«Поцелуй наследника»

Поцелуй наследника (fb2) - Поцелуй наследника (пер. Елена Юрьевна Елистратова) (Бал в Кингсборо - 2) 1244K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Софи Барнс

Софи Барнс Поцелуй наследника

Sophie Barnes

THE SCANDAL IN KISSING AN HEIR

© Sophie Barnes, 2014

© Перевод. Е. Ю. Елистратова, 2015

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

* * *

Жизнь – прекраснейшая из сказок.

Ганс Христиан Андерсен

Глава 1

Кингсборо-Холл, Моксли, Англия

1817 год

Дэниел Невилл, наследник маркграфства Уолвингтон, поспешно отошел в угол бального зала поместья Кингсборо-Холл, ибо угол, желательно самый дальний, – отличное место для человека, которого высшее общество наделило клеймом изгоя.

Свечи трех огромных люстр под потолком наполняли зал теплым сиянием, и, дополняя их сияние, загорались сверкающими искрами драгоценности бесчисленных дам. То есть роскошь без малейшей фальши, и никому лучше Кингсборо не удавалось выставить эту роскошь напоказ. Подумать только – снаружи, на лужайке, можно было даже полюбоваться хрустальной туфелькой, высеченной изо льда, и тыквой-каретой – очаровательные детали, пробуждавшие воспоминания о сказке, которую вдовствующая герцогиня избрала темой сегодняшнего маскарада.

И что это был за маскарад! Ни разу в жизни не приходилось Дэниелу видеть столько перьев сразу. Перья были повсюду – они украшали платья, взмывали вверх из дамских причесок, а также были приделаны к маскам в качестве оторочек.

Бальные платья тоже были восхитительны – совсем не те скучные наряды, что можно увидеть в журналах мод. Разумеется, платья дебютанток можно было заприметить сразу по их бледноватым расцветкам, но и тут придумывалось что-нибудь необыкновенное – вроде хрустальных бусин, например, сверкавших в такт движениям обладательницы платья.

«Да уж, отрадное для глаз зрелище…» – думал Дэниел, скучавший в углу зала. Всего час, как он сюда приехал, а казалось, прошли все четыре. О, помоги ему боже! Ни разу в жизни Дэниелу не было так скучно. Наверное, ему следовало остаться в Лондоне. Там, по крайней мере, имелись друзья, которые составили бы ему компанию. А заодно можно было бы избежать непрерывных напоминаний о том, насколько нежелательным гостем он кажется здешнему изысканному обществу.

Разумеется, тут присутствовали его тетя и дядя. Но не успели они появиться в бальном зале, как к ним подошла леди Диффорд. И Дэниел спешно ретировался, дабы избежать общества графини, которая была известна привычкой заговаривать зубы – до зубной боли – любому, кто пожелает ее слушать. Сейчас, однако, он начал подозревать, что допустил-таки просчет. Не лучше ли было кивать головой в ответ на любую глупость, которую графиня сочтет нужным сказать, чем торчать в этом углу в гордом одиночестве?

Вспомнив, что в его руке по-прежнему находился бокал с шампанским, Дэниел сделал очередной глоток, решив, что при первой удобной возможности попросит у слуги бренди. Если он хочет дожить до конца вечера, ему необходимо выпить чего-нибудь покрепче.

На глаза Дэниелу попалась группа дам, совершавших обход бального зала; их было три, и одной из дам оказалась графиня Фромптон, а две другие… Похоже, две юные особы, сопровождавшие графиню, приходились ей внучками – обычные дебютантки, облаченные в платья столь бледных цветов, что было совершенно невозможно понять, где заканчивалась ткань и начиналась кожа. Хорошо бы им обеим поскорее выйти замуж – хотя бы для того, чтобы придать своим нарядам хоть немного яркости и сочности тона!

Дамы уже приблизились к его углу, и графиня бросила взгляд в направлении Дэниела. На краткий миг их глаза встретились, а затем ее светлость, увлекая за собой внучек, попыталась обойти Дэниела на безопасном расстоянии, насколько было возможно. Этот маневр мог бы показаться оскорбительным, но он, Дэниел, ничего другого и не ожидал – не они первые бежали от него в этот вечер. И действительно, только что три юные сестрички Рокли буквально бросились наутек, едва поняли, в чью сторону направились, совершая приветственный обход бального зала. И Дэниел нисколько этому не удивился. Репутация у него была настолько скверной, что ему, похоже, ничего не стоило погубить женщину, просто поглядев в ее сторону. Ох, зачем он вообще решился приехать на этот бал? Ведь возможность повеселиться и получить удовольствие светила ему здесь примерно так же, как перспектива оказаться посреди африканских джунглей…

Впрочем, он прекрасно знал, зачем сюда приехал. Чтобы найти себе жену. По крайней мере эту новость сообщил ему на прошлой неделе дядя, после того как узнал, какую непристойную вечеринку устроил Дэниел в своей холостяцкой берлоге. Причем денежки на сие мероприятие дядя выложил из своего кармана, выдавая племяннику ежемесячное содержание. В «двадцать одно» резались до тех пор, пока большинство присутствовавших джентльменов и куртизанок не оказались раздетыми догола. И что еще хуже, в ту ночь Дэниел напился так, что подарил любовнице алмазные серьги, которые некогда его отец преподнес матушке. Это было фамильное сокровище, драгоценное наследие, а он украсил им уши своей Соланж! «Ты проклятие семьи!» – вскричал его дядя, маркиз Уолвингтон, едва Дэниел на следующий день переступил порог его кабинета. И маркиз зачитал длинный список резонов, дабы обосновать единственное, по его мнению, возможное решение.

– Тебе пора повзрослеть и научиться брать на себя хоть какую-то ответственность. Иначе пустишь по ветру наследство, как только я лягу в гроб. Видит Господь, я был бы счастлив лишить тебя прав наследования и вручить бразды правления Ральфу, однако…

– Моему племяннику?! – воскликнул Дэниел, не в силах скрыть удивления. «Неужели дядя готов отдать все свое состояние в руки несмышленыша?» – промелькнуло тогда у него в голове.

– Думаю, хуже тебя он все равно не будет, – проговорил в ответ дядя.

Дэниел поморщился, но тотчас взял себя в руки, чтобы и виду не подать, как уязвили его дядины слова. А дядя тем временем продолжал:

– Твоя сестра – женщина вполне разумная и уравновешенная, как и ее супруг. Уверен, что вдвоем они готовы принимать мудрые решения от имени Ральфа. Закон, однако, не дает мне такого права. Поэтому не стоит рассуждать на эту тему далее. Принимая во внимание все вышесказанное, мы с твоей тетей пришли к обоюдному согласию, мы надеемся, ты сочтешь наше решение достаточным основанием для того, чтобы взяться за ум. Ты немедленно прекратишь играть, иначе мы урежем твое содержание, – а сие, вынужден заметить, означает лишь одно: тебе придется самому зарабатывать на жизнь или, если угодно, умереть с голоду. Кроме того, ты должен прекратить общение с падшими женщинами, устраивать гонки в каретах и тому подобное, ибо такое поведение позорит имя, которое оставил тебе отец! И наконец последнее: у тебя есть месяц, чтобы найти невесту. К концу сезона ты должен быть женатым человеком.

Дэниел в ужасе уставился на дядю. Пожилой джентльмен, однако, казался весьма довольным своим новым планом и самим собой. Тогда Дэниел обратил взгляд на тетю, присутствие которой делало сцену унизительней десятикратно. Почтенная дама не приходилась Дэниелу кровной родней, однако всегда была к нему добра и относилась как к родному сыну, которого Господь не счел нужным ей даровать. Тетушка часто вставала на его защиту перед лицом сурового и непреклонного дяди.

– Неужели он серьезно?.. – пробормотал Дэниел в надежде добиться от нее хоть какого-то сочувствия.

Тетка взглянула на него и грустно улыбнулась, отчего в уголках ее глаз собрались морщинки.

– Боюсь, что да, милый. И должна сказать, что полностью согласна с мужем. Дэниел, ты не можешь и впредь идти этой дорожкой. Иначе погубишь себя. Прошу, пойми, что мы лишь печемся о твоих интересах и об интересах семьи в целом.

Разумеется, он, Дэниел, прекрасно все понимал, однако же…

Жениться? Ха! Дэниел поднес бокал к губам и сделал новый глоток. Как будто здесь можно найти невесту! Да какие же родители, какой опекун позволят своей дочери или воспитаннице приблизиться к нему ближе чем на десять футов?

Нет-нет, он явился сюда только потому, что приглашение исходило от Кингсборо. Когда-то они вращались в одних кругах и Дэниел от души наслаждался обществом герцога. Но герцог изменился – бросил повесничать, чтобы стать опорой своей семье. Силой характера Кингсборо можно было лишь восхищаться, и Дэниел хотел выказать старому другу уважение за все, что тому пришлось с честью вынести, – и, должно быть, вынес он немало, когда пришлось улаживать дела после смерти отца. Однако вокруг было слишком много людей, так что Кингсборо сумел уделить Дэниелу всего несколько минут – все остальные гости тоже жаждали внимания хозяина вечера.

На минуту Дэниел задумался: а не пригласить ли на танец какую-нибудь вдовушку? Но решил, что не стоило. Какой смысл терять время на бесполезные ухаживания? Ведь ни одна из них не имела намерений выйти замуж повторно. Добившись независимости, вдовы крепко за нее держались. Единственное, на что ему оставалось надеяться, – так это на тепло вдовьей постели. Однако подобный вариант вряд ли ускорил бы его продвижение к алтарю… И уж точно не порадовал бы дядю с тетей, если бы они об этом узнали. Скорее всего, они решили бы, что он зашел слишком далеко, пытаясь перечить их плану. И в таком случае он лишился бы содержания еще до конца месяца – весьма нежелательная перспектива, если не выразиться сильнее.

Разглядывая гостей в бальном зале, Дэниел наконец заметил того, кто оценил бы его компанию. Они с Каспером Гудардом частенько сиживали вместе за карточным столом. Дэниел решил подойти и поздороваться. Поиски жены на этом балу все равно представлялись тщетными, а вот дружеская болтовня за картами была бы приятным развлечением.

Расправив плечи, Дэниел двинулся было в направлении Гударда, но вдруг краем глаза уловил всполох красного. Присмотревшись, он судорожно сглотнул… и замер в изумлении.

Господи, кто же это?

Возле дверей, ведущих на террасу, полускрытая колонной и огромным букетом нарциссов, стояла женщина, совершенно не похожая ни на одну из тех дам, что встречались ему до сих пор. У нее были черные волосы, причем, очевидно, поразительно длинные, потому что они не были подстрижены по нынешней моде, а, напротив, уложены в высокую сложную прическу на самой макушке. А ее кожа… это была не молочная белизна, которая, по его мнению, придавала английским женщинам невыразительную бледность. Напротив, ее кожа казалась загорелой, как будто эта женщина обожала нежиться на послеполуденном солнце…

Целая минута потребовалась Дэниелу, чтобы прийти в себя. И тут до него наконец дошло, что он не просто пялился на незнакомку, а стоял с разинутым ртом. Поспешно закрыв рот, Дэниел отругал себя, назвав дураком, – в конце концов это просто волосы и кожа!

Однако у него вдруг возникло в высшей степени странное желание, пожалуй, даже неподконтрольный порыв – ему ужасно захотелось вытащить шпильки из ее прически, чтобы перебирать пальцами черные пряди. Разумеется, было очень неплохо, что незнакомка отличалась поразительной красотой – чего стоили хотя бы эти сочные губы! Но к сожалению, верхняя половина ее лица была скрыта маской. Впрочем, если подойти к ней поближе, можно было, по крайней мере, увидеть, какого цвета у нее глаза…

Дэниел начал вспоминать всех дам, которым был представлен, пытаясь выявить ту, что походила бы на черноволосую красавицу, – но тщетно; очевидно, эту женщину он никогда раньше не встречал, и неизвестность, как он понял, интриговала его еще больше…

Подойдя к ней ближе, Дэниел принялся изучать ее профиль, полюбовался и изящной линией высоких скул. Локон черных волос ниспадал на шею и на обнаженное плечо, и Дэниел… Неожиданное желание отвести этот локон в сторону и запечатлеть поцелуй на плече незнакомки показалось ему просто пугающим. Вообще-то женщины его мало волновали, а если кто-то отзывался о нем иначе – так то была ложь! Потому что проникновенный взгляд и шарм, которые ему угодно было пускать в ход, являлись всего лишь средством в бесконечной погоне за удовольствиями. В искусстве обольщения Дэниел был очень методичен. Касаясь поцелуем дамского плечика, он преследовал вполне определенную цель, а вовсе не поддавался неодолимому порыву. И тот факт, что сейчас он был совершенно беспомощен в своем неожиданном и страстном желании, каким бы мимолетным оно ни было… О, это очень его беспокоило.

Впрочем, кем бы ни была эта красотка, вряд ли она из числа невинных дев – учитывая ее наряд из алого шелка. Может быть, гадал Дэниел, это чья-нибудь любовница? Или, еще лучше, вдовушка, вдова, которая не прочь снова выйти замуж? Маловероятно, но можно надеяться.

Зная, что единственным способом решить загадку была бы беседа с незнакомкой, Дэниел решился на неслыханное – решил наплевать на этикет и обратиться к ней, не дожидаясь, пока кто-нибудь представит его по всей форме. В конце концов вряд ли его и так уже испорченная репутация могла от этого пострадать. Принимая же во внимание смелый цвет платья дамы… Похоже, ее репутация тоже не особо пострадает. Леди, одетая подобным образом, никак не могла быть святой.

Зато в одном Дэниел был абсолютно уверен: ему требовалась жена, причем – как можно скорее, а если разговор с ним нанесет ее репутации какой-либо урон – то так тому и быть. Возможно, он на ней женится и велит всем сплетникам пойти и удавиться. Эта мысль настолько понравилась Дэниелу, что он даже улыбнулся. Вот был бы замечательный выход!

Сцепив за спиной руки, он остановился перед ней и сказал вполголоса:

– Не желаете ли потанцевать?

Ребекка вздрогнула – так неожиданно в ее мечты вторгся этот низкий мужской голос, от которого даже мурашки пробежали. Повернув голову, она невольно затаила дыхание, а все тело ее, казалось, охватило жаром – до самых кончиков пальцев. Стоявший перед ней мужчина мог впечатлить кого угодно – весь в черном и черная же атласная маска на лице, не скрывавшая, однако, резко очерченного подбородка; кроме того, у него был безупречно прямой нос, а его карие глаза пристально смотрели на нее. Причем в этом пристальном взгляде было не только любопытство, но и непоколебимая решимость, от которой Ребекке сделалось не по себе – незнакомец явно чего-то хотел от нее. И все же настойчивость задела в душе Ребекки тайную струнку – она обожала всевозможные авантюры.

– Добрый вечер, сэр, – сказала она с улыбкой, однако не ответила на вопрос.

Он рассматривал ее долгую минуту, а потом тоже улыбнулся, и на щеках его заиграли ямочки. О, незнакомец обладал чертовским очарованием!

– Надеюсь, вы меня извините, миледи, ведь формально мы незнакомы, но… Увидев, как вы стоите здесь, я все гадал: неужели я вас не знаю? Разумеется, у меня не оставалось выбора – пришлось подойти, чтобы представиться. Мистер Невилл к вашим услугам, а вы…

Ребекка медлила с ответом. Ах, как хотелось прямо сказать ему, кто она такая! Несомненно, он был бы шокирован. Но к несчастью, риск и без того был слишком велик…

– Мы же на маскараде, мистер Невилл, разве нет? – проговорила наконец Ребекка, решив не отказывать себе в удовольствии и побыть в обществе этого красавца еще хоть немного. Ведь компания молодого красивого джентльмена гораздо приятнее, чем внимание пожилых поклонников, которые, кашляя, брюзжа и ковыляя, с трудом преодолевали жизненный путь, вернее – то, что от него оставалось. Вот каких ухажеров ей навязывали тетя и дядя!

– Да, действительно, – согласился мистер Невилл с некоторой настороженностью.

– Ведь куда интереснее, когда перед тобой загадка, когда не знаешь, с кем разговариваешь. Вы не согласны?

Глаза мистера Невилла просияли, а улыбка заиграла озорством.

– Признайтесь честно, – сказал он, пропуская ее вопрос мимо ушей, – вы замужем?

– Разумеется, нет, – ответила Ребекка. Она попыталась изобразить возмущение, но тотчас же, не выдержав, улыбнулась. – Будь я замужем – не сказала бы вам ни слова, просто повернулась бы и ушла.

– Неужели?

– Именно так.

– Что ж, очень хорошо. Но полагаю, мне надо поинтересоваться, нет ли у вас братьев. Мне следует кого-либо опасаться?

Снова улыбнувшись, Ребекка помотала головой:

– Нет-нет, сэр. Ох, вы неисправимы!

– Уверяю вас, мне приписывали грехи и похуже.

– Нисколько не сомневаюсь, – сказала Ребекка, хотя мысленно уже несколько раз назвала мистера Невилла «великолепным» и «поразительным»; причем щеки ее при этом вспыхивали жарким румянцем. «Ох, только бы он этого не заметил», – подумала Ребекка, неожиданно назвав собеседника «поразительно великолепным»; и ее щеки вспыхнули еще жарче – хотя куда уж еще?

– Не желаете ли подышать свежим воздухом? – спросил мистер Невилл. – Кажется, вы несколько раскраснелись.

О господи! А она так надеялась, что он не заметит…

Бросив взгляд через плечо, Ребекка обдумала предложенную возможность сбежать через стеклянную дверь. Сейчас ей, пожалуй, хотелось бы очутиться на свежем воздухе, где было гораздо прохладнее, чем в зале. И не только для того, чтобы остудить жар из-за мистера Невилла; так она могла бы помедлить еще чуть-чуть, прежде чем приступить к задаче, выполнить которую твердо решила. Ведь сейчас, столь разгоряченная, как могла она надеяться произвести хорошее впечатление на кого-нибудь из присутствовавших на балу джентльменов? Так что ей все равно требовалось время, чтобы все как следует обдумать и правильно рассчитать, иначе шанс будет упущен.

Встретившись взглядом с мистером Невиллом, она прочла в его глазах обещание некоторых неприятностей, что лишь укрепило ее в инстинктивном решении отмести его в качестве возможного кандидата. Но инстинкт мог и ошибаться, не так ли? К тому же мистер Невилл был единственным, кто с ней заговорил. И только он один пригласил ее на танец. Хотя… Чего же еще могла она ожидать, прячась за колонной? Однако мистер Невилл… Он смотрел таким взглядом, что у нее начисто пропадало желание знакомиться со всеми прочими джентльменами. Вероятно, ей все же не стоило сбрасывать его со счетов.

– Благодарю за приглашение, сэр, – сказала Ребекка, глядя ему прямо в глаза, – но я должна думать о своей репутации. Право же, у вас вид мужчины, способного с большим удовольствием поцеловать меня в каком-нибудь укромном уголке, ни на миг не задумавшись о возможных последствиях.

Мистер Невилл в изумлении разинул рот. Что ж, она понимала, что слова ее были слишком уж откровенны, и, наверное, ей следовало бы прийти в ужас от собственных слов. Но она нисколько не сожалела о сказанном. К тому же реакция мистера Невилла доставила ей огромное удовольствие, и теперь Ребекка, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, ждала дальнейшего развития событий.

– Я… Гм… Уверяю вас, я не сделал бы ничего подобного, – пробормотал мистер Невилл, озираясь по сторонам, – как будто хотел убедиться, что никто не слышал ее слов.

Это было уже слишком! Ребекка поспешно прикрыла рот ладонью в безнадежной попытке сдержать смех.

– Приношу свои извинения, сэр. Я просто немного поупражнялась в остроумии. Надеюсь, вы меня простите за мое несколько странное чувство юмора.

Он наклонился к ней поближе – так близко, что Ребекка почувствовала исходивший от него чудесный запах – насыщенный аромат сандалового дерева. Она непроизвольно подалась ему навстречу, но вовремя опомнилась и отпрянула.

– Разумеется… леди Ночь. – Его глаза весело блеснули. – Должен же я как-то вас называть. А учитывая цвет ваших волос… Надеюсь, вы не станете возражать.

– Нисколько, – ответила Ребекка, стараясь, чтобы ее голос звучал беззаботно, хотя сердце так и подскочило; в его голосе ей почудилась необычайная нежность.

Но кто же он, этот мужчина? Неужели ей настолько повезло, что она столкнулась с мужчиной своей мечты? И если так, то он, наверное, согласится жениться на ней, когда она скажет о себе всю правду… Но эту надежду Ребекка тотчас же отбросила. Слишком наивно! Такого просто быть не могло. Кроме того, обходительные манеры мистера Невилла скорее выдавали в нем опытного повесу, нежели неисправимого романтика, которого она искала. И если уж начистоту, то он как раз из тех мужчин, которых ей следовало избегать. Хотя…

Ребекка внимательно посмотрела на собеседника, пытаясь увидеть что-то еще за любезной улыбкой и призывным блеском глаз. А может, он человек искренний? Право же, будь он распутником – разве был бы так шокирован ее предположением относительно поцелуя? Или все-таки был? Подумав немного, Ребекка решила: зачем ей ломать над этим голову – пусть лучше поломает голову мистер Невилл!

Уголки ее губ приподнялись в улыбке, и она сказала:

– Может быть, выпить чего-нибудь освежающего? Бокал шампанского, например… А потом… Думаю, я бы с удовольствием приняла ваше предложение потанцевать.

– Да, конечно, – ответил мистер Невилл, снова озираясь, на сей раз – несомненно, в поисках слуги. Но слуг поблизости не было. Ни одного. – Не соблаговолите ли подождать здесь? Я сейчас вернусь.

Провожая его взглядом, Ребекка не могла не заметить, что многие гости бросали неодобрительные взгляды, когда он проходил мимо. И она снова задумалась: неужели ее инстинкт не ошибался, неужели она тратила время на распутника? Ребекка очень надеялась, что нет, потому что беседа доставила ей истинное удовольствие – легкая, непринужденная, приправленная юмором точно изысканной пряностью.

Тут мистер Невилл исчез из поля ее зрения, и Ребекка обратила внимание на других гостей. Она заметила, как некий джентльмен решительно и быстро направился к группке молодых леди. Интересно, которой из них он так заинтересовался? Но не успел он подойти, как путь ему преградил другой джентльмен и буквально под носом у него предложил руку одной из девушек – хорошенькой брюнетке в платье цвета пудры. Девушка опустила руку ему на локоть, и пара удалилась, игнорируя присутствие первого джентльмена. А может быть, эти двое его вообще не заметили? Но тут второй джентльмен внезапно обернулся и ухмыльнулся с видом победителя. Каков наглец!

Ребекка уже собиралась найти новый объект для наблюдений, когда мужской голос произнес:

– Думаю, что не имел удовольствия быть с вами знакомым.

Повернув голову, она была вынуждена поднять глаза, чтобы взглянуть в красивое лицо рослого незнакомца. Но если в чертах мистера Невилла чудилась некая игривость, то этот джентльмен выглядел едва ли не угрожающе – как будто принадлежал к породе тех, кто не привык к отказам.

– Право же, не знаю, – ответила Ребекка, ей вдруг стало ужасно скучно. А этот мужчина… Ох, он был сущим верзилой – легко мог бы перебросить ее через плечо и утащить куда-нибудь. И наверное, никто бы не осмелился его остановить. – Сэр, вы назовете свое имя?..

Верзила самодовольно улыбнулся.

– Лорд Старкли к вашим услугам. А вы… – Он взглянул на нее вопросительно.

Ребекка ответила натянутой улыбкой. Она не собиралась затевать с ним такую же игру, как с мистером Невиллом. Это не привело бы ни к чему хорошему. Но и назвать свое имя она тоже не могла, поэтому сказала:

– Меня зовут леди Ночь.

Лорд Старкли нахмурился.

– Кажется, я не совсем…

– Милорд, мы на маскараде, не так ли? – Ребекка слышала нотки раздражения в своем голосе, но не собиралась менять тон. – Мне не хотелось бы сообщать свое настоящее имя по личным мотивам, понимаете?

– Да, конечно, – кивнул лорд Старкли, в глазах его снова появился хищный блеск. – Я прекрасно понимаю, почему такая женщина, как вы, предпочитает сохранять инкогнито, хотя…

– Такая, как я?! – воскликнула Ребекка в возмущении. Но ей, наверное, не следовало возмущаться, если уж она надела платье такого цвета.

– Да полно вам, леди Ночь! – Лорд Старкли криво усмехнулся. – Уж если дама затеяла беседу с мистером Невиллом, ей едва ли стоит скромничать. Не говоря уж о том, что ваш наряд красноречиво свидетельствует о вашей… гм… опытности в определенных делах. – Наклонившись к ней, он понизил голос до шепота. – Полагаю, вы его любовница или, быть может, надеетесь ею стать. Вот почему я решил поспешить сюда и предложить собственную кандидатуру.

Ребекка смотрела на Старкли в немом изумлении. Да кем же он себя возомнил, если способен так оскорбить женщину? Отчаянно захотелось его ударить, но она все же сдержалась, хотя пальцы уже сами сжимались в кулак. Да, а что он сказал про мистера Невилла?.. Что находиться в его обществе – значит дать повод думать о ней как о распутнице? Ребекку охватило разочарование. Ах, ей следовало знать заранее! Мистер Невилл – наверняка не из тех, кто способен жениться. Пусть даже у него гораздо больше шарма и обаяния, чем у лорда Старкли. В конечном итоге оба они из одного теста – оба распутники, насквозь испорченные люди. И ни один из них ей не подходит. Ведь она искала постоянства и законного брака, но только не с ископаемым старцем, а с мужчиной по собственному выбору. Только ей, чтобы избежать того будущего, что замыслили для нее тетя с дядей, следовало продолжать поиски в другом месте.

Решив, что достаточно терпела общество лорда Старкли, и надеясь уйти до возвращения мистера Невилла, Ребекка проговорила:

– Милорд, прошу меня извинить. – Она резко развернулась как раз в тот момент, когда к ней подошел мистер Невилл с двумя бокалами шампанского в руках. От столкновения пузырившаяся жидкость выплеснулась, основательно окатив обоих.

Глава 2

На свете нашлось бы всего несколько человек, которых Дэниел не любил. Однако Найджел Коултер, четвертый граф Старкли, принадлежал именно к их числу. И вот оказалось, что черноволосая красавица, которую он в шутку нарек «леди Ночь», болтала с этим презренным субъектом! Когда Дэниел увидел это, в нем проснулось чувство собственника, на которое он, однако, не имел ни права, ни разумных доводов. И вот он приблизился к беседующей парочке, а затем…

– Ох, простите, – пробормотала леди Ночь, когда он пролил шампанское, которое нес в бокалах.

– Ничего страшного, миледи, – ответил Дэниел, стараясь не смотреть, как жидкость растекалась по ее груди. Предложив ей свой носовой платок, он обратил внимание на соперника. – Вы, лорд Старкли?.. – Дэниел сделал вид, что только сейчас заметил графа, бесстыдно шарившего глазами по фигуре леди Ночь. Не требовалось особой фантазии, чтобы догадаться, какие мысли бродили в его подлом уме. При одной мысли об этом Дэниелу ужасно захотелось врезать мерзавцу по зубам.

Но Дэниел сдержал свой порыв, дабы избежать скандала. Репутации леди Ночь не пойдет на пользу, если все в зале поймут, что она знается с двумя известнейшими во всей Англии повесами. И тот факт, что он, Дэниел, – намного лучше графа, являлся слабым утешением, поскольку ему было отлично известно: в том, что касалось репутации, общество не делало различия между ними (более того, граф всегда отличался скрытностью, в то время как Дэниел – по глупости, так свойственной молодежи, – выставлял свои победы напоказ и рассказывал о своих эскападах каждому, кто желал слушать).

– Ах, Невилл?.. – отозвался Старкли. – Как мило, что ты к нам присоединился.

– Не думал, что ты будешь тут, – процедил Дэниел сквозь зубы. – Мне казалось, у Кингсборо хороший вкус – в том, что касается выбора гостей.

– Потому и странно, что он пригласил тебя, – парировал Старкли. – В конце концов, всем известно, что тебя не принимают в приличном обществе, и если уж начистоту… Думаю, что только Кингсборо пригласил тебя в этом году.

Дэниел лишь с огромным трудом сохранял самообладание. Конечно, его положение ни для кого не являлось тайной, однако едва ли о нем знала леди Ночь. Ведь она никак не отреагировала, когда он ей представился. И теперь Дэниел боялся, что Старкли скажет еще что-нибудь, и тогда она не захочет с ним даже разговаривать. Учитывая же его перспективы на женитьбу… В общем, леди Ночь была его единственной возможностью, и он предпочел бы произвести на нее выгодное впечатление.

С отвращением взглянув на Старкли, Дэниел сказал:

– Насколько знаю, на прошлой неделе аннулировали твое членство в Брукс-клубе. Говорят, тебя поймали на крапленых картах.

Судя по гримасе, появившейся на физиономии Старкли, стрела достигла цели.

– Берегись, Невилл, – процедил Старкли. – Учитывая здоровье твоего дядюшки, пройдут долгие годы, прежде чем ты станешь мне ровней. А до того, будь любезен, обращайся ко мне так, как подобает обращаться к титулованным лицам.

– К черту твой титул, – буркнул Дэниел, отворачиваясь. Он намеревался удалиться вместе с леди Ночь куда-нибудь подальше от Старкли, но вдруг обнаружил, что ее уже нет рядом с ним. – Куда же она ушла? – пробормотал Дэниел, озираясь. И еще больше ему хотелось узнать, что из их разговора она услышала, прежде чем сбежать.

Старкли рассмеялся.

– Похоже, красавица ускользнула от тебя. – Склонив голову к Дэниелу, он понизил голос до хриплого шепота: – Так вот, поскольку только что выяснилось, что меж вами связи нет, я предполагаю удвоить усилия и завлечь эту даму к себе в постель. Не хочешь заключить пари на мой успех?

Бросив в ответ что-то уничижительное, Дэниел дождался, когда Старкли уйдет, чтобы осушить содержимое обоих бокалов с шампанским. После чего поставил бокалы обратно на поднос слуге и отправился на поиски леди Ночь, не обращая внимания на презрительные взгляды, которые бросали на него окружающие: «Черт возьми, можно подумать, я кого-нибудь убил», – подумал Дэниел. Господи, как же он ненавидел лицемерие высшего света! Как будто у большинства присутствовавших здесь мужчин не было связей на стороне, на что их жены предпочитали закрывать глаза… Его-то проступок – куда меньше. Во-первых, он не женат, а во-вторых, никогда не покушался на замужних дам. Кстати, и на невинных девиц – тоже. При этой мысли Невилл улыбнулся. Да уж, в дамах, которых он укладывал в постель, не было ни капли невинности. Просто он был… В общем, не считал нужным что-либо скрывать, вот в чем беда. И дело еще усугублялось его любовью заключать скандальные пари. Ему следовало гордиться, что он отказался сейчас от пари, предложенного Старкли. Но Дэниел не чувствовал ничего, кроме раздражения. Черт возьми, куда же она подевалась?

Обходя зал, Ребекка заметила молодого джентльмена, увивавшегося вокруг трех девиц из разряда «желтофиолей», то есть тех, которые не пользовались успехом у мужчин и подпирали стену в напрасном ожидании приглашения на танец. Джентльмен сказал что-то, и девицы рассмеялись. А потом он, поклонившись, молча ждал. После некоторого колебания девицы одна за другой покачали головой, отступая при этом на шаг. Неужели они только что отвергли его ухаживания? Это казалось невероятным. Внезапно джентльмен поклонился, поцеловал ручку у каждой – и грациозно отступил. «Вот тот, кто мне нужен, – решила Ребекка. – Человек благовоспитанный, чуткий и лишенный корысти…»

– Я знала, что это платье вам пойдет.

Обернувшись, Ребекка вовсе не удивилась, увидев леди Трембли, красовавшуюся в платье из пурпурных кружев; плечи же дамы были вызывающе оголены. Вообще-то вдова не считалась подходящей подругой невинной девушке, однако, помимо горничной Лоры, леди Трембли была единственной, кому Ребекка могла довериться за два года заточения в замке Рослин, – и только она одна навещала бедняжку, объявленную сумасшедшей.

И именно леди Трембли передала платье для сегодняшнего бала. Когда Лора показала ей это платье, Ребекка невольно просто рассмеялась. Конечно, ей следовало знать, что так и выйдет, если она обратится за помощью к леди Трембли. Ведь эта дама – отъявленная охотница за мужчинами! Ни для кого не было тайной, что у нее куча любовников; она говорила о них в открытую и примерно так, как другие женщины могли бы беседовать о шляпках.

Рассказы самой леди Трембли явно свидетельствовали о том, что ее брак не принадлежал к числу счастливых – супруг был на пятьдесят лет старше ее. Поэтому, узнав о положении Ребекки, она выразила ей сочувствие, и они быстро подружились.

Леди Трембли была единственной, не считая Лоры, кому Ребекка поведала о своем плане избежать брака с тем, кто по возрасту вполне годился ей в дедушки. Но Ребекка доверяла вдове свои тайны вовсе не потому, что они были близкими подругами, – просто очень нуждалась в поддержке. И точно знала, что найдет у леди Трембли и поддержку, и ободрение. Так что в этом смысле старшая подруга ее не разочаровала; вдова не только одобрила ее решение, но и пообещала сделать все возможное, дабы помочь.

– Даже не могу выразить, как благодарна за то, что вы одолжили мне это платье, – сказала Ребекка. – Ах, я так вам благодарна!..

– Я счастлива, что могу помочь вам избежать судьбы, которую навязали мне. Так что незачем меня благодарить, леди Ребекка. – Обмахиваясь пушистым веером из черных страусиных перьев, леди Трембли кивком указала туда, где все еще стояли мистер Невилл и лорд Старкли. – Не могла не заметить, что вы беседовали с самыми отъявленными распутниками во всей Англии, – продолжала она. – Я уже собиралась подойти и спасти вас, да не могла решить, хотите ли, чтобы я вас спасала. Кстати, вы, кажется, были очень увлечены мистером Невиллом…

Боже правый! Неужели ее восхищение наружностью этого мужчины так бросалось в глаза? Ребекка пожала плечами, изображая безразличие.

– Понятия не имею, о чем вы…

Леди Трембли в ответ рассмеялась.

– Меня вам не обмануть, моя дорогая! Но я вас понимаю – перед этим мужчиной трудно устоять. Однако в качестве возможного супруга… В общем, мне следует предостеречь вас. – Вдова понизила голос до шепота: – Все знают, что мистер Невилл – любитель непристойных выходок! Он не раз устраивал в своей холостяцкой квартире скандальные вечеринки, и на последней из них, как мне рассказывали, гости разделись догола.

Ребекка ахнула. Ее вообще-то было трудно шокировать, но вечеринка, на которой гости расхаживают голыми… Конечно, это ужасно скандально. Щеки девушки залил жаркий румянец – она представила мистера Невилла раздетым. Ребекка силилась прогнать соблазнительное видение, но оно проявляло необыкновенное упрямство, и ей стоило огромных усилий прислушиваться к тому, что говорила леди Трембли.

– …Семья берегла их, они передавались из поколения в поколение, предполагалось, что они перейдут к его будущей жене…

Ребекка в растерянности захлопала глазами.

– Прошу прощения, кажется, я… на минутку забылась. О чем вы рассказываете?

– Ну как же… Алмазные серьги! Говорят, мистер Невилл подарил их своей любовнице. То ли он совсем обезумел, то ли безнадежно влюблен в эту особу, – но в таком случае он никогда ее не бросит, даже если в один прекрасный день все-таки женится.

Ребекка со вздохом кивнула.

– Да-да, конечно. Спасибо, что рассказали все это. Ясно, что мне не стоит тратить на него время.

– Разумеется, не стоит, – согласилась леди Трембли. – Такой союз, скорее всего, приведет к несчастью. – Очевидно, утратив всякий интерес к предмету наблюдений, она отвела взгляд от обоих джентльменов. – Могу я дать совет?

Ребекка кивнула.

– Конечно же!

– Видите того джентльмена, вон того блондина, который беседует с «желтофиолями»? Это Бракенридж, и он виконт. Насколько я знаю, виконт как раз подыскивает себе жену. Говорят, он добрый малый, но главное – не из тех, кто посещает притоны картежников и куртизанок. Он будет вам верен – в этом я нисколько не сомневаюсь. Но если вы предпочитаете брюнетов… В таком случае подумайте насчет лорда Карвингдейла. Вон там, видите? Он танцует с дамой в зеленом.

Проследив за взглядом леди Трембли, Ребекка сразу же заметила того, о ком она говорила.

– А он свободен? – спросила девушка, разглядывая партнершу лорда.

– Да, и он тоже ищет жену. Хотя, кажется, за ним водится карточный грех.

«Значит, это – не самый подходящий союз», – решила Ребекка. Не говоря уж о том, что она была гораздо выше ростом. А ей хотелось бы смотреть на будущего супруга снизу вверх, но не сверху вниз. С точки зрения роста ей гораздо больше подходили Бракенридж или мистер Невилл; последний как раз был высокий брюнет, но, увы, распутник…

– Полагаю, мне следует заняться виконтом, – сказала она очень тихо – так, что ее могла услышать только леди Трембли.

Вдова кивнула.

– Что ж, отличный выбор. – Она сказала это с таким видом, будто речь шла о ткани для нового платья, а не о человеке, за которого Ребекке предстояло выйти замуж. – Думаю, с ним вы будете счастливы.

Ребекка дождалась момента, когда облюбованный ею джентльмен, покинув общество «желтофиолей», нацелился на стол с закусками, – и только тогда устремилась за ним. Конечно, он не был так красив, как мистер Невилл, – был не так высок и широкоплеч, – но и его черты казались довольно приятными; к тому же он, судя по всему, отличался добродушием. Подойдя к нему, Ребекка поступила именно так, как недавно поступил мистер Невилл, – отбросила правила приличия и заговорила, не дожидаясь, когда кто-нибудь ее представит.

– Надеюсь, вы извините меня за то, что обращаюсь к вам так запросто. Но ничего не поделаешь, – на меня произвела впечатление учтивость, которую вы выказали только что, приглашая девушек потанцевать.

– Они так же достойны моего внимания, как и все прочие леди, – ответил блондин; бедняга явно смутился. – Но мы с вами… Кажется, мы не знакомы. – Виконт Бракенридж к вашим услугам, миледи.

– Приятно познакомиться с вами, милорд. Можете называть меня леди Ночь. – Склонив голову, Ребекка улыбнулась. Похоже, виконт не обратил внимания на ее наряд. Или, может быть, обратил, но был настолько сдержан в своих суждениях, что это не отразилось на его лице. – Что ж, милорд, ваша учтивость достойна похвалы. Однако… Похоже, очередной танец уже начинается. Мне не следует отвлекать вас. Ведь вас ждет партнерша, не так ли?

– Нет-нет, те леди, которых вы только что упоминали, ответили на мое приглашение отказом. Полагаю, они просто оробели.

Изобразив сожаление, Ребекка воскликнула:

– Ах, какая жалость!..

– Может, вы окажете мне честь и примете приглашение на танец? – выпалил вдруг Бракенридж, и его глаза загорелись надеждой. – То есть… если вы свободны.

– Конечно, – кивнула Ребекка, радуясь воодушевлению Бракенриджа. Похоже, леди Трембли не ошиблась в своих суждениях; было очевидно, что виконт в поисках жены готов на все. Вероятно, он быстро сделает ей предложение, если она проявит к нему интерес. Однако виконт не производил впечатления страстной натуры, как, например, мистер Невилл… Боже правый, у мистера Невилла был такой вид, будто он вот-вот оторвет голову негодяю Старкли! Но по сравнению с ним лорд Бракенридж казался весьма благовоспитанным человеком, и он явно не станет медлить, если речь идет о женитьбе. Именно такой человек ей и требовался.

Ребекка улыбнулась Бракенриджу, и тот улыбнулся в ответ. Затем предложил своей даме руку и повел ее на середину бального зала.

– У вас поразительная грация движений, миледи, – заметил виконт через несколько минут, когда они с Ребеккой проследовали вдоль череды других пар в контрдансе.

– То же самое можно сказать и о вас, милорд, – ответила Ребекка. Бросив на партнера взгляд из-под ресниц, она улыбнулась уже смелее.

– Вы слишком добры, – проговорил он, слегка сжав ее пальцы; и тотчас же очередная фигура танца вынудила их снова разойтись в стороны.

Когда они стояли друг против друга, а другие пары проходили в танце между ними, Ребекка не отводила взгляда от Бракенриджа, а он – от нее. «Что ж, вероятно, сбежать из замка Рослин будет не столь трудно, как казалось», – подумала девушка.

– Надеюсь, вы не сочтете меня бесцеремонным, – сказал Бракенридж, снова делая шаг ей навстречу, – но я должен спросить, не обещали ли вы кому-нибудь… Видите ли, я… То есть дело в том…

– Нет, милорд, никому, – ответила Ребекка с улыбкой.

Виконт выдохнул с облегчением.

– Тогда, может, вы будете так добры… может, попозже представите меня вашему отцу? Он сейчас здесь? Я был бы счастлив с ним познакомиться. И с вашей матушкой, разумеется…

Тут виконт опять вывел ее на середину бального зала, и они заскользили меж других пар.

– Я живу с тетей и с дядей, милорд. Видите ли, несколько лет назад мои родители умерли.

Взгляд Бракенриджа выразил крайнее огорчение.

– О… Примите мои извинения, леди Ночь!

– Все в порядке, милорд. Как я уже сказала, это было давно.

Они снова разошлись. И теперь, когда они стояли порознь, Ребекка вдруг поняла, что не сможет лгать виконту с той же легкостью, с какой лгала мистеру Невиллу и лорду Старкли, – не сможет, если он захочет за ней ухаживать. Ведь для этого Бракенриджу нужно будет узнать, где она живет. Значит, придется сказать, кто она такая? Но выбора-то у нее не было, поэтому…

– Каковы ваши намерения на мой счет? – проговорила Ребекка вполголоса, когда они сошлись в очередной фигуре танца. – То есть я… мне хотелось бы знать, почему вы расспрашивали меня о родителях? Может, вы хотели бы нанести мне визит?

– Уверяю вас, леди Ночь, я очень желал бы упрочить наше знакомство, если таково будет и ваше желание.

Ребекка ответила легким кивком и, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, сказала:

– В таком случае я должна вам кое-что сообщить. Видите ли, дело в том…

Но тут музыка стихла, и танец подошел к концу. В ответ на поклон партнера Ребекка присела в реверансе. Она уже собралась предложить ему прогуляться по залу, чтобы продолжить разговор, когда перед ними вдруг возник мистер Невилл, преградивший им путь.

– Бракенридж… – Его взгляд был прикован к Ребекке. – Рад вас видеть.

– Взаимно, – учтиво отозвался виконт.

Тут мистер Невилл наконец взглянул на Бракенриджа и проговорил:

– Сэр, осмелюсь заявить, что эта леди обещала следующий танец мне.

Ребекка же вспоминала все известные ей ругательства. Вот наглец! Она изо всех сил старается обеспечить себе достойную партию с достойным джентльменом, а этот… Этот развратник имел бесстыдство предъявить на нее права, подкрепляя свои слова ложью. Как не прийти в ярость от подобной наглости! Вот если бы Бракенридж нашел какой-нибудь предлог – что в голову придет, хоть что-нибудь, – только бы ей остаться с ним, а не идти танцевать с мистером Невиллом… Но разумеется, на это нечего и надеяться. Виконт слишком хорошо воспитан, чтобы стать на пути человека, имевшего право на танец.

– Да, конечно, – сказал он, отпуская руку Ребекки. Повернувшись к ней, он снова поклонился. – Но может быть, миледи, мы могли бы поговорить позже? Мне хотелось бы многое обсудить с вами. – Бракенридж не сводил с нее взгляда, и его глаза сулили надежду. Его намерения были ясны.

Улыбнувшись виконту, Ребекка ответила:

– Буду счастлива, милорд.

В следующий миг мистер Невилл уже уводил девушку на середину зала, и Ребекка остро – к собственному негодованию – ощущала мужское очарование, которое этот субъект прямо-таки излучал. Сама того не желая, она наслаждалась его силой и живительным теплом, исходившим от его тела. О небеса, она почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец.

Нет-нет, она не даст себя одурачить и станет думать только о том, что обещал ей взгляд Бракенриджа. С виконтом она будет счастлива – в этом сомневаться не приходилось. Но тут мистер Невилл обнял ее, начиная тур вальса, и Ребекка почувствовала, что обречена. О-о… если она и раньше находила его очаровательным, то теперь, когда его рука обнимала ее талию, она и вовсе потеряла способность мыслить.

– Кажется, виконт очень увлечен вами, – сообщил мистер Невилл, кружа ее в вальсе. – Вероятно, сейчас, пока мы танцуем, он репетирует предложение руки и сердца.

«Очень хочется на это надеяться», – подумала Ребекка и тут же проговорила:

– А вам, сэр, не следовало вмешиваться. – Ребекка поморщилась, внезапно поймав себя на том, что ей ужасно хотелось поцеловать мистера Невилла. Она решила наблюдать за другими танцорами – только бы не смотреть на его губы.

– Итак… Полагаю, вам приятны его ухаживания? – Рука мистера Невилла еще крепче обхватила ее талию.

– Он благовоспитанный джентльмен, и, как мне говорили, виконт также очень добр. Полагаю, он ничем меня не оскорбит. – Тут Ребекка все же взглянула на мистера Невилла и встретила его пылающий взгляд, обещавший греховные наслаждения, – такой взгляд, как думала Ребекка, можно было адресовать лишь вдове или даме полусвета. Взгляд Невилла походил на призыв, и Ребекка вдруг в ужасе поняла, что ее тело отвечало на этот призыв. Что-то творилось у нее в местах, о которых даже говорить неприлично…

– Насколько хорошо вы его знаете? – спросил мистер Невилл.

– Мы неплохо знакомы, – солгала Ребекка; ей хотелось поскорее покончить с этой темой.

Помолчав немного, мистер Невилл продолжал:

– Но ведь вы познакомились только что, не правда ли?

– Нет. Разумеется, нет. Да и не стала бы я ожидать предложения от человека, с которым я всего лишь раз танцевала.

– Вот как? Тогда умоляю, скажите, как его зовут?

Ребекка снова взглянула на партнера и увидела, как губы его изогнулись в дерзкой усмешке.

– Его зовут Бракенридж. Как же еще?

Мистер Невилл тихо рассмеялся.

– Отлично, леди Ночь! Но я имел в виду имя, данное ему при крещении. Если вы хорошо знаете виконта и даже обдумываете возможность выйти за него, то его имя вам наверняка известно.

Тут Невилл поймал ее, но Ребекка была не из тех, кто легко сдается. И она сказала первое, что пришло на ум:

– Его зовут Дэниел.

Брови мистера Невилла сошлись на переносице, и он взглянул на нее как-то странно. Затем улыбнулся.

– Как раз такие леди мне и нравятся. Вы явно из тех, кто наслаждается игрой, даже если шанса на выигрыш почти нет. – Наклонив голову, он прошептал ей на ухо: – Его зовут Томас Бринкли.

– Очень хорошо, – ответила Ребекка, чувствуя, что краснеет. – Значит, нам с ним еще многое предстоит узнать друг о друге. Но это вовсе не значит, что мы не сможем вступить в брак. Напротив, мы станем образцовой светской парой.

Брови мистера Невилла поползли на лоб.

– Но вы не производите впечатления типичной светской дамы.

В этот момент музыка стихла, и Ребекка вздохнула с облегчением; ей не пришлось говорить Невиллу, что не его это дело – высказывать суждения на ее счет. Она всегда считала, что выйдет замуж только по любви. Других причин быть не могло. Поэтому то, что она задумала сейчас, казалось ей иронией судьбы. С другой стороны – ведь речь шла о том, чтобы обрести свободу, насколько супруга пэра могла быть свободной, разумеется…

– Что ж, может, прогуляемся? – Мистер Невилл поблагодарил ее кивком, а она присела в реверансе.

Краем глаза Ребекка видела, что лорд Бракенридж пытался пробиться к ним сквозь толпу. Ей следовало отделаться от мистера Невилла и идти к Бракенриджу. Но тут мистер Невилл увлек ее за собой, и она почему-то пошла. И через минуту-другую они оказались на террасе.

– Мне не следует находиться здесь с вами, – сказала Ребекка, осматриваясь. Многие из гостей вышли на свежий воздух в поисках спасения от духоты бального зала, но она вовсе не боялась того, что мистер Невилл предпримет попытку ее скомпрометировать. Нет, Ребекка просто не доверяла самой себе. Виконт Бракенридж представлялся ей безопасным прибежищем, а мистер Невилл олицетворял скандал. О черт, какая же она дура! Ведь если Бракенридж увидит их сейчас, ее шансы выйти за него сойдут на нет.

– Я прошу всего минуту вашего времени, – сказал мистер Невилл, увлекая ее к ступенькам террасы. – Видите ли, я нахожу ситуацию весьма любопытной… Неужели вы так стремитесь выйти замуж, что без малейшего колебания бросаетесь на таких мужчин, как Бракенридж?

– Осмелюсь вам напомнить: он очень достойный джентльмен! – заявила Ребекка.

– Это правда. Но бедняга исключительно скучен. С ним вам не узнать радостей жизни.

– А мне, может быть, и не нужно радостей. Может быть, я предпочитаю тихую домашнюю жизнь, заботы о муже и детях… Гости к чаю, благотворительность – и прочее.

– Звучит интригующе, – усмехнулся мистер Невилл.

– Но ведь многие дамы находят удовольствие в подобной жизни. Кто вы такой, чтобы смеяться над ними, считая скучными и ограниченными?

– Миледи, я думаю, что вопрос не в этом, – возразил Невилл, останавливаясь и поворачиваясь к ней. – Не столь важно, кто я такой. Гораздо важнее – а кто вы?

Ребекка в испуге замерла; она не знала, что на это ответить.

– Ага, миледи, вижу, что задел вас за живое.

– Вы обо мне ничего не знаете! – У Ребекки возникло страшное подозрение; казалось, мистеру Невиллу достаточно дернуть за ниточку – и он раскроет все ее тайны.

– Полагаю, что знаю вас лучше, чем вы знаете Бракенриджа. Во-первых, леди Ночь, вы очень любите радости и удовольствия жизни. Доказательством тому является ваша жажда выйти замуж, ради чего сейчас и стараетесь. Не говоря уж о тайне, которой вы себя окружили, желая сохранить анонимность… Ведь все это для вас приключение, не так ли? Хотел бы я знать, сколько подобных приключений было у вас в прошлом. Но куда важнее другое: насколько охотно вы откажетесь от них в будущем?

Они снова подошли к ступеням. Было ясно: мистер Невилл строил догадки, не зная всех фактов. Да, жизнь с Бракенриджем, возможно, окажется чересчур тихой и размеренной по сравнению с тем, о чем она мечтала. Но все же это – гораздо лучше, чем выйти замуж за дряхлого старца. При одной мысли о подобной перспективе Ребекка болезненно поморщилась.

Они спустились по ступенькам, ведущим к лужайке.

– Давайте прогуляемся по саду, – предложил Невилл. – Чем меньше глаз увидит нас вместе, тем лучше для вас.

Ребекка посмотрела на него с сомнением.

– Вы сами-то понимаете значение своих слов?

– Вы о чем? – Невилл повернулся и взглянул ей в лицо.

– Вы, похоже, предпочли бы скрыться в темном уголке, среди кустов и деревьев. При этом хотите заставить меня поверить, будто это – для моего же блага. – Ребекка снова посмотрела на собеседника, и ей показалось, что его глаза в прорезях маски чуть расширились.

– Принимается, – сказал он, криво усмехнувшись. – Хотя могу вас заверить: так было бы лучше для нас обоих.

Ребекка судорожно сглотнула. Было очевидно, что мистер Невилл имел в виду вовсе не сохранность ее чести, а что-то другое… И она догадывалась, что именно, – слишком уж сильной и надежной казалась ей его рука. А как ловко этот наглец вел ее к садовой дорожке!

– Расскажите мне, Ночь, о самом вопиющем проступке, который вам когда-либо пришлось совершить!

Но в подобном Ребекка просто не могла признаться. Оставалось только возложить всю вину на платье – якобы из-за платья она вдруг оступилась при этих его словах. Слава богу, спутник успел ее подхватить, прежде чем она действительно упала бы. Только вот беда: он не мог не заметить ее реакции на эти невольные объятия. Более того, он разгадал ее уловку, потому что вдруг сказал:

– Итак, вы и впрямь выкинули нечто неприличное. Подумать только! А я-то просто так спросил. – Он заговорщически улыбнулся, словно обещая сохранить в тайне все, что услышит от нее. – Расскажите мне нечто шокирующее, Ночь. Держу пари, не осмелитесь!

Ни разу в жизни не пасовала Ребекка перед брошенным ей вызовом. В детстве это упрямство дорого обходилось, но сейчас она хорошенько подумала, прежде чем ответить:

– Сегодня меня сюда не приглашали. Если хотите знать, я пробралась в дом через сад.

– Правда? – Мистер Невилл смотрел прямо перед собой, и Ребекка не видела выражения его глаз. Однако, судя по голосу, ее ответ его изрядно позабавил. – Тогда как же вы сумели сюда проникнуть? Мне казалось, тут везде заборы и колючие живые изгороди.

– О, конечно. Но кто мешает перелезть через забор?

При этих словах девушки Невилл повернулся и осмотрел ее с головы до пят – как будто хотел убедиться, что она все-таки в бальном платье. Потом вдруг разразился смехом.

– Ну вы и штучка, клянусь небесами! Надеюсь, Бракенридж сделает-таки вам предложение, а я полюбуюсь, как он попытается вас потом укротить. Но о чем, ради всего святого, вы думали, начиная охоту на подобного субъекта? Ничего хорошего из этого не выйдет.

– О-о… полагаю, сейчас вы скажете, что я должна выйти за вас, – проговорила Ребекка, отлично сознавая, что от этого распутника ей не добиться ничего – разве что свидания в саду.

– А почему бы и нет? – спросил мистер Невилл, удивив ее сверх всякой меры. – Я начинаю думать, что из вас получится прекрасная жена. Полагаю, с этой мыслью я и попытаю удачи, прежде чем свой шанс получит Бракенридж. Леди Ночь, вы пойдете за меня?

– Вы наверняка шутите, мистер Невилл! Мужчины вроде вас не женятся.

– Почему же?

– Потому что вам слишком нравится ваше беззаботное существование – то есть азартные игры и скандальные вечеринки, которые, как я слышала, вы большой мастер устраивать. И еще потому, что вы настолько цените свою любовницу, что даже преподнесли ей серьги, предназначенные, как говорят, для вашей будущей супруги. Ни одна женщина в здравом уме не стала бы связывать судьбу с таким легкомысленным и неблагоразумным человеком. Кроме того… я кое-что слышала о вас и знаю, что вы стали притчей во языцех, попав в весьма затруднительное положение. Очевидно, вы остались без средств и теперь готовы запустить руку в мое приданое, чтобы оплатить долги, которые у вас, несомненно, имеются.

– О господи, женщина!.. Неужели обязательно рисовать меня столь темными красками? Портрет получается просто чудовищный.

Ребекка улыбнулась.

– А мне кажется, мои слова – отличная к нему подпись.

Невилл рассмеялся так весело и так искренне, что Ребекка задумалась: не была ли она слишком сурова, отвергая его сватовство? Но с другой стороны… Она ведь знала, что он из тех мужчин, с которыми ей ни в коем случае не следовало прогуливаться в саду наедине. Более того, у нее появилось подозрение, что Невилл вовсе не из честных побуждений искал ее общества. Зачем же еще мужчине с подобными моральными устоями заговаривать с женщиной в алом платье? Вероятно, он принял ее за вдову или еще хуже – за куртизанку, с которой можно провести ночь, полную греховных удовольствий.

Но если так, то почему же он только что сделал ей брачное предложение? Ох, загадка… Ребекка сокрушенно покачала головой. Что ж, наверное, у него имелся план, в котором ей отводилась некая роль. Поэтому она не станет соглашаться. Она решительно не желала делить мужа с толпой других женщин!

Тем не менее Ребекка не могла отрицать, что наслаждалась обществом мистера Невилла. В нем было что-то такое… В общем, с ним ей было чрезвычайно легко. Да, действительно, с ним она чувствовала себя… самой собой. Такого она не испытывала уже давно – даже в компании Лоры или миссис Трембли. Это было чудесное ощущение… Ощущение свободы!

Проходя мимо очередного светильника, Ребекка взглянула на своего спутника. Ах, он был красив как дьявол! И так же опасен, потому что ее сердечко снова гулко забилось.

Решив вернуться к предыдущей теме, Ребекка сказала:

– Полагаю, теперь ваша очередь. Расскажите о чем-нибудь… неприличном.

Дэниел с улыбкой посмотрел на Ребекку. Ее шаловливая натура могла покорить кого угодно. Она же смотрела на него серьезно и вопросительно. Но огоньки в глазах ее выдавали – красавица тоже забавлялась.

– Что ж, очень хорошо. – Дэниел на минуту задумался. По части скандальных выходок он, вероятно, мог перещеголять самых бесшабашных и буйных, однако был предел того, что он мог бы рассказать даме – кем бы она ни была. Кроме того, следовало учитывать еще и то обстоятельство, что у нее уже сложилось мнение на его счет. Дэниел по-прежнему был зол на дядю, однако у него не было выбора, если он, конечно, не хотел лишиться содержания. А леди Ночь казалась весьма подходящей кандидатурой на роль супруги. Хотя бы по той причине, что не отказывалась с ним разговаривать.

– Однажды был случай, когда я притворился женихом некоей мисс Брайтон, – начал он, припомнив одно из своих самых удачных приключений.

– Вы, верно, шутите! – воскликнула леди Ночь с таким же недоверием, как и мисс Брайтон, когда он посвятил ее в свой план.

Дэниел покачал головой.

– Видите ли, моя сестра и мисс Брайтон вместе учились в школе. Они сделались близкими подругами и с тех пор не теряют друг дружку из виду. Когда сестра услышала, что родители мисс Брайтон решили во что бы то ни стало выдать ее замуж, она пригласила девушку в Лондон в надежде на то, что та найдет тут подходящего супруга.

– Ваша сестра была очень добра, – заметила леди Ночь.

– Да, действительно, – согласился Дэниел. – Поскольку же сестра уже тогда была замужней дамой, она могла выступать в роли наставницы молодой леди. Видите ли, мужем моей сестры является граф Чилтон, и она…

– Так ваша сестра – графиня?! – воскликнула леди Ночь с искренним удивлением.

– Ну да. Так вот, в качестве графини она имеет хорошие связи с…

– Но вы-то – просто «мистер Невилл», – снова перебила Ребекка. – Следовательно, ваша сестра не была титулованной леди до того, как вышла замуж, так?

Дэниел утвердительно кивнул. Очевидно, леди Ночь с трудом могла представить, как простой мисс удалось выйти за графа. И ее замешательство было легко объяснимо, поскольку представители высшего света чрезвычайно редко связывали себя узами брака с людьми незнатного происхождения.

– Но, право же, все очень просто, – принялся объяснять Невилл. – Мой дядя – маркиз Уолвингтон, поэтому сестра была одной из завиднейших невест на брачном рынке в тот год, когда дебютировала.

– О-о… тогда все ясно, – кивнула леди Ночь. Она вопросительно взглянула на Дэниела. – Итак, что же случилось?

– Случилось?.. Прошу прощения, вы о чем? – Освещение в саду было тусклым, и Дэниел не мог разглядеть, какого цвета у девушки глаза. Они казались темными, и он предположил, что глаза у нее, наверное, карие, – но как узнать наверняка? Зато он прекрасно видел, что глаза ее излучали тепло.

– Ну, с мисс Брайтон! Что с ней случилось?

– Кажется, родители мисс Брайтон надеялись, что счастливая судьба моей сестры улыбнется и их дочери, но, к несчастью, никто не обращал на бедняжку никакого внимания.

– И тогда вы вызвались проводить ее домой в качестве жениха, на которого так рассчитывали ее родители?

Дэниел пожал плечами.

– Они не могли узнать, что происходило на самом деле, поэтому – да, так я и сделал. Мы провели чудесную неделю вместе, прежде чем я отбыл… якобы по делам.

Отвернувшись, Ребекка тихо спросила:

– И вы все еще связаны с ней фиктивной помолвкой?

– О нет. Через несколько недель после этого я заболел и умер.

Леди Ночь ахнула, сделав огромные глаза; она явно была шокирована.

– Какая трагедия для бедной мисс Брайтон!

– Она получила то, что хотела, – помолвку с графом и передышку, которую предоставлял ей целый год траура.

– Так вы изображали графа?

– Да, конечно. Я хотел, чтобы родители мисс Брайтон были довольны той золотой рыбкой, что подцепила их дочь.

Леди Ночь тихо рассмеялась.

– Право же, мистер Невилл!.. Кажется, вы большой затейник. Не правда ли?

«Вы даже не представляете какой, моя дорогая», – мысленно ответил Дэниел. И тут же проговорил:

– Ну… я бы не сказал. Я всего-навсего хотел помочь. – И это было правдой, потому что мисс Брайтон ему по-настоящему нравилась – милая и добрая девушка. Отчаяние же на ее лице в связи с перспективой возвращения домой с пустыми руками – именно это подвигло тогда Дэниела на очередную безрассудную авантюру.

– Что ж, здесь я готова вами восхищаться, – сказала леди Ночь, когда они свернули на посыпанную гравием дорожку, ведущую мимо клумб к противоположной стороне лужайки.

– Восхищаться? – переспросил Дэниел, пытаясь скрыть удивление.

– Да, разумеется. Вы ведь действовали из благородных побуждений.

Обдумывая ее слова, Дэниел вдруг понял, что не мог вспомнить, когда в последний раз хоть кто-нибудь говорил о нем что-то хорошее. Какое странное чувство… Похвала девушки казалась незаслуженной. Особенно потому, что в данный момент он очень нуждался в ее помощи. Кроме того, леди Ночь все больше ему нравилась. Она разительно отличалась от остальных женщин своим свободолюбием и желанием жить полной жизнью. В этом отношении они были очень похожи. И это сходство еще больше укрепляло его в мысли, что они прекрасно поладят, если поженятся.

Ослепительно улыбнувшись, Дэниел заявил:

– Вот видите? Не такой уж я отъявленный злодей.

Леди Ночь с улыбкой ответила:

– Что ж, возможно, не самый отъявленный, но все же… – Она понизила голос до шепота. – По правде говоря, мистер Невилл, я почти ничего не знаю о вашем образе жизни. Однако могу предположить, что ваши привычки – весьма дорогостоящее удовольствие. Я хочу сказать, что ваши женщины…

– Леди Ночь, вряд ли это приличная тема для беседы.

– Да, пожалуй… – На губах девушки заиграла лукавая улыбка. – Но, с другой стороны, не верится, что в вас есть хоть что-то приличное. – Она произнесла эти слова веселым голосом, явно ни в чем не упрекая.

– Наверное, вы правы, но я намерен изменить свою жизнь.

– Что?.. Неужели вы хотите исправиться?

– Я всерьез намерен жениться, и, следовательно, так и есть. Вы ведь уже знаете, что не такой уж я негодяй. Просто иногда мне хочется повеселиться.

Ребекка быстро взглянула на него, потом сказала:

– Возможно, что так. Но мы оба знаем, что мне вы это предлагали не всерьез.

– Не всерьез?

– Конечно, не всерьез. Ведь вы – распутник и повеса.

– Да, полагаю, это мы с вами уже установили. – Пытаясь унять раздражение, Дэниел тяжело вздохнул. – Значит, вы даже не дадите мне шанса, не так ли?

– Для чего? Вы хотите ухаживать за мной – или соблазнить? – Не дожидаясь ответа, Ребекка вновь заговорила: – Мистер Невилл, я не утверждаю, что люди никогда не меняются. Просто думаю, что для этого должна быть основательная причина. К тому же измениться за один день невозможно. Похоже, вы что-то от меня скрываете. И сами совершенно ничего обо мне не знаете. Ведь мы только познакомились… – Она вздохнула и добавила: – Простите, просто очень трудно понять, с чего вдруг вы захотели на мне жениться.

– Да вы посмотрите вокруг, леди Ночь! Меня все сторонятся. Найти жену – почти непосильная задача, а я должен ее найти обязательно! – Взглянув на девушку, Дэниел снова почувствовал, как приятно ему находиться в ее обществе. И разве мог бы он завести подобный разговор с любой другой? Нелепо даже думать об этом. – В один прекрасный день я сделаюсь маркизом Уолвингтоном. И мне понадобится наследник, понимаете?

Румянец, покрывший щеки леди Ночь, был восхитителен. И вообще, она то и дело краснела в его присутствии – по крайней мере, хоть один обнадеживавший знак.

Они уже добрались до дальнего конца лужайки, где было гораздо темнее, потому что с одной стороны дорожка была обсажена деревьями, – самое подходящее место, чтобы украдкой сорвать поцелуй. Обычно Дэниел такой возможности не упускал, но сейчас не решался, поскольку леди явно ждала от него именно этого. У него же был только один шанс все сделать правильно. Конечно, Дэниел был уверен, что в его руках она окажется податливой и что они оба получат удовольствие, но инстинкт предостерегал – нельзя действовать необдуманно. Подобное поведение лишь доказало бы, что он – совершенно беспринципный человек, то есть именно тот, за кого леди его и принимала. «Нет, лучше выяснить, где она живет, и начать ухаживание по всем правилам», – думал Дэниел. Тем более что в соперниках у него – проклятый виконт. Если он хотел добиться ее руки, следовало ей понравиться, причем настолько, чтобы она отказалась принять предложение Бракенриджа, когда виконт посватается. А в том, что Бракенридж посватается, не было ни малейших сомнений.

Дэниел чуть не рассмеялся. Как, скажите на милость, сумеет он выдержать столь суровое испытание, если простой прогулки с ней – как вот сейчас, когда ее рука уютно устроилась в изгибе его локтя, – уже достаточно для того, чтобы воспламенить кровь в его жилах? Однако утешало следующее соображение: сумев добиться ее согласия, три недели он проведет в состоянии радостного ожидания, а потом сможет провести остаток жизни, целуя и лаская эту женщину.

– Идемте, – сказал он, возвращая свою даму обратно на лужайку, где апрельская травка упруго пружинила под их ногами. – Давайте немного оживим обстановку, хорошо?

– Что вы имеете в виду? – Ее глаза снова сделались огромными, но при этом весело блестели. Лицо же вдруг осветилось – в небеса взлетел первый сполох фейерверка.

– Неспешная прогулка – это для больных и стариков. Лучше давайте потанцуем под фейерверком.

