«Верь в свою звезду»

Мэрил Хэнкс ВЕРЬ В СВОЮ ЗВЕЗДУ

1

Поезд из Лондона в Даттон Уилд полз как черепаха, останавливаясь на каждой станции. После нью-йоркской жизни контраст между кипучим Манхэттеном и мирной тишиной английской деревни должен был показаться Линде разительным, но она почти ничего не замечала.

Предположим, ее деда действительно обманом лишили того, что полагалось ему по праву, размышляла она. Но ведь прошло столько лет, разве теперь докопаешься до истины? Шансов на это почти не было, и это пугало девушку. Похоже, вся эта история не стоила того, чтобы ради нее лгать и изворачиваться — Линде это всегда претило.

Она специально осталась на ночь в Лондоне, чтобы собраться с духом. Теперь я уже слишком далеко зашла, твердила себе Линда, надо хотя бы попытаться что-то предпринять.

Задумчиво крутя на пальце кольцо с бриллиантом, девушка успокаивала свою совесть, вспоминая, как переживал ее дед все эти годы. В конце концов, цель оправдывает средства.

Если то, что он рассказал, — правда, то этим Лорриморам это просто так с рук не сойдет.

Стиснув зубы, Линда позвонила в Лорримор-Касл и сообщила дворецкому, в котором часу прибывает ее поезд.

На очередной остановке в вагон вошел мужчина и уселся напротив Линды. Смерив взглядом ее стройную фигурку, блестящие черные волосы и чуть раскосые зеленые глаза, он слегка придвинулся, задев ногой колено девушки. Та наградила мужчину ледяным взглядом, отодвинулась и снова погрузилась в свои мысли.

Когда дед тяжело заболел и оказался прикованным к постели, все скромные сбережения Линды ушли на круглосуточную сиделку. Пришлось бросить учебу в медицинском колледже и искать работу. Найти что-нибудь подходящее оказалось нелегко, и, когда Линде предложили стать фотомоделью, она со скрипом согласилась, сделав ради деда вид, что страшно довольна. Но дед все равно огорчился. Он считал, что внучка не должна была бросать избранную профессию.

Однако по-настоящему он расстроился, случайно наткнувшись в колонке светской хроники одной из вечерних газет на статью о Кэле Лорриморе. И уже на смертном одре заговорил о том, что его лишили законных прав.

— Я был старшим сыном в семье, — рассказывал он Линде. — И все было завещано мне… Лорримор-Касл, поместье и титул должны были отойти ко мне… Мне следовало остаться и бороться за свои права…

— Почему же ты этого не сделал? — спросила Линда.

— Я был болен, да и нервы были страшно расшатаны. Вернувшись домой после войны, я узнал, что родители умерли, а Лорримором завладел мой брат Элберт. Поверенный сообщил мне, что отец переписал завещание, и он ничего не может сделать… Мне показалось, он многого недоговаривал… Да и не он один. Никто не желал ничего говорить… Это было как заговор молчания… У нас с Элбертом всегда были плохие отношения… Лорримор был моим домом, но брат не пустил меня даже на порог…

— Я был в бешенстве, — продолжал дед. — Мне было нечего предложить Маргарет — девушке, которая ждала меня с войны. Но она все равно осталась со мной… Она не желала носить фамилию Лорримор, это имя было ей ненавистно, и перед тем, как мы поженились, я сменил свою фамилию на ее…

Постепенно дед приходил все в большее волнение, речь его становилась сбивчивой, но он все говорил и говорил — часами. Тогда-то он и поведал Линде о серебряной табакерке с гербом Лорриморов на крышке, внутри которой хранился ключ от лакированной шкатулки для бумаг. Поведал также о генеалогическом древе, изображение которого висело в библиотеке замка, и о семейной Библии, хранившейся в часовне.

Дед был глубоким стариком, и болезнь уже отразилась на его умственных способностях и речи. Зная, как тяжело он болен, Линда заподозрила, что он просто заговаривается. Однако, обнаружив среди вещей деда табакерку и ключ, в точности такие, как он описывал, она неожиданно загорелась желанием узнать правду.

Разыскав в мусорной корзине выброшенную туда газету, Линда перечитала злополучную заметку.

«Кэл Лорримор, английский предприниматель, который ездит на роскошном „роллс-ройсе“ и правит своей империей из замка в далеком Кенте, в конце следующего месяца посетит Нью-Йорк с визитом.

Состояние Лорриморов, помимо сети отелей и другой недвижимости, разбросанной по всему миру, включает несколько банков и страховых компаний, а также одну из крупнейших фирм по электронным разработкам в Штатах.

Совсем недавно в ходе жесткой конкуренции Кэлу Лорримору удалось приобрести „Клеменс“ — один из престижнейших издательских домов Манхэттена.

Ходят слухи, что наш высокородный холостяк уже забронировал апартаменты в „Плазе“, и в его честь там готовится грандиозное торжество.

Лорримор — он избегает пользоваться своим титулом — это человек, ревностно оберегающий свою личную жизнь от посторонних взглядов. Он отказывается общаться с журналистами и терпеть не может фотографироваться.

И все же, хоть он и предпочитает светские услады Лондона сельскому уединению, вряд ли он живет там затворником и, хотя слывет разборчивым в выборе друзей среди дам, наш герой, бесспорно, неравнодушен к чарам хорошеньких женщин.

Поговаривают, что с тех пор, как он несколько лет назад унаследовал замок в графстве Кент, когда его родители погибли во время кораблекрушения, в Лорриморе постоянно гостят очаровательные юные леди…»

«Неравнодушен к чарам хорошеньких женщин…»

Без ложной скромности Линда могла признать, что она вполне подходит под это определение. Вот если бы ей удалось с ним встретиться, вызвать в нем интерес и получить приглашение в замок…

Нет! Даже если бы это было возможно, она бы ни за что так не поступила. Это совершенно не в ее характере.

Однако в течение последующих двух недель, когда Линда все еще не могла свыкнуться со смертью деда, желание узнать правду о его происхождении стало навязчивой идеей. Навязчивой настолько, что Линде пришлось призвать на помощь весь свой здравый смысл. Но стоило ей убедить себя, что у нее нет ни малейшего шанса даже близко подойти к Кэлу Лорримору, как за дело взялась судьба.

«Новые лица» — агентство, на которое работала Линда, предложило ей сделать серию снимков для рекламы духов, которую предполагалось поместить в журнале «Вторая авеню» — ведущем издании «Клеменс». Вмешательство судьбы же выразилось в форме приглашения на прием, который, как и говорилось в газете, устраивался в отеле «Плаза» на Пятой авеню.

В этот вечер Линда приложила все усилия к тому, чтобы выглядеть ослепительной. Смешавшись с толпой, она пристально наблюдала за главным действующим лицом празднества.

Кэл Лорримор оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Он был светловолос, гораздо моложе, чем думала Линда, и, хотя одет был безупречно, особой красотой не отличался. В конце концов, она решила, что Кэл вполне симпатичный, но совершенно заурядный мужчина.

Хотя он вежливо отзывался на оказываемое ему внимание, Линде показалось, что никакого удовольствия ему это не доставляет, и он будет счастлив, когда все закончится.

С тех пор, как заболел дед, светская жизнь Линды практически свелась к нулю, и теперь она обнаружила, что почти никого не знает на этом приеме. Впрочем, ей это было даже на руку. Потягивая шампанское, она прогуливалась среди оживленной толпы и сосредоточенно разрабатывала план кампании. Линду по-прежнему бросало в жар, стоило лишь подумать о том, что она собирается сотворить.

Вооружившись полным бокалом, девушка дождалась, пока толпа возле Кэла поредеет, а затем протиснулась совсем рядом с ним, нарочно толкнув его под локоть так, что искристая жидкость пролилась ей на платье. Кэл тут же принялся извиняться, и Линда наградила его ослепительной улыбкой.

— Что вы, я сама виновата.

— О, вы Линда Саммнер! — воскликнул он. — Я видел ваши фотографии на обложке «Второй авеню». Позвольте…

И, вынув из кармана чистый, без единого пятнышка платок, он принялся вытирать ей платье.

— Я Лорримор, — представился он по ходу дела. — Кэлвин Ричард Перегрин Лорримор, но близкие и друзья зовут меня Ричи… О Господи! По-моему, я только все испортил! — воскликнул он, беспомощно разглядывая зловещее пятно на белом платье Линды.

— Пожалуйста, не волнуйтесь. Я все равно уже собиралась уходить.

— Я… — Ричи судорожно сглотнул, и его острое адамово яблоко резко дернулось вверх и вниз. — Полагаю, вас сопровождают?

— Отнюдь. Так получилось, что я здесь одна.

Ричи прочистил горло.

— В таком случае разрешите отвезти вас домой.

Такой любезности от Лорримора Линда не ожидала. Все это как-то не вязалось с образом отпетого ловеласа. Впрочем, возможно, это была просто обычная прелюдия к ухаживанию.

— Не могу же я вытащить вас с приема. — Линда постаралась придать голосу нотку разочарования.

— Честно говоря, я бы с радостью сбежал отсюда. Просто не выношу эти мероприятия. У вас есть какая-нибудь накидка?

— Нет.

Упрямо избегая предостерегающего взгляда стоявшего рядом крупного мужчины, Ричи объявил:

— Тогда идемте.

— Вообще-то я хотела сначала где-нибудь поужинать, — нерешительно произнесла Линда. — На приемах не очень-то наешься.

— Так давайте поужинаем вместе, — с готовностью откликнулся Ричи.

— С удовольствием, мистер Лорримор.

— Зовите меня просто Ричи.

— Хорошо, Ричи. — И она снова ослепительно улыбнулась.

— Я совсем не знаю Нью-Йорка, — признался он, не сводя бледно-голубых глаз с лица Линды. — Но, по-моему, здесь, в «Плазе», есть несколько приличных ресторанов.

Словно только что вспомнив о своем испорченном платье, Линда изобразила смущение и произнесла с притворным сожалением:

— Боюсь, ничего не выйдет. Придется ехать домой. Я ведь не могу пойти в ресторан в таком виде.

— Тогда, может быть, закажем ужин в мой номер?

Только тут Линда спохватилась. Конечно, ей хотелось завоевать его расположение, но приглашение в номер — это уже было чревато неприятностями. С виду он, конечно, простак, но ведь внешность бывает обманчива. С другой стороны, если она собирается претворять в жизнь свой план, то надо быть готовой к риску. Парень, конечно, всего на пару-тройку сантиметров выше ее и сложен далеко не как Тарзан, но если он к ней полезет, сумеет ли она с ним справиться?

— Это было бы чудесно, — наконец решилась Линда.

У Ричи мгновенно просветлело лицо, словно он не поверил своему счастью. Небрежно попрощавшись со здоровяком, которого он назвал Райаном, молодой Лорримор решительно повел Линду к выходу.

Она сделала глубокий вдох. Вызвать интерес у Ричи Лорримора оказалось легче легкого. Теперь оставалось лишь не дать ему сорваться с крючка…

Успех превзошел все самые смелые ожидания Линды. Ричи совершенно потерял из-за нее голову и в течение десяти дней, проведенных им в Нью-Йорке, старался урвать каждую минуту из своего жесткого графика, чтобы побыть с ней.

Однако вокруг Ричи постоянно толпились люди, да и свободные часы у него были все распланированы, так что остаться наедине им удавалось редко. Приглашения, на которое рассчитывала Линда, она так и не дождалась. Как ни странно, она даже испытывала от этого облегчение. Что ж, хоть не придется больше лгать и притворяться.

Все свалилось на нее как гром среди ясного неба. В последний день, перед самым отъездом в аэропорт, когда они пили кофе, Ричи неожиданно вынул из кармана обручальное кольцо и предлог жил Линде выйти за него замуж.

Искренне изумленная девушка залепетала что-то невразумительное, пытаясь отказаться от неожиданного и совершенно неуместного, как ей казалось, предложения:

— Но… все это слишком поспешно. Мы же едва знаем друг друга… И жизнь у нас совсем разная…

— Ну, пожалуйста, Сэм, — взмолился Ричи. — Приезжай ко мне в Лорримор. Ну, хотя бы на месяц, там и посмотришь, как я живу. Если тебе покажется слишком скучной жизнь в деревне, то после свадьбы мы можем поселиться в Лондоне. И ты сможешь продолжать заниматься своей карьерой, если захочешь…

Не давая ей оправиться от изумления, он поспешно продолжал:

— Слушай, я оставлю тебе билет с открытой датой вылета…

— Ну уж нет! — решительно оборвала его Линда. — Я с удовольствием приеду погостить в Лорримор, но билет я куплю на свои деньги.

— Тогда приезжай, как только сможешь вырваться. А пока я хочу, чтобы ты носила вот это. — Взяв левую руку Линды, Ричи надел ей на палец кольцо с бриллиантом. — Я буду звонить тебе каждый день.

— Прошу тебя, не надо. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Хорошо, — неохотно согласился Ричи. — Дай мне знать, когда приедешь, и, обещаю, я тебя встречу. — Он неловко поцеловал Линду и заторопился к ожидавшему его такси.

Поезд медленно отошел от станции. На следующей ей выходить, подумала Линда. Осталось всего несколько минут. Ричи, наверное, уже ждет ее на станции.

Линда вздохнула, собираясь с духом. Ей было бы гораздо легче, не будь Ричи таким симпатичным. Но она не могла позволить себе испытывать к нему симпатию — нельзя забывать, что он принадлежит к вражескому лагерю.

В Даттон Уилд вышло всего несколько человек, и, когда Линда пересекла мостик, ведущий к выходу на платформу с противоположной стороны, на станции уже не было никого, кроме стража порядка в синей форме.

На площади перед станцией тоже было пустынно, если не считать высокого, буднично одетого мужчину, небрежно опиравшегося на белый автомобиль с откидным верхом. Но ни Ричи, ни лимузина, как она ожидала, поблизости не было.

Поставив чемодан на землю, Линда растерянно огляделась. Может быть, Ричи не получил ее сообщения? Или просто опаздывает? Что же делать — ждать или попытаться найти такси? Она стала оглядываться в поисках телефонной будки, как вдруг за ее спиной раздался сдержанный голос:

— Мисс Саммнер?

Обернувшись, Линда обнаружила устремленные на нее светло-серые глаза, слегка щурившиеся от солнца.

— Да. — Линда сделала попытку убедить себя, что дыхание у нее перехватило от неожиданности, а не от того, что ее как-то сразу потянуло к этому человеку.

Линде, при росте больше ста семидесяти сантиметров, нечасто приходилось закидывать голову, чтобы посмотреть в лицо собеседнику, но этот мужчина был выше ее почти на голову, да и плечи под стать росту. У него были жесткие темные волосы, а тонкое загорелое лицо отличалось редкой привлекательностью.

— Ричи не смог приехать…

Мужчина внимательно изучал лицо Линды, словно старался определить, что скрывается за ее прелестным обликом, и заглянуть прямо ей в душу.

Линда и сама не могла отвести взгляда от смуглого мужественного лица незнакомца. Особенно ее поразили его глаза. Они были необычайно красивой формы и цвета.

— Я приехал вместо него.

Кто этот человек? Что-то в его манере держаться и в том, как небрежно он назвал владельца замка по имени, наводило на мысль, что он не простой служащий.

— А вы?.. — Линда запнулась, не зная, как сформулировать вопрос.

— Я Кэл Лорримор.

Линда в тупом изумлении уставилась на мужчину, и тот усмехнулся:

— Похоже, вы удивлены.

— Но… я думала… В газетах писали… — Линда смущенно умолкла.

— Что в Нью-Йорк должен был приехать Кэл Лорримор? — мгновенно сообразил мужчина.

Ответ был написан у девушки на лице.

— Понятно. Что ж, сначала я действительно собирался поехать, но, честно говоря, терпеть не могу весь этот цирк. Сделка была уже завершена, вот я и послал вместо себя юного Ричи. А вы его приняли за меня? Ай-яй-яй! — Он насмешливо поцокал языком. — Как же это вы умудрились нас перепутать? По-моему, во всем мире не существует двух более непохожих братьев.

Окончательно растерявшаяся Линда выпалила чистую правду:

— Он сказал, что его первое имя Кэлвин, вот я и подумала… Я не знала, что у него есть брат.

Кэл Лорримор язвительно усмехнулся.

— Похоже, вы вообще мало что о нем знаете. Прежде чем ехать в такую даль, неплохо было бы получше во всем разобраться.

— Не понимаю, о чем вы.

— А мне кажется, все вы прекрасно понимаете. — Неожиданно Кэл резко приподнял левую руку девушки.

От его прикосновения Линда вдруг застыла как статуя и стояла неподвижно, пока он разглядывал кольцо.

— Раз уж вы приняли Ричи за меня, надо полагать, вы могли рассчитывать на — как бы это сказать? — менее скромный знак помолвки.

Опомнившись, Линда выдернула руку и инстинктивно прижала ее к груди, словно защищаясь.

— Насколько я понял, вы собираетесь прогостить в Лорриморе месяц? — по-прежнему насмешливо продолжал Кэл.

— Я здесь по приглашению вашего брата, — отозвалась Линда и разозлилась на себя за то, что начала оправдываться.

— Осмелюсь предположить, что вам все же пришлось его — как бы поточнее выразиться? — уламывать. — Рот Кэла насмешливо скривился. — Ричи не имеет обыкновения приглашать женщин, даже хорошеньких, погостить в замке.

— Насколько я понимаю, это ваша привилегия, — вспыхнув, парировала Линда.

На мгновение лицо Кэла исказилось яростью. Затем, справившись с собой, он бесстрастно произнес:

— Вы просто начитались бульварной прессы.

— Как говорится в старой пословице, нет дыма без огня, — не сдавалась Линда.

— И коль скоро вы собираетесь целый месяц жить в замке, смотрите, не обожгитесь.

В голосе Кэла прозвучала скрытая угроза, и по спине Линды пробежал холодок.

— Вы еще не передумали? — неожиданно лукаво спросил Кэл. — Я хочу сказать, теперь, когда вы знаете, что подцепили не того брата?

— Я не собираюсь разочаровывать Ричи, — стиснув зубы, холодно отозвалась Линда.

— Вот это уже речь воина. — Кэл наклонился и поднял ее чемодан. — Это все, что у вас с собой?

— Да.

— Для супермодели багаж невелик.

— К вашему сведению, я вовсе не супермодель.

— Вот как? — Кэл поднял темную бровь. — А лицо и фигура у нас как раз подходящие. — По его презрительному тону было видно, что он вовсе не собирался говорить ей комплимент. — Насколько мне известно, вы снимались для обложки «Второй авеню»?

Я еще только на пути к успеху.

— И готовы пожертвовать всем ради любви?

Видя, что Линда не собирается отвечать, он вкрадчиво спросил:

— Или вы это делаете из других соображений? Возможно, финансовых?

— Я вовсе не покушаюсь на деньги Ричи, — воскликнула уязвленная Линда.

— Это хорошо, поскольку денег у него не так уж много. Буду откровенен с вами, мисс Саммнер, деньги этой семьи в моих руках.

Забросив чемодан на заднее сиденье, Кэл открыл дверцу машины и с насмешливой церемонностью помог Линде сесть. Опять от его прикосновения у нее перехватило дыхание, и она вся затрепетала.

В южной Англии стояла жара. Ни один листок на деревьях не шевелился, и воздух был раскаленно-неподвижным. Покинув живописную деревеньку Даттон Уилд, они выехали на открытое шоссе, где легкий ветерок освежил щеки Линды, играя прядями ее черных волос. Искоса взглянув на свою попутчицу, Кэл заметил:

— Может быть, по зрелом размышлении вы передумаете и решите не оставаться в замке. Я готов в любую минуту отвезти вас в аэропорт и оплатить обратную дорогу. Можете даже оставить себе кольцо.

Линда в бешенстве закусила губу. Обиднее всего было то, что Кэл настолько точно оценил ситуацию, что разыгрывать праведное негодование не имело смысла.

Проезжая по тенистым улочкам, где сквозь деревья пробивались солнечные лучи, Линда пристально смотрела в ветровое стекло и лихорадочно пыталась разобраться в своих мыслях. Приехать в Лорримор желанной гостьей Ричи было уже достаточно сложно, но стать нежеланной гостьей этого резкого и явно враждебно настроенного мужчины — просто катастрофа. И все же… хотя бы ради памяти деда она должна докопаться до истины. Если же она сейчас отступит, то возможность будет упущена, да к тому же Кэл утвердится во мнении, что он не ошибся на ее счет.

Ну уж нет, она не доставит этому самонадеянному типу такого удовольствия! Линда невольно расправила плечи и выпрямилась.

— Решили остаться и вступить в битву?

Услышав язвительный голос Кэла, Линда сообразила, что он, должно быть, все время краем глаза наблюдал за ней.

— Я просто раздумывала, что скажет Ричи, если я сообщу ему о ваших инсинуациях, — тщательно выбирая слова, заметила она.

Увидев, как сжались его губы, Линда поняла, что нащупала слабое место Кэла Лорримора. Он любил брата и не хотел с ним ссориться.

Неожиданно его ослепительные зубы сверкнули в удивительно притягательной озорной улыбке.

— А вы, похоже, будете достойным соперником, мисс Саммнер. Или можно называть вас Линдой?

— Ради Бога, — сдержанно отозвалась она.

— Линда Саммнер — очень благозвучное сочетание. Мальчики из рекламы выдумали?

— Нет. — Увидев сомнение, мелькнувшее во взгляде Кэла, Линда пояснила. — Саммнер — моя настоящая фамилия.

— А Линда? Это тоже ваше настоящее имя?

— Мне его дали при крещении. А Кэл — это ваше настоящее имя?

— Туше. — Кэл отсалютовал, словно признавая свое поражение, и бросил косой взгляд на точеный профиль девушки. — К сожалению, в нашей семье принято давать длинные имена…

Эти слова эхом отозвались в мозгу Линды. Это может быть зацепкой…

— Мое полное имя — Кенелм Элберт Ланселот. Сокращенно — Кэл. Но давайте поговорим о чем-нибудь более интересном. Скажите, Линда, сколько вам лет?

— Двадцать три.

— И давно вы работаете моделью?

— Меньше года.

— А мне казалось, модели начинают с более раннего возраста, — удивился Кэл.

— Большей частью так оно и есть, — коротко отозвалась Линда.

— Ведь у модели на подиуме короткий век, не так ли? — не унимался Кэл.

— В общем, да.

— Так что богатый титулованный муженек — это как раз то, что надо. Жаль только, что Ричи в эту категорию не вписывается.

— А почему вы так уверены, что я охочусь за богатым титулованным муженьком?

— А иначе, с какой стати вам вешаться Ричи на шею? Он не из тех мужчин, от которых женщины теряют голову.

Линда едва удержалась, чтобы не сказать: «Зато вы именно таким себя воображаете», но вовремя прикусила язык и лишь спросила ледяным тоном:

— С чего вам взбрело в голову, что я вешалась ему на шею?

— Райан отлично разбирается в таких вещах, и из его доклада я заключил, что ваша встреча была подстроена.

Вспомнив здоровяка, почти все время маячившего за спиной Ричи, Линда откровенно возмутилась:

— Вы приставили этого человека шпионить за Ричи!

— Скорее присматривать. Когда брат уезжает из дома, Райан — одновременно его телохранитель и советчик. Он старается оградить Ричи от неприятностей любого рода. Только в тот раз у него не очень-то получилось. Надо отдать вам должное, — в голосе Кэла прозвучало нечто, похожее на восхищение. — Вы сработали не только быстро, но и очень умело. Надо же, за такое короткое время умудриться заставить его надеть вам кольцо на палец. Ричи, конечно, лопух, но не полный идиот. К тому же ему уже приходилось иметь дело с охотницами за наследством.

— Я вовсе не охотница за наследством.

— Вы еще скажите, что любите Ричи, — язвительно рассмеялся Кэл.

У Линды язык не повернулся солгать, и, подождав немного, он мягко произнес:

— Я так и думал, что нет…

Они уже некоторое время ехали вдоль высокой замшелой стены, через которую свешивались ветви буков, создавая приятную тень. Вскоре машина подкатила к высоким кованым чугунным воротам, по обе стороны от которых высились две колонны. Ворота охраняли величественные каменные изваяния огромных зверей.

— Лорриморские леопарды, — сказал Кэл, заметив интерес Линды. — Они являются также частью герба Лорриморов.

Да, взволнованно подумала девушка, пока все сходится.

Ворота медленно распахнулись, пропуская автомобиль, и снова закрылись за ним.

Линда вздрогнула от неожиданности, и Кэл с улыбкой пояснил:

— Электронный контроль. Все ворота в поместье открываются только перед нашими машинами.

— Хороший прием ждет ваших посетителей, — иронически усмехнулась Линда.

— Любому, кто придет к нам с добрыми намерениями, достаточно подъехать к главному входу, и его пропустят.

— А те, кто стремится попасть к вам с недобрыми намерениями, не могут просто перелезть через стену?

— Наша охранная система держит всю территорию под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. И потом, если кто-то полезет через стену, сразу сработает сигнализация.

Стало быть, в газетах писали правду — Кэл Лорримор и впрямь старался оградить свою частную жизнь от посторонних глаз.

— Гораздо больше проблем создают те, кому удается втереться в дом обманом под всякими лживыми предлогами…

Удар попал в цель, и Линда невольно внутренне содрогнулась.

— Кто только ни пытался к нам проникнуть — от писак из бульварной прессы до потенциальных похитителей.

Линда начала понимать, что богатство и известность имеют свои оборотные стороны.

И все же эти меры безопасности как-то не вязались в представлении Линды с образом Лорримор-Касл, который рисовало ее воображение. Хотя, может, это никакой и не замок, а просто большой дом.

Дорога пролегала по прекрасному парку, почти лесу. Повсюду бродили овцы, а слева от дороги мирно паслось стадо оленей. Меж деревьев Линда заметила серебристую ленту речки, вьющейся по широкой долине. Вдалеке виднелись сады и плантации хмеля.

— Какой прелестный фермерский уголок, — заметила Линда, просто чтобы что-то сказать. Ее уже начинала угнетать идиотская ситуация, в которую она попала.

Кэл ядовито усмехнулся, но все же подхватил предложенную тему разговора.

— Когда-то ферма была для нас обузой, но сейчас мы получаем от нее приличный доход.

— Стало быть, помимо бизнеса, вы еще и управляете поместьем?

— Я нанял хорошего управляющего, — покачал головой Кэл. — Поместье требует постоянного присмотра, и это отнимает слишком много времени.

— И у вас никогда не возникало желания продать его?

— Эта земля была нашей со времен крестовых походов.

Линда уловила нотку гордости в его голосе и вынуждена была признать, что гордость была вполне оправданной.

— Сам замок несколько раз разрушали и восстанавливали. В последний раз это случилось в пятнадцатом веке, но он всегда стоял на земле Лорриморов. А вот парк и стена появились сравнительно недавно — в начале восемнадцатого века…

Пока он говорил, они обогнули низкий холм и небольшую рощицу, и Линда восхищенно вскрикнула. Лорримор-Касл был настоящим замком, причем в полном смысле этого слова. Он гордо возвышался над долиной, и его серые, побитые временем стены и круглые башни отражались в неподвижных, поросших камышом водах крепостного рва.

Проезжая по деревянному подъемному мосту, Линда вспомнила о мерах безопасности и, придав лицу непроницаемое выражение, спросила:

— А мост вы тоже поднимаете на ночь?

— Только когда не хотим дать гостям сбежать, — с таким же непроницаемым видом отозвался Кэл.

Хотя он произнес эти слова небрежным тоном, Линда поежилась, сразу представив себя в роли узницы замка.

Глупости! — тут же урезонила она себя. Кэл вовсе не стремится ее здесь задерживать, наоборот, ясно дает понять, что ему не терпится от нее отделаться.

Они проехали по булыжному двору, наполовину залитому светом, наполовину погруженному в тень, и остановились у внушительной дубовой двери. Кэл вышел из машины и помог выйти Линде. Он взялся за ее чемодан. Стоя посреди двора, Линда огляделась, и ее охватил почти благоговейный страх.

Стены первых двух флигелей были испещрены узкими, похожими на прорези, окнами и многочисленными аркадами со ступеньками, ведущими вниз и вверх. В двух других флигелях стрельчатые окна были побольше, а в увитых плющом стенах виднелись черные тяжелые двери. В центре двора находился огромный колодец, закрытый чугунной решеткой. Окружающая обстановка завораживала Линду — как говорится, ожившая история. И подумать только, ее дед мог быть владельцем всего этого!

Обернувшись, Линда обнаружила, что Кэл внимательно за ней наблюдает.

— Воображаете, как было бы здорово стать хозяйкой замка?

Линда снова вздрогнула — он словно читал ее мысли.

— Вижу, что не ошибся.

Серые глаза смотрели на нее с такой холодной враждебностью, что у Линды мороз пробежал по коже, и ей отчаянно захотелось, чтобы рядом был Ричи. С ним-то она всегда чувствовала себя уютно и в безопасности.

— Что ж, моя прелесть, не стройте иллюзий. Наши предки позаботились о том, чтобы сохранить поместье единым и неделимым, поэтому и замок, и земли всегда переходят по наследству к старшему сыну. А все прочие дети, как это ни жестоко, не получают ничего.

— А если в семье нет сына? — спросила Линда.

— Тогда все переходит к ближайшему родственнику мужского пола. Видите ли, такой порядок наследования учитывает исключительно кровное родство.

Едва Кэл замолчал, дверь отворилась, и на пороге появилась одетая в черное фигура.

— А, Мэйтклифф. — Теперь голос Кэла звучал приветливо. — Не могли бы вы проследить за тем, чтобы вещи мисс Саммнер отнесли в комнату в башне, а Патрик отогнал машину в гараж?

Пожилой лысеющий дворецкий учтиво наклонил голову.

Линда улыбнулась ему и поблагодарила, и дворецкий, подхватив чемодан, тут же скрылся в доме.

Даже не глядя на Кэла, Линда знала, что он следит за ней, ожидая, что она будет делать дальше. Надо было что-то сказать, хотя бы из вежливости, пока не появился Ричи.

— Наверное, чтобы содержать такой дом, требуется много прислуги, — заметила она.

— Сейчас обжито только южное крыло, — подхватил светскую беседу Кэл. — Его перестроили и частично модернизировали. Теперь у нас есть приличный водопровод и нормальное центральное отопление. Пока его не установили, замок, при всей его живописности, был не самым удобным местом для проживания, особенно зимой. Но я вам покажу все позднее. А пока пойдемте выпьем прохладительного. По-моему, вам оно не помешает. — Кэл взял Линду под локоть.

От его прикосновения каждый нерв в теле девушки ожил, и ее обдало жаром. Потрясенная, она подняла глаза на Кэла и поняла, что он, как ни печально, это почувствовал. Однако лицо его тут же стало непроницаемым, и он небрежно добавил:

— Потом вас проводят в вашу комнату, и вы сможете распаковать вещи до обеда.

Тяжелая дверь вела в средневековый банкетный зал, обшитый дубовыми панелями. Пол его составляли каменные плиты, и только перед огромным камином был разостлан прекрасный старинный ковер с ярким богатым узором. Закинув голову, Линда с интересом разглядывала деревянные балки, обрамлявшие сводчатый потолок.

— Сюда, — сказал Кэл, когда она достаточно насмотрелась. Он пересек зал, открыл одну из дверей и отступил в сторону, пропуская Линду.

Она уже сделала шаг, как вдруг, спохватившись, воскликнула:

— Ой, я забыла в машине сумочку!

— Входите, — велел Кэл. — Сумку я вам принесу. Если машину уже отогнали, то я вернусь чуть позже. Наливайте себе сами, если очень хотите пить.

Когда дверь за ним закрылась, Линда огляделась в надежде, что сейчас появится Ричи, однако этого не случилось. Внезапно ее охватило дурное предчувствие. С трудом отогнав тревожные мысли, Линда принялась рассматривать помещение. Гостиная оказалась просторной и светлой, с тремя стрельчатыми окнами, выходившими на крепостной ров, за которым открывался чудесный вид на залитые солнцем сады и парк.

В меблировке гостиной старинное удачно сочеталось с современным. На столике стоял красивый шахматный набор, повсюду были расставлены вазы с розами, создававшими красочные пятна и наполнявшими воздух своим ароматом.

У заставленного цветами камина стоял удобный низкий диван и овальный столик. Неожиданно Линда замерла. Над камином красовался вырезанный из камня геральдический щит с родовым гербом Лорриморов. На одной половине герба был изображен единорог с короной, а на другой — два леопарда, стоящие тремя лапами на земле, подняв четвертую в воздух.

Точно такой же герб был и на дедушкиной табакерке! По крайней мере, эта часть его истории была правдой. Но если даже ей удастся разузнать все остальное, у нее нет никаких шансов ничего доказать. И уж тем более — что-то изменить.

Что ж, во всяком случае, она узнает правду, и это даст ей хотя бы моральное преимущество. Не говоря уж о том, какое удовлетворение она получит, объяснив надменному Кэлу Лорримору, что она думает об их аристократической семейке.

— Вот ваша сумочка.

Линда круто повернулась и увидела Кэла, протягивавшего ей сумку.

— Спасибо. — Она взяла сумочку и положила ее на ближайший стул.

— Домашний лимонад? — спросил Кэл, взяв салфетку со стоявшего наготове подноса. Затем с легкой насмешкой добавил: — Или вы пьете только кока-колу?

Линда вовремя удержалась от ответной колкости.

— Спасибо, я с удовольствием выпью лимонада.

Протягивая стакан, Кэл слегка коснулся пальцами ее руки, и Линда буквально подскочила, пролив немного золотистой жидкости.

— Нервничаете? — насмешливо спросил Кэл.

— Просто нечаянно пролила. — Голос Линды звучал на удивление ровно, но как же ей не хватало сейчас Ричи!

Взгляд Кэла был по-прежнему немного презрительным.

— Похоже, вы чем-то обеспокоены.

— Вообще-то я надеялась, что встречусь здесь с Ричи.

— Я же вам объяснил — его нет дома, — вежливо, но раздраженно ответил Кэл.

Сердце Линды ушло в пятки, но она сумела овладеть собой.

— Хотя бы к обеду он приедет?

— Боюсь, что нет. Он уехал по делам в Сингапур.

— И когда вернется? — дрогнувшим голосом спросила Линда.

— Дайте подумать… сегодня вторник… скорее всего к концу недели.

— К концу недели?! — Линда была уже не в силах скрывать охватившую ее панику. Лихорадочно соображая, она добавила: — Что ж, пока его нет, наверное, мне лучше пожить в деревне. Вас не затруднит заказать мне такси?

Но Кэл лишь покачал головой и заявил медовым голосом:

— Раз уж вы здесь, я вас никуда не отпущу. Подумайте сами, что скажет Ричи?

— Да, но я…

— Не волнуйтесь, — прервал ее Кэл. — Я специально освобожу для вас время, чтобы вы не скучали.

И снова за этими обычными словами Линде почудился скрытый смысл. Она с трудом подавила охватившую ее дрожь. Интересно, как она переживет эти несколько дней, запертая в замке вдвоем с Кэлом Лорримором?

2

С минуту Кэл пристально изучал лицо Линды, потом заметил:

— Похоже, эта перспектива вас не очень прельщает.

— Но ведь Ричи обещал, что будет здесь… — беспомощно прошептала Линда.

— Видите ли, у нас неожиданно возникло срочное дело в Сингапуре, которое нельзя решить без его присутствия.

И тут Линду осенило. Если Ричи пришлось уехать, он наверняка оставил для нее какое-нибудь сообщение.

— Он ничего не просил мне передать?

На долю секунды Кэл смешался. Затем его лицо снова стало непроницаемым, и он спокойно произнес:

— Нет, насколько мне известно. Но я могу спросить Мэйтклиффа. — И он нажал кнопку звонка, находившуюся у камина.

Дворецкий появился мгновенно. На этот раз его сопровождала огромная восточно-европейская овчарка в строгом ошейнике. Помахивая хвостом, черно-золотистый пес тут же направился к Кэлу, и тот, погладив красивую умную морду и стоящие торчком уши, небрежно спросил:

— Мэйтклифф, мистер Ричи оставил какое-нибудь сообщение для мисс Саммнер?

