«Нас не разлучит никто»

Хлоя Бивен Нас не разлучит никто

Высочайшие горы с седыми вершинами, блестящая под лучами солнца морская гладь и между ними – прекрасный город: белые дома в зеленом окружении, а дальше, сколько можно видеть, – леса, долины, реки, горы… Эта потрясающая панорама, открывшаяся в иллюминаторе плавно набирающего высоту лайнера, казалась нереальной, фантастически прекрасной. Но она существовала. Как существовал древний мир инков, с их поселениями, обычаями, золотом. Джеки только слегка прикоснулась к этому миру. Но скоро все это останется в ее воспоминаниях. В воспоминаниях останется и он – человек, перевернувший весь ее мир. Она встретит еще много разных людей, ей предстоит работа в спокойной, благополучной Англии, но разве можно забыть его острый саркастический ум, его силу, способность принимать непростые решения, брать на себя ответственность, его потрясающую нежность, заботливость, щедрость. И его предостережение.

– Я никогда не был идиотом, – сказал тогда Крис. – Я вижу, как вы смотрите на меня. И знаю, что я чувствую к вам. Я хочу вас, и чем скорее мы спустимся с гор и вернемся в цивилизованный мир, тем будет лучше. Мы с вами играем в прятки с судьбой с того момента, как встретились, а это рискованная затея: когда вы рядом, я буквально теряю рассудок, и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Точнее, предсказуемыми. А это вам вряд ли понравится…

1

Только Джеки сняла с себя блузку, как в комнату ворвался Брайен Морт.

– Знаешь что? – вскричал он.

– Знаю. Ты забыл, что это моя комната! – Она гневно сверкнула синими глазами, безуспешно стараясь прикрыться кофточкой. – Ты так много времени проводишь здесь, что уже не помнишь, где твоя собственная.

– Послушай! – волновался он, не обращая внимания на ее попытки вразумить его. – Это действительно важно. Все остальное не имеет значения! Профессор уезжает в экспедицию! – Весь вид Брайена показывал, что он горд своей осведомленностью. – А ты, конечно, об этом не знала, не так ли?

Гнев Джеки моментально сменился настороженностью. Теперь уже в синих глазах светилось беспокойство. Быстро надев блузку, она повернулась к Брайену:

– Ну-ка, давай рассказывай! – скомандовала она. – Если он ничего мне не сказал, значит, это что-то опасное. – Она нахмурилась и покачала головой. – Нет, не может быть. Как же так? На организацию экспедиции требуется несколько месяцев, и он бы не смог так долго хранить молчание. Дядя Джон совершенно не способен держать язык за зубами.

– Это верно, Джи, – сочувственно сказал Брайен. – Но он заранее подал заявление об отпуске. Все утро я пытался поймать профа, но ты же знаешь, какой он. Как раз посредине лекции он вдруг выглянул в окно, щелкнул пальцами и вышел из аудитории. И больше его никто не видел.

В чем в чем, а в этом Джеки не сомневалась. Профессор Джон Беллоу был весьма эксцентричен и склонен к причудам. От него можно было ждать чего угодно, например, мог не замечать друзей, казалось, не узнавал их, и наоборот, иногда обращался к чужакам с такой сердечностью, словно они его давние и близкие друзья. Про его чудачества ходили анекдоты. Студенты любили его, коллеги ценили за потрясающую эрудицию и незаурядность мышления.

В свои шестьдесят профессор был здоровым, толстым и энергичным. Слыл одним из мировых авторитетов по южноамериканским цивилизациям, его лекции вызывали восторг у слушателей, а его статей с нетерпением ожидала вся научная общественность.

Конечно, Джеки обожала его больше всех и лучше всех знала. Профессор Джон Беллоу был ее любимым дядей Джоном и воспитывал ее почти с младенчества с посильной помощью своей экономки Бети. В последнее время Джеки поняла, что скорее не он ее, а она его воспитывает, а это было очень и очень нелегко.

И старость здесь ни при чем. Ум дяди Джона был по-прежнему острым, но с возрастом профессор, похоже, совсем перестал считаться с общепринятыми условностями. Для достижения своих целей он каждый раз избирал свои особые пути, просто потому, что ему так было удобно. Что, к сожалению, было отнюдь не так для окружающих его людей.

Его положение блестящего ученого было прочно. Однако, если ему в голову приходила какая-нибудь новая идея, он мог оставить все, чем в данный момент занимался, и броситься в погоню за химерой. Это, естественно, вызывало беспокойство Джеки. В старых залах университета он был в безопасности. Вне их подобных гарантий не существовало. Потому Джеки, услышав новость от друга, тревожно уставилась на Брайена, закусив губу.

– Знаешь, его надо остановить, – серьезно сказала она. – Он может свалиться со скалы, упасть в озеро или что-нибудь еще хуже, о чем и думать не хочется. Куда он собрался? – добавила она, присаживаясь и указывая приятелю на стул.

– В Перу. В Анды. Взял отпуск на две недели.

Брайен, похоже, находил это забавным, но Джеки так и уставилась на него с ужасом.

– Перу?! Нет! Я не позволю!

– Джи! Твой дядя, возможно, умнейший из людей! – засмеялся он. – Почему ты обращаешься с ним как с идиотом?

– Потому что он слишком рассеянный, чтобы ехать в горы! – горячо возразила девушка. – Может, он и умнейший из людей, но к обычной жизни совершенно не приспособлен. Это ясно как божий день.

– Да оставь ты его в покое, – веселился Брайен. – Не будь наседкой!

– Не могу, потому что с ним обязательно что-нибудь случится, а я слишком люблю его, чтобы это допустить.

– Ну, уже ничего нельзя сделать, – внушал ей Брайен. – Экспедиция полностью подготовлена, все уже обговорено – время, место назначения, состав.

Девушка вскочила и забегала по комнате, хмурясь, волнуясь и размышляя, а юноша насмешливо наблюдал за ней. Она была одной из лучших студенток медицинского факультета, и последний год ей полагалось жить вне университета. Она же ухитрилась получить комнату здесь, чтобы быть ближе к профессору и приглядывать за ним.

– Я должна ехать с дядей, – внезапно заявила Джеки, и Брайен в изумлении уставился на нее.

– Ты такая же дурная, как он! Ты ведь не археолог, а врач!

– Еще нет, – напомнила ему Джеки, – но я им буду. И это наводит меня на мысль. Любой экспедиции ведь нужен врач. Нет проблем! Если все так подготовлено, как ты говоришь, то его уже ничто не остановит. Следовательно, я поеду с ним и буду следить за каждым его шагом.

– Это я хочу ехать с ним! – возмущенно сказал Брайен. – Почему, ты думаешь, я все утро охотился за ним? Состав экспедиции уже укомплектован, вакансий, наверное, нет. Но если найдется хоть одно место – оно мое. Он ведь мой профессор. Я слушаю его курс.

– Тебе придется остаться. Если обнаружу хоть малейшую щелочку, то я в нее пролезу, – невозмутимо ответила Джеки.

– Ты не должна так обращаться со своим дружком, – запротестовал Брайен.

– Ты хотел сказать, с другом, – уточнила она. – Между другом и дружком есть маленькое различие. И слава Богу, что есть!

– Если я попаду в состав экспедиции, то сам присмотрю за ним, – настаивал Брайен, но она покачала головой и направилась к двери.

– Не пойдет. Никто, кроме меня, не сможет защитить его. Он очень трудный человек.

Дверь хлопнула, и Брайен сердито фыркнул. Профессор был не единственным трудным человеком в этой семье. Юноша понял, что уже проиграл. Если Джеки ставила себе цель, ее ничто не могло остановить.

Профессор Беллоу невозмутимо наблюдал, как к нему в кабинет ворвался голубоглазый золотоволосый вихрь. Затем ученый опустился в свое кресло и пригласил этот вихрь тоже сесть.

– Дитя мое, что случилось? – воскликнул он, когда его племянница оказалась на стуле и строго поглядела на него.

– Дядя Джон, я не могу позволить тебе ехать в Перу одному, – заявила она.

– О, с этим все в порядке, дорогая, – заверил он. В глазах профессора запрыгали веселые искорки. – Со мной будет вполне достаточно спутников.

Он изучал ее возбужденное лицо, слегка шевеля губами. Джеки даже не подозревала, до чего хороша. Великолепные волосы цвета золота бывали заплетены в толстую косу или, как сейчас, шелковистым водопадом ниспадали до пояса. Она унаследовала нежную красоту матери – сапфировые глаза, темные брови дугой, изящно очерченный, чувственный рот. Красоту матери и энергию отца. Джаклин была очень сильной личностью, но выглядела, как акварель из книжки про ангелов.

– Ты мне никогда не говорил! – осуждающе сказала она, и он удивленно поднял брови.

– Никогда не говорил про Перу? Милое дитя, я точно помню: мы обсуждали это с тобой во всех подробностях. За обедом… несколько недель назад.

– Наверное, это была не я, а кто-то другой, – проговорила Джеки, укоризненно глядя на него. – Я бы ни за что не согласилась, и ты это знаешь.

– Уверен, что то была ты, но это и неважно, все уже подготовлено, хотя и стоило немалых трудов. Поздно отказываться.

В его голосе прозвучала нотка самодовольства. На мгновение ей показалось, что у него в глазах блеснул хитрый огонек, и Джеки подозрительно взглянула на него, но почти сразу отбросила сомнения. Он бы никогда не стал хитрить с ней. Ее дядя Джон слишком уж «не от мира сего».

– Я должна ехать с тобой, – твердо сказала она.

– Для женщины эта экспедиция слишком трудна.

– Я здоровая как лошадь! – гордо заявила девушка. – И к тому же без пяти минут врач. В Перу вам без меня не обойтись.

– У нас уже есть врач, – моментально отреагировал профессор с весьма довольным видом, словно заранее предвидел этот довод упрямой племянницы.

– В таком случае я буду вынуждена отменить это предприятие, дядя, – драматическим тоном произнесла она. – Для тебя это крайне небезопасно. Я ведь тоже могу предпринять нестандартные действия. Ты должен бросить это дело, или я сообщу ученому совету, что ты недостаточно здоров для таких экспедиций. Я должна заботиться о тебе!

На этот раз он не смог удержаться от широкой улыбки.

– Экспедиция финансируется частным лицом, и университет здесь ни при чем, разве что ему достанется некоторый отзвук славы. Так что у тебя руки связаны, детка. Придется довериться моему инстинкту самосохранения.

Джеки от разочарования прикусила губу, а он ласково глядел на нее, ожидая дальнейших действий.

– Ну, тогда я попрошу начальника экспедиции разрешить мне поехать с тобой, – наконец заявила она.

– Он терпеть не может женщин, – весело откликнулся дядя. – У него такой закон: женщины – ни под каким видом.

Расстроившись, Джеки встала и с кислым видом удалилась. Профессор откинулся в кресле и рассмеялся. Его обожаемая племянница с каждым днем все больше смахивала на тюремного надзирателя. Видно, пора ей завести роман.

Он надул губы и стал обдумывать этот тезис. Как там фамилия того симпатичного парня, который пытался привлечь его внимание на утренней лекции? Морт, вот как! Он часто видел девушку с ним. В экспедиции всегда найдется место для хорошего студента. Надо бы установить контакт с парнем, потому что Джеки, так или иначе, но все равно окажется в Перу – ее ведь не удержать, – а он сам будет слишком занят, чтобы присматривать за ней. Вот это и надо поручить Морту, и будет очень забавно наблюдать, как между ними завяжется роман.

Через две недели Джеки сидела в аэропорту вместе с дядей Джоном и Брайеном, ожидая вылета в столицу Перу Лиму. Потребовалось немало изнурительных переговоров, чтобы все уладить, но теперь она была здесь и могла с самого начала не спускать глаз со своего дражайшего дяди. Брайена буквально распирало от гордости: ну как же, профессор сам разыскал его и предложил место в экспедиции. Но он был щедрый парень: поскольку его собственное положение определилось, он стал помогать Джеки осуществить ее план.

С дядей Джоном удалось справиться подозрительно легко, хотя он продолжал настаивать, что начальник экспедиции не выносит женщин; впрочем, Джеки была склонна верить ему. Но и эту проблему она решила без труда. Надо просто превратиться на время в юношу. Этот фокус с перевоплощением она неоднократно репетировала с Брайеном.

Он предлагал Джеки обрезать волосы, но эта мысль была ей невыносима, и она предпочла спрятать толстую золотую косу под бейсбольной шапочкой. Что в этом необычного? – сказала она себе, укладывая волосы перед зеркалом в туалете. Многие постоянно носят такие шапочки, даже женщины; похоже, это становится модным.

Вернувшись в зал ожидания к дяде и Брайену, она сделала вид, что не замечает их изучающих взглядов.

Они видели ее в платье, с распущенными волосами, а теперь она оказалась в брюках и рубашке защитного цвета, с мужскими часами на запястье, волосы убраны под красную бейсбольную шапочку. Все следы косметики исчезли, и можно было надеяться, что она выглядит как довольно миловидный парень. Брайен одобрительно кивнул, но на лице дяди читалось сомнение.

– Как я выгляжу? – Джеки опустилась в кресло, ожидая их высказываний.

– Как очень женственный юноша, – сказал Брайен. – Беда в том, что ни один молодой человек в мире не может быть таким хорошеньким.

– О, я не уверен. У некоторых племен юноши чрезвычайно красивы, – пробормотал профессор, глядя на нее. – И все же я склонен согласиться с Брайеном: тебе не удастся продвинуться дальше первой встречи.

– Тогда я притворюсь больной, – сказала Джеки, и дядя посмотрел на нее более скептически, чем обычно.

– Неважный подарок для команды, направляющейся в трудную дорогу, – возразил он. – Давайте посмотрим, что будет дальше. Может, все и обойдется.

Брайен в свою очередь придирчиво оглядел Джеки. Синие глаза на красивом, нежном лице опушены густыми темными ресницами, тонкая, гибкая фигура, несмотря на довольно высокий рост, выглядит очень женственно. Мужская одежда отчасти скрывает это, но ведь лицо не замаскируешь. Тот парень должен быть совсем уж чудовищным женоненавистником, чтобы отвергнуть Джеки, если обман раскроется.

Какая жалость, что ей придется быть на заднем плане, но чем больше Брайен сближался с профессором, тем больше думал, что девушка не права относительно возможностей дяди. Профессор Беллоу выглядел вполне дееспособным – разумеется, насколько Брайен мог судить. Наверное, действительно у девицы комплекс наседки. Он улыбнулся ей, а Джеки нахмурилась.

– Ты не думаешь, что этот человек будет ожидать от меня официальной формы одежды?

– Кристофер? Нет, он сам одевается очень просто, – тут же заверил ее дядя. – Да и отель, где мы пробудем всего одну ночь, находится вне Лимы, в стороне от проезжих дорог. Это чудесное место, отличная стартовая площадка для тех, кто идет в Анды.

Дядя много и красочно рассказывал Джеки о мужчине по имени Кристофер, но по этим профессиональным характеристикам нельзя было догадаться, что он представляет собой как человек и почему стал начальником экспедиции. Все, что она знала, – это то, что Крис испытывает непреодолимое отвращение к женщинам, а этого было достаточно, чтобы оттолкнуть кого угодно.

Она взяла с собой пару платьев на случай, если потерпит неудачу и будет вынуждена возвратиться домой. Но они лежали на самом дне чемодана, и Джеки очень надеялась, что оставит их в отеле. Когда они вернутся к цивилизации, она переоденется в платье и торжествующе улыбнется укрощенному ею мистеру Кристоферу. Это будет щелчок по его самолюбию и победа женственности над мужской косностью.

А пока брюки защитного цвета и просторная рубашка были достаточно мешковаты, чтобы скрыть ее фигуру. Во всяком случае, она надеялась на это. Все, что ей надо теперь сделать, – держаться незаметно до тех пор, пока они не будут достаточно далеко от населенных пунктов, чтобы ее уже нельзя было с позором вернуть обратно.

Вестибюль отеля был скромен и невелик, и Джеки облегченно вздохнула, не увидев даже признаков официальной встречи. Кроме того, никто не требовал никаких документов, а значит, одной заботой стало меньше.

– Эй! Да это же профессор Беллоу со своей командой!

Управляющий отелем вышел к ним, и Джеки подумала, что он узнал их по огромному количеству багажа – рюкзакам, ящикам, палаткам и всякому оборудованию, которое может быть только у людей, собравшихся в горы.

– Все остальные уже здесь, профессор, и мне велено сказать вам, что в семь часов будет собрание. Мы держим маленький зал специально для вас. – Он энергично пожал руку дяде Джону. – Для нас большое удовольствие видеть вас снова!

– Ты бывал здесь и раньше? – полюбопытствовала Джеки, когда они поднимались в старом скрипучем лифте наверх, в свои номера.

– Несколько раз, – невозмутимо ответил дядя. – А ты думаешь, можно изучить страну, не посещая ее?

– И недавно? – упорствовала Джеки. – Он все еще помнит тебя!

– Ну конечно, он помнит, моя дорогая. Я был здесь всего четыре месяца назад.

Джеки была ошеломлена. Действительно, в декабре, как раз после Рождества, он исчез на три недели и вернулся загорелый и с блестящими глазами. Она и не представляла, что он может так хитрить. Предполагалось, что он председательствует на конференции в Голландии.

Она укоризненно поглядела на него и недовольно поджала губы, но дядю это совершенно не обеспокоило. Он ее игнорировал! Джеки постаралась утешить себя, что в предыдущие поездки он не отходил далеко от отеля. Вероятно, тогда-то дядя и познакомился с этим Крисом. А может, они вместе прилетели из Англии?

Подбирая волосы наверх и закалывая их, девушка хмуро посмотрела на свое отражение в зеркале. Действительно ли она боится, что с дядей может что-нибудь произойти? В прошлом он прекрасно обходился без ее опеки, и она много раз встречала его после таких путешествий. Он всегда возвращался домой здоровый и довольный собой. А теперь она собирается обращаться с ним как со слабоумным стариком?

Джаклин натянула на волосы красную шапочку и подоткнула выбившуюся прядь. Отступать поздно! Она очень волновалась – как это ей удастся провести тупого женоненавистника.

К счастью, ей не пришлось идти вниз одной. Брайен и дядя зашли за ней, когда наступило время, и они все вместе спустились в маленький зал. Она чувствовала себя не очень уверенно и ощутила облегчение, когда дядя представил им человека, который уже находился там.

– Это Гарри Лоу. Он бывал с нами в походах и раньше.

Джеки обнаружила, что стоит лицом к лицу с крепким мужчиной, глаза которого искрились юмором, и поняла, что ей предстоит первое испытание.

– Один из моих студентов, Брайен Морт, – сказал дядя Джон, продолжая представление. – А это мой юный племянник Джейк. Она… э… он студент-медик и будет нам очень полезен.

По экипировке загорелого и симпатичного Гарри Лоу сразу было видно, что он фотограф, а его гибкие и ловкие движения говорили о том, что он привык к горам. Гарри не особенно приглядывался к Джеки, зато был всецело поглощен ее дядей, и она почувствовала себя в безопасности.

Но дядя разрушил эту иллюзию.

– А, вот и Кристофер! – с энтузиазмом воскликнул он, поворачиваясь к двери и широко улыбаясь при виде человека, входящего в зал из вестибюля.

Джаклин подняла глаза и почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног. Она пока не очень задумывалась о человеке, которого так усердно старалась обмануть. Из-за инстинктивной неприязни она даже не представляла, как он может выглядеть, и его появление застало ее врасплох. Ее сердце тревожно забилось, потому что теперь она уже не была уверена, что выдержит проверку этих строгих глаз.

Впрочем, пока что он не уделял ей никакого внимания – она была лишь одним человеком из группы, – а сразу подошел к ее дяде, но Джеки знала, что скоро решится ее судьба, и к ее беспокойству прибавилось возмущение. Да кто он такой, чтобы отправить ее домой? Ее дядя здесь важная персона. Если бы не его мировая известность, экспедиция не смогла бы состояться – на нее просто не дали бы денег!

Она повернулась к Брайену в поисках поддержки, но тот, как и прочие, встал, чтобы приветствовать вновь прибывшего. Джеки заставила себя повернуться к мускулистому, стройному мужчине, который возвышался над дядей. Его лицо было более смуглым, чем она ожидала, а волосы черные как смоль, густые и на вид шелковистые. Темные глаза скользили по окружающим, молниеносно оценивая их.

Когда он заметил Джеки, то на его лице промелькнуло недоумение, и она испытала облегчение, когда дядя вступил в игру.

– У нас двое новичков, – поспешил сказать он. – Вошли в состав в последнюю минуту. Это Брайен Морт, мой лучший студент. – Последовала крохотная передышка, пока возгордившийся вечный двоечник вежливо приветствовал Криса, а затем настал решающий момент. – А это мой племянник, Джейк, – небрежно бросил дядя Джон не моргнув глазом. – Он студент-медик, возможно, будет нам полезен.

– Возможно. – Холодное лицо повернулось к девушке, глаза бесстрастно оглядели ее. Они были темно-карие, а не черные, как ей сначала показалось, и она безуспешно пыталась оторвать от них взгляд. Не осмеливаясь опустить голову – это выглядело бы слишком по-женски, – она, оцепенев, позволила ему целую минуту изучать ее. – Вы носите дядину фамилию? – спросил он наконец. – Вы тоже Беллоу?

Джеки прокашлялась, стараясь сделать голос низким.

– Да, – хрипло произнесла она, и его темные брови чуть насмешливо приподнялись при звуках ее голоса.

– Это Кристофер Рибейро, Джейк, – быстро вставил дядя, видя, что она может не справиться со своей ролью.

Джеки поняла, откуда эта смуглая кожа, шелковистые черные волосы и легкий, почти незаметный акцент. Он не англичанин, как она полагала раньше.

– Моя мать – англичанка, – сказал он, как будто обладал сверхъестественной способностью читать мысли. – А отец – перуанец. Добро пожаловать в нашу страну, доктор Беллоу! – Он бросил на нее довольно ироничный взгляд, и девушка постаралась взять себя в руки, потрясенная тем, что он успел заметить, как она пялилась на него.

– По правде говоря, я еще не доктор, – пробормотала Джеки, сумев наконец отвести глаза от его чертовски привлекательного лица.

– Вы, несомненно, им станете, – вежливо промолвил он, отворачиваясь.

Джеки была очень рада, что он это сделал. Еще несколько минут такого пристального разглядывания – и она бы во всем призналась. Дядя, должно быть, близок с этим человеком, потому что раньше она никогда не слышала, чтобы он обращался к кому-нибудь иначе как по фамилии.

Наконец все расселись. Кристофер Рибейро откинулся в кресле, закинув ногу за ногу, и оглядел собравшихся.

– Устраивайтесь поудобнее, профессор Беллоу расскажет вам все, что мы знаем на этот час, – начал он. – Мы постарались свести к минимуму состав экспедиции, чтобы вокруг нее было поменьше шума, а поскольку все вы способны выполнять много обязанностей, нам лишние люди и не нужны. Носильщики встретят нас ближе к горам, где мы уже будем далеко от любопытных глаз. Поход предстоит трудный, и я надеюсь, что вновь прибывшие из Англии понимают это. Мы ограничены только в одном – во времени. Поэтому ждать никого не будем. Все вместе стартуем и все вместе финишируем. Иначе будете возвращаться в одиночку.

Он искоса глянул на Джеки, темные глаза скользнули по ней почти равнодушно, но она поняла, что Крис сомневается, сможет ли она поспеть за остальными. Даже Брайен выглядел гораздо крепче, и если она сумела скрыть свой пол, то скрыть хрупкое телосложение было невозможно.

– Я не подведу! – услышала она собственный голос, и Крис Рибейро ответил на это утверждение сардонической улыбкой.

– Не сомневаюсь, – сказал он. – Иначе ваш дядя не взял бы вас с собой. Молодые люди энергичны и выносливы. Помню, когда я сам был молодым, студенты охотно занимались подобной необычной и утомительной деятельностью. Но тем не менее, – сухо добавил он, – если вам понадобится вернуться в отель и в аэропорт, уверен, вы сможете сделать это в одиночку.

Это звучало скорее угрозой, чем ободрением, и Джеки облегченно вздохнула, когда заговорил дядя. Он никогда не испытывал затруднений в беседе, особенно на свою любимую тему, и через несколько секунд все были им очарованы – даже скептический Рибейро. Бросив на нее еще один ироничный взгляд, он сидел прищурившись и внимательно слушал.

Она заметила, что у него сильные и вместе с тем красивые руки – с длинными пальцами и изящными ногтями. Теперь было нетрудно объяснить его высокие скулы. Он был южноамериканцем, возможно, потомком испанцев или индейцев, живущих здесь испокон веков.

Об этом свидетельствовали и густые черные волосы. Однако глаза были не совсем черные.

Они казались бы красивыми, если бы не глядели так жестко. Наверное, у его матери были карие глаза, а если нет – все равно английская кровь разбавила непроглядную черноту перуанских глаз.

– Как вам известно, – начал профессор, – мы находимся на краю высокого плато, образованного отрогами Анд. Эта местность абсолютно не похожа на субтропические долины внизу. Вы, конечно, привыкнете к разреженному горному воздуху, но даже те, кто бывал здесь неоднократно, должны вести себя осторожно – например, не допускать резких движений. Вначале мы будем идти медленно, и новички смогут полюбоваться видом заснеженных вершин.

Когда-то на этом плато существовала могучая цивилизация, с внушительными поселениями, огромными сооружениями и величественными памятниками. Ее создатели – инки пришли сюда примерно в одиннадцатом веке. Появление испанцев все изменило: аборигенов вытеснили в бесплодные горные районы. Вот туда-то мы и идем, потому что я верю, что там все еще можно отыскать свидетельства великой эпохи, и сеньор Рибейро со мной согласен. Возможно, что высшие ценности или религиозные святыни были унесены в горы, где их можно надежно спрятать. Мы оба уже исследовали этот район, но не очень тщательно и без особого успеха. Однако мы все еще верим, что здесь можно многое найти, а в последнее время появились слухи, подтверждающие эту версию. Существуют и другие исследователи, а иногда и просто авантюристы, заинтересованные только в наживе, которые тоже рвутся сюда, в горы. Мы надеемся добраться туда первыми и сделать это тайно. Мы должны быть благодарны сеньору Рибейро, который решил финансировать нашу экспедицию.

Услышав это, Джеки все поняла. Крис Рибейро руководит этой экспедицией потому, что финансирует ее! Деньги дали ему право диктовать свою волю. Она исподтишка взглянула на него и слегка нахмурилась. Да, он производил впечатление состоятельного человека. И очень самоуверенного. А когда он встал, пружинисто выбросив тело из глубокого кресла, девушке почему-то стало не по себе при виде его высокой атлетической фигуры.

Если он обнаружит, что она женщина, ей придется туго, потому что такого не проймешь ни мольбами, ни угрозами. Он просто скажет: «Никаких женщин!»– и тут же избавится от нее. Поэтому, когда Крис поглядел в ее сторону, она отвернулась и начала оживленно беседовать с Брайеном, который в этот момент оказался неподалеку.

– Успокойся, – пробормотал он, сжав ее руку. – Ты сделала то, что хотела. Этот Рибейро вообще не обратил внимания на тебя, ничего не заметил. Он занят только экспедицией. Все будет хорошо, вот увидишь.

Девушка успокаивалась. Она поверила, что Брайен прав. В самом деле, ведь Крис смотрел ей прямо в лицо и тем не менее поверил словам дяди. Так почему же она так нервничает? Может быть, потому, что знает – если в пути она потерпит неудачу, то он отошлет ее назад? И одну? В конце концов, он этим грозил, а этот человек вряд ли способен на пустые угрозы.

2

Потом заговорил Кристофер Рибейро, и Джеки стала прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Кроме тех, кто собрался здесь, есть еще один участник экспедиции, который прибудет завтра рано утром, – сказал он. – Это Хуан Санчес, доктор Санчес. – При этих словах он глянул на Джаклин, и она выдавила из себя слабую улыбку, которую он, правда, проигнорировал. – Полагаю, что теперь мы можем разойтись, чтобы пораньше лечь спать и хорошо отдохнуть перед стартом.

Все были отпущены, но Джеки не торопилась покинуть зал. Инстинкт подсказывал ей, что надо держаться подальше от грозного лидера. В его голосе было что-то напоминающее отдаленные раскаты грома. Вместе с тем она не хотела ему показать, что боится его или избегает.

Наконец она вышла вместе с дядей и направилась к лифту, боясь, что Крис поедет наверх вместе с ними, но его не было. Дядя был в приподнятом настроении и выглядел очень самоуверенным и энергичным, так что девушка спросила себя: и зачем, собственно, она сюда приехала, когда можно было отправиться с друзьями на велосипедах в Блэк Форест? Кажется, она выбрала не лучший способ провести свои последние каникулы перед стажировкой в больнице!

Что касается указания пораньше лечь, то ей было не до сна. Убедившись, что дядя вполне удовлетворен и полностью владеет собой, она почувствовала, что он мог бы ответить ей на некоторые непростые вопросы, но предпочла промолчать. Не стоило пытаться вывести из равновесия кого-то еще. Для любой экспедиции более чем достаточно одного нервного расстройства.

Встревоженной и раздраженной Джеки казалось, что и ее дядя и Брайен разошлись по своим номерам, как два счастливых и взволнованных школьника, которых отправил спать строгий, но любимый директор. Они пошли в противоположных направлениях, весело пожелав друг другу «до завтра!», а она тоскливо поглядела каждому из них вслед.

Может статься, завтра этот самый директор прикажет ей убираться вон следующим самолетом. Она пошла к себе в номер и посмотрелась в зеркало. Действительно ли она его одурачила? Брюки и рубашка скрыли ее фигуру, но не лицо – а оно было не мужское, и даже не юношеское.

Да и волосы вряд ли удалось замаскировать. Слишком уж их много, и они, даже тщательно уложенные и подколотые, неестественно распирали шапочку. Когда Джеки стащила ее с головы, вся конспирация тут же пошла прахом. Она стала выглядеть как неаккуратная особа безусловно женского пола.

Будь это другой человек, она бы вышла из положения, но Криса Рибейро уж никак нельзя было считать легковерным. Она раздраженно фыркнула. А что, собственно, не так? Он смотрел на нее, говорил с ней и даже, кажется, назвал ее юношей или как-то в этом роде. Не было никакой нужды нервничать и беспокоиться.

Но тем не менее ей не спалось, и она решила спуститься на веранду, намереваясь несколько минут постоять снаружи. Луна сияла серебряным шаром на черном, совершенно безоблачном небе. Даже в ярком лунном свете были видны звезды – крупные, мерцающие и неправдоподобно близкие. Она знала, что это иллюзия, возникающая от чистого, разреженного воздуха и близости гор.

Несколько минут Джаклин стояла, благоговейно взирая на громоздящиеся пики, величественные и заснеженные… Анды! С детства она много слышала о них, о людях, живущих под сенью великих гор. Она видела во сне эту грандиозную горную цепь, протянувшуюся во всю длину западной части Южной Америки, видела самое высокогорное озеро в мире – Титикака, расположенное на высоте более трех километров над уровнем моря. Она слушала рассказы о тайнах Чили, Боливии и Перу, о парящем полете гигантского кондора, символа Анд.

Джеки поежилась в холодном ночном воздухе, обхватила себя руками и вдруг почувствовала, что успокоилась. Ей хотелось быть здесь! Ей хотелось увидеть места, о которых дядя рассказывал ей, когда ребенком она сидела у него на коленях и слушала, широко открыв глаза. Видно, это судьба! Она была так же счастлива, как и дядя, и так же, как он, торопилась в поход, и все другие мысли умчались прочь.

С веранды в сад отеля спускались ступеньки, и она, быстро оглядевшись, решила, что это, вероятно, вполне безопасное цивилизованное место, хотя и порядочно отдаленное от центра города. Ничего не случится, если она немного прогуляется перед сном.

Сад был похож на парк, фонари светили сквозь листву деревьев и кустов, а луна серебрила их кроны. По саду плыл аромат цветов, которых она не могла распознать, и Джеки глубоко вздохнула. Завтра начнутся приключения, а сейчас она пройдется по саду и вернется к себе в номер.

На этот раз она знала, что будет спать, хотя возбуждение от встречи с нервирующим ее начальником экспедиции еще не прошло. Раньше никто так сильно не беспокоил ее, да ее вообще мало кто беспокоил. В этом мужчине, однако, было что-то очень тревожащее. Слава Богу, сейчас он спокойно спит в своей постели. Раз уже он посоветовал всем лечь пораньше, то уж, наверное, сделал это и сам, хотя и выглядел достаточно крепким, чтобы провести неделю без пищи или без сна.

– В незнакомом месте не следует гулять одному, – раздался глубокий голос. Темный силуэт выступил из тени, и сердце девушки подпрыгнуло, когда она узнала высокую, атлетическую фигуру Криса Рибейро. – Насколько я еще помню, молодые люди любят гулять, – продолжал он. – Однако, поскольку вы участник моей экспедиции, я настоятельно рекомендую вам соблюдать дисциплину и сейчас же вернуться в свою комнату.

– Я… я вышел только на минутку, – запинаясь, произнесла Джеки, страстно желая оказаться подальше от него. Хорошо, что она снова надела шапочку, потому что даже при таком освещении его глаза, похоже, пронизывали насквозь.

– Я вас напугал? – насмешливо спросил он, услышав ее сбивчивый голос. – Что-то это не вяжется с вашим смелым решением покинуть номер и прогуляться по саду ночью, и одному!

Сейчас Крис подошел гораздо ближе, и Джеки не решалась даже пошевелиться. Любое движение могло возбудить в нем подозрение. Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз, его лицо казалось ей каким-то сатанинским в странной смеси света луны и фонарей.

– Или, может быть, вы боитесь именно меня? – спросил он тоном мягкой угрозы.

– Разумеется, нет! – Джеки сумела ответить резко. – В любом случае я вполне могу постоять за себя!

– Можете? – Он выбросил вперед руку, и сильные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. – Вы хотите сказать, Джейк Беллоу, что справитесь с двумя или тремя грабителями, намеревающимися снять ваши превосходные часы?

Джеки взглянула на часы. Предполагалось, что они будут приметным знаком ее мужественности, но сейчас она уныло подумала, что эта цель вряд ли достигнута. Казалось, что на ней не наручные, а настенные часы – слишком большие и тяжелые для тонкого запястья.

– Дядя говорил мне, – отрывисто сказала она, помня, что надо понижать голос, – что люди в Перу дружелюбны и доброжелательны.

– Благодарю вас за такое лестное мнение о нашей стране, – пробормотал он в том же мрачно-насмешливом духе. – Однако мы не все одинаковы. Некоторые из нас опаснее, чем другие.

Джаклин это очень хорошо понимала. Этот парень явно был одним из тех, кто «опаснее», и она больше не могла выносить его присутствия. Пробормотав «спокойной ночи», девушка попыталась освободить руку с очевидным намерением сбежать к себе и запереться.

Но она не сделала и двух шагов, потому что его руки вдруг легли ей на плечи, и, прежде чем она опомнилась, длинные, сильные пальцы ощупали ее хрупкие кости, скользнули по ключицам и выше – к нежной шее. Ее словно ударило током. На мгновение у нее остановилось дыхание, как будто ее в жизни еще никто никогда не трогал.

– Как вы смеете?! – выдохнула Джеки. Она конвульсивно сглотнула, пытаясь избавиться от спазма в горле, а он развернул ее лицом к себе. Выражение у него было угрожающее, глаза недобро сверкали.

– Что за женская форма протеста! – ледяным тоном сказал он. – Впрочем, вы и есть женщина, не так ли, сеньорита Беллоу?

Она попыталась вырваться, но Крис сорвал с нее шапочку и швырнул на землю. Все еще держа ее за плечо, он выхватил из уложенных волос несколько длинных шпилек, и тяжелая золотая коса упала ей на плечо, скользнула по его руке и опустилась вниз почти до пояса.

Несколько секунд он пристально глядел на нее, пока Джеки соображала, куда пропало ее дыхание. В лунном свете она казалась очень бледной, а от фонарей ее синие глаза сверкали, как у перепуганного зверя, попавшего в капкан.

Надо было сказать хоть что-нибудь, чтобы с честью выйти из создавшегося положения.

– Я все объясню! – выпалила она и осеклась. Темные глаза зловеще сощурились.

– Завтра утром, с первым же рейсом – вон отсюда!

– Но мой дядя…

– Он мой старый друг, но слишком вам потакает. А иногда бывает очень рассеянным. Не так давно он с гордостью показывал мне фото своей племянницы Джаклин. У меня очень хорошая память, сеньорита, а он никогда не упоминал, что у племянницы есть брат-близнец. У меня нет ни малейшего сомнения, что вы втянули его в эту авантюру. Тем не менее это была пустая трата времени. Утром вы уедете!

– Вы не понимаете! – Джеки умоляюще посмотрела на него снизу вверх. – Дядя Джон не может сам о себе заботиться!

Пожалуй, эта реплика прибавила ему холодной ярости, его рука жестко стиснула ее плечо.

– Теперь моя очередь сказать «как вы смеете», сеньорита, – съязвил он, показав рукой на заснеженные вершины Анд. – Профессор Беллоу поднимался на эти пики, когда только хотел. Я знаю его много лет, и с возрастом он ничего не утратил. А у вас, напротив, не хватает даже здравого смысла оставаться у себя в номере, когда ночь так холодна и луна все хорошо освещает. Думаете, ваш дядя сможет заниматься любимым делом и лазить по скалам, если вас обнаружат под кустом, избитую и ограбленную? Нет сомнений, что вы переполнены дурацкой самонадеянностью! Завтра же вы отправитесь домой. А теперь – марш в свою комнату!

Он слегка повысил голос, и Джеки больше не пыталась просить. Его оскорбительный выговор отрезвил ее, и она в гневе полыхнула сапфировыми глазами.

– Я не позволю собой распоряжаться! – вспыхнула она. – Но я пойду в свою комнату! Не потому, что вы мне приказали, а потому, что там буду избавлена от вашей невыносимой наглости! И если мой дядя – ваш друг, то это как раз и показывает его неумение разбираться в людях. А если с ним в этой экспедиции хоть что-нибудь случится, я вернусь и оторву вам голову, прежде чем вы успеете крикнуть «мама!».

– Никогда не был склонен кричать «мама!». – Он презрительно взглянул на нее. – Оставайтесь здесь или идите к себе – как вам угодно. Но утром вы покинете Перу. Если за это время вас ненароком покалечат злоумышленники, я найду сиделку, чтобы сопровождала вас. Но, здоровая или раненая, вы улетите первым рейсом, сеньорита Беллоу!

Он повернулся и пошел прочь с холодной надменностью, которая привела Джеки в такую ярость, что она была готова броситься на него и разорвать на нем рубашку. Но осторожность остановила ее. Он может оказаться как раз тем, кто изобьет ее и оставит под кустом. Девушка свирепо смотрела ему вслед и, лишь когда он скрылся из виду, с испугом огляделась вокруг.

Он был чудовищем – хладнокровным, наглым чудовищем. И все-таки она знала, из-за чего проиграла, и апеллировать к дяде не было смысла. Если он, ее любимый дядя, показывал злополучную фотографию высокомерному сеньору Рибейро, значит, все время знал, что она будет разоблачена. Джеки отчетливо вспомнила, как дядя смеялся, когда она пыталась угрожать ему в его университетском кабинете, как легко он сдался чуть позже. Возможно, Брайен тоже был здесь замешан. Он отдал бы все что угодно, лишь бы попасть в экспедицию, а если бы она не вмешалась, дядя никогда не пригласил бы Брайена. Она почувствовала себя обманутой и униженной.

Джеки легла спать с недобрыми мыслями. Все они подчинялись Кристоферу Рибейро, и было нестерпимо знать, что она ничего не может сделать. Его власть была абсолютной, а она уже давно знала изречение: «Абсолютная власть развращает абсолютно». Как это верно: если бы это было не так, он бы никогда не осмелился так унизить ее.

Нравится ей или нет, но завтра придется уехать, а дядя Джон печально покачает головой и займется своим делом, а о ней даже и не вспомнит.

На следующее утро, когда дядя и Брайен зашли звать Джеки к завтраку, они нашли ее вполне готовой. На ней было плиссированное кремовое платье в мелкий цветочек. Распущенные волосы струились по спине золотым водопадом. С чуть тронутым косметикой лицом, Джеки выглядела особенно женственной. Как она ни была сердита, ей стало приятно, когда дядя молча уставился на нее, приоткрыв рот.

– Джеки! – воскликнул он наконец. – Что ты делаешь?! Мы выходим, как только появится доктор Санчес, да и вообще – если ты появишься в таком виде, Крис тебя немедленно выгонит!

– Уже выгнал, – спокойно сообщила девушка. – Я столкнулась с ним прошлой ночью, когда вы оба мирно спали.

– Как? Где? – растерянно спросил дядя Джон. – Где тебя носило? Не говоря уже о риске, ты сама напрашивалась на неприятности, давая ему возможность лучше разглядеть тебя!

– О, неприятности меня давно поджидали! – заверила Джеки, сердито глядя на него. – Он не был одурачен ни на минуту. И позволил себе вдоволь поизмываться, прежде чем нанести удар. Меня нисколько не удивило, что он уже видел мою фотографию, – ту, что ты ему показывал, когда был здесь последний раз.

– Да? – очень удивился профессор, задумчиво покачивая головой. – Должно быть, у меня совсем вылетело из головы!

– Ах, брось! – огрызнулась девушка. – Я теперь понимаю, что ничего у тебя из головы не вылетает. И я на тебя очень сердита. Из-за этого я оказалась одурачена, и твой драгоценный сеньор Рибейро популярно объяснил мне, что ты раз в десять жизнеспособнее меня. Если верить ему, ты пойдешь в поход, даже если я буду лежать избитая и ограбленная под чужим забором!

У профессора хватило такта смутиться. Брайен же выглядел совершенно ошеломленным. Ясно, во всем был виноват ее дядя, и она укоризненно посмотрела на него, ожидая объяснений.

– Я должен признать свою вину, – пробормотал он, когда она нахмурилась.

– Зачем ты сделал это? – осведомилась Джеки. – Тебе было приятно видеть мое унижение?

– Что ты, детка, конечно же нет! – запротестовал он. – Но ты такая волевая личность и так твердо решила сделать по-своему! Я знаю, что у тебя были самые лучшие намерения, но ведь тебе не все известно. Это путешествие вовсе не опасно, но физически очень утомительно, и я действительно беспокоился о тебе.

– Я уже тебе говорила, что здорова как лошадь! – крикнула она, и он улыбнулся своей обычной мягкой и ласковой улыбкой.

– Ты не похожа на лошадь, дорогая. Ты выглядишь очень хрупкой. Мы с Бети часто беспокоимся о тебе.

Джеки была буквально ошарашена. Брайен кивал головой в молчаливом согласии.

– А ты помалкивай! – набросилась на него девушка, прежде чем он собрался открыть рот. – Это семейный спор!

Она снова повернулась к дяде, но его ласковая улыбка обезоружила ее, и Джаклин вдруг отчетливо поняла, что действительно порой добивалась своего, не считаясь ни с чем и ни с кем.

– Ладно, не обращай внимания, – вздохнула она, обняв дядю. – По крайней мере, я повидала Анды. Великий вождь приказал мне немедленно убираться, и я вынуждена починиться. Но, – добавила она с горьким упреком, – мне кажется, все это можно было сказать еще в Англии!

– Я бы и сказал, если бы был хоть один шанс на успех, – мягко ответил дядя Джон.

– Больше никогда не буду тебя опекать! – предупредила она. – Этот урок я не забуду. – Джеки серьезно посмотрела на дядю. – Но кто-то же должен заботиться о тебе, потому что, если с тобой что-нибудь случится, этот Рибейро вряд ли даже посочувствует! Ну а теперь пойдем завтракать, и дай Бог, чтобы его там не было.

– Ты неверно судишь о нем, Джеки, – предупредил профессор, когда они вышли. – Кристофер Рибейро – весьма неординарный человек. Он выделил для экспедиции деньги, тратит свое время, делает много полезного для своей страны. И не для славы. Он богат так, как большинству людей и не снилось.

– Рабский труд и торговля оружием, слыхали! – фыркнула Джеки, входя в лифт.

– Шахты, крупный рогатый скот и кофе, – поправил профессор. – Он важная персона.

– Знаю, – отрезала Джеки, – Он мне это доказал!

Даже мысль о нем раздражала ее, особенно если вспомнить, как он разоблачил ее. Мог бы быть прямее! Вполне достаточно было объявить, что он знает, кто она. И никакой нужды не было трогать ее. Естественно, что ей совершенно не хотелось снова видеть его. Не говоря уже обо всем остальном, ее бы это просто смутило.

К сожалению, когда они вошли в столовую, Крис сидел там, доедая завтрак, и его темные глаза сразу вцепились в девушку. Она успела заметить, как он обшарил ее взглядом с ног до головы, вспыхнула и поторопилась повернуться к нему спиной. Рибейро явно из тех мужчин, которые, так или иначе, пробивают любую защиту, и какое счастье, что они скоро расстанутся. Пусть командует остальными сколько угодно.

Покончив с едой, Крис подошел к их столику и заговорил с дядей Джоном.

– Я жду известий от доктора Санчеса. Он должен был бы быть уже здесь. Если он вскорости не появится, мы запоздаем с выходом.

Джаклин он игнорировал, и она еле удержалась от резкости. Как будто ее здесь вообще нет! Хотя… если бы он заговорил с ней, это выглядело бы по меньшей мере странно, решила она, ведь он из тех, кто не уступит ни пяди.

– А мы можем идти без Санчеса? – спросил профессор, и сеньор Рибейро выразительно покачал темноволосой головой.

– Нет. Я не хочу рисковать. Проблем не ожидается, но нас будет пятеро, да еще носильщики. Идти в горы без медицинского обеспечения, мягко говоря, неблагоразумно. Придется ждать врача, как бы он ни опаздывал.

– Времени у нас в обрез, – напомнил дядя Джон, и Крис кивнул.

– Согласен, но риск все же слишком велик. Что, если кто-то из нас пострадает? Это может быть пустяк, с которым врач легко справится. У нас полно медикаментов и материалов, но никто толком не знает, как ими пользоваться. Нет, надо ждать Санчеса.

Профессор неохотно согласился. Джеки вздохнула с облегчением, когда ее высокий, могучий гонитель с черными как смоль волосами повернулся, чтобы уйти. Он мельком взглянул на нее, поймал яростный взгляд синих глаз, но смуглое его лицо не выразило никаких признаков раскаяния. Правда, сеньор Рибейро вспомнил о хороших манерах и слегка склонил голову, отдавая должное присутствию дамы. Но и это было проделано столь высокомерно, что кровь бросилась ей в лицо.

После завтрака о докторе не было сказано ни слова, но дядя Джон то и дело поглядывал на часы. Брайен был удручен, видимо, чувствуя себя виноватым перед Джеки, а она старалась быть с ним помягче. Ведь не его вина, что им встретился такой несгибаемый, такой хладнокровный и неприятный тип.

По пути к лифту через вестибюль она взяла друга под руку.

– Я выживу, – твердо пообещала она. – Удар по моему самолюбию не смертелен, а такие мужчины, как Рибейро, попадаются редко.

– Но ведь ты так хотела идти с нами, Джи! – посочувствовал Брайен, и она уныло кивнула.

– Да, очень хотела, – призналась девушка. – И. не только чтобы приглядывать за дядей. Знаешь, прошлой ночью я вдруг поняла, что всю жизнь мечтала об Андах. У меня теперь такое чувство, что я все-таки была тут – пусть только у подножия.

– Ох, Джеки! – пробормотал Брайен, растроганно обняв ее за плечи. – Может, мне вернуться домой вместе с тобой?..

– Даже и не думай! – быстро оборвала его Джеки. – Ты должен быть здесь, ведь теперь ты присмотришь за профессором! Что бы ни говорил великий вождь, я-то лучше знаю своего дядю! Он витает в облаках и вполне может свалиться с горы, листая свой дневник.

– Я буду беречь его жизнь пуще своей! – пообещал Брайен, и Джеки чмокнула его в щеку.

– Ты добрый и благородный друг! – искренне сказала она, благодарно улыбаясь ему.

Улыбка, однако, исчезла с ее лица, когда она обнаружила, что Кристофер Рибейро наблюдает за ними. Он хладнокровно рассматривал их, как насекомых под микроскопом, а когда девушка в ответ уставилась на него, пытаясь придать лицу выражение независимости и безразличия, медленно окинул ее оскорбительно оценивающим взглядом, и Джеки вспыхнула от возмущения.

Крис это заметил, и его губы искривились в сардонической ответной усмешке.

Она вошла в лифт и смотрела в пространство, пока за ней не закрылись двери. Брайен задержался с дядей Джоном, и в лифте оказалась она одна. Теперь ее никто не видел, и она позволила себе в ярости сцепить руки и прошипеть сквозь зубы проклятия.

Джеки знала, что ее рейс отправляется более чем через два часа, потому начала неторопливо укладывать вещи, часто останавливаясь, чтобы постоять на балконе и полюбоваться заснеженными вершинами. Горькое разочарование охватило ее. Ей вряд ли придется снова быть так близко от предмета своих мечтаний. Так близко – и так далеко… Она мысленно представляла себе восхождение к солнцу, холодные ночи в горах, возвышающиеся над головой пики…

Может быть, среди них совершает свой легкий, парящий полет могучий кондор. Она, правда, не знала, высоко ли собирается забраться экспедиция. Перед приездом сюда у нее была лишь одна забота – как бы перехитрить человека, который не признавал в составе экспедиции женщин. Что ж, это ей не удалось, и надежды прошлой ночи сменились сегодня грустными мыслями об отъезде домой.

Кто-то постучал в дверь. Это, верно, дядя Джон, подумала она, придавая лицу спокойное выражение. Ему совершенно ни к чему знать, как она расстроена. Пусть лучше идет в поход, считая, что она в порядке.

Джеки, улыбаясь, отворила дверь, но улыбка быстро сползла с ее лица, когда перед ней предстал сам Кристофер Рибейро. Конечно, он пришел напомнить ей об отлете. Она сердито поджала губы.

– Что вам нужно? – спросила девушка, сверкнув глазами. Ей предстоял долгий путь, но вид этого мужественного, сильного человека только раздражал ее. – Теперь вы не мой начальник, и если я захочу пропустить этот рейс и улететь через неделю, то это мое личное дело!

– Я хочу с вами поговорить, – спокойно сказал он, нисколько не задетый ее отповедью. – Согласен, вы вольны делать все, что вам вздумается, но я здесь не поэтому.

Джаклин заметила, что выражение его лица немного мягче обычного, и сразу встревожилась.

– Что-то с дядей Джоном?! – в смятении воскликнула она. – Что с ним стряслось?

– В отеле? – недоуменно спросил он. – Ничего, сеньорита. Что с ним могло случиться? Кажется, вы слегка тронулись на здоровье дяди.

– Не ваше дело! – огрызнулась Джеки. – А если и да, то тому есть причина. Он мой единственный близкий человек и мне безумно дорог. И вообще, – резко продолжала она, – что вам нужно? Не думаю, что вы зашли только пожелать мне счастливого пути!

– Если вы позволите мне войти, я постараюсь объяснить, почему я здесь, – сказал Крис, и она недоверчиво взглянула на него.

– Выкладывайте все поскорее и уходите! – холодно отозвалась она. – Вы не из тех людей, с которыми мне бы хотелось посидеть и поболтать. Наверное, это очередной приказ?

Ее удивила кислая улыбка, появившаяся у него на лице. Глаза Криса сощурились и, склонив голову набок, он задумчиво посмотрел на нее сверху вниз.

– Знаете, вы совсем не похожи на культурных женщин нашей страны, – веско сказал он. – Вы очень агрессивны и враждебны. Стоило бы обуздывать постоянное желание подраться. Хорошо бы, какой-нибудь мужчина прибрал вас к рукам и укротил!

Джеки уставилась на него, приоткрыв рот. В жизни еще она не слыхала такой откровенной наглости!

– Видите ли, – продолжал меж тем Крис как ни в чем не бывало, – я пришел просить вас об одолжении.

– Даже и не думайте! – злобно фыркнула она. – Неужели вы всерьез полагаете, что после вчерашнего я способна на что-то другое, чем с интересом наблюдать, как вас несет к водопаду в дырявой лодке?

На этот раз ему стоило немалых усилий сдержаться.

– Очевидно, прошлым вечером я был слишком нетерпелив, – нехотя признался он. – Тогда я не знал того, что знаю сейчас. Мы нуждаемся в вашей помощи, сеньорита, и надеюсь, вы не откажетесь.

– В какой помощи? – сердито спросила девушка. – Прошлым вечером вы пытались доказать, что я ни к чему не пригодна. Что же изменилось за ночь?

– Прежде всего, вы перестали паясничать, – ледяным тоном произнес он. – Вы сбросили эту нелепую маскировку.

– Это был единственный способ попасть в экспедицию, – вздохнула она. – И он не выгорел.

– Вы можете попасть в экспедицию, – заявил он с оттенком великодушия. – Если сейчас же переоденетесь в походную форму и спуститесь вниз, то выйдете в горы с нами вместе.

– Как так?.. – Джеки подозрительно смотрела на Криса широко открытыми глазами, не вполне уверенная, что правильно все поняла.

– Доктор Санчес заболел, – объяснил он. – Но нам нужен врач, без него экспедиция не может состояться. Вы вполне сможете заменить его, вы справитесь.

– Ага! – ликующе воскликнула Джаклин. – Когда вам пришлось туго, сеньор Рибейро, то и обо мне вспомнили? Теперь уже не важно, что я слабая женщина, лишенная здравого смысла, которую могут избить и ограбить?! Теперь все ваши твердые принципы изменились в мгновение ока?! Так вот, можете поискать себе другого врача, потому что я, выполняя ваш приказ, лечу домой! И если хотите, чтобы я приняла участие в экспедиции, то снимайте себя и назначайте другого начальника, потому что с вами я не пойду не только в горы, но даже гулять по улице!

Джеки отступила в комнату и захлопнула дверь у него перед носом. Ее буквально трясло от злости. Этот надутый индюк терпеть не мог женщин, и ее в частности. Даже называл ее обманщицей, паяцем, а теперь, когда ему понадобилось, пришел к ней в комнату и хладнокровно заявил, что она может идти с экспедицией, потому что, видите ли, справится с обязанностями доктора Санчеса. Иными словами, он вынужден будет примириться с ее участием в экспедиции, более того, разрешит ей тащить ящик с медикаментами и выдавать аспирин. Он может даже, в знак особой милости, позволить ей вправить вывихнутую ногу, но уж, наверное, ее попросят идти в хвосте и сидеть у костра с краю, как человека второго сорта.

Ну уж нет! Она бы отказалась, даже если бы он попросил по-доброму, но он этого не сделал. А просто пришел и сообщил ей, что она может собираться, если желает. Его наглость беспредельна! Нет, лучше лететь обратно в Англию, горько плача от разочарования, чем хотя бы мельком снова увидеть его.

3

Сжав губы, Джеки решительно начала укладываться, и, когда чуть позже снова раздался стук в дверь, она рывком распахнула ее, готовая к дальнейшим сражениям. Но это были дядя Джон и Брайен, оба с кислыми лицами.

– Что случилось? – спросила девушка, когда они вошли в комнату и уселись.

– Экспедиция отменяется, – уныло сказал ее дядя. – Столько затрачено времени и сил на подготовку – и все впустую! Санчес заболел, а Крис абсолютно прав – без медицинского обеспечения идти слишком рискованно.

Джеки подозрительно взглянула на него.

– Это он послал вас надавить на меня? – резко спросила она, но дядя посмотрел на нее испуганными глазами.

– Крис? Что ты, детка, он же сказал – никаких женщин! А теперь, когда ты ему показала себя во всей своей красе, он вряд ли передумает.

Быстрый взгляд на Брайена подтвердил, что дядя вовсе не хитрит. Достойный профессор выглядел как ребенок, у которого отняли игрушку: он так ждал этого путешествия, так радовался ему… А теперь придется возвращаться несолоно хлебавши.

– Есть же и другие врачи, – с надеждой проговорила она, но дядя отрицательно покачал головой.

– Слишком поздно. У каждого врача своя практика, свои обязанности. Им надо искать себе замену. А мы ограничены во времени. У меня и Брайена – университет. У Криса – деловые обязательства, а Гарри Лоу вообще сегодня здесь, а завтра там. Нет, поздно.

– Посмотрим, – сказала Джеки сквозь зубы и решительно направилась к двери. – Посидите, пока я вернусь.

– Но, дорогая… – начал было профессор, но девушка величественным взмахом руки заставила его замолчать.

– Не спрашивайте. Ничего не спрашивайте! – воскликнула она. – Я иду на заклание, и не смейте потом говорить, что я мало люблю вас. Мне это дорого будет стоить.

Не дожидаясь возражений, Джеки бросилась к лифту, понимая, что если начнет раздумывать, то, пожалуй, не выйдет из комнаты. Несомненно, Кристофер Рибейро тут же злорадно свернет ей шею, но ради дяди она обязана страдать. И ради бедного Брайена тоже. Он выглядел так, будто вот-вот расплачется.

Джеки отыскала сеньора Рибейро на автостоянке отеля. Портье направил ее туда, и она заметила, что даже служители отеля выглядели подавленными. Похоже, что новости распространялись здесь молниеносно, – особенно если они касались ее дяди и могущественного Рибейро.

Он стоял около двух «лендроверов», по-видимому, собираясь отпустить их, и, когда Джеки подошла, обернулся к ней без всякого энтузиазма. Она сжала кулаки и выпалила, как будто бросилась с обрыва в воду:

– Ладно, я согласна! Я иду с вами!

– Вы хорошо подумали? – поинтересовался он, глядя на нее темными холодными глазами. – Мне не нужно от вас милостей, сеньорита Беллоу.

– Не беспокойтесь, это не милость, – процедила она. – Я передумала только потому, что дядя страшно разочарован. Насколько я знаю, это, быть может, его последний шанс попасть в экспедицию.

– Что за нелепость? – фыркнул Крис. – Профессор Беллоу – здоровый мужчина, и вы как доктор должны это знать.

– Я доктор-недоучка! – съязвила Джеки, метнув на него свирепый взгляд. – Вы хотите взять меня с собой или нет?

– Я лично не хотел бы видеть вас в радиусе ста миль, – проворчал он. – Но экспедиции вы нужны. Поэтому благодарю вас и принимаю вашу помощь.

– Только из-за дяди! – напомнила Джеки, и он согласно кивнул.

– Это ясно, – проскрипел он. – Понятно. Я сообщу профессору. Может быть, вы скажете сеньору Морту?

– Он у меня в комнате, – пробормотала Джеки, и Крис посмотрел на нее с ледяным презрением.

– Ну, естественно… – Он неодобрительно поджал губы, и девушка ответила негодующим взглядом.

– Они оба там, – отрезала она. – Плачутся друг другу в жилетку. А иначе стала бы я унижаться здесь перед таким надменным типом, как вы.

– Прошу прощения, – произнес Крис без всяких признаков раскаяния. – Тогда, может быть, вы скажете им обоим? Я должен отменить уже данные приказы и подготовить все к выходу.

Приказы! Вот чего будет больше чем достаточно все время экспедиции, сердито думала Джеки. Она чуть было снова не передумала. Но воспоминание о расстроенном лице дяди и беглый взгляд на горные вершины остановили эти мысли, и она гордо шагала ко входу в отель.

– Будьте готовы не позднее чем через час! – Услышала она голос Криса и повернула голову, чтобы ответить резкостью, но удержалась. Видно, предстоящие две недели будут самыми худшими в ее жизни. Ничего, в будущем она разберется с дядиными делами.

Вернувшись в номер, Джеки нашла обоих мужчин в том же безутешном состоянии, в котором и оставила.

– Порядок! – бросила она, входя, и направилась к своему багажу. – Экспедиция состоится. Мы выходим через час.

– Что, Санчес объявился? – Профессор кинулся к двери с просветленным лицом.

– Нет, – спокойно сказала Джеки. – Я иду вместо него. Великий вождь согласился посмотреть сквозь пальцы на то, что я женщина.

– Как это тебе удалось? – восхищенно спросил Брайен. – Ты сбила его с ног и сплясала на нем?

– Нет. Но ему нужен врач. Так что и я сгожусь. Он, похоже, считает, что я способна исполнять обязанности врача, если все будут здоровы.

– Ты сделала это для меня, Джеки, – растроганно произнес ее дядя. – Я знаю, после вчерашней стычки с Крисом тебе пришлось проявить мужество, чтобы снова встретиться с ним. Спасибо, дорогая.

– Подозреваю, что сеньор Рибейро тоже сделал это для тебя, – ехидно заметила Джеки. – Конечно, Крис готов отбросить личные симпатии, антипатии и принципы, чтобы экспедиция состоялась, но не думаю, что он поступил так в угоду себе.

Если бы дядя знал об ее утренней схватке с великим вождем, он бы еще выше оценил ее мужество. Но об этом она смиренно промолчала.

– Однако, – закончила Джеки, – его последние слова были «не позднее чем через час!» Так что давайте пошевеливаться. Мне еще надо снова переодеться в маскарадный костюм.

– Ты довольна, Джеки? – спросил Брайен, когда дядя Джон поспешил к себе собираться.

– Время покажет, – пробормотала Джаклин с кислой миной. – Я пойду в Анды, и это будет грандиозно. В то же время мне придется – увы! – каждый день созерцать этого человека. Но главное, дядя Джон счастлив.

– И я тоже, – заверил ее Брайен. – Ты настоящий друг!

Настоящая дура, подумала Джеки, когда он ушел. По всей вероятности, она пожалеет о своем широком жесте еще до конца дня.

Девушка снова облачилась в брюки и рубашку защитного цвета, но на этот раз отправила бейсбольную шапочку в рюкзак. Все ее вещи были уже уложены, и ничто не мешало ей спуститься вниз к остальным.

Все собрались на крыльце, и, к счастью для Джеки, Кристофер Рибейро не замечал ее. Видимо, таковы были его намерения, и это ее вполне устраивало. Она не желала иметь с ним ничего общего, никаких дел. Но сама незаметно изучала его.

Лицо словно отлито из бронзы, с высокими скулами и твердым подбородком. Глаза миндалевидные, и, хотя в их карих глубинах проскальзывало нечто заставляющее вспомнить о его матери-англичанке, они не могли принадлежать европейцу.

Крис взглянул на нее, его прямые черные брови вопросительно приподнялись, и Джеки поспешно отвела взгляд. Ей вовсе не хотелось привлекать его внимание, и она решила помалкивать, пока они не начали грузить вещи в «лендроверы».

– Вы поедете в передней машине, сеньорита, – скомандовал он, не обращая внимания на то, что она отвернулась. – Пока мы не тронулись, может быть, вам что-нибудь еще нужно?

Она взглянула на него с недоумением, но его лицо было бесстрастным. Надо надеяться, он не имел в виду какие-либо уступки ее женственности. Таких уступок она ни за что не приняла бы. Она собиралась быть врачом, а врач – не женщина и не мужчина. Врач – человек в медицинском халате.

– Я бы хотела проверить медицинское снаряжение, – твердо сказала она, глядя ему в глаза. – Терпеть не могу, когда уезжаешь на много миль и там обнаруживаешь, что что-то важное забыто.

– Медикаменты и оборудование укомплектованы по списку доктора Санчеса, – холодно заметил Крис. – Заверяю вас, сеньорита, что он опытный и квалифицированный врач.

– Я в этом не сомневаюсь, – спокойно возразила Джеки. – Однако всякий добросовестный работник проверяет свой инструмент собственноручно. И если окажется, что чего-то нужного нет под рукой, то искать выход из положения придется мне, а винить доктора Санчеса будет уже поздно.

Он согласно кивнул и бросил несколько слов одному из мужчин у машины. Это был не испанский – видимо, какой-то местный диалект, решила Джеки. Его слова прозвучали как приказ, и через несколько секунд она уже склонилась над синим мешком, доверху набитым всем необходимым в полевых условиях. После недолгой, но тщательной проверки Джеки снова завязала его и вскинула на плечо.

Кристофер Рибейро щелкнул пальцами, и тот же мужчина подошел забрать мешок, но Джеки покачала головой.

– Я возьму его, – сказала она. – Раз я за него отвечаю, то и буду держать при себе.

– Вам понадобится время, чтобы привыкнуть к разреженному воздуху и к трудностям путешествия. Нам нужны ваши знания, а не мускульная сила, сеньорита. Позвольте ему взять мешок.

– Сначала я попробую сама, – настаивала Джеки, и Крис прекратил дискуссию нетерпеливым пожатием плеч.

– Как угодно, сеньорита. – Он оглядел остальных. – Кажется, все готовы? Что ж, пора в путь!

– Я думал, это уже никогда не случится! – радостно сказал дядя Джон, и Крис кивнул.

– Все благодаря вашей племяннице. Будем надеяться, что она не пожалеет о своем благородном порыве.

– Ничего благородного в этом нет, – вмешалась Джеки. – Я давно хотела побывать в такой экспедиции. Благородно поступил доктор Санчес, отказавшись ехать.

– Я передам ему вашу благодарность, если мы вернемся целыми и невредимыми, – с иронией ответил Кристофер. Его темные глаза оглядели ее, и она опять рассердилась. Что он нашел в ней такого примечательного? – У вас есть шляпа, сеньорита? – холодно спросил он.

– В рюкзаке. – Она с трудом удержалась от грубости. Этот тип раздражал ее, как еще никто и никогда в жизни.

– Тогда могу ли я предложить вам вынуть ее оттуда и надеть на голову? – ледяным тоном сказал он. – Красная шапочка, которая покрывала ваши волосы прошлым вечером, не годится. Здесь самая высокая в мире концентрация космических лучей, а с ними шутки плохи. Мы идем высоко в горы, и хотя ночью – а порой и днем – будет холодно, солнце там жгучее и опасное. Если нашего доктора поразит солнечный удар, нам останется надеяться на милость судьбы.

– У меня есть мягкая шляпа, – сердито ответила Джеки, она хотела еще кое-что добавить, но сдержалась. Саркастический дьявол! Ее терпение уже на исходе.

– Наденьте ее, сеньорита, – вежливо предложил он. – Мы будем в восторге, даже если она окажется в оборочках или оторочена кружевами.

Джеки рылась в рюкзаке, а все вокруг стояли и смотрели. Ее лицо покраснело, а кровь бурлила от ненависти. Он пытался выставить ее дурочкой перед остальными. Даже мужчины-грузчики пристально рассматривали ее. Она не знала, понимают ли они по-английски, но суть дела им, очевидно, была ясна – она получила указание и выполняет его.

Шляпа была белая, широкополая, и, когда Джеки вытащила ее и кое-как напялила на голову, Крис кивнул с ироничным одобрением.

– Очень хорошо. А теперь застегните воротник, и мы выезжаем.

Джеки открыла было рот, чтобы достойно ответить, но он отвернулся, игнорируя ее, и сел за руль в первую машину. Ее дядя занял место рядом с ним. Гневные слова замерли на губах у девушки, и она застыла в растерянности. Когда Крис велел ей занять место в первом «лендровере», она думала, что машины поведут те же водители, что пригнали их к отелю. Поэтому совершенно не ожидала, что он поведет машину сам, и уж меньше всего ей хотелось оказаться рядом с ним.

Крис взглянул на нее и указал на заднее сиденье.

– Мы выезжаем, – сухо напомнил он. – Если вы намерены ехать с нами, то сейчас самое время взойти на борт. Или вы хотите бежать сзади в обнимку с медицинским мешком?

Это заставило ее поспешить влезть в машину. Брайен сидел в другом «лендровере» рядом с Гарри Лоу. Все свободные места были завалены багажом. Почти наверняка великий вождь решил держать ее поблизости от себя не потому, что она женщина и может нуждаться в помощи, а из-за боязни, как бы она чего-нибудь не натворила.

Брайен улыбнулся ей и помахал рукой, Гарри Лоу подмигнул, и машины тронулись. Итак, все получилось. Желание дяди Джона осуществилось. Да и ее тоже. Анды возвышались впереди, заслоняя собой полнеба, а Англия осталась где-то очень далеко. Из тихого университетского городка она перенеслась в дикую, неизведанную страну. Страну снежных гор. Страну кондоров.

Девушка с удовольствием вздохнула, ее раздражение улеглось, а губы тронула улыбка. Это впечатление она будет беречь, как сокровище, всю оставшуюся жизнь, и никакой противный тип не сможет его испортить.

Джеки подняла глаза и обнаружила, что Кристофер Рибейро наблюдает за ней в зеркало заднего вида. Темные проницательные глаза встретились с ее взглядом на несколько секунд, и она сразу посерьезнела, изо всех сил стараясь выглядеть взрослой и умудренной опытом. Он перевел взгляд на дорогу, но его губы насмешливо искривились, не суля ей ничего доброго.

Нет, она не могла даже представить себе, о чем он думает. Крис был совершенно непостижимый человек – непоколебимый, как горы, и непредсказуемый, как ураган. Джеки поспешно отвела глаза, на случай если он снова начнет ее разглядывать, но продолжала размышлять на эту тему. Почему, например, он так настроен против женщин? Она знала, что это относилось не только к ней лично. Дядя сказал ей об этом еще в Англии.

Скоро они свернули с шоссе на боковую дорогу, которая, извиваясь, стала быстро подниматься в гору. На этой дороге было полно рытвин и ухабов, и Джеки, подпрыгивая на сиденье и стараясь не сползти на поклажу, поняла, почему были нужны именно «лендроверы».

Теперь горы, казалось, нависали над ними, взирая сверху на группу ничтожных человеческих существ, продвигающихся вперед с безрассудной смелостью. Дух захватывало от их снежных пиков, выглядящих столь нереально в ярком свете солнца. Местность была почти безлесая, только кустарники и жесткая трава, которые простирались до громоздящихся на горизонте гор.

– Долго будем ехать? – спросил дядя Джон, перекрикивая шум мотора.

– До вечера. Мы встретимся с нашими людьми, когда будем проезжать их деревню, а как скоро – зависит от нас.

– Не слишком быстро, Крис! – смущенно пожаловался дядя. – Чертовски неуютно все время трястись. Я бы предпочел идти пешком!

– Скоро получите такую возможность… Но не торопитесь радоваться. С последней экспедиции прошло немало времени. Даже с вашим опытом придется подождать, прежде чем вы акклиматизируетесь в горах. – Он глянул в зеркало и чуть повысил голос. – А вы, сеньорита? Вас тоже утомляет наш не слишком роскошный транспорт?

– За Джаклин не беспокойтесь, – быстро сказал дядя Джон. – Она, быть может, выглядит слишком хрупкой, но она крепкая, Крис. Уверяю вас.

– Не сомневаюсь, она постаралась вас в этом убедить! – Смуглое лицо внезапно оживилось, и Джеки с удивлением увидела, как сверкнули в улыбке ослепительно белые зубы. И все равно он ее раздражал. Он пытался подчинить ее себе, даже когда они ехали вместе в машине и их немилосердно трясло.

Спустя некоторое время – может быть, час или два – дядя обернулся, чтобы взглянуть, как она там, и Джеки быстро согнала с лица страдальческое выражение. Девушка была совершенно уверена, что противный тип за рулем специально старается въехать в каждую колдобину.

– Как дела, детка? – ласково спросил дядя. – Уверен, что это самая неприятная часть нашего пути.

– Не полагайтесь на это, профессор, – проворчал Крис, снимая одну руку с руля и показывая на горы. – Мы собираемся туда. Это путь не для слабых духом. И зря вы успокаиваете свою племянницу ласковыми словами.

– Но послушайте. Кристофер… – начал было дядя, и тут Джеки с удивлением услышала, как их хладнокровный вождь раздраженно фыркнул.

– Ради бога, профессор, зовите меня Крис. Меня все так зовут.

– Да, конечно, но и имя Кристофер вам идет. Это хорошо звучит.

– Да. Но слишком официально, – проворчал Крис. – Отец тоже называет меня полным именем, он любит старинный этикет. Удивительно, что он не обращается ко мне «сеньор». Но я предпочитаю, чтобы меня звали Крис.

– Хорошо, – засмеялся дядя Джон. – Что угодно ради спокойной жизни.

– А вы, сеньорита? – Темные глаза снова метнули на нее быстрый взгляд. – Вы готовы чем-нибудь поступиться ради «спокойной жизни»?

– Не очень-то, сеньор Рибейро, – подчеркнуто официально, вызывающе заявила девушка, отвернувшись к окну. – Я люблю жизнь такой, какая она есть. Меня не волнует, будет ли она спокойной или нет.

– Тогда могу обещать, что вы будете вполне удовлетворены, – заверил ее Рибейро. – Как только мы поднимемся в горы, жизнь пойдет очень интересная, и вам придется принимать ее такой, какая она есть.

Это была угроза, хотя голос его, похоже, потеплел от сдавленного смешка, но Джеки полагала, что этот смешок – если он вообще имел место – означал неверие в то, что она справится с трудностями. Девушка сжала губы и промолчала. Надо показать этому наглецу, что она плевать хотела на его высокомерные угрозы. Вот было бы здорово, если бы он первый обратился к ней за медицинской помощью!

Быстрый взгляд исподтишка на его широкие плечи заставил ее усомниться в такой возможности. Нет, эту дубленую шкуру ничем не прошибешь. Да и не только в этом дело. Он был всесильным, всезнающим и, насколько ей известно, всемогущим. Самый худший сорт врага, у которого, кажется, не было ни одной слабости, и ей пришлось признать, что при одном взгляде на него у нее начинается дрожь в коленках.

Общение с ним в отеле и после того напомнило ей, что она, в конце концов, обыкновенная женщина с нормальными женскими слабостями. Ей следовало полагаться не на силу, а на ум. Джеки снова украдкой взглянула на него. Похоже, с умом у него тоже было все в порядке, но ей была невыносима даже мысль, что в лице Криса Рибейро она встретила превосходящего ее противника. Ладно, время покажет. Пока что от него никуда не деться.

Прошло немало времени, пока они въехали в предгорье. Джаклин поняла, что близость гор – это всего лишь оптический обман и что их путь очень далек до финиша.

Поездка не стала приятнее, и она могла бы сказать, глядя на затылок дяди Джона, что тот думает примерно так же.

Крис Рибейро, взглянув в зеркало и заметив выражение ее лица, через несколько секунд свернул на обочину. Дорога теперь превратилась в обычный проселок, и, когда мотор заглох, наступила жутковатая тишина.

– Разомните ноги, сеньорита, – вдруг предложил Крис. – Мне бы не хотелось, чтобы вы чувствовали себя слишком неуютно.

Дядя вылез из машины, другой «лендровер» подкатил сзади.

– Пожалуйста, не надо мне никаких уступок, – твердо сказала Джеки. – Я буду делать то, что надо, как и все остальные.

– Я в этом не сомневаюсь – язвительно ответил Крис. – Тем более что выбора у вас нет. Однако эта остановка сделана не только ради вас. Ваш дядя тоже находит путешествие весьма утомительным. Так что не думайте, что она хоть как-то уронит вашу репутацию сильного и отважного исследователя. Профессор сообщил мне, что вы крепкая. Я ему верю. Тем более что ваше умение держать слово уже проверено.

В переводе это означает: он считает меня взбалмошной и капризной девицей, заключила Джеки. Циничное выражение его лица подтвердило этот вывод. Она отошла от него и направилась к Брайену, вылезшему из другого «лендровера».

– Ох, мои бедные косточки, – бормотал юноша, скорчив гримасу. – Интересно, сеньор Рибейро тоже притомился?

– Ничего подобного. Остановка сделана для дяди Джона. Даже не для меня – простой женщины, – сказала Джеки. – Кстати, вождя зовут Крис, хотя я не уверена, что нам позволено обращаться к нему столь неофициально. Но дяде Джону приказано звать его именно так.

– А ты его недолюбливаешь, Джи, правда? – засмеялся Брайен. Джаклин скривилась.

– Это еще мягко сказано, – сухо призналась она. – Я могла бы терпеть его, если бы он оставил меня в покое. Но он, похоже, и не собирается. Этот наглец насмехается и унижает меня при каждом удобном случае.

– В самом деле? – Брайен удивленно посмотрел на нее. – Мне кажется, ты заслуживаешь более чуткого отношения.

– Да, все это очень жестоко, – согласилась девушка. – Не то что твои веселые, безобидные насмешки. Мне иногда кажется, что его любимая шутка – это неожиданно крикнуть над ухом, чтобы ты оступился и упал в пропасть.

– Бог с тобой! Не преувеличивай. Ты видела эту красоту?

– Да, – сказала Джеки, глядя на хаотично громоздившиеся громады скал, заставляющие чувствовать себя немного потерянно. – Величественно! Такое не забывается.

– Буду помнить, пока жив! – согласился Брайен и повернулся к Гарри, который подошел к ним.

И вдруг Джеки ощутила, что кто-то тронул ее за руку. Еще до того, как он заговорил, она поняла, что это Крис Рибейро, хотя и не слышала его приближения. Прошлый вечер запечатлелся у нее в мозгу, и, когда его рука коснулась ее, девушка почувствовала, как по коже пробежала дрожь, словно от незабытого потрясения. Никогда она не испытывала ничего подобного от чьего-то прикосновения.

– Пора в дорогу, сеньорита Беллоу. Если вам не надо попить или что-нибудь еще, то мы поедем.

– Спасибо, все в порядке, – заверила его Джеки. Ей вдруг дико захотелось зажмуриться, чтобы не видеть эти холодные проницательные глаза. Но упрямство взяло верх, и она бестрепетно встретила его мрачный взгляд. – Долго еще мы будем ехать на машинах?

– Около двух часов. – Он направился к «лендроверу», и девушка обнаружила, что довольно мирно идет с ним рядом. – Если бы мы ехали прямо в горы по шоссе, то добрались бы гораздо быстрее. Однако мы ведь направляемся туда, где другие обычно не бывают. Вот почему дорога такая плохая. Тут без тряски не обойтись.

– Я не жалуюсь, – подчеркнула Джаклин. – Этого следовало ожидать. Я даже не думала, что будет хоть какая-то дорога.

– А профессор не ввел вас в курс дела? Он не рассказывал вам об экспедиции? – спросил Крис, глядя на нее сверху вниз с некоторым удивлением.

– Он вовсе не собирался брать меня с собой, – призналась девушка. – До самого отъезда мы спорили. Он настаивал, чтобы я осталась, а я хотела обязательно ехать.

– И вы победили, сеньорита.

– Только потому, что доктор Санчес заболел. Дядя отлично знал, что вы сразу разоблачите мой маскарад, но не сказал, что вы видели мое фото. Он позволил мне рискнуть, заранее зная, что это ни к чему не приведет.

– Вы сердитесь на своего дядю? – мягко спросил Рибейро, и Джеки улыбнулась.

– Я никогда не сержусь на него дольше нескольких минут. Я слишком люблю его. Но все равно он ужасный хитрец!

– Так же, как и вы, сеньорита, – тихо заметил Крис.

– Не очень-то мне это помогло, – напомнила Джеки и с удивлением увидела, как его губы тронула понимающая улыбка.

– Даже без той фотографии, неужели вы воображали, что я смогу принять вас за мужчину?

– Я думала, это мой единственный шанс добиться желаемого. Во всяком случае, – девушка вздохнула, – я знала о путешествиях только то, что дядя Джон мне рассказывал в детстве.

– Тогда будем надеяться, что здесь вы узнаете о Южной Америке несколько больше.

– Я уже кое-что узнала, – пробормотала Джеки, подразумевая его властную и подавляющую личность.

– Вы, наверное, имеете в виду зрелище Анд? – предположил он. Они подошли к «лендроверу», и он вежливо помог ей взобраться на сиденье. – Когда мы остановимся на ночь, вы расскажете мне о своем медицинском опыте, – вкрадчиво закончил он. – Хотелось бы знать, на какого врача мы возлагаем надежды.

– Я же сказала вам, что еще учусь, – быстро ответила девушка, тревожно взглянув на него. – Если вы ждете, что я смогу сделать полостную операцию, то лучше вам бросить меня здесь и надеяться на Господа Бога.

Он посмотрел на нее с ироническим удовлетворением.

– Сомневаюсь, чтобы кому-то потребовалась операция. Думаю, что первой помощи будет вполне достаточно. А если бросить вас здесь, то как вы доберетесь обратно? В машине не очень уютно, но это гораздо быстрее и комфортнее, чем гопать пешком, да еще в одиночку!

С этим обескураживающим заявлением он сел за руль и перестал обращать на нее внимание, а Джеки подивилась, до чего же легко он выбивает ее из колеи, даже когда вроде бы любезен… по-своему! Ее дядя вернулся и, спросив, как она устроилась, с довольным видом уселся на свое место. Короткая остановка освежила его лучше, чем она могла предположить. Джеки же вообще не чувствовала себя отдохнувшей, но понимала, что тут ничего не поделаешь.

Дальше ехали без остановок, и после полудня начался более крутой подъем. Они достигли первой гряды гор, и вскоре Джеки поняла, что поездка близится к концу. Насколько хватало глаз, все дороги вели вверх. Отсюда экспедиция пойдет пешком.

Теперь горы доминировали. Солнце сильно припекало, и она порадовалась, что надела шляпу. Без всяких напоминаний она подняла воротник, а вскоре Крис затормозил и приказал выходить. Она глядела на Анды и чувствовала нервную дрожь. Они подавляли ее своей мощью, заставляли чувствовать себя ничтожно малой песчинкой.

В зеркале заднего вида она увидела, что темные глаза Криса внимательно изучают выражение ее лица. Они были совершенно спокойными, без обычной злой насмешливости, которая в них проглядывала раньше. Он еще некоторое время сидел, продолжая рассматривать ее. Затем вышел и помог ей выбраться из машины.

– Некоторых людей горы подавляют, – тихо сказал он. – Могучие, ошеломляющие, они внушают мысль, что люди – ничтожные существа, недостойные выживания. Кое-кто поддается этой фобии. Не попадитесь в капкан, сеньорита. Они, быть может, величественные и ужасные, могучие и прекрасные, но это всего лишь камни. Вы можете мыслить. Они – нет. Помните об этом.

Несколько секунд темные глаза, казалось, вглядывались в ее душу, и Джеки вдруг вздохнула – судорожно и глубоко. Напряжение, похоже, отпустило, и она сумела слабо улыбнуться.

– Спасибо, – сказала Джеки почти шепотом. Каким-то образом он догадался о ее страхах и развеял их или, по крайней мере, приглушил, отодвинул в подсознание.

– Не стоит, сеньорита, – мягко ответил он. – Старайтесь держать себя в руках, не поддавайтесь неосознанной тревоге. Помните, это результат разреженного воздуха и высоты. Вы не какая-нибудь темная крестьянка, наделяющая их мистической силой. Вы цивилизованный человек, без пяти минут врач.

Его губы иронически искривились, и он ушел, а Джеки смотрела ему вслед почти с таким же благоговейным страхом, с каким взирала на горы. Иногда он сам был похож на порождение этих каменных исполинов. В нем было что-то сверхъестественное, и он читал ее мысли так же отчетливо, как если бы она их произносила вслух.

4

«Лендроверы» вползли на плато между двумя скалистыми отрогами, но, насколько хватало взгляда, Джеки нигде не увидела носильщиков, которые должны были встречать их. Ее волновала такая медлительность. Но Крис был спокоен, и она обрадовалась, когда он разжег небольшой костер и начал приготовления к трапезе.

Из машины были извлечены кухонные принадлежности, и вскоре в воздухе поплыл запах жареного мяса. Интересно, что это за мясо? – подумала Джаклин. По пути они проехали несколько мелких деревушек, где стада овец и лам паслись на скудной траве, и она решила, что это, должно быть, либо баранина, либо мясо ламы. Но что бы там ни было, запах был аппетитный, и она сообразила, что не ела с самого утра.

Как женщина она почувствовала себя неловко, видя, что Крис и Гарри практически вдвоем готовят на всех еду. Профессор, нацепив на нос очки, копался в картах, а Брайен, похоже, бесцельно бродил вокруг костра, заговаривая со всеми поочередно.

Девушка поднялась на ноги и подошла к Рибейро, сидевшему на корточках у огня. Он периодически подбрасывал сочные куски мяса на большую сковородку.

– Чем я могу помочь? – осведомилась она, и Крис покосился на нее сквозь дым.

– Ничем, сеньорита. Вы еще не акклиматизировались. Это всего лишь маленькая трапеза, чтобы поддержать нас до конца дня. Когда все устроится, готовить будут носильщики. Они это делают очень хорошо. Вечером мы разобьем лагерь и поедим основательно. – Кивком он указал ей на металлический чайник, стоявший на горячих угольях. – Налейте себе чашку кофе и присядьте. Отдохните душой и телом. Забудьте, что вы женщина. Здесь мы все равны.

Крис бросил на нее долгий пристальный взгляд, и Джеки, к своему удивлению, заметила в глубине его глаз веселые искорки. Она отнюдь не чувствовала себя равной кому-либо, а он, с его черными волосами и бронзовой кожей, казался каким-то древним идолом, полным несокрушимой энергии.

– Думаю, что хотя все равны, но некоторые все же равнее других, – пробормотала она, потянувшись к чайнику. Крис усмехнулся и бросил ей тряпку.

– Горячо! – предупредил он. – Даже самые равные могут обжечься!

Девушка отдернула руку, чуть не коснувшись раскаленной ручки. А то бы ей первой понадобились собственные услуги как врача.

Кофе был крепкий и горячий, она положила в кружку пару ложек темного сахарного песка и вернулась на место у скалы. Она действительно чувствовала себя слишком усталой, к тому же ей хотелось спать и не хватало воздуха.

– Это высота, – сказал дядя Джон, испытующе взглянув на племянницу. – Скоро пройдет, надо только немного привыкнуть. Не обращай внимания.

– Он тоже это чувствует? – капризно спросила она, взглянув в сторону Криса Рибейро.

– На него, похоже, ничего не влияет, – ответил дядя, проследив за ее взглядом. – Я знаю его уже очень давно, и он всегда ухитряется удивлять меня. Там, где он живет, климат гораздо более пригодный для человека, но он ходит в горы и обратно без видимых трудностей. Мне иногда кажется, что он все может – по крайней мере, я никогда не видел, чтобы он с чем-то не справился. Вот эти карты, которые я рассматриваю, принадлежат Крису. Он составил их по данным аэросъемки. И знаешь, кто пилотировал самолет?

– Сеньор Рибейро, – довольно мрачно предположила Джеки, и дядя кивнул.

– Я же сказал: трудно себе представить, что он чего-то не умеет!

Еда, которой занимался Крис, была уже готова. Брайен, стоя рядом с ним, играл роль официанта, раздавая тарелки с мясом, а Гарри вручал всем по толстому ломтю хлеба.

– Не для гурманов, но до вечера будем сыты, – заявил Крис. Он взял свою тарелку и уселся на скале чуть выше Джеки, поглядывая с легкой иронией, как она рассматривает свою порцию мяса и кусок хлеба грубого помола.

– Маисовый хлеб и мясо ламы, сеньорита Беллоу. Ешьте. Вам сразу станет лучше.

Джеки не осмелилась отказаться. Она не желала давать ему повод назвать ее изнеженной, привередливой особой. Надо было соответствовать образу не боящейся трудностей путешественницы, и она решительно принялась за еду, чуть не обжегшись горячим мясом.

– Осторожно! – мягко предупредил он. – Если вы обожжетесь, придется вас здесь оставить. Лучше поберечься и выжить.

– Я выживу! – сердито ответила Джаклин, расценив его замечание как очередное издевательство. – Я просто не ожидала, что так горячо!

– Ничего, сейчас остынет!

От этой небрежной реплики девушка почему-то покраснела. Впрочем, он не обращал больше на нее внимания и, отвернувшись к дяде Джону, заговорил о маршруте и предстоящих проблемах.

Это, по крайней мере, дало ей время успокоиться. Она нашла мясо восхитительным, маисовый хлеб – очень сытным. А крепкий сладкий кофе укрепил ее во мнении, что лучшей трапезы она не помнит. Настроение ее улучшилось настолько, что ее так и подмывало взглянуть на Криса Рибейро, а поскольку он был всецело поглощен беседой с профессором, Джеки начала исподтишка наблюдать за ним. Гарри Лоу тоже участвовал в разговоре, лишь Брайен выглядел таким же усталым, как и она.

– Двухдневное восхождение должно вывести нас к маленькому озеру, – говорил Крис, водя длинным смуглым пальцем по карте, расстеленной на коленях у дяди. – Немного западнее от этой точки проходит дорога, которую я видел.

– Дорога? – Джеки не могла не вмешаться. Она знала, что через перевалы в Андах шли дороги, часто заваленные снегом, но здесь речь была о дороге в самих горах. – Наверное, тропа?!

– Если не ошибаюсь, это дорога – или, по крайней мере, ее остатки, – заверил ее Рибейро. – Дороги, которые строили инки, ни с чем не спутаешь. Они шириной в двадцать четыре фута и большей частью вымощены камнем.

– Вымощены камнем? – в изумлении повторила Джеки, и он насмешливо взглянул на нее.

– Вы, вероятно, изволили заметить, сеньорита, что камней здесь хватает. Что ж удивительного, если они ими пользовались?

– Я как-то не думала, – пробормотала Джаклин, – что у них дойдут руки до этого.

Девушка с удивлением увидела, как лицо Криса осветила улыбка.

– Ну, они же не были такими утомленными, как вы сейчас… Они привыкли работать, да и выбора у них не было. Дороги были спланированы, и каждая община строила их до границ своей территории. Нет сомнения, что многие из дорог не сохранились, но все же существовавшая тогда дорожная сеть сравнима только с дорогами Древнего Рима. Инки построили десять тысяч миль всепогодных магистралей! Одна дорога шла на побережье через Перу, а Королевская дорога – через современные Эквадор, Перу и Боливию в Аргентину и Чили. Длина этой дороги – три тысячи двести пятьдесят миль, больше любой римской. На этой системе коммуникаций держалась вся империя.

– А та, что вы видели в горах? – заинтересованно спросила Джеки, не отрывая глаз от его волевого загорелого лица. – Я… я имею в виду… там уж слишком высоко.

– Хорошие дороги шли почти по всем долинам, пересекая реки по мостам где надо. Как высоко их сооружали, мы до сих пор точно не знаем, но полагаю, что до важных мест – культовых сооружений или рудников – дороги обязательно доводились. То, что я наблюдал с воздуха, может быть оставшейся частью такой дороги. Будем надеяться. Мы, собственно, на это и ставим.

Слушать его было невероятно интересно, и девушка почувствовала, как ею овладевает странное волнение. Внезапно перед ней ожила история этой страны. Ее захватили не только грозная красота гор и желание увидеть то, что много раз уже видел ее дядя. Сейчас она наверняка испытывала то же, что и профессор и Крис. Нечто сродни охотничьему инстинкту. Только они гнались не за живым существом, а за ускользающим прошлым.

– Кажется, ваше мясо уже совсем остыло, – пробормотал Крис Рибейро, и она внезапно осознала, что до сих пор не спускает с него восхищенных глаз, впитывая его слова и думая о прошлом. Попросту говоря, она пялилась на него.

Ее лицо слегка зарделось. Джеки наклонила голову и принялась доедать вкуснейшее мясо.

– Спасибо за ваш рассказ, – тихо сказала она. – Это очень интересно. Я… я думаю, другие уже знают об этом?

– Разумеется. Они здесь, потому что это их образ жизни, а не для того, чтобы оберегать дядю от его гипотетических промахов.

Джеки вскинула голову, сверкнула синими глазами, но Крис уже встал и пошел к костру легкой, пружинящей походкой. Он похож на свирепого дикого зверя, с яростью подумала она. И использовал ее заинтересованность, чтобы поддеть ее, подобно хищнику, который не упустит случая вцепиться в жертву. Теперь она отчетливо поняла, что доверять дружелюбию сеньора Кристофера Рибейро означало просто подставлять себя его атакам. Нет сомнений, что небольшие проявления доброты с его стороны имели целью всего лишь удостовериться, что она не окончательно выдохлась и с ней не будет хлопот.

Неожиданно послышался какой-то шум: со стороны деревни показался мул, которого вела под уздцы весьма колоритная фигура. Еще трое таких же шли следом, и девушка поняла, что это прибыли носильщики. Теперь уже можно быть уверенной, что увлекательному путешествию ничто не угрожает. Но если так, то те маленькие порции сарказма, которые ей отпускал Крис, покажутся, наверное, детским лепетом, вспоминаемым с умилением. Но в горах он не постесняется при необходимости прибегнуть к более суровым мерам по отношению к ней.

Носильщики оказались намного меньше ростом всех остальных участников экспедиции. Крис возвышался над ними, как гора, и даже дядя Джон, которого никак нельзя было назвать рослым мужчиной, был выше их. Волосы у носильщиков были иссиня-черные, а миндалевидные глаза и смуглые лица сказали ей, что эти индейцы – прямые потомки древних инков.

Все они были одеты в цветные рубахи и темные брюки, и она с удивлением увидела навьюченные на мула плотные и ярко разукрашенные накидки, очень похожие на мексиканские серапе. И Джеки подумала, что эти толстые, похожие на одеяла плащи могут скоро понадобиться. Становилось заметно холоднее, и она вспомнила, что вблизи отеля видела индейцев в таких накидках, в то время как их женщины щеголяли в пестрых одеялах и черных котелках на голове.

Крис обратился к ним на их родном языке, языке аймара, как объяснил ей профессор. На аймара или кечуа, языке инков, говорили большинство индейцев. Но Джеки знала, что высшие слои общества говорят по-испански – на языке своих предков-завоевателей. Она немного знала испанский, индейский же слишком сложен для изучения. Следовательно, она не сможет объясняться с носильщиками. Оставалось опять надеяться на Криса Рибейро, который, похоже, свободно владел несколькими языками.

Затем последовала оживленная дискуссия с носильщиками, и Джеки с изумлением увидела, что ее дядя участвует в ней, как и Гарри Лоу. И до нее дошло, что она оказалась как бы вне общества. Даже Брайен был вовлечен в разговор, потому что он, похоже, что-то записывал, когда другие говорили, и она не сомневалась, что он скоро начнет понимать, о чем идет речь. А ей в случае чего придется объясняться жестами.

– Что вы так приуныли, сеньорита Беллоу? – услышала Джеки голос Криса, внимательно разглядывавшего ее. – Вы не останетесь в стороне! Вас, может быть, утешит, что Чак говорит по-английски.

Опять он прочел ее мысли! Девушка настороженно посмотрела на Криса.

– Который из них Чак?

Он указал на маленького энергичного приветливого индейца, который, поймав ее взгляд, вежливо поклонился. Джеки почувствовала облегчение. По крайней мере, она не будет окружена враждебными людьми. Хотя, если подумать, враждебность, с которой она сталкивалась, исходила исключительно от Криса. Но он был лидером, и он задавал тон.

«Лендроверы» были разгружены, и основную поклажу навьючили на мула, а остальное разобрали индейцы. Прочие члены экспедиции несли только свои небольшие рюкзаки, а когда Джеки взялась за медицинский мешок, ее руку сжали сильные смуглые пальцы.

– Оставьте, – тихо сказал Крис. – Местность здесь труднопроходимая, воздух разреженный. С медикаментами ничего не случится, а если и случится, то я отвечаю.

Джеки открыла было рот, чтобы дать ему достойный отпор, но, подняв глаза, передумала. Он не был ни надменным, ни саркастичным. Его смягчившееся выражение лица и понимающий взгляд остановили протесты Джеки.

– Не надо сопротивляться, – продолжал он, с улыбкой наблюдая за ее мимикой. – Это экспедиция, а не война. Для вашей же безопасности я бы предпочел, чтобы у вас были свободны обе руки. К концу дня вы поймете, до чего утомительно это путешествие. Пусть Чак возьмет мешок. На него можно положиться.

– Хорошо. – Джеки вручила Крису лямки от мешка, встретив его загадочный взгляд со всем тем мужеством, которое ей удалось найти в себе. – Я постараюсь не воевать. Но, знаете ли, это вторая натура.

– Здесь это совсем не обязательно, – заверил ее Крис. – На вас никто не нападает. И помните, сеньорита, это я просил вас примкнуть к нам. Без вас экспедиция бы не состоялась.

Это было ошеломляющее признание, и Джаклин подозрительно посмотрела на него, но сеньор Рибейро был вполне серьезен, и она глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Спасибо за… за то, что сказали это, – тихо произнесла она. – Мне все еще кажется, что я сама добилась…

– О нет, – спокойно заверил Крис. Тонкие смуглые пальцы подняли ей подбородок, так что ее глаза встретили его бесстрастный взгляд. – Я бы этого не позволил. Никто ничего сам не добьется там, где я управляю. Просто вы мне понадобились, вот и все.

Он ушел, взяв медицинский мешок для Чака, а Джеки неуверенно посмотрела ему вслед. Когда его пальцы коснулись ее, она ощутила странное беспокойство. Не удовольствие, не отвращение, а беспокойство. Она уже испытала нечто подобное тогда, в саду отеля, и сейчас ее сердце гулко забилось. Наверное, это от разреженного воздуха, решила девушка, игнорируя тот факт, что все было в порядке, пока он не приблизился к ней.

– А что будет с «лендроверами»? – спросила Джеки у профессора, когда тот подошел поближе. – Их оставят здесь?

– Нет. Они были бы здесь в полной сохранности, но лучше их на время отогнать в деревню, позже придут мужчины из деревни Чака и займутся этим. А когда мы вернемся, они будут снова в нашем распоряжении. Индейцы приблизительно знают, когда мы придем, и будут терпеливо ждать. Терпение – одно из их характерных свойств.

Увы, оно не было в характере самого Криса. Ей стало любопытно – как бы он реагировал, если бы по возвращении не обнаружил здесь машин. Интересно было бы взглянуть тогда на него. Конечно, при условии, если ее это не коснется!

Поначалу восхождение было нетрудным, потому что между скалами вилась вверх тропа. Джеки решила не обращать внимания на горы. Когда она поднимала на них глаза, горы подавляли ее, их застывшая мощь расшатывала се самообладание, поэтому девушка старалась глядеть лишь себе под ноги.

Они шли гуськом. Перед ней – Брайен, следовавший за ее дядей, а во главе колонны, естественно, Крис, сразу за ним – Чак. Гарри Лоу шагал за Джеки, а затем двигались носильщики, один из которых вел мула. Дурацкие мысли, которые раньше приходили ей в голову, – что ее поставят в хвост и заставят тащиться сзади, – были позабыты. Крис сам расположил людей, и она знала, что помещена в безопасное место. Обычно такие вещи ее раздражали, но теперь Джеки лишь почувствовала себя увереннее.

Тропа оборвалась, они стали карабкаться по огромным валунам, неуклонно поднимаясь выше, к заснеженным пикам. Солнце все еще пригревало, но все надели свитера, и, хотя из-за разреженного воздуха ходьба требовала повышенных усилий, Джеки не было жарко. С заходом солнца неизбежно похолодает. Ветер, постоянно дувший на равнине, здесь, как ни странно, несколько стих, потому что они оказались под защитой скалистых гребней.

Через пару часов они вышли на большую ровную поляну, хорошо укрытую отрогами гор, где даже росла жесткая трава и попадались чахлые кустики. Крис объявил привал. Скоро солнце скроется за горами, и пора было разбивать лагерь. Джеки обрадовалась: она уже сомневалась, сможет ли идти дальше. Когда она увидела, что Брайен в таком же состоянии, ей стало спокойнее, потому что уж Морт отнюдь не был слабаком.

Джаклин огляделась в поисках дяди.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она, увидев, что он прислонился к скале.

– Как всегда в первый день, – с улыбкой успокоил ее он. – Завтра все будет по-другому. За ночь я акклиматизируюсь, и, надеюсь, ты тоже.

– А я, признаться, чувствую себя паршиво, – жалобно пробормотала Джеки, и дядя Джон, засмеявшись, ласково обнял ее за плечи, слегка прижимая к себе.

– Знаешь, пора бы тебе уже перестать беспокоиться за меня, – серьезно сказал он. – Я ведь довольно крепок, девочка.

– Знаю, – вздохнула она. – А я – довольно глупа и теперь поняла это.

– Не уверен, – лукаво сказал он. – Так приятно, когда о тебе кто-то заботится. Чувствуешь себя значительнее.

– Это могла бы делать жена, – ехидно сказала Джеки, и дядя скорчил гримасу.

– Жена заставила бы меня сидеть дома или читать скучные лекции. Вероятно, мне бы пришлось выйти в отставку и выращивать розы в загородном садике. Ты можешь меня представить в этой роли?

– Не очень… – Джеки покачала головой и засмеялась. – Надо признать, что здесь ты выглядишь более уместно.

– Вот именно! – весело отозвался он. – Это путешествие, возможно, поможет нам разрешить наши проблемы.

– Твои – может быть, а мои – вряд ли, – довольно мрачно заявила девушка, глядя на темнеющие горы. Из-за их вершин еще пробивались сверкающие золотом лучи, а тени, бегущие по скалистому ландшафту, были темно-синими, пурпурными и черными.

– Завтра ты проснешься полная энергии и с чувством завоевателя, – пообещал профессор, но глаза племянницы были устремлены на темную фигуру Кристофера Рибейро, и она поняла, что слово «завоеватель» к ней никак не подходит, когда этот человек поблизости.

Крис занимался разбивкой лагеря с такой энергией, как будто перед этим целый день отдыхал. Усталость, которую выказывали все остальные, словно и не коснулась его. Он был таким же сыном этой страны, как и индейцы, предки которых некогда подчинились завоевателям. Язык, на котором он отдавал распоряжения маленьким людям, был для Джеки таким же чужим и непонятным, как и темный загадочный взгляд Криса.

Прежде чем спустилась ночь, костер уже пылал в ограждении из камней. Палатки были натянуты, и Чак готовил ужин. Это, похоже, было жаркое. Джеки понятия не имела, что он побросал в огромную кастрюлю, но пахло вкусно. Правда, есть от усталости совсем не хотелось. Все, что она сумела сделать для поддержания сил, – это выпить кружку крепкого черного кофе. К тому времени, как стало совсем темно, лагерь уже имел такой обжитой вид, словно существовал здесь не первый день.

Джеки присела у скалы, опершись спиной на рюкзак, и глаза ее начали слипаться, но тут ее слуха неожиданно коснулись звуки печальной музыки. Конечно, она ее сразу узнала. У дяди было много записей такой музыки – музыки Анд, но она совершенно не ожидала услышать ее сейчас.

Индейцы, сидя у костра с каменными лицами, дули в свои дудки, которые издавали странно-пронзительные и в то же время мелодичные звуки. Она покосилась на дядю, сидевшего рядом, но тот улыбался, внимая им с полузакрытыми глазами. Тогда Джеки резко повернулась к тому, кто пришел и подсел с другой стороны.

Это был Крис, но он ничего не сказал, даже не взглянул на нее. И она тоже перестала обращать на него внимание. Музыка так гармонировала с ландшафтом, с внушающим благоговение величием гор, что, казалось, исходит откуда-то извне, куда невозможно проникнуть простым смертным.

Заунывная мелодия коварно проникала в душу, и в конце концов Джеки вздрогнула от приступа острой тоски. Она взглянула на Криса и увидела, что он внимательно смотрит на нее. Его темные глаза разглядывали ее бледное лицо в отблесках костра, а потом он отвернулся и обратился к индейцам. Они прекратили играть, посмотрели на девушку и склонились друг к другу, что-то обсуждая.

– Что он сказал им? – прошептала Джеки, наклонясь к дяде.

– Попросил сыграть что-нибудь повеселее для сеньориты. Крис сказал им, что ты еще не привыкла к горам и тебя пугает их загробная музыка.

– А что, это похоронная мелодия? – спросила Джеки, слегка занервничав.

– Нет, но звучит очень похоже, не правда ли? – улыбнулся профессор, и девушка кивнула.

В какой-то момент ей даже показалось, что сейчас нагрянут сюда страшные и жестокие завоеватели-конквистадоры. Поэтому она была благодарна Крису, хотя его странная способность читать мысли ее по-прежнему тревожила.

Снова зазвучала музыка, но на этот раз в воздухе рассыпалась сверкающая мелодия, быстрая и беззаботная, как трель певчей птички. Джаклин приободрилась, восхищенно прислушиваясь, и ей сразу стало легче на душе. Чак солировал, а остальные аккомпанировали ему; его пальцы порхали над маленькой дудочкой легко и непринужденно. Это виртуозное исполнение было достойно любого концертного зала, и, когда оно окончилось, Джеки не могла не зааплодировать, покосившись на Криса.

Тот по-прежнему наблюдал за ней, его темные глаза весело поблескивали при свете костра.

– Вам понравилось, – заключил он, улыбнувшись ее восторгу.

– Это было чудесно! – лицо Джеки светилось от удовольствия. – Они такие молодцы! У дяди много записей такой музыки, но я никогда не думала, что ее играют простые крестьяне! Мне казалось, все эти вещи исполняют профессиональные музыканты.

– Большую часть из того, что вы, наверное, слышали, действительно исполняют профессионалы, – заверил он ее. – Но и крестьяне порой устраивают свои собственные концерты. Они даже сами изготавливают инструменты, когда у них есть свободное время.

– Это впечатляет, – вслух размышляла девушка. – Что-то вроде вознесения на Небеса.

– А вы умница, сеньорита Беллоу, – признал Крис с медленной улыбкой. – Это парагвайская мелодия. Она называется Los Pajaros – «Птицы», и в ней они действительно возносят свои песни к Небесам. Она вызвала на вашем лице улыбку и развеяла напряжение, а наши маленькие музыканты очень довольны вашей оценкой их искусства. Кажется, вы приобрели четверых поклонников, они не позволят вам чувствовать себя одинокой.

Он прав. Индейцы ласково улыбались ей, их белые зубы сверкали в отблесках пламени.

Она неуверенно улыбнулась в ответ и только тут сообразила, что незаметно слишком близко придвинулась к Кристоферу Рибейро.

– Их не надо бояться, – мягко сказал он. – Они вполне цивилизованны, как указывал ваш дядя перед приездом в мою страну, если верить маленькой лекции, которую вы мне прочли в саду отеля. Они знают, что вы восхищены их искусством, и взволнованы этим, словно какой-нибудь виртуоз своим дебютом в Альберт-Холле. Еще бы: английская сеньорита аплодировала им! Чего же им еще желать?

– Они были чудесны, – резко сказала Джеки, отодвигаясь от него и удивляясь, зачем она вообще затеяла этот разговор. – Но неужели вам обязательно надо было все испортить своими циничными замечаниями?

– Я-то воображал, что доставил вам удовольствие и рассеял ваше беспокойство, – язвительно-удивленно сказал Крис. – Да к тому же заверил вас в полной безопасности! И за это меня осуждать?

– Ох… действительно, нехорошо получилось. Простите! – сконфузилась Джеки, пораженная сознанием допущенной ею несправедливости. И все же она знала: вблизи него надо всегда быть настороже, он должен видеть, что она готова к защите. – А вы играете на дудке? – вдруг спросила она, пытаясь сменить тему.

– Нет, сеньорита, – проговорил Крис, встав на ноги и насмешливо глядя на нее. – Если я пожелаю исполнить вам серенаду, то ограничусь насвистыванием. Но не очень прислушивайтесь: это вряд ли случится.

– Свинья! – выдохнула Джеки, когда он отошел и начал отдавать распоряжения. Он, как никто другой, действовал ей на нервы и вечно выводил ее из себя. Правда, он позаботился о ней, видя, что она боится гор и опечалена грустными мелодиями. Но стоило ей расслабиться, как он нанес ей удар с силой и стремительностью ягуара. – Свинья! – снова пробормотала она, мечтая только об одном – поскорее лечь спать.

Она посмотрела на дядю, но тот вовсе не дремал, как ей показалось ранее, а улыбался во весь рот.

– Дай Бог, чтобы Крис не услышал твоего мнения о нем, – предупредил профессор. – Не знаю уж, что он тогда сделает.

– Подозреваю, что он ударит меня, – злобно прошипела Джеки.

Дядя ответил ей лукавым взглядом:

– Крис – джентльмен, – поспешил тут же заверить ее профессор. – Но даже у него может возникнуть искушение положить тебя к себе на колени лицом вниз и отшлепать.

– Пусть только осмелится! – взвизгнула Джеки, и профессор снова лукаво взглянул на нее:

– О, он осмелится, и я что-то не представляю, кто ему сможет помешать. А ты представляешь, дорогая?

– Ты на его стороне?! – воскликнула Джеки, и он, поднявшись на ноги, чмокнул ее в щеку.

– Я всегда на твоей стороне! – засмеялся он. – Видишь ли, Крис не выносит присутствия женщин в экспедиции. А ты к тому же вся – вызов, а он не из тех, кто игнорирует подобное. Следи за своим языком, вот и все, что я хотел сказать.

– Мне, наверное, больше придется следить за своей походкой, – проворчала Джеки, поднимаясь на ноги и поглядывая на горы.

– О, твоя походка волнует здесь почти всех мужчин, – заверил ее дядя. – А сегодня к ним прибавились еще четверо.

Он кивнул в сторону индейцев, которые действительно смотрели на Джеки с приветливыми улыбками, и она дала им понять, что знает об их присутствии, слегка улыбнувшись и склонив голову.

– Браво, – одобрил ее дядя. – Вот это наверняка понравилось бы Крису – спокойно и величаво, как женщины его окружения.

– Ты хочешь сказать, богатые, красивые и пресные? – спросила Джеки с плохо скрытым презрением, и дядя осторожно кашлянул, остановившись у своей палатки.

– Полагаю, что они к тому же и очень страстные.

Скажет тоже, думала девушка, входя в свою палатку и чуть позже забираясь в спальный мешок. Страстные! Представляю, что значит быть с мужчиной вроде Криса Рибейро! Да это все равно что ласкать дикого кота.

И ей вдруг действительно представилась фантастическая картина – эти сильные руки обнимают ее, это смуглое лицо приближается к ней… Она торопливо устраивалась в мешке, пытаясь кое-как раздеться. Надо отбросить дурацкие мысли. Это все, конечно, разреженный воздух. Она не намерена грезить наяву, особенно на подобную тему. Она собирается быть врачом – трезво мыслящим, методичным и надежным.

Джеки с трудом выкинула сумасшедшие мысли из головы и, засыпая, успела лишь подумать, что впервые в жизни легла спать, не приняв перед этим душ. И даже не умывшись! Утром надо будет об этом позаботиться. Еще одна вещь, о которой она никогда в жизни специально не думала…

5

Джеки проснулась от шума в лагере. Было очень рано, но яркие лучи солнца уже пробивались внутрь через приоткрытый входной клапан палатки. Заметив это, девушка встревожилась. Это означало, что кто-то либо пытался войти, либо даже входил к ней, пока она спала.

Мгновенная паника улеглась, когда она заметила стоявший внутри тазик с теплой водой. Он явно предназначался для умывания, и Джеки почувствовала приятное удивление. Ее дядя позаботился о ней. Как это мило! Конечно, с головы до ног в таком тазике не вымоешься, но все равно это лучше, чем ничего.

Джеки вылезла из мешка и достала из рюкзака мыло и полотенце. Обычно ей нужно было вдвое больше воды, чтобы только вымыть лицо и руки, но в горах и такое было роскошью. Она едва удержалась, чтобы не запеть.

Приведя себя в порядок, освеженная и голодная, она выбралась наружу и тут же наткнулась на профессора.

– Спасибо за воду. Какой чудесный сюрприз – теплая вода для умывания!

Она вся сияла, но дядя ответил ей недоуменным взглядом.

– Это что, шутка или действие разреженного воздуха? – кисло спросил профессор.

– Разве не ты принес мне в палатку тазик с теплой водой? – спросила Джеки, хотя уже все поняла по выражению его лица.

– Это, наверное, твой приятель, – с улыбкой предположил дядя. – Прости, детка, но, находясь в Андах, я не склонен к донкихотским жестам.

Это и так было ясно, и, обжегшись на дяде, она подошла к Брайену более осторожно. Выяснилось, что и он тоже ни при чем, но подозревает, кто это сделал.

– Погляди на Чака, – пробормотал он. – Он улыбается во весь рот и ждет, что ты его заметишь. Или ты приобрела преданного поклонника, или теплая вода была расплатой за твои бурные аплодисменты прошлым вечером.

Верно. Чак весь сиял при виде ее, и девушка поняла, что загадка решена. Она тепло улыбнулась ему, ограничив на всякий случай этим свою благодарность. Ей не нужен тайный воздыхатель, к тому же проникающий к ней в палатку, пока она спит. Жизнь здесь и так виделась ей достаточно сложной.

В этом она еще раз убедилась, наблюдая, как Крис отдает краткие и энергичные распоряжения. В считанные минуты завтрак был съеден, вещи упакованы, лагерь свернут и члены экспедиции готовы к походу. Сон не смягчил его, хмуро заметила Джеки. Он так и остался властным и несгибаемым. Откуда только прошлой ночью у нее возникли нелепые фантазии о его объятиях? Что за чушь? Ну, конечно, первая ночь в Андах. Дезориентация. Нынче утром все эти странные ощущения покинули ее.

Крис хмуро посмотрел на ее волосы, все еще струившиеся по плечам и отливающие золотом в солнечных лучах, и под его пристальным взглядом она сразу поняла свою ошибку. Нельзя здесь выглядеть обычной женщиной – в этом он мог усмотреть вызов. Она отвернулась и начала поспешно заплетать косу, раздраженная тем, что он сумел встревожить ее, не произнеся ни единого слова.

Найдя шляпу и нахлобучив ее на голову, хотя солнце еще не начало припекать, девушка свирепо уставилась на Криса. Он встретил ее гневный взгляд совершенно равнодушно, и Джеки удивилась – неужели этот человек вчера вечером проявил такт и доброту, попросив музыкантов сменить мелодию, чтобы подбодрить ее?

Было довольно холодно, и она порадовалась, что надела свитер и куртку, как только встала. Позже во время восхождения до нее начало доходить, что она уже акклиматизировалась. Как и предполагал дядя, за ночь организм приспособился к разреженному воздуху, и она больше не чувствовала ни слабости, ни сонливости. Скорее наоборот, ощущала прилив сил и энергии – состояние, не укрывшееся от беглого взгляда Криса и почему-то им не одобренное. Он нахмурился и пошел дальше. Джеки показала ему язык, но только после того, как он отвернулся. Сегодня утром великий вождь выглядел очень раздраженным – не стоило подворачиваться ему под горячую руку.

Подъем был значительно труднее, чем накануне, и Джаклин порадовалась, что на ногах у нее прочные туристские ботинки. Когда немного потеплело, она скинула куртку и обвязала ее рукава вокруг талии. Хорошо, что Крис уговорил ее отдать Чаку медицинский мешок. Собственного рюкзака оказалось более чем достаточно.

Руки у нее теперь были свободны, но их помощь при движении пока не требовалась, потому что хотя они и поднимались в гору, но это вовсе не было настоящее скалолазание. Горы продолжали давить на психику, напоминать о ее ничтожестве и уязвимости, и несколько раз ей пришлось вспоминать советы Криса. Она может мыслить. Они – нет.

Постепенно эти переживания улеглись, и она успокоилась, впервые почувствовав себя по-настоящему членом экспедиции, но ее спокойствие было сильно поколеблено, когда она подошла к краю глубокого ущелья. Джеки так долго глядела только вверх, а тут под ее ногами внезапно разверзлась бездна. Глубина ее казалась бесконечной, хотя очень далеко внизу можно было видеть усеянное валунами дно ущелья. По склонам росли чахлые кустики, отчаянно цеплявшиеся корнями за скалы, и Джеки порадовалась, что не страдает головокружениями.

– Мы перейдем здесь, – твердо сказал Крис, и только тогда девушка повернула голову и увидела мост.

Он был переброшен с одной стороны ущелья на другую, похожий на те, что она видела в приключенческих фильмах, и Джеки посмотрела на него с ужасом. Толстые веревочные канаты крепились к скалам по обе стороны ущелья, а настил моста был сделан, насколько она могла видеть, из деревянных планок. Все это сооружение сильно провисало в середине под собственным весом, а окружающие горы равнодушно взирали на него.

– Я не смогу, – тихим дрожащим голосом пролепетала Джеки.

Никто, казалось, ее не услышал, но она увидела, что Крис резко повернул голову и уставился на нее неподвижным взглядом. Но ничего не сказал, и девушка подумала, что он тоже ничего не услышал. Впрочем, слышал он или нет, не имело значения. Она знала свои возможности и понимала, что никогда в жизни не ступит на это шаткое, ненадежное сооружение.

Крис махнул рукой, и Чак подвел мула к мосту. Животное в страхе заартачилось, переступая ногами. Несколько секунд Чак вполголоса уговаривал его, затем медленно потянул за собой. При этом он, к изумлению Джеки, напевал ту самую странную, неземную мелодию, которая накануне вечером произвела на нее такое сильное впечатление.

Зрелище было захватывающим. Шаг за шагом человек и животное уходили все дальше. Хотя под их весом мост ощутимо раскачивался, мул больше не останавливался. Действовало ли на него пение или присутствие Чака, Джаклин не знала. Она просто замерла, наблюдая, как они проходят по этому жуткому качающемуся мосту.

Джеки испытала огромное облегчение, когда они перешли на ту сторону и ступили на твердую почву. Она глубоко вздохнула. Ноги у нее дрожали, и все это время она стояла, сцепив руки перед грудью с такой силой, что пальцы побелели от напряжения. Рука Криса легла ей на плечо, и она чуть не вскрикнула.

– Мул боялся, но все же перешел, – спокойно сказал он. – Мул и Чак вместе весили немало, но они не упали, и мост не рухнул. У мула нет рук, чтобы держаться за веревки. Он доверился Чаку. Я переведу вас на ту сторону. Доверьтесь мне, сеньорита!

Тут до нее дошло, что он специально послал Чака с мулом вперед, желая подбодрить ее. И хотя она по-прежнему боялась, но уже убедилась, что переход относительно безопасен.

– Хорошо, – неохотно согласилась она и прошла с ним к началу моста. – Чак напевал мулу, – напомнила она с мрачным юмором. – Вы тоже собираетесь мне что-нибудь спеть?

– Если понадобится… Впрочем, я полагаю, что, вступив на мост, вы приободритесь.

– Ну вот, – пробормотала Джеки, – а я начала было думать, что вы никогда не ошибаетесь. Видимо, я буду вашим первым разочарованием. – Она встревоженно посмотрела на него. – А может быть, я останусь здесь и подожду, пока вы вернетесь?

– О нет, – рассмеялся он. – Вы наш доктор. Мы в вас нуждаемся. – Крис протянул руку и пристально посмотрел на нее. – Пошли. Вспомните, что мул, как и горы, не может мыслить. Он полагался на Чака. А вы положитесь на меня.

Джеки подала ему руку – у нее не было выбора. Если она не решится, то экспедиция будет сорвана, потому что теперь она знала: Крис даже не мыслит двигаться вперед без нее. Видимо, он не собирался и отправлять ее домой с сопровождением. Ей оставалось призвать на помощь все свое мужество и идти, держась за его руку, по страшному мосту над бездонной пропастью.

– Инки построили много таких сооружений, – сообщил он ей, когда она судорожно сжала одной рукой его ладонь, а другой вцепилась в веревочные перила. – Вы скоро убедитесь, они очень добротно сделаны. А знаете, во времена инков за порчу мостов полагалась смертная казнь.

– Это… это вы и собирались мне напевать? – дрожащим голосом спросила Джеки, и он усмехнулся.

– Поверьте, если я запою, вам станет еще хуже. Если бы я стал напевать мулу, он бы тут же ускакал прочь. Да вы не бойтесь! Посмотрите вперед. Чак глядит на нас с интересом, и даже мул полон восхищения.

– Было бы чем восхищаться, – с горечью возразила девушка. – Я сама себя выставила дурочкой. Вы меня ведете за ручку, как ребенка.

– О, ничего подобного. Ребенка я бы нес на руках. А пока что я испытываю удовольствие, оттого что держу вас за руку.

Он крепче сжал ее ладонь, и Джеки рискнула бросить на него быстрый взгляд, но увидела, что Крис весело улыбается. Она отвела глаза. Похоже, спокойнее было смотреть на Чака и мула. Они уже были в безопасности на той стороне ущелья. И она тоже скоро там будет.

– Спасибо, что укрепили мой пошатнувшийся дух, – пробормотала она. – Уверена, что дядя и Брайен думают, будто у нас действительно все в порядке.

– Но я правда доволен вашим обществом. Это небольшое развлечение, а здесь такое нечасто бывает. Когда вы не злитесь, я нахожу вас очень забавной.

– Благодарю вас, сеньор Рибейро, – сухо сказала Джеки. – Посмотрим, чего я добьюсь в дальнейшем.

– В дальнейшем мы пойдем вон туда, – неожиданно серьезно сказал Крис, показывая на высокие горы. – И вам придется быть очень, очень осмотрительной. Там будет немало мест, где ничто не может спасти вас, кроме здравого смысла и осторожности. Когда я об этом думаю, то удивляюсь, как у меня хватило глупости взять вас с собой.

– Так что же вас заставило так поступить? – поинтересовалась она, на мгновение позабыв о пропасти под ногами.

– Я вам уже говорил. Я в вас нуждался, – напомнил он, пристально глядя ей в глаза. – Если бы не это, вы бы сейчас сидели в безопасности в Англии, проклиная меня в кругу университетских друзей.

– Вовсе нет, – возразила Джеки, заставляя себя говорить бодро. – Я бы ворчала на вас и беспокоилась за дядю, но в одиночку. Занятия в университете закончились как раз перед тем, как мы поехали сюда.

– А потом что будет? – спросил он с видимым интересом.

– А потом меня направят на стажировку. В больницу.

– И надолго?

– На три года. Она-то и сделает из меня врача. А сейчас я только студентка.

– Сеньор Морт сказал, что вы блестящая студентка, – неожиданно заметил Крис, и она посмотрела на него с удивлением.

– В самом деле? Молодец Брайен! Он всегда готов замолвить за меня доброе словечко, но с чего это ему вздумалось?

– Я спрашивал его о вас. Он рассказывал с удовольствием. Кажется, он боялся, что если не предоставит мне подробную информацию, то я его растерзаю, – саркастически заверил ее Крис.

– Да, – сказала Джеки с не меньшим сарказмом, – быть сильным и свирепым очень выгодно, это несомненно.

– И для вас тоже в этом есть выгода, сеньорита, – пробормотал Крис. – Если бы я был слабаком, вы бы не доверили мне переводить вас через мост. Не правда ли? А ваш Брайен выглядит сейчас так, будто сам нуждается в помощи.

– Он справится, – дипломатично сказала Джеки и поймала его косой скептический взгляд.

– Должен… Я не хотел говорить о нем ничего плохого. Мне просто надо было слегка заговорить вас. Вот мы и пришли!

Они ступили на твердую почву, и девушка оглянулась, осознав, что более чем полпути она даже не замечала, где находится, потому что Крис нарочно отвлекал ее внимание разговором. Джеки рассмеялась.

– Ваша взяла, сеньор Рибейро! Вы заморочили мне голову своей замечательной беседой. Все это время я верила, что вы внезапно очеловечились.

– Вот как? – сухо сказал он. – Может быть, вам лучше сейчас помолчать и успокоить дыхание?

Он махнул рукой остальным, и те начали один за другим перебираться по мосту, а она попыталась осмыслить произошедшее. Чак перевел мула – Крис перевел ее. В глазах сеньора Рибейро у безмозглой твари и взбалмошной племянницы профессора явно есть нечто общее. Джеки начала так хохотать, что Крис обернулся к ней, обеспокоенно подняв брови. Он думает, что у меня истерика, догадалась она.

Ну а чего она, собственно, ожидала? Этот надменный, умный и самоуверенный человек делает то, что необходимо, и когда это необходимо. А она всего лишь женщина, абсолютно неуместная в горах особа противоположного пола.

Следующие два дня они упорно взбирались все выше и выше, углубляясь в горы, переходя опасные ущелья и огибая по возможности труднопроходимые места. Мул все еще шел с ними и высота на нем, похоже, не сказывалась. Экспедиция поднималась зигзагами, и каждый мог рассчитывать только на собственные силы, верный глаз и твердую поступь. И мул тоже.

Теперь по ночам было холодно, но в течение дня солнце по-прежнему здорово припекало, и Джеки не забывала об этом. Да, если бы она и забыла, он бы тут же к ней придрался, потому что был всегда начеку. Крис не проявлял никакого дружелюбия к ней и на привалах ни о чем ее не спрашивал. Индейцы, однако, по-прежнему относились к ней доброжелательно и обычно развлекали ее по вечерам веселыми мелодиями.

Каждое утро ее ждала теплая вода для умывания, и со временем она начала чувствовать некоторую неловкость. Джеки никогда не слышала, как ее приносили, и, когда бы ни проснулась, поблизости уже никого не было. Она решила, что Чак считал это своим долгом, и, хотя была ему очень благодарна, с тревогой думала, что скажет Крис, когда узнает об этом знаке внимания со стороны индейца. Все остальные умывались ледяной водой из маленьких ручейков, стекающих по горным склонам. Наверное, он заставит ее делать то же самое.

Когда они остановились на ночлег вечером четвертого дня, погода изменилась. Взглянув вверх, Джеки увидела, что вершины гор окутал густой туман. Крис отдал команду, и члены экспедиции начали быстро разбивать лагерь.

Джеки снова посмотрела вверх, и ей показалось, что над ними висит толстое серое одеяло.

– Туман опустился еще ниже, – сказала она дяде, и тот неуверенно пожал плечами.

– Возможно. Иногда он опускается в низины и остается там на ночь. Это очень неприятно. Будем надеяться, что утром он рассеется. Солнце прогонит его.

– А если нет? – озабоченно спросила она, и он успокаивающе улыбнулся:

– Тогда мы останемся здесь, пока не прояснится. Крис не рискнет идти в тумане.

– И что потом?

– Потом доберемся до озера и попробуем найти дорогу, которую Крис видел с воздуха. А там… все в руках Божьих!

Вот именно, думала Джеки, все в руках Божьих. Здесь, наверху, было легче думать о Боге, легче понимать, почему индейцы в прошлом так неистово поклонялись своим богам. И почему большинство их богов были свирепыми.

В сумерках пламя костра выглядело необычайно приветливо, и она подсела к нему как можно ближе. Ужин поспел, и, хотя он был такой же, как всегда, благодаря свежему воздуху и физической нагрузке последних дней она ела с большим аппетитом. Чуть позже, расслабившись с кружкой кофе в руке, она уже не удивилась, когда индейцы заиграли печальную мелодию. Видимо, сегодняшний вечер требовал этого.

Туман не опускался ниже. Он так и висел над головой, внушал тревогу и вновь заставлял девушку чувствовать себя маленькой и ничтожной, так что она обрадовалась, когда все начали расходиться по палаткам. Она с удовольствием нырнула в спальный мешок, искренне надеясь, что туман исчезнет вместе с вечерней меланхолией и их встретит, как обычно, высокое голубое небо.

Ее разбудил какой-то шум. Джеки совершенно не представляла, который час: было темно, хоть глаз выколи. Нашарив карманный фонарик, она осветила циферблат. Шел второй час ночи. Кругом было абсолютно тихо, но она знала, что разбудивший ее звук ей не приснился.

Джеки направила луч фонарика на клапан палатки, но он был наглухо застегнут, и она попыталась снова уснуть. Тот же звук раздался снова, на этот раз более отчетливо. Это был незнакомый, непонятный звук, и она не могла сказать, раздался ли он близко или далеко отсюда. Во всяком случае, он потревожил ее достаточно для того, чтобы пойти и посмотреть, в чем дело.

Девушка оделась и вылезла из палатки, немало удивившись тому, что предстало перед ее глазами. Когда она ложилась, туман застилал все небо. Сейчас же оно было чистое, и луна, похожая на серебристый шар, сверкала неправдоподобно ярко.

Джеки на секунду позабыла о таинственных звуках. Луна приковала к себе ее взгляд. Красота ночных гор была удивительной.

– Что вы здесь делаете? – Холодный голос Криса Рибейро прозвучал у нее прямо над ухом, и она мгновенно обернулась, словно застигнутая на месте преступления.

– Я… я услышала шум… – неуверенно начала она, и он посмотрел ей в глаза с циничным недоверием.

– Возможно, вы услышали сеньора Морта, который пришел сказать, что все уже спят? – ядовито осведомился он.

– Что вы хотите этим сказать? – недоуменно спросила Джеки. – Вы что, полагаете, что я… О!

– Я ничего не полагаю, – резко возразил он. – Я просто вижу, что вы почему-то вышли из палатки. Должна быть достаточно серьезная причина, чтобы вытащить вас из постели, когда остальные крепко спят. Отсюда я могу сделать вывод, что вам одиноко.

– Можете делать какие угодно проклятые выводы! – отрезала Джеки. – Я слышала шум, хотите – верьте, хотите – нет! Как будто кто-то подкрадывается, хотя я не могу сказать, было это близко или далеко. – Ее глаза гневно сверкнули в лунном свете. – Может, это вы бродили вокруг, проверяя, все ли в порядке, исполнены ли ваши проклятые приказы!

Он протянул руку и схватил ее запястье, но, что он хотел сделать, Джеки так и не узнала, потому что в этот момент звук повторился, и на этот раз она поняла, что он донесся не из лагеря.

– Вот оно! – замирая от ужаса, воскликнула Джаклин. Сейчас она была даже рада, что Крис здесь и держит ее за руку. – Это зверь? – допытывалась она, глядя на него круглыми от страха глазами. – Здесь ходит кто-то живой?

– Только вы. – Он внезапно улыбнулся, отпустил ее руку и прислушался, вглядываясь в горные склоны. – Почти наверняка это небольшой камнепад. Знаете, время от времени горы содрогаются, как бы ворочаясь во сне, тогда порой отдельные камни скатываются вниз, увлекая за собой другие.

Насколько она поняла, Крис относился к этому очень спокойно, поэтому Джеки инстинктивно придвинулась к нему и в тревоге сама взяла его за руку.

– Это очень живописно и ужасно таинственно, что горы ворочаются во сне. – Зубы ее стучали. – Но мне бы не хотелось, чтобы они при этом нас придавили. Откуда вы знаете, что эти камни не упадут нам на головы?

– Потому что это происходит милях в десяти отсюда, – успокаивающе заметил он. – Я бы не позволил разбить лагерь там, где нам может угрожать камнепад. Можете спокойно спать.

– Надеюсь, – пробормотала девушка, все еще с тревогой вглядываясь в горы. Она позабыла, что держит его за руку, и Крис осторожно разогнул ее пальцы, не отнимая, впрочем, своей руки. Джеки почувствовала, что ее лицо вспыхнуло в лунном свете. – Ну вот, теперь вы знаете, почему я вышла из палатки, – резко сказала она, переходя в атаку, чтобы выпутаться из неловкого положения. – И можете извиниться за ту реплику насчет Брайена.

Они были одни, как тогда в саду отеля, и Джеки остро ощущала близость его сильного тела. Он неотрывно глядел на нее, а она была слишком смущена, чтобы отвернуться. В темных глазах, устремленных на девушку, крылась какая-то гипнотическая сила. Они неотвратимо впивались в нее, а когда она попыталась потихоньку убрать свою руку, Крис просто перехватил ее, но ничего не сказал.

– А… а вы зачем вышли? – запинаясь, пробормотала она. Ее тревожило то, что он молчал и только глядел на нее, крепко держа за руку. По спине ее вдруг побежали мурашки, а во рту пересохло.

– Я услышал, как вы вышли из палатки. И даже не успел как следует одеться.

Он распахнул куртку, и она увидела, что под ней – обнаженная грудь, покрытая темными волосами. Джеки уловила теплый, чистый запах мужского тела, и ей стало трудно дышать. Никогда еще она не стояла рядом с таким мужчиной, как Крис, и в воздухе между ними, похоже, возникло электрическое напряжение.

– Вы… вы подумали, что я незваный гость? – робко спросила она, облизывая сухие губы, но он покачал головой и неосознанно проследил за чувственным движением ее языка.

– Я знал, что это вы. Шорох донесся от вашей палатки. У меня отличный слух. Я не хотел рисковать, допустив, что вы куда-нибудь забредете.

– Я же не лунатик, – начала было Джеки, а его губы искривила циничная усмешка.

– Вы могли почувствовать себя одинокой и направиться в палатку к своему дружку. А это было бы аморально.

– Брайен мне не дружок! – яростно возразила она. – Мы с ним просто друзья… однокурсники.

– Правда? – мягко спросил он. – Значит, когда вы вернетесь в Англию и покинете университет, он больше не будет частью вашей жизни. Так ли это?

– Друзья обычно так легко не расстаются, – пробормотала Джеки. – Я… мы видимся каждый день. Он то и дело заходит ко мне. – К ее ужасу, Крис заметно крепче сжал ей руку, и она поспешно добавила: – Ко мне все заходят. У меня куча друзей, все живут рядом. Да вы, должно быть, сами учились в университете. Знаете, как это бывает…

Это было безумие – стоять здесь, дрожать от холода, говорить с этим наглецом о себе, объяснять свои поступки, но она чувствовала, что иначе не может поступить. В нем было нечто столь неотразимое, что Джеки на мгновение почувствовала себя его рабой.

Ей вдруг показалось, что если Крис не поверит ей, то может жестоко наказать ее. У него был такой вид, будто он имеет на это право. А она… она никак не могла заставить себя отойти от него; ее глаза неотрывно смотрели на его широкую грудь. Ее мучило дикое желание протянуть руку и провести ладонью по сильным мышцам, ощутить тепло его кожи.

– Это все горы, – вдруг выпалила она, следуя собственному ходу мыслей. – Это все горы, и луна, и… и это странное место.

– Вот как? – пробормотал Крис, отпуская ее руку.

Но только девушка начала приходить в себя, как он внезапно обнял ее за талию. Прежде чем она сумела разобраться в его намерениях, он накрыл ее рот своими теплыми и настойчивыми губами.

Крик застрял у нее в горле. Его руки уверенно обнимали ее, длинные пальцы гладили спину, прижимая ее к себе. Чувственный поцелуй лишал дыхания, и у Джеки начали подкашиваться ноги.

Крис что-то пробормотал и еще крепче обнял ее. Запустив пальцы ей под волосы, он нежно ласкал ей затылок, и у нее внутри все таяло от удовольствия. Как-то инстинктивно она сама обняла его за шею и ответила на поцелуй.

Когда он поднял голову, она посмотрела на него в тревожном изумлении, и он ласково потрепал ее по щеке, а потом взял ее руку и положил себе на грудь.

– Как было бы чудесно обнимать вас, будь вы в том шелковом платье, – вздохнул Крис. – Я бы лучше почувствовал ваше тело.

– Как… как… – начала Джеки нетвердым голосом, и он прикрыл властной рукой ее дрожащие губы, весело блеснув глазами.

– Как я смею? Да очень просто, сеньорита. Для этого не нужно смелости, нужно только желание… желание, которое у меня некоторое время назад появилось.

Он взял ее руку со своей голой груди и поднес к губам.

– Доброй ночи. Идите спать. Завтра мы достигнем озера.

С этими словами сеньор Рибейро ушел к себе, В Джеки едва добралась до своей палатки. Руки у нее тряслись, ноги подгибались. Девушка не могла поверить, что это случилось с ней, что Крис мог обнять, поцеловать ее. Еще днем она воевала с ним. И сейчас не должна была уступать! Он загипнотизировал ее, подчинил своей воле, сделал слабой и беззащитной. И это человек, который терпеть не может женщин!

Зачем он так поступил? Хотел быть уверенным, что она больше не рискнет выходить ночью из своей палатки? Неужели он действительно подумал, что она идет к Брайену? Почему-то эта мысль была ей особенно неприятна.

Этот наглый самец поцеловал ее и крепко обнял. Даже сейчас она чувствовала, как он прижимает ее к своему сильному, теплому телу. Джеки вздрогнула, но, надо честно признать, не от отвращения. Наоборот, тогда на несколько минут она обо всем забыла – и о горах, и о лунном свете.

Крис приподнял завесу мира, которого она не знала, о котором даже не помышляла. И ей уже хотелось большего, Джеки это понимала. Он подстегнул ее потрогать его, а она охотно это сделала. Если бы Крис не остановился, она бы до сих пор млела в его объятиях. Фу, как стыдно!

Завтра ей придется делать вид, что ничего не произошло, потому что он, конечно, станет ее игнорировать. Ведь это была его форма ее воспитания. А может быть, забавный эксперимент?

Девушка чувствовала, как горит ее лицо. Джеки никогда не испытывала ничего похожего. Он полностью подчинил ее себе, околдовал и зачаровал. Как она встретится с ним завтра лицом к лицу? И что скажет дядя, если узнает? Он возлагал большие надежды на ее здравый смысл, а она… Подумать страшно!

6

Утром следующего дня Джеки узнала, что они находятся очень близко от горного озера, к которому стремилась экспедиция.

Как она и ожидала, Крис игнорировал ее. Не считая одного краткого внимательного взгляда, он вел себя так, будто прошлой ночью ничего не было. Джеки же с удивлением обнаружила, что чувствует себя в его присутствии смущенной и робкой, а к этому она совершенно не привыкла.

Девушка старалась не попадаться на его пути и даже не встречаться с ним глазами, когда он бросал по сторонам обычные быстрые взгляды, проверяя, все ли в порядке. У него не возникло к ней претензий – она надела шляпу и была готова к походу.

Теперь они шли по тропе, проложенной по крутому склону горы. Дорога была достаточно широкой, но вся усеяна камнями разных размеров – путь не для слабаков. С левой стороны от путников зиял каньон глубиной в сотни футов, склон которого густо порос зеленым кустарником. При каждом повороте тропы открывался новый пейзаж, и девушка не могла налюбоваться потрясающими видами. Это помогало ей преодолевать тяжести пути и терпеливо переносить усталость.

– Теперь уже близко, Джеки! – пообещал Гарри. Он шел позади нее с самого начала, как ему велел Крис, и девушка уже привыкла болтать с ним во время пути.

– Мы придем довольно рано, – заметила она. – Как думаете, сегодня же начнем поиски, пока не стемнеет?

– Возможно. По крайней мере, профессор и Крис очень хотят найти остатки дороги, что видна с воздуха. Как только мы ее обнаружим, думаю, перенесем лагерь к ней поближе.

– Надеюсь, и я смогу быть полезной, – пробормотала она, и Гарри усмехнулся – уж очень уныло это было сказано.

– Вы можете искать, и каждый из нас может, а профессор только это и может!

– Но ведь нужно знать, что ищешь?

– Как увидите – узнаете, – пообещал Гарри. – Это не такая вещь, которую можно прогля…

Тут его речь прервалась, послышался какой-то шум, затем испуганный вскрик, и, обернувшись, Джаклин увидела, что Гарри исчез.

– Гарри! – закричала Джеки, и Брайен, оглянувшись, чтобы узнать в чем дело, стремглав бросился к ней. Она уже лежала на земле, стараясь заглянуть за нависающий край обрыва, и ее сердце бешено заколотилось, когда девушка увидела наконец Гарри, который ухитрился зацепиться за чахлый кустик чуть пониже. Под ним зиял каньон, падение в который грозило неминуемой гибелью, и Джеки протянула руку, не думая о собственной безопасности.

– Держитесь! Я вас достану, достану! – подбадривала она, стараясь дотянуться до него, в то время как Брайен, упавший на землю рядом с ней, тоже протягивал руку. Но прежде чем она успела вцепиться в руку Гарри, Крис оттащил девушку от обрыва и занял ее место.

– Отойдите к стене! – приказал он. – Живо!

Крис перегнулся через край обрыва, и Джеки пришла в ужас. Теперь она заметила, что наверху не было даже за что зацепиться. Крис, похоже, был в не меньшей опасности, чем Гарри, потому что мог рассчитывать только на свою силу. В любой момент руки Гарри могли разжаться или хилый куст просто оборваться.

– Хватай меня за руки! – скомандовал Рибейро. – Постарайся упереться ногами, иначе мы оба свалимся!

Только тут до Джеки дошло, что опасность действительно смертельная, и она хотела отвернуться, но не смогла. Она видела, как напряглись мышцы Криса, когда он принял на себя всю тяжесть Гарри, и до крови прикусила нижнюю губу.

Он медленно отползал от края, и она так и не поняла, как это удавалось, но Гарри дюйм за дюймом поднимался все выше, а когда над обрывом показались его плечи, Брайен помог вытащить его наверх. Джеки побелела от ужаса и тряслась, как лист на ветру.

Несколько секунд мужчины лежали на земле, закрыв глаза. Все произошло так быстро, что остальные члены экспедиции не сразу поняли, в чем дело.

Джеки устремилась было к Гарри, чтобы взглянуть, не нужна ли ее помощь, но еще сильнее в ней вспыхнуло желание поспешить к Крису, и не было смысла отрицать это. Он увидел ее лицо и на мгновение смягчился.

– Все хорошо, – тихо проговорил он. – Стойте у стены!

Девушка кивнула, закусила губу и замерла на месте. Подошедший профессор громко спрашивал, все ли в порядке, и Джеки принялась успокаивать его.

Каким-то чудом все обошлось, грозящая трагедия миновала, и теперь надо было увести Гарри с этой гнусной тропы. Он не мог двигаться без посторонней помощи, его трясло, лицо посерело. Одежда порвалась о камни. Скорее всего у него только шок, считала Джеки, но нельзя исключать и одного-двух переломов. Падение было серьезным, и ей хотелось как можно быстрее осмотреть его.

Крис и Брайен тащили Гарри под руки. Когда они миновали следующий поворот тропы, местность выровнялась и перед ними открылось озеро, сверкающее под солнцем в окружении скал. Это было самое красивое, что Джеки видела в своей жизни. От него так и веяло покоем, а на берегу уже возились Чак и профессор, разжигая костер и набирая воду.

Джеки приступила к выполнению своих обязанностей, как только Гарри уложили на лужайку.

– Со мной все в порядке, – выдавил он из себя, но Джеки строго посмотрела на него.

– Не очень-то, – живо ответила она, – так что нечего храбриться. Похоже, что переломов нет, но у вас множество синяков и ссадин, да к тому же шок, с которым нельзя не считаться.

Она крикнула Чаку, чтобы тот принес медицинский мешок, а тем временем начала осторожно снимать рубашку с пострадавшего. Та была рваная и окровавленная.

Почти все собрались вокруг них, потрясенные инцидентом, но, быстро убедившись, что Гарри в надежных руках, занялись разбивкой лагеря, предоставив Лоу заботам Джеки. Она молча промыла и забинтовала его раны, стараясь действовать как можно мягче, потому что, несмотря на напускную бодрость, Гарри часто вздрагивал и болезненно морщился.

Однако у него хватило сил громко вскрикнуть от смущения, когда она добралась до молнии на его брюках и попыталась ее расстегнуть.

– Хватит! Я уже в порядке!

– Нет, вы не в порядке, – резко возразила девушка. – Почти наверняка ваши ноги тоже сильно пострадали. Так вот: или мы снимем эти брюки, или я их разрежу! Так или иначе, но я должна осмотреть все раны и ссадины. Иначе вы можете запросто подхватить инфекцию.

– Крис! – взмолился Гарри, найдя глазами Рибейро.

– А я тут при чем? – осведомился Крис. – Здесь командует врач. Если она не справится со своей работой, значит, ей здесь делать нечего. – Он вдруг улыбнулся. – Потом будешь чувствовать себя лучше!

– Но мне чертовски неловко! – настаивал Гарри, и Джаклин нетерпеливо фыркнула.

– Чепуха! Я видела больше голых мужчин, чем вы съели горячих обедов! Брайен, – позвала она, – помоги мне управиться с этим недотрогой!

На этом сложности кончились. И немного позже, вымыв руки и раскатывая засученные рукава, Джеки думала, что Гарри скоро поправится. Теперь он удобно лежал в спальном мешке около костра, и цвет лица у него был уже почти нормальный. Теплое питье и покой – и к следующему утру он сможет подняться на ноги.

– Ему сегодня нельзя никуда идти, – сказала она Крису, когда тот подошел и вручил ей кружку с дымящимся кофе. – Раны довольно серьезные, но дело не только в этом. Он все еще не отошел от шока.

– Вижу, – пробормотал Крис. – К счастью, мы уже на озере, так что ничего особенно срочного сейчас нет. – Он пристально посмотрел на нее сверху вниз. – Вы действовали поразительно ловко. Даже не похоже на студентку.

– Ну, перед университетом я еще пару лет путешествовала. – Она небрежно пожала плечами. – И завершила этот этап своей жизни в африканском госпитале, помогая во всем и иногда даже подменяя медсестру. Там был один очень опытный английский врач, который меня многому научил. Во всяком случае, – она вздохнула, – я научилась справляться со своими обязанностями. Так что в университет я поступила не сразу после школы. Я уже не была зеленой.

– Зеленой? – изумленно переспросил Крис, и Джеки улыбнулась. Сеньор Рибейро так хорошо говорил по-английски, что она не ожидала, что он чего-то не поймет.

– Ну, незрелой, неоперившейся, неопытной, – объяснила Джаклин.

Он понимающе кивнул.

– Специфика английского… Полагаю, что реплика насчет голых мужчин и горячих обедов – тоже одна из идиом вашего языка?

Джеки сдавленно хихикнула и уголком глаза поймала его взгляд, полный лукавого интереса.

– Надо было действовать быстро. Я сказала так, чтобы успокоить его, – улыбнулась девушка.

– Рад это слышать, – пробормотал Крис. – Теперь, когда вы меня вразумили, я, пожалуй, смогу успокоиться без посторонней помощи, – добавил он, подняв бровь и глядя на нее с легкой укоризной.

Подошел профессор с Брайеном, и Джеки перестала смеяться. Она вдруг поняла ход мыслей Криса и представила себе его ярость, когда он понял ее реплику в буквальном смысле. Его рассердило уже то, что она вообще говорила на эту тему.

Крис, видно, был человеком весьма строгих взглядов.

– Ну и каша заварилась! – уныло сказал дядя, и Джеки, снова рассмеявшись, схватила его за руку, в то время как темные глаза Криса уставились на профессора с нескрываемым раздражением.

– Говори без идиом, – посоветовала она. – У Криса уже голова кругом пошла от моего злоупотребления жаргоном.

– Что? – Дядя с недоумением смотрел на них, нахмурившись, но потом решил, по своему обыкновению, не обращать внимания на этих двоих. – Что будем делать? – спросил он Криса.

Когда Джеки подняла глаза, она увидела, что тот смотрит на нее непривычно мягко.

– Сейчас мы перекусим, отдохнем, а потом решим, – сказал он дяде Джону. – Я надеялся, что сегодня мы поищем дорогу, но теперь все зависит от Гарри. Наш доктор скажет, можно ли оставить его на попечение индейцев.

Девушка пожала плечами.

– Лоу крупный, крепкий мужчина. Просто еще не отошел от шока. Разумеется, его можно будет на кого-то оставить. Но сам он сегодня никуда ходить не должен.

– Тогда предоставим этот вопрос на ваше усмотрение, сеньорита, – спокойно сказал Крис. – Сейчас мы поедим, а потом вы окончательно решите.

Джаклин кивнула и отошла, чтобы еще раз осмотреть пострадавшего. Он уютно устроился в спальном мешке и отнюдь не собирался покидать его. Пульс у Гарри был ровный, и Джеки присела рядом, негромко беседуя с ним и составляя себе мнение о его состоянии. Шок проходил быстрее, чем она ожидала, но ему, конечно, следовало еще полежать. После хорошего сна, наверное, он сможет встать.

Она ела ленч, по-прежнему сидя около Гарри, когда была напугана громким и настойчивым зовом Криса.

– Джеки! Сюда!

Девушка быстро обернулась, изумленная тем, что он так запросто звал ее по имени. Кристофер стоял на берегу озера с биноклем в руке, глядя в ее сторону.

– Сюда! Быстро! – звал он, и она, вскочив на ноги, побежала к нему, не обращая внимания на то, что все провожали ее глазами.

– Что случилось? – задыхаясь, спросила Джеки, и Крис, обняв ее одной рукой за плечи, другой указал на горы на другой стороне озера.

– Кондор! – сообщил он. – Найдите, найдите его, а потом посмотрите в бинокль.

Сердце девушки подпрыгнуло от волнения, когда она легко нашла взглядом кондора, – увидела огромные распростертые крылья, медленное круговое парение. У Джеки перехватило дыхание.

– Как он великолепен! – прошептала девушка, не отводя восхищенных глаз от птицы, и Крис мягко усмехнулся.

– В полете – да, – согласился он. – С ним никто не сравнится. Вблизи, однако, кондор не так уж красив, и все же его не зря называются духом здешних гор.

– Я готова вечно любоваться им! – вырвалось у Джеки, и он чуть сжал рукой ее плечо.

– Я так и думал, что вам понравится. К сожалению, он здесь надолго не останется. Даже просто увидеть его – это уже удача!

Как только он сказал это, гигантская птица описала круг и скрылась за горами, а Джеки опустила бинокль и потрясенно вздохнула.

– Спасибо вам, – тихо промолвила она, глядя снизу вверх на Криса. – Было бы ужасно обидно пропустить такое зрелище… Но откуда вы узнали, что я мечтаю увидеть кондора?

– Я видел ваши мечтательные глаза, – сказал Крис, задержав взгляд на ее улыбающихся губах. – Кроме того, вы храбрая и энергичная. Вы сегодня заслужили награду, и кондор – это всего лишь небольшое поощрение.

– Не уверена насчет храбрости, – протянула Джеки. – Вам пришлось переводить меня через мост.

– Большинство моих знакомых женщин впали бы в истерику и вообще отказались бы идти, – заверил ее Крис. – Сегодня, в кризисной обстановке, вы действовали быстро и решительно, не кисли и не требовали внимания к себе, хотя тоже пережили шок. – Он неожиданно одарил ее белозубой улыбкой, одобрительно прищурившись. – Вы заслужили право любоваться кондором. Если бы я мог заставить его пробыть здесь подольше, я бы это сделал.

Он вежливо взял ее под руку, и они вместе вернулись обратно, а когда Крис отошел, чтобы поговорить с дядей, к ней прицепился Брайен.

– В чем дело? – спросил он сварливо. – Ты вдруг стала очень уж общительна со своим врагом!

– Это был кондор! – возбужденно сказала Джеки. – Крис, похоже, знал, что я мечтаю увидеть его. Такое не часто встречается! Это было великолепное зрелище.

– Очень хорошо, – пробормотал Брайен. – Жизнь полна сюрпризов. Джеки, Крис… все так мило и цивилизованно. Только две минуты назад, кажется, мы слышали «сеньорита» от него и «этот тип» – от тебя. А теперь он предлагает тебе кофе и угощает особым зрелищем. И, наконец, вы приходите под ручку!

– Ну и что, мы, держась за ручку, шли по мосту! – огрызнулась девушка. – Да что с тобой? Неужели мало потрясений для одного дня?

– Более чем достаточно! – фыркнул Брайен отходя, и Джейн недоуменно уставилась ему вслед.

С чего это он? Не ревность же! Он был ей только другом, не более, да и не к чему было ревновать. Все, что сделал Крис, – это показал ей кондора. Она вдруг некстати вспомнила, что он еще и целовал ее, но об этом, к счастью, никто не знал, и вряд ли такое могло повториться.

Воспоминание встревожило ее, и она с пылающим лицом поспешила к Гарри. Что-то ее стал слишком интересовать Крис Рибейро, и это было очень глупо, потому что, когда они спустятся с гор, она его больше никогда не увидит. Мысль об этом оказалась не очень-то приятной, и девушка решила выкинуть из головы и Криса и Брайена. Лучше вспоминать и думать о кондоре. Но не тут-то было.

Она надеялась, что Крис, говоря о ее мечтательных глазах, не имел в виду прошлую ночь. Он похвалил ее за храбрость, и, хотя она в себе этой храбрости не ощущала, все же ей было приятно слышать и чувствовать себя равной в чисто мужской компании. Его знакомые женщины впали бы в истерику, сказал он.

Если верить дяде, женщины, которых знал Крис, были красивые и страстные, видимо как раз такие, как ему хотелось. Но хватит. Она вступила на скользкий путь, и лучше всего было вернуться к старой позиции – хотя она уже не представляла, как можно теперь относиться к Крису с прежней враждебностью.

Вскоре после полудня Крис решил отправиться на поиски дороги. Гарри выглядел гораздо лучше, и как врач Джеки сочла возможным оставить его на попечении индейцев.

– И вообще будет лучше, если они останутся в лагере, – сказал Крис. – Я доверяю этим людям, иначе не нанял бы их. Они ничего не украдут и не покинут нас. Но держать язык за зубами – это другое дело. Они не знают, зачем мы здесь, и лучше всего и дальше оставить их в неведении. Если нам повезет и мы что-нибудь найдем, это долго придется хранить в тайне, иначе сюда примчатся толпы любопытных варваров.

– А как насчет Чака? Ему-то можно верить? – спросил Брайен, и Крис бесстрастно пожал плечами.

– Вероятно да, но разумнее не брать и его. Кроме того, он говорит по-английски. Если Гарри что-нибудь понадобится, пока нас не будет, Чак его поймет.

– Я с ним поговорю, – решила Джеки.

Теперь, когда индейцы поняли, что она врач, они стали относиться к ней совсем по-другому. Их восхищенные взгляды на ее светлую кожу и блестящие волосы сменились глубоким почтением. Оказывается, она была важным, умным и необходимым членом экспедиции.

Новое положение было удобно тем, что позволяло действовать, не обращаясь к Крису. Она без колебаний взялась за Чака. Тот внимательно выслушал все, что она сказала о состоянии Гарри, и заверил, что за ним дело не станет и что он гордится ее доверием.

Его готовность к услугам напомнила ей о теплой воде, которую она по-прежнему по утрам находила в палатке, и девушка решила поблагодарить его, пока их никто не слышал.

– Спасибо за теплую воду, – сказала она с улыбкой, но Чак посмотрел на нее так, будто ничего не понял.

– Вам нужно вода, сеньорита? – недоуменно спросил он.

– Нет, я только благодарю вас за воду, которую вы приносите мне в палатку каждое утро, – объяснила Джеки. – Очень приятно умываться теплой водой.

– Но я не приносил вода, сеньорита! – Чак вдруг будто прозрел и широко улыбнулся. – Это сеньор. Утром он всегда первый вставать до восхода солнца. Чак видеть, как он носит вода вам палатка. Благодарить надо его, не Чака.

Джеки ошеломленно уставилась на индейца, но она уже поняла, что это правда, как ни трудно было в нее поверить. Видимо, Крис считал, что первым делом надо подать ей теплую воду, даже если потом им предстоит вцепиться друг другу в глотку. Это был самый большой сюрприз в ее жизни – Крис может быть столь галантным. Она вернулась к остальным, пряча глаза и чувствуя себя смущенной и неблагодарной, хотя Крис понятия не имел, о чем они с Чаком говорили. Благодарить его сейчас было уже неловко.

Все собрались очень быстро, и через минут двадцать их продвижения к западу тропа привела к развилке.

– С воздуха мы этого не заметили, – пробормотал Крис, сверяясь с картой. – Чтобы сэкономить время, надо осмотреть сразу оба пути. Предлагаю разделиться – двое туда, двое сюда.

– Джеки пойдет со мной, – быстро сказал Брайен, но тут вмешался профессор.

– Не лучшая идея, – заметил он. – Вы здесь оба новички. Один из вас должен идти с Крисом, другой – со мной.

Перед Джеки встала дилемма, которую ей очень не хотелось разрешать. Она должна была признаться, что предпочла бы идти с Крисом. Ей представился бы случай поблагодарить его за воду. Однако ничто не заставило бы ее саму сделать выбор.

– Она пойдет со мной, – твердо заявил Крис, игнорируя неудовольствие, мелькнувшее на лице Брайена. Он не потрудился объяснить свое решение, просто подошел к дяде и стал обсуждать с ним оба маршрута.

Джеки открыла было рот, но Кристофер скользнул по ней и Брайену понимающим взглядом, и она молча подошла к нему.

– Это все горы, – пробормотал Крис с кривой усмешкой, когда они тронулись в путь, – и это странное место.

Он не взглянул на нее, но Джеки прекрасно вспомнила свои собственные слова, сказанные прошлой ночью, и ее лицо порозовело.

– Обычно Брайен не такой, – тихо проговорила она, стараясь не смотреть на него.

– Нет сомнений, что, когда вы оба вернетесь в Англию, он станет совсем нормальным.

По его холодному тону она сразу поняла, что Крис не поверил ее объяснениям, будто Брайен – всего лишь друг. Может быть, в его стране у женщин вообще не бывает друзей-мужчин. А может, это была чисто мужская агрессивность. Она почувствовала себя опустошенной. Крис вернулся к своей обычной манере общения с ней, а случая с кондором как будто вовсе не было.

Некоторое время оба шли молча, и Джеки начала сожалеть, что согласилась идти с Крисом, Да и вряд ли они находились на верном пути: не было заметно никаких признаков дороги. Почва была скалистая и бесплодная. Не хотелось бы ей оказаться в таком месте одной.

У подножия крупных валунов пробивались пучки жесткой травы, но, кроме них, ничто не нарушало монотонности и однообразия местности. И такая пустыня простиралась, сколько хватало глаз. Вершины по-прежнему парили над ними, и, хотя чувствовалось, что они идут вверх, подъем был не очень крут.

Молчание стало невыносимым. Чтобы как-то нарушить его, Джеки спросила:

– Почему вы так уверены, что мы должны что-то найти?

– Я вовсе не уверен, – признался Крис, пристально вглядываясь вдаль. – Просто подозреваю, что здесь что-то есть. Мои идеи – это результат интуиции и просеивания довольно фантастических слухов, которые долгое время ходили об этих местах. Возможно, вся наша экспедиция предпринята впустую.

– И все равно, – воскликнула Джеки, – я рада, что приняла в ней участие! Я никогда не забуду это путешествие. Оно послужило мне также уроком. В будущем я не стану беспокоиться за дядю Джона. Вы были совершенно правы – он гораздо крепче и приспособленнее меня.

– Опыт, – сказал лишь Крис, и девушка удивилась, услышав несколько сдавленный голос.

– У Гарри тоже есть опыт, но он недавно чуть не погиб, – возразила она. – Теперь я буду лучше понимать то, с чем придется столкнуться. Когда я узнала, что дядя едет в Перу, я страшно забеспокоилась. Мне казалось, что это очень далекая и очень опасная страна.

– А теперь вы изменили свое мнение? – сухо спросил Крис. – Должен сказать, что вы снова судите опрометчиво. Во многих отношениях Перу – дикая страна, включающая в себя непроходимые леса, степи и эти холодные бесплодные высоты. Могу себе представить, что для английской городской девушки она крайне непривлекательна.

– Ну почему же? – возразила Джеки, уязвленная его холодным тоном. – Она вполне годится для небольшого путешествия. Правда, я предпочитаю Англию.

На самом деле она прекрасно могла приспособиться где угодно. Она ведь без проблем жила в Африке, когда работала там. Скорее, сам Крис был ужасно далеким и холодным, и ее не покидало желание дать ему сдачи. Характер у нее не отличался кротостью.

Девушка молча шла вперед, хмуро глядя в землю, слишком раздраженная, чтобы любоваться горами, и вдруг заметила в камнях, сбоку от тропы, что-то блестящее.

– Стойте! – скомандовал Крис, когда она бросилась туда, но Джеки не послушалась.

Во-первых, он злил ее, а во-вторых, ей ужасно хотелось посмотреть, что это. Он сердито направился к ней, когда Джеки пренебрегла его приказом, но она уже вскарабкалась на груду валунов и достигла цели. Это был странной формы предмет, покрытый грязью, местами позеленевший, но, без сомнений, сделанный из золота или, по крайней мере, позолоченный.

Она подняла его, как раз когда Крис настиг ее, и гневные слова замерли у него на губах.

– Смотрите, – с придыханием сказала Джеки. – Это скульптура, какая-то фигурка. Она довольно тяжелая.

Крис не сделал попытки взять предмет у нее из рук. Присев рядом на корточки, он смотрел, как она вытирает его полой рубашки и чистит ногтем большого пальца. Через несколько секунд фигурка засверкала в солнечных лучах, и Джеки посмотрела на нее с возросшим волнением.

– Это… это лев! – изумленно воскликнула она. – Какое-то странное подобие льва!

Зверь был невелик, целиком умещался у нее на ладони, и вид у него был довольно зловещий – он сидел на задних лапах, опершись на передние; изогнутый хвост, свирепая морда с оскаленными клыками…

– Это кот, – поправил Крис, когда она передала ему статуэтку. – Точнее Кошачий бог эпохи, предшествовавшей инкам. Такие фигурки уже есть в музее в Лиме. Чистое золото. Если он здесь…

– …То могут быть и другие, – возбужденно подхватила девушка. – Должно быть, дорога здесь недалеко!

Они стояли рядом, и Крис, мягко улыбаясь, смотрел сверху вниз на ее сияющее лицо.

– Не знаю, как он сюда попал. Наверное, обронили и забыли. Однако, я считаю, что дорога действительно где-то здесь, как вы сказали.

– О, это так интересно! – Девушка смотрела на него горящими глазами. – Пойдемте расскажем остальным?

– Вы думаете надо?

– Нет! Лучше еще поищем. Будет замечательно, если мы с вами найдем дорогу. Мой дядя будет ошеломлен, а Брайен придет в ярость.

– А вы хотите, чтобы он пришел в ярость? – тихо спросил Крис, и Джеки рассмеялась, сверкая глазами.

– Это ему расплата, чтоб не был таким занудой! Он не имеет права задавать мне вопросы и указывать что делать.

– Надо будет запомнить, – задумчиво сказал Крис. – Того, кто вас спрашивает, ждет расплата.

– О, к вам это не относится, – простодушно ответила девушка. – Вы… вы другой. С вами я не могла бы справиться.

– Спасибо. – Он отдал ей маленькую скульптуру. – Положите себе в карман. Вы его нашли, и ваше право представить находку, когда мы вернемся.

– А этот божок не принесет мне несчастья? – полушутя спросила она.

– Только не при мне, сеньорита, – серьезно ответил Крис. Он протянул ей руку и помог выбраться на тропу. – Пошли! У нас в распоряжении минут тридцать, потом надо возвращаться. Давайте найдем дорогу и всех поразим. Вам будет о чем вспоминать в своей безопасной и уютной Англии.

– Я буду вспоминать о вас, – неожиданно для себя самой выпалила Джеки, и он развернул ее к себе, уставившись в ее лицо темными глазами. Секунду-другую он пристально смотрел на нее, затем сардонически улыбнулся и отпустил ее.

– Вряд ли вы будете хорошо вспоминать обо мне, – сказал Крис. – Когда мы встретились, я вам очень не понравился. У вас верные инстинкты! Я совсем не такой, как вы. Сейчас же вы нуждаетесь во мне. Не позволяйте этому повлиять на ваше суждение.

– Я обязана мыслить здраво, – заявила Джеки, совершенно потрясенная тем, что говорила с ним так открыто. – Я же врач!

– Пока еще нет, – уточнил Крис. – Вспомните, что вы сказали прошлой ночью: это все горы и это странное место. Вы были совершенно правы.

Его замечание сразу поставило ее на место. Если бы она была благоразумна, то поблагодарила бы его за теплую воду вместо того, чтобы говорить, что будет вспоминать о нем. Впрочем, она все равно будет вспоминать о нем. Она еще никогда в жизни не встречала никого, подобного Кристоферу. Ее первоначальное неприятие перешло в нечто вроде благоговейного поклонения.

Как и маленькая статуэтка в кармане, для нее Крис стал божком – мрачным, красивым и таинственным. В нем было что-то неотразимое, притягивавшее ее, и он трижды прав, предостерегая ее. По всей вероятности, такое же воздействие он оказывал на всех своих знакомых женщин.

7

Они двигались вперед, карабкаясь на скалистые выступы, не отклонясь от старой тропы, и Джеки почувствовала сильную усталость. Какое-то время она шла, не обращая внимания на окружающее. Ей трудно было поднять голову, и она переставляла ноги в полном изнеможении. Внезапно Крис остановил ее и схватил за руку.

– Смотрите, – сказал он.

Дорога! Как и говорил Крис, она была широкой, вымощенной камнем, с каменными бордюрами. Это был лишь небольшой участок ее, но если посмотреть вперед, то становилось ясно, что такие участки, следовавшие один за другим, с воздуха могли казаться непрерывной линией. Это и было то, что они искали, – дорога инков.

– Мы нашли ее! – Джеки подняла на Криса сияющие глаза, на ее лице мелькнула слабая улыбка, а он потрепал ее по щеке.

– Да, мы нашли ее. Теперь вы можете покрыть себя славой и наказать своего дружка.

– Брайен мне не дружок, – пробормотала девушка, опуская голову. – Вы что, не слышали, о чем я вам говорила?

– Я слышу то, что хочу слышать, вижу то, что хочу видеть, – сообщил Крис, и Джеки устало вздохнула.

– Значит, вы всегда отрезаны от правды, – глухим голосом прокомментировала она. – Думаю, что это все от вашей самонадеянности, но сейчас я слишком устала, чтобы спорить.

– Ну, разумеется, вы будете спорить потом, – весело предположил Крис. – Мы сейчас пойдем обратно, только сначала вы должны отдохнуть. Не надо было мне тащить вас так далеко.

– Вы не могли от меня отделаться, – фыркнула Джеки, а он взглянул на нее опять сверху вниз с прежней властностью.

– Я мог бы отправить вас с профессором.

– Так почему же не отправили? – сварливо спросила девушка, не особенно ожидая ответа.

– Разве вы еще не поняли, глупая девчонка, что мне нравится ваше общество? Я очень хотел, чтобы вы пошли со мной, – спокойно объяснил Крис, и она моментально забыла про усталость. Но ответить ей не удалось, потому что он сел на землю и пригласил ее жестом присоединиться к нему. Затем достал из своего рюкзака бутылку с водой и протянул ей.

– И все равно я не могу вас понять, – дрожащим голосом произнесла Джеки.

– Мне нравится рискованная жизнь… Пейте, – приказал он. – У меня есть еще для вас шоколадка. Она подкрепит ваши силы и избавит меня от труда нести вас к озеру на руках.

– Вы странный, – неосторожно заметила Джеки, озадаченно глядя на него, и он ответил ей своей обычной сардонической улыбкой, деля шоколадку на двоих.

– А вы ожидали, что я не буду странным? – ехидно спросил он. – Может быть, английская сеньорита, это вы для меня странная и интересная. Возможно, именно поэтому я вас поцеловал прошлой ночью. У меня, знаете ли, пытливый ум!

– И потрясающая наглость, – отрезала Джеки, сразу выйдя из мечтательного состояния. – Я не желаю быть объектом эксперимента!

– Тогда не поощряйте заинтересованных лиц, будучи такой, какая вы есть, – вкрадчиво пробормотал он, наблюдая за ней темными бездонными глазами.

– Что вы хотите этим сказать? – Джеки подозрительно покосилась на него.

– Вы красивая, одухотворенная и довольно уязвимая. Вы привлекли мое внимание.

– Я не просила вас каждое утро приносить мне теплую воду! – выпалила она, и он медленно улыбнулся.

– Но и не просили меня прекратить.

– Я думала, это Чак. Узнала, что это не так, только вчера, когда спросила его. До того я думала, что это дядя, а потом – что Брайен. Я… я даже не подозревала, что это вы!

– Естественно. Я для этого недостаточно цивилизован, – иронически заключил он, и Джеки сердито взглянула на него.

– Я считаю, что вы слишком надменный, слишком знатный, слишком властный! – Ему, похоже, не составляло труда завести ее и с невозмутимым интересом наблюдать за реакцией.

– Ну, конечно! Я такой и есть. Ведь я происхожу от испанских конквистадоров.

– А я происхожу от Вильгельма-завоевателя! – ляпнула Джеки, в раздражении откинувшись назад. – Можете посмотреть на мои синие глаза и светлые волосы!

– Я смотрел, – ехидно сообщил он. – Но вот что странно. Мне казалось, что норманны-завоеватели были темноволосыми и темноглазыми.

Джеки повернула голову и метнула на него испепеляющий взгляд, но он уже лежал на спине, уставившись в небо, и его лицо расплывалось в широкой улыбке. Девушка яростно фыркнула.

– Вы все портите! – прошипела Джеки, но ответом ей был лишь легкий смешок, и она пришла к выводу, что Крис просто от нечего делать развлекается, насмехаясь над ней. – Вам все бы портить! – гневно продолжала она. – Вы думаете, что вы самый главный! Вы смотрите на людей свысока, кичитесь своим высокомерием и…

Джеки вскрикнула в испуге, так как Крис вдруг перекатился и сгреб ее в железные объятия, наполовину накрыв своим телом. Только что он смотрел в небо, посмеиваясь над ней, и вот она уже в его руках!

– В самом деле? – мягко спросил он. – Мое высокомерие не очень-то вас отпугивает, и вы готовы при малейшей возможности схватиться со мной!

Его темные глаза немедленно приковали к себе ее взгляд, парализовав ее волю. Джеки вдруг обнаружила, что ее пальцы теребят его рубашку, а губы трепещут. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее; это было, наверное, видно по ее глазам. Между ними вдруг возникло сексуальное притяжение, и Крис, что-то пробормотав, приподнял ее голову и накрыл губами ее рот.

На этот раз не было медленного, чувственного исследования, как раньше. Сейчас поцелуй был безжалостным и властным, сразу затронувшим ее сердце. Она услышала собственный тихий стон, и Крис тихо проговорил, давая ей возможность вздохнуть:

– Вы ведь ненавидите мое высокомерие, Джеки. Почему же вы не сопротивляетесь?

– Я не хочу…

Джеки была буквально потрясена вырвавшимися у нее словами. А он, наклонив голову, снова впился в нее яростным поцелуем. Ее тело обмякло, руки сомкнулись у него на шее, а длинные пальцы Криса начали ласкать ее груди.

Джеки выгнулась от испытываемого удовольствия, подаваясь ближе к нему, а Крис принял это радостное подчинение как должное. Его руки скользнули под нее и крепко прижали к себе, но в следующее мгновение он скатился с нее, одним гибким движением поднялся и поставил ее на ноги.

– Вы опасная соблазнительница, – хрипло сказал Крис, держа Джеки за плечи, поскольку ее качало. – Когда мы спустимся с гор, хорошо бы вам улететь в свою благополучную Англию.

– Согласна, – тихо ответила Джеки. – В Англии мне не надо будет защищаться от столь безжалостных атак.

– Вы и здесь не защищались, – лаконично бросил Крис. – Я вас защищал.

– Вы нападали на меня! – взвизгнула она, сердитая на себя за собственную податливость.

– Разве это так? – лениво поинтересовался Крис. – Я воображал, что целую вас. Мне также представлялось, что вам понравился этот опыт и что вы просили его продолжить. То, что я, очевидно, ошибся, только показывает глубокое различие между нашими натурами.

Он бросил на нее скептический взгляд и нагнулся, чтобы подобрать свой рюкзак.

– Пойдемте обратно. Все уже, наверное, удивляются, куда мы пропали, а ваш дружок трепещет от подозрений.

– Я вас ненавижу! – пробормотала она, а он даже не потрудился посмотреть на нее.

– Очень хорошо, – сдержанно сказал он. – Так даже лучше – безопаснее.

К тому времени, когда они пришли в лагерь, ее дядя и Брайен уже вернулись – усталые и удрученные. Гарри поднялся, и они вместе сидели вокруг костра. Крис и Джеки подсели к огню, чтобы поделиться новостями и обсудить планы на завтра.

– Скрытность мало помогает, – сказал профессор. – Индейцы уже знают, что мы что-то ищем.

– Им можно сообщить, что мы нашли дорогу, – решил Крис. – Они не должны знать про золотого Кошачьего бога. Мы оставим палатки здесь и покинем их, пока будем исследовать местность вокруг дороги. Если понадобится вести раскопки, то нам потребуется лучшая экипировка и больше времени. Это предварительная экспедиция. А больше им знать ничего не надо.

– Лучше пусть это будет у вас, – сказала Джеки, вручая ему золотую статуэтку.

Крис спрятал ее в свой рюкзак.

– Может, вы и правы, – согласился он. – Такие находки запрещается вывозить из страны, иначе вы могли бы оставить ее себе.

– Я бы не хотела держать этого божка у себя. Он меня тревожит, – призналась девушка. – Хоть он и маленький, но в нем чувствуется мощь, и я не могу отделаться от мысли, что в нем таится возмездие инков.

– Эти горы все-таки до тебя добрались, – пробормотал дядя, бросив на Джеки удивленный взгляд. – Никогда бы не поверил, что услышу от тебя такие речи.

– Я тоже. В будущем я предоставлю тебя твоим приключениям, а сама вернусь к обычной спокойной жизни.

Крис бросил на нее пристальный мрачный взгляд, но Джеки решила не обращать на него внимания. Ей надоело пикироваться с ним. Она всегда проигрывала, да и кое-что из сказанного им запало ей в душу. Тем временем между ними росло чувство, которое невозможно было игнорировать. Их сегодняшняя схватка была почти что сексуальным столкновением. И она страдала от унижения, вспоминая, как легко он подчинил ее своей воле.

В последующие два дня поиски продолжались. Однако копать было нечего, и если бы не Кошачий бог, можно было бы подумать, что здесь, кроме дороги, ничего нет. И все же должна же была существовать какая-то причина для строительства этой дороги, и ничто не могло зачеркнуть того факта, что золотая статуэтка покоилась в безопасности у Криса в рюкзаке.

В конце концов открытие сделал Брайен. Они работали как проклятые. Гарри уже поправился, и в тот день все пятеро уже готовы были сдаться, как вдруг Морт обнаружил маленький лаз в скалах, почти полностью скрытый упавшими валунами. Это было достаточно интересно, чтобы разобрать камни, прикрывавшие отверстие сотни лет, и, когда лаз стал так широк, чтобы в него можно было протиснуться, они попали в своеобразный коридор в скалах, пройдя который, наконец нашли то, что искали Крис и профессор.

Проход вывел их к площадке под открытым небом, похожей на цирковую арену. Без всяких раскопок было ясно, что здесь стояло здание. Фундамент сохранился невредимым, кое-где сохранились стены высотой до четырех футов, и теперь для полного счастья профессору не хватало только плана сооружения.

– Некое подобие храма, – тихо сказал он. – Вероятно, только на это у них хватило времени.

Он стоял и печально разглядывал руины.

– Видите ли, испанцы-конквистадоры шли по пятам. Надо было спасать что только можно, прятать в горах, а храм, пусть миниатюрный, был, наверное, единственным подходящим местом для оставшихся сокровищ.

– А почему испанцы не искали его? – недоуменно спросил Брайен, уловив настроение профессора.

– У них было уже серебро, горы серебра. И золото, драгоценные камни и другие сокровища. Словом, больше, чем они могли вообразить, – тихо пояснил Крис. – Зачем им было охотиться еще за несколькими реликвиями? Игра не стоила свеч, даже если бы они знали это место, что маловероятно.

– Нам понадобится много времени и помощь, – сказал дядя Джон, очнувшись от созерцания. – Нет смысла трогать это место сейчас. Здесь нужна большая экспедиция.

– Тогда надо возвращаться в Лиму, – изрек Крис. – Мы все обсудим в тепле и уюте.

На том и порешили. Предстояла еще трудная обратная дорога, а потом – для Джеки – возвращение в Англию, где она приступит к стажировке в больнице. Теперь, когда цель экспедиции была достигнута, у нее возникло острое чувство потери. Долгое время она жила особой жизнью, видела другой мир, встретила человека по имени Кристофер Рибейро. И вот все это должно остаться в прошлом. Джеки испытала нечто большее, чем разочарование.

Крис бросил на нее внимательный взгляд, и она на секунду заглянула в его темные глаза.

– Находка огорчила вас, – предположил он, и Джеки отвернулась, пожав плечами.

– Немного. Ваши предки на многое могли бы дать ответ, сеньор Рибейро.

– Возможно, – согласился он, с легкой усмешкой глядя на ее удрученное лицо. – Но могу поручиться, что вы отнюдь не были бы очарованы, встретив воина-инка, сеньорита Беллоу. Вас напугала даже реликвия, которую вы нашли… Чак и его друзья поражены вашей белокурой красотой. Их предки, вероятно, были бы поражены еще больше. Они принесли бы вас в жертву луне, ожидая щедрого воздаяния за это.

– Что ж, я больше сюда не вернусь, – с грустью сказала Джеки. – Когда вы снова окажетесь здесь, я буду работать в какой-нибудь больнице.

– Вот и хорошо, – бросил Крис. – Я бы все равно не позволил вам идти во второй раз.

– Вы хотите сказать, что я была помехой! – вспылила Джеки, резко повернувшись к нему. Они несколько отстали от других, так что она могла выразить свою досаду, не привлекая ничьего внимания.

– Вы не были помехой, – заверил ее Крис, – но я бы не хотел снова подвергать вас риску. Или хотя бы трудностям.

– Я стойкая, – сказала девушка, взглянув на его непроницаемое лицо.

– Вы женщина, – мрачно возразил Крис. – Это создает некоторые проблемы. Вы беспокоитесь за своего дядю. Могу абсолютно точно сказать, что и он беспокоится за вас.

– Но он же не волновался, пока я была здесь! – запротестовала в запальчивости Джеки, и Крис криво улыбнулся, заставив ее замолчать.

– Я сразу же заверил его, что заботу о вас возьму на себя, – сказал он. – Это облегчило ему жизнь.

– Итак, все было запланировано, – с грустью промолвила Джеки. – И ваши добрые дела были всего лишь… всего лишь…

– Я не добрый, Джаклин, – сообщил ей Крис неожиданно резким голосом. – При первой встрече вы сочли меня таким, и смею заверить, что я не изменился. Все, что я должен теперь сделать, – доставить вас обратно в отель. После этого я смогу стать самим собой. Это вас не огорчит, потому что вы будете снова в Англии, в уюте и безопасности.

Беседа заставила девушку приуныть, и, хотя она твердила себе, что нисколько не удивлена тем, что узнала, ее охватило волнение. И она поняла, что волнение явно вызвано растущими между ними чувствами, а это уже было просто недопустимо.

Джеки посмотрела вслед остальным и увидела, что они исчезли за поворотом. Ей стало одиноко.

– Лучше бы я сюда не приезжала, – вполголоса сказала она, и Крис согласно кивнул.

– Я тоже так думаю. Тогда бы я вас не встретил, и это было бы лучше для нас обоих.

– Какое это имеет значение? – с вялым вызовом спросила она. – Я все забуду, и вас в том числе, как только войду в самолет.

Крис издал сдавленное рычание, и, прежде чем Джеки успела шевельнуться, его руки обхватили ее, и у нее перехватило дыхание от его объятия. Не дав ей опомниться, он впился губами ей в рот, и она безошибочно поняла, что этот поцелуй был полон страстного желания.

Девушка отдернула голову, борясь с искушением поддаться его напору, и он взглянул ей в лицо сверкающими глазами, не разжимая рук.

– Что, это дядя просил вас целовать меня? – выдавила она из себя, дрожа от ярости, и Крис раздраженно фыркнул, прижав ее еще крепче.

– Нет, не просил! И он не просил меня желать вас! Некоторые вещи я делаю сам, и мои желания входят в этот список. Если бы мы были одни, я бы сейчас овладел вами, а вы даже не стали бы сопротивляться!

Его голова снова наклонилась к ней, и Джеки действительно опять не оказала сопротивления. Когда он прильнул к ее губам с тем же страстным желанием, она ослабела, и через секунду ее руки обвили его шею, подтверждая слова Криса. Их неудержимо тянуло друг к другу, и это притяжение возникло с момента встречи – с того самого мига, когда он коснулся ее в залитом лунным светом саду.

Почувствовав, что ее сопротивление растаяло, Крис взял в ладони ее лицо и стал покрывать его поцелуями, пока Джеки не почувствовала, что у нее подгибаются колени. А он неожиданно поднял голову и твердой рукой отстранил ее. Это был шок.

– Пошли, – хрипло скомандовал Крис. – Надо догнать остальных.

Но Джеки стояла не шевелясь, потрясенная и ничего не понимающая, тогда он взял ее за талию и повлек вперед.

– Я… я не могу… – начала было она, но Крис прервал ее и повернул к себе ее пылающее лицо.

– Можете! Это безумие, и мы оба это знаем. Вернувшись в Лиму, вы все забудете, а если и вспомните, то с раздражением. – Рибейро насмешливо смотрел на нее, уже полностью взяв себя в руки. – Я не представляю, что вы в здравом уме можете позволить мужчине обнимать и целовать вас, когда ему взбредет в голову. И думаю, что вы не оказали сопротивления, даже когда он открыто угрожает овладеть вами просто потому, что здесь мы в другом мире, вне времени. Это ведет к необычным поступкам.

Джеки ошеломленно глядела на Криса, с трудом понимая, что он говорит. Да, она бы не позволила всякому мужчине обнимать и целовать себя, если бы сама этого не хотела. Она бы не стала отвечать ему и прижиматься к нему, и горы здесь ни при чем. Тому виной была бурная страсть, вспыхнувшая между ними – Джеки и этим мужчиной.

Крис вгляделся ей в глаза и, кажется, все там прочел. Она уронила голову и покорно пошла с ним рядом, сцепив руки перед грудью, чтобы унять их дрожь. Это было чисто сексуальное притяжение, и она знала это и надеялась, что когда-нибудь ей еще посчастливится испытать такое же чувство к кому-то другому в том привычном и понятном ей мире.

На следующее утро они начали возвращение в цивилизацию, и первое, что пришлось сделать, – пройти по узенькой тропе, где Гарри чуть не расстался с жизнью. Джеки понимала, что это потребовало от Лоу немалого мужества, да и сама уже далеко не так была уверена в себе, как по пути к озеру.

Она ожидала, что Крис начнет указывать и предупреждать, но он промолчал, и Джеки решила, что он щадит мужское самолюбие Гарри. Он и ей почти ничего не сказал, кроме «держитесь ближе к стене и смотрите, куда ступаете». Это был ненужный совет, она и сама все понимала.

Каждый вечер они разбивали лагерь там, где останавливались раньше, и все шло нормально, хотя ужины стали заметно скромнее. Припасы подходили к концу, и Джеки поразилась, как они точно уложились в запланированные сроки.

Без всяких неприятностей они добрались до висячего моста.

Все утро она думала про мост и решила, что на этот раз перейдет его так же смело, как и другие. Однако, увидев его, девушка поняла, что мужество вновь покинуло ее, и в страхе остановилась.

– Давай я тебя переведу! – предложил Брайен, увидев ее замешательство, и она действительно шагнула вперед с ним, но, прежде чем ее нога ступила на шаткий мост, поняла, что не сможет идти. Ей нужна была сила Криса, его непоколебимое спокойствие. Брайен, наверное, стал бы шутить при переходе, а ей было не до шуток.

Она огляделась в отчаянии и обнаружила, что Крис мрачно смотрит на нее.

– Н-не могу, – прошептала она, и Крис без единого слова подошел, взял ее руку и вступил на мост, ведя ее с собой.

На этот раз он не пытался отвлечь ее беседой, и Джеки поняла, что Рибейро сердится за то, что она неосознанно вынудила его поступить так, как он не хотел. Губы у нее задрожали, и ей стало обидно до слез.

– Простите, – пробормотала Джеки. – Я не собиралась просить вас перевести меня. Думала, сама справлюсь. Но с Брайеном мне стало еще страшнее. – Крис ничего не сказал, и она закусила губу, сознавая нелепость ситуации. – Пожалуйста, поговорите со мной! – тихо взмолилась она, и Крис задержал свой взгляд на ее лице.

– А что я вам скажу? Насчет моста я вам уже рассказывал. И насчет вашего мужества – тоже. Мы же не можем сейчас вести светскую беседу! Да вы не бойтесь. Со мной вы в безопасности, я вас доставлю в Лиму целой и невредимой. А только это и имеет значение.

На это было нечего ответить, и Джеки сморгнула слезы, стараясь не думать ни о чем, кроме того, что на той стороне она будет в безопасности.

– Джеки, – мягко сказал он через несколько секунд ее молчания, – забудьте это путешествие в Перу. Наверное, действительно было бы лучше, если бы вы сюда не приезжали, если бы мы никогда не встретились.

– Вам обязательно надо быть таким жестоким? – в смятении прошептала девушка.

– Видимо, да. Вы прекрасно знаете, что полыхает между нами. Было бы очень легко пустить дело на самотек. Мне нравится, когда вы со мной, и сблизиться с вами для меня было бы счастьем. Но вы не из нашего мира. Я бывал в Англии, учился там в университете. Но я перуанец, и моя жизнь здесь. А вы будете английским врачом. Между нами вообще нет ничего общего.

– Я… я никогда и не думала, что есть, – выдавила она из себя. – Вы вообразили, что…

– Я никогда не был идиотом, – отрезал Крис. – Я вижу, как вы смотрите на меня. И знаю, что я чувствую к вам. Я хочу вас, и чем скорее мы спустимся с гор и вернемся в цивилизованный мир, тем будет лучше. Мы с вами играем в прятки с судьбой с того момента, как встретились, а это рискованная затея: когда вы рядом, я буквально теряю рассудок и последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Точнее, предсказуемыми. А это вам вряд ли понравится.

Они перешли мост, и Крис сразу отпустил ее руку, чтобы помахать остальным. Джеки постаралась за это время овладеть собой и успокоиться. Крис не глядел на нее, и ей нечего было сказать. Впервые в жизни Джаклин собиралась безропотно и молчаливо принять то, что было, видимо, предначертано ей судьбой.

Еще не спустились с гор, а все уже пришли в хорошее настроение. Предстояла новая экспедиция, и Брайен был уверен, что место ему в ней обеспечено. Он то и дело беседовал с дядей Джоном. Надо было согласовать время с университетскими каникулами и служебными обязанностями профессора. Гарри тоже обдумывал свое расписание, и все они надеялись на скорое возвращение в Анды.

Крис же стал мрачным и молчаливым, и Джеки почувствовала себя никому не нужной. Совсем недавно она, кажется, была полноправным членом этой мужской компании, а сейчас ее просто не замечали. Может быть, это потому, что она сама мысленно от всех отдалилась? Она с горечью поняла, что Крис сказал правду.

Но чем дальше, тем больше ее к нему тянуло. Теперь, когда их глаза встречались, она поспешно отворачивалась, зная, что, если он подойдет и уведет ее от костра, дело не ограничится одними поцелуями. Это смущало и пугало ее, и она была рада, когда они вышли на последний отрезок обратного пути.

Перевалив через небольшую гряду, они увидели «лендроверы» и начали спускаться по скалистой тропе. То ли от усталости, то ли от расслабленности при приближении скорого финиша – Джеки так и не поняла, – но внезапно ее нога потеряла твердую опору.

Она поскользнулась на пошатнувшемся камне и, не успев схватиться за Брайена, шедшего впереди, упала на бок. Ничто не могло задержать ее, и она полетела с крутого склона по направлению к машинам.

Слыша встревоженные крики, чувствуя боль от ударов о камни, девушка безостановочно катилась вниз, пока в конце концов не налетела на огромный камень, ударилась об него головой и мгновенно провалилась в темноту…

…Чьи-то руки подняли ее и бережно ощупали голову. Ей стало очень больно, и она опять погрузилась в забытье. Потом были белые стены, запах антисептика и склонившиеся над ней серьезные лица, среди которых не было ни одного знакомого. Каждый раз, как Джеки пыталась пошевелиться или заговорить, возвращалась темнота и гасила боль.

Окончательно очнувшись, Джеки поняла, что это не страшный сон. Осторожно повернув голову, девушка увидела встревоженные глаза дяди Джона.

– Ну вот, ты снова с нами, – облегченно сказал он, взяв племянницу за руку. – Как ты себя чувствуешь, детка?

– Еще не знаю… Когда разберусь, скажу. – Она выдавила из себя улыбку и спросила: – Где я?

– Ты в клинике, в Лиме. Доставить тебя сюда было проблемой, и это еще мягко сказано. – Он покачал головой и сильнее сжал ее руку. – Детка, если бы ты… если бы что-нибудь случилось, я никогда бы себе не простил. Ты не представляешь, что ты значишь для меня. – Слезы навернулись ей на глаза от неожиданного признания дяди.

– Но я же выжила! – успокаивала его Джеки, слабо улыбаясь. – Правда, чувствую себя неважно. Что со мной?

– Сложный перелом ноги и трещина в черепе. К счастью, это лишь малюсенькая трещинка, но ее хватило, чтобы ты неделю пробыла без сознания. Когда ты пролетела мимо меня и врезалась в громадный камень, я подумал, что ты разбилась насмерть, и оцепенел от ужаса. Все, что я смог сделать, – это выкрикнуть твое имя. Если бы не Крис, не знаю, что было бы.

– Крис? – недоверчиво спросила Джеки и в первый раз увидела на лице дяди слабую улыбку.

– Надеюсь, ты не забыла, кто это? – пошутил он, качая головой. – Никогда не встречал таких! Абсолютно непоколебимый. Бросился за тобой вниз по склону, не думая о собственной безопасности, и не успели мы спуститься, как он вынес тебя на руках к «лендроверу». Как только я подбежал к нему, мы тут же уехали. Гарри с Брайеном остались разбираться с экспедицией. Крис даже не поговорил с ними.

– Крис привез меня сюда? – спросила Джеки, и профессор с гордым видом покачал головой.

– Я привез. Крис держал тебя на руках. На этой скверной дороге тебя нельзя было просто положить на заднее сиденье. Я правил, а он обнимал тебя бережно, как ребенка. К счастью, ты почти все время была без сознания. Я ведь не самый лучший водитель, и иногда Крис бросал мне по-испански такие вещи, которые были вне моего понимания, впрочем, когда тебя ругают непонятными словами, это все равно не прибавляет уверенности.

– Я… я думаю, он был очень сердит, – неуверенно пробормотала Джаклин, и профессор широко улыбнулся.

– Ну, я тоже надеюсь, – иначе ему нет прощения за то, что ругал твоего бедного дядю.

– Он, должно быть, сердился на меня за то, что проявила неосторожность, – объяснила девушка, но дядя посмотрел на нее в изумлении.

– Неосторожность? Да ничего подобного! Ты весьма разумная юная леди. Никто ведь не упрекал Гарри в неосторожности, когда тот свалился с горы! Такие вещи с каждым случаются. Нет, Крис бранил себя, меня, Перу, Анды, даже инков, из-за которых все и заварилось.

Ей стало гораздо легче. Мысль, что она стала страшной помехой для Криса, всей экспедиции, ужасно беспокоила ее. Джеки недоумевала: куда же делось ее прежнее самомнение?

– Обещаю больше не пытаться заботиться о тебе, дядя Джон, – виновато сказала она, и дядя Джон ласково улыбнулся ей.

– Пожалуйста, не прекращай свою нежную тиранию! – взмолился он. – Я буду по ней ужасно тосковать! К тому же заботы о других украшают жизнь. И у тебя еще будет шанс, – тихо добавил он. – Но сейчас ты пока не готова лететь домой.

– Тут, наверное, очень дорого, – озабоченно предположила Джаклин. Теперь, находясь в сознании, она видела, что белые стены – это единственный признак того, что здесь не покои богатого дома, а больничная палата. Конечно же, это частная клиника, а ее дядя, при всей его славе, не был состоятельным человеком, не говоря уж о ней самой.

– Все за счет «Компании рудников Рибейро», – сообщил дядя. – Крис ворвался сюда, неся тебя на вытянутых руках, как какую-то китайскую вазу, отдавая на ходу приказания. Насколько мне известно, это собственность компании. Завидев его, все начали суетиться и побежали за ним вслед. Даже если это не его личная собственность, он, не задумываясь, купит клинику и всех уволит, если они сделают с тобой что-то не так.

– О Господи! – пробормотала Джеки. Мысли о Крисе снова растревожили ее. – И долго еще я буду здесь?

Дядя виновато взглянул на нее.

– Они говорят, недели две, – сказал он. – Беда в том, дорогая, что мне нужно возвращаться в Англию. А ты, когда тебя выпишут, переедешь в дом Криса. Его мать специально приезжает, чтобы ухаживать за тобой.

8

– Дядя Джон! Это невозможно! – выдохнула Джеки. – Я едва знаю Криса, а с его матерью вообще не знакома! Я не могу так бессовестно навязываться!

– Послушай, – ласково сказал профессор, слегка сжав ее дрожащие пальцы. – Я чуть не потерял тебя и больше не хочу никаких случайностей. Пока ты сможешь улететь домой, пройдет некоторое время. Нога должна зажить, да и трещина в черепе – не пустяк. Ты это прекрасно знаешь, детка, я мог бы тебе не напоминать. Ты же врач.

– Дело не в этом, – возразила она. – Но в его доме я буду чувствовать себя обузой.

– Если бы Крис был ранен, находясь в Англии, неужели мы бы не позаботились о нем?

– Ну, разумеется! – воскликнула девушка, и дядя удовлетворенно кивнул.

– Именно это и сказал Крис, когда я начал возражать. С ним трудно спорить. Он настоял на своем, но я должен сказать, что скорее оставлю тебя на Криса, чем на кого-нибудь другого, за исключением Бети. Да и у Бети нет силы Криса и его знания испанского, – добавил он с извиняющейся улыбкой. – Право же, милая, тебе понравится в доме Кристофера.

– Ты хочешь сказать, что уже бывал там?

– Несколько раз. Я знаю Криса много лет – с тех пор, как он учился в Англии. Забавно вспоминать, что случайное знакомство окончилось настоящей дружбой. Однажды он пришел на одну из моих лекций в Лондоне и остался, чтобы поговорить со мной. Его познания в южноамериканских культурах произвели на меня такое впечатление, что я предложил снова встретиться. И с тех пор мы с ним прекрасно ладим. Каждый раз, бывая в этой части света, я гостил у него, в его имении. Это одно из прекраснейших мест, которые мне приходилось видеть. Ты полюбишь его.

Насколько Джеки поняла, дело было решенное, но она все же опасалась попадаться Крису на глаза. Что бы ни говорил ее дядя, как бы ни настаивал Крис на своем галантном старомодном гостеприимстве, она чувствовала, что доставила массу хлопот всем членам экспедиции и больше всего самому сеньору Рибейро.

Если бы даже ничего не случилось, она все равно бы чувствовала это. Крис и раньше говорил, что ей лучше было бы уехать, а теперь, когда она пострадала, он, чувствуя свою ответственность, настаивал, чтобы Джеки остановилась у него дома. Он мог быть вежливым и гостеприимным, но все происшедшее с ней его, конечно, возмущало. А как же иначе?

Ей было приятно, когда попозже ее навестил Брайен. Присев на кровать, он с минуту разглядывал ее, а потом принялся за старые студенческие подначки.

– Сознайся, ты все это устроила нарочно, чтобы привлечь всеобщее внимание, – заявил он, и Джеки постаралась ответить ему в тон. После всего пережитого она чувствовала себя значительно старше Брайена. Она ведь постоянно менялась, взрослела, не сознавая этого, и только теперь поняла, что причиной тому ее знакомство с Крисом. Раньше она никогда и ни к кому не испытывала такого серьезного чувства. Ей хотелось видеть Криса, но она и боялась этого. Никогда еще Джеки не пребывала в таком смятении.

– Я хочу домой, – серьезно сказала она Брайену, и тот озабоченно взглянул на нее.

– Тебе же нельзя, Джи, и ты это знаешь, – напомнил он. – Хотелось бы мне, чтобы мы остались с тобой, но из-за университета и необходимости подготовки новой экспедиции мы просто не можем себе этого позволить. Однако Крис потратил не один день, убеждая профессора, что сможет как следует позаботиться о тебе.

– Ты говоришь – Крис? – спросила Джеки. – А я думала, ты на него обижен?

– О какой обиде ты говоришь! Без него ты, по всей видимости, была бы уже на том свете, да к тому же он взял и твоего дядю и меня под свою опеку. – Брайен неожиданно улыбнулся. – А я-то думал, что только у тебя комплекс наседки. Знаешь, – добавил он более серьезно, – я раньше почему-то не думал о профессоре как о твоем дяде, он был для меня просто «проф». Поразительно все же, как он любит тебя.

– Дядя меня вырастил, – мягко заметила Джеки. – Он вся моя семья. Может быть, теперь ты поймешь, почему я беспокоюсь за него?

– Это он беспокоится за тебя, – возразил Брайен, и это напомнило Джеки слова Криса в горах. Он сделал все что можно для душевного спокойствия дяди, и нет сомнения, что его гостеприимство объясняется теми же причинами.

Постепенно Джеки стала чувствовать себя лучше: окрепла и, хотя вставать еще было нельзя, смогла, по крайней мере, садиться в постели, чтобы принимать пищу. Правда, голова еще сильно болела. Ее смущало, что с ней обходились, как с королевой, и, когда она робко заговорила об этом с владеющим английским языком врачом, которого видела каждый день, тот заявил, что она у них единственная белокурая пациентка, ею гордятся как местной достопримечательностью.

Это было очень тактично с его стороны, но Джаклин понимала, что на самом деле только власть и богатство Криса заставляют всех ходить вокруг нее на цыпочках. Дядя и Брайен навещали ее каждый день.

…Однажды вечером пришел Крис, и Джеки оказалась абсолютно не готова к его визиту. Она вообще не думала, что он может прийти. В конце концов, она ему никто.

Мысль о том, что она будет в его доме, в окружении чужих, пусть даже доброжелательных людей, беспокоила Джеки с тех пор, как дядя упомянул о намерениях сеньора Рибейро. Впервые в жизни она чувствовала себя совершенно не способной позаботиться о себе.

В больницу доставили ее багаж, поэтому при ней были ее ночные рубашки, и она каждый день пыталась придать себе приличный вид. И все же, когда Джеки, подняв глаза на открывшуюся дверь, встретила уже знакомый пристальный взгляд Криса, она вдруг ощутила себя очень неуверенно.

В руках у него был огромный букет великолепных цветов, и это вызвало у Джеки легкую улыбку. И дядя и Брайен приносили цветы, но не такие пышные и экзотические. Крис уловил ее выражение и, оглядев комнату, заметил другие букеты.

– Вы думаете, я перестарался, хмм? – спросил он с обычной пугающей проницательностью, но при этом улыбнулся, и у Джеки отлегло от сердца. – Как самочувствие? – продолжал он, положив цветы и присев на край кровати.

– Спасибо, гораздо лучше. Через пару дней обещали снять гипс с ноги.

– Вы очень бледная, – сказал Крис, критически оглядев ее. – Бледнее, чем когда только прибыли в Перу. Голова беспокоит?

– Не очень. Немного побаливает. Если вспомнить, как я упала, это еще ничего.

– Я испугался, что вы разбились насмерть. Подбежав, я не сразу смог нащупать пульс. – Он серьезно посмотрел на нее. – Когда встанете, будьте очень осторожны.

– Возможно, я скоро смогу отправиться домой, – начала Джеки, торопясь высказаться. – Я знаю, что сейчас с дядей и Брайеном мне лететь нельзя. Но, может быть, немного погодя? Я получила обратный билет, и теперь…

– Нет! – беспрекословно заявил Крис. – Пройдет еще немало времени, пока вы достаточно окрепнете, и даже тогда я не буду уверен, что вас можно отправить одну в такое путешествие.

– Но я же не могу оставаться, – взмолилась она. – Я не могу остаться у вас в доме.

– А почему собственно нет? Моя мать согласилась приехать ко мне домой и побыть с вами. Я пробуду там очень недолго. Пока я был в экспедиции, навалилась куча дел, так что вам в любом случае не придется мириться с моим присутствием.

– Я не это имела в виду! – запротестовала Джеки. – Мне наплевать на дурацкие условности, просто я… я чувствую себя незваным гостем, и мне неудобно.

– Вы будете званым гостем, – заверил ее Крис с кривой усмешкой. – Может быть, если прекратите вести себя как бедный бездомный котенок, то поймете, что это необходимо и разумно.

– Я вовсе не бездомный котенок! – взвилась Джеки, и Крис довольно улыбнулся, встретив гневный взгляд синих глаз.

– Ну, покричите на меня, – мягко подбодрил он. – По крайней мере, я буду знать, что вы поправляетесь, если снова проявляете свой характер. – Он взял ее за руку и произнес очень серьезно: – Сожалею, что так резко говорил с вами в конце путешествия, но ведь я не знал, что вы собираетесь разбиться. Если вы добровольно останетесь у нас, я буду знать, что прощен. Моя мать предвкушает удовольствие побыть со своей соотечественницей. Она готова оставаться у меня до тех пор, пока вы полностью не восстановитесь для возвращения в Англию. – Он бросил на нее насмешливый взгляд и продолжал: – К тому же мой дом полон слуг, а сам я в высшей степени порядочный человек. Вы не заметили?

– Ох, пожалуйста… – начала было Джаклин в смущении, и Крис, смягчившись, отпустил ее руку и выпрямился.

– Вы останетесь в моем доме до полного выздоровления, – заключил он. – Будем считать, что этот вопрос улажен.

– У меня нет выбора, – вздохнула девушка, и он удовлетворенно кивнул.

– Да, выбора у вас нет. Я снова могу вам приказывать.

– Как в прежние времена, – фыркнула Джеки.

– Не совсем так, – вкрадчиво поправил он. – В прежние времена мне не всегда нужно было приказывать.

Джеки почувствовала, что начала неудержимо краснеть, и поторопилась заговорить, чтобы выйти из затруднения:

– Я, кажется, отнимаю у вас слишком много драгоценного времени.

– О, не беспокойтесь. Вставить вас в деловое расписание – это не проблема. Во всяком случае, я не отпущу вас обратно в Англию, не попрощавшись должным образом. Теперь у меня есть время, чтобы изменить ход событий.

– Я… я, право, не понимаю, что вы имеете в виду, – пробормотала она, и Крис, поднявшись на ноги, снисходительно посмотрел на нее.

– Ну конечно, вы не понимаете! – согласился он. – Вы уже говорили мне, что я странный. Возможно, перед отъездом из Перу вы будете думать, что я еще более странный. Посмотрим. Времени еще много.

Он ушел, а Джеки сидела и смотрела ему вслед, пытаясь осмыслить то, что он сказал, но вынуждена была признать свое поражение. Однако беспокойство ее улеглось. Переезд к Крису больше не тревожил. Она была рада, что сможет видеться с ним. Нужно же что-то еще добавить к своим воспоминаниям.

Величественные горы и таинственный полет кондора теперь уже не казались ей сном. И Крис навсегда останется у нее в памяти как сильная, необыкновенная личность. Когда дядя уедет вместе с Брайеном, она притворится, что остается здесь всего лишь на каникулы. Сумеет убедить себя, что Крис Рибейро – это всего лишь богатая и важная персона, с которой она познакомилась во время краткого пребывания в экзотической стране.

Время до выписки тянулось бесконечно. Когда дядя улетал в Англию, он, похоже, расчувствовался больше, чем Джеки, и даже Брайен вел себя немного нервно, то и дело похлопывая ее по плечу, а в конце концов чмокнул в щеку.

– Остерегайся Рибейро, Джи, – пробормотал он, прежде чем уйти. – Я понимаю, он привлекательный дьявол, но совсем не такой, как мы. Он… он…

– Чужой? – кисло спросила Джаклин, и Брайен взглянул на нее чуть смущенно.

– Ну, я имею в виду… – замялся он. – Я считаю, ты ему не пара. Я видел, как ты ловко управлялась с другими мужчинами, но давай смотреть правде в глаза: он тебя сразу поставил на место.

– Не расстраивайся, – повеселев, сказала Джеки. – Я не всегда буду беспомощная. Скоро я вернусь к вам, а там посмотрим.

– Будь осторожна! – снова предупредил Брайен. – Здесь можно сильно пораниться, и не только в Андах.

– Я вернусь, – тихо пообещала девушка. – Никто не собирается причинять мне вред.

Юноша с сомнением пожал плечами, и после его ухода Джеки все думала, зачем были нужны эти братские уговоры. Она надеялась, что ее увлечения Крисом не заметил никто, кроме Морта.

Конечно, они знакомы давно, и он, должно быть, увидел в ней перемену. Да и ей не стоило себя обманывать. Она действительно изменилась, и только из-за Криса. А что касается ран, то они могут быть не только телесные…

Когда наконец настало время переезжать в дом Рибейро, у Джеки снова разыгрались нервы. Это случилось потому, что Крис целую неделю не заглядывал к ней, а после отъезда дяди и Брайена ей было очень одиноко и она слишком много размышляла.

Гипс с ноги сняли и стали делать ей физиотерапию, которая помогала. Девушка еще нетвердо стояла на ногах, но физические упражнения должны были быстро привести ее в норму. В остальном она чувствовала себя хорошо, хотя и была еще бледна.

Когда утром Крис приехал, чтобы забрать ее, она была полностью одета и ждала его. Джеки снова надела свое кремовое платье, но мысль о том, что кроме этого у нее есть всего одно платье, приводила ее в замешательство. Что же она будет носить в доме Криса?

– Вы чем-то обеспокоены, – как всегда проницательно заметил Крис, усадив ее в машину. – Это потому, что вы еще неважно ходите, или потому, что вы со мной? Я думал, что развеял ваши страхи насчет пребывания в моем доме?

– Нет, не потому, – быстро заверила его Джеки. – Это всего лишь маленькая глупость, которая пришла мне на ум.

Он повернулся к ней, не желая трогаться с места, пока не получит ответа.

– Расскажите мне об этой маленькой глупости, – попросил он. – Попробую с ней справиться.

– Ну не с любыми глупостями вы сможете справиться, – возразила девушка, но, поскольку Крис продолжал в ожидании смотреть на нее, ей пришлось признаться: – Я, видите ли, захватила всего два платья. Не знаю, долго ли я буду гостить у вас, но…

– Купите себе еще несколько платьев! – посоветовал Крис, включая мотор. – Если вы будете чувствовать себя хорошо, я вас отвезу в Лиму. Если нет, их можно заказать с доставкой на дом.

– Это не так просто, – возразила Джаклин. – Я не могу сейчас позволить себе новые платья. Я студентка. У меня нет денег.

– А у меня есть, – высокомерно сообщил Крис. – И вы можете купить себе все, что вам угодно.

– Вы прекрасно знаете, что я не позволю вам делать для меня покупки, – покраснев, отчеканила Джеки, и он бросил на нее удивленный взгляд.

– Почему? Вы думаете, это вас скомпрометирует? Хорошо. Я сделаю это тайно.

– Вы меня смущаете, – пробормотала Джаклин, глядя на свои сцепленные пальцы. – Может быть, в вашей стране покупать женщине, не родственнице, одежду считается обычным делом, но в Англии…

– Я не хочу огорчать вас, – перебил Крис. – Я практичный человек, а это самое лучшее решение вашей проблемы. Будьте благоразумны, Джеки. Вы не собирались оставаться в Перу надолго и оказались неподготовленной. Вам, должно быть, понадобится множество вещей. Позвольте мне купить их. Это облегчит чувство вины, которое я испытываю за то, что разрешил вам идти с нами в горы.

– Я ведь справлялась до самой последней минуты! – обиженно воскликнула Джеки, но он лишь раздраженно фыркнул.

– А в последнюю минуту, – резко сказал он, – чуть не погибли. Это чудо, что после такого падения вы выжили! Если бы вы были ребенком, я приносил бы вам в больницу игрушки и конфеты. Вы не ребенок, поэтому я куплю вам несколько платьев и что-то еще, в чем вы нуждаетесь. Это решено. Я больше не хочу спорить.

– Вы ужасно самонадеянный, – жалобно сказала Джеки. На него невозможно было сердиться, ибо он был прав.

– Ничего не поделаешь, – сухо сказал Крис. – Это у меня наследственная черта характера.

– Вам следовало бы ее со временем исправить, – пробормотал Джеки, и он весело посмотрел на нее.

– Вы так думаете? О, вы не видели моего отца! Если вы считаете, что я самонадеянный, то для него вам придется изобрести новое слово. По сравнению с отцом я просто скромник и мямля. Конечно, – добавил он, заметив ее испуг, – может быть, вы с ним и не увидитесь. Но предупреждаю вас, сеньорита: если он решит приехать, вам лучше всего спрятаться.

– Может, я к тому времени уже буду дома, – с надеждой сказала девушка.

– Посмотрим, – неопределенно произнес Крис. – Моя мать была в восторге, когда я попросил ее погостить. Боюсь, ей не захочется так скоро расставаться с вами.

– Послушайте, – встревожилась Джеки, – я ведь уже вполне здорова, чтобы уехать домой. Я, правда, еще хромаю, но для полета на самолете это не имеет значения!

– Это имеет значение для меня, – возразил Крис. – Я не хочу снова беспокоиться за вас, хватит с меня этого печального опыта. Вам был причинен вред в Перу, и я должен его возместить.

– Вы невозможны, – пробормотала Джаклин, сильно разволновавшись. – Вы мне ничего не должны! Нельзя же нести ответственность за всех, кто пострадал здесь?

– Нельзя, – согласился он. – Я и не ставлю такой задачи. Но вы – не все. И я намерен присмотреть за вами.

– Гарри тоже был ранен, – безнадежно возразила Джеки. – Присмотрите за ним.

– Да он просто поцарапался. Вы же сами с ним управились. И к тому же он совсем не так красив. – Крис вдруг расхохотался, глядя на ее встревоженное лицо. – Да успокойтесь вы, маленькая смутьянка! Вы едете со мной, и делу конец! Я же не похищал вас, так что нет смысла драться за свободу!

Джеки замолчала, сама понимая, что Крис прав, к тому же она чувствовала себя далеко не так хорошо, как утверждала. Просто ее тревожил Крис, отношения с ним, да и то, что он говорил о своем отце, отнюдь не успокаивало. Что ж, если тот приедет, ей просто придется держать язык за зубами, пока она гостит у сеньора Рибейро.

Когда она просто сидела рядом с Крисом в машине, у нее по коже бегали мурашки, а то ли еще будет в его доме. Надо было все же возвратиться в Англию, но теперь уже поздно. Ей оставалось стараться выглядеть хладнокровной и сдержанной англичанкой. И тогда отец Криса, вероятно, сумеет оценить ее поведение.

Они вскоре оказались в долине большой реки. На горизонте темнели величественные горы. Солнце просвечивало сквозь легкую дымку. Виднелись древние террасообразные сооружения инков, а пониже – плантации тростника и кофе. Там были также индейские деревушки в окружении пышной растительности – все это настолько отличалось от ландшафтов в Андах, что девушка поразилась. Похоже, это была вообще другая страна.

– Уже близко? – тихо спросила она, и Крис кивнул.

– Довольно близко. Вам понравится наша местность, сеньорита. Это одно из прекраснейших мест в Южной Америке. Его сравнивают с садами Эдема. Мой дом находится на склоне годы. С террасы видны снежные вершины. Вдали можно разглядеть и небольшой город. Там очень спокойно. Я возвращаюсь туда, чтобы расслабиться и восстановить душевный покой. И вы тоже это почувствуете.

Свернув с шоссе, они поехали по дороге, петляющей между холмов. Она была широкая, совсем не такая, по которой они ехали раньше, где приходилось то и дело уворачиваться от встречных грузовиков. И когда они подъехали к огромным резным воротам, подвешенным на высоких каменных столбах, Джеки поняла, почему они не видели вокруг ни одной машины. Это была частная дорога.

Крис высунулся из окна и кратко сказал в решетку переговорного устройства, вделанную в опору ворот со стороны водителя:

– Abran la puerta[1]!

Послышалось жужжание, и огромные резные створки распахнулись. Когда они въехали внутрь, у девушки возникло ощущение, что она попала во владения сказочного принца. И этот человек сидел рядом с ней.

– Приехали, – спокойно сказал Крис, и она кивнула, внезапно лишившись дара речи. – Вы боитесь? – спросил он, заметив ее оцепенение. – Почему? Вас здесь никто не обидит! Или это из-за меня? Из-за того, что я так сильно отличаюсь от вас? – Его голос зазвучал резче, и Джеки поспешила опровергнуть эту мысль.

– Нет, просто я вдруг поняла, как вы богаты, – сказала она почти шепотом, и Крис, остановив машину, посмотрел на нее. Когда она попыталась избежать его взгляда, он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

– Я стал от этого хуже? Вам было бы спокойнее, если бы я оказался бедняком? – Крис смотрел прямо в синие глаза, а потом вдруг нежно погладил ее по щеке. – Это мой дом, Джеки, – мягко сказал он. – Он всегда был моим домом. Отец очень состоятельный человек, сейчас живет с моей матерью в Лиме, ни за что не отвечая. Я просто подобрал поводья, когда он их бросил. Это был мой долг. Не считая этого, я такой же человек, как и все остальные. Не бойтесь. Я о вас позабочусь.

Его глаза скользили по ее нежному лицу, и Джеки поняла, что он заметил ее выражение – смесь тревоги и зачарованности.

– Не смотрите так на меня! – хрипло приказал Крис. – Вы чертовски соблазнительны, а мне нельзя забывать, что теперь вы на моем попечении. И я не могу трогать вас, когда только вздумается.

– Почему? – спросила девушка, не отдавая себе отчета в своих словах, и он потянулся к ней, но вдруг резко отодвинулся и выпрямился, глубоко вздохнув.

– Dios[2]! – проворчал Крис. – Не делайте из меня злодея! Вы сами навлекаете на себя то, чего боитесь. Чем скорее вы укроетесь под крылышком моей матери, тем будет лучше.

– Ох, простите, – пробормотала Джеки, покраснев и смутившись. – Не знаю, что это меня за язык потянуло.

– Да просто мы с вами чувствуем одно и то же! – резко сказал он. – Сейчас, когда вы так уязвимы, вы мне даже более желанны. Но я привез вас сюда не для того, чтобы заниматься любовью. Я обещал вам безопасность. Как только я увижу, что вы устроены – тут же уеду. Это будет разумнее всего.

Джаклин была согласна со всем, что он говорил, и чувствовала себя пристыженно. Крис видел, как она реагировала на него, знал, что она жаждет его объятий. Джеки чувствовала себя в безопасности, когда он обнимал ее, но Крис сказал, что так продолжаться не может. Она и сама это понимала, но не могла уже без него.

– Я не хочу, чтобы вы уезжали, – вполголоса призналась девушка, наклонив голову, чтобы скрыть лицо. – Если вас здесь не будет…

Крис повернулся на сиденье и обнял ее.

– Вас никто не обидит, – хрипло пообещал он. – Никто даже не подумает об этом, а если и подумает, то не осмелится. Я не прощаю ослушников. Все люди в моем доме уже знают, что я забочусь о вашей безопасности и комфорте.

– Мне будет одиноко, – прошептала Джеки, глядя на него широко раскрытыми синими глазами, и он крепче обнял ее, прижавшись лицом к ее щеке.

– О, дорогая, – выдохнул он. – Это так глупо, вы же понимаете! Эта безумная тяга друг к другу… Лучше бы ее не было! Я ведь вам даже не нравлюсь.

Когда она что-то забормотала, он повернул ее лицо к себе и нежно поцеловал, сохраняя полное самообладание, не позволяя эмоциям вырваться наружу. Поцелуй был мягкий, как будто он утешал ребенка, но до того сладкий, что у нее слезы навернулись на глаза. Крис отодвинул ее и, больше ничего не сказав, включил мотор.

Они молча ехали по обширному поместью, которое было домом Криса, как вдруг он спросил:

– Сколько вам лет, Джеки?

– Двадцать четыре, почти двадцать пять. Я… я вам говорила, что перед университетом два года работала.

– О, так вы уже совсем взрослая… – сказал он с насмешливой улыбкой. – А мне тридцать семь. – Он раздраженно фыркнул. – Полагаю, я достиг возраста, когда следует руководствоваться здравым смыслом.

– Но вы способны… – тихо промолвила Джеки, и он метнул на нее сердитый взгляд.

– Способен на что? Да, вы правы: я вовсе не так хладнокровен, особенно когда гляжу на вас.

– Давайте лучше поговорим о чем-нибудь еще, – предложила Джеки, и он проворчал.

– Придумайте тему! Если вы сможете отвлечься от того, что сейчас занимает и мои и ваши мысли, я буду очень удивлен.

– Почему бы вам не отправить меня обратно – отпустить домой? – спросила она.

Крис долго молчал, прежде чем ответить.

– Нет, это невозможно. Вы еще недостаточно окрепли. Я даже не уверен, что смогу уехать, пока вы будете здесь гостить. Посмотрим, что из этого выйдет. Когда я вручу вас своей матери, то по крайней мере буду уверен, что вы в безопасности.

– Может быть, я ей не понравлюсь, – пробормотала девушка, и он успокаивающе улыбнулся.

– Вы ей понравитесь. Почему бы нет? Ведь вы с ней одной национальности.

– И вы тоже. Вы наполовину такой же, как она.

– Я пошел в отца, – спокойно возразил Крис. – И даже внешне не похож на мать. Я перуанец, а она так и не перестала быть англичанкой.

– А ей не хотелось вернуться на родину?

Крис пожал плечами и повернул голову, взглянув на нее с мимолетной улыбкой.

– В этом я никогда не был уверен. В прошлом я ее спрашивал, и она всегда отвечала одинаково: я люблю твоего отца. – Крис посмотрел вперед, прищурившись от солнца. – Надеюсь, что это так, но, должен признаться, я никогда не мог понять за что. Мой отец – твердый и несгибаемый человек. Женщины – странные существа! Они способны приносить себя в жертву.

Это прозвучало зловеще, и Джеки еще раз убедилась, что ей не хочется встречаться с отцом Криса.

Больше он ничего не сказал. Машина проехала по подъездной аллее, и они оказались у самого фантастического дома, который Джеки когда-либо видела.

В нем не было ничего европейского. Это был южноамериканский дом – белый, сверкающий на солнце, под красной черепичной крышей, с высокими арочными галереями, затеняющими первый этаж. Вьющиеся растения оплетали стены, создавая ощущение радости, прохлады и свежести. Прекрасный, как волшебный сон, и, когда Крис, остановив машину, вопросительно обернулся к девушке, та не удержалась от горячей похвалы.

– Это замечательно! – выдохнула она, и он одарил ее улыбкой, осветившей его мрачное лицо.

– Дом удобный, – согласился Крис. – Войдите и познакомьтесь с моей матерью. Она, вероятно, уже несколько часов здесь и ждет нас с нетерпением.

Джеки никогда так не нервничала. Она очень хорошо понимала, что попала в совершенно безвыходную ситуацию: ей хотелось быть с Крисом, и в то же время она понимала, что абсолютно не знает его. А теперь ей предстояло встретиться с женщиной, которая, судя по всему, так и не обрела счастья в браке.

9

Звуки собственных шагов по прохладным плитам холла показались Джеки оглушительными, а после долгого сидения в машине идти было нелегко. Крис слегка поддерживал ее под локоть, и она благодарно взглянула на него, обрадованная его мягкой улыбкой. Это придало ей мужества предстать перед высокой стройной женщиной, которая шла им навстречу.

При первом взгляде на нее было ясно, что это – англичанка, несмотря на долгие годы, проведенные в Южной Америке. У нее было красивое лицо, седые волосы гладко зачесаны. На сына она смотрела весело и ласково.

– Вот я здесь, Крис, как и было приказано, – живо заметила она, когда он подошел поцеловать ее в щеку.

– Спасибо, madresita[3]. Ты просто ангел! – Он повернулся и представил Джеки: – А вот и Джаклин. Ты поможешь ей поправиться?

– С удовольствием! – Женщина подошла и пожала Джеки руку. – Вы очень красивы, сеньорита Беллоу. Я бы сказала, изысканно красивы, – добавила она, и девушка покраснела, смутившись, но тут вмешался Крис:

– Ее зовут Джеки, и она уже почти врач. Кроме того, она крутая, или, по крайней мере, так считает.

Голос Криса звучал насмешливо, и мать взглянула на сына с легким укором.

– Ты смущаешь бедную девочку, Крис. Пойдемте, Джеки, я покажу вам вашу комнату. Вижу, вам нужен отдых. Не позволяйте моему сыну дразнить вас. Когда ему нечего делать, он таким образом развлекается.

Джаклин это уже знала. Когда она взглянула на Криса, тот улыбнулся, пожал плечами и отвернулся. Он выглядел почти беспечным, таким она его еще никогда не видела. Улыбка преобразила его лицо, сделав проще и доступнее. Джеки слышала, как он отдавал кому-то приказания, и не успели еще они с матерью Криса взойти на второй этаж по высокой лестнице с резными перилами, как служанка принесла единственный чемодан Джеки.

Это была индианка, ярко и пестро одетая. Войдя в комнату и поставив чемодан на пол, она забавно поманила девушку пальцем, приглашая зайти.

– А теперь отдыхайте, дорогая, – сказала мать Криса, пока Джеки стояла и с легким беспокойством осматривалась вокруг. – Вы выглядите бледной и усталой. Крис рассказал мне об этом ужасном случае, и я уверена, что вам потребуется некоторое время, чтобы полностью окрепнуть.

– Сеньора Рибейро, – взволнованно начала Джеки, но, к ее удивлению, пожилая женщина нежно взяла ее за руку и улыбнулась все понимающей улыбкой.

– Барбара, – поправила она. – Давайте без формальностей. Главное, ни о чем не беспокойтесь. Крис достанет все, что вам понадобится. Он очень огорчен вашим ранением и хочет, чтобы вы поскорее поправились. Он сказал мне, что вы чувствуете неловкость из-за того, что согласились остаться здесь. Напрасно. Думаю, мы с вами подружимся. Отдыхайте, Джеки. Увидимся за обедом.

Она ушла, а Джеки решила последовать ее совету. Тем более что отдых был ей очень нужен. Она чувствовала себя хуже, чем ей вначале казалось, поэтому без колебаний сняла с себя сандалии, платье и нырнула под прохладные простыни, закрыв глаза еще до того, как голова коснулась подушки.

Джеки слишком устала, чтобы продолжать беспокоиться, а комната была такая тихая. Легкий ветерок шевелил занавески, в саду пели птицы… Здесь было как в раю. И это так контрастировало со всем, что она думала о Крисе. С момента их встречи он был для нее властным повелителем. Сейчас же повернулся к ней другой стороной, в которой главным были нежность и заботливость. И этот чудный дом каким-то образом подчеркивал новые для нее черты его характера.

Девушка сонно приоткрыла глаза, когда дверь тихо отворилась и Крис, слегка нахмурившись, заглянул в комнату.

– Все в порядке? – спросил он. – Моя мать сказала, что вы выглядите больной.

– Всего лишь усталой, – заверила Джеки, и Крис медленно подошел поближе.

– Ну, вы сами врач, и вам виднее, больны вы или нет. Я только боюсь, что вы не скажете, если будете себя хуже чувствовать.

– Скажу, – пообещала Джеки: глаза у нее неудержимо закрывались.

– Смотрите, не забудьте! – строго предупредил он. Тон был почти угрожающий. У Джеки не было сил даже улыбнуться, она закрыла глаза, но тут же услышала, как он добавил шепотом: – Спи, малышка. Тебя здесь никто не тронет.

Похоже, Крис думает, что она ребенок или что-то вроде этого. И все потому, что она упала и ушибла головку.

– Я здоровая как лошадь, – прошептала она самой себе, решив, что Крис ушел.

Но он не ушел, а стоял молча, разглядывая ее бездонными темными глазами, которые смягчились, когда он услышал, что она пробормотала.

Привыкнуть к дому Криса оказалось легко. Это был чудесный, поистине райский уголок у подножия заснеженных вершин Анд. Дни текли медленно и спокойно: Джеки прекрасно уживалась с матерью Криса. Сейчас, после стольких лет замужества, Барбара Рибейро была уже больше перуанкой, чем англичанкой, несмотря на замечание сына, и у нее даже появился легкий акцент, но она, несомненно, была довольна обществом Джеки.

Крис уехал на следующий день, и хотя Джеки не могла бы сказать, что рада этому, но понимала, что так лучше. Он поступил мудро, преодолев искушение, а она гадала, увидит ли его хотя бы перед отъездом.

Через два дня после ее приезда привезли платья, и, когда Джеки в смущении запротестовала, Барбара рассмеялась и объяснила, что Крис заказал их в Лиме, а сейчас их только доставили. Он угадал размеры, платья сидели отлично, так что, несмотря на некоторую неловкость, Джеки была втайне довольна. Там был и купальник, и теперь она каждый день плавала в бассейне за домом. Это было полезно для ноги и очень успокаивало. Она немного загорела, а волосы блестели на солнце тусклым золотом.

– Вы хорошо выглядите, – сказала как-то Барбара Рибейро, стоя у бассейна и улыбаясь девушке, которая лениво плавала у бортика. – Крис будет доволен.

– Он скоро приезжает? – не удержалась Джеки, сразу заволновавшись.

– Думаю, да. Он почти каждый день звонит и спрашивает о вас. Ведь вы – его гостья. Пора бы ему уже появиться – развлечь вас, куда-нибудь вывезти.

– Ах, я тут не гостья, – поспешно возразила Джеки. – Я здесь, только чтобы поправиться и потом уехать домой.

– Домой… – мечтательно вздохнула Барбара, садясь в шезлонг. Джеки вылезла на бортик и накинула купальный халат. – Когда-то для меня слово «дом» значило «Англия». Теперь мой дом – Перу. Я даже не мечтаю об Англии. Иногда мне кажется, что я позабыла родной язык.

Джеки хотела спросить, счастлива ли она, но это было бы нетактично. Она недостаточно хорошо знала мать Криса, чтобы задавать столь интимные вопросы.

– Крис отвезет вас в наш дом в Лиме, – продолжала Барбара. – Это развлечет вас, вы встретитесь с его отцом.

Джеки так надеялась, что этого не случится. Ей очень не хотелось встречаться с сеньором Рибейро-старшим. От того, что Крис говорил о нем, у нее создалось впечатление, что он надменный диктатор, и она не знала, как будет реагировать на какие-нибудь его высокомерные заявления.

– Я уже готова ехать домой, – сказала Джеки. – Не могу же я навечно остаться здесь! Когда Крис приедет, я об этом ему напомню.

– Мне нравится, что вы здесь, – заверила ее мать Криса. – Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вас не отпускают.

– Я получила место стажера в больнице, в Англии, – напомнила Джеки. – Мне надо скоро быть там. Если я не пройду стажировку, то не стану врачом.

Это был прекрасный повод для отъезда. Да, райская жизнь кончалась. Но, оставаясь в Перу, она никак не могла выкинуть Криса из головы.

Барбара ушла, а она, опять нырнув в бассейн, продолжала плавать, когда неожиданно появился Крис. Она не слышала, как он приехал. Бассейн был позади дома, и она заметила его, только когда он возник над бортиком, мрачно глядя на нее темными глазами. Девушка вздрогнула и встала на дно, выжимая волосы.

– Не ожидала вас увидеть, – начала было она, но Крис, занятый своими мыслями, решительно произнес:

– Я хочу с вами поговорить. Вылезайте из бассейна!

Когда Джеки выбралась на бортик, он бросил ей полотенце, и она завернулась в него, с Опаской поглядывая на Криса. Она уже хорошо распознавала выражение его лица, и на сей раз оно ее не обрадовало.

– Мать сообщила мне, – холодно заявил Крис, – что вы хотите вернуться в Англию.

– Но ведь уже пора, – нервозно сказала Джеки. – Я не могу оставаться здесь до бесконечности, мне надо явиться на стажировку.

– Ваши каникулы еще не кончились, – резко напомнил он. – У вас есть еще несколько недель!

– Их нет, – поправила Джаклин. – Я ведь не возвращаюсь в университет. Л в больнице мне надо быть на следующей неделе. Иначе я потеряю место.

– Это не единственная больница в мире, – нетерпеливо возразил Крис. – Можете пойти еще куда-нибудь.

– Но я не хочу, Крис!.. – выкрикнула она, когда он шагнул вперед и обнял ее, мокрую и дрожащую.

– А я не хочу вас отпускать! – свирепо сказал он, и Джеки взглянула на него в замешательстве.

– Но вы же сами сказали, что это неблагоразумно! Вы сказали, что уедете, чтобы не быть здесь…

– Я хотел быть здесь, – пробормотал он, крепче прижимая ее к себе. – В конце концов я сдался. Я хотел видеть вас.

– Вы промокнете, – прерывающимся голосом сказала Джеки.

Он посмотрел туда, где его рубашка уже пропиталась водой с ее бикини. Его глаза задержались на соблазнительных выпуклостях под мокрым лифчиком.

– Я не промокну. Я сойду с ума, – хрипло вымолвил он. Его пальцы прошлись по ее грудям, нырнули под лифчик и коснулись прохладной кожи.

– Крис! – выдохнула девушка, и он накрыл ее губы своими, подавив робкий протест. Быстро расстегнув рубашку, он прижал ее дрожащую ладонь к своей мускулистой груди.

– Дотронься до меня, – прошептал он. – Дотронься, как тогда, ночью, в горах… Сейчас ты знаешь, что делаешь!

У Джеки не было сил сопротивляться. Закинув одну руку ему на шею, она запустила пальцы в густую тьму его волос. Другая нежно гладила ему грудь. Легкая, воздушная ласка сорвала с его губ стон удовольствия.

– Джеки! – прошептал он, прижимая ее еще крепче, не обращая внимания на промокшую одежду. Он опустился с ней вместе на диван-качели, высокая спинка которого укрывала их от взглядов из окон дома, и девушка уже не могла думать ни о чем, кроме его близости. Она испытывала настоящее блаженство.

Лифчик бикини свалился на землю под напором его нетерпеливых рук.

– Твоя мама!…– слабо пискнула Джеки, изнемогая от нахлынувших чувств и откинув голову, в то время как Крис жадно целовал ее шею.

– Dios! – простонал он. – Да мне все равно! Я хочу тебя.

Она прижалась к нему, обвила руками за шею, а Крис продолжал целовать ее. Она совсем забыла, что где-то поблизости находятся люди. Крис, судя по всему, тоже. Но вдруг он опомнился и, глубоко вздохнув, слегка отстранился от нее.

– Теперь ты видишь, что я сошел с ума, – взволнованно сказал он. – И понимаешь, почему не могу тебя отпустить. – Крис внезапно улыбнулся, но уголки его губ жалобно искривились. – Ты завладела моей душой, волшебница. Я был убежден, что со мной никогда такого не случится, но не знал, что встречу английскую девушку, которая утверждает, что она почти врач и здоровая как лошадь.

– А мне что делать? – беспомощно пролепетала Джеки, не в состоянии пошевелиться.

Тогда Крис встал сам и поднял ее на ноги, нежно поглаживая по голым плечам.

– Хотеть меня, – мягко подсказал он. – Оставаться со мной.

Джаклин всмотрелась ему в лицо. Она хотела его, и Крис это знал, но как можно оставаться с ним? Он же не любит ее. Ему тридцать семь, он зрелый мужчина, его богатство выходит за пределы ее воображения, а красивое лицо так сильно отличается от всех других, виденных ранее. Но оно чужое, даже сейчас, когда на скулах у него рдеют пятна желания. Его глаза загадочны, его мысли окутаны тайной.

Крис никогда не отдаст себя полностью, даже если она будет готова разделить с ним всю оставшуюся жизнь. А когда его желание угаснет, она будет брошена здесь, одна в чужой стране и без любви.

Он пристально глядел на нее, его темные глаза, казалось, проникали в глубину ее мыслей. Джеки потянулась за купальным халатом, чтобы выиграть время для ответа и справиться со спазмом, перехватившим ей горло.

– Мне надо переодеться, – тихо сказал Крис. – Пойдем в дом и выпьем чаю. Моя мать до сих пор соблюдает старые английские обычаи, как ты, вероятно, заметила.

– Когда вы уезжаете? – спросила девушка, наконец-то обретя голос, и он снова посмотрел ей в глаза.

– Я остаюсь. Пусть все дела летят в тартарары. У меня серьезная личная проблема. Если я уеду, ты тут же удерешь в свою Англию, в какую-то жалкую больницу.

– Крис, ради Бога! – взмолилась Джеки. – Вы же не можете держать меня здесь силой!

– Не могу… если ты хочешь уехать, – мрачно согласился он, повернулся и ушел в дом, оставив ее глядеть ему в спину.

Если бы только было побольше времени, чтобы лучше узнать его. Но, возможно, для этого не хватит всей жизни. А если она сейчас уедет, ее будут всегда мучить воспоминания о Крисе.

Джеки судорожно вздохнула и пошла вслед за ним. Теперь она уже не хромала. Ей стало гораздо лучше, пора ехать домой. Однако хватит ли у нее мужества бросить Криса? Ее перспективная карьера теперь уже не выглядела столь привлекательной. Она волновалась о ней перед отъездом в Перу, но тогда она еще не знала, что такое настоящее волнение.

Девушка посмотрела на горы, которые были видны из окна ее спальни, на заснеженные вершины, сверкающие под солнцем. Там она познала настоящее волнение, там увидела подлинную красоту – и там нашла Криса, мужчину из другого мира, который сумел привлечь ее к себе улыбкой и взглядом темных глаз. Джеки вздрогнула и пошла в душ в полном смятении.

– Мы собираемся в Лиму, – сказала Барбара в тот вечер за обедом. – Крис отвезет нас. Туда всего несколько часов езды. Вы сможете осмотреть город и походить по магазинам. А кроме того, увидите наш дом и познакомитесь с отцом Криса.

Эта мысль ужаснула Джеки, и она быстро взглянула на Криса. Ведь он сам предупреждал ее насчет отца, а теперь нарочно тащит в логово льва. И ведь знает, что она не может отказаться! Джеки попалась в ловушку. Крис поглядывал на нее с нескрываемым удовлетворением.

– Спасибо, – с трудом вымолвила она. – Это будет прекрасно.

– Будет ли? – ехидно спросил Крис, когда они остались вдвоем. – Ты действительно предвкушаешь удовольствие от встречи с моим отцом?

– У меня нет выбора, – пробормотала Джеки. – А что, по-вашему, я могла сказать? Нет, я не поеду, потому что уже наслышана о нем от его же собственного сына? Ваша мать, кажется, в восторге от этого мероприятия.

– Ты ей нравишься, – кисло сказал он. – Думаю, она намерена познакомить тебя со своими друзьями.

– Зачем? – вяло спросила Джеки. – В этом нет никакого смысла. Я все равно их больше не увижу.

– Значит, ты решила? – тихо спросил Крис. – Ты покидаешь меня?

– О, Крис! Вы же сам утверждали, что так будет лучше, что это не подлежит обсуждению! Вы сами сказали, что все это из-за гор.

– Но ведь это не так, не правда ли? – Он налил себе выпить и повернулся к ней. – Здесь гор нет, но я чувствую то же самое. И ты чувствуешь, – неумолимо добавил он.

– Здесь не обычные условия. Я… я нахожусь в чужом мире, вне своего жизненного опыта.

– Но это мой мир, – заявил Крис, глядя ей в глаза. – И я хочу ввести тебя в него. Я хочу жениться на тебе.

У Джеки подкосились ноги, и она села, не веря ушам своим. Она не ожидала ничего подобного, и теперь у нее буквально помутилось в голове.

– Почему? – пролепетала она, и он, поставив свой стакан, подошел и взял ее за руку.

– Потому что я не могу отпустить тебя, – тихо признался он. – Иначе я буду всегда искать тебя, всегда вспоминать о тебе. Разве так важно, что мы не так давно знакомы? Мы узнаем друг друга, и нам будет хорошо вместе. – Он взял ее лицо в ладони и прожег ее своим взглядом. – Я буду заботиться о тебе, буду внимателен. Когда мы приедем в Лиму, я скажу об этом отцу.

Джаклин была ошеломлена. Крис Рибейро не спрашивал ее согласия. Он объявлял ей свою волю, а она не знала, смеяться или плакать. Джеки никогда еще серьезно не помышляла о браке, но если такая мысль и приходила ей в голову, то в первую очередь это должна быть любовь. Между тем Крис ни разу даже не упомянул об этом.

На следующий день, преодолев живописную дорогу и горный перевал, они въехали в Лиму. Сейчас Джеки могла как следует увидеть город, потому что по приезде в Перу она слишком нервничала, чтобы любоваться видами.

– Это не Лондон, – пробормотал Крис, не отрывая глаз от дороги, – но город интересный. По ночам он мерцает, как звезда на небе.

Он видел, что девушка очарована, и в то же время чувствовал ее нервозность. Крис нахмурился, заметив, как она сцепила свои тонкие пальцы. Она боялась встречи с его отцом. Обычно Джеки за словом в карман не лезла, но сейчас ей было нечего сказать.

Крис потянулся и взял ее руку, как бы невзначай прижав к своему теплому бедру. От этого интимного и одновременно покровительственного жеста она вздрогнула, но не отстранилась, и его губы искривились в улыбке.

…Дом был большой и богатый, построенный в старинном испанском стиле – внушительный, с коваными ограждениями балконов, высокими окнами, тонкой резьбой по камню и двойным рядом ступеней перед парадной дверью. Девушка снова ощутила приступ беспокойства. Здесь она должна была встретиться с отцом Криса, это было неизбежно.

Внутри было тихо, огромная лестница из широкого холла вела наверх. Хотя было сразу видно, что это дом богатой семьи, после насыщенного светом и воздухом дома Криса здесь показалось мрачновато. Сама атмосфера дома подавляла, но Джеки попыталась придать себе независимый вид. Но неудачно.

Человек, вышедший в холл встретить их, подавлял своим надменно-аристократическим видом. Казалось, перед Джеки предстал средневековый испанский грант, высокий и седовласый.

Джеки просто стояла и таращилась на него, с трудом подавляя желание спрятать лицо на груди у Криса. Ясно, что этот человек относится к ней крайне неодобрительно. Он знал, что она приедет, знал, что Крис покровительствует ей, но все это ему не нравилось.

– Сеньорита Беллоу, – вежливо, но без малейшего намека на улыбку сказал он, – я знаком с вашим дядей, профессором. Добро пожаловать в наш дом.

Ей хотелось покачать головой и сказать, что ее ни на мгновение не обманула его холодная учтивость, но все, что она смогла сделать, – это слабо улыбнуться и поскорее отдернуть руку после рукопожатия. Все время, пока сеньор Рибейро приветствовал жену и сына, его темные глаза осматривали Джеки, и она начала думать, будто он знает, что Крис купил ей платья. На его лице было написано вежливое неодобрение.

Обед был событием – официальным и длительным, – и после него Джеки мечтала лишь побыстрее добраться до постели. Крис собирался что-то обсудить с отцом, она только надеялась, что это будет бизнес, потому что, если он поступит, как обещал, и объявит о намерении жениться на ней, ее, вероятно, немедленно выставят из дома.

Когда Крис занес ее маленький чемодан в комнату, она уже была на грани истерики.

– Уйдите отсюда! – нервно сказала она ему. – Не надо здесь ходить. Если он вдруг придет и увидит… О!

– Спокойно, – засмеялся Крис. – Что случилось с крутой девчонкой, которая все время лезла в драку?

Он шагнул к ней, и Джеки не успела глазом моргнуть, как оказалась у него в руках.

– Как и ты, я здесь гость и должен вести себя пристойно, но прошло много лет с той поры, когда отец мог напугать меня или повлиять на мои решения. – Крис глянул на ее встревоженное лицо и ласково погладил по спине. – Он совсем не такой, каким кажется. Это все его неуемное желание господствовать. Его неодобрение не относится лично к тебе – вспомни, ведь он сам женился на английской девушке. Оно сконцентрировано только на мне.

– Похоже, что он целит как раз в меня, – возразила Джеки, и Крис, склонив голову, запечатлел на ее губах быстрый поцелуй.

– Отец осмысливает ситуацию. Он еще не знает, насколько ты соответствуешь моей жизни, но скоро узнает, потому что я собираюсь ему все рассказать.

– Пожалуйста, не надо! – Джеки отпрянула и в испуге уставилась на него. – Я уеду домой, Крис! Я хочу вернуться в Англию и зажить прежней жизнью. – Она вздохнула и отвернулась, не в силах видеть, как напряглось его смуглое лицо. – Мне кажется, что я не была дома много лет, – добавила она. – Я почти забыла Англию. Пора возвращаться.

– Это невозможно, – спокойно сказал Крис. – Ты не сможешь забыть меня. Ты хочешь меня, нуждаешься во мне.

– Нет! – Она направилась к окну, но не успела еще дойти до него, как Крис подскочил к ней, схватил и так рванул к. себе, что у нее перехватило дыхание.

– Да, нуждаешься во мне! – хрипло гаркнул он. – Скажи же, что это так!

– Нет! – Она сделала тщетную попытку вырваться, но Крис сжал ее крепче.

– Не надо сопротивляться! – Он развернул Джеки к себе и поднял ее подбородок, всматриваясь во влажную синеву глаз. Его лицо смягчилось, и он провел губами по ее щеке. – Я не причиню тебе зла, – пробормотал он. – Зачем же ты споришь, Джеки? Зачем отрицаешь то, что существует между нами?

Его руки обнимали ее, пальцы гладили нежную кожу, и девушка чувствовала, что тает в его объятиях; ее веки отяжелели, и из-под них по щекам покатились слезы.

Крис не позволял ей ни отвернуться, ни отвести глаза, и Джеки судорожно всхлипнула. Она попалась в капкан его глаз и в капкан собственных чувств к нему. Слезы хлынули ручьем, и она беспомощно протянула ему свои губы в знак капитуляции.

– Ты – моя, – мягко сказал Крис. – Не надо плакать!

Его ладони нежно оглаживали ее тело, чувствуя его тепло сквозь тонкую ткань платья.

– Со мной ты познаешь райское блаженство, – прошептал он ей на ухо. – Мы воспарим над заснеженными вершинами. В моих объятиях ты забудешь Англию.

Джаклин застонала. Она и так забывала все на свете от одного его взгляда, а когда он обнимал ее, вообще уносилась в другой мир.

– Adorata[4]! – Тепло его дыхания наполнило ее рот, и сердце отчаянно забилось, когда его язык осторожно проник внутрь. Их языки встретились, а она сама прижалась к нему, и взаимное желание разгорелось в них ярким пламенем.

Джеки вздрагивала в его объятиях, тяжело и нервно дыша, а он вдруг отстранился и посмотрел на нее чувственным и властным взглядом.

– Теперь я могу уйти, – тихо сказал он, – Теперь это безопасно, хотя я предпочел бы остаться. – Крис нежно коснулся ее щеки. – Иди спать, родная. Завтра я покажу тебе Лиму, но скоро мы уедем домой. Ты мне нужна, а в этом доме мы у всех на глазах, здесь даже негде уединиться. – Он погладил ее по волосам и пробормотал, отвернувшись: – Иногда мне хочется вернуться в горы, только вдвоем с тобой.

Джеки хотелось того же. Там все казалось проще, она была там самой собой. Теперь она словно дала молчаливое обязательство, а Крис собирался официально закрепить его.

Девушка легла в постель, но еще долго не могла заснуть.

Она понимала, что стоит перед необходимостью изменить свою жизнь. Отказаться от всего, чего достигла. Джаклин не обманывала себя. Крис прав: она в нем нуждалась. Но если это страстное желание видеть его, ощущать его прикосновения, слышать звук его голоса и есть любовь, значит, она его любит. Когда Джеки призналась себе в этом, ее душу охватил чудесный покой и она быстро и легко уснула.

На следующее утро все было написано у нее на лице, и Крис заметил это, как только она вышла к завтраку. Формальности больше не беспокоили ее, и, когда Крис придвинул ей стул, она улыбнулась и непринужденно пожелала всем доброго утра. Кристофер не отрывал от нее глаз, в глубине которых разгорелся какой-то огонек, полностью изменивший выражение его лица. Сейчас при взгляде на него было невозможно вспомнить, что он способен быть резким и властным.

Его отец задумчиво поглядывал на девушку, но по его лицу нельзя было прочесть, говорил ли сын с ним о ней. А вот что Барбара Рибейро ничего не знала, было очевидно, ибо она единственная вела себя за столом абсолютно нормально.

Крис повел свою гостью в город сразу после завтрака, и весь остальной день теперь принадлежал им. Они погуляли по улицам, зашли на ленч в лучший отель, и Крис почти все время держал ее за руку. Раньше она никогда не была влюблена. Сейчас же вдруг сделалась робкой и застенчивой, а Крис обращался с ней с ошеломляющей нежностью, улыбаясь ей всякий раз, когда она глядела на него.

Улицы были крутые, и через некоторое время она устала, но, прежде чем они вернулись домой, Крис купил Джеки чудесный свитер из шерсти ламы с вывязанным на нем орнаментом древних инков и, самое главное, – золотую цепочку с маленькой фигуркой Кошачьего бога.

– Чтобы всегда напоминал тебе… – тихо сказал он, застегивая цепочку у нее на шее. Девушка вздрогнула от прикосновения его пальцев, а Крис обнял ее за талию. Затем они повернули к дому. Он прекрасно понимал, что чувствует Джеки, и в глазах его горело нескрываемое удовлетворение.

К обеду явилась еще одна гостья. Как только Крис увидел ее, его лицо окаменело и он бросил на отца убийственный взгляд, на который тот, впрочем, совершенно не отреагировал, занятый обычными приветствиями.

– Сеньорита Беллоу поправляется после прискорбного инцидента в горах, – сказал сеньор Рибейро, представляя Джеки. – Ее дядя – знаменитый профессор Джон Беллоу, знаток нашей страны и ее истории. – Он не добавил, что Джеки остановилась у Криса.

От одного взгляда на красивое лицо гостьи сердце девушки упало.

– Сеньорита Бланка Лукас, – представил он, добавив с явным удовольствием: – Бланка испанка. Ее семья поселилась здесь лет десять назад. Имение ее отца недалеко от нашего.

Это означает, что семья богатая и знатная и что сеньорита Лукас не чета какой-то жалкой студентке-медичке, которой всего лишь посчастливилось иметь знаменитого дядю. Все было сказано вскользь, но при виде разъяренного лица Криса ей стало ясно, что тот тоже прекрасно уловил подтекст.

Джеки поняла, что эта молодая женщина – отнюдь не случайная гостья. Бланка Лукас хорошо знала Криса, и, увидев, как она запросто жмет ему руку, Джаклин тут же захотелось выбежать из дома и улететь к себе домой. Вот с кем должно быть связано будущее Кристофера Рибейро, и теперь она поняла, почему его отец разглядывал ее с таким неодобрением.

– Джеки остановилась в доме у Криса, – как бы между прочим сказала Барбара Рибейро во время обеда.

Бланка в это время тихо беседовала с Крисом по-испански, но при этом заявлении все разговоры смолкли.

– Одна? – спросила Бланка Лукас, всем видом показывая, что шокирована.

– Пока что там была моя мама, – хладнокровно ответил Крис. – Я был в отъезде, а оставлять Джеки в одиночестве посчитал нецелесообразным. Но теперь, – спокойно добавил он, – я вернулся.

– Я… я охотно снова поеду к тебе, Крис! – быстро сказала Барбара, явно напуганная бурей, поднявшейся после ее неосторожных слов. Крис выглядел мрачнее тучи, а его отец побелел от ярости.

– В этом нет нужды, madresita, – сообщил Крис с ледяной улыбкой. – Завтра мы с Джеки уезжаем. В любом случае, нам надо лететь в Англию повидаться с ее дядей, Кроме того, ей необходимо уладить некоторые личные дела. Не беспокойтесь, – добавил он, видя, что мать взволнована и смущена, – мы оба уже взрослые. Нам не нужна дуэнья. Мы не в средневековой Испании.

Только строгое соблюдение этикета помешало прервать обед, и он продолжался в гробовом молчании. Все были шокированы последними словами Криса, и Джеки поняла, что тот говорил так нарочно, чтобы побольше уязвить отца. Она также прекрасно понимала: Бланка Лукас была приглашена сегодня вечером, чтобы внушить Крису, что Джеки ей и в подметки не годится.

Поднимаясь наверх, она увидела, как Крис ворвался в кабинет отца. Оба почти одновременно заговорили по-испански, слишком быстро для ее понимания, но она разобрала, что между мужчинами идет яростный спор. Джеки легла в кровать и укрылась с головой. Ей не хотелось ничего слышать, не хотелось ничего знать. Похоже, она вступила в чужой мир, где мужчинам выбирают невест. Крис должен, видно, жениться на Бланке Лукас, но ему не нравится, когда им управляют.

Она же была рядом и доступна. Весь его флирт с нею был не более чем дерзким протестом, демонстрацией намерения быть хозяином собственной судьбы. Он, конечно, не любил Бланку Лукас настолько, чтобы хотеть жениться на ней, а его на это толкали. Ее он тоже не любит. Здесь было только желание и ее ответное влечение. Теперь она чувствовала себя жертвой, глупой девчонкой, которая плохо сыграла свою роль в спектакле, поставленном другими.

В дверь постучали, и когда она села в постели и включила лампу, то увидела сеньору Рибейро, стоявшую на пороге с расстроенным видом.

– Заходите, – пригласила Джеки, внезапно почувствовав себя виноватой.

Барбара Рибейро вошла и закрыла за собой дверь. Похоже, она чувствовала тоже себя виноватой.

– Вас, должно быть, выбили из колеи сегодняшние события, – встревоженно начала она. – Крис и Франсиско умеют быть такими всесокрушающими и бесчувственными, да еще я заварила всю эту кашу своим бездумным замечанием, что вы остановились у Криса.

– Но ведь ваш муж это знал! – сказала Джеки. – И он знал, что вы там со мной!

– Да, но вы слышали, что сделал из этого Крис! – напомнила Барбара. – А все потому, что мой муж пригласил Бланку к обеду. Он не сказал об этому сыну, а я не успела предупредить, потому что вас целый день не было.

– Это не имеет значения, – мягко заверила ее Джеки. – Подумаешь, семейная ссора! Насчет меня можете не беспокоиться.

– Хотелось бы мне, чтобы это наконец кончилось! – вздохнула мать Криса, сидевшая на краю кровати с несчастным видом. – Если бы они не были так похожи друг на друга! Стоит предложить Крису что-нибудь сделать, как он тут же поступит наоборот. Его отец в точности такой же, и при этом он не может не вмешиваться в дела сына. По крайней мере, в главные. Крису уже тридцать семь, и Франсиско считает, что он должен обзавестись семьей. Если бы не его вмешательство, Крис давно бы уже женился на Бланке. Уж я-то знаю! Но он не любит, когда его подталкивают, и я могу только посочувствовать ему. Мой муж просто помешан на старинном этикете.

– Когда я уеду, все уладится! – успокоила ее Джеки, и мать Криса ушла.

Так она и поступит: утром уедет в Англию. Большинство ее вещей осталось в доме у Криса, но там не было ничего, о чем стоило бы жалеть. Платья, купленные им, она брать не собиралась. Находясь в Лиме, добраться до аэропорта было просто. Можно взять такси, а если понадобится – сеньор Франсиско с удовольствием отвезет ее туда. Крис не любит, когда его подталкивают? И она тоже! Любить его – это одно дело, но быть пешкой в чужой игре – совсем другое. Она не выйдет замуж за Криса, чтобы потом до конца дней своих опасаться Бланки Лукас. Настало время исчезнуть.

10

Было уже темно, когда Джаклин вышла из больницы и медленно побрела по дороге домой, в свою квартиру. Уже месяц она здесь работала, успела привыкнуть, но сегодня выдался трудный и долгий день, вконец измотавший ее.

Переезд сюда был пыткой – бросить дядин дом, бросить всех друзей, но теперь она уже устроилась, как хотела. Девушка вздохнула, и ее пальцы нащупали под воротником белой блузки золотую цепочку. Она сжала маленького Кошачьего бога в ладони и держала его несколько секунд. Он утешал ее, напоминал о снежных горах, о парящем кондоре, о жарком солнце и холодных вечерах вокруг костра под неземную музыку Анд, уносящуюся к звездному небу.

Он напоминал ей о Крисе. Она опустила божка на обычное место – между грудей. Хотя нет, об этом человеке Джеки помнила всегда. Звук его низкого голоса преследовал ее днем, прикосновения сильных рук – ночью.

Удрать от него оказалось нетрудно. Утром после того ужасного вечера она сошла вниз, готовая к схватке, но Криса не было. Дела потребовали его присутствия на одной из шахт. Отец уехал вместе с ним, и мать Криса сказала, что мужчины должны вернуться после полудня. Тогда Джеки объявила о своем намерении немедленно уехать, но Барбара Рибейро заупрямилась.

– Вы ведь любите моего сына, Джеки, не правда ли? – твердо спросила она. Отпираться не имело смысла.

– Да. Я люблю Криса, но все равно уезжаю. Я попала в непонятное и тяжелое положение, находясь в чужой стране. Мне надо ехать домой.

– Если он любит вас, то последует за вами, – предупредила Барбара, пристально глядя на нее, но Джеки, слегка улыбнувшись, покачала головой:

– Не последует…

– Когда-то я тоже так думала, – вздохнула Барбара. – Я тоже вернулась в Англию, но Франсиско добрался до меня, и вот я здесь…

– Вы не жалеете об этом? – осмелилась спросить девушка, и мать Криса счастливо улыбнулась.

– Ни одной минуты. Он надменный, властный и раздражительный, но я люблю его и он любит меня. Я никогда бы не была счастлива без него.

Так Джеки и уехала – отчасти с помощью Барбары. Она прилетела домой, заняла свое место в больнице, и никому не рассказала ни о Крисе, ни о боли в сердце. А он не приехал. Впрочем, она и не ждала. Ведь он знал, что она собирается стать врачом.

Джаклин печально улыбнулась. Теперь ей уже полагалось обращение «доктор Беллоу», но это больше ее не вдохновляло. Отчасти потому, что она в значительной степени утратила жажду успеха, отчасти потому, что сильно изменилась – и душой и телом. Ей было трудно сосредоточиться, трудно выдерживать долгие часы учебы и работы. Только чувство долга держало ее здесь. Ей же самой хотелось быть с Крисом.

Приободрившись от прогулки, она подняла руки и вытащила заколки из волос, позволив золотистой косе мягко спуститься по спине. Даже это напоминало ей про Криса и сад в отеле. Что бы она ни делала, что бы ни говорила – все, все навевало мысли о нем, и это мучило ее. С тех пор как она вернулась в Англию, она чувствовала себя какой-то угасшей. А когда была с Крисом, в ней все время пылал огонь.

Меж тем Джаклин шла через маленький парк. Было тихо, вокруг ни души, но она уже много раз проходила здесь, иногда довольно поздно, и никто ее пока не беспокоил.

Внезапно Джеки напряглась. Она поняла, что за ней потихоньку едет большая машина. Видимо, это продолжалось довольно долго, но она заметила только сейчас. До сих пор она была погружена в свои мысли, но теперь вернулась к реальности.

Было темно и поздно, лишь свет уличных фонарей слегка рассеивал мрак. Это был спокойный район, но все же рисковать не стоило. Девушка ускорила шаг, поглядывая вперед, и облегченно вздохнула, когда машина вдруг рванулась и скрылась из виду.

После этого ей показалось, что тишина чревата угрозой, но, завернув за угол, она увидела свой дом и заторопилась. Надо быть осторожнее. Ее сердце все еще гулко билось, и страх пока не прошел. Вдруг она заметила, что машина стоит у тротуара, и вскрикнула от испуга. Высокая темная фигура двигалась ей навстречу, и Джеки повернулась, чтобы пуститься наутек. Но, видимо, она сделала это недостаточно проворно, и в следующий момент две сильные руки схватили ее за талию и безжалостно остановили.

Она начала было яростно отбиваться, но гут же прекратила, услышав насмешливый голос:

– Я знаю, что вы здоровая как лошадь, сеньорита. И все же вы очень неосторожны. Гуляете ночью, когда следовало бы мирно спать в своей постели.

– Крис! – прошептала Джеки одними губами, но он услышал и обнял ее еще крепче.

– А кто же еще?! – мягко спросил он. – Ты будешь драться со мной или пригласишь в квартиру и объяснишь свое скверное поведение?

Крис медленно развернул ее лицом к себе, и она, все еще перепуганная и потрясенная, прильнула к нему, вцепившись в него трясущимися руками. Он прижал ее к себе, поглаживая ей волосы, и это было такое блаженство, что Джеки не могла пошевелиться.

– Хорошо, – тихо сказал Крис через несколько секунд. – А теперь садись в машину. Я подъеду прямо к твоей двери и послежу, чтобы ты опять не удрала.

Джеки могла делать только то, что он говорил. Они были всего в нескольких метрах от ее двери, но Крис не желал упускать ее из виду. Он был рядом, и, когда она достала ключ, сам взял его у нее и отпер дверь, а потом проверил, надежно ли та закрылась за ними.

Он ничего не говорил, и Джеки нервничала, избегая его взгляда. Она не знала, что Крис собирается ей сказать, зачем приехал и как сумел отыскать ее.

Он проводил ее до двери спальни, куда Джеки направилась, чтобы повесить пальто, затем снял куртку и бросил на стул, распустил галстук и уселся в кресло в крохотной гостиной. Когда Джеки вернулась, он строго уставился на нее.

– А теперь, – сурово заявил он, – будь добра объяснить свое эксцентричное поведение.

– Тут нечего объяснять, – пожала плечами Джеки. – Я просто вернулась домой. Я живу в Англии, Крис! Меня ждало место в больнице, и я…

– Ты называешь это странное место домом? – Он презрительно оглядел маленькую квартирку, пропустив мимо ушей все, что она еще говорила. – Да это же просто собачья конура!

– Я не могу позволить себе большую квартиру! – упрямо возразила Джеки, раздосадованная необходимостью отвечать на его наглые вопросы и еще больше раздраженная желанием упасть в его объятия. – Зато здесь чисто! – вызывающе добавила она.

– В холодильнике тоже чисто, но ты же в нем не живешь! – проворчал он. – Впрочем, о твоем образе жизни поговорим потом. Я требую объяснений. Мой отец поражен тем, что моя будущая жена ухитрилась так удрать.

– Твоя будущая жена – Бланка Лукас, – мрачно сказала Джеки. – И если бы твой отец не подталкивал тебя, ты бы уже давно на ней женился. Ты этого не сделал, только чтобы позлить его. Нет смысла отрицать, мне это рассказала твоя мать. – Она посмотрела на него глазами, полными боли. – Я ведь не совершенная дура, Крис. Я все поняла, едва увидела ее.

– В самом деле? – пробормотал Крис. Он встал и пошел на нее, надвигаясь, когда она стала отступать. Почувствовав спиной стену, она в растерянности остановилась, словно угодив в ловушку, и Крис смягчился, увидев ее смятение.

– Да, в собачьей конуре явно не хватает пространства для маневра, – лениво протянул он, а когда Джеки кинулась в сторону, просто поймал ее и заключил в кольцо своих рук.

– Пусти, Крис, пожалуйста! – взмолилась девушка. – Я знаю, ты приехал в Англию, чтобы повидать дядю Джона, зачем же еще дразнить меня?

– Да, я виделся с профессором, – признал он. – А как бы иначе я узнал, где ты? Я приехал, чтобы увидеть тебя, но не сразу сумел найти. Теперь же я смогу забрать тебя отсюда. Я знаю, где твой дом, и он не в этом жалком месте. Он в Перу, там, где я.

Прежде чем она успела возразить, он склонил голову и властно впился в нее губами, перебив ей дыхание. И прижал ее к себе крепко, как всегда.

– Я не хочу играть вторую скрипку, Крис! – закричала Джеки, с трудом оторвавшись от его рта. – Я не желаю быть средством насолить твоему отцу!

Она начала яростно сопротивляться, но Крис просто поднял ее и понес к креслу. Он уселся и аккуратно посадил ее к себе на колени, придерживая за руки, которыми она все еще пыталась размахивать.

– Никто тебя не использует! – свирепо рявкнул Крис. – Послушай меня, ты, бешеная девчонка! – Он схватил ее лицо в ладони и заставил смотреть на себя. – Я не собираюсь и никогда не собирался жениться на Бланке! Она мне друг, как твой Брайен – тебе. Ты ведь не влюблена в него, не собираешься за него замуж? Вот так же и Бланка. У нас никогда не возникало мысли не только пожениться, но даже поцеловаться!

Сопротивление Джеки ослабело, но она все еще смотрела на него настороженно, и он горестно покачал головой.

– Не знаю, как я буду разбираться с тобой всю оставшуюся жизнь, – уныло сказал он. – Но точно знаю, что жить без тебя не смогу. И если ты не поедешь со мной, то я не покину Англию. Я буду просто твоей тенью, и пусть дела компании Рибейро делаются без меня или она вообще сгинет!

Джеки продолжала смотреть на него, но теперь ее глаза были широко открыты.

– Я люблю тебя, дорогая, – мягко сказал Крис. – И не надо драться. Ты уже выиграла.

– Я не хочу выигрывать, Крис, – произнесла она дрожащим голосом. – Я буду жить там, где ты захочешь, потому что…

– Потому что?.. – вопросительно произнес он, подняв ее лицо к своему.

– Потому что я тоже люблю тебя, – прошептала девушка, и больше ему ничего не надо было слышать. Их губы слились, и она вновь оказалась в его уютных объятиях. Ее руки обвились вокруг его шеи. Можно было больше не притворяться. Ей было тепло и спокойно. К ней пришла судьба, которую она провидела, когда впервые взглянула на него. – Я думала, ты никогда не приедешь, – всхлипнула Джеки, и он покрыл жаркими поцелуями ее мокрые щеки. – Я все время тосковала по тебе!

– Отец предложил мне дать тебе время на размышления, – пробормотал Крис. – В свое время он поступил так же, когда моя будущая мать убежала от него обратно в Англию. К сожалению, я не обладаю его терпением. Месяц показался мне годом. В горах я видел тебя каждый день. Потом ты была в моем доме и в моих объятиях. Без тебя мне было очень больно и одиноко. Я слишком хотел тебя, чтобы ждать дальше.

– Я тоже, – сказала Джеки. – Мне тоже было плохо без тебя!

– Так ты вернешься ко мне? – Крис обхватил ладонями ее лицо и поглядел ей прямо в глаза. – Ты выйдешь за меня и позволишь себя увезти?

– Да, любимый, да! – Она ответила ему пылким взглядом, и его лицо загорелось желанием. Он нежно касался ее тела, но в этих прикосновениях было столько страсти, что Джеки задрожала и опустила ресницы, а щеки у нее зарделись.

– Ты спишь в той комнате? – вполголоса спросил Крис, целуя ее.

– Да, – ответила Джеки с дрожью в голосе, и он медленно, дразняще провел языком по ее нижней губе, отчего сердце у девушки сразу забилось сильнее.

– И будешь там спать со мной? Сейчас? – мягко спросил Крис, и Джеки смогла только застонать в ответ, потому что он тут же вторгся ей в рот своим настойчивым языком. Прижав ее к себе, не переставая целовать, он медленно расстегнул ей пуговицы на блузке и завладел ее грудью. – Ты так хороша! – выдохнул Крис, любуясь ее шелковистой кожей. Затем взял ее трепещущие пальцы и положил себе на грудь. – Джеки, дорогая, – пробормотал он. – Покажи, что ты меня хочешь.

Она хотела его, и ее пальцы неуверенно расстегнули ему рубашку и стали нежно гладить литые мышцы, пока он не испустил стон нетерпения, не схватил ее на руки и не унес в спальню.

Крис опустил ее на пол и начал медленно раздевать. Когда они были у бассейна в его доме, он уже видел ее почти голой, но то было другое дело. Здесь им никто не мог помешать. Здесь Джеки полностью была в его руках, и, глядя в темную глубину его глаз, девушка видела, что он взволнован не меньше ее.

Но когда Крис раздел ее, она опустила голову, чувствуя себя потерянной и уязвимой, опасаясь того, что должно произойти.

– Крис… – в отчаянии прошептала она.

– Знаю, – мягко сказал он. – Ты девственница, и тебе страшно. – Он сбросил рубашку и привлек ее к себе. – Одно неприятное мгновение – и мы сольемся воедино, любимая. Я буду помнить, что ты боишься. – Он уставился на нее своими темными глазами. – Помни, ты мне нужна на всю жизнь.

– Я… я хочу быть твоей, – робко сказала Джеки. – Иногда я чувствовала, будто уже стала. Той ночью в горах, когда…

С низким, страстным стоном Крис впился губами в ее рот, и она зашаталась в его руках, прижимаясь к нему всем телом.

– О Господи! – хрипло пробормотал он. – Я не могу обнимать тебя, обнаженную, и просто целовать! Я сейчас с ума сойду!

Он приподнял ее и уложил на кровать. Когда Крис, раздевшись, присоединился к ней, она снова ощутила приступ страха от близости этого сильного, мускулистого тела. Джеки оцепенела, и Крис заглянул ей в глаза, нежно поглаживая по щеке.

– Спокойно, – прошептал он. – Я люблю тебя, дорогая. Всего один миг – и ты станешь моей!

Он не торопил этот миг. Вместо этого гладил ее теплую, шелковистую кожу, нежно покусывая ее нижнюю губу, ласкал ее груди. Его ласки пьянили ее до такой степени, что Джеки задыхалась, пытаясь прижаться потеснее, и, когда он наконец накрыл ее своим телом, она обнаружила, что ее ноги раздвинулись словно сами собой, и Крис вошел в нее быстро и легко.

– Вот теперь мы вместе, малышка, – нежно сказал он.

Джеки удивленно смотрела на него, совершенно не подготовленная к новым ощущениям, переполнившим ее. Крис заметил, что она немного расслабилась, и страстно впился ей в губы. Она слабо застонала, ее тело содрогнулось под его мощным натиском, все мысли вылетели у нее из головы, и она погрузилась в бархатно-черную волну экстаза.

Она смутно слышала собственные вскрики и сладострастные стоны Криса, а потом, достигнув вершины наслаждения, упала оттуда, опустошенная и счастливая, услышав, как Крис выдохнул ее имя.

– Любимая, – хрипло сказал он через несколько секунд. – Пожалуйста, отпусти меня.

Только тогда Джеки сообразила, что по-прежнему держит его мертвой хваткой, крепко обвивая и руками и ногами. Кровь хлынула ей в лицо, а Крис рассмеялся и осторожно высвободился, перекатившись на спину. Он тут же обнял ее и положил ее голову себе на плечо.

– О, как же я долго ждал! – произнес он с глубоким вздохом. – Как было трудно не заключить тебя в объятия в самую первую встречу в саду отеля. Ты была так волнующе красива и так забавно боялась меня! И потом, в горах. Я так сдерживал себя. И смог поцеловать тебя только тогда, ночью в горах.

– Ты животное! – Джеки стукнула его кулаком в грудь, и он поймал ее руку, улыбаясь воспоминанию. – Это было неблагоразумно, – заявила она, и он улыбнулся, ласково глядя на нее.

– Согласен, – сказал Крис. – С этим надо было немного подождать. Но у меня не было шанса обнять тебя, пока ты не выползла из своей палатки в лунную ночь. Тебе еще повезло, дорогая, что я не затащил тебя к себе в палатку на остаток ночи. Намерение такое было, а твоего сопротивления я что-то не помню.

– Я даже не знала, что нравлюсь тебе! – запротестовала Джеки. – Думала, что это было что-то вроде наказания!

– Так оно и было, – признался он. – Только я наказал самого себя. После этого спать было невозможно.

– А мне сказали, что ты не терпишь женщин, – вздохнула Джаклин и подставила ему лицо для поцелуя.

– Мой отец довольно долго пытался подсовывать мне женщин по своему выбору, – пробормотал Крис. – Поскольку я такой же упрямый, как и он, все это было довольно утомительно. Поэтому, идя в горы, я был рад, что не надо с ними связываться, пока не увидел тебя, – с чувством добавил он. – И тут я попался. Как взять тебя с собой и не показать своей слабости? К счастью, доктор Санчес оказался нездоров. Это был великолепный предлог.

– Но я же отказалась! – торжествующе крикнула Джеки, и он со вздохом взглянул на нее.

– Да. Ты была вне себя. К счастью, твоя привязанность к дяде была достаточно сильна, чтобы заставить тебя согласиться. Было очень трудно сказать ему, что экспедиция отменяется. Он так огорчился! Если бы ты не согласилась, пришлось бы, конечно, идти без врача.

– Что?! – Джеки села и посмотрела на него круглыми от изумления глазами. – Ты сказал, что…

– Я ведь знаком с основами первой помощи, – заверил он ее, мягко улыбнувшись. – Здесь дело было в том, чьи нервы окажутся крепче. Ты не выдержала, не смогла допустить, чтобы профессор страдал.

– Какой же ты хитрюга! – воскликнула Джеки, и ее лицо снова вспыхнуло, потому что он наклонил голову и начал целовать ее груди.

– Так было надо. Я хотел тебя, – хрипло пробормотал Крис. – Но я сам не знал, как ты мне нужна, пока ты не упала с горы. Я думал, ты погибла. – Он с силой притянул ее к себе. – В тот момент я понял, что это – больше чем желание. Мне было наплевать, что со мной будет, но я знал, что жить без тебя не смогу.

Джеки подняла голову и поцеловала его… Значительно позже, сонно прильнув к нему, она заговорила про его отца.

– Я ему не понравилась, – печально заявила она. – В этом-то и беда.

– Никакой беды, любимая, – твердо сказал Крис. – Отец был немного предубежден. Но когда я нажал на него и объявил, что хочу жениться только на тебе, он сдался. Мы поехали вместе на шахту, чтобы иметь возможность поговорить. Вообрази его изумление, когда мы вернулись и обнаружили, что невеста сбежала. Моя мать страшно рассердилась на него, и он ретировался к себе в кабинет в полном смятении. – Он вдруг рассмеялся и крепче прижал ее к себе. – А потом он с довольным видом сказал, что история повторяется: моя мать тоже сбежала от него.

– Барбара мне рассказывала, – заметила Джеки. – Он последовал за ней.

– А я последовал за тобой, – удовлетворенно заключил Крис. – Мы поженимся здесь, в Англии. Мои родители прилетят на свадьбу. Твой друг Брайен будет нашим гостем. И Бланка тоже.

– Бланка? – переспросила Джеки, свирепо нахмурившись. – Ну, я ни минуты не потерплю…

– Бланка заедет по пути в Испанию, – терпеливо объяснил Крис. – Она тоже восстала против родителей. Они переехали в Перу, когда ей только исполнилось семнадцать, а она не сумела найти здесь свой рай, потому что оставила в Испания друга детства. Она возвращается, чтобы выйти за него замуж.

– Ах, вот как! – пробормотала Джеки с заметным облегчением.

– Тебе придется бросить свою больницу, – сказал он через несколько минут, гладя ее плечо. – Ты к этому готова? Не будешь потом жалеть?

Джеки улыбнулась.

– Я уже подумывала об этом. С тех пор как я вернулась, мой энтузиазм почти иссяк. Я никогда точно не знала, что же мне нужно. – Она вздохнула и поудобнее устроилась у него в руках. – Вот почему я путешествовала перед университетом. Мне всегда хотелось заниматься тем же, чем дядя Джон, но я сомневалась, сумею ли. А в медицину я подалась после Африки. Не знаю, было ли это достаточно веской причиной. Может быть, следовало заняться чем-нибудь еще.

– Ты сможешь заняться воспитанием наших детей, – мягко сказал Крис, склонившись над ней. – Мы будем заниматься этим совместно!

– Мне бы хотелось побывать на раскопках, – мечтательно пробормотала Джеки некоторое время спустя.

– Если только не надо будет лазать по горам и я буду уверен в твоей безопасности, – согласился он, потрогав золотого Кошачьего бога у нее на груди. – Впрочем, к озеру мы поднимемся на вертолете, – пообещал он. – И на этот раз у нас будет своя палатка! Согласна?

– Только если у меня будет теплая вода каждое утро! – рассмеялась она, и его глаза потемнели от страсти.

– Теплая вода по утрам и страстное желание по вечерам, – твердо заключил он.

Три месяца спустя у горного озера снова стояли палатки, и Джеки с Крисом сидели за ужином у костра.

– Все та же старая команда! – с улыбкой сказал он, поглядывая на дядю Джона, который внимательно изучал дневные находки вместе с Брайеном и Гарри.

Сверкающий вертолет стоял неподалеку на ровной площадке, и Чак восхищенно смотрел на него, гордый тем, что прилетел сюда по воздуху.

– Теперь ты не скоро отправишься в путешествие, – предупредил Крис. – Когда ребенок появится на свет, ты будешь занята только им. Даже сейчас не стоило ехать.

– Как врач, я лучше знаю свое самочувствие, нечего мне указывать что делать, – ехидно напомнила Джеки, и он пристально взглянул на нее, прежде чем обнять за плечи и привлечь к себе.

– Тогда ты была лишь студенткой-медичкой. Теперь ты – бывший врач. У вас теперь другие обязанности, сеньора Рибейро! Кроме того, я не всю жизнь буду участвовать в этих экспедициях. И уж не думаешь ли ты, что я позволю тебе идти в горы без меня?

– А я и не пойду, – прошептала его жена, с любовью глядя ему в глаза. – Зачем они мне нужны, если тебя там не будет?

– Разве я не всегда с тобой? – мягко спросил Крис, и она кивнула, поудобнее пристраиваясь к нему. Счастье переполняло ее и выплескивалось через край.

– Как думаешь, Чак знает, что я беременна? – прошептала она через минуту, когда индеец, как обычно, одарил ее сияющей улыбкой.

– Никогда нельзя точно сказать, что эти люди знают, – задумчиво ответил Крис. – Это очень древняя раса. Они много видят и мало говорят.

– Из него вышла бы хорошая няня, – размышляла Джеки. – Он очень заботливый. Дядя Джон тоже заботливый, он хочет даже прислать сюда Бети перед родами. Смешно.

– Вероятно, он стремится отплатить тебе за годы твоей заботы о нем, – рассмеялся Крис. – Пусть они все будут – при условии, что мы сможем оставаться вдвоем большую часть дня и всю ночь!

Внезапно он взглянул вверх, туда, где садящееся солнце золотило вершины гор.

– Смотри, mi amor[5]! Кондор!

Тот парил над горами в золотом сиянии, широко раскинув великолепные крылья, и они любовались им, пока он не скрылся из виду.

– Дух Анд, – пробормотал Крис, когда кондор исчез.

– Может быть, – мягко сказала Джеки, держа его за руку. – Но для меня дух этих мест – ты. Здесь я обрела тебя, здесь оставила свое сердце. Я думаю о твоей силе и твоей доброте. Я поднимаю глаза, вижу твое смуглое лицо, твои черные волосы, твои бездонные глаза и понимаю, что готова прожить с тобой здесь, в палатке, всю оставшуюся жизнь.

– Я люблю тебя, Джеки, – серьезно сказал Крис, глядя ей в глаза, и ей показалось, что весь мир вокруг наполнился любовью и счастьем.

Пламя страсти мелькнуло на лице Криса и его рука судорожно сжалась.

– Как долго не наступает ночь, – хрипло сказал он. – Как долго приходится ждать, когда мы останемся вдвоем… Я думаю, дорогая, что скоро твоему дяде придется приходить сюда без нас и самому искать свои сокровища.

– Понимаю, – сразу согласилась Джеки. – Мне тоже не хочется ни с кем тебя делить. А может быть, когда-нибудь это пройдет? – Она задумчиво посмотрела на него, и Крис поставил ее на ноги, улыбаясь и глядя на нее с обожанием.

– Только если солнце погаснет и горы рухнут, – возразил он. – До тех пор наши чувства не изменятся!

Она ни на секунду не усомнилась в его словах, и они, держась за руки, подошли к остальным, чтобы полюбоваться найденными сокровищами. Но самое большое сокровище они несли в себе – любовь, которая пришла навсегда и никогда не покинет их.

Примечания

1

Открывайте ворота (исп.).

(обратно)

2

О Господи (исп.).

(обратно)

3

Матушка (исп.).

(обратно)

4

Милая (исп.).

(обратно)

5

Любовь моя (исп.).

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10 . . . . . .

Реклама на сайте