«Улыбка для милой»

Хэдер Макалистер Улыбка для милой

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Барретт Саттон никогда не был особо романтичной натурой. Вообще-то он мог изобразить восхищение, когда того требовала необходимость, но обычно избегал подобного рода ситуаций.

К несчастью, свадьбы являются как раз такими ситуациями. И сейчас, после нежелательного для него перевода из криминального отдела газеты в раздел светской хроники, его работа состояла как раз в описании всех мельчайших подробностей бракосочетаний. А уж в Далласе, штат Техас, такие выдающиеся светские мероприятия, как свадьбы, прямо-таки изобиловали вычурными деталями.

Он терпеть этого не мог. Хуже того, Барри прекрасно подмечал и выбирал именно те детали и подробности, о которых стоило написать. Он же профессионал, он умеет делать все. Но если не допускать ляпов, не путать имена и не давать ужаснейшие описания свадебных нарядов, возможно, он никогда не вернется в криминальную хронику «Даллас Пресс».

Но именно эта свадьба — не тот случай, когда можно допустить ошибку или что-то перепутать. Это бракосочетание Шипли-Харгроув. Да-да, невеста — та самая Сара Шипли, больше известная как Салли. Не случайно светские репортеры облачились в траур. Ну как же! Любимая героиня желтой прессы остепеняется.

Очевидно, мисс Шипли решила, что довольно быть объектом светских сплетен, пора уж взяться за ум.

Во время бурных денечков Салли, Барри Саттон еще не был светским репортером, поэтому кое-кто из коллег даже разозлился на него, когда именно он получил задание освещать репетицию свадьбы и саму свадьбу.

До какой жизни он докатился! Профессиональная зависть из-за живоописаний кружев, букетов и кремового торта.

Нет, не говоря уж о самоуважении, он должен вернуть свою прежнюю работу, причем до того, как растеряет все свои старые связи и контакты. Ему потребовались годы, чтобы проникнуть в мир, где информаторы доверяли ему. Теперь же, вместо того чтобы ночами просиживать в барах, вслушиваться в обрывки разговоров и подкупать барменов и охранников, он пьет теплое шампанское и силится придумать что-нибудь свеженькое, чтобы описать свадебный торт и белое платье невесты.

Сегодня пятница, и вечером предстоит холостяцкая вечеринка, ни больше, ни меньше. Но разрази его гром, если он не вернется в криминальную хронику «Даллас Пресс» после этого тайм-аута на скамье штрафников. Обычно репортеров ценят за быстрый сбор и опубликование информации. Ошибка же Барри заключалась в том, что кое-какую информацию он сообщил сначала полиции. Более того, высказал верную догадку в деле, где был замешан один конгрессмен, но именно его, Барри Саттона, «Пресс» сделала козлом отпущения и примерно наказала, переведя в отдел светской хроники. Что ж, тут уж или пан, или пропал.

Семейство невесты было из толстосумов. Про таких говорят: «денежный мешок». Насчет жениха неизвестно. Вообще он «темная лошадка». Тут для Барри могло быть что-нибудь интересное. Есть у него в запасе пара-тройка вопросов, может, он кое-что и раскопает.

Он подъехал к церкви — доброму старому Сент-Эндрю. Какая у него тут свадьба по счету? Двенадцатая? И все днем. С марта до начала июня солнце светит прямо сквозь цветные витражи. Очевидно, архитектор сделал это намеренно, чтобы свадебный день был по-настоящему великолепным.

Барри припарковался на стоянке возле заднего входа. Это давало ему возможность быстро смыться, если потребуется. Пусть даже кто-то назовет это привычкой, пережитком из его прошлых криминально-репортерских дней.

Он выключил зажигание и стер налипшую пыльцу — ох, уж эти цветущие деревья! — со щитка своего полностью восстановленного красавца «форда-мустанга» 1969 года. Ему требовалась приличная тачка, чтобы вращаться среди богатых и знаменитых. А поскольку ничего дорогого он не мог себе позволить, то удовлетворился классической машиной.

Когда Барри вышел из машины, позволив себе чуть-чуть полюбоваться ее новеньким синим блеском, белый «кадиллак» с персиково-кремово-золотистым содержимым въехал на стоянку и остановился рядом с его машиной.

Из «кадиллака» вышла Паула Перри, распорядитель свадеб богатых и знаменитых. Он демонстративно посмотрел на часы.

— Репетиция назначена на полдень. Опаздываем, а?

Не поворачиваясь, Паула вытянула руку и покачала в воздухе парой белых атласных туфель.

— Невеста забыла свои туфли. Не может же она ходить по проходу без них.

— А разве не подружка невесты должна была привезти их? — крикнул он, но Паула уже скрылась в церкви.

Барри проскользнул через задний вход как раз в тот момент, когда подъехал фургон флориста. На серебристом фоне был изображен логотип фирмы в виде цветка каллы, изысканно обрамляющего аккуратно выведенные буквы «Уайтфилд Флорал».

Ну и ну. Это может быть интересно. «Уайтфилд» — это тонкий вкус и респектабельность. Барри усмехнулся про себя. Невеста пытается отгородиться от своего неэлегантного прошлого?

Возможно, просто возможно, думал он, проходя в церковь, невеста и ее подружки будут в нарядах от Веры Ванг. Никто так искусно и изящно не подчеркивает грудь своих клиенток, как она. Сексуально и элегантно.

Ухмыляясь, Барри направился к алтарю. Если его предположения насчет Веры Ванг верны, он подкупит служителя, чтобы тот включил кондиционер на всю мощность. Холодные женщины в шелке…

Барри нашел взглядом подружек невесты. Они стояли стайкой и смотрели, как невеста надевает туфли. Все они были в «униформе» молодых, городских, незамужних и сексуальных.

Пройдя вперед, Барри поискал глазами фотографа на балконе и увидел мужчину с седыми волосами, забранными в хвост, в черных слаксах и водолазке. Адольф Ганнерсон собственной персоной, всем своим видом словно говорящий: «Я не простой фотограф, а художник высокого класса». Барри помахал ему.

— Привет, Адольф. — Прозвучало как-то не очень. Адольф — не из тех имен, с которыми сочетается что-то легкомысленное вроде «эй» или «привет».

— Барретт.

Барри не имел представления, откуда фотограф узнал его полное имя. Его так никто не называл.

Наклонившись вперед, Адольф ухватился за перила.

— Я эксклюзивный фотограф и видеограф свадьбы Шипли и всех сопутствующих мероприятий.

— Поздравляю. Слышал, они хорошо платят.

Адольф раздраженно зыркнул на него.

— Это тебе не понадобится. — Он указал на цифровую фотокамеру, торчащую из кармана Барри. — Я предоставлю твоей газете первоклассные снимки.

— Знаешь, Адольф, у нас в стране есть один пустячок, который называется «свобода прессы».

Барри прошел дальше и увидел, что флористка и ее помощники расставляют, раскладывают и развешивают всевозможные решетки, ленточки, цветы и бантики. Обычная свадебная мишура. Он распахнул дверь. Вполне можно начать описание прямо сейчас.

— Барри Саттон, «Даллас Пресс». — Он показал пресс-карточку, которую изготовил сам специально для таких случаев. Люди всегда охотнее идут на контакт, если им предъявить хоть какое-то удостоверение личности. — Какие цветы вы используете для оформления свадьбы? — Говоря это, он плавным движением спрятал карточку в карман и достал портативный магнитофон. Иногда он делает записи на пленку, иногда от руки. А чаще всего и то, и другое. Правда, было время, когда не бантики-цветочки были объектом его внимания…

— Мисс Шипли выбрала флористическую тему «белое на белом». Букет невесты будет состоять из роз, гардений, тюльпанов и наших фирменных калл.

— Очень элегантно. — Он уже начинал узнавать любимые сочетания, используемые флористами. Ужасно!

— Элегантность — наш стиль, — проворковала девушка-флористка бархатным голосом

— Подружки невесты?

— Они будут нести по три каллы.

— Класс во всем! — Барри выключил магнитофон и подмигнул ей.

Он увидел здесь тему. Невеста, похоже, на самом деле отдаляется от своих бурных деньков. Что это, влияние жениха? Или мама с папой — кстати, очень милые люди — потребовали? И если так, то почему именно сейчас?

Нет, надо выяснить все про жениха. Кто такой этот парень? Член королевской семьи? В этом состояла тайна, а уж тайны Барри Саттон любил как никто другой. Хотелось бы ему увидеть список гостей. Он знал, что, по крайней мере, один экземпляр списка приглашенных блуждает где-то здесь. Таков заведенный порядок.

Обычно список имеется у охраны, чтобы предотвратить проникновение «зайцев». Барри выглянул наружу, увидел лимузины, но нигде не было видно крупных, серьезно выглядящих мужчин с короткими шеями и в хорошо скроенных костюмах.

Зато он заметил Паулу, консультирующуюся с какой-то женщиной с покатыми плечами, которая выглядела усталой и в то же время важной. Наверное, это общественный секретарь, если он хоть что-то понимает.

Приклеив на лицо улыбку, он подошел к ней.

— Здравствуйте. Вы похожи на начальство. Я Барри Саттон из «Даллас Пресс». — Он вручил ей свою визитную карточку. Одним ты предъявляешь удостоверение, другим даешь визитку.

— Я знаю кто вы. — Тем не менее, визитку она взяла. — Я пришлю вам экземпляр для вашей газеты.

Когда женщина снова повернулась к Пауле, Барри тронул ее за руку. Если улыбка не срабатывает, необходим физический контакт.

— Мне не требуется ваш экземпляр, я пишу его сам. Я ищу список гостей.

— Это конфиденциально.

— Гм. — Барри раздумчиво посмотрел на нее. — И как мне изложить это…

— Дайте ему список гостей, — вмешалась Паула. — Чем важнее гости, тем больше места предоставит его редактор. Ведь вы же заинтересованы в том, чтобы статьи о свадьбе появились в таких популярных, высокорейтинговых изданиях, как «Наш город» и «Модные веяния»?

Секретарь нехотя вручила ему скрепленную степлером пачку бумаг.

— Вот, возьмите, но вы должны обещать, что не побеспокоите гостей. Особенно… — Она осеклась. — В общем, не беспокойте их.

— Я их ни в коем случае не побеспокою. Они все меня любят. — Барри пробежал глазами колонки. Господи ты боже мой! Да их тут тысячи!

— Вот, Барри, возьми. — Паула дополнила список одним из своих фирменных бланков на кремовой бумаге. — Официальное расписание свадебных мероприятий.

— Репетиция назначена ровно на двенадцать. — Барри взглянул на часы, затем сделал пометку. — Полагаю, уже не ровно.

— Мы ждем главную подружку невесты. — Паула улыбнулась ему сжатыми губами. — Она беременна и в данный момент плохо себя чувствует. — И, похоже, шафер запаздывает.

— Нет проблем. — Барри улыбнулся, чтобы заверить ее, что не станет острить по этому поводу в своей статье. Они с Паулой хорошие знакомые, и она ему нравится. Паула снабжает его информацией, которая на девяносто пять процентов верна, и она бывает такой душкой после пары бокалов свадебного мартини. Поскольку она замужем, он может с ней заигрывать, а она не станет принимать его всерьез. И это хорошо, потому что своими заигрываниями он никогда не имеет в виду ничего серьезного.

Барри обошел задние скамьи и обозрел сцену перед церковью. Подружки невесты все одеты в урбанистическом стиле: короткие юбки, крошечные, до пупа, кофточки и жемчужно-белые «шпильки». Превосходный выбор.

Барри позволил себе немного полюбоваться видом, надеясь на завтрашний шелк Веры Ванг, затем стал более внимательно просматривать список гостей.

Имена стояли не по алфавиту, а были продуманно скомпонованы в соответствии с планом рассадки гостей за столиками. Большинство имен в списке были ему знакомы. Далласская старая гвардия обещает быть завтра в полном составе. Барри поразило количество гостей старшего поколения, которые собираются почтить свадьбу своим присутствием. А затем его внимание привлекло одно имя — Доналд Гэллоуэй. Конгрессмен Доналд Гэллоуэй.

Барри тут же мысленно перенесся к прошлой осени и расследованию, в котором фигурировал член палаты представителей Гэллоуэй. Тому самому тайному расследованию, которое сорвала несвоевременная статья Барри, в результате чего он и оказался свадебным хроникером. Он не знал тогда, что Гэллоуэй сотрудничает с властями. Не знал, что, опубликовав статью, сорвет двухлетнее расследование. Если бы только кто-нибудь сказал ему! Барри обнаружил свидетельства подкупа и шантажа и решил, что наткнулся на скандал. Он и наткнулся, но, в конце концов, сам оказался в его эпицентре вместе с Меган Истербрук, пресс-секретарем полиции. Он высказал в своей статье несколько правильных предположений, а ее обвинили в том, что она раскрыла слишком много информации.

Меган, серьезная и искренняя Меган Истербрук. Меган, которая могла дать сто очков вперед многим мужчинам-полицейским. Меган, которая следила за ним взглядом, когда думала, что он не видит этого. Которая краснела, даже хватаясь за пистолет. Да, многообещающее сочетание. Барри несколько секунд смотрел вдаль невидящим взглядом, затем покачал головой. Теперь она едва удостаивает его взгляда.

Да. Он чувствовал свою вину за то, что навлек на нее неприятности, хотя он просто делал свое дело.

Меган была такой искренней и такой серьезной во всем, Барри же научился ничего не принимать всерьез и на веру. Или, во всяком случае, не многое. Но, то выражение лица человека, которого предали, не давало ему покоя.

Итак, Доналд Гэллоуэй будет гостем на этой свадьбе, но Барри не поболтает с ним. Очень жаль, потому что он знает, что шантаж существует, какова бы ни была официальная версия. К несчастью, ему придется играть по правилам, чтобы вернуть себе статус криминального репортера, а правила гласят: руки прочь от Гэллоуэя. В сущности, правила также гласят, что либо Барри освещает светские события, либо больше никогда не работает в журналистике. Поэтому он намерен пока придерживаться правил.

Барри просмотрел список и выделил тех гостей, к которым хотел бы обратиться за интервью и кого хотел бы видеть на фотографиях к своей статье.

Кстати, о фотографиях. Барри заметил, что подружки невесты нервничают. Вот хороший момент сделать тайком несколько снимков самому. Он, конечно, не являлся официальным фоторепортером, но снимки порой помогали ему писать то, чего хотел от него редактор.

Он узнал миссис Шипли, разговаривающую со своей дочкой. Ах, какой прелестный сентиментальный момент! Дочь, одетая в более скромный наряд, чем ее подружки, — юбка от «Прада» и, возможно, блузка тоже, — и мама в консервативном костюме от «Сент-Джон Китс».

Барри затаил дыхание, сделал снимок, затем выдохнул. Теперь он стал разбираться в моде, узнавать модных дизайнеров. Ну, разве это мужское занятие?!

Он пощелкал фотоаппаратом — неплохая вещь эти цифровые камеры, — затем огляделся в поисках семьи жениха. До сих пор никого, насколько он мог видеть.

Паула и секретарь, обе разговаривающие по мобильникам, торопливо прошагали по центральному проходу. Флористка с помощниками стали заносить только что собранный внушительный канделябр. Ну, наконец, хоть какое-то действие.

Барри стал щелкать крепко сложенного, серьезного на вид жениха и стоящего рядом парня без шеи, смахивающего на телохранителя. Обычно люди любят фотографироваться на свадьбах для прессы, но выражение лиц жениха и человека, стоявшего с ним рядом, было убийственно холодным.

— Сэр.

Парень без шеи закрыл рукой объектив. Для такого крупного мужчины он быстро двигался.

— Вам придется пойти со мной, сэр. Мы не разрешаем фотографировать.

— Перестань, приятель. Я же представитель прессы. — Барри осторожно убрал камеру и вынул свою пресс-карточку, на этот раз настоящую. У него было такое чувство, что парень знает разницу.

Мистер-Без-Шеи изучил карточку, затем ухмыльнулся, обнажив золотые коронки.

— «Стиль жизни»? Тусовки, тряпки, голубые?

И Барри пришлось вытерпеть тот самый взгляд, который ставил под сомнение его мужскую состоятельность.

— Работа есть работа. — Он сопроводил это вкрадчивой и вежливой улыбкой, словно говорящей: у каждого свой способ зарабатывать на жизнь.

Мистер-Без-Шеи заговорил в свои часы или во что-то, напоминающее часы. А Барри тем временем зажал в ладони пустой фотодиск, на всякий случай.

— Вы можете остаться, но никаких фотографий, и отдайте мне диск. — Парень протянул руку размером с кувалду.

— Да будет вам. Газета не послала со мной фотографа.

— Вон фотограф. — Мистер-Без-Шеи жестом указал на балкон.

Барри для вида покопался в камере и отдал мужчине пустой диск, который приготовил заранее.

— Благодарю вас, сэр. — Незнакомец прошагал по проходу и встал возле бокового входа, скрестив руки на груди.

Что ж, это становится интересным. На лице жениха Барри увидел больше, чем раздражение. Наверняка есть причина, по которой он не хочет, чтоб его фотографировали, и наверняка есть причина, по которой жених и этот парень заняли позиции, из которых они могут обозревать всю церковь, оставляя спины защищенными.

Репортерский инстинкт Барри встрепенулся. Ему захотелось узнать эти причины.

Пока все томились в ожидании главной подружки невесты и бросали встревоженные взгляды на двери позади него, Барри вошел в Интернет на своем лэптопе, чтобы проверить биографию жениха. У него по-прежнему имелся доступ на некоторые закрытые для общественности веб-сайты благодаря связям, которые он когда-то наладил и поддерживал.

Улыбнувшись про себя, Барри прогнал по экрану найденную им информацию. Судя по тому, что он прочитал, у Огастуса Харгроува биография была чистой, как первый снег, и это с его-то угрожающим взглядом и подозрительным другом! Даже ни единого штрафного талона за неправильную парковку.

Как пить дать, этот парень — «специалист по безопасности». Всем известно, что это просто код для бывших военных и секретных агентов. В самом деле, когда шпионы удаляются от дел, чем еще они могут заниматься?

Фирма под названием «Охранные системы Харгроув» была открыта относительно недавно, а что Огастус Харгроув делал до этого? Биография парня была отмыта добела. Очень хорошая работа. Проблема в том, что все было слишком уж гладко.

Барри покопался еще. И как это малышка мисс Веселушка подцепила такого фрукта? Барри начал с передвижений Салли Шипли за прошлый год, пропустил начало репетиции и очнулся только тогда, когда все прошли мимо него к выходу из церкви.

Отлично. С этим он разберется позже, сейчас же ему хотелось бы задать кое-какие вопросы жениху. Итак, где же жених? Его не было с невестой и ее подружками, когда те проходили мимо. Барри сложил свой лэптоп и зашагал к выходу.

Предполагалось, что он должен сосредоточиться на невесте, ее подружках и их походу в салон спа сегодня днем. Барри не хотел пропустить посещение спа. Вот где совершали ошибку большинство светских репортеров. Невозможно переоценить фактор сплетен, когда женщины собираются вместе с грязью, или чем там еще, на лицах. Хотя он ни за что бы не признался в этом, Барри даже заказывал для себя маникюр, чтобы получить доступ в такие салоны.

Обычно просто полировку ногтей, но присутствие там не раз и не два окупалось сторицей.

На входе он заметил группу мужчин, слушающих Паулу, которая давала им какие-то инструкции. Хотя Огастуса Харгроува среди них не было.

— Барри Саттон, «Даллас Пресс». У вас найдется время ответить на несколько вопросов? — Он обратился к группе в целом.

— Через полчаса время чая, старик, — бросил кто-то.

— Это не займет много времени, — Барри записал их имена и узнал, что все они родственники невесты. — А где жених?

— Гас на улице.

Паула отдала распоряжение всем выходить из церкви, и Барри вышел следом. Два длинных лимузина ждали у тротуара. Одного водителя Барри знал, другого нет. Быстро представившись, он записал имя нового парня, а тем временем партия жениха загрузилась в черный «линкольн-навигатор». Позади него Барри увидел белый фургон без опознавательных надписей с торчащей антенной. Огастус стоял рядом с ним, и, пока Барри наблюдал, появился еще какой-то мужчина, который вполне мог быть коллегой Гаса в далеком департаменте.

— Ну, сейчас ему влетит, — послышалось из лимузина.

Продолжая наблюдать за женихом и вновь прибывшим, Барри наклонился и поинтересовался:

— А кто это?

— Дерек, шафер.

Что ж, каша заварилась. Жених был раздражен — и это понятно, — но шафер не выглядел виноватым. И еще этот фургон! С таким же успехом они могли бы написать на нем большими буквами «Наблюдение». Любой непосвященный, кто смотрит по телевизору полицейские сериалы, поймет, на чем приехал шафер.

А рядом с фургоном происходил какой-то напряженный диалог. Барри сделал пару шагов назад и постарался смешаться с хихикающими подружками невесты, но не сводил внимательного взгляда с тех двоих.

Покачав головой, Гас зашагал к «навигатору».

— Эй! — Шафер Дерек схватил его за руку, и Гас тут же стряхнул ее. — Максимум несколько часов.

— Я женюсь, — отозвался Гас.

— Не сегодня, — возразил Дерек. Их взгляды скрестились.

Барри попытался отделиться от девушек, но они попросили его сделать групповое фото. Это заняло несколько секунд, но за это время Дерек, должно быть, убедил Гаса сделать то, что хотел от него, потому что, когда Барри вернул фотоаппарат и взглянул в сторону второго лимузина, оба мужчины шли вместе к фургону.

Барри записал номер, затем понаблюдал, как шафер с женихом сели в фургон и лимузины отъехали без них. Теперь мужчины направлялись в загородный клуб «Речные дубы» на послеобеденный гольф. Фургон тронулся вслед за лимузином, но Барри не был уверен, поедут ли туда Гас с Дереком.

Белый лимузин плавно покатил, и Барри уставился ему вслед, не зная, как поступить. В соответствии с расписанием Паулы, девушки собирались провести послеполуденное время в салоне «Алебастр».

Еще одно элитное местечко, любимое высшим светом Далласа. Он вытащил свой сотовый и записался на полировку ногтей через полтора часа.

Что ж, у него в запасе полтора часа. Барри сел в машину и плавно выехал со стоянки. Ему не потребовалось много времени, чтобы нагнать лимузин и фургон. Пару кварталов Барри ехал следом, уже почти уверившись, что все направляются на гольф, а Гас едет вместе с Дереком, просто чтобы поговорить наедине, когда фургон внезапно свернул в переулок, даже не включив поворот. У Барри была какая-то доля секунды, чтобы решить, куда дальше ехать. Машина у него заметная, и сидящие в фургоне сразу поймут, что он у них на хвосте, но, с другой стороны, парни ведь не знают, что он их в чем-то подозревает. Не успел он определиться, что же ему делать, как руки сами повернули руль. Он последовал за женихом.

Барри пришлось попотеть — фургон все увеличивал и увеличивал скорость, и вскоре красный свет светофора стал скорее советом, чем строгим правилом. Барри это совсем не нравилось. Он не любил штрафные талоны и не хотел вступать в конфликт с копами. И тем не менее, даже когда стрелка спидометра перевалила за скоростной лимит и стремительно заскользила дальше, он не отстал от фургона.

Ах, этот приток адреналина в кровь в погоне за сенсацией! Как же он соскучился по этим ощущениям!

И вдруг фургон совершил маневр ну прямо из блокбастера про полицейских и бандитов: въехал на разделительную полосу, развернулся на сто восемьдесят градусов на красный свет и влился в движение на противоположной стороне.

Барри ни за что не смог бы так развернуться, не въехав на тротуар. Он поражался, как Дереку это удалось. Лихой парень, что ни говори. Повернув голову, он смотрел, как фургон миновал автостоянку, проехал мимо торгового ряда, пока сигналящие машины не напомнили Барри, что загорелся зеленый свет. К тому времени, как ему удалось выехать на другую сторону улицы, фургона уже и след простыл.

Барри припарковал машину. Ладно, что теперь?

Открыв блокнот, он уставился на записанный номер фургона, задумчиво постукивая пальцами по рулю. Что такое с этим шафером? Никто, похоже, не знает его. Да что шафер, гости и с женихом-то едва знакомы. Барри посмотрел имя в свадебном буклете, который ему вручили. Вот оно: Дерек Стаффорд.

Барри задумался. Кто в полицейском управлении мог посмотреть для него номер машины? Стефани? Нет. Они встречались, и это закончилось не слишком мирно, впрочем, как всегда. Джина? Возможно. Барри изо всех сил старался поддерживать свои старые контакты, но приходилось признать, что в последнее время в полицейском участке к нему относились значительно прохладнее.

Его последняя статья была настоящим детективным шедевром. Просто она была опубликована слишком рано, вот и все. Никто не умеет так долго таить обиду, как коп.

Барри мысленно окинул взглядом полицейское управление изнутри, исключая мужчин, — он выкачал из них достаточно информации за время работы криминальным репортером, — и остановился на Меган.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Меган Истербрук уставилась на экран своего компьютера. Ну и наглость! Гневный возглас привлек внимание Джины, ее коллеги, чей стол стоял напротив.

В ответ на вскинутую бровь Джины Меган беззвучно открыла и закрыла рот, затем ткнула пальцем в монитор.

— Барри? — Джина встала и подошла к ней.

— Да! — прошипела Меган. — Он прислал мне e-mail.

— Вижу.

Джина явно не улавливала глубину вероломства Барри.

— Неужели Барри Саттон забыл, что это из-за него меня уволили с должности?

— Нажми «удалить», и дело с концом.

Да, именно так и следовало поступить. Меган могла сделать вид, что ничего не получала. Электронные послания все время теряются. И все-таки уже одно появление имени Барри на экране заставило ее сердце биться быстрее.

— Меган! Мы уже говорили с тобой об этом. Нажми «удалить».

— Я…

Джина наклонилась, нацелившись пальцем на клавишу удаления. Меган схватила ее за запястье.

— Меган?

— Я знаю, он пишет мне только потому, что чего-то хочет. — А вовсе не потому, что вдруг воспылал к ней горячей страстью. Она не произнесла этого вслух, но по лицу Джины увидела, что той и так все понятно.

— А ты знаешь, что случается, когда Барри просит тебя об одолжениях?

— Я оказываю их ему, и ничего хорошего из этого не выходит, — монотонно пробубнила Меган.

— Очень хорошо. Удали послание. Меган уставилась на имя «Барри».

— Как он умудряется заставлять меня чувствовать себя виноватой, когда не я, а он просит об услуге?

— Потому что он такой. — Джина говорила медленным, размеренным голосом, как врач с больным. — Он в этом дока. Он как профессиональный жулик. Ты же изучала их и знаешь, как такие типы умеют внушать доверие и манипулировать людьми.

Меган кивнула, не отрывая глаз от имени «Барри Саттон» на экране.

— А тебе известно, что у него есть разные улыбки?

— У всех нас…

— Но не так, как у Барри, — печально сказала Меган. — Я знаю, он отрепетировал их и разложил по полочкам. Я видела, как он вначале наблюдает за другими людьми, затем приклеивает на лицо улыбку и только тогда подходит. Он решает, какой будет улыбка: с ямочками или без, насколько будут видны зубы, приподнят один уголок рта или оба. Его улыбка никогда не бывает спонтанной. И если ты откликаешься на эту улыбку, то именно ее и будешь всегда удостаиваться. Знаешь, какая моя? — Меган вздохнула. — Я удостаиваюсь улыбки с одной ямочкой и слегка опущенной бровью. Псевдоинтимная улыбка, будто бы намекающая на то, что между нами есть нечто такое, о чем никто больше не знает. Затем, после того как я послушно выбалтываю все, что ему нужно, он чуть-чуть опускает уголок рта и демонстрирует вторую ямочку. А потом подмигивает. Я ненавижу подмигивание. Ненавижу! Но ему больше не интересна моя реакция, он к тому времени уже отворачивается. Один раз я попросила его не подмигивать мне, но он только улыбнулся мне улыбкой с двумя ямочками и заявил, будто знает, что мне это нравится.

Джина воззрилась на нее.

— Ты в последнее время занималась аутотренингом «анти-Барри»? Сейчас самое время.

Меган выдвинула ящик стола и достала стопку каталожных карточек. На каждой был написан один из проступков Барри.

— Прочти одну вслух, — проинструктировала Джина.

Меган втянула воздух.

— «Он улыбается мне, даже если знает, что это заставляет меня краснеть».

— А почему ты краснеешь из-за его улыбки?

— Люди подумают, что между нами что-то есть, — защищалась Меган.

— Ой, что за ерунда! Перебори себя и отдай мне эту карточку. — Джина взяла ее и порвала. — Есть много других, более серьезных его проступков, и тебе это известно. — Она указала на стопку карточек. — Напиши еще одну. Напиши, что его просьбы нарушают твой душевный покой и мешают работать.

— Они не мешают мне работать!

— А разве мы только что не потратили целых десять минут на Барри, которым ты одержима?

— Я не одержима.

— Тогда удали послание.

Меган сглотнула.

— Я… должна сначала прочитать его.

Джина вперила в Меган суровый полицейский взгляд.

— Дыши глубже. Прочти еще одну карточку.

Меган вдохнула и выдохнула: «Барри позвонил мне среди ночи…»

— На твой незарегистрированный домашний номер!

Меган надеялась, что Джина не спросит, где Барри его взял.

— «Он знал, что я сплю, — продолжила она, — и воспользовался тем, что я со сна плохо соображала, чтобы обманом выудить у меня расписание встреч мэра, где была запланирована встреча с кандидатами из других штатов на должность заместителя начальника полиции». — Отголосок гнева, который она испытывал тогда, успокоил бешено колотящееся сердце.

— Он разбудил тебя в полвторого ночи! Намеренно!

— Но его поджимали сроки.

— Ты не должна защищать его.

— Ладно. Ты права. Спасибо, Джина. Теперь я могу сама справиться.

— Ты удалишь послание?

— Я сначала напишу отказ. А потом открою и прочту его. — Меган выпрямилась. — Я не могу удалять почту не прочтенной. Если я буду так делать, тогда это действительно будет мешать моей работе. Мне все равно придется иметь с ним дело, когда я снова стану пресс-секретарем управления. Это хорошая практика.

Взглянув на нее с оттенком жалости, Джина направилась к своему столу.

Меган положила пальцы на клавиатуру, мысленно сочиняя вежливый, но твердый, очень твердый отказ, когда пришло еще одно сообщение от Барри, озаглавленное словами «Срочно нужна помощь!».

Стиснув зубы. Меган попыталась напечатать едкий ответ на еще не прочтенное послание, но руки ее, не слушались, и вышла какая-то абракадабра. Что ж, прекрасно. Вздохнув, она открыла почту и обнаружила, что он просит ее проверить для него чей-то автомобильный номер. Его интересует имя владельца и нет ли его в полицейских файлах.

Проникновение в полицейскую информационную сеть за пределами выполнения официального задания является нарушением устава, а Меган сейчас не в том положении, чтобы нарушать устав. Она напечатала единственное слово «нет» и отослала, хваля себя за твердость.

Ее самодовольство продлилось пару секунд, прежде чем до нее дошло, что она совершила тактическую ошибку.

— О, нет!

— Что такое? — спросила Джина.

— Я не должна была отвечать ему.

— А ты ему ответила?

— Я сказала «нет». — Послание Меган уже ушло. — Но теперь он знает, что я здесь.

— А чего он хотел?

— Проверить номер машины.

Покачав головой, Джина выразительно посмотрела на свой монитор.

— Я этого не слышала.

— Ничего, что ты слышала. Я не собираюсь это делать. Не собираюсь! — Меган почти кричала.

Вообще у нее нет времени обращать внимание на Барри и его непрекращающиеся послания. Теперь они приходили с интервалом в одну минуту. Ну и нахал! А потом целых три минуты ничего не было, и Меган не удержалась и взглянула на их заглавие: «Мне очень жаль. Пожалуйста!»

Меган ссутулилась. Это проверка, и если сейчас она уступит, то никогда не сможет противостоять ему. Вдруг одна мысль пришла ей в голову, она схватила телефон и заблокировала быструю голосовую почту. Он ведь может позвонить в любую минуту! Долго держать голосовую почту в таком состоянии нельзя, но Барри поймет намек и оставит ее в покое.

Она немного подождала, а затем огонек голосовой почты снова замигал. Заглавная строчка гласила: «Ты не отвечаешь на телефон».

— Ты могла бы блокировать его послания, — предложила Джина.

Электронная почта Меган зажужжала.

— Я думала, ты ее выключила. Ох, Меган!

— Пойду пройдусь! — решила та, обрадовавшись, что хоть на несколько минут не будет видеть экрана компьютера. По пути в комнату отдыха она постаралась выбросить Барри Саттона и его послания из головы. В управлении полно офицеров и детективов. Почему он выбрал именно ее?

Потому что я мягкотелая, подумала Меган, отвечая на свой вопрос. А мне нельзя быть мягкотелой. Я офицер полиции. Я собрана, компетентна и прекрасно владею собой.

Меган сунула монетки в автомат, торгующий содовой, и, открыв банку, сделала успокаивающий глоток. Ладно, приходилось признать, что она не может перестать думать о Барри. Значит, надо послать ему ответ, доходчиво объяснив, каковы будут последствия, если он не прекратит. И пусть только попробует прислать еще хоть один e-mail! Она так его отошьет, что мало не покажется. Она сильная. Твердая. Компетентная.

Когда она вернулась к своему столу, в ее ящике для поступлений накопилось пятьдесят семь посланий, и теперь они приходили каждые несколько секунд.

Меган послала ответ с требованием прекратить и стала ждать. Послания прекратились.

— Трус, — пробормотала она, почти разочарованная.

А двадцать минут спустя Барри собственной персоной появился в управлении.

У Барри совершенно не было на это времени, но, очевидно, Меган из тех, кто подолгу держит зло, и требуется разговор лицом к лицу.

Честно сказать, он был удивлен. Обычно привлечь Меган к сотрудничеству не составляло труда. Она была нетребовательной, честной до мозга костей, имела веснушки и пышную грудь. Барри знал, что она любит свои веснушки и не знает, что делать с грудью. Считает ее помехой. Определенно, такая грудь нарушала строгие линии ее униформы. В хорошем смысле.

Барри про себя решил, что ее тип — это девушка-подросток, чье тело как-то вдруг оформилось и стало сексуальным, и она не знает, что с этим делать. Путь к сердцу такой девушки — не замечать ее женственности и обращаться с ней, как с младшей сестренкой.

Да, Барри считал, что держал Меган на крючке, однако сегодня она не отвечала на его звонки и электронные послания. Возможно, он недостаточно извинялся? Для такого прямого и честного человека, как Меган, оказаться смещенной с должности очень болезненно. Ему следовало яснее дать ей понять, что он ужасно сожалеет.

Барри умел учиться на своих ошибках. Этой он больше никогда не повторит. Что ж, сейчас он здесь, чтобы поправить дело и раздобыть всю имеющуюся информацию по номеру того фургона.

Он окинул взглядом помещение и обнаружил, что все осталось таким же, каким было в его последний приход сюда. Он кивал тем, кого знал, остро сознавая, что оказанный ему прием можно было назвать в лучшем случае прохладным, затем обратил все свое внимание на Меган. И медленно улыбнулся ей своей особой улыбкой.

Меган подозревала, что Барри может появиться, но все равно при виде его почувствовала, как сердце забилось в два раза быстрее. Она отказалась от попытки не обращать на него внимания и, подперев рукой подбородок, просто наблюдала, как он лавирует среди островков теснящихся столов в участке. Он направлялся к ней. Его улыбка подтверждала это.

Что ж, можно воспользоваться случаем и полюбоваться зрелищем.

Нельзя сказать, чтобы Барри был ослепительно красивым, просто он был… интересным. Нос несколько великоват, но подходил к лицу благодаря сильному подбородку. В глазах светились ум и какая-то осторожность, и Меган сомневалась, видела ли в них когда-нибудь искренние, нерасчетливые эмоции.

Господи, помоги ей! У нее нет ни малейшего шанса. Она Наполеон при Ватерлоо, «Титаник», напоровшийся на айсберг.

На нем была его обычная одежда: спортивная куртка и галстук, который должен бы выглядеть нелепо, но почему-то так не выглядел. Данью свободному стилю были идеально сидящие джинсы.

— Привет, Меган. — Он подошел, своей аурой освещая тусклую серость ее рабочего места.

— Барри.

Руки в карманы, он склонил голову набок и выдал ей вторую половину улыбки — а ведь она еще даже не сделала то, чего он хочет. Это что-то новенькое. Она ждала, что будет дальше, и вот он слегка опустил голову с заговорщически-интимным видом. Следующим наверняка будет подмигивание. Она надеялась, что он не станет ей подмигивать. Это выглядело так фальшиво, так неестественно. В реальной жизни люди не подмигивают.

Раз уж она не могла отвести от него взгляд, то, по крайней мере надо что-то сказать.

Барри подмигнул.

— Не делай этого, — сердито выпалила она.

— Чего не делать?

— Не подмигивай!

— Тебе же это нравится.

— Нет! Не нравится. Я терпеть не могу подмигивание. Оно придает тебе какой-то елейный вид.

Он воззрился на нее, делано оскорбленный.

— Елейный? Насколько я понимаю определение елейности, я не елейный. Я антиелейный.

— Тогда не подмигивай.

С лица Барри стерлось всякое выражение. Сейчас он был похож на живой компьютер, перепрограммирующий сам себя. Должно быть, она все-таки убедила его, и теперь он перестраивает ее файл. Меган Истербрук — «удалить подмигивание».

Он окинул ее внимательным взглядом и, подкатив офисный стул на колесиках от ближайшего пустого стола, развернул его и сел верхом, скрестив руки на спинке и положив сверху подбородок.

Теперь их глаза оказались на одном уровне, а у него они были голубые, с мелкими морщинками в уголках, когда он улыбался. Он изучал ее. Анализировал и решал, какой следует сделать следующий шаг. Только взгляните на него — даже не пытается скрыть, что у него на уме!

Меган почувствовала, что ее лицо заливает краска. Безнадежный случай.

— Почему ты только сейчас говоришь мне, что тебе не нравится подмигивание?

— Я говорила и раньше, да только ты не слушал.

— Надо было сказать мне еще раз.

— А ты никогда не задерживался настолько, чтобы у меня была такая возможность. Улыбка, подмигивание — и в следующую секунду тебя уже нет. Исчез. Испарился.

— В следующий раз я подожду исчезать.

— Зачем ты здесь, Барри?

— Я здесь потому, что твоя электронная почта не работает.

— Да, кто-то заблокировал мой ящик для поступлений.

Выражение его лица больше не было пустым. Оно смягчилось. Стало ласковым.

Меган знала, что как женщина она никогда не привлекала Барри. Есть множество женщин куда привлекательнее, чем она. Женщин, которые знают, как выглядеть сексуальными, а не таких, которые носят спортивный лифчик под полицейской униформой.

Если она не прекратит думать о нем в этом смысле, то скоро взорвется. Похоть взрывоопасна, не так ли?

— Ты все еще злишься на меня. — Выражение его лица не изменилось.

— Что? А-а. Я злюсь не столько на тебя, сколько на себя.

— Не надо. Вот я на себя не злюсь. Я выполнял свою работу.

— А я свою не выполнила, — вздохнула она.

— Да нет же, ты все сделала правильно, просто я высказал парочку удачных догадок.

— Это было больше, чем удача.

— Удача и опыт. — И он выдал ей кривую улыбку, приподняв один уголок рта. Потом сжал губы. Это не было продумано заранее. Значит, она увидела кусочек настоящего Барри? Вот это да!

Это ее окончательно покорило. Придется ей сидеть на своих руках, чтобы не сграбастать его и не поцеловать.

— Посмотришь для меня один автомобильный номер? — Все та же кривая улыбка.

Проклятье! Он увидел, как она реагирует. Что ж, замечательно. Это, по-видимому, отныне станет новой улыбкой специально для нее.

— Нет.

— Пожалуйста. — Его голос звучал хрипло. Интимно. Опасно.

— Послушай, нам не разрешен доступ к программе, когда кому заблагорассудится. Я могу нажить серьезные неприятности, а мне не нужно тебе напоминать, что я их уже нажила. Я провела шесть месяцев за бумажной рутиной. Даже сейчас мне доверяют только поездки по школам и чтение лекций подросткам. Я…

— Я пишу статью о свадьбе Шипли-Харгроув. Там, где должен быть жених, его нет.

Меган выпрямилась. Это серьезно. Гражданин сообщает о преступлении, и она должна…

— Не паникуй. — Барри поморщился. — Я работаю по наитию. Жених не разрешает себя фотографировать, а потом уезжает с шафером, который водит спецфургон. Я записал его номер. Просто хотел узнать, все ли там чисто.

— Ты хочешь сказать, жени… похищен?

— Я сам не знаю, что хочу сказать. Это громкая свадьба с важными гостями. — Барри залез в нагрудный карман куртки. — Вот список гостей. Просто скажи мне, есть ли в списке имя, на которое зарегистрирован номер.

Послышалось громкое покашливание. Меган и забыла о Джине. Она забыла обо всех, кроме Барри.

— Этот человек докучает тебе? — строго спросила Джина. Она вперила в Меган взгляд, потом многозначительно открыла и закрыла ящик своего стола.

Правильно. Меган повернулась к нему

— Если ты считаешь, что было совершено преступление, ты должен обратиться к…

— Нет. — Барри встал. — Ты офицер, к которому я обращаюсь.

— Но это не моя обязанность.

Барри снова сел и подкатил свой стул ближе к ней. Наклонившись, он заговорил так тихо, что Меган пришлось податься вперед, чтобы расслышать его.

— Меган, я в отчаянии. Уже семь месяцев мне не позволяют освещать криминальные новости. Я прочно застрял в цветочно-сахарно-кружевном аду. Мне кажется, я наткнулся здесь на криминал, и не хочу, чтобы этот материал уплыл у меня из-под носа. Я посвящу тебя во все, что узнаю. Ты снова будешь пресс-секретарем. Позволь мне сделать это для тебя. Позволь все исправить, — он уже умолял.

Этот мужчина способен очаровать даже фонарный столб. От мысли снова стать пресс-секретарем рот Меган наполнился слюной.

— Только имя. — Она отвернулась, чтобы не видеть, вспыхнуло или нет торжество в этих голубых глазах.

У него есть все основания торжествовать.

Через несколько секунд у нее была информация.

— Фургон зарегистрирован на фирму «Стерлинг Интернэшнл».

— Никогда о такой не слышал. Адрес есть?

— Только абонентский ящик.

Барри записал.

— Должен же быть уличный адрес для поставщиков.

Меган нажала на пару клавиш. Сведения о «Стерлинг Интернэшнл» были довольно скудными.

— Никакого адреса на этом уровне я найти не могу. — Она подождала, потому что знала, что Барри…

— Тогда выйди на следующий, — нетерпеливо приказал он.

— Меган! — В голосе Джины прозвучало предостережение.

— Успокойтесь все. — Меган вдохнула и выдохнула. — Я уже была на следующем уровне. Ничего. Я не уполномочена идти дальше, но вот что я нашла. Хочешь посмотреть?

Барри подкатил свой стул еще ближе.

— Разверни.

Меган развернула. Барри присвистнул и ткнул пальцем.

— Щелкни вот это.

Меган щелкнула. Поверх окна появилось бросающееся в глаза, напечатанное крупным шрифтом предостережение.

— Щелкни дальше.

— Постой минуту. Тут говорится, что мой компьютер будет отслежен и полиция его опечатает.

— Ты сама полиция.

— Тем более. Вообще, это один из тех секретных веб-сайтов.

— Ну же, Меган! — Он прошептал это чуть слышно.

Его дыхание дразнило ее волосы на затылке. Она поежилась и щелкнула, затем откинулась назад и позволила Барри завладеть компьютерной мышью. Он щелкал быстрее, чем Меган успевала прочесть.

— Знаешь, «Стерлинг Интернэшнл» не такое уж редкое название. Возможно, ты смотришь не то.

— Может быть. — Барри откинулся на спинку стула и посмотрел на часы. — Что ж, все это очень интересно, но я хочу лично проверить «Стерлинг Интернэшнл» и посмотреть, не удастся ли мне найти жениха. Раз у нас нет адреса, поеду к почтамту, где находится этот абонентский ящик, и поищу в округе.

Меган закрыла глаза. Ей надо было просто дать ему уйти, но она этого не сделала.

— Подожди, дай-ка я попробую кое-что еще.

Она чувствовала на себе пристальный взгляд Джины, но не поднимала глаз. А потом почувствовала, что Барри смотрит на нее. Не на экран, а именно на нее.

Меган пришлось просмотреть несколько списков коммерческой собственности, прежде чем она нашла то, что искала, но адрес «Стерлинг Интернэшнл» она все-таки добыла.

Она записала его на листке из блокнота.

— Вот, проверь это. Может, это и не много, но, по крайней мере хоть что-то.

— Спасибо, нежные щечки. — И он поцеловал ее. Прямо в щеку.

Меган затаила дыхание, чтобы в полной мере ощутить быстрое прикосновение губ Барри. Правда, ощущать было почти нечего. Барри, уже на ногах, одарил ее улыбкой с одной ямочкой.

Меган вздохнула и заметила, что Джина за ней наблюдает.

— Ой, молчи, — пробормотала она.

— А разве я что-то сказала? — Вскинув брови, Джина продолжила печатать.

Меган посмотрела на карточки в открытом ящике и вздохнула. Она безнадежна. Она вытащила чистую карточку и написала на ней: «Сдавайся».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«Стерлинг Интернэшнл» располагалась в офисном здании, где от Барри потребовали предъявить удостоверение личности. Только после того, как охранник сфотографировал его, Барри позволили войти в лифт.

Дверь из темного дуба с медной табличкой, на вид очень дорогой, была заперта. Конечно, сегодня пятница, подумал Барри, но рабочий день еще не закончился. Кто-то же должен сидеть на телефоне, если только единственный владелец не сидит сейчас за рулем белого фургона, укатившего в неизвестном направлении. Он на всякий случай постучал, не ожидая получить ответ. Никто и не ответил.

Он огляделся. По обе стороны располагались двери в другие офисы. Одна на противоположной стороне холла, полностью стеклянная и окруженная стеклянной стеной, выглядела очень демократично и приветливо. Секретарь в приемной выглядела не менее приветливой. Барри улыбнулся своей коронной улыбкой под названием «Ах, какая сексуальная штучка!». Такую улыбку он применял с осторожностью, ибо с современными эмансипэ надо держать ухо востро, не то и глазом не успеешь моргнуть, как тебя обвинят в сексуальных домогательствах. Но эта милашка растаяла, как масло на горячей булке. Как приятно. После Меган его мужское «эго» нуждалось в серьезной подпитке.

То, что Меган терпеть не может подмигивание, серьезно поколебало его самооценку. Барри всегда старался не забыть подмигнуть после каждой встречи и до сих пор ни разу не получал отрицательного сигнала. Где-то он ошибся в ее оценке и не сознавал этого, потому что никогда и не пытался провести переоценку. Он стал самодовольным, ненаблюдательным и слишком полагающимся на интуицию. Нехорошо.

Но сейчас, благодаря Тиффани, он узнал, что люди из «Стерлинг Интернэшнл» держатся особняком — когда вообще здесь бывают. Никто почти ничего о них не знает, и Тиффани, которой хорошо виден коридор, не замечала, чтобы туда приходило много народу. Очень похоже на компанию, работающую на прикрытие.

Вернувшись в машину, он открыл свой лэптоп, в очередной раз подумав при этом, что беспроводной Интернет — величайшее изобретение современности, по крайней мере, после сотового телефона. Небольшой экскурс в прошлое Дерека Стаффорда ничего не дал. Обычная биография госслужащего. Фактически биография Дерека была очень похожа на биографию жениха. Все подчищено, отмыто и побелено.

Супер! Вот это журналистская работа. Куда интереснее, чем пытаться написать без ошибок имя цветочницы.

Итак, ему требуется больше информации, потому что его репортерский нюх учуял убойный материал. Что-то тут не так. Такие ребята, как Гас и Дерек, не устраивают пышных многолюдных торжеств ради самой женитьбы. Они как раз из тех, кто старается как можно меньше светиться.

А как насчет малышки Салли? Разве чинная аристократическая элегантность ее стиль? Насколько Барри знает, нет. Так в чем же тут дело? Может, свадьба фальшивая? Или Салли, в конце концов, перешла черту, поймалась и это замужество — сделка в обмен на помилование? Правительство хочет использовать ее положение в обществе и устраивает фальшивую свадьбу, чтобы прикрыть что-то еще?

Барри обожал такие загадки. Он снова достал список гостей. Все сливки далласского высшего общества. Сплошь VIP-персоны. И прямо посередине — конгрессмен. Да, он друг семьи невесты. Да, это его избирательный округ и все такое, но Гэллоуэй никогда не отказывается от общения с позитивно настроенной прессой.

И еще один нюанс: где друзья и родственники жениха? И вообще, где и как такая девушка, как Салли, познакомилась с Гасом? И чем она ему приглянулась? Она, конечно, куколка, но ничего особенного в ней нет. Таких в Далласе тысячи.

Барри покачал головой. Ему, в самом деле надо бы пообщаться с невестой и задать кое-какие вопросы. Болтовня в салоне может оказаться весьма полезной. И все же у него было такое чувство, что основные события развиваются там, где сейчас жених, кто бы он ни был. Возможно, сейчас он уже в загородном клубе, и, если Барри не проверит «Речные дубы», след может остынуть.

Клуб по расписанию — после двух тридцати, а его маникюр в три. Гольф… спа…

Меган! Ну, конечно. Меган его выручит. Он исключит подмигивание, и она не сможет устоять. Улыбнувшись про себя, Барри послал ей по электронной почте «спасибо за информацию», а затем предложил небольшой подарок.

Меган, разинув рот, уставилась на свой монитор. Благодарность Барри за помощь сама по себе необычна, но маникюр? Как он до этого додумался? Она подозрительно прищурилась. Здесь должен быть какой-то подвох, только она не могла сообразить, в чем он заключался.

— Джина? Какой мужчина в качестве благодарности дарит женщине маникюр?

— Многие мужья…

— Я говорю о холостяках. Мужчинах, которые предпочитают свободные отношения или вообще никаких отношений.

— А, ты имеешь в виду геев?

— Ты считаешь, что Барри гей?

Джина вытаращила глаза.

— Барри дарит тебе маникюр? А ты-то думала, что уже все про него знаешь.

— Ну, он же не предлагает сделать его сам.

— Но все равно, ты можешь себе представить одного из здешних парней, дарящих тебе маникюр в качестве благодарности?

Нет, не может.

— Дело тут явно не во мне. Неспроста все это.

— Ты меня убедила. — Джина пожала плечами. — Значит, Барри чего-то хочет.

Меган напечатала ответ.

— Я спрашиваю его, где, — пояснила она Джине. Он ответил сразу же.

— Черт побери, это в спа-салоне «Алебастр».

— Ух, ты! — Информация явно произвела впечатление на Джину. — Должно быть, он хочет от тебя чего-то значительного.

— А может, это ничего не значит, кроме благодарности, как он и утверждает.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. «Отлично. Заеду за тобой через десять минут», — был ответ.

Меган заморгала.

— Нет, ну что за человек! — Он опять манипулирует ею, и она ему позволяет. Когда же она наконец поумнеет?

— Что? — встрепенулась Джина.

— Он заедет за мной через десять минут. Я же не могу все бросить и уйти.

Джина показала на часы.

— Наше дежурство заканчивается в три. Оставшиеся несколько минут я тебя прикрою.

Барри приехал раньше, чем закончилось ее дежурство.

— Скорее, тебе назначено на три.

— Знаешь, ты мог бы сначала спро…

— Я прикрою ее, — вмешалась Джина.

Барри сверкнул одной из своих ослепительных улыбок в ее сторону.

— Спасибо, Джина. Я поеду на своей машине, — предупредила его она.

— Форма… — Он покачал головой. — Не знаю…

— У меня есть одежда в раздевалке, — услышала Меган свой собственный голос, хотя вовсе не собиралась говорить ничего подобного.

— Вот это класс! — вырвалось у Меган, когда она увидела синий «мустанг».

— Нравится? — Барри стер воображаемое пятнышко с блестящего капота.

— Ты сам ее восстанавливал?

— Я… — он втянул воздух между зубами. — Нет. Я купил ее уже отремонтированную. Но я бы и сам это сделал, если бы было время. И знания, — признался он. — Садись, ты опоздаешь на маникюр.

Меган вскинула бровь. Что это он так печется о ее маникюре?

— Салон «Алебастр» — не то место, куда можно приходить, когда взбредет в голову. — Он показал на часы. — Время поджимает. — Барри открыл для нее дверцу и махнул ей, приглашая внутрь. — Ты же никогда не делала маникюр в салоне.

Меган села в машину.

— Я могу и сама покрасить ногти, когда захочу.

Когда они тронулись, до Меган дошло, что она в первый раз осталась с Барри наедине. Один на один. Он поддерживал легкий разговор — этот человек мог говорить о чем угодно, — который не требовал тяжелого мыслительного процесса с ее стороны. Это давало ей хороший предлог любоваться им, а значит, поездка того стоила. Еще она могла позволить себе немножко пофантазировать. Барри никогда не узнает, как она восхищается очертанием его подбородка или гадает, как он целуется. Наверняка классно, учитывая, сколько этот рот тренируется…

— Меган?

— Гм.

— Что ты так смотришь?

— Слушаю.

— Я тебе наскучил?

— Нет.

— Значит, застывший взгляд — знак глубокого интереса?

— Несомненно.

Их взгляды встретились и ненадолго задержались.

— Почему мы стоим?

— Уже приехали.

Подошедший служащий салона рывком распахнул ее дверцу, и пружины сиденья протестующее скрипнули. Она тронула Барри за руку и наклонилась к нему.

— Не позволяй ему отгонять эту машину, — шепотом приказала она.

— И не собирался. — Он подмигнул, потом спохватился. — Извини.

— Ничего. — Она выпрямилась. — Не исключено, что я изменю свое отношение к подмигиванию.

Когда она вышла из машины, на его лице все еще играла кривая улыбка. Отлично! Меган начинала понимать, что для того, чтобы добиться внимания Барри, она не должна быть предсказуемой.

Весь персонал спа-салона знал Барри, что не удивило Меган. Она села в одно из мягких серых кресел и стала ждать подвоха. В том, что он будет, она не сомневалась.

Барри оперся о мраморную стойку администратора и строил глазки хорошенькой секретарше, без сомнения пытаясь ее в чем-то убедить.

Меган нервно отметила, что все присутствующие женщины были ухожены и излучали уверенность в себе и своей женской привлекательности. Она им завидовала. Конечно, здорово быть выпускницей полицейской академии, уметь пользоваться оружием и быть в состоянии уложить на лопатки мужчину вдвое крупнее тебя. Но, она же женщина, в конце концов. У нее есть все данные, но она не знает, как ими пользоваться, в отличие от этих красоток. Она прекрасно ладит с мужчинами, и у нее были приятели, но рядом с некоторыми женщинами, — вот с такими, например, — она чувствует себя неуютно.

Барри из тех парней, кому нравятся женственные особы. А Меган из тех женщин, которым нравятся мужественные парни. Такие, для которых улыбка просто улыбка, а не средство манипулировать человеком. Тогда почему именно рядом с Барри у нее замирает сердце?

Он поманил ее пальцем, когда девушка-администратор соскользнула со стула и направилась куда-то.

— Хорошие новости. Тесса может записать тебя на мелирование. Его будет делать Ноэль, правда, она еще только учится, но сегодня же пятница, так что тебе еще повезло.

— О чем ты говоришь? — Меган подозрительно оглядела его.

— О твоих волосах.

Меган заложила выбившуюся прядь за ухо. Ее волосы были закручены в узел на затылке. Так было достаточно строго и профессионально, и волосы не мешали. Ей всегда нравилась ее прическа, особенно когда приходилось надевать форменную фуражку. Фуражка на распущенных волосах смотрится нескромно.

— А что с моими волосами?

Он удостоил ее новой улыбки. Она окрестила ее «его серьезной улыбкой».

— Считай это еще одним подарком от меня. Я твой должник. Увидимся позже. — Постучав пальцем по виску, словно только что вспомнил, Барри обернулся. — Да, знаешь ли, есть кое-что…

— Я так и знала. Так и знала!

Он вскинул руки и попятился.

— Забудь. Просто наслаждайся.

— Барри!

— Ладно, слушай. — Его лицо было сама серьезность. — Здесь сейчас невеста со своими подружками.

Меган застонала. Да, она заметила, что охрана салона усилена и персонал работает сверхурочно, обслуживая светскую свадьбу.

— Если бы ты просто…

— Я не буду беспокоить невесту и ее подруг!

— Просто поговори с ней.

Он что, рехнулся?

— Я ее не знаю! Я не знаю никого из них!

— Но ты же здесь, и они здесь. Ты будешь делать маникюр, и они будут делать маникюр. У вас так много общего.

У нее нет с ними ничего общего.

— Барри…

— Ну, знаешь, просто женская болтовня: где она познакомилась с женихом, сколько они знакомы, знает ли она шафера, что-нибудь о семье жениха, любые проколы в планах и — ах, да! — знает ли она, где черти носят ее жениха?

— Ты невозможен.

Он улыбнулся ей своей искренней улыбкой. Улыбкой, которую ей хотелось стереть с его лица.

— Меган…

— Здравствуйте. — Тесса вернулась — Это Ноэль. Она еще учится, но старший стилист будет присматривать.

— Значит, делаем креативное окрашивание? — У волос Ноэль были темные корни и светлые кончики.

Меган сделала шаг назад, фраза «еще учится» эхом отдавалась у нее в ушах.

— Я…

— Идемте, я усажу вас в кресло. — Ноэль повела ее к одному из парикмахерских кресел.

— Вы знаете, я…

— Она немного нервничает. Девственница, — сказал Барри. — Девственные волосы, — добавил он, идя за ними. — Насчет остального не знаю.

Меган сжала губы. Она ему покажет! Как, пока еще не знает, но когда-нибудь в недалеком будущем они поквитаются.

Меган и глазом моргнуть не успела, как ее усадили в кресло. Барри стоял сзади, а Ноэль вынула шпильки из ее волос, и они рассыпались по плечам.

— Эй, да у тебя больше волос, чем я думал. — Барри протянул руку и стал приподнимать волосы, затем отпускать, давая им медленно рассыпаться.

Меган обнаружила, что не может вымолвить ни слова.

— Я думаю, кремовые пряди вокруг лица и, может, немного карамели к затылку, — предложил Барри.

— Мужчины всегда хотят посветлее, — заметила Ноэль. — Нет, ириски и жженый сахар. Немного кленового сахара для глубины.

— Как насчет меда вместо ирисок? Вот здесь. — Пальцы Барри прочертили невидимые дорожки по обеим сторонам лица Меган, отчего в животе у нее затрепетало. Или это просто от голода?

— Хороший глаз. — Ноэль кивнула, проводя щеткой по волосам Меган.

Барри поймал взгляд Меган в зеркале и поморщился.

— Не смотри так. Я рос с тремя сестрами. Проводил кучу времени, дожидаясь их в таких местах, как это. И в последнее время у меня накопилось чересчур много опыта со свадьбами. Волей-неволей начинаешь разбираться в таких вещах.

Меган лишь вздохнула. Она сама в таких вещах ничего не смыслила.

— Будь милой, общайся, — сказал он многозначительно. — У тебя много времени. Мелирование занимает пару часов.

Счастье для него, что он уже был за пределами досягаемости, когда сказал это.

Барри доехал до загородного клуба «Речные дубы» в рекордное время. Никакого фургона на стоянке не было. Замечательно. Что ж, он жаждал вызова, он его получил. Теперь надо отыскать дружков жениха на поле для гольфа.

Удача, его редкая спутница в последнее время, помогла обнаружить двух дружков, сидящих в баре и наблюдающих за бейсбольным матчем по шикарному плазменному телевизору.

— Привет, как дела? — Барри уселся на ближайший к ним барный стул и жестом велел бармену принести всем по пиву, которое они пили. Безалкогольное. Он терпеть не мог безалкогольное пиво. — Мы встречались на репетиции свадьбы. Барри Саттон из «Пресс».

— А, да, ты тот парень, — отозвался один из них.

— Я бы хотел поговорить с женихом. Он здесь?

Не отрывая глаз от экрана, оба отрицательно покачали головами.

— Ну, тогда как насчет Дерека, шафера?

— Его тоже не видели.

Барри подумал, что ему все-таки не помешает глоток пива, даже безалкогольного. Похоже, придется тащиться на поле.

— Не знаете, где он может быть? Вы ждете своей очереди поиграть?

— Нет, мы просто хотим посмотреть игру.

Другими словами, Барри единственный, кому было дело до местонахождения жениха.

— Вы хорошо знаете жениха с шафером?

Раздраженно поерзав, один из парней отозвался:

— Мы просто знакомые.

— Они вроде служили вместе в армии или еще где.

— А тот явно из крутых.

Барри предположил, что они имеют в виду шафера.

— Их не было с вами в лимузине. Не слышали, они не говорили, куда едут?

— Они говорили что-то про самолеты. Может, собираются встретить кого-то в аэропорту, — сказал один.

— Я слышал что-то про чартерный рейс. Какая-нибудь большая «шишка» прилетает.

И это было все, что ему удалось из них вытянуть. Попрощавшись, Барри оставил свое нетронутое пиво и ушел.

Следующим пунктом оказалась бесплодная поездка в гольф-каре на поле. При сборе информации у Барри было кредо — стараться говорить правду, потому что тогда приходится меньше запоминать и не нужно опасаться, что забудешь, кому, что ты сказал. Он убедил служащего, затем управляющего позволить ему объехать площадку для гольфа, чтобы побеседовать с дружками жениха. Те потребовали справедливой доли правды, и они получили ее вместе с магическим словом «срочно». Единственным результатом этого был потерянный час и впечатление, что всем вообще наплевать, играет жених с ними в гольф или нет. Барри вернулся к клубу.

Иногда, напомнил он себе, вещи именно таковы, какими выглядят, и не стоит искать в них какой-то скрытый смысл. И, может, никто не волнуется, потому что волноваться не о чем. Возможно, жених с шафером просто встречают кого-то в аэропорту. Неужели он дошел в своем отчаянии до того, что готов видеть криминал там, где его нет?

Но вот как быть с тем фактом, что Дерек с Гасом, заметив «хвост», поспешили оторваться? Значит, не хотели, чтобы он за ними ехал? Почему? Или такая лихая езда для них в порядке вещей? И фургон самый обыкновенный?

Ну, уж это нет!

Он направился на стоянку и, подойдя к своей машине, остановился как вкопанный.

— Если будете сушить волосы снизу вверх, то сможете увеличить объем.

Меган уставилась на себя в зеркало, пока Ноэль наносила последние штрихи ее прическе. Как могло получиться, что после стрижки волос стало больше?

— Сейчас узнаем, сможет ли Тесса устроить вам макияж, а потом я хочу сделать несколько снимков для своей ученической папки.

Что ж, если она хочет фотографии — это хороший знак. Меган про себя улыбнулась. Тесса должна была делать макияж невесте и ее подружкам на свадьбу, поэтому сегодня выполняла пробный вариант. Проявив смекалку, которой она надеялась произвести впечатление на Барри, Меган обратилась к Тессе за советом по поводу изменения макияжа в соответствии с новым, более светлым цветом волос. Все подружки невесты и другие клиентки в пределах слышимости приняли участие в обсуждении и дали ей несколько действительно полезных советов.

Они приняли как само собой разумеющееся ее присутствие в дорогом салоне. Словно она была одной из них. Впервые в жизни Меган общалась с женщинами просто как женщина, и ей это нравилось. Она также не забывала прислушиваться к тому, что говорили подружки невесты. Это были обычные девушки — милые, юные, немного капризные, чуть-чуть взволнованные, словом, нормальные.

Правда, сама невеста была чересчур возбуждена: разве ее главная подружка виновата, что у нее начались схватки? Меган едва удержалась, чтобы спросить, почему же Салли не перенесла свадьбу, чтобы исключить подобную случайность, но, в конце концов, это было не ее дело. Потом она узнала, что существует некая Сесиль, которой теперь была поручена освободившаяся роль главной подружки. Старый друг семьи или что-то в этом роде. Во всяком случае, из того, что Меган удалось услышать, следовало, что Сесиль просто позарез нужен был спа, да только ее здесь не было, и невеста ужасно злилась по этому поводу.

Меган не знала, такого ли рода информация нужна Барри, но это все, что она узнала.

Все закончилось быстрее, чем она ожидала, и получилось очень хорошо. Она уже готова была идти и похвастаться своей новой прической перед Барри, но его сотовый не отвечал.

Подружки невесты наблюдали, как стилист Салли примеряет фату на забранные кверху волосы.

— А как вы познакомились со своим любимым?

Меган придвинулась ближе. Это она должна была задать этот вопрос.

Подошла какая-то женщина.

— Желаете расслабляющий массаж на кресле?

Меган бросила взгляд направо и увидела, что, в попытке не выглядеть подслушивающей, придвинулась к странной формы креслам и скамьям.

— Э…

— Вы выглядите напряженной, — сказала массажистка. — Пятнадцать минут, и вы полностью расслабитесь.

— Хорошо. Можно мне сесть вон туда? — Меган указала на ближайшее к Салли кресло.

— … это было так страшно. Тот парень прямо-таки преследовал меня. Папа настоял, чтобы мы установили дома новую охранную систему, и нанял компанию Гаса. Папа даже говорил о телохранителе, но как только Гас увидел меня… — Салли самодовольно улыбнулась, — необходимость в этом отпала, потому что меня уже очень хорошо охраняли.

Лежа лицом в мягкой выемке кушетки, Меган, вероятно, портила прекрасный макияж Тессы. Но в Данный момент ей было решительно все равно.

Массаж в кресле — это райское блаженство, и она бы делала его каждый день, если бы могла себе это позволить. Может, и могла, только не здесь. Но сегодня это был подарок Барри, а он заставлял ее ждать, поэтому она не чувствовала угрызений совести. К тому же сколько всего она узнала! А вдруг он будет настолько потрясен ее прической и детективными способностями, что угостит ее обедом? А потом…

Меган вернулась в приемную и позвонила ему по своему сотовому. Никакого ответа. Она звонит уже третий раз, а он все не отвечает. Где же его носит?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

А Барри тем временем стоял на стоянке клуба «Речные дубы» и потрясенно таращился на свою машину. Точнее, на ее четыре пробитые покрышки и на отсутствующую жизненно важную часть мотора. Что там было прикреплено к тем висящим проводам? Меган бы сказала, она прекрасно разбирается в машинах.

Неужели это работа Гаса и Дерека? Может, да, а может, и нет. Но как бы там ни было, Барри явно кого-то потревожил, а это значит, что он на правильном пути. Он смотрел на свою изуродованную машину, испытывая странное возбуждение. Его репортерскому нюху предстоит хорошая тренировка. Он уже и забыл, как это здорово.

Когда он набирал номер сотового Меган, человек в униформе служащего на гольф-каре остановился рядом с его машиной. Ну да. Где же были все служащие стоянки, когда портили его машину?

— Вам требуется помощь, сэр?

Барри покачал головой.

— Я просто позвоню в свой автоклуб, чтобы они приехали взглянуть. — Он выбрал слабую рассеянную улыбку и отвернулся, давая понять мужчине, чтобы тот ехал дальше. Сейчас не время привлекать внимание.

Телефон Меган был занят. Занят! И это когда ему срочно нужно связаться с ней. С кем она может болтать?

Меган закрыла свой телефон. Номер Барри был занят, но, по крайней мере теперь она знала, что он жив-здоров.

Свадебная компания уже уехала, и она собрала все сплетни, которые смогла. Где же Барри? Ее телефон зазвонил.

— Да?

— Меган! — услышала она голос Барри. Ну что она должна на это ответить?

— Барри! — Это показалось ей подходящим выходом.

— Наконец-то ты слезла с телефона.

— Я не сидела на телефоне. Это у тебя было все время занято.

Последовало короткое молчание, во время которого до Меган дошло, что они звонили друг другу одновременно. Она могла поспорить, что и Барри пришел к такому же заключению.

— Ну, так где же ты? — поспешила она спросить.

— Я в загородном клубе «Речные дубы». У меня тут небольшая проблема с машиной. Ты можешь за мной приехать?

Может ли она… Меган закрыла глаза. Как типично. Если б ее волосы не были такими красивыми, она бы разозлилась.

Он забыл про нее. Забыл, что подарил ей маникюр, и мелирование, и макияж, и массаж в кресле, и внимание. Он обо всем этом забыл.

— Барри, ты же сам привез меня сюда, помнишь? У меня нет машины.

— Совершенно верно. — В его голосе слышалась нарочитая веселость. Он нервничал? А ведь мистер Невозмутимый никогда не нервничает.

Ее расслабленность как ветром сдуло.

— С тобой все в порядке? Ты что, попал в аварию?

— Э… я потом тебе расскажу. Значит… я должен забрать тебя?

— Об этом не беспокойся. Я позвоню кому-нибудь, приеду и заберу тебя.

— Никакой полиции, — быстро сказал он.

Во что он влип?

— Ясно, — сухо ответила она. — Оставайся там, я приеду и вызволю тебя.

— Нет-нет. — Она слышала, как он колеблется. — Я позвоню в автоклуб… если мое членство не истекло.

Меган подавила улыбку.

— Я еду за тобой. — И отключилась.

Итак, кому позвонить? Джина после дежурства, наверное, куда-то пошла, ведь сегодня же пятница. Меган тоже следовало бы куда-нибудь пойти с такими сказочными волосами. Она и идет, разве нет? Она идет выручать Барри, тем более что у нее все равно нет других планов.

В конечном итоге Меган попросила патрульную машину, дежурившую в этом районе, отвезти ее на стоянку полицейского управления, где пересела в свою машину и поехала в загородный гольф-клуб.

Она обнаружила Барри сидящим на корточках, спиной к своей машине, со скрещенными на груди руками и лэптопом на коленях.

Он выглядел очень неплохо, и Меган призналась себе, что Барри в ее глазах всегда выглядит хорошо. Он без улыбки наблюдал, как она подъезжает. Может, не узнал? Ах да, это же тот новый серьезный взгляд, который он определил для нее.

Все мысли о его расчетливости разом вылетели у нее из головы, когда она увидела пробитые шины его автомобиля. Барри поманил пальцем, и она остановилась с ним рядом.

— Все четыре? — спросила она.

Он кивнул.

Одно пробитое колесо могло быть случайностью, даже два, если б он на что-то наехал, но четыре? Четыре — это послание. Кто мог послать его Барри? С какой целью? Скорее всего, это предупреждение не совать свой нос куда не следует.

Когда Меган вышла из машины, Барри открыл капот своего «мустанга» и ткнул пальцем.

— Чего здесь не хватает?

Меган взглянула на висящие провода.

— Распределителя зажигания.

Он захлопнул капот.

— По крайней мере, запчасти для этой модели не так тяжело найти, но это потребует усилий. — Он взглянул на нее. — И времени.

— Да, но если ты планируешь чинить ее сам, смотри не перепутай порядок соединения проводов.

— О, замечательно, — проворчал он.

Они сели в машину Меган, а Барри так ничего и не сказал про ее новую прическу.

Меган завела машину, надежную старушку «хонду», у которой все запчасти были на месте, и крутанула головой, сдавая назад. По-прежнему никаких комментариев от Барри, а ведь она практически хлестнула его волосами по лицу.

— Где тебя высадить? — Меган проголодалась и таила слабую надежду, что он предложит ей пообедать. Она не одета для какого-нибудь дорогого места, поэтому ему не придется сильно потратиться. Просто что-нибудь легкое и недорогое. Разве она так много просит?

— Мне нужна еще одна услуга, — сказал он. — Я бы хотел вернуться в управление, чтобы еще разок проверить «Стерлинг Интернэшнл».

Ах, вот оно что! Гравий захрустел под колесами, когда Меган остановила машину прямо перед воротами охраны. Повернувшись так резко, что взметнулись волосы, — вот тебе, Барри! — она гневно воззрилась на него.

— В чем дело?

— У меня что, на лбу написано «добро пожаловать»?

Взгляд Барри невольно метнулся к ее лбу, прежде чем он успел одернуть себя. Ее глаза сузились.

— В чем дело? Почему мы не едем?

— Мне надоело, что ты постоянно используешь меня.

— Да это я оказываю вам, копам, услугу. Я знаю, что здесь дело нечисто. Предлагаю добытые мною сведения. Вам остается только пожинать плоды.

— Ах, вот как!

Барри сменил тактику.

— Перестань, Меган, — заговорил он ласковым, успокаивающим голосом. — Я прошу всего каких-то десять минут с твоей базой данных. Я на что-то наткнулся, я знаю это. И ты знаешь.

— Барри…

— Я к тому, что у тебя ведь все равно нет других планов, а?

Она закрыла глаза.

— Выходи.

— Что?

— Что слышал. Выходи из машины.

Ну почему Меган выбрала именно этот момент, чтобы показать характер? Раньше она была такой милой, такой сговорчивой. Барри пристально разглядывал ее, пытаясь отыскать какой-нибудь более удачный подход, чтобы получить желаемое.

И вдруг он обратил внимание на ее волосы. Послеобеденное солнце поблескивало на золотистых, до плеч, волнах. Он смотрел и смотрел. Ух, ты! Класс! Супер! Как он мог сразу не заметить такие волосы? Меган определенно идет светлый оттенок. Она выглядит… возбуждающе.

А ее рассерженный вид, то, как она сверлила его гневным взглядом, возбуждали его еще больше. Осознание нахлынуло на него, а вместе с ним и желание. Он всегда считал, что у Меган есть потенциал, и знал, что он не единственный так считает. Любой мужчина, у которого есть глаза, не может не видеть, какой колоссальный запас сексуальности таится под строгой, скромной оболочкой пресс-секретаря полиции. И любой мечтает выпустить этот запас на волю.

— Ты… выглядишь… потрясающе. — У него было такое ощущение, что он говорит с полным ртом патоки.

Она моргнула, но выражение ее лица не изменилось. Ему следовало бы бросить что-нибудь небрежное, типа: «Эй, классно выглядишь, детка». Теперь уже поздно.

— Твои волосы, — он показал рукой, — получились красивыми. — Неужели его голос дрогнул?

— Получились красивыми? После двух с половиной часов я надеялась на нечто большее.

Что она хочет от него услышать? Вся эта масса посветлевших волос смешала ему мысли.

— Меган… я уже сказал тебе, ты выглядишь потрясающе. По правде говоря, ты выглядишь сексуально, просто я не был уверен, что мне следует это говорить, понимаешь?

Она слегка улыбнулась.

— Понимаю.

— Я серьезно. Ты выглядишь действительно очень хорошо. — Получалось, будто он считал, что раньше она выглядела плохо. — Нет, ты, конечно, всегда хорошо выглядишь, но совсем не так, как сейчас. Менее… сексуально. — Черт, опять вышло как-то неуклюже. — И вполне прилично для твоей работы. Сейчас же…

Она вскинула идеальной формы бровь, и он почувствовал ощутимый удар ниже пояса.

— Я выгляжу неприлично?

Комплименты женщинам всегда были его коньком. Что это с ним случилось?

— На мой взгляд, сексуально никогда не может быть неприлично.

Закатив глаза, Меган сняла ногу с тормоза.

— Барри, ты умеешь заговаривать зубы. Неудивительно, что ты стал репортером.

Меган не имела представления, насколько она хороша. Он полюбовался еще немного, отмечая, как посветлевшие волосы оттеняют нежную кожу, заметив новый макияж и короткие, красивой формы ногти на руках, сжимающих руль. Он представил, как эти самые руки сжимают пистолет, как она отбрасывает назад эти волосы и смотрит в упор на какого-нибудь нарушителя. Господи, помоги…

Ладно. Пора сосредоточиться, и не на Меган. Именно сосредоточиться. Почему он никак не может сосредоточиться? Барри оторвал взгляд от Меган и сконцентрировался на том, чтобы смотреть только вперед. Они выехали за ворота клуба и поехали по шоссе.

— Куда мы едем?

— В управление, чтобы ты мог воспользоваться базой данных.

В самом деле? Если когда и бывало, что победу вырывали из лап поражения, то это был именно тот случай, и он сам не знал, как ему это удалось.

Он считает ее сексуальной. Барри Саттон считает ее сексуальной! Он так сказал, и она ему поверила. И это была единственная причина, по которой Меган опять уступила Барри.

Если б она не находилась под таким сильным влиянием Барри, то признала бы, что он слишком уж преувеличивает важность исчезновения жениха. Следует сказать ему об этом.

— Барри, ты ведь понимаешь, что жених, возможно, занимается последними приготовлениями к медовому месяцу, или забирает подарок или прилетевших родственников в аэропорту, или просто-напросто прилег вздремнуть.

— Ах, вздремнуть? Не подумал об этом. — Барри открыл свой лэптоп. — Давай-ка я расскажу тебе, что мне удалось узнать об Огастусе Харгроуве и его дружке.

К тому времени, как они приехали в управление, Меган услышала историю об отмытых биографиях, охранной фирме, холодно-стальных взглядах, белом фургоне и его исчезновении из-под носа у Барри. Теперь она уже не считала, что он так уж преувеличивает.

Полчаса спустя, после того как они обнаружили, что Огастус Харгроув раньше работал на «Стерлинг Интернэшнл», она стала склоняться к мысли привлечь к этому делу детектива.

— Пока не надо, — сказал Барри.

Они просматривали еще один закрытый веб-сайт. Вообще-то не вполне надежный источник правильной и точной информации, но это было единственное место, где им удалось найти что-то мало-мальски стоящее о «Стерлинг Интернэшнл».

— Ты уверен, что это то, что нужно? — в третий раз спросила Меган.

— Тут говорится, что это прикрытие тайной организации исключительно для использования Конгрессом.

— Я умею читать.

— Тут говорится, что это в основном группа прошедших военную подготовку офицеров.

— Я же сказала, что умею читать. И не верю всему, что пишут на этих веб-сайтах.

Барри внимательно посмотрел ей в глаза. Лучше б он этого не делал.

— Меган, мы ничего не нашли об этой организации. Сплошной тупик. Это единственный намек на то, что это может быть.

У него такие потрясающие голубые глаза. Голубые-голубые.

— Я на сто процентов уверен, что «Стерлинг Интернэшнл» — правительственное прикрытие.

Его подбородок… идеален. Чудесной формы, с намеком на ямочку. Не слишком выступающий, не слишком скошенный. Идеально переходящий в скулы. Мужественный. Да, вот именно, мужественный.

— Думаю, конгрессмен Гэллоуэй замешан в этом деле, — продолжал Барри. — Он приезжает в родной город на свадьбу к друзьям, и ни с того ни с сего откуда-то появляется фургон наблюдения такой правительственной организации.

Он поставил стул рядом с ее стулом. Она глубоко вздохнула.

— Посмотри, что мы сможем найти о Гасе, Дереке и «Стерлинг Интернэшнл» в полицейских файлах. — Его взгляд был твердо сосредоточен на мониторе компьютера.

Сосредоточенность и целеустремленность тоже сексуальны. Они даже пахнут сексуально.

— Меган? — Он повернул голову.

— Мм? — Она встретилась с его взглядом.

— Файлы. Или лучше просто найди все, что можно, о Дереке Стаффорде.

Он склонился ближе, так близко, что она разглядела проступающую сексуальную щетину на идеальном подбородке и красивых скулах.

— Вот, — он протянул руку через ее грудь, и Меган стиснула зубы, надеясь, что он ее коснется, и одновременно страшась этого. — Я только напечатаю…

— Нет! — Увидев, как Барри вводит ее ключевое слово — этот проныра подсмотрел, когда она его печатала, — Меган очнулась от своего транса. — Не могу поверить, что ты подглядел мой код, — проворчала она.

Он небрежно пожал плечами и продолжал печатать.

— Я ужасно наблюдательный.

— А я ужасно зла.

— Меган, у нас не так много времени.

— Мы закончили, — она выключила компьютер.

— Меган, пожалуйста.

Глаза, подбородок, голос, сосредоточенность — это уж слишком!

Когда Меган приоткрыла ящик стола, чтобы видны были карточки, ей пришло в голову, что да, она хотела бы, чтоб Барри ее умолял, но не так и не об этом.

— Я не собираюсь вторгаться в личную жизнь гражданина без надлежащей причины.

— Я пытаюсь предотвратить эту причину! Такой причиной может быть смерть или другое несчастье! — Ему пришлось повысить голос, потому что у диспетчерского поста происходила какая-то суматоха.

Два детектива бегом покинули управление.

— Что там такое? — спросил Барри.

Меган уже жалела, что выключила компьютер. Потому что теперь Барри вскочил и прокричал на весь зал:

— Что случилось?

Сержант, который Меган никогда не нравился, презрительно усмехнулся в сторону Барри.

— Ничего такого, что может заинтересовать свадебного обозревателя. А жаль, потому что ты был бы первым репортером на месте происшествия.

— Какого происшествия? — огрызнулся Барри.

— Кража со взломом в отеле «Кортлэнд», — ответил кто-то другой. Номер конгрессмена Гэллоуэя.

Барри застыл. Что до Меган, то она просто почувствовала знакомую тошноту, которую всегда чувствовала в последнее время, когда слышала имя конгрессмена. Но вместо того чтобы сорваться с места и мчаться к двери, Барри повернулся и сел.

— На мой взгляд, это звучит как надлежащая причина.

— Думаешь, тут есть связь?

— Мы оба вылетели со своих мест за разглашение информации о Гэллоуэе и его предполагаемом сотрудничестве с органами в операции по раскрытию взяточничества. Операция сорвалась, следовательно, он вышел из дела, правильно? Однако же вот он тут как тут, гость на свадьбе дочери своего хорошего друга. Вроде бы все вполне естественно, за исключением того, что у нас есть жених и шафер с завуалированным правительственным прошлым, которые не афишируют своих действий. У нас есть кража со взломом. Ты не считаешь, что связь есть?

— Ну, не знаю. Может быть. — Она не хотела, чтобы эта связь была. Она не хотела ни видеть этого конгрессмена, ни слышать о нем, ни голосовать за него.

— Поехали. — Барри схватил ее за руку.

Меган была захвачена врасплох физическим контактом. Барри держал ее за руку. Барри держал ее за руку!