— Нет, сэр, мне об этом неизвестно. Это все, сэр?

— Да, благодарю вас. — Когда дверь за дворецким затворилась, Кэл повернулся к Линде: — Удовлетворены? Или, может, мне спросить еще и у экономки?

Линда медленно покачала головой. Она уже поняла, что если сообщение и было, то Кэл позаботился о том, чтобы ей его не передали. По-видимому, это входило в его планы — Кэл рассчитывал вселить в нее чувство неуверенности, чтобы заставить уехать. Нет, что-то тут было не так. Ведь когда она предложила покинуть замок, он отказался отпустить ее. Что за игру он затеял?

— О чем задумались?

Вопрос оторвал Линду от размышлений, и она подняла голову.

— Просто удивляюсь, почему вы не хотите, чтобы я уехала.

— Хочу, и даже очень.

— Я ведь предложила остановиться в деревне, а вы отказались.

— Чтобы вы в ожидании болтались по окрестностям? — Вид у Кэла был такой, словно он решил выложить карты на стол. — Благодарю покорно, но это лишь отсрочит, а не решит проблему. Когда вы отправитесь восвояси, я хочу, чтобы это было уже навсегда. — Он сделал паузу и пристально взглянул на Линду. — Если вы передумаете, повторяю, я готов компенсировать вам затраты. Что скажете? — нетерпеливо спросил он, видя, что девушка молчит.

— Вы очень любезны, но нет, спасибо, — сухо отозвалась она.

Однако на Кэла это не подействовало. Он невозмутимо достал из кармана чековую книжку.

— Пятьдесят тысяч фунтов вас устроят?

— Пятьдесят тысяч? — эхом откликнулась Линда.

— За это вы обязуетесь навсегда убраться из жизни моего брата.

— Вы что, серьезно?

По лицу Кэла пробежала тень, но он взял себя в руки.

— Что ж, назовите свою цену. Ну, давайте же, — с презрительным вызовом заявил он, видя, что Линда застыла на месте. — Во всяком случае, сумма будет гораздо больше той, что вам удалось бы вытянуть из Ричи.

От возмущения Линда позабыла всякую осторожность.

— Да у вас денег не хватит, чтобы меня купить, — бросила она.

— Вы делаете большую ошибку, испытывая мое терпение. — В голосе Кэла звучала скрытая угроза.

— А вы делаете большую ошибку, полагая, что от меня можно откупиться. Так уж получилось, что ваши деньги мне не нужны.

— Так что же вам нужно, черт побери?

— На худой конец, хотя бы извинений.

Кэл только что не щелкнул зубами от досады.

— Вы затеяли опасную игру, моя прелесть, — заявил он. — Если мне приходится бороться, то я бьюсь до победы, чего бы мне это ни стоило. И не делаю противнику ни малейших уступок.

— Что ж, постараюсь это запомнить.

Линда храбрилась изо всех сил, но внутри у нее все замирало. Может, все же лучше уехать, пока не поздно? С Кэлом Лорримором лучше не связываться. Это человек решительный, жесткий и, как она подозревала, не прочь воспользоваться запрещенными приемами. Откупиться от нее ему не удалось, и теперь он будет безжалостным противником. «Я бьюсь до победы». Так он сказал, и Линда не сомневалась, что победа в конце концов останется за ним. А впрочем, какая разница? Ей ведь не нужны его деньги, и замуж за Ричи она не собирается. Все, что ей нужно, — это узнать правду. Так что теряет она только в том случае, если отступит перед угрозами Кэла и трусливо сбежит из замка. И потом, когда-нибудь Ричи все же приедет, и тогда ей будет легче. Кэл слишком умен, чтобы открыто демонстрировать свою враждебность к ней перед братом.

Неожиданно темная тень мелькнула возле ног Линды, и она невольно вздрогнула.

— Надеюсь, вы не боитесь собак, — ворвался в ее мысли голос Кэла. Он уже справился с собой и снова изображал радушного хозяина.

— Напротив, я их очень люблю, — как можно спокойнее отозвалась Линда.

Похоже, Кэл ей не очень поверил, ибо на его лице мелькнуло сомнение. Однако он невозмутимо продолжал:

— Тогда познакомьтесь с Ханом. Он далеко не такой свирепый, каким кажется на первый взгляд, а с теми, кого любит и кому доверяет, так и вообще сущий ягненок.

По знаку хозяина огромный пес уселся, глядя на Линду умными янтарными глазами.

— Привет, Хан. — Линда протянула руку, но не сделала попытки дотронуться до пса. Тот обнюхал ее руку и помахал хвостом в знак того, что знакомство состоялось.

— Ты настоящий красавец, — сообщила ему Линда.

— И прекрасный сторож. — Это было сказано небрежно, однако в словах Кэла сквозило предостережение.

— Верю, — так же небрежно заметила девушка. — Он не из тех, кто позволяет с собой вольничать.

— Вот и имейте это в виду. — В этот раз это звучало как серьезное предостережение. — Мне надо еще кое-что сделать до обеда, — прибавил Кэл. — Будьте добры следовать за мной, я покажу вам вашу комнату.

Подхватив сумочку, Линда в сопровождении Хана последовала за хозяином замка.

— Следующая комната — мой кабинет, — объяснял по пути Кэл. — А вот эта, — и он указал на двойные резные двери, — библиотека.

Библиотека была одной из тех комнат, о которых рассказывал дед, и Линде особенно хотелось ее посмотреть. Стараясь не выдавать своего интереса, она лишь молча кивнула. Они подошли к внушительной дубовой лестнице, и Кэл продолжал:

— К комнате в башне можно добраться и другими путями, но я советую вам держаться главной лестницы. В таком большом доме ничего не стоит заблудиться.

На втором этаже лестница раздваивалась. Направо она вела к длинной галерее, где с одной стороны тянулись окна, выходившие во двор, а с другой между тремя огромными каминами располагались двери, ведущие в комнаты. Пол был выложен фигурным паркетом с красно-золотыми планками по центру. Стены галереи были увешаны старинными картинами, изображавшими сцены охоты, натюрморты и пейзажи. Были здесь также и портреты.

— Почти все это портреты наших предков, — пояснил Кэл.

И снова, боясь выдать себя, Линда изобразила лишь вежливый интерес. Позже она успеет рассмотреть портреты повнимательнее, чтобы выяснить, есть ли там семейное сходство с ее дедом.

В конце галереи, под очередной аркой, за двойной дверью находился выход на каменную лестницу, со ступеньками, ведущими вверх и вниз. Здесь было пусто, не считая степенно тикавших старинных часов. Кэл остановился и распахнул дверь слева.

— Это и есть комната в башне. — Оставив Хана на лестнице, он пропустил Линду и вошел за ней в комнату. — Надеюсь, вам здесь понравится. — Однако по его холодному тону можно было догадаться, что он рассчитывает на обратное.

Сводчатый белый потолок, черные дубовые панели, по полу разбросаны светлые коврики. По сути, это было круглое помещение, поэтому одно окно выходило на юг, а второе на юго-запад, прямо на сады. Рядом с подоконниками были устроены сиденья с ситцевыми подушками.

— Какая прелесть! — невольно восхитилась Линда. — Мне еще никогда не приходилось бывать в круглых комнатах.

Мебели в комнате было немного, зато она была тщательно подобрана и несла на себе отпечаток старины. На каминной полке стояла огромная ваза с синими дельфиниумами.

— Ваша ванная. — Кэл отворил дверь слева, демонстрируя бледно-розовую кафельную стену.

— А эта дверь куда ведет? — полюбопытствовала Линда, показывая на небольшую дверцу рядом с камином.

— На старую башенную лестницу. Но я вам не советую туда ходить. Лестница не освещается, да и ступеньки там порядком поизносились, — отозвался Кэл и направился к выходу. — Что ж, я вас оставляю. Если что-то понадобится, я в своем кабинете. Кстати, — добавил он, уже взявшись за ручку двери. — Не присоединитесь ли ко мне в библиотеке в семь, выпить аперитив перед обедом?

— Да… спасибо. — Линда постаралась не выдать охватившего ее возбуждения при мысли о том, что возможность посетить таинственную библиотеку представилась так скоро.

Когда дверь затворилась, девушка испытала подлинное облегчение. Кэл Лорримор оказался самым опасным и непредсказуемым человеком, с каким ей доводилось встречаться. И дело было даже не в его открытой враждебности, с этим она как-нибудь справится. Больше всего Линду удручало то, как он действовал на нее. Она была знакома с ним всего несколько минут, но его лицо ей уже никогда не забыть. При одной мысли об изогнутых бровях, серо-стальных глазах, тонкой линии решительного носа с горбинкой и гордо очерченных губах Кэла Линда начинала трепетать.

Вздрогнув, она попыталась отогнать этот яркий образ. Глупо так реагировать на человека, выказывавшего столь открытую неприязнь и явно считавшего ее отпетой мошенницей, проникшей в дом обманом.

Впрочем, она действительно проникла в дом обманом, просто ее мотивы были не те, что он предполагал. Но, оказавшись в неприятной ситуации, Линда ни о чем не жалела. Ведь даже сейчас уже многое сходилось с рассказами деда: и то, что детям в семье давали длинные имена, и наследство, переходившее к старшему сыну, а главное — родовой герб Лорриморов. Остается найти в библиотеке генеалогическое древо, и она все выяснит, обрадовалась Линда.

Чемодан Линды лежал на шкафчике у кровати. Она отперла застежки и потянула за молнию. На середине молния вдруг застряла. Рассмотрев внимательно, Линда поняла, что между зубчиками попала атласная комбинация. После того как удалось ее высвободить, молния пошла легко. Однако, откинув крышку чемодана, Линда сразу заметила, что ее вещи лежат не совсем так, как она их укладывала. С бешено бьющимся сердцем она принялась осматривать содержимое чемодана. Паспорт и прочие документы были на месте, как и заветная табакерка с резным ключом, лежавшая в ее косметичке. Да и вообще, к ее великому облегчению, похоже, ничего не пропало. И все же Линда была уверена, что в ее вещах кто-то рылся.

Но кто? И зачем? Как им удалось это сделать?

Ответы напрашивались сами собой. Чемодан открывали для проверки. Кто — тоже ясно. Правда, с того момента, как они приехали, Кэл все время был с ней…

Ничего подобного! Он выходил за ее сумочкой!

Все было ясно, как Божий день. Заполучив ее сумочку, он преспокойно взял ключ от чемодана, проскользнул в башню и быстро просмотрел ее вещи, а затем положил ключ на место и вернулся в гостиную. Какая же она дура, можно сказать, сама отдала ему ключ в руки! А впрочем, он все равно нашел бы способ обыскать ее вещи, с горечью подумала Линда.

Интересно, как себя поведет Кэл, если она бросит ему в лицо обвинение в том, что он за ней шпионил? Но, во-первых, хотя Линда и была абсолютно в этом уверена, у нее не было доказательств, а во-вторых, в ее двусмысленной ситуации незачем поднимать лишний шум. За этой отрезвляющей мыслью последовала другая, более тревожная. Что он успел увидеть? Только ее документы или и табакерку тоже? При одной мысли об этом у Линды засосало под ложечкой. Ведь если он обнаружил табакерку с их родовым гербом, то наверняка что-то заподозрил…

Сделав глубокий вдох, она призвала на помощь весь свой здравый смысл. Начать с того, что у него было не так уж много времени, да и вряд ли он стал бы копаться в косметичке. Так что еще ничего не потеряно. Надо взять себя в руки и постараться избежать дальнейших столкновений, только тогда она добьется своей цели. И сумеет побить Кэла Лорримора его же оружием.

Немного успокоившись и вернув себе воинственное расположение духа, Линда облачилась в элегантный шелковый пеньюар и отправилась в ванную. После душа она оделась, тщательно наложила грим, заколола волосы в аккуратный пучок и вдела в уши маленькие жемчужные сережки. Собственное отражение в огромном зеркале вполне удовлетворило Линду. Ей очень хотелось выглядеть сегодня безупречно.

Бросив взгляд на часы, Линда обнаружила, что уже почти половина седьмого. Времени как раз достаточно, чтобы повнимательнее осмотреть портреты в галерее, а потом уже отправляться в логово льва.

Открыв дверь, она с удивлением обнаружила, что овчарка разлеглась у порога ее комнаты.

— Привет, а ты что тут делаешь?

Пес приветственно завилял огромным хвостом и, лениво поднявшись, подсунул ей морду под руку, требуя ласки. Линда с улыбкой повиновалась и сказала:

— Что бы там ни говорил твой хозяин, мне кажется, по натуре ты просто лапушка.

Старинные часы, закряхтев, пробили половину седьмого, и Линда невольно вздрогнула.

— Я иду вниз, — сообщила она собаке. — Ты со мной?

Словно поняв Линду, пес повернулся и повел ее за собой.

Проходя мимо ряда рыцарских доспехов, Линда почувствовала, как в ее душу закрадывается холодок, и невольно порадовалась присутствию собаки. Находиться одной в пустой галерее было не очень комфортно. Изучение портретов принесло ей разочарование. Ни в одном из изображенных на них лиц Линде не удалось обнаружить ни малейшего сходства с дедом, отцом или собой. Зато у одного бородатого рыцаря в камзоле и шлеме оказались те же точеные черты лица и странные серебристо-стальные глаза, что и у Кэла. Разглядывая портрет, Линда услышала, как часы пробили семь. Что ж, пора идти навстречу врагу. Приближаясь к кабинету Кэла, Линда чувствовала, что уверенность медленно покидает ее. Она была почти у самых дверей кабинета, как вдруг совершенно неожиданно появился Мэйтклифф и открыл перед ней дверь.

Поблагодарив, Линда в сопровождении Хана вошла в кабинет и услышала, как Кэл заканчивает наговаривать на диктофон деловое письмо. Библиотека оказалась очаровательной комнатой, стильно и со вкусом обставленной. Глаза Линды сразу устремились к камину, но тут ее ждало новое разочарование: вместо фамильного древа над ним висел портрет красивой темноволосой женщины.

— Это моя мать, — пояснил Кэл, проследив за ее взглядом.

Он уже переоделся в смокинг и белую рубашку с галстуком-бабочкой. В этом светском одеянии Кэл странным образом казался еще более суровым и одновременно более живым, что только усиливало его привлекательность.

Подойдя к Линде, он взял ее за руку. От этого жеста, формального и в то же время странно интимного, сердце девушки бешено забилось. Линда стиснула зубы. Похоже, он понял, как она реагирует на его прикосновение, и бессовестно этим пользуется.

По-прежнему держа Линду за руку, Кэл с легкой улыбкой смерил ее оценивающим взглядом, и девушке пришлось призвать на помощь все свое самообладание и профессиональную выучку, чтобы сохранить спокойствие. Когда их глаза встретились, Линда непринужденно спросила:

— Ну, как, я выдержала экзамен?

— Вы просто очаровательны. Настоящая леди с головы до ног.

В последних словах прозвучали иронические нотки, и щеки Линды невольно порозовели.

— Шерри? — предложи Кэл, выпуская ее руку. — Или вы предпочитаете коктейль?

Линда с удовольствием выпила бы коктейль, однако, подозревая, что это был бы ход не в ее пользу, вежливо попросила:

— Не могли бы вы приготовить мне джин с тоником?

— Разумеется. Со льдом и с лимоном?

— Да, пожалуйста.

Кэл отошел к бару, и Линда невольно залюбовалась его прекрасной фигурой, широкими плечами, тонкой талией и безупречной линией спины. Даже на его затылок приятно было смотреть. У Кэла были небольшие, аккуратные уши, красивой формы голова и слегка вьющиеся на затылке волосы. Линде вдруг ужасно захотелось до них дотронуться.

Внезапно Кэл обернулся. Девушка не успела отвести взгляд и вспыхнула от смущения. Не сводя глаз с ее пылающего лица, Кэл протянул ей бокал. Линда осторожно взяла его, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись. Однако насмешливый блеск в глазах Кэла подсказал ей, что он прекрасно разобрался в ситуации.

Линда сделала глоток из бокала, и тут к ней подошел Хан и встал рядом. Стараясь скрыть охватившее ее смущение, она наклонилась и погладила овчарку.

— Я вижу, вы подружились с Ханом, — с некоторым удивлением заметил Кэл.

— Не совсем так. Это он со мной подружился. — В голосе Линды невольно прозвучало удовлетворение.

— Вы удостоились большой чести. Хан вполне терпимо относится к гостям, но редко с кем заводит дружбу, — продолжал Кэл, но под конец все же не удержался от колкости: — Впрочем, вам ведь не привыкать к тому, что мужчины находят вас неотразимой.

Линда не ответила, и он спросил:

— Кажется, вы сказали, что стали моделью меньше года назад?

— Да.

— В мире много красивых женщин, а в таком городе, как Нью-Йорк, наверняка очень жесткая конкуренция. Как вам за такое короткое время удалось добиться того, что вас сняли для обложки ведущего журнала?

Вопрос прозвучал вполне невинно, однако подтекст был настолько ясен, что Линда решила показать зубы.

— Если вы хотите спросить, приходилось ли мне спать со всеми подряд, чтобы этого добиться, то я отвечу — нет.

Кэл усмехнулся и слегка пожал плечами.

— Полагаю, вам это не понадобилось. Помимо потрясающей фигуры, вы обладаете своеобразной и редкой красотой, какая не забывается. Скажите, Линда, а почему вы так поздно стали моделью?

— Я никогда не мечтала о карьере фотомодели. Это не тот образ жизни, который мне по душе.

— Тогда зачем?

— У меня не было выбора.

Кэл приподнял красивую темную бровь, словно сомневаясь в правдивости ее слов, и Линда с вызовом заявила:

— Много ли в мире людей, у которых есть свободный выбор? Для большинства все зависит от обстоятельств.

— Обстоятельства надо подчинять себе, а не жаловаться на них.

В это время раздался негромкий стук в дверь, и появился Мэйтклифф с сообщением, что обед подан. Кэл поставил бокалы на стойку и, обхватив рукой тонкую талию Линды, повел ее в столовую.

Столовая оказалась просторной обшитой панелями комнатой, с мебелью из мореного дуба. За обеденным столом запросто могли поместиться человек тридцать. Отодвинув стул, Кэл усадил Линду справа от себя, затем занял место во главе стола.

Пока подавали первое блюдо, он как-то задумчиво смотрел на Линду, а когда они остались одни, напомнил:

— Вы сказали, что не собирались становиться моделью.

— Не собиралась.

— Кем же вы хотели стать? Любимой игрушкой какого-нибудь денежного мешка?

Линда умудрилась сдержать гнев и спокойно ответить:

— Педиатром.

Кэл даже не пытался скрыть свое недоверие.

— Да ну? И почему же вы передумали?

— У моего деда случился инсульт и приковал его к постели. Мне пришлось бросить медицинский и искать работу. Вам, наверное, трудно понять, что это совсем не просто. И тогда сотрудница из бюро найма предложила мне обратиться в агентство мод…

— Что ж, как я уже говорил, у вас есть для этого все данные. — Серые глаза Кэла на мгновение задержались на мягких линиях фигуры Линды, обрисованных шелком платья, и она почувствовала такое возбуждение, словно он протянул руку и дотронулся до ее груди. Щеки девушки снова вспыхнули.

— И все же, что бы вы там ни говорили, — не сдавался Кэл, — вам наверняка нравится весь этот блеск, которым окружена ваша профессия. Не говоря уж о лестном внимании со стороны мужчин.

Линда всю жизнь была тихой, серьезной девушкой, любившей книги и музыку, и ей были совсем не по душе дешевая мишура и лицемерие, не говоря уже о мужчинах, считавших любую модель легкой добычей. Однако она не стала спорить и лишь заметила:

— В работе модели нет никакого блеска. Большей частью это просто тяжелый труд.

— Но ведь вы в самом центре, под огнями рампы.

— Огни рампы привлекают далеко не всех.

— Вы пытаетесь убедить меня в том, что могли бы жить даже в деревне?

— Я ни в чем не пытаюсь вас убедить, — коротко отозвалась Линда.

С аристократического лица Кэла по-прежнему не сходило чуть презрительное выражение.

— Поскольку вы горожанка, полагаю, деревня до смерти надоест вам уже за сутки.

— Может, и надоела бы, будь я горожанкой.

— Стало быть, вы родились не в Нью-Йорке?

— Нет.

— А где же?

— В Англии. — Лгать не было смысла, все равно он уже видел ее документы.

— То-то я удивился, что у вас английский выговор. В каком графстве?

— На юге, — настороженно ответила Линда.

— Как же вы попали в Штаты?

— Моей матери я была в общем-то не нужна. — Линда старалась говорить как можно более бесстрастно. — После развода родителей я осталась с отцом. Он умер, когда мне было двенадцать лет, и я переехала к деду, по отцовской линии.

— В Нью-Йорк?

— Да.

— А ваш дед всегда жил в Америке?

— Большую часть своей жизни он прожил в Англии. Просто перед тем, как уйти на пенсию, он продал свое небольшое дело и отправился путешествовать, а потом осел в Гринвич-Вилледже. Я тогда была еще совсем маленькой.

— Наверное, сейчас он уже совсем старик?

— Он недавно умер. — Линда почувствовала знакомый комок в горле. Ее суровый, но любящий дед заменил ей и мать, и отца. Она до сих пор испытывала острое чувство потери. — Ему было за восемьдесят…

Кэл бросил на нее быстрый взгляд.

— Вы любили его?

— Естественно, я его любила! — Он что, думает, она совсем бездушная?

— Ну, знаете, это далеко не так естественно, как может показаться. Я вот, например, терпеть не мог своего деда. Он был злобным, завистливым и мстительным, да еще и гордился этим.

Линда сразу взбодрилась. Описание полностью совпадало с тем, которое в свое время дал своему брату ее дед. Ей отчаянно захотелось узнать побольше, однако Кэл, словно раскаиваясь, что случайно проговорился, перевел разговор на другую тему и принялся рассуждать о делах и финансовом климате разных стран.

В какой-то момент он спохватился и, бросив на Линду подозрительный взгляд из-под густых ресниц, спросил:

— Вы, наверное, считаете разговоры о делах скукой смертной? Боюсь, я вас утомил.

Линда молчала.

— Вы так ничего и не скажете? — поинтересовался Кэл.

— Я как раз думала, как ответить. Если я скажу «да», вы будете считать меня пустоголовой куклой, если — «нет», то решите, что я расчетливая стерва, как вы и предполагали.

— Поскольку вы судя по всему не относитесь ни к одной из этих категорий женщин, — неожиданно озорно улыбнулся Кэл, — можете смело сказать мне правду.

— А по правде, деловые разговоры мне всегда интересны. Я еще была совсем девочкой, а дедушка уже читал мне финансовые страницы из газет и обсуждал их со мной. Так что, продолжайте, пожалуйста, — заключила Линда.

В течение некоторого времени разговор о финансах продолжался. Говорил в основном Кэл, однако Линда время от времени вставляла вполне уместные замечания, чем и заслужила уважительный, хотя и чуть насмешливый, взгляд хозяина дома. Затем они перешли на более общие темы, и девушка обнаружила, что Кэл — интересный собеседник, да к тому же еще и настоящий эрудит, обладающий тонким умом и чувством юмора, правда, несколько суховатым. К своему удивлению, Линда получила от беседы с ним истинное удовольствие.

Подали кофе и ликеры, за которыми разговор продолжался до тех пор, пока Кэл не поднялся, протягивая Линде обе руки.

— Чудесный вечер. Не хотите перед сном прогуляться?

Руки у него были хорошей формы, сильные, с длинными пальцами и мускулистыми запястьями. Изумительные руки…

Линда снова ощутила, как ее обдало жаром.

Неохотно протянув ему руки, она позволила Кэлу поднять себя из-за стола и, как только встала, тут же их убрала. Линда услышала, как Кэл тихонько рассмеялся, закусила губу и последовала за ним к двери.

Кэл вывел ее во двор. Тишина была такая, что, казалось, даже воздух затаил дыхание. Солнце уже заходило, однако дневная жара еще не спала. Серые каменные стены и булыжник буквально дышали теплом, и Линда ощущала его сквозь тонкие подошвы своих элегантных туфелек на высоких каблуках. Кэл посмотрел на ее ноги и заметил:

— Вам бы надеть что-нибудь более разумное.

Задетая его колким тоном, Линда возразила:

— Я ведь одевалась к обеду и, поскольку плохо знаю деревенскую жизнь, как-то не догадалась надеть на вечер соответствующую обувь.

— Я хотел сказать, может, вам стоит переобуться?

— Не волнуйтесь, как-нибудь справлюсь, — сердито отказалась Линда. — Речь ведь идет о прогулке, а не о беге по пересеченной местности.

— Это верно, — добродушно отозвался Кэл, однако в его взгляде снова появилась жесткость, сразу напомнившая Линде, что нельзя слишком зарываться. Пока не приедет Ричи, лучше быть тише воды, ниже травы и не провоцировать Кэла.

Хорошо бы сохранить некое подобие хороших отношений, которые возникли между ними за обедом, подумала Линда, проходя по деревянному мостику. И тут же спросила, постаравшись придать своему голосу побольше живого любопытства:

— А когда было модернизировано южное крыло?

— Кое-что было сделано еще при жизни моих родителей, — ровным голосом отозвался Кэл, — но большей частью всю перестройку производил уже я.

— Насколько я поняла из ваших слов, остальная часть замка — нежилая?

— В общем-то, почти нет. Наша семья упорно отказывалась продавать фамильные драгоценности, а денег вечно не хватало, так что, хотя стены и сохранились, остальная часть замка находится в запустении.

— И давно она пустует?

— Западное крыло было жилым еще при моем деде. А вот северным и восточным уже давно не пользуются, разве что для гаража и конюшен.

— Так, значит, вы держите лошадей?

— Всего пару — для себя и кого-нибудь из гостей, кто любит ездить верхом. Полагаю, вы верховой ездой не увлекаетесь? Это как-то не вписывается в ваш образ жизни.

Уловив в голосе Кэла чуть презрительную нотку, Линда горячо запротестовала:

— Я научилась ездить верхом еще в детстве и очень это любила. Правда, должна признаться, что не садилась на лошадь уже много лет.

— В таком случае, завтра мы восполним этот пробел. Если, конечно, вы уверены, что справитесь. — По тону Кэла было видно, что он сильно сомневается в ее способностях.

— Думаю, что смогу удержаться в седле, — сухо отозвалась Линда. И тут же мечтательно прибавила: — А вы, должно быть, часто ездите верхом?

— Почти каждый день.

— И охотитесь?

— Нет. Несмотря на дворянские корни, эта забава у меня не в крови.

— У северного и восточного крыла совсем другой вид, — заметила, оглядевшись вокруг, Линда.

— Это из-за того, что они остаются в буквальном смысле нетронутыми уже несколько столетий.

— А в каком крыле находится часовня?

— А откуда вам известно, что у нас есть часовня? — вкрадчиво осведомился Кэл.

Чувствуя, как ее щеки вновь заливаются краской, Линда, запинаясь, пробормотала:

— Ну, я… просто мне казалось, что в каждом старинном замке должна быть часовня. Наверное, я ошиблась…

— Отнюдь. В Лорриморе действительно есть часовня — потайная.

— Почему потайная?

— Потому что она была построена еще во времена религиозных преследований.

— Но там, наверное, уже не служат? — осторожно спросила Линда.

— Еще пятьдесят лет назад служили.

Должно быть, это и есть та самая часовня, о которой рассказывал ей дед, подумала девушка и вслух воскликнула:

— Как бы я хотела там побывать! — И, спохватившись, что выказала слишком сильный энтузиазм, прибавила: — Впрочем, и в остальной части замка тоже.

— Как-нибудь я устрою вам осмотр достопримечательностей.

— А почему бы не прямо сейчас? — небрежно предложила Линда.

— С такими каблуками там нечего делать, — покачал головой Кэл. — Ходить по старой части замка надо осторожно — там многие ступеньки и стены уже крошатся.

А где находится часовня, он так и не сказал. Расспрашивать Линда больше не решалась и просто заметила:

— Как жаль, что такой чудный древний замок приходит в упадок.

— Теперь, когда я взял в руки бразды правления и у нас появились деньги, я намерен предотвратить этот упадок, — жестко произнес Кэл и повел Линду по тропинке вдоль рва.

Сумерки вот-вот должны были смениться закатом, и небо светилось неповторимым жемчужным светом. Неяркие цветы казались совсем бледными, а ночная фиалка и медуница наполняли воздух божественным ароматом. В обычное время Линда искренне наслаждалась бы чудесным вечером, однако сейчас, поглощенная мыслями о часовне, она никак не могла расслабиться.

В дальней части подворья ров пересекал еще один мост, ведущий к крытому дворику.

— Южный мост, — с улыбкой пояснил Кэл. — Въезд для торгового люда.

Чуть дальше находился узкий пешеходный мостик, спускавший к обнесенной низкими стенами террасе, построенной надо рвом. На террасе стоял резной чугунный столик, пара стульев и несколько шезлонгов. Над сводчатыми коваными дверьми, ведущими в замок, висела чугунная лампада. Стену украшали тумбы с яркими цветами и вьющиеся растения, спускавшие свои белые цветы прямо к воде.

Пока Линда любовалась живописным видом, от вьюнка отделился одинокий белый лепесток и медленно поплыл по воде.

— Надо же, похоже, там есть течение, — удивилась Линда.

— Есть.

— А я-то всегда считала, что во рвах вода стоячая.

— Здесь вода проточная — из реки, так что она всегда свежая и чистая. Здесь хорошо купаться… кстати, вы умеете плавать?

— Умею, но мне это редко удается. Разве что в нашем спортивном центре. А вы плаваете во рву?

— Почти каждый день. Естественно, только летом, — с легкой усмешкой заметил Кэл. — Я никогда не был мазохистом и с октября по апрель предпочитаю пользоваться крытым бассейном.

Внезапно внимание Линды привлекли какие-то силуэты, замелькавшие в синеющих сумерках.

— Летучие мыши! — воскликнула она.

— Вы их боитесь?

— Нет. Я помню, что часто видела их в детстве. Тогда они мне даже нравились.

— Расскажите мне о своем детстве.

— Да рассказывать-то особенно не о чем, — попыталась уклониться Линда.

— Вы были единственным ребенком?

— Да.

— Вы обмолвились, что были не нужны своей матери.

— Это правда. Впрочем, я не хочу сказать, что была заброшенным ребенком. У меня было все необходимое, в материальном смысле. Просто мама никогда не проявляла ко мне материнских чувств.

— А отец?

— Он меня очень любил. Он вообще хотел иметь большую семью.

— Как единственный ребенок вы не чувствовали себя одинокой?

— Не помню, чтобы мне когда-либо было одиноко. Я много читала.

— А где именно вы жили?

Вопрос был задан как бы невзначай, но Линде в нем почудился какой-то подвох. Похоже, именно к этому вопросу он и подбирался.

— Мы жили в Сассексе, — после мгновенного колебания честно ответила она.

— Не так уж и далеко отсюда, — заметил Кэл. — А до сегодняшнего дня вы когда-нибудь видели Лорримор?

— Нет, — коротко отозвалась Линда и сердито подумала, что это она должна бы задавать ему вопросы, а не наоборот.

Линда ломала голову, как бы незаметно расспросить его о том, что ее интересовало, как вдруг Кэл остановил ее, взяв под обнаженный локоть.

— Смотрите, вон ваша комната. Можете посмотреть на нее отсюда.

Проследив взглядом туда, куда он указывал, Линда разглядела окно в серой каменной башне, и ее охватило возбуждение.

— Спать в старинной башне — в этом есть что-то романтическое! — воскликнула она. — Особенно, если башня выходит на сады. Я уже чувствую себя леди Шаллот.

— Ах да, — смеясь, подхватил Кэл. — Но вы помните, что случилось с леди Шаллот до того, как она вырвалась на волю?

Линда, ругая себя на чем свет стоит, промолчала. Неожиданно Кэл наклонился и легонько сдул что-то с ее шеи.

— Комар, — невозмутимо пояснил он, а Линда застыла, словно пригвожденная к месту. — Ну вот, уже всходит луна. Хотите, пойдем посмотрим на сады? В лунном свете они удивительно хороши.

3

Хотя Линда знала, что на уме у Кэла вовсе не романтические приключения, одна мысль о прогулке с ним при луне привела ее в ужас. Слишком сильно было ее влечение к этому мужчине.

— Пожалуй, мне лучше пойти к себе, — поспешно отказалась она. — Я ведь еще даже вещи не распаковала.

Кэл с насмешливой улыбкой подошел и встал совсем близко. Он явно догадался, что она запаниковала.

— К тому же я устала, — прибавила Линда, когда они обошли ров. — Наверное, еще сказывается разница во времени.

— Даже несмотря на ночь, проведенную в Лондоне? — спросил Кэл. — Кстати, а почему вы не поехали сразу в Лорримор? — неожиданно нанес он новый удар.

— Хотела посмотреть город, — ляпнула Линда первое, что пришло в голову.

— А может, вы раздумывали, стоит ли сюда ехать?

И снова он оказался слишком близок к истине, и сердце Линды тревожно екнуло.

— Нет, — сердито солгала она после короткой паузы. — С какой стати?

Они уже шли под аркой ворот, куда солнце почти не проникало и где веяло прохладой, как вдруг Кэл заметил:

— Иногда по зрелом размышлении приходят мудрые мысли.

Линда пыталась убедить себя, что мурашки побежали по ее коже от неожиданно налетевшего ветерка, но она знала, что это не так. Во дворе Кэл обернулся и спросил:

— Вас интересует история замка?

— О да!

И даже больше, чем ты предполагаешь, мысленно добавила Линда.

— Не хотите получше рассмотреть наш колодец?

Лицо Кэла было скрыто тенью, но его глаза в лунном свете сверкали, как звезды.

— О нем даже упоминают в исторических документах.

Линда, словно завороженная, перегнулась через каменный парапет и заглянула в непроглядную темь колодца.

— А вода в нем еще есть?

— Есть, и даже годится для питья. Колодец питает подземный ключ.

— А он глубокий?

— Считается, что бездонный. Это, конечно, глупости, но колодец и впрямь очень глубок. Шахта составляет не меньше ста футов, но до начала девятнадцатого века рабочие лазили туда очищать его.

— Зачем, если там чистая вода из источника?

— О, в этом был определенный смысл, — загадочно отозвался Кэл и прибавил со странными нотками в голосе: — В старину это был хороший способ избавляться от непрошеных гостей.

Несмотря на теплый вечер, Линду пробрала дрожь, и она поспешно отвернулась. Он явно старался вывести ее из душевного равновесия. И не без успеха.

— Неужели вы думаете, я поверю, что сюда действительно сбрасывали людей? — сухо спросила она.

— Таково предание.

Когда они оказались в холле замка, Линда пренебрежительно бросила:

— Мало ли на свете легенд.

— Не знаю, — пожал плечами Кэл. — Первые Лорриморы не отличались чрезмерной совестливостью и щепетильностью.

— И не только первые, — пробормотала Линда.

Подняв глаза, она с вызовом встретила взгляд Кэла. Казалось, серые и зеленые глаза скрестились на целую вечность. Линда первой отвела взгляд.

— Достоверно известно, — продолжал, между тем, Кэл, — что один человек точно утонул в колодце. А замок Лорриморов в результате обзавелся собственным привидением.

— Вы его когда-нибудь видели?

— Нет, но, говорят, в старину были люди, которые видели.

Линда отважилась украдкой бросить на Кэла взгляд. Лицо его казалось совершенно серьезным.

— Идемте выпьем чего-нибудь на ночь, — предложил Кэл, запирая дверь. — Заодно я расскажу вам историю привидения.

С каждой минутой, проведенной в обществе этого мужчины, напряжение Линды нарастало, и она искренне надеялась, что вернувшись в замок, сразу улизнет в свою комнату. Но при этом Кэл притягивал ее настолько, что у нее просто не достало сил отказаться от его предложения, и она послушно позволила провести себя в гостиную.

— Садитесь.

Линда не стала усаживаться на кушетку, куда он небрежно указал рукой, и вместо этого устроилась в одном из кресел. Это вызвало легкую усмешку на губах Кэла, однако, ничего не сказав, он отошел к буфету.

— Что вы будете пить, Линда?

Больше всего ей хотелось выпить чашку горячего шоколада, но, не желая в этом признаваться, девушка коротко сказала:

— Немного бренди, пожалуйста.

Кэл налил бренди в бокалы и, протянув ей один, уселся в кресле напротив, разглядывая ее лицо, словно собирался запечатлеть в памяти каждую черточку. Смущенная этим пристальным вниманием, Линда напомнила:

— Вы собирались рассказать, как у вас в замке завелся призрак.

— У вас крепкие нервы?

— А почему вы спрашиваете?

— Не хочу вас пугать.

Да что ты говоришь! — съязвила про себя Линда.

— Если вы верите в привидения…

— Вообще-то я не слишком в них верю.

— Вы уверены? — Голос Кэла зазвучал хрипло. Хитрый дьявол, так и пытается ее запугать!

— Я не верю в привидения, — твердо заявила Линда. — Так что можете рассказывать вашу историю.

На мгновение ей показалось, что в его глазах мелькнуло невольное уважение, но в следующую минуту Кэл спокойно начал рассказ:

— Это произошло в шестнадцатом веке. Будучи женатым человеком, Кенелм Эдвард Генри Лорримор не стеснялся селить в замке своих любовниц. Его жена Кэтрин, обезопасив свое положение тем, что уже принесла мужу желанного сына и наследника, закрывала на это глаза, и все шло гладко до тех пор, пока очередной любовницей Кенелма не стала Элинор Таиланд, графиня Чартсбери. Нелл была вдовой обедневшего графа. Она была не только красива, но хитра, тщеславна и дьявольски расчетлива. По прошествии некоторого времени она заметила, что Кенелм стал охладевать к ней, и объявила ему, что беременна, пригрозив, что отправится к королю и обвинит любовника в государственной измене, если он на ней не женится. Угроза была нешуточной, ибо Лорримор не слишком следил за тем, что говорил в обществе посторонних.

— Но ведь он был уже женат, — возразила Линда.

— Вот именно. Когда он напомнил об этом Нелл, та без обиняков заявила, что он должен избавиться от Кэтрин и сделать это так, чтобы все выглядело, как несчастный случай.

Потрясенная Линда так и ахнула:

— И он сбросил свою жену в колодец?

— Нет, он сбросил туда Нелл, — ответил Кэл. — Она просчиталась. Несмотря ни на что, Кенелм любил свою жену. — И подчеркнуто медленно добавил: — И даже если бы это было не так, ни один Лорримор не допустил бы, чтобы какая-то женщина нарушала покой его семьи.

Стараясь не обращать внимания на колкость, Линда ровным тоном произнесла:

— Так ваше привидение — графиня, убитая много лет назад?

— Нет. Это Кенелм превратился в призрака.

— Мучимого раскаянием?

— Сомневаюсь. После такого потрясения он возненавидел весь прекрасный пол. И с тех пор не допускал в замок ни одной женщины, кроме Кэтрин и женской прислуги.

Догадываясь, что рассказ еще не закончен, Линда терпеливо ждала, не отрывая глаз от лица Кэла.

— Похоже, он и по сию пору ненавидит женщин, — усмехнулся Кэл.

— А вы-то откуда знаете? — Линда не скрывала своего скептицизма.

— Потому что он является только женщинам. Хуже всего пришлось той, что по стечению обстоятельств носила имя Элинор… Но все остальные пугались его до смерти.

— И, конечно, он является только в башенной комнате?

— Как вы догадались?

Линда закусила губу. Следивший за ней ястребиным взглядом Кэл вкрадчиво спросил:

— Теперь, когда вы все знаете, может, вам захочется перебраться в другую комнату?

Медленно потягивая бренди, Линда размышляла. Ясно, он хочет отплатить ей за недавнюю дерзость. Если она согласится на переезд, Кэл будет знать, что ему удалось ее запугать. Пальцы девушки невольно крепче сжали ножку бокала.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она. — Мне и в этой комнате хорошо.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Как я уже говорила, я не верю в привидения. И даже если бы верила, то не особенно бы волновалась. Мне ничего не грозит.

Кэл смерил Линду задумчивым взглядом, задержавшись на стройных ногах и гибких линиях тела.

— Можно подумать, вы переодетый мужчина. Скажите все-таки, почему вы так считаете?

— Я думала, вы и так догадались. — Линда слишком поздно спохватилась и прикусила язык.

— Вы меня заинтриговали, — негромко заметил Кэл.

Кляня на чем свет стоит свой длинный язык, Линда поспешила исправить положение. Не хватало еще ему сообразить, что она знает о его недостойном поведении. Ведь он видел ее документы! Любой гость, приехавший в замок, сразу же стал бы возмущаться тем, что кто-то рылся в его вещах. Набрав побольше воздуха в легкие, она небрежно бросила:

— Когда мы говорили об именах, разве я не упомянула, что мое второе имя — Кэтрин?

Лицо Кэла внезапно озарилось такой обаятельной улыбкой, что Линда невольно растаяла.

— Вижу, у вас есть не только сила духа, но и чувство юмора… Хотите еще бренди, или пойдем спать?

— Нет, спасибо. — Горя желанием стряхнуть с себя наконец это наваждение, Линда поспешно поднялась.

Улыбка на губах Кэла стала ироничной.

— Что ж, уверен, вам не терпится начать здесь устраиваться. Я провожу вас в вашу комнату.

— Вы чрезвычайно добры, — с легкой насмешкой отозвалась Линда.

В глазах Кэла появился странный блеск, и ситуация в то же мгновение стала угрожающей. Подойдя к Линде, он взял ее за подбородок.

— А вы чрезвычайно дерзкая, моя прелесть.

Линда торопливо отстранилась и вдруг обнаружила, что ее сердце колотится, как бешеное. Хуже всего было то, что он, похоже, об этом догадался. Когда Линда повернулась к двери, Кэл проворно ухватил ее за запястье.

— Однако для открытого столкновения храбрости вам явно не хватает.

Слава Богу, он думает, что она просто его боится, облегченно вздохнула Линда, но тут Кэл добавил:

— Или это нечто большее, чем страх?

— Я… не понимаю, о чем вы, — пролепетала она.

— Ну, например, о физическом притяжении.

Линда замотала головой, отказываясь даже допустить такую мысль, а Кэл продолжал, не сводя глаз с ее губ:

— А что, если я проверю свою теорию?

— Нет!

— Испугались?

— Я не желаю, чтобы вы меня целовали!

— Вы лжете, — любезно возразил Кэл. — Вы хотите, чтобы я вас поцеловал, и вам это прекрасно известно.

И он пристально заглянул в глаза Линды таким взглядом, что у нее закружилась голова. Не отпуская запястья, он притянул девушку ближе, затем наклонился и легко скользнул губами по ее губам. От этой мимолетной ласки каждый нерв в теле Линды затрепетал. Совершенно завороженная магией близости Кэла, она была не в силах ни протестовать, ни даже сдвинуться с места.

Руки Кэла обвились вокруг ее талии, поцелуй стал более настойчивым. Страх и паника Линды, куда-то исчезли, уступив место ощущению счастья, причем какого-то очень странного, словно когда-то, в другой жизни она уже его испытала. Прикосновение его губ казалось очень знакомым, словно ее целовал мужчина, которого она когда-то любила, а потом забыла, и вот теперь к ней возвращалась память о прошлой любви.

Только когда Кэл оторвался наконец от ее губ и Линда отстранилась, она вновь обрела способность соображать. И сразу вспомнила, где находится и кто именно ее целует.

— Напрасно вы это сделали, — резко сказала она.

— Потому что это доказало мою правоту?

— Потому что я помолвлена с вашим братом.

— Ах, вот в чем загвоздка.

Слегка поглаживая плечи Линды, он изучал ее лицо: губы, все еще слегка трепещущие после поцелуя, затуманенный взгляд зеленых глаз, разрумянившиеся щеки.

— А что, если вам разорвать помолвку? — предложил Кэл. — Это откроет путь к самым соблазнительным возможностям.

Линда сделала глубокий вдох.

— У меня нет ни малейшего желания разрывать помолвку.

— Очень жаль. — Голос его неожиданно прозвучал резко. — Ричи все равно скоро образумится и бросит вас.

— А вы постараетесь ему в этом помочь.

— Разумеется. Я не желаю, чтобы вы выходили замуж за кого-нибудь из нашей семьи.

Линда едва не ляпнула, что и не собирается выходить ни за кого из них замуж, но вовремя спохватилась и гордо заявила:

— Ну, это мы еще посмотрим!

— Вы что, рассчитываете выйти из этой ситуации победительницей?

Презрение, прозвучавшее в его голосе, подстегнуло девушку, и сидевший в ней чертенок дернул ее выпалить:

— У меня есть оружие, которого нет у вас.

— Не сомневаюсь, — медовым голосом пропел Кэл. — И вы будете использовать его на полную катушку. Однако существует много способов добиться своего…

И совсем не обязательно при этом, подумала Линда, сбрасывать противника в колодец. Эти невысказанные слова зловеще повисли в воздухе.

Глядя, как от лица Линды отхлынула краска, Кэл мрачно усмехнулся. Затем отпустил ее и направился к двери.

— Вам незачем меня провожать, — бросила Линда и, проскользнув мимо него, побежала через холл к лестнице.

Как же глупо она себя вела, злилась на себя девушка, торопливо идя по галерее. Надо было любым способом избежать столкновения, а она, наоборот, сама его спровоцировала.

Куда подевался ее здравый смысл? Вечер и так был достаточно напряженным, да тут еще Кэл со своими привидениями.

Комната в башне, когда Линда наконец до нее добралась, показалась ей настоящим райским уголком. Поспешно войдя, она закрыла за собой дверь. На двери была лишь тяжелая старинная ручка — ни замка, ни засова, и от этого беспокойство Линды только усилилось. Пересекая комнату, она поймала собственное отражение в зеркале. Лицо ее было бледным, а глаза неестественно блестели. Стараясь успокоиться, Линда разложила вещи, оставив на кровати скромную хлопковую ночную рубашку — от нарядных атласных она, по зрелом размышлении, решила пока отказаться.

Умывшись и почистив зубы, она неожиданно для себя сняла кольцо Ричи — почему-то ей расхотелось его носить — и положила в табакерку рядом с ключом.

Окна-бойницы оставались открытыми, и комнату наполняли благоуханные ночные ароматы. Слишком взволнованная, чтобы уснуть, Линда подошла к окну и уселась на одной из скамеечек. Высунувшись из окна, она увидела поблескивавший внизу ров, а дальше — сады, расстилавшиеся на юг и запад.

Все было залито лунным светом, и только тени черными силуэтами ложились на землю. Внезапно Линда заметила в саду, обнесенном стеной, движущиеся фигуры.

Ее сердце резко подпрыгнуло. Оказывается, не одной ей не спится. Кэл в сопровождении Хана совершал прогулку перед сном. Подняв голову, он посмотрел на ее окно и, заметив Линду, шутливо отсалютовал ей рукой. Жалея, что не сообразила отойти от окна прежде, чем он ее увидел, Линда поспешно отвернулась. Когда она снова выглянула в окно, собака и ее хозяин уже исчезли.

Снова усевшись на скамеечку, Линда опустила оконную раму и прижалась лбом к прохладному стеклу. Мысли, которые она гнала от себя всеми силами, снова нахлынули на нее.

И зачем только она позволила ему себя поцеловать! И, хуже того, ответила на его поцелуй! Учитывая то, как он к ней относился, это было просто верхом идиотизма.

Но она просто ничего не могла с собой поделать. Желание быть в объятиях Кэла, чувствовать его губы на своих губах было превыше всего, сильнее всех доводов рассудка.

Линда негромко застонала.

При первом же взгляде на Кэла она почувствовала, что с ней творится что-то странное. Он как будто забрал ее в поле своего притяжения. Такого еще никогда не было. Разумеется, в колледже у нее были мальчики, но их поцелуи оставляли ее равнодушной. Ничего особенного, считала Линда. Ни один поцелуй еще не заставлял ее сердце бешено колотиться, не перехватывал дыхания и, уж конечно, не давал ей такого ощущения счастья.

Раздался тихий стук в дверь.

— Кто там?

— Это я, Кэл. Если вы еще не легли, мне бы хотелось поговорить.

— Я как раз собиралась ложиться, — испуганно сказала Линда.

— Я всего на минуту, — успокоил Кэл и, прежде чем Линда успела возразить, открыл дверь и вошел.

Он уже снял галстук-бабочку и расстегнул воротничок рубашки, оставив открытой сильную шею. Он казался таким крепким и красивым, что у Линды снова защемило сердце.

— Вам незачем так нервничать, — с легкой насмешкой заметил он. — Сейчас еще не так поздно, и мы оба одеты… Да-да, вижу, что вы в ночной рубашке, — поспешно продолжал он, видя, что Линда собирается протестовать, — но она прикрывает вас не хуже спального мешка и примерно так же соблазнительна, так что вряд ли я могу прийти в возбуждение и перейти границы дозволенного. Как я уже сказал, мне надо только поговорить.

— О чем? — глухо спросила Линда, стоя у окна, чтобы как можно больше увеличить расстояние между ними.

Кэл слегка приподнял бровь.

— Судя по тому, с какой скоростью вы недавно вылетели из гостиной, у вас создалось на мой счет неверное впечатление.

— Вы хотите сказать, что вовсе не собирались мне угрожать?

— Господи, да с чего вы взяли?

— Было весьма похоже на это.

— Я просто неточно выразился. Но коль скоро вас это обеспокоило, то я как хозяин дома считаю своим долгом все объяснить и извиниться.

Неужели он стал бы извиняться перед женщиной, к которой испытывал открытую неприязнь и которую считал непрошеной гостьей? Это как-то не вязалось с тем, что Линда успела узнать о его характере. Нет, скорее всего эти извинения — просто предлог. Линда подозрительно покосилась на Кэла, но тот был невозмутим.

— Теперь, когда я извинился, может объявим перемирие?

Линда заколебалась. Что это, начало какой-то новой игры? Сам же сказал, что всегда борется до конца, не делая врагу никаких уступок. С другой стороны, если он искренне предлагал оливковую ветвь, то было бы гораздо лучше принять ее, чем постоянно воевать.

— Ну, так как, Линда?

— Разумеется. — Она выдавила холодную улыбку.

Серые глаза Кэла неожиданно озорно блеснули.

— Как вы думаете, Ричи не стал бы возражать, если бы я поцеловал вас, чтобы скрепить сделку?

— Понятия не имею, что сказал бы Ричи, но я решительно возражаю, — чуть более резко, чем обычно, ответила Линда.

— Ах, вот как? Что ж, наверное, вам и вправду стоит поостеречься, не то одно может повлечь за собой другое…

— Вы уже высказали все, что думаете по поводу моего вида в этой ночной рубашке, — сердито сказала Линда, которую задело его замечание. — Так что мне не о чем волноваться.

— А вот это уже провокация, — негромко произнес Кэл и решительно направился к девушке.

Линда попятилась.

— Я вовсе не собиралась…

Кэл навис над ней и взял за подбородок. Их глаза встретились, и слова протеста замерли на устах Линды. Сначала поцелуй был легким, но она не отстранилась, и губы Кэла прильнули к ее губам жадно и настойчиво. Линда стояла, словно пригвожденная к месту, а Кэл целовал ее до тех пор, пока у нее все не поплыло перед глазами. Внезапно он резко прервал поцелуй и направился к двери. И, уже взявшись за ручку, произнес:

— На случай, если вам что-то понадобится, моя комната — первая направо по галерее.

Так вот зачем он явился — в расчете на то, что сумеет соблазнить ее и она предаст его брата! Стараясь взять себя в руки и делая вид, что не заметила двусмысленности его слов, Линда спокойно сказала:

— Спасибо, но мне вряд ли что-нибудь понадобится.

— Кстати, пока я не ушел, — серьезно сказал Кэл, — вы действительно нормально себя чувствуете в этой комнате? Я точно вас не напугал рассказами о привидениях?

— Нет, все в порядке. Спокойной ночи.

— Приятных снов, Линда.

В следующую секунду дверь за Кэлом затворилась, и Линда услышала звук его удаляющихся шагов. Все еще дрожа от пережитого, она выключила свет, забралась в постель и закрыла глаза. Этот день совершенно вымотал ее. Она чувствовала себя опустошенной и при этом испытывала странное разочарование. Линду обуревали противоречивые чувства, совершенно ей не знакомые. А она-то всегда считала себя сдержанной и уравновешенной!

Будь она той дешевой богемной дамочкой, какой, по-видимому, считал ее Кэл, она бы поддалась соблазну последовать за ним и провести ночь в его объятиях.

К черту все! — в сердцах крикнула про себя Линда.

Прошло много времени прежде, чем она более или менее успокоилась и заснула.

Линда проснулась словно от толчка и открыла глаза. У нее не было ни малейшего представления, сколько она проспала. Залитая лунным светом комната была погружена в безмолвие. И все же какой-то звук потревожил ее сон.

Некоторое время Линда лежала, прислушиваясь, но тишину нарушали лишь далекие крики сов да мирное тиканье старинных часов на лестнице. Она снова задремала, как вдруг услышала глухой удар. С бьющимся сердцем Линда села в постели. Через мгновение стук раздался снова, словно что-то глухо ударилось в ее дверь. По спине девушки побежали мурашки.

— Кто там? — позвала она.

Ответа не последовало.

И все-таки кто-то — или что-то — было там, па лестнице.

Может, Кэл решил сыграть с ней злую шутку?

Нет, эту мысль она отогнала сразу. Он ведь всерьез обеспокоился тем, что мог напугать ее. А в привидения она все равно не верила. Тем более что привидения могут проникать сквозь стены, так с чего бы ему стучаться?

Однако новый глухой стук поколебал уверенность Линды. Выпрыгнув из кровати, она подбежала к двери и распахнула ее.

После залитой лунным светом комнаты казалось, что на лестнице темно как в преисподней, и Линда словно ослепла. А потом в темноте кто-то зашевелился. Навстречу девушке, сладко потягиваясь, поднялся Хан.

— Ах ты, бессовестный зверь! — воскликнула Линда. — Напугал меня до полусмерти.

Пес подошел и сунулся мордой ей в руку, словно прося прощения.

— Чем ты тут занимался? — трепля собаку за уши, спросила Линда. — Во сне гонялся за зайцем? Или тебе просто стало одиноко? Здесь, наверное, и впрямь не очень уютно. Знаешь что, если обещаешь хорошо себя вести, я впущу тебя к себе и позволю спать на коврике.

Словно поняв каждое слово, пес вошел за ней следом и растянулся перед камином. Может, ей и не стоило впускать Хана, подумала Линда, снова забираясь в постель, но ведь никто этого и не запрещал. А присутствие собаки действовало успокаивающе.

Когда она открыла глаза в следующий раз, лунный свет сменился рассветными лучами солнца. Бросив взгляд на часы, Линда увидела, что только половина шестого.

Спать больше не хотелось, и она выпрыгнула из кровати. Может быть, удастся что-нибудь разведать, пока в замке еще не все поднялись. Хан поднял голову, наблюдая за ней, но даже не сдвинулся с места. Спустя пятнадцать минут Линда уже приняла душ, натянула джинсы, полосатую сине-белую футболку и стянула блестящие шелковистые волосы в конский хвост.

Хотя на ногах Линды были мягкие тапочки, она не испытывала ни малейшего желания исследовать галерею. Одна мысль о том, что придется идти мимо комнаты Кэла, выводила ее из душевного равновесия. По черной лестнице гулять тоже не имело смысла — слуги встают рано. С чего же начать? Поразмыслив, Линда решила разведать старую лестницу в башне.

Открыв небольшую дверь, она заглянула в полутьму. Слева неровные ступеньки убегали вверх, а справа — вели куда-то вниз. Пока Линда осваивалась с полутьмой, Хан подошел и встал рядом. Наконец, решившись, девушка закрыла за собой дверь и стала спускаться вниз. На лестнице сразу стало темно, и Линда пожалела, что не оставила дверь открытой. С другой стороны, вдруг в ее отсутствие вошел бы Кэл?

К ее великому облегчению, вскоре на лестнице стало светлее. Узкая бойница в толстой стене башни отбрасывала на лестницу треугольник света. В сопровождении овчарки Линда продолжала спуск, пока лестница не вывела ее в пустой коридор.

С одной его стороны была дверь, явно выходившая назад в южное крыло, а под прямым углом к ней располагались несколько узких, похожих на пещеры, комнат. Стало быть, это должно быть западное крыло. Кэл говорил, что в нем жили еще при его деде, а в часовне еще пятьдесят лет назад велась служба.

Сложив в уме эти факты, Линда почувствовала, как в ее душе нарастает волнение. Часовня должна быть где-то в этом крыле!

Только вот как ее отыскать? Линда напрягла память, вспоминая, что рассказывал дедушка. Он что-то говорил о стенах, покрытых гобеленами, о двери в панели на стене, о лестнице, ведущей в никуда…

Однако здравый смысл подсказывал, что гобелены и панели можно найти только наверху. Здесь, внизу, воздух был пропитан сыростью, а тени казались почти зловещими. Минуя лабиринт комнат и коридоров, Линда порадовалась, что рядом с ней Хан. Огромные печи, каменные раковины и тяжелые столы говорили о том, что прежде здесь были кухня, прачечная и кладовые. Сразу за одним из сводчатых проходов Линда обнаружила ветхие ступеньки, ведущие вверх, в темноту. Осторожно поднявшись по ним, она оказалась перед лестничным пролетом с двумя дубовыми дверями.

Выбрав наугад ту, что находилась прямо перед ней, Линда повернула железную ручку и толкнула дверь. Та поддалась с протестующим стоном, и Линда оказалась в длинном коридоре, где стены были завешены старинными выцветшими гобеленами. В конце коридора узкие деревянные ступеньки внезапно уткнулись в тупик — они выходили на небольшую галерею, где в старину явно были деревянные хоры для менестрелей.

Вот она, лестница, ведущая в никуда! И стены на галерее обшиты панелями!

Охваченная возбуждением, Линда поднялась на галерею и стала изучать панели. Никаких следов двери она не обнаружила, но какое-то шестое чувство подсказывало ей, что она на верном пути, и девушка принялась простукивать стены.

Дойдя почти до конца, она почувствовала, что звук вдруг изменился, словно за панелью была пустота. Проведя рукой вдоль панели, Линда обнаружила небольшой выступ. Она нажала на него, и панель бесшумно отошла в сторону.

Прямо как в авантюрном романе, восхитилась девушка.

В проеме зияла кромешная темнота. Но если часовня использовалась еще в конце сороковых годов, должно же в ней быть какое-то освещение! Осторожно проведя рукой вдоль внутренней стены, Линда без труда обнаружила выключатель и повернула его, не очень надеясь, что он сработает.

И тут же зажглись настенные бра, осветив помещение. Линда вошла, а Хан уселся у порога.

Часовня была крошечной, но на диво нарядной. На алтаре золотом сверкал крест, а аналой имел форму орла с распростертыми крыльями.

К горькому разочарованию Линды, аналой был пуст. Нигде не было и следа семейной Библии, о которой рассказывал ей дед. По одну сторону от алтаря располагалась небольшая, но красиво оформленная кафедра, а по другую — каменная купель. Основную часть помещения занимали три ряда резных скамей. У дальней стены находился высокий дубовый шкаф, а рядом с ним — черный стул с высокой спинкой и ручками, под сиденьем которого был устроен ящик, в котором, судя по его виду, могли находиться книги.

Линда подошла к шкафу и подергала за ручку, но он оказался надежно заперт. Перенеся свое внимание на стул, она подняла сиденье, но там были только молитвенники и сборники гимнов.

— Что-нибудь ищем?

Вскрикнув, Линда со стуком уронила сиденье и круто обернулась. На пороге, слегка расставив ноги, стоял мрачный Кэл.

— Господи, как же вы меня напугали! — В ушах Линды по-прежнему отдавался гулкий стук падающего сиденья и удары собственного сердца.

— Что вы здесь делаете?

— Просто осматриваю часовню. — Чувствуя, что голос ее звучит виновато, Линда поспешно продолжала: — Мне захотелось осмотреть замок…

— А вы не подумали о том, что неплохо было бы сначала спросить у меня разрешения?

— Но еще так рано, — пролепетала Линда, чувствуя, как ее щеки заливает краска. — И… я действительно об этом не подумала.

— Что же вы здесь искали?

— Ничего, — солгала она. — Просто смотрела…

— Как вы сюда попали?

— Я… хотела посмотреть, куда ведет лестница в башне, и…

— И что?

— Обнаружив часовню, я…

— Вот именно — как вам удалось ее обнаружить?

— Случайно. — Даже в ушах самой Линды эти слова прозвучали неубедительно, но прежде, чем она успела исправить свою оплошность, Кэл холодно объявил:

— А вот это, мягко говоря, маловероятно. Случайно такое не находят.

4

— Ну, в общем-то, не совсем случайно, — пробормотала Линда. — Меня страшно увлекла мысль о потайной часовне. Это напомнило мне о приключенческих романах, которые я читала в детстве…

— Где герои простукивают стены в поисках потайной дверцы? — съязвил Кэл. — А как вы узнали, откуда начать?

— Да… никак. Но я помнила, как вы говорили, что в часовне служили еще пятьдесят лет назад и что при вашем деде западное крыло еще было жилое. Сложив два и два, я подумала, что часовня может быть в этом крыле… — Голос Линды оборвался.

— В этом крыле целые километры стен обшиты панелями. Откуда вы узнали, что именно здесь надо начать простукивать? Вдохновение подсказало?

— Я шла сюда через кухню. Эта стена — первая с панелями, что попалась мне на пути.

— Как, однако, вам повезло, — саркастически усмехнулся Кэл.

Прекрасно понимая, что убеждать Кэла в случайном везении бесполезно — он бы все равно не поверил, Линда решила зайти с другой стороны.

— Если не считать того, что я полезла сюда без вашего разрешения, не понимаю, из-за чего такой шум. Можно подумать, вы застукали меня, когда я вскрывала ваш сейф.

— В моем сейфе хранятся гораздо менее ценные вещи, чем в этой часовне.

Линда уставилась на Кэла непонимающим взглядом, и тот пояснил:

— Например, крест — из чистого золота, а дароносица — она сейчас заперта в шкафу — буквально не имеет цены. Помимо того, что эта реликвия очень древняя, она инкрустирована драгоценными камнями, включая три рубина величиной с яйцо дрозда… Но вы, наверное, и сами об этом знаете, — неожиданно резко закончил он.

— Нет, не знаю, — вскинула голову Линда. — А если бы и знала, то это ничего не меняет. Я не воровка.

— Ну, это вы так говорите.

— Вы думаете, я собиралась распихать крест и дароносицу по карманам и сбежать с ними?

— По этим карманам, пожалуй, нет. — Кэл окинул взглядом туго обтягивающие бедра девушки джинсы, и неожиданно мелькнувшее в глазах озорство слегка смягчило выражение его лица. — Но я не исключаю того, что вы — просто разведчица и передадите сведения сообщнику.

— Не говорите глупостей! — возмутилась Линда. Серые глаза Кэла в одно мгновение стали ледяными.

— Я уже предупреждал — вы слишком дерзки, — заявил он. — Смотрите, поосторожнее, не то как бы не пришлось перекинуть вас через колено да высечь как следует.

— Вы не посмеете!

— На вашем месте я бы на это не рассчитывал.

Линда, уже раскаявшаяся в своей вспышке, судорожно сглотнула.

— Вы всегда оскорбляете и запугиваете своих гостей?

— Вы не просто гостья, — сухо отозвался Кэл. — То, почему вы здесь, и способ, с помощью которого вам удалось добиться приглашения, были подозрительны еще до того, как я застал вас за разнюхиванием наших тайн.

Линда уже открыла рот, чтобы возразить, но вовремя прикусила язык. Сказать-то было нечего. Она бы не удивилась, если бы Кэл велел ей немедленно собирать чемоданы и убираться. Эта мысль повергла ее в отчаяние: ведь если она уедет, то больше никогда не увидит его. Линда тут же одернула себя. Дело вовсе не в этом. Просто она уже так продвинулась в своем расследовании, что было бы жаль его бросить, не выяснив, что за история приключилась с ее дедом. Взяв себя в руки и призвав на помощь все свое достоинство, Линда сказала:

— Извините. Я понимаю, что должна была спросить у вас разрешения, но мне как-то не пришло в голову…

— Что вас поймают?

— Что вы примете это так близко к сердцу. И потом, я понятия не имела, что в часовне могут находиться какие-то ценности. — Линда произнесла эти слова так просто, что было невозможно усомниться в их правдивости. — Простите еще раз, — беспомощно повторила она.

С минуту Кэл пристально вглядывался в ее лицо, затем вынес свой приговор:

— Ну, хорошо, забудем об этом. А теперь пора возвращаться, а то опоздаем к завтраку.

Бросив взгляд на часы, Линда обнаружила, что уже почти без двадцати восемь. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она выскользнула из комнаты и отправилась в путешествие по башенной лестнице. Кэл, пропустив ее вперед, погасил свет в часовне и нажал потайную пружину, водворившую панель на место.

— Вы говорите, что шли через кухню? — спросил он, когда они стали спускаться по лестнице за немного обогнавшим их Ханом.

— Да.

— Не самый удобный путь. Я покажу вам другую дорогу.

И он повел девушку по бесчисленным коридорам, через комнаты, обставленные в викторианском стиле, с цветными витражами и громоздкими орнаментами. Большая часть мебели была покрыта чехлами. Вернувшись к роли гостеприимного хозяина, Кэл на ходу показывал Линде достопримечательности замка.

— Большая часть коридоров была построена в прошлом веке. До этого комнаты просто переходили одна в другую наподобие анфилады — все, даже спальни. Уединиться здесь было совершенно негде.

Линда благодарила Бога за то, что все обошлось. Застав ее на месте преступления, Кэл мог…

Неожиданное подозрение обожгло девушку. Как он ухитрился застать ее на месте преступления? Даже зная, что она вышла из комнаты, в таком огромном замке он мог искать ее, где угодно. Откуда Кэл узнал, где именно?

— А как вы узнали, где меня искать? — Слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела обдумать, стоит ли вообще затрагивать эту тему.

— Прошу прощения?

Линда понимала, что он прекрасно все расслышал и просто старается выиграть время. Тем не менее она повторила вопрос.

— Я постучал к вам в половине седьмого, чтобы спросить, не хотите ли вы покататься верхом перед завтраком. Я уже велел оседлать для вас лошадь. В комнате вас не оказалось, вот мне и пришлось отправиться на поиски беглянки.

— Но ведь так можно было искать часами, не говоря уже о том, что я могла быть в саду. Откуда вы узнали, откуда начать?

— Скажем так, меня посетило вдохновение, как и вас.

Лучше бы она вообще ни о чем не спрашивала, подумала Линда и закусила губу. А Кэл, покосившись на нее, продолжал:

— Вы предпочли бы более вразумительный ответ? Хорошо. Наружная дверь была еще заперта, так что из замка вы выйти не могли. А до этого вы сами заговорили о часовне и продемонстрировали недвусмысленный интерес к ее местоположению. Так что, по логике вещей, искать вас следовало именно там. А вы решили, что я установил за вами слежку?

— Слежку? — вздрогнула Линда.

— Угу, в лучших традициях приключенческих романов.

Сообразив, что он над ней подшучивает, Линда сказала лишь:

— Мне это и в голову не пришло…

На самом-то деле она знала, что Кэл вполне на это способен, и по его иронической усмешке догадалась, что он прочитал ее мысли.

Между тем они вошли в комнату с высоким потолком, где по стенам стояли полки с книгами. Наполовину зашторенные окна комнаты выходили во двор, и Линда догадалась, что они уже где-то поблизости от южного крыла. В комнате стоял запах старого пергамента, кожи и чернил.

— Здесь первоначально и была библиотека, — сообщил Кэл.

Ну конечно! Как же она не догадалась! А вот и выцветший пергамент с родовым генеалогическим древом над камином. Линду охватило возбуждение, но подойти к камину она не успела, ибо Кэл уже вел ее дальше — к каменной лестнице, ведущей в южное крыло.

— Вон там — лестница в башню. — Кэл показал на мрачный пролет. — Но так идти гораздо проще.

Все еще поглощенная мыслями о библиотеке, Линда направилась к галерее, но Кэл остановил ее.

— Комната для завтрака находится рядом с кухней, — заметил он. — Ближе пройти черным ходом.

Хан, явно хорошо знакомый с кухней, где можно было подкрепиться, уже мчался вниз по каменным ступенькам.

Комната для завтрака выходила окнами на восток. Она была заполнена солнечным светом и восхитительным ароматом жареного бекона и яичницы. Линда одобрительно втянула носом воздух.

— Пахнет вкусно.

Указав ей на стул у круглого стола, Кэл налил в большие стаканы апельсиновый сок и спросил:

— Проголодались?

— Как волк, — призналась Линда. — Завтрак моя любимая трапеза за весь день.

— Неужели вы вообще что-то едите на завтрак? — удивился Кэл. — Я-то думал, модели морят себя голодом.

— Некоторые — да. К счастью, я не вхожу в их число.

Кэл подошел к буфету, где дымились различные блюда, и вопросительно поднял бровь.

— Яичница с беконом вас устроит?

— Да, пожалуйста.

Кэл положил на тарелки по щедрой порции, принес их к столу и, усевшись напротив Линды, заметил:

— Вы вчера почти не притронулись к обеду.

После всех потрясений вчерашнего дня, где уж тут было взяться аппетиту, подумала Линда, но вслух произнесла:

— Мне просто не очень хотелось есть.

— Обиделись, что Ричи вас не встретил? — словно прочитав ее мысли, спросил Кэл.

— Да.

Губы Кэла сжались, и Линда поняла, что ее быстрый ответ чем-то задел его.

— Я не думал, что вы настолько к нему привязаны, чтобы расстроиться по поводу его отсутствия, — сухо заметил Кэл.

— Но ведь мы с ним помолвлены. Он подарил мне кольцо…

— Которое, как я вижу, вы не носите.

Решив не обращать внимания на колкость, Линда продолжала:

— Кроме того, он пригласил меня сюда, и я полагала, что он будет здесь.

— А может быть, поразмыслив хорошенько, он пожалел о своем скоропалительном решении?

Все ясно: Кэл решил изменить тактику, посеяв в ее душе сомнение.

— Скажите, Линда, а если так и случится, что вы будете делать? Подадите на него в суд за нарушение брачного обещания?

— Нет.

— Очень разумно, — одобрил Кэл. — Тем более что у него все равно нет денег, чтобы возместить вам моральный ущерб. И все же, если бы Ричи сказал вам, что передумал, что бы вы стали делать?

— А он действительно передумал? — В голосе Линды прозвучал вызов, и она тут же, спохватившись, сменила тактику. — Я уверена, что будь это так, он бы остался здесь и сам сказал мне об этом.

— А может, он струсил и решил сбежать?

— Более вероятно, что это вы его отсюда отправили.

— Стало быть, вы считаете, что я нарочно не даю вам встретиться?

— А это не так?

— Какой в этом смысл? Только время тянуть.

— Напротив, есть смысл выиграть время, чтобы откупиться от меня в отсутствие Ричи.

— Ну, все рассчитали, — невольно восхитился Кэл. — Почему же в таком случае он не оставил вам записки?

— Это вы говорите, что не оставил.

— Мэйтклифф это подтверждает, а он — воплощение честности. — В глазах Кэла снова мелькнул озорной огонек.

Поняв, что он снова над ней подшучивает, Линда оставила его реплику без ответа. Однако Кэл не сдавался:

— Понятно, что из-за массы дел и разницы во времени ему было трудно до вас дозвониться, но все же, вам не показалось странным, что Ричи ни разу не пытался с вами связаться?

Слишком поглощенная своими мыслями, Линда действительно об этом не задумывалась. А ведь и впрямь странно, что Ричи ей ни разу не позвонил! Не желая признать поражение, Линда упрямо заявила:

— Откуда мне знать, пытался он или нет?

— Можете поверить мне на слово, что не пытался.

Линда, нахмурившись, взяла тост и молча намазала его маслом.

— Вы мне не верите?

Нисколечко, уже готова была отрезать Линда, но вовремя прикусила язык. Ей еще надо пережить эти несколько дней, оставшиеся до приезда Ричи, так что незачем лишний раз дразнить гусей.

Кэл неожиданно рассмеялся.

— Решили действовать по старой пословице?

— По какой?

— «Молчание — золото».

Линде вдруг самой стало смешно, и она лукаво улыбнулась.

— Откуда вы знаете?

Господи, когда эта девушка так улыбается, она просто неотразима, подумал Кэл. Ни один мужчина не устоит перед ней. И, не сводя глаз с лица Линды, ответил:

— Я осваиваю новый опыт.

— Какой же?

— Учусь читать ваши мысли.

От этих слов Линде стало не по себе, и она натянуто заметила:

— Странно, что вы считаете нужным тратить на это время.

— А вы меня вообще заинтриговали, — признался Кэл. — Сегодня, например, без грима и с этим дурацким хвостиком вы больше похожи на невинную школьницу, чем на роковую женщину. — Он слегка скривил рот. — Между тем мне прекрасно известно, что вы вовсе не невинная овечка. Вот мне и стало интересно узнать, что происходит у вас в головке и кто вы на самом деле.

— По-моему, вы уже решили, что я дешевая охотница за чужими деньгами.

— Я уже понял, что ошибался…

— Как мило с вашей стороны признать это.

Словно не заметив, что его прервали, Кэл продолжал размышлять вслух.

— С дешевой охотницей за большим наследством я бы без труда разобрался. Но у вас, похоже, не деньги на уме.

— Стало быть, вы признаете и то, что я не представляю для вас угрозы?

— Напротив. Я убежден, что вы что-то затеваете, и это делает вас вдвойне опасной… Видите ли, я не могу поверить, что вы любите Ричи, а если даже это было бы и так, то вы все равно друг другу не подходите. Вы слишком сильная и волевая личность, и вам нужен мужчина под стать, такой, которого вы могли бы уважать. Я не хочу сказать, что Ричи — слабак, но ему нужна в жены нежная милая девочка, которая не уставала бы им восхищаться… А поскольку, как я уже говорил, у него нет ни титула, ни больших планов на будущее…

— Вы сказали, что главное в вашем роду, — это кровное родство, — перебила Линда, разозленная его менторским тоном. — Неужели у Ричи нет никаких шансов унаследовать Лорримор — ведь он ваш брат?

— Вы хотите сказать, если, выражаясь юридическим языком, я преждевременно скончаюсь, не оставив наследника мужского пола? Не рассчитывайте на это, моя прелесть. Я здоров как бык и в ближайшее время намерен обзавестись семьей и наследником.

Почему-то эта идея пришлась Линде не по душе.

— В ваших словах слышится холодный расчет, отрезала она.

Кэла ее замечание развеселило.

— Поверьте, я вовсе не холоден и не собираюсь жениться по расчету. Напротив, я очень темпераментный человек.

Да уж, невесело подумала Линда, его легко представить в роли пылкого любовника. Но с женщиной, которую Кэл полюбит по-настоящему, он будет очень нежен…

— И жениться я собираюсь на страстной женщине.

Линда никогда не считала себя легковоспламеняющейся особой, но Кэл был вполне способен превратить ее в страстную женщину. И она вдруг пожалела о том, что все так глупо сложилось. Кэл действовал на нее так, как ни один мужчина на свете. Если бы они познакомились при других обстоятельствах…

— Возвращаясь к нашей теме, — продолжал между тем Кэл, — помимо работы и дома, которые даю ему я, Ричи больше нечего вам предложить. А теперь, когда я ясно дал вам это понять…

— Вы мне ясно дали это понять с самого начала.

Серые глаза сузились, превратившись в льдинки.

— В таком случае мне хотелось бы знать, что вы затеваете? И зачем вы здесь?

— Я здесь потому, что помолвлена с Ричи, и он пригласил меня погостить.

— Очень мудрая формулировка — «помолвлена», а не «собираюсь за него замуж». — Лицо Кэла потемнело от гнева. — Может, вам и удалось без труда заполучить обручальное кольцо, но когда дело дойдет до свадьбы, это будет вовсе не так легко.

Ну вот, вздохнула Линда, снова запахло грозой. Кэл слишком о многом догадывался, и это лишь осложняло ситуацию. Скорее бы уж вернулся Ричи! Хотя от этого все равно будет не легче. По крайней мере, надо попытаться рассмотреть генеалогическое древо. А пока главное — держаться как можно дальше от Кэла Лорримора.

Подняв глаза, девушка с ужасом обнаружила, что Кэл следит за ней пристальным взглядом. Можно подумать, он действительно читает ее мысли! От этого предположения Линда похолодела. Однако в следующую минуту суровое выражение исчезло с лица Кэла, и он вновь стал радушным хозяином.

— Еще кофе?

— Нет, спасибо.

— В таком случае, если вы закончили… — Кэл поднялся и отодвинул стул.

— У вас, наверное, много работы, — с надеждой сказала Линда, стремившаяся как можно скорее от него отделаться. — А я пока пройдусь по саду. — Невинное занятие, тут уж ее не в чем заподозрить. Тем не менее она не удержалась и с легкой насмешкой добавила: — Если вы, конечно, не возражаете.

Лукавая улыбка Кэла доказывала, что он понял намек. Однако следующее его заявление повергло Линду в панику.

— Буду рад сопровождать вас.

— Совершенно необязательно, — поспешно запротестовала Линда. — Вы наверняка очень заняты.

— Я ведь вам уже говорил, что собираюсь пару дней отдохнуть от дел. Раз Ричи нет, то самое малое, что я могу для вас сделать, это позаботиться о том, чтобы обеспечить вам гида.

Линде пришлось склониться перед неизбежным. В душе ее смешивались противоречивые чувства: тут был и страх, и растущее возбуждение.

— Вообще-то я собирался на верховую прогулку, да и лошади уже застоялись. Поэтому предлагаю отложить посещение садов на потом. Если, конечно, вы не передумали насчет верховой езды. — Он явно снова старался поддеть ее.

— Нет, не передумала, но…

— Но что?

— Мне не в чем ехать.

— Да, этого я как-то не учел, — негромко заметил Кэл и, увидев, как щеки Линды заливаются краской, слегка усмехнулся. Похоже, ему ужасно нравилось дразнить ее. Наконец, видя, что Линда совсем смутилась, он сжалился и успокоил ее: — Не волнуйтесь. Ваш нынешний наряд вполне подойдет для поездки. Шляпу мы вам дадим, так что осталось лишь раздобыть подходящую обувь.

Минут через пятнадцать Линда присоединилась к ждавшему ее во дворе Кэлу. Он потрясающе смотрелся в отлично скроенных бриджах, высоких начищенных сапогах и оливково-зеленом свитере. В руке он держал аккуратную черную шляпу для верховой езды, как две капли воды похожую на его собственную.

Кэл провел Линду сквозь арку в восточном крыле замка и дальше — через мощеный двор. С одной стороны двора находились гаражи, а с другой — просторные стойла, где пахло лошадьми, сеном и ваксой для чистки седел.

Вдыхая с детства знакомый запах, Линда сразу вспомнила, как взбиралась на стульчик, чтобы оседлать своего любимого пони по кличке Бекки, какие веселые тогда устраивались соревнования, как она в нежном возрасте пяти лет от роду выиграла свой первый приз.

Неожиданно откуда-то возник пожилой мужчина, смахивавший на гнома. По кривым ногам в нем сразу можно было узнать бывшего жокея.

— Это Патрик, — представил его Кэл. — Он у нас смотрит и за машинами, и за лошадьми.

— Доброе утро, сэр, доброе утро, мисс, — приветливо поздоровался Патрик. Затем он вывел двух отлично ухоженных лошадей — крупного вороного жеребца и серую в яблоках кобылку, казавшуюся совсем миниатюрной.

— Я вижу, они готовы, — одобрительно кивнул Кэл.

— Еще бы, того и гляди сорвутся с места. Осмелюсь спросить, юная леди умеет ездить верхом?

— Насколько я понимаю, вполне прилично, — сухо отозвался Кэл.

Похоже, его слова не слишком убедили Патрика, ибо, обернувшись к Линде, он осторожно сказал:

— Кобылка-то малость с норовом, мисс.

— Ничего страшного, я справлюсь. Спасибо.

— Ее зовут Шелта, — пояснил Кэл. — А жеребца — Люцифер. — И он похлопал красавца по шее. — Как многие дамы, Шелта порой бывает капризной, так что, может, лучше сядете на Люцифера? Если, конечно, вас не отпугивает его кличка.

Линда уже вгляделась в ласковые глаза жеребца.

— В нем нет ничего дьявольского, — заметила она. — Но я бы хотела поехать на Шелте.

Она погладила блестящую шею лошади и тихонько поговорила с ней. Затем собрала поводья и вскочила в седло с уверенной легкостью, вызвавшей молчаливое одобрение Патрика. В следующую минуту Кэл тоже сидел в седле. Кивнув на прощание Патрику, они пустили лошадей по булыжному двору. Чувствуя на себе критический взгляд Кэла, Линда мысленно дала себе слово, что ни за что не позволит ему сбить себя с толку. У нее с детства была уверенная рука и отличная посадка и, несмотря на долгое отсутствие практики, она держалась в седле с легкостью отменной наездницы. Спустя некоторое время Кэл отвел глаза, и Линда поняла, что выдержала экзамен.

День был чудесный, в васильковом небе — ни облачка. Солнце заливало все вокруг золотистым светом, а воздух был наполнен упоительными летними ароматами. В парке всадники пустили лошадей галопом, затем, придержав их, поехали шагом. Линда позабыла все свои тревоги и откровенно наслаждалась верховой ездой. В дальнем конце парка они какое-то время ехали вдоль каменной стены, пока не добрались до ворот, которые открылись, как только всадники к ним подъехали.

Они двинулись по извилистой дорожке через буковый лес. За лесом расположилась живописная деревенька под названием Давкот, в конце которой горделиво возвышалось отделанное деревом пивное заведение под названием «Давкотская таверна». Миновав трактир, Линда и Кэл выехали на обсаженную цветами подъездную аллею, ведущую к прелестному старинному особняку из красного кирпича с нарядными карнизами и трубами цвета жженого сахара.

— Какое чудное место! — воскликнула Линда, когда они остановились в тени великолепного каштана, окруженного скамейкой. — Кто здесь живет?

— Это Давкот-Мэнор, — сообщил Кэл. — Его хозяева — Эдвард и Ли Тэлфорд, близкие друзья нашей семьи. Сейчас они в городе, но Диана должна быть дома.

Что-то в его голосе заставило Линду насторожиться. Лицо Кэла было непроницаемым, однако она сразу поняла, что эта верховая поездка была не просто утренним развлечением. Он привез ее сюда намеренно. Соскочив с коня, Кэл придержал кобылу, пока спешилась Линда. Затем они одновременно сняли шляпы и бросили их на скамейку. Линда с наслаждением подставила лицо прохладному ветерку, освежавшему ее разгоряченное от прогулки лицо и шевелившему темные локоны, выбившиеся из заколки.

Кэл перекинул поводья лошадей через низко свисавшую ветку. В это время дверь особняка отворилась, и к ним стремительно направилась миниатюрная тоненькая девушка. Она была совсем молоденькой — от силы восемнадцати-девятнадцати лет — и очень хорошенькой, с копной кудрявых каштановых волос и голубыми глазами.

— Кэл! — Девушка бросилась ему на шею и встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки. — Какой приятный сюрприз!

Улыбаясь, Кэл вернул ей поцелуй.

Глядя, как смягчилось его суровое лицо, Линда внезапно пожалела о том, что ей он так никогда не улыбнется. Во взгляде Кэла была теплота, свидетельствовавшая о том, что у этой пары особые отношения. Линда ощутила в душе ужасную пустоту, поняв, что они гораздо больше, чем просто друзья. Хотя на руке девушки не было обручального кольца, было ясно, это именно та женщина, на которой Кэл собирался жениться.

Бросив любопытный взгляд в сторону Линды, рыженькая продолжала:

— Увидев двух лошадей, я подумала, что ты приехал с Ричи.

— Он в командировке.

— Вы оба уже сто лет к нам не заезжали.

— Всего какую-нибудь неделю, — засмеялся Кэл.

— Нет уж, раз ты приехал, то останешься на ланч.

— Я собирался поесть в «Таверне».

— Ох, ну останься, пожалуйста! У нас сегодня летний салат, и я скажу миссис Ламберт, чтобы она взбила наше фирменное суфле. Как можно от такого отказаться?

Обняв девушку за плечи, Кэл перевел взгляд на Линду и сказал с каким-то странным оттенком в голосе:

— Диана, познакомься с мисс Саммнер. Линда приехала из Штатов и гостит у нас в Лорриморе.

Кэл не упомянул о том, что Линда помолвлена с Ричи, но, зная, как он относится к этой помолвке, чего еще было от него ожидать?

— Линда, это мисс Тэлфорд.

— Рада познакомиться. — Линде удалось изобразить улыбку.

Однако Диана почему-то вмиг побледнела, и лицо ее застыло.

— Здравствуйте, — натянутым тоном произнесла она.

И, тут же отвернувшись, продела руку в сгиб руки Кэла.

— Идем, выпьем шерри перед ланчем. Грант присмотрит за лошадьми.

Линда поняла, что по какой-то причине ее присутствие здесь крайне нежелательно, и первой ее мыслью было сразу уехать. Однако воспитание не позволяло ей вести себя так неприлично, и она нехотя последовала в дом за Дианой и Кэлом.

Потягивая шерри, Линда изо всех сил старалась сохранять спокойствие и держаться как можно более любезно и приветливо. Однако хозяйка дома в тех редких случаях, когда была вынуждена заговаривать с гостьей, вела себя с ледяной вежливостью и вообще старалась как можно меньше обращать на нее внимание. Этот ланч оказался одной из самых неприятных трапез, на которой Линде довелось присутствовать за всю ее жизнь.

Хотя атмосфера была накалена до предела, Кэл, казалось, ничего не замечал. Он мило болтал со своей подружкой о самых разных вещах, но стоило ему сделать попытку включить в разговор Линду, как Диана тут же переводила разговор на тему, понятную только им двоим. Впрочем, Линде настолько все уже надоело, что она была только рада, когда ее оставляли в покое.

Когда ланч наконец подошел к концу и кофейные чашки опустели, Кэл заметил, что им пора возвращаться. Линда с величайшим облегчением поднялась. Вежливо поблагодарив хозяйку, она, не теряя времени, поспешила в сад. Но, несмотря на то что Линда намного опередила Диану и Кэла, она все же услышала, как девушка резко спросила:

— Ради всего святого, зачем ты притащил сюда эту женщину? Ты же знал, что мне это будет неприятно!

Линда и сама хотела бы это знать. Ответа Кэла она не расслышала, однако поняла, что он сказал, по сердитому возгласу Дианы:

— От всей души на это надеюсь!

Взявшись за шляпу, Линда услышала стук копыт. Из-за угла дома вышел мужчина средних лет, ведя на поводу лошадей.

— Спасибо. — Линда взялась за поводья, еще раз коротко поблагодарила Диану и вскочила в седло. Оставив Кэла прощаться, она послала лошадь и повернула на аллею.

Расстроенная и погруженная в свои мрачные мысли, Линда медленно ехала по тенистой улочке, когда Кэл наконец догнал ее. Бросив взгляд на лицо Линды, он пустил Люцифера в ногу с Шелтой и молча поехал рядом. Заговорил он только тогда, когда они уже подъехали к лесу.

— Я должен был бы извиниться за Диану, но, как вы, наверное, догадались, она просто страшно меня ревнует. А вообще невежливость не в ее характере.

Не желая ничего обсуждать, Линда холодно отозвалась:

— Это не имеет значения.

— Возможно, потому что вы еще не знаете, что такое ревность. — В голосе Кэла послышались свирепые нотки.

Ох, как же он ошибался! Диана не единственная почувствовала на себе змеиное жало ревности. Линда упорно продолжала молчать, но Кэл не желал оставлять эту тему.

— Наверное, ваша красота так расстроила Диану. Впрочем, для вас это, должно быть, не в новинку. С вашей внешностью вы наверняка встречаетесь с ревностью и завистью на каждом шагу.

— Да так, что впору пожалеть, что не родилась уродиной.

— Это было бы очень грустно.

— Ну, на чей взгляд. А вас очень удивила ревность Дианы?

— В общем, нет, — признался Кэл. — Хотя, должен сказать, я не ожидал, что она настолько потеряет голову, чтобы открыто демонстрировать свою враждебность. Зато вы сохраняли самообладание и вели себя как настоящая леди.

Заподозрив, что он снова насмехается, Линда коротко ответила:

— Премного благодарна.

— Причем в весьма неприятной ситуации, — добавил Кэл, и в его голосе прозвучали искреннее восхищение и сочувствие.

— Естественно, мне было неприятно, — сухо сказала Линда, и тут ее неожиданно прорвало: — Зачем вы меня туда привезли?

— Обязательно должна быть причина?

— По-моему, вы ничего не делаете без причины.

— Как нелюбезно с вашей стороны так думать.

— Так все-таки зачем?

— Ну, я подумал, что у вас с Дианой много общего, — после недолгого размышления отозвался Кэл. — Вы обе молоды, красивы, обе стремитесь войти в семью Лорриморов…

Стало быть, она не ошиблась! Слабая надежда на то, что, возможно, она была не права насчет отношений Кэла и Дианы, угасла, и ее место заняла печаль. Потрясенная глубиной своих чувств, Линда невольно призналась себе, что отдала бы все на свете, лишь бы поменяться местами с этой девушкой — будущей женой Кэла.

— Вообще-то Диана — светлая личность, — между тем, продолжал Кэл. — И в обычных обстоятельствах очень веселая. Вам бы она наверняка понравилась, сумей она совладать с собой.

Это уже было последней каплей. Как он ее защищает! И Линда дала выход бессильному гневу:

— Может быть, когда вы подарите ей обручальное кольцо, — ядовито заявила она, — Диана почувствует себя более счастливой и уверенной.

На мгновение Кэл, казалось, опешил, но затем с легкой улыбкой поддразнил Линду:

— А ваше кольцо делает вас счастливее и уверенней?

Они уже были в парке. Чувствуя, как к глазам подступают предательские слезы, Линда вонзила каблуки в бока Шелты и пустила лошадь в галоп. Кэл, ехавший на более сильном коне, мог запросто обогнать ее, однако не стал этого делать, и Линда с облегчением вздохнула. Даже когда они перешли наконец на шаг, Кэл держался чуть позади. До замка они добрались в полном молчании.

Перед тем, как въехать на мостик, Кэл поравнялся с Линдой и, взявшись за поводья Шелты, остановил кобылу.

Линда бросила на него настороженный взгляд. Кэл легко провел пальцем по ее щеке.

— Мне очень жаль. Вы меня прощаете?

Сердце Линды упало, а затем отчаянно заколотилось. Ей стало трудно дышать, но она все же произнесла спокойно и бесстрастно:

— За что мне вас прощать?

— За то, что я вас расстроил.

— Я вовсе не расстроилась.

Кэл явно не поверил ей, но не стал заострять этот вопрос:

— Итак, мы по-прежнему друзья?

Можно подумать, они когда-либо были друзьями!

— Разумеется, — глухо отозвалась Линда.

Улыбнувшись, Кэл наклонился и легко коснулся губами ее губ. Линду охватила радость и тоска. Господи, почему небрежный поцелуй этого мужчины повергает ее в такое смятение, ведь прежде и более страстные поцелуи всегда оставляли ее равнодушной! Отодвинувшись и не сводя глаз с лица Линды, Кэл спросил:

— Почему вы не поцелуете меня в ответ? Вы же этого хотите.

Это была чистая правда. Хотя Линда сидела в седле прямо и напряженно как статуя, ей страстно хотелось ответить на его поцелуй. Только какой смысл расточать свои чувства на ветер? Ведь ей было прекрасно известно, что для него это просто игра.

Молча покачав головой, Линда взялась за поводья и пришпорила лошадь.

5

Доехав до конюшен, Кэл соскочил с коня. Линда стала было спешиваться, но он протянул руки и снял ее с седла. Слегка сжав руками ее талию, Кэл заглянул девушке в глаза и улыбнулся. Это была улыбка любовника! Щеки Линды вспыхнули, и она отвернулась, чтобы приласкать кобылу. Та ласково ткнулась мордой в плечо Линды и тихонько заржала.

— Еще одна победа, — лукаво заметил Кэл.

Когда она подружилась с Ханом, Кэл не без ехидства заявил, что ей, дескать, не привыкать к вниманию особ мужского пола. Вспомнив об этом, Линда сердито сказала:

— Жаль, что я не поехала на Люцифере.

Кэл сразу понял намек и засмеялся:

— Один — ноль в вашу пользу.

Поблагодарив Патрика, явившегося за лошадьми, молодые люди молча направились к замку. Открыв дверь и пропуская вперед Линду, Кэл вдруг спросил:

— Чем вы хотите заняться во второй половине дня?

Больше всего Линде сейчас хотелось отделаться от Кэла и перевести дыхание, и она поспешно сказала:

— Я хотела принять душ и немного отдохнуть.

— Да, поездка в Давкот и обратно — далековато для человека, давно не сидевшего в седле. Надеюсь, она все же показалась вам приятной.

— Поездка туда мне очень понравилась, — честно призналась Линда.

— А обратно?

— На обратном пути я уже устала, и у меня затекли мышцы, — уклончиво ответила Линда.

— В таком случае вам, наверное, лучше вместо душа принять горячую ванну, — посоветовал Кэл. — Это снимет усталость мышц.

В конце галереи он остановился и взял Линду за руку.

— У меня вечером деловая встреча, так что, боюсь, обедать вам придется без меня.

Это прозвучало как гром среди ясного неба, и Линда внезапно почувствовала острое разочарование. Кроме того, она мысленно содрогнулась, представив себя одиноко сидящей за огромным столом. Словно прочитав ее мысли, Кэл предложил:

— Если хотите, вам принесут поднос с едой в гостиную.

— Да, так будет лучше, спасибо.

— Я скажу Мэйтклиффу.

Боясь, что Кэл поймет, как она разочарована, Линда поспешно попрощалась, высвободила руку и ушла к себе. Чувствуя на себе провожающий ее взгляд Кэла, она старалась держаться прямо и уверенно. Это ей удалось, и в который раз Линда возблагодарила суровую школу моделей, помогавшую в самых сложных ситуациях сохранять самообладание.

В своей комнате она бессильно опустилась на кровать. На душе у нее было тоскливо. Ясно, что вечером Кэл куда-то идет с Дианой. Должен же он как-то загладить свою вину. Зачем ему нужно было тащить к своей невесте другую женщину, Линде по-прежнему было невдомек. Можно было предположить, что Кэл сделал это лишь ради того, чтобы потешить свое мужское самолюбие, а, может, нарочно хотел заставить Диану ревновать. Иначе почему он не сказал, что Линда — невеста Ричи? С другой стороны, выражение лица Кэла не оставляло сомнений, что он явно неравнодушен к Диане. Так зачем же тогда заставлять ее страдать понапрасну?

И снова Линде захотелось плакать. Как печально, что она встретила этого мужчину слишком поздно! Впрочем, что толку горевать. Она ведь приехала сюда с определенной целью, и сегодня, раз Кэла не будет, ей представится хорошая возможность рассмотреть поближе генеалогическое древо рода Лорриморов.

Линде захотелось немедленно осуществить свой план, но здравый смысл удержал ее. Лучше подождать, когда Кэл уедет, не то он опять может обвинить ее в шпионаже. А пока, наверное, лучше и впрямь принять ванну.

Горячая вода была настоящим благословением. Линда расслабилась и телом, и душой. Ей сразу стало легче. Выйдя из ванны, Линда высушила волосы, надела темно-зеленое шелковое платье и босоножки и стянула волосы в пучок.

Часы показывали половину седьмого — до обеда оставался еще целый час. Линда тихонько открыла дверь и обнаружила поджидавшего ее Хана. Помахивая хвостом, пес быстро поднялся на ноги. Линда потрепала его по шее и тихонько прошла в арку, чтобы выяснить, нет ли кого-нибудь на галерее. Все двери были закрыты. Судя по всему Кэл уже уехал.

В сопровождении собаки Линда отправилась в западное крыло, тщательно прикрыв за собой дверь. Лестница и коридор тонули во мраке, и она немного постояла, давая глазам привыкнуть к темноте, прежде чем отправиться в старую библиотеку.

Комната с приспущенными шторами казалась мрачной и неприветливой, застоявшийся воздух противно щекотал ноздри. Линда повернула выключатель, но он не работал.

Отодвинув ближайшую к камину штору, она стала вглядываться в выцветший свиток. Последняя запись была внесена в него более пятидесяти лет назад. С тревожно бьющимся сердцем Линда проследила записи. Вот они — судя по рассказу деда, имена его родителей:

«Джон Дэвид Джошуа Лорримор, родился в 1855, женился на Абигайль Айсис в 1881 году».

Если то, о чем говорил дед, — правда, то у Джона и Абигайль было два сына, причем дед был их первенцем. Генри Джеймс Роберт, родившийся в 1892 году.

Однако на родовом древе было имя только одного сына — Элберта Уильяма Джейкоба, родившегося в 1894.

Вот и все. Сердце Линды упало. Однако, вглядевшись попристальнее, она заметила некое нарушение симметрии в расположении имен. Что-то здесь было не так. Подтащив к камину стул, Линда взобралась на него, чтобы иметь возможность рассмотреть свиток поближе. Так и есть: сначала здесь были две записи, но одна была довольно грубо стерта.

Поставив стул на место, Линда вышла из библиотеки и отправилась назад, в южное крыло. Мысли вихрем проносились в ее голове. Если запись о рождении деда была намеренно вымарана, похоже, так оно и было, то единственное, что ей оставалось, — это отыскать семейную Библию, где также отмечались имена членов семьи. Стереть запись из книги труднее, чем с пергамента. Если бы ей удалось найти хоть какое-то свидетельство правоты деда, это бы оправдало ее присутствие здесь в собственных глазах, хотя в глазах Кэла и Ричи ее действия все равно выглядели бы неприглядно. И, как ни печально, она не стала бы винить их за это.

Единственный плюс заключался в том, что Ричи не стал бы особо переживать. Ведь Кэл скорее всего прав, и его младший брат уже раскаивался в собственной поспешности. Господи, хоть бы это было так, взмолилась про себя Линда. Это бы сняло тяжкий груз с ее совести.

Время пролетело незаметно, и, не успела Линда войти в гостиную, как появился Мэйтклифф с сервировочным столиком. Со своей обычной серьезностью дворецкий положил на колени девушки полотняную салфетку, а затем положил на тарелку порцию цыпленка.

Поблагодарив его, Линда заметила:

— Простите, что причиняю вам дополнительные хлопоты.

— Вовсе нет, мисс. — И, оттаяв от приветливой улыбки Линды, дворецкий добавил: — Сегодня у кухарки выходной, так что я приготовил обед сам. Надеюсь, вы будете удовлетворены.

Он задержался, пока Линда не отправила в рот первый кусочек цыпленка.

— М-м-м. Изумительно, — искренне сказала она.

— Сладкое я тоже приготовил сам, — с довольным видом сообщил Мэйтклифф.

— Не сомневаюсь, что оно тоже великолепно, — улыбнулась ему Линда и увидела, как кончики оттопыренных ушей дворецкого слегка порозовели. А он славный, подумала девушка, и вовсе не такой напыщенный, каким кажется. И, повинуясь внезапному импульсу, спросила:

— Вы давно служите в Лорриморе, Мэйтклифф?

— Всю жизнь, мисс. Мой отец был здесь дворецким до меня, а моя мать в молодости служила камеристкой леди Абигайль.

— Леди Абигайль? — Сердце Линды учащенно забилось.

— Прабабушки нынешнего хозяина замка, мисс.

И матери ее деда, если верить его рассказу.

— Как интересно, — мягко произнесла Линда. — Когда я была в библиотеке, я видела имя леди Абигайль на родовом древе. — И добавила как можно более небрежным тоном. — У нее ведь был только один ребенок, да?

— Нет, мисс, у леди Абигайль было два сына. Я был еще совсем малышом, а они уже были юношами.

— И ваша мать уже служила в замке?

— Да, мисс. Я здесь родился.

— Правда? Наверное, Лорриморы считают нас членом семьи.

— Так оно и есть, мисс. Мое имя даже записано в семейной Библии.

— В семейной Библии? Она хранится в часовне?

— Уже нет, мисс. Насколько я понимаю, теперь она хранится в семейном архиве вместе с другими историческими документами.

— Здесь, в замке?

— Совершенно верно, мисс.

Пока Линда колебалась, размышляя, стоит ли ей дальше задавать вопросы, дворецкий поклонился и величественно направился к двери.

За едой Линда раздумывала об услышанном. Стало быть, сыновей все же было двое. Если бы удалось найти имя и дату рождения второго… Ее мысли снова вернулись к Библии. Как бы узнать у Кэла, где находится архив? Он гордится историей своей семьи, и, если выказать достаточно разумного интереса, кто знает, может, ей и удастся что-то узнать. Однако действовать надо осторожно. Ее вопросы могут вызвать подозрения, а Кэл уже и так достаточно насторожен.

Ладно, сказала себе Линда, хватит думать о Кэле.

Однако мысли о нем не хотели оставлять Линду, и в течение всего обеда ее преследовали видения Кэла рядом с Дианой. Допив кофе, девушка подумала, что неплохо было бы пройтись перед сном, чтобы немного рассеять мрачное настроение. Когда дворецкий вернулся спросить, не надо ли ей еще чего-нибудь, Линда, поблагодарив его, спросила:

— Кстати, Мэйтклифф, отсюда можно попасть в сады, не переходя крепостной мост?

— Разумеется, мисс. Прошу вас, следуйте за мной.

Он провел Линду через холл и людскую, где двери выходили в крытый двор, ведущий к мостику, который Кэл назвал мостом для торгового люда.

— Кухня и огороды находятся вон там, впереди, а за ними — сады, — сообщил Мэйтклифф. — Если вы хотите посетить сады и оранжерею, то ближайший путь — через арку справа, минуя гимнастический зал.

Поблагодарив дворецкого улыбкой, Линда отправилась в указанном им направлении. Дверь в гимнастический зал была открыта, и она заметила, что он, хоть и небольшой, прекрасно оборудован. Да уж, Кэл не собирался распускаться и толстеть, сидя за столом. Занятия в гимнастическом зале, плавание, верховая езда — вот почему он такой стройный, мускулистый, без капли лишнего жира.

Снаружи в неподвижном теплом воздухе ощущалось дыхание почти тропической жары. Линда перешла мостик и вышла в обнесенный стеной сад. Хан следовал за ней по пятам.

За старинным летним домиком с увитыми плющом балконами открывался пруд, заросший кувшинками. Прелестное место, подумала Линда, здесь, наверное, хорошо сидеть и наблюдать за стрекозами и бабочками.

Ей вдруг представилось, как Кэл и Диана сидят сейчас в каком-нибудь тихом садике, неторопливо беседуя и держась за руки.

Отогнав грустные мысли, Линда напомнила себе, что решила больше не думать о Кэле.

К тому времени, когда она вернулась ко рву, солнце уже зашло, сверкнув напоследок золотом, и сумерки окутали небо синей вуалью. Линда присела на все еще теплую траву и стала рассеянно наблюдать за маленькой уточкой, устраивавшейся на ночлег в камышах. Хан со вздохом уютно прилег рядом.

Вот здесь Кэл сдул комара у нее с шеи, вспомнила Линда, и по ее телу пробежала сладкая дрожь. Уже тогда она знала, может быть подсознательно, что иметь с ним дело опасно, — уж слишком легко в него влюбиться. Слегка наклонившись вперед, Линда задумчиво смотрела на свое отражение в темной воде. Внезапно рядом появилось еще одно отражение, и она невольно вскрикнула. Резко обернувшись, Линда увидела за спиной Кэла, одетого в безупречный вечерний костюм.

— Господи, как вы меня напугали! — воскликнула она. — Зачем нужно было так подкрадываться ко мне?

— А почему вы решили, что я подкрался? — Кэла, казалось, позабавили ее слова. — С какой стати мне это делать?

— Потому что это дает вам психологическое преимущество.

— Вот как! Интересно. — Кэл взял ее за руки и помог подняться. — Но я вовсе не подкрадывался. Если бы вы не были так заняты своими мыслями, то давно бы меня услышали. Как, например, Хан.

— Откуда вы узнали, где я?

— Мэйтклифф сказал, что вы пошли в эту сторону, — отозвался Кэл и, словно удивляясь про себя, добавил: — Похоже, вы одержали очередную победу.

— Не понимаю, о чем вы.

— О Мэйтклиффе.

— Ах, вот оно что! — сообразила Линда. — Ну, мы просто поговорили за обедом, и он рассказал мне, что родился в Лорриморе. Похвастался, что его имя занесено в семейную Библию. Он очень этим гордится. — И как бы невзначай добавила: — Кстати, а мне можно как-нибудь взглянуть на эту Библию?

— Почему бы и нет? — в тон ей ответил Кэл, однако в его голосе Линде послышались нотки гордости.

— Только не думайте, что я шпионю и что-то вынюхиваю, — поспешно сказала Линда.

— Да вас никто в этом и не подозревает. — Теперь в голосе Кэла звучала легкая насмешка. — Завтра свожу вас в архив. Или вы предпочтете, чтобы это сделал Мэйтклифф? После вашего «в высшей степени удовлетворительного вечера», как он выразился, вы, похоже, превратили его в своего преданного раба.

Линда решила не отвечать на колкость и перевела разговор на другую тему.

— Надеюсь, вы тоже хорошо провели вечер?

— Да, если деловой обед вообще можно назвать приятным времяпрепровождением.

— О! — У Линды словно камень с души свалился.

По-видимому, ее облегчение было слишком очевидным, потому что Кэл приподнял бровь.

— А вы подумали, что я уехал к Диане?

— Я вообще не думала о том, куда вы поехали, — торопливо пробормотала Линда и тут же прокляла собственную поспешность.

— Ну, а что, если Диана — не единственная? — лукаво спросил Кэл.

— Не понимаю, о чем вы, — выпалила Линда и тут же прикусила губу. Надо же вести себя, как полная дура.

— Прекрасно вы все понимаете.

— Если вы намекаете на то, что я ревную…

— А вы ревнуете?

— Нет, конечно.

— Почему же у меня такое ощущение, что вы лжете?

— Не имею ни малейшего представления. Может, оттого, что вы слишком самонадеянны?

— А у вас острый язычок, моя прелесть.

— Перестаньте меня так называть.

— А что вам больше не нравится — само слово «прелесть» или местоимение «моя»?

Линда не стала отвечать, и Кэл сменил тему:

— Как вы себя чувствуете после поездки верхом? Ничего не болит?

— Немного ноют мышцы, — призналась Линда.

— В таких случаях идеальный вариант — это поплавать.

— Что, прямо сейчас?!

— А почему бы и нет? Сейчас еще восхитительно тепло, да и луна как раз всходит.

— Нет… я, пожалуй, не буду купаться.

— А вы вообще когда-нибудь купались при луне?

— Нет, — призналась Линда.

— Тогда надо воспользоваться случаем.

Сердце Линды учащенно забилось, и она быстро сказала:

— У меня нет купальника.

— Это не проблема, — коротко отозвался Кэл.

— Для меня — очень даже проблема. Не думаете же вы, что я полезу в воду в чем мать родила.

Кэл весело рассмеялся, отчего его лицо стало еще привлекательнее.

— Я вовсе не это имел в виду. — Его глаза озорно блеснули. — Впрочем, идея совсем не плоха.

— Я уже сказала, что ничего подобного делать не стану, — сердито сказала Линда, кляня себя за глупость.

— Что ж, раз так, проведем ревизию. — Улыбка Кэла ясно говорила о том, что он готовит новую ловушку. — По счастью, Марша примерно одного с вами роста и телосложения, так что ее купальник вам подойдет.

— Кто такая Марша?

— Моя подруга.

Скорее, бывшая любовница, подумала Линда.

— Ну, так как? — спросил Кэл, беря ее за руку.

Гордость и здравый смысл подсказывали, что надо решительно отказаться от затеи Кэла. Но, вопреки всему, Линде ужасно хотелось поплавать с ним во рву, использовать каждую минуту блаженства, пока еще есть такая возможность. И, поддавшись соблазну, она неуверенно согласилась. Рука об руку, словно влюбленные, Линда и Кэл пошли через мостик.

Когда они вошли в дом, Хан, повинуясь кивку хозяина, исчез в направлении кухни, а Кэл повел Линду в раздевалку при гимнастическом зале, где находились две душевые кабинки и большой шкаф, набитый полотенцами и туалетными принадлежностями. Рядом висела экипировка для фехтования.

— Вы и фехтованием занимаетесь? — спросил Кэл, заметив, с каким интересом Линда рассматривала шпаги и маски.

— Нет, но всегда мечтала научиться.

— Что ж, буду рад дать вам несколько уроков, пока вы в Лорриморе.

Перспектива была слишком заманчивой, но Линда заметила с ноткой сомнения:

— Наверное, это требует большого мастерства, а я ведь шпагу никогда и в руках-то не держала.

Кэл снял со стены одну шпагу и, держа ее за клинок, протянул Линде. Оружие оказалось гораздо легче, чем она предполагала.

— Для начала нужно лишь хорошее чувство равновесия и отличная координация движений, а мастерство придет со временем, — пояснил он и тут же прибавил с обычной иронической усмешкой: — Не сомневаюсь, вы будете достойным противником.

От этих слов почему-то по спине Линды пробежал странный холодок.

— Возвращаясь к нашей теме…

Кэл повесил шпагу на место и извлек с верхней полки шкафа коробку. В ней оказался весьма смелый черный купальник — совсем новый, еще в упаковке. Линда вопросительно подняла глаза, и Кэл с легкой насмешкой пояснил:

— Марше больше по душе украшать пляжи где-нибудь в Каннах. Плавание в деревенском крепостном рву ее как-то не привлекало. — Он указал на душевую кабинку слева. — Если хотите, можете присоединиться ко мне.

Линда энергично затрясла головой, и Кэл успокоил ее, с трудом удерживаясь от смеха:

— Хорошо, хорошо, если вам так необходимо уединение, то правая кабинка как раз предназначена для гостей.

Схватив купальник, Линда поспешно нырнула в кабинку, позабыв о своем решении держаться с холодным достоинством. Стянув платье, она надела купальник и застегнула бретельки. Ну и ну! Спереди почти ничего не прикрывает, а сзади — и того меньше. Бросив на себя взгляд в огромное зеркало, Линда обнаружила, что купальник идеально сидит на талии и бедрах, а вот в груди немного маловат. Внезапно смутившись, она сняла с крючка махровый банный халат и, накинув его, туго затянула пояс.

Линда переоделась с профессиональной быстротой, и они с Кэлом вышли из кабинок одновременно.

— Удивительно, — заметил Кэл. — Надо отдать должное выучке манекенщиц. Большинство женщин копаются целую вечность.

На Кэле были лишь облегающие синие плавки, и у Линды перехватило дыхание. До чего хорош, подумала она. Не какой-нибудь там накачанный мистер Вселенная, а гибкий и атлетичный, с сильными стройными ногами и красивыми ступнями. Руки и ноги Кэла покрывала легкая поросль волос, но грудь была гладкой, загорелая кожа отливала золотистым блеском. Волосы его были слегка взлохмачены, и на лоб упал небольшой завиток. Линда с трудом отвела глаза и последовала за Кэлом на террасу, освещенную фонарями.

Ночь была поистине романтической. Над замком вставала полная луна, и дальняя часть рва уже начинала серебриться. Однако в тени высоких каменных стен вода казалась непроницаемо черной, и только свет фонаря отбрасывал на нее желтое пятно.

— Здесь очень глубоко? — неуверенно спросила Линда.

— Достаточно, чтобы можно было нырять, — отозвался Кэл. — Но если вам нырять не хочется, там, дальше, можно спуститься по ступенькам.

Линда колебалась. Она привыкла купаться в бассейнах, и крепостной ров был для нее совершенно неизвестной величиной.

Не спуская глаз с выразительного лица девушки, Кэл заметил:

— Вы вовсе не уроните себя в моих глазах, спустившись по ступенькам. Большинство наших гостей из тех, кто вообще отваживается плавать, именно так и поступают.

Разозлившись, Линда сбросила халат и решительно нырнула в воду. К ее удивлению, вода оказалась прохладной и чистой, несмотря на жару. Не удивительно, что Кэл не купается зимой. Вынырнув, Линда обнаружила рядом темную голову Кэла.

— Если вы плаваете так же хорошо, как и ныряете, то я предлагаю сделать полный круг.

Они неторопливым кролем молча поплыли рядом. Перед ними расплывались серебристые круги, прохладная вода ласкала кожу, как тонкий шелк. Вскоре Линда совсем разогрелась. Через некоторое время она перевернулась на спину и стала смотреть в иссиня-черное небо. Звезды казались крошечными точками, не больше булавочной головки, зато луна огромным сверкающим диском висела так низко, что чудилось: протяни руку — и можно до нее дотронуться. Вода тихо плескалась о камни, а где-то поблизости выводил свои волшебные трели соловей.

Закончив круг, молодые люди отправились к террасе. Кэл выбрался первым, и, когда подплыла Линда, он уже протягивал ей махровый халат.

— Спасибо. — Остро чувствуя на себе его оценивающий взгляд, Линда поспешно завернулась в халат.

— Ну, и как вам первое в жизни купание при луне? — спросил Кэл.

— Восхитительно, — негромко отозвалась Линда. — Незабываемое ощущение.

На террасе уже лежали полотенца и еще один халат, а на столике их ждал кофейник с горячим кофе. Линда вынула из пучка шпильки и принялась сушить волосы, а Кэл, набросив халат, стал разливать кофе. Усевшись в шезлонги, они потягивали горячую жидкость, наслаждаясь красотой летней ночи. Когда чашки опустели, Кэл спросил:

— Вы уже готовы идти в дом?

— Я могла бы сидеть здесь целую вечность, — отозвалась Линда.

Кэл покачал головой и, подняв Линду с шезлонга, отвел длинную влажную прядь волос, прилипшую к ее шее.

— Вашим мышцам вряд ли полезно долго сидеть в мокром купальнике.

— Да, — с сожалением вздохнула Линда. — Горячий душ был бы сейчас очень кстати.

— Я не об этом. — Властно обхватив девушку за талию, Кэл повел ее в дом.

— Физические упражнения мне уже тоже ни к чему, — слабо запротестовала Линда.

— А я и не про физические упражнения.

Кэл провел ее в зал с полом, выложенным плиткой, и лампами дневного света на потолке. Повсюду стояли удобные на вид кресла-качалки. В дальнем конце находилось что-то вроде сауны, но основную часть помещения занимала круглая ванна, бурлившая пузырьками. Прежде, чем Линда успела открыть рот, Кэл уже принялся снимать с нее халат.

— Вот это пойдет вам на пользу больше всего. — Он сбросил свой халат и повесил его на спинку стула. — Может, снимем мокрые купальники и посидим в прекрасной наготе? — В глазах Кэла, затененных густыми ресницами, снова блеснуло лукавство.

Это был вызов, однако Линда вовсе не желала его принимать. В горле у нее пересохло, и, не поднимая глаз, она прошептала:

— Я лучше не буду снимать купальник.

— Сюда никто не войдет.

— Не в этом дело. — Линда с ужасом услышала, что ее голос, обычно низкий, грудной, звучит тоненько и пронзительно.

— Только не говорите мне, что стесняетесь, — насмешливо заявил Кэл и, не услышав ответа, продолжал: — Я думал, моделям не привыкать снимать одежду.

— Некоторым, может, и нет, да только я не из таких, — отрезала Линда, возмущенная издевательством.

— Да что вы говорите!

— И, по-моему, у вас нет никаких оснований строить насчет меня такого рода предположения.

Кэл лишь цинично пожал плечами.

— Большинство знакомых мне женщин обычно бывают только рады продемонстрировать — как бы это сказать? — свои достоинства. А женщины нашего сорта…

Гнев и возмущение куда-то сразу исчезли, и на Линду навалилась свинцовая тяжесть.

— Откуда вам знать, какая я на самом деле? — устало сказала она.

— Мне достаточно вспомнить, как вы лихо наложили лапку на беднягу Ричи, чтобы знать совершенно точно, что вы за особа. Бессердечная хищница и интриганка, но при этом невероятно соблазнительная. — Кэл обвел фигуру Линды оценивающим взглядом. — Впрочем, представив себе, в каком виде вас видел Ричи, я не могу упрекать его в том, что он потерял голову.

Встревоженная неожиданно изменившимся настроением Кэла, Линда поспешно возразила:

— Ричи никогда не видел меня в таком виде.

— Возможно. — Улыбка Кэла стала свирепой. — В постели купальник не нужен.

Стало быть, он убежден, что она спала с Ричи. Линде стало тошно. Она понимала, что никакие протесты не помогут — Кэл ей все равно не поверит. И девушка решила промолчать.

— Скажите, Линда, вы позволили ему уложить себя в постель в первую же ночь после вашего знакомства?

— Не понимаю, какое вам до этого дело, — сухо ответила Линда.

— Ошибаетесь. Я глава семьи, и все, что угрожает ее безопасности, — мое дело. — В голосе Кэла зазвучал металл. — А вы стали угрожать ей с той минуты, как подстроили встречу с моим братом.

Линда молча повернулась, собираясь уходить. Не станет она ничего ему доказывать.

— Не уходите!

Линда и бровью не повела, и Кэл схватил ее за плечи.

— Оставьте меня в покое, — строгим голосом произнесла она.

— Если вы поклянетесь, что не подстраивали встречу с Ричи, я возьму все свои слова назад.

Линде хотелось ответить «нет», но слова застряли у нее в горле.

— Так как, Линда?

— Я не собираюсь ничего отрицать. Да вы бы мне все равно не поверили.

— Вы правы, я бы не поверил. И вы сами прекрасно знаете, что расставили ему ловушку, думая, что Ричи — это я.

Линда сделала попытку вырваться, но Кэл не отпускал ее.

— Если бы Ричи знал, как вы со мной обращаетесь! — в отчаянии выкрикнула она.

— Вы собираетесь сообщить ему об этом?

После минутного колебания Линда отрицательно покачала головой.

— Боитесь? — вкрадчиво спросил Кэл.

— Нет.

— Или думаете, он вам не поверит?

— Поверит, не сомневаюсь. Наверняка он знает, что вы из себя представляете.

— Тогда почему вы не хотите ему сказать? — резко спросил Кэл. — Любая невинная невеста так бы и сделала.

— Не хочу вставать между вами, — призналась Линда, загнанная в угол.

— Какая заботливая невестка! — сардонически заметил Кэл. — Скажите, Линда, вы бы хотели иметь меня деверем?

— Нет.

— Но Ричи вы все же не бросите — лучше хоть что-то, чем ничего? — Линда молчала, и Кэл продолжал: — Не волнуйтесь, до этого не дойдет. Я не допущу, чтобы вы вошли в мою семью. Сказать, почему?

— Я и так знаю, — дрожащим голосом ответила девушка. — Вы ведь и не скрываете того, что считаете меня расчетливой стервой.

Кэл придвинулся ближе и, одной рукой по-прежнему удерживая Линду за плечи, приподнял за подбородок ее голову. Пожирая взглядом безупречный овал лица девушки, высокие скулы, полные губы и миндалевидные глаза с густыми ресницами, он негромко произнес:

— Видите ли, тут возникло одно дополнительное осложнение, из-за которого ситуация будет просто невозможной.

— Какое дополнительное осложнение? — прошептала Линда.

— «Не возжелай жены брата твоего», — перефразировал библейскую заповедь Кэл. — Даже зная, какая ты на самом деле, я все равно хочу тебя. Если ты выйдешь замуж за Ричи, то будешь маячить у меня перед глазами постоянным соблазном. Я никому не собираюсь наставлять рога, тем более собственному брату, но сомневаюсь, что сумею совладать с собой.

Он улыбнулся, а Линда судорожно вздохнула. В следующее мгновение руки Кэла обвились вокруг ее талии. Прижав Линду к своему сильному телу, он теплыми губами прильнул к ее губам.

6

Мягкие груди Линды были прижаты к гладкой мускулистой груди Кэла, волоски на его ногах щекотали ее нежные бедра. Девушку затопило ощущение безумного счастья. Ее место здесь, в его объятиях! Руки Линды невольно обвились вокруг шеи Кэла, и поцелуй его стал нежнее и одновременно настойчивее.

Рука Кэла скользнула вдоль ее тела, затем поднялась, коснувшись груди. Уверенным и одновременно нежным движением его большой палец ласкал чувствительный сосок сквозь тонкую ткань купальника. И Линда забыла обо всем, отдавшись волне восхитительных ощущений.

Когда он наконец отпустил Линду, она зашаталась, и Кэлу пришлось поддержать ее. Она открыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Кэл легко коснулся губами ее губ и помог надеть халат.

Обняв Линду одной рукой за талию, Кэл повел ее через боковую дверь вверх по каменной лестнице. Совершенно потеряв ориентацию, она шла, как в тумане, и только наверху сообразила, что лестница ведет к башне.

Однако, когда Кэл направился вместе с ней по галерее, Линда обрела наконец дар речи:

— Куда мы идем?

— В мою комнату.

Здравый смысл тут же заявил о себе, и Линда, отпрянув, покачала головой.

— Хорошо, — мягко произнес Кэл. — Если хочешь, пойдем к тебе.

— Нет, — прошептала Линда, перепуганная тем, что настолько потеряла голову. — Я не хочу заниматься с тобой любовью.

Глаза Кэла сузились, и он взял ее за плечи.

— Минуту назад ты четко дала мне понять, что хочешь.

Это была правда, отрицать которую было невозможно.

Испугавшись, что он снова начнет ее целовать, а этого она не выдержит, Линда торопливо прошептала:

— Я хочу вовсе не тебя. Я думала о Ричи… как мне его не хватает.

Лицо Кэла окаменело, руки беспомощно опустились. Затем он резко повернулся и пошел к себе. Глядя, как он уходит, Линда поняла, что между ними все кончено. Что бы там ни говорил Кэл, он человек с железной волей. Зная, что она не хочет его, он никогда больше к ней не притронется.

Но ведь именно этого она и добивалась!

Нет! — отчаянно закричало сердце Линды. Кэл был воплощением всего, что она мечтала найти в мужчине. И если она оттолкнет его сейчас, то потеряет нечто очень редкое и драгоценное. Ей безумно хотелось быть с ним, лежать в его объятиях. Хотя бы одну ночь! Все остальное — Ричи, истинная цель ее приезда — не имеет никакого значения, внезапно поняла Линда и бросилась вслед за Кэлом. Он уже стоял на пороге своей комнаты.

— Кэл…

Это был еле слышный шепот, но он услышал и обернулся.

Линда подошла и, положив руки ему на грудь, заглянула в глаза. Глаза были серые и гневные, как разбушевавшееся море.

— Кэл, извини…

— За что? За то, что тебе нужен Ричи?

— Нет. За то, что солгала. Я и не думала о Ричи. Мне просто стало страшно. — Слова лились сплошным потоком, выдавая ее нервозность.

Взгляд Кэла смягчился.

— Я хочу заниматься с тобой любовью, — набравшись храбрости, выдохнула Линда. И услышала, как дыхание со свистом вырвалось из груди Кэла.

Взяв лицо Линды в ладони, он пристально вгляделся в него:

— Ты должна быть абсолютно уверена. Я не хочу, чтобы утром ты пожалела о том, что сделала.

— Я уверена.

Прижав одной рукой Линду к груди, Кэл открыл дверь своей комнаты. Легко коснувшись ее щеки поцелуем, он тихонько спросил:

— Хочешь сначала принять душ?

Линда кивнула и вошла в роскошную ванную, ожидая, что Кэл войдет за ней следом. И лишь через несколько секунд сообразила, что он дает ей возможность немного освоиться с обстановкой. Такой чуткости она от него не ожидала.

Сбросив халат и купальник, Линда приняла душ, вытерлась и высушила волосы.

Освеженная и благоухающая, она в нерешительности встала у двери. Почему-то ей очень не хотелось входить в спальню обнаженной.

Раздался легкий стук, дверь приоткрылась, и появилась мужская рука, державшая ее атласную ночную сорочку и пеньюар.

— Я успел вовремя? — спросил голос Кэла.

— Не то слово, — ответила Линда. У нее сразу отлегло от сердца. Он понял, что она чувствует, позаботился о том, чтобы принести ее вещи. Стало быть, есть надежда, что он изменил свое мнение о ней.

Когда несколько минут спустя Линда появилась в спальне, Кэл снова нежно поцеловал ее и шепнул:

— Я на минуту.

Услышав, как в ванной зашумел душ, Линда стала оглядывать комнату. Спальня была по-спартански мужской, с белыми стенами и сводчатым потолком. Двойные бра отбрасывали круги света, а огромная двуспальная кровать была постелена на ночь. Линда сняла пеньюар, но постеснялась забраться в постель без Кэла и продолжала осматривать спальню. Книжный шкафчик был заполнен до отказа. Судя по всему, Кэл любил что-нибудь почитать на ночь. Желая узнать, каковы его литературные вкусы, Линда принялась рассматривать корешки книг, и в это время появился Кэл.

На нем ничего не было, не считая полотенца, переброшенного через плечо. Его тело, как и ожидала Линда, было сильным и гибким, кожа — гладкой, покрытой ровным загаром. Темные волосы Кэла были влажными и взъерошенными, словно он слишком спешил присоединиться к ней, чтобы успеть причесаться. У Линды перехватило дыхание. По щеке Кэла скатилась струйка воды, он поднял руку, чтобы стереть ее, и, глядя на игру его мускулов, Линда почувствовала, как у нее пересохло в горле. Кэл отбросил полотенце и, не сводя глаз с ее лица, произнес:

— Я думал, ты будешь уже в постели.

Линда вздрогнула от возбуждения, и Кэл, неправильно истолковав ее движение, резко сказал:

— Но, может быть, у вас с Ричи был какой-то свой особый ритуал? Может быть, его постель тебя больше вдохновляет, чем моя?

Слова ударили Линду словно хлыстом. На глазах ее выступили жгучие слезы, и она бросилась к двери. Кэл оказался там раньше нее и загородил ей дорогу.

— Пусти меня, — задыхаясь, прошептала Линда. — Наверное, я сошла с ума. Как я могла хоть на минуту допустить, что ты изменил обо мне мнение!

По ее щекам заструились слезы. Кэл притянул ее к себе и с нежностью — или она опять ошиблась? — прижал ее голову к своей груди. Зарывшись лицом в душистые волосы Линды, он прошептал:

— Не плачь. Я не хотел тебя обидеть.

Как он мог так говорить? Горло Линды сдавило рыданием, и она вскинула голову.

— Не верю ни единому твоему слову. Тебе доставляет удовольствие мучить меня.

— Отнеси это за счет ревности.

— Ревности?! — Линда не верила собственным ушам.

— Странно, правда? Я никогда не жил монахом и всегда допускал, что у моей партнерши такие же права, как у меня, и у нее до меня могли быть мужчины… — Кончиком пальца он стер слезу с ее щеки. — Но ты действуешь на меня очень странно. Мне просто становится тошно, как подумаю, что к тебе прикасался кто-то другой, не говоря уж о моем собственном брате.

— Я никогда не спала с Ричи.

Несколько секунд Кэл стоял неподвижно, не сводя глаз с ее лица.

— Повтори, — наконец резко приказал он.

— Я никогда не спала с Ричи. Максимум, что между нами было, — это пара поцелуев.

— И слава Богу.

— И у меня никогда не было…

Кэл закрыл ей рот поцелуем.

— Главное, что мой брат не был твоим любовником. Остальные волнуют меня гораздо меньше.

— Но, Кэл…

Он снова поцеловал ее и, не скрывая нетерпения, подхватил на руки и отнес на кровать. Уложив Линду так, что ее волосы веером раскинулись по подушке, он вытянулся рядом. Приподнявшись на локте, Кэл принялся ласкать ее шелковистую кожу, шепча какие-то нежные слова. Он вел себя, как влюбленный, и Линда совсем успокоилась. Когда его поцелуй стал настойчивее, она с готовностью закинула ему руки на шею. Пальцы Кэла скользили по нежной коже ее бедер, губы нашли сосок, стали ласкать его сквозь тонкое кружево, и Линда задохнулась от незнакомых сладких ощущений.

— Сними сорочку, — шепнул Кэл. — Я хочу тебя видеть.

Линда приподнялась, он легко стащил с нее шелковистую ткань и, отбросив ее в сторону, снова уложил девушку на кровать, в круг желтоватого света, где ее кремовая кожа стала отливать бледным золотом. Кэл медленно скользил взглядом по ее стройному телу, и Линда услышала, как он судорожно вздохнул.

Она не сводила глаз с его лица. Густые ресницы отбрасывали полукружия теней на его слегка раскрасневшиеся щеки, а взгляд ясно говорил о том, что он нашел ее более чем привлекательной.

Наверное, впервые в жизни Линда радовалась тому, что красива, ибо человек, которого она полюбила, искренне восхищается ею.

Полюбила?

Линда сама испугалась своих мыслей. Свершилось чудо! Любовь, которую она уже почти не надеялась встретить, вихрем ворвалась в ее жизнь. Впрочем, сколько времени нужно на то, чтобы полюбить? Никто не знает, как вспыхивает эта искорка. Одни всю жизнь живут бок о бок, не зная, что такое любовь. А другим достаточно лишь мгновения, чтобы вспыхнул огонь.

Когда она впервые заглянула в серебристо-серые глаза Кэла, в ее душе зародилось какое-то сильное чувство. Линда пыталась убедить себя, что это лишь физическое притяжение, но сейчас она вынуждена была признать, что это и есть любовь. И подарила любимому сияющую улыбку.

Глаза Кэла потемнели, и он осторожно приложил руку к ее щеке. Шепча что-то неразборчивое, Линда повернула голову и прижалась губами к его ладони.

Кэл что-то глухо прошептал в ответ. Она разобрала лишь, что он никогда в жизни не встречал более желанной женщины.

Однако Кэл поразительно владел собой. Его ласки были одновременно пылкими и неторопливыми. Умелыми, чувственными движениями опытного любовника, знающего, как надо возбуждать женщину, он доставлял Линде истинное наслаждение.

Изнывая от счастья в уверенных руках Кэла, она откровенно восхищалась его мужской красотой и статностью.

Однако какое-то шестое чувство подсказывало, что она любит вовсе не его великолепное тело, а его самого — умного, сильного… Она любила бы его не меньше, будь он вполовину не так хорош собой или просто уродлив.

Медленно, почти лениво, Кэл вел ее к той грани, за которой лежало бездумное, бешеное желание, и, только поняв, что она совсем готова, опустился между ее бедер.

Первый резкий толчок заставил Линду вскрикнуть от боли, однако боль тут же растворилась в волне нарастающего возбуждения, завершившегося радужными сполохами экстаза.

А потом они молча лежали, медленно приходя в себя. Голова Кэла покоилась на груди Линды. Она все еще не открывала глаз, когда Кэл приподнялся и немного отодвинулся от нее. Сначала Линде показалось, что он уходит, однако в следующую минуту Кэл обнял ее и привлек к себе. Положив голову ему на плечо, наслаждаясь близостью этого необыкновенного мужчины, она поняла, что такое настоящий покой и умиротворение. Единственное, что его омрачало, — это мысль о том, сколь скоротечным будет ее счастье.

И как она могла подумать, что одной ночи в его объятиях будет достаточно? Да проживи она рядом с ним хоть всю жизнь, ее любовь будет все сильнее и сильнее.

— Ты самая поразительная женщина из всех, кого мне довелось встретить, — ворвался в мысли Линды голос Кэла. Он повернул голову, касаясь губами ее лба. — Заниматься с тобой любовью — редкое удовольствие, ты страстная и умеешь отзываться на ласки, как никто. В тебе есть все, чего только может пожелать мужчина в своей возлюбленной… Знаешь, у меня странное ощущение… словно я был у тебя первым.

— Ты и есть первый.

Линда увидела, как резко поднялась и опала грудь Кэла. Он помолчал немного и спросил:

— Но как же так? Наверняка тебе не раз это предлагали. Или ты намеренно решила оставаться девственницей?

— Да нет. Мой дед придерживался строгих моральных принципов и настойчиво учил меня уважать себя. Но, наверное, настоящая причина в том, что я еще ни разу не влюблялась… — Линда осеклась, испугавшись, что выдала себя, и поспешно добавила: — Или просто не встречала мужчины, с которым мне бы хотелось лечь в постель.

— А как же Ричи?

Ответом ему было ошеломленное молчание Линды, и он безжалостно продолжал:

— Каковы бы ни были причины, побудившие тебя обручиться с ним, а две из них были только что тобой отвергнуты, теперь ты не можешь выйти за него замуж.

— Нет…

— Я рад, что ты со мной согласна.

В голосе Кэла прозвучало удовлетворение, почти торжество, и в душу Линды закралось ужасное подозрение. Отодвинувшись от него, она села в постели и резко спросила:

— Зачем ты затащил меня в постель?

— Тебе обязательно об этом спрашивать? — Кэл тоже сел.

— Да, — коротко заявила Линда.

— Ты очень красивая женщина. — Уклончивый ответ лишь усилил страх Линды.

— Красивых женщин много, но ты же не собираешься укладывать в постель всех подряд. Или ты проделываешь это только с теми, кто помолвлен с твоим братом?

— Ах, вон оно что, — негромко сказал он. — Ты решила, что я сделал это нарочно, чтобы тебя скомпрометировать.

— А разве нет?

Господи, сделай, чтобы это было не так! — пронеслось в мозгу Линды.

— В общем, да. Но здесь было и нечто большее.

Но Линда услышала только первую часть фразы.

— Как ты мог поступить так бессовестно? — хрипло спросила она.

Губы Кэла гневно сжались.

— Я хотел тебя, а ты хотела меня. Мне показалось, что это довольно приятный способ покончить с вашей помолвкой.

— А что, если я передумаю и не стану ее разрывать?

— В таком случае я буду вынужден рассказать Ричи о сегодняшней ночи, — ледяным тоном заявил Кэл. — И даже если он по-прежнему болен тобой, то дважды подумает, прежде чем жениться на женщине, готовой в любую минуту прыгнуть в постель к его брату.

У Линды было такое ощущение, будто она получила пощечину. Жестокая расчетливость Кэла поразила ее в самое сердце. Из боли и гнева родилось желание отомстить, ударить негодяя в самое сердце, уязвить его так же больно, как он уязвил ее.

— А когда ты это планировал, тебе не пришло в голову, что я могу все отрицать?

— Не выйдет, моя прелесть.

— Я бы на твоем месте не была так уверена.

— Что ж, на тот случай, если тебе придет в голову все отрицать…

Сброшенное Кэлом полотенце все еще лежало на прикроватной тумбочке. Протянув руку, он извлек из его складок небольшой магнитофон.

— Удобное устройство, не так ли? Впрочем, когда я его здесь бросил, то не думал, что ему найдется такое применение.

Линда с ужасом смотрела на магнитофон, а Кэл холодно продолжал:

— Даю слово, что не воспользуюсь им, если ты меня не вынудишь.

— О Боже, — прошептала Линда. — Меня сейчас стошнит.

Вырвавшись из рук Кэла, она набросила пеньюар, выбралась из постели и опрометью кинулась к выходу. Влажными от волнения пальцами Линда схватилась за ручку двери и не сразу смогла открыть ее.

Ноги Линды подкашивались, и ей с трудом удалось добраться до своей комнаты. Забравшись в постель, она свернулась калачиком, глядя перед собой широко раскрытыми сухими глазами и дрожа, как в лихорадке. Постепенно дрожь улеглась, а отчаяние и шок уступили место злости, направленной больше на нее саму, чем на Кэла.

Ведь она же с самого начала знала, что он считает ее врагом и пойдет на все, чтобы от нее отделаться. Знала она и то, что Кэл — умный, тонкий и расчетливый противник. К тому же он ведь честно предупредил, что ей не стоит рассчитывать на снисхождение. А она влюбилась, как последняя дура! И сама очертя голову ринулась туда, куда боятся ступать даже ангелы! Впрочем, может, ангелы слишком мудры, и лишь глупцы могут позволить себе влюбиться?

Что ж, она свое получила. Это был тяжелый урок, зато теперь она научится оберегать себя от ненужной боли и унижения.

При одной мысли о том, чтобы снова встретиться лицом к лицу с Кэлом, Линда сгорала от стыда. Пусть это трусость, но с первыми лучами солнца она уложит свои вещи и уедет.

Линда решила пробраться по черной лестнице в комнату для завтрака, где был телефон, по которому можно вызвать такси. Так она успеет уехать еще до того, как все проснутся. Жаль, конечно, что она ничего не сумела толком выяснить насчет деда, но оставаться в замке она уже не могла, даже если бы Кэл позволил. Впрочем, выполнив свою миссию, он теперь ждет не дождется, когда она уберется из его владений.

Ночь тянулась убийственно долго, и Линда, терзаемая горькими мыслями, беспокойно вертелась на кровати.

Однако она была не единственной в доме, кому не удалось уснуть. Кэл тоже лежал в своей спальне без сна и клял себя за то, что не поддался первому импульсу и не бросился вслед за Линдой. Надо было сказать ей, что он и не думал включать этот проклятый магнитофон. Он просто блефовал, причем импровизировал на ходу. Но на карту было поставлено слишком многое, и Кэл решил не рисковать.

С первыми лучами солнца Линда встала, приняла душ и как попало побросала в чемодан свои вещи. Ей не терпелось побыстрее уехать из этого зловещего места. И как можно дальше. Собравшись, она вырвала листок из блокнота, написала короткую записку Ричи и оставила ее на тумбочке, положив сверху кольцо. Затем Линда закрыла чемодан, взяла сумочку и бросила на себя последний взгляд в зеркало.

Несмотря на бледность и темные круги под глазами, — свидетельства бессонной ночи — в костюме от Сакса, туфлях на высоком каблуке и с элегантной прической Линда выглядела уверенной в себе, спокойной и собранной, хотя в душе девушки бушевала буря.

У двери она, как всегда, обнаружила Хана. Ласково погладив пса, она велела ему оставаться на месте, а сама с чемоданом, хлопавшим ее по ноге, направилась к лестнице черного хода.

Не успела Линда пройти и двух шагов, как Хан залаял. Остановившись, она успокоила пса, но стоило ей сдвинуться с места, как он залаял снова. Хан явно не желал никуда отпускать ее одну.

— Ну, хорошо, — сказала Линда, протягивая руку. — Идем со мной, только смотри, чтобы ни звука!

Спустившись по лестнице, она пробралась в комнату для завтрака. У телефона лежал список номеров первой необходимости, однако вызова такси там не оказалось, и Линда стала искать справочник. Обнаружив его в ящике стола, она быстро набрала нужный номер. Казалось, прошла целая вечность, пока сонный голос человека, явно недовольного тем, что его разбудили, сообщил, что такси придет через пятнадцать — двадцать минут. Линда попросила подъехать к «торговому» выезду и, подхватив чемодан, отправилась к выходу для прислуги. Огромные кованые двери оказались надежно запертыми, но маленькая встроенная в них дверца открылась легко.

Утренний воздух был свежим, стояла легкая дымка — день обещал быть жарким. Линда решила не переходить мост, ибо там она попадала на открытое место, где из окна ее могли увидеть, и, дожидаясь такси, встала в тени дворика. Десять минут уже прошло, ждать оставалось недолго.

Стремительное движение в воздухе заставило Линду поднять голову. Отчетливо выделяясь на фоне жемчужного неба, надо рвом пронеслась стайка ласточек. Девушка наблюдала, как они описали круг над водой, и у нее невольно перехватило дыхание — настолько прекрасна была эта картина.

Несмотря на краткость пребывания в замке, Линда уже поддалась его очарованию, и даже унизительные воспоминания о прошедшей ночи не могли уменьшить ее восхищения своеобразной прелестью этого места. Жаль, что она больше никогда его не увидит!

Словно отзываясь на нервозность Линды, Хан беспокойно крутился рядом. Наконец он уселся и дружески привалился к Линде.

— Ах ты, медведь, — обратилась она к его макушке. — Ты мне лапой на ногу наступил.

При звуке ее голоса пес навострил уши, поднял голову и завилял хвостом.

— Я не могу взять тебя с собой, — поглаживая собаку, сказала Линда. — Но, знаешь, я буду по тебе скучать.

— Ты куда-то собралась?

Линда резко обернулась и увидела в нескольких шагах от себя Кэла, одетого в легкие брюки и рубашку с открытым воротом. Он не сводил с нее глаз.

И как только он умудряется ступать так бесшумно? К щекам Линды прилила краска, но она решительно вскинула голову.

— Как видишь, уезжаю.

— Я не могу позволить гостье уехать из Лорримора без завтрака. Мэйтклифф будет скандализован.

— У меня нет времени для завтрака, — покачала головой Линда. — Такси будет с минуты на минуту.

— Не думаю, — сухо ответил Кэл и в ответ на удивленный взгляд Линды пояснил: — Я позвонил на проходную, попросил привратника расплатиться с водителем и сказать, что его услуги не понадобятся.

— Ты не имел права! — взвилась Линда, но тут же смутилась. — И вообще, зачем…

Кэл решительно подошел и взялся за ее чемодан.

— Идем завтракать.

Он невозмутимо повернулся и направился в комнату для завтрака. Линда в смятении последовала за ним.

Мэйтклифф в полной униформе, несмотря на ранний час, переставлял с подноса на буфет тарелки.

— Кухарка просила передать свои извинения, но выбор блюд сегодня ограничен: только яичница с беконом и копченая сельдь. Если вы желаете что-нибудь еще…

— Спасибо, Мэйтклифф, — коротко отозвался Кэл. — Передайте кухарке, что нам отлично подойдет яичница с беконом. И будьте добры, проследите, чтобы чемодан мисс Саммнер отнесли в ее комнату.

Линда уже открыла рот, чтобы запротестовать, но Кэл бросил на нее предостерегающий взгляд и подвинул ей стул.

— Садись, пожалуйста.

Она нехотя повиновалась. Кэл налил в стаканы апельсинового сока и спросил:

— Что ты будешь есть?

— Ничего, спасибо, — холодно произнесла она. — Я не голодна.

Кэл молча наполнил две тарелки яичницей с беконом и одну поставил перед Линдой.

— Теперь, когда ты решила остаться, я бы не хотел, чтобы ты морила себя голодом.

— Я вовсе не решила остаться! — вознегодовала Линда и слишком поздно сообразила, что он снова над ней подшучивает.

— Кстати, остывшую яичницу я так же не люблю, как и перспективу есть одному, — заметил Кэл, усаживаясь напротив.

— Почему ты отослал такси? — кусая губы, спросила Линда.

— Объясню после завтрака.

С лицом, потемневшим от гнева, Линда взялась за вилку.

Когда они покончили с едой и принялись за кофе, она снова пошла в атаку:

— Так все же зачем ты отослал такси?

— Мне показалось, что твои действия слишком поспешны. И еще я подумал, что по зрелом размышлении ты можешь изменить свое решение и остаться.

Опять он затеял какую-то грязную игру, подумала Линда и решительно заявила:

— У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. Я не хочу здесь оставаться.

— И что же ты намерена делать? — Похоже, Кэл не собирался отступать.

— Вернусь в Нью-Йорк.

— А потом?

— Буду дальше жить своей жизнью.

— А как же Ричи?

— Я оставила ему его кольцо и записку, где сообщила, что не могу выйти за него замуж.

— Записку я уже нашел, но в ней ничего не говорится о том, почему ты передумала.

Увидев, что от лица Линды отхлынула кровь, Кэл резко прибавил:

— Я не о прошлой ночи. Но ведь Ричи наверняка захочет узнать, по какой причине ты передумала.

— Для Ричи это не будет означать, что я передумала, — покачала головой Линда. — Скорее он поймет, что я приняла окончательное решение. Я ведь никогда и не говорила, что выйду за него замуж.

— Вот как? А что же ты говорила?

— Что мы слишком мало знаем друг друга, у нас разный образ жизни… Я сказала, что мне необходимо время, чтобы все обдумать.

— Почему ты это сказала? — Кэл сверлил ее испытующим взглядом.

— Его предложение были слишком неожиданным, — призналась Линда.

— Но ведь ты на это и рассчитывала? Иначе, с какой стати тебе подстраивать ваше знакомство?

— Послушай, я ведь уже ясно сказала, что не выйду за него. Может быть, оставим наконец эту тему?

— Мне любопытно знать, что тобою двигало. Тебе ведь что-то нужно было от Ричи. Если не женитьба, то что, Линда?

— Может, я просто мечтала найти себе богатого любовника, — в отчаянии выпалила Линда первое, что пришло в голову.

— А именно — Кэла Лорримора? Ты ведь думала, что он — это я?

Линда промолчала, и Кэл, сверкнув серыми глазами, насмешливо заявил:

— Что ж, мне жаль разочаровывать красивую женщину. В данный момент у меня нет любовницы, а поскольку ты уже попробовалась на эту роль, причем весьма успешно, то могу тебе сообщить, что это место — за тобой, если захочешь.

7

Зеленые глаза Линды метнули молнии.

— Я не стану твоей любовницей! Ни за какие деньги!

— Ну, зачем так грубо? Я не собирался просто платить тебе. Что ты скажешь о поездках в Париж или в Рим? Или о роскошном круизе… или, может быть, собольей шубке?

Линда вскочила, на ее щеках выступили красные пятна.

— За то короткое время, что я здесь, ты ухитрился оскорбить меня всеми возможными способами. Глаза бы мои на тебя не глядели! Я уезжаю!

Кэл тоже поднялся и навис над ней.

— А я бы хотел, чтобы ты осталась…

— Я вообще жалею о том, что приехала в Лорримор. И не останусь, даже если бы ты на коленях умолял меня об этом.

— Умолять я не стану, но вот настаивать вынужден, — в спокойном голосе Кэла прозвучали стальные нотки.

— Ты ведь уже добился своего, — беспомощно прошептала Линда. — Я думала, тебе не терпится от меня отделаться.

— Нет, я еще не добился своего. Видишь ли, я хочу, чтобы ты была здесь, когда вернется Ричи, и сама сказала ему о том, что между вами все кончено. Я не желаю никаких недомолвок.

— А я не желаю оставаться здесь узницей.

— Прямо как в мелодраме, — насмешливо заявил Кэл. — Но ведь это всего на несколько дней.

— На несколько дней? Ты же сказал, он вернется к выходным!

— Ну, может, он решит задержаться на пару дней. Ричи нравится в Сингапуре, а в этом году у него еще не было отпуска.

— Он наверняка не станет задерживаться, зная, что я… — Линда вдруг замолчала — ее осенила догадка. — Но ведь он не знает, правда?.. Поэтому-то они уехал, не передав мне ни слова.

Кэл настороженно наблюдал за ней.

— Когда я звонила предупредить, что приезжаю, мне так и не удалось поговорить с ним лично. Ты отослал его, не сказав о моем приезде.

— Ну, не совсем.

— Тогда что ты ему сказал?

— Что у тебя срочная работа и ты сможешь приехать не раньше следующей недели.

— Ну, и как ты собираешься теперь с ним объясняться?

— Может, ты сама ему скажешь, что в последний момент съемка сорвалась и ты решила приехать?

— Ах, ты ублю…

Кэл поцокал языком и с упреком приложил палец к ее губам.

— Хорошо воспитанная юная леди не смеет произносить таких слов, не то что вслух, но даже про себя.

Не сводя глаз с Линды, Кэл легко обвел пальцем чувственный контур ее губ. Она стояла как завороженная, словно это нежное прикосновение превратило ее в статую, и только сердце выбивало отчаянную дробь. Линде вдруг отчаянно захотелось возненавидеть его. Насколько тогда все было бы проще! Девушку ужасала собственная слабость, и одна мысль о том, что будет, если она здесь останется, приводила ее в ужас.

Резко отдернув голову, Линда бросилась мимо Кэла к двери. Однако он проворно схватил ее за запястье и заставил остановиться.

— Послушай, — с тяжелым вздохом сказала Линда. — Будет гораздо разумнее, если я вернусь в Нью-Йорк. Я могу написать Ричи оттуда, отослать ему кольцо по почте, и он вообще не узнает, что я была в Лорриморе.

— А может, я тебе не доверяю. Бог его знает, как ты себя поведешь, стоит мне выпустить тебя из виду.

— Кроме того, у тебя есть пленка, — с горечью заметила Линда, чувствуя, как в ее душе снова поднимается волна стыда и гнева. Пусть даже она нечаянно влюбилась — так уж вышло, ничего не поделаешь. Но ведь могла же она вовремя остановиться и не вести себя, как полная дура!

При упоминании о пленке лицо Кэла помрачнело.

— Я бы предпочел забыть об этом, — сухо произнес он и, поймав удивленный взгляд Линды, пояснил: — Видишь ли, я люблю брата и не хочу портить с ним отношения, а если я прибегну к крайним мерам, боюсь, что так и случится. Так что придется тебе делать, как я сказал.

На лице Линды были написаны обуревавшие ее чувства. Она попыталась вырвать руку.

— Отпусти меня.

— С удовольствием, как только пообещаешь не делать глупостей.

— В каком это смысле?

— Ты сама прекрасно знаешь, так что не стоит вдаваться в подробности. Как только ты примиришься с мыслью о том, что тебе нельзя уехать из Лорримора без моего разрешения, мы снова можем вести себя, как цивилизованные люди.

— Разве может цивилизованный человек держать меня здесь против моей воли?

— Ты ведь по своей воле приехала в Лорримор. А сейчас я только прошу тебя побыть моей гостьей еще несколько дней. Вот и все. Так что, если ты дашь мне слово…

— Похоже, выбора у меня нет, — пробормотала Линда, не желая давать прямых обещаний.

Судя по всему, Кэл был удовлетворен. Отпустив ее руку, он любезно предложил:

— Еще кофе?

Линда снова села и почти машинально приняла из его рук еще одну чашку. Меньше всего на свете она ожидала, что Кэл откажется ее отпускать. Зачем ему понадобилось, чтобы она осталась? Ведь доводы, которые он привел, были явно неубедительными. И еще, откуда он узнал, что она уже заказала такси и собирается уезжать?

— Интересно, о чем ты думаешь?

Подняв глаза, Линда обнаружила, что Кэл смотрит на нее с полуулыбкой, придававшей его лицу особую притягательность. Линда невольно залюбовалась им, но тут же одернула себя.

— По-моему, вчера ты пытался дать мне понять, что умеешь читать мои мысли.

— Что ж, попробую и сегодня. Полагаю, ты размышляла о том, откуда я узнал, что ты собираешься уезжать.

— Прямо в точку, — чуть насмешливо ответила Линда, а сама подумала: когда в его глазах вот так пляшут чертики, он просто неотразим.

— Я всегда встаю рано, — между тем пояснил Кэл. — Выйдя из душа, я вдруг услышал лай Хана и отправился в твою комнату — кстати, заодно вернул твою ночную рубашку — и обнаружил там кольцо и записку. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сообразить, что ты вызвала такси по телефону… Ладно, теперь, когда мы все выяснили, осталось решить, что мы сегодня будем делать?

Несколько смущенная упоминанием о своей ночной рубашке и этим небрежно брошенным «мы», Линда не сразу нашлась, что ответить. Губы Кэла слегка искривились в усмешке.

— Надеюсь, ты не собираешься дуться?

— Я не стану вести себя как ребенок! — отрезала Линда, с опозданием спохватившись, что он опять ухитрился поддеть ее.

— Вот и прекрасно. Так чем бы ты хотела заняться?

— Ты ведь сам настоял, чтобы я осталась, — вздернула подбородок Линда. — Вот и развлекай меня, как положено радушному хозяину.

Глаза Кэла лукаво блеснули, и он многозначительно протянул:

— Одно развлечение у меня на уме уже есть.

Щеки Линды медленно залились краской и приобрели оттенок его любимых алых роз, которые росли в саду замка. С довольным видом Кэл продолжал:

— Я обещал как-нибудь показать тебе замок. Если, конечно, ты еще не потеряла к нему интерес.

— Да, это было бы здорово. — Господи, подумала Линда, похоже, я веду себя, как смущенная школьница!

— И ты говорила, что хочешь взглянуть на нашу семейную Библию?

— Да… в общем. — Раз уж она здесь застряла, да еще в такой малоприятной ситуации, так, может, хоть удастся сделать что-то полезное.

— В таком случае я покажу тебе флигели, которые ты еще не видела, а потом пойдем в архив. На это уйдет почти все утро. А после ланча… Дай подумать. — Кэл сделал вид, что размышляет. — Как радушный хозяин, могу предложить съездить к морю или провести урок фехтования. Или, может, ты хочешь съездить в город? Мы могли бы там поужинать и сходить на какой-нибудь спектакль.

Линда снова изумленно воззрилась на него, и Кэл усмехнулся:

— Ты думала, я собираюсь запереть тебя в темнице?

— С тебя станется… Если, конечно, здесь есть темница. — Линда улыбнулась, и настроение у нее сразу улучшилось.

— Разумеется, есть — в восточном крыле. Когда-то в ней заточили кое-кого из сторонников Оливера Кромвеля. Тебе будет интересно туда заглянуть, хотя камеры и мрачноваты.

— Ой, как бы мне хотелось посмотреть! — Впервые за этот день голос Линды прозвучал естественно. Однако, вспомнив слова Кэла о ветхих ступеньках и плитах, она тут же добавила: — Только сначала пойду переоденусь во что-нибудь более подходящее.

Поднявшись в комнату, которую, как она считала, покинула навеки, Линда внезапно остановилась.

Ее ночная сорочка лежала на кровати. А в складках кремового атласа робкой мольбой о прощении пряталась совершенной красоты алая роза в капельках еще не высохшей росы.

Этот жест глубоко тронул Линду, немного смягчив горечь в ее душе. Она взяла бутон и, прежде чем поставить в вазу, с наслаждением вдохнула его нежный аромат.

Открыв чемодан, Линда вынула хлопчатобумажную юбку на пуговицах и полосатую блузку, завязывавшуюся на талии. Затем извлекла легкие тапочки. Решив, что высокая прическа для такого костюма явно не годится, она распустила волосы по плечам, затем оделась и поспешила вниз. Несмотря на мерзкое поведение Кэла, перспектива провести с ним еще день несказанно радовала Линду.

Кэл уже был в холле. Он держался спокойно и непринужденно и встретил ее приветливой улыбкой, словно Линда была желанной гостьей, а не подозрительной особой, к которой он относится с недоверием.

— Ты хочешь полную экскурсию или просто побродим по замку? Если тебя что-то заинтересует, ты меня спросишь.

— Полную экскурсию, — решительно заявила Линда.

— Что ж, если станет скучно, скажешь.

По предложению Кэла они начали осмотр замка с темницы и оттуда стали подниматься наверх. Кэл хорошо знал замок и его историю, и Линда слушала его, затаив дыхание. К тому времени, когда они поднялись на сторожевую башню и прошлись по смотровой площадке, любуясь открывавшимся с нее видом, утро было почти на исходе.

— Экскурсия окончена, — широко улыбнулся Кэл, когда они, добравшись до северо-восточной башни, оказались у спиральной лестницы, ведущей вниз. — Надеюсь, тебе понравилось.

— Да, очень, спасибо. Лорримор — удивительное место. — Линда уже собралась спускаться, как вдруг Кэл мягко спросил:

— Ты ничего не забыла?

— Забыла? — удивленно обернулась к нему Линда.

— Гиду обычно дают чаевые.

Заметив знакомый блеск в его глазах, Линда поспешно отвела взгляд и попыталась свести все к шутке:

— Боюсь, у меня нет при себе кошелька.

Кэл прижал руки к стене по обе стороны головы Линды, загнав ее в ловушку.

— В данном случае, чтобы выразить признательность, деньги не потребуются.

Линда сразу напряглась, каждый нерв в ее теле сигнализировал об опасности. Она невольно подняла глаза на губы Кэла. Четкая, почти суровая линия и одновременно чувственный изгиб нижней губы — сочетание твердости характера и страстности. Линду обдало жаркой волной желания. Кэл начал нежно гладить ее затылок.

— Не надо так пугаться, — насмешливо сказал он. — На данный момент мне хватит поцелуя.

Линде отчаянно хотелось, чтобы он ее поцеловал, но слова «на данный момент» насторожили ее. С каждой минутой ей становилось все труднее противиться этому мужчине. И теперь, если она не будет настороже, все опять кончится плохо. Сжав губы, Линда помотала головой.

— Ну, что ж, — вздохнул Кэл. — Раз ты не хочешь меня целовать…

Не успела Линда подавить вздох облегчения, как он добавил:

— …придется мне поцеловать тебя самому.

И, прежде чем она успела возразить, губы Кэла прижались к ее губам. Словно наказывая Линду за строптивость, он стал целовать ее жадно и страстно и в конце концов добился своего. Не в силах больше сдерживать себя, Линда обвила руками его шею. Он целовал ее до тех пор, пока пол башни не стал уходить у них из-под ног.

Когда же он наконец отпустил ее, Линда без сил прислонилась к стене. Кэл пристально наблюдал за ней.

Лишь спустя некоторое время девушка пришла в себя настолько, чтобы начать спускаться по ступенькам. Высоко вскинув голову и держась прямо, как натянутая струна, она старалась ступать с гордым достоинством.

— Кстати, ты не заметила ничего необычного в этой лестнице? — небрежно спросил Кэл, когда они остановились на одном из пролетов.

— Необычного? — Линда все еще была во власти поцелуя и не сразу расслышала его вопрос.

— Многие спиральные лестницы строились так, чтобы дать преимущество защитникам крепости, фехтовавшим, как правило, правой рукой. А в этой башне спираль закручена в противоположную сторону. Это из-за того, что мужчины в нашем роду почти поголовно были левшами.

— Ты левша? — Задавая этот вопрос, Линда уже знала, что это так, хотя до сих пор как-то не обращала на это внимания.

— В общем-то, я одинаково пользуюсь и левой, и правой, хотя писать и фехтовать мне удобнее левой.

— А как часто встречается эта родовая черта? — полюбопытствовала Линда.

— Достаточно часто. Ричи — левша, и наши отец и дед тоже были левшами.

Линда нахмурилась. Ее собственный дед был, бесспорно, правшой, так же, как и она сама. Но это еще ничего не доказывало.

Бросив взгляд на часы, Кэл заметил:

— Уже почти двенадцать, время ланча, так что лучше сначала поесть, а потом уже идти в архив. — И, приподняв темную бровь, прибавил: — Разве что ты захочешь перенести это на другой день, а сегодня мы могли бы погулять на свежем воздухе.

— Нет-нет, — возразила Линда. — Лучше посмотрим архив.

Однако в следующую секунду, встретив устремленный на нее задумчивый взгляд Кэла, она пожалела о том, что слишком явно выразила свой интерес к архиву.

Ланч они съели на террасе под зонтиком, который установил Мэйтклифф, чтобы избавить их от жары. Линда никак не могла расслабиться — слишком сильно было притяжение между нею и Кэлом. Однако она умудрилась держаться непринужденно и даже поддерживать беседу. Покончив с едой, Кэл спросил:

— Ты готова идти?

— А где конкретно находятся архивы? — поинтересовалась Линда, которой постоянно приходилось напоминать себе о том, что надо сдерживать нетерпение.

— В подвале под главным холлом. Они там с незапамятных времен, и я не стал ничего менять.

Когда они вступили из яркого света в полумрак холла, Кэл сказал:

— Ключи от архива хранятся в моем кабинете, так что мы захватим их по пути.

Кабинет Кэла, как и ожидала Линда, оказался просторной комнатой, обставленной в чисто деловом стиле. На письменном столе стояла новейшая офисная техника и, словно для того, чтобы показать, что его хозяин не какой-нибудь сверхчеловек, лежала связка ключей, расческа, какая-то мелочь и перочинный ножик.

Вынув из левого верхнего ящика большой замысловатый ключ, Кэл повел Линду через холл к небольшой дубовой двери, встроенной в панели. Ключ легко повернулся в замке, и тяжелая кованая дверь открылась. За ней была каменная лестница.

— Осторожно, — предупредил Кэл. — Некоторые ступеньки порядком изношены.

Спустившись, Линда с любопытством оглядела помещение. Оно было хорошо освещено, и воздух в нем был сухим и теплым, что как-то не вязалось с традиционным представлением о подвале. Словно в ответ на ее невысказанные мысли, Кэл пояснил:

— Чтобы сохранить старинные пергаменты, я велел установить специальные шкафы и кондиционеры, поддерживающие необходимую температуру и влажность.

Между длинными рядами полок стоял внушительный старинный стол, на котором гордо красовалась электрическая пишущая машинка — такая же, как в кабинете Кэла. Сразу бросалось в глаза, что и в архиве все устроено в том же ключе, в каком вел все свое хозяйство Кэл Лорримор: в сочетании вековых традиций с современными достижениями. Когда они расположились в удобных кожаных креслах, Кэл спросил:

— Что тебя еще интересует, помимо Библии?

— Вообще-то, мне интересно знать, какова была повседневная жизнь в средневековье, — откровенно призналась Линда. — Например, как жившие здесь люди добывали себе пропитание и делали одежду.

Кэл извлек внушительную кипу бумаг и старинные книги.

— Смотри, вот здесь есть рецепты изготовления фитилей, сальных свечей и мыла… судя по хозяйственным отчетам того времени, Лорриморы всем обеспечивали себя сами.

Линда настолько увлеклась изучением старых документов, что совсем позабыла, зачем сюда пришла. Наконец Кэл положил перед ней большую черную Библию в кожаном переплете с золотым тиснением:

— А вот и истинная цель твоего прихода.

С замиранием сердца Линда открыла Библию, на страницах которой Лорриморы веками запечатлевали даты рождения и смерти. Через несколько минут она увидела то, что искала. Выцветшая медная табличка гласила:

«Родился 14 сентября 1892. Генри Джеймс Роберт».

И ниже:

«Родился 6 марта 1894. Элберт Уильям Джейкоб».

Линда застыла на месте. Запись доказывала, что ее дед и дед Кэла действительно были братьями, причем дед Линды был старшим. Кэл сам неоднократно подчеркивал, что все наследство целиком переходит к старшему отпрыску, чтобы не дробить поместье. Так что рассказ деда о том, что его незаконно лишили наследства, похоже, был правдой…

— Ты, кажется, впала в транс, — ворвался в мысли Линды голос Кэла, и та сообразила, что, по-видимому, сидит неподвижно уже несколько минут.

Линда заморгала и подняла глаза.

— Ты, наверное, унаследовал имение от отца и деда?

— Совершенно верно, — ровным тоном отозвался Кэл.

Несколько секунд Линда размышляла, как бы покорректнее сформулировать вопрос. Наконец, она решилась:

— Но ведь твой дед был младшим из братьев?

— Откуда ты знаешь?

— Здесь написано. Генри — старший, Элберт — младший.

И тут Линда внезапно ощутила, как напрягся Кэл.

— Откуда тебе известно, что моим дедом был Элберт, а не Генри? — резко спросил он.

— Наверное, ты сам мне сказал. Или Ричи.

— Я не говорил — это точно. Насчет Ричи — тоже сомневаюсь. — Серые глаза Кэла смотрели холодно и жестко.

Линда набралась храбрости и решила не отступать.

— А что сталось со старшим братом? Как твой дед унаследовал Лорримор?

— Наверное, вот как. — Кэл указал пальцем. Проследив за ним, Линда увидела надпись:

«Пропал без вести, видимо, убит в июне 1916 года».

— Нет! — ахнула Линда, не замечая, что говорит вслух.

— Ты хочешь сказать, что запись неверна? — негромко спросил Кэл.

— Н-нет, — запинаясь, пробормотала девушка. — Я хочу сказать — какая жалость.

— К сожалению, на войне многие погибают.

Но ведь ее дед не погиб! Он вернулся домой, раненый, с расшатанными нервами, и обнаружил, что родители умерли, а его наследство завещано младшему брату, который, по-видимому, ничего не желал предпринять, чтобы исправить несправедливость…

Кэл с минуту спокойно наблюдал за Линдой, затем спросил:

— Ты все посмотрела?

— Да, спасибо.

Он закрыл Библию и стал убирать ее, а Линда направилась к выходу. Проходя мимо массивного шкафа, стоявшего в нише каменной арки, она внезапно остановилась, прикусив губу от волнения.

На одной из полок красовались старинные реликвии, и среди них — черная лакированная шкатулка с золотой инкрустаций в восточном стиле. Именно такая, как описывал ее дед. Линда не могла отвести от нее глаз.

— Нашла еще что-нибудь интересное? — спросил Кэл, остановившийся рядом.

— Просто залюбовалась вон той шкатулкой. Какая она необычная!

— Это шкатулка с документами, где хранятся завещания многих поколений нашей семьи.

Линда решила рискнуть:

— Неужели они все до сих пор в ней лежат?

— Да. — Кэл чуть насмешливо усмехнулся. — Как ты могла заметить, я стараюсь по возможности соблюдать семейные традиции.

Больше Линда не могла придумать никаких предлогов, чтобы задерживаться в архиве, и они отправились наверх. У двери она постояла, дожидаясь, пока Кэл запрет дверь. Водворив ключ на место, он заметил:

— Уже два часа. Если ты хочешь попасть сегодня в город, нам лучше трогаться.

— Мне что-то не хочется никуда ехать, — покачала головой Линда. — Разве что ты сам…

— Лучше скажи, что ты предлагаешь. — Кэл явно стремился к тому, чтобы решение осталось за ней.

— Погулять на свежем воздухе. Скажем, пройтись по садам.

— Отлично, — одобрительно кивнул Кэл.

Выйдя на террасу, они обнаружили там Хана. Пес насторожил уши в предвкушении прогулки и радостно помахивал пушистым хвостом.

Троица медленно направилась в обнесенный стенами тенистый сад. Линда, погруженная в свои мысли, не делала попыток завязать разговор.

Ясно, что Джон и Абигайль изменили завещание в пользу Элберта, считая, что их старший сын погиб на войне. Но ведь семейный поверенный мог опротестовать завещание после возвращения деда! Почему он этого не сделал? Разве что его подкупили… В этом случае первое завещание скорее всего было уничтожено, но ведь могла остаться копия. Ох, как бы заглянуть в шкатулку с документами!

Звук хлопнувшей двери в сад вывел Линду из раздумий. Обернувшись, она увидела спешившего к ним Мэйтклиффа. Лицо старика раскраснелось, на лысине выступили капельки пота.

— Простите, что беспокою вас, сэр, но только что звонила мисс Тэлфорд и просила вас приехать по очень срочному делу. Я взял на себя смелость распорядиться, чтобы лимузин подали к воротам на случай, если вы решите отправиться прямо сейчас.

— Спасибо, Мэйтклифф. — Кэл почему-то нахмурился. — Я так и сделаю.

Судя по тому, как быстро Кэл откликнулся на зов Дианы, эта девушка и впрямь много для него значит, подумала Линда. Но раз так, как он мог бессовестно предлагать стать своей любовницей женщине, к которой Диана и так уже ревновала?

— Надеюсь, ты меня извинишь? — вежливо сказал Кэл, обернувшись к ней. — Это не займет много времени. Если хочешь, продолжай прогулку, а я присоединюсь к тебе не позже, чем через час.

— Разумеется, — в тон ему отозвалась Линда.

Махнув Хану, уже собиравшемуся последовать за хозяином, чтобы тот остался с Линдой, Кэл удалился в сопровождении запыхавшегося дворецкого. Линда, вздохнув, отправилась дальше гулять одна, однако внезапно ей в голову пришла дерзкая мысль, и она резко остановилась.

Кэл ведь не запер дверь своего кабинета, стало быть, пока он будет отсутствовать, ей ничто не помешает позаимствовать ключ от архива, пробраться туда и поискать завещание. Разумеется, это рискованно, но ведь сам Бог послал такую возможность, и грешно ей не воспользоваться! Линда решила выждать минут пять, пока Кэл уедет, и только потом действовать. Прежде всего надо было подняться в свою комнату за ключом от шкатулки, принадлежавшей ее деду.

Как только истекли пять минут, Линда круто развернулась и направилась к парадному входу, где было меньше риска наткнуться на кого-нибудь из слуг. Хан, как всегда, следовал за ней по пятам.

Подойдя к мостику, Линда огляделась, но «роллс-ройса» нигде не было видно. Девушка поспешно пересекла булыжный дворик и тихонько вошла в холл. Забежать в свою комнату и вернуться оттуда с крошечным ключиком было делом одной минуты.

Пока все складывалось удачно, но самое трудное было еще впереди. К величайшему облегчению Линды, холл был по-прежнему пуст, и она проскользнула в кабинет Кэла незамеченной.

Испытывая невероятное чувство неловкости, Линда открыла верхний левый ящик, извлекла из него ключ от подвала и спрятала его в складках юбки. Еще несколько минут — и она уже была в архиве, не забыв тщательно запереть за собой дверь.

Сбежав по ступенькам, Линда направилась прямо к дубовому шкафчику и через минуту уже держала в руках черную с золотом лакированную шкатулку. Вставляя в нее ключ деда, она боялась, что тот не подойдет, однако ключ повернулся без труда, и шкатулка открылась. Линда застыла в нерешительности, чувствуя себя настоящей преступницей. Она живо представила себе, как возмутился бы Кэл, узнав, что она сейчас делает.

Но ведь она тоже член семьи, лихорадочно оправдывалась про себя Линда. В конце концов она приходится троюродной сестрой владельцу замка. И стоило ли ехать в такую даль, чтобы в последний момент отступить?

Стиснув зубы, Линда подняла крышку.

В шкатулке оказалось около десятка различных документов: одни были написаны на пергаменте, другие — на мелованной бумаге. Некоторые были запечатаны красной сургучной печатью с гербом Лорриморов. Линде пришлось повозиться, но в конце концов она все же отыскала завещание. Оно было составлено сразу после рождения ее деда и было очень простым. Согласно этому документу замок Лорримор и прилегающие к нему земли отходили к Генри Джеймсу Роберту, единственному сыну Джона Дэвида Джошуа и Абигайль Айсис…

Здесь же оказалось и второе завещание, составленное после предполагаемой смерти Генри. В нем все предыдущие завещания объявлялись недействительными, а имение и титул полностью отходили к Элберту Уильяму Джейкобу.

Вот и все, подумала Линда. Даже если бы дед опротестовал завещание со ссылкой на семейные традиции и юридическую практику, вряд ли ему удалось бы чего-либо добиться. Все дело в конечном итоге упиралось в элементарную справедливость. Генри имел моральное право на владение Лорримором, однако его младший брат предпочел это проигнорировать.

Интересно, знал ли Кэл о том, что произошло? Судя по его поведению, он был твердо уверен, что его двоюродный дед погиб на войне. И, слава Богу, иначе он бы уже давно заподозрил, кто такая Линда Саммнер, — Ведь она столько раз по-глупому выдавала себя. Что ж, решила Линда, она позаботится о том, чтобы Кэл никогда не узнал правды. Он был хозяином замка и поместья, которые холил и любил. Кроме того, несмотря ни на что, Кэл был честным и порядочным человеком, и Линде вовсе не хотелось бросить тень на доброе имя Лорриморов. К тому же она не хотела ставить под сомнение право Кэла на владение титулом.

Аккуратно уложив документы в шкатулку в том порядке, в каком они там лежали прежде, девушка повернула ключ и поставила шкатулку на место. Бросив взгляд на часы, она с ужасом обнаружила, что время пролетело незаметно. Кэл должен был вернуться с минуты на минуту.

Хан, поджидавший ее у лестницы, побежал вслед за Линдой наверх. Девушка поспешно заперла дверь и помчалась в кабинет Кэла, чтобы вернуть ключ на место. Еще немного — и все будет в порядке, с надеждой думала она.

В кабинете она слишком торопилась и поэтому захлопнула ящик с неожиданным грохотом, от которого вздрогнула сама. Закусив губу, девушка подошла к двери и открыла ее.

На пороге, преграждая ей путь, стоял Кэл. Его лицо казалось высеченным из камня, а серые глаза смотрели холодно и сурово.

8

— Нашла то, что искала? — вкрадчиво спросил он.

— Я… я ничего не искала, — пролепетала Линда.

— После того, как я поймал тебя с поличным…

— С пустыми руками. — В доказательство Линда протянула обе руки ладонями вверх. Хан внимательно следил за ними своими блестящими умными глазами.

— Стало быть, не нашла того, что искала?

— Повторяю — я ничего не искала.

— Тогда что ты делала в моем кабинете?

— Просто зашла посмотреть, не вернулся ли ты.

— Ты что, за дурака меня держишь? — мрачно рассмеялся Кэл. — Ты шарила в моих ящиках, и я желаю знать, зачем.

Линда лихорадочно соображала. Если сейчас же не найти правдоподобного объяснения, то Кэл может быстро докопаться до истины. И тут ее осенило.

— Ну, хорошо, — вздохнула она. — Я искала кассету.

Кэл, казалось, был ошеломлен. Такого ответа он явно не ожидал.

— Ты меня осуждаешь? — Линда продолжала атаку. Кэл лишь стиснул зубы, и она поспешно добавила. — В обычной ситуации я и помыслить не могла о том, чтобы опуститься до такого…

— Значит, ты признаешь, что это низко?

— Да. Но раз уж мы заговорили о низости… — Линда с удовлетворением заметила, как щеки Кэла залила краска, и расхрабрившись, решила идти до конца. — Мне самой это неприятно, но в сложившихся обстоятельствах, по-моему, мой поступок имеет оправдание.

Кэл молчал, казалось, целую вечность. Наконец он произнес:

— Что ж, согласимся на том, что на войне и в любви все средства хороши, и забудем об этом. А теперь, может, продолжим прогулку?

— Да. — Голос девушки понизился до едва слышного шепота.

— Мир? — Кэл протянул руку, и Линда, не в силах сказать ни слова от охватившего ее облегчения, вложила в нее свою.

Серые глаза улыбнулись, Заглянув в зеленые. Кэл поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь, затем, отступив в сторону, пропустил Линду в холл. Та прошла мимо, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения. Хан, повинуясь знаку хозяина, исчез в направлении комнат для слуг.

— Миссис Мэйтклифф его ужасно балует, — весело заметил Кэл. — После обеда они каждый день вместе пьют чай с бисквитами.

— А я и не знала, что Мэйтклифф женат.

— Он и не женат. Мэри — его мать. Ей девяносто семь лет, но она еще бодра и в здравом уме.

Когда они вышли во двор, Кэл предложил:

— Пойдем пройдемся вдоль реки. Там немного прохладнее.

День был по-прежнему жаркий и солнечный. Летнее небо отражалось во рву пятном ляпис-лазури. Серые стены замка нежились в солнечных лучах, а вдоль тропинки, клонясь под тяжестью семян, росли густые летние травы. У реки дул легкий ветерок, прогоняя жару. Место для прогулки было идеальным. Однако Линда этого почти не замечала. Главное — они с Кэлом снова помирились, и даже если бы вдруг хлынул проливной дождь, день все равно казался бы ей чудесным.

В мирном молчании они прошли около мили, и тут тропа, отклонившись от реки, стала уходить в парк.

— Не хочешь отдохнуть? — предложил Кэл, когда они добрались до уединенной полянки в глубине парка.

Линда кивнула, тогда Кэл взял ее за руку и потянул за собой на траву. Вытянувшись в полный рост и скрестив ноги, Линда с наслаждением вдыхала упоительные ароматы лета. Легкий ветерок играл листвой и освежал разгоряченные щеки девушки. Невдалеке за деревьями высились стены замка — гордого и неприступного, словно заколдованная цитадель из сказки.

Где-то над головой, возвращая ее в современность, раздался гул самолета, и, подняв глаза, Линда увидела в голубом небе проблеск серебряного крыла. Солнце ударило в глаза, и она невольно зажмурилась.

Блаженное тепло летнего дня клонило в сон, к тому же сказывались напряжение и усталость после бессонной ночи. Линда медленно погрузилась в дремоту, вскоре перешедшую в глубокий сон.

Ей снилось, что она в Лорриморе, в спальне Кэла. Он целовал ее. Сон был настолько блаженно счастливым, что она закинула руки ему на шею и ответила на его поцелуй.

Через мгновение он сделал попытку отодвинуться, но, Линда, не желая отпускать его, крепче прижалась к нему и сама нашла его губы. И была вознаграждена восхитительным страстным поцелуем.

Находясь во власти сладкого эротического сна, Линда пылко отозвалась на прикосновение рук Кэла к своей груди. Она просто купалась в ласках этого сильного, умелого мужчины.

Он был ее любимым, ее второй половинкой, только с ним она чувствовала себя цельной, и, ощутив на себе тяжесть его тела, Линда восторженно отдалась сладостным ощущениям, которые все нарастали, приближая к полному экстазу. Наконец перед глазами Линды словно взорвались мириады танцующих звезд, осветив бархатную тьму ее сна.

И только когда кульминация была позади, Линда запоздало поняла, что она не в постели и это вовсе не сон.

Глаза Линды испуганно распахнулись, и она увидела, что лежит на тенистой лужайке среди терпко благоухающей смятой травы, а предвечернее солнце мягко ласкает ее обнаженную кожу.

Девушка рывком села и увидела Кэла. Волосы у него были взъерошены — он как раз заканчивал одеваться. Повернув голову, он улыбнулся, и эта улыбка была исполнена удивительной нежности. Однако расстроенная Линда этого не заметила.

— Как ты мог так по-свински поступить? — возмутилась она.

Улыбка медленно сползла с лица Кэла.

— Я тебя недостаточно удовлетворил? — сухо спросил он.

— Ты прекрасно знаешь, что просто воспользовался моей беспомощностью! — с горечью бросила Линда, дрожащими пальцами пытаясь застегнуть бюстгальтер.

— Дай я. — Присев на корточки, Кэл проворно щелкнул застежкой и, сведя полы ее блузки, принялся застегивать пуговицы.

— Оставь меня в покое, — свирепо прошипела Линда. — Я не желаю, чтобы ты ко мне прикасался.

— Ты же сама хотела, чтобы я любил тебя.

— Нет! — Линда вскочила на ноги.

— Когда я поцеловал тебя…

— Я спала!

— Я знаю.

— Тогда зачем было меня целовать? — Линда принялась как попало натягивать на себя одежду.

— Ты спала больше часа и, похоже, собиралась проспать так всю ночь. Вот я и поцеловал тебя — как Спящую Красавицу, чтобы разбудить.

— Если бы только это…

— Рискуя показаться нескромным, могу заметить, если бы не твоя пылкая реакция, ничего бы не произошло.

Линда знала, что он прав. Злясь на себя и сгорая от стыда, она пробормотала:

— Ох, как же я тебя ненавижу!

— Ничего подобного, — возразил Кэл. — Тебе бы этого очень хотелось, да вот не получается.

Ну вот, снова он попал в точку.

— И не злись на себя только из-за того, что оказалась страстной женщиной. Здорового, полноценного секса незачем стыдиться.

— Просто мне претят случайные связи.

Лицо Кэла почему-то сразу омрачилось.

— Так вот как ты на это смотришь, — сказал он.

— А ты разве не так? — с вызовом спросила Линда.

— Нет, не так. — В голосе Кэла неожиданно зазвучали нотки гнева. — Что до меня, так я считаю, что в наших с тобой отношениях вообще нет ничего случайного. Я, так же, как и ты, никогда не увлекался случайными связями. Мужчину и женщину должны связывать некие обязательства.

— Ну да, как же это я, дурочка, забыла, — с горькой иронией прервала его Линда. — Ты ведь предложил мне стать твоей любовницей.

— И тебя это оскорбило.

— По-твоему, в таком предложении нет ничего оскорбительного?

— Согласен, можно было высказать его в другой форме.

— Формулировка не имеет значения!

— То есть оно бы тебя все равно оскорбило?

— А ты считаешь, я должна быть польщена?

— Многим женщинам польстило бы такое предложение. — Кэл уже справился с гневом и говорил спокойно.

Наверное, так оно и есть, подумала Линда, ведь Кэл — богатый и влиятельный человек, к тому же он титулованный аристократ и славится разборчивостью в выборе женщин. Впрочем, и без богатства и титула такой обаятельный неотразимый мужчина может без труда завоевать любую женщину. И в глубине души Линда знала, что если бы он испытывал к ней хоть какое-то чувство, она бы оставалась с ним столько, сколько он захочет.

Кэл как будто читал ее мысли, потому что вкрадчиво заметил:

— Если я правильно понял, ты передумала и решила принять мое предложение? Во всяком случае, тогда вопрос о случайной связи отпадет сам собой.

При мысли о том, что она проведет с ним еще несколько недель, а, может, и месяцев, Линде показалось, что перед ней открылись врата рая. Искушение было очень велико. Однако такая односторонняя любовь может кончиться для нее лишь долгими муками, напомнила она себе и, призвав на помощь все свое мужество, бросила:

— Нет, я не передумала!

Кэл взял Линду за руку, мягко лаская ладонь большим пальцем:

— Почему? Несмотря на твой праведный гнев и довольно необычную ситуацию, мне почему-то кажется, что ты склонна сказать «да».

Линда бросила на него затравленный взгляд и ничего не ответила.

— Тогда скажи мне, Линда, что тебя удерживает? Почему ты не соглашаешься?

Потому что ты испытываешь ко мне лишь животное влечение, а в действительности я тебе нисколько не нравлюсь, не говоря уж об уважении, подумала Линда. Как только она ему надоест, он выбросит ее, как ненужную вещь, а ей этого не пережить. Но сказать это вслух Линда не могла. Однако Кэл ждал ответа, и она уклончиво спросила:

— А ты подумал, как к этому отнесется Ричи?

— Удивится, наверное, — спокойно отозвался Кэл. — Но не думаю, что он будет сильно переживать. Скорее даже почувствует облегчение, что тебе не удалось подцепить его на крючок.

— А Диана? — Линда решила зайти с другой стороны. — О ее чувствах ты не подумал?

— Очень даже подумал.

— Я и так уже чувствую себя перед ней ужасно виноватой…

— Если из-за меня, то не стоит.

— Как ты можешь так говорить? Ведь она же страшно ревнует. Узнай она о твоем предложении… Или ты рассчитывал скрыть это от нее?

— Напротив, я с радостью ей обо всем расскажу.

— Какая же ты бессердечная скотина! — возмутилась Линда, вырывая руку. — Ты что, не понимаешь, как она расстроится?

— Вовсе нет, она будет на седьмом небе от счастья.

Линда уставилась на Кэла широко раскрытыми глазами, и тот пояснил:

— Видишь ли, Диана влюблена не в меня, а в Ричи.

— В Ричи? Но ведь ты сам сказал…

— Что она хочет войти в семью Лорриморов.

— Ты вел себя так, что я подумала — она любит тебя…

— Просто я не стал тебя в этом разубеждать, а это большая разница. Я и сам-то сообразил только тогда, когда ты посоветовала мне купить ей обручальное кольцо.

— А перед этим ты говорил, что собираешься жениться.

— Это верно. Но я же не сказал на ком. Ты сама решила, что моя избранница — Диана.

— Мне показалось, ты к ней очень привязан, — беспомощно пролепетала Линда.

— Конечно, привязан. Я ведь знаю ее всю жизнь и надеялся, что она породнится со мной. Она души не чает в Ричи, и они идеально подходят друг другу.

Испытывая бесконечное облегчение от того, что Диана собиралась замуж не за Кэла, и чувство вины за то, что оказалась невольной виновницей ее разрыва с Ричи, Линда закусила губу.

— Хотя официально о помолвке не было объявлено, — продолжал между тем Кэл, — все уже давно знали о них. Я ждал, что летом они поженятся, но тут между ними встала ты, и Ричи потерял голову.

— Тогда я тем более не понимаю, зачем ты повез меня в Давкот, — сказала озадаченная и рассерженная Линда.

— Я подозревал, что хоть какая-то капля совести у тебя есть, и, познакомившись с Дианой, ты поймешь, что разрушаешь ей жизнь. Но в данном случае у меня ничего не вышло. Впрочем, один положительный момент все же был.

— Какой?

— Я выяснил, что не одна Диана ревнует.

— Это только доказывает, что и ты можешь ошибаться, — собравшись с духом, парировала Линда.

Насмешливая улыбка Кэла говорила о том, что ей не удалось его провести, и Линда в отчаянии воскликнула:

— Я уже натворила достаточно бед. Чем скорее я вернусь в Штаты, тем лучше!

— Если ты решишь принять мое предложение, то это совсем не обязательно. Как только Диана и Ричи поймут, как обстоит дело…

— Не выйдет, — резко оборвала Линда. — Если я буду здесь, ни один из них не будет чувствовать себя спокойно.

— Все будет нормально, если они будут знать, что ты… моя.

— То есть?

— То есть если ты будешь носить мое обручальное кольцо.

Сердце Линды бешено подпрыгнуло, однако здравый смысл сразу задушил зародившуюся надежду. Кольцо ничего не изменит. Это просто его очередная уловка, чтобы добиться своего.

— Это ничего не даст, — с иронией заметила Линда. — Я носила кольцо Ричи, но не стала принадлежать ему.

— Но ведь Ричи никогда и не был тебе по-настоящему нужен, — неожиданно резко сказал Кэл.

— Нет. — Слова вырвались прежде, чем Линда сообразила, что сказала больше, чем хотела.

В серых глазах Кэла мелькнуло удовлетворение, и он продолжал:

— Если тебя беспокоит мысль о том, что придется жить с Ричи под одной крышей, то я могу оставить его начальником филиала в Сингапуре до тех пор, пока…

— Пока я тебе не надоем?

— Пока они с Дианой не поженятся.

— Что-то слишком много хлопот ради любовницы.

— Я уверен, что ты того стоишь, — неожиданно рассердился Кэл и резко прибавил: — Я хочу тебя так, как не хотел ни одну женщину в мире.

Только надолго ли это? Линда набрала побольше воздуха в легкие.

— Нет, я…

— Не говори ничего сейчас. — Кэл приложил палец к ее губам. — По крайней мере, некоторые твои возражения я отмел, так что все-таки подумай пару дней.

— Я не хочу думать пару дней. Я хочу уехать. Сегодня вечером.

— Боюсь, что не могу этого допустить.

— Пожалуйста, Кэл… — взмолилась Линда.

— Мы уже все обговорили, — покачал головой Кэл. — Я не могу позволить тебе уехать, пока ты не поговоришь с Ричи. А теперь давай возвращаться. — Он взял ее за руку, давая понять, что разговор окончен.

Линда последовала за ним с величайшей неохотой. Каждое мгновение, проведенное с Кэлом, было чревато все большей опасностью. Она не могла его ненавидеть и была не в силах ему противиться. Одного его взгляда, прикосновения было достаточно, чтобы она растаяла. Если ей придется задержаться в Лорриморе хоть немного, кончится тем, что она станет его любовницей, а это ее погубит. Нет, надо бежать отсюда.

Но как? Стены замка — под наблюдением, и все выходы контролируются. Линда уже поняла, что вызывать такси бесполезно, а если она пойдет пешком, то ее остановят в воротах. Лорримор — такая же неприступная крепость, что и в старину. И, похоже, никто не может его покинуть без соизволения Кэла.

Но ведь должен же быть какой-то выход.

Всю обратную дорогу Линда ломала голову, как поступить, отметая один вариант за другим, и только когда они уже подошли к замку, ее осенило. План был, конечно, рискованным, но очень простым. Она возьмет машину. Ведь Кэл сам рассказывал, что все ворота автоматически открываются перед автомобилями, принадлежащими обитателям замка. Если удастся отыскать ключи от машины Кэла…

И в эту минуту Линда вспомнила о связке ключей, лежавших на письменном столе в кабинете Кэла. Если повезет, то там найдутся и ключи от гаража. Надо лишь выждать удобного случая…

— Обдумываешь план побега? — негромко спросил Кэл.

— Что? — Подняв на него глаза, Линда ощутила, как ее лицо невольно заливается краской.

— Ты была так молчалива и задумчива, что я решил — ты замышляешь побег.

Зная, что отрицать бесполезно, Линда храбро заявила:

— Да, я действительно об этом думала, но пришла к выводу, что это невозможно.

— Очень разумный вывод.

Лицо Кэла было непроницаемо, и нельзя было понять, поверил он или нет.

— Мой дед всегда говорил, что я унаследовала рассудительность отца и чувствительность матери, — перефразировала Линда название романа Джейн Остин. — Хотя, по зрелом размышлении, мне кажется, если бы у меня была хоть крупица здравого смысла, я бы осталась в Нью-Йорке.

Не желая давать Кэлу нового повода для подозрений, Линда, пока они шли по мостику и через двор, заставила себя завести разговор на отвлеченную тему. Проводив ее до двери, Кэл бросил взгляд на старинные часы, мерно тикавшие на лестнице. Их стрелки показывали почти половину седьмого.

— Я буду рад, если ты присоединишься ко мне за аперитивом. После того, как переоденешься.

Так и не поняв, приглашение это или приказ, Линда заколебалась. Она бы с радостью заявила, что предпочитает остаться в своей комнате, хотя бы ради того, чтобы подчеркнуть свою независимость. Но сейчас, пожалуй, разумнее всего было не перечить Кэлу.

— Да, спасибо, — вежливо сказала Линда, — с удовольствием.

Кэл вдруг расхохотался, блеснув белыми зубами.

— Такая покорность тебе вовсе не идет.

Не успела Линда оправиться от изумления, как он легко прикоснулся губами к ее губам и ушел. Несколько секунд Линда стояла, прижав руку ко рту, и смотрела ему вслед. Даже от этого мимолетного поцелуя по ее телу пробежала дрожь, и это лишь доказывало, что ей надо уезжать как можно скорее.

Взяв себя в руки, Линда вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Хотя бы на это короткое время она пообещала себе выбросить Кэла из головы.

Первое, что она увидела, была подаренная им роза.

Закусив губу, девушка прошла в душ, обдумывая на ходу план действий. Как только в доме все стихнет, она проберется в кабинет — Линда невольно подавила дрожь — и возьмет ключи от машины. С ключами она без труда доберется до гаража.

Если в машине будет много бензина, она сразу поедет в аэропорт. Если же нет, то, наверное, можно будет снять комнату на ночь в гостинице или найти круглосуточную стоянку такси.

Часы на лестнице пробили семь, и Линда поспешила закончить свой туалет. Бросив взгляд в зеркало, она осталась довольна собой: стройная фигурка в простом белом платье, распушенные по плечам блестящие волосы, позолоченная солнцем кожа и зеленые глаза, сверкавшие лихорадочным возбуждением.

Это будет ее последний вечер в Лорриморе и последний обед с Кэлом. После этого она больше никогда его не увидит, но ее сердце будет принадлежать только ему.

Линда не стала надевать драгоценностей, однако, повинуясь внезапному импульсу, приколола к платью бутон и отправилась вниз.

Пересекая холл в направлении библиотеки, она невольно замедлила шаги. Сообразив, что слишком внимательно смотрит на дверь кабинета, Линда виновато отвернулась и поспешила дальше. Если бы кто-нибудь ее увидел, то с планом пришлось бы распрощаться.

Ей внезапно пришло в голову, что, пожалуй, самым трудным будет дотянуть до конца этого вечера, а потом ждать, пока Кэл и его домочадцы улягутся спать.

Однако вечер пролетел на удивление быстро. Войдя в роль радушного хозяина, Кэл сразу вовлек Линду в интересный разговор, и она забыла обо всем, наслаждаясь его обществом. Когда с превосходным обедом было покончено, они уселись в удобных креслах в гостиной.

— Кстати, ты случайно не играешь в шахматы? — спросил Кэл.

— Я раньше часто играла с дедом.

— Тогда, может, сыграем партию? — предложил он и тут же прибавил невинным тоном: — Это поможет скоротать время.

Линда надеялась, что ахнула не слишком громко.

— Ты хорошо играешь? — спросил Кэл, установив шахматную доску и расставив на ней фигуры.

— Вполне прилично. — Это была лишь полуправда, на самом деле дед прекрасно натренировал Линду.

— Хм. Похоже, ты в себе уверена. Может, сделаем небольшую ставку?

— Ставку? — Линда сразу насторожилась.

— Ничего смертельного. Если я выиграю, ты подаришь мне поцелуй. А если ты…

— Я не уверена, что хочу играть, и не уверена, что хочу делать ставки, — перебила Линда, с трудом переводя дыхание.

— Вот уж не думал, что тебе не хватает храбрости, — с дразнящей улыбкой заметил Кэл. — Но если ты боишься проиграть…

— Я не боюсь проиграть, — солгала девушка.

— Докажи. — Видя, что Линда колеблется, Кэл предложил: — Я дам тебе фору.

— Ну уж нет, — решительно отказалась Линда. — Давай начинать на равных.

Шутливо отсалютовав ее смелости, Кэл спросил:

— Ты предпочтешь играть белыми?

Линда снова слишком поздно поняла, что ему в очередной раз удалось заставить ее поступить так, как ему хотелось.

Кусая губы, Линда начала игру. Несмотря на то, что Кэл был в более выигрышной позиции, по силе они оказались равными, и партия стала настоящим соревнованием сильных противников.

Поскольку Линда была слишком занята своими мыслями и находилась в напряжении, Кэл скоро загнал ее в защиту, и ей пришлось отбивать его мощные атаки. Несколько раз он объявил шах ее королю, и чем меньше фигур оставалось на доске, тем более близким казалось ее поражение, как вдруг Кэл — возможно, из-за излишней самоуверенности — оставил неприкрытым короля. Не веря собственной удаче, Линда быстро сделала ход ферзем и объявила:

— Шах и мат.

Изумленное выражение лица Кэла доказывало, что он не привык к тому, что у него выигрывают, однако поражение он принял с достоинством.

— Я с самого начала знал, что ты не только красива, но и умна. Так что ты скажешь? — Встретив недоуменный взгляд Линды, он пояснил: — Ты выиграла.

Линда напрочь забыла о выигрыше — все ее усилия были направлены на то, чтобы не проиграть.

— Мы ведь так и не решили, что ты хочешь в награду.

Линда покачала головой, но Кэл лукаво заметил:

— Могу же я для тебя что-нибудь сделать?

— Да, — порывисто сказала Линда. — Одну вещь ты можешь сделать.

— Назови.

— Это насчет пленки…

При упоминании о пленке улыбка сошла с губ Кэла.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне не использовать ее, что бы ни случилось.

Кэл почти незаметно содрогнулся от отвращения, однако Линда заметила его движение, а также и то, как на его лице непроизвольно дернулся мускул.

— Неужели ты и впрямь подумала, что я могу ею воспользоваться?

На самом деле Линда так не думала, но вслух сказала:

— А что еще я должна была подумать?

Кэл вздохнул и, виновато опустив глаза, произнес:

— Ради нас всех я должен был заставить тебя порвать с Ричи.

— Неужели нельзя было найти более пристойный способ?

— Поверь, мне и самому было неприятно идти на такие грязные меры. Никогда не забуду, какой ужас и отвращение были написаны на твоем лице.

— Я чувствовала себя ужасно униженной.

Кэл взял ее руку и поднес к губам.

— Прости меня. Если бы я мог стереть из твоей памяти…

— Тогда уничтожь пленку.

— Этого я сделать не могу, — без обиняков заявил Кэл. — Видишь ли, никакой пленки не существует. Это был блеф, причем импровизированный. Я просто вспомнил про магнитофон. Честно говоря, мне стало не по себе, когда ты, не задумываясь, решила, что я могу быть такой скотиной. Я едва удержался, чтобы не сказать тебе правду.

Сердце Линды наполнилось радостью, прогнавшей прочь остатки обиды. Она судорожно вздохнула.

— Спасибо, что сказал мне об этом сейчас.

Кэл взял ее за подбородок и заглянул в глаза.

— Это что-то меняет?

— Да, — ответила Линда и, увидев, как полыхнул его взгляд, запоздало поняла, что он превратно понял ее ответ.

— Я устала, — продолжала она, отстраняясь. — Пойду-ка я, пожалуй, спать.

— Одна?

То, что он рассказал о пленке, пролило бальзам на душу Линды, но не изменило ее решения уехать. Напротив, теперь это нужно было сделать во что бы то ни стало, ибо, помимо того, что она влюбилась в Кэла, он начинал ей по-настоящему нравиться как человек. Для нее такой поворот событий может кончиться трагедией.

— Одна, — твердо заявила девушка.

— Что ж, пойдем, я тебя провожу. — Если Кэл и был разочарован, то не подал виду. — Я и сам не прочь лечь сегодня пораньше.

У двери он наклонил голову с явным намерением поцеловать Линду. Она ощутила его дыхание на своих губах, и это сразу ослабило ее решимость.

Нет, этого нельзя допустить!

Она резко отвернула голову, и губы Кэла скользнули по ее щеке. Стараясь говорить небрежно, она бросила:

— Не забудь, я выиграла партию.

— А как насчет утешительного поцелуя проигравшему? — не сдавался Кэл.

Ей и самой ужасно хотелось поцеловать его, но ведь стоит только начать — и она потеряет голову. И если бы только голову! Для Кэла это всего лишь развлечение, он с радостью возьмет все, что она может ему дать. А для нее это будет означать потерю всего. И прежде всего гордости и самоуважения. И все же, разве она может проститься с ним, хотя бы не поцеловав на прощание?

Кэл спокойно ждал, не сводя с нее глаз. Линда приподнялась на цыпочки и легко коснулась губами его губ. К ее удивлению, хотя его губы отозвались на ее прикосновение, Кэл не сделал попытки продолжить поцелуй. И не стал удерживать, когда она отстранилась.

— Спокойной ночи, — глухо произнесла Линда.

— Спокойной ночи, Линда. Приятных тебе снов.

Оказавшись в своей комнате, она опустилась на кровать, стараясь унять дрожь. Успокоившись, Линда поставила уже увядающую розу в вазу и переоделась в темно-лиловый костюм-двойку и туфли на резиновой подошве.

Все необходимое она решила сложить в свою объемистую сумку. Чемодан она паковать не будет. Таким образом, если Кэл случайно заглянет в ее комнату, то не сразу поймет, что она уехала.

Если ей удастся попасть на утренний рейс, то уже вечером она будет дома, в Нью-Йорке. Эта мысль почему-то была для Линды слабым утешением. Она со вздохом взглянула на часы. Почти половина одиннадцатого. Кэл сказал, что собирается лечь пораньше, но Линда решила не рисковать. Она выждала еще час и только потом тихонько открыла дверь.

На лестнице было темно. Ни звука, только размеренно тикали старинные часы. А что, если Кэл еще не лег? Ох, ладно, решила Линда, придется рискнуть. Еще немного ожидания — и мужество покинет ее. Подхватив сумку, она выключила свет и прокралась на лестницу.

Хан, сидевший в темноте у двери ее комнаты, приветствовал девушку как старого друга. Потрепав собаку по спине, Линда с тревогой подумала, как бы пес не создал ей хлопот. Может, запереть его в комнате? А что, если он начнет лаять? По крайней мере, пока Хан с ней, он хоть ведет себя тихо.

Самый короткий путь в кабинет лежал через галерею и парадную лестницу, но это означало, что придется пройти мимо комнаты Кэла. С другой стороны, путь через боковую лестницу был гораздо сложнее, и там она рисковала наткнуться на кого-нибудь из слуг. После короткого мучительного колебания Линда все же избрала первый вариант и в сопровождении Хана отправилась на галерею.

Лунный свет, струившийся из окон галереи, то там, то тут выхватывал лица с портретов, а рыцарские доспехи казались живыми людьми. Однако Линду это уже не пугало. Дом словно принял ее как родную, и его стража ничем ей не грозила.

С бешено бьющимся сердцем Линда прокралась мимо комнаты Кэла, стараясь ступать по самому центру галереи, чтобы ненароком не скрипнули туфли или когти Хана не царапнули по натертому паркету. И только добравшись до лестницы, поняла, что задерживает дыхание.

К великому облегчению девушки, дверь в кабинет Кэла была чуть приоткрыта. Она боялась, что после всего случившегося он мог запереть ее. В кабинете было темно, так что пришлось закрыть дверь и включить свет. Однако, повернувшись к столу, Линда испуганно ахнула. Стол был пуст. Вещи Кэла, лежавшие на нем днем, исчезли.

Ни на что особенно не рассчитывая, Линда наугад открыла верхний ящик. Слава Богу, вот они! Среди ключей оказался один большой, этот был явно от гаража. Линда схватила всю связку и тихонько вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Наружная дверь была заперта, но ключ торчал в замочной скважине. Повернув его, Линда без труда справилась и с верхним засовом. С нижним пришлось повозиться, и к тому же отодвинулся он с ужасным скрежетом, от которого у Линды внутри все похолодело.

В следующую минуту она уже вышла в залитый лунным светом двор. Стараясь держаться стен, Линда тихонько прокралась к восточному крылу. Хан следовал за ней по пятам.

Проходя мимо конюшен, девушка услышала фырканье и возню лошадей. А вдруг кто-нибудь услышит, как заводят машину? Впрочем, стены Лорримора настолько толсты, что вряд ли в комнаты доносятся какие-нибудь звуки из дальних флигелей, решила Линда. Она уже почти у цели. Главное — не попасть к главным воротам, где стоят охранники, а воспользоваться боковым выездом в конце той дороги, по которой Кэл привез ее сюда.

Линда стиснула связку так крепко, что ключи впились ей в ладонь, и осторожно пошла через двор. Интересно, ключ подходит ко всем дверям или только к тому гаражу, где стоит машина Кэла? Придется действовать наудачу. Двор освещали косые лучи лунного света, но двери гаражей тонули во мраке, и Линда пожалела, что у нее нет с собой фонарика.

Ей оставалось пройти всего лишь несколько метров, как вдруг от стены отделилась какая-то тень, и навстречу ей угрожающе выступила мужская фигура.

Испуганно вскрикнув, Линда повернулась, готовясь бежать, но подвернула ногу на неровных булыжниках и упала, сильно ударившись головой. Яркая вспышка света, жгучая боль — и Линда провалилась в небытие.

9

Линда проснулась и открыла глаза. Даже приглушенный свет лампы показался ей слишком ярким, и она снова зажмурилась. Голова пульсировала от боли, словно внутри стучали молотком, и девушка пожалела, что не может снова заснуть.

Чьи-то пальцы взяли ее запястье, нащупывая пульс, и голос Кэла спросил:

— Очень плохо?

— Ужасно. — Язык еле ворочался в пересохшем рту. — Что со мной случилось?

— Ты упала и ударилась головой. Набила себе здоровенную шишку и заработала хорошие синяки. Врач говорит, что, к счастью, ничего серьезного, но тебе придется полежать в постели до его следующего прихода.

— Врач? — хрипло переспросила Линда. — Когда он был?

— Примерно в час ночи. Ты не помнишь, потому была без сознания.

Что-то было не так, но сейчас Линда была не в силах соображать.

— Хочешь пить? — спросил Кэл.

— Да, — прохрипела она.

Сильная рука подхватила ее за плечи и приподняла. Кэл поднес к ее губам стакан. Не открывая глаз, Линда с наслаждением выпила прохладный апельсиновый сок.

— Еще?

Линда попыталась покачать головой и застонала от боли.

Уложив ее на подушки, Кэл тихо сказал:

— В соке было снотворное, которое оставил доктор, так что к утру ты должна…

Но Линда уже ничего не слышала — она снова провалилась в благословенное забытье.

Следующее ее пробуждение было медленным, подсознательно она ожидала возвращения боли. Однако голова болела значительно меньше, и, лежа с закрытыми глазами, Линда уже была в состоянии думать. Сначала мысли путались, и она никак не могла припомнить, что случилось. Почему она оказалась в постели? Заболела? Или с ней произошел несчастный случай? Кэл что-то говорил о докторе и о том, что она упала и ударилась головой. Но как?

Господи, конечно! Она хотела сбежать из Лорримора. Пошла к гаражам и… В памяти Линды всплыла угрожающая черная фигура, и она с испуганным криком села в постели.

— Все хорошо, — тут же раздался рядом голос Кэла. — Успокойся.

Линда позволила снова уложить себя на подушки.

День был в разгаре, и полуденное солнце пробивалось сквозь полузадернутые шторы.

Кэл, одетый в легкие брюки и рубашку с открытым воротом, был, как всегда, ослепительно хорош и, казалось, полностью владел ситуацией. Сама же Линда была в своей атласной ночной рубашке, пеньюар лежал рядом, перекинутый через стул. И кровать, и комната были знакомыми, но это была не ее комната.

— Что я делаю в твоей спальне? — резко спросила она.

— Я принес тебя сюда.

Но не спал рядом, сообразила Линда. Соседняя подушка не была смята.

— Почему ты не отнес меня в мою комнату?

— Мне было удобнее, чтобы ты находилась здесь. Тебе могло что-нибудь понадобиться.

Стало быть, он просидел рядом с ней всю ночь.

— А кто меня раздел? — спросила Линда, пораженная новой мыслью.

— Я, — спокойно ответил Кэл. — И нечего на меня так смотреть, — чуть насмешливо добавил он, — в конце концов я уже видел тебя в чем мать родила.

В улыбке Кэла было столько нежности, что сердце Линды невольно сжалось. Присев на постель, он мягко отвел от ее лица шелковистую прядь волос.

— Ты еще очень бледна, и синяк, похоже, стал больше. Зато глаза у тебя замечательно ясные, да и опухоль начинает спадать.

— Я так толком и не поняла, что случилось. — Линда сделала глубокий вдох.

— Поешь, потом я тебе расскажу. — Кэл тронул кнопку звонка рядом с кроватью.

— Я не хочу есть. — Линда чувствовала себя совершенно опустошенной, и мысль о еде вызывала у нее отвращение.

— У кухарки сегодня день покупок, так что Мэйтклифф сам готовит тебе завтрак. Он очень беспокоится за тебя.

— Я не голодна, да и голова еще болит.

— Тем более надо поесть, чтобы можно было принять болеутоляющее, — спокойно заметил Кэл.

Линда замолчала, понимая, что спорить бесполезно.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и вошел дворецкий, неся изящно сервированный столик для завтрака. Аккуратно установив его на кровати перед Линдой, он поднял крышку с серебряного блюда.

— Я подумал, вам надо что-нибудь легкое. Фрукты и омлет, например. Но если вы желаете что-нибудь еще…

— Нет, все прекрасно, Мэйтклифф, спасибо.

Дворецкий выпрямился, как всегда, степенно и с достоинством.

— Надеюсь, вам уже лучше, мисс?

— Да, намного, благодарю вас, Мэйтклифф.

— Счастлив слышать это, мисс. — Он обернулся к Кэлу. — Что-нибудь еще, сэр?

— Ничего, спасибо. Кстати Мэйтклифф, — позвал Кэл, когда дворецкий был уже у двери, — у вас была беспокойная ночь. Если хотите, отдохните сегодня, я скажу Робертсу, чтобы он заменил вас.

— Благодарю вас, сэр. Я ценю вашу заботу, но предпочел бы выполнять свои обязанности, как обычно.

Когда дверь за дворецким закрылась, Кэл уселся на кровать и стал уговаривать Линду:

— Съешь хоть две ложки, чтобы не расстраивать Мэйтклиффа.

Однако Линде было достаточно одного взгляда на сочные ломтики дыни и клубнику, золотистый омлет и спаржу в масле, чтобы дальнейшие уговоры не понадобились. Она взялась за вилку. Когда с едой было покончено, Кэл налил в стакан молока и протянул ей две небольшие капсулы.

— Это должно снять головную боль. А потом, надо надеяться, ты окончательно придешь в себя.

Осторожно приложив руку к голове, Линда нащупала большую шишку на виске.

— Как же все-таки это случилось?

— Ты совсем ничего не помнишь?

— Почти ничего. Я пошла к гаражам, и из тени выступил мужчина. Я испугалась и хотела убежать. Наверное, поскользнулась. Хан был со мной, но я не помню, чтобы он залаял или… — Линда замолчала. Это было странно. Разве что пес не залаял, потому что знал того человека… Линду осенила внезапная догадка. — Тот мужчина, — хрипло прошептала она, — это был ты!

— Боюсь, что да, — покаянно признался Кэл. — Но я вовсе не собирался тебя пугать и тем более не хотел, чтобы ты покалечилась.

— Но ты ждал меня?

— Да, — ровным голосом подтвердил Кэл. — Хотел прогуляться с тобой при луне, а вместо этого пришлось нести тебя в спальню и звать Мэйтклиффа, чтобы тот позвонил врачу, пока я укладывал тебя в постель.

— Мэйтклиффу это, наверное, показалось странным.

— Ничего подобного. Я сказал, что мы собирались покататься на машине по парку, но ты оступилась и ударилась головой о булыжник.

— И он поверил в эту чушь?

— Конечно. В душе Мэйтклифф — романтик, и потом он, по-моему, уже пришел к заключению, что мы с тобой — идеальная пара.

Решив не обращать внимания на поддразнивание, Линда продолжала допытываться:

— Мне непонятно другое. Откуда ты узнал… почему ты ждал меня именно у гаражей?

— Было ведь очевидно, что ты собралась уезжать.

— Очевидно? Как это?

— Боюсь, что ты выдала себя с головой, — улыбнулся Кэл, глядя на возмущенную девушку. — Ты прикрепила к платью мою розу, а когда я проводил тебя до комнаты, поцеловала меня на прощание. Ведь это был прощальный поцелуй?

— Да, — призналась Линда, чувствуя, как багровеют ее щеки.

— Я знал, что тебе понадобится машина, — продолжал Кэл. — Ты ведь видела ключи на моем столе. Как только ты вышла из своей комнаты, я отправился на боковую лестницу…

— Откуда ты знал, что я вышла из комнаты? — резко перебила Линда. — У тебя что, второе зрение или повсюду шпионы?

— Ни то, ни другое, — покачал головой Кэл.

Но ведь как-то же он узнал! Он всегда точно знал, где ее искать: в часовне, на заднем дворе, когда она ждала такси, в его кабинете — в самых разных местах. И тут Линду осенило: места были разные, но одна деталь неизменна — с ней каждый раз была овчарка.

— Хан!

— Я все думал: сколько времени тебе понадобится, чтобы сообразить?

— Но как? Разве что у него в ошейнике какой-нибудь жучок…

— Причем совсем крошечный и легко помешается в ошейнике, зато удивительно точный. Хан — умная, воспитанная собака. Мне надо было лишь приказать ему охранять тебя.

У Линды кровь застыла в жилах.

— Ты всегда так поступаешь со своими так называемыми гостями? — прерывающимся голосом спросила она.

— Ко мне редко приезжают люди, которым я не доверяю, — сухо отозвался Кэл. — К тому же это не всегда срабатывает. Например, если Хан и гость испытывают друг к другу неприязнь. Но с тобой все получилось на удивление легко: ты любишь собак, и Хан сразу привязался к тебе.

Линда стиснула зубы. Стало быть, Кэл с самого начала держал все под контролем, и ему был известен каждый ее шаг. Девушка была совершенно уничтожена. Он обходился с ней, как с самой настоящей преступницей!

Впрочем, она, по сути, и вела себя, как преступница. И никакие оправдания вроде того, что у нее были на то веские основания, не помогут. Даже если она решится рассказать Кэлу всю историю, задев его семейную гордость, все равно она уже уронила себя в его глазах. Их отношения зашли в тупик, откуда не было выхода.

Линда почувствовала себя совсем несчастной. Ей необходимо было остаться одной и все обдумать. Она опустила веки и изобразила зевок, который, к ее удивлению, оказался очень естественным.

— Устала? — заботливо спросил Кэл. — Давай-ка ложись и еще поспи, пока не приедет врач.

Он взбил подушки и уложил Линду поудобнее. Движения его были ласковыми, он вел себя с ней нежно, как с любимым ребенком. Эта его доброта окончательно расстроила Линду.

Однако ей не пришлось лежать, мучаясь горькими мыслями. Как только дверь за Кэлом закрылась, Линда снова погрузилась в сон.

Проснувшись, она сразу все вспомнила. И хотя морально Линда была совсем измучена и настроение было на нуле, физически она чувствовала себя гораздо лучше. Бросив взгляд на часы, она увидела, что уже половина седьмого. Она проспала почти весь день.

Выбравшись из постели, Линда отправилась в ванную и приняла освежающий душ, затем осторожно расчесала волосы. В шкафчике она обнаружила упакованную в целлофановую обертку новую зубную щетку и, почистив зубы пастой Кэла, была уже более и менее в состоянии предстать перед хозяином дома. Ложиться в постель ей больше не хотелось, и Линда огляделась в поисках одежды, которая была на ней накануне. Одежды в комнате не оказалось. Накинув пеньюар поверх ночной рубашки, девушка направилась к двери, как вдруг та открылась, и на пороге появился Кэл.

— Куда это ты собралась? — свирепо осведомился он.

— За своей одеждой.

— Ты должна была лежать в постели до прихода врача, — покачал головой Кэл.

За его спиной стоял пожилой человек в очках, с круглой детской физиономией. Он с упреком посмотрел на Линду и открыл медицинский саквояж.

— Не ожидал увидеть вас на ногах. Вы очень нехорошо ударились.

— Я уже нормально себя чувствую.

— Все равно, ложитесь в постель.

Приказание было отдано тоном, не допускающим возражений, и Линда невольно повиновалась.

— А теперь посмотрим вашу голову. — Врач педантично обследовал ее висок, затем направил в глаза яркий луч. — Попробуйте на нем сконцентрировать взгляд. Так нормально?

— Да.

— Головокружение, тошнота?

— Нет.

— Есть можете?

— Да.

Врач удовлетворенно хмыкнул:

— Похоже, все в порядке, но я хочу, чтобы сегодня вы полежали. — Он обернулся к Кэлу. — Не думаю, что будут какие-то проблемы, сэр Кенелм, но если вас что-нибудь встревожит, немедленно дайте мне знать.

Кэл поблагодарил доктора и взял его саквояж. Когда мужчины выходили из комнаты, Линда услышала, как врач сказал:

— Мы с женой сегодня обедаем поздно, и раз уж я здесь, то, пожалуй, загляну к миссис Мэйтклифф. Что-то у нее ревматизм разыгрался. Хотя для своего возраста она держится превосходно…

Его голос замер в глубине коридора. Линда нервно поежилась, соображая, стоит ли, рискуя рассердить Кэла, все же добраться до своей комнаты. Что бы там ни говорил этот доктор, она не инвалид, и ей вовсе не улыбалось провести еще одну ночь в этой спальне. Линда все еще собиралась с духом, когда дверь открылась, и вошел Кэл.

— Что-нибудь не так? — спросил он, вглядевшись в ее лицо.

— Я хочу вернуться в свою комнату.

— Лучше послушайся врача, — покачал головой Кэл. — Удар по виску — опасная штука, мало ли что может случиться.

— Но оставаться здесь мне уже незачем, — не сдавалась Линда. — Голова больше не болит.

Дотронувшись до виска, она нечаянно задела чувствительную точку и невольно вздрогнула.

— Да уж, я вижу, — саркастически усмехнулся Кэл.

— Нет, правда, все нормально. Всего лишь набила себе шишку.

— А могла проломить череп, — сухо закончил Кэл. — С чего тебе понадобилось так срочно уезжать? Ты что, не могла мне довериться? Или ты думала, что я стану удерживать тебя силой?

Линда колебалась. Она не доверяла себе, а не ему, но признаваться в том, насколько она уязвима, ей не хотелось.

На лице Кэла неожиданно дернулся мускул и он очень тихо спросил:

— Ты серьезно так думала, Линда?

Внезапно девушка поняла, что от ее ответа зависит многое.

— Нет, — ответила она. — Я так не думала.

И услышала, как он облегченно вздохнул. Немного помолчав, Кэл добавил:

— Я чувствую себя ужасно виноватым.

Линда, прекрасно знавшая, что такое чувство вины, мягко успокоила его:

— Ты ни в чем не виноват. Это все из-за меня. Не поведи я себя так глупо…

На мгновение на лице Кэла отразилось какое-то сильное чувство. Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал. Бросив взгляд на часы, он коротко произнес:

— Надеюсь, ты хочешь есть.

— Умираю с голоду.

Суровое лицо Кэла озарилось улыбкой, и, как всегда, сердце Линды тут же откликнулось на нее и забилось быстрее.

— Отлично. Я уже велел подавать обед.

Линда рассчитывала, что к обеду спустится вниз. Тогда она без лишнего шума могла вернуться в свою комнату. И она решительно заявила:

— Я не хочу обедать в одиночестве. Лучше спущусь в столовую.

— Ты и не будешь обедать в гордом одиночестве, — заверил ее Кэл. — Я присоединюсь к тебе.

Как по команде, раздался стук в дверь, и появился Мэйтклифф со складным столиком. За ним следовали две служанки с нагруженными подносами. Столик поставили у кровати, и Мэйтклифф орлиным взором стал следить за действиями служанок, которые проворно его накрыли. Как только все было закончено, слуги бесшумно удалились, и Линда с Кэлом снова остались одни.

Наполнив тарелку Линды всяческими деликатесами и убедившись, что ей вполне удобно, Кэл придвинул свой стул к кровати.

Эта интимная обстановка и сознание того, что она находится в его постели, внезапно наполнили Линду знакомым возбуждением. Вот так было бы, если бы они поженились, мечтательно подумала девушка. Только тогда он присоединился бы к ней в постели. Они бы улыбались и скармливали друг другу лакомые кусочки, как это делали влюбленные во все времена. А потом они лежали бы рядом, и его руки, губы, сильное тело дарили бы ей несказанное наслаждение…

Линда вздрогнула, усилием воли отвлекаясь от эротических фантазий. Что она себе позволяет? Эти безумные мечты ни к чему хорошему не приведут, а лишь ослабят ее решимость покончить с этой глупой историей.

Зная, что ее щеки пылают огнем, Линда низко опустила голову и старалась не встречаться взглядом с Кэлом. Ведь узнай он, о чем она сейчас думает, это дало бы ему дополнительное преимущество.

К тому времени, когда с обедом было покончено, и Кэл налил Линде кофе с молоком, она уже превратилась в комок нервов. Но я же взрослая женщина с недюжинной силой воли, напомнила она себе, и глупо самой загонять себя в ловушку. Как только представится возможность, нужно вернуться в свою комнату. Присмотр за ней больше не нужен, и у Кэла нет оснований держать ее здесь.

— Еще кофе? — спросил Кэл.

— Нет, спасибо.

— Тогда я позвоню, чтобы убрали посуду.

Когда все было убрано и служанки удалились, Линда набралась храбрости и хотела было уже пойти в атаку, но Кэл неожиданно сказал:

— Если ты уже в состоянии…

— Я в прекрасном состоянии, — перебила его Линда, зная, что он ни за что не отпустит ее, стоит ему заподозрить, что она еще слаба.

— Тогда кое-кто хочет с тобой повидаться. — Линда не успела даже спросить, кто, как Кэл уже вышел из комнаты.

Через несколько секунд раздался стук в дверь, и на пороге нерешительно замаячила фигура светловолосого молодого человека.

— Ричи! — воскликнула Линда. — Когда ты вернулся?

— Пару часов назад. — Ричи как-то неловко, бочком подошел к кровати. Я слышал, что ты расшиблась. Мне очень жаль. Кэл рассказал мне, что случилось. Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно, — заверила его Линда.

— Я не знал, что ты в Лорриморе. Если бы знал, то обязательно был бы здесь. Но Кэл сказал мне, что у тебя срочная съемка и ты приедешь не раньше будущей недели.

— В последнюю минуту съемку отменили, — солгала Линда.

— Послушай, Линда, — решился наконец Ричи. — Мне надо с тобой поговорить. Если бы ты не приехала в Лорримор, я бы сам поехал к тебе в Нью-Йорк. Когда мы познакомились, все произошло так внезапно, и я…

— Прежде, чем ты что-то скажешь, — перебила его Линда, — я хочу тебе сообщить, зачем приехала.

Ричи уставился на нее с видом приговоренного к смертной казни.

— Я хотела вернуть тебе кольцо и сказать, что мне не следовало соглашаться на помолвку. Ты мне очень нравишься, но я тебя не люблю и не могу выйти за тебя замуж.

На лице Ричи отразилось облегчение, но, будучи джентльменом, он сразу овладел собой и постарался скрыть его.

— Не переживай, — с легкой улыбкой поддразнила его Линда, — ты не задел мои чувства. Наоборот, я рада, что ты не расстроился. Как ты сам сказал, все произошло слишком быстро, и мы оба немного потеряли головы, но, к счастью, все обошлось.

— Ох, какая же ты молодчина! Ты не только красавица, но еще и такой хороший человек, каких я редко встречал, — обрадовался Ричи. — Мы ведь останемся друзьями, правда?

— Надеюсь, — сказала Линда, подумав про себя, что это маловероятно. Ни Кэлу, ни Диане это не понравится.

— Кстати, Кэл рассказал мне, что возил тебя в Давкот, — словно в ответ на ее мысли продолжал Ричи. — И познакомил с Дианой.

— Да, — сдержанно отозвалась Линда.

— Она тебе не понравилась?

— Скорее, это я ей не понравилась. По-моему, она просто приревновала.

— А-а, понимаю. — Ричи побагровел. — Ну, видишь ли, у нас вроде все шло к свадьбе, но…

— Но что?..

— Когда я сделал ей предложение, Диана вроде как начала увиливать. По-моему, это влияние ее лучшей подруги — та ярая феминистка и считает, что брак никому не нужен. Ну, в общем, Диана сказала, что пока ей и так хорошо, что она не готова связать себя, и все такое. Она так не хотела замуж, что я уже стал сомневаться, любит ли она меня вообще.

— И ты решил заставить ее немного поревновать?

— Что ты! Ничего подобного, честное слово! Просто, как только я тебя увидел, так сразу и втюрился. Я о Диане вообще не думал, лишь порадовался, что не успел себя связать. А потом хорошенько поразмыслил и… — Ричи смущенно запнулся.

— И понял, что Диана для тебя — единственная, и она тебе по-настоящему нужна, — закончила за него Линда.

— Да, — признался Ричи. — Честно говоря, я никого, кроме нее, и не любил… Но теперь я, похоже, все испортил. — Его адамово яблоко заходило вверх-вниз. — Просто не знаю, что делать: подождать и только потом признаться, что помолвка с тобой была ошибкой, или…

Перед глазами Линды всплыло измученное лицо Дианы.

— Вот что, — решительно перебила она, — хочешь, дам тебе совет? Поезжай к ней прямо сейчас и скажи, что у тебя было временное помрачение рассудка. Скажи, что места себе не находишь, что она — единственная женщина, которую ты когда-либо любил, и что без нее тебе жизни нет.

— Ты просто ангел! — Ричи сжал руку Линды и вприпрыжку помчался к двери.

После того как дверь за ним закрылась, Линда устало откинулась на подушки. Она испытывала огромное облегчение от того, что Ричи наконец образумился и в итоге никто, кроме нее, не пострадал.

Теперь ей оставалось лишь как можно скорее уехать из Лорримора и, оказавшись дома, постараться как-то собрать обломки своей жизни. После смерти деда Нью-Йорк почему-то перестал казаться ей домом. И вообще уже ничто не будет так, как прежде…

Стиснув зубы, Линда уже в который раз пожалела о том, что приехала в Англию и принялась ворошить прошлое.

Но если бы она не приехала, то никогда бы не встретила Кэла и не узнала, что такое настоящая любовь. А ведь любить — это, наверное, самое главное, гораздо важнее, чем быть любимой. Но, Господи, как же она жаждала его любви! У Линды защипало глаза.

Ее мысли прервал осторожный стук в дверь, и она поспешно вытерла слезы. Вошел Кэл. Его движения отличала гибкая мужественная грация, резко контрастировавшая с неуклюжестью Ричи. Линда припомнила, как Кэл как-то сказал, что в мире трудно найти двух более не похожих друг на друга братьев. Она была с ним полностью согласна. Ричи был худощавым, светловолосым приятным молодым человеком. Кэл — крепко сбитым, темноволосым, ярким и полным жизни. Ричи, бесхитростный и простоватый, обладал мальчишеским обаянием, в то время как Кэл был человеком сложным, сдержанным, уверенным в себе, обладающим редкой притягательностью.

Ричи легко вызывал к себе симпатию, а Кэл был совершенно неотразим — не влюбиться в него было невозможно.

Не сводя глаз с лица Линды, Кэл присел на кровать.

— Ну, как все прошло?

— Ты хочешь сказать, что комната не прослушивалась?

На мгновение его лицо потемнело, затем он покаянно произнес:

— Наверное, я это заслужил. И все же?

— Я сделала, как ты просил, сказала Ричи, что не хочу за него замуж, — с легким вздохом отозвалась Линда.

— И что?

— Он явно почувствовал облегчение.

Кэл кивнул.

— Вернувшись домой и обнаружив, что ты здесь, он был явно растерян. Признался, что вел себя нечестно по отношению и к тебе, и к Диане, и, хотя он слишком джентльмен, чтобы сказать об этом прямо, было видно, что он жалеет о своем предложении… А как ты?

— А что я?

— Ты плачешь. — Кэл коснулся пальцем ее влажной щеки.

— Я рада, что Ричи не огорчился, — покачала головой Линда. — Остается лишь надеяться, что все обойдется и Диана простит его.

— Насколько я понял, ты посоветовала ему немедленно ехать к ней?

— Да. Я правильно поступила? — Впервые в жизни Линда сомневалась в том, что дала правильный совет.

— Уверен в этом, — спокойно заверил ее Кэл. — Диане просто необходимо знать, как обстоят дела, а Ричи не отличается решительностью. Задержка ни одному из них не пойдет на пользу.

Он приложил руку к щеке Линды и провел пальцем по линии губ.

— Теперь, когда ты знаешь, что по этому поводу не стоит беспокоиться, может, передумаешь и останешься?

— Хану может надоесть меня охранять. — В голосе Линды слышалась обида.

— Даю тебе слово, это больше не повторится, — ровным тоном отозвался Кэл. — Он будет с тобой только тогда, когда ты сама этого захочешь.

Линда закусила губу.

— Тебе ведь нравится в Лорриморе, правда? — тихо спросил Кэл.

— Да, — еле слышно прошептала девушка.

— Тогда оставайся. У нас с тобой сложатся совершенно особенные отношения, я верю в это. — Увидев, что Линда колеблется, Кэл понизил голос почти до шепота и настойчиво произнес: — Может, хватит бороться с собой? Скажи «да».

Как легко было бы сказать «да»! Кэл был бы прекрасным любовником. Они могли бы быть счастливы… Но нет, не стоит себя обманывать. Без его любви она никогда не будет по-настоящему счастлива. А когда она ему надоест, а это неизбежно при такого рода отношениях, он просто отбросит ее, как ненужную вещь. И она останется с выжженной душой, без всякой надежды на будущее. Подняв голову, Линда твердо сказала:

— Я не хочу быть твоей любовницей.

Кэл взял ее лицо в ладони. Серые глаза пристально вглядывались в зеленые.

— Ты не можешь отрицать, что хочешь меня, и сама же призналась, что подцепила Ричи, думая, что он — это я. Так что же тебя удерживает. Линда? Я дам тебе все, что ты захочешь. Я богат…

Если бы он любил ее, ей было бы все равно, богат он или беден!

— Назови свою цену.

Линда вскинула голову и ледяным тоном заявила:

— Я не продаюсь. А даже если бы и продавалась, то, как я тебе уже сказала, у тебя не хватило бы денег, чтобы купить меня.

На мгновение на лице Кэла промелькнула ярость, а потом он мягко сказал:

— А мне кажется, я знаю, чем тебя купить. Что, если я предложу тебе выйти за меня замуж?

10

— Замуж? — эхом откликнулась Линда.

— Ты ведь этого добиваешься, верно? — насмешливо спросил Кэл.

Линда почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат холодной воды.

— Нет, ты ошибаешься.

И впервые за время их знакомства увидела изумление и недоумение на лице Кэла.

— Тогда чего же ты хочешь? — хмуро спросил он.

— Я хочу уехать из Лорримора завтра же утром, — заявила Линда и, увидев, как на лице Кэла появилось знакомое решительное выражение, поспешно добавила: — Я уже поговорила с Ричи, так что у тебя нет никаких оснований меня здесь держать.

— У меня есть очень веские основания. — Кэл снова присел на край кровати. — Прежде, чем ты куда-нибудь соберешься, нам надо поговорить. Я хочу знать истинную цель твоего приезда в Лорримор.

Он был слишком близко. Линда ощущала его дыхание, тепло его тела и с трудом удерживалась, чтобы не дотронуться до него.

— Давай лучше оставим это, — судорожно сглотнув, произнесла она. — Нет смысла продолжать разговор. Это ничего не изменит для нас обоих.

— Очень даже изменит, — решительно заявил Кэл, не сводя глаз с ее опущенных ресниц. — Хочешь, я начну с самого начала?

Едва заметным движением руки Линда дала понять, что сдается.

— Когда Райан доложил о том, как ты подцепила Ричи, я решил, что от тебя будет нетрудно откупиться. Однако, когда мы познакомились, мне стало ясно еще кое-что: ты подстроила встречу с Ричи, думая, что он — это я, ты его не любила и тебе были нужны не только деньги. Я решил, что тебе, видимо, нужно было проникнуть в замок, а потом либо остаться здесь его любовницей, либо выйти замуж за кого-нибудь из нашей семьи. Табакерка с гербом Лорриморов на крышке навела меня на мысль о том, что все не так просто…

— Так ты все же видел табакерку? Когда я поняла, что ты обыскивал мои вещи… — Линда запнулась.

— А ты рассчитывала, что я ее не найду? Мне очень жаль, но проверка была необходима. — В лице Кэла не было сожаления, лишь упрямство. — Но вернемся к нашей теме. Несмотря на твою дерзкую ложь, я знал, что невозможно найти часовню без каких-либо предварительных указаний на то, где ее искать. Так что все указывало на твою связь с нашей семьей. Хотя я знал, что твой дед был примерно ровесником моего, да и его английское происхождение вписывалось в схему, я все же не сразу догадался — по двум причинам. Во-первых, фамилия Саммнер…

— А ты поверил, что это моя настоящая фамилия? Или и это проверил? — с горечью спросила Линда.

Мрачное выражение лица Кэла подтвердило ее догадку. Однако после мгновенной паузы он продолжал:

— Но главное — я был твердо убежден, что Генри погиб на войне. Твоя реакция на запись в Библии убедила меня в том, что это не так. А остальное домыслить было нетрудно. Ты знала о том, что моего деда звали Элберт, что он был младшим братом, и к тому же спросила, как он унаследовал Лорримор. — На лице Кэла мелькнуло отвращение к самому себе. — Я должен был сообразить раньше. Подумаешь, не та фамилия. Ее ведь можно изменить…

— Или стереть, — с горечью заметила Линда.

— Объясни, что ты хотела сказать этой загадочной фразой, — нахмурился Кэл.

— Когда я рассматривала генеалогическое древо Лорриморов — то, что в старой библиотеке, — я обнаружила, у Джона и Абигайль был только один сын — Элберт, родившийся в 1894 году. Имя дедушки было стерто.

— Ты уверена? — резко спросил Кэл.

— Совершенно. Но ты и сам наверняка об этом знаешь.

— При мне западным крылом уже не пользовались, — возразил Кэл. — Я был в старой библиотеке от силы пару раз в жизни и никогда не рассматривал это генеалогическое древо. Если все так, как ты говоришь, то изменения были внесены уже давно. Вопрос — почему?

Линда не могла высказать на этот счет никаких предположений, и Кэл продолжал:

— Еще одна вещь, которой я не понимаю: почему ты объявилась только теперь? Зачем было так долго ждать?

— Я вообще обо всем узнала только, когда дед был при смерти. Хотя он всю жизнь считал, что у него украли наследство, прежде он никому об этом не рассказывал. А тут дед как-то увидел заметку о том, что Кэл Лорримор приезжает в Нью-Йорк, и его словно прорвало.

— И что он тебе рассказал?

— Вернувшись домой с войны, он обнаружил, что его родители умерли, а Лорримором завладел его младший брат. По-видимому, они всегда не ладили, и Элберт не пустил деда даже на порог дома, в котором тот родился. Дед отправился к семейному адвокату, но тот сказал ему, что было составлено новое завещание, по которому все отписано Элберту.

— Понятно, — мрачно сказал Кэл. — Ты знала, что копии семейных завещаний хранятся в шкатулке, к которой у тебя был ключ твоего деда.

Щеки Линды медленно залились краской стыда.

— И ты позаимствовала ключ от архива. Его ты и возвращала на место, когда я тебя застал в моем кабинете.

— Да, — с несчастным видом призналась Линда.

— Должен признать, кузина, что ты весьма ловкая и изобретательная лгунья.

Хотя лицо Линды пылало, она гордо вскинула голову.

— Мне жаль, что пришлось тебя обманывать. Я не люблю делать такие вещи.

— Я тебе верю, — неожиданно сказал Кэл. — Ты нашла то, что искала?

— Копии обоих завещаний были в шкатулке. Второе было в полном порядке и отменяло предыдущее, — коротко ответила Линда.

— А если бы что-нибудь было не так, что бы ты предприняла?

— Ничего. Все уже в прошлом. Я лишь хотела убедиться, что дед был прав, утверждая, что должен был стать наследником Лорримора.

— Нет сомнений, что так оно и было, — резко объявил Кэл. — Кстати, учитывая наши стойкие семейные традиции, можно было опротестовать завещание. Почему твой дед не подал в суд?

— Как я поняла, он был просто не в состоянии. Когда деда ранили, он много месяцев пролежал в госпитале. В Англию он вернулся совсем больным, да и нервы у него были в неважном состоянии. Кроме того, и поверенный, и все остальные ни в чем ему не помогали и отказывались что-либо говорить. Дед называл это «заговором молчания». Единственной, кто его поддержал, была Маргарет Саммнер — женщина, которая ждала его с войны. Позднее она стала моей бабушкой. Однако она не желала носить фамилию Лорримор — она ее просто не выносила, и дед перед женитьбой сменил свою фамилию на ее. — Линда вздохнула. — За все эти годы дед ни словом не намекнул на свое прошлое. И если бы не увидел ту заметку, то скорее всего умер бы, так ничего и не сказав. — Помолчав, она тихонько прибавила: — Мне даже жаль, что он все рассказал.

— Почему? — резко спросил Кэл. — Ясно же, что тут была допущена страшная несправедливость.

— Дедушка умер, и теперь это не имеет значения.

— Для меня имеет.

— И напрасно, — покачала головой Линда.

Губы Кэла сжались в тонкую линию.

— Я никогда не любил своего деда, но у меня и в мыслях не было, что он мог быть таким бессовестным. Мне просто стыдно.

— Но ведь ты тут ни при чем, — попыталась успокоить его Линда. — Все произошло еще до твоего рождения.

— Я всегда гордился своей семьей, но теперь… — В голосе Кэла звучала неописуемая горечь.

Именно этого Линда и боялась.

— У каждой семьи есть свой скелет в шкафу, — решительно заявила она. — Мне лишь жаль, что я потревожила именно этот. — И, стремясь отвлечь Кэла от мрачных мыслей, попыталась сменить тему: — В особенности, если это могло разрушить жизни двух невинных людей.

— Поверь мне, ничего подобного не случилось.

— Но Диана, может, все еще сердится. А вдруг она не простит Ричи?

— Она будет счастлива его видеть, — уверенно заявил Кэл. — Я даже могу поспорить, что он сегодня не вернется домой, а когда явится, то уже будет назначен день свадьбы.

— Откуда такая уверенность?

— Она любит его, а в тот день, когда мы ездили в Давкот, Диана сказала мне, что, возможно, ждет ребенка. А тут Ричи помолвлен с другой, да еще с такой красавицей. Естественно, она была в шоке. Я пообещал, что сделаю все возможное, чтобы разорвать вашу помолвку. Поэтому я так и форсировал события. А вчера, когда я к ней приехал, Диана была в полной панике. Ее анализ на беременность оказался положительным.

— Так вот почему Ричи… — начала Линда.

— Он ничего не знает, — покачал головой Кэл. — Я обещал, что не скажу ему. Диана не хотела, чтобы он хоть о чем-нибудь догадался, пока все не уладится и она не будет точно знать, как обстоят дела. Однако мы проговорили слишком долго, — заметил он, взглянув на Линду. — У тебя усталый вид, ты побледнела. По-моему, тебе надо поспать.

Последние часы стоили Линде колоссального напряжения, и, хотя она проспала большую часть дня, предложение Кэла ее вполне устраивало. При одном условии.

— Пожалуйста, Кэл, — осторожно начала она. — Я бы хотела вернуться в свою комнату.

Кэл покачал головой, в мгновение ока превратившись в прежнего диктатора.

— Раз уж ты оказалась в моей постели, я тебя отсюда не выпущу. — Увидев, что Линда открыла рот, чтобы возразить, он с легкой насмешкой добавил: — Я могу лечь спать в другом месте… разве что ты захочешь, чтобы я остался.

— Я не захочу! — сердито заявила девушка.

— Жаль, — вздохнул Кэл и, легко коснувшись губами ее губ, попрощался: — Спокойной ночи, Линда. Увидимся утром.

Линда осталась одна. И внезапно почувствовала себя очень одинокой. Она со вздохом закрыла глаза. Вечер оказался просто изматывающим. Слишком много истин открылось, слишком много было высказано вслух.

Раздался тихий стук в дверь, и Линда подскочила. Недоумевая, кто бы это мог быть, она откликнулась:

— Войдите.

На пороге показался Мэйтклифф с небольшим серебряным подносом.

— Я подумал, вам не помешает выпить молока на ночь, чтобы легче было заснуть, мисс.

— Спасибо, Мэйтклифф.

— Могу я спросить, как вы себя чувствуете, мисс?

— Почти совсем здорова, — бодро ответила Линда.

— Для сэра Кенелма Элберта это большое облегчение, — серьезно заметил дворецкий. — Он страшно переживал, когда принес вас сюда вчера ночью.

— Неужели? — спросила удивленная Линда.

— Да, мисс. Никогда не видел хозяина в таком состоянии. — Мэйтклифф поставил поднос на прикроватную тумбочку. — Что-нибудь еще принести, мисс?

— Нет, большое спасибо, Мэйтклифф.

— В таком случае желаю вам спокойной ночи.

Линда проводила его взглядом. Слова дворецкого продолжали эхом отдаваться в ее мозгу. «Никогда не видел хозяина в таком состоянии». Может быть, Кэл и вправду испытывает к ней какие-то чувства… На мгновение эта мысль наполнила все ее существо радостью, но затем Линда резко спустилась на землю. Да, конечно, он испытывал чувство, но это была не любовь. Это было чувство вины. Кэл сам ей в этом признался.

Нет, он ее не любит. Но она притягивает его физически, причем настолько, что он даже ревновал к ее гипотетическим любовникам. Поэтому он и предложил ей остаться, даже выйти за него замуж. Правда, в такой форме, что она никак не могла принять его предложение. Всеми силами души Линда жаждала остаться с ним, но понимала, что это ни к чему не приведет. Слишком многое стояло между ними, и, рано или поздно, должно было привести их к мучительному разрыву.

Терзаемая противоречивыми чувствами и тяжелыми мыслями, Линда ворочалась в постели и только под утро провалилась в какой-то лихорадочный сон.

Было уже почти девять часов утра, когда Линда проснулась и открыла глаза навстречу новому ясному и солнечному дню. Во сне ее подсознание приняло решение, и теперь она успокоилась и была исполнена твердости.

Выбравшись из постели, Линда накинула пеньюар и отправилась по галерее в свою комнату. Там она приняла душ и облачилась в элегантный сиреневый костюм и нарядные босоножки, а волосы закрутила в аккуратный узел. Тщательно скрыв под слоем грима синяки и следы тревожной ночи, девушка уложила чемодан и только после этого отправилась в комнату для завтрака.

Там никого не было, но на буфете стояло блюдо с горячими сосисками и кофейник со свежезаваренным кофе. Линда быстро позвонила в аэропорт и заказала билет на дневной рейс до Нью-Йорка. Покончив с этим, она наполнила тарелку томатным соусом и сосисками, но, взявшись за вилку, обнаружила, что аппетит пропал.

Оставив еду нетронутой, она налила себе кофе. Линда уже допивала вторую чашку, когда появился Хан. Помахивая пушистым хвостом, он подошел поздороваться. Потрепав его по спине, девушка заметила, что на собаке нет ошейника.

— Больше не на дежурстве, да? — чуть насмешливо спросила она.

Пес уселся, насторожив уши, и умильно уставился на тарелку с нетронутой едой. Линда не сразу это заметила, и тогда Хан оскалил пасть в широкой улыбке и протянул ей лапу.

— Ах ты, подлиза, — расхохоталась Линда. — Наверняка тебе не разрешают выпрашивать еду со стола. Ну, ладно, один раз можно.

Хан мгновенно проглотил сосиски, а Линда, протерев испачканные пальцы, решила немного пройтись перед последним свиданием с Кэлом. В сопровождении Хана она вышла во двор и направилась через мостик в обнесенный стеной сад. Здесь пес оставил ее и удалился по своим делам.

День становился все более жарким и душным. На горизонте собирались угрожающие черные тучи. Похоже, можно было ждать грозы. Миновав оранжерею и заросший лилиями пруд, Линда присела на каменную скамью в тени. Через некоторое время она услышала тихие шаги и подняла глаза. К ней шел Кэл, дьявольски красивый и грозный, как сгущавшиеся тучи.

— Доброе утро. — Линда старалась, чтобы ее голос звучал как можно более бесстрастно.

Кэл подошел и сел рядом на скамью. На его лице была написана решимость, а глаза казались темнее, чем обычно.

— Я тебя искал. Хочу тебе кое-что рассказать. Это даст ответы на некоторые вопросы. Я знаю, почему было составлено второе завещание, откуда возник «заговор молчания» и почему имя твоего деда стерли с генеалогического древа.

— Откуда ты узнал?

— Поговорил с Мэри Мэйтклифф. К счастью, она в здравом уме и твердой памяти. Поначалу Мэри не хотела говорить о прошлом — ведь она столько лет хранила тайну. Но когда выяснилось, что я уже многое знаю, старушка рассказала мне остальное.

— Мой прадед Джон Дэвид Джошуа Лорримор, — продолжал Кэл, — женился на Абигайль Айсис. Они прожили десять лет, но детей у них не было. К этому времени оба уже страстно мечтали о сыне и наследнике. Об усыновлении ребенка не было и речи, ибо в древнем роду, таком, как наш, наследником может быть только тот, в чьих жилах течет кровь Лорриморов. Примерно в это же время камеристка Абигайль вышла замуж, и ее место заняла Мэри Мэйтклифф, которой в ту пору было шестнадцать лет. Вскоре было объявлено о том, что Абигайль ждет ребенка. Большую часть беременности она неважно себя чувствовала и почти не покидала своей комнаты. Ее почти никто не видел, кроме мужа, камеристки и личного врача. Когда Абигайль пришло время рожать, врач устроил ее в частную клинику. Спустя две недели Абигайль вернулась домой с Генри Джеймсом Робертом. И только муж, преданная служанка и врач знали, что Генри — вовсе не Лорримор. Он был внебрачным сыном семнадцатилетней дочери одной знатной леди и шестнадцатилетнего сына лорда, фамилии которого Мэри не назвала. Абигайль не была беременна. Все было тщательно организовано врачом, которому, надо думать, хорошо заплатили.

— Понятно, — тихо сказала Линда. — Но как в это дело оказалась замешана Мэри Мэйтклифф?

— А ты подумай. Как можно изображать беременность перед личной камеристкой?

— Да, конечно. Глупый вопрос. Но продолжай, пожалуйста.

Кэл поднял голову, вглядываясь в быстро темнеющее небо.

— По иронии судьбы на следующий год Абигайль действительно забеременела, и в марте 1894 года родился Элберт Уильям Джейкоб. Настоящий Лорримор. Увы, было слишком поздно, приходилось по-прежнему хранить тайну. Мальчики подрастали, но Элберт всегда был любимцем родителей, которым не давала покоя мысль о том, что они сами лишили их сына законного наследства. А потом началась война, и Генри ушел служить в армию. Элберт же, перенесший в детстве ревмокардит, был объявлен негодным к строевой. Когда пришло известие о том, что Генри «пропал без вести, возможно, убит», Джон и Абигайль воспользовались случаем и изменили завещание. Доказать, конечно, я ничего не могу, но сильно подозреваю, что их поверенному, который был старым другом семьи, обо всем было известно. Наверняка он посоветовал им, как составить завещание, чтобы в нем не к чему было придраться, на случай, если Генри все же вернется. Думаю, что именно тогда имя твоего деда было стерто с генеалогического древа. Ведь там прослеживалась линия рода Лорриморов, а Генри не был Лорримором по крови. Создается впечатление, что Джон и Абигайль изо всех сил старались исправить дело рук своих. Сделать вид, что Генри и не существовал вовсе. Боюсь, что это рисует моих родных не в очень выгодном свете, хотя вся вина ложится в основном на плечи Джона и Абигайль, а не на Элберта.

— Прошло столько лет, что это уже не так важно, — медленно произнесла Линда. — Но я рада, что наконец узнала правду.

— И правда стоила того?

— Ты имеешь в виду мои ухищрения? — краснея, спросила Линда. — Мне действительно очень неловко. Ричи мне очень симпатичен, но если он узнает, как я его использовала, то просто возненавидит меня.

— Кроме нас двоих, никто ни о чем не знает, так что, если ты сама ему не скажешь, Ричи останется в неведении. Что до меня, то я считаю, пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Ричи будет думать, что ты приехала сюда, чтобы вернуть ему кольцо, а я…

Слова Кэла были прерваны яростной вспышкой молнии и ударом грома. По пыльной земле застучали тяжелые капли дождя.

— Бежим отсюда, — скомандовал Кэл.

Они бок о бок помчались по дорожке, но в это время разверзлись хляби небесные. Хлынувший ливень в мгновение ока промочил обоих до нитки. Струи дождя слепили глаза и не давали дышать.

— Сюда, — позвал Кэл, открывая дверь старой оранжереи и вталкивая Линду внутрь.

Освоившись с полумраком, они оглядели друг друга.

— Да уж, мы с тобой достойная парочка, — засмеялся Кэл.

Его волосы прилипли к голове, а рубашка — к телу. По щекам стекали струйки воды. Линда, однако, была в еще худшем состоянии. Костюм, в который она так тщательно наряжалась, превратился в бесформенную мокрую массу, босоножки погибли безвозвратно, а выбившиеся из прически пряди волос свисали, как крысиные хвостики.

— Жаль, что ты испортила костюм, — как ни в чем не бывало заметил Кэл. — Теперь ты уже не сможешь в нем ехать.

— Ты знаешь, что я уезжаю?

— Я знаю, что ты уже собрала чемодан. — Кэл бросил взгляд на струи воды, хлеставшие по стеклам оранжереи. — Но теперь мы здесь, как в ловушке, и, боюсь, что сегодня тебе отсюда не выбраться.

— Нет, я уеду сегодня, — твердо объявила Линда.

И тут же вздрогнула, ибо, словно в опровержение ее слов, раздался оглушительный раскат грома, и дождь заструился по стеклу с новой силой.

— Если дождь не прекратится, я все равно скоро пойду. Я уже промокла насквозь — хуже не будет.

— Это верно. — Взгляд Кэла задержался на ее груди, обрисованной тонким шелком, и Линда с ужасом почувствовала, как сильно она разволновалась. Обхватив себя руками, словно защищаясь, она попыталась унять дрожь.

— Замерзла? — спросил Кэл.

— Да, — хрипло прошептала девушка, хотя ее дрожь была совсем другого рода.

— Воздух теплый, ты дрожишь из-за мокрой одежды. Почему бы тебе не снять ее?

— Нет, — покачала головой Линда. — Я пойду переодеваться. Мне надо быть к двенадцати в аэропорту.

— Господи, — вздохнул Кэл. — Я хочу, чтобы ты осталась в Лорриморе, но, похоже, единственный способ заставить тебя это сделать — применить силу. Если потребуется, я прижму тебя к себе прямо в мокрой одежде и буду любить до тех пор, пока ты не скажешь «да».

Линда попятилась, натолкнулась на шезлонг и, испуганно остановившись, взмолилась:

— Я не могу здесь остаться!

— Тогда скажи, почему. — Видя, что девушка упрямо молчит, Кэл снова пошел в атаку. — Из-за Ричи? Тут все уладилось. Он звонил утром сообщить, что через несколько недель они с Дианой поженятся.

— Я очень рада, — воскликнула Линда. — Ведь когда я узнала о ребенке, мне стало просто страшно, что Диана из-за меня так напереживалась.

— Не волнуйся, я ее уже успокоил насчет тебя, — улыбнулся Кэл. — У Дианы сейчас другие проблемы. Ее отец уже некоторое время болеет. Сейчас наконец поставили диагноз, и выяснилось, что ему нужно длительное лечение. Родители Дианы не могут мотаться туда-сюда между Лондоном и Давкотом, поэтому они решили продать дом и переселиться в Мэйфэр. Диана страшно расстроилась из-за того, что приходится покидать родное гнездо. Ричи тоже всегда любил Давкот, и я решил подарить им особняк на свадьбу — это будет лучше, чем им обоим жить в Лорриморе.

— Я очень рада за них, — повторила Линда, — но это не изменит моего решения.

Кэл взял ее лицо в руки и пристально заглянул в глаза:

— Готов поклясться, что ты хочешь остаться. Я предложил тебе все, что, как мне казалось, для тебя важно, да вот, видно, ошибся. Я не люблю и не умею просить. Поэтому спрашиваю в последний раз. Если ты и на этот раз скажешь «нет», я признаю свое поражение и отпущу тебя.

Линда храбро встретила его взгляд.

— Прежде, чем я что-либо скажу, мне нужно знать кое-что. Что именно ты сказал обо мне Диане, чтобы она успокоилась?

— Я сказал ей то же, что позднее сказал Ричи: что я влюбился в тебя с первого взгляда и намерен сам на тебе жениться.

— Что? — ахнула Линда.

— Я сказал, что намерен на тебе жениться.

— Нет, первую часть.

Глядя на ее лицо, все в потеках грима и с блестящим носом, Кэл подумал, что в жизни не видел ничего прекраснее.

— Я полюбил тебя с первого взгляда.

Линду затопила такая волна счастья, что на мгновение она лишилась дара речи.

— Почему ты мне раньше этого не сказал? — наконец выдавила она.

— Потому что, хотя ты и обнадеживала меня, например, явно ревновала к Диане, я не был до конца уверен в твоих чувствах и не хотел давать тебе преимущества. Предлагая тебе стать моей невестой, я надеялся, что ты согласишься, и тогда я смог бы начать… Но тебе, похоже, совсем не хотелось знать о моих чувствах. — Кэл помолчал. — В общем, хорошенькую пытку ты мне устроила, моя прелесть. В последний раз спрашиваю: выйдешь за меня замуж?

— Если ты меня любишь, мне все равно, женаты мы или нет.

— Боюсь, мне придется на этом настаивать не только ради собственного удовлетворения, но и ради наших детей.

— Я всегда мечтала иметь двух сыновей и двух дочерей, — мечтательно прошептала Линда.

— Ты так и не дала мне прямого ответа, — нетерпеливо произнес Кэл. — Черт побери, женщина, ты противилась мне с самого начала. Не пора ли уже утихомириться и…

— Я не люблю так просто сдаваться, — лукаво покачала головой Линда. — Кэл… ты что-то говорил о том, что готов любить меня до тех пор, пока я не скажу «да».

Темная бровь Кэла взлетела вверх. Линда приподнялась на цыпочки, легко прикоснулась губами к его губам и шепнула:

— Начни сейчас, и посмотрим, сколько я смогу продержаться.

Он стал страстно ее целовать, и только тут Линда вспомнила, что так и не сказала, как она любит его. А впрочем, сейчас это не имело значения. У них впереди была целая жизнь, прекрасная жизнь, чтобы говорить друг другу о любви.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?