«Игра и реальность»

Кэрол Грейс Игра и реальность

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Это была, наверное, самая красивая свадьба года в Сан-Франциско. Солнце сверкало сквозь готические окна церкви в Наб-Хилле. Воздух был наполнен ароматом роз. По проходу прогуливались гости, подружки невесты, Кэролайн Эванс, и друзья жениха, шейха Тарика Омана. С хоров полились звуки органа, под которые Тарик Оман поднял вуаль и поцеловал невесту.

Едва ли не больше всех восхищалась свадьбой подружка невесты Энн Шеридан, очаровательная девушка с темно-рыжими волосами и нежной кожей, слегка усыпанной веснушками. Какая счастливая ее подруга Кэролайн! И какая красивая сегодня!

Внезапно Энн начала судорожно рыться в своей крохотной сумочке. Ее глаза заблестели, стали влажными, и самые настоящие слезы потекли по щекам. Как некстати разыгрался этот приступ аллергии! Энн не выносила запах некоторых растений, а точнее – пионов и лилий, которые и составляли ее букет. Она предусмотрительно приняла лекарство час назад, перед свадебной церемонией, но, видимо, действие таблетки закончилось. В горле першило, глаза покраснели. Энн еле сдерживалась, чтобы не раскашляться.

Она моргнула и огляделась. Господи, какое счастье, что все смотрят на невесту и никто не видит жуткого состояния девушки в розовом платье. Надо побыстрее выйти на свежий воздух, лучше всего в сад.

Однако все же кое-кто заметил ее слезы. Один из двух братьев-близнецов, шейх Рафик Гарун, неотрывно смотрел на Энн, а не на невесту. Это был мужчина, наделенный экзотической восточной красотой, и знающий об этом. Оба брата увлекались женщинами, но Энн?.. Вряд ли она могла заинтересовать их или уж тем более взволновать. Школьная учительница Энн Шеридан не отличалась ни особенной красотой, ни привлекающим мужчин кокетством. Да она и не стремилась к этому.

Сейчас он внимательно смотрел в ее сторону, и на его лице было написано недоумение. Не может быть, чтобы эту девушку так взволновала свадьба подруги. Она совсем не похожа на сентиментальную барышню.

Энн с досадой заметила, что Рафик смотрит на нее. И это сейчас, в тот момент, когда она вовсю борется с приступом. В конце концов Энн решила, что не будет переживать из-за чужака, который все равно скоро покинет город.

Она еще раз взглянула на его красивое лицо и отвела взгляд. Вздохнув, снова подумала о Кэролайн. Счастливая! Выходит замуж за богатого и любимого, к тому же шейха! Нет, она не завидовала – каждому свое. Они с Кэрри планировали выйти замуж одновременно, но жизнь распорядилась иначе.

Церемония продолжалась, и Энн изо всех сил сдерживала кашель, чтобы не испортить ее.

– С вами все в порядке? – раздался позади глубокий бархатистый голос, а на плечо легла рука, от прикосновения которой по всему ее телу прошла дрожь. Да, это был он!

– О, разумеется, – отозвалась девушка, стараясь не выказать волнения. Называя себя неуклюжей гусыней, она попыталась сбросить его руку.

– Тогда почему вы плачете? Вас растрогала эта красивая свадьба? Кстати, а вы сами замужем? Плакать надо Тарику, это он теряет свободу. Хотя невеста, конечно, красавица, – он добродушно усмехнулся и снял руку с ее плеча, заметив старания Энн избавиться от него. У Энн тут же пропало ощущение тепла и чего-то еще, что она не могла описать… Не могла?

Незнакомец убрал руку в карман, а Энн пожала плечами в ответ на его довольно циничное замечание. Еще один типичный мужской экземпляр с навязчивой идеей собственного превосходства.

– Простите, но вы ошиблись, я не плачу, – начала она, но он не дал закончить.

– Не плачете? – удивленно переспросил шейх.

Энн покачала головой, что, с одной стороны, развеселило, а с другой – раздосадовало его: эта рыжая пытается спорить с ним, противоречить ему, шейху! Он наклонился так низко, что его лицо оказалось почти рядом с ее. Энн старалась не смотреть, но отвести взгляд не смогла, утонув в бездонной глубине его карих глаз. Это были не глаза, а омут!

Рафик протянул руку и вытер ее слезы. Энн вновь ощутила дрожь от этого удивительно нежного прикосновения опытного ловеласа, будто сошедшего со страницы модного журнала. Ее ноги стали ватными, в горле появился ком. Да что с ней такое? Должно быть, это свадьба так повлияла, всколыхнув глубоко запрятанные чувства. А неизвестный красавец здесь совершенно ни при чем!

– И все же это похоже на слезы, – упорно настаивал он, глядя на нее исподлобья. – Вы не очень способная врушка, дорогая, я вас вывел на чистую воду.

Энн глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. Да, музыка, цветы, все замечательно и волнующе, но надо признать, что она разволновалась от прикосновения шейха. Ей надо со всех ног бежать отсюда от этого красавца, от его завораживающего взгляда, нежных прикосновений и настойчивого внимания.

Энн бросало то в жар, то в холод. Она боялась взглянуть на него, боялась встретить его взгляд. Но куда идти? Как незаметно улизнуть отсюда? Да и прилично ли это будет? Все веселятся, непрерывно трещит фотоаппарат… и никто не смотрит на нее… кроме него. Господи, да что же это такое! Почему он не оставит ее? В конце концов, его двоюродный брат только что женился.

Внезапно Энн вспомнила, что он минуту назад назвал ее дорогой! Не хватает, чтобы кто-нибудь слышал это или видел, как его рука лежала на ее плече. А вдруг он догадался, что взволновал ее своим прикосновением? Энн вздохнула: какая же она наивная! Да другая женщина даже внимания не обратила бы на это. Другая, но не она!

– Хорошо, – согласилась Энн. – Вы правы, это слезы, но причину их вы не угадали.

– На самом деле вы должны радоваться, – улыбнулся он. На фоне его бронзовой кожи зубы сверкнули, как перламутр. – Потеряв подругу, вы заполучили шейха в друзья!

– А это хорошо? – спросила она, пытаясь успокоиться. Энн понятия не имела, как вести себя с такими мужчинами. Красивый шейх нуждался в хорошей дозе скромности, только ей вряд ли удастся проучить его.

Энн внутренне собралась. Кэролайн много рассказывала о Тарике, а потом и познакомила ее с ним – скромным, очаровательным мужчиной, который был совершенно не похож на своих кузенов, Рахмана и Рафика Гарунов. Так что Энн не очень хорошо представляла, какими должны быть настоящие шейхи.

– Это очень хорошо! – Он и не пытался скрыть лукавый огонек в глазах.

Флиртует! Энн сразу поняла, что он заигрывает с ней, но не знала, как ему ответить. Она лишь стояла и разглядывала его, как диковинную птицу. Зачем ему это надо? Почему он не подойдет к любой другой подружке невесты? Вон их сколько – хорошеньких, раскованных, знающих, что сказать мужчине. Знающих, как привлечь внимание красавца холостяка. Знающих, как поставить его на место.

Ее мысли прервал фотограф, который попросил всех собраться около церкви, чтобы сделать общий свадебный снимок. Рафик галантно предложил ей руку и повел к гостям. Энн немного напряглась, но тут же расслабилась. Это было бы грубо – вдруг взять и выдернуть руку. Она же не ребенок!

Рафик догадался о ее сомнениях и еще крепче прижал к себе.

– Спокойнее. – Он бросил на нее шутливый взгляд, но Энн уловила в нем что-то такое, что заставило ее затрепетать еще больше. Господи, да что же с нею?!

Он подвел ее к невесте и отошел. Энн спотыкалась на каждом шагу. Она села возле невесты, а он – возле жениха, но, прежде чем появилась вспышка, она глянула в его сторону. И… о боже! Он подмигнул ей, весело и нахально. Энн быстро отвела взгляд.

К счастью, невесте потребовалась помощь, и Энн пошла к Кэролайн, потеряв из виду нахального красавца шейха. Приняв еще одну противоаллергическую пилюлю, Энн почувствовала себя лучше и даже повеселела. Ясно! Наверняка этот красавец – охотник за такими вот дурочками, как она.

Когда пришло время ехать на прием, она села в машину с мамой и тетей Кэролайн. Дамы всю дорогу охали и ахали, обсуждая свадьбу, красоту жениха и невесты, убранство церкви и прочие прелести. Энн с энтузиазмом участвовала в разговоре, пока он не коснулся кузенов жениха – Рафика и Рахмана. Тут она закрыла глаза и, прислонившись к спинке сиденья, размечталась. Об этих двоих она говорить как раз и не хочет. Ей сразу расхотелось куда бы то ни было ехать.

И все же ей пришлось выслушать все, что болтали о семействе шейхов мама и тетя Кэролайн.

– Не кажется ли вам, дамы, что эти близнецы – самые красивые мужчины на свете? Они приехали сюда пять недель назад, и я слышала, что им очень понравилось в Сан-Франциско. Они даже собираются открыть здесь филиал своей фирмы. Они очень богаты, хорошо воспитаны, получили прекрасное образование и, безусловно, будут приняты в обществе.

– Да, потрясающие мужики, – подтвердила тетя Кэролайн со свойственной ей шутливой грубостью. – Будь я на тридцать лет моложе…

И обе женщины залились таким задорным, девичьим смехом, что Энн улыбнулась.

– Энн, дорогая, почему ты молчишь? Ты плохо себя чувствуешь? – вдруг спохватилась мама Кэролайн. – Хотя свадьбы, конечно, всегда очень утомительны. Я тоже устала. Всю следующую неделю буду восстанавливать силы. Но мы почти приехали. Сейчас ты отдохнешь и почувствуешь себя значительно лучше. Молодые заказали великолепный оркестр, а стол обеспечивает лучший в городе ресторатор.

Энн кивнула. Можно не сомневаться, что все будет на высшем уровне. Она прекрасно знала Кэролайн.

Они дружили со школы, вместе мечтая о будущем. Кэролайн еще тогда спланировала свою свадьбу, в особенности туалеты, выбранные в результате просмотра многочисленных журналов. Энн же усердно училась. О свадьбе она тоже думала, но не постоянно, как подруга. Девочки были очень разные, но искренне любили друг друга. Когда они подросли, Кэролайн стала таскать Энн на вечеринки, но та чувствовала себя там неуверенно и скованно, поэтому старалась как можно реже выбираться из дома. Она была умна, начитанна и к тому же красива. Кто же мог составить ей пару?

Но Энн не страдала от одиночества, не завидовала подруге и не ревновала ее. Даже сегодня, в день ее свадьбы. Кэролайн заслужила свое счастье. По иронии судьбы она работала организатором-распорядителем на свадьбах. Устроив бессчетное число свадеб другим, она вложила все свое умение в организацию собственной. Что ж, так и должно было случиться.

Попав на прием, Энн решила веселиться и не уходить домой. К счастью, красавца шейха нигде не было видно, и она воспряла духом. Плохо лишь то, что аллергия, отступив под действием таблеток, уже сотворила свое черное дело – Энн ужасно устала. Хорошо хоть дышать стало легче.

Дом стоял на высоком берегу, возвышаясь над океаном. Вид был изумительный, дул легкий бриз, и гости блаженствовали, попивая шампанское. Энн тоже наслаждалась, прогуливаясь со своим бокалом.

Потом она решила выйти в патио и посидеть среди папоротников. Здесь было очень уютно: она всех слышала и видела, но сама оставалась в тени. Да ей и не хотелось никого видеть рядом. Энн задумалась было, как вдруг рядом зазвучали голоса, которые она сразу узнала.

– Скажи, Кэролайн, – фамильярно спросил мужчина. – Тебе кто-нибудь уже сказал, что ты сегодня особенно красива? Как жаль, что Тарик первый увидел тебя. Счастливчик!

– Я тоже счастлива, Рафик. Очень. Надеюсь, твоя свадьба будет такой же, как и наша с Тариком.

– Только не говори об этом моему отцу. У него навязчивая идея меня женить. А я не горю желанием связывать себя обязательствами, когда вокруг столько красивых женщин. Кстати, скажи, кто твоя подруга?..

– Которая?

– В розовом платье.

– Да они все в розовом, так одеты все подружки невесты.

– Темно-рыжая, с голубыми глазами.

– О, это Энн – моя лучшая подруга. Но предупреждаю, держись от нее подальше, Рафик. Она умная женщина и не подходит для легких отношений. Она не для тебя. – Кэролайн очень удивилась, что кузен ее мужа, записной плейбой, мог обратить внимание на ее скромницу Энн.

– Никогда не поздно перевоспитать кого-то, особенно красивую женщину. Надо бы познакомиться с ней поближе. К тому же, боюсь, моя карьера плейбоя подходит к концу.

– Рафик, у тебя есть Лила. Кстати, познакомь меня с ней.

– Это уже в прошлом. Так где же твоя подруга Энн?

– Еще раз повторяю, она не для тебя. Но, как знаешь… Между прочим, после церкви я ее не видела.

Энн все слышала и была рада, что так хорошо спряталась. Но тут она с наслаждением чихнула. Собеседники охнули. Кэролайн раздвинула листья папоротников и заглянула внутрь.

– Вот ты где! – Они переглянулись с Рафиком, поняв, что их подслушивали, но тут же решили, что ничего плохого не сказали. – Давай, присоединяйся к нам. Ты знакома с этим господином? Это брат моего Тарика – Рафик Гарун.

– Если это можно назвать знакомством, то да. Он выпытывал у меня, почему я плачу. – Энн запнулась. – А я пыталась объяснить, что это не слезы. Ты же знаешь, Кэрри, как я реагирую на некоторые цветы.

Рафик тем временем шагнул к ней и протянул руку. Энн, выбираясь из папоротников, чуть не упала, но вовремя схватила протянутую руку.

– Я счастлив, что вновь встретил вас, Энн, – чинно сказал он, придерживая ее. Она попыталась высвободиться, но безуспешно.

– Ну, все, я покидаю вас, вы уж извините. Я должна попрощаться с гостями. Рафик, помни, что я тебе сказала, – добавила Кэролайн, бросив на него многозначительный взгляд.

Энн хотела тут же идти следом, чтобы пообщаться с теми, кого хорошо знала, но ноги словно окаменели. Ее рука оставалась у шейха, и похоже, он не собирался ее выпускать. Девушка спрашивала себя, почему он стоит здесь, вместо того чтобы танцевать с записными красотками?

– Похоже, вам надо выпить, – вернул ее к действительности голос Рафика. Прищурившись, он внимательно изучал ее лицо…

– Вы правы, я действительно хочу пить.

– Тогда я принесу шампанского и чего-нибудь съестного. Или, может, мы пойдем вместе?

Она кивнула, и они неторопливо пошли к столам.

– Вы сказали, шампанское… Я думала, вы не можете позволить себе это. Или…

– Мы с братом учились в школе-интернате в США, а потом продолжили учебу в университете на Восточном побережье. Ну, и бизнес держит нас здесь. Мы уже стали настоящими американцами и почти не следуем традициям. Не знаю, хорошо это или плохо, – он обезоруживающе улыбнулся и подумал, что впервые женщина заинтересовалась его жизнью. Не его деньгами, а обычаями его родины. Это было интригующе. – Мои родители соблюдают религиозные традиции, но нас с Рахманом не заставляют. Но хватит обо мне. Как вы себя чувствуете?

Энн чувствовала себя много лучше, особенно сейчас, когда слегка перекусила.

– Неплохо. Благодарю вас. Теперь вы можете оставить меня и идти танцевать. Вы ничем мне не обязаны.

– А вы уверены, что не станете снова плакать, как только я отойду?

– Говорю в последний раз – я не плакала. До свидания и спасибо.

– Не стоит благодарить. Вы – подруга Кэролайн, которая теперь моя родственница, а значит…

– Что – значит? Вы всегда заботитесь о друзьях своих родных? Еще раз спасибо за внимание. Я пойду, мне хочется пообщаться со своими знакомыми. – И с этими словами Энн медленно пошла по газону. Она была уверена, что если бы не отошла, то ее напряжение стало бы слишком заметно.

Она начала непринужденно болтать с подругами, все еще чувствуя чары его обаяния. Слава богу, они расстались, и теперь его мужской шарм направлен на других.

Рафик стоял около барной стойки и наблюдал за дамами, которые прогуливались по залу. Сколько красавиц! Но в ушах звучали слова Кэролайн: Энн умная женщина, но держись от нее подальше. Она не для тебя.

Да, Кэролайн права. Энн не в его вкусе. Робкая. Спокойная. Очаровательная. Скромная. Зачем он полез со своими утешениями?

Ну, плачет и плачет, ему-то какое дело? Ухаживать за женщиной, с которой он не собирается вступать ни в какие отношения! Что с ним случилось? Случилось то, что он попал под обаяние этой скромницы! В ней было что-то такое, что заставило дрогнуть его закаленное в любовных битвах сердце. Ее нежное лицо, обрамленное прекрасными темно-рыжими волосами, было таким пленительным, что у Рафика тревожно забилось сердце. Он опять напомнил себе, что Энн Шеридан не его тип. Кроме того, она была подругой его невестки, которую он уважал. Нет, флирт с Энн Шеридан невозможен.

– Привет! – подошел к нему брат-близнец Рахман. – Веселишься? Что это за дама в розовом, около которой ты увивался весь вечер?

– Одна из подружек невесты.

– Это видно, но как ее зовут? Кто она?

– Энн Шеридан, подруга Кэролайн. А тебе-то что?

– Не знаю, так спросил. Я не помню, чтобы она была на предсвадебном обеде. Вообще здесь много прелестных женщин, и она, бесспорно, одна из них. Познакомишь? Я мог бы, конечно, познакомиться и сам. Но может, ты хочешь…

– Исключено. Не мой тип… – успокоил его Рафик. – Но и не твой!

– Пожалуй, ты прав. Но что мы стоим? Вечеринка в разгаре, пойдем танцевать! – И братья растворились в толпе.

Рафик с головой окунулся в веселье, стараясь забыть рыжеволосую подругу невесты. Прочь из головы! Долой с глаз! Но ничего не выходило, более того, он вспоминал все больше подробностей. Какая она хрупкая, какая беззащитная! Ну должен же кто-то заботиться о ней! Хотя почему он? Разве у такой прелестной женщины нет защитника? Не может быть!

Он наблюдал за гостями, которые ели, пили, танцевали, совершенно не волнуясь, что кто-то плачет, пусть даже аллергическими слезами. Но вот музыканты сложили инструменты, и Рафик поднял бокал с шампанским, чтобы произнести тост за кузена и его жену. И вдруг он увидел Энн. Она стояла среди девушек с бокалом шампанского и смотрела на него. Было заметно, что она слегка опьянела, но тем не менее выглядела грустной.

Рафик поймал ее взгляд, и опять его охватило странное чувство. Пожалуй, ей надо принести кусок кекса.

– Рафик, – услышал он свое имя. Кэролайн, сидевшая неподалеку, помахала ему рукой. – Энн не очень хорошо себя чувствует. Не мог бы ты отвезти ее домой?

– Разумеется. А где же она? Я только что ее видел…

– Она уже вышла. Решила поймать такси, но я не уверена, что она доберется без приключений.

– Тогда я пошел за ней.

Выйдя из дома, он подошел к своей машине и подъехал к парадной двери, где, слегка покачиваясь, стояла Энн. Она смущенно посмотрела на него.

– О, – только и смогла произнести она.

– Пошли! – Он обнял ее за талию и повел к машине.

Энн стала вырываться.

– Я жду такси.

– Я и есть такси, – ответил Рафик. – Отвезу вас домой. Приказ Кэролайн.

– В этом нет необходимости, – упорствовала Энн. – Вы не обязаны развозить по домам подвыпивших подружек невесты.

Ей страшно не хотелось быть обязанной этому человеку, считавшему себя благодетелем. С чего бы ему так заботиться о ней? Тем более сейчас, когда она далеко не в лучшем виде.

– Нет, я не поеду с вами. Со мной ничего не случится, если я возьму такси, – повторила Энн упрямо, но видно было, что она держится из последних сил. Ей надо немедленно лечь. У нее кружилась голова, все вокруг плыло.

Рафику надоела эта перебранка. Он легко поднял ее на руки и понес к машине. Какая же она легкая, он нес ее как куклу. И эта кукла еще пыталась вырваться!

Он осторожно посадил ее на сиденье, снял туфли и прикрыл ноги пледом. Энн облегченно вздохнула, уже не осознавая, где находится. Тесные туфли давно просились с ноги, и теперь она блаженно шевелила пальцами.

Подсознательно она отметила, как нежно касался ее этот большой, широкоплечий мужчина. Какие у него ласковые руки!

Он быстро пристегнул ее ремнем безопасности и чуть скользнул рукой по шелку ее корсажа. Энн взволнованно задышала и встретила его веселый взгляд.

– Надо же пристегнуться, – объяснил он. И невинно добавил: – Или вы хотите, чтобы нас оштрафовали?

– Я ничего не имею против.

Но на самом деле Энн внутренне ощетинилась: она не привыкла ни к такому обращению, ни к таким нежным прикосновениям, заставляющим ее трепетать. А может, она напрасно его обвиняет? Виновато шампанское и пилюли. Тогда зачем Рафик согласился отвезти ее, если она ему не нравится? Энн даже испугалась. Нравится? Он просто очень добрый и отзывчивый. Она должна быть ему благодарна.

– Где вы живете? – спросил Рафик.

– В Сансет. – Она неопределенно махнула рукой. – Только знаете… – И тут Энн потеряла связь с реальностью. Правда, где она живет? Такое красивое название, мелькнуло у нее в голове.

– Так где же? Может, Калифорния-стрит? Энн? – тормошил он ее. Но девушка смотрела вперед, не в силах произнести ни слова. Ей было так комфортно, что хотелось остаться здесь навсегда.

Рафик решил ехать в отель, где их семья снимала номера в ожидании, пока закончат благоустраивать их новый дом. Чтобы Энн не уснула, он стал развлекать ее беседой.

– Мы занимаемся бизнесом – отец, мой брат Рахман и я. Я старший, Рахман моложе меня на три минуты. Отец настаивает, чтобы я женился и навсегда осел здесь. Но я не готов к этому, по крайней мере сейчас.

Энн слушала его и думала, что она не сможет ему так же просто рассказать о себе. Постепенно плавная езда, тонкий аромат дорогого парфюма убаюкали ее. Энн почти заснула и уже сквозь сон слышала, как он о чем-то спросил ее.

Рафик спрашивал, может ли она все-таки вспомнить название своей улицы. Но Энн спала, дыша ровно и глубоко. Она соскользнула ниже и вольготно раскинулась на сиденье.

Ясно, набралась! Он вздохнул. Обычно ему известно, где живет дама, с которой он проводит вечер, но это совсем другое дело! Может, вернуться назад и спросить у Кэролайн адрес ее пьяной подруги? Однако он смертельно устал, а перспектива возвращения ему не понравилась. Нет уж, решил ехать в отель, значит, надо ехать.

Он опять вздохнул. Как случилось, что он, любящий погулять и никогда не обременявший себя заботами, взвалил на плечи такой груз? Но осуждать девушку он не станет – со всяким может случиться. Придется взять ее с собой. У них огромные шикарные апартаменты, места хватит. Он предложит Энн кофе, может, она придет в себя, и он тогда отвезет ее домой.

К сожалению, когда они подъехали к отелю, Энн по-прежнему не подавала никаких признаков жизни. Она все так же мирно спала, как у себя дома.

– Приехали, дорогая! – громко сказал Рафик, еще на что-то надеясь. – Будь любезна, открой глазки!

Подождав минуту, он выключил мотор, вышел из машины, взял Энн на руки и пошел к двери.

– Заснула. Укачало в дороге, – объяснил он швейцару. – С ней так бывает. Вы не поставите машину на стоянку?

– Разумеется, сэр, – ответил швейцар, не глядя на них, как будто спящие женщины на руках их постояльцев – обычное явление.

Вестибюль был переполнен. Шикарно одетые мужчины и женщины прогуливались взад-вперед, курили и болтали: в банкетном зале был прием и многие вышли перекурить.

Головы удивленно повернулись, когда в холл вошел элегантный красавец араб, несший на руках рыжеволосую женщину в розовом платье. В холле воцарилась тишина.

– Кто это?

– Один из шейхов, живущих здесь. Он сидит каждый вечер в баре, ты что, не помнишь?

– А она? Я никогда не встречал ее здесь.

– Я тоже… Хотя подожди, не уверен, но кажется, это учительница моей Эмми, Энн Шеридан.

– Энн Шеридан, учительница из Пайнхерста?

– Да, но не уверен… хотя эти рыжие волосы… Нет, пожалуй, это не она. Учительница на руках у плейбоя шейха? Учителя Пайнхерста очень осторожны, они дорожат своей репутацией и… нет, нет, это не она! У них нет ничего общего!

Рафик, который никогда в жизни не делал ничего подобного, почувствовал, что у него горят уши. Есть общее или нет, но факт налицо – он несет Энн Шеридан на руках в свой номер. И попробуй доказать что-нибудь этим снобам! А ведь его помыслы чисты, как у новорожденного. Не оставлять же ее в машине?

Он вздохнул и стал ждать лифт. Ну а как он объяснит своей семье, почему на глазах у всего отеля таскает какую-то девицу?

Однако было слишком поздно что-либо переигрывать. Рафик поднял голову, прищурил глаза и с вызовом оглядел публику. Казалось, прошла вечность, прежде чем подошел лифт, к сожалению не пустой.

– Доброй ночи! – сказал с улыбкой мужчина в темном костюме.

Рафик тоже выдавил улыбку. Почему все так любопытны? Где же хваленая американская выдержка?

– С дамой все в порядке? – спросила элегантная спутница американца, с удивлением глядя на Энн.

– Благодарю за беспокойство, она просто устала, – процедил сквозь зубы Рафик.

– Какие красивые волосы! А вы один из шейхов?

Рафик разозлился не на шутку. Стоило ему снять свой традиционный головной убор, как посыпались вопросы, как будто и без того не видно, что он не американец.

– Вы правы, я шейх Рафик Гарун.

Вот напасть! Ведь он мог солгать, что он доктор и ему поручено доставить заболевшую даму в ее номер или что-нибудь в этом роде. Какое счастье, что им не встретился ни братец, ни отец. Особенно отец, который только сегодня утром опять говорил с ним о женитьбе. И об осторожности. Следует быть осторожным ради их семейного бизнеса. А сегодняшняя история не прибавит ему популярности.

Наконец лифт остановился, и Рафик оказался в своем шикарном просторном и прохладном люксе. Он прошел в спальню и положил Энн на огромную, почти королевскую кровать. Она была спокойна и очень бледна, спала тихо, не шевелясь. Рафик приложил ухо к ее груди и послушал. Нет, дыхание ровное. Видимо, она нуждается именно во сне. Сон ее вылечит. Потом он даст ей кофе, сам выпьет томатного сока с лимоном и перцем, они попрощаются, он выведет ее из отеля и отвезет домой. Кэролайн ничего не узнает.

Он сидел на краю кровати, смотрел на спящую красивую женщину и не знал, что делать дальше. Дама в лифте права – у Энн очень красивые волосы редкого оттенка. Кое-где на ее белом лице были видны веснушки. Безусловно, она очень молода и, по-видимому, невинна…

Хотя вряд ли она так уж молода, если училась в школе вместе с Кэролайн, которой двадцать шесть! Не могла она быть и невинной. Слишком красивая.

Рафик вздохнул. Сколько красивых женщин он знал! Блондинок, брюнеток, рыжеволосых, титулованных и изысканных. На свадьбе у кузена было много красоток, но ни одна из них не могла сравниться с этой необычной девушкой.

Вот она лежит на его кровати: беспомощная, женственная, отданная в его власть, и он, общепризнанный ловелас, боится дотронуться до нее пальцем, как до редкой птицы! Опять вспомнились слова Кэролайн: Рафик, это не твоя женщина. Может, это предупреждение и нестандартность поведения и делают ее такой неотразимой?

Рафик ослабил галстук и судорожно вздохнул: им овладело острое желание прижать Энн к себе. Одного взгляда на кожу девушки было достаточно, чтобы оценить ее эластичность и нежность. Рафик отвернулся, боясь, что не совладает со своим желанием. Ну когда же она проснется? Когда избавит его от этой пытки?

И что же делать, раз она не просыпается? Надо раздеть ее, иначе ей не удастся отдохнуть. Он осторожно перекатил ее на бок, с усилием расстегнул молнию на платье, потом осторожно стянул его и бросил на кресло.

В трусиках-бикини и кружевном бюстгальтере она была еще лучше. Он видел много женских тел, одетых и раздетых, но при одном взгляде на Энн его сердце забилось с бешеной силой. Он не понял, что так подействовало на него – россыпь веснушек на плечах и груди, прекрасная упругая грудь или извилистая линия бедер. Но как бы то ни было, она была беззащитна и потому неприкосновенна. Табу. Но она же не в его вкусе, чуть не простонал он. Прекрасна, чувственна, но не его тип!

Эта ситуация, щекотливая и непривычная, выбивала Рафика из колеи, и тем не менее у него был свой кодекс чести: вести себя с беспомощной женщиной уважительно, заботиться о ней и оказывать помощь. А сейчас ее надо одеть… ну хотя бы в его рубашку. Натянув на нее рубашку, он осторожно расстегнул лифчик и вытащил его снизу, из-под рубашки, потом то же проделал и с трусиками. Она облегченно вздохнула и… не проснулась.

Рафик стоял рядом и смотрел на ее рыжие кудри, разметавшиеся по белой подушке, бледное нежное лицо, очаровательные веснушки и испытывал двойственное чувство – восхищение и желание, чтобы она побыстрее убралась из его кровати, из его номера и, если можно, из его жизни.

Он вышел в гостиную, подошел к окну и стал смотреть вниз, на залитый огнями город, который ему очень нравился. Сейчас он вновь почувствовал, как страшно устал и как хочет спать. Но где лечь, если на его роскошной королевской кровати уже расположилась эта подружка жены его кузена Тарика?

Раздался стук в дверь.

– Что с тобой случилось? Куда ты делся? – В дверях стоял Рахман. – Ты упустил орден подвязки, и поймал его я.

– Спасибо, пригодится в следующий раз, когда будет очередная свадьба в семье шейхов Гарунов. Надеюсь, что не моя.

– Ну нет, ты старший, следовательно, и первый, – ухмыльнулся Рахман.

– Забудь об этом. Мало мне отца. Он в последнее время буквально каждый день говорит о женитьбе. Я уже не знаю, что отвечать.

– Ну, не осуждай его. Кто виноват, что тебе никто не нравится? Тебе, дорогой братец, трудно угодить.

– Ты не прав. Лучше пример мне покажи. – Но это были пустые слова: Рахман еще больше, чем он, увлекался женщинами и ненавидел саму мысль о женитьбе.

– Я с тобой согласен. Однако почему ты не пригласишь меня войти? Я не против выпить кофе.

– О… не сегодня. Я устал, мне завтра надо быть в офисе ровно в девять. – Рафик даже не думал впускать Рахмана. Увидев Энн, брат будет шокирован и может плохо подумать о девушке, а она того не заслуживает… Ее поведение безупречно. Конечно, Рафик не мог полностью поручиться за ее нравственность. Откуда ему знать, как она ведет себя в повседневной жизни. Такие скромницы бывают непредсказуемы, особенно когда их не видят знакомые. К тому же его смущало ее сегодняшнее поведение: не любит ли она выпить?

– Ну, отдыхай, раз так. И все же, почему ты ушел так рано? Я решил, что ты поехал в гольф-клуб, – прислонившись к двери, Рахман пытался заглянуть внутрь.

– Повторяю: мне надо отдохнуть, чтобы завтра быть в форме. Разве ты не знаешь, что отец возложил на меня часть своих обязанностей?

Рахман внимательно посмотрел на брата. Никто не знал Рафика так хорошо, как он. Ох, крутит братец, обманывает его. Что ж, значит есть причина. И тут из спальни раздался тихий звук… как будто кто-то чихнул.

– Что это? – удивился Рахман.

– Ничего, где-то скрипнула дверь.

О, дьявол! А вдруг она подслушивала и теперь выбрала момент, чтобы дать о себе знать? Сейчас она откроет дверь спальни и…

Рахман ухмыльнулся.

– Нет, меня не проведешь. Ты кого-то привел? Скрываешь от меня очередную пассию? Уж не подружка ли это невесты, которую я видел с тобой в саду? Та, в розовом платье и с рыжими волосами? Признавайся!

– Нет! Там никого нет. Спокойной ночи! Увидимся завтра. – С этими словами Рафик буквально вытолкнул брата и запер дверь. Затем решительно пересек комнату и открыл дверь спальни.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Рафик, затаив дыхание, любовался девушкой. Она спала на боку, вытянув руку вдоль кровати. На роскошных рыжих волосах играли блики от настольной лампы. Контуры ее тела удовлетворили бы самого взыскательного скульптора. Если она даже и не для него, она божественно хороша! Но лучше бы она проснулась, оделась и ушла.

Что делать? Рафик так устал, что в голову ничего не приходило. Он пошел в ванну, переоделся в пижаму и, вернувшись в спальню, нерешительно остановился у кровати, с завистью глядя, как она спит.

Спит в его кровати, а он стоит рядом и не знает, где ему сегодня лечь. Наконец его терпение лопнуло, он решительно, но очень осторожно скользнул под одеяло на другой стороне широченной кровати и облегченно закрыл глаза…

Тут зазвонил будильник. Черт бы его побрал, ведь прошло всего пять минут! Увы, было уже утро, а рядом все так же крепко спала Энн.

– Эй, проснись! Уже утро! – Рафик тронул ее за плечо.

Девушка тихо вздохнула, но не проснулась.

Рафик встал, пошел в ванную, а потом надел официальный костюм, сшитый лондонским портным, полосатую рубашку, стильный галстук. Надо оставить ей записку.

«Дорогая Энн…» Нет, это формально. Он скомкал лист и выбросил его в корзинку. «Энн!» Так грубо. И этот лист полетел вслед за первым. Надо проще. «Благодарю за великолепный вечер в твоем обществе. Надеюсь, мы повторим его, когда ты будешь в лучшей форме. Извини, что не отвез тебя домой, но была вполне объяснимая причина. Я перезвоню тебе. Оставляю деньги на такси. Шейх Рафик Гарун».

Энн перевернулась на спину, услышав щелчок закрываемой двери. Она попыталась открыть глаза, но солнце било прямо в лицо. Тогда она закрылась с головой одеялом, чтобы привыкнуть к свету. Неужели утро? Обычно она просыпалась рано, вместе с птицами, которые и будили ее своим пением. Она откинула одеяло, села и посмотрела по сторонам. Вот так кровать! Она такую даже во сне не видела. Боже! На противоположной стороне подушки смяты и откинуто одеяло. Там явно кто-то лежал. Она взяла эту подушку и вдохнула запах – что-то знакомое… Ну да, это его запах, этого плейбоя. Как она очутилась здесь? Кто ее раздел? Как на ней оказалась эта рубашка? Если это он, то… Что было еще? Она нервно вздохнула, пульс участился.

– Эй? – тихо позвала она.

Тишина. Повторила громче. Одна. Посреди комнаты, на кресле, лежало ее розовое платье. Свадьба! Шампанское! Приступ аллергии. Флиртующий шейх! И она, страшно усталая, кашляющая, ослабевшая от двух бокалов шампанского, выпитого после пилюль. Как она не подумала об этой опасной смеси! Но самое страшное было то, что Энн ничего не помнила.

Она подбежала к окну – ничего себе высота! Но до чего красивый вид на Сан-Франциско и на бухту Золотой Рог! К счастью, вряд ли кто-нибудь мог ее увидеть снизу в таком неприглядном виде. Надо переодеться… в надоевшее розовое платье. Как, однако, пахнет эта рубашка. Такого экзотического тонкого аромата она не ощущала ни разу в жизни.

У нее разболелась голова, но придется терпеть. Где же ее сумочка? Там должны быть таблетки. А туфли?

Энн вышла в гостиную, взяла трубку и набрала номер администратора.

– Доброе утро, скажите, где я?

– Апартаменты 2004, принадлежат шейху Гаруну.

– Спасибо.

И тут она увидела записку. Слова заплясали у нее перед глазами. Память вернула картины вчерашнего вечера.

Великолепный вечер, увидимся позже…

Боже! Что за «вполне объяснимая причина»? Она села в кресло и стала вспоминать. Постепенно все прояснилось. Красивый мужчина, друг жениха, спрашивает у нее, почему она плачет. Потом она случайно слышит его разговор с Кэролайн. Потом он приносит ей шампанское… Потом она едва не падает в обморок, уходит и пытается поймать такси. Он оказывается рядом и предлагает отвезти ее домой. И вот она уже в машине… Дальше – темнота.

Но где же этот шейх? Он явно хотел соблазнить ее, чтобы добавить к своему списку побед очередную жертву. Ее вдруг поразила мысль: а было ли что-нибудь между ними? Как она узнает? Энн в свои двадцать восемь еще не знала мужчин и не имела представления, как чувствуют себя после ночи любви. У нее страшно болела голова, навалилась слабость. С нее сняли лифчик, трусики… Неужели он? Что еще было между ними? Как она могла поехать с ним сюда, в этот роскошный отель?

Она прошла в ванную. Зеркала слегка запотели, и в воздухе стоял терпкий аромат мужского парфюма. Значит, он ушел совсем недавно, оставив эту записку и деньги, как какой-нибудь… Энн даже зажмурилась от негодования. За кого он ее принимает? Надо немедленно выяснить, что было. Но где его найти? Найти, чтобы больше никогда не видеть. Но где ее туфли и сумочка? В сумочке деньги, ключи, косметика. Энн подошла к огромному встроенному шкафу и стала рассматривать его содержимое. Все мужское.

Она глубоко вздохнула, взяла лежащий на столе его личный календарь с грифом фирмы и номером телефона. Ее ладони вспотели. Что она скажет? Как вы смели воспользоваться моим беспомощным состоянием? Где мои туфли и сумочка? Что случилось со мной? И?.. Никогда не хочу видеть вас снова…

Что он ответит? Но разве можно обсуждать такие вещи по телефону? Надо смотреть ему в глаза, они не смогут солгать.

Энн положила трубку. И тут она подумала, что могла оставить свои вещи на приеме. Она спросила у администратора номер телефона банкетного зала. Дрожащими руками набрала номер, но там вежливо ответили, что никаких забытых вещей у них нет.

– Сумочка была с вами, когда вы садились в машину к иностранному джентльмену, – сообщила экономка.

Иностранный джентльмен! Значит, ее сумочка и туфли остались в его машине?

Что ж, придется ехать в офис. Взяв деньги, которые она сначала не хотела тратить, Энн как была, босая, вышла из номера. А что ей оставалось делать? Потом она вернет его подачку.

Высоко подняв голову, она шла, как и следует женщине, которая провела ночь с богатым шейхом. На нее удивленно смотрели: не каждый день увидишь босую красавицу в розовом платье подружки невесты.

Она вышла из отеля и поймала такси. Таксист бросил на нее быстрый взгляд, когда она назвала адрес офиса Гарунов. Она вручила ему стодолларовую купюру, и водитель с недовольным видом отсчитал сдачу, но лицо его просветлело, когда он получил щедрые чаевые.

Она стояла перед крутящимися дверьми офиса на Монтгомери-стрит, в центре финансового центра Сан-Франциско, босая, полуодетая и дрожала от страха. Хватит ли у нее мужества для того, что она собирается сделать? Спросить, глядя в лицо, что между ними произошло?

Хватит! У нее нет выбора. Энн подняла голову, расправила плечи и вошла. Офис находился на четырнадцатом этаже. Стены после недавнего ремонта, были увешаны коврами и картинами. Секретарь удивленно посмотрела на нее. Такой необычный посетитель – не частое явление.

– Я – Энн Шеридан, мне нужно увидеть господина Рафика Гаруна, – сказала Энн, призвав на помощь все свое мужество.

– О… Да. У вас назначено? – спросила секретарь. Босая женщина в вечернем платье просит встречи с ее хозяином, шейхом Гаруном?

– Нет… Но мне нужно видеть его, – с нажимом сказала Энн.

– Сейчас посмотрю, на месте ли он. Вы пока присядьте.

Она так волновалась, что была не в состоянии сидеть. Присмотревшись, Энн заметила, что картины на стенах – это прекрасно выполненные портреты выдающихся шейхов в традиционных национальных одеждах. В этот момент за спиной послышались мужские голоса. Обернувшись, Энн увидела пожилого джентльмена, одетого в джинсы и модную рубашку, напоминавшего одного из шейхов на портрете. Он беседовал с каким-то господином.

– Вы кого-то ждете? – поинтересовался он у Энн. – Могу ли я вам помочь, дорогая?

Энн с трудом произнесла:

– Мне нужно увидеть Рафика Гаруна.

Старик пристально посмотрел на ее ноги и поджал губы. Просьба молодой леди показалась ему необычной. Что общего у его сына с этой странной девушкой?

– Где мой сын? – спросил старик у секретаря. Та заметалась между телефоном и старым шейхом.

– Я… я полагаю, он у себя.

– Так чего же вы ждете? Потрудитесь доложить мистеру Гаруну, что его хочет видеть эта молодая леди.

– Слушаю, сэр. – С этими словами она вскочила из-за стола и позвала Энн за собой. Подойдя к угловому офису, она открыла дверь и пропустила девушку вперед.

Рафик сидел за громадным столом и разговаривал по телефону.

Энн посмотрела на него и сжалась. Бог мой! Как великолепно он выглядит! Прекрасный костюм, рубашка, галстук – все дорогое, со вкусом подобранное. Холеное красивое лицо, точеные руки, небрежно играющие карандашом. И этот холодный взгляд! Хватит ли у нее мужества задать свои дурацкие вопросы? Может, повернуться и уйти? А сумочка и туфли?

– Конечно, я буду у себя. Вся наша семья будет рада. Мы собираемся здесь обосноваться, поэтому нам дорога любая возможность познакомиться с известными фамилиями Сан-Франциско. Нет, женщин знакомых у меня практически нет. У меня сейчас много дел. Отец поручил мне… – Рафик, увидев ее, прикрыл ладонью трубку и вопросительно поднял брови.

Энн горько усмехнулась. У него нет знакомых женщин, и он притащил к себе в номер ее! Его слова поразили ее до глубины души, и она задрожала от холода и унижения. Но теперь она не уйдет, пока не узнает всей правды, чего бы ей это ни стоило.

– Кого я вижу! Как тебе удалось перебраться из моей комнаты сюда? – Его тон не понравился ей, можно подумать, что она сама пришла к нему в комнату, а не он притащил ее беспомощную и больную! Она задрожала сильнее и, глядя на роскошный ковер под ногами, подумала, как хорошо было бы завернуться в него…

Но он сделал знак рукой, чтобы она присела, и продолжил свой телефонный разговор:

– Так, значит, вы меня видели?.. Нет, я не знаю эту женщину. Не стоит больше обсуждать этот вопрос. Прошу меня извинить, больше говорить не могу… Да, да, я согласен. Кстати, моя семья очень осторожно заводит знакомства, особенно среди людей, репутация которых могла бы бросить тень на нас и наш бизнес. Всего доброго, до встречи. – И он повесил трубку.

Энн продолжала молча разглядывать его, вновь попадая под власть его обаяния и шарма. Это бронзовое лицо, смоляные волосы, белозубая улыбка неотразимы, во всяком случае в ее глазах.

– Значит, это вы! – Он встал из-за стола и засунул руки в карманы. Однако Энн не показалось, что он удивлен. Не было в его лице и смущения. Разумеется, шейхов обучают выходить с достоинством из различных ситуаций. Хладнокровно, не показывая своих чувств, но учтиво. – Приятно видеть тебя снова… Энн.

Он даже помнит ее имя?! Начало неплохое.

– Вы можете сказать, что произошло между нами прошлой ночью? – выпалила она.

– Произошло? Между мной и тобой?

– Именно!

– Ты очень хочешь это знать?

– Я должна это знать!

– Тогда открою тебе ужасную тайну: ты напилась, – с сарказмом произнес он. – Но это могло случиться с каждым, и нечего беспокоиться.

– Не беспокоиться? Я села в вашу машину, я спала в вашей кровати – раздетая, в чужой рубашке. Нечего беспокоиться?

– Но у меня не было другого выхода, поверь мне. Не оставлять же тебя на улице, тем более я выполнял просьбу Кэролайн.

– Кэролайн попросила отвезти меня в отель и уложить спать в вашу кровать?

– Ну зачем так прямолинейно? Попросила отвезти тебя домой, но адрес она не сказала, а ты была уже не в состоянии говорить. Ты спала все время, пока я вез тебя в отель. Потом я уложил тебя в постель, ну и так далее…

– И это все?.. – уточнила Энн, не в силах поверить в правдивость его слов. – А как я разделась? Кто меня переодел?

Рафик поднял руки.

– Сдаюсь, виноват. Но ты выглядела так неуютно в своем розовом платье. Видно было, что оно тебя стесняет, и я взял на себя смелость переодеть тебя, но поверь… я был очень деликатен. Это все. – Он бросил на нее долгий пытливый взгляд, стараясь скрыть улыбку. – Ну, пойми, ты была как в коконе. Но я вел себя по-джентльменски. Ты должна мне верить.

– Джентльмен разбудил бы меня…

Он покачал головой.

– Пытался, дорогая. Пытался, но ты спала как убитая. Теперь скажи: случалось ли с тобой такое раньше?

– Впервые! И впервые меня вот так затащили в отель и… и…

– Ну что ж, так все и было. Затащил и спас тебя от какого-нибудь несчастного случая, окажись ты в такси.

Но Энн все еще не знала, верить ему или нет.

– Где моя сумочка и туфли?

– Они должны быть в машине. Я забыл их там вчера вечером. Сейчас пошлю кого-нибудь, и их принесут. Если тебе холодно, возьми мой пиджак. Ты выглядишь… – он бросил на нее взгляд, – замерзшей.

Подойдя к стенному шкафу, Рафик достал мягкий кашемировый пиджак и набросил ей на плечи, коснувшись руками ее кожи. Он тут же вспомнил, как раздевал это роскошное тело, как дотрагивался до нежной усыпанной веснушками шеи…

Она было дернулась, но осталась стоять на месте. Он пожал плечами, вернулся за стол и, глядя на нее, рассмеялся.

– Вы думаете, это смешно? Торчать перед вами без обуви и почти раздетой? И так ехать в такси? И в таком виде предстать перед вашим отцом? Что он мог обо мне подумать?

– Не беспокойся, – сказал он.

– Откровенно говоря, я и не беспокоюсь, – усмехнулась она. – Может, это мое хобби, разгуливать в полуголом виде.

– Поверь, никто ничего не скажет. Разве что мой отец и брат. Они очень подозрительные типы и могут подумать что-нибудь нехорошее. Но пойми, они беспокоятся о нашей репутации в этом городе. А если ты им ничего не скажешь…

– Что я могу им сказать, если я ничего не знаю? – перебила его Энн.

– Ты должна верить мне, что ничего не было.

Верить ему? Верить богатому восточному шейху, плейбою, флиртующему почти с каждой встречной?

Несколько минут спустя появился посыльный с ее туфлями и сумочкой. Энн поняла, что так и не получила вразумительный ответ на свой вопрос. Он просто смеется над ней!

– И все-таки я не поняла: что произошло?

– Ты и я провели самую невероятную ночь в своей жизни. По крайней мере я, – сказал он невозмутимо.

– Я не верю в это, – прошептала она.

– Почему же? Разве я не нравлюсь тебе? – Рафик насмешливо сощурил глаза.

Она украдкой взглянула на него. Он, безусловно, обаятелен, красив и может заинтересовать любую женщину. В том числе и ее. Более того, Энн считает, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого она встречала в своей жизни, но это не значит… Что не значит? Она не могла ответить на этот вопрос даже самой себе. Боялась. Мысль о том, что она могла заниматься с ним любовью, заставляла ее трепетать.

Энн вспыхнула как солома от огня. Господи, разумеется, он знает силу своего мужского обаяния и дразнит ее!

– О, конечно, вы очень привлекательны. И способны увлечь. Я тоже постараюсь запомнить эту ночь, хотя это будет сложно.

– Вот это мне нравится, – обворожительно улыбаясь, сказал он. – Мы могли бы повторить все снова, когда ты будешь в состоянии.

– Подождите-ка, вы что, думаете, я была пьяна? Да нет же, господи! Нет! Я приняла противоаллергические таблетки, и в сочетании с двумя бокалами шампанского получилась гремучая смесь, которая и усыпила меня. Я совершила ошибку, забыв, что нельзя принимать это лекарство с алкоголем. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне как о пьянчужке, которая может лечь в постель с незнакомым человеком!

– Значит, ты не можешь лечь в постель с незнакомым человеком, даже если он тебе очень нравится? У тебя такие твердые принципы? – спросил он. – Как жаль!

Энн открыла рот, желая достойно ему ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Она не умела вот так запросто болтать с мужчинами о сексе… тем более с такими, как Рафик, который наверняка не знал себе равных в подобных беседах. Большой опыт общения с женщинами позволял ему с достоинством выходить из любого положения. Энн, наоборот, не имела никакого опыта. Рафик и в повседневной жизни старался все обратить в шутку. Энн же все воспринимала очень серьезно. И сейчас она поняла: чтобы быть с ним наравне, надо набраться опыта. Но где его взять? Не ложиться же в постель с первым встречным.

К счастью, снова зазвонил телефон, и Рафик начал беседовать, словно ее здесь и не было. Энн догадалась, что это тонкий маневр – дать ей успокоиться и в то же время избежать дальнейших вопросов.

Она присела в уютное кресло, но лучше себя не почувствовала. Чистюля и аккуратистка, сейчас она ощущала себя довольно мерзко. Платье, которое она носила второй день, казалось, колет кожу и невероятно ее раздражает, тем более она замерзла. Правда, ее грел пиджак, наброшенный на плечи, – от него струился аромат, необычный и опьяняющий… запах этого ловеласа, запах, который сводил ее с ума, волновал и дурманил.

Надо уходить! Надо уходить! Туфли и сумочка уже с ней, но она не трогалась с места. В дверь постучали. Рафик повесил трубку, а Энн встала. Вошел старый шейх.

– Энн, это мой отец, Массуд Гарун.

Энн вежливо напомнила, что они уже виделись в приемной.

– Ответь мне, сын мой, кто эта прелестная леди? Мне кажется, я ее видел, но не могу припомнить, где именно. Вы простите старику его забывчивость, моя дорогая?

– Это Энн, Энн Шеридан, подружка невесты Тарика Омана, вы видели ее вчера на их свадьбе, отец.

– О, ну да, теперь вспомнил. Замечательно увидеть вас снова! – Казалось, старый шейх искренне обрадовался.

Энн снова сказала что-то вежливое. Какой обаятельный старый джентльмен. Пожалуй, Рафик даже уступает ему в обаянии. У старика кроме красоты было какое-то внутреннее благородство. Энн это сразу почувствовала. Хотя, возможно, Рафик с годами тоже приобретет его, только она этого не увидит.

– Я ухожу, не буду отвлекать вас от беседы, очевидно очень важной, – сказал отец Рафика. – Представляю, как много вам надо обсудить. Молодежь! Кстати, Рафик, не забудь пригласить молодую леди на бал, который мы скоро даем. Мы недавно живем в этом прекрасном городе и хотели бы расширить круг наших знакомств.

Рафик удивленно посмотрел на отца. Вот так сюрприз!

Но он быстро нашелся.

– Что ж, отец, думаю, Энн окажет честь быть нашей гостьей. Я включу мисс Шеридан в список и пошлю ей официальное приглашение.

Массуд довольно улыбнулся и вышел из комнаты. Его миссия была окончена.

– Можете не беспокоиться, – сказала Энн, как только за стариком закрылась дверь. – У меня нет желания идти на ваш бал или прием, как там он называется. Мне уже и так хватит впечатлений на год вперед.

– Понимаю это как нежелание видеть меня? – подколол ее Рафик, чувствуя, однако, облегчение от ее отказа. – Что ж, я передам отцу, что Энн Шеридан не может удостоить нас чести присутствовать на гала-приеме шейхов из рода Гарун.

Рафик вздохнул. Он-то знал, что поводом для приема является неистребимое желание отца найти ему невесту. Рафику совершенно не нравилась эта идея: почему он должен жениться первым, а не Рахман? Рахман будет играть в гольф, развлекаться с красивыми женщинами, а он, Рафик, женится и будет привязан на всю жизнь к одной, пусть даже очень красивой, женщине?

И еще бизнес на него повесят. Он и так много работает в последнее время. И бизнес их процветает.

Но жениться он не хочет! Нет такой женщины, с которой он мог бы провести всю оставшуюся жизнь. Нет! Он готов отправиться в ад, но не под венец. К тому же однажды он уже сделал попытку. Даже был помолвлен. Но ничего хорошего из этого не вышло.

Рафик задумчиво смотрел на Энн, отмечая, как она хороша, как благородна. Но все же не в его вкусе.

– Мой шофер отвезет тебя домой, – сказал он наконец. – Он будет ждать у центрального входа. – Рафик подошел к ней, приобнял и небрежно чмокнул в щеку. Но Энн неожиданно повернулась, и их губы встретились.

Рафик почувствовал, что катится вниз, но остановиться не может. Он не отрывал губ, инстинктивно положив одну руку ей на плечо, а другую на затылок. Он чувствовал, что она задыхается и дрожит, и слегка отпустил ее, но окончательно не разомкнул объятий. Обыкновенный поцелуй, а поднял такую бурю эмоций! – усмехнулся он про себя, искренне удивленный своей реакцией.

Он выпустил ее на волю, заметив, что она стала такого же цвета, что и ее платье.

– Как вы посмели! – выдохнула она.

– Как я посмел? Но после нашей незабываемой ночи это пустяк, дорогая. И потом – что такое поцелуй? Просто знак прощания. И ничего больше.

– Ничего? – Она резко развернулась, смерила его гневным взглядом и направилась к двери, но прежде, чем выйти, швырнула через всю комнату ком смятых купюр – сдачу от поездки в такси. – Возьмите! Это сдача, но я верну всю сумму!

– Энн, подожди! Мне не нужны эти деньги, как и те, что ты собираешься вернуть.

– Но я тоже не нуждаюсь в ваших! И больше не хочу вас видеть!

– Да подожди ты минутку! – Он не мог отпустить ее в таком состоянии. Неужели она все-таки думает, что он соблазнил ее? Это задевало его честь, как джентльмена и мужчины. – Энн, ничего не было в ту ночь, я пошутил, неужели ты не поняла? Какая наивная!

Она внимательно посмотрела на него, кивнула и вышла из офиса.

Рафик бессильно рухнул в кресло. Что за девушка?! В дверь снова постучали, и вошел Рахман. Присев на край стола, брат наблюдал за Рафиком одновременно с любопытством и насмешкой.

– Ну что, пойман?

– Не уверен, – ответил Рафик. – И отец тоже как-то странно смотрит на меня. Но я так просто не дамся. Не нравятся мне такие, как она.

– Ты уверен, что не нравятся? Ведь это она была у тебя прошлой ночью? И сегодня пришла. И на балу ты с ней беседовал? Эта девушка в розовом – опасная штучка, поверь мне, такие берут мертвой хваткой. Неужели между вами ничего не было? – не унимался Рахман.

Рафик вздохнул.

– Подумать только, мне никто не верит. Даже родной брат считает скотиной, если допускает мысль, что я мог бы так поступить с женщиной, которой стало плохо! Да что, в самом деле, происходит?

– Ладно, ладно, успокойся. Кстати, отец сказал, что пригласил ее на прием, – пошел на мировую Рахман.

– Он пригласил, но она сказала мне, что не придет. Она умная, деликатная и воспитанная девушка. Но это ничего не меняет.

– И что ты собираешься делать?

– Ничего. Я не влюблен, она меня не интересует как женщина. К тому же она и сама не хочет меня видеть. Энн – уже история.

– Одна ночь, и все?

– Какая ночь? Да ты что, в самом деле! Даже если б я хотел, то не смог бы. Ну, хватит! – Рафик больше не хотел даже думать об этой странной девице! Но его тем не менее не оставляла мысль об их поцелуе. – Рахман! Разве ты не слышал: она не желает меня видеть, как и я ее.

– Можно подумать, что такой пустяк, как сопротивление женщины, остановит моего брата. Тебе же нравится принимать вызов!

– Энн Шеридан – необычная дичь. Она слишком серьезна для простой интрижки. Это каменная стена, которую надо брать только приступом. Но, скажу тебе, целовать ее – большое удовольствие. Я давно не испытывал такого чувства. Ее губы нежны, как лепестки розы, и она очень чувственна. Я это сразу почувствовал – во всяком случае, сравнить ее я ни с кем не могу.

– Так чего ты боишься, действуй! Любая стена, между прочим, имеет цену. Какая женщина устоит перед деньгами? А она вряд ли очень богата.

– Ха! Видишь, на полу валяются деньги? Она бросила! Нет, ее не купишь. Хотя, если речь пойдет о больших деньгах… Кроме того…

– Кроме чего? – перебил его Рахман. – Боишься запутаться в ее юбке серьезно? Дорогой, ты неравнодушен к ней, я это понял еще вчера. И не пытайся меня разуверить… меня, твоего двойника.

– Мало у меня проблем! Хватает и отца, который не дает покоя с женитьбой, так еще ты!..

– Послушай, что я тебе скажу. У меня появилась идея. Надо разыграть всех, в том числе и отца.

– Как это? – недоверчиво спросил Рафик. Порой его братцу приходят замечательные мысли в голову. Интересно, что он придумал сейчас?

– Ты находишь женщину, которая сыграет роль твоей невесты. Отец успокоится и перестанет точить тебя. Какое-то время вы будете разыгрывать роли, ну а потом что-нибудь придумаешь… Ну, как?

– И где мы найдем такую женщину? – недоуменно спросил Рафик.

– Не знаешь? Не догадываешься? Где же твое охотничье чутье?

– Не понимаю…

– Ну, а твоя дама в розовом? Разве она не подходит на эту роль? По-моему, вполне. Хороша собой, умна, образованна.

– Она? Да ты что! Она же не хочет меня видеть, а ты предлагаешь такое?! – Рафик свирепо посмотрел на брата.

– И все-таки надо попробовать! Подумай, как сделать так, чтобы она захотела! Говоришь, швырнула деньги? Значит, разозлилась. Значит, ты ей нравишься, черт побери!

– Ты называешь это «разозлилась»? Огонь и пламя, рыжая фурия, бешеная лошадь – вот как она выглядела!

Рахман хохотнул.

– Похоже все-таки, что это твой тип. Она очень интересная женщина, и ей очень идет твой пиджак! Ну, если она тебя не интересует, тогда я беру на себя покорение этого необыкновенного женского экземпляра, согласен? – Рахман сощурился и в упор посмотрел на него.

– Ты? Не смей даже думать об этом!

– Почему бы мне и не подумать, если не хочешь думать ты? Иди к ней и попроси, приказываю тебе!

Когда Рафик отказывался принять вызов? Особенно если вызов шел от брата?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

И через пять дней Энн все еще не забыла неприятную встречу с шейхом в его офисе. Как же ее унизили! Но и она хороша! Накричала, распсиховалась, швырнула деньги… Хотя это он спровоцировал ее своими непристойными намеками. Она сделала вид, что поверила его объяснениям, но… как он целуется! Она до сих пор во власти этого поцелуя, поцелуя ловеласа! Ей было стыдно за свою реакцию. Она показала свои чувства, и он наверняка понял, что ей нравится целоваться с ним… Фу!

Когда она возвращалась домой в его автомобиле, губы ее горели, а тело пылало и жаждало невиданных доселе ласк! И вот уже пять дней она думает только об этом. Ну, хватит. Нужно успокоиться.

Энн жила в маленьком домике, который купили ей родители. При доме был сад, благоустройству которого Энн отдавала все свободное время. У нее были грандиозные планы сделать из этого сада нечто совершенно особенное. Она находила редкие саженцы, следила за их ростом, состоянием почвы.

И вот сейчас Энн решила составить план будущих преобразований. Она надела рабочий халат, старые кроссовки и вышла в свой сад.

Она пересаживала саженец дуба, когда услышала, что кто-то ее зовет. Вытерев грязные руки о тряпку, Энн пошла к калитке.

Это был он. Господи, откуда он взялся? Они некоторое время молча смотрели друг на друга. Ну, конечно, пиджак! Ему нужен пиджак. Пиджак, но не она.

Энн смотрела на него с тоской. Как он хорош! Костюм сидел как влитой, галстук, рубашка – все смотрелось идеально. Черные блестящие волосы обрамляли холеное, чисто выбритое, самодовольное лицо. Немудрено, что она попалась на его крючок.

– Здравствуйте, – подавленно сказала Энн.

– Я решил, что ты должна быть дома. Мне хочется думать, что ты огорчена.

– Огорчена? Чем?

– Ну хотя бы тем, что накричала тогда и швырнула в меня моими же деньгами. Могу я войти? – Он подергал калитку за ручку.

Ей хотелось сказать «нет», хотелось, чтобы калитка была высотой с дерево и закрывала ее от этого мужчины. Но ничего не оставалось, как впустить его. Рафик тут же буквально ворвался внутрь. Энн только захлопала ресницами.

– Подождите здесь, я сейчас принесу…

– Что принесешь?

– Ваш пиджак, вы же за ним пришли?

– Нет. С чего ты взяла, что мне нужен этот пиджак? Он у меня не один.

Рафик стоял около кустика лаванды и смотрел на нее своим обволакивающим взором. Как же она хороша сейчас, с растрепанными рыжими волосами, прилипшими ко лбу, и глазами, мечущими молнии.

– Вот чем ты занимаешься в свободное время! Любишь копаться в земле? – Он сорвал веточку лаванды и украсил свой пиджак, засунув ее в нагрудный карман.

– Как видите, люблю. Это отвлекает от дурных мыслей. Что вам здесь нужно? Зачем вы пришли?

– Хороший вопрос. Но может, предложишь мне сесть?

Энн не без удовольствия отметила, что у нее в саду он выглядит далеко не так самоуверенно, как у себя в офисе. Он даже как будто чем-то озабочен. Интересно, что это его так взволновало? Уж не раскаяние ли? Очень хорошо, что сегодня они на ее территории. Посмотрим, мистер плейбой. Кроме пиджака, ему здесь больше ничего не светит.

Энн спокойно пошла вперед, не заботясь, идет ли он следом. Она подошла к лавочке и царственным жестом пригласила его сесть, сама же уселась на маленький деревянный стульчик рядом.

– Энн, извини, что предварительно не позвонил. Вернее, я звонил, но никто не ответил. Я спросил адрес у мамы Кэролайн, и она мне его с большой неохотой, но дала. – Он выдержал паузу. – Я приехал, потому что мне нужно с тобой поговорить. И пиджак здесь ни при чем.

– Тем лучше. Не придется отправлять его почтой.

Рафик глубоко вздохнул и начал:

– Выслушай меня, Энн. – Он огляделся. – Я думал, ты аллергик. Как ты работаешь здесь?

– Да, аллергик. Но это аллергия лишь на некоторые цветы, которых здесь нет. А так я в порядке.

– Да, выглядишь ты очень хорошо. Я в первый раз вижу молодую красивую леди, которая копается в земле… и не боится испачкать руки… Ты что, не можешь нанять садовника?

– Могу. Но не хочу. Мне нравится все делать самой. К тому же земля полезна для рук.

– Значит, ты каждый день работаешь здесь? – Вопрос показался ей невинным, но глаза сверкнули – он смеется над ней!

Энн вспыхнула. Сидит у нее в саду и еще дразнит! Наглец! Пришел без звонка. Позволяет себе задавать ей двусмысленные вопросы. Смотрит на нее оценивающим взглядом. А она молчит и ничего не делает, чтобы поставить его на место… Все это проносилось в голове, а она продолжала молчать.

– Физическая работа полезна всем. Это лекарство не стоит ни гроша. Но вам, я думаю, физический труд противопоказан по причине отсутствия его необходимости. Ведь к вашим услугам медицинские светила, спортивные площадки и лучшие курорты мира.

– Энн, ты не права, оценивая меня так.

– Ну, по большому счету меня не очень интересует ваше здоровье. Так зачем вы все-таки пришли?

– У меня два вопроса. Ты точно не пойдешь на прием, о котором говорил мой отец? Может, сменишь гнев на милость и почтишь нас своим присутствием?

– И вы проделали такой путь, чтобы задать мне этот вопрос?

– Я же сказал, что твой телефон не отвечал.

– Что ж, ответ в любом случае будет прежним.

– Ты так жестока! А ведь это предложение исходит не от меня, а от моего отца, старого, уважаемого человека.

Энн не ожидала, что он приплетет сюда отца, и теперь не знала, что ответить. Если честно, его настойчивость ее удивила. Однако следующие слова и вовсе повергли в шок:

– И мне нужна невеста.

Она открыла рот. Ему нужна невеста? Да хоть белый слон! Она-то при чем?

– Удачи! А при чем здесь я? Вы хотите, чтобы я нашла вам невесту?

– Ты не так поняла. Многие женщины находят меня достойным их внимания, – заметил он.

– Вот и попросите их!

– Ты не дослушала. Я говорю не о настоящей невесте. Дело в том, что мне тридцать один год и отец настаивает, чтобы я женился. Ты можешь спасти меня от этого, если сыграешь роль моей невесты. Он успокоится на время, а потом мы как-нибудь решим проблему. Я согласен заплатить любую сумму.

– Зачем вы предлагаете это мне, когда вами интересуется столько женщин?

– Все так, но у меня здесь не так уж и много знакомых, а те, кто мог бы помочь, замужем или не пойдут на это. Я очень прошу тебя, хотя бы на один вечер, стань моей невестой. Предстоящий бал как раз подходит для этого. Ну, Энн?

– Значит, женщины вашего круга не подходят на эту роль? И разве ваша семья сможет поверить, что я – ваша невеста? Нет уж, увольте. – Энн снисходительно посмотрела на Рафика, гордясь, что все-таки поставила на место этого красавца, который даже не подумал о ее чувствах. Невеста на один день – как мило!

– Что ж, сдаюсь. Очевидно, я заслужил твой отказ. – Рафик стал серьезен. – На самом деле я еще никого не просил об этом. Я в городе новичок, и все знакомые женщины – это знакомые всей семьи. – Он замолчал, медленно обводя взглядом сад.

Энн терпеливо ждала, пока он заговорит, но терпению быстро пришел конец. У нее столько дел. Его присутствие смущало и отвлекало ее. Опять вспомнился поцелуй, и мурашки пробежали по коже. Чтобы не смотреть на него, она принялась обрывать засохшие листья с яблони.

– И я подумал, что, может, ты… выручишь меня?

– Но почему я должна выручать вас? Кто вы мне? Я вас совсем не знаю. Да и знать не хочу.

– Значит, я зря надеялся. Мне показалось…

– Что вам показалось? Вы привыкли не знать ни в чем отказа, играя на своем обаянии и богатстве. Вам стоит только захотеть, и к вашим услугам все, даже… садовник.

– Ты права, у меня есть все, я ни в чем не нуждаюсь, – сказал он.

Энн усмехнулась. Вот-вот, поэтому он считает, что стоит ему захотеть, и она согласится на любое его абсурдное требование.

– У меня нет и десятой доли того, что имеете вы. Но зато у меня есть то, что дает максимум счастья, – работа, дом, сад, маленький прудик, где живут мои любимые птицы. И мне этого хватает.

– Ладно, будем считать, что я тебе ничего не говорил, а то еще подумаешь, что я навязываюсь.

– Я так не думаю.

– И все-таки я не могу уйти вот так… после той ночи, которая, как мне показалось, сблизила нас. Ты так не считаешь? Мне так нужна ты… то есть твоя помощь. – Он выжидающе замолчал.

– Но вы же утверждаете, что в ту ночь ничего неприличного не произошло?

– Да, не произошло, но, несмотря на это, ты провела ее под моим кровом. И эта ночь стала самой невероятной в моей жизни.

– Так как же увязать эти ваши два противоположных ответа? Было или не было? Невероятная ночь или мы просто спали рядом? Вы совсем заврались. – Энн смотрела на него, пытаясь угадать истину, но Рафик был непроницаем. – А сейчас извините, мне надо работать.

Он кивнул, но не шелохнулся. В глубине души Рафик надеялся уговорить ее. Но, видно, она действительно каменная. Ее ничем не прошибешь. Он повернулся и ушел той же дорогой, что и пришел.

Энн стояла и смотрела ему вслед. Только спустя какое-то время она вспомнила, что так и не отдала ему пиджак.

Она так гордилась, что не уступила ему.

Не уступила. Но этот мужчина так обаятелен, так сексуален и так… нахален! Значит, она годится только на роль невесты, а настоящую невесту он найдет потом. Как ей удалось все это выдержать? Но его образ по-прежнему стоял у нее перед глазами – Рафик с веточкой лаванды в кармане пиджака, с обворожительной улыбкой и пронзительным взглядом. Она чувствовала его присутствие, как будто он и не уходил, вдыхала его запах – смесь дорогого парфюма и чего-то безумно мужского… Как сверкают его зубы и глаза на фоне смуглого точеного лица! Эта ночь стала самой невероятной в моей жизни. Так он сказал? Она почти поверила ему.

Взглянув на цветущую лаванду, она подумала, что этот запах будет теперь навсегда связан с Рафиком.

* * *

Рафик остановился и, прежде чем сесть в автомобиль, бросил взгляд на ее дом. Маленький двухэтажный домик и сад. Он представил, как она копается там в одиночестве, как сидит вечерами у телевизора одна… такая красивая, необычная… любит цветы, деревья, птиц и не любит таких мужчин, как он. Сейчас он уже по-другому воспринимал ее. Там, на свадьбе у брата, с заплаканными глазами, была жалкая и беззащитная, а сегодня Энн показалась ему величественной и такой необыкновенной, каких он еще не встречал.

Рафик перебирал в уме все слова, что они говорили друг другу. Пожалуй, она по-своему иронична. И как прелестна на фоне этих деревьев и цветущей лаванды. Он достал веточку из кармана и растер между пальцами. Какой острый и пикантный запах, как он похож на Энн! Ему понравилось это сравнение: да, эта девушка очень пикантна. Робкая с виду, но в ней чувствуется внутренняя сила. Как гордо сверкали ее голубые глаза! Как пылали щеки, как сексуально сжимались губы… Рафик вспомнил, как она отвечала на его поцелуй – она будет прекрасной любовницей: страстной, нежной, отзывчивой. Она очень сексуальна. Стоит ли теперь удивляться, почему ему так хотелось запустить руки в рыжие кудри, прижать ее к себе, чтобы почувствовать каждый изгиб тела и…

Ладно, размечтался! Она видеть его не желает. Но как ей идет рабочий халат! Ведь стоит только расстегнуть пуговку и… Есть ли под ним что-нибудь? И самое удивительное, она не казалась смущенной или шокированной оттого, что ее застали в таком виде. Да любая другая тут же кинулась бы переодеваться. Энн так отличается от всех его знакомых девушек. В том числе и от прежней невесты, которую он считал совершенной – по социальному положению, воспитанию, красоте. Пока не обнаружил, что ей были нужны только его деньги. Это был удар. Разве он может теперь поверить женщине?

И для родителей это тоже было ударом. Они хотели видеть его женатым, остепенившимся, серьезным. Они ждут внуков. Поэтому снова наседают на него, уверяя, что не все женщины такие алчные, как его бывшая невеста. Он должен искать, искать и искать. Он искал, но, к счастью, пока никого не нашел.

Вернувшись в офис, Рафик задумался. Какой же он мямля! Не смог убедить женщину. Да какую – скромную, наивную простушку. Он, с его многолетним опытом! Вот Рахман посмеется. Чем же он ее отпугнул? Рафик не мог понять. Ведь видно же, что он ей нравится. Нравится, черт побери! Этот поцелуй о многом говорит. Только помнит ли она его?

Он бы сильно удивился, узнав, что Энн не только помнит, но и живет этим поцелуем. Будет ли в ее жизни еще хотя бы один такой?

Пайнхерст – замечательный школьный городок, с прекрасно оборудованными школьными зданиями, в которых приятно было учить и хотелось учиться. Ученики в основном принадлежали к среднему классу. Учителей здесь уважали и любили. Они пользовались хорошей репутацией среди жителей Сан-Франциско. Окрестности городка поражали красотой и потрясающим видом на тихоокеанское побережье и пролив Золотые Ворота.

Сейчас еще не окончились летние каникулы, но кое-кто из учеников должен был перед занятиями повторить программу. Директриса позвонила Энн и попросила ее зайти, когда будет время. Та не стала откладывать визит и на следующий же день пошла в школу, не догадываясь о причине вызова.

– Проходите и садитесь, – пригласила Леона Физегилл. – Я надеюсь, вы хорошо проводите отпуск?

– Очень, – ответила Энн и почувствовала волнение, как студентка, пришедшая сдавать зачет. Леона была строга, но всегда справедлива. И разумеется, она пригласила ее не для того, чтобы просто поболтать о лете.

– Я занята как никогда – и сад, и птицы, и свадьба близкой подруги. Некогда даже почитать.

– И только? – спросила Леона. Энн смущенно пожала плечами. Интересно, почему возник такой вопрос?

Но Леона ничего не добавила, лишь кивнула и стала без всякой необходимости перекладывать с места на место бумаги. Казалось, она нервничает еще больше, чем Энн.

– Вы всегда были одной из лучших в нашем коллективе, мисс Шеридан, – начала Леона, откашлявшись. – Я не слышала о вас ничего, кроме похвалы, – как от студентов, так и от родителей.

– Благодарю, – ответила Энн, забеспокоившись: начало не предвещало ничего хорошего. Что случилось? Не может же Леона говорить это просто так, чтобы только подтвердить свою репутацию умелого руководителя? Все в школе знали ее тактику: сначала звучала похвала, а затем следовала критика.

– Мне на днях позвонил отец одного ученика. Собственно, не он один.

– О! И что же?

– Кажется, они видели вас в одном из самых шикарных отелей города, в обществе мужчины при весьма компрометирующих обстоятельствах. Я не знала, что им ответить.

У Энн замерло сердце. Так она и знала, что добром это не кончится.

– Мне кажется, я знаю, кто сообщил вам эту, смею заверить, ложную информацию, – быстро нашлась она. – Дело было совсем не так, как вам представили.

Энн лихорадочно соображала. Когда ее видели? Утром? Вечером? На руках у Рафика или крадущуюся босиком к выходу?

Что делать?

– Я обычно не сую нос в личную жизнь учителей, вы это знаете, мисс Шеридан, – сухо продолжила Леона, – но сейчас затронута не только ваша репутация, но и репутация нашей школы. Я должна ответить человеку так, чтобы снять с вас малейшее подозрение.

– Я понимаю, – кивнула Энн.

– Понимаете? Тем более должны объяснить мне, как вы, молодая незамужняя леди, оказались ночью в отеле. Да еще вели себя, по словам того джентльмена, крайне развязно.

Энн опять удивилась. Как она могла вести себя развязно, если была без сознания? Насколько ей известно, Рафик просто нес ее на руках. Так где же компрометирующие обстоятельства?

Леона, видя ее нерешительность, продолжала:

– Думаю, я могу сказать все. Мне сказали, что мужчина нес вас на руках через холл на глазах у всех, кто был там. Потом он поднялся с вами на лифте и, видимо, отнес к себе в номер. Это так?

– Да, это так. Дело в том, что, когда я была на свадьбе у подруги, со мной случился аллергический приступ. Я выпила две таблетки и немного шампанского. Это было, конечно, ошибкой с моей стороны. Мне стало плохо. Кэролайн, моя подруга, попросила брата своего мужа отвезти меня домой. Но поскольку я была почти без сознания и не смогла назвать адрес, он поехал в отель, где его семья временно снимает апартаменты. Вот и все. Что же тут неприличного?

– Это действительно все?

– Абсолютно, – подтвердила Энн. – Я спокойно проспала всю ночь. А он, как джентльмен, не выходил из соседней комнаты, – соврала она. Не хватало еще этой блюстительнице нравов сказать всю правду.

Леона, казалось, успокоилась и даже улыбнулась.

– Но в каких отношениях вы с этим господином? – вдруг спросила она.

Энн замерла. В каких отношениях? Господи, что же сказать?

– Мы помолвлены! – Она покраснела, но не от смущения, а от стыда. Но с другой стороны, ей же предложили стать его невестой? Откуда Леоне знать, что всего на один вечер? Пусть думает, что навсегда. Ха-ха, навсегда!

– Замечательно! Примите мои поздравления. – Леона была счастлива, что все так разрешилось. Теперь она утрет нос этим болтунам. Учительница из ее школы не может вести себя неприлично.

– Можете быть спокойны, госпожа директор, – все было невинно и пристойно. Мой жених – воспитанный молодой человек из очень состоятельной и уважаемой семьи, – Энн выдавила довольную улыбку.

Больше всего ей хотелось сейчас выскочить отсюда и вернуться к нормальной жизни, где нет лжи, доносчиков, высоконравственных родителей и богатых красавцев шейхов. Полагая, что допрос окончен, она встала.

– Я хотела бы познакомиться с вашим женихом, – ошарашила ее Леона. – Мы могли бы встретиться – вы с женихом и все наши учителя – на небольшой вечеринке по случаю начала нового учебного года. В конце концов, не каждая учительница выходит замуж за шейха.

У Энн забилось сердце, она облизнула пересохшие губы, пытаясь что-то сказать, но ни один достойный ответ не пришел на ум.

Кто сказал, что он шейх? Но Леона знала, что говорит: назойливые родители выяснили в отеле имя мужчины: шейх Рафик Гарун.

– Энн, вы всем сделаете приятное, если придете с ним в школу. Вы же знаете, как вас все любят и как будут рады вашему счастью. Вы его заслужили.

Энн стояла безмолвно, как статуя, но внутренне кричала: нет, нет, нет! Никаких встреч! Никакой помолвки! Никакого шейха!

Леона полистала свой календарь и сказала:

– Как насчет той недели?

– Я… я… У меня… – лепетала Энн, но Леона не слушала ее.

– Вы, конечно, не расстаетесь с ним ни на минуту, – улыбнулась она. – Из моих источников известно, что он очень красив.

И богат, хотела добавить Энн. И высокомерен. И избалован. Что еще говорят там источники? Скорее бы убраться отсюда!

Наконец Энн смогла покинуть кабинет Леоны. Она выскочила на улицу и помчалась домой, но по дороге расплакалась.

Она попала в паутину лжи. Одна ложь тянет за собой другую, и теперь, чтобы выпутаться, придется снова лгать. Придется идти на прием и соглашаться на роль невесты. В конце концов, потом, когда все кончится, она скажет Леоне, что не смогла примириться с его характером, его восточными обычаями и порядками… Да мало ли что между ними могло произойти?

Значит, надо звонить Рафику и соглашаться на его предложение. Звонить… Легко сказать! Он нахально вошел в ее жизнь, но, может, она все-таки ошибается на его счет? И это не так уж и трудно – пойти сперва на прием, а потом в школу вместе с ним? Осенью, когда начнутся занятия, все забудут о ее женихе. Хотя как забыть, что скромница Энн была помолвлена с шейхом!

Энн представила, как звонит ему, что говорит… Но видеть его еще сложнее. Когда бы они ни встречались, он всегда смотрел на нее так жадно, как будто хотел съесть. Она боялась его, боялась исходящей от него притягательной силы, его мужского обаяния, сексуальности, от которой почти теряла голову. С ним скромная учительница Энн Шеридан становилась распутной, готовой на все женщиной, уверенной, желанной. Между ними ничего не могло быть, тогда почему она все время думает о нем? Почему надеется, что он сделает еще один шаг навстречу к ней?

* * *

У Рафика было назначена встреча с отцом и братом. Он вошел в приемную к отцу и, прежде чем войти в кабинет, обратился к секретарю:

– Если позвонит Энн Шеридан, доложите немедленно. Это очень важно. – Он поднял глаза и увидел брата. Тот стоял рядом и все слышал. На лице у Рахмана отразилось неподдельное удивление.

– Что случилось?

– Ничего, – ответил Рафик. Он терпеть не мог подобных ситуаций.

– Ну, так ты спросил ее? – не отставал Рахман.

– И спрашивал, и просил, но она отказалась. Удивительная несговорчивость, – раздраженно бросил Рафик.

– Но ты надеешься? Я же слышал, что ты поручил секретарю. Разве не было примеров, когда женщины сами возвращались к тебе?

– Это другое. Кроме того, я еще никогда никого не просил сыграть роль моей невесты. – Он быстро огляделся, опасаясь, как бы отец не услышал их разговор.

– Мне непонятно, почему она отказалась. Какую причину она назвала? – не унимался Рахман.

– Полагаю, она нашла это предложение шокирующим. Но, знаешь, я решил не сдаваться.

– Вот это правильно. Теперь я узнаю своего брата, – обрадовался Рахман.

– Ты же знаешь, у меня нет выбора. Ради дела можно пренебречь гордостью. Она должна согласиться. Должна! – упорствовал Рафик.

Идея ему очень понравилась – представить отцу фальшивую невесту. Он не мог уже ни о чем другом и думать. К тому же эта несговорчивая и невинная на вид Энн Шеридан волновала его. И самое удивительное – на нее не действовало его хваленое мужское обаяние, раньше бьющее без промаха в любую цель.

Во время переговоров Рафик не спускал глаз с двери, ожидая, что вот-вот войдет секретарь.

Когда они завершились, он вышел в приемную, и секретарь подала ему лист бумаги.

– Мне звонили? Я же просил… – начал он.

– Да, я знаю, – оправдывалась Руфь, – я хотела вызвать вас, но мисс Шеридан просила не беспокоиться и только передать, что пойдет на прием.

– И это все? – Рафик облегченно вздохнул: значит, она согласна сыграть роль его невесты! Это именно то, что ему сейчас нужно.

Ну почему она не подождала, пока его позовут к телефону? Он бы подробно расспросил ее обо всем.

Все еще дуясь на секретаря, он пошел к себе в офис, чтобы перезвонить Энн. Но никто не ответил, и Рафик оставил сообщение на автоответчике: «Энн, я получил твое послание и очень рад, что ты передумала. Я заеду вечером. Но может, ты мне позвонишь? Мы договоримся обо всем и обсудим детали».

Его терзали противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад, а с другой – чувствовал, что поставил себя в глупейшее положение.

Он долго смотрел в окно, потом тяжело вздохнул и принялся за работу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В это холодное утро Энн со своей подругой Салли находилась в тридцати милях от Сан-Франциско в округе Сан-Матео, в птичьем заповеднике, где они любовались цаплями, снующими в камышах. Это было одно из хобби Энн и ее друзей.

– Некоторые считают нас сумасшедшими – встали в шесть утра, чтобы посмотреть на птичьи забавы. Но здесь так спокойно, и кажется, что ты в мире, где нет ни злобы, ни зависти, ни лжи…

Салли хорошо знала свою подругу и поэтому не поверила ее наигранной безмятежности.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного, – откликнулась Энн. – Немного беспокоюсь. Я иду на шикарный прием в субботу вечером. И вообще вся ситуация…

– Так это замечательно! Чего волноваться-то?

– О… о… – Энн не нашлась что ответить. Как объяснить Салли, что она безрассудно отдалась во власть какого-то красавца шейха? Он следует за ней по пятам, изводит ее глупыми просьбами, а сейчас втянул в игру, которая кажется ей просто неприличной. Собственно, и пошла она на это только для того, чтобы защитить свою репутацию. – Я не знаю, что надеть.

– Энн, о чем ты говоришь? Из-за этого не стоит переживать! Мне казалось, у тебя полно приличных тряпок.

– Только розовое платье, которое я надевала на свадьбу и от которого меня тошнит! – Она сказала это с такой страстью, что Салли удивленно на нее посмотрела.

Но Салли не знала – это платье хранит воспоминания, которые его хозяйка хотела бы вычеркнуть из своей жизни!

– Энн, да что с тобой? – Салли была искренне обеспокоена видом подруги. – Мы пойдем в магазин и купим тебе что-нибудь подходящее.

– Спасибо, дорогая. С удовольствием.

– Вот и прекрасно, – сказала Салли. – Я недавно листала журналы и видела там шикарные туалеты. Думаю, мы сможем найти для тебя что-нибудь подобное. Ты, конечно, не богачка, но один раз можешь себе позволить купить дорогую и красивую вещь. Разве не так? И это замечательно, когда есть повод для покупки шикарной вещицы!

– Да, но я… не уверена, стоит ли на один раз?

– Стоит! Какая ты счастливая! – воскликнула Салли, радуясь за подругу.

– Счастливая? Не уверена, – пробормотала Энн.

Девушки разъехались по домам, договорившись встретиться за ланчем в кафе, а потом вместе отправиться по магазинам.

Выпив кофе и съев по сэндвичу, они пошли искать место, где можно купить элегантное, но не слишком дорогое платье, и обнаружили его на одной из центральных улиц Сан-Франциско. В магазине их встретили радушно и сразу же повели в примерочную. Продавцы отнеслись к красивой покупательнице с большим вниманием и изо всех сил старались ей угодить. Но все, что они предлагали, было не то. Одно слишком длинное и вычурное, другое – слишком короткое и ужасного цвета. Салли попыталась угадать цвет костюма Рафика, чтобы цвет платья соответствовал ему, но Энн, махнув рукой, сказала:

– Что бы он ни надел, ему все пойдет, я уверена.

Наконец принесли длинное черное шифоновое платье с декольте и к нему шарф. Все заохали от восторга:

– Бесподобно!

– Изумительно!

– В этом платье ваша кожа кажется фарфоровой!

Энн покраснела от смущения, но платье и в самом деле выгодно оттеняло ее кожу, волосы и стройную фигуру. Ей было приятно, что она такая хорошенькая и они с Рафиком будут прекрасно смотреться вместе. Возбужденная, она с радостью подумала, что совсем не боится встречи с красавцем шейхом.

Выбрав обувь, кожаные босоножки на высоком каблуке, Энн окончательно успокоилась. Салли обещала прийти и помочь ей одеться перед балом, за что Энн была ей признательна.

– Это хорошо, что рядом со мной кто-нибудь будет, – призналась Энн подруге. – Я буду страшно волноваться и что-нибудь сделаю не то.

– Расскажи мне подробнее о своем спутнике, – попросила Салли.

– Ну, он же не настоящий. Это игра на один вечер, в крайнем случае на неделю.

– Ну и что? Ведь этот мужчина пригласил тебя, а не кого-нибудь другого. Он заедет за тобой?

– Скорее всего. Думаю, он опасается, что я не поеду, если он лично не проследит, – сказала Энн. – Он объяснил свое приглашение тем, что у него мало знакомых женщин, кого можно пригласить на подобный прием, не опасаясь за свою репутацию.

– Но ты познакомишь нас? Мне очень хочется увидеть его.

– Разумеется. – Энн нервно усмехнулась. Она опять потеряла самообладание. Ей хотелось сбежать, чтобы не видеть этого мужчины. Зачем она идет на бал? Что ее там ждет? – Салли, мне страшно, не сбежать ли, пока не поздно?

Салли расхохоталась. Сама идея бежать в таком шикарном туалете показалась ей абсурдной. Бежать?!

И все же Энн было страшно. Салли не знала и не должна была знать всех подробностей предстоящего приема. В это время в дверь позвонили. У нее чуть не остановилось сердце. Энн сделала глубокий вдох и пошла открывать.

Рафик прошел в комнату, оставляя за собой пахучее облако, которое окончательно лишило ее воли.

Он внимательно осмотрел Энн и, похоже, тоже был приятно удивлен. Конечно, она и в розовом платье, и в рабочем халате была очаровательна, но сейчас…

Салли наблюдала за ними. Рафик ей понравился. Он держался скромно и, похоже, не очень думал о своей красоте.

Простившись с Салли, они сели в машину и поехали. По дороге Энн расслабилась, ей стало вдруг очень легко на душе. Рафик оказался прекрасным собеседником с обширным кругозором – о чем бы она его ни спросила, у него всегда был готов ответ. Энн боялась пауз и поэтому постоянно задавала ему вопросы о его семье, родовых обычаях и даже о бизнесе. Ей было так хорошо в этой роскошной машине, рядом с этим удивительным человеком, что впервые за последние несколько дней она почувствовала себя на удивление хорошо. Однако о главном они молчали.

Наконец машина остановилась у отеля.

– Могу ли я сделать тебе комплимент? – Рафик говорил так осторожно, как будто перед ним сидела принцесса. – Ты сегодня изумительно выглядишь!..

– Спасибо, – просто ответила Энн.

Рафик искренне любовался девушкой, радуясь, что его выбор, пусть и на один день, вряд ли останется незамеченным.

Энн, в свою очередь, была благодарна ему за внимание и даже подумала, что он совсем не так уж высокомерен, как она полагала.

В огромном бальном зале было полно народу. Когда эта красивая пара, держась за руки, вошла, их встретили восхищенные взгляды.

Убранство зала было великолепно и превосходило все, что Энн видела раньше. Туалеты дам и мужчин роскошны, но она не чувствовала себя неуютно – восторженные взоры мужчин говорили ей, что она бесподобна.

Рафик то и дело знакомил ее с людьми, имена которых она мгновенно забывала. Наконец он подвел Энн к невысокой грациозной даме с серебряными волосами, обрамлявшими ее красивое моложавое лицо.

– Энн, это моя мама, – представил ее Рафик. – Мама, это Энн Шеридан.

– Мой муж и сын много рассказывали о вас. – Нура Гарун была очень приветлива и говорила почти без акцента. – Но Рафик не сказал мне, что Энн так красива! – упрекнула она сына.

Рафик улыбнулся.

– Я хотел сделать тебе сюрприз. Но знай, красота Энн – не основное ее достоинство. Она добра, умна, воспитана и очень деликатна.

– Ваш сын меня перехвалил, – смутилась Энн.

– Ни в коем случае! Я счастлива, что он познакомил наконец нас со своей избранницей. Мы так давно об этом мечтали.

Когда Нура Гарун удовлетворила свое любопытство, она прогнала их танцевать. Рафик смотрел на родителей и думал, что правильно сделал, взяв Энн на бал в качестве своей невесты… Конечно, это была ложь, но потом он как-нибудь извинится перед ними, когда найдет настоящую невесту.

В глубине души он осознавал, что Энн именно та женщина, на которой ему следует жениться… но был не готов к браку и не уверен, хочет ли выходить замуж она. Энн ведь тоже дала ему понять, что он – не ее тип. Слишком богат, красив, избалован и капризен. Подумать только, оказывается, все то, что нравилось другим женщинам, в ее глазах было недостатком.

Но ее поцелуй? Разве можно так отвечать на поцелуй, если мужчина не нравится? А трепет в теле? Этот трепет он очень хорошо знал и не спутал бы ни с чем другим. А то, что она избегает смотреть на него? Но его не купишь ни рыжими кудрями, ни очаровательными веснушками, ни фарфоровой кожей. Он еще не нагулялся, еще не устал от донжуанских успехов и внимания красивых женщин. И все же ему очень хотелось узнать, как она относится к нему?

Когда его руки обвились вокруг ее талии, рыжие кудри коснулись щеки, а аромат ее кожи защекотал нос, он почти потерял над собой контроль.

Наблюдая за ними, родители, вероятно, думали, что оба влюблены друг в друга. А что же на самом деле? Рафик чувствовал себя так, как будто парил в пространстве. Ему хотелось чтобы музыка никогда не кончалась…

Но оркестр сделал перерыв, а они остались на месте, глядя в глаза друг другу. Он увидел в ее глазах то, чего никогда не видел в глазах других женщин. Те, конечно, были красивы, по большей части самоуверенны и с удовольствием играли ту роль, которую он им отводил. Но не больше. Они знали свои права, были забавны и делали то, что хотел он.

Но Энн? Она была другая. Искренняя, нежная, готовая прийти на помощь. И в то же время с характером. Он увидел женщину без претензий, которая, однако, не потерпит, чтобы ее обманывали. Эти мысли так напугали его, что Рафик захотел убежать, но выпустить ее из объятий он не смог.

Он не мог оставаться равнодушным к ее ошеломляющей красоте. Эти обнаженные плечи манили его. Он едва сдерживался, чтобы не поцеловать ее нежную шею. Завитки волос на затылке сводили с ума. Запах ее тела дурманил голову. Она была самой сексуальной и самой желанной для него женщиной на этом вечере.

Все было изумительно, пока Рахман не похлопал его по плечу. Рафик не успел сказать ни слова, как Рахман уже представился Энн.

– Добрый вечер! – воскликнул он. – Я – младший брат Рафика, его близнец. Рафик мне так много о вас рассказывал, что я не смог утерпеть и не подойти к вам. Надеюсь, вы не откажетесь потанцевать со мной? Ты, братец, думаю, тоже будешь не против? Не может быть, чтобы ты монополизировал такую красивую женщину на весь вечер!

– Вот тут ты и ошибся! Я действительно монополизировал её именно на весь вечер. Иди и поищи себе другую даму!

– О, звучит угрожающе. Ладно успокойся, я не собираюсь отнимать у тебя Энн, нов от родители хотят сказать тебе пару слов. Ты будешь приятно удивлен, – Рахман ехидно ухмыльнулся.

Рафик не хотел, чтобы Энн видела, как они с братом ссорятся. Он постарался взять себя в руки.

– Интересно, что они придумали? Побудь с Энн, я сейчас вернусь. – Уходя, он услышал, как Рахман стал что-то нежно шептать Энн, и понял, что сделал ошибку, оставив её с ним.

– Вам, наверное, сегодня уже все уши прожужжали о том, какая вы красивая, я прав? – донесся до него шепот брата.

Рахман ловелас в еще большей степени, чем Рафик, и тот прекрасно это знал. У него защемило сердце. Но не возвращаться же обратно!

Рахман тем временем продолжал рассыпаться в комплиментах, на которые был мастер. Такова была его природа.

Рафик подошел к родителям.

– Мы очень довольны твоим выбором, – сказал Массуд. – Очень приятная девушка.

– Если вы имеете в виду Энн, то она лишь партнерша по танцам. Да, она прелестна, отец, но это не то, что ты думаешь.

– Сын мой! Ни мама, ни я не можем тебе приказывать, но мы считаем, что лучшего выбора ты не мог сделать.

Рафин недоумевал: лучшего выбора для танцев? Или отец имеет в виду что-то другое? Уж не хочет ли он сказать, что одобряет Энн как партнершу по жизни? Рафик хотел было предостеречь их с мамой от поспешных выводов, но в этот момент какой-то знакомый бизнесмен отвлек внимание отца.

Рафик посмотрел в ту сторону, где стояли Энн и Рахман, и угрюмо нахмурился. Они вели себя как старые друзья. Сейчас Энн не казалась ни робкой, ни смущенной. Она что-то весело говорила, с удовольствием оглядываясь по сторонам. О ней, казалось, все забыли. Интересно, и кто же привел сюда эту девушку? Рахман явно нарывался на скандал. Дома он ему покажет.

Больше такое равнодушие к с собственной особе Рафик терпеть не собирался. Он подошел к ним и, поблагодарив брата зато, что развлекал Энн в его отсутствие, попросил вернуть ему партнершу. Рахман пожал плечами и выпустил Энн из объятий. Рафик тут же подхватил девушку и увел ее на середину зала.

– Я наблюдал за вами. Ты весело болтала с моим братом. Со мной ты другая. Значит, я тебе неинтересен?

Энн смутилась и отвела глаза, так и не ответив ему.

– Ты произвела хорошее впечатление на моих родителей, – сказал он.

– Мне они тоже очень понравились, хотя я их еще плохо знаю.

– Они не догадываются, что наша встреча на балу задумана как игра в фальшивых жениха и невесту, поэтому так нахваливают тебя. Говорят, что довольны моим выбором и что лучшего я сделать не мог.

Энн промолчала, прекрасно понимая, что сейчас они еще нужны друг другу и не стоит заострять внимание на обидных для нее словах. Они плыли под музыку, отдаваясь и чарующей мелодии Штрауса, и тем чувствам, которые охватили их. Энн положила голову ему на плечо, а он прижал ее к себе, слегка поглаживая спину и уткнувшись в ее волосы.

Это были обычные уловки опытного соблазнителя, только Энн не знала об этом, лишь инстинктивно понимая, что на нее идет охота. Она старалась не расслабляться, говоря себе: осторожно, этот красавец тебе не нужен. Он игрок, а ты не умеешь играть даже в дурака. Он соблазнитель, а ты – невинная девушка, не имеющая представления, что делать в опасные минуты, как себя защищать.

Энн была девушкой с тонкой, ранимой душой, далеко не самоуверенная, хотя и знающая себе цену. Такие, как она, не котировались на рынке женщин, которых обожали Рафик и его брат Рахман. У нее никогда не было любовника. Но сейчас она была почти готова уступить. Чуть-чуть больше настойчивости, чуть больше романтики…

Музыка смолкла. Энн выскользнула из его объятий, сразу же почувствовав себя одинокой и потерянной. Ей казалось, что она готова вечно оставаться в его объятиях, вечно плыть под эту музыку и ощущать его рядом с собой… Она вздохнула и поежилась. Доигралась! Он заинтересовался ею, надеясь на новизну. Разве может она быть для него потенциальной невестой? Конечно, нет!

– Рафик, – решилась она. – У меня…

Но в этот момент отец Рафика вышел на эстраду и в зале воцарилась тишина. Барабанщик забил дробь. Энн поняла, что это неспроста, и повернулась к Рафику, так и не закончив свой вопрос.

– Что случилась?

– Не знаю, – удивленно ответил он и нахмурился: какой сюрприз приготовил отец?

– Леди и джентльмены! – обратился шейх Массуд Гарун к гостям. – Мы пригласили вас сюда, чтобы познакомиться поближе и чтобы вы узнали нас. Мы здесь новички, и Сан-Франциско нам пока чужой, но с каждым днем он становится все ближе и родней. Моя жена и я рады объявить о помолвке нашего старшего сына Рафика.

Энн почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

– Что? – прошептала она. – Что он сказал? Разве он может так сразу, не спросив тебя, объявлять о помолвке?

– Что он делает? Я говорил ему, что это плохая идея. Не волнуйся! Это недоразумение. Сейчас все выяснится.

– Он, кажется, зовет нас, – сказала Энн, чувствуя, что ее лицо начинает пылать. Сотни глаз уставились на них, но Энн казалось, что смотрят только на нее. Они взялись за руки и пошли к эстраде, где стоял отец Рафика. Оркестр заиграл бравурную музыку, и зал зааплодировал. Потом они стали принимать поздравления, натянуто улыбаясь. Энн горела от стыда и унижения. Да, да, она чувствовала себя униженной и была возмущена – как он посмел втянуть ее в свои махинации с браком!

Когда первые страсти поутихли, Энн и Рафик прошли в обеденный зал. Чего там только не было! Филе лобстера, ростбиф, спаржа и артишоки, редкие фрукты, напитки и вина с разных концов земного шара. Но ни она, ни Рафик почти не притронулись к еде. Он был подавлен, и Энн прекрасно понимала, почему, так как и сама была не в лучшем настроении. Хотя в конечном итоге ему хуже, чем ей. Но Энн его не жалела – сам заварил эту кашу, пусть теперь сам и расхлебывает. Она отнюдь не стремилась к этой помолвке. Мало того, теперь ей придется вместе с ним извиняться перед его родителями.

Вдобавок все желали поближе познакомиться с женихом и невестой. Гости подходили и подходили… Отец и мать были счастливы. Мама Рафика отвела Энн в сторонку и ласково спросила, как она себя чувствует, не устала ли от танцев и поздравлений, а потом добавила:

– Мы должны узнать друг друга лучше. Я приглашаю вас к нам, на чашку чая.

Энн не знала, что сказать, и постаралась как можно любезнее улыбнуться в ответ.

– У нас пока нет собственного дома, но вы приходите в отель. Там очень мило. Вас устроит вторник?

Энн покорно кивнула.

– Вы же учительница? – не унималась Нура. – Какая женская профессия и как она вам подходит. Давайте уговоримся, где встретимся. В холле вас устроит? В два часа? Ну вот и прекрасно!

В автомобиле, когда Рафик привез ее домой, Энн решилась спросить его о том, что не давало ей покоя уже несколько дней и ради чего она пошла на обман.

– Рафик, я хочу попросить тебя о небольшом одолжении, – начала она с замиранием сердца. Он внимательно слушал ее, полуобернувшись. Энн не могла не залюбоваться его смуглым лицом в свете уличных огней, проникающих в салон автомобиля. Но, увидев, как внимательно он смотрит на нее, продолжила: – У меня неприятности в школе.

– Да? И чем я могу помочь?

– Кто-то из родителей моих учеников видел меня в отеле… ну, в тот вечер, когда ты нес меня на руках к себе в номер… И они подумали, что я… ну, ты понимаешь, что они могли подумать? К тому же они решили, что я была пьяна. Понимаешь? Учительница, пьяная, ночью в отеле, на руках у известного плейбоя. Про тебя они сразу все выяснили.

Легкая улыбка показалась на его губах.

– И что я теперь должен делать?

– Моя директриса вызвала меня и отчитала как следует! Она сказала, что моя карьера под угрозой, если я не объясню, что делала в отеле в такое время, ну и все в том же духе… Теперь она и директорский совет требуют, чтобы я как-то реабилитировала себя.

– И как же ты можешь себя реабилитировать? И что зависит от меня? Разве ты не можешь им объяснить, как все было?

– А они поверят? – Энн сжала кулаки, пытаясь успокоиться. – Как я могу им доказать, что не спала с тобой, если все видели, что ты нес меня к себе в номер? А утром я вышла оттуда полуголая.

– Ну и что? Разве трудно допустить, что между нами ничего не было? Почему надо сразу думать самое плохое?

– Вот как ты заговорил? Ты сказал, что между нами ничего не было, и я поверила тебе. Значит, я тебе просто не нравлюсь? Я не вызываю в тебе желания, господин шейх? Разве тебе не хотелось еще раз доказать себе, что любая женщина – твоя? Или моя добродетель стала помехой?

Энн вся дрожала от гнева и разочарования.

– Энн, – он взял ее за руку и стал ласково гладить. Ее руки были холодные как лед. – Поверь мне, ты вызываешь во мне такое сильное желание, что я и сейчас готов тебе доказать это. В ту ночь ты была так же привлекательна, как и сейчас, но нездорова – я подчеркиваю это слово. Как я мог позволить себе даже малейшее насилие над беззащитной женщиной? Я джентльмен, и у меня свой кодекс чести. Это только какой-нибудь бродяга может воспользоваться случаем. У меня было много женщин, но ни одну из них я не брал силой.

Энн слушала его исповедь молча.

– Если наступит такой день или ночь, когда ты будешь готова отдаться мне, я буду любить тебя так нежно и страстно, что ты забудешь все на свете. Да, я раздел тебя, но лишь для того, чтобы ты отдохнула, пойми же это наконец!

Энн почувствовала, как его слова возбуждают ее. Да и не только слова: вся атмосфера, его запах, близость, его горящие глаза. Еще немного, и она не устоит…

– Пожалуйста, – пролепетала Энн.

– Пожалуйста – что? – нежно спросил он. – Рафик, остановись или, Рафик, начинай?

– Остановись! – Она задыхалась от возбуждения. – Не надо играть со мной, я не привыкла к этому.

– Значит, ты действительно никогда?..

– Никогда! Я – девушка! – Ей было трудно признаться, но необходимо. Ему надо знать, с кем он имеет дело, если они будут продолжать встречаться.

Наступило тягостное молчание. Энн отвернулась. Это был шок – двадцативосьмилетняя девушка в объятиях плейбоя! Он даже не предполагал, что может оказаться когда-нибудь в такой ситуации.

– Может, этот вопрос не совсем тактичен, но скажи, ты сохраняешь невинность принципиально иди просто не было случая?..

– По разным причинам. Я не сторонница беспорядочного секса. Но в то же время я не встретила мужчину, который бы так увлек меня… ну, до такой степени, чтобы я забылась.

– Бог мой, я не верю в это! Чтобы у такой интересной женщины не было толпы воздыхателей!

– Во-первых, я много болела, да к тому же приходилось отдавать все силы учебе. А во-вторых, я стеснительна по природе, болезнь же не прибавила мне уверенности, юность прошла и… – Энн замолчала, не зная, как объяснить ему все.

Рафик серьезно слушал, ожидая, когда она выговорится.

– Энн, я дорожу твоим доверием, – начал он и провел пальцем по ее щеке. – И попытаюсь заслужить его в полной мере. Но о каком одолжении ты просила?

Даже простое касание его пальцев лишало ее самообладания. С большим усилием она вернулась к действительности.

– Это касается моей работы. Я тебе уже сказала, в чем меня обвиняют. Ну, и чтобы снять с себя подозрения, я соврала. Сказала, что я – твоя невеста!

Рафик улыбнулся.

– Я знаю, что ты думаешь, – запальчиво продолжала Энн. – Да, я импульсивна. Я не подумала, даже не знаю, что на меня нашло. А вот директриса поймала меня на слове. Пойми, я же в их глазах предстала как последняя… не буду говорить, кто. В данном случае я поступила почти как ты, так что мы квиты. Только теперь ты должен подыграть мне!

– И это сработало?

– Я полагаю – да, потому что она тут же предложила пригласить тебя к нам в школу. На наш прием. Она сказала, что это добрая традиция, что всем приятно будет поздравить еще одну счастливую семью. В школах преподают практически одни женщины, и личная жизнь учительниц не всегда складывается удачно.

– Итак, договорились, ты – часть моей семьи, а я часть – твоей.

– Только на некоторое время, а потом все будет как прежде.

– Согласен. Я восхищен твоей находчивостью.

– Боюсь, что тебя это обременит.

– Ничего, переживу.

– Я рада, что так хорошо все сложилось и не пришлось тебя уговаривать и… прибегать к крайним мерам, – улыбнулась она.

– Хотел бы я знать, что ты подразумеваешь под крайними мерами.

– Ну, зачем говорить о том, чего не случилось? И потом, пусть это останется моей маленькой тайной.

– Ладно, сдаюсь. Предлагаю скрепить наш уговор поцелуем.

Энн всполошилась. Поцелуем? Однажды ее уже целовали. Но отказаться было невозможно – его губы уже прижались к ее губам. Это был даже не поцелуй, это была настоящая прелюдия. Он взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и приник к губам. Энн обняла его за шею, беспрекословно отдаваясь его власти. Никогда и никто ее так не целовал. Этот поцелуй проник ей в сердце… Энн знала, что она способная ученица и быстро усвоит уроки. Его губы заскользили по шее и дальше вниз, к груди. Она дрожала как в лихорадке.

– Ты замерзла? – пробормотал Рафик.

– Замерзла? – Она поежилась, сильнее прижимаясь к нему. Он спрашивает – не замерзла ли она? Да она горела, как в печке! Ей казалось, что ее кожа сейчас воспламенится, каждая клетка жила своей жизнью. Энн чувствовала его губы, скользящие по телу, его аромат – экзотический пряный аромат парфюма и дорогого мыла, слышала биение его сердца. Как она, скромная учительница, оказалась в объятиях этого едва знакомого ей мужчины?

Рафик снова стал целовать ее, покусывая губы, потом разомкнул их и проник языком внутрь. Энн почти бессознательно отвечала ему. Таких невероятных ощущений она никогда в жизни не испытывала и даже не подозревала, что так бывает.

– Энн! Твое сердце бьется, как у пойманной птицы, – сказал он, задыхаясь, – я не могу остановиться, но я должен! Боюсь, что не совладаю с собой. Лучше уходи!

– Ты прав, я… я тоже не могу… я боюсь…

– Я оскорбил тебя? Я причинил тебе боль? – Он взял ее за руку.

– Нет, нет. Спокойной ночи.

Рафик вылез из машины, открыл дверцу и помог выйти Энн. Пока она не зашла в дом, он стоял на тротуаре и смотрел ей вслед. Когда дверь захлопнулась, он сел в машину и уехал.

Энн стояла в темной гостиной, не в силах пошевелиться. Как унизительна вся эта ситуация. Тело болит, губы горят, в голове туман.

Да, она жаждала его ласк, но зачем? Она никогда не будет его женой, никогда! И какая насмешка – она его невеста! А его постоянные напоминания о том, что он вообще не хочет жениться – ни на ней, ни на ком другом!..

Чего же она ждет? И что бы было, если бы они действительно стали женихом и невестой? Настоящими женихом и невестой!

Энн грустно улыбнулась.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Теннисные корты спортивного элитного клуба Сан-Франциско были переполнены. Братья играли уже больше часа. Рафик был крайне взвинчен. Сегодня у него выдался тяжелый день: он принимал посетителей, подписал важный контракт, присутствовал на двух скучных деловых встречах.

– Ты сегодня не в форме, постоянно проигрываешь, – сказал наконец Рахман. – О чем думаешь?

– Знал бы, в какую дурацкую ситуацию я попал с этой помолвкой! – вздохнул Рафик, вытирая пот. – Отец поторопился, и теперь я не знаю, как себя вести. Тем более имея дело с такой девушкой, как Энн.

– Не осуждай отца! Он только увидел то, что увидели все. Вы были так поглощены друг другом, что никому, тем более родителям, даже в голову не пришло, что вы прикидываетесь. Отец решил, что ты сделал ему сюрприз, приведя Энн на бал.

– Хорошо. Но теперь-то что делать? Развлекать Энн? Мне это не нужно, пойми наконец! Знаешь, что мне все-таки нравится в ней? У Энн есть своя собственная жизнь, она не цепляется за мужчину, не требует постоянного внимания, не требует, чтобы с ней нянчились…

– Что еще тебе в ней нравится? – перебил его Рахман. – Ее рыжие волосы? Ее великолепное тело?

– Безусловно, и это. Но она слишком серьезна. – Сказав это, Рафик тут же вспомнил ее очаровательное фарфоровое лицо, вспомнил, как она трепетала в его объятиях, как отвечала на его поцелуи… Но почему Кэролайн сказала, что Энн не для него? Неужели он слишком легкомыслен?

– Кстати, ты еще должен купить ей обручальное кольцо. Отец и мама обязательно спросят об этом.

– Кольцо? – обомлел Рафик. – Я даже не подумал.

– Придется, дорогой мой.

– Придется? А кто все это придумал? Кто посоветовал разыграть этот спектакль? Ты! Вот теперь и думай, как мне поступить.

– А что думать? Тебе нужна невеста, а Энн Шеридан, кажется, не против.

– Не против? А чего ты ждал? Что она встанет и скажет: господа, это ошибка, мы с Рафиком пошутили? Она прекрасно понимает ситуацию и не станет высовываться раньше времени. К тому же я вообще не могу ее понять. Никогда не угадаешь, какой она будет в следующий момент. И еще ей трудно дозвониться! Либо она не поднимает трубку, либо ее постоянно нет дома…

– Она не обязана сидеть дома, ожидая, когда ты ей позвонишь.

– Мне не нужно, чтобы она сидела и ждала моего звонка, я этого вообще терпеть не могу. Но все-таки…

– Тогда позвони ей сейчас. Ну?

– Телефон не ответит.

– А это мы сию минуту проверим. – С этими словами Рахман стал набирать ее номер. – Энн? Слава богу, ты дома. Сейчас с тобой будет говорить Рафик.

Энн была удивлена, но трубку не повесила.

– Энн, нам надо встретиться. Я приеду к тебе, хорошо?

– Домой? Нет, нет! Где-нибудь в другом месте…

– Тогда в баре около спортивного клуба, согласна?

– Хорошо, но ненадолго, – предупредила она.

– Почему это ненадолго? Я должен как можно дольше видеть свою невесту, – попытался пошутить Рафик.

– Я не твоя невеста.

– И все-таки нам необходимо встретиться и обсудить кое-какие нюансы нашей помолвки. Может, я лучше приду к тебе?

– Нет! – Энн была настолько категорична, что Рафик не стал настаивать.

– Ладно, встретимся в баре.

Энн повесила трубку и решила, что поступила правильно. После его вторжения в ее дом она долго не могла прийти в себя. Теперь ей трудно смотреть на кустики лаванды, не вспоминая о нем. Что ж, надо собраться, через час они встречаются.

Бар, который назвал Рафик, был излюбленным местом неортодоксальной молодежи. Пробираясь сквозь толпу хиппи, Энн недоумевала, почему Рафику приспичило встречаться именно здесь. Слушая обрывки разговоров, глядя на странную одежду и отрешенные лица, она содрогалась. Какие непонятные люди! В чем смысл их жизни? И где же Рафик? Если через пять минут он не появится, она уйдет. Ее нервы уже были на пределе. Зачем он вытащил ее из дома? Она собралась было уходить, но в этот момент Рафик окликнул ее.

– Я начал беспокоиться, что ты не придешь, – сказал он.

– Я долго искала этот бар. Ты не мог выбрать более безопасное место? Какая-то глушь, потом эти хиппи… брр…

– Но здесь так красиво. – Он махнул рукой. Энн огляделась, но ничего красивого, если не считать самого Рафика, не заметила. А он, в кожаном пиджаке и белоснежной рубашке, был очень хорош. Бронзовое лицо, черные волосы и горящий взор выделяли его из толпы. Он казался языческим богом, случайно попавшим на землю.

Энн сидела сжавшись, не зная, что говорить этому красавцу, снизошедшему до нее.

– Так в чем дело? – не выдержала она. Рафик молча разглядывал ее, и Энн стало неуютно под его сверкающим взором. Она с горечью подумала, что, верно, кажется ему незрелой и инфантильной. Наверняка он думает, что она жалеет о несостоявшейся ночи любви!

– Между прочим, это твоя идея – встретиться на нейтральной территории. Могли бы сейчас сидеть у тебя дома… и пить кофе. – Казалось, он шутил, однако глаза его были серьезны. – Что заказать? Шампанское?

Энн похолодела.

– Не напоминай, пожалуйста, о моем позоре. Неужели тебе доставляет удовольствие смеяться над моей болезнью? Говори, зачем звал.

Рафик ответил не сразу.

– Я не могу признаться родителям, что разыграл их, – выдавил он наконец. – Они так счастливы и так полюбили тебя. Мне кажется, нам надо немного подождать. Может, ты им еще разонравишься? А пока сходим на твой прием.

– Хорошо, если ты не передумал.

– Надеюсь, там будет не очень скучно. – Он натянуто улыбнулся.

– Ну, скучать не придется. Среди моих коллег много интересных людей. А единственное, что требуется от тебя, – это сыграть роль моего жениха. Кстати, ты в курсе, что твоя мама пригласила меня на чай?

– Конечно! Мама сообщила это с такой радостью, что мне даже стало не по себе. Она всегда хотела иметь дочь, и судьба улыбнулась, подарив очаровательную девочку.

– Смеешься? Я не хотела огорчать твою маму и поэтому согласилась на эту встречу.

– Иди, и пусть мама будет счастлива.

– А когда она обнаружит, что я всего лишь подсадная утка?

Он покачал головой.

– Утка? Издеваешься? Это мне надо будет теперь скрываться от всех. Но в конце концов, любая помолвка может расстроиться. Надо подождать…

– Согласна, – вздохнула Энн. Ей хотелось услышать совсем другое. Ей хотелось, чтобы он сказал: ну вот, подурачились, зато теперь все будет серьезно.

– Я уже не раз говорил, что брак, по крайней мере сейчас, исключается. Ну а твои родители как отнесутся к помолвке, если узнают?

– Будут счастливы, – сказала Энн. – Но они живут в Аризоне, и вряд ли в ближайшее время им станет что-либо известно.

Энн представила, как радовалась бы мама, узнав о том, что ее дочь помолвлена с шейхом.

«Шейх? Ты имеешь в виду одного из тех арабских шейхов, которые ездят верхом на верблюдах и имеют гарем? А у него есть нефтяная скважина?»

– Кто у вас в семье рыжий? – вдруг спросил Рафик. Он потянулся и накрутил ее темно-рыжий локон на палец.

Энн задрожала. Почему он делает такие вещи? Почему он все время так смотрит на нее? Зачем целовал ее в автомобиле? Почему… Почему…

– Кто рыжий? Моя бабушка. Говорят, что я похожа на нее.

– Значит, она была очень красива?

– Она – да, а ты считаешь и меня красивой?

– Не считаю. Ты действительно красавица.

– Когда я была маленькой, меня все называли морковкой. В школе… Но тебе, наверное, неинтересно? Думаю, пора расходиться, уже поздно.

Спустя пять дней Энн позвонила Кэролайн, недавно вернувшаяся из свадебного путешествия, и спросила, правда ли, что Энн и Рафик Гарун встречаются?

– Что-то в этом роде. А что тебе известно? – осторожно спросила Энн. Ей очень не хотелось врать своей лучшей подруге.

– Тарик сказал, что вы помолвлены. Я ответила, что это невозможно, ведь вы едва знакомы… и такие разные…

– Ты права. Все не так, как кажется.

– И как вы только нашли общий язык?

– Сама удивляюсь.

– А как его семья отнеслась к вашей помолвке? – допытывалась Кэролайн.

– Положительно. Но видишь ли, Кэролайн… Как бы тебе объяснить… Ты сможешь сохранить в тайне то, что я тебе скажу?

– Не знаю, понимаешь, у нас с Тариком нет секретов друг от друга.

– Но на него можно положиться?

– Как на саму себя.

Энн вздохнула.

– Наверное, здорово, когда есть кому довериться. В общем, все правда… Рафик… Отец Рафика настаивал, чтобы он женился, а тот не хочет. И он решил разыграть… ну, фарс, что ли. Сказал, что у него есть невеста. А меня он попросил сыграть эту роль. К сожалению, отец поспешил и, ни у кого ничего не спросив, объявил о помолвке. Рафик даже опомниться не успел. Вот и все. Теперь мы ждем подходящего момента, чтобы сказать правду.

– О, как все сложно!

– Да, и теперь я не знаю, как поступить. Меня все поздравляют, в школе переполох. Еще бы – учительница выходит замуж за шейха!

– А что Рафик?

– Он тоже потрясен, но обещал все уладить. Но что он может сделать? Сказать отцу нельзя. По крайней мере пока. Потом Рафик найдет себе настоящую невесту, женится, и все будет хорошо.

– Значит, все получили то, что хотели? Родители – невестку, Рафик – свободу. А ты?..

– Я? – Энн хотела сказать, что ложь спасет ее репутацию, но не смогла… Поверит ли Кэролайн? – Я?.. Я сделала доброе дело. Кстати, его мама пригласила меня на чай. Хочет познакомиться поближе.

– Энн, глупенькая, то, что ты понравилась его родителям, еще ничего не значит. Вряд ли Рафик выберет тебя своей настоящей невестой.

– Я об этом и не думаю, хотя надо признать, он очень хорошо относится ко мне. – Энн горько усмехнулась. – Да что теперь говорить…

– Надеюсь, он относится к тебе уважительно? – спросила Кэролайн. – Не представляю, как он выпутается, не причинив тебе боли. Ты такая невинная и нежная.

Энн не знала, что сказать. Не могла же она ответить: «Кэролайн, я хочу, чтобы у меня тоже был муж, который бы любил меня и которому я могла бы доверять, как себе, и…»

Подруга решит, что она просто ей завидует.

– Все-таки надо подумать, как тебе выйти достойно из этой некрасивой игры, – сказала Кэрри.

– Вот именно. Мне очень неудобно перед его родителями. Как я буду смотреть в глаза его матери и врать ей?

– Да, нехорошо. Но я больше беспокоюсь о тебе, чем о семействе Гарун. Только, ради бога, не думай, что ваша игра закончится свадьбой. Он слишком свободолюбив и не подходит тебе. Ты только будешь страдать.

– Кэролайн, не бери в голову моих проблем. Я уже не маленькая и справлюсь сама. Кроме того, не такая уж я невинная, как ты думаешь. – Энн только потом осознала, что ляпнула. Хотя, с другой стороны, пусть Кэролайн думает, что хочет.

Разговор с подругой оставил неприятный осадок. Подумать только, Кэролайн не сочла ее достойной своего родственника!

Вздохнув, Энн листала свой ежедневник, в который записывала все важные дела. Чай с матерью Рафика вполне вписывался в ее график. А потом состоится семинар «Новые методы обучения», организованный Ассоциацией учителей. Он будет проходить в небольшом местечке Монтерей, на берегу океана. Энн должна обязательно присутствовать на нем как одна из лучших преподавательниц школы. Что ж, чем больше дел, тем меньше времени на неприятные воспоминания.

Рафик старался лишний раз не попадаться на глаза родителям. Он боялся, что зайдет разговор о невесте и ему нечего будет сказать. Но однажды мать все же подловила его в офисе. Он вскочил из-за стола и нежно поцеловал ее в щеку.

– Какой сюрприз! А я думал, что ты полностью поглощена устройством нового дома.

– Да, но для сына я всегда найду время, тем более я давно не видела тебя. Позвони Рахману, пусть и он придет.

Когда пришел Рахман, они уселись за маленький столик, и мать стала расспрашивать сыновей об их делах. Неожиданно она пытливо посмотрела на Рафика, и тот сразу же отвел глаза.

– Сегодня у меня будет Энн. Я хочу удостовериться, что она порядочная девушка.

– Я отдаю должное твоему благоразумию, мама, но не беспокойся. Мы знаем друг друга не так давно, но Энн, я тебя уверяю, прекрасная девушка. Она хороша собой, но не подозревает об этом. Возможно, в детстве ее часто дразнили. В любом случае у нас еще есть время. Помолвку всегда можно расторгнуть.

– Все так, сын мой, но это крайний случай. А сейчас я хочу знать, купил ли ты кольцо? Надеюсь, проблема не в том, что ты не можешь забыть, какой оказалась твоя первая невеста? Уверяю тебя, они совсем разные. Сын, я хочу иметь дочь и внуков.

– Мама, не торопи меня!

– Но тебе уже тридцать!

– Почему вы не заставляете Рахмана жениться? – парировал он. – Ему столько же.

– На три минуты меньше, – с улыбкой напомнила мать. – Ему, конечно, пора, но это ты нашел такую очаровательную девушку, как Энн. Ну, мне пора готовиться к предстоящей встрече. А ты подумал о дате свадьбы?

Когда она ушла, Рафик тут же стал набирать номер Энн, но ему никто не отвечал. Им нужно действовать сообща, иначе все запутается еще больше.

Его мать была настоящей восточной женщиной, предоставлявшей все решения мужу. Но это касалось лишь бизнеса и общественной жизни. А когда речь заходила о семье и доме, она становилась властной и решительной. И сейчас для нее главным делом была женитьба старшего сына.

К ее глубокому сожалению, Рафик был сильной личностью. Он унаследовал ее характер. Это было прекрасно для работы, но в данной ситуации его упорство раздражало ее. К тому же ей не нравился его образ жизни, в том числе взаимоотношения с женщинами. Она боялась, что он слишком полюбит свободный образ жизни и жене будет трудно с ним. Ничего, они еще посмотрят, кто кого.

* * *

Энн вошла в холл отеля. Швейцар, предупредительно открывший перед ней дверь, провел ее к эстраде, где играла на арфе женщина в длинной черной юбке. Мама Рафика уже была на месте. В синем шелковом платье и шляпке того же цвета она была очень элегантна. Энн тоже была очаровательна в строгом костюме, который надевала всего два раза. Они тепло поздоровались, и затем Нура пригласила ее к себе в апартаменты. Там они сели за маленький, уже сервированный столик.

– Какой замечательный обычай – чай после обеда, – сказала Нура Гарун. – Сейчас мы с вами полакомимся всякими вкусными вещами. Здесь прекрасно готовят.

Энн пробормотала, что это замечательно.

– Милая Энн, надеюсь вы позволите мне кое о чем вас спросить? – начала Нура после того, как сделала необходимые распоряжения. – Я спрашивала Рафика, но он не сказал ничего определенного. Я говорю о дне свадьбы. И где вы хотите ее отпраздновать.

– Вообще-то мы еще не обсуждали это. – Энн совсем растерялась. – До свадьбы еще далеко, да и мало ли что может произойти.

– Я понимаю. Вы правы, не стоит забегать вперед. Но если понадобится помощь, я к вашим услугам.

– Разумеется, спасибо. Рафик скажет вам, когда мы начнем подготовку.

Энн было так тяжело вести этот разговор, что она жутко обрадовалась, когда внесли поднос с угощением. Чего там только не было! Нура постаралась, чтобы будущая невестка не осталась голодной.

– А как вам понравилась свадьба вашей подруги Кэролайн? – вдруг спросила Нура, протягивая Энн чашку.

– О! Свадьба была замечательная!

– Вы хотели бы такую же?

Такую? Будет ли у нее вообще когда-нибудь свадьба?

– Такую? Пожалуй, нет. Я хотела бы, чтобы моя свадьба проходила в саду. Вы знаете, около моего дома есть прелестный сад. Там много удивительных растений, и я обожаю возиться с ними. Только там я спокойна, только там отдыхаю душой и телом. – Энн внимательно посмотрела на Нуру: неужели эта милая женщина не оценит ее идею? – Конечно, если будет хорошая погода, – добавила она уже менее эмоционально.

Энн, хотя и сказала Нуре, что не думала о свадьбе, уже давно все решила. Ее свадьба будет непохожей на все остальные. Она будет очень интимной и романтичной. Однако захочет ли такую свадьбу богатый шейх Рафик Га-рун?

Шейх? Кто сказал, что ее мужем будет шейх Рафик Гарун? Это глупая мечта!

– Ваше предложение заслуживает внимания. Это интересно – сыграть свадьбу в саду. Я тоже хочу вам кое-что предложить. Дело в том, что у меня есть изумительное свадебное платье, которое было сшито на заказ. Такого вы нигде не найдете. Вам оно будет в самый раз. – Нура внимательно оглядела Энн. – Я буду очень рада, если вы наденете это платье. Сейчас попрошу принести его.

– Спасибо, – поблагодарила Энн, – вы очень добры. Я с удовольствием его примерю.

Энн стало так грустно, что она едва не расплакалась. О какой свадьбе они говорят? Платье Нуры Гарун будет ждать настоящую невесту, которую выберет ее сын.

Нура, заметив, что гостья загрустила, стала рассказывать ей о странах, в которых ей довелось побывать. Затем подали восхитительный десерт, и Энн немного повеселела. Ей было хорошо в обществе этой женщины. Они расстались очень довольные друг другом, пообещав встретиться вновь.

– Но если вам не понравилось, то можете не приходить. Вы не обязаны сидеть со мной, когда у вас есть Рафик. Он неплохой мальчик, но красота немного испортила его. Женщины не давали и не дают ему проходу.

Энн заверила, что ей очень понравилась их встреча. И тут Нура воскликнула:

– А где обручальное кольцо? Неужели Рафик еще не купил его?

– Пока нет. – Вот ужас! Только Энн немного расслабилась, как тут же возникли новые проблемы. Она не знала, что сказать.

– Подумать только, не купил кольцо! – повторила возмущенная Нура.

Энн вышла на улицу, отчетливо сознавая, что ей никогда не надеть великолепное свадебное платье, не носить обручальное кольцо, купленное Рафиком. У нее никогда не будет свадьбы в саду… и ее никогда не будет ждать в конце аллеи мужчина со смуглым лицом и жгучими страстными глазами.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Рафик вернулся домой после встречи с Энн в баре, он долго сидел, не представляя, что делать дальше, потом вспомнил, что она должна пойти к его матери на чай. Чтобы отвлечься от множества неразрешенных задач, он решил сходить в спортивный клуб, а потом позвонить Энн и узнать, как прошло чаепитие.

Энн рассказала подробности встречи, а потом напомнила, что пора собираться на школьный прием. Он приехал, и они вместе отправились в школьный городок.

– Мне звонила мама. Она ни о чем, кроме свадьбы, говорить не может. Чем ты ее так приворожила?

– А ты считаешь, что я не могу заинтересовать человека? Что я такая скучная?

– Энн, ну о чем ты говоришь? Ты очаровательна, умна и деликатна. Я уже не раз говорил это. Но мне бы не хотелось, чтобы твое очарование стало оружием в руках родителей против меня.

Энн покачала головой.

– Напрасно ты беспокоишься. Твоя мама благоразумная женщина и вряд ли в таком серьезном деле, как женитьба, будет следовать чувствам, а не рассудку.

Рафик нахмурился, но ничего не сказал. Интересно, спросила ли матушка о кольце?

Энн тоже замолчала. Они уже подъезжали к школе.

– Значит, я твой жених. Но скажи, что я должен говорить?

– Ты должен быть серьезным и сдержанным. Такой человек не будет носить на руках почти незнакомую женщину. – Энн лукаво улыбнулась.

– То есть, другими словами, я не знаю, что из себя представляют легкомысленные и развратные мужчины? – Рафик даже засмеялся от удовольствия.

– Правильно.

– Тогда проблем не будет.

– Значит, ты замечательно сыграешь свою роль, спасибо, что согласился.

– Энн, ты действительно считаешь меня плейбоем? Но ведь в последнее время я веду себя более чем прилично. Не встречаюсь с женщинами, прихожу домой вовремя, много работаю. Разве это не заметно? Я воспитан и скромен. Но со всеми этими добродетелями я не могу добиться внимания одной молодой леди, которая, по слухам, считается моей невестой. Почему, ты не знаешь?

– И этот замечательный джентльмен – ты? Я не знала, прошу извинить. – Она прикоснулась к его плечу, и они оба засмеялись.

Энн отвернулась к окну, чтобы успокоиться… Рафик слишком волновал ее. Боже, что с ней происходит? Если б она была в силах справиться с волнением, которое охватывает ее каждый раз, когда он касается ее или смотрит своими выразительными глазами, когда он шутит или целуется… Если б она могла не думать о нем дома, в дороге, в саду, везде…

Энн мечтала о свадьбе, и в этом не было ничего удивительного. Многие девушки мечтают о свадьбе, подобной свадьбе Кэролайн. Она мечтала, как они поедут в свадебное путешествие, например в Париж. Там снимут номер в каком-нибудь роскошном старинном отеле. Будут гулять по городу и ужинать в ресторане. Потом вернутся в номер, задвинут шторы, включат музыку и предадутся радостям любви. И Рафик будет ее учителем, а она послушной и прилежной ученицей.

Рафик прервал ее мысли, уточнив дорогу. Энн виновато улыбнулась и сказала, где поворачивать. Он глянул на нее исподлобья, откровенно любуясь ее смущением.

К счастью, они уже достигли цели своего путешествия. Когда Энн и Рафик вошли в школу, обсуждение летних каникул уже почти закончилось. Собравшись вокруг стола с кексами, фруктами и напитками, учителя с восторгом приветствовали жениха и невесту. Они были несказанно удивлены, узнав о помолвке выдержанной и скромной Энн с богатым красавцем шейхом! Всем хотелось узнать, где они познакомились? Давно ли знают друг друга? Где будут жить? Поедут ли в свадебное путешествие? Где пройдет свадьба? Заказано ли уже платье?

Энн считала коллег излишне любопытными, но сказать им правду не решилась. Ее беспокоило лишь, как она потом объяснит всем, почему расстроилась помолвка с этим очаровательным молодым человеком.

Рафик вел себя безукоризненно. Шутил с женщинами, отвечал на вопросы попечителей, ухаживал за дамами, не забывая при этом бросать страстные взгляды на Энн, что приводило ее коллег в восторг.

Да, подумала она, какой артист пропадает!

Он рассказывал о своей родине, рассказывал, что изменилось там за последнее десятилетие, о различиях в образе жизни старшего и младшего поколений, о своем дедушке, портрет которого висел у него в офисе, о своих путешествиях и о многом, многом другом. Энн была восхищена его тонкими наблюдениями и обширными познаниями. Как он почтителен к старшему поколению, как замечательно рассказывает о традициях своей семьи, сколько в нем обаяния и шарма! И этот мужчина – ее жених! Да кто в это поверит? Но ведь поверили же! Все, кроме нее самой. Она, к сожалению, знала то, чего не знали другие. И это было самым печальным.

Коллеги были очарованы Рафиком и рады за нее. Энн не спорила. Пусть порадуются. Но ей было так грустно и неуютно, что, воспользовавшись подходящим моментом, она выскочила из комнаты, чтобы дать отдохнуть мышцам лица от вымученной улыбки, которая не сходила с ее губ.

Рафик, увидев, что она вышла, бросился ее искать, но нашел не сразу.

Энн в это время болтала со своей давней подругой Джин. Они договаривались поехать вместе на встречу учителей в Монтерей, которая должна была состояться на ближайшей неделе.

– Вы замечательная пара, – одобрила Джин. – Теперь я понимаю, почему тебя давно не видно. Скажи, трудно любить шейха?

– Не более, чем другого мужчину, – сказала она небрежно.

Но если б Джин знала, как сильно Энн лукавит! Разве она любила кого-нибудь до Рафика? Энн удивлялась, как легко она научилась врать. А все верят.

– Хорошо тебе рассуждать о любви, – вздохнула Джин, – а я давно замужем и уже забыла, как прекрасно зарождающееся чувство. Я забыла, что такое любовный трепет, ожидание любимого и много чего еще. Кстати, заметила, что Рафик все время искал тебя глазами. А где он сейчас?

И, словно услышав ее, рядом возник Рафик со стаканом пунша в руке. Они с Энн отошли в сторону.

– Хочешь посмотреть мой класс?

– Очень! – быстро ответил он. – Мне интересно все, что связано с тобой. И потом, ты-то видела мой офис. Хотя у тебя могли остаться неприятные воспоминания об этом визите, не так ли?

– Пожалуй, да, – честно призналась она. – Вряд ли кто-нибудь из твоих сотрудников забыл меня – босую, в мятом розовом платье, злую, требующую подать ей шейха Гаруна. Думаю, все были просто шокированы.

– Нет, неправда. Никто даже не заикнулся о тебе плохо. А реакцию отца ты знаешь. Он бы не объявил о помолвке, если бы не был уверен в моем выборе. А моя карьера плейбоя все же, очевидно, близится к концу.

– Ты переживаешь?

– Отнюдь. Сейчас я даже удивляюсь, что меня так называли, – задумчиво сказал он.

Они вошли в свежевыкрашенную классную комнату. Энн подошла к своему столу и села. Рафик сел напротив. Долго осматривался, потом уставился на нее. Энн пыталась отвести взгляд, настолько он ее волновал. Она прекрасно понимала, почему он так смотрит на нее.

– Мне бы хотелось прийти сюда, когда окончится ремонт и ты начнешь работать… можно? – неожиданно робко попросил Рафик.

– Конечно, приходи. Скоро сентябрь, начнутся занятия, и я буду ждать тебя в любое время.

Энн ни секунды не сомневалась, что его слова – лишь дань хорошему воспитанию. Он всегда знает, что и как говорить, поэтому было бы невежливо не ответить ему тем же. Они квиты.

Вечер незаметно подошел к концу. Все остались довольны, и даже директриса очень ласково попрощалась с Энн, показав тем самым, что все в порядке. Ее репутацию все же удалось спасти.

Когда они сели в машину, Энн почувствовала себя такой усталой, что не могла даже рот открыть.

– У тебя замечательные коллеги. Когда будет свадьба, ты их обязательно пригласи.

– У нас не будет свадьбы, дорогой, разве ты забыл, что это игра? – раздраженно спросила она.

– Я ничего не забыл.

– И о каких детях ты говорил с Леоной? «Я хочу, чтобы наши дети посещали вашу школу», – передразнила Энн.

– А ты не хочешь, чтобы наши дети посещали эту школу?

– Рафик, приди в себя. Откуда возьмутся дети? Разве мы с тобой не разбежимся в разные стороны самое большое через месяц?

– А ты этого очень хочешь? И даже знаешь, когда помолвка будет разорвана? – довольно жестко парировал он.

– А ты? – ответила Энн вопросом на вопрос.

Рафик внимательно посмотрел на нее, открыл рот, видимо желая возразить, но передумал. Он понял, что она хотела сказать. Энн слишком сдержанна, чтобы говорить с ним открыто на такие темы.

– Я благодарна тебе за прекрасно исполненную роль, – сказала она, – среди моих коллег много хороших людей, и я рада, что они поверили в эту сказку. Хотя мне, конечно, стыдно, ведь я их обманула.

– Ну вот, а ты считала меня высокомерным эгоистом и…

– Извини, это было сказано сгоряча, но ты же понимаешь, что у меня были причины?

– Конечно, понимаю. Но теперь, надеюсь, все в прошлом, хотя, если честно, мы с тобой оказались в весьма щекотливой ситуации.

Да, он прав. Ей хотелось оставить все в прошлом. Но его глаза внимательно смотрели на нее и не давали возможности забыть о помолвке, свадьбе, коллегах и о будущем… без Рафика.

– К счастью, в ближайшее время я занята вполне реальными вещами – еду в Монтерей на конференцию.

– То есть ты уезжаешь?

– Да, в Монтерей. Это удивительно красивое место, там дивные пляжи, красивая природа и уютные коттеджи.

– Звучит очень романтично. Там будут только учителя?

– Не знаю, но, видимо, да. Мы будем страшно заняты, и на развлечения не останется времени. – Энн сказала все, что знала, но про себя отметила, что о романтике сама она даже не подумала. Да и зачем она ей, одинокой учительнице, там?

– А как ты собираешься туда добираться? – Рафик не представлял, что Энн придется ехать общественным транспортом.

– Джин на машине. Мы поедем вместе.

– Я буду скучать…

– Тебе не обязательно говорить мне подобные вещи. Спектакль на сегодня окончен.

– Но я говорю вполне искренне. Неужели ты не допускаешь мысли, что кто-то скучает по тебе?

Энн не знала, что ответить. У него был такой искренний голос… но этого не может быть! Не может! Не может! Он сейчас выглядит потерянным…

Энн тряхнула головой, вышла из машины и достала ключи, чтобы открыть дверь.

– Я никогда не был у тебя дома. Мне интересно посмотреть, как ты живешь, – закинул удочку Рафик. – Ты меня никогда не пускала дальше порога.

– У меня сильно болит голова. В другой раз я с удовольствием угощу тебя своим фирменным салатом. Согласен?

– Что ж, не собираюсь навязываться, – обиженно сказал он. – Раз у тебя другие планы, я удаляюсь… Только не надо сочинять сказки о головной боли, со мной можешь быть честной.

– У меня действительно болит голова. Сейчас я искренна, как никогда. И ложь – основная причина моей головной боли, так надоело притворяться. Спокойной ночи. – С этими словами она вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Рафик ехал обратно, думая, что не сказал Энн того, что следовало. Он не расспросил ее о семье, о ее увлечениях, о том, где она училась… и еще о многом. В школе, в своем классе Энн была совсем другой – более яркой, самобытной личностью. Рассказывая о своей работе, она раскраснелась, ее глаза сверкали, голос стал звонким и мелодичным. Чем больше он узнавал ее, тем неотразимей она ему казалась. Рафик с трудом сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия и не зацеловать до бесчувствия.

Он представил Энн, такую горячую, такую необыкновенную. Она и в любви будет так же непредсказуема, как в жизни. У него защемило сердце, когда он представил ее своей женой, но он немедленно себя одернул. Нет, она хороша, но жениться он еще не готов. Ни на ней, ни на ком другом. Но не думать о ней он тоже не мог.

Рафик представил, как она едет в Монтерей с какой-то подругой… И почему не с ним? Вот если б они действительно были помолвлены, он бы не отпустил ее одну!

Целую неделю Рафик выслушивал, как мать хвалила Энн. Называла ее умной и искренней, говорила о ее садике, где она мечтает справить свадьбу. Мама даже собирается подарить Энн свое свадебное платье. Для Рафика это стало новостью. Платье мамы? Свадьба в саду? Почему Энн не рассказывала ему ничего подобного?

Но его ждал еще один сюрприз. Семья приняла решение отдать Энн старинное кольцо, которое испокон веков переходит в их роду по женской линии.

– Посмотри, какое оно красивое. Бабушка была бы счастлива, узнав, что ее кольцо будет носить такая милая и очаровательная девушка, как Энн.

– Я согласен, – сказал Рафик и положил коробку в карман.

Он долго думал и наконец решил поговорить с Рахманом. Тот должен что-нибудь ему посоветовать. Брат знал все о нем и его невесте.

– Что-то тебя давно не видно. Все дела да заботы? Куда собираешься с невестой? – ехидно поинтересовался Рахман.

Рафик скомкал лист бумаги и швырнул в брата.

– Моя невеста уехала в Монтерей.

– Без тебя?

– Да, без меня!

– Я слышал, это прекрасное место. Море, дюны, серфинг. Почему бы тебе не последовать за ней?

– Там проходит какая-то конференция. Вряд ли есть свободные места в отеле. Кроме того, она меня не пригласила. – Рафик казался смущенным: впервые женщина отказалась от его общества.

– Какое это имеет значение, если ты хочешь… скажем, видеть ее? Давно ли ты стал таким щепетильным? И потом, может, и она сгорает от желания увидеть тебя, но, как девушка скромная, сказать не может. Неужели ты думаешь, что они будут заняты там дни и ночи напролет? Тем более ночи?

– А у тебя какие планы?

– Завтра у меня очень серьезная встреча на поле для гольфа. Присоединяйся.

Рафик любил играть в гольф, но в этот раз он задумался, что выбрать: гольф или поездка в Монтерей? Идти вдоль песчаных дюн под руку с Энн, смотреть на ее порозовевшие от морского бриза щеки и разлетающиеся рыжие кудри… Нет, гольф подождет. Рахман прав: он не нуждается в приглашении. Надо ехать. В крайнем случае он тактично удалится в свою комнату и не будет ей мешать.

Если бы у него в самом деле была невеста, как было бы замечательно провести с ней выходные у горящего камина маленькой провинциальной гостиницы. Он засомневался: а стоит ли ехать в Монтерей? Кто ему Энн? Стоит ли заходить так далеко в отношениях с ней?

Рафик вдруг понял, что совершенно не знает женщин. Когда та, первая, забрав роскошное кольцо и веру в настоящую любовь, ушла, он поклялся никогда не жениться. Потом немного поостыл, но старался избегать серьезных отношений. «Никаких обязательств» – вот таким был его девиз. Все правильно! Но как избавиться от желания видеть эту несносную женщину? Она заползла ему в душу и не покидает ее, отчего он постоянно хочет видеть ее нежное лицо и рыжие волосы. И с этим ничего нельзя поделать.

– Знаешь, Рахман, ты иди играй, а я продолжу свою игру.

– Ну, тогда счастливо. Желаю удачи.

– Вот-вот, удачи. А почему бы тебе с кем-нибудь не обручиться? Это отвлечет родителей от меня.

– Хочешь знать правду? Когда я встречу девушку, похожую на Энн, я немедленно сделаю ей предложение. Но подозреваю, что она одна на миллион – милая, порядочная, прелестная…

– …добрая, сексуальная, необычная, – продолжал Рафик.

Братья рассмеялись. Да, Энн явно поработила их обоих.

Рафик крутанулся в кресле.

– Ладно, иди, мне надо кое-куда позвонить. Увидимся позже.

– А точнее? Когда ты поедешь?

– Никогда! – С этими словами Рафик обнял брата за плечи и проводил его до двери.

Рахман протестующе поднял руку.

– Ты от меня не отделаешься так просто.

Рафик засмеялся и поднял трубку телефона.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Рафик не стал впутывать секретаря в личные дела и сам заказал себе номер в Монтерее. Когда его спросили, не участник ли он конференции, он честно признался, что нет. Он турист и хочет отдохнуть на океанском побережье. Его так и подмывало узнать, где остановилась Энн Шеридан, но он сдержал себя.

Если откровенно, он боялся этого путешествия. Кто знает, как Энн отнесется к его приезду? Она непредсказуема. К тому же днем у нее может не оказаться времени для прогулок, ну а на ночь он и не рассчитывал. Или вдруг она спросит, что он чувствует к ней? Что он тогда ответит? Рафик знал только одно – каждая их встреча открывала что-то новое, и это увлекало его. Он искал других встреч. Он чувствовал, что меняется. Ему безумно хотелось увидеть Энн такой, какая она была на самом деле. А что еще? А еще он хотел заниматься с ней любовью, хотел так сильно, как давно уже ничего и никого не хотел.

Когда он впервые увидел ее на свадьбе, то сразу понял, как она красива, но ему нравились другие женщины – яркие, самоуверенные, броские… и наглые. Почему же теперь он преследует эту скромницу? Хотя все его предупреждали: она не для тебя.

Рафик выехал в пятницу. Вначале он думал позвонить Энн, но потом испугался, что она не разрешит ему приехать. Не остаться ли дома? – мелькнула мысль. Но он был уже в пути и мысленно гулял в дюнах…

Рафик не знал, что Энн с подругой гуляют по той же дороге, по которой сейчас ехал он. Он ехал и мечтал, как будет идти рядом с ней, смотреть ей в лицо, слушать ее рассказы о конференции. Он хорошо помнил, как меняется выражение этого лица: в его офисе оно одно, а в саду совсем другое. И это была одна из причин, гнавших его в Монтерей, – желание видеть это лицо…

Подъехав к старинному особняку, где проходила конференция, он припарковал машину и справился у служащего, где находится его номер. От мысли, что Энн где-то рядом, он счастливо улыбнулся.

Энн гуляла по своей любимой аллее. Проходя мимо стоянки, она заметила дорогую спортивную машину, которая показалась ей очень знакомой. Ее сердце забилось сильнее.

Она тут же отругала себя: мало ли похожих машин! Хотя еще час назад машины здесь не было, это она помнила хорошо. Интересно, что понадобилось владельцу подобного автомобиля в этом скромном уголке? Вряд ли красота здешних мест могла заинтересовать богатого человека, к услугам которого наверняка были шикарнейшие курорты всего мира!

Энн вздохнула и пошла дальше. Как замечательно, что она приехала сюда! Здесь так тихо и уютно. Однако странное чувство не покидало ее с тех пор, как она увидела машину у отеля. Ей все казалось, что Рафик где-то недалеко, хотя откуда ему тут взяться? Вряд ли он может вот так вдруг приехать… к ней. Если бы он действительно был ее женихом – тогда другое дело… Он бы ждал ее у камина… на столике стояли бы вино и фрукты.

Она встряхнула волосами: надо выбросить эти мысли из головы. Пора на обед.

После обеда, собрав материалы, которые им раздали, Энн заколола волосы, чтобы их не трепал ветер, и направилась в свой номер. Было уже темно, но дорожка, по которой она шла, хорошо освещалась. Энн вдыхала свежий морской воздух и чувствовала себя превосходно.

– Добрый вечер, Энн!

Она едва не задохнулась, услышав этот голос, и замерла на месте. Рафик?! Так это его машина!

– Что ты здесь делаешь?

– Захотелось сменить обстановку, чтобы не видеть счастливых глаз своих родителей. Подышать морским воздухом. К тому же в городе без тебя скучно.

Энн засмеялась, таким наивным было его объяснение.

– Я представляю, как сильно ты скучал без меня. Неясно только, как тебе удавалось обходиться без меня целых тридцать лет?

– Не знаю, – ответил он вполне серьезно. – А здесь очень красиво, ты сказала правду.

– Где ты остановился? – Она смотрела на Рафика, все еще не веря, что он стоит перед ней.

Но это он, в теплом шерстяном свитере, ботинках на толстой подошве и небрежно перекинутом через плечо шарфе. Болтает и смотрит на нее так, будто она его собственность. И так каждый раз!

– Хотя твои учителя и захватили почти все номера, мне выделили небольшой коттедж, вон там, на берегу океана. – Рафик взял ее за руку и притянул к своей груди.

Энн попыталась вырваться, но он держал ее очень крепко. Господи, неужели он говорит правду? Приехал подышать морским воздухом? Скучает без нее? Она не верит ему, и все тут.

– Как ты не боишься ходить одна в темноте? – Голос его звучал тревожно. – И где твоя подруга?

– Джин? У нее свидание. К ней приехал муж. – Энн вспомнила, как сверкнули глаза у Джин, когда она сообщила Энн, что у них с мужем намечается романтический вечер. Энн порадовалась за подругу. У них уже двое детей, а они по-прежнему без ума друг от друга. – Ее муж пригласил к детям няню, а здесь снял неподалеку комнату, чтобы они могли побыть вдвоем.

– И теперь тебе будет скучно, – посочувствовал Рафик, но внутренне обрадовался: Энн одна в номере!

– Это вряд ли. Скучать особенно некогда.

– Я надеюсь, ты пригласишь меня на чашку кофе?

Энн задумалась: что плохого в том, что он зайдет к ней?

– Пошли, – выдавила она с трудом.

Они подошли к ее двери и обнаружили перед ней бутылку вина и записку: «Энн, эта бутылка скрасит твое одиночество. Встретимся утром. Джин».

– Какая заботливая у тебя подруга, – улыбнулся Рафик. Он прошел в комнату и начал разжигать камин, пока Энн готовила кофе. – Я открою вино? – спросил он. – Или не стоит? Как твоя аллергия?

Энн нахмурилась, вспомнив, к чему привел коктейль из таблеток и шампанского.

– Я вполне могу обойтись без вина, а ты как хочешь.

– Думаю, мне это тоже не нужно.

Бросив быстрый взгляд на огромную кровать, Энн ничего не сказала, только покраснела.

– Я получила хороший урок, который никогда не забуду.

– Что не забудешь? Что спала со мной на одной кровати?

– Это как раз то, о чем я не хочу вспоминать. Ты что, приехал дразнить меня? Скажи, Рафик, как могло случиться, что я совсем ничего не помню? Уверена, женщины, которые спали с тобой, не могут забыть тех чарующих мгновений.

– А что бы ты хотела помнить? – Он налил ей соку и подал стакан. – Я хочу тебе сказать, Энн, что ты самая удивительная женщина, которую я встречал в своей жизни. Мы с тобой знакомы уже почти месяц, даже успели обручиться, а мне кажется, что я встретил тебя только вчера. До сих пор не знаю, что ты сделаешь в следующую минуту.

Энн почувствовала, что атмосфера в комнате постепенно стала накаляться… Они оказались у края пропасти…

– Иди сюда, к огню, – позвал ее Рафик – Ты вся дрожишь.

Она села на пушистый ковер и вытянула ноги. Они молчали, смакуя удивительное чувство покоя, охватившее их. Казалось, они могут сидеть так вечность. Но в воздухе все нарастало напряжение. Энн чего-то ждала… Она заметила, что при входе в дом Рафик по восточному обычаю снял обувь. Ей показалось, что это придало обстановке особую экзотичность.

– Значит, ты приехал дышать морским воздухом? – Энн прервала молчание.

– Я приехал к тебе, разве ты не поняла?

Она попыталась что-то сказать, но в горле пересохло.

– Я никогда раньше не испытывал такого ни к одной женщине.

Он взял ее руку и стал массировать ладонь большим пальцем, отчего по всему телу у нее побежали мурашки. Она вся горела.

– Я думал о тебе все время. Когда тебя нет рядом, я скучаю. Мне всегда надо знать, где ты и что делаешь. Энн, ты так отличаешься от всех девушек, которых я знал, что я испытываю неутолимое желание разгадать тебя. Ты понимаешь, что это значит? – Он поднес ее руку к губам и стал медленно целовать каждый палец.

Ее тело пылало, словно у нее внезапно подскочила температура. Она повернулась и встретила его требовательный взгляд. Энн никогда не испытывала такого острого чувства всепоглощающей любви. Внутри у нее все плавилось от его взгляда, его прикосновений, его голоса…

Он притянул ее к себе. Энн ждала, что он ее поцелует, ждала как никогда. Сейчас она впервые захотела, чтобы он закрепил свое право на нее. Она не могла больше противиться зову плоти, кровь бурлила в ней, требуя любви. Она находилась под властью его голоса, его запаха, его мужественности… Она была одурманена им.

Чего он ждет?

Наконец он коснулся губами ее губ, она вздохнула с облегчением, но тут же отпрянула, испугавшись собственной страсти. Нет!

– Дай мне немного вина, – попросила Энн. Он покачал головой.

– Нет. Энн, хочу, чтобы ты знала, что действительно произошло тогда. – И он стал целовать ее снова. В губы, лицо и шею, туда, где билась жилка.

– Не понимаю, зачем ты говоришь мне об этом сейчас? – едва дыша, спросила она.

– Тогда было то же, что и сейчас, – прошептал он ей в ухо.

Он целовал ее снова и снова. Губы стали требовательными, но Энн уже не боялась его – она боялась, что он остановится. Да, именно этого боялась она, скромная девственница Энн Шеридан. Страсть его возрастала, и она чувствовала то же самое… Он целовал ее шею, грудь, плечи… Энн мучительно стонала, не осознавая, что уже не в силах остановить свое падение…

Огонь, который сжигал ее изнутри, достиг небывалой силы. Она начала стаскивать блузку, Рафик лихорадочно ей помогал. Он пристально разглядывал ее тело. Грудь с напрягшимися под его взглядом сосками привела его в такое возбуждение, что он забыл все на свете и в экстазе припал к ее розовой атласной коже.

– Ты так хороша, – сказал он с благоговением спустя некоторое время, – мне просто не верится, что ты моя, что я целую тебя, что это не во сне, а наяву. – Он снова приник к ней и стал прокладывать дорожку из поцелуев между грудями. Ее тело отвечало на малейшее его движение, на каждое прикосновение. – Твоя кожа подобна дорогому фарфору и требует деликатного обращения. Ее надо ласкать нежно, чтобы грубое прикосновение не оставило следов, – бормотал он, не понимая, что говорит. – Энн, я хочу тебя. Я хотел тебя с первой же минуты нашей встречи. Я не могу забыть тебя: нежную, милую, пылкую. Скажи мне, хочешь ли ты того же, что и я? Хочешь ли, чтобы я сейчас любил тебя?

Энн посмотрела на него снизу вверх и задрожала в предвкушении неизведанного.

– Да, – выдохнула она. – О, да, но… – Она не может чувствовать то же, что и Рафик! Рафик – ловелас и всегда был им. Искушенный, опытный любимец женщин, испытавший все наслаждения любви. А она? Скромная девушка, не знавшая ни одного мужчины. Что она могла чувствовать? И она в роли жены Рафика? Абсурд! Его женой станет одна из тех изысканных, самоуверенных женщин, фотографии которых печатают в разделе светской хроники.

– Что тебя встревожило, дорогая? Что я сказал? – Рафик не понимал, почему вдруг прервались ее пылкие ласки.

– Ничего такого ты не сказал. Я вдруг поняла, что не подхожу… Дело в тебе, понимаешь?

– А что со мной?

Энн взяла блузку и отодвинулась от него, хотя на самом деле ей хотелось придвинуться еще ближе, оказаться в его объятиях, хотелось, чтобы он сделал ее женщиной. И ласкал, ласкал…

Внутренний голос шептал, что у нее, быть может, никогда не будет больше такого случая: «Отдайся ему! Отдайся сейчас, когда вас окружает та романтика, которую ты не раз представляла в мечтах. Этот мужчина научит тебя любить».

Она почти была готова уступить… Но момент прошел. Если она сейчас сдастся, то потом будет страдать. И страдать не один день, а, возможно, всю жизнь. После ночи любви он уйдет к себе домой и забудет ее. Он не женится на ней, о чем сам не раз говорил. Ночь любви не изменит его отношения к браку.

– Ты не ответила мне: что случилось? Почему ты вдруг ушла от меня? Энн, ты слышишь меня? Разве ты не хочешь больше моих поцелуев? Почему я тебе не подхожу? Что со мной не так?

Энн ждала от него других слов, она ждала от него… Чего на самом деле она ждала?

– Ты – шейх, и в этом все дело, – наконец выдавила она.

Он улыбнулся.

– Тебе не нравится, что я шейх?

– Ты – шейх, – повторила она. – Ты богат и имеешь все, что хочешь, а я школьная учительница, у которой есть только работа и ее девичья честь. Я работаю, чтобы жить…

– Значит, ты считаешь, что я избалован и имею все, что хочу? Но ведь я тоже много работаю.

– Я не это имела в виду. Просто я не подхожу тебе. Мне хочется подарить невинность будущему мужу, который будет по-настоящему любить меня. Пойми, я женщина не твоего круга.

– Меня это не беспокоит.

– А меня – беспокоит! Самое ценное, что у меня есть, – это моя честь, так зачем мне отдавать ее тебе на одну ночь? Тебе не нужна я в качестве жены, не так ли? Я подарю себя тому, кто захочет взять меня в жены, а не станет навязывать мне роль невесты на один день, чтобы обмануть отца.

Энн печально смотрела себе под ноги, с грустью понимая, что он и не пытается возражать ей. Рафик не стал опровергать ее слова – значит, она тысячу раз права! Пусть все останется как есть. Он – шейх, а она – учительница. Их дороги не могут пересечься.

Рафик был настолько обескуражен, что почти не понимал, о чем она ему говорит. Он не вслушивался в смысл сказанного… и напрасно! Он медленно поднялся, и Энн увидела его растерянное лицо.

– И это все? – спросил он, не веря, что это действительно все.

Он стоял, словно ожидая еще чего-то… но Энн смотрела так строго и печально, что Рафик, не став больше ни о чем спрашивать, вышел.

Энн легла, но уснуть так и не смогла. Ее тело хранило воспоминание о его пылких поцелуях и страстных ласках. И все же Энн считала, что поступила правильно. Жертвовать ради одной ночи всей жизнью она не могла.

А вдруг он подумает, что она таким образом хочет заставить его жениться? Ей стало так нехорошо, будто ее уличили в недостойном проступке. Хотя вряд ли он мог так решить. Ведь он же джентльмен и не раз это подчеркивал. А может, она зря упорствует? Может, она упустила тот единственный шанс, который дается каждой женщине? Может, она никогда больше не встретит такого обаятельного и сексуального мужчину? Что ж, назад дороги нет.

Когда Джин вернулась домой, Энн решила взять себя в руки. В конце концов, Рафик скоро уедет, и она придет в себя, забудет безумный огонь, сжигавший ее.

– Как дела? – спросила Джин за завтраком. – Ты выглядишь расстроенной и уставшей. Чем ты занималась?

Энн похолодела. Неужели Джин видела Рафика? Ах, только бы он уже уехал.

Но оказалось, что он вовсе не уехал, а тихо шел сзади девушек, когда они возвращались из кафе. Энн чуть не упала, увидев его.

– Доброе утро! – весело приветствовал он их. – Как вам погода, молодые леди?

Джин удивленно открыла рот, но быстро пришла в себя и приветливо улыбнулась в ответ. Только Энн стояла как вкопанная, мечтая провалиться сквозь землю. И тем не менее ей удалось спокойно спросить, помнит ли Джин Рафика.

– Помню ли я его? А разве его можно забыть? – удивилась Джин. – Что вы здесь делаете? – полюбопытствовала она. – Энн, какая ты скрытная! Я и не знала, что твой жених здесь.

Энн стояла молча, словно язык проглотила, и Рафик ответил за нее:

– Это был сюрприз. Я приехал всего несколько минут назад.

– Вы играете в гольф? Сегодня здесь большая игра, и мой муж ищет партнера.

Рафик с удовольствием принял ее предложение и бодро пошел в сторону спортивного комплекса.

Джин начала расхваливать Рафика, но Энн слушала ее вполуха, недоумевая, почему тот не уехал, несмотря на их вчерашнюю размолвку. В этот момент их пригласили в зал заседаний.

Вечером Энн зашла к себе, чтобы надеть пиджак. Она собиралась прогуляться по пляжу. Необходимо было обдумать, как вести себя, если Рафик вдруг решит навестить их. Их? Но Джин снова не будет, а он здесь и опять донимает ее своими выходками.

Энн шла вдоль берега. Лучи заходящего солнца отражались в воде, дул холодный ветер, и на пляже почти никого не было. Энн задумчиво брела по песку, не в силах принять какое-либо решение. Все очень странно. Когда Рафик наконец объявит отцу, что нет никакой невесты? Ей казалось, он уже готов к их разрыву.

Энн так углубилась в свои мысли, что не заметила, как стемнело. Она взглянула на часы, охнула и повернула обратно. Холодный воздух бодрил и придавал силы. Вдруг она споткнулась о какую-то корягу, выброшенную морем. Энн перелетела через нее и упала. Придя в себя, попыталась встать, но не смогла. Потрогав ногу, она почувствовала острую боль в щиколотке и поняла, что дела плохи. Но идти-то надо! Надо, но как? Малейшее движение причиняло ужасную боль. Что делать? А она даже никому не сказала, что идет на пляж. На берегу не было сейчас ни души.

Энн тихо стонала. Это Рафик виноват! Если б он не приехал, она бы сейчас спокойно отдыхала с коллегами, а не валялась здесь на песке в одиночестве. Теперь придется лежать у моря до утра, если не подоспеет помощь. Надо кричать. Кричать изо всех сил.

Энн стала звать на помощь, одновременно стараясь проползти вперед. Она преодолела едва ли полметра и страшно устала. От крика голос сел, но она все продолжала кричать и звать на помощь.

Ей казалось, она никогда уже не увидит людей. Рафик! Где он? Он должен ей помочь. Но она сама убежала от него.

Из последних сил она крикнула:

– Рафик! Где ты? Помогите! Рафик? Где ты?

У нее начались галлюцинации.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рафик изумительно провел день, играя в гольф с мужем Джин, который к тому же оказался прекрасным собеседником. Но к концу дня он все чаще стал думать об Энн. Где она? Что делает? Он, конечно, недооценивал ее, будучи уверен в своих мужских чарах и в том, что сумеет соблазнить ее, как и многих других женщин до этого.

Он знал, что и Энн хочет принадлежать ему. Она была готова. Что же ее остановило? Застенчивость? Недоверие к нему? Невинность? Скорее всего, невинность. Она сохранила ее, невзирая ни на что, и Рафик ее за это уважал.

Странно, что такая красивая и умная девушка так долго оставалась одна. Ведь не ослепли же все мужчины вокруг! В конце концов, ей двадцать восемь лет! И даже такой ценитель женской красоты, как Рахман, находит ее безумно сексуальной.

Однако как она назвала его? Богатый избалованный шейх, которому нельзя верить. Чем же он, богатый и красивый, не подходит этой учительнице? Рафик решил немедленно это выяснить.

Но где же она?

Рафик готовил себя к бою. Он скажет, что очень уважает ее отношение к замужеству и сам не любит пустых, избалованных людей, для которых деньги являются целью жизни. Ну и еще много чего, в зависимости от ее ответа. Он подошел к домику Энн и позвонил, но никто не ответил. Рафик решил, что она пошла к Джин. Но Джин сообщила, что не видела Энн после обеда. Тогда Рафик зашагал к главному зданию, где мог затянуться семинар, в котором она участвовала. Однако и там ее не было, все мероприятия давно закончились. Одна из женщин вспомнила, что видела, как на берегу мелькнул знакомый пиджак. Энн, очевидно, направилась в сторону моря, к дюнам.

Рафик быстро пошел на пляж. Дорогу освещала луна. Неужели она пошла гулять так поздно одна? Да что это с ней? Она наверняка заблудилась. Только где тут можно заблудиться? А вдруг на нее напали бешеные собаки? Дикие звери? Ее смыло волной? Мрачные мысли, одна нелепее другой, приходили ему в голову. Он прислушался к шуму ветра. Тишина. Вернуться к себе и начать поиски утром? Об этом не может быть и речи. Надо искать, только где?

Он почти бежал.

– Энн! Энн! – Но ветер уносил слова прочь. Рафик опять остановился и прислушался. Тишина. Только вой ветра.

Рафик добрался до пляжа и снова позвал:

– Энн! Отзовись! Энн, где ты?

Он почти потерял надежду и… вдруг увидел ее. Она лежала в нескольких шагах от него, неловко завалившись на бок. Он бросился к ней, боясь думать… Жива? Прижавшись к ее груди, он услышал, как ровно бьется сердце. Жива!

– Рафик… – пробормотала она, – ты пришел? Я знала, что ты найдешь меня…

– Энн, что с тобой? Кто тебя обидел?

– Нога… Я подвернула ногу. Не могу идти… я споткнулась… Больно… Холодно…

– Я понесу тебя. – Он наклонился и поднял ее на руки.

Энн обняла его за шею, и он пошел. Идти по песку навстречу ветру было нелегко, но постепенно, шаг за шагом, они продвигались вперед.

– Болит? – спрашивал он ее время от времени.

– У тебя на руках не болит.

– Ты замерзла?

– Да, – ответила она, прижимаясь к нему.

Когда его руки уже совсем одеревенели, показался его коттедж, стоявший к морю ближе всех.

– Мы дома! – воскликнул он – Мы добрались! Теперь все будет хорошо.

Но Энн так обессилела от боли, холода и страха, что почти ничего не понимала.

Рафик с трудом открыл дверь и внес ее в комнату. Он вспомнил их первую ночь в отеле, как он раздевал ее тогда, и вот теперь все повторяется, только он уже не тот! Разве он прежний Рафик, издалека наблюдавший за странной девушкой, которая плакала на свадьбе?

Энн села на кровати и выдавила подобие улыбки.

– Ох, Энн, как я беспокоился о тебе!

Все было как в дурном сне – ее исчезновение и это несчастье. Худшие опасения подтвердились. Но теперь все позади.

– Что я только не передумал, пока не нашел тебя. Но как это произошло?

– Я зашла слишком далеко, задумалась и не заметила, что из песка торчит коряга. Вот и все. Думаю, порваны связки или сильный вывих. Наступить совсем не могу.

– Сейчас я посмотрю. – Он осторожно снял туфлю и осмотрел ногу. – Щиколотка выглядит очень плохо – опухла и посинела. Нужен врач.

– Но где же сейчас, ночью, взять врача, тем более в этом захолустье?

– Ни о чем не беспокойся. Я знаю, что делать.

Рафик достал из висевшей в ванной аптечки медикаменты и обработал ее ногу.

– Как теперь?

– Ты просто ас. Где ты научился оказывать первую помощь?

Она все еще не верила, что спасена, лежит в кровати и около нее сидит Рафик, которого она так отчаянно звала на холодном песчаном берегу. Неужели на свете осталось место чуду?

– Как ты догадался, где меня искать?

Рафик подробно рассказал, как он ее искал, кого расспрашивал, как бежал по пляжу, кричал, звал ее и наконец нашел…

– Я так благодарна тебе, Рафик. Ты мой спаситель, ты мой… – Она запнулась, боясь сказать лишнее. Боясь, что он догадается, как она его любит. – Почему ты пошел искать меня? Я думала, ты забыл обо мне.

– По-твоему, я должен был лечь спать, узнав, что тебя нигде нет?

Энн хотела улыбнуться, но силы оставили ее, и она в изнеможении откинулась на подушку, которую Рафик заботливо подложил ей под голову.

Рафик пошел в ванную, снова открыл аптечку и нашел аспирин. Прекрасно. Он налил стакан воды и принес ей запить таблетку. Как Энн была ему благодарна за такую заботу!

– Ты, должно быть, голодна? Постараюсь тебя накормить. Лежи, я скоро вернусь. – Увидев, что она пытается встать, он сказал: – Я тут рядом, успокойся.

Рафик вышел, и она услышала, как он отдает кому-то приказания по телефону, но не могла понять, кому и что он говорит. В голове у нее стучала только одна мысль: кто бы еще пошел искать ее в такую погоду? Представив, что бы с ней стало, не окажись Рафика здесь, в Монтерее, она содрогнулась. Но разве она пошла бы гулять одна в этом случае? А почему бы и нет?

Она отключилась на какое-то время и не заметила, как Рафик вернулся.

– Энн, проснись! Пришел доктор.

Осмотрев ее ногу, молодой врач вынес приговор.

– Ваша жена должна оставаться в постели не меньше недели, – сказал он. – К сожалению, упущено много времени. Сейчас главное – покой, холод и фиксирующая повязка.

Энн пыталась встрять в разговор, но доктор говорил только с Рафиком, не обращая больше на нее внимания, а получив гонорар, ушел. Тогда она стала упрашивать Рафика отвести ее домой.

– О чем ты говоришь? Ты что, не слышала, что сказал доктор?

– Он много что сказал. Например, что я твоя жена.

– Господи, да какое это сейчас имеет значение?

– Для меня имеет.

– Что ж ты в таком случае не поправила его?

– Он не дал мне раскрыть рта!

– Успокойся. Ты слышала: покой и покой! Только так ты можешь поправиться.

– Врач слишком осторожен. Но как я останусь в твоей комнате? Что подумает Джин и другие?

– Закончим этот разговор. Сама ты идти не можешь, а я до утра с места не двинусь! Сейчас я тебя покормлю, и мир станет лучше. Ведь ты голодна? Когда ты ела в последний раз?

Не успел Рафик пододвинуть к кровати столик, как раздался стук в дверь. Человек в униформе принес еду.

– Запахи божественные, – восхитилась Энн. – Но как ты все это устроил?

– Что тут особенного? Позвонил в один из ночных ресторанов – и вот еда перед тобой! Были бы деньги, которыми ты меня попрекаешь, и любое твое желание исполнится!

Ужин в постель. Ей прислуживает шейх. По мановению волшебной палочки появляется доктор.

И все это сделал равнодушный к ней мужчина. Разве так бывает? Энн была окружена такой заботой, таким вниманием и любовью, что не могла желать большего. Впрочем, до этого она и не знала ничего подобного.

Она ела и исподтишка поглядывала на Рафика. Он выглядел таким домашним, от него исходило такое удивительное обаяние мужественности, которое не могло не покорить ее. Да, теперь Энн видела, что это уже не тот мужчина, которого она встретила на свадьбе своей подруги. Разве тот Рафик пошел бы ее искать? Разве он стал бы вызывать доктора и платить ему сумму, едва ли не превышающую ее годовую зарплату? Кормить ее вкусной едой? И так смотреть на нее?

Энн вздохнула и принялась за десерт. Но может, такая забота вызвана всего лишь тем, что он настоящий джентльмен и обязан заботиться о своей невесте, пусть даже и не настоящей?

– Хороший аппетит – признак быстрого выздоровления, – прервал Рафик ее размышления.

Энн посмотрела на него с восхищением и благодарностью.

– Я никогда еще не ужинала в постели, да еще… с шейхом!

– Энн, ты еще много чего не делала в постели… с шейхом, – лукаво улыбнулся он и тут же испугался: вдруг она обидится?

– Рафик…

– Ну-ну, не будем говорить об этом. Я уважаю твои моральные принципы и не собираюсь соблазнять тебя, такую несчастную и усталую.

Наконец ужин был закончен, Рафик все убрал, а потом придвинул столик обратно к окну. Энн чувствовала себя виноватой. Ей было стыдно, что она причиняет столько хлопот малознакомому, в сущности, человеку.

Рафик же, в свою очередь, видел, что она очень устала, и решил помочь ей дойти до ванной. Он включил горячую воду, потом, поддерживая Энн, повел ее. Когда она через какое-то время показалась в дверях комнаты, он увидел совершенно другую женщину. На Энн благотворно подействовала горячая душистая ванна. Она выглядела замечательно, источала тонкий аромат дорогого мыла и чего-то очень женского. Одетая в его рубашку, которая едва достигала колен, с распущенными влажными волосами… У него перехватило дыхание, но Рафик быстро взял себя в руки. Кровать была разостлана.

– А ты? Где ты будешь спать?

– Не беспокойся, я прекрасно отдохну в кресле.

– В кресле? О чем ты говоришь? Даже половина тебя не отдохнет в этом кресле.

– А ты переживешь мое вторжение?

– Кровать довольно широкая, и если ты ляжешь на другом краю, все будет замечательно. Ложись! – повелительно сказала Энн.

Рафик так устал протестовать, что молча подошел к другой стороне кровати и мгновенно оказался под пледом, который вытащил из шкафа, когда Энн была в ванной. Он погасил свет и закрыл глаза, но спать не хотелось.

Рядом лежала женщина, самая желанная из всех, кого он знал раньше. Неужели он действительно неравнодушен к ней? Вот она снова спит в его кровати, а он и пальцем до нее не может дотронуться. И это он, плейбой, как она его называла, не пропускавший ни одной юбки.

Рафик осторожно повернулся на бок, чтобы не видеть ее силуэт и не вдыхать этот дразнящий его аромат, исходящий от нее, и… заснул.

Когда Энн проснулась, Рафик был уже одет и хлопотал около стола. Там уже стоял завтрак. В комнате чудесно пахло кофе.

– Ты меня избалуешь, – улыбнулась она.

– Не думаю, что ты успеешь избаловаться за один день.

Когда они позавтракали, Энн стала разглядывать свою ногу. Нога выглядела еще хуже, чем ночью. Да, доктор оказался прав.

Позднее пришла Джин. Она разохалась и ничего толкового не посоветовала, но, уходя, сказала:

– Все-таки какой Рафик замечательный! Как он волновался, узнав, что ты исчезла. А ты тоже хороша! Пошла гулять ночью, никому ничего не сказав. Благодари своего жениха, что все так хорошо кончилось. Жаль, что ты не сможешь теперь присутствовать на закрытии конференции.

– Знаешь, Джин, я сама не верю, что все так благополучно закончилось. Я запомню эти выходные на всю жизнь.

Энн поблагодарила Джин за заботу, и они распрощались. Если бы Джин знала все! Рафик и правда замечательный, но теперь ей от этой мысли было только хуже. Какое ей дело до него? Он никто, завтра уедет, а она останется со своими воспоминаниями о той замечательной маленькой жизни, которую она прожила, окруженная его заботой и вниманием.

Игра кончилась. И какое имеет значение, что она понравилась его родителям, что они одобрили выбор Рафика? Он-то сам ее не выбрал!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Рафик вез Энн домой, устроив ее как можно удобнее. В дороге они говорили обо всем, кроме того, о чем думал каждый из них. Оба чувствовали, что пора положить конец этим фальшивым отношениям, не нужным никому. Энн думала, как замечательно ехать в роскошной машине, летевшей мимо полей, песчаных пляжей, и не думать ни о чем, зная, что о тебе заботятся, тебя любят… Еще час, ну два, и она окажется у себя дома, одна. Но пока она наслаждалась последними минутами рядом с Рафиком, ей становилось все грустнее и грустнее.

Все когда-нибудь кончается. Кончилось и их чудесное путешествие. Они подъехали к ее порогу, и Рафик внес Энн в дом, несмотря на сопротивление. Потом занес вещи.

Энн поблагодарила его еще раз. Все слова, которые она могла сказать, не боясь, что он истолкует их превратно, она уже сказала. Она пообещала ему, что не будет ходить и позвонит ему, если ей понадобится помощь.

– Еда у тебя есть?

– Разумеется. У меня всегда есть замороженные продукты.

– Хорошо, – сказал он наконец, внимательно осмотрев гостиную. – Я буду ждать твоего звонка.

Как Энн хотелось, чтобы он остался! Но придумать причину она не могла. Не было такой причины!

Он ушел, слегка коснувшись ее щеки губами. Как сразу стало холодно и неуютно! Вокруг стояла невыносимая тишина. Господи, как она жила раньше? Все эти годы она была слишком поглощена работой. Приходя вечером домой, быстро ужинала, читала и ложилась спать. Никакие заботы и волнения не нарушали ее глубокий и ровный сон. И так изо дня в день, одно и то же. Гостей к себе она приглашала редко, хотя по натуре была очень гостеприимна и хлебосольна. Может, это из-за того, что все подруги были замужем и им было неинтересно общество одинокой Энн? Может быть…

Будущее без Рафика представлялось ей таким печальным, что она была готова на все. Готова даже ползти за ним… если б он только позволил ей это. Если б это только было ему нужно.

У нее никогда раньше не возникало желания впустить в свою жизнь мужчину, так какое она имеет право осуждать Рафика? Ему тоже хорошо одному. Но какая разница между их одиночествами! Она никогда не забудет этих двух дней, проведенных с ним.

Энн металась на своей кровати, не в силах избавиться от картин, мелькавших перед глазами, и, измученная, наконец заснула.

Рафик сидел у себя в офисе и старался выбросить из головы мысли об Энн. Как там она? Наверняка мучается от боли и, скорее всего, голодная. Он не поверил ее сказке о замороженных продуктах. Но она так упряма, что не признается ни в чем, а уж тем более в том, что ей нужна его помощь. Что за женщина! Другие без всякой причины требовали его внимания и заботы, а эта тихоня, одинокая и несчастная, только знай твердит, что справится со всем сама.

Вошел Рахман. Рафик рассказал ему, как он замечательно провел выходные. Однако о том, что попытки соблазнить Энн не увенчались успехом, он промолчал. Зачем брату знать то, что касается его Энн с ее моральным кодексом!

– Знаешь, Рахман, мне становится все труднее удерживать дистанцию между нами. Но она сказала, что для нее не существует любовной связи вне брака. Вот так-то!

– Вот это да! – воскликнул Рахман. – Значит, она любит тебя, раз так говорит. Но ты смотри, будь осторожен. Такие женщины опаснее всего. Думаю, тебе пора кончать с этой помолвкой, раз ты еще не созрел для брака.

– Ты забываешь о родителях. Мама отдала мне фамильное кольцо, приготовила ей свое свадебное платье.

Рахман лишь присвистнул.

– Все зашло слишком далеко, – развел руками Рафик.

– Да, родители готовы принять невестку, невзирая на твое сопротивление, – согласился Рахман.

– Но не я! Ты же знаешь, что я думаю о браке. Это петля!

– Значит, ты вообще никогда не женишься?

– Никогда? – Рафик даже подпрыгнул на стуле. – Я говорю о том, что чувствую сейчас. – Ему казалось, что его насильно тащат жениться, а он сопротивляется. Заботиться об Энн, кормить, видеть ее – это одно, но брак… Нет, нет и нет!

– Ну, смотри, решай сам, – успокоил его Рахман, и братья расстались.

Рафик стучал в дверь изо всех сил, но Энн не отвечала. Он уже не знал, что и думать. Вдруг ей очень плохо и она не может встать? Он решил обойти дом с другой стороны и заглянуть в окно. Но сделав пару шагов, остановился: Энн сидела в саду, на той самой лавочке, где сидел когда-то он. Какое счастье!

– Энн? Ты здесь? А я стучал, но никто не открыл и… Как твоя нога? – Он был страшно рад, что с ней ничего не случилось.

– Неплохо.

– Но как ты вышла?

– Я очень осторожна. Здесь так хорошо, что сразу стало лучше. В комнате невыносимо сидеть.

– Чем тебе здесь помочь?

Она глянула на него с иронией: чем может помочь этот денди? Разве шейхи копаются в земле? У них есть садовники.

– Я должен переодеться… Если позволишь.

– Я позволю? Ты совершенно свободен. Но что ты умеешь делать? И почему ты не в офисе?

– Сегодня у руля Рахман. Ему полезно немного поработать.

– Рафик, я не могу злоупотреблять твоим временем и твоей заботой… Сад может подождать… Потом я все сделаю сама.

– Я тебе не разрешаю больше говорить это слово «сама». Ты мне сейчас все покажешь. Я способный ученик… вот увидишь. Я справлюсь не хуже тебя.

И с этими словами Рафик выскочил из сада, сел в машину и был таков. Энн только моргнуть успела. Из машины Рафик позвонил Рахману и проинструктировал его, что делать, добавив, что придет не скоро.

Рахман открыл было рот, но Рафик уже повесил трубку. Он заехал в магазин уцененных товаров и купил себе довольно сносную одежду для работы в саду. Так он объяснил удивленному продавцу свою покупку: слишком уж был не похож этот изысканный господин на их постоянных клиентов. На обратной дороге он купил кучу всякой еды, которой хватило бы, чтобы накормить целую семью.

Энн удивленно смотрела на стоящего перед ней Рафика, думая, что спит. Да, это сон. Но из пакетов так вкусно пахло, что даже если бы она спала, то немедленно бы проснулась…

После завтрака они снова оказались в саду, и Энн взяла на себя привычную роль учительницы. Такого послушного, красивого и старательного ученика у нее никогда не было.

– Мама сказала, что ты хочешь устроить свою свадьбу в саду. Это твоя мечта?

– Рафик, я просто высказала свою мысль. Ничего конкретного. – Энн покраснела.

– Но почему же не конкретно?

– Потому что я не собираюсь выходить замуж. Я ответила на вопрос твоей мамы, вот и все.

Рафику показалось, что она специально так говорит, чтобы отгородиться от всего, что связано с ними.

– Я приду завтра? Как тебе эта мысль?

– Нравится, но зачем баловать меня?

– Раз ты не против, я приду. Это обычная забота. А сейчас пойдем обедать.

И с этими словами он подхватил ее на руки и внес в дом.

– Я хочу узнать тебя поближе. И давай не будем расставаться, пока ты окончательно не поправишься. – Рафик посмотрел на нее, но не увидел прежней веселой Энн. Она вдруг стала холодна и сдержанна.

Что случилось? В чем он провинился перед нею? Ему больше всего на свете хотелось прижать ее к себе, разжать поцелуем эти упрямые губы и целовать их до тех пор, пока она не застонала бы от наслаждения… Сейчас она влекла его, как никогда раньше! А может, она нарочно пытается обольстить его? Чтобы он окончательно потерял голову и… Дальше он не думал…

– Для невинной девушки, – сказал он хрипло, – ты ведешь себя слишком опытно.

Энн залилась краской, но слегка улыбнулась. Она и не подозревала, как действует на него своим поведением. Но ей все равно. Пора ему это понять. Да и вообще, какая ему разница, что она делает? Он же ведь не хочет жениться на ней.

Он вернется завтра, но Энн не спорила. Днем раньше, днем позже – какая разница? Конец все равно будет один. Как друг он ей подходит, но как муж… Нет, этот богатый красавец шейх не сделает ее своей женой. Она слишком скромна и невзрачна для него. Что толку мечтать!

Энн была счастлива, как никогда. Рафик каждый день приходил к ней и работал в саду, а она смотрела на него и наслаждалась этими последними счастливыми мгновениями в своей жизни. Все, пора кончать! Эта идиллия не может длиться вечно.

И вот наступил последний день. Они сидели у нее в кухне и обедали, как нормальная семейная пара. Он уже не выглядел тем недоступно прекрасным джентльменом, которого она встретила на свадьбе у подруги. Теперь он был просто красивым мужчиной, вполне обычным… И Энн решилась.

– Нам нужно поговорить.

– Я думал, все уже сказано.

– Я о помолвке… пора наконец расторгнуть ее.

– Это все? – Он был поражен: сейчас, когда они так близки и так хорошо узнали друг друга…

– Разве этого мало? Разве наша ложь тебя не волнует? Разве не пора покончить со всем этим? Разве твоим родителям не нужно знать правду? Хватит врать, Рафик. Мы, а особенно я, очень устали.

– Ты права. Я все скажу им.

– Что ты скажешь?

– Скажу, что мы слишком разные и, подумав, решили расстаться.

– И ты думаешь, они простят тебя?

– Я скажу им, что мы останемся друзьями. Мы ведь и правда можем встречаться как друзья… разве не так?

– А зачем? Зачем нам встречаться? Что у нас общего?

Он удивленно посмотрел на нее.

– Но я не могу без тебя. Я буду скучать.

– Я тоже буду скучать, – согласилась Энн. – Ты все-таки избаловал меня своим вниманием, мне стало жить намного интереснее благодаря тебе. Но теперь… ты вернешься к своей прежней жизни: друзьям, женщинам…

– Моей прежней жизни уже нет. Я стал совсем другим. Мне неинтересна та, прежняя жизнь. Мне нужна ты!

– Думаю, ты быстро обо мне забудешь. – Энн гордилась собой. Тем, как она спокойно держится… Но на душе скребли кошки.

– Нет, Энн, я не готов к разрыву, ты не представляешь, как много значишь для меня.

– Ну, не так уж и много. Вот я тебя никогда не забуду, это точно. – Самообладание оставляло девушку, она едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. Господи, когда же он уйдет? Она вымученно улыбнулась. – Пойдем, я провожу тебя.

Они встали и пошли к дверям. Энн еще прихрамывала, но нога уже не болела.

Едва за ним закрылась дверь, как она дала волю слезам. Энн рыдала безудержно, с надрывом.

Рафик, почему ты ушел? Почему не сказал, что любишь меня? Что готов жениться?..

Энн сидела в саду и осматривала свои владения: что еще оставалось сделать? Почти все ее планы Рафик претворил в жизнь. В калитку кто-то постучал, и у нее замерло сердце. Он? Но это был всего лишь Рахман.

– Я звонил, но ты не ответила, – извинился он за неожиданный визит. – Мне нужно поговорить с тобой.

– Проходи, – пригласила Энн. – Как дела?

– У меня хорошо, но не в семье. Все расстроились, когда Рафик объявил, что не хочет жениться на тебе. Родители очень сердятся на него.

– И напрасно. Я первая заговорила о разрыве.

– Но Рафик сказал, что ему нравится его прежняя жизнь и еще что он устал от опеки.

– Ты веришь ему?

Рахман покачал головой.

– Вообще-то не очень. Он сильно изменился. Работает днем и ночью, буквально не вылезая из офиса. И все время молчит. Отец пытался поговорить с ним, объяснить, как ты им желанна, но он и слышать ничего не хочет. В чем дело? Что ты ему сказала?

– Ничего особенного, кроме того, что нам надо разойтись. Ты сам прекрасно знаешь, что Рафику не нужна жена… пока. Он предложил мне остаться друзьями, но это не то, что нужно мне. – Энн удрученно смотрела на Рахмана. – Может, мне поговорить с вашим отцом и объяснить, что это я инициатор разрыва?

– А это действительно так? Ладно, можешь не отвечать.

– Мне это будет не трудно, ведь наша помолвка с самого начала была фальшью. Ваш отец должен знать правду. Возможно, его отношение к Рафику изменится, он поймет, что сам виноват. Не надо было так настаивать на его женитьбе. В конце концов, Рафик не ребенок.

– Ну, что ж, действуй! – И Рахман махнул рукой, благословляя ее на этот трудный шаг.

Энн не стала откладывать дело в долгий ящик и уже на следующий день сидела в офисе старого шейха, ожидая, когда он примет ее. Спустя пару минут ее пригласили в кабинет. Массуд Гарун встал из-за стола и протянул ей руки.

– Как я рад вас видеть, дорогая. Но что вас привело ко мне в столь ранний час?

– Я хочу, чтобы вы знали все о нас с Рафиком. Ваш сын не сказал вам всей правды. Я никогда не любила его, впрочем, как и он меня.

Массуд недоверчиво покачал головой.

– Зачем же вы обручились? И потом, любовь – не всегда главное в браке. Часто он основывается на взаимном уважении и симпатии, которая потом может перерасти в любовь. Так было у меня. Но если вы не любите моего сына, то зачем согласились на эту помолвку?

– Мне нужны деньги. – Энн было стыдно смотреть на старого шейха. Господи, какой чудовищный поклеп она на себя возвела! Слышала бы ее мама.

– Сколько же денег вам нужно? – Он серьезно посмотрел на нее.

– Столько, чтобы купить акр земли для птичьего заповедника. Птицы – моя страсть.

– Что ж, деньги – не проблема. И это все?

Энн кивнула и отвернулась.

Но Массуд был слишком стар и слишком мудр: он понял, что молодая леди говорит неправду. Нет, не о питомнике, а о том, что не любит его сына. Но старик ничего не сказал, и Энн, попрощавшись, выскочила из его кабинета, глотая слезы отчаяния.

Если Рафик думал, что его возросшая работоспособность произвела на отца впечатление, то он ошибался. Массуд все видел и в последние дни как-то странно смотрел на сына. Но Рафик этого не замечал. Все его мысли сосредоточились на Энн. Он вспоминал ее лицо, фигуру, волосы, грудь… слышал ее слова, ее рассуждения о жизни и работе, вспоминал, как она расспрашивала о его традициях и обычаях… И думал, думал, думал.

Как-то в середине недели ему позвонил отец и пригласил к себе.

– Выходит, ты не совсем ошибся. У меня была твоя бывшая невеста и сказала, что это она предложила вам расстаться. И еще она сказала, что никогда не любила тебя и согласилась на помолвку ради денег.

– Энн была здесь?!

– Да, – продолжал отец. – Она не любит тебя и никогда не любила.

– Что ж, это верно, – горько усмехнулся Рафик. – Наша помолвка нужна была нам обоим, но любви не было.

Массуд поднялся из-за стола.

– Ладно, все нормально. Ты очень бледен, выпей чего-нибудь.

– Спасибо, отец. Я переживу это.

– Но… я не верю ей, – вдруг сказал старый шейх. – Ее глаза говорили совсем другое, поверь мне, сынок. Я хорошо знаю людей и отвечаю за свои слова. Она любит тебя, но не хочет признаться в этом. А эта история с птичьим заповедником – правда?

– Похоже на правду, но она не возьмет у меня деньги.

– Так что же нам делать?

– Купить ей этот заповедник. Отец, у меня есть план, как нам вернуть Энн. Пока! – И Рафик буквально вылетел из кабинета отца.

– Вот это мой сын, – с гордостью сказал старый шейх.

Энн позвонила ее подруга и, захлебываясь от восторга, сказала, что у них теперь есть двадцать пять акров прекрасного болотного участка, где будет размещен их питомник.

– Я не верю! – Энн села в кресло. – Откуда?

– Неизвестный спонсор… он отказался назвать свое имя.

– И все же, думаю, неплохо было бы узнать его имя. Но кто тебе сказал?

– О, это длинная история. Энди узнала первая, можешь ей позвонить. Ну, пока!

Энн повесила трубку. Знает она этого неизвестного спонсора. «Деньги – не проблема. Это все, что вам нужно?» Ну, конечно, это дело рук отца Рафика. Неужели он поверил? Поверил в ее ложь? Но зато теперь заповедник будет существовать!

В первый же день, когда она пришла в школу, ее обступили коллеги и стали расспрашивать о предстоящей свадьбе. И что она могла им ответить? Она решила молчать, пока это возможно, а там будет видно.

В один из вечеров она задержалась в школе дольше, чем обычно. А когда, закончив все дела, вышла на улицу, ее окликнул Рафик:

– Здравствуй, Энн. – Он подошел и буквально втолкнул ее обратно в школу. – Ты обещала показать мне свой класс, когда начнутся занятия, помнишь?

Помнила ли она?

– Помню, но стоит ли сейчас об этом говорить?

– Энн, не гони меня. Мне нужно кое-что сказать тебе.

– Здесь? – Ее голос задрожал, сердце бешено забилось.

– Да, здесь и немедленно, – твердо сказал он, глядя на нее. – Ты замечательно выглядишь. Тебе очень идет этот цвет.

– Спасибо, – просто сказала Энн.

– Я пришел, чтобы сказать, что изменил свое отношение к браку. Я всегда был против женитьбы – нет, не только на тебе, а на любой женщине. Но сейчас я отказываюсь от своих слов.

– Что ж, поздравляю тебя. – Энн сжала губы. Зачем ей все это знать? – Надеюсь, твоя избранница будет счастлива.

– Ты уверена? А я? Я буду счастлив? Ведь она еще не дала мне согласия и даже отказывается видеть меня, выгоняет из дома!

– Это ужасно, – пробормотала Энн.

– Это не все. Еще она говорит, что у нас нет ничего общего, что я плейбой и недостоин ее. Так как же мне поступить с этой женщиной?

– Ты просто скажи ей, что любишь ее.

– И все?!

– Да, если это правда.

– Люблю ли я ее? Я люблю ее с первой же минуты, как увидел на свадьбе у своего кузена. В розовом платье подружки невесты, тихо плачущую в углу. Прошло много времени, прежде чем я, ловелас и прожигатель жизни, понял, чего мне не хватает. Что она та женщина, без которой я не могу жить, что она единственная, кому не нужно мое богатство. И что она единственная, кто любит меня. И когда я нашел ее на мокром песке, замерзшую и несчастную, я страшно испугался, что потерял единственную, мою ненаглядную скромницу Энн.

Энн сидела не шелохнувшись, с глазами, полными слез.

– Энн, так выйдешь за меня замуж? Я, богатый, избалованный шейх, как ты меня называешь, прошу тебя стать моей женой, моей шахиней!

– Рафик, я выйду за тебя замуж. Я люблю тебя. Да, я просила тебя уйти, но неужели ты не понял, почему? Видеть тебя и не быть твоей – это было выше моих сил. Я не смогла бы так жить. Вспомни, как ты говорил, что брак для тебя хуже ада, что ты совсем не хочешь жениться.

– Не напоминай мне. Я был самонадеян и эгоистичен. Когда мы вместе провели ту незабываемую неделю за работой в твоем саду, я был еще конченый холостяк. Но, представив, что ты уйдешь из моей жизни, я чуть с ума не сошел.

– Болото купил ты? – строго, но с любовью спросила Энн, и Рафик чуть не задохнулся от счастья.

– Я! Для тебя, моя любимая Энн, мне ничего не жаль. Но когда я покупал его, то не был уверен еще в твоей любви. Я понимал, что твою любовь не купишь ни за какие деньги. Но теперь я знаю о твоих чувствах…

Рафик заключил ее в объятия и поцеловал. Энн отдала ему поцелуй с такой страстью, что он с трудом заставил себя отпустить ее. У них все было впереди.

ЭПИЛОГ

Это была пышная свадьба. Самые близкие родственники, несколько друзей стояли в изумительном, полном редких растений саду. Энн Шеридан и Рафик Гарун поженились, как и хотела невеста, именно здесь.

Энн была одета в роскошное старинное платье, подаренное ей матерью жениха. На пальце у нее красовалось семейное кольцо, передаваемое по наследству из поколения в поколение. И Энн была неописуемо прекрасна.

Все было так трогательно, так романтично и так красиво, что гости не могли сдержать восторг. Старый шейх и его жена были счастливы больше всех: их невестка, а теперь дочь, казалась им верхом совершенства. Их сын будет счастлив, и они к этому приложили руку, да, да!

Рафик стоял возле своей жены, и пара смотрелась так хорошо вместе, что гости вытирали слезы умиления.

Но новобрачные не замечали ничего вокруг. Они чувствовали себя на седьмом небе и мечтали как можно скорее очутиться в Париже, где у них уже был заказан роскошный номер для медового месяца.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте