«Уроки страсти»

Лесли Мэримонт Уроки страсти

Глава 1

Одним словом, Маноло пленил всех. Отец Валери был буквально очарован будущим зятем. Сестра решила, что Маноло просто душка. Племянницы сразу влюбились в него, тем более что он привез им роскошные подарки. А мать удивила Валери своим признанием.

– Я только хотела сказать, что твой жених замечательный, – начала она, когда, улучив минутку, осталась с дочерью наедине. – Думаю, ты будешь с ним очень счастлива. Я тут посмотрела, как он глядит на тебя, как говорит с тобой, – и поняла: он по уши влюблен в тебя. Да, это твой Прекрасный принц, Валери, тогда как Майлз был лягушкой, притворившейся принцем. Теперь я вижу разницу и хочу попросить у тебя прощения за то, что не понимала этого раньше. Но ведь еще не поздно извиниться, да? Я просто хотела, чтобы ты была счастлива.

Валери почувствовала, что слезы потекли у нее из глаз, и обняла мать.

– А я всегда хотела, чтобы ты гордилась мной, мамочка, – всхлипнула она.

– Я и гордилась, – мягко сказала Элизабет, гладя ее по голове. – Всегда. Да и как можно не гордиться тобой? Ты ведь такая красивая и яркая девочка! Конечно, ты заставила меня поволноваться – ведь ты хотела от жизни так много! Я все время боялась, что ты разочаруешься. Но видишь, жизнь вознаградила тебя. Маноло будет прекрасным отцом, так что… не тяни с детьми.

– Но мы поженимся только через несколько месяцев, – заметила Валери.

– И когда такая мелочь могла остановить тебя?

– Мама, ты меня удивляешь!

– В самом деле? Разве ты не знала, что твоя старшая сестра родилась через пять месяцев после того, как мы с твоим отцом поженились?

– Боже мой! Конечно, не знала!

– А между тем это чистая правда.

– Ушам своим не верю!

– Ну, и я не всегда была старой перечницей, – сказала миссис Акерт, лукаво улыбнувшись. – Почему, как думаешь, я так строго относилась к тебе, когда ты была подростком? Потому что знала: ты похожа на меня. Ладно, благословляю ваш союз… И подумай о том, что я сказала тебе о детях.

Впервые в жизни Валери решила прислушаться к совету матери. А ведь еще несколько месяцев назад она не только не доверилась бы ей, но предпочитала быть от нее как можно дальше…

* * *

– Валери, ну когда же ты заведешь себе друга?

Охо-хо, подумала Валери тоскливо. Начинается.

Жанетт, прихлебывая кофе, требовательно смотрела на подругу поверх чашки.

– Ты ведь не давала обета воздержания! Одно неудачное замужество – недостаточная причина. Я не сомневаюсь, что этот твой Майлз был порядочная свинья, но, честное слово, не все мужчины на свете похожи на него! Вот мой Ив, например…

– Нет, спасибо, мне чужого не надо, – с деланным смешком сказала Валери и потянулась за джемом.

Подруга отставила чашку и сердито произнесла:

– Когда же ты наконец поймешь, что Ив в самом деле меня любит? Он стал совершенно другим человеком! Время любовных похождений осталось позади!

«Ну да, лет через тридцать поверю», – хотела сказать Валери, но сдержалась. Это было бы жестоко. У Жанетт всего три недели назад кончился медовый месяц, и она до сих пор пребывала в эйфории. А в обязанности лучшей подруги не входит разрушать романтические иллюзии относительно молодого красавчика мужа.

Однако по прошествии некоторого времени вряд ли жизнь этой пары останется столь же безоблачной. Конечно, сейчас Ив прямо-таки без ума от Жанетт, но что будет с его любовью через полгода, когда воспоминания о медовом месяце поостынут и старые привычки вновь напомнят о себе?

Длинный список брошенных любовниц оставлял мало надежды на то, что обручальное кольцо хоть немного изменит его нрав. Валери не раз предупреждала подругу, что опасно влюбляться в такого человека, – разве только развлекаться с ним и получать удовольствие, не привязываясь сильно. В постели с ним, возможно, и в самом деле было сказочно хорошо, и, пожалуй, разумнее было бы этим ограничиться.

Но конечно же такой совет был бы пустой тратой слов применительно к особе вроде Жанетт – на редкость хорошенькой брюнетке, с идеальной фигурой и огромными, немного наивными глазами… Черт, и при этом десять лет хранить верность первому любовнику, который к тому же был изрядным негодяем! Как же этому сокровищу в образе женщины так быстро и так сильно удалось влюбиться в красавчика Брю-эля, стоило тому положить на нее глаз?

Да, брак Жанетт был, несомненно, обречен. Но говорить об этом вслух Валери не собиралась ни в коем случае. Ей более всего хотелось думать, что она ошиблась и не разглядела истинной красоты их любви.

– Не обращай внимания, я закоренелый циник. – Валери примирительно погладила подругу по руке. – Если кто-нибудь в целом мире и может заставить мужчину измениться, так это ты, дорогая.

Конечно, Жанетт в свои двадцать восемь лет выглядела уже изрядно умудренной жизнью, не говоря уже о светском лоске и элегантности до кончиков ногтей. Но на самом деле под сверкающей оболочкой таилась нежная, очень ранимая душа. Жизнь не научила ее твердости или цинизму, как это случилось с Валери.

Может быть, потому их и тянуло друг к другу – как двух взаимодополняющих людей? Валери часто оттаивала душой в компании нежной и восторженной приятельницы, как ящерка, отогревшаяся в солнечных лучах.

Она слегка жалела, что Жанетт больше не живет с ней рядом. А табличка «Продается» на знакомой двери просто выводила Валери из себя. Да, теперь она могла с полным правом сказать, что осталась одна – без близких людей – с соседями, которые иногда с ней здороваются по утрам и едва знают по имени. Хорошо еще, что работают они рядом – можно каждый понедельник обедать вместе и бегать по магазинам.

Но все-таки теперь, после замужества Жанетт, дружбе их стало чего-то не хватать.

– И не думай, что сможешь увильнуть от ответа на мой первый вопрос, – заявила Жанетт непреклонно. – Тебе всего тридцать, дорогая моя! А кроме того, ты сногсшибательно красива! Я хочу знать, когда ты наконец забудешь про Майлза, который, кстати сказать, остался по другую сторону Ла-Манша, и начнешь устраивать личную жизнь.

Будь это кто другой, Валери не позволила бы лезть себе в душу. Но она знала, что подруга не просто мается праздным любопытством – она действительно желает ей добра и хочет помочь.

– Я уже забыла про Майлза, – ответила молодая женщина, промокнув губы салфеткой. – И я вполне прилично устроила мою жизнь. У меня интересная и престижная работа, отличная квартира. А кроме того, есть замечательная подруга, которой можно в случае чего поплакаться в жилетку. Если мне захочется, я заведу себе парня. Но, Жанетт, по правде говоря, что– то меня больше не тянет к противоположному полу. Быть одной – это не так уж и плохо, мне нравится.

– Фу, сколько дурацкой болтовни! Вовсе тебе не нравится быть одной. Ты же не монашка какая-нибудь! К тому же тебя еще очень даже тянет к противоположному полу – иначе ты бы так не одевалась. Посмотри, как ты сегодня выглядишь! Глаза Валери удивленно расширились. Но она притворилась, что внимательно разглядывает свой шерстяной бежевый костюм, будто увидев его впервые.

– Да ты что, смеешься! Ну хорошо, юбка еще куда ни шло, но пиджак длиною до бедер – это же совсем вышло из моды! Я бы, пожалуй, не сказала, что одета вызывающе. Груди и не разглядишь из-за покроя. Честное слово, костюм для меня вроде рабочего комбинезона!

Это и в самом деле было так: нарочито строгий бежевый костюм Валери купила сразу после разрыва с Майлзом, сделав своего рода мрачный вызов собственной сексуальности. А со временем успокоившись, она обнаружила, что теряет всякий интерес к мужчине, стоит только тому начать проявлять к ней повышенное внимание. Увы, Валери действительно стала холодной как рыба.

– Ну, груди, может, и не разглядишь, зато ножки на виду, – не осталась в долгу Жанетт, окидывая подругу критическим взглядом. – А они у тебя очень даже вызывающие, особенно на десятисантиметровых каблуках! Ты что, не замечаешь, как на тебя глазеют мужчины?

Они сидели в любимом кафе в Старом городе. И сейчас, в час обеда, кафе наполняли служащие, по большей части – мужчины. Многие из них действительно поглядывали на Валери. Но ей, привыкшей к мужскому вниманию – извечному кресту высоких, хорошо сложенных блондинок, с зелеными глазами, – не было до них никакого дела.

– Пускай глядят, – равнодушно пожала она плечами. – Что им еще остается делать?

– Валери, да что такое сотворил с тобой этот несчастный брак! Откуда столько разочарованности?

Чтобы объяснить, понадобилось бы лет сто. Подобные вещи понимаешь, только когда их переживешь сама.

– Неужели твой муж был… жесток с тобой? – В голосе Жанетт зазвучали тревожные нотки.

– Жесток? Со мной?

Валери задумалась. До этого ей никогда не приходило в голову расценивать обращение с ней бывшего мужа как жестокое. Но по сути это было жестокостью, только эмоционального плана. Вот почему столько времени ушло на то, чтобы распознать ее и вырваться из-под гнета. В течение долгих лет Валери просто-таки воплощала тип забитой жены, со всеми последствиями вроде потерянного самоуважения и утраченной веры в себя.

Однако теперь все это осталось в прошлом. И незачем копаться в былых переживаниях, воскрешая то, что давно мертво. Брак с Майлзом – пройденный этап!

– Нет, конечно же нет, – успокоила Валери взволнованную подругу. – Жестокость тут ни при чем… Просто он был низкий, лживый подонок, вот и все.

– Ну, пусть так… Извини, что об этом заговорила. Я же знаю, ты терпеть не можешь вспоминать. И прости, что пристаю к тебе насчет твоей личной жизни. Просто я желаю тебя счастья.

– Счастье не всегда является под видом мужчины, Жанетт, – улыбнулась Валери, растроганная дружеским участием.

– Пожалуй, да. Но и несчастье тоже не всегда является в таком виде! Все зависит от личности самого мужчины, честное слово! И я просто не могу поверить, что ты оставила всякую надежду. Еще совсем недавно ты сама описывала мне мужчину твоей мечты… Если я ничего не путаю, это должен быть высокий, элегантный брюнет, в жилах которого течет горячая кровь, а не холодное пиво. И этот ангел во плоти должен уважать женщин и ставить тебя превыше всего… Да, превыше приятелей, выпивки… и новой машины.

Валери вздохнула.

– Я в самом деле такое говорила? Это я, наверное, тогда перегрелась на солнышке. Таких мужчин не бывает. По крайней мере, в нашем полушарии они не водятся.

– А вот и водятся! У меня такой муж.

– Твой Ив – высокий, элегантный блондин, – Цвет волос не имеет значения. Темноволосая разновидность тоже встречается… Хотя кто знает? Может, мужчина твоей мечты живет не во Франции. Ты же по долгу службы встречаешься с массой иностранцев, разве нет?

– В общем да.

* * *

Валери работала во французском филиале международного агентства, занимающегося временным размещением приезжающих в Марсель бизнесменов. И что до мужчин, с которыми ей приходилось встречаться на службе…

О, если бы она высматривала кандидатуру на роль сердечного друга, у нее было бы множество вариантов. Не проходило недели, чтобы очередной клиент не начинал на нее как-то по-особенному поглядывать. А то, что у большей части этих клиентов были жены, не повышало мнения Валери о представителях мужского пола и их понятии верности.

Однако поднимать эту тему в разговоре с Жанетт было, мягко говоря, неуместно.

– К сожалению, большинство знакомых мне иностранцев люди семейные, – мягко объяснила Валери. – Ты ведь не хочешь, чтобы я встречалась с женатым мужчиной, верно?

– Нет конечно… Но наверняка хоть кто-то из этих твоих бизнесменов холост. Или, на худой конец, разведен.

– И такие попадаются. Некоторые даже пытались меня закадрить. Причем встречались довольно привлекательные экземпляры.

– И как?

– Никак.

– Совсем никак?

– Абсолютно.

– Что-то трудно поверить, Валери, дорогая. Хочешь сказать, что тебе в последнее время не понравился ни один мужчина?

Валери решила притвориться предельно откровенной – или Жанетт от нее никогда не отстанет.

– Ну, после развода с Майлзом я решила ограничиться в отношениях с мужчинами только сексом. По крайней мере, время от времени он полезен и приятен. Однако ни один даже самый красивый, элегантный и обходительный мужчина не получит от меня ничего более. Эта часть моей души умерла, Жанетт. Брак убил ее.

. – Не верю. Вот ни столечко не верю! Ты глубоко ранена, только и всего. Но в один прекрасный день все изменится, Валери, я это твердо знаю!

Зато сама Валери, пожалуй, не представляла, сколько же должно пройти времени, чтобы свершилось этакое чудо. Может быть, на это не хватит всей ее жизни…

– Кроме того, обзавестись другом – это совсем не обязательно заниматься сексом, – продолжала Жанетт. – Что страшного, если тебя будет повсюду сопровождать и развлекать какой-нибудь обаятельный парень? Никто не заставит тебя лечь с ним в постель, если ты сама того не захочешь.

– Уверяю тебя, что не захочу.

– Никогда не говори «никогда»! Кто знает, может, если тебе встретится замечательный человек, всю твою холодность как рукой снимет. Ничто так не создает нужного настроения, как романтический ужин при свечах.

Валери устало улыбнулась.

– Надо же, какая ты оптимистка. И прирожденный романтик к тому же.

– Я знаю, что ты так думаешь. Но на самом деле я жутко приземленное существо, – призналась подруге Жанетт. – Кроме того, у меня ужасный завал работы на этой неделе, поэтому на несколько дней мне придется тебя бросить – нужно срочно закончить эскизы нового оформления одного салона красоты… Я тебе, кстати, еще об этом не рассказывала?

– Нет. Расскажи сейчас.

– Так вот речь пойдет о салоне «Бель фам» и о девице, с которой мой шеф появился на моей свадьбе. Помнишь ее?

Еще бы, трудно было забыть создание, цеплявшееся в тот день за локоть Патрика Лорана!

Короткая черная стрижка. Огромные фиалковые глаза. Вызывающе открытое платье.

– Ее зовут Мадлен. И она и есть та самая таинственная наследница, которой досталась сеть отелей на Лазурном берегу. Так помнишь или нет?

Валери равнодушно пожала плечами.

– Девицу помню. А салон-то тут при чем?

– Мне казалось, я тебе рассказывала… Просто потрясающая история! Значит, так: предыдущая владелица умерла, а контрольный пакет акций по завещанию перешел к ближайшей родственнице женского пола, которой как раз и оказалась Мадлен. Так вот это для нее Патрик подыскивал салон красоты некоторое время назад… Я еще спрашивала, знаешь ли ты такое место, куда входишь растрепанной оборвашкой, а выходишь фотомоделью?

Валери помнила. Она даже помнила, что порекомендовала подруге салон «Бель фам», очень дорогой, – зато из любой самой простенькой женщины там делали сказочную принцессу. Сама она впервые воспользовалась услугами этого салона, как только приехала в Марсель после развода, и теперь заходила в «Бель фам» достаточно регулярно.

– И из этой девицы Патрик собирался делать фотомодель? Я бы ее оборвашкой не назвала…

– И никто теперь не назовет. Патрик скорее умрет, чем покажется на людях с оборвашкой!

Как и все плэйбои вроде него, с тоскою подумала Валери.

– В любом случае, ее вытащили на свет божий из какой-то канавы и она просто понятия не имела, как надо одеваться и как держаться в обществе. Теперь над ней изрядно потрудились – и результат, как говорится, налицо! Зато теперь мы вроде как в неоплатном долгу перед «Бель фам».

Комментарий Валери был сух и сдержан: – И тебе приходится расплачиваться за то, что супермен городского масштаба не погнушается лечь с этой Мадлен в постель.

– Нет, ты не понимаешь! Это, кажется, больше чем простое увлечение. Никто из них прямо ничего не говорит, но я заметила на безымянном пальце Мадлен потрясающее кольцо с сапфиром! Кроме того, я видела их с Патриком вместе. И это не тот, прежний Патрик, честное слово! Он изменился, стал нежнее, что ли. Добрее…

– А, еще один плэйбой становится «совершенно другим человеком»!

Жанетт бросила на подругу долгий взгляд, который, наверное, должен был выглядеть леденяще-презрительным. Но на самом деле больше напоминал по-детски обиженный. А вот Валери в отличие от нее могла кого угодно заморозить взглядом на расстоянии десяти шагов! Однако она вовремя догадалась, что привела свою незлобивую подругу в состояние, близкое к ярости.

– Прости, – пробормотала Валери, опуская глаза. Ей вовсе не хотелось делать Жанетт больно, и теперь она терзалась раскаянием.

– Ох, как это на тебя похоже… Однажды цинизм не доведет тебя до добра, Валери. И вообще, чего ты прицепилась к этим плэйбоям? Из того немногого, что ты рассказывала о бывшем муже, выходило, что он самый обыкновенный мужлан. Что тебе за дело до парней вроде Ива или Патрика? Почему ты их ненавидишь?

Валери сморгнула. Ненавидеть? Нет, это слишком сильное слово. Она просто им не доверяет, этим хлыщам со смазливыми лицами, шикарными машинами и кругленькими счетами в банках. Женщины вешаются им на шею, подстраиваются под них, как служанки, и позволяют бессовестно себя использовать – в качестве случайных подружек или заброшенных, тихих и послушных жен.

Это всегда выводило Валери из себя. Нет, она не была уверена, что красавчик Ив сознательно использует ее дорогую Жанетт, но чего-то в этом роде все-таки опасалась.

– Я вовсе не ненавижу твоего Ива. – И это была чистая правда. – Мне просто кажется, что людям его типа очень трудно перестроиться для семейной жизни. Я не представляю его образцовым семьянином, вот и все. Жанетт, ты моя лучшая подруга, и я бы хотела, чтобы ты была счастлива… Счастлива в браке.

Выражение лица собеседницы смягчилось.

– Но я же и счастлива, поверь мне, дорогая! А что до образцовых семьянинов… Об этом, пожалуйста, не беспокойся – у меня прекрасный муж, и из него получится не менее прекрасный отец! Скажу тебе по секрету, Валери: эти твои плэйбой – самые обыкновенные люди, такие же, как мы с тобой. У них есть сердца, они умеют чувствовать. Они могут влюбляться. И в самом деле способны измениться. Их меняет любовь.

– Да, конечно, конечно, я уверена, что это так. Я постараюсь преодолеть мои комплексы… в будущем. И обещаю как следует поразмыслить, прежде чем указать на дверь очередному кандидату в сердечные друзья.

Ну да, поразмыслить – и все-таки отказать. Валери не сомневалась, что на всей планете не найдется мужчины, способного растопить ее сердце, – как бы высок, элегантен и черноволос он ни был.

– Уф! Это ты только так говоришь, чтобы от меня отделаться. – Жанетт перекинула через плечо ремешок изящной сумочки и поднялась из-за стола. – Обещаешь, обещаешь, а я уверена, что все равно до самого Рождества проходишь в одиночестве.

– Ну, до Рождества осталась всего два месяца! Привлекательные холостые иностранцы – редкая добыча, они не встречаются на дороге каждый божий день!

– Как знать, как знать. Ну, дорогая моя, я побежала! Всего тебе хорошего.

– Я позвоню, если кто-нибудь подходящий объявится на горизонте, – улыбнулась Валери ей вслед.

Стройная брюнетка обернулась через плечо, помахала рукой.

– Ловлю тебя на слове!

* * *

Валери еще некоторое время провожала подругу взглядом. Та торопливо шла по оживленной улице – бодрая, подтянутая, само воплощение счастья и уверенности. Плечи расправлены, темные волосы до плеч откинуты ветерком, походка легкая, словно летящая…

Трудно не признать, что брак с Ивом Брю-элем оказался удачным. Или все дело в CQKCC?

Валери резко поднялась из-за столика. Она не хотела, не собиралась и думать о браке или сексе – о чем угодно, что портит настроение.

Слишком долго пришлось ей восстанавливать растоптанное самоуважение! Нет, больше она не позволит чувствам заманить себя в ту же ловушку, из которой наконец удалось бежать! А кроме того, что толку жалеть о годах, впустую потраченных из-за Майлза, или терзаться вопросом, уж не становится ли она в самом деле фригидной?

* * *

Кто знает, может, Жанетт и права. Может, действительно в один прекрасный день появится в жизни Валери человек, который поможет ей измениться во всем, – начиная от отношения к противоположному полу и кончая собственными угасшими чувствами.

Однако молодая женщина не собиралась сидеть сложа руки в ожидании блаженного времени. Она расправила складки на слегка примявшейся юбке и отправилась в сторону своего собственного офиса – с высоко поднятой головой, уверенно стуча острыми каблучками по тротуару. Ее длинные, медово-золотые волосы мягко развевались, обрамляя яркое, красивое лицо. Макияж, как всегда, удался – элегантно, строго и со вкусом. Так держать, Валери. Так держать!

Проходя между столиками, она мимоходом замечала, как поворачиваются ей вслед мужские лица. Но единственной реакцией, которую пробудило в ней это внимание, было холодное удовлетворение, близкое к злорадству.

Нет, Жанетт не права. Она одевается не для мужчин, а для себя самой, чтобы чувствовать себя лучше, увереннее… И чтобы продемонстрировать всему миру ту новую личность, которой Валери Акерт является теперь.

Нет больше никакой миссис Майлз Фоулд-жер, коврика для вытирания ног, – только уверенная в себе женщина, красивая, гордая и самодостаточная, довольная своим незамужним положением, карьерой и самой собою. И эта женщина хочет, чтобы внешность ее продемонстрировала всему миру, что ей, Валери Акерт, во всех областях жизни сопутствует успех. Во всех!..

Только, увы, это неправда. Ведь мир полон лжи… и лжецов. Если не можешь всех их вывести на чистую воду, становись одним из них. Так называлась игра, которую Валери вела в эти дни.

Игра «Выживание».

Глава 2

Офис, где работала Валери, находился на узкой, тихой улочке. Лестница вела в небольшую приемную, за которой располагалось четыре крохотных кабинета, ни один из которых не впечатлял красотой обстановки.

Да это было и незачем. Обычно персонал агентства встречал своих клиентов в аэропорту или же в вестибюле отеля. А большинство деловых бесед и вовсе велось по телефону. Репутация у агентства была безукоризненная, и подбор штата осуществлялся со всем тщанием, в которое вкладывалась профессиональная гордость. В должностях консультантов состояли только женщины – выдержанные и очаровательные, способные за пять минут привести истрепанные нервы клиента в порядок и превратить рыкающего льва в домашнего кота.

Возглавляла компанию Мелисса Невин-Форэ, в свои сорок с лишним лет сменившая нескольких мужей и знавшая по собственному опыту, как нужно работать с людьми. Мелисса, яркая блондинка, была скорее привлекательна, нежели красива – с гибкой как тростинка фигурой, холодным взглядом голубых глаз и репутацией человека совершенно беспощадного. Она возглавила агентство несколько лет назад, когда во время очередного бракоразводного процесса на нее неожиданно свалилось небольшое наследство. Теперь эта маленькая случайная удача обернулась в результате напряженной работы многомиллионным состоянием в банке и роскошным домом неподалеку от пляжного комплекса Прадо.

Валери была последним «приобретением» агентства, чему немало поспособствовала энергичная Жанетт. Когда Мелисса Невин-Форэ предложила ей место, Валерии несказанно обрадовалась. Не так-то легко устроиться в чужой стране! А кроме того, ей сразу понравилась атмосфера, царящая в агентстве, девиз которого был: «Внимательность к деталям и совершенство даже в мелочах».

Вот и еще одна причина для Валери всегда быть одетой с иголочки. Этого требовала от сотрудников начальница.

Не то чтобы Мелисса ставила непременным условием являться каждый день на работу на десятисантиметровых «шпильках». Просто Валери всегда нравилось ходить на высоких каблуках. К тому это был своего рода жест протеста: все кому не лень твердили, что высокие женщины должны носить обувь на плоской подошве, потому что мужчинам, видите ли, не нравится, когда спутница выше их ростом.

Нечто подобное внушала ей и мать, когда Валери только-только начала бегать на свидания. А дочь из принципиальных соображений поступала наперекор материнским заповедям в том, что касалось поведения особ женского пола. После развода с «дорогим Майлзом» в глазах матери Валери приобрела статус неудачницы, и это, наверное, уже никогда не удастся изменить. А отец и так никогда не был о дочери высокого мнения… «Да чего ты в конце-то концов требуешь от мужчин?» – недовольно спрашивал он порой, хмуря густые брови…

Теперь, когда Валери не жила более с родителями, ее все время попрекали тем, что она редко навещает их, – забывая о том, что для этого нужно совершить утомительный и дорогостоящий перелет из одной страны в другую.

* * *

Валери, наконец одолевшая лестницу на своих неимоверных каблуках, начала приходить к мысли, что такие туфли все-таки более подходят, например, для визитов в театр.

– Сейчас же позвоните мадам Невин-Форэ домой, – сказала секретарша в приемной, едва завидев Валери. – Она сказала, это очень срочно.

Валери поспешила в свой кабинетик и, садясь в кресло, уже вертела телефонный диск. Мелисса подняла трубку после первого же гудка.

– Мелисса, это Валери. Франсуаз сказала, у тебя что-то срочное.

Совершенно верно. У меня в гостиной сидит Маноло Шальгрен и просто-таки клокочет, как вулкан перед извержением. Желает, чтобы я ему подыскала какое-нибудь жилье месяца на четыре, и прямо с сегодняшнего дня. Он опять вдрызг разругался с отцом и о примирении даже слышать не хочет. Я ему предложила пожить у меня – хотя бы несколько дней, пока все не уладится, но ты же знаешь Маноло…

– Знаю Маноло? Я? Конечно нет, – сухо ответила Валери, покусывая губу. – Откуда? Я просто знаю, что ты имеешь в виду, Мелисса.

Еще бы не знать, когда вечные разборки отца и сына Шальгренов с завидной регулярностью служат материалом для бульварных газет!

* * *

Маноло Шальгрен был незаконнорожденным сыном Гастона Шальгрена, легендарного дельца шоу-бизнеса и величайшего бабника. Особняк Гастона стоял бок о бок с домом Мелиссы, и этих двоих людей связывала давняя дружба – не без сексуального оттенка. Несмотря на возраст – ему перевалило за шестой десяток, – Гастон оставался очень привлекательным мужчиной, с проницательными голубыми глазами, волосами, поседевшими до стального оттенка, солидными мускулами и кругленьким счетом в банке. Короче говоря, он все еще представлял немалый интерес для многих женщин.

Однако Валери не принадлежала к их числу. Она встречала Гастона несколько раз на вечеринках у Мелиссы и находила его подход к жизни: «Ну-разве-я-не-хорош, а?» просто отвратительным. В присутствии людей такого сорта Валери становилась еще холоднее, чем обычно, хотя это и трудно было представить.

А Маноло Шальгрен, судя по всему, недалеко ушел от своего отца. Хотя Валери никогда его не встречала, однако уже составила о молодом человеке вполне определенное мнение. Он проводил много времени за границей, но Валери слышала о нем множество скандальных историй, видела газетные фотографии…

Чертовски красивый в свои тридцать с небольшим, Маноло внешне мало походил на отца, унаследовав от матери-испанки черные волосы, черные глаза и изящную фигуру танцовщика. Однако нравом он был настоящий сын Гастона, если судить по его любовным похождениям: в любом шоу, где он принимал участие в качестве постановщика, самая красивая женщина непременно принадлежала ему. Гастон Шальгрен прославился как человек, затащивший в свою постель рекордное число знаменитостей женского пола – будь то певицы, танцовщицы или актрисы. Но Маноло, несмотря на разницу в возрасте, почти догнал в этом плане своего отца – и, возможно, собирался вскорости оставить его позади.

Конечно, когда шоу кончалось, любовь тоже исчезала как дым. Но потом начиналось другое шоу и находилась другая прелестная и очень одаренная крошка для любовных развлечений в свободные часы…

Не далее чем вчера в вечерней газете была опубликована статья о танцевальной группе из Испании, выступления которой намечались в недалеком будущем в крупнейшем концертном зале города. Там были и фотографии солистки шоу – красивой, яркой девушки – между двумя Шальгренами, отцом и сыном… Черные миндалевидные глаза танцовщицы были кокетливо устремлены на младшего из мужчин, в то время как рука старшего с едва ли не отцовской нежностью обнимала ее тоненькую талию…

Звали ее Кармен. Без фамилии, просто Кармен.

Конечно, это был сценический псевдоним, но какой многозначительный! Рекламные плакаты шоу, гласили, что танец Кармен настолько зажигателен, что от него зрители приходят в неистовство.

Интересно, что теперь будет с шоу, если отец с сыном поссорились? – подумала Валери. И еще интересно: не черные ли глазищи Кармен тому виною? Если Валери что-то смыслила в проявлениях оскорбленного мужского тщеславия, то получалось, что в состязании верх остался за старшим из участников.

– И что же за жилье понадобилось младшему Шальгрену? – полюбопытствовала она.

Выяснилось, что он просит найти что-нибудь поближе к концертному залу. Квартиру, не особняк, и с комплексом услуг. Достаточно просторную, чтобы можно было устроить вечеринку, позвать гостей… И на ночь их оставить.

Валери чуть было не сказала, что для этого месье Шальгрену хватило бы одной широкой кровати, но вовремя прикусила язык.

– Сколько спален? – спросила она.

– По меньшей мере три.

– А какими средствами он располагает?

– О деньгах вопрос не стоит.

Ну да, конечно, язвительно подумала Валери. Парни вроде Маноло Шальгрена считают, что могут купить все, что им захочется. И самое печальное, что по большей части так оно и было.

– В таком случае, не вижу, в чем проблема. В десяти минутах ходьбы от ботанического сада есть отличные многокомнатные квартиры в здании, с полным комплексом услуг. Единственная причина, по которой их нечасто снимают, – это чертовская дороговизна. Но если о деньгах вопрос не стоит, месье Шальгрен будет у нас посиживать на прекрасной открытой террасе, попивая вино с очередной прекрасной дамой, еще до заката солнца.

Мелисса на том конце провода, кажется, усмехнулась.

– И все-таки Маноло ты знаешь.

– Слава о нем бежит впереди него, – сухо ответила Валери.

– М-да, очень эффектный мужчина… Будь я лет на десять помоложе…

То спала бы с обоими Шальгренами, мысленно продолжила Валери. Да, ее начальница была, что называется, женщина без комплексов. Однако Валери уважала ее… нет, скорее, восхищалась ею за тот образ жизни – способ выживания, – который Мелисса избрала после очередного развода. Единственное, что слегка удивляло, – это то, что Мелисса до сих пор так сильно любила мужчин. Или это не мужчины, а секс ей так нравился?..

– Однако я думаю, Маноло сейчас одинок, как ни странно, – продолжала начальница, еще более укрепляя Валери во мнении, что Кармен предпочла отца сыну. – По крайней мере, сегодня с утра это было так. Сын Гастона не из тех парней, что могут долго спать в-одиночестве… А ты просто очаровательная женщина, Валери.

С губ подчиненной сорвался суховатый смешок.

– Благодарю покорно… Но вряд ли я немедленно брошусь в гостеприимные объятия Маноло Шальгрена, как только его увижу. Чары таких типов на меня что-то не действуют.

– Не зарекайся раньше времени. Ведь ты с ним еще не встречалась, правда?

– Нет. Но я видела фотографии. И знаю, что он действительно красив. Ну и что?

– Фотографии – это совсем не то же самое, что увидеть кого-то во плоти, дорогая. Поверь мне… Ну ладно, как скоро ты сможешь подъехать, чтобы сводить нашего донжуана на экскурсию?

– Думаю, смотреть квартиру необязательно. Кроме того, ему наверняка будет лень съездить лишний раз. Пусть берет не глядя.

– Подожди, я спрошу его…

Валери ожидала не меньше минуты, прижимая трубку плечом, пока снова не послышался голос Мелиссы.

– Знаешь, он хочет сначала взглянуть, чтобы не платить денег за кота в мешке.

Валери не удивилась бы, что при таком подходе к жизни этот привереда заставляет потенциальных подружек отплясывать перед ним голышом, прежде чем милостиво взять их к себе в постель. Со всей очевидностью он привык ко всему самому лучшему.

– Сначала мне надо получить ключи у агента, – напомнила Валери, бросая взгляд на часы. – Два тридцать. Устроит?

– Два тридцать устроит, Маноло? – спросила Мелисса в глубину комнаты, отстраняя трубку от губ.

– А побыстрей нельзя? – донесся приглушенный нетерпеливый ответ. – Я-то думал, в вашей конторе все на мази.

– Так оно и есть… А побыстрее не можешь, Валери?

– Нет, не могу. – В голосе молодой женщины зазвучали ледяные нотки. – Скажи месье Шальгрену, что ему придется чуть подождать. И посоветуй ему поостыть и избрать другой тон для деловой беседы.

* * *

Когда Валери вешала трубку, на другом конце провода еще звенел смех Мелиссы. Однако без четверти три, когда начальница отворила дверь своего особняка, брови ее были недовольно сведены на переносице.

– Валери! Немного на свете женщин, которые заставляли Маноло Шальгрена столько ждать! Он сейчас лопнет от ярости.

Валери плечами пожала.

– Я не нарочно. Там начали какие-то дорожные работы, движение разрешено только по одной стороне улицы… Извини.

– Ну ладно… Я тут постаралась исправить ему настроение, расписывая на все лады, сколь ты очаровательная женщина – роскошная блондинка, разведенная и, насколько я знаю, сейчас совершенно одна.

Валери едва не застонала от досады.

– Боже мой, Мелисса, зачем?

– Почему бы и нет? Ты разведена, дорогая моя, а не мертва. Тебе не кажется, что пришло время опять наслаждаться жизнью? А с кем это делать лучше, как не с красавцем вроде Маноло Шальгрена?

Валери содрогнулась. Ничего более отталкивающего она и представить не могла.

– Знаешь, когда я только что развелась в последний раз, была в точности, как ты, – тем временем доверительно сообщила Мелисса. – Но потом встретила дорогушу Гастона. И он мне доказал, что мужчины и секс – это может быть очень здорово. Истина, которую я на долгое время позабыла.

Валери ушам своим не верила. Она никогда еще не обсуждала с начальницей столь личные вопросы – и сейчас не собиралась этого делать. Но с другой стороны, обижать Мелиссу тоже не хотелось – тем более что та, кажется, искренне желала ей добра.

– Прости, – выговорила она наконец. – Но так уж получилось, что я просто не выношу всех этих плэйбоев. Они воплощают то, что я ненавижу в мужчинах.

– Нет, дорогая, ошибаешься: они воплощают то, что ты ненавидишь в мужьях. Но на роль приятеля и любовника нет никого лучше плэй– боя! Мужчины вроде Гастона и Маноло умеют доставить женщине удовольствие как в постели, так и вне ее. Да и о деньгах они не думают, к слову сказать. Для женщин, как ты да я, ничего лучше и не придумаешь, чтобы поразвлечься.

Валери постаралась, чтобы ответ ее не прозвучал слишком резко.

– Спасибо за совет, Мелисса… Но я пока не нуждаюсь ни в любовниках, ни в приятелях.

В холодных голубых глазах Мелиссы мелькнуло странное выражение – нечто вроде жалости и понимания.

– Должно быть, твой бывший муж был порядочная скотина… Ладно, хватит об этом. Пойдем скорее – нужно убрать отсюда этого нетерпеливого Шальгрена. Он шагает взад-вперед, и мой любимый ковер уже дымится под его ногами!

Валери была только рада закончить разговор. Мало ей Жанетт, которая пристает со своими советами и опасениями, – так теперь еще и начальница чуть ли не открытым текстом предлагает переспать с каким-то сверхсексуальным женолюбцем, чтобы, видите ли, поразвлечься! Сама она не видела ничего особо привлекательного в том, чтобы спать с человеком, к которому не испытываешь ни малейшей симпатии. Даже если бы Валери и понадобилась полноценная сексуальная жизнь, то она нашла бы какое-нибудь другое решение, а не стала бы беспрекословно исполнять все прихоти современного донжуана! Она подыскала бы приличного и здравомыслящего человека, который не будет вытирать об нее ноги только потому, что потратил на нее кучу денег.

Стиснув зубы, Валери вошла в дом следом за начальницей, не закрывая за собой двери, – все равно скоро снова выходить.

* * *

Высокие арки в особняке Мелиссы разделяли широкие белостенные комнаты с потолками темного дерева. Пол покрывал толстый сине-зеленый ковер, в котором утопали ноги. Валери прошла по широкому, светлому холлу туда, где несколько полукруглых ступеней вели в просторную гостиную.

Мелисса остановилась на верхней ступеньке и, обернувшись к спутнице, кивнула на приоткрытую дверь.

– Видишь, что я имела в виду?

Комнату беспокойно мерил шагами высокий человек. Сейчас на фоне окна он выглядел темным силуэтом. Но все равно Валери в достаточной степени разглядела то, что имела в виду Мелисса. Ни один самый искусный фотограф не смог бы передать на снимке то, что прямо-таки излучала фигура этого мужчины, – его яркую индивидуальность. Бешеный темперамент, врожденную грацию… И сексуальную притягательность.

Он ходил взад-вперед легкими широкими шагами, засунув руки в карманы брюк. Черноволосая голова была слегка наклонена вперед, словно бы демонстрируя неукротимую энергию. Весь в черном – от рубашки с расстегнутым воротом до начищенных ботинок, – он чем-то напоминал хищного зверя, запертого в клетке.

Внезапно в памяти Валери возникла пантера, которую она видела в лондонском зоопарке. Огромная, с блестящей черной шкурой, обтягивающей перекатывающиеся мышцы, эта дикая кошка металась по тесному вольеру. И от нее исходило то же самое ощущение с трудом сдерживаемой ярости. Валери, тогда еще маленькая девочка, помнится, испугалась зверя, несмотря на то что вольер окружала крепкая решетка.

Маноло Шальгрен был очень похож на того черного хищника… Но между ним и Валери не было никакой решетки.

Но и я ведь больше не ребенок, напомнила себе молодая женщина. Да, этот зверь очень сексуален, надо отдать ему должное. И некогда, возможно, он показался бы ей привлекательным. Некогда, давным-давно, когда Валери еще была восприимчива к мужским чарам…

– Ты совершенно права, – шепнула она начальнице. – В самом деле надо скорей увести его отсюда, иначе тебе придется менять ковер. Мелисса тихонько рассмеялась. И тот, о ком шла речь, развернулся на звук и в упор посмотрел на двух женщин своими черными глазами. Валери слегка вздрогнула, встретив пронзительный взгляд из-под черных бровей. Выражение лица этого человека демонстрировало ту же неукротимость, что и вся его ладная, подтянутая фигура. Кажется, за последние несколько дней он ни разу не брился. Да, похоже, и не причесывался тоже.

А может, так и задумано, вскользь подумала Валери. Уж больно живописно смотрится и щетина на подбородке, и взлохмаченные волосы… Мода капризна в наши дни. Но как бы то ни было сын миллионера выглядел так, будто только что поднялся с постели после бурно проведенной ночи.

– Валери извиняется за свое опоздание, – поспешно сказала Мелисса. – Понимаешь, Ма-ноло, дорожные работы… непредвиденные обстоятельства…

Валери слегка отстала от начальницы – она ступала осторожно, боясь запутаться каблуками в ворсе ковра. Меньше всего ей хотелось споткнуться и упасть на глазах Маноло Шальгрена.

А он тем временем прищурившись следил за молодой женщиной. Его нагловатый, оценивающий взгляд словно раздевал ее, словно ощупал всю – от покатых плеч до стройных, тонких щиколоток. Вот одна из темных густых бровей знаменитого героя-любовника заинтересованно изогнулась.

Когда он снова посмотрел Валери в лицо, она выдержала его взгляд совершенно бесстрастно, ничем не выдавая неуверенности или стеснения. Шагнула навстречу, протянула руку, и в ее голосе прозвучала только холодная вежливость.

– Валери Акерт. Очень приятно.

Словно бы неохотно он извлек правую ладонь из кармана брюк, ответил коротким пожатием. Ответ его был слегка неприветлив:

– Маноло Шальгрен. Мы идем прямо сейчас, я надеюсь?

– Да, разумеется.

– Прекрасно. Спасибо за гостеприимство, Мелисса. И за помощь тоже. Я твой должник.

Эти слова он бросил уже на ходу, перешагнув сразу через все три ступеньки.

– О, не за что, – только и успела сказать Мелисса.

Ей оставалось лишь созерцать красивую мускулистую спину своего гостя, быстрыми шагами пересекающего холл. Валери сделала круглые глаза на молчаливый вопрос начальницы и поспешила за своим не в меру целеустремленным клиентом.

Глава 3

После того как четверть часа была потеряна на объезд ремонтируемого участка дороги, они добрались наконец до нужного места. Весь путь занял около сорока минут – часы пик, к счастью, еще не начались.

Всего сорок минут – но Валери они показались вечностью.

Напрасно она уговаривала себя, что ей безразлична подавляющая мужественность сидящего рядом человека. С каждой секундой Валери напрягалась все более и более.

Если бы хоть Маноло что-нибудь говорил, неважно, что именно, а не сидел бы вот так, в мрачном молчании, откинув черноволосую голову, закрыв глаза и переплетя пальцы рук! Валери не могла понять, действительно ли он совершенно измотан или просто плохо воспитан? Время ползло невыносимо медленно, а раздражение Валери все возрастало. Когда же она наконец припарковала свой белый «форд» на стоянке возле дома, возмущение ее достигло высшей точки. Ей пришлось закусить губу, чтобы не наговорить лишнего. Этот человек способен довести до бешенства кого угодно!

– Приехали, – коротко сообщила Валери, оборачиваясь к спутнику, который, казалось, спал.

Не последовало ни малейшей реакции – не то что слова, даже движения, показывающего, что слова ее услышаны. Маноло все так же неподвижно восседал на сиденье, прикрыв глаза черными ресницами. Валери не сдержала тяжелого вздоха.

Веки Маноло дрогнули, поднялись, взгляд сфокусировался на ее лице.

– Вот и я себя так же чувствую… Устал как собака. А вы тоже утомились, Валери, да? Или просто жалеете, что Мелисса посадила вам на шею такого невыносимого типа, как я?

У Маноло был красивый голос – низкий, теплый, чувственный, – когда он просто говорил, а не ворчал или ругался… Ее имя словно каталось у него во рту, он смаковал его звучание, как смаковал бы шоколад с ликером. И глаза у Маноло тоже были чувственные – когда они вот так темно поблескивали из-под полуопущенных ресниц.

Наверное, так он выглядит после ночи любви…

– Нет, вовсе нет, – нарочито спокойно ответила Валери, хотя мысли ее путались. Она только надеялась, что это не заметно со стороны. – Просто езда через центр меня всегда нервирует, – добавила она, словно извиняясь, и изо всех сил постаралась преодолеть внутреннее замешательство.

Но картина, как он лежит с ней в постели, и не думала исчезать. Напротив, стала такой яркой, что Валери нервно перевела дыхание. Этого еще не хватало! Маноло Шальгрен – последний человек на свете, которого она взяла бы в любовники!.. О Боже, да ведь до сего момента она и думать не желала ни о каких любовниках!

Валери взглянула в ленивые, полуприкрытые глаза, глубокие, как две бездны, – и ее охватила дрожь, А в след за ней – пламя, пожирающее изнутри и порождающее жажду того, о чем она давно уже не помышляла…

Ей потребовалось невероятное усилие воли, чтобы отвести взгляд.

– Большинство людей, с которыми я по долгу службы имею дело, находятся в стрессовом состоянии, месье Шальгрен. Так что не волнуйтесь, я привыкла к нервным клиентам.

Маноло промолчал. И тогда Валери снова посмотрела на него. На этот раз взгляд ее уже был бесстрастен… в отличие от ее сердца.

– Моя работа в том и состоит, чтобы снять этот стресс… Обычно клиенту помогает, когда он оказывается в комфортных условиях. Уверена, вам понравится квартира. Она как раз такая, как вы хотели, – и даже, может быть, лучше.

Маноло криво усмехнулся и выпрямился на сиденье.

– Мелисса сказала, что вы ее лучший консультант, и теперь я вижу, что она имела в виду. У вас огромные такт и терпение, и вы спокойно реагируете на грубиянов вроде меня. Примите мои извинения. У меня выдался тяжелый уик-энд, а потом еще более тяжелый понедельник. Это, конечно, не оправдание свинскому поведению, но, к сожалению, это все, что я могу сказать. Впредь постараюсь вести себя приличнее, хотя совершенства не обещаю… И кстати, зовите меня Маноло, ладно? Обращение «месье Шальгрен» мне напоминает об отце. А это то, чего бы мне хотелось избежать любой ценой… Договорились?

– Договорились, – кивнула она, пряча смятение под маской холодной вежливости.

Слава Богу, ее клиент хоть не знает обо всей ерунде, что так и лезет ей в голову! Откуда вообще берутся подобные бредовые мысли?..

Это все из-за Жанетт и Мелиссы, раздраженно думала Валери. Из-за их разговоров о любовниках и подавленных желаниях. И вот стоило в поле ее зрения появиться мужчине, как тут же… Нет, не надо забывать, что это за тип. Хотя он вовсе не похож на ходячее воплощение секса, на ловушку для глупых девиц, как описывала его Мелисса.

– Отлично, – сказал тем временем объект ее беспокойства. – Тогда пошли наконец осмотрим квартиру. Хотя, если вы утверждаете, что она – само совершенство, значит, так оно и есть. Только круглый идиот не положился бы на суждение дамы такой красоты и такого ума!

Маноло уже вылез из машины, а она все сидела и размышляла над его словами. Здравый смысл подсказывал, что комплименты всем встречным женщинам этот плэйбой делает автоматически. Но с чего бы вдруг ему растрачивать свое красноречие на нее? Разве она похожа на обычных его подружек?

Или, может быть, его мужское тщеславие требовало постоянного удовлетворения? Быстрый послеобеденный флирт для ненасытного зверя?

Однако подобное предположение не возмутило Валери и вполовину так сильно, как должно было бы. Боже, что же происходит?..

Валери начала выбираться наружу, негодуя на высоченные каблуки, сегодня уже доставившие ей массу неприятностей. И удивлению ее не было предела, когда мужские руки неожиданно мягко, но уверенно подхватили ее под локоть, помогая выйти из машины.

– Не беспокойтесь, я сама, – только и успела пробормотать она, но Маноло уже закрыл за ней дверцу автомобиля и протянул ключи с легким, словно шутливым полупоклоном.

– Я так всегда поступаю, – заявил он, с кошачьей грацией останавливаясь совсем рядом. – По крайней мере, всегда, когда оказываюсь за рулем. А это не так уж часто случается – у меня даже нет машины. Я слишком много разъезжаю, чтобы этим озаботиться. Обычно, если мне нужен автомобиль, я беру один из отцовских… Но черта с два я бы сделал это сейчас!.. О, простите, – быстро поправился Маноло с обезоруживающей улыбкой. – Вы поверите, если я скажу, что нечасто ругаюсь в присутствии дамы?

* * *

Валери не поверила. Она сегодня уже слышала в телефоне, как он ругался. Маноло Шаль-грен принадлежал к тому типу людей, которые делают, что им угодно, когда угодно и перед кем угодно. Даже присутствие дюжины дам не остановило бы его, если бы этому хозяину мира действительно захотелось бы выругаться. Валери в этом не сомневалась. Но зачем же тогда извиняться? Наверняка у него есть цель… Но какая? Обольщение?

– Ничего, я слыхала ругательства и похуже, – холодно ответила Валери, решив не попадаться на приманку, как бы привлекательна та ни была.

– В самом деле? – казалось, искренне удивился Маноло. – Не могу поверить, что кто-то посмел ругаться в вашем присутствии.

– Что вы хотите этим сказать?

– Лишь то, что вы распространяете вокруг себя особую атмосферу, Валери. Нечто среднее между ледяной принцессой и суровой надзирательницей. Вот только туфли портят картину. Они немного не соответствуют образу.

Она вспыхнула. Вспыхнула до корней волос.

Взгляд Маноло на миг стал испуганным, а затем – смущенным до предела.

– Извините. Вот, опять я вам нагрубил. Хотя только что обещал быть вежливым!

Выражение нашалившего мальчишки, твердящего свое «я больше так не буду», почему-то придало черноволосому плейбою еще большее очарование. Теперь он казался гораздо привлекательнее, нежели в нагловато-самоуверенном своем варианте.

– У меня в самом деле выдался тяжелый день. Простите меня.

* * *

С его губ сорвался самый настоящий вздох раскаяния. Уловки, все это хитрые уловки! Не поддавайся, предупредила Валери саму себя и постаралась, чтобы голос ее прозвучал сухо и холодно.

– Пустяки. Здесь нечего прощать. Клиент всегда прав.

– Ох! Вот теперь я чувствую себя кругом виноватым! Наверное, нам надо скорей пойти и осмотреть эту несчастную квартиру. Тогда я быстренько дам согласие – и на этом ваши мучения кончатся. Вы немедленно уйдете, тем самым избавившись от моего назойливого присутствия. И долг, повелевающий безропотно сносить мои грубости, больше не будет над вами довлеть, так?

Слова Маноло оказали странное воздействие на сознание Валери, и без того почему-то сегодня склонное к эротическим фантазиям. Но вместо того чтобы снова возмутиться, она почувствовала легкий привкус увлекательности. Как забавно, что ей подвернулся именно этот человек, чтобы пробудить спящую чувственность! В самом деле, это кажется очень смешным.

– Месье Шальгрен, – с оттенком наигранного осуждения покачала она головой, – вы что, решили поострить?

– Разве? А я и не заметил.

Улыбка тронула его красивые губы, и Валери не устояла. Ледяная принцесса не могла не растаять – или это была суровая надзирательница? Как бы то ни было, уголки губ молодой женщины безудержно поползли вверх, и улыбка озарила ее лицо, ясная, словно весеннее утро. Валери не одобряла поведения Маноло Шальгрена, но его очарованию было невозможно противиться.

В его темных глазах заплясали огоньки – и давно забытая истома заставила Валери слегка содрогнуться. Этот человек был сущий демон…

– Я прощен? – заигрывающим тоном спросил демон.

Но с Валери было уже довольно. Ситуация явно начала выходить из-под контроля. Сколько угодно можно фантазировать, что за восхитительный любовник получится из Маноло, но гордость не позволит Валери подпустить его к себе ближе хоть на шаг. Нельзя совершать поступки, в которых потом придется горько раскаяться.

– Месье Шальгрен…

– Маноло, – поправил он, не обращая ни малейшего внимания на ее совершенно бесстрастный тон.

– Хорошо, Маноло…

– Да, Валери?

Ну зачем он опять назвал ее по имени, да еще сопроводил слова таким взглядом? И эта дразнящая, теплая улыбка на губах и в бездонных черных глазах…

Валери тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения.

– Вы меня раздражаете…

– В каком смысле – раздражаю? – Вопрос его прозвучал невинно, а улыбка выглядела просто обезоруживающе.

– Я не собиралась к вам хорошо относиться. О Боже, что такое она говорит?

Зато теперь Маноло выглядел по-настоящему обескураженным.

– О… Я, конечно, польщен… Но что это было, комплимент или проявление осуждения?

– Это факт! – отрезала Валери, злясь на себя за неожиданную слабость.

– Ну, вы тоже мне сразу понравились, – слегка поклонился в ответ собеседник, вновь обретая уверенность в себе и, кажется, развлекаясь подобным поворотом беседы. – Отличие в том, что у меня нет никаких предубеждений на ваш счет. Мне про вас не рассказывали никаких гадостей, из-за которых я мог бы вам не доверять. Вы просто обязаны сегодня за ужином поделиться со мной теми ужасами, из-за которых не собирались ко мне хорошо относиться.

Губы Валери мгновенно пересохли. Она не ослышалась? Он что, в самом деле это сказал?

– Сегодня… за ужином?

– А что, у вас есть иное приглашение на сегодня?

– Нет, но…

– Мелисса сказала, что сейчас вы ни с кем не встречаетесь.

– Да, но…

– Вот и я тоже, если вас это беспокоит.

– Нет, но…

– Больше никаких «но», Валери. Вы сегодня вечером ужинаете со мной, и точка!

Это было уже слишком!

– А вам не приходит в голову, что я могу не захотеть ужинать с вами сегодня вечером? – возмутилась Валери.

Выражение его лица не поддавалось описанию. Неужели этот плэйбой никогда не слышал подобных слов от женщины? И тут Валери вспомнила о Кармен.

Вот в чем загвоздка! Кармен ему отказала, и теперь мужское честолюбие Маноло требовало скорейшей компенсации. А она, Валери, просто первая, кто подвернулся под руку.

Эта догадка подстегнула ее собственное самолюбие. Нужна была отговорка, причем немедленно. Такие парни должны привыкнуть к мысли, что им кто-то в чем-то может и отказать.

– Сегодня вечером я собиралась пойти к парикмахеру.

Собеседник скользнул взглядом по ее прическе, над которой не далее как пару дней назад поработал мастер из салона «Бель фам».

– По-моему, у вас с прической все в полном порядке. Но если вам действительно надо что-то сделать со своими волосами, что же, я зайду за вами после этого. Я привык ужинать поздно.

Глаза Валери округлились. Он, видите ли, привык! Интересно, почему эти мужчины не способны подумать о ком-нибудь, кроме себя? Ему даже в голову не приходит поинтересоваться, во сколько она привыкла ужинать!

– После этого я собиралась позвонить… маме.

– Это можно сделать и в другой раз.

– А если бы она лежала в больнице?

– Это в самом деле так?

– Нет, но, если бы?.. – В голосе Валери зазвучали вызывающие нотки.

– Тогда я бы купил цветов и навестил ее вместе с вами.

– Но она живет в Англии.

– Тогда я купил бы все тех же цветов и слетал бы к ней на выходные… Но коль скоро это не так, вы пойдете со мной ужинать.

Она перевела дыхание и сменила тактику.

– С чего это вы вдруг решили пригласить меня на ужин? Я хочу знать правду.

– Правду, только правду и ничего, кроме правды? – Настойчивый до наглости Маноло опять улыбнулся этой своей умопомрачительной улыбкой.

– Да, именно так.

– Ну хорошо. Только предупреждаю, что правда вас может шокировать. Так вот, вы красивая женщина. Мне нравятся красивые женщины. И мне нравится приглашать красивых женщин поужинать вместе со мной.

А чего еще она ожидала? Намерения этого человека не оставляли ни малейших сомнений.

Валери прекрасно понимала, что, согласись она пойти с Маноло Шалыреном в ресторан, этим дело не кончится. И не нужно быть пророком, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Этот человек при первой же встрече пробудил в ней спящую чувственность, все ее гормоны взыграли от одного его взгляда, и вряд ли она сможет противиться его настойчивому обольщению, если дело пойдет так и дальше. Не стоит обманываться на сей счет.

Конечно, вот уже несколько лет Валери не, имела того, что принято называть личной жизнью, но она здраво оценивала ситуацию. Парень тридцати с чем-то лет хочет получить немного секса и готов за это купить ей вина и пару салатиков в недурном ресторане. Должно быть, для Маноло Шальгрена, настоящего сына своего отца, это вполне обычное вечернее развлечение. Пожалуй, ответив согласием на предложение поужинать вместе, Валери как бы автоматически соглашается и провести с ним ночь в одной постели. Выглядело это, как ни странно, заманчиво…

О Боже! Более непристойной мысли она не могла даже представить, особенно учитывая свое отношение к мужчинам, такое незыблемое… до сегодняшнего дня.

– Я могу хотя бы обдумать приглашение? – холодно осведомилась Валери, стараясь подавить противоречивые эмоции, овладевшие всем ее существом.

Маноло опять выглядел слегка обескураженным. Но снова оправился довольно быстро и снова наградил ее своей незабываемой теплой улыбкой.

– Конечно же обдумывайте сколько захотите. А пока что, может быть, осмотрим мое новое логово?

Он взял Валери под руку, когда они шли от автостоянки, и сделал это так естественно, что она не смогла воспротивиться. От прикосновения теплых пальцев Маноло что-то странное творилось во всем ее теле – по спине пробежал холодок, а сердцебиение участилось.

Боже, помоги мне! – взмолилась молодая женщина, уже не в силах сопротивляться влечению.

Возле дверей Маноло отпустил ее руку, за что Валери возблагодарила Небеса. Так же как и за разговорчивую пару, с которой они поднимались в лифте. Но квартира, которую Маноло собирался снять, находилась на десятом этаже, а пара вышла на пятом, так что Валери снова осталась вдвоем со своим… о Боже!., клиентом! Ведь он – мой клиент, и не более того. Неужели нельзя сделать что-нибудь, чтобы это так и осталось?

– Надеюсь, там будет окно с красивым видом на город, – заметил Маноло, как ни в чем ни бывало ступая вслед за Валери на серый ковер, покрывающий пол коридора.

– И не только окно, – профессиональным тоном ответила она, не глядя на него, – а и терраса, откуда открывается вид на ботанический сад.

– Звучит великолепно.

Это не только звучало, но и выглядело великолепно – особенно для тех, кто любит синий цвет. Этот оттенок преобладал в комнатах, варьируясь от бледно-голубого до яркого ультрамарина. Стены, ковровые покрытия, мягкая мебель, скатерти – все здесь было синим только разных оттенков. Иногда более яркий и насыщенный цвет смягчался сероватым оттенком, иногда дизайнер разбавлял синеву белыми предметами обстановки. Белая керамика, белое дерево, белые диванные подушки. Белые абажуры на лампах.

Комнаты были просторные, мебель – изящная и дорогая, однако смотрелась уютно. Большие, удобные кожаные диваны, кресла, маленькие столики. Широкие кровати.

В главной спальне стояла очень широкая кровать. И рядом, в ванной – огромная ванна с гидромассажем. Все, чего только может пожелать любитель ночных оргий.

– О, как раз такая ванна, как я люблю, – удовлетворенно отметил Маноло, и Валери постаралась изгнать из головы яркую картинку – как он раздевается, как с наслаждением погружается в теплую прозрачную воду…

Однако ванне по величине было далеко до террасы, протянувшейся по всей длине здания с той стороны, где был лучший вид на город. Широкая панорама Марселя разворачивалась на много миль окрест. А сама терраса была обставлена легкой металлической мебелью. Столики и кресла группировались по несколько на полу, выложенном серой керамической плиткой. Большие цветочные горшки, в которых летом, должно быть, цвела герань и папоротники широко раскидывали ажурные листья, придавали ей курортный вид, создавая атмосферу, в которой приятно отдохнуть и расслабиться.

Но сейчас с залива дул пронизывающий ветер, наводя на мысли о скорой зиме и приводя в беспорядок золотистые волосы Валери.

Однако шевелюра Маноло оставалась нечувствительной к ветру. Прическа его ничуть не изменилась – все тот же темный, до ужаса сексуальный беспорядок.

– Вы правы, Валери. – Он перегнулся через перила, с удовольствием рассматривая лежащий как на ладони город. – Здесь и правда можно пожить в свое удовольствие. Ну а каковы возможные потери?

– Недостатки? – эхом отозвалась она, словно разбуженная ото сна. Валери была занята – смотрела, как он двигается, втайне любуясь каждым жестом и прокручивая внутри себя самые порочные мысли.

– Я имею в виду цену. Сколько это стоит?

– А я-то думала, о деньгах вопрос не стоит, – язвительно протянула Валери, поворачиваясь так, чтобы ветер откидывал волосы назад.

– Он и не стоит. Мне просто интересно, во сколько это обойдется Гастону. Дело в том, что я хочу оплатить мое жилье за счет компании.

– Четыре тысячи в неделю.

Услышав ответ, Маноло состроил гримасу.

– Не так уж и много!

– Это без стоимости услуг. В противном случае цена подымается.

Брови собеседника поползли вверх, заставляя Валери опять покраснеть.

– Извините, я не объяснила, что подразумевается под услугами. Уборка, доставка еды, заказы по телефону… Ну, и все в этом роде.

– То есть мне и пальцем пошевелить не придется?

– Только чтобы открыть шампанское, которое можно заказать прямо сюда. Конечно, если вы не хотите открывать бутылки сами, можно и этого не делать. Здесь предусмотрены услуги дворецкого.

Маноло слегка наморщил нос.

– Я, признаться, не любитель таких вещей. Но вот идея насчет шампанского мне нравится. Я, пожалуй, закажу ящик-другой. Своего любимого сорта, разумеется, – добавил он с усмешкой.

– Отец у вас, как я погляжу, сейчас не на хорошем счету?

– Понятие хорошего к моему отцу вообще неприменимо, – отозвался младший Шальгрен, хмуря брови; кажется, настроение его опять испортилось. – Не желаю говорить об этой… скотине. Не желаю о нем даже думать!

Он резко отвернулся, оперся на перила, и теперь ветер трепал его волосы. На краткий миг Валери почувствовала к Маноло нечто вроде жалости – пока не вспомнила, что он и сам порядочная скотина, особенно по отношению к женщинам.

Еще бы не обидеться – от него ускользнула Кармен, очередная крошка, которую он рассчитывал затащить в постель! Бабник! Если бы он хоть что-то к ней испытывал, тогда можно было бы посочувствовать. Но плэйбои вроде Маноло Шалырена бывают влюблены только в самих себя!..

Маноло резко выпрямился, обернулся к ней. В глазах его еще не угасло выражение боли.

Удивительно, как же он все-таки чертовски хорош собой, несмотря на то что расстроен и выбит из колеи! Темные тени под глазами только добавляют его образу романтической привлекательности.

– Ну так что же, Валери, решились? Поможете мне сегодня вечером одолеть черное отчаяние? Или обречете на вечные скорбь– и одиночество?

– Интересно, как может ужин со мной спасти вас от отчаяния? – с вызовом спросила она, будто не догадываясь, что он имеет в виду. Конечно, поддержание имиджа победителя повысит настроение кому угодно!

– Может. – Ответ Маноло был коротким и уверенным. – Обещаю вести себя как джентльмен, если вас тревожит именно это. Просто ужин да еще застольная беседа. Больше ничего.

Валери нахмурилась. Голос этого мужчины звучал вполне искренне. Кто знает? Может, он и в самом деле хочет просто поужинать в ее компании. Может, ему просто не с кем поговорить. Вполне возможно, что он влюбился в эту девицу Кармен и теперь жаждет утешения.

Валери неожиданно поняла, что последняя мысль ей вовсе не по нраву. Неужели подсознательно она все-таки хотела, чтобы он желал ее так же сильно, как она неизвестно почему возжелала его? О да, не имело смысла отрицать очевидное хотя бы перед самой собой – она хотела Маноло. Хотела его обнаженного, в постели, в своих объятиях, прямо сейчас… или чуть позже, вечером.

Отвращение к себе самой в результате столь внезапного прозрения охватило Валери. Однако разум сопротивлялся этой вспышке отвращения, подыскивая объяснения и оправдания происходящему с ней. А что, она в конце концов живая женщина, а Маноло очень привлекательный мужчина… Почему бы ей не хотеть его? Почему бы не воспользоваться ситуацией и не получить удовольствие? Нельзя упустить такой прекрасный шанс, пойти против собственной природы! Мелисса права: что может быть лучше, чем секс с мужчиной, для которого это едва ли не профессиональное поприще?

Кроме того, Маноло, похоже, сам этого хочет. Он будет ей очень благодарен, черт побери! Очень откровенный холодок желания пробежал по спине Валери при этой мысли. Несмотря на все его обещания вести себя по-джентльменски, молодая женщина понимала, что сластолюбец вроде Маноло не останется бесстрастным, если увидит, что для исполнения его желания не существует никаких преград. Она просто не скажет ему «нет», тогда говорить «да» не будет никакой необходимости.

– Ну хорошо, – ответила Валери наконец, ответила как бы нехотя, сама удивляясь, что может сохранять такой равнодушный тон и холодное выражение лица. – Я не могу взять грех на душу и обречь кого-либо на вечную скорбь.

– Восхитительно!

На губах просителя уже играла его коронная улыбка. Валери тоже улыбнулась… не смогла не улыбнуться. Я схожу с ума, подумала она. Я уже сошла с ума.

И что на это скажет Жанетт, интересно бы знать?

Ничего, прошептал голосок искусителя в голове Валери. Она не скажет ничего, потому что ты ничего ей не расскажешь. Сегодняшний вечер останется твоей тайной. Темной, сладкой маленькой тайной.

Глава 4

Телефон зазвонил без десяти восемь, как раз когда Валери заканчивала свой туалет, нанося последние штрихи.

– Вот ведь нашел кто-то время звонить, – недовольно проворчала она, спеша в гостиную, чтобы снять трубку.

Не то чтобы ей не хватило на сборы трех часов – домой она вернулась около пяти. Просто для такого свидания трех часов на подготовку было маловато. Слишком много нужно было сделать, слишком о многом подумать заранее. Что следует надеть женщине, чтобы соблазнить мужчину, которого уже столько раз соблазняли прекраснейшие представительницы ее пола?

Наконец выбор Валери остановился на платье, которое расшевелило бы и восьмидесятилетнего старца. Она купила его вскоре после развода, но еще ни разу не надевала. Изумрудный шифон, глубокий треугольный вырез, прозрачные облегающие рукава и юбка в несколько слоев, оставляющая открытыми стройные нога от колен. Изящные туфли довершат ансамбль… Волосы Валери собрала в высокую прическу, оставив только несколько завитков свободно ниспадать вдоль щек…

Она подняла телефонную трубку, звякнув о пластмассу длинной серьгой с бирюзой, которые украшали сейчас ее маленькие уши.

– Да?

– Это Маноло. Я попал в пробку на мосту. Немножко опоздаю, вы не волнуйтесь.

Голос в трубке моментально вернул ей почву под ногами. Это была не какая-то безумная сексуальная фантазия, в которую Валери уже почти перестала верить. А настоящий, живой человек, которого она собиралась обольстить, чувствуя себя настоящей живой женщиной. Женщиной, которая так давно не занималась любовью, что уже почти забыла, как это делается!

Сердце Валери болезненно сжалось. О чем она думала? Зачем впуталась во все это? Мужчина, который ей сейчас звонит, всего-навсего легкомысленный прожигатель жизни, как это ни жаль. Может, ему и нет равных в постели, как утверждает Мелисса, но ее женская гордость восстает против того, чтобы подобный человек счел ее легкой добычей, одной из многих.

А он сделает это, непременно сделает…

– Валери? – переспросил голос в телефоне, и она отозвалась коротко и сухо:

– Да, я слушаю.

В конце концов, у нее еще есть время все вернуть на круги своя. Сделать так, чтобы ничего не произошло.

– Я очень извиняюсь, – сказал Маноло.

– Пустяки. Вам не стоило волноваться… и звонить тоже не стоило.

– Я не хотел, чтобы вы подумали, будто я заставляю вас ждать… Или что не дорожу временем прекрасной дамы.

– Я бы так и не подумала, – отозвалась Валери, которая подумала бы именно так.

– Вы чем-то расстроены? По голосу кажется, что да.

– Нет, вовсе нет. Я просто еще не кончила собираться.

Смех его был низкий и потрясающе чувственный. И этот смех напомнил Валери, из-за чего она влипла в эту историю.

– Теперь понимаю… Я порой забываю, сколько времени нужно женщине, чтобы одеться. Тогда перестаю отвлекать вас, тем более что хочу, чтобы к моему прибытию вы были полностью готовы. Я умираю от голода.

Валери почувствовала легкое раздражение.

– Помнится, вы говорили, что ужинаете поздно.

– Кажется, я сегодня забыл позавтракать. А буфет в моей новой квартире оказался совершенно пуст – я обнаружил там только чай и кофе.

– О Боже, я должна была за этим проследить!

– Вот и Мелисса об этом упомянула, когда я позвонил ей, чтобы поблагодарить… Но вы не беспокойтесь. Я ей сказал, что собираюсь вечером поужинать в ресторане, а к завтрашнему утру вы обещали обо всем позаботиться.

Сердце Валери словно бы замерло.

– Вы что, сказали ей, что собираетесь ужинать со мной?

– Н-нет…

– Слава Богу!

– Почему?

– Что – почему?

– Почему вы не хотели, чтобы я ей сказал? Валери не знала что и ответить.

– У меня ужасное подозрение. – Голос Ма– ноло после минутной паузы приобрел жесткие нотки. – Кажется, ваше нежелание отвечать связано с тем, что вы думаете обо мне и моем образе жизни. С вашим предубеждением.

Валери не могла отрицать этого, поэтому снова промолчала.

– Ммм… Поговорим об этом подробнее за ужином, и тогда вы уже не сможете отмалчиваться, как делаете сейчас. О, мы двинулись, кажется, пробке конец! Я скоро буду. Поторопитесь, Валери, иначе вам придется пойти в ресторан в том виде, в каком я вас застану. Смею я надеяться на вечернее платье?

* * *

В конце концов ей пришлось пойти в ресторан именно в том виде, в каком Маноло ее застал. Потому что стоило Валери повесить трубку, тут же позвонила Мелисса и долго просвещала ее относительно гастрономических предпочтений месье Шальгрена, а потом еще некоторое время старалась выудить из подчиненной профессиональное или личное мнение о новом клиенте. Валери удалось отделаться от начальницы, но было уже поздно: звонок домофона зажужжал как раз в тот момент, когда она шагнула в сторону спальни.

Валери застонала, поняв, что менять что-либо в своем туалете уже не придется. Хорошо бы Маноло понравилось то, что есть. Нет, бирюза никак не подходит к платью, решила она, быстро снимая серьги и бросая их на туалетный столик по пути к двери. Кто бы мог подумать, что все ее достоинство и самоуважение исчезнет как дым от одного звонка в дверь, и Валери Акерт будет волноваться, как девчонка, из-за такого ничтожного человека!

Если бы сейчас еще можно было вежливо отказаться от ужина, видит Бог, она бы сделала это. А так ей оставалось лишь положиться на волю судьбы и уповать на то, что подобное больше не повторится. Довольно страхов в ее жизни. Страхов и тревог из-за мужчин.

– Маноло, это вы? – спросила она по возможности холодным тоном в переговорное устройство домофона.

– Я, и только я. Уже одеты и готовы выходить? – Да. Только сумочку захвачу. Можете подождать в вестибюле?

– Жду.

Валери хотела сменить туфли, но подумала и не стала. Возможно, зря – и эта мысль терзала ее все время, пока она спускалась на лифте, и потом, когда шла через вестибюль. Черные лаковые туфли на шпильке, украшавшие ее ноги на этот раз, заставляли померкнуть воспоминание о прежних бежевых, в которых Валери проходила первую половину дня. И не потому что у них оказался выше каблук – это было просто немыслимо. Но они обладали одной зловредной особенностью – слишком тонкий каблучок и узенький ремешок, охватывающий щиколотку, делали туфли опасными при ходьбе… Зато ноги казались еще длиннее, что, возможно, было даже излишеством.

Маноло так и подумал, судя по взгляду, брошенному на ее ноги. Глаза его отслеживали каждый ее шаг, прикованные к стройным лодыжкам.

Валери тоже во все глаза смотрела на него. Но Маноло был слишком увлечен созерцанием ее ног и туфель, чтобы это заметить.

С тех пор как они виделись днем, он успел переодеться, хотя все равно был в черном. Черный костюм. Черная шелковая рубашка, застегнутая на все пуговицы. Черные ботинки и такого же цвета плащ. Экономка отца об этом позаботилась. Еще до того как Валери ушла, Маноло позвонил домой и попросил ее привезти его вещи на такси.

Валери полагала, что большинство женщин исполняет просьбы Маноло Шальгрена, причем немедленно.

Кроме того, он принял душ и побрился. Да, и привел в порядок волосы. Если при первой их встрече Маноло был небрежно красив, то теперь его можно было бы назвать безукоризненно красивым. Безупречным.

Валери была бы ослеплена его красотой, если бы уже не предусмотрела подобной реакции, А так сердцебиение ее, конечно, участилось, но защитные укрепления выстояли, и не думая рушиться от одного взгляда черных, насмешливых глаз. Глупая мысль, что интерес Маноло к ней может оказаться чем-то посерьезней мимолетного увлечения, была моментально отметена прочь.

Плэйбои не бегают за такими ничтожествами, как ты, дорогая, сказала себе Валери. Их любовницы – это супермодели, богатые наследницы, актрисы, звезды эстрады… Ты для него лишь минутное развлечение. Просто Маноло понадобилась женская компания на сегодняшний вечер, а ты удачно попалась ему на глаза.

Да, циничное заключение, но что же делать – Валери всегда была циником по отношению к мужчинам. И у нее были на то веские причины.

Но Маноло… кажется, он остался доволен тем, что увидел перед собой. В глазах его сверкнуло неподдельное восхищение, когда она наконец прошла через вестибюль и остановилась перед ним. Женское честолюбие Валери вполне было удовлетворено тем, как искренне и открыто кавалер любовался ее красотой. Однако показывать это она не собиралась. Что ж, одежда специально подбиралась, чтобы поразить его.

– Ух ты! – наконец произнес Маноло, так и впиваясь взглядом в ее лицо. – Вот теперь вы выглядите достойной ваших туфель.

Валери саркастически усмехнулась. Откуда Маноло было знать, что ее выбор пал на эти туфли почти случайно несколько минут назад? Однако его слова и неприкрытое восхищение в темных глазах заставили какие-то струны в ее душе затрепетать, и чувственный жар опять опалил ее кожу.

Трепет. Мурашки, пробегающие по телу. Напряжение там, где несколько секунд назад его и в помине не было. И это неуправляемое, болезненно-быстрое биение сердца… Такое Валери испытывала впервые.

Хорошо еще, что этого не разглядеть невооруженным глазом!

– Что случилось с ледяной принцессой? – спросил Маноло, нагловато улыбаясь.

Неужели все же заметно, что с ней что-то происходит?

– После заката я всегда отправляю ледяную принцессу спать, – отшутилась Валери, глядя ему в глаза.

– А строгая надзирательница?

– А вот она здесь и ждет не дождется посмотреть, как пройдет свидание.

Маноло еще раз усмехнулся, окидывая ее быстрым взглядом – всю, с головы до ног.

– Если вы всегда надеваете такие платья на свидания, то, я думаю, это пройдет не хуже, чем предыдущие.

– Я в общем-то впервые за долгое время выхожу в свет.

– Ах да, Мелисса говорила, что у вас долгое время никого не было. А можно узнать почему?

– Не стоит. – Тон Валери был холодный и небрежный; огонь, разгоравшийся в ней, почти угас.

– Не стоит – значит, не стоит… Выходит, я первый за долгое время удостоился такой чести?

Улыбка ее была слегка нарочитой.

– Если хотите, считайте так. Женщина должна быть слепой или слабоумной, чтобы не поддаться на уговоры человека, наделенного такими… талантами.

Брови Маноло дрогнули, поползли вверх.

– Почему это мне кажется, что ваши слова скорее порицание, чем комплимент.

– Вот уж не знаю… Может быть, у вас паранойя?

Он потряс головой, обескураженный быстротой ее реакции и остротой языка.

– Да вроде до сих пор не было… Но если появится, то только благодаря общению с вами.

– О Боже, – прошептала Валери, садясь в такси. Что же это на нее нашло? Ядовитые шутки никогда не были в ее стиле.

Но надо же ей как-то противостоять его очарованию и собственным чувствам, которые, кажется, выходят из повиновения… Проклятье! Неужели нельзя было, чтобы ее эмоции пробудились при виде какого-нибудь другого, совсем обыкновенного парня? Почему, ну почему это непременно должен был оказаться известный всем и каждому плэйбой? С обыкновенным парнем ей не пришлось бы бороться, не нужно было бы его подкалывать, хранить нарочито холодный вид. Она могла бы быть собой, делать то, что хочется, и при этом не чувствовать себя от– I вратительно слабой, или продажной, или просто законченной дурой.

Оставалось только надеяться, что, когда пройдет этот вечер, в душе у нее что-то изменится. И она больше никогда не будет тем холодным бесстрастным существом, что жило на свете до встречи с Маноло Шальгреном. Потому что Жанетт была все-таки права: Валери не хотела оставаться одинокой всю свою жизнь…

Или это только сейчас так кажется, когда Маноло сидит очень близко, прижимаясь к ней в полутемном такси? Его мужественность словно бы взывала к Валери, заставляя бояться собственного тела… и одновременно мечтать, чтобы руки этого мужчины ласкали ее… Нежные, сильные руки. И губы…

Взгляды их встретились – на этот раз она сама хотела этого. И тут же внутри нее поднялась горячая волна такой силы, что Валери едва не задохнулась. Поэтому когда Маноло чуть склонился к ней, она тут же решила, что он поцелует ее, – и не стала бы противиться, хотя сама мысль об этом вызвала у молодой женщины нечто вроде панического ужаса.

Но этот непостижимый человек, видимо, понял язык ее напряженного тела, потому что чуть усмехнулся и отстранился.

– Извините, – бросил он. – Я не собирался вторгаться в ваше личное пространство… В будущем обещаю держать более джентльменскую дистанцию.

Валери не могла бы сказать даже себе самой, что почувствовала на самом деле – облегчение или разочарование.

В итоге раздражение на себя саму пересилило все остальные чувства. Она едва не дала ему поцеловать себя! Более того – хотела этого, ждала! Боже, как же она тогда будет вести себя в такси после ужина? И потом, когда пойдет с ним в спальню? Вряд ли они будут пить кофе или беседовать о балете…

Остаться наедине с этим сексуальным демоном – да она просто потеряет способность мыслить здраво, особенно после пары бокалов вина… Ну уж нет, сколько бы Валери ни фантазировала, однако не собиралась проснуться завтра утром и увидеть на соседней подушке черноволосую голову Маноло Шальгрена. Ни за что!

Придя к решению с этой минуты сохранять душевное равновесие, Валери уселась прямо, рассеянно провожая взглядом огни вечернего города, мелькающие за стеклом автомобиля. Все лучше, чем глазеть на мужчину, сидящего рядом.

Но как можно будет не смотреть на него в ресторане, когда они окажутся вдвоем за столиком, друг против друга? Разве что не отрывать глаз от тарелки…

Валери вздохнула. Нет, согласиться на этот ужин было с ее стороны очень, очень большой ошибкой!

Глава 5

Ресторан был маленький, но очень уютный и дорогой неподалеку от Старого порта.

Валери попросила Маноло подыскать какой-нибудь уединенный столик, а не один из тех, что у всех на виду. Меньше всего на свете ей хотелось выглядеть в чьих бы то ни было глазах очередной пассией Маноло Шальгрена. Она уже представляла возможные газетные заголовки вроде: «Знаменитый магнат шоу-бизнеса ужинает наедине с загадочной блондинкой».

Несмотря на все заверения Маноло – он поклялся, что никогда не был в этом ресторанчике, – метрдотель немедленно узнал его в лицо. И немедленно предоставил им лучший столик во всем заведении – в уединенном уголке, защищенном от назойливых взглядов специальным экраном. Но ничто не заслоняло им потрясающего вида на залив, навевающего сказочное и одновременно романтическое настроение.

Кажется, Валери сопутствовала удача: когда они с Маноло шли к столику, никто не шептался у них за спиной. Может, дело было в освещении – нарочито приглушенном. Горели фонарики, гирляндами развешанные под потолком, да на каждом столе – по свече, чье живое пламя трепетало при малейших колебаниях воздуха.

Валери грустно улыбнулась, вспомнив, что говорила не далее чем сегодня утром ее подруга о романтическом ужине при свечах, создающем у женщины нужное настроение… Да, Жанетт, знала бы ты, что мужчина вроде Маноло не нуждается ни в какой особой атрибутике, чтобы создать это самое настроение у какой угодно женщины. Все, что ему нужно, – это просто посмотреть.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Маноло, поднимая взгляд от меню.

– Да так, пустяки. Вспомнила кое-какие слова своей подруги сегодня за обедом, – отозвалась Валери, думая, как невероятно привлекателен ее спутник при свете свечи.

Если бы сам дьявол решил предстать в облике дерзкого соблазнителя, наверное, он не мог бы выглядеть иначе. Черные волосы. Черные глаза. И грешные, чувственные, насмешливые губы… которые сейчас изогнулись в грешной, чувственной, насмешливой улыбке.

– А позволено ли мне будет спросить, что это были за слова?

– Женщины никогда не открывают мужчинам своих секретов, – надменно заявила Валери.

– А, понимаю, – кивнул он с лукавым видом. – Вы говорили о сексе.

– Разве это свойственно ледяным принцессам? – усмехнулась она.

– О, еще как свойственно, – нанес в свою очередь удар Маноло. – Потому что это все, что им остается. Так говорят.

– Может, вы и правы. – На этот раз в голосе молодой женщины позвучал неподдельный холод.

Маноло расхохотался.

– Но мне самому так не кажется… Так что будем пить? Или вы доверите мне выбрать для вас вино?

– Пожалуйста. Думаю, в винах вы разбираетесь куда лучше меня. В этом вы должно быть сильны… как и во многом другом…

– Вы опять меня подкалываете? – перебил ее Маноло с большей экспрессией, чем она могла ожидать.

Валери удивленно пожала плечами.

– Да нет, всего лишь говорю правду.

– Какую правду?

– Ну, что мужчина с вашим… как бы это сказать… опытом должен быть одарен во многих областях. Искушен, я бы сказала.

– Вы говорите так, будто не одобряете того, что подразумеваете под словом «опыт».

– Вовсе нет. Я нахожу, что опытность в мужчине весьма привлекательна.

– В таком случае вы не одобряете лично меня, – заключил Маноло задумчиво и посмотрел на нее долгим взглядом. – А я-то надеялся, что женщина с вашим интеллектом не станет верить во всю ту чушь, что пишут обо мне в бульварных газетах.

Валери чуть не расхохоталась. Он что, пытается ее в чем-то переубедить?

– Неужели вы осмелитесь утверждать, что имели чисто дружеские отношения со всем теми красотками, что упоминались в связи с вами?

– Нет, этого я не скажу. Но мой дорогой папаша очень часто распускает слухи обо мне и всех без разбора звезд из нашего шоу, потому что видит в этом пользу для бизнеса. Как ни гадко, но это так и есть. Сплетни подобного вида обыватели заглатывают не жуя.

– Простите, но мне трудновато поверить, что все до единой истории о ваших бурных похождениях – рекламные трюки.

– Конечно же не все. У меня действительно складывались близкие отношения кое с кем из знаменитостей… Несколько раз за эти годы такое случалось. И среди моих, как вы их называете, похождений некоторые можно назвать и бурными.

– И ни одно из них не продлилось особенно долго, не так ли?

Маноло безразлично повел плечом.

– Я живой человек, а не святой. И даже не всегда джентльмен… Ну да, я спал с несколькими из наших звезд. Ну и что? Уверяю вас, они отлично понимали, что происходит. Ни одна из них не осталась с разбитым сердцем рыдать в одиночестве, обманутая и покинутая.

– Вы когда-нибудь влюблялись?

– Возможно, понемногу в каждую. Они были страстные натуры, а страсть меня всегда привлекает… Но однако же серьезно влюблен я не был, пожалуй, ни разу – это с опытом не приходит.

. – А как насчет вашего отца?

– Что, насчет моего отца?

– Множество историй о его любовных похождениях – это тоже хитрый рекламный трюк?

– Я не люблю обсуждать личную жизнь моего отца! – отрезал Маноло. – Кроме того, я более не считаю этого человека отцом. Когда пройдет шоу, на которое у нас заключен контракт, я перестану иметь с ним что-либо общее.

Я покончу и с нашим деловым партнерством… и с самим Гастоном Шальгреном!

Валери была потрясена неподдельной ненавистью, клокотавшей в голосе Маноло. Внезапно молодая женщина остро осознала, что в его жилах течет испанская кровь, которая так ярко проявилась сейчас в жестах и даже в интонациях. В продолжение своей краткой речи Маноло очень экспрессивно взмахивал руками, легкий румянец окрасил его смуглую кожу, а черные глаза полыхали огнем.

Впрочем, скоро он совладал с собой, однако Валери боялась, что вспышка ярости испортит весь ужин. А все она виновата, со своими ненужными расспросами! Но кто мог ожидать такого поворота событий?

– Простите меня, – быстро проговорила Валери с искренним раскаянием. – Я не должна была спрашивать вас. Это же совсем не мое дело так же, как и ваша личная жизнь. Как вы говорили, мы просто вместе ужинаем, вот и все.

– Зато теперь понятно, почему вы стыдитесь моего общества. Вы считаете меня бессердечным совратителем женщин вроде моего отца.

Валери и в самом деле так думала, но решила, что лучше держать язык за зубами.

– Я не похож на отца, – с чувством сказал Маноло, глядя ей в глаза. – Этот человек давно уже вырезал себе сердце под корень, чтобы оно не мешало жить. Все, что ему ведомо, – это собственные эгоистические желания и намерения. Ему все равно, если кто-то пострадает от этого. Гастону Шальгрену важно одно – накормить свое ненасытное самолюбие. Даже я не знал до конца, что он за чудовище, – в полной мере мне стало это известно только два дня назад.

Валери не могла совладать с охватившим ее любопытством. Она постаралась, чтобы вопрос прозвучал естественно и ненавязчиво, будто бы походя. На самом же деле молодая женщина умирала от желания знать.

– И что же он сделал? Черные глаза Маноло сверкнули.

– Что сделал? Совершил предательство, вот что!

– Но как?

– Соблазнил девушку, которую я ему препоручил. И плевать ему было на то, что почувствовал при этом я, его сын, которого он якобы любит – по крайней мере, заявляет об этом направо и налево.

Так Валери и думала. Отец и сын ухаживали за одной девушкой. Старший Шальгрен вышел из схватки победителем, а младший остался не у дел, с уязвленным мужским самолюбием.

А как иначе можно было понять слова Маноло? Предположение, что он был сильно влюблен в Кармен и теперь страдает от неразделенного чувства, никуда не годилось. Он сам не так давно заявил, что никогда не любил ни одну из своих пассий!

Однако Валери почему-то не могла ему не сочувствовать. Маноло в самом деле выглядел подавленным, глубоко разочарованным… Одно дело – потерять любовницу, совсем другое, когда виною этому твой родной отец.

Хотя стиль жизни обоих Шальгренов по-прежнему не восхищал Валери, однако она знала, как тяжело враждовать с родителями. Причем знала по собственному опыту – после развода с Майлзом ее мать ни разу не встала на сторону дочери, ни разу не допустила мысли, что ненаглядный зять может быть в чем-то виноват. Она только осуждала дочь, вместо того чтобы поддержать.

– Это вы Кармен имеете в виду? – с состраданием в голосе спросила Валери.

Маноло дернулся, словно его ударили.

– Черт возьми, да вы-то откуда знаете? Мелисса, что ли, насплетничала?

– Нет, ни в коем случае! Просто догадалась. Я видела в газете фотографию – там сняты вы, ваш отец и Кармен… И еще большая статья про танцевальное шоу, которое должно вот-вот начаться.

Гнев на лице Маноло сменился отчаянием.

– Я и забыл, что журнальные крысы своего не упустят! Да, конечно, в воскресной газете… Это еще одна гениальная задумка Гастона. Конечно, газетчики использовали эту дурацкую фотографию как иллюстрацию своего рода «шведской семьи», тройного союза… Черт, ничего подобного на самом деле не было! Но вы правы, я действительно имел в виду Кармен. Хотя на самом деле ее зовут Эсперанса.

– Мне показалось, эта Эсперанса была вашей девушкой… до воскресенья. Я угадала?

– Нет, конечно нет! Вы попали пальцем в небо… Так вот что вы измыслили на мой счет! Проклятье! Оказывается, мой папаша натворил еще больше гадостей, чем я думал.

Он скрипнул от досады зубами и обхватил руками голову. На выразительном лице отразились непритворные отчаяние и тоска.

– Проклятье! Но как же это объяснить, не открывая чужих тайн? Слушайте, у моих отношений с Эсперансой долгая предыстория… Вы знаете, что я незаконнорожденный?

Валери кивнула. И Маноло коротко рассмеялся.

– А кто этого не знает? Гастон никогда не считал должным скрывать сей факт… Наверное, тогда вы знаете и то, что моя мать из Испании. Она была танцовщица. Очень красивая и очень… страстная танцовщица. Она исполняла фламенко. Словом, отец сошелся с ней на короткое время, когда посетил Севилью. О моем существовании он и не подозревал в течении двенадцати лет. Когда мама поняла, что умирает, она отыскала Гастона и попросила приютить меня. Не думаю, что мама надеялась на его согласие, однако ей просто не к кому было обратиться на этой земле. К тому времени она осталась без гроша, потому что не могла больше танцевать – болезнь погубила и ее карьеру, и ее красоту. Мы жили на окраине, среди бедноты, и случались дни, когда нам попросту нечего было есть.

Валери не хотела выслушивать подробности детства Маноло. Точнее, она боялась – боялась посочувствовать ему слишком сильно, боялась крепнущей приязни к нему. И без того ей становилось все труднее противостоять обаянию этого человека…

– А при чем здесь Эсперанса? – спросила она, только чтобы хоть что-то спросить, как– то прервать эти излияния, равно невыносимые для них обоих.

Несколько секунд Маноло смотрел ей в глаза, потом ответил:

– Мать Эсперансы жила… в одном доме с нами. Мы росли, как брат и сестра. Иногда меня просили присмотреть за ней, когда она была совсем еще малышкой. Я ее очень любил. Когда отец, немало поразив всю округу, приехал за мной и забрал с собой во Францию, я переписывался с Эсперансой долгое время. Но часто видеться с нею не мог. Она выросла, стала танцовщицей, но не фламенко… Однажды я прослышал о восходящей звезде мадридского варьете по имени Кармен и через своего агента уговорил ее приехать… Представьте мое потрясение, когда оказалось, что знаменитая Кармен – это не кто иная, как моя крошка Эсперанса!

– Сколько ей лет?

– Недавно исполнилось двадцать три.

– Она уже не ребенок, Маноло.

– Может, и не ребенок. Но все равно намного младше, чем мой отец. Я думал, что в моем собственном доме она будет в безопасности, что я обеспечу ей защиту и покой. Как бы не так! Я ошибся… Черт, да я все время ошибался не переставая! С удовольствием убил бы подлеца, который… Впрочем, извините меня. Как только шоу окончится, уеду за границу, чтобы больше его никогда не видеть.

– А почему бы вам не порвать с ним прямо сейчас, раз уж вы его так возненавидели?

– Хотелось бы, но, к сожалению, я связан словом. Обещал поставить это шоу, и если откажусь сейчас, подведу многих.

– Очень многих, Маноло? Или Эсперансу?

– На самом деле в представлении участвует немало народу, но вы правы – судьба Эспе– рансы меня заботит более всего. Я не хочу рисковать ее будущим. Если я сейчас сохраню связь с малышкой, то, возможно, мне удастся вырвать ее из отцовских когтей.

– А ей это понравится?

Валери поверила собеседнику, что Кармен не была его любовницей. Однако подозревала, что, возможно, Маноло к этому стремится. Достаточно увидеть фотографию красавицы, чтобы понять: ни один мужчина не устоит против ее огненного темперамента. Очевидно, Маноло не оставил мысль вернуть себе сердце девушки. Может быть, для этого он и снял роскошную квартиру, слишком большую для одного человека. Сюда, можно пригласить малышку Эсперансу между репетициями, и там видно будет… Так думала Валери, глядя н, а Маноло сквозь пламя свечи. Но вслух сказала только:

– Понятно.

Глаза мужчины сузились – настолько неприкрытым был цинизм, прозвучавший в этом коротком слове. Взгляд из-под опущенных ресниц был холодный.

– Нет, Валери, ничего вам не понятно. Зато понятно мне… в достаточной степени, чтобы счесть продолжение беседы бесполезным. Я больше не буду пытаться вам что-либо объяснить или изменить ваше мнение обо мне и моих поступках. У меня принцип: никогда не приходить туда, где меня не ждут, и не оставаться там, где я не нужен. Поэтому я и ушел из дома моего отца. И поэтому сейчас я закажу вина, и мы приступим к ужину.

Глава 6

Но вечер уже был испорчен. Непоправимо испорчен. Валери медленно, безо всякого удовольствия пила вино, которое Маноло заказал, ковырялась вилкой в еде, которую заказала сама. С таким же успехом она могла бы жевать бумагу.

Застольная беседа – если ее можно было так назвать – текла вяло и искусственно. Они обсудили экономику, цены на недвижимость, правительственные реформы… В ход пошло даже старое доброе средство против молчания – погода.

– Похоже, собирается дождь. Как вам кажется?

– А вы не думаете, что скоро потеплеет?

– Зима обещает быть дождливой, не так ли?

– Запасайтесь зонтиками впрок, не прогадаете…

К тому времени, когда подали десерт, Валери страстно желала, чтобы это мучение поскорее кончилось. Ей хотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. У себя дома, например… Маноло иногда поглядывал на нее – уже не восхищенно, а скучающе. Будто бы и мысленно, и эмоционально отодвинулся на огромное расстояние и теперь не проявлял ни малейшего интереса ни к самой Валери, ни к ее редким репликам.

– Кофе? – спросил он безразличным тоном, подзывая официанта ленивым взмахом руки;

Но молодая женщина больше не могла терпеть эту медленную, бессмысленную пытку.

– Нет, спасибо. Я не пью кофе перед сном.

– Тогда, может быть, ликеру или коньяку?

– Нет, спасибо.

– Ну, как хотите. – Голос Маноло был совершенно лишен эмоций. – Официант! Счет, пожалуйста.

Пятью минутами позже такси уже уносило их прочь от маленького уютного ресторанчика.

– Можете не утруждать себя и не приходить завтра ко мне, – холодно произнес Маноло после продолжительного молчания. – Вы сказали, там можно заказать покупки по телефону, – так я и сделаю.

Валери стало еще тоскливее, если только это было возможно.

– А что я скажу Мелиссе?

– Скажете, что приходили. Или еще что-нибудь по вашему усмотрению.

Внезапно Валери поняла, что больше не в силах выносить его холодность. Или его безразличие. Неважно как, но нужно было любой ценой разрушить невидимую преграду, возникшую между ними по ее вине.

– Пожалуйста, Маноло, не сердитесь на меня!

– Я и не сержусь, – ответил он быстро, но не сдержал вздоха сожаления. – Нет, в самом деле. Если я на кого-то и злюсь сейчас, так на самого себя. До этого вечера я даже не представлял, как больно будет расплачиваться за ошибки прошлого. За то, что некогда я избрал не того человека своим кумиром.

– Что вы имеете в виду?

Как бы то ни было, но в Эсперансу он не влюблен. Это точно.

– Ничего, – прошептал Маноло чуть слышно, отворачиваясь. – Я ничего не имею в виду… Вас проводить до дверей или не стоит?

– Как хотите.

Он грустно улыбнулся.

– Я бы хотел проводить не только до этих дурацких дверей… Но, как уже сказал, я никогда не прихожу туда где меня не ждут.

Валери смотрела на него во все глаза. Уж не ослышалась ли она? Но слова Маноло звучали достаточно откровенно и ошибки быть не могло: в ее власти было отослать его прочь или позвать с собой.

Что же предпочесть? На одной чаше весов лежала гордость, на другой – неистовая жажда любви. Если она отдастся ему сегодня, то наутро будет жалеть об этом. Но если этого не сделает, то будет жалеть всю жизнь…

Возможно, она уже никогда больше не почувствует такого жара. Возможно, Маноло именно тот, кто растопит сердце ледяной принцессы, которая после этого оживет навсегда. Мелисса, по крайней мере, так утверждает – а уж она-то знает толк в подобных вещах! Сама когда-то оказалась в сходном положении.

Нужно только помнить одно: это будет только секс. И ничего более.

– Может, подниметесь и выпьете со мной чашечку кофе? – спросила она, приняв наконец решение, и порадовалась, что голос ее звучит вполне естественно.

Маноло посмотрел на нее с удивлением и недоверием.

– Вы же говорили, что не пьете кофе на ночь.

– Только в тех случаях, когда собираюсь ночью спать.

Он покачал головой, выражение его глаз было очень странным.

– Ч-черт, вот ведь загадочная женщина!

– Разве не все мы таковы?

– Да, но некоторые в особенности.

– Так вы идете со мной или нет?

– О Боже… И ты еще спрашиваешь!

Маноло мигом расплатился с водителем. Потом поспешно вылез и протянул даме руку, помогая выбраться из машины.

Через минуту они уже стояли перед дверьми, и Валери потеряла всякую ориентацию в происходящем. Мысли ее путались, кровь бурлила, жар пульсировал во всем теле. Кажется, она не вполне понимала, где находится и что теперь нужно делать.

– Ключи, – прошептал Маноло, склоняясь к ней, и тепло его дыхания пощекотало ей щеку. С трудом соображая, Валери отыскала ключи в своей сумочке. Ее спутник взял их у нее из рук, за что она была ему очень благодарна. Сама Валери сейчас явно была не способна на какое-либо осмысленное действие – тем более попасть ключом в замочную скважину. Голова кружилась, ноги едва слушались.

Маноло легко открыл дверь и взял Валери за руку. Внезапная страстная дрожь охватила ее с головы до ног от этого прикосновения – ей представилось, как эти же теплые ласковые руки прикасаются к ней, гладят, снимают одежду… – Холодно, крошка? Не волнуйся. Еще немного – и я согрею тебя.

Валери подавила стон. Как он притягателен! Боже мой, как невыразимо уверен в себе! В то время как она…

Когда-то она думала, что хороша в постели.

Но это было давно.

Конечно, ни один из двух любовников, бывших у нее до Майлза, никогда не выражал своего недовольства. Однако они были малоопытными юнцами. Хотя Майлзу с ней тоже всегда было хорошо. Он просто с ума сходил, когда Валери в порыве страсти забывала обо всем на свете, будто мира за стенами спальни не существовало вовсе. На заре их отношений он не мог насытиться ею, не мог от нее оторваться.

Да, Майлз был более чем счастлив с ней – пока они не поженились. Тогда все начало меняться, и не только в постели…

– Какой этаж?

Валери моргнула, словно просыпаясь. Оказывается, они рука об руку с Маноло уже стояли в лифте, и ее прекрасный спутник не знал, какую из кнопок нажимать.

– Ох!.. Э-э-э… второй.

Он надавил на кнопку, и двери лифта сомкнулись с тихим шорохом.

– О чем задумалась, крошка?

– Ни о чем… Ни о чем важном, по крайней мере.

– И кажется, ни о чем хорошем, – подметил он участливо, заглядывая ей в глаза.

– Я думала о моем бывшем муже.

– Тогда не думай о нем больше. Забудь. Забудь обо всем. Просто поцелуй меня.

– Поцеловать тебя… Прямо здесь?

Лифт остановился. Но Маноло нажал на кнопку «стоп», не давая дверям раскрыться. Лицо его было серьезным донельзя.

– Я тебя отсюда не выпущу, пока ты меня не поцелуешь.

Валери постаралась сохранить спокойствие, хотя сердце ее билось как бешеное. Казалось, оно может запросто выпрыгнуть из груди.

– Тебе нравится целоваться в лифтах?

– Мне нравится целоваться с тобой. И я больше не могу ждать.

– Если тебе кажется, что я согласна, то подумай еще немного.

– Не напускай на меня снова твою ледяную принцессу, милая. Она мне не нужна. Мне больше нравится та страстная женщина, которая глядит из твоих зеленых глаз. Я вижу ее истинное лицо.

– Страстная? – беспомощно переспросила Валери. А она-то думала, что хорошо прячет свои чувства!

– Твои глаза тебя выдают. Они пламенеют так жарко, что я сгораю в их огне. Валери вспыхнула.

– Я… я не нарочно.

– Знаю. Это-то в тебе и соблазнительнее всего.

– Во мне нет ничего соблазнительного…

– Неправда. Ты соблазнительна до безумия. Но я не собираюсь сейчас играть с тобой в вопросы и ответы. Все, что мне нужно, – это один поцелуй.

Валери тоже жаждала этого, и с каждой секундой все сильнее. Но перебороть себя и сделать первой шаг не смела. Она чувствовала себя слишком… слишком беззащитной, уязвимой.

– Я не могу, – пролепетала молодая женщина чуть слышно, сжимая руки. – Просто не могу. Это правда, Маноло… Со мной никогда такого не случалось. Я… я очень боюсь.

– Чего с тобой никогда не случалось?

– Любовных интрижек… на одну ночь. И не только на одну ночь. С тех пор как я развелась с мужем, у меня никого не было.

– Как давно это произошло? – Около двух лет назад.

– О Боже!

– Знаю, что это выглядит… противоестественно.

– Скорее, немного необычно, но ничего противоестественного в этом нет, Валери. С тобой все в полном порядке. Ты очень женственная. Но тебе просто не хочется целовать в лифте – такое бывает. Думаю, мы можем подождать еще немного. Правда, милая?

Вопрос был чисто риторический, потому что Маноло тут же отпустил кнопку, и двери лифта раскрылись. Он подхватил Валери под локоть и помог выйти – тем более что ноги ее дрожали.

– Которая дверь твоя?

– Четвертая, – прошептала Валери. Ключи, как выяснилось, все еще были у Маноло. И она опомниться не успела, как оказалась в собственной квартире, в объятиях самого страстного мужчины на свете, и он целовал ее так, как не целовал в жизни еще никто.

Валери, конечно, предполагала, что он окажется темпераментным – иначе и быть не могло, с его испанской кровью. Но не представляла, что стоит ему коснуться ее губ, как ее охватит страсть, похожая на огонь.

Несколько волшебных, ослепительных мгновений Валери не видела и не слышала ничего, растворяясь в его ласках, испуская стоны под напором его губ и языка. Но наивысшим блаженство было ощущать, насколько она желанна! Однако огонь страсти жег Валери и изнутри, так что она больше не могла оставаться пассивной.

Сумочка выпала из ослабевших пальцев и теперь лежала на полу. Валери обвила шею Маноло руками, приникая к нему все теснее. Он застонал и слегка навалился на нее, прижимая спиной к стене. Валери неосознанно обхватила бедрами его ногу, подаваясь вперед. Губы задыхающегося Маноло оторвались от ее губ – только для того, чтобы поцеловать нежную шею, в то время как ладонь гладила густые светлые волосы, утопая в их шелковистом водопаде.

– Чуть медленней, крошка, – прошептал он, прерывисто дыша. – Чуть медленней…

– Нет! – вскричала Валери, поглощенная огнем своего желания, забыв о стыде и гордости. – Нет, нет! Я хочу тебя, Маноло! О, пожалуйста… пожалуйста…

– Прости.

Он резко отстранился, и руки Валери упали, бессильные, как потерянные души, которым некуда более идти. О, это она была потерянной душой, которой место только в чистилище. Нет, не в чистилище – в аду. Она пребывала в аду.

Валери смотрела на того, кто только что целовал ее, глазами, полными боли.

– Почему… почему ты остановился?

– А ты как думаешь?

– Я не хочу думать…

– Вижу. Черт, теперь я вижу очень многое! Тебе безумно нужен мужчина, крошка. И я знаю множество мужчин, которые не преминули бы этим воспользоваться. Но я не принадлежу к подобным подлецам.

– Нет. – Валери качала головой, глаза ее были полны слез. – Нет, ты не понял. Мне нужен не просто мужчина, Маноло. Мне нужен ты. Только ты!

Брови его недоверчиво взлетели вверх.

– Только я?

Она кивнула, язык отказывался ей повиноваться.

– Ни с одним мужчиной я не чувствовала себя так, как с тобой сегодня вечером… Никогда.

– Тогда ты хорошо это скрывала. – В голосе Маноло смешались упрек и восхищение.

– А почему, как думаешь, я согласилась поужинать с тобой, несмотря на твою ужасную репутацию?

– И что, она действительно настолько ужасна?

– По-моему, да. Ты плэйбой, Маноло. А плэйбои – самый ненавистный для меня тип мужчин. Они бессовестно используют женщин, а когда те им надоедают, бросают их и находят новых.

– Очень циничный взгляд на вещи, Валери.

– А я очень циничная женщина, если ты еще не заметил.

– Да, теперь я начинаю замечать. Твой бывший муж сослужил тебе плохую службу. Но это еще не оправдывает твоего отношения ко всем мужчинам в целом. У тебя нет ни малейшего права огульно их всех ненавидеть и не доверять каждому в отдельности.

– Не всех. Повторяю: я ненавижу только определенный тип мужчин.

– И я отношусь ним? – Да.

– Ты считаешь, что я бессовестно использую женщин?

– Да.

– Что же, хочу внести ясность. Да, я использую женщин. Черт, я люблю их! И думаю, что они опередили мужчин во всех отношениях. Они красивее, нежнее, честнее нас. Женщины куда интереснее как собеседники, как компаньоны, да черт побери, как кто угодно! Мне куда приятнее провести время с женщиной, чем с мужчиной.

Валери горько улыбнулась.

– Я в этом не сомневаюсь, Маноло. Но привлекательных женщин очень много, и ни одна из них для тебя не личность. Только временный и недорогой источник удовольствия.

– А тебе это понравится? Ты согласна быть таким источником?

Она словно окаменела под его безжалостным темным взглядом, и снова желание и гордость боролись в душе, раздирая ее на части. Но выбора на самом деле не было. Валери слишком далеко зашла.

– Да, – выдохнула она, закрывая глаза. – Да, да! Все, что мне нужно, – это заняться любовью с тобой!

Маноло покачал головой.

– Нет, крошка, нет. Ты нашла неправильное слово. Любовь не имеет никакого отношения к тому, чего ты хочешь от меня.

Валери вздрогнула от возмущения, оскорбленная такой грубой и неприкрытой правдой. Да кто он такой, чтобы судить ее – этот плэйбой, у которого было больше девчонок на одну ночь, чем у нее – перчаток?

– Так что же ты выбираешь? – спросила она, решив впредь высказываться осторожнее, чтобы не давать ему повода для насмешек… Или для непонимания.

Но всю ее ледяную решимость свела на нет краска стыда, мгновенно залившая лицо.

Маноло смотрел на нее своими загадочно поблескивающими черными глазами.

– Не ничего легче, крошка. Я хочу того же, чего и ты, с первой секунды, как увидел тебя в доме Мелиссы. Есть только одна проблема. Ведь я собирался просто поужинать с тобой… Что будем делать с этим?

* * *

Этот мужчина как будто специально старался смутить или оттолкнуть ее! Валери вздернула подбородок, безразличная уже ко всему – к собственной гордости, к понятию приличия.

– У меня есть несколько презервативов. Брови Маноло насмешливо изогнулись.

– А ты, помнится, говорила, что, после того как муж…

– Да, я купила упаковку сразу после развода, – перебила она его, – когда решила зажить новой, полноценной жизнью. Они так и лежат нераспечатанные в ванной.

– Сколько там штук?

– Понятия не имею. Наверное, штук шесть.

– Пожалуй, должно хватить, – задумчиво протянул Маноло, снимая пиджак и начиная расстегивать пуговицы на рубашке.

Валери смотрела, не отрывая глаз, на то, как постепенно обнажается его смуглая мускулистая грудь. Она перевела дыхание, закусив губу, когда Маноло снял наконец свою черную рубашку и бросил ее в сторону.

– Тебе, как я вижу, зрелище нравится, крошка, – усмехнулся он, закладывая пальцы за ремень брюк.

Маноло был прекрасно сложен – широкие плечи, тонкая талия, узкие мускулистые бедра. Черные кудрявые волосы, которыми поросла грудь, не скрывали маленьких сосков. Валери смотрела на эти темные кружочки, потом подняла глаза, чтобы встретить взгляд черных бездонных глаз. Она не могла понять, возбужден Маноло или зол. Или и то и другое вместе.

* * *

Честно говоря, ее это мало волновало. Ей нужно было от этого мужчины только одно. Стыд и скованность внезапно ушли, осталось одно желание. Валери коснулась плеч Ма-ноло, чувствуя, как горяча его кожа.

– Да, – выдохнула она, плавясь на медленном огне. – Да, зрелище мне нравится.

– Тогда неси презервативы, крошка. У нас с тобою впереди целая ночь.

Глава 7

– Как хорошо, что ты все-таки выбралась со мною за покупками! – радостно щебетала Жанетт, порхая между вешалок в небольшом магазинчике, – А то обычно по пятницам ты так занята! Давай же, Валери, помоги мне выбрать! Не стой как истукан, грезя среди бела дня! Мне просто необходимо новое платье… Родители Ива устраивают вечеринку по поводу помолвки его брата, и я обязана быть хорошо одета. Во что-нибудь, чего они на мне еще не видели…

Валери подавила вздох и постаралась сосредоточиться. Нужно помочь подруге подобрать что-нибудь подходящее. Но мыслями Валери было далеко отсюда. Она вообще последние дни пребывала неизвестно где…

О Боже, даже думать об этом было невыносимо. Унижение, испытанное утром во вторник, когда она проснулась и увидела черноволосую голову Маноло Шалъгрена на соседней подушке… А потом – резкий стыд, когда она вспомнила, чем они занимались в короткие предутренние часы. Осталась ли хоть одна поза, к которой он ее не принудил? Хотя принуждение, пожалуй, не то слово. Она хотела того сама, даже более чем хотела. Только когда оба выдохлись до изнеможения, этот чувственный пир прекратился сам собой.

Валери убежала бы прочь, пока он еще не проснулся. Но ведь это был ее собственный дом, ее постель. И по собственному желанию она легла в эту постель с Маноло Шальгреном.

Наконец Валери кое-как решила проблему, разбудив его и предложив чашечку горячего кофе. А затем вежливо попросила как можно скорее уйти, потому что иначе она опоздает на работу. И до того, как Маноло успел вставить хоть слово, Валери уже сердечно поблагодарила его за внимательность и такт – за то, что он прекрасно понимает fee право на личную свободу и больше никогда не станет искать с нею встреч.

Ей никогда не забыть выражения его глаз в этот момент. Поначалу Маноло выглядел так, будто она окатила его ледяной водой. А потом пришел в ярость.

Он пытался спорить, настаивать, что непременно должен увидеться с нею еще. Но Валерл была непреклонна, потому что знала – продолжать встречаться с этим человеком означает для нее полное поражение. Она не хотела привыкать к роли любовницы плэйбоя, тем более что чувствовала – к этой роли ей привыкнуть будет очень легко.

В постели он действовал на нее как наркотик, и Валери знала: стоит ей чуть поддаться, и она уже не сможет жить без этого. В конце концов Маноло сдался и сделал то, о чем она просила, – ушел прочь, хлопнув за собой дверью.

Говорят, с глаз долой – из сердца вон. Однако отсутствие Маноло перед глазами не помогло выкинуть его из сердца. Да и как бы это могло случиться, если все вокруг, вся ее квартира напоминала Валери о любовнике? Одна кровать чего стоила, кровать, где они всего несколько дней назад предавались наслаждению… Хотя Маноло оказался неимоверно изобретательным, и поле их «деятельности» не ограничилось спальней. На кухонном столе Валери пережила одно из самых сильных впечатлений, а уж о ванной и говорить нечего… Но пустая упаковка из-под презервативов на столике у кровати служила самым простым и грубым напоминанием. Валери не предполагала, что на свете есть мужчина, способный заниматься любовью столько раз подряд!

Однако такой мужчина был… О да. Именно был.

И теперь Валери раз за разом мыслями возвращалась в ту незабываемую ночь…

– Что ты думаешь вот об этом? Голубой цвет мне идет?

Валери повернулась к подруге, которая приложила к себе шелковое коротенькое платьице голубого цвета. Оно красиво оттеняло темно-каштановые волосы Жанетт.

– Отлично! – похвалила Валери, поднимая вверх большой палец. – Но попробуй примерить. Убедись, что сидит хорошо.

Сидело платье тоже идеально.

– Очень соблазнительно, – одобрила Валери.

– Думаешь, Иву понравится?

– Он сойдет с ума от желания скорее с тебя его снять… Если у него это получится. На вид платьице сидит как приклеенное.

Жанетт расхохоталась.

– Не волнуйся, уж он постарается… Если надо будет, в ход пойдут зубы. Ив очень хорошо навострился меня раздевать.

Лучше бы она этого не говорила! У Маноло тоже очень хорошо получалось раздевать. Он то и дело прерывал этот процесс чувственными, мучительными ласками, подобных коим она и не представляла до этого. К тому моменту, когда Валери предстала пред ним обнаженной, она уже стонала от страсти, желая только одного, последнего наслаждения… А Маноло не спешил, разжигая ее все сильнее и заставляя жаждать все неистовее…

Какими нелепыми выглядели ее недавние опасения, не стала ли она фригидной. Маноло развеял их прикосновениями рук и губ, не позволяя ей ни на миг спуститься с тех невероятных высот чувственности, когда каждый нерв, казалось, звенел от наслаждения. Может быть, Маноло и отдыхал время от времени, но она пребывала в лихорадочном возбуждении постоянно, буквально молила его о ласках и даже вскрикнула в последний из шести разов, когда экстаз был столь силен, что напоминал агонию.

Единственное, чего Валери не достигла той ночью, это удовлетворения. Соски ее оставались твердыми от возбуждения весь следующий день. А что до остального, то огонь, разожженный в теле, догорал в течение двух суток, мучительно отдаваясь в каждой клеточке. Вот и еще одна причина, по которой молодая женщина никак не могла выкинуть случайного любовника из головы.

Раз или два она была готова сама позвонить Маноло, даже нашла номер его телефона. Но потом подумала – и звонить не стала. Гордость не позволила. Валери только представила, как он взглянет на нее с презрением в черных прищуренных глазах…

Может быть, если повезет, через несколько дней отчаяние и тоска пройдут. Сейчас же Валери не могла спать, а днем чувствовала безразличие, даже неприязнь к некогда любимой работе… И все потому что в голове без конца повторялись картины сексуальных наслаждений.

Хорошо еще, что в это время года люди не склонны переезжать с места на место. И немногие фирмы посылают своих сотрудников в командировки за два месяца до Рождества. Поэтому сегодня у Валери и выдалась пара свободных часов после полудня, что случается не каждый день…

– А вон то платье как будто специально сшито для тебя, Валери.

– Которое?

– То, на манекене в правом углу. Валери взглянула повнимательней. Это было длинное платье винно-красного цвета, с короткими рукавами и низким полукруглым вырезом, оставляющим открытыми плечи. С разрезом от бедра с правой стороны.

Может быть, ее мозг как-то странно работал в последнее время, но Валери немедленно представила Кармен в этом платье.

– Мне кажется, для меня оно слишком яркое, – сказала Валери, качая головой и желая прекратить думать про Кармен. Или Эсперансу. Или как там зовут эту идиотку. Любая женщина, которая предпочла Гастона Шальгрена его сыну, слабоумная, и больше никто!

– Ерунда! – фыркнула Жанетт. – У тебя фигура будто специально для этого платья. И только подумай, какие с ним можно будет носить туфли!

Валери и в самом деле недавно купила пару золотистых туфель с неимоверными каблуками, которые идеально бы подошли.

– Но куда я его надену? – только и нашла она что возразить.

– А рождественская вечеринка у твоей начальницы? Туда же все явятся разодетые в пух и прах. К тому же цвет самый подходящий для Рождества. Ох, Валери, ну давай же примерь его!

Но старшая из подруг взглянула на ценник – и недовольно нахмурилась.

– Оно слишком дорогое.

– Вовсе нет. Я его тебе подарю.

– Нет, Жанетт, даже не думай!

– Еще как подумаю! Ты же мне подарила тот серый брючный костюм, помнишь?

– Да, но я его купила на распродаже, и к тому же для себя. Просто мне он не подошел.

– Не имеет значения. Ты его мне отдала, не раздумывая ни секунды, и я хочу отдариться. Не спорь, Валери, все равно не поможет. У меня сейчас есть деньги. Ив дает мне столько, что я не могу потратить, как ни стараюсь.

И Жанетт попросила продавщицу снять платье с манекена.

Валери, поняв, что ей и впрямь не избежать подарка, отправилась примерять его, исполненная благодарности.

Платье было задумано облегающим. Но все же Валери предпочла бы, чтобы оно облегало фигуру чуть менее тесно. Она развернулась, заглядывая в зеркало через плечо, чтобы понять, насколько хорошо оно сидит сзади.

Спереди платье смотрелось не так уж плохо. Но когда Валери увидела в зеркале спину, то едва не застонала. Ужасно! Ягодицы, плотно обтянутые тканью, напоминали спелый персик. И огромный персик притом! Похоже, пришла пора отказаться от любимых круассанов по утрам. Иначе вскоре придется сказать «прощай» сорок второму размеру и перейти на сорок четвертый!

Хотя Маноло бы не возражал, внезапно промелькнула в голове Валери дразнящая, порочная мысль. Он же так любовался женственностью ее форм! Стань они еще более женственными, он бы только восхитился…

– Боже, какая я толстая, – простонала она, помнится, когда Маноло только что раздел ее и она увидела собственную наготу в большом зеркале на противоположной стене спальни.

– Милая, это совершеннейшая неправда! – с восторгом выдохнул он, так и пожирая ее глазами. – У тебя просто потрясающая фигура. Большинство женщин в наши дни слишком худы. А мужчины любят, прости за грубость, когда им есть за что ухватиться. Знаешь, в некоторых бедных странах престижно иметь полную жену. Это значит, что у мужа есть деньги, чтобы ее кормить. Там считается, что нет ничего сексуальней, чем пышная фигура… И это чистая правда!

В продолжение своей речи он развернул Валери лицом к зеркалу, и она видела, как его умные, все понимающие руки оглаживают изгибы ее тела, ласково сжимая груди и массируя живот. Потом ладони его скользнули ниже, к бедрам, гладя и раздвигая их… Она смотрела – и чувствовала себя сказочно красивой, достойной его восхищения, его восторженных, пылких ласк…

– О, Валери! – Жанетт, приоткрыв дверь примерочной, застыла в изумлении. – Вот это да! Я так и знала, что это платье для тебя. Как жалко, что у тебя нет друга, перед которым ты могла бы в нем покрасоваться!

Валери и сама жалела об этом. Как бы ей хотелось показаться в этом платье Маноло!.. Впрочем, перед ним она была готова «красоваться» и совсем без платья.

Поймав себя на последней мысли, молодая женщина недовольно нахмурилась. Боже, она просто безнадежна!

– Хотя если будешь его носить, ты надолго без друга не останешься, – утешила ее тем временем Жанетт. – Мужчины слетятся на тебя, как мотыльки на свет свечи, и будут сражаться за право с тобой познакомиться.

Желая прервать эту малоприятную для себя беседу, Валери сделала вид, будто внезапно вспомнила о неотложных делах. Она поспешно сняла красное платье и встретила умоляющий взгляд Жанетт.

– Надеюсь, ты не в контору собралась? – спросила та. – Сейчас отнимут тебя у меня, пошлют по каким-нибудь дурацким делам…

– Конечно, в контору. Куда же еще? – пробормотала Валери.

– Тогда я с тобой. Поговорим по дороге, – неожиданно сказала Жанетт.

* * *

Не успели подруги переступить порог кабинета Валери, как раздался телефонный звонок. Интересно, кому я срочно понадобилась в пятницу, в четыре часа пополудни? – подумала она и деловым тоном произнесла, поднося трубку к уху:

– Валери Акерт слушает.

– Валери! Это я, Маноло.

Сердце ее пропустило один удар, а потом и вовсе как будто остановилось. Может, она приманила Маноло своими мыслями о нем? Послала ему телепатическое сообщение, что хочет его еще сильнее, чем раньше, – и вот он откликнулся на зов…

– Я никак не могу тебя забыть, – продолжил он, не давая ей вставить ни словечка.

Да Валери и сама боялась заговорить при Жанетт, чтобы не дать той повода к досужим вымыслам. И без того подруга уже вовсю посылала ей красноречивые вопрошающие взгляды.

«Кто это такой?»

– О да, мистер Чейз, – быстро ответила Валери, назвав первое имя, пришедшее ей в голову. – Чем могу быть полезна? Может быть, подойдет какой-нибудь другой день?

Его секундное молчание было исполнено искреннего недоумения. Потом Маноло коротко расхохотался.

– Понятно! Ты сейчас не одна и не можешь говорить. Даже мое имя назвать не решаешься… Но ты не кладешь трубку. Это уже хорошо. Отвечая на твой вопрос, скажу, что мне подойдет любой другой день. Я уже говорил тебе, что страсть всегда привлекает меня в людях, а ты очень страстная женщина, Валери. Более чем страстная… Ты сама огонь, поэтому я понял, что мне мало одной-единственной ночи. Я должен быть с тобою, моя милая. Можно, я буду тебя так называть – моя милая?

О Боже, если бы Маноло только знал, какая дрожь пробежала по ее телу при этом ласковом обращении. Оно словно заставило ее таять изнутри. Таять и трепетать…

Валери быстро отвернулась, чтобы проницательная Жанетт не подметила, как жарко она покраснела.

– Не сомневаюсь, что можно, – продолжал уверенный голос в ее трубке. – Только проклятая ледяная принцесса мешает тебе ответить. Ты должна быть крайне вежливой и говорить очень разумные вещи. Так скажи же мне одну разумную вещь, моя милая Валери, скажи, что сегодня ночью будешь со мной. И у меня. Если не придешь, я сам явлюсь за тобой и разнесу по кирпичику твой дом. Я даже могу принести гитару и спеть тебе серенаду, как влюбленный кабальеро. Хочешь?

Валери пребывала в смятении. Что ответить такому человеку? Куда от него деваться?

– Я знаю… я просто уверен, что ты все еще хочешь меня. Я это чувствую по твоему молчанию.

Голос Маноло был низким, искушающим. И Валери собралась с силами, чтобы ответить хоть что-нибудь.

– Извините, мистер Чейз, но, к сожалению…

– Я хорошо помню, что ты не желаешь показываться на людях в обществе такого закоренелого развратника, как я. Но я об этом и не прошу. Это будет тайное свидание. Я закажу ужин с доставкой на дом. Я закажу все с доставкой на дом! Мы проведем ночь, распивая шампанское и целуясь, мы будем заниматься сексом так, как в прошлый раз, и даже лучше… Чего бы ты еще могла пожелать? Не знаю. Я буду твоим тайным любовником, а ты – моей самой тайной, самой восхитительной возлюбленной. Что ты мне на это ответишь, моя милая Валери? Хватит ли у тебя храбрости взять то, чего ты так желаешь? Или ты не осмелишься?

Его дразнящий тон действовал на Валери так же, как и обращение «милая». Восторженная безрассудность охватила ее.

– Прошу прощения, мистер Чейз, – деловым тоном произнесла она, в очередной раз радуясь умению сохранять невозмутимый вид в минуты бешеного возбуждения. – Но сейчас я не могу подъехать… Я очень занята. Кроме того, в часы пик мне бы не хотелось вести машину через центр. Но если хотите, я заскочу к вам вечером и мы это обговорим. Например, часов в восемь. Вас устроит?

Валери не знала, что на этот раз означает молчание в трубке. Может быть, Маноло удивился, как быстро ему удалось добиться своего? Или просто переживает собственный триумф… Валери вынесла бы все, что угодно, кроме последнего.

– Ты не пожалеешь об этом, – сказал он наконец, и низкий голос его дрожал от неприкрытой страсти, точно такой же, какую она испытывала сама…

Но речь идет только о сексе. И ни о чем, кроме секса.

В первое свое свидание с Маноло Валери чуть не забыла об этом.

– Я уже жалею, – прошептала она самой себе, кладя трубку.

Когда Валери наконец повернулась, Жанетт смотрела на нее во все глаза. И вид у подруги был крайне недовольный.

– И кто этот мистер Чейз? Клиент, конечно?

– Да, из Штатов. Я его поселила в понедельник в роскошной квартире неподалеку от ботанического сада.

– И чего он хочет от тебя особенного, что ты должна сломя голову мчаться к нему в пятницу вечером?

Валери подумала, что давно уже заслужила медаль за умение врать не краснея.

– Да пустяки… Наше агентство всегда обеспечивает зарубежных клиентов брошюрами с описанием лучших ресторанов, увеселительных заведений и достопримечательностей города. А я забыла отдать ему буклеты в понедельник, так что в некоторой степени это моя вина… Пообещала завезти на неделе, да так и не сподобилась, а неделя уже на исходе. Поэтому мне лучше сделать это сегодня, а то он, чего доброго, пожалуется Мелиссе. Он ее давний знакомый.

– А сколько ему лет?

Валери решила, что пришло время покончить с этой темой.

– Надеюсь, Жанетт, ты не взялась снова за свое сводничество?

– Да я же просто спросила, потому что у него иностранная фамилия. Помнишь, мы как-то говорили, что неплохо бы тебе найти друга-иностранца. А что, этот Чейз совсем не подходит?

– Это последний человек на свете, с которым я хотела бы завязать близкие отношения.

– Слишком старый? – Дело не в возрасте.

– Слишком уродливый?

– Я бы так не сказала.

– А в чем же дело? У него жена и куча детей?

– Вовсе нет.

– И все равно ты холодна как ледышка?

– Да. Как обычно. Как всегда.

Вроде бы Валери сейчас и не лгала, но все равно продолжать разговор было тягостно.

– Ммм… Опять за старое. Но не думай, что я так просто сдамся. Я твердо решила устроить твою личную жизнь до Рождества. Подумай только, разве не здорово будет явиться на праздник под руку с красивым молодым парнем и устроить всем маленький новогодний сюрприз?

Валери попыталась представить, что было бы, если бы она заявилась на скромную вечеринку в сочельник под руку с Маноло Шальг-реном… Но это было совершенно нереально, а потому не стоило об этом волноваться. Лучше подумать о том, что действительно вскоре произойдет.

Этим вечером она поедет к Маноло, и там, в роскошной квартире, они будут всю ночь напролет предаваться любви. А потом, наутро, она тихонько сбежит. Потому что на этот раз это будет его жилище. И может быть, ей удастся навсегда забыть о нем.

Впрочем, нет, не удастся – надо смотреть на вещи здраво. Рука Валери дрожала, когда она для видимости складывала буклеты в сумочку.

– Пожалуй, нам пора, Жанетт, – сказала она, стараясь ничем не выдать себя. – Не хочется задерживать Франсуаз в пятницу. Ей еще нужно все закрыть здесь на выходные.

На самом деле Валери собиралась заехать домой и привести себя в порядок – как внешность, так и растрепанные чувства. Сейчас она просто не могла больше оставаться в обществе подруги – такой сумбур царил у нее в голове.

– Думаешь, ты так ловко увильнула от моего подарка? – рассмеялась Жанетт, лукаво глядя на нее. – Ничего у тебя не получится, и не мечтай! Я сейчас вернусь в магазин, куплю платье и отдам его тебе в понедельник, когда мы встретимся за обедом.

Валери выдавила некое подобие улыбки.

– Ну, если ты твердо решила…

– Еще как твердо.

– Ты просто лапочка, Жанетт, спасибо тебе большое! – воскликнула Валери и поцеловала подругу в щеку.

– Так-то лучше! Только обещай, что наденешь его куда-нибудь еще до Рождества, ладно?

– Ладно, обещаю.

– Смотри, я прослежу. Ну, счастливо, дорогая моя. Хороших тебе выходных. И смотри не попади ни в какую скверную историю.

Поздно, подумала Валери, глядя вслед уходящей подруге. Слишком поздно, Жанетт, я уже попала в очень скверную историю.

Глава 8

Без пяти восемь вечера Валери вышла из такси рядом с шикарным домом Маноло. Она слишком нервничала, чтобы самой вести машину, но вида не подавала.

Бросив быстрый взгляд в зеркальную дверь, она увидела уверенную в себе, преуспевающую деловую женщину. Хорошо сшитое черное пальто выглядело изящно. Макияж был скромный, собранные в простой узел светлые волосы украшала элегантная шляпка. Завершали ансамбль золотые часики на руке.

Весь ее облик говорил о том, что эта привлекательная особа идет куда-то по важному делу. Валери сначала собиралась надеть что-нибудь действительно сексуальное, но вовремя сообразила, что Маноло может уговорить ее остаться на ночь. А ей меньше всего хотелось утром выглядеть как женщина, которая всю ночь весело развлекалась.

Когда Валери приблизилась к конторке консьержки, то подумала, что черный портфель, который она держала перед собой как щит, удачно дополняет ее облик деловой женщины, так старательно создаваемый. Никто же не знал, что в этом портфеле нет ничего, кроме черных трусиков и новенькой упаковки чулок.

Пожилая женщина, сидящая за конторкой, подняла на нее вопросительный взгляд.

– Добрый день, мадам, – произнесла она несколько гнусаво. – Чем могу быть полезна?

– Месье Шальгрен из 12 А ждет меня, – ответила Валери, стараясь не обращать внимания на прохладных бабочек, которые, кажется, порхали у нее в животе.

– Я сейчас позвоню и проверю, мадемуазель. Ваше имя, пожалуйста.

– Валери Акерт из…

Тут она назвала агентство, очень надеясь, что тем самым развеет подозрения, которые могли возникнуть у консьержки. Вдруг та приняла ее за девушку по вызову? Неудачно, конечно, что нельзя просто пройти к лифту и добраться до квартиры Маноло.

Пожилая женщина что-то сказала в телефонную трубку. И Валери показалось, что улыбка консьержки стала откровенно льстивой, когда женщина обратилась к ней:

– Проходите, пожалуйста, мадемуазель Акерт. Только когда будете уходить, предупредите, пожалуйста, моего мужа – он дежурить с позднего вечера и до утра.

– Благодарю вас, – чопорно сказала молодая женщина, которую вовсе не обрадовала уверенность консьержки в том, что Валери не уйдет раньше утра. Что наплел ей Маноло?..

Маноло мигом развеял эти мрачные мысли, распахнув дверь квартиры. Он весело оглядел ее всю, задержавшись взглядом на портфеле.

Несмотря на внезапный приступ отчаяния, Валери постаралась не показать своих чувств. Выражение ее лица могло бы показаться вызывающим, если бы не жалобная неуверенность в глазах.

Сегодня Маноло был одет в серых тонах. Темно-серые брюки, серебристо-серая рубашка, расстегнутая у ворота. Его волосы были все еще мокрыми после душа, однако щеки и подбородок покрывала трехдневная щетина.

Ей нравилась его небритость. В ней было что-то необычайно сексуальное. Так же, как и в его улыбке…

– И что же вы продаете сегодня вечером, мадемуазель Акерт, – промурлыкал хозяин квартиры.

Шутка на мгновение взбесила ее, но потом Валери решила, что есть только один способ сыграть в эту игру – это поддержать ее с серьезным видом. На самом деле Валери занимало совсем другое. Мелисса была права: такой муж-чина, как Маноло, прекрасен во всех отношениях. В том числе и в постели.

– Я надеюсь заинтересовать вас одним из новых видов персональной защиты, – заявила она, не моргнув глазом.

Его брови удивленно приподнялись.

– Гмм… Коммивояжеры выглядят лучше, чем я ожидал. Заходите, мадемуазель Акерт. Я хочу выслушать ваше предложение. Или вы предпочтете продемонстрировать ваш товар?

– О нет. – Выражение ее лица было непроницаемым. – Ледяные принцессы не унижаются до демонстрации. Им достаточно сказать лишь несколько слов.

И она с вызовом посмотрела на Маноло.

Неожиданно он быстро протянул руку и втащил Валери внутрь, захлопнув дверь за ее спиной. И сумочка, и деловой портфель, и элегантная шляпка полетели на пол, едва он прижал гостью к двери и впился в ее губы своими, раздвигая их, проникая языком внутрь.

Валери хотела было возмутиться столь неожиданным нападением. Однако… смогла издать только нечленораздельное мычание.

Вскоре она ощутила не только его язык и губы, но еще и руки. Умелые, ласковые руки, которым той ночью потребовалось так много времени, чтобы раздеть ее.

Сегодня Маноло не показал себя медлительным, сорвав с нее пальто. Он даже не полюбовался на шелковую блузку и пиджак с отворотами, что согласно моде облегал ее складную фигуру. И то и другое уже валялось на полу. Спустив с ее плеч бретельки лифчика, Маноло стремительно стянул его еще ниже, запутав в нем локти Валери.

При этом он продолжал страстно целовать молодую женщину, приводя ее в состояние полной беспомощности. Вдруг он резко отстранился, возвратив тем самым Валери к реальности. Оказалось, что она стоит, прислонившись спиной к входной двери, полуобнаженная, тяжело дыша.

Наверное, она могла бы сейчас что-то сделать – например, поправить лифчик. Не мог же он целую вечность болтаться где-то около локтей.

Но правда состояла в том, что происходящее Валери нравилось. И она даже не попыталась прикрыть обнаженную грудь, пойманная в ловушку мужской привлекательности Маноло. Ей нравилось, как он на нее смотрит сузившимися горящими глазами, в которых явственно читались порочные мысли.

Вожделение, мучавшее Валери всю неделю, достигло апогея. Если он ничего сейчас не сделает, пронеслось в ее голове, я сойду с ума…

И в это время Маноло снова прикоснулся к ней. Медленно провел кончиками пальцев по затвердевшим от возбуждения соскам. Валери застонала и позволила ему продолжать, чувствуя, как затуманиваются глаза и учащается дыхание. Она застонала опять, когда он сжал ее груди, продолжая нежно поглаживать их твердые вершинки большими пальцами.

– Нет, остановись, Маноло… – Голова Валери начала кружиться, собственное тело перестало повиноваться. – Подожди…

– Но тебе же нравится, – настаивал он. – Тебе приятно, когда я до тебя дотрагиваюсь и делаю вот так…

– О… – Снова простонала она, чувствуя, как блаженная истома разливается по всему телу. – Тогда не останавливайся…

Маноло смотрел на нее. Его горящие черные глаза встретились с зелеными глазами Валери.

– Пожалуйста… – прошептала она прерывисто. – Прошу тебя…

Следующие мгновения были подобны яркой вспышке. В ту же секунду Валери оказалась лежащей лицом вниз на мраморном столике. Она судорожно вцепилась в его углы и с ужасом глядела на свое отражение в зеркале. Юбка ее задралась, и все тело было доступно для жадных прикосновений Маноло, стоящего позади нее. Однако ни слова протеста не слетело с пересохших от возбуждения губ Валери. Она безумно хотела почувствовать его внутри себя. Жаждала этого каждой клеточкой, каждым нервным окончанием. Валери поняла, что позволит ему все, что угодно.

Маноло помедлил еще немного, а затем проник в ее влажное лоно, безжалостно сжимая груди Валери сильными руками. Его толчки заставляли ее тело двигаться взад и вперед. Она трепетала, ее напряженные соски прикасались к холодному мрамору столика.

Такого с ней раньше никогда не бывало. Посмотрев на себя в зеркало, Валери поняла, что здорово заблуждалась относительно своей воображаемой холодности. Пылающее лицо, безумные от страсти глаза, припухшие губы говорили об обратном.

Это было ужасно порочно, но в то же время более восхитительно, чем все, что она когда-либо испытывала.

Наконец ее сотрясли сладостные конвульсии, и Валери закричала, почувствовав, как они одновременно достигли экстаза.

– Все хорошо, крошка, – прошептал Маноло. – Все хорошо. Расслабься…

Он осторожно отцепил ее побелевшие от напряжения пальцы от углов столика, потом медленно, нежно погладил по груди и животу. Постепенно ее волнение улеглось, и Валери прижалась головой к плечу Маноло, издав долгий томный вздох.

– Теперь лучше? – промурлыкал ее возлюбленный, целуя ей плечи и шею.

Валери нежилась под его поцелуями, удивляясь тому, что он был все еще напряжен.

– Фантастика, – прошептал Маноло. – Просто фантастика! Как думаешь, не могли бы нас увековечить в бронзе и поставить в городском парке. Любовники всего мира стекались бы туда посмотреть на нас.

Он легонько подул ей в ухо. И Валери поняла, что снова теряет контроль над собой.

– Я так и думал, что твоя холодность ненастоящая. Никогда не знал женщины более страстной, особенно если уж ты позволяешь себе отдаться на волю чувств.

– Пожалуйста, Маноло, прошу тебя, прекрати! – взмолилась Валери, не предпринимая, впрочем, никаких попыток освободиться. – Не думаю, что я на что-либо еще способна сегодня!

– Жаль… – вздохнул он.

Валери вздрогнула в его объятиях, ощутив неожиданное чувство утраты, и поспешно прикусила язык, чтобы не сказать ему, что передумала… Но не могут же они заниматься любовью до тех пор, пока оба не умрут от изнеможения!

– Ты заставляешь меня совершать подвиги, моя милая Валери, – послышался страстный шепот Маноло. – Такого со мной не случалось с тех пор, когда я был двадцатилетним юнцом. Должен сказать, что ты совершенно права, останавливая меня иногда. К тому же нас ждет замечательный обед, а во льду охлаждается бутылка «Дом Периньона». Сейчас приведу себя в порядок – и мы пойдем в столовую. Я быстро… Ты, конечно, тоже можешь воспользоваться ванной, а то я долго не выдержу, если ты сядешь за стол в таком… воодушевляющем виде.

Маноло вышел. И Валери в ужасе посмотрела на себя в зеркало. «Воодушевляющий вид…» Как бы не так! С затуманенным взором, горящими щеками и бурно вздымающейся грудью, она выглядела покорной жертвой необузданной мужской страсти.

Да, печально констатировала Валери, вернуть все на круги своя теперь вряд ли возможно. Она ограничилась тем, что надела на себя кое-что из одежды, причесалась и подкрасила губы. После чего направилась в столовую, но хаос в ее голове так и не улегся.

Похоже, ее подстерегала серьезная опасность оказаться в зависимости от Маноло, как от любовника. С любовью это не имело ничего общего – лишь грубый секс, самая его примитивная форма. Никаких глубоких чувств, никакого ухаживания, и тем не менее…

Сбивчивые мысли Валери были прерваны воспоминанием о том, что Маноло дал ей достаточно времени, чтобы остановить его при малейшем желании. Похоже на заботу, не так ли? А может быть, и нет, возразила она себе. Этот человек, наверное, так привык быть осторожным в своем мире случайного секса, случайных подружек, что делал это машинально.

Только полная идиотка могла бы подумать, что из их отношений получится что-нибудь серьезное. Только полная идиотка могла вообразить, что станет для него чем-то большим, чем мимолетное приключение. Что Маноло тут же не выбросит ее вон, как только пресытится, или когда на горизонте покажется кто-нибудь еще более «воодушевляющий».

Звук льющейся воды заставил Валери взять себя в руки. Маноло только лишь тело, используемое тобой для удовольствия, точно так же, как он использует твое.

Когда он вернулся, Валери встретила его с горделиво вздернутым подбородком.

Он поглядел на нее и в притворном ужасе завел глаза к потолку.

– О нет, только не это! Лучше уж завтра. Покинешь тебя на пару минут и все старания идут прахом!

– Леопарды не меняют своих пятен, Маноло! – воскликнула она с вызовом. – Я такая, какая есть. И то же самое можно сказать о тебе.

– Ах да, я и забыл, какой я безжалостный, похотливый ублюдок. Но почему это тебя так волнует, Валери?

Она на мгновение смутилась, но постаралась это скрыть, произнеся с прохладцей:

– Я нормальная женщина с естественными потребностями. Просто однажды я обожглась и больше не желаю доверять мои жизнь и счастье мужчине. Только поэтому я стараюсь свести наши отношения к редким встречам. Ты непревзойденный любовник, Маноло, и я боюсь сделать какую-нибудь глупость, например, влюбиться в тебя по настоящему.

– Небеса уберегут тебя от подобных глупостей, не правда ли? – кисло отозвался он.

– К величайшему моему сожалению, ты, кажется, не можешь похвастаться особой чувствительностью. Если хочешь знать, то я не желаю влюбляться ни в какого мужчину, не только в тебя. Повторяю, ты прекрасный любовник, Маноло, но любовь – это другое. Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Но я с трудом привыкаю к мысли, что испытываю сильное физическое влечение к мужчине, которого не люблю.

– Но как видно, под конец ты с этим справилась.

Валери проигнорировала его сарказм.

– Да, справилась. Когда ты позвонил мне сегодня, я сама подумывала о том, чтобы позвонить тебе.

Это была ложь. Но не сознаваться же, что один только звук его голоса перечеркнул все ее обещания никогда с ним больше не встречаться!

– Вернемся теперь к главному, Валери, если ты не возражаешь. Чего ты от меня хочешь?

Валери собралась с духом и решительно произнесла:

– Того, что ты обещал мне по телефону!

– И что же это было? Напомни. С тех пор много воды утекло.

– Строго сексуальные и полностью секретные отношения, – отрезала она.

– Ах да… припоминаю. Я буду твоим тайным любовником, а ты моей тайной любовницей, что-то вроде этого я действительно говорил. И как долго ты полагаешь поддерживать такие отношения?

Всегда! – промелькнула в ее голове неожиданная мысль.

Сердце Валери забилось сильнее. Боже, да она влюблена в него больше, чем предполагала!

– Так долго, как захотим. Пока нас обоих это будет устраивать, – ответила Валери.

– И все это время я должен буду принадлежать только тебе?

Она недоуменно уставилась на него.

– Ты… ты хочешь встречаться с другой женщиной и со мной одновременно?

– Я этого не говорил. Надо сказать, что я совершенно сражен твоей красотой. Но все возможно в этом мире. Хочешь ли ты иметь право встречаться с другим мужчиной?

– Нет! – ответила Валери быстро и, наверное, более горячо, чем следовало.

Его глаза вспыхнули, но она не поняла, что за чувство в них отразилось. Возможно, раздражение.

– Ты хочешь хранить мне верность? Но мне всегда представлялось, что верность не имеет никакого отношения к строго сексуальным отношениям.

– Возможно, но я все же надеюсь, что ты не станешь встречаться с кем-либо еще! – воскликнула она, приходя в бешенство при мысли, что Маноло будет обнимать другую женщину.

– Почему? – с интересом спросил он. – Ты будешь ревновать? Но только по-настоящему влюбленные имеют право ревновать друг друга. Боишься, что другая женщина что-нибудь от меня получит?

– Ты меня оскорбляешь, Маноло, поэтому я ухожу! – И чтобы показать реальность своих намерений, Валери подняла портфель с пола.

– Я тебя оскорбляю? Перестань! Это ты меня оскорбляешь с тех самых пор, как мы встретились.

– Я… я только хотела быть честной. Маноло вздохнул.

– Ты хотела быть честной, ладно. Но зачем же при этом грубить? А теперь немедленно отдай мне этот идиотский портфель. Разрешаю тебе перемещаться исключительно в пределах квартиры.

Он забрал портфель и снова швырнул его в угол. Потом взял Валери под локоть и повел в гостиную, где усадил на стул.

– Сиди здесь, – приказал он.

Валери повиновалась. Маноло был совершенно прав: ей не хотелось никуда уходить.

Бутылка «Дом Периньона» торчала из ведерка со льдом, рядом на барной стойке стояли наготове два бокала тонкого хрусталя. Маноло вынул бутылку и содрал с горлышка фольгу.

– Слушай, – сказал он, трудясь над пробкой, – давай прекратим играть в эту дурацкую игру. Мне не под силу ее переносить. Я не возражаю против честности и всего такого, но твой цинизм меня убивает. Возможно, тебя кто-то обидел в прошлом, но ведь это был не я, Валери.

– Не ты… – согласилась она и тут же запнулась. Потому что он мог обидеть ее, если бы она позволила. Об этом следовало помнить всегда.

– Тогда, выходит, мы должны быть друзьями, а не только любовниками.

– Друзьями… – повторила она.

Его улыбка стала грустной.

– Друзья – это люди, которые нравятся друг другу. Которые доверяют друг аругу. Которые никогда не делают дру другу ничего плохого.

Его слова застали Валери врасплох.

– Я… я никогда не дружила с мужчиной… Теперь пришла очередь Маноло удивляться.

– А как же твой бывший муж?

– Он не был мне другом.

– Тогда начни с меня? Я хорошо лажу с женщинами.

– Почему бы это?

– Потому что мне нравятся женщины.

– Хорошее начало, – кивнула Валери, думая о том, что разговор приобрел странное направление. Она пришла за сексом, а ей заодно предложили и дружбу.

– Я также люблю много из того, что нравится женщинам, – продолжил Маноло.

– Что, например?

– Музыку, танцы, театр, книги… Пробка наконец вылетела. И Маноло налил пенящуюся влагу в хрустальные бокалы.

– А как насчет машин, карт и дружков-приятелей?

– У меня нет машины, я не играю в карты, и у меня обычно не бывает друзей. Боюсь, я не очень-то мужественный.

– Никогда не скажу об этом Жанетт, – пообещала Валери.

– Кто такая Жанетт? – спросил Маноло, пригубливая шампанское.

– Моя лучшая подруга. Его брови приподнялись.

– И ты ничего не расскажешь ей обо мне? Трудно в это поверить.

– Но это действительно так. Она хотела до Рождества найти мне кавалера и решит, что ты мне не подходишь.

– Ах, глупышка Жанетт!

– Жанетт не глупышка. Она хорошенькая и умная.

Валери сделала изрядный глоток шампанского. О, оно было превосходное!

– Моя подруга просто неисправимый романтик.

– Это страшная беда в наши дни – быть неисправимым романтиком, – легко согласился Маноло.

Валери наградила его раздраженным взглядом.

– Я полагала, что ты не позволяешь себе подобных замечаний.

– Ты права. Извини меня.

– Извиняю, – кокетливо произнесла Валери и улыбнулась.

Маноло посмотрел на нее с изумлением.

– Знаешь, с тех пор как сюда вошла, ты впервые улыбнулась.

– Мне некогда было улыбаться… до сих пор.

– Ого! Звучит как комплимент!

Валери смутилась, затем снова улыбнулась и сказала, несколько удивив сама себя:

– Ну… это и есть комплимент.

– Я хочу выпить за тебя, дорогая!

Валери была потрясена тем, с какой легкостью он назвал ее «дорогой». Она понимала, что это ничего не значит, но хотела, чтобы Маноло повторил это еще раз.

– Я опьянею, если много выпью на пустой желудок, – заметила она.

– А это так важно?

– В общем-то нет. Я не поведу машину сегодня.

– Останешься на ночь?

Валери надеялась, что по ней незаметно, как сильно она этого желает.

– Я приехала на такси. Мне не хотелось вести машину самой в пятницу ночью.

– Понятно… В любом случае оставайся, – предложил Маноло. – На все выходные, если пожелаешь.

Если пожелаешь… Боже ты мой! Валери постаралась сохранить бесстрастный вид.

– Посмотрим. Когда-нибудь мне ведь придется поехать домой.

– Точно, – промурлыкал Маноло. – Тебе нужно будет выспаться перед понедельником.

Их взгляды встретились над бокалами. Он медленно улыбнулся ей своей томной сексуальной улыбкой, заставляя внутри нее все сжиматься.

– Ты ужасный человек, Маноло Шальгрен, – прошептала она.

– А ты ужасная женщина, Валери Акерт. Ее ответ последовал незамедлительно.

– Но мы постараемся стать лучше, не правда ли?

– Собственно говоря, я только что подумал о том же самом, – широко улыбнулся Маноло.

Глава 9

– Ты сегодня хорошо выглядишь, – сказала Жанетт, усаживаясь рядом с подругой за столик.

Ее взгляд остановился на новом костюме Валери, который благодаря сочному синему цвету смотрелся просто великолепно, несмотря на простой покрой. Костюм обтягивал ее, подобно перчатке, подчеркивая прекрасные линии фигуры.

– У тебя, кажется, есть что мне рассказать, – проницательно заметила Жанетт.

Валери немедленно придала лицу выражение, которое кого угодно, даже всезнающую Мелиссу, убедило бы в том, что она чиста и непорочна как свежевыпавший снег. За три недели, прошедшие с тех пор, как она встретила Маноло, Валери научилась так притворяться, что с успехом могла бы выдвинуть свою кандидатуру на получение «Оскара».

Никто и не догадывался, что она ведет двойную жизнь. На работе Валери была великолепной мадемуазель Акерт, хладнокровным консультантом из агентства Мелиссы Невин-Форэ. А в свободные часы – страстной любовницей Маноло. Чувственной. Изобретательной. Сексуальной.

– О чем это ты? – Голос Валери был невинен до предела.

– Ну, скажем, о том, как и где ты провела выходные. Я тебе звонила: два звонка в субботу и как минимум три в воскресенье. Но тебя не было дома.

– Да? Ах да, точно, вечером в пятницу я смотрела фильм… В субботу бродила по магазинам весь день. Скоро Рождество, хотелось пораньше купить всем подарки. Ну а в воскресенье… я так устала после всех этих хождений по магазинам, что просто отключила телефон. Когда ты последний раз звонила?

– Вчера в полдесятого.

– О, в это время я уже была в постели.

Собственно говоря, все, что она сказала Жанетт, было чистейшей правдой. Валери действительно смотрела фильм в пятницу вечером, но не в кинотеатре, а по телевизору. Точнее, пыталась смотреть. В тот момент, когда герой снял с возлюбленной одежду, Маноло немедленно решил, что ему нужно сделать то же самое… Конец фильма Валери помнила плохо.

В субботу она действительно ходила по магазинам весь день, так как Маноло был занят. Он вручил ей чековую книжку, презрев ее возражения, что тратит на нее свои деньги.

– Купи себе что-нибудь очень сексуальное и считай, что это для меня, – улыбнулся он на прощание.

Поэтому Валери вернулась с двумя весьма рискованными вещицами и синим костюмом, за который заплатила сама.

В воскресенье она действительно некоторое время провела в постели. Вот только не в своей. Очень устав при этом, так как Маноло, воодушевленный ее обновками, пришел прямо-таки в неистовство.

Он вернулся домой с репетиции около семи. Его весьма впечатлило черное кружевное платье, которое надела Валери. Но окончательно лишило дара речи то, что она ему продемонстрировала, приспустив плечики платья. Можно было подумать, что он никогда не видел корсета! Его жесткие, сильно открытые сверху чашечки, выставляли ее великолепную грудь в самом выгодном свете.

Валери подумала, что в недалеком будущем ей придется прикупить еще несколько таких вещичек, раз уж они произвели на Маноло столь неизгладимое впечатление. Жаль, что она не могла порекомендовать их Жанетт, Ведь в таком случае пришлось бы все ей рассказать. Бедняжка была бы шокирована.

Да Валери и сама была бы потрясена, если бы могла посмотреть на себя со стороны и спуститься с небес на землю, В глубине души она сознавала, что летит в пропасть, но это было настолько восхитительное ощущение, что не хватало силы воли остановиться. Она была полностью зависима от Маноло. Одержима им. Да, это было правильное слово. Одержима.

Но как прекрасна была эта одержимость!..

– Что-нибудь еще тебя интересует? – спросила она Жанетт, надеясь, что вопрос прозвучал не очень грубо.

Это было ошибкой – начать вспоминать Маноло. Также не следовало думать о том, что они встречаются сразу после работы, уже через несколько часов. Поэтому-то Валери и надела этот новый синий костюм.

– Нет, больше меня ничего не интересует. Но у меня самой есть новость, которой мне не терпится с тобой поделиться, – ответила Жанетт.

Валери изо всех сил старалась сосредоточиться на словах подруги, но ей это плохо удавалось.

– Да? И хорошая новость, я надеюсь…

– О, весьма. У меня будет ребенок!

– Ребенок! Но… но вы же всего несколько недель как поженились, – растерянно пробормотала Валери. И, сообразив, что это, видимо, не та реакция, которую ожидала Жанетт, попыталась исправить ситуацию. – Ну, вы просто молодцы! – воскликнула она, улыбаясь. – Ив рад?

– Прыгает до потолка!

Ну вот, огорчилась Валери, развод достаточно плохая вещь сама по себе. Так зачем же втягивать в нее детей? Она считала, что Ив и Жанетт проживут вместе не дольше, чем несколько лет. А теперь на свет появится маленький невинный ребенок. И будет страдать.

– Прямо и не знаю, что сказать. Почему вы решили завести ребенка так скоро? – спросила она как можно мягче. – Или это произошло случайно?

– Нет, что ты! В нашу брачную ночь Ив сказал мне, что не хочет больше ждать. Мы не предохранялись весь медовый месяц.

– Очень романтично – проговорила Валери. Оказывается, это была идея Ива… Конечно же ее подруга не могла не согласиться. Жанетт мечтательно вздохнула.

– Я тоже так думаю. Я настолько счастлива, Валери, что порой мне кажется, что это не может долго продолжаться.

Вот с этим Валери была полностью согласна. Наконец подошла официантка, и подруги заказали свои любимые блюда: спаржу под соусом из шампиньонов, сырные шарики и кофе с круассанами.

– У меня есть и еще новости, – вернулась к разговору Жанетт, когда официантка отошла. – Мой шеф, Патрик Лоран, и его девушка решили пожениться. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что лучше бы они это не делали. Жанетт покачала головой.

– Ну вот, опять ты за свое! Стараешься быть циничной, да? Ты и про Ива говорила, что ему нужны только мои денежки, притом что их у меня тогда не было. Но не будем больше обо мне. Поговорим лучше о твоих делах.

– О моих?

– Может, ты недавно повстречала какого– нибудь страстного испанца?

– Увы, нет. – Валери ненавидела лгать, но три недели – это уже не недавно.

– Или какой-нибудь чопорный соотечественник сделал тебе предложение на прошлой неделе?

– Тоже нет.

– Тогда ты, должно быть, всех вокруг себя заморозила.

– Может, и так.

– Ты еще не надевала мое красное платье?

– Как-то все не случалось. Рождественские вечеринки пока не начались, – торопливо пояснила Валери. – Еще целых две недели осталось.

Не то чтобы она собиралась посещать вечеринки в этом году. И так было чем заняться, вместо того чтобы не спать всю ночь, попивая дешевенькое шампанское, заедая его тарталетками с паштетом и пытаясь отвязаться от подвыпивших парней. Вечеринка у Мелиссы вряд ли будет занимательнее. Правда, вино там будет дорогим, закуски изысканными, а подвыпившие гости богаче, но в принципе – то же самое.

– Придется поторопить события, – сказала Жанетт. – Я попросила Ива купить билеты в театр. На оперу или балет. Потом мы отправимся ужинать. В такое место, где в изобилии водятся богатые и обольстительные мужчины. Надеюсь, ты не станешь изобретать всякие отговорки, чтобы не пойти с нами. Я не для того подарила тебе платье, чтобы оно висело в гардеробе.

– Обещаю, что непременно его надену.

– Конечно, наденешь – когда пойдешь с нами в театр.

– Хорошо, но только не надо подыскивать мне кавалера, прошу тебя!

– И не проси.

– Нет уж, пожалуйста, обещай!

– Никогда! Хватит быть одной. Я тебе еще позвоню и скажу, где и когда мы встречаемся, но в любом случае, придержи вечер на пятницу свободным.

Валери хотела-таки отказаться, но потом вспомнила, что именно в пятницу состоится премьерное выступление шоу, на котором будет присутствовать Маноло. А она не собиралась там появляться ни под каким предлогом.

Можно было легко представить, что начнется, если их увидят вместе. Журналисты слетятся как мухи на мед, и в воскресных газетах появятся фотографии да еще с какими-нибудь мерзкими комментариями. Конечно, все тут же прознают про их отношениях. Жанетт… Мелисса… Даже ее собственная мать.

Элизабет Акерт не читала французских газет, но всегда найдется сосед-доброхот, который поделится интересной новостью. Ее мать принадлежала к числу женщин, которые считают, что «хорошая девочка не станет целоваться с мальчиком на первом свидании», так что, увидев родную дочь с мужчиной, имеющим репутацию Маноло, она придет в ужас.

Миссис Акерт исполнилось сорок, когда она родила Валери, так что между двумя женщинами был большой возрастной разрыв. Старшей сестре Валери тогда уже было двадцать, так что малышка воспринимала ее скорее как тетушку.

И надо сказать, не одобрявшую ее поведения тетушку. Валери ни разу не удавалось сделать ничего, что в глазах старшей сестры выглядело бы правильным.

Ее мать очень обрадовалась, когда младшая дочь вышла замуж в возрасте двадцати одного года. «Дорогой Майлз» был настоящим спасителем Валери в глазах матери. Этакий симпатичный молодой человек. Хорошая поддержка для женщины, а в потенциале – прекрасный семьянин и отец.

Элизабет полагала, что, расставшись с ним, дочь поступила крайне опрометчиво. И никакие доводы Валери не могли поколебать ее мнения. А то, что Валери уехала во Францию, куда позвала ее подруга по колледжу, еще больше настроило мать против дочери. Чем еще могла заниматься ее распутная дочь в портовом городе Марселе, считала Элизабет Акерт, как не заводить любовников без счету. Сестра вряд ли думала иначе.

Валери сама удивлялась своим стараниям защитить свою репутацию в глазах родственников, хотя те всегда считали ее глупой и неразборчивой в связях. Какая разница, если кто-то из них действительно узнает о ее интрижке с Маноло. Уж ее начальница точно не будет возражать.

Однако Валери была убеждена, что главное – гордость. Это единственное, что у нее останется, когда с Маноло все будет кончено…

В это время подошел мальчик-посыльный, держа в руках телефонный аппарат, за которым тянулся длинный шнур.

– Вам звонят, мадемуазель Акерт, – сказал он, и Валери чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Когда она поднесла трубку к уху, сердце неистово забилось. Могли звонить только из офиса, где знали в каком кафе она обычно ест. Однако интуиция подсказывала, что это Маноло.

– Валери Акерт слушает, – тем не менее произнесла она самым официальным тоном.

– Я просто хотел переброситься парой слов с нормальным человеком, – раздался в трубке голос Маноло. – Эсперанса вьщелывается, как какая-нибудь примадонна, а остальные ведут себя еще хуже. Отец бродит в унынии, а до премьеры пять дней. Поговори со мной, Валери. Успокой меня. Только одна ты и можешь это сделать.

Взгляд Валери остановился на Жанетт, которая мило благодарила официантку, принесшую поднос с едой.

– Как ты узнал, где я сейчас? – прошептала она. – Я не могу говорить.

– Ты же сама говорила, что ешь в одном и том же месте.

– Что-то не припомню… Ну да ладно. Слушай, потерпи полчаса, я тебе перезвоню.

– К этому времени я уже окочурюсь от злости! – зарычал он.

– Уверена, что ты непременно выживешь, – проговорила Валери, с опаской глядя на подругу, все еще занятую разговором с официанткой.

– А, да ты, небось, обедаешь с этой твоей приятельницей, – прошипел Маноло, даже не думая вешать трубку. – Жанетт, да? Ты говорила, что делаешь так каждый понедельник.

– Я?

Изумление в голосе Валери заставило подругу с любопытством посмотреть на нее. Официантка взяла пустой поднос и удалилась.

– Тоже не помнишь? – удивился Маноло, сразу позабыв про свои неприятности.

– Нет, не помню, – сдержанно произнесла Валери, так как Жанетт по-прежнему смотрела на нее.

– Ты мне рассказала много интересненького, когда мы лежали в постели. Я знаю о тебе больше, чем ты предполагаешь.

– Например? – отозвалась Валери еще более ледяным тоном, тогда как внутри нее все начинало накаляться. Жанетт наконец-то занялась едой.

– Ну, ты младшая дочь в семье. У тебя есть старшая сестра, которая любит тебя не больше, чем твои престарелые родители. Ты начала работать секретаршей в агентстве по торговле недвижимостью сразу после школы. А несколько лет назад счастливый случай свел тебя с этой самой Жанетт. Вы вместе учились, а когда ее родители возвратились на родину, она уехала с ними. Оказавшись в Лондоне по делам, – это случилось уже после твоего развода, – Жанетт предложила тебе попытать счастья в Марселе, где у нее было много деловых связей. Так ты познакомилась с Мелиссой, руководившей французским филиалом небезызвестной тебе английской фирмы… Ты рассталась с девственностью в шестнадцать лет на заднем сиденье автомобиля и не жалела об этом. Тебе нравятся детективы, а не любовные романы, где слишком много говорят о чувствах, вместо того чтобы… Ну, в общем сама знаешь, о чем я… А еще ты предпочитаешь мужчин с большим… самомнением.

Валери, не удержавшись, рассмеялась. Жанетт удивленно приподняла брови.

– Я действительно должна идти, Франсуаз, – сказала Валери, и Маноло хмыкнул.

– Ну вот, теперь я Франсуаз. А куда же подевался бедный мистер Чейз?

– У меня кофе остывает.

– Не могу сказать того же о себе. Можешь не перезванивать, я понимаю, что ты занята. Но ты мне здорово помогла. Я успокоился. По крайней мере, мой ум. Насчет всего остального – это, конечно, другой вопрос. Пойду обратно и покажу этим чертовым лентяям, как надо работать. Боюсь, мне самому придется возглавить шоу.

– Вряд ли это хорошая идея. А кто совсем недавно собирался послать все к черту и уехать за границу?

– Да, точно. Ты совершенно права. Я сейчас слишком раздражен, чтобы мыслить здраво. А все моя испанская кровь. Никогда не знаешь, когда она себя покажет.

– Да уж, конечно-конечно, – промурлыкала она в трубку.

– Нехорошая девочка. Дай только добраться до тебя этой ночью. А то я уже очень соскучился.

Ей отчаянно хотелось спросить, что означает это «очень», но осторожность пересилила. Ведь Жанетт могла слышать каждое слово.

– Надо идти, увидимся позже.

– Не заставляй меня ждать, – успел сказать Маноло до того, как она положила трубку.

Валери бросила на Жанетт извиняющийся взгляд. И с благодарной улыбкой и щедрыми чаевыми вернула телефон мальчику-посыльному.

– Прости. Неприятности в офисе. Франсуаз не знала, что делать. Неприятный клиент.

– Только не говори, что это снова мистер Чейз!

– Именно он. Некоторые люди… Ох, некоторые люди никогда не бывают удовлетворены, как бы ты ни старалась.

Глава 10

Разве я солгала, подумала Валери, когда пальцы Маноло завораживающе скользили по ее спине. Некоторые люди действительно никогда не бывают удовлетворены.

Она лежала на пушистом светло-сером ковре в гостиной, перед огромным мраморным камином. Прелестный синий костюм был брошен где-то между холлом и гостиной, где они сейчас находились. Там же валялось ее новенькое, белое, атласное белье и чулки.

Когда Маноло сказал, что очень соскучился, это и вправду означало «очень». Он встретил ее в халате, под которым больше ничего не было надето, втащил внутрь огромной квартиры и порывисто схватил на руки. Валери подумала, что он отнесет ее на кровать, но он потащил ее на диванчик рядом с камином. При этом они так бурно целовались, что в конце концов упали на ковер, не дойдя до диванчика.

Несмотря на всю изобретательность Маноло, в первый раз все закончилось очень быстро – так он соскучился по ней. Но не прошло и нескольких минут, как Маноло, наскоро приняв душ, был снова рядом, лаская ее, желая пуще прежнего.

А она… Она и не думала противиться.

– Я никак не могу тобой насытиться. – Шепот Маноло, как и пальцы, был теплым и чувственным. – Обычно бывает наоборот: чем больше секса – тем меньше желания. Но с тобой, моя дорогая, все совсем по-другому. Чем дольше мы вместе, тем больше мне тебя недостает. Его пальцы уступили место губам. Он покрыл поцелуями ее спину, опускаясь все ниже…

Валери была рада, что ее лицо скрыто в мягком ворсе и не видно, как она медленно краснеет, смущенная тем, с какой нежностью он прикасается к самым интимным частям ее тела. Разум протестовал, но тело наслаждалось. Ей безумно нравилось, как щетина Маноло покалывает нежную кожу внутренней поверхности ее бедер. В конце концов ничего из того, что он делал, не было ни неправильным, ни непозволительным.

Через некоторое время Маноло перевернул Валери и подложил диванную подушку ей под голову, чтобы было удобнее. Потом лег рядом и предоставил себя ее ласкам. Валери не возражала. Она взяла напряженную мужскую плоть в ладони и прикоснулась губами к бархатистой коже… – О, Валери, – простонал Маноло, задыхаясь от наслаждения. – О, Валери…

Ее имя разнеслось по гостиной, отражаясь от высокого потолка. Маноло поднялся на колени, пытаясь высвободиться из ее объятий. Но Валери, слишком захваченная переполняющим ее сексуальным возбуждением, не позволила. Когда доставляешь удовольствие другому, то тебе передаются его ощущения, будто бы ласкают тебя саму, неожиданно поняла она. Ее руки снова мягко легли на его напряженную плоть, и она снова прикоснулась к ней губами, одновременно любуясь отблесками пламени камина на теле возлюбленного.

Вскоре Валери поняла, что Маноло находится полностью в ее власти. Его веки сомкнулись, и было слышно, как он стонет от невыносимого наслаждения. Но что заставило ее делать то, чего она никогда не любила и не желала делать? Почему она находила наслаждение в том, что доставляет наслаждение другому? Почему ее больше не заботила мысль о собственном удовлетворении?

Валери хотелось одного: чтобы Маноло было хорошо. Она давала, не беря ничего взамен, не думая о том, как выглядит. И при этом не воспринимала себя как жертву или рабыню. Все было просто прекрасно.

Маноло выкрикнул ее имя, и его сильное тело выгнулось в экстазе.

* * *

Валери смотрела на разноцветные огни города, хорошо видные из окна в сгущающемся сумраке, когда Маноло подошел к ней с двумя бокалами охлажденного шабли. Солнце еще не опустилось за горизонт, но ночь уже вступала в свои права.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарила Валери, когда Маноло протянул ей бокал; мысли ее блуждали далеко.

– Что-то не так? – мягко спросил он.

Она наконец посмотрела на него. На Маноло были только шелковые пижамные штаны. Валери, напротив, оделась полностью, мотивировав это тем, что не останется сегодня надолго, так как не хочет завтра выглядеть на работе, как вареная курица.

– Все хорошо, – солгала она.

– Нет, не все. Скажи мне.

Валери постаралась найти подходящий ответ. Все, что угодно, кроме правды – о том, какая путаница возникла в их отношениях. Она боялась, что теперь зависит от него или, что еще хуже, влюблена. И это после всего, что пообещала себе, после всего, что наговорила о плейбоях своей подруге.

Жанетт. Вот оно! Об этом можно сказать Маноло. И к тому же это не будет ложью. Валери действительно беспокоилась за нее.

– Я нервничаю из-за Жанетт, – сказала Валери. – Она мне вчера призналась, что беременна.

– Ну и о чем тут беспокоиться? – удивился Маноло. – Она же замужем, не правда ли? За Ивом Брюэлем, наследником весьма крупного состояния.

– И таким же ветреником, как все Брюэли, – с мрачным видом дополнила Валери, сделав большой глоток вина. – Долго этот брак продлится, как думаешь?

– Понятия не имею. Я же не пророк.

– А я считаю, что в лучшем случае лет пять.

– Похоже, ты не веришь, что он ее любит. Валери нервно рассмеялась.

– Да брось, Маноло. Такие мужчины, как Ив Брюэль, женятся по тысяче разных причин, но только не по любви.

– Да ну! И зачем это они, интересно, вступают в брак! Хотелось бы узнать, что ты по этому поводу думаешь.

Он посмотрел на нее пристально, будто строгий экзаменатор.

– Чтобы потешить самолюбие. Ради секса.

Или из-за денег.

– Хотелось бы поподробнее.

– Ну… обычно такие мужчины женятся на богатых дамочках для того, чтобы пополнить свои денежные запасы. Или на фотомоделях, чтобы выгодно выделяться интеллектом на их фоне.

– А кто эта твоя Жанетт? Богатая дамочка или фотомодель?

– Ни то ни другое. Поэтому мне кажется, что у Ива был только один повод для женитьбы – наследник.

– Наследник. Не дитя. Не ребенок. А наследник!

– Ты зря надо мной смеешься.

– Нет, нет! Я не думаю, что ты сказала что– то смешное. Напротив, все это очень печально.

Валери вздохнула.

– Жизнь на самом деле очень печальна, Маноло! Так же, как и большинство браков.

– Ну, может, твой брак и был печальным, я не знаю.

– Я сейчас говорю не о моем браке!

– Разве? А по моему, именно о нем. Все, что ты сейчас сказала, относится исключительно к твоему собственному браку.

– Ошибаешься. Мой брак не имеет к Жанетт никакого отношения. Я не выходила замуж за богача. Майзл был самый обычный человек. Автомеханик, если говорить честно.

– Его профессия, ничто по сравнению с остальным.

– Да неужто, месье Психоаналитик! Ты мне говорил, что знаешь про меня все. Все то, о чем я никому никогда не рассказывала. Так что же это за «остальное», позволь спросить?

– Да то, что он не любил тебя. – Маноло участливо положил руку ей на плечо. – Твой муж тебя не любил. И не заботился о тебе. Не понимал тебя. Не уважал. Он взял в жены прекрасную, незаурядную девушку, какой ты была тогда, и попытался сломать в угоду своему мужскому самолюбию.

Рот Валери мучительно скривился. Слезы помимо воли хлынули из глаз.

– Моя мать удивилась бы, услышав это. «Дорогой Майлз» всегда был принцем в ее глазах. А я – потаскухой, которая хочет слишком многого и никогда не делает того, что положено порядочной жене. Например, не рожает детей. У меня никогда их не будет!

– Я в это не верю. Если ты не родила ребенка от твоего мужа – значит, с ним было что-то не в порядке. С ним, а не с тобой! Уверен, что ты еще будешь прекрасной матерью.

Валери с трудом проглотила комок в горле. Затем отпила еще вина и попыталась успокоиться. Но ей не удалось. Она неожиданно ощутила, как ее пробрал нервный озноб.

– Я действительно не хочу об этом говорить.

– Но ты должна, – настаивал Маноло. – Ты что, не видишь? Это же отравляет тебя. Все, что ты говоришь, связанно с пережитым во время брака. Твои взгляды извращены так же, как и твои мысли. Именно поэтому ты не можешь поддерживать нормальные отношения с мужчинами.

– Хочешь сказать, что наши отношения ненормальны?

– Они могли бы быть нормальными, и ты это прекрасно знаешь. По крайней мере, были бы таковыми, если бы все было так, как я того хотел. Я устал от всех этих секретов. Устал от того, что ты стыдишься меня и всего, что нас связывает. Ведь я-то не стыжусь тебя. Я готов кричать о нас с тобой с самой высокой башни. Я не плохой человек, Валери. Это твой бывший муж был плохим. Это его надо строго судить, а не меня! Так давай же сделаем это вместе: осудим его, а потом выкинем к чертовой матери из твоей жизни!

Валери была поражена горячностью Маноло. Она не могла предположить, что он так воспринимает их связь. Ей всегда казалось, что тайные, ограниченные лишь сексом отношения – это именно то, что способно привести в восторг любого мужчину.

Его желание совпадало с теми мечтами, которые она так тщательно скрывала. На самом-то деле Валери жаждала навсегда вычеркнуть Майлза из своей жизни… Правда, это могло быть более опасно в эмоциональном плане, чем Маноло предполагал. Но наверное, стоило рискнуть.

Однако когда Валери попыталась собраться с мыслями, то поняла, что ничего не выходит.

– Я… я не знаю, с чего начать, – пролепетала она.

– Да с чего хочешь. С самого плохого, что он тебе сделал. С того, что ты ему никогда не простишь. С того, что мучает тебя больше всего. Что это?

– Это… ребенок, – прошептала она.

– Какой ребенок? – потрясенно произнес Маноло.

– Наш ребенок. – Валери прикрыла глаза, чтобы не показать, как ей больно.

– У вас был ребенок?

– Мальчик… Он родился раньше срока… мертвым.

– О Боже! Валери, мне так жаль!

Глаза Валери широко распахнулись, в них были боль и ярость.

– А вот Майлзу не было жаль! Ему было все равно, понимаешь! Он ненавидел мою беременность. Ненавидел то, что я все время плохо себя чувствовала. Ему, видишь ли, не нравилось, что в доме не убрано, что я не могу его развлекать, не могу вскакивать каждые минуту, чтобы подать бутылку пива. Но особенно ему не нравилось то, что он не мог заниматься со мной любовью. Врач сказал, что мы не должны делать это, пока я беременна. В ту ночь, когда меня увезли в больницу, он… заставил меня. Пригрозил, что если я не соглашусь, то он найдет себе настоящую женщину…

Валери снова закрыла глаза и покачала головой.

– Он все равно изменял мне, после того как я потеряла ребенка. Все было тщетно. Весь наш брак был тщетным. Майлзу не нужен был друг. А только подстилка и бесплатная домохозяйка. Он согласился на ребенка, чтобы удержать меня при себе. И никогда не хотел его ни для себя, ни для нас обоих!

– Мне кажется, что ты достаточно рассказала, – грустно произнес Маноло.

– Нет уж, слушай, раз вызвался. Хочешь знать, что мы делали практически каждые выходные на протяжение всех шести лет, что жили вместе? – Теперь, когда Валери начала говорить, ей не так-то просто было остановиться. – Ровным счетом ничего. Майлз играл в карты с приятелями. Пил с ними пиво и болтал о том, какую машину купил на свои деньги. Что, естественно, подразумевало и те деньги, которые заработала я. О да, он конечно же занимался со мной любовью по пятницам и субботам, перед сном, знаешь ли. Вот только это мало походило на медовый месяц. Так, некое физиологическое отправление. Ничего романтического, после этого сразу отворачивался к стенке и засыпал. А если замечал мое недовольство, то говорил, что ничем не может помочь, потому что я фригидна. А еще, что дружки предупреждали его, что после свадьбы секс теряет свою привлекательность и теперь он понимает, что они имели в виду.

– Так зачем же ты вышла за него замуж?! Валери горько усмехнулась.

– Зачем? За тем же, зачем и многие женщины. Я любила его… или того человека, которым он притворялся, когда мы познакомились. Человека, который все готов был сделать для меня, который не отпускал моей руки, любовался мной, делал комплименты – и так до тех пор, пока его кольцо не оказалось на моем пальце.

– Сколько тебе было лет, когда ты вышла за него?

– Двадцать один.

– Так мало… Но ты не должна была оставаться с ним, Валери. Тебе надо было уйти от него задолго до того, как ты забеременела.

– Легко сказать, но очень трудно сделать. – Она прервалась на минуту, судорожно вздохнула и попыталась говорить спокойнее. – Дело в том, что я боялась от него уйти.

Маноло, казалось, готов был взорваться.

– Он бил тебя?

– Нет, – покачала головой Валери. – Нет, он никогда меня не бил. Но он был здоровым мужиком с громким голосом. Майлз привык на меня орать по всякому поводу. Если я возражала или просила что-то сделать по дому, сразу обзывал меня занудой, которая сама не знает, чего хочет. Так что, как видишь, я действительно боялась его. Но, как я думаю, тем, что на самом деле столько лет удерживало меня рядом с ним, был страх перед моей матерью. Я боялась рассказать ей, что мой брак не удался и я хочу его расторгнуть.

– Уверен, твоя мать не стала бы возражать против твоего развода!

Валери постаралась объяснить.

– Мать никогда не скрывала, что я для нее лишь обуза. Я всегда влипала в неприятности в школе. Шлялась с какими-то подозрительными мальчишками. Когда я привела Майлза домой, она решила, что пришло спасение, понимаешь? Без сомнения, он был очень представительный мужчина. И старше, чем остальные мои знакомые. А еще у него был свой бизнес. Большой плюс в глазах моих родителей.

– Они что, не понимали, что ты несчастна с ним?

– Если и понимали, то ничем это не показывали. Собственно говоря, Майлз прекрасно с ними ладил. Он так славно держался на людях, всегда меня обнимал, прямо-таки руки боялся разжать. А еще Майлз ужасно ревновал меня. Сначала, пока я не разобралась что к чему, замужество меня радовало. А потом сделало несчастной. Я себя успокаивала тем, что все изменится, когда появится ребенок. Но конечно же только обманывала себя. Поведение Майлза во время моей беременности и после того, как я потеряла ребенка, заставило меня посмотреть на вещи другими глазами. И тогда я собралась с духом и оставила его.

– А как он воспринял то, что ты подала на развод?

– Этот глупец ничего не понимал до последнего момента. А ведь я перестала спать с ним с тех пор, как потеряла ребенка. Просто не могла. Я переселилась в гостиную, а Майлз завел себе подружку. Или двух. Собственно, ему не следовало на мне жениться. Ты был совершенно прав: он меня никогда по-настоящему не любил. Может, и воображал, что любит, но только ошибался. После того как мы поженились, он частенько говаривал, что здорово заниматься любовью, не используя презервативы и не тратя деньги на подарки для меня.

– Эгоистичный ублюдок! Хорошо же он выглядел, когда ты от него ушла!

– Тебе надо было слышать, что он наплел моим родителям. Пожаловался, что, чего только не делал, лишь бы угодить мне. А я оказалась из тех ужасных феминисток, что заставляют мужчин готовить и убирать. Что я стремилась контролировать все наши деньги, можешь себе представить! А я просто хотела распоряжаться теми деньгами, что заработала. Однако последний удар он нанес, заявив, будто страстно мечтал о втором ребенке, а я отказалась. Как будто бы у меня еще могло быть что-то общее с негодяем!

– Не могу тебя осудить за это. Валери благодарно кивнула.

– Но вот за что я тебя осуждаю, – продолжал Маноло горячо, – так это за то, что ты позволила одному мужчине отравить тебе всю жизнь. Из-за него ты перестала верить в любовь, доверять людям. Я знаю, что жизнь порой бывает не сахар, а некоторые мужчины – настоящие подонки, но не все же! Конечно, у меня репутация женолюба, и не то чтобы совсем уж незаслуженная. Но если быть честным, я не посвящаю все время охоте за юбками, как утверждают газетчики. Им случается приукрашивать репортажи, да это и понятно – иначе газеты никто бы не покупал. Не нужно составлять мнение о человеке, не узнав его хорошенько. Не нужно полагаться на сплетни и слухи. Нужно ждать, наблюдать и только потом делать выводы.

Маноло говорил искренне. Но старые привычки искоренить тяжело, и Валери было нелегко расстаться со своим восприятием реальности, посмотреть на мир непредвзято. Зачем он пытается меня изменить? – с беспокойством подумала она. Зачем заставляет оценивать все по своим меркам? Зачем хочет, чтобы я снова поверила мужчинам?

– Я бы не желала снова обмануться, – осторожно произнесла она.

– Никто этого не желает.

– Я не хочу снова зависеть от мужчины.

– Я тоже ненавижу всякое рабство. Я люблю в тебе твою свободу и гордый дух. Я даже люблю в тебе отсвет ледяной принцессы. Это своего рода вызов!

Ее зеленые глаза блеснули.

– И это все, чем я являюсь для тебя, Маноло? Вызовом?

– Ну, среди прочего – да.

– И что это за «прочее»?

– Ха, я не так глуп, чтобы выложить сразу все карты на стол!

Валери взорвалась.

– Предупреждаю, не пытайся навязать мне свою игру, Маноло!

– А разве это не то самое, что ты делаешь со мной? Разве ты не навязываешь мне своей игры?

– Я бы так не сказала.

– А вот я бы сказал, – возразил Маноло. – Для тебя, должно быть, необыкновенно смешно, что я хочу от тебя чего-то большего, нежели просто секс. Хочу, чтобы ты была рядом со мной. И не только в постели. Чтобы ты этим гордилась. Я не такая уж плохая добыча, милая моя, не какой-нибудь там смазливый жиголо.

– Я никогда не рассматривала тебя как добычу! – воскликнула Валери, отчаянно смущенная его словами и тем, что вдруг ощутила вину перед Маноло.

– Думаешь, я не понимаю твои чувства? Но поверь, далеко не всегда связь мужчины и женщины заканчивается неудачным браком. Я просто хотел бы упорядочить наши отношения. Хотел бы чаще с тобой видеться, ходить куда-нибудь… В конце концов мы могли бы жить вместе.

– Жить вместе?

– Да. Ты не стала бы возражать против этого?

– Мне кажется, ты сам говорил, что следует подождать, – быстро произнесла Валери. Так хотелось сказать «да», несмотря на все прошлые страхи и сомнения.

– Это было целых три недели назад. Многое переменилось с тех пор…

– Ты говоришь о твоем отце? – Нет.

– Тогда что переменилось?

– Валери, прекрати увиливать и ответь наконец: ты хочешь жить со мной? Да или нет?

Увиливать? О, она и не собиралась это делать. Просто потеряла дар речи, как до нее дошло, что он имеет в виду. Может быть, Маноло собирался сказать, что три недели назад и не подозревал, какой хорошей любовницей она окажется? Или решил, что если она останется с ним, то можно будет наслаждаться сексом безгранично?

– Ты слишком торопишься, – тихо произнесла она.

Его улыбка несколько потускнела.

– Что ж, по крайней мере, достаточно честно. Это было всего лишь предложение. Можно было бы не тратиться на такси, не мотаться туда-сюда, тратя драгоценное время.

– Извини, что из-за меня столько проблем.

– И ты меня извини. Но я полагаю, что такова цена за удовольствие быть с тобой. Однако мне хотелось бы, чтобы это было общение с тобой, а не только с твоим телом. И не только у меня дома.

Валери никак не могла свыкнуться с мыслью, что об их отношениях станет известно всем. – А что, если я снова откажусь?

Если он действительно о ней заботится, если понял то, о чем она ему только что рассказала, тогда даст ей еще немного времени.

– В таком случае, к сожалению, я буду вынужден отказаться от наших отношений.

– Я не верю, что ты способен на это, – потрясенно выговорила Валери. – Ни один мужчина не откажется от такого!

Лицо Маноло словно окаменело.

– Я откажусь.

Валери почувствовала, что начинает паниковать, но потом злость пересилила. Неужели она так мало значит для него, что можно легко вышвырнуть ее из своей жизни только потому, что она в чем-то пошла наперекор его желаниям! Видимо, это так. Что ж, удар был сильный, но она с ним справится.

– Стало быть, все кончено. Будем считать, что я проиграла… просто потому, что отказалась играть по новым правилам. И это после того, что я тебе рассказала… после того, как я раскрыла всю душу! Боже, да я кругом права была насчет тебя! Ты ввел меня в заблуждение твоим шармом и россказнями о том, как понимаешь женщин. Но на деле ты такая же шовинистская свинья, как и все остальные мужчины! Ничего не хочешь знать, кроме того, что тебе хочется! Подумать только, и я… и я…

Валери запнулась, почувствовав, что сейчас расплачется, и, собрав остатки гордости, приняла надменный и неприступный вид.

– Извини, любовничек. Ты блефовал, как в покере, и выиграл. Я ухожу. И не собираюсь возвращаться!

Валери развернулась на каблуках и подошла к столу. Поставила пустой бокал, подняла с пола сумочку, прошла в холл, надела пальто и направилась к выходу. Помедлила секунду, прислушиваясь, не донесется ли из гостиной какой-нибудь звук, но в квартире царила полнейшая тишина. Молодая женщина решительно шагнула за порог, громко хлопнув дверью.

Мужчина, стоящий у окна, услышав этот звук, поднес бокал с вином к губам и, немного помедлив, осушил его.

– Браво, Маноло, – произнес он горько. Браво!

Глава 11

Плакать Валери не стала. Ее поддерживало чувство собственной правоты, и к тому же она была страшно зла все то время, пока ждала такси, и потом, во время поездки. Выскочив из машины, она быстро зашагала к двери своего дома.

Во взвинченном состоянии Валери, естественно, не заметила слабого движения в тени подъезда и не успела среагировать, когда темная фигура кинулась к ней и толкнула. Только что она пыталась попасть ключом в замочную скважину и вот, пожалуйста, уже летит в сторону, а сумочку рвут с плеча. Инстинктивно Валери попыталась вцепиться в свое достояние. Но подросток с безумными глазами, напавший на нее, дернул так сильно, что она вынуждена была отпустить ремешок, или он вывихнул бы ей руку.

Грабитель убежал, оставив женщину лежать на земле. Валери с трудом поднялась и уже было открыла рот, чтобы позвать на помощь, но поняла, что вокруг никого нет. Улица в столь поздний час была пустынна, ни во дворе, ни в подъезде не было ни души.

Да уж, самое лучшее время для того, чтобы ограбить кого-нибудь, мрачно подумала Валери. Никаких свидетелей. Никаких благородных рыцарей, готовых догнать ублюдка и швырнуть его на землю. И никаких добрых самаритян, что посочувствуют и помогут.

К счастью, ключи валялись перед дверью, так что можно было хотя бы попасть домой. Однако в украденной сумочке находились чековая книжка, страховой полис и водительские права. А также триста франков наличными. Мысль об этом никак не улучшала настроение.

Открыв наконец дверь квартиры, Валери услышала, как трезвонит телефон. Она поспешила поднять трубку, радуясь, что может кому-нибудь рассказать о своей беде. Скорее всего, звонила Жанетт.

Валери упала в кресло рядом с телефонным столиком и поднесла трубку к уху. Как же она удивилась, когда услышала голос Маноло!

– Слава Богу, ты добралась! Я с ума схожу от беспокойства, проклинаю себя как только могу. Ненавижу себя за то, что дал тебе повод так думать обо мне! Ты совершенно права: я самодовольная свинья и к тому же дурак! Как я мог решить, что ты в пять минут забудешь все, что случилось с тобой за целую жизнь, только потому, что я попросил тебя об этом. Видит Бог, я понимаю, что тебя так расстроило! Я поступил неразумно. Но я все время поступаю неразумно – с тех самых пор, как встретил – тебя! Я знаю, что ты не поверишь мне, если скажу, что люблю тебя, что влюбился с той первой ночи, что мы провели вместе. Но это правда! Я знаю, что обидел тебя сегодня. Я отлично это знаю! Но я думал… Я надеялся… Черт, я превращаюсь в слюнявого идиота!

Прошу, скажи, что чувствуешь ко мне хоть что-нибудь помимо сексуального влечения! Если нет, просто разреши еще раз увидеть тебя. Когда захочешь. Пожалуйста, мне это в самом деле очень нужно. Гастон говорит, что женщины любят сильных и сдержанных мужчин. К черту все это! Сегодня я не то и не другое. Я просто ничего не соображаю с тех пор, как ты ушла.

Откровенность Маноло окончательно добила Валери. Шок после случившегося еще не прошел – руки дрожали, голова кружилась, перед глазами плыли алые пятна.

– Маноло, – прошептала она в трубку. – Ты мне нужен.

Он счастливо вздохнул. – Ты не могла сказать большего. Этого достаточно. Больше, чем достаточно.

– Нет, ты не понял. – Валери чувствовала себя совсем скверно.

– Чего я не понял? – в недоумении спросил Маноло.

– Я… На меня только что напали.

В трубке на секунду сделалось совсем тихо.

– С тобой все в порядке?

– Да… Нет… Я имею в виду, что меня не покалечили. Просто сбили с ног. Но я чувствую себя странно. Кажется, я сейчас потеряю сознание.

– Немедленно пригни голову к коленям! – скомандовал Маноло.

Она послушалась.

– И оставайся так несколько минут. Когда головокружение пройдет, приляг. Когда почувствуешь, что можешь стоять, приготовь себе чай или кофе с большим количеством сахару. Я приеду так быстро, как смогу. Хорошо?

– Маноло…

– Да, Валери?

– Пожалуйста, приезжай побыстрей.

* * *

Он приехал очень быстро. Но Валери успела вся известись. Слишком долго она лежала и думала о том, что сказал Маноло, чувствуя, что всем сердцем стремится к тому же. Когда он переступил порог квартиры, ее разум и сердце как раз вступили в яростный спор. Валери очень хотелось признаться в своих чувствах, но было страшно сделать это. Она однажды уже доверила свою жизнь мужчине, который сказал, что любит ее… Что она знает о Маноло, кроме того, что он счел нужным открыть ей?

В то же время внутренний голос твердил, что нельзя смешивать прошлое и будущее, судить всех людей одними мерками, отметать возможное счастье только потому, что однажды ей не повезло.

Итак, сказать или не сказать? Верить или не верить? – спрашивала себя Валери.

– Спасибо, что приехал так быстро, – произнесла она, нервно сцепив пальцы. – Я… я не знаю, почему так потрясена. Он не причинил мне физического вреда, но руки все еще трясутся. Когда я попыталась приготовить себе чай, то пролила воду мимо чашки. И мне все время хочется плакать. – Ее глаза наполнились слезами. – Вот видишь, опять.

– Все хорошо, – прошептал Маноло, нежно обняв ее и гладя по голове. – У тебя просто шок. А тут еще я вывалил на тебя свои признания. Прости меня.

Валери сглотнула слезы и попыталась улыбнуться. Маноло выглядел очень уставшим, вокруг его прекрасных глаз темнели круги.

– Тебе не за что извиняться, – проговорила она, встревоженная его состоянием. Может быть, он и вправду любит ее? – То, что ты сказал, было… было…

– Неожиданным для тебя? Я понимаю. На самом деле только глупец мог решить, что все возможно так быстро изменить. Но ты была так нежна со мной этой ночью. И я подумал… А, ладно, кому интересно, что я подумал! Когда любишь, склонен обманывать сам себя. Я это очень хорошо знаю… Ты просто хотела сделать мне приятное, а я вообразил, что за этим кроется нечто большее. Но теперь все неважно. Важно только то, что ты здесь и с тобой все в порядке. Ты уверена, что не пострадала? Никаких порезов или синяков? Может быть, растянула что-нибудь?

Валери покачала головой, прикусив губу, чтобы не крикнуть ему, что она и вправду любит его, а их отношения перестали быть для нее интрижкой. Но все-таки не решалась раскрыть ему свое сердце. Можно оправиться после одной ошибки. Вторая убила бы ее.

– Я позвонил в полицию, – сообщил Маноло. – Они скоро приедут. Сказал, что у тебя в сумочке были все документы, водительские права, правильно?

– Да, все, кроме ключей, к счастью. Так что я хотя бы смогу завести машину, чтобы поехать на работу.

Сама мысль о том, что придется завтра ехать в офис, заставила Валери вздрогнуть. Она снова почувствовала дурноту и головокружение.

– Ты еще слишком слаба, чтобы идти на работу.

– Ну, может быть, я возьму отгул на денек.

– Тебе надо посидеть на больничном хотя бы неделю. И к тому же принимать лекарства.

– Зачем?

Валери не любила пить таблетки и делала это только в крайних случаях. Врач после смерти ребенка прописал ей антидепрессанты, но она отказалась. Нужно было прочувствовать боль, посмотреть в лицо правде и расторгнуть брак, ставший невыносимым.

– Тебе нужно что-то, чтобы расслабиться и немного поспать. Мне случалось попадать в такие ситуации. Я знаю хорошего врача и вызову его к тебе.

– Не поздновато ли? – запротестовала Валери.

– Ничего страшного, это моя хорошая знакомая.

– Знакомая?

– Да, но не одна из миллиона приписываемых мне любовниц, – засмеялся Маноло. – Просто давняя хорошая знакомая. Мы познакомились после того, как она бросила учиться, так как у нее были проблемы с деньгами. Я ей подыскал работу по вечерам и по выходным в шоу моего отца, так что она смогла продолжить образование.

– Ты просто праведник, – пошутила Валери. Его лицо несколько смягчилось.

– Да уж! Лет десять назад я, возвращаясь домой, сшиб ее отца. Спасти его не удалось. Он был пьян, вот и выскочил на дорогу, не поглядев по сторонам. Но и я ехал слишком быстро, иначе мог бы свернуть и избежать столкновения… Поскольку свидетелей не было, я никому об этом не сказал. Мне только исполнилось двадцать три года и очень не хотелось сесть в тюрьму… Никогда не забуду, как горевали его жена и дочь. Еще хуже мне стало, когда они пришли ко мне и сказали, что ни в чем не винят меня. А когда я навестил их после похорон, то увидел, как они живут. Этот человек пропивал все, что удавалось заработать, у них практически ничего не осталось. Ничего. Тогда как я купался в роскоши… – Голос Маноло дрогнул. – Думаешь, они взяли у меня деньги? Ха! «Спасибо, мы справимся» – вот что мне сказала мать. Тогда я уговорил дочь выпить со мной чашку кофе, и в кафе она призналась, что хочет быть врачом. Как я уже говорил, она только что окончила школу, но не могла продолжить образование из-за того, что нужно было зарабатывать на жизнь да еще содержать больную мать. Я помог ей справиться с проблемами. – Маноло вздохнул. – Ее мать умерла три года назад. У бедной девочки никого не осталось. Боже, мне было так жаль ее, что я даже всплакнул на похоронах. Но Мари-Роз еще и меня утешала, говоря, что мать наконец там, куда стремилась, и с человеком, которого любила всю жизнь, несмотря ни на что. А потом сообщила мне потрясающую новость, что встретила человека, тоже врача, и собирается выйти за него замуж. Я испугался, что скоропалительное решение может принести ей новую боль… Но удержался, не стал отговаривать – и хорошо сделал. Мари-Роз вышла за своего избранника в прошлом году, родила ребенка и назвала его ребенка в честь меня.

– О, Маноло!.. – Валери почувствовала, что слезы снова потекли по ее лицу.

Какая печальная и романтичная история! И какая прекрасная женщина эта Мари-Роз! Собственные проблемы вдруг показались Валери ничтожными.

– Вот видишь. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы быть одной. После того как прибудет полиция, я заберу тебя к себе… И не желаю слушать твоих глупых возражений! Как ты помнишь, у меня есть несколько прекрасных комнат для гостей. Можешь поселиться в любой из них. И учти, я делаю это потому, что я твой друг, а не потому, что пытаюсь коварно заманить тебя в мои сети.

– Я не стремилась обидеть тебя, – прошептала Валери чуть слышно. – Я просто хотела, чтобы все шло своим чередом. Как всегда.

– Мы не будем сейчас это обсуждать. Может быть, потом, когда тебе станет лучше. Через несколько дней, когда все успокоится. Теперь ты ляжешь обратно на диван, а я пойду и приготовлю чай. Если же полиция не приедет и после этого, я поеду туда и разнесу участок!

Валери смотрела на него и думала, как прекрасен мужчина, который ее любит. Как силен и уверен в себе. Как хотел ее защитить… Но почему он полюбил ее? Почему? Что смог разглядеть в ней, кроме заурядной сексуальной привлекательности? Валери не могла понять, как она, со своими холодностью, цинизмом и предубеждением против мужчин, пленила его сердце?

Чем больше она задумывалась об этом, тем больше беспокоилась, что Маноло просто принял физиологическое влечение за нечто большее. Он же сам не раз повторял, что им владеют страсти. Может быть, любовь была направлена не на реальную Валери, но на страстную, готовую на все женщину, которой она становилась в его руках. Маноло был уверен в своей любви. Но ведь любовь бывает всякой, порой даже иллюзией.

Придя к этой мысли, Валери неожиданно успокоилась и отдалась заботливым ухаживаниям Маноло. Выпила чашку горячего сладкого чая, который он приготовил для нее. Потом Маноло ответил на вопросы прибывшего полицейского, позвонил в банк, сообщил об украденной чековой книжке и под руководством Валери собрал вещи, которые та собиралась взять с собой. Когда все было готово, он повез ее к себе.

Припарковавшись на личной стоянке, он настоял на том, чтобы нести все ее вещи. А их, надо сказать, набралось изрядно – не только маленький саквояж, но еще и огромная сумка через плечо. Валери, как истинная женщина, никак не могла решить, что захватить с собой, и в итоге взяла слишком много вещей.

Она была рада, когда наконец добралась до квартиры Маноло, миновав консьержа, который окинул их многозначительным взглядом. Наверняка Бог знает что подумал, увидев нас с таким багажом, мелькнуло в голове Валери. Впрочем, он, дорожа своей работой, вряд ли станет распускать язык.

– Какую комнату выберешь? – спросил Маноло, закрывая входную дверь и ставя на пол сумку с вещами. – Ту, что рядом с моей или напротив? Главное, чтобы в пределах досягаемости.

– В смысле? – Кажется, это прозвучало несколько вызывающе.

Маноло хмыкнул.

– Чтобы я мог услышать, если ты позовешь, – процедил он сквозь зубы. – У некоторых людей, знаешь ли, после таких встрясок бывают кошмары. Посттравматический стресс.

– Не думаю, что все так плохо, Маноло. И врач мне совершенно не нужен. Мне уже значительно лучше, правда!

– Ты не можешь оценивать свое состояние объективно. Я позвоню Мари-Роз. Может быть, она выпишет тебе что-нибудь успокоительное.

– Думаю, у Мари-Роз найдется ночью занятие поувлекательнее, чем тащиться к тебе через весь город, чтобы выписать успокоительное глупой женщине!

– Возможно, но это мои проблемы, Валери. Итак, – Маноло был непреклонен, – какую спальню ты выбираешь?

Глава 12

Она выбрала ту, что была напротив, – просто потому, что та ей сразу подвернулась. Комната была обставлена дорого, наподобие тех, что можно встретить в хороших отелях. Стены, выдержанные в серых тонах, на полу бледно-голубой ковер. Немногочисленная мебель сделана вручную из светлого дерева. Над поистине гигантских размеров кроватью небольшая картина – пасторальная сцена, написанная в нежных, жемчужно-розовых и светло-зеленых тонах. Единственное окно закрывают легкие шторы.

Словом, все здесь располагало к тому, чтобы сладко спать. И с удовольствием просыпаться.

Маноло внес вещи, положил их на серебристо-серое кресло, стоящее в углу спальни, и присел рядышком с Валери на кровать. Ей все еще было не по себе…

– Я позвонил Мари-Роз, – сказал он, с беспокойством поглядывая на Валери. – Сейчас принесу тебе поесть. Если я правильно помню, ты с утра ничего не ела. Но для начала приго– товлю-ка я тебе успокаивающую ванну. У тебя могут оказаться ушибы.

Он исчез в ванной. И вскоре Валери услышала шум льющейся воды. Неожиданно ею овладело смущение.

– Ты не должен так носиться со мной, Маноло! – запротестовала она. – Я же не инвалид, в конце концов!

– Знаю, – послышалось из ванной. – Но мне хочется с тобой носиться. Мне это нравится.

Майлзу тоже это нравилось поначалу, с горечью вспомнила Валери. Бывший муж буквально пылинки с нее сдувал, когда они только познакомились. Все было хорошо, пока не закончился медовый месяц. А потом он ленился даже открыть для нее дверь, не говоря уж о том, чтобы принести стакан воды, когда она плохо себя чувствовала.

Как долго продлится энтузиазм Маноло? Пока она не согласится делать то, что он хочет? Или и после этого он продолжит какое-то время изображать Прекрасного принца, поскольку свыкнется с ролью? Месяца четыре он выдержит – это уж наверняка.

Опомнившись, Валери чуть не зарычала на себя. Временами она ненавидела себя за свой, цинизм. Почему бы ей не стать такой, как Мари-Роз? Спокойной, полной оптимизма, невзирая на сложности жизни.

Маноло просунул голову в дверь спальни.

– Мари-Роз сказала, что будет через полчаса. Так что, мадам, прервите свои размышления и полезайте в ванну. Или желаете, чтобы я вам помог? – добавил он с веселой улыбкой.

Валери поспешно поднялась.

– Я сама дойду.

– Вот и прекрасно, – отозвался Маноло, выходя из спальни.

Через некоторое время Валери уже нежилась в ванне. После купания она надела любимые ночную рубашку и пеньюар – подарок ЖанеТт на день рождения. Шелковая рубашка, с узкими бретельками и прелестным кружевом, окутывала ее подобно облачку. Пеньюар из той же ткани был мягкий и удобный, с рукавами до локтя.

Когда Валери смыла с лица макияж и расчесала влажные волосы, завязав их в простой хвост на затылке, то стала похожей на школьницу. Тщательно отшлифованный образ неприступной деловой женщины, который она демонстрировала окружающим, куда-то улетучился.

Выйдя из все еще окутанной паром ванной, Валери увидела, что Маноло вернулся в спальню. Она сразу поняла, что новый облик возлюбленной пришелся ему по душе. А ведь он просто смотрел на нее – правда, смотрел не отрываясь. Его взгляд скользил по влажным волосам, едва прикрытой груди, по босым ногам… Валери никогда не думала, что ступни ног могут быть настолько чувствительны. Но так сладко было ощущать мягкий, пушистый ворс ковра! Глаза Маноло наконец вернулись к ее лицу.

– Ты выглядишь намного лучше. Нет синяков?

Он опустился в кресло, стоящее неподалеку от кровати. Включил лампу.

– Есть… на бедре и на плече. И пожалуйста, будь добр, не проси, чтобы я их тебе показала, – быстро предупредила она, приходя в трепет при мысли о том, что придется снимать одежду под его ласковым, ждущим взглядом.

К тому же Валери не надела трусики. Она никогда их не надевала перед сном. И теперь ей не хотелось, чтобы он подумал, будто это было сделано специально для него. Маноло пообещал не прикасаться к ней ближайшие несколько дней, и, кажется, это было правильное решение – оно давало им возможность проверить свои чувства.

– Да я и не собирался, – примирительным тоном произнес он. – Вот, еду тебе принес. Не стал делать ничего основательного – бутерброд с ветчиной и помидорами и какао. Я бы принес круассаны, зная, что ты их любишь, но, как на зло, они кончились. Завтра куплю дюжину.

– Совсем не обязательно, – быстро сказала Валери. – Я легко смогу выжить и без круассанов. Глядишь, даже немного похудею.

– И не думай об этом! Ты мне нравишься такой, какая есть.

Валери решила, что и от комплиментов можно устать.

– Это говорит мой добрый друг? Или же отвергнутый любовник пытается снова подобраться к моему телу?

Маноло немного поразмыслил.

– Нет, я просто сказал правду. Ты сейчас прекрасно выглядишь. Терпеть не могу худых женщин!

– Ну, мне еще далеко до худобы, Маноло. – Вот и прекрасно.

В это время раздался звонок в дверь, прервав их разговор.

– Доедай бутерброд и ложись в постель, – скомандовал Маноло. – А я впущу Мари-Роз и расскажу ей, что случилось, потом она зайдет к тебе. Так что у тебя есть еще несколько минут.

Валери последовала его совету. Правда, еда не лезла в рот, и она с трудом заставила себя прожевать кусок бутерброда. На какао ее уже не хватило. Маноло забрал поднос, когда вошел в спальню вместе с врачом, но, слава Богу, ничего не сказал. Представив женщин друг другу, он тактично вышел, тихонько закрыв дверь спальни.

Валери незаметно рассматривала Мари-Роз. Высокая, с короткими темными волосами и худым костистым лицом, она выглядела старше, чем была на самом деле. На первый взгляд она казалась некрасивой, но в ее внешности было что-то неординарное. Валери подумала, что Мари-Роз принадлежит к числу женщин, которые с возрастом только хорошеют. Держалась она с чарующей непринужденностью.

– Маноло рассказал мне, что случилось, – сказала Мари-Роз, поставив саквояж с медикаментами на ковер и присаживаясь на край кровати.

Ноги у врача очень даже красивые, решила Валери. И не только ноги, но и вся фигура, облаченная в строгий темно-зеленый костюм.

– В ужасном мире мы живем, – продолжила Мари-Роз, с участием поглядывая на пациентку. – Просто счастье, что ты не очень пострадала. Парень, который на тебя напал, явно находился в состоянии наркотического опьянения. Ты должна простить его: он вряд ли соображал, что делает.

Однако Валери вовсе не собиралась прощать кого бы то ни было. А вот эта женщина была способна на милосердие. Маноло оказался прав: она на редкость человечна.

– Маноло также сказал, что у тебя есть синяки, но ты ему их не показала. Можно мне взглянуть?

– Да, конечно. – Валери откинула одеяло и повернулась, позволив Мари-Роз осмотреть ее бедро.

Та осторожно прикоснулась к больному месту.

– М-да, выглядит ужасно, но, к счастью, ничего серьезного. Я выпишу тебе мазь, будешь ее втирать, чтобы кровоподтеки быстрее рассосались. Завтра могут появиться боли, но теплые ванны тебе помогут. Сейчас я измерю давление.

Мари-Роз раскрыла саквояж и достала из него тонометр.

– Сто сорок на семьдесят. Верхнее немного выше, чем следовало бы. Это ты меня боишься?

– Уже почти нет, – лукаво ответила Валери.

– Тогда Маноло прав: происшествие травмировало тебя больше, чем тебе кажется. Ты очень напряжена. Такое давление само по себе не опасно, но следует расслабиться. Если хочешь, я сделаю тебе успокаивающий укол или выпишу снотворное.

– Я, пожалуй, воздержусь от лекарств.

– Почему, если не секрет?

– У моей матери в свое время были проблемы со снотворным. Я бы не хотела повторять ее ошибки. К тому же мое состояние вызвано не только нападением грабителя. Скорее это связано… с жизненными обстоятельствами.

– Или с месье Шальгреном? – предположила Мари-Роз, глядя на Валери проницательными серыми глазами. – Ты ведь любишь его, не правда ли? А он поставил тебя в положение, из которого ты не видишь выхода.

Отпираться было бесполезно. Валери вздохнула и призналась: – Да.

– С мужчинами всегда так. Впрочем, что это я! Маноло очень хороший. Добрый и отзывчивый человек. И совершенно не похож на своего отца. Он иногда просто не осознает, какой потрясающий эффект производит на женщин. Я когда-то была в него здорово влюблена. Он тебе когда-нибудь говорил, как мы встретились?

Валери молча кивнула.

– В таком случае ты можешь понять, как ранима я была в то время. Мне исполнилось всего восемнадцать. И тут появляется этот прекрасный и могущественный человек, начинает заботиться обо мне и моей матери, дает мне работу да еще платит за нее несоразмерно много. К счастью, мне хватило ума скрыть мои чувства. Только спустя годы, я поняла, как безнадежны были мои мечты. Такие парни, как Маноло, никогда не влюбляются в простых девушек вроде меня. Так что я отказалась от романтических фантазий и стала относиться к нему по-дружески, что оказалось гораздо проще и приятнее. Быть его любовницей – это, должно быть, ужасно. Он такой… Слишком много в нем мужского. Слишком много страсти. Слишком много властности. Только женщина, подобная ему во всем, может надеяться удержать его. Поэтому все его подружки никогда не задерживаются надолго. Я не сомневаюсь, что в один прекрасный день и он влюбится, но, Господь помоги той женщине, если в ней не найдется ответного чувства.

Валери прекрасно понимала Мари-Роз. Но была ли она той самой женщиной, которую Маноло полюбил? Или просто очередным объектом его желаний?

– Маноло упомянул, что вы с ним всего лишь хорошие друзья. Значит, ты еще не говорила ему о твоих чувствах? – спросила Мари-Роз, гладя на побледневшее лицо Валери.

– Нет… Но он уже сказал, что любит меня.

– Что? Боже мой, какой негодник! А ведь мне не обмолвился ни словечком! Но это же прекрасно! В чем же тогда проблема, Валери? Ну-ка расскажи мамочке, что у тебя на душе. Противный мальчишка не желает жениться на тебе?

– Мы еще недостаточно знаем друг друга, чтобы вести подобные разговоры. И потом, вдруг он ошибается в отношении тех чувств, что испытывает ко мне? Он иногда склонен обманывать сам себя.

– Нет, ты не должна опасаться этого! Если Маноло любит тебя, то остальное не имеет значения. Поверь мне.

Валери не очень понравилось это «если», но она решила, что сказала уже достаточно.

– Гмм… Маноло может не понравиться, что я тебе все рассказала, так что ты уж не выдавай меня, Мари-Роз, ладно?

– Не скажу ни слова. Но не забудь сообщить мне, когда он сделает тебе предложение. Потому что если он любит тебя, то непременно женится!

Ну вот, опять это ужасное «если».

– Да, но вернемся к нашим делам. Ты совершенно права насчет снотворного. Если можешь без него обойтись – тем лучше. Но пожалуйста, не стесняйся позвонить мне, если почувствуешь себя хуже. Не стоит быть такой гордой – или такой глупой, – чтобы думать, что можно прожить жизнь и не попросить помощи, будь то лекарства или просто добрый совет. Все мы иногда в этом нуждаемся. А рецепт мази от ушибов я тебе все-таки выпишу.

Мари-Роз извлекла из саквояжа рецептурные бланки и ручку.

– Я отдам рецепт Маноло. Он позвонит в дежурную аптеку и закажет лекарство прямо сейчас, раз уж ему не терпится.

– Лучше я сама завтра куплю мазь, – предложила Валери.

– Ну хорошо. Когда Маноло решает о ком– нибудь заботиться, то делает это на всю катушку. Его ничем не остановишь, слова «нет» для него не существует.

– Да, такие мужчины, как Маноло, просто не понимают слова «нет», – с усмешкой подтвердила Валери.

– Я отлично понимаю, о чем ты, – кивнула Мари-Роз. – Они воспринимают «нет» как вызов и готовы на все, пока не добьются своего. Помни об этом. Вот твой рецепт, а еще я выписала тебе больничный на неделю. Если не хочешь принимать таблетки, тогда постарайся не нервничать хотя бы несколько дней. Дай возможность Матери Природе позаботиться обо всем самой… Извини, что я говорю об этом, но почему бы тебе не спать в одной постели с Маноло? Секс прекрасно расслабляет.

– Мы решили пока подождать с сексом, – призналась Валери, и брови Мари-Роз удивленно приподнялись.

– Да? Так вот она, женщина, которая сказала «нет» Маноло Шалырену! Что ж, может быть, он наконец встретил достойную себе пару. Рада была познакомиться, Валери. Береги себя.

* * *

После того как Мари-Роз ушла, Валери снова легла в постель и задумалась. Она смутно слышала, как хлопнула входная дверь, свидетельствуя о том, что гостья покинула дом. Через несколько секунд в спальню постучался и вошел Маноло. Валери смотрела куда-то мимо него, размышляя над словами Мари-Роз. «Он иногда просто не осознает, какой потрясающий эффект производит на женщин…» «Так вот она, женщина, которая сказала „нет“ Маноло Шальгрену!»

Нет, все-таки ее привлекает в этом мужчине не только красота. Хотя он всегда выглядит так, что дух захватывает. Самым притягательным в нем была необыкновенная смесь страсти и нежности, которую он привносил во все, что делал для нее.

– Мари-Роз сказала, что ты отказалась от снотворного, – недовольно проворчал Маноло.

– Да. Я в нем не нуждаюсь.

– Ерунда. Ты просто не отдаешь себе отчета…

– Это мое решение, Маноло, – мягко перебила его Валери.

Он некоторое время смотрел на нее, пытаясь подавить растущее раздражение.

– Ты ничего не съела и не выпила.

– Извини, но я просто не могу есть.

– Я вижу, ты очень непослушная пациентка.

– Я не пациентка, Маноло. И я не больна.

– У тебя шок! Тебе нужна забота!

– Все, что мне нужно, – это несколько часов хорошего сна.

– Ты утверждаешь, что сможешь уснуть?

– Не вижу причин, которые не дадут мне это сделать!

– Счастливая, – вздохнул Маноло. – Ладно, в таком случае пожелаю тебе спокойной ночи. Увидимся утром.

С этими словами он покинул спальню.

Валери хотелось попросить его остаться, но она вовремя прикусила язык. Со многими словами Мари-Роз она могла бы поспорить, но то, что мужчины, подобные Маноло, всегда воспринимают слово «нет» как вызов, было чистой правдой.

Он вроде бы хотел, чтобы она стала его спутницей жизни, жила с ним вместе и участвовала во всех его делах. Когда она отказалась, он тут же позвонил ей и признался в любви. Было ли это признание искренним или просто способом добиться желаемого?

Сомнения одолевали Валери, не давая заснуть. Ей уже начало казаться, что она так и пролежит всю ночь без сна. Может, зря она отказалась от снотворного? Все было бы лучше, чем бессонный ад, в который она постепенно погружалась.

В конце концов Валери поняла, что если останется одна еще хоть на мгновение, то непременно сойдет с ума. Тогда она тихонько слезла со своей роскошной кровати, с трудом поднялась на ноги и нетвердыми шагами направилась к двери. Возможно, у Маноло есть то, что поможет ей, – болеутоляющее или успокоительное.

* * *

– Маноло… – Голос ее прозвучал жалобно. Потом, подумав, что так он вряд ли услышит, она повторила его имя громче.

Дверь спальни напротив тут же распахнулась, и появился Маноло, одетый в шелковые пижамные штаны. Больше на нем ничего не было. Валери внезапно поняла, что забыла о своих опасениях и с жадностью смотрит на его полуобнаженное тело. Мысли, посетившие ее на этот раз, были отнюдь не тревожными. Они возбуждали.

– Что случилось? – быстро спросил он. – В чем дело?

– Я не могу заснуть, – пожаловалась Валери. Маноло бросил на нее торжествующий взгляд.

– Я тебя предупреждал!

– Мне нужно что-то, что дало бы мне возможность расслабиться.

Некоторое время он задумчиво смотрел на нее. Валери казалось, что он видит ее насквозь.

– Я сейчас тебе принесу это «что-то». Иди, пока в постель.

Через некоторое время Маноло вернулся, держа в руке стакан с прозрачной жидкостью. Валери уже лежала под одеялом, и он протянул ей лекарство.

– Вот, выпей.

Она послушно выпила, пытаясь понять, что за лекарство растворено в воде.

– Что это? – наконец спросила Валери, не разобрав вкуса.

Маноло рассеяно принял пустой стакан и поставил его на тумбочку возле кровати.

– Обыкновенная холодная вода. Я не нашел ничего более подходящего, поскольку не держу в доме лекарств. И мне кажется, что тебе нужны вовсе не таблетки.

– А что же?

– Можешь сколько угодно обманывать себя, моя дорогая, но меня тебе не провести. По твоим глазам видно, что ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью.

При этих словах Валери почувствовала, что ее сердце учащенно забилось, а во рту пересохло.

– В этом нет ничего постыдного, – продолжил Маноло, обнимая ее за плечи и прижимая к себе. – Тебе очень нужно расслабиться. Воздержание в этом ни капли не поможет. А я помогу. И ты это знаешь. Просто ложись, закрой глаза и доверься мне.

Валери хотела было воспротивиться. Но слова действовали так успокаивающе, так мягко обволакивали сознание, что она послушно закрыла глаза и отдалась его воле.

Маноло тихонько откинул одеяло и нежно поцеловал ее губы, подбородок, шею. Затем его руки медленно спустили бретельки ночной рубашки, постепенно обнажая ее тело все больше и больше. Валери чувствовала, как ее охватывает блаженная истома, прогоняя накопившиеся за день горести.

Вот его пальцы прикоснулись к ее груди, мягко сжали и не двигались до тех пор, пока соски не затвердели. Тогда Маноло осторожно прихватил один из них губами, прислушиваясь к легким стонам влюбленной женщины. Затем покрыл поцелуями напрягшийся живот, доставляя ей ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Бедная малышка, – шепнул он, целуя синяк на ее бедре.

Когда губы Маноло сомкнулись вокруг маленького твердого бугорка и нежно сжались, она издала короткий крик, чувствуя, как сладострастные судороги сотрясают тело. Перед глазами засияли радужные вспышки.

– Прости меня, – пролепетала Валери, когда обрела возможность снова ощущать мир. – Но это было так хорошо…

– Глупенькая, – мягко прервал ее Маноло. – Тебе совершенно не за что извиняться. Сегодня все только для тебя, моя дорогая…

* * *

– Как спалось? – был его первый вопрос после того, как на следующее утро она набралась наконец храбрости и покинула спальню.

Маноло сидел за обеденным столом, одетый в черное, и просматривал утреннюю газету. Чашка с дымящимся кофе стояла перед ним. Он был гладко выбрит, и Валери тихонько вздохнула, вспомнив его щетину, которая произвела на нее неизгладимое впечатление прошлой ночью.

Валери больше не нервничала. Раз уж она отважилась покинуть свое убежище, то сделает и остальное. Она внимательно посмотрела на мужчину, который оказался способен доставить ей столько удовольствия, не требуя ничего взамен. Была ли это любовь? Или просто настойчивое стремление добиться заветной цели?

Единственное, что Валери знала точно, – так это то, что он способен покорить любую женщину.

– Спала хорошо, большое спасибо. А ты? Маноло кисло улыбнулся.

– Могло бы быть и лучше.

– Странно, что сегодня мне не нужно идти на работу. Как-то непривычно, – заметила Валери.

– Тогда пойдем со мной на репетицию, – предложил Маноло. – Это ненадолго, в лучшем случае, на пару часов. Я посмотрю только двух танцоров.

– Но почему ты должен этим заниматься? Разве это не работа художественного руководителя? Или, например, твоего отца?

– Гастон подхватил простуду, поэтому и был вчера такой злой. Надеюсь, что болезнь продлится не больше двух дней, и завтра он вернется в театр. Но, если быть честным, я с удовольствием взгляну на Эсперансу с Мануэлем, пока его нет рядом. Между этими троими происходит нечто, что мне не нравится. Столкновение характеров, я думаю. Но танец Эсперан– сы с Мануэлем – украшение шоу, единственное, что не совсем готово. Я должен заставить их поторопиться, как уже говорил тебе. Наше представление станет гвоздем сезона, если только все сложится как надо. Придется мне на сегодня перевоплотиться в ужасного зверя.

– Не представляю тебя в роли ужасного зверя, – честно призналась Валери.

– Это все потому, что тебе я показываю себя только с лучшей стороны, – рассмеялся Маноло.

Вот этого-то Валери и боялась больше всего. Так что она решила посмотреть, как он ведет себя в рабочей обстановке. И на Эсперансу. Это был ее шанс увидеть ту самую Кармен, о которой она так много слышала. Интересно, что будет, если она пойдет с Маноло и на премьеру? После того, что случится в пятницу вечером, можно было бы предвидеть дальнейшее развитие их отношений. Вполне возможно, их связь действительно перерастет в нечто очень романтическое.

– Я пойду с тобой… если пообещаешь, что там не будет прессы.

Маноло кивнул.

– Я не приглашаю прессу на репетиции. Но если кто-нибудь и просочится, я представлю тебя как мою кузину.

– Гмм… Сестра звучала бы лучше.

– У меня до сих пор не было никаких сестер.

– Так заведи себе одну.

Глава 13

Валери устроилась в самом конце зала, незаметно наблюдая за происходящим. Чуть раньше она попросила Маноло не представлять ее Эсперансе и Мануэлю, сказав, что лучше посидит тихонько где-нибудь в уголке.

– Ну почему ты такая упрямая! – разозлился Маноло. – Не могу же я им и вправду сказать, что ты моя сестра. Они меня знают как облупленного!

– А ты им ничего не говори, – ответила Валери, усевшись в облюбованное ею кресло и принимая неприступный вид.

Он не стал ее больше уговаривать и отошел.

Потом появились те самые танцоры, которыми был недоволен Маноло. Правда, их выступление показалось Валери прекрасным, но она не была специалистом в танцах. Мануэль оказался очень привлекательным молодым человеком, на взгляд Валери. Пониже Маноло, но таким же элегантным, с темными волосами и глазами, и с гордым точеным профилем.

Что же касается Эсперансы… Валери постаралась прогнать ревнивые мысли, тут же посетившие ее при виде девушки, о которой столько рассказывал Маноло. Во плоти она была еще привлекательнее, чем на фотографии. Прелестная темноглазая красавица, с полными губами, гладкой оливковой кожей и гибкой фигурой танцовщицы. Этот тип красоты, кажется, очень нравился Маноло.

Танцовщики надели сценические костюмы, и поэтому на Эсперансе было сейчас облегающее до бедер красно-оранжевое платье, усыпанное блестками. Должно быть, на сцене она смотрится прекрасно, мелькнула невольная мысль. Да и сейчас оба танцовщика в ярких, подчеркивающих фигуру костюмах выглядели великолепно. Сердце молодой женщины сжалось при мысли о том, что у Маноло наверняка было что-то с этой красавицей, несмотря на все его заверения в любви к ней, Валери. Ревность немного поутихла только после того, как она вспомнила, что Эсперанса выбрала отца, а не сына.

О том, что произойдет, перемени вдруг юная испанка свое решение и обрати внимание на Маноло, Валери старалась даже не думать.

– Нет, нет, нет! – воскликнул тем временем Маноло, делая знак, чтобы музыка остановилась. – Это чувственный танец, а не набор заученных движений, исполняемых роботами. Во имя всего святого, что с вами произошло! Больше страсти, вы же не статуи, черт возьми! Еще раз, с самого начала.

Танцоры переглянулись, потом одновременно посмотрели на Маноло, стоящего рядом со сценой.

– Вы должны танцевать так, словно сгораете от любви друг к другу. Это должно выглядеть правдой – понимаете вы это или нет? Зрителя не обманешь! Давайте еще раз. Играйте! Хороший танцор должен быть хорошим актером. Так что играйте, черт вас побери!

Музыка заиграла снова, пара закружилась. И Валери потихоньку пересела ближе, чтобы посмотреть на Маноло. Она чувствовала, что тот начинает злиться. Мануэль и Эсперанса танцевали прекрасно, не делая ни одного неверного движения, ни одного неточного шага, но в их танце сквозила холодность, а в лицах не было ни тени огня. Похоже, они недолюбливали друг друга. Валери не замечала этого прежде, когда сидела в заднем ряду, зато отлично видела теперь.

Через некоторое время Маноло снова не выдержал.

– Ну что же это такое! – взорвался он, вспрыгивая на сцену и отталкивая Мануэля. – Вы что, не понимаете, как это нужно делать? Вот чего я хочу от вас добиться!

Он взял Эсперансу за руки.

– Теперь танцуй так, будто ты действительно влюблена. Не ленись. Выложись вся!

Валери напряглась, стараясь лучше разглядеть происходящее на сцене. Как уже говорил Маноло, танго очень чувственный танец; мужчина ведет партнершу, как и в акте любви, только в танце все это усилено непередаваемой красотой движений. Глядя на Маноло, Валери подумала, что никогда до этого не знала, что такое настоящий танец. Все, что она раньше видела по телевизору или на танцплощадке, было лишь слабым подобием. Это… это было так эротично! Казалось, что напряжение партнеров передается зрителям.

Когда Валери смотрела на Мануэля и Эсперансу, ничто не шевельнулось в ее душе. Когда же Мануэля сменил Маноло, все стало совсем по-другому. Сначала Валери была потрясена тем, как он двигается. Его техника была безупречна, по своему мастерству он, как ей показалось, превосходил даже Мануэля – с такой легкостью и выразительностью он выполнял сложные па и поддержки, как умело и красиво вел партнершу по сцене. Маноло упоминал, конечно, что любит танцевать, но Валери и подумать не могла, что он так невероятно хорош!

Однако через некоторое время, за которое она смогла по достоинству оценить талант Маноло, в ее сердце снова стала закрадываться ревность. Чувства, что она видела на лицах партнеров, не могли быть игрой. А их движения были слаженными движениями любовников.

На мгновение Валери показалось, что она физически ощущает исходящие от Маноло волны жара. Их источало его сильное, по-мужски прекрасное тело. Создавалось впечатление, что Маноло уже не помнит ни о Валери, ни о Мануэле, для него существует только сцена, танец и прекрасная партнерша.

Если это так чувствуется издалека, то что же ощущает Эсперанса, которую он сейчас сжимает в объятиях?

Эсперанса же… Эсперанса больше не была собой. Она была сама страсть. Ее темные глаза не отрывались от глаз партнера, тело словно бы застывало на мгновение в напряженных позах. Она вся трепетала в руках Маноло, гипнотизируя его своим взглядом, таким выразительным и страстным, что у Валери пересохло во рту. Гибкое тело девушки словно бы превратилось в язык огня, чарующий и смертельный. Она была то вызывающе тверда, то словно бы таяла в руках Маноло. В конце танца он властно привлек ее к себе, и Эсперанса, медленно выпрямляя ногу, провела коленом по его бедру, после чего выгнулась, как лук, стянутый тетивой, и Маноло застыл над ней в торжествующей позе властелина.

Валери тяжело перевела дыхание. Какой же дурой она была, думая, что Маноло может влюбиться в нее. Мари-Роз сказала правду: только женщина, подобная ему во всем, может удержать его надолго. Вот они стоят на сцене, схожие во всем, прекрасные и страстные, словно полубоги.

Она все еще сидела в кресле, удивляясь, что вообще тут делает, когда Мануэль подбежал к ним и вырвал руку Эсперансы из руки Маноло. Он что-то сказал ей по-испански. Эсперанса изменилась в лице, после чего наотмашь ударила партнера по щеке. Когда Маноло попытался вмешаться, Мануэль стремительно повернулся к нему и что-то прокричал. Кажется, они перешли на такой знакомый и простой язык взаимных оскорблений.

Валери не могла понять, как женщина может быть настолько лицемерной. Нельзя же заигрывать с одним, чтобы привлечь другого!

В конце концов Мануэль в бешенстве бросился прочь со сцены, а Эсперанса повернулась к Маноло и взяла его за руку. Не похоже было, чтобы ему это не понравилось. Он прижал ее к себе, ладонью поглаживая темные волосы и ласково приговаривая, на этот раз на понятном Валери языке:

– Ничего, ничего. Не принимай близко к сердцу. Я уверен, что он все еще любит тебя. Даже больше, чем прежде. Мужчины никогда так не злятся, если только они не влюблены до безумия.

Валери мысленно застонала, вспомнив тот день, когда встретила Маноло, и то, как зол он был, говоря, что Эсперанса спит с его отцом.

– Ошибаешься, – возразила Эсперанса. – Меня никто больше не любит. Все думают, что я падшая женщина. И Гастон… И Мануэль… И ты тоже.

– Гастон никогда бы так о тебе не подумал. Не говоря уже обо мне. Но ты поступила очень скверно, – добавил Маноло мягко. – Спать с одним человеком, когда любишь другого, – это не то, что стоит повторять. Однако все мы в молодости делаем много глупостей.

– Ты все еще меня любишь? – горестно спросила она, глядя на него сквозь длинные пряди волос, упавшие на глаза.

– Я всегда любил тебя, Эсперанса, ты же знаешь.

Сердце Валери остановилось. Он всегда любил ее. И он зовет ее не Кармен, а Эсперанса.

– А я люблю тебя! – горячо воскликнула девушка. – Ты лучший из мужчин. Гораздо лучше, чем твой отец. Не знаю, зачем я легла с ним в постель. Я, должно быть, сошла с ума. Мануэль сказал мне тогда, что между нами все кончено, и я хотела сделать ему больно. И сделала!

Маноло отстранил ее от себя.

– Хочешь сказать, что Гастон не соблазнял тебя?

– Нет. – Эсперанса виновато посмотрела на него. – Это я его соблазнила. Я ведь могу быть плохой девочкой, если захочу. Очень плохой… Ты правда меня прощаешь? Знаю, ты был потрясен, когда застал меня в постели с твоим отцом.

– Не делай так больше.

– Не буду. Обещаю тебе. И помирись с отцом. Ведь это была не его вина.

Маноло улыбнулся.

– Я полагаю, что устоять против такой красавицы, как моя Эсперанса не смог бы ни один мужчина, не говоря уже о таком сластолюбце, как Гастон.

– Ты действительно так думаешь? – Да.

Слушая их разговор, Валери испытывала невыносимые мучения. Ее привели сюда и теперь добрых полчаса издевались над ней. Пора положить конец этому отвратительному спектаклю! Заставив себя подняться с кресла, к которому она, казалось, приросла, Валери прошла вдоль рядов к сцене.

Маноло поднял лицо, до того утопавшее в волосах Эсперансы, и недовольно поморщился, увидев, с каким угрожающим видом подходит Валери. Он послал ей извиняющийся и примирительный взгляд, явно обещая все объяснить позже. Но было уже слишком поздно. Валери кипела от ярости. Неужели он думает, что теперь она поверит хоть одному его слову?

– Прошу прощения, Маноло, – произнесла она холодно. – Но мне пора домой. К себе домой!

Эсперанса подняла голову от груди Маноло. – Кто эта женщина? – требовательно спросила она.

– Это женщина, моя дорогая Эсперанса… – печально начал Маноло, – это женщина, которая не верит мужчине, когда он говорит, что любит ее.

Валери иронически приподняла бровь. Если негодяй желает убедить ее в том, что между ним и этой девчонкой нет ничего, кроме платонической любви, то ему это не удастся. Поступки бывают обычно убедительнее слов. Она же видела, как он танцевал со своей драгоценной Эсперансой!

Эсперанса подняла изумленный взгляд на мужчину, который все ещё держал ее за руку.

– Ты любишь ее? – спросила она, явно не веря своим ушам.

– Больше, чем ты можешь себе представить. Юная испанка вскрикнула, приподнялась на цыпочки и принялась покрывать лицо Маноло поцелуями.

– Эй, прекрати! – запротестовал он, осторожно беря ее за руки и отрывая от себя. – Сейчас Валери опять подумает Бог знает что. Она и так, кажется, решила, что мы с тобой чересчур близки.

Эсперанса резко повернулась к Валери.

– Ты думаешь, что мой Маноло станет обманывать женщину, которую ждал всю жизнь? Ты что, совсем глупая? Похоже, ты не заслуживаешь любви моего брата! – закончила она, энергично тряхнув головой.

– Твоего брата? – ошеломленно повторила Валери.

– Сводного брата, по правде говоря, – поправил Маноло. – Валери не знает о том, что мы родственники, – пояснил он Эсперансе. – Ты же просила никому не говорить о нашем родстве, вот я и не говорил.

Эсперанса надула алые губки.

– Все равно ей нет прощения! Даже если бы ты не был моим братом, она могла бы больше доверять тебе. Ты же не такой легкомысленный, как твой отец. И не такой глупый, как этот Мануэль, который никогда не знает, как поступит в следующий момент. Ты хороший, добрый, честный. Так что она должна перед тобой извиниться.

Валери так не думала. Она считала, что, если кто тут и должен извиняться, так это Маноло, который лгал ей насчет Эсперансы. И заставил пройти через ад, когда она смотрела, как он танцевал со своей сестрой.

Маноло углядел на ее лице недовольство и поспешно улыбнулся.

– Почему бы тебе не пойти к Мануэлю и самой не извиниться? – предложил он сестре. – За твое собственное поведение…

Эсперанса сразу сникла.

– Хочешь сказать, что на сегодня репетиция закончена?

– Конечно. Если ты с ним помиришься, я уверен, он будет вкладывать больше чувства в свою партию.

– Наверное, ты прав. – Эсперанса засмеялась и легко сбежала по ступенькам со сцены. – Это было бы неплохо, поскольку он совершенно не умеет притворяться. Все на лице написано.

– Тяжело притворяться, когда влюблен. Сердце диктует собственные правила, – сказал Маноло, нежно глядя на Валери.

– Ха! – Эсперанса, подбоченясь, встала рядом со сценой. – Большинство мужчин понятия не имеют, в каком месте у них сердце. Единственная часть тела, о местоположении которой они точно осведомлены, находится несколько ниже пупка. – Она уставилась на Валери своими огромными темными глазами. В ее взоре явственно читалось неодобрение. – Большинство мужчин, я сказала. У моего брата есть сердце! Так что постарайся не огорчать его, моя дорогая, а то ответишь передо мной. Я вовсе не такая мягкая, как Маноло, и не стану с тобой церемониться. Запомни, мой отец был тореадором! – С этими словами Эсперанса вздернула подбородок выше прежнего и удалилась.

– Напомни мне, чтобы я никогда не перечила твоей сестре, – усмехнулась Валери, удостоверившись, что Эсперанса точно покинула их.

И мне тоже! – прорычал Маноло, грозно глядя на нее. – Перестань смотреть на меня так, будто я совершил что-то плохое. Эсперанса права: твое поведение не выдерживает никакой критики. Что вы можете сказать в свое оправдание, мадам?

Он встал напротив нее, скрестив руки на груди, его брови сдвинулись.

– Ты танцевал очень хорошо, – спокойно заметила Валери, не желая позволить Маноло вывести ее из себя. – А еще ты очень хороший актер.

– Это не была игра. Потому что в мыслях своих я танцевал не с Эсперансой. Я танцевал с тобой, моя любимая, глупая, недоверчивая Валери.

– О… в самом деле? – Чувство вины и удовольствие переполнили ее, прогнав злость и обиду.

– Почему я должен все объяснять тебе по тысяче раз? – Он пылко обнял ее. – Когда же наконец ты начнешь мне верить?

– Будь честным, Маноло, – ответила она, стараясь не дать мыслям разбежаться из-за его близости. – Тебе не кажется, что такая женщина, как твоя сестра, может оказаться губительной для любых отношений? Она такая красивая, такая страстная! Поэтому я была не так уж и не права в моих подозрениях. Если бы ты раньше мне сказал, что это твоя сестра, то я не вообразила бы невесть что. И не ревновала бы. Я уверена, что Эсперанса не возражала бы, если бы ты открыл мне правду.

– Может быть, я хотел, чтобы ты ревновала, – признался Маноло, крепче прижимая ее к себе. – Может быть, мне тоже надо было убедиться, что ты испытываешь ко мне нечто большее, чем сексуальное влечение. Может быть, я повел себя не очень правильно, но что поделаешь. Зато меня очень порадовала твоя реакция на происходящее. Она подарила мне надежду. Видишь ли, я еще никогда не встречал женщину, которой было бы неприятно появиться со мной на людях. Ты – первая. Для меня это очень трудная ситуация.

– Ну хорошо, – сжалилась наконец над ним Валери. – Забудем об этом. Я не хотела обидеть тебя, Маноло. Я просто очень боюсь, что ты обидишь меня.

– И у тебя есть причины для этого. Мое прошлое выглядит отнюдь не безупречным, не правда ли? Но я люблю тебя, Валери. Эсперансабыла права, сказав, что я ждал тебя всю жизнь. И даже думал, что никогда тебя не встречу. Временами я начинал бояться, что унаследовал от своего отца только холодное сердце. Я не понимал, что такое любовь… пока не встретил тебя.

Маноло поцеловал ее нежно и страстно.

– Скажи, что тоже любишь меня, – прошептал он, не отрываясь от ее губ. – Скажи мне…

– Я… я люблю тебя, – всхлипнула она.

– Тогда, пожалуйста, не прячь меня от людей, моя дорогая. Я больше этого не вынесу. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я хочу, чтобы ты гордилась моей любовью. Пойдем со мной на премьеру в пятницу. Прошу тебя, Валери, не говори «нет». Ты должна наконец избавиться от цинизма и поверить людям. Поверить мне. Я никогда не заставлю тебя пожалеть об этом. Клянусь!

Валери всем сердцем желала сделать так, как он хочет, хотя разум все еще противился этому. Но на сей раз сердце победило.

– Хорошо, – еле слышно ответила она. Маноло радостно вздохнул.

– Не могу передать, как я счастлив, – прошептал он и поцеловал ее еще раз.

Глава 14

Валери вернулась к себе домой следующим утром, все еще полностью не придя в себя. Она никогда не предполагала, что ее роман с Маноло может перерасти в нечто большее, но это произошло. Признавшись ему в любви, она неожиданно поняла, что чувствует себя значительно лучше.

Рассеянно улыбаясь своим мыслям, она закрыла за собой дверь и потянулась к автоответчику, чтобы узнать, кто ей звонил. Ее улыбка несколько померкла. Наверняка звонила Жанетт, желающая узнать, пойдет ли она с ней в театр в пятницу вечером.

Что же ей теперь сказать? Правду? Или снова сочинить небылицу?

Нет, больше нет смысла лгать, если она и впрямь собирается во всеуслышание заявить о своих отношениях с Маноло. Несложно было догадаться, что пресса живо заинтересуется новой спутницей Маноло. И их фотографии тут же появятся во всех газетах.

Валери уже решила, что выйдет на работу в четверг, потому что странно было бы просидеть неделю дома, чтобы потом все увидели, как она веселится на премьере в пятницу вместе с блистательным месье Шальгреном.

Так что следует сказать Жанетт всю правду. Собрав все свое мужество, она включила автоответчик. Первое сообщение быто, как ни странно, от матери.

– Здравствуй, Валери. Сто ле! тебя не слышала. Звоню, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке. Пожалуйста, перезвони мне, когда сможешь, я беспокоюсь о тебе. К тому же, моя дорогая девочка, я хотела бы знать, что подарить тебе на это Рождество. И конечно же мы ждем тебя к нам на праздник. Можешь оставаться у нас сколько захочешь. Правда, ты никогда не соглашаешься…

Сердце Валери задела горестная нота в голосе матери. Ей неожиданно стало стыдно за то, что редко звонила и еще реже навещала своих родителей. Так ли уж они были виновны в том, что ее жизнь сложилась не слишком счастливо? Может быть, после развода с мужем Валери неосознанно перенесла на них свои боль и обиду и уехала от них как можно дальше?

– В любом случае, позвони мне на неделе, если у тебя будет время. Счастливо.

О, конечно, она найдет время! И постарается наладить отношения с семьей. Кажется, она была несправедлива к матери, ведь мать все-таки любит ее. Просто, наверное, никогда не знала, как выказать эту любовь.

– Валери Акерт, где ты шляешься! – гневно зазвучал следующий голос. Да, это точно была Жанетт. – Я звонила тебе на работу и там мне сказали, что ты больна. Но дома тебя нет. Мое терпение заканчивается, предупреждаю. Лучше бы тебе быть дома в пятницу! Ив добыл нам билеты на танцевальное шоу, о котором все говорят! Прекрасный повод для тебя надеть красное платье. Позвони мне сразу же, как только сможешь. И никаких отговорок! Ты пойдешь с нами, и точка!

Валери ошеломленно покачала головой и выключила автоответчик. Выбора не осталось: надо было сказать Жанетт правду, только правду и ничего, кроме правды. Она неуютно поежилась, представив возможную реакцию подруги. Однако оставалась слабая надежда, что Жанетт так обрадуется, что Валери нашла себе пару, что не обратит внимания на то, кто является этой самой парой. Жанетт считала Маноло самошшбленным эгоистом. Хотя, с другой стороны, у Ива в свое время репутация была не лучше.

Собравшись с духом, Валери набрала номер подруги.

– Валери! Слава Богу! Где ты была? И не говори мне, что ты болела, потому что я тебе не поверю.

– Нет, я не болела. На меня напали в понедельник вечером.

– Напали! О, бедная моя! Ты в порядке? Как это случилось?

Пока Валери рассказала, как все произошло, Жанетт сочувственно ахала.

– И некому было тебе помочь? О, как ужасно! Тебе следовало сразу же мне позвонить. Я бы приехала и забрала тебя к себе. Ты не должна была оставаться одна после всего, что случилось.

– Ну… собственно говоря, я позвонила одному человеку и переночевала у него.

В трубке воцарилась красноречивая тишина, потом Жанетт осторожно осведомилась:

– У него? И кто это? Валери вдохнула поглубже.

– Это человек, с которым я встречаюсь. Только пожалуйста, не сердись на меня, Жанетт! Я с ним познакомилась три недели назад… и никому не хотела говорить, потому что думала, что наш роман долго не продлится.

– Роман! – завопила Жанетт. – У тебя роман с каким-то мужчиной и ты мне ничего не сказала!

– Мне очень жаль. – скорбно произнесла Валери.

– Ей очень жаль, вы только послушайте! Тебе действительно будет очень жаль, если ты мне все сейчас же не расскажешь! Кто он? Как и когда ты с ним познакомилась? И даже не думай что– нибудь скрыть от меня, гадкая девчонка!

Валери вздохнула.

– Это тот самый мужчина, которому я нашла роскошную квартиру у ботанического сада, помнишь?

– Да-да, припоминаю. Мистер Чейз. Из Штатов. Как я могла забыть! Я еще спросила про него, а ты ответила, что это последний человек, с которым у тебя могло бы что-нибудь быть.

– У меня с ним ничего и не было. Мы просто занимались любовью. А его зовут на самом деле не мистер Чейз. Его имя Маноло Шальгрен. Уверена, ты о нем слышала! – выпалила на одном дыхании Валери и стала ждать ответа.

– О Боже! – воскликнула Жанетт, и в трубке снова воцарилась тишина.

– Это все, что ты можешь сказать?

– У меня нет слов.

– Знаю, знаю. Маноло – плэйбой. Но он вовсе не такой плохой, как о нем говорят. Я тоже была о нем невысокого мнения в начале нашего знакомства и поэтому не хотела тебе говорить о нем. Но больше я так не думаю. Он действительно очень хороший человек.

– И это говорит Валери Акерт!

– Послушай, Жанетт, ты же сама твердила, что я должна забыть о прошлом и начать жить снова!

– Ну ты меня поймала, нечего сказать. Боже мой! У тебя роман с Маноло Шальгреном! Я не могу в это поверить!

– Ты увидишь это своими глазами, когда мы пойдем на премьеру шоу в эту пятницу. Маноло ставит его.

– Боже мой, это просто фантастика! О, я не могу дождаться того момента, когда увижу тебя с ним, одетую в мое красное платье! Подожди, я скажу Иву, чтобы порадовать его. Он очень хорошо к тебе относится и страшно обиделся, когда ты сказала ему, что не желаешь иметь с мужчинами ничего общего.

– Ты не считаешь, что я поступила глупо? – осторожно уточнила Валери, думая, что ослышалась.

– Не будь смешной! Я бы не могла пожелать тебе лучшего любовника! Уж он-то как следует тебя встряхнет!

– М-да… Он действительно меня встряхнул. Я его люблю.

– О, как жаль, моя дорогая! Я-то думала, что ты ограничишься только постелью.

– Он сказал, что тоже меня любит.

– Тогда… тогда я полагаю, что все в порядке.

– Ты правда так думаешь, Жанетт?

– Конечно, моя дорогая! Такой человек, как Маноло Шальгрен, не стал бы говорить о любви, если бы не испытывал ее. Видишь ли, он может заполучить любую девушку, не утруждая себя произнесением этих трех кратких слов. Если уж он сказал, что любит тебя, – значит, так оно и есть. Знаешь, когда я мучалась сомнениями по поводу Ива, один человек сказал мне эти же слова. И теперь я повторяю их тебе. Поверь мне, Валери. И поверь ему. Потому что если ты не будешь верить Маноло, то обречешь себя на вечные страдания.

– Думаю, ты права.

– Конечно же права! Надеюсь, мне обеспечено место подружки невесты на твоей свадьбе?

Валери вздрогнула. То, что Маноло ни разу не упомянул о свадьбе, оказывается, очень задевало ее. Хотя, как она сказала Мари-Роз, они действительно знали друг друга слишком мало для того, чтобы говорить о ней.

– Рановато для свадьбы, ты не находишь?

– Это правда. Но вы хотя бы будете жить вместе?

– Он просил меня об этом, но я отказалась.

– Почему? Нет, лучше не говори. Не хочу больше слушать твои циничные рассуждения о мужчинах. Жизнь прекрасна, Валери. И любовь тоже прекрасна. Если не будешь играть, то никогда не выиграешь.

– И не проиграю.

– Лучше любить и проиграть, чем никогда не любить!

Валери засмеялась.

– Ты не успокоишься, не правда ли?

– Нет, пока счастье моей подруги под угрозой.

Валери тронули ее слова. И вдохновили.

– Знаешь, я, пожалуй, позвоню Маноло и скажу, что перееду к нему в выходные. Надо дать ему шанс.

– Вот это да!

– И сделаю это прямо сейчас. А потом позвоню моей матери и поговорю с ней, – Я не ослышалась? Ты сказала, что позвонишь матери?

– Точно.

– Ну нет, это уж чересчур! Я вешаю трубку. Слишком много потрясений для бедной девочки за один день!

– Извини, – засмеялась Валери.

– Ничего. Все это радостные потрясения. Ну, счастливо тебе. Встретимся в пятницу вечером. И не забудь надеть мое красное платье.

* * *

Время до пятницы пролетело быстро. Валери теперь жила у Маноло – он тогда примчался сразу же после звонка и быстро перевез ее вещи к себе, пока она не передумала. Маноло был совершенно счастлив, кипел идеями их совместной жизни и, казалось, присутствовал одновременно сразу в нескольких местах.

Однако Валери пока не собиралась продавать свою квартиру. Маноло не знал, что это ее собственность, и она ему не стала говорить, опасаясь расстроить его. Он так изменился за последнее время! Это был совсем не тот вечно рассерженный мужчина, которого она знала раньше. Маноло был полон радости жизни. Даже помирился с отцом и проболтал с ним по телефону всю прошлую ночь, рассказывая о Валери. «Прекрасно, просто прекрасно, что все так сложилось» – вот что ответил сыну Гастон.

Ее мать так, к сожалению, не думала. Валери рискнула рассказать ей о Маноло, решив, что лучше заранее подготовить, чтобы мать не узнала обо всем из газет.

– Я люблю его, мама, – сказала Валери, надеясь, что этого достаточно. – А он любит меня.

– Все это очень хорошо, моя дорогая, – осторожно ответила Элизабет. – Но такие мужчины, как он, никогда не женятся на простых девушках вроде тебя. Если вообще женятся…

Валери вздохнула. Эти рассуждения очень напоминали то, что она думала о Маноло сначала, практически слово в слово. Неожиданно ей пришло в голову, что они с матерью очень похожи.

– Вы уже… близки? – спросила та, не давая дочери вымолвить ни слова в защиту себя и своего избранника.

– Собственно говоря, я сегодня переехала к нему, – призналась Валери, в ее голосе прозвучали вызывающие нотки.

– Ну, тогда он никогда на тебе не женится. Зачем покупать корову, если можно получать молоко бесплатно!

– О, мама, это так безнадежно старомодно!

– Не все, что старомодно, неправильно, дочка. Многие мужчины стараются избежать брачных уз любой ценой. А такие, как Маноло Шаль– грен, и вовсе в них не нуждаются. У них множество подружек и толстая чековая книжка. Если этот человек и вправду любит тебя, он должен на тебе жениться. Он должен хотеть иметь с тобой общих детей. Но не должен выставлять тебя на людях как содержанку.

– Я не содержанка!

– Конечно же нет, Валери Акерт! И не давай людям возможности так о тебе думать.

– Мама, – твердо произнесла Валери, призвав на помощь всю свою выдержку, – я люблю этого человека и собираюсь жить с ним. Пожалуйста, постарайся понять это и поддержать меня.

– Я только хочу, чтобы ты была счастлива, Валери, – последовал печальный ответ. – А ты не будешь счастлива, не выйдя замуж и не нарожав детей. Поэтому-то я так огорчилась, когда ты разошлась с Майлзом.

– Майлз не был принцем, мама. Он был свиньей.

– Но принц ли Маноло?

– Я так думаю. И это самое главное. Я могу приехать с ним к вам на Рождество или нет?

– Конечно, можешь. Но не требуй от отца выражения безумной радости при виде человека, который не хочет жениться на его дочери.

* * *

Валери вздохнула, вспоминая этот разговор. Проблема заключалась в том, что ее мать была права: счастье для Валери заключалось в браке и детях. И ей не нравилось то, что люди будут обсуждать ее связь с Маноло.

Также ее беспокоила мысль о предстоящем Рождестве. Уж лучше вообще не появляться в отчем доме, чем смотреть, как родные воротят носы от Маноло. Чего доброго, он подумает, что его любовью действительно не стоит гордиться.

В дверь комнаты, где она сидела задумавшись, постучали.

– Да, да. Подожди минутку, я сейчас иду. Мы еще не опаздываем?

– Нет, пока нет. Я даже думаю, что мы успеем распить бутылочку шампанского, пока не приехала машина. Приходи в столовую, когда будешь готова.

– Хорошо.

Валери одевалась в одной из гостевых комнат, желая сделать Маноло сюрприз. Зеркало сказало ей, что Жанетт оказалась совершенно права насчет винно-красного платья. Оно выглядело очень эффектно. Под платье Валери надела шелковый корсет на косточках, который придал ее соблазнительной фигуре окончательное совершенство. Золотые сережки и золотистые туфли дополнили наряд. Валери зачесала волосы наверх, но одну прядь оставила спускаться по обнаженной спине. Яркий вечерний макияж подчеркнул черты ее лица.

Она еще раз взглянула на себя в зеркало и, удовлетворенная своим видом, нанесла последний штрих, побрызгав себя любимыми духами. Затем взяла со стола золотую вечернюю сумочку и вышла из комнаты.

Войдя в столовую, она нарочито медленно, соблазнительно покачивая бедрами, прошла от двери к барной стойке, у которой Маноло наливал шампанское в бокалы. Когда он увидел Валери, его рука застыла в воздухе, а взгляд стал весьма красноречивым.

– Ого! – произнес он. – Вот это платье! Вот это женщина!

– Спасибо, – скромно потупилась Валери, хотя ее сердце бешено колотилось.

Черное обычно идет большинству мужчин, но Маноло выглядел так, что перехватывало дыхание.

– Ты здорово смотришься, – сказала она.

– А ты затмишь всех женщин сегодня вечером.

– Жанетт сказала, что это платье просто предназначено для танго.

– И она совершенно права. – Маноло поставил бутылку, обошел вокруг стойки и протянул ей руку. – Позвольте вас пригласить?

– Но я не умею танцевать танго.

– Ты в принципе умеешь танцевать?

– Даже очень неплохо.

– Тогда никаких проблем. Я веду. Ты следуешь. Просто смотри мне в глаза и доверься мне.

Валери засмеялась.

– Я не оттопчу тебе ноги?

– Не думай об этом. Просто смотри мне в глаза.

– А музыка?

– Я напою.

Маноло промурлыкал несколько тактов из известного танго. Его левая рука легла ей на спину, правая сжала ладонь. Валери понятия не имела, как танцевать танго, но у них получилось… что-то большее, чем танец, страстный и интимный. Такую близость с Маноло Валери ощущала только тогда, когда они занимались любовью.

Говорят, что глаза – зеркало души, и это правда. Когда падают все преграды между людьми, в их взглядах светятся истинные чувства. Глаза Маноло сказали ей о силе его любви, и он увидел, что Валери отвечает ему тем же.

– Нет, это ужасно! – прорычал он. – Я не выдержу больше ни минуты!

Он бросился в спальни, оставив недоумевающую Валери одну, с бешено колотящимся-сер-дцем. Маноло отсутствовал не более полминуты, а вернувшись, сделал то, что заставило Валери остолбенеть. Он торжественно опустился на одно колено и протянул ей маленькую бархатную коробочку. Когда она открыла ее, то не смогла сдержать вздоха восхищения – кольцо, лежащее в ней, искрилось бриллиантовым и изумрудным блеском.

– Я слишком тороплюсь, – страстно проговорил Маноло. – Я рискую получить отказ. Но я не могу больше ждать, Валери. Я так люблю тебя и знаю, что ты любишь меня. Прошу тебя, стань моей женой! Мы можем подождать со свадьбой, если ты захочешь. Я готов ждать целую вечность!

Валери не могла поверить своему счастью. Слезы хлынули из ее глаз.

– О, Маноло…

– Надеюсь, это слезы радости, – с надеждой произнес он. – Надеюсь, это значит «да».

– Это значит «да», – подтвердила Валери, ощущая, как радость переполняет ее.

Он вскочил и, как мальчишка, высоко подпрыгнул. Его лицо сияло.

– Да! – закричал он. – Боже, она сказала «да»!

– Да, – повторила Валери, с улыбкой наблюдая за ним.

– И тебе нравится мое кольцо. Я подумал, что оно пойдет к твоим прекрасным зеленым глазам.

– Оно великолепно! Надеюсь, кольцо окажется впору.

– Я тоже на это надеюсь. Я подумал, что у тебя пальцы такие же тоненькие, как у Эспе– рансы, и взял ее с собой на примерку.

Маноло вынул кольцо из бархатной коробочки и осторожно надел ей на палец, вздохнув от удовольствия, когда оно подошло. Он поднял к Валери сияющее лицо.

– Кроме того, Эсперанса велела передать, что если ты скажешь мне «нет», то тебе придется иметь дело с ней.

Валери возвела глаза к небу.

– Твоя сестра просто ужасна, Маноло. Бедный Мануэль!

– Ничего, у Мануэля характер не лучше. К тому же он совершенно поглощен предстоящим шоу и Эсперансой. Однако я сомневаюсь, что у них это навсегда. Эсперанса слишком похожа на свою мать – быстро вспыхивает, но и быстро остывает. Ее не интересует ни замужество, ни дети. Все, что ей нужно, – это танцевать.

– А ты, Маноло? – спросила Валери, замирая. – Ты хочешь детей?

Он смущенно хмыкнул.

– Так и знал, что ты об этом спросишь. Тут я все оставляю на твое усмотрение. Ты тяжело пережила потерю ребенка, и я пойму, если ты не захочешь больше рисковать.

– Маноло, – настойчиво повторила Валери. – Ты хочешь иметь детей?

– Да. О Боже, да! Я хочу множество детей!

– Множество! Маноло, мне тридцать лет.

– Именно поэтому мы должны немедленно пожениться! Видишь, у нас нет времени ждать.

– Маноло Шальгрен, ты самый замечательный человек во всем мире, и я очень тебя люблю. Но я отказываюсь идти у тебя на поводу. Я желаю хотя бы шесть месяцев жить с тобой во грехе, наслаждаясь любовью и развратом. После этого я выйду за тебя замуж и рожу тебе столько детей, сколько захочешь.

– О, мы должны выпить за это! – Маноло вернулся к стойке и принес бокалы с шампанским. – За мою прекрасную невесту! – провозгласил он, подавая Валери бокал. – И за будущую мать как минимум двух маленьких Шальгренов.

– И за моего великолепного жениха! – продолжила Валери. – За мужчину, который возродил мою веру в любовь! За то, что он будет таким же прекрасным отцом, как и возлюбленным! Его взгляд потеплел.

– Надеюсь, что лет через тридцать ты скажешь то же самое…

– Думаешь, что через тридцать лет мы все еще будем заниматься этим? – засмеялась Валери.

Маноло горделиво приосанился.

– Говори за себя.

Валери подумала о Гастоне, которому исполнилось уже шестьдесят, а выглядел и вел он себя на сорок.

– Хорошо, посмотрим. Только сумеешь ли сохранить мне верность?

– Клянусь в этом!

– Но учти, если не выполнишь своего обещания, – предупредила Валери, – то очень пожалеешь.

– Вот об этом можешь не беспокоиться. Потому что раз уж ты согласилась выйти за меня замуж, то другие женщины перестали для меня существовать.

Валери засмеялась.

– Не знаю почему, но я верю тебе.

В это время раздался телефонный звонок.

– Машина пришла. Надо ехать.

* * *

Представители прессы уже толпилась вокруг здания театра, сверкая вспышками фотоаппаратов и ощетинившись микрофонами. Некоторые из прибывающих на премьеру шоу были знакомы Валери. Например, Гастон, облаченный в черный смокинг, под руку с Мелиссой, как всегда элегантной.

Начальница и глазом не моргнула, увидев ее с Маноло, из чего Валери заключила, что Гастон успел ей шепнуть пару слов о невесте своего сына.

Не успела Валери дойти до конца лестницы, как Мелисса подплыла к ней. Фотографы наконец оставили их, кинувшись обратно ко входу в театр, поскольку прибыл известный режиссер со своей подружкой фотомоделью.

– Я слышала, что ты преодолела свое предубеждение против плейбоев, дорогая, – улыбнулась Мелисса, когда они бок о бок вошли в фойе.

– Ну, не до конца… Мой жених решил расстаться с этим имиджем, – объяснила Валери, демонстрируя кольцо с изумрудом.

– Боже мой! – воскликнула Мелисса. – Гастон ничего мне не сказал. Гастон, хватит трепаться с Маноло! Иди сюда и держи ответ за то, что твой сын увел мою лучшую сотрудницу. Куда это годится! Моя дорогая, ты же не покинешь наше агентство, чтобы отправится на гастроли вместе с ним?

– Не знаю, не знаю, – с сомнением сказала Валери.

Они с Маноло еще не успели обсудить эту сторону их жизни, но против путешествий она никогда не возражала.

Гастон подошел ближе.

– Маноло мне только что все рассказал. Поздравляю, Валери. Ты прибрала к рукам отличного парня. Да и он не промахнулся, сделав предложение очень привлекательной особе. Да, очень, очень привлекательной.

– Держись от нее подальше, папочка, – быстро сказал Маноло, беря невесту под руку. Она вся моя. Валери, отойдем на минутку, нам надо поговорить.

Валери старалась не паниковать. Но ее счастье было таким новым и непривычным, что она все время боялась, как бы что-нибудь не нарушило его.

– Что случилось, Маноло?

– Там, у стойки бара, стоит мужчина, который пялится на тебя так, будто увидел привидение. Ты его знаешь?

Валери взглянула через плечо и увидела красавчика мужа Жанетт, который, опираясь на стойку, держал в руке бокал с вином и не сводил с нее обольстительных синих глаз. Валери с облегчением улыбнулась ему. Секунду назад она испугалась, что увидит Майлза.

– О, это всего лишь Ив. Муж Жанетт.

– Слава Богу, – заключил Маноло. – Он чертовски хорош собой, и я уж было подумал, что мне придется вызвать его на дуэль.

– Не глупи, милый. Сейчас никто не дерется на дуэлях. Лучше пойдем я вас познакомлю.

Так она и сделала, попутно спросив Ива, куда запропастилась Жанетт.

– Пошла попудрить носик. Ей показалось, что платье ее слишком обтягивает, ведь она набрала целых два килограмма. Кстати, о платьях, это то, которое Жанетт тебе подарила?

– Оно самое. Нравится?

– Ха, нравится! У меня же в жилах все-таки кровь, а не вода. Оно великолепно! И ты выглядишь просто потрясающе! Ты счастливчик, Маноло. Твоя девушка не просто красива. Она сногсшибательна!

– Я тоже так считаю. Что заставляет меня вдвойне гордиться тем, что она согласилась выйти за меня.

С этими словами Маноло нежно прижал ее к себе. Валери понимала, что он заявляет при всех свои права на нее, но не возражала. Ревность и собственнические замашки мужчины очень понятны, особенно если он находится в компании кого-нибудь такого же привлекательного и мужественного.

– Вы помолвлены? – В голосе Ива прозвучало удивление.

– Да, уже с полчаса как, – объявил Маноло с гордостью.

– Боже мой, Жанетт сойдет с ума от счастья! Когда свадьба?

– Когда Валери захочет.

– Заставь ее назвать точную дату, – посоветовал Ив. – Женщины могут тянуть с этим вечно.

– Это уж точно, – подтвердил Маноло.

– Ого! – воскликнула Валери. – Уже спелись, как я погляжу. Все расскажу Жанетт.

– Расскажешь – что? – поинтересовалась Жанетт, возникая за спиной Валери.

Она была одета в розовое платье, выглядевшее так, будто бы выросло прямо на ней.

– Ив и Маноло считают, что у женщин проблемы с числами. Кстати, Маноло, познакомься – Жанетт, моя лучшая подруга. Жанетт, это Маноло, мой жених.

Валери выразительно помахала рукой с кольцом. Жанетт вскрикнула, и все находившиеся в фойе немедленно повернулись к ним. Та только была этому рада.

– Они решили пожениться! – заявила любопытным сияющая подруга Валери.

– Вот это да! Когда свадьба?

Маноло и Валери посмотрели друг на друга.

– После Пасхи, – сказала Валери со вздохом.

– Подойдет, – решил Маноло.

– Нет, не подойдет, – возразила Жанетт. – Я к этому времени раздуюсь, как воздушный шар. Буду самой толстой и уродливой на свете.

– Ерунда, – заявил Ив. – Ты всегда будешь прекрасна.

– Мы найдем тебе прелестное платье, – пообещала Валери. – Что-нибудь очень женственное.

– И с низким вырезом, – добавила Жанетт, в ее глазах бегали смешливые искорки.

– Все, что захочешь, моя дорогая. Жанетт кивнула.

– Ладно, тогда я разрешаю вам пожениться после Пасхи.

Валери улыбнулась подруге. Потом улыбнулась жениху. Маноло смотрел на нее так, что ее сердце мгновенно преисполнилось гордостью и любовью. Какой прекрасный вечер! – подумала она. Все, что мне нужно для полного счастья, это чтобы сегодняшняя премьера прошла великолепно.

– Время начинать, – позвал Гастон. – Уже был второй звонок.

Валери почувствовала, как дрогнула рука Маноло в ее руке. Он действительно переживал за свое детище. И его можно было понять – он вложил в это столько сил и времени. Она ободряюще сжала руку жениха, и он улыбнулся.

– Все в порядке… Это всего лишь шоу. То, что действительно важно, – это я и ты.

– Все будет замечательно, вот увидишь.

– Да, – ответил Маноло, склонив свою красивую голову. – Все будет замечательно.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Реклама на сайте