«Миражи мегаполиса»

Диана Рейдо Миражи мегаполиса

Уютная квартирка на улице Святого Стефана всегда была маленькой надежной крепостью Эми.

Зачастую Эми исчезала из нее рано утром, с трудом оторвавшись от сладких снов под пуховым одеялом. Возвращаясь ближе к ночи, не имела сил даже на то, чтобы без спешки напиться чая, совместив чаепитие с просмотром интересного фильма. Тогда дом приобретал вид ночлежки, исчезало ощущение обжитого пространства и комфорта.

Бывало и так, что квартирка не пустовала. Она превращалась в проходной двор, с удовольствием принимая друзей и знакомых Эми. Хлопали дверцы холодильника, когда из него извлекались припасы или он наполнялся новыми вкусностями, переворачивались вверх дном полки с книгами и дисками, извлекались все имеющиеся в наличии подушки и одеяла. Оживал компьютер, если визитеры были настроены «немного поработать», и из разных городов начинали сыпаться электронные сообщения.

А теперь…

Теперь дом стал для Эми убежищем.

Неожиданно для самой себя она очутилась в изоляции. Ее окружили тишина, пустота, не было ни целей, ни дел, ни обязательств… Освобождение от всего и сразу. Словно поезд, который остановился на полном ходу…

Эми проводила все время, валяясь прямо на полу на хаотично разбросанных подушках. Огни Эдинбурга освещали комнату с улицы, врываясь в нее пятнами света… Эми не выдержала: поднялась и задернула шторы, оказавшись в темноте. Упала обратно, зарываясь в подушки, словно это могло отгородить ее от собственных беспокойных мыслей.

Мысли носились по дому так же резво, как блики и пятна света с улицы. Эми закрыла глаза, провалившись в еще более вязкую темноту. Из темноты немедленно всплыли вопросительные знаки, требующие немедленных ответов.

В голове прокручивались ситуации, разговоры, мелочи… Эми никак не могла понять, где и когда она допустила главную ошибку, ведь происходящее было или казалось таким настоящим…

Или таким оно было лишь для нее?

Эми рискнула и проиграла. Теперь она пребывала в одиночестве, наедине с собой, с ворохом нереализованных идей, с любовью, которую она не имела права проявить, которую не удалось разделить на двоих… Она все валялась на мягких подушках и пыталась вникнуть, понять…

Что же было не так?..

1

– Неужели так необходимо чем-то поступиться, чтобы получить свою долю счастья? – рассеянно произнесла Эми Белнил, прижимая к уху телефонную трубку и одновременно смотрясь в зеркало в ванной комнате.

Зеркало отражало чуть усталую, но привлекательную и яркую девушку с лукавыми серыми глазами и копной рыжеватых волос. Взгляд из-под красиво изогнутых бровей был настороженным и изучающим, вопросительным и отстраненным одновременно.

Ее собеседник сочувственно отозвался:

– Нельзя же так. Столько времени ты все одна и одна!

– Да тебе не хватит пальцев рук и ног, если я стану перечислять свои свидания за этот месяц, – парировала Эми.

– И, конечно, все кавалеры были из Сети?

– Естественно, – засмеялась она. – Хотя, если честно, я уже давно не верю, что свою половинку можно обнаружить в Интернете…

– В твоей популярности я не сомневаюсь. Но пока ты одна…

Эми вздохнула.

– Не так-то просто найти то, что тебе по-настоящему нужно.

– Все потому, что кое-кто слишком привередлив.

– Но если мне до сих пор никто не понравился? Может, ты скажешь, что я придираюсь и ищу недостатки?

– Попробуй общаться с теми, кто есть, даже если поначалу это не вызовет особых восторгов, – дипломатично посоветовал собеседник. – Иногда, между прочим, стоит немножечко себя и понасиловать, чтоб потом было хорошо.

– Такой способ не для меня, – фыркнула Эми. – Если человек мне неинтересен или неприятен с самого начала, то откуда взяться чувству? Хоть симпатии, хоть чему-то большему. В отношениях я не могу без главного – без искренности. Все эти мужчины чужие для меня. Такие разные, но все чужие…

– Брось, они все примерно одинаковые. Выбрала мало-мальски симпатичного – и вперед с песнями!

– Наверное, я соглашусь, но лишь отчасти. В анкетах у них отличные фотографии, но это еще ничего не значит. Когда мы начинаем переписываться, они тоже кажутся нормальными, пока дело не доходит до встречи вживую. Я ведь рассказывала о некоторых, – засмеялась Эми. – Помнишь Билла, который, предложив мне вторую порцию мороженого и услышав отказ, удивился: «Не хочешь на халяву?».

На том конце трубки дипломатично похихикали.

– Или Теда, заехавшего за мной на глохнущей машине? Я всю поездку по городу, окутанному туманом, съеживалась на сиденье до размеров мягкой игрушки! А джентльмен, который на наше первое свидание в пабе умудрился пригласить и давно не виденного друга? Весь вечер скучала над блинчиками, пока они стучали пивными кружками.

– Эми, золотце мое! По-моему, ты сгущаешь краски. Неужели нормальные мужчины тебе совсем не попадались?

– Один такой положительный во всех отношениях, спортивный и увлеченный, позвал в кино на поздний сеанс. А после фильма, вместо того чтобы ловить машину, как было условлено, и везти меня домой, пригласил к себе на ночлег. Естественно, я отказалась, и он преспокойно наблюдал, как я ухожу пешком по ночной Хай-стрит. Попросил лишь отзвониться, когда доберусь до квартиры.

– И что, на этом озабоченном и невменяемом персонаже закончились все симпатичные ребята Эдинбурга?

– Нет, конечно были и еще приятные мужчины… – Эми припомнила жгучего брюнета, удивившего обстоятельностью подхода к вещам, любовью к активному отдыху и подробнейшим письмом. Она не смогла отказать во встрече, и брюнет позаботился о каждой мелочи романтического свидания…

Но именно этим вечером, проведенным в уютном ресторанчике, когда брюнет уже усаживал Эми в машину, ее вдруг остро накрыло безнадежное ощущение, что все это ей совсем не нужно. Не нужно, чтобы абстрактный – а не желанный – мужчина открывал перед ней дверцу, нежно смотрел на нее через стол, заказывал мартини на колотом льду и привозил красные розы.

Эми поняла, что, оказывается, устала от отношений подобного рода. Ей надоело сначала встречаться с кем-то, а уж потом дожидаться появления интереса, какой-то искорки, блеска в глазах, ощущения, что человек ей нравится. Поэтому она решительно прекратила все тянувшиеся на тот момент подобные отношения. Ей хотелось чувств, долгожданного безумства, хотелось огня и перемен в жизни.

За окном лениво облетали золотистые сентябрьские листья. Мобильный телефон Эми разрывался от бравурной мелодии. На экранчике мигала надпись: «Мей».

Эми едва успела нажать на кнопку в последний момент.

– Привет, сестренка. Извини, только проснулась. Поздно легла, ну и вообще не спалось…

– Ты так и планировала продрыхнуть весь день?

– Как можно, – открестилась Эми. – Покой мне даже не снится, а дел вообще по горло!

– Значит, я позвонила вовремя. Буду тебя спасать. Ты же жертва современного города! Не умеешь вовремя вспомнить о том, что нужно иногда и расслабляться. Возьму тебя с собой на чайную церемонию сегодня вечером!

– Почему именно на чайную? – Эми зажала телефон между ухом и плечом и стала перелистывать страницы еженедельника: не запланированы ли там неотложные, но забытые дела. Дел почему-то не обнаружилось…

– Я плохого не посоветую, – убеждала Мей. – Мы с одной компанией собираемся в чайном клубе. Там чай феерический. Вообще чайная церемония – это чуть ли не медитация. Успокаивает, гармонизирует.

– Тонизирует, – вставила Эми.

– Так я тебя убедила? Давай, не все же по бильярдным шарам лупить, можно время от времени и о душе подумать, – пошутила Мей.

Но Эми не была бы Эми Белнил, если бы вместо того, чтобы оперативно начать собираться на встречу, не полезла бы в Сеть. Поэтому, когда сестра приехала за Эми, та оказалась совершенно не готова. Ей пришлось наспех натягивать джинсовую юбку, хлопковую зеленую маечку с забавным смайликом на груди, запихивать ключи с телефоном в сумку и выбегать из дома.

– Извини, задержалась. – Эми плюхнулась на пассажирское сиденье и постаралась не слишком впечатляюще хлопнуть дверцей маленького симпатичного «рено». – Простите, я вас не заметила, здравствуйте!

С заднего сиденья улыбалась живая темноволосая девушка, вся в мелких кудряшках, с задорным острым носом. Эми с легкой завистью отметила, что ее вишневый костюм был как минимум от Max Mara, а ансамбль в целом выдержан идеально, с безупречно подобранными аксессуарами…

– Кэрол О’Рейли, – представилась незнакомка. Ее взгляд был строгим и веселым одновременно.

Мей завела мотор, и машина резко тронулась с места.

Вся компания Мей давно была в сборе. Эми, усевшись на низенький диванчик, с любопытством разглядывала полутемный интерьер клуба. Чуть пахло сладковатыми благовониями, звучала вкрадчивая восточная музыка.

– Стэнли! – вдруг подняла глаза Кэрол, сидевшая напротив Эми. – Тебя только за смертью посылать! Ну сколько можно!

Эми тоже подняла глаза…

Она никогда не думала, что так действительно бывает.

– Да меня еще никто никуда не посылал, – засмеялся тот, к кому обращалась Кэрол. – Всем привет! – И он поочередно улыбнулся всем, а потом посмотрел на Эми.

Эми лишь молча радовалась тому, что так удобно сидит. У нее не было ни малейшего желания проверять, появилась ли предательская слабость в ногах, но при виде Стэнли внутри у нее потеплело и словно защекотали мотыльки. С первой секунды, с первого же взгляда. Казалось, что его окружает слабое мерцание. Так, а ну-ка срочно взять себя в руки! – приказала себе Эми.

Но вот чего не выходило – так это взять себя в руки. После того как их со Стэнли представили друг другу, Эми то и дело ловила на себе его заинтересованные взгляды.

Поверх своей чашки, над которой поднимался тонкий необычный аромат, Эми незаметно разглядывала Стэнли. Веселые голубые глаза, фактурное привлекательное лицо и впечатляющее телосложение. Стэнли не только выделялся внешне, но и как-то сразу располагал к себе.

– Кэрол, а что это за удивительное создание в невероятной майке? – услышала она. Стэнли сидел на подлокотнике кресла Кэрол, покачивал ногой и, по всей видимости, намеренно не понизил голос.

– Это? Это сестра нашей Мей, Эми.

– Потрясающе, – отозвался Стэнли. – И, если следовать логике, она старшая сестра?

– Стэнли, почему бы тебе самому не расспросить девушку об интересующих тебя вещах? – засмеялась Кэрол.

– Именно это я и собирался сделать. – Стэнли соскользнул с подлокотника.

У Эми внутри снова защекотали бабочки: ей показалось или Стэнли и в самом деле направился в ее сторону? Так просто… и так быстро.

Стэнли полез в карман и достал оттуда неожиданно начавший подавать признаки жизни мобильный.

– Да? – весело сказал он. – Что? Нет. Не знаю. В общем, да… Что, прямо сейчас? Ну хорошо, жди. Скоро буду.

Он пожал руки мужчинам, расцеловался с Мей и Кэрол. Эми показалось, что, уже уходя, он бросил в ее сторону извиняющийся взгляд и чуть пожал плечами – словно в знак сожаления.

Всю следующую неделю Эми в ущерб своим делам и встречам с друзьями приходила на чайные церемонии в уже знакомый клуб. Там она продолжала ловить на себе пристальные взгляды Стэнли, который неизменно посещал чаепития. Дальше этих взглядов и эпизодических бесед о погоде дело не шло.

Эми недоумевала: она видела явный интерес. И в первый вечер он собирался подойти к ней, но его попросту отвлекли. Чего же он ждет? Да и ждет ли чего-то? Может быть, ей все померещилось?

С другой стороны, думала Эми, похоже на то, что в этой компании как-то не принято отдаляться от общего круга, уединяться с собеседником. Но что же делать мне – стоит ли предпринимать целенаправленные действия или пока выждать?

Эми удивлялась сама себе: ей хотелось всего и сразу, и даже неважно, в какой обстановке. Хотелось пообщаться со Стэнли, больше узнать о нем. Она не могла припомнить, привлекал ли ее кто-нибудь так сильно с первой же минуты знакомства.

Перебирая в памяти воспоминания, Эми обнаружила, что такого, оказывается, еще не случалось. Обычно ее приходилось долго завоевывать, добиваться внимания…

А тут голову просто уносит, внутри волнение и сумятица.

Однако Эми порадовалась хотя бы тому, что у нее пока хватает ума не бросаться без оглядки Стэнли на шею. Интересно, на него вешаются все встреченные им девушки или только каждая вторая? Даже если каждая третья – уже немало.

А чего Эми совершенно точно не хотелось никогда – так это быть одной из многих для желанного мужчины…

Эми налила в чайник воды из фильтра, поставила его на плиту и закурила.

Приоткрыв окно, она влезла на подоконник с ногами, устроилась поудобнее, затянулась и выпустила дым в оконную щель. Ветер унес дым, а в ответ принес пригоршню теплого ветра с оттенком опадающих листьев. Эми набрала на трубке знакомый номер.

– Мей? Солнышко, это я. Мне нужно с тобой посоветоваться.

Судя по доносившемуся из трубки мягкому плеску, сестра отмокала в ванне.

– Советуйся, я не возражаю, – расслабленно сказала она.

– Лучше, наверное, встретиться и поговорить.

– Из ванны вылезу, голову высушу и встретимся. Давай через часик в парке Холируд.

Через пару часов Эми и Мей шли по городскому парку и неспешно поддевали ногами охапки разноцветных листьев.

– Итак? Это Стэнли, не так ли? – испытующе посмотрела Мей на сестру.

– А что, так заметно? – удивилась та.

– Ну, это кому как, наверное… Мне-то ваши переглядывания еще с первого чаепития в глаза бросились.

– Я думала, ты сможешь мне что-то про него рассказать, – призналась Эми.

– Что именно тебя интересует, чудо ты мое? – ласково спросила Мей.

– Что-нибудь полезное для меня. На самом деле – все!

Мей сдвинула брови:

– Вроде как он не женат. Они большие приятели с нашей Кэрол.

– Вот как?

– Ага. Совсем недавно они вместе были на ланче и, кроме всего прочего, говорили и о тебе.

– Говорили обо мне?!

– Именно. Кстати, если тебе интересно, Стэнли отметил, что вид у тебя очень уж неприступный, дорогая моя. Учти на будущее, что одним своим видом ты отпугиваешь интересующих тебя мужчин! – Мей совсем развеселилась.

– Вот негодяйка. А они сплетники… Интересно-интересно. А что еще они там обо мне насплетничали?

– Не думаю, что тебе это интересно. Но, если хочешь, я могу расспросить о нем Кэрол поподробнее.

– Сделай одолжение.

– Уговорила. Но одно могу сказать тебе совершенно точно… – Мей покосилась на Эми, которая вытащила из сумочки сигарету и уже собиралась прикурить.

– Что? – подняла брови Эми.

– Он терпеть не может, когда девушка курит.

– Ты сама это только что придумала! Вот негодяйка. И не стыдно тебе? Ты же спишь и видишь, чтобы я бросила курить. Эту свою привычку, «от которой давным-давно отказались все цивилизованные люди по обеим сторонам Атлантики».

– Не призываю мне верить. Просто вспомни мои слова, когда в один прекрасный день он откажется тебя поцеловать, мотивируя это тем, что от тебя пахнет дымом, или же вообще заявляя, что курящая девушка – это моветон.

– Да что же за наказание, – жалобно простонала Эми. – Ты надо мной смеешься!.. Ну скажи правду! Стэнли действительно так говорил?

– Говорил, когда у него попросили закурить какие-то очаровательные девушки. Кэрол тому свидетель. Поступай как знаешь, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.

– Ты необычайно добра, ты знаешь об этом? – Эми мрачно посмотрела на сестру, но… бросила сигарету, которую до сих пор держала в руке, в ближайшую урну. – Вот же попался суровый шотландский мужчина!..

Девушки расхохотались.

Новости не заставили себя долго ждать.

Мей проявила редкую оперативность, встретилась с Кэрол и предметно расспросила ее о Стэнли. У нее даже хватило сообразительности не афишировать причины такого интереса.

Эми, активность которой почему-то возросла ввиду никотинового голодания, сразу же примчалась к Мей и, мешая ей варить кофе, принялась терзать расспросами.

Постоянной девушки у Стэнли сейчас нет. Со своей последней пассией он расстался еще тогда, когда она отправилась работать на Гавайи по модельному контракту.

Кэрол знает его около года и говорит, что человек он достаточно интересный, общительный, независимый. Жил во Франции какое-то время, потом работал официантом в самых известных ресторанах Эдинбурга, после чего занялся продажами программного обеспечения. Что касается вкусов и предпочтений, то девушки ему нравятся преимущественно модельного типа.

– Так что здесь у тебя все шансы, – добавила Кэрол.

– Ты субъективна.

– Объективна. Ты в зеркало на себя давно смотрела?

– Ладно, проехали. В общем, похоже, у меня все шансы? – неуверенно произнесла Эми.

– Добавь оптимизма в голос! – велела Мей. – Думаю, что это вполне возможно. Ты только события не особо торопи…

– В каком смысле?

– Мало ли что. Просто не спеши. Пусть все происходит так, как происходит…

– Этот твой вечный фатализм…

– Это твое вечное стремление бежать впереди паровоза…

Эми задохнулась от возмущения.

– И побольше оптимизма, – велела Мей, не обращая внимания на выражение лица сестры.

2

Такси подъехало к знакомому зданию. Эми расплатилась с шофером и вылезла из машины.

Открывая тяжелую дверь из темного дерева, она с удовольствием вдохнула особенный, ни с чем не сравнимый запах восточных благовоний, перемешанных с чайными нотками…

– Привет, Мей, – поздоровалась Эми улыбаясь. – И привет всем. Задержалась на работе, еле вырвалась.

– Солнышко, садись поближе, – позвала ее сестра. – Именно о работе Кэрол и хочет с тобой поговорить. Пастилу к чаю будешь?

Эми поморщилась.

– Ты же знаешь, я ее не люблю. Лучше мед и орехи. А про работу с интересом послушаю. А в чем, собственно, дело? – Она присела на диванчик, бросив рядом сумку.

Кэрол испытующе посмотрела на нее.

– Видишь ли, – начала она, – Мей как-то говорила, что ты давно хочешь сменить работу, но пока не знаешь, куда податься. Мей рассказывала, что тебе интересна издатель-ская деятельность и ты неплохо работаешь с текстами.

– Ну, есть такое дело. – Эми кивнула. – А почему тебя это интересует?

Кэрол протянула ей экземпляр какого-то журнала с тусклой обложкой.

– Я хочу, чтобы ты посмотрела на него и сказала, что, на твой взгляд, здесь не так.

Эми с легким удивлением взяла в руки издание и неторопливо пролистала его.

– Что скажешь? – нетерпеливо спросила Кэрол.

– Ну… – протянула Эми. – Пожалуй… Качество фотографий и качество их обработки оставляет желать лучшего. Рекламные тексты составлены по большей части безграмотно. Мало того что их расположение не способствует улучшению восприятия, так еще и опечатки видны невооруженным глазом. Бумага неплохая, да… А в целом есть над чем поработать.

– Приятно иметь дело с профессионалом, – удовлетворенно произнесла Кэрол.

Эми засмеялась.

– Да какой я профессионал? Так, нахваталась по верхам.

– Не скажи, – возразила Кэрол. – Сразу виден подход опытного и знающего человека. В крайнем случае, недостаток знаний легко компенсируется энтузиазмом и интересом. Я объясню причину своих расспросов. Дело в том, что я тоже планирую менять сферу деятельности. Мои знакомые пригласили меня возглавить этот журнал. Это не просто глянцевый журнал, это профессиональное издание. Оно специализируется на рекламе транспортных средств. В частности – железных дорог Шотландии. Конечно, планируется расширение и развитие. Охват прочих видов транспорта, выход на другие регионы и графства… Эти люди сказали, что я могу сама набирать команду. Ты была одной из первых, о ком я в связи с этим подумала.

– Интересное предложение, – задумчиво сказала Эми. – И кем же ты видишь меня в своем проекте?

– Главный редактор журнала, – просто сказала Кэрол. – Надеюсь, о сумме мы с тобой договоримся?

– Если честно, это довольно неожиданно для меня, – призналась Эми. – Мне надо подумать.

– Она практически согласилась, – сказала Мей, которая за ними наблюдала. – Кэрол, ты можешь теперь заниматься поисками прочих членов команды.

При следующей встрече выяснилось, что знакомых Кэрол не устраивает работа нынешней издательской команды. Точнее, директора этой команды. Директор вот-вот будет уволен, но ситуация осложняется еще и тем, что, скорее всего, он уведет за собой значительную часть сотрудников. Отсюда и активные поиски новой команды.

– Эми, ты можешь написать для нас бизнес-план? – попросила Кэрол. – Я не прошу от тебя точных расчетов и цифр…

– Да уж надеюсь, – усмехнулась Эми.

– Просто набросай свое видение издания. Все свои соображения в произвольной форме. Необходимые перемены, доработки, корректура, любые твои новые идеи по улучшению журнала. Справишься?

– Справлюсь.

– Вот и замечательно. Давай я подброшу тебя до дому.

– Кэрол… – подняла на нее глаза Эми.

– Что?

– А куда пропал Стэнли?

– Кто?.. Почему пропал?

– Его не было последнее время, с ним все в порядке?

– А, ну да, несколько встреч он пропустил… Точно не знаю, но, по-моему, он поехал в Глазго. У него там родственники и какие-то проблемы. В любом случае не стоит переживать. У нас с тобой много дел.

Конечно, тебе-то что, с тоской подумала Эми и вздохнула.

Вечер она провела, валяясь на тахте в обнимку с ноутбуком. Ее тонкие пальцы бегло скользили по клавиатуре, и под ними рождались строки, абзацы, наброски ее видения и новые идеи.

Наконец Эми поднялась, чтобы размяться, подошла к окну и, распахнув его, жадно вдохнула свежий воздух. Чуть прикрыв усталые глаза кончиками пальцев, она увидела Стэнли… Его веселые голубые глаза и лучезарную улыбку. Где он и с кем? В Глазго?.. С родственниками ли?

Эми Белнил, почему ты позволяешь так легко вскружить себе голову? Не потому ли, что ты давно не переживала этого пьянящего чувства, когда кровь словно наполняется тысячами пузырьков шампанского и хочется парить над землей? Не потому ли ты бросилась в едва наметившуюся возможность отношений как в омут?

Отойдя от окна, она вздохнула и потянулась было за сигаретой… Нет, лучше выпью чаю, решила она и отправилась на кухню. К тому же надо было дописывать бизнес-план для Кэрол. Чай с фруктами поможет мыслить более ясно.

Эми работала в корпорации по производству модемов. Другую такую компанию в Эдинбурге еще надо было поискать…

Изначально она устраивалась туда в качестве администратора. Управляющий по персоналу рассказывал ей о работе с документами и прочих бюрократических функциях. Эми ничего не имела против бумажной работы. Да и работа на тот момент ей была просто необходима.

Эми пригласили пройти второй этап собеседования непосредственно с будущим боссом. Как выяснилось позже, босс был местной знаменитостью. Эксцентричный чудак, неплохой инженер, но совершенно не способный ни руководить людьми, ни вменяемо общаться с ними.

Едва поздоровавшись и усевшись в кожаное кресло за переговорным столом, он тут же начал чертить Эми невообразимые схемы, забрасывать вопросами о поставках каких-то электронных компонентов, допытываться о расчетах времени поставок этих самых компонентов.

Эми выкручивалась как могла. Немного выручил ее студенческий интерес к логистике и то, что она писала обзоры по данной тематике. Босс остался даже доволен, собрал бумажки со схемами и исчез из переговорной. В результате Эми пригласили выйти на работу в корпорацию как можно скорее.

Когда она уже приступила к выполнению обязанностей, то была обескуражена: суть работы на деле состояла в координации производства и управления процессами. А ее должность была одна из руководящих.

Следующие месяцы ушли на то, чтобы вникнуть в суть производства. Параллельно с этим Эми внушала боссу, что технические задачи, которые ей постоянно пытались поручить, не в ее компетенции и возможностях. Еще несколько месяцев было потрачено на отладку всех подконтрольных процессов. Работа осложнялась тем, что в корпорации босса Эми не воспринимали всерьез. Посмеиваясь за глаза, палок в колеса не ставили, но старались с минимальными потерями отделаться от его просьб. Подобное отношение автоматически распространялось и на его подчиненных, а поначалу – и на Эми.

Понемногу жизнь наладилась. Однако, несмотря на стабильность и бонусы данной должности, с каждым днем Эми все больше понимала, что занимается делом, к которому совершенно равнодушна.

Принимая во внимание все обстоятельства, предложение Кэрол пришлось для Эми как нельзя кстати…

Вскоре Кэрол сообщила Эми ворох новостей.

Во-первых, бизнес-план ей понравился. Кэрол переслала его своим знакомым, которые являются хозяевами журнала, и они тоже проявили определенный интерес. Теперь Эми – главная кандидатура на получение вакантной должности редактора. На повестке дня – встреча Эми и Кэрол с акционерами.

Стэнли вернулся из Глазго. Он тоже будет принимать участие во встрече. Оказывается, Стэнли и Кэрол давно знакомы с акционерами. Они просят Стэнли о консультации.

Эта новость огорошила Эми.

Он вернулся! А почему никак не дал о себе знать? Зачем ему присутствовать на встрече, какое ему дело до журнала?

Впрочем, скоро, наверное, все прояснится…

3

Эми в растерянности стояла перед платяным шкафом. Она уже переворошила все и не нашла ничего, что отвечало бы ее сегодняшней потребности.

В этот ступор ее вогнала Кэрол О’Рейли. Она неожиданно позвонила днем и сообщила, что встреча с акционерами состоится раньше, чем предполагалось. Иными словами, этим вечером все собираются в одном клубе. Таким образом, у всех будет возможность познакомиться, пообщаться в неформальной обстановке, обсудить все вопросы, связанные с журналом, и при этом отдохнуть в приятной атмосфере. Кроме всего прочего, Стэнли обещал быть там.

Теперь Эми лихорадочно перебирала одежду в попытках найти что-то такое, что позволит ей предстать перед Стэнли в таком виде, перед которым он не сможет устоять.

Странно. До сегодняшнего дня она считала себя вполне привлекательной молодой женщиной. Это подтверждали многочисленные поклонники. Но Эми никогда не была жертвой моды, не злоупотребляла косметикой. Предпочитала французский маникюр, в крайнем случае – нежные, светлые, пастельные лаки. В макияже тоже любила естественность: наносила на губы блеск, чуть подкрашивала тушью ресницы и выбегала из дома по своим бесчисленным делам.

Теперь же она не видела иного выхода, как заполучить Стэнли, кроме того чтобы перевоплотиться в самую настоящую гламурную диву – из тех, кто вышагивает по подиумам и гипнотизирует затуманенным взглядом с глянцевых обложек толстых журналов.

Времени оставалось все меньше. Эми быстро взглянула на часы и снова лихорадочно стала перебирать шмотки.

Потом выпрямилась, глубоко вздохнула, закрыла шкаф и посмотрелась в большое зеркало на дверце.

Спокойствие, только спокойствие, сказала она себе.

Все не так уж плохо. Положение совсем не безнадежное. Первое – руки в порядке, ухоженные, маникюр только вчера делала в салоне, подобрали на редкость удачный лак с жемчужным блеском. Второе. Стрижку, конечно, не мешало бы освежить. Но, пожалуй, она просто зачешет волосы наверх, соберет их в высокий хвост, чуть-чуть воспользуется воском – и хватит! Это позволит подчеркнуть красивый овал лица, показать стройную шею и нежную кожу.

Плюс ее любимый коралловый блеск для губ Estee Lauder и чуть-чуть румян…

Но вот вопрос одежды по-прежнему оставался открытым. Ей нужно было что-то особенное, что-то, совсем не характерное для нее. Предельно женственное, возможно даже с воланами. Раньше Эми поежилась бы от таких слов, но теперь она решительно набросила на плечи жакет и отправилась прямиком на Принсез-стрит. Наверняка с таким скоплением магазинов на одной улице ей повезет в поисках.

К своему удивлению, Эми управилась меньше чем за час. Уже во втором по счету магазине, когда она торопливо и сбивчиво описала консультанту свою проблему, ей успокаивающе сказали:

– Давайте посмотрим. По-моему, в последней коллекции должно быть то, что вам нужно. Проходите сюда, пожалуйста. Располагайтесь… Смотрите: это от дизайнера Эмми Мак-Уильямс, очень изысканная модель. Вот это должен быть ваш размер.

– А что-нибудь посветлее? – попросила Эми.

– Да, конечно.

Эми смотрела на себя в огромное зеркало примерочной и практически не узнавала себя. Эльф, чувственная фея, загадочный дух леса?

Топ из нежно-лилового шелка открывал шею, плечи, соблазнительным изящным декольте приоткрывал грудь и заканчивался над юбкой с воздушными воланами тоже воланом, только ажурным. Тонкие невесомые ткани придавали похудевшей в последнее время Эми женственности. Ремешки специально подобранных продавщицей туфель оплетали тонкие лодыжки.

– А сверху, – вкрадчиво сказали Эми, – нужно обязательно надеть вот это.

На Эми надели и застегнули очень коротенькую и сильно приталенную черную курточку с остроконечным капюшоном, завершая образ загадочного лесного эльфа.

Расплачиваясь кредиткой, Эми спохватилась: надо было позвонить Кэрол, чтобы она заехала за ней не на Святого Стефана, а сюда…

Кэрол по дороге успела захватить и Стэнли с приятелем. Мей добиралась на своей машине. В клубе все собрались почти одновременно. Но герои вечера – акционеры – были не в полном составе. Директор холдинга, Кларк Томпсон, приехать не смог. Зато была его деловой партнер Патриция – импозантная брюнетка с роскошной косой и проницательным взглядом карих глаз. На носу у нее удобно сидели прозрачные очки в тонкой черной оправе.

Сначала все устроились за забронированным столиком на мягких диванах, и уже потом собравшихся начали представлять друг другу.

– Тебе здесь нравится? – спросили на ухо у Эми.

Оказывается, к ней незаметно подсел Стэнли. Эми сделала глоток коктейля и кивнула.

– Да, тут очень мило.

– А что именно здесь кажется тебе милым? – серьезно спросил Стэнли.

– Неплохая музыка, продуманный интерьер. Приятная атмосфера. Как твои дела? Ты был не очень-то разговорчив раньше.

– Каюсь. – Стэнли в шутовской манере прижал руку к груди. – Обстоятельства препятствовали нашему сближению. Но теперь я весь в твоем распоряжении!

– Издеваешься? – с сомнением спросила Эми.

– Я похож на человека, который способен издеваться над прелестной сестрой своей подруги? Просто теперь у нас больше возможностей для общения. Что ты думаешь о проекте журнала?

Но сначала Эми пришлось ответить на этот вопрос Патриции, так как та завладела ее вниманием, желая обсудить сложившуюся ситуацию. Девушки отошли к барной стойке, живо обсуждая с Патрицией перспективы предстоящей редакторской деятельности.

– Леди, я надеюсь, вы уже вдоволь наговорились про работу, потому что я намерен украсть одну из вас. Сто лет не танцевал в ночных клубах. Поэтому мне, пожалуйста, вот этого очаровательного лесного эльфа. – Стэнли по обыкновению возник рядом из ниоткуда. – Так я не понял, вы ее отпускаете добром или мне придется развернуть масштабную кампанию?

– Похоже, придется отпустить. Да, Эми? В случае необходимости мы выкрадем тебя обратно. В конце концов, мы тут и для того, чтобы отдохнуть.

Эми уже и не помнила, сколько времени она не танцевала с привлекательным для нее мужчиной. Она была на каблуках, но рост Стэнли позволял легонько уткнуться в его плечо.

Неожиданно Стэнли склонился к ее уху и с любопытством спросил:

– Эми, может быть, ты знаешь, по какой причине твоя очаровательная сестра избегает кавалеров?

– Это как? – удивилась Эми. – Не замечала за ней такого раньше.

– Дело в том, что довольно интересный парень пригласил ее на танец, а она отделывалась от него минут десять. После чего переместилась к барной стойке, где отшила уже второго, и сейчас грустит над коктейлем.

– Стэнли, твои наблюдения, безусловно, весьма ценны. Но я даже не догадываюсь, в чем дело, и не знаю, что тебе сказать.

– Ладно, не принимай близко к сердцу.

– Постараюсь, – пообещала Эми.

Когда композиция закончилась, Эми подошла к Мей. Та сидела на высоком вертящемся табурете и с рассеянным видом отхлебывала из бокала.

– О чем задумалась, красавица? – весело поинтересовалась Эми у сестры.

– Сижу, музыку слушаю. А что такое?

– Взять тебе что-нибудь выпить?

– Я уже взяла, как видишь. Честно говоря, я проголодалась. Интересно, чем тут кормят…

– А может, все-таки возьмем еще по коктейлю? Иногда помогает расслабиться.

– А я и не напрягаюсь.

– Хорошо, если так… А то Стэнли тут мне доложил, что ты не желаешь общаться с симпатичными мужчинами.

– А зачем они мне сдались?

– Вот уж не знаю. Это каждый сам решает для себя. А с каких пор общество мужчин для тебя нежелательно?

Мей вздохнула.

– Проехали, ладно? Считай, что у меня просто нет настроения танцевать.

– Не хочу ничего считать, – упрямо сказала Эми. – Я просто хочу понять, в чем дело. Ты мне небезразлична, меня волнует, что с тобой происходит. Я же вижу, что это не просто у тебя настроения нет, это что-то другое.

– Эми, честное слово, я не вижу никакой проблемы. Мы приехали в ночной клуб отдыхать, и каждый имеет право отдыхать так, как ему больше нравится.

– Ты не студентка на вечере в католическом колледже, которая стесняется и бегает от мальчиков.

– К чему эта блистательная аналогия?

– Да вот пытаюсь понять: мы в клубе, отдыхаем, развлекаемся, тебя приглашает на танец интересный мужчина, а ты ему наотрез отказываешь. Что, так не понравился?

– Эми, сделай одолжение, давай закроем эту тему.

– Может быть, ты все-таки объяснишь мне, в чем дело?

– Вроде мы эту тему закрыли.

– Что ж… Как знаешь. Тогда пошли танцевать!

Веселье продолжалось еще пару часов.

Отдых вперемешку с переговорами закончился уже под утро. Эми поехала ночевать к Мей. Кэрол взялась подбросить Стэнли до дома. Патриция на прощание сказала, что скоро свяжется со всеми предполагаемыми участниками проекта для дальнейших обсуждений.

– Спокойной ночи, принцесса, – весело попрощался Стэнли с Эми и нежно поцеловал кончики ее пальцев.

4

Повернув голову, Эми посмотрела на настенные часы. В голове туманом таяли остатки кошмарного сна. Эми вздохнула. Часы показывали половину второго. Она порадовалась, что в уик-энд можно отсыпаться вдоволь и никуда особо не спешить.

Однако ей уже не спалось. Сначала она забрела в ванную и умылась, потом заглянула на кухню. В холодильнике было пусто: ничего, кроме пачки масла, просроченного йогурта и половины плитки черного французского шоколада.

Можно было, конечно, смотаться в супермаркет и к пробуждению сестренки приготовить приличный завтрак.

Однако Эми почему-то занесло в рабочий кабинет Мей, где она включила компьютер, вышла в Интернет и загрузила свою электронную почту.

Писем не было, новостей тоже. Никто ее не искал. Эми отключила Интернет и стала закрывать окошки программ. При этом она нечаянно зацепила ярлычок текстового файла на рабочем столе Мей.

Файл с лаконичным названием «Дневник» мгновенно начал загружаться. Эми попыталась остановить его открытие, но глаза машинально зацепились за первый абзац и побежали по строчкам. Начав читать, она уже не могла остановиться. Это была настоящая исповедь, от которой у Эми появился холодок в животе…

«Прошло четыре года, а мне все еще не хватает его.

Это было очень насыщенное время, заполненное знакомствами, встречами и расставаниями, работой, фильмами, книгами, концертами, собеседованиями и поисками работы, сном, магазинами, игрой в теннис, жизненными уроками и постоянным общением.

Что практически никак не повлияло на мое ощущение отсутствия этого человека в моей жизни.

Я все еще люблю его.

…Хотелось бы знать, что, собственно, подразумевают под тем, что говорят «все еще»? Кто обозначил сроки истечения чувств? От какой временной точки отталкиваются, когда говорят подобным образом? Наверное, чаще это говорят осмысленно, исходя из представления о том, что любые чувства рано или поздно проходят без возможности встреч, без существенной подпитки.

Впрочем, это и неважно. Я просто люблю его.

Но я не видела его четыре года. Четыре года без возможности прикоснуться к нему, обнять и впитать тепло его сильного мужественного тела, заглянуть в его глаза и сказать ему о своей любви.

Я задаю себе вопрос, на который не в состоянии ответить никто. Я размышляю: не является ли сейчас моя любовь лишь фантомом, заботливо созданным моей собственной памятью? Очень четкой, очень чуткой, живой и осязаемой памятью о нем.

Но ответ может прийти лишь из встречи с этим человеком. А встречи не предвидится, и уж тем более не планируется. Не представляется возможным наше с ним столкновение где бы то ни было. Обрублены все нити, отсутствуют все связи, никаких контактов и случайных зацепок.

При желании он может найти меня в любую минуту любого дня, стоит лишь захотеть. Но эта возможность контакта односторонняя, у меня нет ни следов, ни шансов дать ему знать о себе.

Иногда мне кажется, что так и должно быть. Но чаще меня не оставляет ощущение неправильности, незавершенности оттого, что он не присутствует в моей жизни, ничего не знает о происходящих событиях.

…Ночью, когда город засыпает, я набираю на компьютере мысли, события и переживания, которые хотела бы донести до него. Действительно ли я думаю, что когда-нибудь он узнает об этих текстах, этих электронных посланиях, уходящих в никуда, растворяющихся в ночном прохладном воздухе, ускользающих подчас даже от меня самой?..»

Рядом послышались шаги. Эми подняла глаза и увидела, что Мей стоит рядом с ней.

У Эми еще была возможность извиниться. Можно было спокойно закрыть документ, сказать, что файл открылся случайно, что она еще не успела ничего прочитать.

Но неожиданно для себя самой Эми пошла в наступление:

– Все дело в Конноре? Признавайся, это и есть та причина, по которой ты отказываешь симпатичным мужчинам в клубах? Вздыхаешь по фантомам?

Мей долго молчала, прежде чем ответить сестре:

– С чего ты взяла, что я писала о себе?

– А о ком же еще? – прищурилась Эми.

Мей подняла брови с легкой иронией.

– Может, я решила попробовать свои силы на литературном поприще…

– Не придумывай для меня историй, Мей. Я тебя слишком хорошо знаю, чтобы отличить вымысел от реальных переживаний… Да и цифра – четыре года – говорит сама за себя.

– Послушай, мне кажется, это не твое дело.

– А вот тут ты ошибаешься. Ты моя сестра, и я не хочу, чтобы ты хоронила себя в воспоминаниях заживо. Ты слишком хороша для этого. Может быть, ты не в курсе? Так я говорю тебе об этом! Скажи, когда ты последний раз была на свидании?

– Не помню. – Мей отвернулась.

– Только не говори мне, что последний мужчина, с которым ты встречалась не как с другом или приятелем, был именно Коннор.

Ничего не ответив, Мей вышла из комнаты.

Эми немного подождала и пошла ее искать. Мей оказалась в спальне. Забравшись с ногами в мягкое кресло, она смотрела в окно на мелкий осенний дождь.

Такое поведение было совсем не свойственно живой, общительной и эмоциональной Мей. А значит, все еще серьезнее, чем показалось сначала… Эми решила сделать еще одну попытку:

– Мей, солнышко, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос… Если за четыре года он никак не дал о себе знать, если ни разу не объявился… Так чего же ты тогда ждешь, прости за любопытство?

Молчание было ей ответом.

– Не может быть, чтобы эта история была для тебя настолько серьезной… Тебе что, за все время никто так и не понравился? Ну хоть немного?

Сестра не отвечала.

– Послушай, может, он был богом в постели? – От отчаяния разговорить сестру Эми прибегла к неэтичным приемам.

– Он был у меня единственным, – холодно ответила Мей.

Эми не знала, как реагировать на неожиданное откровение сестры. Любимая сестра, умница, красавица – и на четыре года поставила на себе крест из-за одного-единственного мужчины.

А может, и четыре года еще не предел…

Зачем? Ради чего?

– Мей, неужели тебя действительно устраивает такое положение вещей? – Эми подошла и попыталась ее обнять.

Мей отстранилась:

– Я думаю, тебе пора идти, – ответила сестра.

– Прости, пожалуйста, – покаянно сказала Эми. – Я действительно не хотела влезать в твои личные записи.

– Ты бы об этом никогда не узнала. – Голос Мей по-прежнему был безжизненным, а взгляд – отстраненным.

Эми вздохнула.

– Вот это меня и пугает. Не думаю, что здесь может работать правило, согласно которому чем меньше знаешь, тем крепче спишь… Но теперь я хотя бы понимаю, в чем дело.

– Это касается только меня, и больше никого. Эми, пожалуйста, уходи. Я хочу побыть одна.

Эми пожала плечами и вышла.

5

Эми после душа стирала с гладкой кожи капельки воды большим махровым полотенцем, когда услышала, как в гостиной надрывается телефон. Завернувшись в полотенце, она поспешно вышла из ванной и взяла трубку. На дисплее высветилось: «Кэрол».

– Хэлло, – улыбнулась в телефон Эми.

– Привет, Эми! Как дела? Все в порядке, надеюсь? У меня есть новости!

– Слушаю. – Эми, одной рукой продолжая удерживать трубку, высвободилась из полотенца и накинула на себя легкий шелковый халатик, расписанный цветущими ветками сакуры.

– Значит, так: учредители журнала приняли окончательное решение. Они согласны с твоей кандидатурой на пост редактора. В своей корпорации ты можешь писать заявление об уходе хоть завтра, с легким сердцем. По поводу зарплаты я все более-менее согласовала. В общем, нам нужно быстро объединяться для работы над проектом.

Эми уселась на тахту.

– Это хорошие новости! А что слышно от Стэнли, если не секрет?

– Что касается Стэнли, он пока в размышлениях. С одной стороны, он занимается собственным бизнесом. И не готов браться за еще какую-то работу, требующую, как в нашем случае, серьезных временных затрат.

– Понятно, – протянула Эми разочарованно. Ее очень вдохновляла перспектива более тесного и близкого общения со столь интересующим ее мужчиной… Работа работой, а личную жизнь никто не отменял.

– Пока еще рано делать какие-то категоричные выводы. Кроме того, даже если Стэнли и не примет полноценного участия в проекте, то мы будем привлекать его в качестве консультанта. Никуда он от нас не денется. Нам нужен его опыт и его голова… А пока что надо собраться всем вместе и все обсудить на предварительном совещании. – Девушки уже прощались, когда Кэрол вдруг вспомнила: – Кстати, штат журнала расширяется. Акционеры должны познакомить нас с девушкой, которая, видимо, будет директором по финансам и развитию. Она американка, из Нью-Джерси. Очень энергичная особа, как мне доложили.

Эми стояла перед платяным шкафом и размышляла, что надеть на встречу с Патрицией и Кларком Томпсоном. В клубе Патриция произвела на нее впечатление. Хищная и одновременно сексапильная, она показалась Эми настоящей бизнес-леди. Успешной, абсолютно уверенной в себе, преуспевающей. О таких женщинах снимают передачи, берут у них интервью и печатают фотографии в популярных журналах. Эми хотелось произвести такое же впечатление. Впечатление безупречной и ухоженной молодой женщины, которая знает, чего хочет от жизни, и умеет достигать поставленных целей.

Она еще раз просмотрела содержимое гардероба и со вздохом поняла, что придется опять ехать на Принсез-стрит.

Правда, на сей раз она решила все-таки обойтись обычным торговым центром. Сейчас ей требовалось завоевать не сердца, а умы.

Через несколько часов Эми, устало бредя по галерее торгового центра, прикидывала успешность предпринятого рейда.

Денег, конечно, она потратила на порядок меньше, чем в бутике при покупке дизайнерского наряда для клуба. Однако и времени на поиски и подбор ушло куда больше.

И сейчас в активе у нее значились блузка цвета топленого молока рубашечного типа и деловой костюм, состоявший из легкого приталенного пиджака и юбки-карандаш цвета какао, туфли-лодочки под костюм, а также всякая мелочевка: шелковый платок, призванный оттенить блузку, шпильки для волос и блеск для губ карамельного оттенка.

Погруженная в свои думы, Эми не видела и не слышала ничего вокруг и очень удивилась, когда ее тронули за плечо.

Это был Стэнли.

– Невероятная девушка! Идет, своих не узнает, ничего не слышит, никого не видит! Выглядит, правда, при этом сногсшибательно. Как весна. Что ж, девушка, которая выглядит как весна, вполне может витать в своих мыслях и время от времени снисходить до нас, простых смертных.

– Стэнли, прости, я действительно задумалась. – Эми слегка покраснела.

– Нет, это я должен просить прощения за то, что отвлек тебя от твоих неземных фантазий. Свою вину я могу искупить только одним способом – преподнести тебе цветы! Девушку-весну по-настоящему могут украсить лишь орхидеи. И сейчас мы пойдем их искать!

Эми смутилась окончательно.

– Ну что за глупости… К тому же ты, наверное, здесь по каким-то своим делам? Ты один?

– Совершенно один, – серьезно ответил Стэнли. – Искал подарок. Купил приятелю набор курительных трубок. Правда, без табака. Я не курю и в табаке не разбираюсь. Поэтому мое дело обеспечить нужный инструмент, а уж его – что он станет употреблять с его помощью.

– Какой ты заботливый друг, – сказала Эми.

– Друзья не жалуются. Но мы с тобой отвлеклись. Я уже говорил, что такую прекрасную картину, как ты, орхидеи лишь дополнят и украсят. Без этого штриха картина будет незавершенной.

– Думаю, что не стоит, Стэнли. – Эми стоило большого труда озвучить свой отказ. – У меня уйма пакетов, мне это все еще нести до дома, цветы будет жаль.

– Ну, во-первых, домой тебя одну никто и не отпустит. Я тебе помогу. Во-вторых, домой мы тоже отправимся не сразу. Здесь, в торговом центре, варят чудесный кофе.

Эми смотрела на него во все глаза. Почему-то инициативу он проявляет время от времени, периодами. Словно приступами. Интересно, а если бы он не встретил ее тут, в торговом центре? Он не звонил ей с того дня, как они танцевали в ночном клубе.

Они провели чудесный вечер за кофе по-ирландски с плюшками в одном из многочисленных кафе торговой галереи. Правда, увлекшись разговором, они так и не дошли до орхидей…

6

В ближайший уик-энд Эми, Стэнли и Кэрол дружно отправились на совещание с акционерами.

Офис находился в Новом городе. Эми автоматически отметила, что это не самый престижный район Эдинбурга.

У входа в офис их встретила Джулиана Маккейн – будущий финансовый директор журнала. Она отличалась важным выражением лица и впечатляющими волосами – длинными, светлыми, блестящими.

Они поднялись на четвертый этаж. Под редакцию журнала, который являлся одной из четырех компаний акционерского холдинга, были отведены два отдельных кабинета.

Джулиана провела всех в большую и светлую комнату для переговоров с круглым столом, уютными креслами и даже большой белой доской для иллюстраций маркерами.

После того как все расселись, Патриция представила собравшимся директора холдинга – Кларка Томпсона. Это был молодой мужчина невысокого роста, но представительной внешности, с бегающими глазами, одетый в свободную светлую рубашку и джинсы.

– Итак, на повестке дня… – бодро начала говорить Патриция.

На повестке дня скопилось очень много тем и вопросов. У акционеров были плохие новости относительно прежних сотрудников журнала.

Со старым директором, Джеффом Старки, акционеры попытались провести переговоры. Они высказали ему свое недовольство результатами его работы и заявили о прекращении деловых отношений. И, как они ожидали, Джефф собрался увести за собой всю свою команду. Более того, он, оказывается, успел присвоить себе логотип издания, а аббревиатуру, складывающуюся из первых букв названия журнала, зарегистрировал в качестве названия своего нового издания. Нетрудно было догадаться, что Старки планирует выпускать аналогичный журнал. Кроме того, он умудрился унести с собой базу рекламодателей, которые раньше печатались в журнале.

Неизвестно, сколько времени у Старки займет юридическое оформление прав на логотип и название. Но этот факт очень расстраивал Кларка и Патрицию.

– Патриция, вы уже советовались с юристами? – спросила Кэрол.

– Да, – вздохнула Патриция, – и не с одним…

– И что они говорят?

– Они почти единодушны в своем мнении. Джефф Старки ушлый человек, он подсуетился очень вовремя. Он же украл не само название, которое зарегистрировано на наш холдинг. Но дело в том, что читатели уже давно воспринимали журнал именно под его сокращенным названием, оно уже практически стало самостоятельным.

– Предприимчивый этот ваш Старки, – засмеялся Стэнли.

Эми покосилась на него. Похоже, среди всех присутствующих он был единственным, кто получал от происходящего максимум удовольствия.

– Через несколько дней в Лондоне состоится выставка, которая посвящена транспортной отрасли, – продолжала Патриция. – Нам необходимо быть на этой выставке. Вернее, там необходимо быть представителям журнала. Но ситуация такова, что… Все наработки по этой выставке у Старки и его команды.

– А сам журнал? – подал голос Стэнли. – Ведь можно было бы оформить свой стенд и поработать на нем с каким-то количеством журналов… Я правильно понимаю, журнал является собственностью холдинга?

– Ты все правильно понимаешь, Стэнли, – ответила Патриция. – Но дело в том, что и весь тираж журнала, который необходимо представить на выставке, тоже у Старки.

– Получается, что на выставку нам ехать попросту не с чем? – попыталась подвести итог теме Кэрол.

– Получается так, – вздохнул Кларк. – Но ехать нужно…

Началось горячее обсуждение того, насколько реальна возможность сделать новый номер журнала до начала выставки. Но с учетом, что и Эми, и Стэнли, и Кэрол пока работают на прежних работах, а вплотную проектом может заниматься пока только одна Джулиана, пришлось признать, что идея эта вряд ли осуществима.

– Мы потратим уйму денег, времени и сил. А для чего? Лишь для того, чтобы успеть представить обновленный журнал на этой выставке. Зачем? Чтобы что-то кому-то доказать? Наша позиция, на мой взгляд, более выигрышная. Издательство никуда не делось, продолжает выпускать журнал, как это и было на протяжении последнего года. А вот Джеффу Старки, думаю, придется изрядно попотеть, доказывая, что настоящий журнал – это не мы, а они! К тому же, – добавила Патриция, – мы можем произвести не самое благоприятное впечатление, если будем изо всех сил доказывать в Лондоне свою правоту. А так они поработают за нас, а мы потом снимем сливки.

– Но на выставку поехать, думаю, все-таки нужно, – сказал Кларк. – Может, не мне с Патрицией, а кому-то из вас. Тот, кого Джефф Старки не знает в лицо, сможет пообщаться под видом рекламодателя с их менеджерами, узнать новый прайс, выяснить планы.

– Значит, на днях решим, кто именно едет, – поставила точку в обсуждении Патриция.

Необходимо еще было определиться с обложкой обновленного издания…

Дизайнер по электронной почте выслал несколько различных эскизов, и теперь каждый пытался настоять на своих цветовых предпочтениях. Эми отмалчивалась: для нее было очевидно, что подобные вещи должны основываться на концепции журнала. А если отталкиваться от вкусов каждого участника дискуссии, то они будут безуспешно препираться вплоть до скончания… транспортной выставки.

Умница Кэрол поспешила внести ясность:

– Сочетания цветов, картинок и прочих деталей я бы отдала на откуп профессионалу. Этим должен заниматься непосредственно дизайнер. Я не очень понимаю, какое впечатление должны производить представленные цвета. Пока мы не завязли в обсуждении окончательно, давайте подождем других вариантов от нашего художника и обсудим более актуальные темы?

– Огласите весь список актуальных тем, – предложил Стэнли, который, по всей видимости, был уже утомлен бесконечными обсуждениями.

– Я бы с удовольствием послушала о концепции нашего обновленного журнала. – Кэрол улыбнулась Томпсону. – Почему рекламодатели должны выбрать именно наше издание? Какие у нас преимущества перед тем же Старки и его командой?

– На этот вопрос ответить легко, – провозгласил Кларк, тыча в лежавший перед ним старый экземпляр журнала. – Какие у нас преимущества перед Джеффом? Да они все дальше своего носа не видят! Уткнулись в снабжение железных дорог, в то время как понятие транспорта включает в себя и морской, и речной, и легковой транспорт, даже авиацию, в конце концов.

Краешком глаза Эми покосилась на Стэнли и увидела, что он под шумок с удовольствием изучает ее. Заметив ее вопросительный взгляд, Стэнли улыбнулся одними только уголками губ.

Теперь, стоило Эми только взглянуть в его сторону, как она мгновенно выпадала из обсуждения вопросов. Это даже стало немного ее напрягать. На работе у нее никогда не возникало романтических отношений. Более того, она прекрасно понимала, почему это не стоит допускать.

Да, но ведь сначала появился Стэнли, а уже потом Кэрол пригласила ее на работу, а потом выяснилось, что Стэнли тоже будет участвовать в проекте… Значит, она, Эми, ни в чем, по сути, не виновата?

Похоже, Стэнли не утруждал себя подобными размышлениями. Сидя рядом с Эми, он то и дело посматривал на нее то ли с интересом, то ли с нежностью. Легкая хитринка, присущая его взгляду, мешала понять, о чем же он думает на самом деле…

– Кстати, – неожиданно сказала Кэрол. – Возвращаясь к теме нашего участия в выставке. А что, если мы отправим в Лондон Стэнли?

– Стэнли? – спросил Кларк. – Почему именно Стэнли?

– Да потому, что наш дорогой друг более чем умеет располагать к себе людей и завязывать контакты. Кстати, если мы доверим Эми сопровождать его в Лондон, думаю, она сможет поработать над сбором и анализом информации по конкурирующим изданиям, – убежденно заявила Кэрол.

– Это разумно, – сказала Патриция. – Думаю, мы вернемся к этому вопросу позже. Тогда и решим окончательно, кто именно отправится в Лондон на разведку.

И мысли Эми унеслись в направлении Стэнли. Она сидела и думала о том, насколько эта поездка может помочь ей продвинуться в отношениях с голубоглазым предметом желаний… Совместные поездки очень сближают. А может, у них даже получится поселиться в одном гостиничном номере…

Эми вспыхнула от собственных мыслей. Ну что за неприличные идеи – как можно скорее затащить понравившегося мужчину в постель!

Собрание наконец-то подошло к концу. Все устали, проголодались и уже были далеко не так собранны и внимательны, как в начале встречи…

Кэрол пообещала разослать всем участникам собственноручно составленный протокол собрания. Теперь можно было с чистой совестью отдыхать.

Никто из них не подумал о том, что стоило бы забронировать столик. А ведь это был уик-энд. Поэтому в клубе было яблоку некуда упасть.

Но им повезло. Через пару минут поисков свободного столика они обнаружили старых приятелей Стэнли. Трое холеных мужчин в легком подпитии радушно пригласили их присоединиться и даже стулья раздобыли.

Атмосфера за столиком становилась все оживленнее, а вот девушки никак не могли отключиться от размышлений о журнале и холдинге. Стэнли с приятелями довольно быстро это надоело, поэтому они понимающе переглянулись и с заговорщицким видом принесли им по паре коктейлей.

Ставя напитки на стол, Стэнли состроил демоническое лицо и заявил:

– Леди, либо вы в срочном порядке учитесь переключаться, либо…

– Либо что? – прищурилась Кэрол.

– Либо придется вас споить. И наутро у вас головка будет бо-бо.

– Это ультиматум?

– Это неотвратимая реальность!

Эми и Кэрол рассмеялись, пригубили коктейли, после чего их сразу же потащили танцевать.

Эми уже падала с ног от усталости и думала, что медленную музыку не поставят больше никогда. Потом диджей все же объявил медленный танец – белый.

Но Стэнли сам предложил ей руку и знакомым жестом обнял за талию. Эми положила ладони ему на плечи. Подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Почему-то они забыли, что под музыку полагается танцевать…

Переминающиеся вокруг с ноги на ногу пары словно отодвинулись куда-то далеко, все подернулось дымкой. А Стэнли и Эми стояли, смотрели друг на друга и улыбались.

Есть ли что-нибудь значимее этого?

– Ты мне очень нравишься, – неожиданно даже для себя самой прошептала Эми. Правда, сразу же спохватилась: разве так можно? Да еще так быстро. Да к тому же первой.

– Ты мне тоже, – чарующе улыбнулся Стэнли.

Они стояли и смотрели друг на друга, а внутри у Эми волнами расходилось тепло, словно бабочки касались кончиков пальцев.

7

Ближе к ночи мужская часть компании почему-то оказалась пьяной.

Эми выбралась из-за столика и направилась к выходу, чтобы проветриться. Стэнли догнал ее у бара. Развернув ее к себе, он обнял ее за плечи и легонько коснулся губами виска.

– Эми, что тебе взять выпить?

– Отстань от меня со своей выпивкой, – рассердилась она. – Мы же просто отдохнуть приехали, зачем вы столько пьете?

– Давай хотя бы мартини со льдом тебе возьму.

– Вот же неймется, – вздохнула Эми.

– Два мартини, – бросил Стэнли бармену.

– Я вообще-то подышать хотела, – призналась Эми. – Голова от духоты разболелась.

– Сейчас напитки смешают и подышим.

С напитками в руках они остановились на подвесном мостике, ведущем к вестибюлю.

– Как настроение, красавица? – осведомился Стэнли галантно.

– Устала немного. А так все в порядке.

– Так отдыхай. Для этого мы сюда и приехали.

Эми не удержалась от колкости:

– Напиваетесь вы именно по этому случаю?

– Вы что, сговорились? – удивился Стэнли. – Похоже, что это тема сегодняшнего вечера. Сначала Кэрол меня попрекала, теперь ты…

– Я не упрекаю.

– Если я правильно помню, мы хотели тут отдохнуть и немного расслабиться. Вы что же, будете следить за каждым глотком?

Помолчав, Эми улыбнулась в ответ. Ей почему-то совсем не хотелось говорить Стэнли о том, что его расслабленное и доброжелательное настроение нравится ей куда больше, чем это же состояние, вызванное алкоголем…

– Мир? – Стэнли неловко обнял ее и слегка наклонил голову.

Несколько секунд Эми пыталась понять, является ли это чем-то большим, чем дружеское поддразнивание. Пауза длилась, глаза в глаза. Потом она не выдержала и слегка коснулась его губ своими.

Поцелуй как-то сразу перерос в страстный и безудержный. Они стояли на подвесном мостике, обнявшись и прислонившись к перилам, мимо в полумраке сновали люди…

Интересное местечко для первого поцелуя. Но Эми не успела обдумать эту мысль: поцелуй возобновился.

Может, мы слишком торопимся? А как же многочисленные высказывания на тему «Спешите жить»?

Через некоторое время Эми обнаружила себя сидящей вместе со Стэнли на лестнице неподалеку от входа в клуб.

– Как-то быстро все происходит… Тебе не кажется, что мы чересчур торопимся? – неожиданно вздохнул Стэнли.

Она удивленно подняла брови:

– О чем ты? И разве мы можем контролировать скорость развития событий? Все происходит так, как происходит… Ведь никто ничего заранее не планировал.

– Ты не понимаешь… Все на самом деле очень непросто…

– Что тебя смущает? – Она внимательно посмотрела на Стэнли. – Что тебе кажется сложным и неразрешимым?

– Например, Кэрол.

– Ты меня пугаешь. При чем здесь Кэрол?

– Может быть, ты и не в курсе, что она одно время по мне убивалась.

Эми изумленно посмотрела в его голубые глаза.

– Даже так? Я ничего об этом не знала, поверь. И какова была твоя реакция?

– Какая у меня могла быть реакция, – вздохнул Стэнли. – Я сразу сказал ей, что мы можем быть только друзьями.

Вздохнула и Эми – вздохнула с облегчением.

– Тогда какое отношение это имеет к нам с тобой? Погоди, у нее же, кажется, есть любимый человек в Лос-Анджелесе.

Стэнли снисходительно посмотрел на Эми.

– По-моему, ты пока еще слишком наивна, чтобы понять.

– Так объясни. Я же внимательно слушаю.

– Понимаешь, – усмехнулся Стэнли, – она, конечно, женщина неглупая, образованная, состоявшаяся… Но когда одна женщина ревнует мужчину к другой, то способна на многое.

– Какое это имеет значение?

– Я не хочу, чтобы у вас с Кэрол ухудшились отношения. Из-за меня. Вам работать вместе. Впереди интересный проект. Зачем провоцировать конфликт?

– Я ее не боюсь, – засмеялась Эми. Ей и правда было смешно.

– Ты слишком мало ее знаешь. Поверь, я знаю ее куда лучше.

Эми ничего не ответила. Ей было холодно. Она подтянула колени к груди, обхватила их руками и улыбнулась. Почему-то она была уверена: в отношении Кэрол к ней есть что-то такое, что не позволит ей делать резких выпадов в ее сторону. А Стэнли… что ж, пусть остается при своих убеждениях до поры до времени.

– Есть еще что-то, столь же криминальное, что может помешать нашей близости? – поинтересовалась Эми.

– Милая, ты и меня очень плохо знаешь.

– Вот как? Впрочем, разве это новость?

– Нет, правда. Я совсем не такой хороший, каким кажусь.

Какая потрясающая пьяная откровенность, подумала Эми.

– В таком случае я небесный ангел. А окружающим боязно ко мне прикасаться. Вдруг испачкают или переломают крылья? – Эми засмеялась.

Стэнли обнял ее за плечи.

– Послушай меня, я серьезно. Мне кажется, я еще не нагулялся, меня тянет к неизведанному, мне все интересно попробовать… Я ни в чем не хочу себя ограничивать.

– Ты говорил, что я тебе нравлюсь?

– Да, нравишься, я и сейчас могу это повторить. Ты красивая, ты интересная, мне с тобой легко. Но не все так просто. Во мне много противоречий.

Эми глубоко вздохнула.

– Зачем ты рассказываешь мне все это?

– Ты девушка неглупая. Именно поэтому и говорю. Ты должна понимать что к чему.

Затем он неожиданно поцеловал ее, а как только отпустил, она возмущенно заявила:

– И кто-то еще говорит про женскую логику и непоследовательность.

Стэнли отстранился, посмотрел на нее и обезоруживающе улыбнулся. Потом притянул ее к себе. Поцелуй продолжился…

– Дорогие мои, вы домой едете? – осведомилась у них неожиданно подошедшая Кэрол.

Стэнли потер лоб.

– Да что-то пока не хочется…

– Эми, а ты? Могу подбросить тебя.

– Да, я поеду с тобой, – ответила Эми.

– Отлично. Тогда я захвачу твою сумку и попрощаюсь с остальными.

– И за меня попрощайся, пожалуйста.

Кэрол ушла. Эми попыталась понять, какое впечатление на ту произвели увиденные объятия. Но, видимо, она плохо умела читать по лицам.

– Что я тебе говорил? – торжествующе объявил Стэнли. – Начинается…

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Эми.

– То самое. Видела, с каким лицом она ушла?

Кэрол стремительно вернулась.

– Прощайтесь. Я жду тебя в машине, Эми. Спокойной ночи, Стэнли.

– Спокойной ночи.

Но уйти у Эми не получалось.

Не то чтобы Стэнли ее не отпускал.

Не то чтобы она не помнила, что в машине ее ждет подруга.

Не то чтобы Эми не понимала необходимости отдохнуть перед работой.

Но ей совершенно не хотелось уходить. Прошла минута, другая… А они все разговаривали. Эми никак не могла заставить себя покинуть кольцо теплых рук Стэнли.

– Знаешь, – решительно сказала Эми, – мы не закончили. Для меня важен наш разговор. Не мог бы ты забрать мои вещи у Кэрол?

– Да, конечно. – Стэнли поднялся и вернулся довольно скоро.

– Все в порядке? – уточнила она.

– Да, все отлично, по крайней мере никто не пострадал, – усмехнулся он.

И тут к ним неожиданно поднялась позабытая и позаброшенная компания, которой уже надоело пить, надоело, что девушки не липнут к ним с предложениями познакомиться и провести вместе оставшиеся ночные часы. Исподтишка разглядывая знакомых Стэнли, Эми подумала, что вполне солидарна с этими девушками…

После бурного непродолжительного обсуждения было принято решение отправиться к Стэнли домой и продолжить там.

Все, кроме Эми со Стэнли, дружно направились одеваться.

– Едем ко мне. – Стэнли положил руку на ее талию.

– Вообще-то я собиралась ехать домой…

– Я сказал Кэрол, что забираю тебя к себе.

– И как наша королева отреагировала?

– Нормально. Посмеялась и велела не обижать тебя.

Эми подняла брови.

– Я же говорила. Наверняка у нее уже все прошло. У нее есть любимый человек.

– Не будем спорить.

– Ладно. А что я у тебя буду делать?

– Насколько помню, ты хотела закончить наш разговор.

– Кроме нас, у тебя будут три твоих друга, причем нетрезвых…

– Ну, можем побеседовать в моей спальне.

– Хочешь убедить меня, что они не станут туда ломиться, горя жаждой общения?

– Не бойся, никто никуда не будет ломиться. Им в голову не придет, что мы собираемся разговаривать.

Что, собственно, происходит? – подумала Эми. Мысль о том, чтобы ехать к Стэнли, казалась ей полным бредом. Да еще в таком обществе. Очень уж это было не похоже на классическое свидание. Вряд ли им действительно удастся побыть наедине в интимной обстановке.

Но Эми уже захватила и понесла волна какого-то необъяснимого безрассудства. Она гордо вскинула голову и согласилась.

8

Ситуация менялась быстрее, чем Эми успевала в ней ориентироваться.

Всей компанией они поймали такси. Но по дороге трое приятелей Стэнли попросили высадить их у недавно открывшегося и поэтому особенно популярного ночного клуба.

В результате домой к Стэнли они приехали вдвоем…

Стэнли снимал квартиру Монтгомери-стрит. Едва войдя в дом, Эми почувствовала, что энергия покинула ее и еще немного – и она свалится без сил. Она пожаловалась на это Стэнли, и он тут же отправил ее в душ, а сам пошел стелить для нее постель.

Эми был гостеприимно предоставлен тяжелый халат, в который она закуталась после душа. Выйдя из ванной, она направилась на поиски Стэнли и обнаружила его на кухне.

– Ну что? – спросил он негромко.

– Ничего, – улыбаясь сказала Эми.

– Ну тогда отправляйся спать.

– Да, конечно. Пить вот только очень хочется.

– Вода, сок, кола? – гостеприимно предложил Стэнли.

– Вода, – решила Эми. – Минеральной, если можно. И без газа.

– Конечно, можно. – Стэнли открыл холодильник, достал бутылку с водой, налил в высокий стакан и протянул Эми.

Она прислонилась к столу и жадно начала пить. Не успела она отнять стакан от губ, как Стэнли забрал у нее его, не глядя поставил куда-то, а потом обхватил ее за талию и усадил на стол.

Его губы, скользнув по ее волосам, нетерпеливо прильнули к губам Эми. Она млела под его ласками.

Приоткрыв губы, она ответила на поцелуй, и его язык тотчас же коснулся ее языка, проникая дальше и глубже.

Потом он рывком развязал пояс и, стремительным движением спустив халат с ее плеч, крепко, почти грубо прижал Эми к себе, после чего его губы заскользили по ее шее вниз, к груди.

Его прикосновения разжигали жар в ее теле, и одновременно в голове лихорадочно метались мысли – неужели все произойдет так быстро и сразу?

Эми решила было его остановить, но он подхватил ее со стола и понес в комнату.

Стэнли толкнул дверь в комнату ногой. Там царил полумрак. Эми лишь поняла, что это комната предназначена для ее ночлега. Небольшая тахта была застелена свежим бельем.

Стэнли бережно опустил ее на одеяло и продолжил стягивать халат. Эми попыталась что-то сказать, но в это время он закрыл ей рот своими губами. Невольно Эми потянулась к его рубашке и попыталась совладать с тугими пуговицами. Ей удалось расстегнуть рубашку наполовину, но тут Стэнли со вздохом откинулся на подушки и накрыл ее руку своей.

Эми уже ничего не понимала. Он остановился в тот самый момент, когда она уже была готова сдаться!

– Стэнли, что случилось? – шепотом спросила она.

Стэнли не ответил. Он натянул на Эми одеяло. Под одеялом она стянула с себя халат до конца и бросила на пол возле тахты.

– Что-то не так? – повторила она.

– Ты действительно хочешь узнать, в чем дело?

– Конечно, – удивилась Эми. Еще бы она не хотела!

– Я ведь, кажется, уже говорил об этом.

В темноте Эми не видела лица Стэнли, но его голос показался ей холодным и отстраненным.

– О чем именно? – задала она резонный вопрос. В животе у нее появился неприятный холодок.

– Может, нам стоит вначале лучше узнать друг друга? Перед тем как кидаться в омут с головой без оглядки, – тихо проговорил Стэнли.

Эми расхохоталась, громко и искренне.

– Стэнли, ты делаешь такие своевременные замечания! Это просто поразительно.

– Не вижу ничего смешного. – Кажется, Стэнли хмурился.

– Стэн… Ведь это не я на кухне начала тебя раздевать. И не я начала так тебя целовать.

– Прости меня.

– Простить?! С каких пор за это просят прощения?

– Я поддался эмоциям. Я был слегка пьян, а ты, безусловно, очень красивая девочка.

– Стэнли, я не понимаю.

– Эми… Я уже говорил тебе, что не хотел бы торопиться. В моей жизни было уже много случаев, когда мы с девушкой оказывались в постели, а потом разбегались. Столько раз было подобное… Это легко, это просто, но… Мне надоело, пойми. Если у нас с тобой все произойдет по похожему сценарию… Ну побудем вместе какое-то время. Ну разбежимся после нескольких раз. Кому это надо? Мне? Тебе? Эми, мне кажется, ты не такой человек. Тебе нужно совсем другое.

– И что же мне нужно? – Эми обняла подушку, одновременно закрывая глаза. Пара крохотных слезинок уже готова была скатиться по щекам. А она не хотела плакать. Может, и нет вовсе повода для слез?..

– Тебе серьезные отношения нужны. Глубокие и постоянные. Это же очевидно. Нам ведь некуда спешить? Мне кажется, что нужно ближе узнать друг друга. Разве тебе нравится заниматься сексом с человеком, которого ты плохо знаешь?

– Я думаю, что если с человеком легко и интересно, если ты чувствуешь в нем что-то родное, то уже нет ощущения, что ты его плохо знаешь, – проговорила Эми после недолгого молчания.

Редкие капли дождя стучали по стеклу, в окно любопытно заглядывали желтеющие дырявые листья. Близилось утро, а они все разговаривали…

В числе прочего Стэнли поведал:

– Я всегда за честность. Для меня это самое главное в человеке. Конечно, не только это важно. Но если человек один раз солгал, я больше ему не доверюсь. Один раз предал – все, больше уже ничего не будет. Я за честность между людьми. Ты мне нравишься.

Эми словно обдало теплой океанской волной.

– В тебе есть искренность, спонтанность, умение радоваться, ты очень красивая, естественная, – продолжил он. – У тебя много хороших качеств. Но кое-что меня настораживает…

– Например?

– Ты эгоистка.

Люблю хорошие новости, подумала Эми.

– Это меня напрягает, если честно. Если мы начнем строить отношения, то, допустим, я буду думать о нас обоих, буду учитывать, что я уже не один, а ты привыкла, что все вокруг тебя вертится…

– Почему ты так уверен в моей эгоистичности? – недоумевающе спросила Эми.

– Ну, это просто видно. Проблема еще и в том, что ты очень сильная. И если я попытаюсь немножечко подкорректировать твой эгоизм, то ничего хорошего не выйдет.

Разговор, по мнению Эми, принимал совсем непонятный оборот.

Везет мне на всякие нелепости, подумала она. Кто еще может оказаться ночью наедине с любимым человеком и вместо ночи любви получить психологический анализ характера?!

Все же она попыталась продолжить конструктивный диалог.

– Почему ты так думаешь, Стэнли? – Она ласково коснулась ладонью его груди.

– Потому что ты сильная. Была бы обычная, мне было бы несложно это исправить, а так ты сопротивляться начнешь, что в итоге получится? Ничего хорошего.

Кто-то когда-то говорил: если я пойму, что в моих руках находится ядовитая змея, то сколько понадобится времени на размышления, чтобы ее отбросить? Мгновения. Если нравится эта жизнь. Если мой эгоизм может помешать мне быть с тем, с кем хочется, какой смысл за него цепляться? Что мешает его отбросить? – подумала Эми.

– Стэнли…

– Да?

– Спасибо, что обратил мое внимание на это.

– Всегда пожалуйста. Обращайся… Эми, а что тебе во мне нравится?

– Открытость. Жизнерадостность. Общительность. Обаяние. Сила. Внешность тоже.

В конце концов им все же удалось поспать несколько часов. После чего затрезвонил будильник в мобильном Эми и она в экстренном порядке собралась и уехала в офис.

Стэнли проводил ее до двери. Обнял, нежно поцеловал. Завтракать Эми пришлось уже на работе.

9

Предстояла подготовка к выставке. Казалось, все прочие дела отошли на задний план…

В который раз, вместо того чтобы отправиться в кино, в кофейню или же просто подышать свежим воздухом, Эми, Кэрол и Стэнли собрались у акционеров.

Было принято решение, что в Лондон на выставку поедет один Стэнли. Светиться особо не будет, но соберет необходимую информацию: пройдется по стендам, переговорит со всеми потенциальными рекламодателями, запишет контакты.

Вдобавок ему предстоит привезти оттуда подборку конкурирующих изданий. И, конечно, познакомиться со Старки и его командой – под видом рекламодателя переговорить с ними о расценках на рекламу, о ближайших планах журнала.

Судя по тому, что рассказывали учредители о поведении Старки, тому некогда корпеть над развитием своего новорожденного журнала. С утра он названивает им, уже будучи в подпитии, и скандалит, не желая подписывать документы о расторжении контракта.

После заседания Кэрол взялась отвезти домой Эми и Стэнли.

– Может, зайдете ненадолго? Я вас чаем напою, – начал соблазнять их Стэнли, когда они оказались возле его дома.

Неожиданное предложение было принято единогласно.

Вот только к чаю, оказывается, у Стэнли почти ничего не было. Клубничное варенье плюс вишневый джем и хлеб. С беконом. Стэнли нисколько не смутился.

– Ассортимент «мечта кулинара», – пошутил он.

Эми, выпив чашку с чаем, незаметно ускользнула в гостиную – исследовать коллекцию фильмов. В коллекции она обнаружила «Грязные танцы» и очень обрадовалась.

Вернувшись на кухню, где Кэрол и Стэнли допивали чай, она вытащила из-за спины диск и продемонстрировала его.

– Стэнли, а можно я останусь и посмотрю? Давно уже хотела, но, видимо, если не сделаю это сейчас, то с нашим ритмом жизни еще не скоро руки дойдут. А это же классика!

– Не вопрос, – засмеялся Стэнли.

В голове Эми и правда не было никаких задних мыслей. После долгих диалогов со Стэнли она ни в коем случае не хотела торопить события. Время еще детское, думала она. Потом вызову такси.

Вместе они проводили Кэрол. Она выглядела вполне дружелюбной. Во всяком случае, никаких особо красноречивых взглядов в свою сторону Эми не заметила. Видимо, как она и предполагала раньше, Стэнли неверно оценил возможную реакцию Кэрол на их сближение.

Правда, возможен и другой вариант: Кэрол хорошая актриса и никогда не выдает своих эмоций.

…Фильм они смотрели, устроившись в одном широком кресле. Мерцал экран телевизора. Рука Стэнли лежала на бедре Эми. Она с удивительным чувством тепла и какой-то особенной близости перебирала его волосы кончиками пальцев.

Когда, во втором часу ночи, фильм закончился, Стэнли, не спрашивая Эми, постелил ей рядом с собой.

– Мы с тобой уже вторую ночь вместе проводим, а ты так мало рассказываешь о себе, – сказал он, взбив подушку и откинувшись на нее. Эми натянула на себя легкое одеяло.

– А что ты хочешь, чтоб я рассказала?

– Что угодно. Что сама захочешь.

– Как же по заказу-то рассказывать? – улыбнулась она.

Стэнли провел пальцем по ее шее.

– У тебя такая нежная кожа…

– Спасибо.

– А это не комплимент. Ты когда-нибудь бывала на Гебридских островах?

– Вроде не доводилось. А что там такое?

– Я был там на острове Скай. Как обычно – природа. Скалы, вереск. Там потрясающие скалы. Очень красивые рассветы…

– Разве где-то бывают некрасивые рассветы?

– Там они особенные. Такая реальная и живая красота.

– Понимаю…

– Я увез камень с тех островов. Представляешь, он до сих пор теплый…

– Не верю! – засмеялась Эми.

Стэнли засмеялся в ответ.

– Можешь убедиться. Он тут.

– Давай.

– Так сама посмотри.

– Давай его сюда!

– Нет, смотри сама.

Было темно, поэтому до Эми с запозданием дошло, что Стэнли указывает куда-то за кровать.

– Не хочешь, не надо, – вредным голосом сказал он.

– Хочу-хочу! – развеселилась Эми.

– Поздно, раньше надо было думать! А теперь все, ты опоздала. Не покажу.

– Пусти… – Эми все-таки умудрилась дотянуться до камня. Она попыталась его приподнять, но попытка не увенчалась успехом. – Сумасшедший! Зачем ты тащил такую тяжесть с островов?

– Глупый вопрос. Ложись на место. Ты, оказывается, сильная…

– А с виду так не похоже, да?

– Ты замолчишь или нет?! – Стэнли неожиданно принялся ее целовать…

– Опять что-то не так? – тихо спросила Эми. Она окончательно растерялась и уже не знала, что ей думать.

– Я же говорил. Все слишком быстро происходит.

– Разве мы можем как-то на это повлиять?

– Думаю, можем. Я не хочу торопиться.

– Но я же вижу, что ты этого хочешь…

– Я же не железный. Ты очень красивая.

– Вот как?

– Эми, ты очень красивая. Ты милая, славная. Но я не хочу по обычному сценарию, я же уже говорил.

– И тебе еще есть дело до каких-то сценариев?

– Голова болит, – пожаловался Стэнли. – Словно пил вчера не по-детски.

– Просто удивительно.

– Мне с тобой хорошо. Но я ведь уже все объяснял, я был с тобой откровенен…

– Стэнли…

– Да?

– Знаешь… Даже просто находиться рядом с тобой… так много значит для меня. Мне хорошо с тобой…

– Так это самое главное, верно? – Стэнли обнял ее.

– Пожалуйста, скажи мне…

– Все, что хочешь…

– У тебя правда нет другой причины отказываться от близости, кроме той, что ты назвал мне?

– Конечно нет, – мгновенно отозвался Стэнли. – Не будем спешить.

Его ответ поселил в Эми надежду, что у этой истории все-таки будет счастливое продолжение. У нее появилось ощущение, что перед ними открылся бесконечный простор, залитый солнечным светом. Перед ними обоими, а не только перед ней одной.

Утром, несмотря на то что спали они от силы часа три, Эми почему-то чувствовала себя свежей, бодрой, словно напившейся из живительного источника юности и красоты.

Она словно порхала от одного дела к другому, окрыленная зародившимся в ней чувством. У нее было такое ощущение, что между ними уже все решено… ну, может быть, не все, но самое главное. И теперь можно не торопясь, по глоточку смаковать то, что происходит.

Наверное, Стэнли прав – слишком торопиться не надо…

А с другой стороны, к чему сдерживать естественные желания? Как бы то ни было, Эми сияла, и ее сияние не прошло незамеченным для окружающих.

…Через несколько дней Стэнли уехал в Лондон.

На следующий день Кэрол должна была улететь в Испанию. Ей предстоял небольшой отпуск с любимым человеком, предваряющий начало работы в журнале.

Выходило так, что в начале месяца только одна Эми могла подключиться к проекту в полной мере.

10

Наконец-то Эми завершила все дела в старой фирме, получила расчет и появилась в журнале уже в качестве полноправного сотрудника.

Джулиана представила Эми администратора базы данных по рассылке журнала. Это был худенький, стриженный наголо паренек, в глазах которого застыла настороженность.

Когда он вышел, Джулиана доверительно сообщила Эми:

– Этот Рики по совместительству является сводным братом нашего учредителя Кларка. Рики совсем недавно закончил колледж.

– Хм, – неопределенно отозвалась Эми. Рики ей не очень понравился, и она надеялась, что первое впечатление окажется обманчивым.

– На мой взгляд, он слишком медлителен, – пожаловалась Джулиана. – Вроде ничего сложного я ему не поручаю, но с каждым заданием он возится до посинения. Моего посинения.

– Забавный молодой человек, – улыбнулась Эми. – Мне, кстати, и Кэрол говорила, что проводила с ним собеседование и не горела желанием брать его в журнал.

– Ага. Но в итоге пришлось. Все-таки брат не кто-нибудь, а учредитель. Чувствую я, с Рики мы намучаемся…

Девушки начали с составления информационного письма для рекламодателей. Необходимо было срочно поставить тех в известность о том, что редакция журнала никуда не делась и продолжает свою плодотворную деятельность. Надо было спасать репутацию издания перед лицом рекламодателей и читателей.

Наконец дело было сделано, и девушки вздохнули с облегчением. Поскольку их новоиспеченный генеральный директор в настоящее время наслаждался солнечной Испанией, они понесли письмо на ознакомление Патриции и, получив ее одобрение, начали рассылку по рекламодателям.

Когда Эми наконец-то оказалась дома, она обнаружила в себе только два желания: ужинать, а потом спать, спать, спать…

У нее не было ни сил, ни желания на какие-то особые кулинарные изыски. Она порубила овощи, превратив их во вполне сносный салат, и разогрела покупные блинчики.

Звонок в дверь прервал ее старания. Кто бы это ни был, он явился как раз к ужину. До чего чутки иные особы…

На пороге переминалась с ноги на ногу Мей. Эми бросилась ее обнимать.

– Здравствуй! Вот так сюрприз! Как это ты решилась?

– Этому уже нужно объяснение? – улыбнулась Мей.

– Тогда не застревай на пороге, проходи. Есть хочешь? Я только что из офиса, еще не ужинала, наготовила на троих.

– Вообще-то не откажусь. У меня и вино с собой есть. Французское коллекционное.

– Ничего себе, – удивилась Эми. – По какому поводу праздник? Уж не по случаю ли моего первого рабочего дня в холдинге?

– Поздравляю. Работа работой, но почему бы нам с тобой не выпить по бокалу хорошего вина? Не так уж часто мы это делаем.

– И все-таки что за повод? – снова интересуется Эми, когда девушки уже располагаются за красиво накрытым столом.

– Скажешь тоже, – фыркает Мей. – Давай, изголодавшаяся, угощай уже. Я готова к активному участию в кампании по уничтожению твоей скудной трапезы.

– И тебе приятного аппетита…

Мей гуманно позволяет Эми подкрепиться, прежде чем приступает к выкладыванию припасенных новостей.

– Наливай, чего ждешь?

– Да пожалуйста.

– Я хочу выпить…

– Я уже заметила…

– Да не перебивай ты меня, дослушай.

– Да пожалуйста…

– Хочу сказать тебе спасибо.

– Пожалуйста, – не выдержала Эми и засмеялась.

– Эми, какая ты вредная!

– Все, молчу. Так за что ты хотела объявить мне благодарность?

– Сначала пообещай мне поддержку в одном важном предприятии.

– Я наверняка пожалею впоследствии, но ладно уж – обязуюсь поддержать. А что за предприятие-то?

– Моя свадьба… Я замуж выхожу скоро…

У Эми пропадает дар речи.

– Поздравляю! А… за кого? – осторожно поинтересовалась Эми, когда способность говорить вернулась к ней.

– За Коннора, само собой, – улыбнулась Мей.

– Ничего не понимаю. Как это?..

Мей села рядом и ласково обняла сестру за плечи.

– Ты тогда заставила меня крепко задуматься. Только вот эта встряска подействовала не так, как ты могла бы ожидать. Я увидела, что жизнь действительно проходит мимо, и мне стало жаль ускользающего времени.

Эми взяла ее за руку:

– А что было потом?

– Я просто решила найти его. Найти, чтобы убедиться, действительно ли зря было загублено столько моего времени, упущено столько возможностей и шансов…

– И?..

– Надо сказать, найти его было непросто. В подробности вдаваться не стану. Он переехал. Он жил один. Сказать, что он был удивлен, – значит не сказать ничего. По-моему, в такие минуты человек толком не понимает, что чувствует на самом деле. Изумление от встречи, или радость, или что там еще может смешаться в причудливый коктейль.

– Опять она про коктейли. Пей уже давай!

– Подожди, я закончу. Потом… мы сели разговаривать. Мы говорили, пока не прояснили все, что было нужно, что волновало обоих. Пока не обсудили все, что казалось важным.

– Это все ненужные детали, ты мне главное рассказывай, – бесцеремонно перебила Эми сестру.

– Рассказ подходит к концу. Выяснилось, что Коннор не мог забыть меня все это время. Но был уверен, что я не захочу его видеть. Иногда думал встретиться и поговорить. Ну когда прошло время и воспоминания уже не резали по живому. В общем, он не стал бы искать меня первым, потому что полагал, что все будет напрасно.

– А теперь?

– Теперь он меня уже не отпустит! – засмеялась Мей.

– Итак?..

– В итоге через месяц у нас свадьба, – смущенно, как влюбленная первокурсница, улыбнулась Мей.

– Я… – Эми хотела сказать, что безумно рада за нее, но не могла подобрать тех самых, единственно нужных слов.

– Спасибо тебе, солнышко. Если бы не ты, я бы так и продолжала сидеть в своем болоте. Ты заставила меня действовать. Тут уж было два варианта: либо я, увидев его, пойму, что у меня к нему ничего не осталось, и продолжу жить уже с легкой душой и свободным сердцем, либо…

Иногда действия лучше слов. Эми подняла бокал – есть вещи, за которые стоит… Что-что, а вот посуду бить совершенно точно не стоит. Чокнувшись, они с Мей благополучно разбили бокалы, и вместо отпивания по глотку вина им пришлось сжимать в руках уцелевшие хрустальные ножки.

Далее последовало устранение многочисленных осколков, оттирание винных пятен со всех пострадавших поверхностей и горячие заверения Эми в том, что она непременно будет помогать Мей в процессе подготовки ко дню торжества…

– Ты мне зубы не заговаривай, – прищурилась Мей. – Лучше расскажи, как у вас со Стэнли дела продвигаются?

– Вроде хорошо все, – ответила Эми с легкой долей непонятно откуда взявшейся неуверенности. – Он на лондонскую выставку уехал. Будет собирать информацию и налаживать контакты с рекламодателями.

– А как далеко вы продвинулись? Давай колись.

– Думаю, что продвинулись…

– Думает она…

Эми подняла брови.

– Что такое?

– Не знаю, как ты сама, а лично я отчетливо слышу сомнение в твоем голосе. Что причиной? – спросила Мей.

– Да как-то не вполне все ясно. Поживем – увидим, что будет дальше. Опять же, разлука обостряет чувства…

– Как скажешь. Наверное, тебе виднее. – Немного помолчав, Мей продолжает: – Наверное, если я скажу, хуже не будет…

– В чем дело? – Эми вопросительно смотрит на сестру.

– Не так давно я встречалась со Стэнли… нужно было кое-что обсудить. Как лицо заинтересованное, спросила невзначай, что у него по отношению к тебе вырисовывается…

– Вот как. Даже не знаю, благодарить ли тебя или ругаться.

– Да он нормально воспринял, без эксцессов.

– А сказал-то что в ответ?

– Сказал, что между вами возможно все.

– В каком смысле?

– Знаешь, мы же вроде как в одной компании вращаемся. Там на него периодически западают разные девочки. Я ненавязчиво интересовалась, как они ему.

– И что же отвечал тебе мистер Мартин?

– Как правило, говорил, что он к ним прекрасно относится, но возможны только дружеские отношения.

– А он тогда был в паре с кем-нибудь или хранил статус одиночки?

– Это принципиально? – уточняет Мей.

– Конечно. Если он был в паре, значит, скорее верный человек. А если один, то слишком разборчивый! А что же он сказал относительно меня? Что имелось в виду?

– Что возможны как кратковременные, так и самые серьезные отношения. Он ничего не исключает. И, судя по тому, как у вас все разворачивается…

– Думаешь?

– Не исключено.

Эми тщетно постаралась замаскировать улыбку серьезным выражением лица. Ее серьезности хватило ровно на пять секунд.

– В общем, солнышко, флаг тебе в руки. На мой пристрастный взгляд, у тебя есть все шансы. Только постарайся воздержаться от того, чтобы бежать впереди паровоза по излюбленному обычаю, – напоминает сестре Мей.

11

Наутро в офисе Эми первым делом проверила электронную почту. В почте обнаруживаются новые варианты обложки от дизайнера.

Варианты ее нимало не вдохновили. Невыразительный зеленый и грустный коричневый цвета, выстроенные в ряд различные виды транспорта. Креативная идея отсутствует напрочь. Поделиться впечатлением не с кем – из сотрудников редакции на месте один Рики, но его мнение Эми мало интересовало.

Он сидит в другом помещении холдинга и регулярно наведывается в редакцию за зеленым чаем. При разговоре старается не смотреть в лицо собеседника, отвечает сбивчиво и невнятно. У этого почти нищего парня кожаный ремень от Gucci на джинсах. Джулиана уже не раз рассуждала вслух о природе появления подобных аксессуаров у Рики, предполагая, что это вещи с барского плеча Кларка.

Оказывается, Рики нечем платить за проезд, да и, по слухам, даже обедает он не каждый день. Интересно, Кларк ему не помогает или считает достаточной помощью уже то, что устроил работать в редакцию?

Наконец появляется румяная от холода Джулиана, бросает пальто на широкий подоконник и щелкает кнопкой чайника.

– Эми, кофе будешь?

– Вообще-то лучше горячий шоколад.

– Пойдет. Захватила бутербродов, не успела позавтракать. Могу поделиться.

– Будь так добра. А я поделюсь с тобой эскизами обложки.

– Неужели дизайнер разродился?

– Угу. Прислал варианты. Сколько ему обещали за эту работу? Кто вообще с ним общается на эту тему?

– Около пятисот фунтов, если не ошибаюсь. С ним Патриция общается эпизодически.

– Такое впечатление, что он ничего не принимает к сведению из нашей критики, – вздыхает Эми.

– Может, тебе самой подключиться к общению? – Джулиана за ее плечом внимательно рассматривает эскизы.

– Легко. По-моему, ему надо на пальцах объяснять, чего мы все-таки хотим. Жаль только, что интересных идей он так и не предложил, а времени на разработку нового дизайна нет. Сроки сдачи журнала в печать напомни мне.

– Через три недели.

– Ясно. Может быть, что-то удобоваримое удастся сделать из имеющихся вариантов?

– Сейчас посмотрим. Держи бутерброд. Кстати, как там Стэнли? Вернулся с выставки?

– Вроде сегодня утром должен был приехать. Я ему еще не звонила. – Эми сбросила Стэнли эсэмэску: «Перезвони в редакцию, твои Мы».

Звонок раздается буквально через минуту.

Эми снимает трубку.

– Хэлло?

– Почему не представляешься, как положено? – вместо приветствия произнес Стэнли.

Какая профессионально деформированная личность, однако. Эми отшутилась в ответ:

– Мы же знаем, что это ты, больше некому. Как добрался? Как выставка?

– Да все хорошо. Все нормально.

– А по голосу не скажешь. Что-то ты не очень весел.

– Устал очень, замотался совсем.

– Ты нам когда про выставку расскажешь? Привез материалы?

– Все привез и все передам. На работе дел по горло. Мне работать надо, я вам чуток попозже отзвонюсь. Идет? Вы там как, нормально?

– Ну, у нас-то… В общем хорошо. Работаем.

– Умнички. Все, до связи. Обнимаю.

На нее пристально смотрела Джулиана, поэтому Эми не решилась сказать Стэнли что-то вроде «обнимаю» или «целую» и ограничилась коротким «пока». Он ведь тоже не сказал ни одного ласкового слова, мелькает у нее в голове. Но Эми отмахнулась от этой мысли. Он вымотан, ему надо восстановить силы. К тому же, может, у него вокруг такие же любопытные уши, и даже в большем количестве.

Эми пересказала Джулиане разговор со Стэнли и быстро перевела разговор на производственную тему:

– Давай посмотрим, что можно сделать с обложкой…

Но сначала Эми вышла в коридор под предлогом напиться воды. А на самом деле – чтобы подумать о Стэнли.

Она смотрела в окно на проходящих людей, на автомобили, и ее переполняла радость. Уже хотя бы оттого, что Стэнли вернулся и они скоро увидятся. Просто потому, что она слышала его голос, чувствовала его тепло, пусть и на расстоянии.

На плите вдохновенно скворчало и шипело мясо, тушились грибы, жарился лук… Эми с Мей являли идеальный образчик кухонного тандема. Ужин обещал быть великолепным.

– Открой, пожалуйста, вон те оливки, – попросила Мей сестру.

– Сейчас. Готово. А их сюда как, много надо добавлять?

– Очень много класть не надо. Они должны придать пикантность, – объяснила Эми.

– Уксус у тебя где?

– Что? Какой еще уксус?! Пока я жива, ты его туда не добавишь.

– Да не пугайся ты так. Не очень-то и хотелось.

– Знаешь, ты так больше не шути, – предостерегла ее Эми.

– А это что за соус?

– Соевый. Что, никогда не видела?

– Именно такой не видела. Где берешь?

– Как обычно, в супермаркете. Не из дешевых, но он того стоит. Достаточно нескольких капель – и уже хорошо.

– Постой, а это не те капли, которые как иные таблетки? – в деланом испуге подняла брови Мей.

В их безудержный смех вклинился звонок, и они даже не сразу поняли, что звонят в дверь. Мей ушла открывать, но почти сразу вернулась.

– Вообще-то это к вам, – весело объявила она. – Главный эксперт по лондонским выставкам собственной персоной!

Эми наскоро ополоснула руки и вышла в коридор.

Они со Стэнли обнялись, прошли в гостиную, сели на диван.

– Выкладывай, – велела Эми. Она решила, что долг прежде всего.

– А что именно выкладывать? – засмеялся он.

– Как съездил, – со вздохом сказала Эми. Хотя больше всего ей хотелось сказать: «Давай поговорим о нас с тобой».

Стэнли согласно кивнул.

– А-а, ну конечно расскажу. А гостей в этом доме кормят? – невинно поинтересовался он.

– Намек понят. Да, Мей там как раз ужин готовит. Материалы привез, ничего не забыл?

– Я их уже Патриции отдал, когда она ко мне на работу заезжала, – объяснил Стэнли. – Завтра в офисе вам и передаст.

– А об остальном я услышу? – Эми подвинулась поближе.

– В Лондон я добрался нормально. Выставочный центр нашел сравнительно легко. А потом началась… пятая точка, короче. У меня не было ни пропуска, ни бейджа участника, вообще ничего из того, что требовалось.

– То есть как это? Как такое вообще возможно? – Эми не касалась ни одной из сторон организации поездки, но была уверена, что учредители обеспечат Стэнли всем необходимым.

– Да вот так… Выкрутился, конечно. Охраннику что-то наплел… Просочился, короче, внутрь. Там ходил как дурак, без бейджа. Познакомился с девочкой на чьем-то стенде, так она тоже без бейджа оказалась. Далеко не у всех участников они есть, как выяснилось.

– Да уж, представляю, – протянула Эми. – Хотя вообще это странно, выставка крупная, солидная. Там и менеджмент должен быть на высоте. Ну да ладно. Бывает. Так что там про девочку?

– Я у нее потом пачки журналов оставлял, которые удалось насобирать, – пояснил Стэнли.

– Так ты весь день на выставке пробыл?

– Угу. Со Старки, кстати, пообщался.

– И как он тебе показался?

– Нормальный мужик, на мой взгляд. Кстати… Сразу видно, что деньги для него самое главное.

– Ты это прямо так сразу и понял? – Эми была плохим физиономистом и никогда не делала выводов относительно людей так быстро.

– Да на роже все написано, – уверенно сказал Стэнли. – А пообщались мы мирно. У меня к нему счета нет, мне с ним бодаться не надо. Познакомились, поговорили немного…

– Под видом рекламодателя, я надеюсь?

– Разумеется. В целом он товарищ весьма жадный, я бы сказал – алчный.

Эми вздохнула.

– По крайней мере понятно, что они с акционерами не поделили. Еще что-нибудь расскажешь?

– Да в целом, наверное, все. Выложился я на этой выставке. Теперь как выжатый лимон. Приехал в свою контору – сразу кучу дел навесили. Может, и уволюсь от них. Акционеры опять же к вам зовут.

– И что ты думаешь насчет журнала? – Эми убрала за ухо выбившуюся из прически прядь волос.

– Пока все взвешиваю. Спешка в таком деле плохой помощник. Деньги нужны, как ни крути. А то у себя на работе я, с одной стороны, наравне с директором значусь, партнерствуем. Распоряжаюсь всем, народ строю. А с другой стороны, денег ни фига не появляется.

– Как же так?

– Да вот как-то так выходит. Может, пока на нужный уровень не выйдем, так и будет. Вроде вкалываем, стараемся, а денег нет. Я там получаюсь большой начальник, а жизнь себе толком обеспечить не могу. Это не дело, согласись…

– Забавно, конечно.

– Обхохочешься. Пока бизнесом не занимался и официантом работал, деньги были всегда. Получал прилично, развлекался. Занялся бизнесом – началась ерунда. Хоть и научился за это время, безусловно, многому. Но что-то это количество никак не удается перевести в качество.

– Кстати, о развлечениях и отдыхе, – вспомнила Эми.

– Что?

– Я фильмы хорошие нашла на дисках. Которые обещала тебе показать, помнишь?

– Эми… – Стэнли неожиданно замялся.

– Что?

– Не получается пока с фильмами.

– Почему?

– Мне бы в себя прийти, со всей текучкой разобраться. Дел невпроворот.

– Ясно. Что поделать. Надо – значит надо. – Эми молча уставилась в окно, где лучики закатного солнца плясали по соседней крыше.

– Ты погрустнела на глазах или мне мерещится? – поинтересовался Стэнли.

– А?

– Ага. В чем дело?

– Да я соскучилась, – честно призналась Эми. – Ждала тебя. Думала, приедешь – побудем вместе. Может, сходим куда-нибудь… А ты по мне не скучал?

Стэнли подпер подбородок рукой и нахмурился.

– Эми, ты пойми. У меня не только в бизнесе, в последнее время у меня вообще сплошной разлад во всех сферах. Все ориентиры потерял. Казалось, все знаю и понимаю, а сейчас… Сплошная путаница, ералаш в голове. Про себя ничего не понятно. Как в такой ситуации можно что-то с кем-то строить, создавать близкие отношения? Ты пойми, мне вовсе не хочется тебя обижать…

– Ты говорил, что я тебе нравлюсь, – недоумевающе сказала Эми. – Не один раз говорил. Что изменилось?

– Было. Говорил. И говорил, что слишком быстро все происходит, что нужно вначале узнать друг друга…

– А что мешает узнать? Есть все возможности… – Она не понимала, что происходит.

– Для того чтобы узнавать, нужно желание двоих. А я сейчас сам себя не знаю. Эми, посмотри на меня. Что с тобой?

– Ничего. – Она попыталась незаметно смахнуть предательски набежавшие на глаза слезы.

– Для тебя это так серьезно?

– А для тебя нет?

– Я же говорю… Послушай, у нас вся жизнь впереди. Я в себя приду, с делами разберусь. Куда спешить?

Его слова прозвучали не слишком убедительно для Эми…

– Торопиться некуда, тут ты прав.

– Еще девушка моя бывшая с Гавайских островов скоро приезжает, – некстати вспомнил Стэнли.

Эми поморщилась.

– Ты это к чему?

– Это не то, что ты думаешь. Просто нам с ней нужно встретиться, поговорить, расставить все точки… В отношениях бывает очень непросто. Сначала надо завершить все старое, а уж потом начинать новое. Ты сама как считаешь?

– Да я-то откуда знаю. Делай как сочтешь нужным. – Впервые за все время Эми начала по-настоящему злиться.

– Я, наверное, пойду, Эми. Ты не грусти, слышишь? – Он наклонился и впервые за время их разговора взял ее за руку. – Хорошо? Видишь, я же говорил тебе, что все не так просто. Еще тогда, ночью в клубе.

– Вообще-то в клубе разговор касался Кэрол и ее возможных переживаний. Но и с этим все оказалось совсем не так…

– А представляешь, если я к вам работать перейду? Как тебе такая перспектива? – подлил масла в огонь Стэнли.

– Ужасно, – обреченно сказала Эми. – Ты иди, отдыхай…

– Я же говорил…

Словно методично прокручивающаяся раз за разом, напевная, но настораживающая шарманка, подумала Эми. Будто с ней беседовал не живой человек.

– Иди, раз пора. Мей тебя домой отвезет, если хочешь.

– Еще не хватало ей извозчиком работать.

– Да она в твою сторону собиралась, по-моему. Спроси у нее. Точно собиралась. Мей? – крикнула Эми.

Через десять минут она распрощалась с обоими, вернулась в комнату, уселась прямо на ковер и разревелась.

Можно было не ждать никакого будущего. Никакого обретения себя, озарений, понимания. Ибо все предыдущее оказалось иллюзией. Мороком, наведенным непонятно с какой целью.

С таким поведением Эми еще не сталкивалась, не знала, что оно может значить. Если он предпочел заморочить ей голову, чтобы просто уложить в постель, то почему ничего не предпринял, когда они там оказались?

У нее в голове спорили и ругались разные голоса, высказывающие противоположные мнения, опровергающие друг друга.

Наверное, с этим нужно провести ночь, решила Эми, и, возможно, что-то прояснится хотя бы для нее самой.

12

К одиннадцати утра все имеющиеся в наличии участники редакционного действа собрались в офисе.

Эми с Джулианой пришли к выводу, что неплохо будет попытаться привлечь к их изданию рекламодателей соблазнительными скидками и различными акциями. Заглянули к Патриции, заручились ее согласием. Запаслись кружками с дымящимся кофе и принялись фантазировать, прикидывать так и эдак варианты скидок.

Через несколько часов у них была сформирована парочка привлекательных, на их взгляд, специальных предрождественских рекламных предложений. Предложения были одобрены Патрицией, после чего развернулась нешуточная борьба с оргтехникой.

Создать коммерческое предложение в текстовом редакторе не составляло для Эми особого труда. Но, похоже, все вспомогательные средства офисных работников ополчились против редакции. Своего принтера у девушек не было, и они вынуждены были пользоваться принтером главного бухгалтера холдинга.

Чего только не делал проклятый аппарат! Принтер зависал и подвешивал компьютер, зажевывал бумагу, глючил, отказывался распечатывать документы, включаться, перезагружаться.

Девушки полностью блокировали работу бухгалтерии и других подразделений холдинга.

Делая невинные либо невозмутимые лица, не замечая выразительных взглядов бухгалтера, они носились из кабинета в кабинет, будучи уже порядком перепачканными тонером из картриджа.

Наконец они сумели добиться от принтера желаемого результата. Но то ли он уже перевел на них половину тонера, то ли смилостивился над ними лишь наполовину… Предложение, выползшее из аппарата, было бледным, нечетким и малочитабельным. А ведь это им еще предстояло отправлять в ближние и дальние регионы и графства по факсу…

Факс не стал отставать от принтера, также постаравшись максимально разнообразить рабочий процесс Эми. Он заглатывал по нескольку листов сразу. Изобретательно пожевывал бумагу. Оставлял на рождественских предложениях длинные черные полосы, несколько раз пропустив их через себя.

Через пять часов сизифовой деятельности, щедро сдабриваемой витиеватыми выражениями, закончился кофе.

Пончики с глазурью закончились еще до полудня.

К пяти часа вечера все, что было в их силах распечатать и разослать, они распечатали и разослали.

На повестке дня обозначился безотлагательный вопрос: кто будет обзванивать рекламодателей, выступая в ключевой роли менеджера по работе с клиентами и представляя журнал в самом выгодном свете?

Рики на эту роль не годился ввиду скудности словарного запаса, интеллекта, а также отсутствия желания и умения продавать рекламу.

Эми с Джулианой были больше подготовлены к нелегкой и плодотворной работе. Но отнюдь не на такую деятельность они рассчитывали. Со скорбными лицами они честно признались друг другу, что менеджеры по рекламе из них никакие: ни опыта, ни умения, ни желания. К тому же они и так делили пополам всю работу по подготовке журнала. Если они попытаются еще и сами продавать рекламу, то придется поселиться в редакции. При этом не факт, что их вовлеченность в эту деятельность принесет реальные плоды. А времени у них между тем оставалось все меньше, и они не могли допустить критические ошибки. В рекламодателей нужно целиться и попадать без промаха, чтобы аппетитными гусями-фазанами они сваливались на полосы их журнала, осчастливливая банковский счет редакции переводами…

Следовательно, нужно было срочно отыскать человека с хорошо подвешенным языком и страстным желанием продавать рекламные площади. Этого человека у них категорически не было!

В шесть часов вечера ввиду отсутствия кофе Джулиана и Эми заварили зеленый чай и прикинули, насколько быстро получится вытащить Кэрол из Испании, чтобы за неимением лучшего варианта она продала сорок полос журнала и добыла им денег на типографию, рассылку, оплату услуг дизайнера, кофе, пончики…

После чая Джулиана по мобильному телефону закатила небольшую истерику Патриции.

Патриция примчалась к ним в редакцию, обнимала Джулиану, утешала и говорила, что сама прошла через весьма непростые времена, что прекрасно понимает ее состояние и что нужно потерпеть, а дальше все будет хорошо.

После утешений они плавно перешли к обсуждению возможных конструктивных решений проблемы.

– Давайте сделаем так, – предложила Патриция. – Сейчас купите всяких газет с вакансиями, поищете нужные резюме. В идеале нужно сделать так, чтобы человек вышел уже завтра и начал обзванивать базу рекламодателей, а вы тем временем будете заниматься прочими делами.

Патриция ушла, а они сообразили, что в кассе редакции нет денег даже на такую ерунду, как покупка пары газет. Да и кассы у них, по сути, тоже нет. Свежее интересное открытие. Джулиана достала свои деньги.

Потом им пришла в голову идея отправить за газетами Рики. Рики взял деньги и – что удивительно – отправился за газетами почти без всяких возражений. Зато вернулся только через два часа. За это время девушки успели припомнить всех его родственников до пятого колена. И заодно сообразили, что резюме соискателей можно прекрасно посмотреть в Интернете.

Еще через час они отобрали несколько кандидатур. Правда, лично Эми слегка сомневалась в том, что эти люди с энтузиазмом откликнутся на тот уровень оплаты, который им озвучила Патриция.

Патриция, рассмотрев их кандидатуры, пообещала ударными темпами провести с ними переговоры.

Эми не разделяла ее необоснованного оптимизма. Подбор персонала требует вдумчивого подхода, справедливо считала она. Спешку тут проявляют лишь те, кто хватается за соломинку.

Впрочем, получится вполне логично. Организация, которая вынуждена хвататься за соломинку, обретет работника, который действует по тому же принципу.

Составляя очередное электронное письмо для дизайнера, Эми отчаянно пыталась не поднимать глаз на сидевшего напротив Стэнли. Он говорил по телефону, небрежно закинув ноги на стол в раздражающей ее американской манере, и деловито чертил какие-то пометки на бумаге.

Слишком много испытаний одновременно сваливается на мою голову, думала Эми.

Не успела она как-то освоиться с мыслью о том, что в ближайшем будущем ей со Стэнли ничего не светит, как по мановению руки Патриции они оказались плотно завязанными в совместной работе над журналом.

Накануне, уже далеко за полночь, ее разбудила эсэмэска от Стэнли: «Эми, если не возражаешь, завтра я присоединяюсь к вам».

В панике она схватила мобильный и почти на автомате перезвонила ему.

– Ты меня разбудил. Но дело не в этом. Что произошло? Зачем тебе к нам… то есть почему ты переходишь?

– Мне вчера звонила Патриция и уговорила меня перейти в журнал и как следует поработать.

– Тебя ведь приглашали в проект и раньше?

– Конечно, разговоры на эту тему были, но не такие конкретные. А тут Патриция позвонила и напрямик спрашивает: сколько, мол, хочешь, Стэнли?

– В каком смысле?

– В смысле, какую сумму я хочу получать, если перейду из своей конторы.

– А ты?

– Прикинул и озвучил ей сумму. Она сразу сказала – да, можешь рассчитывать на эти деньги. Выходи на работу, как только сможешь.

– И ты вот так сразу бросил прежнюю работу? До этого процент твоего вероятного перехода в журнал был сравнительно невелик.

– Да я окончательно разругался со своим деловым партнером. Заколебали они меня там, если честно. Вчера все дела завершил и ушел. Буду теперь вместе с вами работать.

– Поражаешь своими темпами.

– Понимаешь, слишком долго в той конторе вся нервотрепка тянулась, а денег как не было, так и не предвидится.

Надо отдать Стэнли должное: он сразу бросился грудью на амбразуру, то есть начал обзванивать их рекламодателей по всем имеющимся графствам.

Вскоре выяснилось, что из массы разосланных факсов до адресатов дошли лишь немногие. Кучу бумаг пришлось срочно отправлять по новой. Стоявший на столе у Эми факс был запараллелен с телефоном Джулианы. Таким образом, пока одна из них разговаривает, аппарат другой заблокирован. Это создавало массу неудобств для всей редакции.

Рекламодатели на все предложения Стэнли о размещении рекламы в журнале попросили предоставить им затерявшиеся коммерческие предложения – они желали беседовать только с цифрами и прайсами на руках.

У Эми возникло горячее желание добить, то есть доломать этот доисторический аппарат, лишь по недоразумению принимаемый за факс.

Птеродактиль чертов, может, ему крылья приделать?! – в отчаянии подумала она. В дополнение к зубастой пасти, которая только и делает, что портит свежие распечатки коммерческих предложений.

Вечером из Мадрида вернулась Кэрол. Бодрая, отдохнувшая, с веселыми чертиками в глазах, она заразила своей энергией всех присутствующих – измотанных, с отупевшими взглядами.

Ближе к девяти вечера они наконец-то разошлись. Кэрол и Стэнли едут к Эми домой на пироги. В качестве начинки выступают рассказы о приключениях в Мадриде и испан-ские сладости. Обмен последними новостями занял довольно много времени, и, когда Кэрол увезла Стэнли, Эми отрубилась, едва успев принять душ.

Наконец-то вступивший в должность гендиректор не медлит с тем, чтобы задать всем жару на первой же летучке. Иными словами, Кэрол выступила в неожиданном ключе, предъявив кучу претензий к проделанной Эми и Джулианой за последние дни работе.

– Может быть, для того чтобы спрашивать с людей за выполнение задач, стоит обеспечить их необходимыми инструментами? – не выдержала Джулиана.

– Кэрол, мы с самого начала делаем все возможное, – горячо поддерживает Эми Джулиану. – Когда мы пришли сюда, никто не передавал нам никаких дел. Во все пришлось вникать с нуля. Но мы работаем и процесс движется! При этом постоянно возникают недоразумения наподобие непригодной оргтехники, отсутствия денег на любые офисные потребности, элементарной непродуманности организационных моментов. Такое впечатление, что наши учредители наплевательски относятся к этому.

– Кстати, акционеры еще не отдали мне деньги за работу на выставке, – хлопнул себя по лбу Стэнли. – Между прочим, за билеты до Лондона – тоже. А ведь мы с ними четко оговаривали сумму оплаты за выставку.

Кэрол некоторое время осмысливала их аргументы.

– Хорошо, мы поднимем эти вопросы на первом же общем собрании. Думаю, все прояснится. Но вообще-то, когда я обсуждала с Кларком вопросы финансирования нашей деятельности, он утверждал, что проблем с деньгами не будет.

– Да, но сейчас денег нет даже на газеты с вакансиями, – ехидно произнесла Джулиана.

– И заплатить дизайнеру, – добавила Эми.

– И купить пончиков, – вздохнул Стэнли.

– Хорошо, – с ударением повторила Кэрол, – думаю, что мы решим это к всеобщему удовлетворению. Но, вспомните, ведь когда мы шли сюда, то знали, что будет тяжело. Нам описывали ситуацию, нас предупреждали, в каком состоянии журнал. Давайте немного потерпим и проявим понимание. Хотелось бы снова вернуться к тому, что сделано на данный момент.

– Практически всем рекламодателям из базы Старки выслано наше информационное письмо. Разъясняем попутно им ситуацию с раздвоением издания. Разработаны и разосланы специальные рождественские предложения с привлекательными бонусами, – перечислила Эми. – Идет работа по созданию новой обложки. Искали менеджера по продажам. Но уже нашли.

Стэнли улыбается.

– Отлично, – подытожила Кэрол. – Вы сделали определенный задел. Как только разберемся с мелкой текучкой, все вместе засядем за звонки рекламодателям. Будем продавать им рекламные площади.

Джулиана решительно возразила Кэрол.

– Когда меня приглашали на эту работу, и речи не было о том, что мне придется самой заниматься продажами…

– Вот как? – холодно осведомилась Кэрол, подняв брови.

– Да, так. Должность коммерческого директора не подразумевает прямые продажи рекламы. Мы с Патрицией говорили о том, что я буду заниматься развитием издания, разработкой новых направлений и при необходимости финансовым планированием.

Кэрол поджала губы.

– Я очень рада за тебя. Но в настоящий момент у нас нет другой работы, кроме продаж рекламы. Чем же ты будешь заниматься?

– Не знаю. Но я не стану обзванивать рекламодателей и предлагать им размещение. Мало того что я не умею, я попросту не хочу этим заниматься, – спокойно, но твердо произнесла Джулиана. – И я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Только тогда команда профессионалов в состоянии работать эффективно!

– Никто не умеет продавать, – согласилась Кэрол. – Среди нас один Стэнли способен делать это профессионально. Однако нам всем необходимо включаться в продажи.

…Через несколько дней выясняется, что Кларк и Патриция последовательны в нарушении своих обещаний. В числе прочего они не дают денег на оплату услуг нанятого ими же дизайнера, не оплачивают Стэнли участие в лондонской транспортной выставке и железнодорожные билеты, не выделяют денег на дополнительную телефонную линию.

Судя по всему, денег у нас не будет до тех пор, пока наши рекламодатели не переведут их на счет издательства, поняла с неприятным холодком в животе Эми.

13

Эми чувствовала, что на нее в последнее время свалилось слишком много всего. Она уставала и физически, и эмоционально. Помимо того что она выкладывалась по полной на работе, ей приходилось вести себя со Стэнли так, как будто ничего не произошло.

Его появление в журнале оглушило ее. Она приложила все усилия к тому, чтобы смириться с ситуацией, вспомнить о гордости, дать ему время прийти в себя. Она готова была ждать и надеяться, что когда-нибудь он начнет нуждаться в ней.

Но она оказалась не готовой каждый день видеть его на протяжении всего рабочего времени, общаться с ним как ни в чем не бывало. И при этом не иметь возможности сказать ему о своих чувствах, о том, как она скучает, как ей не хватает их разговоров, его тепла, его близости.

Эми не хотела, чтобы кто-то, кроме Кэрол, догадывался о ее состоянии. Более того, любые ссоры и прения могли вылиться в проблемы для журнала, пагубно сказаться на атмосфере редакции, на общем настроении.

Она старалась изо всех сил. Но тем не менее каждый следующий день был для нее пыткой.

Ко всему прочему ненормальная троица – Кэрол, Эми и Стэнли – обрекли себя на добровольную пытку. Ежедневно они поднимались в шесть утра, и в районе семи Кэрол уже подхватывала их на машине в условленных местах. К половине восьмого они уже сидели в офисе и обсуждали предстоящие дела.

– Если ехать позже, то придется собрать все пробки на дорогах, – вздыхал Стэнли.

Джулиана, которая не единожды заставала их с утра в полном составе, не выдержала и поинтересовалась:

– Вы что же, все вместе приезжаете?

– Конечно. Организованной, так сказать, толпой, – ответил Стэнли.

– И во сколько являетесь? – продолжает допрос Джулиана.

– К половине восьмого.

– Сумасшедшие!

Действительно, сумасшедшие. Каждые пять минут утреннего сна лично для Эми на вес золота. Но муки совести каждый раз заставляли ее отдирать голову от подушки сразу после звонка будильника. Она не могла допустить, чтобы Кэрол приезжала на условленное место и теряла время в ожидании.

Вполне достаточно того, что они каждый раз ждут, пока Стэнли доест завтрак, или почистит зубы, или поцелует дверной косяк. Или еще что-нибудь, что неизменно задерживало его при выходе из дома.

Эми наблюдала за ходом событий, и ей становилось смешно.

Несмотря на заверения Кэрол в том, что им вчетвером необходимо приниматься за продажи, на деле все складывалось иначе.

Стэнли ежеминутно теребил Эми и жаждал неотложной помощи: выслать факс, распечатать прайс, отправить письмо по электронной почте, написать одно, откорректировать другое, сделать третье.

Джулиана занималась договорами и оформлением сотрудников журнала на работу, а потом ее засаживали за рутинную деятельность по рассылке отчетных документов. Как выяснилось в ходе переговоров с клиентами, сотрудники Старки отвратительно обращались с бухгалтерской отчетностью.

Через некоторое время разнообразие в их напряженную деятельность внес Старки собственной персоной. Сначала он попросил к телефону Стэнли и порекомендовал ему прекратить переманивать клиентов.

Повесив трубку, Стэнли, покатываясь со смеху, передал остальным содержание разговора.

На следующий день Старки позвонил уже Кэрол с горячей просьбой унять молодого человека, который мешает им работать.

Закончив беседу, Кэрол повернулась ко всем, широко улыбаясь.

– Мистер Старки пытался убедить меня отстранить Стэнли от звонков рекламодателям. Своими действиями мы якобы мешаем их работе, а также сбиваем с толку их клиентов.

– А ты? – весело поинтересовался Стэнли.

– А я вежливо ему объясняла, что сама буду решать, как действовать моим сотрудникам. Кстати, еще он спросил, понимаю ли я, с кем разговариваю? Заявил ни с того ни с сего, что является нашим учредителем.

– Это болезненный бред или же просто мания величия? – осведомилась Эми.

– Комплекс Наполеона, – вставил Стэнли.

– Пойду и поделюсь этой любопытной информацией с нашими акционерами. – Кэрол поднялась.

– Кэрол, напомни им, пожалуйста, про деньги! – прокричал вслед Стэнли. – Очень хочется получить деньги за выставку. Не говоря уже про стоимость билетов. В конце концов, должна же быть у людей хоть какая-то совесть!

Интересно, как обстоят дела с совестью у самого Стэнли Мартина? – подумала Эми.

Вернувшись от Кларка, Кэрол попросила всех прерваться.

– Значит, так, – начала она. – Учредители хотят, чтобы мы подумали, прикинули и к концу дня написали для них на листочках свой прожиточный минимум.

– Какой, к дьяволу, прожиточный минимум?! – возмутился Стэнли.

– Какая сумма вам требуется в месяц, чтобы выжить. Арендная плата, бензин, транспорт, продукты… – Кэрол вздыхает. – В общем, ситуация неприятная. Денег у акционеров нет.

– Кэрол, не поверишь, мы уже успели это на себе ощутить, – доверительно сообщает подруге Эми.

– Это были мелочи, а сейчас вопрос стоит ребром. Понятное дело, что у редакции пока нет денег. Но у холдинга на поддержку и развитие журнала их тоже нет! Нет средств на типографию, рассылку и на все то, без чего наша деятельность становится бессмысленной.

– И какие мы должны сделать выводы? – с озадаченным лицом спрашивает Джулиана.

– Акционеры хотят, чтобы мы затянули пояса. Обозначили прожиточный минимум, без которого нам не обойтись. Естественно, это только на период, пока не появится достаточно средств.

Некоторое время все молчат. Стэнли с Джулианой переглядываются. Эми прищурившись смотрит в стену перед собой. Может быть, до нее сегодня смысл сказанного доходит с искажением? А может быть, это просто дурной сон?

Как было бы хорошо очнуться в чайном клубе, когда еще не было никаких предложений по работе от Кэрол. Как было бы хорошо оказаться в том времени, где Стэнли еще не говорил ей ранящих слов… У нее теперь хватило бы ума и терпения дождаться, пока он сам проявит инициативу. А потом они поженились бы и жили бы долго и счастливо… Как там в сентиментальных романах?

Позже до нее дошла абсурдность происходящего. И она спросила скорее в пространство, нежели у кого-то конкретного:

– Объясните мне, если понимаете: зачем они приглашали нас работать?

– Бред. Детский сад какой-то. – Стэнли резко поднялся с места. – Я поначалу попытался прикинуть свой прожиточный минимум, а потом подумал, что меня держат за идиота. Действительно, зачем они нас звали? Это не благотворительная организация, мы тратим время и кучу сил. Если они не могут выплатить хотя бы обещанную зарплату, не говоря уже о финансировании собственных проектов, какого хрена договариваются с людьми?!

– Наверное, думают, что нами можно прикрыть амбразуру, – предположила Эми. – Ведь вы же их друзья. Впрочем, речь сейчас не об этом. Я не стану озвучивать им никакой прожиточный минимум. С какой стати мы должны это делать?

– Думаю, мне нужно еще раз переговорить с Кларком и Патрицией. – Кэрол хмурит брови и прикусывает губу. – Я озвучу им нашу позицию. Напомню им суммы, о которых мы договаривались изначально. Если они не согласны оплачивать нашу работу, мы всей редакцией примем решение.

– Возвращайся не раньше, чем они выкинут белый флаг и безоговорочно капитулируют, – напутствовал ее Стэнли.

Кэрол кивает и выходит из кабинета.

Эми в задумчивости подошла к окну, облокотилась на подоконник, расправив при этом плечи.

Хорошо бы заодно расправить и крылья, мелькнула мысль. Но крылья может подарить лишь любимый человек, а он от нее отказался. Или предал? А может, ничего и не было на самом деле и ей все показалось? И настоящее, и возможное будущее? Тогда как же мне истолковывать собственное прошлое?

Эми поднимает глаза вверх. А там…

Удивительной чистоты небо, чуть припорошенное перьями легких облаков. Разглядывая это облачное кружево, Эми подумала о том, что не имеет права, не может позволить себе забывать о нем. Оно изменчиво, оно никогда не стоит на месте, и при этом в каждый момент времени, находясь в движении, небо совершенно…

– Давайте вместе обсудим ситуацию, – чеканит слова Кэрол. – Она кажется мне как минимум некрасивой, а если говорить прямо – абсурдной. По-моему, нельзя затягивать с выяснением имеющихся на сегодняшний день проблем.

Они сидели в кабинете у Кларка. Получился практически круглый стол. Кларк расположился за «президентским» столом, Патриция поигрывала «паркером» по левую руку от него. Напротив них полукругом расположились Кэрол, Стэнли, Эми и Джулиана.

Кларк успокаительно поднял руки.

– Разумеется, мы все обсудим. Для этого мы и собрались. Мы же не отказываемся разговаривать… и вообще.

– Это радует, – произнесла Кэрол. – Вот наши главные вопросы: почему до сих пор не осуществлены выплаты по договоренностям и как будет решена проблема с текущими платежами?

– С какими платежами? – уточняет Патриция.

– Со средствами на дополнительную телефонную линию для нормального функционирования редакции. С оплатой аренды помещения, иначе нас арендодатели могут в любой момент попросить освободить офис. С оплатой счетов за междугородные переговоры, в противном случае нам попросту отключат телефон, а по рекламе мы общаемся большей частью с регионами, – невозмутимо перечисляет Кэрол. – Это основное. Данные потребности озвучивались неоднократно, но вы либо ловко обходите эту тему, либо кормите нас завтраками. Кларк, пока у нас с тобой шли переговоры, ты заявлял, что не будет проблем ни с финансированием, ни со средствами на развитие проекта. Откуда ты планировал брать средства, когда делал такие заявления?

– Так сложилось, что сейчас с финансированием журнала возникли некоторые проблемы, – ответил Кларк. – Но, согласитесь, это не значит, что надо перестать двигаться вперед?

– А как ты предлагаешь работать? Каждый наш шаг упирается в полное отсутствие у редакции средств.

– На рынке, – начал горячо Кларк, – полно денег. Нужно лишь уметь их получить. И, кстати, для вас это является более легким, чем для прочих! Вы продаете рекламные площади, и вначале заказчик должен оплатить выставленный счет, а только потом вы начинаете приниматься за изготовление рекламы. Нужно лишь продать определенное ее количество, и на вашем счете сразу же появятся деньги.

Кэрол сдержанно кашлянула.

– Для того чтобы продать информационное пространство, как ни странно, тоже нужны некие ресурсы, ты должен это понимать, Кларк. Нужно оплачивать телефонные счета, аренду помещения, нужно поставить в офисе нормальную оргтехнику, чтобы обеспечить оперативный процесс выставления тех же счетов за рекламу. Я не могу заявить специалисту, который придет к нам клонировать телефонную линию, что на рынке полно свободных денег – пусть, мол, пойдет и возьмет, я должна оплатить его работу. А ты не пойдешь в магазин и не скажешь: дайте принтер мне для работы, но без денег, я немножко на нем поработаю и выплачу его стоимость позже.

– Почему же, могу, – возразил Кларк. – Я могу купить его в кредит…

– Да, принтер, сканер, фотоаппарат ты можешь взять в кредит, но работу людей, которые осуществляют для тебя выпуск журнала, ты не можешь получить за просто так, на халяву. Этим людям надо что-то есть, оплачивать счета и прочее, и эти потребности нельзя отменить или отложить до лучших времен. Кларк, скажи честно, чем ты руководствовался, когда приглашал всех нас на работу, о чем ты думал?

– Кэрол, с таким мышлением ты всегда будешь оставаться наемным работником и никогда не придешь к тому, чтобы открыть свое дело. – Кларк почесал затылок. – Тебя назначили руководителем, значит, ты сама должна изыскивать способы выплачивать людям зарплату.

Кэрол чуть вскинула брови, но невозмутимо ответила:

– Замечательно. Что ж, можно долго обсуждать различные типы мышления, но все дело в том, что если бы я самостоятельно открывала свое дело, то зарплата сотрудников была бы исключительно моей головной болью. Напоминаю, что в журнале я такой же наемный работник, как и мои ребята. Вся разница в том, что должность чуть выше… – Она делает паузу, словно собираясь с силами, и подытоживает: – Кларк, если ты хочешь, чтобы журнал был выпущен качественно и в срок, пока Старки окончательно не перетянул на себя одеяло, без финансовых вложений не обойтись, как бы ты к этому ни относился. Можно сделать журнал спустя рукава, лишь бы его получили вовремя, но тогда, боюсь, окончательный выбор рекламодателей будет в пользу варианта Старки. У него команда, которая работает уже по накатанной, и у них есть ресурсы и средства, они не бьются за выживание, как мы.

– Кстати, о выживании, – не выдержал Стэнли. – Мы, конечно, не профессионалы, но ведь мы начали работу над проектом с нуля, и мы ее делаем, выкладываемся на полную катушку, готовы учиться и учитывать ошибки. Но при этом я бы хотел получать оговоренные деньги. Заметьте, что это не я рвался сюда в журнал, сшибая двери с петель, это вы меня пригласили работать, спрашивая при этом, сколько я запрошу. Кроме всего прочего, я рассчитывал поправить свое финансовое положение, раз уж вы согласились на озвученную сумму, а выходит, что променял шило на мыло. Напоминаю, что даже те деньги, которые я из своего кармана потратил на участие в выставке, мне не выплатили до сих пор.

– Давайте все немножко успокоимся, – взяла слово Патриция. – Почему вы так переживаете? Разумеется, мы заплатим, как только для этого будут ресурсы.

– Патриция, пойми нас правильно, – устало произнесла Кэрол. – Мы не обвиняем вас в нечестности, мы просто анализируем факты и исходим из них. Нам предстоит большая работа над версткой, над обновлением дизайна. Мы ведь уже оповестили рекламодателей, что журнал изменится в лучшую сторону! И теперь нам ни в коем случае нельзя терять лицо, иначе клиенты сделают выводы не в нашу пользу. Средства также необходимы на типографию, на дальнейшую рассылку журнала, и не факт, что собранные за рекламу деньги компенсируют эти затраты. Без поддержки холдинга обновленный журнал не удастся выпустить в срок, а может, и вовсе выпустить не удастся. Пока что мы видим только то, что вы не выполняете даже обязательства на смехотворные суммы. Эту ситуацию нужно разрешать. Если вы заинтересованы в журнале, то сможете изыскать необходимые средства. Возьмите кредит, в конце концов.

– Кэрол, мы уже не раз брали кредиты, но Кларка обманывали, дела только ухудшались, – объяснила Патриция. – Пойми, он не хочет рисковать с новым кредитом, ведь долги повиснут именно на нем. Вложения в журнал, возглавляемый Старки, уже себя не оправдали.

– Ну знаете, – говорит Кэрол. – Риски по предпринимательской деятельности несут именно учредители, а не наемные работники. Для вас это новость или неожиданное открытие? Вы можете бояться и дальше вкладывать деньги в собственное детище, но тогда что тут делаем мы? Лично я готова интенсивно трудиться, но совершенно не намерена заниматься благотворительностью, оказывать дружескую поддержку или предоставлять гуманитарную помощь вашему изданию. Как бы это ни было благородно, – подумав, добавила она.

В результате Кэрол обязала акционеров через пару дней выплатить Стэнли все, что ему причитается. В свою очередь она взялась составить бизнес-план для рассмотрения учредителями. Если они посчитают данный вариант реанимации журнала жизнеспособным, то возьмут кредит для его осуществления и выполнят договоренности по зарплатам.

После обсуждения Эми начало казаться, что жизнь в целом налаживается…

14

На бирюзе темневшего неба серебром были рядом выложены тонкий месяц и огромная сверкающая звезда…

Пока Эми и Кэрол шли от проходной до парковки, они успели промерзнуть. Похоже было, что скоро зима вступит в свои полные права.

– Поедем выпьем где-нибудь кофе или лучше поужинать дома? – спросила Кэрол.

– Давай у меня поужинаем, вроде даже не придется заезжать в магазин. В холодильнике полно всего. Сообразим что-нибудь, – предложила ей Эми.

– Уговорила, идет. – Она повернула ключ в замке зажигания. – Скажи, а что за история со свадьбой Мей?

– Тебя какая часть истории интересует?

– Мне все интересно! Я, похоже, пропустила что-то занятное, пока развлекалась в Испании. – Кэрол улыбнулась.

– Ничего особенно занятного. – Эми помолчала, подбирая слова. – Просто Мей разыскала свою давнюю любовь. Все вокруг уговаривали ее забыть, а она взяла и, никого не послушав, разыскала. Ну и оказалось, что эта история ничем, кроме свадьбы, завершиться не может. В общем, чудо и море радости для всех заинтересованных лиц.

– Что-то я не наблюдаю особой радости в твоем голосе. Или ты лицо незаинтересованное?

– Да что ты… Мне ли не радоваться? Я очень за Мей переживала. Честно говоря, помнила, что там все было довольно серьезно, но думала, что лучше бы этому уже порасти быльем. Оказалось, что нет, – призналась Эми.

– Ну и замечательно! Значит, свадьбе быть?

– Да. Но, к сожалению, они хотят свадьбу по всем классическим канонам.

– Почему же «к сожалению»? – удивилась Кэрол.

– Я уже побывала на стольких свадьбах, где все происходило по одному и тому же сценарию… В итоге всякие там свадьбы из праздника превратились для меня во что-то обыденное и предсказуемое. Я надеялась, что Мей с Коннором окажутся более оригинальными в этом вопросе.

– А они тебя разочаровали, негодяи?! – засмеялась Кэрол.

– Не то слово. Я с ними встречалась на днях, и мы детально обсуждали предстоящее торжество. Мне удалось отбиться от почетной роли подружки невесты. Но я буду помогать им во всем, что касается организации и прочего. И потом, Коннор считает, что виноват перед Мей, и хочет красивой традиционной свадьбой компенсировать неприятные моменты, что ли. Да и всем приглашенным продемонстрировать серьезность намерений. Короче, предстоит реабилитационное мероприятие.

– Ну ты и змея, – улыбнулась Кэрол. – Похоже, этот праздник видится тебе не в самых радужных тонах.

– Не обращай на меня внимания. Я за них счастлива, правда. И очень рада. Но эти непременные поездки по городским достопримечательностям, фотосессии, банкеты… Они могли бы просто обвенчаться и уехать в какое-нибудь сказочно красивое свадебное путешествие!

– С таким настроем ты им существенно поможешь.

– Да ладно, я же не злобствую… так, мысли вслух. Хотя, наверное, тут свою роль играет и то, что у современной девушки не так уж много поводов почувствовать себя принцессой и выглядеть соответствующе. Первый бал опять же канул в Лету… А свадьба в какой-то мере такую возможность предоставляет, – не могла не признать Эми.

– Вот и ладненько. Да не зацикливайся на этой атрибутике, все будет замечательно, увидишь.

– Все будет замечательно и произойдет совсем скоро. Основная часть приготовлений завершена, и если я правильно помню дату, то свадьба состоится на следующей неделе.

– Да ты, однако, заработалась – уже сомневаешься в таких важных вещах, как дата свадьбы сестры. А кстати…

Эми подняла на Кэрол глаза. Внутри словно немножечко похолодело. Она предвидела вопрос и знала, что от этого разговора легче ей вряд ли станет.

– Что происходит у вас со Стэнли?

– Со Стэнли? – Эми слегка пожала плечами. Помолчала. – Ничего не происходит, насколько мне известно. После его возвращения из Лондона продолжения не было. На этом все и закончилось.

– Причина? – коротко уточнила Кэрол.

– Черт его знает. Если же верить Стэнли, то… По его словам, он в полном раздрае, растерял все жизненные ориентиры. Плюс к этому, говорит, чтобы создавать с кем-то нечто новое, нужно сначала завершить старое. А еще сказал, что нам с ним торопиться некуда. И прочее в таком же духе. – Она коротко рассмеялась. – Короче, душещипательная и красивая отговорка для наивных девочек из колледжа.

– А сама что думаешь? – прищурилась Кэрол.

– Насколько вижу, у него ко мне ничего нет, никаких чувств. Не знаю… Как бы ни разрывали человека всякие внутренние противоречия, а если у него есть чувство к другому, то оно, как ни крути, проявляется, хотя бы по чуть-чуть. А у него… глухо как в танке. И полная зацикленность на себе.

– Весело, что и говорить, – сделала вывод Кэрол.

– Мне очень жаль, честно говоря, – помолчав, продолжила Эми. – Мне давно никто так не нравился. Впрочем, неизвестно, кто из нас в этом случае потерял больше.

– Знаешь, Эми, ты ведь не первая, кто повелся на его обаяние, за которым, по-моему, ничего нет.

– Поясни. Не хочу разгадывать загадки, – попросила Эми.

– Видишь ли, ему присуща такая особенность: цеплять девушек своей персоной и идти дальше не останавливаясь. Может, у него это происходит неосознанно. Потому что проку от этого нет ни девушкам, ни ему. Думаю, если бы он делал это осознанно, то и пользовался бы по максимуму. Знаешь, он ведь совершенно незрелый в смысле отношений. Мальчишка еще. Возможно, отчасти это его извиняет, не знаю.

– Он же говорил, что я ему нравлюсь, да и его поведение, знаки внимания… – проговорила Эми. – На пустом месте я не стала бы воображать романтическую чепуху.

– Ты нравишься ему. Как индивидуальность, как личность. Но это у него еще не подразумевает чего-то большего. Или у него просто такой период, когда он не может по-настоящему ответить взаимностью.

Эми прикусила губу.

– Примерно год назад я тоже повелась на эту его особенность. Да, когда он кем-то интересуется, то выстраивает все так, что человек чувствует себя желанным, начинает зависеть от его знаков внимания. У Стэнли это происходит непроизвольно. Потом у него интерес пропадает и он движется дальше, – поведала Кэрол.

– Он по-другому не может или просто не понимает, что делает?

– В чужую голову не влезешь, особенно без мыла… Может, даже он сам точно не скажет, в чем дело. Для выяснения причины нужно, чтобы человек заглянул в себя и откровенно признался себе в чем-то. Многие ли способны оказаться один на один с правдой? Скольким это действительно нужно? Может, на данном этапе Стэнли попросту не способен действовать иначе…

– Не знаю. Продолжай. Что произошло год назад? – настойчиво спросила Эми.

– Случилось так, – помедлив, начала Кэрол, – что я повелась на это его поведение. Хотя в то время у меня уже появился человек, с которым мы и сейчас вместе. Но в жизни случается всякое. Сама знаешь, каким Стэнли может быть. Я очутилась в поле его обаяния и внимания. Некоторым мужчинам надо сильно постараться, чтобы очаровать женщину, а этому и делать-то ничего не приходится, достаточно просто быть собой. В нем это заложено. И ведь, признаться честно, он не очень-то образован, не вполне грамотен. Несмотря на свою жизненную практичность, в некоторых вопросах балда балдой. Но девицы слетаются на него, как безголовые мотыльки на свечной огонек.

– Интересные образы…

– Я могу продолжать? – мрачно сказала Кэрол. Видимо, ей все-таки нелегко было говорить.

– Будь так любезна.

– Через какое-то время я почувствовала, что происходят непонятные для меня вещи. Прекрасно знаю, как себя ведет мужчина, когда хочет большего. Однажды я попросила Стэнли забрать меня после корпоративной вечеринки. Я знала, что буду там пить, и понимала, что не хочу садиться за руль после нескольких бокалов спиртного. А Стэнли мне в подобных вещах не отказывал. Водит он, кстати, отлично.

– Что было дальше?

– Дальше? По дороге я спросила его, к кому мы едем. Он сказал, чтобы я решала сама. Даже тут он, как я сейчас понимаю, брать ответственность на себя не хотел.

– А ты? – Эми машинально сжала руки.

– Я была возбуждена, в вечернем платье, красивая, сияющая… К тому же его обаяние и все знаки внимания… подумала, а почему не сейчас?.. Сказала, чтобы вез к нему. Но за пару поворотов до дома он развернул машину и поехал в мой квартал. Я уже ничего не стесняюсь, плачу, косметика размазалась, чувствую себя ужасно. Было обидно и неприятно. А он довез меня до дому, уже возле подъезда обнял за плечи и сказал: «Кэрол, выбери дружбу, я тебя очень прошу».

– А потом? – тихо спросила Эми.

– Да ничего особенного. Как видишь, мы и по сей день общаемся, дружим, но… окончательно переболела я этим не так уж давно.

– Кэрол, но я не понимаю… Ты же видишь разницу между нашими случаями. Меня он сам привез к себе, хотя я говорила, что собираюсь домой. И тебе же он вроде ни в чем не признавался?

– Видишь ли, когда я приехала из Испании и обнаружила Стэнли у нас в редакции, я не сразу разобралась, что к чему. Смотрю – отношения у вас исключительно деловые, рабочая обстановка, никаких подвижек в сторону близкого контакта… Удивилась, потому что ситуация до транспортной выставки была несколько иной.

– Да уж, – подтвердила Эми. – У меня были большие планы. Но, как видишь, у него их не было.

– Тогда я решила поговорить со Стэнли и выяснить, в чем, собственно, дело. Все-таки между нами существует определенное доверие, да и дружеские отношения наладились, когда меня отпустило. И знаешь, что он мне сказал? Что ты повела себя агрессивно, чуть ли не по-мужски. Фактически затащила его в постель. Ему было очень трудно устоять.

– Что?! – Эми задохнулась и какое-то время не могла подобрать нужных слов, да что там – вообще потеряла дар речи.

– Эми, я ему не поверила, потому что знаю тебя, да и звучит это абсурдно, – успокаивающе сказала Кэрол. – Похоже, он окончательно запутался. Отсюда такая наглая ложь. Пытается защититься, срабатывает инстинкт самосохранения, а может, ему кажется, что его пытаются загнать в угол. Вот он и отбивается, уже не слишком задумываясь, что говорит. Думаю, разбираться с собой и с происходящим ему придется долго.

Эми наконец-то смогла говорить:

– Затащила?! Как у него язык повернулся?! Ладно, в первый раз он был пьян, возможно причина была в этом… Но почему тогда во второй раз, когда ты уехала, а мы остались одни, он уложил меня рядом с собой? Наверное, под дулом пистолета или лезвием ножа?!

– Эми, успокойся! Я же сказала, что по привычке поделила всю лапшу, которую он вешает на уши, на десять и не верю ему. Знаешь, мне кажется, его нужно попросту оставить в покое. Всем нам. Возможно, тогда у него действительно что-то такое прорвалось по отношению к тебе. А потом он либо испугался, либо окончательно запутался, раз уж начал так врать. Вообще, конечно, из мужских уст слышать, что хрупкая девушка затащила его в постель, а он прямо-таки никак не мог от нее отделаться… То ли смешно до коликов, то ли грустно до слез.

– Обхохочешься, – мрачно заметила Эми.

– И успокойся, прошу тебя. Я совсем не хочу, чтобы ты из-за него переживала. Ты должна быть выше этого, как бы пафосно ни звучало.

– Дьявол! Как я могу быть выше этого?

– Все. Забыли. Нам еще работать всем вместе, раз уж так получилось. Он журналу нужен как профессионал. Кстати, как ты в этом смысле? Как с ним работается?

– Знаешь, вот уж чего не ожидала, так это что работать с ним окажется легко, – призналась Эми. – Сама видишь, проблем непосредственно в офисе не возникает. Сработались как-то. Я думала, что будет намного тяжелее, если честно. Вообще-то я просто не представляла, как мы сможем находиться с ним в одном кабинете.

– Мне тоже показалось, что у вас вполне адекватные, дружеские отношения.

– Отличный тандем. – У Эми наконец проснулось чувство юмора.

– Да ладно. Какой там тандем, нас гораздо больше. Мы все весьма заинтересованы в результатах нашего творчества.

– Хоть в этом повезло. Только вот… Знаешь, иногда, стоит мне хоть на минуту отвлечься от работы, как внутри сразу начинает глодать противный червячок при мысли, что Стэнли рядом, а я не могу ни прикоснуться к нему, ни почувствовать его тепло, ни позволить себе что-то лишнее. Максимум, что я получаю от него, так это чашку свежезаваренного чая. А отвечаю дружеской шуткой и честно поделенным бутербродом.

Кэрол ободряюще сказала, сжав руку Эми:

– Ничего, держись. Без поддержки не оставлю. И, Эми, ему, как ни странно, сейчас тоже нужна наша поддержка. Он хочет разобраться в себе, это все-таки заслуживает уважения. А у него еще и финансовая ситуация тяжелая, долги, да и других проблем хватает, похоже. У нас с тобой более благоприятное положение. Ему нужна наша дружеская поддержка, и, может быть, с ней он быстрее придет в себя. А там – кто знает, что будет. Опять же… Не хотела говорить, чтоб не обнадеживать тебя лишний раз. Но раз уж такой вышел разговор… Да, он сказал, что именно сейчас ничего тебе дать не может и сам не понимает, что чувствует.

Эми пожала плечами.

Кэрол продолжила:

– Но и не исключает возможности любого развития событий в будущем. Не будем ничего загадывать, хорошо? Обещай мне, что будешь умницей.

Эми фыркнула.

– Еще чего не хватало!

– Уволю! – пригрозила Кэрол.

Следующие два дня Стэнли непрерывно обзванивал рекламодателей. Немало времени уходило на то, чтобы разъяснять им ситуацию.

Издательство, выпускающее журнал, никуда не делось. Банковские реквизиты и адрес с телефоном не меняло. Прежний директор повел себя некрасиво – присвоил название, клиентскую базу, увел команду. Права на журнал принадлежат издательству, а обновленное издание будет более интересным и качественным; кроме того, изменился подход к взаимодействию с клиентами, ну и так далее, и тому подобное.

Переговоры Стэнли очень затрудняло то, что Старки уже успел обзвонить всю базу и наговорить кучу гадостей в адрес новой команды, не стесняясь в выражениях.

Рекламодатели хватались за голову, не зная, кому верить, в какой журнал давать рекламу. Ежедневно им названивали из обоих лагерей, пытаясь склонить на свою сторону в меру сил и возможностей.

В редакцию заглянул Кларк, и Кэрол тут же подошла к нему с ехидным видом.

– Вот, Кларк, полюбуйся, – предложила она. – Один из рекламодателей прислал официальное письмо. Это просто какой-то театр абсурда.

Суть письма заключалась в том, что рекламодатель просит оба журнала разобраться между собой, выяснить, чей именно счет ему следует оплатить и как можно скорее сообщить ему итоговое решение. Письмо адресовано одновременно двум получателям: Кэрол О’Рейли, генеральному директору, и Джеффу Старки, генеральному директору. Пока Кларк читал письмо, остальные тихо посмеивались.

– Сколько на сегодняшний день выставлено счетов? – повернулся к ним Кларк.

– Два десятка, – коротко ответила Эми.

– Почему так мало? – удивился Кларк.

– Счета выставлены тем, кого удалось уговорить размещаться не у Старки, а у нас. Без предварительного согласия, знаешь ли, нет особого толку рассылать счета, – пояснил Стэнли.

Кларк некоторое время молча прикидывал что-то.

– Значит, завтра или послезавтра в банк уже должны прийти деньги, – резюмировал он. – Надеюсь, что к этому времени мы сможем получить доступ к счету. Выяснилось ведь, что Старки и там подсуетился. Вроде как, тьфу-тьфу-тьфу, снять оттуда деньги он не может, но и мы пока не можем восстановить собственный доступ к счету.

– Тушите свет! – Стэнли всплеснул руками.

15

Наконец доступ к банковскому счету издательства получен и выяснилось, что оплачено всего лишь восемь счетов из всех выставленных! По горячим следам Стэнли тут же обзвонил тех, кому были выставлены счета. Причины, по которым рекламодатели передумали платить, разнообразны.

«Нам звонил лично Старки и долго объяснял сложившуюся ситуацию. Убедил нас размещаться у него. Так что, как и раньше, работать будем с ним».

«Нам звонил лично Старки и долго объяснял сложившуюся ситуацию. Как-то у вас там больно непонятно все, некрасиво получается. Ни у кого печататься не будем. Разберитесь между собой, тогда и добро пожаловать».

Некоторых Старки обошел своим вниманием, но и они преподносили сюрпризы.

Эти рекламодатели не согласны с суммами выставленных счетов. В ходе нервных переговоров Эми выяснила, что та же самая реклама ранее обходилась клиентам вдвое дешевле.

Ведь Эми и Джулиана, выставляя счета, руководствовались прайс-листом, оставшимся в наследство от Старки! Но Кларк с Патрицией ситуацию объяснить не могли. Все вместе предположили, что Старки делал скидки так, как хотелось его левой пятке или сиюминутному настроению.

Дальше – больше. И веселее. Некоторые рекламодатели заявили, что Старки и вовсе публиковал их материалы бесплатно. Патриция на недоуменные взгляды Кэрол лишь пожимала плечами и говорила что-то вроде: «Не может такого быть».

– Да что не может-то, – хрустнул пальцами Стэнли. – Все прозрачно. Чтобы хоть как-то раскрутить журнал, рекламодателей печатали бесплатно. Ладно, нет смысла ломать копья. Кэрол, что с теми рекламодателями, которых публиковали за копейки? Переделываем счета на меньшие суммы?

– Да. Другого выхода нет. Средства на нуле, пусть заказчики хоть что-то оплатят. Но имейте в виду, что с новыми рекламодателями, когда они появятся, мы будем работать по нормальному прайсу. Думаю, даже повысим цены. На самом деле они у нас достаточно лояльные. Уму непостижимо, как Старки умудрялся еще и занижать их.

– Мы с вами вляпались по полной программе, – неожиданно сказал Стэнли, после чего надолго замолк.

Чтобы хоть немного его развеселить, Кэрол увезла Стэнли обедать, а Эми с Джулианой остались в офисе за главных.

– С того дня, как приехала Кэрол, все как-то поменялось, в том числе и атмосфера в редакции, – неожиданно заявила Джулиана.

– Джулиана, ну что ты выдумываешь?

– Серьезно говорю. Она на вас влияет не лучшим образом, а меня старается потихоньку отдалить.

– Не придумывай. Да и зачем это ей?

– Чего не знаю, того не знаю, но в любом случае не ощущаю себя своей для вас.

Опять мне выпала роль внештатной жилетки, подумала Эми и глубоко вздохнула. А вслух сказала:

– Что ж, тогда тебе не мешало бы пореже цепляться к Стэнли, называя его принцем на белом коне и вообще всячески ехидничая.

– Да уж больно вызывающе он себя ведет. Меня такие типы раздражают. Думает, что земля вокруг него вертится.

– Оба вы хороши, как дети малые, – улыбнулась Эми. – Не придумывай себе несуществующих проблем, ладно? Давай лучше по существу, на злобу дня, так сказать.

Джулиана замолчала, и они занялись текущими делами.

К возвращению сытых и довольных Стэнли с Кэрол в офис новое коммерческое предложение уже было готово. Кэрол и Стэнли мгновенно включились в работу. Позже Кэрол уехала в банк с Кларком, надеясь окончательно разобраться с доступом к счету, а оставшихся благословила на дальнейшие подвиги и героический труд.

Вскоре Джулиана, сказавшись больной, уехала домой, напутствуемая добрыми советами принять горчичники, поставить малину, выпить чаю с перцем и прочими шутками Стэнли. Впрочем, вопреки ожиданиям Эми, Джулиана не обижается.

А оставшиеся сообща подвели итоги. Они неутешительны. Многие из обзвоненных Стэнли высказали заинтересованность в размещении информации в подобном издании. Но не сейчас. Сперва они хотели бы увидеть журнал, с ним ознакомиться и только в начале предстоящего года, когда традиционно закладываются рекламные бюджеты, могли бы подумать о сотрудничестве. В общем, господа хорошие, высылайте ваш замечательный журнал, звоните в начале следующего года – тогда и будет о чем разговаривать. А пока – всего хорошего, спасибо, до свидания и удачи.

Стэнли смотрит на нее, Эми – на него.

– Чувствую себя клиническим идиотом, – торжественно изрек он. – Прости, Эми, но это полная задница. Мы очень креативно, я бы сказал, вляпались в это предприятие. Что ты молчишь, не молчи – объясни мне, ты же умная женщина!

– Что тебе объяснить? – холодно спросила Эми.

– Объясни, каким образом мы, трое, в общем-то взрослых, неглупых людей…

– Не трое, а четверо… – автоматически поправила его Эми.

– Трое, Эми, трое. За Джулиану я говорить ничего не буду, не знаю, на каких условиях ее приглашали в журнал и какая у нее по жизни ситуация. Я говорю о нас троих. Мы же полные лохи! Как мы могли повестись на все это? Куда смотрела Кэрол, когда вела переговоры с акционерами? Она же работала в такой крутой конторе, должна видеть и просекать что к чему!

Эми молча пожала плечами. Не дождавшись какой-либо другой реакции, Стэнли продолжил:

– Так вот, учредители не дадут нам ни пенса, а сами мы сейчас не выбьем из рекламодателей нормальных денег, чтобы в одиночку поднять журнал. Я уже не говорю о том, что мы не обязаны этого делать. Заинтересованные лица, то бишь учредители, должны финансировать проект, пока он не выйдет на уровень самоокупаемости.

– У тебя есть какие-то предложения на этот счет? – меланхолично осведомилась Эми и закинула ногу на ногу.

– Какие, к черту, предложения! Смотри. Все старые клиенты ушли к Старки либо отказались от рекламы вообще. Даже если мы получим деньги от всех, кто, несмотря ни на что, согласен публиковаться в готовящемся номере, этого не хватит ни на типографию, ни на рассылку, ни на обещанные учредителями зарплаты. Даже если мы ударимся головой и согласимся работать бесплатно, ни одна нормальная контора не будет сотрудничать с нами под честное слово.

– Это все понятно. А что по новым заказчикам? – Эми наконец отпивает чай и отстраненно смотрит в окно, уже предполагая, что именно ответит Стэнли.

– А новые рекламодатели совсем не прочь размещаться у нас. По их реакции я в принципе могу судить, что издание будет достаточно актуальным и востребованным. Но ни одна из этих фирм не будет печататься раньше весны. В лучшем случае они созреют к февралю. Пока получат номер, пока изучат, поразмыслят…

– Но номер они не получат, – резюмирует Эми.

Стэнли фыркает.

– Именно так. Нам не на что и не из чего его создавать. Я же говорю, мы лохи, которые повелись на обещанные конфетки. Мне посулили бабки. Кэрол захотелось побыть директором и порулить фирмой. Чем они купили тебя? Ладно, можешь не говорить. Так или иначе, все мы в одной упряжке. Мало того что мы принялись за дело с нуля, мало того что ввязались в их разборки со Старки и пытаемся обелить журнал, насколько это возможно, нам еще и платить за это не собираются. А ты-то, Эми, ты-то что думаешь об этой истории?

Эми успокаивающе положила ладонь на его руку:

– Послушай, как бы там ни было, нам надо срочно обсудить это все с Кэрол. Думаю, что вместе мы сможем принять решение и придумать, как быть дальше.

– Разумеется. Вызывай ее сюда, пусть вернется, как только освободится, и все обсудим.

– Зачем сюда? Думаю, лучше перенести продолжение на нейтральную территорию, подальше отсюда. Едем ко мне, ей я позвоню и скажу, чтобы после банка она как можно скорее присоединялась к нам.

– Не забыть купить виски или джина по дороге. У тебя есть содовая?

– Гм, сегодняшнее недомогание Джулианы начинает передаваться остальным? Зачем нам виски?

– Как зачем? Разве тут разберешься без бутылки доброго старого скотча?

– Да тут и без скотча все, к сожалению, предельно ясно. Вырубай компьютер и одевайся, – подвела итог Эми.

– Только после вас…

Всю дорогу он молчал. Но на его лице совершенно ясно читалось отношение к происходящему. Брови насуплены, губы плотно сомкнуты, не человек, а одно сплошное напряжение.

Эми, впрочем, не особо рвалась его утешать. Во-первых, по ее мнению, пока еще было рано делать окончательные выводы. Во-вторых, он мог бы проявить немного сочувствия и к ней, Эми. Роль вездесущей утешительницы уже начинала слегка тяготить ее. Требует от нее анализа ситуации, при этом забывает, что и ее тоже переманили на эту работу и точно так же не собираются платить. Не он один находится в сложной ситуации, но, видимо, предпочитает стягивать на себя все сочувствие, забывая, что окружающим нужно что-то и отдавать, не только и не столько забирая…

Может, у него просто сложный период, почти на автомате проскочила оправдательная мысль. Может, подождать еще, дать еще шанс. Утро вечера мудренее. Сейчас им нужно принять какое-то решение, обсудив все с Кэрол.

Кэрол забралась в кресло с ногами, изящно прикрыв колени бархатной вишневой юбкой с пышными воланами. Стэнли не стал утруждать себя такой ерундой, как сидение в кресле или на стуле, и развалился на полу, облокотившись на диван. Его поза напоминала какого-то из древних мыслителей – грудь заслонена скрещенными руками, кисть упирается в нахмуренный лоб, взгляд исподлобья затуманен.

Эми наблюдала за ними обоими с подоконника, куда забилась, надеясь простудиться на ветру и хоть немного отдохнуть.

– Я очень зря не обращала внимания на подобные звоночки, – расстроенно сказала Кэрол. – Конечно, меня что-то удивляло, иногда даже настораживало. Но, если честно, я думала, что это дезориентирующие факторы, проверка намерений.

– Что тебя настораживало? – заинтересовался Стэнли.

– Например, что Кларка вечно было не найти по мобильному, помните? То отключен, то заблокирован. И потом, у них даже нормальных машин нет, а у Патриции вообще никакой машины не имеется. Это притом что они четвертую фирму готовились открывать…

– Ах ты об этом. Да, было.

– Думаю, нужно ставить вопрос ребром, – вздохнула Кэрол.

– Что ты имеешь в виду? – осведомился Стэнли.

– Они гарантируют нам наши зарплаты. Деньги пусть достают, как хотят и где хотят, выплачивают оговоренные суммы полностью и в срок. А мы им поднимаем журнал, выкладываясь, как и раньше, по полной. Если этот вариант их не устроит, то все. Лично я больше не стану слушать никаких убеждений Кларка «подождать, потерпеть, ужаться, затянуть пояс, отложить на квартплату и проезд и всем вместе дождаться лучших времен, которые обязательно будут».

– Значит, выдвигаем ультиматум?

– А вы подумали о том, что будет дальше? – внезапно спросила Кэрол.

– В каком смысле? – уточнила Эми.

– В прямом. Не знала, стоит говорить вам об этом или нет, но сегодня после банка я встречалась со Старки. Пересеклись в кофейне за чашкой капучино.

– Ты?!

– Со Старки?! Зачем?

– Хотела прояснить кое-что. Оказалось, он и в самом деле наш учредитель. Это не бравада и не блеф. Ему принадлежит часть акций издательства. Акционеры все порываются их выкупить, но с некоторых пор такие высказывания с их стороны его лишь забавляют.

– О чем еще вы успели поговорить? – живо поинтересовался Стэнли.

– Я, собственно, хотела слегка разрядить обстановку, посмотреть, что из себя представляет Старки. Поскольку он действительно является учредителем, то заинтересован в прибыли, в своих дивидендах. Но если он продолжит ставить палки нам в колеса и очернять в глазах рекламодателей, то ему же первому от этого не будет выгоды. Хотела показать ему ситуацию в этом ключе, а вышло, как вы понимаете, по-другому. Поскольку мы с вами уже поняли, в какой некрасивой ситуации оказались, я обсудила с ним все, что касается издательства и акционеров. Он сказал, что мы за три недели просекли то, что до них доходило в течение года. Так-то, ребятки. Объяснил, что мы, допустим, тоже сумеем привести журнал к самоокупаемости, после чего вся прибыль начнет утекать на поддержание остальных убыточных акционер-ских фирм. Потому-то Старки ушел и увел свою команду. Все было не так просто, как нам с вами расписывали. Мол, благородные учредители разочаровались в нечистоплотном мистере Старки и решили вовремя распрощаться.

– А дальше они нашли лохов, радостно подхвативших оброненное знамя, – задумчиво добавил Стэнли.

– Хватит самоуничижения, – хлопнула в ладони Кэрол. – Мы все-таки сумели быстро сориентироваться. Пока еще не увязли в этом окончательно.

– Не спорю, – усмехнулся Стэнли. – Сориентировались, положим, быстро. Да вот только с прежних работ уже посрывались, а здесь, похоже, не увидим денег даже за отработанный месяц.

– Давайте мыслить конструктивно, – предложила Эми. – Вернее, завершать обсуждение. Насколько понимаю, речь сейчас уже даже не о том, чтобы выбить у них свои зар-платы. Возможно, один раз мы добьемся обещанного. Но это погоды не сделает. Мы хотим там остаться?

– Нет, – мгновенно ответила Кэрол.

Стэнли лишь усмехнулся.

– Что ж, тогда есть предложение поставить их завтра в известность об этом.

– Итак, скажем, что решили не дожидаться рассмотрения бизнес-плана, получения кредита и других радостей жизни. Что поделать. На гнилом фундаменте крепкого дома не построить. Хотя идея достаточно актуальная, но… у наших акционеров слишком большие расхождения между идеями и воплощением оных в реальном мире, – подытожила Кэрол.

– Принято.

– Единогласно.

– Тогда, ребятки, давайте расходиться, уже поздно, – предложила Кэрол.

Эми зевнула, словно отвечая на ее слова.

– Ага, с утра на работу, – засмеялся Стэнли.

– Если кто-то передумает, не забудьте сообщить с утра.

– Еще чего не хватало! – выпалила Эми.

– Значит, завтра нас ждут последние переговоры. И те уже… как это сказать…

– Риторические?

Эми поправила:

– Скорее условные…

– Переутомление налицо, – констатировала Кэрол. – Послушаешь вас, так перепугаться можно. Лингвисты фиговы. Объявляю общий отбой.

– И тебе спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Они ушли. А Эми еще долго сидела возле подоконника и смотрела на ночной город, такой прекрасный и такой равнодушный. Асфальт, щедро сдобренный дождем, мерцал в свете фонарей.

Эми открыла окно и вдыхала свежесть и звуки дождя. Что ж, завтра все должно решиться.

Будут ли акционеры их удерживать? Убедят ли остаться и поработать еще, пока все не наладится? Не сдастся ли кто-то из них, предпочтя иметь хотя бы какую-то работу и занятие, вместо того чтобы пуститься в долгие поиски? Если им удастся повлиять на Кэрол или на Стэнли, то что станется с командой?

Как она сможет каждый день уже не видеть Стэнли? Будет ли он хоть как-то давать о себе знать?

Нужен ли он ей, если она, похоже, совсем не нужна ему?

Столько бесплодных вопросов, ответы на которые будут получены не раньше, чем завтра.

И тут с пугающей ясностью Эми показалось, что она сидит у груды обломков. Что внизу, под подоконником, не мягкий ковер, а беспорядочные нагромождения искореженных деталей. Обломки ее карьеры, обломки ее любви. Все, что казалось таким настоящим, таким многообещающим в самом начале этой осени, развалилось и рассыпалось, оказалось обманом…

16

Сидя за накрытым столом, Эми крутила в руках вилку и пыталась соблазниться если не аппетитным салатом, то хотя бы какой-то закуской.

Ее бокал с шампанским стоял нетронутым. Соседи по столику ежеминутно порывались вновь наполнить его, но каждый раз останавливались, обнаружив непочатый край.

Долгожданная свадьба ее любимой сестренки с Кеннетом Дугласом шла полным ходом.

Уже состоялась торжественная регистрация, позади было помпезное раскатывание свадебного кортежа по солнечным, несмотря на ноябрь, улицам. И теперь все участники мероприятия собрались под крышей выбранного молодоженами ресторана, приступив если не к самой волнующей и захватывающей, то по крайней мере к самой вкусной и веселой части свадьбы.

Собственно, веселиться на свадьбе Мей было для Эми не только одним из самых приоритетных занятий на данный момент, но и вообще единственным оставшимся долгом.

Не прикасаясь ни к еде, ни к напиткам, бессознательно терзая салфетку и превращая ее в причудливые лохмотья, она все отматывала и отматывала пленку назад, перебирая в памяти события последних дней…

Их участие в проекте завершилось еще быстрее, чем они предполагали.

С утра они появились в редакции невыспавшиеся и измученные. А потом приехали акционеры, и Кэрол ушла озвучивать им общие соображения. Стэнли и Эми приготовились к долгому ожиданию. Даже включили компьютеры, чтобы можно было скоротать время – не в работе, так в Интернете.

Но вернулась Кэрол неожиданно быстро. Вид у нее был хитрый и таинственный. А на скулах почему-то горели красные пятна.

К этому времени, в небывалую для нее рань, появилась и Джулиана. Впрочем, причины ее трудового подвига выяснились почти сразу.

– Значит так, ребята, – начала Кэрол, посмеиваясь. – С сегодняшнего дня Белнил, Мартин и О’Рейли в журнале не работают. Редакцию возглавлять будет Джулиана.

Джулиана сосредоточенно раскладывала на подоконнике пальто и сумку, делая вид, что все происходящее ее не очень-то касается.

Оперативно, ничего не скажешь – молодцы. Акционеры, наверное, прикинули: если Джулиана не чувствует себя своей в команде Кэрол, то и обработать ее будет легче всего.

Сначала Эми, Кэрол и Стэнли начали от души смеяться. Все же как-никак ситуация окончательно разрешилась и наступила ясность. Обиды они еще не чувствовали, досады тоже.

Когда Кэрол объявила, что в пять часов вечера их здесь уже не будет, Джулиана неожиданно сообщила, что если Стэнли и Эми желают, то вполне могут остаться в журнале и продолжить успешно начатую деятельность. Учредители, оказывается, категорически настроены только против того, чтобы проект возглавляла Кэрол.

Кэрол посмотрела на Стэнли и растерянную Эми – что скажете, мол?

– Я, – гордо заявил Стэнли, – шел в команду к Кэрол. А работать под началом директора, который хамит и стервозничает… Увольте!

Джулиана сделала вид, что она здесь совершенно ни при чем.

– Ты, Эми? – вопросительно посмотрела на нее Джулиана.

Эми просто отрицательно покачала головой.

Передав основные дела, они втроем сбежали в ближайшее кафе пообедать и обсудить ситуацию на сытую, но уже не особенно бодрую и свежую голову.

– Ребята, вам совсем необязательно уходить, – начала Кэрол, принимаясь за омлет с беконом. – Акционеры не хотят видеть в журнале именно меня.

– А чего ради нам оставаться? – риторически спросила Эми, рассеянно отхлебнув грейпфрутовый сок.

– Мы же сами решили, что эта игра нам не подходит. Они просто чуть-чуть нас опередили, – напомнил ей Стэнли.

Некоторое время все молча ели, пока Стэнли не заговорил снова:

– Думаю, они просто испугались.

– Вообще-то да, – задумчиво сказала Кэрол. – Испугались, что мы выйдем на самоокупаемость, после чего, как Старки, уйдем на вольные хлеба с их бесценной идеей. А они опять окажутся кинутыми. Как бы то ни было, решено. Мы свои выводы озвучили, они свое слово сказали. Ставим точку и расходимся на этом.

Распрощались с акционерами они, впрочем, относительно мило и доброжелательно. Джулиана уже не выглядела такой довольной, как утром.

– Начинает потихоньку понимать, во что вляпалась, увидев весь объем переданных дел, – прокомментировал Стэнли.

Отдали новому директору ключи, отнесли в машину вещи, со всеми попрощались. Акционеры били себя кулаками в грудь, обещая выплатить причитающиеся деньги не позже следующей недели.

Они вышли из здания, сели в машину, переглянулись и снова принялись хохотать.

– Мы с вами, как цыгане, – сквозь смех выдавил из себя Стэнли. – Приехали, поработали месяц и уехали… С мест посрывались, теперь сорвались и с этого. Ну, поехали, цыгане?

…Кое-как отделавшись от воспоминаний об издательстве и проекте, Эми смотрела на Мей с Коннором, и эта пара казалась ей самой яркой и красивой из всех виденных ею. Но в ее бедную, измученную голову приходили отнюдь не сентиментальные и романтические мысли, а так… чепуха всякая. Все же она была порядком выбита из колеи злоключениями в холдинге Кларка Томпсона и вдобавок потерпела крах на любовном фронте.

Кажется, до нее дошла очередь говорить тост…

Вздох облегчения. Похоже, с официальной частью покончено. Ну и отлично. Все равно у нее сейчас плохо выходит веселиться и излучать искрометную радость.

Эгоистка. Что, Стэнли был прав?.. Нет, к черту Стэнли, а еще лучше – в озеро Лох-Несс, со всеми его сомнительными выводами! А вот веселиться все равно не получается. Радость за Мей она чувствует, без сомнений. Разделить готова, а вот в одиночку веселиться в толпе гостей – увольте.

Эми поискала глазами и нашла среди приглашенных Кэрол со Стэнли. Кэрол выглядит бодрой, прекрасный цвет лица, одета изысканно. Наверное, никаких бессонных ночей и переживаний. Стэнли уже вешает какую-то лапшу на уши хорошенькой девушке из числа гостей. Похоже, его состояние не помеха излюбленным цепляниям на крючок.

Поймав ее взгляд Стэнли отошел от девушки и направился к ней. Присел рядом на свободный стул.

– Может, налить тебе чего-нибудь выпить? – предложил он.

– Только этого мне не хватало – пить с тобой.

– Грубо. Очень грубо, – покачал головой Стэнли.

Эми пожала полуобнаженными плечами.

– Уж как умею.

– Эми, в чем дело? Раньше за тобой такой стервозности не наблюдалось.

Эми не отвечала несостоявшемуся возлюбленному.

– Нам всем сейчас тяжело, но это не повод хамить. Тем более что мы одна команда, – попытался усовестить ее Стэнли.

– А, иди ты знаешь куда? Со всей своей командой, – улыбнулась Эми.

– Ладно тебе, прекращай. Пойдем лучше танцевать. – Он приподнялся.

– Найди себе кого-нибудь понаивней для вешания очередной порции лапши, а меня, пожалуйста, оставь в покое.

– Зря ты так. Я, между прочим, тоже переживаю. Вроде устал как собака, а по ночам спать толком не могу, – оскорбленно сказал Стэнли.

– Из-за чего же ты не спишь? Из-за журнала? Или чувство вины догрызает? И покой нам даже не снится.

– Ну что ты такая злая, – вздохнул Стэнли. – Если хочешь знать…

– Не хочу, – оборвала его Эми.

– Эми!

На них уже стали оборачиваться.

– Нудный ты какой-то. И утомительный. – Что-то я, по-моему, тоже позволяю себе лишнее. Впрочем, все равно. Что хочу, то и делаю. Хорошее поведение, как и хорошее отношение, оказывается, мало кто ценит, пронеслось в голове у Эми.

– Эми, хочу, чтобы ты знала. То, что у нас с тобой было, единственно хорошее, что случилось со мной за последнее время.

– С чем и поздравляю. Было и прошло. А теперь поищи счастья за другим столиком, – подвела итог Эми.

– Зачем ты так?

– Стэнли, умоляю, не строй из себя жертву. То, что ты говоришь в трезвом виде, нужно делить на десять, а под влиянием алкогольных паров – на все двадцать пять. Давай доходи до нужной кондиции. Все-таки свадьба, а какая свадьба без драки? Вот ты ее и устроишь в своей любимой деревенской мордобойной традиции. – Эми тут же спохватилась и поспешно добавила, пока Стэнли не успел удалиться: – Только учти, если умудришься устроить драку на празднике Мей, я тебя убью! Собственноручно. И айкидо не поможет.

Стэнли резко встал, едва не опрокинув стул, и отошел.

Вот и ладненько. Одним птеродактилем меньше на ее больную голову. Не пила ничего, кроме сока, однако голова раскалывается. Почему бы это?

Копившееся в Эми раздражение не проявлялось во время журнальных перипетий, при выслушивании чьих-то душевных излияний, даже при неадекватном поведении Стэнли. Она проявляла чудеса дипломатичности и долготерпения. А сейчас вот сорвалась, она и сама понимала, что это срыв.

Через некоторое время к ней подошли Мей с Коннором.

– Ребята, вы по мою душу? Вам тут быть не положено, знаете ли! А ну, живо на торжественные места или вам уже пора вальс влюбленных танцевать? – с шутливым негодованием поинтересовалась Эми.

– Да мы на минуточку. Ты зачем над парнем издеваешься?

– Я не то что издеваться, я его придушу сейчас. И общественность меня не осудит. Он в своем уме, жениха с невестой в личные заморочки впутывать? У вас праздник, один из лучших дней жизни. Все, я пошла его искать, – решительно объявила она.

– Погоди искать. Мы, конечно, сейчас пойдем танцевать, а потом торт будем резать, но можем мы хоть ненадолго отвлечься? – спросила Мей с улыбкой.

– И размяться, – смеется Коннор. – Сил нет больше поздравления выслушивать.

– Угу. Именно поэтому вы слушаете всякую ересь, которую плетет вам не вполне трезвый Стэнли? Даже не хочу знать, что он наговорил, все равно все неправда.

– Эми, может, ты все-таки с ним помягче? Вдруг он раскаивается? Может, у вас все еще наладится, – попробовала уговорить ее Мей.

Принцесса расколдованного королевства. Сказочно красивая девочка. Диадема в темных волосах сияет, легкая волнистая прядь падает на висок. Вместо того чтобы ослеплять гостей своей красотой, она пытается вступиться за одного олуха перед ярким представителем семейства упертых.

Поэтому Эми искренне и с удовольствием расхохоталась.

– Спасибо, конечно, на добром слове. Ты сейчас за кого переживаешь? За меня или за него? Умеет он разжалобить. Неудавшийся актер. Все, дорогие мои, разговор окончен. Марш праздновать! Я в полном порядке. – Эми поднялась и крепко обняла их по очереди. Они уже уходили за свой столик, когда Эми выдала им последнее ценное напутствие: – Предупреждаю, если ко мне с тем же самым подойдет Кэрол или хоть кто-нибудь еще в этом зале…

– То что? – обернулись к ней новобрачные.

– Ой, что будет! – засмеялась Эми.

К ее облегчению, они наконец-то ушли танцевать.

Эми снова села за столик, взяла бокал и успела сделать ровно один глоток до того момента, как ее надоедливым шмелем все же начала мучить совесть.

Может быть, зря я была такой резкой со Стэнли? Что, если он искренне огорчен? Верна ведь пословица, что оценить важное мы можем, лишь потеряв это…

Что ж, иди и поищи его. Только не удивляйся, найдя в укромном углу с очередной смазливой девочкой, вовсю развесившей уши и находящейся во власти потока его замутненного сознания.

Нет, все же она пойдет и попробует отыскать его. Не для того, разумеется, чтобы просить прощения, но хотя бы поговорить по-человечески. Он должен знать, что она думает о его поступках. Иногда полезней высказать человеку в лицо свое мнение, чем щадить его самолюбие.

Резко поднявшись со стула и повернувшись, Эми тут же наступила кому-то на ногу. Хуже всякого слона, право слово.

– Простите, – расстроенно произнесла она. – Я больше так не буду. – Боже, что я несу?!

– Я бы счел ваши действия объяснимыми, – ответила ей жертва ее неуклюжести, – если бы ваш бокал был хотя бы наполовину пуст. Тогда нарушение двигательных функций было бы объяснимо и легко извиняемо в отличие от перепадов вашего настроения, приводящих к разрушительным и болезненным последствиям для окружающих.

– Какая длинная тирада! Вы не запутались на середине?

– А, так вы еще и на язык несдержанны, – с усмешкой произнес неожиданный собеседник. – Если вы подруга невесты, то я ей искренне сочувствую.

– Можете, не откладывая, выразить ей всю глубину вашего сочувствия. Боюсь только, что я ей не подруга. Я сестра невесты, – проговорила Эми, наслаждаясь секундным замешательством на красивом лице незнакомца.

– Вы часом не самозванка? – парирует он. – Мей отзывалась о родной сестре как о милой дружелюбной девушке.

– А вы сами кем ей приходитесь, простите за любопытство? – в недоумении подняла брови Эми.

– Другом, и достаточно близким.

– Странно. Почему я вас не знаю?

– Вы знаете всех ее друзей?

– Резонно. Впрочем, знакома со многими из них. Похоже, я должна извиниться за несоответствие карамельному образу? – усмехнулась Эми.

– За несоответствие извиняться не нужно. Но придется искупить вину за отдавленную ногу.

– Да с вами шутки плохи? – полувопросительно наклоняет голову Эми.

– Иначе я буду вынужден подать жалобу в высшие инстанции. Например, новобрачным. Вы же не хотите расстроить их в такой день?

– Это просто банальный шантаж.

– Никогда не был шантажистом. Какой удобный случай попробовать!

– Не увлекайтесь. Вдруг вам понравится?

– Итак, какое решение примете? Решим вопрос полюбовно или прибегнем к суровым мерам воздействия?

– Полюбовно, что с вами делать. И какой компенсации потребуете?

– Для начала предлагаю перейти на «ты». Да, я не представился. Роланд…

– Очень приятно. И как мне искупать свою вину, чтобы избежать доноса невесте?

– Танец для начала вполне подойдет.

– Как, одним танцем не отделаюсь? – переспросила Эми.

– Ну это вряд ли. Велик нанесенный урон, и скорбь моя безмерна.

Эми не выдержала и начала смеяться, вначале сдержанно, потом в полный голос.

– У тебя замечательная улыбка, ты это знаешь?

– Зато смех не в меру истеричен.

– Честное слово. Я некоторое время за тобой наблюдаю. Свадьба любимой сестры в разгаре, а на твоем лице написана вся мировая скорбь. Рад, что удалось хотя бы рассмешить тебя.

– Подпольная слежка, – пробормотала Эми. – Как давно ты знаешь, кто я?

– Еще и часа нет. Выделил среди гостей, отметил редкую грацию, поинтересовался у кое-кого, кто ты такая.

– Да это заговор, – обреченно сказала Эми.

– Ни в коем случае. Если буду хоть немного навязчив, прямо говори об этом. Тут же исправлюсь.

– Да? Интересно, каким образом?

– Буду не то что навязчив, буду просто невыносим!

Теперь они смеялись вместе.

– Пойдем, пока мелодия хорошая, – предложил Роланд.

– Да? А я этого Стинга терпеть не могу!

– Правда?

– Нет, конечно.– Эми показала язык.

– Ты, оказывается, вредная девочка…

– Да я вообще невыносима, – призналась Эми с сокрушенным вздохом.

– Интересная подобралась компания.

– Ну, не поздно отказаться от танца, – невинно заметила Эми.

– Еще чего не хватало. Это моя компенсация. Руку?

Эми протянула ему руку.

17

Может, его кто-то и подослал с целью отвлечь и развлечь ее. Впрочем, столько искреннего интереса трудно кому-либо изобразить правдоподобно.

А Эми просто принимала это внимание, нежилась и отогревалась в его волнах.

Ничего не задумывала даже на час вперед. Недавние события оставили в ней пустоту, но Роланд не заполнял ее, он просто был рядом, и это помогало спокойно смотреть в себя.

Признаться честно, в том раздражении, которое поднял в ней Стэнли час назад, вряд ли она реагировала бы положительно на традиционные разговоры о погоде и прочей ерунде. Роланд чем-то зацепил ее, показавшись к тому же довольно интересным. Нельзя сказать, что на тот момент ей было все равно, кто окажется рядом и будет занимать ее разговорами. Но первоначальный задор перепалки в Эми поугас. Из какой-то далекой точки сознания она спокойно наблюдала за происходящим, открытая к различному развитию событий, но совершенно не готовая действовать…

После завершения свадебного переполоха (если честно, она почувствовала облегчение, когда гости, проводив Мей с Коннором, стали расходиться, а из-за облегчения, соответственно, угрызения совести за свою бесчувственность) Роланд вызвался доставить ее домой, поймав такси.

Но привез не домой, а в боулинг.

Там Эми сначала блестяще выиграла две партии из трех, а потом начала посылать тяжелые шары к бортику и всячески мазать. В результате по итоговой сумме баллов с серьезным преимуществом победил Роланд.

Потом они совместными усилиями заклеивали пластырем ее стертые пальцы, ибо по наивности Эми выбирала чуть ли не самые тяжелые шары, полагая, что так удар будет мощнее.

Впрочем, это не помешало Роланду заявить, что у нее был самый красивый бросок на всех дорожках.

Потом он повез ее, находившуюся в состоянии, уже близком к коматозному, опять-таки не домой, как было обещано, а в одну из бесчисленных кофеен в центре Эдинбурга.

Эми удобно расположилась в глубоком кресле, потягивая коктейль, и время от времени поглядывала на освещенный фонарями ночной город в окне. Там накрапывал, мерцая в свете витрин, нечастый дождь.

Потом она украдкой переводила взгляд на Роланда. Он с неменьшим комфортом расположился напротив, вытянув ноги, переплетя пальцы над дымящейся чашкой, и выглядел вполне расслабленным. Веки были полуприкрыты, хотя она не могла поручиться, что он не смотрит на нее. Но Эми пользовалась возможностью рассмотреть его в спокойной обстановке. Почему-то делать это открыто ей было неудобно. Она даже не могла понять, чего именно стесняется, да и стесняется ли вообще?

В ресторане, когда они сошлись в словесной дуэли, Эми успела решить только, что внешность у него, пожалуй, располагает к себе. Потом краешком внимания отмечала то, что нравилось: хорошая открытая улыбка, смуглый, подвижный. При этом впечатляюще развитая мускулатура. И движется легко. В боулинге она, вопреки своим ожиданиям, не на шутку увлеклась состязанием и, хотя смотрела на своего противника лишь время от времени, больше отмечала все ту же слаженность, легкость движений. А сейчас, за кофе, поняла, что, оказывается, толком не знает лица своего спутника.

Изучив его, Эми решила, что, пожалуй, это запоминающееся, неординарное лицо. Высокий лоб, четко очерченные губы, нос, похоже, когда-то был сломан, что, впрочем, не сильно отразилось на привлекательности его хозяина. Но главным в этом лице были глаза. Под темными, почти сросшимися бровями из-за непозволительно длинных для мужчины ресниц внимательно смотрели глаза цвета очень темного янтаря или цвета болотной воды, толщу которой пронизывают солнечные лучи.

На какое-то мгновение Эми ощутила мстительно-злорадный укол в сторону Стэнли. Видишь, и без тебя нисколько не страдаю, более того – прекрасно провожу время, наслаждаюсь разнообразием жизни, пользуюсь вниманием интересных людей…

Мысль исчезла так же внезапно, как и появилась, смытая нахлынувшей ночной усталостью.

Да, собственно говоря, и не имело происходящее никакого отношения ни к Стэнли, ни к проекту, ни к одному из случившихся за последние дни событий или недоразумений.

На грани полусна, куда-то проваливающегося сознания мелькнула другая мысль: пожалуй, историю со Стэнли можно смело закрывать. Считать завершенной. Присваивать экспонату номер и сдавать его в архив.

Нет, она не жалела о том, что была искренной, что проявляла свои чувства и пыталась добиться того, к чему стремилась.

Но все-таки впредь ей, Эми Белнил, стоит внимательней смотреть, на кого она собирается распространять свою искренность. Это ведь тоже подарок. Не все стоят такого подарка, как доверие. И, наверное, лучше одарить человека своим расположением с опозданием, чем поспешить. А за науку она Стэнли даже спасибо скажет. Да и история эта могла обойтись ей куда дороже – по времени, по истерзанным чувствам и по несбывшимся ожиданиям…

Через пару дней после свадьбы на мобильный начинает трезвонить Роланд.

Эми была бы рада ответить, но ей было нечем… Диалог, как правило, предполагает включение обеих сторон.

Эми валялась на разбросанных ярких подушках, цвет которых поглощала обступившая все темнота. Поздний вечер, тишина вокруг…

И вдруг наступает понимание того, что ее бесцельное валяние в темноте под одеялом не принесет никаких плодов. Она ведь все равно не в состоянии до конца оценить случившееся. Только сама жизнь впоследствии расставит события по местам, тогда станет немного понятней, для чего это было нужно.

Сейчас Эми твердо знала только одно: она купилась на разноцветный стеклярус, на фальшивку. И хотя та довольно быстро обнаружила свою сущность, погружение в иллюзию оказалось болезненным. Эми приняла горсть цветных стекляшек за драгоценные камни.

Но она, черт подери, ни о чем не жалела! Собственный жизненный опыт не продашь и не подаришь другому человеку, но он важен для нее самой, вот что главное.

Эми встала и зажгла в комнате яркий свет. Ее взгляд упал на заброшенный мольберт. Эми уже давно стащила его с антресолей, планируя хоть немного порисовать на природе. Когда-то ей неплохо удавалось это занятие. Вытащила, а потом, закрутившись, напрочь забыла о том, что приносило ей пусть небольшую, но чистую радость творчества, когда через пальцы свойственными только ей движениями, индивидуальными штрихами на бумаге начинает проявляться что-то, чем уже можно поделиться с другими…

И Эми начала рисовать, выплескивая в пространство, ограниченное контурами белоснежного листа, все, что жило и бушевало внутри. Хаос ее мыслей рождал чудовищ – на мольберте преобладали черные, багровые, лиловые и грязно-зеленые цвета. Водовороты, цунами, смерчи, тайфуны, беспорядочные нагромождения пирамид оседали бесформенными пятнами на бумаге. Так Эми прописывала всю причудливость своих ощущений на белоснежной поверхности ватмана.

Постепенно, однако, она начала замечать, что грязные тона исчезают с мольберта, цвета смягчаются и светлеют. Штрихи меняются – от стремительных и резких переходят к более плавным и тонким линиям.

Вот набор ярких красок на палитре сменяется пастельной гаммой, и она прописывает легкие, едва обозначенные движения светлыми и нежными цветами. Словно Эми мыла дочерна закопченное, до невозможности грязное окно и потоки черно-бурой жижи стремительно стекали по нему. Но по мере отмывания вода светлела, вид из окна прояснялся, и, наконец, наступил момент, когда по стеклу начали сбегать лишь прозрачные капли.

Очередной лист бумаги на мольберте остался нетронутым, рука не поднималась, кисть не шла… Прикасаться к краскам, наносить их на бумагу больше не хотелось. Предыдущий лист был чуть тронут голубым и бежевым. Чистые, едва обозначенные, нежные тона. Рука не шла. Новый лист остался белым.

Эми упала на пол рядом с мольбертом и проспала шестнадцать часов подряд…

Ее разбудил настойчивый звонок в дверь.

Сперва она не могла понять, почему вообще проснулась. Потом попыталась нашарить мобильный – может, звук исходит от него? После этого проснулась окончательно, и до сознания дошло, что звонят в дверь. Пришлось подниматься и идти открывать.

На пороге стоял Роланд. Эми почему-то даже не удивилась.

– Привет, – робко произнес он.

– И тебе привет. Проходи, что ли, – предложила она.

Роланд смущенно переступил через порог.

– Я беспокоился. На звонки ты не отвечала, а узнавать через Мей, что с тобой, было бы верхом неприличия в медовый месяц. Слушай, на кого ты похожа?

– А в чем дело? Ты не очень-то любезен.

– Бледная, растрепанная…

– Еще что-нибудь? – уточнила она.

– Это, пожалуй, основное. Ты чем вообще занималась все это время?

– Чем? – Эми задумалась. – Лежала, думала, иногда спала, время от времени пыталась разыскать на кухне сок.

– Успешно? – заинтересовался Роланд.

– Поначалу – да, а потом мне как-то перестало везти с добычей. Еще рисовала.

– Можно посмотреть?

– Да там, собственно, и не на что. – Эми пожала плечами. – Получилось не то, что обычно предназначается окружающим для просмотра.

Роланд улыбнулся.

– Жаль, мне было бы интересно посмотреть.

– Если хочешь, то могу тебя нарисовать, – неожиданно для себя предложила Эми. – Вот и посмотришь.

– Договорились. Так и сделаем. Но сначала ты отправишься в душ и будешь находиться там до тех пор, пока румянец на щеках не появится. А я пойду и поищу сок в ваших окрестностях. Может быть, мне больше повезет на охоте, чем тебе. Какой предпочитаешь?

– Да мне все равно.

– Понятно. Принесу, что понравится. Не вздумай отключать телефон и баррикадировать дверь.

Наверное, насчет портрета Эми погорячилась – людей она давно не рисовала.

Многие вещи у нее выходили неплохо. Иногда под настроение удачно получались портреты карандашом. Несколькими линиями удавалось передать как выражение лица человека, так и его облик в целом.

Эми очень ценила свое умение ухватывать во внешности позирующего ей человека самое главное и запечатлевать увиденное на ватмане…

Эми устроилась у окна, а Роланда усадила напротив, чтобы тени не искажали лица. Придирчиво командовала ему повернуться то так, то этак и в итоге выбрала наиболее импонирующий ей ракурс: в три четверти. Лишь потом сообразила, что рисовать в нем куда труднее, чем в фас или профиль.

Битых два часа она вовсю работала карандашом, досадовала на саму себя, тихонько ругалась вполголоса. Эми не нашла в доме даже самой завалящей резинки, поэтому ей пришлось рисовать сразу начисто, а это значило, что любая неверная линия могла испортить рисунок. Но, посмотрев на Роланда, который сидел с самым что ни на есть расслабленным видом, она усовестилась, прикусила кончик языка и ювелирными штрихами стала завершать работу.

– Ну? – не выдержал Роланд, который до сих пор проявлял чудеса терпения.

– Что ну? – хитро покосилась на него Эми.

– Закончила?

– А то! – кивнула она.

– Так показывай.

– Ты уверен, что хочешь это видеть? – с сомнением в голосе переспросила она.

Роланд разочарованно вздохнул.

– Я так и знал.

– Что ты там знал?

– Что у тебя ничего не получится.

– Это еще почему?

– Да потому. Наверное, это не самое веселое занятие – столько времени малевать мою физиономию.

– Малевать?!

– Ну, ты же мне не показываешь, что вышло. И как я могу оценить твой феерический талант?

– Вот балда! – не сдержалась она.

– Это как?

– Ой, прости, пожалуйста, у меня просто вырвалось, – поспешила уверить его Эми.

– Вырвалось у нее. Отдай рисунок! Кто, в конце концов, модель? Где моя компенсация за двухчасовую неподвижность?

– Осторожно, помнешь!

– Помну – и фиг с ним, зато, может, удастся укусить тебя за ухо за всю бессовестность поведения.

Эми не выдержала:

– Как это – фиг с ним? Жалко же, ты что?!

– Ага, значит, все-таки что-то вышло?

– Да вышло, вышло. На смотри. – Она протянула Роланду лист бумаги и отвернулась.

Он внимательно рассматривал рисунок.

– Если учесть, сколько лет я не рисовала портретов, то… Я бы поставила себе твердую четверку. Но все же я не совсем довольна результатом. Что ты молчишь? Не надо, не отвечай, я не переживу.

– Эми, у тебя талант!

– Да ну, скажешь тоже, – рассмеялась она.

– Я правду говорю. Если захочешь, вполне можешь развиваться в этом направлении.

– Ага, развиваться. Чтобы художником полноценным стать, знаешь, сколько мне пахать придется? Например, я не могу из головы проиллюстрировать книжку какую-нибудь, – пожаловалась Эми, довольная, что кто-то проявил внимание к ее художественным способностям.

– Но есть ведь то, что дается тебе легко. – Роланд сказал то, что Эми и так прекрасно знала. – Не всякий так вот запросто, несколькими линиями может перенести на бумагу облик человека, ухватив его суть и передав самое главное.

– Ладно, уговорил, я сейчас зазнаюсь и перестану краснеть.

– Ты сначала автограф изобрази, а потом красней сколько влезет.

– Какой еще автограф?

– Да я вот надеюсь, что ты мне мой же портрет подаришь.

– Вообще-то он мне и самой нравится… – Эми изобразила задумчивость и сомнение на лице.

– Нарисуешь еще один. Потом. Если захочешь. А пока, может быть, угостишь меня чаем? Я понимаю, тебе лень, но ты вроде как хозяйка дома. Я вкусный чай купил, с лаймом и ежевикой.

– На одном чае долго не протянешь, – ухмыльнулась Эми.

– Точно. Поэтому там на всякий случай еще полмешка пирожных.

Эми улыбнулась и протянула ему рисунок. А потом они пошли заваривать чай.

18

Ночь. Черный шелк неба, с которого чудом не соскальзывают звезды.

Ветер был неожиданно теплым для глубокой осени. Но пледы они на балкон все равно вытащили. Закутались, усевшись на роскошную медвежью шкуру – дедушкино наследство. Поставили рядом огромные кружки с душистым чаем и миску с цукатами.

Разговор был неторопливым, размеренным, что, впрочем, не мешало взаимному подначиванию. Если человек оказался рядом, то надо уделить ему внимание хотя бы беседой, подумала Эми. Вне зависимости от ее душевного состояния.

Впрочем, особых опасений оно у нее сейчас не вызывало. Отрезок жизни, посвященный модемной конторе, а затем издательству, завершился, разночтений тут быть не могло. Отсутствие в последние дни Кэрол и Стэнли было для нее вполне объяснимым. Один спасает свое финансовое положение, используя все ресурсы и возможности для поиска работы, а вторая переваривает свой печальный дебют в качестве директора, и, мягко говоря, им сейчас не до бывших членов команды. Нельзя было сказать, что подобный расклад печалил Эми, поскольку она все равно плохо представляла, о чем сейчас смогла бы с ними говорить.

– Эми, тебе еще чаю принести? – предложил Роланд.

– Ой нет, только не это, – отказалась поспешно Эми. – Я, если честно, уже отправилась бы на кухню за чем-нибудь посущественнее.

– Что же тебя останавливает?

– Ряд причин, – засмеялась Эми.

– Озвучь? Полпенни за твои мысли.

– Придется перебираться через тебя, чтобы покинуть балкон. А это лишние физические усилия. Раз.

– Нельзя же быть такой ленивой!

– А я не ленивая. Я просто отдыхаю.

– От чего же ты устала? Все потому, что проспала несколько суток?

– Вредный, да? Слишком много работала до того, как удалось наконец-то отоспаться.

– Понятно. Расскажешь, что за работа была? После перечисления оставшихся причин лени, не раньше.

– Вот как, ты педант?

– От зануды слышу.

– Как это грубо по отношению к такой очаровательной девушке, как я.

– В твоем очаровании я не сомневался ни на секунду.

– А ты убедился в моем очаровании до или после того, как послужил орудием отвлечения меня от депрессии на банкете? – неожиданно сказала Эми.

– Что?! Какого отвлечения? – удивился Роланд.

– Ничего-ничего! Это я так. Ляпнула невесть что. Со мной бывает.

– Вот балда.

– Да я уже поняла, успокойся. Сказала глупость. Бывает.

– Никогда не служил чьим-то орудием, даже в худшие времена.

– А сейчас у тебя лучшие?

– Надеюсь. Так что там с забытыми причинами?

– Ах да, забытые причины… А сколько причин я назвала?

– Только одну. Срочно исправляйся.

– Педант с хорошей памятью – это просто проклятье какое-то… Осторожно, чай разольем!

– Только из почтения к медвежьей шкуре я тебя пощажу. Поднимайся и пойдем на кухню вместе. Из того, что я добыл, вполне можно сообразить что-нибудь. И не на двоих, а на гораздо большее количество оголодавших гурманов.

– Вот тут как раз стоит озвучить оставшиеся причины. Знаю, что поход на кухню неизбежен, но… Хорошо тут. Люблю звезды, ночь, небо. Солнце, правда, люблю еще больше. Сейчас еще такой ветер теплый. Чувствуется, что он осенний, но все же еще теплый. А кухня никуда не денется со всеми ее продуктами.

– Понятно. Сиди и наслаждайся. – Роланд решительно поднялся.

– А ты?

– А я пойду и что-нибудь приготовлю.

– Ну, это как-то некрасиво, – засомневалась Эми.

– С твоей стороны отпускать гостя одного хозяйничать или с моей – оставлять тебя наедине с ветром?

– С твоей, конечно, – усмехнулась она.

– Какая злая девочка…

– Давай посидим еще немного.

– Хочешь, чтобы я остался?

В темноте Эми пристально посмотрела на него. Ей показалось или в его голосе прозвучали какие-то новые нотки? Иные, совсем нежелательные нотки.

Впрочем, удалось рассмотреть немногое: сумерки – лучшее время, чтобы что-то скрыть. Она твердо решила, что ей показалось. Просто обстановка располагает и навевает соответствующие мысли. Ночь, балкон, незримое внимание звезд…

– Хочу, – весело сказала она. – Из уютной атмосферы нужно выжимать все по полной программе. А как надоест, отправимся питаться.

– Уговорила. А что мне будет за то, что я останусь?

– А чего ты хочешь?

– Ты обещала рассказать о работе.

– Это долгая история, – покачала головой Эми. – И многим, думаю, неинтересная.

– А мы вроде уже никуда не торопимся. Даже кормить не собираются.

– А тебе домой не надо? – вдруг вспомнила Эми.

Роланд сдвинул темные брови:

– Ты уже хочешь от меня избавиться?

– Да нет, просто… Что, ночь у тебя излюбленное время для хождений в гости?

– Что ж, прерывать разговор только из-за того, что часы показывают какое-то определенное время?

– А я чего? Я ничего, да и вообще… Думаю, мало ли какие дела у тебя есть, перед которыми выспаться не помешает.

– Я сейчас сам себе хозяин. Хочу – сплю, хочу – рассказы слушаю.

– Что с тобой делать, слушай, а как надоест – прыгай с балкона.

– Тебя так вдохновляет мысль о моей внезапной кончине?

– Осторожно, чай! – жалобно взмолилась Эми, которая явно проигрывала Роланду в весе.

Эми изложила Роланду всю историю в деталях о своей неудавшейся журнальной авантюре. Он слушал необыкновенно внимательно, иногда уточняя, иногда смеясь ее описаниям людей и событий.

Это было нужно не только ему…

Это было нужно и ей самой.

Извлечь все со дна, рассмотреть и разложить по полочкам. Проговорить то, что беспокоит, вслух.

Может быть, все это время Эми искала не там?

Может быть, ставя во главу угла деньги, или взлет карьеры, или престиж компании, она где-то получала, а где-то теряла, но ни разу не задумалась о том, что по-настоящему нужно именно ей? Ей, Эми Белнил, а не Кэрол, не Патриции с Кларком, не менеджерам по персоналу, не глянцевым журналам, пытающимся формировать стремления и ценности?

Почему она была так откровенна с Роландом?

Может, потому, что иногда хочется досконально разобраться в происходящем, а самой себе не станешь так долго рассказывать о том, что было.

Потому что ее понесло и уже не остановиться?

Или, может, потому, что она чувствовала его внимание, сочувствие, неподдельный интерес к ней?

Черт, нельзя же всегда все анализировать и пытаться разложить по полочкам…

Монолог свой Эми закончила чуть ли не с извинениями:

– Тебе, наверное, Мей, если про меня рассказывала, говорила, что я общительная, живая. А ты меня который раз видишь в полной прострации. Собственно, теперь ты знаешь причину.

– Вижу, что в прострации. – Роланд свел брови. – И очень хочу помочь, но не знаю, как быть. То ли тормошить как следует, то ли, наоборот, лучше в покое оставить.

– А ты не заморачивайся. Делай то, что считаешь нужным.

– Делаю. Как видишь, я здесь, с тобой…

– Теперь-то, я надеюсь, мы можем пойти завтракать? – весело поинтересовалась Эми, хотя на самом деле она до смерти хотела спать…

Роланд удивился:

– Почему именно завтракать?

– А ты не заметил? Рассвет…

Но до кухни загадочным образом они не дошли. Раззевались, прикрыли глаза, решив посидеть еще чуть-чуть, собраться с силами и…

Очнулась Эми в спальне на собственной кровати все под тем же пледом и в одежде. Попыталась сориентироваться во времени. По внутренним ощущениям это получилось плохо. Вздохнула, сбросила плед, поднялась и пошла искать часы. Или первую подвернувшуюся под руку мобилку.

Ее собственный телефон обнаружился быстро, возле выключенного компьютера.

Результат порадовал: была половина десятого. Вечера…

– Роланд, а Роланд?

Роланд мирно устроился на диване в гостиной, зарывшись лицом в подушки и начисто проигнорировав одеяло.

– Роланд, просыпайся!

Ноль эмоций.

– Ну просыпайся же!

Нет, ну что ты будешь делать…

– Роланд!

– Мм? – слабо откликнулся он.

– Слушай, ты это… Тебе никуда не надо? – осторожно поинтересовалась Эми. Признаться, она и сама мало что соображала. Но чувство ответственности за гостя было сильнее.

– Что случилось?

– Да просто сейчас уже десять часов…

– Ну, пару часов поспали – и хорошо, – сонно отозвался он.

– Ты так уверен в том, что мы проспали пару часов? Проспали половину суток. Уже вечер вообще-то.

– Тоже неплохо. И какие у тебя будут предложения? – осведомился он.

– Даже и не знаю. У меня, собственно, как планов, так и дел никаких не имеется.

Роланд живо отреагировал:

– Ну вот, будит меня, а предложить ничего не может. Совести у тебя нет…

– Можно пойти поужинать. Можем проспать до утра. Видишь, какой богатый выбор.

– Да, полет фантазии впечатляет. Давай выберемся куда-нибудь поужинать, а потом посмотрим кино? Благо в Эдинбурге достаточно кинотеатров, где фильмы крутят в любое время суток.

– В кино? – с сомнением спросила Эми.

– Ну да. Надо же нам тебя как-то развлекать, ну и вообще… – все еще сонно улыбнулся Роланд.

– А что вообще-то?

– Да ничего особенного, – зевнул он, прикрывая рот ладонью. – Будешь ответственной за мою культурную программу.

– Это еще зачем? – удивилась Эми. – Что за культурная программа? С чего вдруг?

– Вот так вот сразу и отказываешься?

– Нет, почему же… А что это должна быть за программа?

– Желательно насыщенная и разнообразная. Вообще-то я живу не в Эдинбурге. Наведываюсь иногда по делам, но чаще в отпуск. Очень люблю этот город… А сам живу в Греции.

– Как же тебя туда занесло? – поинтересовалась Эми.

– Всякое бывает в жизни. Переехал туда с отцом, еще когда мне лет пятнадцать было. Вырос, начал там работать. Живу в общем-то неплохо. По Эдинбургу только безумно скучаю. Поэтому в каждый свой приезд стараюсь как можно больше мест обойти, погулять, побывать везде, где интересно.

Эми не упустила случая поддеть его:

– Если так скучаешь по Эдинбургу, почему не возвращаешься насовсем? Вроде уже большой мальчик…

– Покусаю.

– А, ты только обещаешь, – отмахнулась она.

Роланд весело улыбнулся:

– Скажем так, это не очень-то просто осуществить. И отнюдь не потому, что в Греции тепло, а апельсины прямо на деревьях растут. У меня там свое дело, доход. Не уверен, что смогу получать такие же деньги за то, чем занимаюсь, здесь.

– А чем же ты занимаешься?

– Я звукооператор. И музыкант в придачу. Пишу и играю музыку для себя и для других.

– Вот это да. Впервые вижу живого музыканта на таком близком расстоянии, – серьезно сказала Эми.

– Вот-вот, пользуйся моментом, гляди хорошенько. Говорят даже, что я небезнадежен.

– Ну, я не сомневаюсь в твоих талантах. А Мей ты откуда знаешь? – вспомнила Эми.

– Да еще с детства дружим, она меня на занятия вокалом затянула. Недолго, правда, занимались. Когда улетел в Грецию, потерялись, конечно. Много позже нашлись в Интернете. Часто переписываемся. Когда собирался прилетать сюда в этот раз, узнал, что у нее свадьба. Был приглашен. Ну а потом…

– Что потом?

– Мне уже несколько дней как следовало бы вернуться к солнцу и апельсинам. И к работе. Но я поменял билет, перенес дату отлета.

– Почему? – спросила Эми.

– Было много разных причин. – Роланд потер виски. – К тому же хотел снова увидеть тебя. Поэтому решил не срываться из города сразу после свадьбы. Заодно все мелкие дела успел уладить. Но мы отвлеклись. Берешься быть моим гидом?

– Ни один гид столько не протянет – ни тебе завтраков, ни ужинов.

– Тогда бегом в душ. А я сделаю несколько звонков и пойду.

– Куда?

– Красиво нарежу бутерброды, – сообщил Роланд.

19

Странное какое-то началось время.

Вроде никто не спешил, а ощущение, что они куда-то опаздывают, не покидало. Вроде не было никаких конкретных дел, а минут и часов не хватало.

Съездили в Лит, прогуляли там целый день. Наслаждались немногочисленными, но красивыми достопримечательностями и удивительной атмосферой города. Вернулись в Эдинбург затемно и почему-то отправились в боулинг. Подкрепились в баре свежевыжатыми соками и принялись играть. Борьба шла с переменным успехом и становилась все более напряженной, они нервничали и сами хохотали над этим как ненормальные. Перевес был то на одной, то на другой стороне. Время оплаченной игры заканчивалось, но ни один проигравший не желал мириться с поражением и Роланд с Эми вновь продлевали игру. Часов в пять утра опомнились…

– Сдаешься?

– Ну и черт с тобой! Обыграл слабую нежную девочку.

Роланд от смеха смазал последний удар и не сбил ни одной кегли. Правда, Эми это уже не могло спасти.

Выйдя из боулинга, они неспешно пошли по улице.

– На ногах не держусь, – пожаловалась Эми.

– Ну давай машину поймаем, мигом доберемся.

– Зачем? Я отключусь прямо в машине, придется тебе меня оттуда вытаскивать, – жалобно посетовала Эми.

– Куда ж я денусь, вытащу. Не оставлять же тебя водителю.

– Да уж только попробуй оставить.

В итоге они все-таки благополучно добрались до дома Эми, никого не потеряв и не забыв по дороге.

– Хорошего сна, – пожелал Эми Роланд, стоя в дверях. – Вернее, спокойного дня. Не забудь выключить телефон, чтобы никто не разбудил.

– Стоять! – возмутилась она. – Куда ты сейчас поедешь в таком состоянии? Оставайся, хоть поспишь нормально. – С этими словами Эми попыталась затащить Роланда в дом, но безрезультатно.

– Это на диване-то как следует высплюсь, под колючим пледом? Благодарю покорно! – усмехнулся он.

– Скажите, пожалуйста, – засмеялась Эми. – А как же тебе надо?

– Как-как. Нормально. Приняв душ, под одеялом.

– Что с тобой делать, поделюсь родной кроватью, – обреченно вздохнула Эми. – Она у меня большая, практически по диагонали спать можно.

– Как это великодушно с твоей стороны.

– Да ладно, Роланд, оставайся, в самом деле.

– Ты так упрашиваешь, я сейчас дрогну и сдамся…

– Только давай договоримся, чтобы без приставаний.

Роланд как будто даже немного проснулся.

– Вот так вот, категорически и безапелляционно?

– Да, – сказала Эми, глядя мимо него.

– Почему, Эми?

– Разве для тебя не имеет значения, что по ту сторону не будет никакого ответа?

Он пристально посмотрел на нее.

– И зачем мне тогда оставаться?

– Какое корыстолюбие. Брось, не вредничай. Пойдем спать, может хоть к вечеру в себя придем.

– Образ жизни сурка, однако. Ладно, остаюсь, сам не знаю зачем. Но в случае чего я смогу оправдаться тем, что ты сама меня всячески убеждала остаться.

– Вот негодяй!

…Они даже отыскали второе одеяло для Роланда. И через некоторое время он уже спал без задних ног. А вот Эми, как ни странно, совсем не спалось.

Все было хорошо, пока Роланд не дал ей понять, что хочет большего, нежели быть просто друзьями.

Это вызвало у нее какой-то ступор. Она не была к этому готова. Был ли это страх перед тем, что в очередной раз придется довериться, попытаться открыться или же это было что-то другое? Эми не понимала.

Она поворочалась еще немного, потом накрыла голову подушкой, и внутренний диалог отступил, сдаваясь перед крепким сном.

И хватит об этом.

Почему же она ничем не может ответить Роланду?

Одно лишь то, что он не боится чувствовать, проявлять это и действовать в соответствии со своими переживаниями, заслуживает внимания и интереса.

Да и закрыта она отнюдь не из-за того, что еще задевает за живое прошлое и царапают свежие воспоминания. Отрыдавшись, она сделала выводы, усвоила урок и готова шагнуть вперед. Не стала усугублять ошибку, постоянно возвращаясь в мыслях к нереализованной возможности, лелея собственные сожаления. Тот персонаж кажется ей теперь лишь сложенным в форме конфеты ярким фантиком. Внутри фантика, однако, неприятно сквозит пустота.

Пусть так. Но если говорить о настоящем, почему же не получается разобраться в отношениях с Роландом? Почему не удается просто поставить точку? Эми никогда не держалась за людей из нежелания и страха остаться одной, не стремилась к тому, чтобы рядом был хоть кто-то. Если чувствовала, что это не ее – разрывала отношения без промедлений, без сожаления, с непременными извинениями, какими бы обходительными мужчины ни были, сколько бы внимания ни уделяли.

Почему же сейчас она никак не может оторваться от точки, на которой замерла в прострации?

– Сюрприз, – в третий раз повторил Роланд. Его лицо было непроницаемым, но в глазах угадывалось предвкушение авантюры.

– Выкладывай, что задумал, а не то останусь дома, – потребовала Эми, еще не теряя надежды выпытать подробности.

– Если быстро не оденешься, опоздаем, – невозмутимо ответил он.

Эми пожала плечами и отправилась переодеваться.

Отоспавшись после боулинга, они, страдая явным недостатком фантазии, отправились исследовать кинотеатры. Пересмотрев все мало-мальски приличные фильмы, подключили отдохнувшую и повеселевшую фантазию к поиску интересных занятий.

Они наведались в Национальную галерею Шотландии, куда Эми не заглядывала еще со студенческих времен. Побывали на одной из театральных премьер. Испытали реакцию Эми на картинге.

Потом их занесло на вечеринку сальсы, проводимую в одном из уютных эдинбургских клубов. Туда Роланда пригласили страстно влюбленные в этот танец знакомые.

У Эми нежданно-негаданно получался самый настоящий отпуск, незапланированный, но очень насыщенный, и она гадала, сколько еще это может продолжаться.

После чего Роланду позвонили из Греции, и он сорвался разруливать рабочие проблемы. Он отсутствовал целый день, успев, впрочем, мимолетно заглянуть к ней и оставить ей большущий букет трогательных белых тюльпанов с нежным ароматом. Свежих. В декабре. Ее любимых.

Теперь, появившись к ужину, Роланд заставил ее куда-то спешно собираться. Эми натягивала джинсы и размышляла, что он мог придумать на этот раз…

Эми совсем не следила за тем, куда они едут.

– Смотри, какая очередь… – рассеянно заметила она, вылезая из такси.

– Вот она-то нам и нужна.

– Это еще зачем?

– А ты посмотри, куда она направляется.

– Мм?

– Эми, включи мозги. В «The Hub».

– Что мы там забыли?

– Ты меня удивляешь. Там сегодня выступают Brainstorm. Помнишь, ты обмолвилась, что они приезжают в Эдинбург и ты хотела бы пойти? Я взял билеты.

– Роланд! Спасибо. Ну ты даешь! Я, честно говоря, со всеми этими событиями… – Потерявшись в словах, она неожиданно обняла его.

Он не стал прижимать ее к себе в ответ, а просто сказал:

– А поцеловать?

– Нет, какая наглость, до чего корыстные стали люди! – возмутилась Эми. – Не успеешь протянуть палец, как тотчас лишишься руки.

– Естественно. Бескорыстных людей не бывает по определению. Идем.

В зале не было сидячих мест. Народ рассеялся по залу, и, не зная, чем себя занять в ожидании, пил пиво. Роланд и Эми подошли поближе к сцене, декорированной причудливыми светильниками в виде гигантских бледных поганок.

Интересное у латышей чувство юмора, ничего не скажешь, весело подумала Эми.

Высыпавшиеся на сцену горохом латыши полностью переключили на себя внимание Эми с декораций. Солист Ренарс Кауперс был при полном параде – в костюме-тройке, да еще и с галстуком. Даже в этом костюме он напоминал ребенка, еще не миновавшего детсадовский возраст.

Но как он владел вниманием зала! Как заряжал всех позитивом и улыбками! Какой драйв, какую мощную и слаженную игру демонстрировала группа!

Латыши, к радости Эми, оказались из той редкой категории исполнителей, которые поют вживую ярче и выразительней, чем на студийных альбомах, импровизируя и виртуозно обыгрывая мелодии. Голос необычного тембра и харизматичного звучания взмывал под потолок зала и разбивался каплями оттепели на печальных нотах, случись им быть в песне.

На какой-то особенно нежной песне Роланд попытался взять ее за руку. Но Эми резко отдернула ладонь. Сама не понимая причины и наверняка обидев его…

А потом пожалела об этом.

Если бы знать заранее, что ждет впереди. Если бы понимать причины и скрытый смысл происходящего. Если бы ориентироваться в событиях, прежде чем станет слишком поздно.

Тогда многие вещи изначально воспринимались бы совсем по-другому. Не приходилось бы жалеть о несделанном. Не оставалась бы горечь от иных поступков, слов, действий. Удавалось бы вовремя обращать внимание на то, что позже окажется для тебя таким важным. Можно было бы не терять драгоценного времени, посвящая его тому, о чем впоследствии ты сможешь только грезить.

И совсем иначе можно было бы проживать жизнь.

Неизвестно… может быть, от этого чья-то жизнь стала бы более предсказуемой и менее интересной?

Но боль от осознания того, что многое можно было сделать по-другому, не оставляла ее.

Эми сдалась.

Этого она боялась и боязнь заставляла ее строить стены, быть резкой и отчужденной. А когда сдалась, ее словно обняло морской волной, белоснежной пеной, окутало дыханием прибоя и все стало простым и легким.

На уровне размытых и незаконченных обрывков мыслей это выглядело примерно так: в конце концов, Роланду скоро улетать. Почему бы не провести оставшиеся до отлета дни так, чтобы им обоим было приятно, весело и интересно?

Да и потом, невозможно все время только принимать, не отдавая ничего взамен и не делясь…

Они практически не расставались, причем не прикладывали к этому особых усилий. Все происходило как-то само собой. Но чем больше времени они проводили вместе, тем яснее Эми становилось, что она не на шутку привязывается к нему.

Эми обнаруживала схожесть их мыслей, совпадение жизненных ориентиров, а его мнение по вопросам, в которых они не сходились, интриговало ее и вызывало еще больший интерес. Чем больше она узнавала Роланда, тем более привлекательным он ей казался. Ее завораживала его мягкая уверенная сила. То, что он не боялся выглядеть сентиментальным, лишь подчеркивало его основательность и решительность. Эми могла только поражаться, где раньше были ее глаза…

20

– Эми, просыпайся, пожалуйста.

– Что такое? Который час? Опять будишь спозаранку… – Эми вновь уткнулась в подушку и подтащила одеяло повыше.

– Еще и одиннадцати нет. Мне просто снова звонили по работе, – вздохнул Роланд. – Нужно добраться до ноутбука и кое-что для них сделать.

– Ну вот, опять. Давно бы привез сюда ноутбук и не мучился.

Роланд пожал плечами.

– Как-то не подумал. И потом, сколько можно бессовестно пользоваться твоим гостеприимством?

– А куда тебе надо ехать? – поинтересовалась она.

– Мои вещи в квартире приятеля. Он сейчас на съемках во Флориде, удалось пересечься лишь на короткое время, а заодно я взял у него ключи. Иногда останавливаюсь там, иногда бронирую гостиницу.

– Все с тобой ясно. Что делать, надо – значит надо. – Огромным усилием воли Эми оторвалась от подушки и потянулась за халатиком.

– А хочешь поехать со мной? – неожиданно предложил Роланд. – Будешь рядом, мне не придется дергаться, что ты здесь одна осталась.

– Скажешь тоже, дергаться, – засмеялась Эми. – Ладно, согласна. Правда, непонятно, чем мне там заниматься…

– Увидишь, – туманно пообещал Роланд. – Тебе наверняка понравится.

Квартира оказалась впечатляющей: два этажа, и если первый был более-менее приспособлен для жизни с комфортом, то второй… Второй этаж сильно смахивал на выставочный зал.

Приятель Роланда оказался фотографом, причем великолепным. Пока Роланд валялся на диване с ноутбуком на животе, Эми как завороженная бродила по залу и рассматривала нескончаемые фотографии, в рамках и без, развешанные по стенам и лежавшие стопками на подоконниках, разложенные по альбомам и даже шуршавшие под ногами. Рассматривала и думала: а ведь это то, чем когда-то хотела заниматься и я, но забыла, слишком увлекшись чужими играми.

Многие, рассматривая ее любительские фотоальбомы, отмечали чувство композиции, вкус, умение видеть необычное и способность делать оригинальные снимки.

Эми продолжала изучать фотографии. Лица, тела, фантастически красивые пейзажи, животные, радуги, мотоциклы, фьорды, камни, водоросли, пустыни… Роланд давно закончил работать, а она все никак не могла справиться с обрушившейся на нее лавиной снимков удивительной красоты и цельности.

Наконец Эми захлопнула последний альбом.

– Ну? – спросил Роланд, сидя на полу и обхватив колени руками.

– Что? – спросила Эми.

– Тебе понравилось?

– Очень понравилось. Не то слово. Кстати, ведь у нас с тобой ни одной фотографии нет… Даже из Лита! – обиженно воскликнула она.

– В этот раз я не брал с собой фотоаппарат, – согласился Роланд. – Но это же не главное… Впрочем, действительно жалко, согласен. Ну что, едем?

– Куда? – не поняла Эми.

Роланд неожиданно засмеялся:

– Да сам не знаю толком, если честно… Просто я привык к тому, что в последнее время мы с тобой постоянно в движении, все время куда-то собираемся или едем, торопимся, опаздываем. А ведь так приятно просто побыть где-то, никуда не спеша.

– Не могу с тобой не согласиться, – улыбнулась Эми.

Я совсем не прочь еще раз, без спешки, пересмотреть все эти потрясающие фотографии.

– А может, ты хочешь принять ванну? – неожиданно предложил он. – Тут совершенно потрясающая ванная. Огромная и отделана, между прочим, бирюзовой плиткой.

– Бирюзовой плиткой? Да хоть кирпичом – главное, чтобы была большая! – решительно заявила Эми.

– Большая, большая, – успокоил ее Роланд. – Ну и предпочтения у тебя… Не знаю, с кирпичом там плоховато. А вот плитку гарантирую. Так хочешь?

– Знаешь, как-то неудобно в чужом доме… А впрочем, давай! – неожиданно загорелась Эми.

Как-то так получилось, что Роланд резко выпрямился, поднимаясь, а Эми как раз в это время шагнула вперед.

Он оказался совсем вплотную к ней. Эми увидела его глаза и не поверила, что этот самый мужчина несколько ночей подряд делил с ней кровать, отгороженный от нее лишь тонким одеялом, и при этом держал себя в руках…

Он смотрел на нее так, как никогда не смотрел на нее Стэнли.

Потом он вздохнул и, кажется, собирался отвернуться.

Он не заслуживает того, чтобы мучиться, пронеслось в голове у Эми. Она остановила его, положив руку ему на плечо.

– Роланд, – прошептала она.

– Что? – Его темные глаза, казалось, еще больше потемнели от желания.

Эми ничего не ответила – она просто положила вторую руку на его грудь и прижалась к нему, уткнувшись лбом в его плечо. Роланд чуть помедлил и обнял ее, его сильные руки скользнули по ее талии, а потом крепко сомкнулись у нее на спине.

Эми порывисто подняла голову и встретилась губами с губами Роланда. Сперва касания их губ были трепетными и нежными, потом его напор усилился. Он легко подхватил ее на руки и отнес на руках на диван.

Ей показалось или он собирался спросить ее о чем-то вроде: «Ты уверена?».

Или он предпочел ни о чем ее не спрашивать?

Или ей решительно все показалось?

– Посмотри на меня, – проговорил он, и Эми открыла глаза.

Несколько секунд он силился насладиться очертаниями ее нежного лица, потом снова стал целовать, и Эми отвечала ему безудержно и страстно.

Она запустила пальцы в его волосы, сомкнула руки на затылке, потом провела по шее и вернулась к груди, где пальцы стали ловко перебирать пуговицы на его рубашке. Вместе они окончательно освободили его от рубашки, потом Эми запрокинула руки и он стащил с нее водолазку и маечку.

Когда Роланд прижался губами к ее груди, Эми окончательно потеряла контроль над собой.

– Не смей останавливаться, – прошептала она, не помня себя.

– Ни в коем случае, – прошептал он в ответ.

Ей показалось или он при этом улыбнулся?

Когда он вошел в нее бережным и одновременно стремительным движением, Эми застонала. У нее было ощущение, что круг замкнулся, что две половинки чего-то целого встретились, что в его руках она наконец там, где ей и надлежит быть.

И она подалась ему навстречу, раскрываясь и прижимаясь к нему как можно сильнее. Движение продолжалось до тех пор, пока Эми не застонала и не выгнулась, как цветок какого-то диковинного растения, а Роланд не прошептал бессознательно ее имя и не затих, уткнувшись ей в плечо…

Когда прошло немного времени и он заботливо укрыл ее одеялом, а она прижалась к нему, не желая терять ни секунды из времени, что осталось им на двоих, он прошептал:

– Интересно, понимаешь ли ты, насколько я сейчас счастлив?

Нет, подумала Эми, это ты не понимаешь, насколько ты сделал меня счастливой. Но вслух она ничего не сказала – наверное, побоялась что-то разрушить.

…В квартире фотографа они провели все оставшееся до отлета Роланда время.

Странно, но неожиданно Эми почувствовала себя там очень комфортно. Хотя ей всегда было немного не по себе, когда приходилось жить в чужом доме. Тем более при наличии собственной квартиры. Со своей ванной, со своим компьютером и ноутбуком, со своим гардеробом, полным любимой одежды, со своими книгами и со своей музыкой… И со своими друзьями, которые наверняка оборвали ей городской телефон, потеряв ее и пребывая в недоумении, куда же пропала Эми Белнил.

По мобильному же ей никто не мог дозвониться, поскольку телефон разрядился, а зарядное устройство Эми и не подумала взять с собой.

Одним словом, для мира они на какое-то время пропали, исчезли, выпали из его безумного круговорота и бесконечного, иногда бессмысленного, иногда утомительного движения.

Здесь, в этом затерянном мире, Эми и Роланд создавали свой собственный мир, мир на двоих. Они жили как хотели, делали что хотели и были по-настоящему счастливы.

Они просыпались и засыпали, когда им этого хотелось, вместе готовили еду, говорили или молчали, иногда смотрели фильмы, пили глинтвейн, сидя у камина… За окном шел снег. И еще Эми рисовала Роланда. Ей хотелось передать на бумаге главное в выражении этих то нежных, то насмешливых, то сосредоточенных и внимательных глубоких глаз цвета темного янтаря или толщи болотной воды, которую пронизывают солнечные лучи. Ей хотелось наконец-то поставить себе пятерку…

– Тебе не кажется, что ты слишком много кое-кого рисуешь? – с ухмылкой спросил он.

– Нет, – рассеянно подняла голову Эми, – а что такое?

– Надеюсь, ты не собираешься открыть персональную выставку имени меня?

Они готовили очередной ранний ужин, или поздний обед. Роланд резал помидоры с огурцами, движения остро наточенного ножа были стремительными и неуловимыми, а получающиеся кружочки – ровными и тонкими. Мне в жизни не добиться такой скорости, не изрезав при этом пальцы, подумала Эми. Искоса наблюдая за его действиями, она взбивала яйца с молоком и сливками для омлета.

– Мне нужно возвращаться в Афины, – неожиданно и просто сказал он.

Рука дрогнула, и Эми чуть не пролила уже ставшую однородной молочно-яичную смесь, но спокойно спросила:

– Когда?

– Послезавтра, Эми. Утром.

Мир со всем его уютным и неизменным укладом близости, тепла, нежности посыпался по камешку, по кирпичику со склона…

Впрочем, с самого начала ведь оба знали, что это всего лишь эпизод. Что они вместе временно. Было известно, что раньше или позже, но расстаться придется.

Но тогда – тогда это было где-то в будущем, казалось далеким и нереальным, а теперь с пугающей скоростью приблизилось. Оказалось у самого лица, дыша чем-то пугающим и неизвестным.

– Понятно, – чужим голосом сказала Эми. Помешала на сковородке грибы и залила их взбитой до пены смесью.

– Это все, что ты мне скажешь? – удивился Роланд.

– Что ж тут еще можно сказать?

– Эми… Мне еще никогда не было так тяжело улетать из Эдинбурга, как в этот раз.

– Бывает.

– Что же нам делать? – спросил он.

Эми улыбнулась одними губами.

– Ничего.

– Ты ведь не полетишь со мной… – Он не спрашивал, он утверждал.

Впрочем, он был прав.

– Разве это возможно? Одно дело – слетать туда в гости, отдохнуть, развеяться. Но мой отпуск затянулся, а мне надо что-то решать насчет своей дальнейшей жизни. Не представляю себя вне Эдинбурга. Да и ты не говоришь, что не сможешь без меня в Греции.

– Солнышко, я совершенно не знаю, что будет дальше. При всей моей любви к одиночеству мне было очень хорошо с тобой. Но… я даже не уверен в том, что люблю тебя. Да, ты мне безумно нравишься, но…

Вот и открывайся, вот и сдавайся, подумала Эми.

Впрочем, как сказала одна интересная женщина: «Чем сильнее женщина открывается, чем безоглядней отдается мужчине, тем сильнее она сама».

Вот и утешайся сознанием собственной силы, усмехнулась Эми про себя.

Взяв себя в руки, она улыбнулась Роланду.

– По-моему, все очевидно. Тебя ждет работа, налаженный бизнес, приносящее удовлетворение творчество. Мне надо оставаться и искать работу. Собираем твои вещи и послезавтра сажаем в самолет. Все просто. Омлет готов. Давай тарелки.

Но есть она не смогла. Горло перехватило, словно его сжала чужая ледяная рука.

Она встала из-за стола, вышла из кухни и спустилась на первый этаж. Там села перед своей самой любимой фотографией с радугой над искрящимся водопадом, и слезы, не спрашивая позволения, покатились по ее щекам. Ну почему они всегда вот так некстати…

Роланд спустился вслед за ней буквально через минуту.

– Что… – начал он и увидел ее лицо. Поднял на руки, сел вместе с Эми на диван и прижал к себе. – Я сволочь. Не плачь, пожалуйста. Успокойся.

Легко сказать – успокойся. Эми сейчас впору было тягаться с тем маленьким, но впечатляющим водопадиком на снимке.

Она посмотрела на Роланда – он выглядел таким расстроенным, что впору ей самой было его утешать. Слезы, как ни странно, высохли мгновенно. Не переживай, водопадик, мне тебя не переплюнуть. Лейся себе спокойно.

– Я же знал, что мне надо будет улетать. Наверное, не совсем честно по отношению к тебе поступил. Даже пытался в какой-то момент остановиться, пока все не зашло слишком далеко. И ведь почти получилось. Но тянуло к тебе, я ничего не мог с собой поделать…

– Мы не знаем всей истории, – неожиданно для себя сказала Эми.

Роланд чуть сдвинул брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Допустим, не случись вся эта история с проектом или окажись она чуть более благополучной… Либо я работала бы сейчас в своей технической компании, либо была бы по уши занята в журнале. Что у нас могло получиться при таком раскладе?

– Это точно. – Роланд улыбнулся, и его лицо чуть посветлело. – Смогли бы встретиться пару раз за чаем или кофе. Да я вообще удивлен, что мы с тобой что-то успели. Так отчаянно ты от меня отбивалась. Я казался сам себе безмерно навязчивым, даже неудобно было.

– Ты долго будешь мне это припоминать?

– А чем же еще мне тебя поддеть?

– Ах вот как?!

– Свалишься ведь с дивана, а я, как всегда, виноватым окажусь.

– А ты держи крепче. Чтобы не свалилась.

– Пойдем ужинать, солнышко, а то сил не будет даже вещи собрать. А завтра давай куда-нибудь сходим. Куда тебе самой захочется. И по магазинам пройдемся…

– Зачем?

– Подарки тебе поищем. Рождественские. Через несколько дней Рождество, если кто не в курсе.

– О, чтоб его, – проворчала Эми.

– Значит, отказываешься от подарков?

– Еще чего не хватало!

– Так-то лучше. Все, подъем. Хватит испытывать диванное терпение.

– Обними меня…

21

В аэропорту Эми не плакала. И сама этому удивлялась.

Но, наверное, и врагу она не пожелала бы этих ощущений.

Вот сейчас, здесь, в эту самую секунду Роланд рядом с ней, и в следующую секунду тоже, и еще какое-то время и можно в сотый раз смотреть на его лицо и пытаться запомнить, впитать в себя каждую черточку, взять за руку, обнять, прижаться.

Вот сейчас еще можно.

И сейчас.

И сейчас…

А сейчас – нет. Все. Он уже входит в зону досмотра, переступает невидимую черту. Она отделяет улетающих от провожающих.

Уже не прикоснуться, можно только смотреть, пока его не заслонит следующий пассажир, и еще один, и еще…

А через несколько часов их уже будут разделять тысячи километров. И останется только его голос в телефоне, только его слова в сообщениях.

Ощущения – нет, такого Эми не пожелает и врагу.

Раньше она тоже провожала дорогих и близких ей людей на поезд, на самолет, в другой город, в другую страну. И тоже не знала, когда именно они смогут увидеться… Почему же так больно ей было именно сейчас, в этот раз?

Эми все еще стояла в зале ожидания, под электронным расписанием рейсов и представляла, как Роланд проходит по салону, садится на свое место, откидывается на спинку кресла… и достает из кармана куртки конверт.

Держит его в руках, разглаживая бумагу пальцами. Ей очень нравились его руки – сильные, крепкие, красивые именно по-мужски.

Он пообещал Эми, что прочтет письмо после того, как самолет взлетит.

Наверное, сейчас, в эту самую минуту, он его читает.

Ровные убористые строчки. Не хватило смелости или сил произнести все это вслух?

Вряд ли. Просто иногда хочется отобразить, запечатлеть в пространстве самые важные слова, сохраняя то дорогое, что у тебя в душе. Человечество не зря изобрело письменность, а Интернету так и не удалось умалить значение книг…

«Знаешь, Роланд, очень сложно передать словами то, что уже несколько дней живет в тебе на уровне ощущений. Но я попробую.

Иногда нам очень хочется убедиться в том, что кто-то переживает происходящее острее, чем мы. Почему? Чтобы знать: это его тоже волнует, оно для него не менее значимо, чем для тебя. Нет, речь не о том, что кому-то должно быть больнее, чем тебе. Просто как еще убедиться в том, что происходящее действительно важно для обоих, а не для одного?

Но в последние дни мне кажется, что не имеет значения, как именно переживается завершение каких-либо событий, разлука или расставание. Необязательно погружаться в воспоминания, прокручивать у себя в голове волнующие моменты снова и снова. Гораздо важнее, как именно человек проживал эти события в тот момент, когда они происходили. Ведь можно быть отстраненным, а потом начать убиваться по тому, что, оказывается, было важно и дорого, но уже невозвратимо.

Еще одна ловушка возникает в ситуации, когда человек заранее знает, что тот или иной период закончится и вещи изменятся. Можно пытаться по максимуму проживать настоящее, то и дело напоминая себе, что оно скоро ускользнет от тебя. Но нет. Попытка переживания через негативные ощущения не подарит настоящего удовольствия от происходящего… В общем, ключ к радости жизни – попытаться уйти от бесконечной круговерти мыслей и воспоминаний и брать то, что происходит именно в данный момент. И выигрывает, побеждает именно тот, кто сумел насладиться радостью, когда она была. А не тот, кто кучу времени потом тратит на воспоминания о том, как же было хорошо. Наверное, не всегда у меня будет получаться применять понятое в моей собственной реальности. Но я попытаюсь.

P.S. В фильме «Свадьба лучшего друга» есть замечательный момент, если ты помнишь. Когда главный герой рассказывает героине Джулии Робертс – своему лучшему другу – о том, что его невеста считает самым важным: «Когда любишь кого-то, говори ему об этом сразу, говори не раздумывая! Иначе этот момент просто ускользнет от тебя». Этот момент ускользнул, когда ты был рядом, потому что я боялась. Но сейчас, на этом листе, ему некуда исчезать… Я люблю тебя, Роланд».

Эпилог

Одиночество…

Когда не любишь – тогда много людей вокруг, подле которых можно малой крохой согреться. Принять тепло, улыбку, бутерброд с чашкой чая, хорошую песню, беседу или просто внимательный взгляд.

Когда любишь… Столько людей вокруг, а не к кому пойти и нет того, подле кого можно согреться. Очень много тогда нужно тепла, чтобы расцвести, а дать это тепло только один человек может. Потому и не к кому пойти…

Новый год Эми встретила дома, у монитора компьютера, общаясь с Роландом по электронной почте в режиме онлайн.

В конверте, который он оставил ей перед своим отъездом, оказались деньги.

Достаточное количество, чтобы какое-то время спокойно поразмыслить над тем, что делать дальше, не тревожась о средствах.

Впрочем, ей уже не нужно было размышлять.

Эми больше не хотела просиживать целыми днями в офисе, возясь с документацией или разбираясь с цифрами. Она хотела заниматься тем, что ей всегда было интересно, но о чем она забыла – фотографией.

Неправда. Не забыла. В силу разных обстоятельств она отодвинула это в самые дальние уголки сознания, забаррикадировала подступы. И потом отчаянно пыталась разобраться в себе, вытащить на свет способности и стремления, понять, в чем она может реализоваться, даже не принимая в расчет забытое, но желанное и любимое. Так бывает.

Так бывает куда чаще, чем кажется и хочется. Стечение обстоятельств, которое почему-то уже не казалось Эми случайным, помогло открыть глаза, обнаружить очевидные вещи. Вернуло к своим истокам…

А ведь это могло произойти куда позже… А могло и не произойти вообще.

Эми разобрала все свои альбомы, отобрав наиболее удачные снимки и составив портфолио. Купила профессиональный фотоаппарат и начала разбираться в его возможностях. Разослала резюме, которое постаралась составить как можно грамотнее; побывала в десятках редакций и издательств. После чего наконец устроилась в один из известных глянцевых журналов в качестве ассистента фоторедактора.

Конечно, пришлось побегать, поискать. Нужно было сравнивать и анализировать. Присматриваться, наводить справки, размышлять и взвешивать. Но ее не покидало ощущение того, что она выходит на что-то свое. То, что она искала, нужно было в первую очередь ей самой, а не только тем, кто готов был нанять ее на работу.

Чем эти поиски отличались от желания сменить работу в корпорации по производству модемов на что-то более подходящее для нее? В первую очередь тем, что ей наконец-то удалось определить свое самое любимое и желанное. Сейчас она не пыталась очутиться в одном из тех направлений, которые видятся интересными и которые она была бы не прочь освоить на практике. Сейчас она искала дело, в которое была готова вложить всю душу. Невозможно проиграть, когда занимаешься тем, что по-настоящему любишь…

– Молодец! – искренне одобрил ее Роланд при очередном сеансе связи.

Для нее уже стало привычным многочасовое сидение у компьютера в наушниках перед микрофоном. Конечно, тепла любимого человека это не могло заменить, но становилось легче от разговора, от того, что хотя бы слышишь его голос, интонации, смех, чувствуешь настроение…

– Я стараюсь.

– А какие еще новости?

– Постоянно рисую. Преимущественно карандашные портреты. Уже измучила всех своих друзей и знакомых.

Роланд засмеялся.

– Тебе смешно? – оскорбилась Эми. – Поначалу они радовались тому, что я больше никуда не пропадаю, что стала уделять им внимание. Теперь они хотят куда-нибудь меня сослать со всеми моими карандашами, ластиками и бумагой. Интересно, что произойдет раньше – то, что они меня сошлют, или то, что скоро можно будет открывать персональную выставку портретов?

– Кстати, думаю, это не такая уж и нереальная идея. А насчет ссылки – предлагаю тебе настоятельно обдумать их предложение. Ты какие страны предпочитаешь, теплые или холодные?

– Те, где растут апельсины… Роланд, не шути так.

– А я и не шучу. Эми, я очень по тебе скучаю. Так хочу чувствовать тебя рядом…

– Ну, я пока еще не заработала на билеты до Греции, – сообщила Эми.

– Вот черт! А у меня сейчас не самый лучший период в финансовом отношении. Может быть, попозже? Мы же можем подождать?

– Лететь всего на несколько дней? Не успеешь прилететь и побыть с тобой, как уже нужно обратно. Думаю, это будет еще тяжелее.

– Почему на несколько дней?

– А кто меня отпустит с работы? Такой вот замкнутый круг получается.

– Ну а в остальном как? Кавалеры одолели? Новое место работы, наверняка уйма народу рядом вертится…

– Роланд! Мы же это уже обсуждали. Ты говорил, что доверяешь мне…

– Доверяю. Но дело даже не в этом.

– А в чем же?

– Слишком ты красивая.

Подобные диалоги становились все более частыми.

– Когда смогу в очередной раз прилететь, я не знаю… И все равно получится недели на две-три.

– Понимаю.

– А ты в это время могла бы свою личную жизнь устраивать.

– Тебе так нравится об этом говорить?

– Просто нет никакой гарантии, что у нас что-то получится, – с горечью проговорил Роланд. – Боюсь тебя подвести. Потратишь на меня кучу времени, а в итоге еще ничего и не выйдет. Тебе будет больно.

– Хватит каждый раз об одном и том же! Вот от этого мне действительно больно. А не от надуманных проблем в призрачном будущем.

– Солнышко, я очень рад, что ты у меня есть. Но перевешивает ли радость от наших отношений все негативные моменты? Тебе там, наверное, совсем несладко.

– Что ты предлагаешь?

– Не знаю. Жить настоящим – все, что нам остается. И получать удовольствие от того, что есть сейчас.

Как ни стараешься удержать все в памяти, но постепенно ощущение тепла, ощущение близости забывается. Остаются только воспоминания. Остается голос, слова, произнесенные вслух или набранные на клавиатуре. Помимо слов и голоса внутри еще продолжает жить то, благодаря чему реализуются эти разговоры, оживляемые многочисленными рожицами смайликов…

Но длинные сетевые беседы не утоляют реальной жажды, а закончить их трудно. Трудно, потому что кажется: еще немного – и все-таки удастся насытиться общением до следующего звонка и можно будет отвлечься на необходимые дела без ощущения пустоты внутри…

Эми засыпала и просыпалась с его именем, но с каждым днем ей было все тяжелее. И однажды она не выдержала и сорвалась.

– По-моему, ты слишком серьезно к этому относишься, Эми.

– Это после всех тех слов, которые были сказаны и написаны тобой?.. Мне казалось, что существует некая взаимность…

– Конечно, существует. Но я все-таки стараюсь отвлекаться, а ты очень остро все переживаешь. Я волнуюсь за тебя.

– А за себя ты не волнуешься?

– Моя боль мало меня волнует.

– Что еще тебя волнует?

– Ты все вечера и выходные проводишь у компьютера, никуда не выходишь, ничего не хочешь. Нельзя же так.

– А что ты предлагаешь? Чтобы я всячески развлекалась?

– Может, это было бы правильнее. Все-таки находясь так далеко, мало что можно дать человеку. Боюсь зародить в тебе напрасные надежды…

– Все, хватит. Действительно, я так не могу!

– И я так не могу больше.

– Давай тогда прекратим все прямо сейчас, избавим друг друга от бессмысленных разговоров и постоянного обсуждения этой темы.

– Раз ты так хочешь…

– Мне не остается ничего другого.

– Что ж, удачи тебе.

– Ариведерчи, – еле выговорила Эми.

Почти одновременно были нажаты кнопки отбоя…

Закончился февраль. Они оба выдерживали договоренность. Ни писем, ни сообщений, ни телефонных звонков.

В начале апреля Роланд неожиданно позвонил.

Эми настолько не ожидала его звонка, что даже не поверила в происходящее, когда его имя высветилось на экране мобильного.

Она заколебалась, немного подождала, пока не испугалась, что он может и не дождаться ее ответа. И что тогда? Перезванивать самой и спрашивать, что понадобилось? Нет уж.

– Хэлло?

– Привет, солнышко.

Как интригующе.

– Привет, Роланд.

– Как твои дела?

– Нормально. Выспалась. Опять же суббота, что не может не радовать.

– Ну и замечательно. Слушай, я помню, что скоро у тебя день рождения…

– Какой кошмар. Я о нем благополучно забыла. Не люблю его.

– Кто ж любит? Тут в Эдинбург летит один мой знакомый, поэтому я немного поднапряг его просьбой передать тебе подарок.

– Очень мило с твоей стороны, – осторожно ответила Эми.

– В общем, он проездом в городе и времени у него будет немного. Так что ты, если тебе не трудно, постарайся быть четвертого числа вечером дома и со связи не исчезай. Так, на всякий случай, если он в вашем районе заблудится. Обидно будет, если он тебя не застанет. А заедет он скорее всего вечером, где-то после девяти.

– Хорошо. Думаю, что смогу быть дома. Это все, что ты хотел?

– Да, это все. Хорошего дня и до свидания.

Что ж, подумала Эми, слушая короткие гудки отбоя. Прощальный подарок из Греции. Интересно, что там? Коробка апельсинов, ха-ха. Терпеть не могу апельсины.

Эми совершенно не представляла, куда ей деваться в не отмечаемый ею праздник, и поэтому отправилась работать, хоть день ее рождения и выдался на уик-энд. Но вечером, как и обещала, вернулась домой.

Гостя не было ни в девять, ни в десять, ни в одиннадцать. Эми набила гневную эсэмэску Роланду: «Твой посыльный не торопится, а я иду спать. Устала».

Почти тут же пришел ответ: «У него, похоже, самолет задержался. Не сердись. Еще полчасика сможешь пободрствовать?».

Через сорок минут в дверь позвонили. Непунктуального курьера, однако, отрядил к ней Роланд. Хорошо хоть, что посыльный не заявился после полуночи.

…Момент узнавания всегда интересен.

Когда мозг сигнализирует сознанию об увиденном, а сознание с учетом всей имеющейся информации не может поверить в реальность увиденного…

– А…

– Да, задержался, извини. – С этими словами Роланд переступил порог и, немного, впрочем, помедлив, спросил: – Я здесь еще желанный гость?

– Роланд! – Эми задохнулась и, все еще не веря, бросилась к нему в объятия.

Прошло добрых десять минут, прежде чем они отстранились друг от друга.

– Прости за дурацкую выдумку с курьером, но… просто был не уверен в том, что успею прилететь четвертого.

– Почему именно четвертого? – Эми все еще не могла поверить, что смотрит в эти глаза цвета очень темного, очень теплого янтаря, что ей даже не надо протягивать руку, чтобы коснуться Роланда.

– А помнишь, ты еще в январе обмолвилась, чего хочешь в подарок на свой день рождения?

Эми засмеялась.

– Ты все мои желания будешь исполнять или только самые глупые?

– Не знаю, – вздохнул Роланд. – Смотря как ты будешь себя вести. Но многие – буду, для этого я здесь.

– А как надолго тебя сюда занесло?

– Я возвращаюсь в Эдинбург.

– Ушам своим не верю!

– Знаешь, Эми, вряд ли у меня когда-нибудь появится более весомый повод, чтобы это осуществить.

– А не боишься?.. – Она подняла на него глаза.

– Чего? – сдвинул брови Роланд.

– Что ничего не получится. Что напрасным окажется твой шаг. Сама не знаю, чего еще.

– Я готов рискнуть. Пока не проживешь что-то, не сможешь узнать, каким именно оно окажется.

– Какое похвальное намерение!

– Я еще не успел запереть за собой дверь, а ты уже язвишь!

– Так запирай, чего же ты ждешь? – фыркнула Эми.

– Ты не представляешь, как я по тебе соскучился.

– Но ты хорошо подумал насчет риска?

– Почему именно мне досталась такая невыносимая девочка? А насчет риска… Как там было у Питера Пэна… «Умереть – это тоже большое и интересное приключение!» А уж нам-то что терять?

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

Эпилог

Реклама на сайте