— Куда? — спросила она, когда они поднялись.

— В отель, конечно.

Он держал ее за руку и хотел, чтобы она, Меган Истербрук, поехала с ним в отель. Счастье било в ней ключом до тех пор, пока она не вспомнила, что у него нет машины.

Меган выдернула руку.

— Ладно.

Ехать в отель конгрессмена было последним, что ей хотелось делать, но она знала, что Барри все равно поедет, и ее долг проследить, чтобы он не нарушил никаких законов в процессе того, что он там собирается предпринять.

— Ты лучшая, Меган. — И снова эта улыбка. Удостоится ли она когда-нибудь настоящей, не фальшивой?

— Да, я знаю. — Она протянула руку, чтобы задвинуть ящик, и в последнюю минуту схватила карточки. У нее возникло такое ощущение, что они ей понадобятся.

Они подъехали к отелю и увидели желтую полицейскую ленту, огораживающую место преступления.

— Почему мы остановились? — нетерпеливо спросил Барри. — Просто покажи свой значок и пройдем туда.

Меган покачала головой.

— Ты постороннее лицо…

— Я представитель прессы. По конституции я не посторонний.

— Прекрасно. — Меган указала на группу полицейских офицеров, сдерживающих растущую толпу у входа в отель. — Давай действуй.

— Меган…

— Я не на службе, и даже если б и была, это не в моей компетенции. Я отвечаю за связи с общественностью.

— Вон общественность, — он показал на толпу. — Иди, связывайся. По крайней мере узнай, что было украдено. Давай. Добудь мне что-нибудь существенное.

— Ладно, оставайся здесь. — Меган вышла из машины только потому, что знала, что он будет приставать к ней до тех пор, пока она не согласится.

Приблизившись к ленте, она подошла к офицеру, которого узнала.

— Привет, Горди, что случилось?

— А, Меган. Слышал про твои волосы. Супер.

— Спасибо, но что ты можешь рассказать о взломе?

На лице Горди появилось отчужденное выражение.

— Я не знал, что ты опять пресс-секретарь.

— Да нет. — Она решила признаться. — Барри Саттон охотится здесь за сенсацией.

Горди молчал, и Меган понимала, что он вспоминает об их злополучной связи с конгрессменом Гэллоуэем.

— Извини, Меган. — Ей показалось или в его голосе действительно прозвучала жалость?

— Попытка не пытка. — Ее улыбка была такой же фальшивой, как и у Барри. — Но появление других представителей прессы — это вопрос нескольких минут. Мой тебе совет — реши, что будешь говорить, прежде чем тебе сунут в лицо микрофон.

Когда Меган добралась до края толпы, кто-то схватил ее за руку. Барри, конечно же, не стал дожидаться в машине.

— И это все? Ты так легко сдаешься?

— Они ничего не скажут ни мне, ни тебе.

— А что они имеют против меня?

Меган многозначительно посмотрела на него.

— А, это… — поморщился Барри.

— Не представляю, как ты мог забыть про «это».

Он положил ладонь ей на поясницу и повел сквозь толпу любопытствующих зевак в сторону гостиничного гаража.

— Я не забыл, но не зацикливаюсь на этом. — Он взглянул на нее. — Знаешь, если мы все-таки выясним, что этот конгрессмен…

— Не лезь ты в это дело!

— Я должен. Кому-то же надо все выяснить. Он окончательно всех вас околпачил.

— Барри… — Меган осеклась, когда он открыл дверь на лестницу. — Куда мы идем?

— Поднимемся пешком. Там меньше народу.

— Ты же понимаешь, что на этаже тоже дежурят полицейские.

Барри подтолкнул ее вперед.

— Это же кража, а не убийство. У далласской полиции что, так много свободных людей? Особенно в пятницу вечером?

— Я не пойду с тобой.

— Меган, ты нужна мне, чтобы устроить небольшой отвлекающий маневр.

Он неисправим. И все же… каким-то образом она позволила уговорить себя подняться на целый лестничный пролет. Это потому, что его рука лежала у нее на поясе, вот почему. Ей не стоило позволять ему дотрагиваться до себя. Поднимаясь по последним ступенькам к лестничной клетке, Меган достала карточки из сумки и прочитала верхнюю. Ладно. Правильно. Хорошо. Это помогло.

— Барри, здесь мы расстанемся, — спокойно сказала она ему и зашагала вниз по лестнице. — Я не собираюсь вмешиваться в полицейское расследование ради тебя. Делай, что хочешь. Я еду домой.

Что случилось? Барри позволил Меган дойти до самого подножия лестницы, прежде чем окликнул ее. Она не остановилась.

Он догнал Меган, когда она открывала стеклянную дверь в гараж, да и то только потому, что она приостановилась, чтобы положить что-то в свою сумочку

— Что это там у тебя?

— Ничего. — Она не смотрела на него.

Барри выхватил у нее стопку картонных карточек.

— Отдай сейчас же!

— Через минуту. — Он просмотрел их и пару раз увидел свое имя. — Что это такое? — Он держал карточки у нее перед лицом, но, когда она протянула руку, чтобы взять их, поднял выше.

Меган холодно воззрилась на него. Он не помнил, чтобы когда-то прежде видел у нее такой взгляд. Или это из-за новой прически?

— Ты плохо влияешь на меня.

Это потребовало от Барри выдавить улыбку Харрисона Форда из «Индианы Джонса».

— Некоторые скажут, что это, наоборот, хорошо.

Должно быть, Меган не была поклонницей Харрисона Форда.

— И это навлекает на меня неприятности. На этих карточках описаны случаи, когда ты использовал и подводил меня, забывал обо мне, причинял беспокойство, обманывал, смущал, втравливал в неприятности, насмехался надо мной или просто раздражал до смерти. — Она решительно выхватила карточки из его сразу ослабевшей руки. — Когда я чувствую, что на меня чересчур влияет твоя… твое… ты… я читаю карточки и укрепляю свою волю.

Барри был ошеломлен. Никогда раньше ему не приходилось сталкиваться с кем-то, кто бы настолько презирал его. Если быть честным, он никогда не считал, что причинил кому-то серьезный вред. Хитрил, обманывал — это да, но ведь у него просто такая работа.

— Ты только что описала ужасного человека. Я не ужасный. Я хороший, приятный парень. — Он для выразительности ткнул себя в грудь.

— Ладно, приятный парень, послушай вот это. — И она стала читать вслух то, что было написано на одной из своих карточек: — «Барри Саттон обещал посетить начальную школу, чтобы ответить на вопросы как представитель прессы».

Барри ничего такого не помнил. Какая еще школа? О чем она говорит?

— Это было в прошлом году, — напомнила Меган. — Я попросила тебя от имени учительницы, моей подруги. Поскольку я оказала тебе так много услуг, то посчитала, что ты не откажешься. Ты и не отказался. По крайней мере в тот момент. В тот момент ты мог пообещать золотые горы.

Слабое воспоминание шевельнулось у него в голове.

— Но ты так и не пришел.

— Теперь я вспомнил. Мне очень жаль, что преступление не могло подождать, когда я схожу в школу. Я был на задании.

— Значит, ты должен был попросить кого-то сходить вместо тебя.

— Ты права, должен был. Извини.

Меган кивнула.

— Я хочу извиниться перед твоей подругой. — Он похлопал по карманам в поисках ручки. — Как ее зовут? — Он забрал у Меган карточку и перевернул обратной стороной. — Я позвоню ей, — повторил он. — Позволь мне сделать это.

— Элиза Тесси, Западная начальная школа.

— Заметано. — Он сложил карточку и убрал ее вместе с ручкой в карман. Его потрясло, как много карточек еще оставалось у Меган. — И с остальными мы тоже разберемся.

— На это потребуется время. — Меган сунула карточки в сумку.

Он посмотрел прямо ей в глаза.

— Неужели я правда так по-свински вел себя с тобой?

— Только потому, что я тебе это позволяла.

— Меган…

Она вздохнула.

— Идем, посмотрим, что мы можем узнать о взломе. Ты имеешь столько же прав находиться там, как и любой другой.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Они поднялись на шестой этаж, где не составило труда отыскать номер конгрессмена. Во-первых, возле него была натянута желтая лента, а во-вторых, в этой части коридоре было полно полицейских.

— Многовато для простой кражи, — откомментировал Барри.

— Может, они стараются загладить вину перед конгрессменом Гэллоуэем за то, что сорвали расследование в прошлом году? Я могу поговорить с детективами, — предложила она.

— Не в этот раз. — Он достал маленький цифровой магнитофон. — Я сам поговорю с ними.

Меган ходила следом за Барри, пока он расспрашивал разных офицеров. К ее удивлению, он задавал одни и те же вопросы. И еще больше ее удивило, что ответы на них были разными. Это и давало Барри более полную картину происшедшего. Значительно более полную, чем хотелось бы департаменту. И выходило все у него так легко… Да, он умеет развязывать людям языки. Теперь Меган понимала, что произошло семь месяцев назад. Что-то сказала она, что-то добавили в других официальных заявлениях, а Барри оставалось только связать все ниточки, что он и сделал.

Барри, собственно и не виноват в том, что произошло тогда. Он просто очень хорошо делает свое дело.

Он потащил ее по коридору к маленькой скамейке возле лифта. Меган молча наблюдала, как он вставил наушники и быстро прослушал собранную им информацию. Его длинные пальцы стали писать что-то в крошечный блокнот. Меган улыбнулась: Барри пользуется одновременно наисовременнейшей цифровой аппаратурой и старомодным карандашом и бумажной записной книжкой. Не раскрывает ли это частичку настоящего Барри?

— Так, ладно. — Барри вытащил наушники и сунул их в карман. — Вот как обстоят дела. Нет никакого официального заявления о том, что было похищено. Это не означает, что что-то похищено, но нам сообщать об этом не собираются. Точно известно, что номер был обыскан, и довольно тщательно. Повсюду была разбросана одежда. Очевидно, сестра конгрессмена тоже живет здесь. Полиция должна связаться с ней, чтобы выяснить, не пропало ли что.

— И ты все это узнал сейчас? — спросила Меган. Она тоже вроде бы слушала, но, видно, пропустила подробности.

— Есть еще кое-что. Все единодушны во мнении, что это была профессиональная работа. Мы знаем, что жених и его приятель — парочка профи, работающая на секретную организацию безопасности, которая служит Конгрессу. Номер конгрессмена взломан, таким образом…

— Притянуто за уши.

— … таким образом, — продолжал Барри, — я полагаю, произошло одно из трех. — Он начал загибать пальцы. — Либо конгрессмен вызвал Гаса и Дерека до того, как сообщил в полицию о взломе, и они проводят собственное расследование, либо нашего старого доброго конгрессмена Гэллоуэя шантажируют. Один из них, скажем, Гас, украл компрометирующие улики. А может, свадьба — это прикрытие, чтобы передать кому-то информацию, или все это просто совпадение.

— Это уже четыре.

— Послушай, тебе наверняка больше, чем мне, известно о прошлогоднем расследовании. Надеюсь, ты поработаешь со мной над этим делом.

С одной стороны, Меган была польщена, но с другой стороны, она знала, что непременно пожалеет, если влезет в это.

— Послушай, в прошлом году ты пострадала невинно. Разве тебе не хочется доказать эту свою невиновность? — Он весьма умело взывал к ее профессиональной гордости.

— Вообще-то расследование — не мое дело, — напомнила она ему.

— Зато это мое дело. — Он наклонился вперед. — Поработай со мной.

Одна часть ее немедленно откликнулась на призыв его голубых глаз с милыми морщинками в уголках. А другая не преминула напомнить, что ему просто нужен водитель.

Меган стиснула сумочку, стараясь нащупать в ней карточки. Что же ей делать? Надо прочесть карточку. Для этого она и взяла их. Она потянула «молнию» на сумке.

— Вот что я тебе скажу. — Он немного подался назад и пролистал страницы своей записной книжки. — Вот номер фургона. Сделай одолжение, разыщи его. Посмотрим, не обнаружится ли он где-нибудь между загородным клубом и аэропортом.

Дурацкую «молнию» заело.

— Барри, Даллас очень большой город и…

Он отмахнулся от ее слов.

— Мы оба прекрасно знаем, что по всему городу установлены камеры, записывающие номера машин. Просто позвони и узнай. Я даже не буду слушать твой разговор. — Он заткнул уши пальцами.

Что ж, почему бы и нет? Меган отошла подальше от Барри. Через несколько минут система безопасности аэропорта в Лав-Филд подтвердила, что фургон с таким номером въехал на одну из автостоянок терминала.

Меган взглянула на Барри и ощутила, как в ней поднимается теплое чувство. Оно росло и затопляло ее всю, от макушки до кончиков пальцев. Не миновать ей беды, это уж точно. А тем более поездки в аэропорт.

Прежде чем ехать с Меган в Лав-Филд, Барри сделал пару коротких звонков. Как он и подозревал, репетиция свадебного обеда вот-вот должна была начаться, но ни жениха, ни шафера там и близко не было, и никто не знал, где они.

Он захлопнул крышку своего сотового.

— Другими словами, если он и встречает какого-то гостя, то никому о том не ведомо.

— Так что же происходит? — спросила Меган.

— Это мы и должны выяснить. — Барри взглянул на нее и почувствовал слабый всплеск возбуждения. Он все время забывал о том, что теперь она другая. Возбуждение было приятным, как и ее теперешняя внешность. Ему придется следить за собой. — Ты ведь не собираешься предъявлять свой значок направо и налево?

— Я бы предпочла этого не делать.

Образ Меган с распущенными волосами, светлыми и волнистыми, вспыхнул перед его мысленным взором. Он был совершенно уверен, что под этой одеждой у нее имеется все необходимое потрясающее оснащение.

— Пистолет у тебя с собой? — Правда, это было не то оснащение, которое он себе представлял…

— Нет! — Она понизила голос. — Я не уличный коп.

— Раньше я видел тебя с пистолетом. — Он бросил на нее взгляд. — Ты хорошо смотришься с пистолетом. — Совершенно неуместные мысли лезли ему в голову.

— Барри, в этом нет необходимости. — Она повесила сумку на плечо. — Если мы собираемся в аэропорт, тогда поехали.

Вообще-то ему следовало находиться сейчас на репетиции обеда. Его редактор потребует подробный отчет — еда, одежда, вина. Но теперь Барри было все равно. Он потом возьмет интервью у кого-нибудь. Или сделает это по телефону по дороге в аэропорт. Да, именно так он и поступит.

— Барри? У тебя есть план?

— В некотором роде. — Тем временем они подошли к машине. — Я думаю.

— Думай вслух.

— Ладно. Куда может лететь этот субъект? Я думаю, в Вашингтон.

— С чего это ты взял?

— Это логично. Еще я думаю, что он не собирался этого делать, поскольку у него нет убедительной отговорки для отсутствия на репетиции обеда.

— Ты не знаешь наверняка, что он отсутствует.

— Его там не было, когда я звонил, и фургон в аэропорту. Поэтому можно проверить аэролинии. Мы выяснили, что он находится именно в Лав-Филд, а не в других аэропортах. Следовательно, мы имеем дело только с юго-восточным направлением и парой небольших сезонных линий, а это значит… эврика! — Барри торжествующе улыбнулся Меган. — Дружки жениха упоминали, что слышали, как Гасс с Дереком говорили о самолетах. Могу поспорить на что угодно: у них есть собственный самолет. — И сделав всего пару звонков, Барри подтвердил, что у охранной компании Гаса имеется самолет, прикрепленный к ангару в Лав-Филд, и подготовка к полету еще не закончена. — Едем.

При всей усиленной охране в эти дни Меган поразило, как легко им удалось попасть к ангару, в котором находился корпоративный самолет фирмы «Охранные системы Харгроув».

Уже у входа Меган отметила, что место пугающе пустынно. Здание обслуживания полетов располагалось в отдалении. Какой-то маленький самолет, должно быть, недавно приземлился и устанавливался под навес. Из окон вестибюля здания лился свет, но до ангара он не доставал, и здесь все было погружено в темноту.

У Барри имелся репортерский инстинкт, а у нее полицейский. Точнее, инстинкт невооруженной женщины, находящейся в темном самолетном ангаре в сумерках. Еще один самолет, внушительный «Лирджет», был выведен из ангара, но поблизости никого не наблюдалось, и это было странно.

Меган шагнула в сторону, надеясь, что Барри последует за ней. Их силуэты вырисовывались в дверном проеме на фоне неосвещенного внутреннего пространства. Очень плохая диспозиция для нежелающих быть замеченными. Барри протопал как слон внутрь, оставив ее далеко позади. Ладно, пусть не как слон, но недостаточно тихо. Меган слышала, как он шарит рукой по стенам, очевидно, в поисках выключателя. Вот идиот! А она-то считала его умным.

Вот почему она оказалась застигнутой врасплох, когда чья-то ладонь зажала ей рот, а рука стиснула шею в положении, которое делало любое сопротивление невозможным. Этот парень явно знал свое дело. Она затихла.

— Умная девочка, — прошептал он ей на ухо. — Я не собираюсь делать тебе больно, но ты знаешь, что могу.

— У-гу, — отозвалась она в его руку.

К счастью, рука была чистой. Она отметила, что он не курит, недавно мылся и от его одежды исходит слабый запах растворителя для сухой чистки. Речь была правильной и без какого бы то ни было акцента, как у диктора. Профи. Может, работает на государство, а может, и нет, но держал он ее в точно таком захвате, какому ее учили в полицейской академии.

— Теперь, если твой дружок поторопится и найдет выключатель…

— Не ой дуок!

— Не твой дружок? — (Меган услышала тихий смешок.) — Как скажешь, милая.

Понимание того, что она в руках профессионала, ослабило ее панику. Любители совершают ошибки. Профессионалы остаются сосредоточенными на своей цели, и если не ты их цель, у тебя есть шанс остаться в живых. Из чего, естественно, напрашивался вопрос: кто конкретно является его профессиональной целью?

Яркий свет внезапно осветил огромное помещение ангара.

— Эй, Меган! — крикнул Барри. — Ты где? Боишься темноты?

На краткий миг у Меган промелькнула мысль произвести какой-то шум. Словно прочитав ее мысли, держащий ее мужчина слегка повернул ее шею. Ну, хватит уже! Так и сломать недолго. Она все поняла.

— Меган?

Каким бы профессионалом ни был ее захватчик, но наступит момент, когда его внимание отвлечется, и, судя по гулко отдающимся шагам приближающегося Барри, этот момент не за горами. Меган приготовилась воспользоваться случаем, если парень ослабит хватку.

Вначале появилась тень Барри, и захватчик Меган намеренно наклонил ее так, что она потеряла равновесие и вынуждена была либо держаться за его руку, либо лишиться сознания. Мужчина поднял руку с пистолетом и прицелился.

— Меган? — Барри вышел и, увидев их, вскинул руки. — А, привет. Это вы. — Барри опустил руки и продолжал приближаться. — Меган, ты нашла нашего пропавшего жениха. Хорошая работа.

Странно, что голос его еще слушался. Сердце же подскочило к горлу да там и осталось, заполняя собой, казалось, все пространство.

Меган висела на руке Гаса, ее шея была вывернута, красивые волосы запутались вокруг его запястья. Она выглядела ужасно злой и немного сконфуженной, но не напуганной. То, что с Меган все в порядке, означало, что он может сосредоточиться на Гасе и придумать, как вызволить ее из этой передряги. Некое шестое чувство подсказывало ему, что Гас не опасен. О, конечно, у него пистолет и все такое, но Барри не придавал этому большого значения.

— Я бы предпочел, чтобы ты держал свои руки и ноги там, где они есть, — сказал Гас.

— Послушайте, мы не представляем для вас никакой угрозы. — Барри остановился, но назад не отошел. — Я Барри Саттон, — он протянул руку — Пишу статью о вашей свадьбе для «Даллас Пресс».

— Я знаю, кто ты.

Гас не пожал ему руку, но Барри этого и не ожидал.

— У меня к вам парочка вопросов. — Он полез в карман за своим магнитофоном. — Вы можете убрать эту штуку и отпустить Меган?

— Замри.

— Это всего лишь магнитофон. — Барри удалил всю любезность из голоса. Он кивнул на Меган. — Отпусти ее, немедленно.

— Ты не в том положении, чтобы отдавать приказы.

— Ой, перестаньте. Вы же не собираетесь нас пристрелить. Просто хотите напугать нас, чтобы мы оставили вас в покое и дали делать то, что вы делаете.

— Да, блондиночка, кажется, тоже не очень паникует. — Несмотря на дружелюбный тон, Гас не опускал пистолет. Важная деталь.

— Могу я отмереть? — поинтересовался Барри.

— Возьми магнитофон и брось его на пол. Да смотри без глупостей.

— Я медленно достану магнитофон и аккуратно положу его на пол, чтобы сохранить запись о флористическом оформлении вашей свадьбы. Вы помните, что у вас свадьба, которая назначена на завтра? — Барри надеялся, что, если он акцентирует внимание на свадьбе, Гас не догадается, что им известно что-то еще.

— Я помню. У меня плотное расписание, и я не могу тратить время на пустую болтовню с вами.

— Отуси эня! — промычала Меган.

— Я отпущу тебя, — спокойно сказал Гас. — И ты подойдешь и станешь рядом со своим дружком.

— Не ой дуок!

— Ладно, со своим не дружком, и при этом не сделаешь никаких лишних движений. Полагаю, мне не надо уточнять, что такое лишние движения, иначе я прострелю вам какую-нибудь нежизненно важную часть тела.

Хотя Гас говорил непринужденным тоном, он не шутил и явно не попался на уловку Барри. Проклятье!

— Звучит разумно, — сказал Барри. — Правда же, Меган, это звучит вполне разумно? И, думаю, я выражу наше общее мнение, если скажу, что мы считаем все части наших тел жизненно важными, поэтому не будет никаких лишних движений, не так ли, Меган? — Барри говорил с ней настолько твердо, насколько осмеливался.

Меган промычала что-то похожее на «ладно». По крайней мере, она не сказала ничего вроде «вы арестованы». Он не знал, известно ли Гасу, что Меган из полиции, и полагал, что лучше ему и не знать.

Гас отпустил Меган, но при этом не сводил глаз с Барри. Меган гневно уставилась на Гаса, массируя шею.

— Твою сумочку, блондинка, — приказал Гас. Меган промолчала.

— Меган? Парень с пушкой обращается к тебе.

Она вздрогнула и швырнула сумочку Гасу. А затем встала рядом с ним, и он успокаивающе сжал ей руку. Нет. Это был просто предлог дотронуться до нее. Когда до Барри дошло, что желание иметь Меган в пределах досягаемости для него важнее, чем тот факт, что их держат на мушке, он понял, что дела его плохи.

— Ты цела? — мягко спросил он.

— Со мной все в порядке. — Она метнула гневный взгляд в блудного жениха. — Только шея болит.

Барри едва удержался, чтобы не предложить потереть ей шею, и в последний момент напомнил себе, что они сейчас не в той ситуации. Он повернулся к Гасу и увидел, что тот наблюдает за ними.

С улыбкой. Гас присел на корточки и вывернул содержимое ее сумочки на пол, при этом умудряясь продолжать держать их под прицелом. Взглянув на посыпавшиеся из сумки карточки, Гас еще раз внимательно взглянул на Барри с Меган, затем поковырялся в куче, которая совсем не напоминала содержимое сумочек сестер Барри. Где же пудреница, зеркальце и полдюжины тюбиков с помадой? Не считая пары носовых платков, которые знавали лучшие времена, и щетки для волос, эта сумочка вполне могла бы принадлежать мужчине — если бы мужчины носили сумочки.

— Ха, — Гас поддел черный кожаный футляр. — Я знаю, что это. — Он нацелил пистолет на Меган. — Значит, это офицер.

Барри на всякий случай придвинулся поближе к ней, чем позабавил Гаса.

— Где ваш служебный пистолет, офицер?

— Меня зовут Меган. Я не на службе.

— А где ваше личное оружие?

— Я его не ношу. Я занимаюсь связями с прессой, — пояснила Меган. — Вы же знаете прессу. Если иметь под рукой оружие, то слишком велик соблазн пристрелить кого-то из них.

Барри проигнорировал остроту.

— Она здесь не в качестве полицейского. Просто у меня проблемы с машиной.

— А что ты здесь делаешь, не дружок?

— Ищу вас, — ответил Барри. Какой смысл лгать?

— Ты очень изобретателен. — Он снова внимательно оглядел их, переводя взгляд с одно на другого.

— Так что же все-таки происходит? — ринулся в атаку Барри. — Что-то связанное с конгрессменом Гэллоуэем? Это как-то связано с взломом его номера в отеле?

Гас сложил все, кроме сотового, обратно в сумочку Меган и встал.

— Как я уже сказал, у меня есть дела, а вы двое меня задерживаете.

— Эй, Гас, в прошлом году я разнюхал про конгрессмена Гэллоуэя и сорвал полицейскую операцию. Я считаю, что он ведет нечестную игру. Я прав?

— С чего ты взял, что я имею об этом представление? — Вытянув руку, Гас посмотрел на часы, не сводя с них взгляда.

Хороший трюк. Можно будет попрактиковаться.

— Поздновато для отрицаний.

— Я хороший парень, и это все, что вам нужно знать. Но я все равно собираюсь вас связать. — Он жестом указал на рабочую скамью в обслуживающей части ангара.

— Вы нас свяжете? — Меган двинулась в указанном им направлении. — Как это весело. Именно так я и мечтала провести вечер пятницы.

Саркастичная Меган? Это что-то новенькое, подумал Барри. Обычно она такая дипломатичная.

— Весело будет, не сомневайтесь, — пообещал Гас. Барри это не понравилось.

— Я абсолютно уверен, что это незаконно. Меган меня поддержит.

Меган многозначительно промолчала.

— Меган? — напомнил Барри.

— Ну, я могу сделать так, что его рано или поздно арестуют, но гарантирую, что он из тех ребят, которые будут освобождены в течение часа после того, как капитан получит телефонный звонок и некий запечатанный приказ. Я права, Гас?

Гас вежливо улыбнулся.

— На пол.

— Значит, я права. — Громко вздохнув, Меган опустилась на твердый цементный пол и скрестила запястья за спиной. От этого полы ее кофты разошлись, и майка на груди натянулась.

— Вы же завтра женитесь, — попытался усовестить его Барри.

— На пол, — приказал Гас непререкаемым тоном. Барри сел рядом с Меган, пока Гас искал что-то на скамейке с инструментами.

— Пристяжные ремни, прекрасно, — пробормотал он. — Повернитесь лицом друг к другу. Меган, сядь между ног своего не дружка.

— Что?

— Выполняй. — Он взглянул на Барри. — Раздвинь их.

Барри бросил на него холодный взгляд и расставил ноги. По указанию Гаса Меган придвинулась ближе и села между ними.

— Теперь обхвати ногами его за талию.

— Эй! — Барри уставился на Меган, чье лицо ничего не выражало, пока она выполняла указание Гаса. По движениям за спиной Барри догадался, что Гас связывает ее лодыжки.

Барри это не нравилось. То есть нравилось, но он не хотел, чтобы нравилось. Он почувствовал, как Гас скрестил его запястья за спиной, и услышал щелчок, когда ремень стянул их.

— Поблагодаришь меня потом, — прошептал ему на ухо Гас.

Затем он зашел за спину Меган.

Барри увидел, как Гас заколебался, потом слегка улыбнулся, связывая ее запястья. И что же? Они оказались сидящими щека к щеке, шея к шее, грудь к восхитительной груди и… пах к паху.

Барри аж взмок от усилий игнорировать все те ее места, которых он касался. Это была пытка, вот что это было! И Гас это знал.

— А теперь, приятель, я должен забрать твой мобильник. — Гас отстегнул телефон от ремня Барри. — Теперь я просто вытащу из него батарейку. — Он достал батарейку из телефона Барри и раздавил ее каблуком. Потом поднял руку с устаревшей моделью сотового Меган.

— Не ломайте его! Я только в прошлом году за него расплатилась!

Гас поморщился, покачал головой и стал давить корпус — до тех пор, пока пластик не треснул. Меган взвыла прямо Барри в ухо:

— У меня там были телефонные номера!

— Извини. — Гас открыл свой бумажник, достал три купюры и сунул их в карман кофты Меган. — Купи себе новый телефон. Тот, что с камерой. Я не хочу, чтобы наши копы пользовались устаревшим оборудованием.

Он встал, поглядел на них, по-волчьи ухмыльнулся Барри и ушел.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Барри уставился ему вслед.

— Сколько денег он мне дал? — спросила Меган.

— Мы связаны в пустом самолетном ангаре, а тебя интересуют только деньги?

— Не только.

Барри выворачивался до тех пор, пока не увидел краешек купюр, выглядывающих из кармана Меган.

— Кажется, триста долларов.

— Он просто душка! — просияла Меган.

— Душка?! Да ведь он же нас связал!

— Да, но зато не пристрелил.

Оба помолчали, размышляя над тем, что могло бы произойти. А когда Барри не говорил, он чувствовал. О, еще как чувствовал! Меган с прижимающимся к нему торсом и волосами, щекочущими нос, и ногами, обнимающими его, пробуждала очень сильные чувства. Скорее, даже порывы. Порывы, о которых сама она не догадывалась и на которые явно не отвечала взаимностью.

Гас сделал это намеренно. Он прекрасно знал, какого эффекта добьется, связав их в таком положении. Голова Меган была наклонена, поэтому Барри не видел ее глаз, и она все время ерзала. Если б они не были связаны, он бы назвал это провокационным ерзаньем. Нет, оно было в любом случае провокационным.

— Тебе неудобно? — спросил он.

Она взглянула на него и рассмеялась.

— Ты хочешь знать, испытываю ли я неудобство оттого, что мы прижаты друг к другу?

— Ну, да.

Она перестала ерзать, дав его мозгам немного проясниться. Затем улыбнулась ему улыбкой, от которой его кровь вначале застыла, потом вскипела, потом забурлила и понеслась по жилам.

— Ну, я не знаю, — отозвалась она, при этом ее рот оказался совсем рядом с его ртом. — Мне нравится быть так близко к тебе. — Она на мгновенье задержала взгляд на его лице, потом снова задвигалась.

У Барри закружилась голова, но это, возможно, оттого, что он перестал дышать. Как странно слышать такое от Меган. Он попытался сглотнуть и обнаружил, что с этим тоже проблема.

— Я… — Ему пришлось прокашляться. — Я раньше не видел эту твою… э… земную сторону.

Она подняла взгляд, и волосы упали ей на глаза, такие сексуально растрепанные, как после постели.

— Если ты не видел, это еще не значит, что ее нет.

Барри почувствовал, как в голове у него что-то перемкнуло. Бессвязные мысли сформировывались и тут же пропадали.

— Я… э… не могла бы ты хотя бы ненадолго перестать ерзать? — вырвалось у него прерывистым шепотом.

— Я должна. Как иначе, по-твоему, я… — Она осеклась, заглянув в его глаза.

Кто знает, что она увидела там, кроме вожделения. Ничего. Потому что там не было ничего, кроме вожделения. Барри смотрел на нее, понимая, что держится из последних сил. Она заморгала, и что-то изменилось в ее лице.

Она поняла. О, господи, помоги!

— Эй, ну что ты так нервничаешь? Это же вполне естественно. — Она многозначительно посмотрела вниз, затем тряхнула головой, убирая волосы назад. — Расслабься. Мужчины так устроены, что не могут не реагировать в подобной ситуации. Я не собираюсь обвинять тебя в сексуальных домогательствах за твою мужскую природу.

Барри улыбнулся. Он не знал, что это была за улыбка, потому что не планировал ее. Редкий случай.

Она улыбнулась в ответ.

— Вот это тот Барри, которого я знаю.

— Зато ты не та Меган, которую знаю я.

— Ты вообще меня, не знаешь. Да и я только начинаю тебя узнавать. Частичка настоящего Барри приоткрывается, только когда кто-нибудь ведет себя иначе, чем ты ожидаешь. Но даже и тогда ты очень быстро овладеваешь собой.

— И какого же ты видишь меня настоящего? — не мог не спросить он.

— Я вижу неравнодушного и ранимого человека. Другими словами, слабака.

— Звучит сексуально, ничего не скажешь.

— Быть неравнодушным не стыдно, Барри.

— А кто сказал, что я равнодушный? Я неравнодушен ко многим вещам. Просто к одним больше, к другим меньше.

— Не к вещам. К людям. Ничто человеческое тебе не чуждо, но ты не хочешь, чтобы кто-то об этом знал, и скрываешь свое истинное лицо.

— Я не притворщик, если ты на это намекаешь. Просто я изменил себя.

— Зачем?

Барри ответил ей с неожиданной для себя искренностью:

— Чтобы нравиться людям. — Он никогда никому в этом не признавался.

— Ты хочешь сказать, что не нравишься людям такой, какой ты есть на самом деле?

Послышался низкий рокот. Это прогревались двигатели самолета.

— По крайней мере Гас не заткнул нам рты. — Барри был рад сменить тему. Он совершенно утратил контроль над беседой.

— И о чем это тебе говорит? — прокричала Меган сквозь оглушающий гул.

— Что он небрежен? — прокричал в ответ Барри.

— Это говорит о том, что здесь не будет никого, кто бы нас услышал! — проговорила Меган одними губами.

Когда усиливающийся гул наполнил уши, Барри стал просто наблюдать за ее ртом. Она продолжала что-то говорить. У нее, оказывается, великолепный рот. Почему он раньше этого не замечал? Вообще, он многого не замечал в Меган.

Наконец самолетный рев стал удаляться, и Меган снова мотнула головой, слегка ударив его волосами по лицу.

— Проклятье!

— Постой. Позволь мне. — Дождавшись, когда она затихнет, Барри медленно наклонился вперед и поймал непослушную прядь губами. Он узнал горьковатый привкус спрея, или геля для волос, или чего там еще, но он не помешал ему наслаждаться ощущением щеки Меган на своих губах. Ему нравилось быть с ней так близко. Он бы не возражал быть еще ближе. Эмоционально ближе.

От этой мысли сердце его заколотилось, и потребовалась вся сила воли, чтобы не поцеловать ее в надежде, что она ответит на поцелуй. Но Меган верила в его порядочность. Сама она вела себя спокойно и непринужденно, словно они и не сидели в интимной позе, близко прижимаясь друг к другу, словно она могла по желанию отключить кнопку сексуального влечения.

Только Барри не мог отключить свою кнопку, и даже не пытался. Ему так сильно хотелось дотрагиваться до нее, что он боялся сделать что-нибудь крайне идиотское. Поэтому он сосредоточился на движении губ по ее щеке и подталкивании пряди ей за ухо. Маленький завиток стал опять падать, и он поймал его, языком дотронувшись до кончика уха. Желание пронзило его словно стрела.

На мгновенье Барри подумал было послать к черту свои благие намерения и с головой окунуться в намерения дурные. Если б это была какая-то другая женщина, не Меган, он бы так и сделал, но Меган наверняка это не понравится, а для него это было важно. Он медленно отодвинул свое лицо от ее щеки.

— Лучше?

— Да, спасибо, — прошептала она.

Они воззрились друг на друга. Никто не шелохнулся.

— Что у тебя на уме? — Она опустила взгляд на свою грудь. — Это?

Барри резко выдохнул.

— Э…да.

Меган продолжала смотреть на свою грудь.

— Это вечная помеха.

Барри попытался не застонать.

— Не говори так. У тебя… великолепная грудь, — с горем пополам выдавил он.

Меган прекратила попытки освободить свои запястья и заморгала, глядя на него.

— Ой, перестань. Ты же не думаешь так на самом деле.

— Вообще-то…

Меган вздохнула.

— Она всегда доставляет неудобства, особенно в софтболе. А еще приходится доплачивать за подгонку униформы.

— Ты всегда выглядишь очень профессионально. Привлекательно, но профессионально.

— Ладно, хватит об этом. Ты бы отклонился чуть, чуть назад, а то я могу ударить тебя головой в подбородок, — сказала Меган с прозаичностью, которой он всегда восхищался.

— Сделаю все, что в моих силах. — Барри подался назад на пару дюймов — все, что он мог. — И что теперь?

— Я пытаюсь освободиться. Знаешь, вначале, когда Гас схватил меня, он предупредил все мои защитные движения, так что у меня не было ни малейшего шанса противостоять ему Тогда я сразу поняла, что он настоящий профессионал. Но когда я скрестила руки за спиной, я сделала это таким способом, который оставлял запястьям немного пространства для движения. И он не заметил этого. Как связать подозреваемого — один из первых навыков, которым нас учили, которые в нас вдалбливали бесконечными тренировками. Не могу поверить, чтобы кто-то с его опытом позволил мне оставить руки в таком положе.

Барри вспомнил улыбку Гаса, когда тот связывал Меган руки.

— Думаю, он заметил и оставил как есть.

— Правда? Почему?

— А почему он дал тебе деньги на новый телефон?

Она отвела взгляд в сторону, обдумывая этот вопрос.

— Я могла бы сказать, что он пытается подкупить офицера полиции.

— Но не скажешь.

— Нет. Полагаю, он вовлечен во что-то такое, что не по зубам далласской полиции.

— Думаешь? — Это именно то, в чем Барри целый день пытался ее убедить.

— Да. Взять хотя бы тот «Лирджет», который только что взлетел. Он не принадлежит компании «Охранные системы Харгроув». Это, должно быть, арендованный борт. Догадываюсь, что сегодня он намерен преодолеть серьезное расстояние.

— Откуда ты знаешь, что это не самолет компании Гаса? — удивился Барри.

— В базе данных такого не было. И потом, на борту у него серебристо-черный логотип «Стерлинг Интернэшнл».

Как он не заметил этого?

— Похоже на правду. Дружки жениха говорили, что слышали, как Гас разговаривал со своим шафером про самолеты. — Репортерский инстинкт Барри, ненадолго заглушённый основный инстинктом, проснулся. — Это будет потрясающая история. Гас основал «Харгроув» около года назад, поэтому предположительно порвал связи со «Стерлинг Интернэшнл» до этого. То, что Дерек отвлек его от предсвадебных мероприятий, означает, что происходит что-то очень важное. Меган, если мы опубликуем это, то вернемся в игру. И знаешь, что еще? Я думаю, старый добрый конгрессмен Гэллоуэй погряз в этом по самое некуда.

— В хорошем или плохом смысле?

— Как раз это мне и предстоит выяснить.

Меган слушала непрекращающуюся болтовню Барри, выстраивающего версии.

— Тебе известно о расследовании, сорванном мной в прошлом году, больше, чем ты рассказала мне, ведь так? — спрашивал он уже в который раз.

Меган не отвечала. Она почувствовала, как пластиковые узы чуть-чуть сдвинулись. Наконец-то!

— Поэтому мы должны попробовать найти Дерека. Если он не на репетиции обеда, который уже давно должен был начаться, значит, он с Гасом. А на вечер назначен мальчишник. А какая ж холостяцкая вечеринка без холостяков?

— У тебя хороший брюшной пресс? — прервала она Барри.

— Я регулярно отжимаюсь, — небрежно ответил он.

— Отлично. Я хочу, чтобы ты наклонился назад и побыл в таком положении, пока я попробую освободить запястья. Только сильно не наклоняйся, а то моим ногам больно.

Он пораженно уставился на нее.

— Тебе больно? А я думал, Гас — твой лучший друг, поскольку дал тебе деньги за сломанный сотовый.

— Наклонись назад.

— Достаточно? — Он наклонился.

О, да. Великолепный пресс. Меган нагнулась вперед, оказавшись носом вровень с серединой его груди. Она рискнула взглянуть вверх. Там был его рот. Она вздохнула.

— Да, думаю, так пойдет.

Она потянула. Плечам было больно, но одна рука начала освобождаться. Еще немного и… мышцы свело судорогой.

— Ай! — Она тут же расслабилась, чтобы предотвратить судорогу, почувствовала, что рука скользнула обратно, и потеряла с таким трудом достигнутый прогресс.

Застонав, она упала на грудь Барри. Она ничего не могла поделать — у нее не было сил, ей было больно.

— Меган?

— Все нормально, — пробормотала она ему в рубашку.

Когда он вернулся в сидячее положение, она просто скользила вверх по нему до тех пор, пока ее голова не легла ему на плечо.

Она набиралась сил для следующей попытки, когда Барри неожиданно прижался губами к ее лбу.

— Ты необыкновенная, ты знаешь это? — пробормотал он.

Правда? Удивленная, Меган вскинула глаза.

— Другие женщины в такой ситуации раскисли бы, а ты просто… просто…

Его рот почти касался ее рта. Она не шевелилась. Он напряженно вглядывался в ее глаза. А потом он поцеловал ее. Как положено. По-настоящему.

Конечно, ее губы были близко, и он только воспользовался ситуацией, она знала это. Так почему бы и ей не сделать то же самое? Меган склонилась к нему и прижалась ртом к его рту. Барри ответил тем, что искусно вывел их поцелуй на следующий уровень.

Его губы, прочно утвердившиеся на ее губах, словно говорили: мы здесь застряли на неопределенное время, так давай исследуем друг друга. И она приоткрыла губы, чтобы он мог совершить большое путешествие по ее рту.

Это был один из тех поцелуев, которые говорят девушке, что парень будет сказочным любовником. Основательный, восхитительный первый поцелуй. Никаких сталкивающихся зубов из-за того, что у одного партнера больше энтузиазма, чем у другого. Никакого грубого напора, от которого потом неловко посмотреть в глаза.

Барри слегка повернул голову, и стало еще лучше, еще восхитительнее.

Меган забыла о своей замерзшей заднице, о ноющих плечах и связанных запястьях. Был только Барри и его неторопливый, изучающий поцелуй.

Затем Барри стал совершать какие-то неописуемые движения языком, и Меган совершенно обмякла, что имело дополнительный побочный эффект: пластиковый ремень соскользнул вниз к костяшкам пальцев одной руки. Она пошевелила пальцами и… освободилась.

Поцелуй, как тактика спасения — кто бы мог подумать?

Но в своем новом раскрепощенном состоянии — должно быть, все дело в прическе! — Меган не спешила сообщать Барри, что она свободна.

Что значит еще одна минута… или три? Меган жаждала основательного, долгого поцелуя, благодаря которому она всегда будет помнить Барри. И, возможно, он ее тоже…

Наконец она отстранилась, приготовив свое остроумное замечание, но ошеломляющая страсть, читаемая на лице Барри, остановила ее. Она ожидала увидеть у него выражение уверенности и довольства, что-то вроде «да-я-хорош-но-и-ты-тоже-ничего». Ну, может, еще чуть-чуть нежности. В конце концов, она начинала сознавать, что за воздвигнутым фасадом Барри скрывается нежная, ранимая душа.

Но это потрясение собственными чувствами было настоящим!

— Меган, — прошептал он.

— Не говори ничего, — тоже шепотом отозвалась она. Расправив плечи, она ослепительно улыбнулась. — Смотри! — И подняла руки.

— У тебя кровь! — Он не смог скрыть ужас.

Она посмотрела на свои запястья. Не слишком привлекательно.

— Это ужасно. — Его лицо посуровело. — Вот негодяй!

— Ничего. Главное, что получилось. — Она обтерла пальцы о джинсы и испортила маникюр, снимая петельку с «молнии» своей кофты.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Мне нужно что-нибудь острое, чтобы освободить тебя. На застежке есть такой язычок, который нужно приподнять вверх, чтоб открыть. — Сняв петельку с «молнии», Меган подняла на него глаза. — Сейчас я дотянусь до твоих рук.

Она наклонилась вперед и обхватила его руками за пояс, положив щеку ему на грудь. Она почувствовала биение его сердца и дала себе пару лишних секунд просто поблаженствовать, прежде чем отыскала застежку и освободила его.

— Спасибо. — Облегченно выдохнув, Барри пошевелил руками, и Меган пришлось выпрямиться.

— Твои руки фиолетовые! — До этого она лишь немного сердилась на Гаса. Теперь же, увидев руки Барри и ярко-красные полосы на его запястьях, пришла в ярость.

— Они занемели некоторое время назад. — Он потер их. — Ничего страшного. — Он взглянул на нее, и Меган едва удержалась, чтобы не дотронуться до его лица.

Это был переломный момент, когда они должны были обо всем забыть или…

— Полагаю, мне следует распутаться, — сказал он. Итак, он предпочел «или», распутываясь в прямом и переносном смысле. И хотя Меган именно этого и ожидала, все равно была разочарована. Она, конечно, понимала, что все к лучшему, но, тем не менее почти пожалела, когда он выбрался и она смогла развязать свои лодыжки.

Барри принес ее сумочку и достал из нее платок.

— Я доберусь до этого типа, — мрачно пригрозил он. — Шпион он или кто там еще, но он заплатит.

Барри-мститель был сексуален и нереалистичен. Меган промокнула подсыхающую кровь на своих запястьях.

— Барри, это реальная жизнь, а не материал для газеты.

— Реальная жизнь — это и есть материал для газеты. Я намерен выяснить, кто такой Гас. — Затем, удивив их обоих, он взял ее за руки и поцеловал каждое запястье Меган.

— Барри…

Он посмотрел на нее без своей знаменитой улыбки.

— Мне так жаль, что я втянул тебя в это.

Он не кривил душой, Меган видела. Он говорил искренне. А Барри, кающийся искренне, был опаснее, чем Барри притворяющийся.

— У меня не было других дел.

— И все же. — Барри отпустил ее руки и оглядел ее. — Я хочу знать, куда направился Гас.

— А я хочу домой, — сказала Меган. На сегодня с нее достаточно Барри.

— Домой? Как ты можешь хотеть домой, когда события только начинают разворачиваться?

Меган направилась к двери.

— Хватит с меня приключений на сегодня. — Она дернула в сторону огромную металлическую дверь. — Идем.

Помогая ей отодвинуть дверь, Барри продолжал убеждать ее:

— Могли бы мы по крайней мере поговорить с диспетчером?

Она выжидающе посмотрела на него.

— Ну да, если ты покажешь свой значок, это упростит дело.

Он просто невозможен!

— Карточки. — Барри показал на ее сумочку. — Дай их мне.

Какая хорошая мысль! Меган и забыла об аутотренинге «анти-Барри». Она наугад вытащила карточку.

— Ты обещал угостить меня обедом после того, как я работала допоздна, помогая тебе раздобыть сведения для будущей статьи. — Она вспомнила, что заказала два очень дорогих напитка и все заглядывающие в бар мужики пялились на нее. — Мы с тобой должны были встретиться во «Флорида Гриль» и поесть морепродуктов. Я просидела в баре полтора часа, но ты так и не пришел.

Лицо Барри ничего не выражало.

— Ты даже не помнишь!

— До сих пор не помнил. — Он забрал у нее карточку. — Извини. — Больше он ничего не добавил. Только посмотрел на нее и криво улыбнулся. — Есть хочешь?

— Вообще-то да.

— Хорошо, я накормлю тебя, прежде чем отвезти домой. Правда, не во «Флорида Гриль».

Она молча согласилась.

— Прекрасно. — Он порвал карточку. — Еще одну. По карточке за каждое запястье.

Меган вытащила еще одну карточку. Вообще-то Барри не раз и не два обещал угостить ее кофе, но так ни разу и не выполнил своего обещания. Она надеялась, что сейчас ей попадется какой-нибудь другой случай.

— А, вот. Ты смутил меня на пресс-брифинге.

— И что?

— Как это «что»? Мэр подыскивал нового шефа полиции, а ты задавал мне такие вопросы, что я выглядела перед всеми полной дурой. Они не поверили тому, что я говорила.

— Это моя работа! Я должен точно знать, правда ли то, что ты нам скармливаешь, или это пропаганда. Дай сюда карточку. — Он выхватил у нее карточку и порвал без извинений. — Есть еще подобные этой?

Меган молча порылась в карточках и вытащила все те, где вопрос, заданный Барри, либо смутил, либо привел ее в замешательство. Барри порвал карточки, затем посмотрел на похудевшую стопку.

— Вот видишь? Я не такой плохой парень.

В конце концов, Меган все-таки согласилась пойти с ним в диспетчерскую и оказать «официальную» помощь.

В сиянии розовых галогеновых огней они подошли к зданию. Сквозь дымчатые окна фасада Меган увидела огромную сверкающую люстру, живопись на стенах, ковровое покрытие и пальмы в кадках. Это походило скорее на гостиничный вестибюль, чем на место для заправки частных самолетов.

— Позволь мне говорить, — сказал Барри, когда они увидели охранника, — а ты приготовь значок.

То, как он повел дело с охранником, было поистине впечатляюще. Барри не утверждал, что он полицейский детектив, но его обращение к Меган, которая послушно предъявила свои документы, когда потребовалось, давало возможность предположить, что они оба офицеры полиции.

Через несколько минут они уже смотрели вахтенный журнал плана полетов. И опять это получилось пугающе легко.

— Вашингтон, округ Колумбия. — Барри взглянул на нее, затем поблагодарил менеджера и повел Меган к выходу. — Послушай, я ведь был прав насчет Вашингтона. Итак, что ты думаешь? Тут наверняка замешан Гэллоуэй. — Он шел так быстро, что ей приходилось чуть ли не трусцой бежать за ним.

— То, что Гас, и кто там еще летят в Вашингтон, еще не означает, что это имеет отношение к конгрессмену, — возразила Меган, пытаясь вразумить его.

— Еще как означает. — Барри было не переубедить. — Мы быстренько возьмем пару гамбургеров и обменяемся предположениями.

Вот тебе и обед, который он ей должен! Барри полез в карман куртки и прошипел сквозь зубы:

— Черт, мобильника же нет!

Но Меган, не мигая, уставилась прямо перед собой.

— У нас имеются проблемы и похуже. Посмотри на мою машину.

— Знакомая картина, — пробормотал Барри. Машина стояла там, где они ее оставили, только все четыре колеса были спущены.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Меган стащила у Барри кусочек жареной картошки. Свою она уже съела.

— Не могу поверить, что колеса моей машины накачаны нитрогеном.

Барри не поднимал глаз от своего лэптопа.

— Ты должна радоваться. Разве ты не слышала, что сказал механик? У нитрогена молекулы крупнее, поэтому твои шины дольше останутся накачанными.

— Да, да. — Меган выдавила кетчуп. Вообще-то механик по обслуживанию самолетных шасси был очень мил, заверив Меган, что он постоянно накачивает автомобильные камеры. Но все равно, с того момента, как она увидела уровень давления на баллонах с нитрогеном, ей все время представлялось, что камеры вот-вот взорвутся, пока последнее колесо не было благополучно накачано.

Барри подтолкнул свою корзинку с картошкой фри через столик поближе к ней.

— И должен заметить, с твоей машины Гас не снял никаких запчастей.

Меган окунула целую горсть картошки в кепчуп.

— Просто я ему больше нравлюсь.

Барри взглянул на нее, и Меган вспомнила, как он говорил, что в юности никого не интересовал.

— Шучу. Видимо, он надеялся, что ты, как полагается мужчине, хорошо разбираешься в механике, тогда как я, беспомощная женщина, не буду знать, что делать.

Они сидели в пятнисто-зеленой пластиковой кабинке, вдыхая пропитанный жиром воздух «Гамбургеров Бонни». И это хороший обед, который он ей должен?

Да, закусочная располагалась в не слишком презентабельной части Далласа рядом с Лав-Филд. Запах жареного из заведения Бонни наполнял всю округу, действуя лучше любой рекламы. Этакий коммерческий оазис, который состоял из автоматической прачечной, видеопроката, станции техобслуживания и заправки и, наконец, «Гамбургеров Бонни». В сущности, если хочешь поесть жирной пищи, лучшего места и не найти.

— Барри?

Он не мигая уставился на свой монитор.

— Мм?

— Ты говорил, что не нравился людям, когда был юношей, это правда?

Он вздохнул и отодвинулся от компьютера.

— Точнее сказаться не интересовал их. Люди, в большинстве своем, не обращали на меня внимания.

Меган вгляделась в его лицо. Да уж, конечно, так она и поверила!

— Ты не сможешь убедить меня, что в детстве не был хорошеньким.

Барри заморгал, затем приподнялся на стуле и достал свой бумажник. Открыв его, он с секунду посмотрел на нее, а потом достал фотографию и подтолкнул ее к ней через стол.

Внимание Меган сразу же захватили три девушки в длинных платьях. Ух ты! Где была сделана эта фотография, на конкурсе красоты «Мисс Техас»? У всех троих длинные черные волосы, белозубые улыбки и идеальные фигуры. Они явно принадлежали к тем девушкам, которым красота дается без особых усилий и по сравнению с которыми Меган чувствовала себя такой невзрачной и неуклюжей.

— Твои сестры?

— Да.

Вот он, тот тип женщин, который запечатлелся в сознании Барри как идеальный. Они были полной ее противоположностью. Красивые и утонченные. Неудивительно, что он ориентировался в салоне красоты куда лучше, чем она.

Меган с трудом оторвала взгляд от потрясающего великолепия сестер Барри и стала разглядывать других людей на снимке. Она увидела привлекательную немолодую пару — конечно, его родители — и, как темное пятно среди сияющей пастели, непривлекательного подростка в черном костюме и белых носках. У него был огромный нос, никакого подбородка, расчесанные на прямой пробор волосы и полный рот металла, который он демонстрировал в широкой улыбке.

— Это твой младший бра… о, бог мой, это ты! — Она посмотрела на него, потом опять на фото. — Это ведь ты, да?

— Да.

— Что ты с собой сделал?

— Ничего.

— Да ладно. — Меган подняла фотографию и сравнила снимок с лицом Барри. Снимок был, правда, величиной с бумажник, но нельзя было не заметить огромный нос и отсутствие подбородка. — Ты уменьшил нос, да?

Он покачал головой.

— Дай-ка я посмотрю на твой профиль. — (Барри послушно повернул голову в сторону.) — Ну, хорошо, не уменьшал. Ни один уважающий себя пластический хирург не оставил бы такую горбину посередине.

— Ну, спасибо.

Честно говоря, нос был довольно крупный, но прекрасно подходил лицу Барри.

— У тебя замечательный нос. — Меган помахала рукой. — Не вздумай ничего с ним делать. Если сделаешь, то будешь слишком смазливым. Сейчас ты красивый, а красивый всегда интереснее, чем смазливый. — Она прищурилась, глядя на фото. — Ты нарастил подбородок! Ты никак не мог разработать такую челюсть.

— Ничего я не наращивал.

— Так я и поверила. Наклони голову назад.

— Меган! — Он засмеялся, наклоняя голову. Белый неровный шрам выделялся на фоне темнеющей щетины. Он показал на него.

— Это от удара подбородком о край бассейна.

— Ну, ладно. — Меган подмигнула ему. — Верю. Шрам на подбородке действительно выглядел не слишком аккуратным для хирургического.

— Ну и ну. — Меган опустила фотографию и воззрилась на него. — Значит, ты вынул свои скобки и бац! — сразу красавец?

— Потребовалось несколько лет, чтобы мое лицо догнало нос. Я был поздним цветком.

Зато уж расцвел, так расцвел! Она вернула ему фотографию.

— Так, ты все еще хочешь ехать домой или желаешь остаться со мной?

— Если я не останусь с тобой, у тебя не будет водителя.

— Арендовать другую машину не проблема.

Скажи ей. Он помедлил. Эти откровения такая непростая вещь.

— Я хочу побыть с тобой еще немного.

— Правда? — Она улыбнулась. — Ты собираешься позволить мне узнать того застенчивого мальчишку, который живет в тебе?

Он задумчиво потер переносицу. Что случилось со сдержанной, немногословной Меган?

— Э… полагаю, можно и так сказать. Но я больше не тот мальчишка с фотографии.

— А кто же из вас двоих целовал меня?

— Что ты имеешь в виду? — Он застегнул «молнию» футляра своего лэптопа.

— В самолетном ангаре. Кто это был: обаятельный Барри, просчитывающий каждый свой шаг, или застенчивый, но искренний юнец?

Значит, она поняла, что и поцелуи его тоже просчитываются.

— О, это был мистер Расчетливый собственной персоной, — признался он. — Тот юноша никогда никого не целовал.

— Гм. — Она посмотрела вдаль. — Что ж, тогда лучше верни Барри.

— Куда мы едем сейчас? — спросила она, уже сидя за рулем машины. — Пожалуйста, не говори, что обратно в отель на репетицию обеда.

Поскольку именно туда он и собирался, Барри просто бросил на нее взгляд.

— О нет, я не одета для этого!

— Тебе не придется быть среди гостей. Я только хочу посмотреть, там ли Дерек или он улетел вместе с Гасом.

— А что потом?

— А потом посмотрим по обстоятельствам. Еще я хочу знать, что они сказали Салли.

Меган застонала.

— Карточку!

Она сунула руку в сумочку и протянула ему карточку.

Он прочел: «Барри попросил меня сообщить более подробную информацию. Я потратила три часа на ее выяснение, а он ничего не использовал в своей статье».

— Меган, нет никакой гарантии, что тот или иной материал попадет в статью. Во-первых, у меня есть пространственные ограничения…

— Это был вечер пятницы. Я не пошла в кино, чтобы выполнить твою просьбу, а ты, держу пари, к тому времени уже закончил свою статью. Тебя не было, когда я позвонила. Я оставила сообщение и позвонила еще раз. А на следующее утро мне пришлось идти в управление объяснять капитану, почему его обед был прерван понапрасну.

Барри медленно разорвал карточку.

— Значит, ты говоришь, я должен тебе кино?

— Нет! — Меган стукнула ладонями по рулю, — Я говорю, что ты беспечен и невнимателен. Иногда ты просишь какие-то сведения только потому, что можешь об этом попросить. Тебе никогда не приходит в голову: то, что ты делаешь, часто мешает людям, ты этого просто не видишь, потому что тебя к тому времени уже и след простыл. Просто сверкнешь одной из своих улыбок и катишься дальше, полагая, что все так и должно быть.

Барри постарался взглянуть на проблему с ее стороны, но, в конце концов, она же была пресс-секретарем департамента полиции! Информирование прессы было ее работой.

— Поскольку я понятия не имел о ваших порядках, я не знал, что это так обременительно. Почему ты не сказала?

— А когда я должна была это сделать?

— Меган, я писал о преступлениях, и ты была связующим звеном — по крайней мере тем человеком, которого выставляли вперед к телекамерам. И у тебя всегда была возможность сказать: «Эй, выяснение деталей — дело непростое, поэтому проси только тогда, когда это действительно важно».

Меган завела машину.

— А для тебя, естественно, все важно.

— Обычно так и есть. Вернее, было. — До того, как его откомандировали на свадьбы. — В следующий раз, а я очень надеюсь, что будет следующий раз, дай мне знать, если это проблематично, потому что ты знаешь, я буду просить обо всем.

Когда она кивнула, он пристегнул свой ремень безопасности.

— Кстати, об информации, — продолжал он, — когда мы будем на репетиции обеда, мне придется делать свою работу. Поговорить кое с кем.

Улыбнувшись про себя, он наблюдал, как она нетерпеливо заправила за ухо прядь волос. Она так отличается от его сестер!

— Как ты решила стать офицером полиции? — поинтересовался он.

Она тряхнула своими светлыми волосами.

— Почему ты спрашиваешь?

— Пытаюсь узнать настоящую Меган.

— О, я это всегда я. То, что ты видишь, это то, что есть. Но я понимаю, почему ты надеваешь свою личину супер-Барри. Мне тоже не помешало бы такую.

— Нет, тебе она не нужна.

— Ошибаешься. Она нужна мне, потому что я чувствую себя неуклюжей рядом с другими женщинами. Это как код, которого я не знаю. — Она махнула рукой. — Но вернемся к твоему вопросу. Я попала в полицию случайно. Мне нравится работать с прессой и разговаривать с людьми, и эта работа была связана с полицейским управлением. Я подумала, что если закончу полицейскую академию, то буду иметь преимущество на конкурсе. И я знала, что смогу соответствовать физическим требованиям, поэтому подала заявление в академию, и вот я здесь. Мне всегда больше нравилась информационная сторона моей работы, чем полицейская.

— Мы вернем тебе твою работу, — пообещал он. — И мою тоже. Мы узнаем, что затевается и как конгрессмен вписывается во все это, и я напишу статью. Ты получишь копию до того, как она выйдет в газете. Ты будешь единственная, кто сможет ответить на вопросы, потому что ты все время будешь рядом со мной. Поняла? Если полиция захочет эффективный комментарий, то она получит его только от тебя. И если моя газета захочет материал, он должен будет выйти с моей фамилией. Иначе я пойду в конкурирующее издание. Ну, как тебе мой план?

— Слишком уж легко.

— Я не говорю, что это будет легко.

— По крайней мере, обещай мне, что все будет законно.

Он подумал о конгрессмене, подумал о Гасе. Особенно о Гасе, который связал их и сломал батарейку его мобильника. Подумал о кровавых полосках на запястьях Меган.

— Уточни, что значит законно. Стоит ли нам прибегнуть к карточкам?

— Барри, никакие карточки не заставят меня совершить что-то противозаконное. Я офицер полиции, и я верю в соблюдение закона и не нарушу своих принципов.

— Ты даже не представляешь, какая ты сексуальная, когда начинаешь ораторствовать о «правде, справедливости и американском пути».

— Я не ораторствую! — Она повысила голос. — И если ты так думаешь, то я сейчас же остановлю машину, ты выходишь и идешь пешком!

Но она не замедлила ход.

— Знаешь, а ты ведь проигнорировала сексуальную часть, — заметил он.

— Припаркуйся сама, чтобы можно было забрать машину в любой момент, когда потребуется. А еще тебе надо тряхнуть волосами, ослепительно мне улыбнуться, поблагодарить и повсюду излучать теплое сияние от сознания своей сексуальности.

— Не думаю, что я умею эффектно встряхивать волосами.

— Конечно, умеешь. — Его голос стал глубже, проникновеннее.

— Ну, что ж, спасибо.

— А где улыбка для меня?

Она обнажила зубы.

— Я приберегаю ее для служащего на стоянке.

Она свернула на подъездную аллею и поехала вдоль подозрительно длиной линии оранжевых дорожных конусов. Не может быть, чтобы требовалось так много мест для парковки.

— Ладно, каков План? — спросила она, припарковавшись примерно милях в трех от входа в отель.

Она повернулась и обнаружила, что Барри рассматривает ее.

— Мне нужна карточка, — сказал он.

— Зачем?

— Затем, что я хочу знать, что тебе известно о конгрессмене Гэллоуэе такого, чего не знаю я.

— А, у меня есть как раз подходящая карточка. Подожди. Ага, вот она: «Ни за что на свете нельзя позволять Барри втягивать себя в ситуацию «ты мне — я тебе», в особенности, если дело касается информации, иначе непременно придется об этом пожалеть». Ха! — Она помахала перед ним карточкой.

Он следил за ней, как кот за раскачивающимся клубком, затем схватил карточку.

— То было тогда. А это сейчас. — Барри разорвал карточку. — Меган. — Его голос был низким и таким соблазнительно убедительным, что невозможно было устоять.

— Перестань пытаться манипулировать мной!

— Меган, расскажи мне все, что ты знаешь. Я всего лишь хочу объединить нашу информацию для взаимной выгоды. — У него это звучало так логично. И так сексуально.

Она начала представлять иное объединение.

— Давай уже, отправляйся на свою репетицию. — Он потянулся за своим магнитофоном, но Меган остановила его руку. Когда он кивнул, показывая, что не будет записывать, она продолжила: — Имя конгрессмена всплыло в связи с другим арестом. Это выглядело очень рискованно. Один из детективов захотел узнать больше, потому что нельзя вот так походя бросить подозрение на члена конгресса. И он не хотел впутывать в это дело федералов. Поэтому он сам проверил кое-что, покопался глубже. Прошло несколько недель, а затем кто-то, должно быть, стукнул Гэллоуэю, потому что нам вдруг сообщили, что он сотрудничает с полицией в секретной операции. Но даты были указаны значительно более поздние, чем то время, когда детектив обнаружил его связь с известным торговцем наркотиками. Большой босс управляет из Хьюстона, «шишки» поменьше, хотя тоже довольно крупные, здесь, в Далласе. Для кристально чистого парня конгрессмен проводил многовато времени с определенными подозрительными фигурами. Детективу — нет, я не назову его имени! — не понравилось, как обернулось дело. Вмешались федералы, изъяли все его файлы, а его самого отстранили. Дело было передано другому детективу. Ужасно удобно для конгрессмена Гэллоуэя. Первый детектив пришел ко мне с этим после того, как все сорвалось прошлой осенью, и меня отстранили от должности. Но все равно остаются кое-какие концы, которые не стыкуются.

— Гм…

— Барри, это не подлежит оглашению.

— Гм…

Меган почувствовала, как в нее вонзились ледяные пальцы паники. Он этого не сделает! Нет, не сделает. Но нельзя забывать, что Барри есть Барри, и даже с его раскаянием она снова может остаться в дураках.

— Итак, что же знаешь ты? — Пусть только скажет, что ничего не знает. Пусть только попробует.

Барри не мигая уставился в пространство. Затем он повернулся к ней.

— У конгрессмена Гэллоуэя нет сестры.

Меган подождала, но он больше ничего не сказал.

— И это все? Это и есть твоя важная информация?

— Он солгал, Меган. Он сказал полиции в номере отеля, что чемодан его сестры тоже был обыскан. Они ждали ее приезда, чтобы выяснить, не пропало ли что. Но у него нет сестры.

— Может, он имел в виду невестку или свояченицу?

— Их у него тоже нет.

— Ну и что? — Меган внезапно разозлилась. — Я только что выложила тебе секретную информацию, которую за пределами департамента никто не знает, а твоя большая новость — это то, что у конгрессмена нет сестры? Это не равноценно. Мне нужно больше.

— Мне тоже, — пробормотал он хрипловатым, низким голосом, который все сразу изменил.

Они уставились друг на друга в сгущающейся тишине. Между ними по-прежнему было напряжение, но напряжение иного рода. Надо открыть дверцу машины. Не надо смотреть, как глаза Барри затягивает поволокой.

Тут он наклонился к ней, скользнув ладонью вдоль ее щеки к затылку, притянул к себе и поцеловал. Пылко. Крепко.

И она ответила на его поцелуй. С таким же пылом.

Этот поцелуй случился потому, что он не мог ее не поцеловать. Он хотел ее. И она тоже хотела его. Барри обычно был таким любезным и обаятельным. Меган и подумать не могла, что в нем есть нечто такое примитивное, первобытное, даже жесткое. Подобные качества ни в коей мере не были присущи Барри, по крайней мере раньше. Теперь определенно были.

А эти неописуемые движения языка, которые делали ее совершенно беспомощной?! Она дала ему знать, что у нее в запасе тоже есть парочка приемов. Его руки сжали ее, прежде чем опуститься на плечи и спину, когда он попытался притянуть ее ближе. Но ближе не получалось. Мешала коробка передач, и, пожалуй, это было даже к лучшему. Такой поцелуй не может долго оставаться просто поцелуем.

Меган скользнула руками под куртку Барри и пробежала ладонями по спине, почувствовав мышцы и выпуклости его позвоночника, проверяя ширину плеч и узость талии.

Барри одной рукой продолжал придерживать ее за затылок, а пальцы другой распластались внизу спины, и ей это ужасно нравилось. Когда он опустил руку, скользнул ей под бедра и привлек ближе, она так и не смогла решить, нравился ей это или нет, и просто согласилась. Согласие заключалось в том, что она опустила руку и ухватилась за него пониже спины. Он издал удивленный стон и, глубоко вдохнув, выдернул край ее футболки из джинсов.

Его пальцы погладили обнажившуюся полоску кожи, прежде чем направиться дальше.

Меган отчаянно, до боли, хотела его прикосновения. Она ждала его. Она жаждала его. Не имело значения где, когда и как долго. А когда его пальцы пробежались по тугой эластичной ленте ее спортивного лифчика, она осознала: ей все равно, что будет потом. Но ей не должно быть все равно!

Тогда Меган подалась назад, буквально оторвав свои губы от его рта. Они уставились друг на друга, хватая ртом воздух.

— Нельзя так никого целовать, если ты на самом деле не хочешь этого! — горячо сказала Меган, когда обрела способность говорить.

— Как я мог не хотеть этого? — У Барри был вид человека, которого вырвали из глубокого сна… или прервали поцелуй, в который он был целиком и полностью погружен.

— Ты вполне мог пытаться обольстить меня, чтобы я согласилась пойти с тобой в номер конгрессмена, а не на репетицию обеда.

— А что, обольщение — один из вариантов?

— Это несправедливо. Барри, все эти разговоры о том, чтобы узнать меня поближе… знаешь, здорово смахивает на очередную форму манипуляции.

Он смотрел на нее с нежностью

— Ты знаешь песню «Это в его поцелуе»?

— Да вроде слышала.

— Тебе надо послушать слова. Там поется о том, что женщина может узнать, что движет мужчиной, по тому, как он ее целует.

— О. — Меган вгляделась в его глаза в надежде увидеть, что же движет им.

Барри провел костяшками пальцев по ее щеке.

— Мне надо поцеловать тебя еще раз?

Они, кажется, израсходовали весь воздух в машине, потому что Меган с трудом могла перевести дух.

— Да, но не сейчас, — поспешно добавила она, когда он наклонился к ней. — Сейчас мы выходим из машины.

Они вышли из машины. Он подождал, пока она обошла вокруг на его сторону, потом взял ее за руку и переплел их пальцы. И этот незначительный ласковый жест решил дело.

Она хочет этого мужчину, и когда-нибудь, желательно поскорее, она его получит.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Барри уже не было никакого дела ни до жениха, ни до свадьбы, ни до расследования. Все его внимание было сосредоточено на их соприкасающихся руках и на мыслях о том, к каким еще — многим! — частям ее тела он хотел бы прикоснуться.

Он влюблялся стремительно и бесповоротно, а она все еще сомневалась и не доверяла ему. Конечно, у нее были причины, но он разделается со всеми ее карточками. Он в долгу перед ней и, что удивительно, перед самим собой.

Репетиция обеда явно подходила к концу, когда они с Меган заглянули в двери меньшего из двух бальных залов отеля.

— Удивляюсь, что тут вообще еще кто-то остался. — Меган села на мягкую скамейку в коридоре рядом с одним из внутренних телефонов и почти скрылась за гигантским цветочным сооружением. — Иди делай свою работу. — Она махнула рукой.

Барри окинул взглядом место действия. Было нетрудно догадаться, что происходит. Очень раздражительная Салли, явно расстроенная отсутствием жениха, стояла, окруженная своими подружками.

Но угадайте, кто там был? Дерек! И конгрессмен Гэллоуэй. Очень интересно. И еще интересней, что они разговаривали друг с другом…

На взгляд Барри, конгрессмен выглядел не лучшим образом. Даже в приглушенном свете была видна блестящая испарина на широком лбу под седыми волосами. Либо конгрессмен страдал от пищевого отравления, либо был серьезно чем-то обеспокоен. Барри склонялся ко второму варианту.

С явной неприязнью каменнолицый Дерек, похоже, пытался успокоить мужчину.

Барри как можно незаметнее вошел в зал. Чтение по губам — умение, которое он старался развить. Он не был специалистом в этой области, но мог уловить слово-другое. К счастью, у Гэллоуэя была великолепная артикуляция. Время от времени Барри улавливал даже больше, например: «Я думал, вы говорили, что беспокоиться не о чем». Дерек положил ладонь на руку собеседника. Барри не смог разобрать, что он сказал, но Гэллоуэй ответил четким «да уж постарайтесь».

Ладно. Барри улыбнулся про себя. Гэллоуэй явно напуган. Что-то пошло наперекосяк. Больше он ничего не увидел, потому что Салли и ее подружки закрыли ему обзор. Они отвлекли Дерека, и он заметил Барри. Они встретились взглядами.

Дерек совсем не обрадовался, увидев репортера. В глазах у него появилось явное предостережение: «Не суй нос куда не следует».

Барри отсалютовал ему двумя пальцами и вышел вслед за Салли в коридор.

Она прижимала к уху блестящий розовый мобильник.

— Лимузина нет у входа? Какого дьявола? Это уж слишком!

Барри подошел к ней как раз в тот момент, когда она ударилась в слезы. Ее подружки огорченно закудахтали.

— Плевать мне на макияж! Как он мог так со мной поступить? Я совершенно унижена. — Затем она увидела Барри. — О, только вас тут не хватало. Только посмейте тиснуть что-нибудь из этого в газету!

— Из чего из этого? — поинтересовался Барри. Она сердито заморгала.

— Не говорите ему! — приказала она подружкам.

— Ты имеешь в виду то, что Гас не пришел? — отчетливо прошептала одна из девушек. — Или про самолет?

— Ну, спасибо большое! — огрызнулась Салли. Она ткнула в Барри пальцем. — Если вы напечатаете хоть слово, мой отец позаботится чтобы вас уволили!

И это называется угроза? Ах, милая, тебе еще предстоит научиться притворяться получше, про себя подумал Барри.

— Вот что я вам скажу. Пусть ваш свадебный распорядитель пришлет мне пресс-релиз. Мы с Паулой и раньше вместе работали, она знает, какого рода подробности мне нужны.

— Спасибо. — Салли шмыгнула носом и оглянулась через плечо. — Где комната отдыха? Мне нужно подкраситься, прежде чем мы поедем в клуб.

— Вон туда, — указала ей одна из девушек. Барри бросил взгляд мимо подружек невесты на скамью, где Меган отлично изображала статую. Как только взгляды их встретились, она закатила глаза и проскользнула по коридору в сторону дамской комнаты раньше Салли и ее подружек.

Барри ухмыльнулся. Что за женщина! Он сел на скамью, на которой она только что сидела, и сплел пальцы на затылке.

* * *

Итак, теперь ей предстоит прятаться в кабинках уборной.

Меган было весело как никогда. Если посмотреть на это с другой стороны, ее вечер с Барри оказался просто замечательным свиданием. Она ведь может назвать это свиданием, да? Они целовались. Он угостил ее обедом. На ее взгляд, настоящее свидание.

Она начинала понимать, что двигало поступками Барри, и с облегчением обнаружила, что кое-что из того, что он делал в прошлом, было следствием скорее непонимания, чем злого умысла. Он не хотел никому, в том числе и ей, причинять неприятности или боль, просто никогда раньше он не получал обратной связи. Она дала ему эту связь и — о чудо из чудес! — он, в самом деле начинал кое-чему учиться.

Меган вполуха слушала хныканье Салли и сочувствующее кудахтанье ее подружек и думала о том, что будет, когда они с Барри вернут свою прежнюю работу. Станет ли он относиться к ней по-другому? Будет ли мягче с ней? Будет ли ожидать особого отношения? Секретных сведений?

«Нет» на все вышеперечисленное. Меган улыбнулась. А разве она хочет, чтобы было иначе?

Покидая туалетную комнату, подружки невесты рассуждали о примирительном сексе. Меган хотела бы дослушать разговор до конца, но не получилось. Убедившись, что никого нет, она вышла из кабинки, достала из сумочки карточки и отправилась на поиски Барри.

— Есть что-нибудь? — спросил он.

Она села рядом с ним на скамейку и вручила карточку.

— Даже так? — Он прочел то, что на ней было написано. — Я помню это. В тот день из тебя слова было не вытянуть.

— А ты вел себя по-свински. Пошел следом за мной к машине, чтобы подтвердить цитату, а потом заорал, что мне известно что-то еще. Прибежали другие репортеры. Я действительно ничего больше не знала, а на следующий день во всех газетах было напечатано: «Пресс-секретарь полиции Меган Истербрук отказалась от комментариев».

— Ты и отказалась.

— Но я больше ничего не знала! Что я должна была комментировать?

— Ты хочешь получить извинения?

— А ты не считаешь, что я их заслуживаю?

— Мой долг — писать правду. Я предположил, что тебе известно больше. В тот раз я ошибся.

— Это не похоже на извинение.

— Это не извинение, потому что я знаю, что ты утаиваешь сведения, когда пресса не задает правильных вопросов.

— Верно. — Меган забрала карточку и сама порвала ее.

— Итак, что ты узнала? — поинтересовался Барри.

— Что примирительный секс бывает просто потрясающим. — Она понаблюдала, как он сглотнул, и едва сдержала улыбку. — Однако Гасу придется долго ползать на коленках, прежде чем он получит прощение.

— Что-нибудь еще?

— Они не собираются назвать своего первенца в честь Дерека. В сущности, Дерека даже может не оказаться в списке рождественских гостей. Салли ужасно зла на него. Считает его виновным в том, что Гаса нет.

— Она права. Ей известно что-нибудь о бывшей профессии Гаса?

— Мне кажется, она не так глупа. Предполагаю, что она догадывается о том, чем он занимался в прошлом, но не хочет знать подробности. — Меган хмыкнула. — Да у нее у самой-то рыльце в пушку.

Барри прислонился головой к стене.

— Другими словами, ты не слышала ничего полезного.

Меган подумала, что подсказка насчет секса весьма полезна.

— Да, пожалуй, — согласилась она с нарочитой небрежностью и тоже прислонилась к стене. — Обычная болтовня о том, что Дерек пренебрегает своими обязанностями шафера и проводит все время с конгрессменом, который нудит про свой ограбленный номер в отеле. Более того, он хочет, чтобы Дерек присмотрел за его офисом на случай, если и его вздумают взломать. Салли считает, что это дело полиции, а дело Дерека — устроить холостяцкую вечеринку.

— Значит, связь все-таки есть! — Барри присвистнул. — Молодец, Меган! — Он ударил ладонью о ее ладонь. — Угадай, куда мы едем?

Меган и гадать не надо было.

— На мальчишник?

— Тебе не откажешь в чувстве юмора. Идем.

Меган знала, что они направляются в офис конгрессмена Гэллоуэя, но все равно позволила Барри взять карточку.

Оставалась всего пара карточек. Они играли для нее важную роль, и она не собиралась так легко сдавать их. Карточки были ее защитой против Барри.

Уничтожая их одну за другой, он разрушал и ее защитные слои. Меган не ожидала этого. Она обнаружила, что даже когда не соглашается с Барри, он все равно ей нравится. Она никогда не надеялась узнать его так близко и никогда не думала, что он захочет узнать ее.

Она или безоглядно влюбится, или будет ужасно страдать. Скорее, и то и другое.

— Езжай помедленнее. Вон оно. — Барри показал. Меган послушно замедлила ход, когда они проезжали темное здание, в котором располагался местный офис конгрессмена.

Сидеть в засаде не относилось к списку ее любимых дел, но теперь, когда с ней Барри…

Они припарковали ее машину на противоположной стороне улицы на расстоянии квартала от офиса конгрессмена. Он располагался в северной части Далласа, возле Ричардсона, на зеленом бульваре. Меган пришло в голову, что они смогут использовать буйную растительность в свою пользу, когда придет время прятаться. К несчастью, на углу была ярко освещенная газозаправочная станция, поэтому подобраться незамеченными к росшим вокруг здания кустам будет трудновато.

Но она побеспокоится об этом позже.

— Ну, так что там у тебя?

Барри открыл свой компьютер, и Меган подавила вздох. Она-то надеялась на кое-что другое. Но, может, сейчас неподходящий момент? Барри старался не встречаться с ней глазами и тщательно избегал любого физического контакта. Что с ним случилось? Он явно держится на расстоянии. Избегает ее? Наверное, если б на ней были не эта серая кофта и джинсы, все было бы иначе…

— Итак, что интересного мне предстоит увидеть в компьютере? — проворчала она.

Барри развернул экран.

— Из архивов «Даллас Пресс» — только для сотрудников. Смотри, сестра конгрессмена Гэллоуэя.

Меган воззрилась на довольно крупную женщину, выходящую из городского дома с железным забором. Она выгуливала маленькую собачку. Меган не знала, какой породы.

— Ты же сказал, что у него нет сестры.

— Я так думаю, но нам было сказано, что это его сестра. Я вижу семейное сходство, а ты?

— К несчастью для нее, да. Где это было снято?

— В Джорджтауне, перед его городским домом. Когда в прошлом году у меня стал проклевываться на него кое-какой материал, газета послала меня с фотографом в Вашингтон.

Меган не понимала.

— Хорошо, но тогда кто же эта женщина на самом деле?

Барри показал ей еще одну фотографию. Потом еще и еще. На последней ветерок приподнял подол платья из набивного ситца, наглухо застегнутого спереди на пуговицы.

— Если б у меня были такие икры и коленки, я б застрелилась, — заметила Меган.

С загадочной улыбкой Барри прислонился к дверце машины.

— У меня примерно такие же икры и коленки.

— Да, но ты же мужчи… — Она ахнула, когда ее осенило. — Нет!

— Я думаю, да.

— Ты думаешь, что это сам Гэллоуэй? Не может быть!

— Все сходится. Во-первых, конгрессмен и его сестра никогда не появлялись вместе, у нее никогда не брали интервью, на нее никогда не ссылались, и она не присутствовала ни на одном его вступлении в должность. Она не упоминается в его официальной биографии.

— Тогда зачем бы ему рисковать, упоминая о ней, если ее не существует? — Меган никак не могла поверить в то, что конгрессмен Гэллоуэи переодевается женщиной.

— Он запаниковал.

— А как насчет Вашингтона?

— Может, он и там ударился в панику и потерял осторожность, кто знает? Но вот что я думаю. Он в комитете Внутренних вооруженных сил, и в понедельник состоится важное голосование. Большинство тех, кто переодевается в противоположный пол, находят, что это снижает стресс и придает им уверенности. Помнишь, каким раздраженным был Гэллоуэи? Предполагаю, что на этот уикэнд он планировал поехать куда-нибудь отдохнуть, а теперь боится. И знаешь, что еще? Думаю, его за это еще и шантажируют.

— То же самое ты думал и в прошлом году?

— То же думаю и сейчас.

— Подобные твои мысли довели нас в прошлый раз до всевозможных бед. — Меган откинулась назад и задумалась обо всем этом. Как ни неприятно признавать, но теория Барри вполне правдоподобна. Конечно, в прошлый раз она тоже выглядела очень похожей на правду. — Когда ты все это понял?

— Многое сошлось, пока мы обедали.

— Ты имеешь в виду, пока ты был в Интернете, а я ела жареную картошку?

— Теперь видишь? Разве это не забавно? — сиял он.

— Пожалуй, это не совсем то слово, которое я бы использовала.

Улыбка Барри погасла.

— Да, знаю. Мне не нравится та срочность, которая сквозит в повелении Гаса и Дерека. О чем таком важном мог попросить Дерек своего приятеля — уже отошедшего, кстати, от дел! — чтобы тот пропустил все предсвадебные мероприятия? И мне не нравится выражение унизительного страха на лице Гэллоуэя на репетиции обеда. Это не просто смущение политического деятеля.

— Но он один из наиболее влиятельных членов комитета, — отметила Меган. — Если станет известно, что он переодевается в женщину, над ним будут смеяться. Он себя скомпрометирует. Этого вполне достаточно, чтобы заставить его запаниковать.

— Может быть. — Барри уставился в окно машины. — Я бы не прочь попасть внутрь того офиса.

Она так и знала! Если б ее не было, Барри непременно взломал бы замок и влез туда. Было уже поздно. Чтобы не уснуть, она спросила его, где он живет.

— Я живу к северу отсюда, в Ричардсоне, — ответил он. — А ты?

— В прошлом году переехала в сдаваемый в аренду дом в скромном районе Далласа, как его называют. У меня есть возможность в конце года выкупить его. Мне там нравится. Вокруг много зелени, а стрижка газона снимает стресс и успокаивает. — Господи, о чем она говорит? Сидит в нескольких дюймах от Барри и рассуждает о стрижке газона!

— Это не для меня, — сказал Барри. — У меня нет времени на садовые работы.

— Тогда как ты расслабляешься?

— Мне не нужно расслабляться.

— Барри, всем нужно время от времени отдыхать, чтобы не съехать с катушек.

— Отдых меня напрягает.

— Нельзя все время работать.

— Иногда я смотрю телевизор, — заметил он. Он подвинулся и достал свой компьютер. — Собираюсь взять у тебя интервью. Давно пора написать сенсационную статью о пресс-секретаре полиции.

— Ой, я тебя умоляю! — Какая прозрачная уловка. Чтобы избежать разговора о себе.

— Ну сделай мне приятное. Это поможет нам не уснуть.

Разговору о себе Меган конечно, предпочла бы кое-что другое, но следующий час пролетел быстро, и она тоже задала Барри несколько вопросов.

Для двух таких разных людей у них оказалось на удивление много общего. У обоих было нормальное детство с нормальными родителями, и все же Меган выросла прямым, честным человеком, который следовал правилам с преданностью и ответственностью, а Барри стал подозрительно циничным.

Они говорили обо всем, начиная от игры в футбол и заканчивая ее любимым рождественским подарком — очень дорогие кроссовки, наполненные косметикой.

— Довольно противоречивое сочетание, тебе не кажется? — спросил Барри.

Меган улыбнулась.

— Нисколько. Косметика была водоотталкивающей и солнцезащитной. Косметика для спорта!

— Ладно. А приятели у тебя были?

Да, были, но она никогда не испытывала ничего похожего на то, что испытывает к Барри. Ее приятели были… милыми. Она все ждала, когда почувствует к ним что-то большее, но так ни разу и не почувствовала. Но с Барри… с Барри она чувствовала слишком много.

— Ладно. Никаких комментариев по поводу приятелей.

— Давай скажем просто, что они прикасались к моему телу, но не затронули сердце. — Зато сейчас, хотела она добавить, ее сердце затронуто, а тело неприкасаемо. Во всяком случае, почти.

И этого не произойдет в ближайшем будущем, если судить по тому, что она увидела через плечо Барри.

— Глазам своим не верю. Кто-то подкрадывается к офису.

Барри резко повернул голову.

— Я же говорил тебе. Пошли.

— Куда?

— Из машины. Вылезем с твоей стороны. Мы можем подобраться поближе, пока он будет возиться с замком.

Еще одно самонадеянное предположение со стороны Барри, но несколько секунд спустя Меган обнаружила, что тем не менее сидит на корточках за своей машиной.

— Идем. — Они стали прокрадываться через улицу. У Барри здорово получалось подкрадываться, что совсем не удивило Меган.

Что ее по-настоящему удивило, так это выброс адреналина, который она почувствовала. Ей нравилось подкрадываться. Она и подумать не могла, что это занятие придется ей по душе.

Они присели в кустах и заглянули в передние окна. Внутри прыгал лучик света, очевидно, от фонарика, а потом кто-то закрыл жалюзи.

— Думаешь, это расценивается как подозрительная деятельность? Достаточно подозрительная, чтобы женщина-полицейский, находящаяся не на дежурстве, посчитала необходимым вмешаться? — прошептал Барри.

Меган заколебалась. Рассеянный свет за жалюзи стал ярче, настолько ярким, что высветил силуэт человека.

А затем двоих.

— Эй, — тихонько воскликнул Барри. — А это кто? Откуда он взялся?

— Ладно, я действую. Я кабинетный работник, поэтому не могу войти туда одна, а ты не в счет. — Она потянулась за своим телефоном, но потом вспомнила, что его нет. — Мне надо вернуться к магазину и воспользоваться их телефоном. Не вздумай покидать это место.

Он поглядел на нее.

— Как насчет того, что я обещаю быть благоразумным и не лезть на рожон?

Меган бы поспорила, но у второго человека был такой вид, будто его или ее душат. Или это двое работников, вернувшихся поразвлечься во внеурочное время? Она напряженно вслушивалась. Не было слышно никаких звуков борьбы — вообще никаких звуков.

— А считается взломом и незаконным проникновением, если дверь не заперта? — пробормотал Барри.

— Зависит от обстоятельств. — Она повернулась и посмотрела прямо ему в лицо.

Он не отвел взгляда.

— Так сколько карточек у тебя осталось?

— Две.

Он протянул руку. Ей следовало бы бежать в «Квики Март». У нее нет времени играть с Барри в карточки. Но одна из оставшихся карточек была очень важной. На ней было то, из-за чего она оказалась смещенной с должности. Может, чувство вины удержит Барри от опрометчивого шага, пока она будет звонить? Она молча вручила ему карточку.

Барри прочитал ее, потом взглянул на Меган.

— Извини. — Больше он ничего не сказал, но положил карточку в карман, не порвав.

Кивнув, она направилась к продуктовому магазину.

Патрульная машина была всего лишь в нескольких кварталах оттуда и приехала быстро и тихо — это хорошо, но с включенной мигалкой — это плохо.

Меган еще даже не перешла через улицу, когда увидела, как одетая в черное фигура проскользнула между домами. Ну, здорово! Просто здорово.

Почему он просто не выскользнул через заднюю дверь и не удрал по аллее между домами? Создавалось впечатление, что он хотел быть пойманным или убедиться, что его увидели. Она подумала об этом только после того, как сделала знак патрульной машине следовать за нарушителем. Несколько секунд спустя вторая патрульная машина промчалась мимо.

Меган бросила взгляд на кустарник, уже зная, что Барри там нет. Она знала, что он воспользовался временным отсутствием полиции, чтобы пробраться в штаб-квартиру избирательной кампании.

На всякий случай она подошла к кустам.

— Барри! Нет ответа.

Он же обещал. Нет, стоп. На самом деле он не обещал. Он сказал, что будет благоразумным.

Меган уставилась на закрытые жалюзи. Ладно. Хорошо. Отлично. Черт бы побрал Барри, она войдет туда вслед за ним!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Барри был не один. Он разглядывал того второго, который был в офисе, и пытался решить, что делать.

— Мэм… А это что? Ваш! имя Даун? Ну, что ж, Даун, если вас интересует мое мнение, вы несколько переборщили с помадой. — И он ущипнул ее.

В этот момент вошла Меган.

— Что здесь… Барри!

— Привет, Меган. Где твои друзья? — Он помахал, а Даун между тем завалилась на спину, немного покачалась, при этом шляпа и парик съехали набок. Барри поправил их.

— Две патрульные машины преследуют нарушителя. — Меган встала рядом с ним и уставилась на пластиковую надувную куклу. — Этот тот, кого мы видели?

— Меган, познакомься с Даун. Даун, это Меган. Она будет твоим офицером полиции на вечер. — Барри наслаждался произведенным эффектом, глядя, как рот Меган открылся и закрылся. У него имелись кое-какие приятные воспоминания об этом рте.

— Выходит… наш нарушитель не унес, а принес кое-что? — спросила она.

— Выходит так.

Меган покачала головой.

— Это противоречит всякой логике.

— Не так уж и противоречит. Посмотри под платьем.

Меган приподняла подол, ее глаза расширились, затем она засмеялась.

— Это впечатляет. Но зачем кому-то понадобилось приносить в офис конгрессмена Гэллоуэя надувную куклу мужского пола, одетую в женскую одежду?

Барри снял картонную табличку, которая гласила: «Привет, я Даун».

— Прекрати трогать улики! — Она прижала пальцы к вискам. — Итак, кто-то знает, что он переодевается и… это шантаж?

Барри воззрился на куклу.

— Возможно, это сделано для того, чтобы напугать его. Или пустить слухи.

Меган прошлась по периметру комнаты.

— Ты трогал что-нибудь еще?

— Нет. Но хотел бы.

Она стрельнула в него взглядом.

— Я бы хотел просмотреть несколько файлов, сдуть Даун и унести ее с собой.

Как он и ожидал, ужас промелькнул на ее лице.

— Трогать и уносить улики с места преступления?

— Тогда вот тебе компромисс. Я не трогаю файлы, но сдуваю Даун.

— Зачем?

— Потому что, Меган, следовать правилам в этом случае неправильно.

Он видел, как она силится переварить то, что идет вразрез с ее убеждениями.

— Я не говорю, что мы скрываем улику, я говорю, что мы просто выбираем, кому ее показать. Это не простое проникновение с целью грабежа. И тебе это известно. Это та вещь, которую мы покажем Гасу и Дереку и боссу твоего босса, а не патрульным копам и мелким репортерам.

Сине-красные огни запульсировали на закрытых жалюзи. Полицейские вернулись.

— Меган? Пора принять решение.

Меган взглянула на мерцающие огоньки.

— Черт бы тебя побрал, Барри!

Они обменялись пристальными взглядами, затем она поморщилась.

— Я задержу их. Бери Даун и уходи отсюда.

— Я люблю тебя. — И это была правда.

— Нет, не любишь. — Она достала свой значок и открыла дверь. — Просто тебе доставляет удовольствие развращать людей.

— И это тоже. — Но она его не услышала, потому что уже ушла.

Барри ухмыльнулся. Ну и дела! Он просто поверить не мог, что Меган, такая правильная, законопослушная, Меган, согласилась пойти на несоблюдение или даже нарушение правил. Насколько это сексуально? Возможно, развращение людей и правда доставляет ему удовольствие.

Барри схватил Даун и потянул за затычку. Отверстие было узким, а у него не было времени ждать, когда кукла сдуется. Оглядевшись, он увидел на столе ножницы, схватил их и проткнул куклу, пытаясь при этом не думать о Гэллоуэе. Прижав к себе пластик, он смял куклу вместе с одеждой и выскользнул через заднюю дверь в переулок. Снаружи он внимательно прислушался, и с улицы до него долетели приглушенные голоса. Меган и копы. После того как он спрячет Даун, стоит ли и ему спрятаться, или лучше показаться? Им с Меган надо было скоординировать свои действия.

Голоса стали громче. Полицейские вошли в офис. Барри решил незаметно обойти здание сзади. Дойдя до конца аллеи, он сунул куклу в мусорный контейнер, затем прокрался вдоль фасадов других зданий к тому месту, где они с Меган прятались в кустах.

Он увидел, что Меган стоит снаружи, возле дверей в офис Гэллоуэя и высматривает его, Барри, стараясь делать это незаметно. Подъехала вторая патрульная машина, и она пошла по тротуару ей навстречу. Ее волосы блестели в лунном свете, как и майка в вырезе кофты. Она пожестикулировала, затем сунула большой палец в передний карман своих джинсов, и Барри улыбнулся несоответствию такой чисто мужской позы и этих волос и груди.

Но в этом была вся Меган. Наблюдая, как она стоит там, вся в лунном свете, разговаривает с копами и прикрывает его, он подумал, что еще никогда она не выглядела такой сексуальной.

Он испорченный. Окончательно и бесповоротно испорченный тип. И намерен сделать ее такой же.

Он нагнулся и пошарил руками в поисках чего-нибудь, что можно бросить. Единственное, что удалось найти, был комочек мульчи на клумбе, поэтому он бросил его на тротуар. Затем еще один.

Только с пятого раза Меган заметила коричневый комочек, приземлившийся на асфальт. Она попятилась в его сторону, и, когда оказалась в пределах досягаемости, он схватил ее, рывком прижал к себе и затащил в кусты.

Он зарылся лицом в изгиб ее шеи и вдохнул.

— Ах, Барри, — простонала она.

— Скучала по мне?

— Я чувствую себя такой живой! Я нарушила правила, и… мне это нравится! — По ней пробежала волна трепета. — Адреналин бурлит, мое сердце бьется, как сумасшедшее, а нервы прямо звенят… ты тоже это чувствуешь, да?

— Я чувствую волнение.

Она повернулась в его руках. Это вызвало волнение иного рода.

— Это не просто волнение. Я чувствую возбуждение. Это так здорово! — Она обвила его руками за шею и прижалась быстрым, горячим поцелуем к его открытому рту, пробежав ладонями по его груди. — Почему ты не говорил мне, что это так здорово?

Барри пытался справиться со своим собственным возбуждением.

— Кто ж знал, что тебя так легко сбить с пути истинного? — Он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Но Меган отшатнулась, словно их облили холодной водой.

— Мы ведь поступаем правильно, да? Я имею в виду, неправильно, но ради правого дела?

— Да, ради правого дела. Несомненно.

— Они будут меня искать.

— Это я буду тебя искать. — Он потянулся к ней. Меган сдержала его и бросила взгляд через плечо.

— Где Даун?

— Меган, забудь о Даун. Ты не можешь вот так поцеловать парня и уйти как ни в чем не бывало.

— Барри, не смотри на меня так. — Она произнесла эти слова чуть слышно.

— Ты смотришь на меня точно так же.

— Знаю.

Он мог протянуть руку и прикоснуться к ней, и она бы принадлежала ему. А потом возненавидела бы.

— Хорошо. — Наполнив легкие ночным воздухом, он стиснул руки в кулаки. — Кукла в мусорном контейнере. Дай мне твои ключи, и я сгружу ее в твой багажник.

— Я не хочу ее… это… в моем багажнике.

— Ты хочешь, чтобы они нашли ее, когда будут обыскивать переулок?

— Ты прав. — Поморщившись, Меган вытащила ключи из кармана. — Только смотри, чтобы они тебя не увидели.

— Я тень в ночи, — пообещал он. — А, кстати, как ты объяснила им, почему ты здесь оказалась?

— Я сказала, что ты живешь здесь неподалеку и я подвозила тебя домой, потому что у тебя сломалась машина. Остановилась возле «Квики Март» и увидела подозрительную активность в штаб-квартире избирательной кампании.

— Очень хорошо. Всегда лучше говорить правду, когда врешь.

Патрульные как раз выходили из офиса конгрессмена, когда Меган добралась до места возле их машины, где должна была ждать. То, что она еле успела, дало ей очередной приток адреналина в кровь.

Собственные поступки одновременно возбуждали и пугали ее. И вызывали трепет удовольствия.

— Пока трудно сказать, было ли что-нибудь украдено, — сказал один из офицеров, в то время как двое других сели в свою машину и отъехали. — Мы опечатываем офис. Спасибо за помощь, Меган. Дальше уже наша работа.

Это был намек на то, что она может уезжать. Пора идти к машине. Хватило ли Барри времени принести куклу и положить ее в багажник? Если она сейчас пойдет в сторону стоянки возле «Квики Март», то привлечет внимание к своей машине. А вдруг Барри как раз в этот момент засовывает куклу в багажник?

С колотящимся сердцем Меган кивнула своим коллегам, стараясь не думать о том, что нарушает закон, который призвана соблюдать и защищать. Меган широко помахала, надеясь, что Барри увидит этот жест, если смотрит в ее сторону, и поняла, что ей ничего больше не остается, как уходить.

Даже не оборачиваясь назад, Меган знала, что патрульные не уехали, и дойдя до машины, так и не услышала звука заводимого мотора. Замечательно. И что теперь? Она может еще немного задержаться, если зайдет в «Квики Март». Да, хорошая идея.

Довольно долго побродив между рядами, отчего единственный продавец даже занервничал, она достала бутылку воды из холодильника, когда вошли двое патрульных.

Час от часу не легче. Меган кивнула им и присоединилась к ним возле кассы, только сейчас вспомнив, что ее сумочка заперта в бардачке машины. И чем ей теперь расплачиваться? В кармане у нее лежали стодолларовые бумажки, которые дал ей Гас, но будет ли у продавца маленького магазинчика сдача с сотни с такой час?

Один из парней, сам того не подозревая, выручил ее.

— Эй, я заплачу.

— Спасибо.

Меган болтала с ними о всяких пустяках, пока они покупали кофе и ее воду, а потом все вместе вышли на улицу.

— Э… Меган, — младший из двух, тот, что заплатил за воду, прочистил горло. — Ты с кем-нибудь встречаешься?

Да он подбивает к ней клинья! Никогда больше не будет она недооценивать силу мелирования.

— Вообще-то да. — Она потянулась за ключами и только тут вспомнила, что у нее нет ключей и почему их нет. Опять придется как-то выкручиваться. С ума сойти.

— Это Саттон, да? — Оба хохотнули.

Меган занервничала, но потом вспомнила, что ее антагонизм по отношению к Барри — притча во языцех.

— Да уж, точно.

Повернувшись к своей машине, она ненадолго расслабилась. Ненадолго, потому что в тот момент через стекло увидела Барри, прячущегося на полу ее машины. И если она может его видеть, значит, смогут и патрульные. И как, скажите на милость, она это объяснит?

— Но ты же с кем-то встречаешься, — настаивал молодой полицейский.

— Ну да, — повторила она несколько резко. Когда же они наконец уйдут?

— Я так и понял.

Руки на бедрах, опустив глаза долу, молодой патрульный поковырял носком землю.

— Ну, ты это… в общем, если у тебя там что не срастется, дай мне знать.

— Конечно, — прощебетала Меган, видя, что его напарник едва не лопается от сдерживаемого смеха.

Меган бросила на него взгляд, говорящий «не будь болваном», и потянула на себя водительскую дверцу. К ее огромному облегчению, она открылась.

— Эй, ты не закрыла свою машину? — Изумление и неверие прозвучало в голосе молодого патрульного, и не без оснований.

Но у нее не было ключей. Ключи были у Барри. У Барри, который прятался в ее машине. Она тряхнула волосами. Попытка не пытка. Сработало как отвлекающий маневр один раз, может сработать и в другой.

— Обычно закрываю, а тут я уж было тронулась, но потом вдруг ужасно захотела пить. — Она подняла бутылку с водой и улыбнулась им улыбкой, говорящей «какая я глупая».

Они не улыбнулись в ответ. Не поверили.

— Ты оставила машину незапертой возле магазина в два часа ночи? — Оба парня покачали головами. — Не слишком умно, Истербрук. Проверь машину, прежде чем садиться.

Она покорно заглянула в машину. Барри потешно оскалился, едва не рассмешив ее и не испортив все дело.

— Все чисто! — пропела она и постаралась так сесть в машину, чтобы не дать им увидеть то, что внутри.

Она знала, что коллеги не уйдут, пока она не заведет мотор, поэтому протянула руку, чтобы Барри дал ей ключи. Меган надеялась, парни не заметят, что она и сумочку оставила в машине. Ей еще повезло, что Барри догадался отпереть дверцу.

Заведя машину, она опустила стекло, крикнула «Спасибо!» и помахала. Они помахали в ответ.

— Эй, Меган, — позвал молодой полицейский. — Когда поймешь, что тебе мало того парня и нужен настоящий мужчина, только свистни.

Его напарник хрюкнул.

— Буду иметь в виду.

Мужская рука погладила ее икру.

— Интересно, о чем это он? — Его ладонь продвинулась выше.

Машина дернулась.

— Перестань. Они едут прямо за мной.

— Мм… Опасность. Возбуждение от возможного разоблачения. — Его рука пробралась к ее бедру.

— Держи свое возбуждение при себе.

— Ты хочешь сказать, что против?

— Я хочу сказать, что веду машину.

— Так остановись.

Меган взглянула в зеркало заднего вида.

— Они тогда тоже остановятся.

— Тогда сверни.

Бросив взгляд на офис конгрессмена, который они проезжали, Меган повернула. Патрульная машина тоже замигала, показывая поворот, с воем сирены объехала ее и умчалась в ночь.

Тупо потаращившись на быстро удаляющиеся огоньки, Меган уронила голову на руль и с шумом выдохнула.

— Они уехали. Получили вызов.

— Все чисто?

Она оглядела пустую улицу и кивнула.

— Ты в порядке? — Барри распрямился и сел на сиденье рядом.

— Слишком много адреналина для одной ночи, — пробормотала Меган. — Когда я заглянула в машину и увидела, что ты прячешься на полу, меня чуть удар не хватил.

— Мне больше некуда было деваться. Я не ожидал, что они пойдут в магазин.

Она положила голову на подголовник. Ее шея белела в лунном свете. Барри уставился на нее, чувствуя, как желание нарастает с такой силой, что едва не сводит его с ума. Кто бы мог подумать, что он так неравнодушен к женской шее?

— Если бы я был вампиром, то сейчас нашел бы тебя неотразимой.

— Так укуси меня.

О, как это было бы здорово!

— Оставил свои клыки в другой куртке.

— Жаль, — мягко прошептала она.

В голове у него стучало. По идее, им бы надо вернуться в отель, чтобы посмотреть на реакцию конгрессмена — полиция уже известила его о взломе. И Барри мог бы поспорить на месячную зарплату, что Дерек или, может, даже Гас где-нибудь здесь неподалеку. Прекрасная возможность представить их Даун.

История получилась бы — закачаешься!

А он не собирается ее печатать, потому что больше интересуется историей, сидящей с ним рядом.

— Насчет офиса конгрессмена… Кто знает, а вдруг тот взломщик вернется? Кто-нибудь же должен понаблюдать.

Ей потребовалась секунда, а потом она улыбнулась.

— Звучит логично.

— Это не лучшее место для наблюдения.

— Какие будут предложения?

— Помнишь тот черный кожаный диван в приемной?

Она тихо ахнула.

— Ты шутишь. Ты предлагаешь… проникнуть внутрь?

— Да.

— Невзирая на огораживающую ленту?

— Да.

— И просто… посидеть на диване?

— Нет.

— Нет? — В ее голосе послышалась хрипотца. — А что же тогда? Мне больше ничего не приходит в голову, кроме как заняться на диване горячим, потным сексом.

Он со свистом втянул воздух.

— Вообще-то я думал о том, чтобы заняться любовью, но горячий, потный секс меня тоже устраивает.

Меган закрыла глаза.

Он не мог понять, хороший ли это знак. Когда молчание затянулось, он стал склоняться к мысли, что, вероятно, не слишком хороший.

— У тебя еще осталась карточка.

— Не имеет значения.

— Отдай мне ее.

Она покачала головой и завела машину.

Она отвергает его? Что такого может быть на этой карточке?

Ее сумочка по-прежнему лежала в перчаточном отделении. Он открыл его. Меган как раз тронулась с места, когда Барри сунул руку за карточкой. Она резко крутанула руль, затем ударила по тормозам. Не обращая на нее внимания, Барри достал карточку.

Они остановились у заднего входа в офис конгрессмена. Барри прочел карточку. На ней было только одно слово: «Сдавайся».

— Сдавайся? Мне нравится ход твоих мыслей. Я тоже подумал кое о чем, когда заходил в «Квики Март». — Он показал ей пакетик в кармане куртки.

— Остался еще только один вопрос. — Она наклонялась к нему до тех пор, пока ее губы не оказались совсем рядом с его губами. — Как быстро ты сможешь попасть в это здание?

— Задача не должна быть слишком трудной. — Они выбрались из машины и встали перед опечатанной дверью.

Первое правило взломщика: проверь и убедись, заперта ли дверь. Барри повернул ручку. Она была заперта.

Теперь самая сложная часть. Барри нащупал нож-отмычку на своей цепочке для ключей.

— Меган, почему бы тебе не зайти с фасада и не посмотреть, все ли чисто.

— Перестань, Барри. Если мы поймаемся, значит поймаемся.

— По крайней мере отвернись.

Насмешливо покачав головой, Меган повернулась спиной. Барри достал свои ключи, снял зажим с ножа и вытащил отмычки.

Было темно, ключи позвякивали, и от вожделения дрожали руки, а желание затуманивало зрение. Он был явно не в лучшей форме для взлома.

— Барри. — Меган перевесила сумку на левое плечо и протянула руку. — Дай мне свой инструмент.

Он молча отдал ей нож. Меган так же молча изучила составляющие, веером торчащие из ножа, выбрала одну и несколько секунд спустя открыла дверь. Она вернула ему ключи. — Только не превращай это в оскорбленное самолюбие. Меня этому учили.

— Дело не в самолюбии…

Меган прервала его поцелуем. Барри стиснул ее в объятиях и ответил на поцелуй, показывая, что его самолюбие вполне может вынести женщину, которая берет инициативу на себя.

Огни проезжающей машины проникли сквозь жалюзи, отчего световые полоски пробежали по полу.

Меган вздохнула, и Барри отстранился ровно настолько, чтобы прислониться к ее лбу своим.

— Нам не обязательно делать это, если ты не хочешь.

— Ты шутишь? У меня только что был еще один выброс адреналина. Идем быстрее на диван, пока трепет не прошел.

— Ох, милая, это еще не трепет. Я покажу тебе настоящий трепет. — И он целовал ее весь путь до кожаного дивана.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Барри заставил ее почувствовать себя женственной. Это была не та женственность, которую, как Меган думала, ей всегда хотелось ощутить, не та, которую, на ее взгляд, чувствуют другие женщины, но женственность особая, ее собственная. Впервые ей нравилось быть такой, какая она есть.

Она знала, что мужчинам нравится ее грудь, но это никогда не придавало ей женственности в собственных глазах. Если честно, то чаще всего у нее складывалось впечатление, что ее приятели встречаются с ее грудью, а не с ней.

О, Барри был в восторге от ее груди, но ему нравилась и она сама, и это было хорошо, поскольку она-то втрескалась в него по уши. И он скоро догадается об этом, если уже не догадался.

Конечная цель Меган изменилась. Ее последняя карточка была написана ею не шутки ради, а вполне серьезно. Если ничего не поможет, она уступит своему влечению к нему и либо излечится от этого чувства — что было ее первоначальной целью на этот вечер, — либо пойдет дальше. А там будет видно.

— Что ты так смотришь? — спросил Барри.

— Я любуюсь. — Меган скользнула по нему взглядом снизу вверх. — И мне очень нравится то, что я вижу.

Она шагнула вперед, коснулась грудью его груди и увидела, как его глаза вспыхнули. Возможно, в этом и состояла проблема. Она никогда по-настоящему не использовала свою грудь в деле.

— Знаешь, — проговорил он хрипловатым голосом, — события вот-вот выйдут на более высокий уровень.

Ей пришлось признать, что он снял с нее джинсы одновременно ловко и чувственно. Она также заметила, что в его глазах появился другой блеск. Более напряженный. От этого многообещающего блеска во всем ее теле разлилось тепло, грозящее вылиться в пожар, потому что его губы на ее губах разжигали в ней огонь. Она почувствовала, как он наклонился, не отрывая губ, и крепче обхватила его за шею, когда его рука взяла ее под коленки. Одна секунда, и она уже лежала спиной на диване, а тело Барри накрывало ее тело.

— Ловко. Мне нравится, — сказала Меган.

— А у меня нет слов… — прошептал он.

— Значит, говори руками. — Ей нравились его руки. Она вела бесподобно прекрасный разговор с его руками, особенно когда они заговорили с ее грудью.

Проявляя чудеса выдержки, Барри прикасался к ее коже легкими, порхающими движениями, медленно, не торопясь, пока Меган не подумала, что сейчас не выдержит. Когда же он наконец сделал то, чего она так жаждала, у нее вырвался гортанный, животный стон.

Но Барри все заставлял ее ждать, и ожидание того стоило, но потом ей захотелось большего. Ему, без сомнения, тоже требовалось что-то еще, но Меган была настолько охвачена собственным наслаждением, что забыла о нем.

Он подумает, что она ужасная любовница.

— Бар-ри, — выдохнула она. — Я… мне…

— Я знаю, что тебе нужно. — Его голос был гортанным, как и ее стон. — Мне это тоже нужно.

Она хотела сказать, что должна ответить ему тем же, а не быть такой жадной, но он начал делать что-то невообразимое своими пальцами, и она… забыла.

Барри наклонился в сторону, и Меган воспользовалась возможностью погладить его грудь, пройтись вниз по бокам и везде, куда могла дотянуться, и легкое покалывание, которое она испытывала, прикасаясь к нему, вызывало у нее восторг.

А потом Барри заполнил собой каждую ее клеточку, и она взорвалась, разлетелась на кусочки быстрее и сильнее, чем когда-либо раньше. Ее удивление было ничуть не меньше наслаждения, а Барри, жарко обнимающий ее, сладострастно покусывающий шею и что-то бормочущий, был таким… таким восхитительным…

Он оказался гораздо лучше, чем она ожидала. Великолепной технике, она считала, можно научиться, эмоциональной интимности — нет. Она наслаждалась его мастерством, когда Барри напрягся, пробормотав что-то подозрительно похожее на «я тебя люблю», и задрожал в собственном освобождении.

Но этого просто не могло быть. Даже если он и сказал, что любит ее, она прекрасно понимала, что нельзя всерьез воспринимать то, что мужчина говорит в пылу страсти.

— Ты был бесподобен, — сказала она ему. — Следующий раунд за мной.

— Это была лучшая ночь в моей жизни, — тихо проговорил он в темноту.

Если она ответит, Барри поймет, что она любит его, услышит это в ее голосе. А что может быть страшнее для мужчины, чем узнать, что женщина думает о любви, тогда как единственное, о чем думает он, это секс?

Поэтому она промолчала, а через некоторое время ее веки отяжелели, словно налитые свинцом. Если они сейчас же не уйдут отсюда, она может уснуть.

— Который час?

— Мм… не знаю. Четыре? Пять?

— Нам пора.

— Еще нет. Для меня нет лучшего места, чем здесь, с тобой.

А поскольку Меган чувствовала то же самое, она вздохнула, смакуя ощущение обнимающих ее рук… и уснула.

Голоса. Свет. Опять голоса.

Спросонья Меган не могла понять, где она, прежде чем до нее дошло, что происходит. Рука, обнимающая ее, сжалась, и негромкое чертыхание Барри напомнило ей, с кем это происходит.

Мамочки! Она голая на диване в штаб-квартире конгрессмена Гэллоуэя, и сюда сейчас войдут люди.

— Барри!

— Шш… Мы выкрутимся. Одевайся.

О, ну еще бы. Меган вскочила с дивана. Первыми она схватила свои джинсы и белье. Она не решалась взглянуть на Барри, потому что истерический смех готов был прорваться из нее. Она бы ни за что и никогда в жизни не поверила, что может оказаться в подобной ситуации. Это было нереально.

— Вы уверены, что мы не можем войти? — послышался чей-то голос.

— Вы что, телевизор не смотрите? Здесь же полицейская лента. Нам надо дождаться, когда они приедут и скажут, что можно войти.

— Ну что, есть желающие сбегать за кофе?

Меган втиснулась в лифчик.

— Что они здесь делают? Сегодня же суббота! — проговорила она одними губами.

Барри замер, словно к месту прирос, и уставился на нее. Лестно, да только не вовремя. Она жестом показала на его рубашку, валяющуюся вместе с ее майкой.

Может, им удастся незаметно выскользнуть через заднюю дверь? Меган схватила кроссовки, запихала все — она надеялась, что все, — в сумку и, как сумасшедшая, замахала Барри, уговаривая следовать за ней.

Он покачал головой и посмотрел не нее.

— Что? — Это был безмолвный крик.

Он подошел, застегивая рубашку.

— Будем вести себя так, как будто должны быть здесь, — прошептал он.

— Ты имеешь в виду, мы ведем себя так, будто должны были взломать замок и заниматься сексом на диване?

— Слишком многое выдает нас. — Его взгляд метнулся к ее волосам и подозрительно надолго задержался там.

Побежав в ванную, Меган увидела себя в зеркале.

Катастрофа! От геля и лака, щедро нанесенных в салоне, волосы склеились, став приплюснутыми с одной стороны и безумно торчащими с другой. Она смочила волосы и попыталась распушить одну сторону и пригладить другую. Почти без толку.

Барри стоял в дверях и наблюдал за ней. Как он может быть таким спокойным, когда им грозит разоблачение?

— Вот. — Он подал ей резинку, и Меган с благодарностью забрала волосы в привычный хвост.

А потом он поцеловал ее. Восхитительно, но…

— У нас нет времени…

— Все образуется. — Он заправил одну более короткую прядь ей за ухо. — Доверься мне.

— Кофе! — послышались снаружи бодрые голоса.

— Это нам подсказка, — сказал Барри.

— Подсказка? Ты о чем?

Он выключил свет и вытащил ее из ванной, правильно угадав, что ее первым побуждением было запереться внутри.

— Поставь кроссовки возле двери.

— Зачем?

— Это создаст впечатление, что мы пробыли здесь какое-то время и нам нечего скрывать.

Меган готова была сделать все, что он скажет, лишь бы выпутаться из этого кошмара. Он огляделся.

— В мусорной корзине? — подсказала она.

— Точно. — Он нашел свою туфлю, поставил ее возле дивана рядом с другой, затем, окинув взглядом комнату, направился к двери.

— Что ты делаешь?

— Иду впускать их.

Что?..

Но Барри открыл дверь. Он и вправду сделал это.

— Э… доброе утро, — сказал он, и Меган почувствовала, как лицо ее полыхнуло таким огнем, что на нем можно было сделать яичницу.

Прекрасно. Завтрак для всех. Ожидающая снаружи группа ошеломленно смолкла. Меган их понимала. Она и сама была потрясена.

— Кто вы? Что вы здесь делаете? — спросил один из них. — Да будет вам известно, что мы вызвали полицию.

Барри небрежным жестом указал на Меган.

— Полиция уже здесь. А теперь я хочу знать, что делаете здесь вы в субботу утром? — заявил он голосом строгого учителя.

Одна молодая женщина ответила ему:

— Конгрессмен Гэллоуэй послал нас сделать уборку после взлома и посмотреть, что было украдено. Он приедет сюда через полчаса на пресс-конференцию.

— Погоди, Мередит. — Молодой человек сделал глоток кофе и кивнул в сторону Меган. — Если она из полиции, тогда кто вы?

— Барри Саттон, «Даллас Пресс». — Потянув руку, Барри изобразил свою самую искреннюю улыбку, которая должна была помочь. — Я немного рановато приехал на пресс-конференцию.

— Вы тот самый репортер? — Весь облик парня излучал враждебность. — Тот, который доставил столько неприятностей конгрессмену Гэллоуэю?

Улыбка Барри стала еще шире.

— Я вернулся.

Протиснувшись мимо него, молодой человек с кофе направился к Меган.

— Позвольте взглянуть на ваши документы.

Меган старалась быть такой же бесстрастной, как Барри. И у нее получалось до тех пор, пока она не обнаружила, что не может отыскать свой значок в сумочке. Она незаметно окинула взглядом диван и пространство вокруг него, но значка не было.

— Я не помню, куда положила…

— О, конечно. А оружие при вас? Покажите мне его.

Меган покачала головой, краем глаза увидев, как Барри поморщился.

— Так, никто никуда не уходит, все остаются на своих местах. — Парень с кофе попятился в двери и встал там, перекрывая вход.

— Она действительно офицер полиции, — настаивал Барри.

Меган же в данный момент совсем не чувствовала себя полицейским.

— Полиция приехала, — сказал кто-то снаружи. Через открытую дверь Меган увидела «крузер», припарковавшийся у тротуара.

Ну все, ее карьере конец. Сейчас смущение беспокоило ее меньше всего. Барри даже не представляет размеры беды, в которую они попали. Ну почему он не согласился удрать с ней через заднюю дверь?

Она взглянула на Барри, и он показал на ее кроссовки, давая понять, что она должна их надеть. Ну да, очень приятно делать это под подозрительным взглядом кофейного парня.

Она закончила завязывать шнурки, когда два офицера осторожно подошли с оружием наготове. Увидев ее, они сразу же спрятали пистолеты.

— Эй, Истербрук! Что ты здесь делаешь?

— Привет, О'Рейли, Санчес. — Она кивнула им, почувствовав мимолетное удовлетворение от сникшего выражения на лице кофейного юноши.

— А это Саттон? — О'Рейли покачал головой. — Итак, ребята, что тут произошло?

Она знала, что Барри готовится ответить, и знала, что никто не поверит тому, что он скажет.

— Что произошло? Я скажу вам, что произошло, — опередила она его. А потом сделала то, чего никогда в жизни не делала.

Она солгала.

Барри бы предпочел, чтобы она молчала, но пока у нее получалось очень неплохо. Он слушал, как Меган упомянула о вчерашних патрульных, затем пошла дальше.

— Мне показалось… я опять заметила что-то подозрительное на месте преступления и осталась в наблюдении. Саттон был на полицейской волне и заявился сюда. — Она бросила на него раздраженный взгляд под стать тем, которыми награждали его Санчес и О'Рейли. Вышло у нее просто здорово. — Когда представитель прессы отказался уйти, я осталась для обеспечения безопасности.

— Внутри?

— Я убедилась, что это было единственное место, где удобнее всего контролировать ситуацию.

— Ага. — И оба полицейских метнули в Барри еще один из своих неприязненных взглядов, но Меган допрашивать перестали.

Они купились! Они и вправду поверили! Они с Меган выкрутились! Более того, он оказался первый на месте проведения пресс-конференции.

Кофейный парень — Джейсон, как выяснилось, — с красной физиономией приносил извинения Меган. Барри хотел показать ей за его спиной, что все прекрасно, но остановился, когда увидел ее несчастное, виноватое лицо.

Он тут же сообразил, что являлось тому причиной. Она солгала. Теперь, если все так и оставить, эта ложь будет изводить Меган, не даст ей покоя. Что ж, ничего не поделаешь. Придется ему сказать правду.

Он подождал, пока Джейсон ушел, а Санчес и О'Рейли снова заговорили с Меган, затем подошел к ней и обнял за плечи.

Она стряхнула его руку, тело ее напряглось.

— Мне на самом деле не совсем ясно, зачем ты явился на место преступления и остался здесь, Саттон.

Барри поддразнивающе улыбнулся Санчесу.

— Искал сенсацию.

— В три часа ночи?

— Если подумать, Истербрук, твое пребывание здесь в три часа ночи тоже не… — начал О’Рейли.

— Меган, милая, — вмешался Барри.

Меган бросила на него перепуганный, предостерегающий взгляд.

— Нам придется рассказать им. — И он продолжил, не обращая внимания на то, что Меган ткнула его локтем в бок: — Парни, в общем… по правде говоря, мы с Меган проникли сюда, чтобы заняться горячим сексом на диване конгрессмена.

Лицо Меган побелело, покраснело, потом опять побелело. В тот момент Барри был уверен, что она его ненавидит, но он знал, что это не продлится долго. Лишь бы только она доверилась ему.

Все посмотрели на вышеупомянутый диван, затем О'Рейли ухмыльнулся.

— Э… Меган, ты подтверждаешь это?

Она заморгала. Барри улыбнулся, затем намеренно подмигнул.

— Ты… — Она посмотрела на Барри, затем перевела взгляд на Санчеса и О'Рейли. — Ладно. Да. Именно этим мы и занимались. Каким там? А, горячим сексом.

Последовало молчание, а потом оба офицера разразились хохотом.

— Ты и Саттон! Ну и дела!

— Эй, старик, — сказал ему Санчес, отсмеявшись, — зная, как она относится к тебе, послушайся моего совета и не подпускай ее ближе чем на десять шагов к своему…

— Он приехал! Гэллоуэй приехал!

Персонал конгрессмена ринулся из офиса, следом за ними полицейские.

Меган повернулась к Барри. Цвет ее лица стал получше, заметил он.

— Как ты мог!

— Сказать правду? А ты солгала. Я потрясен, мисс Истербрук, совершенно потрясен. — Он с серьезным видом положил руки ей на плечи. — Я же говорил тебе, когда врешь, лучше говорить правду. И не твоя вина, если тебе не поверят. — Он опустил руки. — Я бы поцеловал тебя, да боюсь испортить дело, если они увидят.

— Тебе повезло, что это сработало. — Она наклонилась и заглянула под диван.

— Везение тут ни при чем. Только ловкость и умение. Нашла значок?

— Он вон там. — Она отодвинула диван и протянула руку. — Мне бы следовало разозлиться.

— Но ты не злишься? — Наблюдая, как она стоит на четвереньках, Барри припомнил некоторые приятные моменты, которые они пережили вместе на этом диване.

— Нет. — Она поднялась и похлопала по дивану. — По правде сказать, меня это даже возбуждает.

В приемную вошел Гэллоуэй — сама деловитость и политическое здравомыслие,

— А!.. — Барри улыбнулся ей. — Сейчас мы получим назад свои должности. Смотри и учись.

— Слушаюсь, господин учитель.

— Конгрессмен! — окликнул Гэллоуэя Барри.

На долю секунды неприятное узнавание промелькнуло на лице конгрессмена, но тут же маска политического деятеля вернулась на свое место.

— Я коротко побеседую с представителями прессы в десять тридцать, после чего должен быть на свадьбе дочери старого друга.

— Я знаю. Я тоже там буду. Просто подумал, что вы захотите поговорить со мной сейчас. — Барри взглянул на толпящийся персонал. — С глазу на глаз. — И вперил долгий взгляд в Гэллоуэя.

Доналд Гэллоуэй был слишком тертый калач, чтобы не понять значение этого взгляда.

— Мы можем пойти ко мне в кабинет, если только…

— Мы не знаем, было ли у взломщика время попасть в ваш кабинет, и у ваших людей еще не было возможности проверить, все ли там на месте, — сообщила ему Меган.

— Я думаю, нам лучше поговорить на улице, — предложил Барри. — Наглядность очень важна, знаете ли.

Перекинувшись словом с Джейсоном, Гэллоуэй присоединился к ним у машины Меган. Оказавшись вне поля зрения своего персонала, он стал похож на того, кем и был: могущественного человека, которого загнали в угол.

Барри не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога.

— В прошлом году я написал статью…

— Которая сорвала расследование, в котором я принимал участие.

Барри кивнул.

— В результате я был сослан в страну сердец и цветов, а Меган — вот она — потеряла место пресс-секретаря. Думаю, вы приложили к этому руку.

— К вашему смещению — да, но не к ее, — спустя секунду признался Гэллоуэй.

— Как бы там ни было, мы хотим вернуть свою прежнюю работу. — Пришло время выложить их карты на стол. — Меган, открой, пожалуйста, багажник. Вот что нам известно: у вас нет сестры. Вы переодеваетесь женщиной, и вас этим шантажируют.

Гэллоуэй молча стоял с каменным лицом. Барри и не ожидал, что он сразу признается.

— Не волнуйтесь, я недавно убедился, что иногда приходится чем-то жертвовать ради более важного. — Барри улыбнулся Меган.

— Я не понимаю, — сказал Гэллоуэй.

— Сейчас поймете, — заверил его Барри. — Подойдите сюда.

Они заглянули в багажник, откуда на них безвольно взирала сдутая Даун.

На верхней губе Гэллоуэя выступили капельки пота.

— Это было принесено в ваш офис прошедшей ночью, — продолжал Барри. — Мы единственные, кто знает об этом, но не обольщайтесь. Я составил текстовое сообщение, которое будет отправлено, если я его не отменю.

— В случае вашей неожиданной смерти? Вы, молодой человек, насмотрелись шпионских фильмов. — Гэллоуэй холодно ему улыбнулся, — Значит, вы знаете. — Он открыто встретился взглядом с Барри, и тот был вынужден отдать ему должное за это. — Чего мне это будет стоить?

— Ничего, — сказала Меган.

— Ты не очень-то умеешь торговаться, — заметил Барри.

— Мы собираемся сообщить об этой улике. Но только тем, кто уже знает о вашем… о вас, — продолжила Меган. — Нам также известно, что ситуация этим не ограничивается, не так ли?

Гэллоуэй тяжело вздохнул и посмотрел на Барри.

— Я не буду писать о кукле и вашем переодевании, — заверил его Барри, — но за это я хочу эксклюзивное интервью, когда вы сможете мне его дать.

Гэллоуэй оценивающе посмотрел на них, а потом вдруг заговорил:

— Пару лет назад, в интересах национальной безопасности, я позволил себе показаться уязвимым для взяточников и шантажистов. У нас были кое-какие наметки, когда вышла ваша статья. К несчастью, после этого я стал бесполезен для расследования. Однако определенные недовольные субъекты, которые попались в сеть, обнаружили мою безобидную тайну и начали всерьез шантажировать меня.

— А случайно ли некий жених и его шафер имеют отношение к разборкам с шантажистами?

Гэллоуэй взглянул на Барри.

— Последние события показали, что я в этой ситуации не один, и это все, что я могу вам сказать.

— По крайней мер скажите, состоится ли свадьба.

— Я планирую быть в церкви в одиннадцать тридцать, — твердо заявил ему конгрессмен.

Они уставились друг на друга.

— Вы не знаете, будет свадьба или нет, верно? А это означает, что Гас еще не явился в церковь.

Гэллоуэй молчал.

— Ну, не молчите же. Не могу же я упустить обе истории.

Они посмотрели друг на друга оценивающе, и Барри увидел, как враждебность покинула лицо конгрессмена.

— Я не могу ничем помочь вам со свадьбой, но даю слово, что, когда смогу, расскажу всю историю касательно другого дела. Кто знает? Возможно, вы сделаете из этого целую книгу. — Гэллоуэй протянул Барри руку, и тот, пытаясь не пуститься в победный пляс, пожал ее.

Его бурная радость длилась не больше пары секунд.

— А для Меган вы что-нибудь можете сделать? Замолвить словечко?

Гэллоуэй покачал головой и повернулся к ней.

— Вы запятнаны.

Меган ахнула.

— Но… я не сделала ничего дурного!

— Не имеет значения. Весь вопрос в том, как это воспринимают другие. Вы никогда не вернете свою работу, а если и вернете, то не скоро и не в далласской полиции.

Она выглядела раздавленной. И это разбивало сердце Барри.

— Ох, Меган! Конгрессмен прав.

Она тяжело привалилась к машине.

— Однако, — продолжал Гэллоуэй, — я бы хотел предложить вам работу в своей команде в качестве пресс-секретаря. Даже не зная суммы вашего жалованья, могу гарантировать, что новое будет, как минимум вдвое больше.

— Я не нуждаюсь в вашей благотворительности, — огрызнулась Меган.

— Гм. Хоть это и не в моих интересах, должен отметить, что вы просто находка для меня. Вы офицер полиций с обширным опытом работы с прессой. У вас есть разрешение на ношение оружия, и вы знаете, как им пользоваться. Вы знакомы с процедурой соблюдения мер безопасности и можете быстро принимать решения. Вы сумеете разглядеть потенциальные проблемы, имея дело с народом и журналистами. — Он криво улыбнулся. — К тому же вам известен мой маленький секрет. Так что теперь, когда вы знаете, какой вы ценный работник, сможете получить работу у кого-нибудь из моих политических коллег или оппонентов.

— Возможно, за более высокую плату, — ввернул Барри.

— Однако, — продолжал Гэллоуэй, бросив взгляд нa Барри, — на то, чтобы освоиться в политической среде, требуется время, и вы будете совершать ошибки. В случае если вы примете мое предложение, увидите, что я, до определенного предела, буду весьма снисходительным к этим ошибкам. Другие не будут. Нy что, вы согласны?

Ну и ну! Барри не ожидал, что Гэллоуэй предложит Меган работу, но это было просто замечательно. Он нехотя повысил свое мнение о конгрессмене на один пункт. Ну, ладно, на пару пунктов, поскольку раньше он был убежден, что этот человек обманщик, и теперь считал, что ему просто не повезло.

Меган воззрилась на Гэллоуэя.

— Это была целая речь.

Почему она не хватается за такую прекрасную возможность? Барри подтолкнул ее.

— Поблагодари доброго дядю, Меган.

— За что?

— Это же идеальный вариант! Ты увлекаешься политикой. Тебе понравится.

— Я не знаю. — Она продолжала разглядывать Гэллоуэя. — Вы честный человек? — спросила она напрямик. — Потому что я никогда не лгу… по крайней мере… — она вспыхнула.

— Она не лжет, — подтвердил Барри. — У нее это плохо получается. Нет опыта. И лицо краснеет.

Покрасневшая Меган игнорировала его.

— Я не буду работать на того, в кого не верю.

— Вполне справедливо. — Гэллоуэй прочистил горло. — Отвечаю на ваш вопрос: я делаю все, что в моих силах, для своих избирателей в пределах, обусловленных реалиями политической жизни.

Типичный уклончивый ответ опытного политика. С прямолинейной Меган это не пройдет, подумал Барри. Но она, похоже, была удовлетворена и, улыбнувшись, заметила:

— Если б вы мне сказали, что кристально честны, я бы вам не поверила. Разумная честность — это мне понятно. Стремление сделать все возможное — это хорошо. Ошибки, совершаемые на этом пути, — нормально. Но если я, работая на вас, узнаю, что вы обманщик, я звоню ему. — Она ткнула пальцем в Барри.

— Означает ли это, что вы будете на меня работать? — поинтересовался Гэллоуэй.

— В округе Колумбия и в Далласе? — спросила Меган.

— Большую часть времени в округе Колумбия. Значительно больше, чем в Далласе. Вам придется переехать. Насколько я знаю, Мередит — вы могли встречаться с ней сегодня — ищет соседку по комнате, если это вас устроит. Возможно, вы могли бы пожить с ней, пока не найдете себе жилье.

Меган посмотрела на Барри взглядом, который он не смог разгадать. Ищет поддержки?

— Это великолепная возможность для тебя, — сказал он ей.

И все же Меган колебалась.

— Я подумаю, — сказала она Гэллоуэю. — А пока что у вас запланирована пресс-конференция, верно? Не возражаете, если я совершу пробный забег?

Конгрессмен улыбнулся.

— Отличная идея.

* * *

Меган снова была в своей стихии. Это казалось почти сверхъестественным. Она не знала конгрессмена. Но точно знала, что рассказать журналистам о взломах, давая им ровно столько информации, сколько нужно, чтобы они перестали копать в поисках чего-то более существенного.

Один Барри никогда не прекращал копать.

Но только не в этот раз. Он, как пай-мальчик, расположился в задних рядах журналистской братии и не гримасничал, не задавал каверзных вопросов. И ей не хватало этого.

— Ты был слишком снисходителен ко мне сегодня, — заметила она ему позже.

— Я уже знаю все ответы. Ты ведь понимаешь, что у меня в руках грандиознейший материал.

— И проявляешь при этом просто поразительную сдержанность.

— Кстати, о сдержанности… не хочешь вернуться сюда после того, как все разойдутся?

— Разве тебе не надо освещать свадьбу?

— Надо. — В его голосе послышалось столько сожаления, что она рассмеялась.

— Но теперь, когда ты знаешь, что Гас и Дерек делали…

— Но я не знаю точно, что именно они делали, и это убивает меня.

— Еще узнаешь. А что, если Гас не успеет вернуться к свадьбе? Вот будет скандал! Как раз для прессы.

— Хочешь пойти со мной?

Меган казалось неприличным идти на свадьбу, на которую ее не приглашали, не говоря уже о том, что она одета совсем неподобающе. Она позволила Барри вести машину, а сама тем временем привела в порядок волосы и подкрасилась. Волосы, забранные в хвост, пришлось так и оставить, и лучшее, что она могла сделать, это замазать круги под глазами.

— Ты должен был мне сказать до того, как началась пресс-конференция, что у меня под глазами синяки.

— Это выглядело вполне естественно. У тебя был вид человека, всю ночь напролет боровшегося с кризисом.

Что дало возможность вспомнить, чем именно они занимались большую часть ночи и раннего утра. А также вспомнить, чего они не сказали друг другу. Точнее, что Барри не сказал ничего, кроме того, что уговаривал ее согласиться на работу, пусть даже придется проводить в Вашингтоне большую часть года.

Она полагала, это и был его ответ.

Барри припарковал машину рядом с серебристым фургоном флористической фирмы, и они направились к центральному входу в церковь.

Меган не могла этого вынести. Она не могла смотреть, как другая женщина выходит замуж, тогда как она…

— Я собираюсь дать согласие на работу у конгрессмена, — заявила она, когда они подошли к подножию церковных ступеней.

— Полагаю, это правильный шаг, — тихо сказал он и отвел глаза.

Она ждала, что он скажет что-то еще. Что-нибудь. «Попроси же меня остаться, черт побери!»

— Да, думаю, это правильно, — повторил он. Это совсем не то, что она хотела услышать. Она начала подниматься по ступенькам.

— Нет, я не могу этого сделать. — Барри остановился и повернулся к ней. — Существует правило, которое гласит, что нельзя вести женщину на чужую свадьбу, не зная, что она к тебе испытывает.

Как он может не знать?

— Никогда не слышала о таком правиле.

— Я посетил больше свадеб, чем ты. — Он сглотнул. — Дело в том, что я дважды сказал, что люблю тебя, а ты ничего не ответила.

Меган вытаращила глаза.

— Ты сказал мне это во время… — она огляделась вокруг, — во время секса! Всем известно, что, если мужчина признается тебе в любви во время секса, это не считается! В такой момент он сам верит в свою любовь, но не на следующий день.

— Я говорил это тебе и раньше.

— Когда? А, потому что я делала то, чего ты от меня хотел! Это было тоже не всерьез.

Барри выглядел трогательно удрученным.

— Мне еще никогда не приходилось вести подобный разговор. А когда считается? На ступенях церкви? — Он указал на серый мрамор. — Тут достаточно хорошо? Я люблю тебя, Меган.

Он любит ее! Барри Саттон любит ее. Очень медленно Меган позволила себе поверить в это.

— Ты серьезно?

— Господи помилуй, женщина! Мы же на ступенях церкви. Здесь мужчина всегда серьезен. Если еще и нет такого правила, то должно быть.

Она обвила его руками.

— И я люблю тебя. Я скажу конгрессмену, что отказываюсь от его предложения.

— Ты не откажешься. Послушай, ты же знаешь, я хочу вернуться в криминальную хронику, а что может быть лучше для этого, чем арена политической жизни Вашингтона? И разве тебе не будет приятно видеть знакомое лицо в толпе?

— Барри! — Она засмеялась и протянула руку к его лицу, когда из церкви послышались звуки органа. — Похоже на свадебную музыку, — сказала Меган. — Думаешь, это хороший знак?

Барри взглянул на часы.

— Одиннадцать тридцать. Как раз вовремя. Пойдем посмотрим, успели ли вернуться Гас с Дереком. Да, кстати, — обещаю не опоздать на нашу свадьбу.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?