«Его забавы, ее заботы»

Стерлинг Донна Его забавы, ее заботы

Глава первая

— Ты с ним еще не спала? Шутишь! Ты же встречаешься с ним уже полгода!

Не обращая внимания на недоверчивый взгляд подруги, Бриана Дивон наклонилась к зеркалу и осторожно накрасила ресницы еще раз.

— Так много туши — не выглядит… как бы это сказать… вульгарно? — она критически изучала свое отражение.

Хлоя тряхнула темно-рыжими локонами, модная встрепанность которых стоила довольно дорого.

— Вперед, Бри, к буйству и безумию. Клади второй слой. — Хлоя улыбнулась и подбоченилась, блеснув ухоженными ногтями.

Бриана улыбнулась — ведь она разговаривала с городской королевой шика. Сегодня вечером Бриане требовалась помощь «тяжелой артиллерии».

— Так в чем проблема? — настаивала Хлоя, приводя распущенные по обнаженным плечам волосы Брианы в художественный беспорядок. — Почему ты до сих пор еще не легла с ним в постель? Вы же дружите со школы — уж достаточно знакомы. Ты еще в прошлом месяце сказала мне, что ваша дружба «расцвела любовью». Да и не дети — обоим под тридцать. Что же вам мешает? Может, он не хочет? — предположила Хлоя.

— Очень хочет, — отозвалась Бриана, не желая возбуждать подозрений насчет мужественности Эвана, но спустя мгновение признала: — По крайней мере хотел, но я… ну, я не довожу наши отношения дальше поцелуев.

— Дальше поцелуев? — Такая концепция Хлое была явно чужда. — Ты что же — бьешь его по рукам?

Бриана поморщилась:

— Нет, скорее… уклоняюсь. — И тихо, печально добавила: — При последней встрече он даже не поцеловал меня. Он думает, что не подходит мне.

— Вот здорово! С чего бы это?

— Не знаю, но я намерена пройти через это сегодня вечером, — заверила ее Бриана, — а там будь что будет.

— Как — что будет? — вскричала Хлоя, всплеснув руками. — Не в первый же раз, правда? На подготовительных курсах ты целый год встречалась со студентом-медиком, да и с другими потом тоже.

— Я и не говорю, что в первый, но когда доходит до секса, чувствую, что… береженого Бог бережет.

— Что бережет? Ты же говорила, что вы влюбились друг в друга, когда Эван вернулся сюда. Или ваши чувства с тех пор остыли?

— Совсем нет. Мы не близки физически, но очень сходимся в мыслях и чувствах. Он интеллектуальный, искренний, обстоятельный, честолюбивый — все то, что мне нравится в мужчине.

Но он никогда не будет моим. Хотя Бриана не произнесла этого вслух, она знала, что подобный исход наиболее вероятен в ее отношениях с кем бы то ни было. А подруга должна верить — Бриана знает, что делает; все-таки она зарабатывает, имеет положение, сама ведет свой дом, покинуть который ее не заставит никто. И карьера для нее важнее всего…

Но она хотела любви. Иногда тосковала по ней. Кто еще сможет понять ее так, как Эван?

— Глупо, если упустишь его, — произнесла Хлоя.

— Может, уже упустила. Он не звонил мне почти две недели. Конечно, он мог уехать по делам. — Но до сих пор дела не мешали ему звонить ей. Она потеряла его? Потеряла шанс разобраться, действительно ли он тот мужчина, которого она любит?

Бриана повернулась к зеркалу и наложила еще один слой помады, сделав губы ярче, чем обычно. Сегодня вечером она покончит с их отчуждением. Она загладит все огорчения, причиненные ему, и сделает это так, как он и не ожидает.

— Если ты его не хочешь, я знаю массу женщин, которые были бы рады оказаться на твоем месте, — проворчала Хлоя. — Он блестяще окончил Гарвард, богат, главный управляющий крупнейшей фирмы в городе. Фирмы, в которой ты работаешь, должна заметить.

— Это никак не влияет на мои чувства к нему! — На самом деле ей хотелось, чтобы Эван не был ее боссом. Ненавистно было думать, что ее положение менеджера по кадрам может как-то влиять на их отношения. Она заслужила свое место, она работала девять долгих лет, прежде чем получила эту должность. Эван прожил вне Бостона большую часть этого времени, вернулся домой, в Плезантвилл, только три года назад и сразу стал управляющим.

Они встретились — старые друзья, которые рады увидеть друг друга и вспомнить школьные годы. Однако Бриана, понимая, что за ними наблюдают сотрудники, делала все, чтобы в коллективе не возникло сплетен. Это было нелегко: Эван решил не просто возобновить их дружбу, он явно надеялся на что-то большее.

Ей очень нравилось его общество. Кроме того, еще в школе он отдавал предпочтение ей, хотя за ним увивались и более хорошенькие девушки, чем она была в то время. А он стал настоящим воплощением ее идеала мужчины, и глупо продолжать отказываться от встреч с ним только потому, что они вместе работают.

— Да знаю я, что ты встречаешься с ним из карьерных соображений, — заверила ее Хлоя. — Только чувствую, что он-то всерьез захвачен. А кроме того, он — настоящий Адонис, и большинство женщин отдали бы все, чтобы попасть в его постель. — Губы Хлои растянулись в улыбке. — Хотя лично я предпочла бы постель Джейка!

При упоминании о брате-близнеце Эвана Бриана бросила губную помаду в сумочку и оглушительно щелкнула застежкой.

— Странный вкус.

Хлоя издала короткий смешок:

— Ой, я и забыла, Джейк еще в школе изводил тебя. Но, согласись, он весьма привлекательная колючка.

— Смазлив, ничего не скажешь. Внешне он очень похож на Эвана, но на этом сходство кончается.

— И они получили наследство от родителей, — напомнила Хлоя, — а это значит, что они неприлично богаты.

— Что совсем не обязательно плюс. — И деньги и власть можно использовать как во зло, так и на благое дело. Мать Брианы вышла замуж за человека со значительным доходом и вверила ему свое будущее. И что с ней стало? Превратилась в рабу жесткого, жадного человека, а потом, когда брак развалился, осталась нищей.

Бриана очнулась от грустных дум:

— Богатство не возместит Джейку недостаток порядочности. Он бесстыжий бабник. — При одной только мысли о нем у нее поднималось давление. Взгляд беспардонных синих глаз заставлял ее сердце тревожно сжиматься. — Каждый раз, как он появляется в городе, у него на руках сияют новые побрякушки.

— А у них у всех дорогие украшения и хороший загар. Я бы не против немного побыть среди этой элиты общества. С ним в частности!

Раздраженная Бриана отвернулась от Хлои и надела жемчужные серьги — сегодня вечером ей хотелось напрочь забыть о Джейке, потому что — хотя она никогда в этом не призналась бы — именно он был причиной ее проблем: когда Эван начал бросать на нее откровенно заинтересованные взгляды, он стал невероятно похож на своего брата!

Джейк всегда раздевал ее взглядом — и Бриану, и любую другую мало-мальски женственную особу, попавшуюся на его пути. Чертовщина какая-то, но стоило ей подумать о Джейке, вспомнить все отвратительные трюки, которые он с ней вытворял, унижения, которым он подвергал ее, страх встретить его, всегда живший в ее сердце, и… всякое влечение к Эвану исчезало.

Поднявшись с банкетки, Бриана критически оглядела себя в зеркале: черное, открывавшее плечи кашемировое платье, которое она купила по случаю, мягко облегало ее тело.

— Как я выгляжу?

— Ошеломительно! — признала Хлоя.

— Я хочу, чтобы в тот же миг, как я войду в его двери, он понял: этот вечер особенный. — И хотя это была правда, в душе она знала, ее сверхусилия нужны ей не меньше, чем ему: она сама нуждалась в близости с Эваном, чтобы обрести душевное равновесие и не терять его впредь. Чтобы взять верх над былыми увлечениями. — Я хочу настолько вскружить ему голову, чтобы он и меня увлек в другое измерение.

— А до сих пор он тебя не увлекал?

— Я не это имела в виду. — Говоря по совести, не могла же она обвинять Эвана в недостатке своих чувств к нему. Просто наличие брата-близнеца отнюдь не помогало Эвану. — Спасибо за помощь, Хлоя. Теперь я в себе уверена.

Бриана проводила подругу до парадной двери. Был вечер пятницы, и у Хлои, разумеется, тоже было назначено свидание.

Бриана брызнула на себя духами и в последний раз глянула в зеркало. Она с трудом узнавала себя. Эван наверняка удивится перемене! Сегодня вечером она готова на все, нет препятствий на их пути… И никаких мыслей о Джейке.

Впрочем, не важно, если Джейк и появится. Он вечно летал на реактивных самолетах в разные регионы Земли, но все свои возвращения умудрялся делать скандальными.

Когда на балу благотворительного фонда она танцевала с Эваном — редкое удовольствие до тех пор, пока они не начали встречаться, — Джейк вмешался и настоял, чтобы она вальсировала с ним, а потом, вместе с ней, оказался в бассейне. Он утверждал, что оступился, но Бриана-то знала, что он сделал это нарочно.

В следующий визит — в ее день рождения — он прислал ей «поющую телеграмму»: вдруг посреди ее речи в клубе на сцену забрался человек в форме полицейского, запел извечную «Хэппи бездей ту ю», надел на микрофон наручники, потом, продолжая петь, заскакал вокруг нее, сбрасывая с себя одежду. Джейк наверняка хорошо ему заплатил — иначе что заставит молодого человека прыгать по сцене и раздеваться до нелепой набедренной повязки? Джейк Роуленд наверняка сидел в глубине зала и забавлялся от души. Пальцы Брианы сжались в кулак при этом воспоминании.

Но сегодня вечером она не будет думать о Джейке! Набросив мягкое черное пальто, она вышла из своего бунгало, и стук ее высоких каблуков по каменным плитам раздался в бодрящем октябрьском воздухе. Эван уже должен вернуться домой из служебной поездки — его самолет приземлился сегодня в полдень.

К тому времени, когда вечер закончится, у Эвана не останется сомнений в том, что она способна наслаждаться самым бурным сексом с ним.

Городской дом Эвана и пятиэтажное здание офиса позади него, расположенные в деловой части города, принадлежали его семье. В доме слабо светились окна — значит, в камине разожжен огонь. Она задержалась на ступеньках перед дверью, стараясь унять легкую дрожь. Что, если он не один?

Но, тряхнув головой, отогнала сомнения: Эван не привел бы в дом другую женщину, не порвав сначала отношений с ней самой, — он слишком ценил благопристойность и порядочность, и это больше всего ей в нем нравилось.

Протянув чуть дрожавшую руку, Бриана позвонила. Когда отклика не последовало, она вздохнула с облегчением — пронзительным облегчением, потому что поняла: она все равно не смогла бы пройти через это. Розыгрыш самого низкого пошиба — неожиданный вечерний визит, соблазнительный наряд… Возможно, к лучшему, что он не отзывается.

Едва она собралась было уйти, как дверь отворилась.

Эван с влажными, едва подсушенными полотенцем волосами явно только что вышел из душа — об этом свидетельствовало полное отсутствие одежды на нем (полотенце на бедрах не в счет). В совершенном изумлении он смотрел на нее. Бриана отвечала ему тем же. Бронзово-загорелое великолепие его лица и мускулатуры почти потрясло ее. Он явился ей самым привлекательным мужчиной, каких она когда-либо видела.

— Бриана? — В его низком голосе звучало приятное удивление: до сих пор она не приходила без предварительного звонка. Он прислонился к косяку, и ленивая улыбка приподняла один из уголков его губ. — Давно мы не виделись.

Завороженная этой улыбкой, она почувствовала какой-то трепет, идея обольщения вдруг перестала казаться ей такой уж нелепой. Ведь он принял условия предложенной ею игры. И, может, она была к этому готова.

— Давно, — пробормотала она. — Слишком давно.

Она прошла за ним в дом, скинула пальто и повернулась, пристально разглядывая красивое лицо и отчего-то затаив дыхание. Чувственный импульс, посланный им, оказался куда мощнее, чем она могла надеяться. А ведь они еще даже не коснулись друг друга!

Ободренная началом, она бросила пальто на стул и поцеловала его в губы. Желание пронзило ее!

Отпрянув, она заметила, что удивление его возросло, и вспомнила о переменах в своей внешности: прическа, макияж, вызывающе сексуальное платье, высокие каблуки… Он смотрел на нее как громом пораженный, и ей это понравилось.

— Хорошо, что я застала тебя дома, — промурлыкала она.

Он, оторвав взгляд от лица, оглядел ее всю. Она почувствовала волнение — ей еще не приходилось быть в роли соблазнительницы. Когда его глаза возвратились к ее лицу, почти осязаемая напряженность ощущалась в воздухе. Несомненно, он догадался об ее замысле! Но не сделал никакого движения ей навстречу.

Она облизнула вдруг пересохшие губы:

— Я думала, что приятно удивлю тебя.

— Еще как!

И тут, после мыслей о неожиданном визите и его цели, затрепетало другое сомнение:

— У… у тебя нет планов на сегодняшний вечер?

— Никаких, которым помешало бы твое присутствие. Будь как дома, — он указал на диван перед камином, где потрескивали в огне поленья. — Мне нужно пойти что-нибудь на себя набросить.

Испугавшись, что исчезнет ее настроение, если будет слишком много времени на раздумья, она подошла и коснулась его руки. Его мускулы сразу напряглись под ее пальцами — он был сегодня чувствительнее, чем обычно, и это возбуждало ее еще больше.

— Не надо, — попросила она, — все равно придется опять все сбрасывать.

Вид у него был оглушенный, темные брови сошлись на переносице.

— Так вот почему ты здесь, Бриана? — Он понизил голос, но пристальный взгляд оставался внимательным.

Итак, он не собирался облегчать ей задачу. Она неловко убрала ладонь с его руки, но все же отважно прошептала:

— Я готова, я пришла сюда для… ну, ты знаешь…

— Не уверен.

Она почувствовала, как загорелись щеки. Он, очевидно, не желал снова натолкнуться на ее отказ… или даже больше — он не хотел ее.

— Я готова заняться с тобой любовью. — И сама того не желая, прибавила шепотом: — Если хочешь.

Что-то непонятное вспыхнуло в глубине его синих глаз.

— Если откровенно, что означает эта перемена? Я имею в виду, что и подумать не смел пригласить тебя домой, но…

— У меня было много времени на размышления с тех пор, как ты появился, и я… ну, я поняла, что слишком давно люблю тебя. — Набравшись смелости опять коснуться его, она погладила ладонью свежевыбритую щеку, потом ласково провела по крепкому квадратному подбородку. — Знаешь, я еще в школе хотела, чтобы мы были больше чем друзьями.

— Мы с тобой?

— Да, мы с тобой! — Недоверчивое удивление умилило ее — он был захвачен врасплох. — У меня не большой опыт в искушении, — шептала она, обвивая его шею руками и призывно глядя на него, — но в любой момент, когда захочешь…

— Бриана… — он задыхался, их взгляды слились и танцевали медленное, знойное танго, а она перебирала пальцами его еще влажные на затылке волосы, — Бриана, ты уверена?

— Как никогда. — И поняла, что это правда: никогда она его так не хотела. Морщина пролегла между его бровями, и вопрос готов был сорваться, но она положила палец на его губы: — Шш, не надо слов. Начнем.

Выражение его глаз изменилось. Его сильные, теплые руки обняли ее, он начал целовать кончики ее пальцев… потом втягивать губами каждый пальчик в отдельности, и это вызвало в ней мощное, обжигающее желание. Она, удивившись, осторожно отняла руку — никогда прежде он не делал ничего подобного.

Все еще не спуская с нее глаз, он осторожно поцеловал ее. Бриана закрыла глаза и отдалась поцелую. Он смаковал его вкрадчиво, как бренди, и энергично, как ром. Прежде чем она справилась с неожиданным восторгом, поцелуй повторился с новой силой.

Душистый запах мыла и чего-то волнующе мужского исходил от его кожи и волос, отчего в груди ее нарастало тепло, ни с чем не сравнимая жажда.

— Я хочу тебя, Бриана!

Его руки скользнули вниз по ее спине, и он опять прижался к ее губам. Он целовал снова и снова. Ни о чем не думая, она отдавалась его движениям. Мешало платье, она хотела чувствовать его кожу своей.

Она нетерпеливо рванула кнопки. Каждое касание его требовательного рта отдавалось внутри нее новым витком желания.

Он сдернул с нее платье и застонал, когда обнажились ее груди. Его язык коснулся самой чувствительной точки…

Огонь желания пронизал ее. Тогда он поднял ее на руки и, не отрывая взгляда от горевшего румянцем лица, понес от пылающего камина по прохладному темному коридору в спальню и там опустил на постель. Не выпуская ее из объятий, он прижался к ней, губы к губам, тело к телу.

Все мысли и сомнения тотчас отлетели прочь. Бриана наслаждалась ощущением его губ, кожи, волос…

А потом движения его теплого влажного языка сделались более настойчивыми и смелыми, и этого она не смогла выдержать. Ослепительное наслаждение бросило ее прямо к краю пропасти.

С коротким тихим криком она выгнулась дугой. Волны желания накатывали на нее, вызывая перед глазами малиновые вспышки, она беспомощно дрожала в его объятиях.

— Я не знала… — севшим голосом произнесла она, — не знала, что может быть такое!

Он сжал ее в объятиях, и она почувствовала, как сильно бьется его сердце.

— Я тоже.

Бриана ощущала жар его тела, похожий на лихорадку, и напряженные мускулы, перекатывавшиеся железными кольцами.

Когда к ней вернулась способность говорить, она с тревогой сказала:

— Но ты же… ты не…

— Не беспокойся, — ответил он со сдавленным смешком, — я еще успею.

С медленной звериной грацией его гибкое тело накрыло ее. Она изогнулась, провоцируя его, и жгучее пламя снова вспыхнуло в ее теле.

— Прямо сейчас, Бриана, — настойчиво шептал он, — давай отправимся туда сейчас.

Она обвила его руками и закрыла ему рот восхитительным поцелуем, чувствуя, как нарастает его желание, как перекатываются под ее ладонями узлы его мускулов.

— Да, сейчас, — простонала она в лихорадочном возбуждении. — Сейчас, Эван!

Он вдруг застыл, словно враждебная сила оглушила его.

— Эван? — шепнула она ему в плечо, встревоженная его полной неподвижностью. — Что-нибудь не так? — Мысли о параличах и аневризмах и прочих ужасах пронеслись в ее мозгу. Она попыталась увидеть его лицо, но он отвернулся. Когда она попыталась подвинуться, его руки с грубой силой стиснули ее, удерживая на месте. — Бога ради, в чем дело? — Она почти задохнулась в его тисках.

Она слышала его затрудненное прерывистое дыхание. Потом он спрятал лицо в изгибе ее шеи.

— Эван? — позвала она шепотом, испуганная и озабоченная.

— Не говори… ничего, — потребовал он сквозь зубы. Она почувствовала облегчение, но его сотрясла дрожь. Потом опять.

Через несколько тревожных мгновений она рискнула еще раз:

— Ты в порядке?

— Нет.

Она прижалась подбородком к его макушке и ждала. Не зная чего.

Он наконец пошевелился, но это было не то, чего она ждала, — он приподнялся на локте, так что его тело едва касалось ее, и пристально смотрел на нее сверху вниз. Бисеринки пота блестели на суровом лице, в глазах что-то разгоралось. Шепотом, более мягким, чем поцелуй, он спросил:

— Как ты назвала меня?

— Назвала тебя? — переспросила она, совершенно сбитая с толку. — Никак, а что? Я только сказала… — Она замолкла, его имя замерло на ее губах. Ведь она только сказала «Эван».

Тогда возникло сначала легкое, почти неосознанное, подозрение, слишком страшное, чтобы быть забавным. Его потемневшие синие глаза пристально и беспощадно вглядывались в нее. Его брови поднялись, и он подтолкнул ее к ответу:

— Ты сказала только…

Потом она обратила внимание на его волосы. С того момента, как она вошла, они значительно подсохли. Теперь они вились густыми, непокорными вихрами вокруг его загорелого лица. Как завороженная, она потянулась и коснулась темных каштановых прядей, щедро отблескивавших золотом. И они были на добрый дюйм длиннее, чем в тот день, когда он оставил город… две коротких недели назад.

Она смотрела на эти волосы молча, все еще не желая верить. Потом перевела пристальный взгляд на его лицо. Знакомое любимое лицо. Но, приглядевшись, обнаружила едва заметный шрам — небольшую белую полоску на лбу, — след раны, полученной им в школьной футбольной команде.

А Эван был не из тех, кто играет в футбол. Он был президентом студенческого совета, редактором ежегодника и чемпионом шахматного клуба, не то что какой-то шалопай защитник со шрамом над левой бровью.

Его твердый рот стал еще жестче, одним легким движением он перевернулся и, опершись на локоть, молча наблюдал, как она пытается справиться с надвигающимся прозрением.

Весь ужас случившегося обрушился на нее, и, задохнувшись, она прошептала:

— Ты — не Эван!

Выражение его лица не изменилось, а пристальный взгляд остался неколебимым.

— Боюсь, нет.

Глава вторая

Если бы солнце вдруг померкло — и то Бриана не испытала бы большего ужаса. Ее мир разлетелся вдребезги, и она отчаянно напрягала силы, чтобы собрать осколки воедино, чтобы абсурд обрел смысл.

Он должен был быть Эваном. Должен был…

— Эван все еще во Франции, — донесся тихий, бесплотный голос.

Но Эван открыл ей дверь, когда она пришла, не так ли? Она поцеловала его и сказала, что хочет заняться любовью.

— О Господи! — прошептала Бриана, широко открыв невидящие глаза, и прижала руку к губам.

Потом были эти поцелуи — долгие, горячие, инициатором которых тоже была она.

— О Господи! — Она крепко зажмурилась, но память опять возвращала ее к подробностям происшедшего.

Она сама расстегнула платье… Он целовал ее везде и… Он довел ее до самого оглушительного в ее жизни состояния… Он держал ее, трепещущую, в своих объятиях… А она просила…

— О Господи! — Она мучительно застонала. Повернувшись на подушке, она закрыла лицо руками. Джейк Роуленд! Ее крест, ее враг!

— Бриана… — Этот хриплый мужской голос струился над нею с потрясшей ее мягкостью. Этот человек не был Эваном! Он не имел права произносить ее имя так интимно, так ласково. Не имел права лежать так близко, что она своей кожей ощущала тепло его тела.

— Оставь меня, — всхлипнула она. — Оставь меня, наконец, Джейк! — И хотя он ничего не ответил, она чувствовала его пристальный взгляд. Легкий трепет сотряс ее всю от головы до пят. И вдруг она осознала, что лежит здесь, в этой постели, с ним… обнаженная!

Вскрикнув, она в панике схватила смятое покрывало и завернулась в него.

— Мое платье! — воскликнула она, сев и одной рукой удерживая на себе покрывало. — Где мое платье!

— Успокойся. — Джейк сел рядом, равнодушный к собственной наготе.

— Я хочу уйти отсюда, — всхлипнула она и метнулась с постели. Волоча за собой покрывало, она искала свои трусики, свои черные шелковые трусики… которые Джейк Роуленд помог ей сбросить.

— Черт побери, Бриана, ты не можешь уйти, пока мы не сядем и не обсудим все. — Он вскочил на ноги, потом обошел кровать, ступая так осторожно, словно она была диким зверем, которого он загнал в угол. — В таком состоянии, пока не успокоишься, ты не можешь сесть за руль, да и пешком идти тоже.

Успокоишься! Ее ничто не успокоит. Ничто. Эван во Франции, а она здесь, голая, с его братом! Искоса наблюдая за Джейком, она лихорадочно искала на своей стороне кровати одежду и… Что с ее платьем? Где они его бросили? В спальне? Или в гостиной? Она не могла вспомнить… не могла думать…

Потом она заметила черный шелк. Ее трусики! В руке Джейка! Он смотрел на нее с мрачным интересом. Но это был Джейк Роуленд, а она знала по опыту, какой интерес он к ней испытывал. Он не стал подходить к ней.

— Дыши глубоко и медленно, Бриана.

— Отдай! — вскричала она, закипая негодованием.

— Нет, пока ты…

Он не успел договорить, как она ударила его, потом уцепилась за трусики, чтобы вырвать их из его руки. Тогда он обхватил ее. Она толкнула его в грудь. Он опрокинул ее на кровать, а она начала вырываться, вкладывая в борьбу все свои силы. Но он легко одолел ее и удерживал, повернув спиной к себе. Руки ее были прижаты к бокам, щека — на льняной простыне.

— Как ты мог так обмануть меня? — бросила она. — Как мог так низко пасть?

— Конечно, хочешь обвинить во всем меня!

— Ты занял место своего брата.

— Это ты пришла ко мне, помнишь?

— Ты же знаешь, я думала, что это Эван!

— А откуда я мог знать?

— А с чего это я захотела бы лечь в постель с тобой?

— Приди, наконец, в себя.

Ярость душила ее, жгучая и ослепительная. Она боролась, стараясь освободиться от его хватки.

— Отпусти меня!

— Отпущу, когда успокоишься.

Но ее гнев все нарастал, и чем больше она боролась, тем сильнее он ее стискивал. Потом протянул одну руку под ее грудью, а сильными ногами обвил ее ноги. Когда она опять начала сопротивляться, покрывало сползло с нее, они оказались плотно прижаты друг к другу. Какое-то тепло возникло между ними — и с каждым движением их тел нарастало.

Ей уже был знаком этот жар: недавно Джейк пробудил его — ласками, поцелуями. И уж совсем не помогала мысль о том, что он мог сделать это снова. Острое желание опять пронзило ее, и она даже зажмурилась, подавляя его.

Она замерла — сама неподвижность. Он тоже не дрогнул ни одним мускулом. Но напряжение объяло их обоих, мощное, взрывоопасное.

— Я… я успокоилась. — Она наконец отдышалась, хотя ни на йоту не успокоилась — внутри горело самое позорное желание.

— Уверена? — спросил он горячим задушенным шепотом.

Она слабо кивнула.

— Обещаешь не удрать, если я тебя отпущу?

— Об…обещаю.

Он, тяжело дыша, все еще колебался. Потом отпустил ее ноги и убрал одну руку с груди, другую — с талии.

Она не могла бы удрать, даже если бы захотела. Борьба подавила ее ярость, но оставила ее взбудораженной и разбитой, как после лихорадки.

Боковым зрением она видела, как Джейк встал, бросил на кровать ее трусики и, распахнув дверь стенного шкафа, облачился в халат бордового цвета. Нетерпеливыми рывками завязал кушак, лицо его было темным и угрюмым. Не взглянув на нее, он вышел из комнаты и появился спустя несколько секунд, чтобы бросить Бриане ее одежду. Затем так же молча плотно закрыл за собой дверь.

Немного погодя Бриана, полностью одетая, появилась из спальни; теперь она поняла, что Эван не всегда жил один. Джейк стоял у камина, отделанного серым камнем, все еще одетый в бордовый шелковый халат, который оставлял открытыми икры его мускулистых ног и загорелую широкую грудь. Он держал чашку с дымящимся кофе. Другая чашка стояла на конце стола рядом с диваном, ожидая ее. Аромат крепкого кофе был очень заманчив, но ей хотелось уйти отсюда как можно скорее.

Он указал взглядом на диван:

— Сядь.

Она вздернула брови, но с протестом решила повременить — он, казалось, готов был схватить ее снова при первом же неверном движении. Не то чтобы она испугалась, просто больше не хотела схваток с Джейком Роулендом: она все еще находилась под впечатлением от последней.

Гордо подняв голову, она села в кресло возле дивана и сложила руки на груди, словно защищаясь. Спутанные волосы оказалось невозможно причесать, губная помада начисто уничтожена поцелуями, но она не стала ее обновлять — пусть не думает, что она прихорашивалась для него.

Под его пристальным взглядом предательский румянец начал разгораться на ее щеках. Он молчал, а ей подумалось, что все же не мешало бы взглянуть в зеркало.

— Так что происходит между тобой и Эваном? — наконец довольно невежливо спросил он, поставив свой кофе на каминную полку.

— А какое тебе дело?

— Когда я последний раз заезжал в город, вы были только добрыми друзьями. И коллегами. По крайней мере именно так, казалось, он это рассматривал. С каких же пор все так накалилось?

— Ты не знал, что мы с Эваном встречаемся?

— Мы пару дней были вместе во Франции, но об этом он не упоминал.

Она постаралась скрыть обиду. Если верить Джейку… И тут же упрекнула себя: конечно, ему не стоит верить! Этот парень всегда портил ей жизнь, хвастаясь, например, на студенческом балу, что он с ней встречается и что он отец ее ребенка. А никакого ребенка не было, да и встречаться она с ним не встречалась!

— Как тебе известно, мы с Эваном всегда были близки, — ответила она. — Потом стали еще… ближе.

Джейк хотел было что-то сказать, но отвел взгляд и посмотрел на огонь. Невероятно, как он напоминал Эвана: те же золотые отблески пламени на густых волосах, та же увлекательная игра теней на суровом лице. Но его поза казалась более энергичной, его присутствие — более заметным. Чтобы отвлечься, Бриана потянулась к чашке с кофе.

— Ты действительно не веришь, что я не нарочно обманул тебя сегодня? — спросил он.

Бриана помолчала. Она не могла обсуждать сегодняшнее фиаско, ее нервы все еще слишком напряжены, чтобы вступать с ним в дискуссию.

— Не мне оценивать твое прошлое, — наконец резко сказала она, — но тебе и раньше хотелось быть на месте Эвана.

Он нахмурился — сама оскорбленная невинность.

— Когда это?

— В школе, когда мы с тобой впервые встретились в начале марта. Я назвала тебя Эваном и спросила, не могу ли пойти с тобой в экологический клуб.

— И что я ответил?

Она отвела с глаз прядь волос и заложила ее за ухо.

— Ты сказал, не «убраться» ли мне подальше…

Отблеск воспоминания мелькнул в его глазах.

— Помню. — Он не улыбнулся, но она знала, что хотел бы. — Я никогда не был уверен, ответишь ты «да» или «нет».

Ее пальцы обхватили чашку.

— Хорошо еще, что в другом конце холла я встретила Эвана, а то не простила бы ему той своей растерянности.

— Господи, Бриана, нам было по пятнадцать или шестнадцать, и это был последний раз, когда я хотел бы оказаться на месте Эвана.

— До сегодняшнего вечера, — бросила она, ставя чашку.

Его взгляд замер на ней, заставив ее пульс участиться.

— Клянусь, я думал, ты знаешь, кто я.

Она хотела бы ему верить. Иначе ненавидела бы его еще больше, чем сейчас.

— Но почему ты думаешь, что я строю планы насчет тебя? — спросила она, искренне недоумевая. — Ты же знаешь, я всегда старалась тебя избегать.

— Ха, я-то знаю. — Он, сложив руки на груди, облокотился на каминную полку. — Но ты же сама сказала, что… хм… втайне хотела меня еще в школе.

Она от этого напоминания побледнела и не могла найти слов для достойного ответа.

— Знал бы ты, что я имела в виду Эвана, — слабо пробормотала она.

— Ну, я не знал. — Он сделал шаг по направлению к ней, пригвоздив ее пристальным взглядом к креслу. — Однако не забывай, что там я остановился, — напомнил он ей, ткнув пальцем в направлении спальни. — Как ты думаешь, почему я остановился, Бриана? Думаешь, это было легко?

— Нет, — прошептала она, не желая возвращаться к прежней дискуссии… к тому моменту, когда она попросила его… — Уверена, нелегко.

— Вот то-то и оно! Если бы я хотел обмануть тебя, почему же не пошел до конца?

Пару мгновений она искала подходящее объяснение, потом вспылила:

— Потому что ты знал, что если б это произошло, то Эван или я убили бы тебя.

Он уставился на нее в изумлении:

— Напугала до смерти! — В его сарказме можно было не сомневаться. — Я остановился потому, что если я занимаюсь с тобой любовью, то хочу, чтобы ты знала, что это именно я!

Горячее тепло затопило ее. Она поднялась на дрожащие ноги и отошла от него подальше. Ей хотелось сказать, что такого не будет никогда — она никогда не станет заниматься с ним любовью, зная, что он собой представляет, — но это прозвучало бы слишком вызывающе. Поэтому она благоразумно сменила тему:

— Я даже не знала, что ты в городе. Когда ты приехал? Где Эван?

— Дела задержали его в Европе, а я был готов вернуться домой. Зачем пропадать билету!

— Но откуда же я могла знать об этом!

— Масса людей знают, что я вернулся.

— При мне никто не упоминал об этом.

— Нет? Ну-ка, взгляни на это, — он потащил ее на кухню и указал на заваленный стол: бутылка шампанского с прислоненной к ней блестящей открыткой «Добро пожаловать домой»; кастрюлька с открыткой, перевязанная ленточкой; торт, украшенный розовой надписью, гласившей: «Ждущая тебя… Джули», и внизу номер телефона. — Подношения от моей… э… встречающей комиссии, — буркнул он.

Бриана в смятении рассматривала стол. Потом, обретя голос, чуть заикаясь, произнесла:

— И ты… ты думаешь, я из тех женщин, которые… бросаются тебе на шею?

Его глаза снова блеснули.

— Ты единственная, кто действительно бросился.

— Ох! — Сжав кулаки, она поспешила мимо него из кухни.

Он схватил ее за руку и вернул обратно:

— Бриана…

Она выдернула руку:

— Я слишком ценю себя, чтобы гоняться за кем бы то ни было!

— О, узнаю… Не спорю! — Он озорно полуулыбнулся и слегка дернул ее за прядочку возле уха. — Полегче, слишком много на себя берешь.

Она в изумлении уставилась на него. Конечно, Джейк и не должен был придавать значение их близости. Жизнь для него — игра, сплошные шальные выходки. Покорение богатых, красивых женщин по всему свету он считал своего рода видом спорта: каждая завоеванная женщина — победа в единоборстве. Из сплетен о нем она знала одно: он авантюрист, неспособный на серьезные отношения.

— Тебе этого не понять, Джейк. — Она окончательно овладела голосом. — Но в отличие от тебя мне нелегко даются столь запутанные близкие отношения.

Он внимательно рассматривал ее.

— Я так и не думаю. Единственная вещь, какую ты восприняла бы легко, — моя смерть.

Когда она не нашла что сказать, он продолжил:

— Но это не причина закатывать истерику из-за сегодняшнего казуса. — Его пристальный взгляд помрачнел, а голос стал жестким. — Полагаю, ничего такого между нами не произошло, чего нельзя было бы забыть. Не так ли?

Вопрос повис в тишине, но эхом отдался в ее сердце. Не так ли?

К горлу Брианы подступила тошнота, потому что его взгляд и вопрос прожгли ее подобно лазеру. Ей очень хотелось оказаться как можно дальше отсюда.

— Ты не ответила мне, Бриана.

— Конечно, я не смогу забыть того, что произошло. Я должна рассказать об этом Эвану.

Она оглянулась на него. Джейк смотрел на часы.

— Сейчас как раз подходящее время связаться с ним, у меня есть номер его телефона, можешь дозвониться прямо сейчас.

— Сейчас? Ты думаешь, я позвонила бы ему сейчас?

Он пожал плечами:

— Делай как лучше. Я же здесь и, значит, мог бы прикрыть тебя. Мы могли бы… э… встретиться с ним лицом к лицу.

Идея объясняться с Эваном о недавней интимной близости с Джейком в присутствии Джейка — с его комментариями к происшедшему — показалась неприемлемой.

— Я позвоню ему позже. — Она подхватила свое пальто, брошенное на кресло.

— Кстати, напомнила. Эван дал мне пару писем перед тем, как мы расстались. — Джейк подошел к стенному шкафу и открыл его. — Одно адресовано тебе.

— Мне? — удивилась Бриана.

— А другое — его секретарю.

Она с любопытством ждала, пока он доставал письма из кармана своего пальто. Зачем Эвану посылать ей письмо, если они скоро должны были увидеться? Как менеджер по кадрам она часто общалась с ним, но обычно лично, по телефону или через электронную почту.

Джейк передал ей конверт.

«Дорогая Бриана,

дела на некоторое время задержат меня за границей. Я наслаждался временем, проведенным с тобой, но чувствую, что было бы лучше вернуть наши отношения к их безоблачному началу. Я с некоторых пор подозреваю, что ты сожалеешь о той романтической путанице, в какой мы оказались, а мне не хотелось бы потерять твою дружбу.

Обещаю, что это решение никоим образом не повлияет на твою карьеру.

Твой друг Эван».

Застыв, она подняла глаза от страницы, совершенно ошеломленная. С Эваном кончено!

— Что-нибудь плохое? — спросил Джейк, наблюдавший за ней.

— Ничего. — У нее кружилась голова.

— Что-нибудь по работе?

— Нет, нет, это личное. — Она скомкала листок и затолкала в карман пальто.

— Ты уверена, что не хочешь звонить Эвану? Обсудить проблему? Я наберу номер прямо сейчас. Мы заодно можем рассказать ему, как ты ошиблась насчет меня.

— Нет! — Она схватила его за полу халата и подняла умоляющие глаза. — Нет, пожалуйста, Джейк… Я… я не хочу разговаривать с ним! И с тобой тоже! — Спохватившись, она отпустила халат, рассеянно расправила полу и тут же почувствовала тепло мускулистой груди под тканью и едва не задохнулась.

У него подозрительно заблестели глаза.

Она вздернула подбородок, стараясь сохранить достоинство:

— Я изменила свое решение. Эвану не нужно об этом знать. — Ее гордость достаточно пострадала и без того, чтобы еще раскрывать такое унижение.

— Не знаю, — почесал подбородок Джейк. — Может быть, все-таки лучше внести ясность немедленно?

Бриана усмирила свою гордость — все равно Джейк рано или поздно выяснит, что Эван бросил ее.

— Я больше не его женщина, он написал в письме, что хочет остаться только другом. — Страдая оттого, что потеряла Эвана по собственной глупости, она слепо повернулась к дверям и попыталась накинуть пальто.

Джейк взял пальто из ее рук и помог надеть — учтиво, вежливо, но несколько интимно: проследил, как она вдела руки в рукава, поднял волосы из-под воротника, заботливо запахнул на ней полы.

— Мой брат — дурак, — пробормотал он, застегивая верхнюю пуговицу.

— Не говори так, — прошептала она. — У нас с ним была небольшая стычка перед тем, как он уехал, так что это моя вина.

— Так вот почему ты явилась сюда сегодня вечером! — осторожно высказал он догадку, застегивая следующую пуговицу. — Хотела помириться после ссоры. Надела такое сексуальное платье… — Его пальцы остановились. — А это черное шелковое белье… — Его глаза встретились с ее глазами.

Стыд снова охватил ее, оживляя в памяти все, что он недавно проделывал с ней.

— Забудь об этом.

Он наклонил голову и нахмурился:

— А если не забуду?

Его шепот, горячие взгляды сбивали ее с толку. Этот международный плейбой — великий мастер успокаивать. Она вдруг поняла, что с неожиданным нетерпением ждет, чтобы он поцеловал ее еще раз.

— А кстати, что ты здесь делаешь? — вскричала она, отбрасывая его руки от своего пальто, и добавила: — Это квартира Эвана, а не твоя.

— Она принадлежит нам обоим. У нас многие вещи на двоих… Но тобой я ни с кем не поделился бы.

У нее вдруг пересохло во рту. Она поймала себя на том, что не может оторваться от его пристального взгляда, и начала осторожно продвигаться к двери.

— Бриана, Эван тебе не подходит. А ты — ему.

— Много ты понимаешь.

— Да? Ну что ж, если с Эваном так чертовски хорошо, — он усмехнулся, придвинувшись настолько близко, что она почувствовала его дыхание на своем лице и аромат его волос, отчего ее сердце дрогнуло, — тогда почему же, еще совсем недавно в моей постели, ты сказала, что это ни на что не похоже?

Жар захлестнул ее лицо, шею, все тело. Ему совершенно незачем знать, что она никогда, за всю свою жизнь, не испытывала удовольствия такой глубины, какое доставил ей он. Был только один способ разуверить его в этом.

— Я сказала так, потому что приняла тебя за Эвана и хотела, чтобы он почувствовал особенность этого вечера. Сожалею. Думаю, я разочаровала тебя.

— Разочаровала?!

— Если хочешь знать, — ее шепот обжигал, — я надула тебя.

Он схватил за лацканы пальто и притянул ее еще ближе к себе.

— Если бы я не знал, что эти прелестные губки лгут — и талантливо, — я не знаю, что сделал бы.

Она вырвалась и ударила его. Он схватил ее за запястье:

— Та ли это девушка, которая бойкотировала футбол, потому что была против насилия?

Вот тут он попал в самую точку: она ненавидела всякое насилие и энергично присоединялась к любой кампании против него. Но ей все еще хотелось размазать его по стенке! Кто такой этот Джейк Роуленд, чтобы покушаться на ее духовные ценности?

Она выдавила сквозь стиснутые зубы:

— Я бойкотировала футбол из-за того, что ты был защитником.

— Думаешь, я не знаю?

— Лучше бы ты не возвращался домой. Надеюсь, ты здесь не задержишься.

На скуле дрогнул мускул, но ответил он достаточно легко:

— Если только не влюблюсь. Хотя, поделюсь с тобой одним наблюдением, сначала женщины жаждут заполучить мужчину в постель, а потом, как только получат удовлетворение, обращаются с ним как с грязным животным.

Она прошипела:

— Не обольщайся — я не жажду получить тебя в постель, и… я не удовлетворена.

Он перекрыл ей дорогу и вопросительно поднял бровь:

— Означает ли это, что я не получаю от ворот поворот?

Она непонимающе уставилась на него:

— От ворот поворот?

— Я видел, что ты нуждаешься в сексе, — терпеливо объяснял он. — Так… э… когда мы увидимся?

Стиснув зубы и сжав кулаки, чтобы не ударить его еще раз, она бросилась к открытой двери и застучала каблуками по лестнице.

Едва за ней закрылась дверь, он долбанул кулаком по твердой дубовой панели: она назвала его Эваном!

Дверь осталась целой, но в руке теперь пульсировала боль. Он был рад. Может быть, боль поможет ему сохранить рассудок и не сходить с ума по женщине, которая вылетела отсюда только что как ошпаренная.

Он изведал нечто лучшее, чем вести с ней разговоры об Эване, чем дразнить ее, или насмехаться над ней, или терять остатки разума, когда она подозрительно смотрит на него светло-карими глазами, цвет которых менялся на знойный золотисто-зеленый, если он подходил слишком близко.

Но она все еще желала Эвана.

А как могло быть иначе? И какого черта его это заботит? В течение всего полета домой он клялся, что на этот раз не позволит Бриане Дивон проникнуть в его душу. Он не должен снова поддаваться старой игре — провоцировать ее, как бы ни провоцировала его она.

Однако он не ожидал, что она появится на его пороге и будет так соблазнительна, с этим сладко-пахучим облаком блестящих волос, с этим теплым влекущим шепотом. Я готова заняться с тобой любовью. У меня было много времени на размышления, с тех пор как ты появился… Память об этом моменте окатывала его сладостным теплом.

Чтобы избавиться от мыслей о ней, следовало бы поранить руку много сильнее. Рассердившись на самого себя, он решительно направился в кухню, набрал лед в чашку и начал с бранью дробить каждый кубик в мелкий порошок. Весь вечер он держал на руке пакет со льдом, ощущая боль и холод.

А спать он будет на диване. В кровати его одолевали бы воспоминания, как она шептала: «Я не знала, что может быть такое». Жар снова охватил его. Он и не знал, что одни только объятия и поцелуи женщины могут довести до исступления.

Проклятье! Он сбросил лед в раковину, схватил в кабинете бутылку «Джека Дэниелса» и прошел в гостиную, намереваясь напиться до беспамятства. Но, откупорив бутылку и устроившись на диване, он вспомнил, как она выглядела, сидя в кресле, вспомнил ее волосы, растрепанные после бурных ласк и борьбы, ее розовые без помады губы, слегка припухшие от поцелуев.

Какого черта он желает ее с такой силой? И не так уж она красива. В те времена, в школе, когда они только познакомились, он не считал ее даже хорошенькой.

Она была всего лишь робкой маленькой девочкой, вешавшейся на его брата: Эван стал президентом какого-то клуба, она стала его вице-президентом; Эван писал в школьную газету, она ее редактировала; он боролся за какой-то пост, она вела его кампанию. Они вместе готовили уроки у них дома, проверяя на компьютере свои проекты. Эван считал ее другом, товарищем. Но Джейк уже тогда знал, что она увлечена Эваном, — он видел это по тому, как она смотрела на брата.

Джейку же она отказывала в малейшем внимании: никогда не смеялась его шуткам, не ценила его тонкий ум… Черт, она никогда даже не пыталась понравиться ему!

По ее отношению к нему всем, и в школе, и в городе, становилось ясно, что он, Джейк Роуленд, в подчинении у своего брата и по всем параметрам хуже его.

Он должен был склонить ее на свою сторону, да так, чтобы все это видели, или втянуть в борьбу, которая подпортила бы ее имидж. В глупом шестнадцатилетнем возрасте он был способен только на последнее.

Он дразнил ее, прерывал ее разговоры, обманывал. А то ее рюкзачок исчезал из школьного шкафчика и появлялся в раздевалке мальчиков, чтобы она поискала его именно там. Мог сбить ее случайных попутчиков с ног так, чтобы они попали головой в кучу мусора… И вообще всячески досаждал ей — все ради шутки, конечно. И вся школа ожидала от него чего-нибудь этакого.

Его друзья начали подшучивать над ним по поводу его проказ над тихой маленькой девушкой, которая улыбается всем, но не ему. Его подружки начали возмущаться тем, сколько времени он тратит на раздумья, чем бы еще досадить ей.

Но это все в прошлом. Теперь он знал гораздо больше о том, как завлекают женщину. Теперь у нее не будет шанса устоять против него.

Тут он твердо напомнил себе, что решил оставить Бриану в покое. Ему больше не нужно утверждать себя в глазах каждой… И уж совсем она не нужна ему для удовлетворения сексуальных потребностей.

Так почему же каждый раз, как он видит ее, сразу вылетает некий предохранитель, заставляя говорить и делать вещи, которые обижают ее?

Ответ, на его взгляд, был очевиден: она была женщиной, которую он не мог завоевать. Ускользающая добыча, запретный плод, трава, которая всегда выглядит такой сочной и зеленой — но на другой стороне холма.

Ему никогда не справиться с этой задачей.

Откупорив бутылку «Джека Дэниелса», он сделал большой глоток. В тишине позднего вечера, в тепле, исходящем от тлеющих углей, его, словно демоны, терзали ее обвинения, брошенные шепотом. Как ты мог так обмануть меня?

Вина, кстати сказать, относительная.

Он искренне не знал, что она приняла его за Эвана, когда приплясывала от радости у двери. Он был совершенно ошеломлен тем, что она пожаловала в его дом. Но когда такой подарок сваливается человеку в руки… Когда манна небесная сыплется на истощенного скитальца… Какое нужно иметь сердце, чтобы сказать «нет»!

Честно говоря, когда она заявила о своей давней любви, он что-то заподозрил, но откинул закравшиеся было сомнения — а вдруг она все эти годы тайно желала именно его? — и предался чисто сексуальному удовольствию наконец обладать ею.

Он всегда подозревал: в ней была частица божества.

Нет, он знал.

И ничто не могло ошеломить его больше — даже пуля в грудь, — чем то, что она назвала его Эваном. Это доказывало его невиновность. Не так ли?

Выругавшись, он метнул бутылку виски в камин. Она разлетелась вдребезги, ударившись о серые камни очага.

Он чертовски виноват. Он причинил ей зло самым низким, самым подлым из известных человечеству образом. Нет, он не был на все сто уверен, что она действительно ошиблась, якобы приняв его за Эвана. Но ведь и спросить не рискнул. Упершись локтями в расставленные колени, он запустил руки в волосы. Он должен сделать это для нее. Он должен закопать топор войны и раскурить трубку мира.

Он обязан при любых обстоятельствах вести себя как минимум порядочно по отношению к ней. Ему просто ни к чему знать, насколько глубоки ее чувства к его брату или насколько близкие у них отношения. И, несомненно, он не должен пытаться заполучить ее в свою постель и завершить то, что у них началось…

Подавив вздох, Джейк поднялся с дивана и поплелся в кабинет. Он должен выкинуть ее из головы! Включив компьютер, он набрал пароль, который дал ему Эван, и просмотрел текущую информацию о компании брата.

Пока колонки цифр на экране проплывали перед ним, Джейк утешался непосвященностью Брианы в обстоятельства, задержавшие Эвана в Париже. Очевидно, они были не так уж близки, если тот не поделился с ней своими проблемами. А проблема была серьезная — достаточно серьезная, чтобы Джейк в интересах брата провел последние два дня в тесном общении с французскими органами правопорядка, международными адвокатами и Интерполом.

Смешно сказать, но Эван оказался вовлеченным в растрату — компьютерное мошенничество против одного из их самых крупных зарубежных клиентов. Его «попросили» не оставлять Францию до выяснения дела.

Джейк был уверен: Эван чист — он никогда сознательно не впутался бы в кражу или сомнительное предприятие; просто присвоение чужих денег, совершенное в лоне страховой компании Роулендов, создало проблемы Интерполу.

Но произошло нечто еще более удивительное, чем само преступление: его дед попросил Джейка помочь компании.

Невероятно! Джейк всегда думал, что он последний, к кому дед, председатель правления, обратился бы за помощью: лет десять назад старик выставил его из родного дома, потому что Джейк отказался работать в семейном бизнесе и подчиняться деду.

Он никому не желал подчиняться. Если что и было необходимо ему, так это свобода делать, что хочется, и бывать там, где нравится, чтобы всегда держаться на пару шагов впереди проклятия богатого мужчины — скуки, лишающей жизнь красок, если вещи достаются слишком легко.

Оглядываясь назад, он был рад, что выбрал самостоятельность. Сначала было трудно, но, став представителем компаний за границей по улаживанию конфликтов между крупными корпорациями — что-то вроде корпоративного доктора, диагностирующего проблемы пострадавших компаний и выписывающего рецепты главным управляющим на поправку дел, — он добился успеха. До сих пор он не потерял ни одного пациента.

Его дед, очевидно, это знал, хотя Джейк не разговаривал со стариком со времени своего изгнания и никому из домашних еще не рассказывал о своей работе — природа этой деятельности требовала осторожности, поскольку корпорации платили большие деньги, чтобы скрыть свои проблемы от окружающих. Даже Эван не много знал о консультационном бизнесе своего брата-близнеца. А хитрый дед, должно быть, следил за ним все это время. Что за сюрприз готовил Сай Роуленд? Джейк полагал, что скоро узнает причины, по которым старик позвал его. Вероятно, в воскресенье, поскольку приглашен на обед в дом деда, дом, некогда считавшийся и его.

Он отклонил приглашение — они встретятся в ресторане, на нейтральной территории.

Изучая персональные файлы, он наткнулся на имя: Бриана Дивон. Он знал, что она занимает какой-то пост в фирме, но не знал точно, какой. Медленная улыбка поползла по его лицу, когда он прочел название ее должности.

Итак, она думала, что смогла бы опять сбежать от него. Да? Думала, что смогла бы держать его на расстоянии? Мисс Бриану Дивон ждал сюрприз: как менеджер по персоналу она становилась его правой рукой.

Удовлетворенно хмыкнув, он потянулся и, насвистывая, направился в кровать. Да, в кровать! Не на диван — он не прочь повспоминать ее там и так, где и как он того хочет!

Закутавшись в простыни, еще хранившие ее тонкий аромат, вызывая в памяти каждый поцелуй, каждый стон, он нежился в эротическом тепле. А когда уснул, ему грезилось странствие через пустыню, голод, рвущий желудок, и вдруг посыпавшаяся манна небесная. Он жадно ловил ее губами, но едва схватывал, как она превращалась в снег.

С небес донесся такой знакомый горячий шепот:

— Я тебя одурачила!

Глава третья

После тяжелого уикенда, в течение которого Бриана пыталась забыть унижение пятничного вечера, наступивший понедельник неожиданно для середины октября в Огайо оказался ярким и теплым. Прилагая все усилия к восстановлению душевного равновесия перед появлением в офисе, она стремительно шла по красному кирпичному тротуару Мэйн-стрит, мимо магазинов исторической деревни.

Она говорила себе, что ее разрыв с Эваном еще не самое плохое, что могло случиться, и не обязательно окончательный. Просто он решил, что ее нежелание заниматься любовью означает ее нежелание встречаться с ним. Она напишет ему и объяснит, как он ошибается. Уверена: они загладят возникшую трещину, когда он вернется.

Даже эта унизительная встреча с Джейком не слишком трогала бы ее — ведь на самом деле они любовью не занимались, — если бы не волнение, охватывавшее ее при мысли об их близости.

Она решительно отгоняла воспоминания, уверяя себя, что карьера важнее. Пока карьера развивалась хорошо — а это так и было, — она в полном порядке. Доходы, независимость, место в компании, которую она называла своим домом, — все зависело от ее карьеры. Тут и говорить не о чем.

Бриана повернула за угол и оказалась перед страховой компанией «Роуленд Иншуренс Компани». Расположенное позади магазинов и ресторанов Мэйн-стрит кирпичное здание сливалось с историческим окружением.

Очаровательная старая деревня, выстроенная рядом с «Огайо и Эри канал бизнес», пришла в упадок в тяжелые времена, когда каналы были закрыты. Окруженная только сельскохозяйственными угодьями Эмиша, она почти пустовала, пока не открылась «Роуленд Иншуренс Компани». Росло дело, росла фирма, и с ними — Плезантвилл.

Бриана прошла через двойные стеклянные двери, а потом, вдыхая густой запах кофе, кожи и палисандрового дерева, — в конец широкого центрального коридора, где располагался ее кабинет. В этом небольшом, отделанном панелями убежище она могла спокойно обдумать свое будущее.

Ободренная этой мыслью, она включила дневной свет и повесила пальто, радуясь тому, что Эван не вернется еще несколько дней: она пока была не готова встретиться с ним лицом к лицу.

Вынув из сумочки письмо, написанное ему, она пометила его штампом «Конфиденциально» и бросила в ящик внутренней почты. Секретарша Эвана, где бы он ни был, препроводит ему конверт, не вскрывая.

После этого она полностью отдалась расписанию интервью, изучению резюме и согласованию персональных выплат. Около десяти ей позвонила Мод Таппл, секретарь Эвана, самый недоступный служащий фирмы.

— Доброе утро, мисс Дивон. Мне только что звонила секретарь Сая Роуленда.

При упоминании имени председателя правления — сына основателя корпорации — Бриана выпрямилась в кресле:

— Да?

— Вас ждут в офисе на Малберри-стрит около полудня. Что-то вроде ленча.

— Меня ждут в офисе? — машинально переспросила Бриана. Ее никогда еще не вызывал никто, кроме Эвана. — Вы не знаете, кто еще будет?

— Только вы. Ах да — и я.

Это удивило ее еще больше. По какому поводу встреча? Что-нибудь об Эване? Почему председатель хочет встретиться и с его секретарем?

Тревога терзала Бриану. Вокруг Эвана, похоже, сгущаются тучи.

Из красивого каменного здания на городской площади Сайрус Роуленд управлял не только «Роуленд Иншуренс Компани», но и всем объединением фирм. Конференц-зал, в который ввели Бриану, не разочаровал ее: матовый, слабо отблескивающий полированный стол красного дерева, кожаные стулья, высокий, богато украшенный лепниной потолок, стены, отделанные оригинально расписанной тканью, — все соответствовало уровню председателя правления.

Сай Роуленд — в дорогом черном костюме с черным галстуком, с золотыми запонками в виде колец с темными рубинами, с белоснежной блестящей шевелюрой — излучал спокойную силу, а его глаза, следившие за ней из-под снежных лохматых бровей, были такими же темно-синими, как у обоих его внуков.

— Мисс Дивон, мисс Таппл, я рад представить вам членов правления, — с дальнего конца стола он указал на трех мужчин и двух женщин, всем им было не менее шестидесяти-семидесяти. Присутствие членов правления удивило Бриану — она не ожидала попасть на совет. Бриана чувствовала сильное любопытство и некоторую гордость оттого, что ее ввели в эту замкнутую группу. — Я попросил вас, леди, присоединиться к нам, памятуя вашу долгую и блестящую работу в «Роуленд Иншуренс», — сказал Сай, — и потому, что мой внук Эван настаивал на вашей лояльности и благоразумии.

Бриана склонила голову и пробормотала слова благодарности.

Сай стал рассказывать историю корпорации и о том, как он и его отец выстроили фирму до масштабов международного объединения.

Пока он распространялся на любимую тему, за его спиной открылась дверь и в проеме возникла широкоплечая фигура. Сначала удивленная Бриана решила, что это Эван.

Эван, однако, явился бы на совет или любую другую деловую встречу не иначе как в костюме и галстуке от Армани, волосы его не были бы встрепаны. И Эван не шел бы прогулочным шагом, держа руки в карманах. Эван не опоздал бы.

Вновь прибывший — в свитере с закатанными рукавами! — без какой-либо неловкости за опоздание и без извинений устроился на противоположном от своего деда стуле… рядом с Брианой.

Ее сердце тяжело заколотилось. Что здесь делает Джейк? Насколько она знала, никогда прежде ноги его не было в фамильной корпорации, его имя никогда не упоминалось в связи с делами.

С растущим напряжением она подавила желание посмотреть на него еще раз. Он, откинувшись на спинку стула, далеко отодвинутого от стола, небрежно скрестив руки на груди, опустив мощные плечи, внимал выступавшему. Он выглядел так, будто пил чай дома перед телевизором.

— И это, дамы, — слова Сая привлекли внимание Брианы, — подводит меня к цели нашего собрания. «Роуленд Иншуренс» возглавляет индустрию города, местная экономика зависит от наших успехов. Этот успех, — он обращался к Бриане, — будет в большой степени зависеть от вас.

Она в замешательстве взглянула на старика.

— Недавно мы пострадали, — продолжал он. — Растрачивались средства с наших счетов и счетов наших клиентов. Наше главное финансовое должностное лицо, манипулируя отчетными книгами, с помощью компьютерной системы снимало наличные.

— Кассандра Джонс? — Она была оглушена новостью.

— Если это ее настоящее имя, — взволнованно прозвучал голос старика. — Она удрала с нашими миллионами.

Бриане стало дурно: она никогда не доверяла Кассандре, стройной блондинке, нанятой прежним менеджером по кадрам. Впрочем, Кассандра вскоре после прихода Брианы покинула компанию. Бриана подумала об Эване и забеспокоилась. Как-то он перенес предательство?

— А что с Эваном?

— Он задержан во Франции, — буркнул Сай. — Кража была обнаружена во Франции одним из наших покупателей, клиентов корпорации. Эван позвонил и объяснил ситуацию: он не сможет уехать, пока с него не будет снято подозрение.

— Подозрение?! — Она гневно воззрилась на Джейка. Почему он ничего не сказал в пятницу? — Они, конечно, не подозревают его в растрате?

Джейк не откликнулся, а Сай пробормотал:

— Его пароль использовался, чтобы получить доступ к счетам корпорации. Я уверен, что подозрения с него будут сняты, когда французы закончат расследование, — в его голосе звучал гнев. — А тем временем нам надо разбираться с этими проблемами здесь.

Лицо старика покраснело, он вытащил из кармана льняной платок и обтер шею.

— Деньги перемещались через нашу компьютерную автоматическую систему перевода средств не только со счетов нашего банка, но и со счетов клиентов. Мы уже выплатили обнаруженные недостачи и протестировали компьютерную систему, но ошибок может быть и больше.

Бриана подумала о недавних конфликтах между отделами по поводу ошибок в компьютерной системе.

— Чтобы уладить проблему, нужно сделать больше, чем просто дополнительная подкачка денег на счета, — продолжал Сай. — Я имею в виду, куда и как вкладывать деньги. Мы еще даже не представляем себе детали кражи, а анализ займет некоторое время. — И угрюмо присовокупил: — Кроме использования компьютерного пароля Эвана, мошенница подделывала его подпись в документах, и он теперь расхлебывает эту кашу.

Бриану обуял страх. Ответствен ли Эван за кражу?

Глаза Сая блеснули сталью:

— Если отсюда просочится хоть слово о том, что наши проблемы не только в ошибке компьютера, Эван станет и объектом уголовного расследования. Среди клиентов, персонала и акционеров начнется паника. Мы должны будем возбудить уголовное дело, и штат может отозвать нашу лицензию. Доверие клиентов превыше всего — это главный закон! Наши клиенты верят, что мы ведем свои дела честно и что в трудные времена мы будем с ними. Простой шепоток о сомнении в нашей платежеспособности или нашей устойчивости — и «Роуленд Иншуренс» становится угрозой для всего объединения.

Сжав кулаки лежавших на коленях рук, Бриана твердо решила целиком погрузиться в эту проблему — невыносимо было думать, что Эвана могут подозревать в преступлении. И потом, если фирму скандал только ослабил бы, то ее собственный мир может просто рухнуть.

Слева сидела бледная как полотно Мод — карьера Мод была ее жизнью, и она, без сомнения, сделает все, что в ее силах, чтобы помочь.

— Что мы можем сделать, сэр? — спросила Бриана.

Седовласый председатель правления откинулся на стуле:

— Вы можете помочь тем, что будете особенно четко исполнять свои обязанности, пока решатся проблемы. Если в наших контактах с Интерполом возникнут трудности в обнаружении мошенницы и доказательстве невиновности Эвана, он может быть задержан на некоторое время.

Ее сердце чуяло такую возможность.

— На это время я запрещаю всякую связь между Эваном и любым сотрудником корпорации: его телефоны могут прослушиваться, его почта — перехватываться. Любая связь может быть извращена в инкриминирующем ключе. Малейшее слово о наших неприятностях может привлечь внимание властей. Я бы дорого заплатил, чтобы избежать этого.

Бриана подумала о письме, переданном ей Джейком в пятницу вечером. Эван не мог его переслать по почте!

Сай продолжал:

— Пока Эван в отъезде, нам будет нужен главный управляющий. Беда в том, что смена главного управляющего станет сигналом, что у нас проблемы. Все сразу вспомнят, что они акционеры, служащие, клиенты, агенты. И уж последняя вещь, которая нам сейчас нужна, — проверка. Скажите мне, леди, — вдруг любезно обратился Сай к Бриане и Мод, — встречали ли вы другого моего внука, Джейка?

Вздрогнув от неожиданной перемены темы, Мод ответила:

— Ну да, но это было уже давно. — Секретарь бросила робкий взгляд на Джейка. — На самом деле я сначала подумала… — ее щеки окрасились румянцем, — я думала, что это мистер Роуленд. То есть Эван Роуленд.

Улыбка приподняла уголки губ Джейка.

— Типичная ошибка, — буркнул он. Его синие глаза впились в Бриану. — Насколько я знаю, люди всегда нас путали.

Бриана смутилась — он, конечно, намекает на пятницу. Она смотрела в сторону и надеялась, что он не скажет большего.

— Да, они действительно очень похожи, — произнес Сай странно глухим голосом, — что я и собираюсь использовать в своем плане.

— В вашем плане? — повторила Бриана, мельком убедившись, что Джейк все еще наблюдает за ней, словно кот, готовый броситься на канарейку. Кстати, почему этот дьявол здесь?

— Джейк согласился помочь нам выбраться из этого дела, — объявил Сай. — Он готов стать вашим новым главным управляющим делами.

Бриана широко открыла глаза.

— Но этого никто не должен знать, — продолжал Сай. — Правление предоставит Джейку все полномочия, но вместе с Мод, руководящей его канцелярией, чтобы не было пересудов среди персонала. Он не уйдет, пока все не уладится.

Бриана испуганно смотрела на председателя, остальные одобрительно закивали. Одна она видела все безумие этого решения.

— Простите, сэр, — начала она, — но Джейк вырос в этом городе. Я согласна, что на некоторое время он может сойти за Эвана и большинство наших служащих не узнают его. Но кто-то из них узнает! Он может внешне походить на Эвана, но ни вести себя, ни одеваться, как Эван… Он не знает, как Эван общается с коллегами по работе.

— Это еще одна причина, по которой мне нужна ваша помощь, мисс Дивон, — согласился Сай. — Эван рекомендовал вас для подготовки Джейка к этой роли. Он говорил, что вы и Мод больше всех знаете о его привычках и отношениях. Я рассчитываю в этом на вас.

Она только заикнулась, а Сай принял это за подтверждение. Явно не ради удовольствия он позвал секретаря, а ленч затеян ради инструктажа.

За конференц-столом начался общий разговор. Встрепенувшись — конечно, и сам легендарный Сай Роуленд не верит, что неопытный плейбой сможет удержать корпоративные вожжи «Роуленд Иншуренс», — она посмотрела на Джейка.

И испугалась — в его синих глазах мерцало замешательство. И эти глаза остановились на ней.

— Скажите, мистер Роуленд, — она окончательно справилась с собой и заговорила с Джейком достаточно громко, так, чтобы услышал его дед, — у вас есть опыт управляющего?

— Нет, — признал он, — но все с чего-то начинают.

Сай отвернулся к своим собеседникам, сидевшим на его конце стола. Члены правления говорили меж собой и с Мод, пока нанятые официанты ставили перед каждым сэндвичи и напитки. Джейк подмигнул Бриане.

Почти не раскрывая рта, сдерживая голос, чтобы услышал только он, она спросила:

— Знаете ли вы что-нибудь о страховании?

— Не много, но я был консультантом в нескольких корпорациях.

— Консультантом? В каком смысле — консультантом?

— Вы расскажете мне об этой работе, мисс Дивон.

Хотя он не изменил ни тона, ни выражения лица, было понятно, что она получила взыскание за то, что осмелилась оспаривать председательское решение. Ей следовало бы оставить этот предмет. К несчастью, она не смогла и горячим шепотом спросила:

— На что вы рассчитываете, если думаете, что сможете руководить страховой компанией, хотя бы и несколько месяцев?

— На появление привычки и, конечно, на моральную поддержку лояльных служащих, вроде вас.

У нее пересохло в горле, и она потянулась за стаканом с водой.

— Вы не обязаны в этом участвовать, — напомнил он. — Если все идет к худшему, Эван просто встретится лицом к лицу с последствиями своего управления.

Бриана ощетинилась:

— Он не плохой руководитель. Его подставил профессиональный мошенник — компьютерный вор.

— Если разразится скандал, — продолжал Джейк, — вкладчики перенесут свои деньги в свои кубышки; акционеры столкнутся с убытками, даже если Сай отдаст им все, что имеет; пресса опубликует жареные факты и многое сверх того. Между прочим, эта растратчица… Я слышал, что она молода и прехорошенькая. Да?

Бриана не ответила, он пожал плечами:

— Просто это добавило бы пикантности ситуации — красивый молодой главный управляющий делами и его красивая белокурая финансовая помощница. — Он наклонился к ней. — Ведь вы считаете Эвана красивым, не так ли?

Она поджала губы. Абсолютно не по делу вопрос… и нечестная игра; тем более что он был близнецом Эвана.

— У вас своя точка зрения, — пробормотала она. Конечно, пресса украсила бы инцидент сексуальным подтекстом, и, конечно, это не на шутку расстраивало ее. — Я не сказала, Джейк, что откажусь участвовать, — сказала Бриана, мучаясь безысходностью, — вы же знаете, я буду делать все, что потребуется, чтобы помочь Эвану и компании.

Он долго изучал ее лицо.

— Вы назвали меня мистер Роуленд. Служащие называли Эвана так же?

— Большинство.

— Тогда давайте договоримся. — В голосе уже не было юмора; блеск оживления исчез из пристального взгляда. — Неважно, кто будет называть меня именем моего брата, но я не приму этого от вас. Не называйте меня Эваном.

Она вспомнила обстоятельства, при которых последний раз назвала его Эваном, и почувствовала, как что-то холодное окатило ей ноги. Оказалось, она слишком сильно наклонила стакан с водой. Кубики льда выскользнули ей на колени. Вскрикнув, она потянулась за салфеткой. Пока она промокала мокрые пятна, Джейк наклонился к ней и хрипло прошептал:

— Это, во всяком случае, не то что соленая вода, правда?

Соленая вода.

В памяти тотчас всплыл эпизод из их школьной жизни. Не глядя на Джейка, она кое-как пробормотала сидевшим за столом слова извинения.

Она точно знала, как сейчас блестят его глаза.

Джейк понимал, что ей снова хотелось убежать, но она, взяв себя в руки, вернулась к столу с высоко поднятой головой, несмотря на то, что на ее костюме цвета беж осталось мокрое пятно. И хотя она села достаточно близко, чтобы его шепот мог достичь ее ушей, а аромат ее духов дразнил его обоняние, она решительно игнорировала Джейка.

Ей и так пришлось понервничать из-за своего любимого Эвана и его компании, которая волею судьбы теперь оказалась в его, Джейка, руках. Так зачем же, поклявшись сохранять мир с нею, он подбросил обидную реплику о соленой воде?

Он подцепил сэндвич с копченой говядиной и признался: он сказал это, чтобы посмотреть, помнит ли она. Никаких сомнений — она помнит тот день так же ясно, как и он, тот горячий сентябрьский полдень около десяти лет назад.

В то утро она шла с занятий домой, а он решил ее разыграть. Как раз перед демонстрацией приготовления гамбургеров — пир, на который она пригласила нескольких слабаков из команды пловцов, — Джейк подговорил своего друга подбросить ей в уголь зерна кукурузы. Как он потом выяснил, они взорвались, превратившись в попкорн, под ее гамбургерами очень вовремя.

Тогда после полудня тренировка по футболу уже кончилась, на боку у него болтался на ремешке шлем, он глотнул из бутылки воду со льдом и тут же выплюнул отвратительную дрянь: кто-то посолил его воду. И тут он увидел сделанную от руки надпись на бутылке: «Соль к твоему попкорну». Она впервые ответила ему тем же.

Потом он увидел, что она сидит на траве и притворяется, будто читает книгу, а сама украдкой наблюдает за его реакцией, и уверился, что соль — определенно ее рук дело. Отлично, он отреагирует! Он подкрался к ней, как готовый к обороне атакующий полузащитник. Она широко открыла глаза, вскочила и, уронив книгу, бросилась бежать.

Он легко догнал ее за открытыми трибунами, пригвоздил к душистой летней траве и легко одной рукой блокировал тонкие руки у нее над головой.

Задыхаясь, она боролась, стараясь освободиться, и жутко визжала. Однако рядом не было никого, кто бы услышал ее; старые деревянные трибуны и поздний час обеспечивали им полную уединенность.

И он в свое удовольствие поливал холодной соленой водой ее лицо, шею, блузку.

На ней была одна из тех аккуратных блузочек с круглым воротничком, что входили в школьную форму. Он не знал, что тонкий белый хлопок прилипнет к ее телу и станет… совершенно прозрачным.

Вид ее груди ошеломил его. Он такого еще не видел: совсем другое, чем в его неясных мечтах, находилось под ее не в меру кокетливой одеждой. Под шелковым бюстгальтером он видел ее грудь очень отчетливо — круглая, с острыми точечками набухших сосков.

Поторопившись отвести глаза от этих точечек, он чуть не отпустил руки вместо того, чтобы, как собирался, отделать ее как следует.

Капельки воды маняще блестели на ее лице, шее, губах.

— Мне нравится, как ты испытала меня водой, — прошептал он ей прямо в ухо. — Я слизну каждую пролитую капельку. — Он ужесточил хватку и начал медленно облизывать ее от подбородка по щеке к уху, будто леденец или фруктовое мороженое на палочке или какое-то другое лакомство.

Сначала она слегка засмеялась, занервничала, потом крикнула ему, чтобы прекратил, но он не слушал ее. Потом она перестала смеяться и затихла, и тогда они услышали, как бьются их сердца и прерывается дыхание…

Он хотел подразнить, только подразнить. Но, добравшись до ее губ, забыл, зачем это начал, и понимал только, что бросать это занятие ему не хочется.

Она шептала:

— Остановись, Джейк. Пожалуйста, остановись! — Мягкий неуверенный шепот. И когда он поглядел в ее глаза, то увидел, что в них бьется что-то темное, глубокое. Эти слова говорились не ему, но что-то в этих глазах понуждало его… понуждало его продолжать делать то, что он делал.

На то, чтобы оторваться от нее, ушла последняя унция его самообладания. Тяжело переведя дыхание, он поставил ее на ноги. Потом отпустил несколько острот по поводу потребления соли.

Она убежала. А Джейк не мог забыть то, как она смотрела, тяжело и медленно дыша под ним на этой траве, или как он чувствовал ее гладкую кожу под своим языком… Он пытался забыть; у него была масса девушек, нежных и жаждущих, с некоторыми из них он занимался любовью, но ему всегда представлялось, что это Бриана, которую он целует, Бриана, которую он чувствует…

На самом деле он не отличал ее от других тогда, в том сентябре более десяти лет назад. Просто соленая вода вмешалась. Он не отличал ее до прошлой пятницы…

Накатившее жгучее желание вывело его из раздумья и вернуло снова в конференц-зал как раз в тот момент, когда женщины, пообещав деду сотрудничество, направились к двери.

Этим же вечером вертолет корпорации Сая парил в сером небе над холмистым зеленым полем для гольфа. Отделенный от пилота звуконепроницаемой плексигласовой перегородкой, Сай тыкал подагрическим пальцем и с гордостью, как всегда грубовато, пояснял:

— Это наше новое поле. Эван выстроил это для администрации и постоянных клиентов.

Джейк рассматривал плюшевое поле внизу, а Сай добавил:

— В особых случаях мы будем допускать сюда и служащих.

— Выглядит так, будто компания на самом подъеме.

— Ты прав, так и есть. — Взгляд Сая посуровел. — Пока ты развлекался, Эван превратил компанию в то, что она есть теперь.

Джейк стиснул зубы. Рано или поздно это должно было прорваться — горечь от его отказа работать в семейном бизнесе.

Сай продолжал поучать:

— Под управлением Эвана «Роуленд Иншуренс» очень быстро росла. Не гордиться им невозможно. Какая ирония, не так ли, что благосостояние компании теперь зависит от тебя! — Он покачал головой. — Если бы я нашел какой-нибудь другой способ помочь Эвану, я бы это сделал.

Джейк был достаточно осторожен, чтобы не отреагировать: проявление гнева или боли только подлило бы масла в огонь. Накануне Джейк узнал подоплеку их воскресного званого обеда: Сай обратился к нему за помощью не из-за его репутации специального уполномоченного по улаживанию конфликтов; единственной причиной, по которой он позвал его, было сходство с Эваном — старику нужно было его лицо!

— Только что вспомнил, мальчик. За деньги, которые я намерен платить, тебе придется некоторое время воздерживаться от женщин. Показывайся только на работе, держи рот на замке и делай, что я скажу.

На скулах Джейка заиграли желваки: если бы у Сая нашелся другой человек, он выбросил бы Джейка в окно вертолета. Спокойствие, напомнил он себе.

— А если деньги — недостаточная для тебя причина, чтобы сыграть эту роль, — скрипел над ухом Сай, — сделай это во имя семьи. Или для брата. Он уверен, что сделал бы это для тебя.

— Боюсь, вы неправильно поняли наше соглашение, сэр, — Джейк сохранял дружелюбный тон. — Я взялся за эту работу не для моего брата и не для семьи. Я выставлю счет корпорации за мои услуги так же, как любому другому клиенту. Это бизнес. Только бизнес.

Сай блеснул глазами на оскорбленного Джейка.

— Что касается моего появления на работе каждый день, — ровно продолжал Джейк, — я обычно составляю себе расписание и работаю в своем собственном режиме.

Кустистые седые брови гневно сошлись на переносице.

Джейк бросил на деда вызывающий взгляд:

— А если вы думаете, что я буду ждать ваших распоряжений, прежде чем сделать хоть какое-то движение, то вы наняли не того человека. Я сделаю все, что смогу, чтобы вытащить компанию… но сам, своими методами. Если вы будете недовольны ими, всегда можете уволить меня.

Пока вертолет не приземлился, они молча сверлили друг друга немигающими глазами. Прежде чем высадиться, Джейк предупредил:

— У меня есть и другие обязательства, так что до пятницы я буду занят. Рассматривайте ее как мой первый рабочий день.

Глава четвертая

— Зарезервируйте для меня пятницу, вы будете нужны мне на весь день. — Поручение было записано на автоответчике Брианы, когда она вернулась в свой кабинет в понедельник после полудня. Ее сердце подпрыгнуло от звука его глубокого голоса.

Вы будете нужны мне на весь день. Короткое сообщение, и произнесено без каких-либо модуляций, отметила Бриана с тайным наплывом тепла, страха, ожидания. Как могло простое сообщение так подействовать на нее? Это не то, что соленая вода, правда?

Капризная память, поглотившая ее, как пар от горячей ванны, — тяжелое мускулистое тело Джейка, придавившее ее к траве, его горячие губы на коже, зажегшие в ней новый, опасный голод, — привела ее к воспоминаниям о совсем недавней встрече… вечером прошлой пятницы.

Не стоит позволять себе подобные воспоминания! Утро вторника. Позвонила Хлоя. Она рассказала, что Джейк накануне вечером в пабе покупал всем выпивку, чтобы отпраздновать свою последнюю ночь в городе. Молоденькая белокурая официантка, стареющий брюнет и сама Хлоя проводили его в аэропорт, где он расцеловался на прощание со всеми тремя. Хлоя с удовольствием обсуждала грандиозную вечеринку.

Одно только упоминание о нем всколыхнуло бурю в душе Брианы, но она, хоть и неохотно, признала правильность отлета с такими фанфарами — слишком много народу знало, что он в городе. После спектакля с его отбытием он мог бы потом вернуться на пару дней позднее, чем Эван, уже опять как Джейк.

Интересно, куда он отправился? А еще ее интересовало, как он целовал женщин в аэропорту. Клюнул в щечку? В такое она не поверила бы. Медленно и глубоко — более в его стиле.

Мысли о нем мучили ее всю неделю, изучала ли она резюме, проверяла ли рекомендации или составляла перечень рецензий. Ее очень интересовало, где он и почему его не будет до пятницы. Как он собирается обставить возвращение? И, конечно, самый трудный вопрос — вопрос его перевоплощения.

Чтобы избавиться от тревоги, она прибегла к привычной отдушине — предоставила себя в распоряжение обеспокоенным коллегам: люди всегда тянулись к ней со своими проблемами, во всяком случае, задолго до того, как она стала менеджером по кадрам.

Бриана каждому уделяла все свое внимание. Кому-то достаточно было просто снять напряжение, другому — помочь советом или словом на ушко. Она испытывала законную гордость, выступая примирителем, судьей, наперсницей и клерков, и руководителей.

В последнее время возникала масса пререканий из-за компьютерных ошибок, что было вызвано манипуляциями растратчицы. Ох, Эван, как ты допустил, что она удрала с украденным? Бриана сразу отогнала предательскую мысль — его не в чем было винить, он понятия не имел о намерениях мошенницы. Бриане хотелось бы поговорить с Эваном, но она не знала, где он, да и Сай запретил связываться с ним.

Казалось, пятница наступила быстрее, чем обычно. Бриана отложила другие дела и предупредила, что ее в офисе не будет. Ясным, свежим утром, около шести тридцати, она шагала по красным кирпичным тротуарам Плезантвилла, раздраженная тем, что Джейк так и не позвонил ей, чтобы назначить время встречи.

Но это в духе Джейка. Если Эван просил ее оставить день свободным, то звонил задолго до назначенного срока, чтобы обговорить все детали. Впрочем, она даже не была уверена, что Джейк появится.

Завизжали тормоза — элегантный бежевый «мерседес» Эвана. Неужели он справился с осложнениями во Франции и вернулся домой? Однако эта сумасшедшая надежда тут же улетучилась: автомобиль почти остановился, потом развернулся на узкой улице и уехал в обратном направлении — по той же Мэйн-стрит. Бриана тревожно ждала, не появится ли машина опять, однако улица была пустынна, только несколько пешеходов куда-то спешили в этот ранний час.

Рядом с нею остановился «мерседес» с тонированными стеклами, и страшно загорелый Джейк Роуленд засиял белозубой улыбкой из-за баранки:

— Доброе утро, мисс Дивон.

Первобытная мужественность, как электромагнитное поле, исходила от него. Она почувствовала, что ее тянет к нему почти так же, как в прошлую пятницу. Она огляделась, надеясь, что никто не заметил его маленький трюк: зрители немедленно поняли бы, что водитель не мог быть Эваном. Она отметила, что одна любопытствующая голова все-таки повернулась, и тогда, почти не раскрывая рта, ответила:

— Доброе утро, мистер Роуленд.

— Прыгай.

Первым ее побуждением было отказаться — прогулка с Джейком почти запрограммирована на неприятности. Как в то утро, когда она опоздала на школьный автобус и от отчаяния приняла его предложение подбросить ее: он, врубив радио на полную громкость, понесся по пригородному шоссе.

«Добро пожаловать на Прогул, 101», — ухмылялся он. И только когда она пригрозила выскочить из машины, доставил ее в школу; она пропустила два урока…

— Ну? — поторопил он ее, не отрывая рук от руля. — Или ты предпочитаешь встретиться в офисе?

А это, понятно, было бы бедствием. Он был одет в выцветший зеленый бумажный спортивный свитер, джинсы и кожаную куртку, его каштановая шевелюра встрепана, крепкий подбородок темнел щетиной. Он выглядел дико, словно преступник, бунтовщик — или миллионер, у которого весь мир в кармане. Последнее особенно пугало.

Затаив дыхание, Бриана открыла дверцу машины и скользнула на переднее сиденье.

— Поехали, — тихо, но выразительно распорядилась она, напряженно присматриваясь к прохожим: ей не хотелось возбуждать лишнее любопытство и разговоры по поводу отсутствия в офисе. — Медленнее! — (Он несся по городу с непозволительной скоростью.) — Эван никогда так не носился. — Она пристегнула ремень безопасности и бросила на Джейка критический взгляд. — И не стоит появляться в офисе в подобном виде.

— Тебе не нравятся мои тряпки?

Она отвела взгляд от веселых чертиков в его глазах. Как и ожидалось, он принял это слишком легко.

— Эван носит на работу костюм. И бреется. А ты выглядишь так, будто тебя бритва не касалась несколько дней.

— Только со вторника. Но мы же не в офис направляемся.

Она прищурилась, а усмешка Джейка стала еще шире, углубив складки возле губ. Не без внутреннего трепета Бриана спросила:

— Куда же?

Он свернул в переулок и теперь двигался в направлении, обратном тому, каким они только что ехали.

— В одно местечко, где мы будем одни.

Она чуть не вздрогнула, ей совсем не хотелось оставаться наедине с Джейком Роулендом.

Словно заметив ее замешательство, он добавил:

— Ты сможешь посвятить меня в детали, прежде чем я появлюсь в офисе. Посоветуешь что-нибудь.

На это возразить было нечего. Вот только насколько укромно то местечко, которое он имел в виду?

— Ты мог бы позвонить, я по телефону посоветовала бы тебе, что носить, где встречаться…

— Меня не было в стране, и я не знал точно, когда вернусь.

— Даже звонок из аэропорта лучше, чем совсем никаких известий.

— Извини, запомню на следующий раз, — бросил он ей с вежливой улыбкой, и она неловко замолкла. В это время он свернул на ее улицу и остановился перед бунгало. — Думаю, мы начнем с твоего жилища.

— С моего жилища? Почему?

— Снимки.

— Снимки?

— Ну да. Знаешь, фотографии людей, с которыми ты работаешь. Назовешь мне их имена. У тебя же есть альбом с фотографиями вечеринок, пикников и всякой всячины? В школе ты не появлялась без фотоаппарата.

Она удивленно смотрела на него: во-первых, в его идее есть большой смысл, а во-вторых, она и не думала, что он заметил, как она в школе украдкой фотографировала. Она почувствовала неуместное удовольствие, особенно оттого, что он помнил.

— У меня есть несколько снимков сотрудников.

— Вот и отлично, покажешь.

В приподнятом настроении Бриана направилась по дорожке к парадному крыльцу. Она не пригласила его следовать за собой, полагая, что он подождет ее в машине, но дверца щелкнула, и сзади послышались шаги.

— Хотелось бы перехватить чашечку кофе, пока ты ищешь эти фотографии. Я прямо из аэропорта, успел только принять душ и переодеться.

Она открыла дверь и, войдя, неловко остановилась. Казалось, впустив в свой дом Джейка Роуленда, она вместе с ним впустила и опасность. Он уверенно прошел вслед за ней в гостиную: диван с вышитыми подушками, плетеные коврики на дубовом полу и вязаные салфеточки под лампами. Массивная фигура Джейка казалась здесь такой чужой, такой… агрессивной.

Странная реакция, если учесть, что его брат-близнец провел здесь с нею не один вечер. Она никогда не следила за временем, когда в ее доме был Эван. Но ведь Эван был так предсказуем, с ним она была в безопасности.

Не то что с Джейком.

— Сделаешь кофе, а?

Тут она спохватилась, что застыла перед ним, будто до сих пор в этих стенах не бывали мужчины.

— Да, да, конечно, — отозвалась она, едва дыша. — Кофеварка дальше, в кухне. Ты умеешь ею пользоваться?

— Да, мэм, — мягко и протяжно произнес он, глядя на нее блестящими глазами, — я знаю, как ею пользоваться.

Бриане почудился некоторый намек в его словах, в пристальном взгляде. Вспыхнув, она отвернулась и расстегнула шерстяное пальто. Прежде чем она догадалась о его намерениях, он помог ей снять пальто. Это очень живо напомнило ей вечер пятницы… когда он снял с нее абсолютно все и перенес в кровать.

Не собирался ли он остаться здесь, в ее доме, наедине с ней?

— Может, снимешь этот костюм? — спросил он. Его пристальный взгляд скользнул по линиям ее строгого серого жакета и узкой черной юбки. У нее по коже забегали мурашки. Довольно резко она забрала из его рук пальто и убрала в шкаф. — Может, лучше облачиться во что-нибудь более удобное?

Ах так? Она презрительно усмехнулась. Он не оригинален — слишком насмотрелся старых фильмов.

Бриана повернулась, чтобы съязвить, но наткнулась на его взгляд — так самка натыкается на оленьи рога — и заметила, как надежда мелькнула в его глазах. Он думал спровоцировать ее, поняла она, и теперь ожидал, что она его отчитает.

Ну, нет, такого удовольствия он не получит.

— Джинсы, — предложил Джейк, оживившись в предвкушении развлечения. — Деловой костюм более уместен для офиса: нам понадобится целый день, чтобы подготовить меня к новой роли.

Он повернулся и направился на кухню. Негодяй, он знал, что ей здесь, с ним, неловко, и дразнил ее.

Закрывшись в спальне, Бриана сняла костюм и натянула джинсы. Из упрямства она выбрала вязаный свитер клюквенного цвета вместо футболки. Перед ней стояла задача сделать из Джейка Эвана, и она была намерена ее решить. Немедленно.

Перелистывая альбом с фотографиями, она нашла одну с коллегами. Идея Джейка была хороша: она расскажет ему о людях, с которыми он может столкнуться в офисе. Но для его роли может потребоваться большее, и она поискала еще свой рабочий блокнот и комплект инструкций по подготовке.

С полными руками Бриана вернулась в гостиную. Джейк сидел на диване, перед ним дымилась чашка кофе. Его вид опять напомнил ей вечер пятницы, когда он подал ей кофе после постельной интермедии. После того, как целовал ее, ласкал и довел почти до потери сознания.

— Пойдем в кухню, — произнесла она — диван не способствовал занятию делами.

— Я и не собирался оставаться здесь, — он поднялся, — я снял для работы местечко.

— Какое местечко?

— Увидишь. Это в соседнем округе.

Интересно, что за этим кроется?

Около часа они двигались на северо-запад по двухполосному шоссе через Эмиш, проезжая опрятные фермы на лесистых холмах, ярко украшенных темно-красными, желтыми, золотыми красками осени. Бриана максимально использовала время дороги, громко читая инструкции, чтобы познакомить Джейка со страховым лексиконом.

Она не была уверена, что он ее слушал. Он, казалось, отвлекался на каждую лошадь и каждый кабриолет, тарахтевший по шоссе, на проблеск каждой речки, на живописный амбар или холм — одним словом, на все, что ухватывал его глаз.

Твердо намеренная честно исполнить порученную работу, она заметила Джейку:

— Тебе важно это выучить.

— Я слушаю. Но сколько ж лет я не ездил по этим дорогам! Не могу наглядеться. — Он потянулся так, будто только что поднялся с постели. — Кроме того, я еще не проснулся. С тех пор как прилетел из Мексики, не удалось отоспаться.

— Из Мексики! — изумилась Бриана. — Что ты, во имя Господа, делал в Мексике?

— Карабкался на Ксинантекатль, — взглянув на нее, ответил он. — Бездействующий вулкан. Бывала там?

Вулкан! Он провел вторник, среду и четверг на вулкане?

— Нет, — слабо ответила она, — все нет времени.

— Это на юго-запад от Толуки. Пятнадцать тысяч футов выше уровня моря, и воздух слишком разрежен, чтобы бегать далеко или быстро. Я едва прикончил милю, и все, — он выдал жизнерадостную улыбку, — пари я не выиграл.

Пари! Он бегал на пари. Его брат задержан французскими властями, его семейный бизнес на грани катастрофы, а он бегает по вулкану, чтобы выиграть пари.

Она не смогла удержаться от вопроса:

— Кому ты проиграл пари?

— Раю Александру, моему старому приятелю по колледжу. Он и его жена, Санни, отдыхали неподалеку.

Имена прозвучали набатом; что делать, высшее общество, большие деньги.

— Ты говоришь не о Райане Александре? «Александр Компьютер Текнолоджис»?

— Слышала что-нибудь о нем?

— Конечно, я о нем слышала. Кто же не слышал? Он и его колдуны революционизировали «киберпространство».

— Ага, тот самый Рай. Старый знаток компьютеров. Только не умеет заключать пари. — И опять победная ухмылка, как после футбольного триумфа, — она помнила ее еще со времен школы.

Насколько разными были их жизни, его и ее! Она редко покидала Огайо, тогда как для него весь мир был игровой площадкой. Она строила жизнь вокруг своей работы. Он жил сегодняшним днем, не работая совсем. Не прилагая усилий, ничего не планируя. Без забот.

Он напоминал ей воздушный шарик, яркий и блестящий, который ей вручили, как ребенку. И который она потеряла, выпустив из рук веревочку, а он, вырвавшись, поднялся значительно выше, чем она могла достать. Свободно паря, поднимаясь все выше и выше, он кружил в порывах веселого ветерка, пока не превратился просто в точку в небе. А потом… пропал.

Интересно, чувствовал ли Джейк одиночество, поднимаясь в безграничные высоты, танцуя с ветром?

Кое-как стряхнув с себя напавшую на нее меланхолию, Бриана решила, что постарается приземлить его и будет удерживать в таком состоянии столько, сколько этого потребует проект Сая. И снова принялась читать руководство.

Джейк отвлек ее, остановившись в Эмише у киоска с пирогами. Воздух в салоне автомобиля наполнился ароматом корицы и специй, отчего у нее слюнки потекли. Он купил душистый, еще теплый домашний хлеб, что-то мясное и кофе.

Когда он вернулся за руль, она решила отругать его:

— Это рабочий день, Джейк, а не отгул. Тебе следует, наконец, разобраться в некоторых технологиях страхования, соблюдать приличия и быть серьезнее.

— Поскольку ты — эксперт по моему брату-близнецу, — без выражения ответил он, — работай дальше по моему превращению.

— О'кей, — кивнула она. — Остановись в следующем городке — тебе нужны ножницы и бритва.

— Я побреюсь дома.

— Кто-нибудь из служащих может увидеть нас, когда мы будем возвращаться в город. Они сразу поймут, что ты не Эван, потому что Эван всегда ухожен. Он даже в выходные дни поддерживает имидж общественного лидера.

— Мне пасть ниц? Преклонить колена и петь гимны?

Она, презрев его сарказм, настояла, чтобы он остановился у парикмахерской, и проводила его до самого кресла. Дородный мастер с пышными усами хмыкнул и приступил к работе. Джейк стоически наблюдал за ним в зеркало.

— Сзади покороче, — распорядилась Бриана, с тайной ненавистью наблюдая, как пышные локоны падают на пол. — Они не должны касаться воротника, — добавила она. — Так. И слегка уложите по бокам.

— Я не в учебку для новобранцев отправляюсь, — проворчал Джейк, пока мастер дюйм за дюймом уничтожал его гриву.

— Нам нужен аккуратный, подтянутый вид, — втолковывала она. — Когда сразу видно — должностное лицо.

Парикмахер послал Джейку соболезнующий взгляд: «Женщины!»

Когда все кончилось, Джейк выглядел гораздо более похожим на Эвана. Но, конечно, потрепанные джинсы, свитер и коричневая кожаная куртка… тонкое высокомерие небрежных манер… чертики в глазах цвета морской воды…

Поверит ли кто-нибудь, что это Эван? Непонятно, как она обманулась вечером прошлой пятницы… Но тогда его волосы были мокрыми после душа и сам он был слегка оглушен ее неожиданным появлением. Иначе как бы могла она спутать их двоих?

Она задержалась на бордюре тротуара против парикмахерской и положила руку ему на плечо, чтобы проверить, как он выглядит в профиль.

— Эван одевается определенным образом, — рассуждала она, поправляя тут и там его новую прическу. Шелковистые волосы ласкали кончики ее пальцев. — Твои, кажется, имеют более золотистый оттенок, — пробормотала она. — Мы, наверно, должны…

— Забудь. — Он спокойно полуобернулся, его лицо оказалось на одном уровне с ее глазами и очень близко. — Как меня побрили? — шепнул он и прижался щекой к ее шее.

Почувствовав его губы, она вскрикнула и отшатнулась. Его близость вызвала в ней странные ощущения: мужественный аромат его волос и кожи, чуть шершавая щека, тепло дыхания, пощекотавшего ее шею… Он понимающе улыбнулся.

— Думаешь, это слишком?

Совершенно потрясенная, она отвернулась и шагнула мимо него к автомобилю. Она чувствовала себя ошеломленной, смущенной и сердитой — и на него, и на себя: незачем было играть с его волосами.

Но, честно говоря, она втайне лелеяла мечту прикоснуться к его гладковыбритой щеке…

Скользнув на переднее место «мерседеса», Бриана хлопнула дверью, поджала губы и сложила руки на коленях. Джейк устроился за рулем. Несколько миль они ехали молча.

Его хриплый голос нарушил тишину:

— Я не первый раз касаюсь тебя, — его взгляд не отрывался от дороги, — не первый раз ты касаешься моих волос.

У нее упало сердце, она глубже вжалась в кожаное сиденье: она была еще не готова к разговору. Видимо, он был готов.

— Вечер пятницы мы…

— Можно не касаться пятницы? — Она развернулась к нему на сиденье. — Это была ошибка — я обозналась. Давай оставим это в прошлом — отныне и навсегда!

— Но это не в прошлом.

Его глаза не отрывались от полотна дороги, подбородок затвердел.

— И есть еще одна вещь, на которой я настаиваю, — сказала она, — поскольку собираюсь с тобой работать.

— Какая?

— Никаких шальных выходок — я их не потерплю. И не делай вид, будто не знаешь, о чем я говорю. — Она едва обратила внимание на то, что они свернули с шоссе на темный гравий. — Еще со школы ты ради собственного развлечения портишь мне жизнь.

Он направил машину по узкой дорожке и остановился под красивым красным кленом. Выключив зажигание, он повернулся к ней, положив руку на спинку ее сиденья:

— Я уже говорил тебе, что ты несколько преувеличиваешь.

— Нет, Джейк, не преувеличиваю. На танцах ты столкнул меня в бассейн, сорвал мою речь в народном клубе… — чем больше она вспоминала, тем сильнее распалялась, — устроил пожарную тревогу в отеле, где я остановилась. Я вынуждена была выскочить среди ночи в чем была!

— Ага, так ведь ты со своими участниками дебатов, — подхватил он, — явилась в мой колледж, он с трудом подавил усмешку. — Я, когда узнал об этом, решил, что стану желанным гостем.

— Сделав видеозапись моего неглиже?

Он сосредоточенно почесал бровь:

— Это было что-то розовое и кружевное, да? Доходившее почти до бедер. И еще вся голова была в резиновых трубочках.

— А что случилось с этой видеозаписью? — поинтересовалась Бриана с вновь возникшим беспокойством. — Я довольно долго боялась, что это появится где-нибудь на экране. — Например, на деловом совещании в «Роуленд Иншуренс». Жуткая перспектива.

— Нет, нет, эта запись находится в моей личной коллекции. — Опять в его глазах прыгали чертики.

— Есть и такая? — Бриана всплеснула руками. — Я не могу работать с тобой. — Отбросив ремень безопасности, она распахнула дверцу машины.

— Бриана, подожди.

У нее так стучало в висках, что она не слышала, как под ногами хрустели листья, прутики и прошлогодняя хвоя. Еще одна минута с Джейком непременно убьет ее! Если она не убьет его первая.

Сзади послышались тяжелые шаги; крепкая рука схватила ее за плечо.

— Бриана! — Он повернул ее лицом к себе. — Неужели ты действительно думаешь, что я мог бы кому-нибудь показать эту запись?

— Смеха ради.

— Поверь мне, я давно уже отказался от таких штук, клянусь!

— Тебе давно пора бы перестать дразнить меня.

Его руки стиснули ее запястья, лицо потемнело.

— Я мог бы сказать то же самое тебе.

— Я тебя не дразню.

— Дразнишь, Бриана, — он обвинял, его взгляд был суров и упрям, — дразнишь.

Сила этого взгляда повергла ее в растерянность — и упрекая, и пугая, и согревая ее.

— Когда? — ошеломленно прошептала она.

— Только что. Ты же знаешь: все, чего я хочу, — это оказаться с тобой как можно ближе к постели и закончить начатое. Я ничего не забыл.

Едва не теряя сознание, она резко отшатнулась. Он был опасен ей самым ужасным образом. Она должна… нет, она ему ничего не должна. То, что случилось в пятницу вечером, было настолько же его ошибкой, насколько и ее.

— Есть закон против беспокойств подобного рода, — прибегла она к атаке как к виду самозащиты. — Тебе лучше иметь это в виду, поскольку теперь ты — мой босс.

— Раз это означает, что я не могу говорить с тобой откровенно, я не возьмусь за эту работу.

Она опешила.

— Но ты не можешь ее бросить! — Ни на мгновение не усомнившись, что вполне может. — Компания рассчитывает на тебя. И город. И Эван!

Он угрожающе придвинулся:

— Тогда не заставляй меня притворяться, что я не хочу тебя.

Что-то горячее пронзило ее, и она была вынуждена напомнить себе, что он желает ее тела — как личность она ему не нужна. Секс, просто секс. Но это тем быстрее теряло значение, чем сильнее действовало его обаяние. Она еле сумела прошептать:

— Поехали домой.

Одно мгновение он напряженно смотрел на нее, потом отвернулся. У него вырвался длинный тяжелый вздох, он глубоко засунул руки в карманы и, откинув голову, уставился в небо.

Ей было неловко наблюдать за его борьбой с чем-то, ей непонятным. Сексуальное расстройство, догадалась она, но также и раздражение оттого, что его планы рухнули.

Медленный, осторожный, пристальный взгляд прошелся по ней.

— О'кей. Если я должен обращаться с тобой как с деловым партнером, я готов. Если я не могу упоминать, что мы занимались любовью, что я почти обладал тобою… — голос его упал до хриплого шепота, — Бриана, — он остановился и перевел дух, — тогда я не упомяну об этом. Но ведь придет время, когда я буду смотреть на тебя и мне не надо будет думать о работе. И никакой закон или уговор между нами не изменят этого.

Он повернулся и медленно пошел к машине. Бриана осталась стоять, где стояла, боясь тронуться с места.

Он распахнул багажник и выхватил несколько пакетов:

— Ты войдешь внутрь или нет?

— Внутрь? — Слова вдруг прозвучали так двусмысленно. Только тут она обратила внимание, что за пихтами стоял дом. Простой бревенчатый домик. — Где мы?

— Охотничий домик, — он захлопнул багажник, — я его снял.

— Снял? — Когда кончатся его сюрпризы? — Надолго?

— На день. — Их глаза встретились. — Но мы можем остаться здесь и на ночь.

Она отрицательно покачала головой, странная задумчивость напала на нее: провести вечер таким образом… наедине с ним в этой прекрасной хижине… все время думая о незаконченном деле… Решительно вернувшись к реальности, она повторила про себя причины, по которым никак не могла позволить себе это: одна-две ночи в объятиях Джейка — и она окончательно потеряет Эвана. А потому для нее Джейк всегда будет воплощением дьявола-искусителя.

— Итак, — воскликнула она, с некоторой бравадой расправив плечи, — согласен ты с моими условиями?

Джейк остановился возле двери хижины, в руках он держал альбом и пачку инструкций.

— Условиями?

— Никаких шальных выходок, никаких поддразниваний, строго деловые отношения.

Он нахмурился.

Она вздернула брови — сама твердость:

— Согласен?

— Я уже говорил тебе, что откажусь от розыгрышей и постараюсь не дразнить тебя. А как далеко зайдут наши отношения, — он взвешивал каждое слово, — будет зависеть от тебя самой. — Он вставил ключ, открыл замок и распахнул дверь.

Бриана прикинула, что и как следует делать в свете их соглашения. А, собственно, какой у нее был выбор?

Пока она обдумывала альтернативу — или ее отсутствие, — он крикнул от входа:

— Я призываю собрание к порядку. Перерыв закончен, мисс Дивон. Докурите ваши сигареты здесь.

Глава пятая

Стрелки часов показывали почти четыре, когда Бриана поднялась из-за стола, заваленного снимками из альбома: — Время отдохнуть.

И потребовала, чтобы Джейк немедленно отвез ее домой. Время отдохнуть.

Джейк понял, что не должен мешать этому. Она работала полный рабочий день. Несмотря на уединенную интимность хижины, их изысканный ленч, завершившийся яблочным пирогом из Эмиша, огонь, который он развел в очаге, и аккуратно застеленную кровать в углу — на которую Бриана и и смотреть не могла, — она полностью погрузилась в превращение Джейка в Эвана.

Бизнес. Только бизнес.

Даже при этом Джейк находил, что день прошел великолепно: рассказывая о своих коллегах, она утратила прохладную сдержанность, ее голос оживился, а карие глаза заискрились юмором. Он видел и слышал ее такую сотни раз, но всегда издалека, всегда со стороны. На этот раз она говорила не с Эваном, не со своими друзьями, а именно с ним.

Он и не знал, какое это удовольствие — купаться в теплом свете ее дружелюбия. Он и не знал, как глубоко она проникла в его душу, как ему с ней хорошо.

Ее заявление, что время занятий кончилось, подействовало на него как ушат ледяной воды. Он уходил почти такой же потрясенный, как вечером прошлой пятницы, когда она остановила их любовную игру, назвав его другим именем. Его все еще трясло от одного воспоминания об этом. А теперь — время отдохнуть.

Что такое есть в Эване и чего так недостает ему, хотел бы он знать! Мысль о том, что он больше никогда не вкусит ее сладости, не зажжется ее огнем, была ему невыносима.

* * *

Когда Джейк высадил Бриану возле дома, она первым делом отправилась под холодный душ, чтобы успокоить сердце, которое колотилось весь день — иногда от гнева, но больше от чувственной силы, исходившей от Джейка. Как ей удалось увлечь его делом? Ведь его низкий голос и вызывающе пристальные взгляды так легко возбуждали ее.

Слава Богу, что впереди уикенд, чтобы подготовиться к их следующему противостоянию. По крайней мере она надеялась иметь уикенд.

А что он будет делать до понедельника?

Ее мучило любопытство, и везде, куда она ходила в субботу и в воскресенье, она выглядывала его — в магазине, в банке, в церкви.

Что, если Джейк проводил время с какой-нибудь женщиной из города или даже из офиса? Конечно, он не притворялся бы Эваном… не так ли? Ее беспокойство нарастало. Она надеялась, что Джейк, если ему понадобится женщина, догадается искать ее вне города.

В воскресенье, отчаянно мечтая отвлечься, она приняла приглашение Хлои на второй завтрак в гостинице «Виктория», которой та управляла. Они сидели на застекленной веранде с «капуччино», рогаликами и пирогами с грибной начинкой. Хлоя спросила:

— Как продвигаются твои дела с Эваном?

Бриана растерялась — она рассказывала Хлое, что

ее затея с обольщением не прошла, но не упомянула ни того, что там оказался Джейк, ни о краже в фирме, ни о подмене Эвана Джейком. Хотя она нежно любила Хлою и знала, что ей можно доверить большинство секретов, эти были слишком важны, чтобы кому-нибудь о них говорить.

— А я Эвана больше не видела. — И больше о нем не думала, по крайней мере она так считала. Правда, Джейк привел ее в такое замешательство…

Хлоя тряхнула густыми локонами:

— Не понимаю, почему ты не привела в исполнение свой план в ту пятницу. Может быть, тебе нужно обратиться к сексопатологу?

— Мне не нужен сексопатолог! — Во всяком случае, не тогда, когда я с Джейком (эта мысль не поразила ее нисколько). Но это неверный вывод, не так ли? Да, она ушла той ночью, унося в душе соблазн, но если бы вместо Джейка там оказался Эван, она испытала бы тот же медленный огонь желания. Или нет? Да и поздними вечерами ее мучили бы мысли об Эване… Ведь так?

Хлоя прикончила последний кусок пирога.

— Я думаю, ты должна сказать ему о своих чувствах. Если не можешь сказать — напиши письмо.

Бриана замерла, не донеся чашку с кофе до рта. Она написала ему и бросила письмо в ящик внутренней почты — Мод непременно переправит письмо по неизвестному заморскому адресу. Но Сай Роуленд запретил всякую связь с Эваном, в том числе и письма — даже сугубо личные, об интимных проблемах, — а это означало, что оно может попасть в руки Джейка.

Мысль о том, что Джейк прочтет это письмо, была так унизительна, что к концу завтрака Бриана решила по пути остановиться у офиса и забрать конверт из почты со стола Мод.

Когда она ехала по улице, направляясь к офису, мимо нее пронесся бежевый «мерседес». За рулем сидел Джейк, а рядом с ним — рыжеволосая женщина.

Бриана следила за «мерседесом» в обзорное зеркало, пока он не исчез из ее поля зрения. Джейк был с другой женщиной. И хотя Бриана говорила себе, что это не обязательно свидание — они могут быть друзьями или даже родственниками, — но, зная Джейка, не очень-то в это верила.

Она была уязвлена — совсем не рассчитывала, что он будет с женщиной, и хотя ни на что не претендовала, но рассердилась так, будто он ей изменил.

И как быть с той ролью, которая была поручена Джейку, и тем фактом, что он, возможно, не выдержал? И с мыслью о том, что он обнимает и целует другую женщину, как обнимал и целовал ее?

По пути в гостиницу, заручившись гарантией конфиденциальности, Джейк объяснил характер компьютерных проблем фирмы приглашенному из аэропорта Колумбуса аналитику по компьютерным системам.

Он уже ехал домой, когда зазвонил сотовый телефон, и он с облегчением услышал голос Эвана, проклинавшего французскую автоматику, воров, которые делают из него осла, и идиотов, управляющих отелем, в котором его держат. Только после того, как он помянул всех чертей, Джейку удалось задать вопрос:

— Ты можешь сказать мне, что, в конце концов, творится с вашим бизнесом? — Последовавшая за этим тишина заставила Джейка стиснуть зубы. — Скажи мне. Я только что провел адский уикенд над вашими гроссбухами. Финансы компании были из ряда вон плохи еще перед растратой.

— Не так уж плохи, как кажется, — оправдывался Эван. — Просто трудные для компании времена, и все.

— Трудные времена? Ваш наличный резерв так низок, что, судя по отчетным книгам, не покрыл бы и четверти потерь.

— Временные проблемы из-за недавнего резкого роста.

— Это называется: расползаться тонким слоем. Вы так торопились вырасти, что пришедшие счета оказались слишком велики, чтобы вы могли их обслуживать, а страховые взносы недостаточны, чтобы оплатить дополнительные трудовые ресурсы, не говоря уж о покрытии потенциальных потерь.

— Отстань, Джейк! Сай просил тебя помочь нам выбраться из тяжелого положения, а не читать нотации.

— Старик ведь не знает о том, насколько все сложно? — Снова повисла тишина. — Почему он не знает? Обычно Сай начеку, как же случилось, что ему неизвестно о такой близости к потере страховой лицензии?

— Последние пару лет он не вмешивался в дела, — объяснил Эван, — слишком быстро утомлялся, путался.

— Ты говоришь о том Сае, которого я знаю? — Джейк не мог поверить, что его железный дед мог бы кому-нибудь уступить место капитана команды: концерн всегда напоминал отряд солдат, защищенных его широкой грудью. — А что с ним случилось?

— Стареет. Я все больше и больше брал ответственность на себя. Ты же не хотел принимать в этом участие, помнишь? — После очередной напряженной паузы он добавил: — Зачем ему знать о каждом пустяке?

— О пустяке? — У Джейка вырвался невеселый смешок. — Что ж, можешь рассматривать это как «пустяк», если тебя не заботит разорение «Роуленд Иншуренс».

— Конечно, заботит! Я годами выстраивал этот бизнес и все решения принимал в интересах компании. Сейчас я рассчитываю на инвестиции как на дополнительный резерв, пока мы не создали базу страховых взносов.

— Твои инвестиции — отдельный разговор. Почему ты так много инвестировал в спекулятивные фонды? Ты нарушаешь инструкции страхования и затеваешь адски азартную игру.

— Только без проповедей! Я начал играть на фондовом рынке гораздо раньше, чем ты узнал, что делать деньги так же интересно, как и тратить. Это моя компания, Джейк, и я не хочу, чтобы ты портил дело.

— Ты можешь считать ее своей, но она также принадлежит и другим акционерам.

— Мы ввели тебя не для того, чтобы судить меня и мои действия. Исполняй только то, для чего ты нанят.

— О'кей. Я буду копаться в твоем офисе, пока ты не выберешься из обвинений в растрате. Тем временем, я уверен, Сай пошлет тебе запрос насчет этих дефицитов в резервах и твоих инвестиций повышенного риска.

— Ради Бога, не надоедай Саю, а то в правлении поднимется шум. Все, что мне нужно, — это время.

— Или я осуществляю изменения, которые необходимы, или передаю материалы Саю. Выбор за тобой.

— Черт побери, ты доведешь его до инфаркта! Ты этого хочешь? Зачем беспокоить старика, если ты и так волен делать что хочешь?

— Так Сай или я?

После напряженной паузы Эван тяжело вздохнул.

— О'кей. Ты победил. Руководи и делай все, чтобы увеличить резерв. С инвестициями ты не многое сможешь сделать — акции сейчас слишком упали, чтобы продавать их, но я уверен, что они вот-вот начнут подниматься. И… хм, Джейк… — с гораздо большим смирением пробормотал Эван, — не стоит упоминать о проблемах кому-нибудь еще. Не хочу, чтобы персонал запаниковал.

— Никто не узнает.

— Включая и Бриану, хорошо?

Рука Джейка снова стиснула трубку.

— Ты считаешь, ей нельзя доверять?

— Я не хочу, чтобы она узнала: бедняжка будет нервничать больше всех. Она же со своими служащими как наседка с цыплятами.

— Опасаешься, что потускнеет твой ореол?

— Отвяжись, Джейк. Мне и без тебя хлопот хватает.

Голос Эвана звучал так, что Джейк понял: лимит выдержки Эвана исчерпан. Старая взаимовыручка снова заняла привычное место. С самого детства, после смерти родителей и бесконечной вереницы слуг, они должны были рассчитывать только друг на друга. Джейку часто приходилось поддерживать Эвана — и когда тот справлялся с проблемами, и когда отступал перед ними. И в этом между ними была разница: Джейк знал, что, в отличие от брата, одолеет гораздо более крупные неприятности.

— Они пытаются приписать эту растрату мне, — волновался Эван, — и я ни черта не могу поделать.

— Остынь. У нас есть следователи, которые прочешут весь земной шар, чтобы найти Кассандру Джонс. И не беспокойся о том, что происходит здесь. Я вытягивал компании из худших ситуаций, чем эта, но нужны срочные меры, и я не хочу, чтобы ты вмешивался.

— О'кей, все в твоих руках, пока я не вернусь. И ни гугу! Договорились?

Джейк закрыл глаза: это будет нелегко.

— Договорились.

— Спасибо, Джейк.

— Мне нужно знать еще одно. Каковы твои отношения с Брианой?

Опять тишина. Джейку хотелось дотянуться по проводу и вцепиться братцу в глотку.

— Мы иногда встречались, но я положил этому конец.

— Вот как? И не намерен устраивать примирение с поцелуями?

— Знаешь, я уже открыл тебе все карты, но обсуждать с тобой подробности своей личной жизни не вижу причин.

— Я, черт возьми, живу твоей личной жизнью.

— Все, что тебе следует знать, — это то, что, за исключением деловых отношений, наши пути разошлись.

— Ты прав, братец. Это все, что мне нужно знать.

К утру Бриана решила, что и к лучшему было увидеть Джейка с другой женщиной и потом провести ночь в муках. Она пришла к такому выводу со звонком будильника. Потому что где-то посреди ночи начала желать его — в чисто физическом смысле, конечно. Но желать его в другом смысле было бы безумием. Бессонная ночь тому доказательство.

Сегодня она попросит Мод вернуть ей письмо, которое она не нашла предыдущим вечером, а потом спокойно и разумно обсудит с Джейком те последствия, которые будут иметь место, когда весь город узнает, что место Эвана временно занимал он. Если он вынужден был сказать рыжей — и та поверила, — что он Эван, то следует указать ему, как нечестен его обман.

При этом условии она его не убьет.

Прежде чем отправиться на рабочее место, она поднялась на лифте в офис Эвана на верхнем этаже. Хотя время было еще не рабочее, Мод уже сидела за столом перед его кабинетом. К удивлению Брианы, и сам кабинет за стеклянной перегородкой был уже занят.

Эван сидел за столом, разговаривая по телефону! Джейк никогда не явился бы так рано. На нем был элегантный темный костюм и галстук, безупречно белая рубашка, золотые зажим для галстука и запонки. Он выглядел совершенно непринужденно, будто ходил так каждый день, — это был Эван!

— Доброе утро, мисс Дивон, — приветствовала ее Мод, пока та изумленно глазела на мужчину за стеклом.

— Когда он?.. — Вопрос повис в воздухе — мужчина откинулся в кресле и, развалясь, закинул ноги на стол, словно был на прогулочной яхте.

Нет, все-таки Эван не вернулся.

У нее перехватило дыхание. Сочетание элегантной одежды Эвана, зрелой небрежности Джейка и весьма привлекательной внешности, отличавшей обоих братьев, — дьявольски великолепно.

Словно зачарованная, она наблюдала за тем, как Джейк вешает трубку и опять с явным интересом принимается за изучение открытой перед ним книги. Интересно, что это? Гроссбух? Журнал с девочками? Бюллетени скачек? Маршрут нового путешествия по вулканам? По крайней мере он знал, как выглядеть занятым.

— Давно он здесь? — спросила она у Мод. Похоже, Джейк рано покинул постель рыжей. Безумная надежда трепыхнулась в сердце. Чувствуя к себе отвращение, она подавила ее. Какая разница, спал он с этой женщиной или нет?

— Я не знаю, когда он пришел, — ответила Мод, ее тон ясно показывал, что никто, невзирая на лица, даже посвященный в заговор, не минует ее, чтобы нарушить уединение мистера Роуленда. — Доложить ему, что вы здесь?

Бриана вдруг почувствовала, что не хочет встречаться с ним.

— Нет, если он меня спросит, звякните мне. — Она повернулась, чтобы уйти. — Кстати, я думаю, и вам было бы удобнее, если на перегородке опустить жалюзи.

Они обменялись понимающими взглядами — Мод согласна, что, хотя Джейк и выглядит совершенно как Эван, он ведет себя иначе, а потому лучше держать его подальше от служащих и визирования бумаг: вопросы и слухи насчет странного поведения «Эвана» им сейчас абсолютно ни к чему.

И уж совсем последнее дело — стоять и подглядывать за Джейком.

Мод направилась в кабинет, чтобы опустить жалюзи, а Бриана вспомнила, зачем пришла так рано. Как можно беззаботнее она поинтересовалась:

— Вы уже разбирали почту для Эвана за прошлую неделю?

Мод остановилась перед дверью:

— Конечно, я положила ее на стол мистера Роуленда.

У Брианы похолодело в животе. Сквозь стеклянную стенку она видела, что Джейк сидит перед компьютером и книгой счетов, и отчаянно надеялась, что он еще не просматривал почту. Возможно, он слишком занят видеоиграми на своем ноутбуке, чтобы заниматься с почтой Эвана.

— Мне… мне нужно вернуть свое письмо. Оно предназначалось для… — Но тут она спохватилась, что кто-нибудь может войти и услышать ее. — Информация, содержащаяся в нем, устарела. Будьте добры забрать его со стола.

— Если он еще не вскрыл его. — Мод посмотрела сквозь стекло. — Он снова на телефоне. Подожду, пока закончит, тогда спрошу.

Холодок в груди Брианы снова всколыхнулся. Может быть, он не вскрыл ее письмо, ведь на нем пометка «Конфиденциально». Он же понимает, как неэтично читать личные письма.

И тут же упрекнула себя в наивности: ведь это Джейк Роуленд — ее письмо он вскрыл бы первым.

Она решила уйти — не стоит встречаться с ним лицом к лицу, особенно если в этот момент он читает ее письмо.

Однако менее чем через десять минут она уже была готова к встрече с ним. Более чем готова. Поговорив возле кофейного аппарата со служащей канцелярии о декретном отпуске, а в лифте — с работником коммерческого отдела о возможности его ухода, Бриана наконец добралась до собственного кабинета. В первый раз за это утро. И обнаружила, что ее убежище разорено. Ее стол и кресло отсутствовали! И она была такой дурой, что поверила Джейку, когда он пообещал вести себя прилично!

Слишком разгневанная, чтобы встречаться в лифте с сотрудниками, она взбежала по лестнице и, подлетев к столу Мод, потребовала:

— Я должна поговорить с мистером Роулендом. Сейчас же!

Удивленная Мод оторвалась от работы:

— Конечно, мисс Дивон. Я пыталась дозвониться вам.

Бриана больше ничего не хотела слышать. Мельком отметив, что жалюзи опущены, она ринулась к новому управляющему со всеми своими неприятностями — разоренным кабинетом, злосчастной ночью, перехваченным письмом. Он полусидел на краешке стола — необычное для него место — и смотрел на нее, явившуюся без доклада, с некоторым удивлением.

— А, мисс Дивон. Входите.

— Что за шутки? — обрушилась она на Джейка. — Похищение моего стола — самая отвратительная мерзость, какую ты когда-либо выкидывал. Не ты ли обещал вести себя прилично?

Он засмеялся — какой-то натянутый смешок, — и от его отведенного в сторону взгляда в ее душу закралось сомнение. Может, они не одни?

Она повернулась и увидела женщину и двух мужчин, сидящих слева от стола. Они молча с интересом наблюдали за ней.

— Извините, — пробормотала она, вспыхнув от смущения, — я не заметила…

— Мисс Дивон, я рад представить вам команду, которая поможет нам разрешить наши компьютерные проблемы, — проговорил Джейк. — Айрин Кан, одна из лучших системных аналитиков в мире. Айрин, это Бриана Дивон, наш менеджер по персоналу.

Увидев женщину, поднявшуюся, чтобы пожать ей руку, Бриана пережила еще одно потрясение: по короткой, гладкой прическе она узнала ярко-рыжую даму, которую видела накануне в автомобиле Джейка. Низкий голос, крепкое рукопожатие, черный костюм и тяжелые туфли на низком каблуке — все слишком мужеподобно! И вдобавок она была гораздо старше, чем сначала показалось Бриане.

Потом Джейк представил двух мужчин, коллег Айрин, и та пошутила:

— Как и вы, мисс Дивон, я тоже удивлена тем, что мы находимся здесь. Хотелось бы знать, за какие ниточки дергает ваш босс? Ведь такого еще не было, чтобы Райан Александр участвовал в чужом проекте, который нужно начинать с нуля, да еще в проекте не нашего профиля.

Джейк, ничего не объясняя, пожал плечами.

— Райан Александр? — переспросила Бриана. Приятель Джейка по колледжу, тот самый, с которым Джейк заключал пари в гонках по вулкану. — Вы из «Александр Текнолоджис»?

Айрин кивнула, и мужчины присоединились к разговору.

На душе Брианы опять посветлело: Джейк не впустую тратил время, носясь по этому вулкану ради хвастливого пари. Он делал это ради них, ради «Роуленд Иншуренс»!

Айрин, закурив тонкую сигару, рассказала об используемых ими принципах отслеживания компьютерных манипуляций. Джейк разместил команду в близлежащей гостинице, откуда они через модем были связаны с компьютерной сетью компании. Обращаясь к Джейку, Айрин называла его Эваном.

Не нужно было быть гением, чтобы уяснить природу их отношений — сугубо деловые. В душе Брианы играла радость — она ошибалась в отношении Джейка. В большей степени, чем…

— Полагаю, мы проведем эту встречу в соседней комнате, — сказал Джейк и кивнул в сторону гостиной Эвана. Он пропустил вперед компьютерщиков, за ними — Бриану.

Она переступила порог и застыла. Среди бархатных кресел, диванов, столиков палисандрового дерева в элегантной гостиной стояли ее рабочий стол и кресло.

— Это, кстати, кабинет мисс Дивон, — сообщил Джейк гостям, избегая растерянного взгляда Брианы. — Она может ответить на все вопросы, касающиеся персонала, или дать любую другую информацию, в которой вы будете нуждаться. Располагайтесь.

Когда гости, рассевшись по креслам, отвлеклись на прекрасный сад за окном, Джейк пустил в сторону Брианы:

— Они знают только о попытке похищения. Райан клялся, что они умеют молчать. Помоги им, чем можешь, потом пригласи на ленч. После зайди ко мне.

— Но, Джейк, — изумленно прошептала она, — этот кабинет… он не может быть моим. Слишком… слишком…

— Поменяй все как хочешь. — Он пошарил в кармане и отдал ей ключ от двери.

— Я не имею в виду, что здесь может что-то не понравиться. Это великолепно. Верх великолепия. Он должен принадлежать по меньшей мере вице-президенту.

Смешливые огоньки заиграли в его глубоких синих глазах, подобно солнечным бликам в океане.

— О'кей, поменяем твой ранг на вице-президента по персоналу.

— Не смей, все скажут, что я сплю с боссом. Он склонил голову, внимательно глядя на нее:

— А ты?..

— Нет! Я имела в виду… это же не твой бизнес.

После долгого, пристального разглядывания он резюмировал:

— Офис — твой. — И прибавил сипло, почти шепотом: — Мне нужно, чтобы ты была под рукой.

Бриана поспешно отвернулась, стараясь скрыть чувства. Она не знала этого человека. Это был не тот безответственный мальчик, которого она помнила, и не тот нарушитель ее покоя, которому она поверила, что он изменился к лучшему.

Этот загадочный незнакомец одним своим присутствием будоражил ей кровь. Как тут думать о деле в офисе, который примыкает к его кабинету? И почему это она так рада быть «под рукой»?

Как раз в то время, когда, по расчетам Джейка, Бриана должна была вернуться с ленча, он ждал у телефона, пока его соединят с фирмой-инвестором, рассеянно перебирая почту Эвана. На глаза ему попалось одно письмо. На конверте не было обратного адреса, но имелись инициалы «Б.Д.». На нем не было штампа, однако он знал, что оно пришло с внутренней почтой. И на нем была пометка «Конфиденциально». Эвану, конечно.

С легким приступом угрызений совести он вскрыл конверт. Кстати, он заодно сообщит новости из письма при следующем звонке Эвану.

Покачивая телефонной трубкой, он читал.

«Дорогой Эван,

я понимаю, почему ты думаешь, что я сожалею о нашем романтическом увлечении, но это не так. Возникшие у нас проблемы с физической близостью полностью моя вина и никак не влияют на мои чувства к тебе. Я верю, что твои терпение и понимание помогут мне преодолеть мою глупую сдержанность. Я надеюсь, когда ты вернешься, доказать это тебе.

Всегда твоя, Б.».

Зазвонил местный телефон. Джейк не обратил на него внимания, потому что внутри у него все кипело. Она все еще желала Эвана! Он не удивился: он подозревал об этом, и довольно давно. Но написанное ее рукой подействовало на него так, словно он только теперь об этом узнал.

Заставив себя оторваться от мысли, что она желает его брата, он просмотрел остальное. Что она имела в виду под словами «проблемы с физической близостью»? На какой-то момент он ощутил мстительную радость. Если между ними была физическая близость — а эта мысль вызывала в нем острую боль, — то он рад, что были и проблемы. При всей своей любви к брату он просто не мог желать Бриане найти счастье в чьих-то других объятиях, кроме его собственных. Так, и только так!

Внутренний голос напомнил ему об ее издевках над ним после того, как они почти занимались любовью. «Я не удовлетворена! — кричала она ему. — Я одурачила тебя!»

Тогда он ей не поверил. Он подумал, что это просто реакция на его крик. Неужели он ошибался? Письмо намекало, что вся эта великолепная пылкость не была обоюдной. Но это невероятно. Нет! Он почувствовал ее трепет, услышал страсть в ее стоне, попробовал на вкус ее кожу.

Одурачила ли она его? Всеми фибрами своей души он чувствовал, что нет. А еще это письмо констатировало, что у нее были проблемы с физической близостью.

С Эваном, заметьте!

Его глаза остановились на следующем пассаже письма — о преодолении «глупой сдержанности».

Ни за что в жизни он не позволил бы брату быть тем, кто доставит ей острое удовольствие…

Послышался легкий стук в дверь, и заглянула Бриана. Нервы его были слишком натянуты, чтобы говорить, и он жестом пригласил ее войти.

— Я вернулась с ленча. Кажется, все прошло хорошо. — Ее золотисто-зеленые глаза оглядывали его с некоторой застенчивостью, привлекавшей его, как цветочный нектар — пчелу. — Только я должна сказать, что Эван никогда не сидит на краешке стола, как сидел ты, когда я вошла. Он не такой… — она оборвала фразу.

Ее взгляд остановился на конверте перед ним, потом она перевела его на письмо, которое он все еще держал в руке, открыла рот. Лицо ее побелело.

Казалось, она сейчас потеряет сознание.

Глава шестая

— Ты… ты вскрыл мое письмо, — выдохнула Бриана.

— Мод вскрыла. Я не знал, что это твое, — солгал он. — На конверте нет ни имени, ни обратного адреса.

— На нем пометка «Конфиденциально», и оно адресовано Эвану.

— Я должен вскрывать всю его почту. Что, если вор ищет контакта с ним? Скажем, чтобы сорвать какую-то сделку или попробовать шантаж? — Сказанное попало в цель: такую возможность Бриана не учитывала. — Если Кассандра попытается сделать что-нибудь такое, мы должны быть готовы выследить ее.

— Но у нее другие инициалы, а не Б.Д.

— А ты думаешь, она обязательно использовала бы собственные инициалы? Если бы она бросила письмо на землю недалеко от охраны, оно попало бы прямо к Эвану.

— Но это внутренняя почта.

— Она вполне может проскользнуть незамеченной, чтобы переслать его. — Он сделал вид, что не замечает презрительного блеска ее глаз. — Каждый клочок его почты должен быть изучен, и до тех пор, пока я играю роль Эвана, я буду это соблюдать.

Возникла напряженная пауза.

— Ты… уже прочел? — спросила она.

— Да.

Она сжала губы, щеки и ноздри ее порозовели, потом глубоко вздохнула и протянула руку:

— Отдай, пожалуйста.

Он передал ей письмо. С пылающим лицом она смяла листок и сунула его в карман твидового пиджака.

— Бриана, — сказал он, вежливо поднимаясь из кресла и подходя к ней, — если хочешь поговорить о том, что я прочел…

— Не хочу. — Она отвернулась, пробежав неверной рукой по перехваченным лентой волосам, стараясь взять себя в руки. — На этот раз ты несколько переиграл, — сказала она еле слышно.

Он остановился почти вплотную к ней, сбоку разглядывая ее.

— Ага, милое дело… знать, когда быть Эваном, а когда — Джейком. Взять, например, свободное время. — Воспользовавшись ее фразой, сказанной на днях, он постарался, чтобы в его голосе не проскочила обида. — Я могу вернуться к себе? Заглянуть к старым друзьям или купить пару кружек в пабе Джо?

— Нет, не можешь. Наутро весь город будет знать об этом, и ты с твоим маскарадом станешь посмешищем.

Он подался вперед, его пристальный взгляд изучал ее лицо.

— Если я вынужден оставаться Эваном и в свободное время, то кого же я должен звать, если чувствую себя одиноко? Когда мне хочется… общения?

Она смотрела на него и после недолгого молчания медленно произнесла:

— Думаю, как ты сам считаешь. Но вступать с людьми, которые считают тебя Эваном, в такие же близкие отношения, как он, ты не можешь. Особенно с женщинами. Это было бы нечестно по отношению к Эвану… и к женщине.

— Или к тебе, если учесть, что все считают вас с Эваном парочкой. Да?

— Так считали наши близкие друзья, и мы появлялись вместе в городе, но были очень благоразумны. Мы не афишировали наш роман, поэтому большинство служащих считает нас просто старыми друзьями.

— Тогда как на самом деле вы были более чем друзьями.

Бриана замерла: он пытается получить информацию. Видимо, он не понял из ее письма, что она и Эван еще никогда не занимались любовью. А ей ни к чему рассказывать ему об этом.

Он нахмурился, на скулах перекатывались желваки.

— Я не намерен играть в отшельника, пока нахожусь в городе, имей это в виду, Бриана. Или я Эван, или нет. Или мы с тобой пара, или нет. И если пара, — его взгляд смягчился, — то после работы ты пойдешь со мной ужинать.

— Хлоя, я знаю, что по понедельникам в вашем футбольном буфете столпотворение, но не оставишь ли ты на сегодняшний вечер столик для меня и Эвана?

— Конечно.

— Если можно, поближе к широкоэкранному телевизору.

— Считай, что столик заказан. А как у вас с ним дела?

— Все так же. — Бриана и хотела бы облегчить душу, открыто поговорив с Хлоей, но не могла ставить под угрозу идею Сая.

— Бри, ты должна быть проще с Эваном, если не хочешь его потерять. Он мужчина, а мужчинам нужно…

— Не надо, Хлоя. Спасибо за столик. — Повесив трубку прежде, чем подруга задаст еще какой-нибудь вопрос, Бриана со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла. Столик, окруженный орущими фанатами, — самое подходящее место для их с Джейком ужина: с одной стороны, они на публике, а с другой — всеобщее внимание переключено на футбол, а не на нее и «Эвана».

Джейк не мог знать, что они с Эваном редко ходили в ресторан на неделе. Обычно в будние дни, если он не работал над новым проектом и она не была занята своей благотворительностью, они ужинали либо у нее, либо у него. Ужинать дома с Эваном всегда было приятно — в это время можно обсудить события за день, обменяться мнениями и… вообще полное безветрие.

Но вопрос об ужине наедине с Джейком у себя или у него дома она не собиралась даже обсуждать — мало ли что могло случиться после ужина…

С Эваном она чувствовала себя в безопасности, он ее устраивал: Эван играл по ее правилам, жил в ее темпе и поступал так, как она того ждала. Его поцелуи никогда не заставляли забывать о будущем ради блаженства в настоящем.

В отличие от поцелуев Джейка.

Сколько бы ни мечтала она о поцелуях, от которых теряешь голову, но действительность ужаснула ее. Ей приходилось уже видеть, что может сделать с женщиной безрассудная страсть. Она наблюдала, как отчим оскорблял ее мать и как мать всегда прощала его. После каждой ссоры он позволял ей умиротворить его, удаляясь с ней, все еще бледной и с мокрыми от слез щеками, в спальню. Это вызывало у Брианы отвращение.

Со временем любовь матери ко второму мужу сгорела, а сама она, лишенная чувства собственного достоинства, лишилась и всего имущества, оставшегося от ее первого брака. У нее не было ни карьеры, ни дома, ни машины, ни счета в банке. Она не могла позволить себе адвоката, чтобы бороться с его могущественными родственниками. И тогда, чтобы не сойти с ума, она, забрав восьмилетнюю дочь, сбежала, оставшись без всяких средств к существованию.

Бриане не хотелось сейчас думать о матери, которая теперь защищена новым браком с неким любезным господином.

И еще она не хотела думать о поцелуях Джейка: ей во что бы то ни стало следует избегать слепого увлечения. Так почему же она приняла его приглашение? Она не поверила ни на минуту, что он не понял, чье это письмо, и должна бы злиться на него, но обнаружила, что не в состоянии. Ну что ж. Можно будет не спускать с него глаз и после работы… для маскировки.

Вот почему она была рада, что он пригласил ее: он явно желал провести с ней свободное время.

«Устрой мне хороший столик, Хлоя», — шепнула она про себя, прижав пальцы к вискам и зажмурив глаза, — прямо посередине футбольного паба.

— Это, наверное, ошибка, — Бриана остановилась в дверях отдельной комнаты, куда привела их старшая официантка, почти подросток, — я просила столик возле телевизора.

— Простите, мисс Дивон, но этот столик оставлен для вас, — мягко извинилась юная распорядительница, блондинка, внучка одной из сотрудниц Брианы, стоя возле столика на двоих, единственного в комнате. — Столики у лестницы все заняты, в ресторане и на лоджии — тоже.

— Так или иначе, нам не очень важен футбол, — заверил Джейк из-за спины Брианы. — Все прекрасно.

— Ничего подобного, — настаивала та: официантка провела их по освещенной лестнице и открыла дверь в эту уютную комнату с музыкой и зажженными свечами. Слишком уединенную. Слишком романтичную. — Детка, позовите Хлою. Скажите ей…

— Звала, Бри? — Появившаяся в дверях Хлоя выпроводила официантку и предстала перед Брианой с невинной улыбкой на губах. Она была готова к этой встрече.

— Это не то, что я заказывала, — упрекнула ее Бриана. Но Хлоя глядела на Джейка, а Бриане вдруг стало интересно, узнает она его или нет: Хлоя всегда была слегка увлечена Джейком. С другой стороны, Эван никогда не общался с ней слишком близко.

— Эван! — с энтузиазмом приветствовала его Хлоя, как бы не замечая неудовольствия Брианы. — Давно не виделись! Как ты, черт тебя возьми?

— Супер! — Он, как бы по-отечески, слегка хлопнул ее по плечу, будто он министр или уважаемый общественный деятель. — А как ты, Хлоя? Все вещички собраны в дорогу?

Она посмеялась шутке о суете в гостинице, а Бриана с удивлением и одобрением изучала Джейка: его ответ точно соответствовал манере Эвана — и смысл, и тон, и жесты, — а ведь она даже не репетировала с ним. Но, в конце концов, они были близнецами и росли вместе.

— Хлоя, — вмешалась она, когда разговор вошел в более спокойное русло, — я просила столик возле телевизора.

— Извини. Я сделала все возможное за такое короткое время. Специально для вас я приказала поставить на лед бутылку моего лучшего «Шардоннэ», — она кивнула на ведерко со льдом. — И вам не нужно спускаться в буфет, вас будут обслуживать в первую очередь.

— Но…

— Вы будете в полном уединении, чтобы спокойно поговорить. — Она бросила на Бриану многозначительный взгляд и достала пейджер: — Если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните.

— Но, Хлоя, мы не можем…

— Звучит прекрасно! — Джейк забрал пейджер с улыбкой — такой очаровательной, что можно было не сомневаться: Хлоя обнаружит подмену немедленно. — Хлоя явно потратила массу усилий, чтобы осчастливить нас, — сказал он, пока Хлоя приглядывалась к нему с нарастающим интересом. — Давай не будем неблагодарными.

— Хлоя, могу я поговорить с тобой наедине? — настаивала Бриана, паникуя при одной только мысли о том, что останется с Джейком одна в этой романтической обстановке.

— Некогда, Бри. Я уже опаздываю на свидание.

— Любопытно, Хлоя, — поинтересовался Джейк, по-мужски оценив ее сексуальное короткое черное платье, и глаза его опять дьявольски блестели, — куда это ты в Плезантвилле собралась идти в таком платье?

— Только не в футбольный буфет. — Она бросила на него многозначительный взгляд и с этим оставила их одних.

— Но для моей команды это очень важная игра! — воззвала Бриана ей вслед. Совершенно неубедительно.

Будто утешая Бриану, Джейк обнял ее за плечи и повлек к столу.

— Это какая игра?

Бриана прикусила губу, она понятия не имела, кто сегодня играл.

— «Майами».

— Тебе везет, — он выдвинул для нее кресло у стола, — «Майами» не играет до воскресенья. — Продолжая держать крепкую теплую руку на ее плече, он усадил ее в кресло. — Не говоря уж о том, что ты ненавидишь футбол. Помнишь?

Она сделала вид, что не слыхала его слов, изящно усаживаясь в кресло и разглаживая складки твидовой юбки. Эван никогда не заставил бы ее сесть против ее воли. Он никогда не отверг бы ее выбор в пользу своего собственного. Ох, как она чувствовала его отсутствие! Действительно чувствовала.

— Обычно ты говорила, что футбол слишком жесток, — напомнил Джейк.

— Я стараюсь ценить спорт за ловкость.

— Расширяешь свои горизонты. Рад слышать. — Он сел в кресло напротив, в глазах прыгали озорные чертики. — Мы сможем поймать воскресную игру «Майами». Я не уверен, что она будет передаваться здесь, но у меня есть спутниковая тарелка, так что посмотришь… — он явно издевался, — у… э… у меня.

Ей пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не скривить губы. Он, конечно, понимал, что она не хочет оставаться с ним в этой комнате или провести вечер у него. Прочно упершись локтями в стол, она положила подбородок на сцепленные пальцы и подняла брови:

— Разве я сказала «Майами»? Я имела в виду штат Огайо.

— Ах, так ты про университетский футбол! — Дьяволята плясали в его синих глазах, совершенно пленяя ее. — Может быть, я помогу тебе разобраться в игре. Покажу несколько приемов из моей практики полузащитника.

Она невольно улыбнулась:

— Нет, спасибо, я еще слишком хорошо помню, как ты перехватывал мячи.

В его взгляде появилось удивление — она затронула предмет, который они не обсуждали целых десять лет, с той поры как он захватил ее позади трибун и облил соленой водой. Тот самый, который заставил ее почти сбежать из конференц-зала неделю назад. Она действительно помнила, как он берется за дело.

— А я помню, как ты защищалась. — Его голос был неожиданно мягок, Джейк не дразнил ее, не издевался. — Хочу честно предупредить вас, мэм, что я все еще намерен повторить то приземление. — Его чувственность согрела ее подобно крепкому бренди. — Точнее сказать, я намерен выиграть игру.

Она, как могла, сопротивлялась магическому действию его глаз и слов:

— Есть кое-что, чего ты никогда не понимал, — я не играю.

— Нет? Тогда говори со мной открыто, Бриана. Давай обсудим, что у нас на уме.

Бриана нахмурилась, стараясь скрыть тревогу:

— О чем ты?

— О нас.

— Не о нас, если ты не имеешь в виду Эвана и меня.

— Нет, я имею в виду Джейка и тебя. Но если ты не можешь заставить себя взяться за эту тему, начни с твоей внезапной страсти к футболу.

Едва заметная улыбка тронула ее губы и сразу нашла отклик в душе Джейка: она была чертовски хороша, он до боли желал ее.

— Ты боишься оставаться наедине со мной.

Их глаза встретились, и какое-то чувство, вспыхнувшее еще много лет назад, опять пролегло мостиком между ними. Он ощутил, что с ней что-то происходит.

— Может, и боюсь. — Ее тихий голос напомнил ему, как она лежала под ним, напомнил ее распущенные шелковые волосы и ее тело, мерцающее на его подушках, готовое отдаться.

— Почему? — спросил он глухим, осипшим голосом. — Я никогда и ни к чему не принуждал тебя, Бриана. Думаю, что доказал тебе это в тот вечер, когда ты назвала меня Эваном. Если помнишь, я остановился еще до того, как ты поняла, что я не тот, за кого ты меня приняла.

Она слегка покраснела:

— Ты действительно никогда не принуждал меня.

— Тогда почему ты боишься оставаться со мной наедине?

— Потому что ты выводишь меня из равновесия, — прошептала она, глаза ее смотрели укоризненно. — Двусмысленность, Джейк! Хорошее кажется плохим, плохое — хорошим.

— Вроде занятий любовью?

— Да.

— Ты считаешь, это плохо?

— С тобой.

Она смотрела в сторону, на пламя свечи.

Он едва удержался от того, чтобы взять ее лицо в ладони и заставить смотреть на него. Он хотел услышать ее ответ. Ему это было необходимо.

— Бриана! — он стиснул зубы. — Ты не принадлежишь Эвану.

Этого еще не хватало! Ее взгляд метнулся к нему.

— Я знаю это лучше, чем кто-либо. Я не принадлежу ни одному мужчине. И никогда не буду принадлежать.

Такой неистовой реакции он не ожидал. Ему захотелось заглянуть в неожиданно возникшую в ее броне трещинку.

— Я принадлежу только себе, — уточнила она тихо. — Даже если я когда-нибудь выйду замуж, то буду принадлежать только себе. Если я верна мужчине, то не потому, что он моя или я его собственность, а только потому, что не хочу никого другого. — Опять ее глаза полыхнули золотисто-зеленым пламенем.

— Если ты принадлежишь себе, Бриана, — отозвался он, наклонившись вперед, чтобы глубже заглянуть в эти глаза, — тогда будь верна себе, когда отвечаешь на этот вопрос. Ты хочешь только Эвана?

Сердце Джейка сжалось от страха, что она сейчас уйдет и это будет окончательным ответом на его вопрос.

Но она не поднималась. Казалось, даже не дышала.

— Если ты подразумеваешь близость, — наконец прошептала она, глядя на него широко открытыми глазами, — тогда, я полагаю, нет.

Из самой глубины его души поднялась волна, лишая его и голоса, и дыхания. Показалось ли ему, что она хочет его, или он поторопился с заключением, выдавая желаемое за действительное?

Они были не в силах отвести глаза друг от друга; каждый удар их сердец разрушал одну преграду за другой.

Бриана ужаснулась тому, что только что сама признала: Эван не был тем единственным мужчиной, о котором она мечтала. Точнее сказать, она не была теперь уверена, что вообще мечтала об Эване.

Вошел официант с подносом и поставил перед ними ароматные швейцарские бифштексы, картофель, салаты. Бриана раскладывала салфетку на коленях и вежливо улыбалась стройному официанту, пока он открывал вино и разливал его по бокалам, но мысли ее были очень далеко отсюда.

Почему, мечтая в душе о близости с одним мужчиной, она решила сблизиться с другим? Это не отвечало ее планам на будущее. А уж либеральничать сейчас с Джейком было бы верхом глупости: с тех пор как он прочел ее письмо Эвану, отношения между ними были достаточно напряженными — он не должен знать ее личные секреты.

Но он знал.

Через минуту официант опять оставил их наедине с приглушенной музыкой. Бриана принялась за бифштекс, но в это время Джейк нарушил тишину:

— Если я правильно понял, ты хочешь меня так же, как и я тебя. Но тогда что нам мешает?

Она едва не поперхнулась, но, коснувшись губ льняной салфеткой, справилась с этим: удушье же лучше, чем очередная капитуляция под его взглядом.

— Если я и думала о тебе, — ответила она голосом слабым и дрожащим, убеждая этого безумца, — так только с содроганием. Вспоминала тот вечер. То заблуждение. Ту ошибку.

— Заблуждение, из которого я слишком поторопился тебя вывести.

Она подняла на него глаза, не желая признавать очевидное: она тоже не хотела, чтобы он останавливался. Что с ней случилось? Ошеломленная, она спросила шепотом:

— Поэтому мы не можем забыть? Потому что не… не закончили?

У Джейка был странный взгляд, будто он колебался, принять ли такое объяснение.

— Есть единственный выход, — он наклонился вперед. — Мы должны закончить начатое.

Он снова, поняла она, делает так, чтобы неправое казалось правым. Она решительно покачала головой.

— Почему нет, Бриана? — Он напряженно изучал ее лицо. Когда же она ничего не ответила, его скулы затвердели. — Это та проблема, о которой ты упоминала в письме?

— Конечно, нет! — обиженно воскликнула она. — Мои личные проблемы с Эваном абсолютно ничего общего не имеют…

— Это та сдержанность, о которой ты писала, выдернула тебя из моей постели?

Он неумолимо искал ответа в ее глазах, но она не хотела отвечать: в конце концов, ни один ответ не будет полностью истинным. Сдержанность, хранившая ее от занятий любовью с Эваном, вообще не участвовала в ее игре с Джейком. Как раз наоборот: даже законные барьеры рухнули слишком легко, едва Джейк коснулся ее.

Почему же мысли о Джейке разрушили ее близость с Эваном?

— Я могу помочь тебе, Бриана. — Серьезный пристальный взгляд не оставлял сомнений в его искренности. — Клянусь, я помогу тебе преодолеть любую проблему, какая у тебя есть.

Она чуть не засмеялась: он предлагал помощь в преодолении проблемы, которая заключалась в нем самом!

Когда человек падает с лошади, говорит расхожая мудрость, что нужно, чтобы преодолеть страх перед лошадьми? Подняться и снова сесть в седло. Когда человек боится воды, ему нужно плавать. Когда человек боится темноты, ему нужно научиться ценить эту темноту.

Можно попробовать решить проблему, занявшись любовью с Джейком! Доказать себе, что ничего страшного не случится.

Как он сказал, она не принадлежит Эвану. Эван порвал с нею. Как ни странно, она не чувствовала никакой боли, никаких мук — только чувство утраты. Через это нужно пройти. Она обязана разрушить комплексы, возникшие с появлением Джейка… и приведшие к ее разрыву с Эваном.

— Бриана? — Он с интересом наблюдал за ней. — С тобой все в порядке? Я не хотел тебя расстроить или поставить в неловкое положение, — заверил он. — Ты помогаешь мне и моей семье с этой кражей, и будет только справедливо, если я помогу тебе.

Робость сковала ей язык, слова подбирались медленно и с запинками:

— Спасибо, Джейк, за предложение. Я была бы очень благодарна за… помощь… которую ты можешь оказать.

Бриана решила, что он не совсем понимает, о чем она говорит, — он не шевельнул ни единым мускулом, не изменил выражения глаз. Единственным откликом была легкая краска, прилившая к его загорелому лицу. Он дотянулся до вина и немного отпил, его синие глаза не отрывались от ее лица. Поставив бокал, он пробормотал:

— Ты понимаешь, что я говорю о помощи в преодолении твоей сексуальной сдержанности?

Не поднимая глаз, она кивнула.

Джейк воспарил душой. Грандиозность свершившегося наполнила его ликующим воодушевлением. Он ждал так долго, он желал ее так страстно. Он едва отваживался верить, что она когда-нибудь будет в его объятиях, в его постели.

Ее робкий, слегка вздрагивающий голос подтверждал, что ему не показалось — она действительно готова пойти на это с ним:

— Все останется только между нами. Ты должен обещать мне это.

— Обещаю.

— Наши личные отношения не должны отражаться на моей карьере.

— Не отразятся.

Она опустила глаза и взяла вилку, словно, удовлетворенная сделкой, скрепленной его обещанием, была намерена как ни в чем не бывало продолжать ужин. Но, покачивая вилкой над тарелкой, она, казалось, забыла, что нужно делать дальше.

Он вынул вилку из ее руки и отложил в сторону:

— Давай потанцуем.

— Танцевать? Здесь?

— Да, здесь.

Она огляделась:

— Здесь пол не для танцев.

Он встал и потянул ее за собой.

— Если я собираюсь помогать тебе, — прошептал он, когда она оказалась в его объятиях, — то ты должна признать мое лидерство. — Она не нашла, что возразить, но он чувствовал ее колебание. Тогда он положил руку на ее податливую спину и прижал ее к себе. Радость пронзила его с такой силой, что он закрыл глаза, отдаваясь ей. Приблизив губы к ее уху, он шепнул: — Обещаешь признать мое лидерство?

— Обещаю.

— Я говорю не только о танце.

— Знаю.

Джейк прижался щекой к затылку Брианы и повел ее в общий зал совершенно пьянея от аромата ее волос, ощущения ее тела сквозь шелк. Чувство, что он скоро будет заниматься с ней любовью, накрывало его, как волна, набегающая на берег, поднимая все выше и выше.

Сегодня. Он останется с ней сегодня.

Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой. Да? А вдруг она действовала импульсивно? А вдруг она придет в себя и отступит или, еще хуже, начнет обвинять его? Нет. Сейчас другой случай: она точно знала, кто он такой, и просила помощи именно у него.

Его помощи.

Джейк стиснул Бриану в объятиях. Он знал, как ей помочь. Знал, как поцеловать ее — Господи, он помнил ее поцелуи! — и знал, как заставить ее трепетать и стонать.

Будут ли они счастливы?

Мелодия кончилась, и он остановился, но не снял рук с ее талии, чтобы она не отошла. Какие бы проблемы ни были, они должны быть серьезными, иначе она никогда не обратилась бы к нему за помощью.

Теперь темп музыки стал быстрее. Он не двигался, но и не выпускал ее из объятий. Она отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо, ее глаза были широко открыты, в них было удивление и легкий туман чувственности.

И он знал, несомненно, знал, что нашел способ раздуть те угли страсти, которые так привлекательно тлели в ней. До полного уничтожения в их пламени всякой сдержанности.

Но сможет ли он сам остановиться, если одна только мысль о предстоящем сводила его с ума, если он так сильно желал ее прямо сейчас?

Тихим прерывистым шепотом он спросил:

— Хочешь закончить ужин?

— Не думаю.

— Пойдем?

Он оплатил счет, помог ей надеть пальто и вывел на морозный октябрьский воздух, где их дыхание превращалось в пар. С неба падали крошечные снежинки.

Путь до ее дома занял десять минут. Никто из них не сказал ни слова. С каждым шагом в нем нарастала жажда.

Он мог всю ночь любить ее. Сознание этого жгло его. Но смотри шире, предостерег его внутренний голос. Ей нужна твоя помощь. Не спеши. Если поспе

04

шишь, то другого такого шанса может больше никогда не представиться.

А одной ночи с нею ему будет мало!

Он оставил машину на подъездной дорожке ее засыпанного снегом бунгало и пошел с ней к крыльцу. Она достала ключи. Он взял их из ее рук и открыл дверь.

По крыльцу, как живые, метались тени. Она повернула к нему лицо и неуверенно прошептала:

— Хочешь?..

Это было единственное приглашение, в котором он нуждался. Он поцеловал ее глубоко и медленно. Сегодня вечером он мог себе это позволить — целовать и целовать, положив начало ее счастью. Но когда она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему, желание поглотило его, как лесной пожар.

— Да, — шептал он между горячими, сумбурными поцелуями, плечом открыв дверь. — Хочу! Да!

Глава седьмая

Продолжая целоваться, они вошли в прихожую. Острая радость нарастала так бурно, что единственной мыслью, оставшейся у Джейка, была мысль о немедленном обладании Брианой.

Не прерывая поцелуя, он расстегнул ее пальто, блузку, стянул и отбросил их. Она кое-как справилась с его пиджаком, рубашкой, «молнией» брюк. Одежда покрыла весь пол в направлении спальни.

Когда обнажилось ее соблазнительно-теплое тело, он оставил эротическую игру с ее языком, чтобы коснуться груди и наполнить ею рот.

Тихий стон, вскрик. Ее пальцы в его волосах…

Нетерпение охватило его. Он отнес ее на кровать и сдернул последний барьер белого кружева вниз по ногам. Длинным ногам. Атласной коже. Прекрасно. Прекрасно… Пламя в ее напряженном взгляде, зажигающее его кровь.

Бриана… его. Проникнув в ее тело, он жадно любил ее — то, о чем он мечтал так долго, — и живое тепло ее затягивало его. Величественное блаженство! Он хотел продлить его, чтобы разделить с ней, но не смог сдержаться. Его страсть вырвалась из-под контроля, бушуя и сопротивляясь, потом взорвалась восторгом, совершенно оглушившим его…

Он долго не мог пошевельнуться, не мог вздохнуть. Просто крепко держал ее в объятиях, сотрясаемый дрожью.

Она все еще лежала, уткнувшись лицом в его плечо, а в его уме забилась страшная мысль.

Он вел себя как животное. Хуже, чем животное, ему ли не знать: он сорвал с нее одежду, бросил ее поперек кровати и овладел ею как дикарь.

— Бриана? — Он тронул все еще дрожавшей рукой шелковые ароматные пряди ее волос. — Ты в порядке?

Она кивнула. Прижимаясь щекой к его плечу, она явно прятала лицо, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Угрызения совести нахлынули на него: он предложил ей помощь, а в результате — если в какой-то момент возникла какая-нибудь из ее проблем, то он, конечно, не заметил, поскольку был целиком поглощен собственными ощущениями.

И все же, как бы мысленно он ни проклинал свое пещерное поведение, отречься от сознания того, что обладал ею, он не мог. Она, обнаженная, лежала рядом с ним, на постели, женщина, за которую он боролся так долго. Если бы она чуть-чуть подвинула соблазнительное, стройное тело, все еще горячее и влажное после акта любви, она поняла бы, насколько он действительно животное. Потому что он опять желал ее.

— Прости, если я был… груб или слишком тороплив, — прохрипел он. — Не знаю, что на меня нашло. Я обычно не… Полагаю, это не то, что… — Он замолчал, не в силах даже самому себе объяснить, почему он так отчаянно ее желает. Что, если он сделал еще хуже? Что, если он чертовски напугал ее, отняв у нее всякую надежду получить полное наслаждение от секса? Он должен знать. Он должен все поставить на свои места, любой ценой.

— Бриана! — Чтобы заглянуть в ее лицо, он переменил положение, заставив ее поднять голову. — Я сделал что-нибудь, что тебе не нравится, что-нибудь тебя расстроило?

Сначала он думал, что она не ответит — слишком внимателен был взгляд карих глаз на зарумянившемся лице. Но мгновение спустя она отозвалась задушенным, затихающим голосом:

— Если и сделал, то все произошло так быстро, что заметить это у меня не было времени.

Непонятно — блеск в глазах, легкий изгиб губ. Дразнится?

— Я слышала, что тебе нравятся импульсивные женщины?

— Так ты считаешь, что я слишком импульсивен? — Он подхватил ее и подмял под себя, смакуя ощущение прикосновений к ее коже. — Хочешь переиграть?

Он покрыл ее грудь мелкими частыми поцелуями и вдруг стиснул губами сосок. Ее смех сразу сменился стоном, а тело вздрогнуло и изогнулось. Страсть достигла апогея, его ожег огонь желания. Он был мужчиной, она — женщиной, и он снова хотел соединиться с ней, как то животное, каким недавно был.

Он достиг кульминации вместе с нею, их крики слились, и оба испытали до боли острое наслаждение.

Их силы иссякли, и они, переплетя руки и ноги, закутавшись в простыни, как в коконы, рухнули в сон. Но даже во сне Джейк знал, что держит в объятиях Бриану, и был счастлив.

Он проснулся в пять утра. Она спала рядом, ее густые ресницы отбрасывали тень на щеки. Странное чувство благоговения и страха одолевало его, словно он испытал нечто космическое.

Нечто космическое!

С некоторым опасением он оторвал от нее взгляд и заставил себя выбраться из постели. Ему нужно было собраться с мыслями, чтобы рассмотреть все это в перспективе. Спокойно. Жизнь продолжается. Он должен ехать домой, принять душ, побриться и одеться для работы.

Найдя свою одежду среди разбросанной на полу, он быстро и тихо оделся в предутренней темноте.

Ничего экстраординарного не произошло. Почему он должен что-то чувствовать? Он занимался любовью с женщиной — прекрасной, давно желанной, да, все так, но любовные игры — не из ряда вон выходящее событие. Секс хорош; согласен даже, что очень. Лучше, чем когда-либо. Лучше, чем можно себе представить…

Умерь свой пыл!

Сумеет ли он дать ей то, чего она хочет? Он попытался вспомнить какой-нибудь признак ее сдержанности. Она не робела и не останавливала его. Признаться, у него никогда не было более пылкой, более отзывчивой партнерши.

Захочет ли она его еще? Если нет, то его жизнь не кончится. Его сердце не перестанет биться и не обратится в камень.

Одевшись, он набросал короткую записку: «Должен идти. Не хотел тебя будить. Увидимся в офисе». Потом вышел из дома, так и не рискнув взглянуть на нее еще раз.

Если он не понравился ей, он с этим справится. Но не теперь. В перспективе.

* * *

— Поторопитесь, Бриана, мы опаздываем на собрание.

Тереза, ее тучная темноволосая секретарша, придержала двери лифта, пока Бриана спешила по коридору, на ходу снимая пальто. Никогда прежде она не просыпала. Никогда не опаздывала. Почему же сегодня? Она, конечно, знала почему. Потому что не было еще мужчины, который унес бы ее так далеко, в другую галактику, как это сделал Джейк в эту ночь.

А потом он покинул ее. Только записка на столике. Почему?

— Мистер Роуленд звонил и спрашивал, где вы, — испуганно вытаращив карие глаза, сообщила Тереза, когда Бриана вошла в лифт. — Я уже начала беспокоиться за вас.

— Я просто бегала немного дольше, — объяснила Бриана, поправляя перекинутое через руку пальто и пытаясь собраться с мыслями. Чем выше поднимался лифт, тем больше она нервничала. Скоро она встретится с ним лицом к лицу, с мужчиной, который всю ночь занимался с ней любовью, а потом оставил ее прежде, чем она проснулась.

Почему же она так волнуется перед встречей с ним? Эта ночь фантастического секса еще не значит, что она подпала под какие-то темные чары Джейка. Правда, он много потрудился для этого прошедшей ночью. Она никогда не мечтала о такой страсти, не думала, что ее тело может настолько выйти из-под контроля. Но почему она чувствует в этом какую-то угрозу?

— Спасибо, Тереза, что подождали, — пробормотала она, когда они поднялись на четвертый этаж, где проводилась встреча. — Я не знала, что у нас сегодня утром собрание. Кто звонил?

— Мистер Роуленд.

— Мистер Роуленд? Вы уверены?

— Да, мэм. Все очень удивились.

Еще бы, это удивило и Бриану. С какой стати он созвал собрание? Да знает ли он, как его проводить?

— Вы имеете в виду мистера Сая Роуленда?

— Нет, молодого хозяина, мистера Эвана Роуленда, — с улыбкой ответила Тереза. — В последнее время с ним творятся странные вещи.

Сердце Брианы подпрыгнуло. Неужели подмена сорвалась? Она с подозрением вгляделась в приветливое лицо почтенной секретарши:

— Что вы имеете в виду?

Тереза пожала плечами:

— Он без каких-либо объяснений перенес ваш кабинет наверх. Знаю, вы говорили, что это временно, но меня никто даже не предупредил.

— Извините, это моя оплошность. Как-нибудь на этой неделе ваш стол будет перенесен. Там наверху гораздо более уединенно. Вам понравится.

— Конечно, мне понравится кабинет в пентхаузе. А кому нет? — Она сверкнула обычной искренней улыбкой, но тут же посерьезнела. — Хотя все-таки мистер Роуленд какой-то странный. Вчера Милли говорила, что он спросил, как у ее сына дела в футболе.

— Что же в этом странного? Ее сын в прошлом месяце начал играть в университетской команде. Нет? — Бриана упоминала об этом факте, когда Джейк сосредоточенно изучал фотографии служащих.

— Уверена, мистер Роуленд никогда слова не сказал Милли. Она думала, что он даже имени-то ее не знает, не то что про сына. А знаете, что сегодня утром он сказал мне?

Предчувствием свело желудок.

— Что?

— Он сказал «Доброе утро. Как дела?»… на итальянском!

— Вот как?

— Откуда он знает, что я говорю по-итальянски?

— Ваша девичья фамилия Розетта.

— У Пэт была фамилия де Люка, а она ни слова по-итальянски не знает. У Тони фамилия Джианелли, а он не отличит итальянского от китайского.

Бриана выругала себя за то, что слишком много рассказала Джейку. Она упомянула, что Тереза еще ребенком приехала в Штаты из Италии. После сорока лет жизни в Чикаго ее акцент был почти незаметен. Бриана подумала, что Эван, возможно, и не знал биографических данных Терезы. Не он, а Бриана, когда Тереза переехала в Плезантвилл, принимала ее на работу, еще до появления Эвана.

С некоторым удивлением Бриана констатировала, что они с Эваном никогда не говорили о сослуживцах, если для этого не было причин.

— Думаю, это я сказала мистеру Роуленду, что вы говорите на итальянском языке, — объяснила она, когда они выходили из лифта.

— Он говорит очень хорошо. — Тереза была в явном замешательстве. — Это в первый раз, когда он сказал мне что-то еще, кроме абсолютно необходимого. Он дружелюбнее, чем я думала.

До комнаты, где происходило собрание, они дошли молча. Смущенная опозданием, Бриана хотела сесть где-нибудь сзади, но опасение, что Джейк может допустить какую-нибудь ошибку, заставило ее сесть поближе, чтобы он видел ее, если ему понадобится помощь.

Озноб узнавания окатил ее при звуке знакомого глубокого баритона этого мужчины — эффектно красивого, атлетически сложенного, загорелого, с живыми синими глазами, который ни единым взглядом не показал, что заметил ее появление. Его дорогой пиджак был брошен на свободный стул, а рукава белой рубашки закатаны, открывая мускулистые руки. И хотя говорил он с легкой беззаботностью, значительно отличавшейся от формального стиля Эвана, все же никто не ошибся бы: перед ними был руководитель. Как и дед, он был воплощением власти. Сейчас он говорил о продажах, сделанных по персональным и коммерческим направлениям.

— Наши коммерческие силы достойны большого доверия — они были чрезвычайно продуктивны в этом году. — Он назвал по именам ведущих менеджеров по продажам и привел некоторые цифры. Бриану удивило такое знание статистики. Руководители отдела продаж приняли раздавшиеся аплодисменты стоя. — Коммерческий отдел в последнее время отдал много сил страховым гарантиям и претензиям, что помогло получить и сохранить большие счета.

Теперь уже грохнула аплодисментами вся аудитория.

— И другие наши лидеры также заслуживают признания, — продолжал Джейк и снова удивил Бриану, назвав ключевые фамилии каждого отдела. Бриана поняла, что он подобрал их, когда они просматривали фотографии. Она помнила, как удивилась вопросу, когда он спросил, кого она считает «незаметными героями». — Эти люди придают нам устойчивость, — объявил Джейк. Аплодисменты, приветствия и свист в честь отличившихся опять сотрясли комнату. — Сегодня я буду вызывать каждого из вас индивидуально в свой кабинет, — сообщил Джейк. — Я говорю вам: настало время открывать новые направления. Согласны?

Шумные аплодисменты были ему ответом.

Он вернулся к теме «генератора идей». Каждому, у кого появятся предложения, жалобы или комментарии, следует опускать их в ящик, который будет установлен в комнате отдыха. Он пообещал прочесть каждое послание. Служащие, чьи идеи получат внедрение, будут награждаться деньгами или отгулами, по выбору. «Если кто-то предпочитает остаться анонимным — тоже допустимо».

Опять загремели аплодисменты. Если бы Бриана не знала о маскировке, она, так же, как и все, понадеялась бы, что изменение политики могло бы стать основанием для поддержки и признания тех «отказчиков», которые предлагали свернуть новые проекты во имя устойчивости. Но она знала больше: Эван чувствовал необходимость роста, а она безоговорочно доверяла его решению — хотя те инженеры и страхователи, которые спорили против больших счетов, тоже были правы.

Джейк явно бил на эффект. Бриана беспокоилась: она ненавидела, когда сначала людей обнадеживали, а потом обманывали их ожидания. Странно, что Джейк заговорил о проблеме, разделившей всех служащих на два лагеря.

Он непринужденно беседовал и шутил еще несколько минут. Ко времени завершения встречи настроение у всех было веселым и приподнятым.

— Что он сделал, подсластил пилюлю или что? — шепнула Тереза.

Отвечая ей, Бриана аккуратно подбирала слова. Все было как в школе: Джейк завоевывал друзей с помощью легкого приятельства, а Эван зарабатывал такое же отношение изнурительным трудом. Не следовало допускать, чтобы Джейк был в центре внимания — слишком много людей заметили бы его отличие от Эвана.

Пока менеджеры и начальники отделов задавали ему вопросы, Бриана забрала Терезу в свой новый кабинет, чтобы разобраться с канцелярской работой, отчетами и сообщениями. Едва они закончили, как зазвонил внутренний телефон:

— Мисс Дивон?

Это был Джейк. Испугавшись разговора с ним после прошедшей ночи, она нажала селекторную кнопку и ответила кратким:

— Да?

— Не могли бы вы зайти?

— Конечно. — Со стопкой инструкций для Терезы она проследовала в кабинет Джейка, по пути лихорадочно соображая, что она ему скажет и что сделает. Все казалось неподходящим.

Он сидел за столом. Мод — рядом и что-то записывала в блокнот. И вдруг Бриана поняла, что он больше не опасный и привлекательный противник. Она познала его в библейском чувстве и была ошеломлена той глубокой связью с ним, которую вдруг почувствовала.

Это могло плохо кончиться. Это пугало ее.

Он заметил ее в дверях:

— Вы опоздали.

— Я проспала.

Он наклонил голову, встретив ее взгляд с безразличием босса:

— Слишком поздно уснули вчера, мисс Дивон?

Ему ли не знать!

— Да.

— Надеюсь, никаких проблем? — Едва различимая мягкость тона была не более чем вежливостью.

— Нет. — Она отвела глаза, чувствуя, что краснеет. Почему ты покинул меня, не попрощавшись? — Никаких проблем.

— Хорошо. — Наступившая тишина затянулась, и она опять посмотрела на него. Его пристальный взгляд обнимал ее с интимностью тайного поцелуя. — Рад слышать.

Ее тело откликнулось горячей волной, но она не могла позволить вовлечь себя в чувственный туман. Вздернув подбородок, она взяла себя в руки и с облегчением увидела, что Мод занята своими записями.

— Должна сказать, мистер Роуленд, собрание оказалось сюрпризом. Вы, конечно, знаете, как устроить хорошее шоу.

— Как вы сказали? Хорошее шоу?

— А что еще это было? — И когда он не ответил, она добавила: — Я надеюсь, что и другие не восприняли его как что-нибудь большее.

— Я надеюсь, они правильно восприняли собрание как разговор об их руководстве. — Хотя его тон оставался вежливым, он довольно твердо напомнил ей, кем он здесь является. — Сейчас, мисс Дивон, я хотел бы, чтобы вы достали персональные файлы людей, с которыми я сегодня должен встретиться. Мод передаст вам список, когда допишет.

Задетая его замечанием и удивленная распоряжениями, Бриана коротко кивнула.

Он продолжил:

— И еще. Вы мне понадобитесь, чтобы просветить в отношении каждого руководителя и его отдела.

— У меня есть несколько неотложных дел, но полагаю, что смогу обзвонить большинство из них.

— Пожалуйста, сделайте это. — Он взглянул на часы и, подняв телефонную трубку, кивком отпустил Бриану. Мод передала ей список служащих, чьи файлы его интересовали. Сбитая с толку планами Джейка, Бриана отправилась исполнять поручение.

В течение дня ее замешательство росло. Он работал интенсивно и целеустремленно. Он задавал вопросы о работниках каждого отдела, потом вел глубокие, подробные собеседования с ключевыми руководителями.

Она уяснила одно: Джейк Роуленд не был новичком в делах корпорации. Он, казалось, был поглощен более серьезной задачей, чем простое перевоплощение в Эвана. Какой? Он пытался расставить все по местам после кражи? Сай сказал, что анализ того, как манипуляции с компьютерами повлияли на дела компании, потребует времени. Но зачем было Джейку запускать «генератор идей» и соблазнять людей премиями?

Он работал все время ленча, а после полудня провел конференцию. Около четырех он снова вызвал Бриану в кабинет.

— Присядьте, — он указал на кресло рядом с его столом. — Как один из руководителей, вы, я уверен, имеете собственное мнение о том, что хорошо и что плохо для компании. Хотелось бы его услышать.

Она удивилась:

— Вы действительно хотите знать, что я думаю?

— Да, мисс Дивон, хочу.

Она не любила небрежного отношения к делу и потому сделала ему одолжение — подробно рассказала о напряженности между отделами, которая, она полагала, происходила из-за споров вокруг продажи страховых полисов, считавшихся у страхователей и инженеров слишком рискованными. Другие отделы тоже чувствовали, что при попытке сделать продукт более конкурентоспособным при продаже их рабочие места могут оказаться под угрозой. Джейк напряженно ее слушал.

Мод прервала их разговор, передав Джейку «ящик для идей» из комнаты отдыха и показав, что было брошено туда за это время. Он отпустил ее домой и просмотрел поступившие предложения.

Одно попалось Бриане на глаза. Оно представляло собой отпечаток красной губной помады в виде губ, сложенных для поцелуя. Выгнув бровь, она подняла длинную узкую полоску, изучая «идею»:

— Это тебе, конечно, покажется интересным.

Он поднял на нее глаза. Она громко прочла написанное рядом с ярким отпечатком:

— «Главному управляющему следовало бы в скором времени отработать со мной ночную смену».

Он отложил в сторону то, что просматривал:

— Кто это написал?

— Извини, оно не подписано.

Прищурившись, он спросил:

— Ты думаешь, меня заботит, подписано оно или нет? Ты думаешь, мне интересно развитие этой «идеи»?

Она не знала, как ему ответить: за легкостью его вопроса она почувствовала серьезность.

Он наклонился над столом, вглядываясь в ее лицо:

— Ты думаешь, Бриана, я польщен вниманием или возбужден?

Она пожала плечами:

— Не знаю. Почему бы и нет?

Сардоническая улыбка скривила его губы:

— Мой дед получает предложения, подобные этому, от женщин моложе тебя. Моя семидесятилетняя, прикованная к постели тетушка завалена любовными письмами. Сколько я себя помню, каждый член знаменитой семьи Роулендов получает массу предложений любого сорта. — Упершись локтями в стол, он сцепил пальцы под подбородком. — Что, как ты думаешь, было бы со всеми этими поклонницами после того, как я уделил бы им внимание?

Пораженная цинизмом, какого прежде в нем не замечала, она удивленно спросила:

— Ты считаешь, это из-за ваших денег?

Откинувшись на спинку, он пожал плечами, его цинизм был сродни равнодушию.

— Деньги, власть, дурная слава или только обычай старого доброго времени. Не уверен, что этому нужно сопротивляться. — К ее облегчению, в его глазах опять мелькнул намек на озорство. — Ну и конечно, есть такие, кто действительно сражен моей внешней привлекательностью.

— Я рада, — прошептала она, приняв к сведению и это.

Он внимательно посмотрел на нее, выражение его лица опять стало напряженным:

— Единственная, кого я хочу, это ты, Бриана. Сегодня вечером.

Она попятилась от него. Это был человек, от которого она бегала все эти годы, чей грешный, пристальный взгляд всегда вызывал учащение ее пульса.

— Я… у меня много работы сегодня вечером. Очень много.

— Так и сделаем. Мне нужно встретиться с компьютерщиками. На это уйдет некоторое время. Я зайду за тобой.

— Я слишком устану. Очень тяжелый день.

— Мы примем горячий душ, я сделаю тебе массаж.

Это звучало волнующе. Она в легкой панике покачала головой и поднялась.

— Я, возможно, завалюсь спать раньше, чем ты освободишься.

— Тогда я завалюсь спать с тобой.

Ее обуревали противоречивые чувства — ей очень хотелось всего того, о чем он говорил.

— Не сегодня. — Она повернулась к дверям. — Я лучше просмотрю дома бумаги. — И поспешно отступила в свой кабинет.

Заталкивая папки в кейс, она обнаружила, что Джейк стоит в дверях и наблюдает за ней.

— Это имеет какое-нибудь отношение к той «сдержанности», с которой я обещал помочь тебе расстаться?

— Нет. Нисколько.

Он подошел ближе:

— Прошлой ночью я не обнаружил никакой сдержанности.

Ее лицо вспыхнуло, и она признала:

— Я тоже. — И выдавила жалкую улыбку. — Ты должен был помогать мне, Джейк, только потому, что обещал. Я справилась, спасибо. — Она защелкнула кейс и сдернула с вешалки пальто.

Он взял ее за плечи, согревая, обнимая ее.

— Ты испугалась и убежала. Я хочу знать, почему.

— Я не убегала. Я просто…

— Устала, — закончил он. Медленно скользнув руками по ее спине, он прижал ее к своему крепкому мускулистому телу. — Позвольте доктору Джейку вылечить вас, — прошептал он и поцеловал ее в уголок губ.

Ее колени начали дрожать. Он крепче обнял ее и поцеловал со страстью, сразу взвинтившей ее. Она обвила его руками и поцеловала так, что извлекла его глубокий стон. Он с трудом, но оторвался от нее; глаза лихорадочно горели, а шепот прозвучал даже грубо:

— Я буду у тебя к девяти.

Глава восьмая

Работа с компьютерной группой заняла у Джейка больше времени, чем он рассчитывал, и он подъехал к дому Брианы, не уверенный, что она его примет. Их поцелуй в офисе оставил в нем чувство неутоленного голода, но она с самого начала не одобряла его визит, и потому его задержка была совершенно некстати.

Открой мне дверь, Бриана. Он постучал и застыл на крыльце перед дверью. Открой мне.

Теплый, густой и сочный аромат донесся до него, когда дверь открылась. Она была одета в джинсы и мягкий персикового цвета свитер, волосы распущены по плечам, в глазах настороженность. Тем не менее она разрешила ему войти и провела на кухню, где готовился ужин, курица с рисом. Он уже забыл вкус домашней пищи.

Его тронуло, что она думала о нем — не голоден ли. А он и был голоден, потому что, стремясь к ней, не хотел тратить время и где-то задерживаться.

Пока он ел, они перекинулись всего несколькими словами. Она сидела рядом с ним за столом, тихонько вертела бокал с вином и старательно избегала его взгляда. Она выглядела такой мягкой и беззащитной и была так хороша, что он с трудом глотал пищу. Он только удивился, что ей нужно вино, чтобы расслабиться, и сам сделал глубокий глоток из бокала, наполненного ею, надеясь, что вино поможет и ему.

Сегодня он спешить не хотел.

Он начал с душа. Сначала, входя в ванную в белом ворсистом халате, затянутом узким пояском, она испуганно колебалась. Зная, что она наблюдает за ним, он раздевался намеренно неторопливо: снял рубашку, джинсы, нижнее белье. Его вожделение явило себя самым откровенным образом. Она, покраснев, отвела глаза в сторону.

— Сними халат, — попросил он сдавленным шепотом.

Пар от бегущей горячей воды окутал ее сказочным туманом. Бриана, склонив голову, старалась развязать поясок, при этом волосы упали ей на глаза, а пальцы дрожали, не справляясь с узлом: его плотное, мускулистое тело было таким загорелым, огромным и мощным в своей наготе. Она знала силу этого тела и его власть над собой.

Преодолевая застенчивость, в ней нарастало желание. Она скинула халат на пол.

На его руках и груди перекатывались мускулы, внимательный взгляд потемнел, изучая ее и наливаясь зноем.

— Иди сюда.

Она приблизилась. Он втянул ее в пульсирующее тепло душа, потом стал осторожно намыливать каждый изгиб, каждую впадинку ее тела. Его тяжелые, медленные руки разжигали огонь в ее крови, ей это нравилось, и она в свою очередь начала намыливать его мускулистые руки и грудь, его поджарые бедра и живот и… ниже.

Их губы слились в горячем поцелуе. Страсть захлестывала их. Они занялись любовью прямо здесь, в ванной, у стены под душем, а вода стучала по их спинам и стекала по телам.

Они вместе пережили мгновения упоительного освобождения, совершенно ослепившего Бриану. Никогда, ни с каким другим мужчиной она не занималась любовью подобным образом. И ни один из них не мог бы довести ее до такого сладкого безумия. Только Джейк.

Почему, почему именно Джейк оказался тем, кто воспламенил ее страсть? Не было никакого смысла бежать от его или своего желания, хотя с того самого дня, как они встретились, она только и делала, что старательно избегала его. Но он внес хаос в ее душу, вмешавшись в отношения, которые были бы намного лучше для ее душевного покоя.

Она сейчас должна быть сильнее, чем когда-либо. Достаточно сильна, чтобы встретить пожар лицом к лицу и позволить их страсти разгореться так горячо и бурно, как только возможно.

Пока все не выгорит окончательно.

Начался самый лучший день в его жизни. Джейк открыл глаза и увидел нагнувшуюся над ним Бриану. Это она разбудила его длинным неторопливым поцелуем.

Их близость стала еще глубже.

Одно только, не говоря уж о чувствах, озадачивало его: она уже не была недоступной для него женщиной, но при этом все время словно бы отстранялась, как трава, которая всегда кажется зеленее на другой стороне холма.

Он играл где надо, как раз на той стороне холма, где трава действительно была самой зеленой, самой густой, самой сочной и душистой, какую он когда-либо видел. Но он не мог останавливаться на этом открытии…

На работу она поехала с ним, не рискнув добираться сквозь первый обильный снегопад сезона. «Дворники» не успевали смахивать снег с лобового стекла, и Джейк вел машину, с трудом удерживая ее от юза.

— На твоей машине хорошие зимние шины?

Она немного смутилась:

— Прекрасные.

— Почему я не видел, чтобы ты водила машину? — Он прежде об этом не задумывался.

— Она в мастерской, восстанавливают мотор, возникли небольшие проблемы.

— У тебя та же машина, что ты купила еще в колледже, а?

— А что в этом плохого?

— Но ей уже больше десяти лет. Почему бы не купить новую?

— Не вижу смысла, эта меня вполне устраивает: я живу в городе, и мне особенно некуда ездить.

— Ну, например, в снег, похожий на этот.

— Я могу позвонить друзьям.

— И тогда, когда задерживаешься допоздна в офисе? А потом в темноте возвращаешься домой одна?

— Если мне этого хочется.

В душе Джейка возникло незнакомое ощущение, что над его жизнью занесена холодная, враждебная рука. Даже в таких небольших городках, как Плезантвилл, на женщин, гуляющих вечером, случалось, нападали.

— Говоришь, не можешь позволить себе автомобиль?

— Конечно, могу. Если бы я хотела купить новую машину, то внесла бы ее в свой бюджет, и все; просто я считаю, гораздо важнее поскорее расплатиться по моей закладной и открыть счет в банке, чтобы было куда отступать в случае… в случае… Ну, в общем, это не твое дело, Джейк!

Он больше не настаивал, ему достаточно было взглянуть на ее своевольный подбородок и воинственно вздернутые плечи. Никогда не видел женщины более упрямой и независимой!

Джейк ее понимал, ведь и сам по некоторым причинам ушел из дома своего деда: он хотел сам строить свою жизнь, и потому лишение родительского наследства стало для него хорошей жизненной школой. У Брианы такого опыта не было, но она закончила колледж и купила прекрасный дом в исторической части города. А это было нелегко.

Она заслуживала большего. Он хотел дать ей это большее.

— А что с твоей благотворительной деятельностью? — напомнил он ей. — Доставка одежды, еды, подарки на Рождество. Ты этим еще занимаешься?

— Ну да, было бы легче этим заниматься, если бы моя машина бегала, — согласилась она. В этом году ей действительно очень мешало отсутствие транспорта, она хотела бы делать больше, чем обзванивать компании или собирать одежду и обувь для бедняков. Ей нравилось навещать детей или забирать их на уикенд, чтобы они повеселились, поиграли в мяч. Им необходимо было иногда выбираться из мрачных домов, в которых они жили. Она сама, хоть и недолго, жила в таком ужасном доме и знала, что такое детское отчаяние.

— С какими детьми ты работаешь сейчас? — опять спросил он.

— С теми, у кого многого нет или кого некому опекать… — Она остановилась, не зная, стоит ли говорить о столь болезненном для нее предмете. Сегодня утром она чувствовала себя особенно уязвимой и не хотела тратить слишком много эмоций. — Моя машина скоро будет на ходу, — решительно закрыла она тему.

— До тех пор можешь пользоваться моей, все равно она стоит в гараже, пока я езжу на машине Эвана.

— Твой черный «мазерати»? — изумилась она: небольшой блестящий автомобиль стоил, возможно, дороже, чем ее любимый дом.

— А что такого?

Бриана чуть не прыснула: каждый парень станет завидовать ей, сидящей за рулем такой штучки, а женщины начнут раздражаться. Разговоров будет! С этим тоже нельзя не считаться.

— За такое дети должны получать доплату, обязательно, — размышляла она вслух, едва скрывая иронию. — Я могла бы, наверно, приткнуть двоих малышей на переднем сиденье, на коленях тех, кто постарше, но трудновато будет охватить их ремнем безопасности. Особенно тех троих, которых я пристрою на крыше.

— Все же это транспорт.

— Я не могу ездить на ней по городу, она слишком многим знакома. Все же удивятся, почему я вожу твою машину. Забыл? Предполагается, что тебя здесь нет. Да и в любом случае мне не нравится пользоваться чужими автомобилями, я подожду своего собственного.

Она почувствовала облегчение, когда он кивнул, принимая ее решение. Она еще раз удивилась, насколько неожиданны его поступки. Но ей не хотелось, чтобы он был любезным. Пылким, несдержанным — да, но не любезным.

Она не хотела переступать ту черту, которую сама провела между ними.

* * *

К полудню ее автоответчик был полон просьбами от агентов связаться с ними. Ее посетили служащие почти каждого отдела с одним и тем же вопросом: «Верно ли, что мистер Роуленд вводит в действие изменения, о которых объявил сегодня утром?»

Пока она беседовала со служащими, Джейк встречался с руководителями отделов. Он был так занят, что поговорить с ним не было возможности, и она оставила ему сообщение на автоответчике.

В полдень он вызвал ее в кабинет:

— Вы хотели видеть меня, мисс Дивон?

— Да, сэр. — И едва дверь за ней закрылась, она накинулась на него: — Хотела бы я знать, что ты, черт побери, делаешь? Почему ты сообщаешь об этих изменениях? Ведь ты не имеешь права вводить их в действие!

Казалось, его глаза заиграли старыми красками — вредность и озорство всех оттенков. Бросив карандаш на стол, он откинулся в кресле и поднял брови:

— Какие изменения тебе не нравятся?

— Почему не нравятся? Конечно, нравятся. Откуда они? Из «генератора идей»?

— Может быть.

Она внимательно смотрела на него:

— Ответь мне, Джейк.

— Идеи, которые я отобрал, вступят в действие со следующей недели. Агенты могут работать из дома или из автомобилей, а не из офиса, все равно их отчеты покажут, хорошо ли они выполняют работу. Если же они сидят по домам, компании нужно меньше рабочих мест и меньше инвентаря.

Четкая логика удивила ее.

— О'кей, я могу понять, что агенты могут работать из своего дома или автомобиля. Но как быть с персоналом канцелярии? Я слышала, что некоторые из них тоже собираются работать дома.

— А почему нет? Пока у их боссов нет работы, требующей их присутствия, почему бы им не исполнять ее дома? Компьютеры, телефоны, факсы вполне это допускают.

— А разделение труда? — Она почти боялась спросить об этом, так горячо ей хотелось, чтобы именно эта программа была внедрена: работающие матери умоляли ее позволить им разделить работу, чтобы больше времени проводить с семьями.

— Пока в таких льготах нуждается только каждый второй служащий, не вижу, как это повредило бы.

— О, это не повредило бы и компании, — заверила она его. — У большинства тех, кто хочет разделить рабочие места, супруги работают у нас же, так что они получат определенные выгоды.

Он улыбнулся, и ее сомнения усилились.

— Можешь ты проводить эти изменения? Ты здесь вместо Эвана. Есть у тебя на это его разрешение?

— Можешь не волноваться, я рассказал ему, — голос Джейка едва заметно похолодел, — он знает о том, что я делаю.

— А разрешение правления ты получил?

— У меня есть все полномочия, какие мне нужны. — Его тон не допускал больше никаких вопросов. Она поняла, что по поводу перемен можно не беспокоиться, поскольку они одобрены и Эваном, и правлением. — Бриана, все перемены, которые мы только что обсуждали, получили одобрение служащих. Но мы собираемся провести и некоторые другие.

— О! — Она, почти испуганная, опустилась в кресло возле его стола. — Какие?

— Некоторые из наших самых больших счетов будут проданы другим страховым компаниям.

— Почему? — Теперь она действительно испугалась. — Коммерческие агенты делают большие комиссионные на этих счетах, а это может срезать их оклады более чем вдвое.

— Резерв наших наличных на слишком низком уровне, и, случись что, мы не покроем потерь.

— Из-за кражи?

Он заколебался: воровство не имело отношения к этой проблеме, но врать он не хотел, ведь именно неудачное решение, принятое Эваном, вызвало опасный дисбаланс.

— Эван объяснил бы специфику лучше, чем я.

Она кивнула, и Джейк понял: она тоже считает, что Эван в бизнесе более профессионален, чем он. Хотя его «эго» слегка затрепетало, он не стал ее разубеждать: он обещал Эвану не говорить ей об ошибках и не мог нарушить обещание. В мире, где никому нельзя верить, он и Эван всегда доверяли только друг другу, и он никогда намеренно не повредил бы брату. Их родственные узы были единственным, к чему он никогда не относился легкомысленно.

— Если мы срежем эти огромные счета, не срежем ли мы и рабочие места тоже?

Теперь он понял ее, менеджера по кадрам, отношение к возможным увольнениям. Именно ей придется исполнять роль, менее всего ей приятную: лично заносить топор над увольняемыми служащими. Ему этого не хотелось, но бизнес есть бизнес, а платежеспособность компании зависела от баланса.

— Если мы срежем эти огромные счета, — откликнулся он, подбирая слова и осторожно обходя ее вопрос, — некоторые агенты могут уйти в другую компанию. — Взглянув на часы, он прервал сам себя: — Двенадцать тридцать. Пойдем на ленч.

Ему удалось отвлечь ее, она вышла взять пальто.

Джейк между тем позвонил Мод:

— Пришел мой заказ?

— Да, сэр.

Он надеялся, что сюрприз, который ждет Бриану на автостоянке, поднимет ей настроение. В ближайшие недели хорошее настроение им понадобится.

— Ты имеешь в виду, что это мое?

— Да, твое, — подтвердил Джейк так, словно это был исчерпывающий ответ на ее вопрос. — Нравится?

Бриана изумленно рассматривала серый блестящий микроавтобус.

— В него можно затолкать семь ребятишек без всяких проблем, — показал он, открывая дверцу и передавая ей ключи. — Получай. Используй для загородных прогулок.

Боясь, что кто-нибудь может увидеть эту сцену, она оглянулась и заметила на другой стороне улицы нескольких сотрудников, направляющихся на ленч. Она резко повысила голос:

— Я не могу купить такую машину!

— Я и не прошу покупать.

— Хотите, чтобы я ее позаимствовала?

— Нет, не заимствовала: ты уже говорила, что не стала бы. Считай, что это машина компании.

— Но это, несомненно, не машина компании. Она не оплачена компанией, ведь правда?

— Нет, но…

— Спасибо. Спасибо, но нет. — Она сунула ему ключи и захлопнула дверцу, даже не заглянув в салон. Она знала, что салон плюшевый и что эта модель гораздо дороже, чем та, которую она могла бы купить. Но для детей машина была бы прекрасна, если б только она могла себе ее позволить, не сокрушив свой бюджет. — Забери.

Он сунул в карман ключи и последовал за ней через стоянку.

— Бриана, тебе нужна хорошая машина. Это автомобиль надежный, экономичный. Он высоко оценивается по безопасности, да и цена перепродажи нормальная.

Все еще опасаясь, что услышат сослуживцы, она, остановившись возле «мерседеса» Эвана, сказала:

— Давай поговорим об этом где-нибудь в другом месте.

Он открыл перед ней дверцу, устроился на сиденье и тронулся по Мэйн-стрит.

— Можешь выбрать любую машину, какая тебе понравится. Подъедем в магазин?

— Нет, Джейк! Я не хочу быть у тебя в долгу.

— У меня в долгу? — Он с торжествующим видом повернулся к ней. — Вот не знал, что мы должны сохранять счета. Значит, я тебе должен за вчерашний ужин?

— Не смеши. Новая машина стоит все-таки чуть дороже курицы с рисом.

— Думаешь, мне труднее купить эту машину, чем тебе приготовить курицу с рисом? Возможно, даже легче. Все, что я сделал, — это позвонил по телефону и подписал несколько бумажек…

— Не в этом дело.

— Тогда в чем?

Она не хотела обижать его, но чувствовала, что придется. Она не могла принять от него машину — это перечеркнуло бы все, что для нее свято.

— Если ты не хочешь, чтобы женщины охотились за твоими деньгами, — не раздаривай машин.

Он поджал губы, круто свернул на стоянку за рестораном и, нахмурясь, повернулся к ней:

— Не желаю слышать от тебя о женщинах. Но для протокола: я никогда не покупал женщинам машин.

— И не начинай.

— Я предложил ее тебе не потому, что ты женщина, и не потому, что ты моя… моя любовь. — Опять ее кинуло в жар, когда она это услышала. Он и сам замолк из-за неожиданных перебоев в сердце. — Я купил ее потому, что беспокоюсь, как бы без машины с тобой чего не случилось.

— Я понимаю, что ты хотел, как лучше, но я… не могу. — И Бриана выбралась из машины на волю.

Она направилась в ресторан, он вскоре догнал ее. Никто из них не сказал ни слова до тех пор, пока они не устроились в угловой кабинке, украшенной полированными панелями из дерева грецкого ореха, витражами и висячими папоротниками.

— Если не хочешь позволить мне оплатить ленч, дай знать сразу, — произнес он тихо. — Можешь взять свое с собой, я отвезу тебя обратно в офис, и мы высчитаем, сколько задолжали друг другу за последние две недели. Разделим расходы, оценим предоставленные услуги.

— Меня это очень устроило бы.

— Но не меня, черт возьми!

Она чуть не подавилась от его свирепого взгляда. Он не хотел понять очень важный аспект ее жизни: ей нужна была вера в себя, ни у одного мужчины она не хотела быть в долгу.

— Бриана, — его голос изменился, он дотянулся до ее руки, — ты не собираешься заплакать?

— Конечно, нет. — Она решительно подавила слезы.

Раскаяние отразилось на его лице. Он отпустил ее руку и с несчастным видом опять уселся в кресло:

— Извини. Я не хотел тебя обидеть. — Совсем упав духом, он провел рукой по волосам. — Догадываюсь, что мне следовало бы усвоить тот урок, который я получил, когда мне было десять.

— Десять? — На такое она не могла не отреагировать. — Ты пытался подарить машину женщине, когда тебе было десять лет?

— Не машину — деньги, — он криво усмехнулся. — Она была у нас домоправительницей со дня нашего с Эваном рождения. Миссис Димитри. Мои родители часто отсутствовали, и она… она все делала для нас. У нее был сын нашего возраста, его звали Корт. И дочь, моложе нас. Мы ели все вместе на кухне, смеялись, шутили, иногда дрались — я имею в виду нас, детей. Мы были похожи на те семейства, какие ты видишь по телевизору. — Он замолк, вспоминая. — И Эван, и я не отделяли свою семью от других, не говоря уж о любых иных различиях. Концепция богатых и бедных, хозяев и служащих нас еще не занимала. — Его губы опять насмешливо скривились. — Потом дети в школе обзывали нас миллионерами, мы не знали, как к этому относиться. Я спросил об этом отца. Он был великолепен: он довел до моего сведения, что какой-то миллион не много значит для нас, но для других может означать многое. Тогда я сообщил ему и матери, что хотел бы дать миссис Димитри миллион долларов.

Бриана легко представила, как он, серьезный, десятилетний, чувствующий свою ответственность за семью, влюбился.

— Это было очень мило, Джейк, но сомневаюсь, что кто-нибудь принял твою просьбу всерьез.

— Моя мать. И Эвана, и меня она предупредила, чтобы мы остерегались тех «простых людей», которые стараются заставить нас полюбить себя, потому что это только из-за наших денег. Она взяла с нас обещание, что мы будем любезны с «помощниками», как она называла семью Димитри, но постараемся не слишком привязываться. На следующей неделе она отправила нас к друзьям, а когда мы вернулись домой… — он замолк, стиснув зубы, — миссис Димитри уже уехала. Она была уволена.

У Брианы вдруг перехватило горло. Она скрыла сострадание, потому что инстинктивно почувствовала — ему это не понравилось бы, и мягко спросила:

— Ты ее видел после этого?

Он покачал головой:

— Думаю, они уехали из города, — его взгляд стал печальным, — я никогда больше не слышал о них.

Повисла тяжелая пауза. Бриана накрыла его руку своей:

— Они, может быть, пытались связаться, но твоя мать могла перехватывать и почту, и телефонные звонки.

Он моргнул, сбрасывая оцепенение, потом почти равнодушно пожал плечами:

— Может быть, но не надо слишком плохо думать о моей матери. Перед этим одна из служанок подала иск на моего отца о признании отцовства, и хотя тесты показали, что он был ни при чем, но… — Джейк выдавил улыбку, — моя мать больше никогда не доверяла «помощницам». Она никогда не доверяла никому, и не стоит ее осуждать: друг семьи послал в бульварную газетенку фотографии моего отца со служанкой, и редакция заплатила ему за них десять тысяч. Деньги есть деньги.

Бриана прикусила нижнюю губу и опустила глаза на свою руку, стиснувшую его ладонь. Как пережить семье столько предательств!

— Твои родители погибли в результате несчастного случая, да?

— В результате аварии на яхте.

— Сколько тебе тогда было?

— Двенадцать.

Опять над столом воцарилась нелегкая пауза, но тут подошла официантка и подала меню. Бриана подумала, как хорошо, что хоть дед оставался с близнецами, но, вспомнив школьную дружбу с Эваном, она поняла и то, что Сай редко бывал дома и, как она теперь догадывалась, не знал ни своих внуков, ни их друзей, ни их школьной жизни. Джейк сжал ее руку:

— Эй, извини. Я не собирался портить тебе ленч. Мы с Эваном прекрасно справлялись, мы присматривали друг за другом.

По тому, как он это сказал, она поняла, насколько братья близки между собой. Это не слишком подняло ее настроение, но она улыбнулась, чтобы сделать приятное Джейку.

Нежность появилась в его глазах, что заставило ее сердце затрепетать.

— Я пошлю машину обратно, — пообещал он, — и мы забудем, что я когда-то ее предлагал. — Он вопросительно заглянул ей в глаза. — Согласна?

Она кивнула.

— Если хочешь, — осторожно предложил он, — можешь пользоваться «мерседесом» Эвана, пока меня не будет. Я сегодня улетаю в Бостон на переговоры с некоторыми страховыми компаниями о продаже им тех огромных счетов, о которых мы говорили.

— Ты сегодня уезжаешь? — Непонятно почему эта новость поразила ее: Эван уезжал по делам каждые несколько недель, и она воспринимала это как часть обычной рутины. — И как долго тебя не будет?

— Вернусь в следующую среду.

Целая неделя. Она отвела от него глаза, стараясь скрыть разочарование. Так долго и так пусто! Но с каких это пор одна неделя кажется ей такой длинной? С каких это пор она ненавидит Джейка Роуленда за то, что он уезжает?

— Спасибо, мне не нужна машина.

Казалось, он хотел еще что-то добавить, но опустил голову и начал с повышенным вниманием изучать меню.

* * *

После работы Джейк вернулся домой и упаковал вещи, чувствуя, что уезжать ему совсем не хочется. Он сегодня чем-то задел Бриану и не понимал чем. Он искал возможность перехватить ее, поговорить, выяснить, почему она чуть не заплакала из-за этой чертовой машины… и, конечно, заняться с ней любовью. И проснуться в ее объятиях.

Что за чертовщина? Почему время оказалось разделенным надвое — мгновения, проведенные с Брианой, и время, проведенное в ожидании встречи с ней. Это походило на наркотик — чем больше пробуешь, тем больше жаждешь.

Она заставляла его чувствовать то, чего он никогда не чувствовал, делать такое, чего он никогда не сделал бы — вроде попытки всучить автомобиль, и рассказывать то, о чем он никому не намерен был рассказывать. Вроде повести о миссис Димитри. Он не упоминал их имени со времени их отъезда. Почему вдруг оно всплыло?

С ней почему-то не так легко, как с другими.

Он закрыл чемодан и, заметив, что на автоответчике возле кровати есть сообщение, нажал кнопку.

— Джейк, у меня в распоряжении всего минута. — Эван говорил тихо и торопливо. — Дела пошли на лад — у детектива, которого ты нанял, есть некоторые сведения о Кассандре. И… послушай, Джейк, когда я сказал, что расстался с Брианой… ну, я несколько поспешил. Не предпринимай в отношении ее никаких попыток. О'кей? Я представляю, как смертельно ты сейчас скучаешь и ищешь развлечений, но не делай ее объектом своих забав. А она, наверно, убить тебя готова, насколько я вас обоих знаю, — смешок звучал немного натянуто. — Во всяком случае, когда я выберусь из этого идиотства с растратой, то хочу… хочу вернуть Бриану.

Глава девятая

— Ну, как тебе мой фокус с ужином при свечах? — спросила Хлоя, расправляясь с остатками курицы и риса Брианы.

Бриана оттолкнула от себя тарелку. Это было в воскресенье вечером — всего четвертый день со дня отъезда Джейка, — она все еще слишком чувствовала его отсутствие и пригласила Хлою к себе скоротать вечер, чего не делала уже несколько лет.

Ей хотелось кому-нибудь рассказать, что Эван ее бросил. Но как бы она потом объяснила присутствие Джейка, не рассказав о проекте Сая? А она дала старику слово никому об этом не говорить и не могла отступиться.

— Хлоя, наши отношения немного осложнились, и я предпочитаю не говорить об Эване.

— Я чувствую, что-то случилось, но не могу поверить, что с вечера прошлого понедельника ничего не произошло.

Трудно было уклониться от проницательного взгляда Хлои, и Бриана почувствовала, как краска заливает ее шею.

— Кое-что все-таки произошло, не так ли? — сделала вывод Хлоя. — Вы в конце концов легли в постель? Ведь ради этого была затеяна охота, да? — Она прищурилась. — И не говори мне, что тебе не понравилось.

— Я этого не говорила.

— А, так значит?..

Бриана положила вилку, поглядела в потолок и, сдаваясь, глубоко вздохнула.

— Да, — протянула она шепотом, — понравилось. Даже слишком.

Хлоя с интересом изучала ее.

— А я так и подумала, когда увидела вас в ресторане. Он казался даже более сексуальным, чем всегда.

Опершись локтями на стол, Бриана спрятала лицо в руки. Как могла она чувствовать отсутствие Джейка, если его не было всего четыре дня? Когда Эван уезжал из города даже на несколько недель, она не считала часы до его возвращения и не отвлекалась от работы, чтобы представить себе, как встречает его дома.

— Думаю, мы не будем обсуждать это, — пробормотала она сквозь пальцы.

— Но если секс был хорош, то почему ты хандришь?

Бриана опустила руки:

— Я не хандрю. Меня смущает… Я не уверена в своих чувствах к… к Эвану. — Конечно, на самом деле она имела в виду Джейка. Он слишком отвлекал ее от важных вещей. И он исчезнет, когда Эван вернется.

— А где сейчас Эван? — спросила Хлоя.

— Уехал по делам.

— Ну, это и твоя проблема — вы оба слишком много работаете. Одна работа, и никаких развлечений — вот уж тупая парочка Джек и Джил. У меня есть идея! Мой день рождения в пятницу, а Эвана — в субботу. Еще в начальной школе каждый год мы раздавали леденцы, сначала я, потом он.

Бриана почувствовала угрызения совести. Эван вынужден будет провести свой день рождения в одиночестве во Франции. Как она могла так увлечься Джейком, что забыла о страданиях Эвана? Ведь он много лет был ей хорошим другом. А теперь она с удивлением определила свое чувство к Эвану как сестринское. Как это она не понимала этого прежде? Ей хотелось бы позвонить ему, поговорить с ним, успокоить. Но Сай запретил контакты… и у нее не было номера его телефона.

— Знаешь, меня не радует празднование моего дня рождения в другой день, но и не печалит. Так что мы могли бы приготовить Эвану сюрприз. Думаю, стоит устроить вечеринку. Можно у меня дома в субботу вечером.

— Я люблю праздновать твой день рождения, Хлоя. Но дело в том, что мы с Эваном…

— Я приглашу гостей. Все мои друзья знают, что с меня станется затеять день рождения. Хотя для Эвана это будет сюрприз. Люблю сюрпризы! Все, что ты должна сделать, это привести его. — Настроение Хлои упало, когда она пригляделась к Бриане. — Конечно, если ты не хочешь праздновать мой день рождения, не будем. — С обиженным видом она, фыркнув, поднялась из-за стола и понесла тарелку в раковину.

Бриана сомневалась, что чувства Хлои действительно задеты.

— Я с детских лет не устраивала дня рождения, — ворчала Хлоя, ополаскивая тарелку, — а это было бы так забавно. Но если ты слишком занята или запуталась с Эваном…

— О'кей, Хлоя, — сдалась Бриана. — Но не уверена, что смогу привести Эвана.

— Если ты не сможешь привести, я найду способ доставить его. Ты же знаешь, я могу все.

Бриану охватили сомнения. Джейк сошел за Эвана в офисе потому, что и она, и Мод прикрывали его от вопросов и визитов или подменяли в тех делах, которых Джейк мог не знать. Что случилось бы при встрече Джейка с близкими друзьями Эвана? Он не знает большинства из них, ведь они не из его компании. Идея с маскировкой может лопнуть.

Она должна предостеречь Джейка. Может быть, он сумеет так принести Хлое извинения, что она их примет.

* * *

В бостонском отеле одинокий Джейк заказал бутылку «Джека Дэниелса», схватил пультик дистанционного управления и включил канал телевизора, по которому по вторникам показывали фильмы. Он каждый вечер получал приглашения от одной своей партнерши по бизнесу, очаровательной женщины, явно пребывавшей в горячке, и каждый раз уклонялся.

У него не было настроения для компаний, кроме той, где могла бы быть Бриана. Что, конечно, нереально. Она была за сотни миль от него, и не только физически. Не только расстояние разделяло их.

Эван хотел ее вернуть.

Джейк выругался и отвернулся от экрана. Какого черта Эван так долго ждал, пока надумал, что ошибся? Если бы Эван сказал ему об этом еще во время первого телефонного звонка, Джейк никогда не начал бы ухаживать за ней. Никогда не завлек бы ее в постель, никогда не занялся бы с нею любовью.

Хватит врать-то! Все равно занялся бы.

Он, честно, не знал, занялся ли бы. Он всегда считал Эвана и Бриану друзьями, просто друзьями. Ее появление в ту пятницу вечером с очевидными намерениями явилось для него сюрпризом. Но потом Эван порвал с ней, а она начала опасную игру.

Сжигаемый внутренним огнем, Джейк мерил шагами номер. Кто сыграл с ним такую шутку? Он не стал бы преследовать Бриану, если его брат полюбил ее.

Может быть, она не хочет Эвана. Может, близость, которая была у нее с ним, Джейком, изменила ее взгляды. А может быть, нет. Он прижался лбом к холодному стеклу окна, проигрывая в уме самые жуткие сценарии.

Спокойно. Разве он до сих пор не усвоил уроки жизни, не однажды крепко ранившей его? Пора бы усвоить. Он просто должен легче относиться к этому новому тяжкому испытанию.

Ему нужно поговорить с Эваном, выяснить его отношение к Бриане и определиться в своих действиях. Но что он скажет, если Эван любит ее? Извини, но и она, и я пользуемся каждым случаем заняться сексом? Мне действительно нравится это? Надеюсь, ты не возражаешь, братец?

Нет, он не может обсуждать это с Эваном. Но может позвонить Бриане, хотя и удерживался от звонка к ней почти целую неделю.

Часы на каминной доске показывали одиннадцать пятнадцать. Она, скорей всего, еще не легла. Он мог бы сообщить ей хорошие новости о делах и, конечно, о том, что будет в отъезде дольше, чем предполагал.

Он должен позвонить ей. Ему нужно услышать ее голос.

На втором гудке она ответила мягко сонно:

— Алло? Джейк? Где ты?

Ее теплый ответ что-то успокоил в его душе, но только на мгновение. Как ей понравится, что Эван хочет ее вернуть?

— Я в Бостоне. — Он хотел было сказать ей о звонке Эвана — и оценить ее чувства по ответным репликам, но понял, что не хочет сейчас касаться этой темы. — Компьютерная команда разобралась в наших делах, я сегодня разговаривал с Айрин Кан. Они откорректируют манипуляции воровки в системе. Счета наших клиентов уже сбалансированы, и теперь шансы добраться до них здесь, в Штатах, сведены к нулю.

— Прекрасно! — Она обрадовалась даже больше, чем он сам, когда услышал эту новость.

— Дела движутся отменно, но, кажется, они задержат меня в Бостоне дольше, чем я думал. Вернусь поздно вечером в субботу, может быть, даже в воскресенье.

— А, — она помолчала. — Хорошо…

Он ждал, что еще она скажет, но она не стала продолжать. Наконец он слегка охрипшим голосом нарушил тишину:

— Ты в постели?

— Да.

Ее образ появился перед ним так живо и ясно, что вызвал в сердце болезненный отклик.

— Ты уже была в душе? — Не дело спрашивать ее об этом, не дело думать о душе, который они недавно принимали вместе.

— Я приняла ванну.

— А… — Он помолчал. — Ну… — Он слепо пялился в далекую стену за окном, соображая, что промахнулся, уехав. Он не мог продолжать в том же духе, не рискуя спятить, и шутя спросил: — Так ты скучаешь по мне?

Текли секунды, он ждал ее ответа и пытался проглотить комок в пересохшем горле. Такой вопрос он задавал сотням женщин, иногда на следующий день после случайного свидания, просто чтобы пофлиртовать, чтобы в трубке прозвучало этакое легкое «Отчаянно!» или «Ты же знаешь, милый…».

— Всего несколько дней, — она не ответила на его вопрос. Он даже улыбки не услышал в ее голосе.

С этим он не мог согласиться:

— Я не об этом спрашивал.

Она едва слышно призналась:

— Я не возражала бы, если бы ты был здесь.

Он прикрыл глаза:

— И я был бы не против быть там.

Он испугался, что она может попрощаться. Безумие — занимать междугородную линию и ничего не говорить, но он не хотел прерывать связь, даже безмолвную.

Она кашлянула и нашла спасительное:

— На тот случай, если ты вернешься в субботу достаточно рано, считаю, что лучше сказать тебе: Хлоя устраивает вечеринку в свою честь и в честь Эвана.

— Ее и Эвана? — Это, конечно, помогло отвлечься от палящего желания.

— Ее день рождения в пятницу, а его — в субботу. — Она сказала «его». Не «ваши», Эвана и Джейка. Кажется, она забыла, что они с Эваном близнецы, — почти то же, как если бы она забыла, что он существовал и вне перевоплощения. Не спохватившись, Бриана продолжала: — Она приглашает близких друзей и хочет устроить сюрприз Эвану, — нотка облегчения прокралась в ее голос, — но раз ты приедешь слишком поздно, то по этому поводу можно не волноваться.

Джейку не понравилась ее готовность к его отсутствию.

— А ты там будешь?

— Я обещала Хлое, что буду.

— А ты не хочешь… чтобы Эван… явился на его собственный день рождения?

Она засмеялась:

— Если бы это был сам Эван… а насчет тебя я не слишком уверена.

Джейк сдержался. Он не мог позволить женщине задеть себя за живое.

— Тогда, наверно, хорошо, что меня там не будет.

Пауза была другого свойства, потом последовало сдержанное:

— Джейк? Что-нибудь не так?

— Не так? Вовсе нет, просто был длинный день, и я готов… хм… лечь спать.

— А… ну, — она помолчала, — доброй ночи.

Он холодно выдавил:

— Доброй ночи.

* * *

Джейк приземлился в субботу около семи вечера и направился в Плезантвилл. Чертова поездка. Хотя и успешная. Он почти не спал. Почти не ел. Почти, можно сказать, не пил, даже к заказанному «Джеку Дэниелсу» едва притронулся. Ничто не могло снять тяжести с его души.

Он должен отказаться от Брианы… по крайней мере до тех пор, пока не выяснит, любят ли они с Эваном друг друга. Если Эван любит, то почему нё сказал этого, когда Джейк спрашивал его о Бриане? Эван мог сердиться на нее некоторое время — ведь Бриана упоминала, что они были в ссоре. Кроме того, она писала об этой мифической «сдержанности», которая мешала их близости, — сдержанности, которой он так и не обнаружил. Может быть, поэтому Эван отказался от их отношений? А потом передумал?

Эван — полный дурак, позволяя ей уйти… если любит ее.

Да и во всем остальном Эван действовал глупо: дела вел рискованно, воровке позволил убежать с его наличными. Может, он был слишком озабочен любовными неурядицами? Хотел бы Джейк знать.

Другой вопрос терзал его даже сильнее. Любит ли Бриана Эвана? Если любит, то почему легла в постель с его братом?

В конце концов он нашел оправдания своих свиданий с Брианой, по которым он, на его взгляд, не предавал брата.

Джейк обещал ей помочь справиться с сексуальными проблемами, но трудно поверить, что она обратилась бы куда-то на сторону, чтобы разрешить проблемы их с Эваном отношений… если действительно она Эвана любит. Но когда он обнимал ее, когда ласкал, он всем нутром чувствовал, что она принадлежит ему, Джейку.

Но ведь не принадлежит. И он не мог пойти к ней, не мог снова любить ее, пока не будет уверен, что имеет на это право.

Господи, хоть бы имел!

Вскоре после восьми Джейк въехал в гараж своего городского дома. Нелегко было в этот вечер оставаться дома, когда он знал, что мог бы быть с ней на вечеринке… и потом. Он даже пытался не думать о ней.

Тоже мне большое дело — отпраздновать свой день рождения!

Он захлопнул дверцу «мерседеса», и в этот момент из тени гаража появилось светлое пятно. Женщина. На ней было черное виниловое пальто и сапоги на «шпильках».

— Эван?

Джейк убрал в карман ключи и ступил навстречу, чтобы в свете фонаря разглядеть ее лицо.

— Да?

— О, Эван! — И прежде чем ему удалось разглядеть ее, она бросилась к нему с неистовыми объятиями.

Глава десятая

Ошеломленный Джейк сверху вниз глазел на незнакомку. Она выглядела лет на двадцать, миниатюрная, с длинными темными волосами и экзотически подведенными глазами.

— Я так скучала по тебе, — прошептала она. — Просто пылала. Не думала, что когда-нибудь дождусь. — Ее ресницы опустились, и она прижалась к нему, ожидая поцелуя.

Он отпрянул в неловком смущении. Черт знает, что теперь делать. Он не мог скомпрометировать дело с маскировкой, признавшись, что он не Эван. Она открыла глаза, сбитая с толку:

— Ты сердишься на меня? Извини, я так долго не звонила. Муж был в городе несколько недель, но наконец уехал в охотничий домик. Я пыталась вчера вечером и сегодня дозвониться до тебя. — Тут ее голос понизился до нервного шепота: — Ты уже порвал с Брианой?

Джейк заморгал:

— Ты ждала меня?

— Ты сказал, что порвешь. — Она отступила, обиженно разглядывая его. — Ты ждал, чтобы сначала я сказала Майку, да? Не веришь, что для меня серьезны наши отношения?

— Ты? — отозвался он с любопытством.

— Я живу надеждой, что мы будем вместе. Но нелегко просить о разводе, даже при таком браке, как мой. — Нахмурившись, она тряхнула головой. — Если я уйду от Майка, ты… так же будешь желать меня, да?

Джейк решил, что ситуацию лучше взять под контроль, и немедленно.

— Я скажу, чего хочу. — Он наклонил голову, пристально глядя прямо в ее глаза. — Я хочу, чтобы ты пошла домой и как следует подумала, стоит ли бросать Майка.

Она удивленно подняла брови.

— Не делай этого только из-за меня, — сказал он и, обняв ее за плечи, повел в сторону припаркованной на улице машины, надеясь, что это ее. — Спроси себя вот о чем: если я завтра не появлюсь, захочется ли тебе расторгать брак?

Она открыла было рот.

Он сжал ее руку:

— Не отвечай сейчас. Иди домой и подумай. У тебя есть несколько недель, — он остановился возле машины, — и если к тому времени ты будешь чувствовать все то же, мы поговорим.

Ее губы вздрагивали, глаза влажно поблескивали. Но, забыв о жалости, Джейк повернулся и пошел прочь, с большим облегчением услышав, как хлопнула дверца и машина отъехала.

Потрясенный, он поднялся по лестнице: значит, Эван обманывал Бриану! Гнев вспыхнул в нем, когда он подумал, что было бы с Брианой, если бы она это обнаружила. А если бы Эван был здесь, он бы его придушил!

Однако что же с Эваном происходит? Он не был бабником. Когда он в школе или колледже встречался с какой-нибудь девушкой, то уже не искал связи на стороне. Когда дело доходило до женщин, Эван действительно был одним из самых «отличных» парней.

И сердитый, сбитый с толку, Джейк подошел к телефону и набрал номер отеля Эвана:

— Что такое, к черту, творится?

— Ты о вкладах? — простонал Эван. — С ними не слишком хорошо. Я почти заболел от этой нервотрепки.

— Я тебя не обвиняю, но, если они будут продолжать в том же духе, нас ждут большие неприятности. Но я звоню не по этому поводу.

— Не говори больше ничего неприятного.

— Ну, это зависит от того, чьими глазами посмотреть. Например, глазами маленькой симпатичной брюнетки, которая набросилась на меня с жаркими поцелуями и объятиями.

— Лорен! — Удивленный шепот Эвана звучал почти благоговейно. — Лорен приходила? Что она сказала? — И вдруг рявкнул: — Ты целовал ее?

Джейк вздернул брови. Такой свирепости в голосе брата он еще не слышал.

— Нет, не целовал. Я отослал ее домой к мужу. Она сказала, что собирается уйти от него к тебе. Не могу обещать, что все в порядке.

Эван задышал со свистом, как спущенный баллон.

— Черт!

— Черт — потому что оставит мужа или потому что переменит намерения?

— Я не могу разрушать ее семью, — в каждом слове уныние, — у нее ребенок. Я не могу из-за ребенка. Что бы мы делали, если бы наш отец ушел к любовнице? Господи, я никогда бы не спутался с ней, но Бриана… Бриана не… о, черт. Я просто ничего не мог поделать. Когда началось у нас с Лорен, я не мог есть, не мог спать, не мог думать о чем-нибудь другом. Смотри, что из всего этого получилось.

— А теперь ты хочешь вернуть Бриану?

— Бриану? — машинально повторил Эван. — Она мне подходит, Джейк. Она будет держать меня в колее. Мы с ней работаем как одна команда. Она нужна мне.

— Тебе нужен хороший пинок, — зарычал Джейк, — и я не позволю тебе обижать Бриану!

— Я никогда не обидел бы ее! Потому и порвал. Но теперь я разобрался в своих чувствах — Лорен остается со своим мужем, а я с Брианой.

— Прости, братец, вы разошлись. Меня лишь интересует, насколько это честная игра по отношению к ней.

— Честная игра? Черт побери, Джейк, не порти дело…

Джейк бросил трубку, но его гнев постепенно испарялся. Ему стало ясно, что делать. Он должен защитить Бриану от ожидавшей ее сердечной боли.

— Я рассчитываю на Эвана, — сказала Хлоя по меньшей мере в третий раз за вечер. — Я оставила ему сообщение на автоответчике; если он приедет до полуночи, то получит его. Я сказала, что мой новый сосед хочет встретиться с ним.

Гордая своей находчивостью, она в украшенной серебристыми блестками тунике поверх черного трико шла, весело окликая кого-то из гостей. Соседи и друзья толпились в громадной комнате вместительного дома, смеялись, жевали, пили и поднимали тосты в честь новорожденной.

Бриана старательно делала веселое лицо, смеялась и шутила, однако ничто не могло отвлечь ее от мыслей о Джейке. Во вторник, разговаривая по телефону, она поклясться могла бы, что он скучает по ней, но он так резко оборвал разговор. Ее нетерпение нарастало, ей хотелось, чтобы время шло быстрее.

Но она не была единственной женщиной в его жизни. Его, как моряка, в каждом порту ждала женщина. Она всегда помнила об этом, а в последние дни совсем упустила из виду.

И даже лучше, что он не пришел сюда сегодня вечером. Эти люди были друзьями Эвана, и среди них Джейку было бы легче допустить ошибку, чем на работе.

Раздался звонок в дверь. Бриана двинулось было к дверям, но Хлоя стояла ближе. Заглянув в боковое окно, она воскликнула:

— Эван!

Сердце Брианы ушло в пятки. Это, должно быть, Джейк. Он приехал!

Хлоя опустила занавеску и приказала всем кричать «С днем рождения!», как только он войдет. Бриана вцепилась в ручку ближайшего кресла, ликующее ожидание запело в ее сердце, хотя остатки здравого смысла требовали держаться в стороне. Кроме того, ее очень беспокоили возможные осложнения с его маскировкой. Зачем он рискнул прийти сюда сегодня?

Хлоя под приветственные аплодисменты открыла дверь, и вошел Джейк. Снежинки блестели на его волнистых темных волосах и на широких плечах черного кашемирового пальто. Прежде это пальто носил Эван, но не с таким шикарно-небрежным видом. Под пальто была надета черная футболка и выцветшие джинсы, на ногах мягкие кожаные ботинки. Даже с коротко стриженными волосами и чисто выбритым лицом он выглядел как суровый, мужественный и преступно красивый бандит. Толпа дружно заорала:

— С днем рождения!

К ее радости, он довольно натурально изобразил удивление и шутливо-неодобрительно покачал головой окружившим его людям с тонкими намеками насчет возраста, а какой-то шутник погладил его по голове.

Бриана держалась сзади, стараясь обуздать свои неожиданно бурные эмоции.

Хлоя принимала у него пальто, а он грозился отомстить ей. Смеясь, она оправдывалась, что сообщником стала невольно.

Он кивнул, будто так и предполагал:

— Где она?

И, скорчив гримасу мстительной решимости, посмотрел прямо на Бриану.

От взгляда, остановившегося на ней, Бриана почувствовала почти физическую дрожь. Она попыталась улыбнуться, но мешало напряжение, сразу возникшее между ними. Чем ближе он подходил, тем более слабели ее колени.

— Ты? — спросил он тихо. — Это ты придумала?

— Нет, не я. Хлоя была одной из…

— Не пытайся свалить все на Хлою. — Играя в гнев, он заключил ее в свои объятия, глаза его сверкали. — За заговор полагается жестокий штраф. Очень жестокий.

— Но я…

Он не тратил времени. Поцелуем он заставил ее замолчать. К тому моменту, когда поцелуй завершился, она забыла обо всех, кроме него.

— Эй, парень! — воскликнула Хлоя, неловко топтавшаяся позади него. — Это нечестно: значит, угрожают мне, а она получает тысячеваттный поцелуй!

Губы Джейка растянулись в ухмылке, но он не разомкнул объятий:

— Я не хотел бы устроить тебе короткое замыкание, Хлоя. И, кстати, с днем рождения!

Она озадаченно смотрела на него:

— Тебя — тоже.

Тут Бриана заметила всеобщее удивление и спохватилась, что Эван никогда не поцеловал бы ее на публике. Тем более что он вообще никогда не целовал ее таким образом. И он никогда не смотрел на нее с таким теплом и силой, какие сейчас сияли в неотразимых глазах Джейка.

— Как насчет виски с содовой? — спросила Хлоя.

— Лучше пива — и я не отшлепаю тебя в честь дня рождения.

— Попробуй только, и своего следующего дня рождения ты не увидишь! — Повернувшись с усмешкой, чтобы налить ему пива, она бросила через плечо странно лукавый взгляд: — С каких это пор ты пьешь пиво?

— Можешь поверить? — Бриана подала голос из чистой необходимости. — Он наконец определился с некоторыми своими пристрастиями. Как называется то импортное пиво, которое ты открыл в прошлой деловой поездке, Эван? — Она подчеркнула имя, чтобы напомнить ему о взятой на себя роли.

Он было прищурился на нее, но отбарабанил что-то почти немецкое.

— Я о таком даже не слышала, — фыркнула Хлоя.

— Виски тоже хорошо, — сказал он, — со льдом.

Хлоя отошла, чтобы приготовить виски, а Бриана взяла Джейка под руку и настойчиво повлекла в угол.

— Ты забыл свою роль? — упрекнула она его, когда они оказались вне пределов слышимости. — Эван не пьет пива. И не обменивается двусмысленностями с Хлоей.

— Виноват. Я забылся. — Он развернул ее лицом к себе и обнял, стремясь почувствовать ее тело. — Чего еще не делает Эван?

— Ну, он… он не… — ее голос понизился на октаву, — он не целовал бы меня, как ты. И не обнимал, — она тревожно оглянулась. — На публике, я имею в виду.

— Это не публика, это частная вечеринка. — Джейк вздернул голову. — Ты хочешь сказать, что он не целовал тебя на подобных вечеринках? — Он не смог сдержать осуждения. Он вообще не желал слышать о каких-то еще мужчинах, целовавших ее.

— Я не могу говорить с тобой на подобные темы — это не очень-то красиво по отношению к Эвану.

Значит, нет. Его пронзила радость, и он горячо прошептал:

— Может быть, он не хотел тебя так, как я.

Она взглянула на него, и он испугался, что обидел ее. Но он должен защитить ее от сердечной боли — единственный способ заставить ее понять, что Эван не ее мужчина.

— Мы с Эваном расстались, как ты знаешь. Не вижу смысла говорить о прошлом. Пожалуйста, хотя бы постарайся вести себя прилично.

— Кстати, о плохом поведении, — протянул Джейк, легко проводя пальцами по ее лицу. — Не думай, что я не заметил твоего нарушения. Я собираюсь назначить другой штраф. — Повернув ее лицо, он легко коснулся ее губ.

Ее веки дрогнули, но ей все-таки хватило сил возмутиться:

— Какое нарушение?

— Я предупреждал тебя, чтобы ты не называла меня Эваном. Я говорил всерьез. — Вдыхая ее прелестный аромат, он поцеловал ее в подбородок. В облегающем красном свитере и обтягивающих джинсах она выглядела слишком соблазнительно, чтобы он мог сопротивляться. Ему хотелось пробежаться пальцами по каждой линии ее тела. Она чувствовала его вожделение…

С длинным вздохом и явной неохотой она отступила от него:

— Я должна называть тебя Эваном. «Мистер Роуленд» звучало бы нелепо.

— Или возлюбленный. — Его размышления были вознаграждены потрясенным взглядом. — Или дурашка.

— Дурашка! Я никогда никого так не называла, и менее всего Эвана. — Захваченная неожиданным образом, она вгляделась в Джейка, и с взрывом смеха они прижались друг к другу, чтобы задушить веселье. — Он решил бы, что я сошла с ума, — задыхалась она у его плеча.

— Значит, так тому и быть.

Когда приступ смеха миновал, к ним подошла Хлоя и подала Джейку питье:

— Твой скотч. Присоединяйся к нашей игре в шарады, ты ведь хорошо в них играешь.

Хлоя вернулась к группе возле камина, а Джейк послал Бриане выразительный взгляд: он не часто играл в шарады. Она с трудом подавила усмешку.

Игра началась. И хотя он предлагал не много ответов, его комментарии и ужимки заставляли всех так хохотать, что как будто никто ничего не заметил. Игра действительно оказалась полезной для его перевоплощения, не позволив возникнуть серьезным беседам, в которых он мог бы и споткнуться. Бриана помогала ему, называя каждого по имени, пока он не запомнил всех.

Потом Хлоя зажгла свечи на двух тортах. На одном читалось:

— «С днем рождения, Эван».

Острая боль пронзила сердце Джейка — ведь это Эван должен быть здесь, в центре веселой группы его друзей, которые пели над танцующими язычками пламени. Про себя он пожелал своему близнецу счастливого дня рождения — несмотря на их небольшую размолвку — и дал клятву сделать все, что в его силах, чтобы вернуть Эвана этим людям.

Поддержанная свистом и возгласами, Хлоя задула свечи на своем торте. Потом толпа потребовала, чтобы и «Эван» задул на своем.

— Загадай желание! — крикнул кто-то.

Желание. Джейк имел только одно желание. Желание видеть Бриану, обладать ею в собственном, Джейка, облике, а не в качестве дублера Эвана.

Он яростно дунул на свечи.

Пока остальные аплодировали, Бриана стояла, наблюдая за ним: вспомнил ли он, что сегодня и его день рождения? Но это не имело значения. Нет. Никакого.

Он протянул руку, она приняла ее, и они вместе со всеми направились в гостиную, где на кофейном столике были сложены подарки в ярких обертках. Смеясь и покрикивая на зрителей, Хлоя и Джейк распаковывали их, самые разные, от глупых до весьма озорных.

Даже по первым из них он понял, почему его брат проводил большую часть своей жизни в этой тесной компании: он построил свой настоящий дом здесь. Джейк, постоянно путешествовавший по всему свету и знакомый с людьми почти всех культур мира, осознал теперь, от чего он отказался: это друзья, которые изо дня в день без занудства делили с ним его жизнь… друзья, которым не надо было напоминать о дне его рождения… друзья, которые иногда становились самыми любимыми. Бриана.

Джейк не мог позволить Эвану обладать Брианой. Он оглянулся, чувствуя, что ему необходимо обнять ее. Где она? Остальные пары танцевали в дальнем углу.

Словно откликнувшись, она вернулась и села на диван возле него, держа небольшую, красочно обернутую коробочку:

— Последний неоткрытый.

— Заберу его вместе с другими домой для Эвана, — ответил он, убедившись, что никто не слышит.

Она заколебалась:

— Кто-то, может быть, ждет слов благодарности. Лучше открыть сейчас.

Пожав плечами, Джейк неохотно взял подарок — он начинал чувствовать себя самозванцем. Никакой карточки, только небольшая полоска белой бумаги, прикрепленная к миниатюрной коробке. На самодельном ярлычке надпись: «Дурашке». Он стрельнул в нее взглядом.

Ямочки на ее щеках вспыхнули. Она пожала плечами:

— На случай, если увидел бы кто-то еще.

— Это… это мне?

Она прикусила нижнюю губу и кивнула:

— Я собиралась подождать, но мне показалось, ты немного сник.

Слабая улыбка пробилась откуда-то из его недр.

— Смелее, — настаивала она, — открывай. Не взорвется.

— Даже если взорвется, я все равно вменю тебе еще один чертов штраф, — предупредил он. Неожиданно повеселев, он разорвал бумагу и вынул записную книжку:

— Небольшая черная книжечка.

Он поднял на нее вопросительный взгляд.

— Я не думала об этом как об адресной книжке, — сухо отозвалась она. — Открой на «Д».

Он пролистал алфавит. Интересно, почему она попросила его открыть на букве «Д»? Ее фамилия Дивон. Она записала номер своего телефона? Или это ее способ сообщить ему о желании поддерживать с ним связь, если он будет в отъезде?

Он добрался до «Д» и нашел, что и подозревал, — адрес и номер телефона, записанные ее рукой. Но это были не ее адрес и номер телефона. Он свел брови на переносице.

Димитри, Корт. Имя расплылось перед его глазами.

— Это его, — подтвердила она, — твоего уехавшего друга. Его мать опять вышла замуж. Она больше не Димитри. Она числится под «К».

Все еще потрясенный, он пролистал до «К» и уставился на фамилию без имени и адрес, записанные на странице. В круглых скобках значилось: «Миссис Димитри».

Он молчал, не смея поверить.

— Их оказалось не так уж трудно найти, — рассказывала Бриана. — Наша регистратор, Элли, всю жизнь прожила здесь и помнит все здешние события. Когда я спросила ее о Димитри, она сказала, что они переехали в Атланту. Я начала обзванивать всех «К. Димитри» и на третьем звонке попала в точку.

В горле Джейка застрял огромный ком, и будто солнце зажглось в груди. Она исправила тревожившую его старую ошибку, заживила старую рану. Сюрприз ко дню рождения!

Он повернулся к ней с предательски повлажневшими глазами.

Он любил ее. Он любил ее пламенно — больше, чем в силах человеческих, — и если он сейчас же ее не поцелует, то взорвется.

Он притянул ее к себе, и они погрузились в поцелуй такой же глубокий и мощный, как чувства, которые бурлили в нем. Никогда еще он не бросался в такой омут головой, и он трепетал… Она бросилась в поток вместе с ним, и он уносил их все дальше и дальше, ровный, и мощный, и поющий…

— Хм! Извините! — Трубный глас и острый тычок в плечо оторвали Джейка от упоительного странствия. Хлоя стояла, скрестив руки: — Могу я поговорить с тобой… Эван?

Все еще ошеломленный поцелуем, Джейк пробормотал:

— У тебя паршивое чувство времени, Хлоя.

— Немедленно, — настаивала она, нахмурившись. — Бри, дорогая, наши гости уходят. Не хочешь ли попрощаться с ними?

— Да, конечно! — Она поспешила к уходящим.

Тем временем Хлоя увела Джейка в спальню, закрыла, к его удивлению, дверь и со свирепым видом пошла на него:

— Ты зашел слишком далеко, подонок.

Джейк заморгал, уставившись на фурию:

— Пардон?

— Брось, Джейк. Не знаю, как ты заставил ее поверить, что ты Эван, но игра окончена. Лучше скажи мне, что это не пойдет дальше, или я собственными руками вырву твое сердце. — Ее пальцы с острыми ногтями были наготове.

— Сядь, Хлоя. Она знает, что я не Эван.

— Знает? Ну-ну. Я и раньше видела, какие ты штучки откалывал, когда она была где-то рядом, но никогда не подумала бы, что ты падешь так низко.

— Если я пал так низко, то неужели ты думаешь, что она не заметила бы разницы?

Хлоя уставилась на него в замешательстве:

— Черт возьми! Первый поцелуй я сочла за сюрприз вечеринки. Но то время, какое длился ваш последний поцелуй… ха!.. Вы с Эваном даже не одной породы.

— Какая же порода сделает ее счастливее? — Это был не риторический вопрос. Он действительно хотел бы знать.

— Силы небесные! — вскричала Хлоя, недоверчиво тряхнув головой. — Ты не только неразборчив в средствах, ты еще и блуждаешь в иллюзиях. Не думай, что твой маскарад сделает ее счастливой! Она будет чувствовать себя униженной. Опустошенной. Не глупи, Джейк, если она узнает, кто это был, она пальцем не пошевельнет, чтобы выручить тебя.

— Твое красноречие, Хлоя, вызывает у меня слезы, — произнес он, скривив рот. — Но, как это ни кажется невероятным, она знает, кто я.

Она глупо таращилась на него, явно прилагая усилия, чтобы как-то уложить в голове его слова.

— Тогда почему же она позволила тебе ее целовать?

— Не знаю! — Вот это была правда — он даже придумать не мог, почему Бриана позволила ему целовать ее.

Так! Быстро! Почему? А! Он обещал ей справиться со «сдержанностью». Как он мог об этом забыть? Потому что хотел этого.

— Если она знает, кто ты, — все еще сомневалась Хлоя, — тогда почему она притворяется, что ты — Эван?

Джейк прикрыл глаза и потер веки и нос. Он явно сделал большую ошибку, придя сегодня сюда. И все-таки ничто не удержало бы его.

— Позови ее, и мы поговорим.

— Не волнуйся, я так и собираюсь сделать, — Хлоя прошла по комнате. — Предупреждаю, Джейк: если мы преподносим Бриане сюрприз, ты из этой комнаты живым не выйдешь!

* * *

— Значит, ты мне настолько не доверяешь, что даже не посвятила в это дело?

— Это был не мой секрет, чтобы рассказывать, Хлоя, — возразила Бриана. — Я дала слово Саю Роуленду, и если бы ты не догадалась, я никогда не нарушила бы обещание.

— О'кей, о'кей! Я знаю, как ты держишь слово.

Бриана присела на кровать, наблюдая за бегающей по комнате Хлоей. Джейка Хлоя выслала из комнаты, едва он объяснил ситуацию.

— Ты растолковала, зачем Джейку притворяться Эваном, — продолжала настаивать Хлоя, — но не откуда у вас с Джейком такая любовь. Вы выглядите как пара молодоженов в медовый месяц! — Она вдруг широко раскрыла глаза, и губы ее дрогнули. — Только не говори мне, что ты с ним спала!

Бриана решительно вздернула подбородок, нервы ее были уже на пределе.

— Я ценю твою заботу, но…

— Я боюсь за тебя, Бри! Ты говорила мне, что влюблена в Эвана. Теперь ты собираешься спать с Джейком?

— Мы с Эваном расстались, — сообщила Бриана, радуясь, что наконец-то может в этом признаться. — Он прислал мне письмо, в котором предложил остаться «просто друзьями».

— Ох, Бри, прости! — Хлоя покачала головой. — Это объясняет многое: ты, конечно, была слишком уязвлена, а Джейку попало рикошетом. Догадываюсь, что ты в конце концов преодолела свои проблемы с сексом. Плохо только, что с неподходящим парнем.

Неожиданная боль пронзила Бриану. Как ни хотела она рассказать Хлое о той своей ошибке, она не могла, не имела права. Джейк был неподходящим парнем. Любого другого человека она могла бы оставить — и даже вытолкать за дверь — в то же мгновение, как только отношения с ним стали бы ей неприятны. Но она не могла так же обойтись с Джейком. Он обладал какой-то странной властью над ней даже тогда, когда разум требовал положить делу конец.

И тем не менее — что это ее так волнует конец их отношений? Ну, оставит он ее, как только Эван вернется, — значит, их связь умрет естественной смертью. Но ей казалось, что ее сердце умрет вместе с ней.

— Бри, прости меня, — Хлоя села на кровать и обняла подругу. — Мне не следовало так говорить. Не представляю кого-нибудь в качестве учителя по сексу лучше, чем этот жеребец Джейк.

Бриана подавила вздох:

— Не называй его так. — Она не думала, что это прозвучит так резко, но что-то внутри нее сопротивлялось подобным отзывам о Джейке.

Хлоя опять распахнула глаза и схватилась руками за щеки.

— Ох, нет! Нет! — в ужасе воскликнула она. — Ты влюбилась в него, да?

— Даже не заикайся! — На сей раз упрек прозвучал с намеренной резкостью. — Я не влюблена в Джейка и никогда не влюблюсь.

— Надеюсь. В самом деле, надеюсь. — Обычно блестящие глаза Хлои сейчас потемнели от тревоги. — Согласна, что он хорош, но ты не должна увлекаться этой игрой. Посуди сама, Бри, ты — девушка с домашних качелей. Такой парень, как Джейк, проглотит тебя на десерт и смоется.

Не в силах что-нибудь сказать, Бриана, нагнув голову, взялась за ручку, распахнула дверь — и застыла.

Там в небрежной позе, засунув одну руку в карман, а другой опершись о стену, стоял Джейк. Он не сводил мрачного взгляда с Брианы, потом блеснул глазами на Хлою:

— И впрямь, Хлоя, тебе следовало бы задуматься о том, что звуки из твоей спальни разносятся слишком далеко.

Потом он перевел глубокие неулыбающиеся глаза на Бриану.

— Пойдем, Бри, — шепнул он, — не хочешь же ты оставить меня без десерта.

Какое-то мгновение он думал, что она не пойдет с ним, и мысленно решился даже на похищение, он не хотел уходить без нее и теперь был чертовски рад.

Холодный ноябрьский вечер. Джейк вел Бриану к «мерседесу». Только хруст снега под ногами нарушал тишину. Пока он открывал ей дверцу машины, подслушанный разговор возвращался к нему пугающими вспышками.

Бриана пришла к нему «уязвленная», как сказала Хлоя. «Рикошетом». Казалось, он должен бы чувствовать себя виноватым. Но нет. Если бы она была уязвлена, то пустила ли бы его в свою крепость? Но ведь пустила!

А еще Хлоя сказала, что он «неподходящий парень». Он стиснул зубы. Она считает, что Эван подходящий! А Бриана не возразила. «Я не влюбилась в Джейка, — сказала она. — И никогда не влюблюсь».

Он захлопнул за ней дверцу и, спрятав руки в карманы пальто, обошел машину к водительскому месту. Была проблема: он ее любил — так сильно, что забыл даже свое основное правило — спокойствие. Но забывать об этом не следовало. Он знал, что одно неверное движение, одно неосторожное слово могли бы обидеть человека, которого он любил… без взаимности. Пока ехали по шоссе, никто из них не проронил ни слова; молчание становилось неловким.

— Джейк, — наконец, когда они уже въезжали в город, произнесла Бриана с жалкими потугами на светскость, — несмотря на все, я… мне понравилось ходить с тобой на вечеринки.

— Что ж, я действительно смешной парень.

Она опустила глаза. Когда он остановил машину возле ее дома, пробормотала:

— Если я или Хлоя в разговоре сказали что-то, задевшее тебя… извини.

— Не могу представить себе, что бы это было, — он насмешливо поднял бровь. — Ты думаешь, меня задело, что Хлоя назвала меня жеребцом? — Бриана не ответила, но он почувствовал, что ей неловко, и почти шепотом закончил: — Почему ты ее остановила?

Она протестующе вскинула ладони.

— Ты же знаешь, кого называют жеребцом, — нажимал он. — Самца, используемого для секса.

Слова застряли у нее в горле.

— В чем дело, Бриана? — Его голос стал грубым, и он не смог смягчить его. — В точку попал?

— Если ты о нас с тобой, то… то в твоих услугах как жеребца я не нуждаюсь, — вскричала она, совершенно шокированная, и взялась за ручку дверцы.

Он крепко схватил ее за руку и вгляделся в лицо:

— Я даже не думал о нас подобным образом. Наш секс — вещь обоюдная: в нем я — для тебя, а ты — для меня.

У нее заблестели глаза:

— Не слишком большая разница.

— Для меня большая, — прошептал он. Гладя ее блестящие волосы, он, зажмурившись, ласково прижался к ним лицом: — Ты нужна мне сегодня, Бриана. И завтра, и всегда.

— О, Джейк! — Ее голова откинулась на кожаный подголовник, когда он целовал ее. — Что мы делаем!

— Во всяком случае, мы уже начали… и не можем останавливаться на полпути. — Он решительно пресек ее сомнения горячим поцелуем.

Пусть он не понимал, что такое любовь, зато понимал в сексе. Он знал, как заставить звучать в ней музыку, тогда как другие явно не вызвали бы и аккорда. Это кое-что да значило — привязать ее к себе, чтобы стать необходимым ей, как еда, вода, воздух. Так же, как она нужна ему.

Глава одиннадцатая

Пара, у которой медовый месяц. Слова Хлои всплыли, когда Бриана в понедельник утром сидела за рабочим столом. Они вполне подходили к описанию того, как они с Джейком провели остаток уикенда — предаваясь любви, иногда с пылкой страстью, иногда со сладкой, эротической нежностью, переполнявшей их. Если б только это никогда не кончалось. Тем не менее вскоре кончилось. Джейку звонил нанятый им детектив: мошенница обнаружена, он наблюдает за ней.

— Пусть полиция задержит ее, — распорядился Джейк. — И скажите ей, что если она не подпишет признание и не вернет деньги, мы готовы потратить вдвое — то есть очень значительную сумму, — чтобы отправить ее в тюрьму.

Кажется, Эван скоро вернется домой. И хотя Бриана с облегчением узнала, что кошмар Эвана заканчивается, думать о том, что уедет Джейк, ей не хотелось. Она хотела долго-долго, день за днем, жить в отношениях, которые их с Джейком связывали.

Легкий стук в дверь кабинета отвлек ее от тревожных мыслей. Она открыла дверь, и ворвалась Мод, ее полное лицо было белым как полотно:

— Что я скажу, мисс Дивон! Я думаю, произошло что-то ужасное.

Бриана взяла секретаршу за холодные безжизненные руки и усадила на диван:

— Сядьте, Мод, и расскажите, что случилось.

— Может, надо было раньше рассказать, но на прошлой неделе мне позвонил Сай Роуленд и велел шпионить за Джейком.

— Шпионить за Джейком!

— Он велел мне делать копии со всех бумаг и компьютерных дискет. Кажется, он ему не доверяет.

— Но ведь именно Сай заставил его притворяться Эваном.

— Только чтобы оставить кресло за Эваном. Он не думал, что Джейк затеет шутки с компанией. Во всяком случае, так сказала мне секретарша Сая.

Бриана молча недоверчиво смотрела на Мод. Джейк сказал ей, что имел полномочия на перемены в фирме. Он ей лгал? Он действовал без ведома Сая?

— Зачем Джейку проводить изменения, которые Сай или Эван отменят? Ведь это вопрос времени, до возвращения Эвана.

— Сай считает, что для Джейка это только игра, что он пытается одолеть Эвана. Может быть, даже перехватить у него власть. Соперничество.

Бриана отказывалась верить: несомненно, Джейк больше заботился о компании — и своем брате, — чем Эван. Подумать только, насмехался внутренний голос, перед началом эксперимента ты легче поверила бы в обман. Ты что, ослепла? Не знаешь его истинного характера?

— Вы знаете, что Джейк сделал запрос на продажу поля для гольфа и нового здания? — спросила Мод.

— Нет, он не говорил об этом.

— Я провела небольшое расследование в деловом мире. Оказывается, он владеет компанией «Глобал Корпорэйт Консалтинг».

Ну, эта новость уже не настолько удивила Бриану, как однажды. Джейк не был новичком в бизнесе. Помнится, во время встречи у Сая он пытался ей об этом сказать: он утверждал, что работал консультантом в корпорациях. Она ему тогда не поверила, потому что еще не видела в действии.

— Знаете, чем занимается его фирма, мисс Дивон? — трагическим шепотом продолжала Мод. — Они занимаются ликвидацией фирм.

— Ликвидацией! — в ужасе повторила Бриана.

— Его называют «киллером». Он увольняет служащих, перетасовывает оставшихся. Он, конечно, станет героем в глазах наших акционеров, когда сократит штат сотрудников, снизит расходы и повысит ценность акций. Но при этом люди — после многих лет безупречной службы — будут уволены.

— Но он не может этого делать без согласия правления.

— Он распродает активы компании, так ведь?

— Уверена, что потом он представит отчет по каждой сделке правлению.

— Это семейный бизнес, мисс Дивон, и мы не знаем, как распределены акции среди членов семьи — Джейк при голосовании может получить большинство. И никто не знает, что он прячет в рукаве. Я читала о корпоративных маневрах с привлечением акций и слияниях и других вещах, в которых ничего не понимаю. Держу пари, Джейк понимает.

У Брианы защемило сердце.

— Ох, Мод, не стоит спешить с выводами. Где Джейк?

— Не знаю. Это еще одно, почему я решила поговорить с вами. Что-то происходит прямо сейчас. Джейк работал на компьютере, потом подпрыгнул и заорал, чтобы я набрала номер Эвана. А тут позвонил Сай и потребовал Джейка. Тогда Джейк велел мне отменить все его распоряжения и умчался как на пожар.

Заставив себя успокоиться, Бриана заверила Мод, что та правильно поступила, рассказав все ей. Когда секретарша вернулась за свой стол, Бриана позвонила Джейку. Его телефон был занят.

Он втайне над чем-нибудь работает? Нет, шпионажу Сая есть другое объяснение, и она должна немедленно его услышать.

Из приемного покоя госпиталя Джейк позвонил старшему брокеру Эвана, потом повесил трубку и посмотрел на часы. Сай был у доктора уже около четырех часов. Джейк больше не слушал сердитых воплей старика — следует или удержать его здесь, или пообещать отправить домой. «Скорую помощь» вызвали из-за его грудных болей — а вдруг инфаркт? Но Джейк знал, что сейчас ничто не удержит Сая Роуленда в больнице — когда его любимая компания едва не в коллапсе. А именно это случилось с «Роуленд Иншуренс Компани» — рискованные инвестиции Эвана провалились.

Джейк мрачно скривил губы. Он не хотел, чтоб старик узнал о падении акций, пока Джейк сам не обдумал план действий для смягчения удара. Инвестиции Эвана были частной сделкой, не внесенной в протоколы корпорации, и Сай не должен знать об этих инвестициях, если только именно это не было целью его слежки.

Он велел Мод сделать копии всех документов и сообщать о каждом его, Джейка, движении, как он сказал внуку сегодня утром. Лучше бы старый чудак сделал то же самое в то время, когда компанией управлял Эван. Он мог бы сразу удержать внука от этих опасных инвестиций.

Крах компании теперь казался неминуемым. Неудача с инвестициями стала последней каплей. В результате неумелого руководства Эвана компания была слишком слабой, чтобы пережить еще и это, и теперь для покрытия убытков должна быть ликвидирована большая часть активов.

— Мистер Роуленд, — появился бородатый врач и жестом подозвал Джейка, — мы задержим вашего дедушку еще на несколько часов. Если все стабилизируется, отправим его домой.

Джейк оставил ему номер своего сотового телефона и вышел из госпиталя на улицу, залитую ноябрьским солнцем. Он чувствовал, что ему требуется пройтись. Очень медленно. Едва он вышел на пешеходную дорожку между старым каналом и рекой, как зазвонил его сотовый. Он напрягся, готовый к любым новостям.

Голос Брианы показался ему истинным бальзамом:

— Мод сказала, что ты прямо-таки умчался. Что-нибудь случилось?

— У Сая появилась боль в сердце. Сейчас он вроде в порядке.

— Слава Богу! Мне… мне нужно поговорить с тобой. — Ее голос звучал странно, он подумал, не узнала ли она о рухнувших акциях.

— Давай встретимся. — Он хотел видеть ее, он нуждался в ее присутствии. О падении компании он не был готов говорить. Что он объяснит, не рассказав об ошибках Эвана? Но он обещал Эвану не говорить ей, а предать брата не мог, особенно когда у того рушилась жизнь, — по срывающемуся голосу Эвана он понял, что новых неприятностей брат не выдержит.

— Где мы встретимся? — спросила Бриана.

— На пешеходной дорожке. Помнишь скамейку, у которой я посадил на цепь велосипед твоего дружка-старшеклассника? Жди меня там.

С ворохом жгучих вопросов, готовых немедленно сорваться с языка, Бриана шла по усыпанной листьями дорожке вдоль канала Огайо — Эри, по которому когда-то лошади неторопливо тянули баржи.

Она обнаружила Джейка не на железной скамье, как ожидала, а на мосту: перегнувшись через деревянные перила, он пристально глядел на стремительную зеленую воду реки, параллельной каналу. Его темные каштановые волосы слегка шевелились на ветру и вспыхивали золотом в солнечном свете. Мужественная красота его сильного, исхудалого лица опять поразила ее. И усилила внутреннюю боль.

Ей была невыносима мысль, что он мог затеять игру, способную повредить компании, ее друзьям и знакомым, ее будущему. А если затеял? Она негромко окликнула его:

— Как дедушка?

Он повернулся к ней, и она заметила тревогу на его лице.

— Думаю, все будет в порядке. Он слишком зол, чтобы долго залеживаться. Пойдем пройдемся. — Он взял ее под руку, и сердце простило ее за то, что она приняла его руку.

Но рассудком она простить не могла.

— Ты сказал мне правду, Джейк, когда утверждал, что Сай благословил эти перемены?

Смущение мелькнуло в его взгляде, и он опустил протянутую руку:

— Я не это говорил. Я сказал, что имею все необходимые полномочия.

— Какая разница?

— Я не докладывал Саю, он недостаточно крепок здоровьем, чтобы иметь дело с нынешним напряжением в бизнесе. Но я действовал в рамках полномочий, предоставленных мне как руководителю компании правлением.

— Эван — настоящий руководитель.

— Правление предоставило мне официальные полномочия до тех пор, пока я исполняю его обязанности. Это единственное условие, при котором я согласился взяться за это дело.

Она потеряла голову:

— Ты лгал мне, Джейк, что у тебя есть разрешение Сая. Если бы я знала, не помогала бы тебе!

— Нет? — Его голос оставался спокойным, но в глазах появилась сталь, вместо синих они стали серыми. — Шпионила бы за мной, как Мод, если бы он тебя попросил?

Шпионила бы для Сая? Компания была для нее превыше всего, а Сай — безоговорочным авторитетом. Но даже сейчас она обнаружила, что не желает сомневаться в честности Джейка:

— Я была бы против, как и сейчас. Так ответь мне, черт возьми, что ты делаешь? Почему продаешь активы компании?

— Резервы наших наличных слишком сократились, чтобы покрыть убытки.

— Неужели кража так повлияла? — не желая верить, вскричала она.

— Не без этого.

Но чего-то он недоговаривал.

— Значит, правильно, — прошептала она, — что тебя называют «киллером», человеком, который делает грязную работу.

На его скулах заходили желваки:

— Меня могут так называть обиженные служащие.

— Значит, ты специализируешься на ликвидации компаний?

— Нет, я специализируюсь на их спасении.

— Ты сократишь «Роуленд Иншуренс»?

Ответ был довольно резким:

— Сокращение не всегда плохо.

У нее перехватило дыхание. Он собирается увольнять служащих!

— Для тебя сокращение штатов — просто способ увеличить цифру в итоговой строке, а для наших рабочих — потеря средств к существованию.

— Сокращение иногда поддерживает платежеспособность.

— Не могу поверить, что причина в этом.

— Ты права, не в этом.

Предчувствие беды шипом вонзилось ей в сердце:

— Тогда в чем же?

— Сокращение теперь не поможет. — Тон его был грубоватым. — Если хочешь задавать вопросы, давай погуляем. Мне нужно пройтись. — И он спустился с моста на дорожку.

Она шла за ним, на душе у нее скребли кошки. Время шло, а он не проронил ни слова.

— Ты понимаешь, Джейк, насколько важна эта компания для Плезантвилла? — спросила Бриана уже испуганно. Она не понимала, какую игру он ведет, но чувствовала, что он все держит под контролем. — Город без нее существовать не может. Людям придется уезжать в поисках работы — нас окружают только пахотные земли Эмиша, если ты помнишь.

— Я помню, Бриана.

— Без «Роуленд Иншуренс» свернется мелкий бизнес. Весь город свернется. Взгляни на канал, — она махнула рукой на тихое течение слева. — Он был жизненной основой этого места. Когда канал закрыли, город умер. Прошло пятьдесят лет, прежде чем компания вернула его к жизни. Он может умереть снова. Мы должны удержать компанию.

Он вдруг остановился, испугав ее, и нахмурился, глядя на нее сверху вниз:

— Некоторые вещи мне неподвластны. Для компании настали плохие времена.

— Как… как плохие? — пролепетала она.

— Инвестиции рухнули. Нам не справиться.

Она пошевелила губами, но ни слова не пронесла, хотя Джейк без труда читал по ее глазам. Она выглядела так, словно он ударил ее ножом. Ее боль скручивала и его.

— Я не дам делу обернуться против тебя, Бриана. Ты можешь быть со мной заодно. Ты умеешь разговаривать с людьми, а у меня «черный список», и я мог бы воспользоваться твоей помощью.

Она так широко открыла глаза, будто он предложил ей за деньги кого-то убить.

— Я удвою твой нынешний оклад, — предложил он отличный, с его точки зрения, выход из трудного положения, не требующий ее отъезда. Страстное желание помочь ей сверлило его. — У тебя будет любая должность, какую захочешь.

Ее губы сжались, глаза выразительно блеснули. Она повернулась и гордо пошла прочь. Ужасный холод охватил его — жизнь без нее будет слишком пустой.

В нем вспыхнула надежда, когда она, дойдя до моста, остановилась:

— Я хочу поговорить с Эваном.

Эван. Ну конечно. Как он мог забыть? Реальность окатила его холодной водой, погасив надежду. Она никогда не пойдет с ним, не оставит Эвана.

— Я скажу ему, чтобы он тебе позвонил, — откликнулся он еле слышно.

Она уходила.

Новость поразила ее с такой силой, что она чувствовала себя оглушенной и больной. Компания разорилась — единственная компания, где она работала, — город погибнет, она потеряет свой дом и, возможно, вынуждена будет уехать в поисках работы.

Тяжелее же всего было то, что Джейк предал ее. Все время, пока они забавлялись сексом, он, видно, заодно играл в тайные корпоративные игры. Она была права, что все эти годы бегала от него. Теперь она потеряла все.

А он прыгнет в свой самолет и помчится играть в следующую компанию. О, он был достаточно великодушен, чтобы и ей что-то предложить. Но он же просто понятия не имеет о серьезных обязательствах по отношению к городу, компании, семье, человеку. Ничто не имело значения для Джейка.

Посторонние мысли не мешали ей работать, правда, чисто механически. В кабинет вошла Мод.

— Секретарша Сая сказала, что у него случился сердечный приступ, когда он узнал, что сделал Джейк, — объявила Мод, глаза у нее были красные и припухшие. — Он пустился в рискованные инвестиции, мисс Дивон, и теперь мы можем разориться!

Стараясь справиться с собственной паникой, Бриана задушила в себе некую бессмыслицу о неувядающей надежде и закрыла дверь в кабинет. Скоро слухи, несомненно, облетят всех, и служащие начнут приходить к ней с вопросами, а ей пока нечего сказать им.

Как крепкую компанию могла разорить какая-то растрата или даже несколько, пусть и очень рискованных, инвестиций? Если компания была прочной, эти действия означали бы лишь временные трудности. Должно быть, операции, которые предпринимал Джейк, оказались излишне рискованными.

Когда же она попыталась узнать, что случилось, то обнаружила, как трудно верить Джейку: он явно что-то скрыл от нее, когда она спросила, что послужило причиной крушения компании.

Вскоре позвонил Эван. Наконец-то Джейк сдержал слово.

— Эван, дела с компанией действительно так плохи, как говорит Джейк? Он сказал мне, что после кражи и инвестиционных провалов мы, вполне вероятно, не сумеем покрыть убытки.

— Может быть. — Ответ прозвучал негромко и жалко, ничего общего с тем сильным профессионалом, которого она знала.

— Но до кражи мы были мощной, развивающейся компанией. Или огромное количество денег было украдено, или Джейк, должно быть, пошел на огромный риск, если мы оказались ввергнуты в такой хаос. Что из двух?

— Я… я не знаю, что именно произошло, Бриана. — Повисла болезненная пауза. — Мы разберемся, когда я вернусь домой. Но не обвиняй Джейка — он делает все, что может.

Пустой ответ разочаровал ее, она-то надеялась, что объяснение реабилитирует Джейка. Очевидно, дело не только в этом.

— Джейк не беспокоит тебя? — спросил Эван.

— Беспокоит? — Ты имеешь в виду, не погубил ли он мою жизнь?

— Не приглашает? — Голос Эвана звучал смущенно. — Знаешь… он имеет на тебя виды.

— Что? — изумилась она. Неужели Джейк ему рассказал?

— Единственно, почему я спрашиваю, — продолжал Эван, — он сказал, что намеревается. Я знаю, он тебе никогда не нравился, но он может быть таким убедительным. Он не повредил бы тебе намеренно, но…

Она чувствовала боль в сердце, в который раз за этот день.

— Бриана, я… я скучаю по тебе.

— Мы поговорим об этом, когда ты вернешься домой.

После короткого прощания она сидела, уставившись в пустоту. Джейк требовал законной добычи. Уплаты долгов! А она еле-еле разобралась в его игре. Сказочный Принц сбил ее с толку, а теперь бросил в боли и страданиях.

Гнев и чувство тревоги за будущее заставили ее прийти в себя и справиться и с паникой, и с болью. Она должна дождаться очередного появления Прекрасного Принца и возвратить это сказочное приключение обратно к тыквам и крысам.

Около трех мрачный Джейк ворвался в свой кабинет. Не успел он снять пальто, как Бриана распахнула дверь:

— Я заберу работу домой, Джейк. И не вернусь, пока за этим столом не будет сидеть Эван. Может, он сумеет навести порядок в том хаосе, который ты создал в компании.

— Хаос, который я создал? — Он помрачнел. — Ты говорила с Эваном?

— Да, и он, как всегда, защищал тебя. Жаль, что ты не заботился о нем так же. Его дело и его репутация для него важнее всего в жизни, а ты только забавлялся компанией, да еще затеял азартную игру с нашими фондами.

— Ты действительно думаешь, что я рисковал твоим будущим и городом просто для собственного удовольствия? — Его гнев несколько поколебал ее уверенность в своей правоте. — Если ты так думаешь, какого черта ты занималась со мной любовью? Эти долгие, горячие поцелуи, эти часы, которые мы провели в постели, — что это было?

— Мы оба знаем ответ на этот вопрос — секс. Взаимная польза для нас обоих на время твоего перевоплощения. Кроме того, я ведь твоя законная добыча, не так ли?

Она застала его врасплох. Сквозь гнев мелькнуло смущение. Тогда она поняла, что до последнего момента цеплялась за слабую надежду, что он будет отрицать это. Мучительным шепотом она уточнила:

— Ты ведь так называл меня, не правда ли?

Его веки слегка вздрогнули.

— Да, но я…

— Игра окончена. — Сердце ее было разбито, она повернулась к двери.

Он преградил ей дорогу:

— Я не играю с фондами компании, Бриана, и никогда не замышлял никаких игр с тобой. Хотя бы раз в жизни дай мне оправдаться. Поверь мне.

И, глядя в его горячие, умоляющие глаза, она осознала, что случилось самое страшное: она в него влюбилась. Он разбил ее мир вдребезги, и все же она жаждала ему верить. Его темная, сверхъестественная сила завладела последним, что у нее оставалось, — ее благоразумием.

Испуганная до сердцебиения, она оттолкнула его:

— Держись от меня подальше, Джейк, я не желаю впредь даже видеть тебя.

Последовавший за этим день был наполнен болью. Бриана отказывалась вернуться в кабинет, пока он занят Джейком, потому что нестерпимо было видеть его, слышать или даже слышать о нем. Она перенесла телефонные звонки на дом, но большинство их было от служащих, задававших вопросы по поводу циркулирующих слухов. Чтобы отгородиться от таких звонков, Бриана включила автоответчик.

Один спросил, не Джейк ли Роуленд притворяется Эваном. Другой хотел знать, собирается Джейк распустить компанию или, наоборот, расширить. Остальные спрашивали, не пора ли начинать поиски работы, а один даже в заключение разговора обозвал Джейка «киллером».

Хотя Мод, конечно, разделяла ее подозрения о Джейке и нечаянно сама запустила машину слухов, она все же и в мыслях не допускала возможности падения компании.

— Когда Эван вернется, то найдет способ спасти компанию, — говорила она Бриане.

Служащие же подозревали только падение компании, и их представление о Джейке как об акуле, захватившей корпорацию, продолжало питать их недоверие. Через два дня ее секретарша позвонила с новостями.

Он устроил собрание. Настроение его слушателей было холодным и подозрительным, однако он встал перед ними и признал, что у компании есть проблемы.

— Слышали бы вы все эти раскаты грома! — говорила Тереза. — Кто-то крикнул: «Киллер!», а Элли встала и прямо спросила, действительно ли он Джейк и действует вместо Эвана. Он вежливо так попросил ее сесть, а потом договорил то, что хотел сказать.

— О том, что… — очнулась Бриана.

— Что как только он узнает больше, он сообщит нам. До тех пор мы должны продолжать работу, поскольку компания зависит от этого. Потом он ушел, и с тех пор я его в офисе не видела.

Ушел? Навсегда?

Нелепо, но Бриана не могла удержаться от мыслей о том, куда он ушел, что делает и что чувствует по поводу кризиса в компании. Она вспоминала проведенное вместе время, улыбки, которыми они обменивались, о том, как пылко они предавались любви — от поцелуев их сердца сливались в одно целое.

А ведь в глубине души она начала верить, что и он влюбился в нее. И скучала по нему с почти невыносимой болью. Но его безрассудство повредило и ей, и их родному городу. Она не должна попасть в западню, в какую попала ее мать: прощать любимого, чтобы он снова причинял ей горе, до тех пор, пока не сломит ее дух. Она никому не позволит сломить свою волю. Она сильнее, чем ее мать. Одинока? Да. Возможно, что и сердце ее разбито, но она все еще хозяйка собственной судьбы.

Какой судьбы? Ей, жившей для того, чтобы выстроить обеспеченное будущее, больше нечего планировать, не на что рассчитывать: ее работа кончается, ее накопления иссякают, ее дом будет продан за бесценок. Ей придется жить среди чужих людей, искать работу и зарабатывать дай Бог половину того, что она зарабатывает сейчас.

День, которого она всегда боялась, наступил. Она потеряла все, у нее разбито сердце, и никакого имущества за душой, и не на кого надеяться, кроме себя.

Да, но при этом ученая степень, девять лет тяжелой работы, хорошие рекомендации и большое уважение! Она знала, как приобретать друзей и как заботиться о людях.

Это было блестящее открытие! Ее страх перед тяжелым будущим управлял ею слишком долго. Она была готова прожить жизнь без любви — страстной, глубокой любви — только потому, что потеряла уверенность в себе.

У нее была любовь. И она ее потеряла. Но не потеряла себя. Скорее, даже выросла в собственных глазах. Любовь закалила ее волю, поняла она, и способность противостоять любым несчастьям.

Бриана выключила ночник и, изумленная, откинулась на подушки: она могла позволить себе любовь.

Но другое открытие скоро захватило ее и причинило страдание большее, чем сам страх. Джейк был человеком, разбудившим и ее тело, и ее душу, но он не понимал главного в любви. Он не понимал, что любовь означала оставаться рядом после того, как забава приелась. Любовь означала брать на себя бремя, когда тяжело, и что нужно делать все возможное, чтобы облегчить чувство боли своей возлюбленной.

А память подбрасывала ей мелкие детали, на которые она сначала почти не обратила внимания, например выражение его глаз в их последнюю встречу — оно очень напоминало страдание.

Впрочем, это могло быть сожалением. Или раскаянием. Или уязвленным самолюбием — ведь он, в конце концов, проиграл в игре с высокими ставкам. Она приказала себе забыть о нем. Но забыть его она не могла… И страдания, мелькнувшего в его глазах.

Глава двенадцатая

— Доброе утро, мисс Дивон, — приветствовала ее по телефону Мод. — Сай Роуленд ждет вас к себе сегодня утром. — И с обиженной ноткой добавила: — Я не приглашена.

Бриана сидела на кровати и, прижимая трубку плечом к уху, пристраивала цветастый шарфик к серому костюму. Она надеялась, что он внесет оптимистический штрих в день, который она намеревалась провести в офисе.

— Где будет собрание?

— В доме Сая, он еще не совсем здоров.

Несмотря на твердое намерение делать хорошую мину, она встревожилась. Будет ли там Джейк?

— Его секретарь сказала, кто еще будет присутствовать?

— Члены правления и семьи. Сегодня утром прилетит из Франции Эван — мошенница арестована, а следствие против Эвана прекращено.

— Большое спасибо. — Ее интересовало, вернется ли с ним Джейк. — Кто еще будет на встрече? — намекнула она.

— Если вы имеете в виду Джейка Роуленда, то я не знаю, — Мод раздраженно фыркнула. — Судя по тому, что я о нем слышала, он, возможно, сейчас греется у Карибского моря.

Насмешка Мод задела Бриану: ей не нравилось, когда Джейка клевали другие. Тем более что она все еще была не в состоянии забыть всплеск боли в его глазах. Ей так хотелось бы снова увидеть этот взгляд.

На круглой лужайке перед белоколонным портиком дома Сая скопилась целая толпа.

Теперь она догадалась, почему собрались люди. Они услышали о совещании правления и поняли его важность. Они, очевидно, проведали и о времени возвращения Эвана, хотя ни слова еще не просочилось о той краже, которая держала его за морем. Нельзя осуждать людей за желание задать вопросы о своем будущем.

Бриана приветливо кивала всем встречавшимся, и вдруг до нее донесся шепот:

— Ее тоже одурачили?

— Да нет, она дружила с обоими…

— Я слышала, что Джейк перенес ее кабинет поближе к своему, так что она, скорее всего, помогала ему разбирать компанию на части…

Глядя прямо перед собой, Бриана поднималась по парадной лестнице, едва не шатаясь от неожиданного и несправедливого удара. Она любила этих людей. Она готова была сделать все, чтобы предотвратить их убытки. Как могли они подумать, что она предаст их? Но, с другой стороны, а почему нет? Она все время была с Джейком. Она вытащила для него все файлы с личными делами, рассказала о каждом служащем, присутствовала на всех его собраниях.

Она знала, что он не собирался разорять компанию, как думали служащие. Все свои новшества он предавал огласке. Зачем же тогда он так рисковал с этими инвестициями? Не придумал ничего лучшего?

А если он искренне верил, что помогал компании? Страдание, замеченное в его глазах, было сродни тому, что сейчас чувствовала она. У нее ведь тоже были добрые намерения, хотя коллеги думали о ней хуже некуда. Может, и Джейк старался сделать как лучше, если верить Эвану?

Добравшись до колонн веранды, она услышала ропот, донесшийся снизу из толпы, и, обернувшись, увидела, что по кругу подъездной дорожки движется блестящая машина. «Мерседес» Эвана. Из него вышли близнецы Роуленды. Оба.

Сердце Брианы сжалось. Оба были чисто выбриты, коротко подстрижены, очень загорелые и в дорогих костюмах. На сей раз, однако, ей было не трудно различать братьев.

Эван задержался у дверцы машины, глядя на притихшую толпу. Он вымученно улыбался, а в глазах таилось желание проскочить мимо собравшихся под защиту дома.

Джейк хлопнул водительской дверцей и направился к лестнице, рассеянно глядя поверх голов. Эван последовал за ним. Взгляды собравшихся метались между близнецами. Но никто не произнес ни слова.

— С возвращением, Эван! — вдруг крикнул мужской голос.

Другой спросил:

— Где ты был?

— Наведи порядок, Эван!

— Не увольняй нас!

— Погрейся на солнышке, Джейк!

— Кроши другую компанию, киллер!..

Крики слились в рев.

Но этот гнев был направлен не на Эвана, а только на нее и Джейка. Когда Эван проходил мимо, Бриана заметила в его лице зарождающуюся панику. Что могло вызвать ее?

Джейк поднимался по лестнице с совершенно независимым видом. Его пристальный взгляд остановился на Бриане, губы едва заметно сжались, и он оглянулся на Эвана, поднимавшегося следом. Когда тот добрался до дверей, Джейк буркнул:

— Входите.

Ни Эван, ни Бриана не подчинились. Тогда Джейк повернулся к рассерженным людям. С уверенной властностью он поднял руку и успокоил толпу. Люди еще не разобрались, который из близнецов обращается к ним.

— Благодарю вас за поддержку, — начал Джейк, — вы — настоящие верноподданные нашей компании. — Враждебность в глазах слушателей стала таять, они решили, что это Эван. — Как бы я ни хотел, не могу обещать, что каждому из вас удастся выкрутиться. Но мы будем делать все, чтобы сохранить ваши рабочие места.

Вспыхнули аплодисменты, хотя озабоченность еще отражалась на лицах.

— Давайте не будем разваливаться под давлением обстоятельств. Отправляйтесь на работу. Мужчины, покажите пример!

Толпа начала медленно рассасываться. Когда ушел последний человек, Джейк удовлетворенно кивнул и последовал за Эваном и Брианой в дом.

Восхищение опять всколыхнуло все теплые чувства, которые она с таким трудом пыталась подавить: Джейк справился с трудным положением, которое Эван не смог встретить лицом к лицу. Она почувствовала его страшную напряженность, будто он в любой момент мог треснуть пополам. Когда Джейк закрыл дверь, она, серьезно обеспокоенная, повернулась к Эвану, но тот был слишком потрясен, чтобы говорить. Он просто ее обнял.

Джейк, не глядя на них, прошел мимо.

Они последовали за ним через комнаты с высокими потолками, под которыми гулко раздавались их шаги по мраморным плитам пола, потом по длинному, покрытому коврами коридору. Бриана вспомнила, как когда-то, очень давно, она шушукалась с Эваном в этом крыле дома, занятом теперь Саем.

Они свернули за угол, и радостный женский возглас остановил их:

— Мистер Джейк! — Полная седая женщина в темном платье и белом фартуке бросилась к ним с распростертыми объятиями. — Я уж думала, вы никогда больше не появитесь в этом доме!

Джейк обнял ее:

— Я явился за вами, Люси. Вы еще готовы бежать со мной?

Она с шумным восторгом рассмеялась:

— Я вам не раз говорила, что вы недостаточно хороши для меня. Хоть я и ношу те часы, что вы мне прислали. Видите? — Она показала запястье.

— Не посылал я никаких часов.

— Не верю! Кто еще послал бы мне подарок из Германии, или Швейцарии, или еще откуда-то?

— А может, какой-нибудь ваш богатый дружок. Она закудахтала, качая седой головой:

— Вы будете здесь в воскресенье? Я приготовлю моих жареных цыплят.

— Нет, я уеду раньше. — Он произнес это со странной сухостью. — Я… хм… ну вы знаете, всегда готов удрать. — И хотя он при этом не глядел на нее, Бриана знала, что последняя реплика предназначалась ей. Еле слышный сарказм все же задел ее… как и тот факт, что он так скоро уезжает.

Люси неодобрительно заворчала и заковыляла мимо него.

— Мистер Эван, наконец-то вы дома! — Она тепло обняла его. — Ну, мальчики, ведите себя прилично, когда войдете к мистеру Саю, не слишком его расстраивайте. Все эти старые дядьки и кузины, которых он называет правлением, уже там.

Джейк послал Эвану выразительный взгляд. Ты готов? Эван прерывисто вздохнул. Когда Джейк подвел их к спальне Сая, в душе Брианы мелькнул страх.

Дверь была приоткрыта, и они услышали басовый рык:

— А я говорю, что это детское соперничество! Даже если он идиотски рисковал, то только чтобы доказать, что в бизнесе он лучший.

— Я верю, что ты прав, Сай, — отозвался низкий глубокий голос. — Я слышал, что у этих мальчиков даже девушка одна.

— Ох, помолчи, Генри, — прощебетала женщина, — это все сплетни. Я слышала, что она просто их старый друг.

Бриана застыла перед дверью — они говорили о ней. Джейк использовал ее в соперничестве с Эваном? Он знал, что у них были проблемы — сексуальные проблемы, — и решил доказать, что как любовник он лучше?

Ее взгляд остановился на Джейке. Его скулы затвердели, а в кобальтовых глазах читалось: «Поверь мне». И она поверила. Их близость значила больше, чем все остальное. Много больше. Но что действительно значила их близость?

Очнувшись, она заметила, что Эван уставился на Джейка, будто узнал что-то очень важное для себя. Она слегка сжала руку Эвана, как бы прося не обращать на услышанное внимания.

Увидев ее жест, Джейк отвернулся, толкнул дверь и шагнул в комнату. Эван пропустил Бриану вперед. Собрав все свое достоинство, она спокойно вошла в обширную, украшенную плюшем приглушенных синих тонов спальню.

С величественной кровати провалившимися глазами на них смотрел Сай:

— Проходите, садитесь.

Одетые в деловые костюмы пожилые леди и джентльмены коротко кивнули из кресел, поставленных в ногах кровати. Джейк сел в ближнее к Саю кресло. Бриана — в кресло рядом с ним. Эван по другую сторону от нее. В воздухе пахло грозой.

— Хочу принести свои извинения, — громыхнул Сай, голос его, хотя и хриплый, звучал торжественно. — Я не должен был отпускать вожжи управления, понадеявшись на внука. Ведь я всегда знал, насколько он увлекается соперничеством — у него навязчивая идея доказывать всем, что он лучший во всем.

Она почувствовала, как напрягся Джейк в кресле рядом. Ей очень хотелось бы защитить его от оскорблений.

Сай явно не разделял ее жалости:

— Зная, что может все потерять, он проиграл фонды компании. — Его голос набирал силу. — Ему важнее было доказать, как он блистателен, чем поддерживать стабильность.

Бриана чуть не скрипнула зубами. Не важно, что ошибки Джейка привели к случившемуся, все равно дед не имел права так унижать внука.

— Он не понял основных принципов развития и расширения, — гремел Сай. — Но и я столько же виноват, дав ему слишком много власти, по сути дела, предоставив ему веревку, чтобы он повесился на этих дурацких, легкомысленных инвестициях.

Бриана не выдержала.

— Ошибки, может быть, и были, — заявила она, сверля Сая взглядом, — но они не были ни идиотскими, ни легкомысленными. Если и есть какая-то новость, которую я узнала о вашем внуке, так это то, что он чрезвычайно квалифицированный и добросовестный бизнесмен. Какие бы рискованные шаги он ни предпринимал, он верил, что это к лучшему.

Сай был захвачен врасплох и нахмурился. Джейк пристально глядел на нее.

Бриана вздернула подбородок и упрямо продолжала:

— Он сделал массу полезного для компании. Он улучшил психологический климат в фирме, открыл новые направления и начал замечательные программы.

— Мисс Дивон, он разорил компанию! Я слышал, что у вас с ним были особые отношения, но пришло время снять розовые очки.

— Мои особые с ним отношения в данном случае никак не влияют на дело! — воскликнула она горячо и убежденно. — Я считаю, что если компания крепкая, то трудно разорить ее несколькими неудачными инвестициями или даже кражей. — Она встала. — Можете уволить меня, если хотите, но я не стану сидеть здесь и слушать, как вы или кто-то еще сваливаете разорение компании на Джейка.

Все смотрели на нее так, будто она потеряла рассудок. И Джейк глядел на нее как громом пораженный.

Седые клочковатые брови Сая сошлись на переносице:

— Вы сказали… Джейк?

Неуверенная на этот счет, она кивнула.

— Бриана, — вмешался Эван, обретя наконец голос, — они говорят не о Джейке, речь идет обо мне.

Она заморгала, силясь понять его слова и не понимая…

— Я сделал несколько неудачных вложений, — объяснил Эван, — и ты права: компания была в плохом положении, когда в нее пришел Джейк. Я хотел только расширения дела. Хотел добиться увеличения счетов. Но все пошло шиворот-навыворот. Вот и пришлось, чтобы заткнуть дыры в резерве, рисковать фондами. А потом, — он скривился, — грянула кража. Я был слишком занят и даже не заметил, что обворован. Когда Джейк сменил меня, он… он разобрался в том, что я натворил, но было уже поздно чем-нибудь помочь. Даже для Джейка.

Изумленная Бриана села в кресло. Эван был одной из причин падения компании? Эван был мишенью презрения Сая?

Эван испустил глубокий вздох:

— Может быть, я действительно пытался состязаться с Джейком: он всегда был чертовски хорош во всем — и жил самостоятельно и в свое удовольствие, и состояние нажил. Не смотри так удивленно, Джейк, — конечно, я тянулся за тобой.

Сай пустился в проповедь о риске, резервных счетах и псевдорасширениях, Джейк ему возражал.

А ошеломленная Бриана заново изучала человека, которого она пыталась опекать, пока он исполнял роль главного управляющего. Все это время она ругала его за неправильный подход к делу, указывала, как то или другое сделал бы его брат… Он легко мог бы доказать ей, насколько неэффективны были действия Эвана. Джейк знал с самого начала, что были проблемы и кроме кражи, но ни разу не выдал той информации, которая могла бы указать на виновного. Она думала о том, как он осадил враждебную толпу сегодня и как он стоически молчал, выслушивая ее обвинения. Он сознательно брал на себя всю

ответственность.

Один взгляд на бледного, расстроенного Эвана — и она поняла, почему Джейк так поступил: он помогал брату в самый критический момент его жизни.

А она-то думала, что он не умеет любить.

— Итак, Джейк, — громыхнул Сай, его пристальный взгляд теперь был направлен на «паршивую овцу», — как ты думаешь, что нам делать?

Услышав эти слова, все члены правления выжидательно повернулись к Джейку, и Бриане стал ясен вес их доверия к его знаниям и опыту. Значит, буквально все, что она любила, ее будущее, будущее города зависело от Джейка Роуленда.

Впервые с тех пор, как обрушились плохие новости, искра надежды затеплилась в ней.

— То, что я хочу вам предложить, — лучшее из всего возможного. — Его голос звучал глухо и устало. — Но вам не понравится ни одно предложение из возможных.

Бриана еще крепче сжала руки. Пожалуйста, укажи им способ спасти компанию. Пожалуйста!

— Если вы попытаетесь удержать работу компании в прежнем ключе, вкладывая в это еще больше денег, вы просто выбросите их на ветер. Как только вы избавитесь от самых больших счетов, придется слишком долго создавать крепкую коммерческую основу из счетов меньших. Лучше всего получить хоть что-нибудь от ваших инвестиций, а для этого следует передать ваши счета другим страховым компаниям и ликвидировать активы компании прежде, чем посыплется слишком много запросов на них.

Сай протяжно вздохнул:

— Я пришел к такому же заключению.

Остальные мрачно согласились. На Джейка один за другим посыпались вопросы.

Упавшая духом Бриана сидела молча. Они действительно собирались закрыть «Роуленд Иншуренс». Все их вопросы сводились к убыткам и прибылям, никто не возразил против признания краха. Они уже все решили, поняла она, они просто ждали, чтобы Джейк подтвердил то, что они и так знали.

А теперь, через пару минут, они повернутся к ней с указаниями, как «демонтировать» рабочую силу. И она должна будет идти в офис и выполнять эти инструкции.

— Джейк! — Имя слетело с губ прежде, чем она спохватилась. — Джейк!

Он находился в центре дискуссии и повернулся с отсутствующим видом.

— Не делай этого, Джейк. Не закрывай компанию.

— Бриана, итоговая строка…

— Я о большем, чем прибыль, — я о городе. Или ты не знаешь, что это особая статья? — Ее голос вздрагивал, и все сразу замолчали. — Когда мать привезла меня ребенком сюда, у нас на счету не было ни цента. Мы были бездомными, Джейк. Бездомными! — Она заметила удивление в его глазах и поняла, что он не знал этого. — Нас содержало правительство, — продолжала она, — нас содержало общество. И они помогли моей матери встать на ноги. Я никогда не перестану любить их за это. — Она оглядела окружающих. — Неужели вы не хотите, чтобы ваши дети жили в обществе, где все заботятся друг о друге? Если хотите, то должны позаботиться о них. — Она снова взглянула на Джейка, хотя едва различала его сквозь слезы. — Это мой дом, я его создала… и твой тоже. Спаси компанию. Если можешь, то должен…

Горло перехватило. В тишине, более плотной, чем любой туман, она, наклонив голову, выбежала из комнаты.

Зал выглядел так же, как и во времена их детства, — бильярд, батут, телевизор. Хотя Джейк зашел сюда не для воспоминаний — ему хотелось побыть одному, пока другие заняты ленчем. Вспоминая, как Бриана встала на его защиту, он рассеянно снял со стены кий и натер мелом наконечник. Сначала он думал, что она знала, о ком говорит Сай, — тогда ее реакция имела бы смысл. Но потом она заявила: «Можете уволить меня, если хотите, но я не стану сидеть здесь и слушать, как вы или кто-то еще сваливаете разорение компании на Джейка».

Джейк был поражен. Она защищала его. Весь ее великолепный пыл, все сострадание были брошены на его защиту. Но ведь только неделю назад она обвинила его в рискованной игре и приказала, чтобы он оставил ее в покое. Выступив с этой защитной речью, восстав против председателя правления, старика в очередном приступе ярости, она поставила под угрозу свое будущее.

Джейк бессмысленно гонял шары по зеленому фетру. Надежда билась в его груди. Она, очевидно, изменила свое мнение о нем, но как? Стиснув зубы, он отметал надежду — его душа достаточно кровоточила всю прошедшую неделю: он желал ее, недоступную.

Он тщательно прицелился и в этот момент опять услышал ее мольбу. Спаси компанию. Если можешь, то должен… Сколько Джейк помнил, он всегда мечтал о том моменте, когда Бриана Дивон повернется к нему с обожающими глазами и признанием, какой он на самом деле необыкновенный парень. Позже пришло желание, чтобы она поверила в него больше, чем в кого-либо другого.

Кий скользнул сквозь пальцы и ударил, разогнав шары. Какого черта она именно сейчас выбрала момент для атаки? Сейчас, когда компания рухнула и быстро катится к ликвидации. Сейчас, когда все, чего он хотел, — это провести одобренные правлением мероприятия и к черту убраться из города прежде, чем увидит, как она опять будет посылать Эвану нежные взгляды.

Один шар срикошетил от другого и соскользнул в лузу. Эта женщина сводила его с ума. Она хотела, чтобы он сделал нечто, требовавшее страшного риска. Можно было бы слить его собственную небольшую, но прибыльную инвестиционную фирму с больной страховой компанией, если найти инвесторов, которые это поддержат. Но при этом он должен будет рискнуть всем, что наработал: деньгами, бизнесом, контактами. Зато уж в случае неудачи это будет крах… и финансовый, и профессиональный!

И в любом случае он потерял бы свободу, жизненно необходимую для счастья: было бы уже не до перелетов из края в край, не до вечеринок.

Какого черта он вообще должен об этом думать? Потому что Бриана хочет спасти свой дом? Потому что она назвала этот город и его домом? А что будет, если он застрянет здесь, занятый становлением новой корпорации, а она, обманывая сама себя, вернется в объятия Эвана? Господи Боже, это же может закончиться тем, что она станет ему законной «сестрой»! Джейка охватил озноб, и он до боли стиснул кий.

Он вообще не должен думать о Бриане — принимая такое серьезное решение, нельзя полагаться на чувства к женщине. Но… ведь они так чертовски много для нее значат — эта компания, этот город. И, нравится ему это или нет, она значит для него все!

— Мистер Джейк! — позвала из-за двери Люси. — Я так и знала, что вы здесь. Сай зовет.

Слишком расстроенная, чтобы еще разговаривать с коллегами, Бриана с совещания пошла прямо домой. Теперь она сидела на диване в тяжких раздумьях о том, как она могла так плохо думать о Джейке. Она обвиняла его в неосмотрительных играх с компанией… и с ней. Она оказалась не права насчет компании. Может быть, она ошиблась и… в другом?

Вспоминая, как они с Джейком предавались любви, она страдала, глубоко и остро. И ведь у Джейка был повод считать, что она использовала его для секса, а потом выбросила из своей жизни: любой шанс на то, что у них могло бы быть что-то большее, скончался там и тогда.

И она еще имела наглость просить его спасти ее дом! А он? Почему он не послал ее к черту?

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она кинулась в прихожую. Сердце рвалось из груди. Джейк.

Трясущимися руками, с пылающим лицом она отперла дверь. Но когда наконец распахнула ее, оказалось, что это Эван.

— Бриана, с тобой все в порядке? — Он похлопал ее по плечу, потом стиснул его, с беспокойством вглядываясь в ее лицо.

— Все прекрасно. — Она подавила разочарование и провела его в гостиную. — Как ты?

— Уже лучше. — Он действительно, казалось, овладел собой, хотя был все еще мрачен. — Я рад, что все открылось, и сожалею о причиненном ущербе. Я подумал, что тебе интересно было бы узнать, чем закончилось совещание.

— Чем?

— Правление решило, что Джейк свихнулся, когда, вернувшись после ленча, предложил слияние его инвестиционной компании и «Роуленд Иншуренс». Подожди радоваться, — предупредил он, но в ней сразу вспыхнула надежда. — Даже Джейк считает, что это рискованное дело: все может закончиться крахом. Ни Сай, ни члены правления не желают в это впутываться, поэтому он должен найти спонсора с широким карманом. Он сейчас сидит на телефоне.

— Он рискует собственной фирмой, чтобы спасти компанию? — Надежда и тревога смешались в ее душе. — Почему?

— Думаю, ты понимаешь это лучше меня. — Склонив голову, он внимательно глядел на нее. — Кое-что годами было прямо у меня под носом, а я и не видел. Я знал, что Джейк всегда докучал тебе, но думал, что это просто игра — вызов, поскольку ты была единственной девушкой, которой он не смог добиться.

Ей было неловко, что Эван говорит на такую тему, но тот, казалось, был слишком погружен в раздумья.

— Он приставал к тебе больше, чем к кому-либо. В самые неистовые годы, всякий раз, когда он слишком перебирал пива, он бормотал твое имя. Когда он стал старше, то раздражался всякий раз, когда упоминали о тебе. А однажды, когда мы ездили кататься на лыжах, я услышал брань, доносившуюся из его спальни в шале. Любовница ударила его, и из ее криков я понял, что они были… хм… в постели… и он назвал ее Брианой.

Ее дыхание застряло где-то между сердцем и горлом. Не послышалось ли ей?

Он пожал плечами:

— И я ничего не видел до сегодняшнего утра. Но по тому, как Джейк смотрел на тебя у дверей Сая, а ты на него, невозможно было не понять, что вы влюблены.

— Я?

— И Джейк. Особенно Джейк. Чтобы вычислить это, не нужна телепатия близнецов. Я целых десять лет наблюдал, как он сходит с ума, когда ты рядом.

— Ох, Эван! — У нее сорвался голос. — Я вела себя с ним так отвратительно. Не удивлюсь, если он никогда больше не заговорит со мной.

Эван подал ей ключ.

— От моей квартиры, — сказал он. — Меня сегодня вечером дома не будет, я обещал кое с кем встретиться. Но Джейк должен зайти, чтоб уложить вещи, перед тем как нестись в аэропорт.

— Сегодня вечером? Он улетает сегодня вечером? Эван улыбнулся и на мгновение стал похож на

«вредного Джейка»:

— Нет, если ты его остановишь.

Глава тринадцатая

Сумерки опустились раньше, чем Джейк, закончив телефонные переговоры, незадолго до отлета покинул дом деда. Так как Эван на своей машине уже уехал, он прошел несколько кварталов до своего дома пешком. При мысли о намерениях брата тяжесть, лежавшая на душе, стала еще тяжелее.

— Я собираюсь к Бриане, уладить некоторые дела, — сказал ему Эван и, наклонившись ближе, прошептал: — И знаешь, я никогда не был с ней в постели. Она не хотела.

Джейк стиснул зубы: с одной стороны, он был этому рад, но, с другой, сколько бы он ни убеждал себя, что это не его дело, вопрос притаился где-то в мрачных глубинах его сердца. Что имел в виду Эван, когда сказал, что собирается уладить «некоторые дела»? Говорил ли он о незавершенных делах компании, или Бриана дала Эвану повод думать, что теперь они займутся любовью?

С дорожки, ведущей к дому, Джейк машинально свернул к гаражу, где стоял его «мазерати». Времени у него оставалось только на то, чтобы упаковать вещи перед отлетом. Но он не мог оставить город, не выяснив, что за дела между Эваном и Брианой.

Спохватившись, что ведет машину слишком быстро, Джейк слегка отпустил педаль газа и ослабил мертвую хватку руля. Он издевался над собой: что, если он свел-таки на нет ее сдержанность, защищавшую ее от ухаживаний Эвана? Нет. Он жизнь готов поставить. Но это не означало, что она не вернется к Эвану. У этих двоих была идиотская идея, что платоническая дружба может перерасти в страсть. В результате потом Эван, мучаясь сознанием вины, будет искать сексуальные утехи где-нибудь на стороне, а Бриана останется, будто так и надо, влачить-безрадостное существование. Он не мог допустить, чтобы что-то подобное случилось с кем-нибудь из них.

Подъехав к бунгало, он не увидел ее машины, обычно припаркованной рядом. Почему-то не было и машины Эвана. Окна темные, только на крыльце горит фонарь. Явно никого нет дома, если она не легла уже спать. Он подошел к ее двери и позвонил:

— Бриана! Бриана!

Никакого отклика.

Он ощутил острую пустоту — она где-нибудь с Эваном — и потащился назад к автомобилю. Ехать домой настроения не было; все равно на то, чтобы собрать вещи, времени уже не осталось, Эван перешлет их потом в Нью-Йорк, откуда Джейк собирался координировать слияние компаний. Он рванул прямо в аэропорт. Выбравшись на шоссе, он натянул пуловер. Нет, он не хотел уезжать подобным образом, не хотел агонизировать всю ночь напролет, задаваясь вопросом, заделали или нет Эван и Бриана трещину в своих отношениях. Он устал повторять про себя каждое слово ее сегодняшней пылкой защиты и гадать, не кроется ли за этим что-нибудь еще, кроме сострадания.

Глупо уезжать, не выяснив этого… для собственного спокойствия. Он вернулся домой и поставил машину в гараж. «Мерседеса» Эвана на месте все еще не было. Куда он повез Бриану? Борясь с желанием поехать на их поиски, он поднимался по ступенькам в дом.

По пути он обратил внимание на мерцающие блики в окнах, словно в камине плясало пламя. Но Эван не оставил бы разожженный камин без присмотра. Озадаченный Джейк отпер дверь и вошел. До него долетел аппетитный аромат — то ли жареный бифштекс, то ли цыпленок. С порога он увидел накрытый на двоих стол, со свечами и бокалами.

— А я все жду, когда же ты вернешься домой. — Мягкий низкий женский голос привлек его внимание к тени рядом с камином.

У него остановилось сердце. Она стояла там… Бриана… то же сексуальное черное платье, которое было на ней в тот вечер, обнаженные красивые плечи, мерцающее облако золотых волос. Бриана была так хороша, что он мог умереть.

Она шла навстречу ему, пристально и тепло глядя ему в глаза. Чем ближе она подходила, тем больше неуверенности слышалось в ее голосе:

— Я… я хотела устроить тебе сюрприз.

Ах вот как? Что ж, прекрасно. Но один раз таким образом она его уже удивила, и он теперь не коснулся бы ее, не притянул бы к себе, даже если бы сопротивление убило его. Голосом слишком грубым и напряженным он выдавил:

— Я — не Эван.

Она остановилась в дюйме от него, так близко, что знакомый аромат ее волос, тепло ее тела вызвали в нем мучительные воспоминания. Глядя в ее широко открытые глаза, он напрягся каждым мускулом, готовясь принять наихудшее. Если она ожидала брата…

— Ты действительно думаешь, что я вернулась бы к Эвану после всего, что у нас с тобой было? — Глаза ее потемнели. — Неужели ты решил, что я могу желать его так же, как желаю тебя?

Мощное, благодатное облегчение нахлынуло на Джейка, и его сердце застучало гулко и беспорядочно.

— Нет, — прошептал он. Невероятное счастье было рядом с ним. Он обвил руками ее тонкую талию, смакуя острое удовольствие от прикосновения к ней. — Но меня чертовски смущает одна вещь.

Она нежно и призывно смотрела на него огромными, самыми прекрасными, какие он только видел, зеленоватыми с золотистыми искорками глазами:

— Какая?

— А такая! Почему я не могу перестать любить тебя?

Ее губы раскрылись в легком возгласе, а глаза были так выразительны. О чем они говорили? Его сердце упало. Потом ее руки скользнули вокруг его шеи, почти у самых его губ она прошептала:

— Думаю, мы должны обязательно углубиться в эту проблему.

Что он немедленно и сделал поцелуем, который тщательно исследовал все аспекты этого вопроса. Она в его объятиях была на седьмом небе, а он знал, что никогда не захочет жить без нее. Но как только они оторвались друг от друга, ему потребовались более веские доказательства, чем она представила:

— Это не о сдержанности, нет?

— Ее никогда и не было, — призналась она. — Я обманывала сама себя. Я очень боялась… влюбиться в тебя. И… как-то влюбилась!

Он так сильно хотел поверить, что едва смог выговорить:

— А теперь не боишься?

— Нет, — доверчиво и просто ответила она. — Я полагаюсь на тебя. И на себя. Жаль, что я так долго не понимала этого.

И хоть душа его пела, но, с трудом подбирая слова, он все-таки сказал:

— Я могу остаться без гроша. Разориться.

— Я знаю, Эван сказал мне. — Она теснее прижалась к нему, любовь вела ее.

Он не хотел портить момент — сладкий, острый, священный миг, — но он должен был осветить все самые темные углы:

— Мы можем даже… остаться без дома.

— Пока мы вместе, это не важно.

Его любовь к ней развернулась с покоряющим величием.

Унося ее в спальню, он шепнул ей на ухо:

— На сей раз я тружусь над созданием твоей новой сдержанности.

— Новой? — Она слегка откинула голову, чтобы заглянуть в его лицо.

Он распаленным взором впился в ее глаза:

— Она уничтожит в тебе всякое желание любить кого-нибудь, кроме меня. Навсегда!

Он приник к ней в глубоком, захватывающем поцелуе, и они упали на кровать.

— Я люблю тебя, — клялся он. — Я люблю тебя!

Она принадлежала ему и телом, и сердцем, и душой.

И не хотела иного.

Эпилог

Слияние произошло летом, пять лет назад. Отмечая это событие, жители города Плезантвилла собрались вокруг костров на берегу реки и подняли бокалы искрящегося сидра в честь пятилетия новой корпорации. Сам Сай Роуленд предложил тост, провозгласив внуков «дерзкими гениями». «Мидвестерн Иншуренс энд Инвестмент Корпорейшн» под общим руководством Джейка, непосредственным управлением Эвана и опекой Брианы, при поддержке некоторых магнатов и вернувшихся служащих заняла свое место в глобальной экономике как процветающая сила. Местные инвесторы объединились для праздника — хороший повод. В корпорацию пришли люди, и акции, которые они приобрели пять лет назад, подскочили в цене.

Многие стали миллионерами. Один из них, Корт Димитри, едва не затерявшийся друг детства Джейка, тихий, редко улыбавшийся грек, сейчас с радостью выпил за свою удачу. Его сияющая сестра и тихая мать вели оживленный разговор с бывшими соседями, о которых они всегда с любовью помнили. Когда Джейк впервые удивил их визитом, обе дамы пролили слезы радости.

Другой инвестор, Тайс Уокер, поразительно привлекательный детектив, в свое время выследивший мошенницу, тоже вложивший в новую фирму значительные средства, теперь стоял в окружении горожан, слушавших рассказ о том, как он нашел и возвратил украденные деньги. Аудиторию детектива составляли в основном женщины, соперничавшие за его внимание. Хлоя решила этот вопрос, возложив длань собственницы на его мускулистую руку и уведя на прогулку по Плезантвиллу.

Наблюдая со склона холма за весельем, Бриана и Джейк, взявшись за руки, благодушествовали в креслах, пока их трехлетняя дочь с серьезным видом собирала одуванчики. Они праздновали успех другого слияния, имевшего место тем же летом пять лет назад, — шикарной свадьбы Брианы Дивон и Джейка Роуленда.

Эта акция была свободна от риска… и никого не удивила.

Реклама на сайте