«Таинственный джентльмен»

Таинственный джентльмен (fb2) - Таинственный джентльмен (пер. Е. С. Комарова) (Джентльмены с дурной репутацией - 2) 972K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Маргарет Макфи

Маргарет Макфи Таинственный джентльмен

Глава 1

Городская тюрьма, Глазго, Шотландия

Июль 1810 г.

— Куда? В Блэклок? — Сэр Генри покачал головой, и седые жиденькие волосы, которые еще оставались на его почти лысом затылке, затряслись в такт словам. Сердце Фиби обливалось кровью при виде бледного обеспокоенного отцовского лица. Она понимала, что несчастный, всего лишенный старик, заточенный в тюремную камеру, больше волновался за нее, чем за самого себя.— Я думал, миссис Хантер отреклась от сына.

— Верно. За то время, пока я работаю у нее компаньонкой, мне еще ни разу не доводилось слышать, чтобы она или кто-либо другой упоминал имя ее сына.

— Тогда почему ни с того ни с сего она пожелала к нему перебраться?

— Представляешь, за последние несколько месяцев в дом на Шарлот-стрит уже дважды вламывались, а в последний раз его перевернули вверх дном. Перерыли все личные вещи леди, добрались даже до туалетного столика в спальне и…— Фиби замолчала и в смущении отвела взгляд.— Можно сказать, не осталось ни одной вещи, к которой бы не притронулись злодеи.— Она нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить.— Ущерб невелик, но миссис Хантер решила отремонтировать весь дом. Ей кажется, что теперь все в доме напоминает о взломе. На самом деле она потрясена случившимся больше, чем показывает. Ей необходимо какое-то время пожить вдали от своего дома.

— Злодеев, совершивших это преступление, еще не нашли? — Отец выглядел напуганным.

— Похоже, их никто не собирается искать.

— Что ж за времена такие настали, что даже бедная вдова не может чувствовать себя в безопасности в своем собственном доме? — Мужчина опустил голову.— Очень великодушно с ее стороны, что она позволила тебе навестить меня. Другая на ее месте настояла бы на том, чтобы ты сейчас же поехала с ней в Блэклок.

— Перед тем как отправиться к тебе, я выполнила парочку поручений от миссис Хантер.— Фиби улыбнулась.— К тому же она дала мне немного денег, чтобы я взяла почтовый экипаж до гостиницы на болотах, куда за мной приедут и отвезут в Блэклок.

— Хорошо.— Тяжело вздыхая, отец покачал головой.

— Не переживай так сильно, отец. По словам миссис Хантер, Блэклок находится не так уж далеко от Глазго, в каких-то двадцати милях. Так что я по-прежнему буду приезжать к тебе каждую неделю. Ты же сам говорил, она хорошая добрая женщина, мне с ней очень повезло.— Фиби взяла руку отца. Словно почувствовав холод, исходящий от нее, она стала растирать его скрюченные пальцы, чтобы хоть как-то их согреть.— Миссис Хантер часто справляется о твоем здоровье.

— Ах, дитя мое,— пробормотал он, и на его глазах заблестели слезы.— Как же я сожалею, что все так вышло. Ты осталась совсем одна, некому за тебя постоять. Ты вынуждена лгать, скрывая, что твой отец заточен в темницу. Миссис Хантер по-прежнему считает, что я нахожусь в больнице?

Фиби кивнула.

— Пусть все останется как есть. Несмотря на присущую ей доброту, миссис Хантер прогонит тебя в мгновение ока, если узнает правду. Нужно любым способом избежать скандала. Бедная женщина, одному Богу известно, что ей пришлось пережить.

— Ты что-нибудь знаешь о сыне миссис Хантер? О каком скандале ты говоришь?

Старик на мгновение задумался. Он уставился на затененный угол камеры, где на выступающих плитах пола сидел еще один заключенный. Для старика время как будто остановилось. Наконец он очнулся от странного оцепенения и снова обратил внимание на свою дочь.

— Не подумай, что на старости лет я вдруг подался в сплетники. Все это, вероятно, злостные происки дьявола, но…— Старик запнулся. Фиби показалось, что отец старался тщательно подбирать слова.— Я никогда себе не прощу, если позволю тебе уехать в Блэклок, ничего не рассказав о человеке, которого ты там встретишь.

Фиби заподозрила неладное. Ей не терпелось узнать, о чем хочет поведать ей отец.

— Фиби,— продолжил он таким серьезным тоном, что у девушки не осталось и тени сомнения в сильной обеспокоенности старика.— Себастьян Хантер был одним из самых отъявленных негодяев. Он проводил все свое время в Лондоне, наслаждаясь светской жизнью, пьянствуя, проматывая деньги отца за карточным столом и таскаясь по шлюхам. Неудивительно, что Хантер-старший уже совсем отчаялся. Он думал, что из сына никогда уже не выйдет толк. Однако, говорят, смерть отца сильно повлияла на юношу. Он очень изменился.— Старик посмотрел через плечо на своего сокамерника и понизил голос до шепота.— О нем ходят недобрые слухи…

— Какие?

Старик снова покачал головой, словно ему было трудно заставить себя продолжить разговор. Он пристально взглянул на дочь:

— Обещай мне, что сделаешь все возможное, чтобы держаться от него подальше.

Фиби, слегка озадаченная странной подозрительностью отца, не знала, что и подумать.

— Я все-таки работаю на миссис Хантер. Сомневаюсь, что мне придется много общаться с ее сыном.

— Дитя мое, ты еще слишком неопытна, чтобы понять, насколько порочными бывают иные молодые люди.— По мрачному тону отца Фиби поняла, что он не на шутку встревожен.— Поэтому я прошу тебя, обещай мне, что будешь чрезвычайно осторожна, когда приедешь в Блэклок. Помни, что я тебе сказал.

— Я буду осторожна. Даю слово, отец.

Старик довольно ухмыльнулся и бросил взгляд на саквояж дочери:

— Ты уже собралась. Я думал, миссис Хантер взяла твои вещи вместе со своим багажом.

Фиби посмотрела на потертую дорожную сумку, в которой уместились все ее немногочисленные пожитки.

— Да, но багаж отправится только завтра утром, я решила, что возьму с собой самые красивые платья,— проговорила она с милой улыбкой.

— Куда уж вам, девушкам, без своих нарядов,— шутливо проворчал старик и покачал головой.

Фиби засмеялась в ответ. Она не призналась, что никакого багажа с одеждой у нее нет, а все свои вещи, за исключением единственного нарядного туалета и старого платья, в котором она пришла к отцу, просто заложила, чтобы вырученные деньги отдать надсмотрщику и тем самым избавить старика от исправительных работ.

— Я заплатила тюремщику, так что на следующей неделе у тебя будут свечи и теплое одеяло, кроме того, пиво и хороший обед. Не беспокойся, он не обманет.

— Лучше бы ты оставила деньги себе.— Старик, казалось, опять расстроился.

— Конечно, но мне пока деньги не очень нужны,— соврала девушка.— Миссис Хантер обеспечивает меня всем необходимым.

— Да благословит тебя Бог, дитя мое. Что бы я без тебя делал?

За дверью послышались шаги тюремщика и бряцание ключей. Фиби поняла, что свидание окончено.

— Тебе пора уходить. Поцелуй на прощание своего бедного отца.

Фиби прикоснулась губами к шершавой щеке старика и ощутила исходящий от нее холод.

— Я приду к тебе на следующей неделе.

Тюремщик открыл дверь.

У Фиби всякий раз, когда наступал момент расставания, сердце кровью обливалось. Ей было трудно оставлять отца одного в тюремной камере с каменным полом, сырыми стенами и маленьким зарешеченным окошком.

— Я буду с нетерпением тебя ждать, дитя. Прошу тебя, не забывай, что я сказал тебе о…

Старик не стал произносить имени, но Фиби поняла, что отец имел в виду Хантера. Она кивнула.

— Хорошо, отец,— проговорила девушка, выходя из камеры в тусклый узкий коридор тюрьмы.

На улице в глаза ей ударил яркий солнечный свет. С правой стороны находился отель и почтовые кареты, но девушка прошла мимо. Пробираясь сквозь толпу, она последовала по Аргайл-стрит, потом повернула на Джамейка-стрит, которая вывела ее к Новому мосту через реку Клайд. Весь путь Фиби пришлось проделать пешком, поскольку часть денег, которые дала ей миссис Хантер, девушка отложила на следующий визит в тюрьму вместо того, чтобы взять экипаж. Остальные монеты лежали в плотно набитом кармане одного из городских тюремщиков.

Фиби наконец покинула город и направилась на юг в сторону болот. Она переложила саквояж в другую руку, расправила плечи и приготовилась к долгой дороге. Так начался ее путь в поместье Блэклок.

— Хантер, это ты, старик? Сто лет тебя не видел. Ты не бывал в Лондоне с тех пор, как…— Лорд Балфорд запнулся. Он вдруг почувствовал себя крайне неловко и угрюмо похлопал Хантера по плечу.— Я так расстроился, когда услышал о твоем отце.

Хантер не произнес ни слова. Он холодно посмотрел на виконта Линвуда, стоявшего позади Балфорда, перевел взгляд на руку лорда, сжимавшую его плечо, и взглянул на Балфорда с таким убийственным выражением, что тот, словно ошпаренный, поспешил отдернуть ладонь.

Балфорд через силу кашлянул.

— Я направлялся к Кельвину и случайно наткнулся на Линвуда. Мы подумали, раз уж мы тут, неплохо бы заглянуть к тебе в Блэклок. Парни очень беспокоятся о тебе, Хантер. А что с…

— В этом нет необходимости,— перебил лорда Хантер и с нескрываемым презрением посмотрел на Линвуда.— В Блэклоке не очень любят гостей.

Глаза Балфорда расширились от изумления.

— Кельвин знает отличное местечко. Мы могли бы…

— Нет,— отрезал Хантер и собрался уходить.

— Ставки высоки, но зато в нашем распоряжении будут лучшие столы и прелестные красотки.— Балфорд очертил в воздухе соблазнительную женскую фигуру с пышными формами.— Как раз в твоем вкусе.

Хантер резко развернулся, схватил лорда за лацканы сюртука и сильно ударил о стену здания, напротив которого они стояли.

— Я же сказал: нет,— процедил он сквозь зубы, не отпуская противника. Он скорее почувствовал, нежели увидел, как Линвуд напрягся и встал за его спиной.

— Полегче, старик.— Над верхней губой Балфорда выступили капельки пота.— Не горячись.

— Хантер, ты зашел слишком далеко,— заметил Линвуд.

— Да неужели? — Хантер отпустил Балфорда и повернулся к виконту.

Линвуд взглянул на него и отступил на пару шагов назад. Но Хантер уже направлялся к лошади, которая была привязана неподалеку. Крупный вороной жеребец заржал при виде хозяина. Хантер развязал поводья и запрыгнул в седло. Разворачивая коня, он краем уха услышал, как Балфорд тихо сказал Линвуду:

— Черт возьми, а что, если все разговоры о нем — правда?

Июльский денек выдался теплым и солнечным. Фиби шаг за шагом, миля за милей удалялась от Глазго. Городская суета постепенно сменялась тишиной и размеренностью окрестных деревень. Воздух становился чище и свежее, а бескрайние поля и пасущиеся коровы радовали глаз. Она вдыхала благоухающий аромат трав, вереска и прелой земли. Спину слегка пригревало солнце, а легкий ветерок нежно ласкал Фиби лицо.

Она приближалась к Блэклоку и окрестным болотам. Ее окружали крутые склоны и холмы, перемежаясь с просторными зелеными полями. Овечки в коротко стриженных мохнатых шубках паслись в стороне от дороги, то и дело игриво блея, словно приветствуя юную путницу. Небо над головой было голубым и безоблачным, яркие солнечные лучи без труда проникали в каждый уголок этого умиротворенного места. Вокруг гудели пчелы, копошащиеся в сладких вересковых соцветиях, и щебетали птицы, притаившиеся в кустах дрока и боярышника. Мимо проехали два экипажа и фермер с телегой. Добравшись, наконец, до болот, Фиби решила, что она — единственный человек во всей округе. Но предположения быстро развеялись, когда позади нее послышался стук копыт и замаячили едва различимые вдали фигуры двух всадников.

Фиби продолжала свой путь, но безмятежное состояние постепенно омрачалось тревожными мыслями о сыне миссис Хантер и предупреждениями отца. Ей не давали покоя злые слухи, которые окружали мистера Хантера. Ручки саквояжа больно впивались в ладони девушки, чтобы как-то облегчить свой путь, она часто перекладывала тяжелую сумку из одной руки в другую. Интересно, что имел в виду отец, говоря, что Фиби даже не представляет, насколько порой порочны иные мужчины… Воображение рисовало образ Хантера — негодяя. По мнению девушки, злодей обязательно должен быть коренастым и приземистым, обрюзгшим от бесконечных запоев и разгульного образа жизни, с черными глазами и мрачной физиономией. А как еще можно описать человека, живущего среди болот за несколько миль от города. Неудивительно, что родная мать отреклась от него. Человек с душой чернее, чем у самого дьявола. Фиби вздрогнула и тут же отругала себя за глупые мысли.

Миновав еще одну милю, девушка остановилась у забора, чтобы немного отдохнуть. Она поставила саквояж на траву, а сама уселась на поваленное дерево, перевела дыхание и размяла затекшие пальцы. Растерла мозоли, которые, несмотря на перчатки, оставили на нежных девичьих ладонях жесткие ручки сумки. Затем развязала ленты шляпки, та моментально скользнула с ее головы, позволив легкому летнему ветерку пройтись по волосам и охладить разгоряченный лоб. Фиби решила несколько минут отдохнуть, предавшись спокойствию и умиротворению окружавшей ее природы, и не услышала приглушенный стук копыт по мягкой траве. Лишь позвякивание сбруи и ржание лошади возвестили о том, что она не единственная путница в округе.

В двадцати ярдах от себя Фиби увидела двух всадников. Даже если бы на них не было платков, закрывавших рот и нос, потертых кожаных шляп, низко опущенных на глаза, у девушки не оставалось сомнений в том, кто эти люди. По своей манере держаться, по тому, как нахально они смотрели на нее, нетрудно было угадать в них разбойников с большой дороги. Она поняла это еще до того, как они спешились и направились прямо к ней.

Фиби резко встала. Бежать смысла не было. Они находились слишком близко, к тому же с тяжелым саквояжем ей не удастся от них скрыться. Так что она подняла свой багаж и вызывающе посмотрела на мужчин.

— Так-так, кто это у нас здесь? — воскликнул тот, что повыше. Его местный акцент выдавал человека малообразованного и далеко не богатого.

Фиби не видела лиц разбойников. Но, судя по тембру голоса и комплекции, у нее сложилось впечатление, что они совсем еще молоды. Оба мужчины были одеты в кожаные брюки, заправленные в высокие, видавшие виды сапоги из коричневой кожи, и поношенные куртки, из которых выглядывали старые, потрепанные шейные платки.

— Может быть, милой девушке надо помочь? — спросил второй с красным платком.

— Благодарю вас, господа. Но я не нуждаюсь в вашей помощи,— решительно проговорила девушка.— Я хотела немного отдохнуть перед тем, как продолжить путь.

— Неужели? Я полагаю, вам нелегко нести такой тяжелый на вид саквояж. Позвольте немного облегчить вашу ношу?

— В этом нет необходимости. Мне совсем не тяжело,— не отступала Фиби, с опаской глядя на своих собеседников. На всякий случай она крепче уцепилась за ручки саквояжа и спрятала его за спиной.

— Я настаиваю. Нам с другом тяжело смотреть, как бедная девушка мучается с такой увесистой поклажей. Мы же настоящие джентльмены.

Джентльмены с большой дороги. На большее они не тянули.

Один из них стал медленно подходить к Фиби.

Девушка сделала шаг назад, потом еще один. Сердце ее бешено колотилось, она не знала, что делать.

— Ваш саквояж, мисс.— Разбойник протянул руку.

Фиби еще плотнее сжала ручки, приходя в ярость оттого, что эти люди могли просто взять и ограбить ее здесь. Она подняла подбородок и посмотрела злодею прямо в глаза. Однако негодяев весьма позабавила такая самоуверенность во взгляде бедной девушки. Фиби это взбесило еще больше.

— Уверяю вас, в моем саквояже нет ничего, достойного вашего внимания. Там нечего красть, если, конечно, вы не интересуетесь женскими платьями.

Злодей громко рассмеялся, позади него появился второй разбойник с пистолетом в руке. Оружие было направлено прямо на Фиби.

— Делай, что тебе говорят, а то пожалеешь.

— Джим, Джим, не горячись,— сказал Черный Платок, который явно был лидером.— Есть более эффективные способы убедить упрямую леди. Простите моего друга,— обратился он к Фиби.

Негодяй глазами пожирал лицо девушки, пока наконец не остановил взгляд на ее губах. По спине Фиби поползли мурашки. Она понимала, что ей придется отдать им сумку со всеми своими пожитками. Уж лучше это, чем что-то другое.

Фиби бросила свой саквояж на землю к ногам разбойников.

Черный Платок взял в руку багаж и покачал, словно оценивая его вес:

— Слишком тяжелый для таких крошечных женских пальчиков, как у вас, мисс.— Фиби была уверена, что на губах негодяя заиграла злобная ухмылка. Она сжалась от страха.— Обыщи его,— приказал он своему товарищу, не отрывая от Фиби взгляд.— Освободи девушку от ненужных тяжелых вещей.

Красный Платок — Джим — взял саквояж, быстро справился с нехитрым замком, заглянул внутрь и начал рыться. Но ничего, кроме женского платья, домашних туфель, расчески и некоторых туалетных принадлежностей, не нашел. К счастью, кошелек с парой монет Фиби спрятала в кармане дорожного платья.

— У меня нет ни денег, ни драгоценностей, если, конечно, вы ищете именно это,— с презрением бросила она.

— Она права, здесь ничего нет,— подтвердил Джим и сплюнул.

— Посмотри еще разок,— скомандовал главарь.— Судя по манерам, перед нами настоящая леди. Должно быть, у нее есть кое-что ценное для нас.

Джим высыпал содержимое саквояжа на землю и добрался до подкладки. Но даже распоров внутреннюю обшивку, он ничего не нашел. Тогда он бросил разорванный саквояж на кучу с одеждой и сплюнул.

— Ничего.

Фиби молила, чтобы мимо проехал какой-нибудь экипаж. Но дорога была абсолютно пуста, и вокруг стояла звенящая тишина.

— Я же вам говорила,— сказала девушка.— А теперь не будете ли вы столь любезны позволить мне продолжить путь,— спокойно проговорила она и вскинула голову. Внешне Фиби держалась очень уверенно, но внутри чувствовала, как страх сковал ее тело. Она сделала шаг к саквояжу.

— Э-э-э, дорогуша, не так быстро,— проговорил главный разбойник и обнял ее за талию.— Чтобы продолжить свое путешествие по этой дороге, надо заплатить. Если у тебя нет ни денег, ни драгоценностей…— Взгляд бандита скользнул по лифу платья и пыльной юбке.

Фиби почувствовала, как кровь стынет в жилах.

— Мне нечего вам предложить, сэр. Я продолжу свой путь.

— Здесь я решаю, курица,— захохотал негодяй.— Дай-ка я тебя поцелую. Ты же хочешь идти дальше? Придется платить.

Джим рассмеялся.

Злодей крепче ухватил девушку и теснее прижал ее к себе. Резкий запах пота вперемешку с пивом ударил в нос Фиби.

— Чего такая скромная? Здесь никого нет, мисс. Нас никто не увидит.

— Да как вы смеете, сэр? Отпустите меня немедленно. Я настаиваю.

— Настаиваешь? Ты? — Разбойник опустил платок с лица и с вожделением посмотрел на нее. Он улыбнулся, обнажив гнилые зубы.

Все, что могла сделать в этой ситуации Фиби,— постараться не запаниковать. Кроме страха, ее обуревала дикая ярость и возмущение. Она совладала с собой и отвела полный отвращения взгляд.

Негодяй захихикал. Фиби воспользовалась моментом и со всей силы ударила его ногой по голени. Благо, на ней были крепкие башмаки, как раз для дальней дороги.

Разбойнику стало не до смеха. Он разразился проклятиями. Фиби почувствовала, что он ослабил хватку, и, не упуская возможности, вырвалась из его рук, приподняла юбку и бросилась бежать, оставив свой саквояж на дороге.

Негодяй слишком быстро пришел в себя и кинулся за ней вдогонку. Фиби мчалась так быстро, насколько могла. Ее сердце бешено колотилось, а легкие готовы были разорваться. Она продолжала бежать, но разбойник оказался слишком быстрым. Девушка не преодолела и сотни ярдов, как ее настиг злодей.

— Ух, милочка. Не так быстро. Мы с тобой еще не закончили.

— Отпусти меня, негодяй!

— Это я-то негодяй? — Он грубо схватил ее, и она снова почувствовала его зловонное дыхание.

Фиби рванулась из его рук и закричала.

Послышался стук копыт. Очевидно, кто-то стремительно к ним приближался.

Фиби посмотрела в сторону, откуда доносился шум, разбойник сделал то же самое.

По холму, с которого совсем недавно спустилась Фиби, мчался огромный вороной конь. Темные одеяния наездника резко контрастировали с залитыми солнцем окрестностями, полы его плаща развевались за спиной, придавая ему образ дьявольского всадника.

Главарь крепко сжал ее запястье и, не отпуская ни на секунду, потащил за собой туда, где стоял Джим.

Он опустил платок и оставил его свободно висеть на шее. Негодяй притянул к себе девушку и одной рукой крепко ухватил оба ее запястья. Она почувствовала, как что-то острое уперлось ей в спину.

— Только пикни, милочка, и этот нож вонзится в твое нежное тельце. Поняла?

Фиби кивнула. Главарь встал к ней спиной, так чтобы скрыть девушку от всадника, когда тот проскачет мимо.

«Господи,— молила про себя Фиби,— пожалуйста, помоги мне». Она чувствовала, как воля ее ослабевает.

Неожиданно, словно вняв ее молитвам, всадник замедлил ход. Оказавшись прямо напротив них, огромный жеребец остановился. Конечно, это был не дьявол, а богато одетый джентльмен в черном.

— Отойдите от девушки,— спокойно проговорил Хантер, но тон его был столь решителен, что привел разбойников в замешательство.

— Это моя жена. Мы тут решаем некоторые проблемки,— ухмыльнулся главарь.

Хантер обратил внимание на ее помятую шляпку, валяющуюся у ног разбойников, на опущенные платки на куртках и, наконец, на саму девушку. Ее растрепанные волосы переливались на солнце, тысячей рыжих прядей ниспадая на плечи. Молода и хороша собой. Внешность говорит о благородном происхождении, что заметно отличало ее от спутников. Взгляд прекрасных золотисто-карих глаз красноречиво взывал о помощи. Хантер соскочил с лошади.

— Она ваша жена не больше, чем моя. Так что отойдите от нее подальше… господа.— Столь категоричный тон заставил разбойников переглянуться.

— Ну, если вы настаиваете, сэр,— сказал тот, что повыше, толкнул девушку в сторону Хантера, одновременно хватаясь за пистолет.

Хантер метнулся к разбойнику, выбил оружие у него из рук и со всей силы ударил его кулаком по лицу. Не успел негодяй прийти в себя, как получил второй удар, который отправил его на землю. Хантер увидел, как заблестело лезвие брошенного в его сторону ножа. Тыльной стороной ладони он изменил траекторию полета, словно это был не нож, а назойливая муха. Послышался звон клинка, упавшего на дорогу.

Джим бросился на него с кулаками. Хантер шагнул ему навстречу и получил удар по скуле. Такой неумелый выпад не помешал ему хорошенько ответить, залепив столь сильную оплеуху, что, несмотря на свой яростный порыв, злодей потерял равновесие и упал, ударившись спиной о землю. Силу удара почувствовал не только лежащий без сознания разбойник, но и окружающие. Главарь, едва оправившись от потрясения, полученного при первом ударе, пришел в себя и замер. Хантер смотрел на него в упор. Вся агрессия негодяя куда-то испарилась.

— Прошу вас, сэр. Мы всего лишь хотели пошутить,— заскулил разбойник.— Мы не хотели обижать эту девушку. Гляньте, вот ее кошелек.— Он вытащил кошелек девушки из своего кармана и протянул Хантеру, словно подношение.

— Бросай.

Разбойник сделал, как ему было сказано. Хантер поймал кошелек одной рукой и посмотрел на Фиби.

Девушка была бледна как полотно и смотрела на него с опаской, несмотря на видимое спокойствие.

В руке Фиби крепко сжимала нож Джима, словно доверяла Хантеру не больше, чем двум обезоруженным негодяям, корчившимся от боли на траве.

Выражение лица Хантера оставалось непреклонным, но ненависть во взгляде была не такой явной.

— Это, как я понимаю, ваше? — Он потряс в воздухе кошельком.

Фиби кивнула. Она выглядела уже не такой испуганной. Вероятно, разбойник залез к ней в карман еще во время борьбы.

Хантер бросил ей кошелек и проследил, чтобы она его поймала. Потом приказал разбойникам собрать всю одежду, разбросанную вдоль дороги, и уложить в саквояж. Только когда упакованный багаж оказался у ног Хантера, он подошел к жеребцу.

— Куда вы идете? — резко спросил он и вскочил в седло, чувствуя пристальный взгляд Фиби.

Она посмотрела на разбойников, потом снова перевела взгляд на наездника.

— В гостиницу «Кинсвел».— Тон леди был весьма уверенным. От девушки веяло такой чистотой и невинностью, что в душе Хантера всколыхнулись давно забытые чувства.

Он направил своего жеребца Аякса ближе к Фиби и протянул ей руку. Девушка пришла в замешательство и прикусила нижнюю губу.

— Решайтесь, мисс. Вы остаетесь здесь или едете в Кинсвел? — Хантер понимал, что невежливо говорить с девушками таким холодным тоном, но ему было все равно.

Она взяла его за руку.

— Поставьте ногу в стремя, чтобы не упасть,— скомандовал он, втащил ее в седло и усадил перед собой боком.

Фиби посмотрела ему в глаза. Мимолетной искры, пробежавшей между ними, оказалось достаточно, чтобы заставить Хантера замереть, глядя на нее. Его словно током ударило. Несколько секунд они не отрываясь смотрели друг на друга, пока он не отвернулся, тем самым подавив в себе едва зародившееся чувство. В его жизни не было места для всех этих глупых эмоций и переживаний. Хантер вручил ей саквояж и пустил лошадь рысью.

— Они не причинили вам вреда? — Голос джентльмена немного смягчился.

— Все хорошо. Они меня не тронули. Благодарю вас, сэр.— Фиби улыбнулась, чтобы скрыть нервозность. Сердце ее бешено колотилось. Крепче ухватив свой саквояж одной рукой, другой рукой она нащупала платок и протянула его Хантеру.

Хмурый взгляд мужчины ничуть не портил его холодную красоту, но заставил поутихнуть неистовый трепет бабочек в животе Фиби и угаснуть проступившему было на щеках румянцу. Яркий солнечный свет придавал синеватый оттенок его черным как смоль волосам и подчеркивал фарфоровую белизну кожи. Темные брови оттеняли ясные глаза цвета палевого изумруда. Черты лица были резкими, словно высеченными из камня, как у скульптур греческих богов из книги ее отца. Точеная линия подбородка, хорошо очерченные губы, крепкий, мужественный нос, высокие скулы, выдававшие волевого человека. Фиби чувствовала, как от него буквально веяло тайной и опасностью, но, несмотря на это, подумала, что им можно любоваться вечно, не обращая внимания ни на что другое. Она словно игнорировала исходящую от него угрозу.

— У вас кровь на щеке.

Он молча взял протянутый платок, вытер струйку крови и убрал его в карман.

Фиби чувствовала, как Хантер обхватил ее за талию, чтобы она не упала из седла. Она осознавала, как близко от нее находился всадник, невзирая на то, что он отодвинулся немного назад, оставив некоторое пространство между ними. Хантер мог вполне забыть о манерах, но Фиби благодаря отцу получила хорошее воспитание.

— Сэр, я признательна вам за то, что вы вовремя вмешались.— Голос Фиби звучал спокойно, чего нельзя было сказать о ее состоянии.

Хантер посмотрел на нее оценивающе и задумчиво. Он слегка кивнул в знак признательности за ее благодарность, но не улыбнулся.

— Они хотели меня ограбить.

— Это не единственное, что они собирались сделать.— Фиби сидела к нему так близко, что всем телом ощущала звучание его голоса. Тон его оставался столь же непреклонным и холодным, как и в начале встречи.

Она поймала на себе его пронзительный взгляд, с трудом понимая, что он означает. Фиби вглядывалась в его зеленые ясные глаза, окаймленные черными ресницами. Ей казалось, она вбирала в себя его дыхание.

— Если вы не хотите потерять все, что имеете, советую вам больше не путешествовать по этой дороге в одиночестве.— Хантер многозначительно посмотрел на нее и пустил лошадь галопом. На этом их недолгая беседа завершилась.

По мере того как конь прибавлял ход, Фиби крепче сжимала левой рукой седло, а правой — саквояж. Всадник сильнее прижал ее к себе, и их тела оказались совсем близко друг к другу, так что правой грудью она касалась груди Хантера, а правым бедром — его ноги. Фиби чувствовала нарастающую пульсацию в висках и то, как сильно бьется ее сердце. Но причиной тому была отнюдь не стремительность, с которой мчался по дороге черный жеребец. Казалось, всадник полностью завладел ее чувствами. Она с трудом собиралась с мыслями. Фиби хотелось, чтобы ее путешествие длилось вечно, открывая путь к неизведанным доселе ощущениям.

Они ни разу не остановились, пока не добрались до постоялого двора.

Теперь их окружали бесконечные, раскинувшиеся на несколько миль мрачные и бесплодные болота. Ветер здесь дул сильнее, птицы щебетали не так звонко, а воздух был немного прохладней.

Хантер аккуратно помог Фиби слезть с лошади. Она взглянула на своего спасителя, чтобы еще раз его поблагодарить, но слова застыли у нее на губах. Он так пристально на нее смотрел, что Фиби не нашла в себе сил отвести взгляд. Казалось, время остановилось. Она так и не поняла, что произошло. Наконец Хантер отвел взгляд, повернулся к жеребцу, вскочил в седло и, не оглядываясь, пустил Аякса галопом прочь со двора гостиницы прямо на болота.

Фиби осталась в одиночестве с саквояжем в руке. На ее ботинках осел густой слой пыли, так же как и на подоле выцветшего синего платья. Она провожала взглядом всадника, пока его темная фигура, четко вырисовавшаяся на фоне яркого пейзажа, не исчезла за горизонтом. Только теперь она вспомнила, что он не спросил ее имени, впрочем, так же как и она его. Фиби направилась к каменному выступу неподалеку от гостиницы и присела отдохнуть в тени. Большие часы на стене показывали половину шестого.

Глава 2

День клонился к вечеру. Постепенно болота озарялись теплыми оранжевыми лучами заходящего солнца. В поместье Блэклок у решетчатого окна в своем кабинете неподвижно стоял Хантер. Он хмуро вглядывался в даль. Прохладный вечерний ветерок играл темно-красными шторами и трепал волосы. Часы на камине пробили девять и продолжали размеренно отсчитывать минуты. Хантер поболтал бренди в бокале из граненого хрусталя и сделал глоток, наслаждаясь терпким, сладковатым вкусом. Напиток разлился по горлу приятным теплом. Хантер вполуха слушал то, что говорил его друг и управляющий имением Джед Макэван, сидящий в кресле неподалеку от него. По-видимому, он обдумывал приключения прожитого дня, а именно появление в Глазго Балфорда с Линвудом и происшествие на дороге с разбойниками и прекрасной незнакомкой. В кармане он тихо сжимал маленький кружевной платочек.

— И наконец, менее чем через две недели должна состояться ежегодная поездка к морю. Хантер, ты думаешь в ней участвовать? — Вопросительная интонация, прозвучавшая в конце фразы, заставила Хантера прислушаться.

— Думаю, да.— Он не мог не согласиться, так как это была традиция, передававшаяся из поколения в поколение, независимо от того, хотел он этого или нет.

— Мы все обсудили.

Хантер повернулся, чтобы подлить Макэвану немного бренди, но Джед с благодарностью отказался, прикрыв стакан рукой.

— Маири доставила тебе много неприятностей,— сказал Хантер, наполняя свой бокал.

— Я бы не сказал. Кстати, мне уже пора возвращаться домой.— Макэван улыбнулся своим мыслям.

Хантер почувствовал небольшой укол зависти в отношении своего друга. Чернота, уже давно поселившаяся глубоко в его душе, задушила в нем все нежные чувства.

Он крепко стиснул зубы, и на скулах заиграли желваки. Хантер отвернулся, чтобы Макэван этого не заметил.

Но управляющий все понял. Его собеседник тоже об этом догадывался.

Через открытое окно сквозь шорох ветра и шелест вереска с болот послышался далекий, едва различимый скрип колес.

Хантер поднял бровь, снова подошел к окну и посмотрел в сторону болот, откуда доносился звук. Его внимание привлекла узкая извилистая дорога, которая вела к Блэклоку.

— Кто это, черт возьми? — Он снова подумал о Балфорде и Линвуде.

— Извини, Хантер. Мне следовало сказать тебе раньше, но я был занят другими делами, а потом попросту забыл.— Макэван собрал все свои бумаги в стопку и подошел к Хантеру.— Это, должно быть, компаньонка твоей матери, мисс Фиби Эллардайс. Миссис Хантер послала Джейми с экипажем в Кинсвел, чтобы ее встретить, она должна была приехать на последней почтовой карете.

Хантер нахмурился. Он не подозревал, что у его матери есть компаньонка. Честно говоря, он ничего не знал ни о жизни миссис Хантер в Глазго, ни о причине ее внезапного появления вчера в Блэклоке, что было особенно странно, так как они совсем перестали общаться.

Хантер следил, как маленькая черная точка постепенно увеличивалась. Он гадал про себя, окажется ли эта компаньонка молодой или не очень, красивой или самой обыкновенной. Хантера-старшего этот вопрос всегда очень волновал. Но этому тихому и угрюмому человеку, стоящему у окна, было все равно. Какая ему разница, кто она и чем занимается? Хантер посмотрел на Макэвана.

— До компаньонки моей матери мне нет никакого дела.— Он вздохнул с облегчением, узнав, что это никакой не Балфорд или кто-либо другой из его старых знакомых. Но больше всего он не хотел видеть Линвуда.

Макэван ничего не ответил. Он отвернулся от окна.

— Увидимся завтра утром, Хантер.

— Добро пожаловать в поместье Блэклок, мадам,— сказал молодой лакей, который управлял экипажем.— С левой стороны, если спускаться вниз от дома, будет озеро Блэклок, личное озеро мистера Хантера, в честь которого названо поместье с близлежащими болотами.

Фиби посмотрела в ту сторону, куда указывал парень. Посреди бесплодных болот черным силуэтом на фоне закатного солнца горделиво возвышался одинокий зловещий особняк. Позади него простирались темные воды озера. Экипаж обогнул скамейку и выехал на узкую извилистую дорожку, ведущую к дому. Впереди трудно было различить, где заканчивалось болото и начиналось поместье,— ни забора, ни ограды, ни стены, ни даже сада. С каждым поворотом очертания дома становились все более отчетливыми. Острые шпили и башенки придавали ему вид старого замка.

По мере того как экипаж приближался к дому, Фиби заметила, что казавшаяся ей черной кладка на самом деле имеет мрачный серый цвет. Ни в одном окне не горел свет, во всем доме воцарилась темнота. Тихо и мрачно. Ни звука. Казалось, особняк необитаем. Массивная дверь из красного дерева, окованная железом, под резной каменной аркой, с высеченными на ней странными символами, оставалась по-прежнему крепко запертой. Когда экипаж подъехал ближе, Фиби разглядела чугунный дверной молоток, сделанный в виде оскалившейся волчьей пасти. Тогда она почувствовала, что это место непременно сыграет важную роль в ее жизни. Карета проехала дальше, за угол дома, и направилась через высокие арочные ворота на конный двор.

Молодой лакей спрыгнул со своего места, подал руку Фиби и помог с саквояжем.

— Благодарю.— Она смерила взглядом мрачные, темные стены Блэклока и вздрогнула. Складывалось ощущение, словно мрачный особняк сошел со страниц готического романа,— таким зловещим он ей показался. Неудивительно, что леди решила обосноваться в Глазго.

Лакей бросил на нее взгляд, будто ожидал что-то услышать.

— Какое необыкновенное здание,— проронила Фиби.

Джейми — так представился ей лакей — кивнул и, взяв саквояж, направился вперед.

Сделав глубокий вдох, Фиби последовала за парнем к черному ходу. Джейми шел молча. Вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая только шорохом гравия под ногами.

Где-то высоко на крыше закаркал одинокий ворон, краем глаза Фиби увидела взмах черных крыльев… и невольно подумала о человеке, о котором так настойчиво предупреждал ее отец,— Себастьяне Хантере. Она переступила порог Блэклока, и по спине ее пробежала мелкая дрожь.

Фиби увидела мистера Хантера только поздним утром в гостиной, которая, по ее мнению, походила скорее на главный зал старинного средневекового замка.

С самого центра потолка свешивалась огромная круглая люстра из кованого железа. Фиби почувствовала запах пчелиного воска, из которого были сделаны свечи. Выцветшие гобелены, изображающие сцены охоты, покрывали грубые неотесанные стены. На голом полу из серых каменных плит нет ни единого ковра. Массивный камин в средневековом стиле занимал центр стены справа от девушки. Несмотря на самый разгар лета, в зале было довольно прохладно. В очаге догорал огонь, но никто не собирался разжигать пламя сильнее, чтобы обогреть все помещение. Три больших решетчатых окна, расположенные напротив камина, выходили во двор. Из них открывался вид на болота.

Мебель в зале была выдержана в совершенно разных стилях: пара позолоченных итальянских стульев, современный поворачивающийся книжный шкаф, небольшой карточный столик строгих неоклассических линий стиля шератон, на нем шахматная доска с резными фигурами из черного дерева и мрамора. Огромный позолоченный орел сидел на полу рядом с дверью, его большие крылья служили опорой для столешницы из серо-белого мрамора. В зале также помещался длинный темно-зеленый диван, по обеим сторонам которого — такого же цвета кресла, в самом углу — манекен рыцаря в доспехах.

Миссис Хантер устроилась на диване и смотрела за тем, как подавали чай, в то время пока Фиби подливала молоко и добавляла кусочки сахара в тонкие фарфоровые чашки.

— Как себя чувствует твой отец, Фиби? Ему лучше?

— Немного,— ответила она, испытывая сильные угрызения совести из-за того, что приходилось лгать.

— Ну, это лучше, чем ничего,— улыбнулась леди и взяла чашку с блюдцем, которую протянула ей Фиби.— Ты вчера выполнила все мои поручения?

— Да, мэм. Все в порядке. Миссис Монтгомери будет пересылать письма сюда, в Блэклок. Я отправила образцы книг обратно господам Хадсон и Колье. А еще, как вы и предполагали, ваша обувь пока не готова, но мистер Лайл уверял, что к концу недели все будет сделано.

— Хорошо.

— Я забрала ваши лекарства у доктора Уотта и сообщила всем, кого вы просили, что весь следующий месяц вы будете гостить в Блэклоке, где можно с вами связаться. Наконец, я отправила все письма и посылку.

— Замечательно,— кивнула миссис Хантер.— Как добралась до Кинсвела?

— Благодарю вас, все прошло хорошо,— соврала Фиби. Она опустила глаза и стала энергично размешивать сахар в чашке, чтобы не смотреть на хозяйку.

— В экипаже было много людей?

— Вовсе нет. Мне повезло.— Перед глазами Фиби стоял образ двух разбойников и таинственного прекрасного незнакомца с изумрудного цвета глазами. В этот момент чайная ложка сорвалась с блюдца, звонко ударилась о каменный пол, отскочила в сторону и скрылась за стулом. Фиби поставила чашку с блюдцем на стол и встала на колени, чтобы ее поднять.

— Я бы, конечно, могла послать экипаж с Джоном, но мне хотелось, чтобы в Блэклоке в моем распоряжении всегда находилась…— Миссис Хантер замолчала, дверь в гостиную отворилась.— Себастьян, сын мой, имей уважение.— К большому удивлению Фиби, в голосе леди зазвучали ядовитые нотки.

Фиби почувствовала, как застучало в висках. Она быстро подняла ложку.

— Матушка, простите мне мое вчерашнее отсутствие. Я задержался в Глазго. Срочные дела.— Тон мужчины был весьма прохладным, и голос показался Фиби мучительно знакомым.

Девушка старалась успокоиться, но сердце продолжало бешено колотиться, а пальцы крепко вцепились в ложку, как в спасительную соломинку.

Не может быть. Нет, просто невероятно.

Она медленно встала и повернулась к мистеру Хантеру, о котором так много слышала. В нескольких ярдах от себя Фиби увидела своего загадочного прекрасного спасителя.

Хантер посмотрел на молодую темноволосую девушку, которую недавно оставил у гостиницы «Кинсвел». Она побледнела, медовые глаза широко раскрылись. Она нисколько не пыталась скрыть свое безграничное удивление.

Себастьян подошел к матери и прислонился губами к ее прохладной щеке. Она слегка вздрогнула и с отвращением отвела взгляд, словно ее поцеловал не родной сын, а прокаженный. Несмотря ни на что, все оставалось по-прежнему. Хантер недоумевал по поводу причины ее приезда в Блэклок.

— Себастьян.— Тон матери был холоден, но тем не менее вежлив, вероятно, из-за присутствия девушки.— Это моя компаньонка, мисс Эллардайс. Она приехала вчера вечером. Мисс Эллардайс,— обратилась она к Фиби,— мой сын мистер Хантер.— Леди стоило больших усилий назвать этого мужчину своим сыном.— Мистер Хантер,— продолжала она более спокойно.

Себастьян поклонился. Ему хватило и доли секунды, чтобы заметить в ее глазах мимолетную вспышку беспокойства.

— Мисс Эллардайс.— Хантер слегка наклонил голову в сторону девушки. Он догадался, чем было вызвано волнение Фиби. Вероятно, она прибрала к рукам деньги, которые мать выделила ей на оплату экипажа.

Как и вчера, на Фиби было надето синее платье, правда, на нем не осталось и следа от дорожной пыли. Прекрасные каштановые волосы тщательно подобраны и аккуратно уложены в узел на затылке. Его взгляд задержался на лице Фиби. Мельком на небольшом прямом носе, потом на влажных темно-розовых губах, от одного вида которых Себастьяну захотелось облизнуться. Он вспомнил, как близко к нему она сидела, находясь в седле, подумал о приятном аромате ее тела. В нем вновь проснулось сильное желание, которое он, казалось, заглушил в себе навсегда. Фиби олицетворяла собой тайное искушение, но в то же время держалась подчеркнуто сдержанно и правильно, как и надлежало вести себя компаньонке у настоящей леди. Фиби села на свое место и стала спокойно ждать, откроет Хантер ее тайну или нет.

Себастьян вовсе не собирался это сделать. После того, что произошло с ней на дороге, он сомневался, что впредь она совершит подобную ошибку.

— Мой сын не видел свою мать около девяти месяцев, мисс Эллардайс,— продолжила леди холодным тоном, обращаясь к своей компаньонке,— до сего момента он не удосужился со мной поздороваться. Это его первое появление со времени моего прибытия в Блэклок.

Мисс Эллардайс заерзала на стуле и отхлебнула немного чая.

— У тебя, как я понимаю, куча неотложных дел,— миссис Хантер посмотрела на сына,— но мне кажется, я знаю истинную причину столь важных забот, что отвлекли тебя от родной матери.— Ее взгляд был холодным и оценивающим. Мать заметила небольшую ссадину на щеке и несколько синяков. Она недовольно подняла брови и фыркнула: — Да ты с кем-то сцепился!

Хантер не стал отрицать.

Мисс Эллардайс округлила глаза.

— Из-за чего же ты дрался на этот раз? Позволь, я сама догадаюсь, какой-нибудь новый карточный долг?

По лицу Себастьяна было понятно, что он занервничал, но сумел сохранить бесстрастное и невозмутимое выражение.

— Нет? Ну, раз не из-за долгов, значит, из-за женщины. Третьего не дано.

Воцарилась пауза. Хантер увидел, как нежный цвет лица мисс Эллардайс сменился красным.

— Вы знаете меня слишком хорошо, мэм.

— Верно. Ты нисколько не изменился, несмотря на все свои обещания.

Послышался звон фарфора, когда Фиби поставила свою чашку на блюдце.

— Миссис Хантер,— девушка встала,— боюсь, вы ошибаетесь, мэм. Мистер Хантер…

Миссис Хантер неодобрительно посмотрела на Фиби.

— Мисс Эллардайс,— вежливо вмешался Хантер.— Это вас совершенно не касается, я бы не хотел, чтобы вы влезали не в свои дела.

В его предупреждении прозвучал холодок. Если мать думает о нем плохо, это ее дело. Он не потерпит, чтобы какая-то девчонка стала его защищать. У него еще осталось немного гордости.

Мисс Эллардайс обратила на него золотисто-карие глаза и смотрела очень долго. Хантер с трудом догадывался, о чем она думала. Наконец Фиби спокойно села в кресло.

— Каков джентльмен, Себастьян,— бросила мать.— Видите, мисс Эллардайс, не стоит о нем беспокоиться. Ему не до светских любезностей. Теперь вы понимаете, почему я не приезжала в Блэклок. Слишком уж здесь неприятная компания.

— Если говорить начистоту,— Хантер откинулся на спинку стула,— не понимаю, чем вызван ваш визит в столь ненавистное место, мэм?

— Мой дом в городе необходимо отремонтировать, мне пришлось перебраться сюда на несколько недель. Боже мой, Себастьян, ну какая еще причина могла заставить меня приехать? — усмехнулась миссис Хантер.

Себастьян поклонился и вышел, пообещав себе постараться избегать общества матери и ее компаньонки, которая невольно напоминала ему о его былой распущенности.

* * *

После столь неприятной встречи Хантер старался держаться от Фиби подальше. Девушка не могла его за это винить. Она удивлялась, почему он не рассказал миссис Хантер правду об истинной причине своих синяков, не открыл ей, что компаньонка его матери прибрала себе деньги, на которые должна была нанять экипаж. И непонятно, почему мать с сыном так плохо ладят. Но миссис Хантер ни разу не упомянула о своем сыне, и девушке было легко сдержать обещание, данное отцу, так как Себастьяна она видела крайне редко. Однажды она заметила, как он входил в свой кабинет. В другой раз мельком видела его по дороге на болота. И все. Фиби успела заметить, что миссис Хантер не в духе, а ее собственное настроение стало мрачнее окружавших болот.

Вторник наступил очень быстро. Фиби была рада возможности вырваться из гнетущей атмосферы Блэклока и отправиться к отцу.

Здание городской тюрьмы Глазго представляло собой внушительное пятиэтажное строение из песчаника, расположенное на перекрестке Тронгейт- и Хай-стрит. В здании размещалась не только тюрьма, но также Высший уголовный суд и городская ратуша. Позади него находился отель «Тонтина». Каждый угол здания венчала небольшая квадратная башня, большие часы были установлены на шпиле, увенчанном королевской короной. Железные решетки закрывали маленькие окошки тюрьмы. Над входной дверью с южной стороны был пристроен небольшой прямоугольный портик на уровне второго этажа, от которого вела небольшая лестница прямо на улицу.

Фиби приехала с легким сердцем, радуясь возможности вновь окунуться в веселую суету родного города и повидаться с отцом. Девушка спешила по улице к зданию тюрьмы и уже собиралась было подняться по ступенькам, как вдруг около нее возник человек среднего роста довольно неприметной наружности.

— Мисс Эллардайс?

Фиби остановилась и посмотрела на него.

Незнакомец снял с головы матерчатую кепку, обнажив густые светлые волосы. На нем были серые брюки и пиджак в тон. Нельзя сказать, что его одежда показалась Фиби неряшливой, но и хорошо сшитой ее назвать было трудно.

— Мисс Фиби Эллардайс,— повторил незнакомец. В его голосе, резко отличавшемся от других голосов вокруг, звучали протяжные нотки кокни — акцента лондонских окраин.

— Кто вы, сэр? — Фиби бросила на него подозрительный взгляд. Среди своих знакомых девушка его не припоминала.

— Меня к вам послали.

Глаза незнакомца бледно-серого цвета были настолько узкими, что придавали ему хитрый вид.

— Если вам небезразлична судьба вашего отца, придется меня выслушать.

Фиби мгновенно почувствовала неприязнь к этому человеку.

— Чего вы хотите?

— Мне надо передать вам сообщение.

— Я слушаю.

— Ваш отец останется за решеткой до конца своих дней. Здоровье у него неважное, вполне возможно, скоро он предстанет перед Богом. К тому же условия в тюрьме этому весьма способствуют. Ну, сами понимаете.

— Здоровье моего отца, равно как и мои переживания по этому поводу, вас совершенно не касаются.— Фиби двинулась к лестнице.

— Касаются. А если я скажу, что смогу его освободить, мисс Эллардайс, точнее, смогу предоставить средства для этого. Полторы тысячи фунтов, чтобы оплатить его долг, плюс еще пятьсот, чтобы вы смогли обеспечить себе довольно приличную жизнь.

По телу Фиби пробежал холодок. Она взглянула на незнакомца в полном удивлении:

— Откуда вы знаете о долгах моего отца?

Мужчина плотоядно улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Ох, мы знаем все о вас и вашем отце. И пусть ваша маленькая прелестная головка не беспокоится по этому поводу. Просто подумайте о деньгах. Две тысячи фунтов — и ваш старик на свободе.

— Вы предлагаете мне две тысячи фунтов? — Фиби недоверчиво посмотрела на него.

Незнакомец бросил ей кошелек:

— Тысячу вперед.

Девушка заглянула внутрь. Ей показалось, будто у нее сердце выскочило из груди, когда она увидела свернутые в рулон банкноты.

— Остальное получите, когда выполните свою часть сделки.

— Что именно?

— Сущие пустяки.

Фиби застыла в ожидании.

— У вас, как у компаньонки миссис Хантер, есть доступ ко всему Блэклоку.

Фиби передернуло, что какой-то незнакомец так много о ней знает.

— У сына миссис Хантер в данное время находится некая вещь. Ничтожная мелочь, он даже не заметит пропажи.

— Вы просите меня, чтобы я обокрала мистера Хантера?

— Мы всего лишь просим вас вернуть вещь ее законному владельцу.

Фиби почувствовала, что просьба незнакомца сулила ей большие проблемы, если не сказать неприятности. Она покачала головой и, насмешливо улыбаясь, сунула кошелек ему обратно в руку.

— Хорошего дня, сэр.— Фиби стала стремительно подниматься по ступенькам. Она уже успела преодолеть четвертую ступеньку, как вновь прозвучал голос незнакомца. Он даже не пошевелился, а остался стоять на месте.

— Без денег вам никогда не удастся освободить своего отца из тюрьмы. Подумайте хорошенько, мисс Эллардайс. Городская тюрьма — очень опасное место. Я знаю много сомнительных, если не сказать самых отвратительных, личностей, с которыми ваш отец будет не в состоянии справиться. Кто знает, с кем ему придется делить камеру? Подумайте еще раз, мисс Эллардайс, прежде чем принять окончательное решение.

От его слов Фиби похолодела, но не обернулась. Преодолев оставшиеся ступеньки, она добралась до двери тюрьмы.

— Все хорошо, мисс? — поинтересовался охранник у входа.

— Да, благодарю вас,— бросила она, проскользнув внутрь.— Мне нужно немного времени, чтобы перевести дух.

Охранник кивнул.

Руки Фиби дрожали, когда она отошла в сторону, чтобы дать пройти остальным посетителям. Она сделала несколько глубоких вдохов, прислонилась к большой каменной колонне и попыталась собраться с мыслями. Это просто пустая угроза. Только и всего. Незнакомец не сможет причинить боль отцу, пока он находится в такой надежной и строгой тюрьме, как эта. Наверное, этот человек — вор, хотел запугать ее и склонить к краже. Фиби не собиралась становиться мишенью. Она спрятала несколько выбившихся прядей волос под капор и пригладила рукой юбку. Удостоверившись, что ее отец не заметит ничего подозрительного, Фиби направилась к дверному проему, где стоял охранник, вручила ему свою корзину для проверки.

Тюремщик открыл крышку и быстро осмотрел содержимое корзины.

— Что у нас на этой неделе? Малина, не так ли?

Фиби уже на протяжении шести последних месяцев каждую неделю навещала отца и сумела наладить дружеские отношения с большинством охранников и тюремщиков.

— Мой отец ее очень любит.

— Сэр Генри хорошо полакомится.

— Надеюсь.— Фиби улыбнулась и последовала за охранником по узкой лестнице, которая привела их к камерам должников на третьем этаже, где и был заключен ее отец.

Улыбка слетела с лица Фиби, когда она вошла в камеру.

— Отец! — Она положила корзину на небольшой деревянный стол и подбежала к сэру Генри.— Ради всего святого! Что с тобой произошло? — Фиби подвела его под узкий луч солнца, который падал вниз через небольшое высокое окно. На свету ей удалось разглядеть под левым глазом отца большой синяк, и кожа так распухла, что частично закрывала налитый кровью глаз. Синяки были по всей левой стороне лица, от виска до подбородка, нижняя губа разбита и опухла.

— Дитя мое, не надо так волноваться. Это всего лишь результат моей же собственной неуклюжести.

В голове девушки сразу зазвучали слова незнакомца: «Городская тюрьма — очень опасное место. Я знаю много сомнительных, я бы даже сказал самых отвратительных, личностей, с которыми ваш отец будет не в состоянии справиться».

— Кто это сделал? — спросила она требовательно.

Фиби не осознавала, что так крепко вцепилась в плечи отца, что побелели костяшки пальцев.

— Кто? — Ее глаза блуждали по разбитому лицу отца.

— Я споткнулся и упал, Фиби. Ничего страшного. Успокойся.

— Отец…

— Фиби,— перебил ее сэр Генри.

Девушка услышала знакомые нотки в голосе. Отец ничего ей не расскажет. Не хочет беспокоить. Конечно, он думает, она ничего не сможет поделать.

Фиби стала осматривать камеру.

— А где еще один человек, твой сокамерник?

— Его выпустили,— ответил отец.— Его долг кто-то выплатил. Он был интересным собеседником,— философски заметил сэр Генри.

«Кто знает, с кем ему придется делить камеру?»

Фиби почувствовала, как к горлу подступила тошнота.

— Дитя мое, ты бела как полотно. Может быть, поездка сюда тебя очень утомила. От Блэклока путь неблизкий.

— Нет. Все хорошо. Правда.— Фиби выдавила из себя вымученную улыбку.— Я прилагаю много усилий, чтобы поддерживать бледность кожи. А это не так-то просто сделать при таком солнце и с моими рыжеватыми волосами. Я не хочу в конечном итоге покрыться веснушками.— Она постаралась обратить разговор в шутку.

Отец усмехнулся:

— Ты пошла в мать, а она никогда не страдала веснушками, царство ей небесное.

Фиби снова посмотрела на его синяки и подумала, что еще чуть-чуть — и она не сможет сдержать слез. Трудно было сдержаться, но она старалась изо всех сил. Фиби широко улыбнулась, взяла его за руку и повела обратно к столу. Ей казалось, что кровь похолодела и застыла у нее в жилах. Руки ее едва слушались, когда она вытаскивала из корзины малину.

— Ох, Фиби, да ты постаралась для своего старика! — воскликнул сэр Генри. Он выбрал самую большую и сочную на вид ягоду и сунул в рот.— Давай расскажи-ка мне все о Блэклоке, о болотах… и о Хантере.

— Я всего пару раз видела мистера Хантера,— соврала девушка.— Он вел себя как настоящий джентльмен. Я бы даже сказала, что выглядел он вполне достойно, правда, может быть, немного резок в общении.— Фиби подумала о Хантере, о том, как он спас ее от разбойников и не выдал ее тайну своей матери.

— Не обманывай себя, Фиби. Как бы то ни было, слово «достойный» как-то с трудом вяжется с Хантером. Как ты думаешь, почему мать отреклась от него?

— Я не знаю…— заколебалась она,— может быть, отношения разладились.— Фиби вспомнила, как стала свидетелем их напряженного разговора. В чем же причина?

— Сейчас никто не скажет наверняка.— Отец пожал плечами, но в его движении промелькнуло что-то неестественное. Фиби решила, что он недоговаривает.

— Вероятно, ты что-нибудь слышал?

— Такое нельзя повторять вслух, особенно в присутствии таких маленьких невинных ушек, как твои.— Сэр Генри опустился на деревянный стул. Фиби заметила, какую сильную боль ему причиняло каждое движение, несмотря на тщательные попытки скрывать это.

Фиби больше не стала давить на отца, попыталась отвлечь его внимание, описывая поместье в готическом стиле и бескрайние темные болота. Все это время она не сводила глаз со свежих ран отца. Вскоре свидание окончилось, Фиби поцеловала сэра Генри в раненую щеку и спустилась вниз по узкой лестнице. Сердце сильно билось в груди, в глазах была ярость.

Прислонившись к перилам, стоял незнакомец, очевидно дожидаясь Фиби.

Увидев ее, он подошел ближе и снова снял шляпу.

— Мисс Эллардайс,— начал было он, но девушка резко прервала его.

Под гнетом тяжелых переживаний, которые она пыталась не показывать, голос ее звучал глухо. Она посмотрела на негодяя. Будь у нее в руке меч, она не колеблясь пронзила бы этого типа насквозь.

— Я сделаю, как вы хотите, но при условии, что отец больше не пострадает.

В узких бегающих глазах незнакомца мелькнуло удивление, словно он не ожидал столь быстрого согласия.

— Что мне надо украсть?

Он наклонился ближе к Фиби и что-то тихо прошептал в ухо.

Фиби кивнула.

— Говорят, Хантер хранит его в своем кабинете в столе. Найдите и возьмите с собой, когда в следующий вторник отправитесь навещать отца. И держите рот на замке, мисс Эллардайс. Одно слово миссис Хантер или ее сыну — и вашему отцу несдобровать.— Он провел ребром ладони по горлу, имитируя лезвие ножа, тем самым показывая серьезность своих намерений.— Вы понимаете?

— Да, я прекрасно вас поняла,— едва успела бросить она, как ее окружила толпа. Кто-то ее толкнул, а когда она повернулась к незнакомцу, его и след простыл.

Сердце Фиби заныло при мысли о страданиях отца, кровь закипала от злости на тех, кто посмел тронуть старика. Она знала, что должна оставаться сильной, нельзя падать духом и уж тем более плакать. Она расправила плечи, подняла подбородок и направилась к отелю «Тонтина», чтобы сесть в экипаж и отправиться обратно на болота.

Глава 3

Болота утопали в золотистой дымке заходящего солнца. Красный огненный диск скоро скроется за розовыми, застилавшими горизонт облаками. Вокруг ни единого звука, если не считать медленное тиканье часов и легкий шорох слабого ветерка, колыхавшего вереск.

Хантер вспоминал последний день жизни своего отца. Он закрыл глаза и увидел перед собой красное от гнева и искаженное отвращением лицо Хантера-старшего. Отец выкрикивал проклятия, которые теперь эхом звучали в голове Себастьяна.

Его мучили угрызения совести, раскаяние, чувство вины. Он бредил наяву. И осуши он хоть все бочки с бренди по всей Великобритании, ему не удастся повернуть время вспять и что-нибудь изменить.

Хантер старался ни о чем не думать. Пустой бокал покоился в расслабленной руке. Он наполнил его и снова осушил, чтобы заглушить боль.

Фиби решила покончить со всем этой же ночью, пока мужество и решительность не покинули ее окончательно. Когда она вернулась в Блэклок, миссис Хантер была уже в постели. Для пожилой леди стало в порядке вещей ложиться спать рано.

В зеленой спальне для гостей Фиби механически готовилась ко сну. Переоделась в сорочку, умылась, почистила зубы, расчесалась, заплела волосы, отряхнула с платья пыль и помыла обувь. Потом села в небольшое зеленое кресло и стала ждать, пока наконец не утихнут все шаги, голоса и остальной шум.

Солнце давно село, и мрак окутал дом. Она услышала, как внизу в прихожей у входной двери старые часы пробили два раза. Тогда Фиби решила, что все обитатели Блэклока спят. Она украдкой вышла из своей комнаты, ступая настолько тихо и быстро, насколько позволяла ей осторожность, и направилась по темному коридору к главной лестнице.

Дом был погружен в полную темноту. Фиби радовалась, что догадалась взять с собой свечу освещать дорогу. Ее мерцающий огонек отбрасывал на стены призрачные тени. Тишину вокруг нарушал лишь стук сердца и еле слышное дыхание Фиби. Стараясь ступать тихо и осторожно, она дошла до главной лестницы. Внизу раздавалось медленное и тяжелое тиканье часов.

Прихожая была просторная, пол состоял из таких же серых каменных плит, как и в остальных помещениях на первом этаже. Темные, исчезающие во тьме своды потолка напоминали средневековый собор. Фиби только подняла свечу, чтобы убедиться, что никого рядом нет, как вдруг увидела маленькую ощерившуюся морду, которая смотрела на нее с арки. Девушка подпрыгнула, едва не выронив свечу, и чуть не вскрикнула. Ее сердце бешено колотилось. Она снова взглянула на морду и на этот раз разглядела, что это высеченная из камня голова волка. Фиби пригляделась и увидела целую стаю каменных волков, смотревших на нее сверху. Пульс сильнее застучал в висках. Она замерла в ожидании, затаив дыхание. Вдруг ее кто-нибудь услышал и вышел на шум? Большие часы отсчитали пять минут, но никто не появился. Фиби вздохнула с облегчением и прищурилась, надеясь разглядеть во тьме кабинет Хантера.

В щели под дверью не виднелось ни малейшего проблеска света, да и внутри, кажется, все было тихо. Фиби незаметно подкралась к темной двери из красного дерева, взялась за кованую ручку и медленно повернула. Дверь отворилась без скрипа. Она подняла свечу повыше, чтобы осветить темное пространство, и с замиранием сердца шагнула в кабинет Себастьяна Хантера.

Хантер молча сидел в кресле у окна, его взгляд был бесцельно устремлен в сторону окутанных тьмой болот. Вдруг он услышал шум в коридоре прямо за дверью кабинета. Бледный полумесяц скрылся за небольшим облаком, и небо цвета черного бархата освещалось лишь россыпью ярких, мерцающих, словно бриллианты, звезд. Он повернул голову, прислушался и решил остаться в кресле. Чувства обострились. Несмотря на то что он недавно выпил, ум его сохранял ясность.

За дверью определенно кто-то был. Хантер чувствовал это присутствие. Может, служанка шла на кухню? Или лакей возвращался после свидания? А вдруг грабители? Он поставил бокал с бренди, спокойно достал пистолет из нижнего ящика стола, снова повернул кресло к окну, так чтобы со стороны двери его не было видно, притаился и стал ждать.

Медленно повернулась ручка, послышался легкий скрип открывающейся двери, затем хлопок. Хантер увидел в окне отражение яркого мерцающего света свечи. Кто-то мягкой поступью мелкими шагами направился к столу позади него. Он услышал глухой стук латунного подсвечника о деревянную поверхность стола, взвел курок и повернулся лицом к нарушителю спокойствия.

Фиби стояла к нему спиной и смотрела на стол.

— Мисс Эллардайс.

Она повернулась и взглянула на Хантера. Из груди вырвался сдавленный крик. Девушка попятилась и уперлась спиной в стол. Губы зашевелились, но она не смогла выдавить ни единого звука.

Взгляд Фиби упал на пистолет. Хантер отложил его в сторону.

— Мистер Хантер,— проронила она.

В ее голосе звучало неподдельное удивление. По выражению лица было ясно, что меньше всего она ожидала увидеть в кабинете мистера Хантера. Она крепко уцепилась за край стола позади себя.

— Я не знала, что вы здесь.

— Очень интересно.— Хантер взглянул на густые золотисто-каштановые волосы Фиби, заплетенные в длинную косу, спускавшуюся на плечо, потом перевел взгляд на лиф хлопковой ночной сорочки, которая, несмотря на простой и сдержанный покрой, не смогла скрыть красивую фигуру, на босые, выглядывавшие из-под подола ноги. И наконец, посмотрел в золотисто-карие глаза. Казалось, при виде испуганной девушки в его душе снова всколыхнулись чувства, которые он впервые испытал, увидев ее на болотах. Им овладело жгучее непреодолимое желание. Если бы подобная ситуация произошла год тому назад, когда ему еще не довелось испытать того, что в корне изменило его отношение к жизни, он бы не мешкал.

Хантер увидел, как в глазах Фиби вспыхнул огонек, и понял, что девушка уже оправилась от пережитого шока, вместо паники ее взгляд выражал спокойствие и решимость.

— Миссис Хантер никак не может заснуть. Она попросила меня взять для нее книгу. Может быть, это поможет.— Фиби немного отошла в сторону в надежде, что Хантер позволит ей уйти, но он двинулся вперед и преградил ей путь.

— Любую книгу?

Мисс Эллардайс пожала плечами:

— Она не сказала.— Фиби продолжала стоять спиной к столу, держась за край.

Хантер протянул руку и положил пистолет на гладкую полированную поверхность стола. При этом он нечаянно коснулся груди Фиби. Это случайное движение вызвало в его теле бурю эмоций.

Мисс Эллардайс шумно вздохнула и вздрогнула. Он увидел возмущение в ее глазах и… страсть. Хантер понял: Фиби к нему неравнодушна и, возможно, испытывает такие же чувства, что и он.

Хантер стоял так близко, что его левый сапог находился прямо под подолом ее сорочки. В нос ему ударил аромат роз, солнца и волос девушки. Он посмотрел ей в лицо. От его внимания не ускользнули правильной формы нос, красивые скулы и пухлые губы. Хантер с трудом подавил в себе желание заключить ее в объятия и поцеловать. Перед его глазами уже стояла картина, как они занимаются любовью на столе, как он плавно скользит между ее бедер под плотной сорочкой, как его губы касаются ее груди…

Хантера переполняло желание. Он никогда еще не испытывал накала чувств, подобного тому, который возник между ним и мисс Эллардайс. Он скользнул рукой по тонкой шее. Ее губы, казалось, жаждали его поцелуя. Хантер позабыл все свои клятвы и обещания. Он наклонился к Фиби…

И почувствовал, что мисс Эллардайс уперлась ладонями ему в грудь.

— Да что же вы делаете, мистер Хантер? — Дыхание Фиби было таким сбивчивым, словно они действительно только что занимались любовью.

Слова девушки вконец отрезвили Хантера, прогнав навязчивые мысли. Постепенно к нему стало приходить осознание того, что он только что собирался сделать.

Фиби без стеснения уставилась на него. В глазах запрыгали озорные искорки, щеки пылали.

— Простите меня.— Он отступил назад. В конце концов, он не распутник. Черт побери, он больше не распутник. Он перестал играть и шататься по женщинам.— Вы сказали — книгу?

— Если позволите,— проговорила Фиби серьезным тоном. Однако, взяв со стола подсвечник, не сумела скрыть дрожь в руках.

— Будьте моей гостьей.— Он указал на книги, которые выстроились на полках вдоль стен, а сам отодвинулся на более безопасное расстояние к окну.— Моя мать когда-то очень любила «Эвелину».— Он снял с полки небольшой томик и протянул его Фиби, держась за дальний край, чтобы случайно не коснуться ее руки.

— Спасибо,— проронила она и взяла книгу. Направилась к выходу, остановилась у самой двери, схватилась за ручку и оглянулась на Хантера: — Я бы хотела вас поблагодарить за помощь на болотах и за то, что сохранили мою тайну.

Голос Фиби звучал так неуверенно, что Хантер сразу понял, что она с трудом подбирала нужные слова и вообще очень неловко себя чувствовала в подобной ситуации. Но взгляд ее выражал такую непоколебимую решимость, которую раньше он не замечал ни у одной женщины.

— Я больше не хожу пешком. Только на экипаже.

Хантер не успел ей ответить. Она вышла, оставив его в одиночестве перед закрытой дверью кабинета. Он твердо решил соблюдать в отношении мисс Эллардайс почтительное расстояние, пока его мать остается в Блэклоке.

* * *

Оказавшись в зеленой спальне, Фиби прислонилась к двери. Ее так трясло, что тени от мерцающей свечи дико заплясали по стенам. На ватных ногах она подошла к столику и поставила на него подсвечник, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, но ничего не получилось.

Сердце так отчаянно колотилось, словно она находилась не в своей комнате, а в кабинете Хантера. Только сейчас она осознала, что на нем была надета простая рубашка и бриджи. Ни сюртука, ни жилета, ни галстука. Распахнутый воротник белой рубашки открывал участок голого тела. Она вспомнила прикосновение к его крепкой, мускулистой груди. От одной мысли о том, что они стояли так близко друг к другу, у Фиби перехватывало дыхание. Она закрывала глаза, и перед ней тут же возникал образ Хантера. Его пронзительный взгляд буквально приковывал к себе, не давая разумно мыслить. Сердце замирало, ноги переставали ее слушаться. Эмоции и ощущения были настолько яркими, что все мысли приходили в смятение. Фиби была потрясена. Прикосновение его руки вызвало сильную дрожь во всем теле. Еще немного, и он бы ее поцеловал. Она никогда не испытывала ничего подобного. Фиби теребила волосы, словно пытаясь снять эмоциональное возбуждение.

Зачем, черт побери, он там сидел один в темноте посреди ночи? Она вспомнила терпкий запах бренди, который чувствовался в его дыхании. Повернутое в сторону окна кресло говорило о том, что он явно не собирался спать.

Она подошла к окну, приоткрыла занавески и стала вглядываться в ночные болота. Одинокий серп луны сиял серебристым светом, бросая на болота свой бледный, холодный отблеск. По глубокому черному бархату неба раскинулись крошечные звезды. Подул прохладный, свежий ветерок, Фиби вдохнула в себя ароматный, терпкий запах болот. Пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок, она сделала несколько медленных глубоких вдохов. Где-то совсем близко она услышала всплеск на озере Блэклок, чьи темные воды сливались с мраком ночи. Фиби вспомнила предупреждения отца о непорядочности Хантера. И независимо от того, хотела она этого или нет, образ черноволосого мужчины с пронзительным и в то же время притягательным взглядом надолго завладел ее умом и сердцем.

Прохладным ясным утром следующего дня Фиби яснее осознавала ночное происшествие, хотя так и не смогла сомкнуть глаз. Хантер понял, что она собиралась пробраться в его кабинет посреди ночи. Неудивительно, что мысли и чувства любой нормальной девушки были бы в полном беспорядке, когда ее сердцу угрожала опасность со стороны человека с репутацией мистера Хантера. Главное, он, кажется, поверил ее объяснениям, чему она была безгранично рада. У Фиби оставалось много других проблем для беспокойства. Она не могла допустить того, чтобы ночной инцидент удержал ее от дальнейших попыток спасения своего отца.

В последующие несколько ночей Фиби не раз пыталась пробраться в кабинет Хантера. Но каждый раз, подходя близко к двери, она видела слабое мерцание света. Фиби понимала, что Себастьян сидел внутри и пил. Будто что-то терзало его и не давало заснуть, какой-то страшный грех тяжелым грузом висел на его темной душе, обрекая на вечные мучения. Фиби вздрогнула и прогнала мысли прочь. Во вторник ей снова предстоит встретиться с незнакомцем. Оставалось слишком мало времени. Надо обязательно найти способ тайком пробраться в кабинет. Фиби не находила себе места от нарастающего беспокойства.

Неожиданно на помощь пришла миссис Хантер. Она сообщила, что весь Блэклок отправляется в субботу на море.

Субботнее утро выдалось ясным и жарким. Солнце отражалось в чистой глади уходящего далеко за горизонт моря. Справа простирался остров Арран, слева виднелись далекие конические очертания скалы Айлса-Крейг. Зеленый берег спускался прямо к большой изогнутой песчаной бухте. Великолепный пейзаж не находил отклика в одиноком сердце Себастьяна.

Хантер и Макэван спешились и привязали лошадей. Горничные и лакеи толпились вокруг кареты, громко смеясь и болтая между собой. Хантер кивнул Макэвану, чтобы тот проверил, как проходила подготовка к пикнику. Себастьян на некоторое время остался один, безучастный к всеобщему веселью и приподнятому настроению. Он наблюдал, как кавалеры снимают сюртуки, а дамы откладывают свои шали в сторону и расправляют рукава. Вокруг царило абсолютное счастье и беззаботность. Хантер вдруг почувствовал, что его присутствие может омрачить всеобщее веселье. Он подошел к карете своей матери как раз в тот момент, когда лакей помогал ей сойти на землю.

Миссис Хантер неохотно кивнула:

— Я рада, что, по крайней мере, ты не забываешь старые традиции.

Он поклонился в знак признательности. Его холодное и безучастное выражение лица скрывало воспоминания, которые всколыхнулись в его душе после слов матери.

Миссис Хантер взяла зонтик у горничной. Воцарилось тягостное молчание, по лицу леди пробежала слабая улыбка, но предназначалась она не Хантеру, а скорее лакеям и служанкам вокруг.

Хантер оглянулся, ожидая увидеть мисс Эллардайс, но компаньонка его матери так и не появилась.

— Книга пришлась вам по нраву? — поинтересовался Хантер.

— Какая еще книга? — Мать посмотрела на него так, словно он нес какую-то тарабарщину.

— «Эвелина».

— Уже несколько лет мне не попадалась на глаза эта книга,— ответила она и переключила свое внимание на присутствующих.

Хантер несколько раз прокрутил в голове ответ матери и лишь спустя несколько минут заговорил снова.

— Что-то ваша компаньонка сегодня вас не сопровождает,— как бы невзначай заметил он, даже не повернув головы в сторону матери и продолжая наблюдать за тем, как прислуга приносит корзины.

— Мисс Эллардайс себя неважно чувствует. Я сказала ей, чтобы она полежала в постели и отдохнула.— Миссис Хантер, так же как ее сын, не отрываясь смотрела на горничных и лакеев.

— Как некстати она приболела,— заметил он.

Хотя, возможно, совсем наоборот, в зависимости от ситуации, подумал Хантер.

— Действительно. Бедная девочка,— согласилась мать.

Вскоре все расположились на покрывалах, а миссис Хантер заняла почетное место на стуле. Себастьян и Макэван сняли свои сюртуки, засучили рукава и, не дожидаясь слуг, сами принялись подавать тарелки с кусочками холодного цыпленка, ветчины и говядины. Кроме этого, там было много всевозможных булочек, сыр, сваренные вкрутую яйца, клубника, малина, свежие охлажденные сливки, вкуснейший джем, пирожные, мятные помадные конфеты и леденцы. На яствах не экономили. Чтобы еда и напитки оставались прохладными, повсюду были разложены кусочки льда. Хантер хотел, чтобы прислуга провела время так же хорошо, как когда-то давно его отец и дед.

Теперь это его обязанность. Хантер все понимал и мужественно терпел, хотя окружавшее его веселье и смех портили и без того мрачное настроение. Он стоял в стороне от всех и наблюдал за маленькой компанией во главе с матерью. Повсюду раздавались шутки и веселая болтовня.

Себастьян взглянул на карманные часы и направился в сторону миссис Хантер. Заметив его, она замолчала, и улыбка мигом исчезла с ее лица.

— У меня кое-какие дела в Блэклоке, которые требуют моего присутствия. В вашем распоряжении останется Макэван.

Миссис Хантер улыбнулась, если, конечно, можно было назвать улыбкой недовольную ухмылку. Глаза выражали презрение и осуждение. Она даже не пыталась ему возразить. Честно говоря, она была довольна, что он уходит.

* * *

Фиби уже не представляла, куда можно было еще заглянуть в залитом солнцем кабинете. Она осмотрела все шесть ящиков стола, перерыв каждый из них по нескольку раз, и не нашла ничего, кроме чернил, письменных принадлежностей, бумаги, книги расходов, газет, писем, пары пистолетов и несколько купюр. Нигде не было того, чего она так отчаянно пыталась найти. Она обыскала все книжные полки, добравшись даже до обтянутого красной кожей тайника, но за ним была только покрытая большим слоем пыли панель из красного дерева.

В воздухе стоял слабый аромат бренди, смешанный с запахом мужского одеколона — запахом Хантера. Она представляла себе, как посреди ночи он сидит в одиночестве в своем кабинете с бокалом бренди. Несмотря на плохую репутацию Хантера, Фиби сочувствовала ему и жалела. Она ничего не могла с собой поделать. Даже предостережения отца оказались не способны изменить ее отношение к нему.

Фиби рухнула в кресло Хантера, не зная, что дальше делать. Незнакомец говорил, что надо искать в кабинете. Фиби битый час безуспешно пыталась найти то, что от нее хотели. Она положила локти на темную поверхность стола и опустила голову на руки. Где еще искать? Где? Другого подходящего места просто не было.

Через решетчатые окна кабинета на нее падали яркие солнечные лучи. Фиби чувствовала сильное волнение, жар и беспокойство. Больше искать негде. Может быть, Посланник, как он сам себя назвал, ошибся. Фиби ничего не оставалось делать, как просто сказать ему об этом.

Она подумала о миссис Хантер, ее сыне, обо всех, кто сейчас находился на берегу моря. Представила прохладный морской бриз, шум прибоя, волны, бьющиеся о песчаный берег. Она провела тыльной стороной ладони по мокрому лбу и почувствовала укол зависти ко всем этим людям. Вдруг она неожиданно вспомнила о прохладном озере с темной гладкой поверхностью. Фиби потерла ноющие плечи, чтобы как-то снять напряжение, и подумала о спокойствии и расслаблении, которое могла бы дать ей вода озера.

Она понимала, что это не самая лучшая идея. Но миссис Хантер сказала, что до вечера они не вернутся. К тому же ее никто не увидит. Фиби вдруг почувствовала себя очень смелой и вышла из кабинета Хантера.

Полуденное солнце нещадно палило. Хантер скакал по дороге Килманрок. Только добравшись до мягкой поверхности болот, он решил пустить Аякса галопом. На шее лошади блестели капли пота, но Хантер не обращал внимания на сильную жару. Сердце мужчины оставалось бесчувственным и холодным, словно черные, беспросветные тучи окутали его навечно.

Он всю дорогу думал о мисс Эллардайс, пока не достиг Блэклока.

Себастьян отвел лошадь в конюшню и вошел в дом через черный ход. Вокруг царила тишина, лишь мельчайшие частички пыли витали в воздухе в залитой солнцем прихожей. Он направился к кабинету, своему убежищу. Сняв шляпу и перчатки, он обвел взглядом комнату.

Все лежало на своих местах, как он оставил, когда уезжал. Горы документов и книг на дальнем краешке стола, банкноты в верхнем ящике, пистолеты внизу. Он вытащил деньги, пересчитал — ничего не пропало. Книги, обтянутые темной красной кожей с золотыми буквами на корешках, аккуратными рядами стояли на полках. Хантер не заметил ничего странного. Он перевел взгляд на четвертую полку у окна, туда, где должен быть пробел в книжном ряду. Но «Эвелина» стояла на своем законном месте.

Хантер налил себе немного бренди и сел за стол. Она, несомненно, сюда заходила. Сделав маленький глоток, он погрузился в раздумья. Книга, которую брала мисс Эллардайс якобы для леди Хантер, на месте. Взгляд Себастьяна медленно скользил по полированной поверхности стола, пока не остановился на длинном волосе. Он резко выделялся на фоне темного дерева. Сегодня утром его здесь не было. А чтобы вернуть книгу на полку, совершенно не нужно подходить к столу. Он аккуратно взял волос, покрутил его в пальцах и поднес к свету. В солнечных лучах тот приобрел красноватый оттенок. Хантер сильно разозлился на себя за то, что физическое влечение к женщине затмевало все доводы рассудка. Он поставил бокал с бренди и отправился на поиски мисс Эллардайс.

Хантер нисколько не удивился, обнаружив ее спальню пустой, а постель аккуратно заправленной. Он быстро пробежал глазами по скудным пожиткам мисс Эллардайс. Зеленое шелковое платье, капор, который был на девушке, когда он встретил ее по дороге среди болот в компании двух разбойников. Пара изрядно поношенных кожаных ботинок, пара зеленых шелковых туфель в тон вечернему наряду, шаль из бледно-серой шерсти, темный плащ, перчатки, нижнее белье. Все вещи поношены, но опрятны, и давно уже вышли из моды. Очевидно, владелица носила их весьма аккуратно. Расческа, ленты, зубная щетка, порошок, мыло. Ни единого украшения. Ничего такого, что он ожидал увидеть в ее комнате. Хантера терзали смутные сомнения. Что-то с этой мисс Эллардайс было нечисто. Куда, черт возьми, она подевалась?

Он продолжал стоять посреди комнаты, осматриваясь по сторонам. В воздухе чувствовался тонкий и сладковатый запах Фиби — запах розы и мыла. Пейзаж за окном привлекал его внимание. Он заметил какое-то движение в темных водах озера, подошел поближе и вгляделся в болотистую местность, окружавшую озеро. Вдруг у него перехватило дыхание — в Блэклоке купалась молодая обнаженная девушка. Мокрые длинные золотисто-каштановые волосы завитками спускались по плечам. Красивое, изящное тело цвета слоновой кости лежало на поверхности воды так неподвижно, что у Себастьяна мелькнула мысль, не захлебнулась ли она. Но вскоре он увидел плавные движения тонких бледных рук по воде и брызги.

Хантер продолжал стоять и смотреть, не в силах оторваться от зрелища. Он видел, как маленькие белые груди то показывались на поверхности озера, то снова скрывались под водой. Хантер наблюдал, как она выходила из темных глубин озера, словно рыжеволосая Афродита, нагая и красивая. Даже на таком далеком расстоянии Себастьян разглядел влажную кожу сливочного цвета, округлость грудей с розовыми сосками, узкую талию и плавный изгиб бедер. Она стояла на берегу и выжимала волосы, с которых быстрыми маленькими ручейками стекала по телу вода. Хантер почувствовал, как пересохло у него в горле, а тело сильно напряглось. Теперь он понял — мисс Эллардайс на озере.

Глава 4

Фиби напевала себе под нос, направляясь к парадной лестнице. Она подобрала подол и перекинула через руку платье. Фиби решила, что через минуту вернется и вытрет мокрые следы своих ног. Она почувствовала, что больше не напряжена, и в голове прояснилось. Теперь встреча с Посланником не казалась ей такой уж ужасной. Фиби бодрым шагом направлялась по коридору к своей спальне, как вдруг открылась соседняя дверь, и из комнаты вышел Себастьян Хантер.

Фиби вскрикнула и чуть не выронила одежду. «Что он здесь делает? Боже мой!» Казалось, Себастьян занимал весь проход. Она заметила, как его взгляд скользил вниз по ее телу, останавливаясь в тех местах, где тонкая ткань прилипала к нему. Фиби судорожно прижала к себе платье.

— Мистер Хантер, вы меня напугали. Я думала, что вы на море, как и остальные жители дома,— запинаясь, проговорила Фиби и покраснела от смущения.

— Я вернулся раньше.— Выражение лица Хантера оставалось, как обычно, невозмутимым.

— Если позволите, сэр, я пойду.— Она едва сделала шаг вперед, как, к ее ужасу, Себастьян встал прямо перед ней.

— Моя мать сказала, что вы приболели и лежите в постели,— сказал он холодным тоном.

В его взгляде Фиби уловила осуждение.

— Не время вдаваться в дискуссию, сэр. По крайней мере, позвольте мне ради приличия хотя бы нормально одеться.— Фиби обратила на него полный негодования взгляд, надеясь, что он прекратит дальнейшие расспросы. Хантер не двинулся с места.

— Я бы хотел услышать ваши объяснения прямо сейчас, мисс Эллардайс.— Его взгляд буквально пронзал Фиби насквозь.

— Что за глупости? Вы не имеете права ко мне вот так приставать.

— А вы не имеете права лгать моей матери.— Хантер ответил так резко и холодно, что по спине девушки побежали мурашки.

— Я не лгала никому,— еще раз соврала она.

Она не могла смотреть в глаза Себастьяну.

— Вы совсем не похожи на больную, мисс Эллардайс. Более того, похоже, что вы недавно купались в озере, вместо того чтобы лежать в постели.

Фиби хорошо понимала, что не может отрицать очевидные факты. Она уставилась на свои босые ноги в капельках воды. Глубоко вздохнув, подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Между ними пробежала та же искра, что и на болотах, и в его кабинете. Фиби увидела это в его взгляде. Только сейчас в самый неподходящий момент. Она стоит перед ним едва одетая. Девушка начинала постигать природу этого странного чувства. Ее охватило непреодолимое безотчетное влечение к Хантеру. Мысли Фиби путались, она не знала, что ответить.

— Я…

Хантер ждал. Собрав силу воли в кулак, Фиби отвела взгляд в сторону, чтобы как-то собраться с мыслями.

— Утром меня немного лихорадило, я решила окунуться в озере, чтобы немного охладиться,— извиняющимся тоном проговорила она.— Сейчас мне гораздо лучше.

Лицо Хантера оставалось бесстрастным. Нельзя было точно сказать, поверил ли он словам Фиби или нет. В воздухе повисло тягостное молчание. Секунды, казалось, тянулись вечно. Напряжение между ними росло.

— Сэр, я едва одета. Вы ведете себя крайне возмутительно.— Фиби вскинула подбородок и взглянула на него с презрением.

— Мисс Эллардайс, вы были сегодня у меня в кабинете.— Хантер не двинулся с места. Он пристально посмотрел на нее, словно пытался прочесть ее мысли.

Сердце Фиби сжалось, она сглотнула. Напряжение достигло крайней точки. Фиби не отрываясь смотрела в его глаза, словно переключение внимания было расценено своего рода признанием вины. Она вспомнила отца, побои на его лице. Одной мысли оказалось достаточно, чтобы к ней вернулось самообладание. Фиби понимала, что на карту была поставлена жизнь старика.

— Я хотела вернуть книгу.— С ее волос по плечам крупными каплями стекала вода, спускаясь вниз по рукам, но Хантер не обращал на это внимания, продолжая пристально смотреть ей в глаза.

— Матери понравилась «Эвелина»?

— Я думаю, да,— спокойно ответила Фиби.

Он ничего не сказал, лишь желваки на его скулах заходили сильнее.

Фиби вздрогнула, сама не зная отчего, то ли от сквозняка, то ли от его взгляда.

— А теперь, если вы позволите, сэр.

Хантер скользил взглядом по обнаженным плечам девушки, по платью, в которое она вцепилась, чтобы прикрыть грудь, и остановил внимание на босых ногах, вокруг которых образовалась уже целая лужа воды. Фиби покраснела одновременно от смущения и негодования, но в первую очередь от мысли, что могла понравиться такому человеку.

— В самом деле, мистер Хантер. Что вы себе позволяете?

Они еще раз встретились взглядами. Не отводя глаз, он шагнул в сторону, уступив ей дорогу в комнату.

Фиби прошла боком, спиной к двери, так чтобы он не смог увидеть ее наготу в полной мере. Ее рука нашарила сзади дверную ручку.

Дверь не открывалась.

Фиби повернула ее влево.

Дверь не поддавалась.

Затем вправо.

Ничего не изменилось.

Она продолжала дергать ручку, паникуя при одной мысли, что ей придется повернуться спиной к Хантеру, открыв его взгляду совсем неподобающий вид.

Себастьян подошел ближе, сократив расстояние между ними.

Он потянулся рукой к двери. Фиби ахнула. Хантер оказался так близко, что она почувствовала запах мыла и одеколона. Ее сердце бешено забилось. Она качнулась в сторону от легкого головокружения. Хантер дерзко на нее уставился. Фиби увидела, как глаза его потемнели, почувствовала напряжение его сильного тела. Краем рукава он задел ее по руке.

Фиби раздирали противоречия. Она испугалась и молила небеса помочь ей, одновременно мечтая о жарком поцелуе. Она хотела оказаться в сильных руках этого человека. Зажмурила глаза и сильнее скомкала платье.

Она съежилась от прикосновения холодного воздуха к мокрой коже и услышала звук удаляющихся шагов. Фиби открыла глаза и увидела, как Хантер уходит, оставив позади нее широко распахнутую дверь.

Часы в кабинете на камине пробили восемь. Хантер замолчал и посмотрел на Макэвана, который сидел в кресле напротив него с очень довольным видом. Хантер подавил в себе горечь.

— Так рано, а ты уже на ногах, Хантер.— Себастьян увидел, что Макэван заметил у него на столе графин, наполовину наполненный бренди, но управляющий был достаточно мудрым и не задавал лишних вопросов.

— Кое-какие дела,— проговорил Хантер и нахмурился, в очередной раз вспомнив о мисс Эллардайс.— Что думаешь о компаньонке моей матери?

— Честно признаться, я на нее не обращал особого внимания,— ответил Макэван.

Хантер молчал, не желая показывать, что он-то неоднократно обращал на нее внимание. В свое время он знавал актрис, чья красота приковывала к себе взгляды тысяч мужчин, оперных див с ангельскими личиками да и других прелестниц, во много раз превосходящих по привлекательности компаньонку матери. Но было что-то такое в Фиби Эллардайс, во взгляде ее золотисто-карих глаз. Хантер становился сам не свой. Ни одной женщине до нее не удавалось так его взволновать. Он вздохнул, откинулся в кресле и посмотрел на Макэвана.

— Она ничем не отличается от остальных компаньонок, которых я когда-либо видел. Почему ты спрашиваешь?

Хантер колебался с ответом. Часы тикали громко и медленно.

— Я ей не доверяю,— наконец проговорил он.

— Чем она заслужила такое отношение? — Макэван удивленно вскинул брови.

— Ничем, в сущности… по крайней мере, ничего конкретного я не могу ей предъявить.— Он подумал о ее визитах в кабинет, о предательском волосе, так сильно выделявшемся на фоне черного полированного стола.— Давай просто назовем это шестым чувством.

— Дело в ее порядочности?

— Возможно.— Себастьян вспомнил, как она солгала про экипаж, «Эвелину», как отказалась поехать на море, сославшись на мнимый недуг. Все эти происшествия казались довольно тривиальными. Можно найти множество причин в качестве объяснения. Но интуиция подсказывала ему обратное. Воображение рисовало призрачный образ Фиби, прижимающий к себе ворох одежды, едва скрывавший наготу влажного тела. Хантер чуть не застонал от сильного желания, которое жгло изнутри. Он закрыл глаза, стиснул зубы, попытался взять эмоции под контроль. Почувствовал одновременно приступ гнева и непреодолимое желание ею овладеть. Он открыл глаза и уставился на Макэвана.

— Все в порядке?

— А разве может быть иначе? — Лицо Хантера вновь приобрело бесстрастное выражение. Он уловил сочувствие в глазах Макэвана и возненавидел его за это.— Мы говорили о мисс Эллардайс.

Ему необходимо смягчить холодные нотки в голосе, чтобы окончательно не выдать своих эмоций. Джед Макэван — его друг и единственный человек, который помог ему пережить самые мрачные времена. Он явно не заслуживал такого отношения.

— Извини меня,— пробормотал Хантер.

Макэван кивнул, тем самым показав Хантеру, что он все понимает.

— Что ты собираешься делать с этой мисс Эллардайс?

— Надо разузнать о ней больше.— Себастьян прищурился.— Я знаком с одним человеком в Глазго, он сумеет помочь.— Человека, которого Хантер вовлекал в свои не самые благовидные дела.

— Ты можешь действовать от моего имени?

— Конечно.

Хантер написал данные человека на листе бумаги и, не дожидаясь, пока высохнут чернила, достал из ящика стола несколько банкнотов.

— Чем раньше, тем лучше.— Он передал листок и деньги Макэвану и поспешил сложить его и сунуть в карман.— А пока ты будешь в отъезде, я постараюсь что-нибудь узнать у матери.

Хантер ждал, пока мать с компаньонкой позавтракают, потом спустился в гостиную и застал их за игрой в карты.

Миссис Хантер была, как всегда, безукоризненно одета, из гладкой прически не выбивался ни один волос. Она надела платье из темно-фиолетового шелка. Миссис Хантер не скрывала, что до сих пор носила траур по мужу, несмотря на то что со дня его смерти прошло девять месяцев. С невозмутимым видом мисс Эллардайс сидела напротив нее, одетая в то же выцветшее синее платье, которым она пыталась прикрыть свою наготу. Войдя в комнату, Хантер успел заметить в ее глазах настороженность, которую девушка тут же скрыла.

— Не будете ли вы столь любезны оставить меня наедине с матерью на несколько минут?

Мисс Эллардайс положила карты на зеленое сукно рубашкой вверх и встала с кресла.

— Я оставила в спальне свой платок. Скоро вернусь.— Она улыбнулась пожилой леди.

Миссис Хантер угрюмо кивнула, не скрывая своего недовольства.

— Ну,— обратилась она к сыну, едва за Фиби закрылась дверь,— и о чем ты хотел со мной поговорить?

— Как вам в Блэклоке? — начал Себастьян, занимая место мисс Эллардайс.

— Довольно неплохо,— ответила она кислым тоном, взглянув на сына с холодной неприязнью.— Ты никогда не исправишь того, что сделал, Себастьян. Можешь не надеяться на мое прощение.

— Я и не надеюсь,— парировал он, потом взял со стола карты Фиби и развернул их веером.— Сейчас ход мисс Эллардайс?

Мать неохотно кивнула.

Хантер вытянул из колоды одну карту. Миссис Хантер скинула на стол закрытую карту. Себастьян заметил, как дрогнули ее узловатые, больные артритом пальцы под россыпью больших сверкающих бриллиантов.

— Я и не знал, что ты решила нанять себе компаньонку.

— Ты много чего обо мне не знаешь, Себастьян.

— Ты не давала объявление в городской газете, я бы его заметил.— Он прищурился и посмотрел на карты, словно задумавшись над следующим ходом. Казалось, он полностью сосредоточен на игре.

— Мисс Эллардайс пришла ко мне по рекомендации друзей. Она из хорошей семьи, дочь настоящего джентльмена. Правда, у них сейчас небольшие проблемы.

— Вот как,— пробормотал Хантер и сделал ход.

Леди Хантер одобрительно кивнула, шумно вздохнула и уткнулась в карты.

— Она осталась совсем одна, когда ее отец, сэр Генри, попал в больницу,— заполнила она возникшую паузу, на что и надеялся Себастьян.— Когда я узнала об ее положении, предложила свою помощь.

— Мама, вы слишком добры, нанимая кого попало на работу.

— Зачем так грубо, Себастьян? Тебе совсем это не идет.

По губам Хантера пробежала легкая довольная улыбка.

Леди Хантер сделала ход.

— Да вы, я смотрю, время зря не теряли. Вас не так-то просто теперь обыграть.— Хантер посмотрел на сыгранную карту.

Как ни старалась миссис Хантер скрыть свои эмоции, Себастьян понял, что комплимент пришелся ей по душе.

— У нее было с собой рекомендательное письмо или характеристика?

— Конечно нет. Я же сказала, она дочь одного уважаемого джентльмена. Правда, у нее не было опыта работы. Что-то ты вдруг заинтересовался мисс Эллардайс,— прищурившись, произнесла леди Хантер.— Не вздумай снова взяться за свои старые штучки. Я этого не потерплю. Она все-таки моя компаньонка.

— Да будет вам известно, мисс Эллардайс не в моем вкусе,— холодным тоном заметил он.

Миссис Хантер слегка покраснела при косвенном упоминании всех вертихвосток, к которым Себастьян в свое время был далеко не равнодушен.

— Зачем ты переходишь на пошлость?

— Прошу великодушно меня простить, если я вас ненароком обидел.— Он опустил голову.— Я беспокоюсь за вас, матушка. Я не извинялся бы, если бы дело не касалось человека, которому вы оказываете свое доверие, наняв в качестве компаньонки. Что в действительности вы можете сказать об этой девушке? О ее добросовестности, происхождении?

— Вот только не надо говорить, что ты обо мне заботишься. Это откровенная ложь,— отрезала она. Стоило нарушиться мимолетному перемирию, как в ее взгляде снова появилось презрение.— Я не потерплю, чтобы мне указывали, что делать с мисс Эллардайс и любым другим работником. И уж тем более не собираюсь советоваться с тобой по этому поводу. Словом, это не твое дело, Себастьян.

— Напротив. Я в долгу перед отцом.

— Не смей произносить вслух его имя! Ты не имеешь права, черт побери. Никакого.— Миссис Хантер гневно бросила карты на стол и вышла из комнаты.

Фиби провела два часа неотлучно с миссис Хантер, пытаясь ее отвлечь.

— Миссис Хантер, прошу вас, пожалуйста, присядьте и успокойтесь. Вы себе делаете только хуже.

Леди, не обращая внимания на Фиби, продолжала нервно расхаживать по комнате. Она совсем побледнела и осунулась.

— Как он мог? — бормотала она себе под нос.

— Это мистер Хантер вас так сильно расстроил? — взволнованно спросила Фиби.

— Само существование моего сына меня очень расстраивает,— сурово бросила миссис Хантер.— Я проклинаю тот день, когда он появился на свет.

Слова леди очень напугали Фиби, но, взяв себя в руки, она сказала:

— Я уверена, мэм, вы совсем не это хотели сказать. Позвольте, я распоряжусь насчет чая. Вам сразу станет лучше.

— Я не хочу чая, Фиби,— отрезала она.— Да, кстати, когда речь заходит о Себастьяне, я говорю именно то, что думаю.— Она остановилась у окна, облокотившись на подоконник, и стала вглядываться в болотную даль.— Я ненавижу своего сына,— добавила она уже более спокойным, но холодным тоном.— Не следует матери так говорить о сыне. Но это так. Я тебя напугала, да? — Она оглянулась на Фиби.

— Немного,— призналась та.

— Если бы ты знала, что он натворил, поняла бы меня.— Миссис Хантер отвернулась от окна.

От слов леди Хантер кровь стыла в жилах девушки.

Ее так и подмывало попросить: «Расскажите».

Миссис Хантер с минуту смотрела на компаньонку, словно услышав ее молчаливую просьбу. Гнев уступил место апатии и слабости. Фиби еще никогда не доводилось видеть свою хозяйку в таком состоянии, с бледным, угасшим лицом, как будто та вмиг стала больной и старой.

— Вы хотите об этом поговорить?

На мгновение воцарилась тишина. В этот момент Фиби показалось, что миссис Хантер готова с ней поделиться семейной тайной, но та лишь покачала головой и закрыла глаза.

— Я не могу.— Она положила руку на лоб, прикрыв глаза, словно вот-вот собиралась заплакать.

Фиби подошла к ней, взяла за руку и усадила в кресло, а сама опустилась рядом с ней на колени и сжала в руках ее ладонь.

— Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Ты хорошая и честная девушка, Фиби.

Фиби покраснела, сильно смутившись, опустила глаза, понимая, что попытка воровства сделала ее далеко не самой честной девушкой.

Миссис Хантер вздохнула и потеребила рукой золотой медальон, спрятанный под шелковым платьем. Фиби знала, что она его никому не показывает.

— Моя голова раскалывается, так же как и сердце.— Голос леди дрогнул от страданий и боли, Фиби почувствовала, как у нее самой сжалось сердце в груди.

— Я могу вам сделать отвар пиретрума. Он должен немного облегчить боль.

— Да. Было бы неплохо.— Миссис Хантер похлопала Фиби по руке, потом встала с кресла и отправилась в свою спальню.— И отправь Поли наверх. Я хочу немного полежать.

Фиби кивнула и тихо вышла. Она никак не могла успокоиться от снедавшего ее любопытства, узнать страшное прошлое Хантера. Что он мог сделать такого, чтобы родная мать его ненавидела?

* * *

Тем же вечером к Себастьяну пришел Макэван. Ему удалось раздобыть весьма интересные сведения.

— Ты уверен? — требовательным тоном спросил Хантер.

— Конечно,— взглянул на него Макэван.— Сэра Генри Эллардайса посадили в тюрьму за неоплаченный долг в полторы тысячи фунтов около шести месяцев назад. Он до сих пор там.— Макэван отхлебнул немного бренди.— Похоже, шестое чувство в отношении мисс Эллардайс тебя не подвело.

Хантер ничего не ответил, только поиграл бокалом бренди в руках.

— Я понимаю, почему она скрывает правду.— Макэван развалился в кресле у незажженного камина.— Вряд ли бы она получила достойное место, если бы все рассказала.

— В самом деле.— Хантер сделал небольшой глоток.

— Ты поговоришь с миссис Хантер?

— Она не скажет мне за это спасибо.

— Тогда, значит, мы оставим в покое мисс Эллардайс вместе с ее тайной.

— Я бы так не сказал,— задумчиво протянул Хантер, ставя стакан на стол.

Он подумал о мисс Эллардайс, о лжи, в которой она сама же и запуталась. Себастьян не мог избавиться от мысли, что тайна девушки заключается не только в том, что ее отец сидит в тюрьме.

Макэван внимательно выслушал план Хантера и поспешил вниз, чтобы найти Маири. Хантер взял бокал, подошел к окну и устремил взгляд на болота. На протяжении всех этих месяцев он старался не обращать внимания на женщин. Он стал таким человеком, каким хотел его видеть отец. Увы, уже слишком поздно. Прошлого не вернешь. Он не так давно пересмотрел свое отношение к жизни. Есть грехи, которые никогда не удастся смыть с души, придется до конца дней жить с горьким чувством вины. Все, что у него осталось,— клятвы, которые он божился исполнить, и непоколебимая решимость следовать своему долгу. Время пришло.

Судьба дразнила его, подкидывая новые испытания. Хантер и представить себе никогда не мог, что ему предстоит, столкнулся с непреодолимым искушением в образе простой и обыкновенной девушки Фиби Эллардайс, конечно, если ее можно назвать простой и обыкновенной. Теперь ради благополучия своей матери он не сможет ее избегать. Хантер медленно потягивал бренди и понимал, что, хочет он того или нет, ему придется разобраться с девушкой. Изнутри его сжигал не покидающий его ни на минуту гнев и решимость выполнить клятвы.

Двумя днями позже миссис Хантер все еще лежала в постели, когда Фиби спешила вниз по главной лестнице с сумочкой в руке и в платке, накинутом на плечи. Еще в окне она увидела грозовую свинцовую тучу, собирался дождь. Природа вокруг возвещала о приближающемся конце лета. Обычно настроение Фиби во вторник утром было приподнятым, в этот раз оно омрачалось мыслями о предстоящей встрече с Посланником, которому ей было нечего предложить. Через распахнутую настежь входную дверь дом наполнился прохладным, свежим воздухом. Но Фиби ничего вокруг не замечала. Пересекая прихожую, она думала только о своем отце.

Она вышла из дома и, спускаясь вниз по каменным ступеням, увидела, что Джейми одет в парадную черно-белую ливрею, а на месте обычной двуколки — гладкий блестящий черный экипаж.

— Мисс Эллардайс,— прозвучал голос у нее за спиной.

Фиби услышала шаги по ступенькам крыльца, потом шорох гравия. Она не оглядываясь догадалась, кто к ней обращался. По телу побежали мурашки, а сердце бешено забилось.

— Мистер Хантер.— Она обернулась, стараясь ничем не выдать свою растерянность.

— Простите, что я забрал Джейми, ведь он должен был отвезти вас в Кинсвел. Но у меня встреча в Глазго, и я подумал, раз уж нам с вами по пути, почему бы не поехать вместе.

От слов Хантера маска невозмутимости на мгновение слетела с лица Фиби, выдавая страх. Они не могли вместе путешествовать, уж тем более ехать в городскую тюрьму. У нее не получилось выдумать подходящий предлог, чтобы выпутаться из сложившейся ситуации. Фиби вымученно улыбнулась и многозначительно посмотрела на Хантера.

— Благодарю вас за предложение, сэр, но мне бы не хотелось ставить вас в такое неудобное положение.

— Что вы? Какие неудобства! Все хорошо.— Он стоял совсем близко, устремив на нее ледяной, тяжелый взгляд. Его зеленые глаза, казалось, пронзали ее насквозь.

Фиби обдало жаром, она отвела взгляд в сторону и сделала вид, что поправляет ручку сумочки.

— И все-таки я настаиваю. В последнее время дороги весьма небезопасны.

— Я… я…

Но Хантер уже быстрым шагом направился к экипажу.

Джейми открыл дверь и опустил вниз подножку. Себастьян подошел к двери и повернулся к Фиби:

— Только после вас, мисс Эллардайс.

Она посмотрела на экипаж, ужасаясь каждой клеточкой тела. Поняла, что деваться ей некуда, сделала глубокий вдох, вспомнила про своего отца и села в экипаж.

Внутри было темно. Черная бархатная обивка вкупе с черной кожей и такими же черными плотными шторами не позволяли дневному свету проникнуть в салон.

Экипаж ехал аккуратно и ровно, но Фиби так и не смогла расслабиться. Хантер вытянул свои длинные ноги, одетые в черные панталоны, и немного задевал подол ее платья. Как близко! Фиби вспомнила ощущение, которое она испытала, представ перед ним в коридоре со скомканной в руках одеждой. Она покраснела и прогнала прочь навязчивые мысли.

Его сапоги, черные и лощеные, выглядели как новые. Фиби перевела взгляд на его бедра, сильно обтянутые панталонами и не скрывавшие очертания его крепких мышц. Она поняла, что делает нечто недозволенное, снова покраснела, тут же отвела глаза в сторону окна и уставилась на мелькавшие за ним болота. Но даже тогда она продолжала думать о его красоте, силе, притягательном теле и самом его присутствии рядом с ней. Казалось, в экипаже совсем не осталось места. В воздухе витало напряжение. Фиби крепко сжала руки в замок.

— В какую больницу вас доставить?

Она пропустила его вопрос мимо ушей.

— Значит, миссис Хантер рассказала вам о моем положении? — осторожно поинтересовалась она.

— Да. Если не секрет, могу ли я узнать, чем болен ваш отец?

— Врачи еще ни в чем не уверены. Пока он должен находиться под их присмотром.

Как бы сказал ее отец, она вляпалась в историю.

— Под присмотром, говорите?

Фиби посмотрела Хантеру в глаза. Не важно, сколько раз ей приходилось рассказывать эту историю без малейшего сожаления, но теперь, находясь с ним в одном экипаже, она чувствовала себя очень виноватой перед отцом.

— В самом деле, очень сложная ситуация.— По крайней мере, хоть это было правдой.— Я очень боюсь за него.— Она опять отвернулась к окну и подумала о своем отце, о его побитом, опухшем лице, вид которого не давал ей покоя с момента их последней встречи, и о страшных угрозах подлого Посланника.— Больше, чем вы можете себе представить. Если бы у меня не было возможности его навещать, даже не представляю, как бы мы с этим справились.

Фиби замолчала, понимая, насколько правдивы ее слова. Она взглянула на Хантера, который смотрел на нее со странным выражением лица.

— А что с вашей матерью?

— Она умерла, когда я была совсем еще ребенком.

— У вас нет других родственников?

— Моя сестра умерла почти два года назад.— Несмотря на то что прошло много времени, Фиби с трудом сдерживала слезы, говоря об Элспет.

— Я сожалею о вашей потере.— Холодный тон Хантера несколько смягчился.

Услышав перемену в его голосе, она оглянулась и встретилась с ним взглядом. Казалось, у них много общего, словно их связывали похожие переживания.

— А у вас, сэр, есть еще родственники?

— Нет.

— А ваш отец, он…

— Я не имею намерения говорить о своем отце, мисс Эллардайс.— Его голос снова обрел прежнюю холодность.

— Прошу меня простить, сэр. Я не хотела ворошить болезненные воспоминания.— Фиби хорошо понимала его горе.

Когда стараешься не думать о чем-то, самые незначительные, но неожиданные слова могут вызвать настолько сильный прилив эмоций, что снова погружаешься в глубины своих страданий и боли, перехватывает дыхание и еле сдерживаешься, чтобы не зарыдать. Конечно, трудно представить, что такой человек, как Хантер, захочет демонстрировать подобные эмоции. Прошло всего девять месяцев с тех пор, как умер его отец.

Тягостная тишина, воцарившаяся между ними, угнетала Фиби. Она смотрела, как проносились болота, но, даже отвернувшись к окну, не могла не чувствовать обращенный на нее тяжелый взгляд. Она больше не смотрела в его сторону, ей не хотелось опять отвечать на вопросы о своем отце.

Прошло несколько минут.

— Вы ведь не в курсе, не так ли? — спросил наконец Хантер. В его голосе прозвучали теплые нотки. Когда Фиби на него взглянула, то увидела в его глазах недоверие.— Она вам не говорила,— добавил он, словно обращаясь к самому себе.— Я не думаю, что…

— Не понимаю, о чем вы, сэр,— покачала головой Фиби.

Они смотрели друг на друга, не отводя взгляда. По его губам пробежала холодная, невеселая улыбка, в глазах стояла боль, которую он не смог скрыть. Догадываясь о сильных переживаниях Хантера, Фиби непроизвольно протянула к нему руку.

Хантер заметил ее движение, снова посмотрел ей в глаза и постарался взять себя в руки.

Фиби вдруг замерла, постепенно осознавая свой мимолетный порыв, и, как ошпаренная, отдернула руку.

— Вы не ответили на мой вопрос, мисс Эллардайс. В какой больнице лежит ваш отец?

Только тогда она поняла, что Хантер — единственный человек, который задал ей этот вопрос с тех пор, как она начала работать у его матери.

— Королевский лазарет.

Это ближайшая к городской тюрьме больница.

Фиби боялась дальнейших расспросов, а особенно того, к чему они могли привести. Сильное беспокойство мешало ей здраво мыслить. Фиби опасалась, что невольно выдаст свои переживания. Но к большому облегчению девушки, Хантер прекратил расспросы, и путешествие продолжалось в тишине. Часть ее души, опасаясь за свою безопасность, с нетерпением ждала, пока поездка закончится и Фиби увидится с отцом. Другая же часть, несколько порочная, о которой Фиби не подозревала, не хотела, чтобы путешествие заканчивалось. Удивительно, но Фиби не могла с точностью сказать, долго ли продолжалось путешествие, или они домчались до городского королевского лазарета мигом. Фиби поблагодарила Хантера и пожелала ему хорошего дня таким непринужденным тоном, словно и не чувствовала бурного влечения к человеку, о порочности которого предупреждал ее отец.

Фиби подождала, пока роскошный экипаж скроется из вида, и перевела дыхание после столь напряженной поездки. Хантер уехал. Тайна осталась с ней. Можно позволить себе немного расслабиться.

Она постояла с минуту около больницы, думая о загадочном пассажире темного экипажа, и поспешила вниз по улице в сторону городской тюрьмы.

Глава 5

Посланник подошел к стенам городской тюрьмы на пять минут позже, чем Фиби. Он нервно огляделся по сторонам, взял ее за руку и повлек за собой в потаенную арку.

— Вы принесли? — Фиби заметила, как дергались уголки его рта. Она почувствовала волну отвращения и гнева. Как он смел угрожать ее отцу?

Однако времени для прелюдии не осталось, к тому же, кем бы ни был этот человек, он не заслуживал вежливого отношения.

— Там, где вы сказали, ничего не было.

— Вы лжете.— Черты лица Посланника ожесточились.

— Это правда.— Она подошла к нему ближе, ее глаза метали молнии.— Да как вы могли подумать, что я поставлю под угрозу безопасность своего отца? — взорвалась она.— Я перерыла весь кабинет, каждый укромный уголок. Ваши сведения неверны. Там ничего нет.

— Я советую вам говорить правду, леди,— неприятным голосом процедил он.

— Я вас уверяю, там ничего нет.

Они смотрели друг на друга: Фиби — дерзко и с вызовом, Посланник — подозрительно и задумавшись.

— Все в порядке, мисс Эллардайс? — спросил один из тюремщиков, следивший за камерой ее отца.

Он как раз возвращался домой после смены. Взглянув на Посланника, перевел на Фиби красноречивый взгляд, словно негласно напоминая ей о том, чтобы она держала язык за зубами. Можно подумать, что Фиби нуждалась в каких-либо знаках, чтобы сохранить тайну.

— Все хорошо, благодарю вас, мистер Мюррей. Я как раз собиралась зайти к отцу.

Тюремщик кивнул и продолжил свой путь, оставив их в покое.

— Хорошая девочка,— улыбнулся Посланник.

Фиби прищурилась, даже не пытаясь скрыть своего презрения.

— Я сделала, как вы просили. Теперь, надеюсь, мой отец будет в безопасности.

— Я не могу гарантировать безопасность старика, пока вы не достанете то, о чем мы вас просили, мисс Эллардайс.

— Но…

— Где еще можно хранить подобные вещи? — не обращая внимания на колебания Фиби, спросил Посланник.— Может быть, в спальне? — Он поднял бровь и выжидающе посмотрел на девушку.

— Нет,— отрезала она.— Вы же не хотите, чтобы я…

— Ну, если вы беспокоитесь о своем бедном отце,— проговорил он, делая ударение на каждом слове,— то обыщите спальню Хантера столь же тщательно, как и его кабинет. Оно находится где-то в доме, мисс Эллардайс. Вы бы поскорее нашли его и принесли мне. А то кто знает, что может случиться с сэром Генри?

— Какой же вы негодяй,— процедила она сквозь зубы.— Гнусный мерзавец.

— Меня называли и более обидными словами,— улыбнулся он.

— Я не смогу в течение недели тайком обыскать весь дом. Чтобы меня не поймали, придется подождать.

Посланник посмотрел на Фиби, задумавшись над ее словами.

— В начале сентября миссис Хантер отправится в Лондон навестить друзей. Несомненно, она возьмет с собой верную компаньонку.

— Насколько я знаю, у нее нет таких планов. Я бы…

— Вы должны попасть в Лондон,— оборвал ее Посланник.— Там я с вами свяжусь. И помните, мисс Эллардайс, не дай бог, вы проболтаетесь. Ни слова Хантеру или его матери, иначе сами знаете, что может произойти.— Он угрожающе посмотрел на здание тюрьмы за ее спиной.— Идите-ка лучше и навестите своего бедного отца.— Он улыбнулся и ушел, оставив Фиби в одиночестве.

Часы на городской тюрьме пробили одиннадцать.

— Я думал, что ты встретишься с ней в тюрьме? — спросил Макэван, развалившись в кресле напротив Хантера.

— Планы поменялись.

Макэван удивленно вскинул бровь и переложил записную книжку с коленей на стол, чтобы лучше сконцентрироваться на словах Хантера.

— За стенами тюрьмы мисс Эллардайс встретилась с одним человеком. Это была запланированная встреча. Она приехала первой и ждала, пока он придет.

— Думаешь, сообщник? — спросил Макэван.

— Возможно.— Вспоминая, как незнакомец схватил за руку Фиби, Хантер заиграл желваками.— Мисс Эллардайс охотно последовала за ним под арку и отослала прочь тюремщика, когда тот оказался рядом.

Жаль, Себастьяну не удалось увидеть выражение лица Фиби или услышать что-нибудь из их разговора.

— Сообщник или нет, но я подозреваю, что дело, вероятно, намного серьезнее, чем показалось вначале.

— Значит, Фиби не ограничивается тем, что только скрывает правду о местонахождении своего отца. Думаешь, за этим что-то кроется?

— Полагаю, да.

— Уж не думаешь ли ты, что она может причинить вред миссис Хантер? — В голосе Макэвана прозвучали тревожные нотки.

— В интересах мисс Эллардайс этого не делать.— Хантер ответил таким стальным голосом, что Макэван вздрогнул.— Однако сомневаюсь, что мать с этим как-то связана,— смягчился Себастьян. Он подумал о визитах Фиби в его кабинет. Его не покидала навязчивая мысль о том, что девушка что-то искала.— Я думаю, у мисс Эллардайс совершенно другая цель.

— И какая же?

— Например, кража.— Он взглянул на Макэвана.— Предположим, она обыскивала мой кабинет.— Конечно, он не стал упоминать случай, когда она тайком пробралась в кабинет якобы за книгой для миссис Хантер. Умолчал и о том, что потом между ними произошло.

Макэван едва заметно покачал головой и присвистнул:

— А эта мисс Эллардайс не так проста, как может показаться на первый взгляд, кто бы мог подумать. Она выглядит такой…

— Какой? — вопросительно поднял бровь Хантер.

— Такой честной, невинной, порядочной,— закончил Макэван.

— Я думаю, мы уже поняли, что честность не является добродетелью мисс Эллардайс. А остальное…

— Надо предупредить миссис Хантер.

Хантер подумал о реакции матери на свое небольшое расследование.

— Нет. Мать бросится поддерживать мисс Эллардайс.

— Что будем делать?

— Надо найти другой способ вывести ее на чистую воду.— Хантер помрачнел.— К тому же, когда она в следующий раз отправится в городскую тюрьму, надо проследить за человеком, с которым она встретится. Выяснить, кто он и откуда.

Макэван кивнул. Потом мужчины перешли к обсуждению вопросов, связанных с недвижимостью.

Не успел Макэван закрыть за собой дверь, как Хантер повернул свое кресло лицом к окну и уставился на болота. Бокал с бренди стоял нетронутым. Он вглядывался в открытую всем ветрам вересковую пустошь и размышлял. Но думал вовсе не об отце. Мысли о мисс Эллардайс не давали ему покоя.

* * *

Окна зеленой гостевой комнаты выходили в сад, обнесенный оградой, чтобы уменьшить влияние сурового ветра с болот. Это позволяло выращивать там некоторые сорта фруктов и овощей. С правой стороны находились конюшни, с левой — темное озеро Блэклок, в тихих и прохладных водах которого Фиби спасалась от летнего зноя. На болота опустилась ночь. Свинцовая туча раскинулась над темными очертаниями мрачного пейзажа. Сквозь нее не проходил ни лунный свет, ни отблеск звезд. Фиби завернулась в шаль из более грубой, чем ее сорочка, ткани и всматривалась в темноту, думая о своем отце. Она зажмурила глаза, вспоминая, что с ним сделал Посланник. Сердце сжималось от ужаса.

Бедный отец, мягкий и добрый человек. Он бы и мухи не обидел. Слишком увлеченный наукой, он забывал дни недели, едва мог сам о себе позаботиться, не говоря уже о том, чтобы защититься от такого дикого нападения. Фиби злилась. Ее одолевало разочарование и чувство беспомощности от осознания того, что она ничем не сможет ему помочь, если люди Посланника решат претворить в жизнь свои угрозы. Ничего. Надо просто кое-что своровать у Хантера и принести Посланнику. Меньше всего ей хотелось связываться с человеком, чья репутация покрыта мраком и пронизана опасностью. От одного только холодного взгляда Хантера Фиби бросало в дрожь.

Это выше ее сил.

К полуночи в Блэклоке воцарилась гробовая тишина. Доносился лишь шорох ветра по стеклу да легкий всплеск воды. Все, должно быть, уже в постели. Все, кроме Фиби, которая отбросила от себя платок, взяла свечу, украдкой спустилась на несколько ступеней вниз, перегнулась через перила и вгляделась в темный коридор внизу. Слабое мерцание света свидетельствовало о том, что Хантер у себя в кабинете. Она с облегчением вздохнула и поднялась обратно по лестнице.

Спальня Себастьяна располагалась напротив ее комнаты, правда, была в два раза больше. Она тихо прошла мимо спальни миссис Хантер и остановилась около двери комнаты хозяина Блэклока.

Макэйба там быть не должно. Фиби перестраховалась, предварительно расспросив про камердинера Хантера. Она предположила, что он мог пригодиться своему господину, который, вероятнее всего, не спал. Глубоко вздохнув, Фиби открыла дверь и проскользнула в спальню. Догорающие угли в камине слабо освещали комнату. Она тихо закрыла за собой дверь. Хотя Фиби и знала, что Хантер просидит всю ночь внизу с бокалом бренди, она не могла успокоить бешено стучащее сердце. Девушка подняла вверх свечу и осмотрелась.

Сразу стало ясно, что спальня принадлежит мужчине. Такая же темная и мрачная, как сам Хантер. Темные шторы опускались до самого пола, темные чехлы, темные подушки. Мебель черного и красного дерева или почерневшего дуба. Огромная кровать с балдахином между двух арочных окон выглядела роскошно для человека, который практически не ночевал в своей комнате. Около кровати лежал большой прямоугольный ковер, выделявшийся большим темным пятном при свете свечи. Взгляд Фиби прошелся по кровати, висящему над ней светильнику, комодам по обе стороны от нее и остановился на большом тяжелом сундуке. Она обратила внимание на массивную крепкую темную мебель и межкомнатные двери. Фиби знала, что одна из них вела в спальню хозяйки, за другой же, по всей видимости, располагалась ванная комната.

Позади Фиби был массивный камин из красного дерева, над которым висела большая картина, изображавшая мужчину в темной мантии с собакой, охраняющей своего хозяина. Монах и его собака. Такой своеобразный выбор картины для спальни пробудил в Фиби любопытство. Она подошла ближе к полотну. Приглядевшись, Фиби едва не вскрикнула, увидев, что собака не собака вовсе, а волк. Он смотрел на нее с предупреждением. Судя по количеству волков во всем Блэклоке, они имели какое-то значение для семьи Хантера. Девушку вдруг охватил непреодолимый страх, пришлось сделать над собой усилие, чтобы не убежать прочь из этой комнаты. Но в любом случае она не могла покинуть спальню, помня, зачем пришла — надо найти его. Фиби знала, что ради спасения своего отца она не имела права на ошибку. Она повернулась спиной к картине и заставила себя приступить к медленному и тщательному обыску.

В ванной комнате помещалась большая овальная ванна с закрепленным выше нее душем, прикрытая ширмой уборная, зеркало, бритвенные принадлежности и удобное кресло. Вряд ли здесь можно спрятать то, чего так искала Фиби.

Она тщательно обыскала всю мебель, каждую полочку, каждый ящик, каждый шкафчик. К половине первого ночи она уже осмотрела второй комод, находящийся ближе к двери, поставила свечу и подняла голову. Колыхание штор от сквозняка привлекло ее внимание. Фиби посмотрела в зеркало и отпрянула назад, испугавшись своего бледного отражения. В этот момент ей показалось, что само провидение холодным дыханием коснулось ее щеки. Фиби старалась не придавать этому значения, убеждая себя, что это всего лишь игра воображения. Она выдвинула верхний ящик и, наконец, увидела шкатулку с драгоценностями.

Хантер не похож на человека, любящего побрякушки. В шкатулке лежала алмазная булавка для шейного платка, золотой перстень с ониксом и выгравированным на нем гербом, точно таким же, какой вышит на подушках и обивке кресел в столовой и главном зале, золотые карманные часы, две серебряные табакерки с изображенными на эмалированных крышках обнаженными женщинами. При виде нескромных миниатюр Фиби залилась румянцем. Она прощупала пальцами бархатную обивку, но ничего под ней не нашла.

В коридоре послышался шорох — тихая поступь шагов. Фиби собрала все драгоценности обратно в шкатулку, закрыла крышкой и спрятала обратно в ящик, схватила свечу и направилась к выходу, однако дверь распахнулась, и в спальню вошел Себастьян Хантер.

Он остановился, напряженно уставившись на Фиби. Его обычно бесстрастное лицо выражало неподдельное удивление.

Фиби замерла, не смея ни пошевелиться, ни вздохнуть, ни пикнуть.

Время вдруг остановилось.

— Мисс Эллардайс,— тихо проговорил он спокойным, холодным тоном.

Она опустила взгляд на его высокие черные сапоги для верховой езды и плотные штаны из оленьей кожи. Себастьян кое-как перекинул через плечо жакет, расстегнул жилет и развязал шейный платок. Наполовину расстегнутая рубашка не скрывала бледное мускулистое тело. Дверь за ним бесшумно закрылась. Снимая по пути жакет и платок, он медленно подходил к ней. И чем ближе, тем сильнее Фиби сжималась от страха.

— Хотел бы я знать, что вы здесь делаете.— Он остановился прямо перед ней.— Полагаю, это весьма глупый вопрос, учитывая столь очевидный ответ.

Она понимала, что провалила все дело и цена ее неудачи — жизнь отца. От одной мысли ей хотелось зарыдать. Фиби не знала, что сказать, как поступить, лишь плотно сжала губы и молча ждала расплаты за свой провал.

— Зачем женщине тайком пробираться в спальню к мужчине ночью?

Неожиданное появление Хантера так ошеломило девушку, что она не сразу уловила смысл его слов. В недоумении она часто заморгала глазами, посмотрела в его глаза и окончательно поняла, что он имел в виду. Сердце екнуло. Забрезжил проблеск надежды.

— Или же я ошибаюсь, вы пришли сюда по другой причине? — Хантер ждал. Между ними воцарилось тяжелое молчание.

Она посмотрела вниз. Слишком мало времени для принятия важного решения. Тем не менее выбора нет — на карту поставлена жизнь отца. Время шло. Перед глазами возник образ сэра Генри. Она сразу же вспомнила о странном Посланнике.

— Мисс Эллардайс? — повторил Хантер.

Фиби понимала, что Хантер предоставлял ей шанс спасти отца. Она устремила взгляд на освещенное мягким мерцающим светом свечи красивое лицо мужчины, который так ее очаровал.

— Вы не ошиблись,— сказала она, казалось, чужим голосом.

Трудно сказать, что выражал его взгляд: удивление, гнев или что-то совсем иное. Он стоял задумавшись, с напряженным выражением лица.

— Но той ночью в кабинете…

— Я передумала.

Повисла гробовая тишина. Атмосфера накалялась, предвещая скорую бурю.

— Вы вообще понимаете, о чем говорите? — Его голос понизился до хриплого шепота.

— Конечно,— соврала Фиби.

В памяти пробежали предостережения Элспет. Как же это было давно. Фиби пожалела, что хорошенько не расспросила сестру.

— Вы же сами сказали, зачем еще мне сюда надо было приходить? — Биение сердца глухо отдавалось во всем теле Фиби, она испугалась, что его услышит Хантер.

Он подошел ближе и провел пальцами по ее щеке. Дыхание сбилось, кровь сильнее застучала в висках.

— С трудом верится,— тихо проговорил он и опустил руку.

От слов Себастьяна сердце Фиби замерло — она балансирует на краю пропасти. Жизнь отца висит на волоске. Она осторожно коснулась губами щеки Хантера.

Его кожа была грубой на ощупь с отросшей за день щетиной. Запах Хантера, такой знакомый и одновременно соблазнительный, вскружил ей голову. Наверное, она делала что-то нехорошее. Похоже, Хантер тоже так подумал. Он шумно втянул воздух и пристально на нее посмотрел.

Свеча в ее руке задрожала, и Фиби едва ее не выронила. Хантер взял у нее подсвечник и поставил на комод рядом с зеркалом.

— Мисс Эллардайс,— прозвучал его голос, мягкий и чувственный. Фиби задрожала еще сильнее.

Себастьян наклонился к ней совсем близко, едва касаясь губами ее губ. Она почувствовала его ласкающее теплое дыхание на своих волосах, ресницах, скулах. Наконец его губы оставили нежный поцелуй, который разлился теплом по всему телу девушки. В предвкушении дальнейших ласк у нее перехватило дыхание.

— Еще есть время…— прошептал он ей тихо на ухо. Глубокий вздох сорвался с ее губ, по спине пробежала дрожь.— Чтобы передумать.— Его губы были прямо над ее губами так близко, что она почувствовала его голос, перед тем как услышать.

Фиби затрепетала. Грудь ее напряглась и сладко заныла.

В бледном свете свечи глаза Хантера казались совсем темными, в них блеснул нехороший и вместе с тем очень притягательный огонек.

— Мисс Эллардайс,— прошептал он и медленно опустил взгляд на ее губы.— Фиби.— Она задрожала, услышав нотки вожделения в его голосе.

Она покачала головой и прильнула к его губам. Хантер ответил на ее внезапный порыв. Никогда в жизни она не испытывала такого удивительного желания — отдать себя, которое охватило ее сейчас.

Поцелуй оказался таким чувственным, притягательным и одновременно нежным, что Фиби едва ли могла представить себе нечто подобное. Ласковое прикосновение его губ заставило ее забыть обо всем на свете. Казалось, всю жизнь она ждала именно этого человека. Никогда она еще не чувствовала себя так хорошо. Хантер притянул ее ближе и тесно прижал к себе. Впервые за все время его грудь и бедра соприкасались так тесно с ее телом. В тот момент Фиби была готова согласиться на любую вольность с его стороны. Хотела его, хотела делать то, что ему нравится, хотела быть такой, какая была ему нужна. Покорно ему уступала. Прильнув к его твердой, мускулистой груди, ощутила тепло его тела через плотную ткань рубашки.

Фиби слышала тяжелое дыхание Хантера. Она принадлежала ему полностью, каждой частичкой своего тела, как и он ей. Он подарил ей страстный поцелуй, на который она с готовностью ответила, нисколько не колеблясь. Его язык увлек ее в танец огненной страсти, жгучего желания и непреодолимого влечения, способный испепелить все на своем пути. Кровь бурным потоком понеслась по жилам, разжигая в душе безумный порыв. Фиби захлестнула безрассудная, всепоглощающая страсть к Хантеру. Ей казалось, она прожила с ним тысячу жизней. Он стал для нее вселенной. Отныне не существовало других мужчин в этом мире.

Хантер теребил пальцами ее волосы.

— Фиби,— прошептал он ее имя, и девушка ответила ему всем пылом и страстью, на которую только была способна.

Она стонала от удовольствия, чувствуя, как он ласкает ее грудь, бедра, живот, прикасается к ней так, как никто никогда не прикасался. Его теплое дыхание, скользившее по коже, поднимало жгучие волны возбуждения и разжигало огонь желания. Она горела для него, жаждала его, выгибалась навстречу ему. Он скользнул под ночную сорочку, лаская нежную голую грудь, пальцами дразнил ее чувствительные твердеющие соски, затрагивая самую суть ее естества. Казалось, мир вокруг перевернулся. Фиби издала сдавленный стон, наткнувшись на стойку балдахина. Ноги резко подкосились, но Хантер успел ее вовремя подхватить.

Фиби посмотрела в сторону, устремив взгляд прямо на зеркало. Оттуда на нее глядела темноглазая, охваченная страстью женщина с длинными спутанными волосами в сползшей вниз ночной рубашке, обнажившей маленькие бледные груди. Она была в руках высокого темноволосого мужчины и с трудом понимала происходящее. Лишь когда мужчина повернул лицо, следуя за ее взглядом, она увидела отражение Хантера.

Себастьян посмотрел в зеркало, и увиденное окончательно его отрезвило. Только сейчас к нему пришло осознание того, что он делал,— собирался овладеть Фиби Эллардайс с мастерством настоящего распутника. Он уставился на свое отражение, придя в ужас от самого себя, выпустил ее и отступил на несколько шагов назад, чтобы увеличить расстояние между ними.

Он видел ее оцепенение и то, как после внезапного осознания на нее нахлынули стыд и ужас. Фиби смотрела на него широко раскрытыми испуганными глазами, словно не могла поверить в то, что между ними произошло. Он слышал ее сбивчивое дыхание, видел, как дрожали ее руки, когда она судорожно комкала ночную рубашку, пытаясь прикрыть обнаженную грудь.

— Фиби…

Но девушки в комнате уже не было, она исчезла тихо, как призрак, едва скрипнув дверью.

Хантер не стал ничего предпринимать, чтобы ее остановить. Он продолжал стоять на месте, стараясь успокоить бешено стучащее сердце. Себастьян провел рукой по волосам. Какого черта произошло между ним и Фиби Эллардайс? Такая природная страсть, такое сильное желание, такая гипнотическая связь. Хантер никогда не испытывал ничего подобного. И все же с первого прикосновения ее нежных губ к своей щеке он понял, что она еще совсем невинна.

«Боже, помоги мне,— твердил он про себя.— Прошу тебя, Господи, помоги мне».

Она забыла свечу. Та по-прежнему стояла на комоде. Дрожащей рукой Хантер взял подсвечник. Сердце продолжало сильно колотиться, кровь стучала в висках. Он сделал глубокий вдох, пытаясь изо всех сил взять себя в руки. Неожиданно его внимание привлек отблеск на ковре прямо перед ним. Себастьян присел и увидел булавку для шейного платка, рядом с ней лежала темная шелковая лента, соскользнувшая с волос Фиби Эллардайс. Он поднялся в полный рост и оглядел комнату.

Кажется, ничего не пропало. Он положил булавку на место, повертел в пальцах ленту. Задумался. Фиби проникла в его спальню явно не для того, чтобы там дожидаться его.

Мисс Фиби Эллардайс копалась в его шкатулке, но ничего не взяла.

Глава 6

Фиби стояла у окна в своей комнате, глядя на обнесенный изгородью сад и тихие, спокойные воды озера. Яркое утреннее солнце неприятно слепило глаза, она чувствовала себя совсем разбитой и опустошенной после бессонной ночи. За спиной скомканные и разворошенные простыни и одеяла напоминали о ночных беспокойствах и метаниях.

Фиби передергивало от одного воспоминания о том, что между ними произошло, и ясного осознания своих действий. Она прислонилась лбом к стеклу и закрыла глаза. С тех пор как она покинула спальню Хантера, душевные терзания вкупе с сильными эмоциями и переживаниями не отпускали ее ни на минуту. Стыд и смущение, чувство вины и непреодолимое желание.

Она позволила ему себя поцеловать, прикоснуться к ней так, как не могла бы представить себе даже в самых откровенных фантазиях. Самое ужасное из этого — ее собственные порочные чувства. Это она хотела, чтобы он ее поцеловал, где-то глубоко внутри жаждала его прикосновений. Хантеру удалось пробудить в ней нечто доселе ей неизвестное, не понятое до конца. Она стояла в одиночестве перед открытым холодному дневному свету окном и пыталась разобраться в своих чувствах. Как, черт возьми, теперь смотреть ему в глаза после того, как она сама заставила его поверить в свое желание? Одновременно Фиби четко осознавала, что не могла открыть истинную причину своего пребывания в его спальне.

Она открыла глаза и еще раз взглянула на холодные, мрачные болота под бледно-серым небом. За окном гудел ветер. Казалось, он доносил до нее слова отца: «О нем ходят недобрые слухи…» Фиби вздрогнула и прогнала навязчивые мысли. Предстояло еще обыскать весь Блэклок. Как бы ей ни хотелось, она не могла бросить это дело. Фиби отвернулась от окна и отправилась навстречу новому дню.

* * *

Фиби и миссис Хантер в уютной, тихой атмосфере работали вместе над вышивкой. Каждый день понемногу заполняли холст цветами и вазами, ловко орудуя иголками. Миссис Хантер занималась розами насыщенного темно-розового цвета, в то время как Фиби вышивала фиолетовым фрезии. Миссис Хантер сделала узелок и теперь искала в корзине с нитками новый моток.

— Ах, какая досада!

— Что случилось? — Фиби отвлеклась от рукоделия и посмотрела на миссис Хантер.

— Я хотела приняться за листья, но оставила бледно-зеленый моток в спальне. Дорогая, не могла бы ты сходить и принести его мне?

— Конечно.

— Я думаю, что он на прикроватной тумбочке,— проговорила она вслед уходящей Фиби.

На тумбочке зеленых ниток не оказалось. Фиби быстро огляделась в комнате и поняла, какая возможность ей вдруг предоставилась. Какой шанс — обыскать спальню, вместо того чтобы терять время на поиски катушки с нитками.

Как же это нехорошо, грязно. Фиби ненавидела себя. Она снова вспомнила о своем отце, отбросила гнетущие мысли в сторону и принялась быстро и тщательно обыскивать спальню. Осмотрела ювелирные украшения миссис Хантер, перешла к шкатулке с безделушками и ящикам туалетного столика у прикроватной тумбочки. Драгоценное время слишком быстро заканчивалось. Она нашла нитки холодного бледно-зеленого цвета, напомнившие ей глаза Себастьяна Хантера. Больше ничего. Она понимала, что не могла больше оставаться в комнате. Надо идти.

Миссис Хантер уже заждалась. Фиби схватила моток ниток и вышла.

— Так вот вы где, мисс Эллардайс. Раз уж мы с вами наедине, позвольте называть вас просто Фиби.— Хантер подпирал плечом стену напротив спальни своей матери.— Я думал, вы никогда оттуда не выйдете. Если вы ищете мою мать, то она, я полагаю, в гостиной.

Мисс Эллардайс вздрогнула и залилась легким румянцем.

— Миссис Хантер послала меня за нитками.— В доказательство своих слов она протянула ему катушку.— Но их не оказалось там, где говорила миссис Хантер. Мне пришлось искать нитки. Ну… это заняло некоторое время,— достаточно спокойно проговорила она. Но Хантер заметил ее волнение и заподозрил обман.— Прошу простить меня, сэр, но я не могу заставлять миссис Хантер долго ждать.— К девушке вновь вернулось спокойствие. Хантер это почувствовал.

Он схватил ее за руку. От внезапного прикосновения Фиби вздрогнула.

— Всего лишь каких-нибудь пятнадцать минут, Фиби. Разве это так важно?

— Вы хотите побыть со мной?

— Да. Я очень хотел вас увидеть.— Хантер соврал лишь наполовину.

— Мистер Хантер,— еле слышно пробормотала она.

— Себастьян,— поправил он.

Хантер решил для себя, что делает это ради матери, а вовсе не из-за того, что желает овладеть мисс Эллардайс со дня их первой встречи. В отличие от прошлой ночи, он был готов довести дело до конца.

Но, черт возьми, его самого их поцелуй несколько обескуражил, не говоря уже о Фиби Эллардайс. Что, в конце концов, она ищет в комнатах Блэклока? Надо просто немного на нее надавить — и правда так или иначе выйдет наружу.

— Правда, сэр, мне надо идти.

Хантер скользнул по ее руке и схватил за ладонь:

— Вы забыли о нашем соглашении, Фиби?

— О каком соглашении? — Выражение лица ее было наивным и простодушным, но во взгляде поселилась настороженность, которую она не смогла скрыть.

— Неужели вы забыли прошлую ночь? — пробормотал он.

— Прошлую ночь…— Она сильнее покраснела.

В эту минуту силы вконец покинули ее. Ладонь выскользнула из его руки. Фиби попятилась и уперлась в стену. Она опустила глаза. Темно-рыжие ресницы задрожали. Хантер решил, что она перестала притворяться.

— Фиби,— произнес он мягче.

Она посмотрела на него, и Хантер понял, что неправ. Они уставились друг на друга, в глазах Фиби не было ни единого намека на капитуляцию, только осторожность и непоколебимая решимость, граничащая с вызовом. Себастьян подумал, что бы она стала делать, если бы он вдруг ее обнял и поцеловал с той же страстью, как накануне. Что сделать, чтобы заставить ее выложить правду? Как на нее надавить, чтобы она рассказала об истинной причине посещения его спальни прошлой ночью и визитах в комнату матери? Позволила бы она сейчас ему отвести себя в спальню и бросить на кровать? Он бы с удовольствием лег рядом с ней. Хантер не сделал ни единого движения, но, видимо, задумчивое выражение лица ясно выдавало ход его мыслей. Фиби побледнела, но по-прежнему стояла на месте.

— Себастьян.— Услышав свое имя, сорвавшееся с ее губ, Хантер испытал странное ощущение.— Поговорим об этом позже. Сейчас я должна идти к вашей матери. Я и так заставила ее долго ждать.— К ней окончательно вернулось самообладание.

Она уже направилась к лестнице, но Хантер вдруг схватил ее за локоть, почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновения, услышал вскрик от неожиданности, увидел пульсирующую вену на ее шее и понял, что, если бы она притворялась, смогла бы лучше себя контролировать. Их взгляды вновь встретились, Хантеру показалось, что в ее глазах он увидел вспышку желания, страха и чувства вины.

— Я же вам сказала…

Он ничего не ответил, просто вложил бледно-зеленую катушку в ее руку и зашагал прочь.

В течение последующих нескольких дней у Фиби не было возможности обыскать Блэклок. Поблизости всегда находился Хантер, вечно тихий и задумчивый. С тех пор как Себастьян застал ее в своей спальне, он стал проводить все больше времени в компании своей матери, несмотря на вражду, существовавшую между ними. В его присутствии Фиби острее чувствовала существование некоего, как он называл, «соглашения» между ними. Всякий раз, когда взгляды их пересекались, на нее накатывало воспоминание о той ночи, о страстном поцелуе, о крепких объятиях, о прикосновениях к его могучему, крепкому телу. Она гнала прочь эти мысли, отрицая случившееся, винила себя за невольное и непреодолимое влечение, которое не могла контролировать. Никогда больше она не позволит себе расслабиться. На ее хрупких плечах тяжелый груз ответственности. А страх за жизнь отца побуждал к дальнейшим поискам.

Фиби и миссис Хантер сидели под сенью раскидистой яблони в обнесенном изгородью саду и читали.

— Это мое самое любимое место,— обратилась леди Хантер к мисс Эллардайс.— Оно хорошо укрыто от ветра.

— Матушка.— В воротах стоял Себастьян Хантер, застав Фиби врасплох своим неожиданным появлением. Он хмуро посмотрел на них и поклонился.— Вы нужны мне сегодня, чтобы встретиться с арендаторами.

Миссис Хантер взглянула на него с нескрываемым раздражением:

— Я думала, Макэван, твой управляющий, с этим справится.

— Есть некоторые вопросы, в которых женщина понимает больше,— хранение белья и прочее.

— А что миссис Доусон? — нахмурилась пожилая леди.

— Миссис Доусон покинула Блэклок вскоре после вашего отъезда.

— И вы не нашли ей замену? Неудивительно, что без домработницы дом в таком беспорядке.

Хантер ничего не ответил. Мать с сыном так холодно смотрели друг на друга, что Фиби показалось, будто комфортная температура в саду упала на несколько градусов.

— Полагаю, у меня нет иного выбора,— угрюмо пробормотала миссис Хантер.— Теперь давай, Фиби, отнеси книги в мою комнату и приготовься,— обратилась она к девушке.

— Приготовиться? — повторила она в недоумении и уставилась на хозяйку.— А вы собираетесь поехать с мистером Хантером?

— Ну конечно,— отрезала миссис Хантер.— Как же мне осточертело таскаться по всей округе и навещать этих вонючих крестьян.— В последний раз бросив на сына холодный взгляд, она вышла из сада.

Фиби взглянула на Хантера, чувствуя, что отношения между ними стали еще напряженнее. Ее охватило смутное подозрение о причине неожиданного желания позвать с собой мать. Фиби не хотелось, чтобы по задумчивому выражению ее лица Хантер догадался о ходе ее мыслей. Она тут же отвела взгляд в сторону и устремилась вслед за миссис Хантер.

Хантер скакал на большом черном коне. Миссис Хантер и Фиби ехали в прекрасном экипаже. Пожилая леди не захотела губить свою карету по грязным болотам. Они взяли с собой корзины с бельем и едой.

В каждом дворе Хантер разговаривал с хозяином дома, который арендовал у него землю. Обрывки бесед, которые долетали до Фиби, касались в основном разведения овец, улова форели в озерах, охоты на оленей и содержания хозяйственных построек. В это время миссис Хантер раздавала женам белье, одеяла и корзины с продуктами. Переезжая от одной фермы к другой, леди Хантер не уставала стенать, что ей надоела постоянная грязь под ногами, что ее туфли почти совсем испачкались, что ветер вконец испортил ей прическу. Но однажды Фиби заметила, как миссис Хантер тайком улыбалась.

Случилось это в одном из самых близко расположенных к Блэклоку хозяйств, находящемся практически на открытом болотистом участке. Здесь проживала семья с восемью детьми, старшим из которых на вид было не больше десяти-одиннадцати лет. Младшие дети, одетые в поношенную и весьма потрепанную одежду, бегали по двору, когда подъехал экипаж. Старшие дочери помогали матери развешивать влажное белье. Бурная деятельность сразу прекратилась, как только экипаж въехал во двор.

Глядя на главу дома — арендатора небольшой фермы, где выращивали овец, худого седовласого мужчину с добродушным лицом труженика,— можно было с уверенностью сказать, что очень тяжело всю жизнь провести на болотах. Хантер с хозяином о чем-то оживленно говорили, потом направились в сторону маленькой деревянной постройки. Дети обступили со всех сторон миссис Хантер и Фиби. Всем своим видом они выражали немой восторг при виде женщин. Испачканная одежда и немытые руки явно указывали на то, что они возились в грязных лужах.

— Ох, миссис Хантер! — воскликнула розовощекая хозяйка, приветствуя гостей.

Фиби заметила на лице миссис Хантер умиление при виде заметно округлившегося живота хозяйки. Пожилая леди огляделась вокруг, желая удостовериться, что сын не заметил ее реакции. Теперь Фиби поняла, почему Хантер просил присутствия своей матери, ей вдруг сделалось очень стыдно за все свои глупые предположения.

— Какое удовольствие вас видеть, мэм. Сегодня выдался прекрасный денек, и я решила заняться стиркой.

— И правда,— улыбнулась миссис Хантер, словно хорошо понимая хозяйку. Хотя Фиби сомневалась, что пожилая леди когда-либо в своей жизни занималась стиркой или сушкой белья.

— Нашей Марте нравится работать в большом особняке. Она много рассказывала о вас и о мистере Хантере, мэм,— искренне поделилась женщина.

Миссис Хантер великодушно улыбнулась.

— Марта Битти — служанка в Блэклоке,— пояснила она своей компаньонке.

Фиби вспомнила веснушчатую молодую девушку, которая разводила огонь в каминах, носила воду и подметала лестницы.

Лакей принес две корзины, поставил их во дворе на скамейку перед женой фермера и открыл крышки. В одной лежало белье, в другой еда.

— Да благословит вас Господь, мэм. Мне как раз не хватает чистого белья для детей. Рози и Мэг еще совсем крохи. Я не представляю, как мы справимся с малышом, который вот-вот родится.— Она погладила свой округлившийся живот.

Глаза детей загорелись, когда они увидели корзину с едой. Вскоре их любопытство преодолело страх, и они подошли ближе.

— Не хотите ли воды или, может, немного эля? — спросила миссис Битти.

Но миссис Хантер любезно отказалась.

— Давайте я освобожу корзины, чтобы вы смогли их забрать обратно.— Хозяйка тут же подняла обе корзины.

— Надо беречь себя,— нахмурилась миссис Хантер.

— Пожалуйста, позвольте, я вам помогу, миссис Битти,— вышла вперед Фиби.

— Да что вы. Они совсем не тяжелые. Намного легче мокрого белья. Не беспокойтесь, мисс.

Но Фиби уже взяла одну корзину, которая, надо признаться, была весьма тяжелой, особенно для беременной женщины.

Она помогла отнести в дом корзины и распаковать их. Комнаты были маленькие, чисто прибранные, а спальня, куда они принесли белье, оказалась совсем крошечной, в ней едва помещалась кровать.

Фиби и миссис Битти вышли на улицу как раз вовремя, потому что малышка Рози упала на землю рядом с миссис Хантер. Малышка начала плакать и пыталась подняться, цепляясь маленькими грязными ручонками за подол шелкового платья пожилой леди.

— Стой, Рози! Нет! — закричала мать и кинулась вперед, чтобы предотвратить неприятность.

Все, кто в этот момент находились во дворе, во все глаза следили за происходящим.

Фиби отреагировала мгновенно. Она бросилась к малышке и успела схватить ее на руки.

Девочка посмотрела на нее, шмыгнув своим покрасневшим мокрым носом. Крупная слеза упала с ресницы.

— Ты лепила маленькие пирожки из грязи?

Рози кивнула.

— А отчего такая милая мордашка вся в слезах? — улыбнулась Фиби.

Малышка громко всхлипнула, подавив новый приступ рыданий.

— Давай поскорее вытрем слезы.— Фиби поставила ребенка на ноги подальше от миссис Хантер, вытащила носовой платок, вытерла нос девочки и положила платок в карман ее маленького платья.— Ты уже большая девочка,— прошептала она.

— Да, я уже большая,— пробормотала девочка с застенчивой улыбкой и похлопала по своему карману.

— Я очень сожалею, мэм, мисс.— Миссис Битти смотрела то на миссис Хантер, то на Фиби.

— Ничего страшного,— проговорила леди Хантер и, приподняв немного подол платья, направилась к экипажу.— Пора ехать. Мы еще не все дома на сегодня объехали.

— Удачи вам и вашему еще не родившемуся ребенку,— улыбнулась Фиби, желая подбодрить миссис Битти, которая крепко вцепилась в маленькую ручку Рози.

— Остался один месяц. Благодарю вас, мисс,— улыбнулась в ответ хозяйка.— Мистер Хантер, сэр.— Она поклонилась Себастьяну и поспешила к другому малышу.

— Миссис Битти,— кивнул Себастьян. Фиби вздрогнула, услышав за спиной его голос.— Такими темпами у вас не останется ни одного нового платка,— прошептал он, наклонившись к Фиби.

Она вспомнила их первую встречу на болотах, когда он спас ее от разбойников. На долю секунды их взгляды встретились, но этого было достаточно, чтобы передать все многообразие ощущений, которые она в тот момент испытывала, словно он заключил ее в объятия и наклонился к ней, чтобы поцеловать. Фиби покраснела и быстро отвела взгляд.

— Фиби,— нетерпеливо позвала леди Хантер.

К счастью для миссис Хантер, оставался всего лишь последний арендатор, к которому надо было заехать. Это был высокий, худой, немного сутулый пожилой мужчина с большими красными руками и расширенными от возраста и долгих лет тяжелой работы суставами. Одетый в коричневый комбинезон и старую шерстяную рабочую куртку, он вышел навстречу Хантеру и стянул с головы фуражку, демонстрируя при этом свои редкие седые волосы.

Фиби очень удивилась, увидев, как Хантер спешился и крепко пожал руку старика в теплом приветствии. С его лица полностью исчезла холодность, уступив место радушной, искренней улыбке, полностью его преобразившей. Фиби застыла на месте, не в силах отвести взгляд. Она была поражена произошедшей в нем переменой и почувствовала, как в сердце разливается тепло.

Она вспыхнула, осознав, что пристально смотрит на Себастьяна, и оглянулась на миссис Хантер, чтобы проверить, заметила та это или нет. Но леди Хантер сама смотрела на сына, хотя и далеко не весело. У нее было задумчивое выражение лица и мрачное настроение, казалось, поведение мистера Хантера всколыхнуло в ней далекие воспоминания, которые ее сильно опечалили.

— Я уверена, Себастьян сам со всем справится, Фиби. Макиннес живет один, так что женская помощь ему не потребуется. Кроме того, я очень устала.

В этот момент Хантер оглянулся, надеясь увидеть, что его мать и Фиби уже вышли из экипажа.

Миссис Хантер отвернулась, но Фиби успела заметить, что в ее глазах заблестели слезы. Тогда девушка снова взглянула на Хантера, который с мрачным видом направлялся к экипажу.

— Что-нибудь произошло?

— У меня болит голова. Думаю, будет лучше, если я вернусь в Блэклок,— проговорила миссис Хантер, даже не посмотрев на сына.

— Но это последний дом. После этого поедем домой.

— Я не могу больше ждать и отправляюсь сейчас же.

— Неужели нельзя, по крайней мере, выйти из кареты и поприветствовать Макиннеса? В противном случае он будет очень обижен.

— Что мне до твоего Макиннеса? — Миссис Хантер взглянула, наконец, на сына.— Он всего лишь арендатор. Немногим отличается от копающихся в грязи крестьян наряду с овцами и курами. Лорд Себастьян, вы всегда относились к нему лучше, чем к своему от…— Она не договорила, но даже Фиби поняла, о ком речь. Миссис Хантер уставилась прямо перед собой, каждая черта ее лица выражала решимость и злость.

Хантер ничего не ответил. Фиби заметила, как крепко он стиснул зубы, будто сдерживал сильные эмоции.

— Он всего лишь старик,— тихо проговорил Хантер, чтобы Макиннес не услышал.— Отложите в сторону ваши личные обиды ко мне и не срывайте на нем злость. У него недавно лошадь ожеребилась. Подойдите и поговорите с ним немного.

Но миссис Хантер продолжала смотреть перед собой, делая вид, что пропустила мимо ушей его слова.

— Он болен,— продолжал Хантер.— Матушка… пожалуйста,— добавил он. Фиби заметила, каких усилий эму это стоило.

— Он болен? — Миссис Хантер повернулась к сыну. Ее взгляд пылал гневом и болью.— Твой отец тоже был болен! Проявлял ли ты к нему хоть какое-нибудь участие?

Хантер, казалось, побледнел, в то время как в его глазах блеснул темный огонек. Он плотно сжал губы, повернулся и ушел, не сказав ни слова.

Фиби поняла, что должна действовать незамедлительно.

— Мэм, вам нездоровится. Неудивительно, вы целый день страдаете от головной боли и не перестаете улыбаться. И все ради тех, кто вас любит и уважает.— Фиби замолчала, зная, что сильно рискует, если выскажет то, что думает.— Я могу передать извинения от вас мистеру Макиннесу и проследить за бельем и продуктами… если хотите,— отважилась она.

Миссис Хантер на мгновение взглянула на Фиби. В ее глазах по-прежнему кипели злость и ревность, но за завесой этих чувств Фиби заметила боль и горе.

— Благодарю тебя, девочка. Я как раз собиралась тебя об этом попросить.— Миссис Хантер отвернулась, скрывая слезы и переживания.

Фиби кивнула.

Хантер вновь заговорил с Макиннесом, уводя его подальше от экипажа и своей матери. Старик был далеко не так глуп и все понимал. Себастьян заметил, что Макиннес взглянул на карету и услышал хруст шагов, оглянулся и увидел мисс Фиби Эллардайс с охапкой белья. Она шла вместе с лакеем, который нес корзину.

— Добрый день, мистер Макиннес. Боюсь, миссис Хантер чувствует себя очень плохо. У нее весь день болит голова. Но она просила передать вам белье. А еще она хотела спросить, в порядке ли ваша лошадь. Мистер Хантер говорил, что она совсем недавно ожеребилась.— Фиби одарила старика трепетной улыбкой.

— Очень мило с ее стороны. Пожалуйста, не забудьте передать ей мою признательность и поблагодарить за заботу.— Макиннес мял в руках фуражку и почтительно склонил голову в сторону темной женской фигуры в экипаже.

Хантер с удивлением увидел, что миссис Хантер высунула руку в перчатке из окна кареты и приветливо помахала.

— Это мисс Эллардайс, компаньонка моей матери,— сказал мистер Хантер, бросив на Фиби недоуменный взгляд.

Макиннес взял белье с корзиной и скрылся в своем маленьком каменном домике. Через минуту он снова появился на пороге, но уже с бутылкой в руках.

— Не хотите выпить, мистер Хантер?

— Не сегодня, благодарю вас, Макиннес. Миссис Хантер нездоровится, надо возвращаться в Блэклок. Я загляну завтра, когда буду проезжать мимо.

Старик кивнул и устремил слезящиеся глаза в сторону мисс Эллардайс:

— Не хотите ли увидеть жеребенка, чтобы рассказать о нем миссис Хантер?

— А можно?

Надо признаться, что мисс Эллардайс обладала актерским мастерством. Ей каким-то образом удалось изобразить на лице восторг. При взгляде на Макиннеса ее глаза засветились радостью, а на губах играла широкая теплая улыбка. Старик усмехнулся:

— Одним глазком, чтобы не заставлять миссис Хантер долго ждать.

Таким образом, Фиби, которая нагло обманывала свою хозяйку и рыскала по всему Блэклоку, без сомнения с целью кражи, удалось покорить Эластера Макиннеса. «Она опасна»,— подумал Хантер. Не столько из-за своей лжи и уловок, сколько из-за того, что могла легко очаровать человека и заставить забыть обо всем на свете. Даже сейчас от проницательного взгляда Хантера не ускользнула тонкая шея девушки с бархатистой кожей, к которой он не так давно прикасался, милые ямочки, появлявшиеся в уголках рта, когда она улыбалась, длинные темно-рыжие ресницы и глубина ее ясных карих глаз.

Он видел, как она была увлечена рассказом старика. Она стояла рядом с ним в простом синем платье, с убранными в строгий пучок волосами. На лице играла самая удивительная и теплая улыбка. Да, мисс Фиби Эллардайс, пожалуй, самая опасная среди женщин, которых он когда-либо встречал. Чем раньше она покинет Блэклок, тем лучше.

Глава 7

Закат осветил болота красноватым пламенем лучей заходящего солнца. Хантер не обращал никакого внимания на красоту вечернего пейзажа. Он не видел мисс Эллардайс со дня их возвращения в Блэклок, точнее, со вчерашнего вечера. Хантер не переставал думать о ней и о тайне, которую она скрывала.

— Ты уверен, что она не виделась ни с кем до и после посещения городской тюрьмы? — спросил Хантер, прислонившись к каминной полке над очагом.

— Абсолютно,— ответил Макэван, устроившись в кресле напротив камина и потягивая бренди.— Единственный раз она скрылась из вида, войдя в здание тюрьмы. Там никого не было.

Хантер, задумавшись, рассеянно водил большим пальцем по подбородку, потом сощурил глаза и спросил, обращаясь скорее к самому себе:

— Как, черт возьми, мы будем искать этого человека?

— А как продвигаются дела с компаньонкой? Обыскивала ли она другие комнаты?

— Да. Мою спальню и комнату матери. Но ничего не взяла, насколько я понял.

— Раз она ничего не взяла, ты уверен, что она обыскивала комнаты?

— Ох, я в этом уверен,— мрачно буркнул Хантер.

— Что она хочет найти? — нахмурился в замешательстве Макэван.

— Подозреваю, ответ на этот вопрос служит ключом к разгадке тайны.

— Как будем искать ответ? Схватив ее с семейным серебром Хантеров в кармане?

— Я думаю, надо приглядеться к ней лучше.— Хантер умолчал, насколько близко он успел присмотреться к компаньонке своей матери и как сильно она увлекла его сознание.— На кону стоит безопасность моей матери.

— Верно. Мы ни перед чем не должны останавливаться, чтобы вывести ее на чистую воду.

Удары дверного молотка, выполненного в виде волчьей пасти, разбудили Фиби посреди ночи. Кроме сильного дождя, звонко барабанившего по крыше, она различила звук шагов, раздающихся на лестнице, и приглушенные голоса, а из комнаты Хантера послышались стук и удары, словно он без конца открывал и закрывал ящики и шкафы. Фиби встала с постели, накинула на плечи платок и выглянула в коридор. На стенах уже горело несколько свечей, освещавших галерею тусклым мерцающим светом.

В этот момент дверь в спальню Хантера открылась и в коридор вышел Себастьян, в плаще, накинутом поверх черного сюртука и бриджей. Взгляд Фиби упал на взъерошенные темные волосы, подбородок и щеки, слегка тронутые щетиной. У него был дерзкий, злой вид рокового красавца. Их взгляды встретились, Фиби ощутила странное трепетное чувство.

— Несчастный случай. Экипаж сошел с дороги. Срочно требуется помощь.

— Среди пассажиров могут оказаться женщины. Я пойду с вами и помогу, если вы дадите мне время одеться.

— Ваша помощь бесценна, но в этом нет необходимости. Трудно пробираться по болотам ночью во время дождя. Я сам разберусь. Возвращайтесь обратно в постель, мисс Эллардайс.— Он бросил взгляд на закрытую дверь в спальню матери.

— Миссис Хантер приняла снотворное. Вряд ли ее разбудит шум.

Хантер кивнул и ушел, за его спиной развевался плащ. На лестнице послышался стук удаляющихся шагов. Когда Фиби вернулась к себе в комнату, до нее дошел далекий хлопок закрывшейся двери.

Внизу в коридоре суетилось несколько слуг, обсуждая возможные последствия несчастного случая.

— Ох, мисс Эллардайс, мистер Хантер просил вас не будить,— сказал Маккейб, камердинер Хантера.

— Не волнуйтесь. Я сама встала,— улыбнулась Фиби. Она знала, что в Блэклоке нет домработницы, а миссис Хантер не в состоянии давать распоряжения или что-либо делать в сложившейся ситуации.— А теперь скажите мне, какие распоряжения оставил мистер Хантер?

— Он не оставил никаких распоряжений. Хозяин вышел в такой спешке и не хотел терять времени даром,— ответил Джейми.— А Полли сказала, что миссис Хантер выпила снотворное на ночь, так что ее не разбудить.

— Мы решили подождать возвращения хозяина,— добавила Полли.

— Где остальные слуги?

— Большинство живет в деревне, но утром они вернутся обратно в Блэклок,— сказала темноволосая служанка по имени Энни, стоявшая рядом с Мартой Битти.

— Ясно. Но я думаю, мы и так справимся,— ответила Фиби.— Джейми, Гэван, принесите-ка уголь в гостевые комнаты и будьте готовы разжечь огонь в каминах. В моей комнате тоже зажгите очаг. Возможно, мне придется на время перебраться в другое место и уступить спальню пострадавшим, если их окажется много или в Блэклоке не хватит места. И разожгите камин в комнате мистера Хантера.

— Хорошо, мисс.

— Тэм и Стюарт, проверьте конюшни на случай размещения там лошадей и экипажей, потом возвращайтесь в свои комнаты и постарайтесь поспать до возвращения мистера Хантера. Полли и Энни, приготовьте старое белье, которое можно будет в случае чего пустить на бинты и повязки. Не забудьте про сухую чистую одежду. Кстати, мистер Маккейб, у нас есть старая одежда?

— Я посмотрю, мисс.

— Еще приготовьте сухое чистое белье для мистера Хантера. Оно ему понадобится по возвращении.

В унисон с ее словами, дождь сильнее забарабанил по входной двери. На болотах завыл ветер.

— Марта и Салли, пойдемте со мной. Надо вскипятить воду, много воды. Возможно, будут пострадавшие, которых нужно будет вымыть и перевязать раны. И поставьте кастрюлю с супом на медленный огонь.— Фиби принялась засучивать рукава.

— Но кухарка до утра не придет,— сказала Марта.

— Я уверена, мы и без нее отлично справимся.— С потерей отцовских денег Фиби научилась управляться по дому, затрачивая при этом минимальные средства. Она могла сварить неплохой гороховый суп.

Фиби со слугами хорошенько потрудилась. Но по истечении двух часов от Хантера не было вестей, и она отослала всех спать, сказав, что по возвращении мистера Хантера она всех разбудит. Фиби накинула на плечи платок и села в кресло привратника в прихожей, дожидаясь Хантера.

Забрезжили первые лучи рассвета, разогнавшие ночную тьму, когда Хантер со своими людьми появился в конюшне и передал слугам лошадей и конку. По-прежнему лил дождь, но ветер немного стих. Хантер чувствовал сильную боль в мышцах и усталость по всему телу. Он вошел в дом через черный ход вместе с остальными слугами.

Как только он открыл дверь, в нос ему ударил аромат бульона. В ответ его живот заурчал. Мужчины сняли мокрые от дождя плащи и оставили их сушиться на кухне. В поле зрения не было ни одной служанки, поэтому Хантер и его люди сами разлили себе суп по мискам и с нетерпением принялись поглощать наваристый бульон. Большие кастрюли с водой были еще теплыми на ощупь, несмотря на то что их убрали с огня. На длинном кухонном столе лежала стопка белья, среди которой Себастьян узнал свою старую аккуратно сложенную одежду.

Он не сомневался, что мисс Эллардайс воспользовалась его отсутствием и принятым матерью снотворным, чтобы продолжить свои поиски. Неужели он снова найдет ее в своей спальне? Где-то в глубине души он страстно желал этого. Как назло, он был слишком усталым, чтобы злиться и бороться с искушением, которое Фиби собой воплощала.

Он бесшумно вышел из кухни, проследовал в прихожую. Увидев кресло привратника, Себастьян понял, что ошибся. Фиби Эллардайс вовсе не рыскала по комнатам Блэклока, а крепко спала, свернувшись в кресле.

В слабом предрассветном зареве она казалась совсем юной: бледная кожа, без единой морщинки лицо, бесконечно притягательные розовые губы, длинные рыжеватые ресницы и безупречная кожа щек. Как всегда, она была одета в свое синее муслиновое платье. Но на этот раз густые волосы, заплетенные в толстую косу, волной спускались на плечи. Она всегда делала такую прическу, собираясь ложиться спать. Фиби поджала под себя ноги, и из-под подола подобранной юбки выглядывали пальцы. Взгляд Хантера упал на поношенные ботинки, аккуратно стоявшие около деревянной ножки стула. Он подошел ближе, слегка зашаркав ногами по каменным плитам пола. Фиби зашевелилась, глаза приоткрылись, но тяжелые от сна веки с трудом размыкались.

— Мистер Хантер,— сонно прошептала она, и от звука имени, сорвавшегося с ее губ, по его спине пробежали мурашки, словно она к нему прикоснулась. Фиби зевнула, потянулась, и тонкая муслиновая ткань изящно подчеркнула форму груди. У Хантера пересохло во рту.— Что там произошло? — Она встала с кресла, и ее одетые в чулки ноги опустились на холодный пол перед ним.— Много пострадавших? — С озабоченным видом она посмотрела на него снизу вверх.

Хантер и не думал, что она настолько его ниже. Раньше он никогда не придавал значения ее росту. Она едва доходила ему до подбородка.

— Мистер Хантер,— повторила она.

Себастьян понял, что слишком пристально ее разглядывал.

— Экипаж из города ехал слишком быстро. Кучер не вписался в поворот, и карета перевернулась. Из пассажиров только два молодых человека, но они не пострадали, всего лишь очень испугались.

— Вы вернулись в Блэклок вместе с ними?

Он покачал головой:

— Они очень спешили в Глазго. Один из них женится сегодня утром. Я предоставил им свой экипаж.

Взгляд Фиби упал на его грязную, мокрую одежду.

— Я думала, вы наденете поверх плащ.

— Надо было убрать с дороги экипаж, чтобы предотвратить новую аварию.

Ее взгляд упал на его грязные руки, покрытые ссадинами и порезами.

— Ваши руки…— Она взяла его ладони в свои.

По сравнению с его крупными руками ее пальцы казались совсем маленькими и тонкими. Она легонько дотронулась до его грубой кожи. Касание оказалось ласковым и нежным. Когда Фиби посмотрела на него, было в ее взгляде нечто такое, что заставило Хантера усомниться в своем мнении о мисс Эллардайс.

— Их надо помыть.

Ее прикосновение приятно охлаждало ноющие пальцы. Хантер отдернул руки, почувствовав некоторое смущение.

— Уже поздно, мисс Эллардайс. Идите спать.— Его голос звучал довольно грубо.

Он заметил мимолетную тень обиды на ее лице до того, как она успела скрыть ее за маской равнодушия. Не говоря ни слова, он вышел, пожалев, что так резко обошелся с ней.

В спальне он увидел дремлющего в углу Маккейба.

— Мистер Хантер.— Камердинер проснулся и встал.

— Что ты здесь делаешь, Маккейб?

— Прошу меня простить, сэр, но мисс Эллардайс послала меня сюда.

Хантер пробежал взглядом по комнате. Он не узнавал свою спальню. В камине пылал огонь, освещая теплым светом мрачную комнату, рядом с ним висела ночная рубашка, кровать была аккуратно застелена.

Маккейб проследил за его взглядом.

— Мисс Эллардайс подумала, что вам, вероятно, будет холодно, когда вернетесь. Там такой сильный дождь.

— Это она распорядилась? — Хантеру не удалось смягчить резкость в голосе.

— Да, сэр. Это она распорядилась приготовить комнаты для гостей, достать чистое белье, в случае если будут необходимы бинты и повязки, и вскипятить воду. Вместе с Мартой и Салли она на всякий случай приготовила суп. Что касается миссис Хантер, леди приняла снотворное и теперь, должно быть, крепко спит,— говорил Маккейб, попутно убирая с постели теплую кастрюлю.

Хантер с трудом верил своим ушам.

После того как камердинер ушел, он, наконец, лег в постель. Но снился ему далеко не случай на дороге и не страшный кошмар. Странные мысли, возникавшие в его полудремотном состоянии, снова и снова возвращали к мисс Эллардайс… этой лгунье и потенциальной воровке… Как бы то ни было, она сумела позаботиться о нем и взять под контроль весь Блэклок.

Миссис Хантер и Фиби стояли в гардеробной перед открытым шкафом и выбирали подходящий для вечера наряд.

— Полли сообщила мне, что сегодня ночью произошел какой-то несчастный случай.

— Да.— Фиби подробно рассказала о дорожной аварии.

— Надо признаться, Себастьян меня сильно поразил. Это ж надо было заставить себя подняться с теплой постели и отправиться к разбитой карете.

— Мэм, он не только предоставил пассажирам свой экипаж, но и лично помогал убрать с дороги разбитую карету.

Фиби подумала о порезах и царапинах на его руках, о промокшей одежде, о синяках под глазами, которые выдавали сильную усталость, и о странном выражении лица, которое он не успел спрятать под маской холодной задумчивости.

— Прошу меня извинить, но как-то с трудом во все это верится.— Миссис Хантер замахала рукой, не желая принимать всерьез слова девушки.

— Но, мэм, это чистая правда.— Фиби решила, что, несмотря на темное прошлое своего сына, миссис Хантер должна была узнать о том, как благородно он поступил прошлой ночью.

— И ты знаешь это наверняка? — уставилась она на Фиби.

— Я проснулась от стука в дверь. Пришли за мистером Хантером.

Фиби сомневалась, стоит ли рассказывать пожилой леди о своем непосредственном участии в ночном происшествии. Миссис Хантер внимательнее посмотрела на нее:

— Ты выглядишь так, словно всю ночь не сомкнула глаз.

— Я едва смогла заснуть потом,— вымолвила Фиби. Но приход Полли с подносом в руках избавил девушку от дальнейших объяснений.

— Мисс Эллардайс, кухарка просила вам передать, что хочет поговорить с вами на кухне,— сказала Полли.

Фиби подумала о кастрюле с супом, которую, вероятно, обнаружила сегодня утром кухарка. Она взглянула на миссис Хантер.

— Иди, девочка. Узнай, чего она там хочет,— проворчала пожилая леди.— Будем надеяться, я гораздо лучше себя почувствую после чашки горячего шоколада. Увидимся в гостиной через час.

Кухарка хотела узнать рецепт супа. Фиби улыбнулась — она была только рада. Из кухни она направилась по лестнице обратно наверх, в свою комнату. Навстречу ей спускался мистер Хантер.

— Мисс Эллардайс.— Он поклонился.

— Мистер Хантер.

— Я хотел бы вас поблагодарить за все, что вы сделали сегодня ночью,— проговорил он сухо.— Я очень признателен вам за это.— Хантер чувствовал себя явно не в своей тарелке. Он больше не упоминал их соглашение, не пытался взять ее за руку или поцеловать. Фиби удивилась произошедшим в нем переменам.

Его бледно-зеленые глаза притягивали к себе Фиби. Но во взгляде что-то изменилось, словно он смотрел на нее впервые. Внизу прошел лакей. Хантер еле заметно кивнул девушке и поспешил вниз по лестнице. Через несколько секунд Фиби оглянулась как раз в тот момент, когда он посмотрел на нее.

Хантер просмотрел целую кипу только что принесенных писем.

Стоял теплый и солнечный день, за окном синело безоблачное небо. Большинство писем было адресовано Хантеру, два письма — миссис Хантер. Самое последнее письмо, подписанное небольшим аккуратным почерком, предназначалось мисс Фиби Эллардайс. И почерк, и легкий аромат фиалки указывали на то, что автором письма была девушка. Он перевернул письмо, на обратной стороне в правом верхнем углу указывалось имя отправителя.

Хантер замер на месте, потрясенный. Остальные письма, так неожиданно им позабытые, упали на пол. Себастьян несколько раз подряд прочел имя, почувствовал горький привкус во рту и неприятное напряжение во всем теле. Мисс Эмма Норткот. Буквы поплыли у него перед глазами. Норткот. В голове начался полнейший сумбур. Неужели этот кошмар никогда не кончится. Хантер с такой силой сжал письмо в руках, что побелели костяшки пальцев. Придя немного в себя от первоначального потрясения, он осторожно положил письмо в ящик стола. Теперь маленький белый бумажный конверт был скрыт за толщей черного дерева. Хантер потянулся к графину с бренди, наполнил стакан и осушил его одним глотком. Снаружи сгущались тучи, закрывшие собой солнце, и кабинет снова погрузился во мрак.

Глава 8

— Какого черта,— ворчала миссис Хантер.— В этом проклятом месте нет ни одной нормальной служанки. Я что, сама должна выполнять все поручения? Неужели я еще не дошла до того возраста, когда можно просто немного расслабиться и посидеть в тишине и спокойствии? И что я вместо этого получаю? — Миссис Хантер поморщилась и потерла пальцами лоб.— Может быть, настало время вновь перебраться на Шарлот-стрит, несмотря на то что ремонт еще не закончен.

— Нет,— бросила Фиби так поспешно, что пожилая леди недоуменно уставилась на нее. Девушка вымученно улыбнулась и накинула на плечи миссис Хантер шаль.— Я хотела сказать, что, может, лучше подождать недельку-другую. Вы же сами понимаете, что от сильных испарений у вас будет болеть голова. К тому же запах краски для вас очень вреден, мэм. Возможно, вам следует подождать, пока он не выветрится. И потом уже вернуться на Шарлот-стрит.

Миссис Хантер кивнула, хотя ее лицо выражало недовольство.

— Ты, вероятно, права, Фиби.

— Полли приготовит вам снотворное, чтобы вы хорошенько отдохнули сегодня ночью.

— Да. И на том спасибо. Фиби, дорогуша, принеси, пожалуйста, мои журналы мод. Я, кажется, оставила их в гостиной.

— Хорошо, мэм.

Фиби проходила мимо кабинета Хантера с журналами в руках, когда в дверях появился Себастьян. Она резко остановилась и, стараясь усмирить трепет в душе, зашагала вперед. Он не осмелится ее поцеловать здесь средь бела дня, когда какой-нибудь лакей или служанка могли их увидеть.

— Мисс Эллардайс.— Услышав свое имя, Фиби заволновалась. Его лицо казалось бледнее, чем обычно, глаза блестели в лучах солнца, и во взгляде было что-то холодное и пугающее.— У меня есть для вас письмо.

— Письмо?

Фиби увидела маленький сложенный листок. Хантер протянул его ей.

— Благодарю.— От прикосновения к его холодным пальцам весь трепет сразу исчез. Сердце ее глухо забилось, как обычно случалось, когда поблизости находился Хантер. Она поспешила поскорее скрыться, в отчаянии пытаясь спастись от безумных чувств, обуревающих ее душу.

— Я не мог не заметить,— проговорил он. За обычной холодностью скрывалось что-то еще.— Я не знал, что вы знакомы с семьей Норткот.

Она посмотрела на оборотную сторону письма и увидела имя Эмма.

— Мисс Норткот одна из моих подруг. Мы вместе учились в школе.— Она сложила письмо и сунула его в карман.

Хантер вышел в коридор, подошел совсем близко к девушке и посмотрел ей в глаза:

— Я так мало знаю о вас, Фиби Эллардайс.

От его голоса холод пробежал по телу Фиби. Она сглотнула, почувствовав волнение, одновременно испытывая страх и жгучее желание его поцеловать.

— А вы просто знакомый мисс Норткот или, возможно, один из ее братьев? — не задумываясь, спросила Фиби и тут же спохватилась.

Она выбрала совсем не подходящий момент для подобных шуток. Место холодного равнодушия заняла внезапная вспышка ярости. Фиби заметила странное напряжение на лице Хантера, увидела, как заходили желваки на скулах и потемнели глаза. Она шагнула назад и почувствовала спиной холод от каменной стены. Хантер заметил движение, и в мгновение ока его руки оказались над ее головой, подпирая стену. Он стоял очень близко от нее, едва касаясь ее лица.

— Во что вы собрались со мной играть, мисс Эллардайс? — обрушился на нее Хантер. Голос его звучал резко и гортанно.

Сердце Фиби так быстро забилось, что она почувствовала содрогание во всем теле.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.— Фиби едва заметно покачала головой.

Хантер наклонился совсем близко, Фиби почувствовала на щеке его дыхание и терпкий аромат бренди.

— Ах, вам трудно меня понять, Фиби. Но знайте, я предупреждаю вас в последний раз.

Казалось, в этот момент у нее остановилось сердце. Неужели ему было что-то известно? Она посмотрела в его глаза. В них отражались такая боль, ненависть и страдание, что девушка позабыла о своих страхах.

— Себастьян,— тихо проговорила она.

Он зажмурился, словно осознав, что выдал свои переживания. Он снова открыл глаза, боль куда-то ушла, и гнев потерял былую мощь.

— Вы что, не понимаете, что играете с огнем? — резко спросил он.— Если вы такие хорошие подруги с мисс Норткот, то должны знать, кто я такой.

Фиби покачала головой.

— Я…— начала было она, но замолчала. Что-то во взгляде Хантера ее остановило.

Он прильнул к ее губам. В этот момент ее кротость куда-то улетучилось, уступив место жгучему, сметающему все на своем пути желанию. Поцелуй был грубым, требовательным, беспощадным и одновременно восхитительным, почти как в мечтах, которые не давали ей спать по ночам. Его губы жадно впивались в ее, язык проникал все глубже в рот. Поцелуй одновременно пугал и приводил в восторг. Фиби почувствовала всю меру его страданий и боли.

Она понимала, что должна сопротивляться, несмотря на их «соглашение». Было бы разумней придумать какой-нибудь предлог и уйти от Хантера. Однако Фиби отреагировала молниеносно на его порыв. Обвила руками его шею и поддалась натиску, заживляя боль своей нежностью, отвечая на страстный порыв. Фиби совершенно растворилась в поцелуе.

Когда, в конце концов, Хантер отстранился от нее, он, тяжело дыша, прислонился к стене. По его лицу трудно было понять, о чем он думал. Фиби отвернулась, словно его взгляд лишний раз напомнил ей, как ужасно то, что она сделала. Сердце сильно билось, готовое вот-вот взорваться. От его прикосновений по всему телу распространялась томная нега. Фиби чувствовала себя в полном смятении.

Она подняла с пола упавшие журналы, выпрямилась и зашагала, словно между ней и Хантером не было этого дикого порыва страсти, от которого кругом шла голова. Она ни разу не оглянулась.

— Фиби, наконец-то. Я уже хотела отправить кого-нибудь на твои поиски. Где ты так долго пропадала? — восклицала миссис Хантер.

— Простите меня, мэм.— Фиби не осмелилась посмотреть даме в глаза.— Я не сразу их нашла.— Она положила стопку журналов на стол перед миссис Хантер, пытаясь скрыть вихрь эмоций, круживший ей голову.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — Миссис Хантер пристально посмотрела на Фиби.

«Нет! — хотела закричать она.— Я потеряла спокойствие с тех пор, как в первый раз увидела вашего сына». Она еще не оправилась от необоснованной ярости Себастьяна и испугалась своих чувств. Она совершенно не умела контролировать свои эмоции. Однако ей удалось спрятать слезы и переживания и спокойно взглянуть на леди Хантер.

— Да. Все замечательно,— солгала она.

Но миссис Хантер не убедили слова Фиби.

— Давай садись рядом со мной.— Она похлопала ладонью по дивану.

Фиби не оставалось другого выбора, кроме как подчиниться.

— Похоже, у тебя жар, девочка моя.— Миссис Хантер взяла ее за руку.— Ты вся дрожишь.

Фиби быстро отдернула предательскую ладонь, чувствуя себя виноватой, неловкой. Она не сумела скрыть румянец на щеках и бурю эмоций в душе.

— Я слишком быстро бежала по ступенькам, чтобы не заставлять вас больше ждать.

— Думаю, не стоит напоминать тебе, Фиби, что настоящие леди никогда не позволяют себе бегать.

— Простите меня, миссис Хантер.

Пожилая леди кивнула в знак понимания.

— Это просто усталость, Фиби. Я вижу ее в твоих глазах. Неудивительно проснуться среди ночи от сильного дождя и шума, вызванного аварией на дороге. Думаю, поступаю слишком эгоистично, требуя сегодня твоего общества.

— Вовсе нет, мэм,— ответила Фиби.

— Отправляйся в постель. Тебе надо отдохнуть.

— Но сегодня вечером прием у миссис Монтгомери.— Фиби подумала, что отсутствие миссис Хантер означает то, что она останется в Блэклоке наедине с Хантером.

— Точно. Но мы обе знаем, что представляют собой приемы у Амелии. Если он продлится до поздней ночи, как в прошлый раз, я переночую там, а завтра утром приеду обратно. Послушай меня, Фиби, в твоем состоянии не ходят на подобные мероприятия. Я и сама прекрасно справлюсь. Не бойся, ты не останешься в компании моего сына. Себастьян отправится к Макэвану и Маири на ужин. Так что никто тебя не побеспокоит.

Никто не побеспокоит.

Все протесты застыли у нее на губах. Фиби сглотнула. Она сможет свободно обыскать Блэклок.

— А теперь иди, девочка. И больше никаких возражений по этому поводу.

* * *

Наступил вечер. Несмотря на то что еще не стемнело, шторы в спальне Фиби были плотно задернуты. Сама она лежала в постели и прислушивалась к бою напольных часов в прихожей. Загремели по гравию колеса экипажа миссис Хантер. Постепенно звук стал удаляться. Карета выехала за двор. Хантер уже давно ушел, но Фиби продолжала о нем думать, как думала тысячу раз до этого.

В свои двадцать три года она никогда не испытывала ничего подобного, не задумывалась так серьезно о своей судьбе. Даже когда она потеряла в детстве мать, когда домашние хлопоты свалились на ее плечи и ей пришлось заботиться о своем отце, который, безусловно, был человеком блестящего ума, но ничего не понимал в хозяйстве. Когда потеряла свою горячо любимую сестру и, наконец, когда у них отобрали все деньги и отца посадили в тюрьму. Она очень любила его, миссис Хантер была к ней очень добра, и все шло своим чередом. Но теперь ей казалось, что до того случая на болотах она скорее существовала, чем жила полной жизнью.

Хантер не рассматривал ее как дочь, служанку или сиделку. Он видел в ней женщину, до него никто так на нее не смотрел. Первый раз в жизни она почувствовала себя привлекательной и желанной. Он разжег в ее груди огонь. И надо же всему навалиться в тот момент, когда ее отец сидел в тюрьме и терпел побои.

Так не должно быть. Она не могла разобраться в своих эгоистичных чувствах и думать о Хантере, пока ее отец в беде. Под гнетом вины и смятения она заплакала, зная, что должна прекратить это безумие. Посланник хотел одного. Фиби должна думать о своем отце и сосредоточиться на поисках. Она вытерла слезы и выскользнула из кровати.

* * *

Хантер передал поводья лакею, а сам незаметно пробрался в Блэклок. Ужин с Макэваном и Маири прошел замечательно, но Себастьян не мог отделаться от чувства вины за то, что так грубо обошелся с Фиби Эллардайс. Он вспомнил прошлую ночь, как она стояла перед ним в темной прихожей с беспокойством и нежностью в глазах. Случай на дороге предоставлял ей отличную возможность продолжить свои поиски по комнатам Блэклока, но она забыла обо всем ради того, чтобы помочь ему и его семье. Он вспомнил, какой бледный, усталый вид был у нее сегодня утром, темные круги под золотисто-карими глазами — неудивительно после того, что она сделала ночью. Но, увидев имя на конверте, он позабыл все слова благодарности. Даже если ее сюда послали Норткоты как орудие мести или просто напоминание о его страшном поступке, она не заслужила такого отношения. Он подумал, с какой страстью она ответила на его поцелуй, сколько в нем было нежности и желания. Хантеру не давали покоя угрызения совести.

Он не пошел в свой кабинет, чтобы налить себе бренди, сесть в кресло и снова вглядываться в бесконечную болотную даль. Вместо этого он поднялся по лестнице и направился прямо в спальню Фиби Эллардайс.

Глава 9

Фиби почти заканчивала обыскивать последнюю комнату для гостей, когда услышала шаги по парадной лестнице. Первой мыслью было, что это какой-нибудь лакей в отсутствие хозяев решил воспользоваться главной лестницей. Но вскоре она поняла, что ошиблась. По телу пробежала дрожь — шаги Хантера. Она тихо закрыла дверцу шкафа и замерла, прислушиваясь. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Если Хантер ее здесь увидит, что она сможет сказать в свое оправдание?

Спальня Себастьяна находилась в самом конце коридора. Послышался стук в дверь, снова тишина. Фиби поняла, что он вошел в ее спальню.

В комнате было пусто. Покрывало на постели отброшено в сторону, словно она только что поднялась с кровати.

Хантер прошел вперед, провел рукой по простыням — холодные. Он оглядел комнату: шторы плотно задернуты, на дверце гардероба — синее платье.

Он прищурился, плотно сжал губы, подавил все нежные чувства, которые до недавнего времени лелеял в груди, и вышел из спальни, гадая, в какой на этот раз комнате Блэклока она решила продолжить свои поиски. Но, к своему большому удивлению, увидел Фиби рядом с дверью в комнату для гостей. Она опять была в одной сорочке.

— Вот вы где, мисс Эллардайс.

Фиби замерла.

— Я думала, вы отправились на ужин к Макэвану и его жене.

— Верно,— лаконично ответил Хантер.— А я думал, вы в постели.

Фиби нервно сглотнула.

— Я… я провела в постели целый день. Я просто хотела размять ноги.

Хантер мельком взглянул на дверь в гостевую комнату, потом снова посмотрел на девушку.

Ни один мускул не дрогнул на ее лице, но в глазах промелькнуло не то сомнение, не то чувство вины. Фиби покраснела.

Хантер злился на мисс Эллардайс, но в большей степени на самого себя. Он сыт по горло этими женскими штучками.

— Почему вы с моей матерью оказались в Блэклоке?

Ее глаза немного расширились. Хантер не знал, вызвано ли это самим вопросом или всего лишь холодной интонацией в голосе. Однако его это мало интересовало.

— Дом в городе на ремонте.

— Уж простите меня, но я не вижу связи между желанием поменять обои и приездом ее сюда и нахожу это весьма странным. Она покинула Блэклок в день, когда мы похоронили отца, и поклялась больше никогда сюда не возвращаться,— довольно грубо ответил он.— Мать меня на дух не переносит.

— Нет.— Фиби машинально шагнула к нему навстречу.— Вы не правы. Миссис Хантер, она…

Она не договорила и закусила нижнюю губу, словно гадая, что делать дальше. У нее было крайне обеспокоенное выражение лица.

— Конечно, мне не следует вам этого говорить, но я думаю, что миссис Хантер делает большую ошибку. Вас нельзя держать в неведении.— Фиби серьезно посмотрела на него.— Только вы должны сохранить в секрете то, что я вам сейчас скажу.— Она ждала его ответа.

— Мисс Эллардайс,— только и произнес Хантер.

— Она очень рассердится, если узнает, что вам все известно. Я потеряю место.

Хантер безмолвствовал.

— Я хочу, чтобы вы поклялись мне, сэр. В противном случае я вам ничего не скажу.— В ее взгляде была такая непреклонность, что Хантер понял — это не пустая угроза.

— Ну хорошо. Я клянусь.

Взгляды их встретились. Хантер знал: Фиби все ему расскажет.

— Кто-то два раза вламывался в дом на Шарлот-стрит. В первый раз это произошло несколько месяцев назад, я как раз начинала работать у вашей матери, а во второй раз — всего пару недель назад. Миссис Хантер ни за что не признается, но последнее происшествие ее очень сильно опечалило. Они все перерыли, добрались даже до личных вещей. Миссис Хантер и так плохо спала до этого, а теперь и вовсе…— Она подняла бровь, Хантер мог только догадываться о деталях инцидента.— Вот почему она так налегает на снотворное. В ответ на ваш вопрос хочу сказать: ваша мать перебралась сюда, потому что очень напугана.

Слова Фиби больно ранили Хантера.

— Она должна была мне все рассказать,— вымученно произнес он.

Фиби коснулась пальцами рукава его рубашки.

— Миссис Хантер слишком гордая. Как вы,— тихо добавила она.

В ее глазах он увидел сочувствие, что еще больше ожесточило его сердце. Он отошел назад.

— Что-нибудь пропало?

— Как ни странно, ничего не пропало. Правда, они разворошили все вещи и оставили за собой сильный беспорядок. Я думаю, именно из-за этого миссис Хантер и решила сделать ремонт. Она не хочет, чтобы что-нибудь напоминало ей о случившемся.

То, что рассказала мисс Эллардайс, внесло недостающие звенья в цепочку размышлений Хантера. Постепенно все вставало на свои места.

— После смерти моего отца в Блэклок тоже два раза проникали. В обоих случаях ничего не пропало.

— Как странно,— нахмурилась она.

— Да, ничего не пропало, но комнаты были перевернуты вверх дном, видать, из-за тщательного обыска… Похоже, ищут что-то определенное. Они думают, это находится либо у меня, либо у моей матери.— Он взглянул на Фиби.

Она смотрела в сторону, но в ее глазах застыло выражение ужаса. Ему вдруг показалось, что она о чем-то догадалась. Кровь отлила от лица, Фиби побледнела, как призрак.

— Что вы об этом думаете, Фиби? — спросил он.

Она пыталась скрыть свое потрясение, но ей плохо это удавалось. Фиби перевела взгляд на Хантера.

— Я не знаю.— Она сглотнула.— Кажется, что… нет, это маловероятно. Я хотела спросить, что они, в конце концов, хотят найти?

— Я надеялся, что вы прольете свет на эту загадку.

Она стояла напротив стены, затаив дыхание. Ужас сковал ее тело, и он заметил страх в ее глазах. Его не покидало ощущение, что Фиби что-то известно. Он отступил немного назад.

— Вы были свидетелем проникновения в дом на Шарлот-стрит. Мне интересно услышать ваши мысли по этому поводу. Ваше мнение может оказаться весьма полезным.

Фиби кашлянула и вымученно улыбнулась:

— Что обычно ищут воры — деньги, картины, украшения? — Она пожала плечами.— Я полагаю, что-нибудь ценное.

Он кивнул и встал напротив нее, прислонившись к стене.

— Вы же понимаете, я не смогу стоять в стороне, когда моей матери грозит опасность, Фиби.

Она кивнула в ответ и закрыла глаза, но Хантер успел заметить слезы.

— Угрозы — это очень страшно.— Голос Фиби опустился до шепота. Она широко открыла ясные карие глаза.

Он удивился тому, как ей удалось сдержать слезы.

— Теперь, сэр, прошу меня извинить, но я должна вернуться в свою комнату.

Хантер решил, что еще немного — и она упадет в обморок. Но Фиби Эллардайс, высоко держа голову, направилась в свою спальню и скрылась за дверью.

В ту ночь Фиби так и не смогла заснуть. Из сказанного Себастьяном ясно, что за всеми проникновениями стоял Посланник.

Впервые она задумалась над тем, что тот говорил «мы», а не «я». Сколько грабителей вовлечено и почему их так волновал столь несущественный на первый взгляд предмет? Фиби очень боялась силы и жестокости этих людей. Что они еще могут сделать с ее отцом? Ее очень смущало то, что она так приглянулась Хантеру, более того, ее чувства к нему отвлекали от важного и срочного дела, в которое она волей случая оказалась вовлечена. Фиби хорошо понимала, что должна найти требуемое, и как можно скорее.

Она металась по комнате уже несколько бессонных часов, не зная, как успокоиться, когда вдруг раздался стук в дверь. На пороге стояла закутанная в темную шаль горничная Марта Битти, которая должна была быть уже дома. Фиби своими глазами видела, как после ужина она покинула Блэклок. В руке она держала фонарь. Девушка бесшумно проскользнула в комнату.

— Ох, мисс Эллардайс. Я очень сожалею, что пришлось вас разбудить,— запыхавшись, выпалила она, словно перед этим ей пришлось долго бежать.

Фиби почувствовала влажный ночной запах с болот, который исходил от девушки, увидела, как та бледна и напряжена. Марта заметно нервничала. Глядя на нее, Фиби позабыла о своих собственных страхах.

— Марта, что случилось?

— Ох, мисс Эллардайс, там мэм…— зарыдала Марта, в руке у нее задрожал фонарь.

— Так, Марта, сделай глубокий вдох, успокойся и расскажи по порядку, что произошло.— Фиби положила ладонь на плечо девушки.

— Ребенок вот-вот должен родиться, а мой отец отправился в Глазго. Я не смогла добежать до деревни, где живет повитуха. Мать говорила, что-то идет не так. Я… я не знаю, что делать.

— Марта, оставайся здесь, я пойду разбужу мистера Хантера. Потом мы попробуем найти повитуху и отправимся к тебе домой.

— Ох, мисс…

— Мы сделаем все возможное, чтобы помочь твоей матери.— Фиби похлопала девушку по плечу.— Крепись, Марта. Я побежала. Скоро вернусь.— Она зажгла свечу и поспешила к Хантеру.

Хантер лежал в постели, выглядел весьма встревоженным. Очевидно, он видел далеко не самые приятные сны, поскольку пробормотал что-то бессвязное и ворочался. В слабом свете свечи Фиби увидела капельки пота на его бледном лбу, черты лица, искаженные болью. Фиби охватила волна жалости к этому человеку. Со стены над камином на нее смотрел мужчина в темной мантии с волком. В тот самый момент, когда она взглянула на него, ей пришла на ум странная мысль, что это был не монах вовсе, а какой-то зловещий чародей. Неудивительно, что Хантеру снятся кошмары. Она повернулась спиной к жуткому портрету и коснулась руки Хантера:

— Мистер Хантер… Себастьян.

Он приоткрыл тяжелые от сна веки и прищурился от мерцающего света свечи.

— Фиби.— Он потянулся к ней и привлек ее к себе.

Удерживая Хантера, она положила руку ему на грудь и почувствовала твердые мышцы под голой кожей.

— Нет. Просыпайтесь скорее. Миссис Битти вот-вот должна родить. На месяц раньше положенного срока. Марта пришла сюда за помощью.

Смысл ее слов постепенно до него дошел, и сонливость как рукой сняло.

— Мистер Битти еще не вернулся из Глазго, а Марта не может добраться пешком до деревни, где живет повитуха.

Хантер сел на кровати. Фиби заметила, что на нем нет ночной сорочки. Он всем своим видом напоминал древнегреческого бога: мускулистая грудь, руки и торс словно высечены из мрамора.

— Я найду повитуху и привезу ее в дом Битти.

Фиби отвела взгляд от его обнаженного тела, потрясенная тем, что даже в такой сложной ситуации осмелилась на него заглядываться.

— Если позволите, я возьму Джейми, мы втроем отправимся в дом. Там мы будем дожидаться вашего приезда. Бедная девочка, она всю дорогу бежала.

— Да. Возьмите Джейми и двуколку. Так проще будет добираться в такую темень.

Она кивнула и направилась к двери.

— И, Фиби…— проговорил он.

Фиби оглянулась, их взгляды встретились.

— Будьте осторожны.

Она снова кивнула и поспешила к Марте.

Когда Хантер приехал в дом Битти с повитухой, то не обнаружил там следов присутствия Фиби. На плите кипела большая кастрюля с водой. В гостиной толпились малыши с красными от усталости и долгого плача глазами. По их щекам не переставая текли слезы. Они то и дело всхлипывали и шмыгали своими мокрыми носами. Самая младшая из них, Рози, которая не так давно научилась ходить, крепко спала, свернувшись калачиком на полу. Из спальни под лестницей разносились душераздирающие стоны, услышав которые дети начинали плакать еще сильнее. Повитуха, не снимая плаща, исчезла в спальне. Хантер не решился даже заглянуть внутрь. Он вышел в коридор, зная, что ничем не может помочь бедной страдалице. Он почувствовал себя бесполезным в этих женских делах.

Неожиданно из спальни показалась Фиби с засученными рукавами и румяными от жары и напряжения щеками.

— Ох, мистер Хантер. Слава богу, вы пришли,— прошептала она, касаясь его руки. Радушное приветствие девушки тронуло его сердце.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Присмотрите за детьми.

Хантер бросил на нее беспомощный взгляд.

— Когда дети плачут, их надо обнять, чтобы они успокоились. Укрыть одеялом, если им холодно, сказать, что все будет хорошо и они должны слушаться маму. А ты, Джейми, иди на кухню, хорошенько помой руки, набери ведро воды и вскипяти еще одну кастрюлю,— обратилась Фиби к молодому лакею, стоявшему около двери.

У него было бледное, испуганное лицо. Он бы с радостью остался на улице.

— Как только вода закипит, сними с огня кастрюлю. Пусть немного остынет.

— Хорошо, мисс,— покорно пробормотал Джейми.

Фиби скрылась на кухне. Через некоторое время она вернулась с миской горячей воды и стопкой чистого белья.

— Ну, идите же,— обратилась она к Хантеру.— У вас все получится.

Хантер кивнул, понимая, что от него требуется помощь, и пошел в гостиную к детям.

Время тянулось очень медленно. В воздухе повисло мучительное ожидание, а ребенок все не показывался. Миссис Битти лежала в полузабытье от сильной боли, без конца издавая протяжные стоны. Она ни на секунду не переставала рыдать, вспоминая своего мужа. Бедная женщина не осознавала, кто находился рядом с ней в комнате. Фиби пыталась заглушить свои переживания, чтобы как-то пережить эту ночь. Когда-то давно она была свидетельницей подобной сцены и знала, чем это может кончиться. Она старалась отгонять грустные мысли. Фиби на протяжении нескольких часов протирала лоб миссис Битти и все время не выпускала ее руку, чтобы хоть как-то поддержать. Когда повитуха полезла в сумку и вытащила оттуда большие металлические ложкообразные щипцы, Фиби поняла, зачем они ей понадобились.

— Она сама не справляется, мисс. Придется нам помочь ребенку появиться на свет.

Фиби кивнула и отправилась мыть щипцы в горячей воде.

Похожим способом проходили роды у Элспет, за исключением того, что мальчик миссис Битти дышал, шевелился и сотрясал стены своим непрерывным плачем. Новорожденный был теплым, мокрым и липким. Фиби вымыла, хорошенько вытерла малыша и запеленала в чистые пеленки. Ей показалось, что она никогда не слышала такого благословенного плача.

Миссис Битти приподняла голову с подушки, стараясь разглядеть ребенка.

— Мам, у нас мальчик,— проговорила Марта.— Прекрасный здоровый малыш.

Фиби передала маленький сверток в руки женщине.

Миссис Битти улыбнулась, и слезы радости заструились по ее щекам.

— Наконец-то,— прошептала она.— Как жаль, что рядом нет Малькольма.

Хантер оживился, как только в комнату вошла Фиби. Она осмотрела комнату. Дети тихо спали на коврике перед камином. Вместо одеяла Хантер накрыл их своим плащом. Сам же сидел на диване, сбоку к нему прижалась маленькая девочка, а малышка Рози свернулась клубочком у него на коленях. Себастьян тихонько убаюкивал ребенка. Волосы его были растрепаны, на щеках и подбородке виднелись следы отрастающей щетины.

— Фиби,— прошептал он,— я слышал детский плач.

— Мальчик. Живой и здоровый.

— Битти очень обрадуется.

Вместе они перенесли детей наверх, в спальню, и уложили в кроватки, на ходу убаюкивая ласковыми словами, когда кто-то из них вдруг просыпался.

— Повитуха почти закончила,— сказала Фиби Хантеру в маленькой гостиной.— Кому-то придется остаться с миссис Битти и малышом. Марта валится с ног от усталости. До завтра ей надо восстановить силы, предстоит тяжелый день. Я отправила ее спать и заверила, что останусь приглядеть за ее матерью до утра. Больше вы ничем не сможете помочь, мистер Хантер. Возвращайтесь в Блэклок и постарайтесь заснуть.

— Джейми отвезет повитуху обратно в деревню. А я хочу остаться здесь… С вами.

— Мистер Хантер…— начала Фиби, но, увидев, что он настроен решительно, не стала дальше спорить. К тому же у нее не было на это ни желания, ни сил. Надо признаться, она обрадовалась его предложению остаться с ней. Хантер ободряюще сжал ее ладонь. Фиби улыбнулась и вышла из комнаты.

Малькольм Битти вернулся за несколько часов до рассвета. Его лошадь сломала ногу, и мужчине пришлось пешком проделать путь из Глазго домой в кромешной тьме.

— Поздравляю, Битти. У вас родился прекрасный сын.— Хантер похлопал мужчину по плечу.

— Сын? — По щекам Битти потекли слезы, которых он и не думал скрывать. Весьма непривычное для мужчины зрелище.— А Рена?

— Ваша жена всю ночь мучилась. Она очень устала, но повитуха заверила нас, что с ней все в порядке.

— Слава богу! Слава богу! — запричитал на радостях Битти.

Тем не менее Фиби не собиралась покидать свой ночной пост. Она уговорила Битти вздремнуть пару часов.

Рано утром у двери дома уже стояли две женщины из деревни. В руках они держали корзины с хлебом, яйцами, сыром и ветчиной.

Женщины предлагали свою помощь. Только после разговора с ними Фиби согласилась уйти домой.

Хантер взял ее под руку и повел к экипажу, помог забраться и сел рядом.

Предрассветный туман еще не рассеялся. На болотах царили тишина и спокойствие. В воздухе чувствовалась безмятежность и умиротворение — затишье перед восходом. Легкий ветерок едва касался листвы.

— Джини и Эллис из деревни хотят забрать на время девочек и позаботиться о них, пока мать полностью не поправится. Остальные женщины придут позже. Они помогут мистеру и миссис Битти,— сказала Фиби.

— Все они хорошие люди.

— Да,— согласилась Фиби. Лицо ее было очень бледным, а под глазами темнели круги.

Хантер дернул поводья, и две лошади медленно двинулись в путь. Колеса с хрустом проехали по гравию. Экипаж вышел на узкую дорогу.

Никто не проронил ни слова. Полная тишина абсолютно устраивала Хантера. Лишь изредка слышалось пение дроздов или воробьев. Лошади замедлили ход. Хантер не хотел, чтобы Фиби сильно трясло по неровностям дороги. Он взглянул на нее, ему показалось, что он заметил влажный след на ее щеке.

— Фиби?

Она отвернулась, чтобы он не видел ее глаз.

Хантер остановил экипаж, нежно взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Ее щеки были мокрыми от слез.

Впервые он видел Фиби плачущей. Несчастный вид девушки сильно тронул его.

— У вас была непростая ночь.

Она попыталась отвернуться, но он не позволил.

— Непросто принимать роды, когда ничего об этом не знаешь.

— Нет.— Фиби издала звук, похожий то ли на усмешку, то ли на всхлип.

Она закрыла глаза, слезы хлынули по щекам.

— Фиби…

— Я просто сильно устала, вот и все. Скоро пройдет. Мне надо немного поспать.— Она шмыгнула носом и полезла за носовым платком.

Непонятно, поверил ей Хантер или нет. Он вытащил из кармана чистый платок и протянул его ей:

— В счет моего долга.

Слабая улыбка тронула ее губы. Девушка взяла платок, вытерла щеки и высморкалась.

— Вы были великолепны,— тихо произнес он и провел пальцем по ее щеке.

Она посмотрела на него. Казалось, ее взгляд отражал все переживания Хантера: боль, грусть и чувство потери. Фиби вконец поразила его.

— Я сделала лишь то, что должна была сделать,— сказала она.— Я всегда стараюсь поступать как следует.

На мгновение Хантер подумал, что за ее словами скрывалось нечто большее, чем впечатление от прошлой ночи.

Фиби аккуратно спрятала за уши рыжевато-каштановые прядки, выбившиеся из густой косы, волной спускавшейся на плечо. На платье остались следы крови и грязи. Покрасневшие от усталости глаза блестели от слез. Хантер не мог понять, отчего в груди разливалась приятная теплота. Почему-то ему захотелось успокоить Фиби и заглушить ее боль. Он нежно прикоснулся к ее губам в самом невинном поцелуе. В этот момент понял, что что-то изменилось в их отношениях. Пути назад больше нет. Он обнял ее за талию одной рукой и крепко прижал к себе, другой рукой дернул поводья, и экипаж двинулся в сторону Блэклока.

Глава 10

— Ей-богу, о чем ты думал, Себастьян, когда позволил ей присутствовать при родах? — возмущалась на следующий день миссис Хантер.

Она сидела на диване в гостиной с властным видом, даже не притронувшись к тарелке с сэндвичами. Фиби Эллардайс, о которой, собственно, шла речь, спала в своей комнате наверху. Хантер стоял у камина, подпирая рукой стену.

— Мало того, она незамужняя молодая леди…— не унималась миссис Хантер.

Чтобы в полной мере выразить все свое недовольство, она даже поднялась с дивана и подошла к сыну, при этом ее лицо перекосилось от злости.

— Лорд Себастьян! Сестра Фиби умерла во время родов около двух лет назад. Разве она об этом не рассказывала?

— Она ни словом об этом не обмолвилась.— Хантер в ужасе посмотрел на свою мать.

Он подумал, как же тяжело пришлось Фиби, чтобы сдержаться и не зарыдать. Тогда он, наконец, понял, что выражал в тот момент ее взгляд,— горе, самое настоящее горе. У него сложилось ощущение, что его больно ударили в грудь и задели сердце.

— Простите меня,— тихо вымолвил он,— если бы я знал, я бы ни за что ее не пустил.— Хантер понимал, что, несмотря на все его возражения, она бы все равно бросилась помогать миссис Битти. Эта девушка так же упряма, как и он. Упряма и чертовски смела.

Ближе к вечеру Фиби спустилась в гостиную, чтобы приступить к своим обязанностям компаньонки миссис Хантер. Она очень удивилась, увидев там Себастьяна Хантера. Он стоял у окна и смотрел на болота с привычным для него задумчивым выражением лица. Миссис Хантер корпела над гобеленом. В комнате было тихо, однако ощущение напряженности, которое обычно витало между ними, куда-то ушло, впервые со дня приезда матери в Блэклок.

— Ах, Фиби, дорогая моя,— улыбнулась миссис Хантер и похлопала ладонью по дивану, предлагая Фиби сесть рядом с ней.— Давай садись сюда и расскажи, как ты себя чувствуешь.

— Благодарю вас, мэм. Я в порядке. Как прошел прием у миссис Монтгомери?

— Все было, как мы и ожидали, Фиби,— бросила она высокомерно. В голосе ее звучали пренебрежительные нотки, но глаза оставались добрыми.— Мне рассказали о событиях прошлой ночи.

Фиби посмотрела на Хантера, гадая, как далеко зашел он в своем рассказе. Их взгляды встретились.

— Вся деревня только и говорит о бедной миссис Битти. Миссис Фрейзер, местная болтушка, с утречка пораньше рассказала все матери.

— Это жена сэра Хэмиша Фрейзера,— раздраженно поправила сына миссис Хантер.— Признаюсь, она весьма назойливая особа.

Хантер отошел от окна и занял место напротив Фиби и матери. Миссис Хантер нахмурилась, но во взгляде не осталось и следа от прежней злости. Повернувшись к девушке, она улыбнулась:

— Нет причин для беспокойства, Фиби. Я встретила Элизу Фрейзер вскоре после того, как Себастьян мне все рассказал.

Фиби с изумлением уставилась на миссис Хантер, потом перевела взгляд на Хантера.

— Я бы, наверное, так не смогла,— призналась миссис Хантер.

Себастьян просидел в гостиной около часа. По правде говоря, Фиби радовалась тому, что отношения между матерью и сыном несколько потеплели, но все же, когда он ушел, почувствовала облегчение. Время от времени события прошлой ночи находили отклик в ее душе. Впечатления еще слишком свежи в сознании Фиби: Хантер не позволил ей остаться в доме Битти одной, находился с ней до конца, а когда на обратном пути она дала волю слезам, проявив слабость, она увидела в его глазах нежность и сочувствие. Ласковое прикосновение губ сказало больше, чем тысяча страстных поцелуев. Столь незначительное проявление нежности растопило между ними лед. Фиби осознала всю глубину своих чувств к нему. Она боялась случайно выдать свои переживания миссис Хантер.

На следующее утро горничная принесла в спальню Фиби свежевыстиранное синее платье.

— Большинство пятен отошло еще в холодной воде, но не все отстиралось, мисс,— прозвучал голос служанки. Обе девушки внимательно смотрели на платье, которое Фиби держала напротив света.

Коричневатые пятна походили на темные острова в море выцветшего синего муслина.

— Можно попробовать скрыть следы, украсив платье лентами и кружевами. Я подумаю, как лучше это сделать,— проговорила Фиби.

— На это уйдет достаточно много ленты,— рассуждала вслух горничная.— Но, думаю, вы правы. Хотите, я все сделаю, мисс?

Фиби улыбнулась и покачала головой:

— Я сама справлюсь. Но все равно спасибо тебе.

Служанка сделала реверанс и направилась к двери.

— Ох, мисс.— Она остановилась, повернулась к Фиби и протянула ей письмо.— Прежде чем постирать платье, я проверила все карманы и нашла это.

— Спасибо, Агнесс,— сказала Фиби, но служанка уже скрылась.

То самое письмо, которое Хантер вручил ей позавчера,— от Эммы, оно так сильно его разозлило. Казалось, прошло сто лет с тех пор, как разворачивалась сцена в коридоре.

Фиби сломала печать и развернула письмо. Но не успела пробежать глазами и пару строк, как по спине прошел неприятный холод, оставляя предчувствие чего-то ужасного.

«Я очень обеспокоилась, узнав, что тебе предстоит сопровождать миссис Хантер в Блэклок к сыну. Ты должна кое-что знать о Себастьяне Хантере». Слова Эммы поразили девушку, она резко опустилась на кровать и поняла — письмо не предвещает ничего хорошего. Она опустила глаза и продолжила читать.

«Ты уже знаешь о большой глупости, которую совершил Кит, и о всех нынешних несчастьях нашей семьи».

Кит, брат Эммы, растратил огромные средства из-за пристрастия к карточным играм, вследствие чего семья потеряла все свое состояние, дом и репутацию, полностью разорившись.

«Себастьян Хантер был главарем банды. Он втянул Кита в свою шайку. Кит всегда ему подражал, буквально в рот заглядывал, в общем, восхищался Хантером, если, конечно, в этом человеке есть хоть что-то, достойное восхищения. Ему ни до чего нет дела, кроме своих эгоистичных помыслов. Хантер привел его в карточный салон в ту ночь, когда он все проиграл. Хантер втянул его в это безрассудство. В самом деле, дорогая Фиби, если Хантер ворвется в твою жизнь, он без колебания разрушит ее полностью. От всего сердца умоляю тебя, Фиби, прислушайся к моим предостережениям. Опасайся Хантера».

Холодная тень легла на сердце Фиби. Она уставилась в письмо Эммы. Слова подруги перекликались с предупреждениями отца. Уже два человека, которых она очень любила и которым доверяла больше всего, предостерегали ее от Хантера. Их советы очень отличались от ее собственного мнения о Себастьяне. Она знает его, как человека, который заботится о своих арендаторах, лично к ним наведывается, дает деньги, продукты и белье. Глухой темной ночью, в проливной дождь он выехал на дорогу, где произошла авария, чтобы помочь пострадавшим людям. Он спас ее от разбойников, нашел повитуху и лично привез ее в дом Битти. Фиби подумала, что никогда не забудет сцену в гостиной, когда Хантер нянчил детей Рены Битти. Но больше всего ей не давал покоя нежный поцелуй Хантера, когда на обратном пути переживания овладели ею, и она не смогла сдержать слез.

Девушка подошла к окну, устремила взгляд на болота и темные воды озера. День был прохладным и серым, словно лето уже давно кончилось. Она закрыла глаза, не зная, чему верить.

Хантеру пришлось ждать до утра, чтобы последовать в кладовую за Фиби, где та стала перемешивать в горшочке крем для лица.

Он выгнал горничную, которая мыла посуду, и закрыл за ней дверь.

— Себастьян,— удивленно прошептала она.— Вы что, хотите, чтобы поползли сплетни?

— Это единственный способ поговорить с вами наедине.

— Вам не надо было сюда приходить.— Она отвернулась и снова принялась колотить толкушкой по стенкам горшка.

— Вы должны были рассказать мне о своей сестре, Фиби.

Она остановилась, толкушка вылетела из рук.

— Если бы я только знал…— Слова давались ему с трудом.— Прошлая ночь стала для вас настоящей пыткой.

Фиби покачала головой, избегая его взгляда. Хантер подошел к ней, взял из ее рук горшок и нежно развернул лицом к себе.

— Сами по себе роды — не такое уж страшное приключение. Я старалась не думать ни о чем, кроме миссис Битти и ее малыша.

— А по пути назад, когда все закончилось, о чем вы думали?

— Трудно сказать,— призналась она.

— Почему вы мне ничего не рассказали, когда мы были наедине?

— Я старалась никогда не говорить об Элспет или ребенке. Любое упоминание о ней доставляет моему отцу такую боль, что, когда она умерла, он даже имени ее не хотел слышать в доме. Это так ужасно…— Фиби закрыла лицо руками.— Я не хочу об этом говорить, даже думать. Иначе я опять заплачу. Только не здесь, только не сейчас.

Хантер обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Если захотите об этом поговорить, вы знаете, где меня искать,— тихо проговорил он, гладя ее по волосам.— Вы всегда можете ко мне обратиться, поговорить о своих переживаниях и даже вдоволь поплакать. В этом нет ничего дурного. Я понимаю вашу боль, Фиби. Я знаю, каково пережить такое горе.

— Ваш отец? — прошептала она.

— Да.

— О котором вы тоже никогда раньше не говорили.

— Верно.

— Мы прекрасная пара.

— Мы, Фиби Эллардайс, с вами действительно прекрасная пара.— Хантер провел пальцем по щеке девушки.

— Вам пора идти,— проговорила она.— Я обещала миссис Хантер приготовить для нее крем.— Она указала жестом на горшок с толкушкой и открытый журнал на столе, где подробно описывался рецепт.— Она ждет.

— Пусть она еще немного подождет.— Хантер поцеловал Фиби в губы так нежно и ласково, словно хотел своим прикосновением унять ее душевную боль.

На следующий день Хантер и Макэван начали установку новой водоотводной осушительной системы в нижней части болот. Это стало очень важным событием, потому что земля находилась довольно близко от двора Макиннеса. Если операция пройдет успешно, территорию можно будет использовать для выращивания всевозможных культур, вместо того чтобы оставить ее неиспользованной, как большинство болотных земель в округе. Фиби радовалась тому, что Хантер очень занят. Был вторник, и она очень боялась, что Себастьяну придет в голову вновь отправиться в Глазго. Врать про своего отца ей совсем не хотелось. Но, приехав в Кинсвел, она обнаружила, что Хантер приказал Джейми отвезти ее в Глазго и привезти обратно. Она попросила молодого лакея высадить ее у Королевского лазарета и разрешила ему погулять где-нибудь часок, сама же сделала вид, что идет в больницу. Немного выждав, она отправилась в городскую тюрьму.

— Фиби, ты такая румяная и запыхавшаяся. Входи скорее и садись.

Девушка вошла в камеру и села в кресло за стол напротив отца.

— Денек выдался жаркий.— Фиби нашла оправдание и улыбнулась. Тщательно изучив его лицо, она убедилась, что синяки начали потихоньку заживать, а новых ссадин не было.

— Ты вся сияешь, дитя мое,— заметил отец.— Совсем как твоя мать, когда была молодой и влюбленной.— Он улыбнулся, и его лицо приняло задумчивое выражение, словно много лет спустя он снова увидел лицо своей жены.— Воздух болот, должно быть, пошел тебе на пользу.

Фиби подумала о Хантере. Сердце в груди затрепетало. Она поняла, что отец не так уж далек от истины, и отвела взгляд, чтобы по выражению ее глаз он не смог ни о чем догадаться.

— Тебе понравился Блэклок?

— Да. Там очень хорошо.

Фиби рассказала отцу о поместье, об арендаторах, их владениях и о случае с разбитым экипажем на дороге, словом, обо всем, о чем отцу было бы интересно услышать. Она решила не говорить о миссис Битти и о рождении ее малыша.

— Значит, Хантер отправился к пассажирам на помощь?

Она кивнула.

— Он помог убрать с дороги покореженный экипаж, а джентльменам одолжил свой, чтобы они смогли вовремя добраться до Глазго.

Сэр Генри посмотрел на свою дочь с таким удивлением, что она спохватилась, не сболтнула ли чего лишнего про Хантера.

Отец опустил глаза и стал перебирать листы бумаги, разбросанные по всему столу. У него был мелкий, убористый почерк, причем он никогда не переворачивал листок на другую сторону, пока полностью не исписывал одну. Он писал даже на полях, стараясь не оставлять свободного места.

— Сожалею, но мне не удалось принести сегодня бумаги,— проговорила Фиби, чтобы увести тему подальше от Хантера. На самом деле у нее едва хватило денег, чтобы заплатить тюремщику.

— Главное, ты здесь. Для меня это самое важное. Видеть твое лицо — единственная отрада для моего сердца.

— Дорогой отец,— прошептала Фиби под наплывом эмоций.— Как продвигается твоя книга?

— Все идет замечательно. У меня много новых идей.— Сэр Генри о чем-то мечтательно задумался. Фиби хорошо понимала — отец снова погрузился в свою химию.— Думаю, придется по этому поводу написать Дэви. Хорошо бы…

Фиби видела, что отец становился самим собой, когда погружался в свою науку.

— М-м-м.— Через несколько минут сэр Генри отвлекся от своих размышлений и вспомнил, что перед ним сидит дочь.

Она громко засмеялась, отец захохотал в ответ. От веселого голоса отца Фиби стало легче.

— Я же совсем забыл тебе сказать, моя дорогая. У меня будет новый сокамерник.

— Новый сокамерник? — С ее лица тут же исчезла улыбка.

— Что случилось, дитя мое? Ты выглядишь так, словно услышала похоронный звон. Это из-за того, что я тебе сказал?

— Нет. Конечно нет. Все в порядке.— Она покачала головой и выдавила из себя улыбку.— Замечательная новость, отец.— Прежнее беспокойство стало постепенно возвращаться к ней.— Расскажи-ка мне лучше о своей книге.— Ей хотелось отвлечь старика.

Отец улыбнулся и принялся рассказывать ей о своей последней теории.

После визита к отцу Фиби снова задумалась о Посланнике. На этот раз никаких сомнений не оставалось. На следующее утро в десять часов Фиби встретила сияющую миссис Хантер, что с ней случалось крайне редко.

— Мы сегодня едем в Глазго и закажем новые наряды.

— Новые наряды? Но…

Фиби подумала, что, имея в кошельке всего несколько монет, трудно приобрести себе какое-нибудь платье.

— Для Лондона,— не обращая внимания на колебания Фиби, продолжала леди Хантер.— Каролина Эдингэм и леди Уилластон написали мне письмо. Они хотят, чтобы я их навестила в начале следующего месяца. И знаешь что, Фиби? Я собираюсь поехать. Это как раз то, чего мне не хватает.— Миссис Хантер щелкнула пальцами, и Полли принесла ей со стола журналы мод.— И конечно, ты, как моя компаньонка, обязательно поедешь со мной.

Фиби уставилась на миссис Хантер. Она вспомнила слова Посланника: «В начале сентября миссис Хантер отправится в Лондон навестить друзей. Несомненно, она возьмет с собой верную компаньонку».

— Знаю,— сказала миссис Хантер, по-своему истолковав недоуменное выражение на лице Фиби.— Разве это не замечательно? Это просто великолепно! Уверена, твой отец не захотел бы, чтобы ты упускала такую возможность.

— Я даже не знаю,— неуверенно проговорила Фиби. Посланник оказался прав. Все происходило так, как он и предвидел.

— Ну, я намерена его убедить, даже если для этого мне придется отправиться к нему в больницу и лично с ним поговорить.

Фиби еле сдержалась, чтобы не показать весь ужас, который она испытала, услышав слова миссис Хантер. Словно кошмар наяву.

— Я не говорила? Я уже давно не испытывала такого радостного возбуждения. Через две недели, Фиби, мы должны быть в Лондоне! — воскликнула леди Хантер.— Всего каких-то две недели. А нам еще столько всего предстоит сделать.

— Да, и правда много чего,— почти шепотом согласилась Фиби. Две недели, чтобы найти то, чего хотел от нее Посланник. Две недели, чтобы ускользнуть от Хантера и заглушить свои чувства к нему. Две недели, чтобы спасти жизнь своего отца.

* * *

Хантер спустился в гостиную. Прошла неделя с тех пор, как его мать объявила о своем намерении поехать в Лондон. За это время Фиби успешно избегала Хантера благодаря тому, что проводила с миссис Хантер почти все время. Они каждый день ездили за покупками в Глазго.

— Какая крепкая шкатулка. Великолепная покупка, Фиби. Она мне как раз пригодится в обновленном городском доме.— Хантер услышал слова матери, когда оказался около полуоткрытой двери.— По крайней мере, все мои драгоценности будут в полной безопасности.

— Может быть, вам понадобится и здесь похожая шкатулка. В Блэклоке, вероятно, нет ничего подобного? — как бы невзначай спросила Фиби, но Хантер уловил напряженные нотки в голосе. Глаза его сузились. Он решил остаться на месте и прислушаться.

— Насколько я знаю, нет,— ответила миссис Хантер, не заподозрив в вопросе подвоха.— У моего мужа была шкатулка наподобие этой, но только в городе, а не здесь. Полагаю, Эдвард думал, что вряд ли кто захочет проникнуть в Блэклок.

— Вероятно, он был прав,— убедительным тоном заключила Фиби.— Блэклок совершенно безопасное место.

Хантер был доволен, она не стала рассказывать матери о том, что Блэклок тоже подвергся обыску.

— Миссис Хантер,— проговорила Фиби.— Я заметила, что в Блэклоке много изображений волков. Так необычно.

— И весьма устрашающе. Знаю, моя дорогая, но волк — символ семьи Хантер. Я думаю, это связано с игрой слов. «Хантер» значит «охотник». Первые Хантеры, вероятно, и вправду были настоящими охотниками. Ох уж эти мужчины со своими глупыми играми,— усмехнулась она.— Ну, хватит болтать, Фиби, у нас есть куда более важные дела. Например, почему ты так упрямо отказывалась от того, чтобы я купила тебе еще одно новое платье?

— Это было очень любезно с вашей стороны. Благодарю вас, но у меня достаточно своих платьев.— Хантер вспомнил о пятнах крови на лифе, когда они возвращались в Блэклок после родов Рены Битти.— Вы слишком щедры ко мне.

Хантер покинул свой пост и направился в кабинет.

С приближением вечера день становился все мрачнее и мрачнее. В воздухе чувствовалась сырость. У миссис Хантер сильно разболелась голова, у остальных обитателей Блэклока было подавленное настроение. В три часа дня леди выпила отвар пиретрума и отправилась в свою спальню немного вздремнуть, оставив Фиби в одиночестве.

Девушка мерила комнату шагами и никак не могла успокоиться, не отважившись пойти в гостиную, чтобы не встретиться с мистером Хантером. Меньше всего ей хотелось предстать перед ним в таком беспокойном, тревожном и подавленном состоянии. Она чувствовала себя явно не в своей тарелке. Несомненно, она вряд ли сможет скрыть от Хантера свое угнетенное состояние. И что она ответит ему, когда он спросит о причине беспокойства?

Все шло по плану Посланника. Он будет ждать ее в Лондоне. Фиби должна ему отдать то, что ей предстояло найти к этому времени. Она обыскала весь Блэклок вдоль и поперек, смотрела везде, где только можно, но так ничего и не нашла. В Лондоне он встретится с ней и узнает правду. Фиби понимала, что последствия ее неудачи будут весьма плачевны для отца. Ладони девушки вспотели и похолодели. Она почувствовала приступ тошноты. Ко всему прочему, она поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась в Хантера. Все это походило на сон, на ужасный, кошмарный сон.

Фиби стояла у окна и вглядывалась в темные воды Блэклока. Тяжелое, пасмурное небо нависло над черными дикими болотными пустошами. Мрачная красота болот трогала ее душу. Фиби прислонилась разгоряченным лбом к прохладному стеклу, и ей стало немного легче.

— Получается, мы так и не приблизились к разгадке тайны мисс Эллардайс? — спросил Макэван, прислонившись к камину в кабинете Хантера. Он наблюдал за тем, как языки пламени пожирали куски угля.

— Надо дальше продолжать расследование,— ответил Хантер, даже не обернувшись в сторону Макэвана.

Он продолжал стоять у окна и всматриваться в мрачный пейзаж. Под свинцовым небом все приобретало зловещий оттенок. Не хотелось говорить Макэвану, что он узнал много нового о мисс Эллардайс за последние несколько недель и испытывал к ней искренние чувства. Это не имело значения. Она еще оставалась потенциальной воровкой, а он так и не понял, что именно она пытается найти вот уже несколько недель.

— За время ее посещений городской тюрьмы незнакомец так ни разу и не показался. Я не переставал за ней следить. Твой человек в Глазго так ничего нового и не рассказал о ней. Может, ты ошибся, Хантер. Может, лучше оставить все как есть.

— Нет.

— Ты и так проводишь много времени с мисс Эллардайс.

— Это неотъемлемая часть моего расследования.— Хантер взглянул на Макэвана.— Она предполагаемая воровка.— Он слегка прищурился.

— А еще она компаньонка твоей матери и весьма миловидная молодая девушка.

— И что это значит?

— Значит, ты должен быть очень осторожен. А то мало ли. В конце концов, не думаю, что ты хочешь повести ее под венец.

— Я намерен узнать правду, а не тащить ее в кровать.— Хотя мысль затащить ее в постель казалась ему весьма соблазнительной.— Вот уже девять месяцев у меня не было женщины. Я не играю в карты. Черт побери, я же не мерзавец.— Он старался выполнять свои клятвы.

— Знаю, Себастьян.— Макэван похлопал его по плечу.— Я всего лишь хотел сказать: будь с ней осторожен.— Макэван вышел из кабинета, оставив Хантера в одиночестве.

Ветер стучал в окно кабинета, глухо завывая, и колыхал темно-красные шторы. Хантер думал о Фиби и о том, что так и не открылся Макэвану, как он желал ее, привязался к ней, несмотря на то что она лгунья и обыскивала его дом. Он потер подбородок. Она даже расспрашивала его мать. А теперь он уверен, Фиби его избегает. Хантер отстранился от душевных терзаний и постарался приглушить свои чувства к Фиби. Над безопасностью его матери нависла угроза. Он просто не мог позволить своим чувствам взять верх над разумом.

Он позвал лакея и послал за мисс Эллардайс.

Глава 11

— Вы хотели меня видеть, мистер Хантер?

Фиби намеревалась вести себя с ним по-деловому, притворно спокойно глядя на него, стараясь не выдать своих переживаний и чувств, которые вот уже несколько недель не давали ей покоя. Фиби оставила дверь в кабинет открытой, если незамужняя девушка дорожит своей репутацией, она не должна находиться в одной комнате с мужчиной наедине.

— Закройте дверь, проходите и садитесь.

— Я думаю, что не…

— Просто делайте, как я говорю, Фиби.— В голосе Хантера сквозила усталость.

Она повернулась, чтобы закрыть дверь и увидела его. Прямо напротив нее. На стене рядом с дверью висел портрет мужчины с яркими зелеными, как у Хантера, глазами, такими же правильными чертами лица и странным, задумчивым взглядом. Мужчина выглядел гораздо старше Себастьяна. Фиби хватило мгновения, чтобы рассмотреть портрет. Но не человек с картины стал главной причиной, приковавшей взгляд девушки к портрету. Сердце бешено забилось.

— Фиби?

Она понимала, что должна обернуться и ответить Хантеру, но не могла оторваться от полотна. Она подошла ближе к изображению, вглядываясь в каждую деталь. Напряжение внутри возрастало.

— Это мой отец,— сказал Хантер.

Фиби уловила незначительное изменение в его голосе.

В кабинете воцарилась тишина. Она слышала, как потрескивал огонь в камине, языки пламени лизали дрова. По комнате распространился запах сосны. На столе тикали часы. Меньше всего она хотела сделать ему больно, но у нее не было другого выхода, как задать ему вопрос:

— Кольцо у него на пальце?..

Она не слышала, как он подошел, но почувствовала его близкое присутствие. Ее голос прозвучал тихо и спокойно, что никак не вязалось с возбужденным состоянием. Серебряная голова волка с изумрудными глазами. Кольцо соответствовало описанию, которое дал ей Посланник.

— Такое необычное. Какая интересная форма,— проговорила она, даже не рискнув посмотреть на Хантера.

— Единственное в своем роде, как говорил мой отец.— Голос Хантера прозвучал так близко за ее спиной, что она почувствовала, как по плечам пробежали мурашки.

— Интересно, а где теперь это кольцо?

В комнате не хватало воздуха. Ладони Фиби вспотели, и она почувствовала неприятное покалывание.

— Сначала оно принадлежало моему отцу, теперь мне.

— Вы, должно быть, храните его, как самое дорогое сокровище.

— Верно. Это последнее, что подарил мне отец, единственная связь, оставшаяся между нами.

Его слова всколыхнули в ее душе давно забытые тревоги. Она вспомнила, как тяжело ей было прощаться с вещами Элспет. Казалось, через годы она по-прежнему слышит рыдания своего отца глубокой ночью. Тогда он думал, что об этом никто не узнает. Отец. Одной мысли было достаточно, чтобы начать действовать. Потихоньку Фиби стала успокаиваться.

— Кольцо,— тихо проговорила она, не отводя глаз с портрета.— Где оно сейчас?

Хантер опустил руку на плечо Фиби. Она усилием воли заставила себя не реагировать. Он подошел ближе и развернул ее лицом к себе. Фиби не спускала глаз с его шейного платка. Минуты медленно тянулись, а Хантер все ждал. Фиби понимала, что дальше так продолжаться не может. Она подняла на него взгляд.

Между ними пролегла пропасть. Казалось, воздух между ними наэлектризовался.

— Под хорошей защитой,— нарушил тишину Хантер.— У моего сердца.

Взгляд Фиби упал на грудь Хантера.

Ветер на болотах завыл сильнее, и ветви старого дерева заскрежетали по стеклу.

Фиби очень медленно подняла руку и осторожно положила ее на черный отворот его жилета. Она почувствовала, как под ее ладонью бьется его сердце. Постепенно, словно подчиняясь чьей-то воле, она подняла взгляд на Хантера. Его глаза изумрудно-зеленого цвета напоминали два глубоких озера. Они застыли напротив друг друга. Пропасть между ними, казалось, стала уменьшаться.

Фиби понимала, что должна отвести взгляд в сторону, убрать руку с его груди и постараться перевести разговор на нейтральную тему. Но она так и не смогла пошевелиться. Тогда Хантер прильнул к ее губам в самом страстном, всепоглощающем поцелуе, который, казалось, проник в самую суть ее естества. Ее рука скользнула к его затылку. Хантер крепко ее обнял и так сильно прижал к себе, что ее грудь коснулась крепкого, мускулистого тела. Она ответила на его поцелуй со всей страстью и горячностью, на которые только была способна ее невинная душа.

Послышался стук. Вдруг дверь распахнулась, и в мгновение ока Фиби и Хантер отпрянули друг от друга.

— Забыл оставить…— Макэван застыл на пороге. Он посмотрел на них с большим удивлением.— Прошу прощения,— пробормотал он и удалился так же быстро, как и вошел с кипой бумаг в руке.

Дверь за ним резко захлопнулась.

Фиби, явно потрясенная случившимся, смотрела перед собой полными ужаса глазами, будто то, что она сделала, было верхом неприличия. Она взглянула на Хантера. На его обычно бледных щеках заиграл легкий румянец. В глазах читались гнев и желание. Не сказав ни слова, она повернулась на каблуках и выбежала из кабинета.

Макэван не желал оставлять этот вопрос нерешенным.

— О чем, черт возьми, ты думаешь, Хантер? — Управляющий перестал мерить комнату шагами, провел по волосам и недоверчиво уставился на Хантера.— Мы же договаривались, что ты будешь за ней просто приглядывать, а не пытаться соблазнить.

— Я ее не соблазнял,— сухо ответил он и задался вопросом, уж не пытался ли он и вправду соблазнить ее с самого начала их встречи.

— Тогда, значит, это она тебя пытается соблазнить? Чтобы получить свободный доступ к Блэклоку и свободно обыскивать комнаты?

Хантер стиснул зубы.

— Или все это лишь предлог для того, чтобы ее заполучить?

— Следи за словами, Макэван. Ты заходишь слишком далеко.— Голос Хантера звучал холодно и категорично.

— Извини меня, Себастьян.— Макэван подошел к Хантеру.— Но я за тебя очень волнуюсь. Я решил, что вся эта история с Фиби Эллардайс, как луч света в темном царстве, внесла оживление в твою унылую жизнь. У тебя появилась какая-то цель, задача, которую необходимо решить.

— Нет.— Хантер покачал головой.

— Да, Хантер,— настаивал Макэван.— Когда последний раз ты провел ночь в этом кабинете? Давно ль ты перестал опустошать бутылки с бренди за один присест? Ты что, не видишь в этом никакой связи с приездом мисс Эллардайс?

Хантер подумал, что Макэван прав, но не собирался это признавать.

— За последние несколько дней многое изменилось. Ты одержим этой девушкой, Хантер.

— Вряд ли,— пробормотал он, хотя и сам понимал, что не прав.

— Ты продолжаешь утверждать, что не хочешь ее?

— Я этого не отрицаю,— холодно бросил Хантер.— Я хочу Фиби Эллардайс с момента нашей первой встречи.

Макэван кивнул, слова Хантера подтвердили все его подозрения.

— Но это вовсе не значит, что я действую из соображений плоти,— заметил Хантер.

— Если ты действуешь из других соображений,— цинично заметил Макэван,— то как ты объяснишь свое поведение в тот вечер, когда я случайно застал вас в кабинете?

— Все было не так, как ты подумал, Макэван. Все под контролем.— Хантер снова соврал.— Я знаю, что делаю.

— Может быть, ты ее еще в чем-нибудь подозреваешь? Она по-прежнему компаньонка твоей матери. Подумай, что могло произойти, если бы в кабинет вошел не я, а миссис Хантер?

— Моя мать сюда никогда не заходит. Кроме того, я все это делаю лишь ради того, чтобы ее защитить.

— Себастьян, ты уверен в этом? — уже мягче спросил Макэван.

Хантер не ответил. Вместо этого он подошел к окну и снова стал вглядываться в болота. Часы медленно отсчитывали секунды.

— Я знаю, что ищет Фиби Эллардайс.

— Интересно! — В голове Макэвана зазвучали встревоженные нотки.

— Кольцо моего отца.— Он повернулся к управляющему и жестом указал на портрет отца на стене.

Макэван подошел вплотную к картине и пригляделся к искусно нарисованной голове волка на одном из пальцев Хантера-старшего. Он покачал головой:

— Мне кажется, это маловероятно… Оно же не золотое.— Макэван повернулся к Хантеру.— С какой стати оно ей понадобилось? — в крайнем недоумении спросил он.

— Я пока этого не знаю.

— Себастьян, ведь ты будешь осторожен? Вырисовывается довольно щекотливая ситуация. Сам понимаешь, если что-то пойдет не так, то на репутацию твоей матери ляжет пятно, как, впрочем, и на твою.

— До этого не дойдет,— уверенным тоном проговорил Хантер, но озадаченное выражение не покидало его друга.— Я знаю, что делаю, Джед.

— Я уповаю на это, Себастьян. Ты же завязал. Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как ты отошел от этих делишек. Не хотелось бы, чтобы ситуация приняла серьезный оборот.— Он похлопал Хантера по плечу и вышел из кабинета.

Хантер остался в одиночестве, но он не стал возвращаться к окну. Вместо этого встал на место, где перед этим стоял Макэван, и посмотрел на картину. Он обратил внимание на кольцо и почувствовал такой прилив эмоций, какой обычно ощущал, глядя на портрет. Только бы не кольцо… пусть это будет любая другая драгоценность в доме, но только не оно. Фиби Эллардайс хотела украсть у него то, что он поклялся жизнью охранять. Дрожь пробежала по спине, когда он вспомнил слова своего отца, прозвучавшие упрямо и настойчиво, несмотря на то что старик был при смерти. Хантер не мог избавиться от какого-то зловещего чувства. Он перевел взгляд на решительное и серьезное лицо отца.

— Какую важность представляет это кольцо, отец, почему она подвергается такому риску, чтобы его найти? — тихо прошептал он.

Но лицо отца оставалось непреклонным, взгляд выражал то же неодобрение, как и при жизни. В комнате было настолько тихо, что Хантер слышал биение своего сердца.

* * *

Когда на следующее утро Фиби вышла во двор, она совсем не удивилась, увидев, что ее уже ждет экипаж, около которого стоял Джейми. Небо было затянуто плотными серыми облаками. Впервые за все пребывание Фиби в Блэклоке на улице стояло полное безветрие. Воздух был тяжелым, и в атмосфере точно повисло странное предзнаменование. Фиби не понимала, связано ли это с осознанием собственной вины, или просто день выдался мрачноватый. Экипаж мистера Хантера, такой роскошный, черный и блестящий, стоял прямо перед ней. Джейми, одетый в серебристо-черную ливрею, опустил подножку.

— Мисс Эллардайс,— раздался голос Хантера, и послышался хруст сапог по гравию.

Сердце ее забилось.

— Мистер Хантер.— Фиби надеялась, что ей удалось скрыть нахлынувшие на нее эмоции.

В мрачноватом свете дня его светлая кожа приобретала мертвенно-бледный оттенок в контрасте с черными волосами и ясными изумрудными глазами. Фиби завороженно посмотрела на него. Хантер еще никогда не выглядел так великолепно. Глаза интригующе блестели, хотя лицо по-прежнему хранило тревожное, задумчивое выражение. Их взгляды встретились. Фиби почувствовала, как легкая дрожь прошла по каждой клеточке тела.

Он жестом показал кучеру, чтобы его подождали. В этот раз он, очевидно, ничего не собирался объяснять, даже не стал придумывать, что у него запланированная встреча в Глазго, или напоминать Фиби об опасностях на дороге. Она тоже не предприняла ни малейшей попытки отказаться от негласного предложения ехать с ним. Оба понимали, что дело обстоит гораздо серьезней. Фиби молча села в экипаж.

Она провела бессонную ночь накануне и чувствовала тяжесть в голове. Она постоянно думала о кольце с волчьей головой, своем отце и Хантере. Ей ни на минуту не удалось забыться от тревог и немного вздремнуть.

Фиби понимала, что ей необходимо поговорить с Хантером, но не знала, с чего начать. «Отдайте мне, пожалуйста, кольцо, чтобы негодяи не убили моего отца». Не самый лучший вариант. Она никому не должна об этом говорить, особенно Хантеру. К тому же она боялась, что уже успела вызвать в нем подозрения, и он в любую минуту спросит, с чем связан ее интерес к кольцу. Она также опасалась того, что может произойти между ними наедине в закрытом экипаже по дороге в Глазго. Но Хантер даже не упомянул про кольцо. Он едва обмолвился с ней парой слов, все время глядя в окно, но у Фиби сложилось впечатление, что он не замечал мелькавшего за окном пейзажа, а был поглощен решением трудной проблемы, которая, очевидно, его сильно мучила. Фиби показалось, что тревожные мысли его слишком угнетают, и решила увлечь его необременительным разговором. Однако Хантер не пожелал вступать в беседу и вернулся к своим тяжелым думам. Когда он посмотрел на нее, Фиби решила, что он разгадал все ее замыслы и, что еще хуже, чувства к нему. Меньше всего ей хотелось, чтобы он о чем-нибудь догадался, поэтому обрадовалась, когда он снова уставился в окно.

Теперь лишь скрип колес по дороге да топот копыт нарушали странную тишину. Пейзаж за окном проносился быстро, оставляя нечеткие, размытые пятна серого неба и фиолетово-коричневых болот. Чем дальше они отъезжали от Блэклока, тем больше возрастала напряженность Хантера. Он не произносил ни слова, не двигался, изредка бросая странные взгляды в сторону Фиби.

К тому времени, как они пересекли реку Клайд и двинулись по Аргайл-стрит, зарядил дождь. Мелкие капли забарабанили по крышам домов. Лишь одно утешало Фиби — скоро она встретится с отцом. Проехав пару кварталов, Хантер ударил тростью по крыше, выглянул из окна и что-то сказал кучеру. Наверное, напомнил, чтобы тот ехал по Хай-стрит к Королевскому лазарету или что-то в этом роде. Во всяком случае, так подумала Фиби. Но несколько минут спустя экипаж, не сворачивая налево, остановился прямо напротив городской тюрьмы.

Сердце Фиби замерло на мгновение, а потом бешено забилось. Казалось, кровь застыла в ее жилах. Где-то в животе поселилось всепоглощающее чувство страха. Через окно экипажа она увидела большое серое здание, ряды окон и лестницу, которая вела к портику над крышей. Фиби повернулась к Хантеру, стараясь придать лицу невозмутимое выражение.

— Почему мы здесь остановились?

— Потому что вы приехали повидать своего отца.

Фиби усмехнулась, словно это была какая-то шутка.

— Мой отец в Королевском лазарете.

— Вот уже семь месяцев сэр Генри Эллардайс находится в городской тюрьме в заключении.

— Так вы знаете? — едва слышно спросила она.

В голосе ее звучал ужас.

— Конечно знаю.

— И давно вы в курсе?

— Достаточно,— бросил он.

Фиби закрыла глаза, словно желая отогнать этот кошмар наяву. Она не верила своим ушам.

— Почему вы не сказали мне, Фиби?

Она открыла глаза и уставилась на него.

— А вы сами как думаете?! — воскликнула она возмущенно. Потом покачала головой и сказала: — Я не хотела терять место компаньонки вашей матери.— Она снова отвернулась к окну и печально взглянула на крошечное зарешеченное окно, за которым дожидался ее бедный отец.— Миссис Хантер тоже об этом знает?

— Нет. Она не в курсе.

Фиби вновь посмотрела на Хантера.

— Полторы тысячи фунтов за неудачную лекарственную кампанию…

Фиби поразилась осведомленности Хантера. Она и подумать не могла, что ему известны такие детали.

— Заключение вашего отца ничто по сравнению с тем, что делаете вы, Фиби. Вам что, мало страданий по этому поводу?

— Вы же не собираетесь рассказывать вашей матери правду о моем отце? — осторожно спросила она, не совсем уверенная в том, что она хорошо его поняла.

— Именно это я и собираюсь сделать, Фиби.

По лицу пробежала тень. Жребий брошен, Фиби прекрасно понимала, что Хантер имел в виду.

— Да, я понимаю,— проговорила она с болью в сердце.— Это все из-за нашего соглашения. Вы хотели…

В глазах Хантера загорелся недобрый огонек. В мгновение ока он схватил ее за руку:

— Нет никакого соглашения и никогда не было.

— Но…

— Если бы я был тем, за кого вы меня держите, вы бы оказались в моей постели в первый же день нашей встречи.

Она шумно вздохнула.

— Мы оба знаем, что это правда.

Они были так близко, что Фиби смогла разглядеть каждую ресничку. Какая-то странная сила притягивала их друг к другу.

— Какие еще тайны ты скрываешь, Фиби? — прошептал он. Его жаркое дыхание касалось ее кожи, а губы казались такими родными и одновременно такими далекими.

Фиби смотрела ему в глаза, хотела все ему рассказать. Действительно, была готова ему открыться, освободиться от тяжелого бремени, которое мучило ее уже несколько недель с тех пор, как она приехала в Блэклок. На мгновение она почти поддалась искушению признания, но на задворках сознания прозвучали слова Посланника. Они преследовали ее каждый день, каждый час. «Ни слова Хантеру или его матери, не то вы сами знаете, что может произойти… Не дай бог, если я узнаю, что вы проболтались». Фиби готова была поверить, что он и вправду узнает. Она уже успела убедиться в его обширных связях. Как бы она ни хотела рассказать все Хантеру, она не могла поставить под угрозу жизнь своего отца.

Она слегка покачала головой.

— Мне нечего вам рассказать,— тихо проговорила она с тяжелым сердцем. Собрав волю в кулак, она отвернулась.

Хантер не пошевельнулся. Фиби чувствовала на себе его пристальный взгляд в течение нескольких минут, которые показались ей целой вечностью. Наконец он отвернулся, уже открыл дверь и вышел бы на улицу, если бы Фиби его не остановила.

— Нет! Я хотела сказать, что было бы лучше, если бы вас не видели около тюрьмы… со мной.— Она мельком взглянула на улицу, вглядываясь в лица людей. Но, не заприметив нигде Посланника, почувствовала некоторое облегчение.

Она заметила, что он, проследив за направлением ее взгляда, посмотрел на нее гневно и возмущенно.

— Время свиданий скоро закончится. Раз уж я приехала сюда повидаться с отцом…

Он кивнул:

— Я буду ждать вас здесь, Фиби.

Хантер стоял вместе с Макэваном в кабинете у окна и наблюдал за плотной завесой дождя, которая окутала болота через несколько часов после того, как они вернулись с Фиби в Блэклок. В кабинете стало совсем тускло и сумрачно, словно приближалась ночь, хотя было всего шесть часов.

— Дороги все затопит, если дождь не прекратится,— заметил Хантер.

— Большинство слуг захотело уйти пораньше,— сказал Макэван.

— Им придется поторопиться, чтобы собрать весь скот и запереть дом. Ночью разразится буря.

— Кухарка оставила холодные закуски.— Макэван выглядел встревоженным. По мере того как усиливался дождь, волнение его нарастало.— Миссис Хантер еще не вернулась с гостей,— обеспокоенно заметил он.

— Моя мать не настолько глупа, чтобы выезжать в такую погоду. Полагаю, она останется с миссис Фрейзер в Ньюмильнсе.

— Я могу взять мисс Эллардайс с собой. Маири будет не против,— через какое-то время предложил Макэван.

— И для чего ты собираешься это делать?

— Ты сам все прекрасно понимаешь, Хантер.

— Маири будет беспокоиться о тебе, Макэван.— Хантер пристально посмотрел на друга.— Ты бы лучше возвращался домой.

Взгляд голубых глаз выдержал взгляд зеленых.

Хантер провел рукой по волосам и отвел глаза в сторону.

— Я должен…— начал он.— Я чувствую…— Хантер никак не мог сформулировать.— Макэван, все не так, как ты думаешь. Я не причиню ей боль. Я…— Слова застряли в горле.

Хантер почувствовал на себе проницательный взгляд друга. Он отвел глаза, но было поздно. Макэван и так уже увидел достаточно.

— Лорд Хантер,— тихо сказал Макэван,— я не представляю…— Он замолчал на полуслове, не желая вступать с Хантером в дискуссию, потом посмотрел на него и добавил: — Пожалуй, я оставлю вас с мисс Эллардайс вдвоем.

Глава 12

Фиби ворочалась в постели без сна, когда посреди ночи прогремел первый раскат грома. Она так и не смогла уснуть, несмотря на усталость, которая лежала на ней тяжелым грузом. Воспаленное воображение не давало ей покоя, то и дело воскрешая в памяти образ отца и Хантера. Она чувствовала дискомфорт во всем теле.

Девушка встала с постели, подошла к окну, раздвинула шторы и стала смотреть в сад, на озеро Блэклок и болота вокруг. Но дождь был такой сильный, а темнота такая кромешная, что она не смогла ничего рассмотреть, кроме своего отражения в стекле. Фиби постояла немного у окна, вслушиваясь в раскаты грома, сотрясавшие весь Блэклок. Блеснула молния и разделила черное небо пополам, успев на мгновение осветить мрачные пустоши болот.

При слабом красноватом отблеске углей Фиби нашла огарок свечи и зажгла ее от тлеющей головешки. Поднос с ужином, состоявшим из кусочков холодной ветчины и курицы, стоял на столе у двери. Фиби подумала о Хантере, который ужинал в одиночестве в опустевшем особняке. Во всем Блэклоке они остались вдвоем. Снова блеснула молния, и сильный раскат грома прокатился по всему небу. Фиби укуталась в платок, взяла свечу и тихо направилась к двери.

В спальне Хантера никого не оказалось. Фиби бросила взгляд на аккуратно застеленную постель, поняла, что он еще не ложился, спустилась вниз и подошла к кабинету. Она постучала в дверь, прежде чем войти.

Хантер стоял у окна с бокалом бренди и наблюдал за бурей. В кабинете было тепло. В камине догорали остатки углей.

— Фиби.— Хантер повернулся к ней. На нем были штаны из оленьей кожи и свободная рубашка, открывавшая шею.

Вспышка молнии озарила болота, на долю секунды осветив Хантера и весь кабинет своим белым отблеском. Волосы Себастьяна были растрепаны, на щеках и подбородке проступала щетина. Фиби подошла к нему ближе.

Он поставил бокал на подоконник и больше к нему не прикасался.

По обеим сторонам окна колыхались шторы. Пламя свечи затрепетало от холодного ветерка, подувшего из окна, и погасло. Дождь сильнее забарабанил по стеклу. В перерывах между раскатами грома слышался протяжный вой ветра.

Фиби и Хантер стояли рядом и смотрели в окно. Ни единого прикосновения, ни слова. Только буря за окном. Сверкнула молния, раздался раскат грома, такой сильный, что можно было подумать, сами боги мчались по небу на своих колесницах.

— Это просто великолепно,— вымолвила она, затаив дыхание.— Настоящий ураган.

— Верно,— ответил Хантер.

Ни один из них не смог оторвать взгляд от разворачивавшейся за окном непогоды. Последовал еще удар молнии, за ним раскат грома. Фиби нарушила молчание тихим голосом. Она завороженно смотрела на болота, даже не взглянув на Хантера.

— Мой отец ученый. Занимается медицинской химией, находит вещества и соединения для лечения разных болезней и просто для облегчения состояния больных. Сколько я себя помню, у нас дома всегда была небольшая лаборатория. Отец чувствовал себя по-настоящему счастливым только тогда, когда работал со своими химикатами. Около года назад он встретил одного человека, которому понравилась одна из его разработок, а точнее, сурьмяное вещество для лечения разных отравлений. Он предложил начать масштабное производство препарата на фабрике, которой владел. Он хотел быстрее начать кампанию. Мой отец очень умный человек. Он с головой ушел в науку, но что касается деловых вопросов…— Фиби запнулась и, глубоко вздохнув, продолжила: — Джентльмен сказал, что все уладит. Изобретение препарата было большим успехом, чего нельзя было сказать о самом предприятии. Джентльмен взял все деньги и скрылся, оставив массу неоплаченных долгов. По документам виноватым оказывался мой отец. Мы ничего не могли сделать.

— Таким образом, ваш отец оказался в тюрьме.

— И останется там, пока все долги не будут погашены.

— Мне очень жаль, Фиби,— произнес Хантер и взял ее за руку, однако никто так и не сдвинулся с места и не оторвал взгляд от окна.

— Сестра одного старого друга моего отца прослышала, что миссис Хантер ищет компаньонку. На тот момент мне некуда было идти и не на что себя содержать, а работа компаньонкой казалась мне идеальным выходом из тяжелого положения. Нам пришлось соврать, потому что ни одной настоящей леди не хотелось бы иметь компаньонку с намеком на скандал, не говоря уже о том, что ее отец сидит в тюрьме.

— Боюсь, моя мать знает не понаслышке, что такое слухи и скандалы. Все это по моей вине.— Его прикосновение было горячим и приятным.— Очевидно, вы сильно скучаете по своему отцу.

— Да, очень. Он волнуется за меня. Переживает, как я здесь без него. А я беспокоюсь, как он там, в тюрьме.

— Вам действительно очень повезло иметь такого любящего отца,— сказал он с болью в голосе.

Ее сердце потянулось к нему.

— Миссис Хантер…— Фиби колебалась, понимая щекотливость вопроса.— Кажется, отношения между вами и вашей матерью несколько потеплели за последнее время.

— Я не хочу себя обманывать. Мать меня никогда не простит, как бы я не просил ее об этом.

Фиби вспомнила слова миссис Хантер, сказанные ею несколько недель назад. «Если бы ты только знала, что он натворил…» Она провела пальцем по ладони Хантера.

— За какое преступление она должна вас простить?

Над болотами снова разразился раскат грома.

Он повернулся к ней, всматриваясь сквозь темноту в ее лицо.

— Она думает, что я убил своего отца,— произнес он, когда гром стал утихать.

У Фиби перехватило дыхание. Какими бы страшными тайнами ни владела эта семья, узнать, что Хантер свел отца в могилу,— чересчур. Фиби снова вспомнила все предостережения, слухи и домыслы, о которых говорил ей отец.

— Это так? — спросила она.

Небо озарила вспышка молнии, на мгновение осветив Хантера. Лицо хранило отпечаток такого сильного горя и чувства вины, что Фиби догадалась, каков будет его ответ, еще до того, как он успел что-либо произнести.

— Да.

— Я вам не верю,— прошептала она.

Он крепко прижал ее к себе и обхватил ее голову руками. Их лица касались друг друга.

— Я убил его, Фиби.— Голос Хантера сорвался на крик.— Мне придется жить с сознанием этого до самой смерти.— Он отвел взгляд, но Фиби успела заметить ужас в его глазах.

И Хантер ей открылся. Рассказал историю о том, как он распутствовал в Лондоне, как связался с компанией, в которой состоял брат Эммы, как Норткот погубил себя и всю свою семью, что во всем этом был виноват Хантер, как главный в компании и ответственный за бесчестие парня.

— Он был слишком молод,— признался Себастьян,— я даже и не предполагал, что имел на него такое влияние. Я не думал, что он зайдет так далеко. Это стало последней каплей в чаше терпения моего отца. Когда он узнал о разорении Норткотов, то снял меня с довольствия и вызвал в Блэклок. Здесь он сказал мне, что я эгоистичный, так и не повзрослевший, избалованный матерью ребенок, который живет только ради удовольствия, и он сильно во мне разочарован. И был прав, поскольку сам всегда придерживался строгих правил, и я понимал, что никогда не смогу оправдать его ожиданий. Будучи еще мальчиком, я прекратил всякие попытки. Тогда и сблизился с Макиннесом, большую часть своей юности провел у него на ферме.— Хантер улыбнулся, вспоминая проведенное со стариком время.

Только сейчас Фиби поняла, почему Хантер так тепло отнесся к Макиннесу в тот день, когда они вместе с миссис Хантер совершали объезд по дворам фермеров и крестьян.

— Как умер ваш отец? — осторожно спросила Фиби.

— Это произошло здесь, в этом кабинете. В тот день мы с ним серьезно поругались по поводу Норткотов. Все, что он говорил,— сущая правда, но я не хотел показывать ему, как меня сильно ранят его слова. Я знал, что последние несколько дней он себя неважно чувствовал. Мне даже думать об этом стыдно.

Фиби села на подлокотник кресла и взяла его ладонь в свою.

— Продолжайте.

— Он устроил мне хорошую взбучку. Я понимал, что заслуживаю такого отношения. Его сердце не выдержало сильного волнения. Отцу стало плохо с сердцем. Умирая, он заклинал, чтобы я изменил свою жизнь и взял на себя ответственность за семью.— Блеснула молния, и Хантер, казалось, вновь услышал эхо последних слов отца, которые давались ему с большим трудом: «Поклянись, что возьмешь всю ответственность…» — Через десять минут он умер.

— Ох, Себастьян,— прошептала она.

— Это я во всем виноват, Фиби, и в банкротстве Норткотов, и в смерти своего отца.

— Нет,— возразила она, но Хантер на нее даже не взглянул.— Себастьян,— решительнее проговорила Фиби и взяла в руки его лицо.— Вы совершили ошибку. Одному Богу известно, мы все когда-нибудь оступаемся. Вы могли быть эгоистичным и порочным, могли совершить все злодеяния, в которых признались. Но в том, что произошло, вашей вины нет. Брат Эммы сам сделал свой выбор. Что касается вашего отца, то вы же сказали, что у него было слабое сердце.— Она провела пальцем по его щеке.— Вы хороший человек, Себастьян Хантер.

В холодном отблеске молнии Фиби увидела в его глазах застывшие слезы.

— Вы убиваетесь, ваша мать страдает. Я понимаю ваши чувства: боль, отчаяние, отрешенность. Я испытывала то же самое, когда потеряла свою сестру. До сих пор не могу отойти. Душе под силу вынести все страдания, но чувство вины и горечь утраты разрушают ее. Себастьян, хватит себя обвинять.— Фиби почувствовала его слезы на своих ладонях.— Ох, Себастьян.— Она поднялась с подлокотника, прижала его голову к своей груди и не отпускала, пока он тихо плакал.

Гром постепенно стал затихать, лишь издалека слышались редкие раскаты, едва доходившие до Блэклока. Гроза прошла. Хантер взглянул на Фиби. Следуя какому-то внутреннему естественному порыву, она поцеловала его. Нежно. Трепетно. Словно своим прикосновением хотела вылечить глубокую душевную рану.

— Фиби,— прошептал он. В его голосе слышался искренний призыв.

Она целовала его со всей любовью, которая заполняла ее сердце. Слова были лишними. Они просто нуждались друг в друге. Себастьян развязал ленту на ее сорочке, и легкая ткань скользнула вниз, обнажив нежные груди девушки. Она наслаждалась его прикосновениями. Хантер гладил, ласкал ее тело, то целуя, то покусывая, то дразня. Фиби уцепилась за его волосы, прижимая Себастьяна ближе к себе. В груди разгоралось желание. Он слегка приподнял ее, чтобы полностью сорвать с нее сорочку, и усадил на себя. Фиби чувствовала его плоть сквозь мягкую оленью кожу штанов своим самым чувствительным местом.

— Себастьян,— выдохнула она.

Хантер начал легко покачивать, Фиби казалось, что она его оседлала. Она ощущала под собой силу его желания. В этот момент ее ничто не интересовало. Единственное, в чем была по-настоящему уверена,— она хотела его больше всего на свете, а он готов утолить ее голод. Возбуждение нарастало, она изнывала от желания. Фиби до конца не понимала своих чувств, так же как не могла понять, что происходило между ними, хорошо она поступает или нет, будет ли потом об этом жалеть. Фиби просто растворялась в любви, ласке и всепоглощающей страсти.

Она громко застонала от восхитительного чувства, которое с каждой секундой раскрывалось в ней все больше и больше. Такое удовольствие. Такое счастье. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Она словно балансировала на волне страсти, уносившей ее в море безграничного наслаждения. Себастьян обхватил губами ее сосок, и Фиби задвигалась быстрее и раскованнее, пока не испытала целый вихрь ощущений, прокатившийся волной по всему телу. Поток бесконечного наслаждения обрушился на нее. Ей почудился, вместо мрачного, зловещего Блэклока, райский сад, полный света и любви.

Обессиленная, Фиби рухнула на Хантера, осыпая тысячей поцелуев его виски, глаза и щеки. Она прильнула к его губам, много раз прошептав его имя. Фиби захотелось рассказать всему миру, что испытывала к нему настоящую чистую любовь. Она перевернулась и легла ему на грудь. Себастьян ее крепко обнял, накрыл плащом, поцеловал в волосы и чмокнул в щеку и лоб. За окном утих гром, только дождь барабанил по стеклу, нарушая ночную тишину. Они проспали до самого рассвета, пока на болота не опустились серые утренние сумерки.

Хантер наблюдал за своей матерью и Фиби, пока та разливала по чашкам принесенный служанкой чай.

— Видимо, Элиза Фрейзер отправилась в Лондон на целый сезон. Она в деталях рассказала мне об этом, приходя в неописуемый восторг. Да, она так говорила со мной, будто я какая-то местная деревенщина. Впрочем, могу с уверенностью сказать, что Элиза несколько умерила свой пыл, узнав, что в конце недели я сама еду в Лондон. «Ох, в Лондоне такая скучища в это время года. Очень жаль, что ты пропустишь сезон»,— проговорила миссис Хантер, подражая голосу своей подруги.— «Наоборот,— говорю я,— только самые знатные семьи отправятся в Лондон в одно время со мной». Это ее несколько угомонило.

— Сомневаюсь,— с улыбкой призналась Фиби и протянула ей чашку.

Хантер отметил про себя, что она весь день старалась не смотреть на него. Он понимал, что не мог ее винить за это. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы научиться не показывать свои эмоции, даже такие сильные и противоречивые, как ярость и негодование, и вести себя как ни в чем не бывало.

— У нее целый гардероб новых платьев от миссис Томас с Флит-стрит. Она не устает говорить, что каждое из них стоит чуть ли не целое состояние. Какая чепуха.— Миссис Хантер отхлебнула немного чая.— Я сказала ей, что шью свои наряды у Рея и Ринда из Глазго. Когда находишь талантливых мастеров, очень важно держаться за них, а не порхать от одного к другому.

— Я абсолютно с вами согласна,— отозвалась Фиби и протянула Хантеру чашку чаю, по-прежнему стараясь не смотреть ему в глаза.

— Кстати, раз уж мы об этом заговорили, напоминаю, завтра мы едем в Глазго, чтобы в последний раз примерить и потом забрать наши наряды.— Миссис Хантер широко улыбнулась. В первый раз за последний год у нее был такой довольный вид.— Я никак не могу дождаться того дня, когда мы приедем в Лондон. Ты ведь не была раньше в этом городе, Фиби? Вот увидишь. Ты придешь в неописуемый восторг от поездки.

— Точно,— ответила Фиби.

От взгляда Хантера не ускользнула излишняя бледность девушки и выражение полного ужаса в глазах. Он был совершенно уверен, что ему это не показалось.

Миссис Хантер внимательно посмотрела на Фиби.

— Моя дорогая, ты выглядишь такой бледной и уставшей. Я полагаю, из-за бури ты плохо спала.

— Меня разбудил гром,— пролепетала Фиби.

Легкий румянец тронул ее щеки. Она положила в чашку еще один кусочек сахара и принялась сосредоточенно размешивать.

— А по болотам вообще было трудно проехать.— К счастью для Фиби, миссис Хантер опять принялась делиться своими планами на поездку.

— Я подумал, что мог бы присоединиться к вам, матушка,— небрежно бросил Хантер в разгар беседы.

Он увидел, как Фиби едва не опрокинула чашку, ставя ее на блюдце.

— Не думаю, что это удачная идея, Себастьян,— нахмурилась мать.

— Напротив, я убежден, это прекрасная мысль.

— Понимаю,— недовольно буркнула мать. Все ее воодушевление как рукой сняло, уступив место холодному, надменному равнодушию.— Я намереваюсь остановиться в особняке, но если ты…

— Если вам так будет угодно, я, пожалуй, остановлюсь у Арлесфорда,— перебил он мать.

— Хорошо. Полагаю, Лондон достаточно большой город.

— Несомненно,— бросил Хантер, поднимаясь с кресла.

На долю секунды Фиби поймала на себе его взгляд. Казалось, воспоминания о прошедшей ночи вновь нахлынули на нее, она поспешила отвернуться, чтобы не выдать свои переживания.

До четверга погода наладилась. Фиби и миссис Хантер отправились в Глазго, чтобы забрать новые платья. День стоял теплый, небо было частично затянуто серыми облаками, дул легкий ветерок. К счастью, дождя больше не было, а лужи после недавней бури почти совсем высохли.

Проведя почти час у портных, они отправились по своим делам, обещая наведаться к ней(?) позже, когда платья будут полностью закончены. Не теряя ни минуты, дамы заехали за новыми туфлями и заглянули в парочку магазинов, где приобрели себе чулки, ленты, перья, сумочки и духи. Можно сказать, миссис Хантер всем закупилась, чтобы со спокойной душой отправиться в Лондон.

Фиби нравилось сопровождать миссис Хантер по магазинам, поскольку она могла полностью отвлечься от тяжелых дум, беспокойства за судьбу своего отца и тревожных мыслей о кольце мистера Хантера. Когда миссис Хантер полностью загрузила экипаж своими покупками, они двинулись обратно в Блэклок. Фиби валилась с ног от усталости. Миссис Хантер тоже очень утомилась. Она задернула шторы, положила голову на жесткую подушку и, убаюканная мерным покачиванием экипажа, задремала. Теперь Фиби ничто не отвлекало от горьких раздумий и опасений, постепенно завладевших ее сознанием.

* * *

Не успели они выехать на дорогу, ведущую от Кинсвела до Блэклока, как экипаж внезапно остановился.

— Кошелек или жизнь?

Голос показался до боли знакомым.

Миссис Хантер вздрогнула и очнулась от недолгого сна.

— Фиби, мы уже дома?

— Мы еще не доехали до Блэклока. Боюсь, на нас напали разбойники.— Девушка взяла в руку ладонь пожилой леди.

— Подите прочь, негодяи! — взревел кучер Джон.

Раздался выстрел, и послышался глухой стук, словно что-то тяжелое упало на землю.

— О Боже всемогущий! — Миссис Хантер инстинктивно потянулась к своему скрытому за одеждой медальону.

— Спокойно, мэм. Я не позволю им причинить вам вред.

— Фиби.— Лицо миссис Хантер приобрело мертвенно-бледный оттенок.

Дверца экипажа открылась, и Фиби увидела тех же самых разбойников, которых встретила, когда в первый раз ехала в Блэклок.

Глава 13

— Выходите, дамы. Всего лишь небольшая задержка на дороге. Направляетесь к большому особняку, да? Я смотрю, вы хорошенько затарились.— Разбойник с черным платком схватил за руку миссис Хантер.

Фиби отпихнула его.

— Мы не нуждаемся в вашей помощи, сэр. Спасибо, но как-нибудь мы сами. Я помогу леди.— Разбойник отступил, наблюдая за тем, как Фиби спрыгнула вниз, выдвинула ступеньку и помогла миссис Хантер сойти на дорогу.

— Так-так-так, Джим,— проговорил главарь, узнав Фиби при свете дня. Она поняла, он узнал ее почти так же быстро, как и она его.— Если я не ошибаюсь, это и есть та красотка, которая так стремительно нас покинула в прошлый раз и не заплатила. Это пустынная дорога. Здесь вам ни экипажей, ни всадников, ни пешеходов. К вам на помощь больше не прискачет джентльмен, чтобы спасти, как в прошлый раз.

— О чем он говорит, Фиби? — недоумевала миссис Хантер.

— Очень интересно. Вы не рассказывали этой даме о нашей встрече на дороге?

— В день, когда я отправилась в Блэклок, эти двое пытались меня ограбить. Но примчался мистер Хантер и спас меня. Вот почему у него на лице был синяк, когда он спустился в гостиную.

— Неужели это был Хантер собственной персоной? — спросил второй разбойник с красным платком по имени Джим.— Черт, знал бы я раньше, обмочился бы со страху.

— Почему ты ничего мне не рассказала, Фиби? — спросила миссис Хантер.— Почему он мне ничего не объяснил?

— Отложите на потом свои вопросы и выяснения,— вмешался главарь.— Вы оказались в куда более интересном положении.

— Самое время отобрать у вас кошельки и драгоценности,— добавил его сообщник, захлопнув дверцу экипажа.

Только увидев закрытую дверь, Фиби поняла всю плачевность их ситуации. Она заметила лежащего на земле кучера и тихо застонала. У Джона было прострелено плечо. Рядом лежал связанный Джейми с раной на лбу, из которой текла кровь.

— Боже мой! Вы убили его! — Миссис Хантер прикрыла рот дрожащей рукой.

— Пока что нет, но это непременно случится, если вы не будете нас слушаться,— проговорил Черный Платок.

— Да,— поддакнул Джим и направил пистолет в сторону женщин.— А теперь, если вы позволите, ваши кошельки и драгоценности! Я что-то не вижу, чтобы вы торопились. Быстро!

Миссис Хантер так побледнела, что можно было подумать, она вот-вот упадет в обморок.

— Джим, ты такой нетерпеливый. Разве я не говорил тебе раньше, как следует обращаться с дамами? — вмешался Черный Платок.

Миссис Хантер уже достала из сумочки кошелек, сняла с запястья часы и протянула их главному разбойнику. Она вынула из ушей жемчужные серьги, сняла кольца, но застыла в нерешительности, когда дело дошло до обручального кольца.

— Снимайте,— проворчал Джим, принимая у нее драгоценности.— Все давайте.

— Пощадите. Она же вдова. Вы что, даже не позволите ей оставить обручальное кольцо?! — возмутилась Фиби.

— Такой увесистый кусок золотишка. Вам так не кажется, мисс?

Миссис Хантер поджала губы, стараясь скрыть дрожь. Она сняла с пальца кольцо и протянула его светловолосому бандиту.

— Это все, что у меня есть.— Она невольно коснулась пальцами платья в том месте, где за слоями одежды был спрятан медальон.

Джим проверил содержимое кошелька и с довольной ухмылкой бросил его стоявшему немного поодаль главарю.

— Теперь переходим к вам, мисс. На вашем месте я бы имел при себе что-нибудь интересное.— Джим подошел к девушке.

— Не так быстро,— вмешался второй разбойник и встал напротив миссис Хантер.— Леди, вы что-то скрываете.

— Я отдала все, что у меня было,— повторила она.

Главарь посмотрел на грудь женщины, на то самое место, куда потянулись ее пальцы.

— Отдайте-ка мне это по-хорошему, мэм, или я возьму сам.

Что бы там ни было, это представляло для миссис Хантер большую ценность. Фиби думала, что она прятала миниатюрный портрет мужа.

— Ей больше нечего вам дать. Оставьте ее.— Фиби попыталась переключить внимание на себя.

Черный Платок на нее даже не взглянул и направил пистолет в лицо миссис Хантер.

Женщина сглотнула, трясущимися руками отстегнула золотую цепочку и вытащила медальон. Тонкая цепочка с большим овальным кулоном свернулась змейкой на протянутой ладони разбойника.

Он открыл медальон.

Миссис Хантер зажмурилась, не в силах смотреть на то, как бандит разглядывает ее сокровище.

— Кажется, оно вам знакомо, мисс? Что скажете? — Черный Платок поднял медальон и показал содержимое Фиби.

Наконец она узнала секрет миссис Хантер. Внутри медальона были два миниатюрных портрета: красивого темноволосого мужчины с изумрудными глазами и очень похожего на него мальчика, который мог быть только его сыном. На мгновение Фиби показалось, что она видит Себастьяна и его сына. Потом поняла, что маленьким мальчиком был Себастьян, а мужчиной был тот человек, которого она видела на портрете, висящем в кабинете,— отец Хантера. Двое мужчин, которых миссис Хантер любила больше всех на свете,— муж и сын. В этот момент Фиби поняла, что, несмотря на все клятвы и обвинения, миссис Хантер никогда не переставала любить Себастьяна.

— Теперь у вас есть все. Может, вы оставите ей хотя бы медальон? — осторожно спросила Фиби.

— Что думаешь? — усмехнулся разбойник, закрыл медальон и протянул его сообщнику.

— Теперь разберемся с вами, мисс? Что вы можете мне предложить? Монетку или лучше две? — Разбойник прижал ее к гладкой поверхности экипажа и снял платок с лица. Она хорошо запомнила его лицо и мерзкую похоть в глазах. Одной рукой он схватил Фиби за запястье, а другой стал рыться в кармане ее платья. Он вытащил пару носовых платков, бросил их на дорогу и рассерженно сплюнул.

— У нее нет кошелька.

Разбойник грубо прощупал ее пальцы.

— Колец тоже нет.

Он прижал ее своим грузным телом и начал облапывать. Негодяй нащупал лиф, затем скользнул рукой вниз по бедрам.

— Ничего нет,— облизнулся он.

Фиби пыталась сопротивляться, но разбойник только улыбнулся.

— И что вы можете мне предложить? Цена вопроса выросла с момента нашей последней встречи.

— Вы негодяй, сэр! — прошипела она сквозь зубы.— Мерзкий злодей. Отпустите меня немедленно.

— Посмотрите-ка на нее. Она еще и ругаться вздумала.— Он прильнул к ее губам. Его поцелуй был грубым, с мерзким привкусом табака и пива. Он не имел ничего общего с поцелуем Хантера. От разбойника несло лошадьми и потом.

Фиби ударила его ногой по голени и укусила противный толстый язык, нагло вторгшийся в ее рот.

Черный Платок отступил, освободив ее запястья, и вытер с губ струйку крови.

— Зря ты это сделала, детка.

Он схватил ее за горло и прислонил к дверце экипажа. Фиби не могла ни пошевелиться, ни закричать. Она с трудом глотала воздух.

— Пожалуйста, не трогайте ее. Заклинаю вас,— запричитала миссис Хантер.

— Свяжи старуху, поищи в багаже что-нибудь ценное и осмотри салон.

— У нас нет на это времени.— Джим бросил взгляд в сторону Фиби.— Возьмем-ка малышку с собой. Позабавимся с ней позже.

— Я возьму ее сейчас. А ты иди делай, что говорят.— Свободной рукой Черный Платок сунул пистолет в карман и вытащил нож. Клинок был короткий, но имел весьма устрашающий вид.

Фиби ничего не сказала. Она просто посмотрела в черные злые глаза негодяя и подумала, что как-то глупо умирать от руки разбойника посреди болот. Он наклонился ближе, почти касаясь ее платья.

Пронзительный крик вырвался из груди миссис Хантер.

— Какого дьявола, Джим. Сунь ей кляп в рот. Ее слышно небось в самом Блэклоке.

— Нет! — закричала Фиби.— Оставьте ее. Она вам и так отдала все, что у нее было.

Но Черный Платок выпустил ее руки и отвесил удар по лицу такой силы, что она стукнулась головой о дверцу экипажа. Разбойник разорвал на ней одежду, и ее тело сразу покрылось мурашками от холодного ветра. Фиби почувствовала его грубые, мозолистые руки на своей груди. Он снова ее поцеловал. Фиби едва не задохнулась от отвращения, когда в нос ей ударил запах прогорклого жира и перегара. Упал нож, его ручка оказалась рядом с ботинком Фиби, но Черный Платок этого даже не заметил. Девушка перестала сопротивляться, чтобы разбойник подумал, что ему удалось ее запугать, а сама тихонько полезла в карман его куртки и нащупала пистолет. Она быстро вытащила его, прервав отвратительный поцелуй, и ткнула дулом в живот.

— Отойдите, сэр, или я буду стрелять.

Черный Платок прищурился.

— Бьюсь об заклад, твоей первой мыслью было, как эта штука стреляет,— усмехнулся он.

— Думаю, надо сначала взвести курок, спустить его и посмотреть, что произойдет.— Большим пальцем она отвела курок назад до щелчка, не спуская с негодяя глаз.

Черный Платок почувствовал какое-то движение и попятился, поднимая руки вверх в знак повиновения.

— Полегче, детка. Не надо так горячиться.

— Оставьте медальон, садитесь на лошадей и уматывайте отсюда прочь.

Разбойник захохотал, но взгляд его был уже не такой самоуверенный.

— Джим пустит тебе пулю в лоб.

Краем глаза она увидела, что Джим направил на нее пистолет и стал подходить ближе.

— Стойте, где стоите, сэр, иначе я выстрелю в вашего друга! — крикнула она второму разбойнику, не отводя глаз от Черного Платка.

— Тогда я пристрелю тебя, а потом старуху.— Свободной рукой он вытащил нож из кожаной сумки.— Ты можешь, конечно, не беспокоиться за свою жизнь, но перед тем, как пустить пулю в тебя, я для начала разделаюсь с ней.

Фиби не сомневалась, что он не задумываясь приведет свои угрозы в действие. Черный Платок смотрел на нее выжидающе. Фиби понимала, что у нее нет выбора. Она опустила пистолет, и разбойник с торжествующей улыбкой поспешил выхватить его из ее рук.

— На чем мы остановились? — Негодяй схватил Фиби и бросил на землю. Возвышаясь над ней, он стал расстегивать свои штаны.

Хантер на большом черном жеребце мчался по дороге.

Одним выстрелом он уложил Джима. Черный Платок метнулся к экипажу и выстрелил, пуля задела руку наездника, но Хантер остался в седле и вторым выстрелом прострелил грудь Черного Платка. Разбойник пытался еще раз нажать на спуск, но колени его подкосились, и он упал лицом в землю.

Хантер спешился и подбежал к Фиби, на ходу снимая плащ.

На белой рубашке виднелись кровавые подтеки, а по левой руке расползалось темно-красное пятно.

Фиби вскрикнула и бросилась к нему.

Себастьян накинул на нее плащ, чтобы прикрыть наготу.

— Себастьян! Столько крови.— Через порванную рубашку из открытой раны непрерывно сочилась кровь. Глаза Фиби расширились от ужаса.

— Пуля слегка поцарапала кожу, но не проникла в плечо. Ничего страшного.

— Фиби.— Хантер начал трясти девушку за плечи.— Боже мой, я подумал…— В его голосе слышалась тоска.

— Я в порядке. Но они ранили кучера Джона,— проговорила Фиби.— И связали миссис Хантер и Джейми.— Она указала на место, где лежала его мать.— Идите к ней. Я освобожу Джейми.

Она остановилась и подняла с земли нож главного разбойника, заметив, что представляет собой странную картину: полуголая девушка с растрепанными волосами, порванной одежде, обмотанная в плащ, стоит около убитого разбойника с ножом в руке. Хантер на секунду заколебался.

— Я сам пойду к Джейми, а вы идите к матери. Вы ей нужны.

— Нет, вы не правы,— начала протестовать она, но Хантер уже отправился на помощь к молодому лакею.

Фиби поспешила к миссис Хантер, вытащила кляп у нее изо рта и освободила от веревок, которые успели сильно впиться в запястья и лодыжки женщины.

— Миссис Хантер,— обратилась к ней девушка, но та на нее даже не взглянула. Она смотрела невидящим взглядом куда-то за спину Фиби.

— Себастьян истекает кровью,— проговорила миссис Хантер.— Ох, Фиби, он ранен.

— Пуля задела его, он потерял много крови, и все же рана несерьезная,— успокаивала ее Фиби, но казалось, что женщина ее просто не слышит. Она была бледнее полотна.

— Он ранен,— запричитала она.

Фиби почувствовала присутствие Хантера.

— Мама,— прошептал он. У него в руке была сумка с деньгами и драгоценностями.

— Ох, Себастьян,— зарыдала миссис Хантер и потянулась к нему.— Сын мой.

Фиби взяла сумку и вытащила оттуда медальон.

— Миссис Хантер носила этот медальон днем и ночью, никогда не снимая.— Фиби открыла его и показала Хантеру миниатюры.— Она никогда не переставала вас любить,— прошептала девушка и, сжав медальон в кулаке, встала и пошла помогать Джейми.

— Разве тебе не надо находиться в постели, Хантер? Хотя бы присядь.— Хантер посмотрел на своего друга и, не покидая привычную позицию у окна, указал жестом на перекинутую через руку черную повязку.

— Ты же видел рану, Макэван. Она пустяковая. Я ношу эту чертову повязку, только чтобы не волновать свою мать.

Прошло два дня после происшествия на болотах, за это время миссис Хантер сменила гнев на милость в отношении своего сына.

— Она очень волнуется за твое здоровье.

— С тех пор как мы вернулись в Блэклок, она не перестает обо мне беспокоиться. Она даже отложила поездку в Лондон.

— По крайней мере, между вами исчезло недопонимание.

— Не представляешь, как я этому рад, Макэван. Она стала проявлять такой интерес к моим делам, что я не могу остаться наедине с Фиби, чтобы поговорить.

— Хантер, а не думаешь ли ты…

— Когда я увидел, как этот ублюдок ударил ее…— Хантер сжал кулаки.

— Твою реакцию можно понять,— ответил Макэван.

— Я должен был пристрелить его еще в прошлый раз, тогда ничего бы этого не произошло.

— Ты не мог знать заранее, Себастьян.

— Джед, ее некому защитить. Ее мать и сестра умерли, отец в тюрьме за долги, к которым он не имеет никакого отношения. Ей двадцать три года, она совсем одна.

— Как себя чувствует мисс Эллардайс после нападения?

— Насколько я знаю, она не пострадала, если не считать синяков и ссадин. Этот подонок собирался ее изнасиловать.

— Вот черт,— пробормотал Макэван.

— Я должен с ней поговорить.

— И что ты скажешь? — Макэван положил руку на здоровое плечо Хантера.— Себастьян, независимо от того, что произошло, она компаньонка твоей матери. А тебе стоит подумать о кольце твоего отца.

— Это происки врагов, Джед. Не могу поверить, что в этом замешана Фиби.— Он встретился взглядом с Макэваном.— Должно же быть этому какое-нибудь другое объяснение.

— Возможно,— неуверенно проговорил Джед.

— Я хочу посмотреть ей в глаза и услышать ее версию.

* * *

Фиби спускалась по лестнице, когда внизу увидела Хантера. Прошла неделя с тех пор, как на них напали разбойники. За это время ее чувства к Хантеру стали еще сильнее. Она посмотрела на него и, заметив, что он снял повязку, вздохнула с облегчением. Дела шли на поправку. Он выглядел сильным и невероятно красивым, ее сердце вновь затрепетало от любви и нежности к нему.

Поднявшись на пару ступеней, он увидел Фиби и остановился. У него был решительный вид, и она поняла — деваться некуда.

— Мистер Хантер.— Фиби вежливо кивнула.

Она собиралась пройти мимо, но он схватил ее за руку и потянул в коридор, которым обычно пользовались слуги.

— Фиби, нам надо поговорить.— Себастьян нежно обнял ее за талию. Он был так близко от нее.

— Меня ждет миссис Хантер.— Она попыталась вырваться, но Хантер ее крепко держал.

— Встретимся сегодня вечером. Спускайтесь ко мне в кабинет, как только мать ляжет спать.

— Я не могу,— прошептала она.

— Почему? — Он буквально пожирал ее глазами.

«Потому что я люблю вас. Если я снова окажусь с вами наедине, не смогу скрыть от вас правду. Тогда они убьют моего отца. Потому что, если вы узнаете, что я собираюсь сделать, вы меня возненавидите». Но вслух сказала совсем другое:

— У меня куча неотложных дел.

— Тогда завтра утром, перед завтраком.

— Нет, Себастьян. Мы не должны больше видеться наедине. Ни завтра, ни в какой-либо другой день.

Фиби заметила, как желваки заходили у него на скулах.

— Почему нет?

— У меня… у меня свои дела, у вас свои.

— Черт возьми, Фиби.— В его глазах блеснул зеленый огонек ярости.— При чем здесь дела? Вы сами прекрасно понимаете, нам надо поговорить.

— Нет,— выдавила из себя Фиби.— Я не могу.

Она просто не могла себе позволить иметь с ним какие-то дела. Она должна найти кольцо и украсть его, чтобы спасти своего отца. Но, дьявол, она любила Хантера. Фиби не знала, как ей поступить.

Они не отрываясь смотрели друг на друга. Сердце Фиби ныло, но она должна быть сильной. Ради отца. Казалось, расстояние между ними сокращалось. Его лицо находилось буквально в нескольких дюймах от нее. Фиби вдыхала его запах, ощущала тепло, исходившее от него. Она почувствовала на щеке его дыхание, и по телу побежали предательские мурашки. Она изнывала от желания его поцеловать, обвить руками шею и прижаться к этому доброму, сильному, благородному мужчине, которого так полюбила.

— Позвольте мне уйти,— прошептала она.

— Не сейчас,— произнес Хантер и страстно прильнул к ее губам в самом жарком поцелуе. Потом нехотя от нее отстранился.

Фиби повернулась и зашагала по каменным плитам коридора как раз в тот момент, когда на лестнице, ведущей на кухню, появилась служанка.

— Миссис Хантер в гостиной, она вас звала,— проговорила она.

— Да-да, я уже иду,— ответила Фиби, надеясь, что ничем не выдала свое смятение после поцелуя Хантера.

Но служанка, казалось, вообще ничего не замечала. Фиби поправила выбившуюся прядь и проследовала за ней в гостиную.

Хантер не двигался. Фиби не надо было оглядываться, чтобы понять, что он стоит в тени коридора и наблюдает за тем, как она удалялась.

Через несколько дней Себастьян сидел в гостиной напротив миссис Хантер и Фиби и задумчиво пил кофе. Денек выдался ясным и теплым — лето прощалось с Блэклоком. Солнечный свет заливал комнаты. Фиби как раз сидела под яркими лучами, и темные круги под глазами были хорошо заметны. Она выглядела так, словно ночью не сомкнула глаз, а когда думала, что на нее никто не смотрит, в глазах появлялась тревога. В последнее время Фиби хорошо удавалось избегать Себастьяна.

Лакей принес почту, положив серебряный поднос рядом с Хантером.

Два письма предназначались ему — одно от его портного, второе от Доминика, три письма для миссис Хантер и одно для Фиби. В этот раз не от Эммы Норткот, почерк был скорее мужским и весьма заурядным, словно кто-то изо всех сил пытался его изменить, не желая себя выдавать. Адрес отправителя указан не был.

Себастьян раздал письма, отложил в сторону письмо от портного и принялся за послание от Доминика. Он сломал печать, пробежал глазами строчки и порадовался новостям.

— Фиби, дорогая, сходи, пожалуйста, принеси мне очки.

Хантер уловил нотки раздражения в просьбе матери.

— Для этого у нас есть слуги,— сухо сказал он и положил письмо от Доминика на стол.

Мать удивленно на него посмотрела.

— Мне нетрудно, уверяю вас, сэр.— Фиби покраснела и выпорхнула из комнаты, прежде чем Хантер дотянулся до колокольчика.

Послышался хруст сломанных печатей и шелест бумаги, когда миссис Хантер принялась распечатывать свои письма. Она взяла одно и, держа его на расстоянии вытянутой руки, стала читать с прищуренными глазами.

— Говоря о размере… Не понимаю, что здесь написано. Прочитай мне, Себастьян.

— Хокинс пишет вам, что в особняке на Шарлот-стрит закончены работы и все готово для вашего возвращения.

Фиби как раз спускалась в гостиную, когда прозвучали последние слова Хантера. Он заметил, как она напряглась, услышав новость. Но на него даже не взглянула и, улыбнувшись его матери, просто протянула ей очки.

— Так быстро,— удивилась миссис Хантер.

— Вы не должны уезжать,— сказал он.— В самом деле, я настаиваю на том, чтобы вы остались.— Себастьян вспомнил, что Фиби рассказывала ему о проникновениях в дом на Шарлот-стрит и о страхах миссис Хантер. А еще он подумал о Фиби.

— Ты молодой мужчина, Себастьян,— улыбнулась мать,— и сколько времени был обременен присутствием старухи.

— Вы никакая не старуха и уж тем более не обуза. Я продолжаю настаивать на том, чтобы вы остались.

— Я даже слышать об этом не хочу,— улыбнулась миссис Хантер, в ее глазах заблестел озорной огонек, впервые после смерти мужа.

Краем глаза он увидел, что Фиби распечатала письмо, едва прочитав, сложила обратно. Хантер посмотрел на нее в тот момент, когда она подняла голову, их взгляды встретились. Себастьян успел заметить ужас в ее глазах. Она опустила ресницы, через пару секунд вновь подняла глаза, ничем не выдавая свои переживания.

— Хорошие вести? — поинтересовалась миссис Хантер и указала на письмо, которое Фиби крепко сжимала в руке.

— Пустяки.— Фиби улыбнулась весьма убедительно.— Мэм, какие планы у вас на сегодня?

Хантер гнал Аякса по болотам. В лицо дул резкий ветер. Над головой раскинулось бледно-серое небо. Где-то высоко парила пара орлов. Он обратил внимание на этих огромных, величественных птиц, хотя все мысли его были сосредоточены на Фиби Эллардайс.

Письмо, должно быть, каким-то образом связано с поиском кольца его отца. К тому же адрес написан мужской рукой. Себастьян вспомнил незнакомца, с которым видел Фиби около городской тюрьмы, и страх в ее глазах, когда она прочитала письмо. Он не собирался просто так отпускать ее из Блэклока… из своей жизни. Осталось слишком много неразгаданных загадок, которые не давали ему покоя. Ему нужно во всем разобраться. Ему нужна она.

Хантер мчался все быстрее и быстрее. К тому моменту, когда он завел Аякса в конюшню, он уже знал, что будет делать.

Глава 14

Уединившись в своей комнате, Фиби снова принялась за письмо, которое получила утром. В послании было всего два слова: «Мы ждем».

Как ни старалась уверить себя Фиби в том, что отложенная на время поездка в Лондон поможет ей справиться с ночным кошмаром, эти короткие два слова хорошенько ее отрезвили. Поедет ли она в Лондон или нет, останется ли в Блэклоке или переберется в дом миссис Хантер на Шарлот-стрит, Посланник найдет способ ее достать… и, что самое страшное, навредить ее отцу. А у нее до сих пор не было кольца. В самом деле, она ни на йоту не приблизилась к тому, чтобы его обнаружить. Хотя со дня переезда в Блэклок прошло несколько недель. Перстень у Хантера, он охранял его самым тщательным образом, по его же собственному признанию. Возможно, даже не в Блэклоке. Где бы оно ни находилось, Фиби потеряла надежду его найти. И от одной мысли о последствиях ей хотелось заплакать.

Часы пробили пять. Фиби услышала, как отворилась дверь в спальню миссис Хантер, и по коридору раздались ее шаги.

Фиби скомкала письмо и бросила в огонь, наблюдая за тем, как языки пламени превращали его в пепел. Потом расправила плечи и последовала за миссис Хантер в гостиную.

Хантер подождал, пока мать и Фиби усядутся, прежде чем занять свое место. Он сидел во главе стола, миссис Хантер напротив, Фиби оказалась между ними спиной к окну и лицом к двери.

— Потрясающий лосось,— восхитилась миссис Хантер.

— Надо будет обязательно похвалить кухарку.

Фиби с удивлением заметила, что миссис Хантер, уплетая кусок за куском, постепенно опустошила свою тарелку. Какая разительная перемена произошла в этой леди. За все время, пока Фиби на нее работала, миссис Хантер едва притрагивалась к еде. Она чудесным образом преобразилась. Черты ее лица стали мягкими и приятными. От прежнего недовольства и злобы не осталось и следа. В отличие от Фиби, которая с каждым днем все сильнее страдала от тревожного беспокойства. У нее совсем пропал аппетит, к горлу подступала тошнота. Она периодически тыкала вилкой в лосося, чтобы казалось, будто ест, и даже порезала говядину на маленькие кусочки, но лишь один из них коснулся ее губ.

— И правда,— согласился Хантер, уплетая вкусную еду.

Разговор проходил мимо нее. Фиби ограничилась лишь парой коротких замечаний. Вскоре унесли тарелки, она этого даже не заметила, думая только о своем отце.

— Но ты не до конца поправился, чтобы выдержать все тяготы путешествия, Себастьян.— Восклицание миссис Хантер вернуло Фиби к действительности. Только сейчас она увидела, что стол опустел.

— Матушка, я прекрасно себя чувствую. В конце концов, это даже не рана, а ничтожная царапина.

— Я даже не знаю,— задумчиво протянула миссис Хантер.

— Кроме того, Арлесфорд написал мне. Он ожидает пополнения в семействе. Они с Арабеллой думают устроить бал по этому поводу. Мы приглашены.

Хантер встал, прошел вдоль стола с противоположной от Фиби стороны и остановился напротив нее, вытащил из кармана письмо и протянул его матери правой рукой, оперевшись левой о стол.

Миссис Хантер надела очки и начала читать распечатанное письмо.

— Какая прелесть! Никоим образом нельзя разочаровывать леди Уилластон. Так любезно с ее стороны пригласить меня и устроить в мою честь карточный турнир.— Миссис Хантер посмотрела на Фиби с озабоченным видом.— Что скажешь, дорогая? Учитывая то, что произошло на болотах, я прекрасно тебя пойму, если ты не захочешь ехать в Лондон.

Фиби едва слышала вопрос. Она была слишком увлечена, разглядывая растопыренную на белоснежной скатерти ладонь Хантера, точнее, его длинные пальцы. Сердце ее бешено забилось. Она закусила губу и медленно подняла на него глаза.

Во взгляде Хантера блеснул огонек такого же ярко-зеленого цвета, как и изумруды в серебряном кольце с волчьей головой на его пальце.

— Фиби,— повторила миссис Хантер.

— Лондон — звучит потрясающе.— Она отвела взгляд от Себастьяна.— Это именно то, чего нам сейчас не хватает.

Голос Фиби звучал бодро. Она и сама поразилась, как ей удалось сохранить спокойствие, когда изнутри просто раздирали эмоции.

— Я очень рада, что ты так думаешь, дорогая.— Миссис Хантер улыбнулась и протянула письмо Себастьяну.— Когда выезжаем?

— Чем раньше, тем лучше,— ответил Хантер и положил письмо обратно в карман.— Если, конечно, миссис Эллардайс не возражает.

— Нет, я совершенно не против.— Она безуспешно пыталась выдавить из себя улыбку. Впечатления от нового города оказались бы слишком горьким утешением для ее измученной души. Она чувствовала себя настоящей предательницей, от этой мысли сердце наливалось кровью.

— В таком случае пойдем, Фиби. Оставим Себастьяна. Надо будет распорядиться, чтобы начали собирать наши вещи.

Фиби последовала за миссис Хантер. Выходя из гостиной, она невольно оглянулась на Себастьяна. Он провожал ее пристальным взглядом. Фиби дрогнула от мысли, что могло за ним скрываться.

Хантеры отправились в Лондон в прекрасном черном экипаже Себастьяна. Перед отъездом Фиби успела наведаться в тюрьму, чтобы попрощаться с отцом. Хантер настоял на том, чтобы ехать верхом, несмотря на все протесты своей матери. Она продолжала беспокоиться за состояние его руки. Фиби была только рада тому, что Себастьяна нет с ними в экипаже. Разрываемая противоречивыми чувствами, она боялась, что, находясь с ним в закрытом пространстве, выдаст свои переживания, и миссис Хантер что-то заподозрит.

На пути они два раза останавливались в самых дорогих и комфортабельных гостиницах. Фиби и миссис Хантер делили одну комнату на двоих, у Хантера были свои апартаменты. С каждым часом, с каждой милей приближаясь к Лондону, Фиби чувствовала безвыходность своего положения. Хантер обращался с ней, как и положено джентльмену с компаньонкой своей матери, не позволяя себе никаких вольностей. Но стоило ему оказаться рядом или взглянуть на нее, как ее сердце наполнялось любовью. По его взгляду она поняла, что он испытывает похожее чувство.

Каждый день она искала глазами кольцо на его пальце, но увидела его лишь однажды. В остальное время, когда он снимал перчатки, кольца не было. Даже если бы он надел его, существовал только один способ забрать его. Фиби становилось противно от одной мысли, что для этого ей придется обмануть, соблазнить Хантера и украсть у него перстень. Совсем скоро они приедут в Лондон, и Посланник даст о себе знать. Фиби старалась не думать о последствиях встречи.

С особняком на Гросвенор-стрит у Хантера было связано много воспоминаний. Прекрасный дом из желтого песчаника принадлежал его отцу. После смерти Хантера-старшего дом отошел Себастьяну. Трудно поверить, что особняк на протяжении года пустовал. К прибытию Хантера дворецкий Трентон и его жена миссис Трентон, по совместительству экономка, успели разобраться во всех комнатах, покрасить окна и даже заменить дверной молоток.

Они уже четыре дня находились в Лондоне, охотно посещая всевозможные экскурсии, музыкальные вечера и магазины. За все это время Хантеру так и не удалось остаться с Фиби наедине.

Себастьян стоял в пустой прихожей. В зеркальной поверхности черно-белого мраморного пола отражалась массивная хрустальная люстра. С правой стороны ближе к двери, ведущей в гостиную, находился инкрустированный перламутром и обсидианом круглый стол, на котором красовалась посеребренная стеклянная ваза с большим букетом белых цветов.

С левой стороны прямо над выстроившимися вдоль стены китайскими креслами висело огромное зеркало в золотой раме. Все внутреннее убранство дома, за исключением кабинета, имело элегантный, утонченный вид, сильно отличавшийся от мрачной старинной обстановки Блэклока. Хантеру ударил в нос до боли знакомый запах дома, аромат воска с пасеки миссис Трентон и полировочной смеси. На него нахлынули воспоминания о давно минувших днях. Ему вновь послышался голос отца.

Он постоял в тишине, погрузившись в размышления. Прислушиваясь к своим ощущениям, Хантер заметил, что снедавшее его в последний год чувство вины несколько притупилось после ночи, проведенной с Фиби, оставив после себя лишь тихую печаль. Фиби верила в него и ни в чем не обвиняла.

Из гостиной раздался женский смех. Хантер узнал голос матери, ее подруг… и Фиби. Он всегда держал в голове ее образ. Она не старалась больше его избегать.

Фиби видела кольцо и обязательно придет к нему в комнату. Это лишь вопрос времени.

Он надел шляпу, взял перчатки и трость, вышел из дома и направился к своему другу, Доминику Фюрно, герцогу Арлесфорду.

— Итак, если позволишь, перейдем сразу к делу. Так, значит, эта ваша мисс Эллардайс, не обращая никакого внимания на деньги, драгоценности, бриллианты твоей матери и бесценные картины, искала исключительно перстень.

Арлесфорд пристально посмотрел на Хантера, стоявшего в противоположной стороне библиотеки.

Себастьян отвел взгляд, чтобы ненароком не выдать своих чувств.

— Очень интересно,— продолжил Арлесфорд.— Надо полагать, ты не знаешь, почему кольцо представляет для нее такую ценность,— герцог взял графин с бренди и разлил по бокалам, один из которых протянул Хантеру,— кроме того, что это кольцо твоего отца и очень дорого тебе?

— Да, кольцо для меня дороже, чем ты думаешь. Непонятно, зачем оно понадобилось кому-то еще. В нем нет ничего примечательного, если не считать его необычную форму. Лишь однажды мне довелось увидеть нечто подобное на трости, принадлежащей нашему любимому виконту.

Арлесфорд нахмурился.

— Я в толк не возьму, чтобы это могло значить. Серебро и парочка изумрудов, кому это могло понадобиться? — Хантер взял у герцога бренди, пробурчав слова благодарности. Он сделал глоток и поставил бокал на столик.— И потом еще этот незнакомец, с которым она встретилась за стенами тюрьмы.

— Может быть, он ее возлюбленный, а не сообщник.— Арлесфорд удивленно вскинул бровь.— А может быть, и то и другое.

От слов друга Хантер напрягся и стиснул зубы.

— Это не ее любовник,— уверенно проговорил он.

— С чего ты взял?

— Интуиция подсказывает,— ответил Хантер бесстрастным голосом. Меньше всего он хотел, чтобы друг догадался о его чувствах к Фиби.

— А письмо, которое она недавно получила?

— Что бы там ни было написано, она не смогла скрыть ужас, прочитав его.

— И что ты об этом думаешь? — сделав глоток, спросил герцог.

— Ее запугали.

— Уж не приглянулось ли кольцо какому-нибудь любителю необычных вещей, тому же самому Линвуду. Он решил найти вора или воровку, которая добудет ему перстень.

— Она на такое не способна.

— Ты, я смотрю, на ее стороне.— Арлесфорд многозначительно улыбнулся.— А она хорошенькая, не так ли? Да ты ею увлечен.

Глаза Хантера сузились. Он перестал мерить шагами комнату и с решительным видом подошел к герцогу.

— Думай, что говоришь о мисс Эллардайс.

— Хантер, ты мне что-то недоговариваешь.

— А это уже тебя не касается.

— Она воровка и компаньонка твоей матери,— проговорил он, бросив на Хантера проницательный взгляд.

— То, что Фиби компаньонка моей матери,— это я и сам знаю. Но она не воровка.

— Фиби? — изумленно переспросил Арлесфорд.

— Черт подери, Доминик! — вскипел Хантер.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла жена герцога Арабелла. Она одарила мужа лучезарной улыбкой:

— Мне показалось, я услышала твой голос, Себастьян.

— Арабелла.— Хантер поклонился.

— Рада снова тебя видеть. Теперь скажи-ка мне: вы собираетесь с миссис Хантер отправиться сегодня вечером на бал к леди Рутледж?

— Да,— ответил Хантер, вспомнив о Фиби.

— Замечательно. Пожалуйста, передай ей, что с нетерпением жду встречи с ней.

— Непременно,— кивнул Хантер.— Прошу меня извинить, я должен вернуться на Гросвенор-стрит.

Герцог и герцогиня Арлесфорд стояли около окна и наблюдали, как Хантер спускался по каменным ступенькам крыльца. Доминик обнял жену за плечи.

— Хантер изменился больше, чем я думала. Он производит впечатление человека, которого что-то терзает.

— Ты права, любовь моя,— ответил герцог.— У него все на лице написано, как бы он ни пытался это скрыть.

На балу, устроенном леди Рутледж, Фиби находилась в компании миссис Хантер и ее подруг, две из которых тоже пришли в сопровождении компаньонок. Она лишь вполуха слушала болтовню вокруг себя. Все внимание было обращено на прислонившегося к дорической колонне задумчивого Хантера. Она часто ловила на себе его взгляд.

— Не так ли, мисс Эллардайс? — раздался голос миссис Хантер.

— Да, мэм, конечно,— ответила Фиби, делая вид, что внимательно следила за нитью разговора. Она тайком взглянула на Хантера, он продолжал пожирать ее взглядом.

Фиби отвернулась и с тоской посмотрела на танцующие пары, среди которых был друг Хантера герцог Арлесфорд со своей женой. Высокая и элегантная Арабелла Фюрно с высоко забранными волосами, спускавшимися волнистыми золотистыми прядями на изящную шею, была, пожалуй, самой красивой женщиной на балу. Если судить по превосходному качеству материала, модному покрою и общему впечатлению, серое шелковое платье с серебряным тиснением, должно быть, стоило целое состояние. Рядом с Арабеллой Фиби чувствовала себя невзрачной и старомодной в своем вечернем зеленом платье. Но герцогиня была добра и приветлива с ней, частенько включая ее в беседы с миссис Хантер. Когда танец кончился, леди Арлесфорд присоединилась к миссис Хантер и Фиби. Компаньонка заметила, как сияла от гордости ее хозяйка, удостоившись такой чести от самой герцогини. Вскоре дамы увлеклись привычной болтовней.

В другой стороне зала, скрывшись за колоннами, стоял Хантер рядом с Арлесфордом. Они разговаривали с Балфордом. Себастьяну было очень стыдно за то, как он в последний раз обошелся со своим старым другом в Глазго.

— Забудь об этом, старик,— сказал Балфорд в ответ на извинения Хантера.— Рад видеть, что тебе стало немного лучше.

Хантер кивнул.

— Я смотрю, вы хорошо провели время с Кельвином?

Через плечо Балфорда Хантер прекрасно мог видеть Фиби. Она сидела рядом с Арабеллой, и все три дамы, казалось, были полностью увлечены беседой.

— Рад был повидаться со старым другом. Мы отлично пообщались. Даже несмотря на то, что это мой отец заставил меня поехать. Не мог же я расстроить старика.

— Верно,— коротко ответил Хантер.

— Прости, я совсем не это имел в виду.— Балфорд покраснел.

Хантер немного расслабился, понимая, что друг не хотел его ничем обидеть.

— Я знаю, Балфорд.

— Будь проклят тот день, когда я во все это ввязался.

— Это я во всем виноват, а не ты.— Хантер покачал головой.

Балфорд кивнул и добродушно улыбнулся.

— Твоя мать в добром здравии, Хантер? — Балфорд оглянулся в сторону миссис Хантер.

— Да. У нее все в порядке.

Мужчины обратили свое внимание туда, где сидела миссис Хантер. Но Себастьян смотрел совсем не на свою мать.

— Кто эта симпатичная девушка рядом с миссис Хантер?

— Это мисс Фиби Эллардайс, компаньонка моей матери.— Хантер нахмурился.

— Она так смотрит на танцующих, словно хочет оказаться среди них. Не возражаешь, если я приглашу ее на танец, Хантер?

Не возражает ли он? Хантер чуть не задохнулся от ярости. Он думал, что если бы он сам пригласил Фиби на танец, то непременно бы вызвал недоуменные взгляды и вопросы, в том числе и от своей матери. Но провалиться ему на этом месте, если он увидит ее в паре с другим мужчиной.

— Она здесь, чтобы сопровождать мою мать, а не танцевать,— сухо ответил он.

— Ты слишком суров к девушке, Хантер. Миссис Хантер, похоже, весело проводит время в компании герцогини. Я бы, конечно, в первую очередь спросил разрешения у леди, прежде чем украсть у нее компаньонку.

Арлесфорд многозначительно посмотрел на Хантера.

Себастьян продолжал упрямо хмуриться.

Тогда герцог наступил ему на ногу.

— Ну, раз уж так, Балфорд…— пробурчал Хантер неохотно.

— Несправедливо лишать бедную девушку возможности закружиться в танце на балу среди музыки и веселья. Девушки очень любят танцевать. Пойду приглашу ее.

Хантер подавил в себе желание ударить Балфорда по физиономии прямо в зале. Ему ничего не оставалось, как смотреть, как Балфорд, огибая танцующих, направляется к Фиби.

— Чертов сукин сын,— бормотал под нос Хантер.— Он не должен был этого делать. Балфорд, как и ты, Хантер, слишком долго томился в ожидании. Он ведет себя вполне естественно. Кроме того, он прав. Девушка так смотрит на танцующих, словно только и ждет момента, когда кто-нибудь ее пригласит.

Хантер крепко стиснул зубы, чтобы не сорваться на грубость и не высказать вслух все, что он об этом думал.

— Линвуд здесь,— неожиданно заметил Арлесфорд.

Герцог не сделал ни единого движения, но Хантер сразу почувствовал исходящее от друга напряжение при упоминании имени виконта. Хотя взгляд Арлесфорда был полностью прикован к тому, как Балфорд приглашал на танец Фиби, думал он совершенно о другом.

— В левом углу с противоположной стороны зала,— спокойно подсказал герцог.

Хантер принялся искать глазами Линвуда и заметил его прямо за креслами, на которых сидели мать и компаньонка.

— Когда я встретил его в Глазго, он был с Балфордом.

— Я не знал, что они поддерживают хорошие отношения,— отозвался Арлесфорд.

— Я думаю, их отцы давние приятели.

— Бедняга Балфорд.

В тот момент Хантеру было полностью наплевать на Линвуда. Он внимательно следил за Балфордом и Фиби и гадал, как его друг собирается провести конец вечера.

Около часа ночи миссис Хантер и Фиби вышли из дома леди Рутледж и направились к экипажу. Арлесфорд остановил Хантера в прихожей, чтобы о чем-то переговорить.

Несмотря на напряженные отношения между Фиби и Хантером, вечер ей очень понравился. Мало того что она приобрела себе нового друга в лице герцогини Арлесфорд, Арабеллы, ей еще удалось потанцевать целых три раза: один раз с герцогом Арлесфордом и два раза с лордом Балфордом. Как бы она ни хотела, но Хантер ни разу ее не ангажировал. Фиби понимала, что он поступил правильно. Более того, он едва перекинулся с девушкой парой слов, зато постоянно наблюдал за ней напряженным и задумчивым взглядом и с ярко выраженным недовольством в глазах.

Леди почти спустились по ступенькам крыльца, как у Фиби из рук выскользнула сумочка. Она нагнулась, чтобы ее поднять, но ее опередил загорелый темноволосый красивый джентльмен.

— Ваша сумочка, мисс,— произнес незнакомец.

Сердце Фиби бешено забилось. Она посмотрела в черные как ночь глаза джентльмена.

Он задержался около нее лишь на несколько секунд, затем поклонился и скрылся в темноте.

Миссис Хантер почти дошла до экипажа, а Фиби стояла и не отрываясь смотрела на незнакомца. Он снова оглянулся на Фиби.

— Пойдем, Фиби, чего ты там копаешься,— раздался нетерпеливый голос миссис Хантер.

Фиби поспешила к экипажу, но перед глазами у нее стоял незнакомец с тростью из черного дерева, вершину которой венчала волчья голова с блестящими изумрудными глазами.

Глава 15

Миссис Хантер долго спала утром следующего дня. Хантер взял Аякса и поскакал с Арлесфордом в Гайд-парк. Фиби поняла, что ей наконец представился долгожданный шанс. Она старалась не думать о том, что ей предстоит обокрасть любимого человека, и сосредоточилась на своих действиях.

Она быстро позавтракала в одиночестве у себя в спальне чашкой кофе и булочкой с джемом. Когда служанка пришла, чтобы унести поднос, Фиби дождалась, пока не стихнут шаги девушки, и тихонько вышла в коридор. Проходя мимо спальни миссис Хантер, она остановилась около двери и прислушалась. Внутри было тихо. Комната Хантера находилась в противоположной стороне коридора, куда и направилась Фиби. Она почти дошла до его спальни, как вдруг дверь открылась, и появилась горничная со стопкой постельного белья. Через открытую дверь Фиби увидела вторую горничную в комнате.

— Простите, мэм.— Служанка сделала реверанс и поспешила к служебной лестнице в самом конце коридора.

— Доброе утро, Бетси.— Фиби выдавила из себя улыбку и как ни в чем не бывало направилась к парадной лестнице. Она вошла в гостиную и предалась напряженному ожиданию. Фиби подумала, как в водовороте балов, приемов и бесконечных визитов ей удавалось скрывать свои тревоги за маской хорошего настроения.

Не прошло и двенадцати часов, как Фиби уже сидела рядом с миссис Хантер на приеме у леди Уилластон. В одной комнате дамы увлеченно играли в карты, в другой находились мужчины. Фиби играла на пару с миссис Хантер против Арабеллы, миссис Форбс и леди Мисборн в паре со своей дочерью, благородной мисс Уинслоу, которая, к великому раздражению миссис Хантер, была весьма опытным игроком. Фиби вздохнула с облегчением, когда игра наконец закончилась. Миссис Хантер жаловалась, что, будь на месте Фиби более опытный игрок, она бы обязательно одержала победу. Таким образом, Фиби оказалась в компании миссис Добсон. Какое-то время она следила за новой партией, но потом вышла в дамскую комнату припудрить нос. Возвращаясь к дамам, Фиби снова подумала о кольце с волчьей головой. Вот бы ей удалось под предлогом головной боли вернуться в дом на Гросвенор-стрит и обыскать спальню Хантера. Фиби свернула за угол и направилась в фойе, разделявшее две карточные комнаты, как(?) неожиданно столкнулась с незнакомым джентльменом.

Он придержал ее за плечи, опасаясь, что она могла оступиться от неожиданного столкновения.

— Приношу вам свои извинения, мисс.

Она посмотрела в темные глаза джентльмена, который поднял упавшую у нее сумочку накануне вечером.

— Мисс Эллардайс, я полагаю.

— Я…— Взгляд Фиби упал на его трость, вернее, на серебряную волчью голову с изумрудными глазами.

Она подняла глаза на красивое загорелое лицо незнакомца. По телу пробежала мелкая дрожь. Фиби почувствовала, как ее коснулась ледяная рука страха.

— Мы не представлены друг другу, сэр,— строго проговорила она и собралась продолжить свой путь.

Но джентльмен преградил ей дорогу:

— Тогда позвольте мне самому представиться. Меня зовут Линвуд. Некоторое время назад вы играли в карты с моей матерью и сестрой — леди Мисборн и мисс Уинслоу.

— Они очень хорошо играют,— проговорила Фиби и снова взглянула на его трость. Каждая деталь ее повторяла форму перстня, который она видела на пальце Хантера. Это не могло быть простым совпадением. Если символ в виде волчьей головы имел для него такую ценность, то неудивительно, что можно зайти очень далеко в попытке им завладеть.

Она напряженно ждала вопроса, который он непременно должен был задать, и старалась придумать себе оправдание, почему у нее до сих пор нет кольца.

— Они много тренируются. Больше всего на свете моя мать любит играть.

Фиби кивнула и отвела взгляд. От мысли, что этот человек имел такую власть над ее отцом, мисс Эллардайс испугалась. К горлу подступила тошнота.

— Мисс Эллардайс? — Линвуд наклонился к ней с обеспокоенным выражением лица.

Она попятилась и уперлась в стену.

— Мне показалось, вам нездоровится, мисс Эллардайс. Думаю, мне лучше сходить за миссис Хантер.

— Пожалуйста, не надо, сэр! — воскликнула Фиби и схватила его за руку.— Я в порядке, уверяю вас.— Она замешкалась.— Я готова ответить на любой ваш вопрос…

Он покачал головой, взял ее ладонь в свою и держал перед собой, словно собираясь поцеловать.

— Я полагаю, вы неправильно поняли…

— Какого черта ты тут делаешь, Линвуд? — прогремел Хантер, оборвав виконта на полуслове.

Фиби вздрогнула от внезапного появления Себастьяна.

— Хантер.— Линвуд поклонился.— Как приятно тебя снова видеть.— По лицу виконта пробежала саркастическая улыбка.— Я думал, ты в компании Арлесфорда.

Фиби очень удивилась, увидев, с каким очевидным презрением Линвуд смотрел на Хантера.

— Убери от нее руки,— спокойно проговорил Себастьян, взвешивая каждое слово. Но, как ни старался, чтобы его слова прозвучали спокойно, в них слышалась скрытая угроза. По сравнению с загорелой кожей виконта Хантер выглядел бледным как полотно. Ясные холодные глаза метали зеленые молнии.

— Я даже не предполагал, что ты будешь питать такой неподдельный интерес к мисс Эллардайс,— подчеркнуто медленно и вкрадчиво произнес Линвуд, выпуская руку Фиби.

Себастьян подошел вплотную к Линвуду. Он оказался немного выше виконта. Глядя на него сверху вниз, Хантер заговорил:

— Мисс Эллардайс компаньонка моей матери, и поэтому каждое нанесенное ей оскорбление расценивается как оскорбление всей моей семье. Не смей впутывать в свои грязные игры меня или мою…

Слово «мою» так и повисло в воздухе. Фиби покраснела. Линвуд перевел взгляд на мисс Эллардайс, потом снова на Себастьяна.

Линвуд усмехнулся.

— Так это правда? — спросил он.— Все, что говорят о тебе и смерти твоего отца?

Повисло напряженное молчание. Фиби заметила, как заходили желваки на скулах Хантера. Что-то изменилось в его взгляде.

— Мистер Хантер,— вмешалась Фиби, встав между ним и Линвудом.— Себастьян,— добавила она более мягко.

Фиби обязана его остановить, пока не поздно. Она положила руку на грудь Себастьяна.

— Пожалуйста… Не делайте этого. Я вас прошу.

Неожиданно появился Арлесфорд.

— Мисс Эллардайс,— поклонился Линвуд, словно они только что закончили приятную светскую беседу.

С другой стороны появился Балфорд и сказал что-то шепотом Хантеру и Арлесфорду, после чего трое мужчин направились в библиотеку маркиза Уилластона.

Фиби стала искать глазами миссис Хантер. Леди стояла в десяти ярдах от нее в проеме двери, ведущей в комнату, где дамы играли в карты. По ее бледному, обеспокоенному лицу Фиби поняла, что леди слышала последние слова виконта Линвуда.

— У меня очень разболелась голова. Миссис Хантер, вы не возражаете, если я уеду пораньше?

— Вовсе нет, дорогая,— ответила миссис Хантер и направилась вместе с Фиби к парадной двери.

Девушка старалась не смотреть в сторону библиотеки.

Неудивительно, что миссис Хантер проспала до позднего утра. По словам Трентона, Себастьян куда-то отправился еще рано утром. Фиби подумала, что он вернется нескоро. Она знала, как сильно он винил себя в смерти отца, и могла только догадываться, как глубоко слова Линвуда затронули его душу. Фиби понимала его боль. Она приходила в ярость от мысли, что Линвуд затеял такую жестокую игру.

Неужели он отправился к Линвуду? Неужели они будут драться или, того хуже, устроят дуэль? Вдруг он сейчас лежит где-нибудь раненый. Вдруг уже мертв. Фиби приложила ладонь к губам, пытаясь отогнать от себя навязчивые мысли. Сердце ныло. Она любила его. Полностью. Без остатка.

Фиби вышла в гостиную. Она понимала, что не сможет успокоиться, пока не удостоверится, что с Себастьяном все в порядке. Фиби подумала о его словах. «Не смей впутывать в свои грязные игры меня или мою…» Конечно, он должен беспокоиться за репутацию компаньонки своей матери — не дай бог, что произойдет, это оставит след на репутации миссис Хантер. Но Фиби понимала, что под этими словами кроется нечто другое. Линвуд тоже об этом догадался, если она правильно истолковала выражение его лица. Фиби еще больше стала беспокоиться о кольце. Зачем оно ему понадобилось? Чем все это кончится для ее отца?

Она постоянно возвращалась в мыслях к кольцу, отцу и Себастьяну, меряя комнату шагами. Ситуация напоминала замкнутый круг, из которого невозможно вырваться.

У нее никак не получалось сесть за рукоделие. Она прочитала одну и ту же страницу три раза, пока не отложила книгу на диван и не принялась вертеть в руках резные шахматные фигуры из слоновой кости. Оставив шахматы, подошла к окну и стала смотреть на улицу. В городе было тихо, проехал одинокий экипаж, прошла молочница с деревянными бидонами наперевес. Фиби подняла глаза к небу. Оно было такое же мрачное, как в Блэклоке.

Пролетела стая скворцов, и Фиби подумала о больших черных воронах и золотых орлах, круживших над ними. Закрыла глаза и увидела перед собой бескрайние поля с одинокими, унылыми холмами, мирно пасущимися стадами овец и венами извилистых черных дорог. Находясь в лондонском особняке, казалось, она чувствует свежий легкий ветерок, сладкий запах вереска и едкий дым горящего торфа, клубившийся над фермерскими домами. Нахлынувшие на нее воспоминания о Блэклоке успокоили так же, как когда-то глубокие прохладные темные воды Блэклока.

Фиби не могла обокрасть Хантера. Она любила его, и он, по всей видимости, питал к ней особые чувства. Не существовало хорошего и плохого, черного или белого — лишь мир, тонувший в серых оттенках. Наконец она приняла решение и почувствовала странное умиротворение. Села на диван, взяла в руки пяльцы и стала ждать возвращения Хантера.

Ранним утром Хантер уже был в доме Арлесфорда и пил любезно предложенный герцогом кофе. Двое мужчин сидели в одиночестве. Слуг на время отпустили, а Арабелла еще спала.

— Я должен вызвать его на дуэль.

— Может быть,— ответил Арлесфорд.— Ублюдок это заслужил. Но ты должен беспокоиться не только за свою репутацию, Хантер.

— Мать не сможет оставаться в стороне от этого.— Хантер сделал небольшой глоток кофе и встряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения, вызванного бренди.

— Я не имею в виду твою мать.

Хантер удивленно поднял на него глаза.

— Мисс Эллардайс,— сказал Арлесфорд.

— Мисс Эллардайс не имеет к этому никакого отношения.

— Я бы так не сказал, Хантер, компаньонка твоей матери, возможно, предотвратила драку между вами ценой своей репутации.

Хантер вспомнил, как Линвуд держал за руку Фиби, и нахмурился, лишь усугубив головную боль.

— Она не сделала ничего предосудительного.

— Хантер, никто не знает, как поступил с Арабеллой Линвуд. Люди не понимают, почему мы с тобой его так презираем. Прошлым вечером они видели, как ты прервал разговор между виконтом и мисс Эллардайс. Она назвала тебя по имени, Хантер. Более того, по вашему отношению друг к другу можно подумать, что между вами связь.

— Я бы не стал пятнать ее репутацию.— Хантер поморщился.

— Даже если она украдет у тебя перстень?

Хантер ничего не ответил и крепко стиснул зубы.

— Конечно нет. Черт бы тебя побрал, Доминик. Я бы не стал… Я не… С этим покончено.

— Тогда что между вами?

В ответ Хантер покачал головой.

— Дьявол, Хантер, любой, у кого есть глаза, видит, как вы смотрите друг на друга. Ты любишь ее.

Хантер закрыл лицо руками.

— Ты любишь женщину, которая врет тебе и твоей матери, злоупотребляет своим положением и собирается тебя обокрасть,— сказал Арлесфорд.

— Фиби Эллардайс очень отважная и великодушная девушка. Она чуткая и добрая.— Хантер не стал рассказывать о том, что она поняла и простила его, да и сама много пережила.— Я просто не вынесу, если она будет страдать, Доминик. Я должен помочь ей, взять на себя ее боль. Моя душа стремится к ней, мое сердце болит за нее. Да, я хочу ее, всю ее целиком. Ты даже не представляешь как. То, что она лжет, хочет украсть у меня кольцо, не имеет никакого значения. Я сам виноват, если полюбил ее.

Арлесфорд одобрительно похлопал Хантера по плечу. В воздухе повисло молчание.

— Что будешь со всем этим делать? — нарушил тишину Доминик.

— Я хочу выяснить, почему она хочет украсть у меня кольцо.

— А потом?

— Всему свое время, друг мой.

* * *

Когда Хантер вернулся домой, Фиби сидела в гостиной в одиночестве. Он отпустил Трентона и закрыл за ним дверь.

Фиби быстро встала с дивана, подошла к Хантеру и стала внимательно осматривать его тело, потом лицо.

— Вы не пострадали?

— Нет. Все в порядке. А почему вы спрашиваете?

— Просто… прошлым вечером произошел нехороший инцидент с лордом Линвудом. Сегодня, когда вы рано ушли и долго не возвращались, я подумала, что… Я так боялась, что он мог… что вы…

Хантер прекрасно понимал, что она имела в виду. Такая трепетная забота тронула его сердце.

— Фиби.— Он взял ее за руку и погладил по щеке.— Я ночевал в доме Арлесфорда, будучи в ярости от встречи с Линвудом, и хотел немного успокоиться перед тем, как вернуться домой. Мне очень жаль. Я не думал, что вы будете обо мне беспокоиться. Я хотел бы вас поблагодарить за то, что вы предотвратили стычку с Линвудом прошлой ночью. Боюсь даже подумать, чем могло все закончиться, если бы не вы.

Фиби кивнула.

— Когда я увидел вас с Линвудом, вы были бледны как полотно. Чем он вас так сильно напугал? — Хантер сжал кулаки.

Она покачала головой:

— Я боялась от него услышать… По правде говоря, я не уверена, что…— Фиби замолчала и посмотрела в глаза Хантеру.— Себастьян, мне нужна ваша помощь, но…— Она закусила губу.

— Фиби, вы должны знать, что можете обратиться ко мне в любое время с любым вопросом. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вам помочь.

— Даже если вам это совсем не понравится или, более того, покажется непорядочным?

— Я помогу вам, Фиби. Даю слово.

— Прошу вас понять сложность положения, в котором я нахожусь. Я не могу сделать то, что от меня хотят, но и по-другому поступить тоже не могу.

Из коридора послышался голос миссис Хантер. Она звала служанку. Вскоре раздались шаги. На лбу Фиби появилась морщинка беспокойства.

Хантер поцеловал Фиби, и она успокоилась.

— Встретимся завтра на этом месте в восемь часов утра. Тогда и поговорим.

Фиби кивнула, поспешно села на диван и принялась за рукоделие. К тому времени, когда миссис Хантер вошла в гостиную, Фиби тихонько вышивала, а Хантер стоял у окна и смотрел на улицу.

Миссис Хантер ни единым словом не обмолвилась о событиях вчерашнего вечера.

Миссис Хантер и Фиби весь день ходили по магазинам. Себастьян отправился в клуб, чтобы встретиться с Арлесфордом и Балфордом, и вернулся в особняк на Гросвенор-стрит лишь в половине пятого.

— Я, пожалуй, пойду немного вздремну, Фиби, и советую тебе последовать моему примеру. Не забудь, в семь часов мы идем в театр.

Фиби кивнула.

— Трентон, мой сын уже вернулся?

— Пока нет, мэм.

— Надеюсь, он не забудет, что обещал нас сегодня сопровождать,— сказала леди Хантер, обращаясь к Фиби.

— Я уверена, мистер Хантер придет вовремя.

— После событий прошлой ночи мы должны держаться вместе.

Фиби кивнула.

— Если сегодня вечером мы снова встретимся с лордом Линвудом, тебе лучше от меня никуда не отходить.— Миссис Хантер улыбнулась и направилась в свою комнату, оставив Фиби в одиночестве.

Не прошло и четверти часа, как раздался стук в дверь, на пороге стоял Трентон.

— Для вас письмо, мисс Эллардайс.— Дворецкий вручил ей записку.— Посыльный просил отдать вам его лично в руки. Он не стал дожидаться ответа.

Фиби узнала аккуратный почерк, к горлу подступила тошнота. Отпустив дворецкого, она принялась распечатывать письмо. Сломала печать и пробежала глазами короткую записку:

«Скорее идите на Дэвис-стрит. Одна. Никому ни слова. Возьмите с собой Его».

И никакой подписи, но Фиби и так поняла, что письмо от Посланника.

Она вздрогнула и подошла к окну. Кто бы это ни был, он, должно быть, следил за особняком, дожидаясь момента, когда она останется одна и сможет спокойно выйти из дома. Мимо проехал джентльмен на коне. По мостовой грохотала тележка с углем. По тротуару ковылял старик, двое мальчишек переговаривались с кучером, который, видно, кого-то ждал.

Никаких признаков Посланника… или лорда Линвуда.

Фиби отошла от окна и положила записку в карман своего нового платья. Кровь стыла в жилах от страха. Все надежды, казалось, рухнули. Она тяжело вздохнула и направилась в прихожую.

— Распорядиться, чтобы прислали экипаж, мисс? — спросил Трентон у Фиби, пока та завязывала ленты шляпы.

— Нет, благодарю вас, мистер Трентон.— Фиби расправляла перчатку на руке.— Если миссис Хантер будет меня искать, пожалуйста, скажите ей, что я захотела прогуляться. Сегодня такой чудесный день.— Она через силу улыбнулась, вместо улыбки получилась гримаса.

Кольца у нее нет. Хантер куда-то ушел. Проигнорировать записку она не осмелилась.

Глава 16

Фиби шла вдоль Дэвис-стрит. Через пять минут около нее остановился экипаж. Послышался скрип, и из салона выпрыгнул Посланник, захлопнув за собой дверь.

— Мисс Эллардайс, вот мы снова встретились, как я и обещал.

— Сэр.— Фиби взглянула на него и почувствовала новый приступ страха, смешанный с неприязнью и гневом.

Посланник махнул рукой в сторону экипажа:

— Карета подана, мисс.

— Я не собираюсь туда с вами садиться. Мы точно так же можем поговорить прямо здесь.

— Возможно, но кое-кто хочет с вами встретиться, мисс.

Фиби сразу подумала о лорде Линвуде.

— Я настаиваю, мисс,— продолжал Посланник.— Или после того, как вы приехали в наш славный город Лондон, вы совсем позабыли своего отца?

Фиби с вызовом посмотрела в хитрые глаза Посланника:

— Ну что ж, сэр, в карете так в карете.

Он открыл дверцу, опустил вниз подножку, толкнул Фиби внутрь и последовал за ней. Дверца за ним захлопнулась. Не успела Фиби привыкнуть к тусклому свету в салоне, как на голову ей набросили темный мешок. Она пыталась высвободиться, но кто-то грубо заломил ей руки за спину и крепко держал.

— Отпустите меня, негодяи! — закричала она, но мешок приглушал ее слова.

— Успокойтесь, мисс Эллардайс. Я всего лишь хочу поговорить с вами, не раскрывая своей личности. Только и всего,— раздался холодный голос напротив.

Он показался Фиби смутно знакомым, но у нее так и не получилось вспомнить, где она могла его слышать. Фиби решила, что перед ней сидел скорее пожилой человек, но точно не лорд Линвуд. Посланник крепко стиснул запястья девушки, и она перестала сопротивляться.

— Так-то лучше.— Джентльмен громко вздохнул.— А теперь, мисс Эллардайс, давайте ближе к делу. Кольцо у вас с собой?

— Я…— От одной мысли, что ей придется рассказать правду этому человеку, Фиби почувствовала колики в животе. Она понимала, что он, должно быть, очень влиятельный джентльмен и мог сделать с ее отцом все, что угодно.— У меня пока нет кольца.

Мешок был сделан из плотного черного материала, от которого шел сладковатый запах табака и сандалового дерева. Мало того что она ничего не видела, к тому же ей было ужасно жарко и не хватало воздуха.

— Пока нет, вы говорите? — повторил джентльмен.— Но у вас было предостаточно времени, чтобы его найти, мисс Эллардайс. Может быть, мы правы, и вам действительно наплевать на сэра Генри?

— Я очень беспокоюсь за судьбу отца. Но это не так просто. Сначала мне не удавалось найти кольцо в Блэклоке.

— Сначала? Значит, теперь вы знаете, где оно лежит?

— Я…— Признание было равносильно предательству Хантера.

— Мисс Эллардайс.— В резком голосе джентльмена прозвучали угрожающие нотки.

— Кольцо у мистера Хантера.

— Вы его уже видели?

— Да, сэр.

— Где именно, мисс Эллардайс?

— На пальце.

— Он его надел? — Мужчина явно не ожидал это услышать.

— Да, сэр.

В салоне воцарилось молчание.

— Он взял его с собой в Лондон?

Фиби молчала. Тишина казалась звенящей.

— Ваш отец в опасности, а вы до сих пор сомневаетесь, стоит приносить нам кольцо или нет.

— Сэр, я нисколько не сомневаюсь. Я обыскала весь Блэклок, каждую комнату. Я… я не знаю, где мистер Хантер прячет кольцо.

Повисло тягостное молчание, нарушаемое громким дыханием Фиби, едва приглушенным мешком.

— До меня дошли слухи, что вы питаете нежные чувства к Хантеру,— наконец нарушил тишину незнакомец.

— Нет.

— И по тому, как он вел себя вчера, можно с уверенностью сказать, что он к вам неравнодушен.

— Вы не правы, сэр.

— Значит, Хантер притворяется. Говорит, что после того, как прожил год на болотах, все обдумал и исправился, а сам завел интрижку с компаньонкой своей матери.

— Все это лживые домыслы. Между мной и мистером Хантером ничего нет.

Джентльмен усмехнулся возмущению Фиби.

— Тогда почему у вас до сих пор нет кольца? У вас просто рука не поднимается его обокрасть.

— Нет,— соврала Фиби.— Я же объяснила, почему у меня пока нет кольца.

— По правде говоря, если бы Хантер вас не соблазнил, я еще мог бы вам поверить.

— Он меня не соблазнял, сэр. Я даже слышать этого не хочу.

И снова воцарилось молчание. Фиби не знала, поверил ли ей незнакомец или нет. Секунды медленно перетекали в минуты.

— Если вы вдруг вздумаете все рассказать Хантеру или кому-нибудь еще, мисс Эллардайс, вашего дражайшего Себастьяна будет ждать такая же участь, как и вашего отца.

— Вы не осмелитесь ему угрожать.

— О, мисс Эллардайс, уверяю вас, мы не ограничимся простым запугиванием. Вы даже не представляете, насколько мы могущественны. От нас никто не скроется.

— Кто вы? — спросила шепотом Фиби.

— Те, с кем такой юной леди, как вы, лучше не связываться.

— Не трогайте мистера Хантера. Я ему ничего не говорила.

— Хорошо, пусть так. Я узнаю, если вы что-нибудь ему расскажете, мисс Эллардайс. Поверьте, у меня везде есть глаза и уши.— По интонации незнакомца Фиби поняла, что он улыбался.— А теперь, моя дорогая, вернемся к кольцу. Мое терпение на исходе. Я не могу ждать вечно. Я хочу покончить с этим делом к концу недели.

— Это невозможно, сэр,— возразила Фиби.

— Так вот, мисс Эллардайс, если к концу недели вы не раздобудете кольцо, мы будем вынуждены применить соответствующие меры и заполучим кольцо силой. В таком случае вопрос с вашим отцом решится сам собой. В ваших руках жизнь сэра Генри и мистера Хантера.

— Нет! Умоляю вас, сэр.

— Повторюсь, мисс Эллардайс, к концу недели, и ни дня больше. Когда вы найдете кольцо, накиньте этот красный платок и подойдите к центральному окну в доме Хантера. Потом мы сообщим вам, что дальше делать.— Джентльмен протянул ей небольшой красный платок.— Теперь ступайте, мой… человек поможет вам выйти из экипажа.

Послышался звук открывающегося окна.

— Все чисто, хозяин,— раздался голос Посланника.

Он грубо толкнул Фиби. Она уперлась во что-то твердое, как ей показалось, дверь. Посланник дернул за ручку, стянул с нее мешок и чуть ли не с силой выпихнул ее из салона. Дверь громко хлопнула, и экипаж быстро сорвался с места, оставив ослепшую от яркого дневного света Фиби посреди улицы.

Утром следующего дня Хантер вошел в гостиную своего дома на Гросвенор-стрит без пяти восемь. Шторы были открыты, и ранние осенние солнечные лучи заливали всю комнату. Он прождал до десяти утра и справился у Трентона насчет миссис Хантер и Фиби, на что дворецкий сказал, что они обе еще спят. Тогда Хантер взял Аякса и отправился в Гайд-парк. Когда вернулся домой через два часа, обе леди сидели в гостиной в компании леди Чилкот и ее дочерей. Себастьян целый час терпел, как миссис Чилкот упорно навязывала ему свою старшую дочь, но Фиби так и не взглянула в его сторону.

Когда после обеда миссис Хантер решила снова пройтись по магазинам, Себастьян вызвался ее сопровождать. Он даже нес несколько пакетов, когда у лакея не хватило рук от большого количества покупок. Фиби снова старалась избегать его взгляда, даже когда он предложил ей руку, пока она выходила из экипажа. В пять часов дня миссис Хантер изъявила желание поехать в Гайд-парк. И Себастьян опять отправился вместе с ними. Фиби по-прежнему игнорировала его присутствие, словно накануне между ними не было никакого разговора. Хантер все больше убеждался в том, что за это время произошло что-то такое, что заставило ее изменить свое решение.

* * *

За ужином Хантер решил больше не ждать и спросить напрямую.

— Вы выглядите сегодня какой-то обеспокоенной, мисс Эллардайс. С вами все хорошо?

— Все в порядке, благодарю вас, сэр,— проговорила Фиби. Казалось, она усилием воли заставила себя взглянуть на Себастьяна.

Хантер заметил тревогу в ее потемневших глазах и испуганное выражение бледного лица, которое ей так и не удалось скрыть. Себастьян решил спросить Трентона, не получала ли мисс Эллардайс новых писем.

— Вы будете сегодня сопровождать мою мать на балу у Арлесфорда?

— Я… гм…— Фиби растерялась.— У меня что-то разболелась голова сегодня.

— Болит голова, Фиби? — поинтересовалась миссис Хантер.

— Может быть, мне лучше сегодня вечером остаться дома? Я хотела сказать, если, конечно, вы без меня справитесь, мэм.— Фиби взглянула на миссис Хантер и ни разу в сторону Себастьяна.

Хантер отлично понимал, что собиралась делать Фиби. Она знала, что он и его мать — особые гости на балу. Она непременно должна была остаться дома, и Хантер мог с уверенностью сказать для чего.

— Как интересно,— сказал он.— Я чувствую, как у меня самого начинает болеть голова. Может быть, это какая заразная инфекция. Как вы думаете, мисс Эллардайс?

— Не могу же я пойти на бал в одиночестве,— проговорила миссис Хантер.— Раз уж вы оба испытываете такое недомогание, возможно, очень скоро и я слягу вместе с вами. А я так ждала этого вечера. Я даже специально приготовила новое серое шелковое платье для этого бала.

— Нет, мэм, мы совершенно этого не хотели. Если позволите, то я пойду прилягу на полчасика. Я уверена, за это время мне станет легче.

— Замечательно, Фиби,— сказала миссис Хантер.

На балу Фиби сидела рядом с миссис Хантер и старалась не смотреть в сторону Себастьяна. Ей с успехом удавалось избегать его в течение дня, но от этого нервы ее накалились до предела. Она чувствовала себя измученной и несчастной. Фиби постоянно вглядывалась в присутствующих, вспоминая слова незнакомца в экипаже. У меня везде есть глаза и уши. Возможно, этот человек здесь и наблюдает за ней и Хантером.

В другой стороне зала Фиби заметила Эмму Норткот. Она смотрела на Хантера, стоявшего позади Фиби. Когда она снова обратила свое внимание на мисс Эллардайс, то едва заметно покачала головой, тем самым давая понять, что, пока Фиби общается с Хантерами, не может быть и речи о дружбе между ними. Эмма занялась разговором со своей матерью. Фиби огляделась и, увидев Хантера, поняла, что он заметил негласное общение между ней и Эммой.

Себастьян дождался, пока миссис Хантер увлечется беседой, и наклонился к мисс Эллардайс.

— Фиби,— тихо прошептал он.

— Ах, вот ты где, Хантер. И мисс Эллардайс тоже здесь.

Фиби вздохнула с облегчением, когда неожиданно появился Балфорд.

Хантер не смог скрыть раздражение при виде своего друга. А потом, спросив разрешение у миссис Хантер, ангажировал Фиби на следующие два танца. К тому времени, когда он проводил ее обратно на место, Хантер о чем-то увлеченно разговаривал с Арлесфордом.

— Ты в этом уверен? — спросил Арлесфорд.

Хантер кивнул.

— Я понимаю, что прошу тебя о большом одолжении, но это единственный способ поговорить с ней наедине.

— Ну хорошо,— согласился герцог.— Только, пожалуйста, не устраивай скандал на балу у Арабеллы.

— Я буду следить за этим тщательнейшим образом. Благодарю тебя, Доминик. Ты же знаешь, не будь на то острой необходимости, я не стал бы тебя просить.

— Я так понимаю, мисс Эллардайс представляет для тебя особую важность.

Хантер повернулся, чтобы уйти.

— Себастьян,— тихо сказал герцог.

Хантер оглянулся.

— Удачи.

Он кивнул другу с серьезным видом и стал небрежно пробираться среди гостей к выходу.

Фиби выходила из дамской комнаты, когда к ней подошел лакей:

— Мисс Эллардайс?

— Да.

Лакей вынул из своего кармана сложенный лист бумаги и вручил ей. При виде записки сердце Фиби забилось быстрее. Она сразу подумала о Посланнике и его хозяине из экипажа.

— Меня просили передать вам эту записку, мисс.— Поклонившись, лакей удалился.

Фиби спрятала ее в карман и зашагала по коридору подальше от гостиной и бального зала. Удостоверившись в том, что на нее никто не обращает внимания, она уединилась в алькове, чтобы прочитать послание. Почерк, которым было написано ее имя, был ей незнаком. Он заметно отличался от аккуратной руки полученных ранее записок и совершенно не походил на резкий, твердый почерк Хантера. Она сломала печать и принялась читать послание, написанное в центре листа:

«Идите в оранжерею герцога. Вас ждут дальнейшие указания».

Только один человек мог написать подобное послание. Он был здесь и наблюдал за ней. Фиби скомкала записку и приложила ладонь ко лбу. Он говорил, что надо достать для него перстень к концу недели. В запасе оставалось еще два дня. Что могло измениться? Фиби сделала глубокий вдох, развернула письмо, снова аккуратно его сложила и сунула в карман. Потом расправила плечи и отправилась искать оранжерею герцога Арлесфорда.

Лакей провел ее по узкому, плохо освещенному коридору с рядами закрытых дверей из красного дерева по обеим сторонам. Слуга миновал их. Чем дальше они уходили от бального зала, тем темнее становилось вокруг. Фиби пришлось напрягать глаза и прищуриваться, чтобы видеть перед собой.

Фиби постучала, медленно открыла дверь и увидела залитую мягким лунным светом комнату. Она почувствовала сладкий аромат роз и переступила порог.

Никакого Посланника, готового наброситься на нее и надеть на голову мешок. В самом деле, создавалось впечатление, что в помещении пусто. Три стены и потолок оранжереи были стеклянными. От терпкого, дурманящего аромата роз кружилась голова. Фиби дошла до центра оранжереи. Никого. Вдруг она услышала, как позади нее захлопнулась дверь. Сердце екнуло от мысли, что она снова встретится лицом к лицу с этими негодяями. Фиби оглянулась и увидела прислонившегося к двери мужчину. Это был вовсе не Посланник. Перед ней стоял Себастьян.

— Вы? — Лунный свет прекрасно освещал его мрачное лицо.

— А кого вы ожидали здесь увидеть, Фиби?

— Я…— Она покачала головой.— Мне надо идти. Я не могу заставлять миссис Хантер долго ждать.

— Не сейчас, Фиби.— Хантер медленно направился в ее сторону.

Фиби попыталась мысленно измерить расстояние до двери, но, казалось, Себастьян занимал весь путь. Она понимала, что не сможет добраться до двери, не оказавшись в его руках.

— Сегодня утром вы не пришли на встречу, о которой мы договаривались вчера.

— Я…— Из бального зала доносилась музыка.— Я не смогла.

— И весь день вы продолжали меня упорно игнорировать.

— Вы ошибаетесь.

— Вовсе нет. Я в этом уверен.

Фиби сглотнула. Она всем телом чувствовала глухие удары сердца. Казалось, оно колотилось так сильно, что в тишине комнаты его слышал даже Себастьян.

— Вчера вы просили меня о помощи.

— Все в порядке. Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.

— В таком случае вы могли бы просто мне об этом сказать. Что изменилось после нашей последней встречи?

— Ничего.

— Сохранили письмо, которое получили накануне?

— Я ничего не получала.

— Письмо, которое принес посыльный, как сообщил мне Трентон.

— Ах, вы об этом письме.— Фиби облизнула пересохшие губы.— Я совсем о нем забыла.

— От кого это письмо, Фиби?

— Сэр! — воскликнула она, делая вид, что вопрос Хантера возмутил ее до глубины души.

— Фиби.— Голос Хантера походил на рычание.

— От… друга.

— От друга, на встречу к которому вы тут же поторопились.

— Я ни с кем не встречалась. Я просто вышла погулять. Только и всего.

— Вечером и без сопровождения? — не отступал Хантер.

— Было еще очень рано.

— Но когда вы спустя час вернулись домой с растрепанными волосами, было уже достаточно поздно.

— Трентон преувеличил. Я быстро шла, к тому же дул сильный ветер, вот я и потеряла пару заколок.

— Кто он, Фиби?

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Тот человек, с которым вы вчера виделись.

— Говорю вам, я ни с кем не встречалась.— Фиби устремила на него решительный взгляд и уверенно пошла в сторону двери.— Если позволите, я должна быть рядом с миссис Хантер. Она удивится, увидев мое долгое отсутствие.

Себастьян схватил ее за руку и притянул к себе.

— Почему вы не доверяете мне, Фиби? — прошептал он с болью в голосе.

У Фиби сжалось сердце.

— Я доверяю вам, Себастьян. Вы должны это знать.— Она подняла на него глаза.

— Тогда что происходит? Объясните.

— Я не могу.— И она в отчаянии отвела взгляд.

— Не можете или не хотите?

Она снова взглянула на него и приложила ладонь к его щеке.

— Себастьян, я доверяю вам, жизнью клянусь. Но это единственное, о чем я не могу с вами разговаривать. Пожалуйста, верьте мне. Если бы я только могла…

— Вам бы не пришлось этого делать, Фиби. Я помогу вам. Я могу вас защитить, если вы боитесь.

Она опустила руки и повернулась к выходу, понимая всю сложность ситуации.

— Моя безопасность здесь ни при чем.

— За кого тогда вы боитесь? — Хантер и не думал ее отпускать.

«За вас! — хотела прокричать она.— За своего отца». Но слова застыли у нее в горле. Фиби лишь покачала головой.

— Фиби.— Он погладил ее по щеке.— Знайте, я бы отдал за вас свою жизнь.

— Я бы тоже.— Она повернула голову, чтобы прикоснуться губами к кончикам его пальцев.

— Но вы продолжаете упорно молчать.

С печальным видом Фиби опустила голову.

— Простите меня, Себастьян,— прошептала она и легонько коснулась губами его губ.

— Фиби.— В его голосе звучало неподдельное страдание.

Они смотрели в глаза друг другу. Себастьян наклонился к ней и поцеловал, Фиби ответила ему со всей любовью и нежностью, на которую было способно ее сердце, провела рукой по его волосам, притягивая ближе к себе. Она нуждалась в его силе, страсти. Хотела при помощи тела выразить то, что, увы, не могла сказать вслух.

Хантер обнял ее, провел рукой по изгибу талии. От его жарких прикосновений по спине Фиби пробежала приятная дрожь. Их тела оказались в опасной близости друг от друга, их дыхание слилось воедино. Они застыли в долгом томительном поцелуе. В этот момент Фиби поняла, что никогда не сможет полюбить никого так сильно, как Хантера.

Раздался стук в дверь. Перед тем как дверь распахнулась, Хантер успел закрыть Фиби спиной и повернуться лицом к выходу.

— Извини за вторжение, старик,— пробормотал в явном смущении Балфорд.— Просто хотел предупредить, что миссис Хантер заметила отсутствие своей компаньонки.— Он откашлялся и даже ни разу не взглянул в сторону Фиби.

Хантер несколько сердито посмотрел на своего друга, но ответил ему вполне учтиво:

— Благодарю тебя, Балфорд.

Балфорд исчез в темноте коридора. Его шаги гулко раздавались по каменным плитам, пока не стихли, слившись с отзвуками музыки, доносившимися из коридора.

— Я должна идти,— сказала Фиби.

Хантер кивнул.

— Через несколько минут я последую за вами, чтобы наше совместное отсутствие не бросалось в глаза так очевидно и никто не подумал, что мы были вместе.

Фиби вышла из оранжереи и направилась по темному коридору к бальному залу.

На следующее утро после бала Фиби и миссис Хантер сидели в гостиной и пили кофе с тостами. Себастьян еще не выходил из своей спальни.

— Как сегодня твоя голова, Фиби? — поинтересовалась миссис Хантер.

— Уже лучше, мэм.— Она сделала маленький глоток кофе, но так и не притронулась к лежащему на тарелке тосту.

— Ты должна была мне сказать, что вчера на балу почувствовала себя неважно. Я стала волноваться, когда ты куда-то исчезла.

— Мне очень неловко за то, что заставила вас волноваться. Я всего лишь хотела уйти куда-нибудь подальше от яркого света и громкой музыки.

— Все ясно. Надо полагать, сегодня ты полностью выздоровела.

— Да,— ответила Фиби. Она отпила немного кофе, чтобы развеять тяжелую пелену усталости, которая с самого утра окутала ее мозг. Ночью Фиби почти не сомкнула глаз. Ей не давали покоя мысли об отце, Себастьяне, Посланнике и джентльмене в экипаже. В голове постоянно крутились слова Хантера: «Знайте, я бы отдал за вас свою жизнь».

— Я думаю устроить сегодня день отдыха от всяких мероприятий, чтобы набраться сил на завтра. После обеда я, пожалуй, навещу миссис Стейнбридж, а вечером лягу пораньше спать.

— Хорошая мысль, мэм,— поддержала Фиби миссис Хантер. Хотя, по правде говоря, она понимала, что не сможет спокойно уснуть. Нервы на пределе, мысли путались, тело изнывало от недостатка сна, который никак к ней не шел, независимо от того, ляжет она раньше в постель или будет колобродить до середины ночи. Время неумолимо шло вперед. Оставался один-единственный день, чтобы заполучить кольцо.

Хантер никуда не выходил из дому. Он старался не попадаться на глаза ни матери, ни Фиби и уединился в библиотеке отца. Себастьян распорядился, чтобы все письма, адресованные мисс Эллардайс, Трентон приносил ему. Когда после обеда леди отправились к миссис Стейнбридж, Хантер послал вслед за ними двух лакеев, чтобы те следили за их безопасностью. Он стоял у окна, смотрел на городской пейзаж, который значительно отличался от мрачных болот Блэклока, и ждал, когда закончится день и наступит ночь.

Хантер заметил, как загорелись глаза Фиби, когда он вошел в гостиную. Но, стараясь скрыть свои эмоции, она перевела взгляд на миссис Хантер, которая оживленно делилась впечатлениями после визита к миссис Стейнбридж. Фиби улыбалась, периодически вставляя комментарии в рассказ женщины, и часто кивала, но за маской спокойствия и заинтересованности скрывалось волнение и беспокойство. Себастьян удивился, что миссис Хантер до сих пор этого не замечала.

— Сегодня вечером я ужинаю у Фоллингема и, скорее всего, останусь у него на всю ночь.

— Хорошо,— кивнула миссис Хантер.— Но не забудь, ты обещал завтра отвезти нас с мисс Эллардайс к полковнику и миссис Морли.

— Конечно,— улыбнулся Хантер и покрутил на пальце перстень в виде волчьей головы.

От миссис Хантер не ускользнуло это движение. Она уставилась на кольцо:

— Ты надел кольцо своего отца?

Себастьян взглянул на перстень. Изумрудные глаза волка горели зеленым пламенем.

— Так и есть. Я и забыл, что надел его,— соврал Хантер. Он позвал Трентона, снял с пальца перстень и сжал в кулаке.

— Мне оно никогда не нравилось,— сказала мать.— Но Эдвард старался никогда его не снимать.

Появился Трентон, и Хантер протянул ему перстень:

— Пожалуйста, положи его в шкатулку в моей спальне вместе со всеми драгоценностями.

— Хорошо, сэр.

— До завтра, матушка.— Хантер отвесил матери поклон и повернулся к Фиби, которая сидела бледная как полотно и зачарованно глядела на кольцо: — Мисс Эллардайс.

Фиби посмотрела на него. Недоверие, грусть и чувство вины, которое он увидел в ее глазах, едва не нарушили его решимость.

— Мистер Хантер,— тихо проговорила она и сделала реверанс.

Глава 17

К полуночи особняк на Гросвенор-стрит совсем стих. Миссис Хантер уже давно спала в своей комнате. Фиби, одетая в голубое выцветшее муслиновое платье, стояла у окна в комнате для гостей. На ясном ночном небе светила убывающая луна, готовая вот-вот превратиться в месяц. Горели уличные фонари, освещая своим оранжевым светом темный город. Наконец-то ей представился шанс, на который она надеялась, молилась и ждала в последние несколько недель. Фиби чувствовала всю горечь сложившейся ситуации. Она одновременно боялась и жаждала поскорее добраться до кольца, сжать его в руке, положить в карман и вернуться в свою комнату. Завтра она накинет на плечи красный платок, встанет у окна и будет ждать дальнейших распоряжений Посланника. Совсем скоро она отдаст ему кольцо. Наконец все закончится. Конечно, она станет воровкой и предательницей, но зато Себастьян и отец будут в безопасности.

Фиби понимала, что после этого не сможет работать компаньонкой миссис Хантер. Она просто не сможет свыкнуться с мыслью, что злоупотребила доверием пожилой леди и предала любимого человека, и уж тем более смотреть ему в глаза, не испытывая угрызений совести. Фиби уволится, уедет обратно в Глазго и найдет другой способ выжить. Она была сильной, выносливой девушкой с отличным здоровьем, и была готова много работать даже в качестве горничной, если понадобится.

Дрожащими руками она зажгла свечу, тихо вышла из комнаты и осторожно направилась в спальню Себастьяна.

Шторы плотно задернуты. Комната утопает в кромешной темноте. Дверь за спиной Фиби громко захлопнулась, отчего она задрожала всем телом. В комнате еще чувствовался запах Себастьяна. Она остановилась на мгновение, вдыхая знакомый аромат. С каждым вздохом Фиби острее ощущала покалывание во всем теле. Она закусила губу, коря себя за то, что вновь поддалась нахлынувшему чувству. Она снова вспомнила слова Хантера: «Я бы отдал за вас свою жизнь». Фиби усилием воли заставила себя думать о кольце. В бледном свете мерцающей свечи она принялась разглядывать комнату.

Спальня была не очень большой, однако намного просторней комнаты для гостей, в которой расположилась она, и значительно меньше спальни миссис Хантер. Она удивилась, почему Себастьян не выбрал себе комнату хозяина дома. Возможно, со спальней отца у него связано много воспоминаний, а в этой комнате он жил еще мальчиком. С правой стороны у стены стояла большая кровать с балдахином. Даже при свете свечи Фиби заметила, что скомканные простыни были глубокого бордового цвета в тон шторам. Она на мгновение задержала взгляд на кровати, представив растрепанные темные волосы Хантера на подушке и его обнаженное тело в простынях.

Слева от кровати стоял небольшой шкаф, справа — ширма. Прямо перед ней — комод. На нем та самая шкатулка из черного дерева, которую она видела еще в Блэклоке. Она сделала глубокий вдох, подошла к ней и поставила рядом подсвечник.

Без единого звука открыла крышку и заглянула в обтянутый черным бархатом лоток. Там лежала алмазная булавка для шейного платка и перстень. Она вытащила лоток, поставила его рядом с подсвечником, а сама вернулась к шкатулке. На втором дне лежали две табакерки с изображением обнаженных женщин, на которые она наткнулась еще в первый раз, и золотые карманные часы. Кольца с волчьей головой нигде не было. Фиби вернулась к лотку и начала в нем копаться. Внезапно раздался какой-то шум. Она подняла глаза, алмазная булавка выпала у нее из рук. Фиби ахнула и попятилась — перед ширмой стоял Себастьян.

— Я думала, что вы…— прошептала она.

— Я знаю, о чем вы подумали,— тихо произнес он и подошел к ней.

— Я…— Фиби так и не смогла ничего из себя выдавить в ответ, ни единого слова, объяснявшего ее присутствие в его комнате со шкатулкой в руках. Она в ужасе смотрела на него, понимая, что теперь никто не спасет его и сэра Генри.

— Вы не найдете его там.— Хантер вытащил из кармана жилета цепочку для карманных часов, на другом конце которой болтались вовсе не часы, а перстень с волчьей пастью. Он снял его с цепочки и положил на ладонь прямо перед глазами Фиби.— Как я и говорил, оно находится у меня под хорошей защитой.

— Откуда вы знаете? — Фиби перевела взгляд с кольца на Себастьяна.

— С того времени, когда вы так зачарованно смотрели на портрет моего отца в кабинете Блэклока. Я все знал, Фиби,— проговорил он с такой нежностью, что девушка с трудом сдержала слезы.

— Мне очень жаль, Себастьян.— Она закрыла лицо руками, понимая, что все было потеряно.

— Вы можете спокойно рассказать мне обо всем прямо сейчас.

— Я не могу,— прошептала Фиби. Она боялась — если расскажет все Хантеру, сделает только хуже.

Повисла тишина. Себастьян подошел к Фиби и обнял:

— Ты же знаешь, я люблю тебя, Фиби.

— Но ты не должен любить меня.

— Слишком поздно,— прошептал он ей на ухо.— Мое сердце принадлежит тебе, так же как и твое мне. Разве не так?

Фиби покачала головой.

— Теперь скажи мне, что все это значит.

— Пожалуйста, не спрашивай меня.— Она прикрыла Хантеру рот рукой.

Себастьян поцеловал ее пальцы, прежде чем отстранить.

— Ты же знаешь, я так не могу.— В его глазах была такая решимость, что уверенность Фиби поколебалась.— Какую власть имеет этот человек над тобой?

Она покачала головой и, собрав остатки воли в кулак, прошептала:

— Я ничего тебе не стану рассказывать, Себастьян, сколько бы ты меня об этом ни спрашивал.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора, Фиби,— сказал Хантер, глядя ей в глаза.— Завтра я надену кольцо на прием у леди Фейвершем и буду щеголять с ним на глазах у всех. Уверен, там будет человек, которого ты так боишься. А потом распущу слух, что ты обо всем мне рассказала.

— Нет! Пожалуйста, Себастьян, не делай этого. Прошу тебя.— Бледная как полотно Фиби смотрела на Хантера с нарастающим страхом в глазах. Лицо исказила гримаса ужаса.

— Но, Фиби, если ты не расскажешь, мне придется так поступить.— Его взгляд выражал уверенность, и она поняла: он непременно выполнит свою угрозу.

— Если ты сделаешь это, они тебя убьют.— В голосе Фиби звучало отчаяние. Она уже больше не могла сдерживать слезы.— Еще они обещали убить моего отца.

— Они угрожают твоему отцу.— Себастьян взял Фиби за руки. Она увидела беспокойство и гнев в его глазах.— Я должен был сам догадаться.

Фиби кивнула.

— Но он же в тюрьме.

— Один раз они его уже избили. Я не сомневаюсь, что, преследуя свои гнусные цели, они зайдут очень далеко. Они очень могущественные, Себастьян. Джентльмен, который держал меня в своем экипаже, говорил, что у него везде есть глаза и уши. Мне на голову надели мешок, я не видела его лица.

— На тебя надели мешок? — Хантер изменился в лице. Фиби заметила, как сжались его челюсти, а в глазах загорелся недобрый огонек.— Думаю, будет лучше, если ты расскажешь мне все с самого начала, Фиби.

И Фиби открылась. Рассказала о Посланнике, который перехватил ее у стен тюрьмы, о том, что угрозы сначала касались только ее отца. Поведала о письмах и встрече в экипаже с джентльменом, угрожавшим убить Хантера, о желании незнакомца завладеть кольцом, о том, как она собиралась украсть его, а потом, накинув красный платок, встать у окна и тем самым дать понять, что кольцо у нее. Фиби не упустила ни одной детали.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хотела тебе ничего говорить? — спросила Фиби.— Я просто не могла подвергать опасности твою жизнь и жизнь моего отца.— Она взяла его лицо в ладони и посмотрела в глаза.— Что такого особенного в этом кольце, что два человека из-за него могут лишиться жизни?

— Это кольцо ценно только для меня. Умирая, отец передал его мне.

— Я понимаю, что это кольцо значит для тебя, Себастьян. Правда, понимаю.— Сердце Фиби разрывалось от боли.— Но ты должен отдать его мне.

— Никогда.— Хантер был непреклонен.— На последнем издыхании отец заклинал меня сохранить это кольцо, пусть даже ценой моей жизни. Я не могу нарушить обещание, Фиби.

— Пожалуйста! Твой отец бы все понял.

— Я не расстанусь с ним,— проговорил он с такой решимостью в голосе, что Фиби поняла — его ничто не сможет переубедить. Страх и ужас снова завладели ее душой.

— Они убьют тебя, Себастьян. Они убьют моего отца. Разве ты не понимаешь?

Хантер сунул кольцо в карман и взял Фиби за руки:

— Фиби, верь мне. Я найду другой способ. Не бойся, твой отец не пострадает. Я узнаю, кто за этим стоит. Они ответят мне за то, как с тобой обошлись.

Себастьян не осознавал власть и могущество того, кто хотел заполучить кольцо. Она посмотрела ему в глаза. Волна отчаяния накрыла ее, и она зарыдала.

Хантер нежно смахнул ее слезы и притянул к себе:

— Тише, любовь моя. Не бойся. Все будет хорошо.

Он держал ее в своих объятиях, гладил по волосам и шептал ласковые слова. Фиби плакала, пока у нее не закончились слезы. Измученная и обессиленная, она едва держалась на ногах, спрятав лицо у него на груди.

Хантер крепко ее обнял. Она чувствовала быстрое биение его сердца и любовь. Фиби любила его всей душой. Он стал смыслом ее жизни. Она подняла глаза, чтобы взглянуть на любимые черты.

— Я люблю тебя, Себастьян. Я так тебя люблю.— Она провела рукой по его щеке, приглаживая жесткую щетину.

— Я тоже люблю тебя, Фиби.— Хантер поцеловал ее пальцы и посмотрел в ее глаза с такой неподдельной искренностью и любовью, что у Фиби не оставалось и тени сомнения в его словах.

Себастьян наклонился и нежно поцеловал ее. Взял ее за руки, их пальцы крепко сплелись, как и жизни.

— Я всегда тебя любил, Фиби,— прошептал он.— И всегда буду.— Он снова ее поцеловал, словно доказывая серьезность своего обещания.

Растворяясь в долгом страстном поцелуе, Фиби ощутила настоящее единение душ, отбросила все мысли об опасности, безысходности и страхе. Старалась не предвосхищать дальнейшие события и отдалась в руки судьбе. Главное, она безумно любила Хантера. У нее оставалась еще одна ночь.

Фиби хотела выразить в поцелуе всю свою радость и печаль, нежность и отчаяние, любовь, которую обрела, и горечь потерь. Она открыла свое сердце навстречу неудержимой страсти, захватившей ее душу и разум. Больше не надо было скрывать свои чувства под маской безразличия и холодного спокойствия.

Хантер целовал ее веки, щеки, виски. Он завел ей руки за спину и наклонился к ней. Фиби запрокинула голову, и Хантер тут же покрыл поцелуями ее шею, опускаясь ниже к ложбинке между грудей. Тело жаждало его прикосновений, изнывая под муслиновой тканью. Себастьян обжигал горячим, влажным дыханием нежную кожу.

Фиби извивалась в его руках. Она хотела, чтобы он ласкал ее грудь, но он сделал по-своему — страстно поцеловал ее в губы, освободил ее руки и притянул к себе. В ответ Фиби выгнулась и с жаром ответила на его поцелуй. Она понимала, что мимолетное счастье близости с любимым человеком может больше не повториться. Хантер оторвался от нее и посмотрел ей в глаза. В бледном свете свечи они казались темными и бездонными.

— Фиби.— Голос Себастьяна дрожал от волнения.

— Да.— Она провела пальцем по небритой щеке.— Пожалуйста, Себастьян,— прошептала Фиби, коснулась кончиком языка его подбородка и стала нежно целовать.

Она почувствовала, как по его телу пробежала мелкая дрожь, провела пальцами по бледной коже его шеи, опускаясь все ниже. Нащупала воротник рубашки. Ей не составило никакого труда развязать свободный узел на шейном платке. Легкая ткань тут же скользнула вниз. Фиби принялась расстегивать рубашку, руки ее дрожали от волнения и возбуждения.

Она не заметила, как Себастьян, едва касаясь ее спины, проворно расстегнул корсаж платья. Ткань постепенно начала сползать вниз, обнажая грудь и плечи. Хантер помог ей до конца снять платье. Голубой муслин с шуршанием смялся и накрыл щиколотки. Еще одно движение, и белоснежная нижняя юбка, скользнув по ногам, оказалась на полу рядом с платьем. Глаза Себастьяна блестели в дрожащем свете свечи. Он пристально смотрел на прекрасную фигуру девушки, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб ее тела.

— Ты прекрасна, Фиби,— прошептал он.

Сердце быстро забилось, когда он притянул ее ближе, и в его глазах загорелся дикий зеленый огонь. Его ненасытные губы требовательно приникли к ее рту. Себастьян ласкал руками ее бедра, Фиби чувствовала его возбуждение. Она хотела его. Ее тело жаждало близости. Все эти годы Фиби ждала только его одного. Он стал неразрывной частью ее жизни. Только рядом с ним она смогла познать себя. Себастьян открыл в ней доселе не изведанные чувства и ощущения. Всю свою любовь к нему она выразила в долгом поцелуе.

Хантер чувствовал дрожь ее пальцев, когда она справлялась с пуговицами его жилета. Никогда прежде ему не доводилось испытывать таких глубоких, трепетных чувств к женщине. Вся его жизнь шла кувырком, пока он не встретил Фиби. Она была его судьбой, неотъемлемой частью. В глубине души он всегда это знал, с того самого момента, когда на болотах случайно встретился с ней взглядом.

Он пришел ей на помощь, расстегнув пуговицы. Фиби провела рукой по его груди.

— Фиби,— прошептал он.

Темные глаза девушки горели от любви и страсти.

— Фиби,— повторил он.

Ему не хватало слов, чтобы выразить глубину своих чувств. Он знал только один способ показать, как сильно он нуждался в ней, как сильно любил.

Хантер снял жилет и бросил его на пол. За ним последовала и рубашка. Себастьян задрожал от приятных прикосновений пальцев Фиби к его голой коже и снова заключил ее в объятия, усыпав поцелуями лоб, веки, щеки и уши.

— Любовь моя,— прошептал он, кончиком языка лаская ее ухо.— Моя сладкая.— Он слегка прикусил нежную кожу ее шеи и поцеловал.

Одну за другой он вытаскивал из ее прически заколки и складывал рядом с подсвечником. Копна рыжевато-золотистых волос опустилась на плечи девушки. Хантер провел рукой по шелковистым прядям и уткнулся носом в рыжие волны, вдыхая сладкий аромат. Он с упоением принялся ласкать ее грудь, нежно целуя бархатистую кожу. Ее тело с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия. Хантер посмотрел в ее глаза. Они горели желанием.

— Себастьян,— умоляюще протянула Фиби, когда он отдалился от нее.

Хантер успокоил ее нежным поцелуем в плечо. Фиби ничего не понимала до того момента, пока он не нащупал ленточку ее корсета. Он сознательно сдерживал порывы своей страсти, понимая, что Фиби невинна. Он хотел, чтобы она ни за что не пожалела о своем новом опыте, хотел доставить ей удовольствие, а не разочаровать. Его пальцы дрожали, пока он управлялся с лентой. Наконец корсет поддался и, соблазнительно соскользнув с ее тела, с глухим стуком упал на пол.

Через тонкую ткань рубашки Хантер увидел очертания ее груди. Он стал целовать ее, сначала нежно, потом, почувствовав ее страсть, все сильнее и жарче. Она застонала от сладкого наслаждения. Он взял ее груди в ладони. От его прикосновения нежные соски стали твердеть. Себастьян играл с ними, поглаживая и целуя. Из ее груди вырвался сдавленный стон наслаждения.

Хантер встал на колени перед любимой женщиной и продолжил ласкать ее грудь. Фиби снова застонала, на этот раз громко и страстно. Он медленно и чувственно целовал ее набухшие соски и облизывал светло-розовые ореолы. Задыхаясь от желания, она вцепилась в его темные волосы. Он опустился ниже, лаская ее бедра и живот.

— Фиби,— застонал он, не в силах справиться с возбуждением.

Желание пульсировало во всем ее теле. Его горячее дыхание, скользившее по коже, вызывало в ней жгучие волны возбуждения. По взгляду Хантера можно было сказать, что он едва сдерживал страсть. Тем не менее хотел, чтобы Фиби была готова получить удовольствие. Он легонько потянул за рубашку, ткань скользнула на стройную талию, задержалась на бедрах и упала на пол. Фиби переступила через нее. На ней остались только чулки и туфли.

— Фиби,— прошептал он. Его губы спускались вниз, к животу, и еще ниже, туда, где темнел заветный треугольник между ног.

— Себастьян.— Фиби судорожно вцепилась в его мускулистые плечи.

— Ты моя, Фиби. Отныне и навсегда.— Хантер посмотрел наверх, поглаживая ее лодыжки.— А я твой.

— Да,— прошептала она.

Себастьян провел рукой по внутренней стороне бедра, по колену. Пальцы его легко скользили по шелку. Он развязал гладкие ленты, и чулки соскользнули вниз.

— Себастьян,— выдохнула она.

От жаркого и влажного прикосновения его языка к самому чувствительному месту ее тела по спине пробежала приятная дрожь предвкушения чего-то сладкого. Себастьян уткнулся в треугольник вьющихся волос и, добравшись до самого сокровенного источника наслаждения, принялся с нежностью ласкать. Она впилась пальцами в его волосы и издала протяжный стон. На Фиби нахлынула волна неистового наслаждения. Дыхание сбилось, тело изогнулось, пальцы разжались. Ноги подкосились, она непременно бы упала, если бы Хантер не поднялся и не подхватил ее на руки.

Он отнес ее к кровати и бережно положил на простыни.

Фиби наблюдала за тем, как он снимал с себя оставшуюся одежду, и не могла оторвать взгляд от красоты его сильного тела. Бледная кожа, мускулистые руки, плечи, бедра. При виде его достоинства, такого большого и твердого, Фиби почувствовала внизу живота горячую волну желания.

Себастьян осторожно опустился на нее. Его язык завладел ее ртом. Не отрываясь от сладких губ, он нащупал рукой влажную ложбинку между ее ног. Ее тело звало его, и он с готовностью ответил на этот призыв, войдя в нее. Их тела слились воедино и стали одним целым.

Фиби выгибалась ему навстречу. Себастьян поцеловал ее в губы, погладил по щеке и стал двигаться, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Фиби понимала, что Хантер слишком долго себя сдерживал. Ему необходимо излить свою любовь. Он все глубже входил в нее, пока не выплеснул свое семя. В момент наивысшего блаженства он слился с ней в едином движении, едином порыве. Она окончательно стала принадлежать только ему одному. Их единство было ближе, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, это был момент наивысшего единения сердец и душ.

Уставший, выбившийся из сил, он лег рядом с ней, познав ее полностью, коснулся губами ее губ. Фиби прижалась к нему, он нежно обнял ее, зная, что теперь защитит от всего мира.

Фиби Эллардайс, женщину, которую он собирался сделать своей женой.

Фиби лежала в темной, окутанной ночным мраком комнате. Ощущая на себе теплоту его рук, она жалела, что эта ночь не могла длиться вечно. Но время не останавливалось ни на секунду. Она боялась даже представить себе, что может принести с собой новый день. Хантер ворочался во сне, в лунном свете она любовалась его правильными, красивыми чертами лица. Он казался таким спокойным, мирным, почти беззащитным. Ее сердце переполнялось любовью к нему.

Фиби знала, что, несмотря на всю свою решимость и силу, он не сможет в одиночку справиться с могущественным незнакомцем. В ночной тишине ей снова послышались слова Себастьяна: «Я бы отдал ради тебя жизнь».

Фиби тоже пожертвовала бы своей жизнью ради него, если потребуется. С этой мыслью к ней пришла невиданная доселе уверенность. Она ясно осознавала, что не допустит того, чтобы с Себастьяном что-нибудь случилось, не станет подвергать опасности его жизнь. В этот момент она поняла, что еще не все потеряно.

Сердце сжалось от мысли о том, что ей предстоит сделать и как это ранит Хантера. Конечно, Себастьяну будет трудно унять душевную боль, но это лучше, чем проститься с жизнью. Она потеряет его любовь навсегда, он будет ненавидеть ее всем сердцем. Именно такую цену ей придется заплатить, чтобы сохранить его жизнь.

— Фиби,— пробормотал он сонным голосом, когда она выскользнула из-под простыней.

— Скоро рассвет. Нехорошо получится, если меня застанут в твоей кровати,— прошептала Фиби. Она наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы. Ее сердце разрывалось от боли.— Спи дальше, Себастьян. Я люблю тебя. Помни это, что бы ни случилось.

— Я тоже люблю тебя, Фиби,— сказал он и схватил ее за руку, пытаясь удержать.

Она легонько сжала его ладонь — последнее прикосновение любимого человека — и отпустила руку. Потом она тихо подошла к разбросанной на полу одежде.

Глава 18

Хантер проснулся в лучах раннего осеннего солнца, его тело словно купалось в теплоте и блаженстве. Он до сих пор чувствовал запах Фиби, ощущал нежность ее прикосновений. От осознания того, что она — его женщина, настоящая и единственная любовь, на лице заиграла довольная улыбка, а сердце затрепетало от нежности. Пока он лежал в постели, в его мозгу созрел план расправы с человеком, шантажировавшим Фиби.

Это требовало определенного риска и находчивости. Но Хантер был уверен, что это сработает. Он защитит Фиби и сэра Генри и расправится с ублюдками, которые захотели присвоить себе кольцо его отца. Хантер много раз задавался вопросом, кому мог так сильно понадобиться этот перстень, что ради его получения кто-то не погнушался шантажировать бедную девушку жизнью ее отца.

Вдруг под дверью показалась записка. Хантер не услышал шаги в коридоре. Он снова подумал о Фиби, улыбнулся и поднялся с постели, чтобы поднять записку. Когда все закончится и Фиби будет в безопасности, Хантер обязательно поговорит со своей матерью.

На сложенном листке бумаги он увидел свое имя. От прикосновения пальцев немного размазались чернила, Хантер понял, что Фиби только что написала записку и сама просунула под дверь спальни. Он снова улыбнулся, развернул листок и прочитал послание.

Записка содержала всего лишь два слова. Улыбка мигом слетела с его лица. Сердце сжалось от страха и недоверия. «Прости меня».

Его взгляд упал на кучу разбросанной по полу одежды. Кровь стыла в жилах от нехорошего предчувствия. Он вытащил из кармана жилета цепочку. Кольца на ней не было. Хантер вспомнил слова, которые шептала Фиби ему ночью. Только теперь он понял, что она имела в виду.

Хантер быстро оделся и стрелой вылетел из комнаты.

Как он и предполагал, спальня Фиби была пуста.

Хантер сбежал вниз по лестнице и позвал ее.

При виде его служанка пискнула и скрылась. В коридоре появился Трентон.

— Мисс Эллардайс вышла из дома пять минут назад, сэр.

Хантер открыл парадную дверь, выглянул на улицу, огляделся по сторонам, но нигде так и не увидел следов Фиби.

Он заметил смущение на лице дворецкого. В своей поспешности отыскать Фиби он совсем забыл о приличиях, словно ему было все равно, если весь Лондон вдруг узнает о том, что он провел с ней ночь любви.

— Куда она ушла?! — рявкнул Хантер.

Трентон покачал головой:

— Она не сообщила, куда пошла. Просто сказала, что собирается немного прогуляться.

— Она получала сегодня утром какие-нибудь записки?

— Да, сэр. Письмо. Посыльный принес его минут десять назад. Он сказал, что это очень срочно. Я сам передал ей послание.

Хантер кивнул.

— Запряги Аякса. Пусть ждет меня у входа,— бросил Хантер и, перепрыгивая разом через две ступеньки, помчался в комнату Фиби.

Все ящики и комоды пусты, а тот самый саквояж, который разворошили разбойники на болотах в самую первую их встречу, стоял около кровати. Хантер огляделся. В воздухе чувствовался запах горелого. Он обратил внимание на чернеющий пустой камин, подошел ближе и на каминной решетке увидел листок бумаги. В спешке Фиби даже не проследила за тем, чтобы записка догорела полностью. Бумага была частично обуглена, но Себастьян смог различить знакомый почерк.

«Возьмите экипаж и немедленно приезжайте на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Накиньте красный платок. Заверните кольцо в белую ткань и держите в руке».

Пять минут спустя Хантер мчался на Аяксе вниз по улице. Фиби опережала его на пятнадцать минут, но он знал такие переулки, где не смог бы проехать экипаж. Сократив таким образом путь, он приедет к рынку первым. Полный решимости, он погнал коня быстрее.

Фиби не обращала внимания ни на здания, ни на людей, мелькавших за окном. Она не отрываясь смотрела на белый платок, свернутый в узелок, в котором находилось злосчастное кольцо. Колеса экипажа грохотали по мостовой, приближаясь к рынку. Несмотря на то что день выдался теплый, а на плечи была накинута красная шаль, Фиби дрожала от холода, руки и ноги одеревенели и не слушались. Ей было тошно от осознания того, что она делала. Однако еще ни разу ее не посетила мысль, чтобы повернуть назад. Она должна довести это дело до конца и спасти Себастьяна и своего отца.

Фиби боялась момента, когда придется отдать кольцо. Тогда предательство будет полным и необратимым. Но еще больше она боялась возвращаться в дом на Гросвенор-стрит и смотреть в глаза Себастьяну, в которых совсем недавно горел огонь любви к ней. Теперь она ожидала увидеть в его взгляде лишь гнев, боль и презрение. Фиби не станет его за это винить. Ведь это она предала его, взяв кольцо, которым он так дорожил.

Она опустила глаза, посмотрела на выцветший голубой подол муслинового платья и вспомнила первую встречу с Себастьяном на болотах, когда он спас ее от разбойников, и то, что потом произошло с ней после того, как она посмотрела в его бездонные глаза. Она до сих пор с трудом это понимала.

Фиби любила его, любила так сильно, что собиралась предать. Цена предательства — разбитое сердце.

Хантер забрался под портик церкви Святого Христа, откуда ему открывался замечательный вид на пересечение Редлайон-стрит и Рынка бедняков. Пятница была оживленным днем, несмотря на ранний час, торговля на рынке шла полным ходом, на улицах толпились люди. Негодяи выбрали удачное место. Никто ничего не заметит, а даже если и заметит, не рискнет вмешиваться.

Это была восточная часть Лондона, в прошлом богатое пристанище ткачей-гугенотов. Но в тяжелые времена ситуация изменилась, и теперь по району постоянно слонялись худощавые пронырливые субъекты с вечно бегающими глазами и выискивали свою очередную жертву. Хантер все сильнее волновался за Фиби. То и дело до него доносились возгласы торговцев, рекламирующих свой товар. Они красочно расписывали качество фруктов и овощей, от ежевики и яблок до картофеля и салата. Вдоль дороги выстраивались всевозможные тележки, двуколки и экипажи. За лошадьми никто не убирал, и они делали свое дело прямо на мостовую.

Хантер притаился за большой церковной колонной, откуда удобно было наблюдать за приезжающими каретами и ждать. Через несколько минут он увидел ту, которую любил без памяти. Она выходила из экипажа.

Ярко-красная шаль выделяла ее среди серой толпы. Что-то неуловимое в ее движениях выдавало женщину, которая сознательно обрекла себя на гибель. Бледность лица резко выделялась на фоне яркого платка. Хантер вышел из своего укрытия и стал пробираться через толпу.

Себастьян старался держаться близко к девушке, не упуская из виду красную шаль. Он почти достиг ее, когда вдруг увидел, как за ней последовал мужчина, тот самый светловолосый незнакомец в низко опущенной на глаза кепке, которого он заприметил у стен городской тюрьмы в Глазго.

Хантер был близко от Фиби, но снующие между ними люди преграждали ему путь. Он понял, что не успеет вовремя ее перехватить.

— Фиби! — закричал он.— Не делай этого!

Фиби обернулась на зов. Себастьян увидел на ее лице удивление, ошеломление и боль.

— Себастьян.— Она стала двигаться в его сторону, но ее достиг светловолосый незнакомец и выхватил у нее из рук белый узелок.

Она уставилась на него в недоумении. И на мгновение даже усомнилась, что перед ней живой человек.

Ей еще ни разу не доводилось видеть Хантера в таком состоянии. Глаза потемнели, а лицо побелело от ярости. Себастьян схватил ее за плечи и крепко сжал. От него веяло угрозой, силой и опасностью. Он был готов снести все на своем пути. Посмотрев ему в глаза, Фиби задрожала.

— Ты в порядке?

Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Возьми экипаж, поезжай домой и жди меня там. И не вздумай от меня сбегать, Фиби Эллардайс.— Себастьян сунул ей в руку свой кошелек и отправился на поиски Посланника.

Скрываясь от Хантера, Посланник бежал через толпу, пиная и отбрасывая в сторону людей, случайно оказавшихся на его пути. Он спешил поскорее добраться до дороги, чтобы скрыться среди тележек и карет. Хантер без колебаний бросился к экипажам, преследуя негодяя. Он бежал с холодной решимостью, постепенно ускоряя темп. Посланник оглянулся, и Хантер понял, что тот начинает уставать. Тогда он побежал еще быстрее. Негодяй снова обернулся, но на этот раз любопытство сыграло с ним злую шутку — он поскользнулся на куче конского навоза и чуть не упал, однако умудрился сохранить равновесие и побежал дальше. Посланник оглянулся в третий раз и нырнул в переулок, где его схватил Хантер.

Себастьян так сильно ударил негодяя по челюсти, что тот отлетел к кирпичному зданию.

— Послушай, ты, ублюдок! — зарычал Хантер и двинулся к нему.

От страха мужчина съежился. Тогда на мгновение словно вспышка озарила память Себастьяна: он понял, что откуда-то знает этого человека, но не может вспомнить откуда.

— Не бейте меня! Пожалуйста! Просто возьмите его…— взмолился трус и швырнул Хантеру маленький белый узелок.

Себастьян прощупал его и почувствовал что-то твердое, разорвал белый платок Фиби и увидел кольцо своего отца с изумрудными глазами на волчьей голове.

Он посмотрел на Посланника, их взгляды встретились. Негодяй попятился и бросился бежать, спасая свою жизнь.

Хантер спрятал кольцо подальше и кинулся за Посланником, добежал до переулка и повернул налево, чтобы успеть пересечь улицу перед процессией торговцев с телегами.

Хантер выругался. Однако понял, что негодяй двигался в западном направлении в сторону епископских ворот. Впервые за долгое время Хантер не пожалел о своем бурном прошлом и растраченном впустую времени, проведенном в самых низкопробных игорных салонах на востоке Лондона. Он знал этот район как свои пять пальцев, побежал на Дьюк-стрит, пересек Артиллерийский переулок и свернул на улочку, которая вывела его прямо к епископским воротам. В двадцати ярдах от себя Хантер увидел Посланника, который перешел на торопливый шаг. Себастьян решил не приближаться, а затеряться среди людей и незаметно следовать за ним. Постепенно рыночная толпа поредела, и мужчины оказались в деловом районе Лондона. Хантер знал, что Посланник приведет его к тому, кто стоял за всем этим делом.

Наконец тот свернул в тихую зеленую улочку, вдоль которой выстроились высокие дома. Хантеру еще ни разу не доводилось здесь бывать. Он решил немного сбавить ход. На пустой улице Посланник обязательно его увидит, если он будет держаться слишком близко. Себастьян нырнул под тень старого клена, чтобы оттуда наблюдать за негодяем.

Посланник остановился около самого большого дома, немного помешкал, украдкой огляделся по сторонам, вбежал наверх по ступенькам крыльца и скрылся за дверью. На черной каменной дощечке, висевшей на стене дома, было выгравировано всего два слова: «Обсидиан-Хаус». Под надписью Хантер увидел те же символы, что вырезаны над входной дверью в Блэклоке и в особняке на Гросвенор-стрит. Себастьян почувствовал что-то неладное.

Лишь однажды из дома вышел человек, которого преследовал Хантер. Парадная дверь оставалась открытой. От небольшого крыльца шло несколько запертых стеклянных дверей. Хантер поднялся по ступенькам и прислонился спиной к стене около одной из наружных дверей. Из этого положения он мог, оставаясь незамеченным, свободно наблюдать за происходящим.

В коридоре Посланник разговаривал с каким-то господином. Теперь Хантер понял, почему лицо белокурого негодяя показалось ему смутно знакомым. Он — лакей. А джентльмен напротив него — хозяин, которого Хантер знал очень хорошо, более того, считал своим другом. Джеймс Эдингем, виконт Балфорд.

В коридоре появились другие мужчины. Джентльмены, которых Хантер и его отец принимали за своих друзей. Богатые и влиятельные люди. Среди них Себастьян узнал верховного судью, архиепископа, представителя правительства и даже члена королевской семьи. Герцог хлопнул Балфорда по плечу в знак дружбы.

Они пошли дальше по коридору. Мужчины широко улыбались. Они были одеты в черные церемониальные одежды, похожие на ту, в которой был изображен человек на портрете в спальне Хантера в Блэклоке.

Хантер перевел взгляд с темных фигур и посмотрел вниз. На полу была выложена мозаика, изображающая древнюю классическую сцену охоты. Подобная композиция, но только выгравированная из камня, висела над камином в кабинете его дома.

Себастьян увидел приближающихся лакеев, спрыгнул в кусты, которые росли по обеим сторонам от дома, и отправился на Гросвенор-стрит.

Комната Фиби была пуста.

Хантер бросил взгляд на стоявший около кровати саквояж. Вдруг его посетила страшная мысль. Что, если у Посланника был сообщник, который поджидал ее у рынка. Сердце сжалось от ужаса.

— Мисс Эллардайс вернулась со своего утреннего моциона?

Трентон откашлялся.

— Да, сэр. Но она опять ушла по поручению миссис Хантер минут пятнадцать назад.

— По какому поручению? — Хантер нахмурился.

— Миссис Хантер страдает от головной боли. Я думаю, она отправила мисс Эллардайс за лекарством.

— Куда?

— Не знаю, сэр.

Миссис Хантер тоже не знала.

— Как только она вернется, сразу мне сообщи,— сказал он Трентону. Хантер не знал, что делать в подобной ситуации. Беспокойство нарастало.

Себастьян отправился в кабинет и стал ждать. Он корил себя за то, что не сумел ее защитить. Он слишком поздно осознал, что Фиби украла кольцо лишь для того, чтобы его спасти.

* * *

Фиби купила нужные лекарства и только вышла из аптеки, как ее окликнул знакомый голос:

— Мисс Эллардайс, очень рад встрече с вами. Какое славное утро, не правда ли?

Сердце Фиби упало. Меньше всего ей хотелось с кем-нибудь заводить беседу. Она чувствовала себя очень плохо, к тому же ее постоянно донимали навязчивые мысли, рисовавшие в воображении страшные картины. Мерзавцы могли все что угодно сделать с Хантером. Себастьян, безусловно, сильный и ловкий мужчина. Но что он мог сделать в одиночку против ножа или пистолета? Она не сможет успокоиться, пока он не вернется домой. Фиби спрятала свои переживания за маской равнодушия, обернулась и увидела перед собой экипаж лорда Балфорда. Он выглядывал из открытой двери салона, опустив ногу на ступеньку.

— Доброе утро,— учтиво проговорил он, вынудив Фиби улыбнуться в ответ.— Что-то вы сегодня рано вышли на прогулку, мисс Эллардайс.— Балфорд огляделся по сторонам и обратил внимание на аптеку, из которой только что вышла Фиби.— Да к тому же без миссис Хантер.— Его лицо сияло радушием и дружелюбием.

— Верно, сэр. Боюсь, что миссис Хантер плохо себя чувствует. У нее очень болит голова. Собственно, поэтому я и здесь. Я вышла, чтобы купить лекарства.

— Боже мой,— пробормотал лорд Балфорд с обеспокоенным видом.— Бедная миссис Хантер. Наверное, она очень страдает.

— В самом деле, сэр. Так что прошу меня извинить, но я должна немедленно вернуться домой.

— Конечно,— кивнул лорд Балфорд.— Хотя у меня есть идея получше. Пожалуйста, мисс Эллардайс, позвольте мне подвезти вас до дома в своем экипаже.

— Вы очень добры, сэр, но я должна идти.— Фиби искренне улыбнулась, чтобы как-то смягчить свой отказ.

— Мой экипаж домчит вас за считаные минуты. Путь пешком займет куда больше времени. К тому же вы сами говорили, что миссис Хантер нездоровится, я думаю лишь о благополучии вашей хозяйки. Ну, раз уж вы хотите идти пешком…

Фиби почувствовала укол вины на ненавязчивый упрек Балфорда.

— Вероятно, вы правы, сэр.

— Я доставлю вас на Гросвенор-стрит в мгновение ока. Бедной леди не придется долго ждать.— Лорд улыбнулся, и Фиби успокоилась.

Он протянул ей руку и помог забраться в экипаж. Фиби скрылась в салоне, дверь за ней громко захлопнулась.

Глава 19

Хантер стоял около камина и думал о Фиби. Что, если с ней что-нибудь случилось… Себастьян не находил себе места. Его взгляд упал на высеченную из камня картину.

Охотник с большой черной собакой преследовал хитроглазых лисиц, кабанов и хорьков. Эта картина нравилась ему с самого детства. Он вспомнил, как возвращался домой и гладил пальцами каменные выпуклости. Хантеру всегда казалось, что рядом с одиноким охотником всегда бежал верный пес, но теперь, после того, как он увидел красочную мозаику на полу в Обсидиан-Хаус, он решил, что пес вовсе не пес, а волк. Тогда он заметил, что в высеченной из камня сцене чего-то не хватает, маленькой детали из фона, которая присутствовала в мозаике.

На заднем плане среди деревьев виднелись пасти шести волков — Хантер знал, что их было именно шесть, потому что в детстве любил их пересчитывать. Однако в мозаике их семеро. Хантер стал искать седьмого и вскоре нашел обезглавленного волка.

Странная мысль посетила вдруг Хантера. Он достал из кармана кольцо с волчьей головой, изумрудные глаза ярко сверкали в солнечном свете. Хантер сунул серебряное кольцо в углубление, как раз туда, где седьмому волку недоставало головы, и повернул. Вдруг одна из панелей красного дерева открылась. За потайной дверью скрывалась темная комната. Хантер взял подсвечник и шагнул внутрь.

В бледном свете свечи Себастьян увидел длинное, узкое помещение. Комната была совсем пустой, если не считать закрытых тканью четырех картин на стене и большого сундука в углу. Хантер скинул полотно с одной из картин. Светлая ткань бесшумно скользнула на пол, открыв глазам Хантера портрет отца. На картине у Хантера-старшего такие же темные, как у Себастьяна, волосы и лишь слегка тронутое морщинами лицо. Он был изображен в таком же длинном торжественном одеянии, что Балфорд и остальные мужчины, которых он сегодня видел, с серебряным кольцом с волчьей головой на пальце. Хантер вдруг понял, что его отец был тем самым «монахом» на картине в Блэклоке. Его взгляд упал на надпись внизу золотой рамы: «Мистер Эдвард Хантер, Магистр Ордена Волков».

На трех остальных картинах были изображены дед Себастьяна, прадед и прапрадед. Все трое в одинаковых черных одеждах, у каждого на пальце кольцо с головой волка.

Хантер подошел к сундуку. Сердце его глухо застучало, руки задрожали, когда он увидел письмо «моему сыну, Себастьяну Хантеру», написанное почерком отца и скрепленное личной печатью Хантера. Себастьян сломал печать, развернул листок и принялся читать.

«7 сентября, 1809

Мой дорогой сын!

Если ты читаешь сейчас это письмо, значит, я покинул этот мир, чтобы предстать пред Господом нашим. Ты ступил на путь Ордена.

Для начала позволь мне сказать, что я всегда тебя очень любил и гордился тобой как сыном, несмотря на все разногласия, которые между нами были. Ты еще молод, неосторожен и вспыльчив, каким свойственно быть мужчине в твоем возрасте, каким когда-то был я сам. Обязанность отца — подготовить, направить и обучить своего сына перед трудной дорогой, которую тебе предстоит пройти. Если когда-нибудь я был строг и суров с тобой, то это только ради твоего блага. Ты Хантер, и твой путь уже предначертан судьбой. Надо сказать, он не из легких.

Я — магистр Ордена Волков, тайного сообщества, основанного еще твоим прапрадедом в соответствии с указом короля Георга Второго ради блага всей Британии, ее народа и короля, так же как когда-то мой отец возглавлял Орден до меня, и его отец до него.

Ты должен знать, что для рода Хантеров это святая обязанность, которой мы обязаны посвятить всю свою жизнь.

Твой прапрадед раскрыл заговор знати против короля и был награжден большим состоянием, сравниться с которым могли лишь самые богатые люди страны, а также честью создания и главенства над этим обществом. Орден существует для того, чтобы тайно работать и защищать нашу великую страну и правящую династию, бороться против тирании и иноземных вторжений, несправедливости и бесчестия. Мы охотники, преследующие предателей. Мы волки, расправляющиеся с виновными. В этом заключается тайный смысл нашего имени, сын мой.

Прости меня за то, что так надолго отложил твое вступление в Орден. Я счел нужным подождать, пока ты не остепенишься и не утихомиришь свои страсти. Теперь, когда меня нет рядом с тобой, ты должен сам найти свой путь в Ордене. Помни, ни один мужчина, не являющийся членом Ордена, не должен знать о его существовании. К тебе это правило тоже относится, Себастьян.

В подтверждение того, что ты здесь только что прочитал, я уже передал тебе на хранение кольцо с головой волка. Я назначаю тебя своим наследником и преемником. Тот, кто носит кольцо, является магистром Ордена. Хорошенько его охраняй.

Все, что тебе надо знать об Ордене, написано в книге, которую ты найдешь вместе с письмом.

Подчинись судьбе, уготованной для тебя, Охотник.

Да благословит тебя Бог, сын мой.

Твой любящий отец, Эдвард Хантер».

Пока Себастьян читал письмо, написанное отцом всего за два месяца до смерти, по его щекам непрерывно текли слезы. В письме были слова, которые тот ни разу не произнес при жизни,— он любил Хантера и гордился им. Он достал из сундука старинную книгу в коричневом кожаном переплете и пролистал несколько страниц.

Отец прав. Книга содержала всю необходимую информацию. Истоки создания и история общества, его правила, цели, методы работы, обряды посвящения, испытание для новых членов и многое другое. В конце книги несколько страниц с именами бывших и нынешних членов Ордена. При виде последнего имени, написанного рукой отца, сердце Себастьяна замерло — это было его имя. Он сделал глубокий вдох и просмотрел список. Там значился Линвуд в качестве официального представителя, что объясняло наличие у него трости с головой волка, отец виконта, Френсис Эдингем, маркиз Уилластон, отец Балфорда, был записан как заместитель главы Ордена. Хантер не заметил в списке имени Балфорда и предположил, что после смерти отца ни один член общества не имел доступа к книге, чтобы вписать в нее новое имя.

Теперь Хантер понимал, почему кольцо представляло такую ценность и то, что именно Балфорд жаждал его заполучить. Он достал из сундука аккуратно сложенную черную мантию и покинул прохладную тайную комнату, чтобы лучше рассмотреть все на свету.

Раздался стук в дверь. Хантер задул свечу, вытащил кольцо и надел его на палец. Деревянная панель встала на прежнее место. Среди остальных досок невозможно было различить контуры потайной двери.

Потом Хантер открыл дверь в кабинет, за которой стоял Трентон с серебряным подносом в руках, на котором лежало письмо.

— Для вас письмо, сэр. Мальчик, который его принес, сказал, что оно очень важное.

Хантер стиснул зубы, взял с подноса письмо и увидел свое имя на бумаге. Оно было написано тем же измененным почерком Балфорда, как и предыдущие письма к Фиби. Он развернул его и принялся читать.

«Если вы хотите, чтобы мисс Эллардайс вернулась домой целой и невредимой, оставьте кольцо вашего отца в виде волчьей головы у надгробной плиты Эбигайл Мертон на кладбище церкви Святого Христа. Сегодня в два часа дня».

Хантер скомкал письмо и швырнул его в камин. Потом зарядил пистолеты, сунул их в карманы и позвал Трентона.

Фиби проснулась и поняла, что находится в темной комнате со связанными руками и ногами и кляпом во рту. Она ничего не видела и не слышала. Фиби вспомнила, как садилась в экипаж, как лорд Балфорд достал из кармана маленький коричневый флакон и капнул на платок немного вонючей жидкости. Фиби смутно почувствовала что-то неладное не столько из-за его странных действий, сколько по выражению его лица.

В голове зазвучали слова: «Сожалею, мисс Эллардайс. Надо было делать то, что вам говорили». Он смотрел на нее с искренним сожалением в глазах.

Тогда она поняла, кто стоял за этими страшными проникновениями в Блэклок и в дом миссис Хантер в Глазго, кто послал человека, чтобы ее запугать.

— Вы! — воскликнула она и прижалась к двери.

Балфорд зажал ей нос вонючим платком. Едкие пары душили ее и обжигали горло и легкие. Последнее, что она помнила,— ей не хватало воздуха, а потом она потеряла сознание.

Фиби стала медленно приходить в себя и попыталась устроиться поудобнее.

— Вы снова с нами, мисс Эллардайс,— раздался незнакомый голос. Он принадлежал тому самому человеку, который накинул ей на голову мешок в экипаже.

Фиби услышала стук кресала о трутницу и увидела искры. Комната слабо озарилась бледным мерцающим светом свечи. Фиби прищурилась и стала вглядываться в темноту, чтобы разглядеть человека, которому ее передал Балфорд.

Перед ней стояли две темные зловещие фигуры. Но даже в залитой светом комнате Фиби, как бы ни старалась, не смогла бы увидеть лица своих таинственных похитителей. На мужчинах были надеты длинные черные одежды, а лица скрывались под капюшонами.

Тот, что тучнее, жестом указал своему сообщнику. Он наклонился и вытащил кляп изо рта девушки. Фиби показалось, что под капюшоном она увидела узкое лицо и серые бегающие глаза. Она узнала в нем Посланника.

— Развяжите меня, сэр,— потребовала она.

— Боюсь, сейчас это невозможно, моя дорогая,— раздался голос человека из экипажа.

Фиби задрожала всем телом. Его голос смутно походил на голос Балфорда. Мужчина подошел к ней. Его темная фигура нависла над Фиби.

— Вы все рассказали Хантеру, не так ли, мисс Эллардайс? Несмотря на все наши предупреждения.

— Нет,— солгала она.— Я не знаю, как он оказался на рынке.— По крайней мере, это было правдой.— Я клянусь, он ничего не знал о нашей встрече.

Фиби искренне не понимала, как удалось Себастьяну ее найти. Но она была точно уверена, что должна защитить Хантера и отца во что бы то ни стало.

Джентльмен, лицо которого было скрыто в складках капюшона, засмеялся и захлопал в ладоши.

— Браво, моя дорогая. Если мне не изменяет память, во время нашей последней встречи вы так трогательно пытались защитить Хантера.

— Он сын моей хозяйки,— возразила Фиби.— Миссис Хантер не может оставаться равнодушной к судьбе своего сына. А я, в свою очередь, не хочу, чтобы миссис Хантер страдала.

— Какая же вы заботливая, мисс Эллардайс. Вероятно, это покажется бестактным с моей стороны, но я напомню вам, что Хантер не только сын вашей хозяйки, но и ваш поклонник. Если не ошибаюсь, чувства взаимны.

— Вы ошибаетесь, сэр! — воскликнула Фиби.

Она ужаснулась от мысли, куда мог завести этот разговор и чем это обернется для Хантера.

— Ради вашего собственного блага, мисс Эллардайс, молитесь, чтобы мои предположения не подтвердились,— произнес он со сталью в голосе.

Фиби похолодела от ужаса.

— А мой отец?

— Ваш отец в целости и сохранности. Он находится в счастливом неведении.— Он протянул руку и провел по щеке Фиби.— Чем пожертвует Хантер, чтобы сохранить жизнь женщине, которую любит?

Фиби отстранилась от его прикосновения и посмотрела на него с вызовом:

— Он вам ничего не отдаст.

Хантер действительно никогда не расстанется со своим кольцом, несмотря на любовь к Фиби и ее чувства к нему. Фиби вздрогнула, вспомнив его лицо на рынке. Что бы ни предпринял Себастьян, он никогда не отдаст им кольцо.

— Ох, нет, мисс Эллардайс. Смею предположить, он даст нам все, что мы захотим,— усмехнулся он.— Если его чувства к вам искренние, все окажется гораздо проще для нас.

— А если он не отдаст вам кольцо? — Сердце Фиби заныло от страха.

— Будем надеяться. Ради вашего же блага, моя дорогая, пусть кольцо будет у нас.— Он указал жестом Посланнику.

Тот наклонился к Фиби и сунул ей кляп в рот. Мужчины удалились, взяв с собой свечу. Фиби осталась в темноте.

— Лорда Балфорда нет дома,— ответил Хантеру лакей на пороге дома отца Балфорда на Генриетт-стрит.

— Может быть, вы подумаете еще раз.— Себастьян вытащил из кармана пистолет и ткнул дулом в грудь лакея. Он заприметил темную фигуру Балфорда в окне библиотеки, когда звал конюха.

Лакей кивнул, молча указал в глубь коридора на дверь библиотеки и поспешил скрыться подальше от глаз Хантера.

Балфорд расхаживал около окна, когда дверь открылась, и в библиотеку вошел Хантер.

Лорд посмотрел на Себастьяна, бросил взгляд на пистолет в его руке и побледнел.

— Хантер, старина,— сказал как ни в чем не бывало Балфорд.— Какого дьявола ты размахиваешь здесь пистолетом?

— Где она, Балфорд? — Хантер перешел сразу к делу.

— Я не понимаю, о чем ты, старик.

— Тебе лучше пошевелить мозгами, и поскорее.— Себастьян направил пистолет на Балфорда и двинулся в его сторону.

Лорд попятился, споткнулся, выпрямился и стал потихоньку удаляться.

— Ты шантажировал ее, запугивал, угрожал расправиться с ее отцом.

— Все совсем не так.— Балфорд покачал головой.— Мы даже подумать не могли, что мисс Эллардайс не возьмет денег. Согласись, немногие женщины на ее месте поступили бы так же и отказались от двух тысяч фунтов. Мы не предполагали такого исхода. Это пустые слова. Они ничего не значили. Мы бы никогда и пальцем не тронули сэра Генри.

— Неправда. Когда мисс Эллардайс навещала его, он был избит.

— Клянусь жизнью, Хантер, мы не причинили вреда сэру Генри. Чарльз, лакей моего отца, не понял, почему вдруг мисс Эллардайс изменила свое решение. Но он решил не вдаваться в подробности и не задавать лишних вопросов.

— Однако после этого вы продолжали ей угрожать.

— Прости меня, Хантер. Мне правда очень жаль. Но мне действительно нужно это кольцо.

— Зачем тебе все это?

— Я не могу тебе ничего сказать.— Балфорд покачал головой.— Я поклялся хранить тайну даже под страхом смерти.

— Я все знаю об Ордене Волков. Так что говори.

Глаза лорда расширились. Он сделал шаг назад, но отступать было некуда. Он уперся в стену и выглядел так, словно увидел перед собой привидение.

— Позволь, я сам догадаюсь,— проговорил Хантер.— Это связано с церемонией посвящения?

Балфорд кивнул. Казалось, решимость совсем покинула его.

— Мой отец привел меня в Орден в конце прошлого года.

— Почти сразу же после смерти моего отца, если не ошибаюсь?

Балфорд снова кивнул.

— Этап моего посвящения не закончится, пока я не выполню задание. Я не смогу стать полноправным членом общества, пока не принесу им кольцо.

— А мисс Эллардайс?

— Это была не моя идея. Пожалуйста, поверь мне, Хантер. Они заставили меня это сделать. Клянусь, она в порядке.

— Где ее держат?

— Я не могу сказать тебе, старик.— На лбу лорда выступили капельки пота.

Хантер испытывал сильное желание выстрелить в своего бывшего друга. Он непременно так бы и поступил, если бы не усвоил последний суровый урок своего отца.

Вместо этого он наклонился к Балфорду и произнес:

— Десять месяцев назад я узнал, что за свои поступки надо расплачиваться. Твое задание подвергло мисс Эллардайс опасности. Ведь это твоя проблема, и ты за нее ответствен. Ты, вероятно, не представлял, чем это для нее обернется. Не обольщайся, ты всего лишь пешка в этой игре. Да это и не игра вовсе, Джеймс. Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе распоряжаться жизнью женщины, которую люблю, и остаться после это безнаказанным? Орден был основан порядочными и честными людьми, которые принимали в свои члены таких же честных и порядочных борцов за справедливость, чтобы они служили достойным примером тем, кто погряз во лжи и разврате. Это большая ответственность. Задания даются лишь для того, чтобы испытать характер человека. Я даю тебе шанс, Балфорд, которого у меня не было. Будешь ли ты исправлять свою ошибку? Ибо, повторяю, отныне ты несешь ответственность за свои поступки. Хватит ли в тебе порядочности вступить в Орден? Если нет, клянусь властью, данной мне отцом, и ответственностью за женщину, которую люблю, ты умрешь.

Хантер ткнул дулом пистолета в лоб Балфорда.

— Где мисс Эллардайс?

— Ты прав, Хантер,— занервничал Балфорд.— Это была грязная работа, а я промолчал. Она в подвале в Обсидиан-Хаус. По крайней мере, так я поступаю правильно. Даже если меня убьют за это, пусть это будет моей компенсацией за то, как я обошелся с мисс Эллардайс.

— Это первый твой поступок, достойный члена Ордена, Балфорд. Достаточно ли в тебе мужества и благородства, чтобы вступить в Орден? — Хантер медленно опустил пистолет.— Спасем мисс Эллардайс и посмотрим, сможем ли мы справиться с уготованными нам испытаниями.

— Что ты имеешь в виду? — недоумевал Балфорд.

— Ты принесешь кольцо в Обсидиан-Хаус.

— Это позволит мне вступить в Орден, но как это поможет тебе и мисс Эллардайс? — Лорд был не на шутку озадачен.

— Я надену его после того, как ты его предоставишь,— ответил Хантер с холодной улыбкой.

Глава 20

— Добрый день, господа.— Лакей приветствовал Хантера и Балфорда на пороге Обсидиан-Хаус.

— Добрый день,— пробормотал в ответ Балфорд и повел Хантера по коридору.

Они зашли в маленькую комнату, где облачились в темные мантии, которые принесли с собой.

— Ты уверен, что это сработает? — прошептал Балфорд.

— Абсолютно,— ответил Хантер.— Ты знаешь, что делать.

Балфорд кивнул и вытер пот с лица.

Хантер взглянул на карманные часы и кивнул.

Они надели капюшоны, полностью скрывавшие их головы, вышли в коридор и смешались с другими такими же темными фигурами в длинных одеяниях и капюшонах. Мужчины проследовали в церемониальный зал.

* * *

Напольные часы в углу пробили три. Фиби поняла, что все сроки вышли. Двое мужчин в капюшонах вытащили ее из подвала и привязали к кресту святого Андрея в центре какого-то мрачного зала. Напротив себя высоко на стене Фиби увидела огромную серебряную голову волка, в точности повторявшую кольцо Хантера. Изумрудные глаза зверя блестели зеленым огнем. Зал стал потихоньку заполняться фигурами в темных мантиях и капюшонах. Они окружали ее.

Запястья и лодыжки Фиби затекли под тугими веревками. Она попробовала пошевелиться, но узлы еще сильнее впивались в кожу. Фиби охватила волна нарастающей паники, но она решила ни за что не показывать свой страх.

Около нее встал мужчина и откинул капюшон. Под ним скрывался маркиз Уилластон, отец Балфорда. Фиби почувствовала сладковатый запах табака и сандалового дерева. Еще до того, как он заговорил с ней, она поняла, что именно с этим джентльменом она разговаривала с мешком на голове в экипаже.

— Кажется, вы были правы, мисс Эллардайс. Хантеру все равно, живы вы или нет. Он посчитал, что ваша жизнь не стоит того, чтобы расставаться с кольцом.

Фиби закрыла глаза. Себастьян — благородный человек, он ни за что не нарушит клятву, данную умирающему отцу. Теперь она увидела всех этих людей в капюшонах, облаченных в «монашеские» одеяния, узнала, что даже Балфорд, который считался другом Себастьяна, среди них, увидела на стене огромную волчью голову с изумрудными глазами. Стало ясно, что кольцо — часть какой-то тайны. Вероятно, они готовятся ее убить. Но для Себастьяна, который после смерти отца хранил это кольцо у самого сердца, этот маленький кусочек серебра с двумя изумрудами означал что-то особенное.

Он понял, что поступал дурно и своими деяниями разочаровал отца. У него не осталось возможности доказать, что он хороший сын, и попытаться завоевать любовь и прощение отца. Смерть Хантера-старшего лишила его такого шанса. И, что самое ужасное, все эти месяцы Себастьян винит себя за смерть отца. Нарушить клятву и отдать кольцо — значит предать отца в его последней просьбе. Единственное, что он мог сделать для отца,— хранить обещание. Он ни за что не отдаст им кольцо, даже ради того, чтобы ее спасти.

Фиби зажмурилась, пытаясь сдержать слезы, которые вот-вот хлынут по щекам. Она все понимала, но осознание своего положения вконец разбивало в прах ее и без того растерзанное сердце. Фиби чувствовала безысходность. Ей стало все равно, что с ней сделают эти таинственные люди.

— Держу пари, ваши чувства к Хантеру поутихли, когда вы узнали о нем всю правду. Не так ли, мисс Эллардайс?

Она открыла глаза и встретилась взглядом с маркизом.

— Вы знаете, что мы собираемся с вами сделать? — спросил маркиз. В этот момент у него было странное выражение лица.

— Да,— спокойно ответила Фиби.

Он вытащил нож из прикрепленных к его поясу инкрустированных перламутром ножен.

— Вы не боитесь?

Фиби покачала головой.

— Теперь я уже ничего не боюсь,— искренне ответила Фиби. Она уже смирилась со своей участью.

Последний член странной процессии вошел в зал. Двери глухо закрылись, и в коридоре послышались удаляющиеся шаги лакеев. Маркиз улыбнулся Фиби и повернулся к окружавшим их мужчинам.

— Приветствую вас, братья,— пафосно произнес он.— Мы собрались здесь, чтобы решить вопрос кольца, которое находится у человека, не являющегося членом нашего общества. Самый молодой член Ордена потерпел неудачу, ему не удалось заполучить кольцо. Мы должны взять дело в свои руки и действовать во имя Ордена. Помните, что бы здесь ни происходило, это делается во имя великого блага.— Он бросил на Фиби многозначительный взгляд.— И поэтому…

Вдруг один мужчина вышел из круга и откинул капюшон. Лорд Балфорд.

— Я выполнил поручение. Достал кольцо, как вы и просили.

По залу пробежал гул голосов.

— Кольцо у тебя?

Воцарилось молчание, все обратились в сторону Балфорда.

— Да, хозяин.

— Тогда давай его сюда, мой мальчик! — взревел маркиз.

Балфорд посмотрел направо, еще одна темная фигура вышла из круга и встала рядом с лордом.

Мужчина тоже откинул капюшон, и сердце Фиби упало — перед ней стоял Себастьян. Он был бледнее обычного, с черными как ночь волосами и зелеными горящими глазами.

По залу снова прокатился ропот. Хантер поднял черный рукав и показал правую руку на всеобщее обозрение — на одном из пальцев было надето кольцо с волчьей головой.

— Боже мой! — воскликнул маркиз.— Что за предательство!

— О каком именно предательстве вы говорите, Уилластон? — спросил Себастьян.

— Схватите его! — закричал маркиз.

— По какому праву вы тут командуете? — спросил Хантер.— Вы здесь не хозяин. Может быть, вы не заметили, сэр, что кольцо у меня.

— Но ты даже не являешься членом Ордена!

— Вы ошибаетесь, Уилластон. По праву рождения мне суждено быть не только членом общества, но и его главой.

— Ты не можешь просто провозгласить себя членом Ордена. За тебя должен поручиться представитель Ордена, и твое имя должно быть вписано в книгу.

— Мое имя значится в книге. Мой отец собственноручно вписал его.

— Твой отец мертв.

— Я его преемник. Я — магистр Ордена по крови и по праву рождения. У меня с собой письменное распоряжение отца. Любой может с ним ознакомиться.— Хантер держал в руке письмо.— Кто-нибудь хочет оспорить мое право? — Он с вызовом оглядел толпу. Но никто не посмел нарушить тишину.

— Что с вами, братья? — обратился к собравшимся маркиз.— Скажите ему, что он не прав. Вы что, позволите ему остаться и обманом заполучить место главы Ордена?

— Эдвард давно хотел привести его в братство,— прозвучал чей-то голос.

— Он погряз в пороке и распутстве,— возразил маркиз.

— Он был слишком молод,— последовал ответ.— Хантер ничуть не хуже твоего собственного сына.

— Он истинный Хантер.

— Да он просто хочет захватить власть! — взревел маркиз.

— Нет, Уилластон, захватчик ты! — воскликнул кто-то из дальних рядов.

Маркиз посмотрел в сторону, откуда прозвучал голос. Никто не двинулся с места. Уилластону показалось, будто его хотят окружить плотным кольцом. Даже Балфорд занял свое место среди братьев.

— Джеймс? — Маркиз удивленно посмотрел на сына. В его взгляде сквозили боль и гнев.

Себастьян вышел вперед и встал перед Уилластоном.

— Вы забыли, ради чего создавалось это общество. Вы забыли основные цели ордена и нарушили правила в угоду своим эгоистичным помыслам. Вы угрожали беззащитным. Вы шантажировали и обижали женщину, честь которой должны были защищать.— Он указал в сторону Фиби. На мгновение их взгляды встретились. Хантер снова посмотрел на маркиза.— Как магистр Ордена, я снимаю с вас все полномочия, сэр.

— Это все, что ты можешь сделать,— громко рассмеялся маркиз.— Ты не можешь меня исключить из Ордена. Братство — это моя жизнь. Тот, кому известна наша тайна, либо член общества…

— Либо покойник,— закончил фразу Себастьян.

— Ты мне угрожаешь?

— Я не стану опускаться до вашего уровня. Я говорил о правилах Ордена, которые составили мои предки, и об истинных ценностях, ради которых и был основан Орден. Чтобы восстановить порядок, необходимо решительно искоренять все гнилое.— Себастьян протянул маркизу руку, словно демонстрируя ему свое кольцо.

Фиби заметила, что лицо маркиза приобрело красновато-багровый оттенок. Он с минуту стоял неподвижно с напряженным выражением лица, взгляд его метал молнии. От него веяло угрозой. Фиби не на шутку перепугалась за Себастьяна. Но, к ее большому удивлению, он опустился на колени и поцеловал кольцо.

Больше всего на свете Хантер хотел подойти к Фиби, развязать тугие путы и снять ее с этого ужасного креста. Но он понимал, что прежде всего необходимо убедиться в верности остальных членов Ордена, в противном случае ни ему, ни ей не удастся остаться в живых. Он встретился с ней взглядом, и его сердце сжалось от боли. Хантер мог только надеяться на понимание Фиби. К нему подошел первый мужчина, откинул капюшон, опустился на колени и прикоснулся губами к кольцу, тем самым присягнув на верность. Постепенно круг собравшихся пришел в движение, каждый член Ордена последовал его примеру.

Церемония была в самом разгаре, когда Хантер услышал крик Фиби. Все присутствующие ахнули и замерли на своих местах. Себастьян поднял голову и увидел, что за спиной Фиби стоял Уилластон. Одной рукой он схватил Фиби за волосы, другой приставил к ее горлу ритуальный нож. Казалось, время остановилось. Хантер зло прищурился. Со всех сторон раздавался гул возмущенных голосов. Хантеру показалось, что он слышит бешеное сердцебиение возлюбленной.

— Она знает нашу тайну! — прокричал Уилластон.— Будучи женщиной, она не может быть принята в наши ряды. Поэтому мисс Эллардайс должна умереть. Если, конечно, Хантер, ты не думаешь нарушить правила ради объекта твоей страсти.

— Правило гласит, что мужчина, который знает о нашем существовании, должен умереть. Мисс Эллардайс, как вы только что заметили, женщина, и не просто объект моей страсти, а моя будущая жена,— ледяным тоном провозгласил Хантер. Он сделал несколько шагов и встал строго напротив маркиза и Фиби. Измерил на глаз расстояние, отделявшее его от креста. Примерно тридцать ярдов. Он чувствовал на себе взгляд Фиби, но не смотрел на нее, остановив свое внимание на Уилластоне.

— Отпустите ее, или мне придется вас убить, сэр! — зарычал Хантер.

Маркиз тяжело дышал. Он покраснел, на лбу выступила испарина. Хантер, заметив, как сверкнули его глаза, мгновенно выхватил из кармана пистолет и выстрелил, опередив роковое движение руки Уилластона. Раздался хлопок, послышался жуткий оглушительный крик. Из руки маркиза выпал нож и стукнулся о каменные плиты пола. Лицо Уилластона исказилось от боли, кровавое пятно расползлось по руке, которая только что сжимала ритуальный клинок. Крепкое тело маркиза рухнуло на пол.

За считаные секунды Хантер преодолел расстояние, отделявшее его от Фиби, поднял нож и освободил ее от веревок. Только сейчас Себастьян осознал, что он мог навсегда потерять ее. Он заключил девушку в объятия. Его любовь воспылала с новой силой.

— Фиби,— прошептал он.— Любовь моя.

— Себастьян.— Она сильнее прижалась к нему.

— Я заберу тебя домой.

— Нет.

Сердце Хантера сжалось от слов Фиби. Она подняла голову и посмотрела влюбленными глазами на Себастьяна.

— Только после того, как закончишь свои дела,— добавила она.

Хантер готов был всему миру рассказать о своей любви к ней. Нет на свете женщины, способной сравниться с Фиби Эллардайс, и никогда не будет. Она пожертвовала ради него своими чувствами, была готова отказаться от своего счастья и проститься с жизнью. Хантер нашел в ней свою отраду, любовь, счастье.

Он поцеловал ее. Рядом с любимой женщиной Хантер сделал все, о чем просил его отец.

Дом на Гросвенор-стрит утопал в цветах и зелени. В каждой комнате стояли вазы с букетами. Перила, зеркала и камины были украшены красивыми гирляндами. Несмотря на то что минуло всего лишь две недели, происшествие в Обсидиан-Хаус казалось уже далеким прошлым.

Фиби стояла в спальне перед большим зеркалом. В отражении она видела молодую женщину с горящими от счастья глазами. На ней было шикарное платье — подарок миссис Хантер. Лиф цвета слоновой кости обшит мелким жемчугом и перламутровым бисером. Низкое квадратное декольте не скрывало красивую форму груди. Юбка из дорогого парижского шелка скроена по последней моде. Собранные на затылке волосы, украшенные свежими чайными розами, золотисто-рыжими кудряшками спускались на плечи.

Наряд дополняли туфельки из шелка цвета слоновой кости и пара длинных перчаток в тон платью.

— Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая.— Миссис Хантер смахнула слезинку с уголка глаза.— Я была бы счастлива называть тебя своей дочерью.

— А я вас — своей матерью.— Фиби подарила теплую улыбку женщине, которая так много для нее сделала.

— Ну, ты уже почти готова, можешь спускаться вниз. Погоди немного. Себастьян просил меня кое-что преподнести тебе.

Миссис Хантер достала маленькую шкатулку, обтянутую светлой кожей, и вложила ее в руки Фиби. Внутри лежал золотой медальон в форме сердца с выгравированной на крышке головой волка. Открыв его, Фиби увидела два маленьких портрета. С одной стороны изображение Себастьяна, с другой — самой Фиби.

Миссис Хантер коснулась рукой груди, где под платьем был спрятан ее медальон.

— Такие вещи бесценны, Фиби,— проговорила она, застегивая на шее цепочку с медальоном.

Под маленьким золотым сердечком билось настоящее сердце Фиби.

— Вот теперь все,— улыбнулась миссис Хантер.

По щекам Фиби покатились слезы.

— Что с тобой, моя дорогая? — тихо спросила пожилая леди.

— Ничего,— Фиби покачала головой,— я просто подумала о своем отце. Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас был здесь со мной, чтобы он увидел, как я счастлива.

— Ты должна быть сильной, Фиби. Сегодня ты выходишь замуж. Когда мы вернемся в Шотландию, Себастьян лично удостоверится, что все долги сэра Генри оплачены и что его освободили.

— Вы правы,— кивнула Фиби.

Она вытерла слезы и под руку с миссис Хантер последовала к лестнице. Когда они спустились вниз, миссис Хантер улыбнулась и отошла немного в сторону. Перед ними стоял сэр Генри, одетый в парадный костюм. Фиби бросилась к нему, по щекам текли слезы радости.

— Отец! Мой дорогой отец!

— Дитя.— Сэр Генри широко улыбнулся и прижал Фиби к себе, словно она была совсем маленькой девочкой.— Мистер Хантер настаивал на том, что отец ни в коем случае не должен пропустить свадьбу дочери. Признаюсь честно, он прав.

Миссис Хантер вручила Фиби букет цветов. Сэр Генри повел дочь в гостиную, где ее уже давно дожидался высокий темноволосый джентльмен в черном фраке.

Справа от Себастьяна стоял герцог Арлесфорд. У обоих мужчин в петлицах была веточка пурпурного вереска. Герцог поприветствовал Фиби улыбкой.

— С наших болот, Фиби,— прошептал Себастьян, обратив ее внимание на вереск.

Сердце девушки затрепетало от счастья. Не было на свете человека лучше и благородней Хантера. Она посмотрела туда, где стоял пожилой священник. Совсем скоро она выйдет замуж за любимого мужчину.

На следующий день Фиби и Себастьян отправились обратно в Блэклок. Они оба решили, что для медового месяца нет на земле места лучше, чем любимые болота Блэклока.

Экипаж выехал на узкую, извилистую дорогу. Глазам молодоженов открылся огромный темный особняк Блэклок на фоне огненных лучей заходящего солнца. Горизонт постепенно начинал окутываться фиолетовым туманом с дальних островов. На болотах стало тихо, в воздухе стоял сладковатый аромат вереска. Экипаж остановился напротив большой кованой двери. Себастьян и Фиби вышли из салона.

Хантер обнял молодую жену за плечи и обвел взглядом болота.

— Вот мы и дома, Фиби,— прошептал он на ухо девушке.

— На наших болотах.— Она поцеловала Хантера.

Себастьян взял на руки горячо любимую супругу и переступил через порог Блэклока.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg