«Нежный похититель»

Жаклин Нейвин Нежный похититель

Пролог

Лондон , Англия

Март 1816 года

Ли Броуди почувствовала, что на балу происходит нечто странное, еще до того, как увидела графа-дьявола и заметила волнение, охватившее собравшихся в зале. Лишь спустя несколько минут, когда ропот негодования пронесся по залу, она поняла, что случилось. Появился непрошеный гость, о котором ходили самые фантастические и далеко не добрые слухи.

На душе Ли тоже стало тревожно. Почему – она и сама не знала. Но неприятное ощущение, нарастая, захлестнуло Ли, подобно морской волне.

По телу побежали мурашки. Уже потом Ли подумала что скорее всего это игра воображения, к которой Ли питала склонность.

Ночь выдалась холодная, как это обычно бывает в Лондоне ранней осенью. Но не от легкого освежающего ветерка по телу Ли пробежала дрожь. В битком набитой зале особняка маркиза Стила было душно, несмотря на настежь открытые окна. Одни сгрудились вокруг отведенного для танцев, выложенного дорогим паркетом центра зала, громко разговаривали, звенели бокалами, отпуская замечания в адрес танцующих. Другие стояли со скучными лицами, не испытывая ни малейшего интереса к происходящему вокруг. Третьи сияли улыбками, стараясь подметить, рассмотреть и оценить каждую деталь, чтобы наутро смаковать ее во время очередных светских визитов.

Эдмунд Хэруид тут же подхватил Ли Броуди и прижал к стене своими цепкими, широкими ладонями. Красивый, обладающий высоким титулом и значительным состоянием, Хэруид мог стать первым кандидатом в женихи. А коль скоро предполагалось, что Ли ищет достойного мужа, она разрешила ему самому представиться ей. При этом мило улыбнулась и несколько раз кокетливо моргнула ресницами. Так ее учили... Тем не менее надежда на состоявшееся знакомство тут же развеялась, когда Хэруид начал плотоядно поглядывать на ее грудь.

Такое случалось часто. Ее фигура буквально сводила мужчин с ума. Но еще в начале этого первого в ее жизни светского сезона Ли твердо решила, что мужчина, чей взгляд опустится ниже положенного, будет тотчас же списан за ненадобностью. Причем без всяких перспектив на будущее.

Так она была намерена поступать всякий раз, когда нескромный взгляд кавалера вызовет у нее хоть малейшее раздражение. В таких случаях плечи Ли как-то сами собой поднимались, а руки с такой силой сжимались в кулаки, что надетые на них детские вязаные перчатки начинали трещать по швам.

Именно по этой причине Хэруид моментально потерял для нее всякий интерес.

Тут Ли обнаружила, что разговоры вокруг постепенно смолкают, и наконец в зале наступила тишина.

Что-то не так... Что-то происходит. Собравшиеся застыли в неподвижности.

И тут Ли увидела мужчину. Высокого, с длинными, вопреки моде, черными волосами, блестевшими при свете сотен мерцающих свечей. Он стоял к ней в профиль, поэтому Ли не могла рассмотреть его лицо. Бросались в глаза только выступающие острые скулы. У стоявшей за ее спиной женщины перехватило дыхание. Державший женщину под руку мужчина во всеуслышание произнес:

– Боже милосердный! Глазам своим не верю, это же... Уоринг!

Уоринг?! Ли не раз слышала это имя. Его произносили с презрением, называя Уорингом-Дьяволом. Всем было известно, что он – убийца...

Большинство молодых дам должны были испытать желание немедленно исчезнуть отсюда при появлении столь скандальной и опасной для их репутации личности. Но к досаде маменьки Ли Броуди, ее дочь пренебрегла этикетом и даже приподнялась на цыпочки, только бы рассмотреть криминальную знаменитость.

Убийца... Подумать только! И где? На светском балу в самом центре Лондона! Потрясающе!

То, что Уоринг ни разу не посмотрел на Ли, неожиданно задело ее. Ли могла бы получше рассмотреть его, если бы перед ней вдруг не выросла высокая дама. Уоринг, прищурившись, обвел взглядом собравшихся. Ли заметила, что у него аристократические брови с изломом и смуглый цвет лица.

Уоринг повернулся и вышел в соседний зал. Какая-то неведомая сила заставила Ли пойти следом за ним. Желание немедленно увидеть лицо этого человека было так велико, что Ли даже не услышала, как ее окликнул Хэруид.

Она удивлялась упрямству, с которым, забыв стыд и приличия, протискивалась сквозь толпу вслед за человеком, убившим, как утверждали, своего родного отца. Это была не первая ее дерзкая выходка, за которые ей потом приходилось расплачиваться. Порой она сожалела о содеянном, порой, напротив, гордилась собой, хоть и, опасалась наказания.

Но зачастую Ли решала, что лучше уж перетерпеть кару, нежели умирать от скуки, выслушивая нотации, мольбы, упреки и раздраженные монологи матери, которые постоянно сыпались на нее. Из двух зол – неприятностей и скуки – Ли предпочитала первое. Поэтому и следовала сейчас за Уорингом-Дьяволом.

Она обошла группу мужчин, о чем-то оживленно споривших, извинилась перед теми, кому невзначай наступила на ногу, невольно прислушиваясь к обрывкам разговоров, долетавших до ее ушей.

– Тут вы правы! – кипятился пожилой джентльмен с пухленьким лицом. – Мой внук знаком с этим парнем по Оксфорду и утверждает, что тот всегда был трезвомыслящим и вполне достойным человеком. Я знаю еще многих, не сомневающихся в его невиновности.

Второй участник спора набросился на него с раздражением:

– Как у вас только язык повернулся сказать такое?! Ведь он был в доме один, когда нашли тело! И почему-то сбежал. Почему, если был невиновен? Ведь он не появлялся в Англии более года!

– Вот и остался бы где-нибудь подальше от британских берегов! – подал реплику третий. – Вряд ли найдутся желающие видеть его здесь.

– А я слышал, будто убийца проник в дом через окно с целью ограбления, – возразил четвертый. – Ведь стекло было разбито. Да и материалы следствия подтверждают, что именно взломщик пробрался в дом и убил отца Уоринга.

– Что за вздор, Кларенс! Ваша наивность просто удивительна! Именно Дьявол был заключен в тюрьму за убийство отца. И это неоспоримый факт! Никто бы не посмел посадить лорда без веских на то оснований.

Возбужденные голоса спорщиков еще долго долетали до слуха Ли, продолжавшей преследовать Уоринга. Она подумала, что тот вряд ли обращает внимание на все эти разговоры. Шел он, распрямив широкие плечи, с высоко поднятой головой. Щеголеватый пиджак был сшит по последней моде. Длинные изящные ноги придавали уверенность его походке. Было в нем что-то от ягуара – любимое сравнение ее лучшей подруги Дафны, которое она непременно использовала при описании героев своих щекочущих нервы повестей, романов и очерков. Ли любила ее опусы за их бесхитростные и в то же время волнующие сюжеты. К счастью, матушка не знала и половины того, что дочь почерпнула из произведений подруги.

Уоринг же казался Ли одним из героев, рожденных писательской фантазией Дафны. Настоящим человеком-загадкой!

На какое-то мгновение Уоринг задержался в дверях игорного зала. Казалось, он кого-то искал. Ли тоже остановилась. И тут мысль ее лихорадочно заработала. Не вовлечен ли он еще в какую-нибудь тайную аферу – например, очередное убийство? Или же дело касается любовницы, бросившей Уоринга, пока тот сидел в тюрьме, с которой он хотел бы вновь сойтись или же наказать неверную за предательство?

Все это так похоже на авантюрные опусы Дафны! Ли затрепетала от восторга и постаралась пробиться поближе к двум джентльменам, оживленно обсуждавшим ту же тему.

– На его руке остался длинный и глубокий шрам, доказывающий, что Уоринг разбил стекло, дабы представить все происшедшее обыкновенным ограблением, – говорил один из них. – Имение моего брата граничит с владениями Уоринга, а потому ему стали известны все подробности из самого достоверного источника – от местного констебля. Можете мне поверить!

– А шрам на руке? Что вы на это скажете?

– Может быть, шрам что-то и доказывает. Но куда важнее, что обвинение с него снято теми, кто информирован куда больше, нежели ваш брат!

– Ну что ж, пока Уоринг в отпуске. Но какие же крепкие нервы надо иметь, чтобы после всего явиться сюда как «и в чем не бывало!

Ли с тревогой заметила, что Уоринг собирается уходить. Она последовала за ним в игорный зал. Но он задержался там ненадолго, окинул рассеянным взглядом сидевших за покрытыми зеленым сукном столами любителей азартных игр и направился к входной двери.

Пока Ли, работая локтями, пробиралась через толпу сплетников, лакей уже услужливо открыл Уорингу дверь, и тот вышел на улицу. Экипаж поджидал у мраморных ступеней парадного крыльца.

Уоринг уселся на заднее сиденье, возница захлопнул за ним дверцу, взобрался на свое место и тронул поводья. Экипаж исчез за поворотом...

Ли сокрушенно вздохнула, подумав, что никогда больше не увидит этого человека.

Мужчина без лица еще долго стоял перед ее мысленным взором. Он являлся Ли в снах, был непременным героем ее фантазий, подчас нагоняющих страх. Все это продолжалось до тех пор, пока Броуди не встретила Карла Эндерса. Тогда ее маменька решила, что дочери пора выбирать себе мужа.

Что же касается Уоринга, то он больше не появлялся ни на одном балу или другом светском рауте. И вскоре все забыли о нем. Последние сенсации носили в основном скандальный характер. В высшем свете любят скандалы. Героиней одного из них стала Ли, когда сезон уже закончился...

Глава 1

Йоркшир , Англия

Июнь 1816 года

Только в прекрасном сне можно увидеть такую резвую, лоснящуюся, подвижную, как ртуть, кобылу, думала Ли Броуди, поднимаясь верхом по узкой тропинке к охотничьим угодьям. Ее тело как бы сливалось в одно целое с прекрасным животным, подчиняясь ритму бега и каждому движению лошади, перед которой, казалось, расступалась пелена тумана.

У самого гребня холма Ли остановилась.

Йоркширские охотничьи угодья представляли собой разноликий ландшафт, в котором яркие краски цветущих полей, зеленеющих рощиц, дубрав и лесов чередовались с серыми остатками древних скал и выветренными плоскогорьями.

Броуди пустила лошадь в галоп. Ей хотелось как можно скорее добраться до Мадиганз-Тор. Нет, не там был ее дом. Не в этих местах родилась Ли Броуди. И очень сожалела об этом. Потому что очень любила этот край. Особенно хорош он был сейчас, в пору совсем ранней и еще влажной весны, когда все кругом поражало глаз свежей, молодой зеленью, пело о возрождении природы, а легкий душистый ветерок бодрил и опьянял. Ли казалось, что радостные звуки этой юной весенней симфонии проникают в каждую клеточку ее тела.

После тесных рамок столичного высшего света с его строгими и скучными правилами Ли жаждала хотя бы временной передышки. Наслаждаясь чистым воздухом первозданной природы, она вдыхала его аромат и чувствовала, как с каждой минутой дышится все легче и легче. Казалось, еще немного, и она избавится наконец от душного, грязного лондонского смога, осевшего в легких. А вместе с ним – и от груза омерзительных упреков, укоров и нотаций приверженцев светского «бонтона».

Она жаждала именно сейчас вновь очутиться на этой земле! Особенно после того, как... Нет, не надо! Ли застонала при мысли о том, что ее первый выезд в свет окончился полным провалом. К счастью, Карл, кузен Дафны, сообщил, что намерен приехать в Йоркшир и пробыть здесь довольно долго. Ли была счастлива, узнав об этом. Ведь она проведет много дней в своем любимом месте с самым дорогим на свете человеком! Именно тогда, когда это ей больше всего требуется!

Все неприятное, что произошло между ними, Ли старалась забыть. Но это ей плохо удавалось. Воспоминания отзывались в сердце острой болью...

Но в последнее время отнюдь не Карл был причиной ее уныния. Не о нем тосковала Ли Броуди... И ни минуты не жалела о том, что сделала. Тем более ни с кем не делилась своими мыслями и переживаниями. Ли понимала, что должна покаяться. И непременно расскажет обо всем матери, как только вернется к своей семье. Впрочем, она поступила бы точно так же, если бы можно было начать все сначала.

И все же кое о чем Броуди сожалела. Если бы ей снова представился случай ударить Карла после того, как она размазала по его голове сырное суфле! О, тогда она была бы действительно счастлива!

Броуди пришпорила кобылу. Та мгновенно перешла на умеренную рысь. Чтобы ветер не снес с головы кокетливую, чуть приплюснутую шляпку, Ли прикрепила ее булавкой к волосам.

– Боже мой, как же я люблю эти места! – прошептала она, ласково погладив лошадь по холке.

Кобыла довольно заржала. Тогда Ли решила, что настало время поговорить с умным животным.

– Уверяю тебя, – сказала Ли, наклонившись к уху лошади и потрепав ее по шее, – дело отнюдь не в том, что мне не доставляло истинного удовольствия пребывание в Лондоне. Более того, я пользовалась успехом! Не сомневайся, тот неприятный инцидент забудется, и уже в начале следующего года меня снова пригласят! Матушка считает, что инцидент с Карлом – сущая ерунда. Кроме того, он заслужил то, что получил! Поверь, это правда! Так говорит даже сама герцогиня. А она ни о ком дурного слова не скажет.

Ли неожиданно поникла, словно устав от столь бессовестной бравады.

– Но разве не прекрасная мысль – избавиться от всего этого? – продолжала Ли. – Мне чертовски надоело всегда быть правой!

Ли снова потрепала лошадь по холке и громко рассмеялась:

– Надо же! Я провела всего три дня с кузеном Дафны, а она уже успела меня отругать! Черт с ней! Я и сама люблю ругаться. Ты плохо обо мне думаешь, верно?

Кобыла почему-то упорно молчала. Видимо, считала невежливым комментировать высказывания хозяйки.

– Наверное, странно выглядит человек, разговаривающий с лошадью! – рассмеялась Ли. – Я себе такого обычно не позволяю. Но сегодня мой мозг постоянно работает. А поэтому рот почти никогда не закрывается.

Неожиданно подул сильный ветер. Ли подняла голову и увидела, что собираются облака. Неужели близится буря? Надо поскорее возвращаться! Дафна предупреждала, что погода здесь непредсказуема!

Ли глубоко вздохнула и неохотно повернула лошадь, слегка сожалея о том, что позволила кобыле выбрать дорогу и привезти сюда хозяйку.

«Через несколько недель, – думала Ли, – придется уехать. Скорее всего в Камбрию. Видимо, именно там живет семья, которую следует навестить в первую очередь. Не говоря уже о том, что я обожаю свою племянницу. А затем... затем у нас с матушкой начнется жизнь бродячих цыган, переезжающих из селения в селение, заходящих то в один, то в другой дом. У себя дома в Лондоне я жила по правилам «бонтона». Но ведь нет у меня больше своего дома. И скорее всего никогда не будет. Я даже не могу вспомнить, останавливались ли мы в последний раз в своем доме или где-нибудь еще».

А окружающая природа быстро меняла свой облик, сбрасывая наряд очарования. Облака из кучевых превратились в темно-синие, сливаясь в одну грозовую тучу. И это очень встревожило Броуди. Ей стало не по себе.

Она вновь пришпорила лошадь, желая как можно скорее вернуться в Барстоу-Коттедж. Там ее ждет пылающий камин, чашка горячего чая, приятная болтовня с Дафной. Может быть, подруга почитает ей отрывки из своего нового сочинения. Она просто обязана это сделать! Ибо сегодня был день приключений...

Опасность, которую Ли подсознательно ощущала, подстерегала ее за карликовыми сучковатыми кустами, разросшимися перед огромными вековыми деревьями. Именно там ее подкарауливал сильно подвыпивший мужчина очень высокого роста с всклокоченными от ветра волосами. Он стоял, широко расставив длинные ноги, и казался таким же неподвижным, как выступы торчавших из земли там и здесь скал. В руках у него была подзорная труба, и он следил за женщиной, неспешно ехавшей верхом через поросший вереском луг.

– Вон она, милорд! – сказал ему стоявший рядом низкорослый человек с выбитыми верхними зубами. – Посмотрите, мистер Гейдж.

Морган Гейдж еще раз внимательно посмотрел в трубу.

– Да, это она! – произнес он неожиданно мягким, почти добрым голосом. – Но сегодня – одна. День выдался хороший, и она не усидела дома.

Оба расхохотались.

Морган перевел взгляд на еще троих участников готовившегося нападения, нанятых им еще утром. Все трое приняли охотничьи стойки, подобно гончим псам, которых хозяин собирается спустить на выслеженную дичь.

– Взять ее! – приказал Морган, помолчав.– И горе каждому из вас, если хоть один волос упадет с головы этой женщины! Понятно?

– Понятно!

Ли заметила преступников, когда трое похитителей, появившись из засады и мгновенно вскочив на коней, поскакали ей наперерез. Намерения их были совершенно очевидны. И Ли охватил ужас. Повернув лошадь, она изо всех сил пришпорила ее и понеслась вниз по пологому склону холма. Бросив взгляд через плечо, Броуди убедилась, что похитители пустились за ней. О том, что впереди топкое болото, Ли знала из рассказов Дафны. Но сейчас это ее пугало меньше, нежели преследователи. Топот копыт их коней с каждой секундой приближался...

...Грубая рука схватила ее сзади за плечо и выбросила из седла. С отчаянным криком Ли упала на землю. На какое-то мгновение боль от удара при падении притупила сознание. Когда же Ли пришла в себя, трое преступников уже спешились и наклонились над ней. Она задыхалась, сдерживая подступавшие к горлу рыдания.

Девушка посмотрела вверх и почувствовала на щеках холодные капли дождя. Значит, она не потеряла сознания. В тот же момент ее ноги и руки крепко связали, и Ли застонала от боли. В следующее мгновение рот ей заткнули кляпом. Спустя еще несколько секунд она почувствовала, что ее подняли, понесли куда-то и положили спиной на что-то твердое. Она догадалась, что это хребет лошади. Значит, ее собираются увезти...

Так и случилось.

Примерно через полчаса Ли почувствовала, что лошадь замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась. Чьи-то руки довольно грубо сняли ее с лошади и понесли. Минуту или чуть больше спустя до ушей девушки донесся стук затворяемой двери. Стало ясно, что ее внесли в комнату. Затем положили на что-то очень жесткое. Дверь захлопнулась, и наступила полная тишина. Ли поняла, что все ушли, оставив ее одну.

Она открыла глаза и села на кушетке. Это стоило некоторых усилий. Ибо корсет врезался в ребра и мешал дышать.

Потребовалось еще несколько минут, чтобы Ли окончательно пришла в себя. После чего еще раз внимательно осмотрела комнату.

На шатком деревянном столе горела сальная свеча. Плавящееся сало стекало прямо на стол, распространяя невыносимое зловоние, к которому примешивался еще какой-то омерзительный запах. К своему ужасу, Ли очень скоро обнаружила, что он исходит от койки, на которой она лежит. В голову полезли мысли о клопах, вшах, тараканах и других отвратительных тварях.

В углу стояли глиняный кувшин и таз.

Ни печи, ни камина в комнате не было. Но Ли дрожала не от холода, а от сознания того, чего от нее хотят похитители.

Ситуация напоминала романы Дафны, изобилующие деталями, не предназначенными для юных благовоспитанных девиц: подробное описание похищений, изуверских пыток и изнасилований.

Впрочем, об изнасиловании Ли Броуди имела весьма смутное представление. Нет, теоретически она, конечно, знала, что это такое. Но некоторые слова и выражения в произведениях Дафны казались Ли либо туманными, либо совсем непонятными. Замирая от страха, она вся дрожала.

Из-за закрытой двери до девушки доносились мужские голоса: то грубые, то визгливые, то спокойные, но разобрать слов она не могла.

Наконец она услышала стук входной двери и удаляющийся конский топот.

Неужели ее оставили одну?

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился высокий мужчина. Ли испуганно вскрикнула и широко раскрытыми от ужаса глазами уставилась на него.

Она, разумеется, не знала, что это и есть Морган Гейдж...

В полумраке можно было лишь смутно различить огромную фигуру и контуры смуглого, свирепого лица. Громадные плечи загородили на мгновение горевшую на столе свечу. Но Ли все же заметила, что его черные курчавые волосы коротко подстрижены, что на нем белая сорочка и зеленые бриджи...

Вошедший, видимо, был джентльменом. И у Ли появилась надежда на спасение.

Однако первые же слова Моргана, а особенно его тон, повергли Броуди в отчаяние.

– Вы не ожидали меня здесь увидеть? – спросил Морган.

В его тихом голосе звучали суровые нотки. Ли продолжала наблюдать за незнакомцем, стараясь не выдать своего страха и унять дрожь.

– Я давно ждал возможности поговорить с вами один на один, Глорианна. И прошу прощения за то, что пришлось вас похитить. Другого выхода у меня не было. Постараюсь объяснить почему.

Морган подошел к кушетке, и Ли подняла голову, чтобы его рассмотреть. Длинный, острый нос, резко очерченные скулы и широкий насмешливый рот. Выражение лица было решительным и в то же время благородным.

– Я отлично понимаю, какие неудобства вам причинил, – продолжал Морган все таким же тихим, но уверенным тоном. – Однако, поверьте, все это произошло отнюдь не по моему желанию. Я сейчас развяжу вас, но сначала выну изо рта этот ужасный кляп. Тем более что нам просто необходимо откровенно поговорить. Честное слово, именно эта необходимость и стала причиной всего происшедшего! И я надеюсь на искренний и до конца откровенный разговор. Так что наклоните голову и расслабьтесь, чтобы я мог вытащить кляп. При этом, умоляю вас, не кричите и не зовите на помощь! Все равно вас никто не услышит. Также имейте в виду, что мои нервы натянуты до предела!

Ли постаралась расслабиться и наклонила голову. И тут же почувствовала прикосновение к своему лицу пальцев Моргана, вынимающего кляп. По телу ее пробежала дрожь. Ли наконец вздохнула полной грудью и тут же почувствовала злобу и отвращение к этому человеку.

– Ну а теперь, Глорианна, – услышала она его низкий, зловещий голос, – я хотел бы знать, почему вы так упорно избегали встреч со мной?

Открыв глаза, Броуди крикнула:

– Никакая я не Глорианна! Слышишь ты, мерзкий ублюдок?!

Морган продолжал спокойно смотреть на нее. Только по выражению светло-карих с золотистым оттенком глаз можно было догадаться, насколько он шокирован услышанным.

Морган нахмурился, насколько возможно приблизил лицо к лицу Броуди и что-то пробормотал. Слов она не разобрала, но догадалась, что это ругательство. Ли успела заметить на виске Моргана бордовый шрам, тянувшийся от уголка левого глаза к уху.

Морган схватил со стола свечу и поднес ее чуть ли не к самому носу пленницы. Пока он старался рассмотреть ее лицо, Ли приготовилась обрушить на него поток бранных слов.

– Ты, – начала она, – хотел украсть совсем другую женщину, безмозглый идиот! И даже не догадался убедиться в том, что не ошибся, прежде чем пустить по моему следу своих гаденышей! Сейчас же развяжи меня! Слышишь, тупоголовый болван? Черт бы тебя побрал со всеми потрохами! Я...

– Проклятие! – воскликнул Морган, снова засунул кляп в рот пленницы и выбежал из комнаты.

Ли тут же вытолкнула языком скомканный грязный платок и хотела завизжать, однако вовремя вспомнила, что именно это ей строго запрещено.

И вдруг, к своему великому удивлению, Броуди вдруг ощутила, что страх перед этим человеком исчез. Наружность незнакомца, его грубоватое, но вовсе не страшное лицо вытеснили из сознания Ли ужас, охвативший ее во время похищения на вересковой пустоши.

Почему Ли не могла понять. Возможно, покрой одежды Моргана, его манера глотать слова казались такими знакомыми. Все это она уже слышала и видела на светских раутах. Ли больше не сомневалась, что имеет дело с джентльменом. А это успокаивало. Ее гнев как рукой сняло.

Да, перед ней – джентльмен! Возможно, даже герой. В опусах Дафны джентльмены всегда герои. Они совершают подвиги. Освобождают женщин из грязных лап мерзавцев. При этом они обычно неотесанные грубияны с неприятным запахом изо рта и со многими физическими недостатками. Но несмотря ни на что, все равно джентльмены и всегда готовы на благородные поступки.

Ли больше не сомневалась, что похитители не намерены покушаться на ее невинность, которую в высшем свете почитают чуть ли не как святыню. Общеизвестно, что для всякого рода подлецов нет большего удовольствия, чем лишить девушку невинности, превратив ее тем самым во всеми презираемое существо.

Ли прогнала прочь подобные мысли, чувствуя, что к ней снова подбирается страх. Однако она предпочитала негодование. Гнев придал бы Ли силы и сделал менее уязвимой...

Но могла ли она игнорировать теперь уже очевидный факт, что...

О Господи! Что уже оказалась в лапах этого человека!

Тут снова открылась дверь, и Морган опять предстал перед Броуди. Лицо у него по-прежнему оставалось суровым, но что-то в нем изменилось. Исчезли самодовольство и надменность.

Броуди ощущала его присутствие буквально всем своим существом. Сердце бешено колотилось. Ее бросило в жар.

Несмотря на острый ум и интеллект, эмоции у Ли Броуди всегда брали верх над рассудком. Случилось так и сейчас.

– Я требую, чтобы ты немедленно меня развязал! – крикнула она, бросив на Моргана свирепый взгляд.

Тот предостерегающе поднял палец, призывая девушку не шуметь. Ли не обратила на этот жест должного внимания. Более того, поднятый палец еще сильнее ее разозлил.

– Немедленно развяжи меня!

Морган покачал головой и, издав похожий на легкое покашливание звук, с некоторой укоризной прошептал:

– Где это вы научились так разговаривать?

– Я больше ни слова не скажу тебе, сукин сын! Потому что презираю тебя, грязный, мерзкий ублюдок дешевой проститутки!

– Мы гораздо быстрее найдем выход из создавшейся ситуации, если вы перестанете сквернословить. Я уже по достоинству оценил ваше искусство говорить пакости и ругаться, словно базарная торговка. Мне очень хочется исправить свою ошибку. Так что давайте попытаемся найти общий язык, пока я не потерял терпения.

Морган говорил хладнокровно и твердо. В его словах Ли усмотрела искреннее желание помочь ей и ответила почти миролюбиво. Даже перешла на вы:

– Вы не добьетесь от меня ничего, сэр, поскольку не заслужили пока даже моего презрения, не говоря уже об уважении. Вы призываете меня быть благоразумной? Но самое разумное, что я могу сделать, это просто не замечать вас.

И Ли демонстративно отвернулась.

Никакой реакции Моргана на этот презрительный жест не последовало. Тогда Броуди исподтишка бросила на него взгляд. Похититель смотрел на нее, вскинув брови.

– Вы либо невероятно глупы, либо безумны! – наконец тихо произнес он.

Ли посмотрела ему прямо в глаза.

– Я безумная? – с сарказмом переспросила она. – Ну, это уж слишком! Разве я прячусь в кустах, подстерегая женщин и похищая их самым бессовестным образом?

Заметив, как сузились глаза Моргана, Ли подумала, что ей не следовало вести себя подобным образом. Однако она вздернула подбородок, когда заговорила вновь, хотя голос ее звучал уже не столь резко.

– Вы даже не потрудились... Я ведь до сих пор связана... Черт побери, мои несчастные ноги, я хотела сказать лодыжки, затекли и ужасно болят от этих веревок!

Морган лукаво посмотрел на нее и рассмеялся:

– Надо же! Вы и впрямь ругаетесь не хуже любого портового грузчика! Но краснеете, обронив слово «ноги» вместо «лодыжки». Боже мой, какая святая наивность! Ну хорошо. Я развяжу вам но... э... простите лодыжки. Но не думайте меня перехитрить! Предупреждаю: для вас это плохо кончится!

– Я тоже хотела бы вас предупредить.

– О чем же?

Голос Ли снова стал резким.

– Не вздумайте воспользоваться ситуацией, в которую я попала! Иначе я оторву вам яйца!

– Что вы сказали? – округлил глаза Морган.

Броуди пришла в замешательство, но после короткой паузы повторила:

– Оторву вам яйца, если тронете меня хоть пальцем!

– Черт побери, откуда вы набрались таких слов?!

– Не ваше дело, мерзавец!

– Никогда в жизни не встречал такой вздорной особы!

– Вы уже третий раз меня оскорбляете! Это – не считая всего того, чего я успела наслушаться от ваших гадких молодчиков, когда они сначала тащили меня, потом связали, бросили на лошадь и привезли к вам! А вы... вы...

– Ну, договаривайте!

– Вы... Вы – скотина!

Он недобро ухмыльнулся и в этот момент стал похожим на дьявола.

– Вы меня оскорбили. Ваши выходки поначалу меня забавляли, а сейчас раздражают. Хотелось бы знать, кто вы такая и зачем прискакали утром в наше охотничье угодье? Признайтесь, вас Глорианна послала?

– Я... Я не знаю никакой Глорианны! Это мое последнее слово! Ясно? Так что отпустите меня!

– Пока еще рано.

– Почему? Чего, еще вы хотите?

– Прошу вас, успокойтесь, говорите тише и не так много.

– Я, когда волнуюсь, болтаю без умолку. Потом мама делает мне условный знак, и я прекращаю.

Морган бросил на Ли насмешливый взгляд:

– Жаль, что вашей матушки сейчас нет. Будь она здесь, нам, возможно, удалось бы договориться.

Эмоции у Броуди вновь взяли верх над здравым смыслом.

– Ах, вам бы этого хотелось, не правда ли? – ответила она с сарказмом. – Ну уж нет! Не имею ни малейшего желания сделать вашу жизнь простой и спокойной!

– Даже если тем самым усложняете свою? – бросил Морган, и глаза его сверкнули. Но он тут же отвел взгляд.

Ли уже подметила в нем эту черту и могла бы поклясться, что вывела наконец-то его из себя. Она еще раз внимательно посмотрела на Моргана и вдруг воскликнула:

– Боже мой!

– Что случилось? – удивился Морган.

– Я же знаю вас! Вы – это ОН! Убийца...

Брови Моргана сошлись в прямую линю. Он испытующе посмотрел на Ли:

– Разве мы с вами встречались?

– Нет. Но вас знают все. Граф Уоринг?

Мысли Броуди закружились в бешеном вихре. Если он мог хладнокровно убить родного отца, то что ему стоит расправиться с какой-то девчонкой, невольно ставшей на пути осуществления его очередного дьявольского замысла?

Ли прижалась спиной к стене. Уоринг же запустил пятерню в свою пышную шевелюру и растерянно пробормотал:

– Боже всемилостивый!

В сочинениях Дафны женщины всегда необычайно дерзкие и смелые. Но Ли в этот момент не чувствовала себя ни дерзкой, ни смелой. Ее решительность противостоять этому человеку буквально таяла на глазах. Броуди ощутила исходивший от его тела жар. От него пахло дорогим мылом и конским потом.

Ли изо всех сил сдерживала эмоции. Этот человек похож на изголодавшегося волка, готового броситься на свою жертву. Она не должна проявлять страх, иначе он растерзает ее.

Она бросила на Уоринга испепеляющий взгляд.

– Немедленно отпусти меня, смердящий пес! Иначе я вытряхну из тебя все внутренности и изжарю их на костре!

Уоринг несколько мгновений молча смотрел на Броуди, затем потянулся и лениво проговорил:

– А то, о чем вы упомянули несколько минут назад, вы оторвете раньше, чем выпотрошите мои внутренности?

– А что именно я упомянула?

– Яйца.

Ли не нашлась что ответить. Ей очень не хотелось признаться в своем невежестве относительно анатомии мужского тела. Поэтому она отвела взгляд и не совсем уверенно ответила:

– Раньше выпотрошу внутренности.

– Прекрасно. По крайней мере отдам Богу душу прежде, чем лишусь половых органов.

У Ли перехватило дыхание. Она еще плотнее прижалась спиной к стене, опасаясь, как бы тяжелые кулаки, которые Уоринг то сжимал, то разжимал, не обрушились на ее голову.

– Половые органы?! – в ужасе переспросила она. – Вы отвратительны, сэр! И зашли слишком далеко. Кто дал вам право столь неуважительно относиться к женщине? Говорить при мне о ваших... ваших...

– Яйцах? – подсказал Уоринг.

– Яйцах? Вы хотите сказать, что яйца... часть ваших половых органов? О Господи! Господи!

Ли зарылась лицом в подушку...

Глава 2

Меньше всего Уоринг ждал, что его странная пленница зальется слезами. Несколько минут, показавшихся Моргану неимоверно долгими, она шипела и фыркала, как загнанная в угол кошка. Затем бросилась ему на грудь и стала хлюпать носом, грозя испортить его новый галстук.

Он очень следил за своей наружностью. Однако три месяца тюрьмы отрицательно сказались на его внешнем виде. Костюм не был тщательно отглажен, дорогая батистовая рубашка лишь слегка накрахмалена. Поэтому Морган скорее делал вид, что опасается за галстук.

Все же он осторожно взял девушку за плечи и попытался отстранить от себя. Но она не сдвинулась с места. Тогда Морган вздохнул и, поморщившись, проворчал:

– Ну, чего вы плачете? Помолчав, Ли буркнула в ответ:

– Я просто не в силах поверить, что вы позволили мне произнести это ужасное слово!

– Я вам позволил?!

– Да. Вы должны были объяснить мне, что оно означает!

Из глаз Ли вновь хлынули слезы. Морган продолжал хранить молчание.

– Мне нужен носовой платок! – пролепетала наконец Ли.

Она выглядела такой несчастной, что Моргану стало ее жаль.

– У меня нет носового платка! – виновато произнес он.

Ли в очередной раз всхлипнула и, повернув голову, попыталась вытереть нос о свое плечо. Но не смогла дотянуться и снова зарыдала.

Только сейчас Морган вспомнил, что руки у нее связаны за спиной, и сорвал с себя галстук:

– Черт побери, он все равно безнадежно испорчен! – с досадой проворчал он и вытер этим благородным предметом мужского туалета распухший от слез нос Броуди.

Выдержав небольшую паузу, Морган схватил Ли за плечи, повернул к себе спиной и развязал ей руки. Ли с благодарностью на него посмотрела. И Морган впервые заметил, какие у нее огромные, бездонные глаза.

– Я знаю, чего вы хотите, – прошептала Броуди. – Не принимайте меня, пожалуйста, за наивного ребенка, впервые покинувшего детскую комнату и выглянувшего на улицу. Хотя и ординарной взрослой девицей меня, видимо, тоже не назовешь.

– Это я уже заметил, – усмехнулся Морган.

Еще он заметил, что волосы у нее густые, длинные и какого-то смешанного цвета – светлого, темного и каштанового. Роста, она. была высокого. Изящная и женственная, она обладала мускулами, которым мог бы позавидовать профессиональный атлет.

Одним словом, это была действительно необыкновенная девушка! Как только его угораздило принять ее за Глорианну?! Правда, в тот момент она скакала верхом по полю, как до этого часто делала Глорианна, и действительно чем-то напоминала ее. К тому же Морган сначала увидел Ли с большого расстояния, и волосы девушки были собраны под шляпкой. Потом, связанная по рукам и ногам, с грязным кляпом во рту, она не была похожа не только на Глорианну, но даже на саму себя!

– Я знаю, чего вы от меня хотите, – тихо и вкрадчиво повторила Броуди.

– И чего же я хочу? – спросил Морган, скрестив руки на груди.

– Вы намерены сделать со мной то же самое, что ваши сообщники позволяют себе по отношению к своим пленницам. Они подвергают несчастных женщин насилию, предварительно доведя их до экзальтации с помощью наркотиков.

Морган остолбенел. Девушка фактически обвинила его в попытке изнасилования! Его, который ни разу в жизни не принудил ни одну женщину к сожительству!

Вместе с тем Моргана влекло к этой девушке.

Как она назвала подобное ощущение? Ах да! Экзальтацией! Слово, включающее в себя два значения: мелодраматическое и сексуальное. Какое из них больше подходит ему? Впрочем, это не имеет значения. Очевидно одно: он желает обладать этой женщиной! Желает! Хотя иначе как развратом это не назовешь. Но все же он хочет целовать свою пленницу до тех пор, пока не пробудит в ней плотского желания. Она должна умолять его взять ее. А когда он согласится...

Боже, так ведь это тот самый наркотик, о котором она только что говорила!

– Давайте закончим этот глупый и смешной разговор, – сказал с кислой миной на лице Морган, отстранившись от Ли и сделав шаг к выходу.

Он открыл перед ней дверь и бросил через плечо:

– Думаю, вам лучше вернуться в угодья. Оттуда легко найти дорогу домой.

– Но я думала... вы... – забормотала Ли, не решаясь последовать за Морганом.

Он посмотрел на Броуди и указал пальцем на дверь. Ли поняла, что ей не только позволено, но и приказано покинуть дом.

Видимо, она пробудила желание в своем похитителе. Она и сама испытывала неведомые ей доселе чувства. Злясь на себя за это, она поднялась с кушетки и, склонив голову, направилась к двери. Морган пропустил ее вперед. При этом локон девушки коснулся его щеки, и он почувствовал пьянящий аромат, от которого закружилась голова и задрожали колени.

Они подошли к привязанным у крыльца лошадям.

– Быстрее! – шепотом приказал Морган.

Ли подняла голову. Гроза прошла, и в небе не осталось ни облачка. Воздух был чистым и свежим. Морган расправил плечи и с наслаждением вдохнул пряный запах полей, надеясь, что это поможет ему выпутаться из паутины неожиданно нахлынувших чувств и далеко не возвышенных желаний. Но соткавший ее паук оказался весьма искусным, и разорвать паутину Моргану не удалось. Он тщетно старался отогнать опасные мысли о невесть откуда свалившейся на него загадочной незнакомке. Они преследовали его, вытеснив из головы все остальные. К тому же Морган ощущал присутствие девушки каждой клеточкой своего тела, даже не глядя на нее. Не перемолвившись с ней ни словом, решив, что так будет лучше, Морган подошел к лошади Броуди и обернулся. Сейчас он поможет девушке усесться в седло. Ли выглядела очень слабой и жалкой. Быть может, еще и потому, что ее любимый костюм для верховой езды оказался заляпанным грязью и порванным во многих местах. На голове Броуди была все та же смешная шляпка, которую она пришпилила к волосам за несколько минут до похищения. Моргану хотелось сорвать ее и затоптать в землю, чтобы роскошные волосы девушки рассыпались по плечам.

Однако несмотря ни на что, Ли выглядела очень даже сексуальной.

– Почему вы решили меня отпустить? – спросила Ли.

– Разве вам не хочется уехать отсюда?

– Конечно, хочется! Но вы же сами сказали, что не отпустите.

– Не совсем так. Мне просто нужно поразмышлять о случившемся. А вы в этом мне не помощница. К тому же не думаю, что вы станете рассказывать кому-либо о том, что с вами произошло. Ведь сами сказали, что не хотели бы сплетен. Разве не так? Обещаю вам хранить все в тайне, если вы будете молчать. Давайте заключим своего рода соглашение.

Ли издала звук, похожий на икоту.

– Вы трусливая, блудливая дворняжка! – воскликнула она и хотела было тронуть лошадь. Но Морган успел перехватить поводья и крепко сжал их, не давая животному сдвинуться с места.

Некоторое время Ли и Морган молча смотрели друг на друга. Наконец он разжал руку, освободив поводья. А другой рукой сорвал с головы Ли столь ненавистную ему шляпку. Волосы девушки свободно упали, рассыпавшись по плечам и спине.

Ли выглядела просто великолепно. Тем более что умела, как никто другой, красиво сидеть в седле. Она посмотрела в лицо Моргану и впервые за время их нежданного знакомства улыбнулась:

– Наверное, я должна быть вам благодарна?

– Возможно. Сегодня с вами могло случиться кое-что похуже.

Ли покраснела:

– Вы бы не посмели! Не забывайте, что я вас узнала.

– Да, это так. Кстати, вы не назвали мне своего имени.

– А что бы это изменило? Вы же сами сказали, что мы скоро расстанемся.

– Но когда я буду думать о своей удивительной пленнице, хотелось бы мысленно называть ее по имени.

– Неужели вы будете обо мне думать?

– Время от времени – вполне возможно. Это станет для меня своеобразным лекарством от грубости и напоминанием о том, что надо всегда сохранять достоинство. Утром я был слишком самоуверенным и не желаю впредь повторять подобной ошибки.

– Ну а вы? Как мне называть вас, вспоминая об этой ужасной встрече?

– Но вы же знаете мое имя. Разве не так?

– Не уверена, что оно настоящее. А второе, известное всем, больше похоже на прозвище. Причем не делает чести его обладателю. Знаете, лучше я буду мысленно называть вас просто милордом.

– Меня действительно зовут Морганом. И это ни для кого не секрет. Я хотел бы, чтобы, вспоминая редкие светлые минуты нашей встречи, вы называли меня именно так.

– А если и меня зовут Морган?

Морган с удивлением посмотрел на Ли, и она подумала: «Он действительно хочет знать мое имя...»

Выдержав короткую паузу, Морган усмехнулся:

– Ну вы и штучка!

– А вы... вы...

– Хватит! – прервал ее Морган. – Вы меня как только не называли!

– Хорошо! Скажу в последний раз: мерзавец!

– В таком случае я буду называть вас Злючкой... Морган тоже вскочил в седло, и оба одновременно тронули поводья.

До начала охотничьих угодий они ехали в полном молчании. Ли думала о том, что Дафна обеспокоена ее долгим отсутствием. Ведь прошло больше четырех часов с тех пор, как Броуди отправилась на верховую прогулку. Интересно, как подруга воспримет рассказ Ли о том, что ее похитил таинственный Уоринг-Дьявол? Отнесется ли к этому как к забавному приключению или же станет негодовать? Впрочем, Ли даже представить себе не могла, чтобы Дафна негодовала по какому-либо поводу. В то же время Ли знала по собственному опыту, что подруга умеет поставить на место или мягко одернуть даже тех, кого очень любит.

Нет, Ли ничего не расскажет подруге! Дафна с ее высокоморальными взглядами, чего доброго, признается во всем матери Броуди, которая ничего не должна знать!

Правда, во всей этой истории был и положительный момент, касавшийся лично Ли: она не испугалась! И это вселяло в нее гордость и уверенность. Кроме того, Уоринг-Дьявол, хотя и подтвердил ходящую о нем славу грубияна, все же поступил разумно, отпустив ее. А потому ей и впрямь не стоит рассказывать кому-либо об их встрече. Даже ближайшей подруге!

Итак, она будет хранить свой и его секрет!

Сама мысль о том, что теперь у нее есть общая тайна с этим человеком, была захватывающей. Ли поймала себя на том, что с непонятным волнением то и дело поглядывает на красивый профиль Моргана. И не могла до конца поверить, что рядом с ней действительно скачет убийца. А тем более предположить, что он станет расправляться с таким беспомощным существом, как она в настоящий момент.

– Мы недалеко от Мадиганз-Тор? – спросила Ли. – Я имею в виду та место, где ваши молодчики на меня напали. Если – да, то я легко смогу найти отсюда дорогу домой. Долго нам еще ехать?

– А почему бы вам не расслабиться и не отдохнуть немного в седле? – ответил вопросом на вопрос Морган.

– Расслабиться? Отдохнуть? После ужаса, который мне пришлось пережить?! Неужели не понимаете, что это практически невозможно?!

Морган усмехнулся. Девушка явно преувеличивает. Вряд ли случившееся могло до такой степени ее испугать.

– Но если вы этого хотите, – не без ехидства продолжала Ли, – я постараюсь расслабиться!

– Поступайте как знаете, Злючка!

– Не называйте меня Злючкой!

– Тогда скажите мне свое имя.

– Ни за что!

– В таком случае буду называть вас Злючкой! Наступило молчание.

Наконец показались охотничьи угодья. Ли узнала зеленые лужайки, небольшие водоемы и широкие просторы йоркширских полей. Отсюда уже было недалеко до дома Дафны, приютившегося в лесу чуть севернее. Морган проводил ее дальше, чем обещал.

– До чего же красив Йоркшир! – нарушил молчание Морган, слезая с лошади.

Он подошел к Ли, взял у нее поводья и протянул руку, чтобы помочь спешиться. Броуди отпрянула, не желая даже на мгновение оказаться в его объятиях, но в следующую секунду все же оперлась на его руку и легко соскочила на землю.

Отступив на пару шагов, Ли некоторое время пытливо смотрела на Моргана, пытаясь определить по глазам его намерения, и не стоит ли ей опасаться какой-нибудь мерзкой выходки. Поняв, что ей вроде бы ничто не угрожает, Ли бросила смущенный взгляд на свой помятый, запачканный и местами порванный костюм.

– Вы только посмотрите, во что превратился мой любимый костюм, – смущенно сказала она. – Каждое утро я в нем каталась верхом. Черт побери, он сшит на заказ и стоит немалых денег!

– Весьма прискорбно, – усмехнулся Морган. – Но сейчас нам надо решить, что делать дальше. Обсуждать ваш костюм или расстаться, чтобы вы быстрее добрались до дома. Слово за вами.

Броуди нерешительно посмотрела вниз, где у подножия холма приютились фермерские коттеджи. Оттуда можно было быстро доехать до дома Дафны. И вдруг поняла, что ей очень не хочется расставаться с Морганом.

– Подойдите ко мне, – сказал Морган. – Хочу дать вам несколько последних советов.

Морган положил ладонь на плечо Ли, заставив ее вздрогнуть.

– Запомните нашу договоренность, – очень серьезно продолжал он. – Все происшедшее я буду хранить в строжайшей тайне. А вы... – Он сделал паузу, после чего выразительно посмотрел на губы Ли. – А вы тоже не обмолвитесь об этом ни словом.

Морган долго смотрел на Броуди. Она тоже не сводила с него глаз, размышляя о том, сколько еще грубостей могла бы ему наговорить, но почему-то язык не поворачивался.

Морган наклонился и поцеловал ее в губы. Она, не отдавая себе в том отчета, прижалась к нему всем телом. Морган обнял Ли, и их губы слились в долгом, страстном поцелуе...

Это был первый настоящий поцелуй в жизни Ли.

Морган воспринял случившееся как приступ лихорадки. Ничего подобного он от себя не ожидал. Он просто захотел запечатлеть на ее губах дружеский прощальный поцелуй. Но когда Ли прижалась к нему, потерял голову, охваченный желанием.

Он ощущал сладость и тепло ее малиновых губ. Ее высокую, крепкую грудь, прижатую к его груди.

Немалых трудов Моргану стоило оторвать губы от ее губ. Глаза ее были закрыты. Она не шевелилась, и он продолжал держать ее в объятиях, стараясь унять свою разбушевавшуюся похоть. Нет, он не тронет эту невинную девочку. В том, что она девственница, Морган не сомневался. Он не сделает этого, потому что не до конца потерял достоинство и честь.

– Злючка! – прошептал он ей на ухо.

Ли подняла веки. Морган смотрел в ее бездонные глаза и готов был утонуть в них.

Но в этот момент его буквально поверг в шок удар кулаком по лицу.

– Черт побери! – воскликнул он, отскочив от Броуди.

Удар, нанесенный маленькой женской ручкой, оказался отнюдь не безболезненным. У Моргана прямо-таки искры посыпались из глаз.

Проклятие! Эта бестия уже во второй раз ударила его!

– Как... Как вы... – проговорила Ли дрожащим от злости голосом. – Как вы посмели...

– Как я посмел? – эхом откликнулся Морган.

Ли снова замахнулась, но Морган успел перехватить ее руку и, не в силах справиться с желанием, сжал ее упругие девичьи груди.

Ли вырвалась и отступила на шаг. Глаза ее горели яростью.

– Уберите руки! – завизжала она. – И не смейте ко мне больше прикасаться!

Овладев наконец собой, Морган произнес:

– Поезжайте домой, Злючка. И постарайтесь утешиться хотя бы тем, что мы никогда больше не увидимся!

– Я утешусь довольно быстро. Не сомневайтесь, – буркнула Ли.

– Не сомневаюсь! А сейчас – уезжайте!

– А вы не командуйте!

Ли видела, что Морган буквально раздевает ее взглядом, и ее снова охватило желание. Боже, какое унижение!.. Ведь она позволила этому человеку себя целовать! И сама целовала его!

Ли с трудом сдерживалась, чтобы снова не залепить Моргану пощечину. Она просто внимательно посмотрела ему в лицо и с презрением сказала:

– Вы мне отвратительны, я с трудом переношу ваше присутствие. Но прежде чем уехать, хочу вам кое-что сказать.

– Вот как? – усмехнулся Морган. – Что ж, говорите. И дай Бог, чтобы на этом наше знакомство закончилось!

Он так внимательно смотрел на ее губы, что Ли испугалась, как бы их разговор не закончился новым затяжным поцелуем. И тут же все оскорбительные слова в адрес Моргана вылетели у нее из головы.

– Я хочу... – начала она и запнулась. – Хочу сказать... – Ли снова умолкла, а затем выпалила первое, что пришло в голову: – Хочу сказать, что вы мерзкий, отвратительный тип! И чем скорее я от вас избавлюсь, тем лучше! Все это я вам уже говорила. Но не могу не повторить!

– И только-то?

– Демонстрируете свое превосходство? Учитывая ситуацию, в которой я оказалась, вам это не составляет труда. Состязаться в остроумии я не научилась. Тем более в столь грубой и мерзкой форме! В отличие от вас я достаточно хорошо воспитана! А вас родители, видимо, не сочли нужным обучить правилам хорошего тона! А потому ваше насмешливое, подчас издевательское отношение ко мне объясняется лишь недостатком воспитания. В чем повинны ваши родители! Поэтому...

– Берегитесь, Злючка! – оборвал ее Морган. – Я не потерплю клеветы на родителей! За свои проступки ответственность несу только я сам, а не мои отец и мать!

– Этих проступков – великое множество, милорд!

– Например?

– Да хотя бы этот ужасный, мерзкий поцелуй, который вы только что украли у меня, бессовестно воспользовавшись слабостью беззащитной девушки! И не только это! Уже не говоря о тех оскорблениях, которые я вытерпела от похищавших меня молодчиков! Вам должно быть стыдно за все происшедшее!

Последовало продолжительное молчание. Ли внимательно наблюдала за Морганом. Ей казалось, что этот человек высечен из камня, так умело он сдерживал свои эмоции. И все же Ли чувствовала, что в душе Моргана идет внутренняя борьба. Причем отчаянная, глубокая и беспощадная.

Наконец он заговорил:

– Мне и в самом деле немного стыдно за то, что случилось. Говоря по правде, в моей жизни всегда главенствовали эмоции. Понимаю, для вас подобное признание не очень утешительно. – Морган замолчал на несколько секунд, после чего сказал повелительным тоном: – Ну а теперь поезжайте домой!

Ли подошла к своей лошади и взялась за луку седла. Морган тут же подсадил ее. Броуди тронула поводья.

– До свидания, Злючка! – донесся до нее насмешливый голос Моргана.

Ли ничего не ответила, даже не оглянулась. Пришпорив лошадь, она быстро спустилась по склону холма и через несколько минут уже была на дороге, ведущей к дому Дафны.

Глава 3

Экипаж Ли Броуди въехал на вымощенный брусчаткой полукруглый подъезд для карет и остановился перед парадным крыльцом великолепного загородного дома виконта и виконтессы де Фонтвилье в Гленвуд-Парке. Конечно, для Ли оба были просто Джулией и Рафаэлем – ее сестрой и зятем.

Войдя в просторное, с высокими потолками фойе дома Броуди, Ли увидела там и других близких родственников, приехавших днем раньше.

Мать обняла ее, затем оглядела с ног до головы.

– Ты себя лучше чувствуешь? – спросила она, проведя ладонью по роскошным волосам Ли.

Естественно, задавая подобный вопрос, матушка имела в виду отношения дочери с Карлом. Но Ли теперь думала только об Уоринге...

Дездемона – так звали родительницу Ли – строго следила за своими чадами и одобряла только те их поступки, которые соответствовали ее утонченным вкусам и требованиям. Ли с пониманием относилась к этому. Но сейчас, очутившись в объятиях матери, почувствовала, что вот-вот выдаст себя потоком слез и рыданиями, подступавшими к горлу. В этом случае матушка непременно добьется от нее откровенных признаний.

Отведя в сторону взгляд и подавив рыдания, Ли поспешила успокоить Дездемону:

– Спасибо, мама! Мне гораздо лучше. Дездемону не очень убедил ответ дочери. Она была слишком проницательной, а потому сразу же поняла, что Ли не сказала ей правды. Но в этот момент к ним подошел Фрэнсис Броуди, муж Дездемоны, и вмешался в разговор:

– Она просто соскучилась по своему дому и семье, Мона, – сказал он, подойдя к Ли и заключив ее в объятия. – Нам ведь тоже ее не хватало!

– Да, это действительно так! – с трудом проговорила Ли, силясь высвободиться из богатырских объятий отца.

Одна из дверей отворилась, и в фойе вошла Джулия – старшая из сестер Броуди. Она была такой же высокой и стройной, как Ли. Видимо, обе пошли в отца.

– А, Ли! – воскликнула она. – Наконец-то ты приехала! Мы без тебя очень скучали!

– Привет, Джулия! – нежно улыбнулась ей Ли. Сестры обнялись. Тем временем в фойе появился Рафаэль, и Ли повернулась к нему:

– Добрый день, Рафаэль!

Рафаэль отвесил изысканный салонный поклон и как-то рассеянно улыбнулся. Зять внушал Ли благоговение, смешанное со страхом. Рафаэль был великолепно сложен и отличался утонченными манерами.

Ли долго не могла понять, что случилось три года назад, когда Рафаэль и Джулия неожиданно для всех поженились. Она только слышала от родителей, что со свадьбой им надо было непременно спешить. А до того радостного дня Джулия ходила с несчастным видом. Ли никогда не была особо близка с Джулией, и поэтому не знала подробностей, предшествовавших их свадьбе с Рафаэлем. Она пыталась выяснить хоть что-нибудь у матери, но та плотно сжимала губы и молчала.

Ли так и не поняла, почему свадьба сестры окутана тайной. Тем более что в конце концов Джулия с Рафаэлем поженились, и казалось, в мире не было супружеской пары счастливее их. Джулия получила красивого, желанного супруга, обладавшего высоким титулом и богатого, как Крез. У них родилась очаровательная дочка, которую назвали Козеттой. К моменту приезда Ли ей исполнилось шесть месяцев. Девочка была всеобщей любимицей.

Роскошный дом Джулии и Рафаэля на берегу красивейшего озера Камбриан всегда был полон гостей.

Одним словом, если у Джулии и был какой-то недостаток, так это ее совершенство.

– Что-нибудь слышно о Лоре? – спросила Ли. Лора была чуть старше ее, но моложе Джулии. Ее муж, Николас Роулинг, принадлежал к кругу богатых предпринимателей, что вынуждало его вместе с молодой женой подолгу жить за границей. Не так давно они переехали на Цейлон, где отец Николаса владел большими чайными плантациями.

– На прошлой неделе я получила от нее письмо, – ответила Джулия. – Оно лежит на столе в гостиной. Прочти, если хочешь.

Лора никогда не писала Ли, только Джулии. И это задевало Ли за живое. Впрочем, Ли тоже не написала Лоре ни одного подробного письма. И только сейчас поняла, что Лора скорее всего страдает от одиночества, а потому была бы счастлива почаще получать подробные письма из дома.

Сама Лора, наверное, писала длиннейшие письма всем родным и знакомым. Ли же скорее всего была по натуре весьма скрытной и даже немного эгоистичной, а потому не хотела делиться своими переживаниями. Не только с Лорой, но и с остальными членами семьи.

Когда все перешли из фойе в гостиную, Ли спросила, где младшие сестры Хоуп и Мэри. Оказалось, что обе девочки отдыхают после утренней прогулки.

Ли взяла со стола письмо Лоры, прочитала его за чаем и тут же набросала послание старшей сестре. Отец дремал за столом. Рафаэль сидел рядом с Джулией и при каждом удобном случае старался как бы ненароком дотронуться до нее. Дездемона делала вид, будто не замечает этого. Ли же наблюдала столь трогательную сцену чуть ли не со слезами на глазах.

Да, Джулия и Рафаэль, несомненно, счастливы! Ли только сейчас это поняла. И вдруг подумала, как было бы хорошо сейчас сидеть за этим столом в кругу своей большой семьи рядом с Морганом. И чтобы он все время касался ее руки, слегка прижимался плечом и нежно смотрел на нее. Так, как это делает Рафаэль, сидя рядом с Джулией.

Ли взяла из стоявшей на столе вазы два пирожных и потихоньку завернула в салфетку. Посидев для приличия еще несколько минут за столом, поднялась, извинилась и направилась в детскую.

Мэри и Хоуп уже проснулись. Хоуп читала сестренке какую-то детскую книжку.

– Привет, сестрички! – улыбнулась им Ли.

– Здравствуй, Ли! – воскликнула Хоуп.

Мэри, которая была моложе сестры, соскочила с кровати и бросилась на шею Ли.

– Ой, как я люблю их! – радостно закричала она, увидев в руках Ли завернутые в салфетку пирожные.

Схватив одно, Мэри откусила большой кусок и от удовольствия закатила глаза.

– Все, что у нас осталось, так это хлеб и джем, – проговорила она с набитым ртом.

– Это гораздо полезнее для сохранения стройной фигуры, чем объедаться пирожными и сдобными кексами! Нужно сначала есть полезную еду, а уж потом набрасываться на сладости и сдобу!

– Не понимаю, почему? – пожала худенькими плечиками Мэри.

– Жизнь диктует свои многочисленные правила, – философски заметила Хоуп.

– Это правда! – вздохнула Мэри, откусывая очередной кусок пирожного. И вдруг ни с того ни с сего спросила: – Как поживает кузина Дафна?

– Очень хорошо. Просила передать вам обеим привет.

– Я хотела бы ее навестить, – вздохнула Мэри.

– Подрастешь немного, тогда и навестишь. Добираться туда нелегко.

– Но я хочу сейчас! – затопала ножками Мэри.

– Сейчас нельзя, – строго произнесла Ли.

– Ты говоришь точно так же, как наша мама!

– Что ж, мама права.

– Тогда – расскажи нам какую-нибудь историю, написанную Дафной! – попросила Хоуп.

– С радостью.

Девочки уселись рядом с Ли и обратились в слух. Она с улыбкой посмотрела на них и, вздохнув, начала:

– Как-то раз ранним утром одна еще очень юная девушка поехала кататься верхом, даже не подозревая, что в розе спрятались похитители, посланные их главарем, намеревавшимся захватить в плен и наказать свою жену, причинившую ему много страданий. Его жена была, очень похожа на девушку, которая поехала кататься. И вот когда девушка проезжала через рощу, преступники, не разобравшись, кто перед ними, набросились на нее, связали и привезли в дом главаря. Только тут он обнаружил, что перед ним совсем другая женщина...

– Ой, как интересно! – в один голос воскликнули Хоуп и Мэри. – Продолжай! Что было дальше?

– А дальше произошло вот что...

И Ли, не открывая имен похищенной девушки и ее похитителя, почти полностью пересказала сестренкам всю историю, случившуюся с ней самой в охотничьих угодьях...

Семья Броуди ежегодно приезжала в Гленвуд-Парк, где проводила как минимум три месяца. Здесь Ли целыми днями играла с Козеттой и отдыхала в кругу семьи. Время от времени все выезжали на берега близлежащих небольших озер, которых в этой местности было великое множество.

Раз или два в сезон Дездемона, отправляясь в соседние деревни за покупками, брала с собой младших дочерей. В остальные дни дети с интересом изучали соседние рощи, играли на зеленых лужайках, принимали участие в спортивных занятиях взрослых на открытом воздухе. Поскольку гувернанток здесь не было, девочки на время освобождались от уроков и были предоставлены самим себе.

Пребывание в кругу семьи на время отодвинуло на второй план воспоминания об Уоринге. Но по ночам мысли об этом человеке не давали ей уснуть. Интересно, нашел ли Морган женщину по имени Глорианна или все еще ищет ее? И вспоминает ли о своей недавней пленнице так же часто, как она о нем?

Однажды утром, когда Ли сидела за столом в гостиной и отвечала на письма лондонских друзей, в комнату вошла Джулия. Они поболтали немного, и Ли собиралась снова приняться за письма, когда Джулия, внимательно глядя на сестру, спросила:

– У тебя что-то случилось, Ли? Ты стала такой тихой, грустной, молчаливой. Все время думаешь о чем-то. Что с тобой?

«Как она догадалась? – с тревогой подумала Ли. – Неужели по выражению лица?»

– Наверное, это возрастное. Пришла пора выходить замуж. Ведь я, в сущности, уже взрослая женщина. Разве не так?

– Возможно, что и так. Но, скорее, тебя что-то очень тревожит. Надеюсь, это не досадный инцидент между тобой и Карлом Эндерсом. Я понимаю, мы с тобой никогда не были настолько близкими, чтобы рассчитывать на взаимную откровенность. В этом есть немалая доля и моей вины. Хотя, откровенно говоря, порой тебя бывает очень трудно понять. И все же иногда начинало казаться, что ты специально стараешься доставить мне неприятности.

– Такого с моей стороны никогда не было! Хотя матушка постоянно старалась внушить мне, что ты и Лора – совершенно никчемные и неприятные особы!

Джулия чуть приподняла бровь и спросила:

– А ты не ревновала меня к Лоре, а ее – ко мне?

– Конечно, нет!..

– Очень жаль, что мы как-то отдалились от тебя! Я только сейчас это начинаю понимать. Но мне всегда казалось, что ты почему-то недолюбливаешь меня и Лору.

Ли пожала плечами. Действительно, она достаточно настороженно относилась к сестрам. Но не потому, что не любила их, а скорее из-за благоговейного страха перед обеими, который не хотела показать.

– Почему я должна была вас недолюбливать? – ответила она. – Ведь я всегда считала, что вы обе – само совершенство. Даже матушка, которая отзывалась о вас неодобрительно, чуть ли не с восторгом воспринимала почти все, что каждая из вас говорила или делала. А Лора умела ее рассмешить и поднять настроение. Она отличалась редким остроумием!

– Но ты шпионила за нами при каждом удобном случае! – рассмеялась Джулия.

– Да, такое тоже бывало, – призналась Ли. – Хотя сейчас я не могу вспомнить об этом без стыда. Из-за этого вы, вероятно, и относились ко мне с пренебрежением, как к противной маленькой девчонке!

– Это было в детстве и ушло в прошлое, – посерьезнев, сказала Джулия. – А теперь мы должны подружиться.

– Мне бы тоже этого хотелось, Джулия! Что же касается Карла, то, поверь, отнюдь не он стал причиной моего плохого настроения!

– Может быть, ты нервничаешь перед балом? Ведь это твое первое появление в обществе после того вечера. И я хорошо тебя понимаю. Но люди здесь, в провинции, сильно отличаются от жителей Лондона. Они более доброжелательны, легче прощают ошибки. Полагаю, этот бал поможет тебе вернуться в нормальный человеческий мир.

– Уверена, что ты права, – сказала Ли, надеясь, что сестра удовлетворится этим своим объяснением.

Но Джулия и не думала оставить начатую тему.

– Видишь ли, – продолжала она, – все последние дни я наблюдала за тобой. И вспоминала то время, когда сама была более сдержанной и тихой, чем обычно. Тогда я впервые встретила Рафаэля и чувствовала себя крайне смущенной. Может быть, и у тебя произошла подобная встреча? И мне хотелось бы, Ли, чтобы ты сама откровенно все рассказала. Ты ведешь себя как влюбленная женщина. Итак, что же это за тайна? Может, поделишься ею со мной?

Ли долго молчала. Но, поняв, что избежать откровенного разговора с сестрой не удастся, тяжело вздохнула:

– Когда я гостила у своей кузины Дафны, то ненароком встретилась с графом Уорингом. И эта встреча произвела на меня сильное впечатление. Уоринг был одновременно очень добр и крайне жесток со мной. Возможно, именно поэтому меня охватила ярость. Я всячески пыталась забыть его, тем более Уоринг сам сказал, что если и вспомнит об этой встрече, то только с сожалением. Эти слова задели меня за живое.

– И ты не смогла заставить себя забыть этого человека?

– Как бы это объяснить?.. Не смогла... Не смогла, потому что он вел себя самым неподобающим образом. Ты можешь это понять?

Лицо Джулии стало непроницаемым. Она долго и пристально смотрела на сестру, прежде чем произнесла почти зловещим тоном:

– У графа Уоринга скверная репутация. Он – темная лошадка. И именно это может вскружить голову любой женщине, не чуждой романтических чувств...

– Со мной все было не так. Он произвел на меня впечатление неотесанного деревенского наглеца, способного вызвать лишь раздражение. Когда он поцеловал меня, то получил пощечину.

– Он тебя целовал? – Да...

– Надеюсь, больше ничего у вас с ним не было? – с опаской спросила Джулия.

– Нет. Он вел себя очень благородно. Позволил себе лишь один поцелуй, который не показался мне ужасным. Вот и все.

– Тебе понравилось, как он целовал тебя? Ты сказала, что этот поцелуй не был ужасным.

– Подобные ему мужчины умеют довести женщину до такого состояния, что перед глазами у нее все плывет.

– Так было и с тобой?

– Да, – призналась Ли. – Но, извини, Джулия, не слишком ли много вопросов? Право, ты меня вгоняешь в краску.

– Прости, я просто хотела выяснить, не сошла ли ты с ума!

– Нет, этого, слава Богу, не произошло! Джулия посмотрела на сестру с недоверием:

– Меня беспокоит, что ты так рьяно его защищаешь. И не можешь заставить себя не думать о нем. А его поцелуй вскружил тебе голову. Это вызывает тревогу.

– И ты думаешь... – голос Ли дрогнул, – что все это означает...

– Да. Я именно об этом беспокоюсь.

– Боже мой! – воскликнула Ли, закрыв лицо руками. – Тогда ты права! Это самая ужасная ошибка, которую я совершила в жизни!

Разговор с сестрой не шел из головы у Ли и вечером на балу. К тому же она никак не ожидала, что снова увидит те же лица, что и в особняке Стила. В глазах у нее рябило, сердце сжималось от недоброго предчувствия, и очень хотелось убежать.

Джулия стояла рядом. Ничто не говорило о том, что ее лондонский провал стал кому-то известен. К тому же карточка приглашений на танцы, которую Ли держала в руке, была уже заполнена.

Прошло еще две-три минуты, и Ли, окончательно успокоившись, стала наслаждаться праздником.

Зять Ли подошел к ней и низко поклонился:

– Я вижу, вы не танцуете. Тогда окажите мне честь и позвольте вас пригласить.

– Джулия поручила вам проследить, чтобы я не осталась без кавалера? – рассмеялась Ли. – Разве не так? Тогда передайте ей, что моя карточка приглашений заполнена. А сейчас я просто решила чуть-чуть отдохнуть.

– Ерунда! – небрежно ответил Рафаэль, беря Ли за руку. – Вы слышите, заиграли вальс? А я так люблю этот танец.

Танцевал он действительно отменно. Ли буквально плыла в его объятиях по залу.

– Джулия очень беспокоится о вас, – сказал Рафаэль.

– Мы с ней уже говорили на эту тему, – ответила Ли, стараясь не смотреть в глаза партнеру. – Думаю, мне удалось ее успокоить.

– Вот и прекрасно! Рафаэль помолчал и спросил:

– Скажите, а есть здесь кто-нибудь, кого вы особенно хотели бы увидеть?

Ли поморщилась, но ничего не ответила. Но в следующее мгновение побледнела, ощутив дрожь в коленях.

Решив, что партнерша устала, Рафаэль отвел ее к стене и усадил в кресло.

– Спасибо за чудесный танец, – снова поклонился он. – Надеюсь, вы довольны. Тем более что я ни разу не наступил вам на ногу! Ведь так?

Ли была не в силах что-либо ответить. Она смотрела через плечо Рафаэля на высокого джентльмена, вошедшего в зал.

Это был Уоринг.

Он держался в доме ее сестры точно так же, как на балу у Стила. Спокойно стоял посреди зала, осматривая толпу.

Ли не могла отвести от него глаз. Рафаэль проследил за ее взглядом и спросил:

– Кто это?

В голосе его звучало напряжение, граничащее с тревогой.

– Никто! – Ли вздрогнула и, устыдившись, что так глупо ответила, быстро проговорила: —... Точнее, знакомый...

– Вы пригласили его? Извините, но я вижу, как вы удивлены.

– Нет, нет!.. Да... Я не знала, что он придет...

– И все же...

– Граф Уоринг, – быстро ответила Ли и, поднявшись с кресла, поспешила отойти от Рафаэля, бросив на ходу: – Я подойду к нему!

Тут она обнаружила, что Уоринг исчез, и огляделась. Но увидела только Рафаэля, стоявшего у стены с хмурым видом.

Ли выбежала из танцевального зала на полутемную террасу и остановилась, чтобы отдышаться.

– Добрый вечер, Злючка! – услышала она прямо над ухом знакомый голос.

Ли резко повернулась и увидела Моргана. Она отступила на шаг и, чтобы не упасть, прислонилась к мраморной колонне.

– Спасибо, что не разоблачили меня! – тихо сказал Морган. – Честно говоря, не надеялся на это.

И он заключил маленькую ладошку Ли в свою – широкую, мягкую и теплую.

– Зачем вы здесь? – прошептала Ли.

– Я пришел ради вас. А сейчас хотел бы пригласить вас на танец.

– На танец?.. Я думала, вы...

– В танце мы снова будем близки. Вы согласны? Вопреки здравому смыслу губы сами прошептали ответ:

– Да...

Как только Ли и Морган вернулись в танцевальный зал, все взоры устремились в их сторону.

– На вас смотрят, – прошептала Ли.

– Да. Я стал объектом всеобщего внимания, как только появился в дверях зала. Вас это коробит?

– Нисколько!

Ли огляделась, сама не веря в то, что отважилась на такое. Ведь это безумие – танцевать на балу с человеком, убившим родного отца.

Начался следующий танец, и Морган вывел Ли на середину зала. Повернув девушку лицом к себе, он посмотрел ей в глаза и отвесил поклон. Ли присела в реверансе. Морган подал ей руку, и они влились в ряд танцующих.

– Как вы узнали, кто я? – шепнула Ли.

– Это было сравнительно легко, – ответил Морган. – Я выяснил, какое семейство могло бы дать здесь столь шикарный бал. Друзья мне помогли, собрав необходимую информацию. И вот я здесь...

Морган не договорил, ибо танец закончился, оркестр умолк и они оказались в тесном кругу других пар. Уже отойдя к стене, Ли спросила Моргана:

– Итак, чего вы от меня хотите?

– Имейте хоть чуточку терпения, Злючка!

– Не называйте меня так. Мне это не нравится! Морган усмехнулся, наклонил голову к уху Ли и тихо сказал:

– Хорошо. Тогда – мисс Броуди.

Церемониймейстер объявил перерыв, предложив гостям спуститься в сад и погулять по тенистым аллеям. Ли тут же воспользовалась этим предлогом и хотела отойти от Моргана. К тому же она заметила стоявшего у дальней стены зала молодого маркиза, пожиравшего ее глазами. Ли вспомнила, что еще в начале вечера обещала ему танец.

Но Морган разгадал ее намерения и схватил за руку.

– Кажется, я украл танец у одного из ваших поклонников, – усмехнулся он. – Бедный юноша! Он смотрит на меня волком. Впрочем, могу его понять, вы сегодня просто неотразимы!

– Что же вы имели в виду, сказав, что пришли сюда ради меня? – покраснев, выпалила Ли.

– Решил присоединиться к легиону молодых людей, жаждущих добиться вашего расположения.

Ли почувствовала, что сердце готово застыть в ее груди. Неужели Морган питает к ней те же чувства, что и она к нему? Неужели не забыл их поцелуй?

– Извините, – раздался чей-то голос за спиной Ли, – но мисс Броуди, видимо, забыла, что обещала следующий танец мне?

Это был тот самый молодой маркиз, который буквально пожирал глазами Ли несколько минут назад с противоположного конца зала. Причем его вопрос был адресован не Ли, а напрямую Моргану.

Ли сделала шаг к маркизу, чтобы предотвратить ссору, но Морган еще крепче сжал ее руку.

– Мисс Броуди неважно себя чувствует и не может больше танцевать. Сообщите это всем остальным молодым людям, чьи имена числятся в ее списке.

Легким движением Морган отстранил Ли от маркиза, который понял, что не стоит устраивать сцену.

– Что вы делаете? – зашептала она. – Прекратите сейчас же! На нас смотрят!

Морган, не говоря ни слова и не отпуская руки девушки, сделал шаг в сторону террасы.

– Куда вы меня тащите? – заупрямилась Ли.

– Подышать воздухом! Это освежает голову, а потому очень полезно при болезни.

Ли не стала доказывать ему, что вовсе не больна. Однако чувствовала, что у нее подгибаются колени, а внизу живота разгорается пожар.

Как только они вышли в сад, Ли вырвала ладонь из руки Моргана, вскинула голову, бросила на него уничтожающий взгляд, а затем и вовсе повернулась спиной.

Морган остановился и долго молчал.

Ночь выдалась пасмурной. По мрачному небу плыли тяжелые тучи. В просветах между ними проглядывала луна. Раздавались голоса ночных птиц, воздух был напоен ароматами цветов, и Ли с наслаждением вдохнула полной грудью.

Повернувшись к Моргану, она холодно произнесла:

– Видимо, вам доставляет удовольствие портить всем настроение на светских вечерах и балах. Я давно это заметила, еще когда впервые увидела вас на балу в доме маркиза Стила. Поэтому сразу узнала при встрече на угодьях.

– Понимаю, – задумчиво ответил Морган. – Хотя грубость не в моих правилах. Но в эти дни в моей жизни происходит нечто не совсем обычное. Пришлось пережить очень тяжелый день, который выбил меня из колеи.

– Это когда вы искали... Глорианну? Так, кажется, ее зовут?

– Совершенно верно. Я действительно искал ее у маркиза Стила, явившись туда без приглашения. Сегодня меня тоже никто не приглашал. Но на этот бал я пришел только для того, чтобы встретиться с вами.

– Жаль, что я не попросила Рафаэля выдворить вас отсюда.

– Значит, не хотели этого делать. Откровенно говоря, я надеялся, что мое появление вас хотя бы заинтригует и мы поговорим прежде, чем вы прикажете слугам вышвырнуть меня вон.

– И этот разговор настолько важен, что вы намерены испортить настроение всем гостям на балу?

Ли откровенно лгала. Появление Моргана было для нее огромным, волнующим сюрпризом.

– Мне известно, – с улыбкой произнес Морган, – что во время нынешнего сезона у вас были неприятности и неудачи. Кое-какие проблемы с тем парнем... Карлом Эндерсом. Так, кажется, его зовут?

Ли вздрогнула:

– Неужели вам так хочется услышать эту историю?! Боже, да вы, оказывается, еще и сплетник!

– Я слышал, что вы избили одного беднягу и сварили из него суп.

– Не суп, а суфле!

– Не важно. Неужели он и в самом деле это заслужил?

– Заслужил! Он целовал леди Леонору Денверс в беседке сразу же после того, как вышел из нашего дома, где просил у отца моей руки!

– А вы его любили?

– Не ваше дело!

– И думаете о нем?

– Думаю. Очень – даже часто. Причем гораздо лучше, чем о вас!

– Ага! Значит, вы все-таки думаете обо мне!

– До чего же вы тщеславны!

– Когда вы вспоминаете тот день в охотничьих угодьях, то...

– О каком дне и в каких угодьях?

– Уверен, вы могли заставить себя забыть все это, приложив некоторые усилия. Ну, Бог с этим! Давайте поговорим о другом.

– О чем конкретно?

– Хотя бы о том, что вы теряете свое очарование, когда переходите на раздраженный тон.

– А вы, сэр, стоит вам выйти из себя, теряете свою загадочность.

– Возможно. Но речь пойдет не об этом. Я хотел бы дать вам один совет.

– Я не нуждаюсь в ваших советах.

– И все же выслушайте меня, – заявил Морган, скрестив руки на груди. – Так вот, вы дискредитировали себя в истории с Эндерсом. И не только потому, что продемонстрировали свой вздорный характер. Хуже всего то, что теперь всем известно, с каким презрением Эндерс вас отверг. А это может навеки погубить даже самую лучшую репутацию молоденькой дебютантки в высшем свете. Веди вы себя иначе, все обошлось бы без излишнего шума.

– Я не жалею о содеянном! – промолвила Ли. – Уверена, любая женщина на моем месте поступила бы точно так же!

– Ошибаетесь, дорогая мисс Броуди, ни одна трезво мыслящая женщина не позволила бы себе ничего подобного! К сожалению, вы к таковым не относитесь. Да, вы храбры... Умны... Горды... Отчаянно дерзки... Непослушны... Не уступите в споре. Но благоразумием, увы, не отличаетесь! За что и платите дорогой ценой, давая пищу для сплетен.

– Мне в высшей степени наплевать на то, что кто-нибудь станет...

– Вы лжете, дорогая! – прервал ее Морган. – Лжете, гордо вздернув подбородок, как шаловливая девчонка, которую уличили в каком-то проступке, а она желает доказать свою правоту, хотя отлично знает, что набедокурила. Прошу вас, не обижайтесь и не пытайтесь надавать мне пощечин. Просто выслушайте то, что я вам скажу.

Ли надменно посмотрела на Моргана, однако приготовилась слушать.

– Подумайте о том, – начал Морган, – что ваша репутация значительно выиграет, если вы впервые появитесь на летних светских раутах вместе с новым кавалером, обладающим высоким титулом и солидным состоянием. Он должен быть красив, чтобы все женщины умирали от зависти к вам. И тогда вы, дорогая мисс Броуди, будете надежно защищены.

– И кто же этот человек?

– Разумеется, я. Так что, мисс Броуди, считайте мои слова деловым предложением. Поверьте, оно выгодно нам обоим.

Ли издала какой-то странный звук, а глаза ее округлились так, что стали величиной чуть ли не с блюдца.

– Я вижу, вы потеряли дар речи! – хмыкнул Морган. – Это замечательно! В последний раз я видел вас в таком состоянии, когда мы целовались. Вот только длилось оно не очень долго. А жаль!

Когда к Ли вернулась способность говорить, она обалдело посмотрела на Моргана и спросила:

– Боже мой, как вам могла прийти в голову столь дикая и нелепая идея?

– Для начала, став вашим поклонником, я мог бы вернуть вам социальную востребованность. Причем это не заняло бы много времени. Возможно, моя репутация и запятнана. Но я остаюсь пэром, а потому мое внимание к вам, несомненно, изгладит в обществе негативное впечатление от истории с Эндерсом. Далее. Моя близость с вами будет означать, что я впредь больше не стану расстраивать светские вечера, балы и прочие общественные рауты. Наконец, ваше семейство, пользующееся в свете глубоким и заслуженным уважением, сможет оказать мне помощь в получении приглашений на некоторые весьма интересные светские вечера или балы, на которые я пока не могу попасть.

Поразмыслив, Ли не без иронии сказала:

– Очевидно, это имеет некоторое отношение к Глорианне, не так ли? Вы хотите видеть ее на этих раутах, для чего пытаетесь восстановить отношения с цивилизованным миром?

– Ага, – кивнул в ответ Морган. – Вы очень догадливы!

– Скажите лучше, что не столь безмозгла, как вы предполагали! А теперь признайтесь, почему вы так упорно разыскиваете эту женщину? Она что, ваша любовница?

– Великий Боже! Она моя мачеха. Вернее, жена моего приемного отца! Моя единственная родственница!

От Ли не ускользнуло, что настроение у Моргана испортилось. Он как-то весь обмяк. Лицо стало серым, и на нем четко обозначился шрам.

– Чего вы от нее хотите? – продолжала наступать Ли. Ответа не последовало.

– Наверное, было бы лучше, если бы вы мне обо всем рассказали, – продолжала Ли. – Поймите, я не стану помогать вам причинить кому-либо вред. И не соглашусь войти с вами в какой-то сговор. Кстати, у меня уже появились подозрения на сей счет. Я не понимаю, почему вы не можете пойти к Глорианне и поговорить с ней, если вам это так необходимо, вместо того чтобы устраивать похищения, тем самым нарушая закон. Все это бессмысленно и дурно пахнет.

– Глорианна не захочет меня принять. Ее муж уже заявил, что намерен прекратить наши встречи!

Ли подумала, что новый муж Глорианны, возможно, не хочет, чтобы его жена встречалась с кем-либо связанным с ее прошлым. Или же он знал, что Глорианна и Морган в прошлом были любовниками.

– Но почему же, черт побери, для вас так уж необходимы эти встречи? – с плохо скрываемой ревностью спросила Ли.

– Потому что я хотел бы вернуть свое прошлое! – вырвалось у Моргана. – А эта женщина – единственное, что меня с ним связывает! Мой отец был убит в прошлом году в собственном доме. Согласно официальной версии, получил удар ножом в спину, когда пытался ночью задержать грабителя, забравшегося в его библиотеку.

– Тогда, если мне не изменяет память, вас арестовали по подозрению в убийстве собственного отца.

– Да. И мне пришлось провести больше трех месяцев в тюрьме. Вы об этом, несомненно, слышали. Как и о том, что все обвинения с меня сняты. Но убийцу так и не поймали. А поэтому многие до сих пор считают убийцей меня. Боюсь, как бы это позорное пятно не осталось на мне до конца жизни!

– То, что вы покинули Англию, подтвердило в глазах многих вашу виновность. – Сказав это, Ли покраснела и пожала плечами. – Кажется, я что-то слышала об этом.

– Конечно, слышали. И не что-то, а достаточно много. Ибо все, что касается меня, почему-то вам небезразлично. Да, я действительно уехал на континент после окончания следствия. Но вовсе не потому, что скрывался от правосудия. Ведь всем известно, что я люблю путешествовать. Однако злопыхатели все же нашлись, как вы только что изволили заметить. На континенте я постарался привести в порядок дела, оставшиеся от моей матери во Франции и Италии. После чего вернулся в Англию. Это произошло месяц назад. И теперь я больше не намерен надолго уезжать. Мне необходимо находиться здесь, у себя дома. Возможно, пойми я это раньше...

– Что вы имеете в виду? – прервала Ли Моргана, решив, что он слишком много говорит.

Морган глубоко вздохнул и задумчиво ответил:

– Будь убийца моего отца не просто вором-неудачником, а кем-нибудь из тех, кого отец хорошо знал, мне, возможно, удалось бы предотвратить трагедию.

– Вы более года оставались на континенте после завершения следствия.

– К несчастью, я только теперь убедился в том, что это причинило мне немалый вред. Я опозорил свое имя. Правда, красоты Парижа и Рима помогли мне прийти в себя после всего пережитого. Ведь я чудом избежал виселицы.

Ли тяжело вздохнула. Объяснения Моргана ее не убедили. И она поспешила вернуться к первоначальной теме разговора:

– Я так и не поняла, чего вы сейчас хотите от Глорианны?

– Я считаю своим долгом помочь ей в трудную минуту. Дело в том, что эта легко ранимая, несчастная женщина угодила в лапы совершенно бессовестного и беспринципного человека. Недавно она вышла замуж за некоего Рэндалла Сандерсона моего кузена, которого я, к сожалению, слишком хорошо знаю. Мы не терпим друг друга. Когда Рэндалл был моложе, то жил со мной и моим отцом. Что было потом – это очень длинная история, которую я не хотел бы сейчас рассказывать. Достаточно упомянуть, что я, узнав об их свадьбе, тотчас же вернулся домой, поскольку серьезно опасался за мачеху. У нас с ней были очень хорошие дружеские отношения. Правда, за время моего отсутствия мы отвыкли друг от друга. Но я по-прежнему не допущу, чтобы кто-нибудь ее обидел или причинил какой-нибудь вред.

– У вас есть основания опасаться? – испуганно спросила Ли. – Неужели убийца вашего отца теперь попытается расправиться и с ней?

– У меня нет веских причин так думать, но все же я хотел бы лично убедиться в том, что ей ничто не угрожает и с этой стороны.

– Хорошо. Если кузен не разрешает вам с ней видеться, то почему бы вам не подкараулить Глорианну, скажем, утром, когда она выйдет из дома за покупками или просто на прогулку? Тогда вы могли бы с ней обо всем поговорить! Или же... Или же передать ей записку через кого-нибудь из ее друзей?

– Рэндалл всегда и везде сопровождает Глорианну. Даже когда она навещает подруг или ходит по магазинам. Он пристально следит за каждым ее шагом.

– И Глорианна это терпит?

– Терпит! Она относится к числу тех женщин, которые во всем подчиняются мужчине. Точно так же она вела себя и с моим покойным отцом. Только на отдыхе в Йоркшире Глорианна могла позволить себе утренние верховые прогулки. Она с детства любила верховую езду. И ни отец, ни Рэндалл так и не смогли отучить ее от этого увлечения.

– Так вот почему я стала жертвой организованного вами похищения в охотничьих угодьях Йоркшира! Меня приняли за Глорианну! Итак, теперь, когда план похищения провалился, вы решили прибегнуть к давно проверенным способам. Я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Именно таков и есть мой новый план. Конечно, Рэндалл будет и впредь контролировать каждое посещение Глорианной великосветских увеселений. Но он ничего не сможет поделать с теми небольшими вечеринками или домашними балами, которые часто устраивают в основном для избранного круга гостей, и зачастую летом. Хотя бы потому, что он не везде вхож, да и не сможет везде поспеть!

– И что же вы собираетесь предпринять?

– Пока не решил. Вам может показаться удивительным, но это действительно так. Не исключено, что Глорианна больше мне не доверяет, так что первым делом надо выяснить, что конкретно можно предпринять.

Ли внимательно смотрела на Моргана, не зная, верить или нет тому, что он сейчас говорит. Она чувствовала, что Морган не лжет, но не была до конца в этом уверена.

– Если я правильно понимаю, – сказала она, пристально глядя на Моргана, – то в случае, если все будут принимать нас за влюбленную пару, вы станете получать те же приглашения на домашние вечера, что и я. Туда, куда вам одному путь заказан. А именно эти дома вас в первую очередь интересуют. Верно?

– Вы совершенно правы! Все очень просто. Уверен, что таким образом я достигну желанной цели. А для вас это не будет очень уж обременительно.

– Но весь этот план может легко провалиться по очень простой причине. Я что-то не припомню, чтобы хоть на одном подобном вечере встречала Глорианну. Весьма возможно, что мы с ней принадлежим к совершенно разным группам общества, которые никогда не посещают друг друга. Поэтому мы можем все лето попадать на всякого рода званые обеды и вечера, где традиционно бывают все мои родственники, но не бывает Глорианна!

– Не забывайте, она долгое время носила траур и только недавно стала выезжать в свет. Поэтому вы ее нигде и не встречали. Я знаю, что ее семья хорошо знакома с герцогом и герцогиней Крейвенсмор, а они, как мне известно, входят в число ваших друзей. Разве не так? И я надеюсь, что в течение ближайших месяцев они непременно пригласят к себе на какой-нибудь домашний раут не только вас с новым поклонником, но и Глорианну с кем-то из ее семьи.

– В чем-то, возможно, вы и правы. Крейвенсморы всегда финансировали сезоны моих сестер. А в этом году – также и мой. Но откуда вам это известно?

Морган улыбнулся:

– Ведя дела, я всегда стараюсь знать все о своих партнерах. А с вами мы заключаем взаимовыгодное деловое соглашение. Боже, да не превращайтесь же снова в колючку! Вы не можете ставить мне в вину желание ознакомиться с фактами.

– Какими фактами? – с подозрением спросила Ли.

– Ваш отец – банкир, широко известный своими финансовыми операциями в сферах торговли и капиталовложений. Консорциум сделал его богатым человеком. Те, кто пользуется его инвестициями, также отзываются о нем с большим уважением. Он помог поправить пошатнувшееся состояние герцога Крейвенсмора. После чего эти два джентльмена стали близкими друзьями, а дома их семей всегда открыты друг для друга.

Ли было неприятно, что Морган так много узнал о ней и ее семье. Она холодно посмотрела на него и пожала плечами:

– Это известно всем.

– Ваша матушка, – продолжал Морган, – стремится как можно удачнее выдать замуж вас и ваших сестер. И уже преуспела в своем стремлении: ваши старшие сестры вполне счастливы в замужестве. Думаю, она была бы в восторге выдать за богатого графа свою упрямую Ли, которая никак не может последовать благому примеру сестер по причине своего вздорного характера.

– До чего же вы бессердечны! – воскликнула Ли, подумав, что Морган наверняка наслушался всяких сплетен о ней.

– Я просто перечисляю факты. Хотите еще? Пожалуйста! Согласитесь, союз со мной выгоден вам. Так что хорошенько подумайте о моем предложении.

– Вы слишком самоуверенны! Не забывайте о своей репутации в свете!

– Но ведь то же самое можно сказать и о лорде Байроне, которым все увлекаются. И в этом смысле мы с вами не отстанем от моды. Почему вы колеблетесь? Я ведь совершенно честен и открыт перед вами. Изложил все свои мотивы и надеюсь на положительный ответ.

– Не надейтесь. Ваши мотивы кажутся мне обидными. Вы хотите использовать меня в своих целях.

– Зачем упрямиться? Ведь рано или поздно вы все равно примете мое предложение!

Ли вскинула голову и с вызовом ответила:

– Не обольщайтесь!

– Все очень просто, мисс Броуди. Дело в том, что вы не сможете мне противостоять.

Ли с трудом сдержалась, чтобы не ударить Моргана. Ведь здесь не охотничьи угодья.

– Скажите, милорд, – процедила она сквозь зубы, – почему вы так уверены, что я не смогу вам противостоять? Или считаете себя неотразимым?

– Вовсе нет, мисс Броуди! Отнюдь не уверенность в собственной неотразимости убедила меня в том, что вы не сможете мне отказать. Скорее неукротимость вашей натуры.

– Вы еще смеете рассуждать о моей натуре? Да вы меня совсем не знаете! Нескольких часов в охотничьих угодьях вряд ли достаточно, чтобы составить мнение о человеке. Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я с готовностью последую за вами!

– Заблуждаюсь? Вы, вероятно, ослеплены развлечениями светского общества. На вашем лице я не заметил скуки, когда, стоя в дверях, наблюдал, как вы танцевали. Но как только стали танцевать со мной, выражение восторга и восхищения исчезло с вашего лица. Нет, Злючка, вы не станете отрицать, что питаете склонность к авантюрам!

Морган был абсолютно прав, и его слова буквально ошарашили Ли. Но сдаваться она не собиралась.

– Вы очень плохо обо мне думаете! – выкрикнула она ему в лицо. – Я не стану соучастницей в осуществлении вашего омерзительного плана. Ибо поняла, что вы намерены совершить еще одно убийство. Убрать последнего свидетеля вашего преступления. И этот свидетель – Глорианна! Видимо, у нее есть веские причины избегать встреч и разговоров с вами. Скорее всего она просто боится вас, имея на это серьезные основания.

Ли в ту же минуту пожалела о своем эмоциональном взрыве. Выражение лица Моргана стало жестким. Глаза сузились и потемнели. В голосе зазвучали угрожающие нотки.

– Слушайте меня, маленькая дура! – зарычал он. – И слушайте внимательно! Я не убивал своего отца. Сами подумайте: находись вы сейчас в обществе убийцы, ваша семья всю эту ночь не танцевала бы, а обливалась слезами. Я не причинил вам никакого вреда. И вы, черт побери, ни одной минуты меня не боялись, разве не так? Впрочем, было бы лучше, если бы боялись!

– Думаю, ваш план основан на ничем не оправданных амбициях. Я просто представить себе не могу, как вы собираетесь претворить его в жизнь!

– Вы совершенно правы, мисс Броуди, – спокойно ответил Морган. – Это совершенно безнадежное предприятие. Но другого выхода, пожалуй, у меня нет.

Ли была готова убежать, броситься в танцевальный зал и смешаться с толпой гостей. Убежать от этого страшного графа Уоринга, заполнившего собой всю ее душу и мысли. Но в ночной тьме вдруг зазвучал совсем другой голос Моргана – мягкий, теплый, слегка дрожащий:

– Мне вы нужны, Ли. Нужна ваша помощь! А вам нужен я...

«Мне нужны вы...»

Сердце Ли колотилось как бешеное. Во рту пересохло. Какая же она дура! Не смогла разобраться в собственных чувствах.

– Сама мысль о том, что вы меня любите, оскорбительна! – прошептала Ли.

– Никто не узнает.

– Я буду знать... и... вы!

– Вместо того чтобы бередить душевные раны, нам следовало бы обдумать множество серьезных и неотложных вещей.

– Что вы считаете неотложным, милорд? Объясните!

– Сейчас самое главное, дорогая мисс Броуди, это... – Морган сузил глаза и наклонился к Ли, – готовы ли вы принять мое предложение?..

Глава 4

Морган, задержав дыхание, ждал ответа.

Из-за туч вновь выглянула луна, посеребрив все вокруг. Ли все еще медлила. Морган же позволил себе сделать выдох, дабы выглядеть совершенно спокойным. Но тут же понял, что эта женщина вновь всецело завладела его чувствами. Точно так, как было тогда в Йоркшире. Тогда с первого взгляда на Ли он понял, что хочет ее. Такое же желание охватило его и сейчас.

Но нет, черт побери! Вопреки разговорам и сплетням он по-прежнему оставался порядочным человеком! И умел усмирять свою плоть...

Ли не произносила ни слова «Ну, решайся же!»

Он пристально смотрел на Ли, словно пытаясь внушить ей эту мысль. И она наконец прошептала:

– Да, я согласна. Не ради выгоды, как вы говорите, а просто потому, что это может развлечь меня. Все лето я буквально умирала от скуки. Вечеринки и балы в разных домах могут оказаться очень милыми и интересными. Видимо, и в интригах недостатка не будет.

Моргану показалось, будто гора свалилась с плеч.

– Прекрасно! – заявил он, тоже переходя на холодный, почти официальный тон. – Итак, надо поскорее перейти к делу. Завтра я к вам зайду.

Морган уже собрался откланяться, когда Ли остановила его:

– Извините, милорд, но я хотела бы сделать несколько оговорок, касающихся нашего соглашения.

– Извольте!

– О нашем плане никто не должен знать.

– Совершенно с вами согласен.

– Вы будете делать вид, будто по уши влюблены в меня. Надеюсь, вы поняли? От своих поклонников я требую постоянной заботы и уважения. Вы будете вести себя по отношению ко мне как истинный джентльмен. Даже когда мы будем находиться вдвоем.

– Полностью согласен! Еще что-нибудь?

– Да. И очень важное. Если о нашем соглашении станет хоть что-то известно, вы немедленно выведете меня из игры. Причем так, чтобы мое имя нигде и никогда не упоминалось.

– Обещаю! Продолжайте!

– Мое участие в этой затее должно ограничиться рамками, о которых мы договорились. Вы получите доступ в дома, двери которых пока для вас закрыты. И только! Если случайно встретимся на одном из вечеров, вы будете мне оказывать внимание, как того требуют приличия. И не больше! Никакого посредничества в налаживании отношений между вами и Глорианной!

– Согласен!

– В таком случае наше соглашение можно считать заключенным.

– Я счастлив это слышать, Злючка!

– Итак, приходите завтра ко мне. Лучше после обеда. Конечно, если матушка разрешит...

– Матушка?

– Да. Я постараюсь ее уговорить не препятствовать вашим визитам в наш дом, хотя не ручаюсь за успех. Видите ли, ваша репутация, мягко говоря, не безупречна. И матушке это может не понравиться. Правда, вы носите титул графа, и это обнадеживает. Кстати, вы, кажется, как-то сказали мне, что достаточно богаты. Если это действительно так, то у меня будет еще один аргумент в вашу пользу. В общем, постараюсь уговорить ее отнестись к вам благосклонно.

– Зная ваши способности, я почти не сомневаюсь в успехе! Итак, до завтра!

– Доброй ночи, милорд! Можно мне вас так называть?

– Во всяком случае, это звучит намного лучше, чем ваше обычное ко мне обращение.

– Какое именно?

– Мерзкий ублюдок!

Ли рассмеялась. Морган откланялся и вышел. Когда он проходил через танцевальный зал, все взгляды были устремлены на него.

Морган лгал Ли, утверждая, будто ему наплевать на повышенный интерес к его персоне. Эти недобрые, а порой и оскорбительные взгляды больно ранили его.

Экипаж подкатил к подъезду, Морган разместился на заднем сиденье и велел вознице трогать...

Откинувшись на сиденье, он размышлял. Необходимо найти Глорианну, поговорить с ней и облегчить душу. Но предстояло еще и кое-что посерьезнее. Он должен как можно быстрее разоблачить ложь Сандерсона! И он не остановится до тех пор, пока не найдет убийцу своего отца и не добьется его наказания! Его долг восстановить справедливость и снять со своих плеч тяжелое бремя вины! Даже ценой собственной жизни.

Ли сидела за столом рядом с матерью и сестрой Джулией, ожидая, пока остынет чай, и выравнивала пилкой сломавшийся ноготь на большом пальце левой руки.

– Прекрати сейчас же! – прикрикнула на нее Дездемона, которую раздражало это занятие дочери. Тем более что разговор шел серьезный: разрешить ли графу Уорингу навещать Ли.

– Я слышала об этом человеке и хорошее, и плохое, – сказала Джулия. – Причем в обоих случаях приводились конкретные факты.

– А тебе не кажется, что репутация нашей семьи может из-за него пострадать? – заявила Дездемона.

Слова матери покоробили Ли. Морган занимал все ее мысли, и она сделала робкую попытку его защитить:

– Пока он ведет себя вполне пристойно и даже благородно. К тому же Морган чертовски богат!

– Да, человек он энергичный, и это привлекает к нему женщин, особенно романтически настроенных. Но я слышала о нем и много дурного. И не хотела бы, чтобы ты с ним общалась.

Джулия отнеслась к словам матери без должной серьезности.

– Вряд ли в одном человеке могут сосредоточиться все пороки, приписываемые графу Уорингу разного рода сплетниками, – фыркнула она.

– Не стоит забывать, что граф очень богат! – снова напомнила Ли.

Джулия, сдержав улыбку, с серьезной миной поддержала сестру:

– Да, он действительно очень богат. К тому же пэр Англии! А его фамильный род признан одним из старейших в стране.

– А что, если слухи и сплетни не прекратятся, – размышляла вслух Дездемона, – и, не дай Бог, окажутся правдой? Пока всем известно, что он не ладил с отцом. Поэтому весьма возможно, что тот даже не упомянет своего сына в завещании. И это также...

Ли вдруг поднялась со стула и ни с того ни с сего заявила:

– Уоринг не убийца!

Наступило молчание. Дездемона была в шоке. Джулия побледнела.

«Черт побери, я, кажется, все испортила!» – подумала Ли и вновь опустилась на стул.

– По-моему, принимать важные решения только для того, чтобы унять сплетников, легкомысленно.

– Ли совершенно права, – ободряюще улыбнулась сестре Джулия. – Рафаэль рассказывал, что многие уважаемые мужчины восхищаются Уорингом.

Дездемона перевела взгляд с одной дочери на другую и вздохнула:

– Жаль, нет вашего отца. У меня просто голова идет кругом.

Фрэнсис Броуди с самого утра уехал по делам в Лондон. Ли удивило желание матушки обсудить возникшую проблему с отцом. Дездемона редко советовалась с мужем, поскольку большую часть времени он проводил в деловых поездках, и все вопросы решала сама.

В этот момент на пороге гостиной появилась служанка Молли. В руках у нее был медный поднос, на котором лежала красиво оформленная визитная карточка. Ли скользнула по ней взглядом и увидела фамилию Уоринга.

– Мама, я должна его принять! – безапелляционным тоном заявила Ли.

Дездемона снова посмотрела на обеих дочерей. Джулия же вскочила со стула и не без ехидства хмыкнула:

– Я попрошу Рафаэля спуститься после чаепития в библиотеку. Там они с Уорингом могут свободно поговорить. И думаю, очень скоро найдут общий язык!

Дездемона выдержала паузу и вновь вздохнула:

– Хорошо. Молли, проводи гостя в хрустальную гостиную. А ты, Ли, пойди к себе и переоденься...

Когда Ли вернулась в гостиную, Морган стоял у окна, устремив глаза вдаль. Но, услышав шаги, обернулся и расплылся в улыбке.

На нем были зеленые бриджи для верховой езды, сапоги до колен и темная куртка. На белоснежной рубашке красовался галстук бордового цвета.

Тут же в гостиной появилась Дездемона. Она пригласила гостя к столу и велела Молли подать чай с пирожными.

Ли поняла, что ей не удастся поговорить с Морганом наедине, и огорчилась.

Матушка же завела с графом обычный светский разговор о здоровье графа, о погоде, о верховой езде.

Морган отвечал короткими, но очень изящными с точки зрения литературного языка фразами. Он был достаточно умен, чтобы не прерывать хозяйку вопросами, и внимательно слушал ее, ни разу не взглянув на Ли.

Но тут в дверях снова появилась Молли и сообщила хозяйке, что младшие дочери ждут ее в детской, поскольку у Козетты разболелась голова.

Все это придумала Джулия, чтобы выманить Дездемону из гостиной и оставить Моргана наедине с Ли.

– Пожалуй, вам действительно надо пойти посмотреть, что случилось с малышкой, – мягко улыбнулся Морган хозяйке.

Дездемона извинилась перед гостем и, шурша юбками, вышла. Морган рассмеялся:

– Насколько я понял, это вы все подстроили. Ловко придумано! Но не будем терять ни минуты. Ваша матушка не задержится. А мне необходимо получить от вас важную информацию.

Морган вынул из кармана пачку бумаг и подошел к стоявшему у стены секретеру:

– Вот список наиболее значительных групп, которые должны прибыть в Англию в последующие два месяца.

Глорианна непременно появится на первых же раутах, которые они устроят. Двумя звездочками в списке помечены рауты, на которых, как я полагаю, будут присутствовать и члены вашей семьи.

Морган разложил перед Ли бумаги на секретере, словно не замечая, что та продолжает внимательно на него смотреть. Видимо, избегал встречаться с ней взглядом.

– Прошу вас, – продолжал Морган, – просмотреть эти списки и высказать свое мнение, чтобы я убедился в справедливости моих предположений. Если у вас возникнут сомнения, посоветуйтесь с матушкой. Прошу также как можно скорее ознакомить меня с планами ваших ближайших поездок. Ибо необходимо завершить начальный этап нашего плана как можно быстрее, чтобы я получил возможность обдумывать дальнейшие шаги.

О да! Как она могла забыть о том, что теперь их связывают деловые отношения!

Ли быстро просмотрела бумаги и уверенно заявила:

– Нам совершенно не нужен вечер в доме мадам Хеншоу. Моя матушка считает ее дамой полусвета. Там нам нечего делать. А вот вечер у Сандерберга вы почему-то не отметили. А надо бы! Кинстонов мы не любим. Их дочери постоянно ревнуют кавалеров к девочкам Броуди. Гм-м... Посмотрим дальше. Нам не стоит присутствовать на Беллигэмской регате! Не понимаю, почему вы не отметили бал у Крейвенсморов? Его никак нельзя пропустить!

Вернув Моргану кипу бумаг, Ли сказала тем же менторским тоном:

– Что еще от меня требуется? Честно говоря, я бы не хотела злоупотреблять вашим временем.

– Настоящая демонстрация жесткости и злонравия! – язвительно проговорил Морган.

– Вовсе нет! Я бываю такой только тогда, когда начинаю заниматься делами.

– Но вы разозлились!

Ли уловила в его тоне насмешку.

– С чего бы мне злиться? Вы сразу очаровали мою матушку, что совсем нелегко. Поверьте, я знаю, что говорю! Со мной же, едва поздоровавшись, вы выложили бумаги и стали командовать. Почти перешли на крик. Черт побери, я поступила весьма неразумно, начав с вами перепалку. Ведь большинству женщин нравится, когда мужчины ими командуют.

– Не припомню, чтобы я кричал на вас!

– Извините, если употребила не то слово. Но разговаривали вы со мной, будто с прислугой, когда давали указания по поводу этих бумаг.

– Весьма сожалею, Ли, что позволил себе на миг отказаться от обычного шутливого тона. Но... – Морган нахмурился, – но ведь наши отношения исключают возможность взаимного флирта. Ибо основаны на чисто деловом соглашении.

– Я полностью отдаю себе в этом отчет, милорд! Однако не следует забывать об элементарной вежливости, необходимой в любых, в том числе и деловых отношениях.

– Еще раз прошу принять мои извинения!

Морган опустился на стул, откинулся на спинку и положил ногу на ногу.

– Чем вы сейчас заняты? – спросила его Ли.

– Сейчас, с вашего разрешения, я пришел с визитом в ваш дом.

– О, ради Бога!

– И совершил грубую ошибку, за что уже извинился. Могу ли я теперь рассчитывать на ваше гостеприимство?

– Конечно!

– Тогда я хотел бы выпить еще чашечку чаю.

– С бисквитом?

– Нет, благодарю .вас! Молли принесла чай.

– Надеюсь, теперь я проявила гостеприимство? Или вы хотели бы еще чего-нибудь? Не стесняйтесь!

– Спасибо, только чай.

Морган взял чашку и принялся с наслаждением потягивать ароматный напиток. Сделав несколько глотков, посмотрел на Ли и спросил:

– Почему вы ничего о себе не рассказываете?

– Оставьте, наконец, ваш снисходительный тон! К тому же вряд ли вам это было бы интересно.

– Напрасно вы так думаете. Ведь нам придется много времени провести вместе. Поэтому я и хочу хоть что-нибудь узнать о вас. Представьте, что в разговоре с какой-нибудь супружеской парой я не смогу толком ответить на вопрос, касающийся нас двоих или лично вас. Должен же я знать, где вы родились и выросли?

– Родилась в Гемпшире. Когда была маленькой, родители переехали в Суррей. Сейчас мне девятнадцать. И это мой первый сезон. Но отец с матерью просят меня пока не выезжать в свет. Не знаю почему.

– Возможно, боятся за вас, ведь вы совсем еще юная. А вокруг столько опасностей.

– Уверена, что дело не в этом. Мама, конечно, любит нас всех. Но не так уж нежно. Дездемона женщина расчетливая и практичная. А мне, видимо, просто не доверяет, зная, какой необузданный нрав у меня. Да я и сама это знаю. И уже столько всего натворила. И еще у меня есть странная привычка...

Ли спохватилась и замолчала.

– Продолжайте, мисс Броуди!

– Пожалуй, не стоит. Ведь мы, в сущности, не знаем друг друга! Да и слишком много я совершила ошибок.

– Некоторые мне известны. Поверьте, ваши ошибки настолько милы и очаровательны, что их и ошибками-то не назовешь.

– А ваши ошибки? Почему бы нам не поговорить о них? Я тоже хочу знать о вас все.

– Что именно вас интересует?

– К примеру, ваш шрам. Он совсем еще свежий. Откуда он у вас, расскажите!

– Если я скажу, что получил его, карабкаясь на стену, которая обрушилась на меня, это вас удовлетворит?

Ли не поверила.

– Вам еще повезло, – усмехнулась она. – Ведь могли глаза лишиться!

– Вы правы. Мне действительно повезло!

Видя, что Морган уклоняется от ответа, Ли задала другой вопрос:

– Вы живете в Йоркшире?

– У меня там есть охотничий домик в угодьях. Правда, он не благоустроен, но нет времени им заняться.

– Как часто вы похищаете женщин, или я первая удостоилась такой чести?

– Не слишком ли много вы желаете знать, дерзкая девчонка? – процедил Морган сквозь зубы. – Не отрицаю, у вас есть основания на меня злиться. Но сегодня я был вполне учтив, а вы, как всегда, несносны! Ли поднялась:

– Будем считать этот малоприятный разговор оконченным. Вы дали мне необходимые указания, объяснили, чего я не должна делать. Я все поняла и не стану больше задавать вопросов. Но считаю себя вправе высказать вам свои суждения. Интересующую вас информацию буду сообщать. Думаю, я правильно вас поняла, милорд. А сейчас, коль скоро мы обо всем договорились, прошу вас завершить свой визит в этот дом, ибо по горло сыта вашим блистательным обществом.

Ли направилась к двери. Но Морган остановил ее:

– Ли! Ознакомьтесь со списками приглашений, опубликованными в газетах, что лежат на столе. Выберите самые интересные и сообщите мне. На неделе снова вас навещу.

Она посмотрела ему в глаза и раздраженно сказала:

– Надеюсь, целью вашего очередного посещения станет исключительно обсуждение полученных к тому времени новостей и я с нетерпением буду ждать этого разговора. А пока – прощайте!..

Ночью Морган не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и поминутно взбивая подушку, почему-то казавшуюся необыкновенно жесткой. Наконец он встал, оделся и спустился в гостиничный холл. Но, дойдя до стола, остановился, увидев на нем большую стопку написанных накануне и тщательно запечатанных в конверты писем. Все они ожидали прихода утреннего почтальона, чтобы разлететься по адресам.

Морган присел к столу и внимательно проверил имена адресатов. Он сделал все, что мог! Никого не забыл. И теперь будет ждать ответов. Пусть каждый сам решит, помогать или не помогать Моргану. От этого зависит практически все. И еще от того, как поведет себя Глорианна...

Будет ли она на него злиться? Возненавидела ли за то, что он ее покинул? Глорианна возвращала все его письма и наотрез отказывалась встречаться. Правда, письма мог пересылать и ее муж.

Морган почти не сомневался, что Глорианна не подозревает о причастности своего второго мужа к убийству первого. Никто не считал Рэндалла Сандерсона способным на убийство. Даже Эванс, отец Моргана, который старался доказать свою правоту сыну, имевшему на сей счет совсем другое мнение.

Позже, вернувшись с континента, Морган снова нашел Рэндалла в Блэкхите. На одном из домашних балов он видел, как негодяй танцевал с молоденькой очаровательной женой его отца. Морган предупредил об этом родителя. Но тот не придал словам сына никакого значения.

После бала Эванс сказал Моргану, что не видит ничего предосудительного в отношении Рэндалла к Глорианне.

Морган дал себе слово еще раз, и уже более настойчиво, попытаться открыть глаза отцу на поведение Сандерсона в отношении его жены.

Но Рэндалл оказался весьма искусным ловеласом. Он прикидывался просто любезным, даже несколько фатоватым, что привлекло к нему немало новых друзей из числа мужчин. Говорили, будто принц-регент находил Рэндалла очень интересным и даже обаятельным человеком.

Морган колебался, размышляя о том, как прореагирует Глорианна на его попытку разоблачить Сандерсона в ее глазах. И.стоит ли вообще это делать? Ведь Глорианна может ему не поверить...

Он снова лег в постель. Но сон не шел к нему. Морган подумал было, не пойти ли в ближайшую таверну выпить немного пива. Но тут же отказался от этой мысли...

Куранты на городской башне пробили четверть четвертого. Где-то в роще заухала сова. Морган закрыл глаза и наконец забылся тяжелым сном.

Глава 5

Рафаэль, развалившись на диване, с выражением крайнего недовольства смотрел на жену:

– Не могу понять, зачем мы впутываемся во всю эту историю?

Джулия, сидевшая за туалетным столиком и приводившая в порядок прическу, через плечо посмотрела на мужа:

– Я уже говорила тебе, Рафаэль, что сама не могу этого понять. Внутренний голос подсказывает мне, что там не все ладно. Ли ходит словно в воду опущенная. И в этом, несомненно, виноват Морган. Никогда не видела ее такой!

Джулия отпустила прислугу, зная, что Рафаэль любит смотреть, как она одевается. А еще больше – как раздевается. Но сейчас его больше занимало другое.

– Ты пойми, репутация этого человека просто ужасна!

– Не тебе говорить об этом! Моргану можно предъявить куда меньше обвинений, чем в свое время – тебе!

– Это отнюдь не означает, что он невиновен! Его заочно обвиняют не в каком-то мелком нарушении закона, а даже, возможно, в убийстве!

– Лично я в это не верю. Думаю, что и ты тоже. Иначе привел бы доказательства. Скажи мне, станет ли совершивший тяжкое преступление кому-то мстить? Думаю, скорее постарается вести себя как можно тише, чтобы избежать ареста за уже совершенное преступление! Разве не так?

– Если совесть его чиста, зачем он так поспешно ушел от нас? Я даже не успел с ним поговорить. Ли следует быть очень осторожной. Ее репутация уже пострадала, а все рассуждения по поводу Моргана звучат крайне неубедительно!..

– Почему же ты отказываешься ей помочь?

– Я не отказываюсь. Тем более после того, как стал свидетелем внезапно возникшей тесной дружбы между вами, что меня очень удивило. Ведь вы с Ли никогда не были близки!

– К сожалению, ты прав. Мы с Лорой всегда были дружны, а Ли почему-то недолюбливали. Она чувствовала это и очень переживала. Теперь все должно измениться!

– Но ради этого не стоит ставить под угрозу репутацию всей семьи!

– Я хочу помочь Ли, потому что сама пережила нечто подобное. Или ты уже все забыл? Ведь прошло не так уж много времени!

– Ничего я не забыл!

Джулия многозначительно посмотрела на мужа.

– Ли можно понять. Она всегда казалась какой-то... неустроенной. И как знать, может быть, этот человек сумеет сделать ее счастливой! Я лично не могу осуждать Ли за желание найти в этой жизни то, что удалось нам с тобой. Или – Лоре с Николасом!

Рафаэль задумался. Затем посмотрел на жену:

– Твоя логика безупречна. Хочешь помочь Ли, помогай, я не возражаю. Давай для начала пригласим его на ужин. А потом я посижу с ним в библиотеке. Мы выкурим по паре хороших сигар, выпьем по рюмочке коньяку и попробуем откровенно поговорить. Естественно, после я поделюсь с тобой своими впечатлениями об этом человеке.

– Спасибо, Рафаэль, – тихо произнесла Джулия, нежно целуя мужа...

Итак, Ли разрешила для себя проблему Моргана Гейджа. Она была готова закричать, когда он пришел к ней в дом со списками и начал отдавать приказы. Тогда ее охватила самая настоящая ярость, которая до конца не прошла и сейчас. Но гораздо тревожнее было нарастающее беспокойство на грани страха. Она не могла понять, почему Морган не воспринимает ее как женщину? Нет, Ли никогда не была о себе уж очень большого мнения. Хотя во время сезона многие мужчины были от нее без ума. Пятеро предложили руку и сердце. Правда, всем им Ли отказала. Один был слишком стар, другой – не достаточно богат, третий – совсем еще мальчишка. Оставшиеся двое тоже ее чем-то не устраивали. Одним словом, все кандидаты в женихи получили вежливую, но решительную отставку. Даже Карл Эндерс не вызвал в Ли никаких чувств.

Почему же тогда Судьбе было угодно свести ее с мужчиной, который вызвал в ней интерес, но не видел в ней женщину?! Для Моргана она стала лишь соучастницей какого-то тайного и совершенно ей непонятного заговора. Или в лучшем случае – партнершей по бизнесу!

Два дня, прошедшие после визита Моргана, показались Ли вечностью. Она буквально места себе не находила.

На третий день он снова появился...

Ли в это время находилась в детской и отвечала на довольно щекотливые вопросы маленькой Мэри.

– Скажи, Ли, как, когда я вырасту, заполучить побольше поклонников? Я понимаю, с твоей внешностью это сделать нетрудно. Но все-таки?

Ли, не долго думая, стала объяснять Мэри испокон веков известные способы обольщения:

– При знакомстве надо периодически бросать косые взгляды то вправо, то влево. Этим ты заинтригуешь мужчину. Кроме того, входя в зал, ты должна немного изогнуть спину и слегка покачивать бедрами.

К своему удивлению, Ли обнаружила, что больше ей сказать нечего. Однако этот разговор дал ей пищу для размышлений.

Ли вдруг поняла, что ведет себя с Морганом неправильно! Мало того, просто глупо. Поэтому он и не видит в ней женщины. Тот поцелуй в охотничьих угодьях Йоркшира ровно ничего не значит. Не для нее. Для Моргана. Она до сих пор не может забыть тот поцелуй.

Но теперь она будет вести себя совсем по-другому!

Сегодня, если только Морган появится, они поедут вместе в его деревню. Она наденет очаровательное муслиновое платье цвета морской волны в стиле ампир. У нее красивая грудь, а для мужчин это немаловажно! Ли читала об этом в романах Дафны.

Роскошные густые волосы Ли были собраны в пучок на затылке. Но она попросила служанку Дебру оставить хвост, пикантно спускавшийся на спину.

Дебра отступила на шаг и улыбнулась:

– Вы прекрасно выглядите, мисс!

В дверь постучали. В комнату заглянула еще одна горничная и театрально прошептала:

– Граф внизу, мисс. Он приехал на фаэтоне. Сердце Ли бешено забилось, перед глазами поплыли черные круги. «Он здесь!» Она повернулась к горничной:

– Попросите графа подождать в холле. Я сейчас спущусь.

Но вместо того чтобы поспешить в холл, Ли села на кровать и улыбнулась.

«Пусть подождет. И чем дольше, тем лучше!»

Когда Ли спустилась в холл, Морган уже выглядел достаточно раздраженным. Она бросила взгляд на стенные часы. Было без четверти два.

– Насколько я помню, мисс Броуди, мы договаривались встретиться ровно в час! – процедил Морган сквозь зубы.

– Добрый день, милорд! – с улыбкой приветствовала его Ли. – Простите за опоздание. Пришлось слишком много времени потратить на выбор платья. Я хотела выглядеть наилучшим образом и сгладить, несомненно, плохое впечатление, которое произвела на вас своим внешним видом в прошлый раз. Надеюсь, вы не жалеете о том, что пришлось немного подождать.

Он окинул Ли взглядом с ног до головы, немало удивленный ее словами. И кажется, даже покраснел от смущения. Это был обнадеживающий знак.

Однако его слова вернули Ли с неба на землю. Ибо были произнесены холодным, чисто деловым, тоном.

– Фаэтон ждет у подъезда. Пора ехать!

«Держись!» – внутренне приказала себе Ли.

Времени для колебаний не было. Мысли об осторожности и безопасности надо оставить дома. Чтобы как-то умаслить Моргана, придется идти на риск.

Морган помог Ли подняться в экипаж, сел рядом и взял в руки вожжи...

Они ехали молча. Дорога проходила по живописным лесным просекам, через зеленые луга, где слышалось журчание ручейков. Этот уголок Англии славился красотой первозданной природы. И Ли невольно расслабилась, любуясь ею.

Прямо перед фаэтоном дорогу перебежала зайчиха, за которой вприпрыжку следовал весь ее выводок, норовя догнать и обогнать – мамашу.

– Ой, смотрите, какая прелесть! – не удержалась от восторженного восклицания Ли и дернула Моргана за рукав.

– А до чего хороши они на вкус, – буркнул в ответ Морган. – Особенно если приготовить их с морковью и пастернаком.

Ли хотела было отпустить колкость, но вовремя спохватилась. Очарование и сарказм несовместимы.

Игриво хлопнув Моргана по руке, Ли по-детски надула губы:

– О, вы просто шалун, Морган! Потому и дразните меня! Неужели не понимаете, что сегодня я не желаю думать о делах?

Однако по холодному взгляду, искоса брошенному на нее Морганом, Ли поняла, что шутка не подействовала.

– Мне кажется, что нам следует ехать прямо в Хокшид. Там мы сможем выпить чаю и немного погулять. Впрочем, посмотрим! Чем раньше мы с вами привыкнем друг к другу и обратим на себя общее внимание как на влюбленную пару, тем скорее развяжутся языки у светских сплетниц.

Очередное напоминание об их «бизнесе» мгновенно испортило настроение Ли. Но она постаралась держать себя в руках.

– Прекрасная идея! – воскликнула она с деланным восторгом. – Но еще лучше было бы устроить пикник на природе. Обожаю пикники. Помню, примерно в такое же время года, когда я была еще ребенком, а отец не работал так много, мы всей семьей поехали в Дартмур навестить отцовскую тетку. И устроили там пикник на лесной поляне. Это было замечательно! Помню, Лора оступилась и упала в болото. Ее быстро вытащили. А затем Лора и я долго плакали. Она – от испуга, а я, так сказать, за компанию.

Ли искоса бросила взгляд на Моргана и заметила, что тот улыбнулся. Затем помолчал и сказал уже мягким, почти шутливым тоном:

– Что ж, видно, с детства у вас пошаливали нервы.

– Именно так! Но это не мешало многим называть меня девушкой с изюминкой.

– С изюминкой?

– Да. Вы с этим не согласны?

– Согласен. Более того, полагаю, «изюминка» была заложена в вас еще до появления на свет.

– Чего не знаю, того не знаю. Думаю, я не очень-то отличалась от девушек моего возраста.

– Поверьте, вы далеко не ординарны!

Она посмотрела на Моргана с подозрением:

– Эти слова можно понять двояко.

– Не ищите в них скрытого смысла. Просто я считаю некоторые особенности вашего характера очаровательными.

Это были первые приятные слова, которые Ли в тот день от него услышала. И у нее сразу потеплело на душе. Она вскинула голову, отчего солнечные лучи проникли под полы шляпки и упали на лицо.

– Если бы все так думали! – вздохнула Ли. – Боюсь, для некоторых эти особенности моего характера скорее проблема, нежели дар Небес!

На лице Моргана появилась добрая улыбка, и он сразу преобразился. Ли всегда нравилось, когда он так улыбался.

– Удивительно, но сегодня мы почему-то не ссоримся! И мне не терпится продолжить наш разговор. Только обещайте держать себя в руках, если даже у нас появятся разногласия, и уж, конечно, воздержаться от оскорблений!

– Обещаю, но лишь в том случае, если вы не станете сквернословить!

Ли вздрогнула и после паузы ответила с улыбкой:

– Что ж, если вам претят грубые выражения, я воздержусь от них!

Ли вдруг отметила про себя, что сегодня Морган красив, как никогда. Его обычно суровое лицо выглядело мужественным и открытым. Глаза сияли, как у ребенка.

Ли сняла шляпку и подставила лицо солнечным лучам, не думая о том, что загар ей не идет. Это было так приятно!

Местечко Хокшид оказалось большой живописной деревней. Улицы были вымощены кирпичом и булыжником, стены невысоких домов выкрашены в разные, преимущественно спокойные, цвета. Первые этажи, как и везде, занимали в основном маленькие магазинчики, лавки, всякого рода ремонтные мастерские, парикмахерские и прачечные. Каждое из этих заведений непременно выставляло в окнах свою рекламу.

Стоявший в дверях мастерской сапожник приветливо кивнул Ли. Та махнула ему рукой. Многие женщины тоже узнавали Ли. Она хорошо помнила их по прошлым поездкам в деревню.

Морган остановил экипаж возле дома, приютившегося за деревенской таверной. Как только были выгружены вещи, он взял Ли под руку и повел по заполненному гуляющими тротуару, специально проложенному для этой цели рядом с булыжной мостовой.

Ли чувствовала смутную тревогу. Скорее всего потому, что отлично понимала, в каком пошлом шоу заставляет ее участвовать Морган. Ведь все это делалось с единственной целью: вызвать побольше сплетен и всякого рода толков и пересудов. Морган хорошо знал, что новость о новом поклоннике Ли Броуди в лице не кого-нибудь, а графа Уоринга моментально разнесется по всей деревне!

И все же она пошла на такое! Боже, какой стыд!

Эта мысль сразу же заслонила собой то наслаждение, которое Ли испытывала по дороге сюда, сидя в экипаже и любуясь природой.

Морган тоже помрачнел. Он шел рядом с Ли, выпрямившись, во всем его теле чувствовалось напряжение.

В такие моменты Ли боялась его. Скрытые в нем сила и энергия, казалось, готовы были вырваться наружу и уничтожить любого.

Из-за угла неожиданно появился молодой человек, в котором Ли тут же узнала одного из друзей Джулии.

– Привет, Дейм! Познакомьтесь, Морган, это приятель моей сестры. И мой тоже! Его зовут Дейм Харриет.

Ли незаметно толкнула Моргана локтем и шепнула:

– Не стойте как солдат на параде. Улыбнитесь.

К ее удивлению, Морган повел себя именно так, как требовалось. Он мило улыбался, говорил о погоде, являя собой образец воспитанности, как и положено настоящему джентльмену!

Когда они расстались, Ли сказала назидательным тоном:

– Вы были великолепны!

Морган вздохнул и прикусил губу. Ли поняла, что не следовало этого говорить. Морган явно рассердился. И она решила помолчать, не затевая разговора, который мог привести к ссоре. Но было уже поздно. Морган сурово посмотрел на нее и со злостью сказал:

– Терпеть не могу, когда вы начинаете важничать, а тем более покровительственно похлопывать меня по плечу. Да, я готов признать, что вы достаточно опытны, чтобы иметь успех в свете. Умеете расположить к себе людей, которые начинают чувствовать себя в вашем обществе комфортно и легко. Но пожалуйста, не требуйте того же от меня!

– Морган, при желании вы все делаете великолепно. И не будь вы таким колючим, сами понимали бы это!

– Я вовсе не колючий!

– Колючий, Морган! Колючий, как дикобраз! Он мрачно посмотрел на Ли:

– Неужели вы так и не поняли, что светское общество меня не принимает, не считает своим? Иначе нам не пришлось бы сейчас разыгрывать этот спектакль. То, что некоторые провинциальные дамы были вежливы со мной, ничего не меняет. Отношение к нам аристократии изменится лишь в том случае, если общество причислило нас к ревнителям бонтона.

Ли задумалась, потом с горечью посмотрела ему в глаза:

– Наверное, это ужасно! Я об этом просто не думала... Быть отверженным... Чувствовать неприязнь к себе... Боже мой! Ничего подобного я и представить себе не могла. Наверное, потому, что всегда жила в семье, где меня любили и оберегали от бесчисленных бед, наполняющих мир, с которыми постоянно сталкиваетесь вы...

– Да... В этом, признаться, мало приятного... Мало... Чтобы хоть как-то поднять настроение Моргану, Ли предложила ему зайти в лавку, торгующую тканями, драпировками, дамскими украшениями и кое-какой одеждой. Он согласился. И пока Ли рассматривала вещицы, которые не прочь была бы купить, он стоял у входной двери, скрестив руки на груди, с отсутствующим видом.

Ли выбрала несколько украшений и сказала хозяину лавки, что зайдет за ними завтра, ибо не взяла с собой достаточно денег. Она уже направилась к двери, когда заметила, что Морган делает знаки хозяину. Тот подошел к нему, и они перебросились несколькими фразами.

На улице Ли и Моргана догнал помощник хозяина. Он вручил Ли коробку, завернутую в фольгу и перевязанную розовыми лентами.

– Что это? – спросила Ли.

– Милорд просил меня упаковать предметы, которые вам понравились, и оплатил покупку.

Ли бросила негодующий взгляд на Моргана, устремившего взгляд куда-то вдаль. Но в следующее мгновение он повернул голову и как ни в чем не бывало сказал:

– Ну, все? Можем идти?

Ли ощутила неловкость. Не то чтобы она не оценила щедрость Моргана. Несомненно, оценила! Но, черт бы его побрал, он сделал такие дорогие подарки, которые преподносят разве что невесте накануне свадьбы!.. Вместе с тем Ли поймала себя на мысли, что была бы счастлива получить все это от... любовника!

– Пойдемте, – ответила она, взяв Моргана под руку.

Но как только помощник хозяина скрылся за дверью, отдернула руку и слегка отстранилась от своего «кавалера»...

Чего Ли ждала от этого человека? Она постоянно упрекала его в холодности. Теперь же, когда Морган разыгрывал роль внимательного и преданного влюбленного, чувствовала себя с ним еще хуже.

Да, она постарается как можно скорее выпутаться из этой глупейшей ситуации! Сейчас их связывает деловое соглашение. И только! Романтичная по натуре, Ли согласилась его заключить!

Но она хотела заставить Моргана потерять голову и готова была на все, чтобы добиться своей цели. И за последние дни шансы ее значительно возросли.

Она повернулась к Моргану и легонько тронула его за плечо:

– Спасибо за щедрость!

Он прищурился и с недоверием посмотрел на нее. Как раз в этот момент они поравнялись с лавкой, торгующей женскими шляпами. На витрине красовалось несколько десятков всякого рода дамских головных уборов. Ли остановилась и с любопытством стала их рассматривать.

– Желаете зайти? – спросил Морган.

– Боже мой, вовсе нет! Здесь очень плохой выбор. Впрочем, ту зеленую шляпку с желтой птичкой на полях стоило бы посмотреть.

Ли подтолкнула Моргана к дверям, и они вошли в лавку.

– Ну как? – спросила она, примерив приглянувшуюся ей шляпку.

– Такое впечатление, будто бы у вас на голове гнездится страус, – усмехнулся Морган.

– Возможно, – фыркнула Ли. – Но это красиво? Морган расхохотался.

Ли в сердцах сорвала с головы шляпку, вернула хозяину и с оскорбленным видом вышла из лавки...

Они прошли еще немного, и Морган предложил заглянуть в уютное кафе, разместившееся в небольшом садике, выпить по чашечке чая.

Сидевшая за кассой хозяйка с приветливой улыбкой выскочила им навстречу. Тем временем Ли окинула взглядом небольшой зал со стойкой у дальней стены, где были выставлены блюда с пирожными, кексами, печеньем и пирожками со всевозможной начинкой.

– Что будете заказывать? – спросила хозяйка.

– Крепкий чай и пирожные, – ответил Морган, не посоветовавшись с Ли, однако она кивнула. Хозяйка поклонилась и исчезла за дверью примыкающей к залу комнаты.

Они заняли столик в правом углу зала, утонув в мягких креслах. Усталость как рукой сняло, от дурных мыслей не осталось и следа.

– День обещает быть жарким, – сказала Ли, сбросив накинутую на плечи шаль. – Вам нравится это заведение? Я нахожу его очень даже милым!

Морган кивнул. Ли неожиданно всплеснула руками:

– Ах да! Чуть не забыла! – воскликнула она, слегка покраснев и глядя в стоявшую перед ней тарелочку с кексом и пирожным. – Прошу вас отужинать сегодня у нас. На этом настаивает сам виконт Фонтвилье! Он давно хотел встретиться с вами, но я забыла вам передать. А сегодня обещала виконту пригласить вас на ужин.

Ли подняла голову и увидела, что Морган внимательно ее рассматривает. Причем взгляд его в этот момент остановился на глубоком вырезе ее платья. Оценил ли он по достоинству то, что увидел?

– Зачем вы сняли шаль? – неожиданно строго спросил Морган.

– Зачем? – изумилась Ли.

– Я бы попросил вас вернуть ее на место.

– Почему?

– Потому что без нее вы выглядите совершенно неприлично.

Ли рассмеялась, вовсе не намереваясь выполнять столь странный приказ:

– Да вы к тому же еще и ханжа! Говоря откровенно, Морган, я не уверена, что вы вправе делать мне подобные замечания. Я чувствую себя в этом наряде вполне комфортно. И не будем больше возвращаться к этой теме.

– Вы прекрасно знаете все требования не только моды, но и приличий. И не мне вас учить, что в подобном виде появляться на людях днем не принято.

Ли поняла, что Морган не на шутку рассердился – глаза его стали почти черными.

Помолчав несколько секунд, Морган процедил сквозь зубы:

– Вы что, намерены меня соблазнить?..

Глава 6

Вопрос Моргана поверг Ли в шок. Она растерянно уставилась на него и начала икать. А он был в ярости. И все очарование девушки, на которое Морган чуть было не клюнул пару часов назад, бесследно исчезло. Лицо ее покрылось красными пятнами от сознания унижения, которое она только что испытала.

Ли вскочила и выбежала на улицу. Морган спокойно последовал за ней, зная, что на высоких каблуках, да еще по разбитому тротуару, она далеко не убежит. Так оно и было. Сделав несколько шагов, она остановилась и, всхлипнув, проговорила дрожащим голосом:

– Как вы... могли?!

Морган предостерегающе поднял руку:

– Только без рыданий! Я этого терпеть не могу!

– Вам доставляет удовольствие издеваться надо мной?! – не сдержала слез Ли. – Или же вам противно мое общество?

– Черт побери, о чем это вы?! – недоуменно пожал плечами Морган. – Право же, я совсем не...

– Отвезите меня домой! Сейчас же!

– О Боже! Ну хорошо! Только успокойтесь! Достаньте из сумочки зеркало и посмотрите на себя. У вас покраснело лицо. Можно подумать, что вы вот-вот забьетесь в эпилептическом припадке!

Морган схватил Ли за руку и потащил к стоявшему поблизости экипажу. Она едва поспевала за ним, комкая в руках шаль и причитая сквозь слезы:

– Не бегите так быстро! Я задыхаюсь. К тому же никак не могу прийти в себя после того, что вы мне сейчас наговорили!

– Тогда постойте немного и успокойтесь. Да и мне не мешает перевести дух после общения с вами!

– Я не буду здесь стоять всем на потеху!

– Об этом надо было подумать до того, как вы зарыдали и бросились бежать. Ну ладно, сбавим шаг. Совершенно не понимаю, почему вас все время трясет от эмоций?

– При чем тут эмоции? Женщина надевает красивые наряды, чтобы понравиться мужчине, а вы, вместо того чтобы оценить это, называете меня вульгарной!

– Ничего подобного я не говорил! Вы выглядите как угодно, только не вульгарно. Скорее элегантно, хотя и сексапильно. Да вы и сами это отлично знаете! Оттого и выставляете на всеобщее обозрение свои прелести. Я просто обратил на это ваше внимание, а вы устроили мне отвратительную сцену! Боже всемилостивый!

– Я просто хотела вам понравиться!

Морган остановился и пристально посмотрел на Ли:

– Скажите лучше, что пытались заставить меня захотеть вас!

Ли вырвала руку и отскочила в сторону:

– Да будет вам известно, что ни при каких условиях я не стану этого делать! Я просто требую, чтобы вы относились ко мне с уважением!

– Не говорите вздор, мисс Броуди! Признайтесь лучше, что хотите заставить меня бегать за вами по пятам, как те, кто уже пал жертвой ваших чар в этом сезоне! Хватит об этом! Вот наш фаэтон. Садитесь и поедем!

Морган подал Ли руку, но та отшвырнула ее и сама поднялась в экипаж, не переставая всхлипывать.

– Прекратите! – с досадой воскликнул Морган. – Или вы надеетесь, что я дам вам еще один галстук вместо носового платка?!

– Вы самый мерзкий грубиян из всех мужчин, с которыми меня, к несчастью, свела жизнь! – сквозь слезы проговорила Ли. – Не сомневаюсь, что вы ни разу никому не помогли!

– Скажите лучше, что сомневаетесь в своих способностях заманить меня в ловушку, как тех простаков, которые в нее уже попали.

– Ловушку? Не понимаю, о чем вы говорите! Знаю только, что оскорбляете меня. Болтаете всякую чушь, не отдавая себе в том отчета!

– Я отдаю себе отчет в том, что говорю! И эта маленькая хитрость неудачна. Ваша грудь, как бы ни была она совершенна, не превратит меня в расчувствовавшегося идиота! Вы это поняли, потому и льете слезы!

– Должна вас разочаровать: вы для меня не центр Вселенной! И наряд я выбирала не для вас!

Ли нисколько не смущало, что она лжет. А лгать она не умела. Но сейчас, после пережитого унижения, ее это мало заботило. Она посмотрела в глаза Моргану и с насмешкой произнесла:

– У вас просто мания величия.

Морган натянул вожжи и остановил фаэтон за поворотом дороги, когда деревня уже осталась позади.

Порывшись в сумочке, Ли вынула смятый носовой платок и вытерла заплаканные глаза.

– Невероятно! Но вам уже не в первый раз удалось довести меня до слез! Этим пока не мог похвастаться ни один мужчина. Вы просто варвар, а я...

Она умолкла и снова посмотрела в глаза Моргану. Он тоже не сводил с нее взгляда, в котором не было ничего, кроме негодования.

Ли почувствовала, что зашла слишком далеко, раздразнив тигра. И не ошиблась.

– Черт бы побрал вас, маленькая идиотка! – проговорил Морган и вдруг прильнул к ее губам.

Поцелуй был долгим и настойчивым. Ли бросило в жар, перед глазами поплыли круги. Непреодолимое желание охватило ее. Ли била дрожь, соски очаровательных полушарий затвердели от прикосновения к могучей мужской груди.

Морган слегка отстранился от нее. Несколько мгновений они стояли полуобнявшись и молча смотрели друг на друга. Ли поймала себя на мысли, что очень не хочет, чтобы Морган отпустил ее.

– Морган, – прошептала она, обняв его за плечи. Морган решительно сбросил их со своих плеч.

– Поймите же, – почти умоляюще проговорил он, – мы стоим сейчас на дороге, нас могут увидеть.

– Не совсем понимаю вас.

– Хорошо! Буду более откровенным. Скажите, зачем вы пытаетесь меня соблазнить?

– Я?!

– Да, вы! Зачем демонстрируете мне свои прелести?

– Но я вовсе не хочу вас соблазнять! Мне просто интересно... Я всего лишь хочу...

– Чего? Чтобы я стал вашим любовником? Разве не так? Ли покраснела до корней волос и оттолкнула Моргана:

– Поймите же вы, самовлюбленный глупец! Я не хочу вас! Просто мне любопытно. Ведь я совсем молода и неопытна! Что же плохого в моем любопытстве?

– А в чем конкретно проявляется ваше любопытство? Что бы вы хотели узнать нового и важного? Что такое, по-вашему, «наркотическое одурманивание» или как там еще вы, черт побери, это называете?

Голос Моргана стал еще более жестким и требовательным.

– Сэр, я получила благородное воспитание, и мне не к лицу проявлять интерес к какому-то там «наркотическому одурманиванию» и вообще к наркотикам!

– Вы лжете! Послушайте меня, Злючка! Я давно пренебрег правилами приличия, установленными обществом. И если вы думаете, будто следую этим правилам, то глубоко ошибаетесь! И не пытайтесь превратить меня в своего покровителя. Я на эту роль не гожусь, и в результате оба мы потерпим провал в деле, которое задумали.

– Я не нуждаюсь в вашем покровительстве, ибо вполне могу сама о себе позаботиться!

– Неужели? Может, проверим?

Морган вновь ее поцеловал. Сердце Ли учащенно забилось, а мысли о собственной независимости мгновенно вылетели из головы. Губы раскрылись навстречу его губам.

Ли потеряла голову, потеряла способность соображать. Почему – она пока не могла понять.

– Это... Это прямое... бесстыдство! – пролепетала Ли, приходя в себя.

– Вы же сами этого хотели!

– Я... Я не хотела... Я просто просила вас не... Морган не выпускал ее из объятий.

– Я не похож на тех безусых юнцов, которые вились вокруг вас весь сезон. Но при этом неравнодушен к женской красоте. Признаюсь, что хотел бы вами обладать! Но без всяких глупых игр. Я их не люблю. Не стану отрицать, вы умеете очаровывать мужчин, но это ничего не значит. По крайней мере для меня.

Ли мягко отстранилась от него.

– Я боюсь вас, Морган! – прошептала Ли.

– Что же, это неплохо! Даже наоборот. По крайней мере перестанете со мной флиртовать и поймете, какую серьезную ошибку могли совершить!

Наступило молчание. Затем Морган сказал:

– Однако вы уже на пути осуществления наших планов. А теперь решайте: стоит ли нам добиваться реализации задуманного или лучше вовремя остановиться, а для начала попытаться восстановить контроль над собой?

– Чтобы я вновь стала предметом общего презрения, как это уже было?

Нахлынувшая волна негодования вернула Ли энергию и самообладание.

– Имейте в виду, Морган, я сама решу, когда и каким образом прервать эту затею! Это произойдет, лишь когда мы исполним все то, что замыслили для восстановления репутации в обществе. Поверьте, сэр, я отнюдь не трусиха. И уверена, что смогу себя контролировать! Ну а вы сможете?

Морган слегка приподнял брови в ответ на эту браваду и бесстрастным тоном проговорил:

– Давайте забудем этот разговор и никогда больше не будем к нему возвращаться.

Всю дорогу они молчали.

«Боюсь, что играю с огнем!» – думала Ли, глядя на малышку, сидевшую перед ней в детском кресле.

У маленькой Козетты были огромные зеленые глаза – в точности как у ее отца. Она вообще была копией Рафаэля.

С первого дня появления Козетты на свет Ли постоянно хотелось потрогать ее, подержать на руках, потормошить. Она очень любила детей, и те отвечали ей взаимностью. То, что в ней проснулся материнский инстинкт, Ли начала сознавать совсем недавно. Раньше ей это даже в голову не приходило. А теперь она испытывала что-то вроде ревности к сестре, которой Бог послал такого чудесного младенца.

Ли невольно подумала о Моргане. И о том, какое было бы счастье прижать к груди их общего ребенка...

– Господи, о чем это я?! – произнесла она вслух.

Козетта подняла головку и с любопытством посмотрела на Ли. Та засмеялась и принялась щекотать девочку. Козетта тоже засмеялась. Тогда Ли взяла малютку на руки и поднесла к окну, откуда открывался живописный вид на лес.

Козетта не без интереса посмотрела, но тут же повернулась к Ли и принялась играть ее кудрями.

Ли погладила девочку по головке и вновь задумалась. Конечно же, о Моргане...

Как ей быть? Ведь Морган – мужчина! И у него не может не быть желаний... Тех, о которых Ли знала по романам Дафны. То есть плотских! Которые действуют подобно наркотикам. Не только на мужчин, но еще в большей степени на женщин. Мужчины этим пользуются, чтобы удовлетворить свою похоть.

О Боже!

Сердце Ли учащенно забилось. Морган уверен, что она хочет его! Да, она действительно отчаянно страдала по нему, всячески старалась привлечь к себе его внимание, заставить тосковать по ней... И в то же время боялась этого.

По телу Ли пробежала дрожь, из груди вырвался тихий стон. Козетта вновь с удивлением на нее посмотрела и счастливо улыбнулась...

Счастье! Да, Ли хотела счастья с этим человеком! Хотела почувствовать наркотическое опьянение желания и любви. Но боялась преступить запретную черту. Боялась запятнать свою репутацию, опозорить семью. К тому же она пока не слышала от Моргана ни одного нежного слова, не говоря уже о том, будто бы отвечает на ее зародившееся чувство...

Ли с любовью посмотрела на Козетту и тихо прошептала ей на ухо:

– Постарайся поменьше влюбляться, дитя мое!

Как могла она полюбить этого человека? Разве любовь не есть нечто прекрасное, приносящее радость? Но ведь у них с Морганом все по-другому!

Разве это любовь?

Нет!

Тогда что же?

«Боже мой, неужели я влюблена в графа Уоринга?! – в ужасе подумала Ли. – Это было бы самой большой ошибкой в моей жизни!»

Двое мужчин – брюнет и блондин – сидели друг против друга в кабинете Рафаэля. Стороннему наблюдателю они показались бы старыми друзьями. На самом же деле разговор их носил далеко не дружеский характер.

– Сестра моей супруги еще очень молода, – говорил Рафаэль.

– Ей девятнадцать лет, – возразил Морган, попыхивая сигарой. – И совсем скоро исполнится двадцать. К тому же она вполне серьезно относится к предложениям руки и сердца, которые сыплются на нее со всех сторон, хотя пока всем отказывает.

– Ага! Значит, вы тоже намерены сделать ей предложение!

– Да, вы совершенно правы. И это мое намерение крепнет день ото дня. Честно говоря, мои планы в этом отношении очень серьезны. А потому имеют целью безотлагательно завершить процесс естественного ухаживания законным браком.

– Но вы значительно старше Ли, – возразил Рафаэль, бросив на Моргана неприязненный взгляд.

– Я не совсем понимаю вас, виконт, – сказал Морган. – Мне неизвестно, сколько лет вам, но скорее всего вы почти мой ровесник. Вам сейчас тридцать с небольшим. А ваша жена всего на несколько лет старше Ли. Но разница в возрасте не помешала вам обоим стать одной из самых счастливых и уважаемых семейных пар в светских кругах столицы.

– Дело не в возрасте, – парировал Рафаэль. – Разница между сестрами заключается в степени зрелости. Ли значительно отличается в этом смысле от Джулии, когда та была в ее возрасте. Ли менее сдержанна. Не так ли?

– Да, но отнюдь не зрелость может оградить женщину от скандалов и грязных сплетен! – возразил Морган.

Он хотел выяснить причину непонятной спешки при заключении брака Рафаэля со старшей сестрой Ли. Несмотря на высокое положение, которое эта семья занимала сейчас в обществе, ходили упорные слухи о некоем пари, заключенном Рафаэлем со своими приятелями – группой распутников, которые потом куда-то исчезли. Говорили, это пари сильно осложнило ситуацию, когда Рафаэль решил жениться на Джулии, отбив ее у прежнего жениха.

По реакции Рафаэля на попытку Моргана выяснить истину стало понятно, что эти слухи отнюдь не были безосновательными. И Морган почувствовал, что выиграл словесную баталию.

– Готов согласиться, что Ли порой ведет себя в какой-то мере фривольно, – сказал он. – Зато ей свойственна откровенность, что я очень ценю.

– Мы все очень любим Ли. И очень беспокоимся за ее будущее, – сухо ответил Рафаэль. – Видите ли, она крайне упряма, и некоторые ее поступки могут нанести немалый вред нашей семье.

– Вы хотите сказать, что она женщина с характером. Впрочем, как и все дочери в семье Броуди. Включая вашу супругу. Вы сами предпочли бы спутницу жизни с сильным характером. А глупые ошибки меня не интересуют.

– Очень не хотелось бы видеть Ли несчастной. Вы должны понимать меня.

В словах Рафаэля прозвучала плохо скрываемая угроза. Однако Моргана это нисколько не смутило. В какой-то степени он понимал озабоченность Рафаэля и его стремление максимально защитить Ли. Однако он внимательно посмотрел в глаза Рафаэлю и сухо проговорил:

– Ваши опасения, несомненно, связаны с упорно распространяемыми обо мне слухами. Ведь многие считают меня убийцей. Должен сказать вам со всей прямотой, что я не убивал своего отца. Более того, именно я, как никто другой, заинтересован в том, чтобы найти настоящего убийцу.

– Вполне законное желание. Вы кого-нибудь подозреваете?

– Я не хотел бы сейчас об этом говорить.

– Вы меня удивляете, Уоринг! Как можно заниматься двумя проблемами сразу – искать жену и одновременно пытаться найти убийцу своего отца? Не слишком ли вы самонадеянны!

– Никто не знает, в какой именно момент следует жениться, – рассмеялся Морган. – Это происходит спонтанно.

– Сестра моей жены так очаровательна, что у вас не хватит терпения ждать и вы предложите ей руку и сердце.

– Вы правы, – согласился Морган. – Он допил виски и встал: – Рад еще раз убедиться в том, что семья проявляет столь трогательную заботу о Ли. Благодарю за гостеприимство. Но к сожалению, мне пора.

Несмотря на доброжелательные слова, встреча с Рафаэлем оставила в душе Моргана неприятный осадок. Он направился в большую гостиную засвидетельствовать почтение остальным членам семьи Броуди, включая Ли, которая выглядела в этот вечер особенно привлекательной. Морган низко поклонился ей. Она ответила грациозным реверансом и попросила у матушки разрешения проводить гостя до двери.

В прихожей Морган усилием воли не дал себе утонуть в ее бездонных черных глазах. Но тут же поймал себя на том, что не может отвести взгляда от ее нежных и, как он помнил, необычайно теплых губ. Отведя глаза, Морган взял ладони Ли в свои и пожелал ей спокойной ночи. Она, видимо, ожидала большего, ибо на лице ее отразилось разочарование.

Очутившись на улице, Морган с наслаждением вдохнул чистый, напоенный ароматами воздух и с раздражением подумал, что даже простое пожелание доброй ночи этой маленькой хитрой лисичке вызвало в его душе бурю чувств.

Нет, ему следует держать себя в руках и не раскисать, если он намерен провести все лето в обществе Ли и не поддаться ее очарованию!

Глава 7

Их первый набег на общество состоялся через несколько недель в загородном поместье лорда и леди Фардинем, где собрались многочисленные знатные гости, дабы посвятить несколько дней всякого рода развлечениям – верховым прогулкам, игре в карты, танцам и игре на бильярде. Смешавшись в толпе избранных гостей, Морган и Ли внимательно рассматривали каждую пару, появлявшуюся в дверях огромной, богато обставленной гостиной.

Морган настоял на том, чтобы они приехали первыми. В ожидании возможных не совсем приятных встреч он еще в экипаже был очень напряжен и неразговорчив. Заметив это, Ли игриво ущипнула его за руку и ободряюще улыбнулась.

Это заставило Моргана взять себя в руки. Однако нельзя было не заметить, что он кого-то ждет и потому нервничает.

В гостиной Морган, к досаде Ли, продолжал думать о чем-то своем и был очень напряжен.

Наконец Морган подошел к кружку молодых людей, среди которых находились и его бывшие однокашники, втянулся в общий разговор и расслабился. Ли же присоединилась к группе девушек и молодых женщин, с которыми познакомилась еще во время прошлого летнего сезона. Ей очень хотелось представить им своего нового поклонника, но он то и дело оставлял ее одну.

Ли понимала, что не связанный ее присутствием Морган чувствует себя свободнее и может целиком заняться делом, ради которого они сюда приехали. И все же она предпочла бы видеть его рядом с собой. А потому буквально не спускала с него глаз. Он был окружен молодыми людьми, которые энергично жестикулировали и спорили так громко, что стали привлекать к себе внимание.

Ли с удивлением заметила, что от напряженности Моргана не осталось и следа. Наоборот, он вел себя вполне непринужденно. Это вызвало у Ли приступ ревности. Никогда еще Морган не смеялся так искренне в разговоре с ней! Но если Морган получает удовольствие от общения с практически мало знакомыми людьми и свободно чувствует себя вдалеке от нее, то нужна ли ему вообще некая Ли Броуди?

Тем временем леди Софи, одна из близких подруг мисс Броуди, присела на стоявший рядом свободный стул и легонько хлопнула Ли ладошкой по плечу. Это на какое-то время отвлекло Ли от мрачных мыслей. Она повернулась к Софи и приветливо ей улыбнулась.

Они познакомились в Лондоне в начале года и сразу же подружились. После предательства Карла Эндерса Ли получила от Софи, которая в то время покинула столицу, несколько теплых писем со словами утешения.

За чаем Софи сказала:

– Прости мне мою бестактность, но я не могу не задать тебе один деликатный вопрос. Не возражаешь?

– Спрашивай.

– Как только мы сюда приехали, отец узнал в одном из гостей графа Уоринга. И кто-то сказал ему, будто он теперь вхож в ваш дом чуть ли не на правах члена семьи. Это правда?

Ли очень не хотела, чтобы слухи о ней и Моргане стали распространяться в обществе, и поспешила возразить:

– Это неправда. Просто граф и графиня Фардинем, узнав, что Уоринг иногда бывает у нас в доме, послали ему приглашение на этот вечер.

– Покажи его мне!

Ли указала на Моргана, продолжавшего о чем-то громко спорить с молодыми людьми. И вдруг почувствовала, что гордится им. Невольно она подумала: «Мой Морган». Но тут же отругала себя за это. Ведь они были связаны лишь участием в фарсе, который затеяли.

– Ты имеешь в виду того высокого брюнета? – переспросила Софи.

– Да.

– Но Боже мой, только подумать! Уоринг-Дьявол! И – здесь, среди нас! Моя матушка однажды сказала, что собственноручно зарезала бы его. Отец устроил ей грандиозную сцену и пообещал не разговаривать с ней целый месяц. Оказывается, он встречался с Уорингом в Лондоне и считал его милейшим человеком. Впрочем, расскажи мне о нем подробнее. Он – джентльмен? Или же – неотесанный грубиян?

Не успела Ли ответить, как в кресло рядом с ней села леди Далия – дочь герцога из Сиднея. Ли подобное соседство, мягко говоря, не обрадовало. Далия, как и все ее родственники, были снобами, признававшими в каждом только одно достоинство – знатность. Ли это шокировало. Но, чтобы не давать пищи сплетникам, она приветливо улыбнулась Далии.

– Мой отец никак не ожидал, что этот тип осмелится здесь появиться, – доверительно шепнула ей Далия, посмотрев в сторону Моргана. – И был шокирован, узнав, что его пригласили Фардинемы!

– Что не мешает всему вашему семейству оставаться здесь, – ледяным тоном ответила Ли, смерив Далию презрительным взглядом.

Софи же так и подпрыгнула в кресле:

– Это замечательно, что он здесь! Необыкновенный человек! Надо подойти к нему и поговорить, пока его не окружили остальные гости!

Далия еще раз посмотрела на Моргана.

– Да, действительно интересный мужчина, – пробурчала она. – Представительный, и чувствуется, что привык командовать. Конечно, он сразу стал центром внимания! Ведь мало кто задумывается над тем, что кроется за этой импозантной внешностью.

Ли стиснула зубы, чтобы не наговорить лишнего. Тем более что Морган не обращал на нее никакого внимания. Но ведь он принадлежит ей! И никому больше! Или граф Уоринг забыл об этом?! А может быть, решил, что она больше ему не нужна?!

Ли нервно барабанила пальцами по подлокотникам кресла, стараясь не совершить какого-нибудь нелепого или скандального поступка, – например, громко крикнуть: «Дурак, посмотри же наконец на меня!»

Рыдания подступали к горлу.

Подошли еще несколько молодых женщин. И тоже заговорили об Уоринге, называя его преступником. А Ли продолжала горестно вздыхать и, не отрываясь, смотрела на Моргана, как бы желая усилием воли заставить его посмотреть в ее сторону. Почему, почему он ведет себя подобным образом?! Почему занимается пустой болтовней с теми юнцами, когда его место здесь, рядом с женщиной, которую он, по собственному утверждению, обожает?! Пусть даже это не более чем притворство!

В зал, покачивая бедрами и улыбаясь, вплыла известная кокетка, баронесса Класс, и сразу же направилась к группе молодых людей, окруживших Моргана. Те встретили ее восторженными возгласами. Морган же принял протянутую ему в знак приветствия руку и, склонившись, галантно поцеловал. А потом долго не поднимал головы.

Вот так-то!

Ли стала громко кашлять. Будто подавилась костью.

Некоторые устремили на нее неодобрительные взгляды, в том числе и Морган. Ли зашлась кашлем.

– Милорд Уоринг! Помогите мне, пожалуйста! Морган посмотрел на нее. По его взгляду Ли поняла, что он колеблется. Ему явно не хотелось к ней подходить. Тогда Ли махнула ему рукой. Морган даже не пошевелился. Но затем, извинившись перед собеседниками, неспешно направился к ней.

– Простите, что прервала вашу необычайно интересную беседу с друзьями, сэр, но очень прошу вас принести мне немного сливок. Пустой чай всегда вызывает у меня кашель.

Морган улыбнулся, но во взгляде его была враждебность.

– Это ужасно! – ехидно процедил он сквозь зубы. – Сейчас принесу сливки.

Леди Далия бросила на Ли ревнивый взгляд. Та невольно выпрямилась в кресле. Но в этот момент вернулся Морган с чашечкой сливок.

– Чего бы вам еще хотелось? – спросил он натянутым тоном.

– Спасибо, милорд. Больше ничего.

Софи же, понимая, что Ли хочет продемонстрировать Далии свои права на Моргана, тут же подыграла подруге:

– Боже мой, неужели он твой поклонник? Ли пожала плечами:

– Мы встретились на балу в доме моей сестры. Потом он несколько раз меня навещал. Примерно неделю назад мы вместе выезжали на загородный пикник. Морган показался мне очень интересным собеседником, с ним приятно провести время.

Ли замолчала, решив не особенно распространяться о пикнике. Тем более что Софи вдруг спросила:

– И матушка разрешила тебе поехать с ним за город на пикник даже без компаньонки?

– С нами должны были поехать моя сестра и племянница. Но в последнюю минуту Козетта плохо себя почувствовала. Матушка не хотела огорчать графа, а тут Джулия стала расписывать все красоты природы в маленькой деревушке, где и должен был состояться пикник. И матушка разрешила нам поехать. Кстати, в деревушке Джулию знают буквально все. Кроме того, матушка очарована Морганом. Да и сестре моей он симпатичен. Он часто бывает у нас. Матушка изменила свое мнение об Уоринге и считает его настоящим джентльменом.

Леди Филлида – дочь графа, совсем недавно объявившая о своей помолвке с пожилым герцогом, измученным артритом и едва державшимся на ногах, выгнула дугой брови:

– И я понимаю почему. Далия громко рассмеялась:

– О да! Ведь он уже почти стал членом семьи!

Ли бросила на нее гневный взгляд. Ей очень хотелось сбить спесь с этой чванливой особы. Но сейчас не время. И все же после паузы Ли ответила:

– Вы правы. Уоринг нам нравится все больше и больше. Мы почти каждый день гуляем с ним в Гленвуд-Парке. Граф поистине очарователен. И с большим чувством юмора!

– Неужели Уоринг способен шутить? – с сомнением спросила Далия. – Он всегда такой мрачный!

– Внешность обманчива.

– Вряд ли его можно назвать красивым, – заметила Филлида. – Однако все взгляды прикованы к нему.

Ли посмотрела в сторону Моргана и с нескрываемой теплотой сказала:

– Наверное, он и сам это понимает. Потому и держится достаточно уверенно!

– Уоринг, несомненно, очарователен, – согласилась Софи. – Но есть в нем что-то пугающее.

– Нет, – замотала головой Ли. – Ничего пугающего! Хотя многие считают его опасным.

– Да... – кивнула Филлида. – Он... такой...

В этот момент Ли поймала взгляд Моргана и поняла, что ее присутствие его скорее тяготит, чем радует. И он не преминет ей это высказать.

Ли направилась было в его сторону, но, заметив это, Морган сжал челюсти, а глаза его превратились в две узенькие щелки.

– О Боже, – простонала рядом с ней Филлида. – Этот человек совершенно определенно...

Морган с недовольной миной на лице подошел к Ли. Она притворно улыбнулась ему и сказала первое, что пришло в голову:

– Боюсь, мой чай уже остыл. Будьте добры, принесите чашку горячего.

Улыбка, сменившая недовольство на лице Моргана, была столь же фальшивой, как и та, которой его только что одарила Ли. Он взял из ее рук чашку и слегка склонил голову:

– Сейчас принесу. И непременно попрошу налить чай в моем присутствии, чтобы он снова не остыл и вам не пришлось беспокоиться.

Морган откровенно издевался над Ли. И она не могла этого не понять.

– Пожалуйста, не воспринимайте мою просьбу слишком уж серьезно. Если вам трудно ее исполнить, я могу обойтись!

– Напротив, я почту за честь выполнить любое ваше желание! – ледяным тоном возразил Морган.

Женщины, сидевшие рядом с Ли и слышавшие весь этот разговор, подумали, что Морган выпил лишнего. Особенно после того, как он отвесил Ли низкий поклон, как будто перед ним была королева Шарлотта, и, театрально попятившись, -смещался с толпой гостей.

Ли натянуто рассмеялась и поспешила превратить все в шутку:

– Теперь убедились? Граф Уоринг не может не шутить!

Филлида с сомнением посмотрела вслед Моргану и, вздохнув, растерянно пробормотала:

– Он... Он просто... Такой...

Она не договорила и вопросительно посмотрела на Далию. Та усмехнулась:

– Не знаю, какой он, ваш Уоринг, но слышала, что очень богатый! – И после паузы добавила: – Матушка была не права...

Ли стоило большого труда не разрыдаться.

Через несколько минут Морган вернулся с чашечкой дымящегося чая в руках. Ли сделала глоток и решила, что на этот раз в нем не хватает сахара. Морган безропотно подчинился и тут же принес серебряную вазочку с сахаром. Ли благодарно посмотрела на него и попросила принести шаль.

Просьба была безотлагательно исполнена. Морган накинул шаль на плечи Ли, даже не заметив, что у той дрожь пробежала по телу от его прикосновения.

– Может быть, вам еще чего-нибудь принести, мисс Броуди? – не без ехидства в голосе спросил Морган. – Скажем, бисквитов? Или же бутербродов?

– Н-нет! – пробормотала Ли.

– Или вы предпочли бы получить чью-нибудь голову на серебряном блюде?

Ли в ужасе посмотрела на него:

– Во всяком случае, не сегодня!..

Морган наклонился и чуть коснулся губами локона Ли, что не осталось незамеченным окружающими.

– Тогда давайте прекратим эту глупую игру! – прошептал он ей на ухо. – Ведь вам не нравится спектакль, который я здесь разыграл!

Ли и самой давно надоело это представление. К тому же испытывать терпение Моргана и дальше было небезопасно.

Сам же Морган держался на расстоянии от Ли, пока мажордом не пригласил гостей выйти в сад, где были накрыты столы с закуской и аперитивами перед ужином.

Морган подошел к Ли и предложил ей тоже спуститься в сад, о его красоте ходили легенды. Но когда он хотел взять ее под руку, Ли отстранилась. Ибо не сомневалась в том, что Морган хочет воспользоваться случаем и устроить ей очередную сцену.

– Нет, не надо! – процедила она сквозь зубы.

– О, мисс Броуди, право же, вы пожалеете, если не согласитесь! – возразил Морган.

Ли тяжело вздохнула и с унылым видом направилась к дверям террасы, ведущим в сад. Спустившись по мраморным ступенькам, она остановилась и посмотрела в лицо Моргану:

– Я знаю, что вы сейчас скажете. Но позвольте вам заметить, в том, что произошло только что между нами, я не виновата!

Морган скривил губы и смерил Ли взглядом:

– Великий Боже! И как только у вас повернулся язык сказать, будто не вы спровоцировали эту мерзкую сцену в танцевальном зале?

– Замолчите! На протяжении всего вечера вы демонстративно игнорировали меня. И сделали посмешищем в глазах сидевших рядом со мной женщин!

– Прошу вас выбирать выражения, Злючка! Не забывайте, что мы не в охотничьих угодьях Йоркшира!

Ли огляделась и заговорила чуть тише:

– Не прикидывайтесь, будто не понимаете, что произошло. Вы стали центром внимания, и, готова держать пари, это вам нравится!

– Извольте объясниться! – прорычал Уоринг.

– Охотно! Не забывайте, пожалуйста, что вас приняли в свете лишь благодаря мне! А вы, наслаждаясь своим успехом, фланируете с надменным видом по залу, выискивая очередную жертву.

Морган посмотрел на Ли почти с ужасом:

– Я никогда не был надменным и уж тем более кровожадным. О каких жертвах вы говорите?

– Неужели? А почему Филлида чуть не умерла со страху, увидев вас?

– Вы с ума сошли!

– Пока не сошла! И если вы намерены изображать из себя моего поклонника, извольте играть по правилам. Для начала перестаньте флиртовать с другими женщинами!

– Я никогда не флиртую с глупенькими, примитивными дебютантками светских раутов.

Слова Моргана остались без ответа. На лбу у Ли выступила испарина. Морган прав! И в то же время невыносим.

Он действительно приехал сюда не ради глупеньких и примитивных девиц. Ему неинтересны ни Далия, ни Филлида, ни баронесса, ни сама Броуди! Морган надеялся встретить здесь Глорианну! И Ли в который уже раз задалась вопросом: не влюблен ли Морган во вдову своего покойного отца?

У Ли пропала охота разговаривать с Морганом о чем бы то ни было. Она бросилась бежать по дорожке к ротонде, расположенной перед домом, прижалась лицом к холодной мраморной колонне, чтобы остудить пылавшие щеки. Но тут же услышала за спиной тяжелые шаги Моргана, поднимавшегося вслед за ней по лестнице.

– Я хорошо знаю, Морган, – сказала она, не поворачивая головы, – что вы пришли в этот дом с вполне определенными целями.

– Ни одна из них не являлась для вас секретом, – мрачно ответил он. – Что еще вас смутило?

Ли помолчала несколько мгновений и едва слышно произнесла:

– Неужели так трудно притвориться, будто вы любите меня? Считаете неотразимой?

– Я никогда ни перед кем не лебезил. Даже перед женщинами.

«Как бы мне хотелось, чтобы все обстояло совершенно иначе!» – подумала Ли и лишь по лицу Моргана догадалась, что сказала это вслух.

– Ли... – прошептал он, с вожделением глядя на соблазнительные губы девушки.

От одного этого взгляда Ли охватила сладостная истома, и она почувствовала слабость в коленях.

– Черт побери! – проговорил, задыхаясь, Морган и отстранился от Ли. – Пожалуй, нам лучше вернуться в дом!

Она вновь почувствовала себя униженной, спустилась по ступенькам и направилась к дому. Морган догнал ее и обнял за талию.

– Подождите! – шепнул он ей в самое ухо.

Она обернулась и выжидающе посмотрела на Моргана. Некоторое время он молчал, видимо, подбирая нужные слова, и наконец заговорил севшим голосом:

– Видит Бог, я не хочу вас обижать! В прошлом году я провел несколько месяцев в тюрьме, не надеясь выйти на свободу. Тюрьма меняет человека. А потому я совсем не похож на тех мужчин, которые танцевали, болтали и флиртовали с вами на балу.

После короткой паузы Морган продолжил:

– Мы с вами принадлежим к разным мирам. Мне это нравится. Слава Богу, вы не пережили того, что довелось пережить мне. Но поймите, я – не тот мужчина, который вам нужен! Я не могу оказывать вам то внимание, которого вы, несомненно, заслуживаете! Женщина, подобная вам, привлекает к себе поклонников точно так же, как роза – пчел. Вы вправе выбрать себе спутника жизни, с которым интересно поболтать, который мог бы по достоинству оценить ваш глубокий и живой интеллект, развеселить вас. А я только и делаю, что огорчаю вас, доставляю вам одни неприятности.

Ли прикусила губу и подумала: «Но я же хочу тебя!»

– К сожалению, – с жаром говорил Морган, – я вынужден вас разочаровать. Вся та чепуха, которой мы сейчас занимаемся, не так важна, как вы думаете. Поверьте, это летнее приключение скоро закончится и вы снова окунетесь в знакомый и весьма почитаемый вами мир высшего света.

Ли снова прикусила губу и посмотрела на Моргана. Он выглядел растерянным. Или ей показалось?..

Утром Морган проснулся в отвратительном настроении. И не без причины: среди множества гостей, жаждавших окунуться в океан удовольствий, обещанных устроителями бала на всю следующую неделю, не было ни Глорианны, ни Рэндалла. А ведь друзья заранее предупредили Моргана о том, что эта пара непременно приедет! И теперь Морган нервничал. Правда, оставалась надежда, что они появятся ближе к вечеру.

Было и еще кое-что. Морган все еще не был до конца уверен, что хочет уже сейчас столкнуться с ними лицом к лицу. И подобная нерешительность наполняла его душу презрением к самому себе. Но ему все же удалось подавить в себе это чувство.

Умываясь, Морган думал уже не о Глорианне, а о Ли. О том, что несправедлив к ней. Ведь она требовала от него очень мало. К тому же ее претензии к нему имели под собой основания. Он действительно игнорировал ее весь вечер. Хотя всячески подчеркивал перед сидевшими рядом с Ли женщинами свою преданность ей, исполняя любое ее желание. Да, большую часть времени он провел с приятелями. Но это вполне естественно.

Размышления Моргана прервало появление Эндрю – его камердинера, спокойного и скромного молодого человека, за что хозяин его особенно ценил. Он налил теплой воды в таз и, выстирав воротничок белой рубашки Моргана, принялся утюжить его. На это ушло несколько минут, после чего Эндрю, поправив на хозяине галстук, оставил Моргана наедине с не очень приятными мыслями.

Рэндалл Сандерсон... Морган постарался сосредоточиться на нем, чтобы не думать о мисс Броуди. Сандерсон, надо сказать, преуспел в деле распространения по Лондону слухов о том, что Морган убил своего отца. Но до провинции они еще не долетели, и оставалась возможность этому помешать.

Морган посмотрел в зеркало на свое чисто выбритое лицо, обтерся полотенцем и быстро оделся. Однако настроение его продолжало портиться.

К завтраку Морган спустился поздно, но оказался далеко не последним. Уставшие накануне вечером гости не торопились просыпаться.

Морган знал, что Фардинемы рано утром намеревались устроить пикник. И хотя Моргану казалось смешным и крайне неудобным, сидя на расстеленном на траве одеяле, вкушать изысканные блюда, он не мог не вспомнить, что Ли с восторгом отзывалась о пикниках. Она вообще любила природу.

Он непременно пойдет на пикник и возьмет ее с собой как признанный обществом поклонник.

В дверь постучали. Вошла Ли, окруженная группой друзей, с которыми она, видимо, совершала утреннюю верховую прогулку. На ней была амазонка переливающегося синего цвета и шляпка, очень похожая на ту, с которой она никак не хотела расстаться во время памятного приключения в охотничьих угодьях Йоркшира. Только на этот раз шляпку украшало роскошное павлинье перо.

Моргану бросилось в глаза, что сегодня Ли выглядела как-то необычно, будто сбросила маску, за которой скрывалась.

Как не вязалась естественная красота Ли с его собственными мрачными мыслями о мести, смерти и возможном убийстве. Моргану казалось, что душа его заполнена чем-то ужасным, омерзительно жестоким.

Глядя на чистую красоту этой девушки, погружаясь в бездонную глубину ее прекрасных глаз, Морган ощутил доселе неведомое ему чувство.

Ли перехватила взгляд, брошенный на нее Морганом, и почувствовала, как напряглись нервы.

Морган подошел к ней почти вплотную и спросил:

– Верховая прогулка доставила вам удовольствие?

– Да, милорд. Это было очень приятно!

– А я... Да, чуть было не забыл: на сегодня назначен пикник, и вы наверняка захотите принять в нем участие.

– О да! Мне только надо переодеться. Морган не удержался от смеха:

– Вы слишком торопитесь. Давайте доедим завтрак! Морган был доволен, что доставил ей радость.

К месту пикника они поехали еще до полудня вместе с большой группой мужчин и женщин. Обогнув несколько небольших озер и прудов, шумная компания расположилась на зеленой лужайке. Тут же были разостланы одеяла, захлопали пробки, запенилось шампанское.

Ли выбрала себе место недалеко от своей матушки, оказавшись под ее недремлющим оком. Морган расстелил рядом с Ли коврик.

– Я захватила с собой свою любимую еду. Взяла бы и для вас, но вы не изволили сказать мне о своих гастрономических пристрастиях.

– За обедом я обычно предпочитаю подогретые сандвичи с жареным мясом и тонко нарезанным огурцом.

– Вот видите! Я этого не знала, а потому привезла жареного цыпленка.

– Ага! Это блюдо числится вторым в списке моих любимых.

– Сколько информации сразу, милорд! Надо будет серьезно ее обдумать, чтобы не ошибиться в следующий раз! А что вы предпочитаете на десерт?

– Не будем спешить!

Ли вздохнула и вытянула ноги. Морган впервые увидел их обнаженными до колен. Усмехнувшись, он запрокинул голову, подставил лицо солнечным лучам и почувствовал, как поднимается настроение.

– Взгляните! – вскочив, воскликнула Ли. – Там устанавливают мишени для соревнований по стрельбе из лука. Жаль, я свой оставила дома! Впрочем, можно у кого-нибудь попросить, когда владелец или владелица отстреляются. Надеюсь, вы не будете возражать? И не скучайте тут без меня.

И Ли побежала одалживать лук и стрелы.

Впрочем, Морган не долго оставался в одиночестве. Его тотчас же окружили те же молодые люди, что и накануне. Посыпались шутки и анекдоты. Морган старался не смотреть в сторону Ли, но это ему не удавалось. А она, предвкушая удовольствие, присоединилась к очереди стрелков из лука. Успешно поразив первую цель, Ли заняла очередь ко второй. Ее шляпка съехала с головы и болталась на ленте, то и дело прикрывая собой очаровательные чашечки полушарий молодой сильной груди. Ли с наслаждением подставила горячему солнцу лицо.

Морган не сводил глаз с Ли, рассеянно слушая разговоры друзей. Он попытался отогнать от себя мысли о Ли. Накануне, когда они ссорились, Морган чувствовал себя лучше.

Ли тем временем поразила еще одну цель, с довольной улыбкой посмотрела на Моргана и махнула ему рукой. Затем снова натянула тетиву. Стрела зазвенела в свежем утреннем воздухе и вонзилась в самый центр мишени. Раздались аплодисменты. Стрелки окружили Ли и поздравляли с успехом. Она принимала поздравления со счастливой улыбкой и не смогла удержаться, чтобы не взглянуть еще раз на Моргана. Он улыбнулся ей и тоже махнул рукой.

Один из стоявших рядом с Морганом мужчин, заметивший этот обмен взглядами, наклонился и тихо проговорил:

– Поздравляю! Мисс Броуди и впрямь очаровательна! У нее много поклонников, но предпочла она вас. Какая она живая, подвижная, сколько огня в ее прекрасных глазах! Признаться, я бы и сам не прочь приударить за ней.

Морган бросил на него неприязненный взгляд:

– Надеюсь, не сейчас.

– Разумеется. Ведь она увлечена вами!

Ли подошла к Моргану и коснулась его рукава:

– Вам здесь нравится?

– Сносно! – буркнул он, отправляя в рот кусочек сандвича.

– Вы ездили на пикники, когда были помоложе?

– Да. Мы устраивали их в охотничьих угодьях Йоркшира. Мы с матушкой забирались на скалистую вершину холма и там расправлялись с сандвичами. Отец и сестра всегда смеялись над нами, называя грифами, терзающими добычу на вершине горы.

Ли удивленно посмотрела на Моргана:

– У вас есть сестра?

– Была. Она и матушка умерли во время эпидемии желтой лихорадки, когда мне было девять лет.

– Ой, извините, Морган! Я не знала!

– Ничего, Ли. Это случилось очень давно.

– Насколько мне известно, вы вскоре потеряли и отца, о котором всегда с такой любовью говорили. Для вас его смерть стала огромным несчастьем!

– Да, мы очень любили друг друга.

Ли подошла к Моргану и взяла его руку в свои ладони. Он вздрогнул, и Ли поняла, насколько взволновал его этот жест.

– Примите мои самые глубокие соболезнования, Морган! Это все ужасно! И не должно было случиться!

– Спасибо вам, Злючка! – растерянно ответил он. Ли прикусила губу, выдержала паузу и, внимательно глядя ему в глаза, прошептала:

– И все же я буду звать вас Морганом! Не возражаете? – Нет.

– Мне бы хотелось поделиться с вами кое-какими мыслями. Но не знаю, стоит ли.

– Вы можете мне полностью доверять.

– Вы как-то говорили, что ваш кузен, муж Глорианны, человек недостойный и что вы обеспокоены ее судьбой. Из ваших слов я поняла, что он трус и вряд ли смог бы защитить Глорианну, попытайся кто-нибудь ее убить. Только потом я поняла, что именно его вы и подозревали в подобном намерении. Это так?

Морган отвернулся и долго смотрел вдаль.

– Если я скажу да, вы сочтете меня помешанным! – ответил он наконец.

– Почему вы так думаете?

– Так думали все. Конечно, многим за это платили...

– Платили? Кто? Власти, намеревавшиеся вас арестовать?

– Во всяком случае, некоторые слухи обо мне, хотя и безосновательные, всячески раздувались. Вы же знаете, что меня обвинили в убийстве собственного отца! Кстати, обвинение выглядело настолько правдоподобно, что даже вы готовы были в него поверить. И неудивительно! Я был один в доме, когда обнаружил тело отца. Мало того, я пытался прощупать у него пульс, и в этот момент пришел друг отца. Мои руки к тому же были в крови. Согласитесь, причин заподозрить меня в убийстве было достаточно! В подобных обстоятельствах любая попытка возложить вину за преступление на кого-то еще лишь усугубила бы мое положение. Поздно теперь сожалеть, но приди я к отцу раньше, возможно, он остался бы жив.

– Послушайте, Морган! Все невозможно предвидеть. Убийцы, и вообще преступники, являются без предупреждения.

Морган печально рассмеялся:

– Я должен был предвидеть такую возможность. Хотя бы потому, что с одиннадцати лет жил с этим человеком бок о бок. Он пришел к нам после смерти своего отца в тринадцатилетнем возрасте. Его мать, любимая сестра моего отца, не имела средств растить сына и попросила брата взять его на воспитание и держать в строгости. Рэндалл отличался некоторыми странностями, но в то же время был чертовски умен. И это создавало массу проблем. Он мог мгновенно оценить ситуацию. Знал, что и как сказать в нужный момент. К тому же обладал обаянием. Пожалуй, я один смотрел на жизнь так же, как он. И то потому, что Рэндалл делился со мной своими мыслями. Порой он просто упивался тем, что так умен! И позволял себе совершенно непостижимые поступки. Как-то раз поджег стоявшие в ряд коттеджи моего отца. Я сообразил, что он собирается сделать, всего за несколько минут до пожара. Потому что заметил, как Рэндалл, воровато озираясь, проник в дом, где в тот момент никого не было. После чего из окон повалил дым. Коттедж сгорел дотла, и только своевремен-ное появление пожарных предотвратило гибель остальных. Позже кузен объяснял мне, что таким образом отомстил жившему в этом коттедже небогатому арендатору. Тот якобы пожаловался моему отцу, что Рэндалл погуливал с его дочерью...

– Но разве ваш отец не догадался, что поджигателем был Рэндалл?

– Поймите, Ли, Рэндалл Сандерсон гораздо умнее, чем вы себе можете представить! Он сумел замести все следы преступления. Тем более что арендатор пожаловался моему отцу на Рэндалла задолго до пожара. Рэндалл терпеливо ждал, чтобы на него не упала тень подозрения. А в день пожара пристроился к бригаде тушителей и передавал им ведра с водой!

На лице Ли появилось выражение ужаса и негодования.

– Боже мой, никогда бы не подумала, что среди нас существуют подобные мерзавцы! Хотя слышала не раз о такого рода случаях. Но одно дело слышать, а другое – знать наверняка!

– Я никому об этом не рассказывал. Да мне никто бы и не поверил! Действительно, черт побери, в такое трудно поверить! Конечно, я сделал ошибку, когда стал выяснять отношения с кузеном.

– Полагаю, он все отрицал!

– Да. Но так неуклюже, что я моментально поймал его на лжи.

– А ваш отец? Вы рассказали ему?

– Рассказал. Но он не поверил.

– Нечто подобное случается довольно часто: вы уверены, что человек преступник. Но вас никто не хочет слушать, несмотря на имеющиеся у вас доказательства совершенного преступления.

Взглянув на Моргана, Ли поспешила прекратить столь неприятный для него разговор:

– Извините, Морган! Я испортила вам настроение. Лучше посмотрите, какой прекрасный выдался день! Здесь так хорошо, не правда ли?

– Вы не испортили мне настроение. Скорее, наоборот! Я никогда ни с кем не говорил об этом. А очень хотелось облегчить душу. Но я никому не доверял. А после разговора с вами мне стало легче.

– В самом деле? Благодарю за откровенность. От меня никто ничего не узнает! Можете мне доверять!

– Да, я знаю.

Ли в этот момент была необычайно хороша. Морган не удержался и нежно провел ладонью по ее щеке. Ли не отстранилась, но все же бросила опасливый взгляд в сторону, где восседала в кресле ее матушка. Заметив, что та, как обычно, следит за дочерью, Ли скромно опустила взгляд.

Моргану все чаще хотелось коснуться Ли, не говоря уже о большем.

– Морган, – сказала Ли после паузы, – можно задать вам еще один вопрос?

– Задавайте.

– Вы намерены разоблачить преступника, не правда ли? Я бы сказала, что это ваш долг! И... и если нужна моя помощь, я готова. Скажите только.

– Я очень ценю это, Ли! – мрачно ответил Морган. Но он знал, что связан по рукам и ногам своим прошлым. Да, когда-то он был кристально чист. Именно таким его и считала Ли. Однако в борьбе с врагами Морган запятнал себя. Он лгал, воровал, платил за молчание тем, кто знал о нем слишком много. А сейчас вопреки закону вынашивает план мести. Мести Сандерсону...

Он не обращался в суд. Ибо никто не пошел бы на возбуждение уголовного дела против Сандерсона по иску Моргана, начисто утратившего свое влияние в парламенте. Но шанс расквитаться со своим врагом у него оставался.

Он постарается хитро и втихомолку создать вокруг Сандерсона атмосферу подозрительности и недоверия. Постепенно подберет факты, подождет, когда они пустят корни и противник окажется обезоруженным. А тогда дело начнет раскручиваться само собой, без видимого участия Моргана. И Сандерсон понесет заслуженное наказание. Если же этого не случится, Рэндалл все равно попадет под подозрение. Тогда Морган с полным правом сможет вызвать его на дуэль, не опасаясь осуждения со стороны общества.

И убьет.

Глава 8

Ли решила научиться играть в вист. Хотя никогда не питала пристрастия к азартным играм, в том числе карточным, предпочитая им верховую езду, теннис или боулинг. Морган же увлекся бильярдным турниром.

Она только что включилась во второй за этот день круг виста, когда в комнату вошел виконт Кингсли. Увидев сидевшую за карточным столом Ли, он всплеснул руками и воскликнул:

– Боже, да это никак несравненная мисс Броуди! Впервые вижу вас за картами!

Над игральным столом повисла тишина. Ли подняла голову и встретилась с озорным взглядом своего постоянного мучителя. На лице ее появилось выражение отвращения. Ибо за виконтом уже давно утвердилась слава бездельника и картежного шулера. Еще он любил приводить в состояние шока любую компанию, в которой появлялся. Но одновременно Кингсли был одним из ближайших друзей мисс Ли Броуди. А вот романтических чувств друг к другу они никогда не питали.

– Мисс Броуди! – торжественно начал Кингсли. – Как самый преданный ваш слуга, прошу разрешения защищать вас от всякого рода мошенников, наглецов и проходимцев. Надеюсь, вы не откажетесь признать меня своим рыцарем...

Из дальнего угла до слуха Ли донеслось тихое, но свирепое рычание. Она бросила туда взгляд и увидела Моргана. Вид у него был угрожающий. Он посмотрел сначала на Кингсли, затем на Ли. Подойдя к столу, схватил Ли за руку и буквально стащил со стула.

– У меня нет никакого желания шутить, сэр! – грозно произнес он, обращаясь к виконту.

Ли попыталась вырвать руку и стать между ними, но Морган отстранил ее. Кингсли удивленно посмотрел на Уоринга и пожал плечами:

– Вы хотите раздразнить меня, сэр?

– Морган! – снова вмешалась Ли, но тот не обратил на нее никакого внимания.

– Скажите, Ли, почему вы не признались мне, что завели себе нового, весьма солидного поклонника? – усмехнулся Кингсли. – Боже, мое сердце готово разорваться от боли! Но как бы то ни было, умоляю вас представить мне этого храброго соперника!

Ли наконец-то удалось вырвать руку и встать между готовыми сцепиться противниками:

– Я бы хотела представить вам моего старого друга, милорд! – сказала она, переводя взгляд с одного на другого. – С виконтом Кингсли нас связывает давняя дружба. Он, конечно, шутник, но, поверьте, вполне безобидный.

Кингсли кивнул.

– Если вы ревнуете, то имеете на это все основания. Ибо перед вами – страстный поклонник нашей очаровательной феи, не отвергающей моей дружбы. Не беспокойтесь, милорд: все, что я вытворяю, не более чем клоунада! Ни за что на свете я не причиню никакого вреда мисс Броуди!

Ни единый мускул не дрогнул на лице Моргана.

– Мисс Броуди ни разу не упомянула о вас в разговорах со мной! – проговорил он, отчеканивая каждое слово.

– Ни разу обо мне не упомянула, говорите? А ну-ка, Ли, подойди ко мне. Сейчас я тебя проучу! Кингсли хотел шлепнуть Ли ниже талии, но Морган сильным ударом отшвырнул его руку.

– Мисс Броуди не подойдет к вам, – сурово произнес он. – Мы давно договорились с ней о сегодняшнем вечере. Так что извините!

– Насколько я понял, вы готовы вызвать меня на дуэль? Но я – трус и вызова не приму. Так что, Ли, дорогая, продолжайте веселиться. Думаю, вы не будете без меня скучать!

Он повернулся и направился к выходу. Ли же рассмеялась и оперлась на руку Моргана.

– Он подумал, что вы по-настоящему разозлились, Морган! Зачем так жестоко шутить?!

Морган зажмурился, потом часто заморгал. Ли многозначительно на него посмотрела.

– Вы прекрасный актер, Морган! – продолжала Ли. – Разыграли сейчас настоящую сцену. Ни с того ни с сего насмерть напугали хорошего человека, хотя ничего против него не имеете. Ну можно ли так?

Морган вздохнул:

– Готов согласиться, что парень очень милый и добрый. Могу перед ним извиниться за не совсем удачную шутку. Но все же ему не следует нарушать наши планы!

– Наши планы? Конечно, не следует! А какие, собственно, планы вы имеете в виду?

Морган удивленно выгнул правую бровь:

– Вы уже забыли, что мы собираемся преподнести кое-кому сюрприз?

– Разумеется, не забыла. Тем более что очень люблю сюрпризы.

– А я обожаю их вам преподносить!

– Вы делаете это очень часто, милорд, и с большой выдумкой!

Морган театрально поклонился:

– Ваш покорный слуга, мисс Броуди!

– Ну а теперь уйдем отсюда! Только не знаю куда.

– Лучше всего в сад.

Он взял Ли под руку, и они спустились с террасы. Пройдя несколько шагов по дорожке, ведущей в глубь сада, Морган остановился:

– Черт побери, может быть, вы все-таки мне объясните, кто такой этот нахал и что ему от вас надо?

– Вы говорите о Кингсли?

– Если его так зовут, то о нем!

– И чем же он вам не понравился?

– Чем? Ведь он откровенно насмехался над вами! Неужели вы не заметили?

– Ничего подобного! – в сердцах воскликнула Ли. – Просто он такой по натуре. Его никто не принимает всерьез! Я давно знаю этого человека и отношусь к нему как к брату. Но, Морган, куда вы меня ведете?

– Не стоит мозолить глаза гостям. Давайте лучше погуляем и обдумаем кое-какие планы.

– И куда же мы пойдем?

– Вон к тому живописному озеру.

Они дошли до деревянного причала, где была привязана лодка.

– Не желаете ли прокатиться? – спросил Морган.

– Желаю! – кивнула Ли.

Они медленно плыли по озеру. Морган лениво работал веслами. Ли с восхищением смотрела на покрытые сосновым лесом берега. Оттуда доносилось звонкое пение птиц.

– Боже, как здесь хорошо! – воскликнула Ли.

– Да, вы правы, – наконец-то улыбнулся Морган.

– А вы, я вижу, мастерски владеете веслом. Наверное, часто катались на лодке?

– Да, вы не ошиблись. У меня была лодка чуть ли не с детства. И до сих пор я с удовольствием занимаюсь греблей на озерах Йоркшира. Это позволяет расслабиться и набраться сил.

– Я всегда хотела жить в провинции. Но отец имел прибыльное дело в Лондоне и почти безвыездно жил в столице. Работал с утра до позднего вечера. Праздников и выходных не признавал. И хотя я очень скучала без него, но понимала, что иначе отец не может. Благодаря ему мы и разбогатели. Признаться, я просто восхищаюсь такими мужчинами. Я рассказала вам о себе почти все. Теперь ваша очередь.

Впервые за время их знакомства Ли видела Моргана смущенным. Некоторое время он молчал. А когда заговорил, голос его звучал совсем тихо.

– В отличие от вашего отца, да и от вас тоже, я был скорее авантюристом. В детстве ничем не отличался от других мальчишек. Бегал по лесу, удил рыбу, стрелял из лука. В общем, вел обычный мальчишеский образ жизни.

– Но это же прекрасно! Наслаждаться полной свободой! Ни от кого не зависеть! Что может быть лучше?! Да я вам по-хорошему завидую, честное слово!

Морган кивнул и, казалось, погрузился в свои мысли. Затем поднял голову, сказал, что пора возвращаться, и налег на весла...

В коридоре Морган увидел у дверей свой комнаты слугу Эндрю. Подойдя к хозяину, тот тихо сказал:

– Миссис и мистер Рэндалл Сандерсон приехали сегодня днем, милорд.

Вернувшись в дом, Ли прошмыгнула через холл и, никем не замеченная, поднялась к себе в комнату. У порога она встретила служанку Дебру, которая передала ей записку от матери. Та, видимо, забеспокоилась, что дочери долго нет, и просила ее, как только вернется, прийти в музыкальную гостиную. Ли всплеснула руками и побежала туда...

Она проскользнула в полуоткрытую дверь и плюхнулась в кресло. Собравшиеся, позевывая, слушали леди Эдну, игравшую на скрипке, которая безбожно фальшивила. Матушка сидела в середине первого ряда, и Ли видела только ее спину. Это было Ли на руку, ибо давало возможность соврать, будто она пришла уже после начала концерта и не хотела мешать слушателям. Поэтому не сразу подошла к родительнице.

Тут дверь снова открылась, и вошла незнакомая Ли женщина. Она окинула взглядом комнату. Тем, кого узнала, кивнула с улыбкой.

Леди Эдна перестала играть и воскликнула:

– Наконец-то! Я уже забеспокоилась!

После чего объявила, что концерт окончен, положила скрипку на стул, подбежала к новой гостье и заключила ее в объятия:

– Ну, здравствуйте, Глорианна! Что случилось? Почему вы опоздали?

– Мой экипаж свалился в канаву у Гарстон-Грейнджа.

– Боже, какой ужас!

– Слава Богу, я осталась целой и невредимой! А ведь все могло окончиться очень печально!

Ли почувствовала, как на лбу выступила испарина. Так вот она какая, Глорианна! Женщина, с которой Морган настойчиво ищет встречи! Ли все поняла: Глорианна Гейдж Сандерсон, бывшая графиня Уоринг, обладала редкой красотой и очарованием!

Ли поднялась и медленно побрела к двери. В коридоре ее уже поджидала матушка.

– Мы сейчас перейдем в большую гостиную, – сказала она. – А чуть позже вернемся сюда. Леди Эдна обещала продолжить свое выступление...

В большой гостиной, где стены были увешаны огромными зеркалами, Ли почувствовала себя очень неуютно. Возможно, потому, что в подобном антураже число гостей, казалось, увеличилось в несколько раз. Она почти не слышала раздававшегося вокруг смеха и невпопад отвечала, когда к ней обращались. Ибо из головы не шла неожиданная встреча с загадочной Глорианной, в которую наверняка влюблен Морган. Да разве может хоть один мужчина устоять перед такой красотой?! Ведь Глорианна само совершенство! При взгляде на нее замирает дыхание. Ли больше не сомневалась, что Морган приехал сюда именно ради этой несравненной красавицы.

В этот момент мимо прошел слуга, неся на подносе бокалы с шампанским. Ли взяла один, пригубила, бросив взгляд в сторону матушки. Та не заметила, поскольку была занята разговором с какой-то дамой.

Ли отпила еще глоток. Потом еще. И наконец осушила бокал до дна. И сразу почувствовала облегчение.

Ли отошла в дальний угол зала и стала наблюдать за Глорианной. Она не сводила с красавицы глаз, стараясь запомнить каждую ее черту.

Ли знаком подозвала слугу и взяла еще один бокал шампанского, когда услышала незнакомый мужской голос:

– Мисс Броуди?

Она быстро обернулась и увидела перед собой Чарлза – сына графа Гест-Хэйвикума, с которым была знакома по Лондону.

– Слушаю вас! – ответила Ли.

– Мисс Броуди, разрешите представить вам мистера Сандерсона, – сказал молодой Хэйвикум, взяв Ли за руку и при этом пролив себе на костюм несколько капель шампанского из ее бокала.

– Он заметил вас в самом начале бала и очень хочет познакомиться с вами.

– Извините меня, мисс Броуди! – раздался голос, явно принадлежавший самому Сандерсону. – Но я действительно очень хочу познакомиться с вами. Поскольку слышал о вас весьма лестные отзывы.

Он взял ладонь девушки и низко склонился, чтобы поцеловать. Ли захотелось вырвать руку. Почему? Она и сама не могла понять. Сандерсон был внешне достаточно симпатичным, хорошо сложен; судя по его поведению, неплохо воспитан. Ничуть не хуже тех, кого Ли уже знала.

И все же она попыталась высвободить руку. Но Сандерсон не выпускал ее.

– Не сочтите за дерзость, мисс Броуди, но вы очень милы! Ведь так, Чарли?

– Мисс Броуди пользуется в свете репутацией одной из самых блестящих и обворожительных красавиц! – согласился Чарлз, улыбнувшись Ли.

«Сандерсон... – пронеслось в голове Ли. – Кто он? Черт побери, наверное, какая-то весьма важная персона!..»

Тут он снова заговорил и таким вкрадчивым тоном, что Ли решила держаться подальше от этого человека. Особенно когда, бросив на девушку томный взгляд, он сказал:

– У нас с вами есть общий друг. Человек весьма оригинальный. Вообще-то он мой кузен. Когда я узнал, что он увивается вокруг вас, решил познакомиться с вами и узнать получше.

И тут Ли осенило: «Боже, так это же Рэндалл Сандерсон!»

– Думаю, вы что-то путаете! – холодным тоном прервала его Ли. – Не понимаю, о ком идет речь?

– О ком? О достопочтенном графе Уоринге. Насколько мне известно, он уделяет вам особое внимание. Впрочем, неудивительно. Откровенно говоря, Чарлз, я не припомню, когда встречал женщину подобной красоты!

Рэндалл наконец-то отпустил руку Ли, и она облегченно вздохнула. Хотя этот человек не причинил ей никакого вреда и ничем не обидел, его прикосновение подействовало на нее угнетающе. Ей даже захотелось вытереть руку, которую Рэндаллу так и не удалось поцеловать. Чарлз заметил это и с удивлением посмотрел на Ли, едва сдерживавшую готовые выплеснуться наружу эмоции!

– Он мне рассказывал о вас, – проговорила Ли, следя за тем, чтобы голос звучал спокойно. – Уверена, ему будет очень приятно увидеть вас. Ну а теперь, извините, но мне придется вас покинуть!

Ли сделала шаг, чтобы уйти, но Сандерсон загородил ей дорогу.

– Прошу вас уделить мне еще пару минут.

– Слушаю вас.

– Я хотел бы сказать вам, мисс Броуди, что в высшей степени благодарен за то добро, которые вы нам сделали. Я говорю о себе и моей супруге. Мы оба очень любим графа Уоринга, несмотря на... несмотря на некоторые проблемы, существовавшие между нами в прошлом. Жена очень хорошо относилась к его покойному отцу. И очень была огорчена тем, что не смогла разделить горя с его сыном. Конечно, Морган сложный человек. Но очень хороший. Да, он совершил много странных и необъяснимых поступков, но из самых добрых побуждений. Его порядочность не вызывает ни малейших сомнений. Так же, как и доброта. Уверен, вы успели в этом убедиться.

Рэндалл умолк. Ли внимательно посмотрела ему в лицо. Он не выглядел взволнованным. И все же Ли почувствовала, как его речи словно обволакивают ее, а сам он становится ближе и понятнее. Ей стало страшно. Усилием воли она заставила себя не убежать. Ибо подумала, что Морган счел бы ее трусихой.

Рэндалл смотрел на нее и улыбался. От его улыбки Ли стало не по себе.

«Он хочет испугать меня!» – подумала она.

Эта мысль вернула Ли способность трезво мыслить.

Девушка в душе благословила мать, сумевшую внушить ей, что светская дама должна обладать искусством использовать в своих целях любую глупость, а если нужно, прикинуться дурочкой. Это верное средство заткнуть рот неприятному собеседнику и разрядить обстановку.

Ли заставила себя ослепительно улыбнуться:

– Вы необычайно добры, сэр.

Несмотря на инстинктивную неприязнь к этому человеку, Ли положила ладонь на его руку.

– Мне просто не терпится передать Моргану ваши пожелания нам обоим. Его это наверняка обрадует!

Рэндалл недоверчиво посмотрел на Ли, не понимая, искренне она говорит или же считает его полным идиотом.

Впрочем, Ли было все равно, что он подумал. Главное, теперь она могла отделаться от Рэндалла. И чем скорее она это сделает, тем лучше. Рядом с ним она чувствовала себя неопытной и слабой, и это пугало ее.

– Приятно было с вами познакомиться, мистер Сандерсон, – снова улыбнулась Ли. – С нетерпением буду ждать нашей следующей встречи в самое ближайшее время.

Проскользнув за его спиной, Ли поспешила смешаться с толпой гостей. Сердце ее учащенно билось, она опасалась, как бы Рэндалл не последовал за ней, но этого не произошло.

Ли почувствовала огромное облегчение. Видимо, шампанское ударило ей в голову, а потому встреча с Рэндаллом показалась ей зловещей.

Когда Ли пробиралась сквозь толпу через зал, Чарлз издали помахал ей рукой, приглашая остаться, но Ли хотела сейчас остаться одна, сосредоточиться и все хорошенько обдумать. Ли бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж, и только сейчас заметила, что держит в руке полный бокал шампанского, это был уже третий. Вряд ли он нанесет ей непоправимый вред! Кроме того, сердце Ли замирало, стоило ей вспомнить Глорианну.

Она постаралась прогнать мысли об этой красавице. Скорее бы добраться до спальни, лечь в постель и уснуть! Но тут Ли расхотелось идти к себе. Она просто не вынесет одиночества.

Ли подошла к окну и распахнула его. Воздух был напоен ночными ароматами, слышались тихое пение птиц, таинственные шорохи. У Ли отлегло от сердца. Она спустилась на первый этаж и хотела было выйти в сад, но тут из кухни появился лакей, неся на подносе шампанское.

К удивлению лакея, Ли взяла бокал и вышла в сад.

Глава 9

Морган вычислил, что Сандерсон уже знает о его присутствии на балу и, несомненно, ждет от него первого шага, чтобы тут же ответить, возможно, спланированной контратакой.

Злясь на себя за то, что позволил противнику застать его врасплох, Морган стал беспокоиться за Ли. Не испугается ли она, узнав, что враг совсем рядом? Как поведет себя, столкнувшись лицом к лицу с Сандерсоном либо с Глорианной? Вдруг с перепугу наговорит одному из них лишнего, сославшись на него, Моргана!

Ведь оба они пока просто играли друг с другом, хотя Морган и признавался себе, что не до конца честен с Ли Броуди. У нее же был острый ум, не говоря уже о широком кругозоре, которому Морган не мог не завидовать. А потому любой конфликт она воспримет так, как бывалый моряк – шторм. Так что причин для особого беспокойства нет.

И все же Морган решил немедленно отыскать Ли и предупредить о возможной опасности.

Он пошел ее искать, но тут увидел на террасе Сандерсона в окружении молодых людей. Это ничуть не смутило Моргана. Хотя столь скорой встречи он не ожидал.

При мысли об этом человеке Морган чувствовал, как что-то тяжелое и холодное ложится на грудь. К этому болезненному ощущению Морган стал постепенно привыкать. Сейчас к нему примешивалось довольно странное чувство, вызванное, несомненно, приятной внешностью Рэндалла.

В высшем свете Морган пользовался неизменным успехом. Но сейчас на карту была поставлена его способность произвести наилучшее впечатление в совершенно необычных обстоятельствах впутаться в весьма неприятную и даже грязную историю, не прослыв при этом тупицей.

Морган прошел мимо Рэндалла, не оглянувшись, и сразу почувствовал облегчение. В его сознании молодой Сандерсон на протяжении многих лет оставался воплощением зла. Это началось еще в детстве. Но тогда Морган не мог точно определить свое отношение к нему. Сейчас же Рэндалл превратился в обычного мужчину, достаточно интересного внешне. Однако за этой личиной скрывалась насквозь прогнившая душонка. Однако не всякий мог это распознать, и женщины слетались к нему, как мотыльки на горящую свечу.

Морган пересек зал в надежде отыскать Ли. Но вместо нее наткнулся на Глорианну.

И если на встречу с Сандерсоном он отреагировал спокойно, то сейчас не мог сдержать своих эмоций., Видимо, потому, что Глорианна возникла перед ним совершенно неожиданно.

Морган замер на месте. Ноги словно приросли к полу. Глорианна сидела в кресле у стены в окружении нескольких женщин, слушавших ее с открытыми ртами и не сводивших глаз с ее прекрасного лица. Морган хорошо помнил, как Глорианна частенько сиживала в гостиной дома в Блэкхите, а они с отцом горячо обсуждали деловые проблемы. На лице ее играл нежный румянец, а глаза сияли волшебным светом. Она смотрела на Эвана с такой любовью, что казалось, это чувство вот-вот растопит сугробы, наметенные январской непогодой.

Глорианна совсем не изменилась. Будто и не произошло страшной трагедии в их семье...

Морган пришел в замешательство. В свое время ему удалось подавить боль утраты, но сейчас она завладела им с новой силой. Ведь Морган перед ней в долгу. Он должен был находиться здесь, чтобы защитить ее, а не искать забвения, путешествуя по Европе. Отец пришел бы в отчаяние, узнав, что сын покинул Глорианну...

Да, все это было так... Но... Но теперь Морган хотел другую женщину... Он хотел Ли Броуди! Именно ее он стремился найти в этом переполненном гостями доме.

Среди игравших в вист ее не оказалось. Морган заглянул в комнату, где сидели ее друзья. Там ее тоже не было.

– Вы не видели мисс Броуди? – спросил он пробегавшего мимо слугу.

Тот мотнул головой:

– Нет, милорд! Прикажете послать ей записку?

– Да, благодарю вас!

Морган напряженно ждал в холле. С появлением Глорианны и Сандерсона весь дом, казалось, был заряжен готовой вырваться наружу энергией. Нервы Моргана были натянуты до предела.

Слуга вернулся и уныло сказал:

– Извините, милорд, но мисс Броуди нет в ее комнате.

– Вы говорите – мисс Броуди? – откликнулась служанка, тащившая на кухню две огромные сумки с тыквами. – Я видела ее недавно в саду. Возможно, она еще там, милорд!

Морган поблагодарил служанку и поспешил в сад. Долго искать ему не пришлось. Ли сидела на скамейке в начале главной аллеи, где ее нельзя было увидеть из окон дома. Но ее необычно расслабленная поза и взъерошенные волосы встревожили Моргана. Он ускорил шаг и через минуту уже стоял возле скамейки, по пути наступив на какой-то твердый предмет. Морган посмотрел под ноги и увидел пустую бутылку из-под шампанского.

– Ли! – воскликнул он. – Черт побери, что вы тут делаете?

Ли не отозвалась, лишь запрокинула голову и допила оставшееся в бокале шампанское.

– Я спрашиваю, чем вы здесь занимаетесь? – вышел из себя Морган.

В ответ раздался громкий смех. Протянув к Моргану обе руки, Ли проговорила, давясь от хохота:

– Чем занимаюсь? Просто сижу. А вы что здесь делаете?

– Боже мой, да вы пьяны! – вскричал Морган.

– Я? Ничего подобного. Мне стало жарко, и я вышла подышать свежим воздухом! А потом, разве женщине возбраняется выпить немного шампанского?

Раскрасневшись, Ли вытянула руки и чуть было не свалилась в кусты, потеряв равновесие. Схватившись за спинку скамейки, она все же сумела выпрямиться и, слегка запинаясь, сказала:

– Я действительно люблю выпить. И вы это знаете! Ли приподняла подол юбки, вытащила откупоренную бутылку шампанского и приготовилась наполнить очередной бокал.

– Отдайте ее мне! – потребовал Морган.

– Сходите на кухню и возьмите. Там полно всякого вина.

– Черт побери, что с вами происходит? – вновь повысил голос Морган.

Ли приподняла один палец руки, державшей за горлышко бутылку, и указала им на Моргана:

– Я уже ответила на ваш вопрос. Или вы не поняли? Может быть, желаете поиграть со мной?

– Ради Бога, Ли, скажите мне, что случилось? Я вас достаточно хорошо знаю и не поверю, будто вы уселись на эту скамейку, намереваясь выпить все самое лучшее французское шампанское из винного погреба Фардинемов! Скажите, черт побери, правду!

– Нет! – надменно заявила Ли. – Я вовсе не собираюсь напиться!

Ли прикусила изнутри левую щеку, и лицо ее сморщилось от боли:

– Вы же были ее любовником, разве не так? И я, дура, давно должна была это понять! Сама понять, Морган! А не дожидаться, пока вы соизволите посвятить меня в свою тайну!

Морган выхватил у Ли уже наполовину опустошенную бутылку и вылил остаток вина на землю. Ли попыталась отвесить ему пощечину, но Морган успел увернуться и прошипел:

– Что вы делаете, кровожадная шавка?!

И он забросил полупустую бутылку в кусты. Ли прямо-таки озверела:

– Как вы посмели?! Гнусный хулиган!

– Хватит! Я давно знаю весь ваш набор эпитетов! И они меня ни капельки не трогают! Даже не оскорбляют. Скорее – забавляют!

– Забавляют?! – взвизгнула Ли. – Вы еще смеете находить меня забавной?! О-о-о! Ну если так, то я ни минуты больше не буду с вами разговаривать! И вообще не намерена иметь с вами дело! Овечье дерьмо – вот вы кто! Я не хочу находиться рядом с вами! Впрочем, вас это ни капельки не трогает. Я вам больше не нужна! – Она театрально простерла руки и произнесла: – Обратитесь за помощью к Далии или к Софи. Можно и к Филлиде. Они вам не откажут.

Морган скептически посмотрел на Ли:

– Кажется, вы только что назвали меня овечьим дерьмом?

– Не имеет значения! Я просто указала вам ваше место. Вы хотите еще что-то сказать?

– Нет.

– Тогда уходите!

– Что за манера оскорблять человека?

– Разве я вас чем-нибудь оскорбила?

– Назвали овечьим дерьмом.

– Неужели вы не понимаете шуток? Морган схватил Ли за плечи:

– Не отпущу вас, пока не объясните, зачем совершаете глупость за глупостью.

Ли надула губы, затем посмотрела куда-то вдаль и сказала обиженным тоном:

– Она необыкновенно красива! – Кто?

– Глорианна! Ваша драгоценная Глорианна! В которую вы до безумия влюблены!

Морган еще крепче сжал ее плечи и встряхнул так, что у Ли перед глазами поплыли круги.

– Не смешите меня, мисс Броуди! Глорианна – вдова моего покойного отца! Наконец-то я понял, в чем дело! Неужели вы к ней ревнуете?

– Боже мой, сама не могу поверить, что я такая идиотка!

Морган отпустил Ли. Она снова села на скамейку. Он опустился рядом и ласково произнес:

– Вы вовсе не идиотка, Ли! Но иногда ведете себя несколько странно. Хотя ума вам не занимать.

– Ради Бога, Морган, неужели вы не понимаете, что похитили мой интеллект и волю. И как мне себя вести, если вы требуете, чтобы я считала вас своим кавалером, чуть ли не любовником? Говорите мне: «Притворяйтесь, будто без памяти в меня влюблены!» И я притворяюсь. Согласна вести себя так же и впредь. Но, черт побери, я ничего не могу поделать с предательской дрожью, которая охватывает меня, когда вы рядом. Как после этого меня называть, если не идиоткой? Скажите на милость!

– Именно это вас и расстраивает?

– Я сама толком не знаю, Морган!

– Вы такая же, как всегда, Злючка, – с мягкой улыбкой, полушутливо сказал Морган. – Бесстрашная, словно воин, и самая великодушная из всех, кого я встречал в своей жизни. У вас нежное сердце. Вы с готовностью согласились помочь мне. Не прогнали. Впрочем, вы никогда бы не прогнали с порога своего дома и раненую собаку...

Ли несколько мгновений непонимающе смотрела на Моргана. Потом вдруг вскочила, ткнула пальцем в его грудь и воскликнула:

– Я часто ненавидела вас! Брови Моргана поползли вверх.

– Серьезно?

– Совершенно серьезно! В вас столько напыщенности! Это видно с первого взгляда. Иногда мне кажется, что вы начисто лишены чувства юмора. И не понимаете шуток. Правда...

Ли вдруг погрустнела и как-то поникла.

– Что ж вы замолчали? Продолжайте! – потребовал Морган.

– А иногда мне бывает очень приятно с вами. В этом-то и проблема! Вам не нравится, когда я смотрю на вас с восхищением. Это вас раздражает. Вы становитесь агрессивным и теряете в моих глазах привлекательность. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, насколько неприятным бывает чувство, которое вы мне порой внушаете.

– Как раз сейчас я это понял.

– Неужели?

Голос Моргана звучал ласково, почти нежно.

– Да. Вам удалось меня вывести из себя!

– Ничего подобного! Вы это говорите, чтобы меня порадовать.

– Увы, вы смутили и расстроили меня до крайности!

– Даже так?

Ли посмотрела на Моргана умиротворенным взглядом. Это заставило его улыбнуться:

– Такое случается со мной не впервые.

– Приятно слышать, Морган! Вы согласны?

– Да!

– Вы собираетесь меня поцеловать?

Несколько мгновений Морган колебался. Потом тихо сказал:

– Вы слишком много выпили. И вряд ли хотите, чтобы я этим воспользовался.

– Да, вы правы...

– Ли... – проговорил Морган.

Он хотел, чтобы в его голосе звучало предостережение, но из груди его вырвался почти страстный стон. Ли тихо вскрикнула и обвила его шею руками. Глаза ее закрылись, а губы призывно раскрылись.

Морган изо всех сил боролся с искушением. Да, Ли хочет его. Морган чувствовал это каждой клеточкой своего тела.

Но...

Резким движением он оттолкнул девушку от себя:

– Ли...

– Знаю. Это было бы очень большой ошибкой! – Голос ее дрогнул.

Морган с трудом сдерживал бушевавшую в нем страсть.

– Нам нельзя даже поцеловаться, Морган! – прошептала Ли. – Вы согласны?

– Да.

– А почему?

– Потому что мы в саду у самого дома. И нас могут увидеть в любую минуту. К тому же вы слегка захмелели, и настоящий джентльмен не может этим воспользоваться, какой бы очаровательной ни была женщина, к которой его влечет.

Ли просияла:

– А вы считаете меня красивой?

Морган взял в ладони ее лицо и едва слышно произнес:

– Да. Очень-очень красивой! В жизни не встречал женщины красивее вас.

Усилием воли Морган заставил себя замолчать, чтобы не сказать лишнего. Затем отвел глаза и спросил:

– Позвольте проводить вас в вашу комнату?

– Конечно! Но, Морган...

– Слушаю вас, маленькая глупышка. Что вы хотите сказать?

– Я люблю вас!

Морган не сразу нашелся, что сказать, лишь прошептал:

– О Боже мой!

– Вы теперь будете меня ненавидеть? – тоже шепотом проговорила Ли.

– Нет, – ответил Морган, осторожно взяв Ли за руку и сделав шаг по направлению к террасе. – Такое никогда не случится. Но сейчас нам лучше вернуться в дом...

– Но я хочу...

– Нас могут увидеть. Это стало бы катастрофой.

– Вы хотите узнать еще кое-что? – Что?

– Мне нравится, когда вы называете меня Злючкой! Но это еще не все!

– Что еще?

– Когда вы похитили меня в угодьях Йоркшира, это был самый волнующий день в моей жизни! Я думала, вы хотите меня соблазнить, и была к этому готова! Хотите знать еще что-нибудь?

– Нет!

– Я хочу вас!

– Не говорите об этом!

– Я знаю. Знаю, что это очень плохо. – Ли сжала губы. – Обещаю ничего больше не говорить.

– Пусть так. Ну а сейчас вы пройдете в дом через кухонную наружную дверь, подниметесь по дальней лестнице, которой обычно пользуются слуги, и попадете на свой этаж.

На кухне за огромным дубовым столом стоял немолодой повар и что-то резал. Морган обратился к нему:

– Могу я попросить вас послать чашечку кофе в комнату этой дамы на втором этаже?

– Конечно, милорд!

Встреча с Рэндаллом произошла после ужина. Когда мужчины удалились в библиотеку «покурить и поговорить о политике», Морган последовал за ними, плеснул себе в стакан бренди и тоже закурил сигару. Затем уселся подальше от всех за столиком около окна и стал ждать.

Перед ужином Морган уже видел Рэндалла. Они обменялись приветственными кивками. После разговора с Ли Морган снова вернулся в библиотеку и смешался с другими гостями. Он решил встретить Рэндалла радушно, как принято между кузенами, которые давно друг друга не видели, однако не обронить ни одного неосторожного слова, участвуя в общем светском разговоре.

Прошло несколько минут, и в библиотеке появился Рэндалл. Морган тотчас же направился к двери. Проходя мимо Рэндалла, остановился на мгновение и тихо сказал ему:

– Нам надо поговорить с глазу на глаз. И поскорее.

Несмотря на гул, стоявший в зале, Морган не сомневался, что Рэндалл расслышал его слова и понял содержавшийся в них прозрачный намек. Сандерсон напрягся. Теперь Морган знал, что Рэндалл не успокоится, пока они не поговорят, и будет искать встречи с ним. Морган стоял у окна и смотрел в сад. Улыбка скользнула по его губам, когда он услышал за спиной знакомый голос:

– Ах, вот вы где, Уоринг! Наконец-то я вас нашел, черт побери! Не терпится поговорить, но прежде всего услышать рассказ о ваших путешествиях! Мы разминулись с вами в Блэкхите. Глорианна расстроится, что не повидалась с вами сегодня. Она ждет не дождется этой встречи.

Рэндалл рассмеялся, сделавшись похожим на безобидного проштрафившегося щенка. Манера поведения Сандерсона была хорошо знакома Моргану. Как и его двусмысленность в каждом слове или жесте.

Их взгляды встретились. На лице Моргана не дрогнул ни единый мускул. Он знал, что это нервирует противника.

Рэндалл помолчал несколько мгновений, затем сказал, глядя мимо Моргана:

– Год, прошедший с тех пор, как мы виделись в последний раз, не был для меня легким. Судя по вашему виду, вы тоже немало выстрадали, Морган.

– Да, и стал совсем другим. Впрочем, вы тоже изменились. Кстати, разрешите поздравить вас с бракосочетанием!

– Рад, что вы одобрили этот мой шаг. Глорианна беспокоилась, что он вас расстроит.

– Я думал только о благополучии Глорианны, – холодно ответил Морган. – Не могу не думать о нем и сейчас.

– Чего только я не делал, чтобы заслужить ее расположение! В прошлом году ей, разумеется, было не до меня. И все же я старался все время находиться подле нее. Не думаю, что она полностью оправилась от постигшей ее утраты. Вы сами в этом убедитесь. Поэтому ей нужна еще чья-то помощь.

Напоминание о смерти Эвана не произвело на Моргана того впечатления, на которое Рэндалл явно рассчитывал. Морган пожал плечами и сказал:

– Уверен, что вы стали для нее неоценимым помощником, поскольку обладаете инстинктом природного паразита. И все же вам, видимо, было страшновато заменить в жизни Глорианны моего отца. Я думал, вам это не по силам. Но вы, как всегда, меня удивили!

– Говоря откровенно, жена на меня не жалуется!

– Ах, вот как! Но, да будет вам известно, Глорианна вообще никогда не жалуется. И в этом один из секретов ее несравненного очарования.

Морган огляделся и, убедившись, что рядом никого нет, спросил:

– Признайтесь, Рэндалл, неужели вы ничего не сказали Глорианне о моих письмах ей или визитных карточках, которые оседали у вас? И не будет ли она шокирована, если узнает об этом? Ведь на протяжении многих месяцев я пытался связаться с ней, и все безрезультатно!

– Уверен, она поймет меня! Именно для ее спокойствия я старался оградить Глорианну от вас. И непременно скажу ей об этом! Тем более что всем известно, в каком состоянии вы вернулись из тюрьмы. Ведь вы обвиняли ни в чем не повинных людей во всех смертных грехах. И моим долгом было оградить Глорианну от всей этой грязи!

Рэндалл говорил таким тоном, будто и впрямь желал Глорианне только добра.

– Вы просто боялись, как бы мои письма не тронули Глорианну. И не заставили усомниться в бескорыстности вашей заботы о ней. Тем более что все обвинения против меня не стоят и ломаного гроша! Вы не забыли про пакет документов, который сейчас находится у моих адвокатов? Не будь его, я не стоял бы сейчас перед вами!

– Вы имеете в виду то собрание омерзительной лжи? Неужели вы думаете, что кто-нибудь в это поверит?

Морган заметил, что лоб Рэндалла покрылся испариной, а глаза воровато забегали.

– Это, как вы изволили выразиться, «собрание омерзительной лжи» спасло мне жизнь. Без него я, возможно, попал бы на эшафот в Париже или же стал жертвой кровожадных бандитов Рима, куда мне пришлось бы бежать от преследований французской полиции. Слава Богу, теперь я могу смотреть людям в глаза. Не говоря уже о том, что сам могу взять на себя роль обвинителя. Надеюсь, вы меня поняли?

– Никакой суд не станет слушать ваших обвинений! Вы уже попытались затеять против меня процесс и покрыли самого себя позором!

– Тогда я не знал, насколько туго набит ваш карман и сколько взяток вы успели дать. Ведь вы откупились от всех магистратов, одарили деньгами чуть ли не каждого констебля, пока я собирал документы, доказывавшие мою невиновность! И уж позвольте мне умолчать о других ваших темных делишках. Вы и впрямь оказались весьма искусным интриганом, сумевшим на какое-то время запятнать мою репутацию и восстановить против меня общество с помощью бессовестной лжи, на которую только вы и способны! И все же, Рэндалл, я стою перед вами, свободный и уважаемый. Ваша затея, Сандерсон, провалилась!

– Вы прячетесь за юбками дебютанток светских раутов, Морган. Это на вас совсем не похоже. Куда подевалась ваша гордость?

– У меня было немало достоинств. Гордость – одно из тех, что мне удалось сохранить. Обещаю вам с гордостью поставить ногу на ваш труп! Хорошенько запомните это! Ничто теперь не удержит меня от праведной мести. Я сделаю все, чтобы вы оказались в руках правосудия за совершенные преступления.

Рэндалл стоял перед ним бледный, стараясь спрятать за спину дрожащие руки. Но его – выдавала частая пульсация под кожей висков.

– Чего вы от меня хотите, Морган? – спросил он упавшим голосом.

– Я всего лишь хочу видеть Глорианну. В кругу нашей семьи она считается как бы моей сестрой. И видит во мне родного брата. А потому ни вы, ни кто другой не смеют вмешиваться в наши семейные дела и касаться грязными руками того, что для меня дорого и священно.

– Но она больше не принадлежит вам, Морган! Гло-рианна – моя жена! – Рэндалл побледнел. – Оставьте ее, Морган! Или вы горько пожалеете. Я имею большой опыт заставлять людей жалеть о содеянном. Думаю, это вам хорошо известно из первых рук!

– Что еще вы намерены у меня отнять? – прошипел Морган. – Вы сделали мне самую большую подлость, какую только могли.

– Неужели? Разве я не сказал вам, что видел сегодня мисс Броуди? Она действительно очаровательное создание. Но при этом в высшей степени хрупкое. Мир часто бывает беспощаден к слабым и невинным существам. Вы согласны?

Морган почувствовал, что кровь стынет в жилах. В то же время его бросило в жар. С большим трудом ему удалось взять себя в руки:

– Было бы непоправимой глупостью вовлечь мисс Броуди во всю ту ложь, в которой сейчас купаемся мы. Я могу уничтожить вас, Рэндалл. Уничтожить, чтобы обезопасить Глорианну и мисс Броуди.

– Вы не можете причинить мне вреда, Морган. Иначе давно бы это сделали.

– Вы тоже не все можете, Рэндалл, иначе давно бы уничтожили меня!

Морган повернулся и вышел из библиотеки, охваченный яростью. Итак, этот ублюдок встречался с Ли. Эта мысль причинила Моргану нестерпимую боль. Он решительно не желал, чтобы Ли оказалась втянутой в столь грязные дела. Интересно, что она об этом думает? Испугалась? И почему не рассказала ему о своей встрече с Рэн-даллом?

Если Рэндалл посмел угрожать Ли, он дорого за это заплатит. Морган с трудом преодолел желание подняться к Ли и убедиться, что с ней все в порядке.

Но еще до восхода солнца он все же отправился к Ли.

Глава 10

В комнате Ли было темно. Ее освещали лишь бледные лучи луны, пробиваясь сквозь тюлевые занавески. Но это не помешало Моргану тут же сориентироваться и благополучно миновать стоявший на пути стул.

Он прислушался, но не сразу услышал спокойное дыхание спящей девушки. На цыпочках Морган подошел к краю кровати. Ли лежала, завернувшись в одеяло и раскинув руки по подушке. Ноги слегка свесились вниз и серебрились в призрачном свете луны. Сердце Моргана учащенно забилось, перед глазами все поплыло, когда он увидел Ли в столь соблазнительной позе.

Желание охватило его. С неизбывной нежностью он смотрел на девушку, боясь даже поверить, что когда-нибудь станет обладать ею.

«Маленькая глупышка», – думал он, не отрывая взгляда от лежащей перед ним прекрасной феи. Кто ей снится? Может быть, он? И не потому ли она лежит в такой позе, что любит его и хочет? Впрочем, она уже призналась ему в любви. Но если она действительно в него влюблена, не делает ли это всю ситуацию еще более запутанной и опасной?

Морган осторожно присел на край кровати, не зная, что сказать, если Ли вдруг проснется. Но та уже открыла глаза и с недоумением смотрела на него:

– Морган?

– Спите. Я только хотел убедиться, что с вами все в порядке. Как вы себя чувствуете?

– Скверно.

Она натянула на себя одеяло, но сделала это нарочито медленно, чтобы Морган успел бросить взгляд на ее высокую грудь под шелком тонкой ночной рубашки.

– Дебра буквально заставила меня съесть несколько гренок, я их с трудом проглотила: очень болело горло. Но потом мне стало немного лучше. Который час?

– Скоро начнет светать.

– А что вы здесь делаете?

Морган выдержал паузу и прошептал:

– Мне нужно было вас видеть.

– Зачем?

– Хотел убедиться, что с вами не случилось ничего дурного.

– А что могло случиться? Не так уж много я выпила! Морган не стал возражать и спросил:

– Почему вы мне не сказали о том, что разговаривали с Рэндаллом?

– Просто забыла. Неужели это так важно?

– Очень важно! Он не угрожал вам?

– Не помню. В тот момент я почему-то плохо соображала. Кажется, он был очень мил. Хотя... Хотя слушать его болтовню было неприятно. Не могу объяснить почему.

– Кажется, я начинаю кое-что понимать. И все же постарайтесь вспомнить, о чем именно он, как вы сказали, болтал?

– Что ж... О том, что я очень мила и симпатична. О вас... Но... Но, признаться, его озабоченность состоянием ваших дел не показалась мне искренней. К тому же я чувствовала, что он пытается запугать меня. Но это ему не удалось. – Помолчав, Ли приподнялась на подушке и спросила: – А почему это вас так интересует?

– У нас с ним сегодня тоже был разговор, который, стыдно признаться, меня сильно встревожил. Я испугался за вас, Ли. Рэндалл грозил устроить вам большие неприятности, если я не оставлю в покое Глорианну.

– Серьезно? – хмыкнула Ли. – Какая честь для меня! Ну и что вы намерены теперь предпринять?

Морган отвел взгляд и плотно сжал губы.

– Я не оставлю ее! И... – Он замолчал на мгновение. Затем посмотрел в глаза Ли: – Поговорим об этом позже. Когда я решу, как быть с вами. А до тех пор очень прошу вас соблюдать осторожность. Не оставайтесь одна. Старайтесь быть рядом с вашей матушкой или в кругу близких и верных друзей. А главное – откажитесь на время от утренних верховых прогулок.

– Морган, я не думаю, что... – Ли не договорила, почувствовав, как по спине побежали мурашки. – О Господи!– она.

Ее глаза округлились. Морган прочел в них страх.

– Что с вами? – спросил он, схватив Ли за руку.

– Ничего. Просто я вспомнила, что он сказал о вас. Это касалось слухов, которые постоянно муссируются в здешних светских салонах. Тогда я...

Ли замолчала и прижала ладони к разрумянившимся щекам. В глазах ее снова появился страх.

– Великий Боже! – воскликнул Морган. – Я убью его! Морган схватил Ли за плечи и сильно встряхнул:

– Скажите мне, черт побери, всю правду! Я требую!

– Я вспомнила нечто куда более важное, чем то, что говорил Сандерсон.

– Что именно?

– Мои собственные слова.

– Ваши?!

– Да, те что я вам сказала. – Мне?

– Но я не стану их повторять. Это было так унизительно! Морган замолчал на мгновение и вдруг понял, о чем идет речь. Ли вспомнила о том, что призналась ему в любви!

Он отпустил ее плечи и смущенно пробормотал:

– О да! Конечно... Вот оно что...

Ли подтянула одеяло к подбородку и прошептала:

– Черт побери!

– Успокойтесь, Ли! Я понимаю, вы сказали это под влиянием винных паров. Вы ведь очень много выпили. А в сильном подпитии человек порой говорит такое, что...

– Вы самовлюбленный и развязный тип, Морган! Я в этом убедилась!

Морган от неожиданности лишился дара речи. Ли посмотрела ему в лицо.

– Но я сказала правду! И вы это отлично знаете. И всегда знали! Разве не так?

Она права. Он знал, но боялся себе в этом признаться. Однако сейчас главное – успокоить Ли.

– Пусть так, – примирительно сказал он. – А что касается вашего признания, то, поверьте, даже если у вас в душе и проснулось какое-то доброе чувство ко мне, это – мимолетное увлечение. Не более. Ничего серьезного нет, да и быть не может.

– Ну если вам от этого легче, пусть будет так!

– Тем более что ситуация для нас складывается не самым лучшим образом. Разве вы не видите?

– Не вижу. И вообще плохо понимаю, что происходит. К тому же ничего не знаю о вас. Хотя вы обо мне знаете почти все!

– Неужели?

– Совершенно серьезно! Я знаю лишь то, что вы стремились пробиться в высший свет, дабы получить возможность мучить и терзать Рэндалла Сандерсона. А еще – чтобы быть поближе к... ну, к ней.

Ли невольно поморщилась. Морган не мог этого не заметить.

– Я отнюдь не влюблен в Глорианну. Подобные слухи омерзительны и не имеют под собой никаких оснований.

Она мне – родная сестра! И только! Ведь я постоянно твержу вам об этом, Злючка! Я благодарен Глорианне за то счастье, которое она дала моему отцу. Это чувство постоянно живет во мне. И никогда не умрет!

– Что ж... Готова согласиться, что я не права. Не осуждайте меня, Морган! Я должна была сама все понять. Вы никогда мне не расскажете правду. Потому что Бог вам этого не велит.

– Никак не могу понять, что меня в вас привлекает?

– Да, это верно! Вчера вы назвали меня неприятной и даже отталкивающей!

Морган неожиданно поднес ладонь Ли к губам и поцеловал:

– Моя бедная Злючка! Я не должен был так поступать.

– В вашем тоне не прозвучало ни одной ноты раскаяния!

– А я и не собирался раскаиваться! – ответил Морган, чувствуя, что в его голосе не было и капли сожаления. – Все произошло так, как должно было произойти. Да перестаньте, черт побери, кукситься и не смейте плакать!

– Я не о вас плачу! – пробормотала Ли дрожащим голосом.

– Боже мой, Злючка! Неужели вы думаете, что я не отдал бы всего на свете за...

– За что? – прервала его Ли.

– Не важно!

Ли выдернула руку.

– Ли, – слегка улыбнулся Морган, – это не важно, потому что я не могу ничего предложить вам. Мне необходимо сейчас кое-что сделать. Это – мой долг. Но и после этого у нас с вами не может быть будущего. Так сложилась моя жизнь. И вряд ли что-нибудь изменится.

– Но не могу же я ждать вечно!

– А я и не прошу вас об этом.

– Почему?

– Это было бы нечестно с моей стороны.

– Значит, я не несу перед вами никакой ответственности за свои поступки? Даже если выйду замуж, и тот, другой, будет ласкать меня в постели так, как могли бы вы?

У Моргана болезненно сжалось сердце. Лицо приняло скорбное выражение. Он отвел глаза и молчал. А Ли заливалась слезами:

– Да, я не могу всю жизнь ждать, когда вы или еще кто-нибудь соблаговолит обратить на меня внимание! Я не дура. Во всяком случае, не ваша дура, Морган! Я хочу выйти замуж. Иметь детей. Только тогда моя жизнь станет полной. И я, черт побери, вскоре забуду вас. Постараюсь забыть.

Тут Моргана захлестнули эмоции.

– И правильно сделаете.

– Но прежде... – утерла слезы Ли, – я хочу принадлежать вам, Морган! Хочу испытать это наркотическое искушение. Испытать с вами! А после – забыть и вас, и все, что между нами было. Даже о самом вашем существовании! Скажите, разве мы оба не хотим этого?

Морган пристально посмотрел ей в глаза:

– Нет, я хочу другого!

– Нет? Значит, вы вовсе не хотите меня! Но ведь вы держали меня в объятиях. А я сказала, что люблю вас... И еще что-то – сейчас уже не могу вспомнить! Знаю только, что была готова подарить вам свою девственность!

– Слава Богу, что я не потерял голову. Никогда бы себе этого не простил. Поймите, моя маленькая глупышка, существуют строгие и не терпящие нарушений принципы в отношении мужчины к женщине. Мужчина не имеет права воспользоваться случаем, если женщина в этот момент плохо соображает. Согласитесь, наш с вами случай был именно таким. Вы выпили лишнего! К тому же вы – девственница. И не в моих правилах лишать невинности девушку, если она к тому же в нетрезвом состоянии!

– Не слишком ли много принципов и ограничений, сэр?

Морган, оторопев, посмотрел на Ли и вдруг подумал, что она права.

Ли с улыбкой сказала:

– Уверена, большинство из них придумали себе вы сами. – Голос ее звучал мягко и вкрадчиво.

– С какой стати?

– Вы просто боитесь. Я это вижу, ибо сама трусиха. Ли поднялась, набросила платье и подошла к окну.

Ночь уже спустилась на землю, накинув на сад свое покрывало.

Морган тоже подошел к окну и встал рядом.

– Судя по тому, что вы доверили уличным бродягам упаковывать вещи, смелости вам не занимать!

– И все же я трусиха, Морган!

– Чего же вы боитесь, Злючка?

– Гм-м... Боюсь до конца своей жизни остаться невостребованной.

– Какая чушь! Впрочем, все это – влияние ваших сестер.

– Сестер? С чего вы взяли?

– Они не грубы с вами?

– Насмехаетесь надо мной?

– Просто спрашиваю.

– Дело не в грубости. Они очень добры ко мне. Беда в том, что я третья дочь у матери. И затерялась где-то посредине.

Морган убрал со лба девушки локон.

– У вас была несчастная любовь? Поколебавшись, Ли ответила:

– Пожалуй... Как-то раз я ненароком услышала разговор матушки с моей тетей. Мама рассказывала, что мое рождение повергло ее в уныние. После этого признания тетушка стала часто бывать у нас и заботиться обо мне. Целый месяц матушка не поднималась и целыми днями плакала. На меня даже не хотела смотреть, хотя Маргарет – так звали тетушку – несколько раз подводила маму к моей кроватке. Маргарет объяснила мне, что у матушки послеродовая меланхолия, которая часто бывает у женщин. В моем случае положение осложнялось еще и тем, что я была уже третьей дочерью. Матушка говорила, что после рождения Джулии чувствовала себя счастливой, ибо Джулия была первым ребенком, а потому самым любимым.

Ли замолчала и всхлипнула. Потом снова подняла глаза на Моргана.

– Отец очень хотел сына. Но снова родилась девочка, которую назвали Лорой. Родители опасались, что семья останется без наследника. И тут их постиг новый удар: на свет появилась я. Затем – Хоуп и Мэри. Матушка свыклась с мыслью, что наследника им с отцом не дождаться.

– Но ведь ваша матушка, несомненно, любит вас! И вы отлично это знаете. Она посвятила вам всю свою жизнь!

– По-своему, конечно, она меня любит! Хотя я не такая, как все. Я теряюсь, когда...

Ли не договорила. Морган привлек ее к себе и обнял:

– Ли! Я хочу вас! Хочу безумно! Думаю и мечтаю о вас постоянно! И вы правы, милая Злючка: я просто боюсь вас!

Ли вздохнула. Потом улыбнулась и вытерла заплаканные глаза его новым галстуком.

– Спасибо вам за... за эти слова, Морган! – прошептала она.

Морган закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Видимо, это ему не удалось. Он сдался и пробормотал:

– К черту все это!

Он прильнул к ее губам...

Ли прервала поцелуй и, задыхаясь, произнесла:

– Напоите меня наркотиком искушения, Морган!

– Ваш будущий муж меня за это убьет! Хотя мужья обычно ведут себя достаточно скромно в темных комнатах, но вы натура страстная, и вам это не нужно. Вы заслуживаете взаимной страсти. И если я не в состоянии предложить вам что-нибудь реальное, то страсть могу обещать! Но при этом буду обходиться с вами очень бережно.

– Не надо меня жалеть! Я хочу получить от вас все, на что вы способны. Без всякого снисхождения!

Морган вновь закрыл глаза:

– Боюсь, у меня не хватит слов даже описать то, что я с вами сделаю!

– А как же быть с вашим принципом не лишать девушек невинности?

– Теперь я рассматриваю это не как запрет, а скорее как руководство к действию.

Ли рассмеялась. Морган снова привлек ее к себе и покрыл поцелуями ее лицо. Затем попятился к кровати, увлекая Ли за собой.

– А что, если будет ребенок? – прошептала она. – Дафна говорит, что существуют противозачаточные средства. И даже написала об этом в своих романах!

– Хороша подруга! Говорить такое впечатлительной юной девушке!

Ли обиженно надула губы:

– Почему бы и нет? Оставаясь в неведении, многие девушки попадали в сложное положение.

– Вполне логично, – усмехнулся Морган. – Но есть противозачаточные средства, которыми и мы можем воспользоваться. Я покажу вам!

– Обязательно покажите!

– Боже мой, Ли! – простонал Морган и плотно прижался к ней бедрами.

Он уже не мог остановиться. Ибо хотел ее. Хотел безумно. Его губы вновь впились в ее губы – полуоткрытые, зовущие. Полушария ее молодой груди прижались к его груди – мускулистой, широкой, могучей. Дыхание их участилось. Морган сжал грудь Ли. Она застонала.

– Вам страшно?

– Нет. Нисколько!

Морган стал расстегивать на ней платье. А она – пуговицы на его рубашке. Не прошло и минуты, как оба оказались полностью обнаженными. Морган приподнялся на локтях и с восхищением смотрел на прекрасное, поистине божественное женское тело. Затем вздохнул и со стоном приник к ее груди, сжав зубами затвердевшие коралловые соски. Ли громко вскрикнула.

– Больно?

– Да. Но это восхитительно! Хочу еще! И сильнее! Ей не пришлось повторять свою просьбу... Моргану еще никогда не доводилось иметь дело со столь невинной, наивной и честной девушкой. А для Ли каждое движение его тела было открытием.

Он снова приподнялся на локтях и долго любовался ею. Нежная кожа, точеная талия, высокая грудь... Длинные изящные ноги, пышные волосы, разметавшиеся по подушке...

Морган почувствовал, как закипает в нем кровь, крепнет и поднимается мужская плоть...

Отдалять желанное мгновение становилось мукой...

– Возьми меня! – прошептал он, задыхаясь.

Ли послушно раздвинула ноги. Морган осторожно лег сверху и резким движением разорвал плеву девственности. Ли вскрикнула, но в следующее мгновение на ее лице появилась счастливая улыбка:

– Боже, неужели это произошло?! Какое наслаждение! Какое блаженство! Теперь я понимаю, что такое наркотическое искушение!

Ли смотрела на Моргана широко раскрытыми глазами. Из полуоткрытых губ со страстным стоном вырывалось лихорадочное дыхание. Морган еще и еще раз проникал в ее лоно, а Ли упивалась доселе неведомым наслаждением...

– Боже мой, вот что значит наркотическое искушение! – вновь прошептала она.

...Пик страсти миновал. Голова Ли утонула в подушках. Дыхание стало ровным. Морган лежал рядом и любовался ее совершенным профилем.

– Да, это было наркотическое искушение, моя Злючка! – прошептал он.

Глава 11

Ли открыла глаза и потянулась. Итак, она испытала наркотическое искушение, о котором знала только по рассказам и романам Дафны. Ли не ожидала подобного наслаждения, полного страстного трепета, сознания совершенного грехопадения, безумия. Морган представлялся ей невероятно сильным и в то же время исполненным нежности, которая вознесла ее на вершину блаженства.

– Я чувствую себя грешницей! – промолвила Ли.

– А что тогда говорить обо мне, которого все называют графом-дьяволом.

Ли повернулась на бок и игриво пощекотала ладонь Моргана:

– Мы ведь не кончили, не правда ли?

– Возможно. Если хочешь повторения, я не возражаю.

– Очень хочу, Морган! Поцелуй же меня! Морган охотно выполнил ее просьбу.

– Черт побери, до чего же ты красива! – пробормотал он, слегка отстранившись.

Морган снова покрыл поцелуями лицо, шею, волосы Ли. Затем сбросил на пол одеяло. Ли закрыла глаза, дрожа от страсти, выгнулась всем телом ему навстречу и почувствовала, как разгоряченная желанием мужская плоть проникла в нее.

Это было удивительное ощущение. Ли застонала и обвила ногами талию Моргана.

– Какая ты сильная! – прошептал Морган.

Итак, этот человек до конца принадлежал Ли. Она чувствовала его в своем теле. Женщина и мужчина слились в единое целое. Морган подложил ладони под ее ягодицы и еще сильнее прижался к ней.

Ли едва слышно застонала и некоторое время смотрела Моргану в лицо. Его выражение показалось ей необычайно серьезным, даже угрюмым.

– Ты уверена в себе? – спросил Морган.

– Уверена!

Морган прильнул к ее губам. Затем осторожно проник в ее плоть и замер. Несколько мгновений он лежал неподвижно, затем что-то пробормотал.

Ли не хотела, чтобы Морган чувствовал себя виноватым. Свою девственность она подарила ему по доброй воле!

– Я люблю тебя, Морган!

Ли не произнесла этих слов. Но эта мысль полностью завладела ее сознанием, когда Морган в последний раз проник в ее плоть...

Они лежали усталые и счастливые. Их сердца бились в унисон.

Сквозь дрему Ли слышала, как Морган поднялся и стал одеваться.

– Уже почти рассвело, – прошептал он, заметив, что она приоткрыла глаза. – Но ты еще немного поспи.

– Я совсем не устала! – ответила Ли, потягиваясь. Морган наклонился над ней и, засмеявшись, нежно поцеловал сначала один полуоткрытый глаз Ли, потом – другой. Она приподнялась и прильнула к его губам.

– Боже, да ты, оказывается, ненасытная! – пробормотал Морган. – Мы имеем возможность насытиться до конца!

– И безумно желаем этого! – добавила Ли. – Но сейчас извольте уйти. Ибо вот-вот появится Дебра и поднимет шум на весь дом, обнаружив тебя в моей постели.

– Тогда – спокойной ночи!

Вернувшись к себе, Морган взял колокольчик и позвонил. В следующую минуту раздался стук в дверь и на пороге появился Эндрю.

– Эндрю, – сказал ему Морган, – как только появятся Спенсер и Халлоран, дай мне знать. Я должен с ними поговорить.

Эндрю удивленно посмотрел на хозяина, вдруг пожелавшего в такую рань говорить со своими конюхами.

– Разве мы уезжаем, милорд? – спросил он. – Тогда прикажите им упаковать ваши веши.

– Нет, Эндрю. Просто попроси обоих подождать меня перед завтраком в коридоре у гостиной.

– Будет сделано, милорд! Это все?

– Нет. Как только появятся слуги на кухне, принеси мне что-нибудь поесть. Я чертовски голоден!

– Непременно, милорд.

Эндрю исчез. Морган был недоволен собой. Ибо не устоял перед искушением и переспал с Ли. Но какой мужчина устоит перед такой обворожительной женщиной?! И все же он не должен был лишать ее невинности. Но поскольку это произошло, его долг жениться на ней. Ли его любит. Она чертовски красива. И никогда не наскучит ему. И, если уж быть до конца откровенным, лучшей жены не найти! Кроме того, Морган уже привык заботиться о Ли. Помимо плотского желания, в нем появилась нежность к ней, которую он не испытывал еще ни к одной женщине.

Но их брак невозможен. Ведь только недавно его стали принимать в свете. А впереди дуэль с Сандерсоном. Морган твердо решил всадить ему пулю в сердце, если даже этому придется посвятить всю жизнь. А эта дуэль вызовет грандиозный скандал.

Кроме того, Морган не мог представить себя в роли мужа, ревниво следящего за красавицей женой, или отца с плачущими младенцами на коленях. Он даже думать об этом не хотел.

Не так-то легко избавиться от подобных мыслей. Воображение рисовало ему картины тихого семейного счастья. Особенно после проведенной с Ли ночи.

В то утро происходило нечто странное.

Вся семья Ли была не в духе. Мэри, Хоуп и Ли собрались позавтракать в спальне матери. Об этом позаботилась сама Дездемона, желая продемонстрировать во время сезона сплоченность своей семьи.

– Как жаль, что с нами нет вашего отца! – вздохнула Дездемона.

– Мне его тоже очень не хватает! – поддакнула Ли.

– И мне! – топнула ногой Мэри. – Ну почему отец так много работает? Ведь мы почти никогда его не видим.

Ли незаметно толкнула сестру, опасаясь, как бы Дездемона не наказала Мэри.

– Да, – с тоской в голосе произнесла Дездемона. – Отец очень редко бывает дома.

Ли впервые заметила синяки у матери под глазами и множество новых морщин.

– Я бы хотела, чтобы отец всегда был рядом, – продолжала Мэри.

– Хватит ныть, – зашипела на нее Хоуп. – Мама и так расстроена!

Дездемона промолчала, сделав вид, что не слышит. Это еще больше встревожило Ли.

– Мама, вам нездоровится?

– Нет. Устала немного. У Мэри задрожала губа.

– Где мой папа? Почему его нет с нами? – не унималась она. – Раньше он по вечерам читал мне, учил играть в карты.

– Хочешь знать, где он? – перебила ее Ли так резко, что у Мэри округлились глаза. – Твой папа зарабатывает деньги, чтобы ты могла носить красивую одежду, развлекаться. Чтобы у тебя была вкусная еда. А ты ни разу не поблагодарила его за это. Ты говоришь, что скучаешь без него. А представь, как трудно ему быть постоянно вдали от семьи. Нам всем хочется, чтобы папа был рядом. А больше всех переживает эту разлуку мама. Ты об этом подумала?

Воцарилось молчание. Младшие сестры уставились на Ли.

Первой очнулась Хоуп. Она коснулась руки Мэри и шепнула:

– Хватит ныть. Пойдем лучше. Мэри кивнула.

Девочки взяли кукол и проскользнули в соседнюю комнату.

Ли осталась наедине с Дездемоной. Она заметила, что настроение у матери не улучшилось. Может быть, ей не понравилось, что Ли отчитала младшую сестру?

– Не сердись, мама! – сказала она, обняв Дездемону за плечи. – Мэри это заслужила...

Но тут же поняла, что дело совсем в другом.

– Мама, что с тобой? – с беспокойством спросила Ли. – Я никогда не видела тебя такой унылой!

– У меня теперь всегда такое настроение. И мне жаль, что я не могу скрыть это от детей. Меня стали раздражать чуть ли не все окружающие. Вообще-то я ничего не имею против кого бы то ни было. Но устаю от того, что постоянно должна быть учтивой, всегда улыбаться. И нет этому ни конца, ни края. Ведь в душе я так и осталась простой сельской девушкой. Вместе с тем я говорю себе, что ради дочерей должна все это терпеть и не жаловаться на жизнь.

– Нет, – отрицательно покачала головой Ли.

Она была удивлена. Дездемона всегда казалась ей идеалом, она выделялась на фоне остальных женщин, самых утонченных и аристократичных. Она родилась в простой провинциальной семье, но сумела подняться по социальной лестнице на самую вершину светской элиты. Поэтому жалобы матери показались Ли странными.

– Вовсе нет, мама! – повторила она. – Я часто чувствую примерно то же самое. Временами вообще испытываю ненависть ко всем. Меня угнетают светские приличия. И тогда я стараюсь уехать куда-нибудь подальше от людей. Чаще всего – в охотничьи угодья, где я не вижу никого, кроме столь дорогой и милой мне Дафны.

– Я это знаю, дочка, – вздохнула Дездемона. – У тебя очень независимый, сильный характер. Наверное, это хорошо. Но в то же время ты внушаешь мне сильное беспокойство. Порой я просто боюсь за тебя. Мне не нравится твоя склонность к одиночеству. Тебе будет трудно в семейной жизни. Хороший муж должен быть идеальным партнером для жены. Должен чувствовать, когда она удовлетворена всем или, наоборот, расстроена. Твой отец в таких случаях говорил мне: «Дездемона, мы должны сегодняшний день провести вместе!»

– И вы устраивали пикник где-нибудь на природе. – Ли улыбнулась.

– Уверена, что так произойдет и сегодня, – с улыбкой произнесла Дездемона.

– А мне казалось, что инициатором всегда была ты, мама! Я понимала, что все финансовые вопросы решает отец. Но организацией домашнего быта и поддержанием добрых отношений в семье была ты.

– Возможно, так казалось со стороны. Но для настоящего согласия необходимо заботиться друг о друге. Я всегда старалась приготовить любимые блюда отца. Следила, чтобы по утрам у него на столе лежали свежие газеты. Все эти мелочи делают жизнь отца более комфортной и поднимают ему настроение на весь день. Точно так же отец заботится обо мне!

– Я рада это слышать, мама. Ведь я больше не буду тебя бояться.

– Бояться? Боже, это ужасно! Я сделаю все, чтобы этого не было. Дочь не должна бояться матери.

– Да. Тем более что я – упряма и неисправима. И со временем мне было бы трудно изменить о тебе мнение.

– Пожалуй, ты права. Помню, стоило большого труда делать строгое лицо, отчитывая тебя за какой-то проступок. Вообще-то ты была чертенком, но очень милым! Но теперь ты – взрослая женщина. Скоро выйдешь замуж.

Ли опустила глаза, подумав о Моргане и вспомнив проведенную с ним ночь.

– А что у вас с графом? Он намерен на тебе жениться? Ли ждала этого вопроса. Выдержала короткую паузу и неуверенно ответила:

– Мы с ним об этом пока не говорили.

Дверь скрипнула, и Ли с облегчением увидела на пороге Мэри, из-за ее плеча выглядывала Хоуп.

– Прости, мама, – виновато проговорила Мэри. – Я была не права!

Лицо Дездемоны приняло строгое выражение.

– Я прощаю тебя, Мэри. Иди в гостиную и доешь свою утреннюю кашу. Затем отправляйся вместе с Хоуп в детскую, и можете поиграть.

– А можно нам потом погулять? Вместе с вами!

– Мама очень устала, – вмешалась в разговор Ли. – Если хотите, с вами погуляю я. Только прошу вас доесть утреннюю кашу и не доставлять больше маме никаких неприятностей.

Девочки закивали в знак согласия погулять со старшей сестрой. Ли обернулась к матери и увидела, что та внимательно на нее смотрит.

– Что, мама? – спросила она.

– Ты сегодня какая-то другая. Не похожая на себя.

– Тебе просто кажется. День не такой, как всегда. Всем нам почему-то не по себе.

– Ладно, хватит об этом! Я и в самом деле устала! Идите гуляйте, а я тем временем отдохну.

Все утро Ли провела с сестренками. На этот раз мысли ее были заняты не Морганом, а Рэндаллом. И она никак не могла их прогнать.

Она явно приглянулась этому негодяю и не могла оставаться спокойной.

Похотливая улыбка Рэндалла, когда он смотрел на нее, не предвещала ничего хорошего. Героини романов Дафны прятали под одеждой оружие, чтобы выхватить его в нужный момент. Но у Ли оружия не было.

Почти машинально девушка взяла лежавший на маленьком столике нож для разрезания книжных страниц, попробовала лезвие тупее, чем у столового ножа. Но ранить им можно, а если нанести точный удар, то и убить.

Не долго думая, Ли приподняла полу юбки и спрятала ножик в подвязку. Однако это не принесло ей ни облегчения, ни уверенности. Единственная надежда, что Рэндалл не попытается взять ее силой – он слишком труслив. Кроме того, Морган не даст ее в обиду. Ли верила ему всей душой, хотя многое в его жизни оставалось для нее тайной.

У Ли разболелась голова. Лучше не думать о том, что Сандерсон станет домогаться ее. Мысли ее снова вернулись к Моргану. Она отдала ему свою невинность, но нисколько не жалела об этом. По крайней мере приобрела опыт, став настоящей женщиной. До конца своих дней она не забудет той ночи.

Но одного опыта мало. Ли хотелось чего-то большего.

Продолжая размышлять, девушка вошла в комнату, служившую в этот вечер буфетной, и присоединилась к группе друзей. Среди них была и Далия. Она критически осмотрела длинное платье подруги и с холодной улыбкой сказала:

– Боже мой, Ли! Как твой отец может позволить себе подобные траты?! Ведь на твое платье затрачено едва ли не вдвое больше материи, чем нужно. Зачем такое длинное? Кажется, будто оно со шлейфом. Стоит ли удивляться, что несчастный родитель просто не вылезает из банка, а его счет тает, как снежный ком под лучами весеннего солнца!

Напоминание о том, что ее отец, увы, не принадлежит к богатой элите обитателей британской столицы, заставило Ли сокрушенно вздохнуть. Ее наряды давно вышли из моды. На Далии ь Филлиде были платья, которым могла бы позавидовать любая лондонская щеголиха.

Софи переглянулась с Филлидой и не без иронии заметила:

– А по-моему, Ли выглядит очень даже элегантной. Уверена, графу Уорингу она нравится именно в таком наряде!

Ли вспыхнула, но промолчала. Самодовольные улыбки исчезли с лиц Далии и Филлиды, а Софи взяла Ли за руку и сказала:

– Пойдем посидим у камина! Здесь прохладно, как бы не простудиться.

Ли повернулась к Далии и Филлиде, чтобы предложить им составить компанию ей и Софи, и неожиданно увидела Глорианну...

Ли обвела взглядом зал в поисках места, где можно было бы спастись от неизбежного разговора с ней. Она испытывала страх перед этой женщиной, несомненно, имевшей власть над Морганом. И хотя Морган утверждал, будто между ним и Глорианной никогда не было романтических отношений, Ли почти не сомневалась, что именно эта женщина владеет сейчас его мыслями и чувствами.

Глорианна тем временем с улыбкой подошла к ней.

– Знаю, что не очень удобно обращаться к вам напрямую, – сказала Глорианна. – Но если бы я стала искать кого-нибудь, кто мог бы меня представить, упустила бы возможность поговорить с вами. Я уже второй день ищу вас, – сконфуженно призналась она. – Вы не возражаете, если мы побеседуем? Согласитесь, представления нам не требуются. Ибо мы хорошо знаем человека, стоящего между нами. Не так ли?

– Да, это так. Правда, я не совсем понимаю, о чем вы хотите со мной говорить?

– Сейчас все объясню.

Улыбка Глорианны была обворожительной.

– Только давайте уйдем отсюда. Та маленькая терраса выходит в сад, где можно сесть на скамейку и потолковать по душам.

Женщины спустились в сад и расположились на мраморной скамейке под большим дубом. Ли с наслаждением вытянула ноги и расслабилась. Но, взглянув на Глорианну, тут же подобрала их и выпрямилась.

Глорианна заметила это и рассмеялась:

– Ради Бога, не церемоньтесь. Надеюсь, мы станем друзьями!

– Очень мило с вашей стороны, графиня, – холодно проговорила Ли.

– Пожалуйста, зовите меня просто Глорианной. В свое время по мужу я была графиней, но вы более высокого происхождения, чем я.

– Если желаете, буду называть вас Глорианной.

– Извините, Ли, я так взволнована, что даже не знаю, с чего начать разговор. У меня к вам тысяча вопросов, но я не стану вам их задавать. Для начала просто скажу, что была рада узнать о вашем союзе с Морганом.

– О, никакого союза у нас с ним нет! – покачала головой Ли. – Во всяком случае, в том смысле, который вы имеете в виду.

Ли замолчала, не зная, как объяснить Глорианне то, чего она сама еще толком не понимала.

– Не скромничайте, Ли! Ведь совершенно очевидно, что встреча с вами стала причиной его возвращения в высший свет. За последние годы он устал от жизни. И я счастлива, что теперь наконец он обретет счастье.

Ли с облегчением вздохнула. Она готова была поверить, что эта женщина действительно хочет стать ее другом. Кроме того, это давало Ли возможность заглянуть в мир Моргана, пока остававшийся для нее недоступным.

– Вы с Морганом были очень близки? – спросила Ли.

– Очень! Когда я вышла замуж за его отца, мы с Морганом подружились и тяжело переживали утрату Эвана. Втроем мы были по-настоящему счастливы. А когда его не стало... – Глорианна умолкла.

– Я сочувствую вам, – мягко сказала Ли, положив ладонь на ее руку. Глорианна с благодарностью на нее посмотрела и спросила:

– Морган рассказывал вам обо мне? И об отце?

В глазах Глорианны была обезоруживающая мольба. И Ли не могла не ответить:

– Он говорил об отце почти с благоговением, оплакивая не только его, но и всю прожитую рядом с ним жизнь. Говорил о вас. Он очень хотел, чтобы вы были вместе. И давно ищет случая с вами поговорить.

Глаза Глорианны затуманились.

– Вряд ли он думает обо мне! Морган увлечен вами. Все только об этом и говорят.

– Напрасно вы думаете, что у нас роман, – возразила Ли. – Морган по-прежнему предан вам!

– Вы недооцениваете своей привлекательности, Ли. Морган – человек сложный, роль страстного поклонника не для него. Не понимаю, зачем он скрывает свои чувства. Морган с самого детства отличался пылкостью, несдержанностью, желанием получить как можно больше от жизни. При этом с гордостью твердил, что этому учил его отец. Быть может, тюрьма его сломала? Он вышел на свободу совершенно другим человеком.

– А почему вы отказывались его принимать? – запальчиво спросила Ли.

– Я? О Боже! Я ничего так не хочу, как встретиться с ним. Но мне запретили даже писать ему. Для меня это было настоящим ударом. Мой муж очень оберегает меня. Он видел, как я страдала, потеряв Эвана, и очень боялся, что проблемы Моргана заставят меня еще больше страдать!

– Напрасно вы беспокоитесь. Никаких проблем у Моргана нет!

Глаза Глорианны вновь наполнились слезами.

– Дорогая моя, Морган тяжело пережил смерть отца. Обвинял себя в том, что их ссора явилась тому причиной. Рэндалл сказал, что Морган тронулся умом от горя, обвиняя в смерти отца не только себя, но всех подряд. Даже меня...

Глаза Ли сузились. Этот Сандерсон не только мерзавец, но и хитрец.

– Уверяю вас, миссис Сандерсон, – запротестовала Ли, – Морган абсолютно нормален! Он не питает ни к кому ненависти и не собирается кому бы то ни было мстить.

– Я так рада это слышать, Ли! Ибо была в отчаянии от невозможности говорить с ним и рассказать ему все, что наболело в душе. Можете себе представить мою радость, когда я узнала, что Морган здесь, в этом доме! Но Сандерсон настоял на том, чтобы мы не встречались, пока он не убедится в нормальности Моргана и в том, что у него в голове не осталось прошлых ужасных заблуждений.

– Морган не менее нормален, чем любой другой мужчина. И вам совершенно незачем его избегать! – решительно подтвердила Ли.

– Слава тебе Господи! – радостно воскликнула Глорианна. – Надеюсь, что могу вам доверять, Ли! Наверное, мне не следует жаловаться на то, что Морган заботится только о моем материальном благополучии. Но этот строжайший контроль становится невыносимым. Не говоря уже о том, что вызывает ревность Рэндалла, которого не на шутку раздражает подобная забота другого мужчины о его жене. Попытки объяснить внимание Моргана всего лишь дружеским участием ни к чему не привели.

– Мужчины подчас не желают нас слушать! – усмехнулась Ли. – И никогда не сомневаются в собственной правоте.

– Несмотря на молодость, вы в отличие от меня рассуждаете здраво и во всем разбираетесь. Но для нормальной жизни все-таки нужен мужчина. Не подумайте, что я сплетничаю, но, узнав, что Морган приехал в этот дом чуть ли не на правах члена вашей семьи, я очень удивилась. К тому же все в восторге от вас. От поклонников нет отбоя.

– Уверена, это мой друг Кингсли создал мне такую репутацию. Он обожает подобные игры! Прикидываясь моим воздыхателем, надеется привлечь внимание женщин.

– Возможно, что и так. Но, согласитесь: он в этом отнюдь не одинок. Посмотрите в ту сторону. Видите мужчину средних лет? Он давно не сводит глаз с вас.

Ли посмотрела через плечо Глорианны и увидела высокого, очень бледного человека в строгом черном смокинге с галстуком такого же цвета, очень похожего на слугу. Он внимательно смотрел на Ли. Впрочем, слуга не посмел бы столь нагло уставиться на гостью своих хозяев.

И тут Ли вспомнила, что видела этого человека утром в саду, когда гуляла со своими сестренками. Тогда, видимо, он тоже следил за ней. Утром Ли не придала этому никакого значения. Но сейчас он стоял на террасе, прислонившись к колонне, и не сводил с нее глаз.

В душу Ли закралась тревога. Кто он? Почему следит за ней? Может быть, это шпион, подосланный Сандерсоном? В таком случае он уже знает, что она вела разговор с Глорианной! Рэндалл придет в ярость, когда ему станет об этом известно.

Что предпримет Рэндалл? Способен ли он на убийство, как предупреждал Морган? И если да, то не является ли этот человек.в черном наемным убийцей?

– Простите, Глорианна, – Ли неожиданно поднялась, – но мне пора!

– Что-то произошло? – спросила та, озираясь.

– Нет... Просто я... Вспомнила, что с утра не видела Моргана, а он говорил, что хочет... Хочет поговорить со мной о чем-то очень важном. Пойду поищу его. А то он рассердится.

– О да!.. Конечно! – виновато проговорила Глорианна. – Это я вас задержала.

– Не беспокойтесь. Мне было очень интересно и приятно поговорить с вами.

– Надеюсь, мы станем друзьями?

– Я в этом не сомневаюсь!

Ли снова посмотрела через плечо Глорианны. Человек в черном делал вид, будто любуется садом. Мурашки побежали по спине Ли. Она больше не сомневалась, что за ней следят.

– Я должна идти! – повторила она.

Ли поспешила в дом. Накануне Морган сказал, что Сандерсон угрожал с ней расправиться. Ли запаниковала. Надо поскорее разыскать Моргана и сообщить ему, что человек, явно подосланный Рэндаллом, видел ее в саду вместе с Глорианной.

Гости уже собрались в гостиной в ожидании ужина. Но Моргана среди них не было. Она спросила одного из молодых людей, не видел ли он графа Уоринга. Тот ответил, что совсем недавно видел, как Морган направлялся к конюшням.

Ли проскользнула в библиотеку и через заднюю дверь, выходившую прямо на улицу, выскочила из дома. Пройдя примерно половину пути до конюшен, она остановилась и, оглянувшись, увидела, что человек в черном идет следом за ней.

В ужасе Ли огляделась, но вокруг не было ни души. Вернуться к дому тоже было невозможно: на пути стоял этот человек. Спрятаться в одной из конюшен бессмысленно: преследователь настигнет ее там.

Ли охватило отчаяние. Она сунула руку в карман платья и нащупала сквозь тонкую материю спрятанный в подвязке нож. Но он не спасет ее. Нужно настоящее оружие. Времени на размышления не было.

Ли свернула с тропинки и быстро побежала к лесу. Там она сможет укрыться от преследователя!

За спиной Ли уже слышались его шаги.

Задыхаясь, Ли добежала до первых деревьев и остановилась, как затравленный олень. Похоже, преследователь потерял ее из виду...

Глава 12

Морган получил записку с настоятельной просьбой немедленно спуститься вниз. В этот момент он мылся и переодевался после того, как целое утро провел на конюшне. Его лошадь потеряла подкову во время утренней верховой прогулки, и кузнецу пришлось немало потрудиться, чтобы подковать ее. Но поскольку животное было норовистым и достаточно агрессивным, пришлось потрудиться и Моргану.

Набросив на плечи плащ, он вышел из конюшни и углубился в сад. На главной аллее его встретил Спенсер – слуга, которому было поручено охранять Ли. Торопясь и поминутно показывая рукой на пустую скамейку, слуга объяснил Моргану, что произошло. Тот помрачнел и отрывисто спросил:

– Где она сейчас?

– Миссис Сандерсон присоединилась к остальным гостям в доме. А мисс Ли куда-то убежала. Ради Бога, не беспокойтесь, милорд! С ней остался Халлоран. А вот и он сам! Но почему-то бежит к лесу! Не может же быть, чтобы молодая леди одна отправилась туда погулять! Это небезопасно!

Морган украдкой бросил взгляд в сторону леса, почти уверенный, что именно так и обстоит дело – от Ли можно всего ожидать. Именно в тот момент, когда все садились за стол, ей взбрело в голову пойти в лес, причем в бальном платье.

– Маленькая идиотка! – проворчал Морган. – Идите в дом, Спенсер. Я сам во всем разберусь!

Углубившись в лес, Морган наткнулся на Халлорана. Слуга тяжело дышал и держался за ветви дерева, чтобы не упасть.

– Милорд, я все же не упустил ее из виду! – прошептал слуга, кивнув налево.

Посмотрев в указанном направлении, Морган увидел мелькавшее между деревьями белое платье в панике убегавшей Ли.

Морган помчался за ней и скоро догнал.

Она остановилась и вперила в него полный ужаса, почти безумный взгляд. В руке она держала нож для разрезания страниц. Прерывисто дыша, Ли попыталась что-то сказать. Но с губ срывались лишь обрывки слов. Несколько мгновений она стояла неподвижно, затем, потеряв равновесие, рухнула на колени и, закрыв глаза, стала бормотать:

– Мор... Морган... В-вы... Тот че... чело... человек...

– Успокойтесь, Ли. Дышите свободнее. Неожиданно Ли подняла нож. Морган застыл на месте.

– Что за черт!

Он подумал было, что Ли намерена ударить ножом его. Но в следующий момент она нацелила нож в собственную грудь. Моргана охватил ужас. «Боже, она хочет покончить с собой. Видимо, потому, что я лишил ее невинности».

Да, он это сделал. И даже не признался в любви. Не намекнул на их возможное совместное будущее! И вот результат: она впала в отчаяние и готова себя убить! Прямо у него на глазах. Чтобы наказать его.

Морган выкрикнул что-то нечленораздельное, бросился к девушке и вырвал у нее из рук довольно безобидное оружие.

Ли продолжала смотреть на него как безумная. Потом вдруг расстегнула платье и попыталась стащить его через голову. Морган погасил в себе проснувшееся желание. Схватив Ли за плечи, повернул спиной к себе, застегнул платье и громко крикнул:

– Опомнитесь! Что вы делаете?!

Ли еще некоторое время смотрела на Моргана, затем стала приходить в себя.

– Какого черта?! – вновь заорал на нее Морган.

– Я... я не могла больше бежать...

– От кого?

– От человека в черном. Он гнался за мной...

– Да это же Халлоран – мой старый слуга. Я приказал ему вас охранять!

– Да?..

– Да, черт побери! И боюсь, что сейчас ему еще хуже, чем вам. Вы чуть ли не до смерти загнали бедного старика!

– Я думала...

– Знаю, что вы думали! А сейчас попытайтесь расслабиться!

Ли закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Вы очень на меня сердитесь? – спросила она, виновато глядя на него. – По вашему лицу вижу, что сердитесь! Что случилось?

– Не знаю! Порой я не понимаю самых элементарных вещей в этом проклятом мире. Мне кажется, что, кроме вас, в нем никого больше не существует.

Она опустилась на траву, Морган сел рядом, обнял ее, и оба легли. Уже в следующую минуту Морган очутился на ней и прильнул к ее губам. Ее руки обвили его шею.

Как часто ей хотелось ощущать его губы на своих губах. Ли закрыла глаза и уже в который раз подумала, что этот Морган – человек удивительный, ни с кем не сравнимый. В его объятиях она чувствовала себя защищенной. Так было и сейчас...

Забыв обо всем на свете, они ласкали друг друга, затем воспарили к вершине блаженства.

Затем лежали рядом, усталые, но бесконечно счастливые. Ли смотрела на плывущие по небу облака, на раскидистые макушки деревьев. А Морган не отрывал глаз от ее лица, лаская теплыми ладонями ее тело.

– Ты такая сладкая, Ли! – прошептал он. Только в такие моменты они переходили на более интимное «ты».

«Сладкая»! Какое счастье это слышать! Именно от Моргана! Словно прочитав ее мысли, Морган сказал:

– Я, видимо, сморозил какую-то глупость?

– Нет, напротив. Быть сладкой совсем неплохо!

Ли посмотрела в глаза Моргана, и вдруг увидела в них беспокойство.

– Что-то произошло?

– Пока ничего.

– Почему «пока»?

– Потому что в любой момент нас могут увидеть.

– Ты так думаешь?

– Видишь ли, сейчас в доме полно гостей. Многим надоело париться в душном танцевальном зале и сидеть за картежными столами. Они вполне могут разбрестись не только по саду, но и по лесу. Тебя это не тревожит?

Ли вновь посмотрела ему в глаза:

– Ты сердишься?

– Да. Я всегда на тебя сержусь.

– Почему?

– Потому что ты сводишь меня с ума. Когда ты рядом, я с трудом преодолеваю желание заняться с тобой любовью.

– Тебе это не нравится?

– Не нравится и злит. Ладно, хватит! Надо возвращаться в дом, пока нас не хватились.

Они поднялись, привели себя в порядок и направились к дому по той же тропинке, по которой не так давно Ли убегала от человека, которого приняла за наемного убийцу.

– Я забыла сказать вам, Морган, что сегодня виделась с Глорианной и довольно долго с ней говорила. Она сама подошла ко мне незадолго до ужина.

Морган побледнел, но тут же взял себя в руки:

– И о чем вы говорили?

– Она много рассказывала о вас. Говорила, что скучает. Сандерсон сказал ей, что вы подозреваете его в убийстве Эвана. И ее тоже.

– Что?! Да я никогда...

– Вы заметили, что он контролирует каждый шаг Глорианны? Всячески препятствует вашим встречам, уверяет, будто вы не в себе. Глорианна знает, что Рэндалл постоянно шпионит за ней. Она живет как в тюрьме. Морган, это ужасно!

– Глорианна всегда была в какой-то степени ребенком, нуждающимся в постоянной защите, – угрюмо проговорил Морган. – К тому же ей нравится выглядеть беспомощной. Хотя глупой ее не назовешь.

– Да, я это поняла из разговора с ней. Неужели она не понимает, насколько уязвимой и ранимой будет выглядеть в глазах такого беспринципного человека, как Рэндалл.

– Теперь она может себя так вести, поскольку больше не боится Рэндалла. Ибо он не причинил ей никакого вреда.

– Видимо, так. Я не заметила в ней никакого страха перед мужем. Возможно даже, что Рэндалл по-настоящему стал заботиться о ней. Впрочем, даже очень дурные люди всегда о ком-нибудь или о чем-нибудь обычно заботятся.

– Рэндалл любит Глорианну в той мере, в какой способен на это чувство. А вообще-то он рассматривает людей исключительно с точки зрения собственника. Он увидел Глорианну, захотел ее и решил взять. Но его мотивы были гораздо более далеко идущими, чем обычная мужская ревность, не говоря уже о страсти. А скорее всего его обуяла жадность, поскольку Рэндалл сознавал, что наследства не получит. Именно этим и объясняется его ненависть ко мне.

– Очевидно, он должен был ненавидеть и вашего отца.

– Думаю, здесь все не так просто. К моему отцу Рэндалл относился с восхищением и в то же время презирал его. Он хотел быть похожим на него, получить от жизни все, что получил Эван. Но именно за это ненавидел его. Это невозможно объяснить. Как ни старался отец по доброму относиться к Рэндаллу, тот все равно питал к нему ненависть. Ибо знал, что Эван никогда не даст ему того, чего он больше всего желал – графства. Рэндалл считал себя первым претендентом на отцовское наследство. И полагал, что заслуживает этого. Не могу утверждать, что убийство отца доставило ему радость, но это его рук дело, не сомневаюсь. Следующим на очереди был я. Рэндалл – старший, а потому получил бы наследство на вполне законных основаниях.

– Вы хотите сказать, что он пытался убить и вас?

– Поначалу он надеялся, что меня обвинят в убийстве отца и повесят. Когда же этот план провалился, он мог замыслить устранить со своего пути меня. Но я успел собрать все свидетельские показания и передать их адвокату. И хотя я уже был дискредитирован в глазах общества, второе случайное убийство в нашей семье, дающее Рэндаллу возможность получить отцовское наследство, в корне меняло бы дело. Новый всплеск жестокости непременно повлек бы за собой скрупулезное судебное разбирательство, чего Рэндалл не мог не опасаться. Короче говоря, я шантажировал его и этим спас себе жизнь.

– Боже мой, да это... Это была блестящая идея! Которая доказывает, что вы очень даже находчивы и изобретательны.

Уже на подходе к дому Ли спросила:

– Скажите, Морган, как Рэндаллу удалось добиться вашего ареста? Ведь он должен был иметь хоть какие-нибудь доказательства.

– Именно – какие-нибудь! И таковые можно было раздобыть за солидную взятку. Рэндалл отлично понимал, что получить санкцию на арест пэра парламента не так-то просто. И подкупил кого следует.

– Вот оно что!

– Видите ли, в моем деле был один компрометирующий момент письмо отца, якобы найденное после его смерти. Предполагалось, что отец написал его своему юристу Хэмболту с просьбой изменить завещание в пользу Рэндалла. Это была чистой воды фальшивка, но сфабрикованная очень вовремя! Суть всей интриги заключалась в том, что именно тогда поползли слухи (думаю, распространяемые также Рэндаллом!) о том, что незадолго до смерти отца мы с ним сильно поссорились. Это была ложь! Подчас мы с отцом горячо спорили, но без всякой враждебности или злобы. Так что у отца не могло быть никаких причин лишать меня наследства!

– Но не кажется ли вам, Морган, что это письмо бросает тень на самого Рэндалла, как на убийцу отца? Ведь там говорится о его правах на наследство! А коль скоро этот, с позволения сказать, документ был фальшивым, Рэндалл не мог не быть заинтересован в том, чтобы убрать его автора?

– Само письмо не было зарегистрировано как часть официального завещания или имеющего юридическую силу заявления.

Морган неожиданно остановился.

– Да, мы ссорились с отцом! – снова заговорил он. – Я предостерегал Эвана, говорил, что Рэндалл оказывает повышенное внимание Глорианне. Но отец меня неправильно понял. Подумал, будто я хочу опорочить Глорианну или же подорвать его доверие к ней. Но это просто смешно. В общем, он не прислушался к моим словам. И решительно отказался поверить в то, что Рэндалл хочет наставить ему рога или что в отношениях между молодым Сандерсоном и Глорианной не все чисто. Впрочем, отец всегда идеализировал Рэндалла и не хотел видеть всей его подлости и мерзости. Я же настаивал на своем. Как-то раз после одного из подобных разговоров я зашел в ближайший паб и предался размышлениям. Несколько успокоившись и поостыв, пришел к выводу, что еще не все потеряно и мне удастся открыть отцу глаза.

Морган глубоко вздохнул и вытер ладонью пот со лба. Ли поняла, что он крайне взволнован.

– Я вернулся в библиотеку, – продолжал Морган, стараясь говорить как можно спокойнее. – Отец по-прежнему был там. Он сидел за столом, уронив голову на зеленое сукно. В первый момент мне показалось, что он спит. Но вдруг я почувствовал дуновение ветра. Оглянувшись, увидел, что стекло в окне библиотеки, выходящее на улицу, разбито. Меня охватила тревога. Я подошел к отцу и попытался разбудить его. Он свалился со стула. Я с ужасом увидел, что лицо его в крови. Кровь была на столе, на его одежде, на полу...

– Боже мой, Морган! – воскликнула Ли. – Представляю, что вы тогда пережили!

Она схватила его за руки. Они дрожали. Лицо было бледным. Дыхание – лихорадочным.

– Дверь открылась, и в библиотеку вошел слуга. Я стоял, склонившись над отцом, со следами крови на руках и одежде... Что он мог подумать?! Показания слуги и тот факт, что мы ссорились с отцом, стали основой для возбуждения против меня дела об убийстве. Через несколько недель меня посадили в тюрьму. Я думал, что это – конец... Хотя вины за собой не чувствовал. Но мне предъявили обвинение. И в этой ситуации кто мог поверить, что я не имел к убийству Эвана никакого отношения! Если бы не Хэмболт, меня отправили бы на виселицу.

– Но вы говорили, что он тоже считал вас виновным.

– Только сначала. Но Хэмболт – человек безгранично честный. После тщательного изучения всех документов, которые я ему предоставил, он пришел к выводу, что приписываемое моему отцу письмо не может быть поводом для изменения завещания Эвана. Таким образом, я становился наследником его состояния. После чего был освобожден из тюрьмы. Чтобы это произошло как можно скорее, пришлось, разумеется, заплатить. Приговор обжаловали, в убийстве Эвана обвинили вора-взломщика, который разбил стекло и проник в дом. Пока его так и не нашли. Меня оправдали. Вы, наверное, осуждаете меня за подкуп? Но, поймите, другого способа избежать петли у меня не было. Я понимаю, что нарушил закон, уподобившись в этом смысле негодяю Рэндаллу.

– Между вами, Морган, огромная разница, – дрожащим от гнева голосом ответила Ли. – Вас оклеветали, а Рэндалл совершил преступление!

– Вы бываете невероятно жестки, Ли! – сурово проговорил Морган.

– Да, бываю, если речь идет о попранной справедливости, которую я готова защищать даже ценой собственной жизни.

– Ага! Значит, вы верите графу-дьяволу?

– Верю. И вера моя безгранична.

– Лучше не верьте, Ли! И не делайте из меня героя! А то как бы не пришлось разочароваться!

– О чем это вы? – поморщившись, спросила Ли.

Она ушам своим не верила. Только что в лесу Морган честно и открыто рассказал ей чуть ли не всю историю своей жизни. Часа не прошло, и он готов все опровергнуть. Предостерегает ее от излишней доверчивости.

– На всякий случай следите за мной, Злючка, – усмехнулся Морган. – Глаз не спускайте! А сейчас пойдемте в дом. Вам надо переодеться.

На мгновение он помрачнел и, взяв Ли за руку, подвел к черному ходу.

– На кухне сейчас полно слуг. Но они так заняты подготовкой к ужину, что вряд ли заметят нас.

После ужина Морган присоединился к группе гостей, игравших на бильярде. Среди них был и молодой Сандерсон. Морган сразу заметил, как напряжено лицо Рэндалла. Это усилило подозрения Моргана.

Морган стал наблюдать за Сандерсоном и очень скоро заметил, что Рэндалл то и дело поглядывает на часы. Около десяти в бильярдную вошла темноволосая женщина. Морган перехватил брошенный ею на Рэндалла взгляд. Рэндалл еле заметно кивнул ей и быстро вышел из бильярдной.

Неужели Рэндалл завел любовницу? Моргана это вполне устраивало. Он хотел завоевать доверие Глорианны. И если откроет ей глаза на неверность мужа, возможно, достигнет этой цели.

Сейчас Рэндалл отправился на свидание и какое-то время не будет следить за Глорианной. И это было на руку Моргану.

Гости разбрелись по саду и вовсю веселились в этот последний вечер. Утром многие собирались уехать. Более подходящего момента для встречи с Глорианной нельзя было найти. И он тут же бросился ее разыскивать.

Морган нашел ее в маленьком уютном салончике с античными статуэтками и экзотическими цветами в вазах вдоль стен. Здесь обычно собирались обмениваться новостями степенные и важные персоны, сливки лондонской аристократии.

Глорианна удивилась, увидев Моргана. Но удивление тут же сменилось радостной улыбкой. Морган, однако, заметил на ее щеках следы слез. Поднявшись с кресла, Глорианна, не сдерживая своих чувств, шагнула к Моргану и крепко обняла его:

– Наконец-то мы с вами встретились. Признаться, я заждалась!

– Глорианна! – Морган с трудом сдерживался, чтобы не ответить на ее эмоциональный порыв.

Глорианна представила Моргану своих подруг. Каждая с улыбкой присела в реверансе.

Глорианна так и светилась радостью.

– Боже, как давно я вас не видела!

– Я надеялся, что вы окажете мне честь, позволив находиться рядом с вами, – борясь с бушевавшими в нем эмоциями, насколько мог спокойно, ответил Морган.

– Нам надо о многом поговорить после столь долгой разлуки. Этот чудесный вечер располагает к задушевной беседе. Пойдемте в сад, там нам никто не помешает.

– О, конечно! Прекрасная мысль! Глорианна обвела взглядом подруг:

– Если вы все нас извините и позволите посвятить немного времени друг другу.

Морган пропустил Глорианну вперед, и они оба направились к двери. И только в этот момент он заметил Ли, сидевшую со своей матушкой за картежным столом. Выглядела она совершенно расстроенной. Морган понял, что Ли беспричинно ревнует его к Глорианне. Но решил объяснить ей все чуть позже. Они вышли из дома. На улице было прохладно и чуть-чуть сыровато. На небе поблескивали звезды.

Некоторое время оба молчали. Первым заговорил Морган:

– Я приехал, как только узнал о вашем замужестве.

– О, Морган! Надеюсь, вы не возражаете против него?

– Не возражаю, если вы не возражаете! Ибо всегда желал вам счастья.

– Я знаю. И очень ценю вашу дружбу. Мне очень вас не хватало. Меня одолевали порой глубокая печаль и сомнения... Но не с кем было поговорить. Помните, как я, Эван и вы часами просиживали вместе и о чем только не говорили!

– Боюсь, мы до смерти вам надоели своими вечными спорами о злодействах Ричарда Третьего и другими подобными историческими экскурсами.

– Напротив, я их охотно слушала. И вообще наслаждалась каждой минутой, проведенной с вашим отцом.

– А когда его не стало?

– Не было дня, чтобы я о нем не думала. Постепенно боль утихла, но я никогда его не забуду. Он был необыкновенным человеком!

– Но теперь вы любите Рэндалла, не правда ли? Глорианна наклонила голову, чтобы Морган не мог видеть выражения ее лица.

– Да. Я не могла жить одна. Рэндалл казался мне очень сильным. Он постоянно заботился обо мне, и я бесконечно ему благодарна.

Морган понимал, что Рэндаллу не составило особого труда убедить несчастную вдову в том, что он ей необходим.

– Я желаю вам только счастья, Глорианна, – повторил он, с трудом сдерживая негодование. – Давайте погуляем немного, и вы расскажете мне о своей жизни. Я хочу знать все!

– А вы мне расскажете о себе, – кивнула Глорианна, беря Моргана под руку. – Особенно меня интересует Ли Броуди. Признаться, я очень обрадовалась, когда услышала о вашем союзе. Расскажите мне об этой женщине подробнее.

Как рассказать о такой женщине, как Ли? С чего начать? И кто поверит, если рассказать правду? И все же он решил попробовать.

– Мы встретились однажды утром во время верховой прогулки по охотничьим угодьям Йоркшира. Я заметил Ли, когда она выясняла отношения с группой местных охотников, принявших ее за кого-то другого. Мне удалось уладить недоразумение, и я помог всаднице найти дорогу к дому. Это была очень короткая встреча, но мне она запомнилась. Отправив Ли домой, я не смог вычеркнуть ее из памяти.

Итак, Морган сказал чистую правду. Глорианна задала еще несколько вопросов. Он охотно удовлетворил ее любопытство, потом сказал:

– Мы собирались поговорить о вас. В частности, я хочу знать абсолютно все о Рэндалле. О том, почему вы так быстро обручились с ним.

Глорианна рассмеялась:

– Как вы знаете, Рэндалл милый, даже обаятельный. Он пришел ко мне вскоре после похорон Эвана, когда я чувствовала себя разбитой и вконец потерянной. И повел себя как настоящий друг. Так же, кстати, как и во время ваших недавних злоключений.

Мысль Моргана лихорадочно работала, он пытался выделить из рассказа Глорианны главное, без чего не смог бы определить свое нынешнее отношение к ней. Задавал ей довольно бесцеремонные вопросы, чтобы выпытать как можно больше деталей. При этом не чувствовал себя виноватым перед человеком, которого Глорианна называла своим мужем. Хотя намеревался его убить.

Глава 13

На следующее утро Морган проснулся с мыслью о Ли. Он хотел поговорить с ней до отъезда родителей. Большинство гостей намеревались уехать либо в тот же день, либо на следующий.

Не увидев Ли за завтраком, Морган решил, что она отправилась с группой гостей на утреннюю верховую прогулку. Он бросился к конюшням, надеясь перехватить ее, когда она будет возвращаться. Зайдя внутрь, он стал ждать. Вдруг дверь конюшни приоткрылась, и чья-то фигура заслонила свет. Морган недовольно обернулся и увидел Рэндалла.

– Вы один? – спросил тот. – То, что я намерен сказать, предназначено исключительно для ваших ушей.

– Что ж, говорите. С нетерпением жду'

– Все очень просто. Вы нарушили наш уговор. Встретились наедине с моей женой.

– У нас не было уговора на сей счет. И не могло быть, поскольку я не имею дела с трусливыми слизняками!

Сандерсон побагровел от негодования, но тут же взял себя в руки:

– Мне не остается ничего другого, как держать Глорианну на почтительном расстоянии от вас! Конечно, это не значит, что вы должны игнорировать друг друга. Я мог бы устроить вам с Глорианной вполне приличную встречу на каком-нибудь светском рауте в моем присутствии. Естественно, на моих условиях! Но то, что сделали вы, меня обескуражило.

– Это хорошо, – процедил сквозь зубы Морган, надвигаясь на Рэндалла.

Сандерсон отступил на шаг. Бросив на него полный отвращения взгляд, Морган с иронией произнес:

– Имейте в виду, Рэндалл, это только начало. Вы говорите, будто обескуражены. Но вы бы лопнули от злости, узнав, какое продолжение будет иметь вся эта история!

– Вы, видимо, не очень-то печетесь о милой мисс Броуди! – изменившись в лице, заявил Сандерсон.

Морган вскипел от ярости, но быстро взял себя в руки.

– Послушайте, вы, гнусный ублюдок, уверен, ничего плохого с мисс Броуди не случится. В противном случае я найду способ заставить вас так страдать, как не страдали даже жертвы испанской инквизиции! Советую вам не забывать об этом. Иначе горько пожалеете!

Морган схватил Рэндалла за горло и сжал так крепко что тот побледнел и начал задыхаться.

– Имейте в виду, мерзкий негодяй, во время моего пребывания в тюрьме тамошние палачи изощренно издевались надо мной. И я у них многому научился!

Сандерсон судорожно сглотнул. Почувствовав движение его адамова яблока под своей ладонью, Морган с дьявольской улыбкой прошипел ему в лицо:

– Есть способ так придушить человека, что тюремные доктора единогласно признают его смерть естественной. Горло – очень нежная часть человеческого тела. И стоит мне сейчас чуть сильнее сжать вашу глотку, как вы тут же отправитесь на тот свет! Я с вами покончу, если вы попытаетесь лишить меня последней радости в жизни!

Он отпустил горло Сандерсона, поняв, что не должен терять над собой контроль. Да, он хотел убить Сандерсона. И только что держал его за горло. Чувствовал биение его пульса. Одно движение руки, и с Сандерсоном будет покончено. Но Моргану вдруг стало страшно, и он не сделал этого рокового для Рэндалла движения.

– Вы безумец, Морган! – прохрипел Рэндалл, потирая пальцами почти онемевшее горло.

– Жизнь сделала меня таким. В значительной степени – благодаря вам!

– О нет! Только не мне, как ни лестно это слышать! Вы сами создали те обстоятельства, в которых очутились. Вы потеряли совесть и стали негодяем. Может быть, вы станете отрицать, что ваша ссора с отцом явилась причиной его смерти?

Морган с трудом сдержался, чтобы снова не схватить Сандерсона за горло.

– Очень жаль, – продолжал тот, – что ваш отец умер с мыслью, будто не способен удовлетворить жену, в чем вы старались его убедить. Извините, Морган, но я был в курсе всего, что происходило в вашем доме. Вы думали, что отец поверил, что вы меня ревнуете? Но я всегда считал вашу братскую заботу о жене отца несколько неестественной. О вас и Глорианне поползли слухи, достигшие и ушей Эвана... И именно я открыл ему на это глаза.

У Моргана кровь застыла в жилах, но он старался держать себя в руках. Ведь Рэндалл способен на любую ложь. На любую подлость.

– Будучи преданным племянником, я должен был сказать Эвану, что говорят люди. Если даже никто ничего не говорил.

Рэндалл расхохотался.

– Посмотрели бы вы на выражение лица Эвана, когда я ему об этом сказал!

– Если вы действительно все это говорили отцу, то он лишний раз убедился в моей правоте касательно вас. Эван был отнюдь не дурак. И ни за что не поверил бы, что я предал его. Вы переиграли, любезный! И теперь совершаете ту же ошибку в отношении меня.

– Вы уверены? Так знайте, ваш отец никогда не думал обо мне плохо! А вот о вас был весьма невысокого мнения, считая вас грубым и наглым. И вы, Морган, не можете отрицать этого.

– Ну, если вам нравится фантазировать, можете доставить себе такое удовольствие. Меня же ваша болтовня нисколько не трогает!

Моргану снова захотелось схватить Рэндалла за горло, чтобы он наконец замолчал.

– Наступит время, – продолжал Морган, – и вы поймете, что просчитались. По вашей милости я перенес много страданий. Но это будет стоить вам жизни.

Сандерсон облизнул пересохшие губы:

– Значит, вы все-таки убийца, хоть и отрицаете это.

– Когда на тот свет отправляют настоящего преступника, это не убийство.

– Вы не сможете ничего доказать! Мир заклеймит вас. И вы потеряете все, что имеете.

– Я уже потерял все! Ну а теперь убирайтесь отсюда, пока мисс Броуди не вернулась с верховой прогулки. И если я еще хоть раз увижу, что вы бросаете на нее похотливые взгляды, вырву у вас горло и.скормлю собакам!

Сандерсон скривил губы в усмешке, но промолчал. Затем повернулся и поднялся на террасу.

Морган стоял в тени, сжимая кулаки и дрожа от бешенства, наедине со своей болью.

Ли возвращалась с почты, куда ездила отправлять письма. Одно Джулии, второе – Лоре на Цейлон. Моргана она встретила в холле.

Ли вспомнила, что накануне Морган отправился с Гло-рианной в сад на прогулку, и хотя знала, что у них чисто дружеские отношения, снова почувствовала себя одинокой, покинутой. И ей стало грустно.

Но стоило ей поймать на себе его исполненный нежности взгляд, как по телу пробежала дрожь.

– Я искал вас, – сказал Морган.

– Но я все время была здесь! И ждала, когда вы изволите обо мне вспомнить.

Она хотела спросить: «А вы где пропадали?» – но передумала. Больше всего ей сейчас хотелрсь поцеловать Моргана.

– Насколько я понимаю, ваше семейство уже упаковалось и готово вот-вот ехать домой, – сказал он. – А вы когда намерены отправиться на верховую прогулку сегодня или завтра утром?

– Это – первое, чем я намерена заняться утром. А затем мы поедем в Уэймут, где должна состояться регата. Но мы не останемся там на всю неделю. Матушка желает вернуться в Лондон, чтобы хоть немного отдохнуть от всей этой светской круговерти. Джулия обычно сопровождает Рафаэля, когда он ездит по делам в столицу. Кроме того, мы все очень соскучились по Козетте!

Морган кивнул, помолчал несколько мгновений, потом, взяв Ли за подбородок и взглянув ей в лицо, сказал тоном, не терпящим возражений:

– Слушайте меня внимательно. При всем желании я не могу поехать в Уэймут, а отправлюсь прямо в Лондон. Там у меня неотложные дела. Как ни жаль мне расставаться с вами.

Ли кивнула, поскольку не могла произнести ни слова. Ее глаза были прикованы к губам Моргана. Ей по-прежнему хотелось его поцеловать.

Морган провел ладонью по ее лицу и нежно посмотрел в глаза:

– Я не хочу, чтобы вы жили в страхе. А потому оставляю здесь своих людей, чтобы охраняли вас даже ночью. Приехав в Лондон, я сразу найму опытных детективов. Они обеспечат вам полную безопасность. А до тех пор прошу вас при необходимости обращаться к Спенсеру и Халлорану. И быть с ними подобрее. Несчастные парни еще не знают, что им предстоит.

– Хорошо. Именно так я и буду поступать.

– Вы не боитесь, не правда ли?

– Ничуть. Уверена, бедняга Халлоран выполнит свой долг. А я не отдам его на съедение диким зверям!

– Откровенно говоря, моя маленькая девочка, мне очень не хочется вас оставлять! – сказал Морган, проведя ладонью по волосам Ли.

Она вдруг почувствовала непонятный страх. Заключив ладони Моргана в свои, Ли прошептала:

– Тогда не уезжайте! Пожалуйста, не покидайте меня!

– Что с вами? – нахмурился Морган.

– Не хочу, чтобы вы уезжали!

– Знаю. И очень скоро вернусь. На всякий случай оставлю свои координаты в Лондоне, чтобы, приехав туда, вы могли со мной связаться.

– Нет, – покачала головой Ли, глядя прямо перед собой. – Умоляю вас, Морган: не уезжайте! Это не каприз.

Он с удивлением посмотрел на Ли:

– Что с вами, Злючка?

– Я очень боюсь. Не за себя, а за вас! Рэндалл – опасный человек. Он способен на убийство. Доказательства его вины, которыми вы располагаете, не станут для вас надежной защитой, если он будет видеть в вас реальную угрозу. Он ни перед чем не остановится. Разве не так? Я понимаю, как вам сейчас больно, Морган! Знаю, сколько зла причинил' вам этот человек. Но что пользы ему мстить? Ведь вашего отца не воскресишь! Не лучше ли оставить все как есть?

Морган выпустил Ли из объятий.

– Это несерьезно, – сказал он. – Ведь вы все знаете. Знаете, что он у меня отнял!

Ли закрыла глаза:

– И продолжает отнимать. Вы тратите на него свою жизнь. И это не кончится до тех пор, пока Рэндалл окончательно не уничтожит вас!

– Это кончится, когда Сандерсон получит по заслугам!

– А если вместо него погибнете вы? И я захочу за вас отомстить? По-вашему, это было бы правильно? Но стоит ли жертвовать жизнью ради того, что потеряно и ушло в прошлое? Или лучше оставить все как есть и ждать, когда Рэндалл оставит в покое и вас, и меня?

Выражение лица Моргана становилось все более жестоким.

– Я не могу себе позволить роскоши согласиться на что-то другое! Ибо это не мой выбор!

Морган опустил руки, еще больше нахмурился и отвернулся. Ли тут же пожалела о сказанном.

– Не будем ссориться, Морган! Не принимайте всерьез мои слова, – виновато прошептала девушка. – Подумайте лучше о будущем, причем совершенно ином! С момента заключения нашего с вами соглашения многое изменилось. Некоторые вещи мы воспринимаем совсем по-другому.

– Для вас, может быть, изменилось! – отрезал Морган. – Для меня – нет! Я настроен все так же решительно, как и раньше. И не позволю этому типу прожить остаток жизни в покое и довольстве!

– Выходит, ради мести вы готовы пожертвовать собственным покоем и даже жизнью, а также жизнью и благополучием тех, кто вас любит? Правильно я вас поняла?

– Не ради мести, а во имя справедливости!

– Бросьте, Морган! Можете обманывать себя, но не меня. Справедливость тут ни при чем. Вы одержимы стремлением отомстить! Вот и все!

Ли повернулась и пошла к двери.

– Ли! – крикнул Морган, положив ладонь на ее руку, когда она уже собиралась открыть дверь. – Пусть Спенсер и Халлоран не отходят от вас. Не перечьте им!

Не поворачивая головы, Ли ответила:

– Вы себя поберегите, Морган! Прошу вас!

Ли хотела сказать еще что-то, но ее душили слезы, а Морган не выносил слез. Он опустил руку и холодно произнес:

– Увидимся в Лондоне!

Ли с надеждой подумала, что так и будет...

Регата в Уэймуте оказалась скучной. Далия и Филлида сидели с недовольным видом и время от времени отпускали колкости как в адрес участников, так и устроителей.

– А что, Уоринг с вами не приехал? – с ухмылкой спросила Далия.

– Он уехал домой по делам, – холодно ответила Ли. Далия и Филлида многозначительно переглянулись.

– Так я и знала! – фыркнула Далия.

Обе поднялись со своих мест и не спеша удалились. Но Ли еще долго слышала их хихиканье. Она с тревогой посмотрела в сторону матери, которая могла слышать весь этот разговор и расстроиться.

Ли ничего не стоило поставить на место Далию, но сейчас ей было не до этого. Ссора с Морганом и их разговор, когда Ли умоляла его не уезжать, не оставлять ее одну, вывели ее из равновесия, и она чувствовала себя униженной.

Ли поднялась на второй этаж в поисках какого-нибудь укромного местечка. И очутилась перед дверью детской комнаты. Это как раз то, что ей сейчас нужно.

– Ли! – радостно воскликнула Мэри, увидев на пороге старшую сестру, и повисла у нее на шее. – Поиграй с нами!

Она подвела Ли к группе детей, игравших в прятки...

Девушка попросила служанку передать в гостиной, что у нее разболелась голова и она не выйдет к чаю. Уж очень ей не хотелось видеть Далию и Филлиду с их ехидными улыбочками и отвечать на их не менее ехидные вопросы.

Ли вернулась к себе в комнату и только улеглась в постель, как в дверь постучала Дездемона. Остановившись посередине комнаты, она подбоченилась и строго посмотрела на дочь.

– В семье Броуди принято скрывать свои чувства! – с вызовом заявила она, срывая с Ли одеяло. – Если у тебя случилась размолвка с графом Уорингом, ты даже виду не должна подать. Поняла? Изволь ходить с высоко поднятой головой и вести себя, как подобает хорошо воспитанной девушке! А теперь одевайся и спускайся в салон, да поскорее, пока там не начались сплетни!

– Но у меня мигрень...

– Никакая у тебя не мигрень, просто муки любви! И если не хочешь, чтобы о них узнал весь свет, делай, как я говорю!

Ли надела свое лучшее платье, в котором выглядела исключительно стройной.

– Вот так! – одобрительно кивнула Дездемона.

– Спасибо, мама, за совет!

– Теперь все в порядке! И если кто-то из мужчин не оценит тебя по достоинству, он круглый дурак. А в нашем семействе мужей-дураков никогда не было! Пойдем. И веди себя так, чтобы я могла тобой гордиться!

– Я готова, мама!

Дездемона взяла дочь за руку, и они вышли из комнаты...

На четвертый день их пребывания в Лондоне приехала Джулия. Она и Рафаэль с Козеттой на руках вышли на террасу попить чаю.

Ли вскочила и побежала за няней. Козетта же, узнав свою тетку, протянула к ней ручки. Когда Ли взяла у отца очаровательную малютку и ощутила пьянящий аромат свежести и первозданной чистоты, Козетта посмотрела ей в глаза, махнула в воздухе ручонками и произнесла: «Га!»

– Иди к бабушке! – рассмеялась Дездемона. Козетта тут же оказалась у нее на коленях. Джулия обняла Ли:

– Я счастлива, что мы наконец приехали. Путешествие оказалось настоящей пыткой! В экипаже Козетта все время плакала.

Когда все расселись, Джулия сказала:

– У Рафаэля были кое-какие дела в Лондоне. Я решила воспользоваться этим, чтобы повидаться с вами. Особенно после того, как получила твое последнее письмо, Ли! Как у тебя дела?

Не в силах говорить, Ли отвела взгляд.

– Бедная моя девочка! – воскликнула Джулия, обняв сестру. – Вместе мы сможем решить все проблемы. Откровенно поговорим и что-нибудь придумаем.

– Я так рада вас видеть! – воскликнула Ли, обведя взглядом террасу.

Она прекрасно себя чувствовала в кругу семьи, но ощущение одиночества не проходило.

Ли подумала, что Морган не похож ни на кого из членов ее семьи. И ей вновь стало грустно. Но ведь она сама его выбрала.

Однако Морган ни в ком не нуждался, в этом и состояла вся проблема.

Рафаэль оставил жену и дочь в особнячке в Крейвенсморе, а сам проехал дальше, в свой роскошный городской дом, где в библиотеке уже собрались адвокаты в ожидании хозяина. Ему сообщили все, что было известно о графе Уоринге. А также передали адрес фешенебельных комнат на Сент-Джеймс-стрит, в которых обычно останавливался Уоринг. Рафаэль не мешкая отправил туда слугу со своей визитной карточкой, после чего отправился на неотложное деловое свидание и вернулся в отличном расположении духа. Дома его уже ждал ответ от Уоринга. Граф ждал его у себя на следующее утро.

В назначенный час Рафаэль постучался в дверь из красного дерева, за которой располагались комнаты Уоринга. Ему открыл дворецкий с очень суровым лицом и провел в библиотеку, где за большим столом, тоже красного дерева, украшенным затейливой резьбой, сидел Уоринг. Он пошел навстречу гостю, приветливо улыбаясь. Но от внимательного взгляда Рафаэля не ускользнула некоторая напряженность во взгляде Моргана и в чертах его лица.

– Господин виконт, – обратился он к Рафаэлю, – был рад получить вашу визитную карточку, а еще больше – видеть вас у себя. Чем обязан такой чести?

И Морган взглядом указал гостю на стул. Тот сел и холодно произнес:

– Цель моего посещения, мистер Уоринг, кое-что для себя прояснить. Дело в том, что моя жена потеряла покой. И мне это не безразлично.

– Весьма прискорбно слышать. Если могу помочь, с готовностью сделаю это!

– Несомненно, можете! Дело в том, что Джулия опасается за сестру, чья связь с вами не принесет нашему семейству ничего, кроме несчастья. Последнее письмо Ли настолько встревожило Джулию, что она уговорила меня разрешить ей сопровождать меня в Лондон, несмотря на длинные переезды, которые наша маленькая дочь очень плохо перенесла.

На лице Моргана не дрогнул ни единый мускул. Некоторое время он не отрываясь смотрел на Рафаэля, потом сухо сказал:

– Сожалею, что стал причиной неприятностей в вашем доме.

– Дело не в сожалении. Проблема заключается в том, что вы по натуре упрямец. Такой вывод я сделал, услышав разговор супруги с Ли. Ведь ваше положение совершенно безнадежно. Тем не менее вы продолжаете проявлять непонятную настойчивость!

– Простите?

– Речь шла о вас, Морган. И разговор очень расстроил Ли. Она боится, что вас ждет трагический конец.

– Она заблуждается. В ближайшее время меня ждет большой успех.

– Насколько я понимаю, вам удалось разговорить Хэмболта, не так ли?

Глаза Моргана округлились.

– Не тревожьтесь! – поспешил он успокоить Уоринга. – Да, по просьбе жены я прочел письмо Ли. Но, поверьте, содержавшуюся в нем информацию я сохраню в тайне. Итак, вы приехали в Лондон разоблачить Рэндалла Сандерсона.

Уоринг снова пристально посмотрел на Рафаэля: доверять ему или не стоит? Решение было принято моментально.

– Это правда. Я стал собирать свидетельства против Рэндалла с того самого дня, как освободился из тюрьмы. Созванивался и переписывался с потенциальными свидетелями, дабы набрать достаточно доказательств для обвинительного приговора.

– Вы сможете его добиться?

– Сомневаюсь. Дело в том, что для этого местные власти должны будут признать тот факт, что их подкупили. Что сначала получили взятки от Сандерсона, а затем – от меня. Я перестал верить, будто можно удовлетворить жажду мести через обычные суды.

– И во что поверили?

– В справедливый суд общественного мнения, сэр. Императивом моего плана является тезис, что любые веские улики в определенный момент рассеиваются, подобно дыму.

– Эге! Милорд Уоринг, я, кажется, разгадал вашу игру. Вы затеваете дуэль. Не совсем легальную и общепринятую, но все же своеобразный поединок. И даже при желании никто не сможет вас осудить. Ведь так? Должен сказать, вы придумали очень умный план! – Рафаэль, прищурившись, смотрел на Моргана, чувствуя, что начинает доверять этому человеку.

– Честно говоря, окажись я на вашем месте, придумал бы что-нибудь в том же роде. Сестра жены, похоже, уверена, будто мистер Хэмболт играет в этом плане главную роль. Она ознакомила меня с вашей дилеммой в этом деле, и я пришел к выводу, что вам все же придется попытаться внушить этому ненадежному поверенному в делах вашего покойного отца мудрую мысль о том, что ему следовало бы оказать вам посильную помощь. Короче, у меня в голове тоже созрел план, который я частично уже претворил в жизнь. Ибо в экстремальных ситуациях становлюсь очень нетерпеливым.

– Вы весьма самонадеянны!

– Разве вам не интересно хотя бы выслушать меня?

– Само собой.

– Насколько я понимаю, ключ ко всему этому делу находится в письме, имеющем своей целью лишить вас отцовского наследства. Оно – главное в цепи предъявленных вам улик. Уверен, если появилось подложное письмо (а оно, несомненно, и было таковым), существовали, несомненно, и подлинные. Те самые, которые пишет хозяин своему поверенному и которые содержат всякого рода инструкции, директивы и советы, касающиеся управления имением, инвестиций в него и так далее. Подложное письмо могло быть написано в стиле подлинных, а потому выглядело вполне убедительно.

Уоринг подался вперед всем телом и в волнении прохрипел:

– Боже милостивый!

– Не утруждайте себя похвалами моему блестящему уму! Так вот, я решил связаться с мистером Хэмболтом через своих адвокатов, и он согласился выслушать мои аргументы.

– Хэмболт согласился с вами поговорить?

– Видите ли, я – не вы. Он никогда не питал ко мне недобрых чувств или зависти. Как адвокат вашей семьи, он, видимо, знает, что вы использовали полученное отцовское наследство для освобождения из тюрьмы. Речь, естественно, идет о взятках. И это оставило у него неприятный осадок. Но я уверил его, что любой в вашем положении поступил бы точно так же, чтобы выйти на свободу, независимо от того, виновен он или нет. Мы ознакомились с собранной Хэмболтом перепиской. Не исключено, что он будет просить у вас прощения.

– Не хотите ли вы сказать, что он вдруг решил, будто я невиновен?

– Он понял, что упомянутые письма дают для этого основания.

Рафаэль улыбнулся, заметив, как Морган подался вперед и выжидающе посмотрел на него.

– Его офис, – продолжал Рафаэль, – великолепно организован. Там идеальный порядок. Хэмболт тут же вынул из папки все письма и разложил передо мной на столе. Я попросил его сделать для меня копии, и он сразу согласился. Сейчас они у меня.

Рафаэль вытащил из внутреннего кармана пакет с бумагами.

– Вот доказательство того, что найти замену хорошему поверенному практически невозможно.

Последовало длительное молчание. Наконец Рафаэль поднял брови и с легкой усмешкой спросил:

– Ну что? Вы все еще недовольны? Морган бросил на гостя острый взгляд:

– Скажите, зачем вам понадобилось утруждать себя моими делами?

– Уоринг, позвольте мне кое-что объяснить. Я по натуре упрямый. И всегда нахожу возможность и время заняться тем, что меня интересует. Скажу откровенно: вы меня заинтересовали уже во время первого нашего разговора. Мною овладело любопытство. Морган помрачнел:

– Вы мне льстите!

– Нисколько. Вы не принадлежите к категории людей, падких на лесть. Но вы действительно меня заинтриговали. Может быть, еще и потому, что моя жена обеспокоена вашими отношениями с ее сестрой.

– Чего конкретно вы от меня хотите?

– Чтобы вы просмотрели письма. Прямо сейчас. Эван очень хорошо отзывался о вас в одном из них. Вот оно. Ваш отец написал его за три дня до смерти. В нем Эван пишет о том, что считает адвокатским долгом Хэмболта предоставить вам более широкие права по управлению и пользованию наследственным имением, поскольку уверен в ваших деловых способностях. Вряд ли отец стал бы так отзываться о сыне, которого намерен лишить наследства. – Рафаэль сделал паузу, почесал подбородок и добавил: – Лично на меня это письмо произвело сильное впечатление, учитывая, что мой собственный отец прямо-таки не выносил меня! Но, как бы то ни было, из письма, несомненно, следует, что Эван выражает безусловное доверие вам как своему сыну и наследнику. Хэмболт его перечел и после этого согласился поговорить со мной.

Морган прищурился:

– Он о нем забыл?

– Вряд ли при его аккуратности. По собственному опыту знаю. Он – человек долга.

Морган кивнул и задумчиво произнес:

– Помню, отец как-то говорил об этом его качестве, которое высоко ценил.

Рафаэль указал взглядом на письмо, лежавшее на краю стола:

– Прочитайте вон то письмо. Ваш отец написал его примерно за месяц до смерти.

Морган взял письмо, прочел отмеченный абзац и вопросительно посмотрел на Рафаэля:

– Здесь говорится о новом слуге, отец просит Хэмболта перепроверить сведения о нем.

– Первоначальная проверка была произведена, когда ваш отец решил нанять этого слугу. Видимо, у Эвана оставались какие-то сомнения на его счет. Поэтому он и просил Хэмболта еще раз все проверить.

Лицо Уоринга вспыхнуло.

– Так вот, значит, как Сандерсон все это устроил! – прошептал он. – Нанял какого-то человека под видом слуги!

– Мистер Хэмболт не произвел перепроверки. Смерть Эвана сделала ее ненужной.

Уоринг в волнении вскочил на ноги:

– Никто и представить себе не мог, что Сандерсон способен на такое. Отец был крупным и достаточно сильным мужчиной. Его не так-то легко было одолеть, даже с оружием. Видимо, Рэндалл воспользовался услугами наемного убийцы.

Рафаэль отвел взгляд:

– Моя часть дела выполнена. Остальное – ваша забота! Прошу вас побыстрее решить эту проблему, чтобы моя жена наконец перестала тревожиться за свою сестру.

– Вы, видимо, затратили много времени, роясь в прошлом, и еще не знаете, что я больше не пользуюсь расположением мисс Броуди.

– Странно. Джулия так не считает. Может быть, ей тоже ничего не известно? Впрочем, это не важно. Даже забавно. Я сказал мистеру Хэмболту, что вы скорее всего заинтересуетесь фактами, упомянутыми в письмах. И предупредил, что в ближайшее время можете нанести ему визит. Не сомневаюсь, вы почерпнете в этих письмах немало для себя полезного!

Рафаэль встал и потянулся за перчатками, которые положил в начале своего визита на стол. Этот жест, казалось, вернул Моргана к действительности. Он подошел к небольшому столику, на котором стояли бутылки с виски и портвейном, и извиняющимся тоном произнес:

– Простите за бестактность, виконт. Я даже не предложил вам выпить!

– Для этого еще слишком рано. К тому же с годами я почти перестал пить. Тем не менее благодарю вас!

– Тогда не откажитесь отужинать со мной сегодня вечером в клубе.

– Охотно! Итак, до вечера. Надеюсь, вы мне расскажете о своем разрыве с сестрой моей супруги. Уверен, Джулия будет ошарашена, когда узнает подробности!

Уоринг скривил губы:

– Боюсь, ее ждет разочарование.

Глава 14

Ли уже привыкла к своим телохранителям. Морган втайне договорился со старшими слугами, что его люди будут одеты в ливреи. И теперь оба телохранителя получили полную свободу в передвижениях как по дому, так и за его пределами. Никто не обращал внимания на Спенсера, следящего за каждым шагом Ли, или Халлорана, который тенью следовал за ней.

Ли хотела, чтобы Морган был доволен ее поведением. В летние месяцы светское общество практически покинуло столицу. Ли это нравилось. Отец стал вечера проводить дома. Остальные члены семьи тоже почти регулярно собирались в полном составе.

В последнее время Ли все чаще думала о Лоре. Воссоединение семьи без нее выглядело неполным. Лора часто писала Ли, рассказывая о чудесах Цейлона, и просила как можно подробнее информировать ее о жизни в британской столице. Ли сообщала Лоре только хорошие и добрые вести.

Ли не могла не вспоминать о Моргане, хотя старалась выбросить его из головы.

Морган приехал к концу недели. Ли была к этому готова. Она дала себе клятву оставаться холодной, даже надменной. Чтобы матушка разрыдалась от гордости и умиления.

Но стоило Ли увидеть в гостиной Моргана, как все благие намерения бесследно исчезли и у нее перехватило дыхание. Впрочем, так случалось каждый раз при встрече с ним.

Морган подошел к ней и взял ее руки в свои.

– Мне вас так не хватало! – произнес он полушепотом. Ли с трудом сдержала рвавшуюся наружу радость. Ей стоило огромных усилий оставаться внешне холодной.

– Рада видеть вас, милорд, – тоном превосходства произнесла она.

Видимо, голос Ли прозвучал не совсем так, как она того хотела. Потому что Морган, усиленно старавшийся скрыть улыбку, не сумел этого сделать.

Ли слегка отстранилась.

– Вы все еще злитесь на меня, – вздохнул Морган. – Я знал, что так будет! Даже опасался, что вы не пожелаете меня видеть.

– Я охотно поговорю с вами. Разве мы не можем остаться друзьями?

– Друзьями? Что же, не возражаю.

– Как вас понять?

– Вы не в себе, но стараетесь это скрыть. Однако не получается. Вы пытаетесь уязвить меня, но это вам не к лицу, Злючка. Вы слишком темпераментная натура. А потому читайте мне лучше проповеди, визжите, ругайтесь, поносите меня. Тем более что я этого заслуживаю.

– Вы заблуждаетесь, Морган, полагая, будто хорошо меня знаете! Считаете, что я не умею сдерживать свои эмоции, называете меня взбалмошной, оскорбляя тем самым.

Морган восхищенно посмотрел на нее:

– Уж не выпили ли вы снова шампанского?

– Я не питаю склонности к спиртному, милорд! А напоминать о былых ошибках – признак дурного тона!

– Извините! – Морган поклонился. – Но меня поздно перевоспитывать!

– Именно поэтому я решила пересмотреть наши отношения и пришла к выводу, что нам лучше расстаться. Надеюсь, вы поняли, что у нас мало общего.

Ли хотела сказать, что представляла себе Моргана совершенно другим и заслуживает гораздо большего, но тот обнял ее, прижал к себе и крепко поцеловал.

Ли не сопротивлялась. Стояла неподвижно, чувствуя, как тепло разливается по всему телу, а запах здорового мужского тела пьянит.

Он отстранился и посмотрел ей в глаза:

– Вы ошибаетесь. У нас много общего. Могу это еще раз продемонстрировать.

– Вы... Вы никогда ничего не хотели... по-настоящему... А когда захотели, то... то получили! Снова стали членом светского общества. Так что сейчас имеете... имеете все и...

– Замолчите, Злючка!

– Что вы сказали?

– Я сказал, заткнитесь!

Морган снова поцеловал ее, и Ли почувствовала, что не в силах устоять перед ним. Оттолкнув Моргана, она жадно глотнула воздух и отошла к окну.

– Хватит! – прошептала Ли. – Зачем вы пришли сюда, Морган?

– Во-первых, рассказать обо всем, что произошло в последнее время. И еще о том... – И Морган подробно рассказал Ли о своей встрече с Рафаэлем и их разговоре. В том числе о том, что тот встречался с Хэмболтом. И что теперь он, Морган, проникся доверием к мужу Джулии.

– Видимо, следует поблагодарить вас за это! И хотя мне абсолютно все равно, обсуждались ли мои дела в вашей семье, недооценить результаты нашей встречи с Рафаэлем было бы грешно.

– Бесконечно рада, что оказалась вам полезной! – саркастически усмехнулась Ли.

– Вы это серьезно?

– Что именно?

– Что я использую вас в своих личных целях?

– По-моему, это положительный результат того негласного соглашения, которое мы с вами заключили несколько месяцев тому назад. Разве не так?

– Вы мне нужны!

– Была нужна. Чтобы вернуть Глорианну. Но теперь вы ее вернули.

– Это не все! За последнее время очень многое изменилось.

– Что именно, Морган? Может быть, вы сами? Вы хотите чего-то большего? Или нового?

Морган часто заморгал и сжал челюсти так, что стало видно, как на висках пульсирует жилка.

– Видите ли, – продолжала между тем Ли, – все произошло именно так, как должно было произойти. И как было всегда. В чем я вас абсолютно не виню. Вы мне никогда не лгали. Никогда ничего не обещали. Я сама во всем виновата. Пыталась переделать вас на свой вкус. Заставить вас чувствовать то, чего вы никогда не чувствовали. Надо быть честной с самой собой. Я довольна, что так получилось. Поверьте, мне сейчас и грустно, и радостно. Я не испытываю ни злости, ни гнева. Во всяком случае, стараюсь не испытывать.

Морган ничего не ответил. Ли тяжело вздохнула:

– А теперь я прошу вас уйти. И никогда не возвращаться. И вообще нам лучше как можно реже встречаться.

– Я собираюсь на крейвенсморский бал, – медленно проговорил Морган. – И не пытайтесь меня отговорить. Скажу откровенно, иду специально для того, чтобы следить за вами.

Ли пожала плечами, желая продемонстрировать свое полное безразличие к словам Моргана.

– Я не собираюсь прерывать знакомства с вами. Напротив, мы можем остаться друзьями. Только не прикасайтесь ко мне. Никогда!

Морган криво улыбнулся и отвесил Ли низкий поклон.

– Вы просите слишком многого.

Он нааел шляпу, натянул перчатки и вышел...

На крейвенсморском празднестве Морган появился рано. Ли поднялась чуть ли не на рассвете. Она выбрала для бала одно из самых лучших своих платьев. Дебра вплела в ее волосы разноцветные ленты, отошла на два шага и, посмотрев на Ли, осталась очень довольна. Ли выглядела просто великолепно.

Ли спустилась в гостиную. Сидевшая за столом герцогиня Крейвенсмор поспешила ей навстречу.

– Дорогая моя, вы просто неотразимы! – воскликнула она, беря руки Ли в свои.

За стол они сели рядом. Ли улыбнулась герцогине – пожилой даме с добрым морщинистым лицом и седыми волосами. Дружба двух семей была старой и искренней.

– Милая, вы почему-то дрожите, – сказала герцогиня, внимательно посмотрев на Ли. – Уж не простудились ли?

– Нет... Я прекрасно себя чувствую, ваше сиятельство, – растерянно пробормотала Ли. – Наверное, слегка проголодалась. Надо было чуть больше поесть за завтраком...

Ли знала, что когда взволнованна, говорит всякую ерунду. Но ничего не могла с собой поделать. В этот момент в гостиную вошел Морган и Ли едва не упала в обморок. Он же, раскланявшись, сел за стол как раз напротив Ли.

– Ваш покорный слуга, мисс Броуди! – сказал Морган с едва заметной усмешкой и слегка наклонил голову в знак приветствия.

Ли прикусила губу, глядя на Моргана сквозь полуопущенные ресницы. Она сразу потеряла уверенность.

– Надеюсь, – вновь заговорил Морган, – вам здесь нравится. С нетерпением жду вечера, когда начнутся танцы. И если вы сочтете меня достойным партнером, буду бесконечно счастлив. Желаю хорошо провести время.

Морган встал из-за стола и не спеша направился к выходу.

– Кто это? – спросила герцогиня, наклонившись к самому уху Ли.

– Извините, что не представила его вам, ваше сиятельство! Это граф Уоринг.

– Ах, вот оно что! Не думала, что он такой властный. Мне представлялось, что граф – обаятельный, галантный джентльмен.

Женщина, сидевшая напротив герцогини, прошептала:

– Говорят, он убийца!

Ли вспомнила, что это важная персона, известная своей недоброжелательностью маркиза, любительница сплетен.

Девушка бросила на нее злой взгляд:

– Кто убийца? Граф Уоринг? Разве вы с ним никогда не встречались? На балу у Фардинемов он произвел фурор.

Худая, плоскогрудая, седая миссис Ханновер, тоже большая любительница сплетен, поспешила присоединиться к группе герцогини.

– Не понимаю, о чем вы думали, приглашая его сюда, ваше сиятельство? – напустилась она на герцогиню. – Этого графа не принимают ни в одном приличном доме. Я слышала, он живет затворником и совсем не интересуется светской жизнью. Несколько месяцев не без причины прятался где-то на континенте. Не стоит так же забывать, что на родине он какое-то время сидел в тюрьме!

– Одна из моих подруг не так давно познакомилась с Уорингом, – вмешалась в разговор миловидная блондинка, почти ровесница Ли. – И была буквально очарована им. В последнее время граф стал едва ли не самым популярным человеком в Лондоне. Бывает практически во всех аристократических салонах и гостиных. И неудивительно.

Она украдкой посмотрела вслед уходившему Моргану. Ли сняла перчатки, положила их себе на колени и презрительно фыркнула:

– Я слышала, он до невозможности скучен! Блондинка недоверчиво посмотрела на нее:

– Не знаю, насколько он скучен, но очень бы хотела с ним познакомиться.

– Не понимаю, что в нем хорошего. Он далеко не красив. К тому же лицо его обезображено шрамом.

Маркиза повернулась к Ли и остановила на ней взгляд своих больших сияющих глаз.

– Пожалуй, вы правы. Ведь вы с графом Уорингом из одной компании. И знаете его лучше, чем кто-либо другой из сидящих здесь.

– Из одной компании? – пожала плечами Ли. – С чего вы взяли? Я просто несколько раз с ним разговаривала. И одно время намеревалась поближе познакомиться. Но он оказался настолько занудным, что я решила не тратить зря времени. Думаю, вам он тоже не понравится!

– Вы слишком молоды, чтобы по достоинству оценить такого мужчину, как Уоринг.

От злости Ли не нашлась, что ответить. А маркиза продолжала:

– Куда катится мир? Дошло до того, что убийцу принимают в приличных семьях и он пользуется успехом!

– Боже мой, – всплеснула руками герцогиня. – Надеюсь, я что-то не так поняла? О каком убийце идет речь?!

Ли, вне себя от ярости, вскочила со стула и прошипела в лицо маркизы:

– Граф Уоринг никого не убивал! Это ложь! Все обвинения с него сняты. Вы безнадежно отстали от жизни, если до сих пор не знаете, что графа принимают во всех аристократических домах Лондона!

Маркиза смотрела на Ли, раскрыв рот от изумления. Другие женщины, видимо, тоже были поражены ее словами, и в гостиной воцарилось продолжительное молчание. Его нарушила Ли.

– Напрасно вы считаете общество, к которому принадлежите, цивилизованным! – выпалила она.

Ли снова села, придвинула к себе чашку с чаем и принялась пить мелкими глотками. Лицо сидевшей рядом с ней герцогини пошло красными пятнами от смущения...

Морган привык к мысли, что Ли принадлежит ему, однако признавал, что она имела право на флирт. Причем флиртовала она с явным удовольствием. Морган мог убедиться в этом, наблюдая за ней в тот вечер из открытых дверей танцевального зала. Она одаривала мужчин такими очаровательными улыбками, что у него скрежетали зубы от ревности и негодования. И конечно, Моргана приводил в настоящую ярость тот пикантный наряд, в котором Ли появилась на балу. Он смотрел на Дездемону, весело улыбавшуюся дочери и, казалось, не обращавшую никакого внимания на ее фривольный костюм, и удивлялся, как могла эта разумная и строгая женщина позволить Ли выставлять напоказ свои прелести.

При этом он не замечал, что большинство женщин в зале одеты icvaa более вызывающе.

В зал под руку с мужем вошла Глорианна. Увидев Моргана, она тут же оставила мужа, подбежала к Уорингу и, чмокнув его в щеку, проворковала:

– Боже, какое счастье снова увидеть вас!

Морган предложил ей тур вальса, на что Глорианна с радостью согласилась, проигнорировав суровый взгляд Рэндалла, брошенный в их сторону, который он прятал под вежливой улыбкой.

– Мисс Броуди здесь? – спросила Глорианна, когда они закружились в вальсе.

– Думаю, да.

– Она так мила! Вокруг нее всегда вьется целая толпа поклонников. Вам надо поторопиться! Ей не придется долго ждать предложения.

Морган нахмурился.

Когда танец кончился, Глорианна пошла к дверям зала, чтобы встретить друзей, только что приехавших на бал, пообещав Моргану присоединиться к нему за аперитивом в салоне. Морган же с досадой поймал себя на том, что его взгляд подсознательно ищет в толпе мисс Броуди. Он попытался не думать о ней, но безуспешно.

Морган хотел Ли. Хотел прямо сейчас. Но вместо нее увидел Рэндалла, и мысль его заработала в другом направлении. Хотелось бы знать, что делает здесь эта трусливая дворняжка?

Тут Морган увидел, как его заклятый враг взял под руку красивую высокую брюнетку и вывел на террасу.

Он сразу узнал эту женщину и решил, что пора действовать.

Женщина, которую Рэндалл вывел на террасу, наверняка его любовница. И сейчас Сандерсон развлекается с ней под самым носом у Глорианны! Более удобного случая для мести вряд ли дождешься. Появилась реальная возможность поссорить Глорианну с мужем.

Морган выскользнул из танцевального зала в полной уверенности, что никто этого не заметил. На террасе было еще несколько человек, вышедших поболтать на свежем воздухе. В безлунную ночь не составляло никакого труда прошмыгнуть между ними, что Морган и сделал. Через несколько мгновений он уже стоял подле Рэндалла и его спутницы. Они не заметили его и продолжали разговаривать, причем довольно громко. Морган слышал каждое слово.

– Оскар не должен нас видеть, – говорила женщина с заметным восточноевропейским акцентом.

– Он играет в карты, мадам, – приглушенным голосом ответил Рэндалл.

– Что ж, Рэндалл, игра в карты – весьма увлекательное занятие. Может быть, это увлечение графа пойдет нам на пользу. Но в любом случае я буду рада помочь вам. Этот негодяй причинил столько зла людям, и никто не мог его остановить. Вы единственный решились на столь смелый шаг. В моей стране пойти против знати – значит взять судьбу в свои руки.

– Элизабет... Могу я вас так называть?

– Можете, Рэндалл! Но только не в присутствии мужа.

– Поверьте, ваш представитель никогда не узнает о нашей маленькой хитрости. Роль, которую вы играете, не только пойдет на пользу женщине, над которой этот мерзкий дикарь издевался, но и положит конец его претензиям на звание невинного и честного человека. Благодаря вам он больше не сможет совершать преступления. Любое доброе дело должно быть вознаграждено. Не так ли? И вы получите то, чего так желаете!

– Вы правы! Когда Оскар узнает об этом ужасном нападении, поймет, что напрасно увез меня из семьи и страны, которую я так люблю! Я умоляла его разрешить мне вернуться домой. Но он не хотел даже слышать об этом!

Морган до предела напряг слух, стараясь не упустить ни слова и пытаясь понять, о чем идет речь. Женщина только что упомянула о каком-то нападении и явно была напугана.

– Меня он выслушает! – заявил Сандерсон. – Я заставлю его! Он не посмеет после того ужасного испытания, которое вам предстоит. Ну а теперь, Элизабет, признайтесь, хватит ли у вас сил вести себя так, чтобы ваши эмоции выглядели вполне убедительными?

– О, в вас говорит англичанин! У меня, слабой европейской женщины, нет таких сил, чтобы собрать всю волю в кулак. Женщины моей страны обычно прислушиваются к голосу страсти. Еще Господь наделил их хитростью, с помощью которой они берут верх над мужчинами. Не беспокойтесь, Рэндалл. После того как ваш человек нападет на Уоринга, я буду ждать случая, чтобы сыграть свою роль в этом деле! И не сомневайтесь, не подведу вас.

Его человек нападет на него же! Морган не верил своим ушам.

Рэндалл между тем поклонился Элизабет и довольно громко сказал:

– Вы – вдохновительница нашего поистине блестящего плана и заслуживаете настоящего счастья! Я буду по вас очень скучать, когда вы с матушкой и сестрами вернетесь на родину.

Элизабет хихикнула. Рэндалл, все время смотревший через ее плечо в сторону видневшихся вдали мельниц, почему-то вздрогнул и воровато огляделся. Нет, он не видел Моргана, прятавшегося за углом. Но видимо, почувствовал опасность. Потому что схватил Элизабет за руку и буквально потащил по мраморным ступенькам в сад. Теперь Моргая слышал только невнятное бормотание и не мог разобрать ни слова.

От досады он стиснул зубы. Ибо понимал, что «мерзкий дикарь», о котором только что упомянула Элизабет, не кто иной, как он сам. Уж не на него ли Рэндалл готовил нападение?

Морган вернулся в танцевальный зал вконец расстроенный. Ли танцевала. На лице ее было написано раздражение. Но в этот момент он думал только о ее безопасности.

Морган обвел взглядом зал и заметил Спенсера в ливрее крейвенсморского лакея. Он стоял, заложив руки за спину, и не сводил глаз с Ли.

Морган немного успокоился и прошел в библиотеку, где несколько мужчин курили дорогие сигары и беседовали на самые разные темы. Морган налил себе в стакан виски и опустился в мягкое кресло у камина. Там было чуть тише, нежели за столом, и ничто не мешало углубиться в собственные мысли.

Терпение его таяло с каждой секундой. В душе нарастало негодование и чувство омерзения. Морган почувствовал жгучее желание вернуться в зал и найти Ли. Ее мольбы во время прощания на балу у Фардинемов до сих пор звучали в ушах: «Забудьте обо всем этом!»

Больше всего ему сейчас хотелось забыть обо всем, он устал от зловонного дыхания смерти. Видимо, Рэндалл это почувствовал.

Морган поклялся себе начать новую жизнь после того, как разделается с Сандерсоном. И поехать в Брайтон. Конечно, этот город не столь фешенебельный, как Лондон. Но если кто-то, к примеру граф, должен приехать в Брайтон к разгару летнего сезона и при этом возникает нечто, касающееся чести, – сплетни, слухи по поводу чьей-то смерти или даже убийства, то этот небольшой городок становился идеальным местом для вызова на дуэль и самого поединка. При этом ни о каких обвинениях дуэлянтов или привлечении их к ответственности не может быть и речи. И Морган начал готовиться к отъезду на недельку-другую в Брайтон.

Если все пойдет хорошо, он будет совершенно свободен еще до наступления осени.

– Я не ошибся! Уоринг – это вы. Мне говорили, что вы здесь! – раздался рядом с ним чей-то голос.

Морган поднял голову и увидел лорда Каслтона – закадычного друга его отца, тот сел в кресло напротив.

– Здравствуйте, милорд! – сказал Морган, поднимаясь.

– Сидите-сидите! – запротестовал Каслтон, положив ладонь на плечо Моргана и усаживая его назад в кресло. – Вы меня помните, не так ли?

– Конечно!

Морган сразу его узнал, хотя они давно не виделись. Он очень уважал Каслтона и всегда радовался, когда тот приходил к отцу.

– Откровенно говоря, я в этом сомневался, – улыбнулся Каслтон. – Ведь со дня смерти вашего отца прошло так много времени! Вы получили тогда мое письмо?

– Конечно! И, был вам за него весьма признателен, – ответил Морган, хотя в те дни его буквально засыпали письмами с соболезнованиями, но он не прочитал и половины из них. Ибо его горе не могли утешить никакие послания. Сейчас Морган искренне жалел, что в те горестные дни пренебрег добрым отношением друзей своей семьи. Скорее всего письмо Каслтона постигла та же участь.

– Хорошо-хорошо! Правда, я надеялся, что вы откликнетесь на мое приглашение посетить родовое поместье Каслтонов в Шотландии.

– Извините меня, милорд. Но в то время мне пришлось поехать в Европу и проинспектировать континентальные владения моего покойного родителя.

– Не надо извиняться, мой мальчик, – махнул рукой лорд. – Но посмотрите на меня – человека, называющего вас мальчиком. И тогда, возможно, сами извините меня. Для меня – такого старого и дряхлого козла – вы все еще мальчик, не так ли? Согласитесь, что позади осталось немало лет. Кстати, помните, как мы с вами охотились на перепелов?

Каслтон неожиданно закашлялся, содрогаясь при этом всем телом. И почему-то именно в этот момент в памяти Моргана возникли совершенно отчетливые картины уже далекого прошлого, когда он сам, его отец и лорд Каслтон с двумя сыновьями остановились на привал на живописной лесной опушке. Сыновья лорда не переставали ворчать, а их отец раскатисто смеялся над обоими. Морган тогда собирал в мешок перепелов, после чего все с огромным удовольствием ели их, поджарив на костре.

– Какой тогда был прекрасный день! – вздохнул Каслтон. – А сейчас оба моих парня учатся в университете, путешествуют со своими друзьями во время каникул по стране и континенту. Как бы мне хотелось вернуть то время! И чтобы все мы снова собрались вместе.

Лорд сокрушенно вздохнул. Морган отвел взгляд:

– Спасибо, сэр, за приятные воспоминания! Каслтон внимательно посмотрел на него. Выражение лица лорда сразу изменилось.

– Некоторое время я не был в вас уверен. Ибо ходили слухи, будто вы убили его – понимаете, о ком я говорю. И хотя суд оправдал вас, досужие разговоры и сплетни на эту тему не прекращаются.

Морган напрягся, как пружина. Лорд заметил это и погрозил ему, как в детстве, пальцем:

– Не сердитесь на меня!

– Сэр, – жестко возразил Морган, – вы, как никто другой в этом мире, знаете о моих отношениях с отцом. Как же вы могли хотя бы на миг поверить, будто я способен навредить Эвану, а тем более его убить?

– До чего же вы наивный! Однажды я утешал девочку, потерявшую мать. Она обливалась слезами, а потом призналась, что отравила маменьку, потому что та заставляла ее слишком много работать по дому. Если у меня и были сомнения в отношении вас, мой мальчик, они не имели никакого отношения к вашему характеру. Боже, я опять за свое! Но поймите, жизнь научила меня быть подозрительным.

Ни единый мускул не дрогнул в лице Моргана, но в душе бушевала буря.

– Очень часто, – продолжал Каслтон, – вещи и события представляются совсем не такими, какие есть на самом деле. Человек непредсказуем. Так что не надо на меня сердиться за то, что у меня свое мнение о вашей виновности или невиновности. Главное – я не верю распространяемым о вас сплетням и слухам. Ибо в своих оценках всегда основываюсь не на эмоциях, а на фактах. Рад, что вы вернулись к нормальной жизни. Именно этого и хотел бы ваш отец, поскольку желал вам счастья и благополучия. Того же, чего и я своим сыновьям.

Лорд Каслтон поднялся и стал прощаться:

– Рад был с вами увидеться, мой мальчик.

– А я – с вами, милорд, – с поклоном ответил Морган.

– В первые минуты нашей встречи я в этом сомневался.

– Возможно, вы были правы, – согласился Морган. – Это объясняется моим состоянием.

Каслтон широко улыбнулся:

– Я знаю, вам было трудно. Потеря отца – большое горе. Но если вы тоже уйдете из жизни, ваше наследство обречено на гибель. Нельзя этого допустить, мой мальчик! Хотя бы в память о самом выдающемся человеке, какого я знал в своей жизни.

Морган вздрогнул и опустил глаза. Он и сам не раз задавался вопросом, стоит ли мстить Рэндаллу.

Но теперь речь уже идет не о мести, а о выживании. Либо Сандерсон, либо он, Морган! Один из них должен умереть!

Между тем Каслтон еще раз внимательно посмотрел в глаза Моргану, вздохнул и тихо произнес:

– Пора возвращаться к нашим дамам. Недавно я слышал, как они говорили о вас. Среди них – очаровательная особа, к которой вас уже приревновала чуть ли не половина мужчин высшего света. Скажите, есть ли во всех этих разговорах и сплетнях хоть крупица правды?

Морган вместе с лордом вышел из библиотеки и увидел у двери Рэндалла в окружении молодых людей. Сандерсон не сводил глаз с Моргана. Тот, в свою очередь, с ненавистью посмотрел на Сандерсона. Этот молчаливый обмен взглядами означал лишь одно – смерть.

Глава 15

Поздно вечером, когда гости все еще танцевали и пили на нижнем этаже, Морган возвращался к себе. В коридоре было темно. Это показалось Моргану странным. Во время балов, званых вечеров и прочих празднеств при большом стечении гостей были освещены даже самые укромные уголки в доме, не говоря уже о лестницах и коридорах.

Морган чувствовал себя совершенно разбитым. Кружилась голова, болели ноги, нестерпимо ныло все тело. Больше всего ему сейчас хотелось улечься в постель и заснуть.

Но при этом он продолжал думать о событиях не только прошедшего вечера, но и всей недели. Теперь, заручившись помощью Хэмболта и при явно растущей симпатии к нему со стороны общества, Морган готов был сделать первые шаги по осуществлению задуманного плана. И первым делом – переехать в Брайтон, куда на осенний сезон обычно съезжалась вся местная аристократия.

Он должен был чувствовать себя счастливым, взволнованным. Но ничего подобного не происходило. Наоборот, когда он думал о том, что должно произойти по задуманному плану в августе, то все чаще приходил к выводу: этим дело не закончится! Просто один этап его жизни сменится другим. Что он ему сулит, совершенно неизвестно!

Это пугало, но Морган не поддавался страху, способному лишить его уверенности в себе. Он просто не имел на это права.

Он уже подходил к своей комнате, как вдруг перед ним возникла человеческая фигура, однако разглядеть ее при слабом лунном свете, падавшем из окна, Морган не смог. Почувствовав опасность, он сжал кулаки и что было сил ударил правой рукой неизвестного в то место, где должна была находиться голова. И тут же получил ответный удар. По блеснувшей в бледном луче стали Морган понял, что неизвестный вооружен ножом, и в следующий миг почувствовал, как лезвие вонзается ему в спину. Преодолевая боль и охватившую все тело слабость, Морган сумел отбросить нападавшего к дальней стене.

Противник упал, но тут же вскочил и вновь набросился на Моргана. Морган, собрав последние силы, ударил нападавшего кулаком, явно попав в лицо. И тут почувствовал, что начинает терять сознание. Заметив это, неизвестный ударил Моргана по голове. У того все поплыло перед глазами, он упал на колени и успел проползти несколько шагов к двери. Но здесь его настиг еще один удар. Морган повернулся на спину, закрыл глаза и затих, сжав кулаки в ожидании следующего удара.

Неизвестный ткнул его в бок большим пальцем правой ноги, видимо, желая проверить, жив ли он, не потерял ли сознания. Морган не пошевелился, опасаясь, как бы действительно не потерять сознание или не отправиться на тот свет. Хватит ли у него сил энергично действовать, когда это будет необходимо?

Тем временем нападавший опустился на корточки и склонился над ним. Но вместо того, чтобы нанести удар, перевернул Моргана и потрогал рану на его спине. Затем выпрямился во весь рост и прошептал:

– Пожалуй, довольно!

Голос его был низким, исходившим словно из бочки, и прозвучал с нескрываемым удовлетворением. Прошло не меньше минуты, прежде чем Морган понял, что противник ушел. Тогда он осторожно потрогал пальцами рану под рубашкой. Кровь сочилась, а не била струей. Морган вздохнул с облегчением.

Морган подполз к двери своей комнаты и дотянулся до замка. Попав наконец в комнату, он первым делом добрался до прикроватной тумбочки, взял стоявшую на ней свечу, зажег и, поднявшись на ноги, посмотрел в зеркало.

Вся рубашка была в крови. Морщась от боли, Морган стянул ее через голову и долго изучал рану. Проклятие!..

Впрочем, могло быть гораздо хуже. Рана оказалась неглубокой, а значит, несмертельной. И все же следовало наложить швы. Морган опустился на стул и задумался. Нет никаких сомнений в том, что все это дело рук Рэндалла. Именно Сандерсон приказал потушить свет в верхнем коридоре и подослал убийцу. Слава Богу, ему не удалось до конца осуществить свой план.

Морган не мог поверить, что так глупо попался. Впрочем, ничего удивительного. Весь вечер ему было не по себе. Сначала он долго искал Ли. Потом выслушивал утомительные рассуждения лорда Каслтона. Да и вообще всю последнюю неделю он чувствовал себя каким-то потерянным.

Но нет! Он не вправе сдаться. Во всяком случае, не сейчас! Надо довести до конца задуманное. Боже, его только что едва не убили. Нанеси этот мерзавец более глубокую рану, и все было бы кончено! К счастью, убийца не стал задерживаться и, решив, что Морган мертв, скрылся.

А может быть, он не хотел его убивать, только припугнуть? Так велел Рэндалл? Но почему?

Видимо, Рэндалл боялся, что еще одно убийство в семье может быть раскрыто и подозрение падет на него. Тут Морган вспомнил, что напавший на него негодяй, уходя, сказал: «Пожалуй, достаточно!»

Морган тут же вспомнил женщину, с которой Рэндалл вел разговор о нападении, и вспомнил, что женщину звали Элизабет. Галенофф... И что она была скомпрометировавшей себя женой прусского посла, который заставил ее остаться при нем, несмотря на ее отчаянное стремление уехать домой.

Морган подумал, что Рэндалл мог сделать предполагаемую помощь Элизабет в его интригах против Уоринга предметом своеобразного торга. Он пообещал сделать так, что ее мужу придется пойти на уступку своей скомпрометированной супруге. Тогда-то и возникла идея нападения на Моргана. Только нападения, но не убийства. Элизабет же поняла иначе: что Рэндалл отправит Уоринга на тот свет и избавит ее от некоего «мерзкого типа»... В том, что «мерзкий тип» – это он сам, Морган нисколько не сомневался.

Теперь Морган понял, что нападение, о котором Рэндалл и Элизабет говорили как бы мимоходом, на самом деле станет инсценировкой, прикрывающей совершенно другие, далеко идущие цели. Что Рэндалл представит его смерть как несчастный случай. Но Морган остался жив, хотя и получил рану.

Теперь Элизабет пустит слух о том, будто это она ранила Моргана в целях самозащиты, ибо он напал на нее. И все начнут проклинать Уоринга, чья репутация снова будет запятнана, на этот раз безвозвратно!

Да, все это очень похоже на Рэндалла. Коварство и подлость. Однако не придерешься. Поэтому разоблачить его невозможно. Тем более выдвинуть против него официальные обвинения. Все, что он делал, было на руку врагам Моргана, стремившегося втоптать его в грязь.

Подобные трюки Сандерсон проделывал в своей жизни неоднократно.

Морган в отчаянии подумал, что никто никогда не узнает правду о том, что произошло в ту страшную ночь. Поразмыслив, Морган решил не обращаться за медицинской помощью, а собраться с силами и постараться самому залечить рану.

Но кровь все сочилась и сочилась, и Морган понял, что без врача ему не обойтись. Видимо, из-за потери крови у него кружилась голова и он едва держался на ногах.

Морган, однако, не унывал. В этой игре надо проявить смекалку, и тогда он обведет вокруг пальца и Рэндалла, и его сообщницу.

Взяв со стола лампу, он вышел с ней в коридор.

Ли только успела закрыть дверь спальни, как из темноты до нее донесся знакомый голос: – Где, черт побери, вас носило?!

Не закрой ей Морган ладонью рот, она завопила бы от страха. Но в следующий момент девушка отбросила его руку и со злостью прошипела:

– Будьте вы трижды прокляты, Морган! Разве вы не знаете, что я терпеть не могу, когда меня пытаются напугать?! Что с вами? У вас ужасный вид! – разглядев его, добавила она.

– Зажгите лампу. Мне нужна ваша помощь.

– Не командуйте! Вы же зна...

– Повторяю, зажгите лампу!

Ли зажгла лампу и, отступив на шаг, с удивлением смотрела на Моргана.

– Достаньте где-нибудь виски! – вновь приказал он. На этот раз Ли послушно пошла к двери.

– Посмотрите в библиотеке! – крикнул вслед ей Морган, опускаясь в глубокое мягкое кресло напротив камина. – Сейчас там никого нет. Все либо играют в карты в гостиной, либо нежатся в своих постелях!

Темные волосы Моргана были всклокочены, а голова наклонилась набок. Ли никогда еще не видела его в подобном состоянии.

– Что с вами, Морган? – в тревоге спросила она.

– У вас есть набор для шитья?

– Конечно. Но я...

– А шелковые нитки?

– Боже мой! – воскликнула Ли, подбежав к Моргану и опустившись на колени. – Что случилось?!

Тут она заметила, что правая ладонь Моргана в крови.

– Боже! Что с вами?

– Не надо шуметь. Морган застонал.

– Я сейчас сбегаю за хирургом! – воскликнула Ли.

– Нет! – Да!

– Ли! – произнес он таким тоном, что у девушки кровь застыла в жилах. – Взгляните сюда!

Морган слегка отвернул рубашку, которой перевязал рану. Ли увидела тонкий разрез, покрытый запекшейся кровью.

– Позвольте мне сходить за врачом! – умоляющим тоном повторила Ли. – Пожалуйста, Морган! Вы... вы... вы... умираете?

– Слава Богу – нет! Рана очень болезненная, но не смертельная. Я сам ее перевязал. А теперь надо зашить. Кроме того, спуститесь вниз и попросите принести мне в комнату горячий чайник.

– Вы хотите чаю?

– Мне нужна горячая вода. Вы промоете рану. Слуге скажете, что сами приготовите чай, поскольку предпочитаете слабую заварку. Впрочем, можете сказать что хотите.

Морган сказал эти слова резко, если не грубо. Ли почувствовала, что ее оставляют силы.

– Вы... вы не смеете так разговаривать со мной, Морган... Вы же знаете, что я...

– Да, да... Я знаю, что вы безмозглая дуреха. Но становитесь очень сильной и твердой, когда вам это выгодно. Так вот. Сейчас вы должны проявить максимальную твердость ради меня.

Глаза Ли наполнились ужасом.

– Я не могу поверить, что вы намерены заставить меня все это сделать!

– Успокойтесь! И запомните, что никто не должен знать о том, что случилось этой ночью. Это – строжайший секрет. Не спрашивайте почему. Просто делайте то, что я говорю. Понятно? Обещайте, обещайте, Злючка!

Моргана охватила дрожь. Ли слышала, как стучат его зубы.

– Это дело рук Рэндалла? – прошептала Ли. – Но вы говорили, что ваша жизнь в безопасности.

– Он хочет не убить, а обесчестить меня. И тогда я не смогу ответить ему тем же. В глазах общества это выглядело бы местью, и мне бы никто не поверил!

– Черт побери, вы не должны были выглядеть настолько странным! Надо было срочно уехать на континент и провести там не менее года! Или я не права? И уж конечно, полностью игнорировать всякого рода мерзкие сборища, вроде светских балов и раутов, продолжая везде проявлять максимальную осторожность! А вы заставили всех считать вас странным, «не от мира сего»! Сами подумайте, кто вам теперь поверит?

– Да, я совершил немало ошибок, – снисходительно проговорил Морган.

– Не смешите меня. Вашей вины тут нет, – фыркнула Ли. – Но я не хочу, чтобы эта грязная, вонючая шавка одержала победу!

– Хорошая девочка! – кивнул Морган.

Ли выпрямилась и вдруг громко заговорила:

– Но не надейтесь, Морган, что в создавшейся ситуации я могу вам помочь. – Она вдруг почувствовала, что вновь начинает терять силы. Однако остановиться уже не могла: – Если я упаду в обморок, что вы будете объяснять людям, которых позовете на помощь? Подумайте! Вы весь в крови в спальне дебютантки высшего света, а сама она лежит на полу без сознания! .

– Вы не упадете в обморок, Ли. Не можете себе это позволить. Ибо нужны мне.

Ли нервно глотнула воздух, не зная, как реагировать на столь возмутительное заявление. Она, видите ли, ему нужна! Да будь он трижды проклят!

– Я схожу за коньяком, – процедила Ли сквозь зубы.

– Не за коньяком, а за виски! – так же резко сказал Морган. – И не забудьте распорядиться, чтобы сюда принесли чайник с кипятком. Идите... Нет, постойте! В холле, возле моей комнаты, остались следы крови. Их надо смыть. Я сделал бы это сам, но сейчас просто не в состоянии!

– Не волнуйтесь. Я все сделаю! А пока расслабьтесь и немного придите в себя. Прошу вас! Вид у вас просто ужасный.

– Хорошо, Злючка. Вы тоже постарайтесь успокоиться. А теперь делайте то, что я сказал. Если кто-нибудь увидит следы крови, нам не поздоровится.

– Я же сказала, что все сделаю! А вы пока отдохните. Она поднялась и вышла в коридор. Постояв несколько мгновений у двери, Ли с тяжелым вздохом спустилась вниз. Заглянув в кухню, Ли велела слуге принести к ней в комнату чайник с горячей водой, после чего поспешила в библиотеку. Там, у дальней стены, стоял большой буфет со всевозможными напитками. Взяв бутылку шотландского виски, Ли бросилась назад и, взлетев по лестнице на второй этаж, остановилась возле комнаты Моргана. Она зажгла свечи в настенном канделябре и бросила взгляд сначала на стены, затем – на пол. Везде виднелись следы крови.

Открыв комнату ключами, которые Ли взяла у Моргана, она нашла там наполненный водой тазик и полотенце. Взяв их, вернулась в холл и принялась за работу. На все ушло не более четверти часа. После чего Ли бегом бросилась к себе в комнату. К счастью, ее никто не увидел.

Не успела она отдышаться, как в дверь постучали и на пороге появилась служанка с большим чайником. Из-под его крышки валил пар. Поблагодарив девушку, Ли попросила ее принести еще один чайник с кипятком для кофе. Морган с удивлением посмотрел на нее.

– Вы выглядите очень усталым, Морган, – объяснила Ли. – Я не хочу, чтобы вы уснули. Ибо осталось еще кое-что, чего я не смогу сделать одна.

– Боитесь, что я вообще не проснусь? – грустно усмехнулся Морган.

– Не говорите так! Даже в шутку! Иначе мне придется позвать врача. Клянусь, я это сделаю!

– Согласен, что пошутил очень глупо. А теперь принесите ножницы. Мне надо разрезать...

– Я знаю, что делать! – отмахнулась Ли. – Или вы думаете, что я не сумею разрезать ткань на бинты? Хоть я и не хирург, но это сделать смогу!

– Прошу вас, Ли, успокойтесь!

– Я спокойна! И хватит болтать! Лучше разденьтесь. Иначе вся одежда будет в крови.

Морган послушно выполнил приказание. Ли с ужасом посмотрела на рану.

– Теперь сидите смирно, не двигайтесь! Морган замер.

– Вот так!

Ли наклонилась, не замечая, что полы ее халаты оказались между ног Моргана. Впрочем, ей было не до этого. Она осторожно развернула рубашку, которой Морган наспех перевязал рану, бросила на пол. Разрезала чистую простыню, незадолго до этого принесенную горничной, и снова склонилась над Морганом.

– Я ничего не вижу, – проговорила она, – подержите лампу!

Морган взял лампу, и Ли принялась бинтовать рану. Но при первом же прикосновении Морган дернулся от боли. Ли отскочила.

– Господи! Вам очень больно? Я не смогу этого сделать. – И Ли отдернула руку с бинтом.

– Нет, вы должны!

– Я не вампир!

Она осторожно обрезала ткань дорогой рубашки, закрывавшую рану, и дрожащими пальцами принялась стягивать с нее оставшийся лоскут. Морган поморщился от боли.

– Я навсегда возненавижу вас за то, что вы принудили меня делать это! – прошептала она, задыхаясь. – Повернитесь боком, Морган, а то мне не видно.

Морган повернулся. Ли поднесла лампу поближе к ране.

– Боже мой!

– Что случилось?

– Ничего. Я только сейчас увидела, какая она глубокая.

По лицу Ли покатились крупные слезы. Она осторожно промокала рану, из которой сочилась кровь, оторванным от рубашки лоскутом, продолжая причитать:

– Боже мой! Боже мой! Какая она глубокая! Какая глубокая!

Лицо Моргана оставалось спокойным, хотя и покрылось мертвенной бледностью.

– Налейте в стакан немного кофе и виски, – проговорил он, превозмогая боль. – Так. Теперь возьмите иголку с ниткой и смочите их, а также рану, этой смесью. А сейчас проденьте нитку в ушко и начинайте понемногу сшивать кожу над раной.

Морган взял чашку с кофе и отпил несколько глотков.

– Давайте же! – скомандовал он.

– Только не двигайтесь!

– Не буду.

– Не знаю, как я вынесу это! Главное – чтобы не дрожали руки. Поэтому превратитесь на время в каменное изваяние.

– Уже превратился. Начинайте. Вы промыли рану? – Нет.

– Почему?

– Вы не сказали. Откуда мне было знать?

Она опустила лоскуток ткани в виски, подождала, пока он намокнет, и тщательно промыла рану. Морган стиснул зубы от боли. Когда Ли закончила, он прошептал:

– Молодец! Хорошая девочка. Ну а теперь зашейте рану. Не бойтесь, я не шевельнусь.

Ли кивнула, продела нитку в иголку и приступила к последней стадии операции. Она склонилась над Морганом, и тот, глядя на нее сверху, с трудом смог отвести взгляд от видневшейся ложбинки между полушариями ее груди. Невольно Морган поймал себя на мысли: почему эти полушария такие маленькие? Каждый раз, когда Ли низко наклонялась над раной, ее грудь касалась его колен и заставляла закипать кровь в жилах.

Усилием воли Морган отвел взгляд. Это вернуло его к действительности, и он, почувствовав боль от укола иголкой, невольно вздрогнул.

– О Господи! – прошептала она.

– Продолжайте! Ведь вы смелая девушка!

– О Господи! – повторила Ли.

– В чем дело? – раздраженно воскликнул Морган. – Ведь мне совсем не больно.

Он лгал, и Ли не могла этого не видеть. Но выбора у нее не было, и она, собрав всю свою волю, в конце концов зашила рану.

Морган с нежностью смотрел на девушку. Потом провел ладонью по ее волосам.

– Вы такая юная. Такая прекрасная. О вас можно только мечтать. Черт побери, что вы со мной делаете?!

Ли опустила веки.

– Мне лучше уйти, – вздохнул Морган, но даже не шевельнулся.

– Почему?

– У меня приступ сентиментальности. Не к добру это!

– Нет! Не уходите! Тем более что вам этого не хочется!

– Вы правы...

– Морган. – Что?

– Вы хотите обладать мной?

– Я всегда этого хотел! И с удовольствием остался бы здесь.

– А как же ваша рана?

– Не думаю, что ночью у меня разболятся ноги или руки. Морган раздел Ли, положил на постель, раздвинул ей ноги, лег на нее и запечатлел на ее губах страстный поцелуй...

Глава 16

Морган медленно оделся и застонал. Ли вздрогнула и с тревогой посмотрела на него. Вскочив, она хотела проверить перевязку, но Морган жестом успокоил ее и, поцеловав, выскользнул в коридор.

Как только дверь за ним закрылась, Ли села в кресло у окна и, глядя на пробивавшиеся из-за горизонта первые лучи восходящего солнца, попыталась разобраться в своих чувствах. Всего пару дней назад она твердо решила порвать с Морганом, погасить в себе еще теплившееся к нему чувство, но эмоции взяли верх над рассудком, и она вновь ему отдалась.

Когда Морган держал ее в объятиях, нежно смотрел ей в глаза, когда поверял самые сокровенные мысли, Ли готова была поверить, что заняла в его сердце главное место. Интуиция подсказывала Ли, что Морган неравнодушен к ней, что он хочет ее, но слов любви она от него ни разу не слышала. Быть может, на этот раз интуиция ее подвела? И виной тому все еще теплившаяся в разбитом сердце надежда? Впрочем, Ли в этом мире, к несчастью, не первая женщина, принявшая похоть мужчины за глубокую и искреннюю любовь!

Какое-то время ей удавалось сдерживать желания Моргана. Хотя ей было приятно видеть, каким безумным желанием горит устремленный на нее взгляд Моргана. Но любви в нем не было. А Ли мечтала о любви.

Прошлой ночью Ли почувствовала, что любовь к Моргану не угасла, просто она старалась себе это внушить. Его появление в ее спальне было вполне естественным, поскольку она одна в сложившейся ситуации могла оказать ему помощь. И она не отвернулась от него, что тоже вполне естественно, и сделала все от нее зависящее, чем, возможно, спасла ему жизнь. А в результате снова стала игрушкой в его руках. И винила она в этом не Моргана, а себя. Случившееся должно послужить ей хорошим уроком на будущее. Пусть она увлечена Морганом, но впредь следует держать себя в руках.

Ли вздохнула и принялась собирать валявшиеся на полу окровавленные бинты и одежду. После минутного раздумья разожгла камин и бросила все в огонь. И когда в дверь постучала Дебра, пришедшая помочь молодой хозяйке справиться с утренним-туалетом, в комнате не осталось и следа от произошедших здесь ночью событий.

Морган представил собравшимся виконта де Фонтвилье.

– С мистером Хэмболтом вы уже знакомы. – Он указал на своего адвоката.

Рафаэль кивнул.

– А это – мистер Брюс Робертс, долгое время служивший на Боу-стрит, – продолжал Морган. – В настоящее время возглавляет группу сыщиков и охранников за пределами Лондона. Я обратился к нему с просьбой оказать мне услуги во время предстоящего путешествия в Брайтон.

Рафаэль снова кивнул. Морган жестом попросил всех садиться в расставленные вокруг стола кресла, после чего снова заговорил:

– Мы собрались здесь, господа, чтобы обсудить наши действия на ближайший месяц. Желательно, чтобы по приезде в Брайтон каждый из вас представлял себе стоящие перед ним задачи, а также задачи коллег. Начнем с Хэмболта, поскольку именно он будет выполнять самую главную и ответственную часть работы.

Хэмболт поправил пенсне и улыбнулся:

– Вполне логично, что именно мне поручено собирать информацию о Сандерсоне и передавать ее лорду Уорингу по его просьбе. Я, как поверенный в делах мистера Уорин-га, должен сконцентрировать в своих руках все обвинения, выдвигаемые сейчас против него в обществе, и передать их его новому адвокату. Кроме того, просматривая свои досье по этому делу, я обнаружил несколько писем, доказывающих, что у отца мистера Уоринга не было никаких намерений лишать своего сына наследства. Эти, как и некоторые другие письма, заслуживают интереса, и над ними следовало бы серьезно поразмышлять. Я намерен обратиться за помощью к некоторым известным членам парламента в Лондоне под предлогом поиска подходящего судебного округа, где могло бы слушаться дело, и объясню это своим долгом перед моим покойным нанимателем.

Морган добавил:

– Фактически никто из этих людей не будет уполномочен что-либо делать. Но все они – носители слухов и сплетен, женаты на сплетницах и общаются с наиболее жадными до склок и сплетен бездельниками из столичного бомонда.

– Это очень хорошо, – улыбнулся Робертс. – Они тут же вспомнят фальшивое письмо. И поскольку оно сфабриковано в интересах мистера Сандерсона, ни у кого не останется ни малейших сомнений относительно того, кто был его автором или инициатором!

– Догадаться очень легко, – хмыкнул Рафаэль. – Видимо, придется Сандерсону сложить свою голову на плахе!

– В своих действиях мистер Хэмболт будет прислушиваться только к голосу совести, – заметил Морган.

– Что он всегда и делает, – отчеканивая каждое слово, проговорил Рафаэль.

Смутившись, Хэмболт закашлялся и часто заморгал. Рафаэль изогнул бровь.

– Извините, но я просто напомнил вам, Уоринг, о том, что Хэмболт в свое время в значительной степени недооценил вас, это чистейшая правда, и сейчас может здорово нам помочь. Наш план составлен весьма хитроумно. Вряд ли кому-нибудь удастся проникнуть в его суть. Лично мне он кажется безупречным.

– Я научился этому искусству у великого мастера интриг и подлогов – самого Рэндалла Сандерсона. Весь наш план представляет собой не что иное, как подражание многочисленным проделкам, интригам и хитростям Рэндалла, которым тот посвятил свою жизнь!

– Прекрасно, Уоринг! Не сомневаюсь, что в конце концов мы победим! А что еще у вас есть?

– Еще я заручился поддержкой лорда Каслтона – закадычного друга моего покойного отца.

– Гм-м... Он хорошо известен в обществе. Особенно – в его клубе. Большой охотник наносить визиты. Человек весьма уважаемый, честный. А что он может сделать для нас?

Морган подошел к окну и задумался.

– Камердинер моего отца нанялся на работу к общему другу наших с лордом Каслтоном семей. Лорд и я знали его как безукоризненно честного и преданного слугу. Он имел твердое мнение о том, что в ту ночь произошло с моим отцом. Но его мнением пренебрегли. Я переписывался с ним. Он сообщил мне конфиденциальные сведения криминального характера о поведении Рэндалла и его действиях сразу после убийства Эвана, что так же подтвердили остальные слуги. Поскольку в официальные отчеты эти свидетельства не попали, о них практически никто не знал. Но теперь Каслтон будет их распространять. Робертс подался всем телом вперед:

– Я договорился с одним из репортеров, он опубликует в газете статью о высших государственных чиновниках, подозреваемых во взяточничестве. У меня уже есть солидные свидетели и документы на этот счет. Не сомневаюсь, что статья вызовет массу, подозрений, которые вам так нужны.

Собравшиеся утвердили несколько важных пунктов плана действий, после чего Рафаэль вызвался быть адвокатом Уоринга-Дьявола. По общему признанию лучшего претендента на эту роль было бы трудно найти. Рафаэль тут же потребовал включения в план некоторых пунктов, носивших характер вызова. Никто не возражал.

Собравшиеся стали постепенно расходиться.

Морган предложил Рафаэлю задержаться и выкурить по сигаре, и когда они остались вдвоем, сказал:

– Мне бы хотелось, чтобы кто-то еще оценил достоинства моего плана. Хэмболт и Робертс пользуются блестящей репутацией в обществе. Но ни у того, ни у другого нет титула. У вас он есть. И власти выслушают вас со вниманием.

– А по какому вопросу я должен к ним обратиться?

– Если что-то пойдет не так или лично я потерплю неудачу, вы должны решить, есть ли шансы спасти все дело. Свяжитесь с моими адвокатами и заберите всю имеющуюся у них информацию. Передайте ее кому-нибудь из ваших надежных друзей, которые могут ею заинтересоваться. И обсудите все точно так же, как мы это только что сделали.

– Иными словами – подстраховать вас. Что ж, искренне благодарю за оказанную честь.

– И еще. – Морган заколебался, но потом, отбросив сомнения, сказал: – Позаботьтесь о безопасности Ли.

Рафаэль встревоженно посмотрел на него:

– Черт побери, неужели ей что-то грозит?! Морган в нескольких словах рассказал ему о том, что Рэндалл угрожал Ли, и о том, какие меры предосторожности пришлось принять.

– Я заменил двоих своих охранников, которые были к ней приставлены, – проговорил Морган, – на телохранителей из команды Робертса. Эти люди хорошо обучены и имеют солидный опыт. И все же я не спокоен. Я хотел просить вас увезти Ли с собой в Камбрию, где ей, кстати, будет веселее. Уже не говоря о том, что там ее гораздо легче контролировать.

Робертс ухмыльнулся:

– Видите ли, сестра моей супруги не принадлежит к категории женщин, которых можно «легко контролировать». К тому же это противоречит традициям и духу нашей семьи.

Морган пожал плечами:

– Если вы считаете эту задачу слишком обременительной, то...

– Не пытайтесь загнать меня в угол, дорогой! К сожалению, ваша просьба невыполнима. Во-первых, неизвестно, согласятся ли ее родители. Они получили по меньшей мере с дюжину приглашений приехать в конце лета и остаться на всю осень в разные уголки Англии, и Ли, разумеется, поедет с ними, если, конечно, вы не расскажете им, что ей грозит опасность. Но вы, насколько я понял, не собираетесь этого делать. Ведь это для Ли первый сезон! А ей уже пора подыскать себе достойного мужа.

– Эту проблему можно решить очень просто. Я готов жениться на Ли, – выпалил Морган, зажег сигарету и затянулся.

Рафаэль от удивления лишился дара речи. Морган заметил это и улыбнулся:

– Согласитесь, это был бы самый разумный выход из положения. Ее родители не станут возражать: партия, простите за нескромность, совсем неплохая. После свадьбы я отошлю ее к вам. Тогда, заметьте – только тогда, когда я буду уверен, что Рэндалл не сможет использовать ее в своих планах против меня, я продолжу начатое. Ибо тогда Ли больше не будет грозить опасность.

Рафаэль расхохотался:

– О, наша милая Ли, услышав это, просто умрет от счастья. А если говорить серьезно, сразу поймет, что ее собираются превратить в пленницу. Пусть даже для ее блага.

Лицо Моргана потемнело.

– У нее нет выбора.

Рафаэль еще громче расхохотался:

– Да поможет вам Бог посадить эту птичку в клетку!

– У алтаря она даст обет слушаться мужа, – произнес Морган, и глаза его недобро блеснули.

– О, конечно, она подчинится, если вы станете настаивать! Но выполнит ли свою клятву?

– Должна! После нашего бракосочетания я поеду в Брайтон. Там все готово, чтобы завершить наши дела за несколько недель. Я постараюсь убедить Ли, что это наиболее приемлемый вариант.

– Вы слишком самонадеянны, Морган. Конечно, вы можете отправить Ли к нам, и я сделаю все для ее безопасности. Джулия будет ей хорошим советчиком. Но у жены много времени отнимает наша малышка. – Рафаэль нахмурился и после паузы добавил: – Поймите, для нас сейчас главное в жизни – Козетта.

Помедлив с ответом, Морган наконец сказал:

– Что ж, благодарю вас за помощь. И за дружбу.

– Отдаю вам должное за желание взять в жены эту мегеру, – улыбнулся он. – Но какое-то седьмое чувство подсказывает мне, что вы делаете опасный шаг. Допустим, вы в чем-то подходите друг другу. Но где гарантия, что она всегда и во всем будет потакать вам и не взбунтуется.

Морган, внимательно следя за кольцами табачного дыма, поднимавшимся к потолку, тщательно обдумывал слова Рафаэля.

– Я почти уверен, что она согласится, – сказал он. – Хотя решение будет нелегким для нас обоих. Надеюсь, она не пожалеет. Для этого у меня есть веские основания.

– Вот как? – удивленно вскинул брови Рафаэль. – Может, я должен вызвать вас на дуэль, защищая честь Ли?

– Поскольку я согласился жениться, дуэль теряет свой смысл.

Рафаэль кивнул:

– Пожалуй, вы правы. У меня камень с души свалился. Уж очень не хочется вас убивать, после того как с таким трудом удалось спасти вам жизнь.

– Пожалуй, вы правы. К тому же сам факт нашей дуэли причинил бы мне не меньшую боль, чем вам.

– Вы полагаете, что непременно вышли бы победителем из этого поединка? – возмутился Рафаэль.

– Надеюсь, мы не зайдем так далеко, поэтому давайте сменим тему.

– Тогда нам придется драться на кулаках. Когда вы вернетесь после своего весьма оригинального медового месяца, будьте готовы к тому, что вместо жены встретите своего врага. Буду ждать вас у Джентльмена Джексона. Там все и решим.

Морган удовлетворенно рассмеялся в знак того, что принимает этот дружеский вызов. Рафаэль сразу посерьезнел:

– Уоринг, вы не думаете, что Сандерсон может действительно стать опасным? Вряд ли он будет спокойно ждать, пока вы набросите ему петлю на шею? Он может пойти на крайние меры, просто набросится на вас, когда слухи и сплетни дойдут до точки кипения?

– Именно поэтому я хочу оградить Ли от опасности, как можно скорее поручив заботу о ней вам! Кроме того, у меня теперь есть люди Робертса, они следят за тем, что происходит в Брайтоне. При этом я отлично понимаю, что победить без риска невозможно. Однако стараюсь быть максимально осторожным. И действую предельно быстро, чтобы успеть заманить врага в ловушку. В общем, я уверен в своей победе.

Рафаэль бросил на Моргана проницательный взгляд:

– Признаться, у меня не хватило бы терпения так долго ждать. Давно прикончил бы мерзавца!

– Смотрите не совершите ошибки! Этого подонка убью я. Он причинил мне немало зла. И должен заплатить за это. Если я не уничтожу его, то потеряю все!

– Конечно. Поэтому вы жаждете правосудия.

– Да, это так!

– И еще одно, Морган. Нельзя позволить этому человеку нанести вам вред. Я не хочу стать утешителем молодой вдовы. Это было бы слишком горестно!

– Хорошо, Рафаэль. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ничего подобного не случилось.

Просьба отца спуститься в библиотеку почему-то встревожила Ли. Она тихонько постучала, не дожидаясь ответа, вошла. И застыла на пороге.

За столом сидел Морган. Напротив – ее отец. Фрэнсис Броуди с улыбкой подошел к дочери и нежно поцеловал ее в щеку.

– Мистер Уоринг хочет с тобой поговорить, дорогая, – сказал он и вышел, оставив их вдвоем. Морган поднялся из-за стола, прокашлялся, пригладил ладонью волосы.

– Мы только что говорили с вашим отцом, – начал он неуверенным тоном и умолк. На лице Ли отразились тревога и удивление.

– Что-то произошло?!

– Ничего не произошло. Но прежде всего я попросил бы вас сесть.

И он чуть ли не насильно усадил Ли на стул. Она продолжала вопросительно смотреть на него. Морган сел напротив и заговорил:

– Мы с отцом только что говорили о вашем будущем. – Ли заметила, что Морган сильно нервничает. И это заставило ее насторожиться. – Я хотел, чтобы вы оба знали... Знали, что только безграничное уважение позволяет мне говорить о вашем... О вашем будущем. Которое, должен признаться, очень меня беспокоит. Именно поэтому я пришел к выводу, что нам с вами следует предпринять шаг, который представляется мне совершенно необходимым...

– Морган! – прервала его Ли. – Что вы несете? Он побледнел и вытер ладонью пот со лба.

– О Боже! Кажется, я все безнадежно испортил! Ли, ваш отец дал согласие на нашу помолвку. Если, конечно, вы не станете возражать. Я пока не сказал ему, что именно побудило меня принять такое решение, но с вами могу говорить начистоту. Вы не можете не видеть, в какой опасной ситуации мы оказались. Поэтому я счел своим долгом защитить вас от грозящей опасности. Согласитесь, это – наилучший выход для нас обоих.

– Выход? – Ли озадаченно посмотрела на него. – Какой же?

– Нам надо пожениться, Ли. Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж.

Ли резко вскочила. Лицо ее вспыхнуло. В глазах блеснули слезы.

– Вы предлагаете мне выйти за вас замуж? Моргана проняла дрожь.

– Постойте... – прошептала Ли. – Вы только что сказали, что такое решение приняли, исходя из опасной ситуации, складывающейся вокруг нас. Должна ли я это понимать, что вы намерены меня защищать уже как законную жену?

– Я сказал... – Голос Моргана дрогнул. – Я действительно так сказал... Может быть, не стоило об этом говорить сейчас, но вы, несомненно, понимаете, насколько серьезны обстоятельства, заставившие меня сделать вам предложение.

По выражению лица Ли Морган понял, что его бессвязные слова, возможно, напрочь загубили его благородные намерения. И он сделал еще одну попытку:

– Брак в сложившейся ситуации – наилучшее решение всех наших проблем, – с отчаянием в голосе убеждал он Ли. Как только вы станете моей женой, я смогу совершенно открыто, без всяких опасений заботиться о вас и охранять.

«Наилучшее решение наших проблем», – повторила про себя Ли слова Моргана.

Она отступила на шаг от стола и прошипела в лицо Моргану:

– Как вы посмели?! Ведь я для вас – долг, который вы обязаны выполнять! Вы только что сами об этом сказали!

– Я этого не говорил... Я просто предположил, что сейчас... Сейчас было бы логичным... Ли, будьте же благоразумной!

– Я достаточно благоразумна!

– Хорошо-хорошо! Возможно, я не так все объяснил. Но, согласитесь, это совсем неплохая идея! Ведь мы с вами подходим друг другу. И всегда находили общий язык. Уважаем друг друга. Нам бывает приятно вдвоем. Интересно.

Ли прикусила губу и отвела глаза.

– Боже мой, до чего романтично! – проговорила она не без ехидства. – Вы, пожалуй, и впрямь покорите меня своей логикой!

– Наш брак должен быть не романтичным, а практичным!

Морган приблизился к ней почти вплотную. Ли не отступила. Это придало ему смелости. Он нежно провел ладонью по ее лицу. Ли закрыла глаза. Губы Моргана дотянулись до ее уха.

– Вы меня волнуете и, осмелюсь сказать, разделяете это волнение! Брак решит наконец и эту проблему. Мы станем мужем и женой. И для нас не будет никаких преград или ограничений. Думаю, вам это понравится!

Ли густо покраснела. Последние слова Моргана вызвали в ней отвращение. Так вот, оказывается, кем он ее считает! Сучкой в период течки!

Надо наотрез отказать ему. Но именно этого она делать не хотела, в чем боялась признаться даже самой себе. Ли повернулась и пошла к двери. Морган догнал ее и, наклонившись к самому уху, прошептал:

– Ли, простите, но я не умею петь романсы, дарить цветы. Я не приготовил торжественную речь. Ничего такого не умею, как вы успели заметить. Хотя знаю, что женщинам это нравится.

Морган стоял почти вплотную к ней, и Ли чувствовала жар его тела.

– Хорошо, Ли, – продолжал он шептать ей на ухо, – только послушайте меня! Я люблю вас. Буду о вас заботиться и защищать. Я уважаю вас и обещаю всегда быть с вами честным. Никогда не обижу вас. Вы станете моей женой, моей семьей. Вы знаете, что это для меня значит. Я никогда не предам и не опозорю вас. И не потому, что считаю это своим долгом. Я очень хочу на вас жениться и иметь семью.

Ли закрыла глаза, пытаясь устоять перед столь решительным напором. Но не получалось. Она чувствовала, что слабеет. Ведь если они поженятся, будут всегда вместе и ей не придется мучиться при мысли, что он найдет себе жену, а она выйдет замуж за другого. У них будут общие дети.

Ли посмотрела ему в лицо:

– Спросите меня!

– О чем?

– О том, хочу ли я выйти за вас. Разве я этого не заслуживаю?

Несколько мгновений оба молчали. Затем Морган схватил Ли за плечи и прижал к себе:

– Выходите за меня замуж, Злючка! Пожалуйста, станьте моей женой! Окажите мне эту великую честь! Вы согласны?

Ли долго смотрела в глаза Моргану и наконец прошептала:

– Да, Морган! Я выйду за вас замуж!..

Морган получил письменное разрешение на брак и отправился в Йоркшир. Ли настаивала, чтобы бракосочетание состоялось именно там.

Морган предпочел бы сочетаться браком в Брайтоне, но с пониманием отнесся к просьбе будущей супруги. Ее мать желала того же. Кроме того, он знал, как Ли любит кузину Дафну. Да и вообще, Ли хотела, чтобы столь важное событие в ее жизни произошло «дома».

Итак, Морган не стал возражать. К тому же поездка в Йоркшир давала ему возможность снова посетить те места, где он вырос и где встретился с Ли.

Добравшись до йоркширских охотничьих угодий, Морган почувствовал огромное облегчение, будто бремя свалилось с плеч. И знакомое, бесконечно родное слово «дом» наполнило душу и сердце радостью.

Дом Дафны, куда ему велено было ехать, удивил Моргана, как только он очутился во внутреннем дворе. Фактически это был обыкновенный дачный коттедж, не намного больше аналогичных строений, которыми изобиловала сельская местность Британских островов. Фасад, наполовину деревянный, сиял на солнце многочисленными небольшими оконцами.

Высокая, пышущая здоровьем экономка провела Моргана в дом и показала отведенную гостю комнату. После чего вышла, сказав, что сообщит хозяевам о его приезде.

Вскоре из коридора донеслось детское хихиканье, дверь тихонько отворилась и в комнату просунулись две детские головки. Морган узнал младших сестренок Ли, которых ему доводилось видеть.

Старшая, светловолосая, улыбнулась Моргану.

– Здравствуйте, милорд! – сказала она и локтем подтолкнула сестренку, чтобы та тоже поздоровалась с гостем.

Морган в ответ театрально поклонился:

– Здравствуйте, миледи!

Хоуп выскочила вперед и затараторила:

– Мы никакие не леди. То есть мы, конечно, леди, но пока не имеем такого титула. Так что не надо к нам так обращаться!

– Вы произвели на меня большое впечатление, мисс Хоуп и мисс Мэри, – приветливо улыбнулся девочкам Морган.

– А вы – граф Уоринг, – воскликнула Мэри. – Я вас хорошо помню! Вы от нашей старшей сестры Ли. И будете нашим братом!

– Мэри, ты не должна так говорить! – упрекнула сестренку Хоуп. – Ведь это – граф...

– Граф Морган, – рассмеялся гость. – Называйте меня просто Морган. Без всякого титула.

Мэри расцвела от радости:

– Рафаэль говорит то же самое! Он стал нашим братом после того, как женился на старшей сестре Джулии. Рафаэль носит титул виконта, но запрещает нам называть его так. А мама сказала, что мы должны обращаться к нему «мистер Фо... Фон... тви... е». Но Рафаэль очень сердится, когда мы его так называем.

– Вы ждете Ли? – спросила Хоуп. – О, она всегда долго одевается! Когда я стану старше, непременно накуплю себе множество'самых красивых платьев и найму опытную горничную, чтобы каждое утро делала мне самую модную прическу.

– Вы будете разбивать мужские сердца, – театрально заявил Морган.

– А нам сегодня вечером дадут яблочный торт! – заявила Хоуп.

– И не только! – захлопала в ладоши Мэри.

– Как это вкусно! – с улыбкой произнес Морган.

В этот момент дверь отворилась и в комнату вошла Ли.

– Я только что слышала, как вы разглашаете наши внутренние секреты!

Девочки смутились. Но уже в следующую секунду Мэри подбежала к старшей сестре и, заглядывая ей в глаза, сказала с виноватым видом:

– Мы рассказали только мистеру Моргану. А он никогда никому не скажет!

– Правильно! Никогда и никому! Ваша старшая сестра может подтвердить, что я умею хранить тайны.

Выражение добра и теплоты, с которым Ли вошла в комнату, растаяло, сменившись безжизненной, холодной маской, к которой Морган уже стал за последнее время привыкать. Ли прошла мимо него, избегая встретиться взглядом с будущим супругом, и сказала сестренкам:

– Пока не подошли остальные, почему бы нам не поиграть во что-нибудь вчетвером? Должна вам сказать, что граф Уоринг умеет не только хранить секреты, но еще и играть в разные игры. И в этом не знает себе равных.

И она бросила на Моргана презрительный взгляд.

Глава 17

В субботу перед бракосочетанием Ли и Морган давали друг другу клятвы верности. Затем началась церемония. Когда приходский священник сказал: «Объявляю вас мужем и женой», Ли повернулась к Моргану и опустила глаза. Он целомудренно поцеловал ее в лоб, после чего оба повернулись к собравшимся в храме и стали принимать поздравления.

В коттедже новобрачных ожидал свадебный завтрак. Расставленные кругом вазы с живыми цветами наполняли воздух волшебным ароматом, он смешивался с аппетитными запахами приготовленных блюд. Шампанское лилось рекой. Гости громко разговаривали, смеялись, спорили. В дальнем конце комнаты тапер играл на рояле веселые бравурные мелодии. У окон собралась большая группа пожилых дам. Они беседовали, перебивая друг друга, охали, ахали, шутили, смеялись. И только Ли не реагировала на происходящее, оставаясь равнодушной в этот замечательный день ее жизни.

Морган уговаривал ее чего-нибудь поесть. Подвел к столу, наполнил ее тарелку и попытался завязать разговор.

Не получилось. Ли стояла неподвижно, словно статуя, глядя в пространство.

Она думала о том, что совершила ужасную ошибку. Невозможно любить всем сердцем без всякой надежды на взаимность. Так не лучше ли сразу покинуть Моргана? На первый взгляд подобное решение могло показаться ужасным. Однако время покажет, что она поступила правильно.

Глядя на стройного, высокого, красивого, одетого по последней моде Моргана, Ли никак не могла представить его отцом своих детей.

К вечеру гости стали разъезжаться. Ли и Морган намеревались провести брачную ночь в расположенной неподалеку деревенской гостинице. Всего за несколько минут туда можно было доехать. Но Дездемона и Джулия уже ждали молодоженов в холле гостиницы, после чего проводили Ли наверх в приготовленную для молодой четы уютную спальную. Морган остался внизу и потягивал бренди.

Дебра появилась здесь с самого утра, чтобы убедиться п полной готовности помещения к приему гостей. Она с улыбкой встретила Дездемону со старшими дочерьми и проводила их в спальню Ли.

Когда дверь за ними закрылась, Дездемона подошла к Ли и взяла ее руки в свои. Ли что-то рассматривала за ее спиной, Дездемона обернулась и увидела лежавшую на столе коробку.

– Ах, вот оно что! – рассмеялась Джулия. – Это подарок от меня. Осмелюсь заметить, мой супруг вместе со мной выбирал подарок. Он был предназначен мне, но цвет не подошел, – объяснила Джулия. – Я ни разу его не надевала. А поскольку твое замужество оказалось весьма неожиданным, у меня не было времени заказать для тебя подарок. Надеюсь, ты останешься довольна!

Ли глаз не могла оторвать от легкого, воздушного, полупрозрачного платья.

– Боже мой, Джулия! Какая прелесть!

Она посмотрела на мать, которая почему-то часто моргала, будто ей запорошило глаза. И вдруг поняла, что Дездемона хочет скрыть слезы радости. Теперь у Ли к горлу подкатил комок.

Дездемона обняла дочь и прошептала:

– Хотелось бы верить, что ты с Морганом будешь счастлива. Ведь благодаря этому браку ты стала графиней. Морган так трогательно заботится о тебе. Если ничего не изменится, лучшего и желать нельзя!

Ли смотрела на мать с улыбкой, но продолжала думать о своем: «Знала бы ты, мамочка, .что я, возможно, совершила самую серьезную ошибку в своей жизни!»

– Я попросила Джулию поговорить с тобой. Она чуть старше, но уже имеет опыт семейной жизни. Возможно, он и тебе пригодится! Я подожду в экипаже, Джулия.

Дездемона вышла. Джулия вдруг рассмеялась:

– Мама становится сентиментальной – свадьба, рождение ребенка и другие подобные события трогают ее до слез. Она, например, попросила меня посвятить тебя во все таинства супружеской жизни. Сама этого сделать не решилась. Не скажу, чтобы я отнеслась к ее просьбе с восторгом. Да и вообще, беседы такого рода вряд ли могут пойти кому-нибудь на пользу. Так что давай лучше воспользуемся случаем и поговорим по душам. Не возражаешь?

– Нет.

– Видишь ли, я давно за тобой наблюдаю. И признаться, не понимаю, почему ты хандришь. Мне казалось, ты должна быть счастлива!

– Я счастлива! И полна впечатлений. Джулия в сомнении покачала головой:

– Ли, дорогая! Я так рада, что теперь мы не только сестры, но и подруги.

– Я тоже этому рада.

– Надеюсь, ты полностью доверишься мне, когда сочтешь нужным. А сейчас хочу дать тебе один очень важный совет.

– Что за совет?

– Поверь в любовь! И верь в нее всегда!

Джулия чмокнула сестру в щеку и выбежала из комнаты. Ли осталась наедине с Деброй. Горничная усадила молодую хозяйку перед зеркалом и принялась делать ей прическу. Ли, глядя в зеркало, некоторое время следила за ней, а затем предалась своим невеселым мыслям. Джулия посоветовала ей верить в любовь. Но сможет ли она последовать ее совету?

Дебра закончила прическу и вышла. Ли облачилась в свой роскошный пеньюар и снова посмотрела в зеркало. Она чувствовала себя совсем слабой и ранимой.

Стук открывшейся двери заставил ее обернуться. Вошел Морган в просторном восточном халате, перехваченном поясом. Волосы в полном беспорядке.

Окинув взглядом молодую жену, он замер, не в силах произнести ни слова. Затем наконец воскликнул:

– Боже мой, до чего же вы хороши в этом пикантном одеянии!

Морган подошел к ней и внимательно посмотрел в глаза.

– Вы чем-то опечалены?

– Я совершила огромную ошибку! – выпалила Ли, хотя от мрачного состояния, в котором она еще совсем недавно пребывала, почти не осталось и следа.

Брови Моргана поползли вверх.

– Неужели? Почему вы так решили?

– Потому что вы меня не любите и никогда не сможете полюбить!

– Боже мой, Злючка, вы глубоко заблуждаетесь.

Он взял лицо Ли в ладони, приблизил к своему и некоторое время не отрываясь смотрел ей в глаза.

Затем прильнул к ее губам. Ли прижалась к нему всем телом. Он осторожно снял с нее пеньюар, и в следующее мгновение роскошный подарок Джулии уже лежал на полу у ног Ли. Морган ласково погладил ее плечи и освободил от остатков одежды. Затем подхватил ее на руки и перенес на кровать. Она обвила его шею руками и прижалась всем телом к сильной, мускулистой груди. Их губы слились в поцелуе, и в этот момент Ли поверила в любовь. Или страстно хотела поверить.

Но наступило утро, и мечты рассеялись как дым.

Когда Ли проснулась, Моргана в комнате не было. Видимо, он ушел, чтобы дать ей возможность спокойно, не смущаясь проделать утренний туалет. Ли быстро привела себя в порядок и оделась.

Морган вскоре вернулся и занялся приготовлением завтрака. Благо все необходимое оказалось под рукой.

Ли удивило, что Морган почти все время молчал.

Заговорил он, лишь когда они сели за стол.

– Ли, нам необходимо обсудить наши планы. Ты не возражаешь?

Она подняла голову. Впервые Морган к ней обратился на ты, не считая, конечно, интимных моментов, и на душе у нее потеплело.

– Слушаю тебя, – ответила ему Ли, тоже перейдя с ним на ты.

– Мне кажется, тебе сейчас лучше всего поехать в Гленвуд-Парк к своим родным. Рафаэль приглашает тебя на довольно продолжительный срок, и я думаю, это неплохая идея!

– В самом деле? – удивилась и в то же время обрадовалась Ли. – И когда мы едем?

– Сегодня. Но не мы, а ты. Мне необходимо побывать в Брайтоне.

– В Брайтоне? – нахмурилась Ли. – Какого дьявола... – Ли осеклась на полуслове, поняв, что подобный тон теперь неприемлем. – О; Морган, я просто хотела тебя спросить, что это значит?

– Прошу тебя, Ли, ни о чем не спрашивай! Это только встревожит тебя...

– Если ты так заботишься обо мне, объясни все толком!

– Ли, ты должна мне доверять! – с плохо скрываемым раздражением ответил Морган. – В Брайтоне мне надо завершить одно дело. И я хочу быть уверенным, что, пока меня нет, ты находишься в полной безопасности. Поэтому поезжай к Джулии и оставайся там до тех пор, пока я не пришлю за тобой.

Для Ли его слова были все равно что удар грома средь ясного неба.

– Ах ты, мерзкий ублюдок! – закпичала она. – Уже отсылаешь меня прочь! Я должна была это предвидеть! Ведь ты никогда не воспринимал наш брак всерьез!

– Что?! Эта моя поездка не имеет никакого отношения к нам с тобой! Она касается только моих отношений с Рэндаллом!

– Которые ты ценишь больше всего на свете!

– У меня нет возможности сейчас разговаривать. Я должен собраться, чтобы уехать сегодня же.

– О нет! Мы должны поговорить! Прямо сейчас! Иначе я укокошу тебя раньше, чем это сделает Рэндалл Сандерсон!

– Он не собирается меня убивать!

– Морган, ты лжешь!

Морган отпрянул, словно от удара, но все же ответил:

– Нет, не лгу!

– Я думала, ты подаришь мне счастливое будущее, когда соглашалась на этот брак. Еще вчера ты клялся, что только смерть разлучит нас. Но не прошло и полдня, и клятва забыта!

– В последний раз повторяю, что не собираюсь умирать!

В глазах Ли отразился ужас, когда она посмотрела на Моргана, держа при этом в одной руке столовый нож, а в другой – вилку.

– Я знаю, что ты собираешься сделать! По крайней мере догадываюсь. Но имей в виду, Рэндалл Сандерсон убьет тебя раньше, чем ты его!

– Со мной не случится ничего дурного. Все тщательно спланировано. И хватит об этом!

Морган в сердцах швырнул салфетку на тарелку, в которой оставалась почти не тронутая еда.

Ли вскочила.

– Ты действительно думаешь, что можно так просто выбросить меня за ненадобностью? – прошипела она. – Прогнать, чтобы я униженно просила тебя снова принять меня?

Морган повернулся и вышел из комнаты. Ли бросилась за ним, с грохотом распахнула дверь и крикнула ему вслед:

– А ну-ка вернись! Разговор еще не окончен! Морган остановился и с олимпийским спокойствием произнес:

– Я был бы тебе очень признателен, если бы ты угомонилась, привела себя в порядок и начала паковать вещи. Как только вернусь, все объясню!

– О, конечно! Я немедленно уберусь отсюда, дабы не создавать тебе неудобств, мерзкий зануда!

– Выбирай слова! – загремел в ответ Морган.

– Иди к черту! День, когда я позволю тебе командовать, будет последним в моей жизни! Я не вещь, которую можно выбросить за ненадобностью на помойку. И не ребенок! Так вот. Я не поеду туда, куда ты хочешь меня отослать! И если я тебе не нужна, то сама решу, как мне быть дальше и где жить! Слышишь?

Морган наконец вышел из себя:

– Пойми же, я хочу спасти тебя от страшной беды! По щекам Ли потоком потекли слезы.

– Я знаю, ты не хотел этой свадьбы! Но надеялась, что ты будешь честно выполнять обязанности, налагаемые браком. Что мы вместе постараемся наладить семейную жизнь... Мне в голову не могло прийти, что ты бросишь меня, как кобылу, купленную для выведения породистых жеребят!

– Ли! – остановил ее Морган, теряя терпение. – Пойми же, я не прогоняю тебя! Я – твой законный муж, и ты должна меня слушаться. В чем поклялась вчера примерно в это же время. Поэтому ты поедешь к сестре! Если даже мне придется засунуть тебя в мешок и отправить в багажнике почтового дилижанса!

Ли чувствовала, как холод сковывает сердце. Их любовь как цветы, которые распускаются по ночам, а утром складывают лепестки.

– Никогда не думала, что ты способен причинить мне боль. Но я не собираюсь этого терпеть. Будь же ты проклят, Морган!

Круто повернувшись, Ли вернулась в комнату и заперлась на ключ.

Присев на край кровати, она погрузилась в размышления, кажется, она наконец поняла, почему Морган на ней женился. Почему так торопил с бракосочетанием. Все для того, чтобы поскорее сбыть ее сестре, а самому уехать в Брайтон.

Но почему именно в Брайтон? Что у него там за дела? Ли все же любила Моргана и беспокоилась за него. Она чувствовала, что поездка в Брайтон связана для него со смертельной опасностью.

Ли вновь и вновь спрашивала себя, почему полюбила именно этого человека, а, скажем, не Кингсли? Тем более что в светских кругах Лондона многие достаточно знатные мужчины добивались ее руки.

И тут она подумала, что Морган ей никогда не лгал. Не выдавал себя за того, кем не был на самом деле. Ничего ей не обещал. Так вправе ли она его обвинять в том, что он не ответил ей взаимностью? Он такой, какой есть. И другим быть не может.

Но разве не за это она его полюбила? Ли позвонила в колокольчик и, как только служанка появилась на пороге, сказала:

– Пожалуйста, разыщите Дебру и передайте ей, что вечером мне надо упаковать вещи. Завтра с самого утра я уезжаю. Пусть подготовят мой экипаж и лошадей...

Утром Морган наблюдал из окна за тем, как экипаж с его супругой стронулся с места и через минуту скрылся за поворотом.

– До свидания, маленькая глупышка! – прошептал он и еще долго не отходил от окна. – Да, глупышка, но храбрая, очаровательная, милая глупышка!

Он подавил вздох, благодаря Ли за то, что она послушалась его и уехала. Затем позвонил в колокольчик.

– Завтра мы уезжаем в Брайтон, – сказал он появившемуся слуге...

В Брайтоне летний аристократический сезон уже пошел на убыль. Улицы небольшого городка теперь заполняли не графы, герцоги, князья или их клевреты, а мелкие лавочники, владельцы небольших мастерских, дамы полусвета и «жрицы любви».

Морган снял двухместный номер в гостинице «Старый корабль». Общественная жизнь на берегах модного приморского курорта его не интересовала. Равно как и целебные воды, привлекавшие сюда толпы желающих поправить здоровье. Днем он порой бродил по улицам, скорее чтобы убить время, нежели для удовольствия. Иногда заходил в местные магазинчики, делал кое-какие покупки и при этом вспоминал Ли. Мечтал о том дне, когда они снова встретятся.

На первом этаже гостиницы было несколько залов, где собирались местные любители поболтать за кружкой пива или стаканом вина.

Морган время от времени тоже спускался туда пропустить стаканчик виски. И невольно прислушивался к разговорам, касавшимся главным образом модных сплетен. В первые дни они вились вокруг местных событий. Но в начале второй»недели все чаще и чаше обсуждалось убийство Эвана.

Морган приготовился к отпору в том случае, если подобные разговоры начнутся в его присутствии. Он намеревался вытащить какие-нибудь истории из собственного прошлого, чтобы увести разговор в сторону от опасной темы.

Конечно, первое время его узнавали. И даже интересовались, почему с ним не приехала его молодая жена. Но постепенно интерес к нему стал ослабевать. И совсем заглох после появления в газетах разоблачительного материала о коррупции в кругах высших чиновников Йоркшира.

О приезде Сандерсона Моргану сообщили уже через пару часов. Рэндалл и Глорианна остановились в гостинице «Замок». Робертс и его люди, бывшие контрабандисты, растворились в толпе отдыхающих и следили за каждым шагом прибывшей пары, безотлагательно сообщая обо всем Моргану.

И снова – ожидание. Никогда еще Морган не тратил на это изматывающее занятие столько времени. Надо уловить момент, когда отношение в обществе к Рэндаллу изменится или начнет меняться не в его пользу. И Морган чувствовал, что час отмщения близок.

Получив записку с предложением прийти в определенный час в одну из приватных столовых гостиницы, где его якобы будет ждать Глорианна, он подумал о ловушке. Быстро набросав ответную записку с согласием, Морган приказал Робертсу занять позицию у двери и проверил висевшие у него самого на поясе пистолеты.

Глорианна сидела в дальнем углу и через окно следила за каждым входящим в гостиницу. Видимо, она заметила Моргана, потому что встретила его взволнованной улыбкой, едва он переступил порог.

Морган остановился, готовый нанести удар Рэндаллу, если тот появится с агрессивными намерениями.

Сделав еще шаг к столику, за которым сидела Глорианна, он спросил:

– Мы одни?

Глорианна взглядом показала налево.

– Проклятие! – донесся до Моргана знакомый голос из-за мраморной колонны.

В следующий момент появилась Ли. Предвидя реакцию Моргана, она сделала предостерегающий жест:

– Выслушай Глорианну. Наш спор мы решим потом. Не успел Морган опомниться, как к нему подошла Глорианна.

– У нас был долгий разговор с Ли, – произнесла она едва слышно. – Она мне все рассказала. Теперь я знаю, что вы намерены убить Рэндалла, и прошу вас этого не делать.

Морган был в шоке. Он никогда не рассказывал Ли о своем плане мести. О том, что намерен убить Сандерсона на дуэли. Она, видимо, сама догадалась. Потому что хорошо знала своего супруга. И сама того не желая, предала Моргана.

Он вздохнул:

– Не ожидал, что ты догадаешься. И что поступишь именно так. Думал, ты понимаешь меня: ведь этот человек убил моего отца! Глорианна, у меня есть неопровержимые доказательства совершенного им преступления. Все, до мельчайших деталей. Он это сделал, Глорианна. И мой долг – его убить. Поймите меня!

Глорианна склонила голову, утирая слезы.

– Я знаю, вы никогда не лжете, Морган! И все же не могу в это поверить. Просто не могу!

Морган бросил через голову Глорианны угрожающий взгляд на жену. Это не возымело действия, и Ли сказала:

– Я не желаю остаться вдовой. И потому с полпути в Камбрию повернула назад, послав записку Рафаэлю и Джулии, в которой сообщила, что ты изменил свои планы. Боюсь, что они ее не получили и станут волноваться. Может быть, черкнешь им пару слов? Пусть знают, что я здесь.

– До чего же ты хитра!

– Да, я умею соглашаться, не так ли, Морган? Думаю, что за это должна благодарить тебя, своего наставника!

– Когда ты приехала?

– Несколько дней назад. И сразу же бросилась искать Глорианну, решив, что пришло время открыть всю правду. Я просто не перенесла бы твоей смерти, Морган!

– Умоляю, скажи, как прореагировал Рэндалл, увидев тебя вместе с его женой?

– Я же не дура, Морган! И была очень осторожна, предупредив Глорианну о возможном риске. Мы с ней встретились в банной комнате и обо всем поговорили. Рэндаллу это не могло прийти в голову. Он понятия не имеет о том, что я здесь.

– Ты, видимо, считаешь себя очень умной!

– Во всяком случае, не дурой. Иначе здесь не сидела бы Глорианна. Разве не так?

– Напрасно ты думаешь, что вам обеим здесь ничто не грозит. И почему так уверена, что Глорианна не передаст мужу весь ваш разговор? Ведь она верит Рэндаллу, а меня считает помешанным.

– Я сделала то, что сочла необходимым. Была уверена, что она меня поймет как женщина женщину. Очень хотелось узнать, как она, такая честная, добрая, очаровательная, не разглядела мерзкую душонку Рэндалла Сан-дерсона?!

Глорианна кивнула в знак согласия. Морган никак не мог успокоиться и с негодованием смотрел на жену.

– Ты не доверяла мне, Ли! – проговорил он. – Потому что...

– Вы несправедливы, Морган! – прервала его Глорианна. – Если вы хотели довести до обморока девушку, которая слепо за вами пошла, то сами были во всем виноваты! После того, что я узнала от Ли и обещала держать в секрете, я не сомневаюсь в ее правоте. Она верит вам. А я пришла сюда поговорить с вами. – Голос Глорианны дрогнул, и, сделав вдох, она продолжила: – Правда, что у вас есть доказательства преступления Рэндалла? Я хотела бы знать, какие именно. Мне это очень нужно, понимаете? Я вам верю. Но трудно смириться с мыслью, что Рэндалл оказался способным на такое чудовищное преступление.

Глорианна закрыла лицо руками и зарыдала. Морган подошел к ней, положил руку ей на плечо.

– Расскажи ей все, Морган! – промолвила Ли. – Расскажи, прошу тебя!

Медленно, с нескрываемой болью Морган рассказал Глорианне все. И о смерти отца, и о том, как его, Моргана, заподозрили в убийстве и бросили в тюрьму, в то время как убийцей Эвана был не кто иной, как Рэндалл Сандерсон.

– Все, что я рассказал сейчас, Глорианна, – святая правда! – закончил свою исповедь Морган. – Каждое мое слово подтверждено документами.

– Боже мой, Морган! – зарыдала Глорианна. – Неужели Рэндалл совершил преступление? Неужели я оказалась такой дурой, что вышла замуж за убийцу?!

– Не вините себя, Глорианна. Вы ничего не знали. И не могли знать! Этот мерзавец обманул многих, в том числе и моего отца.

Глорианна вытерла слезы и сказала тоном, в котором звучало самое настоящее бешенство:

– Он убил Эвана! Убил мою любовь! Слушайте меня, Морган. Я помогу вам! Сделаю все, что в моих силах. Только не покидайте меня! Умоляю вас! Мне страшно!

– Разве я могу вас покинуть?

– Все это время я была бесконечно одинока. Это невыносимо.

– Все будет хорошо! Я избавлю вас от него. Обещаю! Только ни слова о нашем разговоре. Рэндалл не должен ничего знать.

– Я буду молчать. Но скажите, ради Бога, что я должна делать?

Ли подошла к Глорианне и, обняв ее за плечи, отвела в сторону.

– Сейчас вы слишком расстроены, Глорианна. Успокойтесь и обдумайте все хорошенько. Отдохните. У вас еще будет возможность поговорить с Морганом.

– Вы правы. Пойду к себе, отдохну и подумаю. После ухода Глорианны Морган повернулся к жене:

– Не знаю, чего хочу сейчас больше – задушить тебя или поцеловать?

– Ты не сказал ничего нового!

– Ты все время умышленно меня игнорируешь!

– Опять же в этом нет ничего необычного.

– Пойми, я отправил тебя в Камбрию, чтобы ты находилась в безопасности.

– И я туда поехала. Но в дороге меня не оставляла мысль о том, что я больше никогда тебя не увижу. Ты жестоко со мной обошелся, Морган, не понимая, что я тоже беспокоюсь о твоей безопасности. Твое решение отправить меня к сестре я восприняла как очередную попытку отделаться от меня. Но я не смогла бы жить в полном неведении. Я догадалась о твоих намерениях вызвать на дуэль Рэндалла Сандерсона, который уже совершил одно убийство и люто ненавидит тебя. Но я считала своим долгом хоть чем-нибудь тебе помочь.

– Чем именно?

– Я люблю тебя, Морган, – продолжала Ли, не ответив на его вопрос. – А любовь есть любовь. Это не собственность, не обладание. Это стремление давать. И я хотела отдать тебе именно то, чему ты стал только что свидетелем. Я подумала, что тебе станет легче, если Глорианна узнает всю правду, а ты поймешь, что она – на твоей стороне. Ведь она тебе очень нужна! Так было всегда. И теперь я уйду с легким сердцем, зная, что вы наконец вместе.

– Уйдешь? Куда? – удивился Морган. Ли отвела глаза и мягко произнесла:

– Я делала все, чтобы ты поведал мне все свои тайны, раскрыл передо мной душу. Ты нанес мне обиду, отослав к сестре, но я простила тебя и, как видишь, больше не сержусь.

Морган слушал Ли со все возрастающей тревогой. А она продолжала:

– Я не могу подобрать ключ к твоему сердцу, Морган. У меня осталось единственное средство привлечь тебя к себе. Это – похоть. И еще – супружеский долг. Не твоя вина, что ты не смог ответить на мою любовь взаимностью. Но это ничего не меняет. Мне мало похоти и исполнения супружеского долга. Однажды ты сказал, что я заслуживаю большего. Так оно и есть. Да, я любила тебя. Но тебе это не нужно. Однако прежде чем расстаться, я решила устроить тебе встречу с Глорианной. Теперь вы вместе. Мне осталось только пожелать вам счастья. Я буду молиться за вас. А сейчас поеду в Камбрию. Мне надо быть от тебя подальше.

– Ли! – воскликнул Морган в отчаянии. Ли обернулась.

– Ли, не делай глупостей! Ты должна понять, что... что...

– Я все понимаю, Морган. Слишком хорошо понимаю.

– Ли, чего ты хочешь? Чтобы я отказался от своего плана?

Ли сокрушенно вздохнула:

– Дело не в этом негодяя Рэндалле, а в любви. Морган почувствовал, как в нем назревает протест.

– Тебе легко говорить! – процедил он сквозь зубы. – У тебя есть мать, отец, любимые сестры и даже заботливый зять. Поэтому тебе ничего не стоит все забыть и начать жизнь сначала. У меня совсем другое! Думаешь, я не хотел бы все изменить ради простого человеческого счастья?!

– Так измени!

– Не могу, черт побери! В моей душе нет и не может быть места для любви, пока я не избавлюсь от ненависти! Выбора у меня нет!

Ли покачала головой:

– Ничего подобного! Есть.

Охваченный отчаянием, Морган отвел глаза и промолчал. Не дождавшись ответа, Ли, не сказав ни слова, повернулась и пошла к выходу. Она ушла навсегда, покинула его.

Морган смотрел на закрывшуюся дверь и думал. Думал о том, что Ли не права. Что в ней говорит уязвленная гордость. Но ведь она принадлежала ему. С ней было связано его будущее. Она была его семьей. Он любил ее... Любил страстно, яростно, как не любил никогда в жизни...

Морган вскочил, бросился к двери и выбежал на улицу. Но Ли уже ушла...

Глава 18

– Графиня еще вчера уехала к сестре, милорд, – доложил Робертс Моргану, который сидел за небольшим секретером и просматривал деловые записи. – Я послал вслед за ней Джэкоба, приказав ему держаться от экипажа графини на расстоянии, чтобы она его не заметила. Он обещал известить нас, как только графиня приедет в Камбрию.

Морган кивнул:

– Мой зять тоже сообщит нам об этом. Я написал виконту о том, что графиня немного задержится с приездом и просил его написать, как она устроилась у них в доме. Что еще произошло, кроме отъезда графини?

– Ничего особенного. Об известном вам человеке (так Робертс всегда называл Рэндалла, избегая произносить его имя) – тоже ничего нового. Встает рано, держится неподалеку от гостиницы «Замок» и старается по возможности не отходить от своей супруги. Постоянно за ней следит. Не считая времени, когда она моется в бане. Что же касается распространения информации, то этот процесс развивается с удивительной быстротой. Осмелюсь предположить, что известный вам человек уже что-то пронюхал.

– Но он пока слишком мало знает, чтобы догадаться о нашем плане. Впрочем, только пока! Скоро ситуация изменится.

– Несомненно.

После ссоры с Ли его нервы были напряжены до предела и он постоянно чего-то ждал.

– Что ж, прекрасно! – устало проговорил Морган. – Кстати, я думал о человеке, который напал на меня в Крейвенсморе, его нанял Сандерсон. Как вы думаете, Робертс, не этот ли мерзавец убил моего отца?

– Вполне возможно. Почерк тот же. Но доказательств, что Сандерсон связывался с кем-либо из подобных типов, пока нет.

– Прикажите вашим людям взять на заметку всех, с кем Сандерсон поддерживает какие-либо отношения. Возможно, у него есть посредник для связи со всей группой и сбора информации. Хотелось бы получить о нем сведения.

– Прекрасная мысль, милорд! Я этим займусь. Робертс поклонился и быстро вышел. Морган посидел некоторое время, задумчиво глядя в окно, после чего вновь принялся за бумаги. Он сосредоточился на мельчайших деталях своего плана, ибо не мог позволить себе даже минимальной ошибки или просчета. Особенно во время заключительной встречи с противником.

Раздался негромкий стук в дверь. Морган взглянул на часы. Было около трех. Для Робертса слишком рано.

Морган открыл дверь и увидел на пороге Глорианну. Лицо ее было мокро от слез.

– Боже мой, Глорианна, что-нибудь случилось?

– Морган, я совершила нечто ужасное! Сама того не желая, причинила вам вред!

Морган усадил Глорианну, сам сел напротив.

– Рассказывайте!

– Я рассказала Рэндаллу о нашем разговоре. Он видел, в каком я состоянии, и вынудил меня во всем признаться. Я бы не стала говорить, но мне хотелось знать, что он скажет в свое оправдание. Ради Бога, не думайте, будто я вас предала.

Морган побагровел. У него перехватило дыхание. Наконец совладав с собой, он спросил:

– И что же этот негодяй сказал?

– Естественно, все отрицал. Назвал вас безумцем. Я напомнила ему о письмах, полученных вами от мистера Хэмболта. Знаю, что не должна была о них говорить. Но это вырвалось у меня. Скажите, Морган, я разрушила ваш план?

– Не знаю... – Морган едва сдерживал ярость. – Еще что-нибудь случилось?

– Больше ничего... Рэндалл вел себя довольно странно. Сначала был в бешенстве. Но постепенно успокоился и впал в задумчивость. И тогда я поняла, что все, рассказанное вами, правда. Будь он невиновен, не стал бы вести себя подобным образом. Я даже испугалась, подумала, не собирается ли он меня убить. Убежала из дома и бросилась прямо к вам. Боже мой, что же я натворила!

– Успокойтесь, – сказал наконец Морган после продолжительной паузы.

В первый момент он был готов вспылить, но сдержался, видя, как искренне раскаивается Глорианна. Он допускал возможность ошибки в плане. Ибо нельзя предвидеть все до мельчайших подробностей. Именно поэтому он и нанял опытных в подобного рода делах помощников. Робертс и его люди были призваны предотвращать любые неожиданности. Рэндалл и шагу не мог бы ступить, оставаясь незамеченным.

Возможно, грубость, проявленная Сандерсоном по отношению к Глорианне, была на руку Моргану. Ибо скорее самосохранение могло служить оправданием убийства, чем долг чести.

Морган помог Глорианне подняться со стула.

– Первым делом необходимо снять для вас комнату. Это я беру на себя. Во-вторых, вы ни под каким видом не должны выходить на улицу, чтобы не подвергать себя опасности.

Всхлипнув и грустно посмотрев на Моргана, Глорианна кивнула.

– Что вы намерены предпринять? – спросила она.

– Я должен все серьезно обдумать. Вы оставайтесь здесь и запритесь на ключ. Никому не отвечайте, кроме меня.

Морган разыскал одного из людей Робертса и приказал ему незаметно охранять вход в гостиницу, а также передать Робертсу, чтобы в любой момент был наготове. Затем остановил в дверях хозяина гостиницы и стал договариваться о комнате для Глорианны. В этот момент в холл ворвался сам Робертс и, запыхавшись, проговорил:

– Сандерсон уехал из Брайтона! Я послал вслед за ним своих людей.

Морган извинился перед хозяином, увел Роберта в дальний угол холла и выслушал подробнейшую информацию о всех передвижениях Рэндалла после памятного разговора с Глорианной.

– Это произошло после полудня, милорд, – рассказывал Робертс. – Сандерсон вышел из гостиницы и направился в уличную пивную, где заказал еду. Ни с кем не разговаривал, видимо, дождался сигнала, после чего сразу уехал. Странно, но после его отъезда возле пивной остался экипаж, в котором сидела женщина. Судя по одежде, жена посла.

– Элизабет? – тихо спросил Морган, недоумевая, почему это его встревожило. – А она при чем? Совершенно очевидно, что амурные отношения ее и Рэндалла не связывали. Видимо, оба участвовали в деле. Каком – не трудно догадаться.

Их план, однако, провалился. И Рэндалл поспешил отделаться от этой женщины.

Робертс выглядел несколько растерянным.

– Боюсь утверждать, но, по-моему, существовал еще третий член их группы, что должно вас заинтересовать. Неряшливо одетый, крупный мужчина, чистокровный англичанин. Возможно, это – человек Сандерсона. Скорее всего именно он набросился тогда на вас, милорд, с ножом, в Крейвенсморе. А до этого напал на вашего отца. Все они поехали по дороге через холмы на восток.

– Черт побери, видимо, они направились в портовые города Истборн, Гастингс или Райс, где смогут проскользнуть на любой корабль и уплыть на континент. Их надо немедленно догнать!

– Я бы не рекомендовал этого делать, милорд, – покачал головой Робертс. – Пусть лучше мои люди начнут их преследовать, а когда вернутся и расскажут обо всем, мы будем точно знать, что делать.

– Не согласен, – возразил Морган. – Сандерсон – осмотрителен и расчетлив. Вряд ли он бежал. Рэндалл не сдастся без борьбы. Положение в свете для него – все... А я стою у него на пути.

– Он явно запаниковал! – пожал плечами Робертс.

– Нет, все это было заранее спланировано. Вы, друг мой, конечно, опытнее меня в раскрытии криминальных дел. И лучше разбираетесь в психологии преступника в широком смысле этого слова. Но этого человека я хорошо знаю. У него недюжинный ум, он почти никогда не совершает ошибок и не нападает, не будучи хорошо подготовленным.

– Но, милорд, как мог он спланировать этот шаг? Ведь он понятия не имел о том, что затеваете вы!

– Кое-что, возможно, знал. Ведь у него было много времени на подготовку. Кроме того, не забывайте, ко мне приходила его жена. Он мог ее выследить!

– Мои люди не обнаружили слежки.

– Не надо считать себя умнее всех. У Рэндалла тоже есть опытные сыщики. Они могли действовать так, чтобы не попасться на глаза вашим людям. Поверьте мне: Сандерсон знает, что Глорианна была здесь и говорила со мной. Я это понял по нашему с ней разговору. Более того, он выпытал у нее все, что хотел знать. И подозрения его подтвердились.

Робертс помолчал немного. Потом внимательно посмотрел на Моргана и тихо сказал:

– Тогда вы не должны исключать и слежку с его стороны.

– Он хочет, чтобы я бросился вслед за ним. Поэтому и взял с собой одного из своих наемников. Возможно, задумал устроить мне засаду на дороге. Там, между холмами, разбойники постоянно нападают на путников. Есть еще кое-что, вселяющее тревогу. Жена посла... Зачем он взял ее с собой? Поверьте, Робертс, это неспроста...

Робертс почесал подбородок:

– Я не знал, что она в Брайтоне. Расспрашивал своих людей, никто не видел Сандерсона вместе с этой женщиной. А мои люди редко ошибаются, милорд.

Наступило молчание. Морган и Робертс некоторое время смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Каждый старался осмыслить до конца все происшедшее.

Морган чертыхнулся.

– Сандерсону жена посла не нужна! Этот ублюдок держит на прицеле Ли!

Оба вскочили. Ни один из них не сомневался в том, что необходимо догнать экипаж, направлявшийся на восток.

Возле конюшен их остановил человек Робертса.

– Батлмен вернулся, – доложил он. – Сказал, что они поехали по Истборнской дороге. В сторону скал Семи сестер!

Морган заметил, что Робертс, как и он сам, встревожен. Скалами Семи сестер называли семь меловых утесов, образовывавших нечто вроде старинного замка на самом берегу Ла-Манша. Об этом месте ходили зловещие слухи. Говорили, что многие из тех, кто осмеливался туда зайти, бесследно исчезали. Дорога в Камбрию как раз пролегала через эти утесы.

В ожидании остальных членов группы Робертс и Морган зарядили пистолеты.

– Уверен, что Элизабет заняла место графини, – мрачно произнес Робертс. – Мы видели, как она направилась в сторону Камбрии.

– Рэндалл, видимо, захватил Ли, как только она вышла от меня! – в отчаянии воскликнул Морган, схватившись за голову. – Боже, сколько времени она находится рядом с этим маньяком!

– Он не причинит ей вреда, милорд, – поспешил успокоить его Робертс. – Ведь утром она была живой и невредимой, поскольку ее видели рядом с Сандерсоном. И простите мою самонадеянность, но мне показалось, что у графини было неплохое настроение.

Да, Ли была находчивой, смелой и умной. Ли! Господи, Морган готов был завыть волком от отчаяния при одном воспоминании о ней! Ведь Ли была его единственной любовью!

Айверсон – один из людей Робертса – скакал позади всех с винтовкой наперевес. Робертс с двумя помощниками внимательно просматривал заросли деревьев, за которыми тоже могла таиться опасность.

Когда они приближались к скалам Семи сестер, откуда-то сбоку грянул выстрел. Напарники Робертса придержали коней и тут же свернули с дороги, полагая, что одним выстрелом дело не ограничится. Морган же, уверенный, что стреляли именно в него, пригнулся к шее лошади и вдруг почувствовал острую боль в плече. Провел по плечу ладонью и увидел, что она в крови. Он не ошибся – пуля действительно предназначалась ему.

В следующее мгновение раздался второй выстрел, за ним – еще два, уже гораздо ближе, – видимо, стреляли скакавшие чуть впереди люди Робертса. Айверсон быстро обогнал Моргана и свернул в лес, откуда, видимо, был сделан последний выстрел. Морган бросился было за ним. Но Айверсон неожиданно повернул коня и вновь выскочил на дорогу. И тут перед ним возник человек, державший в обеих руках по пистолету. Прицелившись из одного в Айверсона, он нажал на спуск. Раздался глухой выстрел, и Айверсон, вскрикнув, приник к шее лошади. Та, испугавшись, взвилась на дыбы, что помешало нападавшему точно прицелиться, и Айверсон был спасен. Морган пришпорил коня и понесся прямо на стрелявшего. Тот оглянулся, и Морган вскрикнул от неожиданности, узнав знакомое и ненавистное лицо... Морган выхватил пистолет из-за пояса, но вражеское дуло было направлено прямо ему в грудь. Морган, не целясь, выстрелил...

Ли смотрела на Рэндалла, полулежавшего на заднем сиденье экипажа. Он спустил шторы на окнах, а потому Ли не знала, где они находятся и куда едут. Правда, до нее доносился запах моря. Это могло означать, что экипаж движется по берегу или где-то неподалеку.

Рэндалл бросил на Ли уничтожающий взгляд. Из его разбитых губ сочилась кровь, которую он то и дело промокал носовым платком. Видно, она здорово ударила Сандерсона кулаком в лицо, пока он связывал ей ноги.

Ли надеялась, что на его лице останется шрам. Пусть хоть так заплатит за все то зло, что причинил Моргану.

Неожиданное нападение Ли застало Сандерсона врасплох. Со времени ее пленения прошло уже несколько дней. И все это время Ли вела себя тихо, как маленькая мышка. На самом деле она выжидала удобный момент. Если минувшее лето и научило ее чему-то, так это умению ждать.

Ли схватили утром, когда она шла от Моргана. Кинан, один из людей Сандерсона, зажал ей ладонью рот и бросил на заднее сиденье стоявшего рядом экипажа.

Ли привезли в одну из загородных таверн, где ее с нетерпением ждал Сандерсон.

Рэндалл учинил Ли настоящий допрос. Она отвечала с нескрываемым отвращением, не стесняясь в выражениях.

Сандерсон запер Ли в небольшой комнате, велев Кинану приносить ей еду. Тот не разговаривал с пленницей, а она не смотрела на него.

Так прошло три мучительных дня. Все это время она гадала, что Рэндалл намерен с ней делать, не сомневаясь в том, что он постарается использовать ее в своей борьбе против Моргана. Ли старалась не поддаваться отчаянию и панике и зажала свою волю в кулак.

Когда утром Кинан схватил ее в охапку и перетащил в экипаж, она не сопротивлялась, понимая, что это бессмысленно: Кинан был огромного роста и атлетического телосложения.

Проехав пару-другую миль, экипаж остановился. Кинан вышел, а его место занял Сандерсон. Когда экипаж тронулся, Ли решила, что пора действовать. Она набросилась на Рэндалла, словно бешеная кошка. Вонзила свои острые ногти ему в лицо. Тот начал отбиваться, истошно крича. Видимо, Сандерсон хотел привлечь внимание возницы. Но дорога была ухабистой, и экипаж громыхал так, что ничего не было слышно. Тогда Рэндалл схватил Ли за руки и связал их валявшейся на полу тряпкой. После чего откинулся на сиденье и злорадно заулыбался.

Но Ли не собиралась сдаваться. Поджав ноги, она навалилась на Рэндалла, изо всей силы укусила его за палец, потом изловчилась и ударила его в лицо. Хлынула кровь, залив Рэндалла с головы до ног. Глаза его наполнились ужасом.

– Кинан, сэр! – донесся голос возницы с облучка. – Он бежит за нами со стороны «Бич Хэд»!

– Остановите экипаж! – с трудом выкрикнул Рэндалл, зажимая ладонью разбитые губы.

Повернувшись к Ли, он прошепелявил, промокая кровь носовым платком:

– Кинан, видимо, выполнил свой долг. Так что позвольте мне выразить вам свои соболезнования по поводу потери горячо любимого супруга!

Ли закрыла глаза и отвернулась, чтобы Сандерсон не видел ее слез.

Глава 19

Из горла Ли вырвался стон.

– Наконец-то! – прошептал Рэндалл, откинувшись на сиденье и закатив глаза. – Я хотел увидеть его мертвым с того момента, как впервые вошел в Блэкхит-Холл. Эван был уже стар. А Глорианну нетрудно было соблазнить. Но вот Морган... Его проницательный взгляд... Я возненавидел его за то, что он так смотрел на меня. Он все видел, все понимал. Но теперь!.. Теперь эти глаза закрылись навсегда! Ли зарылась лицом в спинку сиденья, пытаясь скрыть от Рэндалла катившиеся по щекам слезы. Но это было невозможно. Рэндалл видел, как вздрагивали от рыданий ее плечи.

– Не расстраивайтесь, милая! Скоро вы снова с ним встретитесь!

Ли услышала приближавшийся топот копыт и поняла, что их нагоняет Кинан. Как только он их догонит, то тут же убьет ее. Рэндалл не захочет сделать это своими руками. Экипаж резко остановился, и Ли от толчка упала на пол. И в страхе посмотрела вверх. Возница выкрикнул что-то, чего Ли не расслышала. Но заметила реакцию Сандерсона.

Его лицо покрылось мертвой бледностью. Он судорожно сжимал и разжимал кулаки.

Ли не шевелилась. В душе затеплилась надежда. Выражение лица Рэндалла означало одно: Морган жив!

Ли снова зарыдала, почти беззвучно.

Сандерсон высунулся в окошко и стал испуганно озираться по сторонам.

– К меловым скалам! – крикнул он вознице.

– Слушаюсь, – донесся в ответ голос с облучка. Экипаж понесся с огромной скоростью, подскакивая на каждом ухабе. Больше всего Ли боялась сейчас потерять сознание.

Вдруг экипаж остановился. Ли бросила взгляд на Сандерсона и увидела, что он снял пистолет с предохранителя, после чего посмотрел на Ли.

Сжавшись от страха, она подумала, что Сандерсон решил сам с ней расправиться! Однако Рэндалл схватил ее за руку, поднял и вытолкнул в открытую возницей дверь. Зацепившись каблуком за ступеньку, Ли упала на землю и сильно ушиблась.

Она лежала на мокрой траве, неподвижная и беспомощная. Рэндалл склонился и развязал ей ноги. Между тем Ли, прижав ухо к земле, все явственнее слышала приближающийся топот копыт. В следующую секунду в воздухе прозвучал выстрел. Что-то тяжелое с шумом упало на землю рядом с Ли. Она посмотрела и увидела возницу. Глаза его остекленели, лицо было в крови. Жизнь покинула его.

В тот же момент Рэндалл схватил Ли за руку и куда-то потащил. Она бежала, нарочно прихрамывая, пытаясь упасть и увлечь Сандерсона за собой, чтобы выиграть время и дождаться появления Моргана. Они уже поднялись на одну из меловых скал, внизу плескалось море. Из-под ног Ли сыпались мелкие камешки, скатывавшиеся в бездну. Наконец Ли удалось повиснуть на руке Сандерсона и вынудить его спуститься к подножию скалы. Тогда Сандерсон бросил Ли на колени и засунул ей в рот кляп. Теперь она не могла кричать, чтобы привлечь внимание Моргана, который карабкался за ними по скалам, но на какое-то время потерял их из виду. Ли вытолкнула кляп языком.

В этот момент в проломе меловой скалы появился Морган...

Да, это был он. Еще не видя своего врага, он шагнул было к Ли, но та в ужасе замахала руками.

– Иди вперед, – услышала она голос Рэндалла за спиной. – Позови его!

Ли пронзительно заорала, и Морган все понял. Увидев, Рэндалла, он некоторое время смотрел на него, потом пошел прямо на них.

Ли охватил ужас. Морган бесстрашно шел навстречу верной смерти. Он шел к ней.

Нет! Нечего себя обманывать! Морган шел к Сандерсону.

Ли слышала стук собственного сердца и шум разбивающихся о скалы волн. До обрыва оставалось не больше трех шагов.

Она огляделась по сторонам и тут заметила, что Сандерсон держит палец на спусковом крючке пистолета.

– Ни шагу дальше! – крикнул Рэндалл.

Морган остановился. В лице его не дрогнул ни единый мускул.

– Твоя жена – мегера! – крикнул Сандерсон. – Ты должен поблагодарить меня за избавление от перспективы жить с ней бок о бок!

– Может быть, спросишь, что стало с твоим другом? – мрачно проговорил Морган.

– Видимо, ты отправил его на тот свет. Ведь всем известно, что ты отличный стрелок. Ты вырвался из тюрьмы, восстановил свою репутацию в высшем свете, вернул себе друзей. И они стали распространять обо мне всякие гнусные слухи. Это стало известно чуть ли не во всех домах Лондона. Вряд ли теперь кто-нибудь поверит мне. Боже, в какое неподходящее время я пришел к выводу, что ошибался!

Морган бросил взгляд на Ли. Потом – на Рэндалла:

– Ты всегда недооценивал меня и переоценивал себя. Так что довольно воспоминаний! Отпусти мою жену. Она сядет на мою лошадь и поскачет к Робертсу. Он ждет на дороге неподалеку отсюда. И покончим на этом.

– Весьма рыцарский жест, но принять его я не могу.

Сандерсон схватил Ли за плечо и поставил перед собой, укрывшись за ней, как за живым щитом. Морган выхватил пистолет и прицелился в противника. Теперь все зависло от того, кто первым нажмет на спуск.

– В настоящий момент возможно лишь одно решение. Ты развяжешь ей руки, она сядет и уедет. А я брошу пистолет.

– Нет, Морган! – крикнула Ли.

Морган видел, как дрожит у Рэндалла рука, державшая пистолет. «Еще немного, – подумал он, – и Сандерсон промахнется!»

Он сурово посмотрел на жену:

– Ли, делай, как я сказал! А ты, Рэндалл, получишь от меня все, чего так долго добивался. Но при условии, если сию же секунду отпустишь ее!

– Не считай меня дураком! Я не верю ни единому твоему слову!

– Почему же? Ты можешь мне вполне доверять. Я дам тебе клятву. А всем известно, что клятв я никогда не нарушал. Ли знает, что я жертвую практически всем только ради нее. И клятву дам за двоих. Ты согласна, Ли?

Она хотела крикнуть, что Морган сошел с ума. Но тот строго посмотрел на нее, и Ли поняла, что надо подчиниться. Она гордо вскинула голову и торжественно произнесла:

– Клянусь сохранить в тайне все произошедшее!

– Брось оружие! – приказал Сандерсон Моргану.

– Не раньше, чем Ли сядет на лошадь и отъедет на безопасное расстояние. Я поклялся не стрелять, если ты не причинишь никакого вреда моей жене.

– Морган! – воскликнула Ли.

– Иди к лошади!

Ли поплелась к стоявшей неподалеку лошади Моргана.

Как только она отошла на нужное расстояние, Морган положил пистолет на землю. Сандерсон потребовал отодвинуть его подальше, чтобы до него нельзя было дотянуться. Морган беспрекословно подчинился. Хотя Сандерсон свой пистолет держал в руках...

Как только Ли отошла на безопасное расстояние, у Моргана словно гора с плеч свалилась. И все внимание он сосредоточил на противнике.

Сандерсон стоял, щурясь от падавших на его лицо солнечных лучей, Морган же стал спиной к солнцу.

Сандерсон с дьявольской улыбкой медленно надвигался на него, по-прежнему держа под прицелом Моргана.

– Я пущу тебе пулю в лоб, а тело сброшу в море. Тебя никогда не найдут, и легенда об Уоринге-Дьяволе умрет навсегда. Я пущу слух о том, будто ты действительно убил собственного отца. И мне поверят, потому что делаю я это превосходно, ты знаешь.

– О да! Только сплетни твои никогда не отличались оригинальностью!

– Зато производили немалый эффект. Так стоит ли останавливаться? Я с огромным удовольствием старался запятнать твою репутацию, и мне это неплохо удавалось. Я не выносил твоего покровительственного тона. Боже, я просто не мог поверить в свою удачу, узнав, что той ночью ты сильно повздорил с дядюшкой Эваном! И тут же нанял Кинана, чтобы его убрать. Когда же увидел Глорианну, то мое желание избавиться от дядюшки возросло во сто крат, ибо я почувствовал, что безумно хочу обладать ею! И я представить себе не мог, что удастся свалить всю вину на тебя.

– Да, это был великолепный сценарий!

– И ты сделал его еще более захватывающим, когда, придя к отцу, обнаружил его мертвым. Ведь ты был весь в крови. И сомнений в том, кто убийца, больше не оставалось. Идея подложного письма пришла мне в голову позже. Но я ее с успехом осуществил. Ведь до сегодняшнего дня почти все в Лондоне уверены, что именно ты убил отца, чтобы получить наследство. О, все получилось как нельзя лучше! Я не перестаю восхищаться своим планом. Мне удалось претворить его в жизнь! Теперь наконец ты оценишь мои таланты.

– Да, я все больше убеждаюсь в том, что ты – мерзкая, грязная свинья.

– Пусть так. Но после твоей смерти я стану богатой, титулованной свиньей. А когда твоя жена отправится в мир иной, никто в целом мире никогда не узнает правды!

– Ты давно решил ее убить, не правда ли?

– Да. И мне казалось, ты это понимал.

– Разумеется!

Тут Морган бросился на землю и, быстро перевернувшись на бок, выхватил заряженный пистолет, который на всякий случай держал за поясом брюк. Сандерсон отскочил назад. Морган нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Рэндалл вскрикнул и, схватившись за плечо, из которого брызнула кровь, отступил еще на пару шагов. Теперь он стоял на самом краю обрыва.

Морган поднялся и в следующий момент очутился рядом с Рэндаллом.

– Держись за скалу! – заорал он прямо в ухо Сандерсону.

Тот прислонился к большому меловому камню и с ужасом смотрел вниз, где о скалы разбивались морские волны. Ноги его начали сползать вниз.

Услышав за спиной шаги, Морган, не оборачиваясь, крикнул:

– Ли, ни шагу дальше!

– Что ты делаешь? – в ужасе закричала она. Морган не ответил.

– Ради Бога, Морган! Отпусти его! Ведь он утащит тебя за собой в пропасть! Ради Бога, умоляю тебя!

Морган расставил ноги и занял твердую, удобную позицию.

– Сандерсон, слушай меня! – крикнул он Рэндаллу. – Карабкайся наверх, а я подам тебе руку. Только хорошенько держись.

Сандерсон задрал голову и в изумлении посмотрел на него. И вдруг рассмеялся:

– Не ожидал, что ты хочешь спасти мне жизнь!

– Я пришел свершить правосудие! И единственное, чего желаю, – это избавиться наконец от тебя.

– Для тебя не может быть правосудия. Равно как и для меня! Или ты думаешь, я признаю тебя справедливым судьей? Да я скорее умру! – Сандерсон вновь задрал голову и поднял правую руку, в которой держал пистолет. – Но умру умиротворенным, зная, что утащил и тебя за собой в могилу!

Морган разжал руку, державшую Сандерсона, на долю секунды раньше, чем тот нажал на спусковой крючок. Рэндалл еще мгновение качался, пытаясь удержать равновесие, и с отчаянным криком рухнул в бездну. Морган упал на песок и секунду-другую смотрел в небо, не веря, что все наконец-то закончилось.

Приподнявшись, он посмотрел на Ли. Она плакала, размазывая по лицу слезы.

– Перестань! – поморщился Морган. – Ты же знаешь, что я не выношу, когда плачут.

Они ехали верхом на север в маленький городок Алфристон. Ли сидела на одном седле с Морганом, положив голову ему на плечо и закрыв глаза. Он держал ее за талию. Смертельно усталые, они почти не разговаривали друг с другом.

В Алфристоне они сняли номер в гостинице «Стар». Ни один из них не хотел возвращаться в Брайтон. Морган попросил хозяина гостиницы послать туда слугу за их вещами.

Морган усадил жену в мягкое кресло и прикрыл теплым одеялом.

– Зачем? – удивилась она. – Мне вовсе не холодно!

– Тогда почему ты дрожишь?

– Наверное, от страха. Никак не могу от него избавиться.

– Не надо, любимая! Теперь все позади!

Ночь оба проспали как убитые и наутро проснулись в объятиях друг друга. Ли чувствовала себя уже гораздо лучше.

– Который час? – спросила она, сладко потягиваясь.

– Около шести, – зевнув, ответил Морган. – Хочешь перекусить?

– Не возражаю, – кивнула она. – Но так не хочется вставать и идти куда-то.

– Не вставай! Я сейчас все организую.

Морган оделся и вышел в коридор. Не прошло и нескольких минут, как он вернулся:

– Я попросил принести нам несколько сандвичей и кофе.

Ли благодарно кивнула мужу. Морган принялся бриться. Ли свесила ноги с кровати и спросила:

– Как ты думаешь, наши вещи скоро прибудут из Брайтона? Может быть, нам туда вернуться?

– Не хочу. Я сыт по горло этим городом.

Он подошел к кровати, присел на край и ласково провел ладонью по волосам жены.

– Прости меня, Ли! Все случилось по моей вине. Я горько сожалею.

– Не надо винить себя, Морган! Ведь это я вместо того, чтобы отправиться в Камбрию, осталась с тобой. Так что не терзай себя понапрасну!

– Признаться, я чуть было не сошел с ума от ревности, узнав, что Сандерсон захватил тебя.

– Ради Бога, успокойся! Рэндалл вел себя вполне достойно и прилично. Но я не могла отказать себе в удовольствии разбить ему нос и исцарапать лицо.

Она прильнула к Моргану, обвила его шею руками и долго смотрела ему в глаза.

– И тебе не стыдно об этом рассказывать?

Он произнес это с такой нежной улыбкой и горящими от страсти глазами, что Ли в голову не пришло обидеться.

Он принадлежит ей. Ей одной. А какой он красивый!

Проведя большим пальцем по ее нижней губе, Морган вздохнул:

– До чего я был глуп, Ли! Ведь я люблю тебя и должен был давно в этом признаться! Я не заслуживаю прощения. Ведь я обидел тебя. Заставил думать, будто ты для меня ничего не значишь!

Ли снова легла на спину и закрыла глаза. На лице ее заиграла очаровательная улыбка.

– Ты меня любишь, – прошептала она.

– Всем сердцем и всей душой, Злючка!

– И я тебя очень-очень люблю!

– Тебе не холодно?

– Нет. Ведь я в твоих объятиях! Морган прижался к ней.

– А вот теперь мне стало еще теплее! Думаю, для полного комфорта хорошо бы освободиться от одежды. Как ты считаешь?

Они лежали обнаженные и счастливые. Морган нежно сжимал ее грудь и смотрел ей в глаза...

Эпилог

Йоркшир , Англия

Июль 1825 года

Морган расхаживал по салону только что открытого после реставрации Блэкхит-Холла. Большая комната была завалена всякого рода туристской литературой, появившейся после многочисленных путешествий Моргана и Ли чуть ли не по всему свету.

Взглянув на часы, он с досадой сказал:

– Пойдем, Ли! Мы уже опоздали почти на час! Ли появилась из соседней комнаты и прощебетала:

– Я здесь, здесь, здесь! Но почему ты так торопишься? Ярмарка будет продолжаться еще целых три дня!

Морган критически оглядел Ли и посоветовал ей надеть другое платье.

– Какое же?

Морган, как умел, объяснил, что именно он хотел бы видеть на супруге. На что та презрительно фыркнула:

– Хочешь, чтобы я выглядела чучелом? А где дети?

– Ждут, когда мы наконец оденемся. Ведь они ни разу не были на сельской ярмарке и горят от нетерпения. Придется сказать им, что мы опаздываем из-за мамы, настоящей копуши.

Ли оставила без внимания замечание мужа и, помолчав, сказала:

– Я получила письмо от Глорианны. Она пишет, что собирается приехать сюда на следующей неделе вместе с Роджером. Откровенно говоря, я просто умираю от желания увидеть твою новую сестру!

– О чем ты говоришь, Ли! Какая она мне сестра?!

– Если Глорианна приходится тебе мачехой, то ее дочь – сводной сестрой. Разве не так?

– Не совсем так, – вздохнул Морган.

– Но ведь тебе будет приятно с ней познакомиться. Надеюсь, ты не станешь баловать ее, как наших собственных детей!

– Я не балую наших детей! Это ты им постоянно потворствуешь!

Двухлетняя Эмма подбежала к отцу и бросилась ему на шею.

– Рада, что мы пойдем на ярмарку? – спросил Морган.

– Очень!

– Кажется, мы уже готовы, – объявила Ли.

Было по-весеннему тепло. Ярко светило солнце. Дул легкий ветерок. Ли с Морганом шли впереди, держа за руки маленьких Эмму и Бетани. Рядом важно шествовали мальчуганы-близнецы – Эван и Джозеф.

Морган был счастлив. Он с восторгом смотрел на свое многочисленное семейство, благодаря Бога за то, что послал ему такое счастье.

Заметив лучезарную улыбку Моргана, Ли не без удивления спросила, чему он радуется.

– Я радуюсь, потому что имею все, о чем только может мечтать мужчина!..

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Эпилог

Реклама на сайте