«Сладкие мечты»

Патриция Притчард Сладкие мечты

Глава 1

— Я все запомнил, Вики, не волнуйся, — в который раз сказал Джесси Дэниельс своей любимице — невестке. — По утрам доставать почту, мусор забирают во вторник, в среду к трем часам Лекси идет к стоматологу-ортодонту, Бриттани терпеть не может пиццу со стручковым перцем. — Он перехватил чемодан левой рукой, а правой обнял ее за плечи. — Перестань нервничать, я самостоятельный, дееспособный взрослый человек, поэтому смогу присмотреть и за домом, и за девочками. К тому же ты оставила для меня целую кучу указаний и инструкций.

— Извини. Просто раньше я никогда не бросала девочек одних и мне ужасно совестно, что не могу сейчас взять их с собой. Ты прекрасно справишься, я знаю. — Голубые глаза Вики наполнились слезами.

Джесси оглянулся по сторонам, отыскал более-менее спокойный пятачок у стены огромного зала и увлек ее подальше от гомонящего потока куда-то спешащих людей. Аэропорт Ситэк весьма шумное место.

— Послушай, Вик, мы же все обсудили. Тебе нечего стыдиться того, что ты улетаешь на Гавайи. Встретишься там с Марком, отдохнете, погреетесь на солнышке. Здесь погода нас не слишком баловала. Только представь, как обрадуется Марк, узнав о замечательном сюрпризе, который приготовила ему компания: отпуск на островах с самой чудесной женщиной! Да и мне хорошо: смогу вволю побаловать племянниц.

Джесси взглянул на часы и снова взялся за чемодан. Он вел невестку сквозь толпу, автоматически подстраивая свои большие шаги к ее торопливой походке. И мимолетного взгляда на спутницу было достаточно, чтобы понять: она до сих пор мучается угрызениями совести. Джесси снова попытался рассеять ее сомнения:

— Ну, Вики, дай мне возможность помочь вам с Марком. Вы столько для меня сделали за эти годы. Так что вытри слезы. К тому же если возникнут проблемы, я могу позвонить тебе. Номер телефона я знаю. А лучше просто-напросто забудь о нас на следующие четырнадцать дней.

— Мы, наверное, не сможем тебя как следует отблагодарить за все это, Джесси. Ты не представляешь, как меня удивила и обрадовала твоя отзывчивость. Я даже не предполагала, что у тебя найдется свободное время, ты же был так занят, на тебя навалили такую груду дел! Я боялась, что тебя вообще привяжут к компьютеру.

— Что ты, Вики, на свете ведь есть модемы и переносные компьютеры. Спроси Марка, ему часто приходится работать в самолете во время полетов вдоль побережья или в Гонолулу. Я тоже могу работать у вас дома. Причем мне будет даже спокойнее, чем в офисе, меньше станут отвлекать.

— Может, ты прав. — Вики судорожно вздохнула. — У нас дома всегда тихо и спокойно.

Джесси поборол искушение погладить свою миниатюрную невестку по голове. Ей не очень нравилось любое напоминание, что муж и шурин выглядят рядом с нею великанами, хоть она носит обувь на трехдюймовых каблуках. Он просто еще раз обнял ее и, оставив у выхода на посадку, подошел к служащей авиакомпании, чтобы зарегистрировать билет.

Через несколько минут он снова присоединился к Вики.

— Посадка начинается. Вот твой билет, багажная квитанция, несколько журналов. Успокойся, расслабься и — счастливого полета. — Джесси ухмыльнулся: — По-моему, вечером тебе понадобятся все силы, особенно когда Марк увидит твою чрезвычайно сексуальную ночную сорочку. Я обратил внимание, как ты старательно ее упаковывала!

Вики вспыхнула, хлопнула его по руке, и оба рассмеялись. Тут объявили, что пассажирам первого класса можно пройти на посадку.

— Про тебя говорят, Вик. Белокурая красавица, первый класс во всех смыслах. Беги, пока они не запустили остальных плебеев.

Джесси видел, как она пересекла разделительную линию, подошла к выходу на трап, потом с ужасом оглянулась, хотела повернуть обратно, но путь ей уже преградила толпа пассажиров.

— В чем дело, Вик? Что случилось? — Джесси старался перекричать шум голосов и шарканье ног в терминале. — Ты что-то забыла?

— Я забыла про конфеты!

— Конфеты? Ты собиралась взять конфеты для Марка? — снова крикнул он.

Судя по весу багажа, Вики умудрилась затолкать в чемоданы все, что попадалось под руку, за исключением тех вещей, которые оказались прибиты, прикручены, привинчены, словом, как-то закреплены.

— Нет, конфеты девочек!

Объяснить Вики не успела, ибо толпа оттеснила ее к выходу и она исчезла из поля зрения.

Джесси пожал плечами. Как всякий любящий дядюшка, он всегда покупал конфеты племянницам. Зачем об этом так беспокоиться? Все в порядке, он отлично справится, Вики зря нервничает.

На пятом шоссе в этот час машин было немного, и он даже не заметил, как добрался от аэропорта до дома Вики и Марка. Городок Макилтео, расположенный к северу от Сиэтла на берегу залива, хоть и рос буквально на глазах, но еще сохранил тихое обаяние провинциальной жизни. Джесси здесь нравилось. Отличное местечко, чтобы растить детей. Впрочем, перед ним такая проблема не стояла.

Он постарался направить свои мысли на что-то более светлое и веселое. Вообще-то хорошо поработать некоторое время вне офиса, раз он готовит заключительную часть сложного и ответственного контракта. Если повезет, у него будет спокойных два часа, пока не вернутся из школы Бриттани и Лекси. Кажется, Вики говорила, что девочки приходят домой около четырех.

Джесси начал спуск с большого холма, последнего перед деловой частью Макилтео, старательно удерживая любимую машину на скорости тридцать пять миль в час. Доехав до Гоат-Трейл-роуд, он свернул в кривой переулочек, ведущий к дому, и вскоре оказался перед двухэтажным домом, построенным в викторианском стиле, возле которого почему-то стоял большой крытый фургон. Вики, кажется, ни о чем таком не говорила, наверное, привезли что-то соседям. Но едва Джесси остановил серебристый «БМВ» на дорожке, водитель фургона выскочил из кабины и направился к нему.

Сняв темные очки, Джесси улыбнулся незнакомцу.

— Может, вам нужна помощь?

— Ага, там ваши конфеты. Куда их? — рявкнул шофер, уже порядком утомившийся ждать.

— Давайте сюда. — «Интересно, на какую сумму Вики разорила меня в этом году?» Джесси пожал плечами и полез за бумажником.

Угрюмый шофер заглянул в бумажки, которые держат в руке:

— Четыреста ящиков. Как обычно: шоколадные батончики, орехи, жареный арахис.

— Позвольте, вы сказали, четыреста ящиков? Четыре сотни? — Джесси не поверил своим ушам.

— Ну да, ваша группа заказала четыреста коробок. Товар в машине, — ответил водитель, откидывая полог.

Джесси изумленно уставился на него и не находил слов.

— Слушай, приятель, тут, наверное, какая-то ошибка. В доме никого нет. С этими конфетами просто некому разбираться. Отвези-ка их туда, где взял.

Джесси прямо сжался, поняв, каким растерянно глупым тоном разговаривает с этим работягой. Юристу, представляющему солидную фирму, не к лицу опускать руки и теряться в подобных обстоятельствах. Но коли надо взять на себя ответственность и сделать так, чтобы эти конфеты исчезли…

Ни его волнение, ни его слова не имели никакого значения, потому что водитель уже снимал деревянные поддоны с фургона. Сгрузив все на землю, он спустил вниз подъемник, деловито подхватил им поддон и двинулся по дорожке.

Джесси кинулся к гаражу, успев открыть двери всего за несколько мгновений до того, как суровый грузчик чуть не протаранил их тележкой с грузом.

Оставалось только отойти в сторону и молча наблюдать, как еще девятнадцать поддонов быстро и аккуратно заняли место в гараже.

Не читая, Джесси подписал бумажки, которые протянул ему шофер, и безучастно смотрел, как подъемник загрузили в фургон, как машина трогается с места, а потом уезжает прочь. Наконец Джесси махнул рукой и запер дверь гаража. Может, если их не видеть, то удастся сделать вид, что этих чертовых конфет вовсе не существует.

Достав из багажника портфель, он вошел в дом, опустился в любимое кресло Марка и закрыл глаза.

Находчивый, сообразительный, здравомыслящий поверенный чувствовал, как его наполняет отчаяние.

Джесси был поражен, ошеломлен, разбит, оглушен. Для перечисления его эмоций не хватило бы часа. Таким потерянным он не чувствовал себя с тех пор, как лет пятнадцать назад их мамаша смылась в неизвестном направлении, оставив младшего сына Джесси на попечение старшего Марка. А уж если быть совсем честным, в такое нелепое положение он не попадал никогда. Вряд ли кто-то из его знакомых парней сидел на трех ящиках с шоколадками, пытаясь сообразить, куда бы пристроить остальные триста девяносто семь коробок, что аккуратными стопками высятся в гараже.

Джесси встал, рассеянно провел рукой по каштановым, с рыжеватым отливом волосам, уход за которыми явно стоил приличных денег. Надо же так влипнуть! Мало того, что пришлось выложить свои кровные за эти дурацкие конфеты, так еще надо две недели приглядывать за племянницами, раздать сладости их подружкам-следопытам, да к тому же закончить подготовку нескольких серьезных контрактов.

«Пожалуй, девочек не стоит называть следопытами вслух», — подумал Джесси. Когда он впервые обратился к ним подобным образом, восьмилетняя Бриттани недвусмысленно заявила, что он говорит неправильно. Она, дескать, является членом клуба «Желуди», а ее одиннадцатилетняя сестра Лекси — клуба «Ростки».

— Дядя Джесс, — раздался из кухни голос Бриттани, — по-моему, тебя к телефону. Ты подойдешь или сказать, чтобы звонили попозже?

Джесси бросил последний взгляд на сладости, уверенно расположившиеся на месте, принадлежавшем его машине, покачал головой и отправился к телефону.

Бриттани вручила ему трубку и занялась уроками, которые делала за кухонным столом. Длинные светлые волосы упали на лицо, полностью закрыв его от посторонних глаз.

Прикрыв трубку рукой, Джесси шепотом спросил:

— Брит, кто это? Меня назвали по имени?

— Нет. спросили, дома ли распорядитель сладостей. Я решила, что это ты.

Девочка поправила очки в голубой оправе.

— Слушаю вас. Чем могу помочь? — бодро произнес он, надеясь в глубине души, что ничего подобного не потребуется.

На другом конце провода будто прорвало плотину, и на него обрушился поток слов.

— Простите, миссис Дэниельс дома? Мне сказали, что в этом году она занимается сладостями и все конфеты хранятся у нее. Я должна забрать свою часть сегодня. То есть, конечно, мы договаривались подождать до четверга, но, понимаете, нам хотелось бы начать торговлю пораньше. Вы не могли бы подозвать ее к телефону? Я точно знаю, что конфеты доставили сегодня днем. — Незнакомка чуть не задохнулась и остановилась, чтобы перевести дух.

Однако Джесси решил прервать словесное извержение:

— Весьма сожалею, мадам, Вики пришлось неожиданно уехать из города. Я ее деверь, и у меня пока не было времени найти кого-нибудь, чтобы передать эти конфеты. Если вы сообщите мне ваше имя и номер телефона, новый распорядитель позвонит вам, как только представится возможность.

Джесси говорил строгим, не терпящим возражений тоном «именно-так-должно-быть-и-не-иначе». Только на сей раз это не сработало.

— Понимаете, мистер Дэниельс, я не могу ждать, — настойчиво продолжала безымянная особа. — Я заберу свои конфеты, а вы отметите и передадите информацию человеку, который будет заниматься этим в дальнейшем. Хотя ума не приложу, кого они смогут найти в такую пору, — добавила она.

— Нет, вам не следует приезжать. Есть определенные правила, запрещающие вручать конфеты раньше четверга, — ответил Джесси, ухватившись за слова настойчивой собеседницы, хотя понятия не имел, о каких правилах она упоминала. — Позвоните мне еще раз в среду вечером, договоримся точнее.

Прежде чем дама успела вставить слово или назвать свое имя, он повесил трубку.

На кухню вплыла Лекси: в ушах серьги-кольца, свисающие чуть ли не до плеч, губы намазаны ярко-оранжевой помадой. Вид у нее был презабавный.

— Дядя Джесс, что у нас сегодня на ужин? Мама оставила в морозильнике запасов на целый год.

— У меня есть предложение, Лекси, — сказал тот, косясь на аппарат. — Ты снимаешь мамины серьги, относишь их туда, откуда взяла, стираешь по крайней мере четыре верхних слоя помады, а я угощаю вас ужином в ресторане.

— Как ты догадался, что это мамины серьги? — Лекси с виноватой улыбкой принялась расстегивать кольца.

Девочка очень походила на отца: те же рыжевато-каштановые волосы, карие глаза. Уже сейчас было видно, что из нее вырастет хорошенькая женщина и старшему братцу Марку придется пережить нелегкие времена, когда парни начнут кружиться возле такого лакомого кусочка.

— Я сам подарил их ей на день рождения в прошлом году. Ну, давай бегом, пока снова не позвонила эта женщина. — И Джесси подтолкнул ее к ванной комнате.

Через несколько минут они уже направлялись к ближнему ресторанчику, в котором готовили домашние обеды. Джесси являлся давним поклонником их солонины с капустой.

— Ну, дядя Джесс, ужин классный, правда! Лучше всякой маминой запеканки, — заявила Лекси.

— Лекси, да бутерброд с желе и арахисовым маслом после сливочного мороженого с вареньем и орехами в подметки не годятся тем яствам, что готовит твоя мама, поверь мне! Если бы я каждый вечер имел счастье вкушать плоды ее кулинарного искусства, то за полгода прибавил бы как минимум триста фунтов. — Он покачал головой и улыбнулся девочкам: — Подумать только, выбрали арахисовое масло из трехстраничного меню.

Джесси направил машину к дому.

— Кстати, Бриттани, вы сделали уроки?

— Нет, мне еще нужно доделать математику, но это быстро, — ответила девочка.

Ему стало не по себе. Надо же, задергался из-за этих конфет, вытащил детей из дома, оторвал от занятий.

— Извини, красавица, совсем не хотел мешать твоей учебе. Видимо, на меня подействовали конфеты, не иначе. Я не был готов к такому повороту событий.

— Ничего страшного. В крайнем случае будет еще время утром.

— А ты, Лекси? Может, тебе нужна помощь?

— Нет, дядя Джесс, у меня все сделано.

Джесси свернул на дорожку и в свете фар увидел на качелях женщину. Его охватила паника. Неужели та назойливая дамочка явилась сюда, чтобы потребовать своюзаконную долю?

Племянницы выпрыгнули из машины и помчались к женщине, прежде чем он догадался спросить, кто она такая. Судя по их поведению, эту даму они хорошо знают.

Уходя, Джесси забыл включить свет на веранде и теперь, погасив фары, будто ослеп. Сначала он не видел вообще ничего, потом различил силуэт посетительницы. Весьма привлекательный. Джесси медленно вылез из машины и побрел к незваной гостье.

Ренни Сойер отвлеклась от своих мыслей, только услышав шум приближающегося автомобиля. Она наблюдала, как небо на западе меняет краски: от розового и обжигающе оранжевого до полыхающего красного.

Что Робин говорил про небо над морем? Ах да, там у купола гораздо больше слоев, чем в любом другом месте. Правда, это было давно, потом он уже не смотрел на закат, его стали волновать другие проблемы, и адреналин в его крови повышался или понижался в соответствии с колебаниями цен на фондовой бирже.

Но Ренни не успела слишком углубиться в печальные воспоминания, ибо на дорожке появился «БМВ».

Примерно час назад миссис Биллингс, одна из активных руководительниц детской организации, позвонила ей домой и начала что-то болтать про мужчину, который захватил конфеты, причитающиеся ее клубу. Если верить словоохотливой даме, то он категорически отказался даже назначить время, когда она могла бы приехать и забрать свою долю.

Ренни подозревала, что миссис Биллингс нарушает установленные правила, но так случалось каждый год. Будь все как обычно, Ренни лишь посочувствовала бы миссис Биллингс, но та уверяла, что Вики Дэниельс скрылась из города.

Вики славилась умением организовывать работу со склада — так у местных скаутов называлось место, где расположенные по соседству клубы хранили запасы сладостей. А работа была не из простых: три недели выдавать конфеты и вести бухгалтерию. Если Вики и в самом деле уехала, это весьма ощутимая потеря.

Исполненная дурных предчувствий, Рении направилась к Дэниельсам. Никого не было, но, вместо того чтобы сразу вернуться домой, она решила полюбоваться закатом и села на качели, в душе надеясь, что они вот-вот приедут. Она хорошо знала Вики, потому что руководила клубом скаутов, в котором состояли Бриттани Дэниельс и ее собственная дочь Бекки. Правда, Ренни не довелось встречаться с мужем Вики. Похоже, именно он подъехал сейчас к дому.

— Миссис Сойер! Бекки тоже здесь, с вами?

— Нет, Бриттани. Сегодня они с бабушкой пошли по магазинам и до сих пор не вернулись, — улыбнулась Ренни и приветливо кивнула Лекси, которая степенно, как и подобает одиннадцатилетней девочке, прошла на веранду и включила свет.

После царившего полумрака он показался Ренни таким ослепительным, что она прикрыла глаза.

— Вы нас ждали? Что-то срочное?

Мужской голос раздался довольно неожиданно. Ренни попыталась убедить себя, что ее дрожь вызвана исключительно прохладой весеннего вечера, но, если быть честной, такое воздействие оказал на нее приятный, бархатистый голос.

— Мистер Дэниельс? Я Ренни Сойер, руковожу организацией скаутов, в которой состоит Бриттани.

— Рад с вами познакомиться, Ренни. Зовите меня по имени. Джесси. Итак, чем могу помочь?

Ренни подумала, что он мог бы сделать многое, однако тотчас прогнала эту мысль. Мужчина высокого роста, прекрасная фигура, движения точные и уверенные, превосходно владеет своим телом. Его улыбка влечет женщин, как пламя мотыльков. Ренни, всегда настороженно относящаяся к мужчинам, вдруг с удивлением поймала себя на том, что ей хочется убрать у него со лба непослушную прядь.

Откуда столь неожиданная реакция? Странно. Обычно мужчины ее не волновали. И кроме всего прочего, она разговаривает с женатым мужчиной, отцом подруги ее дочери.

Выбросив из головы неправедные мысли, она перешла к делу.

— Не знаю, с чего начать. Скажите, я могу увидеть Вики? Честно говоря, я пришла к ней. — В голосе Ренни звучала надежда.

— Жаль вас огорчать, но Вики уехала, вернее, улетела на Гавайи, и ее не будет две недели. Здесь только девочки и я.

— Не может быть! — заволновалась Ренни. — Неужели Вики уехала накануне ярмарки? Это на нее совсем не похоже.

— Такая возможность появилась совершенно неожиданно, видимо, она просто не успела вам сообщить. Вообще-то я собирался завтра с утра позвонить в вашу организацию и попросить найти замену.

Его непоколебимая уверенность возмутила Ренни:

— А если мы не сможем никого найти, мистер Дэниельс? Вы так и будете держать наши конфеты в качестве залога, как утверждает миссис Биллингс?

— Кто такая миссис Биллингс? — удивился Джесси, а потом догадался, что, видимо, та настойчивая болтушка. — А-а, должно быть, особа, с которой мне пришлось беседовать перед ужином. Я отнюдь не собирался удерживать ваше имущество, только предложил ей подождать, пока кто-нибудь другой займется вашими конфетами.

— Мистер Дэниельс, — не на шутку разволновалась Ренни, — я знаю, большинство мужчин считают, что выполнять родительский долг — обязанность женщины. Простите, вам не кажется, что хоть раз вы могли бы помочь Вики? Она в отличие от меня не одинокая мать. Если ей пришлось срочно уехать из города, вы просто обязаны ее заменить.

— Послушайте, голубушка, коли вы горите желанием поссориться, валяйте. Только зайдите в дом, чтобы не устраивать концерт для соседей.

— Разумеется, мистер Дэниельс, будем соблюдать приличия. Вы, конечно, слишком заняты, вас не беспокоят заботы девочек, зато очень волнует мнение соседей.

Джесси не мог понять, как их угораздило начать знакомство с такого безобразного разговора. А ему страшно этого не хотелось! Он уже увидел в свете фар красивый силуэт, но у Ренни Сойер были и прочие достоинства. Не слишком высокая, прекрасно сложена, с восхитительными стройными ногами и идеальными бедрами, подчеркнутыми облегающими джинсами. Темные волосы собраны в хвостик, который сердито раскачивался, копа она решительно шла в дом.

Хотя дружелюбная улыбка исчезла с ее лица, высокие скулы и большие темно-серые глаза приятно радовали взор. «Если бы она не сердилась и не хмурилась, — подумал Джесси, — ее губы стали бы мягкими, нежными, зовущими…»

— Присаживайтесь, миссис Сойер. — Он жестом указал ей на удобные кресла у камина, сам устроился напротив, на кушетке.

Ренни все еще сердилась. В кресло она села, но соблазну откинуться на мягкие подушки не поддалась.

— Итак, прежде чем мы продолжим нашу беседу, — сказал Джесси, изогнув губы в многозначительной, почти коварной улыбке, — разрешите предложить вам что-нибудь выпить. Кофе, чай или…

— Нет, благодарю, мистер Дэниельс. Вряд ли у вас найдется то, что может меня устроить.

По опыту Джесси знал, что нравится женщинам, его всегда считали приятным, даже привлекательным молодым человеком. Ни одна женщина не относилась к нему так враждебно, к тому же он не мог взять в толк, что именно ее разгневало.

— Ну хорошо, если вы отказываетесь, давайте перейдем к делу. Что, по-вашему, я должен сделать с этими конфетами?

Когда Ренни повторила то, что уже сказала на улице, он наконец понял, в чем дело, и расхохотался:

— Ну миссис Сойер! Ну придумали! Вот командир!

— Мистер Дэниельс… — снова начала раздосадованная и огорченная Ренни.

— Джесси.

— Хорошо. Даже не знаю, как вам объяснить, Джесси. Понимаете, ярмарка начинается через несколько дней, и я в самом деле не представляю, кто согласится забрать у вас конфеты. Боюсь, вам придется довести это дело до конца.

Джесси с тоской подумал о незавершенном контракте, лежащем в портфеле. Теперь ясно, почему развеселилась Вики, когда он сказал, что собирается немного отдохнуть от суматохи.

— Есть серьезная проблема, миссис Сойер…

— Ренни, пожалуйста.

— Видите ли, Ренни, мне совершенно непонятно, как Бриттани и Лекси смогут распродать такое количество конфет.

Сама мысль казалась ему ужасной, но тут Ренни догадалась, что Джесси не знает сути происходящего.

— Да ведь конфеты предназначены для восьми клубов, а не только для ваших девочек. Вики согласилась организовать склад и распределять конфеты, поэтому сюда привезли весь груз для всех клубов, из этого дома их будут забирать ответственные. Вы просто должны назначить каждой из них время, когда можно приехать за своей долей, а после ярмарки, через три недели, собрать все деньги, в общем, подвести итог. Если я правильно вас поняла, Вики к тому времени уже вернется, и бумажную работу вы сможете проделать вместе. — Она откинулась на спинку кресла, немного подумала и сказала:

— Я помогу вам разобраться с записями, подскажу, как вести бухгалтерию, пока не вернется Вики. Ничего сложного. Думаю, получится отлично.

Джесси совсем не понравилось направление их беседы. С какой стати он должен вести бухгалтерию?! Ему вовсе не хочется раздавать коробки хлопотуньям-мамашам, заполнять формы и писать отчеты. Он желает погрузиться в спокойный мир торговых контрактов и деловых переговоров.

— Нет, я не хочу, — без долгих размышлений выпалил он.

Серые глаза Ренни вспыхнули:

— Чего именно? Не хотите вести записи, выдавать конфеты или не хотите, чтобы я вам помогала?

Джесси понял, что совершил тактическую ошибку и попробовал исправить положение:

— Простите, Ренни, я не так выразился. Конечно, я с радостью приму вашу помощь, мне очень приятно будет провести следующие две недели в вашем обществе.

— Что вы такое говорите? — Ренни вскочила на ноги. — Да как вы смеете?! Стоило Вики уехать, и вы решили подкатиться ко мне! С вашего разрешения, я лучше уйду.

Ее ярость ошеломила Джесси. Как эта женщина хороша, глаз не отвести! Потом, осознав, что Ренни сейчас уйдет и он не успеет выяснить, почему вполне невинное признание ее женской привлекательности вызвало столь бурное возмущение, Джесси схватил ее за руку:

— Что, собственно, произошло? У меня выросла вторая голова? Или хвост? Большинство моих знакомых женщин были бы рады провести со мной время.

— Да? Не слишком разборчивые у вас знакомые, — отрезала Ренни, выдергивая руку. — Даже не знаю, кого мне больше жалко — их или вас.

Упершись руками в стену, Джесси преградил ей путь к отступлению, и хотя Ренни боролась как разъяренная фурия, она все больше ему нравилась. Ее глаза метали молнии, но она не проронила ни слова, и только когда его взгляд опустился ниже, Ренни в бешенстве прошептала:

— Пустите меня! Вам, может, безразлично, что подумают девочки, но я совсем не хочу, чтобы они застали нас в таком виде.

— А чего бы вам хотелось? В каком, интересно, виде они должны нас застать? — невинным тоном спросил он.

Но шутка не удалась. Ренни оттолкнула его руки и отскочила подальше от двери.

— Мерзавец! Если вы сейчас же не выпустите меня, клянусь, вам это дорого обойдется!

Джесси сдался.

— Простите, я обычно не веду себя как первобытный человек, во всяком случае, до третьего свидания, — улыбнулся он, стараясь разрядить обстановку. — Будем считать, вы своего добились.

Не успела Ренни ответить, как из кухни вышла Лекси и, увидев, что двое взрослых стоят в холле и с негодованием смотрят друг на друга, остановилась.

— Что случилось, дядя Джесс? — озадаченно поинтересовалась девочка.

Тот собрался уверить ее, что все прекрасно, но Рении опередила его:

— Дядя Джесс? Вы их дядя?

Глава 2

Джесси был озадачен. Теперь он вообще ничего не понимал. Похоже, эта женщина не в себе, не знает, что такое «дядя».

— Ну да, дядя, а мой старший брат Марк — их отец. Так уж получилось. — Он говорил медленно, четко произнося слова, будто объяснял совершенно очевидные вещи несмышленому ребенку. — Если у брата или сестры появляются дети, автоматически становишься дядей. Некоторые становятся тетями.

— Вы их дядя, — повторила Ренни уже более спокойно.

— А что вас смущает? Не понимаю. Кто же я, по-вашему, такой? — спросил Джесси.

Ренни пожала плечами, взглянула на Лекси и сказала:

— Не обращай на нас внимания, Лекси.

— Ну ладно. Спокойной ночи, миссис Сойер. Нужно принять душ, пока Бриттани не вылила на себя всю горячую воду. — Лекси взбежала по лестнице и скрылась в комнате.

— Мне пора, мистер Дэниельс. Если вы решите, что вам нужна помощь, чтобы разобраться с конфетами, позвоните.

Но Джесси опять помешал ей исчезнуть, закрыв дверь.

— Не могли бы вы объяснить, почему вас расстроил тот факт, что я дядя этих малышек? Мне очень интересно, правда.

Она не решалась смотреть ему в глаза.

— Понимаете ли… Дело в том… Я подумала, что вы их отец.

— И что? — подбодрил он.

— Муж Вики.

— Ну и? — повторил он, вытягивая из нее определенные слова. И добился своего.

— Ну, я думала, что вы женаты на Вики, а пристаете ко мне. — Ренни украдкой взглянула на него.

— Понятно.

— Если вам действительно понятно, то вы понимаете и мою неловкость. Позвольте мне уйти, пока я не натворила еще каких-нибудь глупостей и совсем не опозорилась.

Видя смущение Ренни, он хотел погладить ее по щеке, но потом передумал.

— Я сам виноват, — произнес Джесси немного охрипшим голосом, — надо было представиться. Разрешите проводить вас до машины.

— Спасибо, я пришла пешком. — Ренни снова взялась за дверную ручку.

— Тогда подождите секундочку, я только скажу девочкам, что мы уходим, и пройдусь с вами.

— Не стоит беспокоиться, мистер Дэниельс, мне недалеко. Я уже взрослая девочка и сама найду дорогу.

— Никакого беспокойства, одно удовольствие. Кстати, меня все еще зовут Джесси, — напомнил он.

— Ну что ж, спасибо, — наконец сдалась Ренни. — Честно говоря, хотя здесь довольно тихое и спокойное место, я все же не очень люблю ходить одна по темным улицам.

Она подождала на веранде, пока Джесси запрет дверь, и они свернули на дорожку. Ренни застегнула молнию на куртке и подняла воротник: с наступлением сумерек стало довольно прохладно.

— Мне действительно жаль, — начал Джесси, — что наше знакомство было, мягко говоря, неудачным. Не познакомиться ли нам еще раз?

— Еще раз?

— Нуда, начнем все сначала, — улыбнулся он. Темные глаза блеснули в желтом свете луны, ночные тени подчеркивали его высокие скулы и красивый прямой нос. Подобный тип мужчин непостижимым образом действовал на чувства Ренни, вернее, будил в ней природные инстинкты. Осознав, что не сводит с него глаз, она слегка тряхнула головой и быстро ответила:

— Давайте.

Он с серьезным видом протянул руку, захватив в свою огромную ладонь маленькие пальчики.

— Привет, меня зовут Джесси Дэниельс, — произнес Джесси. — Я не женат. Впрочем, и не был. Лекси и Бриттани — мои племянницы, дети моего брата Марка.

— Меня зовут Ренни Сойер, — церемонно представилась Ренни. — Моя дочь Бекки дружит с Бриттани. Очень рада познакомиться с вами.

Но Джесси этих сведений было недостаточно.

— Вы замужем? Простите, не знаю почему, но я решил, что нет. Мне следует и за это принести свои извинения? — Ему ужасно хотелось, чтобы она не была замужем.

— Уже нет. — По ее тону Джесси понял, что дальнейшие расспросы неуместны.

Он улыбнулся, взял Ренни за руку и повел по улице. Буквально через три минуты они подошли к ее дому, небольшому живописному строению, и когда она достала ключи, Джесси отобрал их и прямо через ее плечо дотянулся до замка, лишний раз демонстрируя преимущества своего высокого роста.

— Если хотите, — сказал он, распрямляя плечи, — могу разобраться со всеми наглецами, которые попытаются нарушить ваш покой.

— Спасибо, не нужно, — застенчиво улыбнулась Ренни. — Кроме того, вам пора возвращаться к девочкам.

Ее терзали противоречивые желания: ужасно хотелось увести Джесси за собой, завладеть им, никуда не отпускать и в то же время бежать от этого человека, к которому ее так влекло.

— Завтра я посмотрю документы, попробую что-нибудь посчитать. Если не справлюсь, а у вас найдется днем свободное время, может, вы окажете мне поддержку и поможете разобраться что к чему, — сказал Джесси и просительно улыбнулся.

— Обязательно позвоните, если понадобится моя помощь. Но в любом случае мы с вами завтра встретимся на фестивале школьных оркестров.

— Какой еще фестиваль? — простонал Джесси. — Рассчитывать на игру профессионалов, наверное, не стишком благоразумно?

— Абсолютно. Будут выступать два ансамбля, в одном ребята поопытнее, в другом первоклассники. В них играют и ваши племянницы.

Джесси поежился, потом расправил плечи.

— Ничего, я человек выносливый, переживу, — и добавил: — Пожалуй, заткнуть уши неприлично?

— Не то слово! Знаете, Вики — моя лучшая подруга, я не хочу возводить напраслину на вашего брата и невестку, однако не кажется ли вам, что этот внезапный отъезд несколько подозрителен? Сначала вы узнаете, что они сбежали с ярмарки, а теперь еще выяснилось, что они дезертировали именно в то время, когда должен состояться первый в этом году концерт. Слишком много совпадений, — засмеялась Ренни.

— По-моему, я не делал ничего такого, за что они могли бы так меня возненавидеть, — сокрушенно произнес Джесси. — Видимо, они решили сейчас отыграться, поскольку во время их медового месяца я вертелся у них под ногами. Нет, вряд ли, это слишком неправдоподобно.

— Вы провели с ними медовый месяц? — недоверчиво переспросила Ренни.

— Конечно, я ведь жил у Марка, когда они поженились. Он забрал меня к себе после отъезда нашей матери.

Джесси помрачнел. Ему не хотелось рассказывать о том, что она совсем не заботилась о нем, но слова вырвались непроизвольно.

— Давайте лучше поговорим о более интересных вещах, — предложил он.

Ренни поняла, что обсуждать семейную тему ему не слишком приятно.

— Например?

— Например, когда я увижу вас снова?

— Мы же завтра собирались с вами заняться конфетами? — удивилась она.

— Вы не поняли. Я, Джесси, хочу пригласить на ужин вас, Ренни, одну, без детей. Кажется, так звучит понятнее. — На губах заиграла легкая улыбка, черная бровь смешно изогнулась.

— Да, так понятнее, но, по-моему, мы не должны этого делать. — Только бы он не заметил, как задрожали ее руки, и не услышал, как бешено заколотилось сердце.

— Почему?

— Ну, я редко хожу на свидания. — «А точнее сказать, в последнее время и вовсе никуда не хожу», — добавила она про себя.

— Вот и хорошо, мне нравятся разборчивые женщины, особенно когда они выбирают меня, — Джесси не собирался отступать. Ему не хотелось сейчас разбираться в своих чувствах, но почему-то для него очень важно еще раз встретиться с Ренни. И как можно скорее.

— Все слишком быстро, Джесси, я так не умею. Мне нужно подумать.

— Ладно, тогда подумайте заодно и об этом.

Прежде чем Ренни успела сообразить, он уже обнял ее, крепко прижал к груди и нагнулся с явным намерением поцеловать. Ренни открыла рот, чтобы запротестовать, и он немедленно воспользовался такой чудесной возможностью.

Ей казалось, что она не сможет пошевелиться, но ее руки сами обвились вокруг его шеи, тело предательски льнуло к нему, губы с радостью принимали ласки.

Джесси услышал шум автомобиля и с сожалением прервал поцелуй. Если бы не машина, он бы не справился с охватившим его желанием и приложил бы все старания, чтобы увлечь ее в дом и завершить начатое. Только Ренни не из таких женщин, это точно. Пусть она простила бы его, но, случись подобное, никогда не простила бы себя.

Он улыбнулся и произнес немного нетвердым голосом:

— Кажется, нам обоим есть о чем подумать, — улыбнулся он. — К примеру, о том, чтобы принять холодный душ.

На лице Ренни было написано раскаяние.

— Послушайте, дорогая, мы же взрослые люди, и совершенно естественно, когда двое взрослых людей целуются, если это доставляет им удовольствие.

Ренни наконец улыбнулась. Ей тоже приятен этот поцелуй. Другого, столь нежного и возбуждающего, она не припомнит. Именно это ее и пугало.

Отойдя на безопасное расстояние, она встала у открытой двери.

— Спасибо, что проводили меня, Джесси. Спокойной ночи, — сказала она, понимая, что ее быстрая речь и желание захлопнуть дверь яснее любых слов говорят о ее чувствах.

Джесси все понял и улыбнулся:

— Спокойной ночи, Ренни. До свидания. До завтра.

Та отметила ударение, которое он сделал на последних словах. Ну и ладно, пусть думает что хочет. А завтра, отдохнувшая, при ярком свете дня она сможет противостоять его чарам и справится со всеми уловками Джесси Дэниельса.

У нее и в помине не было качеств, присущих всем женщинам и большинству мужчин, поэтому ей чужды любимые многими игры: флирт, кокетство, соблазнение. Иногда она сожалела, что не может быть для Робина такой женой, какой, по его мнению, должна быть. Но еще больше ее огорчало то, что они с Робином все меньше понимают друг друга. В конце концов она стала ловить себя на мысли, что совсем не знает человека, за которого вышла замуж, и, если бы обширный инфаркт не положил конец их браку, развод оказался бы неизбежным.

Но Робин умер, и теперь слишком поздно обвинять друг друга. Она всегда старалась вспоминать только хорошее в их семейной жизни. Кроме тогo, у нее есть Бекки. Она взяла от родителей лучшее, и получилась смышленая, очаровательная малышка. Хотя, пожалуй, она уже не такая маленькая, сейчас ей восемь.

В эту минуту Ренни услышала, как к дому подъехала машина. Вернулись свекровь и Бекки. Несмотря на проблемы с мужем, Ренни осталась в прекрасных отношениях с Медлин Сойер, ценила все, что та делала для них с Бекки. Три женщины, если считать Бекки, жили в своем маленьком уютном мире, прекрасно обходясь без мужчин.

Ренни отмела странным образом забредшую ей в голову мысль о том, что неплохо, если бы в ее жизни появился мужчина вроде Джесси. Она решительно открыла дверь, чтобы встретить свекровь и дочку. Ей не хотелось, чтобы они заметили ее душевное смятение.

Утренняя спешка благополучно закончилась, и племянницы отправились в школу. Джесси впервые столкнулся с приготовлением школьных завтраков, но сумел уговорить девочек есть не только печенье и чипсы. Бриттани все утро убеждала его, что это их обычная еда, однако, не поддавшись на ее заверения, он выдал им яблоки и бутерброды. Конечно, вряд ли они притронутся к чему-нибудь, кроме чипсов и печенья, но Джесси по крайней мере приложил все усилия.

После завтрака он загрузил тарелки в посудомоечную машину, достал из морозильника цыпленка, чтобы разморозить к обеду, и даже устроил небольшую стирку. Он готов был делать что угодно, только бы не заниматься Конфетами. Джесси называл их с большой буквы, словно они вели собственную таинственную жизнь. Он их боялся. Вдруг случится невероятное, Конфеты в гараже начнут размножаться, а потом шоколадный мутант нападет на всех обитателей дома и уничтожит их?

Джесси усмехнулся этим странным мыслям и покорно, с сознанием долга, взял папку с аккуратной надписью «Конфеты. Склад», которую обнаружил у Вики на столе. Налив себе чашку крепкого кофе, он уселся за кухонный стол и положил длинные ноги на стул с высокой лубовой спинкой.

Джесси просмотрел одну страницу и тут же отвлекся. Эта кухня была его любимым местом. Уже давным-давно он решил, что некоторые кухни обладают каким-то необъяснимым свойством и потому становятся главным помещением в доме, его центром. Кухня Вики обладала этим свойством в избытке.

У Джесси вообще не было кухни, а у Ванессы, его приятельницы, с которой они изредка встречались, кухня буквально напичкана всей известной современному человеку техникой. Однако ни кофеварка-эспрессо, ни микроволновая печь не могли создать в ее квартире эту непередаваемую атмосферу уюта и покоя.

Почему-то Джесси подумалось, что на кухне у Ренни всегда стоит блюдо с домашними булочками, а рисунки ее дочери украшают стены, даже если не слишком вяжутся с общим стилем. Наверное, в ощущении того, что люди значат для хозяев дома гораздо больше, чем вещи или порядок, и заключалось то необъяснимое свойство кухни.

Ребенок, у которого в карманах нет ничего, кроме ветра делает вид, что его не интересуют всякие глупости и гордо отворачивается от витрины магазина игрушек. Джесси часто поступал также. Он сжился с мыслью, что, видимо, несет в себе некий изъян или даже порок, который мешает ему жениться, и потому старался быть рядом с дружным семейством брата, впитать как можно больше тепла.

Титаническим усилием Джесси заставил себя вновь заняться конфетами. Сегодня вторник. Значит, у него есть время до четверга, чтобы подготовить все конфеты к вывозу. Но если возникнут проблемы, тоже неплохо. Даже наоборот. У него будет предлог навестить Ренни.

Но в любом случае они увидятся сегодня вечером, на этом жутком мероприятии — концерте. Он прямо вздрогнул, представив, что его ждет.

Вытерев и без того чистый кухонный стол, Ренни осмотрелась. К чему бы еще приложить руки? А то они сами тянутся к трубке. Четырежды за сегодняшнее утро она оказывалась у ярко-красного аппарата, сгорая от желания узнать, не нужна ли Джесси ее помощь.

Слишком много лет она жила, делая вид, что счастлива в браке, хватит притворяться и обманывать себя. Джесси отлично справится с любым делом, она просто ищет предлог, чтобы снова его увидеть. Ей хотелось знать, почувствует ли она то же влечение днем или на нее так подействовали сказочно красивый закат и волшебный свет луны?

Какая глупость! Она, взрослая женщина, и к тому же мать, трепещет при виде красивого лица, словно глупая девчонка.

Ренни отвернулась от телефона, но не успела сделать и шагу, как тот зазвонил. Она заставила себя выждать и только после третьего звонка сняла трубку.

— Алло, — спокойно и ласково произнесла она.

— Доброе утро, Ренни. Как спалось?

— Отлично, — солгала она.

— Значит, вы провели ночь гораздо лучше меня, — усмехнулся Джесси и тихо, отчего слова прозвучали многозначительно и интимно, спросил: — А знаете, почему я так плохо спал?

— Пожалуй, мне лучше остаться в неведении. — Голос Ренни предательски дрогнул.

— Но я все равно скажу. — Он выдержал паузу. — Мне снились вы, Ренни. Мы были вдвоем, только вы и я, в гараже.

— В гараже?

— Молчите, женщина, это же мои фантазии, то есть, яхочу сказать, мой сон. Итак, мы были в гараже, разбирали коробки с конфетами. Было жарко, и я снял рубашку, чтобы немного остыть, вы же, будучи женщиной наблюдательной, принялись разглядывать мое мужественное тело.

— Я не совсем поняла. Вы плохо спали потому, что мечтали таскать ящики с шоколадом? — засмеялась Ренни.

— Нет, мне снилось, что вас непреодолимо влечет ко мне. Ну подождите, дайте рассказать. Исполненная грешных и безнравственных намерений, вы уже приблизились ко мне, загнали в угол между ящиками с жареным арахисом… Но тут явилась миссис Биллингс во главе отряда диверсантов…

— Диверсанты?

— Ну да, зверские рожи, этакие коммандос, их непобедимость и ярость известны всему миру. Хотите узнать, что было дальше? Я ведь настоящий герой, потому не раздумывая бросился вперед, чтобы своим телом закрыть вас от опасности, но угодил под перекрестный огонь и почувствовал сильнейший удар в грудь.

— О, Джесси, вас застрелили? Немудрено, что вы плохо спали.

— Нет, в грудь мне попала коробка с плитками шоколада. Представляете, обрушилась вся стопками я проснулся.

— Ну вот, теперь понятно, у вас был беспокойный сон.

— Но самое главное, — сказал Джесси тихим, хрипловатым голосом, от которого у Ренни побежали мурашки, — я думал о том, что могло бы случиться, не помешай нам миссис Биллингс…

Ренни совершенно растерялась, не зная, что ему ответить.

— Ренни, вы слушаете? — вернул ее на землю голос Джесси.

— Д-да, слушаю.

— А знаете, почему я позвонил?

— Очень интересно.

Он засмеялся, как будто сумел заглянуть в ее мысли и увидел картины, созданные его рассказом.

— Я подумал, не сможете ли вы помочь мне сегодня с этими конфетами.

Ренни снова охватило смятение: встретиться с Джесси, чтобы проверить, сохранилось ли вчерашнее ощущение, или спрятаться как можно дальше от его манящего очарования? Искушение оказалось сильнее.

— Конечно, только закончу свои дела и примерно через час освобожусь. Вас устроит?

— Великолепно! Не желаете отобедать со мной? — спросил Джесси.

— Не могу поверить, что вы так сказали.

— А что я такого сказал?

— Джесси, нормальные, живые люди никогда этого не делают, — четко выговорила она.

— Разве нормальные люди не едят? — озадаченно спросил он.

— Едят. Хватают бутерброды, глотают салат, жуют на бегу, носят с собой пакеты с завтраками…

— Понял. Они едят, чтобы утолить голод, а не в качестве деловой обязанности, верно?

— Ни один из известных мне людей не принимает пищу ради дела, — ответила Ренни и добавила: — По крайней мере никто из известных мне сейчас… — Ее голос увял, затих, растаял. Веселье закончилось.

— Ренни, а ваш муж часто так делал?

— Всегда. — Тон не допускал никаких расспросов. Но он и так все понял. Значит, ее муж относился к числу тех людей, с которыми Джесси приходилось сталкиваться и на работе и в обществе. Они всегда соблюдают приличия, участвуют в деловых обедах. В них не осталось ни единого живого чувства, всей их жизнью управляет всемогущий доллар.

Джесси понял и другое: она никогда больше не свяжет жизнь с человеком, хоть чем-то похожим на ее бывшего мужа. Он видел эту женщину только раз, сорвал с ее губ лишь один поцелуй, но от сознания того, что его жизнь никогда не пересечется с ее, почему-то стало больно. Невыносимо больно.

Теперь уже Ренни подумала, что их разъединили.

— Алло, Джесси? Вы еще не передумали и хотите, чтобы я пришла?

— Как насчет бутербродов с арахисовым маслом и кукурузных чипсов? — не слишком весело засмеялся он.

— Если вы сделаете кусочки побольше, — усмехнулась она, пытаясь сгладить возникшую неловкость.

— Ваше желание для меня закон. Или я сделаю большие толстые бутерброды, или погибну.

— Тогда до встречи.

Ренни нагнулась, поправляя коробки с конфетами, и Джесси не мог отвести от нее глаз. Длинные ноги, бедра, которые лишь угадывались под широким свитером, вызывали у него давно не испытываемое волнение. Пожалуй, с тех пор как он закончил школу. Видимо, чем дольше он находится рядом с этой женщиной, тем больше теряет контроль над своими эмоциями.

Ну что в ней особенного? Ни искусного макияжа, нм модной одежды или прически. Розовый свитер, свежее лицо, волосы, собранные в хвост. Кажется, именно это и действовало сильнейшим образом на его мужское естество.

— Эй, Дэниельс, хватит отлынивать. Не забывайте, я тут лишь в качестве советчика.

По ее лицу было видно, что она заметила его изучающий взгляд.

— Да я только на секунду остановился. — Джесси заставил себя отвести глаза и осмотрелся. — Мы с вами, похоже, справились с задачей.

— На вашем месте, — лукаво улыбнулась Ренни, — я бы сначала позвонила миссис Биллингс и пригласила ее приехать за конфетами в среду. Это поможет избежать нападения диверсантов.

— Молчи, женщина! — возмутился Джесси. — Мне совсем не до шуток! Я не боюсь предстать перед любым, даже самым недоброжелательным судом, готов отразить любые, даже самые грязные и нелепые обвинения или выйти из дела, однако не в силах преодолеть необъяснимый первобытный ужас перед хищными, бесцеремонными, напористыми продавцами сладостей.

— Джесси, не выдумывайте. Это обычные дети вроде Лекси и Бриттани. Кстати, раз мы вспомнили о девочках, вы уже договорились с каким-нибудь магазином, где бы им разрешили продавать конфеты?

— Та-ак. Похоже, мне известны далеко не все тонкости, — изумленно протянул он. — Значит, нужно еще кому-то звонить и просить?

Ренни кивнула.

— Там девочки смогут продать гораздо больше. Это проще, чем ходить по домам. — Она задумалась, а потом сказала: — В ближайшую пятницу с четырех до восьми я свободна. Если вы будете хорошо себя вести, я вам помогу.

— А что делать мне?

— Ничего особенного, только присутствовать. Девочки уже участвовали в подобных мероприятиях, поэтому знают, что и как делать. А вы должны стоять неподалеку, попивать кофе и стараться не замерзнуть.

— Вы мне поможете?

— Не замерзнуть?

— Это в гараже, — с дьявольской усмешкой ответил он, — есть множество восхитительных возможностей. А на улице, возле магазина, на глазах детей… Недопустимое легкомыслие.

Ренни хлопнула его по руке и ушла в дом. Когда Джесси уложил на место последнюю коробку, вернулся на кухню и сел за стол, она подвинула ему чашку кофе. Он благодарно кивнул и сделал маленький глоток.

Как один человек может заполнить все свободное пространство? Рядом с ним она чувствует себя хрупкой и маленькой, как ребенок.

Дорогие фирменные джинсы отлично сидели на нем, свитер обтягивал мускулистую грудь, волосы спутались. Одна прядь все время падала ему на лоб, когда он наклонялся за очередной коробкой. И каждый раз он проводил рукой по волосам, пытаясь их пригладить.

— Пожалуй, мне пора, девочки скоро вернутся из школы, а я стараюсь быть дома, чтобы встретить Бекки.

Джесси поднялся из-за стола и проводил ее к выходу.

— Большое спасибо за помощь, Ренни. Я не слишком разбираюсь в этих детских делах.

— Не за что, рада была помочь. Увидимся вечером.

— Вечером?

— На концерте.

— Ну и тупица, все забыл… — Его лицо выражало полную растерянность.

— Не беспокойтесь, вас наверняка приятно удивит игра оркестра. Струнные у них звучат отменно.

Но Ренни не обмолвилась о второй части предстоящего мероприятия, и он тут же спросил:

— Вы забыли про джазистов? Они как?

— Обычно мы, родители, относим это к личному соперничеству.

— Не понял!

— Вечером поймете.

Ее хитрая улыбка совсем не понравилась Джесси. У нее явно садистские наклонности.

Он вернулся в дом и посмотрел на часы. Вот-вот должны появиться девочки. Если племянницы хоть чем-то похожи на него, то начнут сразу просить есть. Надо приготовить им полезную закуску, чтобы отмести все просьбы о конфетах или другой ерунде.

Он успел очистить пару апельсинов, нарезал яблоко и тут услышал, как открылась входная дверь.

— Дети, я на кухне, — крикнул он. Первой вбежала Бриттани:

— Джесс, дядя, привет. Можно взять булочку?

— Нет, возьми лучше фрукты. Не перебивай аппетит, все уже готово.

На лице Бриттани появилось разочарование, словно ее жестоко обманули.

— А я думала, что ты станешь нас баловать, — обиженно протянула она. — Мама всегда пичкает нас полезной и здоровой пищей.

Но несмотря на разбитые надежды, взяла тарелку с фруктами и уселась за стол.

— Уроков много?

— Только математика, — ответила Бриттани, прожевав один кусок и заталкивая в рот следующий. — Сделаю до ужина, потому что в половине седьмого мне надо быть в школе, чтобы успеть подготовиться к концерту.

Джесси совсем запутался.

— Разве ваша мама неправильно указала время? Могу поклясться, там черным по белому написано, что концерт начинается в семь тридцать. — Он бросился листать многочисленные бумажки с наставлениями Вики.

Тут вошла Лекси и рассеяла его сомнения:

— Все правильно, концерт начинается полвосьмого, но все участники должны прийти на час раньше и получить настроенные инструменты. Чтобы уши у слушателей не сворачивались в трубочку от ужасной музыки.

Бриттани показала сестре язык.

— Ладно тебе, Лекси, — попытался угомонить ее Джесси. — Сегодня никто не будет играть плохо.

Она лишь окинула его одним из тех взглядов, какими дети смотрят на взрослых, наверное, с сотворения мира, и принялась выкладывать на стол учебники.

— Делайте уроки, а я пошел, — сказал Джесси. — Поработаю немного до ужина, не зря же я вез сюда компьютер.

— А где мы будем сегодня ужинать, дядя Джесс? — В голосе Лекси звучала надежда.

— Дома, маленькая транжирка. Неужели я каждый вечер буду ездить с вами по ресторанам? Нет уж, я пока с ума не сошел, — засмеялся Джесси. — В половине шестого жареная курица. У вас еще останется время убрать со стола и помыть посуду.

Джесси устроился на кушетке в гостиной, придвинул кофейный столик, достал из портфеля бумаги, разложил на аккуратные стопки и включил компьютер. Но вскоре понял, что не в состоянии думать о контрактах и сделках. Его мысли были заняты воспоминаниями о серых глазах и раскачивающемся из стороны в сторону задорном хвостике.

Наконец, исполненный презрения к себе, он сложил все в портфель и захлопнул крышку.

Чем эта Ренни Сойер так привлекла его?

Если на то пошло, Ванесса Джилберт с ее жизненным опытом и холодной утонченностью гораздо красивее Ренни. Правда, слово «холодная» отлично подходит Ванессе. Единственное, что пробуждает в ней страсть и азарт, это подъем по служебной лестнице, даже не подъем, а гонка.

До сих пор она была его великолепным напарником, компаньоном, спутницей. Ванесса любит появляться на важных мероприятиях в его сопровождении. Никаких чувств или возможных обязательств, просто они составляли отличную пару, и не больше.

Теперь он познакомился с Ренни. У них с Ванессой не меньшая разница, чем между фотографией и живой, реальной женщиной. Наверное, он несправедлив к Ванессе, ибо сам никогда не хотел от нее больше того, что могут дать поверхностные отношения с довольно редкими и необязательными встречами.

Но Ренни… С ней подобная связь была бы невозможна. В серебристой глубине ее глаз светится ум, когда она смеется, глаза тоже улыбаются, а когда сердится, в них вспыхивают искры. Если же ее поцеловать, то они туманятся и медленно закрываются.

От этой женщины ему надо не рассуждая бежать со всех ног, и подальше. Рядом с ней мужчина начинает задумываться о доме и семье, мечтать о том. как будет возвращаться после работы в уют, тепло, к горячему ужину, нежным объятиям и всему тому, что называется счастьем.

Это, конечно, хорошо, но беда в том, что Джесси не принадлежит к типу мужчин, с которыми можно остаться надолго. Даже его мать не смогла, чего же ждать от других. Если он позволит себе увлечься и привыкнуть к искренней, излучающей тепло Ренни, что же с ним станет, когда она уйдет? Ему будет холодно. И страшно одиноко.

Глава 3

Школьные спортивные залы не меняются. На стендах все те же картинки с объяснениями, как правильно делать мостик, кувыркаться, прыгать через препятствия, выполнять гимнастические упражнения. Имена чемпионов, обладателей высших результатов — словом, тех, кем гордится школа, запечатлены на плакатах.

В связи с предстоящим концертом баскетбольные корзины убраны, все канаты связаны, в одном конце зала организовали сцену, напротив расставили зеленые пластиковые стулья. Бриттани стояла в длинной очереди школьников, терпеливо ожидающих, пока дирижер школьного оркестра настроит им инструменты.

Лекси умчалась к друзьям, поэтому Джесси пришлось развлекаться самому. Он выбрал места в третьем ряду, разложил пальто на нескольких стульях, заняв их не только для племянниц, но и для Ренни с дочерью. Чтобы пережить следующие несколько часов, ему необходима поддержка этой женщины, иначе он не выдержит.

Джесси увидел, как она вошла в зал, и понадеялся, ни чем не выдал вспыхнувшего в нем желания. Чтобы находиться рядом с женщиной, одетой в такой наряд, требуется святость и целомудрие всего мира. Ренни наверняка не понимает, что он чувствует, в противном случае постаралась бы держаться от него как можно дальше.

Блестящие темные волосы Ренни зачесала назад, скрепив двумя заколками, и мягкие локоны падали ей на Губы подкрасила светло-розовой помадой, тронула легкими тенями.

На ней был элегантный белый костюм. Блузка, присобраннаяна плечах, мягкими складками драпировала грудь, чуть ниже шла кружевная вставка, сквозь которую просвечивало тело, длинные рукава заканчивались манжетами. Ансамбль дополняли белые туфли без каблуков и серьги того же цвета.

Джесси вскочил со стула и шагнул ей навстречу.

— Ренни, очень рад нашей встрече. Обе племянницы бросили меня. А ты, конечно, Бекки, — сказал он девочке, которая держалась за ее руку. — Бриттани велела передать, чтобы ты сразу поднималась на сцену. Она уже там в очереди.

Бекки смущенно улыбнулась и побежала на сцену. Джесси выбрал удачные места, их обеих было хорошо видно.

— Отличные места, — похвалила Ренни.

— Спасибо. Надеюсь, вы не против, чтобы сидеть со мной. Ну и с девочками, конечно, — торопливо добавил он. — У меня тут ни одного знакомого, и я чувствую себя не в своей тарелке.

— С радостью присоединюсь к вам, сэр, и увижу, как вы наслаждаетесь восхитительными звуками оркестра. Ведь такое удовольствие вам, разумеется, выпадает первый раз в жизни, — коварно улыбнулась Ренни.

— Неужели окружающие до сих пор не заметили этой преотвратительной черты вашего характера? — Он добродушно засмеялся. — Наверное, придется серьезно побеседовать с Вики и открыть ей глаза на особу, которой она доверяет свою дочь.

— Не тратьте силы, дружок, — наклонилась к нему Ренни, и он почувствовал легкий запах ее духов. — У нас тут рады без памяти, что нашлись добровольцы, которые взвалили на себя работу с детьми.

Джесси со смехом небрежно положил ей руку на талию и повел к занятым стульям. Он позволил себе лишь эту вольность, хотя предпочел бы уткнуться лицом в ее волосы, вдохнуть соблазнительный, опьяняющий аромат.

Ренни быстро села на место, все еще чувствуя тепло его ладони, хотя он давно убрал руку. Возможно, это пылало ее тело. Неприлично, совсем никуда не годится. Взрослая женщина, мать, приходит в возбуждение в школьном спортзале. Но рядом с ним она не чувствовала себя взрослой.

— Как там миссис Биллингс? Вы ей позвонили? Если нет, то она наверняка сегодня здесь, и я могу вас познакомить. — Ренни чуть не задохнулась от смеха, видя его испуг. — Что с вами, она же не кусается!

— Сжальтесь, умоляю! Будьте милосердны! Клянусь, я обязательно позвоню ей завтра и отдам все ее конфеты.

— Хорошо, сегодня у вас и без того много испытаний, обойдемся без командира диверсантов, — усмехнулась Ренни. — Кстати, а когда мне забрать свою долю?

— Вам? Да в любое время. К тому же я могу их доставить сам.

Ренни не успела ответить. На сцену вышла дирижер школьного оркестра и постучала дирижерской палочкой, призывая оркестрантов к вниманию. Лекси тихонько уселась рядом с Ренни.

По взмаху палочки тридцать начинающих музыкантеподняли смычки и заиграли, несказанно удивив Джесси. Невероятно, все умудрились попасть в такт, он узнал мелодию Моцарта. Бриттани и Бекки смешно хмурили брови, старательно вглядываясь в ноты. Пять пьес, объявленных дирижером. дети отыграли довольно слаженно, практически без ошибок. Забавно было наблюдать, как они стараются изо всех сил.

— Видите, — шепнула Ренни, — я же говорила, оркестр играет совсем неплохо.

— Ну что, теперь на очереди ты, детка? — спросил Джесси у племянницы, при этом он близко наклонился к Ренни.

— Да. Пожелай мне удачи.

С этими словами она вскочила и убежала к кучке детей постарше.

Бриттани и Бекки приняли поздравления как должное, гораздо больше интересуясь тем, разрешат ли им сесть с друзьями в последнем ряду.

— Что скажете, Ренни?

— Идите, девочки. Только не шумите, дайте старшимребятам сыграть. Они же вам не мешали, — напомнила Ренни.

Тут Джесси пришло в голову, что он понятия не имена каком инструменте играет Лекси.

— Догадайтесь, — с лукавой улыбкой ответила его спутница.

— Только не говорите, что на тубе.

— К счастью, нет.

— Барабаны? Труба? Флейта?

— Нет, нет и еще раз нет. Лекси играет на саксофоне, — засмеялась Ренни.

Наконец дирижер рассадила подопечных по местам, объявила вторую часть программы, взмахнула палочкой, дети затихли, и на счет «четыре» грянула музыка.

Это было нечто. В отличие от любителей струнных инструментов, которые, надо отдать им должное, сыграли довольно слаженно, здесь каждый, слушал только себя. Любая труба, флейта, валторна или другой инструмент звучали отдельно, ноты не сливались в мелодию.

— Они все-таки очень старались, — шепнула ему на ухо Ренни.

От ее близости, теплого дыхания, аромата духов у него кружилась голова, и Джесси почти не понял ее слов. Но послушно кивнул, обвел глазами усердных музыкантов, отметив, что во всем оркестре нет ни одной пары, играющей в такт. На дирижера никто не смотрел.

Потом начались сольные выступления. Какому-то мальчугану пришлось играть не дуэт, а соло, потому что его напарник заболел. Джесси даже пожалел мученика. У крошечной девочки в черном концертном платьице флейта буквально развалилась, и слушатели терпеливо ждали, пока она собрала ее и невозмутимо продолжила свое выступление. Ее наградили аплодисментами.

Вскоре музыканты исполнили последний номер и концерт закончился. К собственному удивлению, Джесси прекрасно себя чувствовал. Конечно, это заслуга Ренни, ее присутствие радовало и вдохновляло, но не менее приятно было наблюдать за племянницами и их друзьями. Да, вечер удался.

Но еще рано, не стоит так быстро расставаться. Дождавшись, пока девочки уложат свои инструменты, Джесси спросил:

— Ну, кто со мной? Кто хочет мороженого?

— Можно сливочное с орехами, клубникой и сиропом, дядя Джесс? — радостно завопила Бриттани.

— А я хочу с шоколадом, нет, лучше с горячей помадкой, — заявила Лекси, стараясь не отстать от сестры.

Бекки скромно промолчала.

— А вы, юная леди? Чего хочется вам? — поинтересовалсяДжесси.

Та взглянула на мать и, когда Ренни ободряюще кивнула, ответила:

— Шоколадный рожок.

— Отлично, заказ принят, леди. — И он повел их, как пастух стадо, к выходу.

Девочки помчались к его машине, и Ренин поняла, что Беккихочется поехать вместе с подружками.

— Вы не будете возражать, если моя дочь поедет с вашими девочками? А я на своей машине следом.

— Почему бы и вам не присоединиться к нашей компании? Машину заберете на обратном пути.

— Ладно, она заперта, думаю, с ней ничего не случится— ответила Ренни и после некоторого колебания добавила: — Конечно, вам хотелось сделать девочкам приятное, наградить их за старание, но в следующийраз я буду вам крайне признательна, если вы сначалапоинтересуетесь моим мнением. Вдруг бы мы покакой-то причине не смогли поехать с вами? Бекки ужасно бы расстроилась.

— Простите, честно говоря, я не подумал. Мне так хорошо свами и девочками, что жаль было расставаться и захотелось немного продлить удовольствие.

Егоулыбка показалась Ренни ослепительной, сердце у неесначала замерло, потом бешено заколотилось, ей стало душно. К счастью, Джесси ничего не заметил, этому что глядел на племянниц.

Усадив спутниц, он занял свое место, и автомобиль урчанием начал подниматься по крутой дороге на вершину холма к ресторанчику.

Вскоредевочки с удовольствием ели мороженое. Реннизаказала себе несколько шариков, а Джесси выбрал жуткую смесь из сливочного мороженого с помадкой, усыпанного орехами, а сверху покрытого взбитыми сливками. Девочки захотели сидеть отдельно, поэтому взрослые устроились за соседним столиком.

— Если бы я съела нечто подобное, то следующие две недели пришлось бы изнурять себя диетой. — Она взглянула на Джесси, который сосредоточенно одолевал свою порцию.

— Ерунда. Я специально предупредил, чтобы мне подали все некалорийное.

— Наверное, весь холестерин удалили? — съехидничала Ренни.

— И сахар тоже, — довольно отозвался Джесси. — На самом деле я почти не ем десертов, хотя иногда позволяю себе немного побезумствовать. Честно говоря, даже не припомню, когда в последний раз так распускался.

— Рада слышать. А то я уже собралась искать свои записи про диеты и физические упражнения.

— Не стоит. Я знаю четыре основных вида пищи и стараюсь ежедневно употреблять всего понемногу. Нужно избегать соли, сахара, вкусовых добавок и консервантов, — торжественно возвестил он, потом многозначительно оглядел ее с головы до ног и, прежде чем она успела открыть рот, заявил: — Глядя на вас, никогда не скажешь, что вам приходится изнурять себя диетой.

— Просто я готовлю полноценную и здоровую еду для нас с Бекки, ведь привычка к определенному режиму питания закладывается очень рано. А зная историю нашего семейства… Бекки должна следить за собой с малых лет.

— Неприятность с сердцем исходит от вас или от вашего мужа?

— В основном от него, хотя мои родственники тоже страдали от гипертонии. Отец мужа умер из-за больного сердца. — И почти шепотом добавила: — Робин тоже. Инфаркт в тридцать четыре года.

— Он знал о своей болезни?

— Если и знал, то ничего мне не говорил. — Ей почему-то хотелось довериться человеку, сидевшему напротив. — К тому времени мы просто сосуществовали под одной крышей, семьи у нас в общем-то уже не было. — Ренни посмотрела на дочь, и в ее глазах блеснули слезы. — Но самое ужасное, что после его смерти мы почти и не вспоминаем о нем. Наверное, звучит жестоко, только мы почти не общались, каждый жил своей жизнью, а если вдруг наши пути пересекались, дело заканчивалось банальной ссорой.

Джесси накрыл ладонью ее руку:

— Простите, дорогая, мне совсем не хотелось переводить разговор на столь печальную тему.

— Ничего, все давно прошло. — Она неохотно освободила руку из теплого, надежного укрытия и, чтобы, разрядить обстановку, взяла из его вазочки приличный кусок мороженого.

— Эй, прекратите. Вы не имеете права.

Он хотел отнять у нее ложку, кусок мороженого упал ей колени, а остатки расплылись на груди огромной кляксой.

Джесси тут же схватил несколько салфеток и попытался стереть капающий шоколад.

Ренни хотела отбросить его руку, но вовремя подавила это желание: он же просто старается помочь. Тем не менее она чувствовала себя неловко, каждое его движение заставляло ее каменеть.

Наконец он бросил салфетки в пепельницу, поднял глаза на Ренни и вдруг заметил у нее на лице странное выражение. Сначала Джесси ничего не понял, затем до него дошло, где секунду назад побывала его рука.

— Боюсь, вам следует потерпеть до дома, остатки водой. Жаль, что ваш наряд пострадал.

— Ничего, все прекрасно отстирается. — Она взглянула девочек. — Пожалуй, нам пора. Они уже все съели, к тому же им завтра в школу. — Ренни заставила себя посмотреть на него и встретила его пристальный взгляд. — В чем дело? Что-нибудь еще не в порядке, кроме моего костюма?

— Нет, все нормально. Конечно, вы правы, нам действительно пора отправляться по домам.

Ренни удивил его голос, однако любопытствовать она не решилась. Может, Джесси просто надоела суета. Наверняка в привычной ему жизни нет школьных концертов и общения с женщинами, которые умудряются перепачкать себя с головы до ног мороженым. Хотя он, кажется, от души веселился, да и поездку он сам предложил.

Ренни подошла к соседнему столику.

— Пора домой. Но сначала хочу сказать вот что: концерт был замечательным, я горжусь вашими успехами. Вы так много занимались, так хорошо выступили, поздравляю. — Она улыбнулась девочкам, и те расцвели от похвалы.

Джесси пошел к машине, но вдруг остановился и, сдвинув брови, грозно проговорил:

— Я забыл проверить липкие пальцы и грязные ладони. Ни одна из вас не сядет в эту прекрасную, сияющую машину, если не пройдет строжайший осмотр.

— Не могли бы вы кое-что объяснить, — ехидно вставила Ренни. — Если эти «БМВ» такие нежные, то почему они такие дорогие?

Лекси и Бриттани уже поняли, что дядя шутит, и с хихиканьем протянули ему свои ладошки.

— Вы двое проходите, — сказал Джесси и, смягчив выражение лица, обратился к Бекки: — А вы, мисс Сойер? Нет ли у вас шоколадных крошек, липких клякс мороженого, которые ждут возможности перебраться на новенькие сиденья?

Бекки видела, как веселились подружки, смущенно улыбнулась и протянула свои ручки для проверки. Джесси кивнул и пропустил девочек на заднее сиденье.

— Теперь вы, женщина. — Он окинул Ренни взглядом. — Похоже, тут проблемы. На вашей одежде следы мороженого и растаявший шоколад. — Джесси сделал вид, чторазмышляет. — Ладно, надеюсь, на сиденье ничегоне попадет. А иначе пришлось бы укладывать вас в багажник или, еще хуже, громоздить на крышу.

Девочки покатывались со смеху, а Ренни старательно хмурила брови:

— Оставьте мою одежду в покое, сэр. Я не имею привычки осквернять сверкающие автомобили.

Джесси оглянулся на девочек, которые с живейшим интересомнаблюдали за происходящим.

— Ну, хорошо, поверю вам на слово, — заявил он.

Ренни свирепо зыркнула на всех. Ее возмутило, что вся компания дружно потешалась над ней, однако развеселившейся четверке не было стыдно. Поэтому Ренни села на переднее сиденье и пристегнула ремень.

— Мамочка, ты рассердилась? — робко спросила Бекки.

— Нет, детка, я не сержусь, — поспешила успокоить дочкуРенни. — Я провела с вами прекрасный вечер. Только не говори об этом мистеру Дэниельсу, ладно?

— О чем не надо мне говорить? — поинтересовался Джесси, садясь на водительское место.

— Это женский разговор, дядя Джесс! — хихикнула Бриттани.

— Четверо против одного? Как же так? Простой бедныйчестный парень только старался немного развлечь своих дам. — Он хотел изобразить уныние, но потерпел неудачу.

— Хоть женщинам и не следует поощрять в мужчинах лишнюю самонадеянность, — вмешалась Ренни, — полагаю, большого вреда не будет, если я скажу, что дамам сегодняшний вечер очень понравился, мистер Дэниельс.

Фарывстречной машины осветили его лицо, и темные загадочные глаза вспыхнули, когда он зашептал, слышала только Ренни:

— Следующая встреча не будет столь многолюдной. Я хочуухаживать только за вами.

Она не нашлась, что ответить, поэтому сочла за лучшее промолчать. Джесси свернул к школьной стоянке и притормозил на въезде.

— Что случилось? — удивилась Ренни.

— Я просто жду, когда вы мне скажете, какая из этих машин ваша, — улыбнулся он.

— Ой, простите. Вон тот фургончик в самом конце. Джесси подъехал ближе.

— По-моему, слишком большая машина для двух хрупких девушек.

— Мне такая в общем-то и не нужна, но я часто подвожу детей, если меня просит учительница Бекки. Например, на спортивные соревнования, в музей.

Ренни чувствовала, что мысли у нее разбегаются, речь стала бессвязной. Такой чудесный вечер, и как трудно оказалось закончить его в столь же непринужденной манере. Она повернулась к девочкам:

— Лекси, мне очень понравилось, как сыграл ваш оркестр, а твое соло просто великолепно. Бриттани, скрипка у тебя сегодня пела. Встретимся завтра на собрании в клубе. Бекки, поблагодари мистера Дэниельса за мороженое. Нам пора.

Она потянулась к ручке, но Джесси уже выскочил из машины и распахнул перед ней дверцу.

— Вам не обязательно было выходить, Джесс, — сказала она.

— Знаю, просто я стараюсь убедить вас, какой я отличный парень, — улыбнулся тот, но его тон был серьезным.

Пока Бекки забиралась в фургон, устраивалась на своем месте и пристегивала ремень, он подошел к Ренни, которая стояла возле дверцы.

— А вы, миссис Сойер? — тихо спросил он. — Вы поблагодарите меня за мороженое?

— Спасибо, мистер Дэниельс, — послушно ответила она.

— Неужели я заслужил только эти несколько слов?

— Подойдите ближе, Джесси, — проговорила она страстным голосом.

Он сделал шаг, и, к его немалому удивлению, Ренни энергично пожалаему руку.

— Вы этого хотели?

Он поднял глаза и обнаружил, что племянницы с интересом наблюдают за взрослыми.

— Нет, чертпобери, не этого. Но, учитывая нашу аудиторию, следовало поступить именно так.

— Еще раз спасибо вам, Джесси, — сказала она, прежде чем сесть в машину. — Кстати, после собрания в клубе вы заберете Бриттани или она вернется самостоятельно?

Кажется, на этот случай Вики не оставила ему никаких инструкций.

— А как обычно поступают?

— Когда рано темнеет или дождливо, Вики приезжает за ней, а так Бриттани сама идет домой.

— Поскольку я временный заместитель родителя, то выбepy безопасность и приеду сам. — Он не стал добавлять, что это даст ему законную возможность хоть ненадолго увидеть Ренни.

— Тогда до встречи.

Джесси вернулся к своей машине, пытаясь не думать как приятно будет завтра увидеться с Ренни, а лучше поскорее уложить племянниц спать. Может, еще останется время немного поработать.

Джесси взглянул на часы. Двенадцатый час, пора заканчивать. Ему удалось немного поработать над контрактом, но слишком уж часто мысли о делах сменялись о некой длинноногой особе.

Вечер прошел отлично. Иногда он даже чувствовал себя женатым счастливым человеком. Смышленые дети, любимая женщина рядом смогли бы придать его жизни полноту и законченность. Сейчас он этого лишен.

В отличие от Марка. Но ведь он никогда не позволял себе расслабиться и думать, что подобное возможно и для него. Мать всегда обожала Марка, была с ним заботливой и нежной. Но как только дело касалось Джесси, она становилась холодной и равнодушной. Много лет он лез вон из кожи, чтобы сделать нечто великое, порадовать ее. Однако мать ничто не трогало. Наконец, устав от материнского безразличия к его лучшим порывам, Джесси решил посмотреть, как на нее подействуют его мерзкие выходки.

Он усмехнулся. Почти год он пытался быть дьяволом, большую часть времени проводил не в классе, а в директорском кабинете, где изучил каждую трещинку на потолке, каждое пятнышко на стене. Теперь, оглядываясь назад, Джесси понимал, что на самом деле не вытворял ничего особенного и заслужил только репутацию нарушителя спокойствия.

Мать спокойно реагировала на постоянные звонки из школы, никогда не казалась расстроенной или удивленной и в конце концов просто собрала вещи Джесси и отправила его к Марку, решив, что если ей не удается справиться с младшим сыном, то, может, старшему, хорошему, сыну удастся его образумить. Джесси не показывался из своей новой комнаты два дня, а когда мрачный и угрюмый все же вышел, то узнал, что мать уехала.

На долю Марка выпала нелегкая задача. Ему предстояло не только перенести удар от неожиданного исчезновения матери, но и разобраться с многочисленными проблемами мятежного пятнадцатилетнего брата.

К счастью для обоих, Марк женился на Вики, которая помогла ему заботиться о брате.

Все эти годы Джесси со смехом вспоминал свою последнюю хулиганскую проделку в школе. Он подсоединил будильник и автомобильный гудок к батарейке, установив часы таким образом, чтобы сигнал включился через пятнадцать минут после начала следующего урока, спрятал устройство в пустом шкафчике в раздевалке и запер дверь на прочный замок.

Джессиприлежно сидел на уроке и внимательно слушал учителя, когда завыла сирена. Никого в радиусе сотни футов от шкафчика невозможно было расслышать, даже еслион орал во всю глотку. Наконец догадались позвать сторожа, и тот попросту взломал дверцу. В общем, это была великолепная шутка, сорвавшая уроки на сорокминут.

К несчастью, один из учителей вспомнил, что видел Джесси у шкафчика до начала урока, и тот снова оказался в кабинете директора.

Мать невозможно было удивить никакими замечаниями и выговорами, но Вики, приехавшая за ним, выглядела такой расстроенной, даже убитой, что Джесси решил больше никогда в жизни не огорчать ее. С этого дня он стал другим человеком.

Марк и Вики давали ему понять, что любят его, что он желанный и очень важный член их семьи. Он жил ними, пока не поступил в колледж.

С тех пор он бывал у них лишь во время каникул между семестрами, поскольку летом тоже упорно занимался, за три года получив степень бакалавра и диплом с отличием. Дальше была юридическая академия, а затем приглашение работу в отличную фирму, которая специализировалась в корпоративном и договорном праве.

Сейчас ему тридцать два года, он выплатил долги по ссудам, которые брал за годы учебы, к тому же прилично зарабатывает, потому живет обеспеченно и удобно. Чтобы хоть немного отплатить Марку и Вики за все добро, которое они для него сделали, Джесси открыл счета племянницам, куда вносил деньги на их обучение в колледже.

В его жизни все хорошо, кроме одного. С каждым днем он больше и больше убеждался, что деньги, успешная карьера не самое главное. Ему нужен дом, не просто крыша над головой, а настоящий уютный дом, нужна женщина, с которой можно делить радости и заботы. Даже родить ребенка. Или троих.

Тут его мысли вернулись к Ренни и ее дочке.

Джесси покачал головой, выключил компьютер, сложил бумаги в портфель и поднялся к девочкам.

Он поправил одеяло Бриттани, погасил свет в ванной, который забыла выключить Лекси. Наконец он вошел в комнату, принадлежавшую ему с тех пор, как Марк и Вики купили этот дом. На книжных полках расставлены сувенирчики, которые сохранились еще со школьных времен. Его последняя мысль перед сном была о Ренни: сможет ли она увидеть за приманками вроде дорогой машины или прекрасно обставленной квартиры живого человека?

И найдет ли его, как в свое время Вики, стоящим заботы и внимания?

Глава 4

Ренни закрыла глаза и потерла виски. После смерти Робина она работала дома: готовила документы для местных бизнесменов и методические указания для практикантов-медиков. Ей хотелось по возможности уделять больше внимания Бекки. А работа на дому позволяла самостоятельно распределять время и силы.

Но теперь она стала замечать, что долгие часы сидения перед экраном компьютера вызывают страшную головную боль. Может, сходить к окулисту и заказать специальные очки для чтения? Вот и сейчас голова опять раскалывается. Ренни принялась массировать переносицу. Не помогло: боль, усиливавшаяся в течение последнего часа, продолжала отдаваться в виске.

После чудесного вечера с Джесси Дэниельсом и его племянницами ночь не принесла ей желанного отдыха, а показалась долгой и беспокойной. Сны то возникали в ее растревоженном мозгу, то растворялись в черноте. Ренни измучилась, желание истомило ее тело, она так долго была лишена счастья чувствовать в объятиях мужчины. Но впервые она видела во сне не Робина.

Нет, это определенно Джесси Дэниельс, кареглазый, длинноногий, ослепительно улыбающийся. Сон был таким ярким, что, когда зазвонил будильник, она удивилась, не обнаружив Джесси рядом с собой. И не просто удивилась, а чрезвычайно огорчилась.

Во сне ей наконец удалось откинуть ту непослушную прядь у него со лба. Она ощущала его поцелуи с таким же наслаждением, как и наяву, в первый вечер их знакомства.

Вспоминая свои фантазии, она решила, что порядочнаяи серьезная женщина, руководитель скаутов, уважаемый член ассоциации «Родители и учителя», должна встревожиться из-за пылких романтических сновидений. И тем более когда объект ее мечтаний — дядя лучшей подруги дочери.

Однако Ренни не удержалась от улыбки, вспомнив подробности.

Только сумеет ли она запросто встретиться с Джесси? Сумеет ли придать своему лицу нужное выражение, чтобы скрыть вопросы, которые точат ее мозг?

Ренни прошла на кухню, взяла банку диетической колы, чтобы запить две таблетки аспирина. Сегодня еще много работы. Или выделить несколько минут для отдыха, сделать теплый компресс на глаза?

Чтобы не поддаться искушению и не устроиться на огромной кровати, лучше прилечь на кушетке в малой гостиной. Это была любимая комната Ренни. В свое время мужнастоял, чтобы гостиную и смежную с ней столовую обставил дизайнер. Тот выбрал симпатичную, но совершенно безликую мебель: добротную, качественную, дорогую и абсолютно холодную, неуютную, соответствующую тому образу жизни, к которому Робин безуспешно пытался ее приучить.

Зато Ренни проявила упорство, хотя делала это нечасто, и самостоятельно выбрала мебель для кухни и малой гостиной. И в этих помещениях чувствовались домашний уют и тепло. Посреди кухни стоял большой стол и стулья в деревенском стиле, льняная дорожка на столе гармонировала с темно-зелеными обоями. Деревянный, покрытый лаком пол был таким же, как в малой гостиной, которую словно освещали диван и креслас пестрой обивкой и яркими подушками. Большие окна придавали комнате праздничный вид.

Вздохнув, Ренни опустилась на мягкие подушки и положила на лоб влажное полотенце. Она устала от назойливой головной боли, поэтому, чтобы избавиться от нее, позволила своим мыслям плыть свободно, пока не подействовал аспирин. Только бы стало легче, когда придут ее скауты, после целого дня в школе девчонки будут голодными, значит, сначала поедят. Еще некоторое время понадобится, чтобы настроиться на рабочий лад.

В связи с предстоящей распродажей конфет надо повторить все правила, напомнить им, что если они хотят продавать конфеты в каком-нибудь магазине, лучшезаранее попросить разрешения у владельцев, сделать заявку на определенное время.

Эта мысль снова привела ее к Джесси Дэниельсу. Ведь она пригласила его в гости и собирается провести с ним время, которое обычно уделяет Бекки, только из расположения к его племянницам. Впрочем, не стоит кривить душой, отказываясь признать, что ей хочется еще раз встретиться с ним, поговорить, выпить кофе, получше узнать друг друга.

Довольно странные мысли. После смерти Робина она избегала романтических приключений. Конечно, изредка ходила на свидания, и друзья все еще пытаются найти ей жениха, время от времени знакомя с подходящими, на их взгляд, мужчинами. Но до сих пор ее никогда не одолевало искушение упрочить знакомство или пригласить кого-то в дом. Все заканчивалось на пороге.

Джесси был первым мужчиной, который своим поцелуем вызвал у нее стремление к чему-то большему. Правда главным в жизни он, видимо, считал карьеру, и одно это должно было бы отвратить от него. Но Джесси умел находить удовольствие в простых вещах, и это очень ей нравилось.

Ренни вздрогнула от холода. Кажется, дело тут явно не в сквозняке. Если она забудет об осторожности, то этот Джесси с его смеющимися глазами может причинить ей боль, пусть не намеренно, однако рана будет мучительной.

— Конечно, миссис Биллингс. Обещаю завтра же позвонить распорядителям и узнать, не смогу ли я выделить для вас больше конфет, — спокойно ответил Джесси. Нет, он не ангел и его терпение не безгранично. Эта особа десять минут читает ему лекцию о том, как важно правильно и быстро начать распродажу конфет.

— Может быть, вы считаете меня слишком назойливой мистер Дэниельс, но вы же новичок в этом деле. Если бы вы продали столько конфет, сколько продала я, то есть моя дочь, вы бы поняли всю важность…

— О, кажется, звонит телефон, — перебил ее Джесси. Он сыт по горло рассуждениями о том, как надо приучать детей к самостоятельности. — Простите, миссис Билллингс, мне надо идти.

Пока словоохотливая дама открывала рот, Джесси про захлопнул дверь гаража, надеясь, что этого препятствия будет достаточно, чтобы защитить его от столь активной женщины.

Чтобы как-то подтвердить спасительную ложь, если даме вздумается заглянуть в окно, Джесси отправился кухню и снял трубку. Конечно, миссис Биллингс сейчас загружает остатки сладостей, однако на всякий случай он решил позвонить и не долго думая набрал рабочий номер Ванессы.

Через два гудка она сняла трубку:

— Ванесса Джилберт, слушаю вас.

— Привет, как дела?

— Джесс? — голос прозвучал вежливо и совершенно невыразительно.

Раньше Джесси не обращал внимания на ее холодность, но сегодня ему почему-то хотелось, чтобы она, пусть внешне, обрадовалась его звонку. В конце концов они встречались почти девять месяцев.

— Джесс, я рада твоему звонку, — прервала его размышления Ванесса. — В пятницу мне нужен партнер, я иду на прием в мэрию. Можешь заехать за мной без четверти восемь или встретимся в центре? — И не слыша ответа, спросила с ноткой раздражения: — Какие-то проблемы?

— Нет. Вроде у меня намечались дела, только не могу вспомнить. Конечно, я заеду.

Они поболтали еще пару минут, и Джесси повесил трубку. Его не покидало ощущение, что он забыл нечто важное, связанное с пятницей, даже пролистал календарь и записки Вики. Никаких дел на вечер пятницы не назначено. Следует вызвать женщину, чтобы присмотрела за девочками, Вики записала пару номеров.

И все-таки его не оставляла смутная тревога. В конце концов он махнул на это рукой.

Положив трубку рядом с аппаратом, Джесси направился в гостиную. К следующей неделе он должен закончить последнюю часть договора, и ему не хотелось отвечать на нежелательные звонки.

Когда Джесси наконец оторвался от компьютера и взглянул на часы, у него даже сердце оборвалось.

— Вот черт, совсем забыл о девочках, — воскликнул он, бросаясь к двери. Но тут на пороге возникла промокшая насквозь Лекси и сразу начала стаскивать куртку и туфли. Вид у нее был виноватый и ужасно трогательный.

— Извини, дядя Джесс. Когда ты не приехал, я подумала, что все перепутала, и решила идти пешком.

— Лекси, детка, прости меня. Я действительно собирался приехать, но заработался, ты меня поймала буквально напороге. — Джесси чувствовал себя ужасно. — Давай сделаем так, Лекс. Ты прими горячую ванну, чтобы хорошенько согреться, оденься потеплее, а я съезжу Ренниза твоей сестрой. Потом закажем пиццу. Начинкувыбираешь ты.

— Отлично. — Девочка призадумалась. — Я хочу с канадским беконом и ананасами. Джесси застонал, но тут же усмехнулся.

— Будем надеяться, что я смогу это переварить. Учитывая всеобстоятельства, не смею жаловаться, — сказал он и взялкуртку. — Я поехал за Бриттани, а ты пока грейся.

Лекси быстро поднялась по лестнице, и Джесси, надев куртку пошел к двери. Он увлекся работой и даже не заметил, что погода испортилась, с неба льются потоки ледяной воды, деревья гнутся под ветром, к тому же похолодало градусов до пятнадцати.

Джесси еще не успел выйти, как раздался телефонныйзвонок. Видимо, Лекси положила трубку на место. Сначала он решил не отвечать, но услышал, что у Лекси шумит вода, вернулся.

— Дэниельс у аппарата, — рявкнул он в трубку.

— Дядя Джесс? — будто издалека донесся тоненький голосокБриттани. — Мне идти домой?

— Нет, милая, оставайся у Ренни, я буду через пять минут. Прости меня, дурака, я тут закопался в бумажках совсем забыл о времени.

— Ладно, я подожду, — с явным облегчением согласилась она.

Джесси бросился к машине. Не дожидаясь, пока двигатель прогреется, он сразу рванул с места и через несколько секунд уже катил к дому Ренни, в надежде что не причинил ей излишнего беспокойства своей задержкой.

Свернув на дорожку к ее дому, он поднял воротник куртки, выскочил из машины и побежал к крыльцу. Бриттани, видимо, смотрела в окно, потому что дверь сразу открылась.

— Дядя Джесс, извини, что пришлось тебя побеспокоить.

— Брит, о чем ты, какое беспокойство? Это я виноват. — Обняв девочку, он вытер ей слезы. — Ты примешь от своего любимого дядюшки пиццу в качестве мольбы о прощении?

— Ты же мой единственный дядя, — фыркнула та.

— Значит, должен быть любимым, — подмигнул Джесси.

— Сейчас заберу портфель из комнаты Бекки, и можем ехать. — И она убежала.

— Все в порядке? — раздался из кухни голос Ренни.

— Да, все нормально. К счастью, племянницы весьма снисходительны к дяде.

Ренни стояла у плиты спиной к нему и что-то помешивала в кастрюле. Это нечто издавало восхитительный аромат. Несколько прядей выбилось из хвостика, и Джесси поймал себя на безумной мысли: ему хочется убрать их и целовать длинную, нежную шею. В этот момент Ренни повернулась к нему, и он не успел изобразить на лице невинное безразличие.

— У вас сломалась машина? Бриттани ужасно беспокоилась. — Серые глаза с участием смотрели на него.

— Нет, просто готовил договор для нашего клиента, слишком увлекся и потерял всякое представление о времени. — Джесси виновато пожал плечами. — В следующий раз заведу будильник. Простите, если доставил вам неприятности.

— Вы не доставили мне никаких неприятностей. — Голос звучал подозрительно спокойно. — Только пришлось удерживать Бриттани от звонка в полицию. Ведь она была уверена, что ее любимый дядюшка не может забыть про нее, и очень испугалась. Думала, вы попали в аварию, разбились, пострадали. К тому же мы не смогли до вас дозвониться. Когда оператор на станции сказал, положена трубка, бедная девочка сразу представила мерзкого типа, как она выразилась, который держит вас на мушке.

Ренни сжала деревянную ложку. Видимо, происшествие расстроило ее гораздо сильнее, чем она хотела показать.

Джесси и без того чувствовал себя виноватым, поэтому встретил резкие замечания в штыки. Он шагнул к егоглаза яростно сверкнули.

— Лели, не слишком ли вы на меня напали? Признаю, я должен был следить за временем, но ведь ничего страшного не произошло. Я уже попросил прощения у Лекси и Бриттани, они не обижаются. Вам-то что я сделал? — возмутился он, сжав кулаки.

— Ничего, — резко ответила Ренни, — но я всегда опасаюсь иметь дело с людьми, которым важнее бумажки. Вдруг новый контракт затмит все на свете, а маленькие девочки с их любовью и все обязательства перед ними покажутся ерундой?! — Она достала из холодильника кочан салата и захлопнула дверцу.

— Я не говорил, что контракт для меня важнее девочек. Просто я не умею планировать свое время таким образом, чтобы учитывать и детей, ведь в роли родителя меньше недели. Сами-то вы учились этому восемь лет.

Джесси ждал ответа, но она молча резала салат.

— Ну, Ренни, я действительно очень сожалею. Честное слово.

Ренни вздохнула.

— Наверное, я слишком перенервничала, муж имел привычку забывать о таких вещах. По-моему, иногда он забывал даже о том, где живет. Похоже, обида на него останется навсегда. — Она еще раз вздохнула и закончила — Теперь моя очередь просить прощения.

Джесси ласково погладил ее по плечу. Напряжение понемногу ослабело, и возникло какое-то новое состояние.

— Я рад, что мы во всем разобрались. Вы так жестоко терзали этот несчастный, совершенно невинный кочан салата, я даже начал опасаться, что вы сейчас швырнете его в меня.

— Если бы я держала в руках заливную рыбу, — усмехнулась Ренни, — то наверняка сделала бы нечто подобное.

Джесси погрузился в задумчивость.

— Прежде чем я решу, что мне больше нравится, хотел бы вас спросить: вы не собирались класть в этот салат анчоусы? — Ренни содрогнулась от отвращения, и в его карих глазах сверкнули огоньки. — Ответ, надо понимать, отрицательный. В таком случае вы правы, желе гораздо неприятнее.

Джесси повернул ее к себе, чтобы поцелуем изгнать остатки печали из серых глаз Ренни. Но едва он наклонился, в кухню вошла Бриттани, а следом за ней Бекки. Мужчина и женщина отпрянули друг от друга, словно подростки, застигнутые за недозволенными занятиями.

— О нет, Ренни, все в порядке. У вас в глазу ничего нет. Теперь вам получше?

Вряд ли девочки поддались на его уловку, но он почувствовал, что должен выручить Ренни, поскольку даже его скромные сведения о ней приводили к однозначному заключению: Бекки никогда не видела, чтобы мать целовалась на кухне с мужчиной, а тем более с человеком, которого знает всего несколько дней.

— Да, сейчас уже хорошо, спасибо за помощь, Джесси. Судя по тону, Ренни оценила его благородный порыв. Она подошла к девочкам, обняла Бекки за плечи:

— На этой неделе мы еще много времени проведем вместе. А в пятницу вечером начнем продавать сладости.

Девочки радостно загалдели, обсуждая предстоящую распродажу и предполагаемую выручку.

Пока они обсуждали необыкновенные возможности, Ренни взглянула на Джесси. У него было такое лицо, словно он проглотил какую-то гадость. Правда, это выражение моментально исчезло, и Ренни даже засомневалась было ли оно на самом деле.

— Я ничего не перепутала? Мы ведь договаривались на пятницу, да?

— Конечно, в пятницу очень удобно. — И чтобы избежать других вопросов, он потащил Бриттани к выходу. — Еще раз спасибо за все, Ренни.

Сначала она даже растерялась. Почему Джесси вдруг заторопился, ведь буквально пару минут назад он хотел её целовать? Может, она неверно истолковала его намерения? А этот взгляд, эта искра, проскочившая между ними, это влечение? Такое не спутаешь ни с чем. Нельзя упускать его, не удостоверившись, что все хорошо.

— Значит, встретимся завтра? — спросила Ренни, провожая их до двери.

— Завтра? — Он выглядел каким-то затравленным.

— Да, завтра четверг, и все руководители клубов собираются увезти свои конфеты, — принужденно улыбнулась она. — Те самые, которые заняли в гараже место вашего сверкающего любимца.

— А, конфеты… Да — да, приезжайте за ними в любое время. За исключением миссис Биллингс, все приедут днем.

— Неужели вы сдались и отдали ей все раньше?

— Она забрала их сегодня днем, — с вызовом ответил Джесси.

Онушел, оставив Ренни в полном недоумении. Что так сильно его огорчить?

Ежевечернее укладывание девочек спать проходило довольно гладко. В первый же вечер, убедившись, что дядюшка, несмотря на их ожидания, не собирается им потакать, они легли в установленное время и без особых пререканий. Лекси, правда, высокомерным тоном заявила, что уже взрослая и давно избавилась от привычки слушать перед сном сказки. Но Бриттани великодушно позволяла дяде читать ей по вечерам любимые книжки.

Оставив уснувших племянниц, Джесси спустился гостиную, с тоской настраиваясь на звонок Ванессе.

Когда Ренни упомянула о предстоящей именно в пятницу распродаже конфет, он чуть не задохнулся, будто его ударили в солнечное сплетение. Наверное, в другой ситуации он бы так не отреагировал. Но ведь перед этим он пятнадцать минут убеждал Ренни, что не относится к типу мужчин, постоянно забывающих свои обещания. Если бы она узнала, что у него уже намечено свидание с другой женщиной, прощения ему не было бы. Джесси в этом не сомневался.

И все-таки не слишком приятно говорить Ванессе об отказе. На приеме у мэра заводятся полезные знакомства, происходят встречи с нужными людьми, что может весьма поспособствовать и ее, и его карьере. Предпочесть такому важному мероприятию нелепую распродажу конфет? Ванесса, которая ради карьеры способна на все, сочла бы такой поступок немыслимым.

Джесси отнес телефон на кухню, поставил рядом с компьютером. Работу в поздние часы Ванесса не только поняла бы, но и одобрила. Пожелав себе удачи, он набрал ее номер. В трубке раздавались длинные гудки. Наконец после щелчка включился автоответчик, Джесси с облегчением вздохнул, расслабился и после сигнала произнес:

— Ванесса, я хотел поговорить с тобой о пятнице… Закончить он не успел.

— Извини, Джесс, я работаю, поэтому включила автоответчик, чтобы меня не отвлекали звонками. Обожди минуту, а то из-за принтера ничего не слышно.

— Конечно. Пауза давала ему отсрочку и возможность еще раз обдумать благовидный предлог, но Ванесса слишком быстро вернулась.

— Так что с пятницей? Ты не сможешь за мной заехать и хочешь где-нибудь встретиться?

— Нет, я вообще не смогу пойти с тобой. Извини, возникли некоторые обстоятельства. Словом, есть дело, от которого невозможно отказаться. — Джесси умолк, еще ничего не придумав.

— По-моему, утром все было в порядке. — Ее тон стал ледяным.

— Прости, Ван, мне очень жаль, правда. Но ведь я же говорил, что вечер пятницы у меня, кажется, занят, только не мог вспомнить, чем именно.

— И чем же? — отчеканила Ванесса, и он понял, что приятельница в бешенстве.

— У меня назначена другая встреча. Всю неделю я не был в офисе. Ты же помнишь, брат с невесткой уехали и, и мне нужно присматривать за племянницами. Когда я сегодня позвонил на работу, моя секретарша напомнила, что встреча начнется в четыре и закончится в лучшем случае после восьми.

— И с кем встреча? — уже более мягко поинтересовалась Ванесса.

— С крупным торговцем, поставщиком конфет, — выпалил он. — Мы ведем переговоры о выделении промышленных и коммерческих квот для одного из наших подразделений. Если все пройдет удачно, летом в розничной торговле будет царить небывалое оживление.

«Это ведьне совсем ложь», — сказал он себе. Бриттани и Лекси действительно могут купить себе на вырученные деньги по майке.

Отказаться от личного ради делового свидания — это Ванесса понимала и одобряла.

— Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Ладно, отложим до следующего раза. Звони.

Не испытывая ни малейшей вины за обман, Джесси закончил разговор обещанием встретиться в ближайшее время.

Итак, пока все идет хорошо. За годы учебы в колледже и в академии он не слишком много общался с девушками, а потом все силы отдавал карьере. Таким образом, Джесси лучше разбирался в гражданских правах, чем во взаимоотношениях мужчины и женщины. С Ванессой он встречался гораздо дольше, чем с любо из немногих ее предшественниц, их связь для обоих был скорее удобной, чем романтической.

Теперь появилась Ренни. В ее серых глазах отражается столько чувств, а от теплой улыбки тает сердце. Раньше он и не предполагал, каким оно было холодным. Не говоря уже о длинных-предлинных ногах, которые его так волнуют.

Джесси вдруг осознал, что несколько минут бессмысленно глядит на пустой экран компьютера. Если он не возьмет себя в руки и не закончит работу, то на его карьере можно ставить жирный крест.

Глава 5

Утро пятницы выдалось серым и дождливым — типичная погода для северо-западного побережья. Местные жители принимают дождь как некую данность, не тратя время на то, чтобы тоскливо глядеть на небо. Значит, придете мокнуть, с философским спокойствием думают они. Видимо, ненастье — лишь плата за то, что лужайки радуют глаз пышной зеленью, стройные деревья горделиво возвышаются над миром, а цветы не теряют ярких красок.

Ренни делала у входной двери разминку, пока дочь собиралась в школу. Три раза в неделю она пробегала по три мили и если правильно рассчитывала время, то успевала сделать первый круг, чтобы проследить, как Бекки садится в школьный автобус, а затем продолжала бег.

— Ты взяла свой ленч, милая? — спросила Ренни.

— Да. — Бекки похлопала по своему ранцу.

— А деньги на молоко?

— И деньги.

— А поцелуй для мамы?

Это была любимая обеими игра. Бекки сделала вид, что обшаривает карманы, все отделения в ранце, ища спрятанные там поцелуи.

— Вот, нашла один, мам! — наконец обрадовано воскликнула она.

— О, дорогая, как мне нравится твой поцелуй. — Ренни чмокнула дочь в макушку. — Надень сегодня куртку, моросит дождь.

Она захлопнула дверь, еще раз обняла Бекки и побежала по улице в противоположном направлении от остановки школьного автобуса.

Через двадцать минут Ренни стояла на крыльце и свирепо взирала на закрытую дверь. Если бы не железное самообладание, она бы пнула ее ногой, чтобы вынуть раздражение. Надо же, забыла свои ключи, теперь стоит здесь, потная, разгоряченная, вымокшая пол дождем, и не может попасть в дом. Никого из соседей нет, неоткуда даже позвонить и вызвать слесаря. Мелочи, чтобы позвонить из ближайшего автомата, тоже нет. Впрочем, нет поблизости и автомата.

Ренни задержала дыхание, потом глубоко вздохнула медленно выдохнула. Но это не помогло. Осталось идти к дому Вики и просить у Джесси запасной ключ. Они обменялись ключами после того, как Вики пришлось вот так же стоять у закрытой двери, когда она вернулась с прогулки, а Марк куда-то ушел.

Если бы Ренни имела сейчас возможность принять душ или при ней была бы расческа, то она, не задумываясь, отправилась бы к Джесси за ключом, может, даже попила бы с ним кофе. Но взглянув на свое отражение в стекле, она ужаснулась: намокшие волосы казались черными, спортивныйкостюм не отличался ни особой элегантностью, ни новизной. Когда-то он был ярко-красным, но после многократных стирок приобрел неопределенный розоватый цвет.

Ренни стояла еще несколько минут, однако, ничего не придумав, спустилась с крыльца и пошла по улице. Оставалось надеяться, что Джесси Дэниельс крепкий мужчина и вынесет появление в девять часов утра естественной, не приукрашенной косметикой и всяким хитрыми штучками Ренни Сойер.

Машина Джесси стояла на дорожке, значит, он ни куда не уехал. Хотя ей и неприятно предстать перед ним в таком замызганном виде, Джесси — ее последняя надежда попасть домой.

Рен ни быстро поднялась на веранду и постучала. Никакого ответа. Постучала снова. Тишина. И когда она ужа отчаялась, за дверью послышалось ворчание Джесси.

— Кому там не терпится?

Наконец после нескольких безуспешных попыток справиться с задвижкой ему удалось открыть дверь. Ренни едва удержалась от смеха, потому что на его лиц появилось такое выражение, будто он собирается захлопнуть дверь у нее под носом. Да, красавец Джесси Дэниельс явно не жаворонок.

— Доброе утро, — весело сказала она, испытывая злорадное удовлетворение.

Он тоже выглядел не лучшим образом, только у нег не было уважительной причины.

— И что в нем доброго?

— По крайней мере вы у себя дома, а не мокнете без ключей под дождем, как я.

Она терпеливо ждала, пока до него дойдет смысл е слов и то, что он держит ее на пороге. Не дошло. Тогда она спросила:

— Вы позволите мне войти в дом или оставите здесь:

— Ах да, конечно. Только постарайтесь быть не такой жизнерадостной, пока я не выпью кофе. Хотя б чашку. После второй я уже приду в себя и смогу оценить вашу улыбку. — Он жестом пригласил ее войти поплелся на кухню.

Увидев, как он растерянно стоит перед кофеваркой Ренни решила смилостивиться над ним, подтолкнула его к стулу, а потом отыскала в шкафу фильтры и кофе. Вскоре кухня наполнилось соблазнительным ароматом.

— Положить вам сахар, налить сливок?

Джесси сидел на стуле с беспомощно висящими руками и закрытыми глазами.

— Нет, просто черный, очень черный кофе, если хотите, чтобы сердце мое нормально заработало, а в голове прояснилось. — И благодарно вздохнул, когда Ренни поставила перед ним чашку.

— Хотите, приготовлю вам завтрак? Похоже, вы сами ничто не способны.

Джесси открыл один глаз:

— Умоляю, ни слова о еде, если у вас есть хоть капля сочувствия к мученику.

— Вы заболели, Джесс? — с беспокойством спросила она.

Видимокофе уже произвел свое благотворное действие ибо на лице Джесси возникла слабая улыбка:

— Нет, просто я не привык рано вставать.

— Неужели? — поддразнила Ренни.

— Дома я с вечера заряжаю кофеварку, и, пока бреду от кровати к душу, запах кофе помогает мне сначала находитьсяв вертикальном положении, а потом доводит до кухни. И вообще я не привык общаться на заре с веселыми и радостными детьми. Вчера опять засиделся за работой, не смог вовремя проснуться. Только хватило махнуть девочкам на прощание. Ну скажите, над чем можно хихикать в половине восьмого утра? — мрачно просил он.

Тут Ренни наконец дала волю душившему ее смеху.

— Мне надо было раньше догадаться, женщина, когда вы слишком веселились на концерте. У вас отвратный характер. Ладно, смейтесь, веселитесь, насмехайтесь надо мной. Но предупреждаю, как только кофе оживит меня, я уж сумею отомстить. — Теперь глаза унего открылись, и Ренни заметила в них озорные искры. — Что это вы там говорили про закрытую дверь и ключи?

— Сегодня утром я вышла на пробежку, когда Бекки уходилав школу, и в спешке забыла ключи.

— И поделом! Не будете заниматься столь отвратительными вещами в такую рань, — довольно ухмыльнулся Джесси и поднял себя со стула, чтобы налить еще кофе.

— Если для физических упражнений еще слишком рано, то лекция о вреде излишеств, например пристрастия кофе, тоже не ко времени? — мягко спросила Ренни.

— При моем состоянии это может явиться основанием для убийства при смягчающих обстоятельствах, поэтому решайте сами.

Она насмешливо фыркнула.

— Зря смеетесь, я же все-таки юрист и знаю, о чем говорю, — с серьезным видом заверил ее Джесси.

— Вы же говорили, что специализируетесь в корпоративном, а не уголовном праве, — возразила Ренни.

— Не такой уж я дурак, чтобы делать это самостоятельно, я бы нанял специалиста.

Оба засмеялись. Господи, сколько же лет ей не доводилось пить утром кофе с симпатичным мужчиной. Он уже забыла, как это здорово.

— Но давайте вернемся к проблеме, Джесс. Мой запасной ключ у Вики, только я не знаю, где его искать.

Он подумал минутку, обводя взглядом помещение.

— А я знаю! В гараже есть специальная вешалка дл ключей. Спорю на что угодно, он там. — Джесс исчез за дверью и вернулся с деревянной вешалкой. — Ну, который из них?

Похоже, у Вики хранились ключи всех соседей. Ренни пометила свой ярко — красным цветом, чтобы он выделялся, но у других возникла такая же мысль.

— Один из этих. — Она выбрала четыре ключа одинакового цвета и почти одного размера.

— Тогда сделаем так. Раз вы были столь любезны позволили мне от души напиться кофе, я пойду с вами помогу открыть дверь.

— Не стоит, я и без того причинила вам слишком много хлопот. Лучше я сама заберу все эти ключи, потом верну.

Она протянула руку к вешалке, но Джесси накрыл еёсвоей горячей ладонью. Карие глаза смеялись.

— Какие хлопоты? К тому же если ключи не подойдут, вам придется возвращаться и звонить по телефону, чтобывызвать слесаря.

— Верно, только мне очень неудобно. Сначала ворвалась к вам, а теперь еще вытаскиваю на улицу в такую непогоду.

— А вы смотрели в окно с тех пор, как пришли сюда? На улице льет так, что вас смоет в канаву раньше, чем вы пройдете сотню шагов. — Джесси сделал несчастное лицо. — Как я сообщу печальное известие Бекки? Прости, дорогая, твоя мамочка сейчас плавает в заливе, так что обед будет позже?

— Хорошо, хорошо, только без мелодрамы. Если вы позволите вымокшей и доведенной до отчаяния особе сестьв вашу машину, я, так и быть, разрешу отвезти менядомой.

Ренни очень надеялась, что эта капитуляция не выдаст ее истинного желания подольше побыть с Джесси.

— Наконец — то вы проявили благоразумие. Посидите здесь, выпейте кофе, а я пока сбегаю в душ. — Джесси наполнил ей кружку. — Берите тосты, в общем, хозяйничайте. Я быстро.

Вскоре Ренни услышала шум воды. Хоть она пыталась не давать волю своему воображению, стараясь думать о чем — нибудь отвлеченном, оно ее не слушалось и вставляло Джесси во всей его природной красоте. Вот он сбрасывает халат, теперь снимает брюки.

«Все, прекрати, — сказала она себе, — можно зайти слишком далеко». Если не обуздать воображение, образ Джессипод струями воды, с блестящей кожей, с кальками воды в волосах, окончательно измучает ее.

«Если ты сейчас же не прекратишь, то сама отправишься в душ после Джесси, только вода будет ледяной».

Чтобы отвлечься от мыслей о физических достоинствах Джесси, она решила навести порядок в кухне. Уж лучше это, чем навлекать на себя неприятности из-занахлынувшего влечения. Ренни вымыла тарелки, которые девочки сложили в раковину, поставила их на сушилку, протерла все столы и плиту.

— Эй, зачем вы это делаете? — упрекнул ее вошедший Джесси. — Я бы сам навел здесь чистоту.

— Мне так захотелось, — обернулась к нему Ренни.

Внезапно ей стало трудно дышать, а еще труднее говорить. Он вытирал полотенцем волосы. Рубашка не застегнута, как и пуговица на отменно сидящих джинсах, чтобы удобнее было заправлять рубашку.

Ренни пережила настоящий взрыв. Господи, лишь бы Джесси не услышал, как бешено колотится ее сердце.

Чтобы хоть как-нибудь разрядиться, она с еще большей яростью принялась тереть стол и вдруг почувствовала, что Джесси стоит у нее за спиной.

— Полегче, Ренни, а то протрете здесь дырку, — сказал он и, помолчав, добавил: — Что-нибудь не так?

— Нет, — хрипло ответила она, потом кашлянула и повторила: — Нет, все хорошо.

Ренни на секунду прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, но это не слишком помогло, ибо теперь подверглось испытанию ее обоняние. Запах мыла, лосьона после бритья, запах Джесси вызвали новый прилив возбуждения. Она медленно открыла глаза и встретила его понимающий взгляд.

Джесс молча ждал, не отшатнется ли она в испуге, но Ренни не двигалась. Тогда он легко обнял ее за талию, привлек к себе, и она с готовностью пришла в его объятия, спрятав лицо у него на груди.

— Ренни, дорогая, что вы со мной делаете, когда смотрите таким взглядом…

Губы нежно ласкали ее лицо, затем приникли к приоткрытому рту. Она не только позволила, а звала, приглашала всем телом, даже, наверное, сказала бы об этом вслух, если бы он ее не опередил.

Руки тоже осмелели, решив ознакомиться с изгибами её тела и нежностью кожи. Джесси пропал, утонул, потерялсяв этом поцелуе, он даже сомневался, что еще жив.

Когда раздался телефонный звонок, оба несколько секунд не могли прийти в себя. Джесси опомнился первым и, не отпуская Ренни, поднял трубку.

— Дэниельс у телефона, — резко сказал он. Ему было трудно дышать, а уж говорить любезным тоном и подавно.

— Мистер Дэниельс, это Сью.

— Какая Сью?

— Ваш секретарь. Если помните, я печатаю для вас бумаги, отвечаю на телефонные звонки и все такое. Конечно, сейчас еще утро, шеф, но обычно вы понимаете простые слова.

— Очень смешно, — буркнул Джесси.

— Кажется, я позвонила не вовремя, но тут у меня данные, о которых вы просили.

— Подождите минутку, я возьму блокнот. — Он положил трубку на стол и обнял Ренни, боясь, что она исчезнет, если ее отпустить. — Это ненадолго, честное слово.

Ренни отодвинулась, чтобы освободить место для его блокнота, и грустно смотрела, как Джесси немедленно переключился на разговор с секретаршей. Умом она понимала, что ему нужно работать, но сердце принять не могло. Еще минуту назад самым важным для него был поцелуй, а теперь он с увлечением обсуждал годовые ставки, проценты, тарифы.

Положив трубку, Джесси обнаружил, что пятнадцать минут занимался болтовней, отпустив Ренни, и того некого влечения, которое охватило их до звонка Сью, уже не вернуть. Ренни с отсутствующим видом перелистывала журнал, и только по непрестанно покачивающейся можно понять, как она напряжена.

— Извини. Сью — прекрасный работник, я не могу уволить ее за звонки в не совеем подходящее время.

Ренни слабо улыбнулась в ответ, но не подошла и холодное выражение в ее глазах не исчезло.

— Мне в самом деле пора идти домой и приниматься за работу. Если вы готовы…

Джесси притворился обиженным:

— Хорошенький комплимент моей персоне, леди. Оставляете меня ради уборки?

— Речь не о домашней работе. Я готовлю документы для здешних бизнесменов. — Она поднялась и выжидающе посмотрела на него.

— И давно вы этим занимаетесь? — попробовал оживить разговор Джесси.

— С тех пор, как умер Робин. Я закончила курсы при колледже. Это позволяет мне установить свой график работы, но сроки уже поджимают.

Он вздохнул с облегчением, когда Ренни не скинула с плеча его руку.

— Тогда доставим вас домой.

Через несколько минут они четвертым ключом открыли дверь.

— Последний, — с каким-то отвращением пожаловалась Ренни.

— Но все же лучше, чем ломать.

Оба испытывали какую-то неловкость. Ренни понимала, что он не виноват в том звонке, даже хорошо, что секретарша им помешала.

— Еще раз спасибо и извините за беспокойство. Может, теперь я наконец осуществлю свое давнее намерение и оставлю запасной ключ у кого-нибудь из ближних соседей, — торопливо сказала она, тут же осознав, что тем самым выдала свое волнение.

— Никакого беспокойства, мне очень понравилось сегодняшнее утро. — Джесси поцеловал ее в щеку. Ничего опасного, лишь дружеское внимание. — Итак, до вечера? Встретимся на открытии грандиозной распродажи сладостей. По-моему, глупо ехать на двух машинах, как вы считаете? Хотите, я буду за рулем, а хотите — вы.

— Вы нас возили за мороженым, теперь моя очередь. Не забудьте теплые вещи и термос с горячим кофе.

— Отлично.

Джесси побежал к машине и, выруливая на дорогу, оглянулся. Как раз вовремя, ибо Ренни еще стояла на крыльце и прижимала руку к лицу в том месте, куда он недавно ее поцеловал.

Всю дорогу он довольно улыбался.

Глава 6

— Дядя Джесс! Ну скорее! Они же нас ждут, — крикнула Лекси, выбегая из дома.

— Иду, иду, — проворчал он.

Этот вечер наступал только для того, чтобы можно было провести его с Ренни, а в следующий раз они непременно уедут куда-нибудь вдвоем. Конечно, потребует немалые усилия, чтобы преодолеть ее настороженность и сопротивление, но Джесси был уверен, что его усилия того стоят.

Он вышел на веранду, ударившись коленом о стулья, повернул ключ в замке, подергал дверь, чтобы проверить, все ли в порядке.

— Вам помочь? — спросила Ренни.

— Нет, я справлюсь. Узнайте у девочек, взяли они термосы или оставили на столе.

Вместо ответа Лекси показала ему два клетчатых термоса, и Джесси понес стулья и столик к задней дверце фургона, которую уже предусмотрительно открыла Ренни. Загрузив вещи, сел рядом с ней:

— Неужели вы каждый раз возите с собой такое количество барахла?

— Нет, обычно еще больше, — поддразнила его Ренни и хитро улыбнулась. — Кстати, Бриттани и Лекси просто будут смотреть, как Бекки продает конфеты?

— А в чем дело? — озадаченно спросил Джесси.

— Просто я не видела, чтобы вы положили хоть одну коробку.

— Проклятие, так я и знал, — расстроился он. — Сейчас вернусь. Сколько принести?

— Думаю, коробок пять — шесть им вполне хватит. Возьмите побольше шоколадок, их лучше покупают.

Он поднял дверь гаража и в считанные минуты установил коробки с шоколадом рядом со столом и стульями.

— И в какой бакалейный магазин мы с вами направляемся? — спросил Джесси.

— В этом году все клубы получили разрешение продавать в торговом центре. Нам вообще повезло. Я договорилась с одним из самых дорогих магазинов одежды. Мы встанем около входа, и у нас будет отличная возможность продать все наши сладости.

— Даже не представлял, сколько надо затратить усилий, чтобы организовать такую распродажу, — буркнул Джесси.

— Вы же наверняка продавали конфеты, печенье или другие мелочи, когда учились с Марком в школе.

— Марк, возможно, и продавал, а я не был ни в скаутах, ни в других детских организациях, поэтому для меня дело совершенно незнакомое.

— И даже в Лиге детей? — удивилась Ренни.

— Наш отец умер, когда мне было столько лет, сколько теперь Бриттани. У мамы не было свободного времени… я хочу сказать, не было возможности ходить со мной по всяким мероприятиям, — невыразительным тоном произнес он.

Ренни показалось, что за напускным равнодушием скрываются давняя боль и обида. Ей не хотелось расспрашивать Джесси в присутствии детей, но она с трудом подавила удивление. Неужели у матери не находилось времени пообщаться с родным сыном, таким как Джесси?

Она перевела разговор на другую тему:

— Хорошо, что кончился дождь. Правда, торговля идет лучше, когда ваш жалкий вид пробуждает у людей чувство вины и невыполненного долга.

— Что значит жалкий вид? — насторожился Джесси. — Объясните подробнее. Это какой-то новый методторговли?

— Разве вы никогда не видели, как дети под дождем дают на улице возле магазина всякие безделицы? — с серьёзным видом спросила Ренни. — Такие съежившиеся, продрогшие, с несчастными лицами.

— Да, я всегда покупаю у них, даже если мне это и не нужно.

— Вот именно! Все тщательно репетируется, иногда занимаемся часами, но в итоге срабатывает, как задумали могут даже получить значки, если очень постараются.

Девочки расхохотались, а Джесси обернулся и сдвинул брови:

— Ну-ну, веселитесь, только не забудьте, что на слешей неделе я распределяю домашнюю работу, назначаю дежурных.

— Прости, — отозвалась Лекси, но хихиканье не прекратилось.

— Никакого уважения к взрослому человеку, печально.

Шутки не успели зайти слишком далеко, потому что Реннивъехала на автомобильную стоянку.

— Ну-ка, все ищут свободное место. Наверное, в пятницувечером ничего поблизости не найдем.

К счастью, Джесси вовремя заметил, что одна из машин собирается выезжать, к тому же место практически против их магазина. Ренни ловко поставила свой фургон на стоянку, и девочки принялись за разгрузку.

— Где работаем? — спросила Бекки.

— Владельцы торгового центра разрешили торговать с магазинов, поэтому можно встать у обеих дверей. Конечно, вам решать, но вы наверняка продадите больше, если двое останутся у одного входа, а третья сядет у другого вместе со мной, — ответила Ренни.

— Мы хотим вместе, — в один голос завопили Бекки и Бриттани.

— Согласна, Лекси? — спросил Джесси у племянницы.

— Да запросто, если только со мной будет Ренни или ты. — Она подхватила две упаковки конфет и потащила к другой двери.

Джесси помог ей разложить столик, открыл коробки, после чего Лекси голосом вышколенной продавщицы любезно поинтересовалась:

— Вы уже выбрали, сэр, или хотите еще посмотреть?

В карих глазах племянницы, так похожих на его собственные, забавно сияли озорные искорки. Джесси не устоял, полез за бумажником и выложил нужную сумму.

Первый час торговля шла оживленно, потом темп немного замедлился. Ренни предложила Джесси отойти в сторону, но так, чтобы видеть девочек, и выпить кофе.

— Не желаете воспользоваться ситуацией и принять несчастный вид? — поддразнил ее Джесси.

— Взрослым он не идет. Кроме того, чтобы выгодно использовать ситуацию, нужно быть милым и симпатичным. У нас, к сожалению, с этим туговато.

— По-моему, вы прекрасно выглядите, — заверил он, прижав руку к сердцу.

— Вы тоже, сэр, но мы совсем не похожи на одиннадцатилетних девчушек с ясными улыбками, старающихся поскорее распродать сладости.

Джесси улыбнулся. Ему нравился шутливый разговор. К тому же он яснее понимал убогость его прежних связей с женщинами. Конечно, они хороши собой, приятные собеседницы, с ними не стыдно показаться в обществе. Но как бы он ни старался, не мог представить их сейчас рядом с собой, присматривающими на холоде за детьми, которые зарабатывают свои первые деньги.

А у Ренни все получалось естественно, как само собою разумеющееся, вроде того школьного концерта, Джесси понял, что может предаться мечтаниям о будучи семейной жизни с женщиной, похожей на Ренни. Нет, не просто похожей, ему нужна именно она, только онa, и никто другой. Ренни протянула ему пустую кружку, хотела попросить еще кофе и увидела его растерянно-испуганное выражение, которое он постарался немедленно скрыть. Однако спросить ни о чем не успела, поскольку Джесси вправился к очень красивой женщине, которая вышла из магазина.

— Джесси? Что ты здесь делаешь? — с неудовольствием и досадой спросила она.

Джесси небрежно поцеловал блондинку в щеку, и Пенни вдруг почувствовала ревность. Видимо, это отразилось на ее лице, потому что красавица понимающе глянула на нее.

— Ты не собираешься познакомить меня со своей подругой, Джесс? Если ты ради нее отказался от встречи со мной, то я должна хотя бы узнать имя моей заместительницы.

Не дав ему раскрыть рта, Ванесса прошла будто сквозь него и протянула Ренни свою ухоженную руку.

— Здравствуйте, я Ванесса Джилберт, тоже подруга Джесса, — представилась она и скользнула оценивающим взглядом по одежде соперницы, которая ее совсем не поразила.

— Я Ренни Сойер. На самом деле мы не то чтобы друзья. Просто я руководитель клуба скаутов, в котором состоят его племянницы. Они сейчас продают конфеты, мы вместе присматриваем за ними.

Ванесса повернулась к Джесси, глядевшему на Ренни так, будто у нее появилась вторая голова.

— Я не ослышалась? — Ванесса махнула в сторону трехдевочек и их коробок. — Это и есть «встреча с крупным торговцем, поставщиком конфет», из-за которой ты сегодня отказался встретиться со мной?

Тот кивнул, наблюдая, как на лице Ренни сменяют друг друга гнев, боль, досада, замешательство.

— Я же предупреждал тебя, что остаюсь с племянницами, пока брат с женой уедут. Так вот, забота о них включает и помощь в их делах, — выделяя каждое слово, подчеркнуто спокойно произнес он.

Очевидно, Ванесса поняла, что ничего не добьется от Джесси, если будет и дальше игнорировать девочек.

— О, так это и есть твои племянницы, про которых я столько слышала? Тебя как зовут?

— Лекси, а там моя сестра Бриттани. — Лекси подошла к Ренни, и та непроизвольно обняла ее за плечи. — Хотите что-нибудь купить?

— Вот эту, пожалуйста, милая. — Ванесса протянула Лекси пятидолларовую бумажку и, когда девочка стала отсчитывать сдачу, возразила: — Не нужно, считай это моим пожертвованием для вашего отряда.

— У нас клуб, — огрызнулась Лекси, протягивая деньги. — А чаевых я не беру.

— Лекси! Не следует грубить мисс Джилберт. Сейчас же извинись! — приказал Джесси.

— Извините, — буркнула девочка, стараясь не глядеть на Ванессу.

Чтобы немного разрядить обстановку, Ренни взяла ее за руку:

— Пойдем, Лекси. Давай посмотрим, как дела у Бекки и твоей сестры.

Они перешли к другому столику. Ренни помогла маленьким продавцам сосчитать деньги и остатки конфет. Они потрудились на славу, выручка оказалась весьма приличной.

И все это время она с болью думала о красивой паре, беседующей неподалеку. Конечно, у Джесси своя жизнь, он здоровый, цветущий мужчина, естественно, что у него есть подруга, а может, и не одна.

Неужели ему нужна такая женщина, какой хотел видеть свою жену Робин? Видимо, Джесси относится к тому же типу мужчин.

Все, чего нет у нее, у Ванессы Джилберт в избытке, безупречная фигура, серебристые белокурые волосы, шикарная одежда, несомненный успех и деньги. А главное, Ванесса шагает по служебной лестнице в ногу с Джесси. Этого было вполне достаточно, чтобы заставить Ренни страдать.

Она сразу и от всей души невзлюбила Ванессу. Если бы она могла рассуждать справедливо, то не винила бы её зато, что они с Джесси составляют вполне гармоничную пару. И уж тем более не ревновала бы Джесси, не злилась на то, что он назначает кому — то свидания. В не концов, она не вправе ничего требовать от него.

Но Ренни не хотелось быть справедливой и честной, обуревало желание вцепиться в волосы женщине, стоявшей рядом с Джесси. Будь он проклят, как ей прекрасно жилось до него, тихо, спокойно. После смерти Робина она приложила массу усилий, чтобы создать приятную, размеренную жизнь для себя и Бекки.

Теперь все пошло кувырком. Злость и ревность сплелись в клубок, она боится, как бы эти неприглядные чувства не вырвались наружу. Ренни глубоко вздохнула, сосчитала до десяти и сказала себе: Джесси не виноват, что Ванесса решила сегодня вечером пройтись магазинам.

Пожалуй, надо уйти, ненадолго спрятаться от чужих глаз и взять себя в руки.

— Девочки, сможете побыть одни несколько минут? Пойду в торговый центр, взгляну, нет ли там горячего шоколада.

— Мама, у нас же еще полтермоса, — раздался вслед голос Бекки.

— Я хочу со взбитыми сливками.

Заметив, что она оставила девочек одних, Джесси понял: на другом фронте возникла серьёзная проблема.

Да и на первой линии обороны дела шли не блестяще. Ванесса не поверила, что он хотел пощадить ее чувства, придумав «встречу с крупным торговцем».

— Извини, Джесс, в племянницах дело или нет, только я не могу поверить, что продавать конфеты для тебе важнее, чем познакомиться с руководителями моей фирмы. Я потратила не один месяц, чтобы подготовить для тебя эту встречу. — Ее глаза казались сейчас льдинками Снежной Королевы. — Когда еще представится такая возможность? А теперь поговори со своей маленькой подружкой, и, уверена, она поймет, почему тебе надо уйти со мной. Если поторопимся, то успеем заехать переодеться и почти не опоздаем на прием.

— Она не моя «маленькая подружка», Ванесса, — жестко ответил он. — Кроме того, она не обязана присматривать за моими племянницами и заботиться о них, пока их родителей нет дома. Это моя обязанность. И если моя обязанность включает раскладывать на столиках шоколадки, значит, я пробуду здесь до восьми часов, потом отвезу племянниц домой и останусь с ними. Так будет и эту неделю, и всю следующую. Извини, что сразу не сказал тебе правду. — Его тон немного смягчился. — Ванесса, я дорожу нашей дружбой. Жаль, что ты не понимаешь моих обязательств перед детьми, но семья значит для меня больше, чем знакомство с нужными людьми.

— Своими извинениями ты голову мне не заморочишь, Джесси. И как ни благородно звучат твои слова об обязательствах перед племянницами, на самом деле тебя гораздо больше волнует та брюнетка. Ты же не сводишь глаз с двери. В следующий раз, когда вздумаешь позвонить, на дружеское общение не рассчитывай. А теперь извини, я спешу.

Ванесса удалилась, не оглянувшись. Видимо, их дружбе нанесен явный и непоправимый урон, но тут уж ничем не поможешь. Девочки, а особенно Ренни, не заслужили, чтобы он оставил их мерзнуть у магазина, а сам пошел с другой женщиной на скучный прием.

За последнюю неделю Джесси понял, что от жизни требуется гораздо большее, чем поверхностные знакомства с жадными до денег и успеха брокерами. Ему нужновсе: любимая работа, приносящая радость и удовлетворение, уютный дом и семья — жена, дети, с которыми он будет жить в этом доме. Ему нужна Ренни.

Джесси подошел к девочкам и, когда народ, толпившийся у столика, немного рассосался, как бы между прочим спросил Бекки:

— Куда пошла твоя мама?

— Она пошла за горячим шоколадом. — Лекси встала чтобы вернуться к своему столику и добавила, проходя мимо: — Только мне не особо верится, потому что его в термосе еще полно.

Оказывается, дела обстоят хуже, чем он думал. Если бы все было нормально, Ренни никогда бы не оставила девочек одних. Даже он знал, что в правилах клуба ясно записано: если конфеты продают трое девочек и больше то обязательно присутствие двух наблюдателей-взрослых. Обязательно, а не желательно.

Ему хотелось разыскать ее, объяснить, что все обстоит не так, как выглядит на первый взгляд. Но ведь это было бы неправдой. Ренни поставлена перед фактом: в жизни существует другая женщина. И если уж Ванесса не приняла его объяснений, то Ренни тем более примет. И их можно понять.

— Что случилось, дядя Джесс? — прервала его размышления Бриттани. — Почему ты ходишь туда-сюда?

— Все в порядке, — соврал он, — просто я стараюсь быть одновременно и с вами, и с Лекси.

Пока Бриттани не высказала сомнений по поводу объяснения, Джесси направился обратно к Лекси.

Прошло еще пять минут, потом десять. Тут уже забеспокоился не только он. Бекки оставила Бриттани и подбежала к нему.

— Вы не знаете, почему так долго нет мамы? — Голос у нее дрогнул.

— Видимо, застряла в длинной очереди. Через несколько минут вернется.

То ли улыбка, то ли уверенный тон успокоили девочку, и она вернулась к Бриттани, чтобы продолжить работу. Да, жизнь все больше осложняется.

Пора возвращаться к Джесси и девочкам, ее отсутствие уже непростительно. Волноваться не о чем, пусть блондинка считает это своей победой.

Тут Ренни припомнила все плохое, что было у них с мужем, и чуть не заплакала. Она несколько раз прошла по лестнице вверх-вниз, чтобы взять себя в руки, однако это не помогло. У нее, правда, хватило ума купить горячий шоколад, чтобы не вызвать подозрений у девочек.

Разве фея-крестная не может сделать так, чтобы Ванесса ушла до того, как она вернется? Ей и без того нелегко смотреть в глаза Джесси и девочкам, а встречаться с соперницей нет ни сил, ни желания.

«Опомнись! Неужели ты борешься за внимание и расположение восхитительного мистера Дэниельса? Ты уже не раз твердила, что он тебе не пара, совсем не тот человек, который нужен. Он же юрист, черт возьми! Ты что, сама себе враг?»

Ренни попыталась честно все обдумать. Джесси, без сомнения, выбрал ее и девочек, а не Ванессу, поскольку решил провести вечер с ними. Пренебрег знакомством, возможно, поставил под удар карьеру. Это плюс. Но солгал Ванессе, это определенно минус.

Джесси всегда искренне радовался, когда они встречались. Еще один плюс. Но ему нравилось общение с девочками или было приятно находиться рядом с ней? Нет ответа, нет и оценки.

Зачем она прячется в магазине и пытается одержать победу в игре, в которой никогда не была сильна? К чему тянуть время? Все равно легче не станет. Ренни взялась за дверную ручку. Пусть только никто не спрашивает, где она так задержалась.

Джесси стоял глядя на дверь магазина. Один. Ванессы поблизости не видно. Ренни быстро осмотрелась. Деки заняты, помогают выбирать сладости, пересчитывают деньги. Если повезет, они распродадут все до восьми часов и смогут уехать пораньше. Вряд ли она сегодня долго пробудет в обществе Джесси. Ей надо поскорее очутиться дома и хорошенько поразмыслить о своих чувствах, а также об отношениях с этим человеком. Джесси снова взглянул на дверь как раз в тот момент, когда из магазина появилась Ренни. Она чуть виновато посмотрела на него, потом нерешительно улыбнулась. Слава Богу. Она, конечно, не бросилась емуна шею, но ведь и не делает вид, что не замечает.

— Эй, дядя Джесс! Я только что продала последние конфеты. Ничего не осталось, ни одного батончика даже на обратную дорогу. — Лекси с гордостью протянула конверт с деньгами. — Я продала три ящика!

— Дорогая, это же здорово, — похвалил Джесси. — теперь давай сложим твой столик и присоединимся к остальным. По-моему, они тоже вот-вот закончат.

Забрав столик и пустые коробки, он отнес их к машине, а Лекси тем временем перешла к сестре и начала помогать ей. Когда вернулся Джесси, они решали, стоит заканчивать или нет. У Бриттани и Бекки осталось всего несколько пакетиков с конфетами, они распродали почти все.

Он шел спокойно, неторопливо. Поскольку Ренни не набросилась на него, не вцепилась в горло, Джесси решил, что на данный момент ему ничего не угрожает.

— Слушайте, — заявил он, прерывая оживленный спор, — я покупаю остатки. Вы даже не представляете, какой популярной личностью я стану, когда появлюсь с ними в офисе. — Джесси хитро улыбнулся. — В последний раз при виде конфет все превратились в стаю акул, кружащих около верной добычи.

— Ладно тебе, дядя Джесс, — недоверчиво сказала Лекси.

Тот вытянул обе руки, делая вид, что отрывает себе большой палец и опять ставит его на место.

— Истинная правда, леди. В тот день я попытался оставить последнюю конфетку для себя, да случайно наткнулся на одну из тех акул, причем не самую крупную. Вот и потерял этот несчастный отросток.

Первые несколько секунд ему внимали с сочувствием. Потом, одна за другой, девочки поняли, что их надули.

Даже Ренни засмеялась. Уступив требованиям публики, Джесси присел на корточки рядом с девочками и показал, как делается фокус. Они быстро все поняли, а Бекки с гордостью продемонстрировала маме, как хорошо у нее получается «отрывать» палец.

Джесси совершенно очаровал девочек, в том числе и Бекки. Похоже, ему на самом деле хорошо с ними. Ренни казалось, будто ее чувства угодили на американские горки и то взлетают к небу, то срываются в пропасть.

В какой-то момент она чуть не растаяла от его улыбки, потом от души веселилась над тем, как он одурачил девчонок, причем не делал никакого различия между своими племянницами и Бекки, а то снова вспомнила, как он увлекся деловым разговором по телефону, начисто забыв о ее присутствии.

Ей нужно время, чтобы все обдумать, и уединение, чтобы обаяние этого человека не влияло на ее решение. Ведь когда-то она тоже надеялась, что Робин станет прекрасным мужем и отцом, а в итоге из него не вышло ни того, ни другого.

— Мам, на обратном пути заедем поесть мороженого? — вывел ее из задумчивости голос дочери.

— Нет, родная, не сегодня. Мы и так приедем домой слишком поздно. Давай погрузим вещи в фургон и уйдем наконец с этого холода. — Ренни обняла дочку, потом обернулась к Джесси. — Кроме того, мистеру Дэниельсу уже хватило возни с конфетами. Отпустив Бекки, она понесла вещи к машине.

— Разрешите, — взял ее за руку Джесси.

— Я справлюсь.

— Знаю. Но иногда очень приятно взвалить на чужие плечи часть своего груза. Кстати, вы слышали, как я объяснил свое пребывание здесь?

— Нет, — тихо ответила Ренни.

— Тогда прошу вас не судить меня по тем же меркам, что и вашего мужа. Я здесь не по обязанности, а собственному желанию. — Джесси загородил ейдорогу. — Теперь слушайте внимательно. Я люблю своих племянниц, но мне редко доводилось проводить с ними столько времени, сколько хотелось. У них своя жизнь, заполненная различными делами, им всегда трудно найти свободное время. — Он улыбнулся, глаза потеплели. — Еще я здесь потому, что готов на все, даже продавать конфеты, лишь бы находиться рядом с вами. Извините, если вам неприятны мои слова, но я не лгу. Если же вамв тягость мое общество, то вы должны сами положить конец нашим встречам.

Джесси умолк, предоставив ей несколько секунд для ответа. Когда Ренни не нашлась, что сказать, он быстро поцеловал ее в губы и шагнул в сторону. Его настроение значительно улучшилось.

Глава 7

— Дядя Джесс! — крикнула сверху Лекси. — Я все сделала, в комнате убрала.

Выйдя из кухни, тот метнул взгляд на племянницу, затемпосмотрел на часы:

— По-моему, ты установила мировой рекорд по уборке комнат.

— Да, я везде пропылесосила, расставила все по местам, — не сдавалась Лекси.

— Так уж и везде? — скептически изрек он. — Поясню вопрос. Ответь, милое дитя, ты делала уборку по моим стандартам или по стандартам твоей мамы?

— Не понимаю.

— Например, когда я хожу с пылесосом по своей квартире, то убираю только в тех местах, которые видны. Твоя мама вычищает пыль отовсюду, в том числе, из-под кроватей, столов и шкафов.

Лекси задумалась. Карие глаза Джесси лукаво блеснули, и он снова поинтересовался:

— Так по чьим стандартам?

— Кажется, по твоим. Да, по твоим, — решила наконец Лекси. — Годится?

— Раз твоя мама возвращается лишь через неделю, оставим пока так. Но учти, к следующему воскресенью мы обязаны привести в идеальный порядок весь дом.

Джесси повернул в сторону кухни, и в этот момент раздался телефонный звонок. Он не успел дойти до аппарата, как услышал крик Бриттани:

— Я возьму! Я возьму! Она влетела в холл и схватила трубку. Джесси немного подождал, чтобы узнать, не ему ли звонят, а ничего не услышав, снова занялся хозяйством.

Он делал сразу несколько дел. Пока работали стиральная и сушильная машины, он стоял с утюгом у гладильной доски.

Управившись с особо сложным платьем, Джесси пробормотал себе под нос:

— Я тут наберусь такого опыта, что сделаю из некоей особы счастливую жену.

— Что ты сказал? — поинтересовалась Бриттани. Он подскочил от неожиданности и приложился пальцем к раскаленному утюгу.

— Проклятие! — Джесси начал дуть на обожженный палец. — Извини, дорогая, мне не следовало так вопить.

— Ничего, — ответила Бриттани. — Мама в таких случаях подставляет руку под холодную воду. Вроде бы помогает.

Девочка выжидательно смотрела на него, поэтому он поставил утюг на подставку и послушно двинулся к раковине.

— Ты права, гораздо лучше, — подтвердил он и закрылкран. — Тебе что-нибудь нужно, детка?

— Да, звонила бабушка.

— Разве она вернулась с озера? — удивился Джесси. — Я думал, она останется там еще на неделю, а то и на две.

— Она хотела, но ее подругу срочно вызвали домой. Бабушка говорит, они снова поедут туда в понедельник.

Джесси опять занялся глажкой, тщательно оберегая палец.

— Она хотела узнать, как у вас дела, или еще что-нибудь?

— Она спрашивала, можем ли мы с Лекси приехать к ней сегодня и переночевать у нее. Утром мы бы сходили с ней в церковь, а потом съездили бы куда-нибудь позавтракать. После ужина она привезет нас домой. — Бриттани усмехнулась и добавила: — Бабушка говорит, что тебе надо отдохнуть от нас.

— Ты сама-то хочешь поехать?

— Конечно.

— А сестре ты сказала?

— Она уже собирает вещи. Но я подумала, что сначала надоспросить тебя, а потом уже собираться.

— Спасибо за внимание, — сухо отозвался Джесси. — Как-нибудь переживу, хоть и буду скучать. Вам помочь?

— Нет, мы часто ездим к ней, для нас это дело привычное.

— Скажи бабушке, что я привезу вас через час, — крикнул он ей вслед. — Только закончу гладить.

На обратном пути Джесси раздумывал, чем бы заняться.

Он перебрал в уме несколько вариантов.

Хотя пора скосить траву на лужайке перед домом, работать на улице не хочется.

В Макилтео ему не приходилось жить подолгу, знакомых среди соседей у него нет, поэтому он не может попросту зайти к кому-нибудь в надежде, что хозяева будут рады гостю.

Или может?

Перестав ломать голову, он свернул к дому Ренни. Если повезет, она предложит чашечку кофе. Да и просто любопытно посмотреть, как она встретит его после вчерашнего.

Джесси чуть не проехал мимо. Он не узнал дома и если бы не увидел Бекки, то вовсе заблудился бы. Дом скрывали целые горы древесных опилок, на северо-западе их обычно используют для заполнения клумб, рассыпают вокруг кустарников или деревьев. Здесь лежало по меньшей мере десять кубических ярдов этого добра.

Джесси ткнулся в бордюр, дал задний ход, чтобы припарковаться на улице перед домом, и вылез из машины. Бекки уже мчалась к нему через лужайку.

— Бриттани с вами, мистер Дэниельс?

— Извини, Бекки, сегодня я один. Бриттани и Лекси уехали к бабушке и останутся там до завтра.

— О, я тоже сейчас поеду. Джесси притворился, что не понял:

— Ты тоже собираешься провести выходные у бабушки?

— С моей бабушкой Сойер, — засмеялась девочка. — Она скоро приедет за мной. Мама говорит, что мне лучше уехать, потому что она может очень рассердиться, пока будет разбрасывать все эти опилки.

— Эй, ты решила объявить всему миру, что я сегодня ведьма? — Около гаража стояла Ренни.

В великоватой для нее рубашке, завязанной узлом на талии, и старых джинсах, протертых на коленках, с растрепанными волосами — похоже, она давно занимается тяжелой физической работой.

— Извини, мам.

— Ладно, дорогая, все нормально. Если мистер Дэниельс боится ведьм, ему лучше сразу узнать, что одна в них где — то неподалеку. А ты давай беги, собирай вещи, бабушка скоро приедет. И не забудь на этот раз свою зубную щетку! — крикнула она вслед дочери.

Джесси взглянул на лопату, которую Ренни держала в руках.

— С каких пор ведьмы стали носить джинсы и пользоваться лопатой вместо метлы? — Он многозначительно посмотрел на ее длинные ноги.

Ренни подняла брови, умудрившись свысока взглянуть на совсем не малорослого Джесси:

— Ведьмам уже давно известно, что при благоустройстве двора гораздо удобнее пользоваться лопатами, чем метлами. Неужели юристам не хватает сообразительности понять такую простую вещь?

Он засмеялся, и на щеке появилась ямочка, которой Ренни до сих пор не замечала. Зато она сразу увидела, как превосходно трикотажная футболка подчеркивает его мускулистые плечи.

— Это одно из вероятных объяснений, мадам ведьма. Но, возможно, истина в том, что юристы способны нанять тех, кто помашет лопатой вместо них. Хотя у ведьм имеется множество способов, как обойтись со случайными людьми, например, уморить их, — милым тоном проговорил Джесси.

— Да-а, и меня это радует, — усмехнулась Ренни.

— Не шутите так, — простонал он.

— Ладно, не стану вдаваться в подробности, только не говорите потом, что вас не предупреждали. А теперь, если желаете продолжить нашу беседу, то разговаривать придется вам, я тем временем буду работать, иначе эта гора останется на месте. — Ренни принялась накладывать опилки в тачку.

— Нет, так не годится, не могу же я стоять рядом и смотреть, как вы надрываетесь. Мне стыдно.

— Полагаю, вы способны помочь мне, — заметила она, не отрываясь от работы.

— Или закрыть глаза, — ответил Джесси, потом лукаво добавил: — Но тогда я не увижу тех удивительных вещей, которые творят с вашими ногами эти джинсы.

Ренни выпрямилась и свирепо посмотрела на него:

— Я тут изнуряю себя часами, навожу красоту, и мне вовсе не нужны реплики с галерки, которые лишь отвлекают меня от дела.

— Неужели?

— Что «неужели»? — смутилась Ренни.

— Отвлекают.

— Хватит, не желаю больше ничего добавлять к вашему и без того раздутому самомнению. — Ренни отбросила волосы с лица. — Кстати, что вы здесь делаете? Я думала, после вчерашнего мистер Дэниельс оборвал все телефоны, но помирился со своей Баффи.

— Вы говорите о Ванессе? — Его глаза были чисты, как у невинного младенца. Джесси очень радовала мысль, что она, возможно, ревнует.

— Ванесса, Баффи, какая разница. Имена деловых женщин звучат одинаково. — Ренни вонзила лопату в кучу, просыпала опилки мимо тачки и что-то буркнула себе под нос.

Джесси закашлялся, чтобы скрыть смех.

— Я не звонил ей ни вчера, ни сегодня. Я ведь объяснил, почему был с вами и девочками, а не с ней. Если мое объяснение ее не устраивает, я не собираюсь молить о прощении. Кроме того, нас связывают чисто деловые отношения, Ван наверняка упала бы в обморок, если бы я пригласил ее просто ради удовольствия. — Ренни никак не отреагировала, и он спросил: — А вы? Упадете в обморок, если я приглашу вас сегодня провести со мной вечер и немного развлечься?

Она перестала махать лопатой и выпрямилась:

— Что вы имеете в виду под «немного развлечься»?

— Ну, поужинаем, потанцуем… Ренни Сойер, а вы о чем подумали? Вы же знаете, я человек порядочный, строгих правил.

— Нет.

— Нет? Вы не хотите идти со мной или не знаете о моих правилах?

— «Нет» означает, что я не упала бы в обморок. — Ренни снова взялась за лопату. — Я могу отказаться, но до обморока дело не дойдет.

— Почему вы можете отказаться? — настойчиво спросил он и положил руку на черенок лопаты, чтобы Ренни не уклонялась от ответа.

— Во — первых, у меня нет няни, которая бы присмотрела за Бекки.

— Пустяки, леди. Ваша дочь сегодня уезжает к бабушке и пробудет там до завтрашнего дня.

— Но у вас тоже нет няни, — с надеждой сказала Ренни.

— Верно, но и племянниц тоже нет, — с видом победа ответил он. — Я только что отвез их к бабушке.

— Мне надо разбросать опилки, — неуверенно просела она.

— Вместе мы все сделаем. Я буду загружать тачку и высыпать там, где вы скажете.

— Мы оба устанем. — Ренни потянулась, демонстрируя утомление.

— Ляжем пораньше спать, — предложил Джесси и отскочил, потому что она замахнулась на него лопатой. — Я только хотел сказать, что не будем засиживаться допоздна в ресторане.

Ренни некоторое время молчала, задумчиво глядя на него.

— Ладно, сдаюсь, — наконец решила она. — Будем разгребать эту кучу, пока есть силы, пока стоим на ногах, азатем быстренько поужинаем в кафе.

Победа! Джесси выхватил у нее лопату и начал яростно расправляться с опилками. Реини тем временем ушла в дом, чтобы проверить, собралась ли Бекки.

Оставшись один, Джесси взял из машины плейер, нацепил наушники и принялся распевать. Он не видел Рении, которая шла к нему с лимонадом, поэтому у нее была прекрасная возможность хорошенько рассмотреть его.

Под облегающей футболкой четко выделялись рельефные плечи и мускулистый торс. Ее влекло к этому человеку с неудержимой, пугающей силой.

— Дорогая, неужели положение оказалось столь отчаянным, что тебе пришлось нанять помощника?

Ренни чуть не выронила стаканы и, резко повернувшись, очутилась лицом к лицу со свекровью.

— Медлин! Я не слышала, как вы подъехали. Ей было стыдно, и она надеялась, что по ее лицу этого не заметно. Надо же так попасться! Женщине ее возраста неприлично строить глазки мужчинам.

Медлин Сойер, прекрасно выглядевшая для своих шестидесяти лет, оценивающе посмотрела на Джесси:

— Мне пришлось оставить машину на улице, потому что дорожка засыпана опилками. Кстати, если «БМВ» у дома принадлежит этому молодому человеку, вряд ли ты сможешь расплатиться с ним за услуги.

— Не беспокойтесь, мэм, я предложил Ренни свои услуги в обмен на ее. — Джесси воткнул лопату в гору опилок и помолчал, наслаждаясь замешательством Ренни. — У нее богатейший опыт. Она чрезвычайно помогла мне на распродаже конфет. Я просто возвращаю долг. Ее голова, мои руки, — закончил Джесси.

От его внимания не укрылся быстрый взгляд, который Ренни метнула в его сторону, но он сумел скрыть удовольствие от того, что ей понравилось увиденное.

Седовласая дама протянула руку и представилась:

— Меня зовут Медлин Сойер, я свекровь Ренни.

— Джесси Дэниельс. Вы, наверное, знаете моих племянниц, Лекси и Бриттани Дэниельс.

— Конечно, чудесные девочки. Несколько раз Бритни приезжала ко мне в гости. Они сейчас в доме?

— Нет, уехали к бабушке.

— Ренни, ты собираешься держать лимонад, пока он станетгорячим? — поинтересовалась Медлин. — Если нет, мистер Дэниельс с удовольствием возьмет один стакан, а я другой. Почему бы тебе не отдать их нам и не налить к один для себя? Заодно посмотри, готова ли Бекки.

Ренни совсем не понравились огоньки, блеснувшие в пах свекрови, но выбора не было. Чтобы не показаться вежливой, она передала им стаканы и оставила Джесси наедине с Медлин, которая постоянно ее сватала.

— Итак, мистер Дэниельс…

— Просто Джесси.

— Хорошо, Джесси, — кивнула Медлин, — вы давно знакомы с моей невесткой?

— Примерно неделю, — сказал он и, предваряя следующие вопросы, с улыбкой добавил: — Мне тридцать два года, я не женат и никогда не был, дурных привычек имею, у меня интересная работа.

— Простите ради Бога, — смутилась Медлин. — Но я знаю Ренни. Она обычно позволяет называть себя по имени только женатым мужчинам или моим ровесникам. Как же мне не волноваться?

— Я и сам волнуюсь, — заметил Джесси и сделал большой глоток. — Конечно, моя профессия тоже создает проблемы.

— О нет, только не говорите, что вы биржевой маклер! — с горечью воскликнула Медлин.

— Хуже, я адвокат.

— Да, это весьма прискорбно. Должна вам сказать, я твердо намерена присматривать за Ренни, и не хочу, чтобы ей стало плохо. Вы меня понимаете? — мягко сказала она, но в ее голосе чувствовался металл.

— Я не собираюсь ее обижать. Ренни не уговоришь даже съездить в пиццерию, если с нами нет девочек — компаньонок.

— Да, это на нее похоже. Я очень любила сына, однако я не слепая и видела, как он относился к Ренни и моей внучке. Из некоторых мужчин получаются никуда не годные мужья, а тем более отцы. — Она вздохнула, покачала головой и ушла в дом, не подозревая о впечатлении, которое произвела ее речь.

Джесси с застывшей улыбкой возобновил прерванную работу. «Да, некоторые мужчины совершенно не годятся для семейной жизни, и я как раз один из них», — думал он.

Ренни увидела, что он стоит в тени дома погруженный в мрачную печаль. Плечи у него поникли, руки бессильно опустились. Это не просто отдых.

Она подошла к нему осторожно, не слишком уверенная, что появилась вовремя.

— Джесс? — тихонько окликнула Ренни. — Что случилось?

Он не шелохнулся, и сначала ей показалось, что он не слышал ее. Потом сделал глубокий вздох, расправил плечи, словно подготовился.

— Ничего, все в порядке.

Но голос звучал не слишком бодро. Ренни вдруг ужасно захотелось обнять его, прижать к себе, защитить от того, что причинило ему такую боль.

— Вас расстроила Медлин? Она не со зла. Действует из лучших побуждений, а с людьми обходится немного грубовато.

Джесси наконец понял, что Ренни слишком обеспокоена.

— Нет, она весьма милая женщина, очень волнуется за вас. Даже спросила, каковы мои намерения.

— Она хотела сделать, как лучше. Идемте. — Ренни потянула его из зябкой тени на солнце. — Я не позволив вам увиливать от обязанностей главного разбрасывателя опилок. Если хотите, чтобы вечером я разделила с вами ужин и оплатила половину, нужно потрудиться днем. — Увидев, что хмурое выражение на его лице понемногу исчезает, Ренни поддразнила: — Хотя адвокаты никогда, видимо не занимаются тяжелым физическим трудом.

— Неправда, — засмеялся Джесси, — я прекрасно знаю, что такое физический труд. Иногда мне приходись точить карандаши, а однажды и вовсе без помощи секретарши донес до стола папку с документами.

— Отлично, могу сказать только одно: рада, что среди нас оказался человек, умеющий ловко обращаться с лопатой, ибо скоро начнет темнеть.

Онуспел схватить ее, и Ренни после символического сопротивления положила сначала руки ему на плечи, затем обняла за шею, запустила пальцы в волосы. Когда губы встретились, она с жадностью отдалась поцелую, надеясь, что этого ей будет достаточно.

— Так кому достанется последний кусок? — спросил веси, расправившись с остатками еды на своей тарелке.

— Полагаю, надо быть вежливой и оставить его вам, — ответила Ренни, — особенно после того, как вы не позволили мне заплатить за ужин.

— Прекрасно! — Джесси потянулся за единственным куском пиццы.

Но не успел. Ренни схватила тарелку и отодвинула подальше, чтобы он не смог достать.

— Одну минуту. Я сказала, что надо быть вежливой, я не говорила, что буду.

— Ну, Ренни, моему растущему организму требуется можно больше пищи. Я должен съедать все, что попадается на глаза.

— Тогда разрежем этот славный кусочек точно посередине, и я возьму ту часть, в которой больше грибов.

Он сделал вид, что обдумывает ее слова.

— Хорошо, но только резать буду я.

Поколебавшись, Ренни отдала ему тарелку и внимательно следила, как он примеряется, затем делит остаток пиццы на две равные части.

— Вот. Довольны?

— Вы отлично справились.

Она подождала, пока Джесси возьмет свою долю, потянулась за своей, но за это время он успел схватить нож, отрезать краешек от ее куска и сунуть в рот.

— Предатель, это же была моя пицца! — возмутилась Ренни. — Тогда отдайте мне другой кусок!

— Нет, леди. Вы договорились со мной, то есть наняли, чтобы я поделил оставшееся. Сделка была зарегистрирована мною, вашим личным адвокатом, выполнив работу, я взял свой гонорар; а также плату труды, — довольно улыбнулся Джесси.

— С какой стати?

— Все очень просто. Вот это, — указал он на свою тарелку, — мой гонорар. А кусочек от вашей доли компенсация за энергию, затраченную на проведение данной трансакции.

Ренни засмеялась и с удовольствием съела то, что осталось.

— Никогда не знаешь, говорите вы всерьез или шутите.

— А как вы отнесетесь к моему желанию провести вами завтрашний день? — Внимательно глядя на нее, он потягивал через соломинку лимонад и ждал ответа.

Ренни видела, что он постепенно избавляется от того непонятного состояния, в которое впал после разговора Медлин. Он расслабился только в ресторане и, кажется был доволен собой. Мысль провести с ним целый день наедине, без девочек, показалась ей весьма заманчивой.

— Почему бы и нет? Что вы предлагаете?

— Можно съездить на острова Сан-Хуан. Если погода будет хорошая, как сегодня, погуляем на свежем во духе. Если будет дождь, отдохнем в салоне парома.

Конечно, поездка на острова может стать чудесной, а еще чудеснее провести время с Джесси.

— Мне нравится, согласна. Как вы думаете, во сколько мы вернемся?

— Даже объехав все острова, мы будем дома не позднее шести. Устраивает?

— Вполне. Только нужно позвонить свекрови и договориться с ней. Если это не помешает ее планам на завтрашний вечер, в шесть будет нормально.

— Раз уж вам нужно позвонить, может, отправимся но сейчас? Не знаю, как вы, а у меня все косточки болят, напоминая о перелопаченной горе опилок. — Джесси со стоном поднялся и помог встать Ренни. — Пойдемте, леди, надо спешить. Тогда я буду уверен, что не усну за рулем и доставлю нас обоих домой в целости и сохранности.

Они вышли на улицу и направились к стоянке.

— Я бы не смогла четыре раза объехать квартал, чтобы найти место. Будь я на своем фургоне, то оставила бы его возле ресторана, — вздохнула Ренни.

— Наверное, это похоже на манию, только я ненавижу, если кто-то ставит машину слишком близко к моей, — сонно произнес Джесси, в то же время умудрившись придать голосу некоторую воинственность.

Роннипоняла, что ее удручает. Машина Джесси слишком напоминала ей о тех вещах, которыми старательно окружал себя Робин и к которым был привязан всем сердцем.

Разумеется, поврежденный «БМВ» стоил бы вам нескольких баллов в игре.

— Какой игре?

— Я называла ее «Молодые, богатые, деловые», — сказала она и тут же поняла, как обидны для него ее слова.

— Продолжайте.

Да, так и есть, в его голосе определенно появился холодок.

— В какой-то момент я осознала, что есть вещи, которым Робин придает особое значение, считая, что они создают имидж преуспевающего молодого руководителя.

В темноте она почти не видела лица Джесси, поэтому незнала, как он отреагировал. Началось с шутки, а теперь над их зародившимся взаимопониманием нависла серьезная угроза.

— Какие вещи? — бросил он.

— Извините, я не собиралась заострять на этом внимание.

— Ничего, просто мне хочется понять, что вы имеете в виду.

Ренни заколебалась, встревожено посмотрела на него, потом все — таки ответила:

— Когда Робин стал ценить вещи больше, чем нас с Бекки, я придумала классификацию и оценки для внешних атрибутов успеха. Например, одежда от известных модельеров оценивалась в десять баллов, престижные рестораны — пятнадцать, кофеварка-эспрессо — пять. Когда он водил меня на приемы, где я никого не знала, я развлекалась тем, что подсчитывала очки.

Остаток пути до машины оба молчали, так же сели, пристегнулись и поехали в сторону шоссе. Ренни лихорадочно искала новую тему для разговора.

— Во сколько же оценивается у вас последняя модель «БМВ»? — спросил он.

От его безразличного невыразительного голоса Ренни пробрала дрожь. Даже холодный ветер на улице не казался ей таким пронизывающим.

— Это равно победе.

— Ясно. Приятно осознавать, что я победитель, устало ответил Джесси.

Глава 8

Ренни жалела, что вообще завела этот разговор, и не могла придумать, как закрыть эту тему.

— Я не хотела вас обидеть, — шепотом сказала она страстно желая, чтобы он понял, насколько ей неприятна их размолвка.

— Все нормально, не беспокойтесь. — Джесси набрал побольше воздуха и спросил: — Как насчет завтрашнего дня? Договор остается в силе?

— Если вы не передумали, я с удовольствием поеду.

— Тогда я заеду за вами около семи, если вас устраивает такая рань. Надо успеть на один из первых паромов, чтобы хватило времени на Фрайдей-Харбор.

— Весьма заманчиво.

Как бы ей хотелось увидеть, что Джесси опять в хорошем настроении. По крайней мере голос звучит дружелюбно. Может, он принял ее извинения…

В эту минуту они свернули к ее дому. Ренни собралась выйти из машины, но он ее остановил.

— Дайте мне поиграть в джентльмена.

Джесси вышел первым и распахнул перед ней дверцу.

— Мадам, разрешите проводить вас до дома. — Он подал ей руку.

«Интересно, что он сделает, если пригласить его в дом». — мелькнуло у нее в голове, но Рении тут же прогнала непрошеную мысль.

Они медленно шли по дорожке, и Ренни держалась за его теплую сильную руку. Расставаться не хотелось.

— Я бы могла предложить вам чашечку кофе, но у меня остался только растворимый с кофеином. И вообще раз мы собираемся выехать пораньше, следует отравляться в постель. — Услышав его смешок, она простонала: — Я не о том, после тяжелого дня нам обоим нужен отдых.

Джесси принялся хохотать над ее смущением, и к ним опять вернулось хорошее настроение.

— К великому сожалению, вы правы. Действительно надо хоть немного… поспать.

Она стукнула его по руке:

— Одна маленькая оговорочка, и вы тут же ею пользуетесь!

— Можете предложить взятку. — Джесси привлек ее себе, уткнулся лицом в волосы.

— И во что мне это обойдется? — Ренни обняла его за шею и, откинувшись, посмотрела на него.

— Для начала вы позволите мне в течение нескольких минут проделать этот опасный — опасный путь вместе с вами.

— Что значит нескольких? — спросила Ренни, прячась от вечерней прохлады в его объятиях.

— Пожалуй, шесть минут я продержусь и не совсем потеряю… — Джесси осыпал быстрыми поцелуями лицо, потом шею.

— Чего не потеряете? — Ей уже было трудно продолжать разговор.

— Представления о том, где мы находимся, — пробормотал он и легонько прикусил ей мочку. — Ведь мы стоим у входа, на крыльце горит свет, еще немного, соседи будут наслаждаться восхитительным зрелищем.

Когда он прижался губами к ее рту, у нее возникло искушение наплевать на соседей и все приличия, а еще лучше — пригласить Джесси в дом.

Но он опомнился первым и, хотя в голове шумело, смог устоять перед страстью, грозившей поглотить их обоих.

— Лучше я пойду, Ренни. — Обычные слова прозвучали так нежно, будто он ласкал ее. — Встретимся утром. Будьте веселой, отдохнувшей, как я.

— Джесси Дэниельс, вы забыли, что я имела удовольствие видеть вас утром, — немного хрипло засмеялась Ренни. — Может, вам и удастся приехать за мной рано, но веселым вы станете только после нескольких чашек кофе. Может, за руль сяду я?

Джесси попытался состроить оскорбленную мину, но в конце концов засмеялся.

— Нет уж, поведу сам. Только не ждите от меня связанной речи, пока я не выпью трех чашек кофе.

Он поцеловал ее на прощание и отступил в сторону дожидаясь, пока она войдет в дом.

Утро было серым и пасмурным, небо закрывали тяжелые облака. Слушая по радио прогноз погоды, она решала, что надеть. Обещали невысокую температуру и дождь поэтому Ренни остановила выбор на удобных джинсах, рубашке, теплом свитере и нейлоновой куртке.

Ровно в семь часов в дверь постучали, и перед ней возник Джесси, прилагавший все усилия, чтобы казаться бодрым. Она молча взяла его за руку, провела в холл сунула в руки большую кружку.

— Благодарю тебя, женщина, — выговорил он после основательного глотка. — Это уже вторая чашка за утро. Если повезет, то смогу прийти в себя до того, как мы доберемся до парома.

— Подождите здесь, я только возьму сумку и проверю заднюю дверь. — Ренни покачала головой и улыбнулась. — Потом я доведу вас до машины. Не хочется, чтобы человек в таком состоянии бесцельно слонялся во окрестностям.

Когда она вернулась в холл, ей показалось, что Джесси бормочет нечто весьма нелестное о язвительных с раннего утра особах. Через минуту они сидели в его машине, а еще через пять мчались по шоссе на север к побережью, в сторону города Анакортеса.

Спустя час они прибыли в порт, и Джесси купил билеты. Они поднялись на борт, и Джесси первым делом отправился в буфет за долгожданной третьей чашкой.

Ренни ждала, пока кофе окажет свое благотворное воздействие, и только когда судно отошло от причала, онасочла возможным начать разговор.

— И часто вы путешествуете по морю? — Нет, я уже много лет сюда не приезжал. Давным-давно, еще в колледже, если мне нужно было уехать на денек из города, я покупал билет на паром, брал с coбой учебники и катался по заливу туда-сюда. Между прочим, самый дешевый способ развлечения.

Студент, в одиночестве катающийся на пароме, как-тоне сочетался с образом преуспевающего молодого адвоката, сидящего рядом. Всякий раз, когда Ренни начинала думать, что уже разгадала его, Джесси открывался ей с другой, неожиданной стороны, и она еше больше запутывалась.

— Я тоже помню студенческие времена, — сказала она.

— Неужели ваша история еще страшнее? — Изучающий взгляд его карих глаз всколыхнул в Ренни старые воспоминания.

— Мы с Робином поженились в первый год моей учебы. Однажды нам пришлось четыре дня подряд есть холодную кашу с молоком, а когда уже не было сил видеть тарелку с этой дрянью, мы поехали в город и сдали в донорском пункте кровь, чтобы получить деньги на еду.

— Неужели вы не могли придумать ничего лучшего? — насмешливо поинтересовался Джесси.

— По-моему, вам тоже все прекрасно известно.

— Да уж, временами я тоже сидел на каше и макаронах с сыром, — кивнул он. — Хотя самым неважным был период, когда мне пришлось подрабатывать натурщиком на факультете искусств.

— И вы стояли там без… ну, я хочу сказать, перед всей аудиторией?

— Да.

Они вышли из буфета на свежий воздух. Временами сквозь тучи пробивалось солнце. Джесси надел защитные очки, поэтому она не видела его глаз. На щеках у него появились ямочки, и Ренни подумала, что, видимо, ему слишком тяжело вспоминать.

— Значит, есть шанс увидеть вас… гм… в один прекрасный день во всей красе в местном музее?

— Боже упаси! — ужаснулся он. — Это же было отделение современного искусства. У меня на портрете три глаза, четыре руки и, как бы помягче выразиться, гигантский… отросток или даже два. — Он хитро взглянул на нее поверх очков.

— А как родители отнеслись к тому, что их трудолюбивый сын, постигающий вершины науки, позирует в обнаженном виде? — Ренни тут же пожалела о своем любопытстве. — Извините, кажется, я задала не совсем уместный вопрос.

Джесси обнял ее за плечи, слегка прижал к себе.

— Все в порядке. А на вопрос отвечу так: они ничего знали. Отец погиб в автомобильной катастрофе, когда мы с Марком были совсем детьми, а матери у нас не стало, когда мне было пятнадцать лет.

— О Джесс, простите. Я ведь знаю по собственному опыту, как тяжело детям, когда умирает кто-то из родителей, тем более оба. От чего умерла ваша мать?

— Я не говорил, что она умерла. — Слова звучали холодно. — Я сказал, что ее не стало. Вернее, она нас оставила. Я был мерзким ребенком, когда учился в школе, настоящим отродьем, и в один прекрасный день мать отвезла меня к брату на перевоспитание. А пока я был у Марка, она собрала вещи и уехала, не оставив даже обратного адреса. Видимо, наших у нее тоже нет, поскольку с тех пор мы никогда больше про нее не слышали.

Ренни опечалилась до слез. Правда, она постаралась скрыть, ибо по виду Джесси поняла, что ее сочувствие неуместно, во всяком случае, не будет принято.

— Не представляю, как мать смогла бросить своих детей.

— Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что она всегда и во всем полагалась на отца, зависела от него, а реле его смерти, когда некому было принимать за нее решения, просто не могла справиться с повседневными тяготами жизни.

— Это не извиняет ее, — отрезала Ренни.

— Пожалуй, да. То есть я не понимаю, как она могла оставить такого сына, как Марк. — Его спокойствие, за которым скрывалась мука, не обмануло Ренни, только она не успела спросить, почему Марк больше достоин материнской любви, чем Джесси.

— Будем наслаждаться солнцем и теплом, пока есть такая возможность, — сказал он, уводя ее на нос корабля.

Ренни подчинилась его желанию прекратить неприятный разговор. К тому же сильный ветер отнюдь не способствовал беседе. Перед ними вставали горы, словно вырастая над зелеными холмами на востоке. Джесси облокотился на перила, Ренни взяла его под руку, и каждый погрузился в собственные размышления.

Они бродили по магазинчикам и лавочкам Фрайдей-Харбора, выбирали подарки, решали, какие сувениры понравятся дочке Ренни, а какие обрадуют племянниц Джесси. У них даже возникла своеобразная игра, некое соревнование, кто первым найдет интересную вещь. Наконец они купили три яркие шапочки с козырьками и веселыми крабиками, напоминающими об острове Сан-Хуан.

Взявшись за руки, они неторопливо вернулись на пристань.

— Отличный день, чудесная поездка, — сказала Ренни, когда паром отчалил от берега и взял обратный курс. — Не помню, когда я в последний раз так отдыхала. Спасибо.

— Очень рад. Кстати, а вы заметили, что солнце, которое я заказал, светило всю дорогу и ни разу не скрылось за тучами? — Джесси откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги.

Ренни медленно провела по ним взглядом, затем посмотрела на их обладателя, надеясь, что ничем не выдала произведенного впечатления.

— Хотите, чтобы оно радовало нас и на обратном пути? — спросила Ренни.

— Конечно. Эти метеорологи все как один предсказывали отвратительную погоду. Даже неловко говорить, чего мне стоило убедить их, чтобы они изменили для нас прогноз.

Дождь начался, когда они двигались в потоке машин, направляющихся в сторону Сиэтла. Казалось, все, кто сбежал на выходные из города, решили вернуться домой в одно и то же время.

Ренни молча смотрела на пейзаж, тающий в серой дымке.

Какая-то машина перед ними вдруг перестроилась из ряда в ряд, не включив указатель, и Джесси, выругавшись, свернул в сторону.

— Ах ты… черт возьми, проклятый дождь мог бы порождать еще часок. Если кто-нибудь не вовремя затормозит, мы все превратимся в отличную груду металла. — Этобыли первые слова, которые он произнес с тех пор, как испортилась погода. — Извините, сейчас я не слишком приятный собеседник. Готов поклясться, здешние автомобилисты никогда не умели водить машину во время дождя. Как только начинается это безобразие, обязательно что-нибудь случится.

— Вообще-то я не особенно тороплюсь, можно остановиться, переждать немного, выпить кофе, — предложила Ренни и добавила, взглянув на беспросветное небо: — Правда, нет гарантии, что дождь скоро кончится.

— Думаю, нам лучше ехать дальше. Машин все равно меньше не станет, даже наоборот. К тому же я обещал матери Вики забрать девочек до восьми. Если мы всю дорогу будем ползти с такой скоростью, то едва успеем к этому времени.

Ренни чувствовала его напряжение по тому, с какой силой он вцепился в руль, даже побелели костяшки пальцев.

— Может, включить музыку? — участливо спросила она.

— Что? — Джесси бросил взгляд в ее сторону и тут опять сосредоточился на дороге.

— Не поможет ли тихая спокойная музыка снять напряжение? Вы слишком взвинчены.

— Да, конечно, что-нибудь мелодичное. Похоже, я действительно слишком нервничаю. Просто не хочу неприятностей.

— Поставить кассету или поискать музыкальную станцию?

— Бриттани и Лекси однажды покопались в кассетах от души. Поэтому не знаю, что вы там найдете.

Ренни открыла бардачок, просмотрела содержимое.

— Как вы относитесь к рэпу?

Джесси недовольно сдвинул брови:

— Что-нибудь другое, пожалуйста.

— Может, вам больше нравится хэви-метал? — снова поддразнила Ренни.

— Будь милосердна, женщина!

— Тогда послушаем вот это, — смягчилась она, — Уитни Хьюстон.

— Значит, вы издевались надо мной?

По крайней мере он засмеялся, а то Ренни уже начала волноваться, что хмурое выражение никогда не исчезнет с его лица.

Когда зазвучала вторая песня, она заметила в Джесси изменения к лучшему. Хотя он был полностью сосредоточен на дороге, тем не менее стал подпевать и немного расслабился.

В машине было тепло и уютно, музыка убаюкивала, и Ренни впала в приятное дремотное состояние.

— Почему бы вам не поспать, Ренни? Последние два дня выдались слишком беспокойными.

Она не могла сдержать зевок.

— О, извините. Меня всегда укачивает в машине, а долгие поездки усыпляют. Но если вам нужно мое общество, чтобы развлекать вас и не давать уснуть, то не стесняйтесь. В конце концов, вы отдыхали не больше меня.

— Ладно, закрывайте глаза, нам с Уитни надо побыть наедине.

Ренни почти заснула, когда почувствовала, как он не слишком ловко прикрыл ее своей курткой. Куртка хранила его запах. Ренни глубоко вздохнула и провалилась в сон, не успев понять, действительно ли он тихонько проговорил:

— Отдыхай, моя прекрасная леди.

Ренни проснулась от резкого визга тормозов по мокрой дороге, не сознавая, долго спала или нет. Джесси старался удержать машину на обочине, потом наконец остановил ее.

— Что случилось, Джесс? — Ее голос сорвался от испуга на писк.

Он ничего не ответил, стукнул по рулю кулаком, злобно выругался и, ткнув дверцу, выскочил на дорогу.

— Черт побери! Я же знал, что случится нечто подобное — с яростью произнес он. — Если этот идиот повредил мою машину, клянусь, я перегрызу ему глотку и вырву сердце.

С силой захлопнув дверцу, он растворился в дождливом сумраке.

Ошеломленная его злобой, Ренни сидела не шевелясь и пыталась стряхнуть остатки сна. Постепенно она сначала различать стук дождя по металлической крыше, видела неясные очертания автомобиля, стоявшего на обочине перед машиной Джесси.

Хотя дождь и сгущающаяся темнота скрывали детали, виновница аварии, похоже, была далеко не первой молодости. Позади нее в свете фар суетились две фигуры. Увидев на себе куртку Джесси, она решила отдать ее хозяину. Она сама останется в машине, поэтому ей надо укрыть Джесси от дождя, чтобы он не промок.

Ренни посмотрела на заднее сиденье, надеясь, что в машине есть зонтик. Ничего подобного. Ей не слишком хотелось вылезать под дождь, чтобы передать куртку, но Джесси вряд ли услышит ее, если она просто окликнет его в окно.

Судя по всему, он вообще забыл о ее существовании и выскочил как ошпаренный вовсе не потому, что беспокоился за нее или другого водителя, а только из страха за свою обожаемую машину.

Ренни категорически приказала внутреннему голосу замолчать и вышла под ледяные струи.

Рядом с обочиной был глубокий кювет, и ей пришлось ухватиться за машину, чтобы не упасть в мутный поток, стремительно мчавшийся вдоль шоссе. Несколько опасных шагов, и Ренни оказалась на твердой почве между двумя автомобилями.

— Джесси, я принесла вам куртку.

Но тот был так поглощен спором, что даже не повернул головы. Она позвала еще раз, теперь громче.

Никакого ответа. «Если бы он дал себе труд хоть немного побеспокоиться обо мне, — гневно думала Ренни, — то сейчас наверняка обратил бы на меня внимание. Ведь я могла свалиться в кювет».

Возмущенная до глубины души, она подошла ближе и сунула куртку чуть не в лицо Джесси.

— Что за… — резко повернулся он.

Теперь Ренни удалось рассмотреть его собеседницу. Это была промокшая до нитки, испуганная пожилая женщина.

— Простите, мадам. Я подумала, что ему все — таки надо укрыться от дождя, а то сам он ничего не чувствует. Не могли бы вы поговорить в машине с включенной печкой? По крайней мере не замерзнете.

— Конечно, так было бы удобнее, — согласилась женщина. — Можем сесть в мою машину, если не возражаете.

Она тут же устроилась на месте водителя, очевидно уверенная, что Джесси и Ренни последуют за ней.

Но Ренни вернулась в «БМВ» и решила ждать там. Джесси появился минут через двадцать.

— Как вы? — спросил он.

— Прекрасно. — Ледяной тон не соответствовал ответу.

Джесси еще не пришел в себя после столкновения, чуть не закончившегося аварией, поэтому не стал ломать голову, чем так недовольна Ренни.

Несколько миль они ехали в молчании, пока это не стало действовать ему на нервы.

— Что-нибудь случилось? — наконец спросил он, бросив быстрый взгляд на Ренни.

— Ничего такого, что было бы достойно вашего внимания, — сквозь зубы ответила Ренни.

Джесси крайне удивило явное ударение на слове «вашего».

— Вы чем-то расстроены? Если да, то скажите, в чем дело. Я сейчас просто не в состоянии задавать наводящие вопросы.

— Хорошо. За исключением того, что вы даже не поинтересовались, как я себя чувствую, у меня все в порядке. Спасибо, что хотя бы с опозданием, но все-таки спросили.

Джесси положил руку на ее плечо.

— Извините, — сокрушенно произнес он. — Я решил, что все нормально, иначе бы вы сказали. Вы ударились? Вам больно? Может, заедем в больницу? — Карие глаза тревожно осмотрели ее.

— Никаких опасных для жизни повреждений, если вы спрашиваете именно об этом. Столкновение было слишком незначительным, мне даже показалось, что оно приснилось. — Ренни сидела выпрямившись, скрестив руки на груди и смотрела в окно.

Джесси начал раздражаться.

— Почему же вы злитесь?

— Ничего подобного.

— Как бы не так! От вас исходит поток ледяной ярости. Мне было гораздо теплее на улице. — Он едва сдержался, чтобы не перейти на крик.

Ренни медленно повернулась и насмешливо посмотрела на него. В каждом произнесенном ею слове таился яд.

— Честно говоря, я несказанно удивлена, что вы до сих пор не торчите под дождем, осматривая свой драгоценный автомобиль: вдруг на нем появились царапины или, не дай Бог, какой-нибудь негодяй заляпал его грязью.

— На что вы намекаете, Ренни?

— Ни на что я не намекаю, Джесси. Просто эта машина значит для вас гораздо больше, чем я. Или любой другой человек.

— Неужели?

— Когда нормальные люди попадают в аварию… — Судя по ее тону, он к этой категории не принадлежал. — …они первым делом убеждаются, что у их попутчиков все в порядке, а потом уже принимаются осматривать железо. И они дважды подумают, стоит ли вытаскивать пожилую женщину под дождь, хотя она и является виновником аварии.

— Я ведь уже покаялся. Вас осчастливят повторные извинения?

— Можете не трудиться. Я вам больше не верю.

— Почему? — настаивал он.

— Робин вел себя так же, его извинения всегда были неискренними. И когда он опаздывал, и когда забывал про годовщину свадьбы, и даже когда не заметил, что родилась его дочь.

— Вот об этом я и говорю. За его ошибки и промахи вы ругаете меня. — Он до боли вцепился в руль.

— Трудно этого не делать, если вы поступаете таким же образом, — резко ответила Ренни.

— Черт побери, женщина! Когда вы поймете, что я не ваш муж? — Джесси почти кричал.

— Слава Богу, и никогда не были.

— Можете поблагодарить и за то, что не собираюсь.

После этих слов он замолчал, уставившись на дорогу.

Наконец Джесси взял себя в руки, и злость понемногу утихла. Довольно быстро они доехали до нужного поворота и через несколько минут остановились у дома Ренни. Он вздохнул, откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Когда он посмотрел на спутницу, та старательно рассматривала свои руки.

— Что теперь, Ренни?

Она подняла глаза. Они казались огромными, в них стояла боль.

— Не знаю. Думаю, мне надо идти домой, не провожайте меня, не надо. Пока, Джесси.

В ее словах прозвучала какая — то испугавшая его обреченность.

— Подождите, — сказал он. — Пожалуйста. — Она молча села на место. — Послушайте, наверное, мы оба сегодня устали и перенервничали.

Вместо ответа Ренни подняла брови, на губах возникло слабое подобие улыбки.

— Ну хорошо, я перенервничал. Но, думаю, и вы тоже, хотя здесь в основном моя вина. — Джесси нахмурился, пытаясь разобраться в собственных чувствах. — Мне очень понравился сегодняшний день, во всяком случае, до того момента, как мы сели в машину, и я не хочу, чтобы из-за какого-то недоразумения мы перестали встречаться. — Он коснулся ее щеки.

У нее в глазах мелькнуло нечто вроде сожаления. Так ему показалось.

— Не думаю, что это недоразумение, Джесси. Скорее, напоминание о том, как мы с вами не похожи, и ценности у нас совершенно разные.

— Например?

— Для меня люди значат гораздо больше, чем вещи. Я не уверена, что для вас тоже, — печально сказала она.

Джесси опять разозлился.

— По-моему, я уже говорил вам: не следует осуждать меня за ошибки вашего мужа. Если вы не способны понять, что для меня семья и друзья важнее всего на свете, то, видимо, нам действительно лучше не встречаться. — И, не удержавшись, прибавил: — Если вы так же пилили Робина, то неудивительно, что он старался поменьше бывать дома.

Ренни задохнулась и выскочила из машины, а он сразу пожалел о своих необдуманных словах. Хорошо бы вернуться на несколько мгновений обратно, но слово не воробей. Он смотрел, как Ренни достает ключ, отпирает дверь, скрываясь из виду и из его жизни.

Глава 9

Дни становятся все длиннее, солнце заходит все позже. Бекки уже пора ложиться спать, а на улице еще светло. Ренни смотрела в кухонное окно и думала о своем.

— Почему мистер Дэниельс не зашел к нам, когда приезжал за Бриттани? — вернул ее к действительности голос дочери. — Он сидел в машине и ждал, пока она его увидит.

Бекки сказала это таким огорченным тоном, что Ренни заставила себя улыбнуться и повернулась к дочери.

— Наверное, он просто устал, дорогая.

— Бриттани говорит, что у него с воскресенья болит голова. Мам, ты думаешь, он заболел?

— А почему ты о нем беспокоишься? — спросила Ренни, со страхом ожидая ответа.

— Просто так. Мне было весело с ним. Тебе ведь он тоже нравился, правда? — Глаза Бекки округлились от невинного любопытства.

Ренни больше не удивлялась острой боли, которая пронзала ее всякий раз при воспоминаниях о Джесси.

— Да, мистер Дэниельс мне нравится, — спокойно ответила она.

— И мне тоже. Может, он придет к нам опять, когда у него пройдет голова.

Доев печенье, Бекки убежала к себе, чтобы успеть почитать немного, пока не погасили свет.

Ренни складывала в холодильник остатки ужина, когда резкий телефонный звонок так испугал ее, что она даже выронила свое любимое блюдо. Ей пришлось аккуратно обойти груду осколков, перемешанных со спагетти, чтобы добраться до телефона.

— Алло, — сказала она и тихо чертыхнулась, наступив на кусок стекла.

— Это новый способ отшивать назойливых распространителей товаров? — раздался голос свекрови. — Честно говоря, я сомневаюсь, что на них подействует такая манера общения, а вот друзья могут обидеться.

— Тогда нужно срочно отказываться от подобных опытов, — засмеялась Ренни. — Я уже потеряла друзей, чтобы продолжать в том же духе. То есть мне звонили в эти дни немногие, — быстро добавила она, стараясь исправить оплошность.

— Мы говорим о конкретном человеке?

— Наверное, я просто соскучилась по Вики, — ответила Ренни, чтобы переключить Медлин на другую тему. — Обычно мы болтаем с ней по нескольку раз в неделю, и сейчас у меня в доме непривычно тихо.

— А в чем дело? Я думала, тебе любезно составляет компанию ее симпатичный деверь. Разве с воскресенья ты с ним не виделась?

— Один раз видела. — Ренни действительно видела его затылок, когда Джесси отъезжал от ее дома вместе с Бриттани.

— И собираешься встретиться с ним опять? — Похоже, Медлин решила выпытать мельчайшие подробности.

— Нет.

— Есть причины?

— Нет. Мы совершенно разные люди, поэтому никакие отношения между нами невозможны. — Ренни закрыла глаза, чтобы сдержать набежавшие слезы. Нет, плакать она не станет.

— Дорогая, я понимаю, это не мое дело, — начала Медлин.

— Раньше тебя подобная малость не останавливала, — перебила её Ренни, сглаживая шутливо — добродушным тоном язвительность слов.

— Ладно. Хочу спросить тебя вот о чем: как два умных взрослых человека могут принимать серьезное решение после единственного свидания? Ты обнаружила у него какие-нибудь отвратительные черты? Неужели он всю ночь храпит?

— Медлин Сойер! Как вы можете задавать подобные вопросы? Откуда мне знать, чем он занимается по ночам?

— Видимо, я приняла желаемое за действительное. Он показался мне таким милым, вот я и подумала, что он сможет стать тем человеком, который вытащит тебя из добровольного одиночества. — И, не давая Ренни возразить, спросила: — Что же вам помешало?

— Я же сказала, у нас различные представления о жизненных ценностях.

— Каких ценностях?

— Меня волнуют люди, а он беспокоится только о собственной машине.

— Ну, знаешь! — воскликнула Медлин. Ренни даже не предполагала в ней такой энергии. — Я видела, как он смотрел на тебя, и, поверь, на свой автомобиль он глядит вовсе не такими глазами.

— Жаль, что ты не согласна со мной. По-моему, двух взрослых людей должно объединять нечто большее, чем взбесившиеся гормоны. — Ренни старалась придать голосу убедительность, чтобы свекровь не усомнилась в ее словах.

— Ладно, говоришь ты правильно, но с чего ты вдруг пришла к такому заключению?

— В воскресенье мы попали в небольшую аварию, и он даже не поинтересовался, как я себя чувствую.

— Ты ударилась или поранилась?

— Нет, но это не имеет значения.

— А я считаю, имеет, и очень большое. Ты пряталась от всех мужчин, отказывалась после смерти Робина от возможных знакомств по одной-единственной причине. Ты боялась, что второй муж тоже станет поклоняться всемогущему доллару, почитать его гораздо больше, чем тебя.

Наконец ты познакомилась с мужчиной, за которого большинство женщин способны умереть, и сразу начинаешь выискивать причины, чтобы оправдать свой страх. — Раньше Медлин никогда не разговаривала с ней так резко.

— Ты несправедлива ко мне.

— Жизнь тоже не всегда справедлива, Ренни.

— Ты на чьей стороне, Медлин?

— Ни на чьей. Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Если тебе лучше без Джесси, прекрасно. Если нет, тогда хорошенько подумай, прежде чем навсегда вычеркнуть его из своей жизни.

Джесси смотрел на телефон. Он уже дважды протягивал к нему руку и дважды останавливал себя. Один раз позвонил, но было занято.

Проклятие, мужчине нравится женщина, она, судя по всему, отвечает ему взаимностью, откуда же такие сложности? Приходится скрываться от племянниц в спальне! Перенес компьютер в свою комнату и сказал им, что у него горит контракт. Девочки обещали его не беспокоить, если только не случится всемирный потоп или не разверзнется земная твердь.

Но к компьютеру он не притрагивался, работой не занимался. Просто ему не хотелось, чтобы Лекси и Бриттани слушали разговор, если он все же наберется смелости позвонить Ренни. Особенно когда он будет умолять о встрече. В конце концов, мужчина обязан хранить достоинство при домочадцах. Или хотя бы его видимость.

Джесси гипнотизировал телефон. Обычно решительный и изобретательный ум отказался работать, мозги превратились в кашу. А все из-за того, что он ужасно тосковал по Ренни. За несколько дней изменились цель и смысл его жизни, вершиной мечтаний и планов стала эта женщина.

Иногда он сам удивлялся, отчего рядом с ним оказываются или очень занятые, или беспросветно глупые женщины, с которыми не хочется иметь долговременных отношений. Может, в нем есть некий изъян, делающий его не слишком привлекательным объектом? Когда связь заканчивалась, проблема для него состояла лишь в том, что он оставался без пары на деловых приемах.

На этот раз все обстоит иначе. Он не сдастся без боя, Ренни уже стала важной частью его жизни. Вчера он мельком увидел ее, и пришлось собрать всю силу воли, чтобы уехать.

Джесси взглянул на будильник, стоявший на туалетном столике. Нельзя больше сидеть взаперти, приближается время ужина, девочки, наверное, проголодались.

Он решительно снял трубку. Гудок, второй, потом третий. «Ответь, прошу тебя, может, я не смогу заставить себя позвонить еще раз. Пожалуйста, ответь».

После четвертого гудка Ренни подошла к телефону. Сердце у него так застучало, что наверняка было слышно на другом конце линии.

— П-привет. — В душе он надеялся, что голос не выдает его неуверенности.

— Джесси, — прошептала она. Несколько секунд оба молчали.

— Вы слушаете меня или собираетесь бросить трубку?

— Нет, Джесси, я не собираюсь бросать трубку. Вам что-то нужно?

— Просто хотел поговорить.

— О чем?

— О нас.

Долгий вздох эхом отозвался в трубке и в его сердце.

— «Нас» не существует, Джесси. Мне казалось, мы уже все выяснили.

— Послушайте, Ренни, я не хочу отбрасывать все из-за одной неудачной поездки на машине. И прошу вас, не надо принимать такое серьезное решение по телефону.

Как адвокат, Джесси знал, что клиенту всегда гораздо труднее отвергнуть предложение, если они находятся лицом к лицу, и рассчитывал на то же самое с Ренни.

— Может, нам встретиться и поговорить? — неожиданно спросил он.

— Джесси…

Раз она не отказалась сразу, он решил воспользоваться моментом:

— В любом месте. Можно здесь, у Вики. Правда, девочки все услышат. Если удастся найти няню, то можем поехать ко мне домой.

— Нет, к вам я не поеду.

— Тогда на пляже, — быстро предложил он. Возникло недолгое молчание.

— Ну ладно, — вздохнула Ренни. — А как быть с девочками?

— Честно говоря, я так далеко не загадывал. Не знаю. Если их оставить ненадолго одних?

— Привезите их лучше сюда. Через час должна приехать Медлин. Уверена, она согласится присмотреть за ними.

— Отлично! Мы приедем, только сначала накормлю их ужином. До встречи, пока я вас отпускаю.

«Но ненадолго, Ренни Сойер», — добавил про себя, кладя трубку.

Джесси посмотрел в зеркало над туалетным столиком. Взгляд уже не такой виноватый, как до разговора по телефону. Интересно, есть время принять душ? Найдем.

Спустя несколько минут Джесси стоял у шкафа и изучал свой гардероб. Надо было привезти из дома побольше вещей: хотя на дворе весна, но по вечерам еще довольно холодно. Наконец он выбрал черные джинсы и свитер с черно-красно-белыми узорами. Вики говорила, что в этом наряде он неотразим.

Теперь ужин. Джесси слетел по лестнице вниз, бодро сообщил племянницам, что им предстоит провести вечер у Бекки, и те принялись накрывать на стол. Тем временем он достал из морозилки еду и сунул в микроволновку.

Девочки с изумлением уставились на дядю, который вдруг начал распевать песенку про любовь, но Джесси необращал на них внимания. Он быстро приготовил зеленый салат, отрезал несколько кусочков хлеба. Свою порцию он проглотил за рекордно короткий срок, даже не почувствовав вкуса еды.

— Девочки, тарелки оставьте, я сам их помою.

Бриттани чуть не упала со стула, раньше он не позволял им отлынивать от домашних обязанностей. Но Лекси нестала задавать лишних вопросов, потому что была ее очередь мыть посуду, и быстренько исчезла из кухни.

— Одевайтесь и ждите меня в машине.

Джесси проверил заднюю дверь и уже шел к выходу, когда раздался звонок. Он испугался, что Рении передумала, хотел не обращать внимания на телефон, а подняв рубку, сразу пожалел об этом.

— Миссис Биллингс? Чем могу помочь?

— Мне нужны конфеты сегодня вечером, мистер Дэниельс.

Джесси стиснул зубы и постарался ответить пристойно.

— Извините, но вы поймали меня буквально на пороге дома, придется подождать до завтра.

Любой, кто хорошо его знал, никогда бы не осмелился настаивать, однако миссис Биллингс из-за отсутствия деликатности не уловила решимости в его голосе.

— Но…

— Извините, мы поговорим с вами на эту тему завтра.

Он положил трубку и вышел именно в ту минуту, когда телефон затрезвонил снова.

Джесси всю дорогу напоминал себе, что находится в жилом квартале и не должен гнать на максимальной скорости, в конце концов его отделяет от Ренни лишь несколько кварталов. Но сегодня и такое расстояние казалось ему слишком большим.

Она хотя бы согласилась выслушать его. Это уже кое-что.

Бриттани первая выскочила из машины и унеслась вперед, а Джесси с Лекси неторопливо подошли к двери, где их ждала Бекки.

— Здравствуйте, мама просила встретить вас, пока она разговаривает по телефону, — обратилась девочка к Джесси и тут же повернулась к подружкам: — Брит, представляешь, бабушка привезла новые диснеевские мультики! Сейчас она пошла в магазин за поп-корном.

Девочки отправились в комнату Бекки, но Джесси не чувствовал себя покинутым, его ждала Ренни.

Она стояла на кухне у телефона, и по ее последним словам он понял, с кем идет разговор.

— Нет, миссис Биллингс, я не могу достать вам конфеты сегодня вечером… Нет, я не знаю, где можно найти.

Джесси чуть не расхохотался.

— Лгунья! — одними губами прошептал он, но Ренни даже бровью не повела.

— Нет, я уверена, он не хотел вас обидеть. На мистера Дэниельса это совсем не похоже.

— Похоже, — кивнул Джесси, получив локтем в бок.

— Нет, миссис Биллингс, мне очень жаль, но сейчас я ничего не могу сделать. Вам следовало предупредить заранее, потому что мистер Дэниельс очень занятой человек и не может сидеть дома на привязи только ради того, чтобы по первому требованию вручать нам коробки с шоколадом и орехами.

Джесси обхватил ее за талию, уткнулся ей носом в шею и шепнул:

— Берите любые сладости, девушка, хоть все до единой.

Голос у Ренни дрогнул, но она все же сумела закончить разговор с назойливой собеседницей:

— Я… г-м-м. Извините, миссис Биллингс, ко мне пришли. Желаю приятного вечера. — Положив трубку, она резко повернулась и уперлась в его грудь кулаками.

— Никогда больше так не делайте.

— Неужели вам не нравятся мои крепкие объятия?

— Не будьте идиотом. И не смейте натравливать на меня эту женщину!

— Клянусь, я не знал, что она позвонит вам. Я совершил ошибку, взяв трубку, когда уже почти вышел из дома. Не будь она столь назойливой, я бы оставил ей несколько коробок на веранде. Но она так давила… К тому же в тот момент голова у меня была занята гораздо более важными делами. — Взгляд его карих глаз не оставлял сомнения в том, что это за дела.

— Медлин сейчас вернется, решила купить девочкам немного сладостей. — Ренни принялась домывать посуду. — Она ужасно обрадовалась, что вы приедете.

— Слава Богу, хоть один человек на моей стороне. — Джесси поборол желание снова подойти к ней. Если она хочет пока сохранять дистанцию, не следует ее торопить.

— Здесь нет никаких сторон, мы же собираемся только погулять по пляжу.

Джесси не успел ответить. Вошла Медлин, и он поспешил забрать у нее корзинку с продуктами.

— Обрати внимание, Ренни, он не только симпатичный, но и обладает хорошими манерами.

— Можешь оставить свою рекламу, у этого человека нет проблем, он слишком уверен в себе. — Ренни сурово взглянула на смеющихся гостей. — Ладно, ведите себя хорошо, пока я надену куртку и попрощаюсь с Бекки.

Когда невестка вышла, Медлин обратилась к Джесси:

— Будьте с нею осторожны, молодой человек. Не знаю, как вы сумели уговорить ее встретиться, но отпугнуть ее очень легко.

— Знаю и обещаю не торопиться. Просто я не могу позволить, чтобы все так закончилось.

Большего он сказать не успел, потому что вернулась Ренни.

— Завтра девочкам в школу, мы ненадолго, Медлин.

— Можете не спешить из-за нас, мы с девочками найдем чем заняться.

Джесси проводил Ренни до машины, галантно распахнул перед ней дверцу, и через десять минут они уже прогуливались по мелкой гальке. Перед ними открывался чудесный вид на спокойную гладь залива, на которой застыли лодки с рыбаками.

Они шли по берегу и вели ничего не значащий разговор. Джесси понял, что она чувствует себя увереннее, когда разговаривает на отвлеченные темы. И он позволил ей это. Пока.

Наконец, оказавшись в относительно малолюдном уголке пляжа, он сел на выброшенное бревно. Ренни предусмотрительно устроилась на некотором расстоянии.

Какое-то время Джесси глядел на воду, швырял камешки в набегавшие волны, затем, не оборачиваясь, сказал:

— Благодарю, что позволили мне приехать. Я знаю, как вам было нелегко принять такое решение.

— Меня почти вынудили. Несколько дней я постоянно слышала ворчание свекрови и нытье дочери.

— Извините, Ренни, я бы не хотел, чтобы вас к чему-то принуждали, заставляли делать нечто вам неприятное.

— Я сказала «почти», Джесси. Если бы я сама не захотела прийти, меня бы здесь не было. Дело в том, что я скучала без вас гораздо сильнее, чем могла предположить.

— Ренни, я никогда и ни к кому не испытывал подобных чувств, — радостно улыбнулся он и поднял руку, когда она попыталась возразить. — Конечно, вам трудно поверить, что за свои тридцать два года я ни разу не был…

— Не говорите этого, еще слишком рано. Кроме того, я действительно не верю, что прежде у вас не было серьёзных отношений.

— Да, я встречался с женщинами, даже по несколько месяцев, но из этих связей ничего не получилось. Иногда по их желанию, иногда по моему. Я был слишком занят: то учебой в колледже, то в академии, то выплатой долгов, на личную жизнь времени не оставалось. А всякие взаимоотношения требуют времени и сил. До сих пор я не встречал женщины, которой стоило бы добиваться.

— А Ванесса? — спросила Ренни.

— Баффи? — поддразнил он. — Я ведь уже объяснял, что наши отношения продиктованы элементарным удобством. Мы деловые партнеры, и больше ничего.

— А чего вы хотите от меня, Джесси? Между нами слишком глубокая пропасть, нам ее не преодолеть.

— Какая пропасть? Что я должен преодолевать? Не понимаю, объясните мне.

— Главное — образ, стиль жизни. Я уже прошла через отвратительное замужество, когда карьера, положение в обществе были превыше всего. — Ренни подошла к воде. — Мир, в котором живу я, слишком далек от вашего мира, Джесси. Поэтому я никогда не смогу жить в вашем, а вы не будете счастливы в моем.

— Ах, это! Последнюю неделю я жил в вашем мире, конечно, не слишком долго, но для начинающего, мне кажется, я вел себя неплохо. К тому же я знаю, как живут Марк с Вики. Если вы это имеете в виду, то я отдал бы все, что имею, в обмен на такую жизнь. — На лице Ренни отразилось явное сомнение, и он продолжал: — Вряд ли истинная причина в том, что меня испугает ваш мир. Скорее, вас беспокоит мой, да? Неужели вы ждете, чтобы я сказал, что готов бросить все, над чем трудился, чего добивался столько лет?

От расстройства он выпалил эти слова сердитым и раздраженным тоном. Ему даже пришлось умолкнуть, чтобы не загасить последнюю искру надежды завоевать эту женщину.

Некоторое время они шли молча.

— Не понимаю, — сказал наконец он. — Почему вы считаете, что есть только белое или черное? Я могу уступать в некоторых вещах, а кое в чем могли бы уступить вы, если бы попытались.

— Большую часть моей семейной жизни я уступала, соглашалась, примирялась, не собираюсь заниматься этим снова.

— Черт возьми, Ренни, повторяю еще раз: я не Робин, его ошибки ко мне не относятся. Их совершил он, и был настолько глуп, что все потерял. Если бы у меня было все то, что имел он, я бы держался за это изо всех сил, — разозлился Джесси. — Перестаньте обвинять меня без вины.

— Чего вы от меня хотите? — В глазах Ренни засверкали слезы.

— Я узнал ваш мир, он мне очень понравился, теперь хочу доказать вам, что и мой мир не так уж плох. Вот чего я от вас хочу. Предоставьте мне эту возможность.

Ренни пошла дальше, но через несколько шагов остановилась и вернулась обратно.

— Хорошо, согласна. Но у вас только одна попытка. Медлин сказала, я поведу себя нечестно и несправедливо по отношению к нам обоим, если откажусь с вами встретиться. Дело в том, что я вас боюсь, Джесси. Вы можете причинить мне очень сильную боль. После неудачного брака я имею право на осторожность.

Джесси понял, что выиграл этот раунд, на большее он пока не мог рассчитывать.

— Сделаем, как вы желаете. Вы устанавливаете правила, я им подчиняюсь.

— У вас только один шанс показать мне свой мир. Всего один.

Джесси схватил Ренни за талию и закружил ее по пляжу.

— Отлично! — радостно крикнул он. — Вы не пожалеете, обещаю. — Джесси поставил ее на землю и быстро поцеловал. — Куда мы сейчас пойдем?

— К маяку, — предложила Ренни. — Он недалеко от того места, где вы оставили машину. Давайте потихоньку выбираться отсюда.

Они медленно пошли в сторону маяка, держась за руки и радуясь долгожданной встрече. Когда тропинка кончилась, он привлек Ренни к себе. Та с готовностью пришла в его объятия, не беспокоясь о том, что пляж не самое уединенное место.

Несколько секунд он просто держал ее в объятиях. Ему захотелось, чтобы тепло его рук уберегло Ренни от вечернего холода и прогнало страхи и печаль из ее сердца.

— Ренни, — прошептал он.

Необходимо загасить искры сомнения, которые все еще вспыхивали в ней, и, если недостаточно объятий, может, их уничтожит поцелуй.

Джесси очень постарался не оплошать.

— Прекрати нервничать, Ренни, не суетись. Ты отлично выглядишь. Ничего больше не нужно, это лишнее и сделает тебя вульгарной. — Медлин отобрала у нее набор теней.

— Не положить ли еще немного румян?

— Нет, достаточно. Всего достаточно. Я уже сказала тебе, но могу повторить: ты замечательно выглядишь. Джесси сказал бы то же самое, если бы ты наконец вышлаиз ванной и он получил возможность тебя увидеть.

— Он уже здесь? Черт возьми, я опаздываю!

Выскочив из ванной, Ренни принялась искать туфли. Она уже собралась заглянуть под шкаф, но Медлин ее остановила.

— Дорогая, вот же они. Сядь и успокойся, я подам туфли. Это всего лишь званый ужин, и подобные мероприятия для тебя не в новинку.

— Но именно этот очень важен для меня.

— Хорошо, — покачала головой Медлин. — Я уже сказала тебе все, что думаю по этому поводу. Как можно ставить все свое будущее в зависимость от исхода одного-единственного вечера, Ренни Сойер? Боже упаси! Вдруг тебе не понравится еда? Или, хуже того, кто-нибудь явится в таком же платье? Что тогда? Извини, парень, все кончено? — Она вручила ей туфли. — Ты ведь умная женщина, Ренни. Ни о чем не волнуйся, отдыхай. Ты будешь лучше всех. — Медлин подняла невестку со стула.

— Спасибо. — Ренни поцеловала ее в щеку. — Мне очень нужна уверенность в себе. На тот случай, если придется встретиться с Ванессой.

— Должно быть, у нее в жилах течет вода, а не кровь, раз она позволила Джесси так легко уйти. А ты не забывай: он с тобой потому, что хочет этого.

У лестницы Медлин приотстала, чтобы Джесси увидел Ренни во всей красе.

— Ренни, — только и смог выговорить он. Волосы, уложенные в изящную прическу, открывали шею, узкое длинное вечернее платье оставляло плечо и руку обнаженными, в высоком боковом разрезе соблазнительно мелькала стройная нога.

Поймав беспокойный взгляд, Джесси наконец пришел в себя. Он улыбнулся, взял ее руки в свои и нежно поцеловал, хотя горел желанием стиснуть Ренни в объятиях. К счастью, Медлин негромким покашливанием напомнила им о присутствии детей.

— Девочки, пожелайте маме и дяде спокойной ночи. Если они будут как следует развлекаться, то вернутся домой, когда вы уже заснете.

С поцелуями и объятиями покончили довольно быстро, после чего Джесси повел Ренни к машине и открыл перед ней дверцу.

— Я уже говорил вам, как вы прекрасны? — Она покачала головой. — Никогда в этом не сомневайтесь, миледи. Если бы мы собирались в более уединенное место, чем дом моего шефа, я бы предоставил вам доказательство поубедительнее. Но придется обойтись малым.

Поцелуй был нежным, легким, однако взволновал, раздразнил и наэлектризовал обоих. Джесси пощекотал ей уголки губ языком, словно просил впустить его. Ренни вздохнула и приоткрыла рот. Несмело и в тоже время жадно.

Ему пришлось оторваться от нее, чтобы не умереть.

— Ах дорогая, как бы мне хотелось никуда не ехать, — дрожащим голосом прошептал он.

— Если мы собираемся остаться смотреть мультфильмы и есть поп — корн, то ради этого мы слишком вырядились, вы не находите?

— Откройте мне секрет, — попросил Джесси, помогая ейсесть в машину. — Почему, увидев вас такой нарядной, я думаю лишь о том, чтобы раздеть вас?

Не дожидаясь ответа, он захлопнул дверцу и направился к своему месту.

— Нет, спасибо. — Ренни улыбнулась официанту в белом пиджаке.

Уже целый час она перекладывала из руки в руку бокал с шампанским. Столько времени, сколько не видела Джесси.

Глубоко вздохнув, она заставила себя выйти из угла, в котором пряталась последние четверть часа. Какое-то время ей удавалось поддерживать вежливую беседу с разными людьми. К несчастью, она относилась к тем немногим, кто не был знаком с присутствующими. Но Ренни сумела найти темы, которые можно обсуждать с незнакомыми людьми.

Услышав от хозяйки дома, что вскоре подадут ужин, она решила найти Джесси и напомнить ему, что он пришел не один, пока гостей не пригласили в столовую. Не хватало только остаться в одиночестве за столом. Хуже не придумаешь!

Наконец Ренни увидела его в группе людей, стоявших в дальнем конце зала у камина. Пробираясь среди многочисленных гостей, она пыталась не сердиться на Джесси за то, что он бросил ее, однако не преуспела в этом. Правда, его увел шеф, сказав, что вынужден ненадолго похитить Джесси, ибо новый клиент их фирмы желает с ним познакомиться. Поэтому Джесси не виноват, что она неприкаянно слонялась по залу.

Ренни уже почти одолела все пространство, когда он заметил ее и улыбнулся. Не прерывая разговора, Джесси немного подвинулся, освобождая место рядом с собой, но единственным доказательством, что он знает о ее присутствии, была его рука, легшая ей на талию.

— Разрешите представить вам Ренни Сойер, — сказал он, воспользовавшись перерывом в беседе, затем повернулся к ней: — Ренни, это мистер и миссис Теннисон, с Фредом ты уже знакома, Ванессу, надеюсь, помнишь.

Судя по всему, та не сразу узнала Ренни, а когда поняла, кто стоит перед ней, совсем не обрадовалась ее присутствию.

— Ах да. Мы встречались однажды на улице возле торгового центра. Как продвигается ваша торговля конфетами, мисс Сойер? — Не давая ей возможности ответить, блондинка повернулась к чете Теннисонов, и Ренни оказалась исключенной из разговора. — Видели бы вы эту картину. Джесси из спортивного интереса помогал своим племянницам распродавать конфеты, потому что мисс Сойер не могла с этим справиться.

Ренни стиснула зубы, чтобы не сказать грубость, и Джесси мягко похлопал ее по руке. Значит, понял, что она в ярости.

— Я же тебе объяснил, Ванесса. Именно Ренни была столь любезна, что согласилась провести время в торговом центре вместе с моими племянницами. — И чтобы Теннисонам стало понятно, о чем идет речь, он пояснил: — Сейчас я присматриваю за девочками, потому что брат с женой уехали на пару недель. Они давно заслужили хотя бы короткий отпуск. Не знаю, смог бы я перенести это испытание и остаться в живых без помощи Ренни. — Он искренне и тепло улыбнулся, словно они были наедине.

— Когда наши девочки были маленькими, — вступила в разговор миссис Теннисон, и ее глаза сверкнули, — я дважды отвечала за распродажу конфет в их клубах. Должна сказать, мне в жизни не приходилось так много работать. Зато я приобрела бесценный опыт, с тех пор все банкеты или аукционы, которые мне неоднократно приходилось организовывать, казались милым пикником.

Нахмурившись, она посмотрела на изумленную Ванессу.

— Чтобы выполнить свой родительский долг, молодая леди, требуется много сил, энергии, самоотверженности. Работа, конечно, дело хорошее и, наверное, важное, но успешная карьера не послужит вам большим утешением, когда вы доживете до моих лет.

Ванесса ничего не могла возразить, она явно не хотела ссориться с Теннисонами. Из затруднительной ситуации их вывела подошедшая миссис Пейс:

— Извините, но сейчас подадут ужин. Нам с Фредом пора идти.

Теннисоны проследовали за хозяевами, а Джесси с Рении немного отстали, чтобы дать шумной толпе гостей занять свои места, и выбрали себе небольшой столик.

Джесси наклонился к ней и прошептал:

— Видишь, дорогая, все не так плохо, как ты представляла.

«А гораздо хуже», — подумала она, но улыбнулась ему. Когда за их столиком заняли места его коллега с женой, Ренни предоставила Джесси вести разговор, а сама по мере надобности изредка вставляла замечания.

«Ты ведешь себя как полная дура, твои сомнения и опасения — результат неудачного замужества. Робин никогда бы не стал защищать тебя, как это сделал Джесси».

Но все равно она здесь чужая, ей плохо. А еще хуже, что последний вечер с Джесси приходится проводить среди шумной толпы. Впрочем, когда они наедине, слишком легко забыть, что его место здесь, в естественной для него обстановке. Стоит только посмотреть, как оживляется его лицо и блестят глаза во время спора с коллегами.

Мало-помалу ужин подошел к концу, и официанты подали персиковый фламбе — элегантное завершение вечера.

Ренни с болью в сердце глядела, как горит благородный коньяк. Вот так же и ее отношения с Джесси: ярко вспыхнут и ничего от них не останется.

Глава 10

Джесси понял, что произошло нечто ужасное, еще дотого, как они уехали с вечеринки. После ужина Ренниоживленно, со всеми подробностями обсуждала с однойдамой статьи о проблемах школьного образования. Прощаясь с хозяевами, она благодарила за мило проведенноевремя, демонстрируя свое превосходное настроение. Но Джесси, который понимал ее лучше, чем она предполагала, на эту удочку не клюнул: Ренни словно перетянутая струна, тронь — и разорвется.

Значит, ничего хорошего ему ждать не приходится. Он получил единственный шанс и, судя по всему, упустил его.

Джесси перебрал в уме прошедший вечер. Да, все ясно: он надолго оставил ее в одиночестве. И вряд ли ей придется по душе объяснение, что, посещая подобные приемы вместе с Ванессой, всегда так поступал. Как-то раз ей даже пришлось уйти с подобного мероприятия одной.

Безмозглый идиот.

С таким красноречием убеждал ее, что совсем не похож на Робина, и тут же повел себя как жалкий обманщик.

Джесси повез её не домой, а к Вики. Им надо побыть наедине хотя бы пару минут. Выйдя из машины, он открыл дверцу, и Ренни молча позволила увести себя в дом.

— Я сделаю кофе.

Джесси направился в кухню, а когда вернулся, она стояла там же, где он ее оставил, глядя в окно.

Плечи опущены, поза выражает печаль и уныние. Совсем другой человек, абсолютно не похожий на ту красивую, энергичную женщину, какой она была еще несколько часов назад.

— Мне очень жаль, извини, — тихо сказал Джесси, подходя к ней.

Ренни вздрогнула, будто он испугал ее неожиданным появлением.

— Ты что-то сказал?

— Я сказал, что мне очень жаль. Извини.

— За что?

— За все. И ни за что. Поговори со мной, Ренни, посмотри на меня.

Она медленно подняла глаза. Лучше бы она этого не делала. В них было столько горя и тоски, что сердце у него чуть не разорвалось от боли.

— Другого шанса ты мне не дашь, верно?

По ее щеке поползла крупная слеза, и Ренни снова повернулась к окну.

— Хватит, Ренни. — Он рванул ее к себе. — Необходимо все обсудить сейчас, или из нашего общения ничего никогда не выйдет. — Его переполняли огорчение и чувство вины.

— О чем говорить, Джесси? Я оказалась права, а ты ошибался. — Она со злостью вытерла слезы. — Только не могу понять, зачем я позволила уговорить себя.

— Следовательно, ты ехала на этот вечер, заранее настраиваясь, что тебе будет плохо?

— Ничего подобного! — закричала она. — Я старалась быть объективной.

— Тогда скажи, с какого момента вечер стал таким ужасным? Когда я заехал за тобой? Когда мы приехали на вечеринку? Или когда мне пришлось уйти и надолго оставить тебя одну?

— Прекрати, Джесси!

— Почему ты боишься признать, что некоторые люди показались тебе весьма симпатичными и приятными? Может, в следующий раз, если бы ты, конечна, согласилась, ты бы чувствовала себя гораздо лучше, потому что уже знакома с некоторыми из моих друзей? Но сделать это ты почему-то не в состоянии. — Джесси запустил руку в волосы, мучительно стараясь придумать, как спасти положение.

— Ты ошибаешься, все не так! — Голос сорвался, и она всхлипнула. — Отвези меня домой.

— Нет. Если этот вечер стоил мне единственной попытки, последней возможности наладить с тобой отношения, то я хочу по крайней мере выяснить, когда и какой промах я совершил. Я просто обязан узнать. Это из-за Ванессы? Неужели ее присутствие могло испортить целый вечер? Надеюсь, славная миссис Теннисон здесь ни при чем? Ведь не могла же ты расстроиться из-за того, что среди гостей нашлась еще одна женщина, которая понимает все сложности матери, воспитывающей детей? А после ты увлеченно беседовала с Маргарет Дженкинс о ситуации в школах! И это тоже считается частью отвратительно проведенного вечера?

— Джесси! — заплакала Ренни.

— Знаешь, что я думаю? Ты настроилась паршиво провести время и получила свое. Теперь можешь с чистой совестью возвращаться в свой безопасный мирок и говорить себе, что сделала все возможное.

— Неправда! Дело не в этом!

— Тогда в чем?

— Лучше отвези меня домой.

Он молча подчинился.

Джесси стоял у окна, глядя, как по вечернему небу проплывают ленивые облака. Девочки устроились перед телевизором в гостиной. Марк и Вики должны вернуться домой примерно через час, и Джесси обещал племянницам не укладывать их спать до приезда родителей.

Он устал и наверняка не выдержал бы детских шалостей, даже хихиканье девочек раздражало его. Чтобы отвлечься, избавиться от дурного настроения, Джесси решил уйти к своему компьютеру, но когда и это не помогло, попытался успокоить нервы, наблюдая за закатом солнца. Он почти целую неделю не виделся с Рении, тосковал по ней, не находил себе места. Сначала его поддерживала злость, а теперь остались только ощущение пустоты да головная боль.

Джесси опять сел к компьютеру, заставил себя собраться и постепенно отвлекся от действительности, погрузившись в дебри юридических формулировок.

— Знакомая картина, — раздался веселый голос брата, вырвавший Джесси из компьютерного мира.

Он виновато оглянулся и увидел Марка с Вики, которые обнимали дочерей.

— Не всем дано провести двухнедельный отпуск на Гавайях, — парировал он. — Кое-кому приходится работать, чтобы поддерживать существование.

Джесси присоединился к компании, чтобы получить и выдать свою порцию объятий и поцелуев.

— Как тебе нравится мой загар? — Вики закружилась перед ним, ее глаза блестели.

— Ты выглядишь отдохнувшей и счастливой, Вик, — ответил Джесси и повернулся к брату. — По-моему, у тебя седых волос стало меньше, чем перед отъездом.

Марк ткнул его кулаком.

— Лучше скажи, как ты провел эти две недели? В мире и покое, какими встретил нас наш дом?

— Да проще простого. — Джесси пожал плечами. — Сменил вот профессию адвоката на должность конфетного распорядителя.

Обмениваясь шутками, они перешли в кухню, уселись за столом, и Марк вручил им подарки. Девочки охали и ахали над гавайскими платьями, а Джесси громко хохотал, тряся рубашкой, которую выбрала для него Вики:

— Ты думаешь, эти ядовито-розовые и кричаще-пурпурные цветы как раз для меня? — Ответом был радостный смех.

Через некоторое время Бриттани и Лекси без лишних препирательств забрали свои сокровища и направились к лестнице.

— Сначала попрощайтесь со мной, — сказал Джесси.

— Неужели ты собрался домой в такую позднотищу? — удивилась Вики, наливая ему кофе. — Почему бы тебе не переночевать у нас?

— Просто соскучился по дому, — ответил Джесси, надеясь, что она поверит его объяснению, и, чтобы развеять ее сомнения, добавил: — С утра мне нужно забрать в офисе свою почту.

— В воскресенье? — спросил Марк.

Должно быть, Вики почувствовала нечто неладное, ибо знаками приказала мужу замолчать. Марк вышел из кухни, якобы посмотреть, как девочки приготовились ко сну, оставив жену наедине с Джесси.

— В наше отсутствие что-то случилось?

— Ты имеешь в виду бесконечные атаки миссис Биллингс или хроническое повреждение слуха из-за не настроенных музыкальных инструментов?

— И то, и другое. — Вики заколебалась, потом все же спросила: — Распродажа показалась тебе кошмаром?

— Нет, Ренни Сойер помогла мне справиться. В следующую пятницу мы с тобой составим отчет и посчитаем деньги. Уверен, все должно сойтись до пенни.

Несмотря на его усилия говорить ровным и спокойным голосом, Вики, похоже, о чем-то догадалась.

— Что ты о ней думаешь?

— Миссис Биллингс чрезвычайно настырная женщина, — сухо ответил Джесси.

— Да не о ней, идиот. Я спрашиваю о Ренни, — упорствовала невестка.

— Она мне понравилась.

— Всего лишь или по-настоящему?

— Это имеет значение?

— Разумеется.

Джесси уставился в чашку, собираясь с мыслями. Вики, пожалуй, единственный человек, которого он не мог обманывать.

— Мне кажется, она довольно своеобразная.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет. Ты уже все у меня выведала и, кроме того, устала с дороги. — Он прошел через кухню и налил себе кофе.

— Я тебя смущаю, — последовал ответ.

— Мы познакомились в первый же вечер моего пребывания здесь, и она помогла мне разобраться с конфетами. Потом вместе ходили на школьный концерт и повезли девочек в кафе-мороженое. Затем я с девочками и Ренни с дочкой продавали конфеты у торгового центра. Там я случайно увидел Ванессу, которая, между прочим, больше со мной не разговаривает.

— Если хочешь знать мое мнение, то невелика потеря, — пожала плечами Вики.

— Невелика, — согласился он. — В прошлую субботу девочек забрала на выходные твоя мать, и я помог Ренни с опилками. Потом мы поехали есть пиццу. — Он опять сел за стол, добавил в кофе молока и сахара. — В воскресенье она тоже была свободна, поэтому мы целый день провели на Фрайдей-Харборе. В четверг отправились на ужин к моему шефу. Вот, пожалуй, и все.

— А планы на будущее? — нахмурилась Вики.

— Она, то есть мы решили, что у нас слишком разные взгляды на жизнь, чтобы продолжать отношения.

Его безразличный тон не обманул проницательную Вики.

— И ты этому веришь? — удивилась она.

Джесси вздохнул, поднял глаза от чашки и взглянул на обеспокоенную невестку.

— Я считаю, что Ренни Сойер очень похожа на тебя и станет замечательной женой какому-нибудь счастливчику.

— А почему таким счастливчиком не можешь быть ты?

У Джесси не было сил ответить ей. Хотя они с Ренни знакомы очень недолго, боль от разлуки казалась нестерпимой.

— Ладно, мне пора. Попрощайся за меня с девочками. — Он чмокнул ее в щеку и направился к входной двери, где уже стоял его портфель.

— Черт тебя побери, Джесси Дэниельс!

Он застыл, не дойдя до холла, ошеломленный не столько ее тоном, сколько словами. Вики стояла дрожа от ярости, готовая перевернуть весь мир, если это потребуется для защиты близкого человека.

— Что?

— Держу пари, ты позволил ей уйти только потому, что по глупости считаешь, будто недостоин женщины вроде Ренни. Жалкая отговорка, и приучила тебя к этой мысли твоя мамаша! Она испоганила тебе детство своим равнодушием и бессердечием! Так нечего позволять ей вмешиваться в твою взрослую жизнь, губить будущее, рушить планы и надежды! — Вики перевела дух и, чтобы подчеркнуть значение слов, начала тыкать ему в грудь пальцем. — Если хочешь знать, идиот, ты можешь предложить любой женщине больше, чем многие из них сумеют употребить.

Тут Джесси рассмеялся:

— Ну спасибо на добром слове, Вик, но тебе-то откуда это известно?

— Ах ты! — Она свирепо посмотрела на него, возмущенная бесстыдным намеком, но потом не выдержала и улыбнулась. — Сам знаешь, что я имела в виду не это. Ты образованный, воспитанный, любезный, добрый. Я бы даже прибавила, что хорош собой, если бы это не сказалось пагубно на твоих умственных способностях.

— О, простите дурака, мадам. — Джесси изобразил смущение, уставившись на носки туфель.

— Я устала от того, что ты так низко себя ценишь. Если тебе нравится Ренни, если она тебе подходит, ты просто обязан ее добиться. Она человек замкнутый, прячется в свою раковинку, но ты можешь обойти все препятствия, если постараешься.

Джесси по-братски обнял невестку:

— Спасибо. К сожалению, я редко говорю тебе, каким волшебным, удивительным образом ты способна исцелить мою душу.

— Что ты собираешься делать?

— Для начала поеду домой и хорошенько высплюсь. Потом обдумаю ситуацию, разработаю план. Может, если я не буду мозолить ей глаза недельку — другую, она поймет, что без меня ей плохо.

Вики проводила его до двери.

— Только не сдавайся. Я позвоню тебе и скажу, когда приехать, чтобы закончить конфетные дела. Вдруг ко мне в тот же день придет Ренни со своими отчетами, — многозначительно улыбнулась Джесси.

— Я счастлив, что ты на моей стороне. Если возникнут идеи, как мне преодолеть сопротивление Ренни, дай знать. — Он вышел из дома, сел в машину и крикнул Вики, стоявшей на веранде: — Я бы даже не стал возражать против не слишком честных приемов.

— Господи, почему никто не может правильно вести записи, — заныл Джесси, заполняя очередную форму.

— Хватит скулить. Радуйся, что мы занялись проверкой дома. — Вики в четвертый раз сложила цифры и сверила итог. — Как ты думаешь, в конторе заметят, если я усредню четыре совершенно непохожих результата?

Джесси пропустил вопрос мимо ушей, дважды проверил собственные итоги и отложил документы в сторону.

— Ты уверена, что Ренни придет сегодня вечером? — с деланным безразличием спросил он.

— Да. Не мешай. — Вики продолжала подсчеты. Потом вдруг взглянула на часы и невинно произнесла: — Совсем вылетело из головы, Ренни должна прийти через десять минут, а мне еще надо сбегать в магазин.

— А что тебе нужно?

— Откуда я знаю, на месте разберусь. — Вики достала из сумки ключи, задумчиво посмотрела на них, потом бросила обратно. — Дай мне ключи от твоей машины.

— Можно поинтересоваться зачем?

— Я потратила много сил, чтобы выпроводить Марка с девочками из дома, теперь собираюсь ретироваться сама, а если Ренни увидит твою машину, она может проехать мимо. Я намерена устранить возможную неприятность и предоставить тебе максимальный шанс.

Джесси засмеялся, но внутри у него все похолодело.

Минут через пять раздался звонок. Джесси выскочил из-за стола и бросился к двери, ненадолго задержавшись, чтобы взглянуть на свое отражение в хромированном тостере да вытереть руки о кухонное полотенце, ибо решил, что у него мокрые ладони.

Он нарочно встал так, чтобы Ренни не сразу его заметила, и открыл дверь. Ведь если она войдет, то вряд ли просто отдаст деньги за конфеты и бросится наутек.

Джесси набрал в грудь побольше воздуха, пошире распахнул дверь и стал ждать, когда Ренни снова войдет в его жизнь.

Она стояла на ярко освещенной веранде, поэтому сначала вообще никого не увидела и лишь потом различила у двери мужскую фигуру.

— Мистер Дэниельс?

— По — моему, подобные церемонии нам ни к чему?

— Джесс? Что ты здесь делаешь? — Только бы не выдать смятения от неожиданного счастья, захлестнувшего ее сердце.

— Я же распределял конфеты, забыла? — дружелюбно сказал он и жестом пригласил ее войти.

— Мне казалось, ты занимался этим только в отсутствие Вики, — с подозрением ответила Ренни.

— Нет, поскольку дело начал я, то мне его и заканчивать.

А она не предложила ему свою помощь, даже не позвонила ни разу, чтобы узнать, есть ли у него вопросы или сложности. Конечно, она приняла нелегкое решение покончить с их запутанными отношениями, но это нисколько ее не извиняло. Она не имела права сбегать, бросив все дела.

— Извини, мне надо было помочь тебе.

— Ничего страшного, — заверил ее Джесси и улыбнулся. — Я с минимальным ущербом для нервной системы выдержал постоянные наезды миссис Биллингс за конфетами. После нее все неприятности кажутся сущими пустяками.

Он выдвинул для Ренни стул и уселся напротив.

— Тебе, наверное, хочется поскорее все закончить и избавиться от хлопот. Вот мои деньги и отчеты. — Она протянула ему большой конверт. — Непроданные конфеты я привезла, они в фургоне. Могу с гордостью заявить, что нашему клубу удалось продать все, кроме двенадцати упаковок.

— Да что ты? — с наигранным ужасом воскликнул Джесси. — А клуб миссис Биллингс не вернул ни единой штучки. Куда смотрела ваша компания?

— Миссис Биллингс — фанатичка, — засмеялась Ренни. — К тому же если чей-нибудь дядюшка пожелает купить остатки, мы тоже представим великолепный отчет.

— Хотя обычно на меня действует призыв постоять за честь семьи, однако на этот раз ничего не выйдет, — покачал головой Джесси. — Честно говоря, если в течение года ни одна шоколадка не попадется мне на глаза, это благотворно скажется на моем самочувствии.

Он взялся за ее отчет и счета, и Ренни получила возможность глядеть на него. Правда, она пыталась сосредоточиться на распродаже конфет, вернее, на подведении итогов, но могла думать лишь о том, как ей хочется протянуть руку и убрать с его лба рыжеватую прядь. А еще лучше встать у него за спиной и помассировать широкие плечи, чтобы снять усталость.

Сделать хоть что-нибудь, лишь бы вновь ощутить теплоту и силу Джесси.

Видимо, он почувствовал ее взгляд, потому что оторвался от бумаг и улыбнулся. Ренни смутилась, поэтому сделала вид, будто ее заинтересовала лежавшая на столе брошюра о распродаже конфет, хотя за последние три недели успела выучить ее почти наизусть.

«Может, он испытывает такую же неловкость, как и я? — подумала Ренни. — Скорее всего нет. Эта змея Ванесса наверняка уже приползла к нему, за неделю втерлась в доверие и теперь не отпускает ни на шаг».

— Как поживает Ванесса? — брякнула она, мгновенно залившись краской.

— Понятия не имею, — ответил Джесси, не поднимая головы. Ни голос, ни тон не указывали на то, что он взволнован или удивлен вопросом.

Ренни чуть не подпрыгнула от радости. Странная реакция для женщины, которая всего несколько дней назад искренне решила, что Джесси Дэниельсу нет места в ее жизни.

Тот довольно быстро закончил отчет и протянул бумаги ей на подпись. Она расписалась. Дело сделано, причин задерживаться больше нет. Хотя Джесси вел себя вполне дружелюбно, вроде был рад её видеть, но особо не стремился её удержать.

Ренни поднялась.

— Спасибо, в этой распродаже ты оказался одним из главных лиц. Возможно, мы не всегда благодарим как следует родителей и родственников, но без их поддержки работа нашей организации была бы просто невозможна.

— Какая благодарность, мне самому очень понравилось. Только не говори об этом миссис Биллингс. Давай я провожу тебя до фургона и заберу конфеты.

Они вышли на улицу, направились к фургону, и Ренни открыла дверцу, чувствуя спиной каждое движение, каждый вздох Джесси. Когда он нагнулся, чтобы вытащить из машины коробку, Ренни отступила в сторону. Ей не хотелось показывать свое волнение.

Джесси позволил себе улыбнуться. Это была улыбка охотника, готового схватить добычу. Он поставил коробку на землю и шагнул к Ренни. Она угадала его намерение, попыталась попятиться, но деваться было некуда.

Он коснулся губами ее рта осторожно, словно давал последнюю возможность отказаться, запротестовать, сбежать. Но у Ренни не было сил протестовать…

Джесси целовал ей глаза, лицо, шею, ласкал языком ухо, потом снова нашел ее губы, прижался к ней всем телом, чтобы она сильнее ощутила его поцелуи и желание. Вдруг он отстранился, распахнул дверцу фургона и помог ошеломленной Ренни сесть на место. Затем еще раз нежно поцеловал ее в щеку, погладил по темным волосам.

— Я хотел, чтобы та пятница закончилась для нас именно так, Ренни. — И, немного помедлив, спросил: — Ты все еще уверена, что мы не подходим друг другу?

Он поднял с земли коробку и пошел к дому. Не оглядываясь, не дожидаясь ответа.

Начинался второй этап кампании по его возвращению в мир Ренни. На этот раз невольными сообщниками Джесси становились девочки: Бекки, Бриттани и Лекси. План разработала Вики, которая пригласила дочку Ренни в зоопарк. На первый взгляд совершенно невинное мероприятие, но, получив согласие Ренни, Вики обронила, что сопровождать девочек будет Джесси.

Тот заехал за племянницами, потом отправился за Бекки. Ему совсем не было стыдно, хотя он вроде должен испытывать некую вину. Если у них с Ренни есть возможность для счастья, он обязан испробовать все средства, имеющиеся в его распоряжении.

С деланным спокойствием Джесси позвонил в дверь, и ему тут же открыла Бекки:

— Здравствуйте, мистер Дэниельс, я готова. Мама сейчас выйдет. — И девочка помчалась к Бриттани и Лекси, оставшимся в машине.

К тому моменту, когда в холл вошла Ренни, руки у него уже дрожали, и Джесси быстро сунул их в карманы.

— Джесс.

— Привет, Ренни. Спасибо, что позволила Бекки ехать с нами. Кажется, нам пора двигаться, а то будет поздно. — Он направился к машине, проклиная себя за жалкое блеяние.

— Когда вы собираетесь вернуться? — услышал он голос Ренни.

— После ужина. Девочки вырвали у меня обещание угостить их пиццей. — В памяти мелькнуло приятное воспоминание о вечере, проведенном в том ресторанчике наедине с Ренни.

Судя по ее лицу, она тоже ничего не забыла.

— Хорошо, значит, у меня есть время спокойно поработать. — Ренни вошла в дом и закрыла дверь.

Он шел к машине, напевая себе под нос. Божественная мисс Сойер явно к нему неравнодушна. Это еще один плюс.

Ренни выхватила из принтера последний лист и взглянула на часы. Бекки сейчас с подружками. И с Джесси.

Со времени их отъезда Ренни уже не впервые чувствовала, как зависть терзает ей душу. Неужели взрослая уравновешенная женщина может ревновать к собственной восьмилетней дочери?

Этот негодяй сейчас балует детей, портит их, угощая сладкой ватой и содовой. В эту минуту продавцы возле зоопарка наблюдают за молодым красавцем с тремя славными девочками, который скупает у них все товары.

Покачав головой, Ренни выключила компьютер, убрала бумаги в стол. Она слишком много думает о том, какой Джесси милый парень, как любит своих близких, от этого боль, терзающая ее со дня разрыва, становится еще сильнее. Ренни огляделась вокруг, чтобы найти какое-нибудь дело, отвлечься. Но в кухне идеальный порядок. Не везет.

Сев в любимое кресло, она попыталась читать и вскоре отложила роман, потому что герой оказался похожим на Джесси.

Ну почему он часть того мира, который причинил ей столько боли? Почему он не водопроводчик, не электрик? Почему не занимается какой-нибудь скромной работой подальше от могущественных корпораций и огромных денег?

Потому что все это не для Джесси, призналась она себе. У нее нет права желать, чтобы Джесси изменился, ведь все, что он сейчас имеет, результат многолетнего труда. А если уж быть по-настоящему честной, то неприятности связаны отнюдь не с Джесси. Проблема в ней самой, в ее неуверенности и каком — то парализующем страхе.

Может, принять душ? Лучше горячую ванну с ароматической солью.

Ренни погрузилась в воду до самого подбородка, закрыла глаза, и напряжение понемногу отпустило ее. Она не спала, но и не бодрствовала. В приятной полудреме тот роковой вечер представлялся совсем иным. Вместо огромной комнаты, заполненной людьми, пожимающими друг другу руки, она увидела роскошный зал, кружащиеся под музыку пары, идущего к ней Джесси.

Она не колебалась, а сразу положила свою руку на протянутую ладонь, вверив ему и свое сердце. Вальсы созданы для влюбленных, и этот танец предназначался им двоим.

Они постепенно отделились от других пар, незаметно оказавшись в саду. Некоторое время они еще вальсировали, но все медленнее, пока совсем не остановились. В лунном свете поцелуй Джесси пьянил, кружил голову. Издалека слышался колокольный звон.

Ренни вскочила и схватила полотенце. Это же звонят в дверь!

Завязав халат и кляня себя на чем свет стоит, Ренни выбежала в холл. Что за легкомыслие, как можно потерять представление о времени? Теперь она появится перед Джесси в таком виде.

Но у двери стояла Бекки. Она впустила дочь, потом выглянула в окно. Джесси уже сел в машину и помахал рукой. Что ж, все к лучшему.

— Прости, Бекки, я совсем забыла о времени, и тебе пришлось стоять у двери.

Девочка всегда с радостью прощала и забывала мелкие неприятности, поэтому обняла маму, а потом вручила ей закрытую фольгой тарелку.

— Мистер Дэниельс велел передать тебе. Это оставшаяся пицца. Он думал, вдруг тебе не захочется готовить ужин для себя одной. Хочешь посмотреть, что я привезла из зоопарка?

— Конечно, дорогая.

Тарелка с пиццей давила на руку, а на сердце будто лежал камень. Недавние фантазии совершенно выбили ее из колеи, да и неожиданный уход Джесси тоже.

Пока дочь выкладывала на кухонный стол добычу, Ренни включила микроволновую печь и сняла фольгу. Сердце подпрыгнуло в груди, руки задрожали. Джесси прислал ей не пиццу, а напоминание о том вечере, когда они хохотали над грибами и сыром. Не поленившись, он аккуратно отрезал кусочек от каждого ломтика, будто утверждал свои права на часть её доли. И, похоже, сердца.

Глава 11

— Мам, давай скорее, — торопила Бекки.

— Я почти готова, ты иди, а я догоню тебя через минутку.

В ответ раздался стук закрывшейся двери. Дочь буквально считала часы и минуты до начала сегодняшнего пикника, который устроили соседи. Ренни закончила укладывать приготовленную еду в корзинку.

Она еще раз оглядела кухню. Вроде ничего не забыла: корзинка с едой, сумка с посудой. Тогда все, пора идти.

Ренни заскочила в ванную, посмотрелась напоследок в зеркало. Кажется, выглядит неплохо. Волосы убраны с лица, брючный костюм очень ей идет, особенно хорош персиковый цвет: чудесно оживляет кожу, подчеркивает ее чистоту и нежность. Теперь немножко губной помады, и она будет готова присоединиться к веселым соседям. Но без особого удовольствия.

Ренни действительно не хотелось сейчас в шумную компанию, вообще не хотелось ни с кем встречаться. Она согласилась пойти на этот ежегодный праздник только ради Бекки, вернее, поддалась ее настойчивым просьбам.

Взяв корзинку и сумку с посудой, Ренни направилась к дому Вики, где сегодня устраивали барбекю.

Поведение Вики в последние дни казалось Ренни странным, даже подозрительным. Она пригласила Бекки в зоопарк, но почему-то утаила, что повезет их туда Джесси.

Свернув к дому, Ренни увидела несколько припаркованных машин, первым делом поискала среди них «БМВ» и вздохнула с облегчением. Значит, напрасно она переживала всю дорогу.

На площадке дети и несколько взрослых уже играли в волейбол. Ренни пробежала под сеткой и направилась к лужайке за домом. Пахло дымом, а от аромата жарящегося мяса у нее прямо слюнки потекли.

— Вам помочь?

Ренни чуть не выронила корзинку, но мужская рука вовремя подхватила ношу. Совершенно уверенная, что сбылись ее худшие предчувствия, она резко повернулась, оказавшись лицом к лицу с несколько постаревшей копией Джесси.

— Простите, ради Бога, я не хотел вас пугать, — улыбнулся Марк. Значит, он понял, что она приняла его за Джесси. — По-моему, официально мы с вами еще не знакомы. Я Марк Дэниельс.

Пепельные волосы, не так хорошо сложен, как младший брат, но сходство поразительное.

Смутившись, Ренни пожала его руку.

— Да, почему-то мы умудрились до сих пор не встретиться. Рада наконец познакомиться с вами. Много о вас слышала.

— Надеюсь, хотя бы часть отзывов положительная?

— Не часть, а все, — заверила его Ренни, но продолжить не успела — к ним подошла Вики.

— Не говори ему таких вещей, Ренни, а то загордится. С ним и без того жить непросто. — Она взяла мужа под руку, и выражение ее лица яснее ясного говорило о чувствах, которые она на самом деле испытывает к Марку.

— Куда положить продукты и посуду, Вики?

— Мы расставили столы за домом, сделали нечто вроде буфета, чтобы каждый садился там, где захочет. Бросай свои вещи и лучше выпей чего-нибудь, — предложила Вики и улыбнулась мужу. — Идем, парень, я заняла очередь на волейбол, сыграем с победителями.

Марк сделал вид, что испуган, но вынужден покориться, и направился за женой к группе ожидающих завершения партии. А Ренни последовала совету подруги, отправилась к импровизированному буфету и, выложив продукты на деревянный стол, оглянулась, куда бы поставить сумку с посудой.

— Наверное, ищешь столик, который Бекки заняла для нас с тобой? Вон тот, где лежит записка.

Теперь у Ренни уже не осталось сомнений, что удача покинула ее. Она замерла, потом медленно повернулась. Джесси стоял около двери с огромным подносом, а на ярко-красном переднике красовалась надпись «Ну-ка, поцелуй повара!». Судя по всему, он был ответственным за приготовление барбекю.

Все слова вылетели у нее из головы, ибо внезапное появление Джесси опять вызвало смятение чувств. Разум приказывал ей хватать корзинку и бежать от этого человека, за дочку можно не беспокоиться, Вики присмотрит за ней. Но сердце, вероломное, ненадежное сердце… Ведь в глубине души она надеялась, что Джесси сегодня здесь. Почему-то становится тепло, когда он рядом, хотя совершенно ясно, что никакого будущего у них нет.

Джесси, очевидно, по-своему понял ее растерянность и молчание:

— Если тебе не нравится сидеть со мной за одним столиком, тогда я извинюсь перед девочками, придумаю какую-нибудь отговорку. Честное слово, Ренни, я не собирался заманивать тебя в ловушку. Просто Бекки не желает расставаться с Бриттани, а той хотелось сидеть со мной. Никакого давления с моей стороны, клянусь.

Джесси робко улыбался. Странно глядеть на обычно уверенного в себе человека и видеть, как он мнется от смущения. Ренни поторопилась успокоить его:

— Что за глупости, Джесс. Если мы с тобой не можем быть… друзьями. — Она вовремя проглотила слово «любовниками», поэтому закончила совсем по-дурацки: — …то вполне можем остаться… э… друзьями.

Наверное, Джесси подумал, что она совершенная идиотка.

— Хорошо. — Его глаза сверкнули. — Будем с тобой друзьями, а не друзьями.

— Джесси Дэниельс! Ты понял, что я хотела сказать. — Ренни в упор глядела на него, стараясь пристыдить взглядом, но в конце концов тоже расхохоталась. Ведь она испытывает к нему не только сексуальное влечение, ей всегда приятно его общество. Кажется, они знакомы много лет.

— Пока народ не слишком проголодался, скажи-ка, какие бутерброды сделать для тебя и Бриттани. Я уже предупредил девочек, мы должны поесть пораньше, чтобы я мог потом спокойно заняться готовкой и накормить остальных. Если я не управлюсь, Марку придется мне помогать, а я хочу, чтобы он хорошенько отдохнул.

— Понятно. Тогда положи для Бекки горчицу, а для меня побольше лука.

— Побольше лука? Ха. Значит, на свидание ты сегодня не идешь. — Он старался говорить небрежно, но карие глаза выдавали интерес.

— Не иду, и тебе это известно, — ответила Ренни. — А как дела у тебя? Уже помирился с Ванессой?

— Во-первых, она не легко прощает. А во-вторых, меня это не волнует. — И к великому облегчению Ренни, тут же сменил тему: — Я уже рассказывал о своем великом искусстве приготовления гамбургеров?

— Нет, столь выдающуюся тему мы как-то ни разу не затронули.

— Тогда смотри.

Его руки летали над грилем, ловко переворачивая один гамбургер за другим, почти не прикасаясь к ним. Он даже подбросил парочку в воздух и умудрился вовремя поймать.

— Великолепно. Когда ты обнаружил в себе этот талант?

— В колледже. Мне удалось пройти хорошую кулинарную школу. Днем я вдохновлял своей красой студентов-художников, а по вечерам не отходил от плиты в университетском кафе.

Ренни больше не испытывала неловкости, поэтому начала добродушно подтрунивать:

— Надеюсь, вечером ты одевался теплее, чем днем?

— Конечно. Ведь я должен был защищать свое, гм… достояние. Если бы я нанес ему вред, то, вне всякого сомнения, потерял бы работу.

Гамбургеры были почти готовы.

— Принеси мне, пожалуйста, блюдо. Если я не услежу за этими произведениями искусства и они подгорят, то навсегда лишусь доброго имени, а также репутации шеф-повара.

Вернувшись, Ренни спросила:

— Уже пора есть? Если да, то надо звать девочек.

Джесси кивнул, не отрываясь от своего занятия. Ренни достала из сумки тарелки. Девочки качались на качелях, но, увидев, что она разливает сок, тут же примчались к столу.

Вскоре компания расселась по местам. Случайно или умышленно Джесси оказался рядом с Ренни. Потянувшись за картофельными чипсами, он коснулся ее руки, а когда помогал Бриттани открыть пакет с соком, прижался ногой к ноге Ренни.

Еще до того как было покончено с гамбургерами, она уже с трепетом ждала его прикосновений. Но Джесси, видимо, не придавал значения подобным мелочам, и она боялась, что не сумеет скрыть разочарования.

Когда он вернулся на свое рабочее место, Ренни последовала за ним. «Мне просто приятно с ним разговаривать, только и всего, — на полном серьезе уверяла она себя, — простые дружеские отношения». Слабый голосок возразил, что Джесси для нее больше чем просто друг, но она проигнорировала глупые возражения.

День промчался незаметно.

Они сыграли непростую партию в волейбол, их команда победила. Джесси растянулся на траве, усадил Ренни рядом с собой, положил голову к ней на колени и задремал.

Наконец она могла спокойно смотреть на него. Ей хотелось запомнить каждую черточку его лица. Довольно странное желание для женщины, решившей держаться подальше от мужчины.

Подняв глаза, она успела заметить, как Марк и Вики, проходившие мимо, обменялись многозначительными взглядами.

«Кажется, оба решили, что у нас роман. О нет, ничего из этого не выйдет. Понятно?» — возмутилась про себя Ренни.

В таком случае почему она сидит здесь и при всем честном народе ведет себя как влюбленная женщина? Пришли не вместе, но весь день не расстаются. Даже Бекки не видит ничего особенного в том, что мама все время с Джесси.

Так чего она ждет? Но сейчас невозможно встать и уйти. Пусть Джесси сначала проснется, тогда можно сбежать, сославшись на головную боль. Однако болело где-то в области сердца. Все-таки приятно, что он сейчас так близко, хоть и ненадолго. Сегодня она последний раз попалась в такую ловушку. Больше никому не удастся заманить ее туда, где есть опасность встретиться с Джесси.

Он стоял у окна, глядя, как уходит Ренни. Это не просто уход, настоящее бегство, она ни разу не оглянулась. Джесси улыбнулся. Милой Ренни не удастся провести никого, кроме самой себя, если она считает, будто ранний уход поможет ей спастись от Джесси Дэниельса.

Он нарочно притворился спящим, чтобы она чувствовала себя поспокойнее, и лежал с закрытыми глазами, ощущая тепло ее бедер. Он едва сдержался. Близость Ренни слишком возбуждала, и, чтобы случайный наблюдатель не заметил его естественной реакции, Джесси заворочался «во сне» и перевернулся на другой бок.

Ренни вдруг напряглась и отдернула руку, лежащую у него на плече. Поборов искушение остаться «спящим», Джесси открыл глаза и сел рядом с Ренни, усиленно делая вид, будто только что проснулся.

В конце концов его план заключался в том, чтобы она чувствовала себя хорошо и удобно в его присутствии и вспомнила, как им всегда нравилось быть вместе. Сегодня он испугал ее, значит, в другой раз гораздо труднее будет рассеять ее страхи и подозрения, вернуть доверие.

А следующий раз будет непременно. Он уж постарается.

— Еще один сюда, итого шестнадцать, — бормотала Ренни, укладывая последний спальный мешок.

— Ты что-то сказала, мам? — отозвалась Бекки.

— Нет, дорогая, просто считаю мешки. Удовлетворенная ответом, девочка умчалась к подружкам.

— Ты говоришь таким тоном, будто считаешь минуты до конца поездки, — сказала руководительница группы мальчиков.

Ренни вяло улыбнулась:

— Обычно я с нетерпением жду этих поездок, ночевок на свежем воздухе, но теперь меня больше радует возвращение домой.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного, просто меня замучила бессонница и я не слишком хорошо себя чувствую. А главное, на этот раз возникли проблемы в организации поездки. Двое родителей, на которых я всегда рассчитывала, не смогли прийти, в машине полетело сцепление, и до вчерашнего вечера я не была уверена, что ее вовремя отремонтируют. Недаром говорится, беда не приходит одна.

— В случае чего можешь рассчитывать на моих ребят. Они постарше твоих, для них это будет хорошей возможностью получить некоторый жизненный опыт.

— Спасибо. Но сейчас, кажется, все в порядке.

Так и будет, если ей удастся провести хотя бы одну ночь без снов о Джесси Дэниельсе.

Ренни подошла к девочкам, пересчитала экскурсантов. Потом еще раз. Не хватало двух детей и одного взрослого.

— Девочки, кто не пришел?

Те начали вертеться, оглядываться.

— Дженнифер вчера сказала, что не придет, — ответила Бекки. — По-моему, еще Дарси и ее мама.

Ренни не на шутку встревожилась. По правилам, во время экскурсий и поездок обязательно присутствие как минимум двух взрослых, а миссис Вудс была единственной, кто смог прийти. Если она не появится, нужно искать нового добровольца. Ренни попросила руководительницу другой группы присмотреть за детьми, пока она уйдет звонить.

— Девочки, можете почитать или порисовать, а я узнаю, что случилось с миссис Вудс и Дарси.

— А если они не придут, миссис Сойер? — спросила Бриттани. — Нам придется идти по домам?

— Наверняка они застряли в какой-нибудь пробке, не волнуйся, — успокоила ее Ренни, правда, не чувствуя особой уверенности.

После нескольких телефонных звонков она пришла в отчаяние. До миссис Вудс она дозвонилась сразу и узнала, что та едет в травмпункт, чтобы сделать рентгеновский снимок, — Дарси прищемила руку дверцей машины, когда они уже собирались выезжать на экскурсию.

Другие родители воспользовались свободой, пока дети отправились в поездку с ночевкой, и тоже уехали из дома. Последней надеждой оставалась Вики, но ее номер был занят. Наконец Ренни все — таки удалось дозвониться.

— О, Вик, как хорошо, что я тебя застала! — воскликнула она.

— Что случилось? Бриттани?

— Нет, с Бриттани все в порядке. Проблемы с миссис Вудс и ее дочерью, они собирались приехать, но Дарси поранила руку. Если я не найду ещё кого-нибудь из родителей, придется везти девочек обратно.

— Звучит не слишком весело, — задумчиво произнесла Вики.

— Может, ты меня выручишь? — спросила Ренни, скрестив на всякий случай пальцы.

— Помощь скоро прибудет, — уверенно заявила Вики.

— О, спасибо, огромное спасибо, теперь я твоя должница.

— Только не забудь об этом.

— О чем? — Ее тон показался Ренни странным.

— Просто не забудь, что в безнадежном положении нужно действовать решительно. Сейчас я кое-кому позвоню, думаю, все получится.

Ренни совершенно успокоилась и вернулась к девочкам с хорошей новостью.

— Пожалуйста, сними трубку, ну пожалуйста, — твердила Вики, слушая длинные гудки.

Наконец включился автоответчик. Она чуть не бросила трубку, но голос Джесси, записанный на пленку, заставил ее передумать.

«Сейчас меня нет дома, но я обязательно отвечу на все звонки. Пожалуйста, оставьте ваше имя и номер телефона, я свяжусь с вами при первой возможности. Спасибо».

После сигнала Вики медленно и отчетливо произнесла:

— Джесси, я сейчас дома. Если хочешь получить исключительную возможность и поразить свою ненаглядную, срочно позвони мне.

Теперь ей оставалось только ждать. Если Джесси не объявится в ближайшие полчаса, то придется огорчить Марка и отменить сегодняшнее ночное свидание, поскольку она будет вынуждена сама ехать на помощь детям и Ренни.

— Скоро приедет мама? — спросила Бриттани.

— Уже скоро. Я разговаривала с ней больше часа назад, ей надо было еще позвонить в несколько мест, думаю, минут через пятнадцать — двадцать она будет здесь.

Если Вики не появится в ближайшие несколько минут, то придется усадить девочек в фургон и возвращаться домой, с грустью подумала Ренни. Она так желала увидеть знакомую фигурку подруги, что не узнала Джесси, пока он не оказался буквально перед ней.

Первой опомнилась Бриттани и кинулась к нему в объятия:

— Дядя Джесс, что ты здесь делаешь? Тот смотрел поверх ее головы на Ренни.

— Кто-то позвонил и попросил белого рыцаря прийти на помощь попавшим в беду прекрасным дамам.

— Это твоя идея или Вики? — с подозрением осведомилась Ренни.

— Она просто спросила, не могу ли я приехать. У них с Марком билеты в театр, а я абсолютно свободен, никаких важных дел.

Она вдруг заметила, что Джесси в смокинге.

— Значит, не было никаких важных дел? — прошептала она. — Ты, наверное, всегда берешь напрокат смокинг, чтобы погулять возле дома?

— Это мой собственный. — В карих глазах мелькнул веселый огонек.

— Ты прекрасно знаешь, что я говорю не о том.

— Тогда серьезно. Я был на деловом обеде, проверил свой автоответчик. Вики просила позвонить, как только смогу, — я позвонил. Она попросила — я приехал. Какие еще вопросы?

Он говорил шепотом и наклонился так близко, что его дыхание согревало ей шею. Ренни с трудом выдавила:

— Ты приехал ненадолго? После театра тебя сменит Вики?

— Я буду здесь сколько понадобится, осмеливаюсь предположить, целую ночь.

Джесси проведет с ней всю ночь. В голове мелькнули неясные, но волнующие картины.

— Смотри, Джесс, если тебе надо возвращаться, я постараюсь найти кого-нибудь из родителей.

— Ренни, слушай меня внимательно. Я приехал сюда, потому что нужен тебе. Ничего, повторяю, ничего более важного на свете для меня нет.

На них уже начали оглядываться, поэтому она прекратила разговор. Еще успеет сказать все потом, когда девочки лягут спать.

После того как знаменосец вынес флаг, Ренни увела своих подопечных в отведенную им на ночь комнату, и следующие полчаса она разыскивала внезапно пропавшие сумки, расстегивала непокорные застежки, освобождала заевшие «молнии».

Джесси помогал разложить спальные мешки, посоветовал Бриттани, куда спрятать очки, чтобы не раздавить, смеялся и шутил со всеми девочками. Он казался счастливейшим человеком, который наслаждается гомоном одиннадцатилетних разбойниц и царящим вокруг хаосом.

Ренни устроилась возле двери на тот случай, если вдруг придется кого-нибудь провожать ночью до туалета. Нехорошо оставлять Джесси на холодном полу. Поразмыслив немного, она предложила Бекки и Бриттани поспать вдвоем в ее спальнике. Себе она взяла мешок Бекки, а спальник Бриттани отдала Джесси.

— Ты считаешь, нам удастся поспать? — недоверчиво спросил он.

— Конечно, в лучшие времена мне удавалось выкроить для отдыха целый час.

— Отлично. А то я испугался, что не выполню еженощной нормы.

Джесси подошел к выделенному ему спальному месту, снял галстук, закатал рукава.

Она зачарованно глядела на его сильные загорелые руки и даже не поверила своим глазам, когда он свернул дорогущий смокинг, чтобы подложить под голову вместо подушки. Она не успела прокомментировать увиденное, потому что лампочка над головой мигнула два раза. Это был сигнал: значит, через несколько минут выключат свет.

— Все улеглись? — спросила она, вернувшись с последней группой из туалета.

Девочки утвердительно загалдели. Ренни пошла на свое место, но ее спальника не было. Оказывается, Бриттани и Бекки перетащили его поближе к своему. Это к лучшему, только Ренни смущало и беспокоило, что она теперь находится в опасной близости к Джесси. Однако перейти куда-нибудь еще, не потревожив девочек, уже невозможно.

К тому же этот хитрец словно прочитал ее мысли и с интересом ожидает действий. Ренни молча поцеловала Бриттани, потом Бекки, пожелала им спокойной ночи.

— А меня? — тихо прошептал Джесси.

Но Ренни забралась в спальник и демонстративно повернулась к нему спиной. Ей показалось, что она услышала «Радость моя!», хотя не была уверена.

Как ни странно, все девочки уснули без долгой болтовни и хихиканья. В наступившей тишине она еще успела подумать о Джесси, затем провалилась в сон.

Кошмар начался через два часа. Ренни проснулась от того, что к ней подошла Кортни с жалобой на боль в животе и голове. Она пощупала девочке лоб. Жара не было, но кожа оказалась липкой и влажной.

— Дорогая, придется вызвать твоих родителей. Пока ложись, а я им позвоню. — Она говорила тихо, чтобы не разбудить остальных.

Джесси спал, как ребенок, и ей не хотелось беспокоить его, но нельзя оставлять больную девочку без присмотра. Ренни тряхнула его за плечо, затем тихонько окликнула. Джесси нахмурился и плотнее закутался в спальный мешок. При других обстоятельствах она бы посмеялась над его самоотверженной борьбой за сон, нашла бы ее такой же забавной, как и неприязнь к раннему подъему по утрам. Однако сейчас от него требовались полная боевая готовность, способность здраво мыслить и разумно действовать. Ренни пришлось выдернуть у него из-под головы свернутый смокинг. К счастью, подействовало.

— Не слишком учтивое обращение, — проворчал Джесси, садясь и протирая глаза.

— Извините, сэр. У меня проблема. Заболела девочка и нужно присмотреть за ней, пока я схожу позвонить родителям.

— Кто? — быстро спросил он, глядя на свернувшиеся калачиком фигурки.

— Кортни, вон та. Я велела ей лечь, но вдруг она захочет в туалет. Постараюсь вернуться поскорее.

Когда она вернулась, еще две девочки присоединились к Кортни, держась руками за животы. Джесси не было.

— Где мистер Дэниельс? — тихо спросила она.

— Он побежал в умывальник с Дженни. Ее чуть не вырвало прямо на ваш спальник.

— О нет. — простонала Ренни. — Ладно, позову кого-нибудь из других групп, чтобы посидели с вами. Мне надо позвонить. Скажи мистеру Дэниельсу, что я вернусь, как только смогу.

Теперь уже проснулись все, начали суетиться, шуметь. Хотя заболели четверо, возникшая суматоха не давала спать никому.

Ренни пришлось звонить всем родителям. Раз такое дело надо увозить отсюда и больных, и здоровых. После разговора с одной из мам она выяснила: заболевшие девочки вместе ходили к кому-то на день рождения. Значит, у них пищевое отравление, а не грипп.

Она устало поплелась обратно и едва успела войти в комнату, как Джесси вскочил, подхватил Кортни и исчез с ней в женском умывальнике.

Ренни с уважением смотрела, как его длинные ноги быстро преодолевают расстояние, он ободряюще улыбается больной девочке, которая лежит у него на руках, словно в люльке.

Нет, Джесси не такой, каким показался ей сначала, он не из тех, кто стремится к успеху любой ценой. Она могла бы заметить это гораздо раньше, хотя бы по тому, что племянницы души в нем не чают. Даже Бекки, обычно робеющая перед мужчинами, чувствует себя с Джесси легко и свободно, чего не было у нее даже с отцом.

Ренни стало неловко. Конечно, Джесси совершал ошибки, как и Робин, но между ними есть существенное различие: Джесси хочет исправиться. Она должна извиниться перед ним за дурные мысли и недоверие.

Ренни увидела, что он вышел из умывальника без рубашки, встретила его на полпути и взяла у него Кортни.

— Только не говори, что твоя рубашка стала очередной жертвой этой ночи, — сказала она, устроив девочку на ближайшем спальнике.

— Сейчас ее состояние трудно назвать удовлетворительным, но хороший отбеливатель может исцелить больную, — пошутил он.

— Джесси, клянусь, у нас еще никогда не было таких ужасных поездок. Ты, наверное, теперь ненавидишь меня за то, что я втянула тебя в историю?

В ответ Джесси улыбнулся и обнял ее. Он держал Ренни крепко, словно делился с ней силой и энергией.

— Леди, — прошептал он, — неужели вы до сих пор не поняли, что я не способен вас ненавидеть?

Утро было ясным, прохладным, с легкими облаками на голубом небе. Если бы несколько часов назад Ренни сказали, что она встретит рассвет с улыбкой, она бы только расхохоталась. Или заплакала.

Несмотря на потрясения этой ночи, она стояла на веранде своего дома с чашкой горячего кофе и подсчитывала удачи.

Ночь закончилась. Бекки не заболела, не попала в больницу, а спит крепким сном в комнате Бриттани.

Но самый чудесный, самый восхитительный итог сейчас принимает душ у нее в доме. Ренни посетила мысль встать рядом с ним под струи воды. Нет, они еще не выяснили кое — какие недоразумения, поэтому ни к чему усложнять и запутывать отношения. Но мысль соблазнительная.

Хитрая миссис Дэниельс предложила забрать Бекки на денек, якобы для того, чтобы ее мама немножко отдохнула, однако Ренни подозревала, что подруга взяла на себя роль свахи. И если им с Джесси нужно время побыть наедине, они его получили.

Когда Ренни вошла в дом, вода уже не шумела. Налив Джесси кофе, она вернулась на веранду.

Через несколько минут хлопнула дверь, и Ренни замерла в ожидании. Джесси подошел сзади, обнял ее, ткнулся лбом ей в макушку.

— Нам ведь надо поговорить, — сказал он.

— Знаю. Видимо, начать следует мне, потому что я совершенно неправильно оценила тебя. — Ренни повернулась к нему лицом. — Прости, я осуждала тебя за дорогие вещи, полагая, что ты относишься к ним так же, как и Робин. Теперь понимаю, сходство лишь внешнее.

— А машина? Она автоматически ставила меня на место победителя в соревновании молодых карьеристов, — поддразнил он ее, потом вдруг посерьезнел. — На самом деле, если не считать одежды, это моя первая крупная вещь, первая новая машина. До нее все были подержанными, ведь я только в прошлом году вернул ссуду за обучение.

— Не надо, теперь я чувствую себя и вовсе отвратительно. — Ренни спрятала лицо у него на груди.

— Дорогая, ну что ты? Я сказал об этом не для того, чтобы огорчить тебя. Дело в том, что в некотором смысле ты права. Мне было очень важно создать образ внешнего благополучия, ибо тогда, глядя на себя в зеркало, я мог сказать: мама ошибалась, я способен достичь гораздо большего, чем тот никчемный разгильдяй, каким она считала меня в детстве.

Голос немного дрогнул, и Ренни поняла, что ему до сих пор больно вспоминать об этом.

— Итак, на мой взгляд, я был вечным неудачником. А раз ты сумела легко увидеть за красивым фасадом тайный изъян, значит, мама права, и я действительно никчемный. И если бы Вики не разубедила меня, я бы никогда не осмелился прийти снова и добиваться тебя.

Ренни заплакала. Он осушил ее слезы нежными поцелуями, а затем приник к ее губам. Это был исцеляющий, сулящий надежды поцелуй.

— Конечно, я одет сейчас не совсем подобающим образом. — Джесси посмотрел на выгоревший свитер, который утром позаимствовал у Марка. — Но знаешь ли ты, как сильно я тебя люблю?

— Если так же, как я, значит, довольно сильно.

Он просиял.

— Тогда не вернуться ли нам к Вики? Расскажем ей обо всем, у нее наверняка уже разработан великолепный план. Может, уговорим ее сшить платья подружек невесты для Бекки, Бриттани и Лекси?

— Невесты? — повторила Ренни.

— Ты ведь согласна, правда? Я хочу сказать, не окажешь ли ты мне честь стать моей женой? — В карих глазах опять промелькнули одолевавшие его сомнения, неуверенность, некий страх.

— О да, Джесси, да!

Поцелуй в лучах восходящего солнца словно печатью скрепил обещание. Вместе они встречают и новый день, и новую жизнь.

Эпилог

— Только договоримся: в этом году я один напрягаю мускулы. — Джесси открыл двери гаража.

— Хорошо, дорогой.

— Я серьезно. Никаких бумаг, никаких счетов, никаких приездов за конфетами. Ничего.

— Хорошо, дорогой. Обещаю.

— Тогда отойди, женщина, не мешай работать мужчине.

Джесси следил за тем, как большой фургон тормозит перед их домом, затем останавливается. Тот же автомобиль, который изменил его жизнь год назад. Интересно, а шофер? Так и есть, он самый. И подъемник у него тот же. И товары, которые он принялся выгружать, тоже выглядели знакомыми.

— Единственная причина моего присутствия здесь — твое деликатное положение.

Ренни засмеялась.

— Посмотрите внимательнее, адвокат, я выгляжу не более деликатной, чем тот фургон. В ближайшие четыре недели мне ничего не грозит, так что я прекрасно справлюсь с распродажей, — заявила она.

Джесси взглянул на ее круглый живот и улыбнулся. Эта женщина олицетворяла для него все самое прекрасное и совершенное, самое дорогое и бесценное в мире.

— Не желаю, чтобы ты поднимала хоть одну коробочку. — Он покачал головой. — Надо же, второй год подряд я вынужден оставлять новую машину на улице, чтобы освободить место для шоколада.

— Можно перевозить на тележке, — предложила Ренни — Кроме того, я не виновата. Когда я предлагала свои услуги вместо Вики, которая ждала ребенка, мне даже в голову не пришло, что ее состояние, я бы сказала болезнь, так заразно. — Она погладила живот.

— Что, Дэниельс-младший опять разбушевался? — Он со смешанным чувством удовлетворения и тревоги накрыл ладонью ее руку. Оба замерли, удивленные чудом, которое создали вместе.

— Отдохни, с этой частью работы я справлюсь. — Джесси поцеловал жену и подтолкнул к двери кухни.

Через полчаса гараж был забит коробками, которые он решил сразу разложить по стопкам для каждого клуба, чтобы Ренни не пришлось делать лишнюю работу.

— Не забудь основную часть нашего договора. Завтра вечером, когда миссис Биллингс приедет за своей долей, меня здесь не будет. Не собираюсь таскать все это на своем горбу.

— Прости, возможно, мне не удастся выполнить твое особое поручение.

— Ты не можешь… — Джесси оглянулся, увидел ошеломленное лицо жены, перемахнул через коробки и подскочил к ней. — Что случилось?

— Кажется, Дэниельс-младший решил предоставить тебе самому разбираться с конфетами. — Ренни опустилась на ближайшую коробку.

— Это… он… ты…

— Вот именно, — улыбнулась она. Видя, что муж не трогается с места, Ренни добавила: — Возьми мои вещи и отправимся в больницу.

Тут Джесси наконец очнулся, подхватил ее на руки и, не слушая протестов, бросился к новой семейной машине.

Он бережно опустил жену на сиденье, понесся обратно в дом, через минуту вернулся с сумкой, сел за руль и сообщил:

— Я позвонил Вики. Она заберет Бекки и привезет ее к нам в больницу.

И они отправились в путь.

— Только ради тебя и твоей мамы, — нежно бормотал Джесси, покачивая на руках младенца.

— Что такое? — послышался сонный голос Ренни.

— Просто я объяснял нашему сыну, что смог выдержать ужасы конфетной битвы только ради вас двоих.

Ренни засмеялась. Она не сомневалась, что муж любит ее и будет нести вместе с ней бремя родительских забот.

— Знаешь, мы ведь многим обязаны этой распродаже. — Ее глаза сияли, несмотря на усталость. Ночь показалась им обоим очень долгой.

— Кто бы мог подумать, что своим счастьем я буду обязан шоколадкам, карамелькам и орешкам? — Он подошел к Ренни и осторожно положил малыша ей на руки.

Она качала сына с выражением радости, гордости и любви, а Джесси, глядя на них, млел от счастья и благодарности за этот подарок. Вот ещё одно доказательство того, что больше не существует проблемы не совместимости их с Ренни миров.

Теперь они начнут строить общий мир, их ждет прекрасное будущее.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?