«Любовь под луной»

Сьюзен Дай Любовь под луной

Глава 1

— Вижу, что я совершила ошибку, большую ошибку.

Хейли Бек порывисто встала. Она и раньше терпеть не могла, когда над ней смеялись, но сегодня — особенно. И уж, во всяком случае, она не собиралась терпеть насмешки от Мэтта Драйера! Вскочив, она так резко оттолкнула складной металлический стул, что он упал и сложился.

— Зря я обратилась к тебе за помощью! — воскликнула Хейли. — Мне вообще не нужно было…

— Эй, постой!

Мэтт сразу посерьезнел. Он встал и обошел вокруг письменного стола, заваленного бумагами. Для крупного мужчины с хорошо развитой мускулатурой двигался он на удивление проворно. Но, несмотря на это, Хейли уже успела дойти до выхода из трейлера, в котором располагался передвижной офис строительной компании Мэтта. Благодаря компактным размерам офиса выйти из него можно было очень быстро. Мэтт догнал Хейли у самого выхода и взял ее за руку в тот момент, когда она подошла к двери.

— Отпусти сейчас же!

Хейли строго посмотрела Мэтту в глаза. В их чистой небесной голубизне было нечто детское, что совершенно не вязалось с его далеко не детскими размерами. Губы Мэтта чуть заметно дрогнули в усмешке, и он отпустил руку Хейли.

— Ладно, только с условием, что ты никуда не уходишь. Во всяком случае, пока мы не сядем и не поговорим как разумные люди.

— Ты надо мной смеялся!

Хейли смутилась и почувствовала себя глупо. Затруднение, которое у нее возникло, вовсе не казалось ей смешным, и инстинктивная реакция Мэтта на ее просьбу о помощи ее глубоко задела. Она снова посмотрела на него. Возможно, это было и нелепо, но ее раздражал сам факт, что Мэтт нависал над ней и смотрел на нее сверху вниз, хотя при их разнице в росте — его шесть футов с хвостиком против ее пяти футов четырех дюймов — это было вполне естественно. Даже в детстве, когда они жили по соседству, Мэтт всегда был выше и крупнее ее, что, конечно, ее возмущало, потому что он на год моложе. Бетт Купер, сестра Мэтта, была, да и до сих пор осталась, лучшей подругой Хейли, а сам Мэтт в школьные годы был типичным несносным младшим братом. Хейли он просто с ума сводил. Сейчас она сама не могла понять, как ей только в голову пришло обратиться за помощью в столь деликатном деле именно к Мэтту.

«Впрочем, ответ прост, других вариантов у меня просто не было», — с горечью ответила себе Хейли. И именно это заставило ее сейчас остаться, вместо того чтобы уйти, громко хлопнув дверью.

Мэтт попытался ее умиротворить:

— Я над тобой не смеялся.

Хейли надула губки и уточнила:

— Но собирался.

Мэтт снова улыбнулся, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках и ровные белые зубы, и признался:

— Возможно. — Ему хватило такта принять покаянный вид, но лишь ненадолго. — Ладно, не дуйся. — Он отошел от двери и сел на стул, на котором до этого сидела Хейли. — Дай мне еще один шанс.

Хейли упрямо взглянула на него исподлобья.

— Обещаю больше не смеяться.

Она вздернула подбородок. Упираться было бесполезно, она прекрасно знала, что вернется и продолжит разговор. И Мэтт тоже это знал. Для виду вздернув подбородок еще на пару миллиметров выше, она все-таки вернулась. Присела, скрестив ноги, на краешек стула и, чтобы успокоиться, стала разглаживать на коленях бежевую плиссированную юбку. Хейли напомнила себе, что пришла к Мэтту не просто так, у нее была на то серьезная причина, и уходить, не сделав всего, что в ее силах, было бы с ее стороны просто глупо.

Тем временем Мэтт обошел вокруг стола и занял прежнее, место. Глядя на него, Хейли вдруг почувствовала себя слишком разнаряженной. На ней был деловой костюм и подходящие к нему по цвету туфли-лодочки. Мэтт же был в хлопковой футболке и линялых, изрядно потертых джинсах. Футболка обтягивала широкие плечи, свободно болтаясь на узком торсе, джинсы плотно облегали мускулистые бедра. Мэтт больше походил на строительного рабочего, чем на управленца, тем более владельца фирмы, и, судя по хорошо развитой мускулатуре, не чурался физического труда в собственной строительной компании. Мэтт уже перешагнул рубеж тридцатилетия, но у него не появилось ни второго подбородка, ни выпирающего живота. Хейли это не особенно удивляло: Мэтт пользовался таким вниманием женского пола, что, по прикидкам Хейли, давно должен был стать тщеславным, как павлин. Такой, как он, ни за что не позволит себе распуститься.

В узкое окно за спиной Мэтта было видно, что на солнце набежало облако, бросая тень на только что достроенный жилой комплекс. Квартиры в нем уже начали рекламировать. Комплекс располагался в популярном и быстро развивающемся районе на юго-западной окраине Форт-Уэрта, и квартиры здесь должны пользоваться хорошим спросом.

Выходя из машины, Хейли заметила, что строительная площадка практически пуста. Она решила, что большая часть бригады уже закончила рабочий день. Но, к ее облегчению, пикап Мэтта еще стоял на обочине дороги.

Глядя Хейли в глаза, Мэтт подался вперед, поставив локти на стол поверх разложенных чертежей. Хейли показалось, что он старается придать своему лицу участливое выражение, его губы были сжаты, глаза смотрели серьезно. Голая лампочка без абажура висела прямо над головой Мэтта, и в ее безжалостном свете Хейли заметила, что в уголках его глаз появились тонкие морщинки, а русые волосы местами выгорели на солнце и отливали золотом. Сами волосы были немного длинноваты для респектабельного бизнесмена, в этом чувствовалось нечто бунтарское. И очень сексуальное.

В школе из-за таких парней, как Мэтт, девчонки с ума сходили, причем даже ученицы более старших классов, например, одноклассницы Хейли. Но только не сама Хейли — она-то, живя с ним по соседству, знала, какой он несносный:

— Хорошо, перейдем к делу, — сказал Мэтт. — Что тебя заставило…

Его перебил негромкий стук в дверь. Хейли поморщилась от досады, ей хотелось покончить с неприятным делом как можно скорее.

— Войдите! — крикнул Мэтт.

Дверь приоткрылась, и в трейлер заглянул круглолицый мужчина средних лет.

— Мэтт, извини, что помешал. — Он перевел взгляд на Хейли и снова на Мэтта. — Я собираюсь уходить, можно тебя на пару слов?

— Конечно.

Мэтт встал, взглядом извинился перед Хейли и вышел. Хейли вздохнула, нервничая все больше. У нее крепло ощущение, что она оказалась в дурацком положении, а вместе с этим все сильнее нарастало желание махнуть на все рукой и сбежать.

Наконец Мэтт закрыл дверь за Джейми Роллинзом. Он, конечно, был рад ответить на вопросы бригадира рабочих, настилающих ковровое покрытие, но ему также не терпелось вернуться к Хейли. Она вела себя очень и очень странно.

Вернувшись на место, Мэтт всмотрелся в лицо Хейли. Ее бледное лицо обрамлял каскад прямых, как струи водопада, огненно-рыжих волос. Она казалась хрупкой, как нежный цветок. Хейли работала дизайнером по интерьеру и выглядела именно так, как, по мнению Мэтта, должен выглядеть человек, чья работа состоит в анализе цветовой гаммы и подборе рисунков тканей. Все предметы ее одежды и обувь безукоризненно гармонировали друг с другом, и так было всегда. Мэтт подумал, что не видел ее лет сто, за это время она еще больше похорошела — впрочем, он отмечал это всякий раз, когда встречал ее после долгого перерыва. А еще она стала серьезнее. Хейли всегда была ужасно серьезной, даже в детстве. Из-за этой серьезности ее было очень легко дразнить, а Мэтт был из тех мальчишек, кто не упускает возможности лишний раз поддразнить старшую сестру и ее подружку. Тем более — серьезную. Тем более — хорошенькую. Тем более — ту, в которую он был тайно влюблен.

— Итак, — Мэтт вскинул брови, поощряя Хейли к продолжению разговора, и подался вперед, всем своим видом выражая внимание, — думаю, тебе лучше повторить твое предложение.

Хейли нахмурила брови, огромные зеленые глаза стали как будто темнее, во всем лице чувствовалось напряжение. Она вздохнула. Видя, что Хейли не торопится говорить, Мэтт поторопил:

— Мне кажется… я подозреваю, что в первый раз ослышался.

Мэтт более чем подозревал, он был почти уверен, что ослышался. Не может быть, чтобы Хейли действительно произнесла то, что ему послышалось. И вдруг она повторила то же самое снова:

— Я сказала, что мне нужен муж. — В голосе Хейли послышались почти бойцовские нотки. — Так ты свободен на следующей неделе или нет?

Мэтт задумался. Несмотря на его подростковое увлечение, впрочем, давно прошедшее, их прежние отношения с Хейли еще можно было с натяжкой назвать дружескими, но романтикой в них и не пахло. Он вернулся мыслями в прошлое. Совершенно точно, никакой романтики. Так что предложение о браке — это скачок сразу через две ступеньки.

— Свободен? — осторожно переспросил он. — Для чего? — Мэтт снова поставил локти на заваленный бумагами стол. Он решил, что пришло время говорить напрямик и расставить все точки над i. — Ты только что предложила мне на тебе жениться, или я что-то не так понял?

Мэтт не знал, что делать: то ли срочно искать, куда спрятаться, то ли расхохотаться. Но большие зеленые глаза Хейли смотрели так серьезно, что ему тоже вдруг захотелось сохранить серьезность. К тому же Мэтт помнил, что, уговаривая Хейли остаться, он обещал ей не смеяться, хотя удержаться было нелегко.

— Нет, что ты! — Казалось, Хейли испугалась и рассердилась. — Не говори глупостей.

Мэтт вовсе не стремился связать себя узами брака, во всяком случае, до поры до времени. Его строительная компания только-только вставала на ноги, и он бы не хотел, чтобы личная жизнь стала помехой работе. И все же, все же… Если бы кто-то другой продемонстрировал столь явное отвращение — да, отвращение, другого слова не подберешь — к самой мысли о браке с ним, Мэтт бы, наверное, хоть немного, да обиделся. Но прозвучавшее из уст Хейли, оно его только рассмешило.

— У-уф, слава Богу! — Мэтт сделал вид, что вытирает лоб.

Хейли поджала нежные пухлые губы. По-видимому, его попытка отшутиться не показалась ей остроумной. Мэтт сосредоточился.

— Тогда что же ты мне предлагала?

Хейли ответила не сразу. Она выпрямилась, хотя у нее и без того был такой вид, словно к спине привязана доска.

— Мэтт, я не хочу выходить за тебя замуж.

Ее тон подразумевал, что это должно быть совершенно очевидно.

— Тогда чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты поехал со мной в свадебное путешествие.

Мэтт продержался целых десять секунд, но потом все-таки не выдержал и расхохотался. День был длинный, трудный, в основном ему приходилось заниматься бесчисленными мелкими недоделками в жилом комплексе, которые, как это часто бывает, всплывают в последний момент. Оставалось только окончательно навести чистоту, и после этого Мэтт мог увозить свой трейлер с площадки, уступив поле деятельности специалистам по ландшафтному дизайну.

Мэтт проводил все работы по проекту с опережением графика и не выходил за рамки сметы. Это было одновременно и увлекательно, и тяжело. В последнее время скорее тяжело, чем увлекательно. Он уже несколько недель ни над чем не смеялся.

У Хейли отвисла челюсть. Она вцепилась в маленькую сумочку, которую держала на коленях. На вид сумочка была твердой и тяжелой. У Мэтта мелькнула мысль, что Хейли собирается запустить в него ею и что он, наверное, это заслужил. Но Хейли удивила его во второй раз за день — она встала и вышла из трейлера.

«Дура, какая же я дура», — мысленно ругала себя Хейли.

Она решительно вышла из трейлера, нарочно не придержав за собой дверь, чтобы та захлопнулась с громким стуком.

«Как мне только в голову пришло обратиться за помощью к Мэтту Драйеру!»

Это Бетт ее уговорила. «Попроси Мэтта, он поможет». Хейли-то с самого начала подозревала, что это пустая затея. Хейли с досадой вспомнила, как Мэтт от души веселился, и еще решительнее зашагала через незаасфальтированный участок земли, отделяющий трейлер от дороги, на которой она оставила машину. У нее за спиной снова хлопнула дверь трейлера. Хейли надеялась, что Мэтт не пошел за ней, но оглядываться, чтобы проверить, не стала.

С неба загрохотал гром. Порыв ветра, необычно резкого для июня в Техасе, подхватил ее волосы и бросил в лицо. Хейли стала убирать их с лица, и в это время на ее руку упала крупная холодная капля. Хейли, не сбавляя шага, посмотрела на небо. Прямо над ее головой висела тяжелая, темная туча. Судя по всему, дождь мог начаться в любую секунду. «Этого только не хватало», — мрачно подумала Хейли. Она вспомнила все удары, обрушившиеся на ее голову за последние несколько дней. Меньше чем за неделю до свадьбы ее бросил жених. Ей пришлось самой обзванивать гостей, чтобы сообщить, что свадьба отменяется, и возвращать подарки. У нее на руках осталась целая куча счетов, которые нельзя было аннулировать. Мало того, поездка, о которой она мечтала всю жизнь, — свадебное путешествие на Гавайи, которое она выиграла, победив в телевизионной викторине, — грозила сорваться. И вот в довершение всех бед она выставила себя на посмешище перед Мэттом Драйером, а теперь еще, по всей вероятности, попадет под дождь. Что дальше?

— Хейли!

Мэтт. Все-таки он пошел за ней. Хейли бросилась бежать. Это оказалось очень неудобно, каблуки туфель вязли в мягкой земле, но Хейли скорее согласилась бы провести уик-энд в глубокой канаве с гремучей змеей, чем снова посмотреть в глаза Мэтту.

Хейли дошла до дороги. И тут небеса разверзлись, хлынул летний ливень и в одну секунду промочил ее до нитки. Обходя вокруг капота, Хейли одновременно доставала из сумочки ключи. Наконец она села за руль, захлопнула за собой дверь и завела мотор, свободной рукой убирая со лба прилипшую прядь мокрых волос. Сквозь мокрое стекло ей было видно, что Мэтт бежит к машине. Хейли нажала на газ и рванула машину вперед. Послышался характерный глухой стук и шорох — даже сквозь шум ливня Хейли поняла, что означает этот звук. Колесо спустило! Она зажмурилась и в досаде ударила по тормозам.

Мэтт дернул за ручку передней двери, понял, что она заперта, и нетерпеливо забарабанил по стеклу. Хейли открыла глаза. Наверное, с полминуты она раздумывала, открывать или нет, со мстительным удовлетворением наблюдая, как Мэтт мокнет под дождем. Но потом она подумала о лежащей в багажнике запаске. Хейли понятия не имела, как менять колесо. Вздохнув, она заглушила двигатель и разблокировала замок передней двери.

— Спасибо, что так торопилась пустить меня в машину. — Язвительно поблагодарив, Мэтт сел на переднее сиденье.

Он, казалось, принес с собой в салон бурю. С него текло ручьями, на полу под сиденьем уже образовалась лужица. Он откинулся на спинку, отвел с лица мокрые светлые волосы. Маленькая машина Хейли явно была ему тесновата, он едва не упирался головой в потолок.

Хейли скрестила руки на груди.

— А я тебя не приглашала.

Мэтт посмотрел на нее искоса.

— Верно, не приглашала. Зато ты только что просила на тебе жениться.

Хейли, начавшая было успокаиваться, снова вскипела:

— Ничего подобного! Я просила тебя…

— Знаю, знаю, — перебил Мэтт, — поехать с тобой в свадебное путешествие.

— А ты надо мной посмеялся.

Мэтт вскинул брови, по его виду можно было подумать, что он готов снова расхохотаться. Хейли скрестила руки еще плотнее.

— И к тому же у меня спустила шина. Наверное, я наехала на какой-нибудь дурацкий гвоздь.

Ей очень хотелось обвинить во всем Мэтта, ведь это его стройплощадка, а значит, и гвозди на дороге — его.

Мэтт кивнул.

— Возможно. — Он пожал плечами. — Как только дождь немного утихнет, я сменю тебе колесо, а если окажется, что виноват гвоздь, я готов возместить тебе ущерб. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Видишь, какой я славный парень? Кстати, надеюсь, у тебя есть запаска?

— Есть, в багажнике.

Хейли почувствовала легкие угрызения совести. Ей даже не пришлось просить Мэтта помочь с колесом, он сам вызвался. И сам предложил возместить убытки. Она успела забыть, что Мэтт действительно иногда бывает славным парнем. Но только иногда.

— У меня даже домкрат есть. — Она помялась, раздражение на Мэтта боролось в ней с благодарностью. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Мэтт заерзал на сиденье. Ему было неприятно сидеть в мокрой одежде, и Хейли его понимала: она сама не могла дождаться, когда доберется до дома и переоденется в сухое. Но приходилось терпеть, не могла же она послать Мэтта менять колесо под проливным дождем.

— Давай вернемся к нашему разговору, — начал Мэтт, но Хейли его оборвала:

— Забудь об этом.

Она совершила ошибку, придя к Мэтту, и не стоило ее усугублять.

Мэтт вздохнул.

— Не могу, Хейли. — На его лице появилось озабоченное выражение. — Извини, что я засмеялся, я правда сожалею. Неделя выдалась трудная, а ты застала меня врасплох.

— Тебе бы не помешало походить на семинары по развитию чуткости, — буркнула Хейли, но уже не так сердито.

На Мэтта вообще трудно было долго сердиться, и это в нем больше всего раздражало Хейли. Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и легко согласился:

— Наверное, ты права. — Он взял ее руку в свою. — Честное слово, Хейли, я не хотел тебя обидеть.

Хейли посмотрела на его загорелую руку. По контрасту с ее собственной, маленькой и бледной, она казалась еще больше и смуглее. Ей вдруг вспомнился другой, давний, случай, когда Мэтт так же держал ее за руку. Ей тогда было пятнадцать. Бездомная кошка, которую она пыталась покормить, укусила ее за ногу. Матери Хейли не было дома, и когда она завизжала, первым, кто откликнулся, был Мэтт. Именно его бабушка — Мэтт и Бетт были сиротами и росли с бабушкой — отвезла Хейли к врачу. Хейли плакала всю дорогу до больницы, и всю дорогу Мэтт держал ее за руку. В тот день она увидела его с неожиданной стороны, узнала, что он может быть нежным, заботливым. Конечно, это продлилось не долго. Очень скоро Мэтт снова стал ее дразнить, и даже больше, чем прежде, как будто пытался наверстать упущенное за то время, когда был «милым мальчиком».

— Хейли?

За шумом ливня по крыше тихий голос Мэтта был едва слышен. Хейли подняла голову и увидела, что он смотрит на нее в упор. По ее спине пробежала дрожь. Хейли было спокойнее считать, что это от холода — ведь она сидела в мокрой одежде, а вовсе не от странного напряжения, читавшегося во взгляде Мэтта. Но в глазах Мэтта действительно было нечто такое, от чего она неловко заерзала на сиденье.

Хейли выдернула свою руку из его. Она не привыкла к нему прикасаться, потому, наверное, у нее и возникло это странное ощущение. Они с Мэттом не дотрагивались друг до друга, они и разговаривали-то редко!

— Со мной все в порядке. — Хейли не хотела, чтобы Мэтт за нее беспокоился или, еще того хуже, жалел ее. — Извини, что отняла у тебя время. Буду тебе благодарна, если ты сменишь мне колесо, когда кончится дождь, а после этого мы можем вообще забыть о нашей сегодняшней встрече.

Мэтт нахмурился. Раньше Бетт время от времени рассказывала ему о жизни Хейли, но последние несколько месяцев он работал на строительстве жилого комплекса чуть ли не круглые сутки, и они разговаривали меньше. Он явно что-то упустил, причем нечто существенное.

Несколько минут назад в трейлере Хейли задала ему самый нелепый вопрос, какой ему только доводилось слышать из ее уст. И теперь он хотел услышать всю историю от начала до конца. Мэтту не понравилось выражение страдания в ее глазах, у него сразу возникло острейшее желание как следует всыпать неизвестному мерзавцу, который в этом виноват. В детстве Мэтт частенько дразнил Хейли, он испытывал к ней братские чувства, но иногда — нечто большее. Ему хотелось ее защитить.

Помимо воли Мэтта его взгляд скользнул по фигуре Хейли. Он не мог не заметить, что кремовая шелковая блузка облепила ее полную грудь и тонкую талию. Где-то на задворках его сознания мелькнула мыслишка, что сейчас он смотрит на нее совсем не как брат на сестру, но Мэтту некогда было над этим задумываться, пересматривать забытые желания. Ему нужно было докопаться до подоплеки неожиданного визита Хейли и ее нелепейшего предложения.

— Хейли, я готов сменить тебе колесо. — Мэтт выдержал паузу. — Как только ты мне объяснишь толком, что происходит.

Глава 2

Хейли снова скрестила руки на груди и с вызовом подняла голову. Мэтт без труда догадался, что его ультиматум пришелся ей не по вкусу, но, поскольку он точно знал, что она, во-первых, промокла до нитки, а во-вторых, ни за что не сменит колесо самостоятельно, он совсем не удивился, когда она быстро сдалась.

— Ладно, я объясню. — Хейли отвернулась, посмотрела в окно, потом снова повернулась к Мэтту: — В эту субботу должна была состояться моя свадьба. С Джоэлом Ларсоном.

Мэтт вскинул брови.

— Джоэл Ларсон? — Имя показалось Мэтту знакомым, наверное, Бетт его когда-то упоминала. — Я и не знал, что ты собиралась замуж.

— Извини, что я тебя не пригласила на свадьбу, но я думала тебе это будет неинтересно. — Хейли, слегка покраснев, задумалась. Казалось, она забыла и о мокрой одежде, и о том, что ей холодно и неуютно, воспоминания о пережитом стрессе вытеснили из ее сознания все остальное. — Все было готово, назначено время венчания, заказаны цветы, разосланы приглашения. Джоэл — дантист, он недавно открыл собственный стоматологический кабинет, поэтому у него совсем не было времени, и всей подготовкой к свадьбе занималась я. — Хейли помолчала. — Я победила в телевикторине и выиграла свадебное путешествие на Гавайи. Все расходы оплачены студией.

— И что дальше?

Хейли обхватила себя руками и отвела взгляд. Снаружи хлестал дождь, земля на опустевшей строительной площадке превратилась в жидкую грязь. Было всего пять часов, но из-за туч стало сумрачно и казалось, что уже поздний вечер.

Внезапно Хейли подняла взгляд. Выражение бесконечного страдания и уязвимости в ее зеленых глазах подействовало на Мэтта, как удар в солнечное сплетение. Вид ранимой, незащищенной Хейли был для него внове. В детстве ему всегда нравилось с ней пикироваться, он привык видеть ее дерзкой, колючей, из-за этого ее было еще интереснее дразнить. Он бы не хотел видеть ее подавленной, потухшей, как сейчас, — и не потому, что это не нравилось ему лично, а ради нее самой.

Хейли пожала плечами и с напускной бравадой продолжала:

— В понедельник вечером Джоэл позвонил мне и сказал, что он улетел в Лас-Вегас. Со своей медсестрой.

Поначалу Хейли было только больно, но сейчас, по прошествии трех дней, боль сменилась злостью. Она доверяла Джоэлу. До того как заговорить о женитьбе, они долго дружили. У них было много общего: цели, интересы. Джоэл казался таким серьезным, надежным, с ним Хейли чувствовала себя в безопасности… Казалось бы, что может быть лучше?

Насмотревшись на многочисленные разводы матери, Хейли долго и серьезно раздумывала, прежде чем решиться на помолвку. Она могла бы рассказать о браке много дурного и не торопилась сама создать семью. Ей вовсе не хотелось пережить те же страдания, что много раз выпадали на долю ее матери. Неудачный опыт с Джоэлом Хейли восприняла как знак свыше: по-видимому, ей лучше навсегда отказаться от мысли о замужестве. Хейли подозревала, что унаследовала от матери невезение в том, что касалось мужчин и замужества, у нее даже закрадывалась мысль, что на ней лежит семейное проклятие. Когда она попыталась выйти замуж за Джоэла, судьба вмешалась и поставила ее на место.

Хейли видела, что Мэтт ждет продолжения.

— Джоэл сказал, что они только что поженились. Ну, ты знаешь, в Лас-Вегасе есть маленькие церкви, в которых можно оформить брак за один день. Он говорил еще что-то, кажется, что он влюбился без памяти и ничего не смог с собой поделать. Потом он повесил трубку. Вот и все.

Мэтт испытал неожиданный приступ ярости. «Ну и мерзавец этот Джоэл!» Но высказать свою мысль вслух Мэтт не успел, Хейли продолжила:

— Мне пришлось обзванивать всех приглашенных, отменять все, что было заказано. — Ее голос звучал жалко и напряженно. — И возвращать подарки. Я, конечно, пыталась аннулировать все заказы, какие удастся, но депозит за церковь и плату за аренду банкетного зала вернуть не удалось. И цветы нельзя вернуть в магазин. И ателье не принимает обратно подвенечное платье. — Тут ее голос дрогнул, она прерывисто вздохнула.

Мэтту хотелось снова взять ее за руку, но он боялся, что она его оттолкнет, как уже бывало раньше.

— А тут еще свадебное путешествие… — Не договорив, Хейли с трудом сглотнула и отвела взгляд. Она чувствовала себя очень глупо, рассказывая Мэтту о своих унижениях.

— Что насчет свадебного путешествия?

— Есть вещи, с которыми я уже ничего не могу поделать, — цветы, платье, церковь, но поездку еще можно попытаться спасти. — Она посмотрела Мэтту в глаза. Тот смотрел на нее не отрываясь. — Телестудия оплатила все расходы. Есть только одна закавыка.

Мэтт ждал. Хейли молчала.

— Какая? — Он по-прежнему не понимал, почему она предложила ему поехать с ней в свадебное путешествие. Зачем он ей понадобился? — Ты выиграла поездку, так почему бы тебе не поехать одной?

Хейли вздохнула. Она проделала уже такой путь — приехала на стройплощадку, испортила свои любимые туфли, пока бегала в них по грязи, — глупо теперь спасовать на последнем этапе.

— Понимаешь, я очень хочу поехать, — быстро сказала она. — Поездка на Гавайи — единственная выгода, которую еще можно извлечь из всей этой истории. Тем более что я уже взяла на работе отпуск.

Хейли работала дизайнером по интерьеру в одном из самых дорогих универмагов Форт-Уэрта. Когда она обсуждала свои планы с Бетт, все выглядело логично и разумно. Но сейчас, глядя на Мэтта и вспоминая, как при одном его прикосновении у нее внутри все зазвенело — прикосновения Джоэла никогда на нее так не действовали! — Хейли не могла не задаваться вопросом, не была ли вся эта идея от начала до конца чистейшим безумием.

Мэтт все еще ждал, и Хейли решилась. Чтобы поскорее покончить с неприятным делом, она затараторила скороговоркой:

— Я давно мечтала побывать на Гавайях. Но дело в том… Вся загвоздка в операторе.

— Что еще за оператор?

— Телестудия посылает оператора, чтобы он снял на пленку свадебное путешествие. Они собираются использовать эти кадры для документального сериала о свадьбах. Вот почему я не могу отправиться на Гавайи одна, хотя формально я выиграла эту поездку.

Мэтт хотел было вставить словечко, но Хейли не дала ему заговорить, стремясь скорее закончить:

— А еще было бы неплохо, если бы Джоэл решил, что я сразу же выскочила замуж за другого.

Нет, она не пыталась причинить Джоэлу ответную боль, да он бы и не особенно расстроился, ведь у него есть его медсестра, но ей хотелось спасти свою гордость.

Ливень перешел в дождь. Тихий перестук капель по крыше создавал в салоне автомобиля уютную атмосферу теплого кокона. Мэтт пристально смотрел на Хейли, но выражение голубых глаз было непроницаемым. Она задумалась, уж не шокирован ли он настолько, что потерял дар речи.

— Если мы поедем вместе, все решат, что ты — мой муж. Для тебя это будет просто небольшой отпуск, полностью оплаченный телестудией. — От волнения Хейли снова затараторила. — Не думаю, что нам придется много позировать перед камерой, вероятно, нас несколько раз снимут на фоне всяких туристических достопримечательностей, вот и все. — Хейли ненадолго замолчала, но усилием воли заставила себя продолжить: — Правда, нам придется жить в одном номере отеля. — На ее щеках выступил румянец, и она мысленно помянула недобрым словом свою бледную кожу, легко краснеющую. — Но это будет большой, просторный номер, так что мы не будем друг другу мешать. Я думаю, что мы вообще будем не очень много времени проводить вместе. — Во всяком случае, она на это надеялась.

Самое худшее Хейли приберегла напоследок.

— Оператор — не единственный, кто примет нас за молодоженов. — Она замялась. Мэтт вскинул одну бровь. — Как только кадры попадут в эфир, всякий, кто посмотрит передачу, решит, что мы муж и жена.

Хейли вдруг пришло в голову, что ей будет трудновато убедить своих знакомых, что она вышла за Мэтта. Все знали, что она относилась к жизни очень серьезно, тщательно продумывала и планировала каждый свой шаг. Так ей было спокойнее, хотя ее планы имели дурную привычку срываться. Но Мэтт, каким она его помнила, действовал импульсивно и решал проблемы по мере их возникновения — Хейли такой подход очень нервировал. Если бы они с Мэттом поженились на самом деле, это обернулось бы настоящей катастрофой. Хейли было трудно представить, как они проведут вместе даже одну неделю на Гавайях.

К счастью, мать Хейли жила в данный момент в Сан-Антонио с пятым мужем, так что о предполагаемом браке дочери она даже не узнает. Ближайшие друзья Хейли, Бетт и Линдон Харрисон, и так уже в курсе ее планов, и это очень облегчает дело. Что касается всех остальных… Что ж, лучше пусть ее считают женой Мэтта, чем жалкой, несчастной, брошенной невестой. Бросив ее перед самой свадьбой, Джоэл унизил ее перед всеми.

Хейли вздохнула поглубже.

— Конечно, нам не придется на самом деле жить вместе, через некоторое время мы можем просто…

— Ненавязчиво дать понять, что наши пути разошлись? — подсказал Мэтт немного насмешливо. Хейли пожала плечами:

— Правильно. Это будет не сложно, ведь мы не женаты по-настоящему. То есть нам не нужно будет разводиться через суд и все такое.

Она даже попыталась непринужденно улыбнуться, но вместо улыбки получилось нечто вроде гримасы. Мэтт смотрел на нее и молчал. Хейли снова почувствовала себя неуютно. «Может, он опять рассмеется?» — думала она. Мэтт никогда не принимал ее всерьез. В детстве он вечно над ней подшучивал. Прийти со своей проблемой именно к нему было с ее стороны величайшей глупостью. Как будто ей и без того мало унижений за одну неделю!

Хейли собрала остатки гордости и подняла голову:

— Ладно, Мэтт, забудь об этом.

— Хейли…

— Это была глупая затея.

И зачем она только сама себя подставила?

— Хейли…

— Я же сказала, забудь, что я вообще…

— Хейли!

Мэтт подался вперед и взял ее за подбородок. Ее кожа оказалась удивительно мягкой и нежной, как лепестки только что распустившейся розы.

— Погоди. Давай повторим все это еще раз, только немного помедленнее, если можно.

Хейли замотала головой, стряхивая его руку, и откинулась на спинку сиденья.

— Еще раз повторяю: думаю, нам лучше закрыть эту тему.

Мэтт мешал ей сосредоточиться: когда он к ней прикасался, ей трудно было думать. Это было что-то новое в их отношениях, новое, непривычное — и тревожное.

Хейли отвела взгляд. За окнами еще моросило, но из-за серых туч уже проглядывали лучи солнца, по лужам на дороге запрыгали солнечные зайчики.

— По-моему, идти на попятную поздно, — сказал Мэтт.

Хейли покосилась на него. Она заметила, что к запаху дождя примешался какой-то другой запах, слабый, но определенно мужской, пахло вроде бы кожей, хвоей и летним ветром.

— А я так не думаю. Я затеяла этот разговор, мне его и прекращать. — Хейли снова скрестила руки на груди. — В последние дни у меня голова плохо работает, иначе я бы вообще не пришла к тебе с этой просьбой. Но после того как Линдон отказался…

— Линдон?

— Ну да, Линдон Харрисон. — Видя, что Мэтту это имя ничего не говорит, Хейли пояснила: — Мы с ним учились в одном классе, а еще Линдон ходил со мной и Бетт во французский клуб. Мы до сих пор дружим.

Хейли запоздало вспомнила, что в школе Мэтт был капитаном футбольной команды, и французский клуб — явно не его профиль. Естественно, что он не дружил с серьезным, несколько педантичным Линдоном.

— Как бы то ни было, Линдон не смог поехать. У него новая подружка, и он боится, что она не поймет, если…

— Ты просила Линдона поехать с тобой? — перебил Мэтт.

Почему-то Мэтту это очень не понравилось, хотя он сам не знал почему. Наверное, потому, что он оказался не первым, к кому Хейли обратилась. «Странно, до чего меня это раздражает».

— Да…

— Почему ты не пришла сразу ко мне?

— Мэтт!

Хейли нахмурилась. Ей-то казалось вполне очевидным, почему она не обратилась к нему первому, — ей вообще не стоило к нему обращаться.

— Потому что я боялась, что ты поднимешь меня на смех. И так и вышло! Ты никогда ни к чему не относишься серьезно…

— А ты, наоборот, слишком серьезна! — парировал Мэтт.

С этим Хейли спорить не стала. Мэтт был ее противоположностью во многом, и это было даже занятно, если только не проводить с ним слишком много времени. Неделя на Гавайях — это было бы как раз слишком много. Но чтобы это понять, Хейли нужно было еще раз увидеть Мэтта.

— Вот почему мы никак не можем ехать вместе, — подытожила Хейли. Она думала, что должен быть какой-то другой выход из положения. — Я что-нибудь придумаю.

Мэтту не понравилось, что его так легко сбрасывают со счетов. Он пока не решил, как он относится к ее предложению, но она же не дала ему времени подумать! Однако его первой инстинктивной реакцией была… пожалуй, заинтересованность. Хейли его заинтриговала. В детстве она его очень ловко избегала, а теперь ему представляется возможность провести целую неделю в одном гостиничном номере с ней. Тут уж ей не удастся так легко от него сбежать.

— Что-нибудь придумаешь? — переспросил он. — Интересно что?

Хейли положила руки на руль. Какой-то выход должен найтись, обязательно найдется. Ей очень хотелось побывать на Гавайях. Мало того, ей хотелось, чтобы Джоэл узнал, что она отправилась в эту поездку.

— Придумала! — Она просияла. — Я обращусь в агентство по трудоустройству. — Или на актерскую биржу труда. Найму какого-нибудь мужчину, чтобы он сыграл роль моего мужа.

У Мэтта отвисла челюсть.

— Ты что, спятила?

Хейли растерянно заморгала.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

Но Мэтт и бровью не повел.

— Ты не можешь взять в эту поездку совершенно постороннего человека! Каким местом ты думаешь? — Он нахмурился. — Не можешь же ты прожить целую неделю в одном номере с незнакомым мужчиной!

Изящная, миниатюрная, хрупкая Хейли в одном гостиничном номере с каким-то парнем… При одной мысли об этом у Мэтта вскипала кровь. А вдруг этот тип начнет к ней приставать?

Губы Хейли беззвучно сложились в букву «О».

— Об этом я как-то не подумала, — тихо призналась она. — Наверное, я вообще плоховато все продумала.

Хейли заметно сникла. У нее больше не оставалось выбора. Мэтт перехватил ее растерянный взгляд. Хейли чем-то напомнила ему трогательного щенка. Обиженного щенка. И очень сексуального при этом… Ее губы задрожали, и Мэтт чуть с ума не сошел. «Просто поразительно, — думал он, — как близко к сердцу я принял ее горе». Но вся эта история его еще и раздражала: он не хотел, чтобы личная жизнь отвлекала его от работы.

Однако в одном Хейли была права: она действительно в последнее время плоховато соображает. Мэтт понял, что не может допустить, чтобы она ушла и отправилась воплощать в жизнь свой дурацкий план с кем-то другим, навлекая на свою голову бог знает какие неприятности. Он принял решение.

— Ладно, я еду с тобой.

В ответ Хейли сердито воззрилась на него:

— Я не хочу, чтобы ты меня жалел. Это моя проблема, и я сама с ней справлюсь.

— Так же, как со спущенной шиной?

Хейли сникла.

— Нет, колесо я сменить не могу. — Она вздохнула, понимая, что побеждена. — И ты прав, я не могу поселиться в одном номере с незнакомцем. — На ее лице отразилось сомнение. — Но я все еще не уверена насчет… насчет нас.

— Почему?

Хейли опустила глаза. Мэтт напустил на себя невиннейший вид. Хейли старалась не замечать, как он хорош, но по ее спине снова пробежала знакомая дрожь. А ведь Мэтт к ней даже не прикоснулся! С каких это пор он повергает ее в трепет одним своим видом?

— Я тебе нужен, это мы уже выяснили, — заявил Мэтт. — А мне, в свою очередь, не помешает отдохнуть.

Только сказав это, Мэтт понял, что ему действительно пора в отпуск. Работа над строительством жилого комплекса истощила его силы. К счастью, его участие больше не требовалось. Он мог отогнать трейлер, вызвать бригаду уборщиков и отправляться на все четыре стороны. Дальше дело было за специалистами по ландшафтному дизайну. Что же касается их якобы свадебного путешествия без свадьбы, то это никому не могло повредить. Постоянной подружки у Мэтта сейчас не было, и он пока не собирался ее заводить. Его бабушка, Лайла Драйер, вырастившая их с Бетт после гибели родителей, жила со своей двоюродной сестрой в пансионате для престарелых в западном Техасе. Она о его поездке на Гавайи не узнает, а что подумают все остальные, Мэтту было безразлично. Таким образом, никто и ничто не мешало Мэтту помочь Хейли. Кроме, кажется, самой Хейли.

— Да, Бетт говорила, что тебе нужно отдохнуть, — задумчиво сказала Хейли.

Она все еще раздумывала, сможет ли провести с Мэттом целую неделю.

— Когда нужно отправляться в путь?

— В воскресенье утром. — В голосе Хейли снова послышались напряженные нотки. — Свадьба должна была состояться во второй половине дня в субботу, ночь мы собирались провести в отеле «Уортингтон», а утром отправиться оттуда в аэропорт. — Она сцепила руки на коленях. — К счастью, мне удалось аннулировать бронь на номер.

Мэтт снова испытал приступ злости на Джоэла. Он был даже рад, что Хейли не вышла за этого типа. «Бросить невесту перед самой свадьбой, да еще и свалить на нее все расходы! — думал Мэтт. — Видать, этот Джоэл — изрядный мерзавец». У Мэтта в голове не укладывалось, что кто-то мог обойтись с Хейли так по-свински. Она, конечно, не идеальная, слишком серьезная, иногда даже церемонная, но такого обращения она не заслужила. Мэтту хотелось что-нибудь сказать, но он не знал толком что. В конце концов он жизнерадостно заявил:

— Отлично. В воскресенье утром я буду готов.

Хейли повернулась и посмотрела ему в глаза:

— У тебя ведь нет подружки?

Мэтт усмехнулся:

— Уже ревнуешь, женушка?

Хейли ткнула его кулаком в плечо.

— Ты прекрасно знаешь, почему я спросила! Не расстроит ли кого-нибудь известие о нашей якобы состоявшейся свадьбе? Не хотелось бы причинить боль другой женщине.

Мэтт посерьезнел.

— Нет, Хейли, честное слово, нет. Иначе я бы за это не взялся.

Мэтт подумал, что в таком случае он бы, наверное, связал Хейли по рукам и ногам. Он бы ни под каким видом не допустил, чтобы Хейли пустилась в эту авантюру без его защиты. Братской защиты, напомнил себе Мэтт. Вот только почему-то личина брата ему плохо подходила. Он испытывал к Хейли далеко не братские чувства, например, обращал внимание на ее пухлые губы, пытался представить, так ли они нежны, как ее кожа, или еще нежнее…

— Ладно, значит, договорились. — У Хейли не было выбора, если она хотела сохранить гордость. — Мы это сделаем.

На мгновение ее охватила паника. Что она натворила — согласилась провести неделю в одном гостиничном номере с Мэттом Драйером, более того, всю неделю притворяться, что они муж и жена! Мэтт, казалось, ничуть не волновался, и это пугало Хейли еще сильнее.

— Договорились, — просто сказал он.

— Давай заранее установим некоторые правила.

Мэтт рассмеялся:

— Хейли, мы едем в отпуск, зачем нам какие-то правила? Пусть все идет своим чередом, разберемся по ходу дела.

— Нет, мне такой вариант не подходит. — Хейли любила жить по правилам, они создавали у нее ощущение безопасности, которого при беспорядочной личной жизни ее матери ей так недоставало в детстве. — Во-первых, мы должны вести себя сдержанно.

— Сдержанно? Что ты имеешь в виду?

— Ну, не говорить о нашем «браке» больше, чем необходимо. Когда спросят, отвечать на вопросы, но не сообщать лишней информации, если этого можно избежать. Если мы наговорим лишнего, может случиться, что наши слова будут противоречить друг другу. Поэтому надо стараться говорить попроще и по возможности придерживаться правды.

— Понятно.

Уголки губ Мэтта дрогнули. У Хейли закралось подозрение, что он не принимает ее всерьез, но она продолжала:

— Это еще не все. Когда оператор пожелает что-то снять, мы должны быть в его распоряжении, поэтому свои личные дела, чем бы ты ни хотел заняться, придется отодвинуть на второй план.

— Нет проблем, — легко согласился Мэтт.

— Но и это еще не все. — Хейли знала, что последний пункт будет самым сложным. — Мы с тобой очень разные, и нам придется считаться с нашими различиями и уважать взгляды друг друга. Должны же мы как-то ладить друг с другом, раз уж нам предстоит прожить неделю вместе.

— Я тебя уважаю, — заверил Мэтт.

А про себя подумал, что, если бы Хейли немного расслабилась, половина их проблем отпала бы сама собой.

— Я знаю, мы на многие вещи смотрим по-разному. Но нам придется постараться не спорить по всякому поводу, — пояснила Хейли, — иначе мы не будем похожи на новобрачных.

Вместо того чтобы поддразнить Хейли, как ему хотелось, Мэтт очень серьезно заверил:

— Сделаю все, что в моих силах.

— Хорошо.

Хейли действительно почувствовала себя чуточку лучше, но всего на несколько секунд. Был четверг, вторая половина дня, путешествие начиналось в воскресенье утром, то есть времени спланировать все как следует не оставалось, и это ее очень беспокоило.

— Оператор будет ждать нас в аэропорту, мы полетим с ним одним рейсом. Он примет тебя за моего мужа, с этим не должно возникнуть проблем. Поездку выиграла я, так что на телевидении даже не знают имени моего жениха. — Хейли прищурилась. — Только смотри, не делай ничего подозрительного, тогда все будет в порядке.

— Например, не пялиться на других женщин?

«Мэтт неисправим! Ему бы все шуточки!»

Хейли метнула на него свирепый взгляд. Однако она была вынуждена признать, что никогда не видела, чтобы Мэтт «пялился» на женщин. Он вел себя как джентльмен. Впрочем, Джоэл тоже не заглядывался на других женщин, но это не помешало ему сбежать с одной из них в Лас-Вегас. Подобные мысли снова навели на Хейли тоску.

— Просто веди себя как муж, — заключила она.

Ей не нравилось, что приходится оставлять детали на усмотрение Мэтта, и ее не покидало предчувствие, что она совершает опасный шаг. Но обстоятельства сложились так, что у нее не было выбора.

— Насчет того, как мы будем жить в отеле, решим на месте, наверное, попросим раскладушку. — Мэтт склонил голову набок и посмотрел на Хейли с насмешливым огоньком в глазах. Она покраснела. — Сам понимаешь, мы не можем спать… э-э… в одной кровати. Я лягу на раскладушке.

— Хорошо.

Мэтт согласился только ради того, чтобы иметь удовольствие видеть удивленно-недовольное выражение ее глаз. По-видимому, Хейли ожидала, что он станет возражать. Но Мэтт решил пока не говорить ей, что если кто и будет спать на раскладушке, то только он.

— Вот и отлично. — Хейли совсем не хотелось обсуждать в деталях вопрос, кто где будет спать. — Короче говоря, мы сделаем то, что будет нужно оператору, а потом можем разойтись в разные стороны. Как видишь, все очень просто.

Неприятное сосание под ложечкой, казалось, предостерегало Хейли, что все может оказаться далеко не так просто, как она описала. Хейли сама не знала, кого пытается убедить своей показной уверенностью — Мэтта или себя.

Мэтт взялся за ручку двери, собираясь выйти из машины. Тут только Хейли поняла, что дождь кончился. Уже поставив одну ногу на дорогу, Мэтт оглянулся и спросил:

— Ну что, теперь все в порядке?

— Д-да. — Хейли сглотнула. — Кажется.

Мэтт улыбнулся своей обаятельной, мальчишеской улыбкой, снова демонстрируя ямочки на щеках. Судя по всему, предстоящая поездка его нисколько не беспокоила.

— Тогда давай ключи от багажника. Я достану домкрат и запаску. — Мэтт протянул руку. — А ты подожди здесь.

Хейли передала ему ключи, и Мэтт занялся колесом. Через несколько минут все было готово — Мэтт потратил на всю операцию меньше времени, чем Хейли требовалось только на то, чтобы разобраться, где у домкрата верх, а где низ. В технике она никогда не разбиралась и могла только радоваться, что благодаря Мэтту скоро вернется домой и сможет переодеться.

Мэтт заглянул в открытое окно и показал ей длинный гвоздь.

— Стоимость автопокрышки — за мной. — Не дав ей вставить ни слова, он быстро продолжал: — Значит, в воскресенье я за тобой заезжаю. Кстати, в котором часу самолет?

Хейли машинально ответила. Происходящее казалось ей не совсем реальным. До воскресенья оставалось совсем мало времени, и это пугало. В воскресенье утром она начнет играть роль жены Мэтта.

Глава 3

— Это? — Хейли повертела в руках маленькое черное платье на тоненьких бретельках. — Или лучше это?

Она вытащила из груды сваленной на кровати одежды голубое платье в стиле ампир из жатого шелка. Бетт Купер, сидевшая в глубоком мягком кресле, внимательно посмотрела сначала на одно платье, потом на другое, затем переложила с руки на руку спящую светловолосую малышку, рассеянно погладив ее по щечке. Подруги некоторое время не виделись, и Хейли успела забыть, как сильно Бетт похожа на брата. И вот сейчас, глядя на Бетт, она постоянно видела перед собой Мэтта, его блестящие золотистые волосы, слишком длинные для бизнесмена и непослушные, его голубые, как озера, глаза. Его дразнящую усмешку. Хейли очень любила Бетт, но сейчас ей хотелось, чтобы она ушла. Однако Бетт считала своим долгом не оставлять Хейли одну в день ее несостоявшейся свадьбы, а Хейли не собиралась объяснять подруге, почему предпочитает остаться одна.

— Не знаю, мне они оба нравятся. — Бетт пожала плечами. — Хейли, ты меня поражаешь, уже суббота, а у тебя до сих пор не собраны вещи. Это на тебя не похоже.

— Ну почему же, я их упаковала уже давно.

Хейли выбрала голубое и наклонилась, чтобы положить его в один из двух раскрытых чемоданов, стоящих на полу спальни. Ее небольшая квартирка в Форт-Уэрт обычно поражала чистотой и порядком, но сегодня она выглядела так, будто по ней пронесся торнадо.

— Но теперь мне нужны совсем другие вещи.

— Почему? Потому что ты едешь с Мэттом?

— Да.

Хейли выпрямилась и посмотрела на подругу. Она любила хорошо одеваться и обожала распродажи, на которых можно купить приличные вещи даже при ее скромных доходах. Свое приданое она готовила очень тщательно, но все изменилось, и ее приготовления оказались напрасными.

— Вот, посмотри, например. — Хейли выудила из кучи полупрозрачное черное неглиже, которое даже трудно было назвать ночной рубашкой. — Не могу же я надеть эту штуку, ложась спать в одной комнате с Мэттом!

По правде говоря, Хейли с трудом представляла даже, как покажется в этой соблазнительной вещице Джоэлу. Они были друзьями, хорошими друзьями, и Хейли считала, что крепкая дружба куда важнее страсти. Ее мать выходила замуж пять раз, считая нынешний, и все ее браки основывались на пылкой страсти. Однако они не принесли ей счастья, во всяком случае, первые четыре. Хейли рассуждала так, что страсть — это нечто вроде молодежной моды, так же быстротечна и переменчива. Однако и дружба, как оказалось, не может стать прочным фундаментом для брака, во всяком случае, для нее. Хейли всерьез опасалась, что для нее вообще не существует ключа к удачному замужеству.

Бетт усмехнулась:

— Почему не надеть?

Насмешливый блеск в ее глазах снова напомнил Хейли о Мэтте. Она лишь вздохнула и выбрала из кучи одежды скромную белую ночную рубашку с кружевной отделкой, прикрывающую тело от шеи почти до пят, и аккуратно сложила ее в чемодан. Отодвинув в сторону остальную одежду, Хейли присела на кровать.

— Мэтт меня с ума сведет, и ты прекрасно это знаешь.

Хейли все время думала о предстоящей поездке. И о Мэтте. Хуже того, она то и дело вспоминала искру, проскочившую между ними в машине. Что это было? При воспоминании о прикосновении Мэтта по ее коже пробежали мурашки. Определенно это были мурашки сексуального возбуждения.

— А по-моему, это здорово, — заявила Бетт. — Мне всегда хотелось, чтобы ты была моей сестрой. И вот теперь ты будешь моей невесткой, а это почти то же самое.

Разговаривая, Бетт погладила маленькую дочь по головке, покрытой тонкими светлыми волосиками.

— Ха! Смотри, не привыкни к этой мысли, — возразила Хейли. — Во-первых, это не по-настоящему, а во-вторых, ненадолго. — Она покачала головой. — Надеюсь, что мы выдержим общество друг друга целую неделю.

Бетт улыбнулась:

— По-моему, вам с Мэттом представляется отличная возможность избавиться от пережитков подросткового возраста. Мэтт — неплохой парень. После школы ты с ним почти не виделась и не знаешь, каким он стал. Если вы не ладили в детстве, это не значит, что вы не сможете поладить сейчас. Если ты еще не заметила, он немного вырос и повзрослел.

Хейли втянула воздух, воспоминая широкую грудь Мэтта. Не забыла она и то, как ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Да, она заметила, что Мэтт вырос и возмужал. «Мужественность» — самое подходящее слово для описания Мэтта Драйера.

— Но он совсем не изменился, это все тот же Мэтт, — парировала Хейли. — Я тебе рассказывала, что, когда я попросила его отправиться со мной в эту поездку, он сначала надо мной посмеялся?

Ей до сих пор было неприятно об этом вспоминать.

— Но ведь в конце концов он согласился, — мягко напомнила Бетт. — Может, он и выглядит как футбольный нападающий, но в душе он очень мягкий.

Малышка зашевелилась, и Бетт стала ее укачивать, не сводя глаз с Хейли.

Хейли неохотно кивнула:

— Угу.

— Ну вот видишь! А какой он нежный дядя! Ты бы видела его с моей Одри: стоит ей улыбнуться, как он сразу тает. Жалко, что он не хочет жениться по-настоящему, из него получился бы отличный папочка. — Бетт вздохнула. — Но Мэтт слишком занят своим бизнесом.

— Что ж, значит, есть хотя бы один пункт, в котором мы с ним сходимся, — заметила Хейли. — Для меня теперь тоже работа на первом месте, хватит с меня мужчин.

— Хейли, неужели из-за этого обормота Джоэла ты…

— Дело не в Джоэле. Наверное, на мне лежит проклятие. С каким бы мужчиной я ни начинала встречаться, из этого никогда не выходило ничего путного. Наверное, я не разбираюсь в мужчинах. Думаю, это наследственное. — Хейли попыталась рассмеяться, но смех получился похожим на кашель. — Было бы нечестно передавать свое невезение по наследству третьему поколению, правда?

— Но, Хейли…

— Как здоровье Лайлы?

Хейли решила, что поинтересоваться здоровьем бабушки Бетт — самый удачный способ сменить тему. Бетт вышла замуж два года назад, была счастлива в браке и недавно стала матерью. С тех пор она стала ярой поборницей семейного счастья. Но Хейли-то знала, что брак — это не всегда счастье. Поэтому она предпочла перевести разговор на женщину, вырастившую Мэтта и Бетт. Маленькая пухленькая Лайла, всегда приветливая и жизнерадостная, была для Хейли почти как родная бабушка.

Бетт вздохнула, сразу погрустнев:

— Не очень. У нее по-прежнему неважно с сердцем.

— Она, наверное, души не чает в Одри?

— Да. — Бетт улыбнулась. — Бабушка больше не водит машину, так что после рождения Одри Мэтт сам съездил и привез ее к нам. Путь, конечно, неблизкий, но бабушке очень хотелось посмотреть на малышку, а Одри еще слишком мала для дальних путешествий на машине. Хотя, может быть, в следующем месяце мы с Дэвисом свозим ее в гости к прабабушке. — Бетт снова погладила дочурку по голове. — Мне хочется, чтобы они почаще виделись, пока есть возможность. Сама понимаешь, бабушка немолода, у нее больное сердце, кто знает, как дальше сложится…

Хейли знала, что Бетт имеет в виду сердечный приступ, случившийся у Лайлы год назад. Тогда они все очень перепугались, но, к счастью, Лайла выкарабкалась. Однако после приступа она так и не окрепла окончательно.

Некоторое время подруги молчали, обе думали о Лайле. Наконец Бетт сказала:

— Но ты не надейся, я от тебя так легко не отстану.

Хейли молча уложила в чемодан легкие шорты и посмотрела на подругу.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я и так счастлива.

Бетт фыркнула. Хейли расправила шорты и продолжила методично складывать вещи в чемоданы. Одри на руках у матери проснулась и загукала. Бетт погладила малышку по спинке.

— Врунишка. Джоэл тебе не подходил. Раньше я тебе не говорила, чтобы не расстраивать, но мне всегда казалось, что он ужасный зануда. Тебе нужен кто-нибудь поживее, с чувством юмора, тебе нужен мужчина вроде…

— Вроде Мэтта? — со смехом подсказала Хейли.

Бетт расплылась в довольной улыбке.

— Вот именно. А что, всякое может случиться. Не исключено, что в этой поездке ты полностью изменишь свое мнение о моем братце? По-моему, в этой истории он повел себя очень мило. — Озорные огоньки в глазах Бетт снова напомнили Хейли огоньки в глазах Мэтта. — Чем черт не шутит, может, вы еще надумаете пожениться по-настоящему!

Хейли внимательно посмотрела на подругу. У нее закралось подозрение, что Бетт с огромным удовольствием сосватала бы ее своему брату.

— Уж не нарочно ли ты все это подстроила?

Бетт искренне оскорбилась:

— Хейли! Я же не виновата, что Линдон не смог с тобой поехать!

Логично.

— Извини, конечно. — Хейли вздохнула. — И ты права, Мэтт правда был очень… мил.

Последнее слово она почти прохрипела, казалось, оно застряло у нее в горле. «Хватит думать о том, какой Мэтт славный! Хватит вообще о нем думать!» Хейли решительно захлопнула крышку чемодана. Но выкинуть Мэтта из головы все не удавалось, и она винила в этом Бетт.

Часа через три Хейли поняла, что единственный способ перестать наконец думать о Мэтте и избежать бессонницы — это опередить события и позвонить ему самой. Бетт так много распространялась о том, как «мило» повел себя Мэтт, что Хейли даже стало немного стыдно, что она даже не поблагодарила его за помощь. А ведь он действительно оказывает ей услугу.

Хейли встала с кровати и босиком прошла в маленькую, похожую на камбуз, кухню, где на стене висел телефон. Там она взяла толстый телефонный справочник, нашла телефон Мэтта и стала набирать номер. Мэтт снял трубку после третьего гудка. Хейли сразу поняла, что разбудила его. Она поспешно выпалила:

— Извини, это я. Я не хотела…

— Ладно, все в порядке, — пробурчал Мэтт.

Удивленный тем, что слышит в трубке голос Хейли, он потер глаза и с трубкой в руке откинулся на подушку. Весь день он руководил уборкой на стройплощадке и к вечеру валился с ног от усталости. Но все же не настолько, чтобы не заметить легкую дрожь в нежном, чуть хрипловатом голосе Хейли. Эта внутренняя ранимость и нежность, скрытые под маской железной решимости, неизменно задевали его за живое, пробуждая старые чувства, и ему это не нравилось. Мэтт готов был помочь Хейли, но пока не собирался всерьез связывать себя с какой бы то ни было женщиной, даже с подругой детства, если можно применить это определение к Хейли. Он был всецело поглощен работой и в ближайшем будущем не собирался ничего менять в этом отношении.

Мэтт вырос под опекой любящей бабушки, но даже ее любовь не могла компенсировать тяготы безденежья. Конечно, он не винил в этом Лайлу, она не думала, не гадала, что ей придется растить двоих осиротевших внуков. Повзрослев, Мэтт и Бетт обеспечили Лайле безбедную старость — она жила теперь со своей кузиной в комфортабельном пансионате для престарелых в Лаббоке. Но Мэтт решил для себя, что должен прочно встать на ноги и обеспечить себе стабильное финансовое положение, прежде чем хотя бы думать о женитьбе. До сих пор ему удавалось следовать этому правилу, он умел держать свои отношения с женщинами под контролем. Если в чем-то он и мог позволить себе расслабиться, то только не в том, что касалось его будущего, его бизнеса.

— Мэтт, я… э-э…

От Мэтта не укрылась тревога в голосе Хейли.

— В чем дело, Хейли? Что-то случилось?

— Нет, просто я…

Хейли нервозно наматывала телефонный провод на палец и спохватилась только тогда, когда палец посинел и начал болеть. Теперь, когда Мэтт снял трубку, ей стало казаться, что она позвонила напрасно.

— Я позвонила только затем, чтобы тебя поблагодарить, — выпалила она и снова почувствовала себя глупо. — Я хочу сказать, когда ты согласился мне помочь в моем деле, — Хейли решила не вдаваться в подробности и не упоминать о браке, — я же тебя так и не поблагодарила.

— Ничего страшного, — заверил Мэтт.

На уме у него было совсем другое: он думал о том, как сексуально звучит голос Хейли, и пытался представить, что на ней надето. Потом он вспомнил, что очень скоро увидит, что именно Хейли надевает на ночь. Ему вдруг стало жарко, он в который раз подумал, что лучше бы голос Хейли звучал не так трогательно-ранимо, потому что эта ее ранимость творила с его телом черт знает что.

Хейли молчала так долго, что Мэтт даже подумал, что она повесила трубку.

— Хейли.

— Я здесь. — Она снова стала наматывать на палец провод. — Я еще хотела, как бы это выразиться, лишний раз убедиться… — Хейли замялась. Предательство Джоэла подточило ее уверенность. — Убедиться, что ты не передумал и по-прежнему согласен поехать со мной.

Мэтт нахмурился:

— Конечно, не передумал. Я же сказал, что поеду, значит, поеду. А ты думала, что я тебя подведу? — Мэтт почувствовал, что трогательная неуверенность Хейли начинает размягчать его сердце. Решив, что это надо прекратить, он усмехнулся и с некоторым вызовом пошутил: — Ну уж нет, я ни за что не откажусь от бесплатного путешествия на Гавайи.

Хейли охнула и не без труда освободила палец из колец телефонного провода. Почему-то последняя фраза насчет бесплатного путешествия вызвала у нее легкое разочарование, но она сказала себе, что это глупо и нелепо. В конце концов, короткий отпуск на Гавайях — это и есть выигрыш Мэтта от их сделки. А ей нужно радоваться, что он не передумал.

— Ладно, значит, до завтра. Она быстро повесила трубку.

К сожалению, после звонка Мэтту бессонница не отпустила Хейли. Она рассчитывала, что, услышав голос Мэтта и лишний раз убедившись, что утром он за ней заедет, сможет расслабиться и заснуть, но ошиблась.

— Привет, дорогая.

Такими словами Мэтт в семь утра приветствовал Хейли. В шортах по колено и яркой рубашке с тропическим рисунком навыпуск он выглядел бодренько и жизнерадостно. Более того, он выглядел так, словно уже попал на Гавайи, отметила Хейли, нервничая еще больше. Можно было догадаться, что если уж Мэтт возьмется играть роль, то пойдет до конца. Именно этот максимализм и беспокоил ее больше всего. Хейли не могла не задаваться вопросом, какого мужа будет изображать Мэтт, пусть даже временно. Сама она чувствовала себя хуже некуда. Почти не сомкнув глаз ночью, она проспала и едва успела надеть приготовленные с вечера хлопковое платье в клеточку и босоножки на плоской подошве. Успела она и немного подкраситься, но легкий макияж не мог скрыть синяки под глазами — следы бессонной ночи. Вместо того чтобы спать, она непрестанно думала о предстоящем путешествии и о том, будет ли Мэтт вести себя как подобает.

Сейчас, когда что-либо менять было уже поздно, вся затея казалась Хейли чистым безумием. Утешало ее только то, что в результате ей удастся хотя бы отчасти восстановить собственное достоинство. Она не будет выглядеть со стороны жалкой страдалицей, брошенной женихом чуть ли не у алтаря. Но ей предстоит нелегкое время, уж Мэтт об этом позаботится.

— Не называй меня «дорогая».

Окинув Мэтта ледяным взглядом, Хейли наклонилась и взяла дорожную сумку. Мэтт подхватил два ее чемодана.

— Два чемодана и сумка? Ты что, Хейли, решила набрать одежды, чтобы хватило на всех островитян?

Чемоданы оказались тяжелыми. Мэтт поморщился.

— Чего ты в них наложила? Камней? Что касается «дорогой», между прочим, я стараюсь вести себя как подобает жениху.

Озорные огоньки в его глазах сверкали так ярко, что чуть ли не слепили глаза. У Хейли мелькнула мысль «случайно» уронить тяжелую сумку Мэтту на ногу. Но ничего подобного она, конечно, не сделала, а просто закрыла дверь и прошмыгнула мимо Мэтта в коридор. От него пахло свежестью летнего утра и… мужчиной, но Хейли предпочла бы этого не замечать.

— Я же тебя просила — веди себя сдержаннее. — Хейли пошла по дорожке впереди Мэтта. — К тому же мы сейчас одни, так что можешь не стараться попусту. — Она оглянулась. — Отвечаю на твой вопрос: в моем чемодане не камни, а одежда, и не для всех островитян, а только для меня.

Хейли догадывалась, что набрала слишком много вещей, но ей, как обычно, хотелось все предусмотреть.

Они дошли до автостоянки. Большой пикап Мэтта едва умещался на пятачке, отведенном для одного автомобиля. Мэтт путешествовал налегке: Хейли заметила, что из вещей у него всего один портфель да еще плоский чемодан, небрежно брошенный на пол машины. Мэтт безо всякого почтения забросил ее дорогие дизайнерские чемоданы в кузов пикапа. Хейли невольно поморщилась. Он усмехнулся.

— Забирайся.

Он открыл перед ней дверь пассажирского сиденья. На секунду ему показалось, что Хейли сейчас развернется и бросится бежать обратно, в свою квартиру. В босоножках на плоской подошве и простом хлопковом платье она немного походила на потерявшегося ребенка. Большие зеленые глаза казались темными, губы — очень нежными. Мэтт догадывался, что Хейли провела бессонную ночь, но не рискнул сказать об этом вслух — выражение ее лица не располагало к беседам.

Хейли со вздохом взобралась на сиденье пикапа, что при ее маленьком росте было не так просто. Она не припоминала, когда последний раз ездила в таком автомобиле. «Для кого их только делают, для великанов?» Хейли покосилась на Мэтта. Тот чувствовал себя совершенно непринужденно, здесь ему было явно удобнее, чем в ее маленьком «компакте», где он походил на сардину в консервной банке. В кабине пикапа было достаточно места для его длинных ног. Очень длинных.

Хейли отвела взгляд. Не хватало еще пялиться на его ноги!

По дороге до аэропорта они почти не разговаривали. Как показалось Хейли, Мэтт смирился с ее молчаливостью и не обиделся. Сдав багаж, они прошли в зал отлета. Здесь возле огромного, во всю стену, окна, выходящего на летное поле, стояли пластиковые стулья. Хейли села, а Мэтт пошел поискать, где можно выпить кофе. Хейли лишняя доза кофеина не требовалась, она и без того была слишком взвинчена, постоянно высматривая среди пассажиров оператора с телестудии.

Хейли надеялась, что ей удастся переговорить с оператором и разузнать поточнее, чего от них с Мэттом ждут. Но, к сожалению, оператор появился только в последнюю минуту перед взлетом, когда она и Мэтт уже заняли места в салоне первого класса, и Хейли не успела с ним не только словом перемолвиться, но даже не узнала его имя. Только в полете она выяснила, что оператора зовут Хэнк Фредерик. Это был мужчина среднего роста с длинными темными волосами и проницательными серыми глазами. Заняв место через проход от «новобрачных», Хэнк расчехлил большую видеокамеру и начал съемки в ту же минуту, когда самолет поднялся в воздух. Хейли очень удивилась. Видя ее реакцию, оператор пояснил:

— Эти кадры, может, и не войдут в передачу, но никогда не знаешь заранее, что пригодится. Мы хотим осветить медовый месяц со всех сторон. Мы хотим, чтобы зрители получили самое полное представление о медовом месяце на Гавайях.

Хейли во все глаза смотрела в окно. По мере того как самолет набирал высоту, все, что осталось внизу, казалось все меньше. Под крылом самолета бесконечной желтой, почти безжизненной на вид равниной, расчерченной зелеными полосами деревьев да кое-где сбрызнутой голубыми каплями озер, простирался Техас.

Хейли почувствовала тошноту и быстро отвела взгляд. Это было странно, она редко летала, но раньше ее не укачивало в самолете, вероятно, причина была в бессонной ночи.

— Ты в порядке? — спросил Мэтт.

По мнению Мэтта, Хейли вела себя как-то странно с той самой минуты, когда он за ней заехал. Мэтт мог только гадать, переживает ли она из-за этого мерзавца Джоэла Ларсона или ее волнует то, что она летит с ним на Гавайи. При этой мысли Мэтт почувствовал какой-то странный жар внутри. Предположение, что это была ревность, он отбросил сразу же как невероятное и сказал себе, что ему просто неприятно видеть, когда кто-то страдает.

Хейли кивнула и хрипло ответила:

— Все нормально, просто я не люблю самолеты.

Мэтт взял ее за руку. Пальцы у Хейли были как ледышки, но тепло Мэтта подействовало на нее успокаивающе. Старший пилот объявил по радио, что самолет держит курс на международный аэропорт Гонолулу, сообщил время и условия полета.

Итак, они на пути в Оаху. Хейли снова испытала приступ тошноты.

— Эй, вы в порядке? — поинтересовался через проход Хэнк, снимая с плеча камеру.

Хейли подняла взгляд. Мэтт потрепал ее по руке и ответил вместо нее:

— Она просто устала. — Мэтт выразительно вскинул брови и, понизив голос, добавил: — Сами понимаете, брачная ночь…

Хейли изо всех сил наступила Мэтту на ногу, к счастью, оператор, кажется, этого не заметил. Он понимающе улыбнулся Мэтту:

— Догадываюсь.

В это время стюардесса стала раздавать пассажирам меню завтрака. Хэнк положил камеру на свободное сиденье рядом со своим.

— Прекрати! — прошипела Хейли Мэтту.

Тот с самым невинным видом поинтересовался:

— Что именно?

— Сам знаешь что!

Мэтт невинно улыбнулся, показывая ямочки на щеках.

— Не знаю. Так что же?

— Прекрати свои сексуальные намеки! — смущенно прошептала Хейли.

Мэтт ответил так же шепотом:

— Хейли, но мы же считаемся молодоженами.

Стюардесса подала оператору поднос с завтраком, и тот сосредоточился на еде. Мэтт снова улыбнулся:

— Он, знаешь ли, имеет право предполагать, что мы занимались сексом.

Выражение досады на лице Хейли было до того комичным, что Мэтт чуть не расхохотался. Хейли не успела придумать достойный ответ — к ним подошла стюардесса, положив тем самым конец разговору. Каждый получил свой поднос с завтраком. Мэтт с аппетитом принялся за еду, Хейли без энтузиазма подцепила вилкой кусочек омлета. У нее возникло стойкое предчувствие, что «медовый месяц» пойдет совсем не так, как она планировала. Кинооператор относился к своему заданию серьезнее, чем можно было рассчитывать, а Мэтт оказался более… более Мэттом, чем она ожидала. А она… Хейли положила вилку на поднос и краем глаза посмотрела на Мэтта. Он неотразим: загорелый от работы на открытом воздухе, подтянутый, красивый. Сексуальный. Похоже, она влипла.

Глава 4

— Что ты делаешь?

Хейли держала в руках тонкую книжицу в мягкой обложке. Мэтт наклонился к ней, от нее пахло свежестью и чем-то сладким, и он еле сдержался, чтобы не прислониться к ней, не зарыться лицом в массу медно-рыжих волос, ниспадающих на ее плечи. Стюардесса уже собрала подносы после завтрака. Гул радостно-возбужденных голосов туристов, направляющихся на Гавайи, стих, и в салоне слышалось только приглушенное гудение двигателей самолета. Ничто не могло отвлечь внимание Мэтта от Хейли, от ее мягких волос, от гладкой кожи…

Мэтт только теперь запоздало понял, что его недавние шуточки насчет их брачной ночи рикошетом ударили по нему самому. Он не мог избавиться от волнующих образов, которые рисовало ему воображение: Хейли в постели обнаженная, Хейли раскрывает ему объятия…

— Это словарь гавайского языка, — пояснила Хейли, поднимая глаза на Мэтта. — Я его учу.

— Учишь? — Мэтт был изумлен, но обрадовался возможности отвлечься от опасных мыслей. — Зачем? Нам что, в конце поездки придется сдавать экзамен?

Хейли поджала губы.

— Нет.

«Ну вот, — подумал Мэтт, — теперь я вижу прежнюю Хейли». С такой Хейли, зажатой, чопорной, воспринимающей отпуск как школьный поход, Мэтт чувствовал себя гораздо более непринужденно. Такую Хейли ему было легко дразнить и не так легко представить в своей постели. Это совсем не та Хейли, которая являлась ему в сексуальных фантазиях. Хейли его фантазий может спать спокойно — она попросту не существует в действительности.

— Между прочим, они там, на островах, понимают по-английски.

Он почувствовал себя гораздо лучше. Если бы еще совсем забыть о той, другой Хейли… Беда состояла в том, что реальная Хейли, напряженная, как сжатая пружина, и прямая, как натянутая струна, сидела рядом, и он не мог не задумываться о том, как помочь ей расслабиться. Мэтт мысленно встряхнул себя. Чего ради пытаться превратить реальную Хейли в Хейли его грез? Лучше просто выкинуть фантазии из головы. Их «медовый месяц» — притворство от начала до конца, и нельзя об этом забывать.

Мэтт спросил себя, с какой стати он вообще фантазирует о Хейли. Он знает ее почти всю жизнь и вроде бы давно перестал о ней грезить. Напрашивался вывод, что он нуждается в отпуске гораздо больше, чем думал. Раньше Мэтт умел развлекаться так же самозабвенно, как работать, но в последнее время только и делал, что вкалывал.

— Спасибо, я знаю, что на Гавайях говорят по-английски. — Изумрудные глаза Хейли смотрели очень серьезно. — Но мне было бы интересно выучить несколько слов или фраз на местном наречии. Ты знаешь, что в гавайском алфавите всего двенадцать букв?

Мэтт нахмурился. Ему вспомнилось третье правило Хейли: уважать взгляды друг друга и считаться с тем, что они разные. Его кольнула совесть: он согласился помочь Хейли, но, наверное, с ее точки зрения, до сих пор не очень хорошо справляется с задачей. Ради Хейли, да и ради самого себя, он должен исправиться. Возможно, изучать гавайский — не такая уж плохая идея, например, это отвлечет его от более опасных мыслей.

— Всего двенадцать? Правда? — Мэтт потянулся за книжкой. — Дай-ка я взгляну.

Хейли явно удивилась, но все-таки отдала ему словарь.

— Ты же меня знаешь, — не удержавшись, пошутил Мэтт, — я обожаю учиться.

— Ну да, — с некоторым недоверием пробормотала Хейли.

Даже не взглянув в книгу, Мэтт произнес:

— Алоха. Вот видишь, я уже говорю по-гавайски.

Хейли вздохнула:

— Мэтт, ты неисправим. Спасибо за помощь.

На этой саркастической ноте она потянулась за книгой, но Мэтт не спешил ее возвращать.

— Махало.

— Что?

— Махало. — Мэтт улыбнулся. — Это значит спасибо.

Неожиданно Хейли тоже улыбнулась:

— Махало.

Внутри у Мэтта что-то шевельнулось — нечто непривычное, но вместе с тем знакомое, что-то, что он не хотел анализировать. Он напомнил себе о том, чем занимался, и перевернул несколько страниц.

— Холо холо. Хорошее выражение, означает развлекаться и веселиться. Мы с тобой будем много холо холо, правда?

— Холо холо, — тихо повторила Хейли.

В ее голосе слышалась неуверенность, как будто она сомневалась в серьезности Мэтта, но во взгляде светилась надежда на то, что он все-таки серьезен. Мэтт почувствовал гордость за самого себя. Он внезапно понял, что доставлять Хейли удовольствие может быть почти так же приятно, как поддразнивать ее.

Остаток утра они провели, заучивая гавайские слова и выражения. После ленча в самолете показывали фильм. Хейли надела наушники и стала внимательно следить за перипетиями сюжета триллера. Мэтт попытался последовать ее примеру, но никак не мог сосредоточиться на сюжете. Ему было одновременно и хорошо, и как-то неуютно, и эти смешанные чувства были порождены тем, что он провел очень необычное утро в обществе Хейли. Впервые в жизни они были заняты общим делом — учили язык. Прежде все отношения Мэтта с Хейли строились на конфликтах — он ее дразнил, разыгрывал, подшучивал над ней, таким образом на свой, мальчишеский, лад справляясь с чувствами, которые питал к подруге сестры. Но теперь им с Хейли предстояло играть роль новобрачных, то есть ладить друг с другом. При этом он не должен был забывать, что это лишь притворство. Мэтт спрашивал себя: почему дома, в Техасе, эта задача казалась ему очень простой, а сейчас все осложнилось?

Не найдя ответа, Мэтт попытался сосредоточиться на фильме и в конце концов это ему почти удалось, но неожиданно его плеча что-то коснулось. Мэтт повернулся. Хейли с закрытыми глазами склонила голову на его плечо. Наушники сползли с ее головы и запутались в густых рыжих волосах. Мэтт снял наушники и окончательно отказался от попыток следить за развитием сюжета. Многие пассажиры спали, кто-то читал, кто-то смотрел фильм. Поддавшись искушению, Мэтт повернулся к Хейли, наклонился к ее волосам и с наслаждением вдохнул их нежный цветочный запах. Оператор тоже дремал, поэтому Мэтт не мог оправдать свой поступок тем, что работает на публику. Он сделал это не для Хэнка, а для самого себя — и тут же за это поплатился, почувствовав внезапный жар в паху.

Считается, что он должен помогать Хейли, защищать ее, вести себя с ней как старший брат, а не как любовник. Но беда в том, что он не был ее братом. Мэтт неохотно выпустил из пальцев нежные локоны, убрал руку и мысленно пообещал себе не позволять никаких прикосновений, если их не снимают на пленку. Зря он спорил с Хейли — иногда в отпуске действительно лучше придерживаться правил.

* * *

— Проснись, мы приземляемся.

Хейли открыла глаза, заморгала и растерянно посмотрела в глаза Мэтту. Голубые глаза были близко, даже слишком близко от ее собственных. Опустив взгляд, она уставилась в его плечо, несколько мгновений разглядывала яркий рисунок его рубашки и только после этого осознала, что заснула на плече у Мэтта.

— Ой! Извини. — Она резко отстранилась, густо покраснев.

— Ничего страшного.

Мэтт непринужденно усмехнулся. Наверное, его ответ должен был успокоить Хейли, но не успокоил. Она снова задумалась о предстоящей ночи в отеле. За время полета они так и не обсудили, кто где будет спать, но Хейли понимала, что сама собой эта проблема не разрешится. Самолет стал заходить на посадку. Тревога Хейли все нарастала. Наконец они вышли из самолета в аэропорту Гонолулу. Представитель отеля, встречая их, надел на них гирлянды из ярких душистых цветов. Получив багаж, Хейли и Мэтт сели в лимузин, который повез их в Вайкики.

Десятимильная поездка показалась Хейли слишком короткой. С каждой минутой она все больше нервничала и все яснее сознавала, что запуталась в паутине, которую сама же и сплела. Она попыталась любоваться проплывающим за окнами пейзажем. Небоскребы Гонолулу сменились стройными пальмами Вайкики. Буйство тропической растительности поражало воображение: жилые дома, магазины, отели — все утопало в зелени и огромных ярких цветах. Дорога пошла вдоль берега, и по левую сторону от них раскинулся бескрайний, неправдоподобно голубой океан.

Утопающий в тропической зелени отель, расположенный возле широкой полосы белого песка, окаймленной рядом стройных пальм, был великолепен, и это на время отвлекло Хейли от тревожных мыслей. Она уже поверила, что ее ждет отпуск в раю, но только когда она избавится от Хэнка… и Мэтта.

Как только они зарегистрировались в отеле, Хейли заявила:

— Мне не терпится выйти на пляж. — И мысленно добавила: «Одной».

Меньше всего Хейли хотелось бы, чтобы рядом с ней околачивался Мэтт в одних плавках — то есть почти без ничего, — демонстрируя свое загорелое мускулистое тело. У нее даже мелькнула мысль, что лучше бы она выиграла поездку на Аляску.

Когда все трое шли к лифтам, Хэнк сказал:

— Я хочу снять момент, когда новобрачные входят в номер.

Хейли не поняла, что может быть интересного в том, как два человека входят в гостиничный номер, но промолчала. Мэтт нашел нужную дверь и уже собирался ее открыть, но Хэнк замахал рукой.

— Стоп! Вы же не можете просто так взять и войти!

Теперь Мэтт удивился не меньше, чем Хейли:

— Что вы имеете в виду?

Хэнк пристально посмотрел на Мэтта и поднял камеру к плечу.

— Вы должны перенести новобрачную через порог, — пояснил Хэнк. — Зрители любят романтику.

Хейли оторопело заморгала. Перенести через порог?! Она быстро посмотрела на Мэтта. Удивление в его голубых глазах постепенно уступило место озорному блеску. Этот озорной взгляд был знаком Хейли даже слишком хорошо: в детстве она видела его много раз. Паника, не поддающаяся контролю, приковала ее к месту. Она облизнула губы и сглотнула. Ее мысли пустились вскачь, она судорожно пыталась найти любой предлог отказаться. Но как назло в голову приходила одна единственная — истинная — причина, по которой им не стоило этого делать: потому что она до смерти боялась оказаться в объятиях Мэтта, боялась того, что могла при этом почувствовать. Конечно, Хейли не могла привести этот довод Хэнку. Да и Мэтту, если разобраться. А потом стало слишком поздно: Мэтт подхватил ее на руки, и она узнала, каково это — оказаться в его объятиях. Он поднял ее легко, словно невесомую, прижал к своей груди и посмотрел в глаза насмешливо и дерзко. Хейли обняла его за шею. Она испытала странное возбуждение, отчасти страх, но и еще что-то непонятное, но приятное. Казалось, она парит над землей, и не только потому, что ее ноги не касаются пола. Хейли с удивлением поняла, что ей приятно. Конечно, это было неразумно, но она ничего не могла с собой поделать, потому что в эти секунды власть принадлежала не разуму, а телу. Руки Мэтта обнимали ее, взгляд согревал. Захваченная непривычными ощущениями, Хейли даже не сразу поняла, что говорит Хэнк. Она вообще забыла о его существовании.

— Хорошо, а теперь, может, поцелуетесь?

Сердце Хейли забилось втрое чаще обычного, она даже испугалась сердечного приступа. Взгляд Мэтта стал глубже, глаза потемнели, в них внезапно пропал всякий намек на озорство. В желудке у Хейли словно взорвался тысячами искр фейерверк, и искры, разлетевшись по всему телу, достигли кончиков пальцев. Мэтт наклонил к ней голову. Хейли было просто некуда деваться, во всяком случае, именно так она позже объясняла себе, почему не уклонилась от его губ. У нее была лишь секунда, чтобы задуматься, на что будет похож поцелуй Мэтта, а потом она узнала это на практике.

Глава 5

Хейли ожидала, что его поцелуй будет быстрым, возможно, дразнящим, может быть, слишком дерзким, но только не таким, каким он оказался в действительности. Мэтт лишь легонько потерся губами о ее губы, так что поначалу она была даже разочарована. «Неужели это все? Из-за чего же я тогда волновалась?»

Но затем поцелуй стал глубже, и Хейли поняла, что легкое соприкосновение губ было всего лишь прелюдией. Именно в нежности и заключалась вся опасность его поцелуя. Его чувственный жар окутывал Хейли медленно, нежно, но неотвратимо, она растаяла в этом жаре и ослабела. Никогда еще она не испытывала ничего подобного. Мэтт целовал ее нежно, но в то же время неистово. Хейли словно получила дозу сильнейшего наркотика, к которому мгновенно пристрастилась, и наркотик этот назывался — Мэтт.

Все ее нервные окончания буквально зазвенели от эротического наслаждения. Хейли не знала, услышала она слабый стон или издала этот звук сама. Затем, кажется, закрылась дверь, но точно она не знала. Да и как она могла быть в чем-то уверенной, когда все ее тело пылало словно в огне, затопленное раскаленной лавой ощущений? Мэтт обнял ее крепче, и она расплавилась в его объятиях. Ее тело охватила предательская дрожь, отдельные искорки возбуждения слились вместе в один очаг жара, разгорающегося где-то в сокровенной глубине ее женственности. Под ней что-то качнулось — уж не земля ли? Но вдруг, резко вернувшись к действительности, Хейли поняла, что это не планета, а всего-навсего матрас. Реальность разрушила колдовство, сотворенное прикосновениями Мэтта. Хейли оторвалась от его губ, отпрянула, перевела дыхание и огляделась. Она была потрясена, более того — она была в ужасе. Они лежали на двуспальной кровати в шикарном гостиничном номере, и дверь была закрыта. Их единственный зритель — оператор — удалился с места действия, но они, увлекшись, этого даже не заметили и продолжили спектакль.

— Хватит, мы можем прекратить, Хэнк нас не видит, — бессвязно пробормотала Хейли. После чувственной атаки Мэтта язык ей почти не повиновался. Мысли тоже путались. Неужели она в самом деле наслаждалась поцелуем? Густо покраснев, Хейли осторожно выскользнула из-под Мэтта и попыталась встать. Колени подгибались, но она постаралась побороть слабость и все-таки встала.

Мэтт сел и попытался осмыслить происшедшее. То, что произошло, не входило в его планы. Он собирался только взять Хейли на руки и перенести через порог. Прикасаться к ней только тогда, когда их снимают, — это вполне укладывалось в рамки их правил. Но постепенно Мэтт забыл обо всех правилах, он даже не помнил толком, как закрыл дверь и понес Хейли на кровать. Он видел только саму Хейли, ощущал ее губы, ее гибкое тело, прижатое к его собственному, слышал частое гулкое биение ее сердца в унисон с его собственным.

Эта женщина определенно опасна. Она растаяла в его объятиях и откликнулась на его поцелуй так быстро и так страстно, что ее ответный порыв едва не сбил его с ног. Это была та самая Хейли из его фантазий. В том-то и беда. Съемка прекратилась, а он продолжал прикасаться к Хейли, целовать ее. Юношей Мэтт не раз представлял, что бы он почувствовал, целуя Хейли. Лучше бы его подростковым фантазиям так и остаться фантазиями. Реальность оказалась слишком яркой. Это неправильно, так не должно быть. Мэтт понимал, что должен обуздать свои инстинкты, и недоумевал, что на него нашло. Он чуть не забыл, что их медовый месяц — ненастоящий.

— Ты права.

Он пригладил рукой волосы и внимательно посмотрел на Хейли. Она разрумянилась, губы слегка припухли, но в остальном она выглядела как обычно, словно ничего не произошло. Как же Мэтт ненавидел это ее спокойствие! Неужели их поцелуй только на него так сильно подействовал, а ее совсем не тронул? Может, ему вообще померещился страстный отклик Хейли? Но потом он заметил, что у нее дрожат руки.

Чтобы совладать с дрожью, Хейли скрестила руки на груди.

— В этом не было необходимости.

Мэтт чувствовал себя неловко и, как всегда в таких случаях, скрыл смущение под маской юмора. Он притворился, что не понимает:

— В чем?

Хейли поджала губы.

— Тебе не обязательно было целовать меня так.

— Но Хэнк попросил, чтобы мы поцеловались.

— А если бы Хэнк попросил сбросить меня с обрыва? — холодно поинтересовалась Хейли.

Мэтт наклонил голову набок.

— Ты потому так злишься, что тебе понравилось.

Почему-то Мэтту очень хотелось услышать от Хейли подтверждение — почему, он не знал, да и не желал разбираться.

— У тебя галлюцинации.

— Не думаю.

— Ой, не надо! Нас снимали на пленку…

— Но не все время.

Хейли надула губки.

— Все равно. — Она хотела закрыть тему, но, не удержавшись, бросила еще одну, последнюю, реплику. — Ну у тебя и самомнение!

В дверь громко постучали.

— Это, наверное, Хэнк, — пошутил Мэтт. — Услышал, как мы спорим, и забеспокоился о судьбе нашего брака.

Мэтт пошел открыть дверь. Коридорный вкатил в номер тележку с вещами — в основном с чемоданами Хейли — и выгрузил их. Дав ему чаевые, Мэтт закрыл за ним. К этому времени Хейли сбежала из комнаты на широкий балкон-веранду, положив тем самым конец разговору. Мэтт рассудил, что оно и к лучшему: развивать тему, понравилось ли им целовать друг друга, было по большому счету не в интересах их обоих. Поэтому, выйдя на веранду, Мэтт ограничился вполне безобидным замечанием:

— Неплохая берлога.

С балкона открывался великолепный вид на океан, впереди, насколько хватало глаз, простиралась безбрежная синева.

— Какая красота! — тихо прошептала Хейли. — Дух захватывает.

Однако Хейли понимала, что проблема их размещения сама собой не разрешится. Она повернулась к двери в номер и посмотрела внутрь. Кроме огромной кровати, в номере имелись стол, несколько стульев, пара кресел, но не было ни кушетки, ни еще чего-нибудь, на чем можно было прилечь. К сожалению, теперь, после поцелуя, чуть было не закончившегося катастрофой, Хейли точно знала, что не рискнет лечь спать в одной постели с Мэттом. Ей до сих пор не верилось, что она сама устроила себе ловушку — подбросила Мэтту еще один повод ее дразнить. Слишком уж легко она выдала себя, откликнувшись на его поцелуй. Никогда еще поцелуи ни одного мужчины не действовали на нее так, Мэтт застиг ее врасплох, и она оказалась не готовой сопротивляться. Но отныне она будет держать ухо востро, и ее бдительность начнется с того, что она откажется спать с ним в одной постели.

Хейли прошла мимо Мэтта и вошла в номер.

— Я собираюсь позвонить портье и попросить раскладушку.

— В этом нет необходимости, — возразил Мэтт, входя за ней следом.

— Нет, есть.

— Я могу поспать на стуле, лечь на полу или еще что-нибудь придумать.

Хейли замотала головой и сняла трубку.

— Нет, ты займешь кровать. — В этой неловкой ситуации она старалась рассуждать логически. — Ты слишком длинный для раскладушки, не говоря уже о стульях.

Не дав Мэтту возразить, она стала набирать номер. Как только ей ответили, она сделала заявку на раскладушку и повесила трубку. Чтобы избежать продолжения спора, Хейли сразу принялась распаковывать вещи. Первым делом она достала купальник, пляжные принадлежности и косметичку. Взяв все это, она удалилась в ванную. Заперев за собой дверь, Хейли прислонилась к стене и посмотрела на себя в большое зеркало, отражающее ее в полный рост.

«Во что я ввязалась?»

Самое неприятное, что Хейли даже не хотела отвечать на этот вопрос, она была не готова к тому, чтобы узнать правду. Но что бы это ни было, Хейли должна была с ним справиться, и она собиралась решать проблему по частям, шаг за шагом. И начать нужно было прямо с сегодняшнего утра. Для начала Хейли решила пойти на пляж — в одиночестве.

Приняв решение, Хейли быстро переоделась в бикини с легкомысленным рисунком в цветочек, набросила легкую полупрозрачную накидку в тон купальника, надела белые сандалии и, заплетя волосы в косу, вернулась в комнату. Там она беззаботно сообщила Мэтту:

— Я иду на пляж.

Мэтт лежал, вытянувшись во весь рост, на кровати. Пока Хейли была в ванной, он успел переодеться в темно-синие плавки. Мэтт не снял с кровати покрывало, но это не имело значения: образ Мэтта, лежащего на кровати, с этой минуты прочно запечатлелся в памяти Хейли. Теперь-то она точно знала, что не может спать сегодня вечером на этой кровати. Покрывало, наверное, сохранит его запах. При одной мысли об этом у Хейли начиналось покалывание под кожей, а желудок проделывал сальто-мортале. Ей вдруг стало жарко, хотя в номере работал кондиционер.

— Отлично. Я с тобой.

Мэтт пружинисто вскочил с кровати.

— В этом нет необходимости. — Хейли немного подумала и неохотно добавила: — Извини, кажется я опять веду себя грубо.

Ответить Мэтт не успел, в дверь постучали. Хейли открыла. На пороге стоял служащий отеля, рядом с ним на полу стояла сложенная раскладушка. За его спиной откуда ни возьмись возник Хэнк.

— Это еще зачем? — спросил оператор, кивая на раскладушку.

Хейли растерялась. Судорожно пытаясь что-нибудь придумать, она пролепетала:

— Н-не знаю.

— Кто-то из вашего номера заказывал раскладушку, — пояснил служащий.

Он попытался внести раскладушку в номер, но Хейли стояла в дверях, загораживая проход. Мэтт остановился рядом с ней.

— Это какое-то недоразумение, — сказал он. — Мы, знаете ли, молодожены.

Мэтт положил ей руку на плечо. Рука была теплой, сильной. Хейли была благодарна ему за молчаливую поддержку и, конечно, не могла стряхнуть его руку в присутствии Хэнка — во всяком случае, именно так она объяснила себе, почему этого не сделала.

— Так вы не заказывали раскладушку? — скептически переспросил коридорный, сверяясь с каким-то списком.

Мэтт обнял Хейли чуть крепче.

— Нет, не заказывали.

Служащий отеля нахмурился, но потом пожал плечами и пошел прочь по коридору, унося с собой раскладушку.

«Раскладушка!» Хейли бросилась бы за ним, если бы могла. Хэнк подошел к ним. Мэтт привлек Хейли чуть ближе к себе и посмотрел в глаза. В его глазах плясали веселые искорки. Как всегда, он выглядел так, словно получал немалое удовольствие от происходящего. Казалось, он не испытывал ни малейших неудобств от их притворного брака.

— Я только хотел уточнить, знаете ли вы, что сегодня вечером на пляже устраивают барбекю для клиентов отеля, — сказал Хэнк. — Я рассчитываю снять хорошие кадры.

— Конечно, — согласился Мэтт.

Хэнк ушел, и Хейли выскользнула из-под руки Мэтта.

— Я все-таки пойду на пляж, а раскладушку можно получить и позже.

— О раскладушке не беспокойся, мы что-нибудь придумаем, — небрежно бросил Мэтт.

— Что, например?

Хейли почувствовала, что выдержка ей изменяет. Все, абсолютно все шло наперекор ее планам. Мэтт только пожал плечами:

— Пока не знаю. Расслабься, ты слишком зажата.

— Вовсе я не зажата!

Хейли повернулась к нему, поставив руки на бедра. Мэтт молча смотрел на нее, изогнув брови.

— Послушай, Мэтт, я просто пытаюсь действовать по плану, это не значит, что я зажата, закомплексована или что-нибудь в этом роде. Я просто хочу быть ко всему готовой.

Мэтт прислонился к косяку.

— Невозможно предусмотреть все. Иногда лучше просто плыть по течению и руководствоваться своей интуицией.

— В данный момент интуиция мне подсказывает, что я должна пойти на пляж. — Хейли выдержала паузу. — Одна. Увидимся позже.

Не дожидаясь возражений, Хейли развернулась, вышла в коридор и пошла к лифту.

Мэтт заметил, что она что-то выронила. Он наклонился и поднял с пола флакон сильного солнцезащитного лосьона. Но когда Мэтт выпрямился, за Хейли уже закрывались двери лифта.

Глава 6

«Ты слишком зажата».

По какой-то необъяснимой причине это замечание Мэтта не давало Хейли покоя. Она досадовала на себя: ей посчастливилось оказаться в шикарном отеле на одном из красивейших пляжей мира, но она, вместо того чтобы наслаждаться жизнью, переживает из-за каких-то слов Мэтта!

Хейли решительно прошла через вестибюль отеля к дверям. Снаружи ее обдало теплым влажным воздухом. Хейли подставила лицо солнцу и на несколько секунд закрыла глаза, пытаясь думать только о приятном, умиротворяющем. Она вдохнула поглубже и медленно выдохнула, пытаясь вместе с выдохом избавиться от всех негативных мыслей. «Мэтт — просто олух, — думала она, — не стоит воспринимать его слова слишком серьезно. Зажата! Вовсе я не зажата, а просто люблю порядок и организованность. Ну разве что немного педантична…»

Хейли вдруг поняла, что стоит, стиснув зубы. Она открыла глаза и усилием воли заставила себя расслабиться. Затем медленно пошла к пляжу. По обе стороны от отеля простирался белоснежный песок (Хейли прочла в путеводителе, что его завозят сюда из-за границы). И в воде, и на берегу было очень много народу. Дойдя до песка, Хейли разулась и пошла туда, где, как ей показалось, было посвободнее и был шанс устроиться не совсем вплотную к другим отдыхающим. Здесь она расстелила полотенце, сняла накидку, села и стала рыться в сумке в поисках солнцезащитного лосьона. После нескольких минут поисков стало ясно, что лосьона в сумке нет. Хейли решила, что забыла его в номере. Она с досадой вздохнула и, сидя на полотенце, окинула критическим взглядом свою бледную кожу. Такой ничего не стоит обгореть, вот почему она купила лосьон с самой высокой степенью защиты, какую только нашла.

— Что-нибудь потеряла?

Хейли подняла голову, рукой прикрыв глаза от солнца. Крупная фигура Мэтта вырисовывалась темным силуэтом на фоне ярко-голубого неба. Он протянул Хейли флакон солнцезащитного лосьона.

— Вот он где! — Хейли взяла. — Спасибо.

Хейли немного смягчилась и почувствовала угрызения совести: она поругивала Мэтта, хотела, чтобы он оставил ее в покое, а он не поленился снова оказать ей услугу.

— Ты уронила его по дороге, я нашел его в холле, — пояснил Мэтт. Он бросил полотенце на песок и наклонился, чтобы его расстелить. — Мне показалось, что он тебе понадобится. — Он тоже посмотрел на ее белую кожу. — Ничего, если я присяду рядом? Ты на пляже, я на пляже… по-моему, глупо не устроиться рядом.

Хейли пожала плечами. Да и что она могла сказать? Правду — что ей хотелось побыть одной, потому что после его поцелуя у нее до сих пор кружится голова? Ни в коем случае.

— Ты прав, это было бы нелепо.

Мэтт сел и вытянул свои длинные ноги. Живот у него был плоский, упругий, мышцы груди рельефно вырисовывались под смуглой кожей. Он выглядел очень мужественно и был очень загорелым — рядом с ним Хейли показалась себе еще бледнее.

— Я, как говорится, белая как полотно.

Хейли ожидала, что Мэтт начнет ее поддразнивать по этому поводу, но он заметил:

— Кажется, бледность сейчас в моде. По-моему, ты выглядишь отлично.

Хейли открыла тюбик с лосьоном. «Отлично». Мэтт думает, что она выглядит отлично. Непонятно почему, но это ее задело. Отлично — это звучит как-то скучно, банально… по-братски. Впрочем, их отношения с Мэттом и должны быть братскими, несмотря на недавний поцелуй. Тот поцелуй был лишь частью спектакля.

Хейли выдавила порцию лосьона на ладонь и стала размазывать его по рукам и ногам, по животу и груди. Потом завела руку за спину, пытаясь намазаться сзади.

— Давай помогу, — предложил Мэтт.

Не успела Хейли возразить, как он уже взял у нее флакон. Его теплые, сильные руки заскользили вниз по ее спине, потом вверх, к плечам. Ощущение было приятным и очень чувственным. К тому времени когда его пальцы добрались до ее лопаток, внутренности Хейли, казалось, превратились в желе. Она крепко зажмурилась, стараясь не очень уж наслаждаться прикосновениями Мэтта, слишком похожими на ласку.

— Ладно, наверное, хватит, — внезапно сказала Хейли.

Круто развернувшись, она забрала у Мэтта лосьон.

«Наверное, во всем виноваты Гавайи, — решила она. — Здесь, на островах, все приобретает невероятно чувственный оттенок».

— Ты когда-нибудь занималась бодисерфингом? — спросил Мэтт.

Хейли оперлась локтями о колени и посмотрела на воду, где было так же много народу, как на берегу.

— Нет.

— Не хочешь научиться?

Хейли раздумывала над ответом целых полминуты.

— Мне нравится смотреть на океан, но плавать в нем немного страшновато. А уж перспектива нарочно броситься в высокую волну меня совсем не привлекает. На мой взгляд, это слишком опасно.

Мэтт замотал головой:

— Вовсе нет. — Он встал и протянул ей руку: — Пойдем, попробуешь.

— Ну нет! — замотала головой Хейли.

— Хейли, хватит прятаться от жизни! — Мэтт явно бросал ей вызов. — Развлекайся. Для того чтобы просто сидеть на песке, не стоило уезжать из Техаса.

Хейли снова вспомнились его слова, что она слишком зажата. Ей вдруг захотелось доказать Мэтту, что он был не прав.

— Ладно, пойдем.

Она взяла его за руку и встала. Они пошли по берегу к самой воде. Вместо того чтобы отпустить ее руку, Мэтт переплел ее пальцы со своими. Хейли подозревала, что он боялся, что она передумает и сбежит, и его опасения были не лишены оснований.

— Видишь, что они делают? — Чтобы перекричать шум волн и гул десятков голосов, Мэтт наклонился к самому уху Хейли. Он показал на смельчаков, маневрирующих в волнах. — Нужно стать одним целым с волной. Ты должна следить за тем, как образуется волна, а потом оседлать ее до того, как она тебя накроет.

— Я вижу, что они сумасшедшие.

— Но это же интересно!

Глаза Мэтта ярко сверкали на солнце. Хейли вздохнула:

— Ну ладно, пошли.

Хейли подошла к самой кромке воды. Осознав, что Мэтт все еще держит ее за руку, она высвободила руку. Мэтт вышел вперед, Хейли несмело последовала за ним. Когда он в первый раз бросился в набегающую волну, у Хейли захватило дух, пульс от волнения участился. Но с Мэттом ничего не случилось, волна понесла его к берегу, он смеялся и явно получал удовольствие.

Хейли посмотрела, как он проделал это еще несколько раз, потом наконец решила попробовать сама. В первый раз она струсила и не успела поймать волну. Но затем она попыталась снова и на этот раз успела броситься в небольшую волну как раз вовремя. Ее сердце колотилось громко, как молот, это было страшно, но и захватывающе интересно. К тому моменту когда Хейли, пошатываясь, встала, а угасающая волна набежала у ее ног на берег, она была вся мокрая.

— Молодец! — крикнул Мэтт.

По колено в воде, он пошел к ней вдоль берега.

— Да, я это сделала! — гордо заявила Хейли.

Она снова повернулась лицом к океану. Приближалась очередная волна, на этот раз гораздо большая, чем та, на которой ей удалось прокатиться впервые. Хейли оглянулась и помахала Мэтту. Это заняло всего секунду, не больше, но когда Хейли снова повернулась к волне, ее накрыло с головой.

— Хейли!

Волна с ревом накатила на берег, но Хейли не было видно. У Мэтта сердце ушло в пятки. Он бросился к тому месту, где только что стояла Хейли, но бежать по колено в воде было трудно. Наконец волна схлынула и показалась Хейли. Она не без труда встала на ноги.

— Слава Богу! — Мэтт подбежал к ней. — Ты в порядке?

Он потянул ее к берегу, думая, что если с ней что-нибудь случилось, он…

— Все нормально. — Хейли откашлялась, выплевывая воду. Они добрели до расстеленных на песке полотенец, и Хейли устало рухнула на свое. — Я повела себя глупо, нельзя было поворачиваться к волне спиной.

Мэтт кивнул. Он очень испугался за Хейли и теперь испытывал огромное облегчение оттого, что с ней все в порядке, читать ей нотации ему совсем не хотелось.

— Хочешь попробовать еще разок?

Хейли не раздумывала ни секунды:

— Нет! Спасибо за предложение, но, пожалуй, мне лучше завязать с этим делом, пока я еще жива.

— Тебя только один раз сбило с ног, это не должно тебя останавливать. Просто в следующий раз нужно быть осторожнее.

— Мне лучше вернуться в отель. — Хейли отвела взгляд. Мэтт наверняка считает ее трусихой, зажатой трусихой, но почему ее волнует, что он о ней думает? — Хоть я и намазалась лосьоном, в первый день мне не стоит слишком долго оставаться на солнце.

«Или слишком долго находиться в обществе Мэтта», — добавила Хейли мысленно. Он и так уже заставил ее совершить немыслимые поступки: сначала она ответила на его поцелуй, потом занялась бодисерфингом… что дальше? Об этом она не хотела даже задумываться.

— Я пойду с тобой, — предложил Мэтт.

— Это не обязательно, мы же не сиамские близнецы.

Хейли спохватилась, что ее слова прозвучали слишком резко, она не хотела обидеть Мэтта, но сказанного не воротишь. Несколько мгновений Мэтт молча смотрел на нее, потом сказал:

— Хорошо, встретимся позже.

Он лег на полотенце и закрыл глаза, подставляя лицо и тело солнцу. Хейли не могла понять, то ли он рассердился, то ли ему все равно. Стараясь не думать больше о Мэтте, она вернулась в отель. В огромном вестибюле располагалось несколько сувенирных магазинчиков, туда Хейли и направилась. Ей очень понравились изделия местных ремесленников, гирлянды из ракушек, но особенно одежда. Хейли прямо-таки влюбилась в красочные саронги и в конце концов купила один, предварительно поучившись у продавщицы, как повязывать его вокруг тела так, чтобы получился изысканный наряд.

В номере ее встретила тишина. Хейли прошла через комнату и заглянула через стекло на балкон. Мэтта не было. Хейли испытала легкое разочарование, но тут же сказала себе, что это глупо, что ей нужно радоваться, если он нашел себе занятие где-то в другом месте. Она достала из пакета саронг и стала готовиться к вечернему выходу в свет.

Когда Мэтт вернулся в номер, Хейли стояла на балконе. Мэтт остановился на пороге, тихо притворил за собой дверь и залюбовался Хейли. Заходящее солнце и океан, переливающийся всеми оттенками голубого и желтого, образовывали для нее великолепный сияющий фон. Но когда Хейли повернулась и вошла в номер, у Мэтта захватило дух: она показалась ему еще прекраснее. Ее огненно-рыжие волосы свободно рассыпались по плечам, черты лица, тронутого легким макияжем, казались еще нежнее. Фигура была задрапирована на гавайский манер в саронг. Складки легкой ткани не столько скрывали, сколько подчеркивали соблазнительные линии ее стройной фигуры.

— Где ты был? Мы опаздываем.

Мэтт вернулся к своему обычному насмешливому тону:

— Ну вот, теперь ты заговорила как настоящая жена.

Последние два часа Мэтт пытался внушить себе, что его нисколько не волнует резкий отпор, который Хейли дала ему на пляже.

— Я узнавал, что интересного может предложить нам отель. Оказывается, здесь есть инструкторы по дайвингу…

— Я не собираюсь нырять с аквалангом! — отрезала Хейли.

— А как насчет уроков хулы? Ты не хочешь обучиться местному танцу?

Мэтт представил, как Хейли покачивает бедрами под знойную полинезийскую музыку.

— Я — танцевать хулу? — Хейли с сомнением покачала головой. — Не знаю, не знаю…

— А почему нет? — не унимался Мэтт.

На лице Хейли отразилась сначала растерянность, потом досада, а потом она сменила тему:

— По-моему, тебе пора собираться.

Мэтт наскоро принял душ и переоделся в джинсовые шорты и очередную гавайскую рубашку. В вестибюле их ждал Хэнк, он пошел вместе с ними на пляж. Аппетитный запах жареной на огне свинины чувствовался уже издали. Из громкоговорителей грохотала полинезийская музыка. Хейли и Мэтту немедленно вручили по стакану коктейля «Майтай», Хейли заткнули за ухо большой белый цветок. На пляже было очень многолюдно и очень шумно, и Хейли с облегчением обнаружила, что обстановка на вечере далека от романтической. Местные умельцы демонстрировали свое мастерство в различных ремеслах, массовик-затейник обучал желающих полинезийским народным играм. Пока Хейли осваивала искусство плетения гирлянд, Мэтт пошел вместе с рыбаками, которые показывали гостям местную технику забрасывания сетей. Вернулся он мокрый и довольный, с сияющими глазами. Хейли надела ему на шею собственноручно сплетенную гирлянду — она была настроена добродушно, успев себя убедить, что Мэтт — брат ее лучшей подруги, а все остальное — лишь плод ее воображения. Тут Хейли с благодарностью вспомнила, что, если бы не Мэтт, эта поездка вообще бы не состоялась. Она улыбнулась:

— Это тебе.

Возможно, Мэтт был прав, когда говорил, что она слишком зажата. К тому же она явно переоценивает его власть над ее эмоциями и физическими реакциями. Нужно расслабиться и получать удовольствие от отпуска. Что касается поцелуя, то она просто раздула из мухи слона. Мэтт не отнесся к тому эпизоду серьезно, не стоит и ей.

Мэтт улыбнулся:

— Спасибо.

От него пахло рыбой, казалось, запах должен быть отталкивающим, но нет, даже наоборот. Каждая клеточка его тела излучала мужественность. Несмотря на теплый вечер, Хейли зябко поежилась. Никогда еще ни один мужчина не вызывал у нее столь острой реакции. Она не могла понять, что с ней творится.

Вот тебе и не представляет опасности! На нее снова нахлынули воспоминания об их поцелуе.

— Ты проголодалась? — спросил Мэтт.

Тут только Хейли заметила, что все выстраиваются в очередь к накрытому столу. Мэтт обнял ее за талию, и она вдруг действительно почувствовала острый голод. Он относился не только к еде, но пока Хейли сосредоточилась на том голоде, который можно было легко утолить экзотическими кушаньями. Что касается желаний другого рода, то их ей придется научиться подавлять.

На ужин гостям отеля подали свинину, запеченную в подземной печи, сладкий картофель, какую-то густую массу серо-лилового цвета, которая, как объяснили Хейли, называется пои и которая оказалась на редкость нежной на вкус, и много других блюд, названий которых Хейли так и не узнала. На десерт были поданы кокосовый кекс и свежие ананасы.

После ужина был концерт, включавший в себя танцы на углях. На пляж опустилась ночь, на небе показались крупные звезды, пламя костра освещало яркие национальные костюмы танцующих. Хэнк держался на почтительном расстоянии, но его присутствие ощущалось постоянно. Когда Мэтт обнял Хейли за талию и повел в очередь за угощением, она знала, что он сделал это потому, что за ними наблюдает Хэнк. Во время танца Мэтт обнял ее за плечи, и снова Хейли знала, что это ради Хэнка.

После концерта начались танцы. Оркестр заиграл медленную романтическую мелодию. Мэтт пригласил Хейли на танец. Она знала, что и это тоже делается для Хэнка. И все из-за того же Хэнка она согласилась — а может, из-за выпитого коктейля, Хейли не знала точно. Во всяком случае, ей не очень-то хотелось ему отказывать. Мэтт обнял ее за талию и привлек к своей широкой груди. По позвоночнику Хейли пробежала дрожь приятного возбуждения. Мэтт обнял ее чуть крепче, и они стали двигаться под нежную, чувственную мелодию.

В мозгу Хейли зазвенел сигнал тревоги: «Внимание! Опасность!»

Мэтт. Хейли не сразу поняла, что произнесла его имя вслух.

— Мэтт, — пролепетала она.

Он улыбнулся, потемневшие глаза смотрели пристально и загадочно. Хейли почувствовала слабость в коленках.

— Я…

Она спешно пыталась найти выход из положения, любой способ избавиться от его опасных объятий. Но мысли путались, и в конце концов она выпалила первое, что пришло в голову:

— Мне нехорошо. Мне нужно вернуться в отель.

Глава 7

Хейли быстрым шагом шла к отелю. «Да, я трусиха, — думала она, — ну и пусть, это можно пережить». Куда труднее было бы пережить другое: последствия, которые могли бы возникнуть, задержись она еще хотя бы немного, хоть на минуту, в объятиях Мэтта. Слишком уж ей понравилось в его объятиях, и это становилось очень опасным.

Мэтт посмотрел на нее с искренним участием:

— Думаешь, ты что-нибудь съела?

Хейли стало стыдно. Она его обманывает, а он искренне за нее беспокоится!

— Не знаю, вряд ли. — Хейли не сомневалась, что еда не виновата в ее «недомогании». — Просто день был длинный, и я устала. Мне лучше лечь в постель.

Они вошли в лифт, двери закрылись, и лифт бесшумно понес их вверх.

Лечь. Постель. Кровать! Хейли спохватилась, что так и не решила вопрос, кто где будет спать. Она уже жалела, что ушла с праздника, лучше было остаться на пляже, а теперь ей придется снова оказаться в одной комнате с той кроватью.

— Мэтт, ты не обязан уходить из-за меня, праздник еще не кончился, еще рано.

Мэтт изогнул бровь.

— Хейли, считается, что мы — молодожены. Представь, как это будет выглядеть со стороны, если я отошлю тебя спать одну?

— Да, наверное, это будет выглядеть неестественно, — согласилась Хейли.

Лифт остановился, они подошли к двери, и Мэтт открыл номер электронным ключом. Хейли вошла внутрь. Такого, конечно, не могло быть, но ей показалось, что не то кровать стала больше, не то комната уменьшилась, но кровать как будто стала занимать еще больше места. Хейли села в кресло возле кофейного столика. День действительно был очень долгий, но она была так возбуждена, что не хотела спать. К тому же ей было жарко. Или ей показалось, или в комнате в самом деле стало душнее за время, пока их не было.

— Здесь жарко, — заметил Мэтт. — Ты не против, если я на время открою дверь на балкон?

Он знал, почему ему жарко, и сознавал, что это ощущение в действительности не имеет никакого отношения к температуре в комнате. Ему стало жарко от чересчур разыгравшегося воображения — как-никак у них с Хейли «медовый месяц».

— Я не против, открывай.

Мэтт открыл дверь на балкон. Неожиданно Хейли заявила:

— Пожалуй, я закажу в номер чай.

Ей пришло в голову, что чашка чаю поможет ей успокоить нервы… да и протянуть время.

— Отличная мысль, а мне закажи пиво.

Пока Хейли звонила по телефону портье, Мэтт открыл чемодан, что-то достал из него и пошел в ванную переодеваться. Вернулся он уже в белой футболке и шортах с рисунком из персонажей мультфильмов.

— Ты собираешься в этом спать? — спросила Хейли.

Мэтт усмехнулся, демонстрируя ослепительно белые зубы и ямочки на щеках.

— Да. Хотя обычно я сплю нагишом.

Хейли судорожно сглотнула. Мэтт, обнаженный… Об этом опасно думать. Она попыталась прогнать образ, тут же нарисованный воображением. Мэтт сел в другое кресло.

— А в чем спишь ты?

Хейли мысленно похвалила себя за то, что не забыла вынуть из чемодана черное неглиже, приготовленное для настоящего медового месяца, и заменить его скромной белой ночной рубашкой из хлопка.

— Не суй свой нос, куда не надо.

Мэтт рассмеялся:

— Я же все равно скоро узнаю!

К счастью, в это время в дверь постучали. Мэтт встал и открыл дверь официанту.

— Куда поставить поднос? — спросил тот.

Мэтт указал на кофейный столик. Официант поставил поднос, Мэтт расплатился и дал чаевые. Поблагодарив, официант ушел. Хейли налила себе чая с лимоном и, не дожидаясь, пока напиток остынет, отпила немного. Мэтт откупорил бутылку пива и стал пить прямо из горлышка. В комнате неожиданно стало слишком тихо. Гнетущее молчание затягивалось. Когда Мэтт наконец собрался что-то сказать, Хейли тоже начала говорить, они заговорили одновременно и, перебив друг друга, снова замолчали.

— Говори ты первый, — предложила Хейли (она сама толком не знала, что собиралась сказать, просто молчание стало невыносимым).

Мэтт пожал плечами:

— Я только хотел спросить, какие у нас планы на завтра. — Он улыбнулся и немного насмешливо добавил: — У тебя же обязательно есть какие-то планы.

Хейли встала и достала из сумочки толстый блокнот.

— Я посмотрю в ежедневнике, у меня есть список того, что от нас ждет телестудия.

Раскрыв блокнот, Хейли снова села.

— А если ненадолго забыть про телевизионщиков? Чем бы ты сама хотела заняться? — спросил Мэтт.

Хейли посмотрела на него, как на чудака.

— Я не могу забыть про телевизионщиков, ты же знаешь — ведь это они оплачивают счета. Наша поездка организована телестудией, отелем и туристическим агентством. Насколько я понимаю, задача состояла в том, чтобы показать всем, как прекрасно на Гавайях. Телестудия получает от этого повышение рейтинга, а отель и турагентство — приток клиентов. Так что чем быстрее мы посетим все положенные места, тем скорее Хэнк оставит нас в покое. Нам просто нужно выполнить свою часть сделки, тогда Хэнк сможет считать, что его работа закончена, и дальше мы сможем разойтись кто куда.

— Похоже, тебе не терпится от меня избавиться, что ж, постараюсь не принимать это на свой счет, — шутливо заметил Мэтт. — А то, знаешь ли, так недолго и комплекс неполноценности заработать.

— Ну, за твое самомнение я не волнуюсь, — парировала Хейли.

Она не сомневалась, что самоуверенности у Мэтта даже больше, чем нужно. Мужчине, который выглядит невероятно сексуально, даже разгуливая в трусах с явно детским рисунком, волноваться не о чем.

— К тому же я уверена, что ты тоже не хочешь все время торчать рядом со мной.

— А вот и хочу, — честно признался Мэтт.

— Но почему? — только и смогла пролепетать Хейли.

Мэтт отметил про себя, что она ему, кажется, не поверила. В ожидании его ответа она теребила в пальцах прядь волос. Он ответил вопросом на вопрос:

— А почему бы и нет?

Мэтт сам не знал, как объяснить свои мотивы. Он сознавал, что по-хорошему ему стоило бы держаться от Хейли на почтительном расстоянии, как в переносном смысле, так и в самом прямом, физическом. Она слишком сильно на него действовала, причем на каком-то глубинном уровне. Мэтт рассудил, что причина в том, что когда-то в детстве он был в нее влюблен. Он пытался подавить свои эмоции — не вышло. Тогда он решил испробовать другое средство. Возможно, если он даст себе волю, не станет противиться физическому влечению, существующему между ними, его любопытство будет удовлетворено и влечение пойдет на убыль. Он задумался, как бы отреагировала Хейли, предложи он ей такой вариант.

— Не знаю, — в конце концов ответила Хейли, пожимая плечами. — Мне просто не хочется, чтобы ты чувствовал себя обязанным меня развлекать. Я сама могу о себе позаботиться.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Но ведь закон не запрещает нам держаться вместе? И сегодня, кстати, нам было не так плохо друг с другом, правда?

Хейли задумалась. Она вспомнила, как проснулась в самолете на сильном плече Мэтта, как Мэтт целовал ее в номере, как они танцевали на пляже… Все это было плохо, даже очень плохо… потому что было слишком хорошо.

— Обещаю вести себя прилично. — Голубые глаза Мэтта весело блеснули. — Даю слово скаута.

«Просто поразительно, — думала Хейли, — как он ухитряется выглядеть в одно и то же время и по-мальчишески, и невероятно сексуально». С ее сердцем творилось что-то непонятное.

— Ты никогда не был бойскаутом, — возразила она.

— Ты очень хорошо меня знаешь. — Мэтт покачал головой. — Мне придется быть осторожным. Я не могу применить к тебе свои обычные приемы.

«Приемы? Мэтт имеет в виду приемы обольщения женщин? Неужели он со мной заигрывает? Или просто дразнит?»

— Какие еще приемы? Ну-ка, расскажи.

Хейли отпила еще немного чая, стараясь выглядеть этакой пресыщенной зрелой женщиной, тем более что она не сомневалась, что Мэтт ее просто поддразнивает.

— Я, конечно, могу рассказать, но тогда мне придется тебя убить, — пошутил Мэтт.

Он сделал еще глоток из бутылки. На праздничном ужине на пляже он выпил пару местных коктейлей, но не мог сказать, от чего больше захмелел — от спиртного или от глаз Хейли. Однако он не был пьян, его восприятие не притупилось, и он обостренно чувствовал каждое ее движение, каждый взгляд, каждый вздох.

— Тебе все еще нехорошо?

Мэтт сменил тему — если бы он продолжал в том же духе, ему не миновать серьезных неприятностей. Если он решил поглубже исследовать свое влечение к Хейли, это еще не значит, что она хочет того же.

Хейли подавила зевок.

— Со мной все в порядке.

— Я вижу, ты устала, почему бы тебе не лечь спать?

Хейли не собиралась спорить, она и сама понимала, что не может просидеть в кресле всю ночь.

— Я еще раз позвоню насчет раскладушки, — предложила она.

Мэтт нахмурился, но возражать не стал. Хейли позвонила портье и, дожидаясь раскладушки, стала допивать чай. Мэтт взял пульт от телевизора и принялся переключать каналы.

Раскладушку принес тот же служащий, что и в первый раз. Когда Хейли открыла ему дверь, он посмотрел на нее как-то подозрительно и спросил:

— Вы заказывали раскладушку?

Хейли уже открыла рот, чтобы сказать «да», когда в коридоре некстати появился Хэнк. Мэтт подошел и встал за спиной Хейли. Напустив на себя раздраженный вид (Хэнк все видел), Мэтт возмущенно заявил:

— Мы ведь вам уже говорили, что не заказывали раскладушку!

Служащий отеля нахмурился, посмотрел на Мэтта, на Хейли, пробурчал под нос нечто весьма смахивающее на ругательство и потащил раскладушку обратно.

— Я хотел узнать, не собираетесь ли вы завтра пойти на экскурсию, — виновато сказал Хэнк. — Прошу прощения, что не спросил об этом раньше.

Хэнк убрал прядь длинных прямых волос с раскрасневшегося лица, и Мэтт догадался, что оператор переборщил с коктейлями.

— Ничего страшного, — небрежно ответил Мэтт. — Думаю, завтра мы погуляем по окрестностям. Предлагаю созвониться утром, телефон вашего номера у нас есть.

— Да, конечно.

— Значит, договорились. Спокойной ночи.

Мэтт захлопнул дверь перед носом Хэнка. Хейли остановилась посреди комнаты, кипя от возмущения.

— Прекрасно, ничего не скажешь!

— Хейли, все равно из этой затеи с раскладушкой не вышло бы ничего путного. Я бы в первую же ночь сломал себе позвоночник, а… — Хейли хотела возразить, но он жестом велел ей молчать. — А спать на кровати, пока ты будешь корчиться на раскладушке, я бы ни за что не согласился. Послушай, мы с тобой взрослые люди, а кровать такая огромная, что ей бы надо присвоить отдельный почтовый индекс. Мы прекрасно уместимся на ней вдвоем и не будем друг другу мешать.

Глава 8

«На этой кровати? С Мэттом? Никогда!»

— Мы не можем спать в одной постели!

Запаниковав, Хейли круто развернулась лицом к Мэтту, перевела взгляд на кровать. Потом снова на него. Она представила, как лежит рядом с ним на этой огромной кровати, под одним одеялом. При этой мысли ее бросило в жар, что ей было совершенно не нужно.

— Ни за что! — выпалила она.

— Между прочим, я не собираюсь спать ни на полу, ни в кресле, когда в номере есть отличная кровать, — заявил Мэтт с прямо-таки возмутительным спокойствием. — И тебе не советую. Не вижу причин, почему бы нам обоим не устроиться с комфортом на этой большой кровати.

Хейли могла бы найти тысячу причин, по которым она не сможет спать на этой кровати «с комфортом», и все они были связаны с Мэттом, с его широкими плечами, мускулистой грудью, длинными ногами… Разве можно провести всю ночь в одной постели с этим воплощением мужественности и при этом спокойно спать? И это еще не самое страшное. А вдруг она заснет и во сне ее одолеет примитивный инстинкт продолжения рода? Возможно, сначала она и ляжет на своей стороне кровати, но, кто знает, где она может оказаться потом, когда перестанет контролировать свои действия.

Хейли внезапно осенило, что ее тревожит вовсе не поведение Мэтта в постели, а свое собственное. Когда Мэтт находился рядом, она не могла себе доверять. В его присутствии все ее здравые мысли и нормальные реакции куда-то испарялись. Но она не хотела объяснять все это Мэтту — куда там, ведь ей трудно было объяснить это даже себе самой.

— Мне кажется, это не… неприлично.

— Неприлично?

Мэтт рассмеялся, но, видя, что Хейли явно не до смеха, постарался хохотать не слишком громко. Она и без того была раздражена, а у него и так хватало своих забот — он боролся с самим собой, стараясь не относиться слишком серьезно к тому, что они будут спать в одной постели. Мэтт просто не представлял, как продержится до утра, если хотя бы на секунду позволит себе задуматься над этим всерьез.

— Вот именно, неприлично, — упрямо повторила Хейли. — Мы же не…

— Не женаты? Но все считают нас мужем и женой.

— Но это не так.

— Согласен, мы не женаты, так что давай вести себя соответствующим образом. Но поскольку все остальные считают нас новобрачными, никому не покажется, что нам «неприлично» спать в одной постели. Если что и может показаться странным со стороны, так это молодожены, которые просят в номер раскладушку. — Мэтт перехватил ее взгляд и несколько секунд удерживал его. — Хейли, в чем дело? Ты что, боишься, что не сможешь остаться на своей половине кровати?

Мэтт зашевелил бровями, чтобы впечатление, будто он ее поддразнивает, было еще убедительнее. Хейли мятежно задрала подбородок, принимая вызов.

— Ну хорошо. Мне не составит труда оставаться на своей половине кровати, я просто не уверена, достаточно ли даже на этом широченном матрасе места для нас всех. — Она выдержала паузу. — Ты понимаешь, кого я имею в виду: себя, тебя и твое гигантское самомнение.

Мэтт снова рассмеялся и солгал:

— На этот счет я не беспокоюсь.

— Вот и отлично.

Хейли нахмурилась. Она была недовольна собой. Сама не понимая, как это вышло, она только что согласилась спать на одной кровати с Мэттом. Но она не собиралась давать ему понять, что боится не справиться с ситуацией. Если он справится, то и она тоже. К тому же ей надоело, что в этой поездке она с подачи Мэтта то и дело начинала чувствовать себя закоренелой пуританкой.

— Ладно, раз мы договорились, я, пожалуй, буду готовиться ко сну.

Мэтт широким взмахом руки пригласил ее пройти в ванную. Хейли с радостью скрылась за дверью. Принимая душ, она гадала, уснет ли Мэтт, если она провозится в ванной достаточно долго. Хорошо бы, он уже спал, когда она вернется. Так было бы удобнее всего. Тогда ей не пришлось бы на него смотреть, разговаривать с ним… желать его. Пожалуй, она даже смогла бы внушить себе, что в кровати рядом с ней не Мэтт, а еще одна подушка. Большая, мускулистая, загорелая подушка, к которой она не может прикоснуться, не может…

Нет, решила Хейли, сравнение с подушкой неудачное. Лучше представить себе что-нибудь не столь искусительное. Пожалуй, проще всего было бы не замечать Мэтта вовсе, делать вид, будто он невидимка. Нужно внушить себе, что она одна в кровати, тем более что кровать, как справедливо заметил Мэтт, достаточно широкая. Они — взрослые люди, знающие друг друга с детства, так что никаких проблем быть не должно.

Хейли открыла чемодан, который прихватила с собой в ванную, и стала искать скромную белую ночную рубашку. Странно, но рубашка все не попадалась. Платья Хейли еще раньше достала и развесила на плечики, в чемодане оставались только шорты, короткие топики, купальники и нижнее белье. Но белой ночной рубашки не было.

Хейли сунула руку во внутренний карман, нащупала что-то шелковистое… Черное неглиже!

Хейли в панике уставилась на лоскуток черной полупрозрачной ткани. Не может же она спать в этом в одной постели с Мэттом! Но ничего другого ей не оставалось.

«Куда исчезла белая ночная рубашка?»

Хейли осенила внезапная догадка, она поджала губы. Бетт! Когда Хейли складывала вещи, сестра Мэтта сидела рядом. Может, она решила немного «подтолкнуть» отношения между подругой и братом?

«Что делать, что делать?»

Хейли вздохнула. Вот тебе и «никаких проблем». Проблема есть, да еще какая! У нее было два больших чемодана, но она не привезла ни одной футболки, а в больших чемоданах она оставила место для гавайских сувениров, в том числе и для футболок с местной символикой.

Хейли вспомнила про пляжную накидку от купальника. Можно было бы использовать ее вместо халата… если бы она не осталась на стуле в номере.

Мэтт вернулся в номер, закрыл за собой балконную дверь и огляделся. Убранство номера навевало самые что ни на есть романтические настроения. Странно, но при дневном свете номер не выглядел таким… коварным. В воздухе витал аромат цветов. Мэтт увидел, что Хейли оставила на прикроватной тумбочке цветок плумерии, который был в ее волосах. Цветы стояли и в вазе на столе. Кровать приковывала к себе внимание и манила прилечь, тем более что горничная предусмотрительно откинула уголки одеяла, а на подушки положила шоколадные леденцы с мятой.

Если не считать шума воды в ванной, в номере было тихо. Когда Хейли выключит воду и ляжет в кровать, станет еще тише. Мэтт взял пульт, включил телевизор и стал бесцельно переключать каналы. Ни одна из передач его не заинтересовала. Нажав кнопку в очередной раз, он услышал стон. На экране обнаженные мужчина и женщина сплелись в страстном объятии. Мэтт поспешно переключил канал, не в силах вынести этого зрелища.

Шум воды в ванной прекратился, на некоторое время стало совсем тихо. Мэтт представил себе, как Хейли неторопливо расчесывает свои роскошные волосы цвета меди, их шелковистые пряди струятся по хрупким плечам, падают на грудь… Он нахмурился, злясь на себя, и попытался сосредоточиться на выпуске новостей.

Щелкнул замок ванной, дверь открылась, и в комнату вышла Хейли. Она была полностью одета. Быстро схватив со стула накидку, Хейли перекинула невесомую полоску ткани через руку и так же быстро снова скрылась в ванной.

Мэтта захлестнула горячая волна. Если Хейли считает, что полупрозрачная накидка от купальника — а по сути просто плоска ткани — скромнее того наряда, который она собиралась надеть на ночь, то можно представить, что это за наряд! Он всерьез опасался, что ночью его ждут телесные муки.

Через пару минут Хейли снова вышла из ванной. Мэтт изо всех сил изображал безразличие. Не поворачиваясь к Хейли, он неспешно подошел к телевизору и принялся с преувеличенным вниманием регулировать изображение. Те несколько секунд, что потребовались Хейли, чтобы дойти от двери ванной до кровати, показались Мэтту вечностью, он вел жестокую борьбу с самим собой: ему нестерпимо хотелось оглянуться. Но он повел себя как джентльмен и выдержал. К тому же если бы в его памяти запечатлелся образ Хейли, идущей к кровати в крошечной ночной рубашке и полупрозрачной накидке, это отнюдь не прибавило бы ему спокойствия. Ему и без того было трудно справиться с разыгравшимся воображением, а вид реальной Хейли подействовал бы на него еще сильнее. К тому времени когда Мэтт все-таки повернулся, Хейли лежала на кровати, накрывшись простыней и одеялом до самого подбородка. Мэтт видел только ее огромные глаза, бледное лицо и разметавшиеся по подушке волосы, но даже этот образ был слишком соблазнителен. Мэтт всерьез опасался, что если посмотрит на нее еще несколько секунд, то нарушит все благие обещания, только что данные самому себе. От греха подальше Мэтт ушел в ванную, закрыл за собой дверь и стал чистить зубы. Возился он долго. Пока Мэтта не было, Хейли выключила свет, и, когда он вернулся в комнату, она лежала с закрытыми глазами спиной к его половине кровати, причем так близко к краю, что Мэтт засомневался, сможет ли она пролежать так до утра, не скатившись на пол.

Мэтт выключил телевизор, выключил лампу со своей стороны и забрался под одеяло. Некоторое время он лежал тихо, гадая, уснула Хейли или нет, но потом любопытство взяло верх. Только для того, чтобы узнать, спит ли она, он сказал:

— Спокойной ночи.

Хейли ответила шепотом:

— Спокойной ночи.

Значит, не спит. Мэтт заложил руки за голову и уставился в темноту, пытаясь представить, каково сейчас Хейли. Так же ли ей трудно обуздать потребности своего тела, как ему — своего. Ему-то приходилось нелегко, он обостренно чувствовал близость Хейли, она была совсем рядом, но в то же время недосягаема.

Мэтт закрыл глаза и постарался думать о чем-нибудь постороннем. Он увидел себя в доме, дом этот он построил сам, но в некоторых комнатах еще не было мебели. Повсюду вертелись дети, этакие маленькие рыжеволосые зеленоглазые чертенята. Он прошел по дому, пытаясь найти их мать. Мэтт сознавал, но как-то не очень отчетливо, что это вроде бы его дети, а их мать должна быть его женой. Только он не мог ее найти, дом со множеством комнат оказался запутанным, как лабиринт.

Наконец Мэтт отыскал кухню. Посреди кухни стояла женщина, державшая в руках большую пустую кастрюлю. У нее были рыжие волосы, но лица Мэтт почему-то не мог разглядеть, как ни всматривался.

— Дорогой, мне нечем накормить детей, — сказала женщина, — у нас совсем нет денег, но есть куча неоплаченных счетов.

«Неоплаченных счетов, неоплаченных счетов…»

Мэтт достал из кармана бумажник, но тот оказался пуст.

— У нас не будет денег, и мы не сможем платить по счетам до тех пор, пока моя строительная компания не встанет на ноги, — сказал он женщине.

Та спокойно ответила:

— Я понимаю. Значит, нам придется не есть.

«Нам придется не есть, нам придется не есть…»

Мэтт проснулся как от толчка и открыл глаза. В комнате было темно хоть глаз выколи. Он замотал головой. Раньше ему никогда не снились такие яркие, отчетливые сны, которые он мог потом вспомнить. Впрочем, если разобраться, это был не сон, а кошмар.

Мэтт перевернулся с боку на бок, пытаясь стряхнуть остатки кошмара. С другой стороны кровати слышалось тихое, ровное дыхание Хейли. В отличие от него ей, по-видимому, спалось хорошо. В конце концов и Мэтт снова заснул.

Хейли со всех сторон окружали цветы, море душистых цветов. Звучала громкая музыка. Внезапно Хейли поняла, что это свадебный марш. Она стояла в церкви, заполненной людьми. Кто-то взял ее за руку, она повернулась и увидела, что это Джоэл.

— Ты готова? — спросил он. — Мне пора подвести тебя к алтарю.

У Хейли вертелось на языке саркастическое замечание, что он уже подвел ее — когда сбежал в Лас-Вегас, но почему-то она не могла произнести ни слова, как ни старалась. Джоэл взял ее под руку и повел по церковному проходу. Церковь оказалась невероятно длинной, они все шли и шли, а проход все не кончался. Впереди, у алтаря, Хейли ждал мужчина в смокинге и шортах. Он не оглянулся, так что она не могла видеть его лица. В первом ряду сидела ее мать, рядом с ней — все пятеро ее мужей.

Наконец Хейли дошла до алтаря, но жених таинственным образом исчез, словно растворился в воздухе.

— Куда он девался? — спросила Хейли.

К ней подошла мать.

— Не везет нам с мужчинами, правда, дорогая? — Она похлопала дочь По спине. — Наверное, на нас лежит проклятие.

«Проклятие, проклятие, проклятие…»

Хейли резко проснулась и открыла глаза. В комнате было темно, но она сразу поняла, что лежит на полу — видно, скатилась с кровати во сне. Она с мрачным удовлетворением подумала, что это все же лучше, чем если бы она покатилась в другую сторону. Она поднялась с пола и тихо, стараясь не разбудить Мэтта, легла обратно. Судя по тому, что Мэтт дышал глубоко и ровно, он спал и не был свидетелем этого небольшого происшествия.

Лежа в кровати и глядя в темноту, Хейли нахмурилась. Перед тем как упасть, она точно видела какой-то сон, но не могла вспомнить, что именно ей приснилось. Безуспешно пытаясь вспомнить, она в конце концов снова заснула.

Хейли заворочалась в кровати и потянулась. Еще не открыв глаза, она с удовольствием предвкушала первый полный день в земном раю, на Оаху. Но ей было так уютно в кровати, что она пока не спешила вставать. «Подушки в отеле великолепные, — думала Хейли, — мягкие, но не слишком, упругие, теплые и немного пахнут мускусом… Мускусом?»

Она открыла глаза и, увидев буквально в паре дюймов глаза Мэтта, взвизгнула от неожиданности.

— Мэтт! Что ты делаешь?

Она отпрянула и подняла голову с удобной подушки, на поверку оказавшейся плечом Мэтта.

— Что я делаю? Это ты делаешь, а не я. — В его голубых глазах заплясали смешинки. — Я так и знал, что тебе не удастся удержаться на своей половине кровати.

К стыду Хейли, ей нечего было сказать в свое оправдание. Ее опасения подтвердились: во сне она неосознанно скользнула в объятия Мэтта. Какой позор!

Она отодвинулась на край кровати и встала, стараясь оказаться как можно дальше от Мэтта и его плеча, которое так и манило преклонить голову. Брови Мэтта поползли вверх, глаза потемнели, тогда только Хейли поняла, что допустила еще одну ошибку. Ночная рубашка! Она совсем забыла, что легла спать в черном неглиже, которое ничего не прикрывает, и теперь она стояла перед Мэттом на свету практически голая!

Хейли густо покраснела и, стараясь сохранить хотя бы видимость хладнокровия, пробормотала:

— Если ты не против, я займу душ первая.

— Валяй, я не против. — Мэтт по-прежнему разглядывал ее с видимым интересом. — А я пока закажу завтрак в номер.

Хейли скрылась в ванной, гадая, сколько же времени она проспала у Мэтта на плече — и сколько времени он об этом знал.

Глава 9

Мэтт подошел к зеркалу, висевшему на стене над комодом, и стал поправлять галстук, Хейли тем временем переодевалась в ванной. Весь день они провели вместе под пристальным наблюдением Хэнка и его камеры. Сначала они осмотрели достопримечательности исторической части Гонолулу, затем поднялись на холм Бриллиантовая Голова и вот сейчас собирались в ресторан. Хейли предлагала заказать обед в номер, но Мэтт, воспользовавшись ее же путеводителем, нашел адрес популярного прибрежного ресторана Оаху и уговорил ее пообедать там.

Прошедший день казался Мэтту немного нереальным. Начался он с приятного пробуждения рядом с Хейли, спящей на его плече. Затем разнообразные экскурсии, на протяжении которых они почти все время держались за руки: морской музей, экскурсия по королевскому дворцу, подъем к кратеру потухшего вулкана. Эта игра в новобрачных серьезно повлияла на рассудок Мэтта: ему стоило немалого труда напоминать себе, что это притворство, что в действительности он — не муж Хейли.

Мэтту вспомнился кошмарный сон, приснившийся этой ночью. Он подозревал, что сон был не случайным: вероятно, он подсознательно боится, что, поддавшись влечению к Хейли, может совершить нечто такое, к чему пока не готов. Это было странно и тревожно. Мэтта и раньше не раз влекло к женщине, но подобных страхов никогда не возникало. По-видимому, в случае с Хейли что-то изменилось — но что?

Мэтт решил, что все дело в их якобы медовом месяце. Вероятно, игра подстегнула воображение.

Из ванной вышла Хейли. Она была неотразима. Лиф темно-синего шелкового платья соблазнительно обрисовывал грудь и тонкую талию, ниже талии юбка обрисовывала стройные бедра и ниспадала мягкими складками. Хейли подошла ближе, и на Мэтта повеяло чувственным ароматом духов. Его кровь побежала по жилам вдвое быстрее обычного.

— Ты выглядишь потрясающе, — тихо сказал он.

Мэтт еще раз скользнул взглядом по ее фигуре, выгодно подчеркнутой платьем, и у него во рту пересохло. Он вдруг отчего-то занервничал и сам удивился, с чего бы это. Никогда раньше он не волновался из-за женщины.

Хейли немного смутилась и, чтобы скрыть это, стала разглаживать юбку на бедрах.

— Спасибо. Ты тоже хорошо выглядишь.

Она уже жалела, что согласилась пойти с Мэттом в ресторан. Притворяться его женой перед Хэнком — одно дело, но пойти в ресторан с ним вдвоем — совсем другое. Это уже похоже на свидание. Хейли напомнила себе, что у них не может быть свидания — ведь Мэтт ей как брат. Однако взгляд, которым он на нее сейчас смотрел, был далеко не братским. Впрочем, возможно, ей это только казалось, потому что из-за этой игры в медовый месяц, которую они с Мэттом вынуждены были вести, ее восприятие действительности исказилось. Или причина крылась в том, что Мэтт и в строгом костюме выглядел невероятно сексуально.

Они вышли из номера. Идя по коридору к лифтам, Хейли старалась думать о чем угодно, только не о волнующей притягательности Мэтта. Еще утром они взяли напрокат машину, чтобы иметь возможность свободно передвигаться по острову в течение недели. Хейли подождала в вестибюле, пока Мэтт подгонит машину к выходу. До ресторана было всего несколько минут езды, он располагался неподалеку от отеля, прямо на берегу.

Стена ресторана, обращенная к океану, представляла собой одно огромное окно, из-за этого казалось, что зеленовато-голубые воды Тихого океана плещутся почти в самом зале. Балки потолка, свечи в старинных медных подсвечниках, журчание фонтанчиков и негромкие звуки рояля создавали в ресторане романтическую атмосферу.

Официант принес им по стакану воды и тарелку с закусками. Они заказали вино. Откусив кусочек маринованного миниатюрного кукурузного початка, Хейли повернулась к окну и стала смотреть на воду.

— Как здесь хорошо! — выдохнула она.

Мэтт улыбнулся:

— Я рад, что тебе нравится.

— Приятно просто посидеть. Мы сегодня очень много ходили.

Хейли чувствовала себя как-то странно, у нее сосало под ложечкой. Это могло быть как от голода, так и от волнения, но, к сожалению, она точно знала, что еда не решит ее проблему.

Официант ушел и вскоре вернулся, принеся вино. Хейли вспомнила, что еще не заглянула в меню. Открыв папку, она уткнулась носом в меню, радуясь предлогу не смотреть на Мэтта, не видеть его глаз, которые имеют над ней слишком большую власть. Через несколько минут Мэтт спросил:

— Ты уже решила, что ты хочешь?

Ответ пришел на ум немедленно: «Тебя». К счастью, он прозвучал только в сознании Хейли. Она мысленно ужаснулась: «Это еще что такое?!»

— Э-э… я закажу рыбу, свежую рыбу местного улова.

Хейли выбрала рыбу только потому, что больше не помнила из меню ни одного блюда.

Снова появился официант. Пока Мэтт спрашивал, какая рыба сегодня попалась в сети, Хейли сделала еще пару глотков вина. Официант сообщил, что сегодня подают аху, разновидность тунца. Мэтт вопросительно посмотрел на Хейли. Та кивнула, и Мэтт заказал две порции этой рыбы.

Официант ушел. Мэтт встретился взглядом с Хейли. На несколько секунд она ощутила самое настоящее головокружение, возбуждение пробежало по телу, как рябь по воде. Хейли словно захмелела, хотя этого не могло быть: она выпила всего пару глотков вина. Чтобы занять свои мысли чем-то безопасным, Хейли попыталась найти нейтральную тему для разговора:

— Мэтт, расскажи о своей работе.

Мэтт посмотрел на нее скептически:

— Ты что, хочешь услышать о моей строительной компании?

Хейли отпила еще немного вина и стала вертеть в руках бокал.

— Конечно.

Она вдруг поняла, что сказала правду: ей действительно было интересно узнать, как несносный мальчишка превратился в бизнесмена.

— Я начал работать на стройке еще в школе, во время летних каникул. У нас было туго с деньгами, так что подрабатывать было просто необходимо. Я знал, что, как только стану достаточно взрослым, начну вносить вклад в семейный бюджет.

Хейли кивнула. Она знала, что Лайле было нелегко растить двоих внуков, Мэтта и Бетт. Хейли с матерью тоже жили небогато, их материальное положение было нестабильным и менялось в зависимости от благосостояния очередного мужа матери.

— Нашу бабушку надо бы наградить медалью за то, как она о нас заботилась, тем более в ее возрасте, — продолжал Мэтт. — Я знаю, что мы были не самые образцовые детки, особенно я. А ей едва хватало денег для себя, не говоря уже о двух подростках, которые свалились на ее голову.

— Да, Лайла молодец, — согласилась Хейли.

В детстве она относилась к бабушке Бетт и Мэтта почти как к родной.

— Ты помнишь родителей?

Мэтт никогда о них не рассказывал.

— Не так хорошо, как хотелось бы. Правда, я помню аварию. Мы с Бетт тоже были в той машине, на заднем сиденье. Мы были пристегнуты ремнями безопасности и уцелели. А родители не пристегнулись, их выбросило из машины, и они погибли.

Мэтт говорил будничным тоном, но глаза его погрустнели.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Хейли.

Мэтт кивнул.

— Скажи, а как получилось, что ты начинал подрабатывать на стройплощадке во время каникул, а кончил тем, что открыл собственную фирму?

Мэтт ответил не сразу, сначала взял с тарелки оливку, съел ее и только потом сказал:

— Поскольку у нас было мало денег, вопрос о колледже не стоял, так что сразу после школы я продолжил работу на стройке. Работа мне нравилась, к тому же это было единственное, что я тогда умел делать. Я не представлял себя в конторе, за письменным столом, мне нравилось работать на открытом воздухе. Несколько лет назад я получил лицензию и открыл свое дело.

Хейли пила вино, слушала Мэтта и любовалась его волевым подбородком, еле заметными лучиками морщинок возле уголков его глаз. Она представляла его работающим на стройплощадке — он без рубашки, под загорелой кожей играют мускулы…

— А ты? — неожиданно спросил Мэтт, меняя тему. — После школы мы с тобой редко встречались.

Хейли заморгала, возвращаясь к теме разговора.

— Мама снова вышла замуж и переехала в Сан-Антонио, а я поступила на вечерние курсы дизайнеров и сняла квартиру на пару с подружкой.

— По-моему, профессия декоратора тебе подходит, — заметил Мэтт. — У тебя, наверное, хорошо получается.

Хейли немного покраснела.

— Спасибо. Да, мне эта работа нравится, мне нравится создавать нечто прекрасное и гармоничное из хаоса, мне нравится работать и с тканью, и с краской, и с мебелью, это здорово.

— Ты как будто играешь с красивыми игрушками.

— А ты играешь в песочек, — парировала Хейли.

У нее мелькнула мысль, что она флиртует с Мэттом, но ей было так хорошо, что она не могла остановиться.

Подали рыбу. На некоторое время разговор прекратился, Хейли и Мэтт слушали музыку и ели отлично приготовленное блюдо. Заходящее солнце окрасило океан в тона расплавленного золота. Хейли вдруг осенило, что нынешний Мэтт — уже не тот противный мальчишка, с которым она жила по соседству. Она только сейчас поняла, что ее отношение к нему уже не соответствует действительности. Он бы не смог открыть свое дело, не стань он зрелым человеком. Почему же она не замечала этого раньше?

Наверное, потому, быстро ответила сама себе Хейли, что она слишком сосредоточилась на других сторонах его зрелости. Например, она заметила, что у него теперь широкие плечи, сильные руки и он умеет целовать нежно и в то же время неистово…

Одно то, что у нее возникают столь дикие мысли о Мэтте, лишний раз доказывает, как сильно он изменился. Он стал приятным собеседником и невероятно сексуальным мужчиной.

— Как случилось, что ты ни с кем не встречаешься?

Хейли не верилось, что она осмелилась задать такой вопрос. Однако ответ ее интересовал, поэтому она не собиралась забирать свои слова обратно.

Мэтт пожал плечами:

— Я встречаюсь. Конечно, после того как кадры, снятые Хэнком, покажут по телевизору, все женщины Далласа и Форт-Уэрта будут считать, что я женат. Это неизбежно наложит некоторые ограничения на мою личную жизнь.

Об этом Хейли как-то не задумывалась.

— Мне жаль, что так получилось.

На самом деле ей вовсе не было жаль, но анализировать свои истинные чувства она не хотела.

— Ничего страшного. Я пока не спешу жениться.

Официант унес пустые тарелки и спросил, что они будут на десерт, но и Мэтт, и Хейли отказались от десерта.

— Я не знала, что ты вообще собираешься когда-нибудь жениться, — продолжала Хейли. — Бетт говорит, что ты закоренелый холостяк.

— Это я позволил Бетт так думать. — Мэтт заговорщически подмигнул Хейли. — А то бы она сватала мне всех своих незамужних подруг.

Хейли вспомнила про маленький черный пеньюар, невесть как оказавшийся в ее чемодане. Мэтт совершенно прав, и ее собственный случай — лишнее тому подтверждение. Пока они осматривали достопримечательности острова, Хейли ухитрилась попутно купить несколько просторных футболок, и теперь у нее до конца недели есть в чем спать.

— Дело в том, — продолжал Мэтт, — что я не хочу заводить семью до тех пор, пока не буду уверен, что смогу ее содержать должным образом. Прежде всего мне нужно добиться, чтобы моя строительная фирма прочно стояла на ногах. Я не хочу, чтобы мои дети росли в нужде.

— Ты хочешь иметь детей? — удивилась Хейли.

Она представила светловолосых малышей с озорными голубыми глазками.

— Да, только в свое время, — уточнил Мэтт. — А что, по-твоему, из меня не получится хороший папаша?

— О, ты будешь прекрасным папочкой.

Только сказав эти слова, Хейли осознала, насколько они справедливы. Из Мэтта с его характером, с его любовью ко всякому озорству и впрямь выйдет прекрасный отец.

Мэтт спохватился, что слишком разоткровенничался о своих мечтах, и почувствовал себя неловко. Он встречался со многими женщинами, но ни с одной из них не делился своими планами когда-нибудь завести детей. Он вообще старался, чтобы отношения с женщинами не выходили за рамки легких, ни к чему не обязывающих, всегда давал понять, что его не интересуют серьезные отношения. Так с какой стати он распахнул душу перед Хейли? Не найдя ответа, Мэтт решил поменяться с Хейли ролями.

— А ты?

Хейли молчала.

Мэтт запоздало спохватился:

— Извини, считай, что я не спрашивал. Ты была права, мне действительно нужно поучиться чуткости. Я болван! Эта поездка должна была стать твоим свадебным путешествием. Конечно, ты хотела выйти замуж, иметь детей.

Но Хейли его удивила.

— Ты ошибаешься, — тихо сказала она. — Мне, наверное, вообще не стоило обручаться. Я совершила чудовищную ошибку.

— Это еще почему? Потому что Джоэл оказался мерзавцем?

— Нет, дело не в нем, дело во мне. Наверное, на мне лежит проклятие.

Мэтт мог бы возразить, что проклятие — просто мистическая чепуха, но Хейли сказала это так серьезно, что и ему пришлось отнестись к ее словам всерьез.

— Ты не хочешь объяснить поподробнее? — терпеливо спросил он.

— Попробую. Моя мать выходила замуж пять раз. И четыре раза разводилась… Видно, не все созданы для брака, а дети очень тяжело переносят разводы. Я сужу по себе, помню, как мои «папочки» сменяли один другого. Мой родной отец исчез, когда я была совсем маленькой, я его даже не помню.

Мэтт знал, что мать Хейли несколько раз выходила замуж, и видел некоторых ее отчимов. Однако в детстве он как-то не задумывался о том, как влияла семейная чехарда на маленькую девочку.

— А потом тебя бросил Джоэл…

— Оно и к лучшему, — с горечью заметила Хейли. — Вероятно, мы бы все равно рано или поздно развелись.

— Если твоей матери не везло с замужеством, это еще не означает, что твой брак обречен на неудачу, — возразил Мэтт. — Просто Джоэл оказался неподходящим человеком.

— Может быть, для меня вообще не существует «подходящего», — тихо Сказала Хейли. — Любовь, брак — в романах все это выглядит прекрасно, а в реальной жизни так бывает не всегда.

Ее глаза подозрительно заблестели, как будто в них стояли слезы. Мэтт всмотрелся в ее лицо, и у него защемило сердце от сочувствия к Хейли.

— Знаешь, я пыталась не повторить мамины ошибки. — Голос Хейли снова набрал силу. — Мама всегда руководствовалась в своих поступках сердцем и выходила замуж по «безумной любви». Поэтому я решила слушаться не сердца, а разума. Я выбрала в мужья, как мне казалось, надежного, добропорядочного человека. У Джоэла хорошая работа, солидная репутация…

— Так ты не была в него влюблена? — перебил Мэтт.

Ему очень хотелось услышать своими ушами, что Хейли не любила Джоэла, что она по нему не тоскует, что она не думала о Джоэле, когда он ее целовал.

— Нет, я не была в него влюблена. Он мне нравился, я его уважала. Мне казалось, что наша дружба — хороший фундамент для прочного брака, что она не перегорит, как страсть, и наш брак будет долговечнее, чем браки моей матери. Но, как видишь, из этого тоже ничего не получилось. Так что, наверное, я никогда не выйду замуж.

— И какие же у тебя планы на будущее? — поинтересовался Мэтт. — Собираешься прожить всю оставшуюся жизнь как монашка?

Ему подумалось, что монашка из Хейли получится неважная, для этого она слишком сексуальна. Но, оказывается, Хейли так далеко еще не загадывала.

— Пока не знаю. У меня, наверное, будут мужчины, романы… Но я не стану выходить замуж.

Мысль была нова и прозвучала несколько неожиданно даже для самой Хейли. Мэтт тоже удивился:

— Романы? С кем?

— Не знаю.

Хейли пожала плечами, недоумевая: неужели Мэтт считает, что она не способна при желании найти себе мужчину для постели? Но спрашивать напрямик она не стала: внезапно она поняла, что не хочет слышать ответ Мэтта. Он может оказаться слишком неприятным. Ей вдруг захотелось сменить тему.

— Как бы то ни было, ты сам сказал, что, когда мы вернемся домой, все будут считать нас мужем и женой. — Она покачала головой. — Только боюсь, те, кто нас хорошо знает, ни за что не поверят. Уж слишком мы разные.

— Противоположности притягиваются, — возразил Мэтт, — это всем известно.

Мэтт сказал это небрежно, но его слова возымели на Хейли неожиданно сильное действие. Ей вдруг стало и жарко, и холодно одновременно. Она посмотрела в окно:

— Уже поздно. Нам пора.

На улице действительно стемнело, но, что еще важнее, Хейли поняла, что для одного вечера с нее достаточно Мэтта.

Мэтт кивнул.

Выйдя из ресторана, они сразу поехали в отель. В коридоре, идя к номеру, Мэтт взял Хейли за руку. Инстинкт самосохранения настойчиво требовал, чтобы Хейли вырвала руку. Мэтт смущал, волновал ее, но не только. Стоило Мэтту к ней прикоснуться, как чувства, которыми она, как ей казалось, отлично владела, внезапно вырывались из-под контроля. Когда он к ней прикасался, ей было трудно даже думать.

— Тебе не обязательно это делать, — тихо сказала она.

— Что именно?

— Держать меня за руку. Хэнка здесь нет, тебе не обязательно ко мне прикасаться, когда он не видит.

Они провели вместе прекрасный вечер, но это был всего лишь вечер. Один. Хейли понимала, что между ними не может быть ничего серьезного, и в ее интересах было не забывать об этом.

— Я знаю. — Мэтт остановился и посмотрел ей в глаза. — Если мы не должны держаться за руки, это не значит, что мы не можем. Мне нравится держать тебя за руку.

Хейли не знала, что сказать. Когда Мэтт смотрел на нее своими удивительными, невероятно голубыми глазами, защитный панцирь, которым она окружила свое сердце, трещал по швам.

— По-моему, это не очень хорошая мысль.

Хейли все-таки выдернула руку, как только они дошли до двери номера. Не глядя на Мэтта, достала из сумочки электронный ключ, открыла дверь и вошла в номер. От волнения у нее дрожали руки. Хейли думала о том, что ей нужно что-то с собой делать, нужно каким-то образом перестать реагировать на поцелуи и даже простые прикосновения Мэтта так остро. Все это — лишь часть игры. Мэтт, как было много лет назад, ее просто дразнит, это его обычное занятие. Так почему же она так из-за этого переживает?

— Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты слишком много думаешь? — спросил Мэтт, заходя в номер вслед за ней.

— Я всего лишь напомнила тебе, что мы должны играть роль молодоженов только перед Хэнком. — Хейли бросила сумочку на стол, в ее движениях чувствовалась скованность. — Если не возражаешь, я займу ванную первая.

Не дожидаясь ответа, она скрылась за дверью. Мэтт в досаде взъерошил волосы, «Играть роль?» Значит, Хейли думает, что для него держать ее за руку — означает играть роль? Злясь на себя, на Хейли, на всю ситуацию в целом, Мэтт вышел на балкон, облокотился на перила и стал смотреть на темную воду с серебристыми бликами лунного света.

Отчасти Хейли права: они действительно играют роль новобрачных. Но в процессе этой игры родилось нечто новое, настоящее, оно бурлит под самой поверхностью и уже несколько раз прорывалось наружу. Сам Мэтт в этом не сомневался, вопрос заключался в том, как убедить Хейли.

Глава 10

Следующее утро Хейли и Мэтт провели на пляже. Благодаря прозрачной бирюзовой воде, кораллам и обилию рыб всех цветов радуги бухта идеально подходила для подводного плавания с аквалангом и привлекала любителей этого вида спорта со всего острова. Хейли никогда раньше не плавала с аквалангом, но решила попробовать — хотя бы только для того, чтобы отвлечься и поменьше задумываться о своих чувствах к Мэтту. Чистая вода спокойной бухточки, маленькие рыбки, отщипывающие хлебные крошки прямо из рук, — эта идиллия была куда безопаснее, чем общение с Мэттом.

В середине дня, когда на пляже стало слишком многолюдно, Хейли и Мэтт отправились в другую часть острова на экскурсию в настоящую полинезийскую деревню и культурный центр. Народные песни и танцы, местные ремесленники, демонстрирующие туристам свое мастерство, — все это тоже успешно отвлекало Хейли от мыслей о Мэтте. Она старалась держаться от него на расстоянии, но это было нелегко: не так-то просто игнорировать человека, который в глазах окружающих считается твоим мужем. К тому же с ними постоянно находился Хэнк. Он был с ними и когда Мэтт на обратном пути остановил машину возле прибрежного ресторанчика на пляже Вайкики. Они нашли свободный столик и заказали напитки. На небольшую эстраду поднялся местный ансамбль, зазвучала музыка. Очевидно, этот бар на открытом воздухе пользовался большой популярностью — ближе к вечеру места за столиками стали быстро заполняться.

Хейли ушла в дамскую комнату «припудрить носик». Посмотревшись в зеркало, она обнаружила, что это и впрямь не помешает, нос у нее был немного красноват, да и прическа имела не лучший вид. Перед уходом с пляжа она переоделась в сарафан и заплела волосы в косу, но за время прогулки по культурному центру коса изрядно растрепалась. Хейли привела в порядок прическу, потом достала из сумочки бледно-розовую помаду и румяна и подновила макияж и только потом спросила себя: для кого, собственно, она прихорашивается? Для Мэтта? Несмотря на очень разумное обещание, которое она дала себе накануне вечером, оказалось очень трудно, почти невозможно, провести с Мэттом целый день и при этом не предаваться фантазиям на тему, что могло бы быть, если бы Мэтта влекло к ней по-настоящему. Недовольная собой, Хейли убрала расческу, помаду и румяна обратно в сумочку и вышла из дамской комнаты.

Сладкий клубнично-ромовый коктейль, который заказала Хейли, уже ждал ее на столе. Мэтт небрежно положил руку на спинку ее стула: казалось, он сделал это машинально, почти не сознавая, что делает. С его стороны это был дежурный жест, не более того. Хейли же раздражала небрежная легкость, с какой Мэтт играл роль новобрачного.

— Я тут спрашивал у Мэтта, как вы познакомились, — сказал Хэнк.

Мужчины заказали себе пиво. Хэнк отпил из своего стакана и посмотрел на Хейли, ожидая ответа. Хейли растерянно заморгала — тема для разговора, конечно, не привела ее в восторг. Вспоминая, что они договаривались отвечать на вопросы об их «браке» по возможности проще, не нагромождая лишней лжи, Хейли покосилась на Мэтта. Что может быть проще, чем правда? И Хейли призналась:

— Мы знакомы с детства.

Если она надеялась, что Хэнк удовлетворится таким ответом, то напрасно. Оператор наморщил лоб.

— Но я думал, что у вас был стремительный роман.

Он вопросительно посмотрел на Мэтта. Сердце Хейли сбилось с ритма. Она как-то не подумала, что Мэтт мог уже изложить свою версию в ее отсутствие. Его упорное молчание ей не нравилось.

Мэтт пожал плечами и наконец заговорил:

— Да, это так. В детстве мы жили по соседству, потом, повзрослев, на несколько лет потеряли друг друга из виду и вот недавно снова встретились, и… — Он выдержал паузу и покосился на Хейли, вскинув одну бровь. — Мы сами не знаем, что на нас нашло, правда, дорогая? — Не получив немедленного ответа, он повторил: — Дорогая?

— Да, правда, мы не знаем, что на нас нашло.

В действительности Хейли думала, что если Мэтт намерен и дальше продолжать в том же духе, значит, на него действительно что-то нашло. Игра нравилась ей все меньше, слишком легко притворство давалось Мэтту, и слишком трудно — ей. А ведь не прошло еще и половины отведенной им недели.

— Вот как?! — Хэнк явно заинтересовался. — Вы в детстве были влюблены друг в друга?

— О нет! — весело откликнулся Мэтт. — В детстве я Хейли даже не нравился.

— Правда?

— Мэтт был братом моей лучшей подруги, — быстро пояснила Хейли. — Когда я впервые его увидела, он дернул меня за волосы. Он всегда что-нибудь такое вытворял или дразнил меня. Но потом мы выросли, повзрослели, и вот мы — муж и жена. Вот как бывает. — Хейли старалась как можно скорее подвести разговор на опасную тему к логическому концу. — А этот коктейль, оказывается, крепкий. Вам нравится ансамбль?

К сожалению, Хэнк еще не удовлетворил свое любопытство и не был готов закрыть тему.

— И когда же ваши отношения изменились? — спросил он, обращаясь к Мэтту.

Мэтт посмотрел на Хейли. Та сидела с недовольным видом, но Мэтт решил, что это прогресс, ведь до этого она его весь день игнорировала. Теперь по крайней мере она признает, что он существует. Мэтту пришло в голову, что самым правдивым ответом на вопрос Хэнка будет такой: отношения между ним и Хейли так и не изменились. Как и в детстве, чтобы привлечь ее внимание, он должен ее или дразнить, или провоцировать. Например, когда прошлой ночью попытался дать ей понять, что неравнодушен к ней, и всего-навсего взял ее за руку, она его оттолкнула. Хейли не воспринимала его всерьез, и Мэтт понятия не имел, как это изменить, как заставить ее понять, что его влечение к ней — больше не игра, что оно настоящее. Как в детстве. И тут Мэтта осенило.

— Наши отношения до самого последнего времени не менялись к лучшему, — ответил он, — но я был влюблен в Хейли еще в детстве.

Об этом Мэтт никогда еще не говорил вслух никому, ни единой живой душе, и теперь, обнажив душу, почувствовал себя незащищенным. В отношениях с другими женщинами он никогда не страдал от недостатка уверенности в себе, но с Хейли все было по-другому. Вот почему, понял вдруг Мэтт, ему понадобилось столько лет, чтобы признаться в своем давнем увлечении. Он наблюдал за Хейли, дожидаясь ее реакции. Пока он рассказывал, Хейли поднесла ко рту бокал и, услышав его слова, едва не подавилась коктейлем.

— Ты в порядке? — спросил Мэтт.

— Все нормально.

Но это была неправда. Мэтт сделал свое признание с самым серьезным видом. Хейли знала, что он не может говорить всерьез, но ей хотелось, чтобы это было так, и потому она страшно разозлилась — и на него, и на себя.

Мэтт между тем смотрел на нее очень пристально.

— Вот почему я так часто ее дразнил и никак не мог оставить в покое, — тихо продолжил он. Обращался он к Хэнку, но смотрел только на Хейли. — Я не знал другого способа привлечь ее внимание. Я считал ее самой красивой девочкой на свете.

Хейли казалось, что она тонет в его глазах, тает от его слов, но внезапно она опомнилась и заморгала, стряхивая наваждение. Мэтт все придумывает, а она снова слишком увлеклась игрой.

— Не могли бы мы вернуться в отель? — внезапно спросила она.

Мэтт нахмурился. Он хотел, чтобы Хейли как-то отреагировала на его признание, но не так. Она же, казалось, была вне себя от злости.

— Но ты еще не допила коктейль.

Хейли отодвинула от себя стакан, встала и натянуто проговорила:

— Я вдруг поняла, что очень устала и мне нужно отдохнуть. Ты против?

Мэтт тоже встал и посмотрел на Хэнка.

— Вы поезжайте, а я еще посижу. Я сам доберусь на такси.

Оператор откинулся на спинку стула и окинул взглядом зал. Мэтт догадался, что он ищет себе развлечение на вечер. Хейли пошла вперед, Мэтт последовал за ней. До отеля было не очень далеко, и всю дорогу Мэтт и Хейли молчали. Наконец они приехали и поднялись на свой этаж. На этот раз дверь отпер Мэтт. Хейли молча вошла в номер, все еще дуясь на него. Как только за ними закрылась дверь, Мэтт спросил:

— Послушай, Хейли, я хочу знать, за что ты так на меня разозлилась?

Он и сам начал немного злиться.

— Я не разозлилась.

Она положила сумочку на стол и сбросила туфли.

— Я же вижу, тебя расстроило то, что я сказал Хэнку. — Мэтт не собирался сдаваться, он был намерен расставить все точки над i, не откладывая дело в долгий ящик.

Хейли круто развернулась и дала наконец волю гневу:

— Хорошо, я скажу. Я действительно зла на тебя. Мне, знаешь ли, не нравится, что ты сочиняешь всякие небылицы о наших отношениях. Кажется, мы договорились по возможности отвечать проще, — Хейли чуть не поперхнулась словом «проще», настолько это слово казалось неуместным применительно к их затее, — и придерживаться правды, чтобы в конце концов не запутаться в собственной паутине.

— Но я и сказал правду.

— Что нас внезапно подхватил ураган страсти?

— Ну да. — Мэтт подошел ближе. — Ты приехала ко мне на стройку, и мы договорились об этой поездке не больше чем за час. По-твоему, это не стремительно?

В его рассуждениях определенно содержался элемент логики, но от этого Хейли лишь еще больше рассердилась.

— Вечно ты меня дразнишь! — Она метнула на Мэтта свирепый взгляд. — Терпеть не могу, когда меня дразнят!

Она вдруг расчувствовалась до нелепости, и это ее тоже раздражало.

— Я тебя не дразню. — Мэтт устало вздохнул и приблизился еще на шаг. — Ты слышала хоть что-нибудь из того, что я говорил Хэнку в баре?

Хейли скрестила руки на груди и мрачно пробурчала:

— Я слышала каждое слово, благодарю покорно.

— Тогда ты должна понимать, что я действительно старался упростить дело. Я сказал Хэнку правду. Все, что я ему сказал, — чистая правда.

Хейли словно обухом по голове ударили. Она судорожно сглотнула. Ей очень, очень хотелось верить Мэтту, но если бы она ему поверила, а потом вдруг оказалось, что он все-таки пошутил… она боялась, что такого удара просто не перенесет. Хейли не просто боялась поверить Мэтту, она была в ужасе. Боясь расплакаться при нем, Хейли бросилась в ванную. Но Мэтт пошел за ней. Когда он вошел, Хейли смотрелась в зеркало, висящее над раковиной, и промокала глаза носовым платком.

— Хейли…

Мэтт развернул ее к себе лицом, но не знал, что сказать. Он чувствовал себя беспомощным. Хейли шмыгнула носом.

— Извини, я разревелась, как дурочка.

— Я не хотел довести тебя до слез, — мягко сказал Мэтт.

Хейли кивнула, глотая слезы. Она чувствовала себя как никогда ранимой и незащищенной.

— Так ты сказал правду… ну, насчет того, что в детстве был мной увлечен?

В ожидании его ответа Хейли, сама того не сознавая, затаила дыхание.

— Да, это правда. Я действительно был в тебя влюблен.

Во взгляде Мэтта читались нежность и одновременно решимость. Хейли наконец перевела дух.

— Надо сказать, ты выбрал оригинальный способ это продемонстрировать.

Мэтт улыбнулся:

— Тогда я плохо умел выражать свои чувства. Но все было именно так, как я сказал Хэнку. Я постоянно дразнил тебя только для того, чтобы привлечь к себе внимание.

Мэтт нежно погладил ее по щеке одним пальцем, другой рукой обнимая ее за талию. Все тело Хейли обдало теплой волной.

— Знаешь, о чем я подумал, когда увидел тебя впервые? — спросил Мэтт с хрипотцой в голосе. — Что ты — самая красивая девочка на свете. Я был тобой очарован. Помню твое лицо в облаке рыжих волос. Мне показалось, что ты похожа на ангела. Но ты не обратила на меня внимания, и я взял да и дернул тебя за волосы.

— А я ужасно разозлилась.

Уголки губ Мэтта дрогнули в улыбке.

— Я знаю. Ты продолжала меня игнорировать, поэтому я изыскивал все новые способы привлечь твое внимание. Я был просто без ума от тебя — и тогда, и сейчас.

Мэтт погладил Хейли по спине, медленно наклонил голову и поцеловал ее в губы. Потом выпрямился и серьезно посмотрел ей в глаза:

— Хейли, это не игра и не притворство. Ты мне нужна. Я так тебя хочу, что, кажется, с ума сойду от желания.

Мэтт привлек ее ближе и почувствовал, как часто и сильно бьется ее сердце. Округлые нежные груди Хейли оказались прижаты к его торсу. Он снова припал к ее губам. Хейли издала какой-то слабый звук, похожий на стон, поцелуй стал глубже, Мэтт продвинул язык между ее губами. Рот Хейли еще хранил привкус земляничного коктейля и так же пьянил. Хейли обняла Мэтта за шею и ответила на поцелуй с такой страстью, какой Мэтт не ожидал.

Желание захлестнуло Мэтта, как океанская волна, ему едва хватило силы воли, чтобы не подхватить Хейли на руки и не унести в постель. Ему хотелось заняться с ней любовью, и не было никаких сомнений, что Хейли заметила красноречивое доказательство его желания — оно упиралось ей в живот. Заметила, но не отшатнулась.

Наконец Мэтт поднял голову и заглянул в ее глаза.

— Хейли, сегодня я не хочу оставаться на своей половине кровати.

Глава 11

Хейли смутно сознавала, что это безумие. Она тонула в страсти Мэтта, но даже не пыталась спастись. Внезапно откуда-то пришла уверенность, что все происходящее — очень правильно, что именно так и должно быть. В ее сознании не осталось места для сомнений и тревог. Остался только Мэтт. Хейли перестала себя сдерживать.

— Я тоже не хочу, чтобы ты оставался на своей половине, — прошептала она.

Вместо ответа Мэтт снова стал ее целовать, на этот раз настойчиво, страстно. Хейли чувствовала силу его желания, ошибиться на этот счет было просто невозможно. И она желала его не меньше, чем он ее. Признавшись в этом самой себе, Хейли испытала неимоверное облегчение, и все свои чувства вложила в ответный поцелуй. Мэтт крепко прижал ее к себе и с удвоенной страстью впился в ее рот. Когда он оторвался от нее, чтобы вздохнуть, у Хейли подгибались колени. Мэтт одарил ее своей удивительной, ослепительной улыбкой — фирменной улыбкой Мэтта Драйера.

— В своих мечтах я не соблазнял тебя в ванной.

— Неужели ты обо мне мечтал? — радостно прошептала Хейли.

Мэтт подхватил ее на руки.

— Миллион раз. Но, честное слово, реальность будет лучше любой фантазии, я тебе обещаю.

По спине Хейли пробежали мурашки, но не от страха, а от сладостного предвкушения. От ванной до кровати было всего несколько шагов. Мэтт бережно опустил ее на середину кровати и сел рядом. Несколько долгих секунд он только смотрел ей в глаза. Свет они включать не стали, и сейчас комнату освещали лишь остатки угасающего дня.

Мэтт погладил Хейли по щеке, обвел пальцем контуры ее лица, потом придвинулся ближе и поцеловал — медленно и очень нежно. Хейли обняла его за шею, погрузила пальцы в его волосы и, ложась на спину, притянула его к себе.

Это был самый нежный поцелуй в жизни Хейли. Никто никогда не целовал ее так. Поцелуй Мэтта многое обещал, но ничего не требовал. Хейли поняла, что Мэтт дает ей время передумать, пойти на попятную, если она захочет. Но она не собиралась отступать.

Мэтт с дразнящей медлительностью стал покрывать поцелуями ее лицо, поцеловал кончик носа, сомкнутые веки, лоб, щеки, нежно прикусил мочку уха. Эти чувственные ласки отчасти позволяли Хейли представить наслаждение, которое ждало впереди. Неожиданно Мэтт отстранился. Хейли открыла глаза и оказалась в плену его взгляда. Казалось, Мэтт пытается заглянуть в самую глубину ее души.

— Ты еще можешь передумать, только прошу тебя: если ты хочешь меня остановить, сделай это прямо сейчас. Еще минута, и, боюсь, я буду уже не в состоянии остановиться.

Хейли замотала головой, каждая клеточка ее тела молила о его прикосновении. Она не собиралась отступать, да и попросту не могла. Мэтт был ей нужен, отчаянно необходим, и прямо сейчас.

— Нет, я не передумаю, — твердо сказала она.

Мэтт снова припал к ее губам. Этот поцелуй отличался от всех предыдущих, он был полон уже не сдерживаемого желания, все нарастающей страсти. Мэтт положил руку на плечо Хейли, погладил ее спину, прикрытую легкой тканью платья, стал гладить голые руки. Кожа его натруженных рук была шершавой от мозолей, но от этого ощущения были еще более эротичными. Мэтт положил руку на грудь Хейли, легонько, едва прикасаясь, погладил через платье, помедлил, потом слегка сжал. И вдруг, внезапно прервав поцелуй, быстро помог Хейли сесть и нетерпеливо взялся за молнию ее платья.

Как только молния была расстегнута, Хейли встала, платье соскользнуло по ее телу на пол. Мэтт снова потянул ее на кровать. Уложив Хейли на спину, он накрыл ладонью ее плоский живот, помедлил и только потом передвинул руку выше. Его пальцы наткнулись на препятствие — ее кружевной бюстгальтер. Мэтт нашел застежку. От нетерпения у него дрожали пальцы, Хейли пришлось ему помочь.

— Удивительное дело, до чего я стал неловким, — смущенно прошептал он.

Хейли было приятно сознавать, что Мэтт так же взволнован, как она сама.

— Все в порядке, мне нравится.

Она стряхнула с себя расстегнутый бюстгальтер, затем опустила руку и погладила низ живота Мэтта через ткань шорт. Мэтт застонал и передвинул пальцы еще ниже, заводя их под резинку ее трусиков. Хейли ахнула от удовольствия.

— О, Мэтт…

— Погоди минутку, — прохрипел Мэтт, вскакивая.

Он торопливо разулся и стал срывать с себя рубашку и шорты. Хейли наблюдала за ним. Чтобы унять дрожь, она обняла себя руками. Казалось, ею завладела какая-то дикая, необузданная сила, нечто животное, она могла думать только о Мэтте, желать его, стремиться к нему душой и телом. Все остальное перестало для нее существовать.

Наконец Мэтт остался в одних трусах-«боксерах». При виде его великолепного мужественного тела сердце Хейли забилось еще быстрее. Мэтт вернулся на кровать и вытянулся рядом с Хейли. Она легла на спину, а он приподнялся на локте и наклонился над ней. Сначала Мэтт нежно дотронулся до ее груди, потом обхватил ее целиком своей большой теплой рукой. Наклонившись над Хейли, он захватил губами один сосок, потом другой и стал ласкать их по очереди. Его язык то быстро обегал их, то описывал медленные круги вокруг напрягшегося розового бугорка. Острые ощущения захлестнули Хейли, она прерывисто вздохнула. Это была сладкая пытка, невероятно возбуждающая. Хейли потянулась к Мэтту. Ей хотелось ответить на его ласки тем же, подарить ему такое же наслаждение, какое он дарил ей. Она опустила руку и обхватила его восставшую плоть через ткань, потом просунула руку под резинку и спустила его трусы до бедер. Мэтт решил ей помочь и взял дело в свои руки. Приподнявшись, он рывком стянул с себя трусы и бросил на пол, потом проделал то же самое с ее трусами, и они оба остались обнаженными.

Хейли снова взяла инициативу на себя. Толкнув Мэтта на кровать, она обхватила его бедрами и приподнялась над ним. В глазах Мэтта полыхали язычки голубого пламени. Его горячая, возбужденная плоть упиралась в ее тело, толкалась в нее. Где-то внутри у Хейли, казалось, раскручивалась спираль желания. Она наклонилась к его горячему, нетерпеливому рту. Мэтт обнял ее и потянул на себя, поудобнее пристраивая их тела друг к другу. Их языки вступили в дикий, необузданный танец страсти, тем временем Мэтт провел рукой по телу Хейли до талии и ниже. Его пальцы скользнули между ее бедер и начали ласкать сокровенную плоть, рождая ослепительные вспышки пульсирующего наслаждения. Хейли осенила мысль, что она не просто испытывает острейшее сексуальное наслаждение, равного которому еще не знала, происходит нечто большее. Но эта мысль отвлекла ее лишь на доли секунды, а затем пальцы Мэтта проникли внутрь, и она вообще потеряла способность мыслить, она могла только чувствовать.

Возбуждающие ласки Мэтта довели ее до грани безумия.

В Хейли нарастало напряжение. Настал момент, когда она больше не могла терпеть. Оторвавшись от губ Мэтта, она нашла твердый стержень его желания, обхватила его руками, направила внутрь себя и одним движением опустилась на него сверху. В расширившихся глазах Мэтта отразилось удивление: он не ожидал от нее такой смелости. Хейли улыбнулась и начала двигаться, задавая ритм.

Мэтт обнял Хейли за талию, придвинул к себе еще ближе и тоже начал двигаться в ней, подстраивая ритм своих движений к ее ритму. Ее плоть сомкнулась вокруг его плоти, ощущение было захватывающим, новым и вместе с тем странно знакомым. Мэтту казалось, что с каждым толчком он словно обретает дом. У Мэтта был большой опыт, но он даже не догадывался, что секс может быть таким. Это был не просто хороший секс, это было само совершенство. Это было не просто бездумное, чисто физическое соитие — с Хейли занятия любовью превращались в некий духовный ритуал.

Мэтт задрожал, теряя контроль над собой, а вместе с тем и всякую способность мыслить. Взмывая к пику наслаждения, он ускорил движения, толчки стали глубже, он инстинктивно потянул Хейли на себя, увлекая ее вместе с собой на вершину. Хейли вскрикнула, и в то же мгновение он излился в нее, одновременно чувствуя, как ее плоть туго обхватывает его.

Когда все кончилось, Хейли рухнула на него, дрожа. Не в силах пошевелиться, они еще долго оставались единым целым, даже их сердца, казалось, бились в унисон. Наконец Хейли соскользнула на кровать, устроилась рядом с Мэттом и удовлетворенно вздохнула.

— Это было… — начала она.

— Тсс, поосторожнее, — тихо предупредил Мэтт. Он думал о том, что это был самый прекрасный секс в его жизни, и если Хейли не испытывает того же, то он этого не вынесет. Мэтт добавил: — Мое самомнение, конечно, велико, но не настолько.

Хейли рассмеялась:

— Вообще-то я собиралась сказать, что это было нечто удивительное. Я даже не знала, что так бывает.

Мэтт прижал ее к себе и признался:

— Я тоже не знал.

Он хотел добавить что-то еще, но, поколебавшись, промолчал. То, что только что произошло между ними, настолько ошеломило Мэтта, что он еще не до конца оправился от потрясения. Это было нечто настоящее, очень правильное и… всепоглощающее. Мэтт вдруг понял, что не хочет об этом говорить. Он не был готов анализировать происшедшее и подозревал, что Хейли тоже к этому не готова. Он молча поцеловал ее в лоб, она вздохнула и устроилась поуютнее. Несколько минут оба молчали, потом Хейли тихо спросила:

— Ты думаешь о том же, о чем я?

— Если ты думаешь, что неплохо бы повторить все сначала, то — да, о том же.

Хейли игриво шлепнула его по плечу.

— Вообще-то я думала, что неплохо бы перекусить. Я умираю с голоду. Мы же так и не пообедали, помнишь?

Мэтт приподнялся и взял с тумбочки телефон.

— Ну хорошо, тогда мы поедим, а потом займемся этим снова.

Он многозначительно посмотрел на Хейли, под его взглядом она покраснела всем телом.

— Что будем заказывать?

— Мм… — Хейли ляпнула первое, что пришло на ум: — Чипсы и вино.

Ей было все равно, что есть, для нее имело значения только то, что остаток ночи она проведет в объятиях Мэтта, а остальное было не важно.

Мэтт усмехнулся:

— Ладно, значит, чипсы и вино.

Он позвонил портье, сделал заказ, потом встал и пошел в ванную. Хейли осталась в кровати. Одеваться она не стала, только натянула на себя простыню и скрестила руки поверх нее. Она чувствовала, что сейчас произошло нечто особенное, что между ней и Мэттом что-то возникло, но она не знала, что именно. Однако Хейли не хотела анализировать, что это, — во всяком случае, пока. Она решила, что реальная жизнь может несколько дней подождать. Позже, когда их поездка закончится, думала Хейли, она найдет в себе силы справиться с реальностью, но пока она была на это не способна.

В душе зашумела вода. Хейли с лукавой улыбкой встала с постели. Увидев, что она входит в ванную, Мэтт улыбнулся, но не очень удивился. Принимая душ вместе, они так увлеклись, что совсем забыли про заказанную еду, но позже обнаружили, что чипсы и вино ждут их на подносе за дверью номера.

Затем они ели, пили, смотрели по телевизору канал эротических фильмов, который Мэтт обнаружил еще в первый вечер, снова и снова занимались любовью. Намного позже, когда Хейли спала, прижимаясь во сне к плечу Мэтта, он слушал ее ровное дыхание и думал о том, как прекрасно будет проснуться утром и обнаружить ее в своих объятиях.

Глава 12

Вода падала с высокого утеса и, рассыпая каскад сверкающих брызг, вливалась в глубокий естественный бассейн, дно которого покрывали валуны. Глядя на это впечатляющее зрелище, Хейли ахнула от восхищения и схватила Мэтта за руку. Чтобы добраться до этого уединенного водопада, они вышли из отеля рано утром, когда еще было прохладно, и, сверяя путь по карте, целый час поднимались по тропинке в гору.

Мэтт не случайно выбрал такой маршрут. Это был их последний полный день на Гавайях, и Мэтт собирался провести его наедине с Хейли.» Он рассудил, что Хэнк вряд ли присоединится к ним в подобном походе, и оказался прав. В отеле, на экскурсиях, даже на пляже, камера могла заработать в любой момент. Чтобы провести хотя бы несколько часов с Хейли не под объективом камеры, Мэтту пришлось придумать развлечение, требующее немалых физических усилий. И его расчет оправдался: Хэнк не полез с ними на гору.

Тропинка к водопадам огибала русло ручья и карабкалась вверх в тени густого тропического леса. По дороге Хейли и Мэтту лишь несколько раз попались другие путешественники, но большей частью они могли наслаждаться уединением в этом уголке тропического рая.

— Потрясающе!

В просвет между деревьями, образованный водопадом и небольшим озерцом, заглядывало солнце, в его лучах глаза Хейли сверкали, как два изумруда.

Мэтт кивнул:

— Да, восхитительно.

Он думал вовсе не о водопаде. Ему хотелось заняться с Хейли любовью прямо здесь, на густом травяном ковре, в окружении первозданной красоты. Буйная тропическая растительность во всем ее великолепии образовала бы самый подходящий фон для их не менее бурной страсти.

— Я говорила о водопаде, — уточнила Хейли.

Однако огоньки в ее глазах подсказали Мэтту, что она прекрасно понимает, о чем он подумал, и ничего не имеет против.

— Пошли. — Мэтт обнял ее за талию и подвел ближе к краю маленького озерца, образованного водопадом. Ему понравилось, что ее грудь удачно разместилась в сгибе его локтя. — Кажется, я мог бы остаться здесь навсегда.

— А я — нет, здесь слишком влажно, у меня волосы начинают виться.

Мэтт быстро поцеловал ее в губы.

— Хейли, ты опять слишком много думаешь.

Она усмехнулась:

— Ничего не могу с собой поделать.

— А ты просто перестань, — шутливо потребовал Мэтт. — Пошли, я хочу тебе кое-что показать.

Мэтт потянул ее в сторону от тропинки, завел за большое банановое дерево, и они оказались на маленькой опушке, надежно скрытой густой листвой от взглядов любого, кто мог появиться на тропинке. Мэтт сел на мягкую подстилку из густой травы и потянул за собой Хейли.

— Ты шутишь!

Он посмотрел ей в глаза горящим взглядом, и у Хейли мгновенно пропало всякое желание сопротивляться. Мэтт задрал на ней рубашку, расстегнул бюстгальтер и взял в руки ее груди.

— Тут наверняка полным-полно всяких жуков и червяков… — Он взял ее сосок в рот и нежно пососал. — И огромных страшных пауков…

Хейли затрепетала от удовольствия. Не переставая одной рукой ласкать ее грудь, другую Мэтт положил на ее талию, затем передвинул ниже, и его пальцы нырнули под пояс ее шорт, а ладонь легла на треугольник волос у сочленения бедер. Один палец нырнул внутрь.

Хейли только охнула. Жуки и пауки ее больше не пугали, она о них и думать забыла. Теперь у нее была только одна забота: поскорее сорвать оставшуюся одежду с себя и Мэтта. Сознание, что они находятся всего футах в пяти от дорожки, придавало их занятиям любовью оттенок чего-то запретного, возбуждало, обостряло ощущения. Это риск. Это Мэтт. И она его хотела. Хейли нетерпеливо потянула его на себя и бесстыдно, почти по-хозяйски, обняла ногами за талию, направляя его в себя.

— Подожди.

Мэтт опрокинулся на спину, укладывая Хейли на себя, и, прежде чем начать танец страсти, позаботился о защите. Когда Мэтт был готов, Хейли передвинулась выше, соединила их тела и, глядя ему в глаза, начала покачиваться.

— Мэтт, о, Мэтт…

Мэтт не отставал от нее; они стали двигаться в головокружительном ритме вместе, и нарастающая волна подхватила их обоих. Достигнув пика, Мэтт потянул за собой и Хейли. Дрожа в экстазе, они обмякли в объятиях друг друга, Мэтт — на подстилке из густой травы, Хейли — на нем.

— Это было… фантастично, — выдохнула Хейли.

Она вся дрожала и совершенно не владела собой, пожалуй, ничего подобного с ней еще не бывало.

— Это было божественно, — прошептал Мэтт.

Он все еще тяжело дышал. Хейли вдруг заметила, что на опушке действительно немало жуков и прочей живности, поэтому они оделись и вернулись на тропинку. Найдя неподалеку от воды большой плоский камень, они достали из рюкзаков принесенную с собой еду, расстелили салфетку и устроили пикник. Ели молча, наслаждаясь красотой пейзажа и обществом друг друга.

До того, как они вернулись в отель, день, казалось, проходил идеально. В номере Хейли и Мэтт приняли душ, переоделись и спустились в бар, расположенный на открытой веранде с видом на море. Заняв столик в углу, подальше от посторонних взглядов, они потягивали коктейли и разговаривали обо всяких пустяках. Через некоторое время Мэтт взял Хейли за руку и стал поглаживать большим пальцем ее ладонь. Ему очень хотелось рассказать ей о своих чувствах, объяснить, как много она для него значит, но он не знал, как к этому подступиться.

— Хейли, — тихо начал он, — то, что между нами происходило в эти дни… это был не просто секс.

Хейли сглотнула. Она это знала. С Мэттом она не занималась сексом — она занималась с ним любовью. Она его полюбила. И именно это, как ничто другое, подтверждало, что ее чувства вырвались из-под контроля.

— Хорошо, что мы оба занимаем одинаковую позицию, — продолжал Мэтт. — Вот почему у нас все так замечательно.

Он наклонился через стол и нежно поцеловал ее в губы. Когда он снова откинулся на спинку, Хейли недоуменно спросила:

— Одинаковую позицию? О чем ты?

— Я хочу сказать, что нам обоим не нужны сложности. Мы можем расслабиться и наслаждаться тем, что у нас есть, не думая обо всяких серьезных материях.

— О каких таких материях? Что ты имеешь в виду?

— Ну, знаешь, взаимные обязательства, брак и все такое.

Мэтт завел этот разговор только для того, чтобы заверить Хейли, что он не потребует от нее большего, чем она готова дать. Он рассудил, что у них еще будет время подумать и обсудить серьезные вопросы, когда оба для этого созреют.

— Вот как.

Хейли отпила из бокала. У нее вдруг защипало глаза, и она поспешно опустила взгляд. Мэтту нужна только любовная интрижка. Но Хейли не могла его в этом упрекнуть: не она ли сама заявила, что замужество ее не интересует, что ей достаточно любовных связей с мужчинами? Но оказалось, что она лгала и ему, и себе. На самом деле она не настолько эмансипирована, в глубине души она — женщина традиционных взглядов. Она полюбила Мэтта, и ей хотелось, чтобы он отвечал ей взаимностью. Хейли пыталась внушить себе, что ей не нужен брак, особенно брак, основанный на страсти, но это было до того, как она по-настоящему поняла, что такое страсть. До того, как они с Мэттом занимались любовью. В последние дни она начала подумывать, что, возможно, им с Мэттом все-таки удалось найти ключик к счастливому браку. И этот ключик — не страсть, не дружба, а сочетание и того, и другого. Именно то, что есть у них с Мэттом. Но Мэтт, оказывается, считает, что у них просто любовная связь.

— Что-нибудь не так? — спросил Мэтт.

— Все в порядке, просто… тебе не кажется, что нам пора возвращаться в номер? Завтра мы уезжаем, нужно складывать вещи.

Хейли была в замешательстве. Ей стало трудно сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, — ее мысли занимало другое: она думала о том, что произойдет, когда они вернутся в Техас. Она пыталась понять, нужна ли ей просто любовная связь с Мэттом? Более того, сможет ли она продолжать с ним связь теперь, когда поняла, что любит его? Хейли больше ни в чем не была уверена. Она только знала, что даже при одной мысли об этом у нее начинает болеть сердце.

— У нас полно времени, — возразил Мэтт.

— Но я хочу начать собираться заранее. Ты против?

Мэтт заметил, что в настроении Хейли что-то изменилось. Она как будто чувствовала себя не в своей тарелке. Он попытался понять, в чем дело. Может, она расстроена, что поездка подошла к концу? Ее объяснение прозвучало правдоподобно: Мэтт знал, что Хейли не из тех, кто откладывает дела до последней минуты, она любит все планировать. Но он не исключал и того, что перемена в ее настроении ему вообще почудилась.

— Ну хорошо, пошли, если хочешь.

Самолет приземлился в аэропорту Далласа в шесть часов вечера. По контрасту с пышной зеленью Гавайев сухая техасская равнина казалась почти пустыней. Всю дорогу от аэропорта до дома Хейли мысленно репетировала разные варианты прощальной речи. Но когда такси затормозило перед домом, где находилась ее квартира, от переполнявших чувств у Хейли так сдавило горло, что она не смогла произнести ни слова.

Мэтт донес ее чемоданы до двери. Хейли молча открыла квартиру, включила свет и вошла в прихожую. Пока Мэтт вносил ее чемоданы, она положила дорожную косметичку на кофейный столик.

— Что-то мне не хочется возвращаться домой одному, — заметил Мэтт.

Он успел привыкнуть спать рядом с Хейли, чувствовать во сне ее теплое тело. Он словно изголодался по ней и не утолил этот голод, даже проведя с ней целую неделю. Ни с одной женщиной у него такого не было.

— Может, мне не возвращаться домой? — спросил он с надеждой.

— Думаю, тебе лучше уйти. — Хейли огляделась и уклончиво пояснила: — Мне нужно распаковать вещи. В понедельник я выхожу на работу, до этого нужно еще сделать кое-какие дела.

Мэтт прищурился. Нет, ему не померещилось. Хейли действительно нервничает или чем-то раздражена, и началось это еще в тот последний вечер, в баре. Да и в самолете она была непривычно молчалива.

— Хейли, что случилось?

Она ответила не сразу.

— Мне кажется, нам стоит…

Такое вступление Мэтту не понравилось.

— Что? Что нам стоит сделать?

— Мне кажется, нам стоит взять тайм-аут, немного отдохнуть друг от друга, — наконец выпалила Хейли.

— Отдохнуть? — изумился Мэтт.

— Ну да.

— Как это понимать?

Хейли отвела взгляд, а потом и вовсе отвернулась от Мэтта.

— По-моему, нам обоим нужно подумать о том, что произошло. То, что случилось на Гавайях, вышло незапланированно, это была не настоящая жизнь, это было…

— Интересно, что же это было?

— Не знаю! Может… может, во всем виноваты гормоны.

Мэтт поморщился: «Гормоны!»

— Мне казалось, мы согласились, что нас связывает нечто большее, чем секс.

— Это ты так сказал.

Хейли тут же пожалела о своих словах. Она не желала причинить Мэтту боль, но и давать ему понять, как она сама страдает, ей тоже не хотелось. Ей было совершенно необходимо все обдумать, а в присутствии Мэтта голова у нее плохо работала.

Некоторое время Мэтт молча смотрел на нее. Ему вспомнилось, что Хейли говорила насчет случайных связей, и он почувствовал себя идиотом. «Размечтался, дурак, вообразил, будто между нами возникло нечто особенное!»

— Понятно, — тихо сказал Мэтт.

— Мэтт… — Хейли тронула его за руку. — Я сама не знаю, что говорю. Я не хотела тебя обидеть. Просто мне нужно время во всем разобраться.

— Я понимаю. — Но Мэтт ничего не понимал. Он хотел было поцеловать Хейли на прощание и почти уже наклонился к ней, но потом решил, что лучше этого не делать. — Спокойной ночи.

С этими словами он повернулся и вышел за дверь.

Глава 13

— Бетт, мне сейчас некогда, я тебе позже перезвоню.

Разговаривая с подругой по телефону, Хейли плечом прижимала трубку к уху и одновременно перебирала папки картотеки, пытаясь найти оригинал одного заказа. За время ее отсутствия одной из постоянных клиенток доставили не те драпировки, которые она заказывала. Женщина была очень расстроена, так как на предстоящие выходные у нее был намечен большой прием и она хотела, чтобы в доме все было безукоризненно.

— Но, Хейли, мне очень нужно с тобой поговорить. — Бетт была еще более настойчива, чем обычно. — Лайла…

— Бетт, я перезвоню позже, — повторила Хейли. На телефоне замигала лампочка, показывающая звонок по второй линии. — Сейчас я не могу разговаривать.

Хейли повесила трубку и приняла звонок по второй линии, моля Бога, чтобы это не оказался еще один возмущенный клиент.

Перезвонить Бетт ей в этот день так и не удалось. В первый день после отпуска на нее сразу навалилась куча срочных дел, и втайне Хейли была этому даже рада. Чем больше у нее работы, тем меньше возможностей думать о Мэтте. Он не давал о себе знать с субботнего вечера, когда они расстались в ее квартире. Хейли сама велела ему уйти, но это не мешало ей по нему скучать.

В воскресенье в утреннем выпуске новостей телестудия выпустила в эфир отредактированный репортаж о медовом месяце на Гавайях. Кадры, снятые Хэнком, вошли в состав июньского документального сериала, посвященного свадьбам. Хейли смотрела передачу первые несколько минут. Сначала журналист взял интервью у представителя туристического агентства и расспрашивал о возможных вариантах свадебного путешествия. Это Хейли посмотрела. Но когда стали показывать ролик о пребывании на Оаху победителей телевикторины, новобрачных Хейли и Мэтта, Хейли выключила телевизор. Смотреть эти кадры было слишком тяжело.

Но хотя она не досмотрела передачу до конца, ей пришлось много раз услышать о ней от коллег и партнеров. Хейли и не догадывалась, что будет так трудно отвечать на многочисленные вопросы о внезапно расторгнутой помолвке с Джоэлом и столь же внезапном «бракосочетании» с Мэттом. Она старалась отвечать на все вопросы как можно короче, и здесь ей снова сыграло на руку обилие дел на работе — вести долгие беседы было попросту некогда.

В течение дня Бетт звонила еще пару раз, но Хейли уезжала к клиентам и прослушала довольно странное сообщение, оставленное подругой на автоответчике, только в конце дня, когда ненадолго зашла в магазин перед тем, как уходить домой. Оставаться ради этого на работе не имело смысла, и Хейли решила перезвонить Бетт позже, из дома. Но, вернувшись домой, она не успела даже снять телефонную трубку: едва она вошла, как кто-то постучал в дверь.

Хейли заглянула в глазок. На нее смотрели голубые, как озера, глаза Мэтта. От волнения у нее засосало под ложечкой, уровень адреналина в крови резко подскочил.

«Я не хочу видеть Мэтта. Я не хочу его любить! Единственный способ излечиться от любви к нему — это держаться от него подальше. И зачем только судьба привела его к моим дверям?»

Но делать нечего, Мэтт уже пришел, и Хейли открыла дверь.

— Здравствуй, Хейли. — Мэтт был очень серьезен. — Можно мне войти?

Она открыла дверь шире, пропустила его в квартиру, потом закрыла за ним, но нарочно не предложила ему сесть. Мэтт был в джинсах и простой белой футболке, но выглядел, как всегда, неотразимо. От любви к нему и от тоски у Хейли заныло сердце.

— Ну, в чем дело?

Хейли изо всех сил старалась держаться непринужденно. Какое бы дело ни привело к ней Мэтта, ей хотелось покончить с ним как можно быстрее. После их субботнего разговора между ними установилась какая-то неловкость. Оба помнили, что так и не решили ничего насчет их отношений.

— У нас проблема, — сказал Мэтт.

— Проблема?

— Можно мне сесть?

Не дожидаясь ответа Хейли, Мэтт прошел в гостиную и сел в кресло, вернее, присел на краешек сиденья. Увидеть Хейли снова оказалось гораздо тяжелее, чем он ожидал. Он так сильно ее желал, что было больно. Мэтт снова и снова прокручивал в памяти прошедшую неделю, но по-прежнему не мог понять, как случилось, что только он почувствовал, что между ними возникло нечто особенное. Сейчас, когда Хейли открыла ему дверь, желание поцеловать ее было таким острым, что он испытал самую настоящую физическую боль. Но Мэтт сомневался, что Хейли позволит себя поцеловать.

Хейли присела на диван.

— Так что случилось?

Мэтт заметил, что она еще не переоделась после работы, ее кремовое платье без рукавов было простого покроя, но удивительным образом подчеркивало все достоинства ее стройной фигуры. Вид у Хейли был далеко не счастливый, и в этом они с ней были похожи.

— Речь пойдет о бабушке.

Хейли ахнула, расширив глаза.

— Только не это! Лайле стало хуже? У нее был еще один приступ? Бетт мне сегодня звонила, но я не смогла…

— Не волнуйся, с Лайлой ничего не случилось.

Мэтт замолчал, вдруг оробев, и глубоко вздохнул. Он догадывался, что то, что он собирается сказать, Хейли не понравится. Он и сам пока не знал, как к этому относиться, а уж в своих мотивах и вовсе не мог разобраться.

— С бабушкой все в порядке, дело не в этом. Просто она… она приехала.

Хейли растерялась:

— Сюда?

— Она остановилась у Бетт. Одна ее приятельница из пансионата для престарелых решила съездить к родственникам в Даллас и предложила бабушке составить ей компанию. И вот вчера днем бабушка нагрянула к Бетт.

— Понятно.

Хейли пыталась понять, к чему Мэтт клонит. Его следующие слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

— Бабушка видела передачу про нас.

Смысл его слов не сразу дошел до Хейли.

— О Господи! Надеюсь, Бетт ей все объяснила?

Мэтт ответил не сразу.

— В этом и состоит проблема, о которой я хотел с тобой поговорить.

Хейли заморгала. Она начала догадываться, что Мэтт скажет дальше.

— Бабушка так обрадовалась, узнав о нашей якобы свадьбе, что Бетт не хватило духу ее разочаровать, сказав, что все это — обман. Ты же знаешь, бабушке вредно волноваться.

— Так Лайла считает, что мы на самом деле поженились? — закричала она. — Ты должен сказать ей правду! Нельзя допустить, чтобы она…

Мэтт покачал головой.

— Вчера я, конечно, заходил с ней повидаться, но, когда она смотрела передачу про нас, меня там не было. Бетт меня разыскала сегодня с утра пораньше, я заехал к ним в обеденный перерыв, но… признаться, Хейли, у меня язык не повернулся сказать ей правду.

Хейли не верила своим ушам.

— И что ты собираешься делать? Позволишь ей считать, что мы поженились? — возмущенно воскликнула она.

— Так считает весь Форт-Уэрт, во всяком случае, те, кто смотрел передачу, — напомнил Мэтт. Он попытался успокоить Хейли: — Послушай, это не продлится долго, завтра ее приятельница возвращается обратно и прихватит ее с собой.

Но Хейли это не успокоило.

— Может, она и уедет завтра из города, но как быть, когда она навестит вас в следующий раз? И в следующий за следующим? Не можем же мы вечно изображать перед ней мужа и жену!

Мэтт помрачнел.

— Бабушка не будет жить вечно.

Хейли задумалась. Она знала, что Лайла в последнее время сдала и у нее слабое сердце, но…

— Нет, так нельзя, мы не можем все время притворяться!

Хейли вскочила и возбужденно заходила по комнате. Она знала, что не сможет снова притворяться. Теперь, когда она поняла, что в глубине души мечтала стать женой Мэтта по-настоящему, притворяться стало еще труднее.

— Почему бы и нет? — Мэтт тоже встал. — Мы же притворились мужем и женой, чтобы отправиться на Гавайи, так почему не сделать то же самое ради спокойствия одной милой старой дамы?

Хейли перестала ходить, остановилась и нервно пригладила волосы. Она совсем растерялась.

— А как быть с тем, что мы решили отдохнуть друг от друга?

— Хейли, я прошу всего об одном вечере. — Мэтт говорил тихо, но твердо. — От тебя требуется только прийти сегодня вечером к Бетт и пообедать со всей семьей, вот и все. Утром бабушка уедет.

Хейли вздохнула. Один вечер. Один обед. Как всегда, Мэтт ухитряется представить затею с их притворным браком сущим пустяком, этакой необременительной игрой. Сердце Хейли словно сжало тисками. Она серьезно сомневалась, что сможет выдержать целый вечер — какой уж там вечер, если она едва способна проговорить с Мэттом десять минут, не расплакавшись. Но нужно было думать о Лайле, и Хейли сдалась, хотя и подозревала, что еще пожалеет об этом.

— Ну хорошо.

Как только Хейли вошла в дом Бетт, Лайла вышла к ней навстречу и радостно приветствовала ее высоким, немного скрипучим голосом.

— Дорогая, наконец-то! — Она обняла Хейли. — Добро пожаловать в нашу семью!

— Спасибо.

Хейли еще только пришла, но уже испытывала угрызения совести. Лайлу она видела последний раз несколько лет назад, еще до болезни, и сейчас ее поразило, как сильно женщина похудела за это время. Бабушка Мэтта и Бетт выглядела очень хрупкой, и Хейли было нетрудно понять, почему внуки не хотели ее расстраивать. Хейли тоже не хотелось огорчать Лайлу, только поэтому она и согласилась участвовать в затее Мэтта. Хейли сказала себе, что это единственная причина, но тут же упрекнула себя во лжи. В действительности она очень истосковалась по Мэтту и была рада воспользоваться благовидным предлогом побыть с ним. Она села на диван рядом с Мэттом и прислонилась к нему, позволяя себя обнять, словно это было в порядке вещей.

— Я за вас очень рада, — продолжала Лайла, усаживаясь в кресло. — Но как нехорошо с вашей стороны сделать из своей свадьбы тайну! Я на вас сердита. — Она укоризненно погрозила им пальцем. — Мэтт, негодник, даже вчера днем не сказал мне ни слова!

Хейли украдкой покосилась на Бетт. Та стояла рядом с креслом Лайлы и поглаживала по спине маленькую Одри, Дэвис сидел в другом кресле. Оба — и Бетт, и ее муж — с нескрываемым интересом наблюдали за спектаклем, который разыгрывали так называемые новобрачные.

— Бабушка, я же уже объяснил, что не хотел сообщать новость без Хейли, — не моргнув глазом соврал Мэтт. — Мы собирались рассказать тебе вместе. — Он обнял Хейли за плечи. — Правда, дорогая?

Хейли изобразила улыбку.

— Правда.

Лайла мечтательно вздохнула:

— Помню, когда вы были детьми, мне хотелось, чтобы вы ладили друг с дружкой получше, но я и не думала, что вы настолько хорошо поладите!

— Мы тоже не думали, — вставила Хейли, — все произошло очень неожиданно.

— Я всегда относилась к тебе как к внучке, и вот теперь ты в самом деле моя вторая внучка.

— Спасибо, Лайла.

С каждой секундой Хейли все сильнее мучила совесть.

— Ну а я всегда относилась к Хейли как к сестре, — заметила Бетт. — По-моему, Хейли и Мэтт очень подходят друг другу.

Хейли пристально посмотрела на подругу. В самом начале Бетт только посмеивалась насчет ее якобы свадебного путешествия с Мэттом, но после случая с ночной рубашкой Хейли стала задаваться вопросом, не пыталась ли подруга сосватать их по-настоящему.

— Это очень романтично, — снова вздохнула Лайла. — Почти как у нас с Эдгаром. Только мы решили пожениться и — хоп! — на следующий день уже стояли перед мировым судьей. Надеюсь, что вы будете так же счастливы, как были мы.

Хейли поняла, что нужно срочно сменить тему.

— Как вам живется в Лаббоке, Лайла? Расскажите о вашем пансионате.

Рука Мэтта по-прежнему лежала на ее плечах, это одновременно и волновало Хейли, и угнетало. Лайла заговорила о Лаббоке. Хейли улучила момент и покосилась на Мэтта. Он смотрел на нее так пристально, с таким напряжением во взгляде, что у нее перехватило дыхание. У Хейли не осталось сомнений, что его все еще влечет к ней, это было ясно даже по блеску в его глазах. К сожалению, этим же его чувства, по-видимому, и исчерпывались — физическим влечением. Хейли оглядела комнату, стараясь не думать о волнующей близости Мэтта. Жилище Бетт представляло собой типичный современный дом в пригороде, но в убранстве Бетт предпочитала традиционный деревенский стиль. Гостиная, оформленная в свежих, ярких тонах, выглядела очень уютно и жизнерадостно. Хейли помогала подруге оформить интерьер и расставить цветовые акценты. Комната-то была уютная, да вот только Хейли чувствовала себя в высшей степени неуютно. Бросая отчаянные взгляды на Бетт, она видела, что в глазах подруги читается любопытство с примесью вины.

Бетт передала ребенка мужу и встала.

— Пойду посмотрю, как там обед.

Хейли вскочила с дивана, думая, что, Бетт, кажется, наконец сжалилась над ней и решила дать передышку.

— Я с тобой.

Она тоже вышла из гостиной. Как только подруги оказались в кухне, Хейли накинулась на Бетт:

— У меня просто нет слов!

В просторной кухне было много света и воздуха, под потолком висел люминесцентный светильник. Стены были оклеены веселенькими обоями с рисунком из яблок и бантов. Но мрачное настроение Хейли резко контрастировало с духом комнаты. Бетт тут же начала оправдываться:

— Ах, Хейли, надеюсь, ты не очень на меня разозлилась, — затараторила она. — Я совсем забыла про передачу. Телевизор был включен, я в это время загружала стиральную машину и оглянуться не успела, как бабушка услышала про вас и очень по этому поводу обрадовалась. Я не смогла, просто не смогла, сказать ей правду. Ты же знаешь, у нее больное сердце…

— Да, знаю, не переживай. — Хейли вздохнула. Вся эта ситуация ее угнетала. Но ссориться с лучшей подругой ей совсем не хотелось, тем более что упреками все равно ничего не изменишь. — Я не злюсь, но мне не нравится, что у тебя такой довольный вид, в то время как я чувствую себя несчастной.

— Извини. — Бетт наклонила голову набок и всмотрелась в лицо подруги. — Скажи, Хейли, тебе правда очень тяжело? Ты ведь всю прошлую неделю играла роль жены Мэтта, могла бы привыкнуть.

— Это было другое.

Бетт взяла из ящика стола пару голубых стеганых прихваток, открыла духовку, достала из нее большой сотейник, закрытый фольгой, и поставила его на выключенную конфорку.

— Кстати, что произошло в эту неделю?

Бетт закрыла духовку и аккуратно отогнула краешек фольги, проверяя, готово ли блюдо. Насколько Хейли могла судить, в сотейнике жарился цыпленок с рисом и овощами. Жаркое, наверное, было вкусным, но у Хейли напрочь пропал аппетит. Это случилось еще тогда, когда она увидела в дверной глазок Мэтта, и теперь она была уверена, что не сможет проглотить ни кусочка.

— Ничего.

Бетт звонила Хейли еще в воскресенье утром, пытаясь расспросить о поездке, но Хейли была не очень разговорчива. Бетт все-таки сестра Мэтта. Раньше у Хейли не было секретов от подруги, но сейчас она не представляла, как рассказать ей о том, что произошло.

— Моя помощь с обедом нужна? — спросила она, меняя тему.

— Нет, все уже готово.

Бетт сунула в духовку противень с шоколадным кексом, убавила газ и достала из холодильника миску с заранее приготовленным салатом.

— Пожалуй, можешь помочь собрать на стол. — Она достала из ящика столовые приборы и отсчитала нужное количество, потом предприняла новую попытку: — Наверняка вы с Мэттом узнали друг друга с новой стороны.

— Да, можно и так сказать, — тихо согласилась Хейли.

Бетт достала тарелки.

— Ну расскажи! Как вы решили проблему с житьем в одном номере? — Она выразительно зашевелила бровями.

Хейли пожала плечами:

— Рассказывать особенно нечего.

В памяти всплыли сцены из их жизни на Гавайях. Хейли стало трудно говорить, горло словно что-то сдавило. Бетт недоверчиво посмотрела на подругу.

— Правда нечего, — повторила Хейли.

— Тогда почему у тебя такой вид, как будто ты вот-вот расплачешься?

Бетт поставила тарелки на стол и тронула подругу за руку.

— Я не расплачусь… тьфу, черт…

Хейли отвернулась, оторвала от рулона бумажных полотенец кусок и стала промокать глаза.

— Все-таки что-то произошло, — заключила Бетт. Она обняла подругу. Хейли шмыгнула носом. Отпустив ее, Бетт спросила: — Ты в него влюбилась?

Хейли энергично покачала головой.

— Нет! — Она ни за что не собиралась рассказывать подруге, что влюбилась в ее брата. — Как тебе только в голову приходят такие нелепые вопросы!

Бетт бросила на нее понимающий взгляд:

— Гм… А мне показалось, что вы очень неплохо смотрелись рядышком на диване.

— Ты принимаешь желаемое за действительное.

— Жаль. Признаться, мне бы хотелось, чтобы ты на самом деле стала моей невесткой.

Хейли снова шмыгнула носом.

— Бетт, ты, конечно, моя лучшая подруга, но я никогда не буду твоей невесткой.

Возможно, Мэтт когда-нибудь и женится, думала Хейли, но он ясно дал понять, что не видит ее в роли жены. Боясь снова расплакаться, она взяла со стола столовое серебро.

— Пойду-ка я разложу приборы.

И, не дожидаясь ответа, сбежала в гостиную.

Обед оказался для Хейли тяжким испытанием. Однако она так успешно возила вилкой еду по тарелке, что со стороны могло показаться, что она кое-что съела. Одри спала в колыбельке, которую Бетт вкатила в гостиную, но в середине обеда проснулась. Бетт хотела было встать, но Мэтт жестом остановил ее и предложил:

— Можно, я ею займусь?

Он вышел из-за стола и взял на руки малышку, завернутую в розовое одеяльце. Устроив Одри на одной руке так, что ее головка лежала на его плече, он снова вернулся за стол. При виде этой сцены у Хейли защемило сердце. С малышом на руках Мэтт выглядел как настоящий папочка. А тут еще Лайла мечтательно проговорила:

— Скоро у тебя тоже будут детки.

Хейли уставилась в тарелку. Ей вдруг представилось, что она носит под сердцем ребенка от Мэтта, и мышцы ее живота сжались. Бетт поспешила прийти к ней на выручку:

— Бабушка, возможно, Хейли с Мэттом пока не собираются заводить детей.

Но Лайла не унималась:

— Ну конечно же, у них будут дети, правда, дорогие?

Хейли подняла голову. Лайла выглядела очень оживленной, возбужденной, но по лицу Мэтта нельзя было понять, о чем он думает. Поскольку Хейли молчала, ответил в конце концов Мэтт:

— Конечно, бабушка. — В это время Одри запищала, и он погладил малышку по головке и посмотрел на Хейли: — Правда, любимая?

Хейли покраснела. Мэтт понимал, что не стоило развивать эту тему, в его планах на ближайшее будущее дети не значились, ему нужно было сначала укрепить свою фирму. Но почему-то, глядя на Хейли, он все время пытался представить, что держит на руках своего ребенка, точнее, их ребенка — его и Хейли.

— Мы пока это не планировали, — прошептала Хейли.

Бетт начала убирать со стола, Хейли и Дэвис взялись ей помочь, а Мэтт тем временем баюкал на руках Одри. На десерт подали кофе с шоколадным кексом. Глядя, как Хейли носит тарелки, Мэтт не мог не отметить, что она очень хорошо вписывается в его семью. Он не мог понять, почему у него возникают подобные мысли: то ли это следствие игры в молодоженов, то ли еще что-то. Как бы то ни было, ему становилось все труднее провести грань между притворством и действительностью. Никогда еще он так не запутывался.

После обеда Хейли помогла Бетт вымыть посуду и навести порядок на кухне. Мэтт настоял, чтобы они возвращались домой в его пикапе. Он заявил, что если каждый поедет на своей машине, это будет выглядеть неестественно для новобрачных. В результате Хейли пришлось дожидаться, когда Мэтт надумает ехать домой. Наконец он зашел в кухню. Хейли была давно готова уезжать.

— Пошли.

Мэтт помолчал.

— Хейли, у нас проблема.

У Хейли екнуло сердце.

— Как, еще одна?

Бетт выключила воду и посмотрела на брата. Мэтт же смотрел только на Хейли.

— Бабушка хочет переночевать у нас.

Глава 14

— Что-что она хочет?

Хейли отказывалась верить своим ушам.

— Бабушка хочет переночевать в нашем доме, — повторил Мэтт. — Завтра утром Бетт повезет Одри к врачу, Дэвис уедет на работу, а Дороти, бабушкина приятельница, заедет за ней только около полудня. Получается, что бабушка останется одна. Но я сам себе хозяин, мне не нужно идти на работу к определенному часу, значит, я могу побыть с ней до приезда Дороти. К тому же бабушка хочет побывать у нас дома…

Глаза Хейли метали громы и молнии. Она ядовито поинтересовалась:

— А ты не забыл, что у нас никакого дома нет?

— У нас не было свадьбы, но это не помешало нам отправиться в свадебное путешествие, — напомнил Мэтт ей в тон.

Ему пришло в голову, что с тех пор, как они переступили порог дома Бетт, Хейли впервые произнесла более или менее длинную фразу. Как обычно, чтобы привлечь ее внимание, ему пришлось прибегнуть к старому испытанному способу — разозлить ее, хотя он был ошарашен просьбой Лайлы не меньше, чем Хейли. Однако отговорить бабушку Мэтт не пытался и подозревал, что мотивы, по которым он промолчал, не выдержат серьезного анализа.

— Замечательно, лучше некуда. — Хейли казалась напряженной, как натянутая струна. — Что еще нам придется сделать в этом придуманном браке? Усыновить ребенка? Лучше уж сразу двух.

Бетт шагнула к подруге:

— Хейли…

Хейли стряхнула ее руку.

— Оставь, все нормально. — Она повернулась к Мэтту и скрестила руки на груди. — Объясни, как ты это себе представляешь?

Мэтт объяснил:

— Бабушке нужно еще собрать вещи, так что мы поедем вперед, а ее попозже привезет Дэвис. Как видишь, у нас есть время заехать к тебе за твоими вещами и забросить их ко мне. Спальня в моей квартире одна. В гостиной есть диван-кровать… для бабушки.

В ванной Мэтта Хейли вывалила содержимое своей косметички на столик возле умывальника. Мэтт хотел, чтобы ее вещи смотрелись естественно, поэтому она оставила часть флакончиков и тюбиков на столике, пену для умывания поставила на полочку над раковиной, а зубную щетку вставила в специальную фаянсовую подставку рядом со щеткой Мэтта. После этого она огляделась. Для мужской ванной здесь было на удивление чисто. Но полотенца и коврик не были подобраны по цвету, а в интерьере недоставало цветовых акцентов, которые она бы непременно расставила, живи она здесь в действительности. Впрочем, считалось, что они поженились недавно, так что последнее не должно вызвать подозрений. Для большей убедительности Хейли расставила свои флакончики вперемежку с флакончиками Мэтта.

Хейли подошла к ванне, отдернула голубую пластиковую занавеску, поставила на фаянсовую полочку свой шампунь и кондиционер и уставилась на белую стену, покрытую кафелем. Так вот где Мэтт принимает душ… естественно, нагишом. Ей сразу вспомнилось, как они принимали душ вместе, после того как впервые занимались любовью. Она поспешно задернула занавеску снова, стараясь не замечать, что сердце забилось чаще.

Выйдя из ванной, Хейли остановилась в небольшом холле. Она уже успела заглянуть в спальню и рассовать по местам вещи, необходимые для ночевки, даже повесила на плечики одежду, в которой собиралась с утра ехать на работу. До сих пор она старалась не слишком задумываться о том, как они с Мэттом будут спать. Его кровать была гораздо меньше королевского ложа в их гостиничном номере на Гавайях. Мэтт спал на стандартной полуторной кровати.

Хейли постаралась думать о завтрашнем дне. После того как они с Мэттом заехали за ее вещами, она приехала на своей машине, так что на ней сможет поехать завтра на работу. Утром, конечно, придется оставить вещи в квартире Мэтта, потому что Лайла будет еще здесь. Она заедет за ними после работы, по пути домой. К тому времени Лайла уедет, а значит, им наконец-то больше не нужно будет притворяться. Мэтт дал ей запасные ключи от квартиры, так что она сможет забрать вещи даже без него.

Но сначала нужно пережить ночь.

В дверь позвонили — это Дэвис привез Лайлу. Представление начинается. Хейли быстро вошла в гостиную и постаралась принять соответствующее случаю выражение лица. Комната была обставлена разномастной мебелью, причем только самой необходимой, цветовых акцентов не было, если не считать валявшихся тут и там газет и спортивных журналов. Однако несмотря на некоторую захламленность, гостиная выглядела довольно уютной на свой лад. На полочке над камином стояла фотография Одри без рамки, просто прислоненная к стене. Другую стену почти целиком занимали полки с компакт-дисками и огромная стереосистема. В глубине квартиры находилась небольшая, но хорошо оборудованная кухня, чем-то напоминающая камбуз.

Мэтт открыл бабушке дверь. За Лайлой вошел Дэвис с ее чемоданом. Хейли вышла им навстречу:

— Я очень рада, что вы останетесь у нас.

Она говорила искренне: ей совершенно не хотелось бы остаться в этой уютной квартирке наедине с Мэттом.

— Спасибо, что приютили меня, — сказала Лайла.

Дэвис остался у дверей. Он насмешливо прищурился и небрежно заметил:

— Ну, ребята, думаю, скучать вы не будете.

Хейли метнула на него грозный взгляд. Ей не нравилось, что мужа Бетт весьма забавляла неловкая ситуация, в которой они оказались.

— Ничуть в этом не сомневаюсь.

Как ни странно, в голосе Мэтта не прозвучало ни намека на обычный для него юмор. Мэтт закрыл дверь за зятем, Хейли тем временем предложила Лайле:

— Наверное, вы хотите осмотреться. Показать вам квартиру?

Та радостно закивала:

— Да, конечно.

Поддерживая свою бабушку за локоть, Мэтт показал ей гостиную, кухню и вывел в холл.

— А это наша спальня.

«Наша спальня». Хейли густо покраснела. Она изо всех сил старалась не смотреть на кровать.

— Что ж, у вас очень мило, — заметила Лайла.

Все вернулись в гостиную. Мэтт сказал:

— Пожалуй, экскурсия закончена.

Он помог бабушке сесть на диван. Лайла посмотрела на «молодых» и живо поинтересовалась:

— Долго вы собираетесь жить в этой квартире?

Мэтт сел на диван рядом с Хейли и ответил за двоих:

— Так далеко мы еще не заглядывали.

Лайла переключила внимание на Хейли.

— Дорогая, Мэтт — отличный строитель, думаю, ты сама это знаешь, он может построить дом твоей мечты. Тебе повезло.

Хейли не без труда изобразила улыбку и прошептала:

— Да, очень повезло.

Лайла перевела взгляд на внука:

— А Хейли могла бы оформить интерьер. Вы идеально дополняете друг друга.

Хейли повернулась к Мэтту, тот обнял ее за плечи, в глазах появилось выражение такой нежности, что Хейли совсем растаяла.

— Да, мы друг другу очень подходим, — тихо согласился Мэтт.

Он одарил Хейли взглядом, который нельзя было описать иначе, как обольстительный. У нее зашумело в ушах от стука сердца. Хейли с ужасом спрашивала себя: во что она дала себя втянуть? Ей предстояло провести ночь в одной комнате — в одной кровати! — с мужчиной, к которому ее неудержимо влекло и который отвечал ей взаимностью. Но при этом никак нельзя было допустить, чтобы они снова занялись любовью.

— Бетт прекрасно выглядит, правда? — Хейли сознавала, что говорит банальности, но ей было все равно. Главное — как можно дольше протянуть время за разговором. — Ни за что не скажешь, что она только два месяца назад родила ребенка.

Лайла клюнула на наживку и с готовностью подхватила тему. Несколько минут разговор шел о Бетт и Одри. Затем Лайла попросила включить телевизор: начинался ее любимый телесериал. Хейли ничего не имела против того, чтобы посмотреть телевизор.

Мэтт встал, взял пульт и вернулся на диван. Хейли показалось, что он сел к ней еще ближе, чем до этого. Когда он снова обнял ее за плечи, его бедро касалось ее бедра. Все тело Хейли реагировало на его прикосновения, но она ничего не могла поделать — ей оставалось только сидеть на месте, застыв в напряжении, и мучиться.

Лайла обнаружила, что Хейли и Мэтт не знают содержания предыдущих серий, и стала посвящать их в хитросплетения сюжета. Во время одного эпизода она прокомментировала:

— На самом деле это ее сын, только она об этом не знает. — Во время другого пояснила: — Эта женщина влюблена в того мужчину, но он ее не любит.

Лайла что-то объясняла и дальше, но Хейли ее не слушала, у нее была одна забота: сморгнуть слезы так, чтобы никто не заметил. Ее жизнь превратилась в «мыльную оперу».

Наконец по экрану поплыли титры. Хейли отодвинулась от Мэтта. От неподвижного сидения в течение часа у нее болела спина, вдобавок она отсидела одну ногу. Нервы Хейли были натянуты до предела. Она пыталась придумать новую тему для разговора. Если не разговаривать, то им оставалось только идти спать, а в спальню она не торопилась. Вдруг ее осенило.

— Как я не догадалась предложить вам что-нибудь выпить? Может, хотите чаю?

Хейли чуть не зажала себе рот рукой, но было поздно. Предлагая Лайле чай, она как-то не подумала, что у Мэтта его может и не быть. И даже вероятнее всего, нет. Чай — не типичный напиток для одинокого молодого мужчины. Мэтт покосился на нее, выразительно изогнув одну бровь. К счастью, Лайла отказалась:

— Спасибо, дорогая, но не нужно. В моем возрасте вредно пить чай так поздно. Мне пора спать, как говорится: «Рано в кровать, рано вставать». К тому же вы наверняка хотите побыть вдвоем. Я еще не настолько стара, чтобы забыть, что значит быть молодоженами.

Выцветшие голубые глаза женщины заблестели. Хейли бросило в жар. Рано она обрадовалась! Она покосилась на Мэтта. Тот смотрел на нее как-то уж слишком пристально. «Интересно, о чем он думает?» В последнее время между ними установилась какая-то неловкость, а весь вечер Мэтт был серьезен, что на него не похоже. Они так и не закончили разговор, начатый в субботу. Тогда Мэтт просто ушел, и Хейли не понимала, то ли он на нее рассердился, то ли ему было все безразлично. По его сегодняшнему поведению невозможно было догадаться, в чем дело.

— Бабушка, я постелю тебе на диване, — предложил Мэтт.

Хейли выключила телевизор, встала и помогла Лайле подняться с дивана. Пока Мэтт раскладывал диван и стелил постельное белье, Лайла пошла в ванную переодеться. Вернулась она в ярко-розовой ночной рубашке с высоким воротом и в шлепанцах, седые волосы были накручены на бигуди.

Хейли отметила, что Мэтт очень заботлив и внимателен к своей престарелой бабушке. Он помог ей лечь и поцеловал в морщинистую щеку. Хейли переоделась в ванной в скромную белую ночную рубашку и посмотрела на себя в зеркало. Ужас! Глаза горят, щеки пылают как в лихорадке! Но Хейли знала истинную причину своего «недуга» — возбуждение. И не только нервное. Сексуальное.

— Совсем с ума сошла! — прошептала она.

Когда Хейли вышла из ванной, в гостиной было темно. Лайла, судя по ее ровному дыханию, уже уснула. Из-под двери спальни виднелась полоска света. Хейли открыла дверь. Мэтт сидел на кровати и читал толстую книгу в мягкой обложке. Хейли приводила в ужас сама мысль о том, чтобы забраться в одну постель с Мэттом, а он — пожалуйста, преспокойно читает книгу! Она почувствовала себя дурочкой — и потому, что была разочарована, и потому, что ей было не все равно. Если разобраться, это глупо: она решила, что надо выкинуть Мэтта из сердца, а теперь так нелепо переживает из-за того, что он не проявил к ней интереса.

Мэтт был по пояс закрыт одеялом, Хейли догадывалась, что он, как обычно, в трусах-«боксерах». В этот раз он был еще и в футболке. Мэтт положил книгу на тумбочку и спросил:

— Тебе поставить будильник?

Хейли кивнула.

— На сколько?

— На семь. Я забыла привезти свой.

Закрыв за собой дверь, Хейли помялась у порога. Этого, конечно, не могло быть, но кровать, казалось, уменьшилась в размерах. Хейли не представляла, как можно провести ночь в этой кровати, не прикоснувшись к Мэтту хотя бы случайно.

Стало тихо, слышалось только тиканье будильника. Хейли посмотрела на обложку книги: детектив. Она оглядела спальню. Комната типично мужская, очень практичная. Кровать с простым деревянным изголовьем, темно-синее одеяло, никаких безделушек, картин на стенах. Но все же спальня манила к себе, в ней ощущался отпечаток личности Мэтта, запах Мэтта. Но самое страшное, что здесь же находился и сам Мэтт, во плоти.

— Хейли?

Она вздрогнула и посмотрела на Мэтта:

— Что?

— Ты собираешься ложиться?

— Гм… да.

Хейли медленно подошла к кровати. Мэтт следил за каждым ее шагом. Она была в скромной ночной рубашке, но в глазах Мэтта любая одежда на Хейли выглядела сексуально. Он мог угадать под тканью очертания ее грудей, талию, бедра, остальное дополняла его память. Он знал тело Хейли так же хорошо, как свое собственное, каждый его изгиб прочно запечатлелся в его памяти.

Мэтт думал, понимает ли Хейли, как она его влечет, причем в любой одежде? Сегодняшний вечер, когда он сидел рядом с Хейли, стал для него сущей пыткой. Мэтт не знал, что и думать об их отношениях. В субботу он ушел от нее, пойдя на поводу у своей гордости, и в результате так и не узнал, что она имела в виду, говоря, что им нужно взять тайм-аут.

Хейли робко присела на край кровати. Она была напряжена, как сжатая пружина, Мэтт это чувствовал. Он и сам был примерно в таком же состоянии.

— Не бойся, я не кусаюсь, — сказал он тихо. Он вдруг понял, что больше не в состоянии терпеть эту неловкость между ними. И он разрядил напряжение единственным способом, какой знал, — поддразнил Хейли. — То есть я тебе не укушу, если ты сама того не захочешь.

Он улыбнулся самой обаятельной улыбкой из своего арсенала и протянул к ней руку. Хейли шлепнула его по руке.

— Мэтт!

Он схватил ее за руку и хрипло прошептал:

— Что, Мэтт? Ну же, Хейли, поговори со мной.

Он больше не шутил. В глазах Хейли мелькнул испуг. Она сглотнула так, что это было заметно и, переводя дыхание, прошептала:

— О чем ты хочешь поговорить?

Мэтту не нужно было долго думать, вопрос давно вертелся у него в голове:

— Расскажи, что ты имела в виду, когда сказала, что нам нужно отдохнуть друг от друга?

Хейли сразу не ответила, тогда Мэтт сделал то, что ему хотелось сделать весь вечер: поцеловал ее. Он целовал ее нежно, наслаждаясь ее вкусом и ароматом ее губ, ее откликом. Все это было так знакомо, так правильно… И все же что-то было не так. Мэтт оторвался от губ Хейли, посмотрел ей в глаза и понял, что совершил ошибку. Они находятся в его спальне, в его кровати, и он ни в коем случае не должен оказывать на Хейли давление, а он именно это и начал делать! Он собирался воспользоваться ситуацией. Наверное, Хейли права, подумал Мэтт, им действительно нужно сделать перерыв. В том, что касается Хейли, у него в голове царила полная неразбериха. Мэтт был недоволен собой.

— Извини, мне не следовало это делать.

Хейли выглядела растерянной.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам не знаю, — признался Мэтт. — Хейли, я совсем запутался, не понимаю, что к чему. Мне хочется заняться с тобой любовью, но я даже не знаю больше, в каких мы с тобой отношениях.

— Кажется, я тоже совсем запуталась.

Хейли точно знала только одно, что она любит Мэтта. Но она не могла ему в этом признаться, он почувствовал бы себя неловко и стал бы ее жалеть, потому что не отвечает на ее чувства.

— Все дело в сексе, правда? Это из-за секса у нас все так запуталось.

— И что из этого следует? — подсказал Мэтт. — Ты сказала, что нам нужно взять тайм-аут. Что это значит?

Хейли понурила голову:

— Сама не знаю.

Хейли решила, что все-таки на ней лежит проклятие. Надо же такому случиться: единственный мужчина на свете, который мог бы ей подойти, ее друг и любовник в одном лице, не отвечает ей взаимностью. То есть он ее желает, но не любит вечной любовью, о которой пишут в книжках.

Несколько секунд назад они чуть не занялись любовью. Хейли была уверена, что не отказала бы Мэтту, пусть ее разум и требовал сказать «нет», но тело кричало «да». Но это не имело значения, потому что не она отвергла Мэтта, а он сам от нее отстранился. Видно, он тоже понял, что одного физического влечения недостаточно для длительных отношений. А влечение — это единственное, что он к ней испытывает.

— Может быть, нам нужно стать просто… — Хейли запнулась, не в силах выговорить слово, — друзьями.

Ей казалось, что она ведет себя как зрелая женщина, очень трезво мыслящая, и это к лучшему. Она твердила себе, что может это сделать, ведь это в их же интересах.

— Как ты думаешь, мы можем быть друзьями?

В ожидании ответа Мэтта она затаила дыхание.

— Друзьями…

Мэтт смотрел на Хейли, обдумывая ее слова. Перспектива удручающая, от любовников — к друзьям. Ему подумалось, что если он даже страдал избытком самомнения, то за последнюю неделю Хейли очень эффективно излечила его от этого недостатка. Он постарался ответить как можно непринужденнее:

— Что ж, мы ведь с самого начала были с тобой друзьями, правда?

Хейли неуверенно согласилась:

— Да, пожалуй.

Установилась гнетущая тишина. Хейли принялась расправлять одеяло. Мэтт пытался придумать, что еще сказать, но ничего не приходило в голову. «Вероятно, нам просто больше нечего сказать друг другу», — подумал он.

— Тебе еще нужен свет, или можно выключать? — вежливо спросил он.

— Можно выключать.

Лежа в темноте, Мэтт твердил себе, что все в порядке, что он должен даже радоваться: все идет так, как нужно, — Хейли за него не цепляется, ничего от него не требует. Так почему же, черт подери, ему хочется, чтобы она это делала?

Глава 15

Перед тем как выйти утром в гостиную, Хейли приняла душ, оделась для работы и тщательно наложила макияж, чтобы скрыть припухлости вокруг глаз, следы почти бессонной ночи. Лайла тоже встала, когда Хейли вошла в комнату, она сидела на диване со стаканом апельсинового сока в руках. Бабушка Мэтта была еще в ночной рубашке.

— Доброе утро, дорогая, — бодро приветствовала она Хейли.

— Доброе утро.

Хейли подошла и поцеловала женщину в щеку — не для приличия, а под влиянием искреннего порыва. Обидно, что она не только любила Мэтта, но ей нравились и его родственники. Если бы Хейли могла утешать себя мыслью, что избежала родства с ужасными свекровью и золовкой, ей было бы немного легче. Она приняла жизнерадостный тон:

— Ну что, позавтракаем?

Лайла пошла за ней в кухню и даже предложила помочь, но Хейли отказалась от помощи и усадила ее за маленький обеденный стол.

— Так, посмотрим, что у нас есть.

Открывая холодильник, Хейли не рассчитывала на многое и была приятно удивлена, обнаружив солидный запас продуктов. По-видимому, Мэтт после их возвращения с Гавайев побывал в супермаркете.

Хейли достала бекон и яйца. Перед ней стояла непростая задача: приготовить завтрак, не выдав, что она не знает, где какие кухонные принадлежности искать. Если бы она жила с Мэттом в действительности, она бы, конечно, знала и где хранится кофе. Она немного нервозно оглядела кухню. К счастью, в это время вошел Мэтт. Хейли вздохнула с облегчением:

— Мэтт! А я как раз собиралась приготовить завтрак.

Он пришел ей на помощь:

— Доброе утро. Вот что, дорогая, давай-ка завтраком займусь я, а ты присядь с Лайлой.

Неожиданно для Хейли Мэтт крепко поцеловал ее в губы. Отпустив ее, он несколько мгновений удерживал ее взгляд и только потом занялся завтраком.

Хейли замерла. У нее горели щеки, а тело горело еще сильнее. Друзья так не целуются, даже для поцелуя в губы поцелуй Мэтта был слишком настойчивым, слишком страстным. Хейли напомнила себе, что он лишь играет роль. Она села за стол. Мэтт был босиком, его волосы влажно блестели. Приняв душ, он надел на себя только шорты. Хейли не могла не отметить, что он смотрится невероятно сексуально, у нее учащался пульс уже от того, что она на него просто смотрела.

Быстрыми, сноровистыми движениями Мэтт достал из буфета банку с кофе, заправил и включил кофеварку. Затем стал нарезать ломтиками и бросать на сковородку бекон, между делом поджаривая на другой сковороде яйца. Чтобы не отвлекать внука, Лайла заговорила с Хейли.

— Дорогая, ты уходишь на работу?

— Да. Мне бы хотелось вас проводить, но меня ждут в офисе, за время моего отпуска накопилось много дел.

— Конечно, дорогая, я понимаю. Мне повезло, что Мэтт сегодня смог выкроить время.

Вскоре Мэтт поставил на стол две чашки с дымящимся кофе, одну — перед Лайлой, вторую — перед Хейли. Затем принес сахарницу, ложки и третью чашку. Хейли положила ложечку сахара, размешала и осторожно отпила горячий кофе. Мэтт и его бабушка за кухонным столом, утренний кофе — все это выглядело очень по-семейному, только она не принадлежала к этой семье.

Через несколько минут Мэтт поставил перед ними тарелки, на которых горой лежали тосты и яичница с беконом. Хейли изо всех сил старалась не слишком пялиться на обнаженную мужскую грудь, так и притягивавшую ее взгляд. Она опустила взгляд и принялась за завтрак. Яичница получилась очень вкусной, но почему-то от этого Хейли захотелось плакать.

«Я его люблю, мне нравится его семья, он умеет готовить… Он даже варит хороший кофе. А уж как он занимается любовью…»

Она решительно поставила заслон подобным мыслям. Лайла говорила с внуком, и Хейли постаралась вникнуть в смысл разговора.

— Вы, молодые люди, уже взрослые, и я не хочу лезть к вам с советами, — серьезно говорила Лайла, глядя то на Хейли, то на Мэтта. — Но кое-что я все-таки скажу, пока я здесь. Помните, что самое главное — ваша любовь друг к другу, все остальное не так важно. Какие бы вас ни поджидали трудности, если у вас есть любовь, вы все преодолеете. Помните свои брачные обеты?

Хейли вся напряглась.

— В болезни и здравии, в богатстве и в бедности. — Лайла накрыла руку Мэтта своей. — Мы с Эдгаром были очень счастливы, хотя у нас не было ни гроша. Мы любили друг друга душой и телом.

«Душой и телом». Хейли было больно слушать Лайлу, ее самообладание слабело с каждой минутой. Но Лайла еще не закончила. Она пожала внуку руку.

— Позже, когда Эдгар умер, а вы с Бетт переехали ко мне, мы втроем тоже были счастливы, хотя вы и потеряли родителей. А знаете почему? Потому что в нашем доме жила любовь. Я любила тебя и Бетт, а вы любили меня. Самое важное в доме — любовь. Вот что я хотела вам сказать.

Лайла убрала свою сухонькую старческую руку с большой руки Мэтта и стала допивать кофе.

Чувства переполняли Хейли.

— Это прекрасно, — тихо сказала она.

«Я тоже хочу такой любви. Но суждено ли мне когда-нибудь ее встретить?»

Мэтт заметил, что глаза Хейли влажно заблестели. Он вспомнил ее высказывание, что на ней лежит проклятие, что любовь и семейное счастье — не для нее. Однако было видно, что слова Лайлы ее глубоко тронули. Возможно, Хейли на самом деле хочет и любви, и брака, и всего того, о чем пишут в романах. Но чего она боится? Может, она использует миф о проклятии как оправдание? Он нахмурился и пристально посмотрел на Хейли. Она встрепенулась.

— Мне пора, я… я только что вспомнила, что мне нужно сегодня кое-что сделать в офисе до начала рабочего дня.

Хейли отодвинула стул и встала. Поцеловала на прощание Лайлу, взяла сумочку и направилась к двери. Мэтт пошел за ней.

— Спасибо за… за вчерашнее… за Лайлу и все такое, — тихо сказал он.

Ему хотелось сказать совсем не это, но что — он и сам толком пока не разобрался.

— Пожалуйста. — Хейли избегала его взгляда. — Я заеду за вещами днем.

— У меня на четыре назначена на новой стройплощадке встреча с субподрядчиком, но я постараюсь быть дома, когда ты приедешь с работы.

— На этот счет не беспокойся, я могу оставить ключи на столе и захлопнуть дверь.

Вот так, все просто, никаких осложнений.

Мэтту хотелось ее остановить, но, осознав, почему ему этого хочется, он так растерялся, что не смог произнести ни слова. А потом было уже поздно, Хейли ушла.

Хейли засовывала косметику в сумку как попало. Она торопилась уйти из квартиры Мэтта до того, как он вернется. Она не хотела с ним встречаться и для этого даже ушла с работы пораньше. Сложив косметику, она вышла из ванной и поспешила в спальню за одеждой и ночной рубашкой. К счастью, она еще утром аккуратно сложила и то и другое на стул. В спальне Хейли немного задержалась, глядя на кровать. Они с Мэттом провели ночь в одной постели, но с таким же успехом могли находиться в разных галактиках. У нее заныло сердце, на несколько мгновений она прислонилась к дверному косяку и отдалась во власть этой боли. Как можно было надеяться, что Мэтт ее полюбит? Они такие разные: она привыкла планировать каждый шаг, а Мэтт идет по жизни легко и непринужденно. Он, правда, говорил, что противоположности притягиваются, но только это их и связывает — притяжение. Хейли с самого начала знала, что их отношения не выходят за рамки физического влечения, но в какой-то момент позабыла об этом. Она твердо сказала себе, что больше не допустит подобной забывчивости.

— Как поживает жена? — спросил Мэтта Томми Ричардсон, водопроводчик.

Они встретились на новой стройплощадке, чтобы разметить порядок расположения водопроводных и канализационных труб. План будущего дома был уже размечен на местности, и Том собирался на следующий день доставить трубы на площадку.

— Отлично! — с энтузиазмом ответил Мэтт.

Оказалось, что передачу об их поездке на Гавайи смотрело неожиданно много народу, но Мэтта это не смущало, он был даже доволен. Ему нравилось считаться мужем Хейли. Ему нравилось просыпаться с ней в одной постели, вместе пить кофе, готовить для нее завтрак. Ему все нравилось в их так называемой семейной жизни. Только теперь все осталось позади.

— Скоро тебе придется построить такой же дом для себя, — заметил Ричардсон. — Пойдут дети, квартира станет мала.

Держа в одной руке план, Ричардсон прошелся по размеченной территории. Мэтт представил себе детей, которые могли быть у них с Хейли. Задиристые мальчишки вроде него и аккуратные девочки вроде Хейли. Он не удержался от улыбки. Но потом вспомнил, что это пустые мечтания, их брак — ненастоящий, никаких детей не будет. Оно и к лучшему, потому что он пока не готов обзаводиться семьей, его компания пока еще не достигла нужного уровня.

Мэтт вспомнил, что говорила утром Лайла. Его детство было счастливым, несмотря на хроническую нехватку денег. Финансовое благополучие само по себе не приносит семейного счастья. Мэтт нахмурился. Почему он забывал об этом раньше? Получается, что он прячется за необходимостью добиться финансовой стабильности точно так же, как Хейли прячется за пресловутым проклятием. А действительно ли она прячется за проклятием? Мэтт вдруг понял, что ему необходимо срочно это выяснить. Мэтт крикнул водопроводчику через площадку:

— Томми, мне нужно уйти.

Водопроводчик посмотрел на него, потом махнул рукой и понимающе кивнул.

— Ох уж эти мне новобрачные. Ладно, иди к своей молодой жене. — Он подмигнул. — Любовь днем. Я понимаю.

Он продолжил заниматься делом. Мэтт сел в свой пикап и помчался к дому, чтобы приехать раньше Хейли. Он дал Хейли ключи, но, по его прикидкам, она еще не должна была вернуться с работы. Однако машина Хейли уже стояла на стоянке перед домом. Сердце Мэтта бешено забилось. Он почти бегом добежал до двери квартиры, но от волнения не сразу попал ключом в замочную скважину. Как водится, Мэтт решил скрыть нервозность под маской юмора.

— Дорогая, я дома! — крикнул он с порога.

Ему понравилось, как это прозвучало, он бы хотел иметь возможность говорить эти слова каждый день, и не важно где — во дворце или в лачуге, главное, произносить их, обращаясь к Хейли.

Хейли вошла в гостиную с небольшим чемоданчиком, в котором накануне привезла свои вещи. Вошла и остановилась посреди комнаты.

— Привет.

— Ты уезжаешь?

— Ну да, я же здесь не живу, помнишь? Мы устроили представление для Лайлы. — Голос звучал сухо, невыразительно.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

Хейли заморгала.

— Что?

— Ты слышала. — Мэтт быстро подошел к ней. — Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Но я должна.

Он взял ее за руку.

— Хейли…

— Мэтт, я должна уйти. — В ее блестящих глазах отражались смешанные чувства, но Мэтт не мог их расшифровать. Она вырвала у него свою руку. — Я не собираюсь быть твоей любовницей!

— Что-о? Но мне не нужна любовница!

— Правда? — Весь облик Хейли выражал сомнение. — А что тебе нужно?

Мэтт беспомощно взъерошил волосы.

— Не знаю. Извини, я еще не успел продумать все детали, ведь я только сейчас понял, что люблю тебя.

Мэтт сам не знал, что с его языка сорвутся эти слова, но это была сущая правда. Сколько времени он уже любит Хейли? Несколько дней? Годы?

Хейли похолодела. Мэтт сказал, что любит ее, или ей почудилось? Ей вдруг показалось, что она стоит на железнодорожном полотне и прямо на нее несется с огромной скоростью поезд. Если она поверит Мэтту, а окажется, что это неправда, ей не выжить, боль убьет ее. Она отвернулась от него и вцепилась в сумочку. Из глаз брызнули слезы — слезы страха и надежды.

— Хейли, не молчи, скажи что-нибудь, — простонал Мэтт, — а то я умру.

Она быстро-быстро заморгала, стараясь справиться со слезами, потом медленно повернулась к Мэтту.

— Это что, один из твоих приемчиков обольщения? — Она все еще не могла, боялась ему поверить. — Ты можешь сколько угодно говорить, что любишь меня, но я все равно не соглашусь быть твоей любовницей.

— Я же тебе сказал: мне не нужна короткая интрижка, я хочу провести с тобой жизнь.

Мэтта внезапно осенило, он понял, чего хочет. Он хотел, чтобы игра стала жизнью, чтобы их притворный брак стал настоящим.

— Хейли, мне нужны любовь, брак, дети — одним словом, полный комплект.

Полный комплект… Хейли разрешила себе надеяться… чуть-чуть.

— Но ты вроде бы не собирался жениться, во всяком случае, в ближайшем будущем. — Она помолчала и добавила дрогнувшим голосом: — И не на мне.

— Я думал, что прежде, чем жениться, мне нужно создать солидную фирму. Но я ошибался, это была только отговорка. Лайла права, деньги сами по себе не приносят в дом счастье. — Мэтт нахмурился: — Как это «не на тебе», что ты имеешь в виду? — Он снова взял Хейли за руку.

— Мне казалось, ты не смотрел на меня как на потенциальную жену. Ты говорил, что тебе не нужны лишние сложности…

— По-моему, у нас с тобой всегда были сложности, разве нет? — Мэтт обнял ее. — Мне кажется, я всегда тебя любил. И вообще, пожалуй, из нас двоих не я, а ты боишься сложностей. Я боялся тебя отпугнуть. И ведь в этом все дело, правда? Ты боишься. Ты прекрасно знаешь, что никакого проклятия не существует. То, что твоей матери не везло с мужьями, еще не означает, что ты не можешь быть счастлива в браке. Ты просто боишься.

— Да, — призналась Хейли дрожащим голосом.

— И ты до сих пор боишься?

На Хейли внезапно снизошла уверенность. Она прошептала:

— Нет, не боюсь. Я тебя люблю.

Она качнулась к нему. Он поцеловал ее в губы, горячо, страстно, властно, по всему телу Хейли прошла приятная дрожь возбуждения. Мэтт с любовью посмотрел ей в глаза:

— Когда мы поженимся?

— Все считают, что мы уже поженились.

— Мы обновим наши клятвы. Я хочу жениться на тебе перед всеми.

Хейли улыбнулась:

— Свадьба в церкви?

Она вдруг поняла, что тоже этого хочет. Подвенечное платье, церковь, она идет по проходу… все как в книжках.

Мэтт видел, что Хейли уже начинает строить планы.

— Вот именно. — Он помолчал и хрипло добавил: — У меня только одно пожелание.

— Какое? — мечтательно спросила Хейли.

Мэтт поднял ее на руки.

— Медовый месяц.

— Ты не забыл, что у нас уже был медовый месяц? Мы все сделали в обратном порядке.

— О нет. — Мэтт покачал головой. — Хочу сразу расставить точки над i. Наш медовый месяц никогда не кончится, он продлится всю жизнь.

Хейли затрепетала от счастья.

— Навсегда?

— Навсегда.

Мэтт понес ее обратно в спальню — их спальню — и, не откладывая дело в долгий ящик, приступил к выполнению программы медового месяца длиною в жизнь.

Оглавление

Сьюзен Дай Любовь под луной

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?