Ребекка не успела возразить, как Дэниел снял ее руку со своего локтя и закружил в объятиях. В какой-то момент они чуть не налетели на тыкву-карету, украшавшую лужайку, отчего леди Ночь весело рассмеялась.

– Я могу завтра нанести вам визит? – спросил Дэниел, воспользовавшись моментом веселья, охватившего их обоих. – Я провел с вами чудесный вечер.

На секунду лицо девушки сделалось серьезным, однако она тотчас же улыбнулась и кивнула:

– Полагаю, вы можете сделать попытку. Но вынуждена предостеречь: мои дядя и тетя – люди очень разборчивые. Им нелегко угодить. Возможно, они вас даже не примут.

Но Дэниела не так-то легко было обескуражить. Он мог бы очаровать и дракона, что, собственно, уже не раз проделывал.

– Но если я хочу нанести вам визит, то мне обязательно нужно знать, где вы живете, – сказал он. – Кстати, неплохо было бы узнать, как вас зовут на самом деле.

Ее улыбка стала еще шире – как будто она радовалась удачной шутке.

– Мистер Невилл, мое настоящее имя – леди Ребекка, и живу я в Рослин-касл, а если совсем точно – в одной из комнат башни.

Леди Ребекка – из замка Рослин?! О боже, только не это! Говорили, что у нее – полный разлад в голове, такую бы прямиком в сумасшедший дом. Однако женщина, обществом которой он наслаждался весь вечер, вовсе не казалась душевнобольной – напротив, была веселой и остроумной, и он с удовольствием с ней общался. К тому же она была очень даже неглупа…

Дэниел улыбнулся. Вот лисичка! Чуть не обвела его вокруг пальца! Ему следовало догадаться, что она над ним смеется – вон как весело улыбается. Что ж, от него ей так просто не отделаться.

– Видите ли, леди Ночь…

Раздался оглушительный грохот, и девушка с тихим криком привалилась к его груди; а все, что собирался сказать ей Дэниел, потеряло смысл, так что в сознании Дэниела оставалось только одно – бесчувственная женщина в его объятиях. Он замер на несколько секунд, но казалось, что эти секунды превратились в вечность; никогда еще не чувствовал он себя таким беспомощным, потому что понял: если девушка умрет, если испустит сейчас последний вздох, его жизнь тоже будет кончена.

«Останься со мной, молю тебя, останься со мной», – мысленно повторял Дэниел.

Глава 3

Следующий час пролетел как в дымке тяжелого сна. Хозяин дома, герцог Кингсборо, пришел на помощь Дэниелу сразу после того, как в леди Ночь стреляли. Он в это время находился рядом – любовался фейерверком, – и сейчас Дэниел был очень благодарен ему за участие.

– Положите ее на землю, – приказал Кингсборо, поспешно сбрасывая с себя фрак, чтобы расстелить на траве для леди Ночь.

Дэниел тотчас же выполнил указание герцога, а тот, мгновенно развязав свой галстук, скомкал его и бросил приятелю со словами:

– Прижимайте покрепче к ране. Постарайтесь остановить кровь.

Сердце болезненно сжалось в груди Дэниела, когда он прижал галстук к рваной ране на левом плече девушки. Белая ткань тут же стала красной от крови, и Дэниел отчаянно заморгал, пытаясь прогнать дымку, туманившую зрение. Он прижал галстук покрепче, и Ребекка тихо застонала.

Кингсборо же обратился к брату, прибывшему вместе с двумя джентльменами, одного из которых Дэниел узнал, это был лорд Роксбери.

– Уинстон, оставайся здесь, а я попытаюсь выяснить, что, черт возьми, произошло. – Герцог выпрямился и быстро направился в сторону террасы.

Пальцы Дэниела дрожали, когда он снял маску с лица леди Ночь, надеясь, что так ей будет легче дышать.

– Наверное, лучше отнести ее в дом, – сказал лорд Уинстон. – Рану нужно промыть. И я уверен, что леди будет там удобнее.

– Не могу не согласиться, – раздался женский голос. Дэниел повернул голову и увидел мать герцога, вдовствующую герцогиню. Говорила она вполголоса, но, судя по всему, была настроена весьма решительно. – И поскольку мы не знаем, насколько опасна рана, следует поспешить.

Дэниела охватил панический страх. «Господи всемогущий, она не может умереть прямо сейчас. Это будет вопиющая несправедливость. Я обязан ее спасти. Она должна жить…» – мысленно твердил он снова и снова.

Подхватив девушку на руки, он постарался овладеть собой, так как понимал: решительность и способность мыслить ясно – только это сейчас поможет. Крепко прижимая к себе леди, голова которой покоилась на его плече, Дэниел быстро зашагал к ступенькам, ведущим на террасу. Лорд Уинстон и вдовствующая герцогиня следовали за ним по пятам, и на лицах обоих было выражение крайней озабоченности.

Поднявшись на террасу, Дэниел направился к стеклянным дверям, за которыми открывался бальный зал. Внезапно перед ним возникла полная пожилая дама, преградившая ему путь.

– Что это значит? – спросила она, переводя острый, как лезвие бритвы, взгляд с лица леди Ночь на лицо Дэниела. Рядом с пожилой дамой стоял хмурый джентльмен весьма плотного телосложения.

– Кто-то стрелял в эту леди. Прошу, пропустите меня, – проговорил Дэниел срывающимся от волнения голосом. – Ведь она ранена…

– Покажите рану, – потребовала пожилая дама.

«Черт возьми, кто эта грубая и бессердечная особа?» – подумал Дэниел.

– Почему бы вам не пойти вместе с нами? – сказала герцогиня, и Дэниел восхитился ее выдержкой. Что до него, так он бы просто оттолкнул нахалку и продолжил путь. Неужели она не понимала, насколько дело срочное?

Женщина пронзила его суровым взглядом, потом молча кивнула, отступив в сторону и позволяя ему пройти. Дэниела охватил гнев; шагая через бальный зал, он представлял, какой выговор устроит этой мегере. Как она смела подвергать жизнь леди Ночь еще большей опасности?!

Поднявшись по лестнице, ведущей в холл, Дэниел обнаружил там Кингсборо. Вид у герцога был растерянный; похоже, ему не удалось найти стрелка.

– Сюда, – сказал он, выводя Дэниела в коридор, а затем – в гостиную, обстановка которой была выдержана в различных оттенках зеленого. – Можете устроить ее здесь, Невилл. Я уже послал за доктором, однако… – Герцог смутился и тихо спросил: – Она еще жива?

У Дэниела перехватило горло; уложив леди Ночь на обитый шелком диван, он лишь кивнул в ответ.

– Похоже, что жива, – пробормотал Уинстон.

Вдовствующая герцогиня, которая последовала за Дэниелом в гостиную, жестом попросила его отстраниться, потом начала осторожно спускать рукав платья с плеча девушки.

– По крайней мере мы можем сейчас попытаться промыть рану, – пояснила она. – Будьте добры, дайте мне бренди… и другой галстук. Этот промок насквозь.

Дэниел поспешно развязал свой шейный платок, а Кингсборо, налив в стакан бренди, поставил его на ближайший к дивану стол. Герцогиня встала на колени, опустила шейный платок в стакан, а затем плотно прижала его к открытой ране.

Герцог откашлялся и пробормотал:

– Я думал, она…

– Сбежала от нас, – перебила его полная дама. – Очевидно, заранее все обдумала.

В какой-то момент показалось, что герцог хотел ей возразить, но выражение его лица вдруг смягчилось, и он, обращаясь к полной даме, проговорил:

– К несчастью, я не имею представления, кто это сделал. Похоже, преступник уже сбежал, однако я послал за констеблем. Поэтому будем надеяться, что преступление вскоре будет раскрыто. А пока что я беру на себя всю полноту ответственности за произошедшее несчастье. Надеюсь, вы примете мои искреннейшие извинения.

Полная дама и ее супруг коротко кивнули, и герцог обратился ко всем присутствующим:

– Я должен отойти, чтобы сообщить о случившемся нашим гостям. Но скоро вернусь. Справитесь до моего возвращения?

– Все будет в порядке, – заверила сына герцогиня, и тот поспешно покинул гостиную.

Ноги Дэниела словно приросли к полу, а взгляд обращался то на рану на плече леди Ночь, то на хмурую полную даму и ее мужа, которых он не знал. Почему они остановили его? И почему герцогиня предложила им пройти в гостиную? Скорее всего, эти люди являлись родственниками леди Ночь. Но если так – то почему их пригласили на бал без нее? Этому не было никакого разумного объяснения, разве что… Похоже, девушка сказала ему правду.

С минуту Дэниел обдумывал слова полной дамы. Наконец, твердо решив все выяснить, шагнул к пожилой чете и поклонился.

– Позвольте представиться, – сказал он, стойко выдерживая придирчивый осмотр, которому немедленно подвергся. – Я мистер Невилл, а вы… – Дэниел попытался улыбнуться, дожидаясь, когда супруги хоть как-то отреагируют на его имя, – но тщетно; насколько он мог судить, они знали о нем не больше, чем он про них.

– Я лорд Грифтон, – ответил, наконец, пожилой джентльмен, – а это – моя супруга, леди Грифтон.

– Рад познакомиться с вами, – сказал Дэниел, стараясь говорить как можно учтивее.

Леди Грифтон смотрела на него точно ястреб, наметивший жертву.

– Не могу сказать, что разделяю вашу радость, – сообщила она. – Если бы не вы, возможно, она не стала бы мишенью для стрелка.

Дэниел не мог взять в толк, как леди могла прийти к подобному заключению.

– Мы просто танцевали, – попытался объяснить он. – Не понимаю, каким образом…

– Значит, это целиком и полностью ваша вина, мистер Невилл. Очевидно, это вы, сэр, вывели ее на линию огня, – прошипела леди Грифтон, затем повернулась к мужу: – Жду не дождусь, когда скажу ей несколько слов, после того как она очнется.

Дэниел сделал глубокий вдох, чтобы сохранить спокойствие. Выходит, в леди Ночь… то есть в Ребекку стреляли по его вине? Но ведь это безумие!

– Да, действительно, сэр, вы должны объясниться, – проговорил лорд Грифтон.

– Вот именно! – Леди Грифтон скрестила руки на груди и вскинула подбородок. – Как только она придет в себя, выдадим ее замуж за одного из соискателей. Ясно как божий день, что уже два года девица водит нас за нос. Что ж, игра окончена. Она исполнит свой долг, даже если для этого мне придется силой тащить ее к алтарю.

Повернув голову, вдовствующая герцогиня пристально посмотрела на толстуху.

– Леди Грифтон, я понимаю, что вы изумились, обнаружив леди Ребекку у нас. Вынуждена признать, что и для меня это неожиданность. Однако прошу вас, постарайтесь успокоиться. Вашей воспитаннице нужен покой и надлежащий уход. Она может оставаться здесь, пока не поправится, если, конечно…

– Вы очень великодушны, ваша светлость, но об этом не может быть и речи, – перебила леди Грифтон. – Как только девицу осмотрит доктор, мы отвезем ее в замок Рослин, где у нее будет все необходимое. И уверяю вас: теперь, узнав ее хитрость и коварство, я не спущу с нее глаз! В следующий раз, когда она вновь что-нибудь устроит, ею уже займется законный супруг.

Дэниел с изумлением смотрел на пожилую даму. Каким ядовитым тоном леди Грифтон говорит о своей воспитаннице!

– Как вы можете говорить такое? – спросил он, едва сдерживая ярость. – Ведь она могла умереть! Собственно, угроза еще не миновала!

Леди Грифтон стала перед Дэниелом, нисколько не робея перед его внушительным ростом, и улыбнулась, пристально глядя ему в лицо.

– Полагаю, сэр, девица вас околдовала. Что ж, думаю, вам следует выбросить из головы все ваши фантазии. – Дама оглядела его с ног до головы и добавила: – Ребекка – леди знатного происхождения. Глупо было бы отдать ее нетитулованному джентльмену, когда ею всерьез интересуются граф и герцог.

– Если позволите, – начал лорд Уинстон, – то я думаю…

– Вы правы, миледи, – перебил его Дэниел, понимая, что этой даме нисколько не интересен мистер Невилл, пусть даже он – следующий в череде маркизов Уолвингтон. Ведь пока что у него не было титула, а титул – это, очевидно, единственное, что заботило надменную толстуху.

Однако Дэниел задумался над словами леди Грифтон, называвшей леди Ребекку «хитрой и коварной»… И он вспомнил рассказы о том, что случилось с этой девушкой два года назад, во время прогулки верхом. Она упала с лошади и сильно ударилась головой – так сообщали газеты. И после этого ее объявили слабоумной. Впрочем, об этом происшествии давно уже никто не говорил, хотя все знали о леди Ребекке. Причем Дэниел был вынужден признать, что сам знал о ней меньше других. Его никогда не занимала драма, которая случилась у замка Рослин, но теперь он задумался…

А может, болезнь леди Ребекки – всего лишь блеф? Но если так – при чем же здесь стрелок? Дэниел не мог представить, чтобы кто-нибудь желал смерти леди Ребекки. С другой стороны, он вынужден был признать, что знал об этой женщине слишком мало. Возможно, она и впрямь совершила нечто такое… В общем, вызвала у кого-то желание ее убить.

Но Дэниел тут же отогнал эту мысль. Нелепо воображать подобное, когда инстинкт твердил, что лучшей жены он не найдет. В конце концов Дэниел решил, что так или иначе – но попытается завоевать руку леди Ребекки. Да, непременно попытается. И он не собирался отступать! Более того, он был твердо уверен, что девушка выйдет за него куда охотнее, чем за любого из претендентов, на которых так уповали Грифтоны. Теперь он знал, где ее найти, и оставалось только изыскать способ до нее добраться. Неужели это будет так трудно?..

Глава 4

«Как же больно! Помоги мне, Господи!» – мысленно воскликнула Ребекка.

Доктор заверил тетю с дядей, что она вне опасности, потому что пулю извлекли, а рану зашили. Но боль терзала Ребекку по-прежнему.

– По крайней мере вы хоть повеселились вчера, верно, миледи? – спросила Лора. Горничная, дежурившая возле постели девушки, смотрела на нее с тревогой.

Ребекка тяжело вздохнула.

– Да, верно, – сказала она, закрывая глаза и отдаваясь воспоминаниям. Ребекка видела перед собой прекрасное лицо мистера Невилла, улыбавшегося ей. – И это было потрясающе, – шепотом добавила девушка.

– Да уж, воображаю… – Лора сокрушенно покачала головой. – Мне не следовало вас отпускать. Господи, ведь вас могли убить!

– Пусть даже и так, – совсем тихо прошептала Ребекка, так что Лора ее не услышала. Вернувшись домой, она оказалась в своей спальне взаперти, и тетка пообещала, что в следующий раз племянница покинет ее лишь для того, чтобы развлечь герцога Гроувера или лорда Топпера.

– И ты выйдешь за одного из них, – заявила тетя. – Разумеется, сначала мы решим, кто из них лучше подходит. После всего, что пришлось из-за тебя вытерпеть – ведь ты опозорила нас, появившись на балу, – я могу смело сказать, что нам не терпится от тебя избавиться.

– Я всего-навсего хотела найти мужа по собственному выбору, – ответила Ребекка. – Почему вы мне запрещаете? Неужели не желаете видеть меня счастливой?

– Счастливой? Клянусь Богом, ты ужасно избалована – в точности, как твоя мать. Вечно предъявляешь претензии! Это она виновата в том, что моего брата нет в живых. Тем не менее я приняла тебя после того, как они оба погибли во время пожара, хотя ты – такая же неприятная особа, как твоя мать. Тебе следовало бы благодарить меня за то, что я сумела-таки отыскать мужчину, который тобой заинтересовался, и это – несмотря на злосчастный тон твоей кожи. Взгляни, у тебя такой вид, будто ты год не принимала ванну! Но я сотворила чудо и нашла не одного, а двух титулованных джентльменов, желающих взять тебя в жены. Более того, оба они – старики, которых ты непременно переживешь. Если проявишь достаточно ума, то поспешишь подарить сына тому, за кого выйдешь замуж, обеспечив тем самым свое будущее. А теперь – быстро в постель. Чем скорее ты поправишься, тем быстрее мы сможем все решить.

После этого тетка удалилась и заперла дверь на ключ, оставив Ребекку гадать, как скоро придется встретиться со своими поклонниками. «Наверное, где-то через неделю», – решила она.

В свете всего, что сулило ей будущее, жизнь могла показаться бедняжке безрадостной, но Ребекка ужасно обрадовалась, узнав, что горничная убедила Грифтонов в том, что она, Лора, ничего не знала о готовившейся эскападе молодой хозяйки. По словам хитрой служанки, Ребекка поменяла местами свою чашку с чаем, в который был добавлен лауданум[1], с ее чашкой, где был обычный чай. Горничная рассыпалась в извинениях, молила о прощении и проклинала себя за недостаточную бдительность; дошла даже до того, что заявила, будто Ребекка не понимала, что для нее хорошо, а что плохо, – зато все то, что затеяли Грифтоны, отвечало ее интересам как нельзя лучше. Грифтоны проглотили эту ложь и больше никаких вопросов не задавали.

– Наверное, не стоит и надеяться, что красивый молодой джентльмен вскорости нанесет вам визит? – спросила Лора. – Какая гадость все старики, которых подыскали вам граф с графиней! Почему они не хотят найти человека, который больше подходит вам по возрасту, – такого, с которым вы и вправду могли бы обрести счастье?

Ребекка невольно застонала – плечо пронзила боль, когда она чуть повернулась, чтобы лучше видеть Лору.

– Наверное, они просто не хотят брать на себя труд и возить меня в Лондон на балы. Ведь наготове уже есть два джентльмена, которые согласны меня взять, освободив их от столь ужасной обузы. К тому же они боятся лишних расходов. Ты же знаешь, как дядя с тетей трясутся над каждым пенни.

Лора кивнула.

– Да, это правда. Хотя меня все равно терзают подозрения… Кажется, что здесь еще что-то кроется. Слишком уж они настаивают… – Девушка покачала головой и добавила: – Если спросите меня – я вам вот что скажу: дело это очень темное…

Такая мысль и Ребекке приходила в голову, но она так и не выяснила, оправданны ли ее подозрения.

– Не знаю… – пробормотала она. – У меня нет причин думать, что они хотят от меня избавиться не просто так.

– Может, вы правы, – согласилась Лора, но в голосе ее звучало сомнение. Она вздохнула, потом вдруг улыбнулась. – Итак, миледи, там был какой-то молодой человек? Вчера вы познакомились с мужчиной, который, возможно, приедет вас навестить или… быть может, сделать вам предложение?

Губы Ребекки тронула улыбка, когда она снова вспомнила своего безрассудного повесу.

– Да, там был один, и его общество доставило мне огромное удовольствие.

Лора даже вскрикнула от волнения, но тотчас зажала рот ладонью; в глазах же ее горело любопытство. Немного помолчав, она шепотом спросила:

– Миледи, кто же он?

– Ну… – Ребекка сделал паузу для пущего драматического эффекта. – Его зовут мистер Невилл, и он – наследник маркиза Уолвингтона.

Брови Лоры поползли вверх.

– Должно быть, красивый! И наверное, очаровательный – так мне кажется.

– Почему ты так считаешь? – удивилась Ребекка.

– Потому что вы та-ак произнесли его имя, миледи!..

Ребекка посмотрела на девушку с недоумением, и тогда горничная повторила слова хозяйки, подражая ее мечтательным интонациям и закатывая глаза. Потом, рассмеявшись, вскочила со стула, чтобы принести госпоже чашку чаю. Оглянувшись через плечо, она с лукавой улыбкой сказала:

– Думаю, этот молодой человек сразил вас наповал.

Ребекке не хотелось лгать, и она проговорила:

– Должна признаться, что не могу выбросить его из головы. Хотя думаю, замуж за него выходить нельзя. Он мне не подходит.

– Почему же это? – спросила Лора, снова садясь возле постели Ребекки и подавая ей горячий чай.

– Потому что он распутник. И с ним у меня никогда не будет счастливой семейной жизни, о которой я мечтаю. Ты была бы шокирована, узнав о некоторых из его проделок. Но если бы даже я решилась закрыть глаза на его многочисленные пороки… Ох, сомневаюсь, что тетя с дядей его бы одобрили. К тому же у них под рукой есть и граф, и герцог.

– Но если он наследник…

– Ты не хуже меня знаешь, что наследник – не считается, – перебила ее Ребекка. – Для них он просто человек без титула. Да еще и обремененный дурной славой. – Она со вздохом покачала головой. Как печально, что ее родственники – такие ограниченные люди! Но они не одни такие. Сколько презрительных взглядов было адресовано минувшим вечером мистеру Невиллу! Ребекка сделала глоток чая, откинулась на подушки и закрыла глаза. – Да о чем я вообще говорю? Как будто можно ожидать, что он заедет с визитом… Нет, подобное маловероятно. Ведь он узнал, кто я такая. И даже красотой не отличаюсь, что делает его интерес ко мне еще более подозрительным. Видимо, мне суждено выйти за Топпера или… – Ребекка наморщила носик. – За Гроувера.

Открыв глаза, она обнаружила, что Лора пристально смотрела на нее.

– Миледи, сколько раз вам твердить, что вы красавица? Когда же вы наконец мне поверите?

Ребекка грустно улыбнулась.

– У меня слишком смуглая кожа – ни у кого такой нет. Да еще и черные волосы… Не думай, что я забыла, как другие девочки смеялись надо мной, когда я была маленькой. Они называли меня цыганкой! Я бы не удивилась, если бы узнала, что кто-нибудь из них зовет меня так и поныне.

– Ну, если дело в этом, тогда они не знают, как цыгане выглядят на самом деле. Вы унаследовали испанскую кровь вашей матушки, вот и все. Тут нечего стыдиться, миледи. И уж если на то пошло – вам следует радоваться, что вы не такая, как другие девушки. Я бы нисколечко не удивилась, узнав, что именно поэтому вы и понравились мистеру Невиллу. Кроме того… Возможно, он распутник, как вы утверждаете, но всегда остается возможность того, что он изменится. Ведь его друг герцог изменился же, не так ли?

Ребекка со вздохом кивнула:

– Да, полагаю, это правда. Но у него были на то весьма основательные причины. Слишком большая ответственность легла на его плечи. А вот у мистера Невилла…

– Никаких обязанностей, да? Но вы ведь только что сказали, что он наследник титула Уолвингтонов. Разумеется, в один прекрасный день ему потребуется жена, а затем и наследник.

– Уверена, что так, – согласилась Ребекка. Да и сам мистер Невилл говорил ей об этом. Но предложив свое имя, он совсем не обязательно предложит ей и верность – супружескую верность. Ребекка отдала пустую чашку горничной и, устроившись на подушках, зевнула.

– Прости меня, Лора, но мне вдруг стало нехорошо. Попытаюсь немного отдохнуть.

– Отдыхайте, миледи. А я пойду срежу для вас нарциссы – как и обещала.

– Спасибо, – прошептала Ребекка, закрывая глаза. Она услышала шаги Лоры, а затем – тихий скрип двери. Уже проваливаясь в сон, она снова вспомнила об улыбке мистера Невилла, обнимавшего ее и кружившего в танце.

Глава 5

– Ах, леди Ребекка!.. – громогласно воскликнул граф Топпер, с восхищением оглядывая ее фигуру своими светло-голубыми глазками. – Сегодня вы просто обворожительны!

Один день отдыха – вот и все, на что расщедрились ее тетя и дядя, которые сегодня вздумали уверять, будто она, Ребекка, уже совсем здорова и может принять поклонников.

– Тебе же не ногу прострелили, – твердила тетя, выбирая для Ребекки платье. – Ты прекрасно можешь пройтись с ними по саду.

И вот она расхаживает среди клумб, держа под руку дряхлую развалину с одной стороны и реликтовое ископаемое – с другой.

– Благодарю вас, милорд. Вы исключительно добры, – ответила Ребекка, повернув голову к графу.

– Позволительно ли мне заметить… – начал герцог Гроувер, и его глаза блеснули, когда он посмотрел на грудь девушки, – позволительно ли заметить, что вы стали еще соблазнительнее… Вы согласны, Топпер?

– Гм… Прошу прощения, ваша светлость, вы… – Граф был глуховат, и ему нужно было кричать в самое ухо, чтобы он услышал.

– Я сказал, что у леди Ребекки чудесные волосы! – крикнул Гроувер. – Столь смелый цвет при безупречной коже! Просто поразительно!

– О да-да, действительно, – закивал Топпер.

– Насколько мне известно, решение еще не принято, – продолжал Гроувер, на сей раз так, чтобы Топпер не услышал. – Но полагаю, вам будет приятно узнать, что я не утратил мужских способностей и дам фору любому молодому бычку! И у меня здоровый аппетит. Я не разочарую ваших ожиданий.

«О господи, меня сейчас стошнит», – подумала Ребекка.

– Давайте нарвем нарциссов, милорд, – сказала она – сказала первое, что пришло в голову, лишь бы сменить тему. И было бы очень хорошо, если бы они поскорее откланялись. Кажется, людям их возраста необходим дневной сон.

Освободившись от рук своих поклонников, Ребекка нагнулась над клумбой и стала рвать цветы, а оба джентльмена молча глазели на нее. Присутствие Топпера не так уж ее раздражало – граф казался вполне безобидным джентльменом, и он, очевидно, в своем почтенном возрасте просто нуждался в дружеской компании; к тому же ему требовалась женщина, которая бы за ним присматривала. Так что у него была вполне разумная причина искать молодую супругу, но это, по мнению Ребекки, еще не делало его привлекательным в качестве мужа. Наверное, она была слишком эгоистична, но что с этим поделаешь? Ее даже не прельщало то обстоятельство, что он оставил бы ей свое состояние после перехода в лучший мир. Оглянувшись через плечо, Ребекка улыбнулась графу, мысленно пожелав ему долгих лет жизни в добром здравии.

А вот Гроувер… На губах герцога змеилась плотоядная улыбка, и Ребекка поспешно отвела глаза. О боже, что за вещи он ей говорил!.. А от его бесцеремонного взгляда, шарившего по ее фигуре самым непристойным образом, у нее по спине мурашки пробегали.

– Надеюсь, леди Ребекка, вы всерьез отнеслись к тому, что я вам только что сообщил, – сказал Гроувер, нагибаясь над клумбой, чтобы сорвать нарцисс. При этом локтем как бы невзначай задел ее грудь. – Хочу, чтобы вы подарили мне хотя бы одного сына, прежде чем я умру. Надеюсь, вы достаточно здоровы, чтобы справиться с этой важной задачей.

Проглотив колкость, уже готовую сорваться с языка, Ребекка вымученно улыбнулась.

– За кого бы я ни вышла замуж – приложу все старания, чтобы исполнить супружеский долг как подобает. – Выпрямившись, девушка отдала герцогу огромную охапку нарциссов. – Будьте так любезны, понесите их. – Пусть ей приходилось терпеть общество герцога, но она, по крайней мере, догадалась, как обезопасить себя от его прикосновений. Хотя бы на время!

– Не желаете ли выпить чаю? – спросила Ребекка, когда они вернулись в дом и горничная избавила герцога от нарциссов.

– Вероятно, стоит предложить обоим джентльменам выпить бренди в моем кабинете, – послышался голос мистера Грифтона; он вышел в холл и подал знак гостям следовать за ним. – Нам нужно кое-что обсудить, джентльмены.

– Разумеется, – согласился Гроувер. – Бренди будет в самый раз.

– Да, действительно, – поддержал герцога Топпер.

Оба гостя обернулись к девушке, чтобы откланяться, после чего дверь дядиного кабинета закрылась за ними.

Не успела Ребекка перевести дух – как хорошо, что ей не нужно больше развлекать престарелую парочку! – как из гостиной вышла тетя.

– Полагаю, вы собираетесь конвоировать меня наверх?

– Не надо дерзить, – отрезала тетка. – Этот твой Невилл явился сюда, пока ты была в саду. А я, вопреки здравому смыслу, позволила ему войти в дом. И он привез цветы – чудесный букет, который, как мне кажется, будет прекрасно смотреться на круглом столике в моей спальне. – На мгновение глаза тетушки заволокла «мечтательная» дымка, после чего она с привычной подозрительностью воззрилась на Ребекку. – Очевидно, он желает тебя видеть. Наверное, хочет убедиться, что ты оправилась после того, как в тебя стреляли.

Сердце Ребекки радостно подпрыгнуло. Мистер Невилл приехал ее повидать! Как она и надеялась! Какое счастье, что тетя приняла его! Девушка бросилась к двери гостиной, однако тетушка мертвой хваткой вцепилась в ее локоть.

– Погоди, не слишком радуйся. Я думаю, тебе следует знать, что мы с твоим дядей склоняемся в пользу герцога. Ты же понимаешь, какая это для тебя блестящая партия? – Леди Грифтон улыбнулась, но взгляд ее сочился ядом. – А что до мистера Невилла… Полагаю, тебе следует отделаться от него раз и навсегда.

– Почему вы так жестоки? – со злостью прошептала Ребекка. – Неужели вам совсем нет дела до моих чувств и желаний?

– Довольно! – Больно сжав ее локоть, тетя зашипела ей прямо в лицо: – Когда же ты поймешь, что при вступлении в брак чувства не принимаются в расчет? Это деловое соглашение, не более того. А теперь иди займи гостя – да так, чтобы впредь мы были избавлены от его визитов.

Сделав глубокий вдох, Ребекка распахнула дверь гостиной и вошла. Сердце затрепетало, когда мистер Невилл приветствовал ее радостной улыбкой.

– Добрый день. Какое счастье видеть вас… – проговорила Ребекка.

– Вы еще ослепительнее, чем в прошлый раз, – сказал Дэниел, взяв девушку за руку. Склонившись, он коснулся губами ее пальцев, продлевая поцелуй чуть дольше, чем было предписано правилами приличия.

Покашливание со стороны двери заставило его выпрямиться. Повернув голову, Ребекка увидела в дверях тетю, наблюдавшую за ними весьма критически.

– Мистер Невилл, у вас есть пятнадцать минут, а затем моей племяннице надлежит вернуться к себе, – проговорила тетушка. – Ей надо подготовиться к визиту следующего поклонника, который должен явиться с минуты на минуту. И еще, мистер Невилл… Если вы надеетесь украдкой сорвать поцелуй, то советую не обольщаться. Дверь останется открытой.

Сопроводив свои слова сухим кивком, леди Грифтон повернулась и вышла. Горячая кровь прилила к щекам Ребекки. Она проводила тетю взглядом и вздохнула. Пятнадцать минут – это так мало… Разумеется, тетка солгала, сказав про поклонника, который должен вскорости явиться, но ясно дала понять, что ее, Ребекку, ожидало будущее, в котором мистеру Невиллу не было места.

Попытавшись успокоиться, Ребекка повернулась к молодому человеку и указала на небольшой двухместный диванчик:

– Не угодно ли присесть?

Бросив перчатки и шляпу на стул, гость уселся, и Ребекка тут же устроилась рядом с ним.

– Наверное, нам нужно объясниться, – сказала она, избегая смотреть ему в лицо.

– Если вам будет угодно, – ответил тихо мистер Невилл. – Но сначала я хотел бы справиться о вашем здоровье. Как вы себя чувствуете? – В его голосе звучало искреннее беспокойство.

– Болит, – призналась Ребекка. – Но я, по крайней мере, могу ходить. Следовательно, выживу, что не так уж плохо.

– А я так за вас испугался! Только что мы танцевали – и вдруг… – Он замолчал, и в его голосе ей почудились нотки отчаяния. – Неужели вы даже не представляете, кому понадобилось вас убивать?

Ребекка вскинула голову.

– Так вы думаете, это была не случайность? – Разумеется, это не было случайностью. Просто ей не хотелось об этом думать.

Мистер Невилл кивнул:

– Да, конечно. Просто не уверен, что целились именно в вас. Вот почему я спросил.

Ребекка мысленно вернулась в тот вечер и в бальный зал. И попыталась вспомнить тех гостей, которые во время выстрела находились неподалеку. Она точно помнила, что видела герцога Кингсборо и его матушку, но все прочие были как в тумане – наверное, оттого, что она не была с ними знакома.

– Насколько я знаю, у меня нет врагов. Даже не могу представить, кто мог бы желать моей смерти. – Ребекка постаралась весело улыбнуться. – Благодарю за заботу, мистер Невилл, но, право же, не стоит за меня беспокоиться. Сами же видите, что я в добром здравии.

Тонкая морщинка прорезала лоб мистера Невилла.

– Когда мы только познакомились, вы дали понять, что находитесь в отчаянном положении. – Ребекка хотела возразить, но Дэниел вскинул руку, призывая ее к молчанию. – Иначе зачем было предпринимать такие усилия, чтобы попасть на бал? И откуда это страстное стремление во что бы то ни стало найти супруга? – Он в задумчивости посмотрел на девушку, потом вновь заговорил: – Когда вы сказали мне, что вы – леди Ребекка из Рослин-касл, я вам не поверил. Да и как поверить, если леди Ребекка, как утверждают, повредилась рассудком, в то время как вы… что угодно – только не слабоумная. А познакомившись с вашими опекунами, я заподозрил, что именно они – причина вашего отчаянного положения. Я прав?

Какой смысл отрицать очевидное? Ребекка утвердительно кивнула:

– Да, вы правы. Они хотят, чтобы я вышла за графа Топпера или за герцога Гроувера.

– Черт побери! То есть… Простите, миледи. Мне не следовало выражаться подобным образом в вашем присутствии.

– Ничего страшного, мистер Невилл. Мои чувства не так легко оскорбить. Кроме того, я разделяю ваше возмущение.

– Но оба они, должно быть, лет на пятьдесят старше вас. Зачем родственникам требовать от вас подобного поступка, когда есть немало достойных молодых холостяков?

Ребекка пожала плечами.

– Топпер – старинный друг моего дяди, а Гроувер – герцог. Выдать меня за любого из них – все равно что получить новый алмаз в корону. Других соображений у меня нет, хотя… Недавно мы с моей горничной говорили об этом и решили вот что… Они, наверное, просто хотят избавить себя от трудов и… – Ребекка опустила взгляд. – А также от издержек – чтобы не пришлось обеспечивать мне полноценный сезон в Лондоне. Ведь у них уже и так есть наготове двое выгодных женихов…

– А у вас нет других родственников, к которым можно было бы обратиться за помощью? Кто, к примеру, унаследовал титул вашего отца?

– Титул отца отошел к одному из его кузенов, – тихо сказала Ребекка, вспоминая неулыбчивого джентльмена, которого видела лишь однажды еще ребенком. После гибели ее родителей он долго не появлялся в Скарсдейл-Мэноре, но потом все же приехал, чтобы претендовать на наследство. – Новый граф Скарсдейл не имеет никаких обязательств в отношении меня и не является моим опекуном. Однако именно он обеспечил меня приданым, когда дядя и тетя обратились к нему за помощью. Право же, мне кажется, это очень великодушно с его стороны.

– Рад слышать, что к вам проявили хоть какое-то участие.

Ребекка позволила себе улыбнуться. Как мило, что мистер Невилл принимал ее судьбу столь близко к сердцу!

– Благодарю вас, сэр. – Она смело взглянула ему в глаза. – Но знаете, вам не нужно меня жалеть. Я даже не хотела бы, чтобы жалели. Тайком отправиться на бал – рискованное предприятие, но я была готова рискнуть – возможно, это был мой последний шанс выйти замуж по собственному выбору. И не жалею, что отправилась туда, хотя, конечно же, не рассчитывала…

– Получить пулю? – Дэниел едва заметно улыбнулся.

Ребекка улыбнулась в ответ.

– Да, разумеется. Даже представить такого не могла. – Она помолчала. – Уже два года, как я прячусь за этими древними стенами, а время летит… Не успеешь оглянуться, как станешь старухой, на которую не посмотрит и дряхлый старец.

– Не говорите глупости, леди Ребекка, – пробормотал Дэниел.

Она снова заглянула ему в глаза.

– Я ведь давно уже не дебютантка. Мне двадцать три, и я с каждым днем становлюсь все старше…

Мистер Невилл на мгновение прикрыл глаза.

– О какой старости вы говорите? Если мне будет позволено сказать… Да вы ослепительно прекрасны!

Ребекка почувствовала, что щеки запылали.

– Благодарю за доброту. – Она попыталась любезно улыбнуться. Ах, если бы он говорил серьезно! Но она слишком хорошо знала, какая у нее внешность, поэтому не верила, что он говорит искренне. Мистер Невилл просто хотел ей польстить, вполне возможно – преследуя некие тайные цели.

Какое-то время он молча разглядывал ее, потом проговорил:

– Я сочувствую вам, леди Ребекка. Ваше положение не назовешь завидным. Но должен сказать, я восхищаюсь вашей смелостью… и вашей изобретательностью.

Ребекка снова улыбнулась. Мистер Невилл ее понимал и вовсе не осуждал. Слова же его были для нее подобны бальзаму.

– Итак, – продолжал мистер Невилл, – у вас были серьезные причины отправиться на бал. Вы хотели найти мужа – человека, который помог бы вам избежать брака с женихами, которых выбрали для вас родственники.

– Я всего лишь хотела, чтобы у меня появился шанс обрести счастье в семейной жизни.

– Вполне понятное желание, – согласился мистер Невилл. Он едва заметно нахмурился. – К несчастью, я не очень-то понравился вашей тете. И если честно, то мне трудно ее за это осуждать. Наверняка она после того вечера навела обо мне справки.

– Да, наверное, – кивнула Ребекка. За прошедшие два года она научилась сохранять бодрость духа, однако сейчас… Всего за два дня все ее надежды на счастливое будущее были разбиты вдребезги. Как можно надеяться выйти замуж за такого красавца, как мистер Невилл?! И какая причина могла бы заставить его начать нелегкую борьбу против ее дяди и тети? В такое бессмысленное и опасное предприятие не стоило ввязываться. Вероятно, он уже и сам понял, что жениться на ней будет очень непросто. Более того – невозможно. Ребекка не сомневалась, что видела мистера Невилла в последний раз.

Его теплая ладонь легла на ее руку, и Ребекка подняла голову. Глаза его сияли добротой и – ошибиться было невозможно – жалостью. Ах, как же она тосковала по тем страстным взглядам, которые он устремлял на нее в ночь бала!

– Нельзя терять надежду, – сказал он, пожимая ее руку. – Я уверен, что выход все же есть.

Ребекка высвободила руку и, изобразив радостную улыбку, поднялась на ноги (мистер Невилл тоже встал). Она никому не расскажет о своем отчаянии и сердечной боли! Тем более теперь, когда ее судьба практически решена. Она будет храброй и стойкой, даже чувствуя себя совершенно беспомощной.

– Наверное, выход есть, мистер Невилл, но не сегодня. А теперь я должна подготовиться, как просила тетя, и… Хочу пожелать вам приятного дня. От всей души благодарю за визит. Вы были в высшей степени любезны.

– Я просто не мог вас не навестить, – ответил мистер Невилл. После непродолжительного молчания добавил: – Ваша тетя меня не одобряет, но я твердо намерен продолжить сватовство через вашего дядю.

Ребекка замерла в изумлении, когда смысл его слов дошел до нее. Сердце ее подскочило в безумной надежде. Мистер Невилл собирается добиваться ее руки! Оставался лишь один вопрос, черным пятном омрачавший переполнявшее ее счастье. «Почему?» – спрашивала она себя.

– Сэр, вы столь решительны в этом деле… Я просто сгораю от любопытства относительно ваших мотивов. Только прошу, не говорите, что вы не нужны ни одной женщине. Это был бы очень неубедительный довод.

– Я… – Он вдруг смутился. – Могу честно заверить, леди Ребекка, что вы мне очень нравитесь. Думаю, мы составим прекрасную пару. Я прав?

Его смущение, вероятно, имело объяснение – нежелание рассказывать ей всю правду. Может быть, она ему действительно нравилась, но главная причина – совсем другая. Мистер Невилл почему-то был обязан жениться. И он, наверное, решил, что она, Ребекка, – идеальная кандидатка, потому что женщина, оказавшаяся в столь отчаянном положении, согласится выйти за любого – лишь бы избежать деспотичной опеки дяди и тети. А теперь, зная, кто ее воздыхатели, мистер Невилл наверняка почувствовал еще большую, чем прежде, уверенность в том, что она согласится стать его женой, если дядя даст на то позволение. И он был прав, но Ребекке хотелось большего – хотелось, чтобы он воспылал к ней страстью. Она вздохнула, мысленно укоряя себя. Должно быть, ее голова переполнена романтическими бреднями, раз она вообразила, что сумеет вызвать столь сильные чувства у дамского угодника.

Но какая ей, собственно, разница? Ребекка не могла отрицать, что ее к нему влекло. Как же хотелось, чтобы он ее обнимал, целовал, ласкал… Если они поженятся, она наверняка получит хотя бы это.

А мистер Невилл хмуро смотрел на нее, и Ребекка вдруг поняла, что слишком тянет с ответом. Собравшись с духом, она сказала:

– Поговорите с дядей. Если он даст благословение, тогда я согласна выйти за вас замуж.

На его губах заиграла улыбка. Он взял ее за руку и поднес пальчики к губам, глядя ей в глаза. От его взгляда сердце ее сладостно затрепетало, и по всему телу разлился жар. Ах, если бы этот красавец почувствовал то же самое!

– Тогда пожелайте мне удачи! – воскликнул он.

И Ребекка пожелала. Пожелала от всего сердца и без малейших сомнений. А десять минут спустя – она уже стояла в коридоре – дверь дядиного кабинета открылась, и к ней вышел мистер Невилл, причем лицо его было непроницаемо.

– Леди Ребекка, – сказал он, натянуто улыбаясь, – мне необходимо ехать в Лондон, чтобы заняться кое-какими делами. Я вернусь через два дня. Вернусь с надеждой, что все разрешится. – Невилл поклонился и добавил: – И не беспокойтесь. Я верю, что все получится так, как вы хотите.

Он ушел, не дав Ребекке сказать ни слова.

– И как же все прошло? – спросила Лора, когда Ребекка вернулась к себе. Взяв у хозяйки шляпку, горничная принялась укладывать ее в коробку в гардеробе.

– Топпер, как обычно, был совершенно безобиден. А вот Гроувер, как всегда, пытался меня очаровать, – ответила Ребекка, брезгливо поморщившись. Она подошла к окну, стягивая перчатки с пальцев.

– А еще? – не отставала горничная. – Я же чувствую: было что-то еще.

Обернувшись, Ребекка встретилась с ней взглядом и невольно улыбнулась:

– А еще приезжал мистер Невилл, чтобы меня повидать.

– Неужели?!

Ребекка кивнула.

– Но главное – он просил у дяди моей руки.

– И что же? – допытывалась Лора. – Что сказал ваш дядя?

Ребекка присела на подоконник и снова вернулась к созерцанию сада.

– Не знаю. Мистер Невилл, когда уезжал, сказал что-то про дела, которыми ему нужно срочно заняться. Однако уверял, что все получится так, как я хочу. – Ребекка пристально взглянула на служанку. – Как думаешь, что это значит?

Лора пожала плечами.

– Понятия не имею. Какие-то мужские дела, я думаю…

Ребекка нахмурилась.

– Наверное, ты права, – сказала она. Ей вдруг сделалось ужасно тревожно. А что, если мистеру Невиллу не удастся справиться с делами? Ведь тогда дядя не станет с ним разговаривать, когда он приедет в следующий раз. Конечно, именно такого результата и следовало ожидать. Однако Ребекка молила небеса, чтобы все получилось – чтобы и на ее долю выпало хоть немного счастья.

– Просто… Видишь ли, у меня такое ощущение, что дядя с тетей надеются выиграть что-то от моего замужества. Но что именно – это еще предстоит выяснить. Тетя ясно дала понять, что хочет выдать меня за герцога, а вот мистер Невилл – совершенно нежелательная персона. Поэтому чего бы дядя ни потребовал от мистера Невилла – все будет напрасно.

– Зачем терзаться заранее? Ясно ведь, что мистер Невилл твердо решил добиваться вашей руки. В самом деле, дайте ему шанс доказать свои намерения! Зачем сомневаться? Положитесь на него, миледи. Я уверена, он найдет способ сделать вас своей женой. А теперь… Почему бы вам не поработать над акварелью? Кажется, это занятие всегда поднимало вам настроение – что бы ни случилось.

– Лора, ты замечательная горничная! Лучше и пожелать нельзя!

– Благодарю, миледи. – Подойдя к столу, служанка налила чашку чаю и подала хозяйке. – Не беспокойтесь, ваш поклонник скоро вернется и все разрешится.

Мысль о том, что она вскоре снова увидит мистера Невилла, воодушевила Ребекку, и она даже улыбнулась в сладостном предвкушении встречи. Он приедет, и она узнает, какой подвиг он совершил, чтобы уговорить дядю.

Глава 6

«Тринадцать тысяч фунтов! Просто невероятная сумма!» – мысленно воскликнул Дэниел. Однако лорд Грифтон не обнаружил ни малейшего смущения, называя именно эту сумму, – как будто такие огромные деньги разумелись сами собой. Но Дэниел принял вызов. И сейчас пришпорил коня, потому что нужно было добраться до Лондона еще до вечера.

Дэниел понятия не имел, где раздобыть такие деньги, – ведь его собственный кошелек был практически пуст. Но он знал, что должен это сделать, по крайней мере – должен попытаться, потому что он был совершенно уверен, что хотел назвать леди Ребекку своей женой.

О господи! Его тошнило при одной мысли о том, что эта женщина будет делить постель с Топпером или Гроувером. Когда они гуляли по саду в Кингсборо-Холле, в ее глазах сверкала решимость. А сегодня взгляд казался потухшим – как будто бедняжка уже покорилась судьбе. Но он должен ее спасти! Никогда еще он не встречал такой красавицы! А какая у нее чудесная нежная кожа… Кожа, казавшаяся загорелой. Совсем не то что бледные лондонские дамы. А ее волосы… Ему ужасно хотелось освободить их от булавок и шпилек, чтобы посмотреть, как они тяжелой массой упадут ей на плечи… Волосы, похожие на черный атлас…

Но она почему-то смущалась, когда он восхищался ее красотой. Бедняжка пыталась скрыть смущение улыбкой, но он-то видел недоверие в ее глазах. По какой-то загадочной причине леди Ребекка не догадывалась, как щедро одарила ее мать-природа. Эти темно-карие глаза в обрамлении густых черных ресниц, нежный овал лица и полные губы, похожие на лепестки розы, – любая женщина умерла бы от зависти! А какая фигура!.. Дэниел даже поморщился, ощутив в паху дискомфорт при одной мысли о полной груди, тонкой талии и округлых бедрах леди Ребекки. Но не только из-за этого великолепия он воспылал к ней такой страстью. Еще на балу она поразила его своим незаурядным умом и редкой наблюдательностью. После того вечера Дэниел не мог ее забыть: его постоянно терзали соблазнительные образы, и он сходил с ума от страсти и тоски.

И Дэниел не собирался лгать самому себе. Разумеется, общество леди Ребекки обещало быть самым приятным, но у него не было никаких сомнений и в том, что он хотел ее соблазнить. И для этого придется убедить ее в том, что она – действительно красавица. Ребекка, конечно же, храбрилась, но это была всего лишь маска, под которой скрывалась неуверенность. Что же могло быть причиной подобной неуверенности? Скорее всего, вину следовало возложить на ее дядю с теткой, – если не полностью, то хотя бы отчасти. Дэниел от души выругался. Эта парочка пыталась испортить жизнь той, которой следовало бы блистать словно ярчайшей из звезд.

Почти весь следующий день Дэниел провел с дядей, пытаясь добиться от него помощи. Напрасно! Переговоры ни к чему не привели. Тогда, наступив на горло собственной гордости, он бросился к друзьям в надежде, что кто-нибудь из них сумеет оказать необходимое содействие. Но, как и ожидалось, такой суммы не нашлось ни у кого.

Уже наступал вечер, когда Дэниел в конце концов направился в дом сестры на Беркли-сквер.

– У тебя такой вид, будто ты проскакал верхом пол-Англии, – заметила сестра, поднимаясь навстречу, когда он вошел в гостиную. – Впрочем, чему удивляться? Ты всегда отличался неукротимостью.

– Рад тебя видеть, Одри, – сказал Дэниел, целуя сестру в щеку. – Извини, что явился в столь поздний час. Надеюсь, что не нарушил твоих планов.

– Ничего страшного, Дэниел. Майкл еще не вернулся из клуба, а Ральф с няней в детской. Как видишь, я свободна. И выслушаю все, что ты расскажешь. Кроме того, я так давно тебя не видела!..

Дэниел сел в кресло напротив сестры. Одри разлила чай и спросила:

– Итак, что же тебя ко мне привело?

– Ты ведь не знаешь, чего потребовал от меня дядя?

Сестра покачала головой, и Дэниел начал рассказывать обо всем, что случилось за прошедшие две недели. Одри не перебила его ни разу, хотя иногда в ее глазах мелькало то удивление, то любопытство.

– Да уж, трудная задача… – сказала она, выдержав долгую паузу после того, как Дэниел умолк. – Учитывая же твою отнюдь не блестящую репутацию… Даже не представляю, как ты сумеешь выполнить его требование. С другой стороны, этого и следовало ожидать, поскольку ты – наследник. То есть рано или поздно, но тебе придется доказать, что ты чего-то стоишь, – добавила сестра. Но она просто констатировала факт, не опускаясь до порицания, за что Дэниел был ей очень благодарен.

– Но всего месяц срока – это безбожно мало. Тебе не кажется?

Сестра кивнула.

– Да, конечно. Хотя должна признать, что леди Ребекка, если верить твоему рассказу, – просто чудесная женщина. Полагаю, из нее выйдет прекрасная жена.

– Совершенно с тобой согласен, – ответил Дэниел. – Поэтому я и приехал к тебе.

Одри улыбнулась.

– Так я и знала. Конечно, ты явился сюда вовсе не потому, что соскучился.

Они с сестрой никогда не были особенно близки – разные интересы вели их разными дорожками, которые редко пересекались. В то время как Дэниел то и дело попадал в передряги, два раза ломал руку и один раз – ногу, Одри всегда была послушной дочерью – тихо сидела в уголке, читая стихи, а также вышивала или же рисовала акварели. Кроме того, она играла на пианино. А манеры у нее были совершенно безупречные.

Впрочем, нельзя сказать, что Дэниел, внешне грубоватый, совсем уж не имел понятия о хороших манерах, – напротив, он умел быть учтивым, элегантным и даже обворожительным. Но, увы, когда подворачивался шанс поставить деньги на скачках, сыграть в карты или – боже упаси! – на пари переплыть голым Серпентайн после наступления сумерек, хорошие манеры мгновенно забывались, ибо противиться такому соблазну Дэниел решительно не желал.

И еще, разумеется, были женщины. Впрочем, ни одной из них Дэниел не обесчестил, они сами чуть ли не умоляли с ними переспать. Да, несколько раз он затевал флирт с юными девицами, но это было исключительно напоказ – то есть пинок в зад светскому обществу, которое он презирал. «Когда же эти люди поймут, что в моральном отношении они вовсе не высшая каста?» – частенько говорил себе Дэниел. И действительно, зачем все эти сплетни друг о друге, супружеские измены и презрительные взгляды в сторону бедолаг, которые одеваются без особого шика или носят цвета, вышедшие из моды неделю назад? Ответов на эти вопросы он, наверное, никогда не получит.

– Грифтоны позволят на ней жениться только в том случае, если я заплачу им тринадцать тысяч фунтов, – проговорил Дэниел.

Одри откинулась на спинку кресла, не сводя глаз с брата.

– Но ведь это – непомерная сумма, – сказала она, вздохнув.

– Знаю. Разумеется, мне бы и в голову не пришло обращаться к тебе, если бы я знал, что смогу найти помощь где-нибудь еще. Но у меня есть только ты и дядя. Только вы можете одолжить мне такие деньги. Сначала я поехал к дяде – думал, может, он поможет, поскольку я как раз пытаюсь выполнить его требование. Но он отказал. Хочет, чтобы я сам нашел выход из положения, даже если это будет означать, что придется забыть о женитьбе на леди Ребекке, чего я допустить не могу.

– Кажется, она тебя сильно зацепила… – в задумчивости пробормотала Одри.

– Сильнее, чем ты можешь себе представить. Если честно, то я только о ней и думаю.

– А твое желание назвать ее своей женой – отвечает ли оно также и ее интересам?

– Конечно! – воскликнул Дэниел. – Она освободится от Грифтонов, и ей не придется выходить за Топпера или Гроувера.

– Я хочу знать другое, Дэниел. Принимаешь ли ты ее интересы близко к сердцу? Ты делаешь все это для того, чтобы ее спасти? Или просто боишься, что дядя откажет тебе в содержании?

– Видишь ли, я… Мне больно видеть, что она несчастна, что с ней дурно обращаются. И даже если я женюсь на ней не по любви, то все равно постараюсь сделать счастливой. Во всяком случае, со мной ей будет гораздо лучше, чем с Топпером или Гроувером.

Одри молча кивнула. Затем встала с кресла, подошла к своему бюро и, присев, извлекла из ящика листок бумаги и обмакнула перо в чернильницу.

– Майкл ни за что не даст тебе такой огромной суммы, – сказала она, принимаясь писать. – Он считает тебя человеком ненадежным, так как знает о твоей привычке к мотовству.

Дэниел тяжко вздохнул. Он восхищался тем, как ловко муж сестры управлял своим поместьем. Одри поступила правильно, выйдя за него замуж! Зять оказался из тех, кто печется о своих финансах, зря денег не тратит и умеет вложить их с хорошей прибылью.

Нацарапав несколько строк, Одри отложила перо, аккуратно сложила листок и скрепила его печатью с изображением летящей птицы. Повернувшись к брату, она протянула ему этот документ.

– А вот я дам, – сказала она.

Ошеломленный щедростью сестры, Дэниел взял бумагу, а Одри продолжила:

– В этом письме я заверяю Грифтонов, что выдам требуемую сумму, если они позволят леди Ребекке выйти за тебя.

Дэниел смотрел на сестру во все глаза.

– Я понятия не имел, что ты так богата и имеешь право сама распоряжаться своими деньгами.

– Сначала это было мое приданое, – пояснила Одри. – Когда я выходила за Майкла, они с дядей заключили соглашение – весьма выгодное для меня. Я получила полный доступ ко всем своим деньгам, да еще Майкл выдавал мне определенные суммы «на булавки». Не имея привычки к легкомысленным тратам, я большую часть денег откладываю, чтобы сохранить на будущее.

Дэниел ненадолго задумался.

– Но ведь тебе необязательно быть такой осторожной…

Одри рассмеялась.

– Не секрет, что в наши дни женщины находятся в очень невыгодном положении – вечно под пятой отца или другого мужчины. И если когда-нибудь по милости божьей у нас с Майклом появится дочка, то я бы хотела оставить ей наследство, которое будет принадлежать только ей, – чтобы могла поступить с ним так, как ей захочется. Вот почему ты должен обещать, что когда-нибудь вернешь мне эту ссуду.

В немом изумлении Дэниел смотрел на листок, который держал в руке. К горлу его подкатил ком, а сердце сжималось при мысли о том, на какую жертву пошла сестра ради его счастья и как она доверяла ему.

– Я тебя не подведу, – сказал он. – Даю слово.

Глава 7

– Не хотите ли сыграть в карты, миледи? – спросила у хозяйки Лора.

Ребекка пожала плечами. Весь день она чувствовала себя несчастной. Не только потому, что болело плечо – рана все еще причиняла ей сильную боль, – но и из-за мыслей о будущем, которое казалось безнадежным. Мистер Невилл все еще не объявлялся, и Ребекка уже теряла надежду. Лора пыталась приободрить хозяйку и постоянно твердила, что его могли задержать дела. Что ж, может, и так… Но кто мог поручиться, что дядя с тетей не откажут ему, когда он приедет? Они вполне могли это сделать ей назло. Более того, Ребекка вполне допускала, что тетка даже испытывала удовольствие при мысли, что все-таки выдаст ее за дряхлого старика.

– А может, хотите почитать по ролям? – продолжала уговаривать Лора. – Мы могли бы разыграть «Двенадцатую ночь». Я знаю, как вы любите эту пьесу.

Ребекка грустно улыбнулась.

– Да, действительно. Эта пьеса всегда заставляет меня смеяться. – Она помолчала, потом кивнула и добавила: – Ладно, хорошо. Итак – «Двенадцатая ночь».

Они начали с первой сцены пятого акта, и Лора еще успела произнести: «Кто вас покинул? Кто обидеть мог?» А потом вдруг послышался какой-то тихий стук со стороны окна. Обе девушки резко обернулись.

– Вы слышали, миледи? – спросила Лора.

– Птица, наверное, – сказала Ребекка; ей не терпелось вернуться к пьесе, так как начиналось ее любимое место. – «Забыл? Уже? В такой короткий срок? – продолжила она. – Позвать священника!»

И снова – тук, тук, тук…

– Стучат весьма настойчиво, что бы там ни было, – заметила Ребекка, сложив руки на коленях и глядя в сторону окна. Уже наступил вечер, снаружи было темно, поэтому со своего места источник шума она видеть не могла; к тому же в камине пылал огонь, да еще и масляная лампа ярко освещала комнату.

– Я взгляну, ладно? – предложила Лора, подходя к окну.

Должно быть, сначала горничная ничего не увидела, потому что наклонилась и чуть ли не прижалась лицом к стеклу. Снова послышался стук, и девушка, вскрикнув, отскочила от окна.

Заинтригованная, Ребекка проговорила:

– Что там такое? Что ты увидела?

Лора обернулась к хозяйке; ее лицо было пепельно-бледным.

– Миледи, вы верите в привидения? – спросила она с дрожью в голосе.

Ребекка нахмурилась.

– Конечно, нет. – Она решила сама проверить, в чем дело, поэтому встала, потуже затягивая пояс пеньюара. – Лора, что с тобой? Говоришь, привидение? Надо же такое придумать!

– Хорошо. Тогда, миледи, объясните, пожалуйста, почему за вашим окном в воздухе парит мужчина?

– Мужчина… что? Глупость какая-то. – Но не бранить же Лору – она и без того была напугана.

Ребекка направилась к окну. Она была уверена, что всему можно найти логическое объяснение. А если нет, если там действительно призрак – тогда она тем более хотела на него взглянуть.

– Умоляю, будьте осторожны, – прошептала горничная, когда Ребекка была уже у окна.

Но ей пришлось подойти к окну почти вплотную, чтобы наконец-то заметить смутные очертания лица. От неожиданности Ребекка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Наклонившись к стеклу, она вдруг поняла, что у призрака – знакомые глаза! Господи, да это же мистер Невилл! Она не могла представить, как он сумел забраться так высоко, но его появление ужасно обрадовало – так, что от радости голова пошла кругом.

Сняв задвижку, Ребекка приоткрыла окно.

– Добрый вечер, мистер Невилл, – поздоровалась она, удивляясь собственной невозмутимости. Как будто это самое обычное дело – беседовать с человеком, который стоит на последней перекладине шаткой лестницы высоко над землей. – Сэр, как поживаете?

– Неплохо, – ответил он, улыбаясь. – Как видите, затеял маленькое приключение.

– А, так вот как это называется?.. – Снизу послышались сдавленные смешки, и Ребекка, еще чуть наклонившись, увидела двоих мужчин, державших лестницу. – Вы и друзей с собой прихватили?

– Это мистер Шоу и его сын Джерард, – сообщил мистер Невилл, указав в сторону стоявших внизу мужчин.

– Приятно познакомиться, – сказала им Ребекка.

– Тише, – предостерег ее мистер Невилл. – Мне потребовалось изрядно потрудиться, чтобы сюда залезть. Боюсь все испортить, если меня обнаружат.

– Вот как? – спросила Ребекка. Она, наконец, улыбнулась. – А что, по-вашему, я должна сделать, обнаружив за окном собственной спальни опасного и незваного гостя?

– Неужели такого опасного? – Мистер Невилл изобразил удивление.

– Страшно опасного, – подтвердила Ребекка с серьезнейшим видом.

– Итак, вряд ли мне нальют чашку чаю…

Абсурдность ситуации – мистер Невилл, стоявший на лестнице за окном и умолявший налить ему чашку чаю, – была уже такова, что Ребекка больше не могла сохранять серьезное лицо. Снова улыбнувшись, она спросила:

– А мистер Шоу и его сын? Чем им занять себя, пока они будут вас дожидаться?

Выражение, появившееся на лице мистера Невилла, свидетельствовало о том, что эту часть плана он не продумал. Повернув голову, он посмотрел вниз и тихо спросил:

– Наверное, не стоит рассчитывать, что вы вернетесь и заберете меня через час?

– Будем счастливы, если добавите несколько шиллингов, – ответил мистер Шоу.

Дэниел взглянул на Ребекку.

– Прошу, миледи, отойдите. Я хочу войти.

Учитывая комплекцию гостя, Ребекка должна была признать, что он проявил поразительную ловкость – влез в комнату через окно воистину с кошачьей грацией!

– Миледи, это неприлично, – подала голос Лора из-за правого плеча хозяйки. – Понимаю, вы намерены выйти за него замуж, однако приглашать джентльмена в свою спальню… Это пахнет скандалом. Не говоря уж о том, что нам обеим не поздоровится, если узнают ваши тетушка и дядюшка.

Ребекка повернулась к горничной и улыбнулась.

– Не бойся, Лора, они не узнают. Да и вряд ли это было бы хуже, чем твой рассказ о том, как я якобы опоила тебя снотворным, а сама сбежала на бал. Да, так не принято, признаю. Но ты же здесь именно для того, чтобы беречь мою добродетель, верно?

Подумав с минуту, Лора наконец кивнула. У горничной, конечно, были причины для беспокойства. И не только потому, что они с мистером Невиллом были не знакомы. Как верно заметила Лора, приглашать джентльмена с визитом в свою спальню – это считалось верхом неприличия. Тем более – мужчину с такой репутацией… Но с другой стороны, Ребекка находилась в ужасном положении, и Лора это понимала. Более того, Лора готова была сделать все, что в ее силах, – только бы увидеть госпожу счастливой.

– Не беспокойся, все в порядке, – сказала горничной Ребекка. – Однако теперь, когда джентльмен все равно здесь и не сможет уйти, пока не вернутся его помощники с лестницей, мне, наверное, следует вас друг другу представить. Лора, это мистер Невилл. – Повернувшись к гостю, она продолжала: – Мистер Невилл, я хотела бы представить вам мою горничную Лору. Если бы не она, мы бы с вами никогда не встретились.

Гость с дружелюбной улыбкой смотрел на служанку и сделал шаг ей навстречу. Взяв девушку за руку, он чуть наклонился и поцеловал ее пальцы.

– Мне очень приятно познакомиться с вами, Лора, – сказал он, выпрямляясь.

Ребекка весело улыбнулась; она никогда не видела, чтобы ее горничная так густо краснела. Что ж, мистер Невилл умел произвести впечатление… Снова улыбнувшись, Ребекка поспешила к столику, возле которого стояли два стула. Удивительно!.. Она всегда считала себя весьма здравомыслящей особой, но в последнее время вдруг поняла: когда рядом находился мистер Невилл, она таяла как воск!

Сообразив, что ей нужно как-то отвлечься, Ребекка принялась разливать чай.

– Сэр, а парадная дверь в качестве входа показалась вам слишком банальной? – спросила она в надежде обрести спокойствие во время светской беседы.

Дэниел не ответил. Зато подошел к ней почти вплотную, что, конечно же, было не очень-то прилично. Лора многозначительно кашлянула, и ему пришлось чуть отступить. Ребекка же поджала губы, чтобы не рассмеяться. Наполнив чаем чашку, она подвинула ее на противоположный край стола. Наполняя вторую, проговорила:

– Должна признаться, я уже не ждала вас. Думала, вы не появитесь. Однако вы здесь. Влезли ночью ко мне в окно.

– Это потому, что мне нужно кое-что вам рассказать, – ответил Дэниел.

Ребекка внимательно посмотрела на него.

– Сэр, почему у меня такое чувство, что в Лондоне все обернулось не так, как вы планировали?

– Потому что инстинкт вас не обманул. Хотя это весьма прискорбно…

Осторожно поставив чашку на стол, Ребекка опустилась на стул, и мистер Невилл последовал ее примеру. Сделав глоток чая, Ребекка со вздохом сказала:

– Как жаль… – Но слово «жаль» совершенно не соответствовало той тоске, что овладела ею. – Не знаю, чего вы хотели добиться, отправляясь в Лондон, однако надеюсь, вы расскажете, зачем туда ездили.

Мистер Невилл сложил руки на столе и тихо проговорил:

– Когда мы виделись в последний раз, я дал вам повод думать, что все будет хорошо, но теперь… – Покачав головой, он откинулся на спинку стула. – Будет не так легко, как я надеялся.

Ребекка в растерянности заморгала.

– Но я вовсе не… – только это она и сумела сказать.

– Сегодня я нанес визит вашему дяде, – сообщил мистер Невилл, не сводя с нее глаз. – Похоже, герцог Гроувер всерьез настроен вас заполучить.

– Но когда вы были здесь в прошлый раз… Вы сказали, что все получится… – пробормотала Ребекка, изо всех сил стараясь оставаться спокойной, хотя сердце ее от волнения чуть не выскакивало из груди. – Что же изменилось? – Она с нетерпением ждала ответа и в то же время страшилась его, дрожа, как лист на ветру. С пугающей ясностью бедняжка осознала, что рушились все надежды на счастье. – Расскажите же… – прошептала она, готовясь к худшему. Ей совсем не хотелось слышать правду, но она должна была знать точно, почему дядя отказал мистеру Невиллу.

Пристально глядя ей в глаза, он сквозь зубы проговорил:

– Они выставили вас на аукцион и отдадут тому, кто заплатит больше.

– Простите… что?.. – Ей показалось, она ослышалась. Даже ее дядя с тетей не могли быть столь бессердечными.

– Выдавая вас замуж, Грифтоны твердо намерены получить с жениха деньги за вашу особу. И чем больше – тем лучше. Они знают, что вас отчаянно домогаются Топпер и Гроувер, поэтому тянут время – наверное, для того, чтобы повысить ставки насколько возможно. Когда в прошлый раз я встречался с вашим дядей, он сказал, что Топпер предложил ему десять тысяч фунтов, а Гроувер – двенадцать. Кроме того, оба готовы хоть сейчас начать ремонтные работы, которые так необходимы в Рослин-касле.

Ребекка ахнула, пораженная суммой выкупа и наглостью родственников.

– И я отправился в Лондон с целью раздобыть деньги, которые требовались, чтобы добиться вашей руки. Поиски заняли некоторое время, а потом оказалось, что все было напрасно. Сегодня утром Гроувер повысил ставку, предложив пятнадцать тысяч. – Мистер Невилл стиснул зубы. Казалось, он был ужасно зол. – Очень жаль, миледи, но с таким богачом мне не тягаться. По крайней мере – без поддержки моего дяди-маркиза. А он отказался мне помогать.

