«Спасенная виконтом»

Спасенная виконтом (fb2) - Спасенная виконтом [Rescued by the Viscount] (пер. Татьяна Николаевна Димчева) 1003K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Энн Херрис

Энн Херрис Спасенная виконтом

Rescued by the Viscount

Copyright © 2014 by Anne Herries

«Спасенная виконтом»

© «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2017

Пролог

– Нет, мама, – в смятении вскричала Шарлотта Стивенс, глядя на мать полными слез глазами, – умоляю, не просите меня выйти замуж ради денег, без любви… – Шарлотта была миниатюрной красивой девушкой, с большими выразительными глазами и несгибаемым духом. – Как вы можете требовать от меня такого?!

– У нас не осталось выбора, – объяснила леди Стивенс. – Твой отец на грани полного разорения, и мы лишимся всего, что имеем, если ты не сделаешь блестящую партию.

– Да, понимаю. – Шарлотта горестно вздохнула. Она очень любила своего отца, поэтому мысль о том, что он оказался в большой беде, была ей невыносима. – Кого вы выбрали мне в мужья? – Она вскинула голову, готовясь мужественно принять удар судьбы.

– Ну, пока ситуация не настолько отчаянная, – улыбнулась ее мать. – К счастью, я отложила достаточно денег, чтобы оплатить твой светский сезон в Лондоне. Ты очень хорошенькая, Шарлотта, и, уверена, многие джентльмены поспешат сделать тебе предложение. Ты сама примешь решение. Помни, однако, что твой выбор должен пойти на благо семьи.

– Хорошо, – кивнула Шарлотта, воспрянув духом. По крайней мере, ей будет дозволено порадоваться жизни, прежде чем набросят на нее ярмо! – Что ж, матушка, как я вижу, иного выбора нет, и обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы вы были довольны.

– Ах, если бы твоя тетушка не продала свои лучшие драгоценности, оставив у себя копии, – с томлением в голосе воскликнула леди Стивенс. – Дядя был очень добр, отписав драгоценности тебе, но он и понятия не имел, что бриллианты и рубины, не говоря уже об изум рудах и сапфирах… фальшивки. Осталось лишь несколько пустяковых побрякушек, которые еще чего-то стоят…

– Я с радостью продам их, если это поможет папе.

– Увы, его долг составляет по крайней мере двадцать тысяч фунтов, – страдальческим тоном произнесла леди Стивенс. – Даже если бы ты все продала, сумела бы выручить не более тысячи. Не вижу иного выхода, дитя мое, – ты должна выйти замуж за состоятельного человека.

Шарлотта отвернулась и стала смотреть на расстилающиеся за окном гостиной сады. Она понимала, как дорог матери этот дом и как больно ей будет уезжать, да и у Мэтта не останется ни единого шанса выгодно жениться, если они обанкротятся. Шарлотта так сильно любила отца, мать и брата, что даже не помышляла о неповиновении. Она обязана исполнить свой долг. Ей оставалось только надеяться, что удастся встретить не слишком старого и толстого богача, к которому она сможет испытывать хотя бы уважение, если не любовь.

Вздохнув, она повернулась к матери и улыбнулась:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы с папой были довольны. Но я не могу обещать, что все вокруг влюбятся в меня и станут просить моей руки.

– Некоторые джентльмены женятся вовсе не по любви, – пустилась в объяснения леди Стивенс. – Они хотят удобного союза с девушкой из достойной семьи, которая родит детей, – и как только обзаведутся наследником, тут же возвращаются к утехам на стороне. Когда ты подаришь своему супругу сына – а лучше двух, на всякий случай, – он, без сомнения, предоставит тебя самой себе.

– Все мужчины так поступают, матушка? – невинным голоском поинтересовалась Шарлотта. – Никто из них никогда не хранит супружескую верность? Я думала, что если женщина любит своего мужа…

– Возможно, некоторые и не изменяют женам, – допустила леди Стивенс. – Я очень надеюсь, что ты встретишь именно такого мужчину. Только не надо уж очень на это надеяться, Шарлотта. Самое большее, на что стоит рассчитывать, – это удобный дом и жизнь, посвященная воспитанию детей и общению с подругами.

– Я все поняла, – ответила Шарлотта, снова отворачиваясь к окну. Похоже, ее мечты о любви и романтике были всего лишь глупыми девичьими фантазиями.

– Надеюсь на твое благоразумие, – сказала леди Стивенс. – Буду говорить с тобой откровенно, Шарлотта. Папа арендовал особняк на Беркли-сквер всего на несколько недель, потому что это удовольствие не из дешевых. Так что, моя милая, тебе придется как следует постараться, потому что, если ты не преуспеешь… – Леди Стивенс содрогнулась всем телом. – Лучше не будем об этом думать. Я всегда считала тебя выдающейся девушкой. Уверена, ты нас не подведешь.

Шарлотта скрестила пальцы за спиной, надеясь, что матушкина вера в нее сохранится, несмотря ни на что. Придется выбросить из головы мечты о высоком таинственном незнакомце, который по уши влюбится в нее с первого взгляда, и убедить себя принять брак по расчету с богачом.

Глава 1

– Ну, молодой человек, что скажешь в свое оправдание?

Многие смельчаки испугались бы при виде мрачно хмурящего седые брови маркиза Эллингтона, но его внук лишь улыбнулся в ответ.

– Проклятье, Джек, ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным? Я с тобой о важных вещах толкую, мальчик. Тебе отлично известно, что рано или поздно ты займешь мое место, поэтому пора бы уже задуматься о потомстве.

– Разумеется, сэр, – одарив деда еще одной ослепительной улыбкой, ответил капитан виконт Делси. Это был красивый мужчина, высокий и крепко сложенный, широкоплечий и длинноногий, с темными волосами и серыми глазами. Он жил вполне вольготно с семнадцати лет, когда умер отец, оставив его на попечении матери, леди Дейзи, и деда. – Готов обдумать любое ваше предложение, но мое мнение о женитьбе вам известно…

– Сколько раз тебе повторять, что женитьба – это долг, который вовсе не мешает наслаждаться жизнью? Хорошо воспитанная девушка из достойной семьи родит тебе наследников и не станет поднимать шума из-за любви и верности, понимая, что мужчине не следует докучать из-за всей этой чепухи. Она будет довольствоваться заботой о доме и детях.

– Бедняжка, – чуть слышно пробормотал Джек, но слух не подвел деда.

– Подобные понятия прививают леди с рождения, – заявил маркиз. – Если тебя так мучает чувство справедливости, найди молодую леди, способную удовлетворить все твои потребности.

– Где же мне ее искать? – притворно изумился Джек. – Где найти красавицу, способную усмирить и приручить сердце повесы? Даю вам слово, дедушка, если я встречу такую девушку, то, какого бы она ни была происхождения, непременно женюсь на ней, остепенюсь и сделаюсь примерным семьянином, на радость вам и матушке.

Вздохнув, маркиз лишь покачал головой, нахмурив брови:

– Ты меня в могилу сведешь, молодой человек. Запрещаю тебе приводить в семью женщину низкого происхождения.

– Как вы могли подумать, что я на такое способен?! – с преувеличенным ужасом вскричал Джек. – Неужели полагаете, что я безнадежно погряз в пороках?

– Если верить слухам, ты уже целый год якшаешься с одними оперными певичками и им подобными девками! Пора уже и о семье подумать – обо мне, например. Я сделал тебе столько добра. Неужели ты не можешь порадовать меня хотя бы тем, чтобы найти себе жену?

– Не стоит вам слушать матушку, сэр, – произнес Джек. – Она проводит слишком много времени с тетей Серафиной, которую снабжает сплетнями кузен Реджинальд. Вы что же, в самом деле хотите, чтобы я стал похожим на кузена Реджинальда?

– Нет, не хочу. Этот человек – откровенный недоумок! – взорвался маркиз. – Джек, сколько можно меня мучить? Ты же знаешь, мой мальчик, я о тебе высокого мнения. Я горжусь твоими армейскими достижениями, хотя и не хотел, чтобы ты отправлялся на войну. Но я не буду жить вечно, и мне очень важно увидеть твоего первого сына и наследника. Мне страшно подумать, что у Реджинальда родится сын, к которому перейдет мое поместье.

– Да, это было бы ужасно, – задумчиво протянул Джек. – Мне вовсе не по душе мысль о том, чтобы кузен занял ваше место. С другой стороны, я и сам еще много-много лет умирать не собираюсь.

– Несчастный случай с твоим отцом случился внезапно, – с болью в голосе произнес дед.

От веселости Джека не осталось и следа.

– Да, сэр, простите меня. Я не хотел огорчать вас.

– Тогда… озаботься тем, чтобы меня утешить?

– Вы ждете, чтобы я отправился в гости к маминому кузену, лорду Сопуорту, и познакомился с его дочерью Селией? – Джек нахмурил брови и тут же стал очень похож на деда. – Хорошо, сэр, я приму приглашение дяди Джеральда. Но обещать ничего не стану. Какой бы очаровательной ни была молодая леди, смею заметить, что брак без любви или, по меньшей мере, взаимной симпатии и уважения сделает несчастными обоих супругов. За примером далеко ходить не надо, достаточно вспомнить моих отца и мать.

– Да, их союз был весьма прискорбным, – вынужденно признал маркиз. – Твой отец был эгоистичным человеком – эту особенность характера он унаследовал от своей матери – и, боюсь, принес твоей дорогой матушке много страданий. Я очень ценю и уважаю леди Дейзи и благодарю Бога, что ты унаследовал ее доброту, а вот упрямство тебе явно досталось от меня.

– Я нанесу визит дяде, – уступил Джек, – но предложение Селии сделаю только в случае, если она мне понравится. А теперь, сэр, позвольте мне вас оставить, меня ждут друзья, а я еще должен зайти домой переодеться.

– Я надеялся, что ты поужинаешь с нами.

– В другой раз, сэр. Возможно, завтра, до вашего возвращения в деревню.

– Хорошо. Когда ты отправишься в Кембриджшир?

– В конце следующей недели. У меня все время расписано, к тому же нужно дать дяде время подготовиться.

– В таком случае до завтра, Джек.

– Буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Покинув дедушкин кабинет, Джек неспешно направился по роскошному дому к выходу. По дороге он остановился, чтобы перекинуться парой слов с камердинером маркиза, а потом – с дворецким Пирсоном, служившим в Эллингтон-Хаусе, кажется, целую вечность. Слуги с готовностью сообщили, что дед в последнее время два раза обращался к доктору. Именно по этой причине маркиз и покинул свой деревенский дом в глуши Сассекса и приехал в бурлящую жизнью столицу.

– Хозяин ни за что не стал бы тревожить вас, капитан Делси, – сообщил Пирсон, – но он уже не тот, что прежде.

– А что его беспокоит, не знаете? – спросил он камердинера.

– Сердце, сэр. Насколько я понимаю, пока ничего серьезного, но доктор велел ему пить поменьше портвейна, сократить количество сигар и полегче относиться к происходящему.

Камердинер и дворецкий встревожили Джека. Теперь ему стало понятно, почему он в очередной раз услышал нотацию о необходимости поскорее жениться.

Маркиз Эллингтон никогда не вмешивался в жизнь Джека без крайней необходимости. Когда внук окончил колледж, дед представил его светскому обществу, обеспечил членство в клубах, которые посещал сам, и познакомил со своим портным. После этого он предоставил ему полную свободу действий. Когда Джек объявил о своем решении пойти в армию, дед лишь попросил беречь себя. В то время над страной нависла угроза войны, и несколько лет Джек сражался под знаменами Веллингтона, там и обзавелся друзьями. Эти джентльмены были близки ему, как братья, но помимо них у него имелись многочисленные знакомые как среди мужчин, так и женщин, что, конечно, способствовало распространению о нем бесконечных слухов.

Виконт являлся лакомым кусочком, который пытались заполучить многие красивые женщины, но, танцуя с ними или флиртуя, он ни одной не давал надежды. Джек Делси предпочитал общество матрон, а не их дочерей, и эти дамы нередко мечтали о нем, лежа на супружеском ложе рядом с похрапывающим супругом.

Джек вернулся с войны около года назад и с тех пор проводил время так же, как любой богатый молодой джентльмен: посещал клубы, делал ставки в Таттерзоле или Ньюмаркете и гордился своими конюшнями. Он покупал дуэльные пистолеты у Мэнтона, носил костюмы от Скотта или Уэстона и всегда ходил в начищенных до блеска сапогах. Его шейные платки были безупречно накрахмалены и завязаны очень просто, без изощренных складок и оборок, столь любимых лондонскими денди. Джеку доставляло удовольствие ездить верхом, фехтовать с друзьями или боксировать в клубе «джентльмена» Джорджа, к которому он время от времени захаживал, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Иными словами, Джек Делси был тем, кого общество считает человеком светским, а молодежь с готовностью обожествляет. Назвать его распутником было бы преувеличением, но он, как никто, умел одним брошенным из-под полуопущенных ресниц взглядом вызвать восторженный вздох сразу у нескольких представительниц слабого пола. Своей беспечной болтовней он довел до обморока не одну леди и разбил множество сердец.

Дед, однако, преувеличил любовные успехи внука. Во время службы в армии Джек, как и его друзья, не отказывал себе в удовольствиях, когда это было возможно, зная, что любой день может стать последним. Он обнаружил, что красивые испанские девушки, следующие за лагерем, вполне отвечают его вкусу. Однако все они принадлежали к низшему сословию, и ни одной не удалось взволновать его сердце.

По возвращении домой он состоял в близких отношениях с тремя дамами: одна была замужем за человеком, старше ее на тридцать лет и больше интересовавшимся портвейном, чем супругой, а две другие – оперные танцовщицы. Люси, любовница Джека, отличалась не только завидной красотой, но и жадностью. Кроме того, он подозревал, что она ему неверна и, несмотря на их соглашение, завела еще любовников. Джек решил, что расстанется с ней до своего отъезда в деревню.

Он понимал, что нужно серьезно задуматься о женитьбе. Ему исполнилось двадцать семь лет. До его совершеннолетия унаследованный им капитал находился в доверительном фонде, но деньги на содержание выделялись столь щедро, что он мог не опасаться долгов. Обретя финансовую независимость, он провел ряд улучшений в своем поместье и сделал несколько выгодных денежных вложений. Его состояние было столь велико, что он смог бы содержать семью, не ограничивая себя в удовольствиях. Светские завистники поговаривали даже, что денег у него чересчур много для одного человека.

Проблема Джека заключалась в том, что ему нравился собственный образ жизни и он не видел причин менять его. Оставаясь холостяком, он был свободен в своих чувствах и поведении. Обязательный визит к матери и деду в деревню раз в несколько недель ничуть его не обременял, к тому же он мог в любую минуту повидаться с друзьями, съездить в Ньюмаркет или Бат или отправиться смотреть кулачный бой. Некоторые считали, что с женитьбой его жизнь не изменилась бы, но Джек не мог без боли вспоминать, как его мать страдала, когда муж бросал ее в деревне с маленьким ребенком на руках, а сам ехал развлекаться в город. Когда Джеку было семнадцать лет, случилось событие, которое, как он считал, и положило начало его отвращению к институту брака. Впоследствии это чувство лишь росло, и до сих пор ему не встретилась настолько прекрасная и великодушная леди, чтобы он смог преодолеть эту неприязнь.

Отец в самом деле был эгоистичным человеком, и Джек частенько гадал, не унаследовал ли и он эту черту характера. Мать очень тревожится о нем, а маркиз возражал, что она вечно волнуется по пустякам. Возможно, так и есть. Ей было бы гораздо спокойнее, если бы Джек не был единственным ребенком, но по определенным причинам ее несчастливый брак не был благословлен другими детьми.

Вздохнув, Джек отогнал прочь грустные мысли. Незачем забивать себе голову проблемой, которую он, похоже, не в состоянии решить. К тому же вечером у него назначена встреча с друзьями.

Мысль о женитьбе на женщине, которую он не сможет полюбить и которой не будет восхищаться, вызывала у него негодование. Возможно, вовсе не обязательно влюбляться в свою будущую жену, но она хотя бы должна вызывать в нем желание видеть ее каждый день, оберегать и заботиться о ней до конца жизни.

– Ты уже видел Синтию Лэнгтон? – спросил Джека лейтенант Питер Фиппс, когда они встретились в клубе, где договорились поужинать еще с тремя друзьями. – Все при ней: красота, остроумие и деньги.

– Неужели? Уж не богиня ли она? – протянул Джек, насмешливо изгибая бровь. – Решил приударить за ней, старина Фиппс? Похоже, ты снова на мели?

Фиппс отрицательно покачал головой и криво усмехнулся:

– Пока нет, Джек. В прошлом месяце у меня случилась настоящая полоса везения, так что я сумею продержаться некоторое время. Об этой девушке мне нечего и мечтать, она на меня даже не взглянет. Красивая и богатая, она похожа на айсберг – такая же гордая и холодная. Подозреваю, что она охотится по меньшей мере на маркиза или графа…

– Тогда ты ей точно не подходишь, – саркастически заметил Джек. – Да и я тоже. Не расстраивайся, ведь у тебя есть Пышка. Если тебе в самом деле нравятся девушки в теле, она будет счастлива завладеть тобой.

– Как это жестоко и недостойно тебя! – ответил Фиппс. – Да, я симпатизирую мисс Аманде. Пусть она и полновата, зато у нее доброе сердце.

– Что ж, тогда твоя проблема решена, – зловещим голосом объявил Джек. – Всего-то и нужно, что поманить пальцем, и она с готовностью упадет в твои объятия… если у тебя достанет силенок удержать ее.

– Что ты, Джек, в самом деле разошелся сегодня, – нахмурив брови, пожурил его Фиппс. – Полная она от природы, хотя сладости любит… да я и сам их люблю, правда, вес не набираю.

– Да, ты у нас типичный поджарый жеребец, а она – колышущееся море восхитительной плоти. Вот поэтому ты и должен на ней жениться… Эй, я же просто шучу! – воскликнул Джек, заметив отразившееся на лице друга раздражение. – На самом деле я считаю, что мисс Аманда Гамильтон – приятная молодая женщина, из которой, без сомнения, получится любящая жена. По мнению деда, мне и самому бы такая подошла, если я правильно понял его сегодняшний намек.

– Так вот отчего ты такой мрачный весь вечер. – Фиппс с улыбкой похлопал его по плечу. – Отлично понимаю, что ты чувствуешь, старина. Отец устроил мне головомойку, когда я в последний раз приезжал к нему в поместье, – сказал, что не станет больше оплачивать мои долги, и велел найти богатую наследницу.

– Нам обоим не избежать исполнения долга, как я погляжу, но давай не будем портить себе вечер. А вот и остальные!

Джек с улыбкой повернулся к троим подошедшим молодым людям и каждому пожал руку в знак приветствия. Прежде все пятеро состояли на службе у Веллингтона, а теперь двое были помолвлены. Все же пока они оставались холостяками и могли наслаждаться приятным вечером в клубе, выпивая и играя в карты.

– Как поживаешь, Джек? – спросил Малкольм Сирс, крепко пожимая ему руку. – Это мой последний вечер в городе перед отъездом в деревню. Поздравьте меня, я только что обручился с мисс Уиллоу.

– С Джейн Уиллоу? – с усмешкой уточнил Джек. Мисс Уиллоу являлась одной из немногих молодых светских леди, действительно ему нравившихся. – Она согласилась в конце концов? Так и думал, что это скоро случится…

– Она все никак не могла принять решение, но я ее уговорил, – самодовольно пояснил Малкольм. – Теперь я счастливейший из смертных.

– В таком случае поздравляю! Я буду скучать по тебе, когда ты растворишься в тумане семейной жизни. И все же я за тебя рад.

– Джейн хочет как можно больше времени проводить в городе, а ты и вовсе числишься у нее в любимчиках, Джек. Приезжай к нам почаще, когда мы будем в деревне.

Джек пробормотал что-то приличествующее случаю. Он понимал: после женитьбы друга ничто уже не будет прежним. Малкольм – человек серьезный, он был преданным солдатом и будет столь же предан своей жене и семье. Конечно, они останутся друзьями, но обстоятельства изменятся…

Джека посетила навязчивая мысль, что его нарочно подталкивают туда, куда он идти совсем не хочет. Дед требует, чтобы он как можно скорее женился, и друзья один за другим попадают в эту соблазнительную ловушку. Как тут Джеку устоять?

В три часа утра друзья распрощались, и трое отправились по домам, оставив Джека с Фиппсом думать о том, куда пойти дальше.

– Еще совсем рано, – пробормотал Джек. – Давай найдем игорный дом и повеселимся часок-другой.

– Я пас, старина, – отказался Фиппс. – Поклялся целый месяц обходить подобные заведения стороной, в противном случае у меня будут неприятности с отцом. Если хочешь, могу поехать к тебе домой выпить по стаканчику, а нет, так найму экипаж и вернусь к себе.

– Думаю, мне стоит навестить Люси, – со смехом заявил Джек. – Увидимся завтра на приеме у Маркемов?

– Разумеется, – подтвердил Фиппс. – Там ты точно встретишь мисс Лэнгтон.

– Эту женщину я оставляю тебе, дружище, – ответил Джек, шутливо толкая Фиппса кулаком в плечо.

Они расстались, очень довольные друг другом, и Джек беспечно зашагал по улицам. Фиппс нанял экипаж и поехал домой. На чувственных губах Джека заиграла улыбка. Он выпил достаточно, чтобы быть довольным своим окружением. Посещение любовницы станет достойным завершением вечера и отгонит меланхоличные мысли о необходимости жениться.

* * *

Не прошло и пяти минут, как он услышал женские крики. Тут же пробудились его благородные инстинкты, и он стал оглядываться по сторонам, пытаясь понять, откуда доносятся призывы о помощи. Похоже, что-то происходит в расположенном через улицу парке. Тут он заметил, как из-за деревьев вынырнула миниатюрная фигурка, преследуемая двумя джентльменами. Они были изрядно пьяны, но при этом ни на шаг не отставали от своей жертвы.

– Ко мне, мои гончие, – крикнул один из них. – Поймаем эту лисицу!

Крошечная фигурка бросилась через дорогу, и мужчины, шатаясь, устремились за ней. Быстрый, как молния, Джек схватил беглеца, отметив, что это совсем юный мальчик с тонкими женственными чертами лица, и, спрятав его у себя за спиной, прижал к стене, готовясь дать отпор нападающим.

– Что за шутки, приятель? – весело закричал первый. – Отдайте нам лисицу, и мы разберемся с ней.

– И в чем же дело? – елейным голоском поинтересовался Джек. – Вы, сэр, как мне кажется, хватили лишку. Позвольте порекомендовать вам отправиться домой и лечь в постель.

– Черт подери, сэр! Вы-то что вмешиваетесь? Отойдите-ка лучше в сторонку да позвольте нам…

– Я вас по-доброму просил. – В голосе Джека зазвучала сталь. – Теперь требую. Убирайтесь подобру-поздорову, если не хотите, чтобы я преподал вам урок хороших манер.

– Решили для себя девку придержать, что ли? – прорычал мужчина. – Ну, я вам сейчас покажу! – Он выбросил вперед кулак, но Джек оказался проворнее и первым нанес удар. Противник со стоном грохнулся на землю. – Она шлюха и воровка, – пробормотал он.

– Пошли, Паттерсон. – Второй, более трезвый мужчина, склонился над приятелем, чтобы помочь ему встать. – Ты ее за руку не поймал, хоть и видел, как она выбиралась через окно.

Паттерсон что-то злобно процедил сквозь зубы, но не стал отказываться от помощи. Держась за приятеля, он повернулся к Джеку:

– Ну и скатертью ей дорожка. – Рассмеявшись, он указал пальцем: – Смотрите, вон она побежала. Всех нас провела.

Бросив взгляд через плечо, Джек заметил миниатюрную фигурку, заворачивающую за угол. Он почувствовал сожаление оттого, что хотел выяснить, действительно ли это переодетая девушка, или у подвыпивших джентльменов не в меру разыгралось воображение и на самом деле они преследовали парнишку. Ему даже не представилось возможности спросить, не причинили ли ему – или ей – вреда. По крайней мере, дальнейшего ущерба удалось избежать.

Джек стоял и смотрел, как мужчины ковыляют в сторону, противоположную той, куда направился спасенный им беглец. Лишь убедившись, что тому удалось удалиться на достаточное расстояние, Джек продолжил путь. Он чувствовал тупую боль в костяшках правой руки, но счел это незначительной платой за избавление паренька от неприятностей.

Джек вдруг осознал, что его настроение изменилось. Поведение похожего на эльфа беглеца позабавило его. Если принять на веру слова подвыпивших джентльменов, то на самом деле это все же девушка – да еще и шлюха и воровка к тому же. Однако на беглеце была добротная одежда, какую обычно носят мальчики лет тринадцати. Сознание Джека тут же нарисовало образ юного парнишки, улизнувшего из дома ради какой-нибудь невинной проказы. Мысль о том, что это все же переодетая девушка, будоражила его воображение.

Джек подошел к небольшому элитному особняку, приобретенному им для своей любовницы. Окна были темны, что и неудивительно, учитывая поздний час. Джек обдумывал возможность перелезть через забор и кинуть пару камешков в окно Люси. Тогда она проснется и впустит его внутрь, не беспокоя слуг.

Внезапно он понял, что желание встретиться с любовницей прошло. Уныло рассмеявшись, он развернулся было, чтобы зашагать прочь, но тут в окне на втором этаже зажегся свет. Джек все еще стоял и раздумывал, не заглянуть ли к Люси просто выпить и поговорить, как открылась парадная дверь и на крыльцо вышел джентльмен.

Джек тут же узнал ненавистного ему лорда Гардинга – заядлого игрока и, судя по всему, беспринципного шулера в придачу. Этот человек имел наметанный глаз на молодых людей, которые только-только прибывали в столицу. Он заманивал их в игорные дома с сомнительной репутацией и подталкивал на извилистый путь разврата.

Могла быть лишь одна причина, по которой он покидал дом Люси в столь поздний час. От осознания этого у Джека внутри все перевернулось, и желание видеть любовницу и вовсе пропало. Завтра же он разорвет отношения с ней – пошлет ей прощальный подарок и письмо с выражением недовольства ее поведением. У него не было ни малейшего желания ложиться в ее постель после того, как там побывал Гардинг!

Выбери Люси любого другого джентльмена, Джек лишь посмеялся бы, разоблачив ее, он давно уже понял, что она не относится к числу женщин, способных долго хранить верность. Но Гардинга он слишком презирал.

Джек дошел до конца улицы, прежде чем сумел поймать кеб, чтобы ехать домой. Он испытывал чувство горечи и злился на себя за то, что так долго позволял водить себя за нос. Что ж, теперь ему придется поискать любовницу, которая окажется достаточно честной, чтобы ублажать только одного покровителя. И отчего это большинство женщин лжет, чтобы добиться желаемого? Джек терпеть не мог лжецов и мошенников.

Прибыв на площадь, на которой располагался его особняк, Джек расплатился с кучером. Повернув голову налево, в сторону красивого палисадника, он вдруг заметил миниатюрную фигуру, перелезающую через витую железную решетку и исчезающую в направлении двери для слуг.

Джек колебался. С лордом Батхерстом, владельцем особняка, он состоял в дружеских отношениях, но тот недавно сдал дом семье, которой Джек еще не был представлен, поэтому не мог постучать к ним в дверь в столь поздний час с сообщением о возможном проникновении грабителя. К тому же он не был уверен, был ли это спасенный им парнишка или какой-то другой.

Джек вообще ни в чем не был уверен. С другой стороны, не мог же он допустить, чтобы соседей обворовали. Если эта девушка и вправду воровка и если это вообще девушка…

Выругавшись, Джек сам побежал через площадь к особняку напротив и потряс створки ворот. Они, как и ожидалось, были заперты. Тогда он перелез через забор, испытывая чувство вины, хотя его намерения были совершенно благородными. Только он собрался подойти к крыльцу, как дверь открылась и маленький беглец прошмыгнул внутрь.

Высокий молодой человек, со свечой в руке, выглянул наружу, будто намереваясь убедиться, что их никто не видит, после чего захлопнул дверь.

Джек в нерешительности замер на месте. На втором молодом человеке тоже была добротная одежда джентльмена. Кем бы он ни был, едва ли замышлял ограбить ничего не подозревающих хозяев дома на пару со своим маленьким подельником. Джек решил, что его первая догадка была верной: парнишка просто убежал позабавиться, подстрекаемый, по всей видимости, старшим братом, а теперь вернулся домой.

Негромко посмеиваясь, Джек снова перелез через ограду и оказался на тротуаре. Осмотревшись, он направился через площадь к собственному особняку и постучал. Камердинер тут же открыл ему дверь, и он вошел.

– Как прошел вечер, сэр?

– Хорошо, полагаю, – ответил Джек. – Отправляйтесь спать, Каммингз. Сегодня я разденусь сам.

– Только дверь запру, милорд, – с достоинством отозвался камердинер. – Мистер Дженкинз только что лег, а я ожидал вас. Помогать вам раздеваться входит в мои обязанности, сэр.

– Едва ли небо обрушится на землю, если я раз в жизни сам сниму свои сапоги, Каммингз.

Джек неторопливо зашагал вверх по лестнице, погрузившись в раздумья. Он был заинтригован. Кто же такой этот маленький чертенок, едва не угодивший в беду сегодня ночью?

Джек дал себе зарок сегодня же исправить ситуацию и наконец познакомиться с соседями.

Глава 2

– Чарли! – вскричал мистер Мэттью Стивенс, хватая сестру за плечи и легонько встряхивая ее. – Хвала небесам, ты вернулась! Тебя так долго не было, что я опасался, как бы тебя не поймали!

– Ах, прекрати паниковать, Мэтт. – Шарлотта улыбнулась брату озорной улыбкой. – Я же тебе говорила, что справлюсь. В спальню я поднялась по веткам глицинии. Он, по своему обыкновению, оставил окно открытым, а эта дурацкая штука лежала прямо на туалетном столике. Я схватила ее и выбралась обратно. На все про все мне потребовалось лишь несколько минут. Он никогда не догадается, кто это сделал, – никому и в голову не придет, что это я. Просто нужно сохранять осторожность и не надевать ожерелье в городе, потому что, увидев, он может его узнать.

– Меня терзали дурные предчувствия. Как же долго тебя не было! Если все оказалось так просто, как ты рассказываешь, что же тебя так задержало?

– Забрать ожерелье было просто, – пояснила Шарлотта и прикусила нижнюю губу. – А вот когда я выбралась из окна и перелезла через ограду на улицу, возникла небольшая проблема…

– Что произошло? Черт подери, Чарли! Если из-за меня твои шансы выйти замуж будут погублены, матушка меня убьет. Я вообще не должен был позволять тебе рисковать собой.

– Ты ничего и не сделал, только стоял и распинал меня за низкую нравственность. А о своей ты подумал, когда крал эту треклятую штуковину, а?

– Я не хотел обворовывать тебя, Чарли, – оправдывался Мэтт, терзаемый угрызениями совести и чувством стыда. – Но этот человек такая скотина! Честно признаться, я его очень боюсь. Он пригрозил, что, если я не заплачу карточный долг, он отправится прямиком к отцу, а этого я никак не мог допустить.

– Да, это было бы ужасно, – согласилась Шарлотта и улыбнулась, показывая, что прощает брата. – Мне дела нет до какого-то дурацкого ожерелья. Если бы ты обратился ко мне за помощью, я отдала бы тебе остаток денег, выделенных на мое содержание, к тому же сказала бы, что эти бриллианты на самом деле подделка.

– Мне-то откуда было знать? Это чертовски хорошая подделка, Чарли. Я думал, что они подлинные.

– Дядя Бен завещал мне драгоценности своей жены, тети Изабель, не подозревая, что она заменила их копиями.

– Зачем ей, по-твоему, это понадобилось? – озадаченно поинтересовался Мэтт. – У нее ведь было достаточно денег, чтобы не покушаться на семейное наследие?

– Мне кажется, она тайком играла в карты, – отозвалась Шарлотта, наморщив лоб. Вздохнув, она сняла старую школьную шапку брата, с которой предусмотрительно срезала опознавательный значок, и откинула назад свои длинные черные волосы. Они с Мэттом стояли в ее личной гостиной, которая соединялась со спальней. Неожиданно на Шарлотту нахлынула усталость. Осознание того, что ей чудом удалось ускользнуть из лап пьяных негодяев, ошеломило ее. – Во всяком случае, такое предположение выдвинула мама, когда мы отнесли драгоценности на проверку и узнали, что среди них имеются подделки.

– Я ужасно чувствую себя оттого, что унаследовал все деньги дяди Бена. Знай он правду об украшениях, наверняка оставил бы часть тебе.

– С помощью этих денег ты сможешь получить офицерский чин в армии, а впоследствии вести жизнь подобающую джентльмену. Кроме того, не такая уж это и большая сумма. Да и в твое распоряжение она поступит только через год.

– Верно, – уныло протянул Мэтт. – Гардинг решил, что я наследник солидного состояния, поэтому и запустил в меня свои когти. Но десять тысяч и крошечное деревенское поместье едва ли можно считать большим состоянием, и, кроме того, права истратить хоть пенни приходится ждать целую вечность. Если бы у меня были собственные деньги, я никогда не похитил бы твое ожерелье. Я знал, что оно тебе не нравится, и, кроме того, собирался рассчитаться с тобой, как только смогу.

– Да, это украшение старомодно, – ответила Шарлотта. – Будь оно подлинным, отдала бы его на переделку. Но мама говорит, что оно того не стоит и что я могу надеть ее бриллианты, если понадобится.

– Тогда зачем тебе было рисковать собой, возвращая его?

– Потому что, если лорд Гардинг поймет, что в уплату долга ты отдал ему фальшивку, он заклеймит тебя вором и мошенником. Представляешь, какой скандал раздуют любители позлословить? Тогда я точно не смогу удачно выйти замуж, да и тебя не возьмут ни в один полк.

– Верно… – мрачно согласился Мэтт. – Каким же я был треклятым идиотом, Чарли. Если бы не ты…

– Все в прошлом, и мы никому не расскажем, – успокоила его Шарлотта, вспомнив о мужчине, которой схватил ее в парке.

Его руки быстро разгадали ее тайну. При воспоминании о том, как он ощупывал ее грудь, Шарлотте сделалось дурно. Однако в парке было темно, и она не сомневалась, что он не узнает ее, если встретит в свете. И он, и его приятель были пьяны – чего не скажешь о джентльмене, вставшем на ее защиту. Тем вечером Шарлотта видела, как он выходит из своего особняка, расположенного напротив их дома на той же площади. А прежде он пару раз проезжал мимо нее верхом, когда она возвращалась к себе, но официально они не были друг другу представлены. Этот джентльмен видел ее лицо в свете уличного фонаря, но достаточно ли этого, чтобы узнать ее, одетую в модное платье? Шарлотта уповала на то, что он не слишком внимательно присматривался.

– Будем надеяться, что никто ничего не заподозрит, – подытожил Мэтт. – Если Гардинг догадается, что ожерелье выкрала моя сестра… он может убить меня. Да-да, ты права, Чарли. Ему неоткуда об этом узнать, кроме нас самих, а мы будем держать рот на замке.

– Я-то уж точно никому рассказывать не намерена, – невинно усмехнулась Шарлотта, отчего на щеках у нее появились ямочки. В ее широко распахнутых глазах сверкали озорные искорки. – Все закончилось, Мэтт. Иди-ка ты спать. Мне и самой не помешает отдохнуть. Завтра состоится большой бал, и я хочу выглядеть наилучшим образом. Если мне не удастся найти мужа, бедный папа все потеряет.

– Ну почему он сделал такие неразумные инвестиции? – не успокаивался Мэтт. – Мы были счастливы тем, что имели, пока он не решил разбогатеть на торговле восточными специями и шелком. Надо же было такому случиться, чтобы корабль затонул со всем грузом!

– Самое ужасное, что мысль о страховке даже не пришла ему в голову, – добавила Шарлотта. – Хорошо еще, мама отложила кое-что на мой светский дебют. Если мне удастся найти богатого мужа, он поможет погасить папин долг, и все будет в порядке.

– А как же ты? – воскликнул Мэтт, глядя на сестру такими же, как у нее, темно-карими глазами, разве что у Шарлотты на радужке имелась россыпь золотых искр, а глаза ее брата были равномерного темного цвета. – Неужели ты с радостью выйдешь замуж за мужчину только ради его денег? Он может оказаться старым и некрасивым.

– В нашей ситуации выбирать не приходится, – резонно возразила Шарлотта, вздыхая против воли. Прежде она мечтала без памяти влюбиться в высокого загадочного принца, который увезет ее в свой замок, окружит любовью и вниманием, станет осыпать подарками. – Я надеюсь на лучшее. К тому же не все богачи старые и толстые.

– Думаю, в свете есть и вполне подходящие молодые люди, нужно только завести с ними знакомство. Любой богатый холостой мужчина с радостью возьмет тебя в жены, если только он не полный идиот.

– Ты мой брат, а потому рассуждаешь пристрастно. – Рассмеявшись, Шарлотта подскочила к Мэтту и чмокнула его в щеку, после чего подтолкнула к двери. – Иди уже, пока мы не перебудили весь дом. Тогда придется объяснять, что тут у нас происходит. Я хочу поскорее переодеться, прежде чем кто-нибудь увидит меня в этом.

Заперев за братом дверь, Шарлотта прошла в свою спальню, встала перед большим зеркалом и принялась рассматривать свое отражение. Видя, какой очаровательный из нее получился парнишка, она озорно усмехнулась. Никто и не догадается, что она девушка, если не даст волю рукам, как сделал один из тех ужасных мужланов. Им, похоже, вообще было все равно, над девушкой или юношей совершать гнусное надругательство. Они добились бы желаемого, если бы Шарлотта не ударила одного из них ногой в голень и не бросилась наутек, пока он кричал от боли и гнева. Они, вероятно, поймали бы ее снова, не приди ей на помощь капитан виконт Джек Делси.

Шарлотта узнала имя джентльмена, бросившегося ей на выручку, в первый же день, как они поселились в особняке на милой площади со сквериком в центре. Ее мать снабдили списком жителей соседних домов, чтобы она могла посылать им свои визитные карточки. К сожалению, согласно правилам хорошего тона ей нужно было прежде познакомиться с ними. А вот отец Шарлотты мог бы нанести визит холостым джентльменам, коих по соседству проживало двое. Первый являлся вдовцом, который, оставив своих троих детей в деревне на попечении бабушки с материнской стороны, приехал в столицу с редким визитом, а вторым был виконт. Отец Шарлотты еще не был ни у одного из них, хотя вдовец уже послал им свою визитку, и мама собиралась пригласить его к своей приятельнице на игру в карты. Виконт приходился внуком маркизу Эллингтону и считался на ярмарке невест ценным призом. Мама, однако, предостерегла Шарлотту на его счет.

– Капитан виконт Делси стоит несравненно выше нас на социальной лестнице, моя милая, – объяснила она дочери, когда виконт проехал мимо них в первоклассной конной упряжке. – Он очарователен, понимаю, но неуловим, как дым. Многие светские красавицы пытались поймать его в свои сети, но он всех игнорировал. Он распутник, моя милая, и заигрывает со всеми хорошенькими девушками, но ни к одной не питает душевной привязанности, разве что тайно. Он лишь разобьет тебе сердце. А вот мистер Гарольд Кэвендиш – совсем другое дело. Ему слегка за сорок, но он все еще хорош собой и богат. Миссис Физерстоун сказала мне, что он ищет жену, которая позаботилась бы о его бедных детках.

– Вдовец с тремя детьми, мама? – Шарлотта скорчила гримасу. – Я бы хотела выйти замуж за мужчину, который не был прежде женат. Наше положение ведь пока не настолько отчаянно, не так ли?

– Нет, милая, конечно нет. Я вовсе не хочу принуждать тебя и расстраивать. Я вообще предпочла бы не заставлять тебя идти на этот шаг, но твой несчастный отец не знает, что делать. Если ты не выйдешь замуж и не спасешь нас всех…

– Выйду, мама, – заверила ее Шарлотта. – Прошу тебя, не беспокойся. Наверняка найдется мужчина, который одновременно будет и богат, и понравится мне. Даю тебе слово, все образуется.

– Бедное мое дитя, – горько вздохнула мама. – Не подмени твоя тетя драгоценности, этого, возможно, удалось бы избежать. Мы смогли бы продать их, чтобы покрыть часть папиного долга.

– Я охотно сделала бы это, – согласилась Шарлотта, – но украшения, мне доставшиеся, почти ничего не стоят, поэтому придется выйти замуж по расчету. Я уже все решила и ни за что вас не подведу.

Раздеваясь и пряча мужскую одежду в дальний угол ящика комода, Шарлотта вспоминала тот разговор с матерью. Если бы ее поймали и надругались над ней… Эта мысль была ей совершенно невыносима! Разоблачи ее кто-нибудь, ее репутация была бы погублена, а вместе с ней и будущее семьи. Неудивительно, что Мэтт сильно переживал. Он умолял ее не совершать столь безрассудного поступка, но Шарлотта, как обычно, настояла на своем. Хотя брат и старше ее на три года, у нее характер упрямее. Она, а не Мэтт должна была родиться мальчиком, тем более принимая во внимание ее бесстрашие. Она едва не попала в беду, а беспокоилась больше не о себе, а о будущем их семьи.

Но все прошло хорошо, и Шарлотта почти не волновалась. Ей удалось вернуть поддельное ожерелье, а лорд Гардинг пусть винит себя за беспечность. Ну как можно было оставить столь дорогую вещь на туалетном столике перед вечерним выходом в свет! И вообще, этот человек не заслуживает сочувствия. Мэтт уверен, что Гардинг жульничал в карты, и зарекся играть с ним снова.

Шарлотта намеревалась забыть все произошедшее, как страшный сон.

Леди Стивенс решила нанести визиты своим городским знакомым и хотела, чтобы дочь сопровождала ее.

– Мы нигде не станем задерживаться, а просто оставим визитные карточки, – сообщила она. – На обратном пути заглянем к портному, закажем манто и заберем шали, изготовленные для нас мадам Руссо. Они такие красивые!

Намерениям леди Стивенс было не суждено осуществиться. В первом же особняке, принадлежащем леди Рашмор, они столкнулись в дверях с хозяйкой, которая как раз собиралась уходить. Она настойчиво пригласила их в дом.

– Мы не виделись целую вечность, и я планировала заглянуть к вам после обеда! – воскликнула леди Рашмор, распоряжаясь, чтобы им подали кофе и миндальные пирожные в большую гостиную.

Скоро к ним присоединились сын и дочь хозяйки дома, которые спустились узнать, отчего это мама не пошла за покупками, как планировала. Мисс Амелия оказалась хорошенькой девушкой с личиком в форме сердечка, обрамленным светлыми кудряшками. Она слегка шепелявила. Ее брат Роберт был высокого роста и крепкого сложения, одет он был по последней моде, в рубашку с таким высоким воротником, что едва мог поворачивать голову. Почти все время он проводил, рассматривая свое отражение в большом зеркале в золоченой оправе, а если и заговаривал, то исключительно о лошадях и своем новом фаэтоне.

Мисс Амелия без умолку смеялась и болтала о платьях, которые намерена купить себе в приданое. Она недавно обручилась и теперь не могла думать ни о чем, кроме свадьбы и нарядов. Не прошло и получаса, как Шарлотте, привыкшей говорить с братом обо всем на свете, в том числе о поэзии и музыке, и слушать занимательные рассказы отца о джентльменах, с которыми он обедал в клубе, отчаянно захотелось домой.

К несчастью, едва они собрались уходить, объявился розовощекий господин, представившийся сэром Персивалем Реддингом. На вид ему было около тридцати пяти лет, и он приходился леди Рашмор братом. Его черные кудри пребывали в небрежном беспорядке, а по элегантности одежды он ничуть не уступал своему племяннику. Однако его наряд был более благоразумным: ворот рубашки и покрой сюртука не стесняли движений. Сэр Персиваль обладал приятными манерами и умел развлечь дам светскими сплетнями.

Он умудрился вынудить подвинуться сидящую рядом с Шарлоттой Амелию и, заняв ее место, принялся рассказывать о том, как недавно ужинал у принца-регента в его брайтонском Павильоне.

– Поверьте, мисс Стивенс, в ту ночь жара стояла не менее сотни градусов. Мне казалось, что я вот-вот расплавлюсь, а бедняжка леди Мелроуз дважды лишалась чувств.

Шарлотта слышала, что регент любит хорошо протопленные помещения, и весьма заинтересовалась деталями убранства Павильона с его китайскими декорациями и башенками, придающими ему сходство с восточным дворцом.

Двадцать минут спустя леди Стивенс встала и принялась с решительным видом надевать перчатки. Следуя ее примеру, Шарлотта тоже поднялась с маленького диванчика, на котором сидела. Сэр Персиваль тут же вскочил и, склонившись над ее ручкой, демонстрируя свою порозовевшую шею, осведомился, будет ли она сегодня на балу у Маркемов.

– Да, мы приглашены. Это мой первый бал в столице. До этого я лишь несколько раз была на приемах в Бате.

– Я тоже приду, – заверил сэр Персиваль, улыбаясь Шарлотте с высоты своего роста. – Не окажете ли вы мне честь и не прибережете ли для меня два танца, мисс Стивенс? Я предпочитаю контрдансы, а вот к вальсам большой любви не питаю, хотя не имею ничего против, когда их исполняют другие.

– Благодарю вас, сэр, – весело ответила Шарлотта, испытывающая симпатию к этому джентльмену. Он вел себя дружелюбно и, в отличие от своих родственников, в совершенстве владел искусством светской беседы. Шарлотта была благодарна ему за приглашение, ведь это означало, что хотя бы два танца она не будет сидеть в углу. – Я с радостью придержу для вас первый контрданс и последний перед ужином.

– Буду с нетерпением ждать вечера, – пообещал он. Своим видом он немного напоминал кота, только что полакомившегося сливками. – Позвольте также сопровождать вас к столу.

Кивнув в знак согласия, Шарлотта вслед за матерью вышла из дома. Когда они оказались на улице, мама похвалила ее:

– Я так горжусь тобой, Шарлотта! Сэр Персиваль очень тобой увлекся, я это сразу заметила. Он конечно же не станет немедленно делать тебе предложение, но вариант неплохой. Он, моя милая, много лет служил в армии и никогда не был женат, но, по словам леди Рашмор, подумывает остепениться. Разве не восхитительно будет, если ты выйдешь замуж за брата моей старинной приятельницы? Он достойный кандидат, сама понимаешь. Возможно, не настолько богат, как…

Унесшись мыслями прочь, Шарлотта стала рассеянно смотреть в окно экипажа на модно одетых леди и джентльменов, прогуливающихся по оживленным улицам. Утро прошло, и теперь им с мамой едва хватит времени, чтобы забрать шали и вернуться домой к обеду.

Леди Стивенс продолжала увлеченно обсуждать, как им повезло встретить ее подругу, и Шарлотта с трудом подавила вздох. Мама, должно быть, каждого встреченного джентльмена рассматривает в качестве потенциального мужа своей дочери, но самой Шарлотте не хотелось так скоро думать о замужестве. Не то чтобы сэр Персиваль ей не понравился, наоборот, она охотно предпочла бы его отцу троих детей, но все еще питала надежду на большее. Она ведь, несомненно, имеет права на романтические отношения перед вступлением в брак, пусть и непродолжительные?

Высадившись на площади перед арендованным ее семьей особняком, Шарлотта, приподняв подол платья, направилась к парадной двери на пару шагов впереди матери. В холле она резко остановилась, увидев своего отца, прощающегося с джентльменом, который, судя по всему, нанес им визит в их отсутствие.

Сердце Шарлотты забилось быстрее, шокированное и обрадованное одновременно, потому что этим джентльменом был виконт. Испытанное ею облегчение оттого, что он наконец-то решил представиться им, сменилось чувством тревоги, ведь он мог узнать ее.

– Шарлотта, дорогая моя, – услышала она низкий мягкий голос отца, – вы с мамой вернулись очень вовремя. Познакомьтесь с капитаном виконтом Делси – это наш сосед из дома напротив. Он любезно заглянул ко мне сегодня, чтобы пригласить нас всех к себе в гости на следующей неделе – поужинать и поиграть в карты. Сэр, позвольте вам представить мою дочь Шарлотту.

Шарлотта сняла с головы капор и, тряхнув длинными кудрявыми волосами, присела перед виконтом в изящ ном реверансе, после чего протянула ему руку.

– Рада познакомиться с вами, сэр. Прощу прощения за то, что мы отсутствовали все утро.

– Это не страшно, – пробормотал он, приподнимая ее затянутую в перчатку руку, чтобы запечатлеть на ней легкий поцелуй. – Я с удовольствием пообщался с вашим отцом и очаровательным братом. Мэттью на днях отправится на карточный вечер вместе со мной, а сегодня, если не ошибаюсь, мы все приглашены на бал к Маркемам.

– Да, мы с нетерпением ожидаем этого события, – ответила Шарлотта, испытывающая душевный трепет под пристальным взглядом виконта, которым он наградил ее, прежде чем выпустить ее руку. Она поспешно потупилась, чтобы скрыть нахлынувшие эмоции. Неужели он все же узнал ее? Он ведь видел ее лишь мельком. Или это чувство вины заставляет ее воображать то, чего нет в действительности?

– И я тоже, – галантно отозвался он. – Не окажете ли вы мне честь, согласившись танцевать со мной сегодня? Лучше всего вальс. Вы ведь, я надеюсь, вальсируете, мисс Стивенс?

– Да, капитан Делси, вальсирую. Я согласна, – сдержанно произнесла она. – Я танцевала вальс в Бате и здесь, в Лондоне – с одобрения леди Джерси, которая является маминой хорошей приятельницей и снабдила нас пригласительными билетами в «Олмак». Так что я старше, чем вы могли подумать.

Его глаза весело блеснули, а брови насмешливо поднялись.

– Мне страшно строить предположения на этот счет. Неужели вам уже исполнилось восемнадцать?

– Мне больше девятнадцати, – негромко пробормотала она. – Все дело в росте, видите ли. Из-за моей миниатюрности все считают меня моложе моих лет.

– Да, возраст весьма почтенный, – подыграл виконт. – Увидев вас издалека, я не дал бы вам больше четырнадцати…

Перехватив его озорной взгляд, Шарлотта почувствовала, как гулко забилось сердце у нее в груди. Намекал ли он на то, что узнал в ней мальчишку, встреченного им прошлой ночью?

К счастью, в дом вошла леди Стивенс. Сняв перчатки, капор и шаль, она вопросительно посмотрела на виконта. Их представили друг другу, а Шарлотта получила возможность улизнуть к лестнице и уже стала подниматься по ступеням, когда ее окликнули. Остановившись, она посмотрела вниз и увидела, что виконт обращается непосредственно к ней.

– Мисс Стивенс, не хотите ли вы и леди Стивенс поехать со мной в Ричмонд-парк в эту пятницу? Там будут поднимать воздушный шар, а моя кузина, леди Салли Гаррисон, организует пикник и просит меня привезти друзей. Я пригласил пару джентльменов, которые поедут верхом, а в моей двуколке достаточно места для вас обеих.

– Мы с радостью, – ответила за Шарлотту мама. – Как это мило с вашей стороны, сэр. И вашей кузины тоже. Мы еще не представлены леди Гаррисон.

– Это упущение я исправлю сегодня же вечером, – пообещал виконт. Отвесив леди Стивенс низкий поклон и заговорщически улыбнувшись Шарлотте, он ушел.

– Ах, какой очаровательный молодой человек! – воскликнула леди Стивенс, направляясь к лестнице вслед за дочерью. – Я, конечно, подозревала, что мы можем встретиться в свете, но и надеяться не смела, что он нанесет нам визит. Это означает, что он не остался равнодушным, моя дорогая.

– Значит, вы его одобряете, мама? – уточнила Шарлотта, изо всех сил стараясь не рассмеяться. – А ведь совсем недавно, если память мне не изменяет, вы назвали его закоренелым распутником.

– Потому что тогда я и предположить не могла, что он удостоит тебя вниманием, – резко ответила ее мать. – Ты красивая девушка, Шарлотта, никто не станет этого отрицать. Но у тебя нет приданого, поэтому я вовсе не жду, что все встреченные тобой джентльмены станут падать к твоим ногам. Вот почему ты должна пользоваться представляющимися тебе шансами… хотя я не думаю, что с виконтом что-то получится. Каким бы он ни был очаровательным, предложения точно не сделает.

Шарлотта отвернулась, ничего не ответив. Она подозревала, что капитан виконт Делси нанес им визит этим утром, чтобы проверить свои подозрения на ее счет. Видел ли он ее до их вчерашней полуночной встречи? Или заметил, как она возвращалась домой в столь неурочный час?

Она тогда не осмелилась нанять кеб, а просто быстро шагала по улицам, по возможности держась в тени. Если виконт поймал кеб не сразу, а помешкал несколько минут, то вполне мог прибыть в свой особняк одновременно с ней. Шарлотта почти не сомневалась, что виконт догадался: спасенный им парнишка на самом деле переодетая девушка. Однако если бы он заговорил об этом, она стала бы все отрицать. Было бы слишком рискованно признаться в том, где она была и что делала.

Виконта, похоже, происходящее забавляло. Шарлотте оставалось только надеяться, что он не выдаст ее тайну и не погубит ее и ее семью.

Уединившись в своей комнате, Шарлотта посмотрелась в зеркало. В ее глазах появился блеск, которого не было прежде. Ей бросили вызов, сопряженный с опасностью, ведь виконт являлся известным повесой и распутником, а она совершила поступок, давший ему повод считать ее особой, не заботящейся о своей репутации.

Предположим, он решит воспользоваться известными ему сведениями? От нервного напряжения у Шарлотты внутри все сжалось, потому что одного намека на ее ночную эскападу будет достаточно, чтобы погубить ее.

Но ведь капитан Делси, конечно, человек чести и станет держать язык за зубами?

Возможно, нужно было воззвать к его чувству благородства. Но какое объяснение она могла придумать? Сказать, что выкрала ожерелье, которое брат отдал в уплату карточного долга? Какой стыд! Виконт немедленно изменил бы свое хорошее мнение и о ней, и о ее обожаемом Мэтте.

Как ни старалась, она не сумела придумать отговорку, не выставляющую ее либо распутницей, либо мошенницей. Ей оставалось лишь надеяться, что виконт сохранит ее секрет, не требуя никаких объяснений.

День для Шарлотты тянулся невыносимо долго. Мама настояла на послеполуденном отдыхе, и хотя Шарлотта взяла с собой книгу, никак не могла сосредоточиться на романтике и приключениях романа Фанни Берни. Вместо этого она снова и снова вспоминала, как капитан Делси спас ее от пьяных джентльменов. Он действовал быстро и решительно, и Шарлотта хотела было сразу же поблагодарить его, но сочла за благо поскорее сбежать. К счастью, дорога домой обошлась без происшествий. Она надеялась, что Делси все забудет, но теперь понимала, что одно его неосторожное слово может вдребезги разбить ее шансы удачно выйти замуж.

Мама ожидала, что Шарлотта поможет погасить долг отца. Для этого ей полагалось найти мужа с деньгами и положением в обществе. Аристократы, однако, относятся к вопросу репутации и поведения весьма щепетильно, и малейшего намека на скандал бывает достаточно, чтобы погубить юную леди. Шарлотта же совершила проступок настолько чудовищный, что, если о нем станет известно в обществе, ее тут же с позором изгонят.

Мэтт предупреждал ее о безумии этой затеи, но она твердо стояла на своем. В том не было вины ее брата, хотя, не признайся он ей во всем, она, быть может, несколько недель не обнаружила бы пропажу ожерелья. Мэтт не мог терпеть муки совести, терзающей его оттого, что обокрал свою сестру. Узнав, что драгоценность фальшивая, он во всем признался. Шарлотта мужественно вознамерилась спасти семью от скандала, связанного с мошенничеством, и отважилась на столь опрометчивый поступок, не думая о последствиях.

С детства она привыкла повсюду следовать за братом. Устремляясь за ним, она взбиралась на деревья или купалась на отмели возле дома, одетая лишь в панталоны и нижнюю юбку, и не раз получала головомойку за свою безнравственность. С пяти лет она прекрасно ездила верхом, а с тринадцати принимала участие в охоте, преодолевая на своем скакуне барьеры, в три раза превосходившие ее рост. Мэтт всем рассказывал о бесстрашии своей сестры, которая являлась зачинщицей большинства их выходок в подростковые годы. Когда Шарлотте исполнилось шестнадцать, вмешалась мама. Она настояла, что дочери нужно научиться вести себя как подобает леди, если она хочет дебютировать в Лондоне, и Шарлотте пришлось забыть о неподобающих девушке привычках… вплоть до вчерашней ночи, когда она влезла в спальню мужчины и выкрала поддельное ожерелье.

Шарлотта только теперь поняла, что этот поступок отличается от детских шалостей, которые они замышляли с братом. Она стала воровкой, несмотря даже на то, что украшение принадлежало ей. Мэтт ведь отдал его в уплату долга. Чтобы избавиться от терзающего ее чувства вины, Шарлотта уверяла себя, что карточный долг, особенно возникший в результате обмана, не то же самое, что долг торговца. Лорд Гардинг был известным игроком, и поговаривали даже, что он намеренно сводит молодых людей, не знакомых с тонкостями игры, с шулерами, которые обирают их до нитки.

Если Мэтт прав и его действительно обманули в ночь, когда он проигрался столь сильно, что был вынужден украсть ожерелье сестры, то лорд Гардинг иного обращения и не заслуживает. Все же Шарлотта не могла отделаться от мысли, что совершила постыдный поступок.

Теперь думать об этом было бесполезно, потому что она, разумеется, не могла вернуть украшение. Оставалось проявлять осторожность и не надевать его туда, где она могла бы встретить этого человека.

Шарлотта выбросила тревожные мысли из головы. Да, двое пьяных джентльменов видели, как она выбиралась из окна, а один трезвый даже посмотрел ей в лицо. Оставалось только надеяться, что Делси не догадается о том, что случилось на самом деле.

Глава 3

Джек продолжал ломать голову над тем, чем мисс Шарлотта Стивенс занималась прошлой ночью. Пыталась ли она ввести его в заблуждение своим заявлением о том, что ей больше девятнадцати лет? Вела она себя очень скромно, но что-то в ее осанке, манере двигаться подсказывало: она – натура целеустремленная и, весьма вероятно, в самом деле совершила вчера какую-то проказу, переодевшись в старую одежду брата. В таком случае Джек был склонен посмеяться и восхититься ее характером. Он с опаской относился к леди, имеющим обыкновение лишаться чувств по малейшему поводу и пытающихся заманить мужчин в ловушку брака. Подобные девушки преследовали его с момента его первого выхода в свет.

Джек продолжал размышлять над загадкой мисс Стивенс и одеваясь в великолепный вечерний фрак темно-синего цвета, сшитый Вестоном. Для верховой езды он предпочитал одежду более свободного покроя, но для официальных выходов в свет требовался первоклассный наряд, для облачения в который была необходима помощь камердинера. Панталоны кремового цвета идеально облегали ноги, шейный платок, подколотый булавкой с алмазной головкой, был искусно завязан самим Джеком, хотя, конечно, ему было далеко до изощренного мастерства признанного законодателя моды красавца Бруммеля. На мизинце правой руки Джека красовалось тяжелое золотое кольцо-печатка с великолепным алмазом.

Довольный своим внешним видом, Джек поблагодарил камердинера и посоветовал не дожидаться его возвращения, отлично зная, что тот пропустит эти слова мимо ушей. Едва Джек спустился вниз, как открылась парадная дверь и вошла его тетя Серафина в сопровождении своей дочери Джулии.

– Мы как раз вовремя, – самодовольно усмехаясь, отметила тетя. – Джек, должна попросить тебя об одолжении. Я хочу, чтобы сегодня вечером ты сопровождал кузину на бал. Сама я вынуждена немедленно вернуться домой, твой дядя слег с простудой, а когда он болен, только я и могу с ним совладать.

– Тетушка… – запротестовал было Джек, растерявшийся от такой смены планов. – Дядя, без сомнения, несколько часов обойдется без вас. Да и Джулии негоже ехать на бал без матери.

– Прояви же благоразумие. – Тетя припечатала его к месту взглядом своих глаз-бусинок. – Если ты пообещаешь присмотреть за кузиной и проследить, чтобы она не танцевала слишком часто с одним и тем же джентльменом – или с неподходящим знакомым, – я смогу присмотреть за твоим бедным дядей Дэвидом. У него же слабые легкие, ты знаешь…

– Если дядя в самом деле серьезно болен, то вам, несомненно, нужно остаться с ним, но в таком случае и Джулии тоже не следует ехать на бал.

– Не будь таким занудой, – захныкала Джулия, и ее хорошенькое личико разом превратилось в уродливую гримасу. – Ну что тебе стоит быть моим сопровождающим на один вечер? На балу будет мамина лучшая подруга леди Мидоуз, и я присоединюсь к ее компании, как только приедем. Но не могу же я заявиться на бал в одиночестве!

Мысленно Джек вздохнул, понимая, что о собственных планах на вечер придется забыть. Джулия, конечно, прекрасно проведет время в обществе леди Мидоуз и трех ее пухлых дочерей, но ведь по окончании бала ее придется сопровождать обратно домой! Это означает, что он не сможет улизнуть пораньше и вместе с друзьями отправиться в игорный клуб.

– Что ж, хорошо, – согласился он. – Я отвезу тебя, надоедливое ты дитя, только не жди, что я буду танцевать с тобой весь вечер.

– Ну, один-то раз ты со мной должен потанцевать, – возразила Джулия. Теперь, когда она добилась своего, на ее лице снова сияла улыбка. – Спасибо, дорогой Джек. – Она взяла его за руку и обняла, вызвав недовольство матери.

– Не забывай о правилах приличия, Джулия, – предупредила она. – Джек, ты уж присмотри за этим ребенком вместо меня.

– Хорошо, тетя, – ответил Джек. – Я так понимаю, кузен Реджинальд не сможет присутствовать?

– Твой кузен занят в палате лордов. Он очень серьезно относится к своим обязанностям. Сегодня у них заседание по поводу принятия важного законопроекта.

– Ну конечно, – хмыкнул Джек, с трудом подавив желание заметить, что кузен и свои обязанности, и самого себя воспринимает слишком серьезно. Реджинальд служил личным секретарем премьер-министра и считал этот пост весьма высоким, судя по напыщенному поведению и исполненным значимости замечаниям о делах государства. – Поезжайте домой и позаботьтесь о моем дядюшке, Серафина. С Джулией ничего не случится, не переживайте.

– Спасибо, дорогой Джек! – воскликнула Джулия и снова пожала ему руку, заметив, что мать удалилась, взметнув вихрь своими атласными, отороченными кружевом юбками. – Ты такой милый.

Серафина была второй женой лорда Дэвида Хэндли, по крайней мере на двадцать лет его моложе. Она до сих пор считалась очень привлекательной женщиной. Двое других детей Серафины умерли в младенчестве, и Джулия осталась единственным ребенком. Больше детей они с дядей Дэвидом завести не пытались, так как у него уже имелся наследник – Реджинальд. Дядя Джека не отличался крепким здоровьем, поэтому неудивительно, что тетя так паникует даже из-за его простуды.

– Веди себя вечером хорошо, – сурово обратился Джек к кузине, но притаившаяся в глазах улыбка смягчила его слова. – И прекрати мять рукава моего фрака. Мне, знаешь ли, потребовалось десять минут, чтобы надеть эту треклятую штуку, и я не намерен переодеваться из-за твоего легкомысленного поведения.

В глазах Джулии вспыхнул гневный огонь, и она поспешно отдернула руку.

– А мне, знаешь ли, на следующей неделе исполняется восемнадцать, а в этом месяце мне три раза предлагали руку и сердце, – передразнила она.

– Всего лишь три? – Джек изогнул бровь. – А тетя знает?

– Разумеется, нет. Не вздумай ей сказать, Джек!

– За кого ты меня принимаешь? – нараспев произнес он. – Был бы я твоим братом, перекинул бы тебя через колено да задал бы хорошую порку…

– Но ты всего лишь мой кузен, поэтому тебе не подобает поступать подобным образом, – закончила за него Джулия и рассмеялась, поняв, что он просто дразнит ее. В ее глазах заплясали озорные искорки. – Это так весело, Джек. По крайней мере двое из этих мужчин являются охотниками за богатыми невестами. Не то чтобы у меня солидное приданое, но, как мне кажется, двадцать тысяч фунтов и поместье, оставленное мне тетушкой Тилли, – это лакомый кусочек для человека с долгами. Такие, полагаю, пойдут на что угодно, лишь бы уберечься от долговой ямы.

– Где ты набралась подобных идей? – удивился Джек. – Твой язычок доведет тебя до беды, если не научишься его вовремя прикусывать.

Джулия снова рассмеялась:

– Это я только тебе говорю, милый Джек. С тобой я могу быть самой собой. Разумеется, я не стану заводить подобных разговоров в свете. Но как же весело водить этих мужчин за нос, зная, что им нужны только мои деньги!

– Какая же ты, оказывается, жестокая кокетка! – парировал он. – Будь осторожна, не заходи слишком далеко. Некоторые джентльмены на поверку оказываются не такими уж милыми и не любят, когда им морочат голову. Это может плохо для тебя закончиться. Кроме того, заработаешь репутацию кокетки и отпугнешь от себя достойных мужчин, которые сочтут тебя слишком юной для вступления в брак.

Джулия надула губки. Лакей распахнул перед ней дверцу экипажа, и Джек помог сначала сесть сестре, а затем сам опустился на сиденье рядом с ней. Она дождалась, когда он устроится, и только тогда снова повернулась к нему:

– Я не позволяла им зайти слишком далеко, Джек, и никогда не совершила бы опрометчивого поступка. Но если джентльмен пытается воспользоваться юной девушкой, на мой взгляд, он заслуживает наказания. А вот тому, кто мне действительно нравится, я никогда не причинила бы вреда.

– Ты такая наивная. – Джек посмотрел на нее серьезно. – Просто веди себя осмотрительно. Не хочу видеть тебя страдающей.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я очень осторожна. А джентльмену, настойчиво требующему встречи наедине в саду ночью и не желающему слышать отказа, придется очень долго ждать.

Джек коротко хохотнул.

– Что ж, согласен, и все же советую тщательнее выбирать себе жертву, кузина. Некоторые могут очень грязно отомстить.

– Спасибо за совет, – ответила она. – Обо мне можешь не волноваться, Джек. Если я решу, что кто-то представляет для меня угрозу, то тут же побегу жаловаться на него своему большому сильному кузену.

* * *

Посмотрев на свою танцевальную карту, уже наполовину заполненную, несмотря на то что она явилась на бал всего двадцать минут назад, Шарлотта пришла в восторг. Раздались первые аккорды первого за вечер контрданса. Шарлотта направилась в бальный зал, на пороге которого ее встретил сэр Персиваль.

– Я уже видел вас, – с улыбкой приветствовал он ее, – но вы были окружены плотным кольцом восторженных молодых людей. Надеюсь, вы не забыли об обещанных мне танцах, мисс Стивенс?

– Разумеется, нет, – весело улыбаясь, отозвалась Шарлотта. – Я никогда не забываю о своих обещаниях, сэр. Последний контрданс перед ужином тоже ваш.

– Хорошо, что я пригласил вас еще утром, – заметил сэр Персиваль, беря Шарлотту за руку и ведя ее к группе молодых людей, занимающих позиции для первого танца. – Подозреваю, что вы будете пользоваться большим успехом, мисс Стивенс.

Шарлотта заняла свое место в ряду как раз в тот момент, когда заиграла музыка и танцующие, взявшись за руки, сделали первые несколько шагов, после чего разделились на две стоящие друг против друга линии, в которых мужчины чередовались с женщинами. Обе линии сошлись в центре, затем отступили на исходную позицию, и первые по счету мужчина и женщина вышли навстречу друг другу, исполнили фигуру танца и прошествовали, взявшись за руки, к началу ряда и встали с края. Ту же фигуру повторили все остальные пары. Когда каждая пара сделала по три заданные фигуры, танец закончился, и дамы в сопровождении своих кавалеров покинули танцевальную площадку.

Шарлотта вернулась к своей матери, стоящей с группой матрон и их юных дочерей. Некоторые пили прохладительные напитки или угощались фруктовым льдом, прежде чем снова вернуться к танцам. К Шарлотте подошел джентльмен, которому она обещала следующий танец – вальс.

– Наш танец, если не ошибаюсь, мисс Стивенс?

– Да, благодарю вас, – ответила она, глядя в красивое лицо молодого офицера, одетого в военную форму. Его звали Кристофер Янг, и он являлся капитаном Королевских драгунов. – Где теперь находится ваш полк, капитан?

– Вот уже несколько недель как в Лондоне, – с поклоном ответил он и, строго следуя этикету, положил руку ей на талию и закружил в магическом вихре. – После службы за границей мой полк наконец-то вернулся домой.

Порхая по бальному залу, Шарлотта заметила капитана виконта Делси, входящего под руку с красивой юной девушкой. На ней было тюлевое платье с кружевной оторочкой, расшитое, судя по всему, настоящими бриллиантами. Ее длинные светлые волосы были собраны в высокую замысловатую прическу со спадающими на правое плечо несколькими волнистыми локонами. С виконтом она держалась так, будто они близко знакомы, и непринужденно смеялась над его шутками.

Почувствовав резкий укол ревности, Шарлотта вскинула голову и улыбнулась своему кавалеру. Капитан Янг оказался превосходным танцором, так что у нее не было причин завидовать прекрасной незнакомке, танцующей с капитаном Делси. Она постаралась изгнать из своего сердца недостойные чувства, чтобы ничто не мешало ей наслаждаться вальсом с искусным партнером.

– Благодарю вас, сэр, вы танцуете божественно, – пробормотала она, когда музыка стихла – слишком скоро, как ей показалось. – Давно не получала такого удовольствия.

Прищелкнув каблуками и озорно сверкая глазами, он ответил:

– Мне повезло состоять в свите Веллингтона в течение нескольких месяцев, остававшихся до окончания войны. Умение божественно вальсировать было основным критерием отбора.

– Вы этим умением владеете в совершенстве. А вот некоторым джентльменам не помешало бы пройти подготовку в вашей школе.

– Вы очень прямолинейная леди, мисс Стивенс, – заметил капитан Янг. – Если хотите, могу направить к вам нескольких своих друзей, которые тоже не прочь повальсировать с такой великолепной партнершей, как вы.

– С радостью соглашаюсь, сэр.

Поклонившись, он удалился к своим друзьям, а к Шарлотте подошел кавалер, которому был обещан следующий танец. У Шарлотты осталось лишь два свободных вальса, когда перед ней внезапно возникло серьезное лицо капитана Делси.

– К вам выстроилась целая очередь восторженных поклонников, большая часть которых – мои старые боевые приятели, – заметил Джек, изогнув бровь. – Смею ли я надеяться, что вы приберегли вальс и для меня?

– Да, сэр. Я приберегла тот, что перед ужином, и тот, что после, так что выбирайте сами, какой вам больше нравится.

– Большую часть вечера я должен провести с мисс Джулией Хэндли, – ответил Джек. – Могу ли я проявить алчность и станцевать с вами оба этих вальса?

– Только если вам действительно этого хочется, – неуверенно глядя на него, отозвалась Шарлотта.

– Мисс Хэндли – моя кузина, – пояснил Джек, и в его глазах зажегся дьявольский огонь. – Разрешите представить ее вам, мисс Стивенс? Ее матушка не смогла присутствовать, поэтому мне вменили в обязанность проследить, чтобы она не попала в дурную компанию.

– Понимаю, – сказала Шарлотта, переключая внимание на подошедшего к ней следующего кавалера. – Прошу меня извинить, сэр, я обещала этот танец. – Она развернулась, чтобы подать руку помпезного вида молодому человеку, представившемуся лордом Джонсоном и пригласившему ее на контрданс.

– Джонсон. – Джек склонил голову в знак приветствия. – Приятно снова видеть вас в добром здравии, сэр.

– А, Делси. – У партнера Шарлотты слегка покраснела шея. – Рад встрече. Да, я вполне оправился после того… хмм… происшествия.

Шарлотта, увлекаемая своим партнером на танцевальную площадку, бросила на Делси удивленный взгляд. Было нечто странное в том, как джентльмены поприветствовали друг друга, но она никак не могла понять, что именно, а ее кавалер не собирался просветить ее на сей счет. Он говорил о своем поместье в Норфолке, где содержал стадо джерсийских коров, от которых надеялся в будущем вывести совершенно новую породу.

– Все дело в качестве молока, понимаете ли, – милостиво пояснил он Шарлотте, отчаянно пытающейся следить за ходом его рассуждений. – С него собирают больше сливок – а ведь это чистая прибыль. Я намерен сделаться владельцем самого многочисленного и лучшего стада в стране.

Шарлотта промямлила что-то соответствующее случаю. Их разговор с коров перешел на другие буколические темы, и она обрадовалась, когда танец окончился и настало время возвращаться к матери.

– А вот и ты, моя милая! – воскликнула леди Стивенс. – Тебе, должно быть, жарко? Посиди минутку, скушай мороженого, которое только что принес нам твой брат.

– С удовольствием, мама, – ответила Шарлотта, беря лимонный шербет.

В этот момент виконт Делси подвел к ним свою спутницу и поклонился:

– Леди Стивенс, мисс Стивенс, позвольте представить мою кузину Джулию Хэндли. Как я уже говорил, ее матушка препоручила ее моим заботам на этот вечер. Хотя у нее и имеются здесь друзья, не могла бы она побыть некоторое время с вами? А я пойду принесу шампанского… Не хотите ли бокал, леди Стивенс?

– Благодарю, но у нас есть мороженое. Вы будете, мисс Хэндли? Здесь довольно жарко, и оно начинает подтаивать.

– Могу сбегать за новым мороженым, если мисс Хэндли пожелает, – предложил Мэтт. Лицо у него при этом было такое, будто его поразило молнией.

– Нет-нет, достаточно того, что уже есть, – ответила Джулия, беря у него клубничное мороженое.

Джек придвинулся ближе к Шарлотте и прошептал ей на ушко:

– Вы, похоже, удивились, когда я справился о здоровье лорда Джонсона?

– Выглядит он вполне крепким и полным сил.

– Все дело в некоем разногласии, приведшем к дуэли, – пояснил Джек. – Я был его секундантом, так как других желающих не нашлось. Боюсь, ему изрядно досталось. Пуля противника задела ему руку, а сам он промазал. Что ж, сам виноват. Незачем было вызывать лорда Гардинга из-за упавшей карты.

– Лорда Гардинга? – переспросила Шарлотта, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – А почему лорду Джонсону не следовало вызывать его?

– Лорд Гардинг уронил на пол карту. Джонсон клялся, что видел, как она выпала у него из рукава, а Гардинг, разумеется, все отрицал. Доказать свою правоту Джонсону не представлялось возможным, поэтому ему полагалось извиниться, но он, упрямец, не стал этого делать. Так что дуэли было не избежать. Я просил обоих покончить дело миром, но… – Он покачал головой, и в его глазах появился странный блеск. – Я раскрыл вам секрет, который ни один джентльмен не станет разглашать в присутствии дамы. Означает ли это, что я пал в ваших глазах?

– Нисколько, – серьезно ответила Шарлотта. – Терпеть не могу, когда мужчины утверждают, будто для женских ушей не предназначено именно то, что этим ушам больше всего хочется услышать. Словно женщины малые дети или слишком хрупки, чтобы знать правду.

– Совершенно с вами согласен, – с улыбкой произнес Джек. – К нам приближается весьма целеустремленный молодой человек. Подозреваю, что это ваш партнер на следующий танец. Что ж, увидимся позже.

Шарлотта снова закружилась в вихре вальса с еще одним танцором из свиты Веллингтона, хотя этот и не был так искусен, как капитан Янг.

Осмотревшись, Шарлотта заметила Мэтта, танцующего с Джулией Хэндли. Они, похоже, понравились друг другу и искренне наслаждаются танцем. Во взгляде Джулии, устремленном на Мэтта, Шарлотта прочла искреннюю симпатию.

Шарлотта решила, что кузина Делси – легкомысленная кокетка. Ей оставалось надеяться, что ее брат не влюбится в нее слишком быстро. Она заметила, что на следующий танец Джулия снова вышла с виконтом, причем с не меньшим воодушевлением. Партнершей Мэтта теперь была сдержанная миловидная женщина, которую Шарлотта почти не знала. Сэр Персиваль танцевал с Амелией Рашмор, а мистер Рашмор стоял чуть поодаль с группкой других молодых людей, наблюдая за танцующими со скучающим выражением лица.

Едва Шарлотта вернулась к своим друзьям, к ней снова подошел сэр Персиваль, поскольку настало время последнего перед ужином контрданса. Ей было хорошо в его обществе, и, расставаясь, они с улыбкой договорились вскоре встретиться вновь.

– Я нанесу вам послеполуденный визит. Быть может, вы не откажетесь как-нибудь утром покататься со мной в парке, мисс Стивенс?

Шарлотта согласилась. Повернувшись, она увидела идущего к ней капитана виконта Делси. Взяв его под руку, она прошествовала на танцевальную площадку. Заиграла музыка, и он уверенно обнял ее за талию и закружил в вальсе. Шарлотта задрожала всем телом. Ощущение было такое, будто она вальсирует в воздухе, легкая, как перышко. Увлекаемая виконтом, она проскальзывала между другими парами. Прежде она хвалила капитана Янга за его манеру танцевать, но капитан Делси превзошел все ее ожидания. Ничего подобного ей никогда прежде испытывать не доводилось. Ей хотелось навсегда остаться в его объятиях.

Шарлотта не смогла описать затопившие ее восхитительные ощущения. Казалось, ей трудно дышать, но в то же время хочется танцевать и танцевать – без конца. Ее душа словно слилась в единое целое с душой ее партнера, и вместе они воспарили над бальным залом и всеми, кто в нем находился. Шарлотте представлялось, что она летит на облаке по голубому небу… направляясь в страну, где всегда светит солнце и царит вечное лето.

Когда танец закончился и виконт отпустил руку Шарлотты, она была так потрясена, что едва устояла на ногах. Ее разум отказывался ей служить, и она была не в силах ни говорить, ни двигаться.

– Вам нехорошо? – спросил Джек, с беспокойством всматриваясь в ее лицо. – Требуется подышать свежим воздухом?

– Нет, благодарю вас. Мне уже лучше. Нужно отыскать маму, чтобы идти на ужин.

– Я заблаговременно занял столик. Позвольте сопроводить вас, а ваша мама с моей кузиной присоединятся к нам. Я обо всем договорился.

– В самом деле? – Больше Шарлотта не могла вымолвить ни слова. Она остро ощущала прикосновение его руки, когда он вел ее сквозь людскую толпу к столику у открытого окна. Прохлада остудила разгоряченную кожу, и Шарлотта пришла в себя. – О, как хорошо! Боюсь, я слишком разгорячилась.

– Здесь очень жарко, – прошептал Джек ей на ухо. – Мне тоже не по себе.

Шарлотта содрогнулась от неизъяснимого удовольствия, которого никогда не испытывала прежде. Было в его взгляде и голосе нечто такое, что заставляло ее чувствовать себя особенной, как будто она являлась центром его внимания, его мироздания. Шарлотта почувствовала головокружение. Ей захотелось уединиться с виконтом в каком-нибудь укромном уголке и заняться с ним любовью. И тут же возмутилась, о чем она только думает? Она не поддастся чарам мужской улыбки, вкрадчивого голоса и ласкающего взгляда… Ведет себя как двенадцатилетняя дурочка, а не молодая женщина, перешагнувшая порог девятнадцатилетия. Виконт капитан Делси обладал огромным опытом в искусстве флирта и обольщения и играючи разбивал женские сердца, а Шарлотта не намеревалась приносить свое ему в жертву.

Виконт хитро посмотрел девушке в глаза, будто разгадал ее мысли.

– Прошу вас, устраивайтесь поудобнее, мисс Стивенс. Мне нужно распорядиться насчет закусок. Как я погляжу, к нам уже спешат ваша матушка и другие.

Шарлотта, боясь сказать что-то неподобающее случаю, просто кивнула. Виконт, конечно, очень обаятельный мужчина, но также и бессердечный распутник, если верить слухам. Ей было известно, что на ярмарке невест он считается невероятно ценным призом. Едва ли он обратит на нее внимание. Большинство вынашивающих матримониальные планы мамаш девушек на выданье уже оставили всякую надежду. Так что если он и пытается завоевать ее внимание, то потому лишь, что считает ее доступной и надеется на тайный роман… Какое еще у него могло сложиться мнение о девице после того, как он увидел ее переодетой в костюм брата?

Скорее всего, он узнал ее в уличном мальчишке, которому помог ускользнуть от преследователей той ночью, и решил, что такая девушка может отважиться на любую авантюру. А ведь она и в самом деле едва не забылась в его присутствии и готова была прыгнуть в омут с головой и позволить ему соблазнить себя! При этой мысли все ее тело словно накрыло волной жара, и ей пришлось приложить усилия, чтобы взять себя в руки. Нужно подумать о чем-то другом, внушала она себе, например, о прохладном ручье, с журчанием бегущем по залитому закатным солнцем лугу…

Когда за столик села матушка, Шарлотта все еще чувствовала себя неуютно. Она решила, что впредь будет вести себя особенно осторожно. Сближение с красавцем виконтом не пойдет ей на пользу, ведь он способен не только разбить ей сердце, но и погубить репутацию.

Вернувшись в сопровождении трех официантов, с подносами, уставленными разнообразными угощениями, и двумя бутылками охлажденного шампанского, капитан Делси сосредоточил внимание на матери Шарлотты, мимоходом пригласив ее брата поиграть в карты. Кроме того, он договорился со своей кузиной на следующий день покататься в парке. На Шарлотту он почти не обращал внимания, что дало ей возможность обуздать свои мысли. К тому времени, как пришла пора танцевать с виконтом второй танец, она уже совершенно овладела собой.

Когда виконт закружил ее в вихре вальса, Шарлотта забыла обо всем на свете, целиком растворившись в музыке и удовольствии танцевать с ним.

– Вы танцуете как ангел, – прошептал Делси ей на ушко. – Буду с нетерпением ждать следующего танца с вами, мисс Шарлотта.

Ее имя прозвучало в его устах как-то особенно ласково. Такая тактика была явно рассчитана на то, чтобы поразить сердце глупой девушки, но Шарлотта проявила стойкость, понимая, что может и должна противиться его чарам – хотя бы ради блага своей семьи.

– Благодарю вас, сэр. Я всегда буду рада потанцевать с таким восхитительным партнером, как вы.

Сделав реверанс, она зашагала к матери, с высоко поднятой головой, хотя в действительности ей совсем не хотелось с ним расставаться. Какая глупость! Она едва знакома с этим джентльменом и ни в коем случае не должна позволять ему заманить ее в свои сети просто потому, что, окажись она в его объятиях, тут же забудет обо всем на свете. Нужно держать очаровательного виконта на расстоянии и всегда помнить, кто она такая и чего ожидает от нее семья. Ни к чему ей предаваться мечтаниям о страстной любви с мужчиной, идеально соответствовавшим вымышленному герою ее романтических мечтаний!

По окончании еще трех танцев комнаты начали потихоньку пустеть, и леди Стивенс объявила дочери, что им тоже пора ехать.

– Я обещала отвезти домой мисс Хэндли, так как нам по пути. Джулия – очень приятная девушка, и я пригласила ее с матушкой поужинать с нами в скором времени. А она сказала, что была бы рада, если бы ты поехала с ней завтра в парк. Я дала согласие. Она заедет за тобой в два часа.

– Да, матушка, разумеется, – согласилась Шарлотта, смутно припоминая, что сам Делси договаривался с кузиной о прогулке на завтра. С другой стороны, она слушала невнимательно и могла что-то перепутать.

Большую часть вечера Шарлотта и Джулия танцевали и не могли узнать друг друга поближе, но, сидя в уютном экипаже по дороге домой, Джулия сказала Шарлотте, что будет рада продолжить их знакомство.

– У мамы в городе много подруг, – сообщила Джулия, – но дочери у некоторых из них… как бы это помягче сказать… глуповаты. Ни единой умной мысли в голове! А вот вы, Шарлотта, как мне кажется, совсем другая. Мне было бы приятно подружиться с вами, да и Джеку вы нравитесь.

Шарлотта тут же покраснела, радуясь, что в экипаже темно и мама ничего не заметит.

– Что заставляет вас так думать?

– Он редко танцует с юными девушками, а вот с вами вальсировал дважды, да еще и подходил поболтать при каждом удобном случае.

– Осмелюсь предположить, что он просто не хотел вас оставлять одну в незнакомой компании, – чуть слышно пробормотала Шарлотта. – Подозреваю, что ваш кузен – мужчина весьма опытный в искусстве обольщения, мисс Хэндли.

– Прошу, называйте меня просто Джулия, а я буду звать вас Шарлоттой. Вы ведь не против? – Понизив голос, Джулия добавила: – У Джека ужасная репутация, но он вовсе не злодей. Уверена, что он, в отличие от многих беспринципных джентльменов, не стал бы соблазнять невинную девушку, но они, дурочки, сами так и льнут к нему, а потом страдают оттого, что он остается равнодушен к ним. С этим он ничего поделать не может. Время от времени он заводит роман с опытной женщиной… но все мужчины так поступают, сами знаете, по крайней мере до женитьбы.

– Кто вам это сказал? – шепотом осведомилась Шарлотта, бросив быстрый взгляд на матушку и убедившись, что та не слушает.

– Мама, – сверкнув глазами, ответила Джулия. – Она сказала, что пусть уж лучше мужчины заводят любовниц, чем подбирают с улицы… э-э-э… дам легкого поведения. Разумеется, джентльмен должен изменить образ жизни, когда женится, но мама говорит, что так бывает не всегда. Ей повезло, мой отец всегда был ей верен, и она советовала мне выбрать человека, который будет любить только меня одну.

– О чем это вы там шепчетесь, девочки? – спросила леди Стивенс. – Мы, похоже, прибыли, мисс Хэндли. Передайте вашей матушке, чтобы заглянула ко мне в гости в скором времени. Мы отлично проведем время вместе, я уверена.

– Мама будет благодарна вам за то, что присмотрели за мной сегодня вечером, – ответила Джулия. – Если бы не необходимость позаботиться о моем больном отце, она ни за что не позволила бы мне ехать на бал с Джеком, да и он не горел желанием со мной нянчиться, но воспитание не позволило отказаться.

– Если ваша матушка в будущем не сможет посетить еще какой-либо прием, куда мы приглашены, она смело может доверить вас мне.

– Вы очень добры, – ответила Джулия и снова поблагодарила ее. Экипаж остановился, и грум распахнул перед ней дверцу. Ее уже ожидал лакей, вышедший из дома на стук грума. – Доброй ночи, Шарлотта. Увидимся завтра.

– Да. Буду ждать с нетерпением.

После ухода Джулии Шарлотта откинулась на подушки и, закрыв глаза, стала вспоминать события этого приятного вечера. Больше всего ей понравилось вальсировать с капитаном Янгом и капитаном виконтом Делси – оба являлись непревзойденными танцорами, но в остальном сильно отличались друг от друга. Только Джек Делси заставил ее на короткое время лишиться самообладания, а между тем Кристофер Янг подходил к ней в перерыве между танцами и приглашал как-нибудь прокатиться с ним.

– Я понимаю, что мы едва знакомы, – сказал он тогда, – но у меня чувство, будто я знаю вас всю свою жизнь. Мне хотелось бы продолжить знакомство, если вы не против.

– Благодарю вас. Да, я с радостью прокачусь с вами, – ответила Шарлотта, с улыбкой глядя в его голубые глаза. – Вам нужно нанести визит моему отцу, сэр, и он, уверена, пригласит вас как-нибудь отужинать с нами.

– Ты отлично проявила себя этим вечером, – ворвался в ее размышления мамин голос, и Шарлотта открыла глаза. – Сэр Персиваль, похоже, очень тобой увлекся. Если не ошибаюсь, ты не пропустила ни единого танца, дорогая?

– Верно, матушка, – подтвердила Шарлотта. – Вечер доставил мне огромное удовольствие.

– Известно ли тебе, что капитан Янг – наследник лорда Сэмпсона?

– Нет, матушка, этого я не знала, – сказала Шарлотта.

Лорд Сэмпсон являлся их деревенским соседом, но его поместье находилось в пятнадцати милях от поместья отца, поэтому Шарлотта почти не видела пожилого джентльмена, который вел отшельнический образ жизни.

– Вот и я тоже не знала, пока мне папа не сказал, – с довольным видом изрекла леди Стивенс. – Лорд Сэмпсон довольно состоятелен, Шарлотта, я бы даже сказала, богат. Его наследник в будущем получит многое… но я не думаю, что сейчас он располагает средствами, необходимыми для уплаты папиного долга. Сэр Персиваль тоже не так богат, как хотелось бы, но, по крайней мере, сам может распоряжаться своими деньгами. Не многим джентльменам так повезло, моя милая.

– Полагаю, вы правы. – Тут до Шарлотты дошло, что именно мама пытается ей сказать. Каким бы перспективным ни был очаровательный капитан Янг, ей нужен муж, располагающий средствами, чтобы погасить долг отца. Такой, как сэр Персиваль.

Отвернувшись, Шарлотта сглотнула образовавшийся в горле комок. Капитан Янг очень ей понравился… почти так же сильно, как капитан Делси. Но если первый хотя бы мог предложить ей брак, второй – она почти в этом не сомневалась – ни о чем подобном даже не помышлял. Сэр Персиваль, конечно, приятный джентльмен, но, когда она танцевала с ним, он не заставлял ее тело трепетать.

Слезы обожгли ей глаза, и она отчаянно пожалела, что отец наделал долгов и теперь она вынуждена выбирать себе мужа по расчету. Ей отчаянно хотелось следовать зову собственного сердца, но понимала, что придется довольствоваться гораздо меньшим, чем она рассчитывала.

Глава 4

Джек зевнул над стаканом бренди. Одетый в шелковый домашний халат смелой расцветки, он удобно устроился у себя в гостиной в обитом мягкой кожей кресле, вытянув перед собой ноги. Скучный вечер в обществе кузины, которая ему, в общем, нравилась, но от которой он все же не был в восторге, на деле оказался куда более увлекательным, чем он мог предположить.

Он представления не имел, что заставило его флиртовать с молодой особой, учитывая, что уже несколько лет он сторонится эмоциональных отношений с красивыми девушками. Обычно он приберегал свои чары для дам постарше – замужних или овдовевших, – потому что они понимали, что им не предлагают ничего серьезного. Как бы то ни было, обдумывая брак по расчету, он не имел ни малейшего намерения позволять женщине завладеть своим сердцем и разумом и причинить боль, которую испытываешь, только если очень сильно любишь. Из личного опыта он знал, какой это может обернуться катастрофой. Будучи совсем юным, он наблюдал, как двое дорогих ему людей едва не погибли от любви, слишком мощной, чтобы оказывать сопротивление.

Мисс Шарлотта Стивенс явилась для Джека настоящим откровением. Виконт с самого начала знал, что она – девушка отважная, ведь он был свидетелем ее ночной эскапады, во время которой ей чудом удалось ускользнуть из лап двух негодяев. Но, с другой стороны, что он должен был подумать, встретив ночью девушку, переодетую юношей, которая, если верить словам одного из мужчин, была замечена вылезающей из окна?

И чье это было окно? Едва заметно улыбаясь, Джек раздумывал над этой загадкой. Ходила ли она на свидание к любовнику, или за ее безрассудным поведением скрывается нечто большее?

Проведя некоторое время в компании брата мисс Стивенс, Джек был склонен считать, что ее ночная миссия была каким-то образом связана с ним. Мэттью Стивенс явно был не из тех молодых людей, кто стал бы потворствовать неподобающему поведению сестры. Джек заметил, как Мэтт нахмурился, когда Шарлотта приняла приглашение на танец джентльмена, известного сомнительными моральными принципами. В ту ночь брат ждал ее возвращения, чтобы впустить в дом через дверь для прислуги, – следовательно, он знал, куда она ходила. Но как он вообще позволил сестре в одиночестве разгуливать по ночному городу, переодевшись мальчишкой? Это ведь невероятно опасно!

В их первую встречу Шарлотта чрезвычайно заинтриговала Джека, и его интерес еще более укрепился под действием озорного блеска ее глаз и задорного смеха. Ничто в ее поведении не говорило о развязности. В его объятиях она совершенно преображалась. Подвижная и легкая, она изящно двигалась в едином с ним ритме. Джек не мог припомнить, чтобы прежде во время танца его с такой силой охватывала страсть. Когда вальс закончился, Шарлотта казалась словно опьяненной, а ему вдруг захотелось сгрести ее в охапку и унести в укромное местечко, где никто не стал бы им мешать. Его возбуждение было почти болезненным, хотелось осыпать Шарлотту жаркими поцелуями, насладиться атласной нежностью ее кожи, когда они будут лежать вместе… но он понимал, что не имеет права поступать с ней подобным образом. Она дочь джентльмена… но при этом настоящая ли она леди?

Джек нахмурился. Необходимость задать себе этот вопрос разозлила его. Он не хотел думать о Шарлотте плохо, но какая же юная леди пустилась бы в ночное приключение? Что могло подтолкнуть ее к подобному безрассудному поведению?

В голову не приходило ни единого объяснения. Неужели Мэттью Стивенс столь опрометчив, что позволяет сестре разгуливать по ночам… и зачем ей понадобилось лезть к кому-то в окно? Не в тот ли она пробралась дом, что находится с противоположной стороны парка?

Продолжая хмуриться, Джек силился припомнить, кто живет с другой стороны Сент-Джеймсского парка. Но ведь ему неизвестно, как долго преследовали Шарлотту те два негодяя, прежде чем он заметил их у ворот парка.

Покачав головой, Джек одним глотком допил бренди и хотел было налить себе еще, но передумал.

Он ни на шаг не приблизился к решению загадки мисс Шарлотты Стивенс, но сдаваться не собирался. Нужно разузнать как можно больше об этой семье и их обстоятельствах. В Лондоне они новички и, несомненно, приехали, чтобы подарить дочери светский сезон, хотя, быть может, за этим невинным намерением скрывается нечто большее. Самый простой способ все выяснить – подружиться с Мэттью Стивенсом. Джек считал, что нескольких карточных вечеров и дружеских попоек в клубе будет достаточно, чтобы выудить из молодого человека интересующую его информацию.

Джек не задумывался, что станет делать, когда добьется желаемого, ему просто необходимо было разгадать тайну Шарлотты Стивенс, которая его забавляла. Кроме того, он никогда не рассматривал заигрывание с хорошенькой девушкой как пустую трату времени. А вот куда это может его завести – другой вопрос.

На следующий день Джек заметил Джулию и Шарлотту, прогуливающихся под руку в парке, неподалеку маячила горничная Джулии, которую, несомненно, послали проследить, как бы чего не случилось. Ему стало интересно, отчего это кузина наотрез отказалась ехать с ним кататься, но согласилась на пешую прогулку в Гайд-парке. Какую проделку она на этот раз замышляет?

Он снял свою бобровую шапку, приветствуя леди, и, заметив озорную усмешку Джулии, вопросительно изогнул бровь.

– Рад встрече, кузина… мисс Стивенс.

– Какой сюрприз, – с вызовом ответила Джулия. – А мы тут знакомимся поближе, дорогой Джек. Шарлотта станет моей лучшей подругой. Она мне уже нравится, и ты должен быть милым с ней, в противном случае я никогда не заговорю с тобой снова.

– Меня прямо подмывает причинить ей какое-нибудь неудобство, – проговорил Джек так тихо, что его услышали только собеседницы. – Боюсь, однако, что она этого не заслуживает, да и ты своего слова не сдержишь.

– Ах ты, негодяй! – вскричала Джулия и толкнула его кулачком в руку. – Слышала, что он сказал, Чарли? – запросто обратилась она к Шарлотте. – Он недостоин нашего внимания. Продолжим прогулку вдвоем.

– Подозреваю, что кузен хотел лишь поддразнить тебя, – со смехом ответила Шарлотта.

– Странные у него шутки, – осуждающе произнесла Джулия. – Определенно, станем его игнорировать. Ах, посмотри, а вон идет твой брат. Похоже, все сегодня решили прогуляться в парке.

– Очередной коварный план моей кузины, без сомнения, – чуть слышно пробормотал Джек, подходя к Шарлотте. Джулия тем временем сделала несколько шагов вперед и протянула Мэтту руку. – Не может же это быть простой случайностью, как вы считаете?

– Согласна с вами, – отозвалась Шарлотта, поднимая голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Ваша сестра – кокетка, милорд?

– Без сомнения. Предостерегите своего брата, или она похитит его сердце. Я и сам ему об этом скажу.

– Уверена, что Мэтт может сам о себе позаботиться, – возразила Шарлотта. – Джулия – прекрасная собеседница. Думаю, родители хотят удачно выдать ее замуж?

– Разумеется, она завидная невеста, ее крестная мать оставила ей солидное, хотя и не огромное состояние.

– Так я и думала! – воскликнула Шарлотта, прямо встречая его вопросительный взгляд. – У Мэтта есть небольшое поместье и кое-какой капитал, но богатством он точно похвастаться не может.

– Но он, несомненно, является наследником вашего отца?

– Да, конечно, но папа… у папы, к сожалению, имеются долги, – честно призналась она. – Непонятно, сможет ли он сохранить поместье, чтобы передать его брату. У меня есть некоторые собственные средства, но перспективы на будущее ни у одного из нас не радужные – если судить по деньгам, во всяком случае. Только когда в деле замешано сердце, богатство отступает на задний план, не так ли?

– А вы весьма прямолинейны, мисс Стивенс. Разумно ли подобное поведение, как вы считаете?

– Я считаю нужным говорить правду, сэр. Матушка надеется, что я сделаю хорошую партию и, быть может, сумею помочь отцу, но я не стала бы никому лгать о нашем положении.

– Некоторые посоветовали бы вам держать эти сведения при себе, по крайней мере до тех пор, пока не получите предложение.

– Да, верно. Я не кричу об этом на каждом углу, но рассказала Джулии, а она рано или поздно сообщит вам.

– От меня у Джулии почти нет секретов, это правда. Мы всегда были дружны, как брат и сестра.

– Да, она мне тоже это говорила, вот я и решила, что вам можно обо всем рассказать. Достоянием общества то, что я вам сообщила, конечно же делать не нужно, это может погубить мои шансы. Не подумайте, что я обвиняю вас в пристрастии к сплетням, сэр.

Джек внимательно на нее посмотрел, пытаясь уразуметь, отчего это она так открыто говорит обо всем с ним и его кузиной. Возможно, таким образом она дает понять, что не рассматривает его в качестве возможного претендента на ее руку и, следовательно, ни в грош не ставит его мнение о ней? Или же просто испытывает его?

С каждой новой встречей Шарлотта заинтриговывала его все больше, пробуждая в нем инстинкт охотника, почуявшего достойную внимания добычу. Быть может, она согласится стать любовницей человека, который заплатит долг ее отца и тем самым повысит перспективы Мэтта найти себе достойную невесту… или он ошибается на ее счет? Он ведь не знает, что заставило ее выйти из дома посреди ночи и пуститься в отчаянную авантюру, едва ее не погубившую.

Услышав сорвавшийся с губ Шарлотты встревоженный вздох, он поднял на нее глаза и заметил, что она побелела как мел. Она неотрывно смотрела на шагающих к ним двоих мужчин, и ее лежащая на сгибе локтя Джека ладонь затрепетала.

Первым джентльменом был лорд Гардинг. При виде Мэтта он остановился и приподнял шляпу в знак приветствия. Вторым оказался незнакомец, один из тех, кто ночью преследовал спутницу Джека.

– Стивенс, какая встреча! – воскликнул лорд Гардинг. – Мы с Паттерсоном собираемся сегодня вечером в новый игорный клуб, в котором я состою. Думаю, вам бы там понравилось, а в семь мы ужинаем у меня дома.

– Нет, я не могу, – тут же ответил Мэтт, отчаянно краснея и затравленно озираясь по сторонам. – У меня договоренность…

– Этим вечером Мэтт ужинает и играет в карты со мной, – пришел ему на выручку Джек. – Прошу прощения, Гардинг, нам нужно идти. Мистер Паттерсон.

Он слегка приподнял шляпу, но не снял ее.

– Не хочу заставлять дам стоять. Обстановка здесь, понимаете ли, неблагоприятная, – отрывисто пояснил Джек.

Гардинг побагровел от гнева. Несдержанный по натуре, он легко выходил из себя. Понимая, что его намеренно, хотя и весьма тонко оскорбили, он ничего не мог поделать. Джек, однако, не сомневался, что Гардинг найдет способ поквитаться с ним в другой раз.

Отойдя на значительное расстояние, Джек посмотрел на свою спутницу. Она все еще была бледна, но быстро приходила в себя.

– Вам не по душе этот джентльмен?

– Этот человек… обманул Мэтта, и он потерял деньги, хотя никак не мог себе этого позволить. Его капитал находится в доверительном фонде, сами понимаете, он может располагать лишь той суммой, что папа дает ему на расходы.

– Да, понимаю. Не волнуйтесь, в моем доме я не позволю вашему брату делать крупных ставок. Мы играет исключительно ради развлечения, – легко солгал Джек.

Обычно никакие ограничения не устанавливались, но Джек мог проследить, чтобы Мэтт держался в рамках, ведь есть вполне безобидные азартные игры со ставками не более нескольких гиней. Некоторые из друзей Джека, возможно, сочтут, что он сошел с ума, но промолчат, не желая лишать себя удовольствия насладиться превосходной едой, отменным вином и утонченными разговорами в его доме, пока он сам будет играть на шиллинги со своим protege.

– Мы можем позволить себе избавиться от нескольких гиней, но не тысяч, – печально заметила Шарлотта. – Именно так он проиграл… – Она резко замолчала и покраснела. – С нетерпением жду поездки в Ричмонд, сэр, очень хочу посмотреть подъем воздушного шара. Ваша кузина была очень добра, пригласив и меня тоже.

– О да, она всегда очень внимательна, – пробормотал он, удивленный столь резкой сменой темы. Он подозревал, что своим замечанием Шарлотта раскрыла больше, чем хотела, хотя и не понимал, что именно.

Мэтта приглашение Гардинга повергло в ужас. Когда Гардинг с приятелем подошли к ним, у Шарлотты сделался такой вид, будто она вот-вот упадет в обморок. Она, конечно, могла испугаться, что Паттерсон ее узнает, но Джек считал это маловероятным, ведь нахальный мальчишка, бегающий ночью по улицам, ничем не походил на светскую даму, с которой он прогуливался сейчас в парке. Все же неудивительно, что она встревожилась.

Как бы то ни было, Джек чувствовал, что тут кроется какая-то тайна. Другом Гардинга он не был – наоборот, он презирал и его самого, и его приятелей, потому что знал их истинное лицо – это были алчные хищники, наживающиеся на доверчивых людях, которым мошенничеством помогали избавиться от денег, прежде чем те успевали сообразить, что к чему. Было бы неплохо нанести ему визит в одном из его притонов. Джек, разумеется, не станет задавать вопросы прямо, чтобы не показать своего интереса к Шарлотте Стивенс и ее брату, но будет внимательно наблюдать и слушать. Быть может, удастся что-то разузнать.

– Понравился ли вам вчерашний бал? – спросила Шарлотта, и Джек переключился на предложенную тему. Ему было совершенно очевидно, что причиной ночной вылазки девушки стал ее брат. Как только он завоюет доверие Мэтта, сумеет все разузнать.

Полчаса они прогуливались, наслаждаясь теплыми весенними лучами, а потом снова подошли к воротам парка. Девушки вернулись домой к Шарлотте, чтобы вместе выпить чаю.

– Увидимся в пятницу, – сказал Джек, пожимая ей руку. – Если возникнут трудности, помните, что я всегда к вашим услугам, мисс Шарлотта. – И добавил: – Я ваш друг и всегда готов помочь, чем смогу.

Она удивленно подняла голову. Недоумение в ее глазах сменилось озорством.

– Как мило с вашей стороны, сэр. Все же будьте осторожны, а то поймаю вас на слове.

– Как бы то ни было, отвечаю за свои слова, – серьезно произнес он. – Если кто-то… станет угрожать вам, дайте мне знать.

Мгновение Шарлотта смотрела на него серьезным немигающим взглядом.

– Я верю вам, сэр, – сказала она, – и благодарю вас. Хотя никакая опасность мне в настоящий момент не грозит.

– Надеюсь, что так и есть, – подытожил Джек и отвернулся. Коснувшись рукава Мэтта, он добавил: – Вы пойдете в клуб? Или окажете мне честь и согласитесь сегодня вечером поужинать в моем доме?

Обрадованный, Мэтт тут же принял приглашение.

– Я подумывал поужинать дома, но с радостью встречусь с вами позднее. Однако я должен переодеться.

– В этом нет необходимости. Поужинаем в неформальной обстановке. Идемте со мной прямо сейчас, я представлю вас своим друзьям. Наш узкий круг встречается несколько раз в месяц, чтобы обсудить спорт и лошадей.

– Что ж, все прошло очень хорошо, – заметила Джулия, не спеша шагая рядом с Шарлоттой. – Я не была уверена, придет ли Джек. Было бы неловко, если бы он проигнорировал мою просьбу.

– Значит, это ты пригласила их обоих? – с улыбкой спросила Шарлотта.

– Ну конечно. Если хочешь побыть наедине с молодым человеком, нужно тщательно все спланировать, – со смехом заметила она и, видя удивленно изогнутую бровь Шарлотты, пояснила: – Мама никогда не отпустила бы меня на прогулку с твоим братом, по крайней мере до тех пор, пока не узнает его намерения. Ну а против Джека ей нечего возразить. Разве в твоем случае не то же самое?

– Да, возможно, – отозвалась Шарлотта. – Расскажешь ли ты о том, что они были вдвоем, когда мы их встретили?

– Только если в том возникнет необходимость, – озорно сверкая глазами, ответила Джулия. – Я не люблю лгать, но как иначе получить возможность пообщаться с тем, кто мне действительно нравится, если не устроить все самой? На балах и музыкальных вечерах толком не поговоришь.

– Это верно, – согласилась Шарлотта. – Я обрадовалась обществу твоего кузена и Мэтта. Не будь их рядом, когда мы столкнулись с… лордом Гардингом и мистером Паттерсоном… – Она вздрогнула. – Не нравятся мне эти джентльмены.

– Верно, – тут же подхватила Джулия. – Они очень неприятные. Ни одного из них мама ни за что не пригласила бы к себе на бал и меня предупредила держаться от лорда Гардинга подальше. Однажды он пригласил меня на танец, но я отказалась, и больше он ко мне не подходил.

– Он завлек беднягу Мэтта в игорный дом, и тот проиграл ему значительную сумму денег. По крайней мере, мой брат усвоил урок и больше не станет с ним связываться.

– Понять не могу, зачем джентльмены делают крупные ставки, ведь, проиграв, они ввергают себя в пучину отчаяния. – Джулия нахмурилась. – Один из маминых дядюшек влез в долги и едва не погубил себя. Лишь женившись на богатой наследнице, он сумел поправить дело. Лично я ставлю не больше гинеи, потому что такую сумму мне не жалко проиграть. Мама играет в карты исключительно на очки. Не понимаю, почему все не поступают так же. Как весело выиграть немного денег в награду за собственное мастерство… но мужчины, разумеется, думают иначе. Джек ставит тысячи, но всегда выигрывает.

– А мне казалось, что он не из любителей азартных игр? – встревоженно спросила Шарлотта. Виконт Делси ведь обещал ей, что в его обществе с Мэттом ничего не случится!

Джулия рассмеялась и покачала головой.

– Он не безрассуден, хотя часто играет по-крупному и всегда выигрывает. Подозреваю, что иногда он что-то и проигрывает, но он может себе это позволить. Кроме того, он из любой ситуации выходит победителем.

– Что ты имеешь в виду?

Пожав плечами и наморщив лоб, Джулия пояснила:

– Сама не знаю. Но если Джек захочет заполучить что-то или кого-то, то всегда своего добьется. Если он заключает пари, что выиграет на скачках, так и случается. В прошлом году он стрелялся на дуэли и остался невредим. А еще была эта история с девушкой – такой прекрасной и холодной, что все мужчины были от нее без ума, – а она выбрала Джека, но он не пожелал иметь с ней ничего общего.

– Что же с ней случилось?

– Ах, в конце концов она вышла замуж за графа, такого старого, что годился ей в дедушки, да еще и с ужасным запахом изо рта… – Джулия немного помялась, но потом все же продолжила: – Говорят, Мариетте пришлось поспешить с замужеством, потому что она забеременела. Но она не встречалась ни с кем, кроме Джека. – Шарлотта ахнула, а Джулия отрицательно покачала головой. – Нет-нет, уверена, что это всего лишь грязные слухи, распускаемые девушками, завидовавшими ее успеху. Джек никогда не соблазнил бы невинную девушку. Я знаю, что он бы так не поступил.

– Уверена, что ты права, – согласилась Шарлотта, вспоминая при этом собственные ощущения во время их первого вальса. Она-то уж точно сдалась бы на милость красавца виконта, задумай он ее соблазнить. Ну как можно помнить предупреждения матушки, когда прикосновение мужчины вызывает такие волнующие чувства?

– Лично я в этом ни секунды не сомневаюсь. Не знаю, зачем я тебе об этом рассказала. Пожалуйста, не используй это ему во вред, Чарли. Мне кажется, ты очень нравишься Джеку, и мы все хотим, чтобы он остепенился. Он вращается в свете целую вечность, и все матроны, имеющие дочерей на выданье, пытались поймать его в свои сети, но он этого не допустил. Мне известно, что у него есть любовница, но ведь это не то же самое, как если бы у него была жена, правда? Он обязан обзавестись женой и детьми… Он прекрасно ладит с детьми – я видела, как он играет с кузенами и отпрысками его друзей.

– Думаю, он сделает выбор, когда будет готов.

– Надеюсь, что так. Мама намекала, что мы с ним могли бы составить хорошую пару, но мы с Джеком отказались, ведь мама всего лишь думала об увеличении состояния Джека. Хотя он и так будет баснословно богат после смерти старого маркиза.

– Капитан Делси – наследник?

– Да. Однажды он станет маркизом Эллингтоном. Разве ты не знала?

– Я знала лишь то, что он виконт, но и подумать не могла, что он унаследует титул и деньги другого человека. – От осознания того, что очаровательный капитан точно не заинтересуется девушкой вроде нее, у Шарлотты упало сердце. – А его отец умер?

– Уже много лет. С ним произошел несчастный случай, когда Джеку было семнадцать. Его отец ехал на север в свое поместье в Йоркшире, когда на горной дороге у экипажа соскочило колесо и он упал в ущелье. Отец Джека и грум погибли. Слуги, следовавшие за ними на некотором расстоянии во втором экипаже, груженном вещами, вытащили тела и привезли их домой.

– Какая трагическая история! – сказала Шарлотта. – А отчего соскочило колесо?

– Никто точно не знает. Сообщали, что на дороге могло оказаться препятствие, так что кучеру пришлось резко осадить лошадей. Вот экипаж и накренился и опрокинулся в пропасть.

– Какая трагическая история, – снова повторила Шарлотта, чувствуя, как к горлу подступил комок. – Твой кузен, вероятно, был убит горем, ведь потерял отца в столь юном возрасте.

– Да, думаю, для него это стало большим потрясением, но он очень предан дедушке. Говорят… – Джулия внезапно замолчала и покачала головой. – Надеюсь, ты не станешь повторять мои слова… – Я слышала, что его отец был эгоистичным человеком, на которого не всегда можно было положиться.

– Вот как. – Шарлотта кивнула. – А леди Делси – она жива?

– Да. Большую часть времени она живет в доме маркиза, хотя в Бате у нее есть особняк. Она немного… как бы это сказать… глуповата… нет, это слишком злое слово. Она очень утонченная и, если чем-то расстроена, тут же лишается чувств.

– Понимаю. – Шарлотта улыбнулась. – Она нервная особа, за которой нужно присматривать, если поблизости оказываются джентльмены, но которая прекрасно чувствует себя в компании других леди.

– Совершенно верно! – просияла Джулия. – Я знала, что мы с тобой сумеем найти общий язык, Чарли. Мне кажется, она манипулирует Джеком, пытается заставить его жалеть себя. Мама утверждает, что в действительности она весьма здоровая особа.

Шарлотта рассмеялась:

– Мама с трудом терпит общество подобных женщин. Мне кажется, что им в самом деле недостает внимания, в противном случае они не терроризировали бы членов своей семьи.

– А мне это кажется несправедливым, – заметила Джулия. – Неудивительно, что Джек не хочет и думать о женитьбе. Он, наверное, считает, что в зрелые годы все женщины страдают от меланхолии.

– Неужели? – рассмеялась Шарлотта, а Джулия состроила недовольную гримасу. Шарлотта поняла, что ее новая знакомая обо всем имеет собственное мнение. Хотя она и не была согласна со всеми ее суждениями, не могла не уважать точку зрения подруги. – Мы же не знаем, что ей довелось пережить в прошлом. Если ее муж вел себя столь себялюбиво…

– Этого я в расчет не принимала. Возможно, именно поэтому она и цепляется за Джека так отчаянно.

– Осмелюсь предположить, что он души не чает в матери и хорошо с ней обращается, поэтому она находит его внимание весьма утешительным.

– А ты более внимательна, чем я, – со смехом заявила Джулия и заговорила о другом: – Жаль, что я не пойду с тобой на пикник в пятницу.

– Не вижу причин, которые могли бы тебе помешать, – отозвалась Шарлотта. – Мэтт с радостью составит тебе компанию. Ты можешь взять свою корзинку для пикника и сесть рядом с нами, чтобы мы могли разговаривать.

– Верно, отчего бы и нет? Спросишь разрешения у брата от моего имени? И сообщи, пожалуйста, Джеку тоже. Не уверена, что увижусь с ним до этого времени, а он вроде приглашен к вам на ужин?

– Да, завтра вечером, – подтвердила Шарлотта. – Я скажу о твоем желании присоединиться к нашей компании. Уверена, он переговорит со своей кузиной и спросит для тебя разрешения.

– Это было бы отлично.

Беседуя таким образом, девушки наконец подошли к дому. Войдя, они узнали, что к ним пожаловали гости, которые пьют сейчас чай в гостиной с леди Сибиллой и сэром Мордредом Стивенсом – родителями Шарлотты. Заметив сэра Персиваля, Шарлотта тут же подошла к нему. Протянув руку для приветствия, она извинилась за свое отсутствие, помешавшее ей приветствовать его раньше.

– Ничего страшного, я сам прибыл минуту назад, – ответил он, целуя ей руку. – Доставила ли вам удовольствие прогулка в парке, мисс Стивенс? Вы принесли с собой дуновение свежего ветра.

– Благодарю вас, – с улыбкой ответила Шарлотта, отчего у нее на щеках появились ямочки. – Я отлично прогулялась. Многие решили насладиться хорошей погодой. Мы встретили моего брата и капитана Делси.

– Жаль, что я не знал о вашем намерении. Охотно составил бы вам компанию. Но, возможно, вы позволите пригласить вас покататься завтра?

– С удовольствием, – вежливо ответила Шарлотта. – Как чудесно, что вы это предложили, сэр. Мы с Джулией говорили о подъеме воздушного шара в Ричмонд-парке в пятницу. Я приглашена на это мероприятие, и она тоже собирается присоединиться.

– О да, я буду там с сестрой и ее подругами! – обрадованно воскликнул сэр Персиваль. – Возможно, мы сможем увидеться, и вы получите возможность познакомиться с леди Питерс. Я принес вам приглашение на ее cyape[1] на следующей неделе. Ваша матушка уверяет, что вы обязательно там будете.

– Ваша сестра очень добра, пригласив нас.

– Генриетта души во мне не чает и всегда готова оказать мне услугу, – тихо, чтобы услышала только Шарлотта, произнес сэр Персиваль.

Шарлотта сразу же поняла, что он имеет в виду. Она сделала глубокий вдох, стараясь сохранять на лице выражение вежливой заинтересованности, хотя сердце неистово колотилось в груди. Сэр Персиваль являлся приятным собеседником и, безусловно, представительным джентльменом, не старым, не толстым и не слишком помпезным, а также не обремененным детьми. Если уж ей предстоит вступить в брак по расчету, чтобы спасти отца от долгов, то пусть ее мужем станет сэр Персиваль.

Эта мысль железным обручем сдавила грудь, вызвав болезненное ощущение. Чаепитие между тем продолжалось, и внимание к ней сэра Персиваля не осталось незамеченным. Едва приехав в город, Шарлотта не смела и надеяться на такую удачу, но теперь… теперь она всем сердцем стремилась к другому джентльмену, взгляд которого завораживал ее, а к его манящим губам так хотелось прижаться губами.

Какая же она глупая! Виконт может сколько угодно предлагать ей свои услуги, возить кататься в парк или на пикник с кузиной, но он никогда не женится на ней. Влюбившись в него, она лишь обречет себя на разочарование.

Шарлотта была послушна долгу. Мама надеется, что она станет женой джентльмена, не стесненного в средствах, который выразит готовность помочь их семье. Ей выпал отличный шанс, которым нельзя не воспользоваться… даже если мысль о виконте причиняла боль.

Шарлотта с сожалением подумала о том, что уже слишком поздно. За последние два дня она успела отдать свое сердце мужчине, который не подарит ей взамен своего.

Глава 5

Джек провел приятный вечер в компании друзей. Партию в пике он приберег для своего протеже. Все наслаждались обильным ужином, на который в качестве основных блюд были поданы суп из лобстеров, запеченный морской окунь, тушенные в вине почки, каплун и бараньи котлеты; в качестве гарнира – зеленый горошек, картофель в сметане и спаржа, а на десерт – сырные пирожные, яблоки и финики. Изысканные вина и винтажные марки бренди, а также сигары привели всех в расслабленное состояние.

Помимо Мэтта и Джека были еще четыре человека, все – близкие друзья. Когда Джек предложил ставки не выше пяти гиней, никто не стал жаловаться. Гарри Брокли, которого друзья называли просто Брок[2], удивленно вскинул брови, но, перехватив предупредительный взгляд Джека, прикусил язык. Он предложил, чтобы победители в каждой паре в конце вечера посредством бросания костей определили окончательного лидера, который должен будет пригласить всех присутствующих на скачки в Ньюмаркет, оплатив также ужин и ночлег на постоялом дворе.

– Чтобы добавить игре немного пикантности, – пояснил он, поднимая правую бровь. Его предложение было встречено одобрительным гулом согласия и смеха, после чего мужчины разделились на три пары.

В течение вечера было выпито много спиртного, и Джек с одобрением отметил, что брат Шарлотты держится в рамках разумного, в карты играет с мастерством и особым шиком, так что ему удалось одержать верх в двух партиях из пяти. Силы противников были почти равны, но Джек в конце концов выиграл пятнадцать гиней, которые его молодой друг без колебания ему вручил. Фиппс победил в четырех партиях из пяти, а Гарри – в трех. Посредством бросания костей выявили победителя вечера – Фиппса, – который добродушно объявил, что с радостью организует поездку в Ньюмаркет в следующем месяце. Условившись таким образом, компания разошлась. Фиппс предложил подвезти двоих приятелей в своем экипаже, а Мэтт пешком зашагал через площадь.

Брок задержался, чтобы выпить еще по стаканчику бренди с Джеком.

– Что за ограничения на ставки? Неужели проигрался в пух и прах на скачках?

– Нет, я затеял это ради блага моего молодого соседа. Гардинг выпотрошил его подчистую, и я пообещал его сестре проследить, чтобы он снова не попал в беду. Неужели скромные ставки испортили тебе удовольствие от игры?

– Черт тебя дери, Джек, я же не такой идиот, – воскликнул Брок. – Я и сам присмотрю за парнишкой. Он показался мне вполне приятным малым. Пройдя суровую школу Гардинга, он, думаю, хорошо усвоил урок… – Он удивленно изогнул брови. – А теперь расскажи-ка мне побольше о его сестре, сделай милость. Что заставило тебя заинтересоваться этой девушкой – или всей ее семьей?

Джек рассмеялся, прочтя в глазах приятеля насмешку:

– Не смеши меня, Брок! Просто эта девушка кажется мне интригующей, вот и все.

Брок криво усмехнулся:

– Интригующей! Да это еще хуже, чем если бы ты счел ее бриллиантом чистейшей воды или ангелом. Сдается мне, у тебя с ней все серьезно, старина. Надеюсь, ты не присоединишься к тем, кто очертя голову бросается в цепи семейной жизни.

Заслышав такое предупреждение друга, Джек нахмурился. Даже если он и подумывал о том, чтобы сделать Шарлотте предложение, их брак точно стал бы просто браком по расчету. Пускать в свое сердце женщину он не собирался, потому что не понаслышке знал о болезненных последствиях любви. Джек подозревал, что именно женщина стала причиной преждевременной кончины его отца. Выразительно посмотрев на своего друга, он изогнул правую бровь.

– Так, значит, нечего и надеться, что ты когда-нибудь женишься?

– Верно. – Брок был настроен решительно и не дал сбить себя с толку. – Хотелось бы мне увидеть эту интригующую леди. Ты нас познакомишь?

– В таком случае приходи на пикник к моей кузине в пятницу. Шарлотта там будет, и Мэтт тоже – он сам мне сказал, – хотя и не в качестве гостя кузины. Ему придется сопровождать Джулию.

– Ах, это сила, которой невозможно сопротивляться, – с улыбкой заметил Брок. – Я и сам ее почувствовал. Чтобы дать ей отпор, нужно быть сделанным из стали.

– Наше пари еще в силе? – сверкая глазами, поинтересовался Джек. Полгода назад они поспорили, что ни один из них не женится до Рождества, а проигравший должен выплатить победителю пять тысяч гиней.

– Разумеется, – елейным голосом произнес Брок. – Сдается мне, я все же выиграю.

Джек наигранно зевнул, будто данная тема его порядком утомила.

– Не пора ли тебе отправляться домой, приятель, или ты планируешь переночевать у меня на диване?

– Думаю, навещу-ка я свою любовницу, – заявил Брок. – А ты что-то рано ложишься спать в последнее время, Джек.

Его колкость осталась без ответа. Джек лишь усмехнулся, провожая приятеля до двери. Однако, как бы он ни устал нынешним вечером, не отправился прямиком в постель. Усевшись в кресло, он принялся задумчиво перекатывать стакан бренди между ладонями и просидел так добрых полчаса.

Брок был убежденным холостяком, единственным из их компании, кто действительно не собирался жениться. Нынешний стиль жизни его вполне устраивал, и он намеревался продолжать в том же духе еще лет десять, если не больше. Джек же больше не был ни в чем уверен. Брак мог оказаться вполне сносным с подходящей спутницей жизни, но ему претила мысль совершить ошибку и потом до конца жизни прозябать в ловушке отношений без любви, как это случилось с его отцом.

Джек обожал мать, но понимал, что возненавидел бы жену, которая рыдает по малейшему поводу. Отец однажды сказал ему, что это была самая страшная ошибка в его жизни.

– Она не заслуживает того, как я с ней обращаюсь, – будучи под хмельком, признался он как-то вечером незадолго до своей смерти. – Я женился, чтобы забыть прежнюю любовь. Как это было глупо! Лилиан была совсем иной, живой, точно ртуть, а уж когда выходила из себя, ей и вовсе не было равных. Я влюбился в нее сразу, как только увидел.

– Отчего же тогда вы не женились на ней?

– Она отказала мне, – признался отец. – Заявила мне прямо в лицо, что я эгоистичная скотина и что она не вышла бы за меня замуж, даже останься я последним мужчиной на земле. Но она не имела этого в виду… – Он пьяно рассмеялся. – Она любила меня, Джек, и в ее крошечном мизинце было больше страсти, чем у твоей матери во всем теле. Не стоило мне тебе это говорить… прошу, не повторяй моей ошибки и не женись на кисейной барышне. Ты очень на меня похож, и тебе нужна женщина, которая устраивала бы тебя не только в постели, но и за ее пределами.

– Чем же вы так разозлили Лилиан?

– Я обыграл одного человека в карты, тем самым погубив его. Это произошло непреднамеренно, он был пьян и все подбрасывал на кон долговые расписки. Откуда мне было знать, что он ставил деньги, которых не имел? В ту ночь он проиграл мне свое поместье, а потом пустил себе пулю в висок, прежде чем я успел переговорить с ним. Я простил бы ему долг, Джек, но он не стал дожидаться моего решения.

– Отчего же Лилиан так разительно переменилась к вам после этого случая?

– Все дело в том, что ее младшая сестра была помолвлена с тем мужчиной. После его смерти глупая девчонка пустилась во все тяжкие…

– О, понимаю. Итак, Лилиан обвинила во всем вас, и вы в отместку женились на моей матери.

– Она тогда была очень хорошенькой, да и отец дал за ней солидное приданое. Но я раскаялся в содеянном, едва мне на палец надели кольцо. Я никогда не переставал любить Лилиан, и она любила меня. Впоследствии она вышла замуж за маркиза, кузена лорда Гардинга. А звали его Рокингем… Алистер Рокингем.

– Откуда вам знать, что она по-прежнему вас любит?

– Несколько лет спустя у нас была непродолжительная связь, а потом она погибла в дорожной аварии. Мне не говорили много дней, и я ничего не знал, невзирая на объявление в газете. Ее смерть разбила мне сердце.

– Когда это случилось?

– Несколько месяцев назад.

Семнадцатилетнему Джеку было непросто уразуметь, что мужчина много старше его все еще может пылать страстью к женщине, которую потерял более восемнадцати лет назад. Хотя впоследствии они и обрели друг друга снова…

С тех пор многое изменилось. Джек осознал, что чувства мужчины могут в самом деле оставаться неизменными к тому, кто ему действительно дорог. Он понял, что испытывал его отец, потеряв женщину, которую сильно любил. Больше отцу с сыном не довелось поговорить по душам – на следующий день отец отправился в свою роковую поездку в северные поместья.

Джек покачал головой, отгоняя назойливые подозрения, отравлявшие ему душу все эти годы. Он никогда не верил, что отец погиб в результате несчастного случая, но за неимением улик не мог ничего доказать. В самом деле, кто мог желать ему смерти… разве что муж Лилиан, у которого также имелись поместья на севере? Если отца убили из-за той любовной связи…

Какая нелепая мысль! Маркиз Рокингем – пожилой болезненный человек, который конечно же непричастен к смерти своей жены и ее любовника?

Джек отогнал эту мысль. Рокингем скончался год назад, так что едва ли удастся теперь докопаться до истины.

Зевнув, он выбрался из глубокого кресла, в котором полулежал у догорающего огня в камине, призванного разогнать прохладу весеннего вечера, и поднялся по лестнице на второй этаж в свою спальню, где его ожидала приготовленная Каммингзом пижама. Джек отправил своего камердинера спать несколько часов назад, поэтому раздеваться ему предстояло самостоятельно. Предприняв несколько безуспешных попыток стянуть с себя сапоги, он упал на кровать в одежде и, закрыв глаза, забылся тревожным сном. Ему снилась пустынная дорога, на которую неожиданно выбегает человек, заставляя резко затормозить двигающийся прямо на него экипаж. Раздается пистолетный выстрел, заставляющий лошадей испуганно пятиться назад. Экипаж опрокидывается в расселину, и Джек ясно видит, что на дороге нет никакого препятствия.

Закричав, он резко сел на кровати и не сразу сообразил, что находится у себя в спальне. Обозвав себя дураком, он снова лег, гадая над значением сна. Ему не давала покоя одна мысль – в газетах писали, что на дороге было препятствие.

Джек еще раз отругал себя за излишнюю мнительность. Сразу после несчастного случая он нанял агентов, которые провели расследование и поведали ему ту же самую историю. Похоже… у него просто разыгралось воображение. Нужно перестать мучить себя и наконец спать спокойно.

* * *

– Мы ставили всего по нескольку гиней, – сообщил Мэтт Шарлотте на следующее утро. – Я победил в двух партиях и проиграл три, так что в общей сложности потерял не более пяти гиней. При этом вечер был великолепным, и я обзавелся новыми знакомствами. В следующий понедельник я обедаю с Фиппсом в его клубе.

– Очень рада, что ты хорошо провел время, – с улыбкой ответила Шарлотта, довольная тем, что капитан Делси сдержал данное ей слово. – Время от времени ты можешь позволить себе проиграть несколько гиней, Мэтт, только не попадайся снова в лапы того ужасного человека.

– Фиппс предупредил, чтобы я нигде не играл по-крупному. Говорит, что можно приятно провести время, играя в карты или кости на несколько гиней, как сделали мы. Самое главное – уметь вовремя остановиться. А некоторые джентльмены и вовсе приходят понаблюдать за игрой и выпить или поставить небольшую сумму на следующий забег.

Шарлотта кивнула, радуясь, что брат усвоил урок. Она надеялась, что их неприятности остались позади, но ее надеждам не суждено было осуществиться.

В тот вечер, когда капитан Делси прибыл к ним на ужин, за столом только и говорили, что о грандиозной краже драгоценностей.

– Гардинг клянется, что ожерелье стоило никак не менее пяти тысяч фунтов, – важно изрек мистер Кэвендиш. Заслышав в его голосе веселую нотку, Шарлотта не могла не задаться мыслью, отчего это почтенный вдовец недолюбливает лорда Гардинга. – Но, разумеется, только кретин оставил бы такую дорогую вещь на туалетном столике, уходя из дома.

– Да, он поступил весьма опрометчиво, – согласился сэр Мордред. – Неприятно осознавать, что в Лондоне имеются такие мошенники. Люди ведь не должны жить в постоянном страхе быть обворованными.

– Редкостный смельчак мог на такое отважиться, – продолжал мистер Кэвендиш, радуясь еще больше. – Говорят, что воровка забралась в дом по водосточной трубе. Обнаруженные отпечатки ног очень маленькие, что подтверждает историю Паттерсона, будто он видел, как воровка вылезла из окна. Он бросился вдогонку, но ей удалось ускользнуть.

– Ей? Хотите сказать, что это сделала женщина? – пораженно воскликнула леди Стивенс. – Он, несомненно, ошибся? Женщина на такое бы не осмелилась.

Неодобрение в голосе отца и ужас матери заставили Шарлотту поежиться от смущения. Она не осмеливалась поднять глаз ни на брата, ни на капитана Делси, опасаясь выдать себя. Подруга ее матери, миссис Кент, и ее дочь Энн также неодобрительно ахнули, показывая, что уж женщину-то в подобном преступлении точно подозревать не следует.

Шарлотта хранила молчание. Если прежде она расценивала содеянное как безумную операцию по спасению брата, то теперь убедилась в собственной порочности и с ужасом думала о том, что сказали бы о ней остальные, узнай они правду.

– Не сомневаюсь, что Паттерсон был пьян, – изрек капитан Делси, поворачивая в руке бокал, будто для того, чтобы полюбоваться рубиновым цветом напитка. – Я полагаю, что на самом деле это сделал парнишка. Как правило, лазить в открытые окна воры заставляют мальчишек, многие из которых, как нам всем известно, до достижения половой зрелости удивительно похожи на девочек.

– Да, ваше предположение кажется мне более правдоподобным, – согласилась мама Шарлотты. – Уверена, что это никак не могла быть женщина.

– Ну а если это все-таки женщина, то наверняка какая-нибудь бродяжка из трущоб, – порывисто вмешался Мэтт. – Я тоже согласен с предположением Делси, что виноват парнишка.

Бросив быстрый взгляд на брата, Шарлотта отвернулась. Он казался напряженным и бледным, и она не хотела встречаться с ним глазами из опасения, что он выдаст их обоих. Посмотрев на капитана Делси, она упала духом. Он наблюдал за ней со странным выражением лица, и она, чувствуя приливший к щекам жар, была вынуждена потупиться. Он знает, что именно она влезла в дом лорда Гардинга и похитила ожерелье.

Как, должно быть, он ее презирает! Шарлотте стало стыдно, хотя она и понимала, что не могла поступить иначе в сложившихся обстоятельствах. Не сделай она этого, брата заклеймили бы мошенником. Так случилось, что теперь она сама воровка, и реакция ее родителей вовсе не пришлась ей по душе.

Не следовало ли ей попытаться выкупить ожерелье, вместо того чтобы красть его? Но ведь Мэтт клялся, что его обманули, да и у нее не было денег для уплаты его долга. Даже продай она все свои мнимые драгоценности, не набрала бы необходимых четырех тысяч фунтов.

Она вызывающе вскинула голову и посмотрела на капитана Делси. Возможно, ее поступок и достоин порицания, но иного выбора у нее не было. Она отказывалась чувствовать себя виноватой за спасение Мэтта от скандала, который заклеймил бы его позором.

– Вы, полагаю, с нетерпением ждете пятничного пикника, мисс Стивенс? – обратился к ней капитан Делси, и она заметила, как суровое выражение его лица смягчается. – Моя кузина сгорает от желания познакомиться с вами – и Джулия напросилась на это мероприятие, чтобы составить вам компанию.

Благодарная ему за смену темы, Шарлотта улыбнулась:

– Да, Джулия была уверена, что ваша кузина возражать не станет, сэр. Мэтт отвезет Джулию, и они будут сидеть с нами. Она заходила с утренним визитом, убедиться, что мы знаем об этой договоренности, хотя прежде мы уже все обсудили.

Затем завязались несколько разговоров на разные темы и продолжались до тех пор, пока дамы не оставили джентльменов в одиночестве наслаждаться портвейном.

Шарлотта разливала дамам чай и кофе. К тому времени, как к ним присоединились джентльмены, она сумела вернуть себе привычное хладнокровие и заняла место у окна. Ее сердце екнуло, когда она увидела направляющегося к ней капитана Делси. Он спросил разрешения сесть рядом с ней.

– Позвольте пригласить вас завтра покататься, мисс Стивенс?

Взглянув в его глаза, она поняла, что это не столько вопрос, сколько побуждение к действию.

– Завтра я пью чай с вашей кузиной, – едва различимым голосом сообщила она. – Но если утро вас устроит…

– Подойдет превосходно, – ответил он. – Нам нужно поговорить, мисс Стивенс.

– Да… – Она посмотрела на него с мольбой. – Знаю.

– Что ж, тогда до завтра. – Он поднялся. – Мэтт, не желаете ли прогуляться со мной на свежем воздухе? А потом можно поиграть в бильярд… если хотите.

– С радостью! – воскликнул Мэтт, бросая на сестру предупредительный взгляд. Они поговорят обо всем позднее.

Шарлотта наблюдала за удаляющимися джентльменами. Вскоре после этого к ней подошел мистер Кэвендиш и спросил разрешения немного посидеть рядом. Она кивнула, и он нервно примостился на краешек дивана.

– Я надеялся переговорить с вами, мисс Стивенс. Мне бы хотелось пригласить вас как-нибудь покататься, если не возражаете.

– Вы очень добры, сэр, – отозвалась Шарлотта. – Следующие несколько дней у меня заняты, но, может, вы согласны подождать до будущей недели?

– Разумеется. Я приглашу вас снова, – сказал он. – Как вам нравится пребывание в Лондоне?

– Пока все превосходно, – призналась она. – У нас, похоже, заняты все вечера и частично дневное время.

– Неудивительно. Ваш батюшка пообещал, что вы сумеете выкроить время посетить мой скромный прием на следующей неделе. Всего лишь суаре, сами понимаете.

– Как мило, – ответила Шарлотта и, видя, что он собирается откланяться, протянула ему руку для поцелуя. Затем встала сама и подошла к матери. – Я бы хотела лечь спать, матушка.

– Хорошо. Энн с матерью как раз уходят. Скоро я загляну к тебе пожелать доброй ночи, дорогая, – добавила леди Стивенс.

Шарлотта кивнула, гадая, какие новости хочет сообщить ей матушка, не желая откладывать до утра. Возможно, еще одно предупреждение не рассчитывать завоевать капитана Делси.

Откуда матушке знать, что этот джентльмен не питает к Шарлотте никакого уважения и, вероятно, скоро найдет благовидный предлог, чтобы разорвать связи с их семьей?

– Не хочу портить тебе удовольствие, милая, – сказала леди Стивенс, входя в комнату дочери пожелать доброй ночи. – Я не настолько стара, чтобы забыть, как лестно оказаться объектом внимания джентльмена вроде капитана Делси, но, прошу, не забывай, что у него репутация повесы и едва ли он сделает тебе предложение. Будучи виконтом и наследником маркиза, он станет искать себе жену в более высоких кругах.

– Я не забыла вашего предупреждения, матушка, – почтительно отозвалась Шарлотта. – Просто решила, что не стоит выказывать склонности какому-то одному джентльмену, пока не получу предложения.

– Безусловно, – вздохнула леди Стивенс и похлопала дочь по руке. – Как бы мне хотелось, чтобы тебе вообще не нужно было делать ничего подобного, дорогая. Ты могла бы следовать устремлениям собственного сердца, хотя было бы немудро подарить его мужчине, который отнесся бы к этому дару с презрением.

– Вам не о чем волноваться, матушка. Мне кажется, скоро я получу предложение, на которое смогу ответить согласием.

– Должна признаться, я очень на это рассчитываю. В противном случае твоему бедному отцу придется распродать большую часть земель и, совершенно определенно, дом. Не представляю, как мы тогда станем жить.

После ухода матери Шарлотта приложила все усилия, чтобы сдержать непрошеные слезы. Она чувствовала себя виноватой, потому что могла погубить семью своим безрассудным поведением.

Накинув на плечи халат, она прошла в свою гостиную, чтобы дождаться прихода Мэтта. Когда два часа спустя он так и не появился, она решила лечь спать. Испытывая чувство легкого раздражения на брата, она вернулась в спальню и забралась под одеяло.

Шарлотта быстро заснула глубоким сном, но вскоре ее разбудил ночной кошмар. Проснувшись, она не сумела вспомнить, что именно ее так испугало. Осталось лишь ощущение того, что ей кто-то угрожает.

В том, конечно, была повинна нечистая совесть. Закрыв глаза, Шарлотта решила сосредоточиться на поездке в парк с капитаном Делси и вскоре заснула мирным сном.

* * *

Утром Шарлотта, чувствуя себя усталой, хотела понежиться в постели подольше, но тут появилась горничная, у которой был приказ разбудить ее. Шарлотта позавтракала булочками с медом и выпила чашку горячего шоколада.

Ее положение было непростым, ведь для молодой незамужней девушки любого намека на скандал будет достаточно, чтобы погубить надежды на удачный брак. Страшно подумать, что тогда случится с ее семьей.

Шарлотта решила, что нужно следовать совету матери и принять первое же предложение, которое ей сделают, – очевидно, от сэра Персиваля. Она глубоко вздохнула. Хотя этот джентльмен и был ей весьма симпатичен, он не затронул ее сердца.

Отогнав невеселые мысли, Шарлотта позвала горничную, чтобы та помогла ей умыться и одеться. По крайней мере, сегодня она станет наслаждаться поездкой в парк…

Все зависит от того, сколь многое из ее истории капитану Делси удалось разузнать.

К тому времени, как капитан Делси постучал в дверь особняка, Шарлотта чинно сидела внизу, одетая в красивое шелковое платье золотистого цвета и белую мантилью. Ее соломенный капор был украшен белыми лентами, на ногах красовались темно-синие сапожки, а на руках – белые кружевные перчатки. Ее наряд дополнял изящный солнечный зонт с ручкой из слоновой кости. Блеск в глазах виконта подсказал Шарлотте, что он оценил ее ангельски невинную внешность и с трудом пытается скрыть удивление. Сам он, в облегающих бриджах из оленьей кожи и сюртуке, подчеркивающем ширину плеч, являл собой образец элегантности. Из-под сюртука виднелась белоснежная льняная сорочка.

– Как вы пунктуальны, мисс Стивенс, – похвалил он. – Многие юные леди заставляют себя ждать никак не меньше десяти минут.

– Я не отношусь к их числу.

– Вот уж верно, – согласился он, склоняясь над ее ручкой, а потом помогая сесть в двуколку. Он отпустил грума, едва взяв в руки поводья, и, бросив взгляд на Шарлотту, пояснил: – Полагаю, в услугах Фреда нет необходимости. Едва ли мне удастся соблазнить вас во время чинной прогулки в парке.

– Даже если бы у вас и было такое намерение, это было бы непрактично, – копируя его насмешливый тон, ответила Шарлотта.

– О, намерение у меня есть, – промурлыкал Джек. – А вы отважны, мисс Стивенс, но при этом не перестаете быть леди, а я не имею привычки соблазнять девиц из добропорядочных семей, которые к тому же только вчера оставили школьную скамью. Сколь бы провокационным ни было их поведение.

– Ах, какая жалость, – сказала Шарлотта, не подумав о последствиях. Брошенный им вызов заставил ее забыть об осторожности. – Это при вашей-то знаменитой репутации! Наверняка ваши заслуги сильно преувеличены.

– Вы задели меня за живое, – со смехом отозвался Делси. – Не стоит недооценивать мою репутацию, мисс Стивенс, – я в самом деле разбил не одно сердце. Это всегда происходило без злого умысла с моей стороны, но, похоже, некоторым глупым девицам одной улыбки достаточно, чтобы начать фантазировать о замужестве.

– В таком случае им стоит винить только самих себя, – заявила Шарлотта. – Мое сердце улыбкой точно не разбить, сколь бы ослепительной она ни была.

– Что ж, вы поставили меня на место, – ответил капитан.

Шарлотта заметила пульсирующую у него на виске голубую жилку. На несколько минут повисла тишина – он сосредоточился на управлении лошадьми в плотном потоке уличного движения. Оставив тихую площадь позади, они влились в поток самых разных экипажей, среди которых оказалась доверху груженная телега. Несколько мешков с нее упали на проезжую часть, став причиной затора, так что омнибусам, экипажам, повозкам и тележкам уличных торговцев приходилось объезжать ее со всех сторон. Шарлотта любовалась тем, как мастерски капитан управляется с лошадьми, и размышляла о сказанных им словах.

Когда наконец трудный участок дороги остался позади, Шарлотта снова обратилась к своему спутнику:

– Мой брат долго докучал вам вчера, сэр? Я думала, что он хочет поговорить со мной, но он, против обыкновения, так и не зашел ко мне в гостиную.

– Он не стал беспокоить вас, следуя моим указаниям.

– Вашим указаниям? – с негодованием повторила Шарлотта. – Могу я поинтересоваться, по какому праву вы даете Мэтту советы, не говоря уже об указаниях?

– Он сам наделил меня этим правом, – ответил капитан Делси. – Мы с Мэттом поговорили по душам, и он признал, что вина за вашу маленькую эскападу, Шарлотта, целиком лежит на нем. Также он сообщил, что умолял вас не действовать необдуманно. Но вы, похоже, не приняли его слова во внимание… и поступаете так с тех пор, как вам исполнилось девять лет…

– Он не имел права что-либо вам рассказывать.

– О большей части истории я догадался сам, – возразил он. – Так что у Мэтта не было выбора, кроме как посвятить меня в остальное. Когда я выбранил его за то, что он позволил сестре совершить столь безрассудный поступок, он согласился принять мою помощь.

– Не вам меня судить! – Шарлотта бросила на него гневный взгляд. – Прошу вас, немедленно отвезите меня домой.

– Боюсь, здесь мне лошадей никак не развернуть. Так что мы все же прокатимся немного по парку, а потом я, безусловно, верну вас вашей матушке.

– Я хочу сойти. Не желаю, чтобы со мной разговаривали в такой манере.

– Пожалуйста, не устраивайте сцен, – терпеливо произнес Джек. – Если не беспокоитесь о своей репутации, подумайте о моей. Не хочу снова оказаться замешанным в скандальную историю.

– Вы невозможный человек, – заявила Шарлотта, дергая плечиком. Видя, что они въезжают в ворота парка, она все же приняла благопристойную позу.

– Теперь можно расслабиться, – сказал Джек, искоса глядя на свою спутницу. – Отчего вы так на меня сердиты? Не оттого ли, что я убедил Мэтта поведать мне эту историю? Вы же понимаете, что я сам почти обо всем догадался. Ну же, признайтесь, Шарлотта. Я с самого начала подозревал, что эту проделку вы затеяли сообща. В ту ночь я видел, как Мэтт открыл вам дверь дома.

– Я не давала вам разрешения обращаться ко мне по имени.

– Верно, не давали, но было бы глупо церемониться после того, как я пообещал исполнить сокровенное желание Мэтта.

– Что вы имеете в виду?

– Разве ваш брат не желает всем сердцем получить офицерский чин в кавалерии – в одном из лучших полков?

– Верно, стать военным – это его мечта, но препятствием служат, кроме прочего, значительные расходы, ведь теперь, когда война закончилась, офицерам вполовину уменьшили жалованье. В настоящий момент папа не в состоянии купить Мэтту даже знамя, показывающее принадлежность к полку, не говоря уже о том, чтобы давать ему достаточно денег на расходы. Он хочет, чтобы Мэтт стал церковным служителем – в поместье дяди скоро освободится приход… Что такое? Отчего вы так на меня смотрите?

– Вы можете представить своего брата счастливым в роли священника?

– Нет. Я не согласна с этой папиной идеей, мне она кажется очень глупой, но что еще Мэтту остается делать? Ему нужно найти себе какое-то занятие… если, конечно, не удастся выгодно жениться.

– Да. Когда через несколько лет он уволится с военной службы, я помогу ему найти место управляющего поместьем или что-то в этом роде. В общем, придумаем, как его устроить. Он, полагаю, мечтает служить в Индии?

– Но ведь папа не может позволить… – ахнула Шарлотта. – Нет, вы не станете… С чего бы вам это делать? Папа никогда не примет благотворительной помощи.

– А кто говорит о благотворительности? Кроме того, когда я обстоятельно поговорю с вашим батюшкой, он наверняка согласится, что это подойдет Мэтту во всех отношениях.

– Да как это возможно? Вы, случайно, нам не родственник?

– Нет, насколько мне известно… но это не беда. Но я намерен породниться с вашей семьей.

Шарлотта потрясенно уставилась на него:

– Вы позволите Джулии выйти замуж за моего брата? Вовсе не уверена, что она этого в самом деле хочет…

– …и родители ее никогда не согласятся. Нет, Шарлотта, я намерен просить у вашего отца вашей руки.

– Нет! – в ужасе вскричала она. – Я не могу… не стану… Зачем вам это понадобилось? После того, что я сделала… если правда выплывет наружу… – Выражение лица Джека заставило ее замолчать в ожидании ответа. В его глазах плясали веселые искорки, но также и властность, внезапно лишившая ее дара речи.

– Разумеется, такие сведения нельзя предавать огласке. Именно поэтому Мэтт немедленно уезжает. Гардинг не из тех людей, кто привык отпускать свою жертву, раз вцепившись в нее когтями. Мэтт поедет погостить в мое имение, а я тем временем сам куплю ему знамя. Мне и самому скоро нужно будет нанести визит родственникам – на следующей неделе, думаю, – и мы с ним поедем вместе. А до отъезда я подам в «Таймс» объявление о нашей помолвке.

– Как вы смеете? Я не давала вам своего согласия, да и папа не… Мы едва вас знаем. – Она смотрела на него в полном изумлении. – Поверить не могу, что все это происходит на самом деле. Я думала, что вы прекратите общение с нами – вежливо, конечно, – но чтобы жениться на девушке вроде меня… Зачем вам это понадобилось?

– Уж лучше на девушке с характером, чем на той, в венах которой течет не кровь, а разбавленное молоко, – чуть слышно пробормотал Джек. – Давайте говорить откровенно, Шарлотта. Будь на то моя воля, я вообще никогда бы не женился, потому что имею весьма невысокое мнение об институте брака, но мой дед хочет, чтобы у меня родился наследник. Я очень люблю старика и намереваюсь доставить ему это удовольствие. Вам же нужны деньги, чтобы погасить долг отца и помочь брату начать карьеру. Ну и какая вам разница, мои это будут деньги или чьи-то еще?

В молчании размышляя над его словами, Шарлотта пристально смотрела на него. Он остановил экипаж и теперь наблюдал за выражением ее лица. Он знал правду о ней, но недостаточно ли хорошо все обдумал?

Шарлотта решила высказаться откровенно:

– Наверняка найдется девушка, больше заслуживающая чести стать вашей женой и будущей маркизой. Отчего же вы остановили свой выбор на мне?

– Честно говоря, представления не имею. Возможно, потому, что вы меня забавляете. Выбери я в супруги кузину – не Джулию, а другую, о которой меня просили подумать, – или еще какую-нибудь светскую мисс, не пройдет и двух недель, как я сойду с ума от скуки.

– Откуда вы знаете, что со мной все будет по-другому?

– Этого мне знать не дано, – признался он, озорно сверкнув глазами. – Однако ни одной из известных мне благовоспитанных девушек недостало бы смелости влезть в дом, чтобы выкрасть бриллиантовое ожерелье… Подобная мысль вообще не пришла бы им в голову.

– Это не была кража в полном смысле слова. Нужно было забрать эту треклятую штуку до того, как лорд Гардинг обнаружит, что она поддельная. Подумайте только, какой разразился бы скандал… – Шарлотта забыла о том, с кем говорит. Она смотрела на Джека широко раскрытыми невинными глазами, взывая к его здравому смыслу.

– Ну хватит уже об этом, глупая вы девчонка, – перебил ее он. – А вы не задумывались над тем, что скандал был бы еще громче, если бы вас поймали?

– Я не собиралась попадаться.

– И все же это почти произошло.

– Да, и я должна поблагодарить вас за свое спасение. – Шарлотта нервно вздохнула. – Я знаю, красть недопустимо, и стыжусь своего поступка, но неужели теперь вы считаете меня падшей женщиной?

– Вовсе нет. Гардинг обманул вашего брата и получил за это по заслугам. Однако если вам когда-нибудь вздумается обокрасть одного из моих друзей, я перекину вас через колено и задам такую хорошую порку, что вы потом месяц сесть не сможете.

– Да как вы смеете! – вскричала Шарлотта так громко, что на них обернулся прохожий. Почувствовав, как краска приливает к щекам, она добавила тише: – Я не стану этого делать, вы же знаете. Как вам вообще такое пришло в голову?

– Просто дружеское предупреждение.

– Не нуждаюсь я в таких предупреждениях. – Шарлотту переполняло негодование, но, памятуя о том, что вокруг прогуливаются люди – пешком и в экипажах, – она не осмеливалась снова повышать голос.

– Тогда нам не придется из-за этого ссориться, – с вызовом произнес Джек.

Шарлотта досадливо прикусила губу.

– Как жаль, что мы не наедине! Тогда бы я высказала все, что о вас думаю, сэр!

– Зовите меня Джек, – предложил он, улыбаясь ей обворожительной улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание. – Мы ведь почти помолвлены.

– Это не так!

– Ах, понимаю. Вы, значит, предпочли бы стать женой сэра Персиваля или мистера Кэвендиша? Не думаю, чтобы эти джентльмены смогли оценить ваше ночное приключение по достоинству.

– Вы ведь им не скажете?

– Не скажу ли я? – Он вопросительно изогнул брови. – Можете ли вы быть в этом уверены? Я бываю весьма жестоким, если того требуют обстоятельства.

– Негодяй! – Шарлотта рассмеялась против воли. – Думаю, это идет вразрез с вашими представлениями о честной игре.

– Вот вы и начали узнавать меня, – хрипло пробормотал Джек. – Итак, договорились? Выйдете ли вы за меня замуж, чтобы доставить радость моему деду и подарить мне наследника, а я в свою очередь помогу вашему брату устроиться в жизни, а отцу – разобраться с долгами?

– Долг у папы немаленький.

– Не такой уж и большой, по словам вашего брата, если только он располагает всей полнотой информации. Как бы то ни было, эта сумма для меня необременительна. Кроме того, имеются и иные способы погашения задолженности без необходимости выплат, но это дела вашего отца, и вам не обязательно вникать в подробности.

– И все же не понимаю, почему вы выбрали именно меня. Вы могли бы заполучить любую девушку, какую только пожелаете.

– Вот я и пожелал вас, – ответил Джек, поглядывая на нее с насмешкой. – Не забивайте себе голову всякими глупостями, Шарлотта. Став семейным человеком, я избавлю себя от бесконечных стенаний родных, а вы получите титул и столько карманных денег, сколько сможете потратить. Ну и все остальное, что прилагается к браку. От вас же я прошу лишь почтительно обходиться с моим дедом и родить наследника, которого он так жаждет. Справитесь?

– Да… да, справлюсь, – пробормотала Шарлотта, избегая смотреть ему в глаза, потому что не была уверена, может ли доверять самой себе. Ей казалось, что происходящее совершенно неправильно, но понимала, что, отказавшись, будет впоследствии сожалеть. – Вы очень добры, сэр.

– Неужели? Помимо рождения наследников вам придется еще развлекать моих гостей, но эти обязанности мы разделим с вами, – сказал Джек, вопросительно глядя на нее. – Ну же, постарайтесь придать своему лицу радостное выражение, какое бывает у невесты. Я же вам брак предложил, а не казнить вас собрался.

Шарлотта рассмеялась его словам:

– Я счастлива, сэр. Думаю, нам будет… комфортно вместе, но, смею заметить, вы не делали предложения, а выдвинули мне ультиматум.

– Не совсем, – негромко произнес он. – Простите меня, я совершенно забыл о романтике. Какая досадная оплошность с моей стороны! В другой раз, Шарлотта, обязательно исправлюсь.

Шарлотта отвернулась. Ее щеки пылали, и она задавалась вопросом: во что себя втянула? Верно, союз с капитаном Делси она предпочла бы союзу с любым другим известным ей джентльменом, но будет ли она счастлива в браке по расчету, который он предлагает?

Что ж, теперь у нее нет другого выхода. Она дала согласие, хотя он почти не оставил ей выбора. Как теперь пойти на попятный, ведь этот мужчина может спасти ее семью? А мечты о собственном счастье придется спрятать. Так или иначе, ей все равно нужно выйти замуж ради благополучия близких, так пусть лучше ее мужем станет мужчина, который ей действительно нравится, чем тот, кто вызывает отвращение.

Но слишком сильно любить его нельзя, ведь, вверив ему свое сердце, однажды можно обнаружить его разбитым.

Глава 6

– Быстро сработано, – прошептала Джулия, наблюдая вместе с Шарлоттой за подготовкой к поднятию воздушного шара. Взявшись за руки, девушки прошли вперед, чтобы лучше рассмотреть огромный, ярко раскрашенный мешок с притороченной к нему корзиной, готовый вот-вот взмыть в небеса. – Я знала, что ты нравишься Джеку, но все же была чрезвычайно ошеломлена, когда он пришел к маме с папой сообщить новости. Мой старший брат был обескуражен больше всех.

– Отчего же? Я не знакома с мистером Хэндли, не так ли? Ему ненавистна мысль, что капитан Делси женится на девушке ниже себя по положению?

– Ах нет, он вел бы себя точно так же, кого бы Джек ни выбрал. Да и ты вовсе не ниже его по положению, Чарли, так что перестань глупить. Пусть у тебя и нет приданого, но все очень довольны, кроме Реджинальда, который надеялся унаследовать титул, если Джек умрет, не оставив наследника.

– А я думала, что твой брат старше Джека… Он ведь сын твоего отца от первого брака, верно?

– Верно. Но Джек всегда вел себя так безрассудно! Когда он ушел на войну, мы постоянно жили в страхе, что его убьют. Во всяком случае, большинство из нас очень опасались такого исхода. А вот Реджинальду это было бы только на руку, потому что он следующий наследник по материнской линии – она была старшей дочерью маркиза. Мне же эта мысль совершенно ненавистна, потому что я обожаю кузена.

– Вот и хорошо. Надеюсь, мы будем часто видеться.

– Да, и вот еще что… – Джулия состроила гримасу. – Не понимаю, зачем Джеку понадобилось отправлять твоего брата в свое поместье. Что еще хуже, Мэтт заявляет о желании пойти в армию и служить в Индии!

– Ему это пойдет на пользу, – объяснила Шарлотта. – Я знаю, что он обожает тебя, Джулия, но понимает, что у него нет шансов. Прежде нужно повзрослеть и устроиться в жизни. Да и родители никогда не позволят тебе выйти замуж за человека вроде Мэтта.

– Стала бы я их спрашивать, – с вызовом в голосе ответила Джулия. – Я бы просто сбежала. Я всегда мечтала о приключениях и не имею ничего против стать женой солдата.

– Индийский климат повредил бы твоему цвету лица, – возразила Шарлотта. – Кроме того, многие женщины, последовавшие за своими мужьями в Индию, умерли от лихорадки – особенно те, кто родил детей. Мэтт надеется заработать денег и вернуться на родину состоятельным человеком.

– Но ведь на это потребуется много лет, – в отчаянии воскликнула Джулия. – Я же не могу ждать так долго, Чарли. Мне недостанет терпения. Ну почему Мэтт не хочет служить на континенте?

– Потому что в мирное время его жалованье будет недостаточным, чтобы содержать жену. Пойми, Джулия, он не может сейчас сделать тебе предложение, хотя это и разобьет ему сердце.

Джулия надула губки.

– Если бы он в самом деле любил, то не бросил бы меня одну, когда мы только-только начали узнавать друг друга ближе.

– Неужели ты действительно жаждешь сделаться супругой военного? Ты ведь привыкла получать все самое лучшее: красивые платья, драгоценности, лошадей, собак… Готова ли ты отказаться от всего этого ради Мэтта?

– Мне не пришлось бы этого делать. Выйдя замуж, я получу деньги, которые хранятся в моем доверительном фонде. Тогда Мэтту вообще незачем будет уезжать.

Сдаваясь, Шарлотта сочувственно посмотрела на подругу:

– Подозреваю, дело в его гордости.

Джулия со смехом пожала ей руку.

– Я веду себя как законченная эгоистка, понимаю, – сказала она. – Твой брат мне действительно нравится, но пока я не определилась со своими чувствами. А ты уверена, что хочешь выйти замуж за Джека?

– О да, – ответила Шарлотта, избегая смотреть Джулии в глаза. – Все уже решено, сама понимаешь. Вчера капитан Делси поговорил с моим отцом, а на следующей неделе в «Таймс» будет объявлено о нашей помолвке. Через две недели матушка устраивает в мою честь бал, на котором будет присутствовать и Мэтт, а потом он отправится в свою часть.

– У вас все так быстро развивается, – пожаловалась Джулия. – Когда состоится свадьба?

– Думаю, в сентябре, – ответила Шарлотта. – Точную дату пока не назначили. По крайней мере, мне не сообщили.

– И кольцо ты пока не носишь.

– Джек обещал подарить мне кольцо из семейных драгоценностей и купить что-то лично для меня, как только вернется в город из поездки в деревню.

– Что ж, очень за тебя рада, – со вздохом сказала Джулия. – Как бы мне хотелось, чтобы Мэтту не нужно было уезжать так скоро.

Шарлотте нечего было добавить к уже сказанному, поэтому она удовольствовалась замечанием, что вот-вот перерубят канаты, удерживающие воздушный шар на земле.

– Не вернуться ли нам к остальным? – предложила она. – Может, кто-то захочет проследить за полетом.

– Точно не я, – ворчливо отозвалась Джулия. – Я уже видела это прежде, всегда одно и то же. Гонишься за этой дурацкой штукой несколько миль, а потом она плюхается на землю неизвестно где. Я здесь исключительно для того, чтобы побыть с тобой и Мэттом, а у него только и разговоров, что о конном полке, в котором он будет служить.

Шарлотта покачала головой и улыбнулась:

– Какие же мужчины бесчувственные создания, правда?

Наблюдая за шаром, она поняла, что и сама является объектом пристального внимания двух джентльменов, в которых с ужасом узнала лорда Гардинга и мистера Паттерсона. Мистер Паттерсон, похоже, пытался что-то втолковать своему приятелю, и оба смотрели на нее.

Неужели мистер Паттерсон ее узнал? Этого не может быть, мысленно уверяла себя Шарлотта, пытаясь справиться с охватившей ее паникой. В парке было темно, и он, хоть и схватил ее, не мог как следует рассмотреть, ведь ей удалось быстро вырваться, ударив его по голени, и убежать. Он не должен связать мисс Шарлотту Стивенс с уличным беспризорником, которого застал вылезающим из окна спальни своего приятеля, а потом преследовал по парку.

Шарлотта содрогнулась от осознания, что, не действуй она быстро и решительно и если бы не помощь капитана Делси, сейчас на ее плечи свалилась бы большая беда – и, может, до сих пор опасность не миновала, если правда станет известна. Но этого не случится, ведь свидетелем ее возвращения домой стал только капитан Делси, а он будет молчать.

– Тебе холодно? – спросила Джулия, с подозрением глядя на нее.

– Нет-нет, совсем не холодно, – поспешила разуверить ее Шарлотта. – Просто у меня такое чувство, что кто-то только что прошел по моей могиле.

– Что за ужасная мысль! – воскликнула Джулия. – Я, разумеется, слышала это высказывание, но мне оно совсем не по душе. Я теряю Мэтта и не хочу лишиться и тебя тоже.

– Ну, пока я никуда не собираюсь исчезать, – со смехом разуверила ее Шарлотта. – До замужества, по крайней мере. Представления не имею, где мы будем жить.

– Разве Джек тебе не сказал? Обычно он предпочитает жить в городе, а в деревню ездит время от времени, преимущественно в поместье к дедушке-маркизу. И матушка его там живет, хотя у нее есть собственный дом в Бате. Я тебе вроде уже об этом говорила?

Шарлотта задумчиво кивнула:

– Кажется, мы должны будем поехать в Эллингем после возвращения Джека из его деревенской поездки.

– В деревне живет его дядя по материнской линии. Он давно приглашал Джека, и тот согласился, но это было до того, как он познакомился с тобой. – Джулия посмотрела на подругу с благоговением. – Поверить не могу, что он так скоро сделал тебе предложение… если только не опасался, что его заставят жениться на кузине Селии. Эта девушка является наследницей состояния, знаешь ли, хотя Джеку нет нужды думать о деньгах. Он и без того очень богат.

– Скорее всего, дело именно в этом, – согласилась Шарлотта, украдкой посмотрев на Джека, беседующего со своей кузиной леди Салли. Его взгляд при этом был устремлен поверх ее головы – прямиком на лорда Гардинга, который все еще пристально наблюдал за Шарлоттой, продолжая разговаривать со своим приятелем.

– Конечно нет, глупенькая. – Джулия снова пожала ей руку. – Он просто по уши влюбился в тебя и боялся, как бы ты в его отсутствие не приняла предложение другого.

Джек хмурился. Шарлотта заметила, как он поднялся с коврика, на котором сидел, и не спеша направился к ним с Джулией. При виде его непреклонного лица у нее екнуло сердце. Нежели и он сейчас гадает, известна ли Паттерсону правда? Возможно, даже жалеет, что сделал ей предложение?

– Хотите последовать за воздушным шаром, – спросил он, подойдя ближе, – или желаете поехать домой?

– Я соглашусь с вашим решением, каким бы оно ни было, – ответила Шарлотта. Коллективный вздох, сорвавшийся с губ наблюдателей, заставил ее посмотреть на воздушный шар в тот самый момент, когда он оторвался от земли. – Ах, какое великолепное зрелище! Как, наверное, замечательно вот так парить в небе… столь свободно…

– Да, приятное ощущение, – согласился Джек. – Я совершил несколько подъемов на шаре. Приземление не всегда бывает комфортным, но в воздухе чувствуешь себя совершенно по-особенному.

– Хотелось бы и мне разок испытать подобное, – мечтательно произнесла Шарлотта, – но, наверное, это удовольствие доступно только джентльменам.

Джек усмехнулся и предложил ей руку, а Джулия зашагала навстречу Мэтту, повсюду ее разыскивающему. Джек с Шарлоттой несколько удалились от общества. Бросив взгляд через плечо, Джек заметил, что толпа начала рассеиваться. Одни верхом или в экипаже отправились в погоню за шаром, другие еще обсуждали событие, но тоже собирались уезжать.

– Полагаю, вы заметили мистера Паттерсона и лорда Гардинга, – сказал Джек. – Должен вас предупредить: будьте очень осторожны в их присутствии, Шарлотта. Жаль, что мне нужно уехать из города до официального объявления о нашей помолвке, но я дал обещание до того, как встретил вас. Я буду отсутствовать всего несколько дней.

– Мы получили несколько приглашений на эту неделю, но мне трудно представить, чтобы эти джентльмены посещали те же приемы, что и мы. Мы будем ужинать у маминых приятельниц, играть в карты, наслаждаться музыкой. Имеется один бал, но ничего грандиозного до следующей недели не предвидится. Быть может, вы к тому времени уже вернетесь в столицу.

– Очень на это рассчитываю, – ответил Джек. – Я бы сказал, в сложившейся ситуации нет ничего серьезного, но уж очень пристально они на вас смотрели. Да и Паттерсону явно было что сказать. Не сомневаюсь, что вы никуда не пойдете в обществе ни одного из этих джентльменов, но постарайтесь по возможности избегать их, Шарлотта. Если они догадаются, что произошло, попытаются заставить Мэтта оплатить долг, шантажируя его тем, что запятнают ваше доброе имя.

– Буду разыгрывать полное неведение. – Шарлотта заставила себя улыбнуться, хотя глубоко в душе ее притаился страх.

– Я вернусь к концу недели, и тогда мы объявим о помолвке прилюдно, дав большой бал, после которого я на несколько недель увезу вас пожить к моему дедушке, а сам займусь приготовлениями к свадьбе. – Сунув руку в карман, Джек вынул маленькую коробочку. – Надеюсь, вам подойдет по размеру. Помните, что это только до тех пор, пока я не куплю что-то более достойное специально для вас.

– Более достойное? – ахнула Шарлотта при виде великолепного кольца, украшенного крупным темно-красным рубином в центре с двумя бриллиантами по бокам. – Кольцо прелестно, Джек. Оно очень мне нравится, и я буду носить его с удовольствием.

– Позвольте мне, – произнес он, надевая кольцо на средний палец левой руки Шарлотты. Оно идеально подошло, будто было сделано специально для нее. – Да, пока сгодится. – Джек улыбнулся, когда Шарлотта потянулась к нему, чтобы поцеловать в щеку.

– Не будь мы на людях, я поцеловал бы вас так, как мне хочется, – негромко произнес он, – но, боюсь, придется подождать, пока мы останемся наедине. Однако на этот вечер у меня имеются планы, а завтра мы с Мэттом тронемся в путь. По дороге в дядино поместье заедем в мое собственное, где останется Мэтт. На обратном пути я его заберу, и мы вместе вернемся в Лондон прямо к балу, на котором и объявим о нашей с вами помолвке. Затем Мэтт отправится в свой полк.

– Я безмерно благодарна за все, что вы для него сделали – и для папы тоже, – застенчиво пробормотала Шарлотта, не осмеливаясь смотреть на Джека, но он заставил ее, взяв рукой за подбородок и подняв голову вверх.

– Вы сделали меня счастливым, – заверил он. – Никогда не сомневайтесь в этом, Шарлотта. Думаю, мы прекрасно поладим, если не будете душить меня своей благодарностью, я терпеть этого не могу. Вы заслуживаете каждого пенни, что я потратил на вашу семью. Я вам сразу не сказал, но моя матушка… с ней непросто ужиться. Естественно, часть времени она будет проводить с нами и иногда станет испытывать ваше терпение.

– Точно так же, как она испытывает ваше? – рассмеялась Шарлотта. – У меня есть тетушка, которая доводит маму до исступления, но которой, как я поняла, всего-то и требуется, что немного внимания, чтобы почувствовать себя нужной и желанной.

Джек изогнул бровь.

– Что ж, желаю удачи с моей матушкой, – негромко произнес он. – Идемте, я отвезу вас домой и выпью с вами чаю, после чего мы распрощаемся до моего возвращения из деревни. Мэтт будет ночевать у меня, поскольку отъезд назначен на завтра на шесть утра.

Перед уходом Джек попросил разрешения ненадолго остаться с Шарлоттой наедине. Леди Стивенс восхитилась кольцом дочери, назвала ее удачливой молодой особой, после чего поцеловала Джека в щеку и проводила их в малую гостиную на первом этаже, чтобы они могли попрощаться.

Джек едва сдерживал смех, а Шарлотта хмурилась:

– Я не позволю вам смеяться над матушкой.

– Она изо всех сил старается вести себя так, будто я являюсь идеальным избранником для ее драгоценной дочери, но в ее глазах без труда читается сомнение. На самом деле она считает, что я разобью вам сердце, Шарлотта. Прошу вас, поверьте, я не причиню вам вреда. Я искренне верю, что мы поладим. Вы очень разумная молодая женщина, которая будет помнить о нашем соглашении.

– Да, разумеется, – поспешно отозвалась она, решив не позволить тому обстоятельству, что он ее не любит, испортить ей радость семейной жизни с этим мужчиной. – Мы друг другу симпатизируем, и наш союз пойдет на пользу обоим. Я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы стать для вас той женой, какую вы хотите видеть рядом с собой. Я буду почитать вас и воспитывать наших детей в уважении и любви к отцу, а также стану заботиться об удобстве вас и ваших гостей.

– Это не совсем одно и то же, конечно, – хрипло пробормотал он, заключая ее в объятия.

Его далеко не формальный поцелуй удивил и обескуражил Шарлотту. Ее тело затопила волна жара, когда Джек прижался губами к ее губам и стал ласкать их языком, прося впустить его. Шарлотта инстинктивно разомкнула губы, и Джек тут же проник языком к ней в рот и коснулся ее языка. Шарлотте казалось, что ее тело вот-вот расплавится от сжигающей ее страсти. Чтобы продемонстрировать Шарлотте силу собственного возбуждения, Джек крепко прижал Шарлотту к своим затвердевшим чреслам, лаская рукой ее шею. Девушка поняла, что он таким образом пытается ей сказать: их брак будет не равнодушным, но страстным, хоть и лишенным любви.

– Став вашим мужем, я получу некоторые привилегии.

Шарлотта готова была обниматься с ним часами, но вдруг осознала, что жаждет большего. Ей хотелось ощутить руки Джека на своей коже и почувствовать жар его тела. Ничего подобного она никогда не испытывала прежде и не могла даже вообразить.

– Я буду рада принимать в доме ваших гостей, – негромко пояснила она. – Я очень серьезно отношусь к своим брачным обетам, Джек, и не имею намерения нарушать их.

– Плохо вам придется, если вы это сделаете, – пригрозил он, целуя ее в шею. – То, что мое, принадлежит мне. Никогда не забывайте об этом, Шарлотта.

Она кивнула. Ей отчаянно хотелось спросить, собирается ли и он ревностно хранить ей верность, но не осмелилась. Леди не пристало задавать подобные вопросы, они лишь должны притворяться, что не подозревают о любовницах мужа, и плакать в подушку, оставшись в одиночестве. Таково было негласное правило их брака: Джек даст ей все, кроме романтических отношений, а она станет покладистой женой, которая не будет задавать вопросов о том, где он был и с кем виделся.

Шарлотта спрашивала себя, не придется ли ей годами лить горькие слезы? Эта мысль волновала ее, но она запретила себе излишне беспокоиться. Джек никогда не притворялся, что любит ее. Он дал ей больше, чем она могла рассчитывать, и его общество она предпочитала обществу всех прочих джентльменов. Нечего надеяться на то, чего он ей даровать не в состоянии.

Джеку нужна покорная жена, которая станет с радостью ублажать его в постели и подарит ему детей. Шарлотта, воспитанная должным образом, была готова исполнить свой долг и принять на себя обязанности, которые будут на нее возложены, когда Джек унаследует титул маркиза, хотя и понимала: он надеется, что его дед проживет еще много лет. Джек выбрал ее, потому что она обладает характером, а ему от жены требуется не только уступчивость. Шарлотта не всегда станет с ним соглашаться и будет отстаивать свое мнение и, наделенная свободолюбивым духом, станет требовать от мужа принимать ее такой, какая она есть. Он ее, конечно, не любит, но, по крайней мере, уважает, в противном случае не сделал бы предложение.

– Я не дам вам повода краснеть за меня, – пообещала Шарлотта, дотрагиваясь до его щеки, когда он отстранился. – Я понимаю, как важно мужчине вашего положения знать, что его сыновья – это действительно его плоть и кровь, а не прижиты от любовника жены.

Джек кивнул с серьезным видом. Он как будто хотел что-то добавить – очень многое, – но лишь отрицательно покачал головой, явно решив, что они и без того хорошо поняли друг друга.

– Как бы мне хотелось вообще никуда от вас не уезжать! – воскликнул он. – Но я не хочу оскорбить дядю и должен деликатно сообщить ему, что не намерен жениться на его дочери. Вернусь как только смогу – до конца следующей недели точно.

– Провожу вас до двери, – спокойно ответила Шарлотта. – Вам нужно идти домой переодеться, не то опоздаете на встречу. Да и у нас вечером будут гости.

– Да, знаю, – ответил он, проводя рукой по ее волосам. – Берегите себя, Шарлотта, и помните, что скоро я снова буду с вами.

Улыбнувшись, она направилась вместе с ним в холл, где, следуя этикету, протянула ему руку для поцелуя в присутствии благообразного лакея, который, пряча глаза, распахнул перед Джеком дверь.

Шарлотта поднялась на второй этаж в свою спальню. Настало время переодеться к вечернему приему, хотя ей больше хотелось плакать, а не развлекать маминых подруг.

Лишь снова оказавшись в уединении собственной спальни, Шарлотта получила возможность поразмышлять над своими чувствами и понять, отчего ей так хотелось плакать после отъезда Джека. С неохотой она была вынуждена признать, что влюбилась в него. Должно быть, это случилось сразу же, как они познакомились – не в то краткое мгновение, когда он закрыл ее своей спиной, давая возможность ускользнуть, а на следующий день, когда он нанес визит в особняк. Она прочла тогда в его глазах вызов и тут же испытала желание наброситься на него с кулаками. Поначалу она испытывала к нему благодарность за помощь, но их первый вальс изменил все. Ее тогда подхватил водоворот весьма неожиданных ощущений, хотя она и продолжала уверять себя, что то была просто физическая реакция молодой женщины, оказавшейся в объятиях невероятно привлекательного мужчины.

Скоро она станет женой человека, которого любит всем своим существом, но который не питает к ней ответных чувств. Он обращался с ней великодушно и внимательно, как истинный джентльмен, и она не сомневалась, что так будет и впредь. Сделавшись его женой, она получит все, что душе угодно, – кроме его любви. Он станет покупать ей наряды, драгоценности, красивые дома, а она родит ему детей, но сердца своего он никогда ей не подарит, хотя именно сердечной привязанности она жаждала прежде всего.

Шарлотта спрашивала себя: сумеет ли вынести, что ее муж не любит ее, невзирая на страстность в постели и доброе к ней отношение? Эта мысль много часов не давала ей уснуть. Она боялась, что ее сердце разобьется, если она не выйдет замуж за Джека. С другой стороны, даже став его женой, она медленно, кусочек за кусочком, будет разрушать свое сердце. Наконец, осознав неразрешимость своей проблемы, она забылась сном.

Расторгнув договоренность с Джеком, Шарлотта потянула бы в бездну всю свою семью. Нет, этого никак нельзя допустить, как и показать Джеку, что она любит его больше жизни. Если она это сделает, он почувствует себя загнанным в ловушку, а она понимала, как важна для него свобода. Именно по этой причине он и выбрал ее в жены. Обладая твердым характером, она не станет горевать из-за его нелюбви или уклоняться от исполнения супружеского долга. Шарлотта опасалась лишь, что вызовет отвращение Джека, если будет слишком страстно реагировать на его ласки.

Отводимую ей роль нужно разыграть умело, чтобы он никогда не догадался, что лежит у нее на сердце.

* * *

Свой замысел Шарлотта начала приводить в исполнение уже на следующее утро, когда с присущим невесте восторгом и энтузиазмом принялась помогать матушке с приготовлениями к свадьбе. Она посещала любимых маминых модисток и терпеливо простаивала много часов, пока с нее снимали мерки. Леди Стивенс хотела обеспечить дочь самым лучшим приданым, хотя, став леди Делси, та сможет покупать все, что душе угодно.

– Не могу же я отправить тебя в новую жизнь без приличного приданого, – сказала мама. – Я приберегла для этого деньги, Шарлотта. Я унаследовала несколько тысяч фунтов, оставленных мне твоим прадедушкой в доверительном фонде. После моей смерти они перейдут к Мэтту, а вот процентами с капитала я была вольна распоряжаться сама с тех пор, как вышла замуж. Все эти годы я откладывала их на твою свадьбу. От папы ты получишь в подарок бриллиантовое ожерелье и льняное столовое белье, принадлежавшее моей матери. Боюсь, что больше ничего, дорогая, разве что еще небольшой доверительный капитал, принадлежащий тебе по праву.

– Этого более чем достаточно, – заверила ее Шарлотта. – Не знаю, сколько Джек намерен мне давать, но обещал, что у меня будет столько денег, сколько я сумею потратить.

– Вот уж верно. Я брачного контракта не видела, но папа уверяет, что условия очень щедрые. Как бы то ни было, это не означает, что к мужу ты отправишься с пустыми руками, дорогая моя.

– Просто я не хочу, чтобы вы ущемляли себя из-за меня, вот и все, – ответила Шарлотта. – Спасибо, что подарили мне этот сезон, матушка, а теперь и эти прекрасные наряды.

– Думаю, ты будешь счастлива, хотя бы в первое время, – с волнением в голосе произнесла леди Стивенс. – Брак совсем не таков, как о нем пишут в волшебных сказках, Шарлотта. Виконт Делси – рассудительный джентльмен и, как мне кажется, не станет намеренно причинять тебе боль. Если он засобирается ехать в Лондон… или еще куда… когда ты, например, будешь в интересном положении… не нужно ему препятствовать. Джентльмены любят получать удовольствие, и жены не должны удерживать их, хватая за рукава.

– А у папы была любовница? – спросила Шарлотта, заставив мать пораженно ахнуть. – Вам неприятно об этом говорить? Простите меня, матушка, я не хотела огорчать вас.

– Я никогда ни с кем не говорила на эту тему – ни с твоим отцом, ни с кем-либо еще, даже со своей матерью, когда она была жива. Это очень деликатный вопрос, Шарлотта. Нам остается лишь гадать и до тех пор, пока не знаем наверняка, можем притворяться, что все в порядке. Твой муж будет щедрым, обходительным и внимательным, и ты не вправе ожидать большего, если не хочешь разочароваться.

– Полагаю, что нет, – согласилась Шарлотта. – И все же мне кажется несправедливым, что от женщины требуют пожизненной верности, а мужчины могут вести себя так, как им того хочется.

– Некоторые леди также не хранят верность супругу, – заметила леди Стивенс. – Я никогда не придавала слишком большого значения… тому, что происходит в спальне. Учитывая, что папа был очень добр и никогда не обижал ни меня, ни наших детей, у меня ни разу не возникало желания завести отношения на стороне. Имеются, однако, дамы, которые так поступают – но лишь тогда, когда родили своему мужу наследников.

– Не могу понять, как кто-то может… – Эта идея совсем не пришлась Шарлотте по душе. – Если хочешь быть счастливым и пребывать в благости, как можно заводить тайные интрижки на стороне? Это ведь породит недоверие и домыслы между мужем и женой.

– Следуй моему совету и не придавай этому слишком большого значения, – произнесла леди Стивенс. – Ты, возможно, даже обрадуешься тому, что муж станет нечасто посещать ваше супружеское ложе. А быть может, ты пошла в свою бабушку, леди Беллу, которая была человеком иного склада. Она родила своему мужу троих детей, в отцовстве которых он мог быть абсолютно уверен, а потом… никто не мог сказать наверняка, кто настоящий отец трех следующих детей. У них были рыжие волосы, а у мужа – темные.

Шарлотта улыбнулась под неодобрительным взглядом матери. Она подозревала, что не очень на нее похожа. Поцелуи Джека невероятно ее возбудили, и, если бы он только захотел, она отдалась бы ему еще в тот вечер, когда они впервые танцевали вальс. В самом деле, когда он целовал ее, ее тело начинало покалывать, умолять о большем… о том, что должно случиться в их первую брачную ночь.

Мама пыталась все ей рассказать, но из-за смущения ограничилась лишь туманными наставлениями лечь на спину, закрыть глаза и покорно позволить мужу делать все, что он пожелает. Шарлотта однажды видела, как жеребец ее отца покрывает кобылу. Присутствовала она и при появлении на свет жеребенка несколько месяцев спустя. Так она получила представление о том, откуда берутся дети. Брат ответил на ее вопросы куда подробнее, чем мама.

– Это то, что случается в браке, Чарли, – неловко пояснил он. – У мужчины имеются определенные потребности, на которые жена отвечает со страстью и любовью. Они целуются, ласкают друг друга – одним словом, совокупляются, как животные, только нежнее, гораздо нежнее. Женщина при этом, как правило, лежит на спине, хотя имеются и другие способы.

– Это ведь не омерзительно, правда? – спросила Шарлотта. – Я однажды видела, как лакей зажимал горничную в углу, а через несколько месяцев ее выгнали за развратное поведение.

– Ну, ей нужно было подождать до замужества, – пояснил Мэтт. – Когда привыкнешь к этому, начнешь получать удовольствие. Большинству дам нравится.

– Ты ведь и сам не женат. Почему же тебе можно это делать, а девушке нельзя? – яростно набросилась на него Шарлотта.

– Потому что мужчины так поступают – это то же самое, что ходить смотреть кулачные или петушиные бои. Нам можно, а женщинам нельзя – хотя некоторые особы из низших слоев общества пренебрегают этим запретом. Подозреваю, что и некоторые леди тоже, но тайно и только после замужества, потому что не хотят погубить свою репутацию незаконнорожденным ребенком.

– Да, я слышала сетования нашей кухарки, что бедняжка Рози погубила себя, а тот злодей так на ней и не женился, хотя она клялась, что носит его ребенка.

– Ты видишь и слышишь много такого, чего не следовало бы, – нахмурившись, произнес Мэтт. – Не вздумай пересказать все это матери, а то я получу хорошую взбучку за то, что просветил тебя.

Шарлотта пообещала, что будет держать язык за зубами, и ничем не показала матери, что знает о происходящем в супружеской спальне. Она радовалась, что будет хоть немного подготовлена к тому, что Джек станет с ней делать в их первую брачную ночь.

Зато леди Стивенс охотно рассказывала дочери, как вести себя в качестве хозяйки дома мужа, перед кем приседать в реверансе и кто должен уступать дорогу ей.

– По положению ты будешь выше дам вроде меня, Шарлотта, но всегда помни, что в обществе держаться нужно так, будто окружающие люди ровня тебе. Нехорошо кичиться тем, что стала женой виконта, будущего маркиза.

– У меня и в мыслях этого не было, матушка. Джек предпочитает, чтобы его называли «капитан», а титул свой использует только тогда, когда это действительно необходимо.

– Ну, он-то таким родился, а вот у тебя, как у его супруги, появится множество обязанностей. Ты должна развлекать его друзей и других важных лиц графства, участвовать в благотворительных мероприятиях, заботиться о благополучии слуг и, кроме того, не забывать о…

Леди Стивенс продолжала распространяться о таких обязанностях Шарлотты, как посещение церкви и помощь обездоленным. Шарлотта же, и прежде не пренебрегающая своим моральным долгом, не могла взять в толк, чем же жизнь в качестве замужней дамы будет отличаться от жизни в отчем доме, за исключением разве того, что теперь принимать гостей придется ей самой, а не маме.

Наставления матери и бесконечные примерки помогли ей пережить несколько последующих дней. Ей было некогда скучать или гадать, сумеет ли она скрыть свои истинные чувства, когда Джек займется с ней любовью.

При этом она отчаянно скучала по нему и с нетерпением ожидала его возвращения. Однако прежде у нее появилась другая причина для беспокойства.

Глава 7

До возвращения Джека в Лондон оставалось всего два дня. Шарлотта одевалась на вечерний прием, испытывая воодушевление и некоторую нервозность, потому что утром в газете появилось объявление об их помолвке, следовательно, об этом обязательно станут говорить.

Шарлотта жалела, что Джека нет в столице, ведь тогда он был бы рядом с ней, когда они с мамой вошли в гостиную лорда Роузбери и были встречены гулом голосов. Она догадалась, что судачат о ней. Стоя в очереди гостей, чтобы поприветствовать хозяйку, Шарлотта спиной ощущала буравящие ее взгляды. От повышенного внимания у нее зарделись щеки.

– А, леди Стивенс и очаровательная Шарлотта Стивенс! – воскликнула леди Роузбери, с интересом осматривая девушку своими маленькими, близко посаженными глазками. – Что я слышу, мисс Стивенс? – игриво продолжила она. – Правда ли, что вы преуспели там, где многие потерпели поражение?

– Боюсь, я не вполне понимаю вас, мадам.

– Ну-ну, оставьте ложную скромность. Вы не можете не знать, как вам повезло получить предложение от виконта Делси. Тем самым вы разбили по крайней мере три женских сердца.

– Да, о собственной удаче мне отлично известно, – осторожно ответила Шарлотта, – но не о том, что я стала причиной разбитых сердец.

– Что ж, смею заметить, в том нет вашей вины, хотя многие молодые леди имели виды на виконта. Поведайте же мне, как вам удалось заманить его в свои сети?

Шарлотта была шокирована прозвучавшей в вопросе леди Роузбери затаенной злобой, поэтому лишь покачала головой и прошла дальше, предоставив леди возможность поприветствовать следующего гостя. Внутренне Шарлотта кипела от негодования, ведь она не совершила ничего, чем могла бы вызвать нелюбовь леди Роузбери.

– Не позволяй ее словам расстроить тебя, – прошептала дочери леди Стивенс, продвигаясь вместе с ней по переполненным комнатам. Официанты с серебряными подносами сновали между гостями, предлагая шампанское. – У нее есть дочь двумя годами старше тебя, прекрасная Элейн. Думаю, она надеялась, что Делси сделает предложение ей.

– Тогда, подозреваю, не только она станет меня ненавидеть, – заметила Шарлотта, ловя на себе холодные взгляды и отчаянно сожалея, что Джека нет рядом. Она не сомневалась, что в его присутствии леди Роузбери не отважилась бы на подобное колкое замечание.

К счастью, леди Стивенс заметила свою подругу, леди Рашмор, и ее дочь Амелию. Поздравления этих дам были теплыми и искренними. Амелия восхитилась кольцом Шарлотты.

– Свадьба, надеюсь, будет в столице?

– Я пока не уверена, возможно, в Эллингеме, – ответила Шарлотта. – Надеюсь, вы сможете приехать погостить. Я хотела сделать подружкой невесты другую девушку, а вы могли бы стать второй моей спутницей, Амелия.

– Ой, не уверена, что смогу выбраться из города до окончания сезона.

– Свадьба назначена на сентябрь.

– Что ж, тогда пожалуй, – протянула Амелия. – Спрошу матушку о планах… Думаю, все будет зависеть от того, буду я к тому времени обручена или нет.

– У вас есть кто-нибудь на сердце?

Амелия слегка покраснела и посмотрела на стоящих поодаль двух джентльменов, погруженных в оживленную беседу. Проследив за ее взглядом, Шарлотта увидела двух офицеров в военной форме, одним из которых оказался капитан Янг, тот самый, что божественно вальсировал на ее первом лондонском балу.

– Он уже сделал предложение?

– Еще нет, но, надеюсь, скоро сделает. А как вам удалось так быстро подчинить капитана Делси?

– Это он проявил инициативу, – пожав плечами, призналась Шарлотта. – Я была столь же удивлена, что и все, но… – Она не договорила, заметив, что в зал входят два знакомых ей джентльмена – лорд Гардинг и мистер Паттерсон. Ее сердце екнуло, когда они стали внимательно осматриваться по сторонам.

В тот момент, когда они заметили ее, Паттерсон прошептал что-то приятелю и подтолкнул, чтобы привлечь его внимание. Шарлотта потупилась и отвернулась. Тут к ней подошла Джулия Хэндли, звонко поцеловала в щеку и подняла кутерьму из-за ее обручального кольца.

– Ах, как мне нравится твое кольцо, – воскликнула она. – Джек уже вернулся из деревни? Я надеялась, что он привезет с собой твоего брата.

– Думаю, они прибудут в субботу вечером или в воскресенье, – отозвалась Шарлотта. – Ты ведь придешь на бал, который мама устраивает в мою честь, правда?

– Разве я могу пропустить такое событие? – вскричала Джулия, пожимая ей руку. – Так матушке и сказала: кто бы нас в этот день ни пригласил, я пойду только к тебе.

– Будешь моей подружкой невесты? – спросила Шарлотта. – Амелия пообещала стать одной из подружек, если сможет, и я не знаю, кого еще попросить. У меня есть несколько дальних родственниц, но они все уже замужем, а их дочери еще слишком малы для этой роли.

– Не беспокойся, в нашей семье достаточно молодых девушек – какие-то дальние кузины. Спроси Джека, он подскажет. С нетерпением жду начала музыкальной программы, а ты? Насколько я могу судить, у синьора Морелли очень приятный тенор.

Заметив, что к ним направляется лорд Гардинг, Шарлотта подхватила Джулию под руку и повела к музыкантам, которые как раз начали играть. Девушки вместе сели на небольшой диванчик. Некоторые джентльмены отправились в комнату для карточных игр, где для них были установлены игровые столы, а леди преимущественно остались в салоне наслаждаться музыкой.

Шарлотта призвала Джулию к тишине, видя, что итальянский тенор уже занял свое место, и замерла в ожидании. Наконец зазвучал божественный голос. Растворившись в музыке, Шарлотта не заметила, что лорд Гардинг занял место недалеко от нее.

Лишь по окончании первой половины представления, когда Шарлотта собиралась проследовать с матерью и Джулией в обеденный зал, лорд Гардинг дал о себе знать.

– Мисс Стивенс, – негромко обратился он к ней, дотрагиваясь до ее руки, – могу я занять несколько минут вашего времени?

Шарлотта вздрогнула, глядя на длинные белые пальцы, легшие ей на руку. На мизинце красовалось кольцо с великолепным бриллиантом, а на указательном пальце не менее роскошное кольцо с рубином.

– Сэр? Прошу прощения, хотя мы и были друг другу представлены, сомневаюсь, что вам есть что мне сказать. Кроме того, меня ждет матушка.

– Это займет лишь пару минут. Предпочтительнее наедине.

Шарлотта надменно фыркнула:

– Нет, сэр. Не вижу необходимости. Говорите, в чем дело, раз уж вам так хочется, и позвольте мне продолжить путь.

– Вы вынуждаете меня быть прямолинейным. Где ваш брат? Он мне должен и, похоже, намерен уклониться от оплаты.

– Прошу прощения, но я вас не понимаю, сэр. О каком долге вы толкуете?

– О карточном долге… – На краткую долю секунды его пальцы сильнее сжали ей запястье. – Уверен, что вы меня отлично понимаете. Долг до сих пор не оплачен.

– Вы заблуждаетесь, сэр. Представления не имею, о чем вы. Если брат должен вам деньги, к нему и обращайтесь. И все же мне кажется это маловероятным. Он – человек чести и, разумеется, заплатил бы. А теперь прошу меня извинить… – Она попыталась отойти, но он удержал ее:

– В счет уплаты долга он отдал мне бриллиантовое колье, которое таинственным образом исчезло в ту самую ночь, когда я его получил. – Гардинг прищурился. – Вам ведь все это отлично известно, мисс Стивенс, разве нет?

Шарлотта понимала, что нужно не показывать ни страха, ни проблеска понимания, в противном случае она пропала. Вскинув голову, она с вызовом посмотрела ему в глаза:

– Боюсь, я совершенно вас не понимаю, сэр. А теперь я настаиваю, чтобы вы меня отпустили, не то я устрою сцену!

На мгновение ей показалось, что он будет упорствовать, но в этот момент вернулась Джулия, озадаченная ее отсутствием. Гардинг тут же убрал руку.

– Мы еще не закончили, – зловеще прошептал он. – Вы мне заплатите за ожерелье, которое украли, мисс Стивенс. Думаю, ваш жених изменит свое мнение, узнав, что его нареченная – воровка.

Наградив Гардинга уничижительным, как она надеялась, взглядом, Шарлотта зашагала прочь так быстро, как только могла. Сердце бешено колотилось у нее в груди, во рту пересохло, но она умудрилась держать спину прямой, а голову – высоко поднятой. Теперь ей стало совершенно ясно, что Паттерсон ее узнал, и, хотя с ума сходила от страха, изо всех сил старалась не показать своему мучителю, сколь близок он к тому, чтобы вывести ее из душевного равновесия.

– Этот ужасный человек расстроил тебя? – спросила Джулия. – Ты побледнела, Чарли.

– Нет, он просто хотел знать, где мой брат, и разозлился, когда я ему не сказала.

– Думаю, он чувствует себя обманутым, будучи не в состоянии как следует ощипать твоего брата.

– У Мэтта почти нет денег, вот в чем проблема, – ответила Шарлотта и тут же раскаялась в своих словах, заметив удивленный взгляд Джулии. – У него имеется доверительный фонд, которым он сможет воспользоваться, когда станет старше, но играть в карты и тем более проигрывать он никак не может себе позволить.

Джулия все еще выглядела несколько озадаченной, когда они пришли в обеденный зал, но тут ее внимание переключилось на многочисленные аппетитные закуски. Выбрав несколько пирожных и силлабаб[3], девушки направились со своими тарелками к столику, за которым сидели леди Стивенс, леди Хэндли и несколько других дам. Разговор шел о превосходной еде, восхитительной музыке и нарядах дам, прогуливающихся по комнате, чтобы показать себя в наилучшем свете.

Когда они снова заняли свои места, готовясь слушать вторую часть музыкального представления, Джулия шепотом спросила у Шарлотты:

– Если бы Мэтт попал в беду, ты бы мне сказала? Возможно, я смогла бы помочь.

– С ним все в порядке, – тихо ответила Шарлотта. – Не о чем волноваться, Джулия. Мэтт не сделал ничего дурного.

Строго говоря, это правда. Мэтт взял принадлежащее сестре ожерелье, искренне полагая его настоящим, и во всем признался, обещая со временем возместить его стоимость. Именно Шарлотта сообщила ему, что бриллианты поддельные, и предложила выкрасть украшение, чтобы Мэтта не заклеймили мошенником.

Лорд Гардинг и его приятели могут сколько угодно подозревать ее в краже, но наверняка им знать не дано. Гардинг пытался запугать ее и вынудить признаться, но Шарлотта держалась достойно, невзирая на пустоту в душе и чувство вины, ведь она обманула Гардинга, пусть даже Мэтт и утверждает, что тот сам обвел его вокруг пальца за карточным столом.

Будь у нее возможность погасить долг брата, она нашла бы способ это сделать, не открывая правды, но четыре тысячи фунтов – слишком солидная для нее сумма. Как, впрочем, и для Мэтта. Хорошо, хоть об отцовском долге можно больше не волноваться. Но в целом ничего не изменилось, и ни у брата, ни у сестры не было крупной суммы денег.

Шарлотта решила просто забыть обо всем. До возвращения Джека оставалось всего два дня, а потом она поведает ему о случившемся и будет надеяться, что он сумеет предотвратить подобные неприятные столкновения в будущем.

Лорд Гардинг пригрозил рассказать Джеку, но, поняв, что тому и так известна правда, не попытается ли он использовать эти сведения, чтобы его шантажировать? При этой мысли Шарлотту бросило в жар, и она снова пожалела о своем безрассудном поведении в ту ночь.

Оказавшись в одиночестве в своей спальне, Шарлотта никак не могла заснуть. Она думала о том, что если Джек, узнав, что скандал не уляжется сам собой, изменит свое решение жениться на ней? Он ведь родом из гордой семьи, а зловещий лорд Гардинг вполне способен очернить имя Шарлотты, чтобы отомстить.

* * *

На следующий день Шарлотте не хотелось исполнять предписываемую ей обществом роль, но, так как у них имелись договоренности только с близкими подругами мамы, она не встретила ни лорда Гардинга, ни его друга и приятно провела время, получая поздравления по случаю предстоящего замужества.

До возвращения Джека в город оставался всего один день. Утром Шарлотта посетила портниху для примерки новых платьев, а после обеда пила чай в обществе маминой лучшей подруги, леди Рашмор. Домой она вернулась около шести часов вечера. Позднее они с мамой собирались в театр, поэтому Шарлотта сразу пошла наверх переодеться. Лишь когда она была готова к выходу, горничная передала ей письмо, которое ждало ее на столике для корреспонденции в холле.

Почерк был ей незнаком. Сломав восковую печать, она содрогнулась от ужаса, поняв, что письмо от лорда Гардинга. Он без обиняков требовал четыре тысячи фунтов:

«Если долг вашего брата не будет погашен к концу месяца, я поставлю в известность маркиза Эллингтона, что его внук собирается жениться на воровке низких моральных принципов».

Шарлотта затолкала письмо в дальний ящик комода, надеясь, что там его никто не обнаружит. Куда охотнее она сожгла бы его, но угроза встревожила ее. Джек, конечно, просто безразлично пожмет плечами, а вот маркиз потребует, чтобы ему сказали правду, а потом, само собой разумеется, запретит этот брак.

Горло Шарлотты сдавило от рыданий, но она не собиралась показывать свое отчаяние. Она не послушала Мэтта, умолявшего ее не подвергать себя опасности, которая может привести к скандалу. Зная от брата о привычке лорда Гардинга оставлять окно спальни открытым, она была уверена, что ее затея сойдет ей с рук. Мэтт сказал ей, что Гардинг велел слугам всегда проветривать комнату, потому что духота вредна для его слабых легких.

Выкрасть ожерелье оказалось делом несложным, но тут в дверь лорда Гардинга постучались два джентльмена, и дворецкий сообщил им, что хозяина нет дома. Уходя, они заметили Шарлотту, спускающуюся по веткам глицинии сбоку дома, и побежали за ней в парк. От удивления – или оттого, что были навеселе, – они пустились в погоню с задержкой, которая дала Шарлотте необходимое преимущество. Все же далеко ей убежать не удалось. В парке Паттерсон – теперь ей было известно его имя – схватил ее за талию. Она сумела вырваться, ударив его в голень, но, не окажись на месте происшествия Джек, угодила бы в большую беду. Шарлотта много раз прокручивала в голове события той ночи, но была не в силах что-либо изменить.

Сопровождая матушку и ее подруг в театр, Шарлотта изо всех сил старалась забыть о нависшей над ней тенью позора и скандала. В тот вечер давали «Бурю» Шекспира, пьесу, постановку которой Шарлотта ждала с большим нетерпением. Однако ей никак не удавалось сосредоточиться, и на обратном пути, когда мама углубилась в обсуждение увиденного, она хранила молчание.

– Что-то случилось, дорогая? Ты весь вечер не проронила ни слова.

– У меня немного болит голова, – солгала Шарлотта, – но к утру все пройдет.

– Надеюсь, что ты не заболеваешь. У нас на следующие две недели столько планов, да и виконт Делси, я уверена, захочет, чтобы мы выходили с ним в свет.

– Ничего страшного, матушка. Мне плохо спалось прошлой ночью. Обещаю, к завтрашнему утру я снова буду в порядке, – заверила Шарлотта, понимая, сколь опрометчиво с ее стороны давать подобные обещания, зная, что в ближайшие несколько дней ситуация не наладится.

Готовясь к возвращению в Лондон, Джек испытывал облегчение. Его дядя по материнской линии был разочарован тем, что ему не удалось устроить будущее своей дочери. Селия Марч была хорошенькой девушкой, но она не выдерживала сравнения с Шарлоттой Стивенс, поэтому поместье дяди Джек покидал без сожалений.

Селия не пыталась навязываться ему, потому что отец конечно же не поставил ее в известность о своих планах, что в сложившихся обстоятельствах было правильным решением. Даже если бы Джек не был помолвлен с Шарлоттой, на Селии он все равно бы не женился.

Он заехал в собственное поместье, где его ожидал Мэтт, и, пожив там два дня, вместе с ним поехал обратно в Лондон. Бумаги о поступлении Мэтта в полк ожидали в городском особняке Джека. Мэтт должен был покинуть столицу сразу после бала Шарлотты.

– Когда вы вернетесь в Лондон, отслужив несколько лет за границей, Гардинг о вас и думать забудет, – уверенно заявил Джек. – Вы получили ценный урок и не повторите ту же ошибку снова.

– Если только это не отразится на Шарлотте.

– Как это возможно? Она ведь теперь находится под моей защитой, а я – достойный противник для Гардинга и ему подобных.

– Да, но ее преследовали. А если ее узнали? – Мэтт с тревогой посмотрел на Джека. – Я себе места не нахожу от беспокойства. Это я во всем виноват. Нужно было спросить у Шарлотты, а не красть ее ожерелье, тогда я мог бы как-нибудь договориться с Гардингом об уплате долга.

– Вы предпочли бы пойти по миру, выплачивая долг человеку, который, без сомнения, обманул вас?

– Я сам виноват в том, что позволил ему отвести меня в игорный дом, ведь мне подобные развлечения не по карману.

– Я видел, как он облапошивал других молодых дурачков, – сурово произнес Джек. – Однажды он попытался применить свою тактику у Уоти и был с позором изгнан. Все же до сих пор никому не удалось доказать, что он жульничает, хотя многие это подозревают. Сейчас почти ни одна из знатных леди не приглашает его к себе в дом. Вот почему он знакомится с молодыми людьми и возит их в игорные дома, где еще не знают о его грязных делишках и где правила не такие жесткие.

– Без доказательств и я не могу его обвинить, – ответил Мэтт. – Были бы у меня деньги, я бы заплатил. Я думал, Шарлотта возражать не станет, что я взял ее украшение, и намеревался возместить ей его стоимость, но…

– Советую обо всем забыть. Не вы один попались в эту ловушку, но это не конец света. – Джек улыбнулся. – Как только она станет моей женой, я сумею защитить ее от Гардинга и его приятелей.

Джек задумался о будущем, которое наметил для себя. Предложение он, конечно, сделал под влиянием момента, но девушка ему с самого начала понравилась. Она наделена характером и мужеством. Он верил, что они сумеют найти общий язык. Он, разумеется, не был от нее без ума, потому что вообще не верил в то, что поэты называют романтической любовью, но считал, что испытываемой им страсти и приязни будет вполне достаточно для терпимого брака.

Несколько раз Джек замечал в Шарлотте ответное проявление страсти и не мог дождаться момента, когда откроет ей мир чувственных наслаждений. Их союз обещал стать приятным для них обоих, и Джек забыл даже, что некогда сравнивал женитьбу с тюрьмой. Шарлотта не станет ожидать, чтобы он все время сидел подле нее, а когда он заключит ее в объятия, она будет теплой и податливой. К тому же она оказалась прекрасной собеседницей, и он скучал по ней, находясь в отъезде.

Джек с трудом мог дождаться возвращения в Лондон и решил, что сразу же навестит Шарлотту. Он надеялся лишь, что она в этот момент окажется дома и сможет его принять и получить подарок, который должен был прийтись ей по душе.

Глава 8

Джек испытал разочарование, узнав, что Шарлотта вместе с матерью ушла к портнихе и вернется только к обеду. Стараясь подавить раздражение от осознания, что она не сидела дома в ожидании его, Джек отправился в клуб повидаться с друзьями, после чего заглянул в контору своего лондонского агента, где его подписи ожидал ряд документов.

Несколько приятелей поздравили его с предстоящей женитьбой, а вот люди, с которыми он был знаком лишь поверхностно, бросали на него странные взгляды. Фиппс, добрая душа, просветил его о связанных с Шарлоттой слухах – якобы она совсем не та, за кого себя выдает.

– Я так и не смог понять, в чем тут дело, Джек, – признался Фиппс. – Никто толком не знает, что она совершила, но на днях Джордж Паттерсон со смехом заявлял о том, что скоро тебя ожидает большое потрясение. Как-то это связано с твоей женитьбой, но подробности мне неизвестны.

– Что ж, спасибо, что сказал. Я что-то такое чувствовал и рад узнать своих врагов в лицо. Прошу, сообщи мне, если разузнаешь поточнее, Фиппс.

Будь проклят этот наглец Паттерсон! Осмелься он высказать свои обвинения Джеку в лицо, был бы за это сильно бит.

– Куда это ты направляешься? Ты же не станешь совершать глупости? – с сомнением в голосе воскликнул Фиппс. – Оттого что Паттерсон с Гардингом шепчутся по углам, тебе вреда не будет, но ведь они такие грязные черти. Могут и заплатить кому-нибудь, чтобы тебе вонзили нож в спину.

– Благодарю за предупреждение, – ответил Джек. – Мне отлично известно, что они собой представляют, но я не позволю им марать доброе имя моей будущей жены.

– Разумеется, нет. Она такая милая девушка, – твердо заявил Фиппс. – Если хочешь, могу сам его вызвать ради тебя.

– Спасибо, Фиппс, но, подозреваю, корень всех зол мне известен, и бороться с проблемой я буду по-своему. Однако если у тебя нет особых планов на вечер, буду благодарен, если составишь мне компанию. Я намерен наведаться в игорный дом леди Дикин.

– Но ведь ты никогда не играешь в подобных заведениях… А, понимаю, – кивнул он, – это ведь одно из прибежищ Гардинга.

Джек зловеще улыбнулся:

– Вот именно. Леди Дикин с кузиной являются владелицами игорного дома с претензией на респектабельность. Не станет же человек, желающий устроить скандал, делать это дома у друзей.

– С радостью составлю тебе компанию. Спрошу еще Брока, может, он тоже захочет пойти.

– Отлично, – одобрил Джек. – Мне потребуется парочка свидетелей.

Фиппс кивнул с серьезным видом, а потом улыбнулся:

– Похоже, вечер обещает быть весьма интересным, приятель.

– Будем надеяться, – отозвался Джек, бросая взгляд на часы. – Мне нужно нанести послеполуденный визит. Вечером я за тобой заеду.

Распрощавшись с другом, Джек нанял экипаж и поехал на площадь, где он жил. На этот раз ему повезло застать свою нареченную дома. Его проводили в очаровательную гостиную, где сидела Шарлотта с открытой книгой в руке, хотя было не похоже, чтобы она читала.

Услышав о прибытии виконта, Шарлотта вскочила и, робко улыбаясь, протянула ему руку для поцелуя. Джек заметил и напряженное выражение ее лица, и залегшие под глазами тени.

– Вы успешно съездили, сэр? – поинтересовалась она.

– Сносно, – пробормотал он. – Пожалуйста, не замыкайтесь в себе, Шарлотта. Я подозреваю, что сейчас вы мучительно пытаетесь решить, рассказать мне или нет о возникшей проблеме, но в этом нет необходимости. Я намерен заставить Гардинга и его приятелей замолчать навсегда.

– Он… он обвинил меня в воровстве, – уныло призналась Шарлотта. – Если я не заплачу ему, он грозится сообщить вашему деду, что вы намерены жениться на девушке с сомнительной репутацией.

Джек негромко выругался.

– Он зашел слишком далеко! Черт бы его побрал за то, что он расстроил вас.

– Возможно, я этого заслуживаю.

– Вот еще глупости! Этот человек – мошенник и лжец, которого никто не желает принимать у себя в доме. Возможно, кто-то его все же и пригласит, но те, кому известно его истинное лицо, терпеть его не станут. Когда я с ним разберусь, он пожалеет, что вообще…

– Прошу вас, будьте осторожны, – взмолилась Шарлотта. – Я себе никогда не прощу, если с вами что-нибудь случится.

– Неужели вы полагаете, что я позволю мерзавцу вроде него пятнать доброе имя леди, на которой собираюсь жениться?

Шарлотта почувствовала, что краснеет под пристальным взглядом Джека.

Разумеется, он не хочет, чтобы репутация его избранницы была запятнана!

– Если… если вы передумали на мне жениться, я пойму.

– Вы хотите, чтобы я передумал?

– Разумеется, нет, но…

Джек схватил ее за плечи и, притянув к себе, поцеловал. Он сделал это исключительно для того, чтобы пресечь ее намерение говорить всякие глупости, но забыл об этом, потому что испытывал истинное удовольствие от прикосновения ее теплых мягких губ и свежести ее дыхания. Их поцелуй сделался более глубоким и страстным, и Джек не был уверен, чем бы все закончилось, не отворись в этот момент дверь в гостиную.

– Ой, простите, – неловко произнес Мэтт. – Я не подумал, что нужно постучать… Матушка послала меня пригласить вас обоих в большую гостиную, куда она велела подать чай. – Помявшись немного, он добавил: – Сказать ей, что я не смог вас найти?

– Разумеется, нет, – ответил Джек и со вздохом добавил: – На чай я не останусь. Я зашел лишь поговорить с Шарлоттой и условиться о совместном походе в театр завтра вечером.

– Матушка подумала, что вечером вы могли бы у нас поужинать. Мы принимаем нескольких близких друзей.

– Передайте вашей матушке мои сожаления. У меня уже есть планы на сегодня. Я буду рад, если завтра вы сможете пойти с нами в театр, а потом на ужин, Мэтт. Думаю, несколько дней вам будет лучше избегать определенных людей, включая и сегодняшний вечер.

– Я намеревался навестить друзей. Мы собираемся тихо посидеть дома у одного из них, без азартных игр.

– Прекрасное решение, – одобрил Джек. – После сегодняшнего вечера дела начнут налаживаться. – Мэтт ушел, а Джек с улыбкой посмотрел на свою невесту: – Мы продолжим позже, Шарлотта, а теперь позвольте откланяться.

– Вы ведь будете беречь себя? Простите, что доставила вам столько хлопот, Джек.

– Каких еще хлопот? – нараспев произнес он, улыбаясь кончиками губ. – Для человека военного светская жизнь может показаться весьма скучной, но с тех пор, как я столкнулся с одним уличным сорванцом, мою жизнь таковой точно не назовешь.

Шарлотта улыбнулась, отчего на щеках у нее появились ямочки.

– Я очень этому рада, – пробормотала она. – Буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера, Джек.

– И я тоже, – ответил он, беря ее за руку и нежно целуя в ладонь. – Пусть этот поцелуй побудет пока у вас, Шарлотта. Через пару дней я потребую его назад.

С этими словами Джек покинул особняк и зашагал через милый зеленый скверик, отделяющий дом Шарлотты от его собственного. Он хмурился, думая о ловушке, которую намеревался устроить Гардингу нынче вечером. Сначала он лишь хотел окончательно погубить репутацию мерзавца, но теперь задавался вопросом: а не заставить ли его замолчать навсегда?

Джек был искусным стрелком и фехтовальщиком. Гардинг, по слухам, стреляет вполне сносно и наверняка выберет дуэль на пистолетах. Шпагой было проще нанести противнику серьезную рану, оставив его при этом в живых, а вот пулей, пущенной в голову или сердце, можно было убить. Общество не одобряло дуэли, но за это редко наказывали, если обходилось без смертельного исхода. Джеку совсем не хотелось бежать из страны, пусть и всего на несколько месяцев, но если это единственный способ обезвредить Гардинга…

Джек понял, что позволил гневу взять верх над здравым смыслом. Нужно успокоиться и посмотреть, что принесет грядущий вечер.

– Этот человек – мошенник и лжец, – заявил Брок, узнав о намерениях Джека. – Я знаю по крайней мере одного молодого человека, который, будучи погубленным Гардингом и его приспешниками, наложил на себя руки. Я с радостью вызову его вместо тебя, старина.

– Нет солдата храбрее и искуснее в обращении со шпагой, чем ты, – с усмешкой произнес Джек, – но не думаю, что ты сможешь сделать верный выстрел с пятнадцати шагов.

Брок удивленно вскинул брови.

– Хочешь сказать, что я плохой стрелок?

– Из винтовки ты стреляешь непревзойденно, но вот из пистолета? Думаю, мне нужно заняться этим самому.

– Может, ты и прав, но если его застрелю и должен буду спасаться бегством, то просто проведу несколько месяцев во Франции, наслаждаясь жизнью, в то время как ты будешь томиться, мечтая поскорее вернуться обратно.

– С пистолетами я умею обращаться лучше вас обоих, – с гордостью заявил Фиппс, – значит, мне и вызвать его за жульничество.

Друзья лишь посмеялись, они знали, что Фиппс и вполовину не так искусен с пистолетами, как со шпагой, с которой обращается точно сам дьявол, и непревзойденно стреляет из винтовки. В руках Фиппса в смертельное оружие превращался и нож, который он метал с быстротой молнии. Этот навык оказался очень полезным во время войны в Испании.

– Это моя проблема, поэтому и вызов буду бросать я, – не терпящим возражений тоном заявил Джек. – От вас же требуется лишь выступить в качестве свидетелей событий.

– В том случае, если Гардинг вообще соизволит нанести визит в заведение леди Д., – возразил Фиппс. – Никто не знает, что взбредет в голову этому типу.

– Из достоверных источников мне известно, что сегодня он там будет, – не сдавался Джек. – Кроме того, если мои сведения верны, ему срочно требуется крупный выигрыш, потому что он на мели.

– На грани катастрофы, – добавил Брок. – Гардинг привык покупать себе очень дорогие вещи и за несколько лет промотал все деньги, оставленные ему кузеном.

– Да, знаю, – подтвердил Джек. – Остается только надеяться, что нынче вечером отчаяние подтолкнет его к мошенничеству.

Джек заметил Гардинга, едва переступив порог игорного дома. Тот сидел за столом с тремя маститыми игроками и отчаянно напивался. Окинув взглядом переполненный зал, Джек отметил, что здесь собрались балансирующие на грани отбросы общества, охотящиеся на юношей с деньгами, и, кроме того, типы с сомнительной репутацией и незначительным состоянием.

Возможно, именно по этой причине стоило Джеку с друзьями расположиться за столиком у окна – они еще даже не успели заказать вина и новую колоду карт, – как Гардинг поднялся и направился к ним. Паттерсон следовал за ним по пятам.

– Добрый вечер, джентльмены, – произнес Гардинг, глядя на Джека из-под полуопущенных ресниц. – Что-то я вас здесь прежде не видел.

– А мы решили повеселиться, – старательно изображая из себя пьяного, отозвался Фиппс. – Где этот чертов официант? Принесут нам выпивку или нет?

– Позвольте мне, я тут завсегдатай, – помпезно заявил Гардинг и сделал знак официанту, который немедленно подошел к их столику. – Вина для моих друзей. Для начала принесите бутылку лучшего кларета и бутылку бургундского. Вы ведь позволите к вам присоединиться, джентльмены?

– Почему бы и нет? – отозвался Брок. – Я праздную. Выиграл кучу денег в Ньюмаркете. Ставки были пятьдесят к одному, а я поставил целую сотню.

– Вам, должно быть, чертовски везет, – уныло отозвался Гардинг. Он как будто сожалел о том, что до сих пор имел дело не с теми людьми.

– Только на скачках, – сказал Брок. – В карты мне, наоборот, совершенно не везет, но я собираюсь это изменить…

– С радостью с вами сыграю. Каковы ваши ставки, джентльмены?

– Сотня гиней за кон и еще пятьдесят сверху за каждый ловкий прием, – пояснил Брок. – Что за радость играть за гроши?

– Полностью с вами согласен, – оживился Гардинг. – Все за?

Паттерсон и Фиппс подтвердили условия игры, а Джек отрицательно покачал головой и встал из-за стола.

– Я заметил кое-кого, с кем хочу перемолвиться словечком, – пояснил он. – Присоединюсь к вам позже.

Гардинг хмуро проследил взглядом за тем, как Джек шагал через зал к одному из официантов, а Брок тем временем распечатал новую колоду карт. Гардинг отвернулся, а Джек вышел из комнаты. Игра уже началась, когда он вернулся и задержался у стола, за которым играли в рулетку, чтобы поставить фишку. Он все ставил и ставил на красное, большей частью проигрывая и не сводя глаз со своих играющих в карты друзей.

Те, похоже, неплохо справлялись. Фиппс выиграл три кона, Брок – один, Паттерсон – один, и только от Гардинга удача совсем отвернулась. Джек неспешно прогуливался по переполненной комнате, перебрасываясь словечком-другим со знакомыми, и даже рискнул сделать несколько ставок в фараон. Заметив, что Брок снова проиграл, а Фиппс с Паттерсоном вышли, он подошел к их столу. Стоя за спиной у Брока, он, прищурившись, внимательно наблюдал за каждой сдаваемой картой, запоминая их.

По мере того как горка золота на столе перед Гардингом росла, Джек начал понимать характер его игры. Если Паттерсон оставался в игре, Гардинг выходил рано, но теперь, когда первым выходил Паттерсон – и Фиппс вместе с ним, – Гардинг оказывался победителем каждого кона. Брок проиграл уже две тысячи или больше.

После четвертого неудачного кона подряд Брок решил выйти из игры, и Гардинг потянулся к деньгам, но, к его вящему удивлению, Джек схватил его за руку.

– Что вы делаете? – вскричал Гардинг, начиная наливаться краской.

– Всего лишь вот это… – ответил Джек, вытаскивая туза пик из-за отворота его рукава. – Я видел, как вы его припрятали, когда брали последнюю карту, а потом сбросили. Вы знали, что, если туз выйдет, никто не сможет вас победить.

– Лжец! – Гардинг кипел от негодования. – Как бы мне удалось его спрятать? Уверен, что Паттерсон сбросил эту карту ранее. Так ведь? – Он требовательно посмотрел на своего приятеля, но тот, белый как мел, ничего не ответил. – Вы сами подложили мне эту карту, Делси. Это ловушка!

– Вы мошенник и лжец, – спокойно заявил Джек. – По этой причине вас изгнали из «Нансач». Вас никогда не примут в «Уайтс», а я лично прослежу, чтобы все достойные семьи поступали так же.

– Джек не мог подложить вам эту карту, – сказал Фиппс. – Я сбросил ее раньше, и ее взял Паттерсон, а потом сбросил сам. Я случайно заломил на ней уголок – вот, смотрите сами… – Склонившись над столом, он покопался в сброшенных картах, чтобы показать, что другого туза пик среди них нет. А вот тот, который Джек вытащил из-за отворота рукава Гардинга, в самом деле оказался помятым. – Я вышел из игры и хотел просить новую колоду, перед тем как мы продолжим…

– Будьте вы прокляты! – Гардинг вскочил. Его шея покраснела от гнева. – Я не мошенник – и требую удовлетворения! Паттерсон, скажи же им, что это не моя карта.

– Я видел, как Делси вытащил ее из твоего рукава, – натужно сглотнув, ответил Паттерсон. – На прошлой неделе ты вытянул у меня две тысячи. Я все пытался понять, отчего это удача мне изменила.

– Ах вы, грязная свинья! – воскликнул Брок. – Весь вечер вы водили меня за нос! – Он выпрямился во весь свой внушительный рост – шесть футов два дюйма – и посмотрел сверху вниз на Гардинга, шея которого сделалась цвета вареной свеклы.

– Черт вас подери – и вас тоже, Делси. Вы мне за это ответите!

– С удовольствием, – спокойно пробормотал Джек. – Назовите своих секундантов.

Гардинг яростно смотрел на него, при этом покраснела уже не только его шея, но и лицо. Выпучив глаза, он открывал рот, будто собирался что-то сказать, но так и не издал ни звука. У него перекосилось лицо, в следующую секунду колени его подогнулись, и он, налетев на свой стул и опрокинув его, упал на пол и стал биться в конвульсиях. К нему подскочил официант, чтобы выяснить, что происходит. Склонившись над Гардингом, он ослабил его шейный платок.

– Он мертв? – будничным тоном поинтересовался Брок.

– Нет, сэр. У него какой-то припадок, – отозвался официант. – Я отнесу его наверх и приглашу доктора. Джентльмен еще дышит. Если повезет, нам удастся его спасти.

– Жалость какая, – пробормотал Брок. – Этот человек – мошенник и лгун, и никто не стал бы сожалеть о его смерти. – Он сгреб деньги со стола, оставив ту часть, что Гардинг выиграл ранее. – Если потребуется, заплатите доктору за услуги.

– Я в этом не участвовал, – вдруг воскликнул Паттерсон, умоляюще глядя на Джека. – Он и меня обвел вокруг пальца.

– Хотите забрать то, что он вам должен?

Но стоило Паттерсону протянуть руку к деньгам, как Джек схватил его за запястье:

– Пусть это послужит вам уроком, Паттерсон. Впредь не будете говорить о том, чего не знаете.

Тот снова натужно сглотнул и промямлил:

– Не понимаю, что вы имеете в виду. Во всем Гардинг виноват.

– Просто помните, что я не из тех людей, кого стоит сердить. В уничтожении своих врагов я не знаю жалости, – предупредил Джек, наблюдая, как четверо крепких официантов выносят Гардинга из комнаты. Посмотрев на друзей, он поморщился. – Полагаю, нам здесь больше нечего делать. Мне очень жаль, что все так закончилось, Брок. Позволь мне восполнить твой проигрыш.

– Прибереги свои деньги, – с усмешкой ответил Брок. – Это того стоило, ведь мы воздали подлецу по заслугам. Если высшая справедливость существует, больше он тебя не побеспокоит, Джек.

– Похоже на то, – ответил Джек, но не улыбнулся. У него было чувство, что в истории с лордом Гардингом осталась недоговоренность. Он предпочел бы другой исход.

По тихим улочкам друзья пришли домой к Джеку, где за графином бренди стали обсуждать события нынешнего вечера.

– Как удачно, что тебе удалось заломить уголок карты, – похвалил Джек. – Без этого у нас не было бы таких неопровержимых доказательств.

– Я еще пару конов назад понял, что он делает, но с уголком все на самом деле получилось случайно. Я действительно хотел просить заменить колоду. Ты очень удачно вмешался.

– Да. Он отреагировал именно так, как мы и ожидали, и я очень сожалею о том, что произошло потом. Я бы предпочел встретиться с ним на дуэли.

– Возможно, так даже лучше, – заметил Брок. – По крайней мере, тебе не придется на полгода бежать из страны.

– Ах, если бы мне только быть уверенным, что с Гардингом покончено навсегда, – задумчиво протянул Джек.

– На мой взгляд, видок у него был неважнецкий, – подхватил Фиппс. – Мне приходилось видеть людей, которых хватил такой удар, – даже если и оправится, то, возможно, будет частично парализован или не сможет нормально говорить.

– Гардинг тебя больше не побеспокоит, – уверенно заявил Брок. – Для общества этот человек все равно что мертв. Когда нынешняя история выйдет наружу, никто его словам не поверит, а Паттерсон будет держать язык за зубами, потому что слишком напуган, что и его постигнет та же участь.

– Да, думаю, ты прав. Это Гардинг был всему зачинщиком. Нужно забыть об этом происшествии и спокойно готовиться к свадьбе.

Глава 9

Шарлотта крутилась перед зеркалом, восхищаясь платьем бледно-розового цвета, которое мама заказала специально для сегодняшнего вечера. Она радостно улыбалась, понимая, что отлично выглядит. В свете уже распространились слухи о внезапном ударе лорда Гардинга после того, как его обвинили в мошенничестве за карточным столом. Слуги увезли его из Лондона, потому что он до сих пор не оправился, но все же был жив, и никто не знал, насколько серьезно повлиял на него припадок. В действительности, когда схлынула первая волна слухов, о лорде Гардинге больше и не вспоминали. Он никогда не пользовался популярностью в обществе, а его позорный поступок и вовсе сочли из ряда вон выходящим.

Мистер Паттерсон также уехал в свое сельское поместье, и Шарлотта вздохнула спокойно, так как ей можно было больше не опасаться скандала. Слухи быстро иссякли, потому что никто не хотел показывать своего знакомства с человеком, пойманным на мошенничестве. Теперь, когда о вероломстве Гардинга было объявлено в открытую, многие стали заявлять, что пали его жертвой, но прежде не хотели высказывать безосновательных обвинений. Все сошлись во мнении, что Джек оказал обществу огромную услугу, сорвав с негодяя маску.

Правда, некоторые леди с сочувствием говорили о припадке Гардинга, но подавляющее большинство сходилось во мнении, что такова кара за его грехи. Шарлотта радовалась поднявшемуся вокруг имени Гардинга скандалу, но все же не желала ему смерти или паралича. Она просто была благодарна, что его больше нет в городе.

Джек с тех пор почти все время сопровождал Шарлотту с матерью на балы, суаре, прогулки и пикники при хорошей погоде. Также они посещали театры и Воксхолл-Гарденз[4]. Свадьбу назначили на первый четверг сентября, а сразу после бала Шарлотты Джек пообещал отвезти ее на несколько недель в поместье деда.

– Дед очень хочет с вами познакомиться. И матушка, разумеется, тоже, – сообщил он ей. – В Эллингеме мы устроим бал для всех друзей и соседей. А где бы вы хотели венчаться – дома или в поместье деда?

– Думаю, папе понравилось бы, если бы церемония прошла у нас дома, – ответила Шарлотта. – Но свадьба будет меньше, чем та, которую могли бы организовать вы. Все же я не возражаю, потому что с моей стороны приглашенных будет немного – лишь несколько родственников и подруг.

– А вот у меня родни чересчур много, – печально улыбнулся Джек. – Однако, если мы пригласим их всех на бал и станем развлекать несколько недель, они простят нас за маленькую скромную церемонию у вас дома, любовь моя.

Они посоветовались с отцом Шарлотты, но тот захотел, чтобы бракосочетание устроили в Эллингеме. Решили, что Шарлотта проживет у деда Джека в течение месяца, чтобы познакомиться с родными своего будущего мужа, а после бала отправится домой принимать друзей своей семьи и снова вернется в Эллингем за несколько дней до свадьбы.

Перед балом Джек преподнес Шарлотте комплект драгоценных украшений с бриллиантами, состоящий из ожерелья с великолепным кулоном в форме капли, серег, браслета, тиары и броши. Кроме того, он подарил ей еще одно красивое кольцо. На правую руку Шарлотта надела и кольцо с рубином и бриллиантами.

– Вы меня избалуете! – воскликнула она, ошарашенная великолепным свадебным подарком Джека. – Я чувствую себя настоящей принцессой.

– Я хочу, чтобы у вас были все красивые вещи, какие душе угодно, – ответил Джек, легонько касаясь губами ее губ.

Шарлотта улыбнулась и покраснела, отчаянно желая, чтобы он снова заключил ее в объятия и страстно поцеловал, как тогда в гостиной. Но с тех пор поцелуи Джека были на удивление сдержанными. Шарлотта сожалела, что брат помешал им тогда, а Джек, похоже, не хотел повторения их страстной интерлюдии. Будучи откровенной с самой собой, Шарлотта понимала, что он в нее не влюблен, ведь, будь это так, он бы старался уединиться с ней при любой удобной возможности. Но поведение Джека не выходило за рамки джентльменского кодекса чести.

– Нечего торопиться до дня свадьбы, – объяснил Джек однажды, когда они ненадолго остались наедине и он, нежно обняв ее, легонько поцеловал ее. – Как бы я ни сгорал от нетерпения, мир слишком непредсказуем, а я не хочу совершить ничего, что могло бы причинить вам вред, Шарлотта.

– Как ваши действия могут навредить мне? – озадаченно глядя на него, спросила Шарлотта.

– Если бы случилось что-то, сорвавшее нашу свадьбу, – сказал он и нахмурился. – Я знаю, что веду себя глупо, потому что ничего не случится, но… – Перехватив ее вопросительный взгляд, он покачал головой. – Нет, вам нечего опасаться, дорогая Шарлотта.

И все же, несмотря на все приемы, прогулки и походы за покупками, несмотря на поздравления друзей и прекрасные подарки – серебро, фарфор, украшения, – Шарлотта чувствовала, что над ними нависла тень. Джек явно был чем-то озабочен. Чем именно, она не могла угадать, и он ничего ей не говорил, но она ощущала что-то… скованность в его поведении, как будто он чего-то ждал. Шарлотту это пугало, хотя она и не смогла бы объяснить почему.

Она считала, что обеспокоен он вовсе не из-за нее, ведь ни о лорде Гардинге, ни о мистере Паттерсоне больше ничего не было слышно. В столицу ни один из них не вернулся, хотя Джулии кто-то сказал, что лорд Гардинг идет на поправку гораздо быстрее, чем можно было предположить. И все же Шарлотта была уверена, что теперь, будучи опозоренным, он больше не представляет для нее опасности, а мистер Паттерсон живет в деревне.

Шарлотта могла не страшиться скандала, потому что никто не поверил бы ни единому сказанному Гардингом слову после того, как Джек раскрыл его махинации. И все же ее жениха что-то тревожило, хотя ей он ни о чем не говорил. Наоборот, он все время старался радовать ее.

Бал Шарлотты имел оглушительный успех. Стоя вместе с Джеком, Шарлотта, одетая в зеленое шелковое платье и сверкая бриллиантами, приветствовала гостей. Джек выглядел очень элегантно в синем фраке и светлых панталонах из буйволовой кожи, плотно облегающих его крепкие мускулистые ноги. Позднее он вальсировал с Шарлоттой, а потом она танцевала с гостями, и вечер прошел в приятной непринужденной атмосфере и был единогласно признан очень успешным.

– Через четыре дня мы вместе уедем из города, – сообщил Джек перед уходом. – До этого мне нужно уладить пару вопросов, поэтому заранее прошу меня простить, если не сумею нанести вам визит. Возможно, мне придется уехать из города по делам.

– Да, разумеется, – ответила Шарлотта, вставая на цыпочки, чтобы чмокнуть его в щеку. – Поступайте, как сочтете нужным, Джек. Я же тем временем схожу с мамой в гости к подругам и отнесу книги в библиотеку, ведь мы уже не вернемся в Лондон в этом сезоне.

– Нет, не вернемся, – подтвердил Джек. – Полагаю, вы сумеете найти себе занятие, Шарлотта. Я бы предпочел вообще не разлучаться с вами, но… что ж, вам не о чем волноваться.

– Вы уверены? – спросила она. – Я заметила, что вас что-то тревожит. Это связано со мной… с тем, что случилось?

– Не напрямую, – признался Джек. – Я получил письмо, Шарлотта. Оно было доставлено сразу после того вечера в клубе и касается событий, имевших место несколько лет назад. Кто-то решил, что мне нужно знать… – Он покачал головой. – Пока у меня нет никаких доказательств, но я намерен докопаться до истины. Для этого мне может потребоваться совершить небольшое путешествие на север.

По спине Шарлотты пробежал холодок, и ощущение надвигающейся опасности усилилось, но боялась она не за себя, а за Джека.

– Будьте осторожны, Джек. Если это имеет отношение к лорду Гардингу… он человек мстительный и не простит того, что вы сделали.

– В настоящее время он прикован к постели. Кроме того, я его не боюсь, Шарлотта. Если я докопаюсь до истины, бояться нужно будет ему, – произнес он таким тоном, что Шарлотта тут же посмотрела ему в лицо в надежде прочесть подсказку, но он лишь улыбнулся и коснулся пальцем ее щеки. Даже такое легкое прикосновение заставляло Шарлотту жаждать большего, но она понимала, что не должна выдавать свои истинные чувства, которые оказались гораздо глубже, чем она предполагала. Шарлотта не хотела обманывать себя, уверяя, что Джек испытывает к ней нечто большее, чем простую симпатию. Верно, его поцелуй был полон страсти, но ведь он молодой здоровый мужчина, его чувства – лишь физическое желание, а не любовь.

– Я хочу разобраться со всем до свадьбы, – нахмурившись, добавил Джек. – Я давно подозревал, что от меня скрывают нечто, но у меня не было доказательств. В ту ночь, когда я обвинил Гардинга в мошенничестве, в клубе присутствовал свидетель давнего несчастного случая, произошедшего с моим отцом. Впоследствии он написал мне, но я не уверен, можно ли верить его словам, поэтому хочу разузнать все самостоятельно.

Джек ушел, а Шарлотте оставалось лишь смириться с тем, что до отъезда в деревню она его больше не увидит. Ей было неспокойно, и она хотела бы знать больше, но он, совершенно очевидно, не намеревался с ней делиться. Возможно, не хотел ее тревожить, а она ничего не могла поделать с собственным предчувствием беды. Ей оставалось молиться и надеяться, что опасность существует лишь в ее воображении.

– Утром мы отправимся в путь, – несколько дней спустя обратилась к Шарлотте леди Стивенс. – Очень странно, что все это время мы ничего не слышали о виконте Делси, не правда ли?

– Джек говорил, что ему, возможно, придется уехать из города, – пояснила Шарлотта. – Наверное, его задержали дела.

– Как непредусмотрительно! – раздраженно воскликнула леди Стивенс. – И это накануне нашего отъезда в поместье маркиза. Как мы можем тронуться в дорогу одни? Ему бы следовало быть здесь, Шарлотта. Люди ожидают приглашения на бал, а нам ничего не известно.

– Надеюсь, что он вернется к вечеру, – ответила Шарлотта. – Как жаль, что с нами нет Мэтта. Я не знаю ни как связаться с Джеком, ни куда он отправился.

– Наверняка его близкие друзья что-то знают. – Леди Стивенс пребывала в большом волнении. – Мне все это кажется подозрительным. Как будто он передумал и сбежал, бросив тебя в трудном положении.

– Мама! – вскричала Шарлотта, пораженная. – Джек никогда бы так не поступил.

– И где он в таком случае? – рассерженно поинтересовалась леди Стивенс. – Если он откажется жениться, то выставит нас на посмешище, и папа будет вынужден вернуть ему деньги. Не представляю, что мы тогда станем делать. Моих средств не хватит на то, чтобы дать тебе еще один шанс, Шарлотта.

– Джек не нарушит данного мне обещания, – заявила Шарлотта, чувствуя, однако, как к горлу подступает комок, а к глазам – слезы. Джек никогда бы ее не предал, но и мама права: странно, что он уехал через несколько часов после бала и больше не появлялся.

Письмо прибыло вечером, доставленное одним из грумов Джека. Оно было адресовано Шарлотте, но написано в официальной манере, чтобы она могла показать его родителям. Джек извинялся за задержку, говоря, что это было неизбежно, и просил отправляться в путь без него:

«Дед и матушка ожидают вас в Эллингеме. Пожалуйста, поезжайте сами, а я присоединюсь к вам, как только смогу. Приношу свои извинения за эту отсрочку, но я обнаружил кое-что важное, что необходимо расследовать.

Уверен, дед очень обрадуется вашему визиту, да и я не задержусь дольше необходимого. Я написал им и предупредил о вашем приезде. Еще раз прошу прощения.

Преданный вам, Делси».

Мать Шарлотты продолжала во всем сомневаться, а отец велел поступить так, как просит Джек, и утром ехать в деревню. Срок аренды лондонского особняка истек, поэтому в противном случае им оставалось лишь вернуться домой. Поскольку лорд Стивенс ехал с женой и дочерью, им не требовалось иного эскорта, кроме грумов и слуг, следующих за ними в экипаже с вещами. Леди Стивенс ситуация совсем не нравилась, но ничего другого она придумать не могла, поэтому они тронулись в путь в назначенное время.

Большую часть путешествия мама сетовала, что дочь выходит замуж за распутника, и негодовала на мужа, давшего согласие на брак.

– Поощряй ты сэра Персиваля, он, без сомнения, сделал бы тебе предложение, и мы бы не попали в столь ложное положение. Как это неучтиво с твоей стороны, Шарлотта!

– Сэр Персиваль очень добр, но я предпочитаю Джека, матушка.

– Отцу следовало попросить его подождать некоторое время, чтобы дать тебе время определиться.

– Матушка, у папы не было выбора, – напомнила ей Шарлотта. – Не погаси Джек его огромный долг, пришлось бы продать поместье, и тогда у нас остался бы лишь домик управляющего.

– Возможно, так и будет, если Делси тебя бросил.

– Он этого не сделает, – ответила Шарлотта, чувствуя, как ее сердце каменеет. Она знала виконта не настолько хорошо, чтобы сказать наверняка, не раскаивается ли он в своем импульсивном предложении. Где он теперь находится и почему должен был уехать именно теперь, когда их брачные планы определены? – Джек не причинит мне такой боли, матушка.

– Не всем джентльменам можно доверять, особенно мужчинам вроде виконта Делси.

– Не нужно сомневаться в нем. Уверена, что его просто задержали дела.

Шарлотта никак не могла отделаться от щемящего подозрения, что Джек передумал брать ее в жены, но упорно выгораживала его перед матерью. Что бы ни заставило Джека уехать от нее, это наверняка было очень важно. Как бы ей хотелось точно знать, что происходит и не попал ли Джек в беду! Как бы с ним не случилось непоправимого.

Она не пережила бы такой потери!

Шарлотта подозревала, что во внезапном желании Джека уехать по делам каким-то образом повинен лорд Гардинг. Но ведь он все еще слишком болен, чтобы причинить Джеку вред, не так ли?

Здравый смысл подсказывал, что с ее женихом все в порядке, но все же она беспокоилась. Какая тайна терзала его? Как бы Шарлотта ни старалась разгадать эту загадку, у нее ничего не получалось. Она понимала: в прошлом Джека таилось нечто такое, с чем нужно было разобраться. Но отчего именно теперь? Отчего не подождать до свадьбы?

Натянув удила, Джек заставил коня остановиться и окинул взглядом уединенный постоялый двор. Ему сообщили, что он сможет узнать полезную информацию о смерти отца, если явится сюда в одиночестве и встретится с человеком по имени Джеб Скотт. Имя это ничего ему не говорило, и он был уверен, что никогда его прежде не слышал. Написавший письмо намекнул, что отец Джека погиб вовсе не в результате несчастного случая на дороге.

Джек всегда это подозревал. Эта навязчивая идея много лет не давала ему покоя. Ему почти удалось убедить себя, что все это лишь пустые подозрения, когда вдруг после стычки с Гардингом пришло письмо. Нашелся свидетель, утверждающий, что может доказать – именно Гардинг является убийцей… и много чего еще.

Джек вдруг осознал, что с самого начала это подозревал. Несколько лет назад Гардинг намекнул, что отец Джека мог бы выбрать другой путь, но когда Джек подступил к нему с расспросами, пошел на попятный, уверяя, что его неверно поняли. Все вдруг обрело смысл. Кузен Гардинга оставил ему состояние, которое тот промотал в карты и на скачках, но ведь у этого кузена имелись более близкие родственники, унаследовавшие поместье и титул. Деньги были отписаны Гардингу не иначе как в благодарность за какую-то услугу. У маркиза Рокингема была молодая жена, которая, как он подозревал, завела любовника – отца Джека. Будучи слишком больным и старым, чтобы действовать самостоятельно, он пообещал большую часть денег человеку, который сделал бы все за него.

Гардинг всегда был несгибаемым брутальным мерзавцем и не раз выказывал нелюбовь к Джеку. Он пошел даже на подкуп его любовницы, чтобы выведать подробности их отношений, – Люси во всем призналась.

– Он меня и пальцем не тронул, – уверяла она. – Все, что ему было нужно, – чтобы я рассказала ему о тебе. Он ненавидит тебя, Джек, хотя и не могу понять почему. Все же не сомневаюсь, что он намерен уничтожить тебя и не постоит за ценой.

– Ты раскрыла ему подробности наших отношений?

– Нет, – клятвенно уверяла Люси, но Джек понимал, что она лжет. – Лучше бы я никогда его не встретила и не приняла у себя. Джек, молю, не бросай меня. Ты мне небезразличен.

– Мне очень жаль, но, даже если это и так, между нами все кончено. Я собираюсь жениться и не хочу изменять жене.

– Но ведь тебе понадобится развлечение, когда она начнет утомлять тебя?

– Не думаю, что это когда-нибудь случится, – елейным голосом произнес Джек. – А вот ты меня действительно порядком утомила, Люси. Я нахожу утомительными мошенников и лжецов. Даже если бы и я испытывал к тебе чувства, порвал бы с тобой, как только ты связалась с Гардингом. Из всех мужчин, на которых ты могла бы остановить свой выбор, этот единственный, с кем я не стал бы мириться.

– Почему ты так сильно его ненавидишь?

«Потому что подозреваю, что он причастен к убийству моего отца».

Джек не высказал эту мысль вслух, хотя она давно терзала его, прячась в глубине подсознания. Теперь он был абсолютно уверен.

Он поскакал к постоялому двору, спешился и привязал поводья к колышку, после чего вошел внутрь. Там было темно, пахло кислым пивом и чем-то еще столь же неприятным. Мужчина в повязанном вокруг талии фартуке, некогда белом, а теперь щедро заляпанном красными и коричневыми винными пятнами, прищурившись, уставился на Джека:

– Вы в наших краях проездом, сэр?

– Да, я еду на север, – ответил Джек, осматриваясь. Комната была почти пуста. В углу в одиночестве сидел какой-то мужчина, сгорбившись так, что его мягкая бесформенная шляпа сползла на самые глаза. Еще один столик занимали два фермера, одетые в блузы и просторные штаны. Их нечесаные волосы торчали во все стороны из-под старых заношенных шапок. – Я надеялся здесь встретиться с неким мистером Скоттом.

– Да вон он в углу, – ответил хозяин, сопровождая свои слова кивком. – Не желаете ли кружку пива, сэр?

– Да, и еще одну для мистера Скотта, – ответил Джек.

Он зашагал к мужчине. Оказалось, что тот вовсе не спал. Когда Джек приблизился, он поднял голову. Фермеры, поглазев на столичного джентльмена, допили свое пиво и засобирались уходить.

– Мистер Джеб Скотт? – Человек кивнул, и Джек присел к нему за стол. – Это вы мне написали?

– Да. – Мужчина воззрился на него поразительными голубыми глазами, в которых светился живой ум. – Подумал, что вам захочется кое-что узнать… кое-что о вашем покойном отце.

Джек внимательно всматривался в лицо собеседника:

– Мы прежде встречались, сэр?

– Нет. Вы не заметили меня в ту ночь, когда вызвали лорда Гардинга на дуэль. Я был там с компанией друзей и с определенными интересами, но речь не об этом.

– Вы военный? – с любопытством спросил Джек. Что-то во внешности этого человека подсказало ему, что в прошлом Джеб Скотт мог командовать людьми.

– Был раньше, а потом из-за одной теневой операции, в которой я впоследствии раскаялся, меня с позором изгнали.

– А вы весьма откровенны, сэр.

– Вы должны знать обо мне самое худшее, чтобы поверить в то, что я намерен вам рассказать.

– Я привык судить о людях по тому, что видят мои глаза, а не по тому, что говорит общество.

– Как, по-вашему, достоин я доверия?

– Возможно… – Джек замолчал с появлением хозяина, принесшего пиво, за которое расплатился монетой в полсоверена, разрешив оставить сдачу себе. – Прошу вас, сэр, проследите, чтобы нас не побеспокоили, – обратился он к хозяину.

– Как пожелаете, милорд, – ответил хозяин и удалился.

– Какие у вас для меня новости? – поинтересовался Джек. – Это касается лорда Гардинга. Вы написали, что вам что-то известно.

– В наши дни непросто найти приличное место, а информация стоит денег.

– Вы их получите, когда закончим.

Джеб Скотт подался вперед.

– Около шести лет назад, после того как меня уволили из армии, я оказался в отчаянном положении. У меня не было ничего – ни денег, ни дома, ни имени. Отец стыдился меня… мне пришлось снизойти до поиска работы…

– …пока кто-то не предложил вам ее?

– Верно. – Скотт кивнул. – Мне поручили проследить за джентльменом, выяснить, с кем он встречается, где и чем занимается, и донести обо всем. Тем джентльменом был ваш отец, сэр. У него… была связь с женщиной, сэр. Полагаю, они любили друг друга…

– Да, мне известно об этой женщине. Отец действительно любил ее и женился бы на ней, если бы не ее характер, доведший их до ссоры. Спустя годы они встретились снова. Кто вас нанял, маркиз?

– Нет, его кузен, лорд Гардинг. Он работал на маркиза, но сам я никогда с этим джентльменом не встречался. Меня подрядили лишь найти место их встреч, и все. Потом мне отдали приказ – ваш отец должен был умереть. Нет, это сделал не я, – добавил Скотт, видя, как Джек плотно сжал челюсти. – Я не согласился, и Гардинг отказался от моих услуг. Я не убийца, сэр, но вокруг полно ребят, готовых взяться за любую работу. И Гардинг очень скоро таких нашел.

– Вы видели, что случилось той ночью?

– Да. Я решил присматривать за вашим отцом, капитан Делси. Я даже пытался предупредить его об опасности, но не мог представить никаких доказательств против Гардинга. Ваш отец не пожелал меня слушать – или, быть может, решил, что может сам о себе позаботиться. Он горел желанием выяснить, что случилось с леди. Она погибла, катаясь верхом, но он не верил, что то был несчастный случай.

– Его экипаж остановили, не так ли?

– Все верно, сэр. Нападавших было шестеро, все в масках и с пистолетами. Они выскочили на дорогу и стали палить в воздух. Не знаю, каков был их план, но один из них ранил лошадь, и бедолага попятилась назад от страха. У экипажа соскочило колесо, а потом он весь накренился и рухнул в расселину вместе с лошадьми, пассажирами и грумами.

Гардинг принялся орать на своих людей, и тогда они прикатили с обочины огромный валун и положили его на дорогу, чтобы имитировать несчастный случай. Все случилось так быстро, что я ничего не успел сделать.

Когда негодяи ушли, я спустился вниз, чтобы проверить, но все погибли. Я пристрелил бьющуюся в агонии лошадь. Вашему отцу было уже не помочь, поэтому я уехал.

– И молчали об увиденном, – заметил Джек, глядя на него. – Отчего вы не дали о себе знать, когда я стал проводить расследование?

– Потому что я уехал за границу и устроился торговцем. В Англию вернулся лишь несколько месяцев назад и нашел работу управляющим поместья на севере. В Лондон я случайно отправился по делам. Отец мой умер, оставив мне свое поместье, и помощник адвоката настоял на совместном походе в город в тот вечер, чтобы, как он выразился, «показать мне городскую жизнь». Отец, как оказалось, под конец жизни смягчился, хотя никогда не искал меня… или не сумел найти.

– Ваше поместье находится на севере?

– Нет, в Восточной Англии. Я здесь по работе, а в поместье живет моя сестра с мужем. Я посетил лондонских адвокатов, просто чтобы подписать бумаги и позволить им и дальше жить в поместье. В Йоркшире у меня есть друзья, и я хотел прикупить здесь земли, но для этого мне требуется пять сотен гиней. Самому мне таких денег не собрать.

– Ожидаете, что я заплачу пять сотен гиней за эту информацию?

– Нет, милорд, за мои свидетельские показания. Я своими глазами видел, как погиб ваш отец и его слуги. Если хотите подать на Гардинга в суд, я готов подтвердить его вину.

Джек смотрел на него в молчании.

– Вы понимаете, что вас могут привлечь к ответственности за то, что чинили препятствия правосудию, столько лет храня молчание? Кроме того, если вам не поверят, вы наживете себе в лице Гардинга могущественного врага.

– Да, я готов пойти на риск… ради будущего жены и сына. – Скотт посмотрел ему в глаза. – Я знаю, что значит голодать, просить милостыню на улице и спать в подворотне. Я хочу, чтобы моя семья была защищена, милорд. Согласившись заплатить мне, вы поможете им, что бы со мной ни случилось.

– Почему вы мне так доверяете?

– Потому что слышал, что в ту ночь говорили в игорном клубе. Ни единый человек не сомневался в ваших словах, сэр. Все отзываются о вас как о честном и справедливом человеке. Именно по этой причине я вам и написал.

Джек кивнул. Он почувствовал симпатию к Джебу Скотту.

– Что ж, тогда договорились. Я всегда подозревал, что смерть моего отца не была случайностью и что Гардинг в самом деле приложил к этому руку. Осознание этого само по себе большое облегчение, но, если он выживет и будет в состоянии явиться на суд, я хочу, чтобы вы свидетельствовали против него. А пока примите это в благодарность. – Он вынул из кармана мешочек золота. – Здесь триста гиней. Это все, что у меня есть при себе, за исключением денег на дорогу. Спрячьте в надежном месте, а за остальным приезжайте ко мне в Эллингем. Несколько следующих недель я проведу там.

– Но я ведь еще не выполнил своей части соглашения.

– Думаю, я могу вам доверять, мистер Скотт, – ответил Джек. – Ваш рассказ стал подтверждением тому, что мои подозрения справедливы. Пока не уверен, как лучше воспользоваться этими знаниями. Если я решу урегулировать ситуацию законным путем, то свяжусь с вами, но имеются и другие способы наказать подонка.

Мистер Скотт улыбнулся:

– Что ж, хорошо. Желаю вам удачи, сэр. Я куплю себе хорошую ферму, которую уже присмотрел, а остаток денег отложу на будущее. Спасибо, что поверили мне. Не каждый бы на вашем месте поступил так же.

– Я считаю себя хорошим судьей человеческих характеров, – ответил Джек. – Думаю, из вас получился бы превосходный офицер. Жаль, что вы впутались в историю, которая погубила ваше будущее.

– Я был молод и глуп и доверился офицеру, чего делать не следовало, – с улыбкой ответил Скотт. – Позже я очень в этом раскаялся. Теперь бы уж точно так не поступил.

Кивнув, Джек встал из-за стола и направился к выходу, спиной ощущая пронизывающий взгляд голубых глаз.

Вскочив в седло, он поскакал прочь от постоялого двора. Его мысли были далеко, поэтому он не заметил за собой слежки. Выстрел, сбросивший его на землю, прогремел, казалось, из ниоткуда, и Джек вскрикнул от удивления, ощутив жгучую боль в плече. Стоило ему закрыть глаза, как сознание заволокло черной пеленой.

«Шарлотта, мне жаль…» – было его последней мыслью, прежде чем он лишился способности думать и погрузился в манящую бездну.

Глава 10

Экипаж следовал по длинной подъездной аллее, и Шарлотта с любопытством смотрела в окно на возвышающееся впереди величественное здание. Дом маркиза в самом деле поражал своей роскошью: длинное главное здание с фасадом, облицованным белым мрамором, с колоннами и большой парадной дверью под аркой. Высокие окна забраны свинцовыми решетками, ромбовидные оконные стекла ярко сверкают на солнце, как драгоценности. К главному зданию с двух сторон пристроены боковые крылья, похоже, в разное время. Перед домом разбита лужайка, на ней розы и другие кустарники. Дорожка от лужайки ведет в парк. Шарлотта запомнила, что за парком расстилается озеро, гладь которого она заметила среди деревьев, когда они проезжали мимо.

– Мы, наконец, на месте? – жалобным голосом спросила леди Стивенс. – Я думала, мы никогда не доберемся.

– Да, – успокоила ее Шарлотта. – Кажется, мы въехали в ворота целую вечность назад, не правда ли? Поместье очень большое, матушка.

– Мы это и так знали, – отозвалась леди Стивенс, изо всех сил стараясь не показывать своего восхищения. – А где твой папа? Повезло ему скакать верхом. Это гораздо удобнее, чем ехать в закрытом экипаже.

Шарлотта воздержалась от ответа, потому что к ним уже торопился лакей в роскошной пурпурно-серебряной ливрее, чтобы открыть дверцу. Улыбнувшись, она подала ему руку и заметила в его глазах как бы ответ на свою улыбку, хотя его лицо оставалось серьезным.

– Добро пожаловать в Эллингем, мисс Стивенс, – сказал он. – Его светлость и леди Делси в утренней гостиной, мисс, и сэр Мордред с ними. Хозяева сгорают от нетерпения познакомиться с вами, мисс…

– Джонсон! – Резкий оклик заставил замолчать дружелюбного лакея, и Шарлотта увидела дворецкого в черной ливрее, стоящего во главе целой армии облаченных в черное и серое слуг, выстроившихся в одну линию.

Лакей молча помог леди Стивенс выйти из экипажа, а Шарлотта подошла к дворецкому, который отвесил ей величественный поклон.

– Мисс Стивенс, мы рады приветствовать вас в Эллингеме, – объявил он бесстрастным тоном. – Позвольте представить вас обслуживающему персоналу. Мое имя Эванс, я дворецкий маркиза здесь, в Эллингеме. А это экономка миссис Мур, Халоу, горничная ее светлости, мисс Робинсон, больше известная как Няня, Бидл, камердинер его светлости, горничная верхнего этажа…

Шарлотта двигалась вдоль длинного ряда слуг, включающего кухарку, пухлую улыбчивую даму средних лет, горничных, посыльных и личного секретаря маркиза, не говоря уже о тех людях, чьи имена названы не были. Шарлотта понимала, что всех запомнить невозможно, но ее личная горничная, Бетти, наверняка со всеми познакомится и будет напоминать ей, если в том возникнет необходимость. Горничная у Шарлотты появилась впервые, прежде она пользовалась услугами маминой, но отец настоял, что теперь, когда дочь собирается замуж, ей необходима своя горничная, и за три дня до отъезда из города они наняли Бетти.

– Сюда, пожалуйста, мисс Стивенс, мэм.

Шарлотта последовала за величественным дворецким в заднюю часть дома, где, очевидно, и находилась утренняя гостиная. Это оказалась залитая солнечным светом красивая комната, декорированная в зеленых и кремовых тонах. Мебель, выполненная из атласного дерева[5] с темной инкрустацией, была необыкновенно изысканной. Шарлотта предположила, что ее изготовил сам мастер Шератон. Застекленный шкаф, у стен столики в виде полумесяца, изящные стулья, небольшой диван и элегантный письменный стол у окна придавали комнате утонченный и в то же время уютный вид.

Отец Шарлотты стоял у камина, а слева от него в кресле сидел пожилой седовласый джентльмен с пронзительными серыми глазами и волевым подбородком. Чуть поодаль на диване примостилась леди, поднявшаяся при виде Шарлотты. Ростом она была выше Шарлотты, но казалась очень хрупкой.

Маркиз тоже встал, и сэр Мордред представил ему сначала свою жену, а потом дочь. Встретив внимательный взгляд маркиза, Шарлотта скромно потупилась и сделала глубокий реверанс.

– Что ж, юная леди, дайте-ка я на вас посмотрю, – произнес маркиз, когда она выпрямилась и взглянула ему в глаза. Казалось, он несколько смягчился. – Так это вы та самая умненькая мисс, которой наконец удалось убедить моего внука заключить брак. Хмм… думаю, я догадываюсь почему. Добро пожаловать, дорогая. Дейзи, познакомьтесь со своей будущей невесткой. Леди Дейзи – мисс Шарлотта Стивенс.

– Сэр, – пробормотала Шарлотта с легкой улыбкой, догадавшись, что за ворчливой манерой скрывается человек с добрым сердцем. – Очень рада с вами познакомиться. Сожалею, что виконт Делси не смог приехать с нами.

– Да, это загадка. Что, по-вашему, молодой негодяй замышляет на этот раз? – Он посмотрел на выступившую вперед леди Дейзи. – И что вы скажете юной леди?

– Мне остается лишь повторить слова папы: «Добро пожаловать», – произнесла мать Джека страдальческим голосом. Говорила она так тихо, что приходилось напрягать слух, чтобы расслышать. – Думаю, вы очень устали. Дороги такие ужасные, что, когда мне нужно далеко ехать, у меня заранее начинает болеть голова.

– Я в порядке, мадам, – ответила Шарлотта, – хотя и слегка утомилась. Думаю, матушка перенесла поездку хуже меня.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь. Вы, должно быть, хотите отдохнуть, леди Стивенс, – сочувственно обратилась леди Дейзи к матери Шарлотты. – У вас есть флакон с нюхательной солью? Я свой всегда держу при себе, в противном случае по прибытии куда-то буду много часов лежать в полном изнеможении.

– У меня действительно болит голова, – ответила леди Стивенс. – И я в самом деле охотно полежала бы часок-другой в постели.

– Не хотите ли прежде выпить прохладительного? – слегка хмурясь, спросил маркиз.

– Прошу меня извинить, – сказала леди Стивенс. – Не покажет ли ваша экономка мне дорогу?

– Я сама вас провожу, – вызвалась леди Дейзи. – Мисс Стивенс, вы идете?

– Если позволите, я хотела бы прежде выпить чаю с лордом Эллингтоном, – ответила Шарлотта. – Если только вам не требуется мое присутствие, матушка?

– Нет-нет, мне поможет горничная, – отказалась мать, махнув в ее сторону платочком с запахом лаванды.

Дамы удалились. Пустившись в обсуждение трудностей езды в экипажах по ухабистым дорогам, они быстро нашли общий язык.

Маркиз одобрительно посмотрел на Шарлотту и жестом предложил ей сесть, затем, позвонив в колокольчик, распорядился принести напитки. Дав Шарлотте минутку устроиться поудобнее, он спросил напрямик:

– Как долго вы знакомы с моим внуком, мисс Стивенс?

– Несколько недель, сэр. Папа арендовал особняк на площади напротив городского дома Джека, и он пришел представиться нам.

– Любовь с первого взгляда, значит. – Маркиз издал глубокий горловой звук одобрения. – Долго я ждал этого дня, девочка. Как неразумно со стороны Джека позволить вам ехать одной. Думаю, однако, что у него имелись веские причины?

– На этот счет я ничего не могу сказать, сэр. Он сообщил лишь, что дело очень важное. Я знаю, что он собирался ехать с нами, но, возможно, задержался дольше предполагаемого.

– Без сомнения, без сомнения. – Маркиз кивнул. – Скажите, Шарлотта – вы ведь позволите мне так вас называть? – ездите ли вы верхом? Любите ли деревню или относитесь к городским барышням, которые уже по истечении двух недель начинают чахнуть вдали от города?

– Не думаю, что стану тосковать по Лондону, – честно ответила Шарлотта. – Я получила много удовольствия от своего первого сезона, сэр, но до тех пор никогда не ездила дальше Бата, да и то крайне редко. Мне нравится скакать верхом и гулять пешком, особенно с собаками. У меня есть спаниель по кличке мистер Чопс, которого я хотела бы привезти сюда, если позволите?

– Естественно, вы должны привезти своих собак и лошадей. Уверен, однако, что мы сможем подобрать для вас лошадь с местной конюшни, дорогая. Есть ли у вас сестры или братья?

– У меня есть брат, Мэтт. Недавно он поступил в кавалерийский полк.

– Хорошо, хорошо. Армия поможет молодому человеку определиться с жизненными приоритетами. Джек тоже служил с радостью, но в прошлом году у меня случился сердечный приступ, и мой идиот доктор, решив, что я вот-вот отдам Богу душу, послал за внуком. А я еще некоторое время поживу – до тех пор, по крайней мере, пока не увижу своего первого правнука. – Шарлотта покраснела, а маркиз тихонько рассмеялся. – Я всегда привык говорить, что думаю. Не смущайтесь, девочка.

– Нет, сэр, разумеется, нет. Джек… Мы говорили об этом, и я надеюсь в скором времени исполнить ваше желание, если смогу.

– Какая же вы умная девушка! И ни слова о необходимости подождать. Джек сделал правильный выбор. Я очень доволен, Шарлотта. Его мать – хорошая женщина, но несколько глуповата, а у вас, вижу, есть голова на плечах. Мне следовало бы догадаться, что вы совершенно уникальная девушка, в противном случае Джек не посватался бы к вам.

– Шарлотта всегда делала нам честь, – сказал сэр Мордред, улыбаясь. Похвала маркиза пришлась ему по душе. – Вам не придется сожалеть об этом браке, милорд.

Шарлотта поежилась. Чувствуя на себе пристальные оценивающие взгляды, она невольно сравнила себя с племенной кобылой на торгах. Она снова пожалела, что Джека нет рядом. Он наверняка запротестовал бы, чтобы не смущать ее. Пусть Джек и не влюблен в нее страстно, зато он истинный, галантный джентльмен.

Тут слуги внесли подносы с чайными принадлежностями, вином для джентльменов и засахаренным миндалем для Шарлотты. Когда они удалились, маркиз посмотрел на Шарлотту поверх своего бокала мадейры.

– Думаю, сегодня вы захотите отдохнуть с дороги, а завтра я попрошу миссис Мур показать вам дом. К тому времени вы уже узнаете дорогу в столовую.

– Я бы хотела прогуляться по саду и в парке, – возразила Шарлотта. – Прежде, конечно, нужно переодеться. Я нахожу прогулки на свежем воздухе до вечернего чая очень бодрящими.

– И способствующими развитию аппетита. Я и сам люблю пройтись с утра. Может, прогуляемся как-нибудь вместе?

– Сочту за честь, сэр. Мне хотелось бы познакомиться с вами поближе.

– Взаимно, – ответил маркиз и кивнул. – Что ж, идите переодеваться. Заодно узнайте, не нужно ли чего вашей матушке. Я же проведу часок-другой у себя в комнате до ужина. Возрастная потребность в передышке, Шарлотта, которую я терпеть не могу – колоссальная трата времени, особенно теперь, когда у меня в доме появилась столь очаровательная гостья, но, если хочу поужинать с вами, иного выбора нет.

– Буду с нетерпением ждать вечера.

По звонку колокольчика маркиза явилась экономка, чтобы проводить Шарлотту в ее комнаты. Они стали подниматься по широкой лестнице с великолепными перилами красного дерева. Высокий потолок в холле был увенчан стеклянным куполом, пропускающим свет, полы на втором этаже устилали роскошные персидские ковры с красно-синим узором, а у стен через равные интервалы стояли маленькие столики. В коридоре имелось несколько дверей, но экономка не стала задерживаться здесь, а поднялась еще на этаж выше и открыла дверь для Шарлотты.

– Это гостевая комната, которую приготовили для вас, мисс Стивенс. Комната вашей матушки находится через две двери. А у вас здесь есть гостиная, гардеробная и спальня. Надеюсь, что вам понравится, мисс.

– Уверена в этом, благодарю вас.

Войдя внутрь, Шарлотта восхитилась со вкусом подобранным декором в синей гамме. Занавеси на окнах и покрывало на кровати были выполнены в кремовых и серебристых тонах.

– Как очаровательно! – воскликнула она, стоя на пороге спальни. Гостиная, расположенная от нее по левую руку, также была в синих, зеленых и кремовых тонах. В гардеробной стояли шкафы темного дерева, в которых можно будет разместить одежду и постельные принадлежности. – И цветы великолепны.

– Их принесли по особой просьбе леди Дейзи, – пояснила миссис Мур. – Мы все надеемся, что вы будете здесь счастливы, мисс. Это комнаты для гостей. Покои виконта Делси находятся в противоположной части дома, и ваши покои будут рядом, когда вы поженитесь. Не хотите ли взглянуть на них завтра?

– С удовольствием, благодарю вас, – ответила Шарлотта. Экономка улыбнулась на прощание и ушла.

Шарлотта принялась осматривать комнаты, отделанные, в отличие от гостиной, в которой она пила чай, темным деревом. К счастью, через окно проникало достаточно света, придающего комнатам уютный и приятный вид. Бетти уже приготовила для нее вечерний наряд. Стоило Шарлотте подумать о переодевании, как из гардеробной появилась ее горничная:

– Мне сказали, что вы поднялись к себе, мисс Шарлотта. Помочь вам переодеться?

– Да, пожалуйста, – ответила Шарлотта, поворачиваясь спиной к Бетти, чтобы та могла расстегнуть крючки ее платья. – Как тебе здесь нравится? Горничные встретили тебя приветливо?

– Да, мисс. Здесь очень хорошо. Мне даже отвели собственную комнату.

– Вот и прекрасно! Если тебе что-то понадобится, просто скажи мне.

– Я отлично устроилась, мисс. Этот дом лучше, чем тот, в котором я служила прежде, и вы мне очень нравитесь.

– Рада слышать, – улыбнулась Шарлотта. – Я очень на тебя рассчитываю. Я пока никого здесь не знаю, ты, я думаю, скорее выучишь имена слуг.

– Да, мисс, конечно. Буду рада помочь вам чем смогу.

– Спасибо, – улыбнулась Шарлотта, облачившись с помощью Бетти в красивое светло-голубое платье. – Хоть и тепло, я все же надену капор и шаль.

– Вы идете гулять, мисс?

– Да, пройдусь по саду. – Шарлотта порывисто повернулась к своей горничной. – У тебя много работы? Не желаешь ли пойти со мной? Мне хочется осмотреться. Думаю, будет лучше взять с собой кого-нибудь.

– О, мисс, с радостью. Я успею погладить ваше вечернее платье, пока вы будете пить чай внизу.

– Что ж, тогда идем. Можешь взять мою темно-желтую шаль. Да, она хорошо сочетается с твоими темными волосами.

– Благодарю вас, мисс.

Вместе с Бетти Шарлотта вышла из своих покоев и, спустившись по лестнице в холл, попала в розарий через боковую дверь. Кусты были щедро усеяны бутонами, некоторые должны были вот-вот раскрыться. Через разбитый перед домом регулярный сад девушки прошли в парк. Вековые деревья склоняли свои ветви до самой земли, давая тень, а открытые участки были залиты солнечным светом. Лес будто был погружен в безвременье, и пение птиц казалось особенно умиротворяющим. Шарлотта даже заметила кролика, выскочившего перед ними на тропинку.

– Как здесь красиво, не правда ли, мисс?

– Да, очень. Дома у нас тоже хорошие угодья, но не такие обширные. Мне бы хотелось дойти до озера, но, думаю, лучше этого не делать. Приближается время вечернего чая, и будет неучтиво с моей стороны опоздать в первый же день.

И они повернули к дому. Вдруг безмятежную тишину разорвал ружейный выстрел неподалеку, и обе девушки принялись встревоженно озираться по сторонам, будто ожидая обнаружить злодея, целящегося прямо в них.

– Должно быть, егерь пристрелил кролика, – предположила Шарлотта. – Как жаль. Полагаю, это необходимо, но задумываться об этом не стану.

– И я тоже, мисс, – хмурясь, ответила Бетти. – Почему бы им не отстреливать кроликов по утрам, когда в парке никого нет?

– Да, так, возможно, было бы лучше, – согласилась Шарлотта, качая головой. – Что ж, егеря скоро поймут, что мне нравится гулять в парке, и будут вести себя осторожнее.

Шарлотта решила позднее сказать об этом деду Джека, а пока поспешила вернуться в дом, прежде чем леди Стивенс хватится ее.

Очнувшись, он почувствовал боль в руке и не сразу сообразил, где находится. Попытавшись сесть, он ощутил тупую боль в затылке и поморщился. Головокружение усилилось. Со стоном упав обратно на подушки, он снова разлепил веки, заслышав звук открываемой двери. В комнату вошла молодая женщина. Она была одета очень просто, но держалась с несвойственной служанкам уверенностью. Глядя на него, она тепло улыбнулась.

– Наконец-то вы очнулись, капитан Делси, – сказала она. – Мой Джеб и доктор уверяли, что вы отделаетесь лишь ушибом головы, но я, смею заметить, очень испугалась. У вас был такой жар, что я боялась, как бы мы вас не потеряли.

– Капитан Делси? – переспросил он, глядя на женщину. – Так меня зовут? Спасибо, что сказали. А вы кто такая – и где мы находимся?

– Я миссис Скотт, сэр, а это мой дом. Вы приехали на север, чтобы поговорить с моим мужем, сэр, и он сообщил вам то, что вы хотели узнать. А когда вы уехали с постоялого двора, в вас стреляли. Доктор говорит, что ранение в руку незначительное, но, упав с лошади, вы сильно ударились головой, и потом вас неделю лихорадило. Джеб нашел вас, потому что ехал по той же дороге. Он привез вас на постоялый двор, позвал доктора, а потом нанял телегу и доставил вас домой, чтобы я могла о вас позаботиться.

– Вы очень добры. Так я провел здесь неделю? – удивился он.

– Да, капитан. Джебу потребовалось два дня, чтобы перевезти вас сюда, так что с того происшествия минуло уже девять дней. Он говорит, часть пути вы были в сознании и что-то бормотали…

– Боюсь, я совсем не помню, что произошло, – виновато произнес он. – Возможно, ваш муж мне расскажет? Он дома, миссис Скотт?

– Он на работе, сэр, но скоро вернется. Уверена, он с радостью поведает вам все, что знает, хотя, боюсь, известно ему не так много, как вам бы хотелось.

– А как мое имя, мэм?

– Если не ошибаюсь, вас зовут Джек, сэр. Мой Джеб говорит, вы внук маркиза. Кроме этого могу добавить лишь то, что люди называют вас капитан Делси.

– Благодарю за вашу доброту. Должно быть, меня ограбили. Что-нибудь взяли?

– Джеб думает, что спугнул злодеев. Два человека поскакали прочь, когда он вас нашел. При вас были золотые часы на цепочке, сэр, – вон они, у изголовья кровати, – и на пальце у вас кольцо-печатка… но в кармане лишь несколько монет.

Она поставила кувшин прохладительного на столик и наполнила стакан.

– Это отвар с лимоном и ячменем, сэр. Моя бабушка клялась, что от жара нет средства лучше. Хотите, я помогу вам сесть?

– Думаю, сам справлюсь. Просто подайте мне стакан. – Он улыбнулся женщине, когда та взбила ему подушки. – Благодарю вас. Так намного лучше. Мне очень повезло, что ваш муж вовремя меня нашел.

– Верно, сэр. Если бы Джеб не решил поехать за вами, вы могли бы умереть на той уединенной дороге. По ней люди ездят разве что в базарный день.

Джек призадумался, когда его добрая сиделка вышла из комнаты. Сделав глоток лимонного отвара, он счел, что вкус гораздо приятнее, чем у напитка, который ему, бывало, давала няня… И откуда только взялась эта мысль? Он не знал бы и собственного имени, если бы миссис Скотт ему не сказала, так почему же он помнит кислый напиток, которым потчевала его в детстве няня? Миссис Скотт подсластила отвар, чтобы его приятнее было пить, а вот няня не желала баловать ребенка.

Джек попытался выудить другие воспоминания, но в голове не было ничего, кроме туманного изображения большого дома в сельской местности, возможно, где он провел детство. Из своей жизни до рокового выстрела он ничего не мог вспомнить и лишь предполагал, что, если его зовут капитан Делси, значит, он служил в армии.

Капитан Джек Делси. Нахмурившись, он задумался над тем, что он за человек и доволен ли жизнью. Если бы это было так, разве бы смог он все забыть? Виноват ли удар по голове, или сознание намеренно заблокировало его память, потому что он не желал помнить? Об амнезии даже самым именитым докторам мало что известно. Джек считал, что она может быть спровоцирована ударом по голове… а это ему откуда известно? Возможно, узнал во время службы в армии?

Он явно не из тех, кто с легкостью начинает паниковать, потому что даже потеря памяти его не испугала. Ему повезло, что миссис Скотт знала его имя и сумела сообщить некоторые подробности.

Но может ли он доверять ей и ее мужу? Кто подтвердит, что он на самом деле внук маркиза? Все же это не составит труда. Внимательно всмотревшись в кольцо-печатку у себя на левой руке, он увидел изображение герба с переплетенными буквами «ДД». По крайней мере, инициалы совпадают. И голос у миссис Скотт честный, следовательно, ей можно доверять.

Дотянувшись до часов, Джек стал рассматривать прикрепленную к цепочке маленькую печать из золота и янтаря. На ней также имелись витиеватые инициалы «Д.Д.» и герб, такой же, как на крышке часов, но здесь буквы были другими – «М.Д.». Кто такой этот М.Д.? Значит, часы принадлежали ему не всегда. Возможно, они достались ему от отца или деда? Живы ли эти люди?

Джек раздраженно вздохнул. Он как будто блуждал в тумане, замечая в отдалении очертания домов или смутные лица людей. Возможно, это его дом и его родные, но туман слишком густой, и ему никак не удается сквозь него пробиться. Ему оставалось лишь ждать возвращения Джеба Скотта и надеяться, что тот расскажет ему больше.

Глава 11

– В самом деле, это очень плохо, – жаловалась леди Стивенс, сидя утром вместе с дочерью в ее личной гостиной за чашечкой чая и кофе с нежнейшими булочками и медом. – Мы здесь уже почти две недели, а от Делси ни слуху ни духу. Это не просто невежливо, но грубо.

– Уверена, что его задержали дела, – ответила Шарлотта, в тревоге глядя на мать. – Я беспокоюсь, матушка. Джек наверняка дал бы о себе знать. Боюсь, как бы с ним чего не случилось.

– Твой отец говорит то же самое, – ответила леди Стивенс. – Полагаю, сегодня утром он намерен переговорить с Эллингтоном. Так дольше продолжаться не может, Шарлотта. Если Джек не объявится в ближайшее время или хотя бы не напишет, нам придется возвращаться домой. Неудобно жить здесь, не имея представления, когда же состоится бал или когда Джек надумает вернуться.

– Думаю, маркизу Эллингтону удастся успокоить папу, – ответила Шарлотта.

Однако, когда позднее мать и дочь спустились к обеду с маркизом и сэром Мордредом, оказалось, что причин для оптимизма нет.

– Ваш отец разбудил мои подозрения, – обратился маркиз к Шарлотте. – Понять не могу, отчего Джек так дурно поступил. Это совсем на него не похоже. Если он говорит, что приедет, значит, так и будет. Я могу допустить незначительную отсрочку – задержали те самые важные дела, о которых мне ничего не известно, – но срок в две недели слишком велик. Поэтому я намерен отправить своего агента на его поиски. Пусть съездит в Лондон и выяснит, куда и зачем собирался мой внук.

– Вы считаете, что это необходимо? – с сомнением в голосе спросила Шарлотта. – Не рассердится ли он оттого, что суют нос в его дела? – Несмотря на владеющую ею тревогу, она подозревала, что Джек совсем не обрадуется стороннему вмешательству.

– И слушать ничего не хочу, – ответил маркиз, хмуря брови. – Либо Джек вдруг повел себя совершенно нехарактерным для себя образом, либо с ним что-то случилось… несчастный случай, например.

– О нет! – ахнула Шарлотта и побледнела. – Он, разумеется, не… не может быть, чтобы он…

Маркиз посмотрел на нее в упор своими пронзительными глазами:

– Вам известно что-то, чего не знаем мы, Шарлотта?

– Я знаю лишь то, что до моего бала имела место ссора… с одним господином, которого Джек терпеть не мог и обвинил в нечестной игре в карты…

– Почему же вы до сих пор молчали?

Шарлотта покраснела. Как ей объяснить, что Джек спровоцировал стычку с лордом Гардингом, потому что тот угрожал ей? Все здесь обращались с ней очень учтиво, но, открой они правду, отношение к ней было бы совсем иным. Она не смогла ответить на этот вопрос под пристальными взглядами родителей, поэтому покачала головой.

– Я уверена, что с той ссорой отсутствие Джека никак не связано, сэр. Он действительно хотел вызвать противника на дуэль, но у того случился удар… он был очень плох…

– Имеет ли отношение к этому человеку дело, заставившее Джека покинуть город?

– Не могу сказать, сэр, потому что не знаю. Смею заметить, я вообще не должна быть в курсе, вот только… – Будучи не в силах продолжать, она сделала глубокий вдох. – В самом деле, больше мне ничего не известно. Лишь то, что Джек хотел отомстить за нанесенное мне оскорбление…

– Это, по крайней мере, не лишено смысла, – прорычал маркиз. – Что ж, хорошо. Не буду пока на вас давить, но сожалею, что вы не рассказали мне прежде. Немедленно отдам распоряжения своему агенту.

– Простите меня. Сначала я действительно думала, что его задержали дела, но в последнее время стала волноваться.

– Шарлотта, что еще за оскорбление и кто его тебе нанес? – резко потребовала ответа леди Стивенс. – Немедленно рассказывай!

– Не могу, – прошептала Шарлотта. – Прошу, не сердитесь на меня. Не думаю, что может случиться еще что-то после того, как… – Она замолчала, отказываясь продолжать, невзирая даже на недовольство матери.

– Позже я поговорю с тобой наедине, – жестко сказала леди Стивенс.

Маркиз позвал своего агента, а остальные отправились в столовую. В присутствии леди Дейзи матери Шарлотты приходилось сдерживаться, ограничиваясь бросаемыми на дочь время от времени взглядами, но после обеда она заставила ее пойти наверх.

– Я требую, чтобы ты все мне рассказала, – сурово произнесла леди Стивенс.

Прежде Шарлотта всегда слушала мать, но на этот раз стойко стояла на своем.

– Я сообщила маркизу все, что знаю, матушка.

– Какое оскорбление тебе нанесли? – не сдавалась та.

– Это лишь… Джентльмен пытался… – Шарлотта покачала головой. – Я не могу об этом говорить. Прошу, не настаивайте. Джек все узнал и очень разозлился. Он сказал, что такого больше не повторится. Я подозреваю, что он намеренно спровоцировал стычку, чтобы вызвать этого джентльмена на дуэль, но тот… заболел.

– Лорд Гардинг! – воскликнула леди Стивенс и нахмурилась. – Помнится, я слышала что-то о ссоре и приступе… Это то самое, Шарлотта?

– Да, – ответила она, не осмеливаясь поднять на мать глаз. – Но он ведь прикован к постели. Как он мог причинить зло Джеку?

– На него, без сомнения, работают люди, которые сделают все, что бы он ни приказал. Тебе следует, по крайней мере, сообщить Эллингтону имя этого человека, Шарлотта. Отчего ты упрямишься?

– Потому что я не была уверена, что… – Шарлотта отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. – Если с Джеком что-то случилось, то по моей вине.

– Что за глупости! Никто не станет винить тебя в мужских ссорах. А вот имя этого человека ты обязана сообщить Эллингтону ради Джека.

– Хорошо, матушка, я так и сделаю… – Тут Шарлотта замолчала, прерванная на полуслове звуком открывающейся двери. Вошел ее отец. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять – у него важные новости. – Папа, что случилось?

– Мы только что получили известия от Делси, – ответил тот. – Едва мы закончили обедать, как прибыл его посланник. Маркиз закрылся с ним в кабинете. Похоже, Делси поехал на север и был ранен. В него стреляли.

Шарлотта прижала руку ко рту.

– Он мертв? – спросила она, трясясь всем телом и мысленно рисуя ужасающие картины.

– Пулевое ранение незначительно, – ответил отец, с беспокойством глядя на нее. – Присядь, дорогое дитя. Ты дрожишь как осиновый лист.

– Джек… – слабым голосом произнесла Шарлотта, опускаясь на стул.

– Как я уже сказал, его рана незначительна, но тебе нужно мужаться, дитя, – Джек, возможно, не вспомнит, кто ты такая. Похоже, от удара по голове он потерял память. К счастью, с ним был знакомый, который спас ему жизнь и сообщил, как его зовут и где он живет. Они приедут вместе, потому что у Джека была лихорадка, он очень слаб и не в состоянии путешествовать в одиночестве.

– Он может меня не вспомнить? – обескураженно переспросила Шарлотта, цепенея от страшного потрясения. – Как это возможно? Я не понимаю.

– Я слышал о таком состоянии. Называется оно, если не ошибаюсь, амнезия, но не могу сказать, как долго оно может продолжаться… или прекратится ли вообще.

– Амнезия? – эхом повторила Шарлотта. – Прекратится ли… Но если Джек меня не узнает… – Она была не в состоянии облечь свои мысли в слова, потому что они были очень личными – только ее и Джека. Она слишком хорошо помнила сделанное им предложение.

Джек не был влюблен в нее. Он восхищался ее характером и полагал, что она станет ему хорошей женой, которая не будет сетовать, если ему захочется отправиться на некоторое время в Лондон без нее… или если он решит завести любовницу. На самом деле она вовсе не хотела, чтобы он надолго оставлял ее одну. Ей было бы очень больно, узнай она о любовнице мужа. Все же она согласилась на предложенные им условия, потому что любила его и надеялась, что и он сможет со временем ответить на ее чувство. Кроме того, мысль о браке с другим мужчиной была ей совершенно невыносима. Шарлотта решила, что, даже если Джек и не сумеет полюбить ее, она будет довольствоваться тем, что он рядом, и будет рожать ему детей.

– Он вспомнит тебя, как только увидит, – утешительным тоном произнес отец. – Влюбленный мужчина не может не вспомнить женщину, которую любит. Между вами существует связь, которая вернет его тебе, Чарли.

Шарлотта часто заморгала, чтобы сдержать слезы. Отец редко разговаривал с ней с такой нежностью, в основном предпочитая находиться в стороне, препоручив дочь заботам матери, и вмешивался только тогда, когда видел, что она пребывает в затруднительной ситуации. То, с каким вниманием он с ней сейчас разговаривал, красноречиво свидетельствовало, что он опасается за ее будущее счастье.

– Мы должны радоваться, что подписали брачный договор еще в Лондоне, – заметила леди Стивенс, тут же спустив Шарлотту с небес на землю. – В противном случае Делси не чувствовал бы себя обязанным оплатить папин долг. Будем надеяться, что память к нему скоро вернется. Не следует откладывать бракосочетание, иначе оно может вовсе не случиться.

– Нет, мэм, – решительно запротестовал сэр Мордред. – Молодым людям потребуется время, чтобы заново познакомиться. Я не согласен принуждать Шарлотту к союзу с человеком, который окажется для нее совершенным незнакомцем. Откуда нам знать, как амнезия повлияла на характер Делси?

– Не настолько же он изменился, чтобы захотеть аннулировать брачный договор?

– Меня заботит счастье дочери, а не финансовое состояние.

– Папа, я хочу стать женой Джека, несмотря ни на что! – воскликнула Шарлотта, и ее родители замолчали. – Если он сам не передумал, я отказываться не стану, даже если он изменился. Если этот… недуг… оказал на него влияние, то мой долг в том и состоит, чтобы помочь ему справиться, разве нет?

– Ты любишь его, Чарли? Я думал, ты просто подчинилась нашей с мамой воле.

Чувствуя, как краска приливает к щекам, Шарлотта посмотрела отцу в глаза и честно призналась:

– Да, папа, я люблю его. Мое сердце разобьется, если я его потеряю.

– В таком случае мне больше нечего добавить. Будем просто надеяться на лучшее.

Извинившись, Шарлотта покинула комнату, давая родителям возможность переговорить наедине. Взяв лежащую на стуле шаль, она спустилась в сад. Солнце припекало, но дул холодный ветер, и она плотнее запахнула шаль. Охваченная противоречивыми чувствами, она была на грани отчаяния от того, что Джек может не узнать ее при встрече.

Предположим, он сильно изменился и больше не будет находить ее забавной, перестанет восхищаться ею… поскольку все его воспоминания об их первой встрече окажутся стертыми.

Войдя в парк, Шарлотта горько заплакала. Если Джеку не будет до нее дела, жизнь с ним покажется пустой и унылой, но она не нарушит их соглашения. Ей остается только надеяться, что со временем к Джеку вернется память. Так будет лучше для них обоих.

Спустя какое-то время у Шарлотты появилось ощущение, что за ней наблюдают. Осмотревшись, она сначала ничего не увидела, а потом заметила что-то белое – возможно, то была мужская рубашка. Она решила, что человек, кем бы он ни был, спрятался за толстым стволом дуба, росшего слева от нее. Сначала она хотела показать, что обнаружила его присутствие, но потом решила поостеречься.

Шарлотта вспомнила о ружейном выстреле в лесу в тот день, когда прогуливалась здесь со своей горничной, и решила, что это был браконьер. Она намеревалась переговорить об этом с маркизом, но забыла. Теперь она задумалась: а не следит ли за ней тот же самый человек? Если она раскроет его присутствие, он может причинить ей вред. Гораздо мудрее будет вернуться той дорогой, какой пришла, и потом рассказать о случившемся маркизу.

Подъехав к дому, Джек натянул поводья и вопросительно посмотрел на Джеба, вызвавшегося сопровождать его. Джеб подозревал, что тот, кто хотел убить Джека, может попытаться сделать это снова, поэтому предложил путешествовать вдвоем, ведь так куда безопаснее, чем в одиночку.

– Это огромный дом, милорд, – заметил Джеб. – У вас и в Лондоне большой особняк, но с этим не сравнится.

– Да, я смутно припоминаю, но ничего конкретного. Я надеялся, что память вернется, стоит лишь увидеть дом.

– Я так понимаю, что все остальное вы напрочь забыли?

– Боюсь, что так, – ответил Джек и поморщился. В его глазах вспыхнула насмешка. – Стоит ли вообще туда ехать? Чертовски неприятная ситуация, Джеб. Я не помню даже лица молодой леди, на которой обещал жениться.

– Вот уж верно сказано – чертовски неприятно, – согласился Джеб. – Сожалею, но тут я вам не помощник. Я уже рассказал вам все, что знаю, а с мисс Стивенс я никогда не встречался.

Они не поехали в городской особняк Джека, хотя Джеб и знал, где он находится, потому что Джек не хотел, чтобы слухи о его потере памяти расползлись по Лондону. Так и случилось бы, если бы он вернулся и не навестил никого из своих прежних друзей просто потому, что не помнит их. В деревне у него появится больше времени, чтобы свыкнуться с новой ситуацией и со всем, что кажется непривычным и чуждым. Ему предстоит заново запоминать имена и лица. Он надеялся, что в его окружении найдется друг или преданный слуга, который поможет ему восстановить некоторые факты его жизни.

– Что ж, нечего тут стоять, – сказал Джек и пришпорил коня. Когда они спешились перед особняком, к ним тут же подбежали двое мужчин, чтобы принять лошадей. Джеку они не были знакомы, хотя один напряженно всматривался ему в глаза, ожидая узнавания.

– Мое имя Хиллсборо, милорд, – наконец произнес человек. – Прошел с вами всю войну в качестве вашего денщика, а теперь служу главным грумом.

– Благодарю вас и прошу прощения, – ответил Джек. – Рад вас видеть. Возможно, вы сумеете мне помочь. Позже я загляну на конюшню, но прежде должен увидеть своего… деда.

– Все ожидают вас с нетерпением, милорд. Мы испытали огромное облегчение, получив от вас весточку.

– Да, могу себе представить. – Он повернулся к Джебу: – Отправляйтесь с Хиллсборо, Джеб, и поведайте ему все, что можете, о моем пребывании на севере.

– Да, милорд.

– После этого разыщите меня. Я обязан вам жизнью, и вы останетесь здесь в качестве моего гостя.

Кивнув, Джеб удалился вместе с грумом.

Джек вошел в дом и осмотрелся. Он чувствовал что-то смутно знакомое в окружающей обстановке, что-то дружественное, являющееся частью его самого, но точнее припомнить не мог. К нему подошел примечательного вида человек – не иначе дворецкий – и поклонился:

– Добро пожаловать домой, милорд. Ваш дед ожидает в своей личной гостиной. Он хочет увидеть вас прежде остальных.

– Проводите меня, пожалуйста… Прошу прощения, мне кажется, я вас знаю, но не могу вспомнить имени.

– Эванс, милорд. Экономку зовут миссис Мур, а еще есть, разумеется, Няня и камердинер вашего деда, Бидл…

– Да, благодарю вас, – ответил Джек и угрюмо кивнул. Ему придется многому научиться, если он хочет снова взять свою жизнь под контроль. Так и должно поступить, чтобы продолжить нормальное существование. Что же касается его врага… тут придется полагаться на помощь Джеба, бывшего солдата, в лице которого он обрел настоящего друга. По дороге сюда связывающие их узы стали крепче. – Возможно, завтра вы сможете представить мне весь обслуживающий персонал, Эванс. Мне нужно как можно скорее победить свой недуг.

– Разумеется, сэр. В прошлом вас никогда ничто не останавливало. Уверен, что и с этой напастью вы быстро справитесь.

Дворецкий провел его вверх по лестнице, а потом по длинному коридору, к большим двустворчатым дверям. Постучав, он открыл их и объявил о прибытии Джека. В кресле у окна сидел старик лет шестидесяти или семидесяти, с густой копной седых волос, яркими пронзительными глазами и кустистыми бровями. Прежде Джек как следует изучил собственное лицо в покрытом пятнами зеркале, которое ему дала миссис Скотт, и теперь не мог не отметить семейное сходство.

– Сэр, – произнес он, подходя к старику и протягивая ему руку в знак приветствия. – Простите, что причинил вам столько беспокойства. Мне следовало бы раньше дать о себе знать, но это было нелегко.

– Извиняться нужно не передо мной, – ворчливо отозвался старик, потирая руки. – Мать Шарлотты места себе от тревоги не находит. Полагаю, она думает, что ты бросил ее дочь. А вот сама Шарлотта ведет себя очень сдержанно, как и подобает твоей будущей жене.

– Шарлотта… – удивленно повторил Джек, спрашивая себя: был ли он безумно влюблен в эту молодую женщину? Вероятно, да, в противном случае не сделал бы ей предложение всего лишь через несколько недель после знакомства. Джебу это было известно по слухам, ходившим по всему городу. – Да, мне, разумеется, следует извиниться… но вы говорите, она спокойна? Означает ли это, что она обо мне не тревожилась?

Возможно, она выбрала его не по любви, но по расчету? Как неловко не помнить таких важных подробностей!

– Когда на нее как следует надавили, она призналась в своем беспокойстве, а я особо не настаивал, понимая, что неправильно совать нос в чужие дела. – Правой рукой маркиз сжал запястье Джека, а левой обхватил его за плечи. – Не в твоих правилах нарушать обещания, Джек, поэтому я с самого начала места себе не находил от тревоги.

– Мне жаль, что подверг вас такому испытанию, сэр. Произошел несчастный случай с далекоидущими последствиями. Скоро моя свадьба, а мне прежде нужно запомнить лица и имена многих людей, а также и то, кем они мне доводятся. Есть ли у меня в округе друзья?

– Друзья у тебя повсюду. С тех пор как научился ходить и говорить, ты заводил знакомство со всеми, кто попадался тебе на пути, включая и арендаторов. Когда ты приезжаешь в гости, то первым делом обходишь поместье, чтобы поговорить с людьми, расспросить их о земле, о членах семей, о состоянии коттеджей.

– Значит, я интересуюсь делами поместья?

– Когда бываешь здесь. У нас, разумеется, есть агент и управляющий, которые изо дня в день занимаются делами, но ты наделен удивительным даром выдвигать хорошие идеи по улучшению поместья. Именно поэтому ты так богат. Твои собственные поместья, оставленные тебе дедом по материнской линии, процветают, а инвестиции приносят доход – но о подробностях меня можешь не спрашивать. Тебе нужно послать за Эллисом Симпсоном, который живет в Лондоне и служит у тебя секретарем и доверенным лицом. А адвоката твоего зовут мистер Герберт Симпсон – это его отец.

– Благодарю вас. Непременно приглашу их приехать так скоро, как они сочтут возможным. – Подавив недовольный вздох, Джек запустил пальцы в свои густые волосы. – Мне столько всего нужно узнать. Не представляю, с чего и начать.

– Будем надеяться, что пребывание здесь пойдет тебе на пользу и память постепенно восстановится.

– Да. – Джек странно улыбнулся. – Временами случаются проблески… Это место я видел, будто в тумане, еще до того, как узнал собственное имя. Мне повезло, что Джебу так много известно о моей жизни, в противном случае мое отсутствие растянулось бы на еще более длительный срок.

– Так это тот самый человек, о котором ты писал. – Маркиз нахмурился. – Откуда тебе знать, что он непричастен к нападению на тебя?

– Если и причастен, то ненамеренно. Именно ради встречи с мистером Скоттом я и отправился на север, сэр. У него для меня имелись важные новости – кое-что, что я и сам, похоже, уже давно подозревал.

– А меня посвятить не хочешь?

– Дело очень деликатное, сэр, и причинит вам много боли. Я не стану вас тревожить до тех пор, пока сам во всем не разберусь.

– Ты все еще в опасности?

– Да. Подозреваю, что тот, кто напал на меня, попытается сделать это снова. Мне слишком многое известно, и Джебу тоже. Из-за того, что он мне поведал, один человек может отправиться на виселицу, а вместе с ним и те, кто действовал по его указанию.

– В таком случае будь очень осторожен, Джек. Я не переживу, потеряв и тебя тоже. – Маркиз прищурил глаза. – Скажи-ка мне, это связано с твоим отцом?

– Очень может быть, – признался Джек и, покачав головой, добавил: – Прошу меня извинить, сэр, мне нужно найти свою нареченную, или она решит, что я ею пренебрегаю.

– Да, разумеется, – ворчливо отозвался маркиз. – Пообещай впредь быть осторожнее!

– Конечно. Я совсем не хочу сейчас умирать, – улыбнулся Джек, вызвав у деда ответную улыбку. Впервые за время их разговора маркиз узнал в стоящем перед ним молодом человеке внука, которого он любил всю свою жизнь. – А теперь прошу меня извинить.

Джек помешкал перед дверью в небольшую гостиную в задней части дома, к которой его проводил Эванс с заверением, что именно здесь мисс Шарлотта проводит время по утрам.

– Леди Стивенс и сэр Мордред в зеленой гостиной, а мисс Шарлотта попросила подать ей чай сюда. Полагаю, что она часто выходит гулять в отгороженный сад через высокие французские окна.

– Благодарю вас, Эванс, – ответил Джек.

Дворецкий, этот преданный слуга деда, при любой удобной возможности сообщал ему различные сведения, так что чувство потерянности, владевшее им, пока он ехал в поместье, частично покинуло его, хотя пока он и не мог вспомнить собственного детства.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце, Джек открыл дверь и вошел в малую гостиную. Она оказалась декорированной в зелено-кремовых тонах, а мебель выглядела потертой, будто от частого употребления.

«Это была бабушкина комната…» – промелькнула в голове Джека невесть откуда взявшаяся мысль и тут же пропала, когда сидящая у окна миниатюрная девушка обернулась, чтобы посмотреть на него. Солнечные лучи огненными всполохами рассыпались в ее черных волосах. У нее было бледное, как у эльфа, лицо с большими глубокими глазами. Она смотрела на него с надеждой и неуверенностью, и он был поражен ее незащищенностью. Всем сердцем Джек желал вспомнить ее, подойти, взять за руки, уверить в своей любви и в том, как он тосковал по ней, но не мог вымолвить ни слова. Он не знал эту девушку. Приблизившись к ней, он официально протянул ей руку и сам поразился тому, какой барьер возвело между ними его сознание.

– Мисс Шарлотта, как мне просить у вас прощения за то, что случилось? Я знаю, что мне пришлось уехать по делам, но это не оправдывает того, что я бросил вас, когда должен был сопроводить сюда.

– Вы были намерены скоро вернуться, – с улыбкой ответила Шарлотта. – Как же я рада видеть вас снова целым и невредимым, Джек. Полагаю, вы не можете объяснить мне, почему в вас кто-то стрелял – произошло ли это из-за меня или из-за той ссоры в столице?

– Вы говорите о том случае, когда я обвинил Гардинга в карточном мошенничестве? – Джек нахмурился, так как о той истории ему было известно лишь то, что смог рассказать Джеб Скотт. – А к вам это какое имеет отношение?

– Он угрожал мне, и вы были решительно настроены наказать его… чтобы обезопасить меня. – Ее взгляд затуманился, когда она осознала, что он понятия не имеет, о чем она говорит. – Боюсь, в вашем несчастье виновата я, сэр.

– Почему? Прошу, расскажите мне все, потому что я ничего не понимаю. Мне жаль, Шарлотта. Вам, должно быть, очень больно, но я не помню ни нашего знакомства, ни того, что случилось потом.

– Вообще ничего? – Она потупилась, и по щеке скатилась слеза. – Боюсь, вы возненавидите меня, если я поведаю вам эту историю.

Взяв Шарлотту за руку, Джек подвел ее к открытому окну.

– Идемте, прогуляемся в саду. Погода очень теплая. Возможно, так вам будет проще рассказать мне, чем находясь в стенах дома… ведь в саду нас не смогут подслушать.

– Здесь есть маленький летний домик. Маркиз Эллингтон говорит, что вы частенько ходили туда со своей бабушкой, когда она была жива.

– Показывайте дорогу, – велел Джек, с улыбкой глядя на Шарлотту. На нее было приятно смотреть и, хотя он и находил ее очаровательной и искренней, ощущал в ней некую скованность. Он догадался, что она намерена поведать ему нечто изобличительное и терзающее. – Однажды дав вам обещание, я не стану брать слова обратно, Шарлотта. Мне этого совсем не хочется, но между нами не должно быть никаких секретов.

– Я ничего от вас не скрывала. – Она подняла на него свои огромные глаза. – Вы сделали мне предложение, потому что вашему дедушке нужен наследник, – негромко произнесла она. – Я пообещала стать для вас хорошей женой и родить вам детей, а вы сказали, что сделаете меня счастливой – но никогда не признавались мне в любви, хотя, подозреваю, и питали ко мне теплые чувства.

– Неужели я никогда не говорил о любви? – Джек нахмурился. – Должно быть, мне было нелегко угодить, раз я не отдал вам своего сердца, Шарлотта.

– Мэтт… мой брат, которому вы помогли поступить в кавалерийский полк, называет меня Чарли, и вы иногда тоже.

– Чарли? – Он кивнул и тут заметил появившиеся у нее на щеках ямочки. – Понимаю почему. Прошу вас, Шарлотта, продолжайте. Расскажите, как мы познакомились.

– Я нарядилась в старую одежду Мэтта, чтобы выдать себя за мальчишку, и убегала от двух преследовавших меня джентльменов. Одним из них был мистер Паттерсон, приятель лорда Гардинга…

– Великий боже! – пораженно воскликнул Джек и рассмеялся. – И что, ради всего святого, вы делали? Зачем вам понадобился этот маскарад?

– Это произошло в Лондоне ранним утром. Я… – Она натужно сглотнула, и Джек прочел в ее глазах неподдельный ужас.

– Прошу, не нужно меня бояться, Чарли. Не могло же все быть настолько плохо? Стал бы я иначе делать вам предложение?

– В то время вы посчитали меня забавной, но все же рассердились за то, что я рисковала своей репутацией. Если бы те мужчины поймали меня, то погубили бы безвозвратно.

– То был очень безрассудный маскарад. Но ведь это не вся история?

Шарлотта покорно поведала ему о событиях того вечера, после чего посмотрела на него полупристыженно-полувызывающе.

– Если вы передумаете жениться на мне, я пойму.

– Знал ли я обо всем этом в Лондоне, до того, как сделал вам предложение?

– Ну разумеется. Вы догадались обо всем с самого начала, но заставили меня признаться и выбранили. Вы еще добавили, что, если я когда-либо попытаюсь украсть что-то у ваших друзей, вы меня выпорете.

– Неужели? Как негалантно с моей стороны, – заметил Джек, усмехаясь. – Я, похоже, обходился с вами весьма сурово. Удивительно, что вы все же приняли мое предложение.

– Нет-нет, вы никогда не были суровым. Уверяю, Мэтт пришел от моего поведения в бешенство, а если бы обо всем стало известно матушке, она и вовсе отреклась бы от меня.

– В таком случае нужно проследить, чтобы она никогда не раскрыла вашего маленького секрета.

– Я боялась, как бы лорд Гардинг не сообщил вашему деду. Он угрожал мне разоблачением, если мы не выплатим ему четыре тысячи фунтов, которые задолжал ему Мэтт.

– Ничего подобного, – решительно запротестовал Джек. – Он не получит ни пенни. Вам нечего бояться. Я сам разберусь с Гардингом. У меня с ним личные счеты.

– Подозреваете, что это его люди пытались вас убить? – побледнев, потрясенно спросила Шарлотта.

– Уверен в этом, – ответил он. – Но к вам это уже не имеет никакого отношения, Шарлотта. Ненависть Гардинга ко мне и моей семье уходит корнями глубоко в прошлое.

– О-о-о… я обвиняла себя в вашем несчастье.

– Нет, это не так, – уверил он, подводя ее к стоящей в беломраморной беседке скамейке. Маленький летний домик был напоен ароматами буйно разросшихся со всех сторон плетистых роз. – Вас не в чем упрекнуть. Вы совершили глупый поступок, но не преступление. Вы забрали ничего не стоящее ожерелье, и Гардинг все равно никогда не смог бы доказать вашу причастность к краже. Он жестокий, мстительный человек, с которым я в свое время разберусь.

– Вам следует быть очень осторожным. Попытавшись убить вас однажды, он непременно сделает это снова.

– Я не ожидал, что он выступит против меня. Думал, что он при смерти, но, очевидно, ошибся. Его удар оказался не таким серьезным, как меня заставили поверить. Потом я узнал, что он быстро идет на поправку.

Шарлотта коснулась руки Джека и заглянула ему в глаза.

– Должно быть, это тяжело – знать лишь то, что вам рассказали другие… столько кусочков головоломки утрачено.

– Да… – Джек почувствовал забившуюся жилку на шее. – Но люди очень мне помогают. Дед, его слуги… и вы, Шарлотта. Всем есть что мне рассказать. Надеюсь, со временем память вернется. Я должен жить с теми воспоминаниями, которые мне доступны, и радоваться, что вообще не отправился в мир иной.

– Аминь! Я очень этому рада, потому что не пережила бы вашей смерти, – искренне и просто сказала Шарлотта. Джек почувствовал, как в его душе что-то шевельнулось. Эта девушка была для него как открытая книга, страницы которой он мог перелистать. Ее эмоции отражались у нее в глазах, он чувствовал ее боль и ее ожидания. Он не тешил себя надеждой, что она любит его… глубоко и преданно любит.

Джек не был уверен в том, каким человеком прежде являлся, но что-то во взгляде сидящей рядом с ним девушки затронуло его сердце. Он ощутил, как его тело затопляет тепло, разгоняющее туман и одиночество, пришедшие с осознанием, что все его воспоминания утрачены. Тогда у него не было ни имени, ни дома, а теперь появилось и то и другое – еще и любовь вдобавок. Его сердце отозвалось на нее. Повинуясь порыву, он заключил ее в объятия и поцеловал нежно, вопросительно. Шарлотта сразу же ответила, но через несколько мгновений отстранилась и неуверенно посмотрела на него.

– Не нужно бояться меня, Чарли, – негромко произнес Джек. – Обещаю, я никогда не сделаю вам ничего плохого… по крайней мере намеренно.

Она кивнула и улыбнулась, но он догадался, что она пытается сдержать свои чувства. Он верил, что небезразличен ей, но она боится показать это… Почему? Что он сказал или сделал, чем вызвал ее недоверие?

Проведя пальцем по ее щеке, Джек поинтересовался:

– О чем вы думаете?

– О том, как мне повезло, – ответила она. – Вы ведь все еще хотите на мне жениться?

– Забудьте уже ту глупую эскападу. Мы не станем снова о ней вспоминать, – сказал он. – Я вижу, что вы не вполне доверяете мне, Шарлотта. Должно быть, это и неудивительно, ведь я кажусь вам другим. Я, видите ли, сам себя еще не знаю и могу быть уверен лишь в том, как чувствую себя в настоящий момент. Я хочу сделать вас счастливой, милая моя. Думаю, нам следует как можно скорее пожениться. Прежде мне нужно разобраться с тем другим делом, и потом… – Он поднес к губам ее ладонь и стал целовать пальцы один за другим. – Я буду ухаживать за вами, Шарлотта, научу доверять мне и любить меня.

Ее глаза казались глубже океана, когда она посмотрела на него, и ему тут же захотелось утонуть в их глубине, забыть о Гардинге, но он понимал, что не может. Он должен отомстить за смерть отца.

– Мне нетрудно будет любить вас, Джек, но прежде вы должны будете познакомиться с самим собой и понять, что и вы любите меня.

Глава 12

Вернувшись в свою комнату переодеться к вечернему чаю, Шарлотта продолжала думать о прогулке с Джеком и об их беседе в летнем домике, когда он поцеловал ее. Прикосновение его губ было легким, без страсти или напора, дразнящим, поощряющим ответить, что она незамедлительно и сделала. Похоже, ее решимость вести себя с Джеком отстраненно испарилась в тот самый момент, как их губы слились воедино.

Прежний Джек чувствовал себя в Лондоне как рыба в воде, разбирался в моде и социальной жизни в целом. Он возвел вокруг себя барьер, чтобы держать всех, включая и Шарлотту, на расстоянии. Он предложил ей все, кроме своей любви… а новый Джек был совсем иным. В его глазах сверкала сталь, когда он говорил о своем враге, но в отношении к невесте он казался мягче, более склонным любить и быть любимым. Шарлотта не была уверена, что это значит, но одно знала точно: в его объятиях она жаждала большего, чем просто поцелуи. Ей хотелось уединиться с ним в каком-нибудь более укромном уголке, чем утопающая в тени беседка, – в комнате с задернутыми шторами и за закрытыми дверями, где она могла бы раствориться в теплоте его тела… Шарлотта ужаснулась, что ее, незамужнюю девушку, посетила такая скандальная мысль.

Она не собиралась поддаваться чарам Джека, но, когда он погладил ее по щеке и поцеловал, прося доверять ему, ей тут же захотелось раскрыть перед ним свою душу. Все же что-то ее удерживало. Когда память вернется к Джеку, он вспомнит, что в Лондоне у него есть любовница, а на Шарлотте он решил жениться просто из необходимости обзавестись наследником, которого так жаждал старый маркиз. Вспомнит он и то, что не любит ее, а просто считает подходящей женой. Превратится ли он тогда снова в очаровательного, но отстраненного мужчину, каким был в Лондоне? Шарлотта не представляла, что ощутила бы, если бы после сладости разделенной близости он отдалил бы ее от себя.

Она была готова принять то, что Джек собирался ей предложить, в противном случае пришлось бы выйти замуж за нелюбимого человека. Но как ей вынести горечь разочарования, если она, поверив в нового Джека, отдаст ему свое сердце, а потом будет лишена его любви?

Если же память так никогда к нему и не вернется, сможет ли она быть уверена, что он всецело принадлежит ей? Станет ли он снова тем мужчиной, в которого она отчаянно влюбилась? Шарлотта хотела бы быть рядом с человеком, которого знает, но который смотрел бы на нее так, как это делал новый Джек. Усмешка скользнула по ее губам. Она понимала, что желает слишком многого.

Она рассказала Джеку правду о том, как они познакомились, невзирая на опасение, что он может с отвращением отвернуться от нее, но он лишь посмеялся над ее страхами. И она увидела мужчину, в которого влюбилась. Нынешний Джек почти ничем не отличался от Джека, которого она знала в Лондоне, за исключением одной маленькой детали… но какой именно, она пока не могла понять.

Шарлотта почти решила, что этот Джек действительно влюблен в нее. Что-то в его улыбке и ласковом голосе заставило ее поверить, что он испытывает к ней искреннее чувство, но все же опасалась раскрыть перед ним душу из страха быть отвергнутой. В материальном плане Джек дал ей все, чего только можно было пожелать, но то, что она жаждала больше всего на свете, продолжало ускользать от нее. Она хотела, чтобы он подарил ей свое сердце, хотела знать, что он действительно принадлежит ей, как и она ему. Но возможно, любовь никогда не бывает столь совершенной.

Шарлотта дала слово, что не станет вешаться ему на шею, моля о внимании, она была слишком гордой, чтобы нарушить обещание, поэтому лишь отвечала на его поцелуи, но не проявляла инициативу сама.

Встретившись с сыном, леди Дейзи разрыдалась и, обняв его, принялась умолять сказать, что он все еще помнит и любит ее, но Джек мягко отстранился.

– Дорогая матушка, конечно, я люблю вас, – вежливо, но сдержанно ответил он. – Просто сейчас я этого не помню. Прошу вас принять мои извинения и простить за то, что детские воспоминания мне пока недоступны. Но я знаю, что являюсь вашим сыном, и никогда не забуду своего долга перед вами и своей привязанности. Я всегда к вашим услугам.

Утерев слезы, леди Дейзи посмотрела на Джека так, будто перед ней совершенно незнакомый человек, после чего удалилась на свое место, чтобы погоревать, то и дело поднося к глазам платочек и бросая на Шарлотту сочувственные взгляды. Шарлотта и сама испытывала некоторое стеснение, но, не зная что сказать, продолжала улыбаться. Она чувствовала, что, каким бы странным это ни казалось, мать Джека винит ее в его нынешнем поведении. Позже она сказала, что такая манера совершенно для него нетипична и что он всегда был очень внимательным сыном.

Шарлотте стало интересно, что же такого из ряда вон выходящего леди Дейзи нашла в обращении Джека. Не обвиняет же она его в потере памяти?

А возможно, просто у ее светлости привычка расстраиваться по любому поводу и винить в этом других людей? Неудивительно, что Джек старался избегать навязчивых дам.

Джек занял место у окна рядом с Шарлоттой и стал флиртовать с ней и смешить ее. С момента его возвращения минуло несколько дней, которые он провел, встречаясь с агентами деда, арендаторами и соседями, или в библиотеке за чтением поэтических сборников.

– Я и не подозревал, сколько сокровищ хранится у деда на полках, – признался он Шарлотте. – Полагаю, это сказывается ваше влияние, любимая, потому что, как говорят, раньше я к книгам и не подходил.

– Вы смеетесь надо мной, – парировала она, весело глядя на него. – Клянусь, что вы были знакомы с произведениями Байрона, Шекспира, Китса, Шелли и Вордс ворта, не говоря уже о восхитительных стихах капитана Ловеласа…

– Едва ли найдется человек, который не читал Байрона, ведь того требует мода, – насмешливо сверкнув глазами, ответил Джек. – Хотя, подозреваю, я не был большим его почитателем, пока вы не заставили меня прочувствовать великолепие его описаний мужества и духовной силы.

– Вы и сейчас им не являетесь, – пробормотала Шарлотта. – Не старайтесь обмануть меня, сэр. Вы ничего не добьетесь своими насмешками. Я останусь преданной его поэзии, как бы вы надо мной ни подшучивали.

– Тогда идемте гулять, Чарли, – или хотите проехаться верхом? Еще могу покатать вас в коляске… Мы можем навестить друзей, приехавших из города.

– Ваших друзей?

– Да, Фиппс решил провести пару недель в обществе своих кузенов. По тону письма, в котором он известил меня об этом, я понял, что он обижен моим молчанием. – Джек нахмурился, и Шарлотта тут же коснулась его руки.

– Вы были прекрасным другом, – сказала она. – Вы рассказывали мне, как много значили для вас джентльмены, с которыми вы вместе служили в армии. Не сомневайтесь в себе, Джек. Уверена, что, стоит вам снова встретиться с ними, как чувство братской сопричастности вернется к вам.

– Вы в самом деле так думаете? – серьезным тоном поинтересовался он.

У Шарлотты упало сердце, когда она заметила отразившееся в его глазах уныние. С ней Джек вел себя почти как прежде, только душевнее, и искренне стремился доставить ей удовольствие. С дедом он держался вполне раскованно, а вот в обществе матери не знал, как себя вести. Родители Шарлотты, разумеется, никакой перемены в Джеке не замечали, потому что совсем его не знали, но Шарлотта ощущала, как непросто ему приходится временами примириться со своим нынешним состоянием. Он не столько полагался на собственные инстинкты, сколько пытался угадать, что сказал бы или сделал в той или иной ситуации прежний Джек. Она знала, что в его сознании возникают видения прошлого, вызванные случайным словом, событием или даже поэтической строчкой, но целиком память упорно не желает к нему возвращаться.

– Я только поднимусь наверх за капором и шалью, – сказала она. – Подождете?

– Разумеется, – ответил он. – Пойду пока распоряжусь, чтобы приготовили мой фаэтон. Пришло время научить вас им управлять. Или мои кони слишком резвы для вас?

– Не стоит меня недооценивать, – сухо возразила Шарлотта. – Я хоть и маленькая, но достаточно сильная.

– Лошади подчиняются приказам, – ответил Джек. – Дело вовсе не в силе. Вы должны будете правильно с ними обращаться и научить их уважать вас, так же как и вы уважаете их.

Кивнув, Шарлотта поспешила наверх за капором и шалью. На ней было прогулочное платье из зеленого шелка, и она решила не переодеваться в более официальный наряд, сочтя, что в деревне вовсе не обязательно строго следовать моде, всего лишь собираясь в гости к друзьям.

Она заметила, что Джек управляет лошадьми инстинктивно, так что ему не пришлось заново учиться это делать. Трудно ему давалось узнавание лиц и имен, а вот мнение о литературе и музыке как будто дремало где-то в подсознании и только того и ждало, чтобы вырваться на свободу, когда Джек бывал в настроении. Часто в его речах звучала уверенность; однажды Шарлотта услышала даже, как Джек утверждает, что служба в армии была самым счастливым временем в его жизни, но, когда его попросили пояснить, он стушевался. Он знал лишь, что это так, но больше не мог ничего добавить.

Его память как будто томилась в темнице, через толстые стены которой просачивались отдельные грани характера, не желающие складываться в единое целое. Он не знал, с кем, бывало, любил играть в карты, хотя верные слуги перечислили имена многих его друзей. Имена и лица по-прежнему ускользали от него. Несмотря на то что он начал узнавать соседей и приветствовать их, как будто знал их всю свою жизнь, Шарлотта ощущала в нем некую скованность. За его вещами и лошадьми, оставшимися в гостинице на севере, послали грума с указанием привезти их обратно как можно скорее, уплатив по счету.

Джек одобрительно улыбнулся Шарлотте, спустившейся в холл через несколько минут.

– Клянусь, Шарлотта, вы удивительная девушка. Большинство известных мне леди приходится ждать целую вечность.

Она посмотрела на него вопросительно, но ничего не сказала. Это было одно из тех замечаний, что Джек делал неосознанно, поэтому она просто улыбнулась.

– Папа говорит, что, когда они собираются в путешествие, матушка всегда является причиной задержки, потому что начинает заново распаковывать вещи и проверять, не забыто ли что-нибудь. Папа находит это ужасно раздражающим.

Джек кивнул, но ничего не ответил. Он странно посмотрел на Шарлотту, пока они шли к ожидающему фаэтону. Она решила, что его матушка вела себя сходным образом, так как слышала ее разговор с собственной матерью. Оставалось только гадать, какие потаенные воспоминания вызвало у Джека ее замечание. Иногда докучливые моменты гораздо прочнее отпечатываются в памяти, чем приятные.

Они подошли к ожидающему их стильному фаэтону с высокими сиденьями и горячими вороными лошадьми. Шарлотта с восхищением посмотрела на их благородные головы и изящные тела, в которых был заключен недюжинный темперамент, судя по тому, как нетерпеливо они били копытами о землю, стремясь поскорее тронуться с места. Вспомнив кое-что из того, чему обучал ее в детстве отец, Шарлотта приблизилась к животным и погладила их носы, ласково прошептав слова приветствия. Ей хотелось бы дать им по кусочку сахара, но она не сделала этого из опасения, что это может не понравиться Джеку. А вот догадайся она прихватить кусочек яблока, он точно не стал бы возражать.

– Забирайтесь, Шарлотта, – скомандовал он, протягивая ей руку. – Вы ведь не давали им сахара?

– Разве бы я на такое осмелилась? – ответила она с улыбкой, от которой на щеках у нее появились ямочки. – Это свою любимую кобылу я всегда угощаю кусочком сахара. Она ждет угощения и бывает недовольна, если я забываю.

– У нее кличка Коричневый Бархат? Когда вы мне раньше об этом говорили, я предупреждал, чтобы не баловали животное.

– Вы помните кличку моей кобылы? – Шарлотта посмотрела на него с надеждой. – Неужели к вам вернулась память?

Джек задумчиво нахмурился.

– Мы, кажется, катались с вами как-то утром в парке. На вас была синяя амазонка… и вы дали лошади кусок сахара, пояснив, что она всегда ожидает этого лакомства. Я счел эту кличку необычной.

– О, Джек! – воскликнула Шарлотта, с готовностью поворачиваясь к нему, когда он уселся на сиденье рядом с ней. – Я в самом деле была тогда в синей амазонке и в самом деле дала кобыле кусок сахара… Означает ли это… что к вам возвращается память?

– Некоторые воспоминания приходят ко мне в виде смутных обрывков. – Покачав головой, он взял поводья. – Не нужно отчаиваться, Чарли. Уверен, что это скоро случится… Воспоминания возникают в моей голове, когда я меньше всего их жду. Все же я приучил себя к факту, что полного восстановления может и не случиться.

Джек легонько взмахнул поводьями, и великолепные лошади тронулись. Он удерживал их уверенной рукой, заставляя идти рысью, пока они не выехали на главную дорогу, а потом постепенно дал им волю. На мгновение Шарлотта схватилась за сиденье, опасаясь выпасть, если лошади понесут. Позволив скакунам выплеснуть часть подавляемой энергии, Джек снова заставил их замедлиться и, посмотрев на Шарлотту, удивленно вскинул бровь:

– Хотите попробовать?

– Да, пожалуйста, – ответила Шарлотта, тут же среагировав на сверкнувший в его глазах вызов. – Просто скажите, как держать поводья, чтобы не повредить животным зубы.

– Я бы этого не допустил, – произнес Джек. – Действуйте плавно, без рывков. Им всего-то и требуется, что крепкая нежная рука. Поняв, что нужно повиноваться вам, они с радостью это сделают.

Послушав указания Джека, Шарлотта взяла поводья в руки. Лошади тут же рванули вперед, будто почувствовав смену возничего и желая испытать ее, но она спокойно и нерезко натянула поводья, и животные повиновались.

– У них прекрасные манеры, – негромко пробормотал Джек. – Я сам их обучал.

Шарлотта, с головой ушедшая в управление норовистыми лошадьми, ничего ему не ответила. Все было именно так, как Джек и утверждал: воспоминания возникали в его голове, точно разрозненные фрагменты мозаики. Лучше всего было игнорировать их и вести себя так, будто ничего особенного не случилось, привлекая повышенное внимание к каждому его озарению, она могла бы нарушить процесс выздоровления.

День выдался погожим, и Шарлотта испытывала острое ощущение счастья, мчась вперед по деревенской дороге, которая, не в пример большинству других, была очень ровной. Джек забрал у Шарлотты поводья, когда они подъехали ко входу в большое поместье, и сам провел скакунов в величественные витые ворота.

Поначалу они ехали через обширные поля, на некоторых из которых паслись овцы, на других – кони, потом оказались на обрамленной с обеих сторон деревьями аллее, ведущей к большому деревенскому особняку из поблекшего кирпича. Он не был столь внушительным, как резиденция маркиза, но сдержанно-элегантным, что очень понравилось Шарлотте.

Джек заставил лошадей остановиться у парадного крыльца, и мгновение спустя к ним подскочили готовые услужить грумы. Один помог Шарлотте сойти на землю, а второй, переговорив с Джеком, увел скакунов прочь. Тут из дома донесся возглас, встревоживший Шарлотту. Осмотревшись, она увидела двоих мужчин примерно одного возраста с Джеком, шагающих им навстречу, и негромко подсказала ему, что джентльмен слева, одетый в синий сюртук, – это его друг Фиппс.

– Увы, имя второго мне неизвестно, – прошептала она.

– Мисс Стивенс! – воскликнул Фиппс, беря протянутую ею руку и легонько целуя. После этого он с наигранным недовольством повернулся к Джеку: – Где ты, черт возьми, пропадал? Я ждал, что ты пригласишь меня погостить в Эллингеме.

– Прости, старина, – пробормотал Джек, похлопывая его по плечу. – Мне в последнее время пришлось нелегко. Я позже объясню… – Он неуверенно посмотрел на второго джентльмена.

– С моим вторым кузеном Гарольдом Пекамом ты еще не знаком, не так ли? Он служит в третьей стрелковой роте, а теперь в отпуске. Пекс, это Джек Делси, о котором мы часто говорим, и его нареченная мисс Шарлотта Стивенс.

– Сэр, мисс Стивенс, чрезвычайно рад с вами познакомиться, – произнес молодой человек, с благоговением глядя на Джека, о котором столько слышал. – Фиппс думал, что вы не вернулись в столицу, как планировали.

Джек кивнул, ничем не выдавая овладевшего им смятения оттого, что нарушил данное другу слово. Он понимал, что с Фиппсом придется объясняться.

– Со мной произошел несчастный случай, – произнес он. – Кто-то стрелял в меня, и я был бы сейчас мертв, если бы один хороший друг не спас меня. Боюсь, что данное тебе обещание улетучилось из моей головы, Фиппс. Так случилось, что, ударившись головой, я стал несколько забывчивым. Прости меня, если я чего-то не помню. Уверен, что это состояние скоро пройдет, но временами прошу проявить ко мне терпение.

Джек не хотел обижать Фиппса заявлением о том, что вообще не помнит об их долгой дружбе и надеялся отговориться легкой амнезией.

– Великий боже! – обеспокоенно вскричал Фиппс. – Что ж, можешь всецело рассчитывать на мою помощь, старина. А кто в тебя стрелял, знаешь? Не Гардинг, случайно? Пекс поведал мне весьма интересную историю. Она об одном молодом офицере, который проиграл поместье и был вынужден пустить себе пулю в голову… – При виде отразившегося на лице Шарлотты ужаса Фиппс поспешил извиниться: – Простите меня, этот разговор не предназначен для женских ушей. Прошу вас, входите, я распоряжусь, чтобы подали прохладительные напитки.

Час спустя Джек и Шарлотта тронулись в обратный путь, взяв с Фиппса и его кузена обещание, что они на следующий же день приедут ужинать в Эллингем. Шарлотта ненадолго поднялась на второй этаж, чтобы освежиться перед чаем, поэтому не услышала, что именно Джек рассказал Фиппсу. Также не узнала она и продолжения истории друга лейтенанта Пекама, который из-за карточного долга был вынужден совершить самоубийство.

Некоторое время ехали в молчании, потом Джек повернулся к Шарлотте и, задумчиво посмотрев на нее, произнес:

– Я не сказал Фиппсу, что полностью лишился памяти, чтобы не ставить его в неловкое положение. Мы немного поговорили о старых добрых временах, но все, что мне нужно было делать, – это поддакивать ему. Как вы верно заметили, мне комфортно в его обществе. Думаю, со временем станет легче.

– Вы не считаете, что он мог бы помочь вам вспомнить подробности?

– Возможно… и все же кажется, как будто…

Шарлотте не суждено было узнать окончание этой фразы, так как в этот момент тишину вечера разорвал ружейный выстрел. Пуля просвистела мимо Шарлотты и вошла в плечо Джека. Тот вскрикнул и, уронив поводья, грузно привалился к ней.

– Джек! – вскричала Шарлотта. Времени беспокоиться о серьезности ранения у нее не было, потому что нужно было принять на себя управление напуганными лошадьми, пока они не понесли. – Тише, тише, – как можно более уверенным голосом произнесла она.

Натягивая поводья, она целиком сосредоточилась на сдерживании норовистых лошадей, но не попыталась остановить их, потому что была уверена: именно так поступил бы сам Джек – просто позволил бы им скакать, пока не пройдет паника. Тормозить было опасно еще и по той причине, что убийца мог все еще находиться где-то поблизости. Лишь по истечении некоторого времени, отъехав на значительное расстояние, Шарлотта заставила лошадей остановиться и посмотрела на Джека. Его рана обильно кровоточила, но, когда она коснулась его лица, он открыл глаза, хотя и с видимым трудом.

– Джек! – воскликнула она, не зная, что делать. – В вас стреляли!

– Отвезите меня домой, Чарли, – чуть слышно пробормотал он. – Просто отвезите меня домой…

Шарлотта сорвала с себя шаль и поспешно перевязала рану Джека так крепко, как только могла, после чего снова взялась за поводья. Ей приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы сдерживать слезы. Нужно было поступить так, как велел Джек – скорее доставить его домой.

Она заставила лошадей двигаться со средней скоростью, отчетливо ощущая привалившегося к ней отяжелевшего Джека. Он был в забытьи и истекал кровью. Сердце Шарлотты бешено колотилось, она онемела от ужаса, но продолжала вести фаэтон вперед, неумолимо сокращая оставшееся до особняка расстояние. Нужно скорее доставить Джека домой, иначе он умрет от потери крови.

Она стала громко звать на помощь, едва остановившись перед парадным крыльцом. Несколько человек тут же поспешили к ней. Грум принял у нее поводья и стал успокаивать лошадей, а слуги тем временем внесли Джека в дом. Шарлотта спрыгнула с сиденья, не дожидаясь, пока ей протянут руку, и быстро пошла за ними, давясь рыданиями, которые сдерживала всю обратную дорогу.

– В Джека стреляли, когда мы возвращались в особняк, – с плачем пояснила она. – Я сдержала лошадей, но больше ничего не могла сделать. Прошу, позовите доктора! Скорее!

– Не беспокойтесь, мисс, – уверенно произнес лакей. – Бидл о нем позаботится. Мастера Джека уже не в первый раз доставляют домой с пулей в теле.

– Шарлотта, куда это ты собралась? – Голос матери остановил Шарлотту, которая уже начала подниматься по лестнице.

– Джек ранен. Я должна ему помочь.

– Немедленно иди сюда, – приказала леди Стивенс. – Только посмотри на себя – у тебя все платье в крови. Сейчас же иди переоденься, а потом отправляйся в гостиную и расскажи нам, что случилось.

– Но, матушка, Джек ранен. Я должна быть с ним.

– Шарлотта, делай, что говорит мама. – В холл вышел ее отец. – Люди Делси сами о нем позаботятся. Иди выпей бокал бренди, это поможет тебе успокоиться.

Не в силах противостоять обоим родителям, Шарлотта повиновалась и направилась за ними в гостиную. Отец плеснул немного бренди в стакан и заставил ее выпить. Сделав два крошечных глотка, она отказалась допивать остальное, но отец настоял, чтобы она обязательно это сделала.

– А теперь, – продолжил он, видя, что ее стакан опустел, – расскажи нам, что произошло, дорогая.

– Мы были в гостях у друзей Джека, а на обратном пути… – начала Шарлотта, пряча дрожащие руки в складках платья. – На обратном пути Джек позволил мне управлять лошадьми. Они испугались выстрела и помчались вперед, и я, видя, что Джек ранен, не препятствовала им, пока они не успокоились. Тогда я остановила фаэтон и перевязала плечо Джека своей шалью. Он велел отвезти его домой, что я и сделала.

– Ты повела себя очень храбро, – похвалил ее отец. – Я горжусь тобой, Чарли. Большинство молодых леди на твоем месте устроили бы истерику.

– Не понимаю, что такого Делси натворил, что кто-то столь отчаянно стремится убить его? – холодно осведомилась леди Стивенс. – Не уверена, что тебе нужно выходить замуж за этого человека.

– Как вы можете так говорить, матушка? – в ужасе вскричала Шарлотта. – Он ведь, быть может, в этот самый момент умирает… – Всхлипнув, она снова разрыдалась.

– Не бойся, милая, – успокаивающе произнес отец, кладя руку ей на плечо. – Думаю, на поле битвы Делси приходилось и похуже. А теперь иди переоденься. Я разузнаю о его состоянии и сообщу тебе.

Шарлотта повиновалась, хотя в душе поднималась волна протеста. Не следует ли ей, ослушавшись родителей, самой отправиться к Джеку, ведь, может быть, он лежит сейчас на смертном одре?

Глава 13

К тому времени, как отец постучал в дверь ее комнаты, спрашивая разрешения войти, Шарлотта уже переоделась в простое дневное шелковое платье бледно-голубого цвета. Она впустила отца, а ее горничная, присев перед ним в реверансе, удалилась. Шарлотта тут же подскочила к отцу.

– Как он, папа?

– Спит, полагаю. Бидл сказал, что пуля поцарапала кожу, не задев мышцу, и, похоже, прошла через толстый плечевой шов сюртука. Хотя Делси и истекал кровью и еще несколько дней будет очень слаб, угрозы жизни нет, если, конечно, не начнется лихорадка.

– А за доктором послали?

– Сразу же, но Бидл свое дело знает. Думаю, что этот эскулап всего-то и сделает, что кивнет и предложит какую-нибудь бесполезную исцеляющую микстуру. – Сэр Мордред улыбнулся дочери. – Не действуй ты столь хладнокровно, Чарли, Джеку пришлось бы худо. Его уже не единожды пытались убить. Подозреваю, что, будь у убийцы шанс, второй раз он бы не промахнулся.

Шарлотта содрогнулась всем телом и плотно сцепила лежащие на коленях руки.

– Именно поэтому я и не осмелилась остановиться более чем на несколько мгновений, чтобы перевязать рану Джеку. Я бы не вынесла, если бы… – Она покачала головой, не в силах продолжать.

– Ты не знаешь, из-за чего все это происходит? – спросил отец.

– Нет, папа. Джек уверил меня, что покушение на него никак не связано со случившимся в Лондоне. Он сказал лишь, что это давняя история, уходящая корнями в прошлое, но больше мне ничего не известно.

– Что ж, хорошо, но на этот раз ты была рядом с ним и могла бы и сама получить тяжелое ранение – или даже быть убитой. Мама считает, что мы должны немедленно вернуться домой, отложив и бал, и свадьбу.

– Нет! – воскликнула Шарлотта. – Я не брошу Джека. Не станете же вы ожидать, что я оставлю его именно тогда, когда он больше всего во мне нуждается? Я на это не пойду. Матушка должна остаться. Прошу вас, уговорите ее. Ей опасность не грозит – и мне тоже. Это Джека пытаются убить.

– Я ей это уже говорил, но она чрезвычайно недовольна, – со вздохом ответил сэр Мордред. – Постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы успокоить ее, Чарли… но это должно прекратиться. Не могу же я допустить, чтобы ты постоянно подвергала опасности свою жизнь.

– Уверена, что я не подвергаюсь никакой опасности, – настолько спокойно, насколько могла, ответила Шарлотта. Нервы ее были напряжены до предела. – Пожалуйста, папа. Я люблю Джека и хочу быть рядом с ним.

– Что ж, на этот раз мы убегать не станем, но если подобное повторится…

– Упаси боже! Джек как-нибудь повлияет на ситуацию, как только поправится, – заверила Шарлотта.

– Будем надеяться. Маму я пока успокоил, но прошу тебя хорошенько подумать, прежде чем снова покидать поместье в открытом экипаже, дорогая. Я не хочу лишиться дочери.

Шарлотта подошла к отцу и поцеловала его в щеку.

– Благодарю, папа, я очень сильно вас люблю.

– И я тебя, дитя мое.

С этими словами он ушел, оставив Шарлотту одну. Выждав несколько минут, Шарлотта спустилась на один лестничный пролет и оказалась в крыле, где располагались покои Джека. Подходя к его двери, она ощущала чувство вины, но уверяла себя, что ничего плохого не случится, если она просто осведомится о его состоянии.

На стук вышел Бидл. Увидев ее, он широко улыбнулся и распахнул дверь, впустив ее в небольшую гостиную, прилегающую к спальне.

– Входите, мисс. Я ждал вас. Капитан Делси сейчас спит, но, когда проснется, я обязательно сообщу ему о вашем визите.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Да благословит вас Бог, мисс. Сейчас ему ничего не нужно, но, когда очнется, будет рад вас видеть.

– Он ведь поправится, не так ли?

– Капитану доводилось выбираться из передряг и похуже, мисс. Помнится, после битвы при Ватерлоо он очень страдал от ранения в ногу. Мы опасались, как бы не пришлось ампутировать, но все обошлось. И с этой болезнью он справится и опять будет как новенький.

Шарлотта снова принялась плакать.

– Он ведь был ранен несколько недель назад и еще не вполне оправился.

– Верно, но он человек крепкий, мисс. Не стоит волноваться. На следующей неделе он уже будет на балу танцевать, помяните мои слова.

Поблагодарив его, Шарлотта ушла. Она вернулась в свое крыло дома, а потом, поднимаясь по главной лестнице, встретилась с матушкой.

– Я была в твоей спальне, Шарлотта, но не застала тебя.

– Я ходила к мистеру Бидлу справиться о здоровье Джека.

– Но ведь отец сказал тебе, что с ним все в порядке, разве нет?

– Верно. Однако я хотела лично в этом удостовериться.

– Нечего тебе делать в его комнате! – неодобрительно воскликнула леди Стивенс. – Нужно дождаться, когда он сам будет в состоянии спуститься вниз. Надеюсь, что впредь ты станешь вести себя как подобает, Шарлотта, в противном случае я умываю руки.

Шарлотту так и подмывало дать матери дерзкий ответ, но она сумела сдержаться. Та была права, напомнив о правилах приличия, но самой Шарлотте очень хотелось находиться у постели Джека в ожидании, когда он откроет глаза и посмотрит на нее.

Шарлотта приказала себе поступать должным образом. Возможно, Джеку вовсе не понравится, что она подняла вокруг него суматоху. Джентльмены частенько находят повышенное внимание к себе дам удушающим – даже если влюблены, а Джек не испытывал к ней этого чувства.

– Я не сделаю ничего, что заставило бы вас краснеть за меня, матушка, – с чувством ответила она.

Часто моргая, чтобы сдержать слезы, Шарлотта спустилась в гостиную, которой пользовались только члены ее семьи. Этим вечером гостей в доме не было, и маркиз прислал извинения, что не сможет с ними сегодня поужинать. Однако он просил Шарлотту зайти к нему после ужина.

Не поднимая глаз на матушку, Шарлотта ответила, что с радостью уделит время маркизу. Едва ли можно найти что-то предосудительное в том, что она посидит в гостиной с джентльменом, по возрасту годящимся ей в дедушки?

Мгновение спустя посмотрев на мать, она, как и ожидала, прочла написанное на ее лице неодобрение, но никаких упреков в ее адрес не последовало. Отец просто кивнул, выражая свое согласие. Так как Джек был болен, а маркиз ужинал наверху, за столом сидело всего четыре человека. Леди Дейзи, тревожащаяся за судьбу сына, почти все время молчала, и Стивенсы чувствовали себя почти как дома, с той лишь разницей, что здесь было больше слуг, ожидающих их приказаний.

Доев пудинг, леди Стивенс встала из-за стола и удалилась в гостиную.

– Сразу после чая я поднимусь к себе в комнату, – хмуро глядя на Шарлотту, сообщила она. – Не засиживайся у маркиза долго. Я не одобряю визита в его личные покои, но отец не видит в этом ничего предосудительного.

Шарлотта поспешно ретировалась и сразу же пошла к маркизу. Тот сидел у огня, укутав ноги одеялом.

Посмотрев ей в глаза, он скованно улыбнулся:

– Простите, моя дорогая, что не встаю вам навстречу. Я все еще испытываю потрясение после случившихся сегодня драматических событий.

– Это неудивительно, сэр. – Подойдя к нему, Шарлотта опустилась на колени у его кресла. – Простите, что расстроила вас. Произошедшее всех нас очень потрясло.

– И вас больше всех, – ответил он, кладя руку с синими прожилками ей на голову. – Хотелось бы мне знать объяснение всему этому. Джек старался не волновать меня, но теперь я настаиваю, чтобы мне все рассказали. Я распорядился удвоить количество сторожей, патрулирующих границы поместья, и с этого момента, куда бы вы ни отправились, за вами будет следовать вооруженный грум.

– Да, это поможет развеять матушкины страхи, – согласилась Шарлотта. – Сначала я думала, что все дело во мне, но теперь подозреваю, что за этими зловещими нападениями может скрываться нечто большее.

– С чего вы решили винить во всем себя?

– Если я расскажу вам, вы, вероятно, измените свое мнение обо мне, сэр.

– Ничто не заставит меня этого сделать, – пробормотал маркиз, гладя Шарлотту, которая все еще сидела перед ним на коленях, по голове. – Прошу вас, доверьтесь мне, Шарлотта. Я хочу защитить вас – и своего внука тоже.

Краснея и запинаясь, она поведала историю о том, как забралась в дом лорда Гардинга и как познакомилась с Джеком, а также и об угрозах Гардинга.

– Что ж, мисс, признаться, вы меня удивили. – Помолчав немного, маркиз кивнул. – Теперь понимаю, почему вы вините себя в случившемся с моим внуком, но, подозреваю, тут замешано нечто большее. Уверен, однако, что за покушениями стоит именно лорд Гардинг, хоть и преследующий иные мотивы.

– Вы не сердитесь на меня, сэр?

– Ваши поступки шокируют, но они вполне объяснимы. Вы отважились на безрассудный шаг, чтобы спасти брата, который, кстати, не так уж и честен, как следовало бы. В противном случае он спросил бы у вас разрешения, а не стал бы воровать ожерелье, и тогда ничего этого не случилось бы.

– Вы полагаете, что я была не права, когда выкрала его обратно?

– Красть что-то, вам не принадлежащее, это всегда неправильно. Но в данном случае вопрос о праве собственности весьма туманен, так как ваш брат отдал вещь, ему не принадлежащую. Украшение в действительности не имело никакой ценности, а вы стремились защитить брата. В вашем возрасте я, вероятно, поступил бы так же. Тогда я был упрямым малым и, окажись в схожих обстоятельствах, безусловно попытался бы защитить своего младшего брата. Сайлас был сорвиголовой… и, к несчастью, умер в юношеском возрасте. Как вы знаете, у меня есть замужняя внучка – это ребенок моей дочери, также ныне покойной, – а единственного сына я потерял в результате несчастного случая несколько лет назад.

Шарлотта заметила в глазах старика мрачное выражение. Он покачал головой, явно расстроенный.

– Что такое, сэр?

– Думаю… мне кажется, я знаю, в чем корень всех зол. – Он выпрямился в кресле, глядя перед собой тусклым взглядом. – Вы не стали причиной, дитя мое, но лишь добавочным фактором. И Джек, очевидно, всегда разделял мои соображения о том, что смерть его отца вовсе не была случайной.

– Подозреваете, что вашего сына в действительности убили?

– Да. – Помолчав немного, маркиз добавил: – Не могу поведать подробности, потому что сам их не знаю, но, как мне кажется, в деле замешана леди… та самая женщина, на которой мой сын хотел жениться. Его любовь к ней погубила его брак с матерью Джека, у которой никогда не было шанса завоевать сердце мужа.

– Хотите сказать, что та дама его и убила?

– Не она, а ее муж… или, вероятнее всего, все организовал его кузен.

– Лорд Гардинг?

– Кто же еще! Все части головоломки прекрасно совпадают. Если бы Джек узнал что-то подозрительное, он не мог этого так оставить.

– Но ведь лорд Гардинг прикован к постели… или заставил нас поверить в это.

– Очевидно, он не лишился способности говорить и думать, – задумчиво произнес маркиз. – Сильно сомневаюсь, чтобы он лично воплотил свою затею в жизнь.

– Мистер Паттерсон! – вдруг вскричала Шарлотта. – В Лондоне они всегда были неразлучны. Как, по-вашему, мог он быть одним из нападавших? Из боязни, что Джек решит отомстить и ему?

– Паттерсон… – повторил маркиз, пытаясь вспомнить имя. – Я о нем не слышал, но, очевидно, вы попали в яблочко. Пошлю своих людей на его поиски. Если он обнаружится где-нибудь поблизости, за ним будут тщательно следить. Ему не удастся снова стрелять в Джека, потому что прежде его самого отправят к праотцам.

Глядя на гордое свирепое лицо маркиза, Шарлотта рассмеялась.

– Вы говорите так же, как Джек, когда он сердится, – пояснила она. – Очень надеюсь, что мы решили эту загадку, хотя, быть может, у меня чрезмерно разыгралось воображение.

– Надеюсь, что вы не передумали выходить замуж, дитя мое?

– Нет, сэр. Матушка считает, что нам следует вернуться домой, но я никогда бы не бросила Джека в беде.

– Вы любите его, не так ли?

– Да, сэр.

– Я с самого начала это подозревал. Очень рад, особенно учитывая, что его отец женился не по любви. Для внука я желал большего.

– Пожалуйста, не говорите об этом Джеку, сэр, – попросила Шарлотта. – Он сделал мне предложение, потому что хотел угодить вам, подарив наследника. Я ему нравлюсь, он смеется моим шуткам, но я не уверена, что он любит меня.

– Что за глупости! Он вас обожает, Шарлотта.

– Я рада, если это так, но он не признался мне в своих чувствах.

– Признается, когда придет время. Прежде я думал, что он никогда не женится, потому что не сумеет найти девушку по душе, но, когда увидел вас, понял, отчего он изменил решение.

Шарлотта заулыбалась и не стала спорить. Джек всегда был очаровательным и прекрасным собеседником. Кто бы мог подумать, что он окружил себя аурой загадочности, чтобы скрыть сердце, бьющееся ради нее?

На следующее утро Шарлотта проснулась и оделась очень рано, до того, как встанет матушка. Она быстро прошла в покои Джека. Как и днем ранее, дверь в ответ на ее стук открыл улыбающийся Бидл.

– Капитану сегодня значительно лучше, – сообщил он. – Лихорадки нет. Он чувствует себя усталым из-за потери крови и еще не готов к приему посетителей, но после обеда…

Поколебавшись мгновение, Шарлотта приняла решение. Уж лучше навлечь на себя гнев матушки, чем заставить Джека поверить, что ей нет до него дела.

– После вечернего чая я обычно отдыхаю у себя в комнате и по дороге загляну сюда, – предложила Шарлотта, и камердинер заговорщически подмигнул ей.

Она покинула семейное крыло и вернулась в свои покои, чтобы взять шаль и капор, после чего спустилась вниз. День выдался погожим, и, радуясь тому, что Джек идет на поправку, она решила прогуляться по поместью. Из-за случившегося она не станет покидать пределов сада и не пойдет в парк, а лишь дойдет до летнего домика, чтобы посидеть в мраморной беседке среди роз и цветущего кустарника.

Идя по регулярному саду, Шарлотта заметила по крайней мере троих садовников, склонившихся над тачками. По тому, как внимательно они на нее смотрели, она догадалась, что в их задачу входит наблюдение за ней, а вовсе не прополка и без того идеальных клумб.

Один из мужчин выпрямился при ее приближении и коснулся полей своей шляпы.

– Доброе утро, мисс.

– Доброе, – ответила она, весело улыбаясь. – Я направляюсь в летний домик.

Мужчина склонил голову, но ничего не ответил. Шарлотта пошла дальше, радуясь тому, что ей не о чем волноваться. Она решила, что один из так называемых садовников последует за ней на некотором расстоянии, но оглядываться не стала, уверенная, что при такой усиленной охране с ней точно ничего не случится.

Добравшись до мраморной беседки, она уселась на скамью с изящными резными ножками и стала вспоминать, как в прошлый раз беседовала здесь с Джеком. Он поцеловал ее, заставив сердце биться очень сильно. Тогда она впервые решила, что может быть небезразлична ему, но может ли она быть уверена, что он не разыгрывает роль, которую, по его мнению, ожидают от него окружающие? Узнать она сможет, только когда к нему вернется память.

Погруженная в свои мысли, Шарлотта не сразу обратила внимание на шорох в кустах. Да и зачем ей было это делать? Скорее всего, это один из сторожей маркиза проверяет, все ли в порядке.

Она встала, подошла к розовым кустам, густо усыпанным готовыми вот-вот распуститься бутонами, и хотела было сорвать несколько, чтобы поставить в комнате Джека, но призадумалась, не рассердит ли садовников. С другой стороны, эта часть сада намеренно была оставлена в первозданном виде…

Шарлотта решила найти одного из садовников, чтобы попросить ножницы и перерезать колючие стебли. Она склонилась над цветком, вдыхая его божественный аромат, и, услышав шум за спиной, обернулась. К ней шагал мужчина – она решила, что это один из новых охранников. На нем была шляпа с широкими полями, надетая так низко, что она почти не различала черт его лица.

– Мне хотелось бы срезать несколько роз, – обратилась она к нему. – Не одолжите ли вы мне ножницы, пожалуйста?

Снова склонившись над красивым цветком, Шарлотта думала о послеполуденном визите к Джеку. Когда над ней нависла тень, она поняла, что мужчина не отправился исполнять ее просьбу, и хотела было повернуться к нему, но зацепилась платьем за куст. Чтобы не разорвать деликатный материал, она стала осторожно высвобождать его, и тут ей ко рту прижали тряпку.

– Закричишь, и тебе конец, – произнес грубый голос у нее над ухом.

– Помогите! – все же закричала Шарлотта, отчаянно ударив мужчину по голени. Похоже, один из новых сторожей вовсе не тот, за кого себя выдает. Как ему удалось приблизиться к ней, не вызвав подозрений? Она считала, что ей ничто не угрожает, но, как оказалось, сильно заблуждалась, как, впрочем, и остальные.

Шарлотта пыталась высвободиться, отчаянно брыкаясь и толкаясь, но нападавший схватил ее за горло, перекрыв доступ воздуха, и на Шарлотту накатила дурнота. Очевидно, ткань, закрывающая ей нос и рот, была пропитана каким-то веществом, источающим сильный запах. Против воли вдохнув его Шарлотта почувствовала слабость и оказалась неспособной оказывать сопротивление.

– Нет… прошу вас… – слабо промолвила она, но в следующее мгновение колени ее подогнулись, и она упала на своего обидчика. Он поднял ее на руки, порвав платье, так что кусочек шелка остался в колючках розового куста. Положив девушку себе на плечо, мужчина понес ее прочь.

* * *

– Где Шарлотта? – требовательно осведомилась леди Стивенс у вошедшего в гостиную мужа. Было время обеда, и стол сервировали холодными закусками. – Я разыскиваю ее по всему дому. Думала, что она поехала с тобой на конную прогулку.

– Нет, я не видел ее с прошлого вечера. Должно быть, она с Эллингтоном. Пойду спрошу у Эванса – кто-то наверняка ее видел.

– Если она у Делси, я устрою ей хорошую взбучку. А если нет, то, подозреваю, она могла пойти прогуляться. С Эвансом я уже говорила и узнала, что Шарлотта не ходила сегодня к маркизу.

– Тогда поинтересуюсь у Джека, где она.

– В самом деле, это переходит всякие границы! – воскликнула леди Стивенс, собравшаяся было последовать за мужем, но тот пригвоздил ее к месту суровым взглядом. – Ладно, я останусь здесь, но ты разыщи ее. Представления не имею, куда она могла отправиться.

Прежде всего сэр Мордред переговорил с уличными слугами, но, как и утверждала его жена, Шарлотту никто не видел. Допустив, что жена не ошиблась в своих предположениях, он отправился в покои капитана Делси. Впустивший его камердинер подтвердил, что Шарлотта заходила рано утром осведомиться о здоровье больного, но с тех пор не возвращалась.

– На ней была шаль, сэр. Возможно, она собиралась на прогулку.

– Пригласите сэра Мордреда войти, пожалуйста. – Раздавшийся голос Джека заставил обоих мужчин посмотреть в его сторону. Как оказалось, Джек не только встал с постели, но и успел надеть бриджи. Его лицо было бело как мел, и на ногах он держался нетвердо. – Что случилось с Шарлоттой? Она пропала?

– Уверен, что причин для беспокойства нет никаких, – поспешил заверить сэр Мордред. – Это моя супруга встревожилась. Шарлотта, скорее всего, отправилась на прогулку и забыла о времени.

– Чарли не настолько глупа, чтобы уходить из поместья после того, что случилось вчера, – ответил Джек. – Нужно звать на помощь людей. Бидл, распорядитесь о созыве поисковой группы и пришлите ко мне Джеба. Шарлотта может быть в опасности… – Выругавшись, он резко присел на край кровати. – Будь все проклято! Я слаб, точно котенок.

– Вам не следует вставать с постели, сэр, – запротестовал камердинер. – Вчера вы потеряли много крови.

– И потерял бы еще больше, если бы не Чарли, – решительно возразил Джек. – Если с ней что-нибудь случится, я себя никогда не прощу.

– Боже сохрани, – пробормотал сэр Мордред. – Жена предлагала поехать домой, пока вы не решите эту неприятную ситуацию.

– Жаль, что вы ее не послушали, – с горечью в голосе проговорил Джек. – Я не хочу разлучаться с Шарлоттой, но если мы не в состоянии уберечь ее… Ради всего святого, неужели никому не пришло в голову усилить охрану?

– Эллингтон заверил, что поставил сторожей в два раза больше обычного, – ответил сэр Мордред и подался вперед, заслышав стон Джека. – Вам больно, Делси? Прошу вас, прилягте. Мы найдем ее, не сомневайтесь.

– Хотел бы и я быть столь же уверенным. Мне требуется помощь. Прошу, немедленно пошлите за Фиппсом. Как только он прибудет, проводите его ко мне. И Джеба тоже. А пока пригласите Хиллсборо.

Сэр Мордред колебался, чувствуя себя младшим офицером, выслушивающим приказы старшего по званию, но все же повиновался. Спустившись вниз, он передал Эвансу распоряжения капитана Делси, после чего, вместо того чтобы идти успокаивать жену, отправился на поиски своей дочери.

* * *

После ухода сэра Мордреда Джек откинулся на подушки, позволив себе немного отдохнуть. Его сознание тем временем терзали тревожные мысли. С тех пор как он пришел в себя сегодня утром, он обнаружил, что к нему стремительно возвращается память, и теперь в его голове разом звучали сотни обрывков разговоров, требующих его внимания. Приходилось прилагать усилия, чтобы сосредоточиться на главной проблеме и не поддаться прочим голосам, жаждущим быть услышанными. Сейчас ему было не важно, завсегдатаем какого клуба он являлся или сколько знакомых у него было в Лондоне. Единственное, что имело в настоящий момент значение, – это поиск Чарли. Он был уверен – ее похитили в назидание ему.

Каким образом кому-то удалось миновать охрану? Впрочем, незнакомцу очень легко затеряться среди многочисленных новых людей, особенно если на нем такая же, как у них, одежда. Кто бы это ни был, он явился в поместье переодетым и применил недюжинную смекалку.

Ведь этот дьявол Гардинг не станет причинять вреда Шарлотте? Какая ему польза от убийства девушки, с которой Джек помолвлен? Ее выкрали, чтобы сделать ему предупреждение, хотя двух покушений на него было вполне достаточно, чтобы понять – запугать его совсем непросто. И Гардинг ли в действительности стоит за всем этим? Хоть он и выжил, наверняка не в состоянии строить коварные планы мести и тем более похищать невесту Джека.

Джек нахмурился. Кто еще может желать ему смерти – или, по крайней мере, заставить его замолчать? Неужели ценой станет жизнь Шарлотты? Похитили ли ее в качестве гарантии или ради выкупа? Гардинг, конечно, горячая голова, но способен ли он на подобное злодеяние? Особенно после прилюдного разоблачения в игорном доме? А если не он, то кто еще это может быть?

Джек ни на шаг не приблизился к выходу из этого лабиринта, когда раздался стук в дверь, возвестивший о прибытии Джеба Скотта, который неуверенно подошел к кровати и остановился.

– Вы уже знаете? – резко спросил Джек. – Мисс Стивенс пропала. Вы ее, случайно, не видели?

– Утром она отправилась на прогулку, сэр. Я видел, как она остановилась, чтобы переговорить с одним из садовников – точнее говоря, с одним из людей, назначенных ей в охрану. Она сообщила ему, что намерена прогуляться до беседки.

– Кто-нибудь ее там искал?

– Я спрашивал у дворецкого, и он сказал, что ваши люди обыщут сады и парк, так что, полагаю, и беседку не оставят без внимания, сэр.

– Да, – задумчиво произнес Джек. – Она, должно быть, решила, что находится в безопасности. Еще бы, ведь вокруг так много людей! Но местность здесь дикая, и человеку ничего не стоит спрятаться, если возникнет такое желание. Мы обязаны найти ее, Джеб. Страшно подумать, что он может с ней сделать.

– Это не лорд Гардинг, сэр. Утром пришло известие о том, что он скончался десять дней назад. Думали, что он выздоравливает, но потом что-то произошло. Ваш агент точно не знает, но, насколько он понял, к Гардингу заявился какой-то посетитель, чрезвычайно его расстроивший. Слуги слышали, что они сильно повздорили, в результате чего у Гардинга случился еще один удар, приведший к смерти.

Джек нахмурился:

– Да, это соответствует картине, которая начала формироваться в моей голове. Гардинг, должно быть, заплатил кому-то за покушение на меня, но… похищение Чарли было очень тщательно спланировано. Кто бы это ни был, он давно наблюдал за ней, выжидая подходящего момента.

– Зачем кому-то понадобилось похищать ее, сэр? Вам в назидание или ради получения выкупа?

– Если бы дело было только в деньгах, – ответил Джек, чувствуя, как нервно забилась жилка у него на шее. – Если с ней что-то случится, я себя никогда не прощу. Нужно было предвидеть такое развитие событий и отправить ее домой.

– Сомневаюсь, что ей причинят вред, сэр. Какая в том польза похитителю?

Джек кивнул, задумчиво прищурив глаза.

– Видели ли вы лицо хоть одного из тех злодеев, кто напал на моего отца?

– Все они были в масках, сэр, – отозвался Джеб, – но один открыл лицо, чтобы ответить Гардингу, когда тот отдал распоряжение сбросить экипаж в расселину. Поэтому да, я его хорошо рассмотрел. – Джеб нахмурился и добавил: – Выглядел он как настоящий джентльмен. Возможно, один из друзей Гардинга.

– Я тоже это подозреваю, – согласился Джек, прижимая пальцы к вискам в тщетной попытке выудить сведения из своей пребывающей в беспорядке памяти. – В Лондоне один человек всегда был рядом с Гардингом. Помнится, у меня с ним была из-за чего-то стычка. – Он покачал головой и закрыл глаза, будто терзаемый болью. – Что ж, со временем я это вспомню.

– Что-то я не припомню, чтобы человек, которого я видел в ночь убийства вашего отца, находился в игорном доме, когда вы разоблачили Гардинга. Хотя, должен признаться, не очень-то я к ним присматривался.

– Возможно, его там в самом деле не было, – со вздохом констатировал Джек. Тут снова раздался стук в дверь, и в проеме показалась чья-то голова.

– Можно войти? – спросил Фиппс. – Я приехал верхом с кузеном и узнал о твоем ранении. Как я понимаю, ты хочешь поговорить со мной?

– Пойду присоединюсь к поисковой группе, – сказал Джеб. – Вам больше ничего не требуется, милорд?

– Нет, ступайте, Джеб. Мы с вами позже поговорим.

– Что ж, – протянул Фиппс, подходя к кровати Джека после ухода Джеба. – Не нравится мне все это, старина. Кто-то отчаянно стремится тебя убить – или хотя бы убрать с дороги. Что еще за поисковая группа?

– Шарлотта пропала, – пояснил Джек. – Самое омерзительное, что я прикован к постели и не могу лично отправиться на ее поиски.

– Да, это, должно быть, ужасно раздражает, – согласился Фиппс. – Готов оказать любую помощь. Хочешь, я поезжу по деревням, поспрашиваю, не видел ли ее кто?

– После случившегося вчера она ни за что не покинула бы пределов поместья, – возразил Джек, потирая плечо и чертыхаясь. – Ты не помнишь человека, который всегда был вместе с Гардингом в Лондоне? Они везде ходили вместе. Будь я проклят, никак не могу выудить из памяти его имя.

– Ты Паттерсона имеешь в виду? Коренастый малый с недурной внешностью, но балансирует на грани порядочности. Слышал, что он, спасаясь от кредиторов, спешно покинул столицу сразу после того, как с Гардингом случился удар.

Морщины на лбу Джека разгладились, и он усмехнулся:

– Спасибо, Фиппс. Я забыл о нем, но теперь отчетливо вспомнил – это был он. Так он в долгах, значит? Я этого не знал.

– Ты был слишком занят другими делами, – ответил Фиппс, в упор глядя на Джека. – Тебе не кажется, что пришло время рассказать мне историю целиком, приятель? Готов биться о заклад, что мне еще многое нужно узнать.

Поколебавшись немного, Джек согласно кивнул и жестом велел Фиппсу подойти ближе:

– Что ж, не хочу, чтобы это стало достоянием общественности, но тут сокрыта старая тайна, которую я намерен решить…

Вопреки рекомендациям доктора, которого вызвали на следующее утро, к прибытию Фиппса Джек успел побриться и одеться. Фиппс привез с собой кузена и несколько грумов, так как они намеревались расширить границы поиска за пределы поместья. Само поместье было прочесано вдоль и поперек вчера днем и вечером, но, кроме кусочка шелка на розовом кусте, никаких следов Шарлотты обнаружить не удалось.

– Мы ее найдем, – уверенно произнес Фиппс. – Он не причинит ей зла, Джек. Этот человек не так глуп и знает, что ты не успокоишься, пока его не поймают и не накажут. Нет, он хочет что-то от тебя получить и похитил Шарлотту в качестве гарантии.

– Надеюсь, ты прав, – произнес Джек, морщась от боли в плече.

– Уверен, что тебе уже можно вставать?

– Просто рана дает о себе знать, – ответил Джек. – Вчера я едва держался на ногах, а сегодня настолько окреп, что могу участвовать в поисках.

– Не будет ли лучше тебе подождать здесь? На случай, если пришлют записку с требованием выкупа?

– Верхом я ехать не рискну, отправлюсь в повозке с Хиллсборо, – пояснил Джек. – Есть здесь такие места, в которые другие заглянуть не догадаются. Я не могу сидеть в четырех стенах, мучаясь неизвестностью… – Он не договорил. – Если с Шарлоттой что-то случится…

– Она тебе в самом деле небезразлична, – с удивлением констатировал Фиппс. – В городе я не был в этом уверен, ведь ты не из романтиков. Долгое время я полагал тебя закоренелым холостяком, хотя и знал, что рано или поздно тебе придется жениться ради рождения наследника. Я и решил, что ты нашел подходящую девушку, из которой получилась бы ненавязчивая жена, довольная тем, что ты можешь ей предложить… Джек прищурился:

– Думаешь, она согласилась на мое предложение ради титула и денег?

Его память еще не до конца очистилась от тумана. Шарлотта сама говорила, что они условились о браке по расчету. Возможно, так оно на самом деле и было. Все же он чувствовал, что она искренне беспокоится о нем, а он… за последние несколько дней он стал испытывать к ней нечто гораздо более сильное, чем просто симпатию.

– Такое у меня сложилось впечатление, Джек. Не обижайся. Я не думал, что вы любите друг друга, потому что ни один не демонстрировал своих чувств.

– Я не обиделся, – задумчиво произнес Джек. – Возможно, именно так все и начиналось, но теперь я не мыслю без нее своего будущего.

Джек говорил, казалось, уверенно, но слова Фиппса посеяли в его душе семена сомнений. Он ведь в действительности совсем не знает Шарлотту, а она сама призналась, что обладает авантюрной натурой, в противном случае ей и в голову не пришло бы красть ожерелье. Может ли он быть уверен, что она на самом деле является очаровательной невинной девушкой, какой он ее полагает, или она ловко маскирующаяся интриганка, согласившаяся на брак с ним только ради его денег?

– Она – женщина, на которой я собирался жениться. – Внутренний голос советовал гнать прочь дурные мысли. – Ее похитили, и я не успокоюсь, пока не отыщу ее.

– В таком случае мне остается лишь пожелать тебе счастья и заверить, что мы обязательно найдем ее. А также докопаемся до истинной причины смерти твоего отца. У тебя много друзей, Джек, и все мы с радостью откликнемся на твой призыв, только скажи.

– Благодарю, – печально, но с искренней благодарностью улыбнулся Джек. – Молюсь, чтобы мы нашли Шарлотту живой и невредимой. Остальное пока не имеет значения.

Глава 14

Открыв глаза, Шарлотта увидела вокруг себя лишь чернильно-черную мглу. Тут же пришло ощущение тупой боли в голове и неприятного привкуса во рту. Осторожно пошевелившись, она поняла, что лежит на одеяле, накинутом поверх соломенной подстилки, нещадно впивающейся в кожу.

Где же она, ради всего святого, находится? Она резко села и тут же стукнулась головой о что-то твердое. Подавив готовый сорваться с губ крик боли, она попыталась вспомнить, что случилось. Она хотела срезать несколько роз для Джека, когда… кто-то возник прямо у нее за спиной. Ей ко рту и носу прижали ткань, пропитанную сильно пахнущим веществом вроде эфира, и она лишилась чувств. Потом ее принесли сюда.

Подавив первый приступ паники, Шарлотта стала внимательно прислушиваться, пытаясь понять, где находится. Видеть она ничего не могла, зато была вольна передвигаться. Ощупав пространство вокруг, она пришла к выводу, что лежит на каких-то досках, с наброшенной на них соломой и накрытых одеялом. Неудивительно, что у нее все тело ноет. Должно быть, она провалялась здесь несколько часов. Отличное обоняние подсказало ей, что она, по всей видимости, находится в амбаре, потому что помимо запаха сена она ощущала и запах лошадей. Будто в подтверждение ее догадки послышалось негромкое ржание, затем над головой возник луч света, и она догадалась, что лежит на чердаке в конюшне.

Хвала небесам, что она не пыталась нащупать дорогу в темноте, не то могла бы перевалиться через край и упасть. Пошевелив руками и ногами, она поняла, что их опутывают толстые веревки. Лодыжки и запястья, связанные на совесть таинственным похитителем, нещадно болели. Ее волоком затащили сюда и бросили, полагая, что она вполне может пролежать здесь несколько часов, никем не замеченная. Но где сейчас находится ее похититель? В конюшне?

– Вы здесь? – хрипло проговорила Шарлотта, не узнавая собственный голос. В горле у нее пересохло, отчаянно хотелось пить. – Мне нужен глоток воды…

Ответа не последовало, а луч света пропал так же быстро, как и появился. Шарлотта боялась пошевелиться из опасения упасть, перевалившись через край. Источник света вернулся, и она решила, что это, должно быть, луна, то прячущаяся за облаками, то появляющаяся снова.

Шарлотта сочла, что пришла пора действовать, ведь обитатели усадьбы, должно быть, очень о ней беспокоятся. Сама она тревожилась из-за Джека. Вдруг он решит, что она не желает его навещать… Нет, разумеется, он этого не подумает. Ему ничего не скажут, пока он не поправится. Эта мысль успокоила ее, потому что она совсем не хотела, чтобы Джек беспокоился о ней, будучи прикованным к постели. Она выберется отсюда самостоятельно.

Шарлотта решила, что самый безопасный способ исследовать границы своей тюрьмы – ползком, перебирая ногами и подтягивая корпус, ведь из-за связанных лодыжек встать она все равно не сможет. Кроме того, едва ли чердак настолько высок, чтобы позволить ей выпрямиться в полный рост. Прежде всего нужно придумать способ избавиться от пут. Она попыталась развести запястья в стороны, но узлы не поддавались. Тогда она продвинулась вперед на несколько дюймов и вскрикнула от боли, почувствовав, как что-то острое впилось ей в ягодицу.

Должно быть, это какой-то инструмент, применяемый на конюшне. Извиваясь всем телом, она сдвинулась в сторону и обнаружила, что кто-то забыл длинное изогнутое лезвие, используемое обычно, чтобы обрезать бечевку после связывания соломы в тюки. Будь ее руки за спиной, она не сумела бы справиться с этим инструментом, но ее руки были связаны впереди, поэтому она смогла ухватить его за рукоятку и зажать между коленями.

Шарлотта принялась перепиливать свои путы, чувствуя, как волокна веревки нещадно впиваются ей в кожу, но все же поддаются. Наконец ей удалось высвободить сначала одну, затем вторую руку. Ощутив под пальцами вязкую жидкость, она поняла, что порезалась. Рана нещадно саднила, но была явно небольшой и неопасной, ведь лезвие было очень острым и не ржавым.

Освободив руки, Шарлотта за несколько мгновений перерезала веревки у себя на лодыжках. Отбросив их, она испытала огромное облегчение. Похититель, должно быть, полагал, что она надежно связана, в противном случае не оставил бы ее одну в конюшне. Все же в любой момент он мог вернуться, чтобы проверить пленницу.

Нужно поскорее выбираться отсюда! Шарлотта посетовала, что в ее темницу совсем не проникает свет, ведь во мраке так легко упасть и сломать себе руку, ногу или даже шею! Как же ей спуститься с чердака на конюшню? Она рассудила, что где-то наверняка должна быть лестница, в противном случае похитителю не удалось бы поднять ее на такую высоту.

Шарлотта нащупала мешки с зерном или другим каким-то кормом для лошадей. Осторожно ползая по полу, она обнаружила, что позади нее мешки навалены высокой кучей, а спереди – маленькой, значит, должно быть, спереди и есть край чердачного перекрытия. Из-за того, что луна то и дело скрывалась за тучами, погружая помещение в кромешную тьму, Шарлотте приходилось часто останавливаться. Наконец ей удалось нащупать край перекрытия. Двигаясь медленно и предельно осторожно, она переползла из одной секции в другую, но лестницы и там не оказалось. Разумеется, ее убрали. Прыгать вниз было сущим безрассудством – она могла сломать ногу или шею.

Проклятье! Шарлотта испытала мощный прилив гнева на своего похитителя. Какой человек решится напасть на беззащитную девушку и спрятать ее на чердаке конюшни, откуда она может упасть и разбиться насмерть? Ему было явно все равно, что с ней случится. Или он думал, что она не очнется до самого утра?

Что ж, она пришла в себя и точно не собирается ждать, когда он решит за ней вернуться. Пусть у нее болит голова и она испытывает слабость во всем теле, нужно все же как-то выбираться отсюда.

Вдруг Шарлотта рассмеялась. И вовсе она не беззащитная девушка! Раз она смогла вскарабкаться по глицинии, оплетающей стену дома лорда Гардинга, то с дурацкого чердака и подавно выберется. Пол здесь деревянный и наверняка имеет горизонтальные и вертикальные опорные перекрытия. Когда луна снова осветила ее темницу, она перегнулась через край и посмотрела вниз. Чуть правее от того места, где она находилась, обнаружился деревянный столб. И разумеется, лошадиные стойла были разделены перегородками.

Подоткнув подол платья под пояс, чтобы не стеснять движений, Шарлотта осторожно поползла вправо. Перекинув одну ногу через край, она стала осторожно двигать ею в воздухе, пока не нащупала деревянный столб. Она спустила ногу пониже и вскоре уперлась ею в перегородку стойла. Опустив другую ногу, она повисла на руках, а потом заскользила вниз по грубой деревянной структуре. Почувствовав впивающиеся в кожу занозы, она вскрикнула от боли. В ответ раздалось тревожное похрапывание стоящей в ближайшем стойле лошади. Шарлотта ласково заговорила с ней, стараясь успокоить, а потом разжала пальцы и шлепнулась прямо поперек ее теплой спины. Лошадь испуганно заржала и задвигалась. Шарлотта быстро спустилась на устланный соломой пол и стала поглаживать шею и нос животного. Ржание сменилось приветственным звуком, будто лошадь радовалась появившейся компании.

Ощупью Шарлотта подобралась к выходу из стойла. Тут обнаружилась дверь, и верхняя, и нижняя половинки которой были закрыты на внутренние болты, но Шарлотте не потребовалось много времени, чтобы их развинтить. В тот момент, когда она открыла верхнюю створку, конюшня снова оказалась залитой лунным светом. Шарлотта увидела трех лошадей в стойлах, боковую дверь в стене, которой, похоже, и пользовались, чтобы попасть на конюшню. Такой способ был гораздо безопаснее для содержания лошадей, чем отдельный уличный вход в каждое стойло. Чего похититель Шарлотты не учел, так это того, что она уже находится внутри.

Тут ей в голову пришла идея выпустить лошадей, чтобы задержать возможную погоню. Взяв седло и уздечку, она направилась к лошади, с которой уже успела познакомиться, и оседлала ее. Развинтив створки ворот остальных стойл, Шарлотта вывела свою лошадь во двор. Он показался ей заброшенным. Другие домашние животные, похоже, отсутствовали. Сев в седло, Шарлотта увидела, что две другие лошади с опаской выходят из своих стойл, будто не веря внезапной свободе. Шарлотта ударила пятками в бока лошади и выехала на луг, расстилающийся за открытыми воротами. Две другие лошади поскакали следом.

Со двора раздался крик, и Шарлотта поняла, что ее побег раскрыт. Она инстинктивно пригнула голову к шее животного, и тут мимо нее просвистела пуля. Снова ударив пятками в бока лошади, она пустила ее галопом через луг. Две другие лошади, напуганные выстрелом, следовали за ней по пятам. К первому голосу присоединились еще несколько, раздался новый выстрел. Лошадь Шарлотты, запаниковав, помчалась через широкий луг без дальнейших понуканий, так что Шарлотте оставалось изо всех сил цепляться за нее, чтобы не упасть. Другие лошади неслись рядом, и Шарлотта надеялась лишь, что они будут и дальше следовать стадному инстинкту, затрудняя тем самым преследование. Пешком похитителям ни за что ее не догнать, а вот вернув себе лошадей, они значительно повысят шансы на успех.

Эйфория Шарлотты длилась еще несколько минут. Заметив впереди закрытые ворота, она осмотрелась по сторонам в поисках иного выхода с луга, но поняла, что этот – единственный. Сжав зубы, она направила лошадь прямо на них, и та, к ее огромному облегчению, с легкостью перепрыгнула через это препятствие. Одна из оставшихся двух лошадей последовала за ними. Шарлотте начало казаться, что ее желудок отделился от тела и зажил собственной жизнью. К тому моменту, как ее лошадь снова оказалась на земле, Шарлотта начала испытывать головокружение. Перед ней расстилалось бесконечное поле, и она поскакала вперед. Вторая лошадь еще несколько минут держалась рядом, а третья отстала, должно быть, осталась на лугу. Шарлотта поняла, что за ней могут погнаться, но у нее имелось преимущество во времени, ведь похитителю придется прежде поймать и оседлать лошадь.

Залитые лунным светом окрестности казались призрачными, и Шарлотта не имела ни малейшего представления ни о том, где находится, ни о том, в правильную ли сторону движется. Ей нужно было уехать как можно дальше от опасного места. Утром она спросит у кого-нибудь дорогу до Эллингема, а пока нужно проложить как можно большее расстояние между собой и преследователями.

– Ничего? – спросил Джек, увидев входящего в столовую сэра Мордреда. Он и сам только что вернулся. Если бы не чертовски сильная боль в плече, он продолжил бы поиски. Это Хиллсборо, заметив, что Джек побелел как полотно, настоял на возвращении домой.

– Вам нужно немного отдохнуть и поесть, а потом мы возобновим попытки, милорд.

– Да, разумеется. – Будь Джек в состоянии сесть в седло, послал бы верного грума ко всем чертям, но ему в самом деле требовалось поесть и выпить бренди, чтобы не лишиться чувств. При виде своего будущего тестя, отрицательно качающего головой, Джек нахмурился. – Не сдавайтесь, сэр. Мы найдем ее, обещаю.

– Молю Бога, чтобы вы оказались правы.

– Мы еще не все обыскали. Есть у меня одно место на примете, но не хватило сил туда отправиться. Теперь я немедленно выезжаю, а вам следует отдохнуть, сэр. Чарли не простит мне, что я довел ее отца до болезни.

– Почему бы нам не отправиться вместе? – предложил сэр Мордред. – Мне окрестности незнакомы. В деревнях нечего и спрашивать, ведь она ни до одной из них не добралась бы. Если ее похитили, то держат в каком-то уединенном месте. – Он замолчал с появлением дворецкого. – Есть новости?

– Записка для капитана Делси.

Джек тут же схватил письмо, сломал печать и, быстро пробежав глазами текст, выругался и передал его отцу Шарлотты.

– Великий боже! Этот человек лишился рассудка! – вскричал сэр Мордред. – Пятьдесят тысяч! Кто сможет заплатить такую кучу денег? Мне и десятой части не осилить.

– Но не мне, – ответил Джек. – Конечно, потребуется некоторое время, но это вполне выполнимо.

– Забудьте об этом! Даже при вашем богатстве…

– Это единственный способ вернуть ее живой и невредимой, – угрюмо возразил Джек, – поэтому так и нужно поступить.

– Но вы ведь продолжите поиски? Не годится уступать шантажисту, Делси.

– Что значат деньги в сравнении с ее жизнью? – мрачно воскликнул Джек. – Я с радостью отдам свои северные поместья ради благополучия Чарли. Мой долг – защищать ее, ведь ее и похитили из-за меня. Даже если бы она была мне безразлична, все равно чувствовал бы себя обязанным сделать для нее все, что в моих силах, но я искренне беспокоюсь о ее безопасности.

– Да, но… – Мысль о том, что Джеку придется пойти на такую жертву, сильно расстраивала сэра Мордреда. Тут послышался топот бегущих ног, и в столовую ворвался один из лакеев. Он был очень возбужден. – Что такое? Моя дочь…

– Милорд, – ответил лакей Джонсон, – это в самом деле ваша леди. Она только что въехала во двор на лошади, усталая и на грани обморока, но живая.

– Боже всемогущий! – воскликнул Джек, делая шаг вперед и инстинктивно сглатывая от переполняющих его эмоций. – Где она, Джонсон?

– Мистер Скотт забрал ее и понес в спальню. Ее матушка и миссис Мур отправились следом. За доктором уже послали, милорд.

– Да, вы поступили правильно. – Вдруг почувствовав головокружение, Джек присел на стул. – Я дрожу, точно осиновый лист. Она одна? Как ей удалось сбежать? Кто-нибудь знает, что случилось?

– Нет, милорд. Мы увидели ее, и мистер Скотт подскочил к ней как раз вовремя, чтобы подхватить, иначе она упала бы с лошади. Мисс Шарлотта, должно быть, скакала всю ночь. Лошадь взмылена, а сама она выглядит чертовски плохо, сэр… прямо на грани жизни и смерти.

– Я должен ее увидеть.

Силы вернулись к Джеку, и он поспешил наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Сэр Мордред побежал следом. Двери спальни Шарлотты они достигли одновременно, и Джек вошел первым.

– Как вы посмели сюда заявиться? – разгневанно воскликнула леди Стивенс. – Это комната моей дочери на время ее пребывания здесь, и я буду вам чрезвычайно благодарна, если вы не станете забывать об этом. Как только она окрепнет, я заберу ее домой, где она будет в безопасности. В вашем доме это невозможно, сэр.

– Дорогая, – попытался урезонить жену сэр Мордред, – не забывай, пожалуйста, с кем разговариваешь. Мы должны думать о счастье Шарлотты. Капитан Делси ей глубоко небезразличен, и она должна сама решить…

– Нет, – перебил его Джек, и в воцарившейся вдруг тишине его голос прозвучал особенно громко. – Я согласен с леди Стивенс, сэр. Как только Шарлотте станет лучше, вам следует отвезти ее домой. Мы отложим свадьбу до тех пор, пока я не смогу быть полностью уверен, что в этом доме моей невесте ничто не угрожает. В настоящее время это действительно не представляется возможным, и похищение Шарлотты явилось тому наглядным доказательством. Уж лучше она никак не будет связана с семьей, которая не в состоянии гарантировать ее безопасность.

Лежа на чистых свежих простынях с холодным компрессом на лбу, Шарлотта слышала доносящийся как бы издалека голос Джека. Она хотела запротестовать, сказать, что никогда не покинет его, но горло саднило, и было трудно говорить. Каким бы средством похитивший ее негодяй ни воспользовался, гортань у нее болела до сих пор. К тому же, сбежав, она ни разу не остановилась утолить жажду или отдохнуть, пока не достигла Эллингема. Подъехав к дому, она пребывала на грани обморока, но теперь, когда ее голова покоилась на мягких подушках, она отчетливо слышала каждое произнесенное в комнате слово.

Джек вознамерился отправить ее домой и отложить свадьбу. А возможно, и вовсе отменить. Очевидно, он передумал на ней жениться, потому что больше не считает их сделку стоящей. Как бы то ни было, с его стороны этот союз с самого начала был всего лишь браком по расчету – и теперь он жалеет, что вообще сделал ей предложение. Он хочет отослать ее домой… подальше от себя, используя ее безопасность в качестве отговорки, а на самом деле для того, чтобы больше не причиняла ему хлопот. Шарлотте была невыносима мысль об отъезде, но матушка ни за что не позволит ей остаться, если только Джек не переменит решения. А он согласился с матушкой.

Осознав, что исчерпала лимит его терпения, Шарлотта закрыла глаза и расплакалась. Она была слишком слаба, чтобы протестовать, и осознание того, что Джек не любит ее по-настоящему, разбивало ей сердце. В последние несколько дней ей начало казаться, что она ему небезразлична, но, будь это так, он не настаивал бы сейчас на ее отъезде.

Прежде Джек считал, что из нее выйдет покладистая супруга, но она еще до свадьбы доставила ему слишком много хлопот. Из-за нее в Джека стреляли… ведь если бы она не выкрала ожерелье, он не поссорился бы с лордом Гардингом… Слезы текли по щекам Шарлотты, и она понимала, что ее прекрасный сон подошел к концу. Придется освободить Джека от данного им обещания.

– Все в порядке, дорогая, – произнесла миссис Мур, гладя ее по голове. – Вам нужно хорошенько выспаться, а когда проснетесь, все образуется.

Шарлотта поняла, что слишком устала, чтобы протестовать, хотя и знала, что для нее ничто уже не будет прежним, потому что Джек больше не хочет на ней жениться.

– Тебе лучше, Шарлотта? – спросила леди Стивенс, входя на следующее утро в гостиную дочери и находя ту полностью одетой. – Врач сказал, что тебе следует еще несколько дней соблюдать постельный режим.

– Я вполне оправилась, матушка, – возразила Шарлотта. – Просто меня чем-то одурманили, а потом пришлось долгое время скакать, прежде чем я смогла понять, где находится Эллингем. Как оказалось, я десять миль двигалась не в том направлении, и пришлось поворачивать назад. Я дважды терялась и, кажется, блуждала впотьмах целую вечность, так что у меня разболелась голова. Я почти лишилась голоса и едва ли сумела бы спросить дорогу, но тут увидела указатель и поняла, где я.

– Почему ты не обратилась за помощью на постоялый двор? За твоим отцом бы послали, и он приехал бы забрать тебя в экипаже. Незачем тебе было скакать по окрестностям, как одержимой.

– Не нужно ругать ребенка, – произнес вошедший в этот момент сэр Мордред. Склонившись над Шарлоттой, он поцеловал ее в щеку. – Как я погляжу, тебе уже лучше, дорогая.

– Да, папа, – ответила она. – Мое состояние явилось последствием одурманивания каким-то усыпляющим средством и усталости. Матушка, конечно, права, но ведь у меня не было при себе денег, да и вид был неважнецкий. Я думала лишь о том, как бы поскорее добраться домой, ведь вы себе места не находили от беспокойства.

– Ты поступила очень храбро, – похвалил сэр Мордред, садясь рядом с дочерью и беря ее за руку. – Можешь рассказать, что случилось?

– Мне немногое известно, – ответила Шарлотта. – Я была у беседки, хотела срезать роз для Джека… Как он, папа? Выздоровел?

– Да, сегодня ему гораздо лучше. Вчера его мучали боли, лишь усугубившиеся от того, что он принимал участие в поисках.

– Он не мог поступить иначе, потому что чувствовал себя ответственным, – согласилась Шарлотта. – Я хотела подарить ему розы, чтобы подбодрить, но кто-то заткнул мне рот тканью, пропитанной снотворным, и я лишилась чувств. Очнулась уже на чердаке в конюшне, связанная. Я смогла избавиться от пут, но тут обнаружилось, что лестницы нет…

– Как ты, должно быть, была напугана! – воскликнула леди Стивенс.

– Поначалу, – неуверенно ответила Шарлотта. – Потом мне удалось отыскать вертикальные перекрытия стойл. Я поняла, что могу спуститься вниз…

– Чудо, что ты не свернула себе шею, – перебила ее мать.

– Ну что вы, матушка, я прекрасно умею карабкаться. Мне в руки, правда, вонзились несколько заноз, которые до сих пор причиняют боль, но я все же сползла вниз и упала прямо лошади на спину. Это такая миленькая лошадка, папа. Не пыталась меня ни сбросить, ни лягнуть. Как бы мне хотелось оставить ее себе! Выпустив из стойл двух других лошадей, я ускакала прочь.

– Это было мудрое решение, – одобрил сэр Мордред. – Так ты задержала своих преследователей. Судя по всему, в твоем похищении участвовали трое.

– Да, должно быть, так и было, – согласилась Шарлотта. – Хотя я слышала голос только одного человека, когда меня схватили. Он сказал, что, если я закричу, он… – Она покачала головой. – Я плохо помню и хотела бы поговорить с Джеком. Есть кое-что, что ему нужно знать.

– Уверена, что капитану Делси и без того есть чем заняться, – жестко ответила леди Стивенс. – Он и его люди пытаются найти место, где тебя держали, и виновных, конечно.

– Неужели вы не понимаете, что об этом мне и нужно с ним поговорить, – обратилась Шарлотта к отцу, бросая на него полный мольбы взгляд. – Если он не поднимется ко мне сюда, я сама спущусь вниз. Я просто обязана с ним увидеться.

– Не волнуйся, милая, – произнес сэр Мордред. – К черту правила приличия, он придет к тебе. Леди Стивенс, а с вами мы объяснимся позднее. Прошу вас, оставьте меня наедине с дочерью. Мне нужно кое-что ей сказать.

Если бы Шарлотте не было так грустно, она посмеялась бы при виде разгневанного выражения лица матушки, но никак не могла забыть намерение Джека отправить ее домой и отложить свадьбу – возможно, навсегда. Она ощущала тупую боль в груди, а ее мир окутала плотная черная пелена.

– Я всего лишь действовала в интересах своей дочери, – заявила леди Стивенс, но все же вышла из комнаты без дальнейших возражений.

– Послушай, Чарли, – сказал сэр Мордред, беря ее за руку. – Твоя матушка считает, что тебе следует поехать домой и перенести дату свадьбы, а я с ней не согласен. Делси нельзя винить в том, что тебя похитили. Он был болен и не мог лично заняться усилением охраны. Мы полагаем, что твой похититель проник на территорию поместья под личиной сторожа и, таким образом, получил возможность свободно перемещаться по округе. Делси сделал всем строгое предупреждение, так что в будущем люди будут вести себя внимательнее. У меня состоялся откровенный разговор с маркизом. Он считает, что нужно предпринять дополнительные меры предосторожности для защиты и тебя, и Джека. Я так понимаю, что ты сейчас уезжать не хочешь?

– Нет, папа, не хочу, – ответила Шарлотта и прикусила губу. – Но если Джек больше не хочет на мне жениться…

– Снова матушкино вмешательство? – мрачно спросил сэр Мордред. – Я абсолютно уверен, что Делси печется лишь о твоем благе. Лично я считаю, что ты будешь в большей безопасности здесь, где защита лучше. В конце концов, этот дьявол и из родного дома тебя выкрадет, если захочет.

– Я полностью согласен с вами, сэр, – раздался от двери голос Джека. – Когда Шарлотту похитили, я размышлял так же, как ее матушка, – что вдали от меня она будет в большей безопасности. С тех пор я много думал и пришел к выводу, что нам нужно как можно скорее пожениться. Я уже предпринял шаги к обеспечению ее безопасности в будущем. Мне ненавистна мысль о том, что она подверглась такому тяжкому испытанию.

– В таком случае и говорить больше не о чем. – Сэр Мордред поднялся и направился к двери, на ходу легонько коснувшись головы Шарлотты. – Оставляю вас вдвоем. Думаю, Шарлотте многое нужно вам сказать, Делси.

– Благодарю вас, сэр. – Джек проводил его до двери, после чего вернулся и сел рядом с Шарлоттой. Он посмотрел на нее нежным, но мрачным взглядом. – Простите меня, моя дорогая. Я не хотел явиться причиной ваших страданий.

– В том нет вашей вины. Это мне следовало вести себя более осмотрительно. Кроме того, я сильнее испугалась, когда вас ранили, а не когда очнулась в той конюшне…

– Вас держали в конюшне? А точное место не помните?

– Я не вполне уверена, но, кажется, соседняя деревушка называлась Уинтерсмер… – Она замолчала, заметив, как Джек прищурился. – Наверняка сказать не могу, потому что поначалу скакала во весь опор и многие мили не встретила ни единой живой души. Даже постройки никакой не видела. Матушка считает, что мне следовало бы отправиться на постоялый двор, но я ни одного не обнаружила, а потом почти добралась до дома.

– В той стороне и нет ни одного постоялого двора, где вы могли бы чувствовать себя в безопасности. Думаю, эта деревенька мне известна – она совсем крохотная, всего в несколько крестьянских домов, отстоящих далеко от дороги.

– Уверена, что конюшня выходила как раз на фермерский двор, – подтвердила Шарлотта, кивая, – но заброшенный. Я не видела ни запасов сена, ни даже пары куриц, хотя, признаю, побег я совершила посреди ночи, когда земля была освещена лишь неверным светом луны.

Джек дотронулся до запястий Шарлотты, перевязанных чистыми полосами льняной ткани.

– Вы поранились. Кто бы это ни совершил, он за это заплатит, – поклялся он. – Найдя этого человека, я изобью его до полусмерти, а потом упеку за решетку до конца жизни, которая не будет долгой.

– О, Джек! – резко воскликнула Шарлотта. – Вы уверяли, что в случившемся с вами нет моей вины, но это не так. Я знаю, кто меня похитил. Он сказал всего несколько слов, но мне никогда не забыть его презрительной интонации – это был мистер Паттерсон. Тот самый, кто гнался за мной по парку. Должно быть, лорд Гардинг послал его отомстить.

– Нет, дорогая Чарли, лорд Гардинг мертв.

Шарлотта задохнулась от неожиданности, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Не вините в этом ни себя, ни меня – тут замешан другой человек. В ночь смерти Гардинга к нему приехал некий посетитель, который так сильно его расстроил, что довел до нового удара, на этот раз имевшего летальный исход. Подозреваю, что этим посетителем был Паттерсон. Думаю, Гардинг снабжал его деньгами, и Паттерсон боялся лишиться этого источника доходов. Вероятнее всего, он угрожал Гардингу разоблачением, если не получит больше денег, чем и спровоцировал у Гардинга удар, приведший к смерти.

– Я его, конечно, не любила, но смерти никогда не желала.

– Каждому воздастся по делам его, Чарли. Но это еще не все. Гардинг выступил заказчиком убийства моего отца… точнее, заплатил его кузен, а он исполнил роль посредника. Гардинг все устроил, и, как мне кажется, Паттерсон был одним из наемников. Теперь, когда вы назвали его своим похитителем, я в этом полностью уверен.

– Вы знаете, что ваш отец был убит? – обескураженно воскликнула Шарлотта, глядя на Джека.

– Я подозревал, что Гардинг в этом замешан, но потом осознал, что не он является инициатором того, что случилось со мной, а затем с вами. Только человек, имеющий постыдные тайны и стремящийся во что бы то ни стало сохранить их, может отважиться на такое, чтобы вывести меня из игры. Значит, этим человеком является один из убийц – мистер Паттерсон.

– Если он хотел заставить вас замолчать, то почему не убил – и меня тоже?

– Потому что ему, помимо всего прочего, требуются деньги, а те, что принадлежали лорду Гардингу, больше ему недоступны, – угрюмо пояснил Джек. Видя, что Шарлотта дрожит, он крепче сжал ее руку. – И за ваше освобождение он назначил цену в пятьдесят тысяч фунтов.

– Джек! О нет! Неужели вы в самом деле собирались заплатить ему эту непомерно огромную сумму?

– Он не мог не знать, что вы для меня дороже поместья, лошадей и даже собственной жизни, – произнес Джек. – Я заплатил бы и эту сумму, и даже большую, чтобы получить вас назад. – Тут он улыбнулся. – Но этот жалкий глупец недооценил вас, Чарли. Он и предположить не мог, что вы сбежите, не дав мне пасть жертвой его алчности.

Шарлотта натужно сглотнула.

– Вы не можете на самом деле так дорого меня оценивать, – прошептала она. – Я решила… что вы хотите отослать меня домой, потому что передумали на мне жениться. Оттого что я доставила вам слишком много хлопот.

Джек непонимающе посмотрел на нее, потом до него начало доходить.

– Вы услышали мой разговор с вашей матушкой сразу после вашего прибытия. Вы тогда были невероятно слабы, а я не знал, что делать, Чарли. Я лишился способности рассуждать здраво и был зол, потому что мы не сумели уберечь вас. Мне трудно вообразить, как Паттерсон добрался до вас при столь усиленной охране. Тогда я считал, что, возможно, в отчем доме вы будете в большей безопасности, но позднее сообразил, что Паттерсон на этом не успокоится. Он глубоко погряз в долгах и отчаянно нуждается в деньгах – чтобы уехать за границу, как я подозреваю. Его ничто не остановит, потому что знает: если останется в Англии, я не успокоюсь до тех пор, пока не отправлю его на виселицу. Убив меня, он мог бы не бояться правосудия, но без денег все равно был бы человеком пропащим, вот и решил вытянуть из меня крупную сумму.

– Что нам теперь делать? – спросила Шарлотта. – Мы не можем продолжать жить в постоянном страхе.

– И не будем. – Улыбнувшись, Джек поцеловал ей руку, не выпуская ее из своей. – Утром я ездил к своему другу, который служит местным магистратом. Я подал жалобу на Паттерсона и дал его описание, а также предложил вознаграждение за его поимку. Уже выписан ордер на его арест.

– Джек! – воскликнула Шарлотта, удивленно глядя на него. – Как вы могли описать Паттерсона? Разве вы помните, как он выглядит?

– Я помню все, – ответил Джек, нежно проводя пальцем по ее руке. – Имеются еще несколько пробелов и несколько лишенных смысла сцен, но общая картина для меня прояснилась. Я помню ту ночь в Лондоне, когда этот негодяй пустился за вами в погоню, как он угрожал вам. Не потеряй я память, сообразил бы, что именно он стрелял в меня в первый раз. Я увидел его уезжающим прочь за секунду до того, как лишился сознания, хотя и не четко рассмотрел его лицо.

– Какой он злобный человек, должно быть! – сказала Шарлотта, в тревоге глядя на Джека. – Я дважды чуть вас не потеряла, Джек. Прошу вас, не позволяйте ему снова приближаться к себе, любимый.

– Не буду, – ответил он. Это была ложь, но Шарлотта ни о чем не подозревала. – Я навещу вас снова так скоро, как только смогу, милая. А теперь вам нужно отдохнуть. Пообещайте, что не станете выходить за пределы дома без меня или одного из моих людей.

– Разумеется, не стану, – тут же отозвалась она. – Не могу дождаться дня нашей свадьбы, Джек. Вы ведь не будете прислушиваться к словам матушки и переносить дату, не так ли?

– Поверьте мне, нет, – хрипло пробормотал он. – Я не меньше вашего сгораю от нетерпения, моя дорогая. Я женюсь на вас так скоро, как только смогу, и никто мне не помешает.

Нежно поцеловав Шарлотту в губы, Джек вышел.

Про себя он поклялся, что никто не остановит его на пути возмездия. Покинув спальню Шарлотты, он спустился по лестнице и присоединился к ожидающим в холле друзьям. Никто не остановит его, и еще до наступления ночи Паттерсон и его приспешники будут мертвы…

Глава 15

Остаток утра Шарлотта спокойно отдыхала, но в полдень, съев легкий обед, присланный кухаркой, забеспокоилась. Она встала со своего удобного кресла, прошла в спальню и выглянула в окно. День был прекрасный, солнце манило, но она помнила о данном Джеку обещании не покидать своей комнаты.

Шарлотта вернулась в гостиную в тот момент, когда раздался стук в дверь и кто-то попросил разрешения войти. Увидев маркиза, неуверенно переступающего через порог, Шарлотта вскрикнула от радости и тепло поприветствовала его:

– Как я рада вас видеть, сэр. Я сожалела, что не могу пойти погулять, но теперь уже всем довольна. Присядьте, прошу вас.

– Почему бы вам не пойти немного прогуляться, раз хочется?

– Джек просил меня не делать этого, потому что счел, что мне следует отдохнуть. Подозреваю, что он опасается, как бы убийца не надумал вернуться.

– А вот я этого не боюсь, – ответил маркиз. – Охрана патрулирует каждый дюйм. Идемте, моя дорогая, прогуляемся вместе. Вам ничто не грозит, уверяю. – Он похлопал себя по карману пальто. – Я приготовился на случай, если негодяй осмелится снова сюда заявиться. В молодости я считался хорошим стрелком, знаете ли.

Шарлотта весело рассмеялась, находя старомодную галантность маркиза очаровательной. Накинув на плечи кружевную шаль, она с улыбкой взяла старика под руку.

– Теперь я ничего не боюсь, – подмигнув ему, сказала она. В глазах маркиза вспыхнул озорной огонек, от которого он стал казаться моложе. – Грешно в такой погожий день сидеть в четырех стенах.

– Пусто! – раздраженно воскликнул Джек, вломившись в фермерский домик и обнаружив, что их жертве удалось ускользнуть. – Я надеялся застать чудовище в его логове.

– Он, должно быть, покинул это место сразу после побега мисс Стивенс, – предположил Джеб, дотрагиваясь до почерневшей кухонной плиты. – Холодная и на столе остатки еды.

– Пойду посмотрю наверху, – сказал Джек, все больше распаляясь оттого, что противник его перехитрил. Он сделал ставку на то, что Паттерсон сочтет его слишком больным и слабым, чтобы заявиться сюда.

Поднявшись на второй этаж, он стал заглядывать во все комнаты. Три из них оказались жилыми: постели стояли незастеленными, по полу разбросана одежда. Их обитатели определенно неожиданно проснулись среди ночи, вероятно разбуженные ржанием вырвавшихся на свободу лошадей. Обнаружив, что девушке, с которой они так плохо обращались, удалось бежать, они и сами в панике бежали, бросив большую часть вещей.

– Джек?

Он повернулся на оклик Джеба.

– Они оставили вам записку. Я прочел ее. Великий боже, этот человек обвел нас вокруг пальца! Прочтите сами. Я немедленно пошлю людей вперед.

– Какого черта?.. – Схватив клочок бумаги, Джек поспешно пробежал его глазами. Яростно выругавшись, он скомкал записку и бросил ее на пол. – Клянусь, я лично сверну этому дьяволу шею!

Джеб поднял смятую записку и спрятал ее в карман, она должна была послужить в качестве улики.

«К тому времени, как вернетесь домой, девчонки там уже не будет, и вы никогда ее больше не увидите, если не заплатите пятьдесят тысяч фунтов, как я просил».

– А он чертовски уверен в себе. Не понимаю, как он намерен добраться до мисс Стивенс, когда в поместье полно вооруженных людей? Увидев подозрительного человека, они схватят его, и если он станет сопротивляться…

– У людей приказ стрелять в любого, кто их ослушается, – простонал Джек. – А что, если явится джентльмен, притворяющийся моим другом? Он настолько отчаян, что может на это решиться.

Кивнув, Джеб сказал:

– Боюсь, что так, сэр. Но ведь ему не удастся беспрепятственно попасть в ее комнату.

– Нужно немедленно возвращаться, – сказал Джек, бегом направляясь к своей лошади, удерживаемой под уздцы грумом. – Нам нужно попасть домой кратчайшим путем, Хиллсборо. Вам окрестности хорошо известны, так что показывайте дорогу, да поживее.

Вскочив в седло, Джек нахмурился. Этот ночной кошмар когда-нибудь закончится? Он надеялся загнать Паттерсона в угол и либо избить его до смерти, либо всадить в него пулю. Но этот дьявол оказался умен и предвидел, что Джек захочет отомстить. Оставалось лишь молиться, чтобы Шарлотта не выходила из дому, потому что туда-то уж слуги постороннего не пропустят…

– Это было очаровательно, дорогая. Мне нравятся наши совместные прогулки, поэтому я буду скучать по вам, когда Джек увезет вас в свое поместье.

– Не сомневаюсь, что мы будем много времени проводить здесь с вами, сэр, – с нежностью глядя на него, ответила Шарлотта. – Мой дедушка скончался, когда я была совсем маленькой, поэтому мне не представилось случая узнать его. Могу ли я называть вас дедушкой?

– Буду польщен, – посмеиваясь, ответил маркиз, когда они вступили в прохладный холл. – А теперь прошу извинить меня, дорогая, мне нужно переговорить кое о чем с Эвансом. Отправляйтесь в гостиную, и миссис Мур принесет вам туда чаю. Я скоро к вам присоединюсь.

– Хорошо, дедушка, – ответила Шарлотта, целуя его в щеку. – Я, пожалуй, прежде поднимусь наверх помыть руки.

Распрощавшись с маркизом, Шарлотта легко взбежала по ступеням в свою комнату. Негромко напевая одну из своих любимых песенок, она открыла дверь и прошла в спальню, сбрасывая на ходу шаль. Заслышав звук открываемой двери гардеробной, она, не поворачиваясь, сказала:

– Сегодня я не буду переодеваться к чаю, Бетти.

Не получив ответа, Шарлотта поспешно повернулась, но вместо горничной увидела перед собой мужчину, которого не смогла бы забыть, даже если бы очень захотела. Он замаскировался, надев ливрею лакея и черный парик, так что ему снова удалось пробраться через стражу незамеченным. Поистине Паттерсон являлся мастером обмана.

– В прошлый раз вы от меня сбежали, – произнес он, – но больше это не повторится, мисс Стивенс. – Он направил на нее дуло пистолета. – Если начнете кричать, я застрелю любого, кто прибежит вам на помощь. Вы должны оставаться в живых до тех пор, пока я не получу свои деньги, но мне дела нет, если кто-то еще пострадает.

– С чего вы решили, что капитан Делси вам заплатит? Зачем бы ему это делать?

– Потому что вы ему нужны, – прорычал Паттерсон. – Либо я получу свои деньги, либо убью вас.

– Вы убили отца Джека, – ответила Шарлотта, изо всех сил стараясь подавить панику. – Вас повесят, мистер Паттерсон. Это случится, даже если я до этого не доживу.

Он сделал несколько шагов ей навстречу и взмахнул пистолетом, побуждая двигаться к двери, но она отказывалась повиноваться, упрямо стоя на своем месте. В действительности она просто не знала, как лучше поступить. Позови она на помощь, кто-нибудь прибежит, и тогда этот отчаявшийся дьявол убьет ни в чем не повинного человека. Нужно сохранять спокойствие и заставить его поверить, что она до смерти напугана. Однажды она уже от него сбежала, значит, сумеет и еще раз.

Шарлотта решила делать то, что он говорит. Она отступила на три шага к двери и замерла на месте, когда та неожиданно открылась.

– Нет, не входите, – вскричала она, видя появившуюся на пороге мать. – Матушка, – в отчаянии воскликнула она, – прошу, уходите, пока можете!

– Это еще что такое, Шарлотта? Довольно странно, что ты не позволяешь мне войти… – Она замолчала, увидев нацеленное на нее дуло пистолета, но лишь на мгновение. Даже вооруженному человеку не под силу остановить разгневанную мать. – Что это вы делаете в спальне моей дочери, сэр? Как вы посмели сюда войти? Я этого не потерплю и требую, чтобы вы немедленно ушли.

– Матушка, это тот самый человек, который меня похитил, – попыталась предупредить Шарлотта, но леди Стивенс была слишком возмущена, чтобы слушать. Прочтя в глазах Паттерсона выражение шока оттого, что к нему обращаются подобным образом, Шарлотта стала отчаянно искать, чем бы его отвлечь. На туалетном столике лежал серебряный перочинный нож. Чтобы взять его, нужно было всего лишь протянуть руку. Главное, чтобы Паттерсон ничего не заметил.

– Мне дела нет до того, кто он такой, – с видом оскорбленной добродетели объявила леди Стивенс. – Я не потерплю незнакомых мужчин в покоях моей дочери. Стыдитесь, сэр.

Она порывисто бросилась вперед, и Паттерсон замешкался, не зная, что предпринять. У него сделался очень комичный вид. Похоже, что прививаемые годами светские манеры заставили его колебаться. Он понимал, что благородная леди вроде леди Стивенс, да еще и пребывающая в ярости, может обескуражить даже самого сильного мужчину. Пока он стоял в нерешительности, Шарлотта схватила перочинный нож и, метнувшись вперед, вонзила его ему в руку. Паттерсон вскрикнул и выронил пистолет. Леди Стивенс бросилась поднимать оружие, демонстрируя чудеса быстроты и проворства. Трясущейся рукой она нацелила пистолет на Паттерсона. Тот прорычал что-то и бросился на нее. Шарлотта стала громко звать на помощь, зная, что, какой бы сильной ни была ее мама, Паттерсона ей не одолеть. Шарлотта снова подскочила к обидчику, намереваясь нанести ему еще один удар ножом, на этот раз в спину, но тут раздался оглушительно громкий пистолетный выстрел.

– Матушка! – закричала Шарлотта. Дверь ее спальни с силой отворилась, и вбежали два лакея. – Матушка, пожалуйста! Он ранил ее!

Но она ошиблась. Паттерсон попятился назад, зажимая руками рану на животе и недоверчиво глядя на женщину, застрелившую его.

– Шарлотта, с тобой все в порядке? – раздался голос сэра Мордреда. Он подоспел как раз вовремя: его жена негромко вскрикнула и лишилась чувств. Он едва успел подхватить ее на руки. Ее шелковое платье было испачкано кровью. – Великий боже, он убил ее?

– Думаю, пистолет выстрелил, когда они боролись за него, – ответила Шарлотта. – Паттерсон выронил его, когда я ударила его ножом в руку, оружие подняла матушка. Затем они, как я уже сказала, стали бороться за него, и пистолет каким-то образом выстрелил.

Тут веки леди Стивенс задрожали, и она пошевелилась.

– С Шарлоттой все в порядке? – прошептала она побелевшими губами. – Этот злодей собирался похитить ее, а я не могла этого допустить. Я его убила? Я хотела…

– Тише, дорогая, – произнес сэр Мордред, глядя на лакеев, которые, будучи отлично вымуштрованными, стояли чуть поодаль с отсутствующими лицами, словно ничего и не слышали. – Он пытался вырвать у тебя пистолет, и тот случайно выстрелил. Так ведь было дело, да, Шарлотта?

– Именно, папа. Матушка всего лишь хотела защитить меня. Я с радостью объясню магистрату, что здесь произошло.

– Да, так и следует поступить, – согласился сэр Мордред. – Я отведу маму в ее комнату. Она очень расстроена, ей требуется отдых. Ты здесь сама справишься, милая?

– Да, папа…

Раздался топот бегущих ног, и в комнату ворвался Джек, а за ним – Хиллсборо, Джеб Скотт и два грума.

– Да что же такое творится? – слабо прошептала леди Стивенс. – Это неподобающе… совершенно неподобающе…

– Верно, дорогая, – успокаивающим голосом произнес ее муж. – Но на этот раз мы закроем на это глаза. Сейчас я уложу тебя в постель, и миссис Мур принесет тебе чаю. Делси здесь, и мы можем на него положиться.

Он вывел жену из комнаты, и она безропотно повиновалась, потрясенная его властностью и осознанием того, что, повернись пистолет дулом к ней, она лежала бы сейчас распростертая на полу.

– Шарлотта… – Джек бросил краткий взгляд на неподвижное тело Паттерсона на полу. – Вы не пострадали? Не знаю, как просить у вас прощения за случившееся. Моя треклятая непредусмотрительность! Как ему удалось проникнуть к вам в комнату?

– Он вошел через гардеробную… – Услышав сдавленный звук, Шарлотта воскликнула: – Боже, он, должно быть, связал бедняжку Бетти! И украл ливрею. Значит, где-то должен обнаружиться тот, кому она на самом деле принадлежит.

– Он выкрал мою лучшую ливрею, – пожаловался Джонсон. – Когда я заметил, что ее нет в прачечной, где ее должны были отпарить и погладить, я переговорил со Смитом, и мы вместе поспешили в ваши покои, сразу поняв, что к нам проник злоумышленник. Ума не приложу, как ему удалось пробраться в дом.

– Должно быть, через какой-нибудь черный ход под лестницей, – предположил Джек. – Возможно, Бетти сумеет рассказать нам подробности. Она, похоже, очень расстроена.

– Я о ней позабочусь, – тут же ответил Джонсон, исчезая в гардеробной.

– Уберите его отсюда. – Кивком Джек указал на лежащего на полу мертвого Паттерсона. – Вам здесь оставаться нельзя, Шарлотта. Велю горничным переселить вас в новые покои, те, что рядом с моими.

– Благодарю вас. Не думаю, что после всего случившегося мне удалось бы заснуть.

Джек обнял Шарлотту и вывел из комнаты. Она прильнула к нему, успокоенная его силой.

– Матушку ведь не арестуют, правда? – Посмотрев на него снизу вверх, она заметила в его глазах мрачное выражение. – Я всем сказала, что это был несчастный случай, но на самом деле… боюсь, она действительно хотела его застрелить…

– Тем лучше для нее, – отозвался Джек. – У вашей матушки мужества больше, чем можно было предположить. Благодарю Бога, что она сделала то, что сделала, в противном случае могло бы быть слишком поздно. Нет, дорогая, ее не арестуют за то, что она героически спасла свою дочь от убийцы.

С губ Шарлотты сорвался истерический смешок, и Джек, крепко прижав девушку к себе, стал гладить по волосам. Она задрожала и разрыдалась.

– Поплачьте, дорогая, поплачьте. На вашу долю выпало необычайно много испытаний, которые другой молодой девушке оказались бы просто не по силам.

– Как глупо плакать, когда все уже закончилось, да? – Отстранившись, она посмотрела ему в глаза. – Больше ведь никто не станет пытаться убить нас в нашем собственном доме?

– Искренне надеюсь, что нет, – виновато улыбаясь, ответил Джек. – Я верю, что все закончилось, Чарли. Представления не имею, как Паттерсону удалось проникнуть в особняк, даже через вход для слуг. Но я это непременно узнаю, и если кто-то проявил халатность… – Он не договорил, а Шарлотта отрицательно покачала головой.

– Думаю, что человек вроде мистера Паттерсона одержим дьяволом. Он пробрался бы куда угодно и не остановился бы ни перед чем, даже перед убийством, чтобы отомстить своим врагам, – предположила она. – Возможно, он, как и в прошлый раз, просто притворился одним из новых охранников, а потом обнаружил ливрею лакея и решил войти в дом через вход для слуг. Увидев его со спины, никто не заподозрил бы неладное. Он пребывал в отчаянии… столь сильном, что пошел бы на все.

– Скажите, как вашей матушке удалось выхватить у него пистолет?

Шарлотта рассказала, в какое неистовство пришла леди Стивенс, обнаружив в спальне дочери мужчину, как потребовала, чтобы он немедленно удалился, и как пошла на него – и тогда Шарлотта вонзила ему перочинный нож в руку, заставив выронить пистолет.

– Никогда не видела, чтобы матушка действовала так быстро. Я и подумать не могла, что она на такое способна. – Шарлотта задумчиво нахмурилась. – Не уверена, что она застрелила бы его, если бы он ничего не предпринял, потому что у нее рука дрожала, но он попытался отнять у нее пистолет…

– …и тот случайно выстрелил, – с улыбкой закончил фразу Джек. – Будет лучше для всех, если мы станем придерживаться этой версии развития событий. Быть может, ваша матушка в самом деле намеревалась убить его – в таком случае я снимаю перед ней шляпу, потому что немногим высокородным леди достало бы мужества решиться на такое. Но свет должен считать, что имела место трагическая случайность.

– Матушка хотела защитить меня, – ответила Шарлотта и тут начала смеяться. – Я всегда считала ее строгие нотации о том, что пристойно, а что нет, ужасно докучливыми, но она не отреклась от своих принципов даже под дулом заряженного пистолета, и это не может не вызывать восхищение.

– Если бы она так не поступила, я потерял бы вас, – отозвался Джек, внимательно глядя на нее. – До конца жизни мне не удастся отблагодарить ее за этот смелый поступок.

Разговаривая таким образом, они подошли к двери, за которой находились покои Шарлотты, куда она должна была переселиться, став женой Джека. Переступив порог, они оказались в милой гостиной, декорированной в кремовых, бледно-зеленых и серебристых тонах.

– Как тут красиво! – воскликнула Шарлотта. – Миссис Мур говорит, что вы распорядились о переоборудовании этих комнат незадолго до моего приезда в поместье, а закончены они были только на прошлой неделе. Мне так хотелось увидеть их своими глазами.

– Я просил не приводить вас сюда, пока все не будет готово, – ответил Джек. – Осмотритесь и решите, будет ли вам здесь уютно.

– Разумеется, да, Джек. С вами я где угодно буду чувствовать себя счастливой.

– Можете закрыть дверь в гардеробную на ключ со своей стороны, – подавленно добавил Джек. – Возможно, вашей матушке этого покажется недостаточно, но обещаю, что не приду к вам до тех пор, пока мы не поженимся.

– Жду не дождусь этого дня, – ответила Шарлотта и потянулась к его губам. – Как же сильно я тебя люблю, Джек!

Он заключил ее в свои объятия, тесно прижавшись к ней, и через тонкий шелк платья она ощутила силу его возбуждения. Они целовались снова и снова, пока наконец Джек не отстранился.

– Нам пора спуститься вниз пить чай, не так ли, любимая? Мне предстоит уверить твою матушку, что я не намерен покушаться на твою невинность… до нашей первой брачной ночи. Но если мы останемся здесь, мне будет трудно сдержать это обещание.

– Неужели тебе в самом деле нужно давать такое обещание? – шаловливо поглядывая на него, спросила Шарлотта. – А не перенести ли нам в таком случае день свадьбы на более раннюю дату?

– Ну что за несносная девчонка! – Застонав, Джек снова заключил ее в объятия. – Будь моя воля, я женился бы на тебе уже завтра, любовь моя.

– Но ведь нам, кажется, придется ждать три недели, пока ты не получишь специальное разрешение?

Джек засмеялся и, склонившись над ней, чмокнул в бровь.

– Так уж случилось, что я заблаговременно отдал распоряжение своему секретарю. Думаю, на следующей неделе мы дадим бал, как и хотели, и два дня спустя обвенчаемся.

Согласие Шарлотты потонуло в его мягком, но требовательном поцелуе, и лишь десять минут спустя она вспомнила, что маркиз ожидает их на чай.

– О боже! – воскликнула она. – Нужно распорядиться, чтобы для нас вскипятили новый чайник чая. Предыдущий наверняка уже остыл.

– Да, лучше нам пойти к деду, а то он будет волноваться, пока своими глазами не увидит, что с тобой все в порядке.

Глава 16

– Что ж, Шарлотта, – сказала леди Стивенс, глядя на дочь, облаченную в прекрасное белоснежное шелковое платье с отделкой из тюля и кружев, сшитое в Лондоне швеей-француженкой, – ты будешь красивой невестой. Хотя мне и не нравится, что твои покои находятся рядом с покоями виконта Делси, полагаю, что ты все еще девственница.

– Разумеется, матушка, так и есть, – отозвалась Шарлотта, избегая, однако, смотреть матери в глаза. Ее тело по-прежнему оставалось невинным, но при этом научилось реагировать на ласки Джека, который демонстрировал чудеса сдержанности и не перешел границу дозволенного, сколь бы сильно Шарлотта его ни искушала. – Джек дал слово, что не воспользуется соединяющей наши спальни дверью до первой брачной ночи. Он слишком благороден, чтобы не сдержать обещания.

– Надеюсь, что это так. Когда выйдешь замуж, можешь вести себя как заблагорассудится. Я же не слепая и вижу, что с тобой творится, даже когда он просто берет тебя за руку.

– Я люблю его, матушка. Что в этом такого предосудительного?

– Ничего. Очень за тебя рада, – с улыбкой ответила леди Стивенс. – Когда у тебя появятся собственные дочери, ты тоже станешь желать им только добра, как и я желаю тебе. Если им посчастливится встретить настоящую любовь, ты будешь за них рада. Я всегда наставляла тебя ради твоего же блага.

– Матушка, можете и дальше наставлять меня, – ответила Шарлотта, обнимая ее. – После того, что вы сделали… Вы спасли меня от того ужасного человека. Даже если бы Джек успел вовремя, Паттерсон бы выстрелил в него не задумываясь, так же как и в любого лакея. А ваша властная манера поведения парализовала его. Какое у него было выражение лица, когда вы бранили его! – Она счастливо рассмеялась. – Очень комичное!

– Что ж, я рада, что ситуация кажется тебе забавной, – ответила леди Стивенс и хитро улыбнулась. – Я съела множество гораздо более ужасных людей на завтрак, милая. Глупец! Он намеревался похитить тебя прямо у меня из-под носа. Надо же быть таким глупцом!

– Матушка, как же я вас люблю! – воскликнула Шарлотта. – Я никогда не понимала вас по-настоящему до того дня, но теперь понимаю. Когда у меня будут свои дочери, я постараюсь следовать вашему примеру.

– Нужно прежде подарить Делси сына, – тут же ответила леди Стивенс. – Хотя он влюблен в тебя по уши и, конечно, будет рад и дочери. Смею заметить, ты приобрела над ним огромное влияние.

Шарлотта улыбнулась, но ничего не ответила. Джека было вовсе не так легко контролировать, как представлялось матушке, но за это она его и полюбила.

– Какая же ты красавица! – сказал сэр Мордред, когда Шарлотта взяла его под руку, готовясь войти в церковь. – Я очень горжусь тобой, дочь моя!

– Я не всегда отличалась ангельским поведением, папа.

Сэр Мордред заговорщицки подмигнул дочери:

– Не воображай, будто я не знаю, в какую переделку ты угодила, дорогая. Твой брат во всем признался перед тем, как уехал в армию. Он хотел получить мой совет, нужно ли ему заплатить треклятые четыре тысячи, но я велел ему забыть о них. Гардинг и ему подобные – это язва на лице общества, не заслуживающая упоминания в приличном доме.

– Я боялась рассказать вам из опасения, что вы станете меня стыдиться.

– Как бы я мог? Все, что ты делала, было направлено на спасение брата.

Признаваясь, что не является ангелом, Шарлотта имела в виду нечто совсем иное, но не стала разуверять отца. Пусть маленькая чердачная комнатка навсегда останется их с Джеком секретом. В его объятиях она познала любовь, хоть он пока и не лишил ее девственности. Он сдержал слово, и дверь в гардеробную продолжала оставаться запертой на ключ каждую ночь, но ведь никто не давал обещаний о теплых летних вечерах. Открыв окошко своего тайного убежища, Джек и Шарлотта целовались и ласкали друг друга под пение птиц сколько душе угодно.

Если прежде Шарлотта и сомневалась в истинных чувствах к себе Джека, то это осталось в прошлом, до того, как он доказал ей всеми возможными способами, как сильно любит ее.

Уверенно улыбаясь, Шарлотта, держа отца под руку, проследовала по проходу между рядами скамеек. Ее сердце пело от радости. У алтаря ее ожидали Джек и Фиппс. Джек обернулся, чтобы посмотреть на нее, когда она встала рядом. Через тонкую вуаль она увидела в его глазах свет любви, когда он взял ее за руку.

Его прохладные пальцы нежно, но крепко сжали ее ладонь, говоря о его решительных намерениях. Она принадлежит ему, и теперь он заявлял свои права на нее перед Богом и людьми.

Священник говорил о любви, долге и о высшем назначении брака, после чего велел принести друг другу клятвы верности. Надевая Шарлотте на палец тяжелое золотое кольцо, Джек смотрел на нее с любовью и обожанием. Она уже успела привыкнуть к этому его взгляду.

После церемонии молодожены расписались в приходской книге и вышли из церкви под перезвон колоколов. Собравшиеся обитатели поместья и деревенские жители осыпали их рисом и розовыми лепестками, когда они шли к ожидающей карете. В руках Шарлотта сжимала соломенную куклу, которую ей подарила маленькая девочка.

– Пусть ваш брак будет благословен многочисленным потомством, леди Делси, – хихикая, сказала девочка, заставив Шарлотту покраснеть.

Праздничный пир поражал роскошью. Маркиз пригласил более трех сотен гостей, которые прогуливались по комнатам особняка и по саду, где для их удобства был установлен огромный шатер.

В другой части сада развлекали деревенских жителей, и Джек вместе с женой отправился к ним поблагодарить за тяжелый труд в дни, предшествовавшие свадьбе. Для того чтобы приготовить такое количество вкусной еды, из Лондона пригласили нескольких поваров, в помощь их повару Джека, испекшему удивительный свадебный торт – четырехъярусное произведение искусства, покрытое сахарной глазурью, украшенное изящными цветами, птичками в гнездах и лентами из сахарной ваты. На самом верху красовались фигурки жениха и невесты. При виде этого кулинарного шедевра гости ахнули от восхищения.

Поскольку Джек решил праздновать радостное событие в поместье, они с Шарлоттой не стали по традиции незаметно сбегать, но всю ночь напролет танцевали в большом бальном зале. Гости преклонного возраста разошлись по гостиным, предоставив молодежи возможность веселиться до зари.

По окончании официальной части приема маркиз удалился в свою комнату, заявив, что устал, но счастлив. Леди Дейзи поцеловала невесту, объявив, что очень довольна.

– Я думала, Джек никогда уже не станет прежним, – сообщила она Шарлотте за день до свадьбы. – Когда он потерял память и не узнавал меня, я была склонна ненавидеть вас. Но теперь он снова сделался тем сыном, каким был до смерти своего отца, и уверяет, что это все ваших рук дело, потому что нашел в вас то, о чем и мечтать не мог. Если я и была холодна с вами прежде, Шарлотта, простите меня. Вы сделали моего сына счастливым, а о большем я и мечтать не могла.

Шарлотта заверила, что ей не в чем упрекнуть леди Дейзи, и они расстались довольные друг другом. Леди Дейзи очень подружилась с матерью Шарлотты и собиралась пожить у Стивенсов, когда молодые вернутся из медового месяца.

– Без нее ты скорее освоишься в доме и привыкнешь к роли хозяйки, – сказала Шарлотте мама. – Когда она приедет погостить, ты, как будущая маркиза, должна приветствовать ее тепло, как члена семьи, но все же и сдержанно, как гостью.

Распрощавшись с последними полуночными гостями, некоторые из которых разъехались по домам, а другие разошлись по многочисленным гостевым комнатам, Джек взял Шарлотту за руку и повел в свои покои. Оставив ее на пороге, он напомнил, что дверь в гардеробную отперта, а ключ убран и больше никогда не будет использоваться.

– Теперь ты принадлежишь мне, Чарли, – прошептал он, целуя ее в губы и пропуская вперед. – Я не заставлю тебя долго ждать. Отошли горничную, как только она поможет тебе снять платье.

Шарлотта кивнула, не желая отпускать его руку. Наконец она вошла в свою комнату, оставив Джека в коридоре. Перед ней тут же появилась Бетти, ожидавшая в гардеробной. На ее лице читалась неуверенность.

– Помочь вам раздеться, миледи?

– Просто расстегни платье, – ответила Шарлотта, – а потом можешь идти спать. Спасибо, что дождалась меня – и за то, что помогала нарядиться.

– Вы всегда прекрасно выглядите, мисс, – ответила Бетти, возвращаясь к привычной ей форме обращения. – Мне нравится за вами ухаживать.

Она расстегнула длинный ряд жемчужных пуговиц на спине роскошного свадебного платья Шарлотты и помогла снять его, после чего унесла в гардеробную и вышла через дверь в коридор. Несколько мгновений спустя в спальню вошел Джек, облаченный в домашний халат в малиновую и черную полоску.

Повернувшись к нему, Шарлотта заметила, что он босой. Должно быть, он очень быстро разделся, сгорая от желания поскорее овладеть своей невестой. Сама она еще не успела вынуть шпильки из прически.

– Присядь и позволь помочь тебе, – произнес он хриплым голосом. – Какие у тебя красивые волосы, дорогая! Особенно мне нравится, когда они распущены по плечам. – Он поцеловал ее сзади в шею.

Шарлотта содрогнулась от лихорадочного желания, вызванного его прикосновением. Она радовалась тому, что он научил ее без стеснения отвечать на его ласки, это означало, что она охотно пойдет на физическую близость с ним. Она выгнула шею, наслаждаясь восхитительным покалывающим ощущением. Джек водил расческой по ее волосам, заставляя их сверкающими волнами рассыпаться по плечам. Шарлотта застонала от предвкушения и, вскочив с места, бросилась ему в объятия. Джек был сильно возбужден, и она льнула к нему всем телом, дрожа от страсти. Когда Джек стянул с плеч Шарлотты бретельки ночной сорочки, та, скользнув по ее телу, упала на пол, явив его взору роскошное тело, которое до этого момента было от него скрыто. Джек поцеловал ямочку у основания ее шеи, и Шарлотта сдавленно вскрикнула и едва не лишилась сознания в его крепких объятиях. Ее тело ликовало, ведь сегодня она будет целиком принадлежать Джеку.

Подхватив ее на руки, он понес ее на кровать, глядя на нее преисполненным любви и желания взглядом. Бережно уложив ее на ароматные простыни, он снял с себя халат. Шарлотта ахнула при виде его прекрасного крепкого мускулистого тела, которое не портили ни старые боевые шрамы, ни свежие – результат недавних ранений – и еще не вполне зажившие.

Опустившись на кровать рядом с Шарлоттой, Джек стал ласкать ее податливое тело, и она осознала, что прежде испытала лишь слабый проблеск удовольствия, которое скоро ей откроется. Их взаимные прикосновения и поцелуи в тайной комнате не возбуждали неистового желания, пробудившегося в глубине ее лона сейчас от близости прохладного тела Джека. Какая же у него гладкая кожа, какое твердое, мускулистое и восхитительно сильное тело! Шарлотта выгнулась ему навстречу, приветствуя его.

Слияние получилось быстрым, потому что оба сгорали от страсти, и скоро достигли апогея. Джек вскрикнул, а Шарлотта заплакала. Утерев ее слезы, он стал просить прощения за боль, которую причинил ей, лишив девственности, но Шарлотта отрицательно покачала головой.

– Ты предупредил, как все будет в первый раз, – сказала она, касаясь его щеки и улыбаясь, глядя в его встревоженное лицо. – Впредь не станем так спешить…

– Ни в коем случае, – хрипло промурлыкал он, крепко прижимая ее к себе. Затем он снова занялся с ней любовью, на этот раз с помощью языка, губ и рук. – Нам принадлежит все время мира до конца жизни, любимая.

Шарлотта растворилась в восхитительных ласках, и на этот раз Джек вознес ее на вершину блаженства, не входя в нее. Когда она спросила почему, он объяснил, что не хотел сделать ей больно.

– Завтра и во все последующие дни у нас будет достаточно времени, чтобы предаться любовным утехам. Кроме того, мне и самому приятно доставлять тебе удовольствие. Касаться тебя, смотреть на тебя, исследовать потаенные места, с которыми я жаждал познакомиться поближе и назвать своими, – что за блаженство! Обожаю тебя, моя Шарлотта. В тебе я обрел все, о чем мог только мечтать.

Улыбаясь, она провела руками по его плечам, затем стала гладить атласную спину.

– Страшно вспомнить, я думала, что ты женишься на мне по расчету, только ради наследников…

– Я не расстроился бы, даже если бы у нас никогда не родились дети, но дед будет страшно разочарован.

– Я его не подведу, ведь пообещала же, что скоро у него появится правнук, – ответила Шарлотта, призывно глядя на Джека. Рассмеявшись, он привлек ее к себе. – Как же я рада, что мы обрели любовь друг в друге, Джек.

– И я тоже рад, – серьезно ответил он. – Я этого не ожидал. Когда мы познакомились, ты мне понравилась, но тогда я и подумать не мог, как много ты станешь значить для меня. Лишь когда мы встретились снова, я осознал, как мне повезло, что я сделал правильный выбор. После смерти отца из-за женщины у меня как будто захлопнулась дверца в душе. Я винил ее в том, что она украла его у нас… и ненавидел, потому что знал: ее он любил больше, чем мою мать и меня… Я считал, что она намеренно причинила ему боль, и полагал всех женщин вероломными. Лишь забыв об этих предрассудках, я смог влюбиться.

– Твой отец любил тебя, ведь ты был его сыном.

– Возможно… Но это ее образ преследовал его всю жизнь. Тогда я этого не понимал, дорогая. Не мог уразуметь, как можно любить женщину с такой силой, что без нее жизнь кажется лишенной смысла.

– Так ты меня любишь?

Кивнув, Джек провел пальцем по ее уху.

– Да, хотя в Лондоне я этого еще не осознал. Ты казалась мне забавной, и я восхищался тобой, Чарли, хотя и не знал, как преодолеть стену, которую возвел вокруг своего сердца… а потом я потерял память. Я забыл о своем недоверии к женщинам, и когда ты улыбнулась, глядя на меня, так что у тебя на щечках появились ямочки, когда откровенно заговорила со мной, вверившись мне, а потом спасла мне жизнь, я влюбился в тебя искренне и навсегда. Когда тебя похитили, я думал, что умру, если не верну тебя.

– В таком случае потеря памяти стала истинным благословением свыше, хотя и замаскированным, – прошептала Шарлотта, забираясь на него и озорно поблескивая глазами. Проведя пальцем по его торсу, она спросила: – Уверен, что нам нужно ждать до завтра?

Джек ничего не сказал. Он коснулся губами ее губ, одаривая поцелуем нежным и сладким, но одновременно свирепым и требовательным, и Шарлотта получила ответ, которого так жаждала.

Примечания

1

Суаре – званый вечер (фр.).

(обратно)

2

Барсук (англ.).

(обратно)

3

Силлабаб – сладкое блюдо из сбитых сливок с вином.

(обратно)

4

Воксхолл-Гарденз – увеселительный сад в Лондоне; описан в романе В. Теккерея «Ярмарка тщеславия». Существовал с 1661 по 1859 год.

(обратно)

5

Атласное дерево – сорт дерева желтого, красного и коричневого цвета, служит материалом для тонких, изящных столярных поделок. (Примеч. ред.)

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg