдруг почему-то сочли фатально сексуальными. Он смотрел на нее и, черт возьми, не произносил ни слова.

— Зачем ты это сделал? — наконец спросила Кейтлин, чтобы прервать затянувшееся молчание. Ее голос прозвучал тонко и визгливо, но уж никак не холодно и искушенно, как ей бы того хотелось. Хорошо, что хоть удержалась и не влепила ему пощечину: это выглядело бы по-детски и театрально.

Он не улыбнулся и не извинился; взгляд его оставался спокойным.

— Мне показалось, что мы оба этого хотим — и хотим уже давно.

— Но не я, — тут же ответила она убедительным тоном. — Алек, мы с тобой друзья, а твой поцелуй нельзя назвать дружеским.

— Да. Согласен.

В его голосе не было слышно раскаяния, и Кейтлин решила закончить этот разговор. Она повернулась к нему спиной, крепко обхватив себя руками за талию, словно этим жестом могла умерить свои бушующие чувства. То, что с ней творилось, выводило ее из себя, и она злилась на Алека, чей поцелуй явился тому причиной. Пытаясь успокоиться, она глубоко вздохнула.

— Мне пора, — сказала она, невидящим взглядом уставившись на часы. — Уже поздно.

— Ну, не так уж поздно.

— Уже около полуночи.

— Да, — снова согласился он.

На первый взгляд их разговор был бессодержателен, но Кейтлин твердо решила не вдумываться в подоплеку его слов. Алек настолько поразил ее за последние дни, что у нее не осталось душевных сил на новые «сюрпризы» от него.

Ее жизнь шла так, как она ее и планировала, в соответствующем распорядке — с тех пор, как она окончила университет. Каждый шаг по ступеням карьеры тщательно просчитывался; никаких отклонений не допускалось. А неожиданный поцелуй и, главное, странное ощущение от него не вписывались в стройную схему ее жизненных планов, и она не собиралась этому попустительствовать.

Решив не поддаваться непривычному, такому несвойственному ей настроению, Кейтлин резко повернулась и посмотрела на Алека.

— Спасибо за кофе и конфеты, — пробормотала она. — Уже поздно, и я, пожалуй, пойду.

— Ладно. Приходи в любое время — ты ведь знаешь, как мне это приятно, — сказал он, внезапно развеселившись.

И это еще больше ее разозлило.

Пока она натягивала жакет и искала сумочку, Алек нес ничего не значащую ерунду, но Кейтлин торопилась поскорее уйти и отвечала ему односложно.

Кейтлин вышла из квартиры, кипя от негодования. Но когда вернулась домой, то поняла, что ее гнев не соответствует тому, что произошло. В современном свободном обществе любой поцелуй оценивается по шкале Рихтера не более чем в три балла, если говорить о его эмоциональном воздействии. Но осознание этого ни в коей мере не изменило ее отношения к происшедшему. И что еще более странно — в течение следующих пяти дней гнев ее не только не остыл, а залег, словно плохо переваренная пища, где-то под ложечкой. И сейчас, при воспоминании о поцелуе Алека, ее пронзило как огненной стрелой, и это горячее и острое ощущение ей совершенно не понравилось.

Больше не притворяясь поглощенной работой, Кейтлин заперла документы в шкаф, надела жакет и взяла портфель. Надо успеть заглянуть в оздоровительный клуб и позаниматься аэробикой. Возможно, энергичные упражнения помогут избавиться от пятничной хандры… Что, в конце концов, с ней происходит? Прежде она никогда не распускалась и не придавала значения стрессам на работе, но вот уже вторую пятницу подряд она чувствовала себя взвинченной… и одинокой.

Она вышла в холл, и в этот момент двери лифта раскрылись; прямо перед собой она увидела Алека, с довольным видом махавшего ей рукой.

— Привет, Кейти! Ты-то мне и нужна.

— А я как раз здесь. — Больше она ничего произнести не могла, так как почувствовала, что перехватило дыхание. Меньше всего хотелось, чтобы он это заметил.

Тщетная надежда: Алек был начеку.

— Ты охрипла. Простудилась?

— Нет, нет. Все в порядке.

— Вот и отлично:

Он взял ее под руку и вошел вместе с ней в лифт.

С величайшим усилием Кейтлин удалось не отстраниться от него. Двери захлопнулись. Теперь у нее начало бешено колотиться сердце. Он стоял так близко, что она чувствовала экзотический запах одеколона. На какое-то мгновение ее охватило дикое желание уткнуться носом ему в шею. К счастью, здравый смысл возобладал прежде, чем она поддалась этому нелепому порыву.

Когда двери лифта наконец раскрылись и они вышли из помещения на тротуар, Кейтлин с облегчением вздохнула. Алек отогнул манжету на рубашке и посмотрел на часы.

— Ты сегодня что-то рано, — заметил он. — Только шесть часов.

— У меня свидание, — ответила Кейтлин, и это было не совсем вранье, так как поход в оздоровительный клуб в половине седьмого с некоторой натяжкой можно было отнести к разряду свиданий.

— Что-нибудь интересное?

На прошлой неделе она не таясь сказала бы ему, куда идет. Но с тех пор, как они обедали у Марии, былая доверительность между ними исчезла, а что делать с неловким напряжением, пришедшим взамен, она еще не научилась. Поэтому, радужно улыбнувшись, уклонилась от прямого ответа:

— Да нет, ничего особенного, обычное развлечение по пятницам. А как у тебя дела? Уже известен приговор по делу Дуэйна Джоунса?

— Конечно! Суд присяжных признал Дуэйна невиновным. Потрясающе, правда?

— Замечательно, — сказала Кейтлин. — Поздравляю с победой, Алек.

Он так и сиял, являя собой образец преуспевающего человека на гребне успеха.

— В общем, неделя выдалась весьма удачной. Правосудие в случае с Дуэйном Джоунсом восторжествовало, а сегодня вечером я встречаюсь с женщиной, которая может впоследствии стать моей женой. Так что это следует отметить.

— Я рада, что ты доволен жизнью. — Кейтлин устыдилась своего кислого тона. Она заставила себя взглянуть на Алека, но тут же пожалела об этом, так как у нее внутри все свело. — Ты подготовился к встрече с Мишель? — с трудом выдавила она.

Алек улыбнулся.

— Побрился, принял душ и приоделся для предстоящего свидания. Тебе нравится мой новый одеколон? Продавщица заверила меня, что от этого запаха любая женщина сойдет с ума от желания. — Он нагнулся пониже. — Ну как? Она права?

— К чему тебе мое мнение? — сглотнув, спросила Кейтлин. — Я ведь не та женщина, которую ты надеешься покорить.

— Правильно, но мне был обещан стопроцентный успех. — Он улыбнулся. — Иначе я потребую свои деньги обратно.

Алек был так весел, что плохое настроение Кейтлин еще ухудшилось. Ее раздражала подобная бесчувственность. Да самый толстокожий тупица узрел бы, что она вот-вот вспыхнет от напряжения, а Алек никогда не был ни тупым, ни бесчувственным, по крайней мере до прошлой недели. Она особенно ценила, как чутко он реагировал обычно на ее настроение.

Однако сегодня Алек стал каким-то толстокожим. Он по-дружески обнял ее за талию, когда они переходили улицу, не заметив, как она напряглась.

— Давай выпьем что-нибудь в баре у Хогана, — на ходу предложил он. — Хочу показать тебе подарок для Мишель, а ты выскажешь свое мнение.

— У меня совсем нет времени…

— Неужели? Ну хорошо, оставим выпивку. Только взгляни на мой подарок и скажи, что ты о нем думаешь.

Остановившись у входа в бар, Алек сунул руку в фирменный пакетик самого дорогого ювелирного магазина. Вытащив оттуда темно-синюю подарочную коробочку, он эффектным жестом откинул крышку.

— Ну как?

В углублении, на бледно-голубом атласе лежала изящная хрустальная миниатюра: сказочная принцесса целует уродливого, но ужасно счастливого лягушонка.

— Тебе нравится? — В голосе Алека звучало волнение. — Как думаешь, Мишель оценит эту вещицу?

— Она прелестна, — отозвалась Кейтлин. — Я уверена, что Мишель очень понравится.

— Ты меня успокоила, — признался Алек. — Первое впечатление ведь так важно, правда? Если уж у женщины сложился определенный образ мужчины, то, как мне кажется, его невозможно изменить. Возьми, к примеру, нас с тобой. Мы так долго считали себя соседями и друзьями с детства, что я просто не представляю, что можно сделать, чтобы наши отношения стали другими.

Неделю назад Кейтлин, конечно, уверила бы его, что их дружбу ничто не нарушит. Но теперь ее уверенность несколько поколебалась.

— Наши отношения уже изменились, — сказала она. — Я поняла это, как только ты сообщил мне, что собираешься жениться.

Алек внимательно посмотрел на нее и впервые за весь вечер не улыбнулся.

— Не думал, что ты честно признаешься в этом, — тихо сказал он. Потом резким движением защелкнул крышку коробочки и сунул ее обратно в пакет. — Не забудь о нашем свидании завтра вечером, Кейти, отметим твое повышение. Я зайду за тобой в восемь.

— У тебя насыщенный уик-энд, не так ли? Сегодня кружишься в танце с Мишель Морро, а завтра — со мной.

— А ты танцуешь? — поинтересовался Алек. — Слушай-ка, мы ведь ни разу вместе не танцевали, даже на свадьбах твоих сестер. Интересно, почему?

— Так получилось, — пожала плечами Кейтлин. — Чистая случайность.

В надвигающейся темноте Алек прищурился и углядел свободное такси около ближайшего перекрестка. Он вышел на обочину и помахал рукой; через пару секунд такси с лязгом резко затормозило рядом. Улыбаясь, Алек повернулся к Кейтлин и, прежде чем сесть в машину, сказал:

— Видела? По мановению руки я заполучил такси! Должно быть, у меня полоса везения! Пожелай мне удачи, Кейти. Может быть, завтра, когда мы увидимся, я буду по уши влюблен!

Не дожидаясь ответа, он уехал, а Кейтлин бросила сердитый взгляд вслед отъехавшей машине.

— Прекрасно, — пробурчала она. — Просто замечательно! Только этого мне не хватало для полного счастья — Алек Вудворд ужинает со мной и сообщает, как сильно влюбился в Мишель Морро и какая идеальная получится из нее жена. Чудная перспектива.

— У Мишель необыкновенное чувство юмора, — заявил Алек. — А это важное качество для жены, как ты думаешь? Она смешила меня весь вечер. Постой, я уже об этом говорил раньше?

Кейтлин выдавила кислую улыбку.

— По крайней мере пару раз. Ты также успел сообщить, что она остроумная, хорошенькая, сообразительная, специалист в своем деле и потрясающе разбирается во французской политике. — Она положила вилку, начисто потеряв аппетит: ее больше не привлекал шоколадный торт, который она заказала на десерт.

— Прости, если я повторяюсь, но мне хочется, чтобы ты знала, как мы с Мишель прекрасно провели вчерашний вечер. Твой профессионализм неисчерпаем, и для меня важно, чтобы ты знала, как я ценю твои усилия. Тебе следует наседать на Сэма, чтобы он осуществил свои планы по организации брачного отдела во «Всевозможных услугах». У тебя явный дар подбирать совместимых людей. Я был уверен, что ты выберешь для меня подходящего человека, когда просил помочь найти идеальную невесту, и ты меня не подвела.

— Значит, все решено? Ты… и Мишель, вы… решили пожениться? Это… просто замечательно. Для меня, как для профессионала, я хочу сказать. Ну и, конечно, для вас с ней лично…

Господи, что за дурацкий лепет! Кейтлин с раздражением сжала зубы. Когда Алек зашел за ней три часа назад, у нее на губах, словно приклеенная, застыла искусственная улыбка. Теперь же скулы просто онемели. А тело, наоборот, вибрировало от переизбытка чувств, и каждый раз, стоило Алеку упомянуть имя Мишель, она готова была взорваться.

Алек непринужденно рассмеялся. Вообще он весь вечер был чрезвычайно весел, и смех его казался совершенно естественным и беззаботным.

— Ну, нам с Мишель еще надо получше узнать друг друга, прежде чем принять такое важное решение, но буду с тобой совершенно откровенен: я жду не дождусь следующего свидания.

Кейтлин потянулась к бокалу с вином.

— И когда это произойдет?

— Завтра. Мы идем в зоопарк.

Кейтлин залпом осушила бокал.

— Чудесно.

— Она хочет посмотреть новорожденного детеныша гориллы. — Выражение лица Алека сделалось мягким, а голос приобрел нежные нотки. — Мишель просто обожает малышей. Ей хочется иметь детей, и мне, как я понял, тоже. И как можно скорее. Так что наши желания совпадают и это очень хорошо.

— Тебе не кажется, что такое внезапное пробуждение отцовских чувств несколько неожиданно?

— Вовсе нет. По правде говоря, Кейти, в последнее время я ощутил множество пробелов в своей жизни, а моя карьера не может их заполнить. Я завидую твоей сестре и ее мужу, ведь у них скоро появится первенец! А ты?

Кейтлин отвела взгляд.

— В чем-то — да. Но, к несчастью, женщины должны многим пожертвовать, чтобы вырастить ребенка.

— Это правда, но подумай, что ты получаешь взамен! В наше время отцы охотно берут на себя часть забот по уходу за детьми, так что женщинам не приходится полностью отказываться от своей независимости и бросать работу только потому, что они стали матерями. — Он взял ее руку и стал рассеянно гладить, проводя пальцами по пульсирующей жилке на запястье. — Вчера ночью я лежал в темноте в постели и представлял, что буду чувствовать, наблюдая, как изменяется тело моей жены, когда там начнет расти ребенок, которого я помог зачать. Я пытался представить те чувства, которые испытаю, когда буду сидеть возле рожающей жены. А потом вдруг на свет появится малыш — существо, которое мы оба создали. Разве ты никогда не думала о том, что будешь ощущать, держа собственное дитя в руках? А, Кейти?

Алек мечтательно говорил о том, о чем Кейтлин редко позволяла себе размышлять. Легко было принять решение не выходить замуж; злополучный опыт с Дэвидом лишь укрепил ее в этом решении. Она видела, что делает замужество с женщинами, и не считала, что игра стоит свеч. Но в самых глубоких тайниках души она не отрицала возможность родить ребенка, даже если так и не выйдет замуж.

Ей не хотелось отвечать Алеку, так как его вопрос был слишком болезненным. Но он ждал, а значит, говорить надо правдиво, а не отделываться уклончивым ответом. Он этого не заслужил.

— Я держала на руках обоих племянников, когда им было всего несколько часов от роду, — наконец произнесла она. — Новорожденные младенцы излучают какое-то особое тепло и, как ни странно, хотя они такие хрупкие, основательность. — Она уставилась в пустой бокал. — Никогда в жизни я никому так не завидовала, как Меган, когда она положила мне на руки Зака. Я готова была отдать что угодно, чтобы поменяться с ней местами и стать малышу не теткой, а матерью.

— Заку уже четыре, — задумчиво сказал Алек. — И именно четыре года назад ты была помолвлена с Дэвидом. Тут есть какая-то связь?

— Возможно, — согласилась Кейтлин. — Но ты ведь знаешь, что произошло у нас с Дэвидом. Я все рассказала тебе на прошлой неделе во время нашего… исповедального вечера.

Улыбаясь одними глазами, Алек сжал ее руку.

— Да, ты поведала мне эту душераздирающую историю. Но я услышал только то, что вы с Дэвидом не подходили друг другу, а по большому счету это ничего не доказывает. Поверь мне, Кейти, в один прекрасный день любовь войдет в твою жизнь, и ты скажешь себе: «Вот это да! Вот что значит настоящая любовь! Слава Богу, что я не была настолько глупа и не вышла замуж за старину Дэвида».

Впервые за весь вечер Кейтлин от души рассмеялась.

— Если это произойдет, то ты узнаешь первым.

— Буду с нетерпением ждать. А пока что давай потанцуем.

— Потанцуем?

Она посмотрела на эстраду, где трио музыкантов наигрывало романтические мелодии сороковых и пятидесятых годов. На небольшой танцевальной площадке две пожилые пары с явным наслаждением медленно кружились в танце. После того, что случилось в понедельник вечером, снова попасть в объятия Алека было… опасно.

— Прости, Алек, но мне нужно что-нибудь поживее. Ведь мы с сестрами выросли под песни Джона Траволты и «Субботнюю ночную лихорадку». Я просто не смогу танцевать без стробоскопического света и усилителей в сто децибел.

— Тогда я знаю, куда нам пойти. Здесь прямо за углом есть отличная дискотека.

Явно заинтересовавшись, Кейтлин подняла на него глаза.

— Обтянутые черным бархатом стены, ужасные напитки, и каждые десять минут меняется лазерное освещение, да?

Он усмехнулся.

— Точно. Тебе это подходит?

— Идеальное место. Чего же мы ждем?

Алек остановил машину на стоянке около дома Кейтлин в Арлингтоне. Она сонно пошевелилась.

— Нужно выходить?

— Если не хочешь ночевать в машине.

Она зевнула и заставила себя сесть.

— Ох! Хорошо бы поскорее лечь в постель.

— Между прочим, ночь почти кончилась.

Кейтлин посмотрела на часы.

— Уже четыре! Не удивительно, что я без сил.

— Ночь пролетела незаметно, правда?

— Слишком быстро. Я совсем не чувствую ног, но давно так не веселилась. Почему никто никогда не говорил мне, какой ты потрясающий танцор?

— Моя семья не знает всех моих секретов, — пренебрежительно заметил Алек. — Кстати, а почему никто никогда мне не сообщал, что ты умеешь делать «шпагат», не говоря уже о заднем сальто?

Кейтлин застонала.

— Последствия скажутся завтра — я растянула все мышцы! Алек, ты не считаешь, что мы вели себя несколько… раскованно в последнем танце?

В ответ он рассмеялся.

— Ты так думаешь потому, что диск-жокей засвистел, а бармен уронил поднос с бокалами? Да нет, ты была просто великолепна, Кейти!

— Надо вылезать, а я никак не найду туфли… — Она пошаркала ногами по полу машины; Алек перегнулся со своего сиденья и достал их.

— Они?

— Да, спасибо.

— Подожди, я помогу тебе обуться. Ты же не можешь идти босиком по тротуару.

Он наклонился, и Кейтлин уставилась ему в затылок, пока он надевал ей туфли и застегивал ремешки. Темные волосы непослушными прядями завивались вокруг шеи; рука Кейтлин сама собой потянулась вперед и дотронулась до них. Пальцы прошлись по упругой густой шевелюре — и Алек замер.

Поняв, что она делает и что он это заметил.

Кейтлин тут же отдернула руку. Алек выпрямился.

— Мне пора стричься? — спросил он, и голос его прозвучал натянуто.

— Нет, нет. Так очень хорошо.

Идиотка! Кретинка! Кейтлин молча ругала себя последними словами. Если бы согласилась, что ему действительно пора стричься, не пришлось бы искать объяснения, почему гладила его по голове.

— У меня волосы очень быстро растут, — сказал Алек.

Она облегченно вздохнула: он не собирался заострять внимание на ее глупой выходке.

— Правда? Тебе повезло. Ну, спасибо за чудесный вечер, но я должна хоть немножко поспать. Я договорилась позавтракать с приятелем, а если не высплюсь, то буду малоприятной собеседницей.

— Я его знаю?

— Не думаю. Он помощник куратора в Смитсоновском институте. Очень милый.

— А! Милый. — Алек замолчал, затем вышел из машины и, обойдя ее, открыл Кейтлин дверцу. — Я провожу тебя наверх, — сказал он. — Хочу удостовериться, что никакие вампиры и привидения не нападут на тебя в коридорах.

В полном молчании они дошли до ее квартиры. Остановившись у двери, Алек посмотрел на нее, но в неярком свете она не могла разглядеть выражение его лица.

— Спокойной ночи, Кейти. Приятных сновидений.

Непонятно, о чем он думает. Губы совсем близко — ей стоило лишь чуть-чуть приподнять подбородок, и он не смог бы удержаться от поцелуя. Но ей ведь ни к чему целоваться с Алеком. Она и так всю неделю сердилась на него из-за того, что он позволил себе в прошлый понедельник, так что незачем провоцировать его сейчас. Она просто попрощается и уйдет.

Кейтлин подняла подбородок, и ее губы коснулись рта Алека. Казалось, что время замерло, а он стоял недвижимо, ничего не предпринимая. Затем его руки медленно обвились вокруг нее, и он крепко прижал ее к груди. Поцелуй был долгим и страстным. Она чувствовала себя как в тисках, прижатая к упругому мускулистому телу.

У Кейтлин закружилась голова, кровь в венах закипела. Неожиданно ее охватил знакомый страх, от которого свело желудок. Она резко отвернулась, но Алек не отпустил ее. Заключив ее лицо в ладони, он наклонился и прошептал:

— Ты так чудесно целуешься. Поцелуй меня, Кейти, мне это необходимо.

Если бы у Кейтлин хватило ума, то она непременно убежала бы, напомнив ему напоследок, что завтра он идет в зоопарк с Мишель Морро. Но она растеряла свою находчивость и поэтому, словно обезумев, поцеловала его в ответ. Причем на этот раз она явно настолько обезумела, что поцелуй все никак не кончался.

Наконец к ней вернулся разум. Отпрянув, она обхватила себя руками.

— Нам не следовало этого делать, — прошептала Кейтлин. — Алек, мы ведь друзья, а друзья так не целуются.

— Ты права, — рассеянно согласился он. — Наш поцелуй был вовсе не дружеский.

Она взглянула на Алека. Что за чудо? Вместо человека, которого она знала с детства, перед ней стоял темноволосый, сильный, сексуально привлекательный незнакомец. Ужас холодной волной окатил ее, и она сделала то, что следовало сделать пять минут назад, — стремглав скрылась за дверью.

Глава пятая

Свидание Кейтлин с Ричардом, куратором из Смитсоновского института, оказалось на редкость неудачным. Либо от усталости, либо от того, что она на все смотрела с известной долей скептицизма, но его общество показалось ей чрезвычайно скучным. Раньше она почему-то не замечала, что все его интересы концентрировались исключительно на обычаях первобытных племен, живущих в малоизвестных уголках земли, и говорить он был способен исключительно об этом.

— Да, это достаточно интересный фильм, — соглашался он с Кейтлин, когда та попыталась затронуть тему, не имеющую ни малейшего отношения к народным обычаям. — Некоторые сюжеты напомнили мне о племени анавопонга, живущем в Южно-Тихоокеанском регионе. Ты знаешь, что анавопонги верят, что души убитых всегда возвращаются и преследуют своих убийц?

— Нет, я никогда не слышала об анавонг… анапонг…

— Анавопонгах. В целом они представляют собой замечательное общество, уникальную культурную реликвию, которую западной цивилизации следует лелеять. При достижении половой зрелости юноши посвящаются в мужчины шаманами…

И дальше он, не умолкая ни на секунду, прочел десятиминутную лекцию об обряде обрезания у анавопонгов, затем плавно перешел к теме похоронных обрядов у племени бетуни и к религиозному образованию у монгайву — совершенно неизвестного ранее племени, обнаруженного в самом центре сельвы Эквадора.

Участвовать в разговоре от Кейтлин не требовалось — она просто молча слушала и понимающе кивала в нужных местах. При этом в голову невольно лезли мысли о том, как Алек и Мишель проводят время в зоопарке. Наверняка им хорошо — в компании Алека невозможно скучать, а значит, Мишель воистину наслаждается его обществом. И Кейтлин отчетливо поняла: ей страстно хочется провести день в зоопарке и вместе с Алеком посмеяться над проделками детенышей гориллы…

Зазвонил телефон, и Кейтлин очнулась от мечтаний. Сегодня понедельник, она у себя в кабинете, пачка телефонограмм ожидает ответа, а письменный стол утонул в бумагах. Звонок был от японского посла. Он позвонил лично, чтобы выразить восторг по поводу Элджернона Литтлтуэита, а также чтобы узнать, не смогут ли «Всевозможные услуги» найти ему такую же замечательную английскую няню для внуков, которые должны были приехать в следующем месяце.

Кейтлин пообещала послу сделать все, что в ее силах. Откинув не относящиеся к работе мысли, ей удалось в результате огромного напряжения ответить на все телефонные звонки, связаться с тремя возможными нянями и уменьшить кипу документов с пометкой «на рассмотрение» до приемлемых размеров; и теперь папки-скоросшиватели больше не падали со стола, если она случайно их задевала.

Во второй половине дня она обдумывала, какими срочными делами заняться теперь. Тут неожиданно в кабинет вошел Алек.

— Дот не было на месте, — объяснил он. — Ты могла бы уделить мне пару минут?

— Конечно. Садись. — У нее вдруг участилось дыхание и запылали щеки. Она улыбнулась, надеясь, что он не заметил ничего особенного. — Сегодня был удачный день, и я всего лишь на неделю отстаю от намеченного. Что у тебя стряслось?

— Чуть больше неразберихи в конторе, чем обычно. Леон Манкусо попросил меня взять на себя его защиту.

— Здорово! Это выгодное дело.

Леон Манкусо был всемирно известным пианистом. Его обвиняли в том, что он убил свою любовницу, пока его ничего не подозревающая жена спала рядом в спальне. Шумиха вокруг его ареста была большая, и Кейтлин сразу же вообразила, какой интерес возникнет у средств массовой информации к тому, что Манкусо сменил защитника.

— Ты думаешь, удастся выиграть процесс? — спросила она.

— Будет нелегко, но рискнуть стоит. Но я пришел сюда не из-за Манкусо. Я хочу поделиться с тобой новостями о нас с Мишель.

Выражение его лица ни о чем не говорило, но у Кейтлин сердце готово было выскочить из груди.

Неужели он явился только для того, чтобы сообщить о своей женитьбе? При мысли об их браке у Кейтлин возникла такая сумятица в душе, что она никак не могла собраться с мыслями. Потребовалось несколько секунд, чтобы овладеть собой и изобразить любезную улыбку.

— Надеюсь, все идет гладко. Как вы провели время в зоопарке?

— Очень весело. Чем больше я узнаю Мишель, тем больше она мне нравится. Она действительно потрясающая!

Откровенно говоря, Кейтлин не находила Мишель настолько уж замечательной, а вот у Алека глаза так и сияли, стоило ему лишь произнести это проклятое имя. Кейтлин отвернулась. Алек слишком пристально смотрел на нее, а ей не хотелось, чтобы в ее чувствах копались именно сейчас. Вскочив из-за стола, она быстро подошла к шкафу и закрыла ящик, который вполне можно было не закрывать. Овладев собой, Кейтлин повернулась лицом к Алеку.

— Дай я сама догадаюсь, — произнесла она с натянутой веселостью в голосе. — Ты пришел вручить чек.

— Чек?

— Ну да. За успешно оказанные услуги. — Кейтлин с трудом проглотила слюну. — Я полагаю, ты здесь затем, чтобы объявить о том, что вы с Мишель решили пожениться.

Странно, но ей показалось, что лицо Алека разочарованно вытянулось. Правда, это впечатление тут же улетучилось, но что-то ей все же померещилось.

— Нет, — протянул он, немного помолчав. — Боюсь, что мы не поженимся. Я только что отвез Мишель в аэропорт — она улетает вечерним рейсом в Париж.

— В Париж? Но почему? Господи, она всего лишь пару недель тому назад прилетела оттуда в Штаты!

Вновь появилась знакомая небрежно-чарующая улыбка.

— Я так и знал, что ты удивишься, но, как тебе известно, ее бывший муж живет в Париже. Такой высокий, темноволосый красавец Филипп.

— Но именно из-за него она и улетела оттуда. Чтобы убежать от этого высокого, темноволосого красавца Филиппа и забыть о своем неудачном браке.

— Все намного сложнее. Ты ведь знаешь, что человеческие чувства не так просты, как кажется на первый взгляд. Так вот, Мишель призналась мне вчера, что все еще любит Филиппа, и очень сильно.

— Да что ты такое говоришь? Когда я беседовала с ней на прошлой неделе, мне показалось, что он ей абсолютно безразличен.

— Может быть, ты задавала не те вопросы, — спокойно заметил Алек. — Ты ведь определяла ее пригодность к работе, а я попытался понять ее как человека. К тому же мне было легко распознать признаки ее влюбленности в своего бывшего мужа — я сам находился в похожей ситуации. Кое-что я заподозрил еще в пятницу вечером, а когда мы провели вместе несколько часов в воскресенье, я совершенно уверился в этом.

Господи, какая неразбериха! — подумала Кейтлин. Неужели, скажите на милость, Мишель не понимала, что все еще любит своего бывшего мужа, когда с таким рвением решила встретиться с Алеком? Но едва Кейтлин задалась этим вопросом, она поняла, что удивляться нечему. Опыт ее друзей и знакомых предполагал именно такое причудливое поведение, типичное для людей, мучающихся от любви и страсти. Ни разу в жизни не испытав подобного состояния, Кейтлин всегда дивилась тому сумбуру чувств, в котором пребывали влюбленные.

Так, что мы имеем на текущий момент? Мишель улетела в Париж, а Кейтлин должна выпутываться из этой кутерьмы. Оставалось надеяться, что Алек не слишком раздосадован неудачной попыткой сойтись с Мишель, хотя Кейтлин подозревала, что именно поэтому выражение его лица только что показалось ей несколько разочарованным. Должно быть, его обуревали страдания от несбывшихся надежд и раненого мужского самолюбия. Слава Богу, что их отношения не зашли далеко.

— О Господи, мне так жаль, — пробормотала она, вернувшись к письменному столу. — Какое неприятное разочарование для тебя… Если бы я заподозрила что-либо подобное, ни за что не устроила бы вашего первого свидания. Вот уж чего мне совершенно не хотелось, так это вновь напоминать тебе о печальном опыте с той женщиной, в которую ты был влюблен.

— У меня нет печальных воспоминаний, Кейти, так что не вини себя за то, что не произошло. Я влюбился в женщину, а она не ответила мне взаимностью, а если ты подыщешь для меня подходящую невесту, то сразу получишь повышение. К Рождеству даже можешь стать вице-президентом.

— Возможные невесты не растут в капусте, — пробурчала Кейтлин.

Усмехнувшись, Алек направился к двери.

— Это относится к младенцам. От мамы слышала? — Он приветливо помахал ей рукой с порога, затем вдруг остановился. — Чуть не забыл. Сделай мне одолжение, Кейти. Завтра вечером я должен пригласить на ужин президента промышленной компании «Эргон», а он будет с женой. Будь умницей и пообедай с нами, хорошо? Мне нужна привлекательная дама для ровного счета.

— Ничего себе — лестное предложение!

— Да ладно тебе. Все очень просто: мне нужна красивая и умная женщина. Чтобы нас было четверо. Так подходит?

— Не очень. К тому же у меня полно работы…

— Мы ужинаем после восьми, поэтому ты можешь прийти прямо в ресторан. «Грушевое дерево» — один из твоих любимых. Тебе ведь все равно надо перекусить — так съешь что-нибудь вкусное. И к тому же мне просто необходимо твое общество. Я подавлен и чувствую себя отвергнутым после того, как Мишель уехала…

— Хорошо. Кончай свою плаксивую историю, Алек, ты меня уговорил. — Кейтлин придвинула к себе скоросшиватель, который трещал по швам от обилия документов. — А теперь уходи, иначе к Рождеству я не только не стану вице-президентом, а вообще вылечу с работы.

Он шутливо отсалютовал:

— Слушаюсь, сударыня. До завтра.

Изо всех сил Кейтлин старалась отогнать мысли о бегстве Мишель в Париж или о дурацкой настойчивости Алека продолжать поиски кандидаток на роль будущей жены. Времени на это у нее не было. Целый час она работала как робот, устраивая собеседования, проверяя рекомендации и составляя письма. В половине шестого Дот просунула голову в дверь кабинета и попрощалась. В здании стало тихо, а у Кейтлин темп работы увеличился. Это время дня частенько было для нее наиболее продуктивным, и она не собиралась тратить его попусту, размышляя о пустяках.

С головой уйдя в работу, она буквально подскочила в кресле, когда вдруг в кабинет с боевым видом ворвалась Дот.

— Сюда идет Сэм, — объявила она. — Нет времени объяснять, но предупреждаю тебя, Кейтлин, что бы он ни говорил, отвечай «нет». Я постараюсь вразумить его, если мне удастся.

— Я думала, что ты уже дома.

— Если бы у меня хватило ума, то я так бы и сделала. Сэм попросил меня помочь ему с одним проектом, и я задержалась. Тише! Вот он идет.

Сэм ленивым шагом вошел в кабинет. В темном безукоризненном костюме, с аккуратно причесанными седыми волосами он совсем не походил на измотанного отца, который в прошлую пятницу умолял отвезти его в аэропорт.

— Привет, Кейтлин, как дела? — Он так широко улыбался, что Кейтлин поняла: Дот права — Сэм что-то задумал. Обычно он бывал так благосклонен, когда ему в голову приходил какой-нибудь скандальный план.

— Очень занята. Но, думаю, это хорошо.

— В настоящий момент дела идут оживленно, это точно. Но в последнее время я чересчур перегрузил тебя и чувствую себя виноватым из-за того, что ты перерабатываешь.

— Ничего, у меня нет возражений.

— Знаю, знаю, но я не заинтересован в том, чтобы превращать своих служащих в рабов. Поэтому рад сообщить тебе, что я нанял помощника. Помнишь, пару недель назад я просил тебя побеседовать с одним кандидатом на эту должность? Его зовут Хосе Менендес.

— И я тебе сказала, что он мне очень понравился. Квалифицированный работник и к тому же спокойный и приятный в общении. Это всегда плюс, когда вокруг все кипит.

— Согласен. Его последняя рекомендация получена сегодня. Все оказалось в порядке, поэтому я предложил ему работу нанимателя.

— Замечательно! Я уверена, что его знания и опыт в найме латиноамериканцев нам пригодятся.

— Да, и к тому же он мастак распутывать визовые неурядицы.

Кейтлин выразительно посмотрела на своего шефа.

— Сэм, мы обо всем этом говорили сразу после первой же беседы. Так что давай выкладывай, что у тебя на уме. Твои благозвучные тирады ни к чему не приведут, тем более что Дот уже выдала тебя. Ведь Хосе Менендес — лишь предлог, не так ли?

— Ага! — Сэм повернулся и свирепо посмотрел на Дот, которая, скрестив руки на груди, стояла в дверях. — Я так и знал, что тебе нельзя доверять секреты, — прошипел он.

— Да ты же не сможешь утаить от Кейтлин свой сумасшедший план! — взорвалась Дот. — Ведь именно ей придется его осуществлять!

— В нем нет ничего сумасшедшего. Это — образец блестящего стратегического мышления! — Щеки Сэма аж надулись от досады, но, поскольку до одинокого вечера в пятницу оставалось еще четыре дня, он быстро погасил свой гнев. — У меня есть новый клиент для отделения брачных услуг, — заявил он Кейтлин и расплылся в улыбке, в которой все еще таилось некоторое волнение.

— Мужчина? — спросила Кейтлин, недоумевая, уж не себя ли Сэм решил предложить в клиенты. Он казался ей человеком, которому нужна жена не для того, чтобы штопать носки и готовить обед, а чтобы заполнить пустоту одиноких вечеров и скрасить однообразие уик-эндов. — Этот новый клиент — твой друг? — тактично подсказала Кейтлин.

— Это не мужчина, а девочка…

— Женщина, — вмешалась Дот. — Джоди — женщина, Сэм, а не девочка, а ты все время это забываешь.

— Девочка, женщина — какое это имеет значение? Все равно я хочу, чтобы Кейтлин пристроила ее к этому юристу. Устрой им свидание, а мы посмотрим, что из этого получится.

— И Джоди согласилась стать брачной клиенткой? — Кейтлин была поражена. — Когда же она решила, что хочет выйти замуж? Я была уверена, что она собирается на год уехать в Африку и заниматься биологией окружающей среды.

— Именно это она и собирается делать, — вставила Дот.

— Да ничего подобного она не собирается делать! — заорал Сэм, чуть не задохнувшись от негодования, но выражение его лица стало умоляющим. — Она сама не знает, чего хочет. Говорит, что если встретит подходящего человека, то успокоится и тут же выскочит замуж.

Кейтлин не стала оспаривать это сомнительное заявление.

— Прости, Сэм, но я просто не понимаю, как тебе помочь. Ты ведь знаешь, что Алек Вудворд — наш единственный клиент в настоящий момент…

— И он идеально подходит моей малышке, — торжествующе заявил Сэм.

Кейтлин решила, что ослышалась.

— Сэм, Алеку скоро тридцать пять, он — умудренный опытом человек. А Джоди едва исполнилось двадцать два, и ей еще долго постигать мир за пределами лаборатории и научных опытов.

— Двенадцать лет — не такая уж большая разница в возрасте, а Алек быстренько объяснит ей, что к чему. Я прочитал его досье. Так вот. Из него следует, что он именно тот человек, которого я хотел бы видеть своим зятем. Упорный, пользуется успехом, здоров, гармонично развит… — Сэм замолк. — Ты ведь знаешь его много лет, вот и ответь — у него все в порядке со здоровьем и его окружением, а, Кейтлин?

— Все в порядке, но…

— Тогда все улажено. Завтра я приведу сюда Джоди, и ты свяжешь ее с этим парнем.

— Прекрасно, — согласилась Кейтлин. — Я все сделаю. Как только Джоди придет и сообщит мне относящиеся к делу подробности, я устрою ей свидание с Алеком. Доволен?

Сэм удовлетворенно засиял.

— Завтра она с утра будет здесь, — сказал он и бросил на Дот торжествующий взгляд. — Я рад, что в нашем агентстве еще остались сотрудники, у которых работают мозги.

— Согласна, — ответила Дот, — вот только жаль, что это не ты.

Сэм не на шутку рассвирепел, но до ответа не унизился. Как только он ушел, Дот подошла к столу Кейтлин.

— Ты что, действительно собираешься познакомить Джоди с Алеком Вудвордом? Господи! Мало того что бедняжку травит отец, так теперь и ты присоединилась.

— Конечно же, я не собираюсь этого делать, но нет смысла расстраивать Сэма.

— Но почему? Это его дела. С тех пор как умерла его жена, все ему потакают вместо того, чтобы прямо сказать, когда он того заслуживает, что он полный осел.

— Возможно, ты и права. Но каковы шансы, что Джоди вдруг согласится прийти в агентство и стать нашей клиенткой? Один на миллион? Подумай сама.

Это Дот не убедило.

— Ты ничего не понимаешь. Сэм будет пилить ее до тех пор, пока она не согласится.

Кейтлин не могла похвастаться, что хорошо знает дочку Сэма, но подозревала, что та упряма как осел. Чем больше Сэм будет ворчать, тем более вероятно, что Джоди упрется и не сдвинется с места. Но у Дот был такой озабоченный вид, что Кейтлин захотелось немедленно ее подбодрить.

— Да успокойся ты! Мне кажется, что Джоди и Алек настолько не подходят друг другу, что даже если Джоди и придет, то я просто сама не посоветую ей встречаться с ним. С моей стороны это будет мнение профессионала, и Сэм не станет его оспаривать. Надо отдать шефу должное — если он доверяет профессионализму работника, то никогда не пересматривает деловые решения. Джоди никто не будет заставлять встречаться с Алеком Вудвордом, даже если владелец этой компании — ее отец.

— У тебя все так просто…

— А это так и есть. Поверь мне, Дот. Сразу после каникул Джоди отправится в Африку, как и намеревалась.

— А что будет с Алеком Вудвордом?

— Думаю, останется холостяком в Вашингтоне.

— Это с его-то внешностью? — Дот подхватила пальто. — Иногда мне не понятно, где мозги у таких сверхумных женщин, как ты?

Кейтлин весело рассмеялась.

— Что означает сие таинственное замечание?

— Держись к нему поближе, душа моя, и, возможно, тогда сообразишь.

Глава шестая

Чарли Керрик и его жена Бренда оказались прелестной парой, и Кейтлин была рада, что приняла приглашение Алека отобедать с ними. Едва окончив колледж, Чарли унаследовал от дяди небольшую промышленную компанию. Теперь же, спустя тридцать лет, он превратил «Эргон» в процветающую фирму по производству инструментального оборудования. Главное управление находилось в Питтсбурге, но дочерние предприятия компании распространились по многим странам.

Ресторан «Грушевое дерево» располагал к отдыху и приятной беседе. Креольские креветки сменило лимонное суфле. Чарли неспешно рассказывал Кейтлин, что приехал в Вашингтон, чтобы обсудить возможность открытия филиалов компании в бывших странах социалистического лагеря.

— Хочу помочь восстановлению экономики Восточной Европы, — заявил он. — Семья моей матери эмигрировала в Штаты из Польши как раз перед второй мировой войной, поэтому меня и тянет в эти места. Я даже немного понимаю по-польски, а это помогает договариваться с людьми, которые, возможно, станут со мной сотрудничать. Но я отвечаю за деньги акционеров, поэтому должен рассуждать как бизнесмен, а не филантроп, а жесткая экономическая реальность такова, что условия во многих странах Восточной Европы все еще неустойчивы и не гарантируют коммерческого успеха для капиталистических предприятий. — Не думаю, что это вас остановит. Мне кажется, что вы засучите рукава, возьметесь за дело и найдете выход, как сделать капиталовложения прибыльными, — сказал Алек. — Каждый раз при слове «Польша» у вас загораются глаза.

Жена Чарли рассмеялась:

— Вы тоже заметили? У меня складывается такое впечатление, что через каких-нибудь полгода мы очутимся в Кракове или Варшаве. К счастью, наш младший сын в прошлом году поступил в колледж, так что я уже могу складывать чемоданы и прикидывать, какие документы из различных государственных ведомств могут мне понадобиться, чтобы получить разрешение на медицинскую практику в той местности.

— Алек не говорил, что вы врач, — удивилась Кейтлин, тем более что Бренда выглядела типичной домохозяйкой из пригорода какого-нибудь большого города.

— Я — дерматолог и специализируюсь на детских кожных заболеваниях. Я встретилась с Чарли, когда училась в медицинском институте, и сразу же решила, что заловлю его в свои сети.

— Спасибо, дорогая! — Муж отвесил ей поклон.

— Смотри не возгордись, а то я могу и передумать. — Ее теплая улыбка говорила об обратном. — Когда мы с Чарли поженились, мне пришлось немного пересмотреть свои виды на карьеру, — продолжала Бренда. — Я собиралась стать акушеркой, но эта специальность предъявляет большие требования, так как малыши имеют своенравную привычку рождаться на свет Божий либо в три часа утра, либо во время обеда в честь Дня Благодарения, то есть в совершенно неподходящее время.

— Наш сын родился в день свадьбы моего брата, — ухмыльнувшись, заметил Чарли, — и на месяц раньше срока.

— Что ж, он начал свою жизнь так, как хотел, — сказала Бренда. — У него и по сей день не хватает ни на что терпения.

Она обменялась с мужем ласковой улыбкой, и на их лицах Кейтлин уловила взгляд, который замечала много раз на лице сестры, когда ее сыновья, Зак и Мэт, совершали очередную проделку — вроде той, когда закопали однажды игрушечные грузовички в цветочную клумбу, чтобы посмотреть, вырастет ли из них что-то путное. В который раз пришло в голову, что родители любят своих отпрысков безрассудно, слепо.

— Как же вы справляетесь с домашними обязанностями и работой? — заинтересовалась Кейтлин.

— Я не всегда работала на полную ставку, — объяснила Бренда. — Не вижу смысла рожать детей, чтобы их воспитывали всевозможные няни, а это неминуемо произошло бы, если бы я стала акушеркой. С другой стороны, я работала до седьмого пота, учась в институте, и мне казалось преступлением пренебречь своим образованием. Поэтому я и стала дерматологом, а не акушером.

— Да, я понимаю, что у дерматолога не бывает столько экстренных вызовов, — кивнула Кейтлин.

— Слава Богу, почти не бывает. Я нашла практику на неполную ставку в своем районе, и, пока мои дети не кончили школу, я так и работала. А теперь Чарли выдохся, собирается на покой; я же как раз примусь за дело, и следующие двадцать лет, когда мы уже вернемся из Польши, он будет сидеть дома и варить обед, а я займусь карьерой.

Кейтлин могла не спрашивать, довольна ли Бренда своим выбором: эти двое так и светились радостью. Многие женщины не одобрили бы компромисс Керриков, но Кейтлин искренне считала, что они нашли удачное решение.

Конечно, Чарли с первых шагов пошел в верном направлении и осуществил самое главное: создал промышленную компанию, заложив в результате прочный фундамент будущего благополучия, а Бренда в это время подстраивалась под него и, пожертвовав своей карьерой, занималась семьей. Но была бы Бренда счастливее, если бы отвергла Чарли и осуществила свое желание стать акушеркой? Для Кейтлин ответ был ясен. Лицо Бренды загоралось от нежности и гордости, стоило ей упомянуть о своих детях, а взгляд делался ласковым, когда она смотрела на мужа. Без сомнения, ее жизнь состоялась.

Кейтлин так и сказала об этом Алеку, когда тот отвозил ее домой.

— Бренде и Чарли повезло, — согласился он. — Но полагаю, что большинству супружеских пар приходится намного труднее приспосабливать работу к личной жизни.

— Вот как? А я ждала, что ты станешь приводить мне Бренду в пример, как легко нынче женщине совмещать карьеру с замужеством и материнством.

Алек улыбнулся.

— Рад, что я не на все сто процентов предсказуем.

Она могла бы, конечно, сказать, что за прошедшие две недели он проявил предсказуемость тигра, решающего, что ему съесть на ужин: оленя или антилопу. Но потом передумала, так как не хотела нарушить установившееся между ними согласие.

— Зайдешь на чашечку кофе? — спросила Кейтлин. — Ведь еще только половина одиннадцатого.

Алек недоверчиво посмотрел на нее, а она рассмеялась.

— Не бойся, просто скажи «да». Ричард — приятель, с которым я обедала вчера, — привез мне банку чудесного кофе в зернах из очень дорогого магазина в Джорджтауне. А еще он купил бутылочку виски и взбитые сливки, так что мы можем приготовить кофе по-ирландски.

— Твой друг большой умник, если успел сообразить, что должен приносить собственный кофе, когда приходит к тебе в гости.

Кейтлин это не обидело, и, засмеявшись, она сказала:

— Он умный, добрый и ужасно скучный… Знаешь, я позавидовала, что вы с Мишель пошли в зоопарк, полюбоваться на обезьян.

Алек припарковал машину и искоса бросил на Кейтлин странный взгляд.

— Хочешь пойти со мной в зоопарк? Там вот-вот должен родиться еще один детеныш — у шимпанзе. Если повезет, мы его увидим.

— Очень хочу.

Кейтлин подивилась той радости, которая охватила ее при мысли провести целый день с Алеком. Ведь с тех пор, как он заявил, что хочет жениться, в их отношениях возникла определенная напряженность. Но слово сказано, отступать уже поздно. Она чувствовала приятную сонливость, поэтому, не желая портить хорошее настроение серьезными мыслями, просто улыбнулась ему.

— Так ты зайдешь выпить кофе?

— Конечно. — Он отворил входную дверь ее дома. — Хотя и угнетает мысль, что я играю в твоей жизни роль друга для чашечки кофе.

Кейтлин напустила на себя серьезный вид и покачала головой.

— Это не главная твоя роль, Алек. Ты умеешь делать и другие вещи, которые я ценю больше.

— Назови хоть одну.

— Ну, есть кое-что еще, но твой главный талант — это приготовление кофе. — Она зевнула и нажала кнопку, вызывая лифт. — Для серьезных разговоров уже поздно. Поверь мне, Алек, в моей жизни ты — самый важный человек.

Слова вылетели сами собой, и она с радостью взяла бы их обратно, если бы это было возможно. К счастью, Алек никак на это не прореагировал. Возможно, не понял, насколько откровенно было ее шутливое замечание, но сама-то Кейтлин знала, что нечаянно сказала правду: Алек действительно был самым важным человеком в ее жизни, и если он женится, то она останется совершенно опустошенной. Стыдно, конечно, что по отношению к нему она вела себя как собака на сене, но мысль, что какая-то другая женщина полностью завладеет его вниманием и узурпирует ее положение лучшего друга Алека, удручала.

Однако его брак — это будущее, и, возможно, весьма отдаленное. Сегодня же Алек по-прежнему ее друг, и Кейтлин была вне себя от счастья. Пока он варил кофе в ее маленькой уютной кухне, они шутили с непринужденностью давних приятелей. Потом она щедро налила виски в чашки, добавила свежесваренный кофе, а сверху положила взбитые сливки.

Алек принес кофе в гостиную и стал искать подставки для чашек, а Кейтлин тем временем пыталась найти конверт с семейными фотографиями, который накануне прислала мама.

Найдя фотографии, она скинула туфли и уютно устроилась с ногами на диване, подложив под спину темно-фиолетовые подушки. Алек бросил пиджак на кресло и развалился на другом конце дивана. Довольно посмеиваясь, он разглядывал снимки Зака и Мэта, рывшихся в песочнице.

— Самую лучшую я оставила напоследок, — сообщила Кейтлин, держа в руке нечеткий черно-белый снимок. — Посмотри.

Алек молча уставился на неясные серые очертания.

— Что это может быть? — спросил он, поворачивая фотографию в разные стороны. — Похоже на статический электрический разряд, снятый крупным планом с экрана телевизора.

Она рассмеялась.

— Ты тоже так подумал? Мы оба с тобой — невежды. Это, мой дорогой, фотография моей будущей племянницы или племянника. Мама считает, что это удивительно четкое ультразвуковое изображение ребенка Мерри.

Вскинув брови, Алек снова вгляделся в снимок и усмехнулся:

— Да, теперь вижу. Очень миловидный малыш. Вот только не ясно: мальчик это или девочка?

— Даже мама с врачом пока этого не знают, но все едины в том, что ребенок — само совершенство и все замечательно: ручки и ножки, пальчики — все на месте.

— А зачем Мерри надо было делать ультразвуковой снимок? Или это новое течение моды?

— Думаю, что так принято. Но в ее случае надо было точно знать, беременна ли она. И оказалось, что срок намного больше, чем думали вначале. Доктор считает, что ребенок родится в конце марта, а не в середине мая.

— Джефф и Мерри счастливы?

— В восторге. Ведь им придется ждать пять месяцев вместо семи. И оба считают уже не дни, а часы.

— У меня тоже хорошие новости из дома, — сказал Алек. — Отец нашел покупателя на свою скобяную лавку, и теперь они с мамой обсуждают, куда бы им поехать отдохнуть. Хотят совершить круиз на Багамские острова.

— Алек, это так замечательно!

— Да, сделка выглядит солидной, и им дают хорошую цену.

— Я так рада за них! Я знаю, как они переживали из-за экономического спада в малом бизнесе и оттого, как трудно получить банковские ссуды.

От радости за своих старых соседей Кейтлин, не думая, что она делает, нагнулась к Алеку и крепко его обняла.

Она слишком поздно осознала, что совершила серьезную ошибку. Раньше их разделяло кое-какое расстояние, но когда она потянулась к нему, то непроизвольно прижалась к его бедру и сквозь тонкий шелк блузки почувствовала твердые мускулы его груди. Сердце Кейтлин затрепетало от невольного ожидания, а Алек медленно, очень медленно сомкнул руки у нее на талии. Не говоря ни слова, он вопросительно глядел на нее.

На мгновение оба застыли без движения. Затем Алек отпрянул назад и, вскочив с дивана, устремился на кухню. В дверях он задержался и, повернувшись, весело улыбнулся.

— Я приготовлю свежего кофе, — сказал он. — И не станем больше обмениваться столь опасными для нашей дружбы поцелуями, да?

— Что? Разумеется, нет. Сама не понимаю, что это нашло на нас в последнее время.

— Зов плоти, видимо, — сухо заметил он. — Такое может случиться с каждым, даже с близкими друзьями.

К счастью, он отправился на кухню и занялся приготовлением кофе, поэтому Кейтлин не пришлось ничего отвечать. Пытаясь унять дрожь, она бессильно откинулась на подушки. Как нелепо, подумала она. Что со мной происходит? Он ведь даже не поцеловал меня, а я вся горю! Это потому, что мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал. Ответ моментально возник у нее в мозгу, и Кейтлин пришлось признать его очевидную правдивость, хотя он ее и ужаснул. Возможно, это безрассудно, но факт остается фактом — она ждала его поцелуя, чтобы снова пережить то восхитительное чувство, когда находилась в его объятиях. Всем своим существом она хотела, чтобы он крепко-крепко прижал ее к себе, чтобы обвил завитки волос вокруг своих пальцев и не отпускал их, а губы дразнили бы ее горячими поцелуями. Ей хотелось лежать, прильнув к нему всем телом. Но более всего она жаждала, чтобы волнение и трепет зажглись от его требовательных и страстных прикосновений.

От осознания вспыхнувших чувств Кейтлин не на шутку испугалась, так как это грозило ее тщательно спланированному будущему, всему тому, что так отличало ее жизнь от жизни ее сестер. Неужели она влюбилась? Если так, то рухнет все: ее карьера, независимость, свобода. Алек с его привлекательностью представляет огромную опасность, и если она хоть раз позволит себе забыться и стать его любовницей, то не сможет по своей воле отказаться от счастья быть рядом с ним. Значит, ей следует обуздать свои чувства и не распускаться. Иначе ее будущее целиком окажется в руках Алека и ее судьбой будет распоряжаться он, и только он один.

Перспектива такой глубокой и безграничной любви не очень привлекала, даже при уверенности во взаимности Алека. Однако… откуда у нее основания полагать, что он ее любит? Ей едва исполнилось восемь лет, когда Алек переехал в дом по соседству. Ему тогда было уже четырнадцать, и он учился в средней школе. Добрый по натуре парень терпеливо выносил ее присутствие, когда она ходила за ним по пятам, сопровождая его на рыбной ловле и семейных прогулках. В течение многих лет она была для него всего лишь ребенком, подружкой его сестры.

Их отношения изменились, когда Кейтлин подросла. Она поступила в университет, а Алек заканчивал Гарвард, и разница в возрасте уже не имела такого значения, хотя ей было восемнадцать, а ему почти двадцать пять. Старая дружба с годами окрепла и стала настолько важна для них обоих, что они уже не могли обходиться друг без друга.

Да, но ведь они так и остались друзьями… И теперь, собираясь подыскать себе жену, Алек даже не подумал сделать Кейтлин предложение о браке. Конечно, она бы его отвергла, однако было бы приятно, если бы он предложил… Обдумывая все это, она посчитала его отношение к себе оскорбительным. Как он мог искать встреч с какими-то неизвестными личностями и предпочесть их Кейтлин, с которой был дружен почти всю жизнь?

Вообще его мысли и чувства последнее время были ей не совсем понятны. И к тому же еще эти изумительные поцелуи… Но, может быть, для Алека они были в порядке вещей? Ведь сегодня, уже на грани еще одного пылкого объятия, он просто вышел из комнаты, заявив, что хочет кофе!

— Что за свирепый вид? — спросил Алек, появившись в гостиной с чашками в руках. — Ладно, не сердись. Я быстренько выпью кофе и уберусь отсюда, пока ты не выкинула меня вон.

— Если хочешь уйти, то так и скажи, — огрызнулась Кейтлин. — И нечего оправдываться моим хмурым видом.

Он поставил чашки на стол и серьезно посмотрел на нее.

— Кейтлин, если ты разозлилась на меня, то скажи почему?

Она отрицательно покачала головой.

— Я не сержусь, Алек.

— Тогда в чем дело? Ты какая-то хмурая.

— Я… я в замешательстве.

— Почему?

Кейтлин взглянула на него, на этого человека, растревожившего ее чувственность, на самого ее близкого друга.

— Не знаю, — кисло сказала она. — Я какая-то взбудораженная, сама не понимаю отчего.

— Что ж, утро вечера мудренее. Завтра проснешься в прекрасном настроении.

— Наверное.

Алек едва коснулся ее руки, а она тут же напряглась. Помолчав, он отстранился.

— Я позвоню тебе как-нибудь на неделе, — сказал он. — Спасибо за то, что помогла мне развлекать Керриков.

— Это тебе спасибо за приглашение. Они чудесная пара. — Кейтлин покраснела. — Прости меня, Алек. Я что-то не то говорю. Не знаю, что случилось, но я чувствую себя не в своей тарелке.

— Ладно, ерунда. Мы оба не в лучшей форме. — Усталым жестом он провел ладонью по волосам. — Спокойной ночи, Кейти. Не провожай меня. И не забудь потом запереть за мной дверь.

Он ушел. В комнате воцарилась такая тишина, что Кейтлин стало страшно. Она отнесла пустые кофейные чашки на кухню и хотела их вымыть, но разбила оба блюдца: руки ее не слушались.

Тогда она решила отложить уборку до лучших времен. Когда зазвонил телефон, она даже обрадовалась, так как он прервал беспорядочно мятущиеся мысли.

— Алло, — сказала Кейтлин в трубку.

— Кейтлин, это Джоди Берген.

Секунду-другую Кейтлин соображала, что это за Джоди, а когда поняла, то сразу заволновалась: чем вызван поздний звонок младшей дочки Сэма?

— Джоди, в чем дело? Надеюсь, все в порядке?

— Я звоню из больницы.

Обычно Джоди была очень бойкой и говорила, захлебываясь словами. Сейчас же ее голос звучал уныло, мрачно и безжизненно.

— Несчастный случай? Ты ушиблась, поранилась?

— Это не со мной, а с папой. Ему стало плохо сразу после обеда. Врачи считают, что у него небольшой сердечный приступ. Сейчас его обследуют.

— Господи, какая неприятность! Я сейчас же приеду. В какой он больнице?

— Джорджтаунского университета. Но приезжать не надо, Кейтлин. Я не поэтому звоню.

— Нет, нет, я приеду. Я хочу видеть Сэма. К тому же тебе не следует сейчас быть одной…

— Спасибо, но здесь работает мой зять, да и сестра с братом со мной. С папой все будет в порядке, сейчас к нему пускают только родственников. Мы стараемся его успокоить, чтобы он хоть немножко поспал, однако он волнуется о делах в агентстве. На завтра у него назначена масса деловых встреч. Честно говоря, я позвонила главным образом из-за этого: хочу сказать отцу, что ты все возьмешь на себя.

— Конечно, я все проконтролирую, — пообещала Кейтлин. — Я позвоню его секретарше…

— В том-то все и дело. Сильвия еще в пятницу уехала на двадцатипятилетний юбилей окончания школы. Ты что, не помнишь? Ее не будет всю следующую неделю.

— Как же я могла забыть! Она же целых шесть месяцев сидела на какой-то специальной диете и всех нас изводила по этому поводу. Но Сэму все равно не о чем беспокоиться. — Кейтлин искренне надеялась, что все так и будет. — Я позвоню Дот, моей секретарше, и попрошу ее прийти пораньше. Вдвоем мы отлично со всем управимся.

— Огромное спасибо!

— Если бы я могла еще чем-нибудь помочь… — Кейтлин на секунду замолчала, соображая, как бы выяснить серьезность состояния Сэма, не волнуя его дочь. Затем осторожно спросила: — Тебе сказали, сколько он может пробыть в больнице?

— Они не говорят. Кажется, это уже второй сердечный приступ. О первом он никому из домашних не сказал. — Голос Джоди звучал настолько безжизненно, что Кейтлин поняла: бедняжка совершенно сломлена.

— Сэм скоро поправится, Джоди, — с пылом сказала она. — Черт! Твой отец крепкий, как армейский сапог, и с легким сердечным приступом справится, будь уверена. Не успеешь оглянуться, как он начнет орать на врачей и давать указания, как работать на сестринском посту.

Не вникая в слова Кейтлин, Джоди сказала:

— Для него семья очень много значит. С тех пор как умерла мама… я не знаю… — Ее голос замер. — Тут ждут телефона, так что я заканчиваю, Кейтлин, но завтра собираюсь прийти в агентство — если это, конечно, удобно.

— Конечно! Я приготовлю отчет для отца. Надеюсь, это убедит его, что вся срочная работа выполнена. Скажи ему об этом сегодня же, чтобы он наконец успокоился.

— Я сейчас же все ему передам. Ничего, если я забегу завтра в три часа? — спросила Джоди. — Я отниму у тебя совсем немного времени.

— Договорились. В три часа. — Кейтлин мысленно перекраивала свой насыщенный рабочий график. — Передавай Сэму привет и скажи, что я появлюсь у него, как только разрешат посещения.

— Конечно, все передам. До завтра. — Сейчас Джоди говорила чуть-чуть веселее, словно груз забот уменьшился, когда она поделилась своими тревогами.

— Если понадобится моя помощь, звони в любое время.

— Спасибо, но думаю, что не придется. Ты и так уже помогла.

Кейтлин была рада, что голос Джоди звучал не так удрученно, хотя она еще ничем не успела помочь. Повесив трубку, Кейтлин посмотрела на часы — еще не было и половины двенадцатого. В половине одиннадцатого она пригласила Алека на чашку кофе. Господи, прошел всего час, а она чувствовала себя так, словно прожила целый год, полный драматических событий.

Вообще-то грядущая дополнительная нагрузка на работе даже к лучшему. Мысли о Сэме и предстоящий телефонный разговор с Дот отвлекут ее от мучительных дум об Алеке… Или почти отвлекут.

Глава седьмая

На следующей неделе Кейтлин постигла новые оттенки значения слова «занятость». Они с Дот приходили в агентство ровно в семь и до времени ленча, несмотря на помощь коллег, работали как заведенные, так что к часу дня едва держались на ногах. Кейтлин делала сто дел одновременно: говорила по телефону, читала и подписывала контракты, подготовленные каким-то новым служащим, и многое другое. От такого огромного объема работы она чувствовала себя совершенно разбитой.

Неожиданно у нее в кабинете появился невысокий, смуглый и довольно интересный мужчина. Он с улыбкой смотрел на Кейтлин, словно ожидал, что примут его с радостью.

Кейтлин только что закончила очередной телефонный разговор. Положив трубку, подписала контракт, стараясь, чтобы подпись не выглядела как каракули. Она поднялась из-за стола, чтобы поздороваться с пришельцем.

— Хосе, — она протянула руку и выдавила радушную улыбку, — Хосе Менендес. Очень приятно. Разве вы сегодня приступаете к работе?

— Сэм просил меня зайти, чтобы по шаблону заполнить кое-какие документы — налоговые бланки, страховку и прочее. Секретарша в приемной сказала, что Сэм в больнице, и я решил поступить в ваше распоряжение. Возможно, я смогу быть полезен, хотя официально должен выйти на работу со следующей недели.

— Конечно, нам необходима помощь, — сказала Кейтлин. — Но у меня совершенно нет времени, чтобы ввести вас в курс дела.

— И не нужно. Я возьмусь за то, где не наделаю слишком много ошибок. К примеру, я мог бы отвечать на телефонные звонки.

Кейтлин не надеялась, что он принесет большую пользу, отвечая на звонки, но вовремя вспомнила, что на собеседовании он проявил себя весьма способным и сообразительным.

На ее лице появилась благодарная улыбка.

— Будет замечательно, если вы займетесь этим, хотя бы на несколько часов. Уверена, что вы будете прекрасным сотрудником, Хосе.

Он улыбнулся в ответ.

— Через пару недель вы в этом действительно убедитесь.

И она убедилась. Этого человека им просто Бог послал. Количество телефонных звонков в ее кабинет сразу уменьшилось, и Кейтлин наконец-то смогла составить последовательный список, распределяющий обязанности Сэма на других сотрудников, оставив себе только самые сложные встречи. Она проработала без перерыва пару часов, когда Хосе принес в кабинет тарелку с шоколадным печеньем, чашку чая с лимоном для нее и кружку ароматного черного кофе для Дот.

— Вэнди сказала, что днем вы именно это любите выпить, — сказал он, осторожно отодвинув папки в сторону и ставя поднос Кейтлин на стол.

Закатив от восторга глаза, Дот отхлебнула глоток кофе.

— Боже, как прекрасно! Хосе, где вы были до сих пор? Я только сейчас поняла, что могла упасть в голодный обморок.

— Это замечательно, — согласилась Кейтлин, потягивая чай и чувствуя, как перестает сосать под ложечкой. Она явно перетрудилась, и перерыв оказался очень к месту. — Был какой-нибудь важный звонок?

— Ничего особенного. Три заявки от претендентов на работу. Я договорился проинтервьюировать их на следующей неделе, когда мы разберемся с делами. Более десяти человек интересовались здоровьем Сэма. Я сообщил им последние сведения из больницы и заверил, что он скоро приступит к работе. Потом позвонил разъяренный повар, которому агентство в прошлом месяце нашло место у сенатора, и заявил, что собирается уволиться, так как сенатор требует готовить одни гамбургеры. Также несколько новых клиентов интересовались должностями швейцаров. Я все записал и завтра представлю досье. Насколько могу судить, я ничего не напутал по большому счету.

— По-моему, вы здорово поработали, — сказала Кейтлин, доедая печенье. — Что вы ответили разъяренному шеф-повару?

— Что мы постараемся подыскать для него другое место, где его творческие возможности оценят по-настоящему. Он придет сюда завтра. Так как он уже проходил через нашу систему отбора, я полагаю, что с ним будет не трудно все уладить.

Дот громко рассмеялась.

— С поварами всегда неприятности, — заявила она. — По сравнению с ними сумасшедшие ученые и художники с приветом выглядят совершенно нормальными людьми.

Хосе мило улыбнулся. Казалось, сообщение секретарши не очень его обеспокоило.

— Я дам ему рецепт пирога с сыром, гордость моей бабушки. Это его подбодрит. Кстати, Кейтлин, если уж мы упомянули о поварах, я вспомнил, что для вас пришел факс из Парижа от некой Мишель Морро. Она извиняется, что не могла встретиться с членом правительственного кабинета в Чеви-Чейсе, так как все это время была в хлопотах в связи с замужеством.

— Что? — Дот буквально пулей вылетела из кресла, разбрасывая вокруг себя крошки печенья. — Алек Вудворд женится на Мишель Морро? В Париже? Я этому не верю!

Кейтлин не поняла, что так поразило Дот.

— Успокойся, — сказала она. — Мишель не выходит замуж за Алека. Она вновь сочетается браком с Филиппом, своим бывшим мужем.

Дот упала обратно в кресло.

— Вновь? Ну и дура! Я-то по крайней мере такой не была. Бедняжка Мишель! Если Филипп не оценил ее в первый раз, то с чего она решила, что он сделает это во второй?

— Кое-кто учится на своих ошибках, — вставил Хосе.

— Только не мужчины! — заявила Дот. — С годами они становятся еще упрямее. Взять, к примеру, Сэма. Известно, что уже шесть месяцев… — Она вдруг замолчала. Такой взволнованной Кейтлин ее никогда не видела. Дот нервно поставила кружку на поднос. — Что ж, пора возвращаться на наши соляные копи. Клянусь, что чем усерднее я работаю, тем выше кипа бумаг у меня на столе.

— Пожалуй, я просмотрю список телефонных запросов на коммутаторе, — сказал Хосе. — Это я сам уберу. — Он взял поднос и вышел из кабинета.

— Просто не представляю, как бы мы без него обошлись, — заметила Кейтлин. — Администратор, который с удовольствием приносит тебе чай и кофе, — это же подлинная находка!

— Да. И фигура у него неплохая. Невысокий, но мускулист, никакой дряблости. По мне, это лучше, чем тощий и долговязый.

Кейтлин рассмеялась.

— Дот, ты неисправима. Господи, да он на двадцать лет моложе тебя.

— Ну и что? Я смотрела на него просто как на манекен в витрине, а это пока еще не запрещено законом. — Дот на секунду вышла и вернулась с двумя скоросшивателями. — Это — отчет о сегодняшней работе, напечатанный для Сэма, а это — письма, которые ты должна прочитать, прежде чем подпишешь.

— Спасибо. А потом, если сможешь, приготовь мне папку с досье члена правительственного кабинета. Поскольку Мишель отпала, нам надо срочно найти другого кандидата.

— Я сейчас же этим займусь. А тот разгневанный повар, о котором говорил Хосе, может быть, согласится заодно и посидеть с детьми. Между прочим, уже четвертый час. Ты ведь говорила, что Джоди Берген собиралась зайти в три, я не ошиблась?

Обеспокоенная Кейтлин взглянула на часы.

— Да, она так сказала. Надеюсь, что с Сэмом ничего страшного не случилось.

— Час назад мы звонили в больницу — с ним все было в порядке.

В этот момент на пороге кабинета возникла Джоди. Она выглядела усталой, но по-прежнему очень привлекательной — с густыми темными кудрями, выбивающимися из-под заколки и рассыпавшимися по плечам. Изумрудно-зеленый свитер и потертые джинсы складно сидели на ее стройной спортивной фигурке.

— Я тут встретила нового сотрудника, Хосе кажется, и он сказал, что я могу пройти к тебе. Прости за мой вид, — она указала на свою одежду, — но я опаздывала… прибежала прямо из больницы.

— Ты нормально выглядишь, — заверила ее Кейтлин. — Мы все очень рады, что ты все-таки выбралась.

— Как Сэм? — вмешалась Дот, и ее вопрос прозвучал так резко и отрывисто, что Джоди даже вздрогнула и ответила не сразу.

— Он очень устал и все время дремлет, а это на него так не похоже. Впрочем, что я вам рассказываю? Вы ведь его знаете. Но обследования пока что не выявили ничего серьезного. Доктора говорят, что ему необходимо хорошенько отдохнуть и прекратить нервничать.

— А мы можем навестить его сегодня вечером? — спросила Кейтлин.

— Да, в любое время до девяти, можно прийти вдвоем.

— Вот и чудненько. — Голос Дот звучал хрипло. — О'кей, я оставлю вас поговорить. Пойду искать это досье на члена кабинета, босс.

— Присядь и отдохни, — предложила Кейтлин Джоди, как только Дот вышла из кабинета. — Лучше в это синее кресло — оно удобнее.

Джоди послушно села на краешек кресла, напряженно сжимая и разжимая руки. Кейтлин пыталась было отвлечь ее разговором о хороших результатах обследования у Сэма и его постепенном выздоровлении, но при упоминании о здоровье отца Джоди занервничала еще больше. Если бы Кейтлин не обсудила со всеми подробностями состояние ее отца с Брюсом, зятем Сэма, который к тому же сам был хирургом, то могла бы предположить, что Джоди известно что-то такое о Сэме, о чем она предпочитает умалчивать.

Из разговора с Брюсом Кейтлин поняла, что состояние здоровья ее шефа вполне приемлемо для человека, перенесшего два сердечных приступа, который к тому же мало занимается собой и при словах «физические упражнения» начинает тихо заводиться.

В конце концов она прекратила тщетные попытки успокоить Джоди и перешла к делу. Возможно, именно Джоди, как единственная из детей Сэма периодически живущая с ним, чувствовала особую ответственность за состояние его дел.

— Мы уже составили для отца подробный отчет о сегодняшнем дне, если он захочет его просмотреть, — сказала Кейтлин. — В основном мы хотели убедить его, что в агентстве все в порядке и что ни один из его клиентов не забыт. Если ему трудно, пусть ничего этого не читает, но, может быть, все-таки почувствует облегчение оттого, что он в курсе всех дел. — Кейтлин передала Джоди папку. — У меня есть копия, так что не страшно, если бумаги затеряются. Подшивку моих дел я принесу Сэму вечером. Пожалуйста, прочти документы, и, если у тебя возникнут вопросы, я постараюсь на них ответить.

Джоди автоматически взяла папку, но так и не взглянула на нее.

— На самом деле, Кейтлин, я пришла не для того, чтобы обсуждать папины дела. Я ничего в них не понимаю, поэтому нисколько не помышляю вносить коррективы в твои решения — папа ведь тебе полностью доверяет.

— Тогда зачем же ты пришла?

Джоди выглядела такой юной, ранимой и необыкновенно хорошенькой. Нервно взъерошив свои кудри, она с минуту собиралась с духом, чтобы высказаться на полную катушку. На ее очаровательном личике промелькнуло детское выражение, и Кейтлин почувствовала солидарность с Сэмом в его желании удержать дочь, младшую в семье, дома, в Вашингтоне, где он сможет не спускать с нее глаз.

— Так, давай-ка не торопись и расскажи все, — велела Кейтлин. — И помни, что у меня большой опыт выслушивать личные проблемы. Это — необходимое условие моей работы. Если я могу тебе чем-нибудь помочь — спрашивай напрямик.

— Ты, конечно, можешь мне помочь, — произнесла Джоди и снова замолчала. Наконец, тряхнув кудрями, она решительно выпрямилась в кресле и расправила плечи. Глубоко вздохнув, она сказала: — Дело в том, что я хотела бы встретиться с Алеком Вудвордом. Я знаю, что он обратился во «Всевозможные услуги», чтобы ему нашли жену, и я согласна попробовать себя на эту роль.

Слова девушки сперва ошеломили Кейтлин. Вначале она едва поверила своим ушам, но наконец, все поняв, с сочувствием, мягко сказала:

— Джоди, ты не должна этого делать.

— Знаю, что не должна, но я хочу встретиться с Алеком Вудвордом. Это — самое меньшее, что я могу сделать для папы…

— Это все из-за того, что отец последнее время так волновался за тебя и хотел, чтобы ты вышла замуж и осталась в Вашингтоне?

Уставившись на свои руки, Джоди тихо ответила:

— Да.

— Чувство вины — не причина для принятия решения, особенно такого важного, как замужество.

— Папа щедрый, замечательный. Я перед ним в неоплатном долгу.

— Да, конечно. Твой моральный долг — это любовь, привязанность, уважение, но отнюдь не подчинение своей жизни его требованиям.

— Но я должна что-то сделать, чтобы примириться с ним после всех наших ссор.

Кейтлин наклонилась вперед.

— Послушай, Джоди. У отца случился сердечный приступ не оттого, что ты хочешь отправиться в январе в Африку. Он заболел, потому что его сердечно-сосудистая система разладилась, ну, возможно, из-за неправильного образа жизни. Ты — биолог, поэтому должна знать, что я говорю абсолютную правду. — Она улыбнулась. — У мужчин не случаются сердечные приступы оттого, что дочери им противоречат, иначе в мире не хватило бы больниц для изводящих себя пожилых отцов.

Но Джоди не улыбнулась в ответ.

— Папа показывал мне фотографию Алека, а я закричала, что он ведет себя как выживший из ума старик. Вдруг его лицо исказилось от боли, и он потерял сознание. — Джоди подняла голову; Кейтлин заметила, как сильно она побледнела. — «Скорая помощь», приехала через двенадцать минут, и все это время я делала ему искусственное дыхание и массаж сердца. Знаешь, эти минуты до приезда медиков были самыми ужасными в моей жизни! Я ведь так кричала на него — просто орала… И он упал в обморок. И все это из-за меня.

Кейтлин встала и, подойдя к Джоди, обняла ее за плечи.

— Джоди, не кори себя. Возможно, что у отца случился бы сердечный приступ именно в этот момент, даже если бы вы обсуждали подружек невесты и твой свадебный букет.

Покачав головой, девушка произнесла:

— Отец хочет, чтобы я вышла замуж. Он просто одержим идеей, что мне нужно устроить свою жизнь.

— Значит, твоему отцу придется свыкнуться с мыслью, что у тебя есть собственное мнение, и преодолеть свою навязчивую идею, — подвела итог Кейтлин. — Ты ни в коем случае не должна портить свою жизнь и приспосабливаться к его представлениям о твоем будущем.

— Мне исполнилось двадцать два. У мамы в это время уже родился первенец — мой брат.

— Времена меняются, — сказала Кейтлин. — Но, даже если бы все было по-прежнему, существует единственная веская причина для вступления в брак — твое желание. Кроме того, неплохо посмотреть на грандиозный план Сэма с точки зрения Алека Вудворда. Ты представляешь, что он будет чувствовать, если поймет, что дама идет на свидание с ним, как агнец на заклание? Послушай, Джоди, смотри на вещи трезво, а то ты ведешь себя как героиня из плохой викторианской мелодрамы, а не как разумная женщина, которой жить в двадцать первом веке.

Тут Джоди улыбнулась, впервые за весь разговор.

— Из плохой викторианской мелодрамы? — пробормотала она.

Кейтлин засмеялась.

— Не просто плохой, а отвратительной, так что давай забудем обо всей этой ерунде с замужеством, спустимся на грешную землю и просмотрим документы, которые я тебе дала.

— Нет, я не буду это просматривать, а просто отдам папе. Моя специальность — жизненный цикл мухи цеце, а не возможности получения прибыли при найме рабочей силы.

Джоди встала и принялась нервно расхаживать по комнате.

— Кейтлин, я понимаю, что все сказанное тобой о моем плане встретиться с Алеком Вудвордом — правильно. По крайней мере, с точки зрения логики. Но мне это вряд ли поможет. Вот увидишь папу сегодня вечером, тогда посмотрим, станешь ли ты и дальше читать мне нравоучения. Он такой седой, слабый и измученный, словно у него больше нет сил жить. — Джоди потерла глаза костяшками пальцев и захлюпала носом. — Черт возьми, и платок куда-то подевался…

— Вот, возьми. — Кейтлин протянула ей коробку с бумажными салфетками. — Джоди, ты же блестящая студентка, красивая женщина, любящая дочь. И потакать безумным идеям отца, черт побери, не должна.

— Возможно, — и не должна, но могла бы хоть как-то успокоить его, правда?

— Да, но не давать же вот так, сразу обещание выйти замуж за Алека Вудворда. Или за какого-либо другого мужчину, которого не любишь!

— Ну, может, не сразу замуж, а просто встретиться? Тогда я могла бы сказать папе, что у меня назначено свидание с Алеком Вудвордом; это может его подбодрить, и у него снова появятся жизненные силы. А, Кейтлин? — От волнения у Джоди порозовели щеки. — Черт, кого я обманываю? Пойти на свидание с Алеком Вудвордом — никакая не жертва. Он совершенно потрясающий парень.

— Ты так говоришь, будто уже встречалась с ним, — сказала Кейтлин.

— Нет, я просто видела его по телевизору. С этого у нас с папой все и началось. Вчера вечером в новостях показали Леона Манкусо и его нового адвоката. Алек Вудворд не только выглядел как конфетка, но к тому же на редкость остроумно, отвечал на глупые вопросы ведущего. Папа увидел, что это произвело на меня впечатление, и вытащил папку с досье на Алека. И, конечно, никак не мог понять, почему я не ухватилась за возможность с ним встретиться. Папа из поколения людей, которые считают, что если женщина восхищается мужчиной или он ей просто нравится, то она непременно должна хотеть выйти за него замуж.

Если исходить из состояния здоровья Сэма, то идея его дочери пойти на свидание с Алеком была не совсем лишена смысла. Умом Кейтлин ее понимала. Но при одной только мысли об этом у нее все замирало внутри.

До сих пор ее советы Джоди были основательными, искренними, обоснованными и идущими от души. И вдруг от перспективы устройства свидания Джоди и Алека она ощутила страшную сумятицу в своих чувствах, в ней началась внутренняя борьба.

Как представитель фирмы «Всевозможные услуги» она могла, конечно, категорически отказать в этой встрече. Однако компания принадлежала Сэ-му. После нескольких лет совместной работы с ним Кейтлин научилась хорошо понимать босса, но и с доводами Джоди была согласна. В семейных делах Сэм был упрям, и для своей дочери он начертал определенный жизненный план. Похоже, если он узнает, что Джоди встретится с таким желанным и привлекательным мужчиной, как Алек Вудворд, это его приободрит, и его выздоровление ускорится. Вот и чудесненько — за исключением того, что Кейтлин крайне не хотелось устраивать встречу этой парочке.

— Алек Вудворд обратился в нашу компанию с серьезной просьбой о профессиональной услуге, — наконец сказала она. — Он желает встретиться с женщинами, которые могут являться возможными партнершами для брака, и я не думаю, что было бы этично приглашать его на свидание с тобой, зная, что вопрос о браке практически исключен.

Возражение Кейтлин было достаточно обоснованным, но все-таки оставалась некоторая неловкость, так как она была не до конца искренна. Где-то внутри зрел страх, что Джоди и Алек могут почувствовать душевное родство, станут встречаться и в результате поженятся. От подобной ужасной возможности у Кейтлин по спине пробежали мурашки. Правда, она уверила себя, что это оттого лишь, что они совершенно не подходят друг другу.

Джоди с умоляющим взглядом нагнулась к Кейтлин.

— Кейтлин, позвони ему и устрой хотя бы одно свидание. Обещаю честно ему все рассказать. Я скажу, что не хочу выходить замуж и что согласилась встретиться только из-за папиного здоровья.

— Хорошо, я позвоню Алеку, но я должна сказать ему правду, — согласилась Кейтлин после секундной паузы. — Я не стану расписывать тебя как серьезную претендентку на свадебную церемонию, так как это не соответствует действительности.

— Что же тогда ты скажешь? Что я прошу встретиться с ним, но не уверена, хочу ли замуж?

— Ну зачем? Я расскажу ему о сердечном приступе твоего отца и о том, что ты полагаешь, будто папа быстрее поправится, если узнает, что ты встречаешься с Алеком. Это все, что я могу предложить тебе, Джоди. Либо соглашайся, либо нет.

Джоди встала.

— Я согласна. Спасибо, Кейтлин, за понимание. Папа всегда говорит, что ты одна из немногих известных ему людей, кто органически сочетает в себе дальновидность и доброту. Теперь я поняла, почему он так думает.

Чудесный комплимент! Кейтлин хотелось бы быть достойной его, но как раз сейчас она не считала себя таковой. Правда заключалась в том, что в ее чувствах к Алеку Вудворду царил совершенный сумбур, а что касается Джоди, то никаких добрых эмоций по отношению к ней она в данную минуту не испытывала. Щеки Кейтлин вспыхнули; она встала, надеясь, что Джоди не заметила, как ей неловко и стыдно.

— Сэм слишком хорошо относится к друзьям, — сказала она. — Не очень рассчитывай на свидание с Алеком Вудвордом, Джоди.

— Не буду, — ответила Джоди, но ее оживленный взгляд говорил об обратном.

Кейтлин вздохнула; сейчас она чувствовала себя столетней старухой.

— Постараюсь связаться с тобой завтра и сообщу, как обстоят дела.

— Я очень ценю твою помощь.

— Не стоит об этом говорить. — Кейтлин улыбнулась, а про себя подумала, что стала жуткой лицемеркой.

Слава Богу, что Алек редко отвечал на личные телефонные звонки в течение дня: это означало, что у нее есть еще час, чтобы набраться храбрости перед разговором с ним. Ведь они не общались со вчерашнего вечера, когда так неловко расстались. Теперь придется говорить деловым тоном и убеждать его, какая Джоди милая, умная и привлекательная девушка. От этой перспективы на душе сделалось мрачно.

Всего две недели тому назад Кейтлин и не представляла, что ей может быть трудно о чем-то беседовать с Алеком. За последние несколько дней все изменилось. Что бы они ни обсуждали, у нее все обрывалось внутри и начинало дико колотиться сердце.

Подавив вздох, она решила, что жизнь иногда бывает очень запутанной.

Перед тем как отправиться в больницу к Сэму, Кейтлин сняла трубку и набрала номер Алека. Бетти превзошла себя и говорила еще более сухо, чем обычно. Ее суровый тон напомнил Кейтлин, что она так и не спросила Алека, почему его секретарша настолько ее невзлюбила.

— Алек занят с клиентом, мисс Говард, и его встречи на сегодня расписаны до семи вечера. — За четыре года она так и не снизошла до того, чтобы называть Кейтлин по имени. — Дело Манкусо требует чрезвычайного внимания.

Как всегда, Кейтлин стала оправдываться, удивляясь в душе, отчего Бетти постоянно удается вызывать у нее чувство вины.

— Я позвоню ему домой, — сказала она. — Это важно, поэтому не могли бы вы передать ему, что я буду звонить около половины десятого или в десять?

— Если вам так необходимо, — сквозь зубы процедила Бетти. Впервые секретарша проявила явную грубость, и Кейтлин решила, что наступила пора выяснить причину подобной враждебности.

— Бетти, я не думаю, что вы невежливый человек или некомпетентная секретарша. Вы прекрасно знаете, как надо разговаривать по телефону. Поэтому не будете ли вы столь любезны объяснить мне наконец, чем я заслужила такое отвращение к себе?

Воцарилось молчание; и Кейтлин была уверена, что Бетти вот-вот ответит ей честно. Но момент был упущен, и еще прежде, чем секретарша заговорила, Кейтлин уже знала наверняка, что правды так и не услышит.

— Я очень сожалею, мисс Говард, если мой ответ прозвучал резко. День был достаточно тяжелый, но это, конечно, не оправдывает мою нелюбезность. Прошу вас простить меня за грубость. Я непременно передам вашу просьбу Алеку, как только его увижу. Он обязательно будет ждать вашего звонка в половине десятого вечера.

— Первоклассная секретарша сохранила свое лицо, — пробормотала Кейтлин. — Если вы когда-нибудь захотите сменить работу, Бетти, обратитесь ко мне. Я уверена, что подыщу вам прекрасную должность. А если все же решите правдиво ответить на мой предыдущий вопрос, то, пожалуйста, позвоните мне.

С этими словами Кейтлин повесила трубку. Непредвиденный обмен любезностями был ей неприятен, хотя она достаточно редко видела Бетти. Да и какая ей, в сущности, разница, как к ней относится эта женщина!

Визит в больницу к Сэму не улучшил гнетущего настроения. Несмотря на предупреждения Джоди, она не была готова увидеть своего вздорного шефа в таком плохом состоянии.

— Я чувствую себя совсем не так плохо, как выгляжу, — хмыкнул Сэм с оттенком прежнего юмора. — Вот тебе бесплатный совет, детка. Будь умницей и держись подальше от больниц. То, как тебя тут всю исколют и истыкают, может и здорового человека довести до гробовой доски, уж поверь.

Кейтлин рассмеялась, но ее беспокоило то, что Сэм слишком уж слаб. Окруженный аппаратами с трубками, торчащими из разных мест на теле, и капельницей, он выглядел далеко не лучшим образом. Неудивительно, что Джоди была готова на такое решительное действие, как свидание с Алеком Вудвордом, чтобы только морально поддержать отца.

Кейтлин пыталась заинтересовать Сэма забавными эпизодами, происшедшими за день в агентстве, но быстро поняла, что он не слушает ее. Лишь когда появилась Дот с бутылкой дорогого шотландского виски, он немного оживился.

— Это будет дожидаться твоего возвращения, — сказала она, заманчиво помахав бутылкой у него перед носом. — Джоди привезет тебя ко мне, и я приготовлю обезжиренный обед, но такой вкусности, что ты и не заметишь отсутствие холестерина.

— Я и сам смогу доехать! — прошипел Сэм.

— Не думаю, особенно после моего обеда, — спокойно сказала Дот. — И уж точно не сможешь после глоточка виски.

Взбодрившийся Сэм запротестовал. У него слегка порозовели щеки, и он уже не выглядел таким безразличным.

И тем не менее Кейтлин было странно видеть своего шефа, из которого всегда ключом била энергия, настолько нездоровым. В подавленном настроении она ушла из больницы. К тому же она ужасно устала за день и, дотащившись до дома, решила собраться с силами и съесть хотя бы тарелку супа. Аппетита не было, но необходимо поддержать себя, ведь, кроме апельсина, который она съела утром, и печенья, принесенного Хосе днем, у нее и крошки во рту не было.

В результате она вскипятила чайник и поджарила кусок белого хлеба, потому что сочла это гораздо более легким, чем открывать консервную банку с супом. Алеку она еще не звонила, и у нее нервно сжалось все внутри при мысли об этом. За какие-то две недели ее отношения с Алеком из легкой, спокойной дружбы превратились непонятно во что: ей надо набираться храбрости, чтобы снять трубку и позвонить! Как же мы дошли до этого? — недоумевала Кейтлин.

Оттягивание разговора ни к чему не приведет, поэтому, глубоко вздохнув, она сняла трубку и дрожащими пальцами набрала номер.

Алек ответил тут же, но голос у него был усталый и расстроенный.

— Алло.

— Это Кейтлин.

Пауза, прежде чем он ответил, была едва заметной, но она ее уловила.

— Бетти сказала мне, что ты позвонишь.

Его голос звучал ровно, но со скучающими интонациями.

Кейтлин быстро проговорила, сдерживая дурацкие слезы:

— Сэм в больнице. У него сердечный приступ, и его оставили на обследование.

— Мне очень жаль. Сэм такой хороший человек. А у тебя, должно быть, прибавилось работы.

— Да, значительно.

— Пожалуйста, передай Сэму привет, когда увидишь его.

Это ужасно, — в отчаянии подумала Кейтлин. Они разговаривают будто едва знакомые люди, с нетерпением выжидая момент, когда можно наконец положить трубку.

Она прокашлялась.

— Бетти сказала мне, как ты занят, Алек, поэтому не стану тебя задерживать. Вообще-то это деловой звонок, и касается он поисков жены для тебя.

На этот раз пауза была более длительной. Наконец он произнес:

— Да?

— Дочь Сэма хотела бы с тобой встретиться, хотя выходить замуж сию минуту она не собирается. Ее зовут Джоди, она совсем молоденькая — ей всего двадцать два…

— Я по уши завяз в показаниях и предварительном следствии по делу Манкусо. У меня нет времени, чтобы… — Он внезапно замолчал, затем спросил: — Если Джоди не собирается замуж, то зачем ей встречаться со мной?

— Отец настаивает, чтобы она вышла замуж и остепенилась, — тупо произнесла Кейтлин. — Она хочет угодить ему — он ведь сейчас в больнице. Алек, я прекрасно понимаю, что тебе не до нее.

Кейтлин решила, что разговор окончен, но, к ее удивлению, Алек, неожиданно им заинтересовался.

— Ты уверена, что она не хочет выходить замуж? — спросил он.

— Насколько мне известно, сразу после Нового года она должна ехать в Африку, так как убеждена, что ни один мужчина не сможет соперничать с ее интересом к жизненному циклу мухи цеце. Если ты станешь ее расспрашивать о сонной болезни, личинках червей или о других таких же очаровательных вещах, она сможет говорить часами без остановки.

— Похоже, мы подходим друг другу, — насмешливо ответил Алек. — Я могу бубнить о судебных исках и показаниях под присягой, а Джоди — болтать о насекомых. К тому же Сэм будет счастлив, что у его дочери свидание с солидным человеком.

— Ты что, на самом деле хочешь с ней встретиться?

— А почему бы и нет? Мы можем сходить в кино или придумать еще что-нибудь в этом же духе. Ей необходимо на пару часиков вырваться из больницы, а мне — отдохнуть от дела Манкусо.

— Ну, если ты так уверен, я позвоню ей завтра.

— Лучше дай мне номер ее телефона и я позвоню ей сам. Поскольку это неформальное соглашение, а отца ее я знаю, то можно чуть-чуть нарушить этикет, как ты считаешь? Таким образом мы с Джоди сами договоримся, не привлекая тебя. Ты ведь и так слишком занята.

Кейтлин знала, что Джоди не станет возражать против такого плана, а Сэм будет в полном восторге, когда узнает, что дела продвигаются так быстро. Она дала Алеку домашний телефон Бергенов. Пляски чертиков в ее животе прекратились; наоборот — его свело от чувства невысказанной тревоги.

Поведение Алека казалось странным. Ему нужна жена, а он почему-то хочет пригласить полную решимости не выходить замуж Джоди в кино.

Она сделала еще одну попытку прояснить ситуацию:

— Ты хорошо меня расслышал? Даешь себе отчет в том, что Джоди не хочет ни за кого сейчас выходить замуж? Ей нужно это свидание только лишь для того, чтобы ублажить отца.

— Я все понял. Однако посмотрим, как пойдут дела. Еще неизвестно — может быть, она передумает, а что до меня — я действительно хочу помочь Сэму в этот критический момент.

— Ну, если ты уверен…

— Уверен, — сказал Алек. — Прости, Кейти, но у меня куча бумаг, которые нужно осилить до сна.

— Я тоже собираюсь пораньше лечь спать. Спокойной ночи, Алек.

— Я тебе вскоре позвоню. — Он положил трубку.

Кейтлин сделала то же самое и стала сердито расхаживать по квартире, срывая с себя одежду и бросая ее куда попало.

— Это какое-то помешательство, — сказала она, обращаясь к телевизору. — Форменное безумство!

Так как телевизор молчал, Кейтлин отправилась в спальню. Лишь только она начала рыться в комоде в поисках чистой ночной рубашки, как вдруг взгляд ее неожиданно упал на фотографию, сделанную на прошлогодней ярмарке в Огайо. Там были они с Алеком — ели ярко-розовую засахаренную вату и позировали перед свирепого вида призовым быком. Сексуальные голубые глаза Алека искрились от смеха, а его рот — который страстно хотелось целовать, — казалось, так и звал ее. Последние полтора года эта фотография стояла на одном и том же месте. Сегодня она не могла на нее смотреть.

Застонав от безысходности, Кейтлин повернула фотографию лицом к стене, затем, к огромному своему удивлению, внезапно залилась слезами.

Глава восьмая

Остаток недели Кейтлин была настолько занята работой, что, помимо еды и сна, ничем больше не интересовалась. Каким-то чудом к концу дня в пятницу напряжение спало. Усталыми глазами пробегая входящие документы, Кейтлин вдруг осознала, что эта кипа уменьшилась до почти нормальных размеров и что на ее письменном столе нет ни единой папки с оранжевой наклейкой «Срочно».

В кабинет вошла Дот с письмами на подпись.

— Если нет ничего неотложного, босс, то я сейчас собираюсь уйти навестить Сэма.

— Конечно, иди. — Кейтлин размашисто подписывала листы. — Здорово, что он наконец дома и немного приободрился. У тебя есть последний отчет для него?

— Да, Хосе все подготовил. Этот парень провернул массу дел. Так я передам Сэму, что ты собираешься заглянуть завтра утром и обсудить с ним детали?

— Хорошо, передай. — Кейтлин откинулась в кресле и устало потянулась: от долгого сидения в одной позе, склонившись над столом, мышцы занемели и ныли. — Господи, я и не помню уже, когда так ждала уик-энда! Теперь я даже согласна на вспышки гнева у Сэма, ей Богу!

— С тех пор как он дома, ему намного лучше. И Джоди играет здесь не последнюю роль.

Кейтлин зевнула.

— Чем она сейчас занимается?

— Бегает на свидания к Алеку Вудворду, разумеется. Но ты ведь об этом знаешь? Первую встречу устроила ты сама, после чего они уже целую неделю видятся каждый вечер. Сэм в полном восторге.

Кейтлин вдруг сообразила, что сидит с открытым ртом. Она тут же плотно сжала губы, а потом спросила:

— Свидания? У Джоди и Алека Вудворда?

Дот широко улыбнулась.

— И все благодаря тебе, босс. Ты сработала как первостатейная сваха, точно угадав их намерения, и теперь эта парочка даром время не теряет.

— Подожди-ка. — Кейтлин вцепилась в край стола, вдруг почувствовав приступ головокружения. Эта неделя на работе была такой изнурительной, что она напрочь забыла о пробной попытке Алека встретиться с Джоди. — Дот, о чем ты говоришь? У Джоди нет серьезных намерений относительно Алека. Она согласилась встретиться с ним всего один раз, чтобы угодить отцу. Она хотела ускорить выздоровление Сэма, но вовсе не собиралась завязнуть в отношениях с Алеком Вудвордом.

Дот весело рассмеялась.

— Возможно, Джоди и не думала ни о чем серьезном, но это было до встречи с Алеком. Ты бы только видела их вместе, Кейтлин, — воздух раскаляется, когда они держатся за руки! Такой парочки влюбленных голубков я в жизни не видала.

— Но Джоди не собирается влюбляться! — не соглашалась Кейтлин. — Она уезжает в Африку. Она ведь занимается научной работой, одержима всякой ползучей гадостью! К тому же ей всего двадцать два, а Алеку почти тридцать пять, и он весьма искушенный человек, с широкими взглядами…

— Полагаю, что у любви нет календарей и гороскопов на совместимость. — Дот сентиментально вздохнула.

Кейтлин покачала головой.

— Дот, что ты говоришь! С каких это пор на тебя так действует романтическая любовь? Что произошло? Ведь всего три недели назад ты призывала меня быть умной и ни в коем случае не выходить замуж.

— Это другое дело, — уклонилась от ответа Дот. — Некоторые пары просто созданы друг для друга, и даже завзятого циника это трогает.

— Джоди и Алек не созданы друг для друга! — воскликнула Кейтлин, сама не понимая, она ли сошла с ума от работы или остальные.

— Чем ты недовольна? Вроде бы должна радоваться, что Алек нашел женщину по своему вкусу. Ты ведь не собиралась выходить за него, не так ли? В общем, я побежала. Сэма пока нельзя оставлять одного, а Джоди хочет сегодня вечером уйти. Алек ведет ее на новую пьесу в Линкольн-центр. — Дот весело помахала Кейтлин рукой. — Пока! До понедельника. Эти письма я отправлю по пути к Сэму.

Как только Дот ушла, Кейтлин в лихорадочной спешке убрала все на письменном столе, запихала несколько недооформленных документов в портфель и, наспех натянув жакет, побежала к лифту. Она взяла такси и сообразила, что приехала в контору к Алеку, только когда там очутилась. Кейтлин замешкалась всего на несколько секунд из-за нежелания увидеть страшилище в облике Бетти. Быстро минуя удивленную секретаршу при входе, Кейтлин буквально пронеслась по коридору, устланному дорогим ковром; стены здесь были обшиты дубовыми панелями. Стол Бетти находился в укромном уголке возле кабинета Алека.

Приятная улыбка на лице секретарши сменилась хмурой усмешкой, как только она увидела, кто пришел.

— Добрый день, мисс Говард.

На этот раз у Кейтлин не было времени задумываться над тем, почему у Бетти такой неодобрительный вид и голос.

— Алек у себя? — требовательным тоном спросила она.

— Да, но он очень занят…

— С клиентом или с компаньоном?

— Нет, нет, он говорит по телефону…

— Мне необходимо немедленно с ним увидеться. — И, не дожидаясь разрешения, Кейтлин постучала в дверь кабинета. — Это я, — Сказала она. — Мне надо срочно поговорить с тобой. — И она распахнула дверь.

Алек разговаривал по телефону. Когда Кейтлин ворвалась в комнату, он вскинул голову, но не одарил ее обычной приветливой улыбкой. Вместо этого крутанулся в кресле, и теперь она могла лицезреть только часть его лица в профиль и расслабленные плечи.

Он мягко засмеялся в телефонную трубку.

— Это Кейтлин… Нет, я не ждал ее. — Он помолчал. — Конечно, я совершенно согласен. — Его голос звучал хрипловато. — Дорогая, вся эта неделя была просто неправдоподобной!

Дорогая? У Кейтлин глаза полезли на лоб. С опозданием она сообразила, что вторглась в личный разговор. Отойдя в дальний конец кабинета, она с наигранной заинтересованностью стала рассматривать кожаные корешки книг по праву.

Голос Алека зазвучал более приглушенно, и вскоре Кейтлин услышала мурлыкающий смешок:

— Пока, дорогая. Не дождусь, когда увижу тебя. — Он послал воздушный поцелуй в телефонную трубку.

Больше сдерживаться не было сил. Кейтлин резко обернулась — Алек как раз снова уселся прямо. Положив трубку на рычаг, он улыбнулся ей, но улыбка вышла холодной и безликой.

— Привет, как дела? Я не ожидал тебя сегодня.

— С кем это ты говорил? — выпалила Кейтлин и тут же покраснела. — Прости, это не мое дело, конечно. Забудь, что я спросила.

— Не смущайся, тут нет никакого секрета. Я разговаривал с Джоди, и мы договаривались о сегодняшнем свидании. Собираемся в театр Линкольн-центра.

— Да, я знаю, Дот мне уже сообщила. Кажется, все кругом в курсе, как славно вы с Джоди поладили. Кроме меня.

— Ты была слишком занята, и мне не хотелось беспокоить тебя личными звонками. Дот сказала, что ты по уши в бумагах.

— Ты разговаривал с Дот? Она об этом не упоминала. — Мы с Дот вошли в тесный контакт с тех пор, как заболел Сэм. А с Бетти они, кажется, и вовсе стали закадычными подругами.

— Дот и Бетти? — воскликнула Кейтлин, выпучив глаза.

— Почему ты так удивлена? По-моему, у них очень много общего. Они одного возраста, и профессия у них одинаковая — обе высококвалифицированные секретарши. Я так понял, что они встретились как-то вечером за коктейлем и чудесно провели время, жалуясь друг дружке на своих шефов. — Алек ласково улыбнулся. — Сошлись во мнении, что мы с тобой совершенно не в состоянии устроить свою личную жизнь.

— И, конечно, не одобряют твои свидания с Джоди, — быстро вставила Кейтлин.

Алек вовсю разулыбался.

— Наоборот, обе думают, что Джоди как раз та особа, с которой мне следует встречаться.

Кейтлин так крепко сжимала ручку портфеля, что у нее побелели костяшки пальцев. Опустив портфель на пол, она постаралась выдавить беспечную улыбку.

— Извини, Алек, просто мне странно, что вы с Джоди нашли общий язык. Вот уж никак не ожидала — ведь между вами… большая разница в возрасте.

— Двенадцать-тринадцать лет роли не играют. К обоюдному удивлению, мы с Джоди обнаружили, что нас связывает масса общего: отношение к жизни, к семейным ценностям, реакции на людей, да и многое другое.

Кейтлин чуть было не фыркнула.

— И с каких же пор у тебя появился интерес к жизненному циклу мухи цеце?

— С чего ты взяла, что Джоди только и говорит о своих насекомых? — На губах Алека появилась нежная улыбка. — Поверь, мы куда более интересно проводим время. — Он потянулся было к судебному отчету, но передумал, всем своим видом показывая, что, раз Кейтлин еще не ушла, вернуться к делам было бы невежливо. — Не сомневаюсь, что у тебя веская причина для визита, Кейти. Столь занятая деловая особа, как ты, не станет тратить зря время в середине дня, чтобы просто поболтать. Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Можешь, метнулась лихорадочная мысль, и еще как можешь!

Теперь, хотя и слишком поздно, Кейтлин поняла, почему то, что услышала от Дот, так огорчило ее и она опрометью кинулась в контору к Алеку: она страшно, безумно ревновала.

В одну секунду все вдруг стало кристально ясным. Безумный бросок через весь город явился не чем иным, как проявлением инстинкта дикого животного, спасающегося от опасности в своей норе.

Вот только одна загвоздка: Алек был одновременно и безопасным пристанищем, и опасностью, от которой она бежала…

Господи, почему у нее ушло столько времени, чтобы понять простую жизненную правду, так ей необходимую? Годами она боролась со своей любовью к Алеку, с тем, что желает его физически настолько сильно, что это уже приобрело вид хронического заболевания, и что больше всего на свете она хочет провести остаток своей жизни рядом с ним, будучи его женой.

Мысли оформились в слова; хотя она и не произнесла их вслух, но все равно внезапно закружилась голова. Она растерянно оглянулась вокруг, не понимая, что ей теперь делать, когда все в этом мире потеряло для нее значение.

Алек быстро вскочил. Будто бы впервые обнаружил ее присутствие. Обняв Кейтлин за талию, он осторожно подвел ее к креслу.

— Что такое, Кейти? Ты бледная как призрак. — Нажав кнопку селектора, произнес: — Бетти, не могли бы вы принести горячего чая или кофе? И, может быть, пару крекеров? Все, что есть под рукой.

Повернувшись к Кейтлин, он твердым голосом сказал:

— Тебе следует подумать о своем здоровье. Если ты свалишься, то Сэму и остальным проку от этого будет мало.

— Я не собираюсь работать в этот уик-энд, — ответила Кейтлин. — Отдых, и только отдых.

— Прекрасно.

Однако он не предложил пойти куда-нибудь вместе в эти дни и не упомянул об их предварительном плане относительно зоопарка.

Вошла Бетти с чайником и тарелкой печенья. Когда взглянула на Кейтлин, то хмурое выражение ее лица смягчилось, сменилось сочувственным.

— Моя дорогая, вы действительно плохо выглядите, — сказала она. — Может быть, вам дать аспирин? Это все, что у меня есть.

Ах, как Кейтлин хотелось, чтобы аспирин смог избавить ее от боли! Но, к несчастью, любовная тоска требует более сильного лекарства. Она заставила себя выпрямиться в кресле и с улыбкой взять чашку чаю. Сто раз себя проклянет, если покажет свою слабость перед этой Горгоной.

— Спасибо, Бетти, но мне надо всего лишь спокойно поужинать и хорошенько выспаться. Неделя выдалась на редкость напряженной. Отдохну, и все пройдет.

— Вызвать вам такси? — спросила Бетти. — Правда, сейчас, в пятницу, машину могут подать с небольшой задержкой.

Сразу же вмешался Алек:

— Не стоит связываться с такси, Бетти, я сам отвезу Кейти домой.

— Но вы забыли о ваших встречах, — сказала Бетти, и в ее голосе зазвучали предостерегающие нотки. — Вам никак нельзя уйти сейчас из конторы, даже с мисс Говард.

— Да, конечно, но, учитывая обстоятельства…

— Не думаю, что это будет разумно, — твердо заявила Бетти.

Алек подошел к окну и стал смотреть в надвигающуюся темноту, поэтому Кейтлин не могла судить о его реакции на распоряжение секретарши. Другим словом, кроме как «распоряжение», это было не назвать. Кейтлин потрясло, что неприязнь Бетти зашла так далеко: эта женщина даже осмелилась запретить Алеку отвезти ее домой.

Прошло несколько секунд. Наконец, продолжая глядеть в окно, Алек произнес:

— Ты совершенно права, Бетти. Спасибо, что напомнила мне. Через несколько минут я буду готов к следующей встрече.

— Хорошо, — ответила та. — Все документы у меня на столе. Сейчас я вызову такси для мисс Говард.

Бетти вышла из комнаты, а Алек отошел от окна, но, вернувшись к письменному столу, упорно смотрел в сторону — казалось, специально избегал встречаться взглядом с Кейтлин. У нее затряслись руки, и она поспешила поставить чашку на стол, чтобы не пролить остатки чая. Возникла из ряда вон выходящая ситуация: смотрит на мужчину, которого знает почти всю жизнь, и чувствует, как у нее подгибаются колени, а сердце начинает сильно колотиться от одной только мысли, что вот сейчас он поднимет голову и посмотрит на нее.

Ей хотелось броситься к нему в объятия и закричать, как сильно она его любит, но жестокий внутренний голос шептал, что если она сделает что-нибудь подобное, то, скорее всего, почувствует унижение. Их прошлое было связано двадцатью годами дружбы, но она до сих пор не знала, как к ней относится Алек. Горькая правда заключалась в том, что раньше она и не интересовалась этим. В ее отношениях с Алеком преобладали ее нужды, желания и требования. Она едва могла припомнить случай, когда спрашивала Алека, что он думает о данной ситуации. Со слепой самонадеянностью она не сомневалась, что он всегда согласен с ее суждениями.

Наконец Алек спросил:

— Кейти, зачем ты пришла ко мне сегодня?

Собравшись с духом, она начала подыскивать слова, которые могли бы открыть ему ту правду о ней, которую она все же с таким трудом поняла. Но ничего сказать ей не удалось, так как Бетти весьма не к месту просунула голову в дверь:

— Такси будет через десять минут. Швейцар просит вас спуститься вниз, мисс Говард.

Кейтлин постаралась, чтобы в ее словах прозвучала благодарность:

— Я сейчас спущусь. Спасибо за беспокойство.

— Всегда рада. — И Бетти удалилась.

Алек перегнулся через стол. Косые лучи заходящего солнца проникали сквозь окно за его спиной, бросая отблески на темные волосы и подчеркивая высокие скулы. Кейтлин почувствовала, что внутри у нее все перевернулось — настолько велика сила его сексуальности. А она была абсолютно слепа все эти годы! И как это получилось, что, проводя с Алеком столько времени, она так и не разобралась в своих чувствах к нему?

— Кейти, — голос Алека звучал мягко, но как бы издалека, — ты на самом деле плохо выглядишь. Отдохни в выходные дни, хорошо?

— Конечно.

Его безликая доброта действовала раздражающе на измученные нервы Кейтлин. Уж лучше бы он был резок. Раньше она не сознавала, насколько ей дорога задушевная теплота их бесед. Неужели все потеряно? Такая возможность сразила ее. Необходимо побыть одной, в своей уютной квартирке.

Кейтлин встала, собираясь немедленно покинуть кабинет. Не имея сил выдавить улыбку, она одернула юбку и взяла портфель.

— Что ты намереваешься делать вечером? — вежливо спросил Алек.

— Займусь кое-чем важным: сначала хорошенько высплюсь — не менее двенадцати часов, а затем сяду на растительную диету. — Вроде бы голос прозвучал достаточно беззаботно, удовлетворенно решила Кейтлин.

Алек проводил ее до двери и, сощурив глаза, спросил:

— Между прочим, ты ведь так и не сказала мне, зачем пришла.

Она едва истерически не расхохоталась, так как напрашивался следующий ответ: искать защиты от большого злого волка, только ты сам и оказался тем волком, вот в чем беда.

— По делу, — выпалила она первое, что пришло в ее гудевшую от усталости голову.

— Так, по делу… А, ты, должно быть, имеешь в виду мой контракт со «Всевозможными услугами».

Без сомнения, она не это имела в виду. Менее всего ей хотелось обсуждать его счастливый брак. Она вздохнула и потерла глаза.

— Я пришла, чтобы предотвратить возможное непонимание, — наконец сказала Кейтлин. — Хочу довести до твоего сведения, что Джоди Берген не является клиенткой нашего агентства. Ее имя не числится в наших документах, и она не была представлена тебе как одна из кандидаток в жены. Что касается меня, то должна сказать: все, что происходит между вами, носит чисто личный характер и не имеет отношения к нашей компании.

— Намекаешь, что я не должен «Всевозможным услугам» никаких денег?

Вопрос ее покоробил. Кейтлин сжала зубы.

— Естественно, поскольку ты и Джоди… — Она кашлянула и продолжила: — При существующих обстоятельствах надо ликвидировать твое соглашение с компанией.

— Ты немного опережаешь события, — сказал Алек. — Я совсем не хочу, чтобы ты это сделала.

Удивленная Кейтлин остановилась в дверях.

— Но вы с Джоди…

— Джоди — чудо, и мы отлично поладили, но брак — серьезное дело. И я хотел бы проверить себя, прежде чем приму окончательное решение.

Разговор идет не по тому руслу, подумала Кейтлин, пытаясь заставить работать свои мозги. Когда она влетела к нему в кабинет несколько минут назад, он называл Джоди «дорогая» и посылал воздушные поцелуи в трубку. А теперь толкует о том, что необходимо проверить весь спектр его брачных сделок. Получалась какая-то бессмыслица, о чем Кейтлин и собралась ему сообщить. Но она тут же передумала. Господи, после того, как сама вела себя последнее время, не стоит называть действия других неразумными.

— Ты что-то хотела сказать? — спросил Алек, выходя вместе с ней из кабинета.

Кейтлин старалась говорить тихо, чтобы не услышала Бетти.

— Я просто подумала… возможно, будет немного нечестно по отношению к Джоди, если ты станешь встречаться с другими женщинами.

— О ней не волнуйся: мы понимаем друг друга намного лучше, чем можно было ожидать, — искренне сказал Алек со спокойной улыбкой на губах и провел ее к лифту мимо стола Бетти. — Джоди очень милая, и я уже увлекся ею, но нам обоим надо многое обдумать, прежде чем связывать себя обязательствами на всю жизнь. Поэтому, если в твоем реестре есть подходящая невеста, я бы хотел с ней встретиться. Я доверяю твоему профессиональному опыту, Кейти, даже если наша старая дружба в эти дни и зашаталась.

Никакого смысла в словах этого несносного человека не было. Кейтлин охватила новая волна чувств: что-то среднее между возбуждением и гневом. Сглотнув, она произнесла:

— Давай уясним: несмотря на то что вы с Джоди настолько привязались друг к другу, что каждый вечер на этой неделе проводили вместе, ты настаиваешь, чтобы я представила другую кандидатку в твои жены?

— Именно так. И буду очень благодарен, если ты постоянно будешь мне сообщать, как идут дела. Таким образом, и я смогу держать тебя в курсе моих отношений с Джоди.

Он не стал даже объяснять свои побуждения или приводить доводы в пользу такого решения. У Кейтлин сложилось странное впечатление, что, хотя они обсуждали жизненно важные для него вещи, мысли его витали где-то очень далеко.

Кейтлин прекратила попытки понять непостижимое. На фоне охватившего ее волнения и возмущения забрезжила едва заметная надежда. Если Алек не связал пока себя с Джоди, то у Кейтлин появляется еще один небольшой шанс. Теперь она, несомненно, найдет возможность и убедит его, что идеальная невеста торчит у него под носом вот уже несколько лет. Она любила принимать вызов, а тут как раз и возникла такая ситуация, так что уж за ее разрешение она возьмется со всем рвением.

Кейтлин снова обрела способность улыбаться и тут же одарила Алека своей самой лучшей профессиональной улыбкой.

— О'кей, пойдем на сделку. Представь, у меня как раз есть идеальная особа, которой ты можешь назначить свидание.

— Уже? — Алек был ошарашен. И неудивительно — ведь сначала она без всякого энтузиазма отнеслась к его заданию. — Ну что ж, здорово. Как ее зовут?

— Элен. — Кейтлин произнесла первое имя, пришедшее в голову. — И это пока все, что могу тебе сказать, Алек.

— Когда я смогу встретиться с ней?

— В субботу вечером.

— Это… гм… довольно мало времени остается…

— Как хочешь, Алек, тебе решать. Элен пользуется большим спросом. Только что получила приглашение на вечер к мексиканскому послу, и ты мог бы ее сопровождать. Настоящая фиеста с танцами, пением, вкусной едой, а кроме того, будут присутствовать все вашингтонские «шишки». Черный галстук. В восемь часов. Можешь заехать за ней ко мне. Заинтересовался?

— Я буду.

На этот раз улыбка Кейтлин была по-настоящему искренней.

— Элен будет довольна, — сказала она и села в лифт.

Глава девятая

Кейтлин всегда считала себя остроумной, разумной и достаточно привлекательной. Она умело справлялась с интеллектуальными трудностями, хотя не была ни Эйнштейном, ни даже таким подающим надежды доктором философии, как Джоди Берген. Не выглядела сногсшибательной красоткой или, как Мишель, миловидной проказницей, но у нее было приятное лицо, хорошая фигура, ноги — так и вовсе даже красивые, а густой гривой каштановых волос она просто гордилась. Все вместе эти достоинства говорили сами за себя. Ее личная вина, что оказалась настолько тупоголовой и совершенно запуталась в своих чувствах к Алеку. А тот едва не женился на другой, когда она наконец сообразила, что любит его.

Однако ближе к вечеру в субботу Кейтлин была на грани пересмотра своего благоприятного мнения о себе. С утра она часами прочесывала магазины, примеряя всевозможные наряды, и в результате пришла к мрачному выводу, что сильно завысила свои физические данные — во всем Вашингтоне не найдется более уродливой женщины. Ничто на ней не сидело, во всем она выглядела огородным пугалом.

Вот дурочка! Размечталась, что найдет такое платье, в котором произведет на Алека неотразимое впечатление: он лишь один разок взглянет на нее и тут же поймет, чего был лишен всю жизнь. Теперь Кейтлин была согласна на платье без причуд, но чтобы оно подчеркивало ее тонкую талию и длинные ноги и предпочтительно гармонировало с цветом волос. Как назло, даже волосы с примеркой каждого нового наряда теряли каштановьш оттенок и становились все более морковно-оранжевыми.

Подавив вздох, Кейтлин вошла в маленький магазинчик на Висконсин-авеню — после этого она твердо решила оставить попытки купить что-либо путное и сразу пойти домой. Рождественских товаров было полно: ряды негнущихся платьев из тяжелого алого атласа и черного бархата; белоснежные юбки и свитера; огромное количество блузок, обсыпанных блестками. Ничего из этого даже отдаленно не напоминало то, что ей хотелось.

Без особой надежды Кейтлин повернулась к стойке с висящими платьями и стала в них рыться. Почему, ну почему столица Соединенных Штатов Америки не в состоянии предоставить ей такую малость — всего лишь один наряд, способный ослепить Алека Вудворда?

Когда вдруг среди других вещей ей попалось на глаза шелковое платье, она решила не тешить себя надеждой. Но в примерочной, увидев свое отражение в зеркале, поняла: это как раз то, что надо, и у нее даже мурашки побежали по спине от удовольствия.

Платье было именно таким, какое она и хотела. Тонкий зеленый шелк с золотистым блеском. Фасон простой: плотно облегающий лиф, низкий вырез и рукава до локтя. Юбка состояла из клиньев, скроенных по косой, поэтому клеш был почти незаметен и, начинаясь ниже бедер, мягко ниспадал до середины колена. Даже без макияжа и с волосами, завязанными в хвост, в этом платье она была очень близка к той ослепительной красавице, какой хотела выглядеть. Ну, теперь Алек лишь взглянет на нее — и тут же забудет про какую-то там Элен. Учитывая, что никакой Элен не существовало, это было бы очень кстати.

В прекрасном состоянии духа она вернулась домой, приняла душ, надела новое платье и начала подкрашивать лицо.

Вдруг, когда она уже наложила блеск на губы и достала тушь для ресниц, подкралось сомнение — не ведет ли она себя как форменная идиотка?

Вчера ее план казался таким простым… когда он существовал лишь у нее в голове: найти интересное место, где встретиться с Алеком (фиеста у мексиканского посла); потом в течение часов двух они получают удовольствие в компании друг друга (танцы, кукурузные лепешки, коктейль «Маргарита»), а затем она признается в своих чувствах (Алек, я люблю тебя).

На этом месте план обрывался, но Кейтлин надеялась, что вслед за этими словами Алек обнимет ее и назначит день свадьбы, и они обменяются восторженными поцелуями. Теперь, когда она вплотную подошла к делу, в плане зазияли дыры. Алек, конечно, слишком вежлив, чтобы отказаться провести с ней вечер, когда не обнаружит здесь несуществующей Элен. Но это не гарантирует, что вечеринка будет удачной, хотя бы наполовину. Если судить по вчерашнему дню, то сегодня вполне может произойти катастрофа.

Втыкая шпильки в изысканную, высокую прическу, которая все никак не хотела выглядеть ни высокой, ни изысканной, Кейтлин осознала неприятную правду: чем сильнее твои чувства, тем труднее их выразить словами.

Я люблю тебя. Неужели так трудно сказать вслух три таких простых слова человеку, которого знаешь почти всю жизнь?

Она продела в уши хрупкие сережки, и они задрожали около ее щек, словно прозрачные звезды в золотом ореоле. Сережки подарил ей Алек на прошлое Рождество. От этой мысли Кейтлин повеселела. Ну что из того, что она теперь знает, что любит Алека Вудворда? И нечего нервничать из-за свидания с ним. Черт возьми, когда они впервые встретились, он все еще носил штаны на лямках, а она была третьеклассницей с разбитыми коленками.

Уже окончив колледж, Кейтлин частенько ночевала у него на диване и проводила с ним множество выходных дней. Она знала, какую полосу воскресной газеты он читает первой. А он не раз наблюдал ее разгоряченной и уставшей после стрижки газона около дома родителей. Ей было известно, как он выглядит по утрам, еще не выпив первой чашки кофе. Господи, чего ей беспокоиться? Они настолько близко знают друг друга, что вполне могли быть уже женаты.

Раздался звонок в дверь, рука Кейтлин замерла в воздухе. Алек. Наверняка это он, иначе ночной сторож позвонил бы по внутреннему телефону, чтобы предупредить ее о посетителе. Сердце у Кейтлин оборвалось. Она воткнула последнюю шпильку в прическу и вышла из ванной. Высокие каблучки необычно громко простучали по паркетному полу в маленькой прихожей. А сердце ухало вслед за каблучками, только в два раза быстрее. Она заправила прядку волос, успевшую выбиться из прически, и затаила дыхание. Решительный момент настал.

Кейтлин распахнула дверь, приветливо улыбаясь. Нечего раздувать из мухи слона, наставляла себя она. Держись спокойно, рассудительно, и все будет хорошо.

Но как только она увидела Алека, то тут же поняла, что все будет ужасно — хуже, чем в кошмарном сне. В безукоризненном вечернем костюме и накрахмаленной белой рубашке, Алек держал в руке маленькую коробочку в подарочной упаковке. Почему-то он казался выше, чем раньше, в сто раз обворожительней и в тысячу раз сексуальней. Голубые глаза оценивающим взглядом осмотрели ее, и на долю секунды в них вспыхнуло какое-то глубоко запрятанное чувство. Затем огонь погас, и он улыбнулся отстраненно-вежливо.

— Привет, Кейти! Ты одета? Собралась куда-нибудь?

Что-то нужно сказать, придумать какую-нибудь отговорку, иначе вечер закончится, еще и не начавшись.

— Входи, Алек, — сказала она тонким и писклявым, как у Минни-Маус, голосом. Затем нервно закашлялась. — Боюсь, что все идет, не совсем по плану.

Конечно, не по плану, раз сама придумала такой сюжет!

Войдя, Алек кинул белый шарф на спинку кресла. Кейтлин пришла в голову нелепая мысль, что таким мужчинам, как Алек, следует запретить носить вечерние костюмы, так как это нечестно по отношению к женской половине человечества. Как можно сосредоточиться, когда все ее тело при одном только виде Алека начинает дрожать от желания?

— Где Элен? — спросил он, оглядывая пустую гостиную. — Мне не терпится встретиться с ней и поскорее узнать, связывает ли нас что-нибудь общее.

Только бы не заметил, как ей неловко!

— Мм… тут небольшое осложнение, — сказала она. — Мне очень жаль, но… Элен срочно вызвали по неотложному делу.

Алек оторопел.

— Вызвали? Вот так сюрприз. Надеюсь, ничего страшного не произошло?

Кейтлин чувствовала, что уже не управляет событиями. Надо было признаться сразу, что никакой Элен не существует, и тогда они оба посмеялись бы над этой шуткой. Но слова почему-то не шли. Алек не только не смотрел на нее, он просто не замечал ее присутствия. Момент был упущен, и теперь Кейтлин предпочла бы войти в клетку с десятком голодных леопардов, а не открыть Алеку правду.

— Да нет, все в порядке, просто какая-то встреча с высокопоставленными лицами на деловом уровне. Люди приехали всего на один вечер, — быстро проговорила Кейтлин. — Элен отлично улаживает подобные критические ситуации, возникающие в последнюю минуту. Она просила меня передать свои искренние извинения. Боюсь, у нее не скоро появится свободное время.

— Какая досада! Мне действительно хотелось с ней познакомиться. Чем именно она занимается?

— Занимается?

— Да, какая у нее профессия? Где она работает?

— В правительстве, — после долгой паузы выговорила Кейтлин. — Безопасность высокопоставленных лиц. Больше ничего не могу сказать.

— Я польщен, что при такой работе у нее нашлось время для встречи со мной.

— Я ей много о тебе говорила.

Он засмеялся.

— Тогда остается поражаться, что она захотела увидеть меня. Каким образом она стала твоей клиенткой?

— Ей нужна домашняя прислуга, на которую можно положиться.

— И ты уговорила ее вступить со мной в брак? Здорово! Я никогда не сомневался в твоих способностях, но чтобы до такой степени… А какого цвета у нее волосы?

— Рыжие. — Кейтлин ляпнула первое, что пришло ей в голову.

— Как у тебя? Какое совпадение.

— Вовсе нет. Мы совершенно не похожи: у нее земляничный оттенок.

— Звучит восхитительно!

Кейтлин пыталась выдавить что-нибудь остроумное, но ничего не вышло. Она вообще не знала, о чем говорить. Молчание нарушил Алек:

— Вижу, ты собралась на вечеринку, так что мне лучше отправиться домой.

— А почему бы тебе не пойти со мной? — вырвалось у Кейтлин.

Господи, что она несет! Алек подобрал свой шарф.

— Ну нет, не хочу тебя обременять.

— Не беспокойся, это не свидание. Все дело в том, что… я нарядилась для тебя. — Она залилась краской. — Я хочу сказать, что Элен прислала свои приглашения на мексиканскую фиесту и попросила меня ее заменить.

Алек пришел в замешательство.

— Но мы оба не хотим идти на этот прием, не так ли? В чем же дело? Было бы куда больше пользы, если бы мы сейчас разошлись и немного поработали. Не находишь?

— Я не намерена работать в эти выходные.

— Тогда тем более не стоит заменять Элен, Кейти. Отдыхай и расслабляйся. Твою клиентку я прекрасно понимаю и не в обиде на нее.

Он уже взялся за ручку двери. Неужели уйдет? Дура! Так нелепо все провалить…

— Не буду я перебирать документы, — монотонно проговорила она. — Я действительно хочу пойти с тобой на эту фиесту, если у тебя, конечно, есть свободное время: я вовсе не собираюсь навязываться.

Алек открыл дверь.

— Прости, но я на самом деле не могу…

Задержавшись на пороге, он медленно обернулся. Появилось странное ощущение, что он досадует на себя за то, что передумал.

— Хорошо, — коротко сказал он. — Поскольку мы оба уже одеты, глупо закончить вечер, когда он еще и не начинался.

— Да, конечно, — с жаром согласилась Кейтлин. — Походим с важным видом среди всей этой экзотики. Может, нам даже понравится.

— Посмотрим. — Алек оперся о косяк двери и в первый раз за все это время внимательно посмотрел на нее. — Мне нравится твое платье. Я его уже видел?

— Нет, оно новое.

Кейтлин старалась скрыть досаду в голосе. Стремилась сразить его наповал эффектным нарядом, а получила вежливый комплимент!.. Черт бы его побрал, этого Алека! Наверняка ведь помнит, какие платья Джоди уже надевала, а какие нет. Она вымученно улыбнулась, утешая себя надеждой, что вечер еще можно как-то спасти. По крайней мере Алек не отказался пойти с ней на прием и провести несколько часов в ее компании. И на том спасибо!

— Надень пальто, — сказал он. — Сегодня прохладно.

— Хорошо. Подожди секундочку, я сейчас.

Алек подавил зевок, словно ему все это наскучило.

— Нет нужды торопиться.

Когда Кейтлин и Алек появились, прием был в полном разгаре. Официанты сновали по залам с тяжелыми подносами, уставленными бокалами с охлажденным шампанским и пенящейся «Маргаритой». Элегантно одетая публика толпилась вокруг столиков, едва различимых за салатницами и огромными блюдами с пряными дарами моря, бокалами всевозможного вина, тарелками с бутербродами, солеными хлебными палочками и яркими тропическими фруктами. Прохаживающиеся музыканты развлекали гостей народными песнями, а в сводчатом зале с двумя нишами, украшенными потрясающей красоты плитками, большой оркестр играл традиционную мексиканскую танцевальную музыку. Несколько пар танцевали.

Кейтлин радовалась шуму и суете, так как им с Алеком, как оказалось, абсолютно не о чем было говорить. Неловко устроившись в конце стола, они нехотя клевали какую-то снедь и обменивались вежливыми банальностями.

Наконец Алек предложил перейти в танцевальный зал, но как раз в этот момент оркестр взял перерыв, и им ничего больше не оставалось, как подпирать стену, потягивая «Маргариту».

И вдруг Кейтлин увидела некоего дипломата, который был клиентом «Всевозможных услуг» год назад, и с радостью с ним поздоровалась:

— Антонио! Я так рада вас видеть. Как вы поживаете?

Дипломат изящно склонился над ее рукой. Несмотря на то что аспирантуру Антонио оканчивал в США и еще несколько лет провел здесь же, он нисколько не потерял своего латиноамериканского лоска.

— Не могу сказать, как я рад, Кейтлин! Я как раз собирался уволить экономку только ради того, чтобы без помех позвонить вам и напроситься на ленч.

Кейтлин искренне рассмеялась.

— К чему такие радикальные меры? Просто позвоните. Я с удовольствием проведу с вами вечер. Хотя буду рада подыскать и новую экономку, если это действительно нужно.

— Серафина, если уж на то пошло, поговаривает о том, что ей пора на покой. Так что шутки в сторону, возможно, я вскоре и обращусь к вам. — Его взгляд оценивающе скользнул по ее ногам, потом взметнулся вверх и задержался на обнаженных покатых плечах. — На вас потрясающее платье, Кейтлин. Как раз ваш цвет. И очень идет к вашим великолепным волосам.

Она улыбнулась.

— Спасибо. Вас по-прежнему не оставляет талант говорить женщинам то, что им хочется услышать.

— С вами это легко, так как не надо притворяться. — Он протянул руку Алеку. — Мы незнакомы, но я знаю вас по телевизионным новостям. Я — Антонио де лас Кантерас, работаю в службе информации при мексиканском посольстве, а вы — Алек Вудворд, известный защитник по нашумевшему делу мистера Манкусо, не так ли?

Обмениваясь рукопожатием, Алек скривился в ответной улыбке.

— Как раз сейчас настал момент, когда бы я хотел, чтобы Манкусо оставался в тени, а пресса не делала бы из его жены жертву месяца. Когда судебное разбирательство проходит при чрезмерном внимании прессы, можно лишиться самых сильных юридических позиций.

— Но вы-то хорошо знакомы с подобными процессами, не так ли? Вы славитесь похвальным хладнокровием, и из вас ничего не выжмешь.

Алек натянуто улыбнулся.

— Если это комплимент, то спасибо.

— Конечно, это комплимент. — Антонио прервал разговор и, склонив голову набок, восторженно улыбнулся. — Послушайте, оркестр играет танго — какая удача. Кейтлин, я готов просить на коленях, умолять и даже показаться вам надоедой, пока вы не согласитесь станцевать со мной. Помню, как в последний раз мы с вами танцевали танго, и сейчас, пользуясь правом хозяина, настаиваю на повторном удовольствии.

Кейтлин с огромной радостью приняла приглашение. И не только оттого, что Антонио был превосходным танцором. Просто напряжение между нею и Алеком росло с каждой минутой, и она почувствовала искреннее облегчение оттого, что какое-то время они будут находиться на расстоянии. Пробормотав несколько общепринятых извинений, она с удовольствием последовала за Антонио.

Красивый, стройный и атлетически сложенный Антонио не разделял англосаксонское чувство относительно скромности и приличий. Он знал, что Кейтлин обожает танцы, и быстро закрутил ее в серии впечатляющих вращений. Затем последовали еще более эффектные выпады, когда она изгибалась над поддерживающей ее рукой, а юбка кружилась вокруг колен, как вспышка золотисто-зеленого шелка.

Оценивающая аудитория быстро собралась вокруг танцевального зала, и Кейтлин позволила себе шпагаты, скольжения и внезапные броски вниз в ответ на указания опытного Антонио. Чем больше она отдавалась танцу, тем легче было забыть об Алеке и о том, что вечер оказался неудачным. Исчерпав все свои возможности с точки зрения техники танца, она отдалась тяжелому, экзотическому ритму. Когда музыка наконец смолкла и присутствующие шумно зааплодировали, она внезапно пришла в себя и, прищурившись, огляделась. Алека в зале не было. Очевидно, этот спектакль ему так наскучил, что он не захотел досмотреть его до конца.

Антонио промокнул лоб белоснежным платком, подхватил два узких бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта и передал один Кейтлин. Приподняв свой бокал, он произнес:

— Вы танцуете все лучше и лучше, Кейтлин.

— Спасибо. И вы тоже.

Большими глотками Кейтлин пила шампанское, смутно припоминая, что уже выпила две «Маргариты», но сейчас ее мучила жажда. Да еще мучила мысль, куда подевался Алек. Вот если бы партнером в танго был он… Танцевать с Антонио было интересно, а с Алеком — божественно.

— Кажется, мы потеряли вашего провожатого, — пробормотал Антонио. — Однако мне повезло. Немедленно приступаю к осуществлению грандиозного плана обольщения. Кейтлин, у вас самые восхитительные зеленые глаза на свете, а губы так и тянут к поцелуям. Я уже сошел с ума от желания. Умоляю, отделайтесь от вашего сверхнепроницаемого юриста, и пойдемте сегодня вечером ко мне.

Кейтлин засмеялась.

— Не произносите это с таким тяжелым вздохом, Антонио, или какая-нибудь проходящая мимо дама решит, что вы говорите серьезно.

Антонио взял ее под руку.

— А разве я не серьезен? Вы что, не доверяете мне? Для меня не было бы ничего лучше, чем провести ночь вместе.

— При условии, что я исчезну до восхода солнца, да?

Он усмехнулся.

— Ради вас, прекрасная Кейтлин, я готов сделать исключение. Вы можете остаться до десяти утра и перед уходом выпить кофе и свежевыжатый апельсиновый сок.

— Вот это здорово! Весьма польщена, но боюсь, что все же откажусь.

Последовал тяжелый вздох.

— Я понял, что у меня нет надежды, когда увидел вашего сердитого юриста. Он — сильный соперник, даже для меня.

— Он вовсе не мой юрист, — сказала Кейтлин, но тут же пожалела о сказанном, так как Антонио посмотрел на нее с удвоенным вниманием.

— Вы выглядите расстроенной, малышка.

— Вовсе нет. Мы с Алеком знакомы много лет… мы просто хорошие друзья.

— Вот оно что! — протянул он. — Понятно.

— Что вам понятно?

— А вот что: вы хотите, чтобы он стал чем-то большим, чем друг, а он… не совсем содействует этому. Хотя почему он этого не делает — непонятно. Взаимоотношения между мужчинами и женщинами у вас, американцев, зачастую непостижимы для латинской души.

Кейтлин допила шампанское. Пузырьки шипели у нее в горле, и она вдруг расхрабрилась:

— Вы правы в одном, Антонио. Я хочу, чтобы он стал больше чем другом.

— Так скажите ему об этом. А еще лучше — покажите.

— Я пыталась. До него ничего не доходит.

— Вы слишком деликатны в сердечных делах. Не ходите вокруг да около, бросая тонкие намеки. Приведите его к себе домой и занимайтесь с ним любовью до тех пор, пока он не перестанет прятаться за свои оборонительные щиты. Я не представляю, где еще женщина может быть более убедительной, чем в постели любовника.

Кейтлин не знала, смеяться ей или плакать.

— Антонио, у вас все так просто. Но мне как-то не верится, что из старинного приятеля можно вдруг сделать любовника.

— Если вы ставите под удар дружбу, то это легко. Поверьте мне. Вам надо только страстно поцеловать вашего скованного, застегнутого на все пуговицы юриста, посмотреть на него страстным взором, показать своим телом, что он вам нужен, и я гарантирую, что вы тут же окажетесь в его постели. Алек Вудворд хочет вас, Кейтлин, поверьте мне на слово. Вожделение невозможно спрятать от другого мужчины, даже такому сверх сдержанному юристу.

Кейтлин провела кончиком пальца по краю пустого бокала.

— А может быть, я и не нужна ему для любви. Физического влечения бывает недостаточно. Что случится, если наша любовная связь окажется неудачной? Мне не хочется разрывать дружбу с Алеком ради одной неудачной любовной попытки.

Антонио пожал плечами.

— Жизнь — рискованная штука, Кейтлин. Вам решать, стоит ли игра свеч.

Кейтлин печально улыбнулась.

— Я не думаю, что в жизни все так просто уравновешивается, Антонио.

На его губах появилась тонкая улыбка.

— Циник скажет вам, что романтические проблемы других легко разрешить. А вот свои собственные любовные дела у него никак не идут.

Больше он не стал углубляться в эту тему, предпочитая не раскрывать себя перед Кейтлин.

— Посмотрите! — сказал он, снова изысканно-учтиво. — Вот предмет ваших сердечных волнений. Окружен гаремом восхищенных почитательниц.

— На подобных приемах он всегда пользуется успехом.

— В таком случае мы должны его освободить.

Взяв Кейтлин под руку, Антонио провел ее через зал и эффектным жестом остановил как раз перед Алеком.

— Мистер Вудворд, от всего сердца благодарю вас за то, что вы позволили мне станцевать с Кейтлин. Ее танго — это огонь и грация, а быть ее партнером всегда праздник.

— Не стоит меня благодарить, — кратко ответил Алек. — Кейтлин вольна сама выбирать партнера для танца.

— Вы щедры, — пробормотал Антонио. — Что касается меня, то я не стал бы с такой легкостью отпускать от себя столь очаровательную партнершу.

Взяв руку Кейтлин, он коснулся поцелуем ее пальцев и исчез в толпе, не сказав больше ни слова.

Алек высвободился из толпы роящихся вокруг него женщин.

— Благодарю вас, милые дамы, беседа была воистину увлекательна. Я ценю доброе отношение к мистеру Манкусо и, безусловно, передам ему ваши дружеские пожелания. Ну как, Кейтлин, ты готова? Тогда пойдем.

Она глубоко вздохнула, предпочитая, чтобы их не слушало такое количество людей.

— Торопишься? — спросила она. — А мне бы очень хотелось потанцевать с тобой перед уходом.

На секунду ей показалось, что Алек вот-вот откажется. Но он слегка пожал плечами и, положив руку на ее талию, провел на танцевальную площадку, не произнеся при этом ни слова.

На этот раз удача, кажется, ей улыбнулась. Когда Алек обнял ее, оркестр закончил энергичный танец мамбо и плавно перешел к трогающим душу грустным ритмам народной песни, жалобно повествующей о сердечной тоске по неверному возлюбленному.

Алек прижался к ней, и Кейтлин невольно задрожала. От страстного желания вцепиться в него, влиться в его крепкое тело кружилась голова. То ли причиной безрассудного желания были выпитые две рюмки «Маргариты» и бокал шампанского, то ли так всегда чувствуют себя влюбленные… Раньше Кейтлин не задумывалась, насколько точно слово «влюбиться» отражает сущность. А сейчас от избытка ощущений чувствовала себя потерянной, ослепленной, напрочь лишенной дыхания.

Рука Алека слегка касалась ее талии, и от легкости этого прикосновения она сходила с ума. Больше всего на свете хотелось, чтобы его пальцы настойчиво сжимали ее, чтобы он крепко-накрепко притянул ее к себе и утолил наконец ее жажду в бескрайнем море бурной страсти.

Но Алек, видно, полагал, что танцует с королевой Великобритании. Однако даже в этом случае ему пришлось бы поддерживать хоть какую-то светскую беседу, а он и этого не делал. Разочарование быстро сменилось отчаянной смелостью, которой нельзя было вообразить пару недель назад; Кейтлин прижалась к нему вплотную и стала ласково гладить рукой по спине. Воодушевленная тем, что в ответ он весь содрогнулся, она сомкнула пальцы у него на шее и, притянув голову Алека, прижалась щекой к его щеке.

Кейтлин упоенно вдыхала запах его лосьона; тепло его тела согревало ей душу. Желание и счастье били ключом. Господи! Ведь сама, по своей дурацкой воле лишала себя этих невероятных ощущений в течение стольких лет! Сколько можно было дурачить себя, полагая, что Алек нужен ей только как друг когда вся ее сущность жаждала его в любовники? Или — в мужья…

Накал люстр уменьшился, зал погрузился в полутьму, и она томно закрыла глаза, нежно потираясь щекой о его лицо.

Ответ был именно таким, о котором можно только мечтать. На секунду Алек сбился с ритма, но вскоре его движения снова попали в такт с музыкой. Не выпуская Кейтлин из объятий, он провел ее в темный уголок танцевального зала. И там Кейтлин почувствовала наконец крепость его рук, когда, покачиваясь с ней в унисон, он тесно прижался к ней бедрами, как бы демонстрируя свою страсть.

Руки больше не были безразличными, наоборот, своим жаром и настойчивостью они полностью соответствовали ее желаниям.

Алек склонил голову, и на какой-то благословенный миг она почувствовала его страстные поцелуи у себя на шее. Кожу покалывало, а все тело горело от желания.

Забыв обо всем, Кейтлин подняла лицо, подставляя губы для поцелуя, о котором так страстно мечтала. На какое-то мгновение показалось, что его рот готов приникнуть к ее губам. Она ясно увидела, как потемнели от страсти его глаза, как напряглись скулы, и поняла, что он не в силах бороться с желанием, что хочет поцеловать ее так же отчаянно, как и она.

Внезапно Алек резко вскинул голову и отвернулся. А когда снова посмотрел на нее, то выражение его лица совершенно изменилось.

— Расскажи мне об Элен, — сказал он отрешенным тоном, словно секунду назад не был на грани того страстного поцелуя. — Я действительно хочу побольше узнать о ней. Любительница приключений, энергичная, уверенная в себе — похоже, это то, что мне надо.

Кейтлин ощутила себя Алисой в Стране Чудес на безумном чаепитии у Болванщика. С чего это он вдруг вспомнил об Элен? И почему Алек так решительно повел ее танцевать, если все время думал об Элен? Она заморгала, словно пытаясь сбросить с себя пелену желания, прилипшую к ней как вторая кожа. Менее всего хотелось обсуждать эту несуществующую Элен. Она медленно покачала головой, отчаянно стараясь разобраться в своих запутанных мыслях.

— Ты себя нормально чувствуешь? — мягко спросил Алек. — Если хочешь, мы можем немного отдохнуть.

— Да, так, наверное, будет лучше. Видимо, последний бокал шампанского оказался лишним.

Алек посмотрел на часы и перевел задумчивый взгляд на Кейтлин.

— Вообще-то уже половина двенадцатого. Почему бы нам не исчезнуть отсюда, пока не стало совсем поздно? Дел у нас обоих по горло, так что нам лучше пораньше лечь спать. Как считаешь?

В беспомощной мольбе Кейтлин уставилась на него, но Алек принял ее молчание за знак согласия. Подхватил под руку и повел к выходу. Какое-то странное недоумение охватило ее: в один неуловимый миг Алек превратился в совершенно чужого человека. Неужели он только что трепетал в ее объятиях? Нет, не верится. Такой беспечный, жизнерадостный…

— Алек, я бы хотела поговорить… об Элен… то есть о нас.

Улыбка продолжала светиться на его лице.

— Послушай, Кейтлин, не нужно ничего объяснять. Нас — нет, и я это прекрасно понимаю.

— Но на танцплощадке…

— Извини. — Он умиротворенно пожал плечами. — Я ведь любитель медленной музыки, и на площадке она, видимо, повлияла на мое половое влечение. Но ты не беспокойся, Кейти, это ровным счетом ничего не значит. — Прежде чем Кейтлин смогла что-либо сказать, он продолжил: — По-моему, не стоит устраивать нам встречу с Элен. Чем больше я думаю об этом, тем лучше понимаю, что брак с ней невозможен. График моей жизни, похоже, никак нельзя будет сочетать с ее. К тому же Джоди — идеальная претендентка. Ее карьера еще не установилась, поэтому она более уступчива. Мы сможем легче приспособиться друг к другу. Вовлекать сейчас еще одну женщину — чрезмерно, ты не находишь?

— Хорошо, — сказала Кейтлин. — Забудь об Элен — это уже история.

Хорошо, что не придется напоминать о том, что идея встречи с другой кандидаткой принадлежала исключительно ему. Если бы у нее не болело сердце и она не была бы так выбита из колеи, то просветила бы Алека относительно его шовинистских тенденций: Джоди заслуживает большего, чем просто быть женой — она молода и еще не определилась в жизни.

Алек забрал из гардероба их пальто, заботливо помог Кейтлин одеться.

— Будем считать, что инцидент с Элен исчерпан.

— Прекрасно. Элен никогда не существовала. — Кейтлин покраснела. — Я имею в виду — для тебя.

— Согласен. Будем считать, что ты ее просто выдумала. — Алек весело насвистывал, звеня монетами в кармане пальто, ожидая, когда со стоянки подгонят его машину. — Думаю, мне остается только поздравить тебя, Кейти, с потрясающим чутьем свахи. Благодаря тебе мы с Джоди составили замечательную пару!

— Ура! — произнесла Кейтлин и, к своему ужасу, поняла, что сейчас разрыдается.

Чудовищность потери сокрушила ее.

В силу незрелости чувств и панического нежелания рассматривать брак с Алеком не иначе, как подобие брака своих родителей, она лишила себя счастья выйти замуж за мужчину, которого любила с шестнадцати лет.

— Я увижу Джоди завтра, — сказал Алек, открывая перед ней дверцу машины и подавая чаевые служащему. — По-моему, пора начинать серьезные приготовления к свадьбе. Нам надо обговорить дату. — Он широко улыбнулся. — Представляю, как разволнуется мама — она ведь мечтала о моей свадьбе много лет!

— Они с Сэмом оба будут рады, — удалось выдавить из себя Кейтлин. — И твой папа тоже обрадуется.

Алек усмехнулся.

— Сэм придет в восторг — это ведь его идея. Правда, с небольшой помощью Дот и Бетти.

— Бетти? А она какое имеет к этому отношение?

— Бетти входила в штаб кампании по устройству моей женитьбы. В душе она очень сентиментальна.

Он застегнул ремень безопасности. Черт побери! Выглядит таким довольным собой, что Кейтлин ужасно захотелось ударить его кулаком по носу. Она ощущала боль в душе, чувство потери, была сбита с толку. Господи, конечно, ее поведение сегодня вечером нельзя было назвать разумным, но Алек вел себя и того хуже. Создавалось впечатление, что он потешался над известной ему одному шуткой.

— Сейчас поеду прямо домой и тут же позвоню Джоди, — заявил он, как только машина влилась в транспортный поток.

— Собираешься попросить ее назначить день свадьбы?

— Не совсем. — Его лицо снова расплылось в широкой улыбке. — Моя мама по крайней мере уже с месяц как выбрала дату, — сказал он. — Мне просто надо удостовериться, что Джоди с Сэмом освободят время на первую субботу декабря.

— Так, значит, пятое декабря?

— Точно.

Менее чем через шесть недель Алек будет женат. На Джоди…

— Поздравляю, — вымученно произнесла Кейтлин, и даже ее собственные уши уловили неискренность поздравления. — Желаю вам большого счастья.

Глава десятая

— Он не сделает этого! — Кейтлин прохаживалась туда-сюда по ковру перед камином в уютной квартирке Дот. — Надо объявить его временно невменяемым или чем-то в этом роде. Господи, Дот, ты что, не представляешь, как они будут несчастны?

— Джоди — милая девочка. И из нее со временем получится замечательная жена.

— Со временем — вот в этом-то все и дело. Через пять лет, когда она разберется со своими любимыми мухами цеце. Но сейчас она совершенно не готова к браку, особенно с таким энергичным, требовательным человеком, как Алек. Да он просто растопчет ее! А пока Джоди будет восставать из пепла, Алек решит, что она ему надоела, и потребует развода.

— Типично мужское поведение, — согласилась Дот.

— Алек не бессердечен, но я знаю его лучше других — и недостатки его, и достоинства. Ему необходима сильная партнерша, которая могла бы противостоять ему, а не киска, все еще пытающаяся решить, кем она будет, когда у нее вырастут когти.

Дот зевнула.

— Ты так страстно об этом говоришь, босс. Не могу понять, что тебя разволновало?.. Может быть, Джоди гораздо умнее, чем ты думаешь, и сама откажется от свадьбы.

— Женщины не в состоянии отказать Алеку Вудворду, — мрачно заметила Кейтлин. — К тому же она считает, что влюблена в него.

— Ты поговорила с самой Джоди о ее чувствах?

— Нет…

— Тогда наш разговор преждевременен. Ты знаешь мое отношение к браку — это не тот предмет, обсуждать который мне доставляет удовольствие, особенно в воскресное утро, когда я даже не успела еще просмотреть газеты. Возьми себе оладушек с черничным вареньем, и давай поговорим о чем-нибудь более веселом. Например, о подоходном налоге или о второй мировой войне.

— Спасибо, я не хочу есть. — Кейтлин потерла лоб, раскалывающийся от боли с самого утра — подходящее наказание за выпитые накануне «Маргариты» и полную потерю самообладания. — Честно говоря, Алек вел себя странно, если вообще не бессмысленно. То он готов был заняться со мной любовью буквально на танцплощадке… — Она внезапно замолкла. — Слушай, я хочу еще чашку кофе. Тебе налить?

— Меня больше устроит полная честность, — усмехнулась Дот.

Кейтлин в негодовании выпрямилась.

— Ради Бога, ты о чем? Я пришла к тебе, потому что ты мой друг и мне нужна твоя помощь…

— И поэтому проглотила уже три огромные чашки кофе и разглагольствуешь о чем угодно, за исключением того, что тебя волнует.

— И что же меня волнует? — спросила Кейтлин, не теряя достоинства.

— Ты по уши влюблена в Алека Вудворда, вот что.

Кейтлин открыла было рот, чтобы возразить, но возразить было нечего, и, признав поражение, она упала на диван.

— О, неужели это настолько видно?

— Ну, не понять то, что с тобой происходит, может только полный идиот. — Дот бросила на нее проницательный взгляд. — Алек Вудворд тоже ничего не поймет, так как он такой же твердолобый, как и ты. В общем, парочка из вас получается идеальная. На свете не слишком много людей с таким высоким коэффициентом умственного развития и полным отсутствием здравого смысла. Кейтлин уставилась на свои руки.

— Алек знает меня всю жизнь. Если он хочет жениться на мне, то почему ни разу даже не попытался сделать предложение?

— И ты сказала бы «да»? А может, умчалась бы в противоположном направлении за тысячу миль? Признайся-ка, подруга, ведь до последнего времени ты не делала секрета, что считаешь брак чуть ли не пожизненным заключением.

Но Кейтлин отчаянно не хотелось соглашаться с доводами Дот.

— Если бы Алек намеревался жениться на мне, он вел бы себя иначе. Должен же он почувствовать, как я к нему отношусь.

— Это весьма спорно.

— Да он просто щадит мою гордость и не хочет оскорбить меня отказом. Поэтому изо всех сил старается не допустить, чтобы я призналась ему в любви.

— Голубушка, если бы я не знала, что ты чрезвычайно умна, то посчитала бы тебя безнадежной кретинкой.

— О чем ты говоришь?

— Тебе не приходило в голову, что Алеку может быть так же трудно оставаться честным с тобой, как и тебе — с ним?

— Нет, не приходило, — медленно произнесла Кейтлин. — Дело в том, что я смотрю на ситуацию глазами Алека. Я стараюсь на все смотреть его глазами, а мои собственные чувства мешают. Вот даже сейчас — все мои мысли крутятся только вокруг того, как сильно я хочу быть с ним, как отчаянно мне нужны его объятия. — Она встала и снова принялась нервно расхаживать по комнате. — Это состояние влюбленности — просто рок какой-то, а мне даже не с кем посоветоваться. Мои сестры давным-давно все это прошли. Господи, уж они-то наверняка знали бы, как завлечь его и женить на себе. И лишь такая старая тупица, как я, только на прошлой неделе сообразила, что страстно, безумно влюблена…

— Безумно? — Последние слова заинтересовали Дот. — Страстно? — Она улыбнулась. — Ну, босс, наконец-то ты решилась проявить темперамент!

— И какой от этого толк? — резко спросила Кейтлин. — Ради Бога, Дот, мы с Алеком оба взрослые и к тому же добрые друзья. Так почему бы мне просто не подойти к нему и не сказать: «Алек, я люблю тебя. Хочешь провести со мной всю оставшуюся жизнь?»

В смехе Дот послышалась нотка боли.

— Дорогая, я была замужем трижды, один раз овдовела и дважды разводилась. Если бы я знала ответ на этот вопрос, то написала бы книгу о том, как устроить личную жизнь, и давным-давно нажила бы на этом целое состояние. И уж конечно, не разводилась бы. Если тебе нужен совет, то ты обратилась не к тому человеку.

— Может, мне пойти к нему сегодня вечером? Или лучше прямо сейчас, до того, как он снова встретится с Джоди? — Кейтлин распрямила плечи, внутренне готовясь к разговору с Алеком. Взглянув на Дот, она смущенно рассмеялась: — Знаешь, я действительно схожу с ума. Я появлялась у него без всякого приглашения по крайней мере сотни раз. А сейчас вдруг, стоило понять, что отчаянно люблю его, не могу заставить себя зайти к нему. Чушь какая-то!

— Любовь всех нас делает дураками, — согласилась Дот.

Что-то в ее тоне показалось Кейтлин необычным, несмотря на то что ее мысли витали далеко.

— Дот, что с тобой? — спросила она и, повнимательнее приглядевшись к подруге, обнаружила подозрительно опухшие веки и болезненно-бледные щеки.

Рассердившись на себя за эгоизм и за то, что так долго не замечала состояния подруги, Кейтлин опустилась на колени около ее кресла.

— Дот, пожалуйста, скажи, что случилось? Может быть, я смогу чем-то помочь.

Уставившись на пустую кофейную чашку, Дот то краснела, то бледнела. У Кейтлин сжалось сердце, когда Дот — всегда жизнерадостная, здравомыслящая, самоуверенная Дот — внезапно разразилась громкими, разрывающими душу рыданиями.

Кейтлин порывисто обняла ее за плечи и крепко прижала к себе.

— Все будет хорошо, — утешала она подругу. — Дот, ты только скажи мне, и я помогу. Что произошло?

Голос Дот трепетал.

— Вчера в девять часов вечера я сказала Сэму, что выйду за него замуж, а сегодня утром подтвердила свое обещание.

— Ты сказала Сэму, что выйдешь за него замуж? — в изумлении переспросила Кейтлин. Ейне сразу удалось вникнуть в ошеломившую ее новость. Продолжая обнимать Дот, она как можно более тактично спросила: — Ты согласилась из-за его болезни, да? Он сделал тебе предложение, а ты не в силах отказать, потому что у него было два сердечных приступа?

Дот высвободилась из объятий Кейтлин и сердито заходила по комнате.

— Да нет, конечно! — воскликнула она. — Сэм замечательный человек, и я уже давно люблю его. Черт, куда подевались салфетки?

— Вот, возьми.

Дот вытерла глаза и высморкалась.

— Я люблю Сэма, — резко повторила она. — Он давно просит меня стать его женой, а я все время отказывала, советовала поискать другую.

— Но почему? — осторожно спросила Кейтлин. Специалист в сердечных делах из нее тот еще, но если Дот любит Сэма, а он любит ее, то почему же предложение выйти за него замуж довело Дот до истерики?

От прямого ответа Дот уклонилась.

— Мы начали встречаться с Дня независимости, когда в агентстве устроили прием. Сперва я старалась прекратить наши отношения, но Сэм не желал слышать слово «нет».

— Так ведь это прекрасно! Разве это не доказывает, что он тебя любит?

Дот испепелила ее взглядом.

— Когда прием закончился, мы отправились на пляж, а потом просидели всю ночь на веранде его коттеджа и просто разговаривали. — Воспоминания снова заставили ее разреветься.

Кейтлин смотрела на свою секретаршу и думала о том, что «любовь» — это просто синоним слова «безумие». До сих пор в рассказе Дот не было абсолютно ничего печального. Ясно, что она влюблена в Сэма, а Сэм — в нее, раз сделал ей предложение. Здоровье Сэма при разумной диете и физических упражнениях не должно в будущем стать для него проблемой. А Дот вообще здорова как лошадь. Оба одиноки и могут составить прекрасную пару. Кейтлин не могла понять, почему ее секретарша сообщила о своей помолвке как о величайшем несчастье со времен гибели «Титаника». Ну никакого разумного объяснения не приходило в голову.

— Когда же свадьба? — осторожно спросила Кейтлин, но по незнанию напоролась на минное поле.

— Он хочет, чтобы мы поженились в следующую субботу! — завопила Дот. — У него дома! А его друг, судья, проведет церемонию, и он уже сделал заказ в шикарном ресторане. Кажется, в «Гранд-Гурмет».

— Да, он все прекрасно организовал, — сказала Кейтлин. — Я знаю это заведение, там великолепно обслуживают свадьбы и банкеты. — Она нервно ждала нового потока слез, но, поскольку рыданий не последовало, набралась храбрости и предложила: — Я могла бы помочь тебе выбрать платье. Ты будешь замечательно выглядеть в темно-розовом или даже в красном, что как раз подходит по времени года.

Дот съежилась на краешке кресла, комкая салфетку.

— Не могу я выйти за него! — отрезала она. — Я загублю ему жизнь. Ты только посмотри на меня! Мне сорок пять, и я уже трижды побывала замужем. Это факт, Кейтлин. Там, где дело касается брака, я — трижды проигравшее ничтожество.

— Ты просто растерялась, — сказала Кейтлин. — Слишком боишься обязательств перед Сэмом.

— Я чертовски боюсь, и на то есть причины. Сэм — хороший человек, добрый, щедрый. Тридцать лет счастливо прожил с одной и той же женщиной, пока не овдовел. Он понятия не имеет, что такое несчастный брак.

— А ты, с другой стороны, не знаешь, какое блаженство — удачный брак, — заметила Кейтлин. — Твой первый муж погиб во Вьетнаме, когда тебе еще не исполнилось девятнадцати, а два других замужества закончились разводом.

— И не только потому, что оба мужа предали меня. Ты ведь знаешь, Кейтлин, со мной не легко ужиться. Иногда я веду себя как упрямый медведь — безо всякой на то веской причины…

— Тогда как Сэм — пример благоразумия, — закончила Кейтлин; ситуация вдруг показалась ей забавной. — Между прочим, верным доказательством спокойного, веселого отношения Сэма к жизни служит его поведение по пятницам, начиная с половины шестого. Перестань, Дот. По-моему, вы с ним — отличная парочка упрямых медведей. И будете очень счастливы вместе.

— Ты так думаешь? — Голос Дот сейчас не звучал, как обычно, уверенно и колко.

— Да, — ответила Кейтлин, нисколько не кривя душой.

— Стоит только подумать, как я скажу его ребятам о нашем решении, и у меня начинается нервный приступ. Мы договорились, что я сегодня зайду к Сэму на ленч и мы предстанем перед их судом. Сходишь со мной?

— Ну, если это не строго семейное сборище…

— Ты мне необходима. — Дот выдавила усмешку. — Когда ты рядом, я начинаю понимать, что все влюбленные ведут себя как абсолютные дураки.

Вспомнив о собственной ненормальной ситуации, Кейтлин заколебалась.

— Надеюсь, Алека с Джоди не будет? Он вроде что-то говорил о том, что намерен назначить ей свидание сегодня.

— Это — днем, — объяснила Дот. — Сэм устроил ленч с Джоди и Лаурой, его другой дочкой. Сын тоже будет; он прилетает из Чикаго сегодня вечером. Пожалуйста, пойдем вместе, Кейтлин. Мне так нужен союзник.

Дот оказалась абсолютно неправа, ожидая протеста со стороны семьи Сэма. Его дети встретили новость о предстоящей женитьбе отца восторженными криками и пламенной благодарностью Дот за то, что согласилась прибрать Сэма к рукам. Они, так же как Кейтлин, сошлись на свадебном платье темно-розового цвета и предложили Кейтлин быть подружкой невесты — и непременно в зеленом наряде. Оказалось, что Лаура прекрасно шьет, и Дот наконец уступила уговорам и согласилась походить с Лаурой в понедельник по магазинам и подобрать выкройки.

Сэм, со стоящими дыбом седыми волосами, уселся на диван и с самодовольным видом обнял Дот. Глядя на него, можно было подумать, что он лично изобрел институт брака. Единственное, что его расстраивало, — это настоятельная просьба Дот, чтобы он произнес тост по поводу помолвки с бокалом клюквенного сока в руке.

— Не суетись, — быстро урезонила его Дот. — Мне необходим твой боевой задор к следующей субботе.

— Да, конечно, ведь нам предстоит медовый месяц на островах Кайман, — сказал Сэм с довольной улыбкой. — Ну что, выдержишь оборону в фирме до нашего приезда, а, Кейтлин?

— Прикрывать твое отсутствие сплошное удовольствие, а вот что я буду делать без Дот — не представляю. — Кейтлин тоже улыбнулась. — Но я постараюсь, чтобы все было в порядке.

Звонок в дверь прервал взрыв смеха всех троих отпрысков Сэма. Джоди тут же вскочила.

— Это, должно быть, Алек, — пояснила она присутствующим. — Я договорилась встретиться с ним здесь именно сейчас. Пойду открою.

Смех замер у Кейтлин на губах. Разговор и шутки продолжались, но она ничего больше не слышала. Напрягшись, уловила громкое приветствие Джоди и низкий, хрипловатый голос Алека.

Вероятно, этим двоим было что сказать друг другу в пустом коридоре, так как в гостиной они появились спустя минут десять. Алек тут же подошел к Сэму и от души поздравил его, затем обнял Дот и заявил, что она храбрая женщина. Присутствие Кейтлин было отмечено лишь кратким кивком.

Она наблюдала за ним в восхищенном молчании. Изгиб рта, когда он улыбался, энергичность движений, густая шевелюра — все казалось ей новым и в то же время странно знакомым, словно ее подсознание подсказывало, что именно так должен выглядбть мужественный мужчина. Прошлым вечером, когда он был в вечернем костюме, она твердила себе, что такую неотразимую притягательность придает ему эта официальность.

Сегодня на нем были застиранные джинсы и свободный темно-синий свитер, но Алек все равно доминировал над всеми. Кейтлин ничего более не оставалось, как молча упиваться его присутствием, — не бежать же к нему с мольбой о крохах внимания к себе!

Хотелось смеяться над нелепостью своих ощущений, но, себе на беду, Кейтлин уже усвоила, что влюбленность не оставляет места веселому подтруниванию над собой. Умом она понимала, что слишком драматизирует ситуацию. Но в душе недоумевала, как может человек так сильно чувствовать то, что она чувствует к Алеку, и все еще существовать…

Погруженная в свои мысли, она едва заметила, что кто-то тронул ее за руку. Повернувшись, нос к носу столкнулась с Сэмом, который, видимо, давно ей что-то говорил.

— Ты удивлена, Кейтлин?

Она никак не могла взять в толк, о чем он говорит.

— А почему мне следует удивляться? — спросила она.

— Ведь ты же сама заявляла, что Джоди ни за что не убедить не возвращаться в Африку, так ведь?

Кейтлин показалось, что сердце сию секунду разорвется от невыносимой боли. Вот что это такое, подумала она, когда все твои надежды разбиваются единым сокрушительным ударом! Почудилось, что все в комнате наблюдают за ней, но гордость заставила ее собраться с силами и отвечать спокойным тоном. Она несколько раз кашлянула и сказала:

— Ты, должно быть, вне себя от счастья, Сэм.

Он фыркнул.

— Мне кажется, что Мексика по крайней мере поближе. И мы с Дот сможем навестить ее на Пасху.

— Мексика? — выпалила Кейтлин, уставившись сначала на Джоди, затем на Алека. — Вы собираетесь переехать в Мексику?

— Не я, — кратко ответил Алек. — Речь о Джоди.

Умерив неоправданный прилив надежды, Кейтлин сообразила, что, задумавшись, пропустила важную часть разговора. К сожалению, теперь уже неудобно задавать слишком много вопросов, иначе выяснилось бы, что она почти ничего не слышала.

— Почему ты решила остановиться на Мексике? — спросила она Джоди, надеясь, что этот вопрос кстати.

— Это Алек меня убедил. — Джоди подхватила его под руку и посмотрела обожающим взглядом прямо ему в лицо. — Он познакомил меня со своим приятелем, у которого специализированная научная лаборатория в Монтеррее, втором по величине городе в Мексике. Лаборатория ведет научные разработки по всей стране, и у них прочные связи со Стэнфордским университетом, поэтому я смогу заниматься важными изысканиями на местности и одновременно работать над докторской диссертацией.

— Это просто замечательно, — сказала Кейтлин, пытаясь скрыть облегчение, огромными волнами окатывающее ее.

Алек не собирается жениться на Джоди! Ей удалось беспечно улыбнуться.

— В таком случае я упустила шанс до Рождества стать вице-президентом «Всевозможных услуг». Что касается женитьбы Алека, ты была моя последняя надежда.

— Не волнуйся, дорогая. Полагаю, что на тротуаре возле нашей фирмы выстроится цепочка из женщин, умоляющих о свидании с нашим заказчиком, — сказал Сэм, искоса бросив на нее лукавый взгляд.

— Благодарю за поддержку, — сказал Алек. — Знаешь, Кейти, ведь у нас еще остается Элен. В глубине души я почему-то уверен, что Элен — это именно то, что мне нужно. Возможно, мне так кажется из-за ее чудесных рыжих волос. Я всегда был неравнодушен к рыжим. Как думаешь, ты могла бы устроить нам встречу?

— Исключено, — сказала Кейтлин. — Я не сомневаюсь, что вы совершенно друг другу не подходите.

— Но почему? Мне кажется, что она как раз та женщина, которая мне необходима.

— Два дня назад ты с ума сходил по Джоди и уверял меня, что карьера Элен помешает вашим отношениям! Господи, что с тобой, Алек?

Дот, Джоди, Сэм и Алек — все заговорили одновременно. Наконец голос Алека прорвался сквозь этот общий гвалт объяснений:

— Почему-то мне кажется, что Элен согласилась бы выйти за меня замуж, если бы выслушала мои доводы.

— Да ты понятия о ней не имел всего два дня назад! — протестовала Кейтлин, рассерженная бесцеремонными словами Алека, его тоном, а более всего — воскресением из небытия несуществующей Элен.

— Что ты кипятишься? — рассеянно спросил он. — Элен удовлетворяет всем моим условиям.

— Просто нелепо полагать, что можно найти жену, подгоняя ее под заранее заказанные мерки, словно выбираешь занавески для ванной — они должны быть голубенькими, без оборок, годными для машинной стирки.

Сэм расхохотался, а Алек взглянул на нее, и глаза его вдруг стали темными и внимательными.

— Я заключаю с тобой пари, Кейти. Приведи Элен ко мне сегодня попозже, и я гарантирую, что ты будешь поражена результатами. Неужели ты не хочешь стать вице-президентом к Рождеству?

Кейтлин давно пора было раскрыть обман, но, прежде чем ее мозг сообразил сказать «нет», рот произнес роковое «да».

— Отлично, Алек, ты в ловушке, — сказала она. — Захотел Элен — и получишь ее. В девять вечера у тебя.

— Эй, подождите минутку, — запротестовала Дот. — Вы что, с ума посходили? Какая женщина согласится впервые встретиться с незнакомым мужчиной в его квартире?

— Не волнуйся, — сказал Алек. — Там будет Кейтлин, а уж она-то убедит Элен, что я не кусаюсь, не так ли?

— Можешь на это рассчитывать, — заверила Кейтлин.

Глава одиннадцатая

Нервным движением Кейтлин провела ладонями по обтянутым джинсами бедрам. Господи, только бы скорее успокоиться! Но сегодня ее желудок наотрез отказывался подчиниться требованию рассудка: у нее было ощущение, словно внутри порхает стая маленьких бабочек.

Стены лифта были облицованы дымчатым стеклом. Кейтлин уставилась на свое расплывчатое отражение, тщетно надеясь, что за короткое время, понадобившееся, чтобы добраться до Алека, она чудесным образом стала намного более привлекательной. К несчастью, поблизости не нашлось ни одной феи, что взмахнула бы над ней волшебной палочкой. Она выглядела достаточно хорошенькой, но не более чем обычно.

Ну конечно, с отчаянием думала Кейтлин, возможно, она и не очень изменилась с тех пор, когда была шестнадцатилетней девочкой. А Алек тогда, на берегу пруда, тактично пренебрег ее бьющими через край чувствами…

Она угрюмо ухмыльнулась своему отражению, недоумевая, зачем ей понадобилось одеться в джинсы, которые рассчитаны на совершенно иной стиль.

Наконец кабина остановилась на четырнадцатом этаже, где находилась квартира Алека, и она вышла, резонно заметив, что теперь уже поздно менять что-либо в одежде.

Кейтлин буквально десять раз переодевалась дома, пока не выбрала именно эти джинсы и блузку бирюзового цвета, а сверху набросила кожаный жакет. Не совсем подходящий вид, чтобы возбудить мужчину, но поскольку Алек, скорее всего, выкинет ее вон, едва она сообщит правду об Элен, то нелепо являться в обольстительном наряде.

Дыхание перехватило, а пальцы, готовые нажать на звонок, застыли. Одеться для обольщения. Наконец-то хотя бы самой себе она призналась в том, что, используя Элен, явилась сюда с целью обольстить Алека и поставила все на эту последнюю ставку.

Да какая она, к черту, обольстительница — с ее-то опытом, вернее, с отсутствием оного? Но она пыталась подбодрить себя мыслью о том, что Алеку она небезразлична и, может быть, удастся все-таки убедить его, что их брак будет счастливым.

Распрямив плечи, она нажала на кнопку звонка, пока мужество окончательно ее не покинуло. Алек открыл дверь.

— Привет, Кейти. — Он легонько коснулся губами ее щеки в дружеском поцелуе, как делал это тысячи раз.

Она аж подскочила, словно кто-то невидимый запихал ей под ногти раскаленные иголки.

— Что-то не так? — вежливо осведомился он.

— Н-нет, ничего. Все в порядке.

Ничего себе обольстительница, мелькнула саркастическая мысль. Подпрыгиваешь, как газель, стоит ему подойти к тебе чуть поближе!

На долю секунды ей показалось, что в его глазах промелькнул смех. Затем он оглядел ее сверху донизу и спросил:

— А где Элен? Ее снова вызвали по срочному делу или она просто не хочет встречаться со мной?

— Мм, это долгая история, — сказала Кейтлин. — Я могу войти?

— Конечно, проходи.

Как учтивый хозяин, он отступил в сторону и проводил ее в гостиную.

— Погоди, я помогу тебе снять жакет, — сказал он и, не дожидаясь ее согласия, приступил к делу.

Пальцы Алека медленно заскользили вдоль ее рук; прикосновение к коже прохладного шелка блузки будоражило. Он стоял так близко, что Кейтлин ощущала его дыхание у себя на шее. Она закрыла глаза, так как с нервами у нее явно было не в порядке.

— Что с тобой? — пробормотал Алек, стянув наконец с нее жакет. — Ты вся в гусиной коже. Включить отопление?

Она вырвалась из его рук.

— Нет, нет, спасибо. Я себя прекрасно чувствую.

Он бросил ее жакет на кресло.

— Приготовить кофе? У меня в холодильнике все еще хранится твой личный запас бельгийских шоколадных конфет. Хочешь?

— Н-нет, спасибо.

Ну и ну, Кейти! Такой искрящийся остроумием диалог совратит любого мужчину!.. Рассердившись на свое косноязычие, она собралась с силами и повернулась к нему лицом.

— Нам надо поговорить об Элен.

Алек улыбнулся. Той самой хищной улыбкой, от которой озноб пробегал на судебных процессах по спинам многочисленных свидетелей обвинения.

У Кейтлин тоже пробежали по позвоночнику мурашки.

— Кейти, я весь внимание, готов выслушать все, что ты собираешься сказать. — Он подбросил в камин полено. — Садись и устраивайся поудобнее.

Кейтлин уселась на край дивана, чувствуя себя так же уютно, как акробат на проволоке, собирающийся совершить тройное сальто без предохранительной сетки.

— Приятно, когда тепло, — выдавила она. — Впервые топишь в этом сезоне?

— Да. И прежде чем ты спросишь, сообщаю, что дерево — это вишня, а получаю я ее из Мэриленда.

— Запах замечательный. Ты должен… ты должен дать мне фамилию поставщика.

— Хорошо. Позже, если у тебя не пройдет желание. А теперь расскажи мне про Элен.

Алек расположился на диване так близко, что Кейтлин ощутила тепло его тела и запах туалетной воды. Он свободно откинулся на диванные подушки, а оттого, что его вес переместился, она тоже откинулась назад вместе с ним. Непостижимым образом голова оказалась на изгибе его плеча, и она торопливо отодвинулась.

Алек подождал, пока она вновь не уселась в неловкой позе на краю дивана.

— Теперь лучше?

— Да, да, спасибо.

— Лично я разочарован. Весь день я представлял, чем может закончиться этот вечер. И уж, конечно, не с тобой, примостившейся на краешке дивана с таким видом, словно кто-то засунул железную палку тебе за шиворот.

Завоеванное с таким трудом самообладание дало трещину, и Кейтлин возмущенно вскочила.

— Значит, твои фантазии напрасны! — резко сказала она. — Ни сегодня вечером, никогда вообще не будет никакой Элен, потому что ее нет на белом свете. Ясно тебе? Не было, нет и не будет! Я ее выдумала. Никакой Элен не существует!

Тут Алек тоже резко поднялся на ноги.

— Не могу поверить! — огорченно воскликнул он, но Кейтлин показалось, что в его тоне что-то прозвучало… неискренне. Какое-то странное чувство подсказывало ей, что Алек вообще нисколько не удивился ее сообщению. Подойдя ближе, он положил ладонь ей на плечо и сразу ставшим серьезным голосом спросил: — Зачем ты ее выдумала, Кейти? Не ожидал, что ты выкинешь такую штуку.

Что ж, для начала скажем ему полуправду.

— Ну, ты же так хотел жениться на Джоди Берген… По крайней мере уверял меня в этом. А мне казалось, что вы крайне не подходите друг другу.

— А вот хозяйка пиццерии абсолютно другого мнения. Говорит, что мы идеальная пара. А ты ведь знаешь, она обладает поистине внутренним взором, способным видеть самую суть.

— Что-то сомневаюсь я в ее способностях: и о нас с тобой она высказывалась как о самой подходящей паре, разве не помнишь?

Алек приподнял ее лицо за подбородок.

— Верно. По всей видимости, теперь ей нельзя доверять.

— Конечно, на ее пиццу можно положиться гораздо больше, чем на суждения о людях, — выговорила Кейтлин, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь. — Ты что, и Джоди водил в эту пиццерию? Это же наше место! Наше!

Большим пальцем Алек нежно провел по ее губам.

— Вот как? — Голос его стал хриплым. — Тебе не все равно, оказывается, кому я назначаю свидания в пиццерии?

Кейтлин непроизвольно качнулась к нему, а его голова склонилась ниже.

— Выбрать начинку для пиццы — большое искусство, — прошептала Кейтлин.

— Это… как любовь? — пробормотал Алек и накрыл ее рот поцелуем.

Из прошлого опыта она точно знала, что произойдет, как только их губы сомкнутся. Наверняка разразится фейерверк, начнет играть духовой оркестр, сердце растает, а душа будет пылать в огне.

Но на этот раз ни одно стереотипное чувство не посетило ее. Кейтлин ощутила, что она дома, а руки Алека обнимают ее и она так близка к полному счастью, насколько это вообще возможно.

Когда их поцелуй наконец закончился, он взял ее лицо в обе ладони и посмотрел на нее сверху вниз темными от нежности глазами.

— Больше никаких придумок, полуправд, никаких мифических Элен и малышек типа Джоди Берген, которые меня якобы интересуют. Ты больше не станешь убегать, а, Кейти?

Она смущенно засмеялась.

— Теперь я не смогу убежать — меня ноги не держат.

— Прекрасно. Тогда я поцелую тебя еще раз для полной уверенности.

Он снова завладел ее ртом, осыпая ее губы страстными, требовательными и удивительно сладкими поцелуями. Кейтлин закрыла глаза и отдалась желанию, которое медленно, но неотвратимо росло внутри ее.

— Кейти, — его голос звучал хрипло, — Кейти, я хочу тебя. Пойдем со мной.

— Да, — выдохнула она, и последняя капля сомнения испарилась в огне желания. — Алек, я так сильно люблю тебя!

В его смехе прозвучала боль.

— Я столько лет ждал, когда ты скажешь это.

— Ты ждал? Значит, ты тоже меня любишь?

Он крепко прижимал ее к себе.

— Только дай мне показать, насколько сильно, — пробормотал он и, взяв ее за руку, повел в спальню.

Позже, уютно закутавшись в халат Алека, Кейтлин свернулась клубочком у него на коленях перед камином. Положив голову ему на плечо, она удовлетворенно потягивала из чашки свежее сваренный кофе.

Алек обвил ее обеими руками. Теплый пар из чашки согревал их пальцы.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он. С сияющей улыбкой она ответила:

— С удовольствием!

— Пятое декабря тебя устроит? В Гапсбурге, Огайо, обе наши семьи будут в полном составе.

— Мне это нравится. — Она смотрела на него, расслабленная и переполненная любовью и счастьем. — Как ты думаешь, наши семьи будут довольны?

Он засмеялся.

— Только ты могла задать подобный вопрос, Кейти, любовь моя. Наши семьи пытаются устроить эту свадьбу уже целых десять лет. Моя мама в конце концов от отчаяния заявила, что заранее закажет для приема церковь и Зал ветеранов, если я решусь сделать тебе предложение.

— Она так сказала? — Кейтлин порозовела от удовольствия. — Ты хочешь сказать, что женишься на мне не потому, что пришло время устроить свою жизнь? Ты действительно любишь меня?

— Кейти, моя дорогая дурочка, я люблю тебя страстно, безумно и всей душой уже много-много лет. Наверное, с того дня, когда тебе было шестнадцать и ты подошла ко мне на том пруду. Даже тогда у тебя был самый подходящий для поцелуев рот.

— Зачем же тебе понадобился этот поиск подходящей невесты через наши «Всевозможные услуги»? Ерунда какая-то!

— Я не назвал бы это ерундой, если дело увенчалось тем, что я привлек наконец твое внимание. Хотя, должен признаться, идея принадлежит не мне — это моя мама предложила, а я решил, что мне нечего терять.

— Ты действительно захватил мое внимание. Я была вне себя, когда ты как бы между прочим объявил о своем решении жениться. У меня неделя ушла на то, чтобы понять, почему я так разозлилась. А потом стало ясно: я ведь хотела тебя сама.

— Я пытался сказать тебе о своих чувствах, но ты и слушать не желала. Ты просто не была готова вступить в брак, а я боялся перепугать тебя окончательно. Каждый раз, как только я хотел изменить что-то в наших отношениях, ты устремлялась в противоположном направлении.

— Мне потребовалось время, чтобы уяснить, что, вступив в брак, ты не станешь подавлять мою индивидуальность. — Она вздохнула. — Знаешь, нам придется подумать о том, как решить дело с нашими карьерами. Как бы сильно я ни любила тебя, но оставить работу не готова. Я просто не отношусь к домовитым женщинам, Алек.

— А мне бы и не хотелось, чтобы ты стала другой. — Он взял ее руку и притянул к своей щеке. — Мы найдем выход, Кейти, не волнуйся.

Она понимала, что проблемы впереди, особенно когда у них появятся дети, но она также знала, что брак с Алеком вознаградит ее за все, а то, что сейчас кажется неразрешимым, волшебным образом в итоге разрешится. Она поцеловала его в губы.

— Да, мы найдем выход. Обязательно найдем.

Поцелуй, который Кейтлин получила в ответ, был таким страстным и долгим, что оба едва не задохнулись. Спустя несколько минут она зашевелилась в его объятиях.

— А что это за женщина, на которой ты собирался жениться? Мне говорила о ней твоя мама. Знаешь, я, кажется, ревную. Ты никогда не упоминал ее имя.

Алек нежно чмокнул ее в нос.

— Глупышка, — произнес он. — Это ведь ты. Моя мама просто хотела таким образом узнать о твоих чувствах ко мне.

— Мог бы и сам спросить.

— А ты тут же убежала бы? Ты не была готова к этому, Кейти. Тебе понадобилось слишком много времени, чтобы понять, что брак — не ловушка, а ворота в рай.

— Но я же была помолвлена с Дэвидом, — запротестовала она.

— Я был в ужасе, что ты можешь выскочить за него замуж, но в глубине души знал, что вы не уживетесь вместе. Дэвид — добрый, честный, но ты к нему была равнодушна. Вот почему твоя помолвка не представляла опасности.

— Ты собираешься заняться психоанализом после брака?

Алек снова нежно поцеловал ее.

— Только если мне больше нечем будет заняться.

Выпрямившись, он налил еще кофе. Кейтлин отхлебнула и, глядя поверх чашки, улыбнулась.

— Все-таки ты потрясающий человек! Ведь я выхожу за тебя замуж только из-за твоего кофе. Ты хоть это сознаешь?

— Не забудь про шоколадные конфеты. Хотя тешу себя мыслью, что мое несравненное искусство любить имеет кое-какое отношение к твоему решению.

На лбу Кейтлин собрались смешливые морщинки. Несколько секунд прошло в размышлении.

— Нет, — сказала она наконец. — Это точно кофе.

— Лгунишка — вот ты кто!

Алек нагнулся и осторожно взял чашку из ее ладоней. Затем покрыл дразнящими поцелуями ее щеки, ложбинку шеи, а руки в это время совершали чудеса с ее телом. Выгнув спину, она потянулась к нему, собираясь ответить тем же, но он, улыбаясь, слегка отстранился. А когда заговорил, губы почти касались ее рта.

— Что-то я не понял, Кейти, — пробормотал он. — Давай попробуем еще разок. Почему ты согласилась выйти за меня?

— Из-за твоего кофе.

Его руки слегка коснулись ее груди. Глаза смеялись от радости — и желания.

— Итак, почему ты выходишь за меня?

— Потому что я люблю тебя, самонадеянный наглец!

— Замечательно! Именно по этой причине я женюсь на тебе.

— Докажи мне, — прошептала она.

И он не преминул воспользоваться ее просьбой.

Даже старожилы Гапсбурга не видели более чудесной свадьбы, чем у Кейтлин Элизабет Говард и Алека Гаррисона Вудворда. Местные жители были довольны, что двое из их города так сильно влюбились друг в друга; их даже простили за то, что они так медлили с женитьбой, — зачем ворошить прошлое, раз уж наконец решились?

В атласном платье цвета слоновой кости Кейтлин была так прекрасна, что ее тут же признали самой хорошенькой из невест за последние десять лет. А жених, чья успешная защита Леона Манкусо обеспечила заголовки новостей в газетах по всей стране, выглядел не только красивым, но и страстно влюбленным. Подружка невесты, миссис Сэм Берген, была немного старовата для этой роли, но большинство гостей сошлись во мнении, что в платье из темно-розового шелка она смотрелась очень неплохо, к тому же разнесся слух, что это было ее подвенечное платье.

Если ситуацию с подружкой невесты посчитали довольно странной причудой, то девочки с цветами были встречены с безграничным одобрением. А поведение мальчиков, звонящих в колокольчики, Мэта и Зака, было признано великолепным. Их даже не вытошнило до самого конца церемонии, а это просто чудо, учитывая количество свадебного пирога, которое они умяли.

На Гапсбург не произвели впечатления важные персоны из Вашингтона, которые рискнули появиться в глубинке Среднего Запада в связи со свадьбой, — для того, чтобы ошарашить гапсбургцев, мало надеть смокинг и говорить на безукоризненном английском. Зато фирма, обслуживающая свадьбу, была признанным мастером своего дела, а оркестр из Кливленда заслужил самую высокую оценку.

В общем, Говарды и Вудворды закатили чертовски хороший праздник, который запомнится надолго местным жителям. Горожане были довольны.

Захлопнув дверь номера в отеле на Багамских островах, Алек с глубоким вздохом облегчения заключил Кейтлин в объятия.

— Наконец-то одни! Не хотите ли шампанского, миссис Вудворд?

— Ммм… Пожалуй, да.

Она взяла узкий высокий бокал шампанского и вышла следом за мужем на балкон, под которым простирался бескрайний океан.

Кейтлин почувствовала знакомый радостный трепет, когда руки Алека сомкнулись вокруг ее талии. Казалось, что не водная гладь, а вся ее жизнь блистает перед ней, ослепляя невиданными возможностями и открытиями. С моря дул тропический бриз, теплый, полный запахов, нежно ласкающий лицо, — идеальное благословение в конце совершенного по своей красоте дня. Кейтлин мечтала запечатлеть этот момент в своей памяти навсегда.

Голос Алека, низкий, хрипловатый и полный обещаний, струился, обволакивая ее:

— Я люблю тебя, Кейти, очень люблю!

Она повернулась к нему лицом.

— Я тоже тебя люблю, милый. — Весь прошедший день промелькнул перед ее мысленным взором. — По-моему, все прошло хорошо, правда? Наши с тобой семьи в восторге, да и друзья весело провели время.

— Все было замечательно. Может быть, даже слишком замечательно. По блеску маминых глаз я яснее ясного понял, что мы ей угодили.

— Да?

— Ага. А еще я краем уха слышал, как она обсуждала с твоей мамой список гостей по случаю рождения ребенка. И говорили они вовсе не о Мерри.

Кейтлин засмеялась; ее тело загорелось от неожиданного желания.

— Как ты думаешь, сколько времени они нам отпустят, прежде чем начнут требовать обзавестись малышом?

— О, они не станут нас подстегивать, — фыркнул от смеха Алек. — Полагаю, у нас будет еще месяц спокойной жизни после возвращения, а если повезет, то и все полтора.

Кейтлин вдруг поняла, что перспектива забеременеть от Алека больше не кажется ей наказанием, ограничивающим ее свободу. Наоборот, это станет воплощением ее самой заветной мечты. Она дотронулась до его волос, взъерошенных легким ветерком.

— Я бы не прочь прямо сейчас заняться этим проектом, — тихо шепнула она. — А ты?

Алек схватил ее ладонь и прижался к ней долгим, жадным поцелуем.

— Миссис Вудворд, я едва могу этого дождаться.

КОНЕЦ

Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

1

Одно из старейших государственных научно-исследовательских и культурных учреждений США. Основан в 1846 г. в Вашингтоне. — Здесь и далее примечания переводчика.

(обратно)

2

Растение, напоминающее мяту.

(обратно)

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?