Несмотря ни на что, Ребекка не смогла удержаться от улыбки. Вот мужчина, который не имел перед нею никаких обязательств, – но он сделал все, что в его силах, пытаясь ее спасти.

– Благодарю вас, – сказала Ребекка. – Вы сделали для меня гораздо больше, чем отважились бы многие другие на вашем месте. Вы настоящий друг, и я никогда не забуду вашу доброту.

Потянувшись к ней, мистер Невилл накрыл ладонью ее руку – весьма смелый жест, поскольку оба они были без перчаток. И реакция последовала незамедлительно – в ее груди вспыхнула искра, полыхнувшая тысячей крошечных огоньков, пробежавших по всему телу. Инстинкт подсказывал, что нужно убрать руку, но Ребекка, похоже, потеряла способность двигаться. Взгляд же ее тонул в глубине его темно-карих глаз.

– Поедемте со мной в Гретна-Грин, – прошептал мистер Невилл. – Позвольте спасти вас от этого кошмара.

Ох, какой это был соблазн! И он смотрел на нее с такой мольбой, будто она, Ребекка, была прекраснейшей из дам, будто она – особенная, не похожая ни на одну из тех женщин, которых он когда-либо встречал. Разумеется, все это были ее фантазии, и тихий голосок рассудка предупреждал Ребекку именно об этом. Ведь мистер Невилл, что бы он ни говорил, был не из тех мужчин, которые могут довольствоваться одной-единственной женщиной. Как бы учтиво ни держался он сейчас, она все равно боялась, что он исподволь пускал в ход привычные навыки обольстителя, чтобы добиться от нее желаемого. Ребекка не могла ему доверять, однако сгорала от любопытства.

– Право же, мистер Невилл, отчего вы так хотите на мне жениться? Не верю, что только из-за того, что ни одна порядочная женщина не решится к вам подойти. Это не настоящая причина. Потому что тогда не понятно, отчего вы так спешите.

Откинувшись на спинку стула, Дэниел убрал руку с руки Ребекки, и у нее тотчас возникло неприятное ощущение – казалось, ее лишили чего-то.

– Что ж, если откровенно… Мои дядя с тетей потребовали, чтобы я бросил свои беспутные привычки – карты и скачки, а также подыскал себе жену. Похоже, они думают, что женитьба сделает меня более ответственным.

Некоторое время Ребекка молча смотрела на него. Потом поняла, что он говорил совершенно серьезно, и рассмеялась – да так, что даже слезы на глазах выступили. Дэниел уставился на нее в изумлении – и это еще больше рассмешило девушку. Наконец, кое-как овладев собой, она сквозь смех проговорила:

– И вы решили, что именно я гожусь на роль вашей спасительницы? Я – женщина, которая два года прикидывается безумной, чтобы избежать замужества? Женщина, которая перелезла в вечернем платье через изгородь, чтобы попасть на бал, куда ее не приглашали? Простите, мистер Невилл, но неужели вы сами не видите, что ваша затея безнадежна? – добавила Ребекка, стараясь снова не рассмеяться.

– Наверное, в ваших словах есть зерно правды, – признал Дэниел. – Но, как я уже говорил, мне очень непросто найти жену. Никто не хочет со мной знаться – не говоря уж о том, чтобы отдать за меня дочь. – Он покачал головой, и прядь волос упала ему на лоб. – Оглядываясь назад, можно сказать, что в юные годы мне стоило бы вести себя более сдержанно. Но, как теперь ни сожалей, – прошлого не исправить.

В голосе мистера Невилла было столько раскаяния, что Ребекка почувствовала, как сердце ее переполняется сочувствием к нему.

– Я знаю, что вы не такой злодей, как про вас говорят. Например, то, что вы сделали для мисс Брайтон, или то, что на балу вы воздерживались от попыток совершить что-нибудь недостойное в отношении меня, хотя у вас была такая возможность, – все это подтверждает мое о вас мнение. Возможно также, что вы захотите оставить свои дурные привычки в прошлом. Просто не верю, что это ваше желание продлится долго.

– Вы сомневаетесь в моей решимости. Почему? – Казалось, мистер Невилл был немного обижен. – Если это сумел сделать Кингсборо, то почему, по-вашему, не могу сделать я?

– Потому что у него была серьезная причина, – ответила Ребекка. – Ведь благополучие его близких зависит от его репутации, а из каких побуждений действуете вы?

Мистер Невилл стиснул зубы, и глаза его потемнели. Когда же он заговорил, его голос звенел от обиды.

– Потому что тетя с дядей оставят меня без единого пенни, если не исправлюсь.

Ребекка молча откинулась на спинку стула. Немного помедлив, проговорила:

– Этого я и боялась… Вы просто хотите воспользоваться мною для достижения собственных целей.

– Можно подумать, это намного хуже того, что задумали вы сами. Ведь вы хотите выйти замуж по собственному выбору, хотите избавиться от женихов, которых нашли вам ваши родственники.

– Разумеется, вы хуже! – воскликнула Ребекка с возмущением. Она была оскорблена. Выходит, мистер Невилл не был честен, когда решил к ней посвататься. Хотя в глубине души она знала: он выбрал ее лишь потому, что у него не было выбора. – Я-то пытаюсь выйти замуж не из материальных соображений, а только для того, чтобы избежать ужасной участи. Да и зачем мне деньги, если я буду несчастна в замужестве?.. Поймите, я не хочу делить брачное ложе с человеком, который годится мне в деды!.. – Ребекка осеклась, когда поняла, что почти кричит от отчаяния. Сделав глубокий вдох, она попыталась говорить спокойно. – Но если я выйду за вас… – Боже правый, она не осмеливалась даже подумать о тех сердечных муках, которые, возможно, ожидали ее, если она выйдет за мистера Невилла. Этот мужчина уже успел испытать на ней силу своего очарования, поэтому Ребекка всерьез опасалась, что скоро влюбится в него по уши. Влюбится в мужчину, который вряд ли согласится на то, чтобы она была у него одной-единственной. Да-да, рано или поздно он ступит на стезю порока, и это разобьет ей сердце. – Женившись на мне, вы выполните желание дяди и тети, в то время как для меня это будет означать просто подмену одного несчастья другим.

– Как так?.. – пробормотал Дэниел. – О чем вы говорите?

– О том, что вы женитесь только ради собственной выгоды.

– А вы хотите выйти замуж только для того, чтобы не выходить ни за Топпера, ни за Гроувера, – возразил Дэниел. – То есть вы, как и я, думаете лишь о собственной выгоде.

Ребекка не стала спорить, потому что в душе понимала: отчасти мистер Невилл прав. Слава богу, он не догадывался о ее тайне – о том, что она уже почти влюбилась в него. Позволив себе размечтаться, Ребекка представила, как этот мужчина смотрел бы на нее с восхищением… и даже с некоторой долей страстного желания, – и все дело было бы в любви к ней, а вовсе не к деньгам.

Отбросив глупые фантазии, Ребекка с деланым безразличием сказала:

– Я убегу с вами – но при одном условии.

Его темные глаза вспыхнули радостью; и они были такие прекрасные, что она могла бы бесконечно долго смотреть в их глубины, и это никогда бы ей не наскучило. Она облизнула губы, обдумывая свое решение, и наконец заявила:

– Вы должны убедить меня, что я никогда не стану сожалеть о своем выборе, мистер Невилл! Вы молоды и здоровы, поэтому у меня есть все основания полагать, что наш брак будет долгим и мне не захочется вас покинуть уже через непродолжительное время.

Ребекка умолкла на минуту, не желая слишком уж явно выдавать свои чувства. Но ей необходимо было знать, дорожил ли он ею настолько, чтобы хотя бы попытаться построить совместную жизнь, основанную на доверии и верности. Поэтому спросила:

– Можете обещать, что мы будем счастливы вместе?

Казалось, этот вопрос его озадачил. Чуть помедлив, он проговорил:

– Вы просите обещать невозможное. Ведь у меня нет ни малейшего представления о том, что уготовано для нас судьбой.

– Нет, вы не поняли меня, – сказала Ребекка. – Я просто прошу вас перестать быть мистером Невиллом-повесой и стать самим собой. Я уже успела увидеть в вас этого замечательного человека, поэтому решила, что мне понравится его общество. Так вот, если вы способны стать самим собой, – тогда я верю, что наш брак имеет шансы на успех.

Дэниел взглянул на девушку с недоумением.

– Не уверен, что понимаю вас. Быть повесой и одновременно самим собой – это ведь одно и то же.

– Не уверена, – сказала Ребекка. И тут же, глядя ему прямо в глаза, добавила: – Я прекрасно понимаю, мистер Невилл, что выбор у меня невелик. Но даже при таком положении я все же могу рассчитывать на брак с человеком, который будет мне верен. И если уж начистоту… У меня нет причин ожидать подобной верности от вас. Поэтому хотелось бы знать, что риск, которому я подвергаюсь, соглашаясь на ваше предложение, стоит того. Хочу надеяться, что вы, по крайней мере, сделаете попытку стать другим…

Воцарилось молчание, которое, казалось, продлится вечность. Они пристально смотрели в глаза друг другу, но мистер Невилл отвел взгляд первый. Резко встав из-за стола, он проговорил:

– Благодарю за чай, миледи. Вы дали мне много пищи для размышлений. – Он посмотрел на Ребекку долгим взглядом, потом добавил: – Если вам будет угодно, я навещу вас завтра.

Ребекка кивнула, и на ее губах появилась едва заметная улыбка. Ей удалось не выдать чувств, что переполняли сердце. Она тоже встала и, проводив мистера Невилла до окна, сказала:

– Да, мне бы этого хотелось.

Глава 8

«Я убегу с вами – но при одном условии», – эти слова снова вспомнились Дэниелу, когда он несколько часов спустя ложился спать, думая о леди Ребекке. «О, что за прекрасное создание! – мысленно восклицал он. – И ведь нисколько не смущается, когда говорит о своих желаниях!» Да, она честно сказала, на каких условиях согласна стать его женой. Но с другой стороны, призналась также и в том, что догадывалась, какой он, Дэниел, на самом деле, – догадывалась, что он скрывал свою истинную натуру за маской разудалого повесы.

Когда его мать, наставив рога отцу, сбежала в Америку, этот ее грех очень изменил Дэниела, усадив его в первый ряд перед сценой, на которой давали пьесу о самых неприглядных сторонах любви. На следующий день после ее побега отец, совершенно забыв о сыне, записался в армию и вскоре был убит. Вот что наделала любовь! Она уничтожила его семью, отняв обоих родителей. Он будет дураком, если когда-нибудь падет жертвой любви! Поэтому Дэниел решил, что превратит свою жизнь в нескончаемую череду приключений – будет наслаждаться всеми радостями без малейших привязанностей, а жить станет одним днем и на те средства, что выделяли ему дядя с тетей.

И теперь ему очень не хотелось лишаться столь необременительного образа жизни, однако же… Ребекка недвусмысленно дала понять, что хотела супруга, который будет ей верен. Она также сказала, что сомневается в том, что он, Дэниел, способен стать верным и достойным супругом. Но тут она ошиблась! Потому что леди Ребекка – именно та женщина, которая могла бы удержать его при себе. Умная и с чувством юмора. К тому же с ней интересно разговаривать. А еще – поразительно красива. Если была на свете женщина, которая ему не наскучит, – то это Ребекка! Конечно, он не мог предложить ей любовь, потому что это означало бы утрату бдительности и уязвимость. Зато знал, как заставить ее улыбнуться. А со временем он докажет, что достоин этой женщины. Потому что останется ей верен – ей и только ей одной.

На следующий вечер, весьма довольный своим планом, Дэниел снова карабкался по лестнице, прогибавшейся под тяжестью его веса. Добравшись до окна, он трижды постучал и стал ждать. В комнате же, залитой желтым светом, медленно двигалась женская фигура. И наконец раздался щелчок, окно отворилось, и Дэниел увидел улыбавшуюся леди Ребекку. Боже, как она была прекрасна!

– Как раз вовремя, – заметила девушка.

Перебравшись через подоконник, Дэниел пробормотал:

– Мы, дамские угодники, не хуже воров знаем, насколько важна пунктуальность. Секундой раньше или чуть позже, чем следует, – и жди беды. Добрый день, – сказал он, заметив Лору, и кивнул в ее сторону.

– И как ворам, распутникам нравится красть то, что им не принадлежит, – заявила горничная, глядя прямо ему в глаза, – как будто говорила: «Я знаю, что вы представляете угрозу для моей хозяйки!»

Итак, служанка еще не растаяла. Ладно, хорошо. Рано или поздно, но Лора все же сменит гнев на милость. А сейчас следовало над ней подшутить. Не сводя глаз с горничной, Дэниел с серьезнейшим видом проговорил:

– Могу вас заверить, милая Лора, что леди просто мечтает подарить мне то, чего я желаю.

Служанка замерла на мгновение.

– Да вы… вы… грубиян, – заикаясь, пробормотала она, отчаянно замахав руками, как будто Дэниел был злым духом, которого следовало побыстрее прогнать.

Зато Ребекка смеялась до слез.

– Мистер Невилл, нельзя с Лорой так шутить! Это весьма неразумно с вашей стороны.

– Прошу прощения, мисс Лора, – сказал Дэниел, слегка поклонившись девушке. – Поверьте, я не хотел никого обидеть. Даю слово, что буду паинькой. Просто ваши слова о ворах давали прекрасный повод пошутить, и я не смог удержаться от соблазна. Так вы меня простите?

Лора взглянула на хозяйку, и вид у горничной был нерешительный. Наконец она молча кивнула и, к величайшему облегчению Дэниела, уселась в углу. Взяв в руки шитье, Лора притворилась, что ничего вокруг не замечает. Однако Дэниел на ее счет не заблуждался. Попытав счастья с неприличной шуткой, он больше не хотел рисковать, поэтому решил, что должен вести себя как безупречный джентльмен, – хотя ему очень хотелось поступать как раз наоборот. Да-да, ему безумно хотелось провести ладонями по плечам леди Ребекки и запечатлеть цепочку поцелуев на ее прекрасной шее, одновременно спуская вниз рукава платья, чтобы открыть груди, которые… О, он живо представлял, какой тяжестью они лягут ему в ладони, – со дня их знакомства этот образ постоянно преследовал его беспокойными ночами, когда он сгорал от томления и неудовлетворенной страсти.

Сжав кулаки, Дэниел предпринял стоическую попытку игнорировать пробудившееся желание, грозившее вот-вот обнаружиться во всей недвусмысленности. Но допустить такое – значит, поставить в неловкое положение себя и девушку. Поэтому Дэниел проследовал за леди Ребеккой к столу и поспешно сел на стул, скрывая доказательство пробудившейся страсти. Увы, он слишком поздно понял свою ошибку – джентльмену не пристало садиться, пока не сядет дама. Дэниел уже хотел вскочить на ноги, дабы исправить оплошность, но тут леди, слава богу, тоже села.

– Прошу прощения… – пробормотал он. – Я, кажется, забыл о манерах…

Принимаясь разливать чай, Ребекка ответила:

– Ничего страшного, сэр. – Ее голос показался Дэниелу восхитительной музыкой. – Разве вы еще не успели заметить, что я не цепляюсь за правила этикета? Хотя не скрою, мне приятно слышать ваши извинения.

– Значит, вы не станете возражать, если я начну танцевать на столе или раскачиваться на потолочной балке? – спросил Дэниел с улыбкой.

– Не стану, мистер Невилл. Напротив, возможно, составлю вам компанию.

Дэниел рассмеялся, представив, как бы это выглядело.

– Леди Ребекка, вы – изумительная женщина, – сказал он, глядя на нее с восхищением.

Сделав глоток чая, Ребекка медленно поставила чашку на стол, пристально глядя ему в глаза. И Дэниел вдруг понял, что не может отвести взгляда; впрочем, ему этого и не хотелось – зато ужасно хотелось узнать, что же она сейчас видела. Может, видела то, что было в его душе? Ведь он и в самом деле не так уж плох, верно? Хотя, конечно же, он жил как человек испорченный, жил в вечных попытках избежать судьбы своего отца. Ведь если просто наслаждаться жизнью, не сходясь близко ни с кем, то можно уберечь и себя, и свое сердце, не так ли?

Да, именно так, но сейчас он готов был броситься в этот брак очертя голову, хотя отлично сознавал, что рискует. Более того, риск был огромный, потому что Ребекка уже нравилась ему безмерно и он наслаждался ее обществом. К тому же он точно знал, что они легко станут и друзьями, и любовниками, а со временем будет и другое, очень серьезное… Конечно, такая перспектива таила в себе опасность, однако… Если уж ему придется жениться, – а он вынужден был жениться, – то ни одну женщину, кроме леди Ребекки, не мог он представить в роли своей жены. Да-да, только Ребекку!

– Благодарю за комплимент, – сказала она наконец, и на сей раз ее голос показался ему чуть хрипловатым.

Припомнив реакцию леди Ребекки, когда он сказал, что она поразительно красива, Дэниел заподозрил, что, восхваляя ее красоту, он ничего не добьется. Но ей, возможно, нравилось, когда ею восхищались потому, что она – другая, то есть совсем не походила на остальных женщин. А может, она стеснялась этого? Решив прояснить этот вопрос, Дэниел сказал:

– Я знал многих женщин, леди Ребекка, но почти все они были очень скучны, а вот вы…

– Продолжайте, мистер Невилл, прошу вас.

Мысленно улыбнувшись – было ясно, что он сумел ее заинтересовать, – Дэниел проговорил:

– Они все одинаковые, как ни посмотри. И ни одной собственной мысли.

– Не очень-то лестно для тех женщин, – заметила Ребекка.

– Я и не собирался им льстить. – Дэниел заговорщически ей улыбнулся. – Видите ли, часто бывает так, что дебютантка или женщина постарше вдруг становится законодательницей мод и все вокруг начинают ей подражать – так же одеваются и укладывают волосы, посещают те же места и даже говорят точно так же. Как стадо овец, понимаете? То есть все они – совершенно одинаковые, ничего своего. А вот вы… – Потянувшись к Ребекке, Дэниел взял ее за руку, как и в предыдущий вечер, однако теперь погладил ладонь девушки подушечкой большого пальца, за что и был вознагражден, когда увидел, как вспыхнули искорки в ее глазах. – Так вот, вы, леди Ребекка, во всем не похожи на других, и я просто не могу не восхищаться вами.

Щеки девушки залились румянцем, у нее перехватило дыхание. Рука же Ребекки задрожала, ресницы опустились, и она в смущении пробормотала:

– С вами многие не согласились бы…

– Всегда найдутся несогласные. Но если спросите меня, то я вам так скажу: шли бы они все к черту.

Ребекка рассмеялась, но тут же снова смутилась – казалось, что-то тревожило ее. Чуть помедлив, она проговорила:

– Должна признаться, что я всегда хотела быть похожей на других женщин внешне, а то мне вечно приходилось проводить время в одиночестве…

Дэниел тяжело вздохнул. Именно это он и подозревал, но сейчас, когда эти предположения подтвердились, его сердце болезненно сжалось. Подумать только, женщина поразительной красоты – и так не уверена в себе!

– Вы хотели бы выглядеть как все остальные?.. Даже вообразить не могу большего несчастья! Ведь вы – само совершенство! Только не подумайте, что я говорю так из лести. Нет-нет, это чистейшая правда, по крайней мере – для меня.

Легонько сжав руку леди Ребекки, Дэниел увидел, как заблестели ее глаза.

– Благодарю вас, – прошептала она.

Они сидели так довольно долго; когда же молчание сделалось гнетущим, Дэниел выпустил руку девушки и попытался найти новую тему для беседы. Но леди Ребекка, опередив его, спросила:

– Каким образом мужчина выбирает стезю распутника?

Дэниел чуть не поперхнулся чаем.

– Прошу прощения, вы о чем?

– Ну, неужели это случается в один прекрасный день – как озарение или как если бы мужчина выбирал себе профессию? Или все происходит постепенно?

Вот лиса! Если бы не ее лукавая улыбка, Дэниел не знал бы, как реагировать. К леди Ребекке явно вернулось обычное расположение духа, которому были свойственны смелость, любопытство и любовь к приключениям.

Пожав плечами, Дэниел проговорил:

– Полагаю, у всех происходит по-разному. Однако могу сказать за себя. По этой дорожке я пошел после ночи беспробудного пьянства. Наутро настроение в таких случаях бывает ужасное…

Ребекка в задумчивости кивнула – как будто ей теперь все стало совершенно ясно.

– Наверное, подобное состояние вынудит кого угодно искать утешения, а женское общество – средство не хуже других. И даже полезнее для здоровья, чем, например, обжорство. Разумеется, если вас не угораздит заполучить французскую болезнь, как, очевидно, и случилось с моим кузеном Винсентом. Знаете, от этого он и умер в конце концов. – Ребекка вздохнула, потом вдруг спросила: – У вас случайно нет французской болезни? Ведь нет, мистер Невилл?

Дэниел в изумлении разинул рот. Какая дерзость! Разве можно задавать мужчине подобные вопросы?!

– Нет-нет, у меня… этого нет, – пробормотал он наконец.

– Вы уверены? – допытывалась Ребекка. – Насколько я знаю, эта болезнь подкрадывается незаметно – буквально застает врасплох.

– Откуда вам это знать? – не удержался от вопроса Дэниел. Беседа принимала такой странный оборот, что спрашивать, пожалуй, можно было абсолютно все.

– Когда стало ясно, что Винсенту становится совсем худо, мама однажды отозвала меня в сторону и объяснила, что с ним произошло. Мне тогда было всего тринадцать, и я даже не представляла, что мужчина и женщина не только держатся за руки. Думала, что в крайнем случае украдкой целуются. Как вы, наверное, догадываетесь, разговор с мамой посеял ужас в моей неокрепшей душе. Ведь выходило, что близость с мужчиной могла означать неминуемую смерть, и это было по-настоящему страшно.

Дэниел в растерянности хлопал глазами. Неужели они с леди Ребеккой действительно затеяли подобный разговор?

– А… гм… Неужели мысль о близости с мужчиной до сих пор внушает вам страх?

– Нет, если я уверена, что мужчина – джентльмен. Видите ли, леди Трембли рассказала мне, что джентльмены принимают некие меры, чтобы не подхватить эту болезнь. – Ребекка ненадолго задумалась, очаровательно наморщив носик. – Хотя не могу представить, в чем могут заключаться эти меры. Наверное, мне следовало расспросить леди Трембли о деталях. Хотя она могла бы и так рассказать…

– Думаю, она пощадила вашу чувствительность, – заметил Дэниел.

– Наверное, вы правы. – Леди Ребекка сделала глоток чая и откинулась на спинку стула. – К сожалению, вы не совсем джентльмен, мистер Невилл, поскольку все считают вас распутником. Однако по отношению ко мне вы вели себя по-джентльменски, за что я вам весьма благодарна. И если рассуждать логически, то надо заключить, что вы – человек с большим опытом. Следовательно, вы должны были принимать меры, развлекаясь с любовницами. Я права?

Дэниел молча кивнул. Это был самый необычный визит за всю его жизнь. Но, как ни странно, леди Ребекка нравилась ему все больше. И он восхищался ее откровенностью и храбростью. Она была самая смелая из женщин, которых ему доводилось встречать.

– Что ж, вот и хорошо, – продолжала Ребекка. – Если я и в самом деле решусь на побег с вами, мне не о чем будет тревожиться.

Не в силах сдержаться, Дэниел протянул руку и провел ладонью по ее щеке. Ребекка же затаила дыхание и густо покраснела.

– У вас есть все основания дожидаться этого события с огромным нетерпением, – проговорил Дэниел. – Потому что я обещаю: это будет восхитительное бегство.

Тут Дэниел наконец встал, и Ребекка проводила его до окна. Перебравшись через подоконник, он задержался на верхней перекладине лестницы и тихо сказал:

– Миледи, сегодняшний вечер в вашем обществе был исключительно приятным. Я вернусь завтра в этот же час.

Ребекка ждала, когда Невилл окажется на земле, надеясь, что он обернется, чтобы взглянуть на нее в последний раз. Но Дэниел не обернулся – молча повернулся к ней спиной и ушел, почти тотчас же растворившись в темноте.

– Он вам очень нравится, миледи. Я вижу это по вашим глазам.

Очнувшись от грез, Ребекка вздрогнула и, обернувшись, увидела стоявшую рядом Лору. Отрицать очевидное не имело смысла, поэтому Ребекка утвердительно кивнула.

– Да, ты права. Причем настолько нравится, что даже страшно становится.

– Потому вы и решили его шокировать? – поинтересовалась Лора, и на круглых щечках горничной заиграли ямочки.

– Так ты все слышала, да? – Тяжело вздохнув, Ребекка подошла к кровати и бросилась на постель. – Ах, почему ты меня не остановила?! – воскликнула она в отчаянии. – Не могу поверить, что говорила ему подобное… Теперь он решит, что я совсем дурочка, к тому же – прямолинейна до неприличия.

– Миледи, да будет вам! Не думаю, что мистера Невилла так легко напугать. И если уж хотите знать мое мнение, то я уверена, что он забавлялся от души! А то, как он смотрел на вас все время, пока находился здесь… Поверьте, он твердо решил на вас жениться. Так что вам остается лишь решить, согласны ли вы на побег с ним?

– Лора, ты же знаешь, что да, согласна. Мне даже думать страшно о том, что будет, если я останусь здесь.

Глава 9

Явившись на следующий вечер в Рослин-касл, Дэниел был преисполнен решимости. Сегодня ему предстояло сделать еще одну попытку убедить леди Ребекку довериться ему. Он понимал, что у нее имелись основания для сомнений – и не только из-за его репутации. Ведь наверняка разразится ужасный скандал, если их разоблачат и они не успеют пожениться. А Грифтоны этого не простят – сурово покарают бедняжку за попытку расстроить их планы. Так что следовало принять меры, чтобы ничего подобного не произошло, потому что он, Дэниел, просто обязан был сделать Ребекку счастливой.

Но с каких же пор благополучие этой девушки начало так его заботить?! Похоже, он потерял голову в тот самый момент, как увидел ее впервые… Как бы то ни было, но теперь, стоило только подумать о ней, как он загорался страстным желанием обладать ею, сделать ее своей. Причем желание это нисколько не слабело, напротив, лишь росло, особенно – бессонными ночами, когда он, ворочаясь с боку на бок и зарываясь лицом в подушку, представлял эту женщину своей женой.

Осторожно постучав в окно, Дэниел с нетерпением дожидался, когда оно откроется. Когда же окно, наконец, отворилось, его приветствовала Лора, а не ее хозяйка – дурной знак!

– Могу я войти? – спросил он.

Горничная кивнула.

– Да, пожалуйста. Думаю, дружеское участие сейчас пойдет ей на пользу.

Дэниел тотчас же понял: с леди Ребеккой что-то не так. Проклятье, что же с ней случилось? Не колеблясь ни секунды, он перебрался через подоконник, затем знаком дал понять мистеру Шоу и его сыну, что можно уходить.

Оглядев комнату, Дэниел замер в недоумении. Где же Ребекка? Ее нигде не было видно. Он повернулся к Лоре, и та кивком указала на массивный гардероб.

– Ей надо посидеть там, внутри. Миледи всегда так поступает, когда хочет побыть наедине со своими мыслями.

Дэниел направился к шкафу, но Лора, протянув руку, остановила его:

– Сэр, вам следует знать, что события развиваются. Его светлость герцог Гроувер получил согласие ее родственников.

– Я этого не допущу, – сказал Дэниел, едва сдерживая гнев. Он шагнул к убежищу леди Ребекки и тихо постучал. Ответа не последовало, и Дэниел осторожно открыл дверцу.

Внутри было темно, но одежды оказалось не так уж много, поэтому Дэниелу не составило труда обнаружить Ребекку, сидевшую в самом углу. Опустившись на корточки, Дэниел отодвинул в сторону какую-то коробку и, кое-как забравшись в шкаф, прикрыл дверцу так, что осталась лишь узкая щель. В гардеробе же воцарился полумрак.

– Рада вас видеть, – со вздохом сказала Ребекка. – Лора сообщила вам новость?

Сердце Дэниела болезненно сжалось; невыносимо было видеть Ребекку в таком состоянии. Но у нее имелись все причины для печали.

– Я хочу вам помочь, леди Ребекка. Вы позволите мне сделать это?

Надолго воцарилось молчание. Наконец девушка сказала:

– Боюсь, что слишком поздно. Тетя с дядей уже решили, что моим супругом станет герцог Гроувер. Послезавтра сюда прибудут адвокаты, чтобы скрепить договор, а затем мы уедем в Лондон, чтобы объявить о помолвке. Все свершилось.

Дэниел нашел в темноте руку Ребекки и крепко сжал – как бы давая понять, что сделает все возможное, чтобы ей помочь. Когда же она снова вздохнула, он тихо сказал:

– Нет-нет, вовсе не поздно. Ведь вы не дали брачного обета. – Дэниел провел по ладони девушки подушечкой большого пальца и услышал, как она опять вздохнула, на сей раз – с облегчением.

Дэниел невольно улыбнулся – уже несколько раз он имел возможность убедиться, что производил на Ребекку должное впечатление. Что ж, а теперь следовало уговорить леди Ребекку сбежать вместе с ним, чтобы тайно обвенчаться.

– Давайте убежим в Шотландию, – продолжал он. – Я женюсь на вас, и тогда родственники больше не смогут вас мучить. Вы будете под моей защитой.

Ребекка медлила с ответом. Итак, мистер Невилл был готов ради нее рискнуть остатками своей репутации. Что ж, если так… Какие бы сомнения по поводу его предложения ни терзали ее прежде, сейчас от них ничего не осталось – ведь она могла стать женой герцога Гроувера, человека пятьюдесятью двумя годами старше ее… но при этом постоянно намекавшего на постельные утехи! При одной мысли об этом бедняжку начинало тошнить.

Но с другой стороны, учитывая все то, что она знала о мистере Невилле, Ребекка не была до конца уверена, что ему можно доверять – особенно в том, что касалось ее приданого. Если не заключить особого соглашения, ее приданое по закону перейдет к нему, но ведь если они сбегут… В этом случае ни о каком соглашении не могло быть и речи. И тогда он сразу после женитьбы сможет исчезнуть с ее пятью тысячами фунтов. Такую возможность не следовало сбрасывать со счетов – ведь он сам сказал, что женится отчасти ради денег.

Но даже принимая во внимание все эти соображения, Ребекка не хотела упускать такой шанс. Ведь если мистер Невилл все-таки останется с ней… О, тогда их брак – Ребекка это чувствовала! – мог стать на редкость счастливым. Да-да, мог бы стать, если он испытывал к ней такое же влечение, как она к нему. Даже сейчас, стоило ему лишь дотронуться, – все ее тело словно огнем опалило, а груди начали наливаться тяжестью.

У Ребекки возникло головокружительное ощущение, будто она, закрыв глаза, бросается в пропасть. Тем не менее она прошептала:

– Мистер Невилл, я принимаю ваше предложение, но при одном условии.

– Все что угодно! Только скажите!

– Лора должна поехать с нами. Я не брошу ее здесь.

– Да, разумеется, – ответил Дэниел без малейших колебаний. – Вы сделали меня счастливым, миледи, и я приложу все усилия, чтобы вас не разочаровать. Меньше всего на свете мне хотелось бы, чтобы вы пожалели о своем решении.

Тут мистер Невилл наклонился к ней, привлекая ее к себе, и Ребекке вдруг ужасно захотелось его ласки и поцелуев. О боже, она больше не могла делать вид, что его близость не пробуждала у нее безумные желания, – ей отчаянно хотелось, чтобы его руки ласкали ее в тех местах, до которых она сама едва решалась дотрагиваться.

– Могу я вас теперь поцеловать? – спросил он тихим шепотом.

– Сэр, это одно из моих обязательных условий, – с юмором ответила Ребекка, пытаясь таким образом скрыть тот факт, что ей действительно очень хотелось, чтобы мистер Невилл ее поцеловал.

– Пока только одно условие? – Он взял в ладони ее лицо.

– Одно из многих, – ответила она, всерьез опасаясь, что бешено колотившееся сердце вот-вот выскочит из груди.

– Позже у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить об остальных. – Его пальцы гладили ее по щекам. – А что до поцелуя, – так я буду счастлив подчиниться.

Его губы коснулись ее губ так, что Ребекка почти не почувствовала этого прикосновения. Но затем он все-таки ее поцеловал, однако… Конечно, было хорошо, – но ей-то представлялось, что поцелуй многократно усилит ее страстное желание броситься в его объятия. Увы, ничего подобного не произошло. Так что было немного странно и даже огорчительно.

– Почему вы так напряжены? – спросил вдруг мистер Невилл, чуть отстранившись.

Напряжена?.. Немного подумав, Ребекка, однако, поняла, что и впрямь была напряжена, а причина – совершенно очевидна. Ведь этот мужчина – искусный соблазнитель. Он целовал и укладывал в постель великое множество женщин! А у нее совсем нет опыта… Это был ее первый поцелуй, и она опасалась, что разочарует мистера Невилла. Наверное, уже разочаровала. Иначе он не стал бы делать ей замечание…

– Простите, – прошептала она. – Знаю, у меня нет опыта в…

– Ш-ш-ш… Ни слова больше, Бекки. Могу я называть вас Бекки?

У нее никогда еще не было уменьшительного, ласкового имени. И теперь, когда он придумал для нее такое имя, на сердце у нее потеплело.

– Да, мне нравится, – призналась Ребекка.

– Отлично. Тогда вы отныне должны называть меня Дэниелом. Согласны?

Ребекка не возражала, а мистер Невилл обнял ее покрепче и сказал:

– А теперь давайте попытаемся поцеловаться еще раз, хорошо? Просто расслабьтесь, а я буду руководить.

На сей раз она сначала почувствовала его язык, который прошелся по ее нижней губе, и из горла Ребекки вырвался стон, после чего ее губы раздвинулись словно сами собой. В тот же миг язык Дэниела коснулся ее языка – и это было как раз то, чего она хотела; теперь-то она это поняла. А уже в следующее мгновение Ребекка почувствовала, как наливаются ее груди и твердеют соски. «Вот было бы чудесно, если бы он поласкал меня там…» – внезапно промелькнуло у нее в голове, и при этой мысли словно огненная стрела пронзила ее где-то между ног. Ребекка в испуге вскрикнула, и Дэниел тотчас отстранился, оставив ее с ощущением невосполнимой утраты.

– Вы быстро учитесь, – проговорил он хриплым шепотом. – Мне не терпится обучить вас всему остальному. Но если мы сейчас не остановимся… Боюсь, что тогда уже не смогу.

Ребекка поняла смысл его слов. И она знала, что он прав, хотя чувствовала, что уже сгорает в огне страсти.

– Завтра вечером я вернусь за вами и за Лорой, – добавил Дэниел.

– Хорошо, – ответила Ребекка. Она была рада, что он упомянул и про горничную.

Когда они выбрались из шкафа, Лора сидела в углу с каким-то рукоделием.

– Договорились? – спросила она, откладывая работу и вставая. Девушка подошла к хозяйке и набросила одеяло ей на плечи.

Сидя в гардеробе, Ребекка совсем забыла, какой холод царил в комнате.

– Да, Лора. Мы едем завтра. Мистер Невилл любезно предложил мне поездку в Шотландию, где мы поженимся.

Лора с облегчением вздохнула.

– Спасибо, сэр! – воскликнула она, и в ее глазах блеснули слезы. – Я все время надеялась, что вы спасете миледи. К счастью, так и вышло. Вы добрый человек, сэр.

Ребекка радостно улыбнулась. Какое счастье, что двое самых важных в ее жизни людей наконец-то поладили!

Глава 10

Но все вышло не так, как они запланировали.

Проснувшись на следующее утро, Ребекка сразу же совершила утренний туалет, а потом занялась акварелью в ожидании завтрака. Собираться в дорогу было еще рано; она решила сделать это днем, когда дядя с тетей отправятся вздремнуть, так что вряд ли ее потревожат. Однако вместо Венди, обычно приносившей завтрак, явилась тетя собственной персоной, и Ребекка, насторожившись, отложила кисть; что-то явно было не так.

– Я принесла тебе поесть, – сообщила тетка с таким видом, словно делала ей величайшее одолжение.

– Благодарю, – сказала Ребекка, с тревогой взглянув на Лору – горничная, казалось, ужасно чего-то испугалась.

Поставив поднос на стол, леди Грифтон воззрилась на племянницу и проговорила:

– Честно говоря, никак не могу взять в толк, как мужчине могут понравиться твои черные волосы и смуглая кожа. Но с другой стороны, его светлость уверяет, что ты вполне отвечаешь его вкусам. – Леди Грифтон рассмеялась и добавила: – Не думай, что я не заметила, как он на тебя смотрит. У меня нет сомнений: тебе придется почти все время проводить в своей спальне, то есть в постели.

Ребекка предпочла не отвечать на неприличный намек тетки – язвительное замечание вертелось у нее на языке, – так как точно знала: леди Грифтон говорила все это как раз для того, чтобы заставить ее вспылить. Нет, не доставит она ей такого удовольствия!

Пожав плечами, Ребекка спокойно ответила:

– Уверена, что вы правы, тетя. Могу вас заверить, что не собираюсь увиливать от исполнения своего супружеского долга. – Хотя она, конечно, имела в виду супружеский долг перед Дэниелом, а не герцогом Гроувером. – Думаю, однако, что с вашей стороны было бы разумно не забывать кое о чем… Ведь я скоро стану герцогиней Гроувер, и, следовательно, мое общественное положение будет гораздо выше вашего.

Тетка злобно взглянула на нее и закричала:

– Не стоит торопить события, дерзкая девчонка! Ты все еще на нашем попечении! И пока что будешь делать то, что мы велим! – Немного успокоившись, она с усмешкой продолжала: – Однако твоя готовность принять титул весьма кстати, поскольку его светлость только что изъявил желание, чтобы мы, избегая формальностей долгой помолвки, сразу же приступили к церковному оглашению.

По спине Ребекки пробежали ледяные мурашки, но она сумела изобразить живейший интерес.

– Неужели?! Но почему?!

– Думаю, ему не терпится сделать тебя своей, – заявила тетка и тут же добавила: – Он уже отбыл в Лондон с намерением повидать архиепископа и получить особое разрешение.

– Вот как? – Ребекка мысленно вознесла хвалу небесам – ее голос все же не дрогнул. Она ни за что не обнаружит свою слабость! Нельзя допустить, чтобы тетка заметила, в каком она отчаянии.

– И герцог попросил, чтобы мы приехали к нему сегодня же, – продолжала леди Грифтон, взирая на Ребекку с угрозой во взгляде. – Мы выезжаем в Лондон через час. Полагаю, тебе следует начинать сборы в дорогу.

– Как же брачный договор? – Наверняка имелся способ задержать отъезд. Ведь если она сейчас уедет… Тогда прощай надежда выйти за Дэниела!

– Именно с этой целью мы и встретимся с его светлостью в Гроувер-Хаусе. Как только договор будет подписан, ты немедленно отправишься к алтарю. – Тетка двинулась к выходу. Когда ее пухлая рука взялась за дверную ручку, она вдруг обернулась и спросила: – Неужели я вижу, что ты трепещешь? – Тетка ухмыльнулась, открывая дверь. – Твои актерские таланты уже не те, что прежде, Ребекка! Я отлично знаю, что скрывается за твоим показным спокойствием!

Тут дверь за ней затворилась, и Ребекка внезапно поняла, что ее сотрясала дрожь.

– Помоги мне Господь! – прошептала она в отчаянии.

– Как жаль… – раздался голос Лоры.

– Им все равно не выиграть, – пробормотала Ребекка, уже обдумывая, как избежать ужасной участи. – Я найду способ их остановить – чего бы мне это ни стоило.

– Но если мы сегодня уедем в Лондон, а его светлость получит особое разрешение, то тогда… Ах, он намерен жениться на вас не позднее завтрашнего дня! – воскликнула Лора.

– Наверное, ты права. – Ребекка принялась мерить шагами комнату. Как же помешать осуществлению планов герцога? Как найти решение?

Минуту спустя Ребекка вдруг остановилась посреди комнаты. «Ну и шуму будет, если получится!» – мысленно воскликнула она. С улыбкой повернувшись к Лоре, Ребекка сказала:

– Кажется, у меня есть план.

Сидя в гостиной на миленьком, обитом голубым шелком диванчике, она терпеливо ждала. Нужно было во что бы то ни стало дождаться появления герцога. Его светлость уже целый час сидел за закрытыми дверями своего кабинета вместе с ее дядей и двумя адвокатами, уточняя финансовые условия брачного договора – речь шла о переводе пятнадцати тысяч фунтов с банковского счета Гроувера на счет ее дяди; счет же за ремонт Рослин-касла полагалось отправлять непосредственно герцогу. Да уж, выгодную сделку заключили Грифтоны! Однако Ребекка не сомневалась, что и Гроувер был не в обиде – сегодня он то и дело поглядывал на нее с мерзкими улыбочками.

При одной мысли о таком браке Ребекка в ужасе холодела, однако внешне была совершенно спокойна. И она непрерывно обдумывала план спасения.

– Ох, целая толпа слуг! – восхищалась тетка Ребекки. С той самой минуты, как они прибыли в дом герцога, она трещала без умолку – мол, как добр его светлость и какой роскошный у него городской дом, в котором они будут жить, наезжая в Лондон!

Наконец дверь распахнулась, и в гостиную вошел Гроувер, за которым следовал дядя Ребекки. Герцог улыбнулся своей невесте, и в его глазах было неприкрытое вожделение.

– Теперь все решено, и можно заняться приготовлениями к свадьбе, – объявил Гроувер.

– Какая чудесная новость, – отозвалась Ребекка. Она взглянула на герцога. – Нельзя ли, ваша светлость, нам с вами минутку побеседовать наедине? Ведь среди всей этой суеты у нас не было возможности поговорить друг с другом.

– Конечно, моя дорогая. – Герцог повернулся к Грифтонам: – Вы ведь позволите?

– Но мы… – Тетка Ребекки с подозрением уставилась на девушку – она ей явно не доверяла.

– Дверь останется приоткрытой, – сказал Гроувер, указывая в сторону двери. – Так что с вашего позволения…

– Да-да, конечно, – закивала леди Грифтон, поднимаясь на ноги. – Если таково ваше желание, то я не вижу причин возражать.

Ребекка дождалась, когда Грифтоны выйдут, затем обратила взгляд на своего жениха.

– Не хотите ли сесть со мной рядом? – спросила она, похлопывая ладонью по освободившемуся месту на диване.

Гроувер просиял.

– Почту за удовольствие, – ответил он. Причем особое ударение сделал на слове «удовольствие».

Ребекка же знала, что отступать ей некуда, поэтому твердо решила сделать то, что задумала. Коснувшись руки Гроувера, она устремила на нее исполненный мольбы взгляд.

– Ваша светлость, я понимаю, отчего вы так торопите со свадьбой. Но я очень надеюсь, что смогу уговорить вас сделать мне одолжение.

Герцог нахмурился, потом вдруг уставился на бурно вздымавшуюся грудь девушки – и признаки недовольства вмиг исчезли с его лица. Он поднес к губам руку Ребекки и запечатлел слюнявый поцелуй на каждом пальце, так что бедняжке стоило немалых усилий спокойно вытерпеть эту пытку (она не могла допустить, чтобы герцог заметил ее отвращение).

– Охотно выполню вашу просьбу, – проворковал он. – Ведь вы щедро отблагодарите меня чуть позже, не так ли?

При мысли о «благодарности» Ребекка вздрогнула. Она очень надеялась, что до этого не дойдет.

– Мне хотелось бы, ваша светлость, чтобы вы устроили бал в честь нашей помолвки.

Гроувер откинулся на спинку дивана и снова нахмурился.

– Миледи, я не вижу в этом смысла. Но вы сможете устраивать столько балов и приемов, сколько вашей душе угодно. Когда станете герцогиней…

– Да, конечно, ваша светлость… Но не кажется ли вам, что такой бал был бы мудрым решением, поскольку тогда рассеялись бы подозрения, которые свет, возможно, питает по поводу нашего брака? Не лучше ли доказать всем, что я выхожу за вас потому, что желаю этого брака, так как он выгоден нам обоим?

– Моя дорогая, пусть я стар, но не глуп же! Мы оба знаем, что вы предпочли бы молодого самца, будь у вас выбор.

– Что ж, возможно… Но я также ценю и жизненный опыт. А если уж совсем начистоту, то и деньги тоже. Надеюсь, у вашей светлости в изобилии и того, и другого. – Опустив ресницы, Ребекка изобразила смущение.

– Да, без сомнения, – ответил Гроувер. – Облизнув губы, он склонился к уху девушки и тихо сказал: – Если бы не ваши дядя с тетей, я мог бы показать вам кое-что прямо сейчас. Так что у меня есть веские основания поторопиться со свадьбой.

Ребекке ужасно захотелось вскочить и с воплем выбежать вон из гостиной.

– Ваша светлость!.. – воскликнула она, чувствуя, как жаркий румянец заливает ее щеки. – Вам не следует такого говорить… Ведь это – совершенно неприлично.

Гроувер захихикал и провел указательным пальцем по ее руке – от плеча до кисти.

– Какое наслаждение видеть, что я так легко могу вас зажечь, – сказал он, принимая ее досаду за нечто совершенно иное. – Вы такая хорошенькая, когда приходите в волнение и краснеете!

«Отвратительный старик!» – мысленно воскликнула Ребекка и тут же проговорила:

– Что ж, ваши слова весьма… гм, такой тонкий намек… Но все-таки думаю, что следует продемонстрировать обществу наше взаимное желание вступить в брак – ведь если мы должны обвенчаться по особому разрешению… и в свете увидят, что мы оба довольны этим браком, то исчезнут все основания для сплетен.

– Вы полагаете, меня заботит, что обо мне станут говорить? Помилуйте, я ведь герцог! Пусть болтают что угодно.

Разговор принимал совсем не тот оборот, на который рассчитывала Ребекка.

– Зато это беспокоит меня, ваша светлость! Я молода и не знаю, как бороться со сплетниками. Боюсь, что в свете на мой счет могут возникнуть самые серьезные подозрения… Позвольте им хотя бы увидеть меня до свадьбы! Прошу вас, попытайтесь понять, что я во всем полагаюсь на вас и ожидаю от вас помощи. – Ребекка слегка сжала руку герцога. – Я так хочу, чтобы мы оба были счастливы…

Гроувер вздохнул и пробормотал:

– Похоже, что все это вас тревожит. Что ж, если бал успокоит вас и позволит всецело сосредоточиться на своих супружеских обязанностях, – тогда хорошо, полагаю, мне следует пойти вам навстречу. Я выполню ваши пожелания.

– Вы исключительно добры, ваша светлость.

– Пока не стоит меня благодарить. У вас есть два дня на все необходимые приготовления. После чего я желаю видеть вас у алтаря. Это ясно?

– Совершенно. Я незамедлительно начну рассылать приглашения.

Губы Гроувера раздвинулись в улыбке, обнажая неровные желтые зубы.

– А я, красавица, сделаю все возможное, чтобы держать в узде свое страстное желание.

Опасаясь, что мерзкий старик снова прикоснется к ней, Ребекка вскочила с дивана и присела в глубоком реверансе.

– Ваша светлость, вы мне льстите, и я благодарю вас за это. Но если бал состоится в эту пятницу, то мне нужно многое успеть… – Ребекка изобразила озабоченность и тут же попыталась улыбнуться герцогу, хотя это было чрезвычайно трудно. – Откровенно говоря, мне сначала не понравилось, что тетя с дядей решили сами подыскать мне супруга. Однако теперь я пришла к заключению, что они поступили мудро. Ведь вы – человек великодушный, и у меня возникла уверенность, что вы окажетесь великолепным супругом. – Выдержав многозначительную паузу, она добавила: – Я почту за честь быть матерью ваших детей.

Поздно вечером, написав более сотни приглашений, которые утром следовало разослать адресатам, Ребекка обдумала свой разговор с Гроувером. Ей претила собственная ложь, но она не сожалела о том, что собиралась сделать. Вопреки ее льстивым похвалам, Гроувер в своем эгоизме и малодушии не уступал Грифтонам. Не следовало забывать и о том, что он, в сущности, купил ее. А его отвратительные намеки и разговоры о постельных утехах вызывали тошноту.

Закрыв глаза, Ребекка вспоминала Дэниела; она надеялась, что он получит ее записку и не откажет в помощи. Нет-нет, конечно же, не откажет – ведь он был так искренен… И еще – его поцелуй, который их связал…

Уже проваливаясь в сон, Ребекка прошептала:

– Он придет и спасет меня…

Глава 11

Попросив у слуги бренди вместо шампанского, которое пили все остальные, Дэниел оглядел толпу гостей, заполнившую Гроувер-Хаус, и брезгливо поморщился – казалось, сюда явились все обитатели Мейфэра без исключения. И всем, несомненно, было ужасно любопытно – кто же она, та женщина, что вскоре станет герцогиней Гроувер?

Тут вернулся слуга с бокалом бренди, и Дэниел тотчас сделал основательный глоток. Он приехал совсем недавно и еще не видел Ребекку; несомненно, она находилась где-то в самой гуще толпы. Если бы он попросил ее сбежать с ним в ту же самую минуту, когда она дала на то согласие, то сейчас они были бы уже мужем и женой! Но он хотел дать ей время подготовиться, поскольку был уверен, что она захочет захватить с собой кое-что из вещей. Откуда было знать, что его планам помешает Гроувер? К счастью, Ребекка оставила записку – он не сразу заметил ее в темноте, – торчавшую из оконной рамы. А потом в маленькую квартирку, которую он снимал на Хилл-стрит, явилась Лора. Не переступая порога, девушка передала приглашение на сегодняшний вечер и еще одну записку, в которой Ребекка уточняла свой план, выражая надежду, что он по-прежнему хочет ей помочь. Разумеется, хочет! И не только потому, что ему нужна была жена. Дэниел уже начал понимать, что сходил с ума по этой яркой и умной женщине, решившейся довериться ему.

– Итак, Невилл, мы снова встретились.

Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать говорившего. Старкли!

– Да. Какая случайность!

– Никаких случайностей, – возразил Старкли. – Послушай, это что, бренди?

Дэниел не счел нужным отвечать и сделал очередной глоток.

– Отдал бы полжизни за стакан бренди вместо той пузырящейся дряни, которую все здесь просто обожают. – Остановив проходящего мимо слугу, Старкли высказал ему свое пожелание, после чего снова воззрился на Дэниела. – Итак… Явился оплакивать свою злосчастную участь, не правда ли?

– Ты верен себе, Старкли. Вечно болтаешь глупости.

– Ха! Как будто Гроувер не женится на леди Ночь, известной как прекрасная леди Ребекка, которую ты обхаживал на балу у Кингсборо. Но мне-то, по крайней мере, можно утешиться тем, что я – не единственный мужчина, уступивший красавицу этой сморщенной старой жабе.

– Можно подумать, у тебя был шанс, – пробурчал Дэниел.

– Нет, наверное, не было, – ответил Старкли с ноткой горечи, что весьма удивило Дэниела. – Нелегко состязаться с человеком, богатым как Крез. Особенно в том случае, – продолжал Старкли, – если он может в любой момент покинуть этот мир, оставив все состояние молодой вдове.

– Она не корыстна, если ты намекаешь на это, – сказал Дэниел.

Старкли засмеялся.

– Нет, конечно! – Он похлопал Дэниела по плечу. – Но ты не расстраивайся. Тут много других дам. Посмотрим, может быть, одна из них согласится прогуляться со мной по саду…

Как только Старкли удалился, Дэниел извлек из кармана часы на цепочке. Без двадцати десять. В запасе достаточно времени, но он решил оставаться на месте. Не хватало еще застрять в толпе!

Допив бренди, Дэниел отступил в коридор, после чего направился в заднюю часть дома.

– Ну и ну!.. – раздался вкрадчивый голос. – Какое удовольствие видеть вас здесь!

Дэниел замер, всматриваясь в полумрак. Наконец обнаружил леди Вернон, раскинувшуюся в соблазнительной позе на диванчике в оконной нише. Леди Вернон, вдовушка весьма сомнительной репутации, была известна своими постельными аппетитами, причем проявляла такую ненасытность, что даже Дэниел иногда находил ее утомительной. А в этот вечер она выглядела настоящей хищницей, и это было совсем некстати, так как Дэниел сейчас не мог позволить себе подобных развлечений. Да и Ребекка могла застать его в обществе этой дамы…

– Добрый вечер, миледи, но у меня срочное дело. Прошу меня извинить.

– Уверена, что ваше дело может подождать, – заявила леди Вернон. – В конце концов, это займет куда меньше времени, чем наши прежние встречи. Ах, никак не могу их забыть!..

– Тогда не забывайте и о том, что мы сейчас – в доме герцога Гроувера, – проворчал Дэниел. Ему следовало уносить от нее ноги – и чем скорее, тем лучше.

Леди Вернон засмеялась.

– Можно подумать, подобные неудобства когда-нибудь нас останавливали. – Она встала и медленно подошла к нему, покачивая бедрами. – Может, напомнить, как мы наслаждались за китайской ширмой на балу у Теккерея? А как насчет оперы, когда мы…

– Все, довольно, – перебил Дэниел, глядя по сторонам. – Вас могут услышать.

Снова повернувшись к даме, он увидел, что она уже подступила к нему почти вплотную. А затем она вдруг потянулась к нему, так что их губы едва не соприкоснулись. Дэниел попытался отступить, но она вцепилась в его рукав.

– Значит, вы отказались от своих привычек раз и навсегда? – спросила леди Вернон. – До меня доходили такие слухи, но я отказывалась верить…

Тут леди провела ладонью по его щеке, и Дэниел буркнул:

– Нет, не надо.

– Вы уверены, что мне вас не соблазнить? А помните, как мы с вами веселились?

Неужели такое действительно было? Впрочем, сейчас не время вспоминать прошлое. Следовало побыстрее избавиться от леди Вернон, пока Ребекка не застала его в обществе этой дамы.

– Встретимся в саду через полчаса, и я докажу, что еще не забыл, как доставить вам удовольствие, – быстро проговорил Дэниел.

В следующее мгновение – он даже не ожидал от нее подобной стремительности – леди Вернон впилась губами в его губы. К этой женщине он никогда не испытывал ничего, кроме плотского влечения, но сейчас Дэниел не почувствовал даже этого. Он оставался холоден, испытывая не столько отвращение к ней, сколько досаду на себя самого. Теперь для него существовала лишь одна-единственная женщина, и только она могла его воспламенить. К своему ужасу, едва леди Вернон удалилась, именно ее он и увидел: она гневно взирала на него.

– Я сейчас все объясню, – прошептал Дэниел, когда Ребекка подошла ближе.

– После. – Этот короткий ответ был подобен ведру ледяной воды, и Дэниелу тотчас же вспомнилось: когда они виделись с леди Ребеккой в последний раз, он ее целовал. И вот теперь… Ему не терпелось объяснить, что леди Вернон ничего не значит для него, что она сама навязалась, но Ребекка была права – им следовало поспешить, а с объяснениями можно было и подождать.

Бок о бок они быстро направились к лестнице, предназначенной для прислуги, а там их уже дожидалась Лора.

– У слуг сегодня дел невпроворот, так что едва ли кто-нибудь обратит на вас внимание, – сказала Лора, подавая Ребекке коричневую шерстяную накидку, а затем протягивая Дэниелу саквояж. – Я положила туда некоторые необходимые вещи, ваши, миледи, акварели и еще кое-что. Как и договорились, я останусь здесь – на случай, если потребуется скрыть следы. Но если миледи передумала… – Горничная умолкла, покосившись на Дэниела.

Выражение лица у Лоры было самое суровое. Неужели заметила, что хозяйка на него злится? Дэниел ждал ответа Ребекки. Ждал затаив дыхание. Но она колебалась, и это было явным свидетельством того, что ее доверие к нему сильно пострадало. Насколько сильно? Он даже не осмеливался предположить.

– Нет, не передумала, – сказала наконец Ребекка, натягивая на голову капюшон. – Мы не станем менять наш план.

– В таком случае – ладно. – Взглянув на Дэниела, Лора сказала: – Только пообещайте, что будете хорошо о ней заботиться.

– Буду защищать ее до последней капли крови, – с улыбкой ответил Дэниел.

Но Лора не улыбнулась. Коротко кивнув, она поспешила удалиться. Дэниел же открыл дверь, ведущую на лестницу, и они с Ребеккой вышли на площадку, где тотчас столкнулись со слугой, тащившим из кухни огромный поднос с закусками.

– Смотрите, куда идете! – крикнул тот, едва удержавшись на ногах. Все внимание бедняги было сосредоточено на подносе, поэтому он даже не взглянул на мужчину и женщину, из-за которых чуть не полетел кувырком. Слуга прошел мимо, выругавшись вполголоса, и Дэниел вздохнул с огромным облегчением.

Внизу царила необычайная суета, так что можно было подумать, что началась война; отряды слуг выстраивались в боевые порядки и бросались выполнять приказы, которые отдавали грозного вида мужчина и женщина, чем-то напоминавшие супругов Грифтон. Несомненно, это были главнокомандующий и его помощница, иными словами – дворецкий и экономка.

Озираясь в поисках выхода, Дэниел крепко сжимал руку Ребекки. Не хватало еще, чтобы эта парочка устроила ему допрос! Тут он заметил, что дворецкий внимательно его рассматривает.

– Полагаю, вы заблудились, – сообщил он. – Здесь кухня.

– Мне это отлично известно, – с высокомерным видом ответил Дэниел. – Не соблаговолите ли сказать, как отсюда выбраться?

– Возвращайтесь тем же путем, как попали сюда. То есть идите вверх по лестнице. Бал, знаете ли, наверху.

Дэниел нахмурился. Этот человек принимал его за идиота? Или что-то заподозрил?

– Вы правы, – ответил Дэниел. – Однако я надеюсь выйти отсюда в обществе этой леди. – Понизив голос до шепота, он наклонился к уху дворецкого: – Видите ли, она только что согласилась стать моей любовницей. Поскольку же репутация у нее отнюдь не безупречная, то будет лучше, если мы уйдем отсюда незамеченными. Но если вы полагаете, что мне следует протащить ее через весь бальный зал, то я…

– Дальше по коридору и налево, – сказал дворецкий, несколько встревожившись.

Не теряя ни секунды, Дэниел увлек за собой Ребекку, и вскоре они выскочили на тихую улицу, где их дожидался человек с фаэтоном.

– Не лучше ли было взять ландо? – спросила Ребекка через некоторое время; миновав Риджентс-Парк, они уже выезжали из Лондона.

Дэниел щелкнул поводьями, заставляя лошадей пуститься галопом.

– Так быстрее. – Гордость не позволила признаться, что это был его единственный экипаж. – Ведь мой фаэтон – изделие компании «Робертс».

– Это хорошо?

– В данном случае – очень хорошо. Они производят лучшие во всей Англии экипажи. Странно, что вы не знаете. Ведь компания «Робертс» находится в Моксли.

– Я же почти не видела этот городок, – ответила Ребекка. – Сами знаете, как жилось мне под опекой дяди и тети.

– Да-да, конечно… Так вот, на этом фаэтоне я выиграл немало забегов. Поверьте, ни одного не проиграл. И есть все основания надеяться, что мы доберемся до Шотландии безо всяких неприятностей. Грифтонам или Гроуверу нас не догнать.

Разговор иссяк, и Дэниел сосредоточил внимание на лошадях. Ребекка явно на него сердилась – об этом свидетельствовала ее скованность. Может, она уже жалела, что решилась с ним сбежать? Но если так, то необходимо побыстрее объяснить сцену с леди Вернон. Но сейчас на серьезный разговор не было времени, хотя это тягостное молчание ужасно действовало на нервы…

Лишь к полуночи Дэниел отважился остановиться. Лошади выбились из сил, одолев гораздо больше положенных двадцати миль, и их необходимо было сменить.

– Вы не думаете, что они могут нас догнать? – спросила Ребекка, когда он помог ей выйти из фаэтона у одной из придорожных гостиниц.

– Сомневаюсь, что смогут. Ведь ваше исчезновение не сразу заметили. Да и герцог не мог тотчас же оставить своих гостей – иначе был бы скандал. К тому же мой фаэтон гораздо быстрее, чем любой другой экипаж, и это дает нам некоторое преимущество.

Ребекка кивнула, но не произнесла ни слова. Конюх же тем временем запрягал свежих лошадей.

– Не желаете, чтобы я долил масла в ваши фонари? – спросил он Дэниела.

– Да, прошу вас. – Вытащив несколько монет, Дэниел расплатился с конюхом и помог Ребекке снова забраться в экипаж.

– Вы собираетесь ехать всю ночь? – часом позже спросила Ребекка; она очень сердилась на Дэниела, однако молчание и ее тяготило.

Ребекка не привыкла подолгу молчать, особенно – если находилась в обществе. Но когда она увидела, как Дэниел целует другую женщину… О, эта сцена вызывала у нее не только ревность, но и недовольство собой. Ведь если она ревновала, то, выходит, начинала испытывать к Дэниелу более глубокие чувства. Но следовало их подавить – чтобы не влюбиться в мужчину, который, вопреки своим обещаниям и благим намерениям, повел себя как распутник, каковым, собственно, и являлся. Ох, какая же она дура! Когда Дэниел сказал, что она не похожа на других женщин, ей очень захотелось верить, что он начинает питать к ней те же нежные чувства, что и она к нему. Но ведь женщина, которую он целовал, была полной противоположностью ей, Ребекке, – то была блондинка с очень белой кожей. И наверное, у нее голубые глаза… Ребекке трудно было определить их цвет в темноте.

Девушка вздохнула. Что ж, вообще-то ничего не изменилось – ведь Дэниелу по-прежнему была нужна жена, а ей – муж. Но если он не смог сказать «нет» другой женщине за несколько минут до побега, то как же собирался блюсти верность своей жене? Ребекку на миг охватило отчаяние, но она тут же взяла себя в руки. Не могла же она выйти за герцога… А Дэниел, по крайней мере, молод и весел. К тому же она не сомневалась, что он будет к ней добр. Однако не стоило забывать и о том, что их брак – всего лишь сделка, не более того. Когда они поженятся, ей придется очень стараться, чтобы принимать Дэниела таким, каков он есть. Но конечно, он не должен приводить любовниц в их дом. А она, возможно, заведет любовника… Или лучше нескольких?

– Витаете в облаках? – Голос Дэниела вернул ее к действительности.

– Что… в облаках? – пробормотала Ребекка, не отрывая взгляда от дороги, по которой мчался на север их фаэтон.

– Вы задали вопрос, на который я давно ответил. Но вы не ответили на мой.

– Ох, простите… Наверное, я о чем-то задумалась. Так что же вы сказали?

– Я спросил, не устали ли вы? Если устали, то почему бы вам не положить голову мне на плечо и не попытаться вздремнуть?

Спать? Сейчас?.. Она недавно бросила жениха, чтобы сбежать с человеком, имевшим репутацию развратника, – а он думает, что она сейчас сможет уснуть?

– Со мной все хорошо, – ответила Ребекка. – Но вы, наверное, уже устали править. Поэтому я была бы рада вас сменить.

Дэниел рассмеялся.

– А вы знаете, что править фаэтоном не так-то легко? Вы когда-нибудь уже делали это?

– Нет, но я быстро учусь. Неужели это так трудно?

– Бывает, что даже днем люди теряют контроль над таким экипажем. А учитывая скорость, с которой мы едем… В общем, сейчас это было бы равносильно смерти. Так что не стоит рисковать. А вот на обратном пути я дам вам возможность попробовать. Согласны?

Отлично! Итак, он не против! Заметно приободрившись, Ребекка сказала:

– Благодарю вас, Дэниел. Мне бы очень этого хотелось.

Он рассмеялся.

– Да, знаю. Неужели вы думаете, что я забыл о ваших авантюрных наклонностях? Остается лишь надеяться, что я смогу уберечь вас от неприятностей, когда мы поженимся.

Ребекка понимала, что он шутил, однако, не удержавшись, язвительно заметила:

– Странное обещание, если учесть, что его дает известный распутник.

Покосившись на нее, Дэниел спросил:

– Что, уже жалеете?

Ребекка тут же смутилась, и ей захотелось извиниться за свою шутку. Но ведь это Дэниел ее оскорбил своим поведением, а не она его… Еще больше возмутившись при этой мысли, она ответила:

– Нет, не жалею. Ведь мои возможности ограничены… А вот у вас – богатый выбор. И пороков хоть отбавляй.

– Понятно. Что ж, если вы захотели вернуться, стоит только сказать – и я разверну лошадей. Но все-таки… После всего, что я для вас сделал, могли бы, по крайней мере, не говорить о моих пороках.

– Приношу свои извинения, – пробормотала Ребекка. Какой смысл спорить, если она уже решилась принять его таким, каков он есть? – Вы совершенно правы. И поверьте, я очень благодарна за то, что вы пришли на помощь. Это очень галантно с вашей стороны.

– Не стоит преувеличивать, – отозвался Дэниел, смягчаясь.

Ребекка, даже не глядя на него, поняла, что он улыбается.

– Но я вовсе не преувеличиваю – просто говорю правду.

– Что ж, тогда и я хочу быть честным. Знаю, что вы видели меня с леди Вернон, однако…

– О-о, значит, вот как ее зовут? Впрочем, не важно. Право же, нет необходимости оправдываться. Разумеется, я не стану отрицать, что была поражена. Однако, поразмыслив, поняла, что у меня нет права вас осуждать. До встречи со мной вы жили в свое удовольствие, и, учитывая необычный характер наших с вами отношений, с моей стороны было бы неразумно ожидать, что вы изменитесь. В конце концов, ни я в вас не влюблена, ни вы в меня. Но искренне надеюсь, что мы можем стать друзьями.

– Но я… гм…

– Просто будьте со мной честны и относитесь с уважением. Тогда мы станем прекрасной парой, я уверена.

– Ребекка, вы не правы.

– Не права? Насколько я могла видеть, вы были очень заняты, целуясь с леди Вернон за считаные минуты до того, как нам предстояло сбежать, чтобы тайно обвенчаться. А меня вы целовали уже три дня назад! Нет, не думаю, что я в чем-то ошибаюсь. Вы явно из тех мужчин, которые не упускают удовольствий, где бы они им ни попадались. Как бы ни хотелось вам убедить и меня, и себя в обратном, у вас не хватит силы воли, чтобы отказаться от соблазнов. Однако не тревожьтесь. Я буду вполне счастлива, если сумеете хранить свои связи в тайне от меня. – И Ребекка с улыбкой толкнула Дэниела локтем в бок, надеясь, что этот жест убедит его в ее искренности, хотя ничего подобного не было и в помине. Ей не давала покоя мысль, что Дэниел безумствовал в объятиях другой. Но если он и дальше будет вести себя подобным образом, то ей все же придется с этим смириться – уж лучше так, чем ждать верности от мужчины, который никогда не будет принадлежать ей одной.

Не желая далее обсуждать этот вопрос, Ребекка приняла предложение Дэниела: придвинувшись поближе, она опустила голову ему на плечо.

– Наверное, вы правы. Я действительно устала. Не возражаете, если я немного отдохну?

– Я же это и предлагал, – ответил ее спутник.

Ребекка закрыла глаза, пытаясь хоть немного вздремнуть, хоть ненадолго забыться… А Дэниел… Он наверняка уже радовался своей удаче. Подумать только – нашел женщину, которая не только согласилась стать его женой, но еще и позволила жить, как раньше. В ее сердце поселилась печаль, но не станет же она унижаться, умоляя этого мужчину отказаться от своих привычек! Да и какое у нее на это право? Они просто делают друг другу одолжение – как добрые друзья. А все прочее – из области фантазий.

Глава 12

«Черт возьми, что происходит?» – спрашивал себя Дэниел, вышагивая туда-обратно по коридору маленькой гостиницы, куда они прибыли полчаса назад. Он вспоминал все, что они говорили друг другу в пути, и понимал, что почти все эти слова произносить не следовало. Однако он наслаждался близостью Ребекки, ее чудесным ароматом, дразнившим его, когда она мирно спала, положив голову ему на плечо. При этом он сгорал от страсти – его неудержимо влекло к Ребекке. Дэниел не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испытывал столь сильное желание переспать с женщиной. Но почему она болтала все эти глупости?.. Мол, она готова мириться с его привычками и не ждет, что он исправится ради нее… К концу этого разговора он ужасно разозлился. Неужели Ребекка хотела, чтобы он заводил любовниц, лишь бы не приводил их в дом? Или он что-то не так понял? Наверное, все дело в том, что и он сам выбился из сил.

Когда добрались до Хантингтона, он решил тут заночевать. Если Гроувер и Грифтоны действительно несутся по их следу, то им, несомненно, также понадобится отдых – если он, Дэниел, засыпает на ходу, то каково же придется преследователям? Нужно только отправиться в дорогу как можно раньше, и тогда никому их не догнать.

Сейчас им предстояло устроиться на ночлег…

По просьбе своей спутницы Дэниел дожидался в коридоре, пока она готовилась ко сну. Ребекка хотела, чтобы они взяли отдельные комнаты, но оказалось, что это невозможно, поскольку маленькая гостиница была заполнена постояльцами. К радости Дэниела, не желавшего лишаться общества Ребекки. Однако смущал тот странный разговор, который состоялся у них в дороге. Он никак не мог привыкнуть к откровенности Ребекки. Но Дэниел не сомневался, что она ужасно огорчилась, увидев его с леди Вернон. И конечно, это его вина. И все же было очень обидно… Выходит, она совсем ему не верила.

Черт возьми! Когда же она будет готова? Ведь он дал ей вполне достаточно времени, чтобы раздеться и забраться в постель.

Выждав еще минуту, Дэниел легонько постучал.

– Войдите, – послышалось из-за двери, и он вошел.

В комнате царила полнейшая темнота, и Дэниел едва смог различить очертания кровати. Предварительно заперев за собой дверь, Дэниел приблизился к кровати, затем начал раздеваться. Первым делом снял сюртук, потом галстук и рубашку, и все это он бросил на стул, стоявший возле стены. Наконец, нашарив кровать, сел на самый краешек, чтобы сбросить сапоги. Но сначала взглянул на Ребекку, лежавшую под одеялом. Насколько он мог судить, она лежала спиной к нему. И явно не желала разговаривать.

Дергая за сапог, Дэниел тихо выругался. Начинало сказываться раздражение. Стянув второй сапог, он вздохнул с облегчением. После чего встал, расстегнул брюки и быстро стащил их; теперь на нем оставалось лишь исподнее. Снова покосившись на Ребекку, он ухмыльнулся, представив, как бы она реагировала, если бы он сейчас снял с себя и все остальное и лег бы в постель совершенно голый. Но Дэниел решил, что подобная шутка – не лучший способ заслужить прощение. Откинув одеяло, он улегся поудобнее и, сделав глубокий вдох, прикрыл глаза. О, как же хорошо! Наконец-то он отдохнет!

Но тут Дэниел вдруг почувствовал, что исподнее, собравшись складками на бедрах, причиняет некоторое неудобство. Он повернулся на бок, но одеяло тотчас соскользнуло со спины. Тогда он повернулся на другой бок и попытался устроиться получше.

– Прошу вас, перестаньте ворочаться, – сказала Ребекка. Она говорила очень тихо, но он уловил раздражение в ее голосе.

Дэниел вздохнул и прошептал:

– Простите, просто я не привык так спать.

Последовала пауза, а затем – неизбежный вопрос:

– Как «так»?

Дэниел расплылся в улыбке.

– Я никогда не сплю в одежде. Всегда полностью раздеваюсь. – Кажется, она тихонько ахнула. – Даже нижнее белье причиняет мне жуткое неудобство, хотя я счастлив пострадать ради вас. Вы очень настаивали на отдельных комнатах, вот я и подумал, что вам не понравится, если обнаружите меня в таком… разобранном состоянии. Я прав?

– Д-да, то есть… Да, разумеется, – прошептала Ребекка и тут же добавила: – Благодарю вас.

Дэниел снова ухмыльнулся. А все же забавно!

– Всегда к вашим услугам, – ответил он. После минутного молчания добавил: – Спокойной ночи.

– И вам того же, – прошептала Ребекка.

К счастью, он недолго мучился – усталость взяла свое, и скоро Дэниел погрузился в сон. Во сне он видел женщину, на которой собирался жениться. И видел, какой могла бы стать их первая ночь вместе, если бы она не застала его с леди Вернон. Разумеется, Дэниел проснулся в полном телесном расстройстве, только на этот раз одежда была ни при чем. Повернув голову, он оказался буквально нос к носу с Ребеккой, и она была прекрасна. А ресницы ее казались еще темнее на фоне смуглой золотистой кожи. Его взгляд скользнул к ее губам, к этим роскошным губам, которые казались необычайно сладкими, когда он их целовал.

Ему захотелось снова поцеловать Ребекку – прямо сейчас. Но он сдержался, потому что не знал, как она к этому отнесется. Хотя… Ведь завтра он на ней женится, не так ли? И если ему так хочется ее поцеловать, то почему бы этого не сделать? «Потому что она не хочет этого», – подсказал внутренний голос.

Вздохнув, Дэниел перекатился на другой бок и выскользнул из постели. Отыскав свою одежду, оделся с торопливостью человека, которому хотелось побыстрее сбежать от соблазна, если уж нельзя этому соблазну уступить.

Ему следовало выйти на свежий воздух и хорошенько глотнуть утренней прохлады, чтобы остудить страсть. Дэниел кое-как натянул сюртук и застегнул пуговицы, после чего бросился к двери. Но тут он вдруг обернулся – и замер. О господи! Одеяло с Ребекки сползло, и Дэниел увидел… Во рту у него пересохло, и он безуспешно пытался сглотнуть. Джентльмен на его месте отвернулся бы, но он не был джентльменом – по крайней мере, в данный момент не ощущал себя таковым, потому что уставился на грудь девушки, бурно вздымавшуюся во сне. Очертания ее грудей отлично просматривались под тонкой тканью ночной сорочки, и в утреннем свете, струившемся из окна, виднелись даже темные соски.

Дэниел в растерянности заморгал, потом сделал шаг к кровати.

– Ребекка, – позвал он. Она зашевелилась, и одеяло еще больше сползло, открывая изящную, наполовину обнаженную ножку – ночная сорочка девушки задралась к самым коленям. – Ребекка! – позвал Дэниел погромче, и в ответ послышался ее протяжный вздох. – Пора вставать! Мы должны ехать дальше!

Тут Ребекка открыла глаза, и взгляды их встретились. Глядя на Дэниела с удивлением, девушка пробормотала:

– Вы уже успели полностью одеться?..

– Да. Я выйду, чтобы вы тоже оделись. Если поспешите, мы даже успеем позавтракать перед отъездом. – Дэниел распахнул дверь и выскочил в коридор. Причем на сей раз он не стал оглядываться.

– Почему бы не пожениться в такой чудесный день? – сказала Ребекка, когда они снова катили под ясным голубым небом.

Бодрое настроение спутницы удивило Дэниела, и он с улыбкой ответил:

– Полностью с вами согласен.

Этим утром Ребекка вновь казалась такой же, как всегда, и Дэниел был очень этому рад – мрачное настроение ей совсем не шло. Возможно, они все-таки прекрасно поладят. Дэниел от души на это надеялся, хотя из головы не шли слова Ребекки о том, каким она видела их брак. Еще вчера он собирался поговорить с ней об этом, но потом передумал. Конечно же, Ребекка ошибочно приняла то, что видела во время бала, за нечто серьезное. Поначалу он думал, что она расстроилась из-за этой сцены, но потом создалось впечатление, что всплеск, который он принимал за раздражение, на самом деле являлся нервным срывом, так как Ребекка еще не успела приспособиться к совершенно новым для нее обстоятельствам. И все-таки жаль, что она считала его всего лишь распутником, спасавшим попавшую в беду девицу ради своего же собственного блага. Да, конечно, она благодарна ему за это, но почему эта женщина не хотела взглянуть на него по-новому? А может, он в чем-то ошибается, может, судит о ней неправильно?

Познакомившись с ней, Дэниел больше не искал общества других женщин. Конечно, он смог бы убедить ее в этом, если бы очень захотел. Однако нужно ли это Ребекке? Когда она говорила об их браке, то, казалось, была абсолютно уверена, что это очень выгодная сделка для них обоих. И разве она предложила бы ему заводить любовниц, если бы питала чувства, выходившие за рамки простой дружбы? Конечно, не предложила бы.

Разумеется, он не был в нее влюблен, хотя Ребекка очень ему нравилась – сомнений нет, нравилась куда больше, чем любая другая женщина из числа знакомых. Поэтому с ней он и хотел бы начать новую жизнь. Одно лишь беспокоило – Ребекка не возражала против любовниц. Возможно, со временем между ними установится более тесная связь, и тогда ее взгляды изменятся. А пока что следовало принять более энергичные меры к тому, чтобы зажечь в ней романтические чувства. В конце концов, у них на это просто не было времени…

Тут Дэниела поразила следующая мысль: ведь впереди брачная ночь! Он невольно улыбнулся. Бедняжка Бекки! Она и не догадывалась, во что ввязалась, выходя замуж за опытного соблазнителя.

– Долго нам еще ехать? – спросила Ребекка, когда они проехали Пенрит.

– Наверное, еще час.

– Тогда не кажется ли вам, что нам пора узнать друг друга получше?

Дэниел покосился на свою спутницу.

– Что это вы затеяли?

– Ну, я подумала, что большинству пар выпадает такая роскошь, как длительное ухаживание, прежде чем они решаются на постоянство брака. А у нас все вышло как-то вдруг – право же, почти никаких шансов на настоящее знакомство. Всего лишь несколько недолгих разговоров, вот и все. Поэтому я предлагаю: давайте начнем задавать друг другу вопросы. О чем угодно, обо всем, что нам обоим было бы интересно узнать. Но тот, кого спрашивают, должен отвечать честно. Мне кажется, так мы сможем укрепить наш союз и расположение друг к другу.

– Очень хорошо, – кивнул Дэниел, уже соскучившийся по беззаботной болтовне с Ребеккой. – Не соблаговолите ли начать первой?

– Конечно. – Ребекка на секунду задумалась, потом спросила: – Какой самый ужасный проступок вы совершили в детстве?

Дэниел покосился на девушку, затем снова уставился на дорогу и сказал:

– Наверное, это было в тот раз, когда я опрокинул ведро воды на свою бабушку.

– Быть не может! – воскликнула Ребекка.

– Еще как может. Бабка была мокрая с головы до пят.

Девушка не смогла удержаться от смеха.

– Но зачем вы это сделали?

Хлестнув лошадей, Дэниел усмехнулся.

– Однажды летом я с родителями поехал погостить у бабки и деда в их поместье. Мы сидели в саду, и бабушка начала жаловаться на жару. Папа предложил ей пойти освежиться в озере, но она возмутилась и заявила, что слишком стара для подобных развлечений.

– Значит, вы решили позаботиться о ее самочувствии, облив водой?

– В каком-то смысле… да. Мне тогда было пять лет от роду. Причем бабушка с дедушкой восприняли все это не очень серьезно. Но вот родители не нашли в моем поступке ничего забавного и немедленно отправили меня наверх, в мою комнату.

– А что было дальше?

Дэниел пожал плечами.

– Все обошлось. На следующий день родители пожалели о своей строгости и велели кухарке приготовить мой любимый десерт – блинчики с клубничным вареньем.

– Да, это очень вкусно, – заметила Ребекка. – Теперь ваша очередь. Спрашивайте, о чем хотите.

– Вы любите музыку? – Большинство знатных дам непременно пели или играли на каком-нибудь инструменте. И Дэниелу захотелось узнать, имелось ли такое увлечение у Ребекки.

– Не особенно. Хотя я люблю насвистывать.

– Насвистывать?

– Именно так. – И в доказательство своих слов Ребекка вытянула губы трубочкой и засвистела.

Дэниел уставился на нее в изумлении.

– Да, это… гм…

Ребекка рассмеялась.

– Да ладно вам! Я отлично знаю, что безбожно фальшивлю. Поэтому ни на чем не играю. В детстве, когда у меня был учитель музыки, он в конце концов объявил, что я «необучаемая». Что тут сказать? Наверное, у меня нет слуха.

Дэниел невольно улыбнулся. Ребекка так мило призналась в отсутствии слуха… не говоря уж о том, что весьма смело представила тому доказательство! И главное – она не стала смущаться, насвистывая при нем, хотя знала, что фальшивит.

– А вы? – спросила Ребекка. – Вы любите искусство?

– Я не занимаюсь живописью, не пишу стихов и не могу похвастаться музыкальностью – как и вы. Но люблю петь, когда рядом никого нет.

– Правда? – Глаза девушки вспыхнули. – Как насчет того, чтобы спеть сейчас?

Без тени смущения и даже с некоторым бахвальством Дэниел затянул:

– «Говорит она мне – иль кларет, или я. А после кларета ты точно свинья!»

Ребекка взвыла от хохота. Через минуту она уже запомнила слова и подпевала с воодушевлением, хотя ее пение очень напоминало вопли издыхающей кошки.

– «Тогда уж кларет, – говорю себе я. – Пусть после вина я и впрямь как свинья!»

Распевая разудалую песню, оба начисто забыли о вопросах, и к тому времени, как они въехали в Гретна-Грин, былая дружеская легкость их обращения была восстановлена – как будто они снова оказались на балу у Кингсборо. И Дэниел, конечно же, возносил хвалу небесам – его ужасно тяготила та атмосфера, что воцарилась в фаэтоне после их отъезда из Лондона. Но теперь Ребекка снова искрилась жизнью и весельем – стала той женщиной, которая сразу же заинтересовала его при первой встрече.

– Кажется, сюда, – сказал Дэниел. Он остановился возле скромного на вид строения и помог Ребекке выбраться из фаэтона.

Оставив лошадей на попечение слуги, он провел Ребекку в зал пивной, где их приветствовал высокий мужчина, стоявший за стойкой и беседовавший с двумя посетителями, которые сидели за столиком напротив.

– Мы приехали, чтобы пожениться! – заявил Дэниел, едва поздоровавшись; он был слишком возбужден, чтобы соблюдать формальности.

Все взгляды тотчас обратились к нему и Ребекке. На минуту воцарилась тишина, затем высокий мужчина сказал:

– Отлично. Тогда вы прибыли именно туда, куда нужно. Следуйте за мной.

Он тут же вывел их через заднюю дверь в небольшой дворик. Потом этот верзила – выше Дэниела почти на голову – указал на каменную ограду, из-за которой доносилось громкое клацанье.

– Там кузнец. Он позаботится о формальностях. А когда покончите с делом, буду счастлив предложить вам комнату на ночь.

– Благодарю, сэр. – Дэниел протянул ему руку. – Вы нам очень помогли. Вы, случайно, не хозяин постоялого двора?

– Он самый, – ответил верзила. И схватив Дэниела за руку, энергично встряхнул ее.

– Тогда, вероятно, вы будете настолько любезны, что приготовите нам поесть, – сказал Дэниел. – Мы оба просто умираем от голода.

Хозяин постоялого двора назвал несколько блюд на выбор, и они заказали тушеное мясо с картофелем, дополнив трапезу кувшином красного вина.

– Вы готовы? – спросил Дэниел, как только хозяин постоялого двора скрылся в доме.

Дэниел предложил Ребекке руку, и она с улыбкой ответила:

– Давно готова.

После чего они направились в кузницу, где должна была открыться новая страница их жизни.

– Процедура прошла на удивление безболезненно, – заметил Дэниел, когда двадцать минут спустя они сидели друг напротив друга, наслаждаясь ужином.

Ребекка подняла голову, и ее глаза весело заблестели.

– Вы начинаете понимать, что выражение «брачные оковы» – это всего-навсего метафора?

Дэниел попытался сохранить серьезное выражение лица.

– Неужели? Кто бы мог подумать… – Потянувшись к кувшину с вином, Дэниел наполнил оба стакана. – У меня тост, – продолжал он. – За вас, за нашу дружбу и за наше будущее.

– И за вас тоже, дорогой супруг, – ответила Ребекка. Сияющая улыбка ни на миг не сходила с ее лица, когда она пила вино маленькими глотками.

Дэниел смотрел на нее во все глаза. Какое счастье, что он встретил эту женщину. И теперь она навеки принадлежит ему! Владеть и обладать – в доме и в постели. Он невольно усмехнулся при этих мыслях.

– Что смешного? – спросила Ребекка, глядя на него лукаво – этот ее взгляд он уже успел полюбить.

– Право же, ничего такого… Просто сейчас я ужасно счастлив и благодарен вам за то, что предпочли меня.

Лоб девушки прорезала тоненькая морщинка.

– Ну… у меня был ограниченный выбор, и я…

– Не разочаровывайте меня, – перебил Дэниел. Он потянулся к ее руке, отмечая про себя, что Ребекка сразу притихла, стоило к ней прикоснуться. Его сердце учащенно забилось, и он проговорил: – Бекки, поверьте, каковы бы ни были наши обстоятельства, я хочу, чтобы вы знали: я очень рад, что именно так все обернулось. Если бы дядя не заставлял меня, я бы, наверное, не женился еще долгие годы. Но теперь с уверенностью могу сказать, что мы с вами отлично подходим друг другу. А вам так не кажется?

Пока Дэниел говорил, Ребекка не сводила с него внимательного взгляда. А когда он умолк, тотчас кивнула:

– Да, я тоже так думаю. По крайней мере у нас одинаковое чувство юмора. И я уверена, что наша совместная жизнь будет наполнена смехом.

– Разумеется. Ведь веселье – необходимая составляющая счастливого союза.

– Полностью с вами согласна.

– Не захватить ли нам этот кувшин с собой наверх? – спросил Дэниел, когда они покончили с едой. Он понимал, что Ребекка нервничала при мысли о том, что должно произойти, и надеялся, что вино поможет ей расслабиться.

Девушка молча кивнула и последовала за Дэниелом.

– Кажется, тут не так уж плохо, – сказал он, когда они вошли в небольшую комнатку, которую предоставил хозяин постоялого двора. В комнате едва нашлось место для кровати, но зато кровать казалась необъятной – такой огромной, что прямо-таки манила к себе.

– Наверное, нам пора немного отдохнуть, – сказала Ребекка, не сводя пристального взгляда с внушительного ложа.

Отдохнуть? Может, она шутит? Дэниел протянул руку, чтобы обнять Ребекку, но она отступила в глубину комнаты, затем повернулась к нему спиной и пошла вдоль кровати, очевидно, не подозревая о его намерениях. Проклятье! Похоже, это будет труднее, чем он предполагал!

Закрыв дверь на замок, Дэниел снова посмотрел на Ребекку, а та подошла к окну и выглянула наружу. Ее волосы были уложены в аккуратную прическу, которую она накануне каким-то образом умудрилась соорудить без помощи горничной. Но несколько прядей все же успели выбиться и теперь змеились между лопаток. В ночь бала ему ужасно хотелось освободить от шпилек эту тяжелую массу волос – чтобы они рассыпались по спине и по плечам, а потом пропускать мягкие пряди между пальцев и покрывать поцелуями изящную шею красавицы.

При этой мысли кровь вскипела в жилах – воображение уже рисовало, как он будет ласкать ее и как она будет отвечать на ласки. Что ж, если поцелуй в шкафу мог служить неким признаком, то, похоже, Ребекка охотно принесет свои дары на алтарь его чувственного богослужения. Но она по-прежнему стояла к нему спиной. Передернув плечами, Дэниел ловко сбросил с себя сюртук и начал развязывать галстук.

– Там что-то очень интересное? – спросил он.

Оглянувшись на него, Ребекка пожала плечами.

– Нет, ничего особенного. – Она прищурилась. – Но вы же, разумеется, не собираетесь раздеваться полностью?

Дэниел усмехнулся.

– Почему бы и нет? Или вы желаете, чтобы я предоставил эту честь вам?

Ребекка вздохнула и, закатив глаза, плюхнулась на постель. После чего сложила руки на коленях и уставилась в какую-то точку на стене. Пальцы Дэниела замерли – он как раз собирался расстегнуть запонку.

– Что-то не так? – спросил он.

Тут Ребекка взглянула на него, и Дэниел сразу понял, что она вовсе не горела желанием скрепить их брак должным образом. Проклятье! Ему-то казалось, что она хотела его не меньше, чем он ее. Неужели он ошибался?

– Послушайте, Дэниел, дело не в том, что вы мне не нравитесь. Напротив, я нахожу вас восхитительно интересным собеседником, – сказала она, снова улыбаясь. – Но мы ведь договорились, что вы вольны искать общества любой женщины.

Дэниел нахмурился.

– Не думаю, что я…

– Дэниел, я не требую, чтобы вы не встречались с другими женщинами. Мне вовсе не хочется, чтобы вы на меня обижались. Кроме того… Вообще-то я и не ожидала, что вы станете хранить мне верность. Но видеть собственными глазами… Что ж, могу признаться, что моя гордость получила чувствительный укол.

Ага, значит, она ревновала! Что ж, очень хорошо.

– Но как видите, я уже пришла в себя и готова принять вас таким, какой вы есть.

– И какой же я, по-вашему? – опасливо поинтересовался Дэниел; Ребекка сейчас говорила так, будто он – какой-то редкостный урод, с которым ее угораздило связаться.

– Ну… Разумеется, вы человек беспорядочного образа жизни. Мужчина, который хочет добиться благосклонности любой понравившейся ему женщины. – Ребекка вдруг взглянула на него с любопытством и спросила: – А правда, что вы завели обычай снимать для них дом? У вас до сих пор имеется такой дом?

Боже всемогущий! Неужели он обсуждает это с собственной женой?! Или ему снится?..

Ребекка посмотрела на него с сочувствием и добавила:

– Забудьте о том, что я спросила. Я и так вижу, что да.

Конечно, у него был такой дом. За то время, что прошло после разговора с дядей и последовавшего за ним бала у Кингсборо, он не успел отдать нужные распоряжения своей любовнице – и тем более не успел избавиться от жилища, которое для нее снимал. Дэниел молча кивнул, успев заметить огорчение, промелькнувшее в глазах Ребекки. Кажется, она лишь делала вид, что ей все равно, а на самом деле…

Решив продолжать игру, Дэниел сел на край постели и стал стаскивать сапоги.

– А вы? Чем вы будете заниматься, пока я буду развлекаться со своими женщинами?

Когда Ребекка снова заговорила, голос ее звенел от напряжения:

– Думаю, что Лора составит мне компанию. Но, возможно, я заведу любовника.

Дэниел оцепенел. Такого поворота он не ожидал.

– Вы лишились рассудка, – буркнул он. Мысль о том, что Ребекка станет утешаться в объятиях другого, ему нисколько не нравилась.

– Нет, я вовсе не сошла с ума, – ответила она с таким видом, будто они обсуждали что-то весьма банальное, например погоду. – Но вы, наверное, уже заметили: я из тех, кто любит приключения. И я не стану сидя дома изображать покорную супругу, пока вы будете развлекаться с любовницами. А если вы мечтали именно об этом, то вам следовало жениться на какой-нибудь другой женщине.

Дэниел стиснул зубы. Он чувствовал, как на него накатывает жуткая головная боль.

– А что, если бы я вам сказал, что меня не интересуют другие женщины, что вы – единственная, которую я хочу?

Ребекка сделала глубокий вдох и на миг задержала дыхание. Медленно выдохнув, проговорила:

– Дэниел, я знаю вас всего неделю. Признаю, что вы спасли меня ценой немалых усилий. Но делали вы это не только ради меня, но и для собственного блага. Не стану скрывать: я мечтала о том, что мы с вами сбежим, безумно полюбим друг друга и будем жить долго и счастливо. Но это – всего лишь фантазии, и доказательством служит тот факт, что вы не устояли перед первой же женщиной, что вам подвернулась.

– Поверьте, Бекки, леди Вернон для меня ничего не значит.

– Думаете, меня это утешит? Ведь главное – что вы охотно целуетесь с другой женщиной, пусть даже она ничего для вас не значит…

Проклятье! Разговор принимал явно не тот оборот.

– Знаете, во всем виновата только я, – тихо продолжала Ребекка, глядя в потолок. – Леди Трембли предупреждала меня, но я…

– Вам вряд ли стоит доверяться подобным дамам, – перебил Дэниел, поморщившись.

Ребекка тут же повернулась к нему:

– Почему же? Потому что она – тоже повеса, но только в юбке?

Дэниел промолчал, а Ребекка снова уставилась в потолок.

– Леди Трембли всегда выручала меня, когда я нуждалась в помощи. Именно она дала мне то красное платье, в котором я была на балу.

– Ну разумеется… Кто же еще мог до такого додуматься? Предложить алое платье невинной девице!

– Очень жаль, Дэниел, но вы дали мне повод думать, что со временем уступите соблазну и переспите с другой. И если это неизбежно, то уж лучше мне сразу принять печальную истину, чем считать, что подобного никогда не случится. Вы мне нравитесь, и я бы хотела, чтобы мы поладили. Но прошу – попытайтесь меня понять. Пока вы не изменитесь, мы с вами будем оставаться лишь друзьями, не более того. И наши утехи в спальне должны ограничиться только двумя соображениями. Первое – фактическое скрепление брачных уз, а второе – рождение наследника. Как только обе эти цели будут достигнуты, нам, наверное, лучше всего вообще воздерживаться от близости.

Дэниел в изумлении смотрел на Ребекку; ему казалось, он ослышался. О господи, ну почему он не проявил решительности и не оттолкнул леди Вернон?! Это была ужасная ошибка, в результате которой он мог потерять доверие Ребекки. Но что же теперь делать? Как вернуть ей веру и сделать так, чтобы они стали любящими мужем и женой и не искали утешения в объятиях любовниц и любовников? Действительно, что он мог сейчас сказать? В голову ничего не приходило, и Дэниел, чувствуя, что начинает выходить из себя, решил сменить тактику. Следовало утвердиться в своих правах, пока он не потерял Ребекку навсегда.

– Простите, Бекки, но теперь я ваш супруг, и вы не вправе отказать мне. Вы должны исполнить супружеский долг.

Ребекка вздрогнула и с гневом посмотрела на него.

– Значит, вы готовы взять меня силой?

– Нет, разумеется. – Было бы глупо брать силой собственную жену.

– Дэниел, я обратилась к вам за помощью, потому что очень нуждалась в ней. Однако я – не жеманная светская девица, которая только и ждет, что ей начнут давать указания и объяснять, что делать. Я не допущу вольностей со мной, когда…

– Когда что? – Он посмотрел на нее с любопытством.

– Ничего, – тихо ответила Ребекка. – Забудьте. Я ничего не говорила.

Что ж, теперь ему стало по-настоящему любопытно. Однако Дэниел решил не давить на жену, поскольку уже догадался, что же на самом деле происходило в ее душе. Ребекка сказала, что он ей нравится и что она грезила о чем-то куда большем, нежели простая дружба. Но потом она увидела его с леди Вернон, и все изменилось – теперь она отказывалась слишком уж с ним сближаться. Скорее всего хотела защитить себя от боли, если придется потерять его, отдав другой… или другим. Да-да, ощетинилась колючками как еж, боясь рискнуть и потерпеть поражение. А это ее безумное заявление, что она тоже… Разумеется, он этого не допустит! Напротив, докажет, что она заблуждается на его счет! Он сделает все возможное, чтобы вернуть доверие Ребекки, и они смогут быть по-настоящему счастливы вместе – задача, которая, похоже, окажется труднее, чем он предполагал.

Вспомнив их лучшие минуты вместе, Дэниел решил применить обходной маневр. А для этого следовало…

Растянувшись на постели, Дэниел проговорил:

– Вероятно, вы правы насчет нашего брака и того, как нам себя вести, чтобы добиться наилучших результатов.

Надолго воцарилось молчание. Наконец Ребекка спросила:

– Значит, вы со мной согласны?..

– Хорошенько поразмыслив, я решил, что вы приводите веский довод. – Кажется, она скрипнула зубами? Дэниел улыбнулся про себя. – И знаете, я восхищен вашей откровенностью. Надеюсь, мы всегда будем честны друг с другом.

– Я никогда не считала, что можно обманывать друзей, – ответила Ребекка.

Повернувшись на бок, Дэниел заглянул в ее прекрасное лицо. Инстинкт повелевал ему провести пальцами по ее щеке, а затем запечатлеть поцелуй на губах. Но он знал, чего сейчас делать не следовало. Дэниел соблазнил немало женщин, и теперь перед ним была самая неприступная крепость – собственная жена.

– И я тоже не обманываю друзей. Поэтому… Может, продолжить игру, которую мы начали по дороге сюда?

Повернув голову, Ребекка встретилась с ним взглядом, и Дэниел увидел, как в глубинах ее темных глаз вспыхнуло любопытство. Приободрившись, он улыбнулся и сказал:

– Итак, задавайте мне вопрос.

Глава 13

Чувствуя себя точно щепка в бурном море, Ребекка смотрела на мужчину, лежавшего рядом с ней на постели. Теперь он стал ее мужем и имел над ней больше власти, чем кто-нибудь другой. Разумеется, она обдумывала это и раньше, но все стало реальностью слишком уж внезапно. И вот теперь они лежали на одной кровати за запертыми дверями спальни…

Изучая его прекрасное лицо, Ребекка чувствовала, как на нее снисходит прозрение. Ох, как глупо было думать, что тот поцелуй значил для него столько же, сколько для нее! Она и сама не догадывалась, как много значил его поцелуй, пока Дэниел не принял наконец ее предложение. О боже, о чем она думала, когда наговорила ему таких неприятных вещей, тем самым оттолкнув от себя? Ведь ей ужасно хотелось обнять его и прижать к себе покрепче. Однако бедняжку очень пугали чувства, пробудившиеся у нее подобно тому, как распускаются цветы под яркими лучами солнца. Ничего подобного не испытывала она ранее, поэтому понятия не имела, как держать эти чувства в узде. Ах, если бы рядом находился человек, которому она могла бы довериться и спросить совета… Но она была одна – поэтому придется справляться самой.

Повернувшись на бок, чтобы лучше видеть лицо мужа, Ребекка тихо спросила:

– А что случилось с вашими родителями?

Улыбка Дэниела тотчас же померкла, и Ребекка пожалела о своем вопросе. Однако он, этот вопрос, был так важен для нее…

– Что ж… – Дэниел откашлялся. – Наверное, моя мать, проснувшись однажды утром, вдруг поняла, что любит некоего мужчину гораздо сильнее, чем любила меня и моего отца. Дядя сообщил мне, что это был американец, владелец плантации. Кажется, он приезжал в Лондон по какому-то делу. Они с матерью встретились на музыкальном вечере, а три недели спустя она сбежала с ним. В то время мне было восемь лет.

– И она с вами не попрощалась? – Ребекка не представляла, как женщина могла бросить не только мужа, но и собственное дитя.

Дэниел пожал плечами. Он старался не подавать виду, что взволнован, но Ребекка чувствовала: душевная рана, нанесенная когда-то матерью-предательницей, до сих пор не зажила.

– Она оставила мне записку со словами «Прости меня», – ответил Дэниел, помолчав.

– А ваш отец? – нерешительно спросила Ребекка.

– А он записался в армию, и вскоре его убили. Дядя же стал моим опекуном.

Ребекка невольно вздохнула. Оказывается, Дэниелу выпало столько горя в столь нежном возрасте! Неудивительно, что потом он начал искать утешения, где только мог – хоть за карточным столом, хоть в женских объятиях.

– А ваши, Бекки, родители?.. Что с ними произошло?

– Они погибли при пожаре пять лет назад. – На губах снова появился горький привкус дыма – как в ту ужасную ночь, когда Лора разбудила ее и вывела из дома. – Не знаю, отчего занялся огонь. Наверное, мама заснула, не погасив свечу. Папа побежал к ней на помощь и задохнулся в дыму.

– Сожалею, – прошептал Дэниел. – Теперь, когда вы рассказали о пожаре, я вспоминаю, что слышал эту историю. Простите, что воскресил горестные воспоминания, – добавил он, крепко сжав руку Ребекки.

– Ничего страшного, все хорошо, – сказала она тотчас же. – Я тогда отправилась жить в дом приходского викария и его жены, а потом приехали мои дядя с тетей и заявили, что являются моими опекунами.

– Ваши родители назначили их вам в опекуны? – Дэниел, казалось, был очень удивлен.

Ребекка кивнула.

– Да, к сожалению. Причем завещание было составлено за несколько лет до этого. Папа никогда не был особенно близок с сестрой – тетя на десять лет старше его, – но она оказалась его единственной ближайшей родственницей. Думаю, папа не подозревал, какой мегерой со временем станет его сестра. Хотя с собственными детьми она обращается совсем не так…

– Так у нее есть дети? – Дэниел еще больше удивился.

– Да, конечно, есть. Вы, верно, слышали о них. Это виконтесса Филби и леди Пейзли.

– Кажется, я никогда не встречался ни с леди Пейзли, ни с виконтессой. Зато отлично знаю, кто такой лорд Филби. Что ж, ничего удивительного, что он – зять Грифтонов.

– Да уж… – пробормотала Ребекка, вспоминая остроносого мужчину с толстыми губами, которые всегда казались влажными. – Отвратительный субъект, вы не находите?

– Очень скользкий к тому же, если это слово применимо к человеку.

Ребекка широко улыбнулась.

– Думаю, в данном случае оно прекрасно подходит. Знаете, мне всегда казалось, что в нем есть что-то грубое, плебейское. Такому человеку нельзя доверять.

– Ваша догадка недалека от истины. – Дэниел умолк и нахмурился; казалось, он не был уверен, что стоило рассказывать дальше.

– Что же вы молчите? – сказала Ребекка. – Продолжайте.

– Несколько раз я видел его в одном из игорных притонов на Пиккадилли, причем всегда – со шлюхой на коленях. Однажды управляющий даже попросил его удалиться, потому что многие сочли, что его поведение оскорбительно для других посетителей. – Дэниел снова помолчал. – Простите меня. Мне, конечно же, не следует рассказывать вам подобное…

– Почему же? – спросила Ребекка.

– Ну… Вряд ли это уместная тема для дамы. Даже если вы – уже замужняя дама, – ответил Дэниел с едва заметной улыбкой.

– Но ведь я должна научиться понимать, о чем думают эти странные создания, которые называются мужчинами, – возразила Ребекка и, тоже улыбнувшись, толкнула Дэниела в плечо. – Кто меня просветит, если не собственный муж?

– Вы отклонились от темы, миледи. Ведь мы, кажется, должны задавать друг другу вопросы, помните?

– Что ж, очень хорошо. – Ребекка на минуту задумалась, затем задала следующий вопрос: – Вы когда-нибудь дрались на дуэли?

К ее удивлению, Дэниел кивнул.

– Да, однажды. Дрался по глупому недоразумению, когда один джентльмен решил, что у меня роман с его женой.

– А романа не было?!

– Нет. – Дэниел покачал головой. – А еще вам следует знать, что я никогда не спал с невинными девицами.

Взгляды их встретились, и Ребекка тотчас ощутила, как по телу разливается уже знакомый жар, грозивший, казалось, спалить ее дотла. Теперь уже Ребекка не сомневалась: Дэниел никогда не обманет ее доверия, никогда не возьмет ее силой. Когда же она сама отдастся… О, это будет не просто так! И тогда он примет ее дар как величайшую драгоценность…

Испугавшись своих мыслей, Ребекка решила, что нужно срочно сказать что-нибудь шутливое – шутка помогла бы ей успокоиться.

– Уверена, что в свете думают иначе. Потому вам и навязали эту неблагодарную роль – роль величайшего в мире распутника.

Рассмеявшись, Дэниел проговорил:

– Давайте просто остановимся на том, что я когда-то очень любил похвастать многочисленными подвигами на этой стезе. Вероятно, поэтому меня и считают распутником.

Но Ребекка нисколько не удивлялась такой репутации Дэниела. Да и что подумать о человеке, способном взобраться по лестнице ради тайного свидания, сделать предложение леди, с которой только познакомился, а потом – выкрасть эту леди прямо из-под носа ее жениха? Похоже, Дэниелом владела какая-то неукротимая и, возможно, тайная страсть к скандальным приключениям; и он, казалось, не испытывал ни малейшего стыда из-за этой своей страсти. Но ведь нужна немалая смелость, чтобы в поисках удовольствий открыто выступать против общества… Да, Дэниел был очень смел, и это поднимало его в глазах Ребекки. Но не только смелость и красота привлекали ее в этом мужчине. Теперь-то ей стало ясно, что Дэниел прекрасно ее понимал, то есть понимал, почему она не желала подчиняться своим родственникам.

– Как вам удавалось и впрямь не повредиться рассудком за эти два года? – спросил он, возвращая Ребекку к действительности. – Наверное, очень нелегко так долго играть роль.

– Да, нелегко, – согласилась Ребекка, мысленно возвращаясь в башню Рослин-касла, где она, бывало, часами сидела за столом и бормотала что-нибудь бессвязное – бормотала достаточно громко, чтобы было слышно за пределами ее убежища. – К счастью, Грифтоны позволяли Лоре оставаться вместе со мной, хотя, наверное, делали это по одной простой причине – не желали трудиться и искать мне новую горничную и сиделку. Но если бы не общество Лоры, я действительно могла бы найти спасение в безумии – раз и навсегда.

– Воображаю, каково это – сидеть вот так в заточении, – пробормотал Дэниел.

Ребекка пожала плечами.

– Наверное, это образец мрачного юмора, но бывали и забавные моменты. Например, я старалась шокировать мою тетку каждый раз, когда она являлась меня проведать. – При этом воспоминании Ребекка улыбнулась. – Видели бы вы ее лицо в тот день, когда она обнаружила, что я сижу на книжном шкафу и размахиваю руками будто птица в полете. А как-то раз я надела платье задом наперед.

Дэниел рассмеялся и проговорил:

– У вас очень богатое воображение, Бекки. – Он вдруг протянул к ней руку и провел кончиками пальцев по ее щеке. Ребекка затаила дыхание, когда все тело ее вновь охватил жар. – Да-да, вы удивительная женщина, – добавил он, глядя на нее с неподдельным восхищением.

Тут Ребекка невольно подалась ему навстречу, а Дэниел вдруг замер, пристально глядя на нее. «Интересно, о чем он сейчас думает?» – спрашивала себя Ребекка. Внезапно Дэниел пошевелился и чуть приподнялся на постели, так что она ощутила на шее его теплое дыхание. В следующее мгновение он взял ее лицо в ладони и прижался губами к ее губам. Ребекка же затрепетала от волнения – ох, как долго она ждала именно этого, как страстно мечтала об этом с того дня, как он поцеловал ее в гардеробе.

И тут Ребекка вдруг подумала: «А не оттолкнуть ли его?» Слишком уж охотно ее тело отозвалось на ласки, и даже страшно было представить, к чему это приведет. О боже, неужели она влюбилась в него – в мужчину, который никогда не станет довольствоваться ею одной? Однако как следует обдумать эту мысль оказалось крайне затруднительно, потому что от ласковых прикосновений мужа ее решимость защищаться убывала с каждым мгновением. А поцелуй Дэниела становился все более страстным, и теперь Ребекке уже трудно было вспомнить, почему она решила, что не следует ему уступать. Прошло еще несколько секунд, и она вдруг почувствовала, что не хочет противиться. Сгорая от желания, Ребекка крепко прижалась к мужу, и в тот же миг ей почудилось, что их сердца бьются в одном ритме. Внезапно руки ее взлетели на широкие плечи Дэниела, и Ребекка, ощутив пальцами ткань рубашки, захотела сорвать ее, чтобы еще лучше почувствовать жар его тела.

«Ах, какие греховные мысли!..» – промелькнуло у нее в голове, и Ребекка в ужасе поняла, что это ее собственная возбужденная плоть пробуждала такие мысли и желания. Но неужели она такая развратница? Наверное, ей следовало оттолкнуть Дэниела и остановить его, прежде чем они дойдут до той точки, откуда не будет возврата. Да, наверное, следовало, вот только… Наслаждаясь ласками мужа, Ребекка лишь теперь заметила, что он уже успел расстегнуть пуговицы на ее платье. А в следующую секунду ее корсаж и сорочка спустились к талии и…

Ребекка крепко зажмурилась, не осмеливаясь взглянуть на Дэниела. Но прекрасно чувствовала, как его жадные губы скользили по ее шее, спускаясь все ниже, чтобы потом… О боже, какой скандал! Да, скандал, однако же…

Заглушив голос разума, трепеща от сладостного предвкушения, Ребекка, не открывая глаз, подалась навстречу губам мужа и тотчас же была вознаграждена, когда его губы коснулись одного из сосков. Тотчас из горла ее вырвался стон, и Дэниел, мысленно улыбнувшись, принялся целовать ее груди, легонько покусывая соски. Но этого ей уже было недостаточно, и Ребекка, снова застонав, обвила руками шею мужа, запустив пальцы в его густые темные волосы. А он по-прежнему ласкал ее груди, и вскоре они сделались настолько чувствительными, что даже малейшего прикосновения было достаточно, чтобы между ног ее начали проскакивать жаркие всполохи; казалось, там поселилась пульсирующая боль, которая становилась все более явственной, так что ее уже нельзя было игнорировать. И эта боль вызвала у нее в высшей степени неприличное желание – ей вдруг захотелось, чтобы муж поласкал именно в том месте. «Но позволительно ли это? Нормально ли?..» – гадала Ребекка. И действительно, не шокирует ли она Дэниела, если попросит поласкать ее в самом интимном месте? Обычно столь смелая в своих речах, Ребекка на сей раз помалкивала.

Тут Дэниел чуть отстранился и пробормотал:

– О господи, как вы прекрасны!

Он все еще не верил, что эта восхитительная женщина теперь принадлежала ему. Идея жениться на ней сразу же ему понравилась, и чем лучше они узнавали друг друга, тем больше крепла у него уверенность, что женитьба на Бекки – это лучшее, что он сделал в своей жизни.

Ребекка разительно отличалась от всех женщин, которых он знал. Ведь Дэниел не мог не восхищаться ее решимостью и изобретательностью. Надо же, разыгрывать из себя умалишенную! Для этого к тому же требовалась еще и немалая храбрость… И она не ожесточилась, не превратилась в мстительную фурию, напротив, была необычайно жизнерадостной – любила шутить и без всякого смущения откровенно высказывала все, что было у нее на уме.

Когда же Ребекка говорила о своем заточении в замке Рослин, Дэниелу казалось, что его сердце вот-вот разорвется от жалости. А она, рассказывая об этом, старалась улыбаться, делая вид, что заточение никак на ней не сказалось. Однако глаза ее и едва заметная морщинка на лбу свидетельствовали об обратном…

Конечно, у Ребекки имелись кое-какие принципы, сейчас не очень-то его устраивавшие… Что ж, именно поэтому ему следовало соблюдать осторожность. И если он сумеет ее соблазнить, то должен сделать это так, чтобы впоследствии она ни о чем не жалела. Потому он и не торопился – давал время и возможность отступить, если таково будет ее желание. Вскоре, однако, стало ясно: желает-то Ребекка совсем другого… В этот момент Дэниел вдруг обнаружил, что она вытаскивала из его брюк рубашку, чтобы проникнуть под нее. Кровь его тотчас же вскипела в жилах, и ему стоило немалых усилий сдержать свой порыв – хотелось опрокинуть жену на постель и устроить себе пиршество! Однако он прекрасно понимал, что торопиться не следовало – надо было осторожно направлять ее к тому ни с чем не сравнимому удовольствию, которое ожидало их впереди.

– Не снимете ли рубашку? – попросила Ребекка, заметно смутившись.

«Интересно, – подумал Дэниел, – долго ли она не решалась высказать эту просьбу вслух?» И он не заставил ее ждать – чуть отстранившись, тотчас начал расстегивать пуговицы. Подняв глаза, Дэниел был поражен полнотой и изящной округлостью ее грудей, и это зрелище еще больше воспламенило его плоть – теперь уже он был до предела возбужден. Черт, да он всегда был возбужден, если Ребекка находилась с ним рядом. Но сейчас, когда он видел ее обнаженную грудь и чудесный румянец на щеках, его решимость сделать все правильно и не спеша превратилась в самую настоящую пытку. А Ребекка между тем ждала, когда он сделает следующий шаг…

Наконец, сбросив с себя рубашку, Дэниел обнял жену, осторожно уложил ее на постель, затем тотчас оказался сверху. Ребекка смотрела на него с ожиданием, а ему, как ни странно, стало тревожно – вдруг он ее разочарует? А ведь было крайне важно, чтобы она в нем не разочаровалась…

Приблизив губы к уху Ребекки, Дэниел прошептал:

– Бекки, сейчас я сниму с вас платье, а потом буду всецело ваш.

Жена не ответила, но взгляд ее был весьма красноречив – она словно бы говорила: «Быстрее же…» Улыбнувшись про себя, Дэниел потянул вниз шелковую ткань, и вскоре сорочка вместе с платьем были брошены в дальний конец кровати. Оставались только чулки, и Дэниел тотчас же занялся ими – скатывая вниз один за другим, он освободил от них изящные ножки жены. Поцеловав одну из ножек, Дэниел прошептал:

– Бекки, посмотрите на меня.

В следующее мгновение взгляды их встретились, и Дэниел с ласковой улыбкой прошептал:

– Не надо смущаться, Бекки. Мне нравится, когда вы смелая.

Ребекка облизнула губы и пробормотала:

– Просто это… Я чувствую себя совсем неодетой.

Дэниел усмехнулся, и она, к его радости, тут же улыбнулась в ответ.

– Это, наверное, оттого, что вы и в самом деле раздеты, – сказал Дэниел, поглаживая ножку жены. Она ахнула, когда он провел ладонью по ее ягодицам. Дэниел с уверенностью заявил: – Впрочем, такой вы мне нравитесь больше всего.

Ребекка же смотрела на его руку расширившимися глазами. Сообразив, наконец, что он намеревался сделать, она снова отвела глаза. А Дэниел, слегка раздвинув ее ноги, с восхищением прошептал:

– О господи, еще ни одна женщина так меня не возбуждала!

Сейчас Ребекка лежала на спине, немного разведя ноги, и складки ее нежной плоти чуть увлажнились – словно приглашая погрузиться в их мягкую глубину. Дэниел поднял взгляд повыше, затем, полюбовавшись грудью Ребекки, заглянул ей в глаза, но они, казалось, смотрели куда-то в пространство.

– Хотите, чтобы я снова ласкал вас? – спросил он шепотом.

– Да, хочу, – прошептала в ответ Ребекка.

– Здесь? – Дэниел легонько сжал ее левую грудь.

Она покачала головой с видом жестокого разочарования.

– А здесь? – спросил он, трогая другую грудь.

– Нет, не здесь! – простонала Ребекка, ерзая по постели и еще шире раздвигая ноги.

Дэниел улыбнулся и провел ладонями по ее бедрам. Кажется, она задержала дыхание? Что ж, зачем мучить бедняжку? Пора исполнить ее желание.

– Тогда, наверное, здесь, – сказал он, скользя пальцами вдоль расселины в женской плоти.

– Да!.. – выдохнула она, и ее бедра приподнялись навстречу его руке. Откинув голову, Ребекка закрыла глаза с выражением полного удовлетворения на лице.

Тут Дэниел, раздвинув нежные складки, нащупал скрытую в их глубине точку, сулящую бездну наслаждения, и из горла Ребекки тотчас же вырвался хриплый стон, еще больше возбудивший Дэниела, – хотя, казалось бы, куда уж больше? Он всегда гордился тем, что умел сдерживаться и сохранять над собой контроль, но сейчас с Ребеккой… Похоже, это было невозможно.

Ему отчаянно хотелось еще большей близости, и он ненадолго прервал свои колдовские действия, чтобы окончательно раздеться. Несколько быстрых движений – и Дэниел, уже обнаженный, снова забрался в постель.

– О чем вы сейчас думаете? – пробормотал он, покрывая поцелуями бедра Ребекки.

– О том, как все это прекрасно, – прошептала она. – А также о том, что я, должно быть, испорченная женщина, раз мне такое нравится.

– Хм… А ведь будет еще лучше.

– Правда? – Подобное казалось Ребекке невероятным, и Дэниел тотчас решил доказать, что и впрямь может быть гораздо лучше. Опустив голову, он лизнул жену меж раздвинутых ног, и она, задыхаясь, воскликнула:

– О боже!..

«Как хорошо, что она без смущения дает знать, что именно ей нравится», – мелькнуло у Дэниела в голове, и он подумал, что когда-нибудь, возможно, уговорит жену доставить ему удовольствие точно таким же манером. Но он тотчас отбросил эту мысль, потому что сдерживался уже из последних сил – висел на тончайшем волоске, если можно так выразиться.

Приподняв голову и заглянув Ребекке в глаза, Дэниел стал целовать ее в губы, а его палец тем временем коснулся ее лона.

– Нравится, не правда ли? – спросил он шепотом и тотчас же услышал в ответ хриплое «да». Невольно улыбнувшись, Дэниел проговорил:

– В первый раз женщинам бывает больно, но я очень постараюсь, чтобы вам потом было хорошо. Обещаю, – добавил он, устраиваясь между ног жены.

– Охотно потерплю боль, если дальше и впрямь будет еще лучше, – ответила она, глядя на Дэниела пылающими глазами. – Действуйте же…

– Я постараюсь медленно, – сказал он, приподнявшись на локтях. Затем оба тихо вздохнули, после чего вдруг рассмеялись.

Но через несколько секунд смех затих, и Ребекка, двигая бедрами, приготовилась принять мужа. В следующее мгновение Дэниел вошел в нее, а потом замер, встречая поцелуем вскрик удивления, вырвавшийся из горла Ребекки. Стараясь причинить ей как можно меньше неприятных ощущений, он довольно долго выжидал, чтобы дать жене возможность прийти в себя и привыкнуть к новым для нее ощущениям. Когда же Ребекка, наконец, зашевелилась под ним, он стал осторожно двигаться и в какой-то момент вдруг спросил:

– Как вы себя чувствуете? – Наверняка она ощутила боль, но нельзя было допускать, чтобы неприятные ощущения длились слишком долго.

Ребекка взглянула на него из-под темных ресниц и обольстительно улыбнулась – такой улыбке позавидовала бы любая соблазнительница.

– Чудесно, – ответила она, привлекая мужа к себе для долгого поцелуя. – Совершенно чудесно… О-о, Дэниел!

– Дорогая, расслабьтесь. – Он лизнул мочку ее уха и стал двигаться быстрее. – Давайте же, Бекки! Отпустите себя на волю!

Минуту спустя она громко вскрикнула, и волна блаженства подхватила их обоих; причем Дэниел никогда еще не испытывал ничего подобного. Несколько секунд он хватал ртом воздух, будто только что вынырнул из водных глубин, а потом начал покрывать лицо Ребекки поцелуями. Через некоторое время, откатившись в сторону, Дэниел привлек жену и крепко обнял ее. На лице его блуждала улыбка, и он с восторгом думал о том, что их соитие подтвердило его ожидания. Да-да, он не ошибался, когда говорил, что они с Ребеккой в конце концов отлично поладят.

Глава 14

Через три дня, вернувшись в Лондон, они сразу же направились на Бедфорд-сквер. Находившийся там трехэтажный особняк пустовал с тех самых пор, как погиб его отец, однако теперь, когда Дэниел женился, дом принадлежал ему. Фасад из коричневого кирпича нисколько не изменился за прошедшие годы, и Дэниел, едва увидев этот дом, мысленно вернулся в прошлое, в те печальные дни, когда он лишился родителей.

Подъехав ближе, Дэниел осадил лошадей и стал рассматривать одно из окон на третьем этаже; за ним находилась комната, которая некогда была его детской, комната, где мать читала ему сказки, а отец устраивал для него сражения игрушечных солдатиков. В этой комнате однажды нашел он записку от матери со словами «прости меня», и эти два слова разбили его детский мир вдребезги.

Отбросив мысли о прошлом, Дэниел выскочил из фаэтона и помог спуститься жене. Какой смысл воскрешать прошлое? Зачем ему тягостные воспоминания и грустные мысли о том, как могла бы сложиться его жизнь?.. Но когда они начали подниматься по ступенькам парадного входа, вдруг возникло ощущение беспомощности и почудилось, что Дэниел-ребенок смотрел на него печально из окна детской.

Усилием воли вернувшись в настоящее, Дэниел повел Ребекку вверх по лестнице. Он надеялся, что немногочисленные слуги, которых дядя держал в доме, уже получили сообщение о его скором прибытии вместе с супругой.

– Приветствую, Хопкинз! – воскликнул Дэниел, увидев молодого человека примерно одних с ним лет (тот открыл дверь после повторного стука). – Скажите, а где мистер Теннант? Я полагал, что он первый выйдет приветствовать нас.

Хопкинз явно растерялся. Избегая объяснений, он повернулся к Ребекке и отвесил ей поклон.

– Леди Невилл, рад с вами познакомиться. Добро пожаловать в Эйвери-Хаус.

Дэниел нахмурился, но, решив пока воздержаться от расспросов, проговорил:

– Хопкинз, полагаю, ты позаботишься о том, чтобы фаэтон доставили в конюшню. И мы с женой были бы очень рады, если бы нас покормили.

– Не беспокойтесь, сэр, – ответил камердинер. – Я займусь этим прямо сейчас.

– Не желаете ли совершить экскурсию по дому? – спросил Дэниел у Ребекки, как только Хопкинз исчез из поля зрения.

– Да, это было бы замечательно, – ответила она, просияв.

Дэниел мог бы придумать множество более увлекательных для них обоих занятий, но предпочел держать эти игривые мысли при себе и повел Ребекку сначала в гостиную, в затем в музыкальную комнату. Когда же они зашли в кабинет, прошлое снова нанесло ему болезненный укол – Дэниелу вспомнился отец, который, бывало, сидел здесь за письменным столом вишневого дерева. И в который уже раз его охватило ощущение утраты… «Придется сменить всю мебель в доме, чтобы подобные воспоминания не возвращались», – думал Дэниел, поспешно уводя жену в библиотеку, а оттуда, наконец, и в столовую.

– Тут чудесно, – сказала Ребекка, проведя пальцем по краю обеденного стола и подходя к эркерному окну.

Дэниел подошел к ней и тоже выглянул в окно, за которым находился садик – небольшой, но ухоженный. Выложенная плитками терраса и полоса газона были окружены цветочными клумбами, где в изобилии росли гиацинты и нарциссы.

Почувствовав, что жена берет его под руку, Дэниел повернулся к ней.

– Я верю, что мы будем здесь счастливы, – сказала Ребекка. Розовый румянец залил ее щеки, отчего глаза, казалось, засияли еще ярче.

– Уверен, что так и будет, – ответил Дэниел с улыбкой. Его беспокоило отсутствие слуг, но он решил, что позже расспросит Хопкинза – сейчас ему не хотелось этим заниматься. Снова улыбнувшись жене, он сказал: – Идемте, я покажу вам комнаты наверху.

Поднявшись по лестнице, они прошли по коридору и оказались в небольшом зале, где расположенные в ряд окна выходили на улицу, а с противоположной стороны открывались двери, ведущие в две следующие комнаты. В зале имелись обитый плюшем диван, два кресла напротив, а между ними стоял стол – это был уютный уголок, где мать Дэниела иногда принимала близких подруг или родственников; и тут же родители завтракали по воскресеньям.

Дэниел распахнул одну из дверей; за ней находилась небольшая спальня, задрапированная кремовым шелком. Покрывало же постели было украшено узорами из золотых нитей.

– Замечательно! – в восторге воскликнула Ребекка, входя в комнату. – Тут так красиво… и очень элегантно.

Дэниел кивнул. Ему хотелось последовать за женой в спальню, закрыть за собой дверь на задвижку и поближе познакомиться с кроватью. Но он решил с этим повременить. Сейчас у него были другие неотложные дела – например, следовало повидаться с дядей и тетей. Причем он решил, что отправится к ним один. Ведь неизвестно, как они примут Ребекку в качестве его жены… Да, он поедет к ним, как только переговорит с Хопкинзом и позавтракает. Видит бог, он ужасно проголодался!

Дэниел показал жене соседнюю спальню, которая была несколько просторнее, чем первая.

– Для гостей, – солгал он.

Ребекка молча кивнула, избавив его от необходимости объяснять, что он скорее пройдет босиком по адским углям, чем проведет хоть одну ночь в спальне, принадлежавшей некогда его родителям. В отличие от других представителей светского общества его родители не имели раздельных спален, и Дэниел давно решил, что тоже будет неразлучен с женой, когда женится. А сейчас он надеялся, что Ребекка не станет возражать.

– Очень практично, – сказала она, подтверждая его предположение. – Честно говоря, я никогда не понимала, зачем мужу и жене отдельные спальни. Какое счастье, что мы и ночи будем проводить вместе.

– Третий этаж я покажу вам позже, – сказал Дэниел, когда появился Хопкинз, сообщивший, что фаэтон благополучно доставили в конюшню, а кухарка уже готовит завтрак, который горничная скоро подаст.

Кухарка? Да еще и горничная? Этому следовало порадоваться. А то он уже начинал думать, что Хопкинзу пришлось исполнять обязанности всех слуг (с момента приезда в Эйвери-Хаус Дэниел еще никого, кроме камердинера, не видел).

– Как вас зовут? – спросила Ребекка, когда появилась молоденькая девушка с подносом, при виде которого Дэниел очень оживился. Неужели это свежевыпеченный хлеб?

– Меня зовут Молли, миледи, – ответила девушка. Голос у нее был веселый, а улыбка – смелая; таких служанок Дэниел никогда не видел в доме своих дяди и тети. Как правило, их прислуга – весьма унылого вида – избегала смотреть в глаза тем, кто выше по положению. А Молли, напротив, смело глядела на них, сияя улыбкой, как будто они с Ребеккой были ее добрыми друзьями.

И Дэниел улыбнулся в ответ. Он решил, что эта девушка ему нравится. Казалось, что и Ребекке служанка пришлась по душе, потому что она помогла Молли расставить на столе тарелки, чашки и блюдца. Хопкинз же наблюдал за ними с удивлением. Дэниел знал своего камердинера уже много лет. И знал, что Хопкинз не отличался излишней консервативностью, – в противном случае они с Дэниелом никогда бы не поладили. Но сейчас у Хопкинза был такой вид, будто его смутил тот факт, что новая хозяйка бросилась помогать горничной (обычная светская дама восседала бы на стуле, молча наблюдая за прислугой). «Какое счастье, что Ребекка не отличается чопорностью», – размышлял Дэниел; он невольно улыбался, прислушиваясь к болтовне Ребекки и Молли.

– Она отлично поладит с Лорой, когда мы привезем ее сюда, – сказала Ребекка позже, когда Молли с Хопкинзом удалились и они с Дэниелом смогли отдать должное ветчине, сыру и свежему хлебу.

– Как только поедим, я отправлю посыльного в дом Гроувера. Думаю, Лора или там, или у Грифтонов.

Ребекка кивнула.

– Предполагаю, что мои дядя с тетей нанесут нам визит, как только узнают о нашем возвращении, – сказала она, и голос ее дрогнул. – Не могу сказать, что их появление меня сильно обрадует.

– Не следует беспокоиться. Ведь теперь вы моя жена, Бекки, и у них больше нет над вами власти. Какая разница, что они скажут?

– Вы правы, – кивнула Ребекка с задумчивым видом. – Да, действительно, это не имеет значения. – Сделав глоток чая, она снова взглянула на мужа. – Чем еще мы можем сегодня заняться? Я с удовольствием погуляла бы в парке, если это не слишком далеко отсюда. Я была там в последний раз еще ребенком, но помню, как там было красиво.

– Прогулка? Что ж, неплохая мысль. Придется, однако, отложить ее до завтра. Прямо сейчас я должен поговорить с Хопкинзом. Узнаю, нет ли каких-нибудь неотложных дел, которыми мне следует заняться. А потом отправлюсь навестить дядю и тетю.

– О-о… Я бы с удовольствием поехала с вами! – воскликнула Ребекка. – Можно?

Ему ужасно не хотелось ее разочаровывать, однако же… Дэниел со вздохом проговорил:

– Вы не должны забывать, что наша свадьба состоялась слишком поспешно и неожиданно для всех. Вероятно, потребуется некоторое время, чтобы мои дядя и тетя свыклись с этой новостью. Ведь мы сбежали, оставив герцога без невесты. То есть это был настоящий скандал… Когда же они будут готовы – тогда и пригласят нас обоих к чаю. Так что не беспокойтесь, вы познакомитесь с ними.

Ребекка надула губки.

– Все это как-то слишком… официально…

– Да, согласен. Однако дядя с тетей как раз предпочитают соблюдать формальности. – Дэниела подобная любовь к церемониям иногда бесила; именно поэтому он все эти годы не очень-то понимал их, а они – его.

Оставив Ребекку обследовать верхние этажи, Дэниел отправился на поиски Хопкинза. Он обнаружил своего камердинера во дворике, недалеко от кухни – тот накачивал воду для кухарки.

– У нас что, нет других слуг для подобных дел? – спросил Дэниел, нахмурившись.

– Как вы, наверное, уже заметили, сэр, в доме недостаток прислуги. Нас тут всего трое.

Дэниел подошел поближе и, скрестив руки на груди, проговорил:

– Полагаю, это вовсе не из-за того, что дядя с тетей не знали, что я вернусь вместе с женой и что нам понадобится полный штат прислуги в доме.

– Да, не из-за этого, – неохотно ответил камердинер.

– Тогда объясни, почему у нас так мало слуг. Дворецкий Теннант оставался в доме даже после того, как не стало моих родителей. Почему же его сейчас здесь нет?

Хопкинз медлил с ответом. Наконец проговорил:

– Два дня назад я получил письмо от секретаря лорда Уолвингтона, в котором мне было предписано покинуть холостяцкую квартиру, которую вы прежде занимали. И я переехал сюда. Кухарка уже суетилась на кухне, когда я прибыл. Кажется, ее нанимала еще ваша матушка, в то время как Молли… Ну, насколько я слышал, она не понравилась Уолвингтонам. – Хопкинз взглянул на хозяина с торжественной серьезностью. – Однако вам не нужно беспокоиться, сэр. Пусть нас мало, но мы решили исполнять свои обязанности как можно лучше. Мы вас не покинем.

– Спасибо, Хопкинз, – сказал Дэниел, тронутый преданностью слуги. – И раз уж ты столько сделал для меня, то я, по крайней мере, могу помочь тебе с водой. Вот так… отнесу это ведро кухарке, а ты пока наполняй второе.

Когда с доставкой воды на кухню было покончено, Хопкинз, снова превратившись в камердинера, подал хозяину чистое белье и одежду, которую привез из холостяцкой квартиры. Вскоре галстук был безукоризненно повязан, и Дэниел приобрел вид джентльмена – совершенно безупречного даже с точки зрения его строгих дяди и тети. Попрощавшись с Ребеккой, Дэниел вышел на улицу, где его уже дожидался наемный экипаж – еще одна услуга, за которую он должен был благодарить Хопкинза.

Откинувшись на подушки, Дэниел попытался собраться с мыслями и приготовиться к объяснению с родственниками. Какую бы игру ни затеял его дядя, Ребекку не следовало в нее втягивать, и он собирался сообщить об этом дядюшке.

– У меня твердое намерение тебя придушить, – заявил лорд Уолвингтон, когда дворецкий вышел из кабинета, затворив за собой дверь.

Дэниел скорчил гримасу.

– А я-то думал, что вы меня поздравите…

– Поздравить? – У дяди был такой вид, будто он страдал от несварения желудка. – С чем бы это?

Дэниел мысленно улыбнулся. Неужели дядя становился забывчивым из-за своих преклонных лет?

– Я ведь сделал то, о чем вы меня просили, – сказал он. – Я женился. И должен добавить, на чудесной женщине!

– Я тебя об этом просил?! – возмутился дядя. – Мальчик, да ты сошел с ума! Я не просил тебя красть невесту герцога и бежать с ней в Шотландию! – Дядюшка стукнул кулаком по столу, однако переусердствовал – перо подпрыгнуло, а чернила выплеснулись из чернильницы и забрызгали полированную столешницу. – Да известно ли тебе, какой вышел скандал? Герцог Гроувер сделался посмешищем всего Лондона! Он в ярости. И имеет на это полное право.

Дэниел со вздохом прикрыл глаза. Было ясно: ему придется платить по счетам. Но он решил оставить тревоги на потом, а пока что наслаждаться обществом Ребекки.

– Гроувер потребует дуэли? – спросил он.

– Герцог требовал, но я сумел его отговорить. Нам еще только этого не хватало – чтобы ты совершил убийство! – Дядя сокрушенно покачал головой. – Скажи честно, Дэниел, о чем ты думал?

– Ну, во-первых, я хотел угодить вам, милорд. А Ребекка казалась мне вполне подходящей кандидатурой, поскольку лишь она одна соблаговолила хотя бы заговорить со мной.

– Неужели она не сказала тебе, что помолвлена?

– Когда мы познакомились, она не была невестой герцога.

И Дэниел поведал всю историю – рассказал о том, как Ребекка два года притворялась безумной, только бы избежать брака с Гроувером или Топпером, а также о том, какой путь спасения он предложил девушке.

– Презренные люди, – сказал Дэниел в заключение рассказа.

– А ты, наверное, полагаешь себя героем? – спросил дядя. И не дожидаясь ответа, продолжил: – Мне никогда не нравились такие люди, но это не оправдывает твоего поступка. Я хотел для тебя, Дэниел, только одного – чтобы ты очистил свое имя от скандальной славы. А ты вместо этого… Прости, но я не вижу способа тебе помочь, не запятнав при этом честь твоей тети или семьи твоей сестры. Сплетники уже разнесли историю твоего побега по всей Англии.

– А я-то думал, что все делаю правильно… Думал, совершаю благородный поступок, – пробормотал Дэниел со вздохом. – Выходит же, что я, напротив, предстал перед всеми законченным негодяем. Но я так долго играл именно эту роль, что мне было бы крайне затруднительно стать кем-то другим. Каким я был глупцом, если воображал, что все изменится!

– Черт тебя побери, Дэниел! Ты прекрасный человек в душе, но тебе не следует вести себя подобным образом. – Откинувшись на спинку кресла, Уолвингтон рассматривал сидевшего напротив племянника. – Я знаю, тебе пришлось несладко после того, как твоя мать уехала, а отец погиб. Поверь, я тоже печалюсь о них. Но ты не должен прикрываться их грехами, чтобы оправдать свои собственные.

– Дело не в них, – проворчал Дэниел. У него не было желания говорить сейчас о родителях.

– Неужели?

Дэниел молча смотрел на своего почтенного родственника, и перед мысленным взором проносилась вся его жизнь – женщины, веселые компании и всевозможные скандальные приключения; и вел он такую жизнь лишь для того, чтобы не оставаться наедине со своими печальными мыслями. Но сейчас на него словно снизошло озарение, и он увидел свою жизнь во всей ее неприглядности. Боже правый! Он вел себя как разбойник с большой дороги! И ведь какую тяжелую ношу пришлось, должно быть, нести дяде и тете по его, Дэниела, милости. Они тоже страдали, но не подавали виду, пытаясь утешить его и воспитать достойным человеком. Увы, вместо этого они получили молодого человека с наклонностями бунтаря. И вел он себя как законченный эгоист, запятнавший скандальной славой их доброе имя. Просто чудо, что они поставили ему ультиматум только сейчас!

– Простите меня, – прошептал Дэниел. Да и что еще мог он сказать? Печальная истина поразила и даже напугала его, и все же он испытал некоторое облегчение, подумав о Ребекке. – Но какие бы ошибки я ни совершал в прошлом, сейчас мне следует думать о будущем. У меня есть жена, о которой я должен заботиться. И я не имею права обманывать ее доверие.

– Рад это слышать, – проворчал дядя. – Но поделать ничего не могу. Боюсь, теперь ты остался один.

Дэниел похолодел.

– Что вы хотите этим сказать?

– Женившись подобным образом, ты не оставил мне выбора. И теперь я больше не могу тебя поддерживать. Дом ты получил по той лишь причине, что он принадлежал твоему отцу. Ты имеешь на него все права. Но что касается слуг… Придется тебе нанимать их самому. Как ты знаешь, кухарку нанимала еще твоя мать, поэтому она может остаться.

– А Молли? – спросил Дэниел.

– После того, как я дал ей расчет, мы решили, что она, возможно, пригодится тебе.

– А мистер Теннант? Он всегда был в доме, я помню его с детских лет.

– Он ушел, как только понял, что я больше не стану выплачивать ему жалованье, – сообщил лорд Уолвингтон. – Думаю, что в этом смысле ты не внушаешь ему особого доверия.

– Значит, вы полностью лишаете меня финансовой поддержки? – пробормотал Дэниел и затаил дыхание в ожидании ответа.

– В сейфе, за картиной в твоем кабинете, есть сотня фунтов. Вот ключ. – Маркиз передал сидевшему напротив племяннику серебряный ключ. – Прости, но я не могу поддерживать тебя в твоих поступках. Надеюсь, ты меня понимаешь.

Дэниел со вздохом посмотрел на ключ. Уолвингтон тоже вздохнул и добавил:

– Но мне отрадно видеть, что ты женился не только ради собственной выгоды, но и потому, что искренне заботишься об этой женщине. Желаю тебе всего наилучшего, Дэниел. Однако пыль должна осесть, поэтому мы с тобой не скоро сможем снова быть вместе.

Молча кивнув, Дэниел поднялся, собираясь уходить. А дядя вдруг снова заговорил:

– Ты должен понимать: поскольку она сбежала с тобой, а брачный договор не был составлен, приданое твоей жены полностью принадлежит тебе. Так что можешь делать с ним все, что тебе заблагорассудится.

– Нет. – Дэниел решительно покачал головой. – Нет, я не трону ее деньги. Уж лучше стану сам зарабатывать на жизнь.

Уолвингтон кивнул, и в его глазах Дэниел увидел то, чего прежде не замечал, – увидел нечто похожее на восхищение.

– Что ж, хорошо. Кажется, ты знаешь, что делать. – Поднявшись на ноги, маркиз обошел вокруг стола и протянул племяннику руку. – Желаю тебе удачи.

Ни слова не сказав, Дэниел пожал дяде руку. Он не мог злиться на маркиза из-за того, что тот лишил его содержания. Ведь у дяди просто не было выбора. Поэтому ему, Дэниелу, теперь придется заботиться о себе самостоятельно.

В мрачных раздумьях возвращался Дэниел в Эйвери-Хаус. Увы, теперь не он один считался изгоем общества. Ребекка тоже станет отверженной. Выходит, он спас ее от одного кошмара только для того, чтобы ввергнуть в новый. Светское общество не склонно прощать – оно упивается чужими грехами.

Даже сейчас, шагая к дому, Дэниел не мог не заметить, что тротуар вокруг него был пуст. Кто бы ни шел навстречу – обязательно переходил на противоположную сторону улицы, как только узнавал его в лицо. Дэниелу хотелось наорать на них на всех – мол, почему приняли сторону Грифтонов и Гроувера?! Ведь это они негодяи, это их нужно подвергать остракизму, а не его с Ребеккой. А что, черт возьми, он скажет ей сейчас? «Прости, любимая, но нам угрожает нищета, однако спасибо, что вышла за меня замуж». Замечательно звучит.

Дэниел невесело рассмеялся. Разумеется, она скажет, чтобы он пользовался ее приданым – даже потребует, чтобы он так поступил. При этой мысли Дэниел невольно улыбнулся, но тут же снова помрачнел. Он действительно решил, что не притронется к приданому жены, и, следовательно, он не сможет сказать ей о том, что их ожидают денежные затруднения. Может, найти работу? Но какую именно? Ведь он не обладал теми навыками и знаниями, которые могли бы обеспечить им привычный уровень благосостояния.

Сотня фунтов – вот и все, чем он располагал в данный момент. Но каким образом увеличить эту сумму? Дэниел мог придумать лишь один способ. И оставалось только надеяться, что Ребекка и его дядя об этом не узнают.

О господи, о чем он думает?! Он не может рисковать, садясь за карточный стол! Нет-нет, только не теперь! Ведь у него есть жена и слуги, которые от него зависят.

И тут Дэниела осенило. «А зачем рисковать всей суммой? – подумал он. – Ведь можно играть, поставив только двадцать фунтов…» А оставшиеся деньги он вложит в какое-нибудь прибыльное предприятие. Но в какое? Дэниел совершенно ничего не знал о коммерции, зато муж Одри, граф Чилтон, знал об этом абсолютно все. Что ж, возможно, он не откажет родственнику в совете и скажет, как лучше всего потратить… например, тридцать фунтов. А пятьдесят фунтов он оставит – на случай, если ни одно из его начинаний не принесет успеха.

Итак, решение было принято, и Дэниел, повеселев, вошел в парадную дверь особняка. В тот же миг раздался какой-то пронзительный вопль. «Кажется, это в гостиной», – подумал он.

Хопкинза поблизости не было, и Дэниел сам распахнул дверь, обнаружив за ней двух устрашающего вида матрон и леди Грифтон в придачу. Все три дракона женского пола сурово взирали на Ребекку, а та смотрела на них расширившимися от ужаса глазами и раскрыв рот.

– Добрый день, милые леди, – весело поздоровался Дэниел. На него уставились три пары горящих праведным гневом глаз, а Дэниел улыбнувшись добавил: – Какой приятный сюрприз…

– А вот нам не очень-то приятно вас видеть, – ответила леди Грифтон.

– Вы уверены? – спросил Дэниел. И тут же, помрачнев, проговорил: – Сдается мне, все вы явились сюда, чтобы хорошенько рассмотреть новоиспеченную миссис Невилл. А может, хотите сказать ей что-нибудь?..

– Да как вы… – Леди Грифтон умолкла – словно лишилась дара речи.

– Осмелюсь напомнить, – продолжал Дэниел, – что вы находитесь в моем доме. Так что вы хотели мне сообщить?

– И вы говорите мне это после всего, что мы с мужем для нее сделали?! – Презрительно фыркнув, леди Грифтон взглянула на подруг, и те сочувственно закивали. – Не говоря уж о том, что мы были вынуждены ехать на край света, чтобы вас отыскать, после того как вы сбежали! А эта девица… Могла бы хоть извиниться за свой проступок! Ведь вы двое такое натворили!..

– Если вы уже все сказали, то я бы посоветовал вам удалиться. Вы ведь не хотите, чтобы кто-нибудь увидел вас в нашем обществе. Не так ли, леди? – Дэниел обвел взглядом женщин, и дамы в тревоге переглянулись.

– Совершенно верно, – сказала наконец леди Грифтон, вставая и поворачиваясь спиной к Ребекке. – Однако должна вас предостеречь, мистер Невилл… Дело еще не закончено! Запомните мои слова. – С этим зловещим обещанием леди Грифтон и две ее подруги прошествовали мимо Дэниела и покинули дом.

– Бекки, простите, что вам пришлось все это терпеть, – пробормотал Дэниел. – Если бы я знал, что сегодня ваша тетя явится сюда, то отложил бы визит к дяде.

– Ничего страшного. Не стоит из-за меня тревожиться. Я в полном порядке. – Она встала и подошла к мужу. – Мне гораздо интереснее узнать, как прошла ваша встреча с дядей. Так он простит нас за то, что мы сбежали?

– Дядя понимает, почему мы так поступили, – ответил Дэниел уклончиво – ему не хотелось тревожить Ребекку. – К несчастью, наше приключение наделало слишком много шуму, свидетельством чего, собственно, и явился визит вашей тетки. Дядя просил, чтобы некоторое время мы не искали с ним встреч.

Ребекка взглянула на мужа с беспокойством.

– Так они не одобряют наше решение? Не поддерживают нас?

– Просто не могут, – ответил Дэниел и поспешил добавить: – Однако бояться нечего. Как только шум уляжется, все вернется на круги своя.

– Но я уверена, если мы расскажем, как жестоко обращались со мной дядя и тетя и что Гроувер меня практически купил…

– Брак, устроенный родственниками, – не редкость в светском обществе, как и всякого рода брачные сделки. Могу смело заявить: очень немногие посочувствовали бы нам, невзирая на то, какие неприятные люди ваши дядя и тетя. Кроме того, ваш дядя – граф, – мягко добавил Дэниел, взяв жену за руки. – И он был вашим опекуном. А что же увидели люди? Молодая женщина, которой посчастливилось добиться внимания герцога, подвергла его публичному унижению, сбежав с известным распутником.

Ребекка со вздохом кивнула.

– Что ж, по крайней мере у нас есть жилье. Хотя мне бы хотелось иметь в доме побольше слуг.

– Мой дядя предоставил нам только тех, без которых мы уж совсем не смогли бы обходиться. Он решил, что мы сами можем нанять остальную прислугу.

При этих словах Дэниел задумался: интересно, сколько еще лжи придется нагородить, чтобы уберечь Ребекку от суровой правды?

Ребекка приободрилась и даже попыталась улыбнуться.

– Значит, я скоро начну набирать прислугу. Хопкинз и Молли отчаянно нуждаются в помощниках.

Дэниел не решился ее отговаривать. Хватит и того, что ему придется ломать голову над тем, как выплачивать жалованье новой прислуге.

– Уже поздно… – заметил он. – У нас выдался долгий день, так что давайте поужинаем пораньше и примем ванну перед сном. Думаю, что с дороги нам обоим это не помешало бы.

– Было бы замечательно! Но не хочется заставлять Хопкинза бегать вверх и вниз с ведрами. Уж лучше я обойдусь тазиком и губкой.

– Как вы добры, Бекки! Вот почему я настаиваю, чтобы вы приняли ванну. Вы этого заслуживаете.

– Но как же…

– Я помогу Хопкинзу натаскать воды, если вы согласитесь принять ванну. Это вполне разумно, не так ли?

– Ох, тогда слуги подумают, что я избалованная и требовательная, – возразила Ребекка.

– Не тревожьтесь. Скажу, что это я настоял. – Заключив жену в объятия, Дэниел страстно ее поцеловал. Уже направляясь к двери, добавил: – Попрошу Молли разжечь в камине огонь, чтобы вы не простудились. И скажу Хопкинзу, чтобы отнес ванну наверх.

– А мне что делать? – спросила Ребекка. – Надеюсь, вы не думаете, что я собираюсь сидеть сложа руки, в то время как все остальные заняты…

Дэниел улыбнулся.

– Если хотите, можете пойти со мной вниз, а потом и на кухню. Вам пора познакомиться с кухаркой.

Глава 15

Нельзя сказать, что кухонные звуки и запахи были совсем не знакомы Ребекке. Конечно, в детстве ей запрещалось там появляться, поскольку благовоспитанным юным леди не полагалось вторгаться во владения слуг. Но не так-то легко было остановить Ребекку – она то и дело прокрадывалась на кухню, чтобы стащить свежевыпеченные сладкие булочки. Но в Рослин-касле она побывала на кухне лишь однажды и опрокинула нечаянно ведро с водой. Кухарка тогда накричала на нее, велев убираться. А потом тетя наказала ее, отправив в постель без ужина, – тем самым дав понять, какое обращение ждет ее со стороны родственников.

Не зная наверняка, какой прием ожидал ее на кухне в Эйвери-Хаусе, Ребекка через минуту-другую попросила Дэниела идти первым. Она уловила аппетитный запах тушеного мяса, приправленного специями, а потом уже в кухне почувствовала нестерпимый жар массивной печи, стоявшей в углу.

Ребекка остановилась и осмотрелась. Под потолком были подвешены в ряд множество медных котелков вперемежку с пучками сухих трав. А у плиты стояла женщина средних лет – стройная, с красивыми формами, вся в черном. Тут она взяла ложку и налила что-то жидкое – возможно, вино – в один из котелков на плите. Раньше Ребекка думала, что все поварихи – особы весьма дородные; так было и в доме родителей, и позже, в Рослин-касле. Очевидно, она ошибалась – стоявшая перед ней женщина совсем не казалась толстухой. Но была уже далеко не молода, так что вряд ли ее муж заинтересуется ею…

Ребекка тотчас отогнала эту глупую мысль. О чем только она думала? Как будто Дэниел и в самом деле мог соблазнить прислугу… Нет-нет, он довольно разборчив. Тем не менее тревожная мысль не давала покоя – Ребекка по-прежнему не была уверена в его способности хранить супружескую верность. А ведь теперь она принадлежала Дэниелу уже по-настоящему! Потому что в первую брачную ночь подарила ему не только тело, но и сердце – вот в чем была пугающая правда.

– Иди сюда, Бекки… – Дэниел взял ее за руку и подвел к женщине в черном. – Позволь представить тебе мадам Ренад. Отличная повариха, смею заметить.

«Должно быть, она француженка», – подумала Ребекка и улыбнулась поварихе. Та была довольно красива, разве что небольшой шрам на левой щеке ее немного портил.

– Надеюсь, вы не станете сердиться из-за того, что я вторглась в ваши владения, – сказала Ребекка. – Но мне очень любопытно увидеть весь дом. Я леди Ребекка Невилл.

Мадам Ренад улыбнулась, продолжая помешивать булькающую жидкость в котелке, – что бы там ни варилось, пахло оттуда божественно.

– Очень приятно познакомиться с вами, миледи, – ответила кухарка с мелодичным французским акцентом. – Надеюсь, вы извините меня, что не пришла наверх приветствовать вас по приезде, как положено, – продолжала мадам Ренад. – Сами видите, сколько здесь работы…

– Буду счастлива вам помочь, – выпалила Ребекка не подумав.

Брови мадам Ренад поползли на лоб, а Молли, Хопкинз и Дэниел, говорившие в этот момент об устройстве ванны для хозяйки дома, замерли в изумлении. Ребекка же, повернувшись к мужу, заявила:

– Почему бы мне не предложить свою помощь кухарке, если вы, сэр, собираетесь исполнять обязанности слуги?

Дэниел молча уставился на жену. Потом вдруг широко улыбнулся и проговорил:

– Кажется, мы оба доказали, что не являемся сторонниками традиционных условностей. Что ж, можете поступать, как вам угодно, моя дорогая.

Сердце Ребекки радостно подпрыгнуло в груди. Сорвав фартук с крючка за дверью, она принялась за дело под руководством мадам Ренад – и хозяйка, и Молли рубили зелень, мололи перец и давили чеснок.

– Очень хорошо, что потом вы все-таки примете ванну, – шепнул Дэниел, проходя мимо жены. – Вы уже начинаете благоухать, как изысканное блюдо…

Щеки Ребекки залил жаркий румянец. Дэниел явно намекал на то, что был не прочь отведать это «изысканное блюдо».

– Огромное спасибо за помощь, – сказала мадам Ренад, когда ужин был готов. – Не думаю, что какая-нибудь другая леди поступила бы так же на вашем месте.

– Не стоит меня благодарить. – Ребекка улыбнулась. – Да, поскольку я сейчас все равно иду наверх, то могу что-нибудь отнести, если хотите.

– Бекки, здесь устроен кухонный лифт, – сказал Дэниел. Он уже помог Хопкинзу управиться с ванной и теперь, вернувшись на кухню, указывал на квадратный люк в стене. – Лифт доставит все прямо в столовую.

Удивляясь великолепной инженерной задумке, Ребекка в сопровождении мужа поднялась наверх, а Молли следовала за ними по пятам.

– Наверное, вам не терпится увидеть это устройство в работе, – сказал Дэниел, когда они оказались в столовой. Он провел Ребекку мимо обеденного стола в дальний угол комнаты, где в стене находилась квадратная дверка. Ухватившись за медную ручку снизу дверки, Дэниел открыл шахту в стене, напоминавшую дымоход. Ребекка же смотрела во все глаза; она-то привыкла к тому, что блюда, попадая на стол, были в лучшем случае теплыми – за время путешествия из кухни в столовую еда успевала остыть.

Рядом с лифтом висел шнурок, и Дэниел слегка потянул его на себя. Сначала было тихо, потом заскрипели канаты подъемника, загруженного всем необходимым для ужина.

– Давайте сядем за стол, – предложил Дэниел, когда перед ними появился поднос с тремя блюдами под крышками. – И пусть Молли займется своими прямыми обязанностями.

Когда они наконец снова остались наедине, а на тарелках лежали сочные куриные грудки и ломтики зажаренного в сливочном масле картофеля, политого пикантным соусом из красного вина, Дэниел сказал:

– Право же, Бекки, я оценил все, что вы сделали сегодня вечером. Это добрый поступок с вашей стороны. И я знаю, что слуги будут уважать вас за это еще больше. Только не забывайте: они тоже должны чувствовать, что делают полезное дело. Вы должны дать им возможность служить вам.

– О, простите… – Ребекка улыбнулась. – Но я не привыкла, чтобы мне прислуживали. После приезда в Рослин-касл Лора очень скоро стала для меня не только горничной, но и единственной подругой. И я часто помогала ей управляться с домашними делами – иначе просто сидела бы сложа руки и скучала.

– Благодаря этому вы и стали такой замечательной женщиной, – сказал Дэниел, глядя на жену с ласковой улыбкой. – Но слуги должны чувствовать, что они нам нужны. Эти люди по-настоящему нам преданы.

Ребекка молча смотрела на мужа. А он тем временем подцепил вилкой кусочек цыпленка, отправил в рот и начал жевать с явным удовольствием. Ее муж – человек-загадка! Наследник титула маркиза и прославленный своими «подвигами» повеса! Человек, который, по-видимому, лучше понимает своих слуг, нежели высокопоставленных друзей и родственников. Мужчина, который охотно предложил ей помощь, в то время как любой другой поспешил бы унести ноги подальше. «Разумеется, – напомнила себе Ребекка, – у Дэниела были свои резоны мне помогать». Однако она была уверена, что он бы в любом случае ей помог – даже если бы единственной наградой стала ее рука.

Ребекка очнулась от своих размышлений, когда заметила, что в дверях столовой появилась Молли.

– Простите, что мешаю ужинать, – сказала девушка, – но я подумала, что вам, миледи, наверное, будет приятно узнать: только что приехала ваша горничная.

– Прекрасная новость, – заметил Дэниел, радостно улыбнувшись.

– Спросите, Молли, не голодна ли она, – сказала Ребекка. – Если да, то проследите, пожалуйста, чтобы ее хорошо накормили. А потом она может прийти ко мне и… – Она замялась. В гостиной готовили ванну, так что вряд ли эта комната являлась сейчас подходящим местом для беседы.

– Пусть встретится с нами в библиотеке, когда будет готова, – предложил Дэниел.

– Очень хорошо, сэр, – ответила Молли. Присев в реверансе, она исчезла за дверью столовой.

– А у вас в семье разве не принято, чтобы джентльмен после ужина уединялся в своем кабинете? – спросила Ребекка.

Сделав глоток вина, Дэниел с улыбкой посмотрел на супругу.

– Чтобы в полном одиночестве наслаждаться бренди? По-моему, это ужасно скучно.

– Да уж, воображаю… – согласилась Ребекка. Она была рада узнать, что муж явно предпочитал ее общество.

– Кроме того, я не сторонник традиционных взглядов, – продолжал Дэниел. – И мне хотелось бы узнать, умеет ли моя жена играть в карты. Но можно придумать и что-нибудь другое…

Ребекка почувствовала, что краснеет.

– А как же Лора? Уверена, она не станет медлить и очень скоро поднимется к нам.

– А я не сомневаюсь, что мы успеем сыграть хотя бы одну партию в «двадцать одно», прежде чем она осчастливит нас своим присутствием, – возразил Дэниел. Он отложил салфетку и подошел к жене, подавая ей руку.

«Наверное, он прав, – решила Ребекка, тоже вставая. – Лора ведь, наверное, проголодалась… А такой восхитительный ужин ни в коем случае не терпит спешки».

Через несколько минут Дэниел объяснил жене правила игры, и вышло так, что она умудрилась дважды его обыграть. Потом он налил ей кларета, и Ребекка сделала глоток.

– А не желаете ли попробовать моего бренди? – спросил Дэниел, лукаво улыбаясь.

– Вы хотите меня напоить! – воскликнула Ребекка с притворным возмущением.

Он приложил руку к сердцу, принимая вид оскорбленной невинности.

– Миледи, никогда в жизни!

Тут в дверь громко постучали, и Дэниел, казалось, пришел в отчаяние.

– А я как раз выигрывал! – воскликнул он, бросая карты на стол. – Войдите! – крикнул он.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда Ребекка в изумлении уставилась на мужа. Он выигрывал?! Ох, если он с подобной легкостью проигрывал ей, то страшно даже подумать, сколько денег бедняга проиграл более опытным игрокам. Тут Ребекка наконец перевела взгляд на Лору и, в своем нетерпении броситься ей навстречу, чуть не опрокинула бокал с кларетом, вскочив на ноги.

– Как я рада видеть тебя! – воскликнула она, взяв служанку за руки. Такой жест мог бы показаться слишком дружеским по отношению к горничной, но Ребекку это не заботило – ведь Лора была так добра к ней, так ей преданна…

– Слава богу, я снова вас вижу! – просияла Лора. Она взглянула на Дэниела: – Добрый вечер, сэр. Спасибо, что послали за мной. Можно поздравить вас с законным браком?

– Да, конечно, – кивнул Дэниел. Он встал и почтительно поклонился Лоре. Ведь если бы не эта девушка, то им с Бекки, возможно, не удалось бы сбежать. И была бы она сейчас герцогиней…

Повернувшись к Ребекке, Дэниел сказал:

– Оставлю вас вдвоем, и вы сможете наговориться. А я тем временем проверю, как наполняется наша ванна. Я позову вас, Бекки, как только все будет готово.

– Вы счастливы, – сказала Лора, когда женщины остались одни. – Я читаю это по вашему лицу и по глазам.

Ребекка улыбнулась. Действительно, в последнее время она, кажется, и в самом деле была счастлива рядом с Дэниелом.

– Да, Лора, я очень счастлива, это правда.

– Рада слышать, – с улыбкой ответила Лора. Когда обе сели, она продолжила: – Знаете, его светлость был в ярости, Грифтоны – тоже. Хотя они сумели выкрутиться – сказали всем на балу, что вам сделалось дурно и вы отправились отдохнуть.

– Должно быть, тебе пришлось несладко, – заметила Ребекка, сожалея о том, что подвергла преданную горничную подобным испытаниям.

Лора пожала плечами и снова улыбнулась.

– Дело того стоило, миледи. Грифтоны подозревали, что я причастна к вашему исчезновению, но доказать ничего не могли. Я все время ждала, что мне дадут расчет, но они только урезали жалованье и сослали на кухню мыть посуду.

– О господи!.. Какая жестокость! Мне очень жаль, Лора.

– Вам не о чем сожалеть, миледи, – возразила горничная. – Но не скрою, я очень обрадовалась, когда меня вызвал ваш супруг. И вот я здесь. Так что не надо переживать из-за того, что осталось в прошлом. Хотя я хотела бы, чтобы вы знали: если бы потребовалось, я бы с радостью сделала все это снова.

– О, Лора! Ты и впрямь сокровище! – Ребекка едва не расплакалась, представив, как пришлось страдать этой милой девушке в доме у Грифтонов.

Лора смутилась и покраснела.

– Вы слишком добры ко мне, миледи, – пробормотала она со вздохом. – Что ж, а теперь… Похоже, тут полно работы. Ваш муж говорил что-то про ванну. Насколько я успела заметить, слуг здесь явно не хватает. Я должна им помочь.

Ребекка усмехнулась.

– Ну, если ты настаиваешь… Но если хочешь, то можешь лечь спать пораньше. Приступишь к работе завтра.

– Лучше сейчас, – возразила Лора, вставая. Она присела в реверансе. – Я не хочу, чтобы остальные подумали, что я лентяйка. Кроме того… Ведь нужно же, чтобы вам кто-нибудь помог искупаться. А кто справится с этим лучше, чем я?

Провожая Лору до двери, Ребекка едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Она подозревала, что Дэниел надеялся купать ее сам. Интересно, как он заявит об этом Лоре? Предвкушая веселье, Ребекка решила, что вмешиваться не станет, – забавно будет послушать. Однако она не собиралась дожидаться, когда Дэниел ее позовет. Если все остальные трудятся, чтобы приготовить ей ванну, то и она займется чем-нибудь полезным, не будет сидеть в гостиной, точно изнеженная принцесса. Об этом Ребекка и сказала, когда встретилась с мужем в дверях гостиной. Дэниел уже успел сбросить сюртук, снять галстук и закатать рукава рубашки. Ни дать, ни взять – расторопный слуга с пустым ведром в руке. Ребекка не могла остаться равнодушной к такому проявлению заботы и ласково улыбнулась мужу.

– Огромное вам спасибо, – сказала она. – Пойду помогу Молли принести полотенца и мыло.

Вскоре ванна была наконец заполнена, и над поверхностью воды поднимался горячий пар, от которого уже успели запотеть окна. С одной стороны ванну огородили ширмой, сохранявшей тепло, чтобы Ребекка не простудилась, а по другую сторону жарко пылал огонь в камине.

– Благодарю вас, – сказал Дэниел, обращаясь к Молли и Лоре, – те были готовы предложить хозяйке свои услуги. – На сегодняшний вечер вы свободны.

Девушки в замешательстве переглянулись, после чего Лора сказала:

– Благодарю, сэр, но думаю, что миледи понадобится наша помощь. – Она говорила несколько укоризненным тоном, как бы давая понять, что Дэниел упустил это обстоятельство из виду. – Ей будет трудно справиться самой.

– Спасибо, Лора, – ответил Дэниел, поморщившись, – но мне это прекрасно известно. Вот почему я почту за счастье взять столь ответственную обязанность на себя.

Воцарилась гробовая тишина, сменившаяся через некоторое время громким топотом ног – торопливо присев в реверансе, Молли с Лорой, густо покраснев, бросились к двери. Когда дверь за служанками закрылась, Дэниел подмигнул жене и, поворачивая ключ в замке, проговорил:

– Не сомневаюсь, что они решили, что я ужасный развратник.

– А разве нет? – спросила Ребекка и тут же почувствовала, что тело ее словно плавится под огненным взглядом Дэниела.

А он нарочито медленно приблизился к ней и заявил:

– Должен признать, что мне не терпится начать с того, на чем мы остановились в последней гостинице, когда возвращались. – Склонившись к жене, Дэниел поцеловал ее в шею. – Кажется, с тех пор прошла целая вечность.

– Тем не менее это было только вчера, – прошептала Ребекка, обнимая его плечи и чувствуя, как нарастающее возбуждение пронзает все ее существо. Как она была глупа, полагая, будто сумеет ограничить количество их интимных встреч, будто сможет отказать ему в близости после того, как понесет ребенка. Ох, ведь она отчаянно его желала!

Дэниел тотчас же начал ее раздевать, и его неспешные действия еще больше распалили Ребекку, хотя он вовсе не торопился ласкать там, где ей больше всего хотелось; он как бы дразнил ее, подбираясь все ближе к заветным местечкам, но не прикасаясь к ним.

– Вы невероятно прекрасны, – прошептал он, обдавая горячим дыханием ее шею.

И Ребекка верила – ведь то, что сделал с ней этот замечательный мужчина всего за несколько дней, можно было назвать чудом. Она так долго ненавидела свою внешность – смуглую кожу и черные волосы, – что уже давно привыкла считать себя некрасивой, и вот сейчас… Она встретила Дэниела, и он заставил ее понять, что быть не такой, как все, – вовсе не порок и что, напротив, это прекрасно, так как необычная внешность делала ее неповторимой. Об этом свидетельствовали его страстные взгляды, его ласки и искренние слова о том, что для него она – самая восхитительная женщина на свете; и только это имело значение.

Тут Дэниел приподнял подол ее шелковой сорочки, подтянул к талии, а потом медленно стащил через голову. Мягкая ткань пощекотала соски, которые уже успели приобрести особую чувствительность и застыли двумя отвердевшими пиками.

Ребекка тихонько вздохнула, предвкушая удовольствие, – и вдруг подумала: «А может быть, следует забыть о ванне и попросить Дэниела отнести меня наверх, в спальню?»

Но тут муж подхватил ее на руки, чтобы отнести в ванну. Через несколько секунд, погрузившись в теплую воду, Ребекка откинулась назад, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Она уже привыкла быть обнаженной в присутствии мужа, но все же время от времени смущалась – вот как теперь, например. Она вопросительно взглянула на Дэниела. О господи, как же она жаждала его прикосновений!

Ребекка сделала глубокий вдох, чувствуя, как беспокойно бьется в груди сердце. А потом вдруг почувствовала нежное прикосновение мужа и поцелуй в щеку. Совершенно беззащитная против его ласк, Ребекка подалась навстречу, и с ее губ сорвался тихий стон. Теплая вода плеснула на пол, и прохладный воздух окутал плечи. А Дэниел, лаская ее груди, прошептал на ухо:

– Я должен хорошенько вас вымыть, дорогая… Так, а теперь… Будьте любезны, поднимите ногу, чтобы я мог ею заняться.

Ребекка повиновалась, весьма разочарованная тем, что рука Дэниела не поднялась выше колена.

– Теперь встаньте, чтобы я мог вымыть все остальное.

Открыв глаза, Ребекка поднялась. И слегка поежилась от прохладного воздуха. Она стояла совершенно неподвижная, а Дэниел тем временем намыливал ее бедра и ягодицы, а затем и спину. Наконец, отложив мыло в сторону, он начал сбивать ладонями густую пену. Ребекка чувствовала, что с каждой секундой все больше воспламеняется, но Дэниел даже не пытался погасить это пламя – напротив, попросил ее снова сесть, чтобы смыть мыло. Воистину этот мужчина умел довести до белого каления!

– Вот так… А теперь помогите мне вас одеть, – сказал он, вытирая Ребекку насухо полотенцем и закутывая в шелковый пеньюар. – Почему бы вам сейчас не пойти наверх, чтобы лечь в постель? А я быстро вымоюсь и приду к вам. – Поцеловав ее, он добавил: – Подозреваю, вам не терпится получить награду за то, что позволили вас выкупать.

Нетерпение? Отчаянная жажда – вот это больше походило на правду.

Тут Дэниел обнял ее, прижал к себе и снова стал целовать; целовал же до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Затем отстранился и с улыбкой сказал:

– Идите же, Бекки. – Он кивком указал на дверь. – Я не задержусь надолго.

Внезапно проснувшись, Ребекка резко приподнялась и стала всматриваться в густой мрак, царивший в спальне. Она даже застонала от огорчения, когда поняла, что, дожидаясь Дэниела, заснула, утомленная заботами этого необычайно долгого дня.

Немного успокоившись, Ребекка осмотрелась, надеясь увидеть спящего рядом мужа. Но его в постели не оказалось. Ах, какое разочарование!.. Она так хотела Дэниела совсем недавно, но лишила удовольствия и его, и себя, уступив сморившему ее сну. Но куда же он подевался?..

Сейчас, если его нет в постели рядом с ней? Может быть, в кабинете? А не спуститься ли вниз, чтобы заглянуть туда? Если ему трудно заснуть, то он, возможно, будет рад ее компании.

Ребекка уже откинула одеяло, когда дверь открылась и появился Дэниел; в дверном проеме на миг возник его силуэт, прежде чем он закрыл за собой дверь.

– Не спится? – спросила Ребекка чуть хрипловатым со сна голосом.

Дэниел замер на мгновение, потом бросил на ближайшее кресло сюртук и проговорил:

– Просто так вышло… Я обнаружил вас спящей и сам, должно быть, заснул ненадолго. А потом, проснувшись, решил пойти вниз и немного почитать. Не хотелось вас беспокоить.

Кивнув, Ребекка снова опустилась на подушку.

– Какую книгу вы выбрали? Что-нибудь интересное?

– «Путешествия Гулливера».

Ребекка мечтательно вздохнула.

– Хорошая книга…

Тут Дэниел скользнул под одеяло и тотчас же обнял ее, привлекая к себе, так что голова Ребекки оказалась у него на плече. Затем он коснулся поцелуем ее виска, и она устроилась поуютнее, после чего, умиротворенная и счастливая, снова уснула.

Глава 16

Проснувшись на следующий день, Дэниел обнаружил, что Ребекки нет в спальне. Он взглянул на часы, стоявшие на туалетном столике. Ничего удивительного – два часа пополудни!

Прошедшей ночью, обнаружив Ребекку спящей, Дэниел быстро оделся и уехал, наняв экипаж, который отвез его на Пиккадилли. Вернулся же домой около трех утра, но за карточным столом он, по крайней мере, сумел удвоить сумму, которой располагал.

Потянувшись, Дэниел улыбнулся, весьма довольный собой. Ребекка, должно быть, думала, что ее муж – никудышный игрок, ведь вчера он позволил ей дважды выиграть. На самом же деле Дэниел Невилл, несмотря на дядины упреки, являлся одним из лучших игроков Лондона. Но к сожалению, он очень любил сорить деньгами – вечеринки, куртизанки и драгоценности, чтобы удерживать любовниц при себе. Но теперь, если взглянуть на дело по-новому, все это казалось нелепой и смешной суетой. Просто он тогда был глуп и беспечен – совсем не думал о будущем.

Теперь же все изменилось. На его попечении находилась жена, да еще следовало выплачивать жалованье слугам. И выигрыш прошедшей ночи очень ему поможет. Дэниел сожалел лишь, что придется держать все это в секрете. Конечно, плохо, что он солгал Ребекке, сказав, что читал… «Путешествия Гулливера»! Но не мог же он рассказать, чем на самом деле занимался. Нельзя было об этом говорить, если он рассчитывал обойтись без ее помощи. А он обойдется! Впервые в жизни Дэниел Невилл, наследник маркиза Уолвингтона, хотел доказать, что способен крепко стоять на собственных ногах. И принять помощь, даже от жены, – означало бы поражение.

Вскочив с постели, Дэниел направился к тазу для умывания. Взяв губку, он быстро совершил утреннее омовение, затем сбрызнул себя одеколоном и открыл гардероб в поисках свежей рубашки – ему не хотелось беспокоить Хопкинза, у которого, несомненно, дел хватало.

Когда Дэниел застегивал пуговицы на рубашке, его взгляд упал на галстук, свисавший с подлокотника кресла, – он бросил его туда ночью. Хорошо, что Ребекка не заметила галстук, не то могла бы задаться вопросом: зачем он его надевал, если собирался посидеть за книгой в библиотеке? Дэниел мысленно поклялся, что в следующий раз, когда снова вздумает предпринять ночную вылазку, он снимет жилет, сюртук и галстук до того, как войдет в спальню.

– Где моя жена? – спросил он у Молли уже в столовой; жизнерадостная горничная принесла ему полный кофейник горячего кофе.

– Пошла вместе с Лорой прогуляться в парке, – ответила девушка, наполняя чашку хозяина. – Погода прекрасная, а ей, кажется, очень хочется посмотреть город. Не желаете ли позавтракать, сэр? Утром мадам Ренад испекла превосходный пирог с курицей. Или, если хотите, есть тосты, а также вареные яйца.

– Благодарю вас, Молли. Наверное… кусочек пирога, если вы его так хвалите. После завтрака я пойду в библиотеку. Окажите любезность и передайте моей жене: когда вернется, пусть зайдет меня проведать. Я хочу с ней поговорить.

– Конечно, сэр, – ответила Молли, бесконечно приседая в реверансах, прежде чем выйти из столовой.

Дэниел широко улыбнулся и сделал глоток кофе. Ему очень нравилась эта живая и веселая девушка, которая его немало забавляла. Его, впрочем, не удивлял тот факт, что она получила в доме дяди расчет. Молли совсем не годилась для работы в чопорном доме Уолвингтонов.

Покончив с завтраком, Дэниел написал записку лорду Чилтону, попросив о встрече, и отправил Хопкинза доставить послание. Ему необходимо было переговорить с зятем, причем – как можно скорее, если он хотел зарабатывать деньги более респектабельным способом, чем игра в карты. Дэниел действительно этого хотел, потому что твердо решил изменить свою жизнь.

Было уже почти три часа, когда легкий стук в дверь библиотеки возвестил о приходе Ребекки. Радуясь, что сейчас увидит жену, Дэниел вскочил и с улыбкой бросился открывать. Но удовольствие видеть жену мгновенно переросло в восхищение ее красотой; в это утро она выглядела потрясающе – сияющие глаза, чарующая улыбка на порозовевшем лице и уложенные в изысканную прическу волосы.

– Вы вся так и светитесь, – сказал Дэниел, подводя жену к креслу. Она села, и он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Вернувшись к двери и закрыв ее, Дэниел спросил: – Как вам понравилась прогулка?

– Да, очень! – воскликнула Ребекка в восторге. – Там было чудесно! Столько людей в прекрасных нарядах… И все они прогуливались – или верхом, или в экипажах, или пешком. Я даже видела, как одна компания устроила пикник. Хотя сейчас немного холодновато для этого. О-о, а на Серпентайне было полно лодок! Я бы тоже хотела покататься, когда станет потеплее.

Дэниел улыбнулся.

– Рад, что вы повеселились. Но с другой стороны, у вас и от природы веселый нрав. Мне кажется, вам почти все доставляет удовольствие. И если честно, то должен признать, что за это я вас особенно… – Дэниел осекся, потому что едва не сказал «люблю». Разумеется, это была бы всего лишь фигура речи, но ему вдруг стало не по себе – а вдруг она его не так поймет? Боже упаси, если Ребекка действительно решит, что он в нее влюблен. Разумеется, не влюблен. Мужчины его типа не становятся жертвами Купидона с такой легкостью. Однако Ребекка очень ему нравилась, и, конечно же, он ее уважал.

В Шотландии она болтала какую-то чушь о том, что он может содержать любовниц, а она заведет любовника. Но Дэниел подозревал, что говорила она так вовсе не потому, что именно такой вид брака предпочитала. Просто бедняжка была убеждена, что большего от него, Дэниела, не получит. И она ошиблась. Они замечательно подходили друг другу, и у него не было причин обременять себя другими женщинами. Но с другой стороны, не мог же он допустить, чтобы она решила, что он покорен и ослеплен ею. Поэтому Дэниел, сделав паузу, закончил фразу так:

– Поэтому я вами особенно восхищаюсь.

Ребекка взглянула на него, явно озадаченная таким комплиментом. Однако ничего не сказала. И Дэниел решил приступить к назревшему разговору.

– Вообще-то я хотел поговорить на очень важную тему… Речь идет о ваших карманных деньгах – так сказать, о деньгах «на булавки».

– О, в них нет необходимости, – ответила Ребекка, и ее улыбка несколько поблекла. – У меня есть приданое, и этого более чем достаточно. Но если вы хотите сказать, что теперь оно принадлежит вам, – а по закону так, собственно, и есть, – то вам просто надо…

– Нет-нет, – перебил Дэниел, покачав головой. – Нет, Бекки, я не имею видов на ваше приданое.

– Тогда мне нет нужды обременять вас проблемой моих карманных денег, – продолжала Ребекка. – Ведь наш брак – это брак по расчету. И мне было бы очень неприятно, если бы вы подумали, что я ожидаю от вас чего-то большего, нежели просто свободы. Так что, если вы согласны, то свои расходы я беру на себя. Но признательна за то, что вы обо мне беспокоитесь.

Дэниел в изумлении таращился на жену. Не обременять его… брак по расчету… она хочет свободы – слова Ребекки снова и снова звучали у него в ушах, и он все больше мрачнел. Но в конце концов он сумел взять себя в руки и даже изобразил улыбку, когда вновь заговорил:

– Послушайте, Бекки… Невзирая на обстоятельства нашего брака, вы мне очень нравитесь. Теперь вы моя жена, и я должен заботиться о вашем благополучии и знать, что вы ни в чем не испытываете нужды. Но если вы чувствуете себя увереннее, тратя собственные деньги… Что ж, тогда, разумеется, вы свободны ими распоряжаться. Только знайте: я вовсе не считаю, что вы меня хоть чем-то обременяете. Напротив, наслаждаюсь вашим обществом. Сомневаюсь, что мне было бы так же хорошо с какой-нибудь другой женщиной.

– Рада это слышать, – ответила Ребекка, и на лице ее снова засияла улыбка. – Что же касается меня, то я, выйдя за вас замуж, совершила лучший поступок в своей жизни – я уверена в этом!

Дэниел почувствовал несказанное облегчение. «Но когда же эта женщина стала для меня… тем, чем стала?» – спрашивал он себя. Возможно, в ту самую минуту, когда в нее стреляли и когда он почувствовал, что несет за нее ответственность и должен ее защищать. Да-да, именно так. И поэтому он не станет унижать Ребекку, не станет заводить любовницу. Впрочем, это он и так давно решил.

– Когда мы были в Шотландии, Бекки, вы долго говорили о том, чего ждете от нашего брака. – Дэниел сделал паузу, пристально глядя жене в лицо и стараясь понять, что она чувствует. – Так вот, вы должны знать, что я говорил чистую правду, когда уверял, что меня не интересуют другие женщины.

Чуть помедлив, она кивнула и тут же заговорила:

– Дэниел, я хочу, чтобы мы были честны друг с другом, потому что верю: добрые отношения могут быть построены только на доверии. Понимаю, что опасаюсь вашей измены, основываясь на том, что мне известно о вашем прошлом и вашей репутации. Но я также думаю, что должна вам доверять. Значит, вы говорите, что леди Вернон сама подошла к вам и поцеловала, а вы пытались от нее отделаться? – Ребекка помолчала, пристально глядя на мужа, будто пыталась читать в его душе. – Что ж, если так, то я поверю, Дэниел, потому что больше всего на свете хочу, чтобы брак приносил нам удовольствие, а наша… дружба длилась вечно.

– Я хочу того же, Бекки, – ответил Дэниел и тут же задумался: не следовало ли прямо сейчас признаться Ребекке, что прошедшей ночью он играл в карты? Ведь она имела право об этом знать, не так ли? Но с другой стороны, он не хотел, чтобы она тревожилась. И он вовсе не нуждался в ее помощи, он должен был справиться сам. Поэтому Дэниел решил подождать с признаниями. А вот потом, когда его вложения начнут оправдывать себя и приносить доход, он прекратит играть и расскажет обо всем Ребекке. Наверное, сначала она будет шокирована, но потом, успокоившись, даже станет им гордиться.

В этот вечер, ближе к десяти, Дэниелу уже не терпелось ускользнуть из дому. Днем он получил ответ от графа Чилтона – тот приглашал его к себе на следующий день. А пока что Дэниел намеревался еще раз попытать счастья за карточным столом, решив, что вреда от этого не будет, – ведь он взял за правило рисковать лишь теми деньгами, которые выиграл.

– Вы, наверное, устали, – сказал он Ребекке после ужина, когда они уединились, чтобы сыграть партию в карты; только на сей раз Дэниел не проявил к ней снисхождения.

Ребекка взглянула на мужа подозрительно, но тот с улыбкой пожал плечами, объяснив свой выигрыш счастливым стечением обстоятельств.

– Не так уж я устала, если сравнить со вчерашним днем, – заявила Ребекка, поворачиваясь к мужу спиной и предоставляя ему возможность расстегнуть пуговицы на платье. – Но поскольку вчера по моей вине мы оба лишились удовольствия, то я намерена сейчас удвоить усилия.

Эти слова жены, сказанные со страстью, хотя и не без смущения, пригвоздили Дэниела к месту точно огненная стрела. Господи, как же ему захотелось погрузиться в ее мягкое тепло! Кроме того… Будет даже лучше, если он приедет в игорный клуб попозже, когда другие игроки успеют напиться и их бдительность ослабеет. Да и не хотелось ему возбуждать у Ребекки подозрения.

Минуту спустя, сняв с жены платье, Дэниел легонько подтолкнул ее к постели, и она, соблазнительно покачивая бедрами при каждом движении, сделала несколько шагов. Потом вдруг оглянулась, провела ладонями по талии и потянула вверх подол сорочки, так что тонкая ткань заскользила по изгибам ее роскошных форм.

Дэниел заставил себя стоять на месте. Было очевидно, что Ребекка наслаждалась возможностью очаровать и соблазнить его, и это представление доставляло ей не меньше удовольствия, чем ему. Сбросив сорочку и забравшись в постель, она откинулась на подушки. Одной рукой Ребекка поглаживала свою грудь, другой же проводила по бедру. Дэниел смотрел на нее затаив дыхание, смотрел, не в силах пошевелиться…

Облизнув губы, Ребекка посмотрела ему прямо в глаза, а потом, раздвинув ноги, начала осторожно ласкать самое средоточие своей женственности. И тут Дэниелу пришлось судорожно хватать ртом воздух – словно он задыхался. Провалиться ему на этом месте, если он не женился на искуснейшей из соблазнительниц! Никогда еще не случалось ему опасаться, что может умереть от страстного желания, однако сейчас, стоя перед постелью и наблюдая за женой, он почувствовал, что вот-вот упадет замертво.

Дрожа от нетерпения, Дэниел начал расстегивать брюки.

– Неужели я вас все-таки соблазнила? – спросила Ребекка, когда он, уже совершенно обнаженный, шагнул к постели.

– И вы еще спрашиваете?.. – Он заметил, что взгляд жены задержался на его восставшей плоти. И услышал ее судорожный вздох. Уже не в первый раз Ребекка могла как следует его рассмотреть. И Дэниел радовался, что она и сейчас восхищалась им не меньше, чем тогда, когда увидела впервые. – Хотите, чтобы я вам помог? – спросил он хриплым голосом.

– Очень хотелось бы, – ответила Ребекка, убирая руку.

– Я не могу перед вами устоять, – прохрипел Дэниел, забираясь в постель и вставая на колени меж ее раскинутых ног. Он пожирал жену глазами, и кровь закипала в его жилах. – Вы ведь знаете об этом, не так ли?

– Полагаю, это слишком заметно, – с улыбкой произнесла Ребекка.

– А вам это нравится? – Он принялся ласкать кончиками пальцев ее лоно.

– О да!.. – выдохнула Ребекка. – Очень нравится!

Пристально глядя ей в глаза, Дэниел с трудом сдерживался; он отчаянно ее хотел, но на этот раз решил попробовать что-нибудь новое.

– Вы мне доверяете? – Дэниел приподнял ногу жены и поцеловал колено.

– Я никому еще не доверяла настолько… – прошептала Ребекка, протягивая к нему руки. Она явно призывала его к себе, но у Дэниела были другие намерения.

– Тогда перевернитесь на живот и встаньте на колени.

Ее прекрасное лицо вспыхнуло от смущения, и она пробормотала:

– Простите, но я не уверена, что правильно вас понимаю.

– Не бойтесь, Бекки. Обещаю, что вам понравится. А если все-таки не понравится, то мы сразу это прекратим. Но у меня есть все основания полагать, что вы будете в восторге.

Чуть помедлив, Ребекка кивнула, затем исполнила его просьбу.

– Вот так… А теперь чуть наклонитесь и обопритесь о подушку, – велел Дэниел, слегка похлопав жену по безупречно округлому задику. Не удержавшись, он наклонился и лизнул ее там, где всего минуту назад были его пальцы.

– О, прошу вас… – шепнула Ребекка, и в ее голосе зазвучал отчаянный призыв.

«Я должен взять Бекки прямо сейчас, немедленно!» – мысленно воскликнул Дэниел, понимая, что сила ее желания не уступала его собственной. Выпрямившись, он стал позади нее на колени и задыхаясь прошептал:

– Я хочу, чтобы вам было хорошо. – В следующее мгновение он сжал ладонями ее бедра и стремительно вошел в нее.

– О господи! – воскликнула Ребекка.

– Скажите, что вам нравится, – пробормотал Дэниел.

– Да, да, да!.. – кричала Ребекка, двигая бедрами и судорожно вцепившись в подушку.

– Я знал, что вам понравится, – прохрипел Дэниел, в очередной раз вонзаясь в нее. – Но это только начало, Бекки. Потому что я приготовил очень длинный список скандальных занятий для нас с вами.

– Расскажите, – прошептала Ребекка.

С трудом переводя дыхание, Дэниел проговорил:

– Я собираюсь взять вас перед зеркалом, а еще – в карете. И быть может, где-нибудь в парке, возле дерева.

– О господи!.. – вскричала Ребекка, подаваясь навстречу его очередному выпаду.

– А еще мне приходила в голову фантазия насчет того, чтобы это случилось в театре, – продолжал Дэниел. – Только представьте: мы с вами в отдельной ложе – и никто ни о чем не догадывается.

– О Дэниел!..

Тут он почувствовал, как Ребекка содрогнулась всем телом, а в следующий миг и для него наступил взрыв наслаждения – такого ему еще не приходилось испытывать. С громким стоном, совершенно обессилев, Дэниел рухнул на постель рядом с женой. Провалиться ему на месте, если постельные утехи с этой женщиной – не самое лучшее, что когда-либо было в его жизни! Но ведь любовницы, куртизанки, актрисы и оперные певицы не раз воспламеняли его не меньше, чем Ребекка, не так ли?.. Да, верно, но все дело в том, что его жена, испытывая желание, не стеснялась смело говорить о том, чего хотела, и, наверное, именно это разжигало его страсть еще сильнее.

Дэниел приподнял голову и поцеловал Ребекку в губы.

– Благодарю вас, – сказал он. – Это было потрясающе.

Ребекка тихо засмеялась.

– Вы, вероятно, были правы, когда говорили, что мне понравится. Но «понравится» – слабо сказано. Это было восхитительно.

Боже, как же ему повезло! Обняв жену и прижав к себе, Дэниел дожидался, когда она уснет. Когда ее дыхание сделалось ровным, он выждал еще минут пять, затем, осторожно высвободившись из ее объятий, поднялся с постели. Десять минут спустя, погасив масляную лампу на ночном столике, Дэниел спустился вниз, схватил шляпу и перчатки и быстро покинул дом.

– Как я без тебя скучала… – послышался томный голос из-за плеча Дэниела, сидевшего за карточным столом.

Ему не было нужды оборачиваться; Дэниел по голосу признал в заговорившей с ним женщине одну из своих бывших любовниц.

– Я совсем не удивляюсь, встречая тебя здесь, Соланж. Полагаю, это самое подходящее место для того, чтобы ты могла найти себе нового покровителя. Или он у тебя уже есть?

Она ответила не сразу, и Дэниелу не составило труда догадаться, что его слова ее разозлили. Сделав ставку, он снова услышал ее голос, и на этот раз она была совсем близко, так что дыхание щекотало его щеку.

– Пока нет. Вот почему я к тебе подошла – хотела спросить, не передумал ли ты? Нам ведь было хорошо вместе, помнишь?

Дэниел был бы рад об этом забыть, ведь он теперь – женатый мужчина; к тому же у них с Ребеккой установились прекрасные отношения. Вздохнув, он тихо сказал:

– Когда мы говорили в последний раз, я сообщил, что собираюсь жениться. Я и женился. Следовательно, разгульная жизнь осталась в прошлом. Сейчас я стараюсь оправдать ожидания моего дяди.

Он почувствовал, как рука женщины обвивается вокруг его шеи, а затем вновь услышал ее голос.

– Мой милый, мой бедненький, – промурлыкала Соланж. – Твой дядя требовал от тебя невозможного. – Ее ладонь начала гладить его грудь. – Такие мужчины, как ты, никогда не меняются. У тебя есть особые требования, Дэниел. Когда-нибудь ты поймешь, что твоя женушка не в состоянии им соответствовать. Так что приходи, я буду ждать.

Дэниел перехватил запястье Соланж и тут же обернулся. Взглянув на нее, он был поражен, не почувствовав никакого влечения к женщине, с которой совсем недавно делил постель. Его взгляд задержался на алмазных серьгах, красовавшихся в мочках ее ушей. Какого же дурака он свалял, подарив эти серьги! И не важно, был он тогда пьян или нет.

– Не жди, – сказал он со злостью, удивившей его самого. – У меня началась новая жизнь, ясно?

– Мерзавец! – прошипела женщина, и черты ее лица исказились, внезапно став отталкивающими. Резко развернувшись на каблуках, так что подол платья цвета фуксии едва не закрутился вокруг ее ног, она бросилась прочь от карточного стола.

Дэниелу пришлось извиниться перед другими игроками за то, что устроил сцену. А в следующий миг он выиграл партию с парой «десяток» и радостно положил в карман первый за этот вечер выигрыш. После следующих пяти партий Дэниел стал еще на двадцать фунтов богаче. И решил, что на сегодня достаточно. «Лучше побыстрее вернуться домой, пока Ребекка не обнаружила, что меня нет», – думал он, направляясь к выходу. Но тут путь ему преградил лорд Старкли.

– Снова играешь?.. – начал Старкли, взяв Дэниела под руку и намереваясь отвести его в буфет. – И говорят, тебе везет.

– Оставь меня в покое, – буркнул Дэниел, пытаясь высвободиться.

– Я лишь хочу перемолвиться с тобой словечком, вот и все, – тихо сказал Старкли, и что-то в его голосе заставило Дэниела насторожиться. – Два бренди, – приказал граф буфетчику. Бросив на стол несколько монет, он снова повернулся к Дэниелу. – Я понимаю, ты теперь женатый человек, Невилл. Говорят, ты выкрал леди Ребекку прямо из-под носа у Гроувера. Мои поздравления тебе и твоей красавице жене. Должен признать, я тебе завидую.

– И правильно делаешь, – ответил Дэниел. Он прекрасно помнил, что на балу у Кингсборо Старкли тоже положил глаз на Ребекку.

Некоторое время граф внимательно смотрел на него, потом вновь заговорил:

– Так вот, мне кажется, что тебе следует знать: я не единственный завистник. Принимая во внимание все обстоятельства, неудивительно, что старый дурак алчет отмщения. Ведь твоя жена очень красива, Невилл…

Дэниел нахмурился и проговорил:

– Что ты имеешь в виду, говоря о мести? Насколько я понимаю, герцог признал свое поражение, разве не так?

Старкли усмехнулся.

– Неужели ты и впрямь веришь, что такой человек, как Гроувер, к тому же – герцог, позволит нетитулованному наглецу вроде тебя сбежать с его невестой и не понести за это наказания? Пойми, ведь его честь требует мести. Тебе очень повезет, если он тебя не убьет, – а вот я бы точно убил.

Проклятье! Когда дядя сказал, что убедил Гроувера отказаться от дуэли, Дэниел решил, что дело улажено. Ни разу не пришла ему в голову простая мысль: герцог, возможно, будет действовать более изощренными методами – ведь должен же мерзавец что-то предпринять, учитывая ту сумму, которую он выплатил Грифтонам в обмен на Ребекку. Дэниел тяжко вздохнул. Какой же он дурак… Подумал, что Гроувер оставит его в покое…

– Но почему ты мне об этом рассказываешь? – спросил он у Старкли. – Ведь мог бы позволить Гроуверу совершить убийство и повеселиться на моих похоронах… Мы никогда не ладили, и у тебя нет причин мне помогать.

– Ну… Скажем так: у меня достаточно собственных грехов, поэтому я не упускаю возможности совершить доброе дело во имя их искупления. Кроме того, без тебя в Лондоне станет ужасно скучно.

– Ха! – Это было не очень-то убедительное объяснение, но Дэниел понял, что другого ему от графа не добиться. – Что ж, в таком случае спасибо. Я приму к сведению твое предостережение и постараюсь вести себя осторожнее.

– И я бы посоветовал тебе меньше шляться по ночам. Бери карету. А сегодня я тебя провожу – просто на всякий случай.

Глава 17

Ребекка рассматривала спящего мужа. Свет утреннего солнца падал на его лицо. Накануне Дэниел сказал, что не собирается заводить любовницу. И что еще важнее, он обещал, что никогда не станет ей лгать. Но все-таки солгал! Без малейшего колебания!

Когда ночью Дэниел покидал спальню, Ребекку разбудил скрип двери. Обнаружив, что муж ушел, она встала, накинула пеньюар и пошла за ним, намереваясь спросить, не хочет ли он, чтобы она составила ему компанию. Но вместо того, чтобы пойти в библиотеку, Дэниел направился к входной двери. И правда открылась ей во всей своей ужасающей простоте. И были еще смутные воспоминания о том, как Дэниел возвращался в спальню предыдущей ночью. Не читал он в библиотеке, как утверждал, а куда-то выходил. Иначе не был бы полностью одет после того, как принял ванну.

Предательство мужа оказалось для нее очень болезненным ударом. Ведь ей так хотелось верить, когда он сказал, что его больше не интересуют другие женщины… Разумеется, муж мог просто отправиться в свой клуб, но если так, то зачем же лгать?

«Ох, глупо было гнать от себя дурные предчувствия из-за того, что наговорил мне Дэниел, – вздыхая думала Ребекка. – Нельзя было из-за его ласк терять голову!» Да-да, ей следовало прислушаться к инстинкту, ведь она чувствовала, что этот мужчина – прирожденный обольститель. И в ее случае он сделал то, что умел лучше всего, – заманил в постель, воспользовавшись своим любовным мастерством. А она, глупенькая, отдала ему все, что имела, в том числе и свое сердце…

Гнев ее все нарастал и нарастал, и вскоре Ребекка почувствовала, что уже задыхается от гнева. Она не могла сказать, что было хуже – то, что Дэниел намеренно солгал или что решил, будто ложь сойдет ему с рук. Наверное, хуже всего было то, что она, как последняя дура, позволила себе в него влюбиться. И теперь в плену у законченного негодяя!

Ребекка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Она терпеть не могла скандалы и семейные ссоры и обычно старалась их избегать. Но положение, в котором она оказалась сейчас, требовало разговора начистоту. Ей совершенно не хотелось жить в браке, где правил обман, где муж украдкой исчезал и возвращался среди ночи. Однако она все еще цеплялась за последнюю надежду… «Ведь не исключено, что я ошибаюсь в своих суждениях и что у Дэниела имеются серьезные причины для лжи», – говорила себе Ребекка. И именно поэтому она должна была узнать правду.

Решив, что не станет ждать ни минуты, Ребекка наклонилась и щелкнула пальцами у мужа прямо над ухом. Что-то проворчав во сне, Дэниел неловко взмахнул рукой. Ребекка тут же снова щелкнула пальцами. Тогда он приоткрыл глаза и, взглянув на нее, проворчал:

– В доме пожар и вы хотите меня предупредить? Если нет… то, может быть, дадите мне поспать? – Дэниел закрыл глаза и зевнул. Его спокойствие могло вывести из себя даже ангела.

Ребекка бросилась к комоду и извлекла оттуда чистую рубашку. Скомкала ее и швырнула на кровать. Потом нашла брюки, которые полетели вслед за рубашкой.

– Дэниел, я хотела бы кое-что с вами обсудить! Сейчас же, – добавила она, так как не могла больше ждать. Нужно было немедленно узнать правду, какой бы страшной она ни оказалась.

– Нельзя ли чуть попозже? – пробурчал муж, протянув к ней руку.

Но Ребекка успела отскочить, и тогда он, снова открыв глаза, проговорил:

– Бекки, почему бы вам не лечь в постель?

– Потому что мне нужно сказать вам несколько слов. – Ребекке не хотелось, чтобы муж сейчас начал ее целовать и ласкать. Она не доверяла себе и, несмотря на свой гнев, легко могла бы растаять в его объятиях. – Так что одевайтесь! Через полчаса жду вас в гостиной. – Резко развернувшись, Ребекка выбежала из спальни.

Когда Дэниел наконец появился в гостиной, Ребекка уже сто раз успела продумать все возможные сценарии. Пришлось подумать и о том, какие именно слова она скажет. В конце концов у нее сложилась вполне удовлетворительная речь, которую она к тому же тщательно отрепетировала. Но стоило ей встретиться глазами с Дэниелом, как сразу стало ясно: речь эта никуда не годится и лучше сразу же перейти к делу. Но что же сказать?.. Ведь муж смотрел на нее с такой обезоруживающей улыбкой, что хотелось простить и забыть. Да, хотелось забыть, но тогда придется смириться с тем, что так будет продолжаться и дальше. Поэтому Ребекка напрямую спросила:

– Где вы были ночью?

Улыбка тотчас исчезла с лица Дэниела, а во взгляде появилась озабоченность – даже испуг.

– Но…

– И не пытайтесь меня уверить, будто читали «Путешествия Гулливера» в библиотеке. Потому что я знаю: это неправда. И предыдущей ночью вы никаких книг не читали, не так ли? Просто тогда я слишком устала… В ту ночь вы были одеты как для выхода – и это после того, как приняли ванну! Странно, не правда ли? – Ребекка старалась, чтобы голос ее звучал спокойно и ровно – не хватало еще выглядеть сущей мегерой.

– Значит, вы видели, как я уходил? – спросил Дэниел с самым невозмутимым видом.

Кивнув, Ребекка вздохнула и тихо сказала:

– Прошу, не откажите мне в объяснении. – «Хорошо сказано, Ребекка», – похвалила она себя. Действительно, она вела себя разумно и даже великодушно.

Дэниел таращился на нее в изумлении, потом вдруг заявил:

– Я ходил играть.

Ребекка в растерянности захлопала ресницами.

– Вы серьезно?..

Дэниел со вздохом кивнул, и Ребекка сразу же поняла, что он сказал чистейшую правду.

– Но о чем же вы думали? Ваш дядюшка ясно дал понять, что вы должны воздерживаться от подобных развлечений, если хотите сохранить свое ежемесячное содержание. Что, если он узнает? Господи, да он ведь лишит вас денег. То есть нас. К тому же вы плохой игрок… Надеюсь, вы играли не в «двадцать одно».

В душе Ребекки царило смятение – до нее лишь теперь дошел смысл того, что сказал Дэниел. Он играл в карты!.. Разве это не означало, что он не был с любовницей? Ребекке было известно, что игорный притон – совсем не то место, куда могли заходить приличные леди. А может, там были другие женщины – дамы свободных нравов, подыскивающие себе покровителей? Что, если Дэниел сказал лишь часть правды?

– Да, кстати, – сообщил Дэниел, прерывая цепь ее рассуждений, – дядя уже отказался поддерживать меня деньгами.

Ребекка ахнула.

– Он отказался нас поддерживать? – Она смотрела на мужа во все глаза. – Дэниел, почему вы мне сразу не сказали? Неужели полагаете, что у меня нет права об этом знать?

– Бекки, я не хотел вас огорчать. И еще…

– Почему?! – воскликнула Ребекка, ошеломленная последней новостью. Дядя отказался его финансировать, а он еще предлагал ей деньги «на булавки»! – Почему вы молчали? Хотели, чтобы я жила в свое удовольствие, не зная правды? Но в один прекрасный день я проснулась бы, обнаружив, что вокруг меня одни руины. Зачем вы так со мной поступаете? Ведь я прошу, чтобы вы были честны со мной!

– Я хотел доказать, что способен самостоятельно позаботиться о своей семье, – решительно заявил Дэниел. – Мне не нужна милостыня. И меньше всего – из ваших рук.

– Милостыня? Дэниел, все мое приданое теперь ваше. Договор о его разделе не был заключен. Поэтому по закону вся сумма принадлежит вам, и вы можете поступать с этими деньгами так, как вам угодно, – с той самой минуты, как взяли меня в жены.

– Неужели вы не понимаете, Бекки? Мне это не нужно. Всю жизнь я полагался на помощь и поддержку других людей. Ни разу не сделал ничего полезного, ничего такого, чем сам мог бы гордиться. – Дэниел тяжело вздохнул. – Я должен научиться жить самостоятельно, Бекки, и обойтись при этом без вашего приданого. Я хочу, чтобы ваши деньги оставались вашими – как если бы такое соглашение было заключено.

Ребекка невольно улыбнулась, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова настроиться на серьезный лад.

– Но если ваш дядюшка лишил нас содержания – откуда же у вас деньги, чтобы играть?

– Дядя оставил в сейфе сто фунтов. Как раз достаточно для того, чтобы дать мне шанс самому что-то заработать.

– Да, конечно… И вы нашли себе занятие, достойное аристократа, – проворчала Ребекка.

– Других талантов не имею.

Ребекка внимательно посмотрела на мужа.

– Так вы выиграли? – прошептала она, и Дэниел с улыбкой кивнул. – Сколько же?

– Пока что всего лишь тридцать фунтов, – скромно признался Дэниел. – В «двадцать одно». Это моя любимая игра.

Ребекка замерла в изумлении.

– Вы дьявол! – воскликнула она наконец. – Вы позволили мне выигрывать, верно?

– Виноват, – сказал Дэниел, улыбаясь во весь рот.

– Мне ужасно хочется вас придушить, – проворчала Ребекка не зная, то ли смеяться, то ли плакать. В конце концов она решила напустить на себя строгий вид. – А там… куда вы ездили… Там были женщины?

– Да, Бекки, были.

– Вы говорили с какой-нибудь из них?

– Да.

Такой ответ ее удивил. Ребекка не ожидала от мужа подобной искренности.

– И что же?.. – спросила она.

– Там я встретил одну из своих бывших любовниц, – признался Дэниел. – Она хотела узнать, не позову ли ее снова в свою постель. Но я сказал, что не намерен возвращаться к былым привычкам, – что теперь женат и собираюсь хранить верность своей жене.

Ребекка сидела не шелохнувшись, потому что боялась: стоит пошевелиться – и она, обессилев, свалится с дивана прямо на персидский ковер. Честность Дэниела совершенно ее обезоружила, и она была готова обожать его за это! Тем не менее она не могла допустить, чтобы он подумал, будто ему все сойдет с рук. Поэтому, нахмурившись, проговорила:

– Я понимаю ход ваших рассуждений, Дэниел, и прощаю вас. Но вам следует знать: если еще хоть раз выкинете что-нибудь подобное, то я уйду из этого дома и исчезну из вашей жизни навсегда. Вы поняли?

Дэниел кивнул, и на его щеке дернулся мускул.

– Но я должен еще кое-что вам сообщить.

Напряжение, прозвучавшее в его голосе, заставило Ребекку насторожиться.

– В чем дело?! – воскликнула она.

– Этой ночью ко мне подошел Старкли, чтобы предупредить насчет Гроувера. Он сказал, что герцог вынашивает план мщения.

– Что?.. – Ребекка содрогнулась и почувствовала, как ее сердце колотится о ребра. Было ясно, что герцог, человек отнюдь не благородный, способен на все. И если он действительно желал смерти Дэниела, то вполне мог заплатить наемному убийце, который всадит пулю в спину ее мужа и бросит тело в Темзу.

– Не нужно тревожиться, – сказал Дэниел. – Возможно, все это – сущая бессмыслица, которую сочинил Старкли с единственной целью – как следует потрепать мне нервы. Однако осторожность не помешает. Так что будем держаться людных мест, выходя из дому.

– Да, хорошо… Спасибо, что предупредили, – пробормотала Ребекка, потрясенная услышанным. Взглянув на мужа, она проговорила: – Дэниел, каковы бы ни были причины, заставившие нас пожениться, я хочу, чтобы мы действовали, как добрые друзья. И знайте, кроме вас у меня нет друзей. Поскольку мы должны жить вместе, я хочу, чтобы мы могли доверять друг другу. Иначе наша жизнь в браке сделается невыносимой.

– Согласен, – ответил Дэниел. Сейчас он казался таким робким, словно был не взрослым мужчиной, а мальчишкой, которого только что уличили в том, что он запустил руку в пресловутую банку с печеньем.

– Я очень рада, что вы со мной согласны, – сказала Ребекка с веселой улыбкой. – И надеюсь, вы не станете возражать, если сегодня я к вам присоединюсь.

– Присоединитесь?.. – Глаза Дэниела округлились. – Вы о чем?..

– Сегодня вечером, когда вы отправитесь в этот игорный притон, я намерена присоединиться к вам.

– Вы, должно быть, шутите. – Дэниел помотал головой, словно пытался привести в порядок мысли. – А, понимаю… Разумеется, как всегда, ищете приключений, правда?

Ребекка улыбнулась.

– Так интереснее жить. Вы думаете иначе?

– Я думаю, что это – чистейшее безумие, – проворчал Дэниел. – Игорный клуб – совершенно неподходящее место для такой дамы, как вы. Для моей жены, если быть точным. К тому же было бы неразумно забывать о возможной опасности, то есть о Гроувере…

– На публике он ничего не предпримет, – возразила Ребекка. – Скорее, я бы опасалась оставаться дома одна, так что лучше уж играть с вами в карты. И если это место подходит для ваших любовниц, то вполне подойдет и для меня, – продолжала Ребекка, понимая, что слова ее звучали смешно. Однако она твердо решила: если Дэниел собирался находиться в обществе подобных женщин, то и она будет там присутствовать – что бы ни затевал Гроувер.

– Бывших любовниц, – проворчал Дэниел. Идея жены его совсем не радовала. – Надеюсь, Бекки, вы не собираетесь… общаться с этими женщинами?

– Нет, разумеется. Но я хотела бы хоть раз увидеть место, где вы проводите вечера.

На самом деле Ребекка надеялась избавить себя от волнений. Сидеть дома и думать о том, что Дэниел играет в карты, а на коленях у него куртизанка, – это было бы ужасно неприятно. И уж совсем нестерпимо представлять, чем он мог заняться с одной из этих женщин после того, как покончит с игрой.

– Вы мне не верите?.. – спросил Дэниел со вздохом.

Склонив голову к плечу, Ребекка задумалась. По ее требованию Дэниел рассказал все, и она верила, что он говорил правду. Она также поверила в серьезность его намерения хранить ей верность. Но хватит ли ему сил противиться соблазну? Если леди Вернон так легко добилась его поцелуя в темной комнате, то что же может случиться после нескольких порций спиртного в тесном окружении падших женщин? Этими опасениями Ребекка вовсе не спешила делиться с мужем – вдруг догадается, что скрыто в ее сердце?

– Разумеется, я вам доверяю, – сказала она. – Но, как я уже говорила, мне не хочется, чтобы у нас оставались тайны друг от друга.

– Я уже рассказал вам все! Какие же еще могут быть тайны?

– И все же мне станет спокойнее, если я увижу это место собственными глазами.

– А я думаю, что вы просто ищете повод для нового приключения. Или же истинная причина вашего беспокойства – это куртизанки, которые непременно там будут. – Дэниел пристально посмотрел в глаза жене. – Уж не ревнуете ли вы?..

– Ревновать?! – делано возмутилась Ребекка. – Ох, ради бога!.. Зачем же мне, по-вашему, ревновать? Если вы говорите правду, – а я верю, что так и есть, – то у меня нет причин для беспокойства. Не так ли?

Дэниел нахмурился, по-прежнему не сводя глаз с жены. Ей даже стало неуютно под его взглядом, а руки задрожали. «Неужели он догадался?» – думала она.

– Нет, у вас нет таких причин, – сказал он наконец. – Но если появятся, то вы узнаете об этом первая. Начиная с этого момента, если угодно, я буду с вами предельно откровенным. – Дэниел вдруг улыбнулся и добавил: – Сегодня вечером я возьму вас с собой, если вы так этого желаете. Знаю, что вы жаждете приключений. И если честно, то уж лучше забавляйтесь в моем обществе – так будет безопаснее.

Заставив себя улыбнуться, Ребекка пробормотала:

– Вы уже хорошо меня изучили…

Тут в дверь постучали, и Дэниел крикнул:

– Войдите!

– Письмо, сэр, – возвестил Хопкинз, входя в гостиную с серебряным подносом, на котором лежало какое-то послание.

– Спасибо, Хопкинз, – кивнул Дэниел, и камердинер удалился, тихо притворив за собой дверь.

Дэниел тотчас сорвал печать и развернул листок.

– Это от Роксбери, – сообщил он. Ребекка смотрела на него в недоумении – она понятия не имела, кто такой Роксбери. – Он пишет, что человек, который в вас стрелял, уже арестован и готов дать показания. Но обстоятельства таковы, что лучше сообщить подробности в разговоре с глазу на глаз.

– Что это значит? – спросила Ребекка, весьма озадаченная подобной уклончивостью.

– Возможно, Роксбери опасался, что письмо попадет в чужие руки. И тогда изложенные в нем сведения сделались бы достоянием гласности, – в задумчивости пробормотал Дэниел. Казалось, он был весьма заинтригован. – Тут есть еще постскриптум. Говорится, что леди, в которую стреляли, то есть вы, вовсе не являлась мишенью.

– Это, конечно, очень радует, – заметила Ребекка.

– Не могу не согласиться, – ответил Дэниел. – Однако интересно: в кого же стреляли на самом деле?

– Чтобы это выяснить, вам придется поговорить с Роксбери. Его поместье далеко отсюда?

– Примерно в часе езды от Моксли. – Дэниел отложил письмо и взглянул на жену. – Но с этим придется пока подождать.

– А какие у вас планы на сегодня? – спросила Ребекка. Она надеялась, что они смогут провести день вместе.

– В два часа встреча с моим зятем, – ответил Дэниел. – Я знаю, что игра – всего лишь временный выход. Поэтому надеюсь, что зять сумеет дать совет, скажет, куда вложить часть тех денег, что я отложил. Сам-то он добился большого успеха…

– Думаю, это прекрасная мысль, – согласилась Ребекка. Она искренне радовалась, что муж пытается действовать благоразумно и ищет совета у тех, кто обладает достаточным опытом.

– А потом, когда покончу с делами, мы могли бы сходить к «Гюнтеру». Полагаю, нам было бы полезно выбраться из дому и показаться в свете – дать всем знать, что мы не прячемся, что мы счастливы тем выбором, который сделали. Кроме того… Готов держать пари, что вы никогда еще не ели мороженого. В таком случае устроим небольшой праздник.

Ребекка действительно еще не ела мороженого. И ей очень захотелось провести день с мужем. Она надеялась, что в будущем удастся избегать таких серьезных разговоров, как сегодня. Разумеется, честность и верность должны выдержать проверку временем. Правда, внутренний голос нашептывал, что нельзя доверять мужу безоговорочно, но она понимала, что надо, по крайней мере, попытаться. Ей не хотелось жить в постоянной тревоге – жить, думая, что муж, возможно, обманывает ее. И конечно же, Дэниел не должен был знать о ее тревоге. Иначе он непременно догадался бы, что она безнадежно влюблена в него – влюблена в человека, который ни разу даже не намекнул, что когда-нибудь ответит взаимностью. При мысли об этом у Ребекки болезненно сжималось сердце, но она понимала, на что идет, согласившись на брак с Дэниелом, понимала, что любовь не являлась частью их сделки. Впрочем, тогда она еще не была в него влюблена, так что тревожиться было не о чем. Зато она отчаянно стремилась избежать брака с Гроувером – вот и согласилась на такие условия. Так что с ее стороны было бы не очень порядочно, если бы сейчас она призналась Дэниелу в любви, обременив его такой ответственностью за ее сердце.

Отбросив грустные мысли, Ребекка радостно улыбнулась мужу и воскликнула:

– Я уже предвкушаю угощение! Но сначала нам следовало бы позавтракать.

Дэниел тотчас же привлек ее в объятия и проговорил:

– Простите, что солгал вам. С моей стороны это было глупо, и я… я сожалею, Бекки! Я хочу того же, что и вы, – чтобы мы доверяли друг другу, сохраняя добрые дружеские отношения, которыми мы наслаждались по пути в Шотландию. Я обманул вас, потому что хотел доказать, что чего-то стою. Но боюсь, что в результате добился прямо противоположного. Умоляю, простите меня!

Разве могла она его не простить? Господи, она уже его простила!

– Дэниел, давайте откроем чистую страницу и забудем то, что случилось, хорошо?

Какое-то время он пристально смотрел ей в глаза, потом склонился и поцеловал с такой страстью, словно готов был тотчас уложить на ковер и взять прямо тут, на полу гостиной, средь бела дня. Но он этого не сделал, и Ребекка не знала, радоваться ей или огорчаться.

– Благодарю вас, – прошептал он, по-прежнему не выпуская ее из объятий. – Думаю, я – счастливейший из смертных, потому что Господь благословил меня такой женой, как вы. Я никогда больше не подведу вас. Даю слово.

Ребекка промолчала, но ей очень хотелось верить, что слова мужа – чистейшая правда.

Глава 18

Встреча с Чилтоном прошла даже успешнее, чем Дэниел рассчитывал. У них с зятем всегда были несколько натянутые отношения, но сейчас, когда они заговорили о коммерции, граф необычайно воодушевился.

– Мы очень быстро добьемся прибыли, – сказал он Дэниелу, подавая ему через стол листок бумаги (то был список компаний, в которые Чилтон уже вкладывал свои капиталы, а также тех, которые он держал на примете). – Разумеется, «Компания Южных морей» и Ост-Индская компания – это отличная возможность, однако их акции стоят слишком дорого. Я бы на вашем месте вложил деньги в новые и многообещающие компании. Есть, например, одна, которая меня интересует особо. Это покрасочно-отделочная фирма под названием «Хайден драйсиз». Они находятся в Бирмингеме и выставили свои акции на торги лишь в прошлом году. Однако набрали такой разбег, что просто обречены на оглушительный успех.

Час спустя, пожелав Чилтону приятного дня и поблагодарив за помощь, Дэниел вернулся домой. Он был счастлив, что обрел цель, хотя и не обольщался, то есть не считал, что сумеет разбогатеть со дня на день. Он понимал, что на это уйдет время; и если предстояло жить на те средства, которыми он располагал на сегодняшний день, то следовало быть более аккуратным в тратах. Однако порция мороженого у «Гюнтера» вряд ли пробьет брешь в его кармане. И вообще, дело того стоило. Будет замечательно, если он увидит, как радуется Ребекка, пробуя это новое лакомство впервые в жизни.

– Так вы готовы? – спросил он, входя в гостиную, где Ребекка сидела за чтением.

Она подняла голову и улыбнулась.

– Я даже не слышала, как вы вошли. Как прошла встреча? – Отложив книгу, Ребекка вопросительно посмотрела на мужа.

– Думаю, вполне успешно, – ответил он. – Чилтон очень хочет мне помочь. Полагаю, сведения, которыми он меня снабдил, окажутся бесценными.

– Это чудесная новость, Дэниел! Я так горжусь вами. – Ребекка встала и, подойдя к мужу, поцеловала его в губы. Направившись к двери, сказала: – Сейчас возьму жакет и шляпку, а потом мы можем ехать.

Погода стояла прекрасная, и они решили взять фаэтон, поэтому подъехали к кондитерской уже через пять минут. Там оказалось множество посетителей, и даже снаружи, на тротуаре, выстроилась длинная очередь.

– Кажется, не только нам захотелось сегодня приехать сюда, – заметил Дэниел. – Почему бы вам не подождать здесь? А я принесу мороженое. «Королевские сливки» особенно восхитительны.

Ребекка согласилась, решив, что есть мороженое в фаэтоне гораздо приятнее, чем пытаться отыскать столик внутри. Однако Дэниел долго не возвращался, и ей стало не по себе; она была одна, а люди, проходившие и проезжавшие мимо, то и дело бросали взгляды в ее сторону, и в глазах их было любопытство, а частенько – даже осуждение. Конечно, Ребекка понимала, что глупо переживать из-за этого, но все-таки нервничала. Скорее бы вернулся Дэниел! В его присутствии ей было бы гораздо спокойнее. В конце концов, чтобы хоть чем-то заняться, она стала разглядывать проезжавшие мимо экипажи.

– Ребекка, это ты?

Повернув голову, Ребекка заметила миниатюрную молодую женщину с золотистыми волосами, по виду – свою ровесницу. Эта женщина смотрела на Ребекку из-под полей хорошенькой соломенной шляпки, украшенной желтыми лентами, и в лице ее было что-то знакомое, навевавшее смутные воспоминания… Да и манера, в которой незнакомка обратилась к ней, свидетельствовала о близком знакомстве.

– Простите, – сказала Ребекка, – но боюсь, что я вас не помню.

Женщина рассмеялась.

– Это я, Джуди… Дочь виконта Трамбулла. Мы, бывало, играли вместе, когда ты, еще девочкой, приезжала в Лондон. Наши дома находились по соседству.

– Ах, боже мой! – воскликнула Ребекка. – А я тебя не узнала…

– Да, конечно. Ведь с тех пор прошло… двенадцать, нет, кажется, тринадцать лет. За это время мы обе сильно изменились. Если бы не твои черные волосы, я бы тебя тоже не узнала.

С гулко бьющимся сердцем Ребекка пыталась отогнать воспоминание о визите в дом Джуди. Но тщетно! Не так-то легко забыть прозвище, которым наградила ее Джуди со своими подругами. Ей хотелось провалиться сквозь землю, когда они следовали по пятам и кричали «цыганка», осыпая насмешками и взрываясь ужасным хохотом. А ночью она долго рыдала, пока не уснула. И с тех пор ни разу не заговорила с Джуди.

– Да, мы изменились, – вполголоса сказала Ребекка.

– Знаешь, я очень рада, что встретила тебя, – продолжала Джуди, и на лице ее Ребекка не видела ничего, кроме искреннего, доброго участия. Неужели она не догадывалась, как ужасно обидела ее когда-то? – Непростительно, что я третировала тебя много лет назад. Но я была тогда глупым ребенком… Поверь, я очень сожалею, что мы с девчонками говорили тебе такие ужасные слова…

Ребекка долго молчала. Наконец тихо сказала:

– Благодарю за сочувствие.

Джуди вздохнула и вновь заговорила:

– Бывает трудно понять, почему дети делают то, что делают. Но в твоем случае… Думаю, что другие девочки просто тебе завидовали. Ведь ты, безо всяких сомнений, была самой красивой из нас. – Джуди улыбнулась. – И сейчас ты самая красивая. – Немного помолчав, она добавила: – Может быть, со временем ты меня простишь. Мне бы очень хотелось, чтобы мы стали подругами.

– Ты разве ничего не знаешь, Джуди? – спросила Ребекка. – Ведь я – пария. Даже разговор со мной на публике может стоить тебе доброго имени.

Джуди с вызовом вскинула подбородок.

– Однажды я тебя предала. И с тех пор не могу найти себе оправдания. Поверь, я очень хочу тебе помочь.

А Ребекке хотелось повернуться к Джуди спиной – и забыть этот разговор. Но какой смысл лелеять былые обиды? Ведь эта женщина пыталась с ней помириться… Конечно, маловероятно, что они когда-нибудь станут близкими подругами. Однако им с Дэниелом очень не хватало самых обычных знакомств, и Ребекка решила принять предложение Джуди. Пожав плечами, она проговорила:

– Что ж, можно возобновить наше знакомство.

– Чудесно! Завтра мы с мужем устраиваем выход в оперу. Вы должны поехать с нами, – добавила Джуди, когда вернулся Дэниел с двумя огромными порциями мороженого. Ребекка быстро представила их друг другу, и Джуди тотчас же оставила супругов.

– Кстати, известно ли вам, за кем она замужем? – спросил Дэниел, глядя вслед миниатюрной блондинке. – За герцогом Лендсборо.

Ребекка замерла в изумлении, глядя на мужа.

– Вы уверены?

Дэниел с усмешкой кивнул.

– Кажется, Бекки, у вас завелась весьма влиятельная подруга. С ее помощью у нас появится шанс оправдаться в глазах светского общества.

– А если не появится?

– Что ж, в таком случае нам придется общаться друг с другом, – ответил Дэниел, обнимая жену за плечи. – И если честно, то меня это вполне устраивает.

Ребекка рассмеялась.

– Меня тоже! Уж если вы согласились, чтобы я сопровождала вас сегодня вечером, то осмелюсь сказать: мне никто, кроме вас, не нужен.

– Ну… не так уж охотно согласился, – ответил Дэниел. И прибавил с лукавой улыбкой: – Меня вынудила согласиться моя очаровательная женушка. Похоже, я крепко повредился умом, раз позволяю вам отправиться в игорный притон.

– Надеюсь, вы не передумаете.

– Был бы рад передумать. В конце концов, вы – моя жена. У меня внутри все переворачивается при одной мысли, что ваша нога ступит в подобное место. Этот притон пользуется дурной славой. Но увы, согласившись в момент слабости, я просто не могу передумать. Потому что Дэниел Невилл – хозяин своего слова. – Поцеловав жену в щеку, он добавил: – И каким бы неприличным ни показался мой приход туда вместе с вами, лучшего общества, чем ваше, я и вообразить не могу. Даже в таком месте, как игорный притон.

Глава 19

Воздух был пропитан тяжелым табачным смрадом, а клубы дыма, казалось, обволакивали все вокруг, когда Ребекка следом за мужем вошла в игорный клуб Райли. Капюшон плаща скрывал ее лицо – пусть даже она уже не невинная девица, однако всегда найдутся те, кто осудит появление добропорядочной леди в подобном месте. Впрочем, Дэниел заверил супругу, что никто из посетителей клуба не станет поднимать из-за этого шум, поскольку их собственная репутация тоже подвергалась сомнению, раз уж они сюда явились.

Быстро осмотревшись, Ребекка снова последовала за Дэниелом и прошла мимо трех дам в возмутительно откровенных платьях – таких ей еще не доводилось видеть, – и казалось, что эти дамы предлагали себя всем желающим. Ребекка ничего не смогла с собой поделать и уставилась на эту троицу во все глаза. Ей всегда казалось, что платья просто не могут быть более вызывающими, чем те, в которые наряжалась леди Трембли. Выходит, она ошибалась. Ведь у этих дам соски чуть ли не торчали наружу из скандально низких вырезов. Но этого им было мало – дамы еще выставляли напоказ и свои щиколотки!

Тут одна из них перехватила взгляд Ребекки и вытянула губы трубочкой. Ребекка поспешно отвела глаза, и только сейчас наконец заметила игорные столы; за одними было по четыре игрока, за другими – по шесть. При ближайшем рассмотрении оказалось, что не все столы предназначались для карт. Играли также и в кости.

– Держитесь поближе ко мне, – сказал Дэниел, направляясь к столу, за которым уже сидели двое. – Это место… Обычно сюда приходит богатая публика. Много первых лиц королевства. Но у Райли даже самый изысканный джентльмен может забыть о хороших манерах, поскольку здесь игорный притон, а не клуб для джентльменов.

– Зачем же вы сюда приходили? – шепотом спросила Ребекка.

Дэниел остановился и взглянул на нее. Потом тихо ответил:

– Вы же знаете, что меня нигде не принимают. По этой причине несколько лет назад я не стал возобновлять членство в моем клубе. Зачем платить лишние деньги, чтобы пить в одиночестве? Ведь можно делать это, устроившись со всеми удобствами в собственном доме или в таком месте, как это.

Осмотревшись, Дэниел кивнул мужчинам за ближайшим столом.

– Хортон, Уиндем… Позвольте представить вас моей супруге леди Ребекке Невилл. Сегодня ей захотелось пойти со мной. Надеюсь, вы не станете возражать.

Мужчины встали и приветствовали Ребекку поклонами.

– Приятно с вами познакомиться, – сказал Хортон, натужно улыбаясь, так что сразу стало ясно: он отнюдь не находил ее присутствие приятным. Его приятель был того же мнения, потому что с усмешкой пробормотал что-то в знак приветствия и тотчас же уселся.

Ребекка старалась не замечать столь оскорбительного приема. В конце концов, она сама настояла на том, чтобы явиться в это странное общество. Наверняка ее считали помехой. Ведь она – приличная леди, и, сидя с ней рядом, нельзя наслаждаться привычными мужскими вольностями. Но неужели она испортит им вечер? Немного подумав, Ребекка решила доказать, что умеет быть веселой и забавной, – так что им незачем дуться в ее присутствии.

– Мне очень приятно с вами познакомиться, – сказала она, занимая стул, который Дэниел поставил поближе к своему. – Итак, во что мы сегодня играем?

В ответ – молчание.

– Бекки, – шепнул Дэниел, наклоняясь к ее уху, – вы же не собираетесь принимать участия в игре, не так ли?

– А почему бы и нет? – спросила она, оглядывая мужчин, сидевших за столом. – Ведь играть – гораздо интереснее, чем просто наблюдать за вами.

Дэниел тихо застонал, а Хортон, кашлянув, заявил:

– Я выбираю вист, поскольку за столом нас четверо.

– Согласен, – кивнул Уиндем. – Ведь накануне Невилл обчистил нас в «двадцать одно». Что скажете, Невилл? Согласны нас порадовать? – Он жестом подозвал элегантного мужчину в черном, и тот положил на стол две нераспечатанные колоды карт.

– Я… Гм… – Дэниел, казалось, был озадачен.

– Превосходная мысль! – воскликнула Ребекка, одаряя каждого из джентльменов ослепительной улыбкой. – Я буду играть в паре с мужем. И в таком случае, чтобы сидеть напротив него, мне следует поменяться местами с вами, Хортон.

Дэниел снова застонал, что вызвало у Ребекки самодовольный смешок. Какого черта?! Ведь она пришла сюда с намерением весело провести вечер, не так ли? Снова улыбнувшись, Ребекка защебетала:

– Только я не совсем уверена насчет правил. – Она заняла стул, который только что освободил Хортон. – Мне следует сделать ставку прямо сейчас? Или после того, как раздадут карты?

«Господи помилуй!» – мысленно воскликнул Дэниел.

– Бекки, возможно, вам лучше пропустить этот круг и просто наблюдать за игрой. Уверен, что найду кого-нибудь, кто смог бы… – Дэниел замолчал, увидев, как огорчилась его жена. Ладно, пусть они потеряют несколько фунтов – зато Ребекка порадуется. Тихо вздохнув, Дэниел заставил себя улыбнуться.

– Леди Ребекка, вы можете сделать ставку после того, как увидите свои карты, – сказал Хортон. – Если никто не возражает, я сдам карты на первый круг.

– Не стану спорить, – ответил Дэниел, бросив взгляд на жену.

Ребекка же казалась необычайно оживленной. Выражение ее лица нисколько не изменилось, когда она взяла свои карты и начала их разбирать. Но затем она вдруг погрустнела и нахмурилась. И Дэниел понял, что обречен, – Бекки смотрела на карты так, словно впервые их увидела. Его собственная раздача оказалась весьма скромной, и он решил распрощаться с мечтой о выигрыше и просто наслаждаться игрой, будь она проклята! Просто не следовало делать больших ставок, вот и все.

Едва эта мысль пришла ему в голову, как Ребекка извлекла из сумочки два фунта и выложила их на стол. Дэниел вытаращил на жену глаза. Ведь два фунта – огромная сумма для первого круга! «Что вы делаете?!» – хотелось ему закричать, однако Хортон и Уиндем уже добавили в «банк» по два фунта каждый, так что у Дэниела не было выбора – оставалось лишь последовать их примеру. Вечер явно складывался не так, как хотелось бы.

В очередной раз вздохнув, Дэниел сделал первый ход – «двойкой» треф. Ребекка, едва поглядев в свои карты, бросила на стол трефового короля. Уиндем избавился от «пятерки», и взятка досталась Хортону с его тузом.

Следующая разыгранная карта оказалась «тройкой» пик. Дэниел бросил сверху валета – в надежде на то, что Уиндем не припас дамы, короля или туза. Ребекка же сбросила бубновую «тройку», а Уиндем, как и опасался Дэниел, покрыл все это тузом. Затем Уиндем, меняя масть, пошел с «четверки» бубен, а его партнер, в свою очередь, сыграл дамой. Дэниел и не думал с ними тягаться, поскольку бубен у него вообще не было. Поэтому он пошел с какой-то мелочи червовой масти.

Но тут Ребекка, склонившись над столом, положила короля. И с этого момента игра пошла так, что ее ни в коем случае нельзя было назвать вялой. В следующий раз она сыграла дамой треф, за которой последовали валет, «десятка», «семерка» и «шестерка». Все взятки достались ей, поскольку треф ни у кого больше не оставалось. Потом она пустила в ход короля пик, пиковую даму, червового туза и, наконец, отдала последнюю взятку Уиндема, у которого оказался бубновый туз.

Дэниел в растерянности хлопал глазами. Подняв взгляд от карточного стола, он встретился взглядом с Ребеккой и рассмеялся; удержаться было невозможно, ведь ее, казалось, так и распирало от гордости.

– Должен сказать, Бекки, вы неистощимы на сюрпризы. После нашей последней игры я никак не ожидал, что вы справитесь столь блестяще.

– Так это потому, что мы играли не в вист, – ответила Ребекка с веселой улыбкой. – В вист-то я умею играть.

– Да, я вижу, – кивнул Дэниел. Смешно, но он ужасно гордился успехом жены, – вместе они составили прекрасную пару. Они сыграли еще три партии, а потом Хортон с Уиндемом объявили, что предпочитают попытать счастья где-нибудь в другом месте. Выходя из-за стола, оба поклонились Ребекке и пожелали ей с Дэниелом удачи на остаток вечера.

– Что теперь? – спросила Ребекка, когда супруги остались вдвоем.

– Теперь, дорогая Бекки, мы отыщем другой стол и сыграем. Но на сей раз – в «двадцать одно».

– Ох, в этой игре я безнадежна, – пробурчала Ребекка. – То есть у меня просто не было практики.

– Вот поэтому вы играть не будете, – сказал Дэниел. На лице Ребекки отразилось разочарование, и он решил добавить: – Вспомните, Бекки, зачем мы здесь. Не ради развлечения, а потому, что нам нужен доход. Мне очень нравится играть в вашей компании, но в висте не бывает высоких ставок. Нам же необходим выигрыш покрупнее, и «двадцать одно» подходит как нельзя лучше. К тому же я – первоклассный игрок.

– Очень хорошо, – тихо ответила Ребекка. Вид у нее по-прежнему был недовольный, но, по крайней мере, она не отказывалась принять во внимание его доводы.

Посмотрев по сторонам, Дэниел заметил стол с четырьмя игроками. Там как раз шла раздача – карты сдавал молодой человек с красным шрамом через всю щеку. За столом было свободное место, и Дэниел торопливо направился туда и уселся, предварительно спросив у игроков, нельзя ли к ним присоединиться.

– Да ради бога… – ответил грубоватого вида парень с сигарой во рту. Кем бы ни был этот субъект, расположился он с удобством – снял сюртук и подвернул рукава рубашки; а галстук и вовсе отсутствовал.

– Вам придется добавить пять фунтов в общий котел, – добавил другой игрок. Он показался Дэниелу знакомым, и тот вспомнил, что уже видел его раньше, – такие, как он, просто развлекались в непринужденной атмосфере клуба Райли.

Дэниел без возражений внес требуемую сумму, и вскоре игра уже шла вовсю. Он чувствовал присутствие Ребекки возле своего правого плеча – аромат ее волос смешивался с запахом табачного дыма. Но отвлекаться ему не следовало, и Дэниел решил сосредоточиться на картах. Не прошло и десяти минут, как он объявил о победе с парой тузов.

Он выиграл еще пять партий, а шестую проиграл, поэтому пришлось расстаться с десятью фунтами. Ему очень хотелось их отыграть, но Дэниел сказал себе: «Не теряй головы, уходи побыстрее». Он повернулся к Ребекке – и вдруг обнаружил, что она исчезла.

Какого черта?! Куда она могла подеваться?!

Схватив свой выигрыш, Дэниел сунул деньги в карман сюртука и встал, чтобы осмотреться. Он увидел жену среди толпы зевак, обступивших дальние игровые столы. А увидев, – почувствовал приступ дурноты. Ребекка вела оживленную беседу с Соланж.

О боже! Проклятье!

Его первой реакцией было желание отвернуться и попытаться не замечать происходившего. Кто стал бы винить его за это? Дэниел не мог представить, чтобы какой-нибудь мужчина на его месте был бы в восторге от знакомства его жены с любовницей – пусть даже речь шла о бывшей любовнице. Но потом, поразмыслив, он понял: делать вид, что ничего не заметил, было бы трусостью. Кроме того, было уже слишком поздно: обернувшись, Ребекка увидела, что он за ними наблюдает.

С тяжелым вздохом Дэниел начал пробираться к дальним столам. Добравшись, улыбнулся жене и тотчас взял ее под руку, дабы показать, что он ей верен.

– Добрый вечер, Соланж, – сказал он бывшей любовнице. – Вижу, ты познакомилась с моей женой.

– Да, действительно. Я только что принесла ей свои поздравления по случаю замужества. – Соланж улыбнулась, но в ее улыбке не было ни намека на добродушие.

Дэниел же недоумевал: и что он мог найти в этой грубой женщине? Потом вспомнил, что их отношения завязались исключительно ради плотских удовольствий, а о характере этой дамы он вообще не задумывался. Но теперь Дэниел был смущен своей неразборчивостью. Впрочем, еще сильнее его тревожило другое… «Что именно говорила ей Соланж?» – думал он, поглядывая на Ребекку.

– Благодарю, – сказал он наконец.

Снова взглянув на жену, Дэниел отметил, что она хмурилась, а глаза метали молнии. Что же наговорила ей Соланж? А бывшая любовница тем временем придвинулась к нему поближе и сложила губы в умильную улыбочку.

– Если ты передумал и хочешь принять предложение, которое я сделала тебе вчера, так буду ужасно рада тебе угодить. Ты знаешь, где меня найти.

Дэниела охватил гнев. Схватить бы мерзавку за шею и придушить! Господи, ни разу в жизни не был он так зол, как сейчас. Сказать такое на публике, да еще в присутствии его жены – это переходило всякие границы!

Собрав в кулак всю волю – Дэниел даже не подозревал, что она у него имелась, – он сумел сохранить внешнее спокойствие. Соланж же, казалось, была ужасно собой довольна.

– Будьте уверены, мадам, – сказал он со всей учтивостью, на какую был способен в данных обстоятельствах, – что я не из тех, кто страдает от нерешительности. Если честно, то я удивлен, что вы меня таковым считаете. Но если вы настолько меня недооцениваете… Что ж, тогда позвольте выразиться с предельной ясностью. Так вот, я теперь человек женатый. Более того, я счастлив с женой, потому что она вполне меня устраивает. А в ваших услугах больше не нуждаюсь.

Послышался возглас изумления, но не со стороны Соланж, взгляд которой источал теперь чистый яд, а со стороны Ребекки. Казалось, ее очень смутили его слова. Впрочем, Дэниел не жалел о сказанном. Ведь он сказал то, что думал, – Соланж в постели было далеко до его жены. Выпрямившись во весь свой немалый рост, Дэниел принял суровый вид и добавил:

– А теперь, с вашего позволения, мы бы хотели удалиться.

И с этими словами он повел Ребекку прямо к выходу, стараясь идти как можно быстрее.

Оказавшись на улице, Дэниел осмотрелся в поисках свободного экипажа. Но все они были или заняты, или принадлежали игрокам. А не отправить ли Ребекку снова в клуб, пока он будет искать экипаж? Но он тотчас отказался от такого варианта. В конце концов, улица отнюдь не казалась безлюдной. К тому же Ребекке было безопаснее находиться подле него, а не среди подвыпивших мужчин и развязных женщин. Не говоря уж о том, что Соланж могла бы как-нибудь оскорбить Ребекку, оставшуюся в одиночестве.

– Бекки, давайте пройдем до Риджент-стрит. Надеюсь, там нам повезет.

Не говоря ни слова, Ребекка утвердительно кивнула. Дэниел понимал, что должен сказать что-нибудь о том, что случилось в клубе Райли. Решив, что для начала надо извиниться, он проговорил:

– Жаль, что вам пришлось такое вытерпеть. Простите…

– Должна признать, что я не привыкла к подобным оскорблениям. Это был… шок.

Дэниел остановился и развернул жену лицом к себе.

– Что именно она вам сказала? – Ему не хотелось этого знать, но что поделаешь, он должен был узнать. Не стоило ходить вокруг да около.

Ребекка молча отвернулась. И не проронила ни слова целую минуту. Затем, сделав глубокий вдох, заговорила, и слова полились рекой.

– Она сказала, что именно такой меня и представляла – невероятно красивой, но слишком молодой и неопытной. Сказала, что читает это по моему лицу и что глаза мои излучают удивление и наивность, которые с возрастом исчезнут. И по ее мнению, это случится тем скорее, чем лучше я узнаю вас и ваши… потребности.

Дэниел невольно застонал. Боже правый, это было еще хуже, чем он предполагал. Соланж намеренно пыталась напугать Ребекку, вероятно даже, настраивала ее против него.

– Бекки, что бы она вам ни наговорила, все это…

– И еще она сказала, что с радостью займет мое место в вашей постели, как только мне надоест вас ублажать. Или же если я решу, что не желаю больше мириться с некоторыми из ваших… необычных запросов, что бы это ни значило. Честно говоря, Дэниел, мне не хочется об этом думать.

– Бекки, она вам лгала. Она знает, что ее выбросили за ненадобностью, и теперь хочет досадить тем способом, который ей привычен. – Ребекка встретила его взгляд. Ее глаза расширились и налились печалью. – Хочет посеять сомнение в сердце женщины, которая ее заменила. Но поверьте, Бекки, я никогда бы не потребовал от вас делать то, что вы не считаете для себя приемлемым. И уж точно не искал бы удовлетворения ни в ее постели, ни в постели любой другой женщины. Я уже не раз об этом говорил. Потому что вы, Бекки, достойны супруга, которому можете доверять. И еще потому, что мне не нужны другие женщины. Только вы.

Выражение лица Ребекки немного смягчилось, а губы задрожали. Когда же она улыбнулась, Дэниел вздохнул с облегчением.

– Прошу, не сомневайтесь во мне, – сказал он, когда они продолжили свой путь под уличными фонарями, бросавшими на мостовую желтые отсветы. – И то, что я ей сказал, – чистейшая правда. Знаете, у вас настоящий талант удовлетворять… эти самые «потребности».

Дэниел почти физически ощущал исходивший от Ребекки жар. Он снова смутил ее, но что тут поделаешь? Ей следовало понять, как сильно он ее хотел. И он, Дэниел, сделает все возможное, чтобы она это поняла. Кроме того… Постепенно жена становилась для него еще и близким другом – самым близким за всю его жизнь. И ему ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь забивал ей голову ложными измышлениями. На миг леденящий страх сковал его сердце при мысли, что он мог потерять Ребекку. Вероятно, это была самая неприятная мысль за прошедшие годы, и Дэниел инстинктивно обнял жену покрепче. Ребекка принадлежала ему. Теперь он знал, что без нее будет жалок и несчастен. За эти две недели он привык к тому, что она рядом. Господи, неужели всего две недели прошли с тех пор, как он впервые повстречал эту женщину? Казалось, он знал ее всю жизнь.

Дэниел все еще размышлял над важностью своего открытия, когда над его ухом раздался грубый голос. В следующее мгновение он заметил, что путь им преградил какой-то верзила с ножом в руке. Какого черта?!

– Вроде бы богатая парочка, да? Погулять вышли? – сказал верзила. – А теперь выворачивайте карманы. Не то придется вас пырнуть.

Оценив телосложение грабителя, Дэниел прикинул свои возможности. Следовало приказать Ребекке спрятаться у него за спиной, пока он попытает счастья в единоборстве. Не в первый раз попадал он в заварушку. К тому же благодаря Старкли, предупредившему об опасности, Дэниел на всякий случай носил при себе оружие – кинжал за поясом. И он должен был во что бы то ни стало защитить Ребекку. Теперь он за нее в ответе, так что не имел права подвергать ее риску. А негодяй станет угрожать ножом или, не дай бог, окажется сильнее его и схватит Ребекку… Боже правый! Ему еще никогда не приходилось так бояться за кого-либо… Да, он безумно боялся за жену. «Нужно сделать так, чтобы ни один волосок не упал с ее головы, – сказал себе Дэниел. – Любой ценой! Даже если придется расстаться с выигрышем…»

– У вас очень убедительный довод, – сказал он, доставая из кармана пачку банкнот.

Глаза грабителя алчно блеснули. Он шагнул вперед, готовый схватить добычу, и тут Дэниел услышал громкий щелчок.

– Сэр, я предлагаю вам поскорее убираться, – сказала его жена, сжимая в дрожащей руке небольшой пистолет. Грабитель замер в нерешительности, а Ребекка между тем продолжала: – Насколько я знаю, эти штуки имеют обыкновение выстреливать в самый неожиданный момент. Кроме того… Сами видите, что мое состояние в данный момент далеко от спокойного. Не хотелось бы подстрелить вас по несчастной случайности.

Ни слова не говоря, верзила последовал ее совету и начал медленно пятиться. Потом резко развернулся и бросился бежать. Он исчез за первым же углом. И Дэниел тут же повернулся к жене. Дрожа всем телом, Ребекка по-прежнему сжимала пистолет в вытянутой руке. Разжав пальцы, Дэниел забрал у нее пистолет и положил к себе в карман. Потом обнял жену и, прижав к груди, прошептал:

– Вы просто чудо, Бекки. – Он поцеловал ее в висок. – Настоящее чудо, черт возьми!

Дыхание Ребекки выравнивалось; было очевидно, что она успокаивалась. А потом ее плечи вдруг затряслись, и Дэниел понял, что она смеялась. Отстранившись, он заглянул ей в лицо и, увидев широкую улыбку, тоже улыбнулся.

– Что вас так развеселило? – спросил он.

– Я… не знаю… – пробормотала Ребекка, задыхаясь от хохота. – Наверное, это… смешно, когда огромный верзила так пугается женщины с пистолетом. И подумать только!.. Я же сама испугалась до смерти!

– Наверное, это и побудило его уносить ноги, – заметил Дэниел. Он взял Ребекку под руку и быстро зашагал по тротуару. Ему не терпелось доставить жену домой, где ей ничто не будет угрожать. – Ведь пистолет в руке особы, чье поведение нельзя предсказать, – это действительно может напугать кого угодно. А вы, моя дорогая, казалось, сами не ведали, что собирались сотворить. Однако скажите, неужели вы всегда носите в сумочке оружие?

Ребекка покачала головой.

– Это подарок леди Трембли. Когда я сообщила о планах побега, она сказала, что Лондон – весьма небезопасное место. И заявила, что я всегда должна носить пистолет в сумочке, куда бы ни отправилась. Очень полезная вещица, вы не находите?

Дэниел невольно рассмеялся.

– Да, разумеется. Да благословит Господь леди Трембли с ее бесценными советами! Возможно, сегодня она спасла нам жизнь.

– О-о, неужели вы думаете, что дело могло бы закончиться так плохо? – спросила Ребекка, тут же нахмурившись.

Нет, Дэниел так не думал. Он был уверен, что грабитель убежал бы, схватив деньги. Ведь за убийство полагалась петля на шею, а это в его планы, скорее всего, не входило.

– Нет, не думаю. Однако он забрал бы наши деньги, и мы бы остались ни с чем. Он допустил ошибку, приняв нас за богатых господ. – Вспомнив о своем плачевном финансовом положении, Дэниел вздохнул. Тяжело жить, осознавая, что ты беден, – жить в постоянной тревоге за завтрашний день. Да, он искусный игрок, и его выигрыша достаточно, чтобы обеспечить их на то время, пока его вложения не начнут приносить прибыль. Но что будет, если компании, в которые он решил вложить деньги, окажутся не столь успешными, как хотелось бы?

Должно быть, Ребекка разделяла его тревогу. Едва они добрались до дому и улеглись в постель, она тихо сказала:

– А может, есть другой способ заработать на жизнь, пока ваши вложения не начнут давать доход? Мне не очень нравится мысль о том, что придется снова идти к Райли. Слишком опасно…

– А как же ваша любовь к приключениям? – спросил Дэниел, пытаясь успокоить жену шуткой. Но на этот раз Ребекка не рассмеялась, и он, взяв ее за руку, сказал: – Должен признаться, что согласен с вами, Бекки. Вот почему в следующий раз вы останетесь дома, где нет никакой опасности.

– Что-о?.. Вы, должно быть, шутите, Дэниел. Когда я говорю про опасность, я имею в виду и себя, и вас. – Она судорожно сглотнула и добавила: – То, что сегодня случилось… Господи, если бы вы были там один и… и… Нет, я не могу об этом думать. Я не стану думать о том, что могло бы случиться, если бы мы не сумели напугать того грабителя. Неужели вы не понимаете? Я… я…

Затаив дыхание, Дэниел ждал окончания фразы, но Ребекка умолкла. Затем, сделав глубокий вдох, проговорила:

– Дэниел, умоляю, не ходите туда больше. Мы справимся без карт. Должен же быть какой-то другой способ – чтобы не рисковать. Пожалуйста, не заставляйте меня сидеть дома и тревожиться за вас – я этого не вынесу.

Дэниел был поражен словами жены. Он обнял ее и поцеловал в висок.

– Обещаю, – шепнул он. Главное – сделать Ребекку счастливой, пусть даже он лишится карточного дохода. Но она сказала, что должен быть другой способ… Ему оставалось лишь надеяться, что жена окажется права.

Глава 20

– Замечательно, что вы присоединились к нам! – воскликнула Джуди. Следующим вечером она встретила Ребекку и Дэниела в ложе герцога Лендсборо в Королевской опере. – Позвольте представить вас моему супругу.

Худощавый джентльмен приятной наружности шагнул вперед и поклонился Ребекке.

– Супруга много о вас рассказывала. Рад с вами познакомиться. – Повернувшись к Дэниелу, он продолжал: – Я слышал, что вы, сэр Невилл, наделали изрядно шуму. Как правило, я не одобряю подобного поведения. Но также считаю, что каждый случай нужно рассматривать отдельно – обстоятельства бывают разные. – Он ненадолго задумался, потом снова заговорил: – Светское общество пытается предать вас анафеме на годы вперед за все те подвиги, которые вам приписывают, но, по-моему, большинство из них вполне безобидны. Сказать честно, так я не усматриваю никаких доказательств вашей низости, хотя об этом твердят все вокруг. Так что побег с чужой невестой – единственный ваш серьезный проступок. Однако же, учитывая, против кого вы выступили… Должен признаться, что я на вашей стороне. Терпеть не могу Гроувера.

– Приятно слышать, – ответил Дэниел. – И я очень рад, что встретил человека, готового знаться с нами.

Пожав плечами, герцог проговорил:

– Я отлично понимаю, что мне угрожает скандал, однако не собираюсь лгать в угоду лицемерам. Должен признаться, что восхищен вашей смелостью, – и вашей тоже, леди Ребекка. Вам пришлось нелегко, и мы с супругой надеемся, что при нашей поддержке перед вами откроются двери гостиных и бальных залов Мейфэра.

– Благодарю вас, – сказала Ребекка. Она взглянула на Джуди, и та улыбнулась ей. Все-таки удивительно, что именно эта женщина пришла ей на помощь. Что ж, иногда спасение приходит оттуда, откуда его совсем не ждешь…

– Идем, – сказала Джуди, взяв Ребекку под руку, и они направились к переднему ряду кресел в ложе. – Давай сядем здесь, прямо в середине, чтобы нас все могли видеть.

– Неужели тебя нисколько не заботит собственная репутация? – прошептала Ребекка.

– Мне выпало счастье выйти замуж за очень влиятельного человека. Лишь немногие смельчаки рискнут дурно отозваться обо мне или о нем. Но даже если кто-нибудь из знакомых, увидев нас сегодня вместе, захочет со мной порвать, – это их дело. Я же намерена держаться своих друзей. Никогда не прощу себе, что не нашла тебя раньше.

– Не стоит быть слишком строгой к себе, Джуди. Дети бывают жестокими. Не по испорченности натуры, а из-за собственных страхов и слабостей. Не стану отрицать, то, что ты и твои подруги сделали со мной много лет назад, – было очень больно. Но верю, что мы сможем об этом забыть и начать нашу дружбу заново.

Грянула музыка, и дамы устроились на своих местах в дружеском молчании, а их мужья уселись рядом. Примерно час спустя, во время антракта, вся компания наслаждалась шампанским, и тут в ложу вошла элегантная дама, которую Ребекка не знала.

– Надеюсь, вы простите мое вторжение, – сказала дама. – Но я подумала, что сейчас – самое время, чтобы я наконец принесла брату и его жене поздравления по случаю их венчания.

– Одри!.. – воскликнул Дэниел, вставая. – Какой приятный сюрприз! Чилтон тоже здесь?

– Его задержал лорд Шелби, прямо в дверях ложи… Им надо обсудить… В общем, что-то насчет политики. Я решила оставить их вдвоем, и вот я здесь.

Дэниел повернулся к Ребекке, подошедшей к ним в этот момент.

– Дорогая, я хотел бы представить вам мою сестру, леди Чилтон.

– Очень рада с вами познакомиться, – сказала Ребекка. – Спасибо, что подошли к нам.

– Я подумывала о том, чтобы нанести дружеский визит в ваш дом, хотя дядя советовал этого не делать. Но сейчас, увидев вас с Лендсборо, решила: если кто-то не одобряет моего разговора с собственным братом и его женой, – может отправляться к черту!

– Боже всемогущий… – усмехнулся Дэниел. – А твой муж знает, что ты склонна к мятежу?

– Он с этим смирился. – Леди Чилтон с вызовом вскинула подбородок. – Если хочешь знать, ты произвел на него большое впечатление, пытаясь, как он выразился, стать честным и полезным членом общества.

Дэниел рассмеялся, и Ребекка последовала его примеру – леди Чилтон произнесла эту напыщенную фразу с лукавой улыбкой. Протянув Ребекке руку, она продолжала:

– Знаю, вам пришлось немало пережить, и я хотела бы помочь, чем смогу. Теперь мы сестры, поэтому… Если вам что-нибудь понадобится – что угодно, – прошу вас, обращайтесь ко мне.

– Благодарю вас, миледи, но я…

– Зовите меня просто Одри. Это вполне уместно, поскольку мы теперь – одна семья. Согласны?

– Только если вы, в свою очередь, будете называть меня Ребеккой.

– Почту за удовольствие, – ответила Одри, собираясь уходить. – Заезжайте ко мне в любое время. Я люблю компанию, а вам буду особенно рада.

Чувство благодарности переполняло Ребекку, когда она прощалась с леди Чилтон. Минувшим утром у нее совсем не было друзей, кроме Дэниела. А теперь она обзавелась двумя подругами, которые горели желанием появляться с ней на светских мероприятиях – так, чтобы все видели!

– Я думал о нашем разговоре прошлой ночью, – сказал Дэниел, когда они с Ребеккой добрались до дому и уже готовились ко сну. – И я решил продать фаэтон.

Ребекка внимательно посмотрела на него, и в глазах ее были тревога и недоумение.

– Но, Дэниел, вы ведь любите свой фаэтон!

– Да, верно. Но я должен заботиться о вас, поэтому, если нужно, готов продать экипаж.

– Ну не знаю… Не хочу, чтобы из-за меня вы лишались того, к чему так привязаны. Вы уверены, что мне не удастся уговорить вас воспользоваться моим приданым?

Дэниел кивнул.

– Уверен. Я всегда искал легких путей, полагая, что родные обязаны оказывать мне поддержку. Пора с этим кончать, даже если придется терпеть лишения. – И вообще, что такое фаэтон по сравнению с благополучием Ребекки? Да он с радостью его продаст ради жены.

В очень недавнем прошлом Дэниел не думал ни о ком, кроме себя. Но все решительно изменилось с тех пор, как Ребекка вошла в его жизнь, наполнив ее радостью. Он уже не мог вообразить, как сумел бы жить без Ребекки. При одной мысли о том, что он может лишиться ее, сердце Дэниела болезненно сжималось. Он обнял жену и поцеловал в щеку. В ту ночь, на балу у Кингсборо, судьба решила ему улыбнуться, и Дэниел не собирался отказываться от своего счастья. Пора ему повзрослеть и образумиться – ради их общего с Ребеккой будущего.

Глава 21

С утра пораньше Дэниел умчался подавать объявление о продаже фаэтона, и Ребекка решила воспользоваться случаем – погода была чудесная – и немного прогуляться в обществе Лоры. Она все еще не могла забыть об угрожавшем им грабителе. Однако не собиралась сдаваться! Неужели какой-то негодяй напугал ее настолько, что она теперь на улице не покажется? Нет, разумеется. К тому же сейчас, в середине дня, улицы были заполнены людьми. Маловероятно, чтобы с ней случилось что-нибудь плохое. Но на всякий случай она прихватила с собой пистолет, однако Лоре об этом сообщать не стала. Да и об их с Дэниелом ночном приключении не решилась рассказывать горничной. Лора бы очень встревожилась. Что в этом хорошего?

Ребекке больше нравилось думать о Дэниеле. Она ужасно им гордилась – ведь он согласился расстаться с фаэтоном. Ребекка знала, как нелегко далось это решение, поэтому его поступок казался ей восхитительным. Но они обязательно купят новый экипаж, как только встанут на ноги!

– Вы такая счастливая… – заметила Лора, когда они прошли мимо магазина модистки, на минуту задержавшись, чтобы поахать над выставленными в витрине шляпками. – Похоже, вы вполне освоились со своим новым положением. Я так за вас рада!

– Спасибо, Лора, – ответила Ребекка, отлично понимая, что имела в виду горничная. – Поверь, у меня нет сомнений в том, что я приняла правильное решение, когда вышла за мистера Невилла. Думаю, мы с ним отлично поладили.

– Конечно, поладили! – подхватила Лора. – В самом деле, у вас глаза прямо-таки сияют, когда он рядом.

– Правда? Удивительно… Я и не знала…

Несмотря на дружеские отношения, которые за эти годы установились у нее с Лорой, Ребекка даже ей не собиралась рассказывать о том, какие чувства она испытывала к Дэниелу. Да-да, даже Лоре! Ведь к ее нежным чувствам примешивалась и печаль из-за неразделенной любви…

А Ребекка категорически отказывалась грустить – ей следовало радоваться от всего сердца. Потому что сумела избежать брака с ужасным герцогом Гроувером и вышла за человека, с которым ей было очень хорошо. Дэниел даже позволил ей пойти с ним к Райли! Многие ли мужья проявляют к женам подобную снисходительность? И еще, разумеется, это влечение, которое они испытывали друг к другу… Ребекка почувствовала, как при этой мысли ее щеки загораются жарким румянцем. Разумеется, у нее нет повода для жалоб! Дэниел оказался просто находкой. Довольно неожиданно, если вспомнить о его прошлом. Но он, похоже, всерьез был намерен исправиться. И вообще, Дэниел не такой уж испорченный – что бы о нем ни говорили. Она-то уже успела по-настоящему его узнать. По отношению к ней он был безупречным джентльменом. Все только и говорили о его дурной репутации, и она вполне могла ожидать, что он попытается взять ее приступом гораздо раньше, чем это случилось на самом деле. Не раз и не два по пути в Шотландию ему представлялась отличная возможность! Но он дождался брачной ночи. Очевидно, слухи твердят одно, а Дэниел настоящий – совсем другой человек…

Так размышляла Ребекка, когда они с Лорой остановились у витрины галантерейной лавки, чтобы полюбоваться выставленными там лентами. Насколько было известно Ребекке, Дэниел ни разу не обесчестил ни одной женщины, хотя, как он сам однажды признался, ему доставляло особое удовольствие дразнить светское общество, каждый раз появляясь с новой пассией под ручку. Разумеется, эти женщины были вдовами, актрисами или певичками из оперы. Свет, очевидно, не одобрял легкости, с какой он их менял. Кроме того, Дэниел мог во всеуслышание заявить, что каждую ночь спит с новой женщиной. Мало кто из почтенных родителей хотел бы, чтобы их невинные дочери становились свидетельницами подобных разговоров.

«И все же, – думала Ребекка, разглядывая красные ленты в витрине, – все это просто смешно. Ведь Дэниел – веселый и очаровательный человек, и можно лишь сожалеть о том, что светское общество повернулось к нему спиной. Что ж, когда он докажет, что исправился, что женитьба пришлась как раз кстати и заставила его смирить свой буйный нрав, отношение к нему, возможно, изменится».

– Не зайти ли нам внутрь? – спросила Лора, устремляя взгляд на дверь лавки.

Поразмыслив немного, Ребекка покачала головой:

– Нет, не стоит. – Если Дэниел решил продать фаэтон, чтобы свести концы с концами, то и она не станет тратить деньги на какие-то ленты…

Тут дверь отворилась, и из лавки вышла девочка лет десяти.

– О-о!.. – воскликнула она, увидев Ребекку. – Какая вы красивая!

Следом за девочкой появилась дама в элегантном прогулочном платье зеленого цвета.

– Габриела, что я тебе говорила? Нельзя быть такой бесцеремонной!

Девочка взглянула на мать и сказала:

– Прости, мама.

– Прошу вас извинить мою дочь, – сказала дама в зеленом. – Она слишком чистосердечная и открытая.

– Не беспокойтесь, – с улыбкой ответила Ребекка, – ведь ваша дочь сказала очень приятные слова. – Она наклонилась к девочке и заглянула ей в глаза. – Знаешь, Габриела, ты тоже очень хорошенькая.

Габриела покраснела, а Ребекка, довольная, выпрямилась; хорошо, что она сумела порадовать девочку.

– Позвольте представиться, – сказала дама в зеленом. – Я леди Оукли, а если точнее, графиня Оукли.

– Очень приятно познакомиться, – ответила Ребекка, радуясь возможности завести новую подругу. – А я – леди Ребекка Невилл.

Тут леди Оукли нахмурилась, и сразу стало ясно: графиня поняла, кто перед ней. Она схватила дочь за руку и прижала к себе.

– Жаль, вы не сообщили это сразу, – пробормотала она. Понизив голос почти до шепота, графиня продолжала: – Такой женщине, как вы, следует сразу признаваться, кто она такая, – чтобы порядочные люди могли решать, стоит им разговаривать с вами или нет. Всего вам доброго.

Осмотревшись, дама ступила на мостовую и, увлекая дочь за руку, поспешно перешла на другую сторону улицы.

– Как же она испугалась… – проговорила Ребекка, тяжко вздохнув, и сердце ее наполнилось печалью.

– Как жаль, миледи… – откликнулась Лора. – Очевидно, некоторые люди не готовы с вами общаться.

– Похоже на то, – прошептала Ребекка. Господи, настанет ли тот день, когда свет поймет, что настоящими преступниками являются вовсе не они с Дэниелом, а Грифтоны и Гроувер?

Решив, что не позволит леди Оукли испортить ей этот день, Ребекка заставила себя улыбнуться и сказала:

– Давай вернемся домой и снимем пробу с тех булочек с изюмом, которые пекла мадам Ренад перед нашим уходом.

Миновав Британский музей, они свернули на Кеппел-стрит и вскоре оказались дома.

– Мой муж уже вернулся? – спросила Ребекка у Хопкинза; тот вышел, чтобы встретить их в холле.

– Нет, миледи, – ответил он, принимая у хозяйки шляпку и перчатки.

– Тогда дайте мне знать, когда он вернется, – сказала Ребекка; она немного расстроилась из-за того, что Дэниела все еще не было. Впрочем, отсутствовал-то он всего два часа. Кто знает, сколько требуется времени на то, чтобы поместить объявление в газете? Возможно, там очередь. Она повернулась к Лоре. – Так вот, насчет булочек…

– Миледи, почему бы вам сейчас не отдохнуть? А я пока взгляну, готовы ли булочки. Вы не привыкли много ходить. Вы очень устали – я уверена!

Да, действительно, она немного устала. А ноги ныли и болели. Но Ребекке ужасно не хотелось оставаться одной. В своей прежней жизни она провела слишком много времени в одиночестве…

– Я лучше пойду с тобой, если не возражаешь, – сказала она Лоре.

– Что-то он задерживается… – пробормотала Ребекка час спустя.

– Наверное, пошел еще по какому-нибудь делу, – ответила Лора. – Мужчины так часто делают. Я уверена, что он скоро появится.

– Наверное, ты права, – согласилась Ребекка, решив не тревожиться понапрасну. В конце концов, Дэниел хорошо знал Лондон. Да, скорее всего, он действительно завернул еще куда-нибудь по пути домой. Однако Ребекка не хотела обедать в одиночестве, поэтому спросила у слуг, не станут ли они возражать, если она пообедает вместе с ними.

– Конечно, не станем, – сказала Лора, нарушив недолгое молчание; Хопкинзу же явно было не по себе. Когда хозяин и хозяйка помогают прислуге управиться с домашними делами – это еще можно понять. Но дойти до того, чтобы разделить с ними трапезу…

Ребекка прекрасно понимала смущение Хопкинза. И все же была очень благодарна Лоре за то, что та избавила ее от необходимости есть в одиночестве. Но за столом все молчали. Решив, наконец, завести разговор, Ребекка сказала:

– Мадам Ренад, вы ведь поступили сюда очень давно, правда? Как тут все было при родителях моего супруга?

Ложки звякнули о тарелки, а мадам Ренад закашлялась. Схватив стакан с водой, она сделала несколько глотков и лишь потом ответила:

– Прошу меня извинить… Я уверена, что обсуждать подобное – не мое дело.

– Да, вы, пожалуй, правы, – согласилась Ребекка. – Но я просто… Что ж, представляю, как весело, наверное, было когда-то в этом доме. Здесь очень просторно, и можно постоянно устраивать званые обеды и ужины. А теперь… Дом кажется пустым, так как мы еще не наняли новых слуг. Но мне хочется хотя бы представить, каким был этот дом, когда здесь кипела жизнь.

– Шумным, – буркнул Хопкинз, отправляя в рот очередную ложку супа.

– И, наверное, очень оживленным, – подхватила Молли. – Как дом Уолвингтонов. Их дом напоминает пчелиный улей – все бегают туда-сюда без передышки. Входишь в комнату, а там или горничная, выбивающая пыль, или слуга, чистящий серебро. Это такая радость – пожить немного в тишине и спокойствии. Хотя работы у нас, конечно, прибавилось.

– Я с вами согласна, – сказала мадам Ренад. Чуть помедлив, она отложила ложку и промокнула губы салфеткой. – Здесь была целая толпа слуг, не меньше, чем у Уолвингтонов. Прошу заметить, что этот дом гораздо меньше, поэтому нужды в таком количестве прислуги не было. Но лорд и леди Эйвери хорошо заботились о нас, и мы были довольны своим положением, пока… В общем, никто ни на что не жаловался.

– Рада это слышать, – сказала Ребекка. Все снова занялись супом; когда же он был съеден и к столу подали пирог, ветчину и сыр, Ребекка взяла у Молли ломоть свежеиспеченного хлеба, только прибывшего из печи. – Наверное, потом я осмотрю третий этаж, – добавила Ребекка, чтобы нарушить воцарившееся молчание. – Я там еще не была.

– Не думаю, что это удачная мысль, – тихо сказала мадам Ренад. – Наверное, вам сперва следует обсудить ваше намерение с супругом.

Слова кухарки удивили Ребекку. Что она имела в виду?

– Но это мой дом, мадам. Почему бы мистеру Невиллу возражать, если мне хочется немного осмотреться? – Ребекка замолчала, вспомнив, как не хотелось Дэниелу вести ее наверх. И он явно обрадовался, когда Хопкинз помешал им совершить экскурсию по дому. Откашлявшись, она спросила: – Или вы знаете… нечто такое, чего не знаю я?

Мадам Ренад замерла в напряженной позе. Молли занялась хлебом и сыром, а Хопкинз, казалось, был готов в любой миг выбежать из комнаты. Лора же молча сидела подле хозяйки, делая вид, что разговор ее нисколько не интересовал.

– Не молчите, ради бога… – пробормотала Ребекка, обращаясь ко всем присутствующим. – Очевидно, все вы знаете, почему мой супруг избегает подниматься на третий этаж. Только я по-прежнему в потемках…

– Там находится детская, – сказала мадам Ренад. Как будто это все объясняло!

– И что же? – спросила Ребекка, решив во что бы то ни стало вытащить из упрямой кухарки всю правду.

– Как раз там мистер Невилл и нашел прощальную записку от матери в тот самый день, когда она уехала.

– О-о!.. – вырвалось у Ребекки.

– Вот именно, – кивнула кухарка.

Ребекка долго молчала, обдумывая услышанное. Конечно, она знала от Дэниела о записке, но никогда не спрашивала, где он ее обнаружил. Но неужели они жили в доме, где Дэниела постоянно терзали мучительные воспоминания? Наверное, здесь в каждом углу ему мерещились тени прошлого…

– Я знаю, что значит потерять родителей, – сказала она наконец, выразительно взглянув на Лору; только та по-настоящему понимала, каково это – видеть, как пылает в огне пожара твой дом, а ты знаешь, что родители внутри. Ребекка ни разу не возвращалась на пепелище. Да, конечно, родственники держали ее взаперти, однако она знала, что не отважилась бы это сделать, даже если бы могла. Слишком уж болезненным оказалось бы такое возвращение… Так каково же Дэниелу жить в доме, который напоминает об ужасных утратах? – Зато у меня было счастливое детство, – неожиданно добавила Ребекка.

На губах мадам Ренад заиграла улыбка.

– О, уверяю вас, детство вашего супруга – тоже! Его родители очень любили друг друга, а свое дитя они любили еще больше.

Ребекка попыталась вставить слово, но кухарка, покачав головой, с жаром продолжала:

– Его детство было счастливым, и мне редко доводилось видеть ребенка, которого родители так обожали бы, так баловали.

– Но однажды его мать вдруг решила, что кого-то другого она любит еще сильнее, – прошептала Ребекка. Чувство утраты наверняка было для Дэниела опустошительным, а затем еще – и гибель отца. В один миг была разрушена вся жизнь, исчезло все, что было дорого для мальчика.

Сидя за столом и глядя в свою тарелку, Ребекка чувствовала, как щиплет глаза от подступающих слез. И ей вдруг ужасно захотелось побыстрее увидеть Дэниела и поговорить с ним. И не важно, что он не способен ответить на ее любовь. Ребекка поняла, что свою к нему любовь она больше скрывать не может и не хочет.

– С вашего позволения… – сказала она, поспешно вставая из-за стола. – Думаю, пойду наверх и дождусь мужа. Полагаю, он может вернуться в любую минуту. – Она повернулась к мадам Ренад. – Обед был замечательный. Спасибо вам.

Время шло, а Дэниел все не появлялся. Ребекка, устроившаяся в гостиной со своими акварелями, каждые десять минут подходила к окну в надежде увидеть мужа, подходившего к парадной двери с веселой улыбкой на губах. Но его нигде, нигде не было видно!

Когда начало смеркаться, Лора и Молли зашли в гостиную, чтобы зажечь масляные светильники и подбросить дров в камин.

– Не желаете ли, чтобы вам принесли чаю? – спросила Молли; ее щебечущий голосок выдавал волнение. – Может быть, еще и сандвичей?

– Спасибо, но кажется, я охотнее выпила бы бренди, – призналась Ребекка. Акварель была забыта – Ребекка уже долго стояла у окна, глядя на улицу. Становилось трудно разглядеть лица прохожих, однако Дэниел, если появится… когда появится… скорее всего, он должен подъехать в наемном экипаже.

– Он обязательно вернется, миледи, – сказала Лора с уверенностью в голосе.

Но горничная не знала, что произошло той ночью. И не знала, что Старкли рассказал о Гроувере. Ребекка же ужасно тревожилась. «Неужели с Дэниелом что-то случилось?» – думала она. И она уже была почти уверена в этом. В противном случае он послал бы записку – сообщил бы, что задержится. Явилась непрошеная мысль и о том, что муж наслаждается обществом другой женщины. Но Ребекка тотчас отогнала эту мысль, потому что сердцем знала: дело совсем не в этом. Дэниел обещал хранить ей верность, и она знала, что муж говорил это всерьез.

– Да, Лора, думаю, ты права, – ответила Ребекка. – Тем не менее я все-таки полагаю, что мне нужно кое-что покрепче, нежели чай.

Налив в бокал бренди, Лора поставила его на боковой столик. Молли же вышла из гостиной.

– Я не знала, что вы любите спиртное, миледи.

Ребекка обернулась к горничной.

– Я этого не говорила.

Усмехнувшись, Лора подала хозяйке бокал, и Ребекка сделала осторожный глоток. Поморщившись, пробормотала:

– Сомневаюсь, что мне когда-нибудь понравится этот напиток.

– Не желаете ли шерри?

– Нет, спасибо. Но хотела бы, чтобы ты составила мне компанию – как раньше. – Ребекка чувствовала, что ее волнение растет с каждой минутой. И заниматься акварелью она уже не могла – думала только о Дэниеле и о том, что могло с ним приключиться. – Если он не вернется в ближайшие полчаса, я попрошу Хопкинза разослать посыльных.

– Конечно же, он скоро вернется, – сказала Лора. – Не представляю, что может ему помешать.

Зато Ребекка представляла. И теперь сходила с ума от тревоги и страха.

Глава 22

Открыв глаза, Дэниел взглянул на темнеющее небо – то есть на тот его кусочек, что проглядывал меж нависавших над ним зданий. Боль раздирала внутренности, и глаза его снова закрылись. Господи, он скоро умрет…

Застонав, Дэниел схватился за место, которое казалось средоточием боли, и ощутил горячую влагу, которой пропиталась рубашка. Он умрет здесь, в узком проходе между домами, и ни единая живая душа не увидит, каким будет его конец. Весьма впечатляющий конец ничем не примечательной жизни.

Дэниел снова застонал. Погрустит ли о нем хоть кто-нибудь? Вряд ли. Напротив, найдутся те, что спляшут на могиле, радуясь его смерти. Больше не будет он пугать родителей незамужних дочерей, которых, по общему мнению, ему полагалось соблазнять. А что до его дяди… Что ж, он найдет более подходящего наследника славного титула Уолвингтонов. Дэниел поморщился. Никому он не нужен, так что же цепляться за эту проклятую жизнь?

Ребекка!.. Как видение, возникло перед ним ее лицо, и его сердце наполнилось горечью. Вот она будет тосковать по нему – в этом Дэниел не сомневался. И чем дольше он думал о том, какие страдания причинит Ребекке его смерть, тем яснее сознавал: Ребекка – единственная настоящая ценность в его жизни. Дэниел вспомнил ее улыбку, а потом представил ее грустной и одетой в черное. Этот образ очень его встревожил. Кто позаботится о ней, когда его не станет? Разумеется, у нее останется приданое, а также свобода, которой пользуются вдовы. Однако ее денег на всю жизнь не хватит. Наверное, придется продать дом. Что ж, так тому и быть. Ему самому давно уже следовало это сделать.

Он сделал глубокий вдох, отчего грудь его приподнялась, а рана отозвалась новой болью. «Ребекке следовало бы обзавестись детьми, – размышлял Дэниел. – Из нее вышла бы прекрасная мать». И тут его поразила новая мысль. Что, если она уже носила ребенка? Разумеется, это вполне возможно. Ведь они уже не раз занимались любовью. В конце концов, могло хватить и одного раза…

А потом перед ним возникла Ребекка, державшая на руках темноволосого младенца. И Дэниела охватил ужас – как мог он умереть, не увидев своего ребенка?! И какая жизнь ожидала малыша без отца? Разумеется, если Ребекка не… Проклятье! Что, если Ребекка снова выйдет замуж? При одной мысли о том, что его жену будет обнимать другой мужчина, Дэниел загорелся такой яростью, что на миг даже забыл про боль. Нет, он этого не допустит! Просто не может допустить!

Глухо застонав, Дэниел попытался сесть и поморщился. Как же больно, черт возьми! Но теперь он был настроен очень решительно. Ему во что бы то ни стало нужно увидеть Ребекку, чтобы не дать ей выйти за другого – чтобы жить вместе с ней и играть со своими детьми! Он не бросит их, как бросили родители его самого. Нет, он будет любить их и лелеять. И будет твердить о своей любви каждую минуту каждого дня – пока им не надоест его слушать!

Стоя на подгибавшихся ногах, Дэниел прислонился к кирпичной стене, жадно хватая ртом воздух и прижимая ладонь к ране. Наверное, такую же боль испытывала Ребекка, когда в нее стреляли. Неужели испытывала? Какая невероятная женщина! Он уже не раз ею восхищался, но сейчас впервые задумался о характере своих чувств к ней. И его ошеломило неожиданное открытие: оказывается, те чувства, что он к ней испытывал, отнюдь не пугали – пугала мысль о том, что он так и не успеет сказать ей о своих чувствах. Не успеет сказать, что любит ее.

Право же, все очень просто и естественно, вот только… Когда же он успел ее полюбить? Ответ поразил его еще сильнее, чем сам факт любви к ней. А произошло это внезапно, по пути в Шотландию, когда они пели и дурачились.

Дэниел со вздохом закрыл глаза. Он инстинктивно боялся полюбить женщину, которая потом поступит так, как поступила его мать, – будет любить какое-то время, а затем разлюбит. Но возможно, он видел все не так, как было на самом деле? Возможно, брак его родителей был не таким уж счастливым. Возможно, у них были разногласия, которых он не замечал, так как был слишком мал. Впрочем, одно он знал наверняка: отъезд матери был свидетельством крайнего эгоизма. И не только потому, что она оставила мужа ради другого мужчины. Нет, главным образом потому, что она оставила его, своего сына, с жалкой запиской! «Прости меня» – вот и все! Ей даже не хватило смелости встретиться с ним лицом к лицу.

И в этот миг Дэниел понял: какое бы будущее ни уготовила судьба им с Ребеккой, эта женщина никогда не поступит так, как некогда поступила его мать. И именно поэтому он должен был снова увидеть ее – во что бы то ни стало.

Держась за стену, Дэниел кое-как побрел в сторону улицы. Голова кружилась, но он старался держаться прямо. К нему приближался экипаж, и Дэниел поднял руку. Осадив лошадь, кучер разглядывал Дэниела. Потом спросил:

– Куда надо?

– Дом десять, Бедфорд-стрит, – ответил Дэниел, надеясь, что его голос в ушах кучера звучал все же не так слабо, как в его собственных.

Кучер тут же кивнул. Значит, услышал. И Дэниел, собравшись с силами, начал забираться в карету.

– Кажется, какой-то экипаж… – тихо сказала Ребекка, в очередной раз выглядывая в окно. А потом вдруг воскликнула. – Экипаж! Лора, там экипаж! – Она побежала к двери гостиной, а затем – по коридору. И чуть не налетела на Хопкинза, распахивавшего парадную дверь.

Стоя в дверях, они смотрели на наемный экипаж, остановившийся напротив дома.

– Где же он? – спросила Ребекка. – Ведь это он, правда? Но почему он не выходит?

– Ждите здесь, – решительно сказал Хопкинз и направился к карете.

Ребекка посмотрела ему вслед, затем увидела, что он заговорил с кучером, после чего постучал в дверцу кареты. Тут кучер что-то сказал, но Ребекка не разобрала слов. Господи, что происходит?! Где Дэниел? Ребекка шагнула в сторону экипажа, но в тот же миг на плечо ей легла рука горничной.

– Пусть ему поможет Хопкинз, если нужно, – сказала Лора. – Что бы там ни произошло, не стоит устраивать сцену.

– О чем ты говоришь? – проворчала Ребекка. – Неужели мое появление перед собственным домом в обществе супруга может привести к скандалу?

– Вообще-то… нет. Но видели бы вы себя сейчас! У вас истерика. Если вас увидят в подобном состоянии, люди подумают самое плохое. Не о вас, а о вашем муже. Учитывая его репутацию… Так что пусть ему помогает Хопкинз, пока они оба не войдут в дом.

Ребекка тут же кивнула. Лора была права. Ведь если она выбежит навстречу мужу в столь поздний час, люди наверняка подумают, что она уличила его в супружеской измене. А этого допустить нельзя, даже если – не дай бог! – это правда. Ребекка гнала от себя мысль об измене, разрывавшую ей сердце. Подумать только!.. После всех клятв, которые он ей давал! Нет-нет, такого быть не могло, но что, если он все-таки…

Тут она увидела Дэниела, и один страх тотчас сменился другим. «О боже!» – воскликнула она мысленно. Однако взяла себя в руки и, стараясь говорить спокойно, распорядилась:

– Лора, готовь горячую воду, полотенца, простыни, бренди и… В общем, что может пригодиться. Быстрее же…

Лора убежала, а Ребекка распахнула дверь пошире, чтобы дать пройти Хопкинзу, помогавшему хозяину подняться по ступенькам; причем рука Дэниела была заброшена на плечо слуги. И в этот момент Ребекка увидела, в каком ужасном состоянии находился муж. Он был весь в крови: кровь запачкала его щеку, залила галстук и особенно – рубашку и руки. Боже милостивый! Что же случилось? И выживет ли он? Ребекка пыталась бороться со слезами, уже подступавшими к глазам. Нет, только не плакать! Ему нужна помощь. Какой толк от глупой женщины, рыдающей над ранами супруга?

– Вы сможете отвести его наверх? – спросила она у Хопкинза, который с трудом удерживал Дэниела в вертикальном положении. Хопкинз был высоким сильным мужчиной, но и Дэниел тоже, и сейчас он повис на руках камердинера.

Утвердительно кивнув, Хопкинз направился к лестнице.

– Я справлюсь… – пробормотал он, тяжело дыша. И к удивлению Ребекки, действительно справился. Уложив Дэниела в постель, он шумно выдохнул и утер пот со лба.

– Спасибо, – сказала Ребекка, снимая с мужа сюртук; нужно было осмотреть рану.

– Да-да, давайте посмотрим, что там у него… – пробормотал Хопкинз.

Ребекка дрожавшими руками пыталась расстегнуть пуговицы на рубашке Дэниела, но так нервничала, что у нее ничего не получалось. Она тяжело вздыхала, ругала себя за неловкость и от этого все сильнее нервничала.

– Дайте-ка я попробую, – сказал Хопкинз, осторожно отодвигая хозяйку.

– Да, конечно… – кивнула Ребекка. Она молча наблюдала, как Хопкинз расстегнул все пуговицы и стащил с Дэниела окровавленную рубаху; ткань липла к телу, и он осторожно отрывал ее вместе с запекшейся кровью, отчего на боку раненого выступила свежая кровь.

В этот момент пришла Лора и отвлекла хозяйку от жуткого зрелища.

– Молли скоро поднимется сюда с водой и бренди, – сообщила горничная, выкладывая на комод стопку полотенец. Ребекка заметила, что она принесла еще и теплую воду, а также маленькую бутылочку с лауданумом. – А пока давайте смоем кровь как уж получится… Надо как следует осмотреть рану.

– Справитесь без меня? – спросил Хопкинз. – А я пока сбегаю за доктором.

– Отличная мысль! – воскликнула Лора. – Спасибо вам, Хопкинз!

Но камердинер уже выскочил из спальни, и через минуту Ребекка услышала, как хлопнула, затворяясь, входная дверь. А Лора тем временем уже смывала кровь с раны Дэниела. Ведь это следовало делать ей, его жене! Но она, казалось, не могла даже пошевелиться – будто приросла к полу. Попыталась что-то сказать, но издала лишь хриплый стон. А что, если Дэниел умрет? Боже милостивый, что, если он умрет, так и не узнав, как сильно она его любит? И как же она будет жить без него?

Тут дверь открылась и вошла Молли, которая принесла еще один кувшин с водой. Ребекка на миг прикрыла глаза – и вдруг оцепенение, парализовавшее ее, как рукой сняло. Она не понимала, как это произошло, а просто знала, что не может стоять и смотреть, как умирает Дэниел. Она обязана была что-то предпринять, по крайней мере – попытаться.

Схватив с комода чистое полотенце, Ребекка окунула его в горячую воду и наклонилась над Дэниелом.

– Позволь мне, – сказала она Лоре, и девушка поспешно отошла в сторону.

Через несколько минут Ребекке удалось смыть почти всю кровь, и ее взгляду открылась круглая рана размером чуть меньше фартинга.

– В него стреляли, – сказала она. – Доктору придется вытащить пулю. Дайте мне бренди и еще одно полотенце. Нужно очистить рану.

Кто-то подал ей спиртное и полотенце – она даже не поняла, кто именно.

– Теперь нужно чем-нибудь зажать, – минуту спустя сказала Лора, стоявшая у нее за спиной. – Попытайтесь остановить кровотечение.

Молча кивнув, Ребекка прижала полотенце к ране, и с губ Дэниела сорвался слабый стон.

– Не покидай меня, – прошептала Ребекка, и по щекам ее покатились слезы. – Не вздумай меня покинуть! Я люблю тебя, Дэниел. Ты меня слышишь? Я люблю тебя всем сердцем.

Но ответа не было – слышалось лишь тяжелое дыхание человека, боровшегося со смертью. Казалось, Дэниел был безучастен ко всему происходившему.

С помощью Лоры Ребекка сумела влить ему в рот ложечку лауданума. Ничего другого она пока не могла сделать – только снотворное и полотенце, плотно прижатое к ране.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Ребекка услышала, как входная дверь снова хлопнула. А потом топот ног на лестнице, и дверь спальни отворилась.

– Я привез доктора Феннимора, – сообщил Хопкинз.

Ребекка подняла голову. Сквозь слезы она увидела пожилого джентльмена.

– Вы хозяйка дома? – спросил он.

Ребекка кивнула, и доктор поставил возле кровати свой саквояж.

– Рад познакомиться, миледи, хотя предпочел бы, чтобы это случилось при других обстоятельствах. Можно взглянуть?..

Ребекка кивнула и отступила от кровати, чтобы доктору Феннимору было удобнее осматривать Дэниела. Он убрал полотенце и осторожно прощупал рану. Потом повернулся к Ребекке:

– Как вы уже, наверное, поняли, в вашего мужа стреляли. Однако ему очень повезло. Кажется, пуля не задела внутренние органы. Он сможет поправиться, но пулю необходимо извлечь. И это будет очень болезненно.

Ребекка знала, как это больно – сама не так давно претерпела подобную процедуру. Она кивнула и тихо сказала:

– Я дала ему лауданум. Всего чайную ложечку. Чтобы ему было легче пережить самое тяжелое.

Должно быть, доктор одобрил ее действия, поскольку ничего не сказал. Устроившись на краю кровати, он открыл саквояж и, порывшись в нем, извлек несколько инструментов. Потом снова обратился к Ребекке.

– Если хотите уйти – сейчас самое время.

Уйти? Ну уж нет!

– Я останусь, – ответила Ребекка. Она твердо решила, что будет верна и преданна Дэниелу до конца.

– Что ж, хорошо. Мне нужен яркий свет. Вероятно, вы могли бы…

Но Ребекка уже схватила ближайшую к ней масляную лампу и замерла над Дэниелом, освещая рану. В такой позе она оставалась полчаса, не меньше. Стояла прикусив губу, чтобы не набрасываться на доктора с ругательствами каждый раз, когда Дэниел стонал. Несколько раз Хопкинз и Лора предлагали ее сменить, но она отказывалась. Это бы ее долг, ее ответственность, ее муж. И будь она проклята, если отступится от него!

– Вот и все, – сообщил наконец доктор Феннимор, отрезая нить; минуту назад он уже извлек пулю и теперь зашил рану. – Но ему нужен долгий отдых. Полагаю, неделю он проведет в постели. Я уверен, что ваш муж поправится. Он молод и силен. Причин для тревоги нет. А что до моего гонорара…

– Да-да, конечно, – перебила Ребекка. – Сколько?

– Десяти фунтов будет достаточно, – ответил доктор, когда она протянула руку к своей сумочке. Достав деньги, Ребекка вручила их Феннимору без малейшего колебания. Она была так благодарна ему за помощь!

Как только доктор ушел, Ребекка обратилась к слугам:

– Спасибо вам всем. Вы отличные помощники, и я вам очень благодарна. Однако уже поздно. Вы, должно быть, устали. Почему бы вам не отдохнуть? Я позвоню, если что-нибудь понадобится.

Но никто не двинулся с места. А Молли тихо сказала:

– Кухарка еще на кухне. Она будет рада собрать вам что-нибудь поесть, миледи. После всего случившегося вам необходимо подкрепиться. Вы ведь ничего не ели с самого ленча.

«Неужели действительно?..» – подумала Ребекка. Она пыталась сообразить, сколько часов прошло после трапезы на кухне. И только сейчас Ребекка поняла, что и впрямь ужасно проголодалась.

– Спасибо, Молли. Это было бы замечательно.

Присев в реверансе, горничная быстро направилась к двери. Задержавшись у порога, сказала:

– Если позволите, миледи… Я вот что хотела сказать… Сегодня вечером вы были просто героиня. Будь я на вашем месте – наверняка хлопнулась бы в обморок. – Улыбнувшись, Молли вышла из комнаты.

– Да, верно, – подхватил Хопкинз, глядя на Ребекку так, будто видел впервые. – Вы, миледи, выказали такое мужество, которого я никак не ожидал от столь юного создания. Простите меня… Я не хочу вас обидеть. Просто… Ну, женщины в таких случаях обычно плачут да падают в обморок, а вы – нет. И поэтому я вами восхищаюсь. – Помолчав, он добавил: – Мистеру Невиллу повезло, что у него есть вы.

– Благодарю вас, Хопкинз, – сказала Ребекка, смутившись. Но ей было очень приятно услышать от камердинера такие слова.

Пожелав ей спокойной ночи, Хопкинз вышел из комнаты.

– Знаете, они ведь правы, – заметила Лора. – Вы держались замечательно.

Ребекка пожала плечами.

– Я просто выполняла свой долг. Да и не сделала я ничего особенного. Все это заслуга доктора Феннимора. А если бы я не держала лампу, то это сделал бы кто-нибудь из вас.

– Пусть так, но это не умаляет вашей роли, – возразила Лора. – Не говоря уж о том, что вы были необычайно спокойной и собранной! Должна признаться, что была поражена вашей выдержкой.

Выдержка?.. Лора думала, что она, Ребекка, сохраняла спокойствие? Неужели ее горничная слепа?

– Уверяю тебя, Лора, я умирала от тревоги!

– В таком случае вы прекрасно владели собой. Хопкинз прав. Мистеру Невиллу невероятно повезло, что у него есть вы.

Взглянув на спавшего мужа, Ребекка тихо сказала:

– Это мне повезло, что он у меня есть.

Лора тихонько вздохнула. Казалось, она хотела еще что-то сказать, однако промолчала. Уже направляясь к двери, девушка сказала:

– Доброй ночи, миледи. Постарайтесь отдохнуть. И прошу вас – зовите, если что-нибудь понадобится.

Ребекка кивнула. В этот момент в дверях появилась Молли с подносом.

– Здесь говядина с тушеной морковью в подливе, – сообщила она, устанавливая поднос на столике у кровати. – И еще – пудинг со взбитыми белками, который вам наверняка понравится.

Вскоре Молли и Лора вышли, и дверь за ними затворилась. Ребекка тяжело вздохнула. Она совершенно выбилась из сил. И еще она никогда не испытывала такого страха – прямо-таки холодела от ужаса. Снова вздохнув, она подошла к кровати. Ее обрадовал слабый румянец, появившийся на щеках мужа, но он по-прежнему был совершенно неподвижен. Ребекка положила ладонь ему на грудь и чуть не расплакалась от облегчения, ощутив ровное биение его сердца.

– Никогда больше так со мной не поступай, – прошептала она, склоняясь над мужем и осторожно целуя в лоб. – Потому что, должна тебе признаться, я этого не переживу.

Она выпрямилась и утерла слезы тыльной стороной ладони. Потом поставила стул возле ночного столика, чтобы поесть. При этом ее взгляд был все время прикован к Дэниелу – вдруг он откроет глаза? Но тот по-прежнему спал. И на Ребекку внезапно навалилась ужасная усталость. Едва покончив с ужином, она прилегла на край постели рядом с мужем и мгновенно провалилась в сон.

Глава 23

Проснувшись на следующее утро, Ребекка не сразу открыла глаза – какое-то время лежала неподвижно, просто наслаждаясь близостью Дэниела. Но потом он застонал, и она тотчас же вспомнила все, что случилось накануне. Ребекка села на постели, протерла глаза и осмотрелась. Когда же она заснула? И когда легла? Наверное, она тогда была совсем без сил…

Откинув с лица волосы, Ребекка посмотрела на мужа. Глаза его и сейчас были закрыты, но теперь он тихо похрапывал, а грудь вздымалась во сне гораздо заметнее, чем накануне. Но почему же он стонал? Неужели испытывал боль даже во сне? Ребекка взглянула на бутылочку лауданума, стоявшую на комоде. Может быть, дать еще? После такого ранения он наверняка испытывал очень сильную боль. Ей тоже было больно, когда в нее стреляли, но ее рана была не такой серьезной.

С другой же стороны… А вдруг он проснется, если попытаться влить ему в рот лауданум? Ему нужен покой – так сказал доктор. Терзаясь сомнениями, Ребекка пристально смотрела на мужа, стараясь запомнить каждую черточку его лица и отмечая то, чего не замечала раньше. Например – едва заметный шрам на левой скуле. И оказалось, что волосы у него были не сплошь темно-русые – местами в них пробивались каштановые пряди. Ребекка инстинктивно протянула руку, чтобы их погладить, но рука замерла в воздухе. «Оставь его в покое, – сказала она себе. – Время для нежностей наступит потом. А сейчас – пусть отдыхает».

Но и через два часа Дэниел не проснулся, и Ребекку снова охватило беспокойство. Она пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться. Перечитав раз десять один и тот же абзац, Ребекка отложила книгу, подошла к окну и выглянула наружу. Но окно спальни выходило на боковую улочку, где не было ничего интересного. Вздохнув, Ребекка отвернулась от окна и начала мерить комнату шагами.

Возможно, следовало позвонить, чтобы пришли Молли или Лора и убрали поднос и полотенца, которыми была завалена комната. И хорошо бы навести здесь порядок. Однако шум мог потревожить Дэниела; поэтому Ребекка решила оставить все как есть.

Прошел еще час, а Дэниел все не просыпался, и Ребекка поняла, что должна сделать хоть что-нибудь – иначе начнет биться головой о стену! Она позвонила, затем осторожно приоткрыла дверь и стала дожидаться прихода горничной.

– Не принесешь ли сюда мои акварели? – попросила она Лору. – И еще – чашку чаю.

Ее просьбу исполнили незамедлительно, и вскоре Ребекка снова уселась в одно из кресел с угольком в руке. Ее модель позировала отлично, и она торопливо запечатлевала на бумаге дорогие черты. Когда же начала набрасывать руку, вытянутую на постели, внезапно уловила какое-то движение. Неужели его веки дрогнули? Отложив альбом с набросками, Ребекка встала и шагнула к кровати. И в тот же миг губы Дэниела зашевелились, и послышалось тихое бормотание. А потом… Очень медленно Дэниел открыл глаза.

От восторга Ребекка чуть не бросилась ему на грудь, но вовремя одумалась – ведь она могла бы причинить ему боль. Осторожно присев возле мужа, она взяла его за руку и с ласковой улыбкой сказала:

– С возвращением. Как вы себя чувствуете?

Дэниел прикрыл глаза и поморщился.

– Как в аду, – пробормотал он. А потом произнес одно-единственное слово: – Воды…

Проклиная себя за забывчивость, Ребекка вскочила на ноги, бросилась к звонку и дернула шнур. Ах, ведь ей следовало предвидеть, что Дэниел захочет пить. А она позаботилась только о чае для себя самой!

Вскоре вода была доставлена. И Молли с Лорой немного прибрали в спальне, пообещав вскоре вернуться с завтраком. Ребекка же снова села подле мужа и очень тихо и спокойно задала вопрос, мучивший ее с тех пор, как Дэниел вернулся домой.

– Кто это был? – прошептала она.

Дэниел закрыл глаза и сделал вдох. После чего глаза его снова открылись. Ребекка предложила ему выпить лауданума, и он согласился. А потом она спросила:

– Вы помните, что произошло?

Судорожно сглотнув, Дэниел немного помолчал, затем тихо, но отчетливо проговорил:

– Это был Гроувер.

Ребекка в ужасе оцепенела.

– Гроувер? – переспросила она.

Снова прикрыв глаза, Дэниел кивнул.

– Должно быть, он шел за мной следом… Не знаю, как долго. Когда же я вышел из редакции «Мейфэр кроникл», настроение у меня было… не самое радужное.

Ребекка кивнула. Она понимала, что продажа фаэтона – очень чувствительный удар по самолюбию мужа.

– Итак, – продолжал он, – я решил прогуляться. Должно быть, мои мысли блуждали где-то очень далеко, потому что я даже не заметил, как дошел до самого Чипсайда.

Ребекка не совсем понимала, где это, но, судя по всему, Дэниел проделал довольно долгий путь.

– Когда уже начинало смеркаться, я решил взять наемный экипаж, чтобы вернуться домой. И мне казалось, что на улице в тот момент никого не было. Но вдруг кто-то окликнул меня по имени. Я обернулся и с удивлением увидел, что ко мне весьма решительно направляется Гроувер. Я помнил предостережение Старкли, и появление герцога меня встревожило. Однако он был один. К тому же он вообще-то старик… И я не подумал, что он может быть опасен. – На миг Дэниел умолк, закрыв глаза, затем продолжил рассказ: – Но я ошибался. Ни слова не говоря, он шел прямо на меня, а потом… выстрелил.

– Что?.. – Ребекке не верилось, что это могло случиться именно так. Какая жестокость! Какое бессердечие! – Просто так?.. Ни слова не говоря?

Дэниел поморщился.

– Бекки, видели бы вы, как горели его глаза, когда он спускал курок! Этот человек просто одержим жаждой мести. К счастью, стрелок он никудышный. И он тотчас же ушел… Ушел, не убедившись в том, что я действительно мертв. – Дэниел презрительно фыркнул. – Подозреваю, что он просто струсил. Или беспокоился за свою репутацию.

Ребекка почувствовала, что ее губы дрожат – как ни странно, но ей вдруг стало весело. Даже сейчас Дэниел пытался шутить.

– Но конечно же, должны найтись свидетели, – сказала она. – Кто-нибудь наверняка видел, что случилось. И следовательно, Гроуверу нужно предъявить обвинение. Ведь в Лондоне есть констебли, способные провести расследование и…

– Нет-нет! Мое слово против его слова! Бекки, это был темный узкий переулок. Вокруг ни души. Но он – герцог, а я… Наверное, многие удивляются: почему этого Невилла еще не застрелили?

– Дэниел, какие ужасные вещи вы говорите!

– Но это правда, – тихо сказал он, глядя ей прямо в глаза. – Ведь выкрасть невесту герцога во время бала по случаю помолвки, а потом поспешно жениться на этой девушке… Тем самым я чудовищно его унизил. Полагаю, Гроувер не мог этого стерпеть.

– Но я не…

Дэниел прижал палец к губам Ребекки, заставив замолчать. И с минуту лежал, молча глядя ей в глаза; его же глаза при этом сияли. Когда же он снова заговорил, его голос звучал на удивление спокойно.

– Хочу, чтобы вы знали, Бекки. Ради вас я снова пошел бы на все это.

Ребекка вздрогнула от неожиданности, а сердце ее колотилось в груди как безумное.

– Даже если бы знали, что в вас будут стрелять? – прошептала она.

– Даже тогда.

Ее ладони покрылись холодным потом, а дыхание сделалось прерывистым. Ребекка не осмеливалась спросить, почему Дэниел это сказал. Иначе могло бы показаться, что она пытается заставить его сделать признание, к которому он, возможно, еще не был готов. Быть может, он вовсе не любил ее. Хотя, разумеется, она ему дорога, раз уж ради нее он готов идти на жертвы. Но Ребекка точно знала, что она-то любит Дэниела, и ей хотелось сказать ему об этом. Но если признаться в любви… Не будет ли это выглядеть так, будто она ждала ответного признания? Не имеет значения! Она уже решилась на это и не собиралась отступать. Не теряя ни минуты, она должна высказать все, что у нее на сердце.

– Я вас люблю, и я… – Ребекка осеклась, внезапно сообразив, что Дэниел тоже заговорил; причем его слова были повторением ее собственных.

– Неужели вы сказали… То есть вы как будто сказали…

– Я вас люблю, Бекки. – Дэниел крепко сжал ее руку и поднес к губам.

Ребекка молчала, не в силах произнести ни слова. Неужели это правда? Неужели он действительно ее любит? Она почувствовала, как тело переполняется теплом, а глаза Дэниела, внимательно смотревшие на нее… О, эти глаза, которые обычно светились лукавством и весельем, сейчас смотрели совсем по-другому: в них была нежность… и в них была любовь – в этом невозможно было усомниться.

– Я тоже… – Ребекке почудилось, что она от волнения утратила дар речи.

– Я знаю, – прошептал Дэниел и потерся щекой о ее руку. – Не нужно больше ничего говорить. Я знаю, что вы чувствуете.

А потом он улыбнулся своей чудесной улыбкой, которую Ребекка обожала. И она принялась целовать Дэниела – целовала со всей любовью и страстью, на которые была способна, целовала до тех пор, пока им обоим не понадобилось перевести дух.

– Простите, – шепнула она, слегка отодвигаясь, чтобы заглянуть ему в глаза. – Вы, должно быть, очень страдаете…

– Совсем чуть-чуть, – ответил он. Ребекка посмотрела на него с сомнением, и Дэниел со вздохом добавил: – Да, верно, мне чертовски больно. Но это не значит, что я не смогу получить удовольствие, если вы вздумаете воспользоваться моим нынешним положением. – Его улыбка превратилась в лукавую ухмылку. – Как видите, я по-прежнему в отличной форме.

Ребекка проследила за его взглядом и пробормотала:

– О… я бы сказала… Хм… вот и хорошо.

Заметив ее смущение, Дэниел весело рассмеялся, но тут же застонал и болезненно поморщился. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и, медленно выдохнув, пробормотал:

– Наверное, мне стоит воздержаться от смеха. Хотя, должен заметить… Видели бы вы сейчас свое лицо! Это изумительно.

Щеки Ребекки вспыхнули; она еще больше смутилась, но следовало отдать мужу должное – даже раненый, прикованный к постели, он умеет заставить ее покраснеть. Право же, он неисправим!

– Можно взглянуть на рану? – спросила Ребекка. – Хотелось бы убедиться, что швы не разошлись и нет нагноения.

Кивнув в знак согласия, Дэниел позволил жене произвести медицинский осмотр. Очень осторожно она сняла льняную повязку, которую доктор наложил, чтобы удерживать компресс. Затем удалила ватный тампон и вздохнула с облегчением. Кожа вокруг раны была красноватая, но чистая и выглядела вполне здоровой. Ребекка приложила к ране свежий тампон и снова наложила повязку.

– Я вызову Хопкинза, и он поможет вам управиться с утренним туалетом, – сказала она, нежно целуя Дэниела в лоб. – А потом мы позавтракаем. Уверена, что Молли с минуты на минуту поднимется сюда с подносом.

– Думаю, мы не должны допустить, чтобы Гроуверу все сошло с рук, – заявила Ребекка, покончив с ломтиком поджаренного хлеба с маслом. – Так или иначе – нужно заставить его заплатить за содеянное.

– Уверяю вас, что могу придумать несколько способов наказать мерзавца, – ответил Дэниел. Он едва притронулся к еде, зато выпил две чашки чаю.

Ребекка налила ему третью чашку.

– Дэниел, я имею в виду наказание по закону.

– Ах, по закону… В таком случае не уверен, что получится. Как я уже говорил, свидетелей-то не было.

– Хм… Но тогда… – Отставив чайник, Ребекка снова села. Некоторое время она колебалась, не желая волновать мужа, но потом все-таки решила высказать свои опасения. – Рано или поздно Гроувер узнает, что не убил вас. И тогда, возможно, снова попытается это сделать.

Дэниел кивнул.

– Эта мысль и мне приходила в голову.

Ребекка вздохнула. Господи, как же она устала!

– Значит, нам нужно подготовиться, – сказала она. – А еще лучше… Нужно упредить следующий его шаг и самим что-то предпринять.

– Что ж, Бекки, вы очень изобретательны. И если так, то никто лучше вас не придумает, как завлечь Гроувера в ловушку. – Зевнув, Дэниел поставил чашку на стол и забрался под одеяло. – Дайте знать, если придумаете что-нибудь стоящее. И умоляю… ничего не предпринимайте, не поговорив сначала со мной.

– Даю слово, – кивнула Ребекка.

– Вот и хорошо. Потому что… Уверяю вас, этот человек непредсказуем. Если он стрелял в меня на улице в центре Лондона, то, возможно, попытается посчитаться также и с вами. Мы должны быть… – Дэниел снова зевнул, закрывая глаза. – Должны быть очень осторожны.

Ребекка кивнула. Дэниел был прав. Очевидно, Гроувер лишился рассудка, если решил застрелить племянника маркиза Уолвингтона. Интересно, знают ли ее тетка и дядя о том, что произошло? После всего, что ей пришлось пережить по их милости, – кто знает, на что еще они способны? Впрочем, Ребекка была почти уверена, что настолько далеко ее родственники не зашли бы. Что же касается Гроувера… Его она ненавидела всеми фибрами души. Насколько глубока была ее любовь к Дэниелу – настолько же она не выносила герцога. Подумать только… Он чуть не отнял у нее Дэниела! Эта мысль заставляла ее дрожать от ярости. Она обязана была что-то придумать; она не могла допустить, чтобы это преступление сошло герцогу с рук.

Глава 24

– Кажется, я придумала, как устроить ловушку Гроуверу, – сказала Ребекка на следующее утро, когда Дэниел проснулся. – Не спрашивай, как я до этого додумалась. Вдохновение, должно быть. Так вот, в данный момент у нас есть кое-какие преимущества… Во-первых, Гроувер думает, что убил вас. Пусть думает и дальше. А во-вторых, мы знаем, что он испытывает ко мне болезненную страсть. Мы можем воспользоваться этим в своих целях.

Воспользоваться? Дэниел не понимал, что это значит.

– Продолжайте, – буркнул он.

– В тот вечер в опере Лендсборо сказал, что недолюбливает Гроувера. На самом деле он его ненавидит – я сразу почувствовала. И он, возможно, захочет воспользоваться случаем, понимаете? Если так, то у нас появится могущественный союзник.

– Вы намерены съездить к Джуди с визитом?

– Именно так. И еще хочу заехать к вашим тете с дядей, а потом – и к сестре. Нужно сообщить им о случившемся, а также посвятить в наш план, поскольку мне, возможно, понадобится их помощь.

– Сомневаюсь, что дядя захочет выслушать вас, – пробурчал Дэниел.

– Но я должна хотя бы попытаться… – Вздохнув, Ребекка погладила его по плечу и, как показалось, о чем-то задумалась; было очевидно, что она что-то затевала. – А потом я надену траур. Вдовушка без средств к существованию. Уверена, что Гроувер очень скоро постучит в мою дверь, чтобы предложить помощь.

– Хотите любезничать с Гроувером? – встревожился Дэниел. – Если таков ваш план – можете о нем забыть. Слишком опасно и… Страшно даже подумать! Придумайте что-нибудь другое. Или нам придется смириться с тем, что он вышел сухим из воды.

Глаза Ребекки вспыхнули гневом.

– И допустить, чтобы негодяй снова попытался вас убить? Дэниел, о чем вы говорите?! – Немного успокоившись, она добавила: – Ведь он чуть не убил вас… – При этих словах по щеке Ребекки скатилась слезинка, но она тут же смахнула ее и вновь заговорила: – Нет, я не позволю ему жить спокойно после того, что он сделал с вами, любовь моя. Мне пришло время сыграть новую роль – бедной вдовы, которой необходимо найти нового супруга. Гроувер клюнет на наживку, в этом я не сомневаюсь. А как только клюнет – я заманю его на место преступления.

– Но как вы заставите его признаться в содеянном, Бекки? И зачем ему туда приходить? – Дэниел никак не мог уразуметь, что задумала его жена.

– Уверяю, у него будет причина туда вернуться, – ответила Ребекка с самодовольной улыбкой. Сейчас она походила на кошку, добравшуюся до сметаны.

– И что же это за причина?

– Ну как же!.. Разумеется, он захочет найти там кое-что.

– Но что именно?

– Нечто такое, что принадлежало мне… И было при вас, когда вас застрелили. А теперь эта вещь пропала, и он наверняка захочет завладеть ею, потому что он – одержимый. – Выдержав паузу для эффекта, Ребекка пояснила: – Это миниатюра с моим изображением.

– Но он не знает, где ее искать, потому что ему неизвестно место, где в меня стреляли. А если известно, то выходит, он сам там был, – сказал Дэниел, начиная кое-что понимать. Отличное предложение. И было бы замечательно, если бы все получилось. Вот только… При мысли о том, что Ребекка окажется в обществе этого человека, ему становилось не по себе. – Не знаю… – пробормотал Дэниел. Он вдруг почувствовал, что очень устал. Ему снова хотелось спать.

– Но этот план – единственное, до чего я смогла додуматься. Не требовать же от него честного признания… Но Гроувер неглуп. Сомневаюсь, что он сделает такое признание добровольно.

– Ладно, пусть будет так, – согласился Дэниел. – Но, Бекки, вы не останетесь с ним наедине ни на минуту. Обещайте, что при ваших с ним встречах будет присутствовать кто-нибудь еще. Он непредсказуем и пойдет на все – лишь бы вами овладеть. Вы не должны испытывать судьбу.

– Обещаю, – сказала Ребекка. Наклонившись, она поцеловала мужа в лоб. – Вы, кажется, устали. Почему бы вам не отдохнуть? А я тем временем нанесу визит вашим дяде и тете. Я не задержусь там надолго.

Дэниел кивнул. Его глаза закрывались сами собой.

– Я вас люблю, – прошептал он, натягивая на себя одеяло.

Он услышал шелест юбок – Ребекка пересекала комнату. Затем дверь отворилась, и последовала пауза. А потом она ласковым голосом ответила:

– А я люблю вас.

Полчаса спустя Ребекка удобно расположилась в одной из гостиных Уолвингтонов.

– Должен сказать, что понимаю, что он в вас нашел, – проворчал лорд Уолвингтон, однако смотрел на гостью вполне дружелюбно.

– Благодарю вас, милорд, – ответила Ребекка, решив, что стоит принять слова маркиза, как комплимент. Она обратилась к леди Уолвингтон: – И большое спасибо за приглашение остаться к чаю. Должна признаться, я боялась, что вы меня не примете.

– Да… То есть… – заговорил лорд Уолвингтон, не давая супруге возможности ответить. – Вы должны извинить нас за то, что не заехали поздравить вас по случаю заключения брака. Но дело в том, что…

– Мы стали причиной скандала, и поэтому вам не хотелось общаться с нами, не так ли? – Ребекка вопросительно поглядывала на супругов.

Хозяева кивнули и с удивлением переглянулись. Они явно не ожидали от гостьи подобной прямоты.

– Я прекрасно вас понимаю, – продолжила Ребекка. – В конце концов, вы маркиз, милорд. Уверена, вы занимаете видное место в парламенте, поэтому не хотите, чтобы легкомысленный племянник своими эскападами бросал на вас тень. А еще, разумеется… есть еще его сестра и ее семья. Оставив Дэниела без денег, вы ясно дали понять обществу, что не одобряете его действий. Таким образом, его скандальное поведение не запятнало ни вас, ни вашу супругу, ни племянницу. Так сказать, умыли руки… Уверена, что высший свет вполне одобрил ваше решение.

Теперь Уолвингтоны смотрели на Ребекку словно на умалишенную, сбежавшую из Бедлама. «Что ж, хватит ходить вокруг да около», – сказала она себе и вновь заговорила:

– Но что бы вы ни думали про Дэниела, я хочу сказать вам обоим, что он спас меня, когда помог сбежать от Гроувера. Если бы был способ уладить дело по-другому, без того, чтобы бежать в Шотландию, мы бы не сбежали! Но я находилась под опекой родственников, а они были решительно настроены выдать меня за герцога. Они получали с этой сделки немалый куш.

– Однако это не меняет того факта, что вы сбежали от жениха с другим мужчиной, – заметил лорд Уолвингтон. – Очень неблаговидный поступок. Не говоря уж о том, в каком затруднительном положении оказался в итоге Гроувер.

– Знаю, что со стороны именно так все и выглядит. Но вы должны понять: черное и белое могут меняться местами. В данном случае именно Дэниел поступил благородно, потому что спас меня от брака с негодяем.

Леди Уолвингтон ахнула, а ее супруг сделал страшные глаза.

– Не забывайте, вы говорите о герцоге, – строго проговорил лорд Уолвингтон. – Может быть, он человек не самый приятный, но стоит гораздо выше вас на социальной лестнице – пусть даже вы дочь графа. Я не позволю вам говорить о нем в столь оскорбительном тоне.

– А если я скажу, что герцог пытался убить Дэниела? – Ребекка испытующе взглянула на маркиза. Она надеялась, что сумеет смягчить его сердце. Ведь лорд, конечно же, любил своего племянника. Если бы не любил, не стал бы требовать, чтобы Дэниел изменил свой образ жизни, – в этом Ребекка не сомневалась.

– Что, что вы сказали?! – в ужасе воскликнула леди Уолвингтон.

Ребекка улыбнулась, как бы успокаивая почтенную леди.

– Доктор говорит, что Дэниел поправится. Но ему приходится терпеть сильную боль. А Гроувер… выстрелил в него и бросил умирать в одном из безлюдных переулков.

– Будь он проклят! – воскликнул лорд Уолвингтон, гневно сверкая глазами. – Я лично убью мерзавца! Должен заметить, не требуется особого труда, чтобы свернуть ему шею! – Маркиз внезапно умолк, виновато взглянув на женщин. – Прошу извинить меня за несдержанность. Но даже если Гроуверу пощипали перья, это не дает ему права покушаться на моего наследника!

– Я полностью с вами согласна, милорд, – ответила Ребекка. – И у меня есть предложение… Если позволите, я изложу свой план.

Ребекка покидала дом Уолвингтонов вместе с маркизом и маркизой, решившими сопровождать ее в дом сестры Дэниела. А после этого они сделали остановку в резиденции Лендсборо.

– Итак, вы говорите, что Гроувер пытался убить вашего супруга? И вы ищете моего содействия в том, чтобы заставить его заплатить за преступление? – спросил герцог Лендсборо.

– Именно так, – ответила Ребекка, переглядываясь с Джуди.

– Что ж, можете на меня рассчитывать, – сказал Лендсборо. – Долгие годы я ждал подобной возможности. И теперь прямо-таки рвусь в бой.

Поблагодарив Лендсборо за поддержку и покинув его дом, Уолвингтоны повезли Ребекку к портнихе, чтобы заказать траурное платье. К счастью, в мастерской уже были три готовых платья разных размеров – на случай, если кому-то срочно понадобится траурный наряд. Одно из платьев отлично подошло Ребекке после незначительной подгонки по фигуре.

Потом, когда уже они сидели в карете, катившей в Эйвери-хаус, леди Уолвингтон удивила Ребекку, внезапно заявив, что ближе к вечеру пришлет ей еще несколько слуг.

– У вас в доме и без того нехватка рабочих рук, а теперь, когда ваш муж прикован к постели и ему требуется тщательный уход, вам особенно понадобится помощь, – пояснила маркиза.

Ребекка не возражала. Их прислуга и раньше сбивалась с ног, хотя им помогал Дэниел. И она была очень благодарна леди Уолвингтон за заботу.

– А я сделаю взнос на банковский счет Дэниела, – заявил лорд Уолвингтон и тут же добавил: – Ясно, что он поступил правильно, пусть даже его поступок шел вразрез с принятыми в обществе нормами поведения. Да, действительно, Дэниел – ваш спаситель. А тот факт, что он делает, что в его силах, пытаясь обеспечить вас всем необходимым, свидетельствует о некотором уровне зрелости, чего не наблюдалось, пока он не встретил вас.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Ребекка. Она была счастлива – ведь лорд Уолвингтон был готов простить Дэниела и сумел наконец понять, каким прекрасным человеком был его племянник.

Но принимать ли его финансовую помощь? Она же знала, что Дэниел хотел справиться самостоятельно, хотел доказать, что способен обеспечить семью без сторонней помощи. Поэтому она сказала:

– Милорд, это очень благородно с вашей стороны, но я бы посоветовала вам сначала поговорить с Дэниелом.

– Вы полагаете, он может отказаться? – спросил лорд Уолвингтон с некоторым удивлением.

– Да, – ответила Ребекка. – Но не потому, что сердится на вас. Просто решил доказать, что способен на многое – что он гораздо лучше, чем думают в обществе.

Маркиз промолчал, но по глазам его Ребекка видела, что он восхищен намерением племянника.

– Что бы вы ни сделали… я вас благодарю, – сказала леди Уолвингтон, заметно волнуясь. – Мы так долго беспокоились за Дэниела и за его будущее! А теперь ясно, что вы очень хорошо на него влияете.

Лорд Уолвингтон кашлянул. Очевидно, его смущало направление, которое принимал разговор.

– Когда ему станет легче, я хотел бы с ним поговорить, – сказал он. Карета тем временем остановилась у дома Ребекки. – До тех пор, однако, я просил бы вас сообщать нам о дальнейшем развитии событий.

– Даю вам слово, милорд.

Маркиз кивнул, но, судя по всему, отнюдь не успокоился. Нахмурившись, он проговорил:

– Прошу вас, леди Ребекка, будьте очень осторожны. Теперь мы знаем, на что способен Гроувер. И если он хочет убить Дэниела, чтобы завладеть вами… Даже страшно подумать, что он может натворить.

Леди Уолвингтон кивнула в знак согласия, и Ребекка заверила обоих, что примет меры предосторожности. Тут дверца кареты распахнулась, и Хопкинз, помогая Ребекке выйти, взял из ее рук сверток с траурным платьем. Сообщение о смерти Дэниела должно было появиться в газете на следующее утро – об этом обещал позаботиться муж его сестры. И Ребекка не сомневалась: как только некролог попадется на глаза Гроуверу, он тут же явится к ней с визитом.

– Как все прошло? – спросил Дэниел, когда она вошла в спальню. – Вас не было довольно долго. Но полагаю, вы добились успеха, верно?

– Да, я провела чудесный день в гостях у ваших родственников. А еще купила новое платье. – Ребекка положила сверток на кровать, распаковала и достала наряд из черной саржи. – Поэтому, начиная с этой минуты, вы не покинете пределов своей комнаты. Мы должны действовать так, чтобы все выглядело предельно убедительно. Малейшее подозрение – и наш план потерпит неудачу. А сейчас… Для пущего эффекта я бы хотела надеть свой новый наряд. Будьте столь любезны, расстегните пуговицы у меня на спине.

Ребекка обошла кровать и присела на краешек рядом с Дэниелом – чтобы он смог дотянуться. Его пальцы ловко справились с длинным рядом пуговиц. Когда платье было расстегнуто, она ощутила теплое дыхание мужа, а потом быстрые поцелуи – от затылка и все ниже. Ребекку тотчас бросило в жар, но она, отказываясь уступать соблазну, поспешно встала и проговорила:

– Простите, любовь моя, но я должна подготовиться. Скоро прибудут новые слуги, которых нам посылает ваша тетя, и мне следует их встретить.

– Слуги?

– Уолвингтоны решили простить нам побег в Шотландию, узнав, что за человек этот Гроувер. Особенно оскорблен был ваш дядя. – Ребекка сбросила платье и взяла черный вдовий наряд. Одеваясь под пристальным взглядом мужа, смотревшего на нее с восхищением, она продолжала: – Он сменил гнев на милость и предложил пополнить ваш банковский счет. Но я попросила его сначала переговорить с вами.

Дэниел кивнул, и Ребекка, повернувшись к нему спиной, снова заняла место на краешке постели, чтобы муж помог ей застегнуть платье.

– Вы дали ему правильный совет, – сказал он. – Потому что я решил зарабатывать на жизнь самостоятельно. А если ничего не выйдет… Тогда и обращусь к дяде. Но сначала я хотел бы, по крайней мере, попытаться…

Глава 25

– Здесь Грифтоны, миледи. Они хотят вас видеть, – сказала Лора следующим утром. И лицо ее выражало такое отвращение, словно она надкусила гнилое яблоко.

Ребекка с улыбкой кивнула.

– Благодарю, Лора. Пожалуйста, попроси Молли приготовить чай. Я сейчас спущусь.

Выйдя из спальни, Ребекка обнаружила Лору на площадке лестницы – девушка явно ее дожидалась.

– Я ничего не хотела говорить при хозяине, но, может быть, вы хотите, чтобы я побыла в гостиной? Чтобы вам не оставаться с ними одной…

– Да, Лора, ты права. Так действительно было бы лучше. У тебя есть вышивание, чтобы занять себя во время их визита?

Лора кивнула.

– Я сяду в углу, но буду поблизости. На тот случай, если понадоблюсь вам.

Ребекка с облегчением вздохнула. Только сейчас она поняла, как пугает ее встреча с родственниками. Ведь последний визит тетки вышел просто ужасным! Эта женщина просто не способна сказать что-то приятное…

Собравшись с духом, Ребекка спустилась на первый этаж и вошла в гостиную, где ей пришлось приветствовать тетку и дядю; те уже успели удобно устроиться на диване.

– Какая приятная неожиданность, – сказала Ребекка. На самом же деле ей ужасно хотелось приказать этой парочке побыстрее убираться из ее дома и держаться от него подальше.

– Мы были обязаны заехать. Этим утром мы прочли некролог в газете, – пояснила тетка. Немного помолчав, она спросила: – Неужели это правда? Что ж, наверное, так и есть. Ведь ты в трауре. Нам, право, очень жаль. Черное тебе никогда не было к лицу, тем более – с твоими-то черными волосами. Отвратительный вид! Впрочем, не важно. Уверена, что ты очень скоро снова выйдешь замуж. И тогда мы сможем забыть этот злосчастный брак как кошмарный сон. Собственно, он и продолжался-то не больше двух недель. Что, в общем, неудивительно, учитывая репутацию мистера Невилла. Странно, что никто не прикончил его раньше. – Тетка умолкла и тяжело вздохнула, отчего все ее тело заколыхалось. – Вот если бы ты нас слушала, не случилось бы такой беды, – продолжала она. – Но герцог, слава богу, отходчив и готов тебя простить. Когда мы выезжали из дому, от него пришла записка. Он сообщает, что намерен возобновить ухаживания, поскольку ты теперь свободна. Надеюсь, на сей раз ты выкажешь любезность и расположение, коих он заслуживает.

Ребекка стояла с открытым ртом, глядя на тетку во все глаза. Даже не верилось!.. Ее молодой муж, как считалось, лежал в гробу, а тетка, сидя на диване, радостно разглагольствовала о том, какой удачей для всех стала его внезапная гибель. Немыслимо! К тому же она снова начала навязывать ей Гроувера. Конечно, все это сейчас было очень кстати, однако поведение тетки казалось ей отвратительным. Ребекка опустилась в одно из кресел и стала с удивлением разглядывать родственников. Неужели эта женщина действительно приходилась отцу сестрой? Ведь она ничем его не напоминала… Отец был добрым и деликатным человеком, а эта…

– Тетя, не следует говорить дурно о покойном. Особенно потому, что мистер Невилл был моим избранником, – сказала Ребекка, гордясь тем, что ее голос ни разу не дрогнул.

– Да, верно. И все вышло очень глупо, – заявил дядя. – Сбежав с этим бездельником, ты упустила возможность выйти за Гроувера. Но твоя тетя права. Ранняя кончина беспутного мужа – это лучшее, на что ты могла надеяться. И теперь есть возможность исправить ошибку. Тебе так не кажется?

«Что происходит? Неужели они принимают меня за слабоумного ребенка? – изумлялась Ребекка. – Да, наверное…» К счастью, Дэниел был жив и выздоравливал в спальне наверху, но ее все равно охватил гнев. Она стиснула лежавшие на коленях руки и взмолилась – пусть Господь пошлет ей сил, пусть поможет сдержаться. А воображение тем временем упорно рисовало упоительную картину: она душит эту парочку собственными руками! К счастью, ей не пришлось отвечать, потому что Молли наконец принесла чай. А затем явился рослый и плечистый дворецкий – его накануне прислали Уолвингтоны, несомненно имея в виду, что он станет также исполнять обязанности ее телохранителя. И дворецкий сообщил о приезде герцога Гроувера.

– Вот видишь… – проворковала тетка Ребекки. – Я же говорила тебе, что он приедет!

Сама Ребекка в этом не сомневалась ни минуты. Негодяй, вероятно, решил, что она станет его трофеем. И вот герцог вошел в гостиную. Просияв, взглянул на Ребекку и проговорил:

– Леди Ребекка, вы прекрасны, как всегда, – прекрасны даже в подобных обстоятельствах. Примите мои искреннейшие соболезнования по случаю кончины вашего супруга. Как это трагично! Погибнуть столь молодым!..

– Благодарю, – ответила Ребекка, покорно вкладывая ладонь в его протянутую руку, чтобы он мог запечатлеть на ней поцелуй. Она ощутила легчайшее движение воздуха, когда герцог на миг замешкался, и вдруг в ужасе поняла: он ее обнюхивал! Тут герцог поднял голову и посмотрел ей в глаза. Ребекка инстинктивно отвела взгляд – было просто невыносимо на него смотреть.

И конечно же, Гроувер уселся возле Ребекки, так что его колено, когда он наклонялся, чтобы взять свою чашку или бисквит, непременно касалось ее колена. Герцог приступил к делу с необычайной решительностью.

– Вам сейчас нелегко, леди Ребекка. – Он взглянул на нее многозначительно. – Ведь вы снова одиноки и беззащитны.

– Не уверена, что понимаю вас, – уклончиво ответила Ребекка. Она играла свою роль, но как же трудно было любезничать с этими отвратительными людьми, пряча свои истинные чувства за маской учтивости. – Ведь Уолвингтоны…

– Не секрет, что они не одобряли поведения вашего супруга, – перебил герцог. – Ходили слухи, что они отказали ему от дома и он был вынужден сам зарабатывать на жизнь. Насколько я слышал, он пробавлялся игрой… Что, впрочем, неудивительно. – Гроувер улыбнулся, широко растянув губы. Глаза же его сверкали точно у пирата, заметившего богатую добычу.

– Ребекка, совершенно ясно, что самостоятельно ты ничего не можешь, – как бы между прочим заметила тетка. – Что у тебя за дом? Просто ужас! Чтобы привести его в порядок, нужны расходы, очень большие расходы. И вообще, твоего приданого надолго не хватит. Тебе захочется снова вступить в брак, чтобы себя обеспечить.

– Я был бы счастлив предложить себя на эту роль, – заявил Гроувер, поворачиваясь на своем стуле и снова толкая Ребекку коленом. – Уверяю, вы ни в чем не будете нуждаться, став моей герцогиней!

От слов «моя герцогиня» ее охватил озноб. Ей сделалось дурно. Уже не в первый раз герцог давал понять, что имеет в виду нечто большее, нежели брак. Он хотел владеть ею безраздельно.

Справившись с тошнотой, одолевавшей ее в присутствии Гроувера, Ребекка сказала:

– Как вы добры, милорд. И это после того, как я с вами поступила! – Заметил ли он, что она так и не извинилась? Она и сейчас не собиралась.

Гроувер взмахнул рукой, слегка задев кончиками пальцев ее плечо.

– О чем речь, моя дорогая! Я вас не виню. Ясно, что на вас оказали влияние. Поскольку же я ваш давний поклонник… Должен признаться, я готов на многое, чтобы добиться вашей руки.

– Неужели ты не видишь, что он тебя обожает? – нажимала тетка Ребекки. – Его преданность нельзя не оценить.

– Дорогая, я уверен, что герцог может сам сказать о своих чувствах, – пробормотал лорд Грифтон, принимаясь жевать кусок бисквита и осыпая крошками колени.

– Возможно, прогулка укрепит ваш дух, – заявил герцог. – Мы могли бы вместе покататься в парке.

– Благодарю, ваша светлость. Но мы еще не совершили погребения. – Ребекка с мольбой взглянула на герцога в надежде, что он попадется на удочку. – Знаю, в каком я отчаянном положении. И конечно же, мне необходима помощь. Поверьте, я очень благодарна за ваше предложение, которое мне следует принять. Но надеялась, что вы позволите мне проводить мужа… Хотя бы неделю отсрочки, милорд.

Гроувер хмурился, обдумывая просьбу Ребекки. Тетка хотела что-то сказать, но Гроувер взмахнул рукой, призывая ее к молчанию.

– Полагаю, неделя – это вполне приемлемо, – сказал он наконец, не сводя глаз с Ребекки. – Но не больше. А что до сватовства, то я не стану медлить, поскольку хочу жениться как можно скорее.

Ребекка вздрогнула, когда герцог стиснул ее руку, – это был жест неумолимого собственника. Она едва сдержалась, чтобы не выдернуть руку и не выбежать из комнаты. Тем временем ее дядя и тетка вскочили с дивана и бросились к выходу, прощаясь на ходу и бормоча что-то насчет того, что герцогу и ей нужно побыть наедине. Спасибо за чай, они очень скоро приедут к Ребекке, чтобы помочь с приготовлениями к свадьбе. Дверь за ними захлопнулась с громким стуком. А Гроувер продолжал тискать ее руку и, похоже, собирался приступить к более решительным действиям. Стиснув зубы, Ребекка взглянула в сторону Лоры; та уже отложила свое вышивание и сидела с видом кошки, готовой к прыжку.

– Должен вам сказать, – продолжал Гроувер тихим шепотом, чтобы слышала только Ребекка, – что несколько разочарован тем, что в моей постели вы уже не будете девственницей.

Теперь он поглаживал ее руку, и ей казалось, что она ощущает холодное прикосновение ящерицы. Ей потребовались все силы, чтобы сдержаться и не вскрикнуть при этих омерзительных прикосновениях. И она старалась думать только о своем плане – нельзя допустить, чтобы он провалился, даже если ее трясет от отвращения!

– Я надеялся сам лишить вас невинности, но так тому и быть. Уверен, что опытная женщина способна доставить больше удовольствия.

Какие ужасные речи! И как все это было отвратительно! Но хуже, конечно же, уже не будет. В конце концов она в собственной гостиной, а рядом с ней горничная в качестве компаньонки. Однако Ребекка ошибалась. В ту же секунду Гроувер схватил ее за коленку и с силой сжал. Она чуть не вскочила с кресла – вскочила бы непременно, однако герцог крепко ее держал.

– Да, нам будет очень хорошо вместе, мне и вам. Вы правильно реагируете на мое прикосновение, и это кажется мне обнадеживающим знаком. Теперь, когда вы уже знаете, как выглядит раздетый мужчина, вас меньше смутит то, что я имею вам предложить. – Он надвигался на нее, обдавая жарким дыханием ее шею. Омерзительно! – У меня есть потребности, Ребекка. И я не могу дождаться, чтобы вы их удовлетворили…

– Простите мое вмешательство, ваша светлость! – воскликнула Лора. Она подошла и стала рядом с Ребеккой, неодобрительно взирая на герцога. – У моей хозяйки назначена встреча со священником, и она не должна о ней забывать.

– Спасибо, что напомнила, – сказала Ребекка, отодвигаясь от Гроувера и поднимаясь с кресла с нарочитой медлительностью, хотя ей хотелось бежать от него со всех ног. Целого континента было бы маловато, чтобы оказаться на безопасном расстоянии от герцога. – И благодарю вас за визит, ваша светлость. Увидимся через неделю. Буду ждать встречи с нетерпением.

Бросая хмурые взгляды на Лору, Гроувер распрощался с Ребеккой и покинул Эйвери-Хаус. Стоя у окна, Ребекка следила за его отъездом. Когда же экипаж герцога наконец скрылся из виду, она шумно вздохнула и, повернувшись к Лоре, сказала:

– Кажется, мне просто необходимо принять ванну.

С помощью Уолвингтонов, Чилтонов и Лендсборо Ребекка подготовила все необходимое для ложных похорон. Через три дня все они с торжественным видом, со слезами на глазах наблюдали, как на кладбище Сент-Джеймс опускали в землю пустой гроб. Потом Ребекка пригласила их на чай в Эйвери-Хаус. Пока сама она оставалась с гостями внизу, лорд Уолвингтон поднялся наверх, чтобы проведать Дэниела.

– Вы очень его любите, не так ли? – тихо спросила леди Уолвингтон, сидевшая подле Ребекки.

– Его невозможно не любить, – ответила Ребекка. Она помолчала, тщательно обдумывая все, что собиралась сказать. Насколько откровенной следовало быть? Но ведь леди Уолвингтон, несомненно, очень любила своего племянника… В конце концов Ребекка решила, что должна высказаться начистоту. – Я знаю, что в прошлом Дэниел не всегда вел себя так, как вам бы, наверное, хотелось, миледи. Но это не значит, что он не оправдал ваших ожиданий. Нелегко потерять родителей так, как было с ним. Ему казалось, что его предали. И поэтому, чтобы не было так больно, он пустился во все тяжкие – другого способа смягчить эту боль он не знал.

– Пока не встретил вас, – сказала леди Уолвингтон. Ее стареющие глаза внимательно смотрели на Ребекку. – Именно вы заставили его измениться к лучшему.

Улыбнувшись, Ребекка пожала плечами.

– Не думаю, что Дэниела можно заставить. Просто я ему понравилась, и симпатия перешла затем в любовь. Вот он и решил, что хочет, чтобы я была счастлива и гордилась им.

– А вы? – спросила леди Уолвингтон. – Вы гордитесь им? Вы счастливы?

– Безмерно, миледи. Но, полагаю, счастья прибавится, когда мы покончим с Гроувером.

Кивнув, леди Уолвингтон сделала глоток чая и сказала:

– Надеюсь, у вас получится.

– Обязательно получится, – ответила Ребекка, убеждая скорее себя, нежели леди Уолвингтон. О неудаче не хотелось думать. Ее план обязательно удастся! Осталось потерпеть четыре дня.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она Дэниела в тот же день, когда они, наконец, остались в спальне наедине.

– Гораздо лучше. Спасибо, – ответил он и, похоже, не солгал. Его лицо приобрело обычный цвет, и он мог чаще сидеть в постели.

– Хорошо ли вы побеседовали с дядюшкой? – Он ни словом не дал понять, как прошла встреча с лордом Уолвингтоном, но не казался ни встревоженным, ни раздраженным. Хороший знак!

Некоторое время Дэниел в задумчивости разглядывал ее, потом, глядя куда-то в пространство, наконец, ответил:

– Он сказал, что гордится мною.

Ребекка почувствовала, как губы сами собой растягиваются в улыбку – от уха до уха. Какое счастье!

– Он имеет на это все основания, – заявила она.

– Я отказался от его предложения пополнить мой счет. Похоже, дядюшка был под большим впечатлением от моих жертв ради того, чтобы вас обеспечивать. Я сказал, что никаких жертв, собственно, и не было. Ведь если выбирать между вами, Бекки, и фаэтоном, а также пристрастием к картам… Разумеется, мой выбор был совершенно очевиден – вы для меня превыше всего на свете. И так будет всегда.

Улыбка, которая тронула губы Дэниела, была совсем не та, что обычно. Робкая и неуверенная? Как бы то ни было, Ребекка нашла ее очаровательной. Усевшись на краешек постели, она начала целовать мужа со всей страстью, что в ней накопилась. Так что чуть не задушила его в объятиях.

– У меня были красивые похороны? – спросил Дэниел.

Ребекка рассмеялась. Как это типично с его стороны – задавать подобные вопросы.

– Да, очень, – ответила она. – Просто чудесные.

– Вы много плакали?

– Мы все просто рыдали.

– Но вы в особенности, да?

– Ну конечно!

– Вот и хорошо, – сказал он с тяжелым вздохом.

– Что значит «хорошо»? – Ребекка недоверчиво смотрела на мужа. – Не знай я вас лучше, Дэниел, непременно решила бы, что вы просто счастливы от того, что я залила слезами пустой гроб, когда его опускали в землю.

Он лукаво улыбнулся.

– Признаюсь, мне нравится думать, что моей жене было бы грустно видеть, как я покидаю эту грешную землю.

– Вы чудовище! – воскликнула Ребекка, легонько шлепая его ладонью.

– Знаю, – ухмыльнулся Дэниел, заключив жену в объятия. Он принялся ее целовать, и поцелуй этот, долгий и страстный, не оставлял ни малейших сомнений в его любви.

– Вы думаете, что встанете на ноги через четыре дня? – спросила Ребекка, когда они сидели за ужином, который Молли и Лора принесли им в комнату.

– А если нет? Что вы тогда станете делать? – спросил Дэниел, пронзая ее взглядом темно-карих глаз.

– Не знаю… Как-нибудь справлюсь. – Отсутствие Дэниела поставило бы их план под угрозу, но ей не хотелось, чтобы он бродил по Лондону через несколько дней после выздоровления.

– Не беспокойтесь, я буду в порядке, – заявил Дэниел. – Мы сделаем все, как задумали.

Ребекка кивнула, но она все равно ужасно тревожилась. Не будет ли ошибкой, если Дэниел так быстро встанет с постели после столь тяжелой болезни?

– Я не хочу, чтобы вам стало хуже, – пробормотала она.

– Не станет, Бекки, обещаю. – Взяв ее за руку, он продолжал: – Мы должны положить этому конец – чтобы нам ничто больше не угрожало. И если я сыграю свою роль как следует, то ему вынесут приговор за покушение на убийство.

Глава 26

Дни шли, и Дэниел набирался сил. Рана еще беспокоила, но острая боль, что терзала в первое время, сменилась надоедливым нытьем. Но главное… Ведь Ребекка призналась, что любит его! Поэтому с лица его не сходила улыбка. Волшебное чувство, право же! И сейчас, вспоминая те дни, что они провели вместе, вспоминая обо всем, что происходило между ними, он понимал, что ему, вероятно, следовало уже давно догадаться, что он ей небезразличен. Но услышать слова, которые прошептали ее губы… О, это было сладчайшим из удовольствий и приятнейшей из неожиданностей!

Любовь! Когда-то его любили родители, а потом разлюбили. И странно было обнаружить, что чувство, которое считаешь беспредельным, внезапно уходит… Тогда он бросился в мир безрассудных развлечений, пытаясь забыть боль утраты в череде вечеринок, в объятиях женщин, которые были ему безразличны, и за карточным столом. Иногда все это было так забавно, что он ненадолго забывал о покинувших его родителях. Но какую же пугающую пустоту ощущал он все остальное время… И чего в результате достиг? Абсолютно ничего – просто отдалился от тех, кто, возможно, его любил. Но он не желал видеть сочувствие в их глазах, не желал слышать ободряющих слов. Поэтому и отвернулся от них, чтобы следовать неправедным путем.

А затем дядя выдвинул свой ультиматум. Дэниел мысленно сделал заметку на будущее – обязательно поблагодарить его за это, ведь для него дядин ультиматум обернулся сущим благодеянием. Дядюшка вынудил его начать новую жизнь. Конечно, Дэниел не мог не признать, что новую жизнь он начал на своих собственных условиях и весьма двусмысленным образом. Тем не менее он женился на Ребекке, и ничто в мире не могло бы заставить его пожалеть об этом поступке. Ребекка оказалась чудесной женщиной, и он захотел привести свою жизнь в порядок – чтобы жена могла им гордиться. Продал бы он фаэтон, если не ради Бекки? Маловероятно. Фаэтон был его гордостью и отрадой с тех самых пор, как он купил его два года назад. Но он собственными руками разрубил бы его в щепки, если бы мог таким образом обеспечить Ребекке ту жизнь, которую она заслуживала.

Она заслуживала очень многого! Допустим, его бросили родители. Но ведь и Ребекка потеряла своих во время пожара и была вынуждена жить с ненавистными родственниками, которые собирались насильно выдать ее замуж, чтобы набить себе карманы. Мысль об этом до сих пор вызывала у него ярость. Но теперь Бекки принадлежала ему, и он ее любил. Дэниел до сих пор не знал точно, как собирался содержать семью, бросив игру. Продажа фаэтона? Это, вероятно, принесет кругленькую сумму, но этих денег на всю жизнь не хватит. И что потом? Наверное, ему придется найти работу на время, пока вложенные деньги не начнут приносить прибыль. Еще можно продать дом и найти небольшую квартирку. Но мысль о том, что придется жить в убогой тесноте, нисколько не прельщала – главным образом потому, что Ребекка этого не заслуживала. Ведь она дочь графа. И ей надо иметь большой дом с подобающим числом слуг, которые должны удовлетворять все ее прихоти.

Вздохнув, Дэниел вспомнил о приданом Ребекки. Нет-нет, он не тронет ее приданого. Он сделает так – Дэниел еще не знал, как именно, – что будет иметь верный доход. А пока что… Пока ему все равно приходится сидеть дома в ожидании полного выздоровления. Так не лучше ли проводить время с пользой? Не просмотреть ли объявления в газете, которую Ребекка оставила на стуле возле двери? Она прочла ему несколько колонок, перед тем как спуститься вниз, чтобы обсудить с мадам Ренад меню вечерней трапезы.

Откинув одеяла, Дэниел выбрался из постели и встал. Задержался на минуту, чтобы привыкнуть стоять без поддержки. Голова немного кружилась, поэтому он стоял совершенно неподвижно, пока не почувствовал, что стало лучше. Тогда он начал делать шаг за шагом, очень медленно, в направлении стула с лежавшей на нем газетой.

– Попалась, – сказал он, хватая газету и чувствуя себя победителем в трудной схватке. А затем увидел то, что было под газетой, и замер, разглядывая набросок на альбомном листе. Рисунок был сделан уверенной рукой, а по нему прошлись и кистью, чтобы раскрасить.

Склонившись над рисунком, Дэниел принялся его разглядывать. Да это же его портрет! Сходство было несомненным. Дэниел протянул руку, чтобы взять альбом, но задержался на миг. Ребекка говорила, что любит рисовать, но никогда не показывала свои работы. Что, если она не хотела, чтобы он их видел? В таком случае не следовало трогать альбом. Дэниел решил, что сначала спросит разрешения у жены. Осталось только дождаться, когда она вернется из кухни. Возможно, станет возражать, но он найдет способ ее уговорить. Дэниел улыбался, проделывая обратный путь к постели. Он будет уговаривать ее очень весело и изобретательно.

– Я принесла вам мятного чаю и сандвич, – сообщила Ребекка, входя в спальню через несколько минут. Она несла поднос, сияя, как обычно, радостной улыбкой.

И Дэниела поразила новая мысль: он всегда обожал ее улыбку, потому что в ней были искренность и теплота, но сейчас… Ребекка улыбалась по-другому – в ее улыбке светилась любовь. Или ему показалось? Нет-нет, конечно же, нет. Дэниел улыбнулся в ответ, радуясь, что она наконец вернулась, хотя отсутствовала едва ли полчаса.

– Наверное, по пути на кухню вы слышали, как урчит мой пустой желудок, – сказал он, усаживаясь.

Закрыв за собой дверь, Ребекка засмеялась. Дэниел отложил газету, и она опустила поднос ему на колени.

– О да, было такое урчание, как будто в нашей спальне поселился лев. – Она кивком указала на газету. – Вижу, вы предприняли смелую вылазку из постели. Все прошло удачно?

Дэниел кивнул, принимаясь за сандвич.

– Сначала немного кружилась голова, – признался он. – И было немного больно. Но я сумел добраться до стула и обратно без особых затруднений.

– Вот и хорошо. Но, наверное, не нужно торопить события. Хотя я очень рада, что рана заживает и что вы идете на поправку. – Ребекка подошла к стулу возле двери, и тут ее взгляд упал на раскрытый альбом.

– А я… – Она в смущении умолкла.

– Я все думал, когда же вы соберетесь показать мне это? – сказал Дэниел, делая глоток чая и не сводя с жены пристального взгляда.

Тут Ребекка отвернулась, так что он не видел выражения ее лица. Но поза выдавала некоторое напряжение. Неужели она расстроилась из-за того, что он видел рисунок? Что ж, если она так не хотела, чтобы он смотрел, следовало закрыть альбом и убрать его подальше. Но, с другой стороны, она же не предполагала, что он начнет бродить по комнате…

– Право же, это пустяки, – пробормотала она, взяв альбом и захлопывая его. – Просто мазня. Помогает убить время.

Дэниел смотрел на нее изумленно. Мазня? Как она может называть мазней такой прекрасный рисунок? Но потом понял: Ребекка просто не догадывалась, насколько она талантлива. Потому-то и не показывала свои работы. Скорее всего, это занятие доставляло ей большое удовольствие, но она не считала, что плоды ее труда достойны внимания.

– Бекки, я думаю, что ваш рисунок, мой портрет… Это просто чудесно! – воскликнул Дэниел.

Она взглянула на него через плечо. Робко улыбнувшись, спросила:

– Вы серьезно? – В глазах ее была надежда, но тайное опасение – возможно, он был недостаточно убедителен в своих похвалах. – Это правда, что вам нравятся мои работы? – Она вдруг нахмурилась.

– Чистейшая правда! – с жаром воскликнул Дэниел. И тут же добавил: – Разумеется, я видел только один рисунок. Поэтому ничего не могу сказать про остальные.

Ребекка все еще хмурилась, но теперь в глазах ее плескался смех. Она явно успокоилась. И тогда Дэниел спросил:

– Вы позволите мне заглянуть в ваш альбом, Бекки?

Ребекка молчала, и Дэниел дожидался ее ответа, затаив дыхание. Если она откажет в этой просьбе, значит, не доверяет в том деле, которое для нее, несомненно, являлось очень важным. При этой мысли ему стало тревожно. Следовало что-то предпринять, чтобы предотвратить подобный исход. В конце концов не сама ли Ребекка столь пылко призывала к честности и откровенности? Ведь сама же говорила, что они станут ближе друг другу, если у них не будет никаких тайн! Но ему не хотелось на нее давить; поэтому Дэниел решил сделать заманчивое предложение.

– И если вы согласитесь, то за каждый рисунок, который я увижу, вы получите награду.

– Награду?

Ага, значит, он разжег ее любопытство. И Дэниел начал разглядывать жену так, будто она стояла перед ним нагая.

– О-о!.. – вдруг тихо вскрикнула она, и Дэниел кивнул.

– Да, Бекки! Награда!

Тут Ребекка шагнула к нему подбоченясь. И она была восхитительна в своем волнении, хотя старалась казаться спокойной.

– Знаете, мистер Невилл, у вас весьма порочные наклонности.

Рассмеявшись, Дэниел чуть не вылил содержимое чайной чашки на постель. Это заявление было сделано с такой чопорностью, что он просто не мог удержаться от смеха.

– Можно подумать, вы узнали об этом только сейчас, – сказал Дэниел, отсмеявшись.

– Вероятно, нет. Но во время вашей болезни я об этом забываю.

Убрав с коленей поднос, Дэниел подвинулся и похлопал ладонью по тому месту на постели, где только что сидел.

– Садитесь. Давайте ваш альбом, и я покажу, насколько я испорчен. Согласны?

Ребекка кивнула и улыбнулась – будто это она взяла верх над мужем, а не наоборот. Она примостилась на краешке постели, а Дэниел, взяв альбом из ее рук, внимательно взглянул на нее. Казалось, она ужасно волновалась – как будто его мнение о ее рисунках имело исключительную важность.

– Не волнуйтесь, – сказал Дэниел, нежно коснувшись ладонью ее щеки. – Я заранее знаю, что мне понравятся ваши рисунки. – А потом он раскрыл альбом – и онемел.

Это было совсем не то, что Дэниел ожидал увидеть. Не унылые натюрморты, на которых бесчисленные вазы наполнены цветами, а миски – фруктами. Это был… полет фантазии! Здесь танцевали феи, и их невесомые платья закручивались вокруг ног, а сверху нависали громадные чашечки полевых цветов. Дэниел заметил, что феи были босые, с прозрачными крыльями как у бабочек.

– Не знаю, что и сказать… – пробормотал он, разглядывая крошечную божью коровку, угнездившуюся среди травинок.

– Знаю, это, должно быть, кажется слишком необычным и… не совсем законченным. Видите, следы карандаша под мазками акварели. Но, как я уже говорила, все это мазня, ничего более. Так что…

– Это прекрасно, Бекки! – воскликнул Дэниел. – Просто волшебно! И как живо передано движение. Если бы вы стерли следы карандаша, то не добились бы такого эффекта.

Ребекка опустила ресницы, и губы ее чуть приоткрылись – несомненный признак удивления. Да и Дэниел был поражен и не мог этого скрыть. Протянув руку, он привлек жену к себе, и их губы наконец встретились, сначала нежно, потом со все нарастающей страстью. И Дэниел едва удерживался от стона, терзаясь не болью раненой плоти, а плотской мукой совсем иного рода. Боже правый, как же он ее хотел! Очевидно, огнестрельное ранение никак не сказалось на его мужских способностях. Напротив, воздержание в течение нескольких дней лишь усилило влечение. Дэниел судорожно сглотнул и перевернул лист в альбоме. На следующем рисунке три феи устроили скачки на жуках, а поводьями им служили ленты.

– Право же, у вас очень богатое воображение. – Дэниел провел пальцем вдоль выреза на корсаже Ребекки. Потом его палец нырнул в ложбинку меж ее грудей, и он улыбнулся, отметив про себя, каким жарким румянцем вспыхнули ее щеки. – Даже не знаю, какая награда ждет вас на сей раз… Может быть, попробовать вот так? – И его палец нащупал ее отвердевший сосок.

– Да, так… – выдохнула Ребекка. – Именно так…

С хрипловатым смешком он начал осторожно ласкать ее, пока она не застонала от удовольствия, и эти стоны возбудили его самого сверх всякой меры.

Перевернув очередной лист, Дэниел взглянул на новый рисунок, не очень-то понимая, что именно видит – его мысли были заняты только Ребеккой. Снова феи… новое волшебство… Тут он не удержался и прижался губами к груди Ребекки, лаская сосок языком.

– О, Дэниел!.. – воскликнула она, крепко обнимая его. – Дэниел, прошу вас…

Он оторвался от ее груди и хищно, во весь рот, улыбнулся.

– Понравилась награда?

Ребекка кивнула, и Дэниел перевернул лист. Обнаружилась картина, которая его очень заинтересовала.

– Да это же мы с вами, – сказал он, пораженный точностью деталей и мастерством художницы. – Это когда мы танцевали на балу у Кингсборо… Прямо перед тем, как…

А ниже был рисунок, на котором она лежала на земле, а из раны на плече струилась кровь.

– Разумеется, ничего этого я не помню, так что полагалась исключительно на воображение, – пояснила Ребекка.

При воспоминании о том, что тогда случилось, Дэниел проглотил ком в горле. Следовало бы встретиться с Роксбери и выяснить, что за негодяй тогда стрелял. А потом свернуть преступнику шею! Заставив себя успокоиться, Дэниел поспешно перевернул лист. На следующем рисунке его поджидала Ребекка, которая улыбалась ему за окном своей спальни. А потом он увидел себя самого и Ребекку – они сидели бок о бок в гардеробе. И Дэниел вспомнил, как это было чудесно, когда они поцеловались в первый раз. Именно после того поцелуя начался долгий и извилистый путь, который привел их к тому, чем жили они сейчас.

– Вы забыли про свое обещание, – сказала Ребекка.

Да, конечно, награда!..

– Простите, виноват. Но ваши рисунки – это что-то невероятное, вот я и забыл обо всем на свете. Вы, похоже, увековечили каждый момент нашего знакомства. Смотрите – даже бал у Гроувера! А вот карета, увозящая нас в Шотландию… И наша свадьба. – Дэниел в растерянности замолк, когда перед ним предстала картина их первой брачной ночи. – Кажется, я понял причину вашего нежелания показывать мне альбом. Это… весьма пикантная сцена.

Но рисунок ему понравился – запечатленная на бумаге страсть, соединившая их тела среди простыней. Ничего нельзя было увидеть – даже грудь Ребекки, – но от этого зрелище казалось еще более эротичным.

– Бекки, я должен вознаградить вас сразу за несколько рисунков. – Захлопнув альбом, Дэниел положил его на столик возле кровати. – Но вот справлюсь ли?..

Ребекка не сомневалась: муж что-то задумал, причем – что-то весьма неприличное. При этой мысли ее груди налились тяжестью. Она даже не сознавала, как истосковалась за эти несколько дней по их постельным радостям. Но сейчас, когда Дэниел не сводил с нее пылавшего взгляда, она едва сдерживалась, чтобы не наброситься на него.

Но ведь он был ранен… и Ребекка очень боялась, что может причинить ему боль. Поэтому молча ждала, когда муж сделает свой ход.

– Встаньте и повернитесь лицом ко мне, – сказал наконец Дэниел.

Ребекка подчинилась. Теперь юбки свободно ниспадали, закрывая ноги, но верх платья находился в полнейшем беспорядке, и груди чуть ли не вываливались из лифа. Какое-то время Дэниел словно в задумчивости теребил ее юбки, потом медленно поднял подол до самых бедер. И в тот же миг Ребекка почувствовала, как желание разгорается в ней нестерпимым жаром. Мысль о том, что муж мог сейчас овладеть ею, показалась необыкновенно заманчивой. Но Дэниел бездействовал. И тогда она, как бы поощряя его, раздвинула ноги пошире и тотчас услышала глухой стон, вырвавшийся из его горла.

– О боже… – пробормотал он. А в следующее мгновение Ребекка ощутила прикосновение его влажного языка, и все тело словно пронзила раскаленная стрела. Колени подкашивались, и казалось, она вот-вот упадет. Пришлось вытянуть руки и опереться на столик у кровати.

– Вам понравилось, правда? – Дэниел приподнял голову и посмотрел на нее с озорным блеском в глазах.

– Еще!.. – выдохнула Ребекка, не в силах произнести больше ни слова.

А Дэниел, широко улыбнулся, сверкнув ослепительно-белыми зубами, и тут же, нащупав пальцами средоточие ее женственности, проник меж нежных складок.

– О, Дэниел! – вскрикнула Ребекка. – Я… – Она громко застонала.

– Да-да, я слушаю… – Дэниел снова улыбнулся.

Ах, этот несносный человек ее дразнил! Но тут он опять начал ее ласкать, и Ребекка опять застыла – жаркая волна прокатывалась по ее ногам, закручиваясь в водовороте томительного тепла, которое изливалось из средоточия женственности. А потом она содрогнулась и услышала собственный голос, выкрикивающий имя Дэниела. Минуты две длилось наслаждение, не более, но это было восхитительно!

Тихонько вздохнув, Ребекка улыбнулась мужу. Она понимала: стыдиться того, что произошло между ними, не следовало. Тем не менее щеки ее жарко горели, и с этим ничего нельзя было поделать – особенно потому, что она вдруг заметила, как вздымалась простыня, которой был прикрыт Дэниел. Что ж, ее желание было замечательным образом удовлетворено, – а как же желание Дэниела?

– Я могла бы… – Ребекка в смущении умолкла.

Дэниел внимательно посмотрел на нее. Обычно Бекки не отличалась застенчивостью – напротив, всегда была искренней и откровенной. Но сейчас она оказалась на новой для себя территории и, похоже, не могла подобрать нужные слова. «Соберись, Ребекка! Ведь ты – замужняя женщина, и ты уже не так целомудренна, как две недели назад», – говорила она себе, глядя на мужа. И действительно, чего ей стыдиться? Дэниел – ее супруг, ее друг и союзник. Более того, он ее любил!

Собравшись с духом, Ребекка сказала:

– Если хотите, я была бы рада доставить удовольствие вам.

Дэниел сделал большие глаза, и рот его раскрылся. Ребекка же торопливо добавила:

– Или вы думаете, что вам будет слишком больно? Тогда мы могли бы просто посидеть рядом и посмотреть альбом, если хотите. Или… может, сыграть в карты или заняться еще чем-нибудь?.. – «Детский лепет! – подумала Ребекка, разозлившись на себя. – Идиотка!»

– В карты?.. – У Дэниела был такой вид, будто у него приступ удушья.

Ребекка всполошилась.

– Ах, вам нехорошо?!

Дэниел застонал. Должно быть, рана заставляла его очень страдать.

– Простите, – сказала Ребекка, – но нам не следовало делать того, чем мы только что занимались. Конечно же, вам нужен отдых.

– Молчите! – прохрипел Дэниел, и голос его сейчас походил на карканье ворона. – Прошу вас, Бекки, не нужно разговоров!

Она ничего не отвечала – просто смотрела, как муж откидывается на подушки и закрывает глаза. Но холмик под простынями по-прежнему торчал. О боже! Прикусив губу, Ребекка поспешно отвела глаза.

– Могу я быть совершенно откровенен с вами? – спросил Дэниел.

– Разумеется.

– Очень хорошо. Как вы, наверное, заметили, я нахожусь в несколько затруднительном положении. – Взмахом руки Дэниел указал на холмик. – Положение это весьма болезненное, но боль вовсе не от раны. Просто я очень вас хочу. – Дэниел замолчал, и на губах у него снова заиграла обычная лукавая улыбка. – К сожалению, учитывая мое состояние… Увы, мне приходится ограничивать свою активность. Но если вы действительно хотели доставить мне удовольствие – тогда да, конечно, вы могли бы это сделать. Я был бы очень благодарен.

При этих его словах Ребекке стало легко и радостно. Ведь Дэниел вовсе не пытался довести ее до безумного распутства – он просто объяснил, в каком затруднительном положении находится. И все же Ребекка немного робела. Неужели муж считал, что она знала, чего именно он хотел, и умела это делать?

– Я сделала бы для вас все, что угодно, – сказала она, сдергивая с Дэниела простыню.

– Что угодно?.. – переспросил он с улыбкой. Ребекка кивнула, и из груди его вырвался глухой рык. – Что ж, запомню на будущее.

– А сейчас, – прошептала Ребекка, обхватывая пальцами напряженную мужскую плоть, – я с превеликим удовольствием сделаю… вот это. – И она, склонившись над мужем, принялась ласкать его губами.

«Господи помилуй!» – мысленно воскликнул Дэниел. Ему потребовалось собрать в кулак всю волю, чтобы лежать неподвижно, пока его жена делала то, что не пристало делать ни одной даме благородного происхождения – по крайней мере, так он слышал. Даже его любовницы делали это с видимой неохотой и только по его просьбе, но никогда сами не предлагали доставить ему это удовольствие. А вот Ребекка…

С трудом удерживаясь от стона, он запустил пальцы в волосы Ребекки. «Господи, о господи…» – повторял он мысленно. Дэниел был ошеломлен и в который уже раз вознес благодарность своей счастливой звезде или какому-то неведомому божеству за то, что послали ему Ребекку. Ему чертовски повезло с этой женщиной!

Несколько секунд спустя, ощутив легкую дрожь в паху, Дэниел издал хриплый вопль, после чего, застонав, содрогнулся уже всем телом.

Тут Ребекка подняла голову. Несколько прядей упали ей на лицо.

– Было хорошо? – спросила она. Вид у нее был неуверенный и взволнованный. – То есть хорошо ли… Вам понравилось?

Понравилось ли?.. Да ведь это было божественно!

– Да, очень! – хрипло выкрикнул он. – Да, Бекки, это было… Лучше просто не бывает.

Ребекка радостно улыбнулась; было очевидно, что она очень собой довольна. А Дэниел, закрыв глаза, шумно выдохнул. Он все еще не мог отдышаться, и сердце его гулко стучало в груди. Полное опустошение, усталость… и благодарность – вот что он сейчас испытывал.

– Благодарю вас, – сказал Дэниел, открывая глаза и любуясь прекрасным лицом Ребекки. – Не знаю, что сделал такого, чтобы заслужить вас.

Ребекка отошла от постели, поправила корсаж платья и взяла из комода пару носовых платков, чтобы они оба могли привести себя в порядок.

– Просто вы были самим собой, Дэниел. И вы такой… замечательный. Я об этом всю жизнь мечтала.

– Замечательный, вот только не способен вас обеспечить, – проговорил Дэниел, помрачнев. Каждый раз, думая о своем финансовом положении, он чувствовал, как уныние и подавленность снова хватают его за горло.

Но Ребекка, эта хитрая лисичка, насмешливо фыркнула:

– Ничего подобного! Думаю, в сложившихся обстоятельствах вы справляетесь просто превосходно! В конце концов, вы лишились поддержки, которую дядя обещал, если вы женитесь. И вам пришлось зарабатывать игрой в карты! А когда выяснилось, насколько это опасно, вы продали свой любимый фаэтон. Более того, вы вложили деньги в многообещающее дело, что лишний раз доказывает, насколько решительно вы настроены делать то, что правильно и выгодно для нас. Я вами горжусь, и у меня нет сомнений: мы сумеем выбраться из этой ямы.

«Как она может рассуждать столь легкомысленно?» – подумал Дэниел.

– Возможно, я продам также и дом, – признался он.

Ребекка замерла на несколько секунд. Затем присела на край постели и взяла мужа за руку.

– Да, я понимаю, этот дом связан для вас с очень тяжелыми воспоминаниями. Мадам Ренад сказала, что верхний этаж заперт, и еще я заметила, что есть несколько комнат, куда вы не решаетесь входить. Почему?

Дэниел поморщился. Сейчас ему не хотелось говорить об этом, но Ребекка спрашивала, и ему неприятно обижать ее отказом. Собравшись с духом, он проговорил:

– Вы уже знаете, что моя мать однажды… взяла да уехала. Когда это произошло, мы жили здесь и весело проводили время сезона. Все было чудесно – как и в прошлые годы. Пикники в парке, поездки к «Гюнтеру», походы в магазины игрушек… У моих родителей было много друзей, которые приезжали погостить. У многих были дети, и мы играли вместе. Мы были счастливой семьей и любили друг друга. А потом все изменилось. Вроде бы только что мать была здесь, смеялась и шутила с отцом и со мной… а затем исчезла. – Дэниел со вздохом покачал головой. Даже сейчас, когда прошло столько лет, он не мог понять, почему мать так поступила. И он ненавидел ее за то, что она бросила его. Ненависть охватывала его, когда он представлял, как мать смеется со своей новой семьей… новыми детьми, которых она любила больше, чем его, Дэниела. Он ненавидел эту женщину еще и за то, что она довела отца до погибели. И вообще, она хотя бы знала, что он сложил голову где-то во Франции? – Как может мать разлюбить собственное дитя? Не понимаю…

– Я тоже не могу ответить на этот вопрос, – сказала Ребекка, тяжко вздохнув.

Черт возьми! Как же нестерпима эта меланхолия! Вот они уже оба вздыхают…

– Именно в детской я обнаружил ту записку, – продолжил Дэниел. – Поэтому никогда туда не захожу. Я стараюсь избегать и некоторых других комнат. Например, не захожу в кабинет, где мне все время мерещится отец, сидящий за письменным столом. И еще – музыкальная комната. Там мать любила играть на пианино.

– Поэтому вот эта спальня намного меньше, чем другая?

Дэниел кивнул.

– Я поменял спальни, когда понял, что скоро приведу сюда жену. Это было единственное, до чего я смог додуматься, чтобы не сойти с ума.

Ребекка смотрела на мужа округлившимися глазами. Потом наклонилась к нему, обняла и крепко прижала к себе.

– Как жаль… – прошептала она. – Нельзя, чтобы ребенок переживал подобное…

Дэниел не отвечал – просто наслаждался ее близостью, ее теплом. Наслаждался любовью, которую Ребекка дарила ему с каждым своим вздохом, с биением своего сердца. Наконец, отстранившись, он взглянул на жену с неожиданной решимостью. Теперь он точно знал, что сделает в ближайшем будущем.

– Мы продадим этот дом и поселимся где-нибудь в другом месте, где сами будем творить воспоминания – наши собственные и радостные, и там тени прошлого не смогут до нас дотянуться. И если вы позволите… – продолжал Дэниел, протягивая руку к альбому жены. – Думаю, ваши волшебные рисунки отлично подойдут для детской книги сказок.

Ребекка изумленно ахнула.

– Книга сказок?..

Дэниел кивнул.

– Именно. Конечно, ваши рисунки уже сами по себе рассказывают сказку, но если мы еще и напишем историю, – это будет огромный успех, я уверен! Знаете, брат герцога Кингсборо владеет небольшим издательством, и я могу с ним поговорить.

– Не знаю, что и сказать… – пробормотала Ребекка, с сомнением глядя на альбом с рисунками. – Вы и впрямь полагаете, что они будут иметь успех?

– Я в этом просто уверен. – Дэниел улыбнулся. – Может быть, сразу и начнем? А потом я попрошу Хопкинза отнести записку к лорду Уинстону с просьбой о встрече. Он, должно быть, уже вернулся в Лондон.

Три часа спустя они уже сочинили в общих чертах свою историю, вырезали рисунки и наклеили их на несколько листов, расположив текст под каждым. Вышел прообраз будущей книги.

– Мне кажется, выглядит отлично, – сказал Дэниел, перелистывая страницы. – Скорее бы показать лорду Уинстону! Уверен, он обязательно это напечатает.

А если не напечатает, то он, Дэниел, пойдет по другим издательствам. И он нисколько не сомневался: книга появится на прилавках книжных лавок по всей стране, потому что эти рисунки были невероятно хороши – слишком хороши, чтобы их прятать. Пусть их увидят все!

Глава 27

– Герцог Гроувер желает повидать вас, миледи, – возвестил Хопкинз на следующий день. Ребекка, ожидавшая его визита, сидела в гостиной – по-прежнему во вдовьем одеянии. Лора же находилась рядом с ней.

Войдя в гостиную с самодовольной улыбкой, герцог отвесил хозяйке изящный поклон.

– Ваша красота всегда поражает меня, – сказал он, взяв Ребекку за руку и запечатлев на ней поцелуй. Герцог принес букет цветов, который тотчас сунул Лоре: – Не откажите в любезности, поставьте их в воду, а я пока составлю компанию вашей хозяйке. Есть дело, которое мы с ней должны обсудить с глазу на глаз.

Ребекку охватили неприятные предчувствия. Она посмотрела на Лору с тревогой.

– Я позвоню Молли, чтобы она взяла букет, ваша светлость, – сказала верная своему долгу Лора. – В конце концов, это будет верхом неприличия, если я оставлю вас наедине с моей хозяйкой. В самом деле, ведь вы…

– Она не является невинной девицей и ей более не приходится блюсти добродетель! – рявкнул герцог, и его теплый до этого взгляд тут же стал ледяным. – Кроме того, я не желаю присутствия посторонних, когда буду делать предложение. Мои слова предназначены исключительно для ушей леди Ребекки.

– Ваша светлость, но я…

– Вы всего лишь служанка, и я советую вам помнить свое место, – перебил герцог. – А теперь ступайте! Да не забудьте хорошенько закрыть за собой дверь. Нам с леди Ребеккой необходимо остаться наедине.

– Ваша светлость, – сказала Ребекка в отчаянной попытке предотвратить крайне неприятную ситуацию, – моя горничная заботилась о моем благополучии. В последнее время мне пришлось немало страдать из-за всего, что случилось. Особенно когда выяснилось, что пропала миниатюра с моим портретом, которую родители подарили мне на тринадцатый день рождения.

Ребекка, словно в отчаянии, воздела руки к небесам и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Помолчав немного, герцог осторожно спросил:

– И вы не имеете понятия, где она могла бы находиться?

Подняв голову, Ребекка взглянула на него полными слез глазами и шмыгнула носом. Герцог достал из кармана носовой платок и протянул ей.

– Я подарила ее мужу в день свадьбы, – ответила она. – И он носил ее с собой повсюду. Но потом, когда его привезли в больничный морг, миниатюры при нем не обнаружилось. – Ребекка снова всхлипнула, надеясь, что выглядела убедительной в своем горе.

– Наверное, миниатюра выпала из кармана мистера Невилла, когда его застрелили, – предположил Гроувер.

– Ваша светлость, мне просто невыносимо думать, что она могла попасть в чужие руки! Но полагаю, мне придется смириться с таким исходом…

– И вы не имеете понятия, где ее искать? – поинтересовался Гроувер.

– Ни малейшего, – ответила Ребекка. – Мне сообщили о смерти супруга, когда коронер нашел в его кармане визитную карточку, по которой и установили, кто он такой. Но когда я стала расспрашивать, где именно произошло преступление, никто не смог дать мне ответа. Очевидно, люди, доставившие его в морг, поспешили уйти, так что полиция не успела их допросить.

С минуту Гроувер внимательно смотрел на Ребекку. Потом повернулся к Лоре и сказал:

– Цветы завянут, если вы не поставите их в воду. Не спорьте. Просто идите и делайте. – Облизнув губы, он снова взглянул на Ребекку и добавил: – А я буду развлекать вашу хозяйку, пока вы не вернетесь.

Горничная вопросительно взглянула на Ребекку. Дождавшись утвердительного кивка, она поспешила исполнить приказание герцога, но, выходя из комнаты, оставила дверь широко открытой. Герцог поморщился, но не сделал попытки ее закрыть. Сев возле Ребекки, он взял ее за руку и испытующе посмотрел в лицо.

– Моя дорогая, мне очень жаль, что пропала ваша миниатюра. Но возможно, она найдется, причем – очень скоро. Я на это надеюсь, потому что тоже хочу носить ее с собой, как носил Невилл.

Ребекка затаила дыхание. Кажется, ее план начинал осуществляться.

– Ведь вы не передумали стать моей женой? – напрямик спросил Гроувер.

Проглотив ком в горле, Ребекка попыталась подавить неприязнь к этому человеку и кивнула.

– Не передумала, ваша светлость.

На губах Гроувера зазмеилась улыбка, и он наклонился к ней, пожирая глазами ее грудь.

– Тогда мы поженимся завтра, – пробормотал он, проводя пальцем по ее руке – от плеча к кисти. – Если вы помните, у меня есть особое разрешение.

Ребекка похолодела, но все же сумела выдавить улыбку и сказала:

– Вот и хорошо, милорд.

– Я сообщу вашим дяде и тете о предстоящем торжестве и прослежу, чтобы для вас подготовили спальню в Гроувер-Хаусе. – Последовавший затем смешок показался Ребекке омерзительным.

Но еще более мерзкими оказались дальнейшие действия герцога – застав Ребекку врасплох, он неожиданно обнял ее в углу дивана и лизнул в шею.

– Ваша светлость! – взвизгнула она, пытаясь вырваться.

Но герцог крепко ее держал. Кто бы мог подумать, что он окажется таким сильным! К тому же настроен он был весьма решительно. Ах, ведь именно этого и опасался Дэниел! Но разве могла она предположить, что Гроувер решится на такое? Да еще при открытой двери… Но где же Лора?

– Жду не дождусь, когда смогу вас наконец раздеть, – сообщил Гроувер.

– Прошу вас, отпустите, ваша светлость! То, что вы делаете… Это же верх неприличия, – говорила Ребекка, уворачиваясь от его губ.

Угрожающе рассмеявшись, он положил руку ей на грудь.

– Меня ужасно забавляет, что вы всегда напускаете на себя вид благовоспитанной молодой леди, которая вовсе не жаждет мужской ласки. Однако со мной вам не нужно притворяться. Я буду счастлив удовлетворить каждое ваше желание. Если вам угодно знать, я мечтал об этом с того самого момента, когда три года назад увидел вас впервые.

Ребекка ахнула. Возмутительно, что он говорит ей все это! А уж при мысли о том, что вытворял он с ней в своих фантазиях, ей и вовсе стало дурно. Следовало как можно скорее от него отделаться, но так, чтобы не возбудить подозрений. Господи, где же Лора?!

– Ваша светлость, вы слишком торопите события. Кто-нибудь может нас увидеть. Прошу вас, дождитесь завтрашней ночи. Когда мы останемся совсем одни, я буду рада исполнить все ваши желания.

Гроувер с улыбкой откинулся на спинку дивана, и в этот момент появилась Лора. На лице у нее была тревога, и она запыхалась – похоже, бежала.

– Да, не могу дождаться, – повторил Гроувер, вставая и направляясь к двери. – А теперь, с вашего позволения, мне нужно заняться делами. Вернусь завтра, чтобы сопроводить вас в церковь.

Герцог вышел из комнаты, и Ребекка, с облегчением вздохнув, откинулась на спинку дивана. До чего же отвратительный человек! Она взглянула на Лору; а та, похоже, была не на шутку встревожена состоянием своей хозяйки.

– Ох, простите, что вам пришлось выдержать его визит в одиночку, – сказала горничная. – Мне не следовало оставлять вас наедине с ним!

– Переживу, – буркнула Ребекка. – Хотя, должна заметить, мне снова хочется принять ванну. – Она поднялась с дивана, быстро вышла из гостиной и направилась к лестнице. Ей было страшно рассказывать Дэниелу о том, что произошло, однако именно это она и собиралась сделать, когда он вернется домой. У нее не будет тайн от мужа. Но Ребекка надеялась, что к тому времени, как расскажет Дэниелу о поведении Гроувера, герцог уже не будет представлять для них угрозы. Так что злиться Дэниелу просто не захочется.

Притаившись в темном дверном проеме, Дэниел стоял, опираясь на трость и прислушиваясь – клацанье каблуков по мостовой могло раздаться в любой момент. Перед визитом Гроувера в Эйвери-Хаус он выскользнул из дому через кухонную дверь и с тех пор так и находился здесь, наблюдая за переулком. Стоять на одном месте было тяжело, и Дэниел уже начал уставать. Но выходить из укрытия было рискованно – его могли увидеть. Поэтому, превозмогая боль, Дэниел оставался на месте, по-прежнему наблюдая и выжидая.

Начинали спускаться сумерки, тени становились гуще, и в воздухе разливалась прохлада. Подняв воротник пальто, Дэниел привалился спиной к двери и на минуту прикрыл глаза. Он обязан через это пройти – если не ради себя, то ради Ребекки. Иначе – прощай надежда на счастливое будущее!

Сделав глубокий вдох, Дэниел насторожился – ему показалось, что послышался глухой стук. Трость? Или тяжелые шаги? Он открыл глаза и стал всматриваться в густые сумерки. Вроде бы ничего особенного, однако… Теперь он отчетливо слышал чьи-то шаги. Дэниел весь подобрался. Нельзя выдать себя ни единым звуком!

Чуть подавшись вперед, он осторожно выглянул из-за дверного косяка и застыл, замер, заметив силуэт худощавого мужчины. Склонившись над мостовой, мужчина, очевидно, что-то искал. Дэниел прищурился, напрягая зрение. Нужно было убедиться, что это именно герцог, прежде чем явиться пред его очи. И Дэниел терпеливо ждал. Наконец мужчина выпрямился и осмотрелся – явно пытался сообразить, где искать дальше. И в этот момент Дэниел его узнал. Опираясь на трость, он вышел из своего укрытия и извлек из кармана пальто маленький предмет овальной формы.

– Не это ли ищете? – спросил он. И его голос эхом прокатился вдоль кирпичных стен.

Воцарилась гробовая тишина, а потом послышался тихий вздох герцога.

– Кто здесь? – спросил он. И голос его предательски дрожал – спокойствие явно было напускным.

– Может быть, привидение? – подсказал Дэниел, шаг за шагом приближаясь к герцогу. – В конце концов, меня ведь застрелили, а потом и похоронили. Фактически я мертв – как ни крути.

– Значит, не совсем мертв, – процедил Гроувер сквозь зубы. Его растерянность сменилась злобой.

Дэниел усмехнулся.

– Подозреваю, что вы очень огорчены этим обстоятельством.

Теперь они стояли лицом к лицу, и Дэниел отчетливо видел крючковатый нос Гроувера, его впалые щеки и тонкие сухие губы.

– Моя жена не ошиблась на ваш счет, не так ли? – Глаза герцога превратились в щелочки, а Дэниел продолжил: – Вы одержимы ею и ни перед чем не остановитесь – лишь бы завладеть ею, верно?

– Она принадлежит мне, Невилл! Я заплатил огромную сумму за право спать с ней. Если кто и совершил преступление, – так это вы! Вы украли ее у меня!

– Я спас Ребекку от невыносимых мучений, ожидавших ее с вами! – закричал Дэниел. Мысль о том, что она могла оказаться в постели с герцогом, ужасно его разозлила. – И вам следует знать: именно моя жена придумала этот замечательный план, чтобы доказать, что вы стреляли в меня.

– Ха! Как же вы собираетесь это доказать, Невилл? Я герцог, а вы – легкомысленный бездельник!

– Уверены? – спросил Дэниел, с удовольствием отмечая, как в глазах Гроувера промелькнул страх. Он поднял повыше маленький овальный предмет, чтобы Гроувер смог рассмотреть его как следует. Миниатюрный портрет Ребекки. – Она сказала, что миниатюра была при мне, когда я умер, а потом пропала. Но она не говорила, в каком месте Лондона меня застрелили. Однако вам-то это было известно, потому что именно вы в меня стреляли. Вы знали, где искать миниатюру. Вещицу, принадлежавшую женщине, которой вы одержимы… Мы были уверены, что вы захотите забрать миниатюру себе, чтобы владеть ею так же, как и ее хозяйкой.

Взгляд Гроувера загорелся холодной яростью.

– Я еще увижу тебя в могиле, Невилл!

Двигаясь поразительно проворно для человека своего возраста, Гроувер протянул руку и длинными сухими пальцами обхватил миниатюру. Вырвав ее у Дэниела, рассмеялся смехом безумца.

– Ты не уйдешь отсюда живым, ничтожество! – воскликнул он, пятясь и выхватывая из кармана пистолет. – На этот раз – нет!

– Ошибаетесь, ваша светлость, – раздался чей-то голос, и из-за угла вышел широкоплечий мужчина, остановившийся за спиной у Гроувера. Это был магистратский судья, которого сопровождали констебль и двое нарочных. – Предлагаю вам бросить оружие. Иначе у констебля не будет выбора – вы заставите его стрелять.

– У вас две возможности, ваша светлость, – раздался другой голос, на сей раз – из-за спины Дэниела. Это был герцог Лендсборо, перекрывший второй выход из переулка вместе с лордом Уолвингтоном. – Так что выбирайте – либо вас будут судить, либо вы покинете страну и никогда сюда не вернетесь. Я слышал, что в Америке в это время года просто прекрасно! Но если выбираете суд, прошу помнить: одним из тех, кто будет решать вашу участь, стану я.

Глаза Гроувера вспыхнули яростью, и Дэниел невольно отступил на шаг, разгадав намерения герцога. Но нет, он не собирался бежать! Он смело примет выстрел – даже если это будет означать его смерть. Проклятье! Разумеется, Дэниел не исключал подобного исхода, но сейчас, глядя, как Гроувер с перекошенным от ярости ртом поднимал пистолет, он подумал о том, что их с Ребеккой план был не так хорош, как казалось сначала.

Дэниел уже приготовился к тому, что ослепительная вспышка боли снова разорвет ему грудь. Тут раздался выстрел, за которым через долю секунды последовал еще один. Хм… Если его застрелили, то как-то слишком уж безболезненно… В ушах у него звенело, и Дэниел, в растерянности заморгав, посмотрел на Гроувера, злобная усмешка которого превратилась в жуткую гримасу. Герцог выронил пистолет, и тот загремел на камнях мостовой. Внезапно вцепившись в рукав Дэниела, Гроувер закричал:

– Проклятый ублюдок!

Тут герцога окружили констебль и его помощники, намеревавшиеся увести его. Гроувер сопротивлялся, но вскоре сдался; боль в руке, простреленной констеблем, очевидно, причиняла немалые страдания.

– Вашей сестре, Лендсборо, посчастливилось, что я вообще снизошел до нее! – закричал вдруг Гроувер. – Между прочим, она весьма пылкая девица…

Лендсборо выступил вперед; его глаза потемнели от гнева.

– Какое бы наказание ты ни понес, я всегда буду думать, что этого мало. За свои грязные делишки ты заслуживаешь виселицы!

– Меня бы, наверное, уже давно повесили. Но вы же сами предпочли избежать скандала, не так ли? Впрочем, я был уверен: вы согласились бы на что угодно – лишь бы никто не узнал, что на самом деле произошло в тот день в вашем доме.

– Замолчите, Гроувер! – приказал магистратский судья. – Или я уступлю соблазну и оставлю вас здесь на несколько минут в компании Лендсборо и Невилла.

Дэниел посмотрел на Лендсборо. Он восхищался его самообладанием. Разумеется, он не знал, что именно случилось с сестрой герцога, но, судя по всему, Гроувер обошелся с ней куда хуже, чем с Ребеккой.

Стиснув зубы, Дэниел перевел взгляд на Гроувера, которого уводили констебль с помощниками.

– Благодарю вас, – сказал он судье. – Надеюсь, вы позаботитесь о нем так, чтобы он перестал нам докучать.

– Будьте уверены, – ответил судья. Пожелав всем доброго вечера, он ушел вслед за полицейскими.

– Я ваш вечный должник, – сказал Дэниел, повернувшись к герцогу Лендсборо.

– А я – ваш, – ответил герцог. – Наконец-то я могу спокойно вздохнуть. Ведь теперь я знаю, что он не уйдет безнаказанным. Вы хороший человек, Невилл. Светское общество заклеймило вас напрасно. И я горжусь тем, что могу назвать вас своим другом.

– Вы оказываете мне большую честь, ваша светлость. Может быть, вы с супругой не откажетесь отобедать завтра в Эйвери-Хаусе?

– Только в том случае, если вы станете называть меня просто Лендсборо, а не «ваша светлость».

Дэниел весело улыбнулся.

– Думаю, это вполне возможно.

– Дэниел, ты все сделал как надо, – сказал Уолвингтон, хлопая племянника по спине. – Недели не пройдет, как пойдут слухи, что ты – настоящий герой. Потому что разоблачил хладнокровного убийцу, задумавшего очередное преступление. Предоставь это мне. Уж я об этом позабочусь!

– Спасибо, дядя, – кивнул Дэниел, радуясь не столько за себя, сколько за Ребекку. Ему очень хотелось, чтобы ее принимали в обществе. И было ясно: с помощью людей, находившихся сейчас с ним рядом, это случится гораздо быстрее, чем они с Ребеккой полагали еще неделю назад.

– Не за что меня благодарить, – ответил маркиз. – Ты заслуживаешь всеобщего уважения. Смотри, чего ты добился! Стал совсем другим человеком, притом – за столь короткое время. Это просто замечательно!

– Насколько я помню, вы не оставили мне выбора.

Маркиз усмехнулся.

– Да уж… Думаю, не оставил. Но должен признать, я не рассчитывал на такой замечательный результат. Однако ты доказал, что достоин титула Уолвингтонов. Никогда в жизни не радовался так собственной ошибке.

Эти дядюшкины слова были как бальзам для сердца Дэниела.

– Мы с Ребеккой хотим напечатать книгу, – сказал он, когда они уже шли к карете Уолвингтона. – Лорд Уинстон, брат Кингсборо, владеет издательством. Я собираюсь с ним поговорить. Может быть, из этой затеи что-нибудь выйдет.

Взглянув на племянника, маркиз улыбнулся.

– Думаю, это отличная мысль! Жена очень добра к тебе, Дэниел. Эта женщина совершила чудо – сделала из тебя респектабельного джентльмена. Скажу так: она настоящая волшебница. Мы очень рады, что она вошла в нашу семью.

– Полностью согласен, – ответил Дэниел, думая о женщине, ждавшей его дома. И ему отчаянно захотелось увидеть ее как можно быстрее. – Кстати, она одаренная художница.

– В самом деле?

Дэниел кивнул.

– И прекрасная актриса. Знает наизусть несколько пьес Шекспира. Правда петь не умеет, зато остроумия и доброты у нее с лихвой. Поэтому рядом с ней никогда не бывает ни скучно, ни грустно.

Боже милостивый! Начав возносить хвалы Ребекке, он, кажется, уже не в силах был остановиться. Дэниелу вдруг захотелось поведать, какую храбрость проявила Ребекка на улице неподалеку от клуба Райли и как заботилась о нем, когда он был ранен. Но сдержался, заметив, что дядя вот-вот рассмеется.

– Провалиться мне на этом месте, – воскликнул Уолвингтон, – если ты в нее не влюбился – по уши и со всеми потрохами!

– Конечно, влюбился, – ответил Дэниел. – Разве можно ее не любить?

Тут дядя перестал улыбаться и взглянул на племянника уже с совершенно серьезным выражением.

– Тогда я вдвойне рад за тебя, Дэниел. Не терпится рассказать об этом твоей тете. Она тоже очень обрадуется. – Улыбка вернулась на лицо дядюшки, и он кивком указал на карету. – А теперь… Не отправиться ли нам поскорее в Эйвери-Хаус, чтобы составить компанию твоей жене? Наверняка она с ума сходит от тревоги за тебя. И конечно же, ей ужасно хочется узнать, как обернулось дело.

В этом Дэниел не сомневался. Расположившись на мягком сиденье кареты Уолвингтонов, он то и дело поглядывал в окно – ему казалось, что карета движется слишком медленно.

Глава 28

– Вы могли бы погибнуть! – воскликнула Ребекка, едва муж закончил свой рассказ.

Вернувшись домой, Дэниел чуть ли не падал от усталости, и Ребекка заставила его сразу же отправиться в постель. Он подчинился без разговоров, а Лора и Молли принесли им с женой поесть. После ужина Дэниел ответил на все вопросы. Ей сделалось дурно, когда она поняла, насколько велика была опасность, грозившая ее мужу. На глаза навернулись слезы, когда Ребекка представила, как бездыханное тело супруга лежит на мостовой. Какое счастье, что Гроувер не успел прицелиться поточнее.

– Это был глупый план. Он мог бы привести вас к смерти!

– Но не привел же… – заметил Дэниел. – Да, конечно, признаю, риск был огромный. Я не предполагал, что он попытается меня застрелить в присутствии свидетелей. Но я ошибался. – Он покачал головой. – Вы бы видели его глаза, Бекки! Нечеловеческий, безумный взгляд!

Ребекка кивнула.

– Слава богу, все закончилось, и теперь мы можем жить спокойно. – С беспокойно бьющимся сердцем она продолжала: – Но сначала я должна рассказать, как прошла моя встреча с Гроувером.

И Ребекка во всех подробностях поведала мужу о встрече, состоявшейся в этот день. Рассказывая, она то и дело морщилась, вспоминая крайне неприятные ощущения, которые пришлось пережить.

– Было ужасно мерзко, – сказала она, заканчивая свое повествование, и в ее глазах заблестели слезы. До этого момента ей каким-то чудом удавалось сохранять спокойствие, но сейчас она снова переживала ужас, охвативший ее при общении с этим негодяем.

Дэниел стиснул зубы. Его глаза потемнели от ярости.

– Мне невыносимо думать, что вам пришлось терпеть его общество хотя бы минуту. К счастью, теперь он больше не представляет опасности.

Тут Ребекка убрала с постели поднос и легла рядом с мужем, положив голову ему на плечо. «Какое облегчение… – думала она. – Все-таки Дэниел не стал ругать меня за то, что принимала Гроувера наедине, хотя он и настаивал, чтобы я этого ни в коем случае не делала».

– За прошедшие несколько недель нам пришлось столько всего пережить… – пробормотала она.

Дэниел пожал ее руку, затем, поцеловав в макушку, сказал:

– Да, нам изрядно досталось. Но благодаря этому мы стали сильнее…

– Вас желает видеть лорд Уинстон! – возвестил Хопкинз два дня спустя; супруги в этот момент сидели в гостиной.

Дэниел уже мог довольно свободно передвигаться и был очень этому рад. Как же это приятно – самостоятельно, без чьей-либо помощи подниматься и спускаться по лестнице. Он встал, приветствуя Уинстона.

– Надеюсь, вы простите меня за то, что не приехал повидать вас на рабочем месте, – сказал он, протягивая гостю руку. – Но боюсь, мне все еще затруднительно разъезжать по Лондону.

Уинстон пожал ему руку и, нахмурившись, сказал:

– Если верить тому, что писали газеты, Гроувер стрелял в вас…

– Верно, – ответил Дэниел. – Было чертовски больно.

– Могу представить… – Уинстон покачал головой. – Надеюсь, теперь-то все в порядке. – Он взглянул на стоявшую возле мужа Ребекку и поклонился. – Мои поздравления по случаю недавнего бракосочетания, леди Ребекка! Сейчас вы выглядите намного лучше, чем в прошлый раз, когда я вас видел.

Ребекка казалась озадаченной, и Дэниел пояснил:

– Лорд Уинстон был на балу, когда в вас стреляли. И он предложил помощь.

– Благодарю вас, лорд Уинстон. Приятно с вами познакомиться, – сказала Ребекка, приветливо улыбаясь гостю.

Тот улыбнулся в ответ.

– И мне также, леди Ребекка.

– Не угодно ли присесть? – сказал Дэниел, указывая на кресло.

– Сейчас горничная принесет чай, – добавила Ребекка. – Или вы предпочтете бокал шерри? Или, может быть, бренди?

– Чай будет кстати. Благодарю. – Лорд Уинстон опустился в кресло. Взглянув на супругов, он заявил: – Должен заметить, что, по моему мнению, вполне закономерно, что вы теперь вместе. Вы прекрасно подходите друг другу.

Ребекка опустила ресницы. Как неожиданно! Она пыталась найти подходящий ответ, но Дэниел, опередив ее, сказал:

– Не мог же я допустить, чтобы она вышла за герцога Гроувера.

Лорд Уинстон внезапно помрачнел.

– Нет. Разумеется, для нее это означало бы смерть. Он из тех, кто убивает в женщине радость жизни.

– Благодарю за поддержку, лорд Уинстон, – сказала Ребекка. – Отрадно сознавать, что вы на нашей стороне.

Лорд Уинстон улыбнулся уголком рта.

– Могу сообщить, что моя супруга совершенно со мной согласна. Никто не сомневается: было бы весьма прискорбно видеть вас женой Гроувера. – Уинстон вздохнул. – К сожалению, иногда светское общество бывает крайне нетерпимым по отношению к тем, кто поступает вопреки сложившимся правилам. И… будем честны, вы ужасно скомпрометировали герцога – в этом нет никаких сомнений.

– Верно, мы сбежали, – сказал Дэниел с усмешкой.

– Да, вы сбежали! – подхватил лорд Уинстон. – Но полагаю, можно сказать и так: вы спасли женщину от участи, более печальной, нежели брак с легкомысленным прожигателем жизни.

– Совершенно верно! – воскликнула Ребекка. Как же она обрадовалась, когда на следующий день после ареста Гроувера в «Мейфэр кроникл» появилась статья, в которой доброе имя Дэниела было наконец восстановлено! – Ведь мои родственники фактически выставили меня на торги. Негодяи!..

Лорд Уинстон кивнул.

– Вы правы. Должен признаться, мне никогда не нравились Грифтоны – уж простите меня за такие слова.

Ребекка усмехнулась.

– Не стоит извиняться, милорд. Они действительно негодяи.

– Тем не менее, – продолжал лорд Уинстон, – я не думал, что они способны на такую жестокость. Даже не верится!.. Ради собственной корысти заставлять вас выйти за такого человека, как Гроувер!..

В дверь тихо постучали, и вошла Молли с чайным подносом. Опустив поднос на стол, служанка поставила перед каждым чашку с блюдцем. Присев в реверансе, девушка вышла с жизнерадостной улыбкой.

Ребекка принялась разливать чай, а Дэниел, покосившись на нее, проговорил:

– Уверяю вас, ей пришлось несладко. Когда она жила в заточении. Зато у нее была возможность развить свои таланты. Думаю, вас ждет большой сюрприз.

Ребекка ужасно занервничала – примерно так же, как в тот раз, когда Дэниел попросил показать рисунки. До этого она никому их не показывала – даже Лоре, хотя та, возможно, заглядывала в альбом украдкой. Но если и так – Лора не подавала виду. Конечно, в альбомах рисовали многие светские дамы, изображавшие, как правило, пейзажи или натюрморты, а вовсе не потусторонние существа, созданные собственным воображением (Ребекка позже призналась, что рисовала не только фей, но и гоблинов, а также великанов). Однако продемонстрировать свои работы посторонним… О, ведь это означало, что она как бы выставит себя на суд. Поэтому Ребекка ужасно волновалась – тихонько сидела, сложив руки на коленях, пока Дэниел показывал гостю их предполагаемую книгу. Сделав глоток чая, она стала наблюдать, как лорд Уинстон переворачивал страницы, – пыталась разгадать мысли по выражению его лица. Но Уинстон был непроницаем – ни улыбки, ни хмурой гримасы. Только пристальное внимание, вероятно – чисто профессиональный интерес. Наконец он внимательно посмотрел на Ребекку, однако ничего не говорил.

О господи! Ему не понравилось. Ее рисунки были просто мазней – как она и говорила Дэниелу. Ребекка невольно вздохнула. Вот почему она так не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее драгоценные картинки! Это невыносимо, когда их изучает придирчивый взгляд знатока. И зачем Дэниел вовлек ее в эту глупую авантюру?..

– Не совсем то, что вы ожидали, не правда ли? – Ребекка протянула руку, чтобы выхватить рисунки у лорда Уинстона и спрятать куда-нибудь подальше, где их больше никто не увидит.

– Ни в малейшей степени, – ответил лорд Уинстон, убирая рисунки подальше от нее.

«Он смотрит так, будто я повредилась рассудком, – думала Ребекка. – Что ж, ничего удивительного. Ведь женщина, рисующая подобные глупости…»

– Они бесподобны, миледи, – продолжал Уинстон.

Что? Ребекка замерла, потом повернулась к мужу, улыбавшемуся с видом триумфатора. Она перевела взгляд на лорда Уинстона и пробормотала:

– Прошу прощения, милорд, вы…

– Надеюсь, вы не сочтете мои слова обидными, миледи, однако для женщины, которая дурачила весь свет, два года притворяясь умалишенной… Поверьте, вы удивительно низкого мнения о собственных талантах.

– О чем вы?.. – пробормотала Ребекка.

Лорд Уинстон усмехнулся.

– Мне казалось, я выразился достаточно ясно. Уверяю вас, я никогда не видел таких прекрасных рисунков. И я опубликовал бы их с превеликим удовольствием.

Ребекка не знала, что на это ответить. То есть сказать хотелось так много, что она просто не могла выпалить все разом.

Тут Дэниел обнял ее и стал говорить, что очень гордится ею. А потом спросил, поняла ли она наконец, насколько талантлива.

– А рассказ – весьма забавный, – сказал лорд Уинстон минуту спустя. – Я попрошу одного из моих редакторов посмотреть его.

– Да, конечно, – кивнул Дэниел. – Эту историю мы сочинили наспех – как пояснения к рисункам. А вот они – настоящее сокровище, не правда ли?

– Более того… – Лорд Уинстон поднес чашку к губам и сделал большой глоток. – Они неповторимы. Других таких нет. – Должно быть, он заметил волнение Ребекки, потому что быстро добавил: – Примите мою искреннюю похвалу и восхищение! Вы не должны сомневаться в себе – напротив, вам следует гордиться своей работой. Уверен, что ваш супруг со мной согласен. Похоже, ваш талант произвел на него огромное впечатление – как и на меня.

– Благодарю вас, милорд, – ответила Ребекка, смутившись. Потом вдруг улыбнулась и добавила: – Ах, я вам так благодарна!..

Лорд Уинстон усмехнулся.

– Не за что. Так вот, у меня при себе контракт, и я думаю, что вам следует на него взглянуть, прежде чем двигаться дальше. – Он открыл портфель, который принес с собой, вытащил несколько листков бумаги и разложил их на столе между Ребеккой и Дэниелом. – В дополнение к оговоренным здесь гонорарам я бы хотел – в связи с тем, что вы мне только что показали, – предложить вам аванс в размере одной сотни фунтов.

Ребекка была изумлена – мечта так быстро стала явью! Значит, ее рисунки действительно настолько хороши… Иначе за них не заплатили бы такую сумму.

– Это очень щедрое предложение, лорд Уинстон. И если Дэниел согласен, то мне следовало бы…

Уинстон остановил ее, вскинув руку.

– Я понимаю ваше воодушевление, но пусть этот договор пока остается здесь, потому что мне будет неловко, если вы подпишете документ, который не изучили во всех подробностях. Не спешите, леди Ребекка, прочтите его внимательно вместе с мужем. Если условия вас устраивают все до единого, то вы знаете, где меня найти.

Гость встал из-за стола и поклонился хозяевам. Ребекка с Дэниелом тоже встали, чтобы его проводить.

– Еще раз повторю: мне было исключительно приятно с вами повидаться, – сказал Уинстон с улыбкой.

Дверь за ним закрылась, и Ребекка повернулась к Дэниелу.

– Благодарю за все, что вы для меня сделали!

– Дорогая, я сделал бы все возможное ради вашего счастья и благополучия, – ответил Дэниел, целуя жену в висок. – Когда думаю, какой была моя жизнь до того, как появились вы… Была пустой и лишенной всякого смысла. Я благодарю свою счастливую звезду за то, что повстречал вас на балу у Кингсборо.

– И я тоже, – прошептала Ребекка, приподнимаясь на цыпочки, чтобы обнять мужа и запечатлеть на его губах долгий поцелуй, свидетельствовавший о ее любви и восхищении этим чудесным мужчиной, который сражался со своими демонами и вышел победителем. – И всю жизнь буду благодарить свою счастливую звезду за то, что вы тогда залезли ко мне в окно, мой герой.

Эпилог

«Дом Ночи», Портмен-сквер, год спустя

– Скоро приедут гости, – сказала Ребекка. Она стояла перед высоким, от самого пола, зеркалом, поправляя платье, – нелегкая задача, поскольку Дэниел в этот момент целовал ее шею и плечи.

– Пять минут, больше не надо, – прошептал он, обнимая жену за талию и вдыхая исходивший от нее аромат жасмина. Дэниел не уставал упиваться этим запахом.

Ребекка рассмеялась, ее звонкий смех заполнил комнату.

– Вы неисправимы!

– Но я ведь известный ценитель женской красоты, если помните.

– Надеюсь, ценитель, вставший на путь исправления, – ответила Ребекка, и муж увидел, как засияли в зеркале ее глаза.

– Почти исправившийся. – Он снова ее поцеловал.

– Почти?..

– В некоторых случаях мой опыт соблазнителя очень кстати. В таких, как, например, сейчас. – Дэниел развернул Ребекку лицом к себе и прижался губами к ее губам. Его страстный поцелуй манил ее греховным обещанием того, что случится, когда гости покинут их дом.

Эйвери-Хаус они продали восемь месяцев назад и перебрались в другой дом, где Дэниела не мучили воспоминания о родителях. И он предложил назвать его «Домом Ночи» – в честь Ребекки и той ночи, когда они впервые встретились. Вселившись, они поспешили наполнить свое жилище воспоминаниями, на сей раз – только приятными, и вскоре Дэниел уже не мог входить в какую-либо из комнат без мыслей о сладостных утехах с Ребеккой.

– Вы достойны того, чтобы уделить вам гораздо больше, чем пять минут. – Дэниел подал жене руку и лукаво улыбнулся. – Поэтому я постараюсь быть терпеливым и дождусь своего часа!

Щеки Ребекки залились очаровательным румянцем, а губы после поцелуя казались еще более чувственными. Глядя на нее сейчас, Дэниел не знал, как сумеет пережить следующие несколько часов; прошел год – целый год! – а он до сих пор не мог ею насытиться. Более того, у него и мысли не возникало о других женщинах. Ребекка была единственной женщиной его жизни – другом, женой и любовницей. И она была само совершенство – во всех отношениях.

– Мои поздравления по поводу второго издания, – сказал лорд Уинстон, переступая порог гостиной.

– Благодарю, милорд, – ответила Ребекка. – Мы очень удивились, узнав, что наша книга стала такой популярной. – Ребекка обратилась к женщине, стоявшей рядом с Уинстоном: – Как я рада, что вы сегодня вечером смогли к нам присоединиться, Сара! Наконец-то мы с вами от души поболтаем.

– А я хотела сообщить вам обоим, что наши мальчики в восторге от вашей книги, – сказала гостья. – Однако они просили передать вам просьбу: пусть следующая книга будет о пиратах!

Ребекка рассмеялась.

– Превосходная мысль! Возможно, мы напустим туда еще и морских чудовищ.

– У вас удивительная фантазия, дорогая. – Дэниел с восхищением взглянул на жену.

– А что касается нового издания, – продолжал лорд Уинстон, – то я не сомневаюсь: оно будет раскуплено так же быстро, как и первое. Моя мать, например, уже сделала заказ, чтобы преподнести книгу брату и его жене, когда через месяц на свет появится их малыш.

– Осмелюсь заметить: я восхищен обложкой, – послышался чей-то голос.

Повернув голову, Дэниел улыбнулся лорду Лендсборо. В руке герцог держал один из сигнальных экземпляров – хозяева выставили их на обозрение гостям.

– За это следует благодарить лорда Уинстона, – ответил Дэниел. – Именно он предложил поместить на обложку один из самых ярких рисунков моей жены.

– Цепляет глаз, должен признаться, – сказал Лендсборо, приветствуя Уинстона и кланяясь Саре. Герцог и его супруга, ставшие добрыми друзьями Ребекки и Дэниела, часто приезжали к обеду, как и Одри, сестра Дэниела, приезжавшая со своим мужем графом Чилтоном, – тот подарил Дэниелу красивую записную книжку в день, когда его вложения впервые принесли доход.

– А мне очень хотелось бы в недалеком будущем прочесть вашу книгу своему внучатому племяннику или племяннице, – сказала леди Уолвингтон, появившаяся в сопровождении супруга. Тетя Дэниела, недавно узнавшая о беременности Ребекки, постоянно справлялась о ее здоровье и даже спрашивала у мадам Ренад, хорошо ли питается будущая мать.

– Нашему ребенку очень повезло, что в его жизни будете вы, тетушка. – Дэниел подошел к тете и поцеловал ее в щеку. Он очень любил дядю и тетю; теперь-то Дэниел понимал, как много они для него сделали.

– Разрешите заметить, что сегодня вы прямо-таки светитесь, – сказал лорд Уолвингтон, поцеловав руку невестки. Старик не меньше жены суетился вокруг Ребекки, заботясь о ее благополучии. Он то и дело спрашивал, не замерзла ли она и не желает ли присесть. – Не хотите ли чего-нибудь попить? Лимонаду, может быть?

Дэниел с трудом удерживался от улыбки, наблюдая, какой заботой и любовью окружили его родственники Ребекку, так счастливо вошедшую в их семью. И она их полюбила – никогда не упускала возможности выпить с ними чаю или прогуляться в парке.

– Спасибо, – ответила Ребекка. – Очень любезно с вашей стороны, но я пила лимонад совсем недавно.

– Тогда, может быть, съедите что-нибудь? – не унимался лорд Уолвингтон. – Я видел очень соблазнительную корзинку с фруктами на столе для закусок. Буду счастлив предложить вам ломтик-другой.

Наклонившись к жене, Дэниел прошептал:

– Вам лучше уступить, если хотите его порадовать.

Рассмеявшись, Ребекка кивнула Уолвингтону.

– Да, милорд, с удовольствием.

– Оглянуться не успеете, как я вернусь, – сказал маркиз и помчался исполнять поручение.

– Уинстон говорил, что вы собираетесь удалиться в семейное поместье возле Винчестера, когда придет время рожать, – сказала Сара.

– Да, Уолвингтоны любезно предложили пожить в их доме, – ответила Ребекка, улыбнувшись леди Уолвингтон.

– Дорогая, теперь это и ваш дом также, – объявила маркиза. – Кроме того… разве в Лондоне погуляешь как следует? А ведь когда ждешь ребенка, то нужен свежий воздух. В Пондсли его хватает.

– Не говоря уж о том, что будет очень приятно сбежать от всего и всех, чтобы почаще бывать вместе – только вы да я, пока не родится малыш, – сказал Дэниел, нежно обнимая Ребекку за талию. – Жду не дождусь, когда можно будет брать дядину коляску для прогулок и поездок на пикники. Там есть еще и озеро, обсаженное по берегам ивами, и там можно чудесно кататься на лодке. – Он вдруг вспомнил, как проводил в поместье время с родителями, но вместо горечи или гнева почувствовал только радость – какое счастье, что с ним будет его Ребекка! Они вместе создадут собственный мир, и со временем старые воспоминания уйдут, уступив место новым. Приблизив губы к уху жены, Дэниел прошептал: – Вы самое лучшее приключение из тех, что выпали мне в жизни, и я люблю вас всем сердцем.

Повернув голову, Ребекка ответила ему сияющим взглядом, а потом улыбнулась. И от ее чарующей улыбки у Дэниела, как всегда, перехватило дыхание.

– А я люблю вас, Дэниел, и буду любить вечно.

Какое ему дело до того, что их окружали гости и что не принято целовать собственную жену на людях? В конце концов, есть свои преимущества в том, что тебя считают распутником – пусть даже исправившимся. И Дэниел не преминул воспользоваться этим своим преимуществом. Коснувшись губами губ Ребекки, он стал целовать ее со всей страстью и с благодарностью за то, что она сделала его счастливым. Гости же один за другим тихо выходили, оставляя их вдвоем.

Примечания

1

Настойка опия; использовалась как успокоительное.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg