«Прелестная узница»

Ханна ХАУЭЛЛ ПРЕЛЕСТНАЯ УЗНИЦА

Глава 1

Вайоминг, весна 1874 года

— Прошу прощения, сэр, но другого выхода у нас не было. — Заместитель шерифа в который раз вытер взмокший от пота лоб грязным носовым платком.

Харриган Махони с деланным сочувствием посмотрел на нервничающего представителя власти, наслаждаясь его легковерием:

— Доставила она вам хлопот, верно?

Дородный Смит с видимым усилием приподнял свое дряблое тело из-за стола. Харриган последовал его примеру и тоже встал со стула. То, что Элла Карсон наделала здесь шуму, его отнюдь не удивило. Когда, он приехал за ней в эту глухомань штата Вайоминг, родственники все уши ему прожужжали о ее взбалмошности. Так что ему оставалось лишь надеяться, что она утихомирится, когда поймет, что верх ей не одержать. От мысли, что ему придется коротать время в долгом пути обратно в Филадельфию с избалованной богатой девицей, страдающей приступами раздражительности и недовольства, Харриган внутренне содрогнулся.

— Трое моих людей еле вытащили ее из дома, — сообщил заместитель шерифа, неловко одергивая свою заляпанную табачными пятнами рубашку. — Теперь ребята прикладывают примочки к синякам и ссадинам. А ее чертова тетка чуть не подстрелила Клемента. Скажите, разве женщины так себя ведут? Глаза бы мои ее не видели! Тетку тоже забираете с собой?

— Да вроде пока не имею такого намерения.

— Жаль, очень жаль, — искренне огорчился Смит. — Это позор всей округи, — вздохнул он и вперевалочку двинулся через двор к приземистому деревянному зданию. — Всем было бы намного спокойнее, уберись Луиза Карсон отсюда куда подальше.

Харриган, заложив руки за спину, пошел следом. Предстоящее его немного беспокоило. Правда, он надеялся, что из-за более чем явной неприязни к Элле Карсон помощник шерифа пропустит мимо ушей все, что ей взбредет в голову сказать. По первому впечатлению Смит показался ему человеком, который оставляет за женщиной последнее слово тогда, когда оно не противоречит его мнению.

Харриган, оказавшись перед дверью камеры, в которую заперли Эллу Карсон, выругался про себя и изо всех сил постарался сохранить бесстрастное выражение лица. Со слов родственников выходило, что она была привлекательна в той мере, в какой привлекательны все молодые женщины. И он оказался просто не готов к тому, что увидел. Огромная копна темно-рыжих волос, свободной волной ниспадавшая на спину до тонкой талии. Никакими словами невозможно было описать алебастровую белизну ее лица, порозовевшего от гнева. А красота се темно-зеленых глаз лишь выигрывала от горящей в них ярости. Салатового цвета платье, хотя помятое и испачканное, прекрасно подчеркивало стройность ее фигуры. Такой удивительно миниатюрной, хрупкой, колдовски очаровательной и дьявольски обворожительной женщины ему еще не приходилось встречать.

— Ваш муж пришел, — буркнул Смит, поворачивая ключ в замке. — Что же вы, миссис Махони, не сказали, что вы замужем?

— У меня нет и не было никакого мужа, дурья башка! — огрызнулась было Элла и осеклась, увидев рядом с помощником шерифа незнакомого мужчину.

В голове у нее мелькнула мысль, что она была бы не прочь назвать своим мужем этого рослого, стройного и широкоплечего красавца. Отлично сшитый черный костюм элегантно облегал его ладную фигуру, рубашка ослепляла белизной. Густые, вьющиеся иссиня-черные волосы спускались на белоснежный воротничок. Скуластое лицо с волевым подбородком, точеным носом и крупно вылепленными губами привлекало своей открытостью. Но встретившись с насмешливым взглядом светло-серых глаз незнакомца, Элла вспыхнула от негодования, мгновенно забыв о его привлекательности.

— Послушай, милочка, хватит ломать комедию, — нарочито растягивая слова, проговорил Харриган. — Всю эту малоприятную историю я уже рассказал помощнику шерифа.

«Будь у нее пистолет, — подумал Харриган, — она не задумываясь пристрелила бы меня». Яснее ясного, что Элла Карсон жаждала узнать, как он здесь оказался и кто его прислал. Не вызывало сомнений и то, что у нее не было никакого Делания возвращаться домой. Возвращение в Филадельфии действительно могло затянуться надолго.

— Актриса ты замечательная, но на успех не надейся. — Харриган состроил скорбную мину и с сожалением пока; чал головой. — К чему упорствовать, душа моя? — Он был до смерти рад, что толком не разобрал слова, которые она яростно пробормотала себе под нос. — Хотя бы один раз в жизни будь благоразумной.

— Мистер Махони, а вы действительно хотите заполучить ее обратно? — осторожно осведомился помощник шерифа.

— Это крест, который мне нести до конца дней, — со вздохом признался Харриган. — Освобождаю вас от этого тяжкого бремени.

— Весьма признателен, мистер Махони.

Едва помощник шерифа открыл замок, как Элла ринулась на Свободу. Харриган был начеку и, мягко перехватив ее, уверенно заключил в свои объятия. И тут же скривился от боли, получив удар ногой по голени. Слушая ее яростные тирады, он подумал, что в Филадельфии ей надо было пореже заглядывать в порт. К облегчению помощника шерифа, Харриган с громким вздохом решительно взвалил беснующуюся Эллу себе на плечо.

— Знаете, мистер, Махони, — задыхаясь, проговорил помощник шерифа, едва поспевая за своим размашисто шагавшим собеседником, — я никогда не одобрял мужей, которые Поколачивают своих жен, но сейчас вижу, что порой это очень даже полезно.

— Ах ты раздутый бурдюк свиного пойла! — взвизгнула Элла. — Будь моя воля, я бы показала тебе, кого полезно отколотить! — Она чуть приподняла голову и сквозь закрывающие лицо растрепанные волосы увидела, как побагровела физиономия Смита. — Немедленно прекратите его безобразие, а не то я, как только вырвусь из рук этого головореза, подам на вас в суд за соучастие в похищении!

— Дорогая, успокойся. — Харриган легонько шлепнул свою ношу чуть пониже спины, оставив без внимания возмущенный вопль. — Помощник шерифа прекрасно все понимает.

— С его-то заплывшими жиром мозгами? Черта с два! А еще раз назовешь меня дорогой, я отрежу твой лживый язык!

— Радость моя, давай не будем выставлять напоказ наши разногласия. Собственно говоря, я собираюсь тебя убедить, что та дама меня совершенно не интересует.

На эти слова Смит, согласно закивал, и предупредительно распахнул калитку. Харриган мысленно с одобрением похлопал себя по плечу за ловко состряпанную историю о некоей любовной интрижке, которая так правдоподобно объясняла супружескую размолвку.

— Порой мужчина и вправду ничего не может с собой поделать, — важно изрек Смит.

— Женам это следовало бы знать: мужчине положено вкушать удовольствия. Так уж повелось в этом мире, — задумчиво договорил он и тяжело зашагал следом за Харриганом по скрипучему дощатому тротуару.

Элла, не веря своим ушам, задохнулась от возмущения. Она с нескрываемым отвращением посмотрела на истекавшего лотом помощника шерифа.

— Господь обделил умом весь ваш род и в первую очередь вас, Смит, не так ли?

Она недовольно нахмурилась, почувствовав, как тащивший ее мужчина затрясся от сдерживаемого смеха.

Помощник шерифа уже было открыл рот, чтобы достойно ответить на оскорбление, но, бросив взгляд вдоль изрытой ухабами улицы, испуганно ахнул:

— Черт! Да это ее тетка! Упустили!

Харриган посмотрел вперед и сам чуть не ахнул. Решительным шагом к ним приближалась миниатюрная, хрупкая женщина. Ее густые каштановые волосы были небрежно заколоты, и часть, их в беспорядке рассыпалась по плечам. То, от чего он не мог отвести глаз, было ружье со стволом вороненок стали, которое она уверенно держала в руках. Пройдя еще несколько шагов, женщина остановилась, приложила приклад к плечу и уверенно прицелилась в Харригана. Было почти невозможно поверить, что эта милая леди сейчас хладнокровно пристрелит его. Харриган не стал искушать судьбу и метнулся в сторону. В этот момент раздался выстрел.

К счастью, подоспели двое мужчин, преследовавших женщину, и сбили ее с ног. Пока они возились в пыли, пытаясь вырвать ружье, Харриган обернулся и посмотрел, в какое место тюремной стены угодила пуля. Увидев расщепленные доски, он понял, что если бы остался стоять на месте, то заполучил здоровенную дыру в правом бедре. Отчего-то он был уверен, что женщина, которую охранники наконец скрутили, всерьез собиралась его изувечить. Харригану и раньше доводилось выполнять подобные поручения, и он всегда, считал это неплохим способом подзаработать. Но оказаться в роли жертвы ему совсем не улыбалось.

— Луиза, ты что, совсем сдурела? — рявкнул Смит. — Ты же могла убить достойного джентльмена.

— Я бы сделала это с превеликим удовольствием! — прошипела Луиза и тряхнула головой, отбрасывая с глаз растрепавшиеся волосы. — Даже такой дурак, как ты, отлично знаешь, что я никогда не промахиваюсь. И если ты разлепишь свои заплывшие жиром свинячьи глазки и посмотришь на стену своей вонючей тюрьмы, то увидишь, что я и не собиралась убивать этого негодяя.

Элла с благодарностью посмотрела на свою разъяренную тетку:

— Спасибо, что попытались, тетушка.

— Элла, я еще и не пыталась. Bсe впереди. Лишь пристреливалась.

— Ты соображаешь, что несешь? — возмутился Смит. — Ты просто спятила, Луиза, и я посажу тебя под замок!

— Ты не имеешь права! — запротестовала Элла.

— Нет такого закона, который запрещает стрелять в стены.

— Знаешь что, девочка, не надо мне рассказывать про законы, — процедил Смит, сверля Эллу взглядом.

— Но кто-то должен же это делать. Ведь ты со своей тупостью мало что в них смыслишь.

Помощник шерифа побагровел от очередного оскорбления, и Харриган предпочел вмешаться:

— Смит, окажите любезность, подержите взаперти эту даму, пока я не исчезну из вашего города.

— Да я просто обязан это сделать, сэр, — ответил Смит. — В суд вы, надеюсь, не будете подавать? Тогда она побудет у нас подольше.

— Не вижу в этом нужды. Не отпускайте ее, пока я не уеду отсюда.

— Вы совершаете непростительную ошибку, — начал было Смит и пожал плечами: — Впрочем, это ваше дело. Ребята, упрячьте се подальше. А ты, Клемент, — Смит подозвал долговязого юнца, что околачивался поблизости, — проводишь мистера Махони до станции, я не хочу, чтобы парни Луизы доставили ему неприятности.

— Не волнуйся за меня, Элла! — крикнула Луиза, когда охранники поволокли ее к входу в тюрьму. — Я вытащу тебя, чего бы это ни стоило. Этому подлому вонючему наемнику не видать Филадельфии как своих ушей. Я не позволю этим жуликам и кровопийцам, которые нагло называют себя нашей родней, заполучить тебя в свои грязные лапы…

Помощник шерифа с треском захлопнул за Луизой дверь, оборвав на полуслове ее горячую тираду.

— Чтоб ее черти взяли! — в сердцах воскликнул он и, нахмурившись, посмотрел на Харригана: — Про какую это родню она тут толковала? Такие же одержимые?

— Господь с вами, нет! — Харригана аж передернуло. — Вполне достойные и благородные люди. Молю Господа, чтобы их благотворное влияние изменило взбалмошный характер моей жены и она стала спокойнее.

— Уж они-то меня успокоят! — огрызнулась Элла. — Сведут в могилу, и дело с концом! Да ты прямой соучастник убийства!

Харриган покачал головой и со вздохом коротко пожал рыхлую руку помощника шерифа:

— Благодарю за неоценимую помощь, сэр. После отправления моего поезда можете безбоязненно отпустить мисс Луизу Карсон.

— Вы уверены? — Смит бросил мрачный взгляд на двери тюрьмы. — Может, лучше подержать се до тех пор, пока вы до Филадельфии не доберетесь?

— Нет нужды, шериф, — ловко отговорился Харриган и продолжил путь. — Что она сможет сделать, когда поезд уйдет?

— Вы плохо знаете мою тетушку! — протянула Элла и, подняв глаза, успела заметить, как Смит, качая головой, исчез за тюремной дверью. Тогда она обратила внимание па приставленного к ним юнца. По его удрученной физиономии можно было судить, что он думает по поводу поручения начальства. — Клемент, будь хоть ты человеком!

— Коли муж отвозит свою жену домой, он закона не нарушает, — пробормотал Клемент и осуждающе добавил: — Надо было предупредить, что вы состоите в браке.

— Я не замужем! И понятия не имею, кто этот грубиян!

— Харриган Махони к вашим услугам, мадам, — спокойно ответил Харриган и, понизив голос, заметил: — Не имеет смысла в чем-то их убеждать. Они мне верят.

— Это лишь доказывает, что вы отъявленный лжец, а они тупицы. Клемент! — патетически воскликнула Элла, бросая на юношу выразительный умоляющий взгляд. — Я когда-нибудь говорила тебе неправду?

— Пожалуй, нет, — неохотно признал Клемент. — Но я вас не так уж давно знаю. Может, у вас и есть что скрывать.

— Замечательно, — вымученно улыбнулась Элла. — Но даже если я и замужем за этим наглецом, все равно нет такого права, чтобы насильно увозить меня туда, куда я не хочу ехать!

— Полагаю, что муж может это сделать… Так-так… — Клемент вдруг весь подобрался и настороженно положил руку на висевший у него на поясе револьвер. — А вот и ребята вашей тетушки.

Харриган нахмурился. На платформе, преграждая ему путь, с вызывающим видом стояли трое крепко сбитых парней. Самый смуглый из них лениво двинулся им навстречу. Его мрачный взгляд не предвещал ничего хорошего. На вид ему было лет двадцать, но, судя по выражению лица, дались они ему нелегко.

— Будет очень правильно, сэр, если вы сейчас опустите нашу мисс Эллу на землю, — холодно проговорил смуглый парень, останавливаясь перед Харриганом.

— Послушай, Джошуа, — заговорил Клемент. — Это муж Эллы.

— Какой еще муж? — Джошуа неторопливо оглядел Харригана с ног до головы. — Глупости. Эллу никто не выдавал замуж.

— Но он говорит…

— Мало ли что он там говорит! Ты лучше Эллу послушай. Что скажешь, Элла?

— Я не замужем, — ответила Элла и почувствовала, как напрягся тащивший ее человек. — Подлец из Филадельфии нанял этого болвана, чтобы вернуть меня.

— Ну что ж, здесь и положим конец этой задумке. Верно, ребята?

Смуглолицый парень выхватил револьвер. Клемент, стоявший чуть сзади, съежился и затрясся от страха. «Хороша охрана», — выругался про себя Харриган. Джошуа держался спокойно и решительно. Оба его приятеля не спеша вытащили свои револьверы. Оказавшиеся поблизости несколько человек бросились врассыпную. Харригану очень хотелось составить им компанию, но договор есть договор, и придется сделать все, чтобы вернуть Эллу Карсон в Филадельфию. Он уже начал подумывать, не закончит ли свои дни здесь, в этом захолустном городишке, упав с простреленной головой в дорожную пыль, когда увидел своего помощника Джорджа Моргана. Тот выскользнул из вагона и, держа ружье наперевес, осторожно подкрадывался к ним. И хотя Харриган мог в любой момент заполучить пулю, на душе у него стало легче.

— Если это дело касается только мисс Карсон и ее семьи, — нарушил молчание Харриган, — то почему бы не дать им самим в нем разобраться?

— Хочется им обсудить свои дела, пусть сюда и приезжают. Отпусти ее, — потребовал Джошуа.

— Мне кажется, будет просто замечательно, если вы, мальчики, спрячете эти игрушки подальше. И чем скорее, тем лучше, — произнес низкий голос, и следом громко щелкнул взведенный курок.

Элла чертыхнулась и, извернувшись, попыталась посмотреть через плечо Махони, но все, что она увидела, — сапоги и затейливую пряжку ремня Джошуа. Рядом стояли еще два парня. Всех называли ребятами Луизы. Но что ей совсем не понравилось, так это еще одна пара обутых в сапоги ног позади. Элла догадалась, что это тот человек, который только что взвел курок. Все, за исключением ее похитителя, были вооружены, и напряжение, повисшее в воздухе, казалось, можно было потрогать руками. И хотя девушка приходила в ужас при мысли о родне в Филадельфии, она не хотела, чтобы за ее спасение кто-то заплатил жизнью.

— Оставь, Джошуа, — сказала она. — Ради этого не стоит умирать.

— Вот как? А разве не ты говорила, что те, которые в Филадельфии, спят и видят тебя в могиле? — поинтересовался Джошуа, продолжая сверлить взглядом безоружного Харригана.

— Верно, но я пока еще не попала к ним в лапы.

— Вот этот негодяй как раз и собирается тебя туда доставить.

— До Филадельфии еще доехать надо. А сейчас вы все равно ничего не сможете сделать. Да еще этот боров Смит упрятал тетушку за решетку. Ей нужно помочь, а на свободе уж она за меня поборется.

Повисла напряженная тишина. Наконец Джошуа и двое других парней убрали револьверы. Элла с облегчением вздохнула и почувствовала, как расслабился Махони. Она была полна решимости бороться за свою свободу, но не собиралась устилать дорогу в ненавистную Филадельфию телами своих друзей. Джошуа и его парни начали осторожно отступать.

— Элла, можешь быть спокойна, — сказал Джошуа. — Мы вытащим Луизу и приедем за тобой. Этой стае воронья не удастся попировать на твоей могиле.

— Как колоритно сказано, — пробормотала Элла, провожая взглядом своих несостоявшихся избавителей.

— Уф! — с облегчением выдохнул Клемент, запихивая трясущимися руками револьвер в кобуру. — Я уж было решил, что Джошуа вас застрелит, мистер Махони.

— Только не в вашем присутствии, Клемент! Ведь вы были готовы встать на мою защиту, — с невинным видом возразил Харриган и благодарно кивнул Джорджу.

— Сэр, я ничего не смог бы сделать. Черт возьми, да я с трех шагов промахиваюсь, и Джошуа об этом знает.

Харриган покосился на угрюмого Клемента и вдруг сообразил, что никто из парней не держал его на мушке. Они просто не обращали на юнца никакого внимания. А ведь помощник шерифа ясно дал понять, что до смерти рад отъезду Эллы Карсон и что его беспокоят головорезы Луизы. Харриган не мог взять в толк, приему в таком случае он отправил с ними этого беспомощного юнца. То ли сам Смит был мало на что способен, то ли он пребывал и счастливом неведении относительно боевых навыков своего помощника. Бросив взгляд на тоскливое выражение лица Клемента, Харриган все же решил воздержаться от подачи жалобы.

— Думаю, чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше, — заметил Джордж, пропуская Харригана в вагон. — Дело-то оказалось потруднее, чем мы думали.

Харриган коротко попрощался с Клементом, который, не скрывая радости, поспешил ретироваться, и согласно кивнул на реплику Джорджа.

— Вот отъедем, и все станет на свои места.

— Я начинаю думать, что вы столь же умны, как и помощник шерифа, — вполголоса заявила Элла и низко наклонила голову, заметив в вагоне, по которому они проходили, несколько знакомых лиц. — Как только этот идиот выпустит мою тетю, она сразу нас отыщет, будьте спокойны.

— Это что еще за тетя? — изумился Джордж. Харриган коротко рассказал ему о том, что произошло около тюрьмы.

— Через несколько минут мы будем на всех парах нестись в сторону Филадельфии, и я хотел бы знать, как достопочтенная тетушка станет нас догонять.

Элла собралась ответить, но в этот момент Харриган извлек пару наручников и ловко приковал ее правую руку к ручке кресла. Девушка ошеломленно застыла и вспыхнула от унижения, уверенная, что все в вагоне со злорадством ее разглядывают.

— В этом нет необходимости, — едва сдерживая ярость, холодно заявила она небрежно развалившемуся на соседнем сиденье Харригану и безуспешно попыталась высвободить руку.

— Я освобожу вас, как только мы отъедем подальше от этого пыльного городишки, — ободряюще улыбнулся Харриган.

Элла перевела взгляд на его напарника, который расположился напротив них. Джордж был невысок и худощав, его аскетическое лицо смягчали густые длинные темно-каштановые волосы и неожиданно большие карие глаза. В них Элла прочитала искреннее сочувствие к себе, и душа ее всколыхнулась от безумной надежды.

— Не тратьте зря время, — лениво обронил Харриган. — Джордж может не соглашаться со всем, что я делаю, но против меня не пойдет никогда.

— Понятно. У лакея тоже есть лакей.

— Путешествие наше пройдет намного спокойнее, если вы прекратите точить об меня ваш и без того достаточно острый язычок.

— Стану я заботиться о чьих-то удобствах, когда меня везут на смерть!

Харриган внимательно посмотрел на нее и слегка нахмурился. Похоже, она действительно верит в то, что говорит. Ему даже подумалось, а вдруг это правда, но он тут же отмел подобное предположение. Девушка не хочет возвращаться домой и просто пытается привлечь его на свою сторону. «Богачи всегда умело лгут, — с горечью подумал он, — и готовы па все, лишь бы заполучить желаемое».

— Это полнейшая глупость. Знаете что, оставьте эту ложь, я все равно на нее не куплюсь.

— Я не лгу!

— Богатые всегда лгут, — с презрительной усмешкой ответил Харриган.

— Мистер Махони, ведь вы же ирландец и, смею думать, считаете глупостью подобные огульные осуждения.

Элла с удовольствием заметила, как на его лице мелькнула тень смущения, и выругалась про себя, поняв вдруг всю горечь его слов. Какой-то богач чем-то его обидел, и ей теперь приходится за это расплачиваться. Это несправедливо. Ей вдруг захотелось переубедить его, но не было времени.

— Верите вы или нет, меня это мало волнует, — продолжила Элла в надежде, что он не заметит неуверенности, прозвучавшей в ее голосе. В глубине души она чувствовала какое-то смутное беспокойство. — Я не собираюсь засиживаться в вашей малоприятной компании.

— Вот как? Уже знаете, как сбежать?

Элла не обратила внимания на неприкрытую насмешку в его голосе.

— Вот именно. Я более чем уверена, что тетя Луиза скоро нас нагонит и поможет мне.

— Я потрясен вашей верой в тетушку, однако ваша тетя отнюдь не богатырского сложения, а поезд идет с приличной скоростью. Так что сделать си ничего не удастся. Элла презрительно улыбнулась, и в глубине его души шевельнулась непонятная тревога.

— Вы просто не знаете мою тетушку.

Глава 2

— Луиза, а ты уверена, что мы поступаем правильно? — поинтересовался Джошуа Лонгтри, небрежно развалившись в кресле. Он настороженно следил за тем, как Луиза Карсон расхаживала взад-вперед по тесной гостиной и швыряла на диван, обитый бордовым плюшем, то, что полагала необходимым для поездки в Филадельфию. Луиза, бросив на кучу скомканной одежды здоровенный охотничий нож, перевела дух и не спеша повернулась к Джошуа н трем его приятелям — Эдварду, Мануэлю и Томасу. В жилах Джошуа и Томаса текла индейская кровь, а Мануэль и Эдвард были наполовину мексиканцами. В жизни они видели одни лишь оскорбления и ненависть и рано ожесточились. Луиза спасла этих юношей, дав им крышу над головой и работу у себя на ранчо. Она никогда ничего не требовала от них за свое доброе отношение и одним этим обрела их непоколебимую преданность. У нее не было и тени сомнения в том, что четверка с радостью последует за ней хоть в преисподнюю. Поездка в Филадельфию выручать Эллу была едва ли менее опасным предприятием, и Луиза просто не могла насильно втягивать их эту авантюру.

— Я обязана это сделать, ты — нет, — сказала она и принялась деловито запихивать вещи в небольшой саквояж.

Джошуа переглянулся с друзьями, получил едва заметные согласные кивки и обратился к Луизе:

— Мы поедем вместе.

Остальные снова, уже открыто, кивнули.

— Я очень тронута, — тихо проговорила она и присела на диван. — Имейте в виду, это опасная поездка. Когда я твердила, что жизнь Эллы в опасности, поверьте, это не было женским капризом.

— Ив голову такое не приходило.

— В Филадельфии хотят одного — смерти Эллы. Ради этого они уничтожат любого, кто станет у них на пути, будь это я или кто другой. Oт вас они освободятся с особым удовольствием, потому что считают вас полукровками и нищими. И на меня они будут смотреть такими же глазами. Я всегда над этим посмеивалась, но на самом деле была вынуждена уехать из Филадельфии из-за того, что впала в немилость. Там до сих пор многие убеждены, что Робин Абернати был моим любовником и что я убила его в припадке безумной ревности. Хоть моя фамилия и Карсон, а семейство Карсонов занимает н тамошнем обществе очень высокое положение, ко мне это не относится. Так что защитить вас там я не смогу.

Джошуа подсел к Луизе и легонько похлопал ладонью по ее крепко стиснутым рукам:

— Если вы беспокоитесь, что мы едем лишь из-за того, что многим вам обязаны, то это глупость. Конечно, чувство признательности сделало свое дело, так что из того? Мы этого не стыдимся. Элла по-доброму отнеслась к нам, и, черт возьми, эта маленькая мисс не заслуживает того, чтобы родня отправила ее на тот свет из-за какого-то там наследства. Мы не хотим, чтобы вы попали в опасную переделку, а вы не хотите, чтобы нам грозила опасность. А коли выбора нет, то отчего бы нам всем вместе не отправиться за Эллой.

Джошуа сначала густо покраснел, когда Луиза в порыве благодарности крепко его обняла, а потом сердито нахмурился в ответ на хохот приятелей.

Все было собрано лишь к полудню, и Луиза чертыхнулась про себя. Поезд уже два часа как ушел. И хотя он останавливается чуть ли не на каждом полустанке, а путь они могут весьма прилично срезать, догнать его будет непросто. А снять Эллу с поезда вообще вряд ли возможно. Даже если им и удастся вырвать девушку из рук похитителей, дело на этом не кончится и опасность для жизни Эллы не станет меньше. Неизбежное столкновение лишь будет отсрочено. У Луизы возникло беспокойное чувство, что пришло время встретить опасность, три долгих года висевшую над ними, лицом к лицу. Ей оставалось теперь лишь молиться, чтобы они вышли победителями из этой схватки и остались в живых.

Элла пронзительно, на весь вагон вскрикнула, и Харриган как ошпаренный отскочил от нее, едва не свалившись с сиденья. Он украдкой оглядел попутчиков и невольно покраснел под их осуждающими взглядами. Повернувшись к Элле, он увидел, что она проснулась и спокойно приводит в порядок прическу. Первой мыслью было, что ей привиделся какой-то кошмар, однако шевельнувшееся было в душе сочувствие внезапно исчезло. Ему пришло в голову, что это одна из ее уловок, чтобы досадить ему.

— Однако вы быстро пришли в себя от дурного сна, — заметил Харриган, поудобнее усаживаясь на сиденье.

— От дурного сна? — Элла искоса посмотрела на него и по его прищуренным глазам поняла, что он ей не верит. Нимало не смутившись, она с самым невинным видом продолжила: — А, вы об этом. Да, это был кошмар. На какой-то миг я поверила в то, что оказалась в самой преисподней. Я вдруг почувствовала у себя на щеке горячее дыхание дьявола. Каким же вонючим оно было!

Харриган заставил себя покрепче сцепить руки на животе, с трудом удержавшись от желания сложить ладонь лодочкой, поднести к лицу и понюхать собственное дыхание. Ом прекрасно понял, что Элла имела в виду именно его. Ведь он, собираясь разбудить девушку, склонился слишком близко и застыл, пораженный прелестью ее лица. Полные, слегка приоткрытые губы, казалось, только и ждали невинного поцелуя. Почему-то он не мог отвести глаз и от ее длинных густых ресниц. То, что разглядывание это было замечено, привело Харригана в замешательство. Однако виду он не подал.

— Я рад, что вы успокоились, поняв, что это был всего лишь сон.

— Вы так думаете?

— Мисс Карсон, я сильно сомневаюсь, что вы сейчас находитесь в аду. Не надо преувеличивать.

— Вы, сэр, мало что понимаете в нынешних обстоятельствах.

— Я знаю только то, что мне нужно знать.

— Вы знаете лишь то, что вам наврали мои вероломные родственнички.

— Ах да, правда ведь исходит только из ваших уст? Его саркастический тон взбесил Эллу, но она сумела сдержаться. Выкрикивать оскорбления в лицо этому типу бесполезно в ее положении. Это лишь подтвердит все, что ему о ней наговорили. Спокойное, терпеливое повторение правды — вот что может привести к успеху. Вполне возможно, что если она вновь и вновь будет говорить ему правду, то он в конце концов усомнится в рассказанной ему выдумке.

— По крайней мере в том, что касается этого дела, — ответила Элла, довольная своим миролюбивым и вежливым тоном. — Я уверена, что мои родственники в Филадельфии сказали вам, что я необузданная, испорченная девчонка, которая, сбежав из дома, плюнула в лицо всей безумно любящей ее семье. На беду, я еще и несусветная фантазерка… вбила себе в голову, что мне постоянно угрожают. Угадала?

Харриган от растерянности даже не нашелся, что ответить. Элла слово в слово повторила то, что ему о ней рассказывали. Ее родственники говорили, что она и раньше пыталась удирать. Так что такие разговоры скорее всего велись не раз. Кроме того, его предупредили, что она умна не по годам.

— Более или менее, — наконец выдавил он, пристально вглядываясь ей в лицо в поисках малейшего намека на ложь. — Уверен, вы все это слышали и раньше.

— Еще бы! Это стало делом их жизни — рассказывать эту историю всем, у кого хватит терпения ее выслушать. Боюсь, у меня недостаточно изворотливости и лукавства, чтобы снискать расположение сильных мира сего. Так что многие в Филадельфии с большим удовольствием поверили этим выдумкам. ~— Она тряхнула цепочкой наручников. — Поэтому я не осуждаю вас за то, что и вы поверили их россказням. Все, с кем вы говорили, прежде чем согласиться взяться за это дело, должны были с готовностью подтвердить мнение моих родственников.

Харриган покосился на Джорджа. Тот старательно избегал его взгляда и с преувеличенным вниманием разглаживал несуществующие складки на своем черном жилете. Джордж настойчиво советовал другу поподробнее разузнать о семье Карсонов, прежде чем давать согласие на работу. Но Харриган тогда пренебрежительно отмахнулся. Он знал, что из-за своего предубеждения к богачам может легко поверить любой байке об их глупости или совершить какой-нибудь промах. Ему бы не хотелось приобрести врагов в лице Карсонов. Он боялся, что поддастся чувству вины перед Эллой и эта опасно привлекательная женщина переманит его на свою сторону.

— И только потому, что в такое легче поверить, — договорила Элла, удивляясь про себя бесстрастному выражению его лица. Как будто Харриган изо всех сил старался что-то от нее скрыть.

— Или потому, что это правда, — заметил он. — Я нахожу, что в историю про сбившегося с пути, обладающего чересчур богатым воображением ребенка поверить гораздо легче, чем вашему рассказу о тайном сговоре и преднамеренном убийстве.

Элла повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.

— Мистер Махони, я начинаю приходить к мысли, что вы страдаете глубоким недоверием и неприязнью к богатым людям. И у меня закрадывается подозрение, что чувства эти усиливаются, когда богатый человек оказывается потомком английских переселенцев. Иначе отчего бы вы так быстро и решительно стали отвергать саму мысль о том, что такие люди могут что-то тайно замышлять и даже помочь умереть кому-то из своих близких?

— Если бы они хотели вас убить, то не стали бы прибегать к услугам посторонних и сами приехали бы за вами.

— Чтобы Карсоны марали руки? Да вы шутите! Они никогда на такое не пойдут. И потом, если их признают виновными в убийстве, то они потеряют все выгоды от моей преждевременной смерти. Для вас может оказаться полезным почаще оглядываться. Карсоны вполне способны свалить мою гибель на вас. — Украдкой посмотрев на Джорджа, Элла с удовлетворением заметила, что тот нахмурился. По крайней мере ей удалось посеять в его душе кое-какие сомнения. — Честно говоря, я удивлена, что мои родственники вообще обратились к ирландцу.

— Они достаточно хорошо меня знают. Один из их ближайших друзей разорил моего отца и лишил меня средств к существованию, — холодно сказал Харриган.

— Так вот откуда ваша неприязнь к состоятельным людям! — Элла мысленно обругала себя последними словами. Ни в коем случае нельзя напоминать ему о нанесенных обидах! Так он никогда не примет ее сторону. — Держу пари, вы имели в виду Темплтонов. Вряд ли стоит запоминать вам, что женщины, как правило, толком не знают, как вести денежные дела. — Встретив хмурый взгляд Харригана, она равнодушно пожала плечами и тут же замерла от поразившей ее догадки: — Махони? Не была ли их дочь Элеонора знакома с человеком по фамилии Махони?

— Можно сказать и так. Мы были помолвлены, «Час от часу не легче», — подумала Элла и осторожно поинтересовалась:

— А почему были?

— Потому что она расторгла помолвку, когда ее отец нас обобрал.

Отвлекшись от своих бед, Элла присмотрелась к Харригану внимательнее.

Элеонора Темплтон была роскошной блондинкой, красивой и высокомерной. Элла поразилась, узнав, что эта женщина обручилась с каким-то никому не известным ирландцем. Когда же свадьба внезапно расстроилась, никто не удивился, и меньше всего сама Элла. Сплетни о неравном браке давно гуляли по Филадельфии. Приблизительно в это же самое время Элла узнала о вероломстве своих родственников и поняла, что ее жизни угрожает реальная опасность. Тогда она и бежала в Вайоминг. С тех пор прошло больше трех лет, и все эти годы она была озабочена более важными вещами, чем причуды филадельфийской элиты. Видимо, поэтому Элла ничего и не вспомнила, когда впервые услышала имя этого человека.

Однако сейчас воспоминания нахлынули на нее. Элла даже припомнила свои подозрения относительно Элеоноры и собственной кузины Маргарет. Маленькие хитрости, в которых она начала было их подозревать, показались безобидными, когда она узнала, что самой ее жизни грозит опасность. И Элеонора, и Маргарет были светскими красавицами, и обе дарили свое расположение мужчинам, которых общество считало неподходящей парой для них. Все эти увлечения быстро заканчивались полным разрывом, когда их поклонники почему-то неожиданно разорялись. Элла уже начала думать, не имеют ли эти молодые женщины какое-то отношение к подобным внезапным ударам судьбы. Ведь их семьи всегда оставались в выигрыше от разорения жениха. Разрыв помолвки сам по себе считался скандалом, и было странно, что Маргарет и Элеонора так часто рисковали своей драгоценной репутацией.

— Что вы так на меня смотрите? — спросил Харриган, чувствуя себя неуютно под ее пристальным взглядом.

— Элеонора Темплтон сейчас замужем?

— Думаю, свадьба могла состояться месяца два назад, потому что на этот раз она выбрала жениха из своего круга. Правда, после меня она обручалась еще три раза, прежде чем ей попался этот болван.

— А Маргарет Карсон, моя кузина? Она не вышла замуж?

— Со времени вашего побега она обручилась уже пятый раз, однако сомневаюсь, что дело дойдет до свадьбы. Парень из небогатой семьи — сын шотландца, который начал дело лет двадцать назад практически с нуля и только сейчас более или менее встал на ноги.

Элла, заметив его любопытство, едва заметно улыбнулась.

— Л вас не поражает, что Элеонора и Маргарет слишком часто обручаются и довольно быстро разрывают помолвку? Что они как-то слишком уж легкомысленно рискуют своей репутацией и положением в свете? И что они снова и снова обещают выйти замуж за молодых людей, которые только-только начали делать первые шаги в обществе, к которому Элеонора и Маргарет принадлежат с рождения? Не странно ли, что ради любви они готовы подвергнуться презрению света, но тут же идут на понятную, едва лишь горячо любимый будущий муж снова становится нищим? Всякий раз, когда они избирают человека, который всю жизнь положил на то, чтобы разбогатеть, он неминуемо теряет все, разве это не печально? Невольно задумаешься — то ли эти женщины отмечены неким странным проклятием, то ли они каждый раз ошибаются в суженом. А может быть, они просто работают на своих отцов?

Харриган даже побледнел от ярости. Элла засомневалась, не сглупила ли она, дав ему еще один повод не доверять ей. Он уже показал, как легко может обвинить людей в преступлениях, которые они не совершали. Теперь он, возможно, думает, что она жила душа в душу с Элеонорой и Маргарет. Элла надеялась завоевать его доверие, открыв весь этот обман, но, кажется, добилась обратного. Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и решила не отступать. Она не могла допустить, чтобы его подозрения усилились.

— Именно это и пришло мне тогда в голову, — продолжила Элла. — По правде говоря, меня стало разбирать любопытство, что за игру они ведут, уже накануне моего спешного отъезда из Филадельфии. Маргарет и Элеонора не подвержены капризам и прихотям. Кроме того, они очень гордятся своим положением в обществе и дорожат им. Мне захотелось узнать, как они вообще знакомятся с этими своими женихами, которых высшее общество никогда не признает равными себе. Даже неодобрение их семей казалось деланным и малоубедительным.

— Но вы так и не довели дело до конца. Обвинительные нотки в его голосе задели ее за живое.

— К тому времени, мистер Махони, мое внимание привлекло нечто более важное — грозящая мне опасность. Сожалею, если вы сочли меня законченной эгоисткой, но я почему-то решила, что остаться в живых будет важнее всего остального.

Их беседу прервал низенький толстяк. Остановившись около них, он многозначительно кашлянул и обратился к Харригану:

— Сэр, я не знаю, в каком преступлении виновна эта юная леди…

— В самом что ни на есть отвратительном, — живо ответила Элла. — Я сбежала из дома.

И она одарила сердито нахмурившегося Харригана очаровательной улыбкой.

Харриган встретил взгляд толстяка и внутренне содрогнулся — столько в нем было осуждения, Оправдаться было невозможно, потому что никто не поверит, что хрупкая, нежно улыбающаяся Элла являла собой угрозу, достойную наручников. Озабоченность и недовольство попутчиков могли стать серьезным затруднением, тем более что Элла достаточно умна и не преминет этим воспользоваться.

— Сэр, — вежливо, твердым и холодным тоном ответил он, — меня наняла семья этой леди, чтобы доставить ее обратно в Филадельфию. Она страдает навязчивой идеей бегства из дома.

— Молодая женщина, вне всякого сомнения, должна жить со своей семьей, но стоит ли ее везти домой в кандалах?

— В кандалах? Простите, сэр, но это лишь легкие наручники, чтобы она по глупости снова не убежала.

— Куда же она может убежать из поезда на полном ходу, сэр? Да еще находясь под охраной двух взрослых мужчин. — Тучный господин нервно обернулся на двух не менее дородных женщин, сидевших впереди. — Боюсь, что вид женщины, с которой так грубо обращаются, выводит достойных леди из душевного равновесия.

Харриган умирал от желания сказать этому типу, что он сует нос не в свое дело, но заставил себя улыбнуться.

— Сэр, благополучное возвращение этой леди домой намного важнее, чем чья-то повышенная чувствительность. Так что настоятельно прошу вас надлежащим образом объяснить это своим дамам.

Мужчина неопределенно хмыкнул, бросил тоскливый взгляд на своих попутчиц и понуро отправился на место, Харриган понял, что дамы скорее всего останутся при своем мнении и не оставят попыток затеять новый скандал. Обменявшись тревожным взглядом с Джорджем, он повернулся к Элле.

— Итак, мы обсуждали вероломство ваших родственников, — сказал Харриган, сделав вид, что не заметил ее удивленно приподнятых бровей и кислой мины.

— Весьма занятно, что вы с готовностью верите в их коварство и хитрость, когда речь идет о разорении вашей семьи, и буквально тут же глумитесь над моими словами о грозящей мне опасности! — воскликнула Элла.

— Воровство и убийство — разные вещи, мисс Карсон. Многие своруют и глазом не моргнут, но им и в голову не придет лишить человека жизни. А члены вашей семьи скорее всего верят, что совершают добрые дела, а не грабят своего ближнего. Многие из их круга даже не понимают, что они наглым образом обирают других.

— Для достижения цели они идут на неприкрытое надувательство и обман, следовательно, знают, что это чистой воды воровство. Эти люди нашли такой способ присваивать себе чужое богатство, что обворованные простаки даже не понимают сути происходящего. Просто они вдруг оказываются нищими, только и всего. Вот это и есть воровство. А то, что его называют другим словом, дела не меняет.

— Вы очень резко отзываетесь о своей семье.

— Эта семья стала семьей лишь благодаря нескольким бракам по расчету. И потом, легко говорить резкие слова о тех, кто желает твоей смерти.

Харриган ссутулился на сиденье и бросил на Эллу раздраженный взгляд.

— Вы собираетесь петь эту песню до самой Филадельфии?

— Пока вы ее не подхватите.

— Я бы подхватил, будь в ваших словах хоть какой-то смысл. А его там нет.

— Памятуя о ваших чувствах по отношению к богачам, весьма странно слышать слова в их защиту. — Она изучающе посмотрела на него, удивляясь собственной настойчивости. — Что заставит вас поверить в правдивость моего утверждения?

— Вы хотите, чтобы я сказал вам, как убедить меня в том, что ваши фантазии соответствуют действительности: — Когда в ответ она лишь насмешливо приподняла бровь, Махони невнятно выругался. — Мне действительно нужно что-то более убедительное, чем просто факт, что вы — головная боль ваших родственников.

— Я их головная боль по одной-единственной причине: у меня есть то, что они обожают больше всего на свете, — куча денег.

Харриган даже выпрямился от неожиданности и растерянно уставился на Эллу. Вид мрачно нахмурившегося Джорджа лишь усилил его сомнения в собственной правоте.

— У вас есть деньги?

— Конечно, есть. Будь я бедной родственницей, пользующейся их безмерной добротой, разве они сгорали бы от желания поскорее вернуть меня обратно? — невесело улыбнулась Элла и, не дождавшись от Харригана ответа, продолжила: — Семь лет назад перевернулся и затонул пароход. На нем погибли мои мать, отец и маленький брат, — Элла рассеянно погладила висевший у нее на шее серебряный медальон в виде розы. — Родители были далеко не бедны, хотя и не так богаты, как дядя Гарольд. Все перешло ко мне, но мой дядя будет распоряжаться моими средствами до тех пор, пока мне не исполнится двадцать лет или я не выйду замуж.

— Гак, выходит, деньги уже его?

— Отнюдь нет. Целая куча адвокатов следит за каждым его шагом. Так что ему удается лишь время от времени сделать моему капиталу легкое кровопускание, не более того. Дядя следит за мной, а они за ним.

— Составьте завещание и оставьте все своей тете или кому-нибудь еще.

— Вы думаете, я этого не сделала? — слабо улыбнулась Элла. За кого он ее принимает? — Но я не верю, что это сработает. Дядя Гарольд уже запустил руку в мое наследство. Но поскольку тетя Луиза уехала из Филадельфии после грандиозного скандала, а дяде по силам нанять самых опытных адвокатов, суду не составит труда признать мое завещание недействительным. При условии, что оно вообще обнаружится. Нет, дядя Гарольд хочет заполучить мои деньги и пойдет на все что угодно. Даже на то, чтобы нанять кого-то, кто меня прикончит.

Харриган ругнулся сквозь зубы. Положение осложнялось с каждой минутой. Он по-прежнему сомневался в том, что Элле, по ее словам, грозит нешуточная опасность. Но и отмахиваться от рассказанного девушкой уже было нельзя. Он крепко запутался в густой паутине лжи и лицемерия. Знать бы, кто ее сплел — Элла или Гарольд Карсон? Но самое неприятное в этом деле то, что он понятия не имел, кому из Карсонов верить. Ответы на все вопросы можно найти только в Филадельфии, и то попробуй их выведай.

— Вы изо всех сил стараетесь найти выход из положения, чтобы не повредить мне, ведь так? — тихо спросила Элла.

— Нет. Я просто думаю, не мудрее ли будет не поверить ни вам, ни вашему дяде, а приехать в Филадельфию и выяснить, что же происходит на самом деле.

— В Филадельфии меня ждет смерть.

— И правда тоже. Выбор сейчас только один — ждать.

Элла слабо улыбнулась и молча отвернулась к окну.

— Есть еще тетя Луиза, — прошептала она.

Глава 3

— Мы, кажется, остановились.

Услышав взволнованный голос Джорджа, Элла чуть приоткрыла глаза. Она сделала вид, что продолжает спать, боясь выдать проснувшуюся в душе безумную надежду. Для остановки поезда имелись десятки причин. Как-то раз остановились посреди ночи набрать воды. На этот раз могли понадобиться уголь или дрова для паровоза. Вряд ли это тетушка Луиза. Да и каким образом она могла остановить поезд?

— Это какой-то городок? — спросил Харриган, поднимаясь во весь рост и потягиваясь всем своим сильным телом.

— Не похоже. И водонапорной башни не видно. Вроде как мы остановились неизвестно где.

— Да это, наверное, какой-то полустанок. Давай сходим да и разузнаем, в чем там дело.

Элла выждала еще какое-то время, дав мужчинам уйти, и осторожно открыла глаза. Выглянув в окно, она увидела, что уже раннее утро и поезд действительно стоит неизвестно где. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась пустынная прерия. Та же картина предстала и в окне на противоположной стороне вагона. Даже не будь она прикопанной к ручке кресла, в побеге не было никакого смысла. Более того, это стало бы несусветной глупостью. На мили вокруг не наблюдалось ни кустика, ни ямки, где можно было бы спрятаться.

Несмотря на столь безнадежную ситуацию, Элла осторожно вытащила из волос шпильку. Тетушка много времени потратила на то, чтобы научить племянницу открывать замки без помощи ключа. Это могло пригодиться в дальнейшем, потому что дядя Гарольд имел обыкновение запирать Эллу на несколько дней за строптивое поведение, однако мысль о наручниках Луизе в голову не приходила. Элла коротко возблагодарила Бога за то, что эта мысль не посетила и ее дядю.

Оставив свои безуспешные попытки через несколько минут, она тихо чертыхнулась и тут же беспокойно огляделась. Симпатии пассажиров все еще были на ее стороне, и не хотелось их терять лишь из-за того, что у нее вырвалось словцо, которое услышишь разве что от портового грузчика. С облегчением Элла поняла, что никто ничего не услышал, К несчастью, она обнаружила, что все украдкой посматривают в ее сторону, но этим все и ограничивается. Их сочувствие так далеко не распространялось, и лелеемая ею крохотная надежда на помощь кого-нибудь из пассажиров умерла.

— Тетя Луиза, я молюсь о том, что поезд остановили вы, — едва слышно прошептала Элла и снова принялась ковырять шпилькой в замке. — Кажется, вы остались моей последней надеждой.

— Глупее этого ничего нельзя придумать, — проворчал Джошуа и хмуро посмотрел на Луизу.

Покраснев, она убрала упавшую на глаза прядь волос и ответила сердитым взглядом. Они стояли неподалеку от железнодорожного полотна, время шло, и Луиза уже начала сомневаться. Задумка хороша — встать на шпалы, дождаться бешено мчащегося поезда и остановить его. Да в своем ли она уме? Она вся извелась, пытаясь придумать, как остановить поезд, чтобы он не сошел с рельсов и пассажиры не покалечились. Если машинист будет заранее знать, что впереди что-то не в порядке, он затормозит и остановит поезд. Меньше всего Луиза думала о себе.

— Если ты ничего не упустишь, то все будет в лучшем виде, — уверенно заметила она и принялась разглядывать свой маленький башмак, гадая, поверит ли машинист, что ее нога застряла между рельсом и шпалой. Она не могла допустить, чтобы он слишком быстро заподозрил неладное.

— Да ради меня он и не подумает остановиться! Просто проскочит дальше и спокойно вас переедет. Может быть, даже с удовольствием, потому что, например, чертовски не любит глупых женщин.

— Ни один мужчина не задавит женщину, какой бы дурой он ее ни считал!

— Вы слишком верите в мужскую порядочность.

— Послушай, я прекрасно понимаю, что весь этот план шит белыми нитками и может развалиться с первого тычка. Однако он самый безопасный из всего, что мне приходило в голову.

— Безопасный для всех, кроме вас.

— Мне ничего не грозит. Ладно, хватит разговоров, пошли. И еще раз напомни мальчикам, что они должны делать. — Заметив, что Джошуа с хмурым видом нерешительно топчется на месте, Луиза резко повторила: — Иди же, а то мы доспоримся до того, что поезд и вправду проедет мимо.

Буркнув что-то невразумительное, Джошуа наконец ушел, и Луиза облегченно вздохнула. Он едва не отговорил ее. Сама мысль оказаться лицом к лицу с бешено мчащимся поездом была не просто безумной, а вселяла дикий ужас. И хотя вроде бы было предусмотрено все, оставалось опасение, что, если ей не удастся остановить поезд, она замешкается и не успеет вовремя убраться с его пути. Луиза, обругав последними словами Гарольда Карсона, железную дорогу и Харригана Махони, попыталась втиснуть ступню между рельсом и шпалой так, чтобы издали казалось, будто нога действительно застряла.

Вдруг острая боль пронзила лодыжку. Луиза опустила глаза, и внутри у нее все похолодело. Ногу защемило намертво, и она уже начала распухать. Вдобавок что-то впилось ей в ступню, и Луиза закусила губу от боли. Наклонившись вперед, она осторожно расшнуровала башмак, попробовала вытянуть ногу и едва не упала в обморок от адской боли. Теперь она точно знала, что при следующей попытке просто распорет себе ногу, если, конечно, вытерпит боль.

— Господи, помоги нам! Джошуа, мальчик, лучше уж ты останови этот поезд, — прошептала Луиза, отчаянно борясь с охватившей ее паникой. — У меня теперь два выхода из положения, один другого хуже — расстаться или с жизнью, или с ногой.

К тому времени как Харриган и Джордж добрались но головного вагона, машинист и кочегар уже стояли впереди паровоза и что-то разглядывали на путях. Джордж же соскочил на землю и устремился к ним. Харриган спрыгнул следом и, услышав отчетливый звук взведенного сурка, тут же понял, какую непростительную ошибку совершил. Застыв на месте, он осторожно повернул голову: нескольких шагах от него стоял Джошуа с нацеленным в спину ружьем и зловеще улыбался. Харригану стало совсем худо, когда он увидел, что двое знакомых по Вайомингу парней шустро лезут в вагон.

— Полагаю, незаконная остановка скорого поезда является уголовным преступлением, — протянул Харриган и, повинуясь легкому движению дула, медленно направился к стоявшим впереди людям.

— Возможно. Но нам вряд ли что грозит. Мы же не какие-то там грабители, просто помогаем сойти с поезда одному близкому человеку.

— И для этого вам понадобились ружья?

— Можете подать жалобу, — усмехнулся Джошуа. Когда они подошли к остальным, Джошуа сердито посмотрел на Луизу, все еще стоявшую на путях.

— Можешь уходить, Луиза. Сейчас мы освободим Эллу. Томас и Эдвард, наверное, уже нашли ее.

— Рада это слышать, — скривилась Луиза и посмотрела сначала на Джошуа, а потом на Мануэля, который держал под прицелом машиниста и остальных. — Думаю, мне потребуется небольшая помощь.

Джошуа негромко выругался.

— Только не говорите мне, что возникла очередная проблема с вашим блестящим планом.

— Твой сарказм не высвободит мою ногу, Джошуа.

— Вы что, не собираетесь прекратить это безобразие? — поинтересовался Харриган у машиниста, который с самым беспечным видом взирал на происходящее. — Эти люди сорвали график движения.

— Малость задержали, только и делов, — буркнул в ответ плотный мужчина и, потерев рукой небритый подбородок, неприязненно посмотрел на Харригана. — Похоже, кто-то похитил ихнего друга.

— Никакого похищения не было. Меня наняли привезти в Филадельфию сбежавшую из семьи девушку.

— А мне-то что за дело? — Машинист похлопал по плечу стоявшего рядом тощего кондуктора и направился к Луизе. — Пошли, приятель, вернем свободу маленькой леди да и тронемся дальше.

Харриган покачал головой и крепко выругался. В этой пьесе ему, кажется, отведена роль записного злодея. Он повернулся на негромкий смех Джошуа.

— Луиза, если надо, заморочит голову кому хочешь, — пояснил Джошуа и покачал головой при виде ковыляющей к мим Луизы. — Она мозгами умеет шевелить — ого-го! Сейчас, видать, не тот случай.

— Кажется, получилось удачно, — сказала Луиза и предусмотрительно обошла Харригана на почтительном расстоянии.

— Тетушка! — вскрикнула сошедшая с поезда Элла и бросилась к Луизе. Эдвард и Томас не спеша шагали следом. — Что с вашей ногой?

— Мы поговорим об этом чуть позже, — ответила Луиза, крепко обнимая племянницу. — Томас, где лошади? — Она обернулась к Харригану: — Когда будете разговаривать с позором мужской половины человечества по имени Гарольд Карсон, можете передать ему, что Луиза желает ему всего наихудшего, что мне известны все его низкие помыслы и что, пока я дышу, ему не выиграть никогда.

— Когда я увижу Гарольда Карсона, то скажу ему о повышении цен на мои услуги, — пробурчал Харриган. — Он предупредил меня, сколько беспокойства может доставить его племянница, но как-то забыл упомянуть о существовании ее тетушки, от которой неприятностей ничуть не меньше. — Он саркастически выгнул бровь: — Так что доставка мисс Эллы Карсон в Филадельфию стоит намного дороже, чем он предлагал.

— Еще бы, соучастие в убийстве стоит недешево, — огрызнулась Элла.

— У нас нет времени на споры, — вмешался Джошуа и легонько подтолкнул обеих женщин к лошадям, которых держал под уздцы Томас.

На миг у Харригана шевельнулось желание разоружить Джошуа и тем самым круто изменить ход событий. Однако ему хватило одного взгляда на парня, чтобы распрощаться с этой соблазнительной мыслью. Тот с него буквально глаз не сводил. Его расслабленная, ленивая поза никого не могла обмануть. Харриган знал: не успеет он сделать и пары шагов, как Джошуа поставит его перед выбором — либо получить пулю, либо отступить назад. Ему вдруг стало любопытно, каким образом миниатюрной Луизе удалось заслужить преданность этого сурового парня.

Когда Луиза и Элла сели на лошадей, Харриган невольно улыбнулся. Они не заметили, что их юбки в нарушение всех приличий задрались слишком высоко, открыв на всеобщее обозрение стройные, туго обтянутые чулками ножки немного выше колен. Все еще улыбаясь, Махони поднял глаза и встретился взглядом с Эллой. Он знал, что имеет вид развратного ловеласа, но счел это даже забавным во всей этой далеко не смешной ситуации.

Элла и ее бесстрашные освободители отправились в путь, и Харриган перевел взгляд на машиниста. Тот смотрел на него так, словно увидел нечто омерзительное. Харриган с усилием подавил вспыхнувшее было раздражение и ровным голосом поинтересовался:

— Далеко до ближайшего города?

— Час пути, — коротко бросил в ответ машинист, обтер руки о промасленные штаны и зашагал к паровозу.

— А поезд там останавливается? — произнес в удаляющуюся спину Харриган, удержавшись от возмущенных слов по поводу столь вызывающего пренебрежения к себе.

— Угу.

— И долго стоит?

— Вам это знать ни к чему.

Харриган неторопливо заложил руки за спину и изо всех сил стиснул кулаки. Машинист уже взобрался по лесенке на паровоз и, обернувшись, смотрел на ирландца сверху вниз.

— Мне необходимо вычислить, хватит ли времени, чтобы вернуть мисс Карсон и успеть на поезд, или же я перехвачу вас на следующей остановке.

Машинист молча повернулся к нему спиной и шагнул в кабину. Харриган решил, что так и не сумел скрыть свое раздражение.

— Какая разница, сколько мы простоим на следующей станции и где остановимся потом! Вам-то что за дело? На ближайшей станции я ссажу вас с поезда, и добирайтесь дальше как знаете.

— Вы не имеете права! Я заплатил за три места.

— Я могу делать в своем поезде все, что считаю нужным, черт возьми! Многие пассажиры жаловались на то, как вы обращались с этой маленькой леди, мистер. А теперь мы оказались под дулами ружей. От вас одни неприятности, мистер, а мне неприятности не нужны!

— Я на вас ружье не наставлял.

— Так что с того? Зато заставили ребят сделать это, чтобы выручить друга.

— Власти могут посмотреть на это иначе. — Харриган не собирался подавать в суд на Луизу, но машинисту об этом знать необязательно.

— Можете идти к любому судье, мистер. И если они придут допрашивать меня, так я им скажу просто: девчушка вдруг передумала возвращаться на восток, вот я и дал ей сойти с поезда. А сейчас я предложил бы вам вернуться в вагон, если не хотите топать пешком до ближайшего города.

Харриган чертыхнулся и заторопился к своему вагону. Они с Джорджем едва успели вскочить на подножку, как поезд дернулся и со скрежетом тронулся с места. Добравшись до своего места и узрев болтающиеся на ручке сиденья наручники, Харриган снова выругался. Устало опустившись на свое место, он заметил выражение лица Джорджа и со вздохом принялся тереть виски, безуспешно пытаясь унять тупую головную боль. Его партнер, конечно, будет и дальше с ним сотрудничать, но сейчас он явно ненавидел работу, на которую их наняли. Харриган молча признался себе, что уже и сам готов презирать себя.

— Надо было не отмахиваться от слов Эллы насчет ее тетушки, — проворчал Харриган, пытаясь взять себя в руки.

— Так это была ее тетка? — изумился Джордж и недоверчиво посмотрел на Харригана.

— Да, Луиза Карсон собственной персоной. Позор семейства Карсон в Филадельфии и, если верить словам помощника шерифа, позор всего Вайоминга тоже. А ты не слышал, как Элла назвала эту даму тетушкой? — Харриган слегка нахмурился, заметив, как к бледным щекам Джорджа прилила кровь.

— Да я вообще перестал замечать что-либо, когда увидел мисс Луизу Карсон, — признался Джордж.

— Да уж, привлечь к себе внимание она умеет.

— Верно, хотя мне и в голову не приходило, что тетя мисс Эллы такая молодая и привлекательная. — Он вдруг улыбнулся мимолетной смущенной улыбкой. — Я не верю, что у нее и вправду застряла нога. По-моему, разыграла она все просто замечательно.

— Этой дуре чертовски повезло, что Джошуа удалось остановить поезд, — покачал головой Харриган и сунул теперь уже бесполезные наручники обратно в саквояж. — Джошуа говорит ей все в открытую, но влияния на нее не имеет никакого. Я больше чем уверен, что он не пришел в восторг от этого плана — по одному его виду было ясно.

— А что такое этот Джошуа для нее?

— Вроде племянника, а может быть, даже сына, если я не ошибся в своих суждениях. — Харриган посмотрел прямо в глаза Джорджу: — Я полагаю, старина, что неразумно слишком часто бросать взгляды в ту сторону.

— Ты имеешь в виду — искать ее расположения?

— Именно это я и имею в виду. Нас наняли доставить девицу в Филадельфию. Правильно это или нет — не наше дело. И я не собираюсь сидеть и смотреть, как мне утирают нос какие-то две дамочки и несколько сопляков.

* * *

Элла с благодарностью приняла флягу, которую ей протянул Джошуа. Прополоскав рот, она сделала маленький глоток. Потом намочила носовой платок и аккуратно обтерла лицо и шею. Они скакали уже больше часа, и тряска в седле все сильнее давала о себе знать. Возня на кухне, уборка в доме или работа в саду были нелегким занятием, но не имели к верховой езде никакого отношения. Элла дала себе слово, что когда наконец окажется на ранчо Луизы, то обязательно будет каждый день выезжать верхом, чтобы некоторые нежные части тела не напоминали о себе так болезненно и настойчиво, как сейчас, О том, сколько еще предстоит им проскакать, Элла предпочитала не думать.

Сейчас ее больше волновали не перенесенные лишения и ждущие впереди тяготы, а глубокое душевное замешательство. По всему ей следовало быть в приподнятом настроении. Ей удалось-таки сбежать. Она опять сумела выскользнуть из мертвой хватки Гарольда. Все, пришедшие ей на выручку, остались целы и невредимы. Можно было бы только радоваться, но в душе у Эллы царило смятение.

Чем больше она думала, тем больше убеждалась, что причина, лишившая ее освобождение всякой радости, — Харриган Махони. Элла даже испугалась, когда поняла, как сильно ей хочется оказаться с ним рядом. А он, между прочим, похитил ее, заковал в наручники и был полон решимости отвезти ее прямиком к Гарольду. Наемник ее заклятых врагов! Ей бы радоваться, что она так быстро избавилась от его присутствия. Радости не было. Элла совсем запуталась, потому что ей хотелось всего сразу — и свободы, и чтобы ирландец был рядом. Но такие безумные мысли до добра не доведут. Харриган Махони хотел вернуть ее в Филадельфию. С неохотой она признала, что этот человек увлек ее против воли. Но его действия несли прямую угрозу ее жизни. Она твердо решила покончить с этим безрассудным влечением.

— Что-то ты загрустила, дорогая. Отчего? — негромко проговорила подъехавшая к ней Луиза.

— Да нет, я очень рада и глубоко вам всем благодарна, — возразила Элла. — Я до сих пор не могу поверить, что вы решились встать на пути поезда. — Девушка покачала головой, перевела взгляд на ногу Луизы и ахнула, увидев, как сильно она распухла. — Боже, так нога и вправду застряла!

Луиза глянула па ступню, попыталась пошевелить пальцами и скривилась от боли.

— Это в план не входило. Я стояла на путях и думала, что навряд ли они поверят, что у меня застряла нога. Тогда я принялась пропихивать ее поглубже и доигралась — она застряла намертво. Ну, хватит об этом. На мне все заживает как на собаке. Я знаю, что ты рада, но вид у тебя грустный. И я хочу знать отчего. Негодяй над тобой издевался? Додумался еще до какой-нибудь мерзости, кроме этих варварских наручников?

— Так вам про наручники уже рассказали… На самом-то деле это был лишь металлический браслет на тонкой цепочке. Махони можно понять — он так боялся, что я от него сбегу! Он слишком хорошо понял, что если и есть место, куда мне меньше всего хочется попасть, так это Филадельфия.

— Хорошо, с этим я еще могу согласиться. Но он не лучше любого другого наемника. — Луиза изучающе посмотрела на Эллу: — Девочка, я знаю тебя намного лучше, чем ты, может быть, думаешь. Тебя что-то гложет. Если ты поделишься своим беспокойством и мы вместе подумаем, может, все окажется не таким уж и страшным?

Элла слабо улыбнулась и, заметив, что парни уехали далеко вперед и не могут ее услышать, призналась:

— Думаю, ничего страшного нет. Скорее, я просто озадачена. Я так рада освобождению, но отчего-то мне хочется снова увидеть Харригана Махони.

Луиза весело рассмеялась, и Элла обиженно воскликнула:

— Не вижу ничего смешного, тетя!

— В один прекрасный день увидишь, уверяю тебя. — Луиза попыталась сделать серьезное лицо. — Дитя мое, даже когда я стояла посреди улицы и целилась в этого здоровенного дурака, то прекрасно разглядела, какой он видный мужчина. Женщине в жизни нечасто такой встречается. Ты не была бы женщиной, если бы не обратила внимания, насколько красив этот Махони.

— Тетушка, он же вез меня к Гарольду, можно сказать, прямо в могилу! Он считает меня испорченным и капризным ребенком из богатой семьи, привыкшим ко лжи и лицемерию. Он приковал меня к сиденью. Он тащил меня к поезду на плече как какой-то мешок.

— Могу поклясться, хоть раз тебе пришла в голову мысль, что плечо у него надежное и сильное! — Тетя снова рассмеялась, увидев, как покраснела Элла. — Может показаться, что сама мысль о нем — чистое безумие, но, уверяю тебя, любая другая женщина, если она, конечно, не слепая, оказалась бы точно в таком же положении. Ты же гонишь любую мысль о нем, верно?

— Да, гоню! Он вез меня к этому подонку, который жаждет свести меня в могилу, пока не кончился срок его опекунства!

— Все верно. Безумием было бы вернуться к нему. Но думать о красивом мужчине, которому по силам защитить тебя, вполне естественно. Ты сейчас жалеешь о том, что не встретилась с ним при других обстоятельствах. Не волнуйся, Элла, пусть он и первый, но не последний.

Но внутренний голос продолжал упрямо твердить, что ей никто другой не нужен, только Харриган. Элла безжалостно заставила его замолчать. Она просто-напросто выбросит этого человека из головы. Она не из тех, кто оплакивает недостижимое, и не Харригану Махони менять ее привычки. С этого момента он вычеркнут из ее жизни безвозвратно. По спине у нее пробежал холодок, и Элла решила для верности повторить все это себе еще несколько раз. Она тряхнула головой и принялась пристально вглядываться в раскинувшуюся перед ними равнину, изо всех сил борясь с острым желанием снова и снова оглядываться назад.

Глава 4

Харриган вздохнул, сдвинул шляпу на затылок и носовым платком отер вспотевший лоб. Пока им несказанно везло. Поезд доехал до ближайшей станции меньше чем за час. Им вернули часть денег за билеты, а разыскать лошадей и провиант не составило труда. Куда направилась Элла, догадаться было нетрудно. Харриган горячо молился, чтобы удача и дальше их не оставляла. Однако, покосившись на Джорджа, увидел, что тот отнюдь не сияет от радости.

— Послушай, Джордж, — со вздохом заговорил Харриган. — Давай-ка поскорее освобождайся от своего уныния. Мы оба подрядились на эту работу, верно? И нам обоим позарез нужны деньги.

— Знаю, — коротко ответил Джордж и с мрачным видом покачал головой. — Понимаю, что никакого секрета не раскрою, если признаюсь, что это дело нравится мне все меньше и меньше. А после того как увидел мисс Луизу, я чувствую себя просто предателем.

— Ты видел ее мельком, и то когда у нее по-глупому застряла нога между шпалами.

— Иногда может хватить и одного раза. Возразить было нечего, и Харриган пошел напролом:

— Джордж, кто же спорит, что Луиза Карсон — очаровательная женщина. Но эта самая женщина попыталась прострелить мне ногу. Она же проскакала через прерию вместе с четырьмя сомнительного происхождения молодцами и в нарушение всех законов остановила поезд.

— Все это говорит о том, что мисс Луиза обладает сильным духом и глубоким чувством ответственности за свою племянницу.

Харриган приподнял шляпу и неторопливо пригладил волосы.

— Для первой любви ты выбрал на редкость неудачное время, дружище.

— Ас чего это ты решил, что она первая?

Неприкрытая язвительность в обычно мягком и тихом голосе Джорджа удивила Харригана.

— Я не хотел тебя обидеть. Черт возьми, Джордж, я знаю тебя без малого семь лет и что-то не замечал у тебя пристального интереса к дамам. Я просто хочу сказать, что все это время ты был слишком тихим или стеснительным, не знаю. А если учесть, что тебе всего двадцать один год, то выходит, ты пел себя так всегда.

Харриган увидел, что лицо Джорджа смягчилось, и мысленно испустил вздох облегчения. Он и не предполагал, что это его больное место, и теперь испытывал искреннее огорчение. Похоже, Джордж сейчас — единственный человек, который на него не сердится, и Харригану очень не хотелось терять своего единственного союзника.

— Извини, — пробурчал Джордж. — Просто я уже был один раз женат.

— Что?! Женат?! — От неожиданности Харриган, пивший воду из фляги, едва не поперхнулся. — Так ты вдовец?

— Нет, развелся, — слабо усмехнулся Джордж. — Я сам тогда чуть с ума не сошел, но все довел до конца — взял да и переехал из Бостона в Филадельфию. И никто мне слова не сказал по поводу развода. Все только сочувствовали. Может, из-за того, что была причина, по которой я больше не мог там жить.

— А что случилось?

— Я просто устал все время обнаруживать в постели жены на моем месте другого мужчину. Думаю, я вообще-то мог остаться и попробовать вновь завоевать ее любовь, если бы моим соперником был один мужчина. Но всякий раз был новый. И я начал подозревать, что она просто затаскивает их с улицы — кто мимо проходит, того и тащит.

— Дьявол меня забери, Джордж, я не понимаю, отчего ты не пристрелил ее. — Харриган вдруг представил себе Эллу в постели с другим мужчиной и от мысленно увиденной картины неожиданно для себя рассвирепел. — Я бы не стал разбираться, кто там кого любит. Взял бы ружье да прикинул, кого пристрелить первым.

— В какой-то момент я был очень близок к этому. Вот тогда и решил, что пусть будет лучше скандал с разводом. Скандал — это все-таки не петля на шее.

Харриган почувствовал, что от тягостного рассказа Джорджа все его собственные сложности с женщинами стали казаться смешными и маловажными.

Честно говоря, я немного удивлен, что после такой горькой истории ты выбрал женщину буквально с первого взгляда.

— Луиза совсем не такая, как моя бывшая жена, — пожал плечами Джордж.

— Отчего ты так в этом уверен, черт возьми?

— Моя жена Элен никогда в жизни палец о палец не ударит, чтобы помочь кому-нибудь. Я не знаю, почему так уверен, что мисс Луиза совсем не такая, как Элен. Я просто это чувствую.

— Может, это оттого, что свою Элен ты очень хорошо знаешь?

— Нет. — Джордж рассмеялся коротким, горьким смешком. — В Элен я видел только ее красоту. Я знал лишь то, что схожу по ней с ума, вот и все. От одной ее манящей улыбки у меня из головы напрочь вылетали все мысли и сомнения. Ходили, правда, неясные слухи о каких-то скандалах, но жажда обладать этой женщиной делала меня глухим ко всему. Ну, и еще юношеская самоуверенность. Я был искренне убежден, что даже если часть всех этих сплетен и правда, я стану тем первым, кто наставит ее на путь истинный.

Харриган присоединился к невеселому смеху Джорджа и покачал головой:

— По поводу Элеоноры меня тоже посещали подобные глупые мысли.

Джордж хотел было ответить другу, но Харриган вдруг замер и поднял руку, призывая к молчанию. Приподнявшись на стременах, он внимательно прислушался, и на губах его появилась довольная улыбка. Нежный летний ветерок принес не только приятную прохладу, но и слабый отзвук голосов. Сквозь густые заросли, к которым они подъехали, ничего нельзя было разглядеть, но Харриган был уверен, что беглецы где-то здесь.

— Пора перепоясать чресла мечами, старина, — усмехнулся он Джорджу и направил лошадь в сторону голосов. — Тебе крупно повезло — сейчас снова увидишь свою возлюбленную леди, которая не расстается с ружьем ни днем, ни ночью.

— Ты, похоже, нашел новый объект для своих насмешек, — пробормотал Джордж и двинулся следом.

— Очень может быть, дружище. А теперь вперед, за нашей маленькой леди Эллой.

* * *

— Пора седлать лошадей, — слабым голосом проговорила Луиза и безуспешно попыталась в очередной раз подняться на ноги.

Элла ласково усадила тетю обратно на расстеленное под деревом одеяло.

— Вы останетесь здесь до тех пор, пока хотя бы немного не спадет опухоль на ноге.

— Я же могу ехать верхом.

— Конечно, можете. Поэтому недавно и упали с седла. Вам еще повезло, что не сломали себе шею. Вы что, полагаете, мы здесь расселись для того, чтобы млеть от одного вашего вида?

Джошуа не сумел сдержать смеха.

Когда Элла увидела, что тетушка стала белой как мел и повалилась с лошади на землю, то едва не умерла от охватившего ее ужаса. Луиза была единственной в семье, кто волновался за ее судьбу. Когда Луиза с глухим стуком ударилась о землю, внутри у Эллы все оборвалось. Она соскочила с лошади и бросилась к тетке. Джошуа и его друзья торопились следом. Девушка упала около Луизы на колени, дрожа от страха, что теперь осталась совсем одна на белом свете. Элла уже была готова разрыдаться, но тут заметила, что тетушка дышит, и поняла, что это всего лишь обморок.

Четверо парней бережно перенесли Луизу под дерево, и Элла поняла, как много ее тетушка значит для этих ребят. Когда она упала, даже Джошуа побледнел. В доме Луизы они обрели семью. Когда всем вокруг было совершенно наплевать на ребят, она искренне озаботилась их судьбой. За одно это парни просто обожали ее. И хотя Луизе было всего двадцать семь, не намного больше, чем им, лица парней озаряла отнюдь не романтическая страстная любовь, как можно было подумать. Это была любовь, родившаяся из искренно подаренных им дружбы, доверия и уважения.

— Могли бы быть и повежливее с пациентом, доктор Карсон, — проворчала Луиза и приподнялась на локте, чтобы получше разглядеть опухшую ногу. — А это что еще за тряпка? И зачем подложили мне под ногу седельную сумку Джошуа?

— Тряпку намочили в ручье, чтобы холод снял отек, и ногу повыше подняли для того же. Как-то раз Маргарет подвернула свою аристократическую лодыжку, и именно это посоветовал ей доктор, чтобы нога не так опухала. Между прочим, вам это, кажется, помогает.

— Все это можно было бы сделать и на ранчо.

— Мы это сделаем и там, и тут. — Элла сняла тряпку и протянула Мануэлю: — Не сходишь ли к ручью намочить ее снова? — Когда юноша ушел, она снова уселась на корточки и строго посмотрела на Луизу: — Вы будете отдыхать здесь до тех пор, пока вашей ноге не станет лучше. Тогда мы спокойно подумаем, как продолжить путь, чтобы не повредить ее.

— С каких это пор ты стала всем распоряжаться, а?

— С тех самых пор, как вы без сознания свалились с лошади. Вы нас всех, тетушка, до смерти перепугали, и мы успокоимся, лишь когда вы начнете относиться к себе чуточку внимательнее.

Луиза посмотрела на Эллу, потом перевела взгляд на Джошуа, Эдварда и Томаса, тяжело вздохнула и с обреченным видом прислонилась к стволу дерева.

— Как пожелаете. Полагаю, лошадям тоже нужно немного передохнуть.

— Какая милостивая уступка, спасибо! Куда это Мануэль запропастился? Ручей же в двух шагах, — задумчиво проговорила Элла и заботливо устроила распухшую ногу тетушки поудобнее на седельной сумке. — На глазах лучше становится.

— Хоть это радует, — настороженно проговорил Джошуа и медленно встал, Томас и Эдвард последовали его примеру, — потому что все остальное, похоже, сейчас хуже некуда.

Элла посмотрела в ту сторону, куда были устремлены взгляды юношей, и выругалась не менее крепко, чем ее тетя. Мануэль возвращался от ручья, мокрую тряпку он нес в одной из высоко поднятых над головой рук. За ним, не отставая ни па шаг, шествовал Харриган Махони с ружьем наперевес. Чуть сзади шел Джордж, ведя под уздцы двух лошадей. Харриган сиял самодовольной улыбкой, тогда как у Джорджа был просто убитый вид, Элла, отметив про себя эту странность, не спеша поднялась на ноги.

— Похоже, вы решили не возвращаться в Филадельфию, чтобы не признавать своего поражения, — сказала Элла, безжалостно подавив радость, охватившую ее при виде Махони.

— Я что-то не пойму, мисс. Все как раз наоборот — поражение потерпели вы, а не я, — улыбнулся в ответ Харриган и остановился на безопасном расстоянии, — Значит, так, ребята: по одному подходим и складываем оружие около Джорджа. И без резких движений, пожалуйста.

— Делайте, что он говорит, мальчики, — сказала Луиза, заметив, что Джошуа намеренно замешкался. — Мы не знаем, как далеко может зайти этот головорез, чтобы заполучить свои проклятые деньги.

— Гонорар за возврат в лоно семьи сбежавшего ребенка уж никак не назовешь проклятыми деньгами, — заметил Харриган, демонстрируя достойное уважения самообладание. — Свяжи их, Джордж.

— Луиза больна! — запротестовала Элла. — Вы не имеете права связывать больную женщину и бросать ее неизвестно где на произвол судьбы. Я не верю, что вы можете быть до такой степени черствым и жестоким.

— Могу, не волнуйтесь. А нога этой леди была бы в полном порядке, не сунь она ее под поезд. — Харриган дулом легонько подтолкнул Мануэля к остальным. — Давайте поживописнее встаньте вокруг этого дерева. К вам, Элла, это не относится. — Он крепко схватил девушку за руку и притянул к себе. — Не волнуйтесь, Джордж — настоящий джентльмен. Он свяжет их так, что довольно быстро они сумеют освободиться. Мы, правда, к этому времени будем уже далеко. — Поймав оценивающий взгляд, которым Элла посмотрела на его ружье, Харриган улыбнулся: — Если вы попытаетесь вырвать ружье у меня из рук, милочка, то вам придется изрядно потрудиться. Может, дать минутку, чтобы вы вспомнили, на кого оно наведено?

Элла слегка побледнела и застыла на месте. Ей ужасно хотелось схватиться с Махони, но тот был прав. С ее стороны это было бы непростительной глупостью, тем более что под прицелом находились ее тетя и друзья. В глубине души она не верила, что Харриган горел желанием застрелить кого-нибудь из них. Однако ружье было заряжено, курок взведен, и уже одно это делало ирландца крайне опасным. Ей было приятно видеть, как Джордж, прежде чем связать их, позволил Мануэлю перетянуть ногу Луизы мокрой холодной тряпкой. К сожалению, сейчас это было единственным приятным моментом.

— Дайте мне только освободиться, и вам от меня не уйти, негодяи! — выкрикнула Луиза, когда Джордж, в последний раз проверив узлы, присоединился к Харригану. — Обоим кишки выпущу!

— Мисс Луиза, я не верю, что вы это всерьез! — воскликнул Джордж.

— Когда будешь пялиться на свои внутренности, ничтожество, то быстренько поверишь!

— Вот это мне нравится, тетушка! — воскликнула Элла. — Это лучшая из всех ваших угроз, что мне доводилось слышать!

— Спасибо, милая. Это потому, что от чистого сердца, — сказала Луиза, отвечая па беспокойный взгляд Джорджа более чем нежной улыбкой.

— Вы обе безумные, — покачал головой Харриган. — Джордж, возьми одну из их лошадей для Эллы. — Он посмотрел на девушку и успел заметить блеснувший в ее глазах огонек надежды. — Можете не волноваться, мисс. Вы получите лошадь, но не поводья.

— Моя — вон та гнедая кобыла, — обратилась она к Джорджу, мысленно помянув недобрым словом сверхъестественную способность Харригана читать ее мысли. — По крайней мере на этот раз меня похищают хоть со сменой белья.

— Вас никто не похищает! — огрызнулся Харриган, помогая ей взобраться на низкорослую кобылку, которую подвел Джордж.

— Если вас коробит от названия вашей работы, бросьте ею заниматься. Вы силком тащите женщину туда, куда ей совсем не хочется, и при этом нагло заявляете, что это не похищение!

— Я уже знаю, что на многие вещи у нас собственный взгляд, единственный в своем роде.

— Да, это так! И полагаю, что даже тупоумный и невежественный тип вроде вас согласится, что правда всегда единственная. А может быть, все дело в том, что я всего лишь женщина и поэтому вам недосуг выслушать меня? Смею предположить, что, будь на моем месте мужчина, разговор повернулся бы по-другому.

Харриган ничего не ответил и продолжал пристально смотреть на нее. Так и не дождавшись ответа, Элла не выдержала:

— Что вы на меня уставились?

— Я просто размышляю, каким образом это вам удается так выговаривать слово «мужчина», что оно звучит как самое отвратительное ругательство.

— Иногда оно очень точно отражает положение вещей.

— Это как же надо понимать?

Подъехавший Джордж слегка толкнул лошадь Харригана, и тот повернулся к помощнику.

— Если к тому времени, как эти люди освободятся, вы собираетесь оказаться отсюда как можно дальше, то на вашем месте я прервал бы беседу и продолжил ее позже, — заметил Джордж. Бросив прощальный грустный взгляд в сторону Луизы, он пришпорил коня и пустил его крупной рысью в прерию.

Коротко выругавшись, Харриган устремился следом. У Эллы Карсон весьма острый язычок, но он никак не мог понять, отчего буквально каждое ее язвительное слово выводит его из себя. Ему не раз доводилось иметь дело с женщинами, которые за словом в карман не лезли, но все их остроты летели мимо цели. Обвинения и оскорбления отскакивали от него как от стенки. Элла с легкостью умудрилась пробить броню, и это его беспокоило, даже почти страшило. Дорого заплатив за бессовестный обман Элеоноры, Харриган поклялся, что никогда больше не взглянет ни на одну женщину. Еще раз покосившись на ехавшую рядом Эллу, он решительно отвел взгляд и стал смотреть вперед. Надо удвоить бдительность. Никакая зеленоглазая девица не заставит его забыть суровые уроки жизни. Элла обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на Луизу и парней, беспомощно стоявших у дерева. И вот они исчезли за густыми зарослями. Она молила Бога, чтобы слова Харригана оказались правдой и Джордж действительно связал их не очень крепко. Не приведи Господь остаться накрепко связанной и беспомощной в этом безлюдном месте, где наверняка полно диких зверей.

Элла даже плечами передернула. Она всем сердцем надеялась, что у тетушки и ее мальчиков достанет мудрости не броситься сразу ей на выручку. Луиза была не в таком состоянии, чтобы вскочить в седло и понестись во весь опор по прерии. Конечно, ребята могут устремиться в погоню и без Луизы, но это только осложнит дело. С первого взгляда видно, что они полукровки, и вряд ли много найдется желающих им помочь. Большинство людей их и слушать не станут. Так что вместо помощи они, вероятно, столкнутся все с теми же предрассудками, И тогда быть беде. Луизе всегда удавалось избегать подобных неприятностей. Люди могли выдумывать любые гадости про нее и ее спутников, но она умела себя держать и ставила все на свои места. По крайней мере молва начинала колебаться и упускала время.

Элла заставила себя признать, что на этот раз она какое-то время будет предоставлена самой себе. Было неимоверно трудно не поддаться страху, зашевелившемуся у нее в душе. Страх мог уничтожить все ее благоразумие и лишить ясности мысли. Пока она в руках Харригана и Джорджа, жизнь ее вне опасности. Она не верила, что они действительно желают ей зла. А раз так, из этого можно извлечь собственную выгоду.

Было лишь одно, о чем следовало хорошенько поразмыслить, — что она будет делать, если подвернется случай сбежать. Местность, по которой они сейчас проезжали, была ей совершенно незнакома. Элла родилась в Филадельфии и дальше самого города и ранчо своей тети никогда не ездила. Кроме того, ей придется пробираться по окрестностям одной, по крайней мере первое время. Только уверенность в том, что Гарольд жаждет ее смерти, удерживала девушку от соблазна отбросить все мысли о побеге. Она боролась за свою жизнь. Пусть Харриган Махони думает все, что ему заблагорассудится, но она не может допустить, чтобы собственная робость удержала ее от побега при первой же возможности.

Стараясь, чтобы Харриган этого не заметил, Элла исподтишка стала присматриваться к Джорджу Моргану. Его подавленность так и бросалась в глаза. То ли он начинал ей верить, то ли Луиза внушила ему безрассудную страсть — сейчас это не имело значения. Джордж наверняка всем сердцем переживает, что согласился взяться за это дело. Вопрос был в другом — удастся ли воспользоваться этим, если ей повезет и она на какое-то время останется с юношей наедине. Харриган вполне мог ошибаться в безоглядной преданности своего друга, утверждая, что Джордж ни при каких обстоятельствах не пойдет против него. Ирландцу, конечно, не могло прийти в голову, что его приятель положит глаз на тетку их пленницы. В том, что это так, Элла почти не сомневалась. Если бы ее не отвлекали мысли о побеге и о Харригане, она, вероятно, заметила бы влюбленность Джорджа еще в поезде.

— Мне слышатся отзвуки мыслей о побеге, планы которого вынашиваются под этими роскошными волосами, — с улыбкой шепнул Харриган, показывая глазами на голову Эллы.

— У вас чересчур живое воображение, — ответила девушка. — Если нам что и слышится, так это только скрип вашего до тупости упрямого характера.

— Очень образно, — ухмыльнулся Харриган. — Вы научились так остроумно выражаться у своей безумной тети?

— Тетя Луиза не безумная.

— Само собой, кто же спорит. Женщина взяла да и сунула ногу под поезд.

— Если вы уймете на минуту свою страсть высмеивать всех, кроме самого себя, то поймете, насколько умен был ее план. Ей нужно было остановить поезд, но она не хотела, чтобы кто-то пострадал. Луиза решила, что самым безопасным и надежным препятствием на пути поезда может стать только она сама. Если Джошуа успеет предупредить машиниста, тот наверняка остановится, а если не успеет, то она просто уйдет с путей.

— После того как ей отрезало бы ступню.

— Согласна, не все получилось, как она задумала. — Харриган рассмеялся под презрительным взглядом Эллы. — Все равно это был блестящий план — остановить поезд и обойтись без пострадавших. Если бы вы не были таким высокомерным, то открыто признали бы это.

Харриган, оказавшись жертвой замысла Луизы, почти сразу признал искусность задуманного ею плана. Но он не собирался признавать это перед Эллой. И тем более он не собирался признаваться в том, что не знает, хватило бы у него самого отваги пойти на такой риск. В одном он был твердо уверен — в глубокой любви Луизы Карсон к своей племяннице. Эта женщина, пока будет в силах, не оставит попыток освободить Эллу. Харриган сильно сомневался, что покалеченная нога надолго удержит шальную тетушку от следующей попытки. Луиза очень скоро нападет на их след, и Харриган намеревался оторваться от своих преследователей как можно дальше.

— Ну что ж, этот умный план помог ей отправиться на вынужденный отдых, — шутливо заметил Харриган, ни секунды не веря собственным словам, но с интересом ожидая ответа Эллы.

— Подвернувшаяся лодыжка! Просто смешно предполагать, что это надолго задержит тетушку, — сказала Элла, молясь в душе, чтобы голос ее звучал уверенно.

— А вы убеждены, что она ее только подвернула? — негромко поинтересовался Джордж.

Элла с трудом удержалась от улыбки. Этот вопрос подтвердил, что она не ошиблась в чувствах Джорджа к Луизе. Выразительный взгляд, брошенный Харриганом на своего напарника, лишь добавил ей уверенности.

— Убеждена, Джордж, — с подчеркнутой вежливостью ответила девушка. — Небольшой уход, опухоль спадет, и тетя снова будет в седле. Да вы сами скоро в этом убедитесь, когда она снова отберет меня у вас.

— Я уже один раз говорил вам, мисс Элла, — перебил ее Харриган, — что вы слишком безоглядно верите во всемогущество Луизы Карсон.

— Я уже один раз говорила вам, мистер Махони, что вы плохо знаете мою тетушку.

— Не могу поверить, что какой-то желторотый расфуфыренный щеголь сумел нас выследить и отобрать Эллу! — ругался Джошуа, пытаясь распутать веревки, которыми они были привязаны к дереву.

— Харриган Махони, может быть, и щеголь, но отнюдь не желторотый, — возразила Луиза. — Он сноровистый малый, даже чересчур. Здесь я его недооценила. Эту ошибку я больше не повторю.

— Вы же не собираетесь броситься за ним в погоню прямо сейчас? — спросил Мануэль, которому первому удалось ослабить путы, и он начал помогать остальным.

Луиза посмотрела на свою опухшую ногу и поморщилась.

— Я подумывала о такой возможности, но похоже, у моей лодыжки другие планы. Ужасно не хочется, но я вынуждена на время ей уступить.

— Тогда считай, все пропало. — Джошуа склонился к Луизе и протянул ей флягу с водой. — Они оторвутся от нас слишком далеко. Нам их не догнать.

— Харриган, может быть, и намного умнее, чем мы думали, но он здесь чужак. — Луиза с наслаждением сделала глубокий глоток и передала флягу Эдварду. — Если он не хочет заблудиться, ему придется ехать проторенными дорогами. Один неверный поворот будет стоить ему потерянного времени, а на это он никогда не пойдет. Не волнуйтесь, мальчики, мы нагоним негодяя, а к тому времени я уж постараюсь, чтобы он оставил нас в покое.

— Я не прочь попробовать, но вашу уверенность не разделяю, — поморщился Джошуа.

— Это оттого, что ты не берешь в расчет Эллу, — улыбнулась Луиза. — Для погони нам потребуется время, и девочка сделает все, чтобы подарить нам его в избытке.

Глава 5

— Мне нужно искупаться, — заявила Элла, едва Харриган распорядился остановиться на отдых, и быстро соскочила на землю.

— Пригласить слуг? — буркнул он и принялся расседлывать лошадь.

— Очень остроумно. Там вроде есть ручей. — Она показала рукой в сторону видневшейся чуть вдалеке редкой рощицы. — Этого вполне хватит.

Харриган посмотрел на Эллу и едва удержался от улыбки. Девушка была вся в пыли, волосы растрепаны, лицо раскраснелось. Вид у нее был просто прелестный, Харриган не сомневался, что, скажи он ей сейчас об этом, она пригрозит отрезать ему язык. Элла Карсон производила впечатление привлекательной, миловидной девушки — прямо фарфоровая куколка. Но стоило ей заговорить, как миру являлся такой нрав, от которого можно было полезть на стену. «Она похожа на дикую розу — красивая, но с очень острыми шипами», — подумал Махони, тут же высмеяв про себя свое не в меру разыгравшееся воображение. Харриган даже несколько раз моргнул, чтобы избавиться от сентиментальных мыслей и вернуться к просьбе девушки. Он понимал желание Эллы смыть дорожную пыль, но здесь была одна трудность. Харриган был уверен, что, появись у Эллы хоть четверть шанса, она тут же попытается сбежать. Она не делала тайны из того, что не намерена возвращаться в Филадельфию. Харриган не знал, как поступить. Он не мог лишить ее возможности выкупаться, а настаивать на своем присутствии во время купания у него язык не поворачивался.

— А если я поклянусь, что не убегу? — спросила Элла, без особого труда отгадавшая причину его нерешительности.

— Не хочу вас обидеть, но я знаю вас не настолько хорошо, чтобы доверять вашим обещаниям. Вы можете идти купаться, но имейте в виду, что мы будем за вами следить.

— Следить за мной?!

— С почтительного расстояния, конечно. Не волнуйтесь, ваше уединение никто не нарушит, если, конечно, вы не попытаетесь поближе познакомиться с окрестностями.

Элла не совсем понимала, как все это будет сделано, однако решила довериться его словам. Она не спеша начала собирать все необходимое для купания. В глубине души она знала, что ее готовность поверить своему похитителю была связана с неодолимым желанием смыть с себя грязь. Даже если бы она знала, что Харриган собирается спрятаться за ближайшими кустами и пристально следить за каждым ее движением, это вряд ли заставило бы ее отказаться от купания.

Когда Элла добралась до ручья, то разочарованно вздохнула. Ручей манил свежестью, чистотой и прохладой, но был очень мелким. Стало ясно, что полностью погрузиться в воду ей не удастся. Вода не скроет ее наготы, а значит, полностью раздеться она не сможет. Это все равно как если бы она нагишом встала посреди открытого поля, а за кустами притаились сотни Харриганов.

После недолгих раздумий Элла решила оставить лифчик и панталоны. Все равно их надо было постирать, а Луиза заботливо захватила для нее несколько пар чистого нижнего белья. Переодеться в сухое можно за пару секунд, к тому же вокруг достаточно деревьев и кустов, чтобы укрыться от нескромных взглядов.

Вода оказалась просто ледяной, но Элла искренне наждалась освежающей прохладой. Было такое чувство, будто она с ног до головы покрыта коркой многодневной пыли и грязи. Закончив купание, девушка выполоскала свое платье в ручье. Она была уверена, что Харриган не будет за ней подглядывать, но все же поискала его глазами, прежде чем торопливо переодеться. Она надела голубое, в крупную клетку платье и небрежно перехватила волосы шнурком из сыромятной кожи. Платье на спине тут же намокло и приятно холодило кожу.

Собрав свои вещи, Элла направилась обратно к стоянке. Ощущение чистоты подняло ей настроение, но при виде Харригана она почувствовала прежнее раздражение. Дядя нанял его для грязного дела, и Элла больше склонялась к мысли, что ирландец не имел ни малейшего понятия об истинных намерениях Гарольда. Однако он по-прежнему упрямо вез ее на неминуемую смерть, и за одно это она почти ненавидела его.

— Хорошо выкупались? — поинтересовался Харриган, когда Элла, развесив мокрую одежду па кустах, присела к костру.

— Ручей оказался мелковат, но хватило и этого, — коротко ответила она.

— Прекрасно. Пойду тоже ополоснусь. С этими словами он поднялся на ноги.

— Остерегайтесь змей! — посоветовала она вдогонку и нежно улыбнулась, когда он озадаченно обернулся.

Она не видела ни одной змеи, но знать ему об этом не обязательно. Махони не спускал с нее глаз, как с какой-то преступницы, и Элла подумала, что будет справедливо, если он займется поисками змей, которых там и в помине нет. Даже если он ей и не поверил, улыбнулась про себя Элла, то все равно волей-неволей будет озираться по сторонам. К ней снова вернулось хорошее настроение.

* * *

Харриган чертыхнулся, поймав себя на том, что с опаской вглядывается в траву под ногами. Он совершенно не переносил змей и готов был поклясться, что Элла каким-то непостижимым образом догадалась об этом. Во всей этой суете он совсем не подумал о возможности встречи с ползучими гадами. Брошенное девушкой предупреждение напомнило ему, что вокруг расстилается совершенно дикая местность.

Харриган еще раз помянул Эллу недобрым словом, разделся, аккуратно сложил одежду на берегу и вошел в холодную воду. Элла оказалась очаровательным созданием, но доставляла множество хлопот, и Харриган твердо решил, что заставит Гарольда Карсона заплатить ему за все перенесенные неприятности.

В воде Махони стал думать о Гарольде Карсоне. Этот тип был из тех бессовестных жуликов, по которым тюрьма плачет. Но Карсон владел громадным состоянием и поэтому не только разгуливал на свободе, но и вращался в высшем обществе города. Бедняк мог угодить за решетку на несколько лет лишь за то, что взял буханку хлеба для своих голодных детей. Карсон присвоил десятки тысяч долларов и оставался желанным гостем на всех великосветских приемах. Это была вопиющая несправедливость, но так уж устроен сей мир. Понимать — это еще не означает изменить положение вещей.

Харриган никак не мог решить, насколько далеко способен зайти такой бессовестный человек, как Карсон. Он по-прежнему не верил рассказам Эллы, однако не стоило полностью их сбрасывать со счетов. Можно ли желать смерти родной племяннице лишь для того, чтобы добавить еще денег в свои и так уже набитые сундуки? В глубине души Харриган отвечал на этот вопрос положительно. А если такой ответ вызван лишь его неприязнью к Карсону? Или, что еще хуже, сердечным увлечением очаровательной племянницей?

Решив, что проку от всех этих мыслей не будет, Харриган вылез на берег и насухо вытерся. В решении таких проблем нельзя прислушиваться к неверному зону сердца или к сомнительным обвинениям взбалмошной девчонки. Нужны неопровержимые доказательства, а их можно найти только в Филадельфии. Когда он говорил Элле, что досконально во всем разберется, то немного лукавил. Сейчас Махони был полон решимости довести дело до конца. В случае, если Элла сказала правду, они с Джорджем становятся соучастниками преступления. Ну что ж, тогда Гарольд Карсон пожалеет, что появился на свет.

Наскоро прополоскав пропыленную одежду, Харриган натянул чистые штаны и рубашку и заторопился обратно в лагерь. Ему подумалось, что Джордж, пожалуй, тоже захочет искупаться, а день быстро клонится к вечеру. Он еще не успел развесить мокрую одежду на ветках, а Джордж уже устремился к ручью. Харриган, слегка удивившись непривычной торопливости друга, подсел к расположившейся у костра Элле. Он решил, что Джорджу просто хочется поскорее отмыться от пыли и грязи, поскольку парень отличался большой чистоплотностью.

На ужин были бобы, галеты и кофе. Харриган решил, что и за это неудобство потребует с Карсона дополнительную плату. Он не был любителем дикой природы и предпочитал вкусную еду в уютной таверне, мягкую кровать и горячую ванну. При необходимости Харриган без труда мог сутками не слезать с седла, но тем не менее отдавал предпочтение поездам и экипажам. Когда он договаривался с Гарольдом о цене за свои услуги, то не имел представления, какая работа ему предстоит. Поэтому он намеревался при первой же встрече поставить Гарольда Карсона в известность, что цена поднялась, и значительно.

— Кажется, купание не улучшило вам настроения, — заметила Элла, наливая в чашки кофе, который сварил Джордж. Она слегка удивилась такой неожиданной заботливости, но потом решила, что постоянная враждебность отнимает слишком много сил.

— Я как раз размышлял о том, насколько мне придется увеличить счет, который я представлю вашему дядюшке, — пояснил Харриган, принимая чашку с кофе.

— Вы и в самом деле собираетесь получить с него деньги?

— Согласно заключенному договору, со мной расплачиваются после того, как я привожу вас в Филадельфию.

— Вам следует добавить в него еще один пункт.

— Вот как? И какой же?

— Что часть гонорара выплачивается, даже если вас постигнет неудача. Будет просто несправедливо, если, потратив так много усилий и столько претерпев, вы окажетесь без гроша в кармане.

— Я не собираюсь терпеть неудачу.

Элла с сомнением покачала головой в ответ на эти исполненные непоколебимой уверенности слова.

— Я думаю, вам удастся выполнить договор, только если вы избавитесь от своей безудержной самонадеянности.

— Даже безудержной?

— Более чем. Я не устаю поражаться нашей слепоте.

— А ваша непоколебимая вера в свою витающую в облаках тетушку — это не самонадеянность?

— Нет, это просто факт. И моя тетя не витает в облаках, а твердо стоит на земле.

— Предпочитая железнодорожные пути, чтобы легче было сунуть ногу под поезд.

— Оставьте наконец в покое ногу моей тети!

— Me могу. У меня слишком живое воображение — картина так и стоит перед глазами. — Харриган наполнил две оловянные миски горячими бобами и поставил одну перед Эллой.

— Слава Богу, хоть что-то прояснилось! От правды никуда не денешься. — Невольно скривившись, Элла принялась за еду. Она терпеть не могла бобы, но сейчас была слишком голодна, чтобы привередничать.

— Пока мне известны две правды, — напомнил ей Харриган. — Я не настолько хорошо знаю и вас, и вашего дядю, чтобы решить, кому из вас верить. Может быть, на этом и остановимся? Когда мы окажемся в Филадельфии, все встанет на свои места.

Элла нахмурилась и, продолжая есть, в раздумье поглядывала на Харригана. В словах его таилась надежда. Но утешения ей это не принесло. Он no-прежнему подозревал ее во лжи, но, как ни странно, от этого не становился менее привлекательным. Было от чего прийти в негодование.

Элла решила, что в мире слишком много несправедливости. Несправедливо, что ей приходится страдать из-за ненасытной алчности своего дяди. Еще несправедливее, что впереди ее ждет смерть. А самая большая несправедливость в том, с грустью подумала она, поглядывая на точеный профиль Харригана, что исполнителем этой несправедливости стал человек, которому она готова была отдать свое сердце.

Элла вздрогнула и испуганно заморгала. Уже совсем стемнело, и кто-то осторожно тряс ее за плечо. Она машинально стряхнула руку и огляделась, потихоньку начиная соображать, где она находится и почему. Джорджа не было, а Харриган сидел рядом и с усмешкой смотрел на нее.

— Не лучше ли вам отправиться спать, а то вы рискуете упасть лицом в костер, — с насмешливой учтивостью предложил он.

— А где Джордж? — спросила Элла, обеспокоенная исчезновением юноши.

— Он вызвался покараулить первым.

— Вот как! Значит, опасаетесь, что моя тетя нас разыщет.

— Вовсе нет. И это несмотря на все ваши сегодняшние старания задержать нас. — Он едва не улыбнулся, заметив мелькнувшее на ее лице виноватое выражение. — Больная нога не позволит ей ехать верхом, и я думаю, что она решится отправить своих парией одних. Есть много других опасностей. Одних только бандитов и индейцев с головой хватит. — Он улыбнулся, когда девушка не сумела сдержать откровенного зевка. — Ложитесь спать, Элла.

— А где постель? — Нахмурившись, она обвела лагерь взглядом и обнаружила груду одеял, брошенных на землю неподалеку от костра. — Здесь только одно место.

— Да, одно. Сегодняшнюю ночь нам придется провести бок о бок.

И Харриган выудил из кармана знакомую пару наручников.

— Вам когда-нибудь говорили, какой вы отпетый негодяй?

— Так выразительно, как вы, мисс Карсон, ни разу. Хотя и не без смущения, но Элла сумела дать понять, что хочет уединиться, перед тем как лечь спать. Харриган подозвал Джорджа и позволил ей отыскать укромное место, чтобы привести себя в порядок.

Вскоре Элла прошествовала к постели, даже не повернув головы в сторону Харригана. Ей удалось быстро справиться со смущением, но девушка знала, что, пока она находится в компании этих двоих, чувства неловкости избежать не удастся. Они изо всех сил старались не нарушать необходимое ей уединение, но сейчас Элла не испытывала к ним никакой благодарности. Если бы они не связались с Гарольдом, никто из них не оказался бы в такой неловкой ситуации. Так что во всех ее неудобствах виноваты только они.

Харриган со вздохом принялся сгребать отлетевшие от костра головешки. Он не мог избавиться от мысли, что Гарольд Карсон выбрал не самый достойный способ вернуть племянницу в семью. И вообще, хотя Луиза весьма эксцентричная особа, он не совсем понимал, почему бы просто не оставить девушку с горячо любящей ее тетей. Для Харригана было очевидно, что Луизу, а не Гарольда Элла считала своей семьей. Злополучное дело о наследстве вполне можно было полюбовно разрешить через адвокатов. Махони все больше склонялся к мысли, что он помимо своей волн оказался вовлечен в самый центр семейной распри.

Харриган подошел к постели, сооруженной из кучи одеял, сел и не спеша стянул сапоги. Но когда он протянул руку к запястью Эллы, чтобы приковать ее к себе на несколько часов сна, та отпрянула назад. Он рассерженно потянулся к ней снова, и около костра завязалась настоящая схватка. Если Харриган старался не сделать Элле больно, то она явно не испытывала угрызений совести, колотя его изо всех сил. Когда ему наконец удалось, буквально пригвоздив девушку к постели, приковать ее руку к своей, он ловил воздух открытым ртом и морщился от саднящих глубоких царапин на лице и руках.

Харриган смотрел в ее раскрасневшееся, рассерженное лицо и постепенно осознавал, что просто лежит на мягком девичьем теле. Вместо того чтобы отпустить девушку, он поудобнее устроился на ней и едва заметно усмехнулся, заметив, как округлились ее глаза. Он мечтал о поцелуе с того момента, когда впервые увидел Эллу. Харригану показалось, что во взгляде Эллы мелькнула искорка интереса, словно она прочитала его мысли и они совпали с ее собственными.

— Вы посадили меня на цепь, ну и радуйтесь! Можете теперь со спокойной душой слезть с меня! — вызывающе проговорила Элла неожиданно севшим голосом. Она молила Бога, чтобы ирландец не почувствовал, как будоражит ей кровь это щекотливое положение.

— Сейчас, — невнятно пробормотал Харриган и прикоснулся губами к ее раскрасневшейся щеке.

— Мистер Махони, мне кажется, дядя нанял вас совсем не для этого.

— Кто бы мог подумать — такой очаровательный ротик и такой острый язычок, — улыбнулся в ответ Харриган.

Когда он тронул поцелуем ее губы, Элла задрожала и мысленно прокляла свое тело за нежелание скрыть удовольствие.

— Я не хочу с вами целоваться! — воскликнула она.

— Я мог бы назвать вас лгуньей, но с моей стороны это было бы проявлением чрезмерной самонадеянности, и кроме того, я не уверен, что в данный момент меня волнуют ваши желания. Знаю, что это очень нехорошо, но нельзя же вес время быть справедливым и благородным. Сейчас я намерен получить то, о чем слишком много и часто думал в последнее время.

Элла начала было нерешительно протестовать, но Харриган уже приник губами к ее рту. Поцелуй был таким нежным и трепетным, что ее слабое сопротивление угасло окончательно. Ей льстило, что этот красавец мечтал поцеловать ее. Элла с облегчением поняла, что не одинока в своих страданиях из-за нарушающего приличия увлечения.

Харриган упоенно целовал ее мягкие податливые губы, наслаждаясь их сладостью. Когда он слегка пошевелился, ощущение близости мужского тела оказалось таким ошеломляющим, что у Эллы от неожиданности даже дыхание перехватило. Харриган не преминул воспользоваться секундной растерянностью девушки, его язык напористо проник в ее жаркий рот. Какое-то шестое чувство подсказало Элле, что обычный поцелуй не может быть таким пьянящим, не должен воспламенять кровь, заставлять так гулко колотиться сердце.

Она подняла руки, чтобы обнять Харригана, но что-то вдруг звякнуло, и дурман, охвативший ее от страстного поцелуя, рассеялся. Элла открыла глаза, покосилась на полоску от наручников, защелкнутых вокруг ее запястья, и почувствовала, как напрягся Харриган. Он соскользнул с нее и лег рядом, как будто понял, что желание, вспыхнувшее в них, внезапно ушло. Элле не понравилось, что он так быстро и точно почувствовал перемену в ее настроении.

— Вы просто законченный хам, — сказала она, слегка удивившись, как дружелюбно прозвучали ее слова.

— Знаю, — спокойно ответил он. — Этот крест мне нести до конца дней.

Харриган с облегчением вздохнул. Похоже, Элла не собиралась сердиться, что было бы неудивительно. Значит, он не ошибся, когда решил, что у них обоюдный интерес друг к другу.

Харриган сгорал от желания узнать, что она чувствовала во время их поцелуя, но сомневался, что услышит правду, даже если осмелится спросить. Кроме того, опасно начинать подобный разговор, потому что ему вряд ли удастся скрыть смуту, охватившую его душу от этого сладкого короткого поцелуя. Никогда прежде он не желал женщину так сильно, как сейчас.

Она разделяла его страсть, в этом он не сомневался. Это чувствовалось в каждом ее вздохе, в том, как охотно раскинулось под ним ее тело. Трудно было не увидеть в этом обещания большего, и он отчаянно этого желал. Робкий голос совести напомнил было ему, что он станет законченным подлецом, если попытается получить большее, когда главное — закончить дело, ради которого его, собственно говоря, и наняли. Но Харриган раздраженно заставил его умолкнуть. Он неистово желал Эллу Карсон и подозревал, что второго раза может и не быть. Прав он или нет, но намерение вкусить сполна этой сладкой страсти, которой дышала каждая частичка ее миниатюрного тела, крепло в нем с каждым мгновением.

— Если вы закончили меня утюжить, — проговорила Элла, заставляя себя покрепче зажмурить глаза и тайно желая, чтобы наручники помешали ей повернуться на бок, — я наконец-то попытаюсь заснуть.

От его тихой усмешки она, скрипнув зубами, изо всех сил стиснула руки под грубым одеялом, Элла поняла, что глупо стараться убедить его, будто поцелуй был ей неприятен. Мужчина с такой внешностью не может не иметь опыта обращения с женщинами. Харриган Махони наверняка совершенно точно знал, что она чувствовала.

Элла мысленно вздохнула. Это казалось таким пустяком, ну, может быть, немного дерзким, не более того. Она так часто за последние дни представляла себе этот поцелуй, что устоять перед неожиданно открывшейся возможностью удовлетворить наконец свое любопытство было совершенно невозможно. Любопытство было удовлетворено, добавив уйму новых забот.

Будучи девственницей, Элла не страдала наивностью и прекрасно знала, что может происходить между мужчиной и женщиной. По мнению тети Луизы, девушка должна быть осведомлена о таких вещах, чтобы избежать многих ловушек, и сейчас у Эллы было такое чувство, будто она прямиком угодила в очень глубокую западню.

Она все еще чувствовала вкус его губ, а глубоко внутри возникло странное сладостное, тянущее ощущение, которое усиливалось всякий раз, как она вспоминала тяжесть его тела на себе. Элла понимала, что страстно желает Харригана. Лежа с ним рядом, девушка начала вспоминать рассказы Луизы и попробовала представить, как все это будет проделывать с ней Харриган.

Элла несколько раз тихонько вздохнула, пытаясь отогнать подальше, эти мысли. Харриган Махони работает на Гарольда, и нужно быть круглой идиоткой, чтобы об этом забыть. Здравый смысл подсказывал ей, что минутная слабость может повлечь за собой еще более жестокие удары судьбы.

Элла попробовала взглянуть на себя со стороны. Она сбежала из дома, жила на ранчо Луизы, где работала дюжина холостяков. Она уже одним этим запятнала себя во мнении общества. Раз ее уже обвинили в преступлении, отчего тогда и не совершить его? Элла нисколько не сомневалась в том, что любовная связь с Харриганом станет огромным событием в ее жизни. Если страсть так внезапно и целиком овладевает человеком, значит, это какое-то особое чувство, дающее ей неоспоримое право на наслаждение? Кому от этого будет плохо?

Не успела она мысленно задать себе этот вопрос, как на него громко ответило ее сердце. Элла знала, что не может просто получить наслаждение и на этом успокоиться. Очень легко стать его любовницей, но тогда для нее все будет кончено, ей не удастся удержать его.

Приоткрыв один глаз, Элла украдкой оглядела Харригана. Да, ради такого мужчины многие женщины пошли бы на все. Если бы можно было залезть к нему в постель, получить все сполна и спокойно уйти! Но на такое Элла не была способна. Она полюбит Харригана, а ему этого не нужно. Конечно, он желает ее и охотно сделает своей любовницей, но и только. Пресытившись, Харриган бросит ее, и что тогда? А тогда он оставит ее в лапах Гарольда. Как хорошо, что именно сейчас она вспомнила, что Харриган Махони — человек Гарольда Карсона. На какое-то время она забыла об этом в надежде, что Харриган поверит ей, но все надежды рухнули. Элла знала, как больно ей будет, если она уступит его и своему плотскому желанию, но не завоюет его любви. Ночь в объятиях Харригана, а наутро смерть от руки Гарольда — не высока ли цена за удовольствие?

Элла подняла глаза к усыпанному звездами небу и начала горячо молиться. Она молилась о том, чтобы тетя сумела их догнать и выручить ее еще раз, чтобы с Гарольдом что-нибудь случилось и его планы рухнули. Но сильнее всего она молилась о том, чтобы Господь дал ей силы устоять перед Харриганом Махони.

Глава 6

Элле было трудно удержаться от искушения постучать в дверь, что соединяла две комнаты, снятые на ночь Харриганом. Когда ирландец сообщил, что ночь они проведут в гостинице, девушка пришла в восторг. Позже ей стало досадно, что па этот раз мысль о побеге даже не пришла ей в голову. Она думала о мягкой чистой постели, горячей ванне и хоть каком-то уединении. За все это время ей удалось вымыться всего один раз, когда они расположились на отдых у ручья. Да и то это вряд ли можно было назвать настоящим мытьем.

Харриган не преминул нарушить все ее планы. Она оказалась в одной комнате с ирландцем, а соседнюю занял Джордж. Ей действительно предстояло спать на чистых простынях в мягкой постели, но рядом опять будет он. Будет и горячая ванна, о которой она так мечтала, но без долгого лежания в мыльной пене, как ей представлялось. Махони ни за что не оставит ее одну, Этот человек был лишен всякого чувства приличия.

— Думаю, пира распорядиться насчет вашей ванны, — сказал Харриган, бросая на Эллу настороженный взгляд. — Возможно, она немного улучшит вам настроение.

— Мое настроение улучшится только в одном случае — если вы, спускаясь на первый этаж, оступитесь на лестнице, свалитесь вниз и благополучно сломаете свою толстую шею, — самым нежным голоском ответила Элла, поднялась с кресла, подошла к треснутому настенному зеркалу и принялась расчесывать волосы.

Улыбку с лица Харригана как ветром сдуло. У него мелькнула мысль, что Элла намеренно искушает его. Она, конечно, знает, что он желает ее, и может попытаться использовать эту его слабость к собственной выгоде. Но подозрение тут же улетучилось. То, как Элла расчесывала свои длинные восхитительные волосы, действительно волновало кровь, но холодное и рассерженное выражение ее лица сильно умеряло его любовный пыл. Если она и хотела его перехитрить, разыграв обольщение, то ей следовало бы надеть маску кротости. Однако сейчас на ее лице было написано одно — только попробуй тронь меня и будешь жалеть об этом всю жизнь.

— Гак я схожу распоряжусь насчет ванны, — сказал Харриган и направился к двери. — У вас есть час времени.

— Вы что, на самом деле оставите меня одну? И наконец проявите ко мне хоть немного уважения?

Харриган будто не слышал неприкрытую насмешку в ее голосе.

— В этой комнате вы будете одна, — ответил он и вышел.

Элла нахмурилась и уставилась на закрытую дверь. Ей потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что он имел в виду. Она высказала все, что о нем думает, и в сердцах швырнула деревянный гребень на туалетный столик. Харриган ясно дал ей понять, что станет неусыпно следить за каждым ее шагом. Если он и дальше будет угадывать ее мысли, прежде чем они придут ей в голову, тогда сбежать будет неимоверно трудно. Тем не менее Элла решила сделать вид, что полностью смирилась с судьбой, и тем самым убаюкать его подозрительность. Это было вдвойне трудно как из-за собственного вспыльчивого характера, так и из-за недоверия Харригана.

Элла стала готовиться к купанию. Снова и снова она продумывала сотни вариантов побега. У нее даже голова разболелась от этого. Девушка изо всех сил старалась уговорить себя набраться терпения, на какое-то время смириться, а в Филадельфии действовать наверняка. Она уже сбегала от Гарольда, сбежит и на этот раз. Элла сердито тряхнула головой. Глупо дотягивать все до последней минуты, колебания и неуверенность только усугубят ее положение. Она обязана верить, что сбежит в любом случае. Харригану Махони этой игры не выиграть.

Харриган прислонился спиной к стене гостиницы, обшитой грубыми досками, закурил сигару и принялся разглядывать проходивших мимо людей. Когда до него дошло, что он высматривает Луизу Карсон или одного из ее парней, он от души чертыхнулся. Не желая признавать Луизу достойным противником, он в глубине души был весьма близок к этому. В чем, в чем, а в решительности этой женщине отказать нельзя.

— Нам надо получше приглядывать за мисс Эллой, — заметил подошедший Джордж. Он устроился рядом с Харриганом и с благодарностью принял сигару.

— Парни, которых мы наняли, присмотрят за дверями и окнами. Я хорошо им заплатил и пообещал приличную добавку, если они не дадут ей сбежать.

— Мисс Элла очень миловидна и может очаровать парней. Тогда грош цена всем твоим деньгам.

— За этих я ручаюсь. Может, она им и приглянется, но они все равно ее вернут. Понимаешь, ребята забыли, когда ели в последний раз. Кроме того, я не думаю, что Элла сейчас попробует сбежать. Во-первых, я дал ей понять, что за всеми выходами следят. Потом, она действительно устала и скорее всего предпочтет принять ванну, конечно, ругая меня на чем свет стоит. И наверняка соблазнится возможностью спокойно выспаться в чистой постели и на хорошей кровати. А вот завтра за ней и нужен будет глаз да глаз.

— Ну что ж, хоть малость передохнем. — Джордж затянулся сигарой и негромко поинтересовался: — Ты уверен, что правильно поступаешь, оставаясь на ночь с мисс Эллой в одной комнате?

— Если мы оставим ее одну, то об отдыхе можно забыть.

— Ты же можешь приковать ее к кровати.

— Могу, да боюсь, толку от этого будет мало. Тогда, в поезде, парни не стали требовать у меня ключи от наручников. Когда они пришли за мисс, та, между прочим, уже была свободна. Похоже, наша маленькая Элла владеет отмычкой не хуже опытного взломщика.

Джордж, прищурившись, посмотрел на Харригана и рассмеялся:

— Гарольду Карсону придется сильно раскошелиться! — Потом посерьезнел и, уставившись на носки своих сапог, осторожно заметил: — Нам нужно серьезно отнестись к тому, что говорит Элла. Мне кажется, Карсон настолько бездушен и жаден, что может пойти на любое преступление. Даже на убийство.

Харриган швырнул недокуренную сигару в придорожную пыль, затоптал окурок каблуком и вздохнул:

— Да я и сам начинаю так думать. Но я уверен, что все ответы можно найти только в Филадельфии, а рассуждать сейчас о том, кто из нас прав, пустое дело. Мы узнаем правду только там, а не здесь и уж тем более не от мисс Эллы Карсон.

— Но когда мы вернемся, нам придется передать мисс Карсон Гарольду. А если она говорит правду, тогда мы станем соучастниками убийства.

От этой мысли у Харригана кровь застыла в жилах, но он постарался успокоить себя тем, что он не наемный убийца и вовсе не собирается помогать Гарольду Карсону погубить его племянницу. Если Элла рассказала ему правду, то она может поплатиться за чужую алчность собственной жизнью, точно так же как он поплатился за нее состоянием своей семьи.

— Гарольд ни за что не пойдет на открытое убийство, — уверенно заявил Харриган. — Если он и задумал ее убить, то проделает это так хитроумно, что никому и в голову не придет обвинить его в смерти Эллы. Но на подготовку ему нужно время. Так что мы успеем разузнать все, что нам нужно.

— Надеюсь, ты не станешь возражать, если я буду повнимательнее за ней следить до тех пор, пока ты не докопаешься до истины.

— Только смотри, чтобы твою слежку не обнаружили ни она, ни он. Не забывай, что эта девица может бессовестно лгать нам, синя ослепительной улыбкой. А такого человека, как Гарольд Карсон, лучше не выводить из себя.

Ему ничего не стоит уничтожить нас обоих, а я вовсе не желаю в третий раз начинать все сначала.

— Понятно, — коротко ответил Джордж и, затянувшись сигарой, невидяще уставился вдаль.

— Я уже проверил — Луиза там не прячется, можешь не волноваться, — заверил его Харриган и рассмеялся в ответ на укоризненный взгляд друга.

— У этой женщины очень решительный характер.

— Согласен. Вот поэтому я и проверил. Ладно, мне пора в гостиницу. Я дал Элле час, а сейчас уже второй пошел. — Он протянул Джорджу деньги. — Заплати нашим лихим ребятам, и пусть двое из них покараулят до утра. И попроси, чтобы в номер прислали ужин.

Спустя несколько минут Харриган поймал себя на том, что чуть ли не крадется к двери своего номера, Элла Кар-сой была миниатюрной, зеленоглазой девушкой, однако силой духа и твердостью характера превосходила многих мужчин. И осе же приближаться к ней, как к какому-то громиле, было по меньшей мере глупо. Чертыхнувшись, Харриган вставил ключ в замочную скважину и подумал, что с каждым днем дело все больше осложняется.

Услышав, как поворачивается ключ в замке, Элла глубоко, до боли в груди, вздохнула, чтобы успокоиться. Ей удалось управиться с большим медным кувшином и прополоскать волосы. Кувшин был довольно легким, весь покрытый вмятинами, и девушка сомневалась, что ей удастся выбить из ирландца дух. Но более подходящего предмета под рукой не было. Элла была далеко не уверена, что сумеет уйти, но не видела никакой беды в том, чтобы попробовать. А если ничего не получится, то возможность лишний раз досадить Харригану все равно стоит затраченных усилий.

Дверь отворилась, и Элла прижалась спиной к стене. Харриган шагнул через порог, нахмурился и начал озадаченно обводить взглядом комнату. Девушка размахнулась и изо всех сил ударила его кувшином по голове. Сосуд с глухим стуком опустился Харригану прямо на затылок. Ирландец, сделал несколько неверных шагов вперед и, схватившись руками за голову, упал на колени, открыв путь к свободе. Элла подхватила саквояж и устремилась к двери. Был краткий, пьянящий миг предчувствия удачи, но все исчезло, когда сильная рука ухватила ее за левую лодыжку и с силой дернула.

Элла, отпустив крепкое ругательство, шлепнулась вниз лицом на деревянный пол коридора. Оглушенная, она приподнялась и, повернув голову, увидела, что Харриган лежит на животе и тянется к ее правой лодыжке. Чертыхнувшись, она не раздумывая со всего маху ударила его ногой в лицо. Повторить удар ей не удалось, потому что противник сумел-таки схватить ее за свободную ногу и припечатать к полу. Попытки Эллы вывести его из строя при помощи саквояжа были грубо пресечены разъяренным Харриганом. В конце концов ему удалось скрутить ее, Увидев выражение его лица, Элла мысленно содрогнулась. Сказать, что Харриган был в бешенстве, — значит, ничего не сказать.

— Черт возьми, женщина, мне же больно! — рявкнул он, вставая с пола и грубым рывком поднимая ее на ноги.

— А надо бы еще больнее! Я хотела свалить тебя одним ударом. Жаль, не нашлось ничего потяжелее, чтобы оставить на твоей тупой башке вмятину на память.

Харриган втолкнул Эллу обратно в комнату. Не спуская с девушки глаз, на ощупь запер дверь и спрятал ключ в карман. Он поклялся, что в следующий раз будет внимательнее прислушиваться к своему внутреннему голосу. С некоторым удивлением Махони признался себе, что не ожидал от девицы такой прыти — в открытую напасть на него. Возможно, его обманула ее хрупкая внешность и он расслабился. Ошибка очевидна, и впредь он не намерен ее повторять. Подойдя к зеркалу, Харриган принялся разглядывать свою голову.

— Не переживайте, — насмешливо протянула Элла, усевшись в кресло у окна. — Ваша замечательная внешность не пострадала.

— Не нуждаюсь в вашем участии, — огрызнулся Харриган. Он снял куртку и повесил ее на спинку стула около туалетного столика. — Это же крохотный городишко. Любопытно, куда это вы собирались направиться?

— Как куда? Обратно в Вайоминг, конечно!

— Надеюсь, вы знаете, как туда добраться. Или вы намеревались просто идти вперед, пока не упретесь лбом в свой Вайоминг? — Харриган опустился на стул, взял со стола графин и плеснул немного бренди в два бокала. — Ну-ка выпейте. — Он легонько подтолкнул бокал в ее сторону. — Хоть я втайне и мечтаю об этом, но глоток бренди не лишит вас чувств. Разве у вас нет привычки пропустить по маленькой перед ужином?

— Тетя Луиза предпочитает вино или виски. Джошуа пытался приучить ее к текиле, но не вышло.

Элла ни капельки не верила показному благодушию Харригана. Она только что шарахнула его кувшином по голове и саданула ногой в лицо. Ему следовало бы сейчас заходиться от злости, но короткая вспышка гнева, похоже, исчезла без следа. Девушка прикидывала, не пытается ли он сначала усыпить ее бдительность, а потом с лихвой рассчитаться за все. Потягивая крохотными глотками бренди, Элла решила внимательно следить за Харриганом и не доверять его дружескому расположению.

Принесли ужин, и, уже с аппетитом доедая десерт, Элла сообразила, что ведет себя довольно беспечно. Она приказала себе не расслабляться, напомнив, что ужин не такое уж великое событие. Ей стало ясно, что Харриган Махони вдвойне опасен, пытаясь выглядеть сердечным и обаятельным. Теперь он играл в игру, к которой она не была готова.

— И что за игру вы ведете теперь? — требовательно Опросила Элла, покончив с едой.

Харриган, пряча улыбку, поторопился пригубить бренди. Он не рассчитывал, что многого добьется приятными разговорами, лестью и улыбками, но, как говорится, попытка не пытка. Забавно было наблюдать, как Элла мечется между подозрительностью и беззаботностью. Но она быстро его раскусила.

Тревожило то, что эта девушка нравилась ему еще больше, когда вела себя непринужденно. Остроумие, которое она использовала не для того, чтобы подкалывать и язвить, доставляло ему истинное наслаждение. Лицо ее, озаренное мягкой улыбкой, поражало открытостью и живым интересом, делая Эллу неотразимо очаровательной. Он желал ее так сильно, что даже сердце ныло. Харриган надеялся, что сумеет не выдать себя. Он подозревал, что Элла постарается сбежать отсюда как можно скорее и как можно дальше, если догадается о его чувствах.

— Игра? — переспросил он, пытаясь придать своему •лицу смущенное выражение. — О какой игре вы говорите?

— Будто не понимаете — вся эта ваша обходительность, улыбочки и учтивые разговоры.

— Вы находите это неприятным? Мне всегда говорили, что милая беседа обязательно должна завершать ужин. Желчность вредит пищеварению.

— Вне всякого сомнения. Никто не хочет страдать несварением желудка, верно?

— Тогда отчего мой юмор кажется вам подозрительным?

— Возможно, оттого, что, получив удар по голове и синяк под глазом, вы как-то уж слишком быстро успокоились. Сначала вы чуть ли не огонь изрыгали и вдруг превратились в пай-мальчика, с приветливой улыбкой предлагающего мне бренди. Поведи я себя таким образом, вы бы глаз с меня не спускали. Если вы думаете, что подобный способ поможет вам уговорить меня отказаться от побега и добровольно отправиться в Филадельфию, то напрасно тратите время. Всего вашего ирландского обаяния не хватит, чтобы убедить меня сунуть голову в петлю, которую уготовил мне дядюшка.

— Я всего лишь пытаюсь немного скрасить ваше пребывание в моем обществе. — Харриган со скорбным видом покачал головой: — Я протягиваю вам руку дружбы, а вы ее кусаете.

— У меня за вас сердце кровью обливается. Махони расплылся в широкой улыбке, и сердце у Эллы действительно екнуло. Харриган был красивым мужчиной, и девушку тянуло к нему все сильнее и сильнее. Элла знала, что именно поэтому она и негодует на его притворное дружелюбие. Умом она понимала, что это лишь искусная игра, но сердце таяло от каждой его улыбки, от очередного комплимента. Кроме того, она не могла выбросить из памяти их поцелуй. Вдруг ей подумалось, что тогда Харриган тоже расточал улыбки и убаюкивал ее сладкими словами. Эллу окатило волной раздражения, и внезапно вспыхнувший страх уничтожил всю привлекательность Харригана.

— Ну уж нет! — воскликнула Элла и стремительно вскочила с кресла. — Не выйдет! В эту западню я больше не попадусь.

— В какую еще западню?

— А вот в такую: будем обходительны и сладкоречивы, пока дурочка Элла сама не упадет нам в руки.

— Что?! — Лишь воспоминание о том, как самозабвенно и горячо откликнулась Элла на его поцелуй, помогло Харригану скрыть обиду: — Мне и в голову не могло прийти, что обычное проявление учтивости вы расцените как попытку соблазнить вас.

— Не понимаю вашего удивления. Этим все, как правило, и заканчивается. — Элла подхватила свой саквояж и шагнула к ширме, отгораживающей угол комнаты. — Полагаю, вы намерены остаться здесь на ночь независимо от моего нежелания.

— Вы не ошиблись, — ответил Харриган и подлил себе в бокал бренди.

— Вас, кажется, вовсе не волнует, что этим вы наносите ущерб моей репутации?

— Элла, нам обоим хорошо известно, что ваша репутация пострадала, еще когда вы сбежали из лому и перебрались жить к тетушке. — Махони говорил очень мягко, искренне сочувствуя девушке в ее невзгодах. — А теперь, с какой стороны кровати вы ляжете?

— Что?! Вы собираетесь спать в одной кровати со мной?! — Нечто подобное Элла и ожидала, но надеялась, что подобающие скромной девушке возмущение и потрясение заставят его передумать.

— Вы не ослышались, именно это я и собираюсь сделать, С тех пор как я выехал из Филадельфии, лишь одну ночь мне удалось поспать на приличной кровати. Весьма возможно, что до возвращения в город такой возможности больше не представится. Так что никакие ваши слова не лишат меня права насладиться одной половиной этой кровати.

— Негодяй!

Элла с вызывающим видом зашла за ширму, открыла саквояж и достала ночную рубашку. Поначалу она решила лечь спать в одежде, но потом передумала. Ночная рубашка, сшитая из плотной белой ткани, была такого фасона, что надежно укрывала все и даже больше.

Раздевшись до панталон, она аккуратно сложила одежду и с удовольствием скользнула в ночную рубашку. Конечно, сомнения у нее были. Харриган, как она заметила, вожделел ее все сильнее, и приготовления ко сну вполне могли подстегнуть его. Меньше всего Элле хотелось, чтобы Харриган принял все это за прозрачное приглашение разделить с нею ложе. Однако, оглядев себя, облаченную в необъятную хламиду, которая полностью скрывала очертания ее стройного тела, Элла решила, что выглядит вполне целомудренно.

Чем дольше она размышляла, тем больше ей казалось, что ведет она себя глупее не придумаешь. В глубине души Элла знала, что Харриган относился к тем людям, которые прекрасно понимают слово «нет», и она может его не опасаться. Девушка криво усмехнулась, признаваясь себе, что дело не в страсти Харригана к ней, а в ее страсти к нему. Если его надо будет остановить, то вполне вероятно, что она не сумеет этого сделать. После того поцелуя ей стало ясно, что любовное влечение к мужчине у нее легко может превратиться в страстную одержимость. Элла недовольно покачала головой, стараясь успокоиться, и, глубоко вздохнув, шагнула из-за ширмы в комнату.

Харриган проводил ее взглядом до кровати. Девушка скользнула под одеяло, и ирландца окатила волна желания. Он едва удержался от усмешки, В широченной белой ночной рубашке, с небрежно прихваченными лентой волосами она выглядела совсем девочкой. Махони решил, что его возбуждает интимность ее ночного облачения, а не прелестный вид самой девушки.

А вот сила страсти сильно его беспокоила. Харриган всегда гордился своим умением держать чувства в узде. Но когда рядом оказывалась Элла Карсон, узда неумолимо ослабевала. Их поцелуй глубоко его потряс и разбудил чувства, до этого момента неведомые. Неожиданное открытие ошеломило и испугало его. Было неимоверно тяжело смотреть па свежее личико Эллы, в ее широко распахнутые глаза и заставлять себя помнить, как опасна эта девушка. Но выхода не было.

Допив бренди, Харриган составил грязные тарелки на поднос и выставил его в коридор. Потом еще раз тщательно проверил запоры на окнах и подергал запертую дверь. Повернувшись к Элле спиной, он расстегнул брюки и засунул ключ в маленький кармашек, в котором обычно прятал деньги. Махони мысленно усмехнулся, подумав, что произойдет, если Элле придет в голову поискать ключ, пока он спит. Девушка окажется в весьма пикантном положении, и ему хватит времени, чтобы проснуться и сорвать попытку к бегству. От мысли, что ее маленькая ручка будет осторожно прикасаться к этому деликатному месту, по телу разлилось приятное тепло.

Харриган сел на кровать и после короткого колебания разделся. Он положил одежду на стоящий рядом стул и лег в постель. Была мысль снова воспользоваться наручниками, но он все же решил, что в этом нет нужды. Из комнаты ей в любом случае не выбраться, а любая ее попытка достать ключ сразу его разбудит. Через окно тоже так просто не вылезти, да и с запорами придется повозиться. Кроме того, есть еще те двое парней, которых он нанял. Харриган закинул руки за голову и решил, что эту ночь может позволить себе выспаться.

Элла вдруг пошевелилась во сне, и ее маленькая ступня легко коснулась его ноги. Харриган досадливо поморщился. Тело на это невинное прикосновение отреагировало мгновенно и неистово. Оказывается, он желает ее намного сильнее, чем убедил себя. Элла была совсем рядом, но прикоснуться к ней он не мог. Выходило так, что впереди ждала бессонная ночь. Харриган закрыл глаза и с глубоким вздохом стал убеждать себя, что в комнате, кроме него, никого нет.

Элла что-то пробормотала во сне и уютно прижалась к чему-то большому и теплому. Солнечный свет лился в окна, пытаясь заставить ее открыть глаза, но она продолжала блаженствовать. Щека ее прижималась к горячей гладкой коже, плечи ощущали какую-то ласковую тяжесть, вселявшую приятное чувство безопасности. Лишь когда загрубелые пальцы погладили ее по щеке, Элла окончательно проснулась и все вспомнила. Несколько раз за ночь она просыпалась от того, что оказывалась под боком у Харригана, — то ли в поисках тепла, то ли невольно поддаваясь своей тяге к нему. И всякий раз с трудом заставляла себя отодвинуться.

Когда Харриган начал ласково перебирать пряди ее волос, а потом осторожно взял за подбородок и повернул к себе лицом, Элла уже знала, что сейчас произойдет. Лучшим выходом было бы решительно высвободиться из его объятий и как можно скорее встать с кровати. Но встретив взгляд его серых глаз, Элла ничего не сделала, чтобы помешать ему склоняться все ниже к ее губам.

За свою короткую жизнь она несколько раз с удовольствием целовалась, но те поцелуи не шли ни в какое сравнение с поцелуем Харригана. От прикосновения его губ тело охватила сладостная дрожь. Она невольно подалась вперед и приоткрыла губы, повинуясь настойчивому движению его языка. Лишь когда его большие ладони легли на ее груди, Элла пришла в себя. Охватившие ее чувства были настолько пронзительными и волнующими, что она испугалась. С губ ее сорвалось невнятное «нет», и Харриган отпрянул от неожиданности.

— Нет! — повторила она громче и вскочила с кровати.

— Я как-то не чувствую в вашем «нет» отказа, — сказал Харриган слегка охрипшим голосом и, сев на постели, нервно провел рукой по взлохмаченной шевелюре. В горле стоял тяжелый ком.

— Мне совершенно все равно, что вы там чувствуете. Повнимательнее прислушивайтесь к тому, что вам говорят, и сразу станет легче жить. Сейчас вам было сказано «нет». Боже мой, ума не приложу, как это я позволила вам еще раз поцеловать меня. Любезничать с тем, кто считает за честь отвезти меня на смерть! И о чем я только думала!

Харригану от злости кровь ударила в голову. Сколько можно бросать ему в лицо одно и то же обвинение!

— Я могу сказать, о чем вы думали, — о том, как бы меня соблазнить.

— Соблазнить? Вас?! — Элла ушам своим не верила.

— Да-да, не прикидывайтесь невинной овечкой! Именно соблазнит. И именно меня. Если это ваш новый план побега, то он не отличается оригинальностью, полное убожество!

Харриган тут же пожалел о сказанном. Его слова были не просто злыми, они были несправедливыми. Застывшее лицо Эллы и вспыхнувшие щеки показали ему, как сильно он ее обидел. Харриган, проклял свой глупый язык.

— Элла, — едва слышно выговорил он, боясь, что безвозвратно потерял ее, — скажите что-нибудь.

— Я просто подумала, что, когда убью Гарольда, смогу добраться и до вас, мистер Махони.

Глава 7

От злости и обиды у Эллы заныло под ложечкой. За все время, пока они укладывались, завтракали, а потом шли к конюшне, Элла не обмолвилась с Харриганом ни словом. Он просто перестал для нее существовать. Джорджу тоже пришлось несладко. Она бросила ему пару холодных слов, и юноша замкнулся в себе.

Элла знала, что больно ей было не только от слов Харригана, хотя несправедливое обвинение и задело ее за живое. Боль причинило совсем другое. Она по-прежнему чувствовала на губах вкус его поцелуя и, более того, знала, что без раздумий с жадностью примет еще один. Под ее холодной злостью скрывалось сознание того, на что уже невозможно было закрывать глаза, прикрываясь здравым смыслом или уязвленной гордостью.

Когда Харриган потянулся к ее саквояжу, она так резко отдернула руку, что саквояж едва не упал на землю. У Харригана был смущенный и виноватый вид. Элла подумала, что это хороший знак. Значит, он понял, насколько безобразно поступил. Но обида была все еще слишком свежа, чтобы это доставило ей радость. Девушка молила Бога, чтобы причиной ее холодного молчания он считал только нанесенное оскорбление и ничто другое.

Вдруг до Эллы дошло, что Харриган настолько погрузился в свои мысли, что уже не обращает на нее никакого внимания. Он сосредоточенно седлал коня и старательно избегал ее взгляда. Джордж в дальнем конце конюшни рассчитывался с хозяином гостиницы. Путь к се уже оседланной лошади был свободен. Сейчас она могла рискнуть — вскочить в седло и попытаться ускакать, прежде чем они сообразят, что произошло. Элла поняла, что теряет драгоценные секунды на ненужные размышления. Она бросилась к лошади и одним прыжком оказалась в седле. Харриган оказался намного бдительнее, чем она думала. Отпустив крепкое словцо, он бросился к ней и получил удар йогой в лицо, который отбросил его назад. Вылетев из конюшни и пустив кобылку в галоп, Элла с удивлением подумала о том, какую ярость вызвал у нее этот человек. Следовало признать, что ударила она его не только потому, что стремилась вырваться на свободу, но и за его несправедливые и оскорбительные слова. Бросив быстрый взгляд назад, Элла убедилась, что не сумела надолго вывести Харригана из строя. Тот как раз вылетел на своем коне из конюшни. Элла решительно пригнулась к шее кобылы и пришпорила ее. Она молилась лишь об одном — поскорее выбраться из города, сохранив ту небольшую фору, которая была у нее сейчас.

— Что случилось? — крикнул Джордж.

— Л ты как думаешь? — рявкнул в ответ Харриган. — Я немного отвлекся, и она опять удрала. Мне до смерти надоело каждый раз получать по физиономии.

Джордж промолчал, и Харриган был рад этому. Ему вовсе не хотелось давать объяснения произошедшему, особенно сейчас, когда надо было догнать Эллу. Он до сих пор никак не мог понять, как у него язык повернулся сказать девушке такую гадость. На один роковой миг он позволил своей досаде и подозрительности выплеснуться наружу и все напрочь испортить. Только что он держал в объятиях пылкую, страстную Эллу, которая совершенно справедливо положила конец их несвоевременному любовному экспромту. А потом несколькими язвительными словами он обратил ее в лед, в холодную разъяренную фурию, для которой Харриган Махони стал пустым местом.

Едва они добрались до окраины городка, как Элла пустила кобылу в галоп, и Харриган, чертыхнувшись, пришпорил свою лошадь. Поймать беглянку будет не так-то просто. Ее лошадка была такой же выносливой и резвой, как и их кони, и Харриган вскоре понял, что если ничего не предпринять, они загонят коней до смерти, но так и не поймают Эллу. Надо было подумать, как испугать девушку и заставить ее остановиться.

Элла взвизгнула от неожиданности. Выстрел прозвучал громко и отчетливо. Пуля впилась в землю прямо перед лошадью, и та испуганно шарахнулась в сторону. Девушка оглянулась назад и ужаснулась: Харриган, приподнявшись на стременах, хладнокровно целился в нее из ружья. Ирландец и его напарник остановили лошадей, Элла тоже придержала свою кобылу.

— За труп Гарольд не даст вам ни цента! — крикнула она, не в силах поверить, что Харриган только что пытался ее застрелить.

— По вашим словам, как раз мертвой он и жаждет вас видеть, — отпарировал Харриган.

Элла тронула было поводья, но тут же в приступе какого-то животного страха с силой натянула их. Харриган не поверил ее рассказу о вероломстве Карсонов и коварных планах ее убийства. Он по-прежнему считал, что Гарольд всего лишь пытается вернуть племянницу в лоно семьи. Она была зла на Харригана, но не могла поверить, что он способен на хладнокровное убийство. Отчего же тогда он стрелял в нее? Элла начала разворачивать свою лошадь, собираясь продолжить путь, когда раздался второй выстрел. На этот раз пуля прошла совсем близко и чуть не подняла кобылу на дыбы.

— Прекратите! — возмутилась девушка. — Вы же ее до смерти перепугаете!

— Сегодня вы с утра почему-то туго соображаете. Могли бы уже догадаться, что я задумал.

— Допустим, я не сумела попять, как низко вы можете пасть ради своих растреклятых денег. Так что просветите меня.

Харриган невольно обрадовался, что се холодное, презрительное молчание сменилось привычными язвительными выпадами.

— Да все очень просто. Я понял, что мы можем вот так скакать, пока не загоним лошадей. Вам от нас не уйти, нам вас не догнать. Так что я решил положить конец этому безумию.

— Мне следует выразить бурный восторг от вашей гениальности?

— Зачем? Просто остановитесь, или я застрелю вашу лошадь.

Харриган молил Бога, чтобы Элла поверила этой беспардонной угрозе, иначе ему придется поставить на кон жизнь ни в чем не повинной кобылы.

Элла с открытым ртом уставилась на него, отказываясь верить собственным ушам. Она нисколько не сомневалась в том, что Харриган не успокоится и продолжит погоню. Но что он способен на такую жестокость, ей и в голову не приходило. На ранчо Луиза и ее ребята могли пойти на то, чтобы пристрелить лошадь, лишь в самых крайних обстоятельствах. Но Харриган горожанин и скорее всего способен выполнить свою угрозу.

Элла быстро прикинула все возможности и, ласково похлопав кобылку по шее, направила ее в сторону Харригана. Она слишком полюбила Полли, чтобы ставить ее жизнь в зависимость от решительности ирландца.

Капитуляция не вызвала у нее таких уж сильных душевных терзаний. Элла прекрасно понимала, что шансов уйти от преследования почти не было, Погоня и вправду могла закончиться загнанными лошадьми и отсутствием победителя. Харриган в любом случае остался бы в выигрыше, угрюмо думала она, подъезжая к своим преследователям. Когда Махони протянул руку и взялся за поводья, Элла вяло обругала его, не обратив никакого внимания на притворно возмущенный взгляд.

— Ну что ж, мы покрыли намного больше миль, чем мне хотелось… — начал Харриган, когда они двинулись в обратный путь.

— А вы не можете заткнуться, а? — устало проворчала Элла, решив, что достойно проигрывать она не умеет.

Харриган и ухом не повел и продолжил:

—…но не в том направлении. Думаю, сегодня нас хватит только на то, чтобы добраться до соседнего города. Послушайте, а вы, часом, не пытаетесь тянуть время в пустой надежде, что ваша безумная тетя нас все-таки догонит?

— Такое мне и в голову не приходило.

В душе Элла пожалела, что как-то упустила это из виду. Харриган, сам не ведая того, подарил ей интересную мысль. Постепенно она начала понимать, почему все ее помыслы были направлены на то, чтобы сбежать. Она бежала отнюдь не от Гарольда, а от Харригана, от жгучей обиды, предательски нанесенной ей, когда она вся трепетала в его объятиях. Теперь Элла знала, что Махони искренне думает, будто это всего лишь одна из ее многочисленных попыток обрести свободу. Девушка испытала облегчение, поскольку боялась, что он догадается о той власти, которую приобрел над ней.

То, что они собирались направиться в другой город, начало ее беспокоить. Новый город, — значит, очередная гостиница, которые разрослись вдоль железной дороги, как сорняки, а Харриган по-прежнему старался держаться поближе к рельсовым путям. Если будет ночевка в гостинице, значит, ей снова придется делить номер с ирландцем.

Элла твердо верила, что нанесенное оскорбление поможет ей устоять перед его чарами. Будет хуже, если Харриган извинится и убедит ее, что искренне раскаивается в случившемся. Она прекрасно понимала, какие гадости можно наговорить в сердцах, когда в глазах темнеет от злости, а потом горько сожалеть об этом. Элла боялась, что искреннее раскаяние Харригана пробьет брешь в ее обороне.

Вот тогда для нее и начнутся настоящие неприятности. Ее страсть к нему лишь разгоралась. Конечно, было неистовое, сводящее с ума желание любовной близости. Но девушку страшило и другое, неизмеримо более глубокое чувство, которое могло свести на нет все ее героические усилия. В душе Элла знала, что, поддавшись страсти, она погубит себя, сдерживаемые глубоко внутри чувства захлестнут ее, и назад пути не будет. Трагедия заключалась в том, что она готова была отдать свое сердце человеку, который был на стороне ее врага.

Элла скорчила сердитую гримаску и устало опустилась в стоявшее у окна кресло. Как и обещал Харриган, к вечеру они добрались до следующего городка и остались там на ночевку. Утренняя скачка у всех отняла массу сил. И хотя было еще светло, никто не высказал желания добавить к пройденному пути еще несколько миль.

Как и в прошлый раз, Харриган снял два соседних номера, заказал ванну и оставил Эллу одну. В ожидании ванны девушка не преминула проверить двери и окна. Все они были надежно заперты. Она также заметила на улице двух подозрительного вида парней, которые явно наблюдали за выходом из гостиницы. Харриган скорее всего нанял их, чтобы со спокойной душой сходить с Джорджем к цирюльнику.

Услышав, как поворачивается в замке ключ, Элла подумала, не рискнуть ли еще раз — это все-таки лучше, чем сидеть и дуться на судьбу. Дверь распахнулась, и Харриган вошел в комнату лишь после того, как увидел, что она сидит у окна. Стало ясно, что второй раз одна и та же уловка не пройдет, не стоит и пытаться. По правде сказать, ей не особенно и хотелось что-либо предпринимать. После стольких неудач она чувствовала какое-то странное безразличие ко всему, похожее на обреченность. Пытаясь спастись, она лишь оказывалась все ближе и ближе к Филадельфии.

В молчании они поужинали, Харриган палил им обоим бренди и лишь после этого решился посмотреть Элле в глаза. Она напряглась в ожидании очередного удара судьбы, мысленно моля Бога дать ей сил. За все это время Харриган не раз безуспешно пытался вывести ее из ледяного молчания, получая в ответ лишь надменные взгляды или несколько сухих слов. Нельзя сказать, что Элла получала от этого удовольствие, но и сдаваться ей не хотелось.

— Элла, нам нужно поговорить, — сдержанно начал Харриган.

— Вот как? Я не знаю, что мы еще можем сказать друг другу, мистер Махони.

Он коротко и сухо рассмеялся:

— Ну вот, теперь я просто уверен, что поговорить необходимо. С самого утра от вас исходит такой холод, что я удивляюсь, как это еще снега нет. — Он взял ее за руку и не выпустил, когда она попыталась освободиться. — Извините меня, Элла.

— Позвольте узнать, за что? — Она оставила попытки выдернуть руку и теперь изо всех сил сопротивлялась желанию поскорее простить его. Одним простым извинением ему не отделаться.

— Элла, не притворяйтесь. Застенчивая глупость, делающая большинство женщин такими привлекательными, в вас откровенно раздражает.

Элла растерянно заморгала, удивляясь, отчего ей так приятны его слова, которые никак нельзя было счесть за комплимент.

— Вы дьявольски медоточивы.

— Элла, поверьте, я горько сожалею; сам не знаю, как мог такое сказать.

— Вы сказали то, что думали.

Она говорила сердито, но Харриган обрадовался тому, что Элла снова начала злиться. С ее гневом ему было гораздо легче справиться, чем с холодным молчанием, к которому ом просто не знал, как подступиться. Вполне вероятно, что Элла не из тех, кто легко прощает, но попытаться получить отпущение грехов стоило в любом случае. Пока она отказывается с ним разговаривать, ему рассчитывать не на что. Харриган молился о том, чтобы ему удалось убедить ее в своей искренности.

— Я так не думаю! Это было какое-то дурное наваждение. Вы имели полное право сказать мне «нет», а я не сумел принять это с достоинством. — Он вздохнул: — Предательство Элеоноры, коварство других женщин привели к тому, что я перестал вообще кому-либо доверять.

— Господи, опять вы за свое! Сколько же можно винить все человечество за проступки двух-трех мерзавцев!

Харриган недовольно поморщился, но согласно кивнул:

— Знаю, что это несправедливо, ведь я был знаком со многими очень хорошими женщинами. Но предательство больно ранит и буквально переворачивает твои взгляды на людей.

— Я вас не предавала.

— Согласен. Вы заехали мне ногой в лицо, били по голове, постоянно пытались сбежать, но не предавали. Чего не было, того не было.

— Вы же думаете, что я лгунья. — По выражению лица Харригана она поняла, что, несмотря на принесенные извинения, он все еще не был готов поверить ее рассказу о Гарольде.

— Я думаю, вы искренне верите в то, что говорите.

— Замечательно сказано, — усмехнулась Элла. Харриган решил пропустить мимо ушей ее замечание.

Он чувствовал, как напряжение постепенно отпускает Эллу. Это вселяло надежду. Его извинение хотя и не отличалось красноречием, было, как ему показалось, принято. Но вид у нее по-прежнему был настороженный, и Харриган терялся в догадках, как вернуть девушке прежнее расположение духа.

— Элла, мы не можем прийти к согласию в отношении Гарольда и правдивости ваших слов о нем. Я хочу вам верить. Черт возьми, я не имею никакого желания отдавать вас в руки душегуба. Но у вас нет доказательств, а без них вам трудно поверить. Если уж быть честным до конца, то мне просто очень нужны деньги, и Гарольд заплатит мне кругленькую сумму за все тяготы нашего путешествия. Из-за моей глупости наша семья лишилась всех средств к существованию. Мы потеряли чертовски выгодное дело! А теперь близкие мне люди вынуждены идти в услужение к богачам, чтобы не умереть с голоду. Единственное, что может вернуть все на круги своя, — это деньги. Но я обещаю вам, что разберусь, где правда, а где ложь, как только мы окажемся в Филадельфии.

Эллу и удивляла, и огорчала искренность Харригана. По сути, она поставила его перед выбором: либо поверить ей на слово и отказаться от денег, которые вытащат его семью из нищеты, либо выполнить поручение Гарольда. Теперь у Эллы не было сомнений в его выборе. Харриган чувствует себя виноватым в несчастье семьи не откажется от денег, если только у него не будет неопровержимых доказательств, что жизни Эллы угрожает смертельная опасность. Так что он был прав, когда сказал, что ответы на вес вопросы можно найти только в Филадельфии. Элле оставалось лишь молиться о том, чтобы Господь вовремя направил его к истине: тогда Харриган сможет ей помочь.

— Надеюсь, что буду еще жива к тому моменту, когда вы отыщете доказательства, — едва слышно проговорила девушка.

По лицу Харригана прошла тень беспокойства.

— Давайте пока на этом остановимся.

— Вы хотите, чтобы я больше не уверяла вас в своей искренности?

— Да, — поморщившись, признал Харриган. — Я не собираюсь сейчас менять свою точку зрения. Так что наши бесконечные споры ни к чему не приведут.

— Надеюсь, вы не собираетесь брать с меня слово не убегать?

— Нет, но мы должны прекратить пикироваться по поводу того, кто из нас говорит правду. Не думаю, что мне по силам убедить вас в своей решимости вернуть моей семье прежнее положение в обществе, которое она утратила из-за моего безумного увлечения Элеонорой Темплтон.

— Возможно, она сравнима с моей решимостью держаться как можно дальше от Филадельфии и Гарольда. — Увидев, что Харриган собирается возразить, Элла предупреждающе подняла руку: — Конечно, неприятно, когда тебя считают лгуньей или, что еще хуже, ненормальной, ну да ладно, бесполезно об этом говорить. Вы правы, что бы я ни сказала, вы все равно будете упорно стоять на своем, потому что вам нужны доказательства, которых у меня нет. Я воздаю должное вашему стремлению помочь своей семье. Я согласна больше не говорить о том, что сделает или чего не сделает Гарольд. Я не отказываюсь от своих слов, но буду молчать, а вы можете верить во что угодно. Харриган так возликовал, добившись столь желанного ему согласия, что не обратил внимания на тон, которым оно было дано. Он прижался губами к сжатой в кулачок руке Эллы и внутренне улыбнулся, почувствовав, как задрожала ее рука. Теперь он был уверен, что его жестокие слова не убили ее страсти к нему.

— А можем мы сойтись на том, что я повел себя по-идиотски…

— С легкостью. — Она украдкой улыбнулась, заметив, что Харриган недоволен тем, что его перебили.

—…когда наговорил вам невесть что, — договорил он. — Клянусь, я всерьез и не думал, что ради своей свободы вы решитесь соблазнить меня. Вы пытались кое-что предпринять, но не это.

— Вполне может быть. Я только не совсем понимаю, отчего эти мысли так быстро пришли вам в голову. Хотя, когда ожидаешь слишком многого, тут и попадешь впросак. Я подчас весьма сильно от этого страдала.

— Меня взволновал наш поцелуй, — тихим голосом признался Харриган, целуя ее руку. — Очень взволновал. Я сам не свой от желания. С того самого дня, как я впервые вас увидел. Всякий раз, прикасаясь к вам, я боюсь, как бы это желание не вырвалось наружу. Я целую вас и думаю о таком, за что наверняка получил бы пощечину, а потом с этими же мыслями остаюсь в одиночестве до рассвета. От этого я буквально лезу на стену. Это не оправдание, а просто правда. Л когда вы положили этому конец, я и выплеснул на вас всю свою злость.

— Весьма откровенно, — заметила Элла, мягко высвобождая руку и поднимаясь из-за стола. Его слова слишком волновали ее, и она постаралась создать между ними хоть какое-то расстояние.

— И это все, что вы можете сказать? Значит ли это, что вы принимаете мои извинения?

— Да. Хотя, признаюсь, ожидала, что вы будете просить прощения более настойчиво…

— Мне казалось, что я был настойчив.

— Но сказанного вами вполне достаточно. С правдой ведь не поспоришь, верно?

Элла ушла за ширму, и Харриган слегка нахмурился. Последние слова девушки неприятно укололи его. Элла словно говорила ему, что поверила его словам, не требуя доказательств хотя он сам и не способен на это.

Мысленно поморщившись, он признал, что в ее словах был мягкий упрек. Харриган был искренен, когда говорил, что очень хочет ей верить. Он уже был готов целиком встать на ее сторону и послать Гарольда Карсона к черту. Харриган знал, что ему следует почаще напоминать себе о том, что он связан обещанием помочь своей семье, которая надеется на него.

Это было почти забавно. Он по-настоящему верил, что у Эллы и в мыслях не было соблазнить его, чтобы перетянуть на свою сторону. И тем не менее помимо своей воли она только этим и занималась. Девушка неудержимо влекла его. Хотелось не только поверить ее словам, но и сделать все и даже больше, чтобы помочь ей. Сила духа Эллы, ее остроумие, упорство, с которым она добивалась поставленной цели, и даже действия ее тети — вое работало на то, чтобы заставить его забыть о деньгах и поступать только по зову сердца.

Элла торопливо юркнула под одеяло, и Харриган уныло признался себе, что выглядит она очень соблазнитель-НЈ, особенно в этой девственно-белой ночной рубашке. Очарование юной женственности проступало буквально во всем — ив горделиво посаженной головке, и в широко распахнутых выразительных глазах, и в манящих своей чувственностью пухлых губах. Мягкие изгибы стройной фигуры завораживали каждым своим движением. Почувствовать близость ее тела, прикоснуться к шелковистой теплой коже — эти мысли буквально преследовали его. Но Харриган сердцем чувствовал, что девушка невинна, а он всегда старался избегать близости с девственницами. Однако в данном случае это увеличивало ее притягательность. Он жаждал стать первым мужчиной в жизни Эллы и полной чашей испить чувственный огонь, опаливший его губы во время того мимолетного поцелуя.

Харриган допил бренди и встал, чтобы тоже отправиться спать. Ум советовал ему быть твердым, держать свою страсть в узде и оставить девушку в покое. Но ирландец знал, что сейчас не в силах следовать разумным советам. Он понимал, что собирается сделать именно то, в чем сам же обвинил Эллу, — соблазнить ее. Когда Харриган скользнул под одеяло и лег рядом с девушкой, он уже знал, что не успокоится, пока не добьется своего.

— Джошуа, нам давно пора передохнуть, — сказала Луиза и встала рядом с юношей.

Джошуа бросил взгляд на ее забинтованную ногу:

— В первую очередь это необходимо тебе. Я могу последить за гостиницей, а ребята, когда будет нужно, сменят меня.

Луиза устало привалилась к стене салуна, в котором они остановились на отдых. Они успели на поезд и добрались до этого городишки, не надеясь отыскать здесь Харригана. План их был прост: постараться попасть в Филадельфию раньше ирландца и помешать ему передать Эллу в руки Гарольда, а если понадобится, то и отбить девушку у ее похитителя. Каково же было их изумление, когда они увидели Харригана и Джорджа, которые вышли от цирюльника и преспокойно направились в располагавшуюся рядом гостиницу. С того момента, как Луиза поняла, что Элла совсем рядом, она места себе не находила, несмотря на все уговоры своих парней.

— Я обязана что-то предпринять! Моя нога, между прочим, почти зажила. Путешествие на поезде пошло ей на пользу.

— Но она все еще болит, ведь так?

— Ну разве что совсем немного.

— Раз немного, значит, дела плохи.

— Послушай, Джошуа, я не могу сидеть сложа руки и ждать, что будет дальше! — Она бросила сердитый взгляд в сторону гостиницы: — И чего, собственно, мы ждем?

Эдвард прав — надо просто пойти и, захватив их врасплох, забрать Эллу.

— Луиза, раскрой наконец глаза! Я нисколько не сомневаюсь, что те парни, что ошиваются около гостиницы, наняты Харриганом и он им наверняка отвалил достаточно монет. Да, можно, конечно, пойти и просто вытащить ее оттуда, но не успеем мы сделать и двух шагов, как тут же поднимется дикий крик. Самое лучшее сейчас не суетиться. Дождемся, когда кто-то из них останется один, вот тогда и поговорим по душам. А это может случиться и завтра утром. Я нутром чую, что все так и будет.

— Надеюсь, что ты не ошибаешься. Но я действительно очень волнуюсь за Эллу.

— Если нам не удастся забрать ее завтра, мы попробуем еще раз. Ты же прекрасно знаешь, что мы сделаем все, чтобы она не попала в лапы Гарольда.

— Знаю. Но сейчас меня больше беспокоит Харриган. Харриган? Мне думается, что хотя он и продался Гарольду и истово отрабатывает иудины деньги, Элле грозит что-то серьезное. Не знаю отчего, но кажется мне, что он приличный малый, только вляпался в историю, суть которой толком не понимает. Похоже, он действительно ничего не знает о планах Гарольда относительно Эллы. Поэтому не верит ни ей, ни нам. Может, он спит и видит поскорее добраться до Филадельфии и сбросить с плеч эту обузу. Да нет у него оснований причинить Элле вред.

Луиза с грустной улыбкой продолжала смотреть на гостиницу.

— Джошуа, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Есть много способов обидеть женщину.

Джошуа промолчал и лишь поморщился.

Глава 8

Прикосновение горячих губ к виску было так приятно, что Элла даже замурлыкала от удовольствия и потеснее прижалась к чему-то теплому, ласково обнимавшему ее. Как будто ее странные, возбуждающие сны вдруг стали явью. Когда же чьи-то длинные пальцы принялись перебирать пряди ее волос, а потом мягко прикоснулись к лицу, девушка начала просыпаться. Млея от поцелуев, которыми кто-то покрывал ее щеки и лоб, Элла наконец догадалась, что это не сон, просто она вновь оказалась в объятиях Харригана.

Элла, не открывая глаз, подумала, отчего так получилось, и ответ не заставил себя ждать. Харриган со своей плохо скрываемой страстью заполнял собой ее сны, потому что такая же страсть жила в ней самой. Она жаждала этих объятий так же сильно, как он. Не важно, о чем они говорили, как поступали. На самом деле их неудержимо влекло друг к другу, и что с этим поделать?

«Это очень дурно, — успела подумать Элла, когда их губы слились в поцелуе, — но отчего-то так прекрасно». Строгие правила воспитания указывали ей — остановись, пока не поздно! Но тело жаждало другого. Сердце разрывалось от противоречивых чувств. То оно испуганно сжималось, и ей хотелось бежать, спастись от бесчестья, то начинало бешено колотиться, предвкушая наслаждение и сильнее разжигая желание.

Почувствовав у себя во рту нежные касания его языка, Элла задрожала и всем телом приникла к Харригану, крепко обхватив за плечи. Она робко тронула кончиком языка его язык, и он со стоном стиснул ее в объятиях. От этого откровенного желания близости у Эллы начали путаться мысли и голова пошла кругом.

— Элла, — хрипло прошептал Харриган и поцеловал пульсирующую жилку у нее на шее.

— Что? — пробормотала она и провела ладонью по его широкой мускулистой груди, наслаждаясь прикосновением к гладкой горячей коже.

Харриган скрипнул зубами, безуспешно пытаясь сдержать свою страсть. Несмотря на то что он безумно желал ее, душа корчилась в муках от жгучего стыда. Он откровенно застал Эллу врасплох, воспользовавшись тем, что она не до конца проснулась и была совершенно беззащитна. Харриган знал, что он должен оставить сердечной, пылкой и искренней девушке возможность отступления. Махони был просто уверен, воспользуйся он тем, что легко может оказаться минутной слабостью, и ее страсть навсегда обернется холодной ненавистью.

— Элла, я знаю, что ты не спишь, — негромко проговорил он.

— Вы на удивление умны, — ответила она и нахмурилась, когда он взял ее за плечи и отстранил от себя.

— Элла, ты понимаешь, чем мы сейчас занимаемся?

Она растерянно вгляделась в его лицо, удивляясь, почему ради какого-то глупого вопроса он оборвал это сладкое наслаждение. Теплота его внимательного взгляда, напряженное выражение лица и слегка порозовевшие скулы говорили о том, что он желает ее. И еще она увидела, каких усилий ему стоило прервать эту любовную игру. Его внезапное колебание смутило девушку.

— Целуемся, — наконец ответила она.

— Если сейчас не остановиться, то поцелуи могут далеко нас завести.

Элла улыбнулась про себя, тронутая его неожиданной заботой. Харриган пытался быть галантным, давая ей шанс спасти свое целомудрие. В известном смысле это доказывало, что его вчерашние грубые слова действительно были сказаны в запальчивости, от злости и огорчения. Остатки ее гнева окончательно улетучились.

Один короткий миг Элла раздумывала, не отступить ли ей, пока еще не поздно. Поддавшись страсти, она потеряет намного больше, чем он, — сердце, невинность и скорее всего возможность выйти замуж. Харриган проведет время в свое удовольствие, а потом преспокойно передаст ее Гарольду, получит свои деньги и навсегда исчезнет из ее жизни. Ну а если это ее единственная любовь и другой не будет?.. Кроме того, на этот раз ей, может, и не удастся сбежать от дядюшки, и тогда жизнь ее придет к быстрому и малоприятному концу.

Последний довод оказался решающим. Элла никогда до конца не понимала, почему женщина должна быть томной, ханжески целомудренной, недоступной куклой, тогда как мужчинам позволительно удовлетворять любые свои прихоти. Еще меньше смысла было в том, чтобы лишать себя радостей, когда неизвестно, чем закончится ее борьба за жизнь, Если Гарольд добьется своего, то Элле меньше всего хотелось, чтобы ее последней мыслью в этом мире стало — ах, если бы вот тогда…

Глупо раздумывать, когда страсть будоражит кровь. Она намерена получить от Харригана все, что тот сможет дать, и выкинуть из головы все мысли о возможных последствиях. Даже будущие сердечные муки не в состоянии ее остановить. Если она останется в живых, то уж как-нибудь справится с этим. Если же нет, то душевные страдания не будут иметь никакого значения.

— Как далеко? — шепотом спросила Элла и, протянув руку, начала поглаживать ладонью его живот.

Харриган задрожал и прерывисто втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Ты играешь в опасные игры, — проговорил он и привлек девушку к себе.

— А кто сказал, что я играю в игры?

— Элла, я знаю, что ты можешь быть простодушной, но, однако, ты отнюдь не глупа.

— Вы слишком преувеличиваете мои достоинства, сэр. У меня просто нет слов. — Элла поцеловала ирландца в шею и усмехнулась, когда он едва не поперхнулся от неожиданности.

Харригана начало охватывать чувство, что он уже не владеет собой. Однако он упрямо пытался что-то объяснить.

— Элла, я хочу близости с тобой, и поцелуями здесь дело пег кончится. И я не уверен, что смогу обратить внимание на твое «нет». Ты просто не представляешь, как я хочу тебя.

— Вот это, Махони, меня беспокоит меньше всего, — шепнула Элла и, прильнув к Харригану всем телом, посмотрела ему прямо в глаза: — Можешь не бояться пропустить мое «нет», потому что я не собираюсь произносить это слово.

Элла негромко вскрикнула от неожиданности, когда Харриган вместо ответа прижал ее к себе, перекатился на постели и она оказалась под ним. С улыбкой девушка обвила руками его шею. Но едва она потянулась губами к его рту, как Харриган напрягся и отстранился. В чем дело на этот раз? Элла не могла скрыть раздражения.

— Если у тебя есть хоть малейшее сомнение и потом ты пожалеешь, что поступилась целомудрием, тогда тебе лучше покинуть эту кровать, — дрогнувшим и каким-то придушенным голосом проговорил Харриган.

— Сомнение у меня есть, в этом можешь быть уверен, вот только к целомудрию оно не имеет никакого отношения, — озорно откликнулась Элла и едва удержалась от смеха, увидев, как у потрясенного Харригана глаза чуть не вылезли из орбит.

— Элла, я…

—…слишком много болтаю, — договорила она за него и, притянув к себе его голову, крепко поцеловала в губы.

К ее радости, он наконец отбросил всякую сдержанность. Элла жадно приняла его исступленный поцелуй и ответила с не меньшей неистовостью долго сдерживаемой страсти.

Когда Харриган принялся покрывать жаркими поцелуями ее шею, Элла запустила пальцы в его густые черные волосы и откинула голову назад. Она никогда не испытывала ничего подобного. На короткий миг она вдруг испугалась силы собственного желания, но тут же с легкостью отбросила все колебания. Элла почти не сомневалась, что любовь к Харригану Махони принесет ей больше страданий, чем радости, но даже ради нескольких мгновений истинного счастья стоило рискнуть.

Тем временем Харриган начал не спеша расстегивать маленькие пуговки на ее ночной рубашке. Элла задрожала от замешательства и предвкушения, когда он распахнул ворот и спустил рубашку с плеч, оголив ее груди. Когда он положил на них ладони, остатки ложной скромности улетучились окончательно и Элла сладострастно прогнулась, подставляя себя его ласкам. Харриган легонько поглаживал большими пальцами соски девушки, пока те не превратились в два твердых торчащих бугорка. Он принялся медленно и нежно ласкать их языком, и Элла тихонько простонала от удовольствия. Когда же он губами обхватил правый сосок и начал ритмично сосать, ее начала бить безостановочная крупная дрожь. Она судорожно вцепилась в его волосы и со стоном требовательно прижала его голову к своей груди.

Лишь когда Харриган наконец оторвался от грудей и принялся покрывать поцелуями ее живот, Элла поняла, что рубашки на ней нет. А Харриган уже распустил тесемки ее панталон и спускал их все ниже, нежно целуя ее нагие бедра. Наконец панталоны были сняты, и горячие губы Харригана двинулись в обратный путь по ее ногам. Элла зажмурилась и крепко обхватила себя за плечи, полностью отдавшись новизне чувств. Где-то внизу живота возникло ощущение ноющей, почти болезненной тяжести. Никогда еще Элле не было так хорошо.

Наконец лицо Харригана вновь оказалось перед ее глазами, и девушка горячо обняла своего возлюбленного.

Харриган положил руку на ее горячее бедро и начал ласкать нежную кожу. Пальцы его скользнули выше и осторожно прикоснулись к тайной плоти. Элла вздрогнула от неожиданного острого наслаждения, пронзившего все ее существо. Они вновь принялись страстно целоваться, и она повела рукой по его животу вниз, горя желанием ответить такой же откровенной лаской. Но не успели ее пальцы коснуться его бедер, как Харриган перехватил ее руку и решительно отвел в сторону. Элла обмерла от испуга, решив, что сделала что-то нехорошее и оскорбила его чувства. Она настороженно взглянула на Харригана.

— Я ничего так не хочу, как почувствовать прикосновение твоих нежных пальчиков, но только не сейчас, — едва слышно проговорил он прерывающимся голосом.

— Мне нужно записаться на прием? — осведомилась Элла. Она немного удивилась тому, что способна шутить, но потом поняла, насколько легко и свободно вошло в нее чувство неимоверного счастья.

Харриган смущенно рассмеялся. Эта девушка все время заставала его врасплох, и именно это делало ее особенной, ни на кого не похожей. Харриган освободился наконец от грызущих его сомнений: Элла действительно понимает, чем они, собственно, занимаются. Не будь она столь уверена в своем решении, им обоим сейчас было бы не до смеха.

— Нет, просто не все сразу. Этот час твой и только твой. Поверь, я едва сдерживаю свою страсть. Но если ты сейчас ответишь мне такой лаской, я просто потеряю голову. Сколько раз, лежа рядом с тобой, я думал о том, как погружаюсь в тебя. Я и сейчас хочу этого, но это твоя первая близость, и здесь не надо спешить.

— Мне не кажется, что ты должен быть уж слишком неторопливым, — заметила Элла и поцеловала его в лоб.

— Если честно, то я уже не могу сдерживаться.

— Хоть на этот раз мы достигли согласия. (Харриган торопливо стянул с себя остатки одежды и устремился в объятия Эллы. От первого прикосновения друг к другу обоих пронзила сладостная дрожь. Девушка тесно прижалась к Харригану и принялась медленно поглаживать ладонями его спину. Элла уже ни о чем не думала. Каждое прикосновение его руки, каждый поцелуй лишь усиливали ее страстное стремление к близости.

Когда Харриган начал медленно входить в нее, Элла замерла, почти задохнувшись от переполнявшего ее трепетного ожидания. А потом, после мгновения острой боли, они стали единым целым. Элле показалось, что она вскрикнула, но не от боли. Все ее мысли были устремлены к Харригану. Она упивалась безраздельной близостью с ним, близостью, о которой мечтает каждый мужчина и каждая женщина. Вдруг она поняла, что Харриган замер в ее объятиях.

— Харриган, — проговорила она, с трудом узнавая собственный вдруг охрипший голос, — по-моему, сейчас от моей невинности мало что осталось.

Он рассмеялся каким-то задыхающимся смехом и поцеловал ее в губы.

— Надеюсь, все же больше, чем меньше, — шепнул он и начал раз за разом погружаться в ее жаркую глубину.

Элла обвила возлюбленного руками и целиком отдалась поцелую, самозабвенно откликаясь на заигрывания его языка. Она бессвязно пролепетала его имя, не в силах вынести все сильнее стягивающийся внутри комок боли, который вдруг взорвался невыносимо сладостным экстазом. Элла закричала, изгибаясь от беспощадно накатывающихся волн мучительного наслаждения. В каком-то полузабытьи она почувствовала, как Харриган начал резко и часто входить в нее. Дыхание его стало прерывистым, он с силой подался вперед и, содрогнувшись, изверг свою обжигающую страсть.

Через какое-то время Харриган осторожно высвободился из объятий Эллы и встал. Вернувшись с влажным полотенцем, он, не обращая внимания на залившуюся краской смущения Эллу, тщательно обтер их обоих. Немного настороженно он вновь скользнул под одеяло и тут же успокоенно расслабился, когда Элла с готовностью раскрыла ему навстречу свои объятия. Несмотря на искренность ее чувств и явное желание любить, Харриган все еще опасался, что она сожалеет о случившемся.

— Элла… — начал было он, медленно поглаживая рукой ее обнаженное плечо.

— Надеюсь, ты не собираешься задавать мне идиотские вопросы или начать обсуждение вселенских проблем, — пробормотала она и потерлась щекой о его грудь. — Мне сейчас так хорошо, и не надо ничего портить. Пусть жизнь хотя бы на пару минут оставит меня в покое!

— Это было бы замечательно! — улыбнулся он. — Вот только уже совсем поздно, а завтра нам рано вставать и — в путь.

— Как можно одним словом безжалостно напомнить о том, что нам не позволительно любить друг друга. Я полагала, что мы пришли к обоюдному согласию исключить Гарольда и Филадельфию из наших разговоров.

— Мы о нем и не говорим. Но это не значит, что мои обязательства исчезли.

Элла села на постели и, улыбнувшись про себя его настороженному взгляду, прикрыла грудь простыней. Харриган уже был готов к тому, что она сейчас же положит конец их любовной близости или вновь примется уговаривать его отпустить ее. Девушке отчего-то не хотелось, чтобы эта ночь кончалась. Счастье, что они обрели в объятиях Друг Друга, могло оказаться обманчивым, но сладость пережитого заставляла забыть все на свете.

— Это также не значит, что после случившегося между нами я оставлю попытки сбежать.

— Отлично, но, может быть, при очередной попытке ты не будешь бить меня ногой в лицо?

Элла негромко рассмеялась и, перегнувшись через край кровати, нащупала ночную рубашку и панталоны.

— Попробую, но все будет зависеть от моего настроения.

Харриган обнял ее за талию и привлек к себе.

— В таком случае я сделаю все и даже больше, чтобы ты была в самом добром расположении духа, — полушутливо заметил он, целуя девушку в плечо.

— Сделай одолжение, постарайся!

Едва их губы слились в поцелуе, как в дверь громко и настойчиво постучали. Суровая действительность напомнила о себе совсем не вовремя. Харриган, недовольно ворча, натянул брюки и прошлепал босыми ногами к двери. Элла торопливо юркнула за спасительную ширму. Услышав голос Джорджа, она почувствовала, что краснеет. Как-то забылось, что это не свадебное путешествие и их уединение в любой момент может быть нарушено.

Одеваясь, она снова задумалась о последствиях своего поступка. Невинность она потеряла, но это отнюдь не означает, что ей следует оставаться возлюбленной Харригана. Элла, состроив гримаску, застегнула платье. У нее и раньше было ничтожно мало шансов перетянуть ирландца на свою сторону, и она не станет уверять себя, будто теперь он безумно в нее влюбился. Прервать их любовные отношения сейчас — значит просто лишить себя упоительного наслаждения и возможности помечтать о будущем семейном счастье.

Элла была уверена в своей любви к Харригану. Она поняла это, когда их тела слились воедино. Любовь вырвалась из глубины сердца и мгновенно разлилась по жилам, опалив небесным огнем. Элла не знала, смеяться ей или плакать. Это такое счастье — быть влюбленной! А Харриган? Ответит ли он на ее чувство? Надежды на это мало. И Элла сказала себе, что надо благодарить небо за то, что есть, и просить у Бога сил вынести боль, когда Харриган ее бросит.

— Луиза, взгляни. — Джошуа легонько потряс за плечо задремавшую Луизу и показал пальцем в сторону гостиницы. — Это, случайно, не Джордж?

Зевая и потирая затекшую шею, Луиза неохотно выпрямилась и посмотрела туда, куда показывал юноша. Они торчали здесь уже несколько часов и все без толку. Но, похоже, Господь смилостивился над ними.

— Точно, это он. И один. Зови ребят и попробуйте взять его в оборот.

— А ты?

— Я подковыляю следом.

— А если мы его возьмем, что дальше?

— Пока доволокусь до вас, я все обдумаю. — Она слегка подтолкнула Джошуа локтем: — Давай пошевеливайся, пока не заявился этот ирландский придурок.

Джордж, беззаботно насвистывая незамысловатый мотив, свернул в безлюдный проулок и нос к носу столкнулся с недобро улыбающимся Джошуа. Оборвав свист, он предусмотрительно сделал шаг назад и па кого-то натолкнулся. Джордж бросил взгляд через плечо. За спиной у него стояли Мануэль и Эдвард. Повинуясь легкому толчку, он шагнул в глубь проулка. Когда появился Томас в сопровождении прихрамывающей Луизы, Джордж уже все понял.

— Как это вы умудрились нас найти? — Он слегка улыбнулся, увидев забинтованную ногу Луизы, видневшуюся из-под подола длинного платья.

— По чистой случайности, — ответила Луиза. — Мы приехали сюда на поезде и решили немного пройтись по городу, чтобы размяться. А вы как раз вышли из привокзальной гостиницы вместе со своим чертовым ирландцем. Вообще-то мы планировали опередить вас и первыми добраться до Филадельфии.

— А теперь что собираетесь делать?

— Думаю, обменяем вас на Эллу.

— Из этого ничего не выйдет.

— Отчего это не выйдет? Вы же друг этого безумца, верно?

— Один из самых близких.

— Тогда он, если это действительно настоящий друг, вряд ли захочет поставить на кои вашу жизнь, — холодно проговорила Луиза и, вытащив пистолет, приставила его к голове Джорджа. Тот и глазом не моргнул, чем привел маленькую женщину в легкое замешательство.

Хотя замысел воспользоваться Джорджем, чтобы вызволить Эллу, родился у нее в голове буквально сию минуту, она не сомневалась в его успехе. Однако непоколебимое спокойствие Джорджа посеяло в ее душе сомнения. Если он не испугался, то заставить Харригана поверить в реальность ее угроз будет и вовсе нелегко.

— Луиза, что это ты вытворяешь? — нахмурился Джошуа. — Я думал, у тебя есть план.

— А ты сомневаешься? Конечно, есть! Я же говорила — план в том, чтобы обменять его на Эллу, — ответила Луиза, стараясь выглядеть как можно более уверенно.

— Что?! Ты собираешься прийти к Харригану и попросту предложить: «Слушай, вот твой Джордж, давай махнемся на нашу Эллу»?

— Конечно, пет. Мы встанем перед ним, приставим пистолет к голове этого болвана и потребуем отдать нам Эллу.

— Так он нам и поверит!

— А почему бы и нет? Мы что, росли вместе? Что он про нас знает? — Она повернулась к Джорджу: — Если ты попробуешь предупредить его, можешь считать себя мертвецом.

— Ни за что не поверю, что вы способны кого-то убить, мисс Карсон, — сказал Джордж.

От его мягкого голоса и выражения неподдельной нежности на лице Луиза едва не расплылась в улыбке, но быстро взяла себя в руки и сурово нахмурилась.

— Может, и не способна, но это, черт возьми, не значит, что я не в силах застрелить тебя. Ничего, желудок немного помучается, что ж тут поделаешь. — Под недоверчивым взглядом Джорджа Луиза решительно кивнула головой: — Можешь не сомневаться.

— Это еще большая глупость, чем остановка поезда, — проворчал Джошуа, но тем не менее сунул пистолет в кобуру и покрепче ухватил Джорджа за плечо.

— С поездом у нас, между прочим, все получилось! — возмутилась Луиза, когда вся компания двинулась к гостинице. — И сейчас должно выйти. Мне кажется, Харриган Махони не тот человек, о котором можно сказать, что он тверд как кремень.

— Так-то оно так, — согласился Джошуа. — И у нас, может статься, будет еще одно преимущество.

— Правда? И какое?

— Да Харриган наверняка считает, что вы не в своем уме.

Выйдя из гостиницы, Харриган нахмурился и с мягкой настойчивостью взял Эллу за руку. Джордж должен был позавтракать вместе с ними. И хотя Харриган не обиделся за опоздание, затянувшееся отсутствие компаньона начинало тревожить. Джордж сказал, что пойдет проверить лошадей и сразу вернется. То, что он до сих пор не появился, было странно. Джордж Морган всегда был человеком слова.

Двинувшись в сторону конюшни, Харриган рассеянно огляделся и вдруг заметил группу людей, решительным шагом направляющуюся к нему. Он так резко остановился, что шедшая следом Элла от неожиданности уткнулась ему в спину. Харриган выжидающе замер, оглядывая Джорджа, который с самым безмятежным видом стоял в окружении Луизы и ее ребят.

— Нам не хватало тебя за завтраком, Джордж, — учтиво заметил Харриган, скользнув взглядом по пистолету, который Луиза наставила на его приятеля.

— Извини, Харриган, но меня задержали кое-какие дела, — пробормотал Джордж.

Элла попыталась шагнуть к тете, однако Харриган твердой рукой удержал ее около себя.

— Тетушка, как твоя нога? — встревоженно поинтересовалась она.

— Намного лучше, дорогая, да ты сама в этом убедишься, когда поедешь с нами домой. — И Луиза, заметил, какие изумленные взгляды бросают на нее редкие в этот ранний час прохожие, ловко увела пистолет за спину Джорджа.

— Боюсь, у мисс Карсон сегодня назначена встреча в другом месте, — вежливо возразил Харриган, спрятав усмешку при виде забинтованной ноги Луизы.

— Вы отдаете нам Эллу, или я пристрелю Джорджа.

Харриган быстро прикинул, насколько серьезна эта угроза. Он посмотрел па Джорджа, поймал едва заметную улыбку, пробежавшую по его губам, и облегченно расслабился. Не обращая внимания на изумленный вздох Эллы, оп уверенно обошел группу и ровным шагом направился к конюшне.

— Какого черта! Куда это вы направляетесь? — с тревогой воскликнула Луиза.

— Боюсь, у меня не хватит духу наблюдать за преждевременной кончиной Джорджа, так что мы с Эллой лучше продолжим путь. — Когда же перед ним возникли двое плечистых мужчин в форме с ярко блестевшими на солнце бляхами, Харриган чуть не онемел от такой удачи. — Доброе утро, господин шериф, доброе утро, господин помощник шерифа. Солнце-то какое сегодня, прямо загляденье!

— У вас проблемы, сэр? — поинтересовался старший по возрасту, пытливо оглядывая Луизу и ее приятелей.

— Нет, всего лишь небольшое Недоразумение, сэр, — заверил его Харриган.

Мгновение он раздумывал, не решить ли одним махом все проблемы. Однако, вглядевшись в лицо шерифа, передумал. Хотя он прекрасно понимал, что угроза Луизы застрелить Джорджа — чистой воды блеф, ему не хотелось загонять отважную женщину в угол. Если между ребятами Луизы и стражами закона начнется стычка, Джорджу может не поздоровиться. Харригану совсем не понравилось, как шериф и его помощник смотрели на парней. Взгляды стражей закона красноречиво говорили, что таким, как эти парни, не место на замечательных улицах их замечательного городишки. Харриган уже несколько раз сталкивался с подобными предрассудками и всегда болезненно их воспринимал. Если сейчас он напустит полицейских на этих борцов за свободу Эллы, парни окажутся а гораздо более серьезной опасности, чем Джордж. Кроме того, Харриган знал, что если он причинит вред Луизе, Джордж скорее всего никогда ему этого не простит.

— Вы уверены, что все в порядке?

— Опекун этой юной леди обратился ко мне с просьбой вернуть девушку в семью, но, боюсь, с этим не согласна ее тетя. Это не более чем внутрисемейное дело, сэр. Однако если вы будете так любезны и проводите нас до конюшни, то это облегчит наш отъезд.

— Они что, тоже уезжают?

— Конечно! — живо отреагировал Харриган и двинулся в сторону конюшни. Полицейские невольно шагнули следом. — Полагаю, они уедут следующим поездом или в почтовой карете.

— Я могу проследить, чтобы они вам не помешали.

— Уверяю вас, шериф, в этом нет необходимости! — убедительно проговорил Харриган, останавливаясь в дверях конюшни. — Это всего лишь мелкое, досадное недоразумение, забава, которая порой может стать слегка утомительной.

— Ну ладно, в любом случае, пока они в городе, я пригляжу за ними.

— Поздравляю, из-за вас они теперь попали в беду! — возмущенно воскликнула Элла, как только оба блюстителя закона оставили их в покое.

— Седлай свою лошадь, — коротко распорядился ирландец и подтолкнул девушку к низкорослой кобыле.

— Харриган!

— Я сказал — седлай лошадь! — рявкнул Махони, выведенный из себя назойливостью полицейских. — Чем раньше мы уберемся отсюда, тем скорее Луиза со своей шайкой уедет из города. Поверь мне, Элла, твоей тетушке надо бежать отсюда без оглядки.

Элла, немного поколебавшись, повиновалась. Она тоже заметила ненависть и презрение в глазах у полицейских. Эти люди найдут любой предлог, лишь бы проучить мальчиков Луизы. Элла боялась, что тетушке тоже достанется просто потому, что она находится в их компании. Харриган прав. Им нужно как можно скорее покинуть этот городок, и тогда Луиза сможет уехать следом. Свое возмущение девушка решила оставить на потом.

Глава 9

— Да он просто бросил тебя! — воскликнула Луиза, ошарашенно следя за тем, как Харриган уходит вместе с Эллой в сопровождении некстати подвернувшихся полицейских.

— Я же вас предупреждал, что ничего не получится, — пряча улыбку, заметил Джордж.

— Надо было пристрелить тебя, чтобы досадить негодяю!

— Эти двое вернулись обратно, — спокойно сказал Джошуа, увидев, что шериф со своим помощником лениво подперли плечами стену салуна всего в нескольких шагах от них, — Луиза, они точно следят за нами.

— Ты думаешь, что Харриган напустил на нас полицию? — спросила Луиза, украдкой спрятав пистолет и бросив хмурый взгляд в сторону стражей закона.

— Нет, — твердо возразил Джордж. — Харриган никогда этого не сделает.

— Вот как? А почему вы в этом так уверены? Харригану явно не нравится, что мы его выслеживаем. А с помощью полиции все решится быстро и просто.

— Верно, но помощью этих типов он никогда не воспользуется. Они смотрели на вас, будто примериваясь, как получше вздернуть вас на ближайшем суку. Харриган хочет, чтобы вы оставили его в покое, но ваша смерть ему не нужна.

— Луиза, он прав, — заметил Джошуа, взял Луизу за руку и решительно зашагал в сторону станции. — Не забывай, что Харриган ирландец.

— И что с того? — сердито спросила Луиза.

— Он знает, что такое ненависть, — негромко объяснил Джордж, догоняя Луизу. — Простите, но эти двое люто ненавидят таких, как вы.

— Вы тут ни при чем, — пробормотала Луиза и обернулась, посмотрев на идущих следом полицейских. — Черт! Мне так хотелось поскорее освободить Эллу, что я этого просто не заметила. Хотя вообще-то такие вещи я сразу подмечаю.

— Отлично. Теперь ты все видишь, — подвел черту Джошуа. — Давай поскорее убираться отсюда.

— Мы поедем на поезде? — поинтересовался Джордж, когда они подошли к станции.

— Да, — ответила Луиза и вдруг нахмурилась: — Какого черта вы здесь околачиваетесь? Катитесь за своим дружком.

— У меня нет денег, чтобы купить лошадь, потому что Харриган прихватил мою с собой. Потом я не знаю, какую дорогу он выбрал, следопыт из меня никудышный.

— Вы хотите сказать, что не отстанете от нас?

— Боюсь, вы угадали.

— Да я просто могу вас здесь бросить. — Она вздохнула и поморщилась под его пристальным взглядом. — Ладно, по крайней мере мы все едем в одно и то же место, — Она порылась у себя в сумочке, вытащила несколько смятых банкнот и протянула их Эдварду; — Купи ему билет и узнай, когда отправляется поезд. А вам лучше присмиреть, — погрозила она пальцем Джорджу. — Если попробуете помочь Харригану и помешаете нам освободить Эллу, я вас пристрелю.

Джордж поймал ее маленькую руку и почтительно поцеловал.

— Я буду самым послушным пленником на свете, мисс Луиза.

Он улыбнулся, видя, как Джошуа начал смеяться и все никак не может остановиться.

— Me верится, что ты бросил бедного Джорджа на произвол судьбы, — проговорила Элла в бог весть который раз.

— У меня такое чувство, что бедный Джордж крепок и бодр как никогда и, весьма вероятно, безмерно счастлив.

— Счастлив? Как это он может быть счастлив? Ты ему даже лошадь не оставил! — Со времени их поспешного отъезда Харриган впервые внятно ответил на ее вопрос, и Элла всем сердцем надеялась, что разговор поможет ей узнать его планы.

— Ему не нужна лошадь, а нам она весьма пригодится.

— Если у него не будет лошади, как, интересно, он нас догонит?

— Полагаю, догонит он пас в Филадельфии, так же как и твоя тетушка, — улыбнулся Харриган. — Неужели Луиза и вправду надеялась, что я поверю се угрозам?

— Попытаться в любом случае стоило.

Но в душе Элла была согласна, что на этот раз попытка Луизы выглядела весьма жалко и неубедительно. Насколько она могла судить, Харриган был весьма проницательным человеком и очень быстро раскусил уловку Луизы. Конечно, у ирландца не было причин волноваться за своего друга, однако легкость, с которой он покинул Джорджа, озадачивала ее.

— Ты говоришь, что ни секунды не колебался? — спросила Элла.

— Ни секунды. Если бы Луиза действительно могла застрелить человека, я бы уже давно валялся с дыркой в голове. А взглянув на Джорджа, я понял, что все будет в порядке.

— По выражению его лица?

— Ну да. — Харриган рассмеялся, заметив ее недоверчивый взгляд. — Поверь, Элла, Джордж в полной безопасности.

— Ладно, я допускаю, что моя тетя ничего плохого ему не сделает, но она преспокойно может бросить его в этом отвратительном городишке.

— Нет. Он уедет с ними — или поездом, или в почтовой карете.

— Ловко! Он что, собирается мешать им? Что-то вроде шпиона. Будет вставлять им палки в колеса?

— Элла, куда запропастилась твоя вера в возможности мисс Луизы?

— Давай не будем об этом.

— Полагаю, твоя тетя сумеет вытащить из него обещание быть паинькой. А если Джордж что-то обещает, то всегда держит слово.

— Он, наверное, ужасно на тебя злится.

— Думаю, нет.

— Ты что-то не договариваешь.

— Если ты немного подумаешь, то все поймешь.

— Я вообще не собираюсь об этом сейчас думать, все слишком свежо в памяти. Может быть, будет проще, если ты сам мне объяснишь?

— Джорджу предстоит провести довольно много времени в обществе твоей тети. Надеюсь, ты согласишься, что этот факт не сильно его огорчает.

— Так… — Элла сразу вспомнила о своих подозрениях относительно явного интереса Джорджа к Луизе и скорчила презрительную гримаску. — Что ж, по крайней мере у твоего приятеля будет неплохая компания. — Пропустив мимо ушей громкий хохот Харригана, она с беспокойством спросила: — Послушай, они действительно сумеют выбраться оттуда без неприятностей?

— Конечно. Твоей тете палец в рот не клади. Она быстро разберется что к чему. И Джордж тоже. Подозреваю, что Луиза уже сталкивалась с такого рода проблемой.

— Даже слишком часто.

— Вот видишь. И не забывай про Джорджа. Он поможет избежать неприятностей. Поверь, если надо, он способен убедить в своей правоте кого угодно.

Элла кивнула, соглашаясь с мнением Харригана о способностях его приятеля. Она еще раньше сумела увидеть в Джордже скрытую силу и несгибаемую волю. Она догадывалась, что ради Луизы этот человек способен на многое. Ей стало грустно при мысли, что Джордж может оказаться именно тем мужчиной, который нужен Луизе. Ведь он работал на Гарольда, и поэтому романтическое увлечение ее тети заранее было обречено на неудачу. Элла знала, что тетушка никогда не простит Джорджу, если с ее племянницей что-то случится. Похоже, женщины семейства Карсон обречены увлекаться мужчинами, которые им недоступны, подумала Элла, бросая взгляд на Харригана. Он как-то сказал ей, что Джордж никогда не пойдет против него, и сейчас Элла была готова поверить ирландцу. Получается, что Джордж не будет препятствовать попыткам Луизы освободить племянницу, однако никогда не встанет на ее сторону. Так и у нее с Харриганом. Короче говоря, между всеми ними стоит неодолимая преграда. И пока она не окажется в руках Гарольда, ситуация не прояснится.

Элла почувствовала острый укол ревности. Ведь Джордж, в отличие от Харригана, готов всем сердцем любить ее тетушку. Элла в этом не сомневалась. Девушка решительно отбросила в сторону тяжелые мысли. В некотором смысле Луизе будет еще тяжелее, чем ей. Ведь отказавшись от Джорджа, она лишит себя человека, готового заботиться о ней, дать ей семью, душевный покой. Теперь Элла молила Бога, чтобы Луиза не пострадала от любви. Она не хотела, чтобы тетя испытала хотя бы малую толику той боли, которая выпала на ее долю.

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда Харриган наконец остановился на ночлег. Элла знала, что он надеялся до темноты добраться до следующего городка. Однако им обоим стало ясно, что пробираться ночью по незнакомой местности просто неразумно. Девушка соскочила на землю и начала расседлывать лошадь. Вдруг она почувствовала на себе внимательный взгляд Харригана.

— Что-то не так? — спросила она.

— Возможно. — Он достал флягу, осторожно налил воды в оловянную кружку и протянул Элле. — Я не рассчитываю получить обещание, что ты не сбежишь от меня.

Элла молча смотрела на него, лихорадочно обдумывая ответ. Было бы замечательно забыть о том, куда он ее везет и что ее там ожидает. Но это было невозможно, хотя они и договорились не упоминать в разговорах имени Гарольда и того, что он ей уготовил. Элла прекрасно знала, что, появись малейшая возможность, и она с разрывающимся от отчаяния сердцем, но сбежит от Харригана. А с другой стороны, не имея ни малейшего понятия о том, где они сейчас находятся, нечего и думать о побеге. Харриган, который явно старался держаться железнодорожных путей, знал, в какой стороне железная дорога, но ей это было неведомо.

— Даю слово па сегодняшнюю ночь, — наконец, сказала Элла.

— Только на сегодня?

Элла смотрела, как Харриган разжигает костер, и думала о том, что заставляет его верить одним ее словам и не верить другим.

— Только на сегодня.

— А отчего так? — спросил он, когда девушка присела к огню.

— Я не имею понятия, где мы находимся. Харриган рассмеялся и протянул ей свернутые в узел одеяла, которые снял с лошади Джорджа.

— Причина не хуже любой другой! В таком случае немного потрудись и разложи постель.

— Слишком много чести называть постелью эту кучу драного тряпья, — буркнула Элла и принялась расстилать одеяла поближе к костру, чтобы не было так холодно.

— Я тоже предпочитаю кровать в гостинице. Но в данном случае лучше спать на этом тряпье, чем на голой земле.

— Разница небольшая, — проворчала Элла, снова усаживаясь рядом с Харриганом. Тот уже приготовил неизменный ужин — кофе, бобы и галеты. — Где это городской парень выучился готовить походный ужин?

— Отец иногда отправлял нас на охоту вместе с дядей Майклом и строго-настрого наказывал научиться выживать в лесу.

— Почему ты сказал «нас»? — С любопытством спросила Элла.

— Я имел в виду себя и троих братьев.

— Очень славно.

— Четверо ирландских мальчишек, которые ошалело бродят по лесу и сводят с ума дядю глупыми вопросами и идиотскими поступками — куда уж славнее! — лениво проговорил Харриган и как бы невзначай обнял Эллу за плечи.

Элла улыбнулась, живо представив себе мальчуганов, и немного позавидовала его большой, дружной и любящей семье.

— Все равно это славно. Л вот у меня одна только тетя. Как хорошо, когда есть большая и дружная семья!

— Иногда и вправду хорошо. А порой от этого устаешь. Нас в семье десять. Восемь детей да отец с матерью. А еще есть двоюродные братья, дяди, тети… Бывает, вокруг собирается так много люден, что хочется одиночества.

«Особенно когда чувствуешь себя обязанным заботиться о них», — подумала Элла. Сейчас они слишком близко подошли к теме, которой договорились не касаться. С болью в сердце она поняла, почему Харриган отказывается выслушать ее. Он боится поверить ей, поскольку тогда ему придется отказаться от денег и повернуться спиной к своей большой семье. Гарольд не мог бы отыскать лучшего человека для этого дела.

Элла снова принялась расспрашивать Харригана о его жизни и семье. Слушая Харригана, она думала, что для нее такая жизнь уже невозможна. Даже если ей удастся избежать смерти, простые радости большой семьи останутся для нее несбывшейся мечтой.

После ужина Элла взяла свой саквояж и отправилась к ручью. Раздевшись до нижней рубашки и панталон, она нахмурилась. Харриган всегда старался выбрать место для ночлега неподалеку от воды. Но этот ручеек оказался уж слишком мелким — вода едва покрывала каменистое дно. Значит, у них возникнут трудности с питьевой водой. Споласкивая волосы, Элла дала себе слово позаботиться о том, чтобы к моменту их отъезда фляги были полными.

Когда она вернулась к стоянке, Харриган сразу отправился к ручью. Элла присела у костра и принялась не спеша расчесывать мокрые волосы. На губах ее играла едва заметная улыбка. Так хорошо хоть на короткое время остаться без присмотра. Она может позволить себе притвориться, что они просто отдыхают вдвоем в этих замечательных местах. Ей так хотелось в это верить. Ведь у них с Харриганом почти совсем не осталось времени.

Харриган насухо вытер волосы рубашкой, потом сполоснул ее в мелкополном ручье. Мелькнула мысль, что он напрасно оставил Эллу одну, да еще с отдохнувшими лошадьми в придачу. Но он решительно отмел внезапные подозрения. Она обещала, что сегодня ночью не попытается бежать, и он ей верил. Харриган слишком легко поверил девушке потому, что она откровенно объяснила причину данного ему обещания. Действительно, какой смысл бежать, если толком и не знаешь куда?

Ирландец подобрал с земли одежду и пошел обратно. Он с радостной улыбкой возвращался к Элле. Но его настораживало, что эта радость была связана не только с наслаждением, которое о» мог обрести в ее объятиях. Ему нравилось просто смотреть на Эллу, разговаривать с ней.

Это могло стать началом глубокого чувства, с которым у него не было сил бороться.

Развесив мокрую одежду на кустах, Харриган повернулся к Элле, и сердце вдруг сильно забилось. Девушка сидела у огня и неторопливо расчесывала свои роскошные длинные полосы. На ней были только тонкая нижняя рубашка и кружевные панталоны. Никогда еще он не видел более прелестной картины. Отсветы костра играли розоватыми бликами на ее матово-белой коже и придавали ей почти неземной вид. Его окатила жаркая полна любовного желания.

Стараясь держать свою страсть в узде, Харриган медленно опустился на землю рядом с Эллой. В любовной игре она все еще оставалась новичком. И если тело ее быстро оправилось от первой близости с мужчиной, то сердцу и душе все еще нужно было привыкнуть к утрате невинности и началу новой жизни. Харриган новее не хотел напугать Эллу неудержимостью своих любовных желаний. Он уговаривал себя не торопиться и терпеливо дождаться, когда Элла сама изъявит желание, сама позовет его. Дай Бог, чтобы у него хватило на это сил.

Элла продолжала медленно расчесывать волосы и рассеянно слушала рассуждения Харригана о погоде. Украдкой поглядывая на него, Элла успела заметить брошенные в ее сторону весьма красноречивые взгляды. Харриган, однако, вел себя весьма сдержанно, и она не могла понять отчего. И вдруг поняла. Он ждал от нее хотя бы намека на ответное желание.

Элла убрала расческу в саквояж и повернулась к Харригану. Девушка не смогла сдержать улыбки, увидев, с каким трудом он оторвал взгляд от низкого выреза ее ночной рубашки. Его сдержанное ожидание было таким трогательным, что на сердце стало тепло и радостно. Но Элла знала, что это скорее от растущей привязанности к нему, чем от желания близости. Она не могла прямо попросить мужчину разделить с ней любовное ложе, но намекнуть о своих чувствах…

Элла медленно склонилась к Харригану, коснулась легким поцелуем его губ и ласково пропела пальцами по мощной груди. Харриган обнял ее, дрожа всем телом. Было так приятно прикасаться кончиками пальцев к телу возлюбленного, что будь у нее хоть малейшая возможность, Элла ласкала бы его до конца своих дней. Она сумела воспрети питье я настойчивым попыткам Харригана увлечь ее на расстеленные одеяла. Стоит им там оказаться, и он снова закрутит ее в танце любви. Ей вдруг захотелось узнать, как далеко она осмелится зайти, чтобы возбудить его. Если у нее вес получится, Харриган уже не будет сомневаться в ее желании любить его.

Когда он поцеловал ее, Элла начала гладить его широкую спину и мускулистую грудь, буквально ощупывая каждый дюйм. Она отважно вступила в игру с его настойчивым языком, решительно проникая глубоко в его рот и радуясь невнятным постанываниям. Когда он наконец оторвался от ее губ, Элла принялась покрывать поцелуями его крепкую шею. Харриган откинул голову назад, и она, воспользовавшись этим, перенесла свои ласки на его грудь.

Руки девушки скользнули на бедра Харригана. Она принялась нежно поглаживать, а потом положила ладони на пояс его штанов. Харриган задрожал, тогда Элла развязала тесемки и осторожно скользнула рукой внутрь. Тело его судорожно дернулось, когда она сомкнула пальцы вокруг восставшей плоти. В какой-то момент Элла испугалась, что повела себя слишком дерзко. Она начала было убирать руку, но Харриган перехватил ее запястье и удержал на прежнем месте.

Элла, закрыв глаза, одаривала своего возлюбленного откровенными ласками и ощущала, как в ней самой нарастает страсть от каждого чувственного вздрагивания Харригана и его горячечного ободряющего шепота. Когда же он, расстегнув и широко распахнув на ней нижнюю рубашку, начал нежно ласкать ее груди, Элла не сумела сдержать громкого стона наслаждения. Она чувствовала на себе его взгляд, и одно это переполняло ее желанием большей близости. Едва он прикоснулся губами к напрягшемуся бугорку ее соска, она обвила руками его шею и притянула к себе, чтобы полнее насладиться поцелуем.

Когда Харриган все же осторожно отвел ее руку от своей плоти, Элла разочарованно вздохнула. Руки его крепко обхватили ее бедра и настойчиво потянули на землю, пока она не встала на колени. Девушка запустила пальцы в его густые волосы, а он, покрывая горячими поцелуями ее живот, принялся распускать ленточки на ее панталонах. Элла забеспокоилась было, не слишком ли она обнажена, но сильные руки уже подняли ее на ноги, и панталоны заскользили вниз. Харриган покрывал нежными поцелуями каждую обнажавшуюся частичку ее тела. От мысли, что ее нагота горячит ему кровь, у Эллы сладко заныло в груди.

Она осторожно шагнула из спустившихся до лодыжек панталон и уже направилась к их импровизированной постели, но Харриган решительно удержал ее. Он провел ладонями по ее ягодицам и бедрам и снова начал осыпать горячими поцелуями ее ноги. Элла так старалась справиться с неуемной дрожью наслаждения, что вскрикнула от неожиданности, когда Харриган прижался губами к ее пушистому лону. «Почему я все еще продолжаю стоять?» — мелькнула мысль, и все заслонил собой стыдливый крик острого наслаждения, когда губы Харригана коснулись нежных складок в глубине ее бедер. Элла попыталась оттолкнуть его, но он легко преодолел ее сопротивление и одним долгим прикосновением языка заставил девушку забыть обо всем. Элла вцепилась в его волосы и непроизвольно шире раздвинула бедра, раскрываясь навстречу бесстыдным и сладким поцелуям.

Вскоре она почувствовала приближение взрыва сладострастия и снова попыталась отстраниться, горячечно повторяя его имя. Харриган не уступал, и Элла, не в силах более сдерживаться, отдалась захлестнувшему ее наслаждению, которое сладкой болью вновь и вновь пронзало ее тело. Когда девушка обессиленно осела, Харриган уверенно подхватил се на руки и осторожно положил на одеяла. Элла, не в силах пошевелиться, в каком-то сладком полузабытьи смотрела, как он раздевается. Она раскрыла ему свои объятия, но он мягко отвел се руки в стороны. Опустившись около нее на колени, Харриган начал ласкать ее тело, вливая новую жизнь в задремавшую было страсть.

Элла закрыла глаза и вся отдалась волшебным ощущениям. Харриган исцеловал ее всю — от макушки до круглых розовых пяток. Когда он вновь прижался губами к шелковистому кустику внизу ее живота, Элла охотно раскрылась навстречу и с радостью приняла его откровенный и глубокий поцелуй. Сейчас ей было совершенно все равно, какие тайные части ее тела видит Харриган, — любовь пьянила и манила дальше.

Между ногами у нее вновь возникло знакомое тянущее, мучительно-сладостное ощущение. Элла выдохнула имя Харригана и, отчаянно обхватив его широкие плечи, потянула на себя. На этот раз он уступил, но не торопился, наслаждаясь каждым мигом их близости. Наконец они слились в страстном объятии. У Эллы вырвался громкий стон, когда их тела соединились в любви. Девушка крепко обхватила возлюбленного руками и обвила его стройными ногами, чтобы он иронии еще глубже. Харриган вскрикнул и выплеснул наконец свою столь долго сдерживаемую страсть.

Харриган, обмыв себя и Эллу, снова скользнул пол одеяло рядом со своей возлюбленной. Заметим, как Элла, покраснев, поплотнее запахнула на груди рубашку, он слегка поморщился. Их любовная близость на этот раз была весьма откровенной, и он боялся, что зашел слишком далеко. Когда Элла закончила завязывать тесемки рубашки, Харриган осторожно привлек ее к себе и сразу почувствовал, как напряглось стройное, гибкое тело девушки.

— Господи, да ты можешь свести с ума любого мужчину, — шепнул он, ласково целуя ее в плечо.

Элла смущенно потупилась, потом робко подняла глаза. Харриган улыбался и выглядел раздражающе самодовольным. Приходя в себя от любовного угара, Элла с ужасом подумала, что позволила ему слишком много, Она боялась, что вела себя как самая обыкновенная шлюха и Харриган теперь так на нее и смотрит. Но в его глазах она увидела лишь восхищение и какую-то тщательно скрываемую настороженность. Да ведь он тоже боится, что позволил себе слишком многое, вдруг сообразила она и с облегчением улыбнулась.

В глубине души Элла твердо знала, что у них остается все меньше и меньше времени. Независимо от того, возьмет верх Гарольд или нет, второго шанса не будет. Ей нравилась сама возможность быть свободной в проявлении своих чувств. И хотя она была новичком в любви, близость с Харриганом дарила ей не только сладостное узнавание ранее неведомого. Смущение и врожденная стыдливость могли напоминать о себе, но теперь Элла поняла, как быстро страсть разбивает в прах подобные колебания. «Если бы я не была такой усталой, — подумала она и усмехнулась, — то наверняка вновь с головой погрузилась бы в безбрежное море любовного блаженства».

— Выходит, я довожу тебя до безумия? — спросила она и прикрыла ладонью неудержимый зевок.

— Да. Причем сама не представляешь, каким образом. — Он подоткнул с ее стороны одеяло, с удовольствием подвинулся ближе, и девушка сонно прижалась к нему.

— Могу согласиться, что не представляю. А вообще-то я испугалась, что тебе может оказаться неприятной моя любовная жадность.

— Так вот отчего ты притихла.

— Ты же забеспокоился, верно?

— Немного. Ты так свободно и страстно делилась своей любовью, что я потерял голову, забыл о твоей невинности, а потом испугался, что потребовал от тебя слишком много.

— Если бы не усталость, я сейчас развеяла бы твои сомнения.

— В таком случае тебе лучше сейчас поспать и набраться сил. Но завтра вечером я не премину напомнить тебе эти слова.

Элла сонно рассмеялась. Харриган ласково погладил ее по голове. Очень быстро дыхание Эллы стало глубоким и ровным, девушка погрузилась в сон, Харриган со вздохом взглянул на усыпанное звездами ночное небо. Рядом с наслаждением ее страстной любовью жило тягостное сознание того, что у них остается все меньше и меньше времени. С каждым поцелуем он все сильнее привязывался к Элле. Неодолимое стремление быть рядом с ней мучило его как приставленный к горлу нож, но отказаться от радости разделенной любви он был не в силах.

Харриган нежно поцеловал девушку в лоб. Та шевельнулась и, не просыпаясь, пробормотала его имя. Сердце его пронзили одновременно радость и боль. Харриган сомневался, сумеет ли он разорвать их отношения, прежде чем она окончательно завладеет его сердцем. С мрачной усмешкой он признался себе, что не сумеет, да и не будет пытаться. Харриган знал, что снова и снова будет возвращаться к ней за новым поцелуем любви, пока не придет время встречи с Гарольдом, и тогда они вынуждены будут расстаться.

Глава 10

— Хорошо, что мы попадем в гостиницу, — со вздохом облегчения сказала Элла, устало выпрямляясь в седле. Господи, когда же наконец она сможет погрузиться в горячую ванну?

Три долгих, мучительных дня они ехали с утра до вечера, почти не останавливаясь. Лишь один раз задержались в каком-то пропыленном насквозь городке, где веселились пастухи с местных ранчо. Харриган пополнил запасы еды и не замедлил продолжить путь. Элла понимала, что оставаться в том городке было совсем небезопасно, но когда за два последующих дня им не встретилось даже захудалого придорожного постоялого двора, она начала сожалеть о поспешности своего стража.

Элла снова бросила взгляд на крепко зажатые а руке Харригана поводья ее лошади и вздохнула. Как только они приближались к железной дороге, она тут же лишалась ощущения пусть крохотной, но свободы. Он даже не брал с нее слова не убегать. Элла решила, что это и к лучшему. Если бы Харриган хоть пару раз использовал горячую ванну и мягкую постель как приманку, она почти наверняка обещала бы ему доехать вместе с ним до Филадельфии.

— Будем надеяться, что в этом забытом Богом углу есть хоть какое-то подобие гостиницы, — проворчал Харриган.

— Какое это будет счастье — заснуть, растянувшись на чистой постели после горячей ванны! — мечтательно откликнулась Элла.

Харриган негромко засмеялся и придержал лошадей у конюшни. Гостиница, расположившаяся у дороги, имела какой-то недостроенный вид — одна из многих, что за последние годы как грибы после дождя появились вдоль железнодорожного полотна. В любом случае там они найдут горячую ванну и мягкую постель. Элла была усталой и грязной, да и сам Харриган выглядел не лучше. Его беспокоило, как скажется устроенная им безжалостная гонка на здоровье этого хрупкого юного существа. Он знал, что Элла намного крепче, чем выглядит, но от этого его беспокойство не уменьшалось.

Харриган соскочил с коня и помог спуститься Элле. Не выпуская ее руки, он договорился с хозяином конюшни. Безвольная покорность Эллы, с которой она шла за ним, ему не понравилась. Девушка была совершенно измотана и в любой момент могла свалиться от усталости. Ей нужен полноценный отдых, чтобы набраться сил, которых у нее не осталось. И хотя Харригану ужасно не хотелось упускать даже малейшую возможность для любовной близости, он твердо решил дать ей сегодня ночью спокойно отоспаться.

Хозяин конюшни заломил несусветную цену. Харриган начал было торговаться, но быстро понял, что впустую тратит время. Он махнул рукой, заплатил, сколько просили, и повел Эллу к гостинице. Бросив обеспокоенный взгляд на непривычно притихшую Эллу, он посмотрел вперед и застыл на месте как вкопанный. С губ его сорвалось непристойное ругательство. Из дверей гостиницы выходили Луиза и ее ребята. Харриган глазам своим не верил.

Мгновение он раздумывал, спрятаться или проскользнуть незаметно в гостиницу, но тут же понял, насколько это все глупо. Луиза выслеживает его, как гончая, и если Элла узнает, что тетка рядом, она сделает все возможное и невозможное, чтобы дать о себе знать. Оставалось лишь немедленно вернуться на конюшню и уехать из города, пока их не заметили.

Элла глухо вскрикнула от неожиданности и возмущения, когда Харриган, бесцеремонно зажав ей рот ладонью, метнулся в темный, грязный проулок между салуном и местной тюрьмой. Однако девушка успела заметить Луизу и чертыхнулась про себя. Все ее отчаянные попытки вырваться из железной хватки ирландца к успеху не привели. Он тащил ее за собой, как тряпичную куклу, прямо к конюшне. Лишь оказавшись внутри, Харриган отпустил девушку и повернулся к лошадям. Хозяин как раз начал их расседлывать и теперь с открытым ртом в изумлении уставился на Махони. Тот, не отпуская руки Эллы, ловким движением выхватил пистолет.

— Если закричишь, убью первого, кто появится в дверях, — пригрозил он свистящим шепотом.

Элла как раз собиралась позвать на помощь, но после этих слов крик застрял у нее в горле. Однако она быстро взяла себя в руки.

— Убьешь так же, как убил мою лошадь? — ядовито осведомилась она.

— Догадалась, что я тогда соврал? — Он бросил взгляд па хозяина конюшни. — Седлай быстро. Если сделаешь, как говорю, все уплаченные деньги оставлю тебе.

— Если ты не смог застрелить мою лошадь, то уж точно не застрелишь Луизу или кого-то из ее парней.

— Если лошадь ранена, ее надо пристрелить. Тут ты права — я тогда блефовал. Я никак не мог подстрелить твою кобылку. А вот человека можно не убить, а ранить, зная, что он выздоровеет. Я не собираюсь никого из них убивать, но причинить сильную боль могу, если ты меня к этому вынудишь.

Элла выругалась, рванулась в сторону и, вытянув шею, сумела выглянуть на улицу. Луиза торопливо направлялась прямо к конюшне.

— А что ты будешь делать, если они все окажутся здесь?

— К этому времени нас здесь уже не будет.

Элла вскрикнула от неожиданности, когда Харриган подхватил се под мышки и грубо бросил в седло. Вскочив на своего коня и подхватив поводья ее лошади, он поскакал к выходу. Девушка услышала, как тетя громко выкрикнула ее имя, и прокляла себя за очередной упущенный шанс. Харриган все сильнее влиял на ее судьбу. Она глубоко любила его, но сейчас, когда они галопом неслись прочь из города, готова была возненавидеть.

— Черт! — воскликнула Луиза и в ярости ударила кулачком о ладонь. — Как же везет этому негодяю!

— Я не думаю, что Харригану везет, Луиза, — заметил подошедший к ней Джордж. — Поверьте, он не очень-то жалует скачки на лошадях и ночевки в лесу. А вы сейчас не только вытурили его из города, но и лишили свою племянницу гостиницы, ванны и постели.

— Может, снять наших лошадей с поезда и догнать его? — предложил Джошуа.

— Нет, — ответила Луиза. — Пока мы выведем их да оседлаем, он будет уже далеко. Поверить не могу, что так сглупила. Надо же, совсем забыла об осторожности!

— Так откуда же было знать, что Махони окажется в этом городе!

— Между прочим, мы едем поездом и сходим на каждой станции как раз для того, чтобы выследить его! Пожалуй, я слишком привыкла опаздывать, вот в чем дело. И решила, что сегодня будет так же, как всегда, — ни ирландца, ни Эллы. — Она мрачно покачала головой и снова крепко выругалась. — Надо было действительно тогда пристрелить негодяя, вот и все.

— Сомневаюсь, что ваша племянница одобрила бы ваши действия, — спокойно возразил Джордж.

— Да знаю я, — вздохнула Луиза. — Элла вовсе не такая стойкая, как может показаться. Да и я давно уже не дитя. Эта парочка провела вместе слишком много времени. Элла — прелестная девушка, и она прекрасно видит, насколько красив этот ваш Махони. Дьявол меня забери, я вспомнила, как они глядели друг на друга в тот день, когда мы вас заловили! Я же не круглая дура и знаю, что произошло той ночью в гостинице и что происходит с тех пор каждую ночь. Да за одно это надо было ему голову снести!

Заслышав гневные потки в негромком голосе Луизы, Джордж торопливо заметил:

— Вы только в гневе не забудьте о чувствах вашей племянницы. Я уверен, что она из тех женщин, которые должны испытывать хоть какую-то симпатию к мужчине, прежде чем согласиться на близости с ним.

Джошуа нервно хохотнул, и Джордж тут же понял, что совершил серьезную ошибку. Луиза резко повернулась к нему и шагнула вперед. Джордж невольно отпрянул. Никогда в жизни он не видел такой разъяренной женщины. Внутренне подобравшись и приготовившись принять на свои плечи всю тяжесть ее гнева, он подумал, что, во всяком случае, отвлек Луизу от мысли убить Харригана. Теперь дело за малым — сделать нее, чтобы она не прикончила его самого.

— Может быть, хватит удирать? — прокричала Элла, не надеясь, что ее голос прорвется сквозь оглушительный топот копыт.

И с облегчением вздохнула, когда минуту спустя Харриган начал потихоньку сдерживать бешеный галоп лошадей. Со всей осторожностью она немного выпрямилась в седле и принялась растирать затекшую поясницу. Сейчас Эллу больше беспокоила боль в спине, нежели то, что Харриган опять умудрился обмануть ее тетю. Она страшно устала от бесконечной скачки, опостылевших бобов, крошащихся галет и ночевок на голой земле. В какой-то момент Элла даже упрекнула тетушку в том, что из-за нее лишилась возможности провести ночь в гостинице, принять ванну, сытно поужинать и погрузиться в благодатный сон на настоящей кровати.

— Похоже, нам опять придется подыскивать место для ночлега. — В голосе Харригана слышалось откровенное раздражение.

— Полагаю, в ближайших кустах вряд ли отыщется пуховый матрас, — язвительно буркнула Элла.

— Представь только — еще пара броску вперед, и судьба подарит нам нечто подобное!

— От одной мысли об этом становится теплее. А вдруг какой-нибудь благословенный переселенец взял да и бросил у дороги один из своих фургонов, чтобы ехать налегке? Я слышала, такое часто бывает.

— Я тоже про это слышал. Более того, может быть, он оставит в нем мягкий матрас, ванну и солидный кусок копченого бекона.

— То, без чего не проживешь и минуты! Харриган молча улыбнулся, радуясь в душе, что Элла не собирается говорить о Луизе и об упущенной возможности сбежать от него. Ему подумалось, что с некоторых пор ее упорное стремление к бегству ослабло, если вообще не исчезло. Но он тут же отогнал эти мысли. Харриган не сомневался в глубине ее чувства к нему. По силе оно было сравнимо с ее нежеланием вернуться в Филадельфию к своему опекуну. Элла не стала заводить разговор о своей тете только потому, что это неизбежно привело бы их к Гарольду и его намерениям. Она решила строго придерживаться заключенного между ними договора, вот и все.

Харриган нахмурился и, натянув поводья, остановил лошадей около очередного ручья. Расседлав коней, он подвел их к воде. Сам же прошел чуть дальше, к узенькому ручейку, неторопливо бегущему по камням. Наклонившись, ирландец намочил ладонь и не спеша обтер лицо. Услышав рядом шорох, он повернулся и увидел, что Элла присела рядом и задумчиво перебирает пальцами в воде.

— Еще один обмелевший ручей, — мрачно заметил он.

— Да. — Элла намочила носовой платок и стерла дорожную пыль с лица и шеи. — В полноводье он должен быть раза в три больше.

Харриган решил было продолжить разговор, но потом передумал. Элла провела семь лет на ранчо и многое примечала лучше его. Она должна была хорошо разбираться в смене времен года, в сезонах дождей и во всех малозаметных приметах. Лицо девушки выражало явное беспокойство.

— Чем дальше мы забираемся на восток, тем меньше и меньше воды. Так что нам лучше ехать на запад, — Заметив его презрительный взгляд, она объяснила: — Если в ближайшие дни не будет дождя, в этих местах нам придется нелегко.

— Жаль, конечно, тех, кто будет страдать от засухи, но моя главная забота сейчас — это мы и наши лошади. Если вода будет убывать так, как сейчас, то через пару-тройку дней мы вообще ничего не найдем.

— Можно ехать вдоль железной дороги. Поездам нужна вода, и там наверняка найдутся запасы.

— А в одном из этих самых поездов будет ехать твоя распрекрасная тетушка. Если Луиза нас увидит, то я не удивлюсь тому, что она на ходу сиганет прямо в окно.

Элла не смогла удержаться от смеха.

— Ты делаешь из моей тетушки прямо какую-то героиню!

— Она героиня и есть. — Харриган встал, привязал лошадей поближе к воле. —Ты все время об этом твердишь, и я наконец внял твоим словам.

— Что оказалось не в мою пользу, — хмуро заметила Элла. Ома обвела взглядом заросшую травой поляну, на которой Харриган разложил их вещи и сейчас пытался развести костер. — На твоем месте я бы не очень усердствовала с огнем.

— Я всегда внимательно слежу за костром, — ответил Махони, поднимая на нее глаза.

— Знаю. Просто сегодня тебе нужно быть особенно осторожным. Такая погода — настоящая благодать для лесных пожаров.

— Каких еще лесных пожаров?

— Полагаю, в Пенсильвании нет этой беды. Все так высохло, понимаешь, опасно высохло. Посмотри, вокруг полным-полно сухих гнилушек. Одна случайная искра, и все вмиг запылает, как амбар с сеном.

— У меня и так достаточно забот, чтобы добавлять еще и это, — покачал головой Харриган.

— Извини, — опустила голову Элла. Она взяла одеяла и принялась устраивать из них постель. — Я просто очень волнуюсь. Места, по которым мы едем, стоят на пороге тяжелой засухи. Этого пересохшего ручейка нам не хватит, чтобы защититься от огня. Мне больно в этом признаться, но перед пожаром я испытываю просто животный ужас.

— Ты что, горела? — спросил Харриган, когда девушка присела рядом в ожидании скудного ужина.

— Да нет. Но я видела, что пожар может сделать с животными, людьми и жильем, и запомнила это на всю жизнь. Как бы люди ни боролись с пожаром, он всегда выходит победителем.

Она замолчала, и Харриган принялся сосредоточенно помешивать булькающие на огне бобы. Желания нарушить тишину у него не было. Ирландцу тоже приходилось сталкиваться с необузданной огненной стихией, и он прекрасно понимал, что имела в виду Элла. Если огню дать волю, он безжалостно уничтожит все вокруг. Оглядевшись, Харриган понял правоту Эллы. Они сидели посредине поляны, буквально усыпанной гнилушками. Случись пожар, и бежать будет некуда. Харриган знал, что сделал все, как надо, но не мог побороть беспокойство. Пожар может вспыхнуть от случайной искры и по многим другим причинам, поэтому осторожность не помешает.

Поужинав, они дружно зевнули. Когда Элла отправилась к ручью, Харриган постарался ненадежнее обложить костер камнями и тщательно утрамбовал сапогами землю вокруг. Ночь обещала быть теплой, но он так и не решился совсем затоптать огонь. С костром всегда чувствуешь себя в безопасности. Харриган был уверен, что вокруг полно зверья, и не испытывал никакого желания встретиться с кем-нибудь из них.

Элла вернулась и едва перемолвилась с ним словом. Оставшись в нижней рубашке и панталонах, девушка аккуратно сложила остальную одежду на саквояже и с усталым стоном заползла под одеяло. Харриган порадовался, что тоже еле стоит на ногах. Эллу вряд ли сейчас волновало что-нибудь, кроме желания выспаться.

Улегшись рядом, он осторожно привлек девушку к себе. Она уже почти спала. Харриган с удивлением обнаружил, что ему не составило труда утихомирить свое желание. Он лежал, рассеянно поглаживая Эллу по волосам.

— В воздухе чувствуется какая-то тяжесть. Может, дождь пойдет, — тихо проговорил Харриган, не в силах выбросить из головы мысль о пожаре.

— Тяжесть в воздухе еще ничего не значит. Дождь может пройти стороной, и все кончится сухой грозой. — Глаза у Эллы закрывались сами собой.

— Так от молнии пожар и может начаться.

— Правильно. Давай-ка лучше спать, Харриган.

— Ты мне здесь Бог знает что наговорила, распорядилась, чтобы я всю ночь с костра глаз не спускал, а теперь предлагаешь спать?

Элла не выдержала и рассмеялась:

— Мне всегда казалось, что своими тревогами надо делиться с ближним. Делись, конечно, но не лишаи при этом своего ближнего сна.

— Еще глупее будет, если мы оба проведем бессонную ночь.

Теперь рассмеялся Харриган. Потом утих и начал потихоньку погружаться в сон. Элла лежала рядом, он ощущал ее теплое дыхание на своем плече, испытывая радостное чувство покоя. Ирландец вздохнул, подумав, что не сможет заснуть, если Эллы не будет рядом. Он закрыл глаза и постарался выбросить из головы эти мысли. Судьба бросила их в объятия друг друга, но он нужен своей большой семье, поэтому они обречены на разлуку. Здесь он ничего не мог поделать.

— Луиза, вытащи изо рта Джорджа кляп, — процедил Джошуа, приветливо улыбаясь сидевшей через проход супружеской паре. — Люди уже смотрят.

Луиза оторвала взгляд от проносящегося за окном пейзажа и посмотрела на сидящего рядом с ней Джорджа. Тяжело вздохнув, она с нескрываемым сожалением вытащила кляп и развязала веревку, которой были скручены его руки. Когда Джошуа протянул пленнику свою флягу, она бросила на парня уничтожающий взгляд; в котором ясно читалось: предатель. Услышав тихие смешки остальных парней, она метнула в их сторону не менее свирепый взгляд.

— Луиза, нельзя затыкать рот каждому лишь потому, что он не согласен с твоим мнением, — заметил Джошуа и устало откинулся на спинку сиденья.

— Замечательная мысль, — скривилась Луиза и передернула плечами, недовольная капризными нотками в своем голосе.

— Я же извинился за свои опрометчивые слова, — проговорил Джордж, возвращая флягу Джошуа.

— Омерзение вызывают не ваши оскорбления в адрес Эллы, которых она просто не заслужила, а осуждающий тон чванливого лицемера.

— Чванливого лицемера? — в полной растерянности пробормотал Джордж, но Луиза как будто не слышала его.

— Этого мне хватало и в Филадельфии. По меньшей мере половина тамошних дам, славящихся своей добродетелью, возмущенно трясли жидкими кудряшками и осуждающе цокали лживыми языками, однако были весьма далеки от святости. Едва до них дошли распущенные моими недругами грязные слухи, как они дружно осудили меня и закрыли передо мной двери своих домов. Я прекрасно знаю, что дело вовсе не в ложном обвинении меня в убийстве. Они просто нашли хороший повод, потому что давно собирались это сделать. Я не соответствовала их понятиям, была не их круга.

— Конечно, неприятно, когда друзья отворачиваются от тебя.

— Неприятно? — Луиза не удержалась от язвительной усмешки: — Джордж, да вы прямо златоуст! — Посерьезнев, она продолжила: — Чувства потери я не испытываю. Конечно, некоторых из них я считала своими подругами, однако ни с кем не была по-настоящему близка. В первую очередь меня возмущает несправедливость и мелочность этих людей. Точно так же они обращались и с беззащитной Эллой. Правда, ее они не изгоняли, но никогда полностью и не принимали, не считая своей. А чем моложе человек, тем больнее он переживает подобное отношение. Я думала, что на Западе все будет по-другому. Во многом так и оказалось, но я все равно не пришлась ко двору. — Она подмигнула Джошуа. — Тогда я собрала свое маленькое светское общество, и в него вхожи только лучшие из лучших.

— И вы намерены вернуть в него Эллу, — спокойно сказал Джордж.

— Да. Я знаю, что ни вы, ни этот глупец Харриган не верите в то, что Гарольд спит и видит, как бы убить бедную девочку, хотя это правда. Но даже если бы это было не так, я все равно воспрепятствовала бы возвращению Эллы в Филадельфию. Ей нечего там делать, там у нее никого нет — ни семьи, ни друзей. Даже Гарольд с трудом мирится с ее присутствием в своем доме.

— Весьма печально, но по закону ее опекун Гарольд, а не вы. Вы сможете победить только в том случае, если Гарольд лишится законных прав на девушку.

— Этого никогда не будет. Все законники давно куплены Гарольдом, и они не позволят ущемлять его интересы.

— Тогда следует дождаться совершеннолетия Эллы.

— Вы что, совсем тупой? — прошипела сквозь зубы Луиза. — Гарольд просто не позволит Элле дожить до этих лет. Почему вам так трудно в это поверить?

— Мне-то вовсе не трудно.

— Тогда какого черта мы играем а эти игры? Почему нельзя просто отпустить ее на все четыре стороны?

— В этом деле решаю не я. Я работаю на Харригана. Кроме того, есть закон, с которым нельзя не считаться. По этому закону выходит, что Элла принадлежит семье Гарольда. Может быть, я и трус, но мне не по душе нарушать закон, какую бы несправедливость он ни защищал. Так вот, вам вполне по силам убедить меня, что Гарольд Карсон желает Элле зла, но закон требует более убедительных доказательств, чем ваши слова. Боюсь, что Харриган думает так же.

— Знаете, в вас есть одна раздражающая черта — вы бываете до тошноты рассудительны. — Джордж ласково улыбнулся ей, и у Луизы отчего-то потеплело на душе. Она с преувеличенным вниманием стала смотреть в окно. — Впрочем, может статься, что все это не будет иметь никакого значения.

— Что вы имеете в виду?

— Харриган и Элла могут вообще не попасть в Филадельфию, — ответила Луиза, сумев наконец облечь в слова свой долго скрываемый страх.

— Харригану не откажешь в ловкости, — возразил Джордж.

— Я уверена, что он неглупый малый. Но ведь не в его силах сделать так, чтобы пошел дождь, верно? — Взглянув на Джорджа и увиден озадаченное выражение его лица, она ткнула пальцем в окно; — Все высохло. Кругом сушь. На мили вокруг одна пожухлая трава и пыль. Сюда надвигается жестокая засуха.

— Видок и правда нерадостный, — вступил в разговор Джошуа. — Но ведь прежде чем наступит жара, дождь может пойти еще не раз.

— Может, конечно, но боюсь, что короткого ливня для этих земель будет мало.

— Если Харригану понадобится вода, он заедет в ближайший город или отыщет придорожный колодец или водонапорную башню в конце концов, — предположил Джордж. — Он же понимает, что значит остаться в таких местах без воды.

— Наверное, но в любой момент могут вспыхнуть пожары. Огонь займется в мгновение ока, помчится по иссохшей прерии, и от него негде будет укрыться. Сходящие с ума от жажды дикие звери перестанут бояться человека.

Джордж озабоченно нахмурился.

— Харриган сделает все, чтобы ваша племянница не пострадала. И потом, как сказал Джошуа, дождь еще может пойти.

— Если разразится гроза, будет еще хуже. Ведь вам раньше не приходилось бывать в этих краях?

— Нет. Я не очень много ездил по стране, разве что из Бостона в Филадельфию.

— Так вот, грозы здесь жестокие и смертельно опасные. Они могут принести такие ветры, которые сметут все на своем пути. Каждый раз, когда я смотрю на небо и на землю, я все сильнее беспокоюсь.

Джордж легонько похлопал ладонью по ее маленькой руке.

— Они надолго здесь не задержатся.

— Надеюсь. По правде говоря, сейчас я готова даже согласиться на то, чтобы Элла оказалась в Филадельфии. С Гарольдом вполне можно побороться.

Глава 11

Элла сделала крохотный глоток, потом плеснула воды в оловянную миску и дала попить лошади. Тряхнув флягу, она убедилась, что та почти пуста. По спине пробежал неприятный холодок. Очень скоро они останутся без воды. Харриган, несмотря на свое нежелание приближаться к попадавшимся на пути городишкам, все же повернул в сторону железной дороги. Поездам постоянно нужна вода, много воды. Там есть где наполнить фляги. Ирландец упорствовал два дня, уверяя, что они всегда отыщут воду. Но очень скоро стало ясно, как жестоко он ошибся. Когда они добирались до очередного места, где по всем приметам должны были журчать полноводные ручьи, то находили разве что полузасохшую грязь. Теперь у него не было выбора, потому что, если они не найдут воду, впереди их ждут такие муки, принять которые Элла отнюдь не горела желанием.

Она обессиленно привалилась к тяжело вздымавшемуся боку своей лошади и смотрела, как Харриган осторожно вытаскивает из копыта своего коня застрявший голыш. Они остановились, потому что его жеребец вдруг сильно захромал. Ирландец с искренней любовью заботился о лошадях. Элла снова вспомнила, как он грозился пристрелить ее Полли. Теперь-то она точно знала, что эта угроза не могла быть исполнена. Девушку злило, что Харриган сумел ее провести, но еще сильнее она досадовала на себя, потому что непозволительно легко попалась на эту уловку.

Элла обтерла потное лицо носовым платком. Воздух был удушающе тяжелым. С запада в их сторону медленно накатывались низкие черные тучи, и девушка молила Бога, чтобы они двигались побыстрее. Гроза не только наполнит воздух свежестью, но самое главное, принесет с собой долгожданный дождь. Он хоть немного прибьет лезущую в ноздри и скрипящую на зубах пыль, подумала Элла, с отвращением отряхивая грязную юбку.

— Я пересяду на лошадь Джорджа, — сказал Харриган и посмотрел на Эллу. — Как ты?

— Умираю от жары, устала как собака, все болит и очень беспокоюсь.

— Беспокоишься? Из-за чего?

— Вода и погода. Первой, считай, не осталось, а вторая нагоняет ужас.

Харриган бросил короткий, настороженный взгляд на клубящуюся стену темных туч.

— Похоже, надвигается зверская гроза. Хотя она может пройти стороной. Половина неба все еще безоблачна.

— Прокаленное и давящее голубое небо! Воздух неимоверно тяжелый. Еще немного, и его придется расталкивать, чтобы проехать вперед.

— Небольшой дождь пришелся бы очень кстати, — кивнул с кривой усмешкой Харриган.

— Тогда хоть задышится. Хотя, если та серая пелена, которую я вижу между тучами и землей, не мираж, нам уготовано намного больше дождя, чем бы хотелось. — Элла поморщилась, подумав, что ее беспокойство, может статься, вызвано всего лишь усталостью. — Мне все же очень хочется, чтобы эта гроза поскорее разразилась, даже если ливень зальет все вокруг…

— Но? Я слышу в твоем голосе маленькое «но»…

— Но дело в том, что вид этих туч мне совсем не нравится. Они какие-то слишком уж густые и клубящиеся, молниями плюются направо и налево. Если одна из них ударит в землю, никакой дождь не сможет потушить пожар. Я не очень разбираюсь во всем этом, но вид у этих туч такой, будто они несут ураганный ветер, который все сметет и покорежит на своем пути.

— Торнадо, — негромко сказал Харриган, обрадованный тем, что их беспокоит одно и то же и он может не прятать свои страхи.

— Ты слышал про торнадо?

— И слышал, и один раз видел. Ты должна знать, что этот кошмар время от времени обрушивается на Пенсильванию. Ты достаточно долго там прожила. — Когда Элла согласно кивнула, он продолжил: — Один раз торнадо прошелся по дому моего дяди. Слава Богу, все остались живы и дом устоял. Правда, в окнах не осталось ни одного целого стекла. Но что творилось в округе, описать невозможно. Джордж и мой дядя все спорили, что хуже — ураган или торнадо. Лично мне как-то все равно. Я предпочел бы не иметь никакого дела ни с тем, ни с другим. — Он подхватил ее под мышки и усадил в седло. — Остаешься со мной? Если обещаешь, что сегодня не ударишься в бега, тогда бери поводья своей Полли.

— Клянусь. До полночи я осчастливлю тебя примерным поведением, — заверила Элла и с чарующей улыбкой приняла от Харригана поводья. — Если нам придется спасаться, мне будет легче это делать на своей кобылке.

Они снова тронулись в путь. Элла время от времени встревоженно оборачивалась назад. Клубящиеся грозовые тучи неумолимо их настигали. Она уже начала подумывать, не пустить ли кобылу в галоп и попробовать обогнать грозу, но тут же укорила себя за явную глупость. Лошади так же мучились от жары, как и они с Харриганом. Бешеная скачка высосет из них остатки сил, и они потеряют даже нынешнее небольшое преимущество во времени. Уйти от такого грозового фронта было практически невозможно. Подумав об опасностях, которые принесет с собой гроза, Элла решила, что мудрее всего будет поберечь животных. Ведь может случиться, им придется спасаться на лошадях.

Неожиданно налетел первый порыв ветра и с силой толкнул Эллу в спину. Девушка напряглась. Первые капли начинающегося дождя принесли желанную прохладу, но она даже не успела в должной мере насладиться ею. В следующее мгновение на них обрушился ливень. Хотя был день, сквозь пелену дождя ничего нельзя было разглядеть, и лошади почти встали. Элла знала, что Харриган отчаянно ищет хоть какое-нибудь убежище, и старалась не отставать от него. Вдруг она резко выпрямилась в седле и начала прислушиваться. Ей показалось, что сквозь шум дождя донесся еще какой-то звук.

— Харриган! — крикнула Элла во весь голос и, когда он повернул к ней залитое дождем лицо, закричала: — Мы близко от железной дороги?

— Железной дороги? Да нет, а почему ты спрашиваешь?

— Я уверена, что слышала шум поезда. Хотя это был и не стук колес. Скорее какое-то громкое пыхтение.

— Господи, этого только не хватало!

Харриган обернулся назад, и даже в полутьме Элла разглядела, как он побледнел. Под беспрерывными потоками дождя ее начал бить озноб неудержимого страха. Ей совсем не хотелось узнать, что могло испугать такого сильного человека, как Харриган. Но она все же оглянулась, и сердце у нее замерло от ужаса.

— Нам конец! — прокричала она срывающимся голосом.

— Мы еще можем спастись! — прокричал в ответ Харриган.

— От этого нам не убежать.

— Конечно, нет, но, мы можем уйти в сторону и выскочить из этого ада. — Ирландец рванул поводья ее лошади. — Гони на юг изо всех сил!

Элле не надо было повторять дважды, Она пригнулась к шее лошади и немного подстегнула Полли. Кобыла все прекрасно поняла и устремилась вперед, спасая и свою жизнь. Элла отпустила поводья и лишь следила, чтобы они не свернули с выбранного пути. За спиной она слышала топот копыт лошади Харригана, но не обернулась, вся отдавшись скачке наперегонки со смертью.

— Давай вон к тем камням! — крикнул, поравнявшись с ней, Харриган и показал рукой на громоздившиеся в стороне валуны.

— Мы сумели оторваться?

— Будем надеяться. В любом случае, когда мы доберемся до тех валунов, у лошадей не останется сил.

Едва они подскакали к валунам, Элла соскочила на землю. Девушка, напрягая все силы, потащила свою падающую от усталости кобылу в самую середину каменного укрытия. Харриган не раздумывая повел следом своих двух лошадей. Элла с облегчением припала спиной к одному из валунов и почувствовала, как страх начал потихоньку ее отпускать. В голове неотвязно крутилась мысль, что торнадо настигнет их и здесь, но ей хотелось надеяться на лучшее.

— Куда это ты? — спросила Элла, увидев, что Харриган осторожно лезет на один из огромных валунов.

— Хочу посмотреть, что делается с этой чертовой штукой.

— Если торнадо идет на нас, я совсем не хочу об этом знать.

Харриган наконец влез на валун. Элла глубоко вздохнула и начала карабкаться следом. Он протянул руку, помог ей взобраться и, когда девушка оказалась рядом, крепко прижал ее к себе. Увидев, что торнадо удаляется и вроде бы теряет силу, она даже обрадовалась, что не поленилась присоединиться к Харригану.

— Как ты думаешь, он не вернется? — спросила она, когда Махони помог ей спрыгнуть на землю.

— Похоже, что нет. Думаю, нам лучше переждать здесь, пока ветер не стихнет.

— Мы можем просидеть до утра.

— Знаю. Подожди здесь, а я попробую соорудить что-нибудь вроде убежища.

— Как будто мне есть куда идти, — проворчала она ему вслед.

Элла обхватила себя за плечи в тщетной попытке согреться и наблюдала, как Харриган при помощи валявшихся вокруг палок и двух дорожных плащей мастерит жалкое подобие шатра. Едва сооружение было готово, Элла забилась внутрь, радуясь уже тому, что сверху не льет дождь. Харриган торопливо забрался следом, затащив дорожные сумки и одеяла, которые не намокли, потому что он предусмотрительно завернул их в промасленный холст. Пока Харриган старался развести хотя бы небольшой костер, Элла стянула с себя насквозь промокшую одежду и закуталась в одеяло. Харриган тоже разделся до кальсон, потянулся за другим, одеялом и накинул его на себя. Он заботливо подоткнул одеяло вокруг Эллы, и девушка удивилась про себя, отчего ей по-прежнему холодно.

— Спи, Элла, — повелительно проговорил Харриган. — В такой ливень не то что ехать, даже еды нормальной не приготовить. Так что лучше всего поберечь силы.

— Я совсем не хотела столько дождя, — пробормотала она, крепче прижимаясь к его теплому боку.

— В любом случае его все равно не хватит, чтобы остановить засуху. Этой земле, чтобы воспрянуть, нужно несколько таких ливней.

— Пожалуйста, Бога ради, увези меня отсюда, пока они не начались, — взмолилась Элла. Ее все еще бил озноб, но усталость уже брала свое. Девушка зевнула и закрыла глаза. — Буду день и ночь молиться, чтобы никогда больше не попадать в торнадо, — добавила она дрожащим шепотом.

— Охотно присоединяюсь к твоим молитвам. Нам сегодня страшно повезло. Я не совсем понимаю, как это мы сумели от него ускользнуть. Похоже, торнадо повернул к северу. Чудо, что мы сообразили выбрать единственно верное направление — на юг.

— Так жалко, что у меня нет ничего вкусненького — ни Кусочка сахара, ни яблока. Бедные наши лошадки заслужили награду. Кстати, как они?

— С ними все в порядке. Я их расседлал и надежно привязал. От дождя им хуже не станет. — Харриган почувствовал, как она дрожит, и принялся с силой растирать ее, — А вот насчет тебя я совсем не уверен.

— Как только я высохну, все пройдет. Сейчас уже, считай, лето. Ночи совсем не холодные.

— Сразу потеплеет, когда дождь и ветер наконец утихнут.

— И тогда мне сразу перестанет мерещиться горячая ванна…

Харриган негромко рассмеялся, потом заглянул Элле в лицо и растерянно выпрямился: девушка заснула на полуслове. В сон она провалилась как в забытье. И хотя дышала она ровно и глубоко, Харригана снедало беспокойство. Он осторожно приподнял ее руку и отпустил. Рука упала на одеяло как неживая. Элла даже не шевельнулась. Харриган был уверен, что если человек засыпает так быстро и так глубоко, то это не очень хорошо.

Элле необходим хороший и долгий отдыхов мягкой постели, решил он. Да вдобавок сытная, вкусная еда и небольшая толика нежной заботы. Если дни и ночи в седле, ночевки под открытым небом и проливным дождем, бобы, сухие галеты и кофе изматывали его до изнеможения, то Эллу это запросто могло свести в могилу.

Харриган поражался, как это у нее до сих пор не возникло желания убить его за все лишения, что она терпит на пути туда, куда ей совсем не хочется ехать. Вместо этого она безропотно, лишь изредка жалуясь, едет с ним, одаривает по ночам нежной любовью и твердо держит данное слово не обсуждать своего опекуна. Временами она даже обещала не делать Попыток к бегству и честно выполняла обещание. И хотя она действительно толком не знала, где они находятся и куда, собственно, она может податься, Харриган подозревал, что, будь у нее возможность, она не задумываясь ударилась бы в бега.

Внезапно до ирландца дошло, что Элла словом и делом все время подтверждает свою внутреннюю порядочность. Он скривил губы при мысли, что его упорный отказ поверить ей глубоко оскорбителен. История ее звучит более чем правдоподобно, но он мог позволить себе согласиться лишь с тем, что девушка искренне верит в то, о чем говорит. Слишком много близких ему людей зависело от тех денег, ради которых он взялся за это дело.

Харриган закрыл глаза и прижался щекой к макушке Эллы, Какое счастье, что она согласилась не обсуждать Гарольда! От одной мысли об этом ему становилось не по себе. Из этого тупика должен быть выход. Тогда она добьется своего, а он получит заработанные деньги. Харриган дал себе слово разобраться во всем, как только они доберутся до Филадельфии. Но сначала, напомнил он себе, надо найти место, где Элла сможет отдохнуть и набраться сил: Гарольд и все остальные малоприятные проблемы могут подождать.

Харриган встревоженно вскрикнул, увидев, как Элла качнулась в седле и повалилась лицом на шею лошади. Еще утром, когда они встали, девушка нетвердо держалась на ногах от слабости, но убеждала его, что чувствует себя прекрасно. В последующие два часа состояние девушки see больше его беспокоило. Элла всю дорогу молчала, время от времени начинала клевать носом, но тут же, вздрагивая, выпрямлялась и с преувеличенным вниманием начинала смотреть вперед. Харриган успел соскочить с лошади и подхватить на руки сползавшую на землю девушку.

— Элла, очнись! — громко позвал он, легонько встряхнул ее, но она даже не открыла глаз.

Харриган чертыхнулся и усадил Эллу на свою лошадь. Потом торопливо привязал Полли к тому же поводу, что и лошадь Джорджа. Вскочив на своего жеребца, Харриган крепко прижал к себе обмякшее тело девушки и тронулся в путь. У Эллы не было жара или лихорадки, но он почему-то знал, что ей становится все хуже и хуже. В отчаянии Харриган принялся высматривать хоть какое-нибудь прибежище, где бы они могли получить помощь.

Трясясь в седле, ирландец безуспешно старался найти виновника теперешнего состояния Эллы, и всякий раз виновником оказывался он сам. Именно он лишил Эллу благополучной, спокойной жизни с тетей и потащил назад в Филадельфию. Именно он настоял на том, чтобы они ехали по диким местам как какие-нибудь золотоискатели, потому что боялся останавливаться в городах, где мог столкнуться с Луизой. Хотя игру начал Гарольд, именно он, Харриган Махони, оказался основным игроком. Он сказал себе, что если не найдет помощи в ближайшее время, то невзирая ни на что, отправится на поиски Луизы.

Харриган уже выехал на дорогу, ведущую в город, когда заметил неподалеку маленькую ферму. Натянув поводья, он развернул лошадь и пустил ее крупной рысью. Он подскакал к грубо сколоченной ограде, остановился у распахнутых ворот и соскочил на землю. Торопливо привязав лошадей, он поднял Эллу на руки, подошел к двери и постучал.

Харриган не удивился, когда дверь слегка приоткрылась и на пороге появился плечистый парень с ружьем в руках. Люди в таких глухих уголках довольно подозрительны. Из-за спины хозяина боязливо выглядывала молодая полная брюнетка. Харриган вежливо поклонился женщине и только потом перевел взгляд на черноволосого бородача, с угрожающим видом стоявшего на пороге.

— Ужасно не люблю беспокоить людей, но мне отчаянно нужна помощь, — мягко проговорил он.

— У тебя что, жена заболела? — поинтересовался парень с ружьем, бросая сочувственный взгляд на бездыханную Эллу.

Харриган уже раскрыл рот, чтобы поправить хозяина, но вовремя прикусил язык. Мужу и жене легче рассчитывать на помощь. Если эти двое узнают правду про него и Эллу, то он снова окажется под прицелом. Пусть парень продолжает считать их мужем и женой. И дай Бог, чтобы Элла, придя в себя, сообразила что к чему и подыграла ему.

Харриган коротко поведал молодой паре о своих злоключениях, и их сразу пригласили в дом. Мужчина отправился к изгороди, чтобы отвести лошадей на конюшню, а женщина, предложив Харригану присесть, принялась суетливо менять белье на кровати в спальне. Протесты Харригана не возымели никакого действия.

Вилли Линдон и его жена Роза оказались людьми добросердечными. Роза была уверена, что Элла не больна, а просто до предела измотана тяготами путешествия. Она настояла на том, чтобы Харриган помог ей выкупать Эллу. Воду с готовностью согрел хозяин. Они переодели Эллу в простенькую белую ночную рубашку, вытерли насухо волосы и уложили в постель. Роза заботливо подоткнула со всех сторон одеяло.

Через некоторое время Элла очнулась. Харриган был счастлив, когда девушка выпила чашку горячего бульона из оленины, который сварила заботливая хозяйка. Элла даже произнесла несколько слов, но, к радости Харригана, не сказала ничего, что могло бы навести Линдонов на подозрения. Она невнятно поинтересовалась, где находится, и поблагодарила за заботу.

Харриган немного успокоился и смог разделить ужин с хозяевами. Сгорая от любопытства, они буквально засыпали его вопросами. Отвечал он весьма обдуманно, стараясь держаться ближе к правде. И не только потому, что стыдился отвечать неблагодарностью на их доброту. Махони боялся запутаться во вранье, когда уже будет невозможно вспомнить, что именно он отвечал. Элла могла быть в гораздо худшем состоянии, чем показалось Розе, и тогда им придется провести па этой ферме несколько дней.

— Не знаю, как вас и благодарить за доброту, — искренне признался Харриган Вилли, когда они после ужина присели на пороге и с удовольствием закурили, пока Роза убирала со стола.

— Я люблю помогать людям, — ответил Вилли и протянул Харригану большую кружку домашнего пива. — Здорово, когда есть гости. Мы редко выбираемся в город. Пока туда доедешь, целый день пройдет. Да и городок маленький. Ну ничего, скоро он разрастется. Люди в эти места валом валят. Многие останавливаются здесь, потому что сил не хватает добраться до Калифорнии.

— После моих приключений я их очень понимаю.

— Между прочим, мало кто возвращается назад, на Запад, в эти их битком набитые города.

Харриган улыбнулся и осторожно пригубил пиво. Питье оказалось зверски крепким и огнем обожгло горло.

— В Вайоминге мне трудно сыскать дело по душе, а ведь на жизнь зарабатывать надо.

— А фермером или пастухом не пробовал?

— Да нет. Я родился и вырос в городе. Может, просто надо было немного поднабраться опыта, а потом уж срываться с насиженного места.

— Ты только не подумай, я ничего такого не имею в виду, по, кажется, твоя жена не из выносливых. Она у тебя какая-то… слабенькая.

— Слабенькая, говоришь? — негромко рассмеялся Харриган. — Она намного крепче, чем тебе кажется. Элла очень смелая, решительная и находчивая женщина. — Он покачал головой. — Черт, я и сам жутко устал и до смерти хочу спать. Немудрено, что она свалилась. Надеюсь, что твоя жена права, и Элла просто очень устала, а бегство от торнадо лишило ее последних сил.

— Моя Роза умеет выхаживать больных, можешь мне поверить. Коли она говорит, что твоя жена просто устала и бедняжке надо отоспаться и отъесться, то, помяни мое слово, она попала в самую точку.

— Очень надеюсь, хотя я сам виноват.

— Брось, не принимай близко к сердцу. Жена ж сама согласилась ехать с мужем.

Мысленно устыдившись, Харриган сумел-таки улыбнуться Вилли:

— Я не премину ей об этом напомнить, если она вдруг начнет жаловаться.

Харригану потребовалось несколько больше времени, чем хотелось, на то, чтобы покончить с пивом и наконец отправиться спать. Он галантно придержал дверь Розе, которая вышла посидеть рядом с мужем. Зайдя в дом, ирландец решил какое-то время постоять, чтобы из головы выветрились пивные пары. Когда Роза и Вилли начали разговор, он уже собрался уйти, чтобы не подслушивать, но, на свою беду, услышал свое имя.

— Знаешь, толстушка, у Харригана с Эллой что-то не так, — заговорил Вилли. — Нет, не плохое, просто чего-то не так.

— Может, ты вообразил, что на самом деле они не женаты, — негромко рассмеялась Роза.

— Ты имеешь в виду, что мы тоже сказали неправду?

— Да нет. Ты сказал обо мне «жена». А он Эллу ни разу так не назвал.

— Может, зря мы им кровать уступили?

— Что ты, дорогой, они очень даже неплохие люди. А я вот чего подумала: вдруг они сбежали, чтоб пожениться? Ведь эта маленькая леди точно благородных кровей. Харриган тоже джентльмен, да, похоже, он из этих, из новых.

— Все равно это нехорошо.

— Да что ты, дорогой, все просто замечательно. Эти двое любят друг друга.

— Что-то не слыхал, чтоб про это говорилось.

— А зачем говорить? Все и так понятно. Ты только глянь, как Харриган смотрит на Эллу, как он над ней трясется. Да послушай, как он про нее говорит. По закону они, может статься, и не женаты, но душами уж точно муж и жена. Для меня этого вполне достаточно. А теперь уймись и лучше составь мне компанию… дай-ка глоток отравы, которую ты зовешь Виллино пивко.

Стараясь не шуметь, Харриган на цыпочках прокрался в спальню и бесшумно прикрыл за собой грубо сколоченную дверь. Раздеваясь, он мысленно попробовал беззлобно посмеяться над романтическими женскими фантазиями, но не смог.

Харриган стоял около кровати и смотрел на спящую Эллу. Слово «любовь» намертво застряло в голове, и он подумал, что Роза, может быть, и права. Неуклюжая попытка свалить появление подобных мыслей на пиво Вилли с треском провалилась. Он вынужден был признаться себе, что просто дико боится.

Харриган осторожно скользнул под одеяло и нежно заключил Эллу в объятия. Девушка уютно прижалась к нему и пробормотала во сне его имя. Ирландец скривил губы. Он не мог отрицать, что его чувства к Элле намного сильнее и глубже, чем те, что он прежде испытывал к женщинам. Конечно, он беспокоится за нее, она ему очень нравится, ему с ней интересно, она вызывает в нем желание, какого он никогда не испытывал ни к одной женщине. Но назвать все это любовью Махони так и не решился.

Любовь влекла за собой определенные обязательства, семью и детей. Любовь к Элле означала, что он не должен отдавать ее Гарольду Карсону, а значит, он не получит денег и не сумеет помочь своей семье. Харриган закрыл глаза и начал убеждать себя, что Роза ошиблась и сильно переоценила его чувства к Элле Карсон.

Глава 12

— Куда ты, черт возьми, меня затащил? — испуганно спросила Элла, садясь на постели.

Харриган быстро уложил ее обратно и заботливо укрыл одеялом.

— Не шуми, а то Линдоны проснутся.

— Кто? — Элла настороженно оглядела крохотную, неумело оштукатуренную комнату.

— Линдоны. Понимаешь, вчера тебе стало плохо, ну после того, как мы спаслись от грозы. А я, дурак, этого не понял и сообразил, в чем дело, когда ты чуть не свалилась с Полли. Я пересадил тебя на свою лошадь и отвез в первый дом, который сумел отыскать. Линдоны любезно приняли нас. Миссис Линдон помогала мне за тобой ухаживать. Хозяева даже уступили нам спальню.

— Ничего не помню, — нахмурилась Элла и осторожно потянулась, чувствуя лишь небольшую слабость. — Я не могла так сильно расхвораться, как ты говоришь, у меня даже ничего не болит.

— Похоже, ты просто очень устала. Между прочим, ты проспала целых четырнадцать часов. Добавь еще те часы, что мы сюда добирались.

— Ни разу в жизни так долго не спала, — растерянно прошептала Элла дрогнувшим голосом.

— Так ты ни разу до такой степени не уставала. Элла задумчиво нахмурилась и вскоре решила, что Харриган прав. Даже во время своего бегства из Филадельфии она не испытывала таких нагрузок, как в этот раз. Ехала она тогда поездом, хорошо питалась и ночевала в уютных гостиницах. На миг Элла устыдилась своей слабости, но тут же приказала себе не глупить. Поездка с Харриганом и не могла быть другой. Прежде всего ее вынудили день и ночь трястись в седле, ехать по каким-то диким местам. Она об этом не просила и просто не была к этому готова.

Как только Элла перестала думать об этом, она тут же сообразила, что лежит с Харриганом в одной постели и в чужом доме. Это не гостиница, где на их скандальное поведение никто бы и внимания не обратил. За грубо сколоченной дверью спали Линдоны. Кто они такие, Элла понятия не имела. Она даже не помнила, как попала в их дом. В голове не укладывалось, что эти люди вот так запросто пустили в свою спальню не состоящих в браке мужчину и женщину. Элла вдруг в испуге подумала, что Харриган без разрешения пробрался сюда и теперь скандал с хозяевами неизбежен.

— Наверное, тебе лучше уйти, — прошептала она, — Уже почти рассвело. Они сейчас встанут.

— Да ты не волнуйся. Они знают, что я здесь. — Харриган расплылся в улыбке в ответ на испуганный взгляд Эллы и поспешил развеять ее страхи. — Понимаешь, Линдоны думают, что мы женаты. — Он был совершенно уверен, что Роза и Вилли не скажут им о своих сомнениях, так что и Элле не о чем беспокоиться.

— Они — что?..

— Они считают, что мы муж и жена.

— И ты солгал людям, которые оказались настолько добры, что пустили нас в свой дом?

— Ну, это не совсем так, — недовольно поморщился Харриган. Ему тоже было немного не по себе.

— Харриган, они думают, что мы женаты. Но это неправда! Как же ты можешь говорить, что не лгал им?

— Когда я постучался, Вилли Линдон спросил, не заболела ли у меня жена. Я просто не стал ему возражать.

— Тогда нам надо сказать им правду!

—Валяй, пойди и скажи, — рассердился Харриган, всем сердцем надеясь, что она этого не сделает. — Выйди и скажи этой милой паре, что мужчина, с которым ты только что провела ночь в одной постели, не твой муж.

Элла в замешательстве помолчала, потом тихонько выругалась, но не сдалась:

— Я могу им сказать, что находилась без сознания и не могла опровергнуть твою ложь.

— А если этого окажется мало?

— Слушай, у меня от тебя голова разболелась!

Элла не обратила внимания на его тихий смех, продолжая раздумывать, как поступить. В конце концов она вынуждена была признать, что самое лучшее — подыграть Харригану. Элла вовсе не жалела, что стала возлюбленной Харригана, но ей не хотелось, чтобы об этом знали все кому не лень. Возможно, в схватке с Гарольдом она сумеет одержать верх, и тогда хорошая репутация ей не помешает.

Ни для кого не будет секретом, что она ехала много дней по прерии в компании с мужчиной. Но в этом случае все возможные обвинения легко отвергнуть. Она по праву сможет оскорбиться, если ее честь будет поставлена под сомнение и никому не удастся доказать обратное. Единственное, на что способен свет, это только на беспочвенные слухи. Само по себе это малоприятно, но если взяться за дело с умом, она легко управится со сплетнями. Это одна из тех глупостей, с которыми она и ее тетя боролись годами. Линдоны же видели ее в постели с Харриганом, и Элла знала, что она разделась не сама и не сама легла в постель. Раз Харриган считает их связь временной, то совсем ни к чему, чтобы об этом узнали, поскольку тогда ей будет труднее защитить свое доброе имя. Кое-кто многое бы отдал за неопровержимые доказательства того, что она оказалась набитой дурой и улеглась в постель с одним из подручных Гарольда.

— Прекрасно. Продолжай в том же духе, — вздохнула Элла, — хотя все это мне не по душе. Но, наверное, правда о наших отношениях принесет сейчас больше вреда, чем твоя ложь.

— Какая милостивая уступка…

— Значит, я не умею проигрывать. Можешь связать меня по рукам и ногам. Теперь скажи мне, что ты им еще наврал. И не пытайся увильнуть. Одна ложь тянет за собой другую.

Харриган вздохнул и согласно кивнул головой. Потом честно пересказал ей все, что наговорил Линдонам.

— Впечатляет, — коротко проговорила Элла, не очень уверенная в том, что ей нравится его способность ловко сочинять байки. — Что ты так насупился? Я не собираюсь бежать к ним и кричать, что ты мой похититель.

Харриган собрался было напомнить ей, как упорно она и Луиза обзывали его похитителем, но тут Элла широко зевнула. Он вдруг увидел, что девушка очень бледна и под глазами у нее черные круги. Т о, что она проснулась и они довольно долго беседовали, сбило его с толку. Элла до конца еще не пришла в себя.

— Давай-ка ложись и хорошенько выспись, — мягко предложил Харриган.

— Я столько времени проспала, а глаза опять закрываются, — пожаловалась Элла и устало откинулась на подушку.

— Ты еще не восстановила свои силы, только и всего.

Он дождался, пока Элла заснет, потом встал с кровати и оделся. Харриган услышал, как за дверью ходят Линдоны, и решил немного помочь Вилли с домашними делами. Так он хоть немного расплатится за проявленную к ним доброту и искупит свою вину перед ними.

Элла с опаской приоткрыла дверь спальни. Она толком и не знала, сколько проспала после разговора с Харриганом. Но, выглянув в окно, увидела, что солнце стоит высоко, а значит, сейчас уж точно полдень. Она немного замешкалась, приводя себя в порядок и оттягивая момент встречи с хозяевами. Наконец ей стало невмоготу дольше прятаться, и она направилась к двери. В душе Элла молила Бога о том, чтобы не проговориться о вранье Харригана и чтобы Линдоны задавали поменьше вопросов. Когда Элла вышла в большую комнату, которая занимала всю остальную часть небольшого домика, то сразу увидела полную брюнетку, которая истово оттирала длинный дощатый стол. Элла нерешительно кашлянула. Женщина обернулась и одарила ее такой приветливой и открытой улыбкой, что у девушки сразу отлегло от сердца. Правда, ее грызло чувство вины за продолжающийся обман. Обманывать такую женщину, решила она, самое последнее дело.

— Меня зовут Роза, — представилась толстушка и, подкатившись к Элле, дружески обняла ее за плечи и повела к креслу-качалке, что стояло около большого камина. — Располагайся как дома.

— Мне очень удобно, спасибо, — запротестовала Элла, но все же с удовольствием присела. — Я прекрасно выспалась.

— Замечательно! — искрение обрадовалась Роза и, шлепнув на стол тесто, начала месить его. — У тебя хоть личико порозовело. Сегодня не вздумай ничем заниматься.

— Но я чувствую себя вполне бодро.

— Это тебе только кажется. Настоящая сила к тебе еще не вернулась. Когда тело так устает, оно тебя не спрашивает, и ты засыпаешь даже верхом на лошади, понимаешь? Оно тебя предупреждает, и лучше с этим не шутить. Тогда самое правильное — остановиться и передохнуть столько, сколько надо. Это гораздо лучше, чем проехать еще несколько миль и упасть замертво.

— Мне хочется вам помочь. Ведь вы столько сделали для меня.

— Твой муж во дворе помогает Вилли по хозяйству. Знаешь, есть вещи, которые сподручнее делать вдвоем. Так что лишняя пара рук пришлась бы очень кстати.

Эллу заинтриговало, что Харриган занялся тяжелой физической работой. Ей ужасно захотелось выбраться из дома и хотя бы одним глазком взглянуть на это зрелище.

— Сомневаюсь, что из Харригана выйдет хороший помощник. Поселенец из него никакой.

— Поверь, он хорошо справляется. Я пару раз выходила из дома, все было тихо и мирно, никто не ругался.

— Ну, кое-какие вещи мужчина просто обязан уметь делать.

— Это не совсем так. А вот если тебе станет совсем уж невмоготу, я тебе дам кое-что заштопать.

— Я неплохо обращаюсь с иголкой и ниткой, не сочтите за хвастовство, — с улыбкой сказала Элла.

— Да мы все не упустим случая похвастаться, какие из нас замечательные хозяйки, разве не так? — весело улыбнулась в ответ Роза и, положив тесто обратно в миску, аккуратно накрыла ее крышкой. — Пожалуй, приготовлю тебе что-нибудь поесть.

— Бога ради, не беспокойтесь. Я вовсе не голодна.

— Какое еще беспокойство! Пара ломтей хлеба да сыр. Просто, вкусно и сытно, — болтала Роза. Она ловко нарезала сыр и хлеб, положила их на тарелку и подала на стол. — Еда так же важна для тебя, как и сон, — она восстановит твои силы. А пока ты ешь, мы можем поболтать о том, о чем мужчины не имеют никакого представления.

Элла буквально набросилась на еду. Сыр таял во рту, хлеб был умопомрачительно мягким. Ну и вкуснотища, подумала она. Услышав слова Розы, она настороженно подняла на нее глаза, не совсем понимая, к чему клонит хозяйка дома.

— И о чем же?

— Женские разговоры. — Роза подвинула стул поближе к Элле и, прихватив кастрюлю с картошкой, нож и миску, уселась напротив девушки. — Всякие там модные одежки, скандалы, сплетни и все такое прочее.

— Боюсь, я мало что смогу вам рассказать. Я ведь почти три года безвылазно прожила на ранчо в Вайоминге. И успела забыть, что это такое — каждое воскресенье пить английский чай и сплетничать с дамами.

— Я даже не представляю такой жизни, так что буду до смерти рада любым новостям, мне все равно.

Элла негромко засмеялась и сдалась. Откусывая поочередно воздушный хлеб и ароматный сыр, она принялась рассказывать жадно слушавшей Розе все, что смогла припомнить про моду, благородные манеры и жизнь высшего света. Они посмеялись над парочкой старый скандалов, потом Элла припомнила и другие, и ее слушательница по ходу рассказа изумленно распахивала глаза и беспрестанно ахала. Роза в конце концов разрешила Элле лущить горох, когда та перешла к театральным историям. Они весело хохотали над нелепыми причудами завзятых театралов, когда в дом вернулись Вилли и Харриган.

Элла сначала поразилась, как это Роза умудрилась так быстро приготовить еду, но потом сообразила, что они чистили овощи для ужина. Роза приготовила все это изобилие еще рано утром, чтобы позднее накормить проголодавшихся мужчин. Так же было заведено и на ранчо у Лизы, но мысли Эллы были настолько заняты Харриганом и своим зловещим опекуном, что она как-то забыла о таких простых вещах. Девушку охватила острая тоска по простой и спокойной жизни, которую она до недавнего времени вела у своей тетушки.

Харриган время от времени бросал на занятую едой Эллу испытующие взгляды. Он слегка забеспокоился, что она так мало ест, но Роза его уверила, что девушка только что отдала должное хлебу и сыру. Ирландец быстро покончил, с едой и отправился на задний двор к Вилли, уверенный теперь, что Элла в надежных руках. Уверенность эта еще больше возросла, когда в конце дня он пришел в дом и обнаружил, что Элла занимается шитьем. Уголки его губ тронула едва заметная улыбка. Он знал, что такого рода отдых должен был ее неимоверно раздражать. Девушка выглядела вполне отдохнувшей и явно хотела заняться более серьезным делом.

— А ты выглядишь намного лучше, чем утром, — заметил Харриган, подходя к Элле и целуя ее в щеку.

— У меня еще достанет сил вернуться в Вайоминг, — шепнула она, одаривая его нежной улыбкой.

— Теперь я вижу, что в твоем вынужденном молчании есть свои прелести.

— Весьма сожалею, сэр, но отдых пошел на пользу, и перед вами прежняя замечательная Элла.

— В таком случае предложите этой замечательной Элле отдать должное замечательному ужину.

— Не думаю, что мне это удастся, — мягко возразила она, когда Харриган помог ей подняться и настойчиво потянул к столу, — Роза весь день меня подкармливала.

Харриган весело рассмеялся, но тем не менее усадил ее за стол и наполнил стоявшую перед ней тарелку. Во время еды Элла исподтишка бросала на него обеспокоенные взгляды, но ирландец лишь улыбался и не отрывал от нее откровенно влюбленных глаз. После ужина Харриган, прихватив кружку с домашним пивом, присоединился к сидевшему на пороге Вилли.

Элла попыталась помочь Розе убрать со стола, однако ее вежливо, но решительно лишили этого удовольствия. Эллу это отчего-то задело, хотя она и понимала, что для недовольства у нее нет никаких причин. Она обрадовалась возвращению Харригана, но радостное чувство быстро исчезло. Лицо у ирландца непривычно раскраснелось, в глазах появился странный блеск. Когда он неверной походкой направился в ее сторону, ее подозрения усилились.

А когда он к ней склонился, девушка с отвращением отшатнулась, почувствовав густой пивной дух.

— Ты что, пьян? — спросила она.

— Не могу полностью этого исключить, — церемонно ответил Харриган, стараясь произносить слова четко и медленно. — Виллино пиво здорово шибает в голову, но я счел невежливым отказываться от пары кружек.

— Надо было дождаться, когда он отвернется, и незаметно вылить эту дрянь.

— Вилли узнал бы. От этого пойла наверняка сразу пожухнет трава. — Харриган криво ухмыльнулся, когда Элла, не удержавшись, рассмеялась. — У тебя хватит сил на небольшую прогулку? Пока мы будем гулять, я постараюсь поскорее выветрить винные пары из головы. Да и тебе свежий воздух только на пользу, будешь спать как младенец.

Элла, ни секунды не колеблясь, стремительно поднялась и взяла его под руку. В комнате, кроме них, никого не было. Роза уже успела исчезнуть и скорее всего сидела теперь рядышком со своим мужем. Когда Харриган потянул ее за собой к задней двери, она спросила:

— Тебе не кажется, что нам следует остаться и побыть с нашими хозяевами? Мы же все-таки гости.

— Господи, да они знают, куда мы идем. Они даже сами предложили, чтобы мы сходили погулять. Роза считает, что это пойдет тебе на пользу. Она сказала, что тебе уже не сидится на месте и из-за этого ты будешь плохо спать. Вилли посоветовал дойти вон до той рощи — за ней, по его словам, замечательный маленький пруд.

Элла слегка улыбнулась, увидев, как аккуратно вышагивает Харриган. Она понимала, что он идет с такой преувеличенной осторожностью не только из-за нее, но и потому, что не все винные пары выветрились из его головы. Хотя действие варева Вилли заметно ослабло.

Когда они вошли в рощицу, Элла буквально замерла, очарованная открывшейся ее глазам красотой. Неподалеку с близлежащих крутых склонов маленькими водопадами струилась речка. С веселым журчанием она растекалась заводью и устремлялась дальше по равнине, Берега ее густо поросли деревьями, сочной травой и кустарником. Полная луна заливала все вокруг своим сиянием. Серебристые проблески призывно играли на ровной водной глади. Элла выпустила руку Харригана и начала спускаться к берегу.

— Элла, что ты там делаешь? — поинтересовался присевший на траву Харриган, когда увидел, что она внимательно оглядывается вокруг.

— Что я делаю? — переспросила Элла и с самым серьезным видом продолжила: — Да вот смотрю, нет ли тут змей. — Заметив, что Харриган начал тревожно озираться, она засмеялась: — Похоже, ты их не очень-то жалуешь?

— А кому они могут нравиться? — пробурчал Харриган. — Ладно, если их там нет, поднимайся ко мне и давай спокойно посидим.

— Еще чего! Я собираюсь хорошенько насладиться этой речкой.

Элла не совсем понимала, что это вдруг на нее нашло. То ли в этом виновато колдовское лунное сияние, то ли ощущение, что она вновь полна сил. Во всяком случае, чувствовала она себя прекрасно, настроение было замечательное, все пело у нее внутри. Ей хотелось, чтобы Харриган любил ее здесь, прямо сейчас. Больше того, ей хотелось распалить его до безумия. В голове родилось столько дерзких способов это сделать, и она даже поразилась бесстыдству некоторых из них. Послав Харригану насмешливый взгляд, Элла начала расстегивать платье.

— Ты собралась искупаться? — поинтересовался он.

— Да. Вода просто чудо, нехолодная и очень чистая.

— Это, конечно, замечательно, но ты только после болезни.

— Я не болела, а отдыхала. — Элла выскользнула из платья и аккуратно положила его на траву, потом скинула туфли. — Между прочим, я спала целый день, а весь следующий день провела, сидя в кресле. Полагаю, если я немного поплескаюсь в этой лужице, хуже мне не станет.

Встав поближе к воде, Элла медленно спустила с ног чулки, зная, что все это видит Харриган.

Он прерывисто выдохнул, когда девушка вытащила из прически шпильки и ее волосы свободно рассыпались по плечам и спине.

— Ну что ж, если ты хочешь искупаться, давай купайся, но все же будь поаккуратнее. Ты искушаешь судьбу.

Элла, продолжая стоять к нему спиной, расстегнула рубашку, стянула ее через голову и бросила на кучу своей одежды. С колотящимся сердцем она спустила панталоны и с наслаждением подставила нагое тело прохладным прикосновениям ночного воздуха.

— Говоришь, искушаю судьбу? — полуобернулась она к Харригану. — Я надеялась, что искушаю тебя.

Она услышала, как Харриган поднялся и начал спускаться к воде. Тогда Элла легко погрузилась в воду, которая была все же холодновата. Лежа в воде, она обернулась посмотреть на Харригана, прекрасно понимая, что ее тело скрывает лишь прозрачная, пронизанная лунным светом вода. Ей показалось интересным, что, даже не поцеловав Харригана, она вот так сразу возжелала близости с ним. «Страсть — странная штука, — подумала Элла, — у нее свои собственные законы, и мы оказываемся бессильны перед ней».

— Я все ломаю голову, не валяешь ли ты дурака, — выговорил Харриган слегка охрипшим голосом.

— Очень может статься, — ответила Элла, все еще удивляясь своей выходке. — Я не знаю отчего, но когда мы сюда пришли, я посмотрела вокруг и решила, что мне здесь что-то нужно сделать. Самое странное, что меня как будто что-то принудило это сделать.

— Что именно? Искупаться?

— Нет. Разжечь в тебе любовную страсть.

— Могу сказать, что в этом ты более чем преуспела.

— Правда? Тогда почему ты до сих пор не разделся? Она откровенно веселилась, наблюдая, как Харриган так поспешно стал сбрасывать с себя одежду, что едва не разорвал брюки и рубашку. В мгновение ока он оказался в воде и заключил Эллу в объятия. Она радостно вздохнула, крепко прижалась к его сильному телу, обняла за шею, жадно приникла губами к его губам и вся отдалась страстному поцелую.

Элла проводила ладонями по его бокам, спине, мускулистой груди, наслаждаясь, несмотря на холодную воду, жаром его тела. Она поняла, что безумно хочет Харригана, что ей сейчас не нужны ни его поцелуи, ни его ласки. Раздевание у него на глазах и мысли о том, так она предастся любви, довели ее страсть до такого кипения, что она больше не могла терпеть. Элла жаждала любовной близости.

— Элла… — выдохнул Харриган, с трудом отрываясь от ее губ и целуя пульсирующую на ее шее жилку. — Что это на тебя нашло?

Она покрепче ухватилась за его шею и, подпрыгнув, уселась верхом на его грудь.

— Если бы я знала! Но, по-моему, сейчас любые слова могут только все испортить.

Элла задрожала, когда его руки скользнули ей на спину и легли на ягодицы.

— Ты хочешь сейчас? — недоверчиво прошептал Харриган.

— Да, именно сейчас, — прошептала она в ответ и радостно вскрикнула, когда он чуть ее приподнял и опустил на себя. Ощущение того, как ом проникает в нее все глубже и глубже, закружило Эллу в водовороте наслаждения. Глухо вскрикнув, Харриган разделил с ней этот чувственный экстаз.

Когда Харриган вынес Эллу из воды, осторожно положил на мягкую траву и нежно прижал ее к себе, девушка задохнулась от удовольствия. Оба они все еще учащенно дышали, но улыбались друг другу радостно и немного удивленно. Элла прижалась щекой к мокрой груди Харригана и принялась рассеянно водить кончиками пальцев по его бедру. Что-то было в этой заводи такое, отчего она снова желала близости и испытывала пугающую своим бесстыдством смелость. Неистовое и жаркое сплетение их тел подарило ей невыразимое наслаждение, но теперь Элле хотелось неторопливой, сладостной и томительной любви.

Элла села, взяла свою рубашку и вытерла мокрые волосы. Она подумала о своей наготе, но тут же и забыла об этом. Харригану явно нравилось смотреть на нее, и этой ночью она была готова дать ему возможность сполна получить это удовольствие. Элла лениво подумала, что, может быть, все дело в лунном свете, который таинственным образом рождал в ней такое неистовое желание любви.

Харриган сел позади девушки и осторожно положил руки ей на груди. Элла откинулась назад и прижалась к нему спиной, чтобы его пальцам было удобнее теребить ее соски. Очень быстро кончики грудей откликнулись на ласку и мучительно сладко напряглись. Он повернул ее к себе лицом, и она не сопротивлялась. Когда же Харриган склонился к ней и принялся целовать ей груди, не забывая покусывать и втягивать в рот соски, она запустила пальцы в его мокрую шевелюру и прижала его лицо к своим грудям, стараясь усилить наслаждение. Ей было так хорошо, что хотелось продлить ласки до бесконечности.

Наконец губы Харригана скользнули чуть ниже, на живот, и она тут же догадалась, что он собирается сделать. Ей хотелось этой бесстыдной ласки, но Элла ласково удержала Харригана, притянула к себе и принялась покрывать поцелуями его лицо. Он уже несколько раз одаривал ее этой лаской, и она решила, что пора ей ответить тем же.

Элла прервала поцелуй и осторожно повела губами по его подбородку, шее и дальше вниз, но груди. Нежно целуя и легонько покусывая, она с упоением вдыхала его запах, смаковала вкус его кожи. С каждым мгновением кровь все быстрее бежала у нее по жилам. Харриган медленно перебирал ее волосы, не мешая ей. Элла целовала его сильные бедра, гладила мускулистые ноги и наконец решилась. Когда она обхватила губами его восставшую плоть, Харриган издал мучительный стон. Элла испугалась, что совершила нечто ужасное, и непроизвольно отдернулась. Но Харриган притянул ее голову обратно.

Закрыв глаза, он предавался сладостному наслаждению, содрогаясь от сводящих с ума нежных прикосновении ее язычка. Он сдерживал себя, продлевая удовольствие, которое она дарила ему. Но оно было таким невыносимо прекрасным, что Харриган понимал — долго он не выдержит. Когда Элла заключила его плоть во влажный жар своего рта, он почувствовал, что находится на пределе.

Тогда Харриган легонько отстранил девушку, чтобы хоть немного ослабить свое желание и одарить ее не менее изысканным наслаждением. Он упал на спину, потянул Эллу за собой и заскрипел зубами, когда она приняла его в себя. И Харриган покорился вырвавшейся на свободу страстной и необузданной натуре Эллы.

Инстинктивно он отдал лидерство в этой чувственной игре страстей. Было ясно, что Элле страшно нравилось доводить его до полубезумного состояния, и Харриган решил насладиться этим в полной мере. Он медленно начал приподнимать девушку, пока не завладел ее белоснежными тугими грудями.

— Восхитительно, — пробормотал он, лаская языком твердые темно-розовые соски.

Элла задрожала и попыталась снова лечь на него, но Харриган не позволил, удержав ее за плечи.

— Харриган, я думала… — начала было Элла, но он прижался лицом к ее грудям.

— Господи, да ты пахнешь дикими розами! Возможно, ты слишком много думала.

— Слишком много? — растерянно спросила Элла и громко ахнула, когда он втянул в рот ее левый сосок.

Харриган смаковал твердый комочек, перекатывал его языком, сосал, прихватывал губами. Элла простонала от удовольствия, когда он занялся другой грудью и взял в рот второй сосок. Ее стоны звучали в его ушах божественной музыкой. Харриган не спешил, наслаждаясь свободой действий, которую она ему предоставила. Время от времени, после особенно чувственной ласки, он приостанавливался и смотрел ей в лицо.

Наконец тело его не выдержало и напомнило о том, что есть места еще более сладостные, чем груди Эллы. Харриган провел губами по бархатистой коже ее живота. Когда он поцеловал ее в пупок, Элла напряглась и робко попыталась остановить его. Харриган не обратил на ее попытку никакого внимания, крепко взял за бедра и повел губами еще ниже. Девушка попыталась сжать бедра и спрятать свое естество от его глаз и поцелуев, но он уже не мог ей этого позволить.

Губы Харригана достигли цели, и Элла забыла обо всем, Она напряглась в предвкушении и со стоном выдохнула его имя, когда Харриган тронул кончиком языка нежные края ее любовной плоти. И тут же радостно раскрылась навстречу этой долгожданной ласке, отвечая на каждое прикосновение громким сладострастным стоном. Волны наслаждения заставляли ее тело содрогаться.

Харриган продолжал удерживать ее на грани экстаза, и Элла благодарила и проклинала его за это. Наконец она не выдержала и позвала Харригана, а он совершенно неожиданно с силой опустил ее на себя и вошел так глубоко, что Элла закричала от пронзившего ее острого наслаждения. Харриган отклонил ее еще сильнее назад, медленно втянул в рот сосок и начал ритмично двигаться в глубине ее лона, раз за разом заставляя ее взрываться сладостным экстазом. Наконец Элла обессиленно поникла, утомленная только что пережитым любовным восторгом. В этот момент Харриган с силой прижал ее к себе. Дыхание его участилось, он выкрикнул ее имя, и Элла радостно приняла в себя излитую им силу.

Когда Харриган наконец выскользнул из ее объятий, Элла почувствовала себя осиротевшей. Ночная прохлада заставила тело зябко содрогнуться, и Элла поспешила к воде. Торопливо окунувшись, девушка начала быстро натягивать одежду. Взглянув на Харригана, она увидела, что он уже одет. Словно они одновременно почувствовали, что волшебство этого места внезапно исчезло.

— Роза и Вилли, наверное, заждались нас, — сказала Элла, застегнув последнюю пуговицу на платье и приводя в порядок свои волосы.

— Думаю, им прекрасно известно это место и его воздействие на влюбленных, — улыбнулся Харриган. — Вилли лукаво улыбался, когда советовал мне сюда прийти. — Он рассмеялся, увидев зардевшееся лицо Эллы. — Да не переживай ты так. Когда мы вернемся, они уже будут спать. Мы влезем в спальню через окно, я предусмотрительно оставил его открытым, чтобы хорошенько проветрить комнату.

— И заползем в постель как трусливые юнцы, — пробормотала Элла, когда он взял ее за руку и повел по тропинке к дому.

— Я предпочел бы улечься спать прямо здесь, на траве. По, думаю, это не пойдет тебе на пользу. Ты должна хорошенько выспаться, потому что завтра рано утром мы отправляемся в путь. — Он чертыхнулся про себя, почувствовав, как девушка сбилась с шага. Харриган понимал, что уничтожает только что пережитое ими волшебство, но как еще он мог сказать ей о предстоящем отъезде!

— Мы едем в Филадельфию?

— Да.

Элла глубоко вздохнула, но промолчала. Харриган оставался тверд в своей решимости довести до конца дело, за которое ему обещали хорошие деньги. А Элла сказала себе, что навсегда запомнит эту ночь и будет вновь и вновь возвращаться к ней в воспоминаниях. Ей стало грустно. Замечательно, когда есть что вспомнить, но настанет время, когда она будет готова отдать все свои воспоминания за одну ночь с возлюбленным.

Глава 13

— Когда же ты наконец скажешь, что скоро город и там мы остановимся на ночь, — проговорила Элла, боясь, как бы в ее голосе не прорвались жалобные нотки.

Хотя Харриган и не гнал лошадей, как прежде, во весь опор и часто делал привалы, они не вылезали из седла уже третий день, и девушка очень устала. К тому же Эллу угнетало однообразие окружающего их пейзажа. Правда, у самого горизонта тянулась горная гряда, но это совсем не радовало девушку. За этими горами лежала Филадельфия.

Они с Харриганом по-прежнему избегали разговоров о Гарольде, но с каждым днем Элле становилось все труднее продолжать эту игру. Порой у нее возникало желание схватить Харригана за плечи и так встряхнуть, чтобы у него застучали зубы. Но даже если бы у нее нашлись для этого силы, толку все равно бы не было. Ее убивало сознание того, что он прекрасно знал, как мало остается у них времени друг для друга, и тем не менее ни единым словом не обмолвился об этом. Их связывала страсть, но Харриган не любил ее. Конечно, она могла справиться с собой и прекратить эту связь. Тогда ирландец, доставил бы ее в Филадельфию, получил деньги и не мучился бы угрызениями совести. Но Элла знала, что та минута, когда он передаст ее Гарольду, будет еще ужаснее от чувства сожаления, что она не использовала до конца возможность любить его.

— К вечеру мы подъедем к городу, — ответил Харриган, отвлекая ее от мрачных раздумий. — Я подумал, что нам следует переночевать в гостинице. Там должна быть весьма приличная гостиница, потому что мы подъезжаем к давно обжитым местам. В здешних городах люди уже привыкли к уюту.

Элла бросила на него испытующий взгляд, пытаясь угадать его мысли — ведь с каждым часом они приближаются к конечной цели их путешествия. Лицо Харригана едва заметно исказилось, однако Элла не была уверена, что ей это не показалось. Возможно, он просто испугался, что она опять заведет разговор о Гарольде. Элла вздохнула, мысленно отказываясь от попытки разобраться в чувствах упрямого ирландца.

Подъезжали они к городу с большими предосторожностями. Элла знала, что Харриган высматривает Луизу. Ей стало немного смешно, что такой сильный и крепкий человек может бояться маленькой женщины. Он, по-видимому, верил, что тетушка вполне способна отбить у него Эллу, и это немного ободрило девушку. В конце концов, если Харриган считал это возможным, отчего и ей самой так не считать?

Они отвели лошадей на конюшню, но Харриган успокоился, только когда они оказались в гостиничном номере. Он заказал Элле ванну и отправился в парикмахерскую, чтобы привести себя в порядок и побриться. Элла прекрасно знала, что тратит время впустую, но все-таки не удержалась и подергала надежно запертые окна и дверь. Разочарованная, она занялась приготовлениями к купанию. Обнаружив, что снова оказалась под замком, Элла уже не сомневалась, что за гостиницей наблюдают нанятые Харриганом люди. Так что не стоило тратить время и силы на поиски пути к бегству.

Девушка подошла к окну и с отчаянием убедилась, что горы оказались намного ближе, чем она думала. Все время, пока они находятся в гостинице, у нее перед глазами будет маячить напоминание, что конец поездки близок. А значит, близок и конец ее жизни, независимо от того, верит в это Харриган или нет. Элла зябко повела плечами, торопливо разделась и залезла в горячую ароматную воду. Будь на то ее воля, она бы наглухо задернула шторы. Ей оставалось провести с Харриганом совсем мало ночей, вовсе незачем портить их видом этих вершин.

Харриган еще раз придирчиво оглядел свое лицо, ре-Аил, что цирюльник поработал великолепно, и заплатил больше, чем с него запросили. Горячая ванна, чистая одежда и бритье привели ирландца в хорошее расположение духа. Он не спеша побрел к гостинице, дал на чай бою у выхода и закурил сигару.

С наслаждением выдохнув густую струю дыма, он поймал себя на том, что настороженно оглядывается по сторонам. Харриган вполголоса выругался. Опять ему за каждым углом начала мерещиться тетка Эллы. Если бы кто-нибудь узнал, что он изо всех сил старается избежать встречи с миниатюрной, хрупкой женщиной, постоянно выискивает ее повсюду и трусливо от нее удирает, то Харриган стал бы мишенью для самых безжалостных насмешек. У Луизы была малоприятная привычка появляться именно тогда, когда этого меньше всего ожидаешь.

Харриган вдруг задумался, чем, собственно, Луиза приворожила его друга. Джордж был человеком тихим, спокойным, уравновешенным, умеющим держать себя в руках. Луиза, наоборот, представляла собой комок первой. Джордж всегда говорил немногословно и мягко. У Луизы с языка громогласно слетало все, что ей взбредало в голову. Если бы попросили подобрать пару для Джорджа, подумал Харриган, он никогда бы не выбрал Луизу Карсон. Однако Джордж мгновенно и безнадежно пленился этой женщиной с того самого момента, когда впервые ее увидел. Харриган понятия не имел, чем это все для Джорджа закончится, но как бы то ни было, от всего сердца желал парню удачи.

Он даже немного завидовал Джорджу, несмотря на то, что все мечты юноши в отношении Луизы могли пойти прахом. Джордж знал, чего хотел, и не мучился сомнениями, страхами и разными сложностями. Одна-единственная помеха, которая стояла у него на пути, была благополучно создана самим Харриганом. Настроение у ирландца испортилось, и, растоптав каблуком окурок, он мрачно задумался, отчего в его жизни происходит весь этот кавардак.

— Наконец-то! — еле слышно прошептал Джошуа. Он осторожно выглянул из-за угла салуна и увидел, как Харриган закуривает сигару. — Тебе чертовски везет, Луиза. Всякий раз, как ты сходишь с поезда, этот болван тут как тут.

— Правда, мы с ним так пока и не довели беседу до конца. — Луиза нахмурилась, когда Джордж выглянул у нее из-за плеча и с любопытством посмотрел на Харригана. — Не советую его предупреждать. Кляп все еще у меня в кармане.

— Я же обещал, что не буду ему помогать, — спокойно заметил Джордж.

— Не надо вставать в позу оскорбленного достоинства. Я просто напомнила. — Она снова нахмурилась и принялась задумчиво гладить рукой подбородок, наблюдая, как Харриган входит в гостиницу. — По крайней мере на этот раз он нас не заметил. Я уже начала беспокоиться из-за этого. Решила, что совсем потеряла чутье, — с лукавой ухмылкой призналась Луиза.

— Ну уж это тебе не грозит, — негромко рассмеялся Джошуа. — Редко встретишь такую проныру, как ты.

— Будем считать это комплиментом. Может быть, самое лучшее сейчас навестить Харригана в его номере, Мы просто подойдем к двери, постучим, а когда он откроет, живо скрутим его.

— Лучше ты ничего не могла придумать? — хмыкнул Джошуа. — Это так же умно, как твоя идея встать на пути летящего на всех парах поезда.

— А что? Вполне может получиться.

— Подумай сама: в гостинице полно народу, нас сразу заметят и тут же позовут полицию. Ты же знаешь, все думают, что такие ребята, как мы, приходят только затем, чтобы украсть или затеять драку. Может статься, мы и до лестницы не успеем добраться, как начнут вопить, вызывая шерифа.

— Да знаю я, что это щекотливое дело! — Луиза не обратила внимания на смешок Джошуа. — Однако думаю, что лучшего случая нам может не представиться.

Каждый раз, когда мы пытались добраться до ирландца в открытую, он выходил сухим из воды и с легкостью удирал. На этот раз, если мы зажмем его в номере, куда он денется? В окно выскочит?

— А как мы узнаем, в каком он номере? — поинтересовался Мануэль.

— Я уже знаю, — ответила Луиза и ткнула указательным пальцем в среднее окно на втором этаже. — Я несколько раз видела там Эллу. Она скорее всего проверяла крепость запоров.

— Или высматривала, не возвращается ли Харриган, — пробормотал Джордж и, едва заметно улыбнулся, когда Луиза резко обернулась к нему: — У меня ничего такого и в мыслях не было.

— Джордж, вы ступаете на опасную почву, — предупредила его Луиза.

— Да это же не более чем праздные размышления, — пожал плечами Джордж.

— Вот и оставьте их при себе. Теперь, Мануэль, ты останешься здесь с этим недоумком.

— Я же сказал, что не собираюсь ни предупреждать Харригана, ни помогать ему.

— Я помню. Но только, пока вы мой пленник. Если вас оставить одного, вы без труда покинете наш маленький полевой лагерь. А как только вы вернетесь к Харригану, то держать слово будет уже незачем.

— Луиза, я вас никогда не покину, — ласково улыбнулся Джордж.

Четверо ребят дружно рассмеялись.

Луиза залилась румянцем, окинула взглядом своих спутников и повернулась к гостинице.

— Похоже, я наконец поняла какая от вас, Джордж, может быть польза. У нас не получилось обменять вас на Эллу. Но мы лишаем Харригана вашей помощи. Намного легче загонять в загон одного жеребца, чем двух.

— С жеребцом, что в гостинице, у вас как-то не очень получается, Луиза.

— Заткнитесь, а?

— Когда мы туда пойдем? — спросил Эдвард. — Может быть, не откладывать дела в долгий ящик и сделать это прямо сейчас?

— Ни в коем случае. Приближается время обеда. Пусть бедная девочка сначала хорошенько подкрепится. Я могу примерно прикинуть, сколько времени у них уйдет на еду. Тогда в гостиницу войду я и выведаю у портье номер комнаты. А пока я буду с ним любезничать, Джошуа, Эдвард и Томас незаметно поднимутся по лестнице. Я присоединюсь к вам, как только смогу, и тогда мы наконец доберемся до негодяя.

— Ты сегодня что-то рано отослал своих соглядатаев, — бросила Харригану Элла, когда он вошел и запер дверь.

Он бросил на нее подозрительный взгляд.

— Вот как! Значит, ты знаешь о ребятах?

— Конечно, знаю. Уж не думаешь ли ты, что когда я остаюсь одна, то предаюсь благодушным размышлениям? Я не один раз прокрутила в голове возможные пути бегства. И уже в первый день заметила нанятых тобой шпионов.

— Раньше я это делал, чтобы мы с Джорджем могли хоть немного отдохнуть. Но теперь, когда Джорджа с нами нет, это тем более необходимо.

— Похоже, эта поездка обходится тебе недешево. Он посмотрел на нее с плохо скрываемым возмущением:

— Не стоит злорадствовать по этому поводу. Мне были выделены соответствующие средства на оплату расходов. Тогда мне показалось, что денег слишком много, но не было никакого смысла об этом говорить. У богатых свои понятия о дорожных расходах. Так что я решил, что никому не станет хуже, если я немного наживусь на этом.

Элла ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась:

— Так смешно смотреть, когда ты с деланным безразличием ходишь вокруг да около известного имени.

— Мы же договорились не заводить о нем никаких разговоров.

— А! Тогда я просто не поняла, что и имя его тоже не надо называть.

— Вот и ужин, — заметил Харриган, когда в дверь негромко постучали.

Он был безмерно рад спасительному стуку. Ему вдруг стало не по себе при одной мысли о Гарольде и Филадельфии. И Харригану не хотелось, чтобы Элла это почувствовала.

Поставив поднос с едой на стол, Харриган бросил взгляд в окно и поморщился. Вздымавшиеся за окном горы будили в нем щемящее чувство. Оно возникло еще несколько дней назад, когда скалистые вершины только замаячили на горизонте. Раздражало то, что здесь любой его взгляд в окно неизменно упирался в эти сумрачные каменные громады.

Вопреки всем своим усилиям довезти Эллу до Филадельфии он старался вообще не думать об этом месте. Чем ближе они подъезжали к Филадельфии, тем труднее становилось Харригану избегать мыслей о Гарольде. В глубине души он был крайне обеспокоен тем, что делает, но не видел возможности сойти с избранного им самим пути. Несусветной глупостью было бы закрывать на все глаза и думать, что все в полном порядке. Однако только при этом условии мог он продолжать делать то, что делает.

— Как странно, что мы сидим здесь и спокойно ужинаем, — тихо проговорила Элла, расправляясь с овощным рагу.

— Раза два мы так уже ужинали, — ответил Харриган и не спеша отхлебнул пива из высокой кружки.

— Только в самом начале путешествия и когда мы были у Линдонов. Позже, всякий раз когда мы останавливались в городе, тут же появлялась моя тетя. — Она с удивлением посмотрела на неожиданно засмеявшегося Харригана: — Ты находишь это смешным?

— Так оно и есть. Да вот только что я стоял около гостиницы, наслаждался сигарой, и вдруг до меня дошло, что я невольно рыскаю глазами по сторонам, высматривая, нет ли где Луизы. Представляешь — такая миниатюрная женщина, а одна мысль о ней наводит страх!

Он с облегчением увидел, как на губах Эллы появилась улыбка.

— Луиза — очень решительная женщина, и она испытывает непередаваемое отвращение к тому человеку, чье имя мы не произносим.

— Это было ясно с самого начала. Интересно, что подумали бы люди, узнай они, с каким старанием я избегал встречи с твоей тетушкой. Они посмотрели бы на хрупкую, хорошенькую, маленькую Луизу, потом на меня и расхохотались бы от всего сердца. Я почти слышу их шуточки в мой адрес.

— Если такое произойдет, просто постарайся напустить на них мою тетю, и им очень скоро станет не до смеха. Большинство горожан начинают раскланиваться с ней чуть ли не за милю. А вокруг ее ранчо стоит тишь да гладь. Я поначалу думала, что она слегка переигрывает, изображая суровую и несгибаемую женщину, но быстро поняла, что иначе просто нельзя. Тамошним мужчинам не по нутру женщина, которая владеет землями и занимается скотоводством. Это удел мужчин, и точка. А то, что она лучше многих фермеров знает свое дело, злит их еще сильнее. Куда лезет эта баба, понимаешь?

— Так вот почему у нее… разноплеменные работники.

— Ну, ты очень аккуратен в выражениях, — вполголоса отметила Элла, поднимая бокал с лимонадом. Отпив глоток, она продолжила: — Полукровки, метисы, бездомные бродяги — так их называют повсюду. Потом, у тетушки действительно были трудности с наймом белых работников. Владельцы соседних ранчо не желали терпеть ее у себя под боком. Всякий раз когда какой-нибудь белый начинал раздумывать, не наняться ли к тете на ранчо, его тут же отговаривали. А потом она спасла Джошуа.

— Она его спасла?

— Да. Его избили до полусмерти и бросили у обочины сразу на выезде из города. Похоже, он имел наглость заикнуться о работе. Тетушка наткнулась на него, когда возвращалась домой. Она привезла его на ранчо, залечила раны и предложила работу. Теперь у нее работают четверо парней, из которых только двоих в округе считают за белых. Они все метисы, а матери у них были шлюхами. Люди, по-видимому, думают, что мальчики виноваты в дурной славе своих родителей, и соответственно к ним относятся.

— И эти ребята невероятно преданы ей, так?

— Ты прав. Но дело тут не только в благодарности. Луиза не презирает их, не обращается с ними как со швалью, не тыкает им в нос, какая она благодетельница, что милостиво дозволила вывозить из хлева навоз. Она обращается с ними как с равными. Для большинства из них это было в диковинку.

— Вот это мне очень легко понять, — кивнул Харриган. — Когда ирландцы появились здесь, их тоже не встретили с распростертыми объятиями. Со временем стало полегче, но предубеждение так до конца и не исчезло.

— Мальчики Луизы, так их теперь называют, нашли в ней мать, тетку, сестру и даже ангела-хранителя. Она стала для них той самой семьей, которой у них никогда не было или которой они слишком рано лишились.

— А Джошуа отведена роль самого благоразумного ребенка, — улыбнулся Харриган.

— Он чувствует некую ответственность за нее. Элла заметила, как Харриган снова бросил взгляд на горы за окном, и ей захотелось узнать, давят ли они на него так же, как на нее.

— Скоро тебя оставят в покое, ведь ты почти дома.

Девушка грустно улыбнулась в ответ на его быстрый и виноватый взгляд. Интересно, что он чувствует по поводу их неумолимо приближающегося расставания? Догадок у Эллы была масса, но не многие из них ободряли или вселяли надежду. Харриган мог просто радоваться, что возвращается в Филадельфию, к своей работе и родным. Внутренний голос напоминал ей, что, задавая вопросы, она лишь добавит себе боли, что ей это никоим образом не поможет. Но Элла все-таки решилась.

— Кажется, ты не очень рад видеть эти вершины, — осторожно произнесла она.

— Элла, — строго сказал Харриган и предупреждающе поднял руку.

— Я просто обратила внимание на твой грустный взгляд.

— Порой я начинаю задумываться об истинном значении некоторых твоих слов. — Он отодвинул от себя тарелку и вздохнул. — Если мы начнем говорить о том, как близко наш дом…

— Не мой.

Харриган сделал вид, что не слышал ее реплики, и торопливо продолжил:

—…то неизбежно нарушим нашу договоренность о запретности некоторых тем.

— Через несколько дней мы встретимся с этой темой лицом к лицу. Мы дошли до того, что не решаемся назвать даже имени. Может быть, пора положить конец этой игре? Кажется, уже ясно, что если мы о нем не говорим, то думаем больше чем нужно. А с тех пор как эти проклятые горы появились перед глазами, имя это постоянно крутится у нас в головах.

— Вряд ли ты действительно жаждешь услышать, что я думаю о конце нашего путешествия, о Филадельфии или о Гарольде. Ты же со мной не согласишься, а я не могу себе позволить согласиться с тобой. Так какой толк в разговорах?

— Может, и никакого. Я просто устала притворяться, что вся эта кутерьма происходит с кем угодно, но только не с нами. И что пас не гнетет чувство обреченности.

Харриган кивнул, и с губ его сорвался короткий горький смешок.

— Нечто похожее я тоже чувствую. А может быть, я просто боюсь задеть твои чувства.

— Мне кажется, подобного рода страхи уже давно остались позади, — спокойно проговорила Элла и вдруг испугалась, не слишком ли откровенно показала, что творится у нее в сердце.

— Да, мне неприятны эти горы, неприятно думать, что еще пара дней — и мы будем в Филадельфии. И будь я проклят, если жажду повидаться с Гарольдом Карсоном.

— И ты боишься причинить мне боль как раз тем, что твердо намерен сделать: переправиться через горы, доехать до Филадельфии и встретиться с Гарольдом.

— Разве так?

— Конечно, так. Ты с самого начала знал, что я не хочу ехать к нему, и знал почему. Моя тетя уезжает со своего ранчо в самое горячее время года и тратит весьма скромные сбережения на то, чтобы догнать нас и остановить тебя, пока не поздно. Я всю эту поездку молю Бога об одном-единственном шансе сбежать от тебя. — Девушка покачала головой. — Так все было с самого начала, с самой первой минуты. Так что изменится, если мы поговорим сейчас о твоих чувствах?

— Уверяю тебя, лучше от этого не будет, а вот хуже стать может.

Ответить Элла не успела, потому что в дверь громко и требовательно постучали. На лице Харригана появилось выражение откровенного облегчения. Он с готовностью вскочил на ноги, едва не опрокинув при этом кресло, и чуть ли не бегом бросился к двери.

— Как вовремя нас прервали! — насмешливо бросила ему в след Элла.

Харригану некогда было отвечать, он уже начал снимать дверную цепочку, как вдруг что-то его остановило. Он удивился, а потом вспомнил, что всегда попадал впросак, если не прислушивался к таким странным озарениям. Поэтому он оставил цепочку на месте и слегка приоткрыл дверь. Увидев, кто стоит в коридоре, Махони выругался и торопливо захлопнул дверь.

Глава 14

— В чем дело? — требовательно спросила Элла, когда Харриган начал придвигать к двери шкаф.

— Лучше бы нас сейчас не прерывали таким образом, — задыхающимся голосом ответил он, поспешно кидая вещи обратно в дорожные сумки.

— Харриган, черт возьми, открывай немедленно! — раздался из коридора рассерженный женский голос, и дверь заходила ходуном от посыпавшихся на нее ударов.

— Тетя!

Харриган резко перехватил рванувшуюся к двери Эллу. Как она ни сопротивлялась, он сумел защелкнуть на ней наручники. Элла уставилась на них недоуменным взглядом, потом подняла глаза на Харригана, и ирландец почувствовал себя последним подонком.

— Мы уходим отсюда! — сердито прошипел он, злясь скорее на себя, чем на Эллу или на ее неуемную тетку.

— Отсюда нет выхода.

Харриган начал было объяснять, что собирается делать, но тут же прикусил язык. Хорошего бы дурака он свалял! Элла может крикнуть об этом Луизе, и, если не заткнуть ей рот кляпом, он не сумеет заставить ее замолчать. Он грубо потащил девушку к двери, ведущей в соседний номер. Когда он просил спаренный номер, то прежде всего думал о репутации Эллы. Теперь он мысленно похвалил себя за этот приступ рыцарства.

Элла в сердцах выругалась, когда он отпер дверь и впихнул ее в соседнюю комнату. Харриган сразу понял, о чем она подумала: почему не догадалась об этом, когда осталась здесь одна… Он бросил на нее испепеляющий взгляд и ткнул ей в лицо свой носовой платок. Элла все поняла и не издала ни звука, Ему не хотелось затыкать ей рот кляпом, и он обрадовался ее догадливости.

Харриган тихонько подкрался к двери. Вытащив из кармана ключ, он покосился на Эллу и вздохнул. Он не хотел этого, она могла его за это возненавидеть, но выхода не было. У них слишком мало времени, чтобы успеть выскочить из номера и покинуть гостиницу незамеченными. Тут даже один-единственный вскрик Эллы мог стать роковым. Взглянув на нее, Харриган понял, что именно это девушка и собирается сделать.

Он выхватил из кармана носовой платок и мгновенно завязал ей рот. Элла и ахнуть не успела, а ирландец уже связывал концы платка у нее на затылке. Узел он затянул потуже, чтобы платок попал ей между губами. Это, конечно, не заставит ее замолчать, но по крайней мере, если ей и вздумается кричать, никто толком ничего не поймет. «Вот за это простить тебя будет ох как нелегко», — взбешенно подумала Элла, наблюдая, как Харриган медленно приоткрывает дверь.

Харриган чуть замешкался, потом подхватил одной рукой их вещи, другой схватил Эллу, выскочил в коридор и понесся к черному ходу. Как он и боялся, сзади раздался громкий крик одного из головорезов Луизы. Моля Бога, чтобы Элла не споткнулась, Харриган буквально скатился по ступенькам на первый этаж, вихрем промчался через кухню, каким-то чудом ни с кем не столкнувшись, и вылетел на улицу.

Ни секунды не медля, Махони нырнул в темный узкий проулок и только тут немного замедлил бег. Он быстро сдернул с лица Эллы носовой платок.

— Ты будешь вести себя тихо или мне вернуть платок па место?

— Если мы отсюда выберемся, на первом же привале я заставлю тебя его съесть.

— Я должен понимать это как согласие быть умницей? — спросил он и, не дожидаясь ответа, потащил девушку за собой.

— Понимай это именно так. Мне все равно. На этот раз тебе не уйти.

— Не волнуйся, я тут все осмотрел, пока ты нежилась в ванне, и знаю здешние закоулки намного лучше, чем Луиза и ее маленькая банда. Так что я постараюсь и на этот раз ускользнуть от нее.

Повернув за очередной угол, Харриган бросил на нее насмешливый взгляд и устремился в открытые двери магазина. Пройдя через него, они оказались на совершенно другой улице.

— А если случится самое худшее, я не раздумывая напущу на них стражей закона.

Элла тихо ахнула. Слышал ли этот одержимый ирландец, о чем она ему недавно говорила, или он настолько поглощен мыслью о деньгах, что ему абсолютно наплевать на нравственную сторону своих поступков?

— Ты не сделаешь этого! — запротестовала она. — Тебе известно, что в этом случае ты подвергнешь их жизни настоящей опасности.

Харригану не хотелось, чтобы она считала его настолько бессердечным, однако сейчас это могло сыграть ему на руку.

— Тогда веди себя паинькой, и им ничего не будет угрожать.

Какое-то время Элла безропотно шла за ним по кривым улочкам, позволяла заталкивать себя в темные переулки, когда к ним кто-нибудь приближался, и тащить по открытым местам с такой скоростью, что оставалось непонятным, почему ее ноги еще целы. Вообще-то она сомневалась, что своим послушанием спасает тетю и ее парней.

Элла не знала, как поступить, и ей не удавалось собраться с мыслями, чтобы разобраться наконец в своих чувствах. Лишь когда Харриган прервал безумную гонку, остановился за углом какого-то салуна и осторожно посмотрел в сторону конюшни, Элла наконец решила трезво оценить положение, отбросив размышления о своих переживаниях.

— Тетушка наверняка поставила там кого-то из своих, — заметила она.

— Это я без тебя знаю! — огрызнулся Харриган, не в силах подавить раздражение от того, что его снова вынудили сорваться с места и удариться в бега.

— Думаю, тебе лучше всего сдаться, парень, — раздался у него за спиной низкий голос. Харриган стремительно обернулся и выхватил пистолет. Он чертыхнулся, увидев Мануэля и Джорджа, стоявшего рядом с ним с безмятежным видом. Мануэль твердой рукой направил на ирландца пистолет, и Харриган спросил себя, как он выпутается из этой переделки. Ему не хотелось подвергать опасности ни Джорджа, ни Эллу. Стрелять в Мануэля тоже не хотелось.

— Джордж, ты помочь никак здесь не можешь? — спросил Харриган, гадая, отчего это его друг стоит себе как ни в чем не бывало.

— Боюсь, что нет, хотя и хотел бы, — ответил Джордж, незаметно переместившись и становясь между Харриганом и Мануэлем. — К несчастью, Луиза вырвала у меня обещание не вмешиваться, а ты же знаешь, к обещаниям у меня особое отношение. Я ничем не могу тебе помочь.

— Значит, ты собираешься стоять и смотреть, как этот малый меня застрелит?

— Скорее всего нет. Такого обещания я Луизе не давал.

— Джордж, мне кажется, ты малость перегрелся на солнце. — Харриган посмотрел на Мануэля и заметил в его глазах неуверенность. Мысленно он возблагодарил судьбу за то, что перед ним не Джошуа. — У всех нас есть только один выход, — обратился он к Мануэлю.

— И тебе он, конечно, известен, — процедил парень.

— Мы расходимся, и каждый занимается своим делом.

— Звучит так, будто ты просишь позволить тебе снова одержать верх.

— Вовсе нет, просто пытаюсь предотвратить глупую и бессмысленную трагедию. Я не желаю причинять вреда никому и тем более не хочу, чтобы что-то случилось с Джорджем или Эллой. Если кто-нибудь из нас сделает неверное движение, то тут же свалится с пулей в башке. Я прав?

— Стреляй, Мануэль, чего ты ждешь! — выкрикнула Элла.

— Элла, я поистине убит таким явным отсутствием привязанности, — проговорил Харриган, не спуская глаз с Мануэля и отчего-то начиная верить, что парень даст ему уйти.

— Теперь ты должен в него выстрелить. Подобная глупость заслуживает хотя бы маленького наказания.

— Если я тебя отпущу, ты все равно далеко не уйдешь, — сказал Мануэль.

Почувствовав, что его противник колеблется, Харриган поспешил с ответом:

— Знаю. Кстати, я почти уверен, что на конюшне меня тоже поджидает кто-то из ваших. — Взгляд Мануэля непроизвольно метнулся в сторону конюшни, и Харриган понял, что угадал, — Так пусть он мной и займется.

Время для Харригана застыло, пока Мануэль раздумывал, как ему поступить. Всякий раз, когда он пытался отойти от Джорджа, тот неизменно оказывался перед ним. Наконец Мануэль посмотрел на Харригана и Эллу. Хотя ирландец не использовал Эллу в качестве живого щита, присутствие девушки явно заставляло парня нервничать.

— Ладно, проваливай отсюда, — зло бросил Мануэль. — Я не представляю, как без стрельбы мы можем разоружить друг друга. Луизе, конечно, не понравится, что я тебя отпустил. Но ей понравится еще меньше, если пострадает Элла, пока мы тут будем разбираться друг с другом. — Он посмотрел па Джорджа и криво усмехнулся: — И похоже, она не обрадуется, если что-то приключится с этим сонным типом.

Убедившись, что путь свободен, Харриган осторожно начал отступать к конюшне.

— Джордж, потом ты мне покажешь, как это у тебя получается.

— Получается — что? — переспросил Джордж с невиннейшим видом.

— Двигаться, стоя на месте.

— Я не очень понял, о чем ты.

— Естественно. Ладно, привет Луизе и скажи ей, что я разыщу ее в Филадельфии.

Харриган ухмыльнулся, решив не делиться своей неуверенностью в Мануэле. Схватив Эллу за руку, он метнулся ко входу в конюшню. Осторожно заглянув внутрь, он сразу увидел Томаса, Парень расхаживал взад-вперед и поглядывал на их лошадей. Ирландец отпрянул и быстро повернулся к Элле.

— Стой здесь, молчи как рыба и никаких глупостей, — приказал он.

Глаза девушки потемнели от злости.

— Не многовато ли требований к пленнице?

— Прошу тебя не забывать, какую горячую любовь полиция испытывает к твоей тете и ее друзьям. Если ты сбежишь или подашь им знак, я сразу пойду к шерифу. Вывезти тебя из города они не смогут, потому что их ждет Занимательная беседа в полицейском участке.

— Блестяще. Ни слова, ни шага. Да здравствует статуя! Харриган знал, что самое важное Элла не сказала. Он дорого заплатит и за свои угрозы и за то, что действительно готов был их исполнить. Конец поездки может пройти в ледяном, презрительном молчании, если он не сумеет переломить настроение девушки.

Харриган незаметно проскользнул в конюшню, стараясь держаться поближе к стенам. И возблагодарил провидение, когда Томас принялся свертывать сигару, целиком уйдя в это непростое занятие. Надеясь, что парень не отличается особой резвостью, Харриган встал у него за спиной, Кажется, Томас что-то почувствовал, но Махони оказался быстрее. Когда парень начал поворачиваться, он одним резким ударом в подбородок уложил его на пол.

Подхватив Томаса под мышки, Харриган осторожно отволок его в угол.

Когда он вернулся за Эллой и они вошли в конюшню, девушка возмущенно ахнула, увидев распростертое тело Томаса.

— Да не переживай ты так, он жив и здоров, — буркнул Харриган и подтолкнул ее к лошадям.

Пока он седлал коней. Элла склонилась над Томасом. Ей хватило беглого взгляда, чтобы понять, что Харриган не причинил юноше большого вреда. Но от этого ее злость не стала меньше. Томас и остальные ребята старались спасти ее жизнь. Такого отношения к себе они не заслужили.

Только она собралась высказать Харригану все, что думает о его художествах, как он бесцеремонно поднял ее на руки и буквально закинул на спину лошади. Элла еле успела вцепиться в луку седла, а Харриган уже выводил лошадей на улицу. Она совсем не удивилась, когда в ответ на их появление со стороны гостиницы раздались громкие, возмущенные крики. Харриган хлестнул лошадей и пустил их бешеным галопом в горы. Элла решила, что сейчас важнее удержаться в седле, чем выяснять отношения с ирландцем. Этим можно заняться и позже.

— Чтоб он сгорел в адском огне! — от души пожелала Луиза и совсем уж по-детски в сердцах топнула ногой, подняв вокруг себя столб пыли. — Скажи на милость, сколько можно испытывать удачу? — обратилась она к подошедшему Джошуа.

— Мы же их почти что взяли, — попытался он утешить ее.

— Знаешь, я начинаю уставать от этих бесконечных почти.

— Пожалуй, сейчас нет смысла пытаться догнать их.

— Согласна. Пока мы оседлаем лошадей, негодяй успеет далеко уйти. Теперь будет намного труднее вычислить, каким путем он направится в Филадельфию.

— Верно, но мы можем узнать это по следам.

— Знаешь, я в этом сильно сомневаюсь.

— Прости, Луиза. — К ним подошел Мануэль. За ним легким шагом следовал Джордж.

— Твоей вины в этом нет, Мануэль, — ободрила его Луиза.

— Может, и так, — хмуро сказал парень. — Я встретил его и Эллу вон в том проулке, а потом отпустил. Не смог сообразить, как нам разойтись, Понимаешь, мы загнали друг друга в угол. Он на меня пушку наставил, а я свою на него. Вот. И как тут, понимаешь, стрелять? На кулаках драться — так он меня вмиг уложил бы…

— Джордж? — Луиза с подозрением посмотрела на него.

— Нет, ты не думай, он не помогал, — встал на защиту Джорджа Мануэль.

— Тебе он тоже не помогал!

— Луиза, я этого и не обещал, — спокойно заметил Джордж.

— Господи, до чего же ты изворотливый, сил никаких пет! — покачала головой Луиза. Вдруг она быстро оглядела всех и нахмурилась: — А где Томас?

— Он за лошадьми приглядывал, — неуверенно ответил Эдвард.

— За теми, на которых только что ускакали Харриган и Элла? — уточнила Луиза.

Не дожидаясь ответа, Луиза повернулась и заторопилась к конюшне. Она в ужасе вскрикнула, увидев распростертое тело Томаса. Но когда юноша пошевелился и негромко застонал, Луиза торопливо опустилась рядом с ним на колени, подсунула руку под плечи и немного приподняла. Подоспевший Джордж осторожно приложил холодную мокрую тряпку к подбородку Томаса, и Луиза всю свою злость выплеснула на Джорджа.

— Хорошего приятеля вы себе подыскали, ничего не скажешь! Избить ребенка для него плевое дело! — взвизгнула она.

— Ребенка? Какого ребенка? — ошалело пробормотал Томас, обводя всех мутным взглядом.

— Харриган просто нокаутировал его, — возразил Джордж ровным голосом.

— Велика заслуга — ударить кулаком того, кто слабее!

— Было бы лучше, если бы он его застрелил?

— Джошуа, дружище, вытащи меня из этой перестрелки! — взмолился Томас, и тот, хохоча, помог ему встать. — Луиза, это был всего лишь легкий тычок, — попытался он утихомирить разошедшуюся женщину.

— Какой там, к черту, легкий тычок! — взвилась Луиза и яростно отшвырнула руку Джорджа, пытавшегося помочь ей подняться на ноги. — Ты же бездыханным валялся на полу!

— Я преградил ему путь к лошадям. Джордж прав, ему легче было меня пристрелить. Подкрасться и сбить меня с ног было рискованным делом.

— Я ушам своим не верю! Вы все прямо сговорились защищать его! Харриган везет Эллу к Гарольду. Мне плевать, насколько обходительно он себя ведет. Его надо остановить, и все.

Отпустив крепкое словцо, Луиза горделиво вздернула голову и величественно выплыла из конюшни.

Джордж оглядел четверых ребят. Они смотрели вслед разъяренной Луизе так, будто у них из рук только что выхватили динамитную шашку с запаленным фитилем. Он прыснул со смеху, а их недоуменные взгляды лишь добавили веселья. Луиза Карсон была из тех женщин, столковаться с которыми большинству мужчин не под силу. Джордж тут же посерьезнел, поняв, что ему, быть может, никогда не представится возможность даже попробовать.

— Не могу поверить, что ты ударил мальчика, — воскликнула Элла, когда Харриган немного сбавил темп и можно было разговаривать.

— Этот мальчик с меня ростом и, возможно, нисколько не слабее, — возразил Махони и с облегчением вздохнул, не услышав гнева в голосе девушки.

— Это все равно не давало тебе права бить его по липу. Он только пытался мне помочь.

— Поаккуратнее, пожалуйста, ты сейчас нарушишь наш договор.

— Какие мы суровые! Пapa дней, и этот договор предстанет перед тобой во всей своей красе. Я на самом деле устала от этих игр, Харриган. Может быть, хватит делать вид, что мы мотаемся по бездорожью просто ради собственного удовольствия?

— А мне эта игра нравится, — сказал он, понимая, что на этот раз от спора уйти не удастся.

— Еще бы она тебе не нравилась! Делаешь, что хочешь, и не надо никому ничего объяснять или доказывать. — Элла пренебрежительно пожала плечами в ответ на его раздраженный взгляд.

— Говорить об этом — все равно что биться головой о каменную стену. В чем суть-то?

— Да, наверное, ни в чем, — вздохнула Элла. — Просто я смотрю на эти горы, и все это притворство кажется таким глупым. Ты же везешь меня в западню. Я больше не могу актерствовать, понимаешь?

— Значит, собираешься попробовать отговорить меня от этого? Надеешься, что я изменю свое мнение?

— Да нет. Я не удивлюсь, если это свое мнение ты не изменишь даже тогда, когда Гарольд схватит меня и полоснет ножом по горлу прямо у тебя на глазах. Скорее всего ты решишь, что у него просто сорвалась рука, когда он хотел подровнять мне волосы.

— Элла! — От нарисованной ею картины Харригана пробрал озноб. Стало горько от того, что она почти изверилась в нем. — Я же тебе сказал, что во всем досконально разберусь.

— Ты говоришь прямо как чертов адвокат! Харриган придержал лошадей, дождался, когда Элла поравняется с ним, и настороженно посмотрел на нее:

— Ты не любишь адвокатов?

Что-то в его голосе, в тоне, каким он спросил, подсказало Элле, что следует воздержаться от колкостей, которые уже вертелись у нее на языке.

— Да ничего такого я против них не имею. Это просто присловье такое. Все знают, что адвокаты мастера говорить речи. Этому их и учат. А почему ты спрашиваешь? У тебя есть друзья-адвокаты?

— Можно сказать и так. Я учился в Гарварде, и как раз на адвоката.

— Так ты адвокат и выпускник Гарварда? — ахнула Элла. — Тогда какого черта ты решил поработать звероловом?

— Никакой я не зверолов! — огрызнулся Харриган.

— Тебе платят деньги за то, что ты отыскиваешь людей и привозишь их заказчику. По мне, так самый настоящий зверолов.

— Сейчас в тебе говорит дух противоречия. Ты ищешь

Какое-то время Элла задумчиво его разглядывала и наконец виновато улыбнулась:

— Вполне может быть.

— Почему?

— Да потому что мне почти удалось сбежать, а ты, как всегда, все испортил.

Харриган со вздохом покачал головой. Он мог понять, какие чувства испытывает Элла. На этот раз избавление было как никогда близко. Он до сих пор до конца не верил, что снова переиграл Луизу. Махони даже призадумался, нет ли во всем этом руки судьбы, которая направляет их к назначенному им уделу.

— Ты так странно смотришь, — проговорила Элла, выводя его из задумчивости.

— Извини. Я не хотел прерывать твою тираду. — Он усмехнулся, увидев на ее лице детски обиженное выражение.

— У тебя прямо талант портить людям настроение. Харриган рассмеялся, но тут же стал серьезным:

— Я же прекрасно знаю, что стоит между нами. Твои и мои желания полностью исключают друг друга. Скорее всего именно из-за этого я все время стараюсь пресекать разговоры об этом. Поверь, я не боюсь споров, если честно, то я заядлый спорщик. Но между нами столько всего произошло, и я совсем не уверен, что, поспорив, мы сможем нормально разговаривать друг с другом. Ни до чего мы не договоримся.

— Ты боишься, что я сумею переубедить тебя?

— Возможно. Чем ближе Филадельфия и Гарольд, тем меньше мне все это нравится. Я не хочу туда тебя везти, но обязан выполнить принятое на себя обязательство. Поэтому тебе будет очень тяжело меня переубедить. Если я позволю тебе это сделать, то просто брошу свою семью а беде. Деньги, которые мне заплатят, уже отложены на самое необходимое, чтобы попытаться начать все с начала. Основать новое дело, такое же прибыльное, как и прежнее, которое никто не сможет украсть.

— Значит, ты полностью оправишься от предательства Элеоноры, лишь когда твоя семья начнет новое дело?

— Трудно сказать. Та компания по морским перевозкам была для нас всем. Для меня, моих братьев, кузин — для всех нас это была надежда на будущее. Она означала благополучную жизнь для наших престарелых родителей. А для Темплтонов это было всего лишь приобретение очередной собственности и крах конкурента. Знаешь, это бесит даже сильнее, чем то, что меня как дурачка обвели вокруг пальца. Наша собственность им была не нужна. Они и без нее прекрасно жили. Может быть, если бы они отняли у нас компанию, потому что считали, что мы плохо ведем дело, а в их руках оно просто расцветет, я мог бы их понять. Но эти люди просто положили чужие деньги себе в карман!

Элла от всего сердца сочувствовала ему. Сколько людей терпело крах в любви! Разбитое сердце — приемлемая плата за риск. Но разрушенное благополучие семьи… Это уж слишком! И хотя Харриган уже не мучился от уязвленной гордости и поруганных чувств, отрава, посеянная Элеонорой в его душе, пускала свои ядовитые корни.

— Я думаю, они просто испугались конкуренции, — спокойно проговорила Элла. — Состояния обоих семейств сколотили их деды. Два последних поколения Карсонов и Темплтонов, сыновья и внуки, мало что добавили, в основном они тратили нажитое. Им нет равных в жульничестве и тому подобных вещах, но они не обладают ни сообразительностью, ни деловой хваткой, которые отличали их предков. Они не способны начать собственное дело или расширить то, что у них есть, потому что просто не умеют.

— И поэтому они воруют.

— Да, воруют или полностью уничтожают тех, кого боятся.

— Как я понимаю, мы вернулись к тебе и Гарольду?

— Я не верю, что Гарольд видит во мне какую-то угрозу для себя. Он видит во мне способ прибавить к своему состоянию кругленькую сумму, не шевельнув при этом и пальцем. Женщина для моего опекуна не конкурент и потому не является угрозой его благополучию. Он не станет тратить на борьбу с ней свое драгоценное время.

— Уж на тебя или Луизу ему действительно не стоило бы тратить время, — хмыкнул Харриган и с радостью увидел улыбку на ее губах. — Однако и он, и Темплтоны уже сколько лет используют женщин, чтобы прибирать к рукам чужие деньги.

— Но это их дочери. Они вырастили их для того, чтобы использовать с возможной выгодой. Однако и Элеоноре, и Маргарет нужны указания любимых папочек, к самостоятельности в делах они не способны.

— Понятно. Давай на этом закончим. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помешать им делать подлости. — Он приподнялся в стременах, глядя на уходящую в горы каменистую ленту дороги. — Спорить можно до бесконечности, но начинается горная дорога, и тут уж не до разговоров.

— Ладно, так уж и быть, я потерплю.

Когда Харриган рассмеялся, Элла мимолетно улыбнулась ему и покрепче уселась в седле. Как только они отъедут достаточно далеко от города, она напомнит Харригану, что следует вернуть ей поводья. С каждым шагом горная дорога будет становиться все уже и уже, и Элле хотелось чувствовать себя на лошади уверенно. Конечно, ей хотелось избежать встречи с ненавистным Гарольдом, но только не ценой падения в горное ущелье.

Глава 15

Из-под каблука Эллы вылетел камешек. Она с трудом удержалась на ногах и вполголоса послала Харригана к черту. Наверняка существовала и другая дорога через горы, утрамбованная бесчисленными ногами первопроходцев. Еще вчера вечером, когда они начали подниматься к перевалу, ей показалось, что сделан не лучший выбор. Теперь она была а этом уверена и начала подозревать, что Харриган специально предпочел худшую дорогу, чтобы отбить у Луизы охоту их преследовать. Да и вряд ли по пути они кого-нибудь встретят. Этой тропой не пойдут даже те, для кого горы — дом родной.

Харриган упустил только одно — смертельную опасность этого пути. Элла была почти уверена, что ему, как и ей, ничего толком про эту дорогу не известно. Сущим безумием было идти узкой, осыпавшейся под ногами тропой по самому краю пропасти и при этом не знать, куда она вообще ведет. Элла не верила, что стоит рисковать жизнью из-за суммы, на которую рассчитывал Махони. Она с опаской немного наклонилась вправо и глянула через плечо Харригана. С губ ее сорвался вздох облегчения. Впереди тропинка расширялась.

Только она собралась потребовать объяснений, как увидела, что Харриган оступился. Элла вскрикнула, увидев, как его нога соскользнула с тропинки и он потерял равновесие. Какое-то мгновение он отчаянно пытался устоять, но тропа была слишком узкой, что лишало его возможности отпрянуть от обрыва. Харриган попытался сохранить равновесие, но камни сыпались у него из-под ног. Элла дернулась было схватить его за руку, но было уже слишком поздно. Она отчаянно закричала, когда Махони полетел вниз.

Не в силах двигаться, девушка обессиленно опустилась на тропу. Ее всю трясло. Она не могла; решиться посмотреть вниз, страшась увидеть на дне ущелья искалеченное тело Харригана. Потом, несколько раз глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и со страхом глянула вниз. Сердце у нее екнуло. Не было никакой бесформенной кучи окровавленных переломанных костей. Харриган полусидел, полулежал, едва помещаясь на скалистом выступе несколькими футами ниже.

Лишь мгновение Элла раздумывала, не бросить ли его там. Харриган был жив и вроде бы не очень пострадал, может быть, получил несколько ссадин. Она наконец обретет свободу. К несчастью, Элла не могла так поступить. У него не было никаких припасов. Она, конечно, может сбросить еду ему вниз, но беда в том, что по этой заброшенной тропе никто не ходит, а значит, на помощь ему рассчитывать не придется. Если она сейчас уйдет, то он так и погибнет на этом уступе.

— Похоже, кости целы, — окликнул ее Харриган, обеспокоенный тем, что Элла молча смотрит на него.

— Ты сделал не самый лучший выбор, — отозвалась она.

— О, да ты можешь говорить! А я уж испугался, что у тебя отнялся язык.

— Нет, я не онемела, а просто раздумывала, не оставить ли тебя здесь, развернуть лошадей и не спеша вернуться в город.

«Долго же она размышляла об этом», — с невольной дрожью подумал Харриган, И едва сдержал шумный вздох облегчения, когда понял, что девушка передумала. Теперь Харриган лихорадочно подыскивал слова, которые убедили бы ее помочь ему. Он знал, что, если она его бросит, он будет мучительно долго умирать от голода и жажды.

— Я очень рад, что ты прислушалась к своему сердцу.

— Можно было бросить тебя тут, если бы этой тропой хоть изредка, но пользовались. Однако похоже, что последний раз здесь проходили в незапамятные времена. И дураку ясно, что разумный человек сюда не полезет.

— Хороню, я признаю, что сделал чертовски неудачный выбор. А теперь давай решим, как мне отсюда выбраться, пока этот чертов уступ подо мной не обломился.

Элла довольно улыбнулась. Наконец она услышала от Харригана признание в собственной слабости. Следопыт из него действительно оказался никудышный. Она осторожно подошла к его лошади, чтобы взять моток веревки, но нахмурилась и остановилась. Харриган был слишком тяжел, и она не сумеет его вытащить.

— Как ты думаешь, твоя лошадь сможет тебя вытащить и не полетит в пропасть? — крикнула она.

— Конечно, а я ей немного помогу. Главное — понадежнее привяжи веревку к седлу.

От того, как он подчеркнул слово «понадежнее», у Эллы холодок пробежал по спине. Она не имела ни малейшего представления, как вяжутся узлы, какие узлы самые крепкие, а какие легко развязываются. Харриган был крупным мужчиной, и веревка натянется очень сильно. Пытаясь вспомнить то немногое, чему она успела научиться на ранчо у Луизы, девушка привязала веревку к седлу, подошла к краю пропасти и снова посмотрела вниз, на Харригана:

— Что мне нужно сделать, чтобы она тебя вытащила?

— Просто медленно веди ее вперед.

Элла кивнула и вернулась к лошади. Взяв ее под уздцы, она осторожно, дюйм за дюймом, начала тянуть животное за собой. В тишине было отчетливо слышно, как сапоги Харригана царапаются о скалу. Он карабкался вверх, и Элле ужасно хотелось посмотреть, как он там, но она боялась оставить лошадь. Одно неверное движение, и Харриган навсегда останется на дне пропасти. Наконец его голова появилась над краем обрыва, и Элла перевела дух.

Оказавшись на тропе, Харриган обессиленно прислонился к скале и закрыл глаза. Он никогда не думал, что способен так испугаться. Это был самый настоящий дикий, животный страх. Его спасло чудо, и он горячо возблагодарил за это Господа. Услышав шуршание юбок, он открыл глаза и увидел, что Элла присаживается рядом с ним.

— Ну что ж, это происшествие отняло у меня лет десять жизни. — С этими словами он взял девушку за руку и с чувством пожал.

— Ты обязан мне жизнью, — спокойно сказала Элла и слегка улыбнулась, увидев недовольное выражение его лица.

— Могу поспорить, что угадаю, какую награду ты за это потребуешь.

— Дай мне свободу. Скажи Гарольду, что у тебя ничего не вышло. Черт возьми, скажи ему наконец, что я умерла! Мне станет намного легче жить.

— Ты в этом уверена? — Харриган не спеша поднялся, радуясь тому, что близится конец дороги. Честно говоря, при мысли о том, что им снова придется пробираться по узкому карнизу над бездной, у него начинало сосать под ложечкой.

— Да. Тогда он перестанет меня преследовать.

— Но ему достанутся все твои деньги.

— Это правда. Но знаешь, я предпочитаю жить в бедности, чем разбогатеть на короткое время, а потом быстренько отдать Богу душу.

— Как бы мне ни хотелось сполна отплатить тебе за доброту, выполнить твою просьбу я не могу, — ответил Харриган, взял лошадь за повод и двинулся вперед.

Элла торопливо схватила под уздцы спою кобылу. Этот ирландец совершенно невозможен, решила она, и двинулась следом за Харриганом. Любой человек на его месте не задумываясь выполнил бы ее просьбу. Харриган же упрямо продолжал выполнять свои обязательства перед Гарольдом, не считаясь с ее желаниями.

— Ума не приложу, как тебе удастся уснуть сегодня ночью, — проворчала Элла, когда узкая каменная лента дороги наконец осталась позади и они сели верхом на лошадей.

Харриган тоже не мог себе этого представить. Однако к концу дня он понял, что даже чувство вины перед Эллой и ломота но всем теле не помешают ему уснуть.

С каждым разом ему все труднее было убеждать себя а том, что он поступает правильно. После всех рассказов Эллы о кровожадных замыслах ее дяди совесть его не была спокойна. Но даже если он ей поверит, это мало что изменит. Она спасла ему жизнь и попросила всего лишь избавить от встречи с Гарольдом, которого ненавидела и боялась. Это было такой малостью по сравнению со спасенной жизнью, а он хладнокровно отказал ей. Харриган никогда не был так противен самому себе, как сейчас.

К его великому облегчению, Элла больше ничего не стала говорить. Снова вступать в спор ему не хотелось, так и остатки уверенности потерять недолго. Его переполняло такое отвращение к себе, что он сорвался бы после первых же слов. Харриган вдруг понял, что отчаянно надеется на то, что взбешенная Элла будет упорно молчать до самой Филадельфии.

День только начал клониться к вечеру, а Харриган уже приглядел место для ночевки. Недавнее происшествие на перевале отняло у них остатки сил. У Эллы был такой вид, будто она сейчас заснет прямо в седле.

Харриган все еще не избавился от ощущения леденящего ужаса, который охватил его, когда он сорвался в пропасть. Ему нужно было отдохнуть, чтобы забыть об этом кошмаре прежде, чем Элла заметит его состояние. Харриган знал, что в страхе смерти нет ничего постыдного, но именно перед Эллой ему не хотелось выглядеть слабым. До последнего времени он всячески подчеркивал уверенность в своих силах, и теперь проявленная слабость страшно угнетала и раздражала его.

— Пожалуй, тут мы и заночуем, — объявил Харриган, сворачивая с тропы к небольшой затененной прогалине.

— До вечера вроде еще далеко? — осведомилась Элла и тут же обругала себя за необдуманные слова, с трепетом ожидая, что ирландец почувствует скрытую издевку и в пику ей двинется дальше. Она была на пределе и мечтала об отдыхе.

— Ты же сейчас заснешь прямо в седле.

— Я и вправду немного устала.

Когда они остановились и начали расседлывать лошадей, Элла стала мысленно укорять себя. Что за глупая гордость! Конечно, она на ногах не стоит от усталости. Что мешало ей признаться в этом? Элла подумала, что действительно во многом ведет себя как ее тетя. Луиза всегда хотела казаться несгибаемой или по крайней мере старалась ни в чем не уступать мужчинам.

Стреножив свою кобылу, девушка уселась перед костром, который разжигал Харриган, стараясь не показывать, как же все-таки она устала. Не успели они приняться за еду, как он отложил ложку и поднялся на ноги. Элла хмуро посмотрела на него. По тому, как она сидела, рассеянно глядя на огонь, нетрудно было догадаться о ее смертельной усталости. Но ей уже стало все равно, заметит ли это Харриган.

— Куда это ты собрался? — спросила она.

— Хочу походить по лесу, может быть, найду что-нибудь вдобавок к бобам и галетам, — ответил он.

— Это было бы замечательно.

— Я могу оставить тебя одну?

Элла чуть замялась, но тут же кивнула. У нее просто не было сил для побега. Да и бедной лошадке тоже нужен был хороший отдых. Когда Харриган исчез за деревьями, девушка устало ссутулилась, обхватила руками колени и опустила на них голову.

Негромкий звук вернул ее из царства сна к действительности. Элла резко выпрямилась, гадая, сколько же времени она продремала, и протерла глаза. Она настороженно прислушалась, не повторится ли звук, прервавший ее сон.

Услышав, как тревожно фыркнула кобыла, Элла внутренне подобралась и огляделась вокруг. Неверный свет костра и сгустившиеся сумерки мешали разглядеть, что делается за деревьями.

От отчетливого звука хрустнувшей под ногой ветки она встала на колени и уже открыла рот, чтобы окликнуть Харригана, но какое-то неведомое чувство подсказало ей, что это не он. Она крепко сжала губы. Из-за деревьев вышли двое незнакомых парней, и Элла с заколотившимся от страха сердцем вскочила на ноги. Даже в сумерках она разглядела недобрые ухмылки на их лицах.

— Что же ты тут делаешь, красавица, такая одинокая и покинутая? — обратился к ней тот, что был повыше ростом.

— Ас чего это вы решили, что я одна? — резко спросила Элла.

И чертыхнулась про себя, когда парни окружили ее. Из-за усталости она плохо соображала и упустила отличную возможность удрать от них. В лесу можно было отыскать уйму мест, чтобы спрятаться. А сейчас у нее под рукой даже не было никакого оружия. Элла лихорадочно соображала, стоит ли закричать и позвать Харригана. Он мог быть совсем рядом. Но тогда эти типы просто утащат ее в темноту или убьют Харригана.

— Не скажи, красавица! — Мужчина не спеша наклонился к ней. — Только придурок оставит такую пышечку одну у костра, да еще ночью.

— Или человек, отошедший в лес по малой нужде.

— Джонни, а тут и правда две лошади, — сказал его приятель, коренастый тип.

— Да она на ней пожитки свои везет, — пренебрежительно откликнулся Джонни и посмотрел на Эллу таким взглядом, что у девушки мурашки побежали по коже.

— А может, лошадь все-таки ее мужика?

— Да ты что, Пит? Чего один против двоих сделает?

— Давай лучше заберем девку да и смотаемся отсюда. А, Джонни?

— Буду я еще валандаться! Терпежу нет, так охота попробовать эту бабенку.

Пит в раздумье почесал всклокоченную черную бороду, но ружья от Эллы не отвел, тревожно оглядываясь по сторонам.

— Тогда поторопись. Чем скорее ты перестанешь подставлять спину под чужую пулю, тем лучше.

Джонни смачно сплюнул черную табачную жвачку. Часть ее потекла по его жиденькой бороденке с проседью.

— Вот ты и прикрой мне спину, Пит.

— Это что же, я буду стоять и смотреть, как ты раскладываешь девку?

— Чего ты кипятишься? Попользуешься после меня. Я уж посторожу твою голую задницу.

Парни заржали, еще раз воровато оглянулись и подступили к Элле. Девушку и поражало, и бесило то, как умело они все проделывают; один не спускал с нее глаз, а второй следил за тем, что делается вокруг. И то, что, несмотря на потрепанный вид, соображали они прекрасно, ужасало не меньше, чем их мерзкие слова.

— Только тронь меня, и ты покойник, — проговорила Элла, удивившись своему холодному и твердому тону. Внутри у нее все буквально тряслось от страха.

— А кто же отправит нас к праотцам, красавица? Неужто ты? — заржал Джонни.

— Я. Если не сейчас, то чуть позже уж точно.

Ее угроза задержала их всего лишь на мгновение. Джонни похотливо рассмеялся и набросился на нее, оставив приятеля сторожить. Элла попыталась увернуться, но он схватил ее за подол и рванул к себе. Она принялась отбиваться, но все, чего она добилась, был поток грязных ругательств. Элла испуганно вскрикнула, когда он буквально швырнул ее на землю и навалился сверху. Но когда Джонни принялся срывать с нее платье, девушка не выдержала и пронзительно закричала, зовя на помощь Харригана.

Харриган услышал пронзительный крик Эллы и со всех ног помчался обратно к стоянке. Через некоторое время к нему вернулся здравый смысл. В крике девушки явно звучал страх. Элла была в опасности. Если он как безумный выскочит к костру, скорее всего ее или его просто убьют.

Махони остановился и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Припрятав кролика, пойманного в силок, который он сделал из брючного ремня, Харриган тщательно проверил, заряжены ли его пистолет и ружье, и пополз к стоянке, стараясь как можно меньше шуметь.

Чем ближе он подползал к костру, тем труднее было оставаться незамеченным. Подобравшись к опушке, он осторожно приподнялся, чтобы посмотреть, что происходит.

Он тут же распластался на земле за густым кустарником и стиснул зубы, борясь с неодолимым желанием внезапно наброситься на двух мерзавцев и перерезать им глотки. Увидев, как один тип, навалившись на Эллу, пытается сорвать с нее платье, а его приятель со скабрезной ухмылкой увлеченно наблюдает за его действиями, Харриган буквально задохнулся от ярости. От чувства вины у него даже стало горько во рту. Как он мог оставить девушку одну!

Стараясь держать себя в руках, Харриган навел ружье на насильника, протягивающего свои грязные лапы к Элле. Этого надо было убить первым, в противном случае он легко прикроется Эллой как щитом от пули, которую более чем заслужил. Харриган не боялся попасть в Эллу, потому что мерзавец, подмявший ее под себя, являл, собой прекрасную мишень и промахнуться было очень трудно. Уничтожить эту мразь нужно было с первого выстрела.

Харриган слизнул с верхней губы выступивший пот, тщательно прицелился и выстрелил. В первый момент у него оборвалось сердце, потому что ему показалось, что он промазал. Насильник дернулся, но продолжал сидеть на Элле, потел; медленно осел и повалился лицом вниз. Второй подонок затравленно оглянулся и начал палить из ружья в темноту. Харриган хладнокровно застрелил и его.

Гибким кошачьим движением ирландец вскочил на ноги и в мгновение ока оказался возле костра. Бросив взгляд на неподвижное тело бандита, Харриган подбежал к Элле, которая отчаянно пыталась столкнуть с себя убитого насильника. Харриган одним рывком сбросил труп и протянул Элле руку. Та глухо вскрикнула и на четвереньках поползла в сторону леса.

— Элла, это я, Харриган, — ласково и спокойно окликнул он ее. — Теперь тебе нечего бояться.

Элла в растерянности заморгала, запахнула на груди разорванное платье, огляделась вокруг и замерла при виде валявшихся на земле тел. Потом оглядела себя и увидела, что ее платье испачкано кровью Джонни. Застонав, она едва успела отвернуться от Харриган, как ее начало рвать.

Элла корчилась в приступах жестокой рвоты, почти не осознавая, что Харриган осторожно поддерживает ее. Наконец, совершенно обессиленная, она прильнула к его широкой груди. В голове шумело. Харриган заботливо отер ей лицо и помог переодеться в ночную рубашку. Потом завернул девушку в одеяло и усадил поближе к огню. Элла зябко повела плечами и, вцепившись в края одеяла, уставилась на пляшущие языки пламени. Было слышно, как Харриган оттаскивает тела убитых в лес.

Лишь когда он вернулся, сел рядом и спокойно принялся жарить над костром насаженного на вертел кролика, Элла с трудом начала приходить в себя от пережитого потрясения. Минуту назад она тихо дремала у костра, потом вдруг ее начал терзать какой-то негодяй, а еще через минуту все было кончено — насильник мертв, а на костре жарится ужин.

— Откуда они взялись? — непослушными губами спросила она, не ожидая ответа.

Харриган обнял девушку за плечи и осторожно привлек к себе.

— Скорее всего просто охотились. Я не нашел лошадей, только какие-то чудные салазки с кучей звериных шкурок. Похоже, они проходили мимо и увидели костер.

— Меня до сих пор трясет. Как в страшном сне, — покачала головой Элла.

— Насколько я могу судить, он не получил того, чего хотел, — ровным голосом полувопросительно заметил Харриган.

— Нет, — содрогнулась Элла. — Он успел только потискать меня… Господи, как это все омерзительно! Такое чувство, будто меня вываляли в грязи!

— Мы подкрепимся, и я попробую согреть немного воды, чтобы ты смогла ополоснуться. — И он с любовью поцеловал ее в лоб.

— Буду очень благодарна. — Бросив взгляд на кролика, Элла слегка дрожащим голосом спросила: — Ты удачно поохотился?

— Этот кролик не стоит цены, которую ты заплатила за жаркое.

— Откуда же тебе было знать, что может произойти такое! За все время, что мы шли по тропе, нам не встретился ни один человек. Между прочим, в этих горах ты ни разу не оставлял меня одну. Сегодня это было в первый раз. Мне было так хорошо и покойно, что я задремала. Вот им и удалось подойти совсем незаметно.

— Ты просто стараешься облегчить мою совесть.

— Ты прав. Но ведь в данном случае ты ни в чем не виноват. Такое происходит сплошь и рядом, и всякий раз неожиданно.

— А почему ты не позвала меня сразу, как только увидела их?

— Я оказалась в западне! Боялась, что ты примчишься на крик и тебя убьют. Они же видели двух лошадей и поняли, что я не одна. Я не могла ни предупредить тебя, ни помочь.

Харриган налил ей чашку крепкого кофе.

— Ты надеялась, что я подойду к костру и вовремя их увижу?

— Наверное… — задумчиво ответила Элла, наслаждаясь разливающимся по телу теплом от выпитого кофе. — Ведь они шли мимо по своим делам, верно? Черт возьми, если честно, тогда я вообще ни о чем не думала. Я поняла только, что удрать мне не удастся, что оружия под рукой нет, что ты понесешься как сумасшедший на мой крик и получишь пулю. Но когда эта тварь схватила меня, я уже не раздумывала и позвала тебя.

— Скорее всего ты поступила правильно. Услышав твой крик, я действительно как угорелый понесся к стоянке. Но тут же осадил себя. Признаюсь, услышав такой крик, очень трудно остаться спокойным. А когда я увидел тебя под этой свиньей… — У Харригана прервался голос, и он замолчал.

Элла посмотрела на него, и ей вдруг захотелось получше разглядеть его лицо в неверном свете костра, услышать в его словах невысказанные чувства и увидеть, о чем говорят его глаза.

— Я уже почти пришла в себя, — негромко сказала Элла и ободряюще улыбнулась.

— Ты уверена?

— Да, я вроде бы ожила. Не думаю, что они хотели моей смерти.

— Знаешь, мне так хотелось бы оградить тебя от унижений, подобных тому, которое тебе сейчас пришлось пережить. Но меня утешает одно — я тоже спас тебе жизнь.

Элла даже отодвинулась, чтобы лучше видеть его лицо, расплывшееся в улыбке.

— Боже, какие мы довольные… — колко заметила она.

— Я не люблю долго ходить в должниках, — ответил Харриган, радуясь в душе, что к Элле начала возвращаться прежняя язвительность.

— Особенно если дело касается меня.

— Мне стыдно признаваться, но это так — особенно если дело касается тебя.

Элла хмуро посмотрела на него и пренебрежительно фыркнула:

— Мужчина иногда может быть упрямым как баран. — И прежде чем он нашелся с ответом, спокойно добавила: — Кролик, кажется, уже готов?

Элла даже удивилась, с каким аппетитом она принялась за еду, и решила, что дело во вкусной добавке к осточертевшим бобам и галетам. Покончив с ужином, Харриган подогрел в котелке немного воды и деликатно отвернулся, когда Элла начала приводить себя в порядок. Лишь когда она залезла под одеяло на их походном ложе, Харриган повернулся и изучающе посмотрел на нее. Элле даже стало не по себе под этим пристальным взглядом.

— Со мной все будет в порядке, Харриган, честное слово, — заверила она.

Она сама только сейчас поняла, что это чистая правда, а не пустые слова, сказанные ради успокоения Харригана. Девушка была уверена, что от пережитого ужаса очень скоро не останется и следа. Чтобы прогнать гадкие воспоминания, она повторяла себе, что изнасилование не состоялось, что она жива и здорова. И не стоит думать о том, что было бы, если…

Когда Харриган лег рядом с ней, Элла сразу напряглась и тут же мысленно отругала себя. Она не позволит, чтобы пережитый кошмар отвратил ее от прикосновения мужских рук. Когда Харриган осторожно обнял се за талию и привлек к себе, девушка всем телом прижалась к нему. Многие сочли бы Харригана не меньшим подлецом, чем те парни. Ведь он соблазнил женщину, для розыска которой его, собственно, и наняли. Но Элла знала, что он никогда не позволил бы себе обращаться с женщиной так, как те два подонка, В любой момент она могла отказать Харригану в близости.

— Что ты сделал с телами? — тихо спросила она.

— Затащил в лощину и забросал ветками, — безразличным голосом ответил он. — Это довольно далеко. И не бойся, непрошеные гости их не найдут.

Эллу пробрала дрожь, и она еще крепче прижалась к Харригану. Девушка поняла, что он имел в виду диких зверей, которых мог привлечь запах крови.

— Они на самом деле мертвы?

— Этих двоих женщины уже могут не бояться.

— Знаешь, мне стало легче, — пробормотала Элла. Глаза у нее уже слипались. Она не стала противиться, закрыла их и помолилась о том, чтобы ей достало сил выбросить из памяти двух негодяев и спокойно заснуть.

Глава 16

Завтра они будут в Филадельфии. Было странно, что Харриган сообщил ей об этом самым будничным тоном. Элла распрямилась и, морщась, начала растирать затекшую поясницу. «А впрочем, это даже хорошо, что кончится до предела опостылевшая жизнь в седле, — кисло подумала она. — Какое это счастье — слезть с лошади и забыть, что такое ездить верхом!» Она надеялась, что сумеет залечить рану, которую только что с такой легкостью нанес ей Харриган.

Когда он спас ее вчера от насильников, девушке показалось, что она ощутила в нем глубокое и искреннее чувство. Теперь она уже не была в этом уверена. Если бы он действительно сильно волновался за нее или желал ей добра, то сейчас дал бы ей хоть какой-то шанс для побега. А вместо этого он крепко сжимал в руке повод ее лошади и вез ее прямо в лапы Гарольда. Его вчерашняя радость вполне могла означать и то, что он все-таки выполнит данное ему поручение. Кроме того, теперь Харриган не делал секрета из того, что теперь ничего ей не должен. Жизнь за жизнь — они квиты.

— Элла, с самого утра ты не сказала ни слова, — произнес Харриган, когда они въехали в густой ельник и направились по тропинке к укатанному тракту, ведущему прямо в Филадельфию.

— Я сомневаюсь, что ты хочешь услышать слова, которые сейчас вертятся у меня на языке, — резко ответила она.

Харриган вздохнул и огляделся вокруг в поисках надежного места для ночевки.

— Ты снова хочешь убедить меня в своей правоте? — с нотками покорности в голосе спросил он.

— Если честно, то я больше думала о твоем характере, чем о той гадюке, которая ждет меня в Филадельфии, — ответила Элла и слабо улыбнулась, услышав его смех.

— О, представляю, какие слова ты нашла для определения моего характера.

— Благодарю за комплимент. Стараюсь не ударить в грязь лицом.

— Тебе не кажется, что переночевать нам следует вон там? — спросил он и указал на заросший травой пригорок, уютно расположившийся посреди небольшой рощицы.

— Нет, я предпочла бы другое место.

— Какое?

— Вайоминг.

— Не смешно, — буркнул он и, подъехав к выбранному месту, спешился.

Элла с облегчением слезла с лошади и принялась разминать затекшее за время долгого пути тело, рассеянно оглядываясь вокруг.

— Вот уж не знала, что в мои обязанности входит еще и развлекать тебя.

«Лучше бы ты и вправду молчала», — подумал Харриган.

— Полагаю, бессмысленно брать с тебя слово не глупить и не пытаться сбежать.

— Сбежать от Гарольда — это не глупость, а вопрос жизни и смерти.

Элла сделала вид, что не слышала, как он чертыхнулся, и начала прикидывать свои возможности. Конечно, не попробовать сбежать сейчас, когда она так опасно близко от своего заклятого врага, — полнейший идиотизм. Надо без оглядки мчаться в противоположную сторону, и чем раньше, тем лучше. Но Элла знала, что не сделает этого. Слишком свежи были воспоминания о вчерашнем нападении, и липкий страх все еще сжимал ей душу.

— Я остаюсь, — наконец решила она.

— Это обещание? — настороженно спросил Харриган.

— Да. Один раз ты уже оставлял меня одну. Вполне достаточно. Я не мечтаю попасть к Гарольду, но еще меньше я хотела бы оказаться в руках таких типов, как вчерашние. Чего ждать от Гарольда, я хотя бы знаю.

Пока Харриган разжигал костер, Элла занялась лошадьми. Потом обошла их новое пристанище. Журчание воды привело ее к густо разросшемуся, низкому кустарнику в дальнем конце поляны. Едва увидев весело бегущий полноводный ручей, она уже знала, что не устоит перед искушением.

— Элла, ты где? — дрогнувшим голосом окликнул ее Харриган из зарослей.

— Тут чудный ручей, и я, наверное, вымоюсь, — крикнула она в ответ.

— Я понимаю твое желание искупаться, но и ты пойми мое нежелание терять тебя из виду.

— Я же сказала, что не собираюсь убегать.

— Да не в том дело. Сейчас эти холмы мне кажутся намного опаснее, чем тогда, когда мы сюда подъезжали.

Страх на мгновение снова сжал ей сердце, но чувство здравого смысла взяло верх.

— Я буду вот за этими кустами. В нескольких шагах от тебя, но и в уединении.

— Ну хорошо. Только не купайся слишком долго, чтобы у меня не возникло желания нарушить это твое уединение.

— Поняла.

Элла прихватила чистую одежду, небольшой обмылок и направилась к ручью. Вода была почти ледяной, и она не рискнула долго лежать в ней. Прошлой ночью она лишь слегка ополоснулась, но сейчас грех было не воспользоваться замечательной проточной водой, чтобы уже окончательно избавиться от мерзкого запаха насильника.

Вымыв и хорошенько отжав волосы, Элла вылезла из ручья на берег. Она обтерлась своей нижней юбкой, надела чистые панталоны и рубашку и присела на землю, чтобы досуха вытереть волосы. Ей необходимо решить, как быть с Харриганом. Это их последняя ночь, даже если ей удастся улизнуть от Гарольда. Харриган никогда не говорил ей ни о своих чувствах, ни об их будущих отношениях. Единственное, что он обещал, — проверить, правду ли она говорила ему про Гарольда.

Давно пора оставить попытки угадать, что он думает и чувствует, и посмотреть в лицо нелицеприятным и жестоким фактам. Элла твердо знала лишь одно: Харриган страстно желает ее. За все то время, что они провели вместе, ей так и не удалось заставить его поверить, какой опасности она подвергается. Он считал, что она искренне верит в свои рассказы, но чтобы рассеять сомнения, решил разобраться во всем сам. Легче от этого ей не будет. Завтра он собирается передать ее Гарольду.

Элла тяжело вздохнула. Все говорило об одном. Она должна сказать и Харригану, и себе решительное «нет». Она больше не будет отдаваться ему и не станет играть в игру под названием «сделаем вид, что Гарольда не существует». Нет, она больше не будет его любить и не будет пытаться завоевать его любовь.

Элла встала, собрала свою одежду и пошла обратно к стоянке. Харриган стоял в отдалении и охранял ее уединение. Гордость призывала ее оттолкнуть ирландца, но был еще и другой голос, который звучал все громче и громче. Он советовал ей попытаться еще раз — а вдруг получится?

«Словно на этот раз все переменится как по мановению волшебной палочки! — усмехнулась она. — Где же эта волшебная палочка? Или, может быть, когда Харриган будет сжимать меня в объятиях в эту последнюю ночь нашей близости, с небес на него сойдет чудесное прозрение? Он вдруг все поймет, все узнает и наконец признается, что любит меня. Вдруг он поверит, что Гарольд — самый распоследний подлец и негодяй, а потом, так же внезапно, я превращусь в высокую, полногрудую блондинку, по которой мужчины будут сходить с ума».

— Купание, похоже, не очень-то тебя освежило, — заметил Харриган, когда они сели у костра и принялись за очередные галеты с бобами.

Элла криво улыбнулась. Ее так и подмывало выложить ему все начистоту. К. несчастью, ей тогда придется рассказать и о своих чувствах. Интересно, что подумает Харриган о ее рассудке.

— Я просто слегка разочарована. Чуда не произошло, и насаженный на вертел кусок жареного мяса не украшает наш скромный ужин, — ответила Элла.

Харриган улыбнулся и принялся за еду. Он ей не поверил, но принуждать девушку к откровенности не имел права. Причина ее мрачного настроения скорее всего заключается в том, что он не горел желанием обсуждать все тот же вопрос. Завтра он закончит порученную Гарольдом работу, но как же ему не хотелось этого делать! Он презирал себя и не сомневался, что Элла относится к нему так же.

Сегодня их последняя ночь. Но на этот раз, словно неодолимая стена, между ними стоял Гарольд. Им не нужно было говорить о нем, потому что он незримо присутствовал рядом с ними. Харригану очень хотелось, чтобы Гарольд оставил их в покое, хотя бы на эту ночь. Ему было стыдно, но он хотел любовной близости с Эллой — сейчас, немедленно. Послезавтра такой возможности уже не будет.

Мысль о том, что он больше никогда не сожмет Эллу в своих объятиях, глубоко ранила Харригана, но он всеми силами избегал ответа на вопрос «почему». Он убеждал себя в том, что это лишь одна из многих потерь, которые были в его жизни. Он должен заплатить эту цену за спасение своей семьи, и со временем душевное спокойствие вернется к нему. Если уходит женщина, которая смогла подарить ему столько счастья, ничего страшного, со временем обязательно появится другая. Когда он вернет все, что было у него отнято, он отыщет такую женщину. Харриган безжалостно заставил умолкнуть внутренний голос, который говорил ему, как жестоко он ошибается.

Сейчас его мучило одно: сможет ли он приблизиться к Элле. Ведь может случиться и так, что он будет отвергнут. Харриган не хотел ссоры с Эллой, но еще уже было бы дать ей ложную надежду на то, что он изменит свое окончательное решение.

В душе у пего все еще царила полная сумятица, когда они помыли посуду и утоптали землю вокруг костра. Он смотрел, как Элла завязывает лентой волосы, как ложится и укрывается одеялом. Он разделся и вытянулся рядом с ней. Когда Харриган сообразил, что Элла пристально смотрит на него, он слегка поморщился. Пожелать ей спокойной ночи и повернуться спиной, сделав вид, что он очень хочет спать? Но он так жаждал целовать ее и в последний раз разделить с ней свою страсть!

— Элла… — робко начал Харриган и замолчал, не зная, что еще сказать.

— Я знаю, — тихо донеслось в ответ, и ее рука нежно погладила его щеку.

Харригана охватила внезапная слабость. У него возникло чувство, что девушке известно намного больше, чем ему хотелось бы.

— Мне нужно оставить тебя в покое?

— Да.

— Ты не сможешь меня переубедить. — Он осторожно начал перебирать пряди ее длинных шелковистых волос.

— Я это давно знаю.

— Ты хочешь сказать, что не пыталась этого сделать?

— Твое счастье, что я не в настроении отвечать на т вопрос.

Он жалко улыбнулся и закрыл глаза, когда Элла стала гладить его грудь своими маленькими сильными руками.

— Я чувствую себя последним подлецом.

— А как еще ты можешь себя чувствовать? — Теперь она неторопливо и нежно целовала его. — Я не наивная простушка. У меня тоже есть право голоса, и я могла бы сказать «нет». Ведь я знаю так же хорошо, как и ты, что сегодня ночью, сейчас именно это мне и нужно сказать. И сказать достаточно громко.

— Но ты не скажешь.

— Не скажу. Боюсь, моя алчность заставила замолчат» мою гордость, — Она распустила тесемки на его кальсонах, и ее рука скользнула вниз по его животу. От ее прикосновения Харриган весь напрягся. — Завтра ты совершишь то, чего я, может быть, никогда не смогу тебе простить. Возможно, даже возненавижу тебя, если мне удастся еще пожить на этом свете. Но сегодня ночью я хочу выбросить из головы все эти мысли. Л моя поруганная гордость даст о себе знать в другой раз.

У Харригана не оказалось времени для ответа. Элла покрыла поцелуями сначала правую, потом левую ногу, и наконец ее губы вобрали в себя то, что настойчиво ласкала рука. Харриган лишь громко стонал, умирая от наслаждения. В любовной игре он всегда стремился верховодить, но с Эллой все было по-другому. Она была настолько дерзка и свободна, что справлялась со всем сама.

Наконец Харриган понял, что если он ее не остановит, то и экстаза ему не удержать. Он мягко начал отстранять девушку от себя, пока она не оказалась перед ним на коленях. На лице ее легко читалось желание близости. Харригану потребовалась вся сила воли, чтобы не опрокинуть Эллу на спину и тут же не овладеть ею.

Он медленно расстегнул и снял с нее рубашку, поцеловал соски. Потом развязал тесемки на панталонах, спустил их и отбросил в сторону. Элла начала было садиться, но он удержал ее, крепко взял за стройные бедра и притянул ближе к себе. Он был полон решимости одарить ее не меньшим наслаждением. То, как она раскрылась навстречу его откровенному поцелую, отдавая ему свое тело, вызвало у него пьянящую радость.

Почувствовав, что взрыв уже близко, Харриган потянул ее вниз. Тела их слились. Элла страстно обняла Харригана за шею и подставила губы для поцелуя. Потом Харриган немного приподнялся и начал покрывать поцелуями ее упругие груди, даря ласку, по которой они так столковались. Элла со страстными стонами начала выгибаться, двигаясь в одном ритме с ним. Харриган обнял ее. Губы их слились в жарком поцелуе, а общий крик возвестил о приходе неземного наслаждения, которого жаждали их сплетенные тела.

Элла вздохнула и, свернувшись калачиком, поудобнее устроилась под боком у Харригана. Они уже успели искупаться в ручье, вернулись на постель, а Элла только сейчас начала приходить в себя. Харриган ласково погладил ее по спине, и девушка, тихонько застонав от удовольствия, еще крепче прижалась к нему.

— Моя дикая горная роза, боюсь, нам сегодня не уснуть, — проговорил Харриган, поразившись тому, как быстро к нему возвращается желание.

— А тебе очень хочется спать, мой темноволосый ирландец?

— Нет, если только ты, моя радость, подскажешь, чем нам заняться, — улыбнулся Харриган.

Она рассмеялась. Харриган давно понял, что эта девушка от природы одарена таким чувством свободы, которым редко обладают женщины. Она была предельно открыта как в дружбе, так и в любви. Видимо, в детстве ее забыли научить тому, что обязательно для женщины из высшего света. Он нисколько не сомневался в порядочности и честности Эллы. Но она не сдерживала себя в любви, не обременяла свою головку ни одной из диковинных мыслей, которыми набиты головы многих дам. Как же повезет тому, кто станет ее избранником!

Харриган знал, что, во всяком случае, ему это не грозит. Душа как-то странно заныла. Он едва не засмеялся. Господи, если не будешь ее мужем, то с какой стати ревновать к тому, кто им станет? Харриган решил, что не следует тратить время на мысли о будущем, когда можно забыться в любовном пожаре, который они с Эллой способны разжечь. Он будет любить ее всю ночь, до тех пор, пока не встанет солнце или они оба не лишатся сил.

— О, твоя сила уже вернулась? Так быстро? — засмеялась Элла, когда Харриган начал поглаживать ее бедра.

— Спорим, я продержусь дольше тебя? — предложил Харриган и провел языком по ее шее.

— Так ты хочешь пари? Я обожаю пари!

— Собираешься меня переиграть?

— Самым решительным образом! — шепнула она, страстно приникая губами к его рту.

* * *

Когда Элла проснулась, заря уже успела окрасить предрассветное небо в нежно-розовый цвет. Первой ее мыслью было, что никто из них пари не выиграл. Она была более чем уверена, что заснули они одновременно.

Стараясь не разбудить Харригана, Элла выскользнула из-под одеяла и, надев рубашку, заторопилась к ручью. Когда она вернулась, Харриган все еще спал. Элла улыбнулась. Значит, она сумела-таки лишить сил такого крепкого мужчину, как он.

Элла присела рядом и смотрела на спящего Харригана. Внезапно ей захотелось плакать. Она глубоко любила этого человека и боялась, что никогда не сможет разлюбить. «Что за несправедливость судьбы», — с горечью подумала она. Именно Гарольд, жаждавший ее смерти, отправил к ней любовь всей ее жизни. И уже не казалось странным, что тот же Гарольд навсегда вырвет возлюбленного из ее объятий.

Самым печальным было то, что она не могла рассказать о своих чувствах Харригану. Каждая женщина живет в ожидании любви, которую она сможет разделить, отдать и принять. А ей приходится молчать, прятать слова любви как можно глубже. Элла даже представить себе не могла, что в один прекрасный день сможет высказать все, что лежит у нее на сердце.

Боясь разрыдаться, Элла поднялась и начала разжигать костер, чтобы сварить кофе. Еще какое-то время она будет делать вид, что все замечательно. В тот момент, когда они вновь сядут на лошадей и двинутся по дороге, ведущей в город, этот чудный сои развеется как дым. И будет неимоверно больно только ей одной, больше никому. Она вернулась к их постели и легонько потрясла Харригана за плечо. Он что-то пробормотал во сне, потом медленно открыл сонные глаза и потер ладонями заспанное лицо.

— Я сварила тебе кофе, — улыбнулась ему Элла и протянула ему дымящуюся кружку.

— Спасибо, — поблагодарил он и, бросив на нее пытливый взгляд, осторожно сел.

Признав про себя, что в приготовлении кофе он ей не конкурент, Харриган потягивал ароматную жидкость и поглядывал на Эллу. Она сидела рядом и была как-то особенно очаровательна. На ней была лишь нижняя рубашка, которую она даже не успела застегнуть. Полураспахнутый ворот едва прикрывал тугие холмики грудей, а сквозь тонкую ткань были отчетливо видны соски, напрягшиеся от прохладного утреннего воздуха. Он вдруг подумал, что, если Элла сейчас глубоко вздохнет, ворот распахнется и полностью откроет все ее прелести.

Харриган перевел взгляд на ее лицо и увидел такую нежную улыбку, что ему стало неловко, Сегодня он отвезет ее Гарольду, Она просто не должна быть такой милой. У Харригана мелькнула мысль, не мстит ли она ему, дразня тем, чем он уже не может наслаждаться.

— Вот и утро, — сообщил он.

— Еще не совсем, — мягко возразила Элла, допила кофе и отставила в сторону пустую кружку.

— Да нет, солнце очень скоро взойдет. Посмотри, вон и горизонт уже начал светлеть.

— Я посмотрю, только если ты будешь настаивать, чтобы я это сделала.

— Знаешь, временами ты просто приводишь меня в замешательство, — проворчал он и одним глотком допил кофе.

— Вот как? И чем я смутила тебя на этот раз?

— Тем, что ласкова ко мне. Ведь сегодня… — Он в изумлении замолчал, когда Элла неожиданно прижала пальчик к его губам.

— Не будем об этом. Я решила, что день еще не начался. И с твоей стороны опрометчиво сейчас спорить со мной.

— Понял. Значит, говоришь, сейчас все еще вчера?

— Да. Что взять с такого наивного существа, как я…

— А когда начнется завтрашний день?

— Через пару часов, когда солнце встанет над горизонтом.

Харриган отставил кружку и неуверенно потянулся к девушке. Он ожидал, что Элла отпрянет, но она спокойно позволила ему распахнуть ворот своей рубашки. Последние сомнения развеялись, когда он склонился к ее грудям и провел языком по твердому соску. Элла прерывисто вздохнула, запустила пальцы в его волосы и привлекла его к себе.

Их любовные ласки были головокружительно пылкими, почти неистовыми. Элла упивалась каждым его поцелуем, каждым прикосновением и тут же дарила ему еще более сильное наслаждение. Они разделили радость экстаза, отдохнули друг у друга в объятиях и снова слились в любовной страсти.

На этот раз они старались не торопиться, продлить сладкую муку каждого поцелуя, каждой ласки. Но рассвет уже занялся, и сквозь ветви деревьев пробились первые лучи солнца, напомнив о наступающем дне. Элла приподнялась и начала медленно опускаться на Харригана, восторженно чувствуя, как он все глубже и глубже проникает в нее. Когда он потянулся к ней, она положила ладони ему на плечи и легонько прижала к земле. Впереди их ждет суровое испытание, и прежде чем оно безжалостно расправится с этой короткой сладкой грезой, Элле нужно кое-что узнать.

— Харриган, я хочу задать тебе один вопрос. Харриган внутренне напрягся, страсть уходила, и змея подозрения кольцом обвилась вокруг его сердца.

— О чем ты хочешь меня спросить? — холодно поинтересовался он.

— В твоих глазах столько недоверия…

— Это из-за того, что ты поставила меня в невыгодное положение.

— Вот как… Это, значит, сделала я? — Она едва заметно улыбнулась. — Не бойся, это совсем маленький вопрос.

— А ты не можешь задать его чуть позже?

— Нет, потому что будет лучше, если позже мы оба будем немногословны.

— Возможно, ты и права.

— Харриган, — прошептала Элла и склонилась к его лицу, чтобы тронуть поцелуем его губы. — Клянусь, я не собираюсь брать с тебя никаких обещаний.

— Элла, послушай… — начал Харриган, не зная толком, что и сказать, но испытывая неожиданно сильную боль.

— Мне просто хочется узнать одну вещь. Харриган, скажи, тебе будет этого не хватать?

— Что? — Харриган был настолько ошарашен вопросом, что даже не понял, о чем, собственно, она говорит.

— Я спросила, тебе будет не хватать вот этого? — повторила Элла и медленно приподнялась и опустилась, стараясь объяснить, что она имеет в виду.

— Ты говоришь о нашей страсти? — Он крепко обхватил ее бедра.

— Да, об этом я и спрашивала. — Она закрыла глаза и довольно вздохнула, когда он крепко прижал ее к себе.

— Господи, конечно. Никому еще не удавалось разжигать во мне такую страсть. Никто до тебя так сладко не обнимал меня. Никогда прежде я не испытывал такой радости, не вдыхал таких ароматов и не упивался такой красотой, как твоя. Черт возьми, я просто с ума от тебя схожу! Да, этого мне точно будет не хватать.

— Я рада… — не успела она выговорить непослушными губами, как Харриган вознес ее на пик наслаждения.

Когда все закончилось, Элла молча отстранилась от него. Харригана пробрал озноб от вдруг охватившего душу ледяного, чуть ли не могильного холода. На этот раз не было никаких сомнений, что ему никогда больше не оказаться в ее объятиях.

Сворачивая одеяла, он вдруг подумал, что через пару дней может повидаться с ней в доме Гарольда Карсона.

Нет, тут же решил Харриган, это было бы чистым безумием. Даже если Гарольд и не был кровавым убийцей, как утверждает Элла, все равно девушка ясно дала понять, что их отношения закончатся, как только он передаст ее в руки дяди. И если он появится на пороге ее дома, она, пожалуй, может встретить его с ружьем в руках.

Если только раньше этого не сделает Луиза, мрачно подумал он, седлая лошадь. Луиза, конечно же, уже поджидает его в Филадельфии, и это обстоятельство еще больше омрачало ему настроение. Завтра будет самый тягостный день в его жизни. Махони подозревал, что все его страдания еще впереди.

Харриган протянул руку, чтобы помочь Элле сесть в седло, и скривился, как от боли, когда девушка откровенно не обратила на него внимания и без помощи села на лошадь. Он как бы вдруг перестал для нее существовать. Наверное, это и к лучшему. Харриган не хотел, чтобы между ними легла эта пропасть отчуждения, но был бессилен что-либо изменить. Взглянув на Эллу в последний раз, Харриган вскочил в седло и хлестнул вожжами своего коня. До Филадельфии оставалось всего несколько миль, но путь им предстоял неимоверно долгий.

Элла смотрела на качающуюся перед ее глазами спину Харригана. Ей хотелось разругаться с ним, умолять его не делать этого, но она лишь крепче сжимала губы, Толку не будет никакого. И хватит унижаться, пора вспомнить о гордости, твердо решила она.

После ночи любви все ее тело ныло, как от побоев. Элла грустно вздохнула. На мгновение она устыдилась своей слабости, но быстро взяла себя в руки. Она любит Харригана Махони. То, что он ее не любит и даже не подозревает о ее переживаниях, не играет никакой роли. Она сама хотела поделиться с ним своей любовью, и этого более чем достаточно, чтобы ничего не стыдиться.

Будет просто замечательно, если ей удастся так же легко вернуть себе чувство гордости, немного грустно подумала Элла. Но на это потребуется много времени. Она любила и потеряла свою любовь, и не было во всем этом ничего романтического. Она начинала чувствовать себя просто обманутой.

Элла напомнила себе, что через несколько часов она окажется в таком положении, что ей будет не до обид и разочарований, связанных с Харриганом Махони. Харриган только лишил ее целомудрия. Гарольду же нужна ее жизнь, И пора уже заняться этим вплотную, выбросив весь вздор из головы. Ей требуется ясная и холодная голова. Элле хотелось предстать перед своим опекуном исполненной спокойствия и смелости. Нельзя, чтобы Гарольд почувствовал в ней хоть малейшую слабинку.

Харриган Махони как раз и был самой опасной слабинкой. И чтобы выжить, ей придется спрятать все свои чувства как можно глубже, иначе Гарольд Карсон обязательно что-нибудь почует. Поняв, что она делает это еще и потому, что хочет защитить Харригана от Гарольда, Элла мысленно чертыхнулась. Она оказалась еще большей дурой, чем думала. Через несколько часов она вступит в схватку за свою жизнь, Харриган не намерен помогать ей в этой борьбе, и поэтому глупо за него беспокоиться. Она может полагаться только на себя. Пришло время выбросить этого мужчину и из мыслей, и из сердца. А потом…

До потом надо еще дожить. Сейчас ей следует думать и переживать только об одном человеке — об Элле Карсон. Только так она может переиграть Гарольда. И она была полна решимости выйти из надвигающегося кошмара живой и здоровой. Тогда можно будет заняться утраченными возлюбленными и разбитыми сердцами.

Глава 17

— Вот и Филадельфия, — сообщил Харриган и натянул поводья, останавливая их маленький караван у обочины изрезанной колеями дороги.

Полли медленно подошла к жеребцу Харригана и только тогда остановилась, не обратив внимания на туго натянутые Эллой поводья. Девушка посмотрела на раскинувшийся впереди город, из которого она сбежала три года назад, и почувствовала, как все у нее внутри сжалось от страха. Ужас вызывал, конечно, не сам город. Что и говорить, он был красив и уютен, хоть с ним и связано много грустных и горьких воспоминаний, Но сейчас Филадельфия была для нее смертельной ловушкой.

Элла открыла было рот, чтобы в последний раз попытаться отговорить Харригана, но промолчала. Ее уже тошнило от собственных слов, которые всякий раз наталкивались на непробиваемую стену ирландского упрямства. И хотя он уже, казалось, не считал, что она лжет или пытается его обвести вокруг пальца, тем не менее оставался тверд в своем намерении любой ценой исполнить свои обязательства.

Эллу слегка раздражало, что ей даже «нравится непреклонность Харригана. В несчастье семьи он винил только себя и был полон решимости исправить положение. Для этого требовались деньги, много денег. Сумма, которую обещал ему Гарольд, была весьма изрядной. Конечно, он не мог просто отказаться от этих денег, не имея никаких доказательств правоты Эллы. Конечно, обидно, когда тебе не верят, но, окажись она в подобном положении, то скорее всего вела бы себя точно так же. Если дело касается семьи, то наступает момент, когда думаешь только о своих близких и молишься, чтобы тебя правильно поняли окружающие.

— Полагаю, бессмысленно снова заводить разговор о Гарольде, — ровным голосом сказала Элла, не сумев побороть искушение сделать последнюю попытку.

— Я уже все объяснил тебе, почему делаю это.

— Да, ты объяснил, и какая-то часть меня это понимает. Надеюсь, ты тоже понимаешь, что другая моя часть по-прежнему считает себя обманутой.

Харриган с тяжелым вздохом кивнул:

— Элла, клянусь тебе, я не собираюсь ставить на этом точку. Я во всем разберусь и, если ты сказала правду, заберу тебя от этого человека.

— Ас какой целью ты будешь во всем разбираться — для себя или для полиции?

— Не имея доказательств, я ничего не могу предпринять против Гарольда, — уклончиво ответил Харриган и внутренне содрогнулся, встретив ее полный презрения взгляд.

— Полагаю, Гарольд уже осведомлен о нашем прибытии. — Элла усмехнулась, глядя на его виноватое лицо. — Я же не глупышка, Харриган. Ты отлично знаешь, что моя тетя сделает все возможное и невозможное, чтобы встретить нас в Филадельфии и не позволить тебе довести это дело до конца. Самым разумным поэтому было заранее предупредить Гарольда и обезопасить себя от Луизы. Так вот, я в конце концов могу не только понять, почему ты так поступаешь со мной, но даже простить тебя. Но имей в виду, если что-нибудь случится с Луизой, этого я никогда тебе не прощу и не забуду.

Харриган молча кивнул и, пришпорив коня, двинулся вниз по дороге, таща кобылу Эллы за собой. С того дня, когда он тайком отправил Гарольду телеграмму об их скором приезде, Махони продолжал сожалеть о своем поступке, которым сам же лишил себя выбора. Конечно, их будут ждать. Может быть, их уже высматривают на этой дороге, чтобы как можно скорее известить Гарольда.

Теперь они ехали по городским улицам, и Харриган оглядывался по сторонам в поисках вокзала. Правда, он не знал, каким поездом может приехать Луиза. Он столько раз сбегал от этой женщины, из-за нее они столько дней тащились по диким местам, что сейчас поражался своему желанию увидеться с ней. Если Луиза заявится в Филадельфию и выкрадет Эллу прямо из-под носа у дядюшки, то все проблемы Харригана решатся сами собой. В этом случае его обязательства по сделке будут выполнены, он заставит Гарольда заплатить причитающиеся ему деньги, а Элла не попадет в руки своего опекуна.

Через минуту он в сомнении покачал головой. Ничего не выйдет. Луизу никогда не выпустят из города. На ее поимку будет брошена не только полиция, но и все городские мошенники и проходимцы, которых только сможет нанять Гарольд. Теперь, когда они в Филадельфии, возможно, безопаснее всего спокойно передать девушку Гарольду. План спасения — хорошо продуманный, неожиданный для Карсона — может сработать позднее. Махони лишь надеялся, что у Луизы хватит здравого смысла подумать об этом. Отдавать Эллу в руки дядюшки, которого она до смерти боялась и ненавидела, будет очень тяжело, и Харригану вовсе не хотелось, чтобы в это вмешивалась Луиза, поскольку она наверняка проиграет и будет задержана полицией.

— Луиза, этого нельзя делать, — снова повторил Джошуа, когда они прокрались в темный проулок и, затаившись, стали поджидать Харригана и Эллу.

— Это еще почему? — недовольно спросила Луиза. — Он же один!

— Он всегда был один, когда ты пыталась до него добраться, только воз и ныне там.

— На этот раз я или возьму верх, или потерплю еще одно позорное поражение. Только вот Эллу жалко.

— На этот раз ничего не выйдет. Я просто уверен, что, оказавшись в городе, он сразу попал под наблюдение людей Карсона. Гарольд наверняка знает, что Харриган прибывает сегодня. А тут выскакиваешь ты, и, по-моему, все дальнейшее предельно ясно.

— Луиза, он, может быть, и прав, — вступил в разговор Джордж и подошел к женщине. — По договоренности Харриган должен был предупредить Гарольда о своем приезде. Их с Эллой ждут.

— Это не значит, что ждут и меня! — запальчиво возразила она.

— Думаю, вас все-таки ждут, и полагаю, вы об этом знаете. Гарольд прекрасно осведомлен о вашем отношении к нему, поскольку три последних года вы только тем и занимаетесь, что воюете с ним. Он знает и основную причину, по которой так долго не мог заполучить Эллу.

— Хорошо-хорошо! Но не могу же я сидеть сложа руки! — огрызнулась Луиза.

— Я помогу тебе найти занятие, — раздался за их спинами грубый мужской голос. — Ты можешь отправиться со мной в тюрьму. За решеткой сразу успокоишься.

— Послушайте, Томпсон, — начал было Джордж, узнав в говорившем шерифа, но его опередила Луиза, которая круто повернулась к блюстителю закона.

— Вести беседы с этим хряком — пустая трата времени! — заявила она, пренебрежительно разглядывая пузатого полицейского. — Он же из свинарника Гарольда.

— Эй, ты у меня сейчас договоришься! — рявкнул Томпсон и свирепым взглядом оборвал хихиканье двух своих помощников.

— Луиза, прислушайтесь к тому, что говорит шериф, — прошептал ей на ухо Джордж.

— Этот дурак не поймет умного слова, даже если оно прыгнет и вцепится в его свинячье рыло.

— Хватит распускать язык, мисси! — прорычал шериф, схватил Луизу за руку и рванул к себе. — Я арестую тебя имеете со сворой этих мерзавцев.

— Арестуешь?! За что? Ты и в самом деле полный идиот? Давай иди и арестуй в таком случае весь этот чертов город!

Джордж мысленно застонал. Он обожал решимость Луизы, но ее язык постоянно являлся источником неприятностей. Юноша подождал, пока шериф со своими людьми обыщут арестованных и отберут у них оружие. За это время он продумал дальнейший разговор, хотя и понимал, что сейчас Луизе и ее парням никто не сумеет помочь.

— Шериф, я полагаю, вам известно, кто я такой, иначе вы меня тоже арестовали бы, — начал Джордж.

— Известно! — проворчал Томпсон. — Ты тот самый придурок, которого захватила эта сука.

На мгновение Джордж просто онемел. Он не мог решить, что разозлило его сильнее — то, что его обозвали придурком, или омерзительное слово, сказанное в адрес Луизы. Он решил, что сомнения в его умственных способностях не так важны, как оскорбление достоинства Луизы. То, что оба оскорбления нанесены человеком, который служил сильным мира сего, только усугубляло дело.

— Значит, так, Томпсон. Сегодня я, пожалуй, тебя не убью, — сообщил Джордж таким тоном, что грузный шериф даже сделал шаг назад. — Я думаю, некоторые понятия тебе недоступны, а большинство элементарных вещей просто неведомо, но все же постарайся внимательно меня выслушать. Эта женщина, чье достоинство ты с такой легкостью оскорбил, несмотря на то что сам способен на любую низость, не совершила никакого преступления. Я полагаю, что преступление совершишь ты, если посадишь ее за решетку. — Он покосился в сторону Луизы и увидел на ее лице ободряющую улыбку.

— Я не ошиблась, Джордж, у тебя действительно способности к публичным выступлениям, — пробормотала она.

— Ты можешь и дальше молоть языком, парень, вот только толку от этого не будет, понял? — пренебрежительно хмыкнул Томпсон. — Вся эта свора бродяг задержана за то, что угрожала жизни одного из самых уважаемых граждан города.

— Я так давно никому не угрожала в этом городе, что могу легко оспорить это обвинение! — возмущенно выкрикнула Луиза.

— Ты угрожала Гарольду Карсону.

— Гарольду? Да я всего лишь хотела воздать ему по заслугам… — начала Луиза.

— Луиза, потише, пожалуйста, — тут же вмешался Джордж, и все как один замолчали. — Сейчас у шерифа нет оснований для твоего ареста. Еще несколько слов, и они у него появятся. Не предоставляйте им такой возможности. Не позволяйте Гарольду добиться своей цели и надолго убрать вас с дороги. И потом, подумайте о ребятах. В тюрьме им будет несладко. — Он удовлетворенно кивнул, когда Луиза с угрюмым и виноватым видом плотно поджала губы.

— Мистер, коли ты закончил выступление, то я забираю арестованных в тюрьму. — И Томпсон небрежно оттолкнул Джорджа в сторону.

— Луиза, не волнуйтесь, я вызволю вас оттуда, — пообещал Джордж. Как ему ни хотелось ей помочь, но попасть вместе с Луизой в тюрьму было вовсе уж глупо.

— Со мной все будет в порядке, — ободряюще ответила она. — Присмотри за моей племянницей!

— Луиза, я же говорил вам… — покачал головой Джордж.

— Иди к черту, Джордж! Я же не прошу тебя нарушить данное слово или пойти против Харригана. Я только прошу присмотреть за ней, больше ничего. Мне нужно знать, что с ней и что предпринимает этот негодяй.

— Хорошо, я сделаю, — согласился Джордж. Ему пришлось кричать ей вслед, потому что Луизу с ребятами уже вели по главной улице. — И я сделаю все, чтобы вызволить вас!

Бормоча ругательства себе под нос, Джордж направился к дому Гарольда Карсона. Он надеялся перехватить Харригана прежде, чем тот передаст Эллу опекуну. Правда, он сильно сомневался, что сумеет помешать приятелю сделать это. Ему важнее было увидеть, как поведет себя Гарольд, когда Элла окажется у него в руках, и что он скажет. Харриган гораздо лучше разбирался в подобных вещах и легко мог уловить, что скрывается за незаметным жестом или тривиальным приветствием. Но сейчас Джордж не был уверен, что Харриган окажется на высоте, и ему хотелось поделиться с другом своими наблюдениями, чтобы тот смог принять правильное решение.

* * *

Едва Харриган въехал на центральную улицу, как сразу узнал нескольких человек из окружения Карсона. Негромкий вскрик Эллы отвлек его внимание. Он посмотрел туда, куда были устремлены ее широко раскрытые, полные неподдельного горя глаза, и мысленно выругался. От Луизы уже ничего не зависело. Томпсон, грубо подталкивая женщину в спину, явно направлялся к городской тюрьме. Следом помощники шерифа вели ее парней. Харриган поискал глазами Джорджа, но того нигде не было. Ну что ж, раз Джорджа не волокут в тюрьму вместе со всеми, значит, он вскоре появится.

— Луизу арестовали по его приказу! — В ярости воскликнула Элла.

— Если учесть то, что иногда делает и говорит Луиза, то этот арест может вообще не иметь никакого отношения к Гарольду, — быстро возразил Харриган, удивляясь тому, что упорно продолжает защищать этого человека.

— Мы оба знаем, что за всем этим стоит Гарольд. Он натравил Томпсона на мою тетю.

— Для любого ареста должна быть причина, Элла, особенно если это касается женщины.

— Гарольд приказал Томпсону, вот и вся причина. Элла проговорила это в тот момент, когда Харриган остановил лошадей перед громадным кирпичным домом Карсона. Гарольд стоял на дорожке, которая вела от крыльца к воротам, и явно ждал их. Услышав последние слова Эллы, он снисходительно улыбнулся.

— Что такое я приказал нашему законным образом избранному шерифу? — спросил Гарольд с таким благодушным видом, что Эллу чуть не стошнило.

— Ты натравил Томпсона на Луизу! — гневно воскликнула Элла. — И приказал ему засадить ее в тюрьму!

— Ума не приложу, откуда ты это взяла, милочка, и зачем мне вредить члену собственной семьи?

— Тебе надо убрать ее с дороги, чтобы закончить наконец эту хитро затеянную интрижку. Она многие годы была для тебя как бельмо на глазу, да вот достать ее в Вайоминге оказалось не так просто.

Гарольд грустно покачал головой и напустил на себя такой смиренный вид, что Элла содрогнулась от отвращения. Она перевела взгляд на Харригана. Ирландец сидел молча, с напряженным и замкнутым лицом. «Интересно, — подумала Элла, — понял ли он наконец, насколько вероломен и гадок Гарольд?» Ей было крайне важно, чтобы Харриган почувствовал опасность, исходящую от ее опекуна. И пусть сейчас он ничего не сможет предпринять, зато, увидев все в истинном свете, станет ее последней надеждой на спасение.

Она внутренне сжалась, когда Харриган соскочил на землю и снял ее с лошади. Элла думала об этом моменте с того самого дня, как покинула Вайоминг. Вновь и вновь она повторяла себе, что с достоинством перенесет все, что у Харригана есть свои причины и надо с ними считаться, а иначе как же она сможет любить его? Правда, тогда ее с дядюшкой разделяли сотни миль и легко было представлять себя спокойной, преисполненной достоинства, все понимающей и прощающей. А сейчас она вся дрожала и сердце готово было выскочить из груди. Элла была перепугана до смерти, чувствовала, что ее предали, и душа ее разрывалась от боли. Вдруг она увидела подходящего к мим Джорджа. Ей хотелось спросить его о тете. Ведь он был вместе с Луизой, когда появился Томпсон. Но она тут же сообразила, что он мог быть на стороне ее врагов, поскольку ничем не помог Луизе.

Элла с трудом удержалась от крика, когда Гарольд схватил ее за руку и грубо толкнул к стоящему неподалеку здоровенному охраннику. Девушка увидела внезапно окаменевшее лицо Харригана, он сжал кулаки, но тем не менее остался на месте. «Его интересуют только деньги, — грустно подумала она. — Все остальное вряд ли имеет значение».

— Элла и Луиза совсем не так, как вы, рассказали мне всю эту историю, Гарольд, — сказал Харриган напряженным голосом, как будто сдерживал бушевавшую в нем ярость.

— Так об этом я вас и предупреждал, — мягко ответил Гарольд и тут же резко приказал охраннику: — Отведи девушку в дом, Мэтью.

Харриган смотрел, как Мэтью, детина с тупым лицом, тащит Эллу к входной двери. Он не понимал, почему стоит на месте и даже не пытается вырвать Эллу из лап этой гориллы. Впечатление было такое, что это не сбившееся с пути дитя вернулось наконец в отчий дом, а сбежавшая узница поймана и возвращена в темницу.

— Мне просто показалось странным, что их рассказы совпадают буквально во всем, — пробормотал Харриган.

— А вы как думали? У них было достаточно времени, чтобы состряпать правдоподобную историю и заучить ее наизусть. Боюсь, во многом виновата Луиза. Она хочет, чтобы девочка оставалась с ней, и намеренно настраивает Эллу против семьи.

— Хорошо, сэр, вам виднее. Мой следующий вопрос касается денег, которые вы мне должны.

— Вам заплатят, — коротко бросил Гарольд, быстро пожал Харригану руку и исчез за дверью своего дома.

Джордж подошел к ирландцу и спокойно заметил:

— Похоже, малый хочет нас надуть и оставить без денег.

— У него еще есть время передумать.

Харриган посмотрел па окна второго этажа. Заметив маленькое бледное личико, он уже знал, в какую комнату поместили Эллу. Он пока не понял, зачем ему это знать, но все равно был рад, что увидел ее. Даже если он решит махнуть на все рукой, то все равно скажет Луизе, где комната се племянницы. Харриган все еще сомневался в преступных замыслах Гарольда, но полагал, что если вмешается Луиза, то игра пойдет на равных.

Харриган Махони выполнил поручение и презирал себя за то, что сделал. Перед глазами все стояло полное отчаяния лицо Эллы. Душа корчилась от жгучего стыда и чувства вины. До самого конца ирландец убеждал себя, что без труда передаст Эллу опекуну, что сейчас это самый лучший выход из положения. Теперь, когда все осталось позади, он чувствовал себя, как после удара ногой в живот, причем ударил он себя сам. Поняв, что нет смысла праздно стоять, глядя на окна, Харриган схватил лошадей под уздцы и в сопровождении Джорджа направился к своей конторе.

— Почему арестовали Луизу? — безжизненным голосом спросил он друга.

— Так приказал Гарольд, — ответил Джордж.

— Ты уверен, что причина именно в этом?

— Абсолютно. Томпсон настолько глуп, что практически сам об этом и сказал, поскольку не сумел придумать сколько-нибудь разумного объяснения, чтобы оградить себя от возможных неприятностей.

— Луиза, наверное, была вне себя от бешенства.

— Да. Однако случившееся не было для нее неожиданностью.

— А как прошло твое путешествие с ней и ребятами?

— Сейчас тебя это не очень интересует, верно? — мягко улыбнулся Джордж.

— Верно, — со вздохом признался Харриган. — Прости, старина, я просто пытаюсь поддержать разговор.

— Мне кажется, есть другие, более приятные вещи, которыми тебе полезно сейчас заняться, вместо того чтобы упражняться в этикете.

— Например, заставить подлеца заплатить за проделанную грязную работу?

— И этим тоже. Я вот думал, как облегчить тот груз вины, который ты взвалил на свои плечи.

— А что, здорово заметно? — Харриган вымученно рассмеялся каким-то лающим смехом. — Я по-прежнему сомневаюсь, что этот тип намерен се убить, однако уверен, что привозить ее сюда было непростительной ошибкой. Ничего хорошего Эллу не ждет в любом случае, Я поверил только одному в ее рассказе — Гарольд хочет завладеть ее деньгами. Теперь осталось решить, способен ли он пойти ради этого на убийство.

— Я думаю, способен, — спокойно сказал Джордж.

— Тогда помоги мне получить доказательства. Может быть, стоит поговорить с Луизой?

— Если ты готов выслушать брань и оскорбления, тогда вперед.

— Даже если ей захочется плюнуть мне в лицо, как ты думаешь, она подскажет, чем помочь Элле? — неуверенно спросил Харриган и остановился, в раздумье закусив нижнюю губу. На противоположной стороне улицы как раз начинался тюремный забор.

— Думаю, подскажет. Правда, сомневаюсь, что она поверит в искренность твоих намерений, пока ты не начнешь действовать. Ну что ж, иди. — Джордж легонько подтолкнул Харригана. — Иди-иди, я подожду здесь и заодно посторожу лошадей.

— Ты со мной не пойдешь? — растерянно спросил Харриган. Ему совсем не улыбалось встретиться один на один с Луизой.

— Пусть она немного остынет, тогда я ее навещу, а ты просто поинтересуйся у нее, что мне делать с лошадьми, ладно?

— Хорошо, только вот боюсь, ответ может оказаться непечатным.

— Очень может быть, но в таком случае я точно буду знать, что нужно сделать, — ухмыльнулся Джордж.

Харриган прошел за Томпсоном к камерам. Под яростным взглядом Луизы он поежился, но потом сообразил, что смотрит она ему за спину. Бросив взгляд назад, он увидел, что Томпсон не собирается оставлять их одних. Харриган с осторожностью приблизился к камере Луизы, коротко кивнув через решетку парням, запертым в соседней камере. Томпсон остался стоять на месте, изо всех сил делая вид, что вовсе не подслушивает. У Харригана появилась надежда, что если они с Луизой будут разговаривать шепотом, то смогут обменяться весьма полезными сведениями.

— После всего что наворотили, вы, мистер наглец, еще имеете нахальство являться сюда? — встретила его Луиза. — Вы, конечно, уже отдали мою племянницу негодяю?

— Да. Я заключил с ним сделку.

— Сделку с дьяволом.

— Я начинаю думать так же.

— Если у вас были сомнения, — торопливо зашептала Луиза, — какого черта вы притащили девочку в Филадельфию? Почему не укрыли ее в надежном месте и спокойно не выяснили, кто из нас прав?

— Я думаю, сейчас не время и не место входить в обсуждение деталей. Я обещал Элле, что разберусь с Гарольдом. — Харриган тоже перешел на шепот, так что Луизе пришлось прижаться ухом к решетке: — Мне нужны фамилии.

— Вам не кажется, что малость поздновато?

— Прежде всего она жива, Я полагал, что вы располагаете сведениями, которыми поделитесь со мной. Это поможет мне поскорее докопаться до истины.

К его облегчению, Луиза начала называть ему фамилии, имена, случаи из жизни высшего света, все, что могла сейчас вспомнить. Не решившись записывать, Харриган пытался все это запомнить, но быстро сдался. Придется прийти еще раз или попросить помощи у Джорджа. Честно говоря, он не ожидал столкнуться с таким количеством фактов из жизни Гарольда Карсона. Наконец Харриган попросил ее остановиться и пообещал, что придет еще раз. Потом спросил, что делать Джорджу с ее лошадьми. Весьма бурная реакция Луизы не удивила его, зато потом она вздохнула и все объяснила.

Как только он вышел на улицу и присоединился к Джорджу, друзья обменялись многозначительными улыбками по поводу высказываний Луизы о лошадях, а потом дружно отправились пристраивать животных на конюшню. Джордж поначалу опешил от количества людей, которых нужно было проверить, но потом смирился, потому что готов был снова и снова ходить к Луизе. Пока у них не было никаких убедительных доказательств, но от богатства информации, которой готова была поделиться с ними Луиза, у Харригана голова пошла кругом. Ему просто хотелось узнать правду. Но теперь он начал бояться, что эту самую правду с самого начала ему и говорили Элла и Луиза.

— Чем, по-твоему, мне лучше занятней? — спросил Джордж, когда они вернулись в контору Харригана. Он распахнул окно, уселся на свой стул и посмотрел прямо в лицо ирландцу.

— Думаю, тебе лучше всего последить за Гарольдом, — ответил Харриган, поудобнее устраиваясь в своем кресле.

— Луиза тоже меня об этом просила. Она хочет знать обо всем, что происходит в доме, чем занимается Гарольд, а также любые новости об Элле.

— А я еще хочу получить наши деньги. Ради них я, можно сказать, продал душу, и будь я проклят, если позволю негодяю водить меня за нос!

— Значит, мистер Карсон будет натыкаться на меня всякий раз, когда соберется выйти из дома.

— Прекрасно. Если он задумал какую-нибудь подлость, то расплатится с тобой только ради того, чтобы ты не маячил у него перед глазами. Конечно, ему не хочется, чтобы за ним все время наблюдали. Как только получишь деньги, которые он нам должен, ты продолжишь слежку, но уже скрытно.

— А что будешь делать ты?

Харриган посмотрел на список, который составлял, стараясь не упустить ни одной фамилии.

— Я попробую разыскать кого-нибудь, кто сообщит мне сведения, которые я смогу использовать против Гарольда. Может быть, это произойдет не очень скоро, но поверь, все будет сделано так, что комар носа не подточит. Если Гарольд использовал нас, чтобы добраться до своей жертвы, он дорого за это заплатит.

Глава 18

Элла сердито расхаживала по комнате, время от времени останавливаясь перед дверью и безуспешно пытаясь ее открыть. Поймав себя на том, что совершает это бессмысленное действие в пятый раз, девушка крепко сцепила руки за спиной и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Ей хотелось биться о дверь до тех пор, пока та не распахнется, но это было бы уже полнейшей глупостью. Дверь была из мореного дуба, сидел на толстых стальных петлях, и единственное, что бы она получила, так это несколько синяков и шишек.

Душа Эллы переполнялась яростью, обидой и страхом. Несмотря на все, что было между ними, Харриган без колебаний отдал ее милым родственничкам. Правда, он пробормотал какие-то невнятные обещания разобраться во всем, но она уже не верила ему. Махони предал ее, и теперь его слова не имели для Эллы никакой цены. Ирландец получил свои чертовы деньги, а она сама простодушно позволила ему сполна насладиться ее телом. Больше в Филадельфии его ничего не удерживало.

— У тебя есть, конечно, более неотложные дела, чем проблемы какой-то сероглазой дурочки, — проворчала Элла и сердито пнула пуфик. — Идиотка! — тут же вскрикнула она, подошла к кровати, сдернула туфлю и принялась растирать ушибленную лодыжку, — Со сломанной ногой далеко не убежишь.

— Элла? — окликнул ее из-за двери мелодичный женский голос. — Ты здесь?

— Нет, я танцую вальс вокруг дома! — огрызнулась Элла и заковыляла к двери в безумной надежде, что кузина Маргарет собирается се освободить.

— Не надо дерзить, Ты узнала меня? Я — Маргарет, твоя кузина. Элеонора тоже здесь. Мы хотели бы с тобой поговорить о Харригане Махони.

Элла тяжело привалилась к двери, помянула кузин недобрым словом и потрясла головой. Ее заперли в комнате, выход из которой был только на тот свет, а эти двое пришли посплетничать о Харригане. Вот уж о ком ей меньше всего хотелось говорить, так это о нем. Однако была крохотная надежда, что ей удастся одурачить кузину и освободиться. В любом случае попробовать стоило.

— Разговор будет намного откровеннее и свободнее, если ты откроешь эту дверь, — предложила Элла и не удивилась, когда в ответ услышала нервное хихиканье.

— Послушай, кузина, ты что, нас совсем за дур считаешь?

Решив пропустить эти слова мимо ушей, Элла вздохнула.

— Я подумала, что, может быть, вы не хотите принимать участие в убийстве.

— Убийстве? Карсоны не убивают своих близких.

— Конечно! Они просто нанимают тех, кто это за них делает.

— Элла! Мы с Элеонорой пришли к тебе поболтать, а ты с места в карьер начала обвинять нас бог знает в чем. Если тебе не хочется говорить о мистере Махони, то просто скажи нам об этом, а не груби.

Неужели Маргарет действительно не знает о кровожадных намерениях своего отца? Элла задумалась и с сомнением покачала головой. Да все она прекрасно знает. Маргарет активно помогала своему папочке, который разорил чуть ли не дюжину семей. Отец и дочь так любили друг друга, что иногда на откровенные проявления их чувств было просто неловко смотреть. Дочь точно знала, чего хочет се отец и как он собирается это заполучить. За красивым личиком Маргарет скрывалась бессердечная женщина, такая же алчная, как и ее отец.

— Тысяча извинений. Боюсь, размышления о неминуемой смерти привели меня в дурное расположение духа. Так что вы там хотите узнать про мистера Махони? Я не совсем уверена, что смогу много вам рассказать. Ведь я была его пленницей.

Элла поняла, что, несмотря на боль и обиду, она не хочет рассказывать кузинам ничего, что они могли бы использовать против Харригана.

Маргарет рассмеялась топким, переливчатым смехом, который долго и старательно отрабатывала.

— Кузина, ты сама скромность и порядочность, а мистер Махони отпетый мошенник. И ты хочешь, чтобы мы поверили, будто между вами ничего не было?

— Конечно, потому что ничего и не было.

Элла подавила в себе желание рассказать Маргарет и Элеоноре о той страстной любви, которую они дарили друг другу. Раз она все еще надеялась выскочить из этой ловушки целой и невредимой, то незачем распространяться об их отношениях с Харриганом. Конечно, приятно уязвить надменную гордость Элеоноры, однако не такой ценой. Но услышав, как Элеонора проговорила: «Я же говорила тебе, что Харриган и не взглянет на такую тощую серую мышь, как Элла», — девушка заколебалась. Такое непомерное тщеславие должно быть наказано. Элла мгновенно отбросила мысли о том, как это происходило между Элеонорой и Харриганом во время их короткого романа. Знать об этом у нее не было ни малейшего желания.

— Но ведь вы все время были одни, правда? — снова заговорила Маргарет приторно сладким голосом.

— Очень редко. Маргарет, ты можешь не соглашаться с тем, что меня привезли сюда умирать, но я в этом твердо уверена. Поэтому, надеюсь, ты не думаешь, что я паду так низко, чтобы вступить в любовную связь с человеком, который силком тащит меня на мою же собственную казнь?

«Маргарет вовсе не обязательно знать, насколько она глупа», — мрачно подумала Элла.

— Ну, ты могла решить, что это поможет тебе обрести свободу.

— Харригана уже однажды надул кое-кто из нашей семейки, а он слишком умен, чтобы дать провести себя во второй раз.

— Женщина всегда проведет любого мужчину, каким бы умным он ни был, — возразила Элеонора. Голос ее был полон презрения. — Они так легко теряют голову от нежных слов и обещаний, что просто нужно знать, как обуздать в них тщеславие и распалить их похоть. Мужчина, попавший в сети собственной страсти, соображает весьма посредственно.

Элла поначалу растерялась, столкнувшись с циничностью и равнодушием Элеоноры, а потом удивилась собственной наивности. Эта женщина думала только о том, как привязать к себе мужчину, чтобы потом, обобрав до нитки, выкинуть вон. Ей вдруг захотелось узнать, насколько сильно Элеоноре удалось распалить Харригана и как вообще была удовлетворена его страсть. Картины, возникшие перед ее мысленным взором, были слишком болезненными, и девушка затрясла головой, пытаясь освободиться от них, Элла поняла, что больше всего ее волновало не то, что он спал с другими женщинами, а то, что он спал с Элеонорой. Это приводило ее в ярость, заставляло ненавидеть его и презирать себя.

— Вот в этот момент ты и обокрала его, верно, Элеонора? — сказала Элла, заставляя себя сосредоточиться на преступлениях Элеоноры и забыть хотя бы на время о ее любовных интрижках.

— Если у человека не хватает сил или желания крепко держать в руках свою собственность, тогда он заслуживает того, чтобы с ней расстаться.

— Никто не заслуживает низости и вероломства, особенно те несчастные глупцы, которые имели несчастье в тебя влюбиться. Ты их добивалась, а потом безжалостно бросала.

— Какие мы возвышенные! Ну что ж, если ты собираешься помолиться за наши грешные души, то мы не будем тебе мешать и удалимся.

— Я пала ниц от огорчения.

— Ты вполне заслужила свою судьбу! — взвизгнула Маргарет. — Если бы ты старалась быть более любезной и предупредительной, то никогда не вызвала бы гнева папы.

— Маргарет, я вызвала не его гаев, а его алчность.

— Прокляни себя и тот день, когда осталась дома и не отправилась со всей семьей кататься на лодках! Ты такое выгодное дело загубила!

Элла смотрела на дверь застывшим взглядом, слушая, как затихают шаги уходящих женщин. Сердце сковал холод. Эллу начал бить озноб. Она убеждала себя, что Маргарет хотела побольнее задеть ее. Это не было просто сожалением злобного существа о том, что если бы сестра умерла несколько лет назад, то теперь не досаждала бы ей. Эллу больше всего потрясла та холодность, с какой Маргарет буквально выплюнула ей в лицо эти слова.

Скрипнув зубами, она заставила себя подойти к кровати и сесть. Дрожащей рукой девушка стиснула висевший на шее медальон и начала поглаживать большим пальцем отчеканенную на нем розу. За словами Маргарет стояло нечто такое, о чем Элла не знала. Кузине явно что-то известно о несчастье на реке, когда перевернувшаяся лодка лишила Эллу всей ее семьи. С тех пор прошло семь лет. Элла в ужасе подумала, что Маргарет не считает случившееся несчастным случаем.

— Как я могла быть такой слепой и глупой? — прошептала девушка, борясь с подступающими слезами. Тоска и боль утраты вернулись едва ли не с прежней силой. В душе она ни капельки не сомневалась, что с ее семьей расправились самым жестоким образом. Но если она скажет об этом вслух, ей никто не поверит. Доказательств никаких нет. Сослаться на Маргарет? Тогда ее сочтут сумасшедшей, в любых сказанных в сердцах словах ищущей некий тайный смысл. Ведь в словах Маргарет не было прямого признания, но Элла знала, что имела в виду ее кузина.

Под ложечкой засосало от страха. Уже давно Элла поняла, что Гарольд хочет ее смерти. Теперь она знает, что он уже совершил убийство, и это лишь усугубляло безнадежность ее положения. Тот, кто смог прикончить троих, в том числе невинного младенца, убьет ее не моргнув глазом. Когда-то в ней теплилась надежда, что либо удастся разубедить Гарольда, либо она сумеет ускользнуть. Теперь Элла поняла, как глубоко заблуждалась.

Скрежет ключа в замочной скважине отозвал Эллу от мрачных размышлений. Она постаралась скрыть свой страх и придала липу рассерженное и возмущенное выражение. В комнату вошел Гарольд в сопровождении охранников с бычьими шеями. Один из них поставил на небольшой стол поднос с едой.

— Еда для заключенной? Какая трогательная забота, — язвительно протянула Элла, дерзко глядя в холодные глаза Гарольда.

— Ты сама устроила себе это удовольствие, милочка, — ледяным тоном ответил дядя.

— Странно, но я не припоминаю, что обращалась с просьбой запереть меня в этой комнате. — Элла видела, как бесится дядюшка, и знала, что играет с огнем. Но внутренний голос говорил ей, что сейчас это уже не имеет значения. Гарольд Карсон твердо решил убить ее, а покорность жертвы только облегчила бы ему задачу.

— Я вынужден быть суровым из-за твоих бесконечных попыток сбежать из дома.

— Не попыток, а успешных побегов. Без посторонней помощи ты бы меня никогда не поймал.

— Помощь влетела мне в приличную сумму, — резким тоном сказал он, злясь все больше и больше.

— Это радует. — Когда он угрожающе шагнул к ней, Элла сумела удержаться и не отпрянула. — Было бы обидно думать, что моя жизнь дешево тебе досталась. Я лишь надеюсь, что ты потратил собственные деньги, а не взял из тех, которые рассчитываешь получить после моей смерти.

— Дитя мое, я твой опекун и…

— Ты мой опекун только потому, что убил моих родителей прежде, чем они смогли изменить свое завещание.

Гарольд так изменился в лице, что Элла уставилась на него как завороженная. Его узкая костлявая физиономия превратилась в застывшую маску, глаза злобно «узились, Он с такой силой стиснул руки, что побелели костяшки худых пальцев. Значит, существует доказательство его преступления, а может, он думает, что оно существует и Элла его обнаружила, Девушка поняла, что у Гарольда появилась еще одна веская причина прикончить ее.

— Тебе полезно побыть одной и хорошенько подумать о своей заблудшей душе. — Он направился к двери, повелительным жестом приказав охранникам следовать за собой. — Ты все никак не можешь признать свои ошибки и слабости.

— Моя единственная ошибка в том, что я доверилась тебе, а единственная слабость — в том, что я все еще позволяю тебе дышать! — воскликнула Элла и кинулась к двери. Но он уже захлопнул ее и запер на ключ.

Элла безуспешно подергала ручку, сердито стукнула в дверь ногой и чуть не взвыла от боли. Выплескивая свою ярость, она старалась заглушить страх и боль от несправедливости всего, что случилось. Даже если она снова сбежит или тетя Луиза сумеет ей помочь, это не вернет к жизни ее семью. Прошло семь лет, и глупо надеяться, что сохранились хоть какие-нибудь доказательства вины Гарольда Карсона.

Элла обессиленно опустилась на стул перед столом и тупо уставилась на поднос с едой. Она не была голодна, но понимала, что нужно поесть, чтобы набраться сил. Всегда может появиться возможность для бегства, и она должна быть готова ко всему.

Элла рассеянно пережевывала пищу, совершенно не чувствуя ее вкуса. Мысли ее были заняты другим, поэтому она не могла оценить труд повара. Она снова не сдержала своего гнева и, ясное дело, заплатит за это. Она не только еще больше убедила Гарольда в том, что ее нужно убить, но и ничего не сделала, чтобы узнать о судьбе тети. Элла не знала, какие еще козни мог строить Гарольд, но узнать, что Луиза на свободе, уже было бы большим утешением.

Потягивая кислый лимонад, девушка задумчиво смотрела в окно, мрачно размышляя о том, с какой тщательностью продумал Гарольд ее возвращение. Все было подготовлено так основательно, что даже Луиза со своими ребятами были бессильны ее выручить. Элла с трудом поборола внезапно нахлынувшее чувство безысходности. Это несправедливо, что такой мерзавец, как Гарольд, преспокойно и безнаказанно продолжал творить зло. Еще большая несправедливость заключалась в том, что она должна умереть просто потому, что у нее есть деньги.

Элла медленно поставила стакан на стол и нахмурилась, удивляясь, что это простое движение стоило ей таких усилий. Она потрясла головой, пытаясь сосредоточиться, но все поплыло у нее перед глазами, голова закружилась. Вдруг с пронзительной ясностью все поняв, она уставилась на пустой стакан. Лимонад был каким-то уж слишком кислым. Элла попыталась встать, уцепившись за край стола, и провалилась в беспросветную черноту. Тело ее безжизненно соскользнуло со стула на пол.

* * *

— Честно говоря, я и не надеялся, что это сработает, — признался Гарольд, укладывая Эллу на кровать.

Маргарет посмотрела на бездыханную кузину.

— Думаю, мои опрометчивые слова оказались весьма кстати. Она стала менее осторожной, чем обычно, и ее мысли были заняты только этим.

— Похоже, ты права, Но теперь ее просто необходимо убрать. Она слишком умна. Я не думаю, что можно найти доказательства того, что это я убил ее семью, но если они все же существуют, Элла ни перед чем не остановится.

— Конечно, ведь она слишком упряма, — поморщилась Маргарет. — Извини меня, папа.

— Ничего страшного не произошло, дорогая, Я же понимаю, что эта маленькая стерва может вывести из себя кого угодно. Просто теперь все придется делать быстрее, чем мы рассчитывали. Может быть, это и к лучшему. Махони продолжает совать нос в наши дела, а Томпсон уже нервничает из-за того, что Луиза и ее ублюдки все еще сидят под замком. Ведь оснований для их ареста нет.

— Луизу можно обвинить в убийстве Робина Абернати.

— Теперь уже нет. Во-первых, прошло больше восьми лет. Во-вторых, сегодня уже мало кто верит в байку, которую мы тогда так удачно придумали. Свое дело она сделала. Мы освободились от Луизы, и она не смогла уговорить своего брата переписать завещание. Я остался единственным наследником.

Маргарет в задумчивости закусила губу.

— Луиза может доставить массу хлопот, папа.

— Если мы будем соблюдать осторожность, то нет. Все думают, что она тронутая и от нее можно ждать чего угодно. А теперь, когда она заявилась в Филадельфию с этой бандой метисов, многие считают, что она ничем не лучше уличной девки. — Гарольд обнял дочь за плечи и повел к двери. — Меня больше беспокоит Махони. Пора покончить с его правдоискательством. — Гарольд задержался на пороге и сказал мускулистому бородатому типу, стоящему в коридоре: — Как увидишь, что она начинает приходить в себя, дай ей лимонада.

— А ежели она откажется пить? — поинтересовался бородатый.

— Тогда влей его в ее чертову глотку! — Гарольд покачал головой, глядя вслед бородачу, который вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — Как только у меня будут деньги Эллы, не поскуплюсь и найму людей с мозгами в голове.

— Браун тоже нужен, — заметила Маргарет, когда они не спеша спускались на первый этаж.

— Конечно, но знаешь, иногда так хочется просто приказать, не объясняя, что и как делать.

— А сколько ты собираешься держать там Эллу и поить опиумом?

— Пару-тройку дней, не больше, пока совсем не одуреет. И несколько человек должны убедиться, насколько она плоха. После этого ее спокойно можно будет везти на реку, — Он ухмыльнулся: — Люди будут качать головами и жалеть бедное дитя. Все, конечно, тут же вспомнят, какой необузданный нрав у этой девицы. А те, кому мы ее покажем, расскажут всей Филадельфии о ее пагубном пристрастии к опиуму, об остекленевших глазах и бессвязной речи. Люди будут уверены, что это самоубийство.

— Ах да, ведь бедняжка так и не оправилась после гибели семьи, — рассмеялась Маргарет.

Элла чувствовала, что не надо глотать, но было уже поздно. Она посмотрела на бородатого типа, который влил в нее отравленный лимонад. Девушке хотелось вспомнить какое-нибудь ругательство и бросить ему в лицо, но она с превеликим трудом продиралась сквозь царивший в голове дурман. В комнате находились какие-то люди, они смотрели на нее и грустно качали головами. Наверное, за нее переживали, но почему, она понять не могла.

Перед глазами возникло лицо дяди, и Эллу охватила ненависть, но тут же исчезла.

— Сколько времени я тут лежу? — спросила она, цепляясь за мгновенное просветление, пока ее не накачали очередной дозой опиума.

— Всего три дня, Элла. — Дядюшка сочувственно вздохнул и, покачав головой, обратился к кому-то у себя за спиной: — Я ничего не понимаю в душевных расстройствах, мистер Стентон. Поверьте, делаю все, что в моих силах. Она или вот такая, или мечется по дому как полоумная. В такие минуты мы даже боимся ее.

Элла посмотрела на человека, который возник из-за спины Гарольда, и вдруг с ужасом услышала свой собственный дикий хохот. Значит, Гарольд набирает свидетелей. Кто же усомнится в словах служителя церкви, если он заявит, что собственными глазами видел потерявшую рассудок Эллу Карсон. Элла попыталась понять, зачем Гарольд хочет выставить ее сумасшедшей.

— Это лимонад, — пролепетала она. Мистер Стентон покачал головой, и девушка поняла, что ее слова кажутся ему бессмыслицей и лишь подтверждают выдумку Гарольда о ее безумии.

— А у нее в семье бывали душевнобольные? — спросил мистер Стентон.

— Да как вам сказать… Мы часто удивляемся нашей бедной Луизе, — ответил Гарольд. — Мы всегда старались оправдать ее дикие выходки переменчивым настроением, следствием непростого детства… Но теперь, простите, я начинаю сомневаться. Сейчас Луиза в тюрьме, ее задержали вместе с четырьмя метисами, с которыми она добиралась до Филадельфии через всю страну, — добавил он, как бы делясь постыдной семейной тайной.

— Только два метиса, — уточнила Элла, но на ее слова никто не обратил внимания.

Когда Гарольд и священник отошли от ее постели, девушка попыталась хоть немного приподняться, чтобы увидеть их. Внимания на нее не обращали и разговаривали так, словно в комнате никого не было. Ясно, что в сказку о ее безумии уже начали верить. Когда мужчины вышли из комнаты и заперли за собой дверь, Элла без сил упала на постель.

В голове немного прояснилось, и она старалась удержать это состояние подольше. Элла знала, какой опасности подвергается. Но всякий раз, когда она начинала думать о способах спасения, то или сразу забывала об этом, или начинала размышлять о чем-то другом. Внутренней силы и желания жить она не утратила, но они были как бы погребены под толстыми слоями ваты. Опиум держал ее в заключении намного надежнее, чем запертые двери и решетки на окнах.

Девушка догадалась, что первая доза была самой сильной. Все последующие, которыми ее опаивали, были слабее. От лежащей в прострации племянницы Гарольду толку не было. Она должна была более-менее прийти в себя, чтобы подтвердить басню о помутившемся рассудке своим странным поведением и маловразумительными речами. Сейчас туман в голове почти исчез, но все же не настолько, чтобы можно было предпринять попытку к бегству. Новая доза уже растекалась по жилам, и мысли снова начали путаться.

Справиться с этим нет никакой возможности, в отчаянии подумала Элла, куда-то уплывая. Безразличие и покорность судьбе овладели ею, и она обессиленно закрыла глаза. Элла была готова отправиться навстречу своей смерти с блаженной улыбкой на устах и ничего не могла с этим поделать.

Глава 19

Харриган сердито посмотрел на разбросанные по столу бумаги. Когда он прочитал все, что удалось разыскать, у него кровь застыла в жилах. Харриган наконец признал, что все рассказанное Эллой правда от первого до последнего слова. Более того, Гарольд оказался еще хуже, чем она могла себе представить. А он, Харриган Махони, взял да и отдал Эллу прямо в руки палачу.

Чем ближе они подъезжали к Филадельфии, тем настойчивее разум призывал его прислушаться к словам Эллы, по крайней мере хорошенько подумать, прежде чем передавать девушку Гарольду. Но Харриган боялся, боялся той силы чувств, которые испытывал к Элле, и этот страх в нем одержал верх над здравым смыслом. Он оказался способен лишь на то, чтобы отдалиться от нее, вырваться из любовного плена. Однако сейчас он вовсе не был уверен, что достиг своей цели.

Отпустив крепкое словцо, Харриган смахнул со стола бумаги и потянулся за хрустальным графином с крепким шотландским виски. Теперь ему предстояло ответить на вопрос, как воспользоваться новыми сведениями. Поняв, что сделать он может совсем немного, Харриган в сердцах выругался и вновь потянулся к графину. Вопросов было больше, чем ответов. Подозрений сколько угодно, но ни одного неопровержимого доказательства совершения преступления. Даже если каким-то чудом его заявление покажется достаточно убедительным и Гарольд предстанет перед судом, любой адвокат без труда опровергнет все обвинения. Единственное, что он может сейчас сделать, — так это распустить порочащие Гарольда слухи и, может быть, немного подпортить его репутацию. Все. Если он собирается помочь Элле, нужно что-то более серьезное.

Луиза и ее друзья все еще в тюрьме. Помощи от них никакой, если только ему не удастся их вызволить. У Томпсона действительно нет оснований держать их за решет он, но Харриган сомневался, что сумеет заставить шерифа нарушить приказ Гарольда Карсона. Еще одна проблема, которую надо как-то решать.

В конце концов можно просто забрать Эллу у дядюшки, и дело с концом, воспрянул духом Харриган, но тут же сник. Бесполезно, потому что очень быстро все вернется на круги своя. Гарольд наймет людей для их розыска, и тогда их жизнь превратится в бесконечное бегство. Харриган понимал, что в этом случае отыскать доказательства преступлений Карсона он не сможет. А если Гарольд их поймает, то Харриган надолго сядет за решетку за похищение человека и за все остальное, что надумает приписать ему Карсон. Что будет тогда с Эллой?..

Харриган был уверен в одном: Джордж без раздумий поможет ему, если Элла покинет дом опекуна на законном основании. А вот это как раз самое трудное. Харриган сделал глоток виски. Сколько времени пройдет, пока он додумается до чего-нибудь путного, один Бог знает.

— Что это ты сегодня такой мрачный? — раздался у него над ухом голос Джорджа.

Харриган вздрогнул от неожиданности и чуть не поперхнулся. Джордж плеснул себе в стакан янтарной жидкости из графина.

— Да вот пытаюсь придумать, как расхлебать всю эту кашу, которую сам же и заварил, — ответил Харриган, обрадованный приходом друга. — У меня на руках есть все, чтобы назвать Гарольда подлым мерзавцем, но ничего, что имеет значение для суда.

— Гарольд — такой ворюга, каких мало.

— Что ты, дружище, он еще хуже. Гарольд Карсон, к твоему сведению, изощренный убийца.

— Кого он убил? Не Эллу же! Я следил за ним и ничего такого до сих пор не заметил, — возразил Джордж, помогая Харригану собирать разлетевшиеся по полу бумаги и складывать их обратно на письменный стол.

— Нет, Эллу он не убил. Пока не убил. Но я теперь верю, что именно этого он и добивается. Что может его остановить, если он с легкостью отправил к праотцам всю ее семью?

— Темная история с перевернувшейся лодкой? Гак это не был несчастный случай? — негромко осведомился Джордж, придвигая стул и со вздохом облегчения садясь на него.

Харриган положил перед ним пачку документов:

— Нет. Я в этом почти уверен. Гарольд мог и не убивать их собственными руками, но тем не менее он их убил. Вместе с ними должна была умереть и Элла, но по каким-то причинам ее в тот день на реке не оказалось. — Он помолчал, посмотрел на нахмурившегося Джорджа и добавил: — Твой хмурый вид говорит мне, что ты пришел к такому же выводу.

— Все так, только этого мало для предъявления обвинения в суде.

— Совершенно верно. Кроме того, я заметил одну весьма показательную вещь. Очень немногие решатся свидетельствовать против него. Одни просто боятся его, другие попались в его сети и повязаны с ним намертво. Если Гарольд пронюхает о существовании возможного свидетеля, его просто уничтожат. Вероятно, кто-то что-то и знает, но страх перед этим человеком заставляет замолчать даже совесть. Они не пойдут против Карсона.

— Тогда какая от всего этого польза? — спросил Джордж, закончив просматривать бумаги и положив их на стол. — Если у нас нет веских доказательств его вины, как мы остановим его?

— Именно это я и пытаюсь придумать.

— Ладно, я с превеликим удовольствием предлагаю тебе помощь.

— Я всем сердцем надеялся, что именно это ты и скажешь, — бросил через плечо Харриган, устремляясь к выходу.

— Вот это да. Ты что, уходишь? Я хотел бы еще немного потолковать с тобой.

— Не волнуйся, я скоро вернусь. — Харриган нахлобучил на голову шляпу и шагнул за порог. — Мне нужно отключиться от всех этих документов и хоть немного подышать воздухом. Такие прогулки частенько помогают мне обрести ясность мысли. Я погуляю, ты почитаешь, потом встречаемся, и кто-то из нас обязательно найдет способ припереть Гарольда к стенке.

— Вот оно что… Тогда и Элла сможет вырваться из его смертельных объятий.

— Да, вот такая задумка. Покопайся в бумагах, вдруг отыщешь ту самую зацепку, которую я проглядел.

Элла изо всех сил старалась сесть на кровати и на чем свет стоит ругала собственное тело, которое никак не хотело ее слушаться. Наконец ей с великим трудом удалось спустить ноги на пол. В голове действительно прояснилось, и ей отчаянно хотелось этим воспользоваться. Но тело продолжало оставаться в оковах дурмана. Даже руки были какими-то чужими, свинцовыми.

Что-то явно готовилось. Элла чувствовала это. Хотя соображала она по-прежнему туго и не смогла бы ничего объяснить, но знала, что Гарольд решил действовать. Сегодня в первый раз за эти дни ее оставили одну. Она была уверена, что и у двери комнаты нет охраны. Только вот до этой самой двери она никак не могла добраться. И когда дверь с легким скрипом открылась, Элла только вздохнула, зная, что она упустила свой последний шанс.

— Я же говорила, что глупо оставлять ее одну, — раздался резкий голос Маргарет.

— Она бы все равно далеко не ушла, — недовольно проворчал Гарольд.

— Распри в боевых рядах? — проговорила Элла и ужаснулась тому, с каким трудом она ворочает языком.

— И напрасно ты приказал больше не давать ей опиума, — продолжила Маргарет. — Мне кажется, она уже достаточно хорошо соображает, и это опасно. А если мы кого-нибудь встретим по дороге к реке?

— Да нет, слишком много людей знает, что у нее не все в порядке с головой. Так что новость скорее всего уже вовсю гуляет по городу. Кроме того, и раньше многие сомневались в ее здравом уме, а вдобавок она провела почти три года с чокнутой Луизой. Не думаю, что после всего этого ее будут слушать. Если дать еще дозу, то, может статься, нам придется ее волоком тащить. Удовольствие маленькое.

Маргарет окинула Эллу изучающим взглядом и проворчала:

— Согласна, но мне все это не нравится. Нам придется всю дорогу слушать ее бред.

— Знаешь, это невысокая цена за то, что нам очень скоро достанется.

Один из охранников неожиданно возник около кровати, бесцеремонно поднял девушку и понес к двери. От неожиданности и возмущения Элла протестующе вскрикнула. Мысленно она отбивалась руками и ногами, но тело продолжало жить своей жизнью и безвольно обвисло на руках у охранника. А может быть, это и к лучшему, что она все еще одурманена опиумом, мелькнуло в голове у Эллы. По меньшей мере будет не так страшно.

Когда они начали спускаться по лестнице, девушка настолько пришла в себя, что даже ухватилась за перила. Но ее сопротивление тут же безжалостно пресекли. Здоровяк, который ее нес, просто продолжал топать вперед, а ухмыляющаяся Маргарет легко смахнула с перил слабую руку. Элла посмотрела на свою кузину и мысленно пожелала ей ужасной, мучительной и долгой смерти. Она слегка удивилась своей кровожадности, но решила, что Маргарет это вполне заслужила.

— И что ты задумал теперь, Гарольд? — спросила Элла, стараясь выговаривать слова ясно и четко. — Собираешься бросить меня в лесу на съедение зверям? А может, застрелишь меня и объявишь, что на твою племянницу напали грабители, когда она плелась, ничего не соображая, но дороге?

— Я собираюсь отвезти тебя к твоей семье, милочка, — холодно ответил Гарольд, когда они остановились перед входной дверью.

— Ты везешь меня на кладбище?

В ответ раздался дружный снисходительный смех опекуна и его дочери. Элла чертыхнулась. Ее белило, что она так медленно и плохо соображает. Она всегда рассчитывала на свой разум, а опиум лишил ее этого оружия. Теперь она совершенно беззащитна. Наконец Элла догадалась — Гарольд вознамерился отвезти ее на реку и утопить.

— Люди не поверят, что мне вдруг вздумалось покататься на лодке, — сказала она.

— Вот мерзавка! Дай ей еще опиума, папа! — взвизгнула Маргарет. — Она уже все понимает!

— Не волнуйся, дочка, — успокоил ее Гарольд и погладил Эллу по голове: — Они поверят, что несчастная безумная девушка бросилась в реку, думая, что возвращается к своим любимым папочке и мамочке. Бедняжка просто больше не могла мириться с потерей, ей их так не хватало все эти годы.

Охранник, который нес Эллу, шагнул через порог, и девушка увидела в конце кирпичной дорожки знакомую карету Гарольда. Она собралась было закричать, но усомнилась в силе своего голоса. Да и бесполезно. Гарольд хорошо подготовился, так что любые крики только подтвердят ее безумие в глазах людей.

— Но тетя Луиза… — начала Элла.

— На этот раз она сильно занята, — сообщил дядюшка.

— Неужели ты думаешь, что она вот так оставит это дело?

— У Луизы из тюрьмы только одна дорога — на убогое ранчо, которое она называет своим домом. В Филадельфии ей не место. Все здесь считают ее возмутительницей спокойствия, аморальной женщиной и просто чокнутой. Они поверят всему, что я про нее скажу, А если она обнаглеет настолько, что начнет мне мешать, то я уступлю просьбе Маргарет и прикончу стерву. И все свалю на свору ее ублюдков.

Охранник дошел до кареты и поставил Эллу на ноги. Девушку тут же повело в сторону. Она не могла придумать достойного ответа, и это выводило ее из себя. Сердце сжалось от страха за себя и за тетю. Чувства стали возвращаться к ней, значит, действие опиума начало ослабевать. Но Элла понимала, что приходит в себя слишком медленно.

— Здравствуйте, Гарольд, Маргарет, Элла, — раздался низкий голос, и сердце у Эллы упало.

Она тяжело привалилась к охраннику, который продолжал крепко держать ее за руку, и посмотрела на Харригана. Девушка одновременно ощутила и злость и радость, что всегда чувствовала, когда видела его. Взгляд темных глаз ирландца был тяжел и холоден. Что-то его тревожило, но что? Элла не надеялась, что он докопался до правды о Гарольде, но уцепилась за возможность намекнуть ему, что происходит. Если он ей поверит, то может начать поиск улик и сделает попытку спасти ее. Даже если он опоздает, то хотя бы Луиза будет знать о грозящей ей опасности.

Харриган в упор смотрел на Эллу, и она послала ему нежнейшую улыбку. В светло-зеленом платье она выглядела особенно хорошенькой, но что-то с ней было не так. Слегка остекленевший взгляд и глуповато-блаженное выражение лица живо напомнили ему слабоумного ребенка или счастливого пьяницу. Глаза не светились живостью и умом, добавлявшими очарования ее милому личику. Не было даже следа гнева, который он ожидал увидеть, потому что вполне его заслужил.

Харриган справился с желанием врезать в челюсть верзиле, который держал Эллу, и унести ее отсюда как можно дальше. Вид у девушки был такой, словно она потеряла часть себя, и это ему совсем не понравилось. Опекун и Маргарет заметно нервничали и явно не были рады встрече с ним. За всем этим что-то стояло, но Харриган не мог сообразить, что именно, и злился. Ясность могла внести Элла, но нечего было и думать переговорить с ней с глазу на глаз.

— Привет, Махони, — приветствовала его Элла, молясь в душе, чтобы ее чрезмерная нежность подсказала ему, что происходит нечто очень нехорошее. — Я так рада снова тебя увидеть.

— А я рад видеть, что ты и твой опекун, похоже, разобрались со всеми проблемами, — сказал Харриган, тщательно пряча свое замешательство и стараясь держаться так, будто эта встреча случайна.

— Конечно! Мы с дядей Гарольдом провели вместе много приятных часов. Я столько всего узнала.

— Рад это слышать. В семье должны уметь ладить друг с другом.

— Да. Мы стали так близки, как все мы близки к могиле.

Маргарет принужденно рассмеялась и, подойдя к Элле, начала подталкивать ее к карете.

— Элла, что ты такое говоришь!

— Уезжаете куда-то? — спросил Харриган.

— Мой дорогой дядя Гарольд везет меня повидаться с моими родными. Он говорит, что очень скоро мы все будем вместе и я перестану по ним скучать.

— Но я думал, что твои родные…

Гарольд что-то сказал охраннику и зло оборвал Харригана:

— Я уверен, что у вас, мистер Махони, масса дел. А мы уже и так опаздываем. — Увидев, что Маргарет и охранник усадили Эллу в карету, он заторопился вслед за ними. — Если вы насчет денег, обратитесь к вашему приятелю Джорджу Моргану.

Харриган оторопело уставился вслед спешно отъезжавшей карете. Вдруг справа раздалось легкое покашливание. Он обернулся и нос к носу столкнулся с пожилой четой Джексонов, которые смущенно с ним поздоровались. Они соседствовали с Карсоном. Харриган повернулся, чтобы уйти, но не смог превозмочь любопытства. Вид у обоих стариков был необычайно встревоженный.

— У Карсонов какие-то неприятности? — спросил их Харриган.

— Думаю, вам можно сказать, вреда от этого не будет, — пропыхтела пышнотелая миссис Дженсон. — Да это теперь ни для кого и не секрет. Боюсь, бедняжка мучается от воспаления мозга.

— От чего? — поразился Харриган.

— Это вы привезли девушку из Вайоминга, куда она три года назад сбежала? — спросил мистер Дженсон, поглаживая густо нафабренные усы.

— Да, я, — ответил Харриган. — Но никакого воспаления мозга у нее я не замечал.

— Такое всегда случается неожиданно, — назидательно проговорила миссис Дженсон. — Может быть, пока вы ее везли, болезнь и начала развиваться.

— Я бы это заметил, — пробормотал ирландец, заставляя себя продолжать разговор, одновременно соображая, зачем понадобилось Гарольду распускать эти идиотские слухи.

— Может, вы просто не знаете, как в таких случаях ведут себя юные леди? Вот и не заметили, когда Элла начала вести себя странно.

— Вы о чем?

— Ну, она сбежала из благоустроенного дома, чтобы жить со своей тетей на Диком Западе. Одному Богу известно, как там живет эта женщина. Однако Элла просто рвалась туда. Чтобы молодая благородная леди захотела переехать в такое дикое место? Никогда! А Элла ни в какую оттуда возвращаться не хотела. Бедный Гарольд так пережинал.

— Еще бы не переживать. — Харриган спохватился, что ответил слишком зло, потому что миссис Дженсон бросила на него удивленный взгляд. Он ослепительно ей улыбнулся: — А что говорит про племянницу мистер Карсон? Он выяснил, чем она больна?

— Гарольд думает, что она стала жертвой огромного горя. Ведь она потеряла всю свою семью.

— Но это случилось семь лет назад.

— Верно, но девочка всегда была, так сказать, немного странной. И он думает, что безумие вполне могло быть наследственной болезнью. Посмотрите хотя бы, как ведет себя ее тетушка, — Женщина содрогнулась, и ее муж ободряюще похлопал ее по плечу. — Некоторые считают, что Робина Абернати убила Луиза Карсон. Зверское, скажу вам, было убийство. Вы только посмотрите, с кем водит знакомство эта леди! Скорее всего Гарольд прав, что-то в этом семействе не в порядке, наверное, дурная кровь. Харриган с трудом заставил себя говорить спокойно:

— Гарольд, должно быть, верит, что болезнь излечима. Иначе он посадил бы ее под замок.

— Он вполне может так сделать. Девушку и доктор смотрел, и настоятель нашей церкви к ней приходил. И оба сказали, что надежды очень мало. Бедняжка, так ее жалко!

Харриган заставил себя церемонно и вежливо откланяться и заторопился к себе в контору. Растерянность от встречи с Эллой превратилась в тягостный, леденящий душу страх. Карсон потрудился на славу, распустив несуразный слух о безумии Эллы. Харриган вдруг припомнил несколько странных высказываний, которые ему довелось услышать за последние дни. Он не придал им значения, поскольку Элла его предупреждала, что в Филадельфии многие считают ее не от мира сего. Кроме того, она сама могла вести некую игру в надежде получить возможность сбежать. Теперь он ясно понял, что слухи распространял Гарольд.

Харриган с тревогой подумал, нет ли доли правды во всей этой истории. Элла действительно вела себя странно. За время их путешествия она слишком много пережила и вполне могла сломаться. Ведь она все-таки хрупкая, юная, избалованная девушка, а не суровый покоритель новых земель.

Подумав обо всем этом, Харриган обозвал себя дураком и сердито стукнул кулаком по столу. Кому-кому, а уж ему-то прекрасно известно, что за хрупкой внешностью Эллы скрывается твердый как сталь характер и живой проницательный ум. Возможно, сейчас она ведет себя странно, но он отказывался верить, что девушка сошла с ума. Просто ее опекун хотел, чтобы в это поверили все. Необходимо понять, зачем Карсону оговаривать племянницу, какая ему от этого выгода. Внутреннее чутье подсказывало ирландцу, что с поиском ответа на этот вопрос следует поторопиться, потому что на разгадку затеянной Гарольдом интриги у него осталось очень мало времени и еще меньше — на то, чтобы положить ей конец.

Элла заставила свое тело слегка повернуться, чтобы посмотреть назад. Карета увозила ее от дома Гарольда и от стоявшего на тротуаре Харригана. Лучше смотреть на ирландца, чем на Гарольда и Маргарет. Она увидела, как Махони остановился и заговорил с Джексонами. В этот момент карета повернула за угол.

«Он и не подумал спасать меня!» — подумала Элла и совсем сникла. «А чего, собственно говоря, ты ожидала? Что он выхватит сверкающий меч, вскочит на белого коня и галопом помчится следом, во весь голос требуя головы Гарольда?» — насмешливо произнес внутренний голос. Элле казалось, что он выкажет хоть какое-то беспокойство. Очень скоро она умрет, и как хотелось вспомнить в последние минуты жизни его любящий или хотя бы сочувствующий взгляд.

— Полагаю, вы и не подумаете остановиться у тюрьмы, чтобы я могла попрощаться с Луизой? — спросила Элла и решила, что в голосе ее, похоже, прибавилось уверенности. «Господи, только бы я не обманулась» — подумала она.

— Очень трогательно, милочка, — ухмыльнулся Гарольд. — Не волнуйся, я расскажу Луизе, что все дни перед безвременной кончиной ты только о ней и говорила.

— Чего это ты все пялилась назад, на этого недоумка Махони? — злобно спросила Маргарет. — Неужто думала, что он поймет твое невнятное бормотание и помчится на выручку?

— Моего, как ты говоришь, невнятного бормотания хватило, чтобы вы оба задергались, — ответила Элла. — Вы же буквально швырнули меня в карету, чтобы не дать мне поговорить с ним.

— Пала, ты только послушай ее! Говорю тебе, она уже совсем очухалась.

— Ты уж слишком переживаешь, дитя мое, — успокаивающе похлопал дочь по руке Гарольд, — голова и язык у нее начали работать, кто спорит, но это не проблема, — Он улыбнулся Элле: — Тебе ведь даже рукой двинуть тяжело, верно, милочка?

— Тяжело, но сил сплясать джигу на твоей могиле у меня хватит, — ответила Элла, стараясь не показать, что от его улыбки ей едва не стало дурно.

— Очень в этом сильно сомневаюсь. Если бы у тебя были силы на такое, мы не сидели бы здесь и не вели эту приятную беседу. Я прекрасно помню, как опиум действовал на одного моего знакомого. Он мог очень умно рассуждать, но был не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой. Во время разговора он мог и сходить под себя, как самый натуральный пьяница.

— Однако какие благородные у тебя знакомые.

— Ты jbo многом похожа на своего отца. Когда он догадался, что, собственно, происходит, и понял, что не спастись ни ему, ни жене с ребенком, то принялся удивительно умело поносить меня самыми последними словами. Когда люди, подобные вам, испытывают страх смерти, они становятся просто невыносимыми.

— Ты что, смотрел, как умирают мои близкие?

— С безопасного расстояния. Вы с Луизой оказались поумнее твоего папаши, не такими доверчивыми и наивными. Признаюсь, мне пришлось изрядно повозиться, чтобы справиться с тобой.

— Надо же, какая жалость. — Элла молила Бога вернуть ей силы на пару минут, чтобы успеть задушить Гарольда. — Диву даешься, как ты уверен, что преступления будут и дальше сходить тебе с рук.

— А кто заставит меня расплачиваться? Ты? Да тебя ноги не держат. Луиза? Если она окончательно не выжила из ума, то похоронит тебя и без оглядки умчится на свое любимое ранчо. В этом городе она теперь просто никто. Возможно, ты не понимаешь простых вещей из-за опиума. Игра закончена, Элла, и ты ее проиграла. Я весьма тщательно изолировал тебя от всех союзников. Ты одна, а в одиночку тебе меня не переиграть. Полагаю, ты это признаешь, и поэтому лучше готовь свою душу к встрече с Богом.

— Насчет себя я нисколько не заблуждаюсь. Мне не спастись, это очевидно. Но я больше чем уверена, за все причиненное тобой зло ты ответишь сполна. Хотя мне это и неприятно, но, возможно, ты и доживешь до счастливой старости, и никто тебя пальцем не тронет. Но ведь ты не бессмертен.

— О чем это ты?

— Ясное дело, ты так занят отправкой людей на тот свет, что в церковь тебе сходить некогда. Я говорю о наказании, которое приходит потом. Думаю, ты слышал об аде, Гарольд? Нас всех ждет расплата за наши грехи. Ты свое получишь, может быть, не так быстро, как хочется мне, но обязательно получишь. Наверное, ты прав, когда думаешь, что мне никто не поможет. — Элла откинулась на обитую плюшем спинку сиденья и закрыла глаза, радуясь, что на лице опекуна промелькнул страх, смешанный с яростью. — Но знаешь, Гарольд, тебя ведь тоже никто не спасет.

Глава 20

— Похоже, они напичкали ее каким-то зельем. Может быть, опиумом?

Харриган, задумчиво смотревший в окно, медленно повернулся к своему другу, напрочь выбитый из колеи его словами. Он только что рассказал ему о своей встрече с Эллой. Прошло не более пятнадцати минут, как он вернулся к себе после странного разговора с ней и Джексонами. Все это время было проведено в бесплодных попытках отвергнуть то, о чем кричали ему сердце и душа, — что Элле угрожает смертельная опасность.

— Элла никогда не согласится на такое! — горячо возразил Харриган. — Она не из тех, кто позволит себя опоить.

— Конечно, ты прав, она настоящий боец, но, кроме этого, она еще просто юная женщина. — Джордж встал с кресла и подошел к столу. — Что-то в горле немного пересохло, — сказал он, наливая себе приличную порцию виски. — Тебе плеснуть?

— Думаешь, мне надо поднять настроение или прояснить голову? — спросил Харриган, беря графин и следуя примеру Джорджа.

— Возможно, и то, и другое. — Джордж не обратил внимания на сердитый взгляд Харригана. — Я почти уверен, что они подмешали ей опиум в питье. Девушка упиралась руками и ногами, разве что не кусалась, только бы не попасть сюда. И вдруг она превращается в совершенно покорное, тихое и на все согласное существо. Веришь ты, что ее родственники хотят ее смерти, или нет, не суть важно. Главное — и ты это прекрасно знаешь, — что она сама в это чистосердечно верит. При расставании она тебе чуть в глаза не плюнула. Проходит несколько дней, и она расточает тебе улыбки и приветливо с тобой раскланивается. Странно все это.

Харриган в сердцах выругался, в несколько глотков допил виски и тут же налил себе еще.

— Я все стараюсь не замечать этого.

— Мне тоже так показалось, но будь я проклят, если понимаю почему.

— Но тогда мне придется признать, что все это время я жестоко ошибался. И может быть, погубил Эллу.

Джордж скривился, пригубил виски и отрицательно покачал головой.

— Ты ошибался, но это не значит, что именно ты во всем виноват.

— Вот как? Так это же я не поверил Элле и с жизнерадостностью идиота вручил ее этой грязной свинье Гарольду!

— Я не стал бы заходить так далеко и утверждать, что ты проделал это с жизнерадостностью идиота, — возразил Джордж. — Твоя единственная серьезная ошибка в том, что ты упорно отказывался поверить Элле. Я прекрасно понимаю, что ты презираешь представителей того круга, к которому она принадлежит, и не доверяешь им, Я даже немного разделяю твои чувства. А тот факт, что разорители твоей семьи близки с ее семьей, только усугубляет дело, И это я тоже понимаю. Но.,.

— Опять это многозначительное «но»!

— Но, — упрямо продолжал Джордж, — я подумал бы, что те же самые чувства могли бы помочь тебе поверить рассказам Эллы о предательствах и убийствах.

— Так оно и было. — Харриган согласно кивнул, и Джордж от удивления широко раскрыл глаза. — С самого начала я не доверял своим чувствам, а значит, не доверял и Элле. Как только я заглядывал в эти бездонные зеленые глаза, тут же желал принять за истину каждое ее слово. Она говорила о жестокости и продажности Карсонов, и я готов был поверить ее словам. Но ведь Элла тоже Карсон, поэтому и она должна быть такой же, как ее семейка. По крайней мере об этом я твердил себе день и ночь.

— И думая таким образом, ты преспокойно спал с ней? — Джорджу не удалось скрыть потрясения.

— Понимаешь, даже если бы Элла приставила мне нож к горлу, моя страсть к ней не стала бы слабее. Я безумно жаждал ее и вряд ли рассуждал здраво. С того момента, как я впервые увидел ее, я просто потерял голову. Подожди, я что-то не припомню, что говорил тебе о нашей близости.

— Ты и не говорил. Это было очевидно. Харриган нахмурился. Это ему не очень понравилось.

Значит, ему не удалось полностью скрыть свои чувства. Хотя какая теперь разница! Он с радостью открыл бы свою душу на всеобщее обозрение, если бы это могло спасти Элле жизнь.

— Если бы это было очевидно, Луиза давно бы меня пристрелила, — тем не менее возразил Харриган.

Джордж покраснел, сделал приличный глоток и аккуратно поставил стакан на стол.

— Она и хотела. В тот раз, когда мы догнали тебя и меня взяли в плен. Я убедил ее, что Элле это может сильно не понравиться. Боюсь, что мои сомнения относительно нравственности и целомудренности Эллы придали моим словам дополнительный вес. Скрытое оскорбление в конечном счете отвлекло Луизу от стремления убить тебя.

К удивлению Джорджа, Харриган расхохотался, представив себе, как его друг уговаривает разъяренную Луизу.

— Бедняга Джордж. Наверное, это было нелегко!

— Более чем, и вся эта история отнюдь не закончена.

— Послушай, Джордж, если мы думаем как-то помочь Элле, то я позволю себе напомнить, что mdi пока еще работаем на Гарольда. У нас нет никаких доказательств того, что он собирается убить Эллу. Если мы сейчас что-то предпримем против него, то в этом городе для нас уже не будет работы. Мы вообще можем попасть под суд! — Он вопросительно посмотрел на Джорджа, который вытащил из внутреннего кармана пиджака толстый конверт и небрежно кинул его на письменный стол. — Что это?

— Наши деньги. Гарольд хоть и со скрипом, но все же расстался с ними. Думаю, ему просто надоело каждый день видеть мою, физиономию, а после того что ты мне сейчас рассказал, я полагаю, что он испугался, не разнюхаю ли я чего-нибудь. Мы на этого негодяя больше не работаем.

Харриган взвесил конверт на ладони и положил его обратно на стол.

— То есть ты хочешь сказать, что теперь мы работаем против него? Но хочу тебя предупредить, что у Карсона длинные руки, Джордж. — Ирландец ухмыльнулся, когда Джордж воззрился на него с выражением гнева и разочарования на лице. — Я всего лишь говорю о возможных последствиях. В конце концов Эллу он опекает по закону и пока ничего не сделал, чтобы причинить ей вред.

— Он же опоил ее опиумом!

— А что ему было делать? Она буйная и неуравновешенная особа.

— Он держит ее под замком.

— У нее мания сбегать из дому.

Джордж чертыхнулся и сердито взъерошил рукой волосы.

— Ты по-прежнему не веришь, что она в опасности.

— Верю. И всегда верил. Только, как я уже сказал, просто не хочу в это поверить.

— Тогда чего ты ждешь? Чего споришь со мной?

— Так ты уже готов нестись вперед на белом коне и с обнаженным мечом справедливости на выручку прекрасной девушке. Я хочу, чтобы до тебя наконец дошло, чтобы ты понял, из этого великого похода ты ведь можешь и не вернуться, и тебя не осыплют с ног до головы розами. Даже если Элла говорит правду и этот негодяй пытается ее убить, твое геройство успешно подрежет крылья нашему делу. Наше благополучие напрямую зависит от людей с толстыми кошельками и от тех, которым не нравится, когда нанятые ими работники используют против них их маленькие тайны. Ведь совершенно очевидно, что мы никогда бы ничего не узнали, если бы не работали на Гарольда Карсона, а значит, нам нельзя доверять.

— Мне кажется, что ради такой девушки, как Элла, все же стоит рискнуть. Или нет?

— Конечно, стоит! Я всего лишь хотел увериться, что и ты готов рискнуть. И еще одно. Надеюсь, ты понимаешь, что Луиза, возможно, не захочет no-прежнему доверять тебе, даже если ты спасешь ее племянницу. Такие женщины не скоро прощают.

— Я знаю. — Лоб Джорджа пересекла глубокая складка. — Не могу сказать, что не хочу вернуть ее расположение, но в любом случае на первом месте Элла.

— У меня тоже, даже если кто-то в этом сомневается, особенно Элла.

— Надо серьезно заняться Гарольдом. Если мы сумеем доказать хоть одно его преступление, все станет намного проще. По крайней мере вызволим из тюрьмы Луизу и ее мальчиков.

— Так это мы можем сделать хоть сейчас! — воскликнул Харриган, нахлобучивая на голову шляпу и устремляясь к выходу. — Томпсон не только глуп, как шериф Смит, но вдобавок еще и труслив. Нам нужно убедить его, что есть веские основания для ареста Гарольда Карсона. Томпсон до смерти перепугается и поэтому сделает рее, что мы ему скажем.

— Как это вам удалось? — поинтересовалась Луиза, щурясь от яркого солнечного света.

— Я просто подкинул Томпсону пищу для размышлений, — ответил Харриган, подводя освобожденных к дожидавшимся неподалеку лошадям. Он старался не суетиться, но по пристальным взглядам, которые на него бросала Луиза, понял, что конспиратор из него никудышный. — У меня, может быть, не хватает улик, чтобы отправить за решетку Гарольда, но их достаточно, чтобы напугать Томпсона. Они работают на пару много лет. В этом я безусловно уверен.

— Спросили бы у меня! — огрызнулась Луиза. — Именно Томпсон поспособствовал, чтобы меня обвинили в убийстве.

— Томпсон просто повторил то, что ему сказал Гарольд, — усмехнулся Харриган.

Луиза даже остановилась и во все глаза уставилась на него. Он легонько тронул ее за рукав, напоминая, что надо поторапливаться.

— Гарольд стоял за всеми обвинениями против меня?

— Луиза, не могу поверить, что для вас это неожиданность.

— Может быть, и нет. Честно говоря, я не особенно об этом задумывалась. Уж очень было больно и противно. Ведь тогда все, кого я считала своими друзьями, вмиг отвернулись от меня.

— Поэтому вы и решили уехать из Филадельфии как можно дальше, — подытожил Харриган, садясь на лошадь.

— Совершенно верно. Из-за Гарольда меня не было здесь, когда утонули мой брат, его жена и мой несчастный маленький племянник. Этого я ему никогда не прощу. Не прощу и тех, кто ему поверил.

— Если вы хорошенько подумаете, то поймете, что за этим несчастьем стоит преступление.

— Мисс Луиза, а кто в вашей семье был самым решительным? — негромко спросил Джордж. — Кто открыто выступал против Гарольда?

— Я, конечно, — ответила Луиза. — Брат говорил, что Гарольд не такой плохой, как я думаю, что он член нашей семьи, А я напомнила ему, что Гарольд стал членом семейства Карсон только благодаря череде странных браков и такой запутанной смене фамилий, что всего и не вспомнишь. Я почти убедила его изменить завещание и назначить меня, несмотря на мою молодость, опекуншей его детей.

Едва Луиза произнесла эти слова, как замолчала и широко раскрытыми глазами посмотрела на Харригана. Слегка побледнев, она машинально поднесла руку ко рту. Махони понял, что она наконец догадалась о том, что он знал, но не мог доказать. К сожалению, он уже начал терять надежду найти улики, которые позволили бы обвинить Гарольда Карсона в убийстве.

— Он их убил, — проговорила наконец Луиза безжизненным, холодным голосом.

— Если и убил, то проделал это весьма изобретательно.

— Вы знаете, что убил именно он, иначе никогда бы не навели меня на эту мысль.

— Есть только подозрения, Луиза. Больше ничего. После возвращения в Филадельфию я начал собирать сведения о Гарольде и не нашел ни одного убедительного доказательства того, что убийство совершил он.

— Значит, вы поверили Элле.

— В той степени, которая позволяет нам отправиться на ее поиски.

— Как я понимаю, мы едем с вами? Я все еще думаю, то ли мне убить вас, то ли просто покалечить, — сказала Луиза, устремляясь следом за Харриганом. Переведя взгляд на ехавшего рядом Джорджа, она добавила: — Это касается вас обоих.

Пока они ехали по городу, Луиза подозрительно поглядывала на ирландца и его приятеля. Оба они были так напряжены, что это состояние невольно начало передаваться и ей. Она не знала, что и думать. Не давала покоя мысль, что парни продолжают работать на Карсона и везут ее в расставленную ловушку. Луиза отогнала эту мысль подальше. Ее смерть не принесет Гарольду никакой выгоды. Во-первых, у нее нет денег. Во-вторых, он прекрасно знает, что в Филадельфии она может говорить что угодно, слушать ее все равно никто не будет. Беспокойство вызывало то, что люди, которые привезли Эллу к опекуну, теперь собираются сделать вес, чтобы ее освободить.

Луиза старалась пореже смотреть в сторону Джорджа. Всякий раз, когда это происходило, молодой человек встречал ее взгляд смущенной улыбкой. Она по-прежнему считала его поступок предательством. Но в то же время не верила, что он способен обидеть ее. Кроме того, Луиза знала, что он презирает себя за то, что взялся работать на Гарольда.

— А почему мы должны верить, что вы не везете нас к Гарольду, чтобы раз и навсегда покончить с нами? — вдруг поинтересовался Джошуа, словно прочтя мысли Луизы. — Карсон будет счастлив избавиться от Луизы.

— К сожалению, я могу лишь дать слово, что не помогаю Гарольду. А от убийства Луизы он не получит никакой пользы, кроме ее молчания. — Харриган показал глазами на Луизу: — Подозреваю, что для некоторых этой причины было бы достаточно, но только не для Гарольда. Он прекрасно знает, что все здесь считают ее сумасбродкой, а денег у нее нет. — Махони посмотрел на Луизу, которая внимательно его слушала. — Я знаю, вы не нищая, на жизнь вам вполне хватает, и ранчо неплохой доход приносит, но для человека, у которого три содержанки, это мизер.

— Три содержанки? — озадаченно спросила Луиза.

— Три. Все очень юные и очень похожи на Маргарет.

— Ну что ж, это меня не удивляет, — покачала головой Луиза. — Я всегда думала, что эти двое любят друг друга до безумия, как-то не совсем нормально для отца с дочерью. Но это также может означать, что он не совершал того, в чем я однажды его обвинила. Маргарет никогда не позволит, чтобы ее любовник завел интрижку на стороне.

— Вы удивительно умеете внушать людям любовь к себе, или я ошибаюсь? — растягивая слова, заметил Харриган, живо представив, как разъярился Гарольд.

— Это дар. — Луиза улыбнулась и переглянулась с ухмыляющимся Джошуа.

— Значит, вы доверяете мне достаточно, чтобы присоединиться к нам? — вернул разговор в прежнее русло Харриган.

— Я полагаю, что вы поняли свою ошибку, но присматривать за вами все равно буду. У вас было много веских причин не верить Элле, хотя ни с одной из них я не согласна. Отчего вдруг такая внезапная перемена?

— Это не перемена, просто я начал прислушиваться к тому, что говорит мне сердце. — Он усмехнулся при виде округлившихся глаз Луизы. — Я изо всех сил старался не верить Элле. — Он пожал плечами. — Прошлых ошибок уже не исправить, кроме одной. Я как последний идиот вручил Гарольду его жертву и теперь любой ценой хочу освободить ее.

— Отлично. Куда мы направляемся?

Харриган, немного разочарованный тем, что Луиза довольно спокойно восприняла его слова, сдержанно ответил:

— Думаю, нам надо поспешить к реке.

На уговоры Томпсона отпустить Луизу и ее ребят ушло намного больше времени, чем они рассчитывали. Харриган начал всерьез опасаться, что, когда они доберутся до реки, им останется только заняться поисками тела Эллы.

— А не собирается ли Гарольд расправиться с ней так же, как с ее родителями? — встревоженно спросила Луиза.

— Нет. Люди сочтут такое сходство подозрительным. Как бы мастерски Гарольд ни изворачивался, это может вызвать ненужные слухи. — Он вздохнул и, осторожно подбирая слова, рассказал о помешательстве Эллы и о своей встрече с ней и опекуном. Лицо Луизы исказилось от бешенства. Харригану стало не по себе. — Карсон все подготовил, чтобы создать видимость самоубийства. По крайней мере мне так кажется.

— Мне тоже так кажется, — согласилась Луиза. Голос у нее дрожал от с трудом сдерживаемого гнева. — Несчастная безумная Офелия из трагедии Шекспира. Я и представить себе не могла, насколько изобретателен этот негодяй. Если вы давно поняли, что задумал Гарольд, почему до сих пор не остановили его?

— Я все время сомневался, что он действительно собирается се убить. У меня до сих пор нет никаких убедительных доказательств, даже намека на то, что он совершил хоть одно преступление.

— Однажды вы назвали Эллу психически неуравновешенной, так что, как знать, может, вы и верите всем эти россказням, — вмешался Джошуа.

— Никогда не верил! — горячо возразил Харриган. — Я просто не знал, с какой целью Гарольд распускает эти слухи. В конце концов, если ему удастся убедить власти в том, что Элла безумна, то он может войти во владение ее наследством на совершенно законных основаниях. Я начал надеяться, что именно этот способ обокрасть ее он и выбрал. Тогда у меня было бы больше времени на поиски доказательств его преступлений. Я даже подумывал, не затеяла ли сама Элла какую-нибудь игру, чтобы усыпить его бдительность и сбежать.

— Что же заставило вас изменить мнение?

— То, какой я увидел ее в последний раз. Какая там, к черту, игра! Это была и Элла, и не Элла, Затуманенный, отстраненный взгляд, как будто мыслями она витает бог знает где. Теперь-то я понимаю, что ее одурманили опиумом, но кое-что от прежней Эллы все же осталось. Она сумела дать мне понять, что они едут к реке и, более того, сказала зачем.

— Не могу поверить, что Гарольд позволил ей так, в открытую, все рассказать.

— Но она же ничего конкретного не говорила, поэтому я и догадался, что настоящая Элла уцелела и сумела пробраться сквозь дурман. Она сказала мне, что дядя везет ее повидаться с родителями и что он хочет сделать так, чтобы она с ними больше никогда не расставалась.

— Какая умница! Очень на нее похоже. А вдруг все же это бред, следствие затуманенного сознания?

— Я об этом тоже подумал. Но Гарольд сам помог мне разобраться. Его поведение убедило меня в том, что Элла хочет о чем-то предупредить. Карсон не мог насильно затащить ее в карету. Он попытался хоть как-то объяснить ее слова в свою пользу и понес явную околесицу. Я уверен, Гарольд повез Эллу туда, где утонул» ее семья, и в этом есть определенный смысл. Несчастная безумная девушка, тоскующая по родителям, именно на месте их гибели должна свести счеты с жизнью.

— Я понимаю, что нам надо заполучить Гарольда живым, но, черт возьми, я не смогу удержаться и пристрелю этого подонка!

Джордж тихо произнес несколько слов, пытаясь успокоить Луизу. Харриган полностью сосредоточился на до-poi-e, одновременно продумывая план действий. Он не знал, с чем они вскоре столкнутся, и это его злило. Тем не менее некоторые возможные варианты следовало предусмотреть, чтобы быстрее разобраться на месте.

Харриган мысленно чертыхнулся, потому что, постоянно думая об Элле, он невольно возвращался к мыслям о собственной вине перед ней. И чем ближе они подъезжали к реке, тем сильнее становилось это чувство.

Конечно, у него были причины не верить ей, но от этого его вина не становилась меньше. Элла ничем не заслужила такой участи, которую он сам ей уготовил.

Они слишком недолго пробыли вместе, а вспыхнувшая между ними страсть только еще больше его запутала. Он все время чего-то боялся: боялся ей доверять, боялся слишком с ней сблизиться, боялся своих чувств. Когда они, первый раз разделили друг с другом ложе, страсть так захватила его, что он испугался. Единственное, что удерживало его от постыдного бегства, так это уверенность, что Элла не догадывается о силе его любви. Иногда он становился безобразно груб с ней, и опять виной тому был страх, что она использует его чувства для своей выгоды.

Он и опекуну поторопился ее отдать только из-за своей позорной трусости. На самом деле он думал не столько о деньгах, сколько о том, как бы поскорее избавиться от Эллы, пока та не догадалась, насколько крепко овладела его душой и сердцем. Возможно, теперь она никогда не простит его. А он сам, он сможет простить себя?

Он-то считал свой поступок отчаянной попыткой оградить себя от сердечных рая, надеялся уйти от вопроса об их совместном будущем. Теперь Харриган признался себе, что больше всего на свете мечтал именно о таком будущем. И хотя сейчас он мчался к ней на выручку, уверенности в успехе у него не было. А если он не освободит Эллу и не положит конец преступлениям Гарольда, то ему до конца дней не расплатиться за то зло, что он успел натворить за последние несколько недель.

Глава 21

Элле отчаянно хотелось вцепиться в улыбающуюся дядюшкину физиономию, но руки отказывались подчиняться ей. Девушка позволила ему вывести себя из кареты и развернуть лицом к реке. Обманчиво красивая и опасная, она несла свои воды, равнодушная к переживаниям людей. Элла хотела разозлиться, ужаснуться, но только печально подумала, что не испытывает почти никаких чувств. Все в ней будто умерло. Она как бы со стороны смотрела на женщину, которую Гарольд извлек из своего роскошного экипажа.

— Река совсем не измелилась, — услышала она свой равнодушный голос. — Вон там, на отмели, и нашли тела.

— Да. Я не ошибся с выбором! — воскликнул Гарольд с леденящим душу ликованием. — Страдающая душевным расстройством несчастная девушка и не могла выбрать лучшего места для самоубийства. Все помнят, что именно здесь нашли искалеченные тела се родителей. Боюсь, твое тело может снести немного в сторону, но не волнуйся, мы похороним тебя в той же могиле.

— А там и Луиза поспешит присоединиться к вам, — злорадно добавила Маргарет, вставая рядом с другой стороны.

— Луиза вам не опасна, — прошептала Элла.

Она почувствовала страх и обрадовалась. Это напомнило ей, что уже давно в нее не влипали очередную порцию ядовитого лимонада. Силы все быстрее и быстрее возвращались к ней. Если ей удастся хоть немного продержаться на поверхности воды, в голове прояснится, и тогда можно будет побороться за жизнь.

— Видишь ли, моя доченька терпеть не может Луизу, — ухмыльнулся Гарольд и потащил Эллу к краю обрывистого берега. Верзилы из охраны не отставали ни на шаг.

— Луиза этого не переживет. — Элла удивилась своей колкости не меньше Гарольда.

— Ты приходишь в себя намного быстрее, чем я рассчитывал. Вовремя же мы решили прогуляться к реке. Я выпущу Луизу из тюрьмы чуть позже, чтобы она занялась поисками твоего тела и похоронами. С ее стороны будет весьма мудро понять наконец что к чему и поскорее вернуться в дикие прерии вместе со своими ублюдками.

«Это и на самом деле может оказаться мудрым решением», — подумала Элла. Но она слишком хорошо знала Луизу и поэтому надеялась лишь на то, что Джошуа убедит тетю, насколько опасно им оставаться в Филадельфии. Хотя мысль о том, что кто-то отомстит за ее смерть, была приятна, Элла предпочла бы, чтобы тетя Луиза слалась в живых.

— Я по-прежнему считаю, что от Луизы нам тоже надо избавиться, и чем скорее, тем лучше, — сердито сказала Маргарет.

— Дитя мое, об этом мы побеседуем немного позже. Пусть это станет моим подарком к твоему дню рождения, — нежно улыбнулся отец своей дочери.

— Спасибо, папочка.

— А все принимают меня за сумасшедшую, — пробормотала Элла. — По-моему, Гарольд, ты слишком быстро опустошаешь свой запас богатых родственников. Очень скоро тебе придется устраиваться на работу, чтобы не умереть с голоду.

— Папа, пусть она заткнется!

Опекун посмотрел на Эллу таким взглядом, что у девушки едва ноги не подкосились от страха. Ей вовсе не хотелось доставлять Гарольду удовольствие созерцанием ужаса на своем лице, который пробивался даже сквозь опиумный туман. Элла опустила голову и стала смотреть на несущуюся мимо реку. Но от этого стало только хуже.

Обрывистый берег был невысок, но темные воды казались бездонными. Сильные весенние ливни сделали реку полноводной и быстрой. Элла знала, что с каждой минутой все меньше и меньше отравы остается в ее крови, но справиться со стремительным течением ей будет не под силу. Гарольд вливал в нее этот яд на протяжении нескольких дней, и она подозревала, что делалась это как раз для того, чтобы лишить ее воли и сил. К несчастью, печально вздохнула Элла, у нее уже нет времени. Совсем скоро ее, как щепку, закрутит и понесет этот мутный поток. Она не особенно удивилась, когда вдруг подумала о Харригане. Как грустно, что он никогда не узнает, насколько сильно она любила его! Даже мысль, что се смерть станет желанным доказательством его неправоты, не утешила девушку. Вот если бы посмотреть, как он будет повержен в прах запоздалым раскаянием, тогда другое дело.

— Какого черта мы ползаем за этими кустами? — сердито прошипела Луиза Харригану. — Он же сейчас столкнет ее в реку!

— Он не замедлит это сделать, как только заметит нас, — возразил Джордж.

— Вот именно, — согласно кивнул Харриган, стараясь обуздать слепую ярость, охватившую его, когда он увидел стоявших на обрывистом берегу Гарольда и Маргарет, а между ними беспомощную хрупкую фигурку Эллы. — Моим первым чувством было броситься и убить негодяя на месте. Да вот только пока бы я добежал до него, тело Эллы скорее всего было бы уже на много миль ниже по течению.

— По крайней мере вы не собираетесь сидеть здесь и ждать, когда он столкнет ее в воду, чтобы наконец поверить в очевидность его намерений? — ворчливо заметила Луиза и сердито посмотрела на Джорджа, когда тот легонько задел ее локтем.

— Все нормально, Джордж. — Харриган едва не рассмеялся при виде того, как эти двое, словно обидчивые дети, исподтишка пихают друг друга. — Я заслуживаю насмешки. — Он обернулся к четырем юношам, лежавшим позади него на земле. — Мануэль, Томас, вы можете взять на себя тех двоих, что стоят около кареты? — Когда парни молча кивнули и бесшумно исчезли, ирландец посмотрел на Джошуа и Эдварда. — Нам нужно окружить пятерых. Главное внимание — Карсону и двум его головорезам. Мы должны подобраться к ним как можно ближе и как можно незаметнее.

— Понятно, — кивнул Джошуа. — Мы с Эдом зайдем слева и займемся охранниками. Если нас заметят раньше времени, мы их пристрелим. Надеюсь, среди нас есть кто-нибудь, кто умеет плавать? — бросил он через плечо и заторопился следом за Эдвардом.

Луиза растерянно посмотрела на Харригана, потом на Джорджа:

— Я не умею.

— Харриган отлично плавает, — успокоил ее Джордж.

— Замечательно. Элла ведь все-таки может оказаться в реке. Если бы ее не накачали этим ядом, я бы не боялась за нее. Плавает она отлично и смогла бы удержаться на воде достаточно долго. Но сейчас… Похоже, она даже не совсем понимает, в какой опасности находится.

— Да нет, по-моему, она полностью отдает себе в этом отчет, — возразил Харриган и осторожно пополз вправо. Луиза и Джордж двинулись следом. — Не забывайте, что Элла ясно объяснила мне, куда они собираются ехать.

— Так-то оно так, но имела ли она в виду именно это, или действительно думала, что встретится со своей семьей?

Джордж постарался утихомирить Луизу, но она не очень-то его слушалась, хотя и понизила голос до едва различимого шепота. Харриган понимал ее страх и сочувствовал ей, но сейчас ему было не до разговоров. Слишком многое поставлено на карту. Он твердо знал, что, когда потребуется, Луиза при всей своей задиристости без пререканий сделает все возможное для спасения любимой племянницы.

Тем не менее тревоги Луизы были вполне обоснованны. Невозможно было узнать, в каком состоянии девушка. Если бы они точно знали, что Элла сумеет помочь и им, и себе все стало бы намного проще. Однако Элла даже не пыталась вырваться из рук Гарольда и Маргарет, а это говорило о том, что она все еще окончательно не пришла в себя. Придется исходить из худшего, то есть считать, что она в обмороке, а если учесть, сколько опиума у нее в крови, то здесь трудно ошибиться.

Вид беспомощной Эллы всколыхнул в Харригане утихшее было чувство вины. Если он не сумеет спасти девушку, то будет так же виновен в ее гибели, как и Гарольд. Харриган начал горячо молиться, чтобы у него достало сил и умения искупить вину за свою трусость.

Когда кусты кончились и им надо было выходить на открытое место, Харриган остановился и осторожно перевел дух. Он бросил взгляд в сторону кареты и увидел, что Мануэль и Томас уже на месте и, надежно укрывшись от посторонних глаз, внимательно следят за происходящим. Ирландец поразился ловкости и быстроте этих парней и подумал, что продлись их погоня за ним еще немного, и они отвоевали бы у него Эллу. Посмотрев в противоположную сторону, он увидел Джошуа и Эдварда. Ребята бесшумно двигались по земле, и только едва заметное покачивание высокой травм и цветов показывало, что они держат путь прямо к двум головорезам с бычьими шеями. На долю Харригана выпал Гарольд со своей дочерью.

— Что теперь не так? — нетерпеливо шепнула Луиза.

— Просто пытаюсь сообразить, как лучше подобраться к Гарольду, прежде чем он успеет столкнуть Эллу в реку, — ответил Харриган, понимая, что времени на раздумья у них не осталось.

— Элла может нам помочь. У нее наверняка хватит сил довести дядюшку до белого каления. Если она начнет перепалку, то отвлечет его внимание. Л тут и мы подоспеем, и все будет кончено. Может, стоит попробовать подползти поближе, как Джошуа и Эдвард?

— Нет. Они доберутся до охранников прежде, чем мы окажемся возле Гарольда, — тихо сказал Джордж, подползая к Луизе.

— Тогда мы открыто нападем на него, — принял решение Харриган.

— Собираешься искупаться, милочка? — сладким голосом спросил Гарольд и уперся ладонью в спину Эллы.

— Ты просто законченный негодяй, Гарольд, — сказала Элла, радуясь тому, что голос ее обретает прежнюю силу, и надеясь, что то же самое происходит с ее руками и ногами. — Но есть кое-что, о чем тебе было бы интересно узнать.

— Не смеши, милочка. Ничего нового ты мне уже не скажешь.

— Я составила завещание. — Элла чуть не закричала, когда он схватил ее за руку и грубо развернул лицом к себе.

— Ты врешь! — взвизгнула Маргарет, подбегая к отцу.

— Может, вру, а может, и нет. Откуда вам знать? Элла умоляла небеса, чтобы ей хватило сил протянуть подольше этот спор и быть настолько убедительной, чтобы Гарольд поверил ее словам. Она не знала, что ей даст этот небольшой выигрыш во времени. Тетушка в тюрьме, Харриган ей не верил и, похоже, ничего не понял из того, что она пыталась ему сказать, прежде чем ее запихнули в карету Спасать ее некому. Однако быстрый взгляд на бурную реку убедил Эллу, что даже эти несколько минут безумно важны для нее. Голова соображала все лучше и лучше. Ей нужно было еще немного времени.

— В суде оно не будет иметь силы, — заявил Гарольд, но, к радости Эллы, в голосе его почувствовалась неуверенность.

— Оно заверено шерифом и окружным судьей, — солгала Элла. — Думаю, этого достаточно, чтобы оставить тебя с носом.

— Где же оно?

— Хоть я и в дурмане, но не настолько глупа, чтобы все тебе выложить.

— Она все завещала Луизе! — прошипела Маргарет. — Папа, теперь ты просто обязан убить эту стерву, иначе все пропало!

На мгновение Элле показалось, что опиум снова одержал над ней верх. То, что она увидела за спиной Гарольда, явно было наркотической галлюцинацией. Потом она пришла в себя и поняла, что Харриган, Джордж и Луиза мчатся к ним со всех ног. Элла ждала, что вот-вот раздастся крик кого-нибудь из охранников, но секунды шли, а она ничего не слышала. Девушка с трудом удержалась от искушения посмотреть, что случилось со сторожевыми псами дядюшки.

— Луизе я не завещала ни цента, — заявила она.

— Врешь! Кому еще ты можешь оставить деньги? Уж точно не мне.

Элла уже готова была поверить, что сумеет еще немного удержать внимание Гарольда. Но пчела, привлеченная запахом духов Маргарет, начала виться вокруг нее. Яростно замахав руками, Маргарет немного повернула голову и заметила бегущих спасителей.

— Папа! Смотри! — завизжала она и опрометью бросилась к карете, без раздумий бросив отца на произвол судьбы.

Гарольд, увидев совсем рядом исполненного мрачной решимости Харригана, с неожиданной ловкостью метнулся к Элле. Девушка попыталась отпрыгнуть, но тело все еще плохо слушалось ее. Гарольд грубо схватил племянницу за талию и приставил к ее голове револьвер. Харриган, Луиза и Джордж замерли как вкопанные. Элла даже испугалась при виде Харригана. Ирландец был так разъярен, что, казалось, готов был растерзать Карсона голыми руками.

— Луиза, как тебе удалось выбраться из тюрьмы? — спросил Гарольд.

— Томпсон, в отличие от тебя, способен испытывать чувство вины и боится расплаты за свои преступления, — ответила Луиза. — Отпусти Эллу, Гарольд. Все, конец. Пришло время платить по счетам.

— Я так не думаю. Козырная карта по-прежнему у меня. — Он крепче прижал Эллу к себе. — Где Маргарет?

— У нее так же развито чувство семейной верности, как и у тебя. Она сбежала, пытаясь спасти свою шкуру, Ребята заперли ее в карете. Пусть посидит и подумает.

Гарольд быстро огляделся вокруг и понял, что остался один и ни его людей, ни Маргарет поблизости нет.

— Освободите Маргарет и дайте нам уйти. Я отпущу Эллу, когда мы с дочерью будем в безопасности.

— Неужели ты надеешься, что я тебе поверю?

— Гарольд, отпусти Эллу, — потребовал Харриган, пытаясь незаметно подобраться поближе к негодяю. — Тебе не выиграть. Зато у тебя будет шанс остаться в живых. В Филадельфии хватит людей, которые уберегут тебя от петли, а может статься, и от тюрьмы. Но если ты хоть пальцем тронешь Эллу, ты мертвец.

Джошуа встал рядом с ним, но Харриган знал, что юноша будет стрелять, лишь когда между ним и Гарольдом не будет Эллы. Харриган начал склоняться к мысли, что Карсон не собирается сдаваться так просто, хотя ничего другого ему не оставалось.

— Нет, у меня вообще не будет никаких шансов, — выкрикнул Гарольд, переводя полный ненависти взгляд с Харригана на Луизу и обратно. — Я допустил ошибку, а ошибки всегда говорят о слабости. Теперь волки набросятся на меня и разорвут в клочья. У них появится оружие против меня. Здесь мне жизни не будет.

— Так начни ее заново где-нибудь в другом месте! — воскликнула Луиза. — Только отпусти Эллу и можешь катиться отсюда к черту!

— Э, нет! Этой передышки вам не видать кик своих ушей! Вам все известно, хотя разрази меня гром, если я понимаю, как и откуда. — Гарольд оскалился в волчьей улыбке. — Я проиграл, но и вам не выиграть.

Харриган догадался, что собирается сделать Гарольд, но было уже слишком поздно. В ужасе он смотрел, как Карсон сталкивает Эллу в реку. Он уже бросился на помощь девушке, когда Гарольд поднял револьвер и нажал на курок. Однако Джошуа оказался быстрее. С первого выстрела Гарольд промахнулся, а второго уже не успел сделать. Пуля от ружья Джошуа попала ему между лопатками. Харриган мельком глянул на Гарольда, убедился, что тот действительно мертв, и, подбежав к краю берега, наклонился над обрывом. Эллы нигде не было видно, и сердце у него оборвалось.

— Я здесь! — раздался слабый крик откуда-то снизу. Элле пришлось еще два раза крикнуть, прежде чем все четверо увидели ее. Она сама не понимала, как ей удалось удержаться и не свалиться в воду. Она лишь смутно помнила, как карабкалась, скользила по грязи, падала, снова поднималась, за что-то цеплялась и все лезла и лезла вверх, пока не ухватилась за толстый сук засохшего дерева. Он так низко торчал над водой, что девушка чувствовала, как течение тащит ее юбку и волосы. Элла молила, чтобы ее спасители побыстрее добрались до нее, потому что сук, в который она, как обезьянка, вцепилась руками и ногами, опасно потрескивал и в любой момент мог обломиться.

— Как ты смогла туда забраться? — крикнула ей Луиза.

— Сама не знаю! — хрипло крикнула в ответ Элла и испуганно взвизгнула, когда сук затрещал и еще ниже склонился к воде. — Боюсь, я долго не продержусь.

— Джошуа побежал за веревкой, — сказал Харриган и, сняв сапоги, начал осторожно нащупывать на скользком склоне надежный спуск к Элле.

— Может быть, лучше подождать? Здесь ужасно скользко.

— Помолчи, женщина. Я решил стать героем. Так что ободряй меня, вместо того чтобы охлаждать мой пыл.

— Пыл совсем охладится, когда ты съедешь в ледяную воду.

— Кто-то же должен тебе помочь обвязаться веревкой. Отпустишь сук и тут же полетишь в воду. Как ты вообще все это себе представляешь? Будешь ловить веревку зубами?

Элла решила, что на глупость не стоит отвечать, и с облегчением вздохнула, когда Харриган наконец добрался до дерева. Теперь ему хоть было за что держаться.

— А где Гарольд и Маргарет?

— Гарольд мертв, а Маргарет сидит связанная в карете.

— Маргарет все это очень не понравится.

— Маргарет может катиться ко всем чертям. Ее там ждет не дождется родной папаша.

Харриган поймал конец веревки, которую спустил им Джошуа, и осторожно передвинулся поближе к Элле. Присмотревшись, он решил, что надежнее будет обвязаться веревкой самому. Обвязать Эллу не было никакой возможности, потому что от любого лишнего движения сук мог обломиться и девушка полетела бы в реку. Он, конечно, мог попытаться ее подхватить, но без веревки не сумел бы удержаться. Харригану хватило одного взгляда на мутный, стремительно несущийся поток, чтобы понять, что даже отличному пловцу пришлось бы туго. Подобравшись к Элле, Харриган схватил ее за запястье.

— Отпусти сук, Элла. Надо выбираться отсюда.

— Если я его отпущу, то полечу вниз и меня унесет река.

— Я могу спокойно тебя удержать. Разжимай руки и сразу бросайся ко мне.

В первый момент Элла просто не могла заставить себя разжать руки. Страх и исходивший от воды холод словно цепью приковали девушку к ненадежному суку. Она верила, что Харриган сумеет подхватить ее и удержать, но сомневалась, сумеет ли выполнить то, о чем он просит.

Харригану показалось, что Элла все еще одурманена опиумом, но тут он увидел ее широко раскрытые, полные страха глаза.

— Я тебя удержу, Элла, ничего не бойся. Джордж с ребятами держат веревку мертво. Как только ты окажешься в моих руках, парни в одну минуту вытащат нас наверх. — Он ободряюще сжал ее запястье, и сук опять предательски затрещал. Сердце Харригана екнуло от страха. — Элла, мы впустую тратим драгоценное время. Ну же, прыгай ко мне.

Элла глубоко вздохнула, задержала дыхание, отпустила сук и прыгнула. Крик застрял у нее в горле, когда она оказалась по пояс в ледяной воде и течение со страшной силой потащило ее прочь от берега. Но Харриган оказался сильнее, да и она мертвой хваткой вцепилась в его плечи. Как они взобрались по глинистому крутому склону, Элла не помнила. Она разжала пальцы и открыла глаза, когда еще чьи-то руки с любовью обняли ее.

— Все позади, моя девочка, все хорошо. — Луиза торопливо закутала Эллу в теплое одеяло, которое принес из кареты Мануэль. — Как же мне хотелось, чтобы это безумие наконец закончилось!

Неподалеку, уткнувшись лицом в землю, лежал мертвый Гарольд. Сколько раз за эти мучительные дни Элла молилась о том, чтобы он умер! Но сейчас она не чувствовала ничего, кроме огромной усталости. Она столько лет боялась и пряталась, что сил не осталось даже на радость. А может статься, подумала она, покорно позволяя тете вытереть грязь с ее лица, что смерть Гарольда была единственной ценой за ее жизнь.

— А как остальные? — тихо спросила Элла.

— Мы отвезем их к шерифу, — ответил Харриган.

— К Томпсону? Так он же правая рука Гарольда! — воскликнула Луиза. — Он их просто отпустит, и все.

— А никто в этом и не сомневается, — заверил ее Харриган. — В конце концов он не захочет, чтобы всем стало известно, какую жалкую роль лакея он играл при Гарольде. И я почти уверен, что даже если он отпустит Маргарет, та ничего не сможет вам сделать. Гарольд был прав, волчья стая уже щелкает зубами, так что очень скоро у Маргарет начнутся трудности с деньгами.

— Я поняла из разговоров, — сказала Элла, — что Маргарет была не просто сообщницей своего отца.

— Это так, — согласился Харриган. Ему хотелось говорить с Эллой совершенно о другом, но он понимал, что сейчас не время для этого. Он вообще сомневался, что для такого разговора когда-нибудь наступит время, — Но Маргарет была и главным лицом. Когда я как последний болван ухаживал за Элеонорой, то имел несчастье близко познакомиться с Маргарет. Это самая настоящая подколодная змея с прекрасно развитым чувством самосохранения. Ей не хватало ума и терпения, чтобы плести интриги, поэтому каждый ее шаг рассчитывал отец. Выбросьте это из головы. Все действительно закончилось.

Харриган посмотрел на Эллу, ласково провел ладонью по ее щеке и отошел к мужчинам, чтобы оттащить тело Гарольда и связать его охранников. Элле хотелось сказать ему что-нибудь, помочь выразить свои чувства, но ничего путного в голову не приходило.

Когда Харриган снова подошел к ним и спросил Луизу, сможет ли Элла ехать на лошади, девушка решила сделать вид, что еще не совсем оправилась от потрясения. Он бросил на нее несколько долгих печальных взглядов, потом сел вместе с Джорджем в карету и коротко попрощался. Элла чертыхнулась, когда Луиза помогла ей подняться на ноги. Опиум все еще действовал, несмотря на вынужденное купание в холодной воде. Только сейчас она начала понимать, что спаслась исключительно благодаря неимоверно сильному чувству самосохранения, которое на время и прояснило ее мысли. Пока Луиза осторожно вела ее к лошади, Элла изо всех сил старалась не разрыдаться.

Она знала, что только что потеряла Харригана, и ей остались одни воспоминания о страстной, но короткой любви. Ничего больше уже не будет никогда.

— Тебе необходимо несколько дней отлежаться и набраться сил, — сказала Луиза. Она ехала рядом с Эллой, держа поводья ее лошади в своих руках. — А вот когда отдохнешь, мы подумаем, что делать дальше.

— Мы можем возвращаться в Вайоминг, — коротко сказала Элла.

— Ты в этом уверена?

Элла посмотрела вслед удаляющейся карете и вздохнула:

— Да. В Филадельфии мне делать нечего.

Глава 22

Элла сощурилась от яркого солнца и устало потерла виски, пытаясь унять пульсирующую в голове боль. Она не знала, то ли это от опиума, то ли от гложущей тоски, то ли от света летнего солнца, который казался особенно резким после полутемной комнаты в гостинице и сумрачного кабинета ее адвоката. Заметив, как, прощаясь, Джордж нежно поцеловал Луизу, она усмехнулась легкому уколу ревности. Джордж оказался незаменим, пока улаживались все дела после происшествия па берегу реки. А вот Харриган просто исчез.

— Может быть, мы вернемся в гостиницу и перекусим? — спросила Луиза и, взяв племянницу под руку, зашагала по улице.

— А не лучше ли сходить в тюрьму и узнать, как там Маргарет? — тихо предложила Элла и бросила взгляд в сторону мрачного низкого здания. — Она получит по заслугам, но мне хотелось бы все знать точно.

— Этим занимается Джордж.

— Значит, Джордж полностью прощен?

— Полагаю, точно так же, как и Харриган.

— Если всем see ясно, тогда отчего Харриган не зайдет и не поинтересуется хотя бы моим здоровьем? — То, что отсутствие ирландца так сильно ее задевает, ужасно злило Эллу. — Джордж, между прочим, молчит о своем приятеле как рыба.

Они вошли в гостиницу, и Луиза со вздохом направилась к столовой.

— Я спрашивала о нем Джорджа. Он ответил, что ему нечего сказать. Ни ласка, ни ругань не помогли. Так ничего и не рассказал.

Они сели за столик у окна. Луиза сделала заказ на двоих. Элла не слишком удивлялась упрямому молчанию Джорджа. Правда, она надеялась получить хотя бы туманный намек на причину столь явного и демонстративного исчезновения. Джордж так ухаживал за Луизой, что Элла довольно часто оставалась одна, наедине со своими печалью и болью. Девушка была уверена, что еще несколько дней, и ее стремление делать вид, что все в порядке, привело бы к настоящему помешательству. Теперь она часто плакала тайком от тети, надеясь хоть слезами облегчить душу и заглушить непреодолимую тоску по Харригану. Но ничего, кроме опустошенности, эти слезы не приносили.

Когда официант поставил перед ней тарелку с дымящимся бифштексом и жареным картофелем, Элла растерянно огляделась, сообразив, что уже давно сидит в глубокой задумчивости. Она виновато улыбнулась Луизе и принялась за еду. По многозначительному взгляду тети Элла поняла, что свои чувства она скрывает намного хуже, чем думает. Взгляд Луизы приглашал к разговору по душам, и Элла мысленно вздохнула. Какое-то время они ели в полном молчании. Наконец Луиза, отставив тарелку, не спеша промокнула губы салфеткой и в упор посмотрела на Эллу. Девушка с трудом проглотила кусок бифштекса и замерла в напряженном ожидании.

— Если ты стремишься к этому мужчине так отчаянно, как мне кажется, тогда, моя дорогая, пора забыть про свою гордость, — посоветовала Луиза.

— Я как-то не замечала, что выказываю гордость в своих отношениях с Харриганом, — возразила Элла и сердито нахмурилась в ответ на веселую улыбку Луизы. — Не вижу ничего смешного.

— Ого, госпожа Высокомерие собственной персоной с чопорным видом и недовольно поджатыми губами! — Луиза потянулась через стол и похлопала Эллу по судорожно сжатому кулачку. — Я смеялась не над твоими чувствами, а над тем, как и что ты говорила. Ты не думала каким-нибудь образом дать Харригану знать, что он прощен?

— В тот день у реки я даже не пыталась его застрелить. Одного этого вполне достаточно, чтобы обо всем догадаться. — Элла слабо улыбнулась, когда Луиза не сумела сдержать смешка. — Это он не верил мне, он отдал меня Гарольду. Скорее уж он должен стремиться поговорить со мной и принести свои извинения.

— А вот этого не любит делать ни один мужчина. Да, он уже давно должен был стоять на коленях у твоего изголовья и молить о прощении, но такого, дорогая моя, не было и не будет. Сама решай, нужен ли он тебе. Может быть, его следует немного подтолкнуть, намекнуть, что ты была бы рада с ним повидаться. Возможно, послать ему коротенькую записку с благодарностью за спасение.

— Убиться можно, как он мне помог, тетя! — громко воскликнула Элла. Толстая служанка, убиравшая со стола тарелки и расставлявшая десерт, вздрогнула от неожиданности и бросила на девушку изумленный взгляд. — Я не попала бы в беду, поверь он хоть немного моим словам.

Луиза улыбкой поблагодарила служанку и с аппетитом принялась за тертое яблоко со взбитыми сливками.

— Изумительно! — воскликнула она и посмотрела на племянницу: — Да, ему следовало это сделать, но, между прочим, у него было предостаточно причин не доверять богатым женщинам из высшего общества. Мне думается, чувство вины за разорение семьи только усугубило дело. Харриган признался мне, что заставлял себя не верить тебе именно по этим причинам. А когда он наконец разобрался в себе, то разобрался и в Гарольде. В этом есть свой смысл.

— Хотелось бы и мне его увидеть.

— Не волнуйся, увидишь. Тебя разрывают противоречивые чувства, только и всего. Этот ирландец прекрасно знал, что Карсон — лжец и вор, а ты одна из его племянниц. Ты принадлежишь к тому кругу, представители которого лишили его самого и его семью средств к существованию, а после равнодушно закрыли перед ним двери. С какой стати ему доверять тебе? И между прочим, он выполнил свое обещание — докопался до истины и выручил тебя.

— Все это так, тетя, но Гарольд, заполучив меня, вполне мог тут же всадить в меня пулю.

— Это не стиль Гарольда, и Харриган знал об этом.

— Если он знал, что Гарольд такой мерзавец, чего же нанялся к нему?

— Только ради денег. Так ты напишешь эту записочку или будешь чесать языком до вечера?

Элла что-то невнятно проворчала и уткнулась в розетку с десертом. Ей нужно было хотя бы немного собраться с мыслями. Нелегко подняться над собственными обидой и болью, но в конце концов она неохотно признала, что все дело в ее задетой гордости. Она просила Харригана только об одном — поверить ей и всякий раз получала упорный отказ. А теперь по просьбе тетки она должна принять его запутанные объяснения. Она-то простила, но с каждым новым днем его отсутствия это прощение будет терять свое значение.

— Я уже начинаю уставать протягивать руку только для того, чтобы ее всякий раз пренебрежительно отталкивали, — наконец высказалась Элла.

— Если ты попробуешь еще раз, разве от тебя убудет? — мягко спросила Луиза.

— Да нет, конечно. Правда, я уже начала приходить в себя, и мне не хотелось бы повторения пережитого.

— Такое вряд ли повторится. От тебя требуется лишь коротенькая, очень вежливая записочка с выражением благодарности. Она не раскроет твоих чувств и никоим образом не заденет твою гордость. Она просто даст знать Харригану, что ты, так сказать, не против встретиться с ним. Элла, сделай это, прошу тебя. Попомни мри слова: если ты этого не сделаешь, то будешь сожалеть всю оставшуюся жизнь.

— Ладно, напишу я эту проклятую записку. Но, тетя, если это ни к чему не приведет или если в ответ я получу очередную порцию оскорблений и боли, то в этом будешь виновата ты.

— Хорошо, дорогая, — улыбнулась Луиза. — Я верю, что у меня достанет сил вынести это.

Элла в нетерпении ходила по гостиничному номеру, старательно избегая приближаться к окну, чтобы в сотый раз не вглядываться в спешащую по своим делам толпу. Сразу после обеда она набросала Харригану вежливую короткую записку, скупо благодаря его за помощь. Она знала, что записку он уже получил. Об этом ей сказал Джордж, зашедший час назад за Луизой, чтобы отправиться вместе с ней в театр. За эти бесконечные полдня давно уже можно было все решить, но Харриган и не думал появляться.

Девушка бросилась навзничь на кровать и уставилась в низкий потолок. Ее злило, что она позволила заронить в свое сердце искру надежды. Молчание Харригана жестоко гасило эту искру. «Почему я по-прежнему позволяю этому человеку причинять мне боль? — удивилась Элла. — Никакой мужчина не стоит столь бесконечного унижения собственной гордости».

Ей уже хотелось со смехом признать историю с Харриганом ошибкой и со спокойной душой и высоко поднятой головой вернуться в Вайоминг. Элла и любила, и ненавидела его. Ей хотелось нежно обнимать его и в то же время со злостью пинать ногами. Эти противоречивые чувства были так же болезненны, как и окончательный отказ от Харригана. Она боялась, что душевные раны окажутся настолько глубокими, что никогда до конца не заживут. Он так иссушит ее сердце, что оно никогда не сможет вновь полюбить.

Резкий стук в дверь прервал ее мрачные размышления. Элла вскочила и замерла с колотящимся где-то у горла сердцем. Наспех приведя себя в порядок, девушка шагнула к двери. Широко распахнув дверь, она вспомнила, что даже не спросила, кто стучит. То, что весь проем занял рослый Харриган с торжественным выражением на лице, отнюдь не могло служить причиной такого безрассудного гостеприимства.

— Наверное, надо было прежде узнать, кто стоит за дверью, — заметил он и тут же мысленно обругал себя за неуместный назидательный тон.

— Тебе следует радоваться, что не спросила, — живо сказала Элла, пропуская его в комнату и закрывая дверь. — Если бы я узнала, что это ты, то, возможно, и не открыла бы.

— Почему? Ведь ты же сама пригласила меня. Элла мысленно обругала Луизу и спокойно возразила:

— Я тебя не приглашала.

— Но ты же послала мне записку.

— Ах, это… Благодарность за спасение моей жизни, только и всего. Мне показалось, что написать ее требует долг вежливости, пусть даже твои действия и привели меня на край пропасти. — Элла подошла к туалетному столику, на котором стояли хрустальный графин с вином и несколько бокалов. — Может быть, хочешь чего-нибудь выпить?

— Спасибо, было бы неплохо, — ответил Харриган. Оглядевшись, он направился к одному из двух кресел и сел у окна.

Элла перевела дух и дрожащей рукой разлила по бокалам вино. Стараясь держаться со спокойным достоинством, девушка подала Харригану бокал и опустилась в соседнее кресло. В комнате повисло напряженное молчание, от которого ей захотелось расплакаться. Как его прервать, она понятия не имела.

— Джордж сказал, что ты наконец разобралась со всеми запутанными делами опекуна, — с наигранной беспечностью заговорил Харриган. — Замечательно, что ты стараешься привести все в порядок и возвратить украденное Гарольдом и Маргарет.

— Правда, я не смогла вернуть то, что прибрали к рукам Темплтоны, — ответила она.

— Думаю, с ними тоже скоро разберутся. Всего, конечно, не вернуть, но по крайней мере будет восстановлена справедливость. А ты слышала, что случилось с Маргарет? — Когда Элла кивнула, он продолжил: — Я был очень удивлен, когда узнал, что она повесилась. Она оказалась слабее, чем я думал.

— Она была сильной только рядом с Гарольдом. Он дал ей положение в обществе и богатство. Она потеряла все и поняла это.

— Занятно, — задумчиво проговорил Харриган и не спеша допил вино. Поднявшись с кресла, он шагнул к столу и вдруг резко обернулся к ней:

— Значит, ты собираешься возвращаться в Вайоминг?

— Да, — ответила Элла, зная, что по крайней мере сейчас ей следует твердо держаться этого решения. — Я не могу здесь оставаться. В Филадельфии у меня не осталось ничего, кроме горьких воспоминаний. Мне здесь никогда не были рады. У меня есть Луиза, и это теперь вся моя семья. Мне нужно быть рядом с ней.

— Понимаю. А мне нужно быть здесь. И не только из-за дел. Тут живет моя семья. Потом я намерен заняться Темплтонами и вывести их на чистую воду.

— И может быть, если удача тебе улыбнется, восстановить семейное дело? — Элле совсем не понравилось, что Харриган будет видеться с Элеонорой, но она прекрасно понимала, что он воспользуется любым шансом, только бы вернуть благополучие семьи.

— Совершенно верно. Я должен попытаться. Собственно говоря, даже и не знаю, зачем я пришел. — Хмыкнув, он криво улыбнулся. — Хотя вру. Конечно, знаю. Я хотел повидать тебя до твоего отъезда. Черт, я хотел гораздо больше, чем просто посмотреть на тебя. Да и надеялся, что, может быть, этого хочешь и ты.

Элла смотрела на него и удивлялась, отчего она не возмущается, не чувствует себя оскорбленной. Наверное, это оттого, что Харриган был честен с ней, несмотря на неловкость, которую при этом испытывал. Ей было что сказать, и многое она хотела услышать от него, но это ни к чему бы не привело. Ему нужно остаться в Филадельфии, а ей надо ехать в Вайоминг. Несмотря на боль, которую она увезет с собой, Элла знала, что там — единственное место, где ей будет спокойно и хорошо. Что значат еще несколько печальных воспоминаний?

— С твоей стороны это очень самонадеянно, — прошептала Элла.

— И, может быть, чертовски оскорбительно.

— Ладно, если ты намерен вести себя как дикарь, то лучше выйди и закрой за собой дверь.

Элла едва удержалась от смеха, увидев, каким взглядом он на нее посмотрел. Харриган нерешительно двинулся к двери, сопровождая каждый свой шаг взглядом в ее сторону, когда она слегка улыбнулась, он ускорил шаги. В конце концов Элла расхохоталась, когда Харриган запер дверь, чуть ли не бегом вернулся назад и заключил ее в объятия.

— Какая твоя кровать? — хрипло спросил он дрожащим голосом, посмотрев в сторону стоящих у стены двух кроватей.

— Та, которая справа.

Он решительно перенес ее на постель и начал стаскивать сапоги. Элле захотелось полюбоваться его крепким, прекрасно сложенным телом, но он уже не сдерживал себя. Его горячность передалась ей. Элла быстро сбросила туфли, спустила чулки и начала расстегивать платье. Ее возбуждало такое откровенное проявление обоюдной страсти, и когда наконец он упал в ее объятия, она радостно приникла к нему. Дрожь охватила их изголодавшиеся друг по другу тела.

— А ты не ошиблась, это действительно твоя кровать? — спросил он.

— Послушай, Махони, иногда ты чертовски много болтаешь, — ответила Элла, взяв в ладони его лицо, и приникла к его губам долгим поцелуем.

Элла посмотрела на лежащего в ее объятиях мужчину и ласково провела рукой по его густой шевелюре. Они дважды побывали наверху блаженства, и оба раза это было прекрасно. Элла поразилась тому, что готова еще раз слиться с Харриганом в сладостном объятии. Быстро взглянув на часы, что стояли на каминной полке, она поняла, что третьего раза сегодня не будет. Луиза и Джордж вот-вот должны вернуться из театра. Они знали об этой любовной cвязи, но вряд ли им следует ее еще и увидеть. Харриган высвободился из кольца рук Эллы, встал и начал собирать разбросанную по полу одежду, тут же натягивая ее на себя. Она понимала, что еще несколько минут, и он навсегда уйдет из ее жизни.

Душевная боль, с которой ей придется прожить долгие годы, уже прикидывала, куда бы впиться своими острыми зубками. Обволакивающее тепло любви потихоньку отступало под натиском холода разлуки. Элла подавила острое желание открыть Харригану свое сердце. Даже в слепом жаре страсти они так ни разу и не заговорили о будущем, о том, что будет завтра. Разговоры о любви не изменят абсолютно ничего, даже если Харриган ответит на ее любовь. Зачем знать об этом, если придется все отдать, отказаться от своего счастья?

Элла подумала, не остаться ли ей с ним в Филадельфии, если он, конечно, ее об этом попросит. Однако все внутри у нее тут же содрогнулось от ужаса. Если Харриган действительно любит ее, нее не так страшно, но даже ему будет не под силу излечить ее от страха перед этим городом. Филадельфия не принесла ей ничего, кроме горя и утрат. Элла знала, что сам город ни в чем не виноват, что все это дело одного негодяя, но от этого легче не становилось. Ее преследовали напоминания о потерях и о том, как близко подошла к ней смерть. Необходимо отсюда уехать, и одному Богу известно, когда она опять сюда вернется.

— Элла, — прошептал Харриган, целуя ее в щеку. — Ты что-то притихла.

— Я просто сообразила, что уже поздно. Скоро вернутся Луиза и Джордж. Наверное, наше маленькое представление о взаимном отпущении грехов подошло к концу.

Харриган чувствовал себя так, словно она ударила его. Слова ее были холодны и вежливо указывали на дверь. Правда, в глазах по-прежнему плескалось страстное чувство. Ему вдруг неудержимо захотелось все ей рассказать, но вместо этого он сжал губы и начал торопливо собираться, боясь поддаться искушению раскрыть перед Эллой свою душу. Элла сидела на кровати. На ней была белая ночная рубашка с кружевным воротником, в которой она выглядела удивительно юной, хрупкой и беззащитной.

— Мне не нужно было сюда приходить, — проговорил Харриган.

— Стоит ли снова заводить разговор о сожалениях и ошибках? — грустно улыбнулась Элла. — Наверное, лучше оставить все как есть. Мы утолили нашу страсть, и не стоит называть ее еще как-то. Не надо вводить в заблуждение сердце, это не приведет ни к чему хорошему.

— Вероятно, ты права. — Харриган взял шляпу и направился к двери. — Элла, — обернулся он в дверном проеме, — если ты когда-нибудь будешь в Филадельфии…

— Я знаю. А если ты когда-нибудь окажешься в Вайоминге…

— Надеюсь, там ты обретешь долгожданный покой.

— Я буду молиться, чтобы ты добился справедливости и всего, чего хочешь добиться.

Харриган шагнул за порог и медленно закрыл за собой дверь. Постоял в коридоре, вертя в руках дурацкую шляпу и чувствуя себя совершенно опустошенным. Его и Эллу сейчас разделяла только эта дверь, но чувство было такое, будто между ними пролегли тысячи миль.

Махони посмотрел на закрытую дверь и подумал, не вернуться ли обратно и закончить так и не начатый разговор. Ему так хотелось узнать, чувствует ли она к нему нечто большее, чем просто страсть, и действительно ли простила его. Он глубоко вздохнул и поборол свое желание. Это было бы слишком жестоко. Он ничего не мог ей ни предложить, ни обещать. Ей нужно как можно скорее бежать из этого города, где ей причинили столько горя. Ему необходимо остаться. Харриган нахлобучил шляпу и покинул гостиницу.

Элла бесконечно долго смотрела на закрытую дверь. Она знала, что Харриган не вернется, но крохотная надежда все же оставалась. Минуты, часы на камине невыносимо громко пробили очередной час, а мертвящая тишина, что он оставил после своего ухода, никуда не делась. И крохотная надежда наконец умерла. Эллу всю затрясло, и она упала на кровать. Тело еще помнило его объятия, но душа уже была охвачена холодом одиночества. Элла знала, что сейчас разрыдается, но все еще сопротивлялась этому. Зачем? Как ей сейчас хотелось быть спокойной, терпимой и мудрой! Она любила и потеряла все. Такое случается с тысячами женщин и мужчин. От любви еще никто не умирал. Вот и она жива и здорова. Слезы хлынули из глаз, и Элла, уткнувшись лицом в подушку, свернулась калачиком на постели. Сейчас можно впустить страдание. Она лишь молила небеса о том, чтобы справиться со своим горем и успокоиться прежде, чем вернется тетя.

— Боже мой! — воскликнула Луиза и замерла на месте. Джордж, шедший с ней под руку, даже споткнулся. Обретя равновесие, он предусмотрительно отпустил руку Луизы на тот случай, если она решит совершить еще одно неожиданное движение.

— Боже мой — что? — поинтересовался он.

— Не Харриган ли там летит на всех парусах в свою контору? В конце улицы, на той стороне, видишь?

Джордж сразу узнал своего друга и состроил гримасу при виде его понурой головы и сутулых плеч.

— О!

— Я уже говорила тебе, Джордж, что ты удивительно умеешь подбирать слова. «О» — точнее и не скажешь. Черт возьми, я надеялась, что он повидается с Эллой, но не рассчитывала на результат, который мы имеем перед глазами.

— Может быть, она решила, что не может простить его.

— Нет, Элла его простила. Правда, ей хотелось услышать от него извинения и кое-какие объяснения. — Луиза нахмурилась и, подбоченившись, мрачно наблюдала, как Махони исчез за дверью своей конторы. — Я действительно думала, что им нужно просто повидаться и обо всем спокойно и честно поговорить. Еще я думала, что когда вернусь домой, то узнаю о предстоящей свадьбе. Но сейчас получается, что мне придется ухаживать за вконец расстроенной девочкой.

— Мне кажется, ты не учла одну вещь. Харриган считает, что должен остаться в Филадельфии. Здесь у него дело, он может следить за Темплтонами в надежде восстановить справедливость, здесь живет и его семья.

— Ну да, семья, за которую он отвечает душой, телом и мозгами, потому что поедом себя ест за ее разорение, — проворчала Луиза и покачала головой. — Элла должна отсюда уехать. Слишком много горьких воспоминаний связано с этим городом. Не знаю, может быть, я зря все это затеяла и только причинила боль бедной девочке.

— Ты же не знаешь, насколько тверды они в своих решениях, верно? — Джордж ласково поднес к губам ее судорожно сжатый кулачок и с нежностью поцеловал. — Может быть, Элла не так сильно любит Харригана, как кажется тебе.

— Да нет же! Она любит больше, чем он того заслуживает. И ей крайне необходимо отсюда уехать. Я оказалась слишком наивна, решив, что одной любви будет более чем достаточно.

— А для тебя ее достаточно? — негромко спросил Джордж.

Луиза изумленно уставилась на него, напрочь позабыв о бедах своей племянницы:

— О чем ты?

— Если я приеду к тебе в Вайоминг, мне придется все начинать с начала. Я ничего не смогу тебе предложить, кроме любви и огромного желания трудиться.

— О, Джордж, этого более чем достаточно. — Луиза ласково погладила его по щеке и нежно поцеловала. — А ты уверен, что сможешь отказаться от всего ради такой женщины, как я?

— Более чем. — Он вынул из кармана маленькую коробочку и положил ей на ладонь. — Я надеялся обставить все более романтически, может быть, за бокалом вина. — Он слегка покраснел. — Это не обручальное кольцо, потому что я просто не знаю твоего размера. Но я бы хотел…

Луиза легонько приложила пальчик к его губам, и Джордж умолк.

— Постой, Джордж, дай мне посмотреть, что там такое. — Она осторожно открыла коробочку. Внутри лежала маленькая серебряная брошь. Луиза рассмеялась. — Поезд. Господи, Джордж, мне и в голову не приходило, что у тебя такое удивительное чувство юмора! Ну-ка приколи ее вот сюда, и тогда я отвечу тебе «да». — Луиза снова негромко рассмеялась, когда он горячо ее обнял, а потом завозился, неумело прикалывая брошку к ее платью. — Я буду хранить ее как зеницу ока.

— Я точно не знаю, когда смогу переехать в Вайоминг, — спокойно сказал Джордж и взял Луизу за руку. — Хочу помочь Харригану.

— Я понимаю. Буду ждать, — вздохнула она. — Мне очень хочется поделиться своей радостью с Эллой, но, думаю, сегодня это будет неуместно. Я твердо уверена, что эти двое просто созданы друг для друга.

— Любовь еще может победить.

— Это как?

— Может статься, Харригану надо поверить, что он потерял ее навсегда, чтобы наконец понять, что ему па самом деле нужно и как сильно он этого хочет. Возможно, разобравшись с Темплтонами, он решит, что с большим успехом может использовать свои таланты в Вайоминге.

— Это было бы замечательно. — Луиза чмокнула Джорджа в щеку. — Мне хотелось провести этот вечер с тобой, потому что Бог знает, через сколько месяцев я снова тебя увижу. — Она ласково провела кончиком пальца по брошке и невольно улыбнулась. — Но у каждого из нас есть те, кто нуждается в помощи и дружеской поддержке.

Джордж поцеловал ее таким долгим и нежным поцелуем, что Луиза даже покраснела.

— Мы скоро увидимся, и, может быть, я приеду в Вайоминг не один.

— Ладно, если этот дурачок решит поехать с тобой, дай мне знать.

— Предполагаю, ты хочешь вмешаться.

Луиза остановилась на пороге гостиницы и послала ему воздушный поцелуй.

— Джордж, неужели ты думаешь, что я смогу пустить осе на самотек?

Тихо посмеиваясь и качая головой, Джордж повернулся и зашагал в сторону своей конторы. Луиза со вздохом вошла в гостиницу. Она продолжала по-детски радоваться подарку Джорджа, который для них обоих будет доброй памятью на долгие годы. Однако пришло время забыть о своих радостях и попытаться помочь Элле.

Когда Луиза вошла в темную комнату и разглядела на кровати сжавшуюся в комочек Эллу, она вознесла горячую молитву о том, чтобы Джордж привез в Вайоминг Харригана. Рыдания Эллы были наполнены такой болью, что разрывалось сердце. Луиза быстро присела на кровать и привлекла Эллу к себе. «Сколько еще горя должна перенести эта бедняжка, пока оно окончательно не раздавит ее?» — подумала Луиза, тихонько баюкая девушку.

Глава 23

Луиза с хмурым видом смотрела в окно на Эллу, которая полола траву в палисаднике.

— Уже два месяца как мы дома, а девочка все еще пребывает в унынии.

Джошуа заморгал и, отпив глоток кофе, с глухим стуком поставил кружку на старательно выскобленный стол из грубых досок.

— Хоть сто лет на нее смотри, этим горю не поможешь.

Луиза вернулась к столу, наградила юношу легким подзатыльником и уселась напротив. Джошуа всегда завтракал последним. Окинув взглядом его рослую, ладно скроенную фигуру, Луиза с гордостью подумала, что и ест он за двоих. Она знала, как он настрадался от голода, и поэтому любила смотреть, с каким удовольствием он расправляется с едой. Его она привезла сюда первым, и между ними сложились очень близкие отношения. Луиза не могла упрекнуть Джошуа потом, что он находит чрезмерным ее постоянное беспокойство за Эллу. Она была с ним согласна. Луиза пыталась уговорить себя не переживать так за племянницу, прекрасно понимая, что, в сущности, эти переживания бесполезны. Но очень скоро все возвратилось на круги своя, потому что видеть Эллу такой печальной было невыносимо.

— Луиза, ты не можешь залечить эту рану, — сочувственно сказал Джошуа.

— Да знаю я, — вздохнула Луиза и налила себе кофе.

— В этого ирландца влюбилась Элла, и только Элла может его разлюбить,

— Это мне тоже известно. Я просто начинаю бояться, что этого никогда не случится.

— Элла слишком стойкая, чтобы цепляться за прошлое, и слишком сильная, чтобы дать себя сломать.

— Я тоже так думала, но девочка слишком чувствительна. Мы много говорили, но я почти уверена, что она и половины мне не рассказала. — Луиза испытующе посмотрела на Джошуа, в задумчивости пожевала губами и, уверившись, что сказанное останется между ними, продолжила: — Есть еще кое-что, крайне меня беспокоящее.

— Слава Богу, смена темы.

— Не совсем. Это по-прежнему касается Эллы. Я думаю, что у нее будет ребенок от Харригана Махони.

Джошуа сначала замер с разинутым ртом, а потом, немного придя в себя от потрясения, нахмурился.

— Значит, так, Луиза. Если то, что ты сейчас сказала, правда, мы с ребятами отправляемся к восточному побережью, скручиваем подонка и притаскиваем сюда, чтобы он женился на Элле.

— Ни в коем случае, Джошуа. Лучше от этого Элле не будет.

— Что ты такое говоришь? Ее ребенку нужен отец. Подумай, что про нее будут говорить люди, как они будут с ней обращаться, если она родит ребенка без мужа.

— Не думаю, что будет хуже, чем сейчас. Про нас с ней что только не говорят. Две молодые незамужние женщины живут на отдаленном ранчо в окружении десятка молодых одиноких парней… Для тебя ведь не новость, что в городе нас считают почти шлюхами, — усмехнулась Луиза, когда Джошуа смущенно заерзал на стуле и даже покраснел.

— Я думал, что до тебя эти разговоры не доходят.

— Джошуа, всегда найдутся женщины, которые сочтут своим христианским долгом поделиться с тобой очередной сплетней. При этом они заявляют, что от всего сердца желают наставить тебя на праведный путь. Боюсь, что мы с Эллой не облегчаем себе жизнь, отвечая на такие глупости достойным пренебрежением. — Она коротко рассмеялась.

— Луиза, это не меняет дела. Элле лучше всего выйти замуж, чтобы у ребенка был отец, — вернулся к разговору Джошуа, наливая остатки кофе себе и Луизе.

— Элле прежде всего нужен человек, который ее любит. А это, как ты понимаешь, только Харриган. Без ирландца ей будет очень тяжело, но еще хуже жить с мужчиной, который возьмет ее в жены только ради того, чтобы дать свою фамилию чужому сыну. Черт возьми, дело может кончиться тем, что он возненавидит этого ребенка.

— Если мы не собираемся силой притащить Харригана к алтарю, зачем ты все это мне рассказала?

— Потому что Элла или не подозревает об этом, или старается сохранить в тайне. Мне нужен человек, который будет следить за тем, чтобы с ней и с ее будущим ребенком! ничего не случилось. К примеру, если она захочет покататься на лошади, пусть берет старую кобылу, которая как ползла, так и будет ползти, даже если перед ней будет гарцевать красавец жеребец.

— Все понятно, — кивнул Джошуа и начал помогать Луизе убирать со стола. — А ты уверена, что драть сорняки ей на пользу?

— Ну, это не тяжелый труд, особенно если большую часть времени она проводит, задумчиво уставясь в пространство. Я скоро позову ее в дом, пока солнце еще не высоко. Как только узнаю наверняка, что она носит ребенка, мы сможем открыто о ней заботиться.

— Согласен. Об этом никому ни слова?

— Если для безопасности Эллы тебе нужно будет поделиться с кем-то из ребят, расскажи. Но я предпочитаю пока об этом не распространяться. В конце концов я ведь могу и ошибаться. То, что мне кажется признаками беременности, может оказаться всего лишь симптомом глубокой подавленности, — Луиза неожиданно улыбнулась. — Элла ужасно рассердится, если обнаружит, что все давно известно, а она пока не решила, когда об этом рассказать.

Элла открыла глаза, провела ладонями по потному лицу и оглядела спальню. Потом посмотрела на Луизу, сидевшую на краю кровати, и густо покраснела, встретив понимающий взгляд своей тети. По настоянию Луизы, она прервала прополку, доплелась до кухни, но тут упала в обморок. Луиза позвала на помощь Джошуа, чтобы отнести девушку наверх, Элла то проваливалась в забытье, то снова приходила в себя. В один из таких моментов она услышала обрывок разговора между Луизой и Джошуа и поняла, что тетя недавно поделилась с ним своими подозрениями. Джошуа жаловался Луизе, что у него не было времени разобраться в том, о чем большинство мужчин не имеют ни малейшего представления, Все это было забавно, если бы не внушало беспокойство. На ранчо Элла не делала секрета из того, что была близка с Харриганом. Но в конце концов, сколько можно напоминать о допущенной ошибке!

— Кажется, события приняли неожиданный оборот, — пробормотала она, все еще лелея надежду, что Луиза ничего толком не знает, а лишь подозревает и сомневается.

— Ты так думаешь? — с сомнением сказала тетя и подала Элле прохладную мокрую салфетку, чтобы обтереть лицо. — Ты очень мало ешь.

— Наоборот, я ем слишком много.

— Ты слишком много возишься по дому.

— Да не так уж и много.

— Ты мало спишь.

— Ладно, с этим я еще могу согласиться, хотя ложусь рано и даже иногда дремлю днем, но все равно чувствую себя усталой и разбитой.

— Все от того, что ты ждешь ребенка от Харригана Махони. Для любой женщины это яснее ясного.

От резкой прямоты Луизы Элла лишилась дара речи. Она попыталась сообразить, что бы такое ответить, как опровергнуть совершенно очевидный факт. И поняла, что ничего этого делать не нужно. Отрицание лишь ненадолго скроет правду. Довольно глупо таиться от женщины, которая с любовью и желанием сможет помочь. Несмотря на все здравые рассуждения, какая-то часть ее не хотела принимать случившееся. Как только она признается Луизе, все пути к отступлению будут отрезаны.

— А может, это что-то другое, — с надеждой проговорила Элла. — За последнее время я столько испытала. Может быть, в крови еще бродят остатки опиума. Да со мной вообще мог случиться солнечный удар! — Она мысленно поморщилась от презрительного взгляда, которым ее одарила Луиза. — Мы с Харриганом были вместе очень короткое время.

— А за это короткое время часто у вас бывали минуты близости?

— Да откуда мне знать? Я не вела записи.

— Это не важно. Бывает, и одного раза достаточно. Черт, некоторые женщины такие плодовитые, что утверждают, будто стоит мужчине им подмигнуть, и готово — они понесли. Если ты хочешь и дальше играть в прятки, тогда продолжай все отрицать, я тебе слова не скажу. Правда, лично я не вижу в этом никакого смысла, но если тебе так хочется…

— Мне это не нравится. Вообще мне все не нравится. За что такая жестокая несправедливость? — Элла горько вздохнула и постаралась сдержать гнев, не имеющий никакого отношения к Луизе. — Ты, должно быть, думаешь, что я ужасно глупая и безмозглая.

— Вовсе нет, — рассмеялась Луиза и ободряюще потрепала ее по плечу. — Ты юная, страстная, влюбленная женщина, только и всего. Что может быть прекраснее?

— И, как ты правильно отгадала, с ребенком в животе. — Элла медленно села на постели и начала приводить в порядок свои волосы. — И еще я одинока, не замужем и несчастна.

— Если ты действительно хочешь, чтобы у тебя был муж, я могу отправить ребят за Харриганом.

— Бога ради, тетя, только не это! Пожалуйста! Да, мне очень хочется выйти за него замуж, но из этого вовсе не следует, что его надо тащить силком к алтарю. От одной мысли, что я рожу ребенка без мужа, я просто холодею от ужаса. Это же нарушает все правила приличия, которым меня учили. Но когда я думаю, что Харриган женится на мне по принуждению, то прихожу в еще больший ужас.

Луиза наклонилась и обняла девушку.

— Я тебя прекрасно понимаю. О твоем ребенке и о тебе позаботимся мы. По правде говоря, я подозреваю, что малыш получит море любви и внимания.

— А что изменится, когда приедет Джордж? — спокойно поинтересовалась Элла, бросив взгляд на маленькую серебряную брошку, которую ее тете никогда не снимала. — Он же лучший друг Харригана.

— Уверяю тебя, не изменится ничего, я тебе обещаю.

— Но ведь он может настоять на том, чтобы обо всем рассказать Харригану. Тогда мне придется иметь дело с человеком, который твердо соблюдает правила и законы.

— Джордж ничего не скажет. И не надо так скептически на меня смотреть. Он, может быть, и друг Харригана, но будет моим мужем. Так вот, меня сейчас больше интересует, что ты думаешь по поводу ребенка.

— Сейчас могу сказать только одно: я не хочу ничем навредить малышу, но лучше бы его не было. Разумеется, я его сохраню, буду любить и воспитаю, как смогу… Но это впереди. Сейчас я злюсь, страдаю и до смерти боюсь.

— Все, о чем ты рассказала, совершенно нормально. — Луиза встала, взяла Эллу за руку и помогла ей подняться. — А сейчас мы спустимся на кухню, там ты выпьешь чаю и поешь. Потом обдумаем, что можно сделать для малыша. Очень приятное, веселое и необременительное дело я тебе нашла, правда?

Элла, не выдержав, рассмеялась и следом за Луизой спустилась по лестнице вниз. Если кто и был способен помочь ей смотреть на рождение ее будущего ребенка спокойно, с надеждой и любовью, так только Луиза. Элла лишь одного не сказала тете, хотя подозревала, что ей известно и об этом. Вернувшись в Вайоминг, Элла собиралась выбросить из головы все мысли и воспоминания о Харригане Махони. Ее приводило в отчаяние то, что скорее всего ей никогда не удастся этого сделать. Всякий раз, глядя на своего малыша, она будет вспоминать его отца — высокого, темноволосого ирландца. Элла робко надеялась: а вдруг, вспоминая о ней, Харриган тоже иногда будет чувствовать боль в сердце.

Харриган старался удержать на лице улыбку. Семейный праздник был в самом разгаре. Со дня гибели Гарольда прошло больше двух месяцев. Десять недель беспрерывной изнурительной работы, и Харригану удалось загнать Темплтонов в угол и добиться справедливости. После смерти Карсона люди осмелели, и он без особых проблем нашел необходимых свидетелей и все нужные улики. Клан Темплтонов был раздавлен, закон восторжествовал. Правда, Харриган был немного уязвлен тем, что вынужден был выплатить пенни с каждого украденного семьей Элеоноры доллара. Тем не менее, воспользовавшись острой нуждой своих врагов в деньгах, Харриган сумел восстановить семейное дело. Экономя буквально на всем, его семья выкарабкалась из долгов, осталось выплатить лишь небольшой кредит в банке. Он гордился тем, что сделал, но радости, как другие, не испытывал. Харриган знал, что виноват а этом только один человек — Элла Карсон. Сколько бы он ни работал, изгнать девушку из мыслей и сердца не мог.

От невеселых размышлений его оторвал Лайам, отец, сунувший ему и руку очередной стакан виски. Оглядевшись, Харриган увидел, что все незаметно разошлись, оставив их с отцом одних в гостиной. Лайам, присевший рядом с сыном на диван, смотрел на него как-то странно, и Харриган занервничал. Только мужского разговора по душам ему сейчас и не хватает, раздраженно» подумал он. Откровенничать не было сейчас никакого желания, однако, взглянув в строгие серые отцовские глаза, он понял, что выбора нет.

— Вот что, сынок, я обратил внимание на то, что ты не разделил сегодня с нами общую радость, — начал Лайам взволнованным голосом. — А должен был бы радоваться больше всех. Мы все безмерно гордимся тобой. Я и не мечтал, что вновь обрету все, что когда-то потерял.

— Ты имеешь в виду, что я когда-то потерял, — возразил Харриган.

— Да брось, тебя никто никогда не винил. — Отец рассмеялся, увидев, как удивленно приподнялись брови сына, — Порой, когда совсем было туго и все шло наперекосяк, кто-то, может быть, и поминал тебя недобрым словом, ручаться не могу. Но в сердце никогда, мой мальчик, никогда. Мы любили тебя и любим. Поверь, когда отчаяние проходило, становилось так стыдно за эти злые мысли.

— Мне хотелось вернуть украденное семейное дело без таких больших выплат.

— Не такие уж они и большие, А потом, тот человек, который занимался моей компанией по морским перевозкам, вложил приличную сумму в се развитие. У меня на это просто не было средств. Так что грех жаловаться — Лайам провел рукой по темным с проседью волосам, расправил все еще широкие плечи и посмотрел своему старшему сыну прямо в глаза: — Ты мне лучше скажи вот что. Откуда такая грусть? Не пытайся меня обмануть, я прекрасно вижу, что ты в мрачном, подавленном настроении. Это видно точно так же, как заметна черная кошка на белом снегу. Смею надеяться, это не из-за Элеоноры Темплтон? Она вполне заслужила то, что сейчас имеет. Ее вина так же тяжела, как и вина се отца.

— Господь с тобой, папа, уж по Элеоноре я тосковать не стал бы. Я не мучаюсь угрызениями совести из-за того, что стал причиной их неприятностей. Ты прав, она виновата так же, как и ее отец, С каким удовольствием она помогала ему совершать все эти мерзости! Пора расплатиться за все. Если быть честным до конца, то я никогда не любил эту женщину, хотя и пытался. Да, я желал ее, она была ослепительно красива, и я верил, что она истинная леди. Черт, я хотел достичь определенного положения в обществе, а Элеонора Темплтон представлялась мне идеальной женой для джентльмена.

— В таком случае я не слишком задену твои чувства, если скажу. — Лайам немного помолчал. — Я рад, что она оставила тебя и дело не дошло до свадьбы. Она мне никогда не нравилась, я ей не доверял и, признаюсь, питал неприязнь.

— Было бы просто замечательно, если бы ты сказал мне все это до того, как она нас обобрала до нитки, — хмыкнул Харриган и скупо улыбнулся в ответ на короткий смешок отца. — Ну что же, я рад, что смог принести в твою душу покой, — договорил Харриган и начал подниматься с дивана.

— Погоди, не торопись. С Элеонорой мы разобрались, и теперь мне еще любопытнее узнать, в чем же причина твоего мрачного настроения.

— Я просто устал.

— Очень убедительно. В таком случае я — безгрешная мать святого Патрика. Сядь.

Харриган опустился обратно на диван.

— Папа, здесь ты никак не сможешь мне помочь.

— Ты думаешь? Так выкладывай все как па духу, а я уж сам решу, смогу или нет. Знаешь, старик, который сидит перед тобой, еще способен кое-кого удивить.

Собравшись с духом, Харриган начал рассказывать отцу про Эллу. Он собирался быть предельно кратким, но очень скоро понял, что говорит обо всем подряд — о том, как он с ней обращался, как окончательно запутался и мучился от стыда, как отдал ее в руки Гарольда, как спасал. Закончив, Харриган испытал странное облегчение. Он сомневался, что отцу под силу решить все эти проблемы, но хорошо было уже то, что разговор по душам состоялся.

Лайам все молчал, и Харриган начал беспокоиться. Нельзя сказать, что с Эллой он вел себя достойно, однако не собирался даже от отца выслушивать назидательное нравоучение. Пока отец молчал, Харриган вдруг поймал себя на мысли, что в глубине его души продолжает жить маленький мальчик, который верит, что папа может все. И чем дольше молчал Лайам, тем слабее становилась эта наивная детская вера. В ожидании признания отцом своего бессилия Харриган рассеянно вертел в руках одну из маминых фарфоровых куколок, которые занимали весь небольшой мраморный столик, стоявший около дивана.

— Ну что ж, сынок… — наконец, заговорил Лайам. — Не знаю, что и сказать.

— Не переживай, папа, — грустно улыбнулся Харриган. — Я никогда не считал, что весь этот ворох проблем можно легко разгрести.

— Да какая это проблема! Все гораздо проще, чем ты думаешь. Впрочем, об этом позже. Онемел я совсем по другой причине. Это тот редкий случай, когда твоей матери было бы полезно послушать твой рассказ. Дело в том, что мы зачинали нашего первенца не для того, чтобы из него вырос негодяй.

— Негодяй? — задохнулся Харриган и слепо протянул стакан, куда отец плеснул еще виски.

— Скажи мне одно: это ты соблазнил девушку, а потом оставил ее или не ты?

— Ну, все не так просто. Даже если бы я хотел большего, все равно ничего бы не вышло. Я должен был остаться здесь, а она не могла.

— Нельзя осуждать Эллу за то, что она стремится оказаться как можно дальше отсюда. Здесь ее окружают одни мрачные воспоминания. Не уверен, что в лесах Вайоминга она найдет покой, но по крайней мере там ей не так горько и страшно. Здесь этому нежному, хрупкому ребенку всегда было бы неуютно.

— Если бы ты поближе познакомился с Эллой Карсон, то воздержался бы от определения «хрупкий ребенок», — вздохнул Харриган и посерьезнел: — Я никогда не говорил, что не понимаю причин ее отъезда. Я все понимаю, все от начала и до конца.

— Тогда объясни мне, пожалуйста, почему ты продолжаешь сидеть здесь.

— Мне надо было до конца разобраться с Темплтонами, наказать их за то зло, которое они причинили, и постараться вернуть людям отнятое у них имущество. Карсоны и Темплтоны обманули и разорили не только нас.

— Крайне благородно, но дело сделано. Почему же я не услышал от тебя, что ты собираешься в Вайоминг к этой маленькой женщине, чтобы сыграть с ней свадьбу и начать наконец семейную жизнь?

— Но у меня же в Филадельфии работа! И моя семья тоже, — ответил Харриган и вдруг подумал, что отец прав и все его беды можно разрешить просто и быстро.

— Начнем с того, что трудиться ты можешь где угодно. Теперь еще одно. Поезда теперь ходят даже в такие места, которые и штатом назвать нельзя. — Лайам потрепал Харригана по плечу: — Поезжай к ней, сынок. Из твоего рассказа мне ясно, что она тебе нужна. Останешься здесь — не видать тебе счастья. Конечно, ты без труда найдешь какую-нибудь милашку и женишься, вопроса нет. Но даже имея семью, ты все равно будешь обманывать самого себя, потому что сердце твое как было в Вайоминге, так там и останется. У большинства из нас великая любовь бывает один раз в жизни. Если ты не сделаешь все возможное и невозможное, чтобы ее удержать, то потом всю жизнь будешь искать ее, но не найдешь. Да, ты можешь и проиграть, кто спорит. Но если ты сейчас не сделаешь решительный шаг, то до конца дней будешь страдать от мысли, что могло быть и по-другому.

Харриган, покачивая свой стакан, задумчиво смотрел на плескавшуюся в нем янтарную жидкость.

— Боюсь, я давно все потерял. Я ничего не сделал, чтобы завоевать ее сердце.

— Хорошо, так сделай хотя бы один правильный шаг, чтобы девушка разделила с тобой ложе. — Лайам улыбнулся Харригану и добавил: — Поезжай к ней, сынок.

— Папа, ты даже не знаком с ней, да что там — ни разу ее не видел!

— И весьма об этом сожалею. Надеюсь, наша встреча все же состоится. И расстояние тут не помеха. Я не только слушал твой рассказ, но и видел, как ты о ней говорил, и понял — ты хочешь ее, любишь, нуждаешься в ней. Пусть ты и стесняешься таких громких слов. Не важно. Я услышал рассказ о девушке с удивительной силой духа, отважной и свободолюбивой. Всем сердцем я с тобой и желаю тебе обрести в Вайоминге свою любовь.

— Если я поеду, то это случится намного раньше, чем ты, может быть, думаешь. Джордж уезжает к Луизе послезавтра.

— Вот как? Шустро, но это даже хорошо. — Лайам поднялся с дивана и повернулся к двери. — Думаю, надо обо всем рассказать матери и остальным. Моя Мери расстроится из-за твоего отъезда, но она будет очень рада причине, по которой ты нас покидаешь.

Харриган тоже встал и пошел следом за отцом.

— Отец, я ведь еще не сказал, что еду.

— Как же, как же, сынок, не сказал. Не забудь только известить, во сколько отходит поезд, чтобы мы смогли помахать тебе вслед носовыми платками!

Харриган вздохнул и закрыл папку с материалами. Он сидел у себя в конторе уже второй час и тупо листал разложенные на столе бумаги, толком не понимая, что в них написано. Бросив карандаш на стол, он развернул кресло и снова посмотрел на Джорджа. Тот неторопливо продолжал приводить в порядок свой рабочий стол. Его всегда спокойное лицо хранило странное выражение — смесь грусти и радостного предвкушения. Харриган еще раз вспомнил все, что сказал ему отец, и криво усмехнулся.

— Джордж, когда отходит поезд? — спросил он.

— Я думал, ты знаешь. Через два дня, во вторник, в девять утра.

— Как ты думаешь, в нем найдется еще одно местечко? Джордж начал медленно разворачивать свое кресло, пока не оказался лицом к лицу с Харриганом.

— Если ты решил поехать со мной, чтобы поприсутствовать на нашей с Луизой свадьбе, я искренне тебе благодарен, но мне кажется, умнее будет не ездить.

— Почему?

— Может открыться слишком много незарубцевавшихся ран.

— У меня или у Эллы?

— Я склонен предположить, что страдать будете оба. Харриган усмехнулся, уловив в голосе Джорджа нотки беспокойства.

— Не смог устоять перед соблазном подколоть тебя, старина. Прости. А вообще-то будет жаль, если я не смогу увидеть вашу свадьбу и начало благословенного семейного противоборства. — Он предупреждающе выставил вперед ладонь, не давая Джорджу возразить. — Дружище, если хочешь меня убедить, что твой союз с Луизой будет безмятежной гаванью, ты оскорбишь меня до глубины души.

А заодно и разочаруешь, ибо я всегда глубоко уважал твою честность и верил в нее. — Они посмеялись, и Харриган договорил: — Я полностью разобрался с Темплтонами и теперь вижу, что могу быть счастлив не только работой и не только близостью с моей большой семьей. Есть вещи гораздо более важные и нужные.

— Элла Карсон.

— Да. Ты представляешь, даже когда я работал день и ночь, я не переставал думать о ней. Как бы я ни убеждал себя в обратном, мне нужна только Элла. Я решил, что мне ничего не остается, как сделать все возможное, чтобы добиться ее, иначе я буду сожалеть об этом всю жизнь. Так что я готов признать свое поражение, Я еду в Вайоминг, и посмотрим, смогу ли я хоть что-нибудь поправить.

Глава 24

Чертыхнувшись, Элла отмахнулась от назойливой жирной мухи. «Сослали в тень на веранду, усадили в кресло и заставили, как какую-то малокровную девицу из пансиона, сосать холодный лимонад», — сердито подумала она. Новость о ее беременности разнеслась по ранчо уже через несколько часов после обморока, случившегося на кухне примерно месяц назад. В обморок она больше не падала, зато все, словно сговорившись, принялись ее назойливо опекать. Ей не позволялось поднимать ничего тяжелее пуховой подушки. На солнце она могла бывать только ранним утром. Единственной радостью, которую ей оставили, были вечерние прогулки верхом, да и здесь постарались обезопасить будущую маму от любых случайностей. Ей отдали Маффин, старую кобылу, которая тащилась ровным, медленным шагом. Ничто не могло заставить ее двигаться быстрее. На происходящее вокруг Маффин, казалось, принципиально не обращала внимания. Довольно редко они отваживались на то, что разрешали ей покататься одной, но только если она могла точно сказать, куда отправится и сколько времени ее не будет. Самое смешное, что даже когда Элла выезжала одна, ей все равно казалось, что за ней следят. Правда, до сих пор она их еще ни разу не подловила. «К концу беременности у меня вообще не будет никакой жизни», — сердито заключила она.

Заскрипела дверь, и Элла хмуро посмотрела на вошедшую Луизу. Та буквально сияла от радости и весело плюхнулась рядом с племянницей. Элла всегда радовалась, видя тетушку счастливой, однако сегодня это почему-то раздражало. Ей казалось, что если она несчастна, то и все вокруг должны быть такими. Приподнятое настроение Луизы было для Эллы как соль на раны.

— К нам едет Джордж, — сообщила Луиза, помахивая в воздухе листком бумаги. — Он прислал письмо.

— Вот как? И когда же он приезжает?

— Джошуа привез письмо, когда вернулся с покупками из города.

— Правда? Значит, жених скоро будет здесь? — Элла постаралась поглубже запрятать свои мысли о том, что она не замужем, и о том, что от Харригана по-прежнему нет никаких вестей. Не стоило омрачать радость Луизы своими переживаниями.

— Через час, а может быть, и немного раньше, — счастливо засмеялась Луиза при виде изумленного лица Эллы. — Он приехал еще вчера, но поезд опоздал, и Джордж решил дождаться утра, чтобы не плутать ночью по незнакомым местам. Он переночевал в привокзальной гостинице.

Элла наконец справилась с изумлением и спросила:

— Значит, ты скоро начнешь готовиться к свадьбе?

— Конечно, если Джордж не раздумал жениться на мне.

— Тетушка, я сомневаюсь, что он проехал через всю страну только ради того, чтобы сообщить, что передумал.

— Конечно, нет. Он очень достойный человек. Он, например, считает, что некоторые вещи нужно говорить лично, а не писать в письме или сообщать телеграммой. — Луиза чуть закусила губу, пытливо вглядываясь в лицо Эллы.

— Понятно, — пробормотала девушка, терпеливо снося пристальный взгляд. — Тебе очень хочется остаться одной с Джорджем.

— Если честно, да. Я даже не знаю, как тебя попросить совсем ненадолго удалиться куда-нибудь, — смущенно призналась Луиза. — Мальчики заняты делами на ферме, я их попросила вернуться попозже.

— Но со мной все гораздо труднее, верно? — Элла чмокнула тетю в щеку и поднялась с кресла. — Не волнуйся. Потрясусь немного на Маффин, только схожу надену шляпу. — Они вместе направились в дом. По дороге Элла сказала: — Немного приведу себя в порядок, решу, куда сегодня поеду, и скажу тебе.

— Не волнуйся, дорогая, я и так знаю, — живо ответила Луиза и заторопилась на кухню. — Маффин всегда трусит по одной и той же дорожке.

Элла изумленно уставилась в спину удаляющейся Луизе, не зная, смеяться ей или плакать. Забавно было наблюдать за непривычно суетливой Луизой. Ни то, что даже эта иллюзия свободы оказалась ложью, сильно ее рассердило. Маффин продали ее тете вместе с ранчо, и по проторенной дорожке она трусила скорее всего десятилетиями. Элла твердо решила, вернувшись с прогулки, напомнить всем, что она беременная женщина, а не инвалид, и повторять это вновь и вновь, пока они не услышат.

Луиза, густо покраснев, решительно высвободилась из горячих объятий Джорджа и посмотрела на Харригана. Он стоял, небрежно привалившись к косяку двери, и улыбался. Она молила Бога, чтобы его приезд не причинил Элле новой боли, которую девочка может и не перенести. Джордж был уверен, что ирландец любит Эллу, да Харриган и сам об этом сказал, но Луиза все еще сомневалась. Харриган вел себя по отношению к Элле просто гадко, а тут вдруг бросил родных, работу и примчался сюда, чтобы предложить Элле руку и сердце.

— Еще не решили? — спокойно поинтересовался Харриган, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом Луизы.

— Не совсем, — ответила Луиза. — Я в затруднении. Вы так легко оставили ее в Филадельфии и вдруг несколько месяцев спустя бросаете все и возвращаетесь к ней. Но времени на серьезный разговор у нас сейчас нет, а жаль. Элла отправилась кататься на старой кобыле, которая привыкла трусить по одной и той же дорожке. Советую поторопиться, если собираетесь застать Эллу одну. — Она показала ему то место у реки, где Маффин обычно останавливалась на водопой. — И еще одно, Харриган Махони, если вы снова обидите это дитя, даже Джордж не сможет удержать меня и вы дорого за это заплатите.

— Понял, — кивнул Харриган.

Он торопливо сбежал по ступенькам, вскочил на лошадь и отправился на поиски Эллы. Харриган легко отмахнулся от чувства обиды из-за открытой неприязни Луизы. Он понимал, что другого не заслужил и надо еще заработать право на утраченное доверие. Однако Луиза напрасно волновалась: он не может обидеть Эллу. Под прицелом находилось всего одно сердце — его собственное. Свое дело в Филадельфии он передал младшему брату, Патрику, распрощался с семьей и проехал сотни миль просто для того, чтобы спросить маленькую зеленоглазую девушку, согласна ли она стать его женой. Все, что требовалось от Эллы, — это сказать «да» или «нет».

Элла со вздохом слезла с лошади и пустила Маффин к ее излюбленной заводи. Если бы она не была так погружена в мысли о Харригане, то, несомненно, заметила бы, что кобыла пьет воду всегда в одном и том же месте. По своей наивности Элла была уверена, что сама отыскала это уютное местечко.

— Похоже, я становлюсь такой же рабой привычки, как и ты, моя крошка, — хмыкнула Элла, присела у кромки воды, намочила носовой платок и принялась стирать пыль с рук и шеи. Потом набрала немного воды в ладони, чтобы ополоснуть лицо, и вдруг замерла. Ей послышалось, будто неподалеку фыркнула лошадь, «Это не Маффин», — решила она, взглянув на свою кобылу, которая с безмятежным видом жевала пучок травы. Тут Элла сообразила, что глупо разглядывать Маффин. Эта лошади и глазом не моргнет, даже если сквозь кусты с диким ревом начнет продираться разъяренный медведь.

Элла огляделась по сторонам, уже начиная думать, что ей почудилось, когда неподалеку появилась пара мужских сапог. У нее замерло сердце, когда она разглядела, кому принадлежат эти сапоги. Харриган! В голове взметнулся вихрь мыслей и догадок, из которых она смогла выделить только один вопрос: «Зачем?»

— Куда-то пропал голос? — спросил Харриган. Он умирал от желания стиснуть девушку в объятиях, но знал, что ни в коем случае не следует торопиться. — Надо написать об этом чуде в моем дневнике. Прежде я вдохновлял тебя на что угодно, кроме молчания.

Как Харриган и надеялся, его легкий сарказм помог Элле прийти в себя. Она тут же закрыла рот, щеки ее порозовели, в глазах появились гнев и страх, но иного он и не ждал. Харриган осторожно опустился на траву рядом с Эллой.

В панике Элла подумала, что кто-то рассказал Харригану о ребенке. Но немного успокоившись, решила, что никто на ранчо не мог ее предать. Страх постепенно отпустил ее, и теперь Элла старалась понять, зачем он здесь, в сотнях миль от своей работы и семьи. Ведь тогда, в Филадельфии, он так твердо за них держался.

— Ты приехал на свадьбу Джорджа и Луизы? — наконец спросила она прерывистым голосом, молясь в душе, чтобы так оно и оказалось, даже если это и добавит ей новых страданий. Харриган будет рядом, но как совершенно чужой для нее человек.

— В некотором смысле да, — ответил он. — Но только в некотором смысле. Вообще-то я приехал за тобой.

— За мной? — ахнула Элла и окаменела от ужаса, подумав, что он собирается повторить их кошмарную поездку трехмесячной давности. — Я не могу вернуться в Филадельфию, Харриган. Наверное, я вообще никогда не смогу туда вернуться, хотя там и покоится вся моя семья.

— Я думаю, что смогу подыскать себе занятие в Вайоминге. Здесь все только начинается. Гак что с работой не должно быть проблем.

Элла пожалела, что он приехал так неожиданно, свалился буквально как снег на голову. Она никак не могла прийти в себя, обуреваемая противоречивыми чувствами. Ей нужно было время, чтобы успокоиться. Но Харриган, похоже, не собирался ей его давать. Элле так хотелось броситься в его объятия и снова вкусить счастье, что неотступно преследовало ее во сне. Надо разозлиться на него, и тогда холодная вежливость защитит ее от новой боли.

— Харриган, о чем ты говоришь? Может, от того, что я не ожидала тебя здесь увидеть?

Харриган поддался желанию и осторожно провел рукой по ее шелковистым волосам, любуясь их красотой. Элла невольно напряглась, посмотрела на него исподлобья, но руку не оттолкнула. Харриган решил, что лучше так, чем сразу от ворот поворот.

— Я не знаю, как сказать яснее, — признался он. — Я пришел за тобой, вот и все. — Он ласково сжал ее плечи и повернул к себе лицом. — Я переиграл Темплтонов, поставил их на колени, вернул все, что они украли у моей семьи. Вот для чего мне нужно было остаться в Филадельфии. Когда я с этим покончил, то понял, что у меня больше нет причин оставаться там.

— А твоя семья, твоя работа? — слабо возразила Элла. Его взволнованный голос и сосредоточенное выражение лица заставляли ее сердце биться так сильно, что его удары гулко отдавались у нее в ушах. Она боялась, что безрассудное сердце приведет ее на опасный путь, и изо всех сил старалась оставаться спокойной, внимательно прислушиваясь к его словам.

— Работу я найду везде, дело можно начать где угодно. Я многое умею. Мой отец всегда считал, что чем больше ты знаешь, тем больше у тебя шансов преуспеть. Мне будет не хватать моей семьи. Сказать иначе будет ложью. Я их всех очень люблю, но даже они не смогли заполнить пустоту в моей душе.

— Пустоту в душе?

— Я не могу подыскать другого слова, — вздохнул Харриган и прижался лбом к ее лицу. — С того самого мгновения, как я в первый раз увидел тебя, я боролся с тобой так, как ни один мужчина никогда, наверное, не боролся с женщиной. Но здесь я потерпел сокрушительное поражение. Элла, ты мне нужна. И я не имею в виду постель, нет. Хотя, если честно, я столько раз просыпался среди ночи, умирая от желания, которое не сможет утолить никакая другая женщина.

— Так уж и никакая другая?

Элла стремительно теряла остатки осмотрительности и сомнений. Харриган. не говорил о любви, но его слова были полны глубокого и сильного чувства. Она знала, что не вправе требовать от него немедленного признания в любви. Чувство пустоты и сильное желание быть с ней — вот что привело его сюда. Эти чувства были ей знакомы. Если сейчас он ее еще не любит, то очень скоро полюбит. А может быть, он уже любит се, просто не догадывается, что переживаемые им чувства и есть любовь.

Харриган робко улыбнулся и начал гладить ее руки.

— Да, никакая другая. И не потому, что я был безумно занят делами. Черт возьми, до встречи с тобой у меня уже несколько месяцев никого не было.

— Это как раз и объясняет, почему ты так меня возжелал, — тихо заметила Элла. В ее голосе прозвучала едва заметная насмешка.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. С самого начала я безобразно с тобой обходился. Это было не только плохо, это было бесчестно. Теперь я это доподлинно знаю. Я знал это и раньше, но просто не мог остановиться. Ты с самого начала вила из меня веревки, понимаешь? Я совершенно растерялся и решил не верить тебе только из чувства противоречия.

— Но у тебя были веские причины не доверять мне. Люди того круга, к которому я принадлежала, подло обманули и предали тебя: Все они были тесно связаны с моей семьей. Я понимаю тебя. — Элла позволила Харригану осторожно привлечь ее к себе. «Как он близко, как мне его не хватает», — мелькнуло у нее в голове.

— Из-за моего упрямства ты едва не отправилась на тот свет. Я вел себя как трус. Ты заставляла меня чувствовать вопреки моей воле. Я знал, что одно твое предательство будет стоить мне дороже всех подлостей Элеоноры, вместе взятых. Мне до сих пор трудно поверить, что именно из-за своего страха я отдал тебя в руки убийцы. Если бы Гарольд добился своего, я был бы так же виновен в убийстве, как и он. — К его губам прильнули пальцы Эллы. Харриган робко поцеловал их и посмотрел на девушку.

— Только Гарольд виновен в этом преступлении, — тихо сказала она. — Я никогда не думала о тебе как о его стороннике. — Она улыбнулась. — Я никогда не любила его. Но с трудом верила, что он решится меня убить. И даже не подозревала его в убийстве моих родителей. С какой стати ты должен был верить мне, если толком не знал ни Гарольда, ни тем более меня?

Элле нравился этот разговор и то, что открывалось в нем для них обоих. Однако она решила, что ей будет очень трудно и дальше внимательно слушать его, если он не перестанет покрывать ее лицо мягкими, теплыми поцелуями. Слишком много ночей она провела, вспоминая его ласки, а наутро просыпалась в пустой постели. Теперь он здесь и снова обнимает ее. Она могла опять прикоснуться к нему, услышать, как бьется его сердце… Слова ей уже были не нужны. Элла просунула руки под его куртку и начала гладить широкую спину, чувствуя, как шуршит под пальцами накрахмаленная рубашка — единственная преграда на пути к его горячей коже.

Элла поняла, что Харриган чувствует то же самое, когда он неловко и осторожно опустил ее на траву. Он распростерся на ней, и девушка почувствовала, как каждая частичка его тела полнится желанием. Тело се откликнулось с умопомрачительной ненасытностью. Она не знала, что он собирается делать дальше. Но если Харриган бросил все, отыскал ее, объяснился и принес извинения, то сейчас этого более чем достаточно.

— Что-нибудь еще? — спросила она прерывистым голосом и немного отодвинулась, чтобы ему было удобнее расстегивать на ней платье.

— Тебе мало сказанного? — Харриган не мог отвести глаз от ее стройного тела и неохотно покинул ее объятия, чтобы стянуть сапоги, куртку и рубашку.

— А ты можешь одновременно говорить и любить меня? — с дрожью в голосе спросила Элла, медленно гладя рукой его мускулистую грудь.

— В другой раз, — коротко рассмеялся Харриган. — Я даже не уверен, что у меня достанет терпения снять с тебя все эти женские штучки.

— Только постарайся ничего не порвать, — прошептала она и поймала ртом его губы. Целовала она его так, что не оставалось никаких сомнений в ее любви и желании близости.

Его ответные ласки были такими порывистыми и горячими, что Элла перестала сдерживать свою страсть и приготовилась разделить с возлюбленным всю силу своей любви. Харриган, перестав бороться с собой, с силой, почти грубо овладел ею. Элла счастливо рассмеялась, испытывая головокружение от ощущения слияния их тел. Она обвила Харригана руками, страстно приникла к нему и полностью отдалась любовному экстазу, который взметнул ее на высоту блаженства с такой силой, что у нее вырвался крик. Харриган присоединился к ней, выкрикивая ее имя, и от этого наслаждение только усиливалось, Он произнес еще какие-то три слова, но Элла не разобрала, поняв только то, что от них зависит вся ее жизнь.

Харриган отложил в сторону одежду, которой обтер их обоих, лег рядом с Эллой, заключив ее в объятия. Он снова оказался самым последним трусом, сказав ей главные слова тогда, когда она меньше всего была способна их услышать. Все произошло совершенно неожиданно. Ведь поначалу он собирался предаться любви только после того, как они обо всем поговорят. Единственным утешением было то, что она горела такой же безумной страстью, как и он. Харриган все яснее понимал, как много между ними общего.

— Это было просто постыдно, — пробормотал он в ее густые пушистые волосы. — Извини.

— Хватит уже извинений, — сказала Элла, рассеянно поглаживая его по плечам. — Если бы я не хотела этого, то ты уже стоял бы под дулом револьвера. — Харриган хмыкнул, и Элла улыбнулась, потом посерьезнела: — Я все же думаю, что нам стоит договорить. — Переведя дыхание, она набралась смелости и спросила: — Что ты имел в виду, когда сказал, что приехал за мной?

— Знаешь ли ты, как часто эти чудесные зеленые глаза преследовали меня во сне? — Он с нежностью дотронулся до ее лица.

— Очень приятно слышать, — пропела Элла, чувствуя, что краснеет от удовольствия, — но ты не ответил на мой вопрос.

— Я пытался быть романтичным. Я приехал сюда, чтобы просить тебя стать моей женой.

Элла замерла, смутно вспоминая, что совсем недавно слышала три коротких слова, по которым столько времени страдала. Правда, это совпало со взрывом страсти, и она решила, что ей просто послышалось. Но теперь она задумалась: любит ли ее Харриган или же просто хочет на ней жениться?

— Ты в этом уверен? — переспросила она едва слышным шепотом.

— Уверен. Элла, я оставил всех, кого люблю, и все, что сделал, ради того, чтобы быть с тобой. Я понимаю, что был груб. и вел себя как последний негодяй, но я уже и не знаю, чем еще доказать свою искренность.

— Скажи о своих чувствах, глядя мне прямо в глаза. Сердце Эллы готово было выпрыгнуть из груди. Она не могла поверить в свою смелость, но решила, что если уж ей суждено каждое утро просыпаться рядом с этим мужчиной, она должна быть в нем уверена. Харриган порозовел от смущения и замялся под ее пристальным взглядом. — Я уже признался, что становлюсь трусом рядом с тобой.

— Харриган, если мы поженимся, то на всю жизнь. Мне надо знать, насколько серьезно ты относишься к браку и ко мне.

Он взял ее лицо в ладони и коснулся ее губ легким поцелуем.

— Элла, я здесь потому, что люблю тебя, — прошептал он. Увидев в ее глазах слезы, Харриган немного осмелел: — Я очень долго старался называть это как угодно, но только не любовью. Когда я победил Темплтонов, радость была омрачена тем, что рядом не было тебя. Думаю, именно тогда я и перестал бояться своих чувств. Мне очень страшно задавать тебе этот вопрос, но я должен знать, как ты относишься ко мне.

Элла ласково погладила Харригана по щеке. Чувства буквально переполняли ее, и она не сразу смогла заговорить.

— Наверное, я полюбила тебя, как только увидела. — Она рассмеялась и тут же оборвала смех, когда он обнял ее своими сильными руками и крепко прижал к себе. — Боюсь, я не была так тверда, как ты, и отдала свое сердце без боя.

— И ты продолжала любить меня, несмотря на мое отношение к тебе?

— Не могу сказать, что это было очень умно с моей стороны, — засмеялась Элла.

Элле очень хотелось продлить сладость их близости, однако она мягко, но решительно отстранилась от Харригана. Нужно было сказать ему еще об одном. Ей вдруг стало страшно заговорить о ребенке. И это несмотря на то что Харриган признался ей в любви и попросил ее руки. Но сказать надо, и чем скорее, тем лучше.

— Последний раз — ты уверен в своих чувствах и в том, что хочешь на мне жениться?

— Конечно. Я уже сказал об этом. Я знаю, что слова не передают всех чувств, но просто других нет или я их не знаю.

— Мне нужно было еще раз услышать это перед тем, как я скажу тебе одну вещь.

Харриган медленно сел.

— Ты как-то уж слишком серьезна, Элла. Единственное, что мне сейчас приходит в голову, так это то, что ты собираешься мне отказать.

— Мой ответ — да, хотя ты еще волен отказаться от меня. — Элла положила руку ему на плечо. — Пожалуйста, дай мне договорить. Поверь, об этом необходимо сказать. Помнишь нашу последнюю ночь в Филадельфии?

— Воспоминания о ней мучили и утешали меня все это время.

— Я знаю, о чем ты говоришь, но от той ночи мне остались не одни только воспоминания. — С трепетом она ждала, когда недоумение на его лице сменится пониманием. Харриган потрясение уставился на нее.

— Ты думаешь, у нас будет ребенок? — спросил он вдруг осевшим голосом.

— Нет, я не думаю. Я знаю. Просто я поняла, что это произошло именно тогда.

— Ты не собиралась мне об этом говорить, так?

— Да, — честно ответила Элла. — Мне хотелось мужа, который любил бы меня. Мне хотелось любви и ласки, а не обязательств и долга. Ты рассердился? — спросила она, не в силах разобраться в быстрой смене чувств на его лице.

— В первый момент я просто взбесился, — признался Харриган, Он посмотрел на Эллу, и тут до него дошло, что она действительно носит его ребенка. Он просиял от счастья, и остатки гнева бесследно исчезли. — А ты уверена, что согласилась стать моей женой не из-за ребенка? — прищурившись, вдруг спросил Харриган.

— Какой же ты дурачок, — ласково засмеялась Элла. — Если бы я тебя не любила, то никогда бы от тебя не забеременела. — И со вздохом облегчения она прильнула к его груди.

— Господи, Элла, моя дикая роза, как же я тебя люблю! Ты так умело перевернула всю мою жизнь, что же мне с тобой делать?

— Люби меня так же сильно, как сильно люблю тебя я.

— Я тебя так и люблю и буду любить!

— Вечно?

— Даже когда моя дикая роза выставит все свои шипы. — Он улыбнулся при виде ее обиженного лиц? и снова посерьезнел: — Вечно? А как же еще? Десять раз вечно, — высокопарно добавил он.

Элла улыбнулась и подставила губы для поцелуя.

— Для начала, думаю, этого хватит.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Реклама на сайте