«Любовный пасьянс»

Саманта Фостер Любовный пасьянс

ГЛАВА 1

Июнь, 1859 г.

Весь день Стив Такер посвятил делу, которое было едва ли не самым важным в его жизни. Однако чем дальше, тем ему все меньше нравился вид человека, сидящего напротив него за карточным столом. Эта мертвенная бледность позволяла предположить, что ее обладатель либо дошел до крайней степени, возбуждения, либо серьезно болен.

— Может, хотите бренди, месье Райс? — Стив сделал знак своему слуге Люсьену принести напитки. Но Закери Райс отрицательно покачал головой.

— Пожалуй, немного позже.

Никогда не отказываясь от возможности выпить на дармовщину, на этот раз Зак Райс решил даже не думать о какой-либо выпивке. Проклятая английская еда! Эти роскошные харчи совершенно невозможно переварить человеку, привыкшему к доброму бифштексу и простым галетам. Вот и сейчас, Зак чувствовал, что у него начинается что-то вроде несварения.

А Стив, как и положено радушному хозяину, тут же сказал:

— Как пожелаете… Может, сигару?

Закери Райс, снова, слегка покачал головой, и тогда Стив пододвинул к себе квадратную деревянную сигарницу, инкрустированную слоновой костью и серебром. Взяв из нее длинную тонкую сигару, он размеренным точным движением отрезал ей кончик лезвием серебряного ножика и поднес ко рту. К тому времени, как он положил нож на стол, Люсьен уже стоял рядом, держа зажженную спичку.

Стив взял бокал из рук слуги. Сделав несколько неторопливых глотков, он открыл свои карты и остался доволен и картами, и напитком. Накануне ночью, этот американец, месье Райс, крупно выиграл у него и четырех других господ, решивших составить им компанию за карточным столом. Райс неплохо играл в карты, даже, пожалуй, искусно, но далеко не так хорошо, как сам Стив. Месье Райс и те, другие джентльмены, не догадывались, что Стив намеренно не показывал своих истинных способностей. И уж тем более не догадывался этот американец, что в сегодняшнем их поединке, ему предстояло лишиться не только вчерашнего выигрыша, но и значительной доли своего капитала.

Все эти приятные подсчеты, он производил в голове в процессе игры. Если информация о состоянии месье Райса верна, а в этом сомневаться не приходилось — Стив Такер всегда, прежде чем сесть за стол, тщательно выяснял платежеспособность своего противника, — так вот если его сведения верны, то американцу недолго оставалось делать ставки.

А Зак Райс, пытаясь сосредоточиться, поморгал, чувствуя, как отяжелели его веки, и глубоко вздохнул. В ту же секунду в груди пребольно кольнуло, а лицо побледнело еще больше.

— Эй, там, как насчет того, чтобы открыть окно? — Зак слабо махнул Люсьену. — В этих чертовых курительных комнатах человек задохнется, а никто и не заметит.

— Вы желаете, чтобы я потушил сигару, месье Райс? — осведомился Стив Такер.

— Хорошо бы, черт побери! — Закери Райс с трудом перевел дыхание. — Кто хочет курить, пусть идет на улицу!

В следующее мгновение ему стало совестно: он и сам не понял, что это на него накатило. В любое другое время, он и сам бы с удовольствием покурил, ему нравились хорошие сигары. Чтобы загладить собственную резкость, Зак примирительно произнес:

— Не обращайте на меня внимание. Человек может курить, где ему нравится. К тому же, это ваш дом!

— Но вы гость моего дома! — ответил хозяин, и мир, таким образом, был восстановлен.

На самом деле комнаты, в которых сейчас жил Стив со своим слугой, принадлежали французской графине Клеменс, эмигрировавшей в Лондон так же, как и он сам. Графиня была дамой далеко не первой молодости, и Стив Такер заключил с нею достаточно выгодное соглашение, не очень, правда, красивое с точки зрения высокой нравственности, но крайне необходимое ему в тот момент.

Графиня, несмотря на годы, сохранила темперамент молодости, очень любила, когда постель с нею делил какой-нибудь молодой проказник с горячей кровью. Зато за свои услуги Стив имел прекрасное жилье и рекомендации, помогавшие получить долгожданные приглашения на великосветские рауты.

Именно, благодаря графине, он теперь сможет оказаться, за самыми престижными столиками, с самыми богатыми игроками, да еще в такой момент, когда ставки будут особенно высоки.

Благодаря своему дару перевоплощения Стив принят в свете. Его манеры отточены и изящны, словно он один из самых знатных отпрысков знаменитых фамилий. Речь его блестяща и остроумна, как у самых образованных людей. Он прекрасно поддерживал беседу как на английском, так и на родном французском языке, оставляя при, этом впечатление рафинированного аристократа.

Не прошло и часа, как карманы Зака Райса, истощились, словно дождевая туча, вылившая из себя всю воду без остатка. Он написал поручительство на каждый фунт и каждый золотой, еще оставшиеся у него дома. Теперь, после того как он расплатится со своим карточным долгом, ему еще хватит денег на хороший, обед.

Ослабев, чувствуя, что его голова стала чугунной, словно после крепкого перепоя, Зак погрузился в размышления о превратностях судьбы и о пакостных обстоятельствах, в которых он оказался.

Тем временем, Стив встал из-за стола, извинился и оставил своего соперника на несколько минут.

Странно, но Райс не особенно переживал по поводу своей неудачи в игре. Для него деньги значили не так уж много, а поэтому уходили и приходили с удивительной легкостью. Однажды, жизнь оставила его, даже без сапог, но ему никогда не приходилось бедствовать долго. Никогда, за исключением одного раза. Тогда, он так долго находился на мели, что ему пришлось пожертвовать частью своей доли в компании, принадлежавшей их семье. Черт побери! Он был уверен в себе и не мог проиграть. Однако, в тот раз, жизненные обстоятельства сложились так, что это стоило ему не только десяти процентов «Райс Стейдж Лайн», это стоило ему семьи. Черт побери! Он во всем винил брата. Способненький, благовоспитанный Теодор! Отцовский наследник, любимчик матери! Будь он проклят! Чтоб ему сгореть в аду!

Как-то раз, Теодор внимательно просмотрел бухгалтерские книги и быстренько обнаружил, что его младший братец вытягивает деньги из семейного бизнеса и тратит их на азартные игры. Разъярившись, Теодор хотел отлучить его от компании и предлагал выкупить долю брата, но Зак отказался ее продавать.

— Я даю тебе обещание, дорогой братец! — поклялся тогда Зак. — Ты, никогда меня больше не увидишь, но пока я жив, доли моей ты не получишь!

Пусть Теодор знает, что он может рассорить своего единственного брата с семьей, но никогда не сможет отлучить его от «Райс Лайн»! Никогда! По крайней мере, до тех пор, пока сам Зак Райс не захочет выйти из доли.

Зак, даже застонал от желания выпить. Когда-то и он был похож на этого молодого француза: такой же самоуверенный и такой же убежденный в том, что игра за карточным столом удается тем, у кого есть ум, а не тем, кому везет с картами.

Когда Стив Такер вернулся за стол, Зак приветливо ему улыбнулся.

— Ну что, Стив, давай еще одну партию! — не терпящим возражений тоном сказал он.

— Месье… — сказал тот, чувствуя, что должен отговорить американца. Зак Райс оказался даже более состоятельным, чем предполагалось. Однако у него было такое белое лицо и болезненный взгляд, что ему, сейчас, вместо азарта, требовался хороший отдых. — Послушайте, я не люблю выигрывать у человека больше, чем тот может проиграть.

— Я вовсе не разорен! — громко заявил Райс.

С решительным взглядом лихорадочно горящих глаз, он потянулся за своим пальто. Дрожащими пальцами обшарил все карманы, пока, наконец, не вытащил из одного тонкий кожаный бумажник. Бумажник содержал несколько пожелтевших бумаг, которые Зак разложил веером на столе.

— Вот, посмотрите, — он ткнул пальцем в документы. — Мне принадлежит сорок процентов «Райс Стейдж Лайн». Лучшей в штате, компании, которая занимается перевозками пассажиров и грузов.

Стив снисходительно улыбнулся.

— Транспортная компания в какой-то глуши… Зачем она мне?

— Она стоит вчетверо больше вашего сегодняшнего выигрыша! Продайте ее, если захотите! Завтра можно будет обо всем договориться с лондонским агентом моего брата. Черт возьми! Да мой братец, даст вам даже больше. Он давно хотел прибрать к рукам мою долю!

Стив покачал головой, чувствуя, что ему просто совестно. А надо сказать, что он редко испытывал такое чувство, когда выигрывал так много. Он вовсе не собирался обирать американца до последней нитки.

Зак сердито отодвинул кресло от стола, тяжело оперся ладонями на столешницу с разбросанными на ней картами и, наклонившись вперед, с мрачной решимостью посмотрел в лицо Стиву Такеру.

— Ты дашь мне еще один шанс, француз! Ты обчистил меня так же хорошо, как гриф обчищает кости! Ты обязан мне дать шанс, чтобы я мог вернуть все, что потерял! Еще одна партия!

Зак откинулся назад, не испытывая ни малейших угрызений совести из-за того, что солгал: у его брата не было агента в Лондоне. На то, чтобы получить деньги от Теодора Раиса, потребуется много времени. Но Зак не собирался проигрывать. Он гневно посмотрел на Стива.

— Ну, как хотите, — ответил тот.

Не прошло и четверти часа, как Зак Райс бросил карты на стол, признавая свое поражение. Медленно, словно любое усилие причинило ему боль, он встал с кресла, достал свой кожаный бумажник, шлепнул его на центр стола. Затем Зак потребовал перо и чернила. Люсьен поспешно выполнил его просьбу. Несмотря на горячие заверения Стива, что с этим можно подождать и до завтра, Зак настоял на том, чтобы позвали еще одного слугу, который вместе с Люсьеном смог бы засвидетельствовать передачу его доли в руки Стива Такера.

— Приходите, завтра к двум, — сказал Зак, сохраняя хладнокровие, удивительное для человека, только что проигравшего все состояние. — Я приготовлю к этому времени деньги для уплаты долга.

Стив настоял на том, чтобы Люсьен вызвал для гостя кэб и проводил до двери. Однако он не подозревал, что, покинув особняк, Зак Райс расхохотался, несмотря на жуткую боль, отдававшуюся в плечах, несмотря на тяжесть в ногах. Он расхохотался, несмотря на то, что каждый вздох давался ему с трудом. Ну что ж, пускай этот французишка поищет Теодора, если хочет получить должок. Пусть Теодор поищет его потом, если ему не понравится то, что произошло с долей его младшего брата. Какое ему, Заку, дело до всего этого? Он сдержал свое обещание. Он никогда не вернется в Мидлчерч. Но Теодор, могущественный, благоразумный Теодор, скоро крепко об этом пожалеет.

ГЛАВА 2

Черная атласная маска, которую графиня одевала на глаза во время сна, съехала, приоткрыв синеватые веки и сеточку глубоких морщин. Когда-то у нее было красивое лицо, и даже сейчас, напудрившись и нарумянившись, она была такой привлекательной, что на нее оглядывались мужчины.

Стив спросонок посмотрел на спящую графиню, но стук в наружную дверь окончательно разбудил его. Он обнаружил, что, несмотря на съехавшую маску, графиня крепко спала, тихонько похрапывая.

Стив осторожно откинул шелковые покрывала, тихо встал с кровати и взял свою пижаму. Отбросив пряди черных волос со лба, молодой человек направился к двери спальни, услышав знакомый стук Люсьена Бурже.

— Поторопитесь! — донесся взволнованный шепот Люсьена. — Я внес ее в дом! Скорее же, она зовет вас! — Думаю, она долго не протянет!

Совершенно не понимая, в чем дело, Стив бросился за ним в прихожую. Услышав, как там кто-то тихо стонет и зовет его по имени, Стив встревожился уже не на шутку и оказался совсем не готовым к тому, что его ждало там: к беспомощно распростертой фигуре, страданиям, запаху крови.

— Дженни! — закричал он в ужасе.

Дженни лежала на кушетке. Лицо у нее было смертельно бледным, в глазах застыло выражение нестерпимой боли.

Стив бросился к ней и, опустившись на колени, обхватил ее руками. Сразу же его пальцы стали липкими. Он обнаружил, что ее черный шерстяной жакет на груди пропитан насквозь теплой кровью.

Женщина задрожала и, судорожно, вздохнув, потянулась к нему.

— Я допустила ошибку, — прошептала она. — Следовало сначала идти к тебе. Если бы я поступила так ради Мариетты!

— Быстро за лекарем! — крикнул Стив Люсьену. — Да пошевеливайся же!

Люсьен опрометью выскочил из прихожей. За всем этим, слуга совершенно забыл о том, что на другой стороне улицы видел хорошо одетого мужчину. А тот рыжеволосый незнакомец сунул что-то белое в свой карман и торопливо удалился, сразу, как только Люсьен внес Дженни в дом.

Стив прижался лицом к голове Дженни. Он целовал ее холодные щеки, лоб.

— Уходи, мой мальчик! — шептала она. — Тебе небезопасно… Сейчас же беги! Он сделает с тобой то же, что и со мной!

— Беги от…

— Кто, Дженни, кто напал на тебя?

Он снова обнял ее, почувствовал, как ее тело напряглось от невыносимой боли, и, надеясь хоть немного облегчить ее страдания, Стив бережно опустил раненую на мягкие подушки кушетки. Внезапно женщина прошептала:

— Письмо… У Алена есть…

— Сейчас Ален придет сюда, — сказал Стив, вновь обнимая женщину. — Я отправлю за ним Люсьена, как только тот вернется с врачом!

Дженни вскрикнула от боли.

— Ален! — прошептала она. — Скажи Алену, что я люб…

В следующее мгновение она вздрогнула, вытянулась, как бы пытаясь удержать остатки жизни в своем теле, и замерла.

Стив испытывал такой ужас, что едва мог пошевелиться. И все-таки, он исследовал одежду Дженни. Она говорила о каком-то письме. Следовало найти его и передать Алену. Это последнее, что он мог сделать для той, которая так много значила для его матери. Должно быть, письмо было важно для Дженни, раз она говорила о нем даже на пороге смерти.

Однако поиски ни к чему не привели. Он выпрямился, зажмурился, чувствуя, как в глазах закипают слезы, и произнес краткую молитву над телом женщины, прося покоя ее душе.

Бедная, дорогая Дженни! Она была ему, как вторая мать, и вот она умерла! Что же случилось с ней?

Кому могла помешать тихая, безобидная Дженни Перрол? Ни один грабитель не поднял бы на нее руку, потому что нельзя было даже представить, что у нее в кошельке лежит больше полпенса.

Стив вернулся в будуар графини и начал одеваться, чтобы подготовиться к приходу Люсьена и доктора. Графиня безмятежно спала, однако резкий стук в дверь разбудил графиню. Она сорвала атласную маску с глаз, растерянно моргая, посмотрела на Стива, затем досадливо поморщилась.

— Что же он так расстучался, этот твой слуга, cher ami?! — воскликнула она капризно. — Останови его, а то у меня от этого грохота лопнет голова!

Стив поспешил к двери. Он не мог понять, что заставило Люсьена так настойчиво и бесцеремонно барабанить в дверь.

— Люсьен, что слу…? — открыв тяжелую дверь, он вдруг растерянно замолчал.

Рядом с Люсьеном стояли два дюжих констебля, приготовившиеся своими широкими плечами задержать дверь, если Стиву вздумается закрыть ее. За ними, Стив увидел какого-то незнакомца, взволнованного и потрепанного.

— Вот этот! — мужчина нацелил на Стива грязный палец. — Всадил свою финку в ту старуху, а потом сиганул сюда в окно!

Бродяга прошел мимо Стива и показал на оранжевые японские портьеры, закрывавшие окно, которое выходило на улицу.

Неожиданное появление какого-то бродяги и тем более его гнусные, чудовищные обвинения на мгновение лишили Стива дара речи. Затем его охватила ярость. Он сгреб негодяя за грязный воротник и изо всей силы грохнул о стену.

— Что ты лжешь! — закричал он, — Я никогда не видел тебя, а ты не знаешь меня!

В ту же минуту к ним бросились констебли и, схватив Стива за руки, не без труда оттащили его от бродяги. Затем один из них угрожающе спросил:

— Как ваше имя, сэр?

— Стив Такер! — ответил молодой француз, пытаясь освободить руку. — Марк Андре Стив Такер! Я очень любил Дженни! Я бы не мог этого сделать!

— Это он ее убил! — закричал незнакомец.

— Смотри, не ошибись, парень, — предостерег бродягу один из полисменов.

— Нет, это он! — прошипел бродяга сквозь выбитые зубы. — Я узнал его!

Стив повернулся спиной к наглецу, чтобы опять не накинуться на него, и стал объяснять констеблям:

— Я находился в постели, когда мой слуга внес в дом Дженни. Я спал. Спросите его сами!

— Эй, он, правда, был в постели? — один из констеблей повернулся к Люсьену.

Люсьен Бурже этого, конечно, не видел. Однако он был убежден в невиновности, хозяина, точно так же, как в своей собственной.

— Мой хозяин спал. Я разбудил его, сэр, — уверенно ответил Люсьен.

— Врет! Он с ним заодно! — снова подал голос бродяга.

Констебли уже недоверчиво посмотрели на незнакомца, затем снова на Стива. И когда Стив уже подумал, что дело закончится в его пользу, один из полисменов заметил появившуюся в дверях будуара графиню с распущенными волосами, рассыпавшимися по ее плечам. Набросив красный шелковый пеньюар, она вышла в комнату, услышав достаточно для того, чтобы понять, что назревает скандал.

Внезапно покраснев, старший констебль подошел к графине и спросил:

— Мадам, что вы можете сказать об этом человеке? — Тут он показал на Стива. — Этот джентльмен не выходил из вашей комнаты утром?

Графиня с сожалением посмотрела на любовника. Это был самый красивый молодой человек из числа всех ее друзей. И самый искусный в любви. Несомненно, в его жилах текла аристократическая кровь, даже, несмотря на то, что, наверное, он был внебрачным ребенком. Уж она-то хорошо разбирается в вопросах крови. Даже сейчас ее сердце забилось сильнее при виде мужской красоты Стива Такера.

Жаль! Он начинал ей нравиться все больше, этот юноша! Однако нравился он ей не настолько, чтобы она, по собственной воле, согласилась подвергнуть опасности себя. Быть замешанной в скандале ей не хотелось.

— Я… Я не могу сказать точно, где он был утром, — пробормотала она. — Я ведь, только что проснулась.

Стив подумал, что с таким же успехом она могла бы прямо набросить ему петлю на шею.

Мнение констеблей резко изменилось, а беззубая, нервная усмешка незнакомца тут же превратилась в довольную ухмылку.

Стив сделал глубокий вдох, чувствуя, как у него болезненно сжалось сердце. Его уже почти повесили. Решение у него созрело мгновенно и неожиданно. Словно выпущенный из пушки снаряд, он бросился в будуар графини и впихнул туда саму графиню, толкнув ее так, что та, как подкошенная, упала на кровать, с которой недавно встала. Прежде чем констебли бросились за ним, Стив захлопнул дверь и запер ее прямо у них перед носом.

Графиня, запутавшись в постельном белье, издала пронзительный вопль, значительно более громкий, чем тот, которым она несколько часов назад приветствовала его ласки.

— Лежи и не двигайся! — крикнул он ей, бросаясь к окну.

Когда констебли, наконец, взломали дверь и ворвались в спальню, они убедились в том, что истеричная графиня не убита, подобно несчастной Дженни.

Около часа Стив Такер бродил по улицам, пытаясь принять решение, что ему теперь делать и каким образом выпутаться из этой скверной истории.

Однако и через час решение принято не было. Далеко за полдень он все еще ничего не мог придумать, пока, наконец, внезапно не услышал, как продавец газет выкликает его имя.

— Чудовищное убийство! — пронзительно кричал мальчишка-разносчик, размахивая над головой кипой газет. — Разыскивается француз!

Схватив газету, Стив заплатил мальчишке единственной нашедшейся у него в кармане монетой. Собственно, ничего нового он из газеты не узнал. Он прочитал об ужасной смерти Дженни, о показаниях этого паршивого бродяги и о том, как графиня опровергла уверения Люсьена, что его хозяин спал, в то время как Дженни внесли в дом.

Выругавшись, Стив бросил газету на тротуар. Почему-то никто не задумался о том, насколько абсурдно для него желать смерти Дженни. Милая, любящая Дженни, которая была лучшей подругой матери, самым преданным другом их семьи!

Он хотел бы найти Алена и объяснить тому, что произошло. И, конечно, необходимо найти убийцу Дженни. Однако, все это не сейчас! Сейчас ему придется покинуть Англию, иначе здесь, он никого не найдет, кроме палача. Он вернется тогда, когда найдет способ защитить себя. А пока, потрясенный всем случившимся, Стив сунул руки в карманы, совершенно пустые, если не считать потрепанного кожаного бумажника Зака Раиса и долговых расписок, полученных от него прошлой ночью. Нечего говорить, удачное время для того, чтобы остаться совершенно без средств! Любой констебль может остановить его. А для бегства ему понадобятся деньги.

Вихрь беспокойных мыслей закружил беглеца, и он долго брел по улице, не особенно понимая, куда несут ноги. Когда, наконец, Стив поднял глаза от тротуара и посмотрел по сторонам, слабый лучик надежды затеплился в его душе. Будь у него деньги, то, по крайней мере, часть забот отпала бы. А сейчас он, кажется, мог раздобыть целую кучу денег. Стив обнаружил, что находится поблизости от того места, где живет Зак Райс.

Лэмюэль Снид, владелец дома, который первым обнаружил холодное тело Зака Раиса, также обнаружил в комнате умершего запертую шкатулку, похожую на те, в которых хранят деньги состоятельные квартиросъемщики. И наверху письмо, адресованное некоему Стиву Такеру. Письмо было сразу отброшено прочь: Снид не умел ни читать, ни писать. А вот ящичек заинтересовал его. Он был честным человеком, но немного любопытным. Поскольку дом был его собственностью, он счел себя вправе обследовать, что осталось от его постояльца. Снид не мог вынести спокойно того, что увидел внутри: денег, золота и банкнот там оказалось столько, сколько ему не удалось бы заработать за неделю, а может, и за две, несмотря на доходы от таверны и комнаты, которые он сдавал приезжим.

Снид оглянулся, а потом ему пришло в голову спасительное решение не думать больше об этом. Надо забрать все себе, решил он, просто как компенсацию за потрясение, которое он испытал, столь неожиданно обнаружив мертвого человека. Американец, вообще-то заплатил за квартиру вперед, но теперь, наверняка, возникнут новые непредвиденные расходы. Ну, что ж, он сможет заказать покойнику приличный гроб, даже могильный памятник… Нет, пожалуй, хватит и деревянного креста, рассуждал домовладелец, распихивая по карманам добычу. Вдруг его увлекательное занятие оказалось прервано скрипом двери.

— О, господи! Мсье Райс! — в отчаянии воскликнул Стив, увидев распростертое на узкой кровати неподвижное безжизненное тело Закери Райса.

Стив практически не обратил внимания на Снида, который, в панике от того, что его обнаружили, пытался закрыться шерстяным сюртуком.

Пытаясь, каким-то образом, объяснить свое присутствие в комнате, Снид, наконец, вымолвил:

— Я его только что обнаружил. Похоже, этот бедняга умер во сне.

Впрочем, Стив едва ли слышал, что ему говорили. Он думал, что сегодня со всех сторон его окружает смерть. Сначала Дженни, потом этот американец, а следующим, очевидно, будет он сам, если не уберется из Лондона. Он повернулся к Сниду и прерывающимся голосом произнес:

— У него было кое-что для меня.

Снид вспомнил о письме, которое лежало на шкатулке, и, подняв его с пола, передал молодому человеку.

— Может быть, вот это? — спросил он.

Увидев свое имя, написанное корявым почерком, Стив поспешно сломал восковую печать и надорвал конверт. Там он обнаружил проездные документы: билет и извещение, что пароход «Леди Джейн», на котором Закери Райс заказал каюту, отплывает завтра. Еще там оказалась довольно странная записка. В ней содержалось предложение Стиву Такеру отплыть на пароходе «Леди Джейн» и совершить путешествие в Североамериканские Штаты, чтобы повидаться с Теодором Райсом. И если Теодор пожелает выкупить у Стива долю компании, то заплатит за нее. Таким образом, это был последний акт мести Зака Райса своему брату.

— О, боже! Черт бы тебя побрал! — тихо выругался Стив и, сложив документ, сунул его в карман.

Снид отшатнулся, услышав угрозу в голосе француза. Но тот только развернулся и вышел, не заметив, как из его кармана выпал клочок бумаги. Стив осторожно прошел на улицу, предварительно оглядев ее, а в следующее мгновение мысленно отругал себя за то, что боится даже перейти улицу. Что-то не похоже было, чтобы хоть один констебль собирался его задерживать. Несколько успокоившись, он двинулся дальше, решив сесть где-нибудь и обдумать дальнейшие действия. Но вдруг остановился как вкопанный, услышав, что его кто-то окликает тихим, взволнованным голосом.

— Месье Такер! — послышалось сзади. — Продолжайте идти и слушайте!

— Люсьен! — с облегчением прошептал Стив, сразу узнав голос своего слуги. — Ты нашел меня! Неужели ты так хорошо меня изучил?

— Oui, — утвердительно ответил Люсьен. Стив Такер был для него больше чем другом, чем хозяином.

А предположить, о чем думает друг, попавший в беду, было не так уж трудно.

— Я подумал, что вы попытаетесь получить ваши деньги у месье Райса, раз уж вы бежали из дома графини без фартинга в кармане.

— Этот тип жестоко подшутил надо мной! — мрачно сообщил Стив. — Он ухитрился умереть раньше, чем заплатил свой карточный долг!

— Тысяча чертей! — воскликнул огорченно Люсьен. — Графиня потребовала себе все деньги, которые вы оставили у нее в доме, и велела выгнать меня вон!

— Знаешь, Люсьен, я не могу заставить тебя следовать за мной, — сказал своему слуге Стив, когда они нашли безлюдный уголок за каким-то магазинчиком. — Раз власти тебя отпустили, следуй своей дорогой. Со мною тебе опасно, сам видишь.

— Вспомните, хозяин, как вы подобрали меня в Париже ограбленного и избитого до полусмерти. Ведь вы же тогда не прошли мимо! — напомнил Люсьен своему хозяину, глядя ему в глаза. — Я поеду с вами куда угодно!

— У тебя есть деньги, хоть сколько-нибудь денег? — спросил Стив.

— Достаточно, чтобы выбраться из Лондона. И у меня ваши вещи. Графиня слишком уж спешила от них избавиться.

— Особенно не болтай, — Стив, наконец, оглянулся. — И купи билет только для себя на «Леди Джейн», которая отправляется завтра.

— А вы?

— Об этом уже позаботились. Я буду на борту.

ГЛАВА 3

У маленьких провинциальных городков во всем мире есть то, что делает их похожими друг на друга, где бы они ни находились, — в Америке или в Европе, в Германии или, скажем, в России. Их объединяет, ощущение смертельной тоски, которое возникает сразу, стоит только приехать в такой населенный пункт. Главную улицу, городка составляют два-три десятка домов, среди которых обязательно встретится какое-нибудь увеселительное заведение, где по вечерам собираются, «сливки» местного общества, и, «отель», на самом деле являющийся не чем иным, как заурядным постоялым двором, или, если речь идет о Северной Америке, салуном, где страждущий может найти миску горячей похлебки, бокал чего-нибудь холодного, и «освежающего», а при необходимости еще и комнату, в которой можно провести ночь, в одиночестве или в компании с местными прелестницами, — это уж кому как нравится.

Из открытой двери лавки доносилось веселое посвистывание Милта Пенрода, похожее на, звонкую песенку утренней птички. Он насвистывал так беззаботно, как только может свистеть человек, который чувствует, что впереди у него целая жизнь.

Элеонора Райс с сожалением подумала о том, что она не может быть такой беззаботной и жизнерадостной. К горлу подкатил комок, и девушка потерла щеки, горячими ладонями.

Для нее самой стук каблуков ее кожаных ботинок по высушенным доскам мостовой звучал как тиканье часов, отсчитывающих безвозвратно уходящие минуты. Эти доски были привезены ее отцом издалека. Их доставили через жаркую пустыню, в которой не росло ни одного деревца, для того, чтобы Мидлчерч мог приобрести хоть мало-мальски цивилизованный вид, а его жители не тонули бы в грязи, пользуясь этой роскошью — деревянными тротуарами. Без инициативы и труда Теодора Раиса, ее отца, Мидлчерч и до сих пор был бы похож на любой другой городок штата с множеством низеньких глинобитных хижин и пыльных брезентовых тентов.

Отец умер три месяца назад, совершенно внезапно, неожиданно. Доктора сказали, что произошло кровоизлияние. И теперь, Элеонора стала наследницей всего его дела.

Кивнув владельцу лавки мистеру Пенроду, девушка направилась в контору и быстро поднялась в узкую комнату наверху, которую ей пришлось оборудовать под свой офис. От самого входа она уловила едкий запах трубочного табака и услышала мужские голоса, доносившиеся из соседней комнаты. У нее сжалось сердце от неприятного предчувствия.

Сделав еще шаг, Элеонора остановилась у порога и, незамеченная мужчинами, постояла так, убеждаясь в том, что уши ее, действительно, не подвели. В комнате, спиной к двери, стоял Дейв Торнтон, едва различимый в клубах табачного дыма, со своей неизменной вересковой трубкой в руке.

Когда-то Торнтон работал контролером на «Стейт Карго» — крупнейшей линии почтовых дилижансов. А сейчас занимал пост специального представителя совета директоров компании и поддерживал связи с другими дилижансовыми линиями штата. Элеонора надеялась увидеть его одного, однако в комнате находился еще один человек, а именно Харрис Смит. А вот ему-то, как раз, здесь было не место!

— А этот… какого черта он тут делает? — спросила Элеонора и по-хозяйски шагнула в комнату.

В комнате едва помещались квадратный обшарпанный стол и несколько стульев. Все остальное пространство занимал Торнтон.

После ее вопроса Торнтон, колыхнув огромным животом, медленно повернулся к ней, вынул изо рта обгрызенную трубку и нахмурился. Лицо у него было таким же широким, как и все остальное, и казалось еще шире из-за соломенно-желтых бакенбард.

— Это я пригласил его! — медленно обронил он. — У него свои интересы, Элли.

— Он, не имеет к нам никакого отношения!

— А я здесь, как раз для того, чтобы это решить, — ответил Торнтон, и его лицо начало багроветь.

Глядя на него ледяными глазами, Элли сняла шляпу и повесила ее на крючок, ногой придвинула к себе табурет, стоявший у белой стены, и села, сцепив руки и напряженно выпрямив спину.

Смит, прислонившись к стене напротив, еле заметно кивнул ей.

Торнтон посмотрел на девушку с угрозой и сказал:

— Не бери-ка ты на себя слишком много, Элли! Ты получила мое письмо и знаешь, о чем оно.

Да, она его получила. Оно и сейчас, словно свинцовый слиток, оттягивало ее карман. Письмо извещало, что «Стейт Карго» собирается разорвать контракт, заключенный еще с ее отцом. А это означает конец «Райс Стейдж Лайн».

Подбородок Элли дрогнул, но холодный голос не выдал все возраставшего волнения. Глядя в глаза Торнтону, она процедила:

— И в своем ответе, я сообщила вам, что не собираюсь менять условия контракта!

— Но мы заключили этот контракт с твоим отцом!

— Вы заключили этот контракт со «Стейдж Лайн»! С моей компанией!

Элеонора не стала уточнять, что на самом деле владеет только половиной компании. Зато ей принадлежит контрольный пакет, и Дейв это прекрасно знал. Знал он также и то, что условия контракта, подписанного ее отцом, должны были соблюдаться независимо от того, кто является владельцем «Стейдж Лайн». Ее компания должна была осуществлять перевозки для «Стейт Карго». И хотя последнее время не все шло как надо, «Стейт Карго» не имела формального повода разрывать контракт. Примерно это Элли и написала Торнтону в своем ответном письме.

Тортон неспешно раскурил трубку и между двумя затяжками обронил:

— Твоего отца, Элли, нельзя было остановить. Не было человека, который мог бы его положить на лопатки. Но ты-то, Элли, не Теодор Джереми Райс.

Стараясь не выдать своего страха и тщательно подбирая слова, девушка ответила:

— Однако мой отец хорошо учил меня, и он верил в меня!

ГЛАВА 4

— Элли, тебе придется это доказать! — сказал Торнтон, нарушая тягостную тишину. — В этом штате женщины обычно не руководят такими компаниями.

Ему страшно не хотелось говорить с Элли Райс в таком тоне и тем более угрожать ей. Он очень любил эту девушку. Она выросла на его глазах. Ее отец был давним и лучшим другом и всегда держал свое слово.

— «Райс Лайн» по-прежнему доставляет товары, — возразила Элли. — И у нас еще не было серьезных задержек.

Ей тоже не хотелось спорить. Но у Элли буквально все переворачивалось в душе, когда она смотрела на Смита.

— Пока не было задержек, Элли! Однако у тебя появилось много проблем, с тех пор как ты стала главой!

Владелец «Стейт Карго» поручил ему как следует изучить обстановку на месте и, если он признает ее угрожающей благосостоянию компании, разорвать контракт со «Стейдж Лайн».

— Ну, кое-какие проблемы появились, — согласилась Элли.

Торнтон печально посмотрел на девушку.

— Четыре нападения на дилижансы за последние три недели — это серьезный повод для волнений, Элли. Нельзя упрекать наше руководство за то, что оно желает обеспечить стабильность собственных доходов.

Элли мрачно посмотрела на него и процедила сквозь зубы:

— А я вас и не упрекаю!

Эти слова девушка сопроводила выразительным взглядом в сторону Харриса Смита. Вот его-то, она имела полное право упрекнуть, а может, и обвинить кое в чем.

Примерно через месяц после смерти ее отца Смит появился в Мидлчерче и предложил Элли продать ему «Стейдж Лайн», чтобы присоединить ее компанию к своей. Категорический отказ Элли, явно, не вызвал у него удовольствия. А потом начались регулярные нападения на дилижансы ее компании. И хотя серьезных убытков и крупных грабежей пока не было, все-таки одного кучера ранили в руку, и все клиенты, пользующиеся ее услугами, очень нервничали. Ладно, хоть грабителям еще ни разу не удалось захватить деньги, которые перевозились на дилижансах «Стейдж Лайн». Элли не смогла бы доказать, что Смит, каким-то образом, связан с налетчиками. Но она готова была побиться об заклад, что он, по крайней мере, рад возникшим у нее проблемам.

Тяжело вздохнув, Торнтон произнес:

— Если, ты обязуешься доставлять все почтовые отправления точно по расписанию, то контракт с тобой остается в силе. Ты согласна?

— Да, и этого будет достаточно, — ответила Элли. — Я не требую от «Стейт Карго», чтобы ко мне относились с большим вниманием и уважением, чем к моему отцу.

Помолчав секунду, она громко и четко добавила:

— Но и меньшего не допущу! «Стейдж Лайн» будет работать как обычно, не теряя заказчиков и не подводя их.

Торнтон сделал несколько заметок в толстой бухгалтерской книге, промокнул страницу, затем сунул книгу в толстый портфель. Медленно повернулся к Харрису Смиту и сказал:

— Мистер Смит, «Стейт Карго» благодарна вам за предложение принять на себя обязательства по контрактам «Стейдж Лайн». Но я думаю, что вы слышали, как мисс Райс уверяла нас в том, что она в состоянии сама выполнять условия контракта.

Смит откашлялся, прочищая горло.

— Убежден, что мисс Райс собирается сделать именно так, как говорит, — сказал он. Улыбка у него была мягкой и обаятельной. Жесты изысканны и вежливы, а голос шелестел, как мягкий песок под каблуками ботинок. — Однако я бы хотел, чтобы вы знали, что мое, предложение остается в силе, на тот случай, если вдруг обстоятельства переменятся.

Он слегка кивнул Элли:

— Когда-нибудь мисс Райс может передумать. Тогда вспомните, мистер Торнтон, о моем предложении. «Смит Оверлэнд» готова включить маршруты «Райс Стейдж Лайн» в свой список.

— Я доведу ваше предложение до сведения руководства, — сказал Торнтон и тяжело поднялся. Явно обрадовавшись окончанию неприятного разговора, он пожал собеседнику руку:

— Всего доброго, мистер Смит.

И уже не обращая на него внимания, повернулся к нему спиной и мягко сказал девушке:

— Один совет, Элли. Вызови своего дядю Зака, чтобы он помог тебе. Если что-то случится еще раз, то снова возникнет вопрос о твоих способностях, и я не смогу решить его в твою пользу.

— О'кей, Дейв, я подумаю об этом.

Элли чуть не сказала, что Закери Райс поможет ей примерно так же, как помогают бандитские шайки, нападая на ее дилижансы.

О том, что дядюшка Зак принял решение уехать из Мидлчерча не совсем добровольно, знало не так много людей, и Элли предпочитала не раскрывать семейные тайны.

Торнтон улыбнулся ей одними глазами:

— Сделай так, Элли. И передай своей бабушке, что я страшно огорчился, что не смог побывать у вас и попробовать ее замечательный ужин. Надеюсь, когда я в следующий раз буду в Мидлчерче, она меня пригласит.

— Несомненно, — Элли попрощалась с Торнтоном, но не вышла вслед за ним из прокуренного офиса, а повернулась к Смиту. Теперь, когда она получила нечто вроде отсрочки, у нее язык чесался сказать пару ласковых Харрису Смиту.

— Я убиваю негодяев, — отчетливо сказала она, глядя ему прямо в глаза.

— Вы угрожаете мне, мисс Райс?

Смит пошевелился так, что свет, наконец, упал ему на лицо. На его тонких губах заиграла улыбка, и от этого его свежевыбритые лоснящиеся щеки показались еще круглее.

Если бы в глазах этого человека можно было увидеть хоть искру честности, Элли, пожалуй, могла бы назвать его довольно привлекательным. Он, и впрямь, был мужчина что надо — густые черные волосы, лишь кое-где тронутые сединой, аккуратно подстриженные усы и квадратный подбородок.

На элегантном дорогом костюме Смита, даже в этот жаркий день, не было ни единой морщинки, а тщательно, накрахмаленная рубашка сияла такой белизной, словно ее специально покрасили белой краской. Но достаточно было посмотреть в его наглые, самодовольные глаза, и от всей его привлекательности не оставалось и следа.

Он подошел к Элли вплотную и произнес с оттенком высокомерия:

— Я всегда знаю, что я делаю! Всегда! Держите это в голове, пока будете заниматься бизнесом, в котором ни черта не смыслите.

Его губы дрогнули и сложились в недобрую улыбку.

— Имейте в виду: я могу подождать. В отличие от вас, мне никому не нужно доказывать, на что я способен. У «Смит Оверлэнд» никогда не было проблем!

Однако Элли его уже не слушала. Она стремительно вышла из комнаты и направилась к выходу. На улице она, не в силах больше сдерживаться, выругалась так замысловато, как только: умела. Затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и посмотрела на небо.

Внезапно кто-то тронул ее за плечо.

— Черт побери, Элли! Ты чуть не сшибла меня! Девушка оглянулась и увидела своего помощника Рупера Хореса.

Сплюнув жевательный табак в пыль, Хорее произнес:

— Я видел, как Дейв Торнтон мчался на станцию. У него был вид, как у солдата после крепкого сражения. Этот скунс не разорвал контракт с нами?

— Пока нет, Руп, — Элли замедлила шаги. Рядом с этим сильным широкоплечим мужчиной она почувствовала себя спокойнее и увереннее.

— Дейв хочет, чтобы я вызвала дядю Зака для управления компанией, — устало произнесла она.

— А пошел бы к черту этот болотный кот! — Руп покачал головой и опять сплюнул. По его мнению, Зак Райс был бесполезным, ни на что не годным человеком и от него не могло быть никакой пользы.

Они прошли немного вдоль по улице, затем мужчина вопросительно посмотрел на Элли:

— А в контракте говорится о том, что Зака необходимо вернуть?

— Нет, — покачала головой Элли. — «Стейт Карго» сохраняет контракт с нами до тех пор, пока мы доставляем грузы в сохранности и соблюдаем расписание.

— Смотри-ка, а Торнтон, оказывается, не такая уж скотина, — смягчился Руп. — А Смит был там?

Элли кивнула.

— Скользкая мразь, — сплюнул Руп на широкий тротуар, брезгливо морщась. — Не думаю, что этот парень приехал в город и живет здесь вот уже полгода только для того, чтобы теперь просто так уехать. Смит, наверное, теперь рвет и мечет! Ясное дело, он не ожидал встретить женщину, похожую…

— Похожую на кого?

— Похожую на… ну…

Руп замолчал, совсем запутавшись в словах.

— На меня? — подсказала ему Элли и улыбнулась. — Женщину, у которой в голове есть кое-что, кроме мыслей о кружевах и рюшках!

— Вот-вот, — обрадовано согласился Руп. — По крайней мере, Харрис Смит теперь узнал, что в Мидлчерче есть одна штучка, которая ему не по зубам!

— Надеюсь, что это так, — пробормотала Элли.

ГЛАВА 5

Вслед за пронзительным воплем кучера, раздался такой же громкий крик, обычно спокойного, Люсьена.

— Все на пол! — крикнул пассажирам вооруженный охранник.

В то же мгновение он выстрелил. Рядом с каретой просвистели пули и ударились в деревянную обшивку, после чего команда охранника стала уже не нужной. Стив сделал знак хорошенькой девушке Джастин Блэлок, которая находилась вместе с ним в простенькой карете, опуститься вниз, к Люсьену. В узком пространстве для него на полу кареты уже не оставалось места. Лучшее, что он мог предпринять, чтобы не стать мишенью для нападавших, это попытаться улечься на коротком, обитом кожей сиденье. Кучер хлестнул лошадей, и карета помчалась по неровной дороге, подскакивая на ухабах.

Карета внезапно и резко остановилась, словно натолкнувшись на камень.

— Это ограбление! — послышался вопль кучера. — Они подстрелили Руби!

Джастин и Люсьен, тем временем, поднялись с пола, а Стив поспешно сел и галантно помог Джастин поправить смятую соломенную шляпку, съехавшую ей на лицо. Спустя еще минуту, уже не обращая внимания на протестующие визги Джастин, отчаянно цепляющейся за его рукав, он открыл дверцу кареты и чуть не угодил под копыта вставшей на дыбы лошади, на которой сидел один из бандитов, устроивших засаду на дилижанс кампании «Райс Лайн».

У бандита, находившегося перед Стивом, было два сообщника. Лица их также были туго обвязаны цветными шейными платками. Один из них подъехал поближе к сиденью кучера и приставил пистолет к его виску. Другой работник кампании «Райс Лайн», охранявший карету в дороге, Здоровяк Билл Эш, прозванный так за свой рост, находился рядом.

Возле него лежало ружье с разорванным дулом, а сам Билл поднял вверх окровавленные руки.

— Сбрасывайте вниз сейф «Стейт Карго»! — скомандовал один из налетчиков, несомненно, их главарь.

— Сам сбрасывай! — огрызнулся кучер. — Дай мне посмотреть на Руби!

Том Криббет спрыгнул со своего места и озабоченно стал осматривать одну из лошадей. Красивая, крепкая чалая лошадь дрожала, и из ее лопатки обильно текла кровь.

— А, не беспокойся, — проворчал бандит, медленно перезаряжая пистолет. Не веря своим глазам и похолодев от ужаса, кучер замер. Он увидел, как налетчик навел свой кольт на лошадь и выстрелил ей в голову. Лошадь коротко всхрапнула и рухнула на землю. Этого, несчастный Том Криббет, вынести не мог. Вне себя от ярости, он заорал и бросился на бандита. Тот, не ожидая нападения, даже не успел прицелиться и выстрелить, и Том ударом выбил налетчика из седла. Они оба покатились по земле прямо под копыта лошадей. Минуты две шла отчаянная борьба, однако кучер находился в невыгодном положении, так как, падая, бандит рухнул прямо на него и придавил противника всей тяжестью тела. Ему удалось высвободить сначала локоть, а затем и всю правую руку. В следующую секунду, он сильно ударил кучера рукояткой кольта прямо в лоб, и храбрый Том Криббет обмяк и разжал руки.

Джастин Блэлок, сидевшая в карете, пронзительно закричала.

Бандит, находившийся возле кареты, приказал Стиву отойти подальше. Увидев наведенное на себя оружие, Стив счел самым благоразумным подчиниться. Чувствуя холодок оружия на своей щеке, он стоял так тихо, как было ему приказано.

Спешившийся бандит схватил Джастин за руку и выволок ее из кареты. Девушка отчаянно заверещала, еще громче и пронзительнее, чем раньше.

— Заткнись! — коротко сказал ей налетчик. — Заткнись, или я…

Продолжения не потребовалось, Джастин перестала визжать и заговорила, вернее, рявкнула:

— Мой папа, вас, за это, всех повесит!

Она вырвала руку из ладони бандита. Тот ухмыльнулся и, резко притянув девушку к себе, насмешливо проговорил:

— Твой папочка? А какая у него армия, малышка?

— Ему не нужна армия! — выкрикнула Джастин, упершись кулаками в грудь бандита и пытаясь вновь вырваться. — Он шериф в Мидлчерче, и он вас всех…

В ту же секунду мужчина отшвырнул девушку от себя с такой силой, что она ударилась спиной о колесо кареты и вскрикнула от боли. А бандит, грязно выругавшись, навел на нее пистолет.

— Кто, ты говоришь, твой папочка?

— Мой папа — Лен Блэлок, шериф города Мидлчерч! — гордо заявила Джастин.

— А, черт! — бандит отвернулся от девушки, схватил поводья своей лошади, вспрыгнул на нее и подал команду своим сообщникам:

— Уматываем отсюда!

— А сейф? — неуверенно начал третий бандит.

— Забудь о нем!

Сжав поводья, главарь дал шпоры и, резко развернув лошадь, галопом помчался с дороги и скрылся за скалами неподалеку.

Еще один бандит последовал за своим вожаком, а третий, тот самый, что держал под прицелом Стива, немного замешкался. Его промедления оказалось достаточно для того, чтобы Стив, мгновенно сообразив, что нужно делать, схватил первый попавшийся камень и запустил им в налетчика. Камень с глухим стуком ударился в затылок вооруженного грабителя. При виде этого Джастин вскрикнула, а тот тяжело рухнул на землю. Его лошадь взвилась на дыбы и ускакала без хозяина.

— Чтоб я сдох! — воскликнул изумленно Здоровяк Билл, начиная перевязывать платком раненую руку. Еще полчаса назад он бы расхохотался в глаза тому, кто предположил бы, что этот французишка на такое способен.

Обычно такие прилизанные джентльмены, приезжавшие на Запад в своих первоклассных костюмчиках, падали в обморок при первых признаках опасности. Но тут приходилось верить собственным глазам.

Джастин, тяжело дыша, положила ладонь на руку молодого француза и, почувствовав под тканью одежды бугры стальных мускулов, восхищенно произнесла:

— Какой же вы, оказывается, храбрый!

— Ну что вы, мадемуазель, если кто здесь и храбр, так это вы. — Стив на мгновение задержал в своей руке ее ладонь, а затем сказал: — Люсьен, посмотри, чем ты сможешь помочь этому приятелю!

— А я ему помогу, — тут же произнесла Джастин и достала из багажника, находившегося под сиденьем кучера, медикаменты и корпию с бинтом.

С ее помощью Люсьен начал перевязывать раненого кучера, а Стив, между тем, связал все еще находившегося в бессознательном состоянии грабителя. Когда кучер, наконец, пришел в себя, Стив помог освободить из постромков мертвую лошадь. Он с удивлением увидел слезы в глазах храброго американца. А тот стыдливо отвернулся от пассажиров, и видно было только, как вздрагивают его плечи.

* * *

Стив вылез из кареты, как только она остановилась, и сразу же с сожалением увидел, что его лучшие штиблеты стали серо-желтыми от соприкосновения с мельчайшей пылью городской улицы. Его прекрасный шелковый галстук теперь стал повязкой на голове Криббета, а на рукаве его самого дорогого костюма красовалась огромная, лохматая дыра.

— Эта «Райс Стейдж Лайн» меня совершенно доконала, — пожаловался он слуге. — Я тебе точно говорю, Люсьен, — эта треклятая страна вместе с моей компанией должна быть хоть чуть-чуть окультурена. Цивилизация — вот чего им не хватает.

— Не могу с вами не согласиться, месье, — откликнулся Люсьен, помогая Джастин Блэлок выбраться из кареты.

Джастин, дрожа так же, как Люсьен, опять восхищенно посмотрела на Стива и благодарно сказала своим нежным голоском:

— Я обязательно расскажу папе о том, что вы совершили. И когда он перестанет злиться на меня за то, что я сбежала из школы, он, наверняка, будет вам очень благодарен.

Стив мгновенно отбросил прочь дурное расположение духа и тут же постарался призвать на помощь все свое обаяние, так помогавшее ему, когда он общался с хорошенькими женщинами.

— О! Увидев вас, мадемуазель Джастин, он, конечно же, не будет гневаться ни минуты.

Завладев маленькой девичьей ручкой, он галантно поднес ее к своим губам.

Девушка очаровательно улыбнулась своему галантному попутчику, быстро простилась с обоими мужчинами и упорхнула в дом, где находился офис местного представителя власти. Вслед за ней, Здоровяк Билл повел, не очень вежливо подталкивая в шею, связанного пленника.

Итак, Стив достиг, наконец, цели своего путешествия. Правда, ему предстояло пережить, по крайней мере, еще одно разочарование — беглого взгляда на чемодан хватило, чтобы убедиться в том, что его прекрасная кожаная обивка обожжена порохом, а сам чемодан вместе со всем своим содержимым прострелен не менее чем в трех местах.

Настроение его снова резко испортилось.

— Эта «Райс Лайн», наверняка, управляется каким-нибудь придурком! — проворчал он сквозь зубы. Затем, увидев какого-то мальчишку, бросившегося снимать оставшийся багаж, хмуро спросил у него:

— Где тут у вас, этот самый Элли Райс? Мне необходимо сообщить этому типу, что я собираюсь потребовать возмещения стоимости моих вещей!

Мальчишка показал рукой и прошептал:

— А вон там Элли Райс!

Элли стояла спинок к пассажирам и слушала рассказ Криббета о нападении и о том, каким образом им удалось выбраться из этой переделки. Одновременно она слушала разговоры пассажиров и поэтому уловила всю разгневанную тираду француза.

Ее отец придерживался той точки зрения, что клиент всегда прав. Элли тоже следовала этой политике и была готова успокоить раскапризничавшегося пассажира. Это недоразумение следовало немедленно уладить. Требовалось только дождаться, пока француз успокоится.

На Элли Райс сегодня были ее обычные штаны из оленьей кожи и такая же рубашка. Она по-прежнему стояла спиной к Стиву, и тот, взглянув на мягкие очертания фигуры человека в мужской одежде, сразу понял, почему «Райс Лайн» в таком бедственном положении. Такого рода мужчины встречались ему во Франции. В следующее мгновение Люсьен выразил его мысли вслух.

— О, боже! — прошептал слуга, пожалуй, слишком громко. — Да этот месье Райс, выглядит уж что-то слишком изнеженным. Прямо какой-то маменькин сыночек… в лучшем случае…

После утреннего разговора со Смитом и Дейвом Торнтоном, после новой атаки на дилижанс эти слова какого-то француза окончательно вывели Элли из себя. Она развернулась с яростью горячего, пустынного смерча, держа наготове длинный, тонкий хлыст.

— В худшем! — произнесла она, яростно сверкнув глазами. — Я хоть и девушка, но найду, что ответить двум узколобым иностранцам! И у меня найдется, чем угостить двух накрахмаленных оболтусов!

Люсьен отшатнулся назад. В то же мгновение она уперлась стеком в грудь его хозяина.

Взгляд Стива скользнул по высоким выпуклостям под рубашкой и манящей ложбинке между ними.

— Так вы женщина?! — воскликнул он. Откашлявшись, потрясенный Стив произнес первое, что ему пришло в голову:

— Э… Ну… Спасибо, что вы мне это сказали! Раздосадованный своей оплошностью и изо всех сил желая загладить свою ошибку, он отвесил Элли Райс галантнейший поклон. Одновременно с этим, его взгляд устремился на девушку. Он сразу заметил мерцание серебряного ожерелья на шее девушки; на запястье у нее был точно такой же браслет, украшенный изумрудами; черный кожаный пояс с нашитыми на нем серебряными бляхами стягивал тонкую талию. Увидев все это и мгновенно оценив, Стив пришел к выводу, что еще не все потеряно. Драгоценности, явно, давали ему возможность найти ключ к ее сердцу, несмотря на странные одежды этой амазонки.

Элли Райс могла носить мужские штаны, но она не была лишена женских слабостей.

Стив улыбнулся ей одной из своих самых замечательных улыбок и бархатным, интимным голосом, от которого подкашивались колени у многих, очень многих женщин, сказал:

— Мадам… мадемуазель Райс, примите мое глубочайшее сожаление. Мне кажется, что мы несколько погорячились!

Элли посмотрела на него так, что ему показалось, будто под кожу влепили заряд дроби, а затем, сделав шаг к высокому незнакомцу, раздельно и отчетливо произнесла:

— Засунь свое сожаление ослу под хвост!

ГЛАВА 6

Элли проследовала в салун «Медный колокол», подошла к угловому столику и, пинком отодвинув стул, села. Стив уселся за тем же столиком напротив и, улыбнувшись для пущего эффекта, представился:

— Марк Андре Стив Такер, к вашим услугам, мадемуазель.

Покончив, таким образом, с официальной частью, он положил руки на стол и стал смотреть на девушку, отчасти еще и потому, что от нее, действительно, трудно было отвести взгляд.

Элли Райс и вправду была хороша. Еще не совсем остывшая от гнева, настороженная и колючая, она не походила ни на одну из тех женщин, которых ему доводилось знать. У нее были правильные, удивительно красивые черты лица. Кожа под жаркими солнечными лучами приобрела красивый золотисто-медовый цвет, глаза девушки, все еще горящие от гнева, были самыми красивыми из всех, какие Стиву доводилось когда-либо видеть, и сияли тем же зеленовато-синим цветом, что и замечательные камни на ее ожерелье.

— Меня зовут просто Элли, — сказала она. — И мне не нужны эти ваши «мадемуазели», словно я сама не знаю, кто я такая.

Быстрым движением руки она бросила свою шляпу на свободный стул, стоявший рядом, и Стив снова оказался приятно удивлен. Он приготовился увидеть коротко остриженную голову, но оказалось, что у его собеседницы густые и блестящие светлые волосы, собранные в тугой узел на затылке.

С некоторым облегчением Стив убедился в том, что был прав, когда подозревал у этой женщины некоторые слабости, свойственные ее полу.

— Тысяча извинений, мадему… э-э… Элли, — тут же кивнул он. — Я просто хотел быть учтивым.

— Ну и не затрудняйте себя, — парировала она. — Давайте-ка лучше выкладывайте, почему это вы называете себя совладельцем «Райс Лайн».

Если сказать, что Стив улыбнулся, то это значит не сказать ничего. Наверное, так улыбаются ангелы прибывающим на небеса праведникам.

— Не то, что называю, Элли. Это самая настоящая, правда!

Стив выудил из внутреннего кармана кожаный бумажник, в котором держал бумаги, переданные ему Закери Райсом, и сказал:

— Месье Закери Райс поставил свою часть доходов от компании, как ставку во время нашей с ним игры в карты. И он проиграл…

Сердце у Элли упало. Конечно, подпись дядюшки Зака сомнений не вызывала, это был его корявый почерк. В документе говорилось, что он передает свою часть доходов от их семейной компании этому вот французу, как залог за уплату карточного долга.

Но даже если и так, Элли не имела ни малейшего намерения добровольно соглашаться на то, что ей говорил этот пройдоха. Нет! Она будет бороться!

— Дядя Зак, должен будет сообщить мне сам, что передал вам свои права на доходы от нашей компании, — холодно заявила она. — Я думаю, что вы просто ограбили его и заставили сделать эту подпись.

Стив смертельно побледнел. Он, было, начал вставать со стула, но затем снова сел на место.

— Мадемуа… — он чертыхнулся про себя, затем сделал глубокий вдох и медленно сказал: — Видите ли, если бы месье Райс мог в настоящий момент хоть кому-нибудь хоть что-нибудь рассказать, то мне не пришлось бы проделать весь этот кошмарный путь сюда с этими документами.

— Что вы имеете в виду? — Элли подозрительно посмотрела на француза.

— Ваш дядюшка умер.

— Как?! — У нее по спине пробежал холодок, когда ее вдруг озарила страшная догадка. Ледяной взгляд девушки уперся в лицо Стива. — Неужели, вы…

Стив покачал головой:

— Нет, нет! Он умер во сне, не успев выкупить свой залог. И я удивлен, что ваши агенты в Лондоне не поставили в известность вас… или его семью.

— А я и есть его семья… — теперь уже растерянно произнесла Элли, чувствуя предательскую тошноту. Еще недавно, она боялась, что дядя Зак вернется, и весь их бизнес полетит в тартарары, и вот случилось даже худшее, что можно было предположить. Вместо дядюшки появился этот французский хлыщ. Она почувствовала запоздалое раскаяние. Они с бабушкой, были для дяди единственными родными людьми, а она даже не вспоминала о нем.

Слезы показались на глазах девушки, но уже в следующую секунду она взяла себя в руки. Нельзя было позволять, чтобы этот Марк Андре Стив Такер увидел ее слабой. Пробормотав слова молитвы, Элли оттолкнулась от стола и встала.

— Элли! — Стив воскликнул в отчаянии, увидев, что его собеседница пошла к выходу из салуна. Заметив, что при звуках его голоса глаза всех присутствующих обратились к нему, он вежливо поклонился всем и никому в отдельности, схватил бумаги и, сунув их в карман, поспешно бросился за девушкой. Ему удалось догнать ее за качающимися дверями.

— Но, наши дела… — начал, было, Стив.

Элли резко отмахнулась от него.

— Неужели мне нельзя в такую минуту побыть одной?

Спустя еще секунду, она легко вскочила в седло большой сильной лошади. Копыта лошади глухо застучали по пыли, которая, поднявшись столбом, медленно начала оседать на его, когда-то лучший, костюм.

Кто-то тронул Стива за локоть, и, резко обернувшись, он увидел Люсьена. Слуга озабоченно посмотрел на своего господина и спросил:

— Месье, а где же мы с вами устроимся на ночь? Стив вздохнул и с тоской посмотрел вдаль, туда, где лучи заходящего солнца окрашивали вечернее небо в янтарно-красный цвет.

Элли Райс, не проявив ни малейшего гостеприимства к путешественникам, скрылась из глаз. К счастью, на окраине городка Стив заметил какую-то конюшню с эмблемой «Райс Лайн». Он кивнул в ту сторону и сказал Люсьену:

— Пошли, может, там найдется для нас свободное стойло?

* * *

— Эй, вставай-ка, мистер!

Рупер Хорес, пришедший задать корму лошадям, воткнул вилы всего в шести дюймах от его лица. — Мы тут не любим всяких скряг, которым жалко потратиться на ночлег!

Стив вскочил на ноги так стремительно, что сено разлетелось во все стороны. В углу стойла стоял, дрожа как осиновый лист на ветру, Люсьен и бормотал что-то на своем родном языке. Здоровяк, ворвавшийся к ним в стойло с вилами, теперь вырвал их из земли и держал как индейское копье.

— Да нет же, вы ошиблись! — запротестовал Стив. — Я…

— Ты — наглец, который вторгся в чужие владения! — оборвал его Руп. — А теперь, давайте, выметайтесь отсюда оба, пока я не оставил вам кое-каких отметин на память!

— Эй, успокойся, Руп! — донесся знакомый голос от двери конюшни.

Но Стив не отважился повернуться туда, так как мужчина по имени Руп по-прежнему грозил наделать в нем дырок.

— Это же тот самый парень, который вчера во время налета завалил того бандита!

Руп недоверчиво посмотрел на обвешанного клочками сена Стива Такера.

— Вот этот хлыщ?

Подошедший к ним Здоровяк Билл, руки которого были перевязаны чистыми бинтами, приветливо улыбнулся и утвердительно кивнул:

— Я понимаю, что этот парень не похож на силача, который одной рукой поднимает камни и выбивает из седла бандюг, но это именно он!

Руп воткнул вилы в охапку сена и произнес:

— Извиняюсь.

Он протянул руку Стиву:

— Полагаю, что я должен поблагодарить вас, и думаю, что вы объясните причину, по которой оказались в моей конюшне.

— Это ему кажется, что он имеет право спать в твоей конюшне! — послышался голос Элли, которая ввела в помещение свою большую лошадь и обмотала поводья вокруг коновязи. Затем, повернувшись к мужчинам, она добавила:

— Этот тип заявляет, что он совладелец «Райс Лайн»!

— О, черт, что ты говоришь! — рука Рупа, протянутая Стиву, упала вниз, а в голосе послышался вызов.

— К сожалению, приходится признать, что часть его истории подтверждается! — сказала мрачно Элли. — С сегодняшней почтой пришло письмо, в котором лондонские власти сообщают, что дядя Зак умер больше месяца тому назад, то есть в июне.

— А что, он еще говорит? — спросил Руп.

— А еще, он говорит, что перед своей кончиной дядя Зак решил нас разорить и передал свою долю наследства в компании вот этому типу. Вернее, он поставил ее, вместо ставки в карточной игре и проиграл.

— Ему? — присутствующие посмотрели на Стива так, что он сразу понял, в конюшне ему больше не ночевать. Не пустят!

— Так он говорит.

— Это не я, это документы, которые мне отдал месье Райс, так говорят! — воскликнул Стив. — Этому, между прочим, и свидетели есть!

Он указал на своего спутника.

— Вот, Люсьен может подтвердить и…

Элли неприветливо посмотрела на Люсьена.

— Для доказательства, нам нужны подтверждения другого человека! — заявила она. — И пока мы их не получим, ваши документы — простые бумажки! Понятно?!

— Нет! — Стив стряхнул солому со своих брюк. — Насколько я понимаю, меня отсюда выставляют? Мне не нужна ваша «Райс Лайн», а только стоимость моей доли. Если бы месье Райс не умер, то он оплатил бы карточный долг и выкупил бы свою долю в компании на следующий день после игры. — Только это и привело меня к вам! И уверяю вас, что мне больше всего на свете хочется скорее договориться с вами и уехать из этой дыры.

— Можете уезжать хоть сейчас! — парировала Элли. — Но я не собираюсь выплачивать карточные долги Зака!

Она с такой яростью фыркнула, что с ее лба взметнулись пряди золотисто-каштановых волос. — А если вы, хотите получить деньги за те бумажки, которые с собой привезли, вам придется долго ждать, потому что я не расстанусь ни с одним пенсом, пока не буду убеждена, что вы получили бумаги законно.

— Но это же займет месяцы, а может, и целый год! — запротестовал Стив.

— Примерно около этого! — хладнокровно ответила Элли. — Но пока я не найду в Лондоне, какого-нибудь свидетеля, достойного доверия, вы не получите от меня ни цента.

— Боюсь, что я не смогу так долго ждать, — возразил Стив. Теперь, ему особенно не хотелось, чтобы кто-то спрашивал о нем в Лондоне.

Элли провела рукой по теплому лошадиному боку. Была у нее слабая надежда, что история, рассказанная французом, и письмо окажутся фальшивкой. Но она слишком хорошо знала своего дядюшку Зака, чтобы всерьез рассчитывать на такое счастливое стечение обстоятельств. У дяди было слабое сердце, и, сказать по правде, еще более слабая голова.

Смиренно вздохнув, Элли только неприветливо посмотрела на незваного гостя, а затем резко отвела взгляд. И провалиться ей на этом месте, если ей нравится, как он на нее смотрит. От его пронзительных голубых глаз у Элли внезапно закружилась голова.

— Если у вас в настоящее время нет денег, — более чем прохладно сказала Элли, — мы можем предложить вам кое-какую работу здесь при лошадях. Помогайте пока Рупу. А за это будете получать еду и, кроме того, сможете тут же ночевать. Естественно, это относится и к вашему человеку.

— Но, мадемуазель, это невозможно. Я слуга месье Такера — важно сказал Люсьен.

— Слуга?! — Элли язвительно засмеялась. — Ну, черт возьми, полагаю, вы сможете держать его пальто, пока он будет махать вилами.

Резко стряхнув солому с рукава, Стив шагнул к девушке.

— Вы не должны оскорблять моего слугу и друга! — решительно заявил он.

В ответ Элли, уже собираясь уходить, пожала плечами и обронила:

— А я этого и не собираюсь делать. Я хотела оскорбить вас.

Разъяренный Стив бросился вслед за ней. Но Люсьен удержал хозяина и, когда девушка уже скрылась из виду, спросил, не скрывая тревоги:

— Месье, как вы полагаете, тут, в Штатах, много таких, как она?

— Думаю, что нет, — задумчиво ответил Стив. — Убежден, что это был опытный образец, и Господь Бог сразу заметил свою ошибку.

Руп вышел из конюшни на пару минут раньше Элли.

Облокотившись на жерди, ограждавшие двор, он закурил и стал ожидать. Наконец, Руп услышал, как девушка тихо выругалась, выйдя во двор.

— Зря ты так разозлила этого француза, Элли, — спокойно произнес Руп. — Парень может оказаться умнее, чем ты полагаешь.

Элли мучительно возвела глаза к небесам, всем своим видом показывая, что она сейчас не расположена к тому, чтобы выслушивать советы.

— Я собираюсь терпеть его ровно столько времени, сколько мне потребуется, чтобы собрать денег для расчета с ним. — Она тяжело вздохнула и, замедлив шаги, направилась к Рупу. — Ты, наверное, забыл, что папа вложил все наши свободные деньги в три новых дилижанса за месяц до своей смерти.

— У-гу, — неопределенно промычал Руп, сделав глубокую затяжку. — Сдается, ты довела этого француза до того, что он теперь бесится, как необъезженная лошадь под седлом.

Элли громко застонала:

— Не знаю, почему этот тип должен чувствовать себя сейчас лучше, чем я.

— Уверен, если ты немножко поразмыслишь, то и сама поймешь! — сказал Руп многозначительно. — Неужели ты забыла, что тут, поблизости, есть кое-кто, готовый заплатить за это любую сумму.

— А, черт! — Туман в голове Элли рассеялся, и ее пронзила догадка — Смит! Она с силой ударила по жерди. — Я и не подумала о нем!

— А надо бы подумать, потому что Смит обо всем к утру узнает! И он будет к французу значительно ласковее тебя!

— Смит наверняка расцелует его в…

Она сердито уставила палец, словно дуло пистолета, на Рупа.

— И не вздумай говорить, что это должна сделать я!

— Да я ведь только говорю, что тебе надо быть чуть полюбезнее с этим малым. А лучше всего вот что: отвези-ка его к себе на ранчо. Если сможешь, подержи его там. Смиту туда не добраться!

Снова застонав, Элли согласилась: Руп прав! Харрис Смит набит деньгами под самую завязку. Он может купить любого хозяина вместе с его ранчо в округе. Смиту, действительно, будет несложно заплатить Такеру! Она почувствовала глухую ярость. Благодаря дядюшке Заку, ей придется унижаться перед этим французом. Смит будет землю рыть, чтобы заполучить сорок процентов «Райс Лайн». Он чуть весь город не поднял на дыбы, пытаясь получить те десять процентов, которые Зак поставил на кон и проиграл перед своим отъездом из Мидлчерча. Сейчас этими десятью процентами владел Руп, но это была чистейшая случайность, что ему удалось найти того типа, который выиграл у Зака, и перекупить у него ту долю.

Элли слышала, что Смит до сих пор разыскивает того человека. И, конечно, когда он услышит о Такере, он вцепится в него руками и ногами, ведь сорок процентов — это не шуточки!

— Ладно, отвези француза на ранчо, — устало сказала она. — Скажи ему, что мы поговорим с ним за завтраком.

ГЛАВА 7

В спальне одного лондонского дома, слуга подал завтрак в постель крепкому, плотному англичанину по имени Эйвери Нокс.

Хозяин, не говоря ни слова, сунул его слуге обратно. Тот от удивления едва удержал тяжелый поднос, и несколько капель кофе пролились на смятую постель прямо у ног хозяина.

— Проклятье! — воскликнул Нокс и отдернул ногу от горячих капель. Испуганный слуга быстро поставил поднос на туалетный столик и начал быстро вытирать коричневые пятна от кофе.

— Ладно, потом вытрешь! — махнул Эйвери Нокс неуклюжему парню, которого нанял недавно. За последние месяцы, ему пришлось отпустить всех лучших слуг, и перемены, произошедшие в его жизни, вовсе ему не нравились.

— Позови сюда Сьюарда! — приказал он. Через несколько минут в комнату вошел кряжистый человек с пышными рыжими бакенбардами.

Дерби Сьюард огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что они одни. Спальня была обставлена довольно бедно, хотя и память Сьюарда, и отметки на ковре говорили о том, что она знавала лучшие времена.

— Вы хотели меня видеть? — безразлично спросил он, понимая, что Нокс без него не сможет обойтись, даже если начнет продавать собственные штаны. — Говорите, что вам нужно! — Сьюард подошел поближе к кровати, разглаживая густые бакенбарды. Они были его гордостью, его украшением и служили ему вознаграждением за преждевременную лысину.

— Мне нужно, то же самое, что и раньше! — Нокс, все еще в нижнем белье, подложил пуховую подушку под спину. — Меня интересуют француз и письмо!

— Такер исчез! — напомнил спокойно Сьюард. — И поскольку здесь, ему обеспечена виселица, то едва ли он снова сунется в Лондон. Теперь о письме, — продолжал он так же монотонно и спокойно. — У женщины его не было с собой. Мы не можем с уверенностью сказать, что Такер никогда его не получит и никогда не узнает о его содержании.

— Если только эта старуха не рассказала ему все перед смертью! — сварливо заметил Нокс.

— Невозможно! — уверенно ответил Сьюард. — Эта женщина умерла перед его дверью. Слуга втащил ее внутрь, когда она уже не могла слова сказать.

— Это ты так говоришь! — буркнул Нокс. — Обдумав все, я решил, что на карту поставлено слишком много, и нельзя допустить ни малейшего риска! Грязный, вонючий ублюдок!

— Полагаю, вы имеете в виду вашего дядюшку? — ухмыльнулся Сьюард.

Нокс поднял глаза на сидящего у кровати мужчину и угрюмо ответил:

— Правильно полагаешь. Лорд Эндрю Нокс — сумасшедший болван. Надо же! Он хранил свой поганый секрет тридцать лет! И обрушил все это на меня уже после своей смерти. Мерзкая могильная шутка!

Нокс сцепил пальцы обеих рук и, сложив их на своем круглом животе, добавил: — Я его никогда не любил, ты же знаешь. Он обращался с моим отцом, как со слугой и довел его до преждевременной смерти!

— А меня, он, вообще преследовал, словно волк ягненка!

— Надо же, какой вероломный человек! — счел возможным посочувствовать Сьюард.

— Хуже, — кивнул Нокс, — жалкое ничтожество! Он тридцать лет придирался ко мне: «Следи за своими поступками, малыш, не то я оставлю все, что имею, церкви».

Нокс посмотрел прямо на Сьюарда.

— Признаюсь, я верил ему. Если была возможность, он даже ломаного гроша не тратил, только сидел на своих капиталах и смотрел, как они увеличиваются, И все время делал вид, что именно я его наследник. И никогда не сказал ни слова о…

— О жене и сыне, — добавил Сьюард, желая прервать этот утомительный поток воспоминаний.

Глядя перед собой, Нокс расцепил пальцы и начал раздраженно мять край бархатного одеяла.

— Тридцать лет хранил свою проклятую тайну! — снова забормотал он. И ни разу, даже не заикнулся об этом! Конечно, я слышал от слуг сплетни о том, что когда-то у старика была интрижка с какой-то француженкой-кухаркой. Говорили, что он вроде бы соблазнил ее, и даже приблизил к себе, а потом избил чуть ли не до полусмерти. Так, что она сбежала от него и родила кого-то там. Нокс покачал головой, чувствуя новый приступ раздражения.

— Но кто же мог предположить, что он женился на этой шлюхе еще до того, как выгнал ее! И даже не побеспокоился о разводе с ней!

— Думаю, это все от гордости. Лорд Эндрю Нокс, должно быть, не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его жене-кухарке, которую он не смог удержать при себе. — Сьюард запустил пальцы в свою густую бороду:

— Однако, сэр, вас он поставил в совершенно безвыходное положение, так что и ума не приложишь, что теперь делать!

Нокс кивнул и прищурился так, что его маленькие глазки почти исчезли в складках жирного лица.

Согласно условиям завещания дядюшки, и его титул и все его состояние, за исключением сущей малости, передавались сыну, которого он даже и не знал: какому-то французу по имени Марк Андре Стив Такер. А он, Эйвери Нокс, всю жизнь надеявшийся унаследовать дядюшкино состояние и считавший себя единственным наследником, оказывается, получит все только в случае заключения сына лорда Эндрю в тюрьму или вообще, в случае смерти последнего.

Дядюшкины душеприказчики уже установили, что Такер жив, но пока не нашли его. А между тем, время уходило, и кошелек Нокса становился все тоньше. В довершение всех несчастий, после убийства той женщины чертовы дядюшкины адвокаты заявили ему, что судьба дядюшкиного состояния определится тогда, когда Стив Такер будет или обвинен, или оправдан.

Немного помолчав, Сьюард сказал:

— Чтобы отыскать Такера, мне нужны еще деньги.

Нокс мгновенно подсчитал, сколько у него осталось от маленького отцовского состояния. Все это время он сорил деньгами и не видел причин, чтобы скупиться, ведь он был наследником лорда Эндрю и очень скоро должен был получить столько денег, что их хватило бы ему до конца дней. Однако до тех пор приходилось усмирять свои ненасытные потребности. Денег оставалось слишком мало. И все же, он будет тратить их на то, чтобы отыскать Такера! Прежде, он только пытался скрыть завещание от Такера, хотел упрятать французика в тюрьму. Но на этот раз, он покончит с Такером! Руками Сьюарда, конечно. Сам он в этом деле замешан не будет.

— Осталось сделать не так уж много, — сказал Нокс. — Найди его! Убей его!

Дерби Сьюард улыбнулся.

Графиня Клеменс гордилась тем, что знала и была знакома практически со всеми знатными особами Лондона, однако она не смогла узнать джентльмена с огненно-рыжими бакенбардами, нанесшего ей визит. Если бы на его карете не было герба герцога Митфордского, она ни за что бы не согласилась принять его. Но сейчас, когда он уже сидел у нее в гостиной, и им даже подали чай, она все больше склонялась к мысли, что приняла правильное решение, решив выйти к гостю. Конечно, виной всему было, главным образом, любопытство.

До настоящего времени герцог отвергал все приглашения навестить ее, и вот, наконец, перед ней сидел его адвокат.

— Видите ли, графиня, это довольно деликатное дело, — Дерби Сьюард разговаривал с интонациями, которые применял более образованный Эйвери Нокс, имитируя даже его произношение. — Герцог умоляет вас о снисхождении.

— О! Я с огромным удовольствием сделаю для герцога все, что в моих силах! — вежливо улыбаясь, ответила графиня. Она уже представляла, как приглашает его к себе на званый вечер. Уж теперь-то, он не сможет отказаться — услуга за услугу.

— Ах, герцог будет чрезвычайно польщен! — жизнерадостно заметил Сьюард, а затем, вновь став серьезным, продолжал:

— Он хотел бы навести справки о вашем… знакомом французе.

Даже сквозь пудру и румяна было видно, как она покраснела. Из-за Стива Такера, она стала предметом насмешек. Любое упоминание об этом человеке не допускалось в ее доме. Если бы Сьюард не был посланцем герцога, она приказала бы немедленно выставить его вон. Однако, вместо этого, она быстро оглянулась, чтобы убедиться, не слышат ли их слуги, затем неуверенно сказала:

— Но, мистер Сьюард, я едва знала его… Сьюард сделал успокаивающий жест рукой:

— Это понятно, графиня. Герцог только надеется, что вы вспомните, хоть что-нибудь из того, что говорилось о нем во время ваших бесед с властями. Вы его последняя надежда. Француз должен герцогу некоторую сумму. Карточный долг, знаете ли.

Сьюард сделал паузу, чтобы дать возможность женщине обдумать его слова, а затем продолжил:

— Это дело принципа. Герцог всегда платит долги и требует того же от других.

— Как это мудро! — Графиня с облегчением вздохнула. Кажется, у нее появилась надежда, что ее несчастье может стать триумфом, если она вспомнит что-нибудь важное о французе и расскажет, об этом, адвокату герцога. К несчастью, сколько она ни напрягала свою память, ничего интересного не приходило на ум.

— Он никогда не говорил об отъезде, — извиняющимся тоном сказала она. — И у него не было друзей, насколько я знаю.

Притронувшись к чашке губами, она изогнула брови, и на ее лбу обозначились глубокие морщины, которые она тщательно маскировала. Ей обязательно надо что-нибудь вспомнить. Она должна помочь герцогу Митфордскому. Он очень нужен ей за столом. Недавний скандал практически погубил ее репутацию. У графини даже голова разболелась от безуспешных попыток вспомнить что-либо стоящее.

— Там… у него был слуга, — наконец сказала она. — Он был очень предан… французу. Кажется, его звали Буше, — неуверенно добавила она. — Нет, Бурже! Люсьен Бурже!

Она с надеждой посмотрела на Сьюарда, от всей души желая, чтоб тот признал ее информацию полезной.

— Этот человек хромал. Думаю, его будет нетрудно отыскать.

— Несомненно, — ответил Сьюард и встал, так и не притронувшись к чаю. — Разрешите мне, графиня, от имени герцога поблагодарить вас.

Считая себя реабилитированной в глазах общества, графиня встала и позвала дворецкого.

— Надеюсь, герцог сам поблагодарит меня за услугу!

Сьюард кивнул:

— Можете рассчитывать на это.

От радости, охватившей графиню, у нее словно рассеялся туман в голове. Она хлопнула в ладоши радостно, будто ребенок, которому дали пирожное.

— Я вспомнила еще кое-что! — воскликнула она. — Накануне исчезновения француза, я сдала ему одну из своих комнат, и он пригласил какого-то американца сыграть с ним партию в карты.

Сьюард, уже выходивший вслед за дворецким из гостиной, резко повернулся к ней:

— Вы помните его имя?

— О, да, — с гордостью ответила графиня. — Его звали Райс.

— Райс, — повторил Сьюард, рассеянно почесав свой бакенбард. — Американец, говорите?

— Да, — горделиво, явно любуясь собой, подтвердила графиня. — И это, вне всякого сомнения! Кроме того, он оставил свои долговые расписки и бумаги на владение какой-то компанией в каком-то неизвестном мне месте. Стив еще боялся, что этот американец не заплатит ему.

— Они, должно быть, много стоили?

— О, да, — ответила графиня. — Уверена, что Стив должен был обратиться к нему.

— Вы мне очень помогли, мадам! — сказал Сьюард, будучи в полной уверенности, что именно так и случилось. Ни один картежный игрок не простит партнеру долга.

— Да, так насчет герцога не забудьте! — напомнила ему графиня.

— Он сам свяжется с вами, — ответил Сьюард, выходя вслед за дворецким.

Как только дверь дома графини закрылась за ним, он расхохотался. Графиня вполне может надевать свои лучшие наряды и готовиться к визиту герцога. Только вряд ли она его дождется.

До чего глупы люди! Они считают, что можно прожить без денег! Несколько монет кучеру, и каждый может сделать, что ему нужно, даже приехать в карете герцога, в то время как сам герцог отсутствует!

ГЛАВА 8

Стив этого явно не ожидал. По приглашению Рупера Хореса, он приехал на ранчо Райсов. Это было двухэтажное здание с башенкой и крытой верандой. Перед домом росли несколько больших розовых кустов и низенькая зеленая изгородь. Изнутри стены дома были обиты ореховым деревом, и изумительно красивая лестница вела в холл.

Руп провел Стива в небольшую гостиную, со вкусом убранную. Вдоль стен в специальных вазочках росли незабудки. Длинный диван и стулья были обиты нежно-голубым бархатом.

Но ни сам дом, ни гостиная не были главным сюрпризом, поджидавшим Стива на ранчо Райсов. Главным сюрпризом оказалась женщина, стоявшая на верхней ступеньке лестницы. Аккуратно причесанные волосы, великолепная осанка, ясный безмятежный взгляд, спокойное лицо поразили Стива до глубины души. Он восхищенно следил за ее грациозными движениями. Она сделала шаг вперед, спустилась на одну ступеньку и благородным жестом положила руку на перила. На женщине было простое черное шелковое платье, прекрасно сшитое и великолепно сидящее на женщине.

Эта женщина была воплощением элегантности и благородной красоты. Она так сильно отличалась от Элли Райс, что Стив удивился, как эти две совершенно непохожие женщины могут быть бабушкой и внучкой.

— Мадам Райс! — Стив поднялся к ней навстречу и представился, прежде чем Руп это успел сделать за него. Женщина подала ему руку, и он галантно поцеловал ее.

Это была Фелиция Райс — мать Зака Раиса, бабушка Элли.

В настоящее время, она была в трауре по своим сыновьям, одного из которых не видела уже много лет.

— Сожалею, что я приехал с плохими вестями! — откровенно сказал Стив. — Примите мои соболезнования и уважение. Надеюсь, что вы простите меня за то, что я приехал сюда и…

Она со слабой улыбкой остановила его:

— Я знала своего сына Закери, мистер Такер, — тихо сказала она. — Он всегда, невольно впутывал посторонних людей в свою и нашу жизнь. Едва ли я могу винить вас за его ошибки.

За спиной Фелиции появилась Элли в своем мужском наряде.

— Ха! — хмыкнула она. — Мог бы, и отказаться играть в карты с больным человеком!

— Элли!

— Да ладно, бабуля!

Быстро, примиряющее, Элли поцеловала старую женщину в щеку:

— Знаю, знаю. Дома только хорошие манеры.

— Надеюсь, что ты хоть немного помнишь об этом! — бросила на внучку строгий взгляд Фелиция. — Мистер Такер — наш гость!

Затем она повернулась к Стиву:

— Мы будем рады, если вы согласитесь позавтракать с нами, мистер Такер.

Стив слегка поклонился.

— Я с радостью принимаю ваше приглашение, — ответил он, непроизвольно улыбаясь и чувствуя, что у него, наконец-то, появился хоть один союзник.

Некоторое время, за столом, все были заняты едой: намазывали масло на бисквиты, размешивали сливки, пили кофе из больших чашек. И поэтому Стив, даже не потрудился отвести свой взгляд от Элли, хотя вид у нее был явно недружелюбный. Сегодня девушка выглядела не так, как вчера. Она зачесала волосы назад и закрепила их гребнями, а у шеи перевязала тонким мягким ремешком из оленьей кожи. В доме бабушки, Элли казалась не такой неприступной.

Такер считал себя специалистом по женской психологии, поэтому что-то в поведении девушки настораживало его. Казалось, она с трудом сдерживает себя. Если он только не ошибается, за всем этим, что-то кроется. Это предложение погостить на ранчо исходит не от чистого сердца. Внезапно ему в голову пришла одна мысль. Упорство Элли, ее отказ принять на себя выплату дядиного долга были чистой воды блефом. Она играет, но зачем ей нужна эта игра? С тяжелым сердцем Стив предположил, что его доля в компании «Райс Лайн» стоит вовсе не так много, как говорил Зак Райс. Впрочем, может быть и наоборот: его доля так велика, что Элли не хочет терять так много. Она совсем не собирается платить ему, а выжидает подходящий момент, чтобы избавиться от него.

Странно, но как только Стив подумал об этом, он почувствовал сразу, что энергия возвращается к нему. Хотя, конечно, плавание из Европы в Америку, а затем поездка через весь континент совершенно вымотали его.

И вдруг его осенило. Он понял, что его так нервирует. Элли Райс бросала ему вызов. В любом случае, она допустила ошибку: Стив Такер никогда не допускал, чтобы с ним блефовали. И он никогда не бежал от борьбы. Единственный раз в своей жизни ему пришлось спасаться бегством от опасности. Единственный, но последний!

— Кажется, вам не понравилась наша еда, мистер Такер? — прервала поток его мыслей Фелиция.

Сообразив, что он еще даже не прикоснулся к ножу с вилкой, Стив улыбнулся, извиняясь, и отрезал добрую порцию ароматной колбасы. Внезапно он ощутил зверский голод.

— Как вкусно, — пробормотал он, прежде чем отправил в рот второй кусок. — Вам посчастливилось, что у вас есть такая помощница, как Моди.

Покраснев от удовольствия, служанка Фелиции Райс бросилась на кухню и спустя пару минут вернулась назад с полным кувшином густого грушевого желе и потребовала, чтобы Стив покушал его с бисквитами. Тот попробовал и с восторгом заявил, что ничего подобного он еще никогда не ел.

Элли подумала вдруг, что Стив очень похож на лису, забравшуюся в курятник. Закрыв глаза, она мысленно спросила высшие силы, за какие грехи ей послано такое испытание. Однако высшие силы промолчали, и Элли поняла, что помощи ей ждать не от кого.

Что до Такера, то он беспокоил Элли значительно больше именно здесь, в доме бабушки. Он вел себя как рыба в воде. Казалось, что вся эта обстановка была для него привычной и естественной. Она бы, пожалуй, предпочла, чтобы этот француз был смущен и растерян. Тогда с ним легче было бы столковаться. А этот сидит, словно петух. Улыбается бабушке, любезничает с Моди, и та совсем растаяла от его дурацких похвал.

Девушка вздохнула и отодвинула тарелку. Обычно любившая поесть, сегодня она едва притронулась к еде. Они с Рупом уже составили план, как принудить мистера Такера подождать с расчетом. А может быть, и вовсе без денег отправить его обратно.

— Мистер Такер! — решительно обратилась она к нему.

— Лучше — Стив, — обворожительно улыбнувшись, сказал тот. — В этой стране, насколько я понял, не любят официальных обращений. Вы — просто Элли, я — Стив.

Лишь вчера ей показалось забавным то, как он представился ей. А сегодня он, явно насмехаясь над нею, напомнил ее собственные слова. Элли почувствовала, как кровь прилила к щекам. Но показывать свой гнев не входило в ее намерения.

— Ладно, Стив! — с неожиданной для себя легкостью произнесла она его имя. Ей пришлось старательно скрыть, что она заметила насмешку. — Мы с Рупом обсудили, чем вас занять, пока не придет подтверждение о законности ваших претензий.

— Что-нибудь другое? Не работа в конюшне?

Его слова насторожили ее. Тон Стива вызвал в ее сердце какую-то неясную тревогу. Опасаясь, что все сорвется, и, зная, что Руп ей сейчас не помощник, так как на его лице застыло выражение типа «А я что тебе говорил?», она сильно сжала ручку кофейной чашки и сделала большой глоток уже остывшего кофе. Интересно, что это произошло за последние двенадцать часов, отчего француз стал таким храбрым?!

Она внимательно рассматривала своего недруга. Заметила с неудовольствием его ироническую улыбку, какой-то особенный блеск глаз. Неожиданно и непроизвольно девушка вздрогнула. Этот блеск в глазах и его взгляд на нее, порождали в Элли какое-то странное, тревожное чувство волнения.

Элли почувствовала, как все тело охватывает жар. Только это было не раздражение. Чувство, охватившее ее, было первобытное и совершенно не знакомо ей. И вдруг, словно по волшебству, Элли ощутила возле себя мужчину. Она увидела то, что раньше отказывалась видеть: необыкновенное мерцание его черных густых волос, которые мягкими волнами ложатся на накрахмаленный воротник рубашки. О, а как этот француз умеет улыбаться! От этой его полуулыбки, Элли чувствовала себя, как на костре.

Она поставила чашку на стол и непроизвольно потянулась рукой к ожерелью на шее, которое буквально жгло ее. И когда их глаза встретились, Элли ясно поняла, что Стив знает, какое впечатление он на нее производит.

Негодуя на себя, девушка отвела взгляд в сторону и судорожно вздохнула.

— Забудьте о том, что я наговорила вам вчера о работе, — сказала Элли, впрочем, вовсе не собираясь извиняться перед ним. Просто она хотела быть уверена в том, что ей удастся помешать встрече француза и Харриса Смита. — Мы с Рупом решили, что в связи со всеми обстоятельствами вам следует пожить у нас на ранчо. Пока мы не получим ответ из Лондона. Вы и ваш слуга можете занять любую комнату в нашем доме. Вам совсем нет нужды ютиться в конюшне или платить бешеные деньги за жилье в городе.

«Интересная смена настроения!» — прокомментировал про себя Стив.

Теперь он почти наверняка был уверен, что она чего-то не договаривает. Понятно ведь, что Элли хочет зачем-то держать его постоянно на глазах. А может быть, наоборот: она его от кого-то или от чего-то прячет? Например, от дел компании?

— Я подумаю, — вслух сказал он Элли.

— Подумаете? Но послушайте, здесь… — начала было Элли.

— Да-да, подумайте и скажите нам! — перебил ее Руп, заметив, что Элли вот-вот сорвется. — Очевидно, Элли вам еще не сказала, но я — тоже ваш партнер. И не против поладить с вами.

— Поладить? — с недоумением спросил Стив.

— Ну, договориться, — пояснил Руп. — Любому же понятно, что когда появляется незнакомец и претендует на его собственность, то каждый захочет узнать, не водят ли его за нос.

— Одним словом, — не выдержала Элли, — я уже отправила запрос в Лондон и надеюсь, что свидетели подтвердят нам ваши слова!

— Ну, конечно, — ответил Стив и снова слегка улыбнулся.

Вообще-то, радости он не испытывал, услышав, что запрос уже в пути. Но и показывать ей свои чувства он не собирался. Она нанесла опасный удар — догадывается ли она об этом?

А Элли снова вся загорелась, когда он улыбнулся и долгим взглядом посмотрел на нее. Девушка нахмурилась, но голос ее дрогнул.

— Тем не менее, розыски свидетеля займут несколько месяцев. И если вы к тому времени не передумаете, то мы, вне всякого сомнения, заплатим вам стоимость вашей доли.

Стив безразлично, с равнодушным видом пожал плечами. Однако в глазах засветилась насмешка. Пусть-ка она поволнуется: это ей пойдет на пользу.

— Да о чем разговор! — воскликнул он самым беззаботным голосом, словно ему на все наплевать. — К тому времени, может быть, мне так понравится ваша страна и ваша компания, что я и сам не захочу уезжать отсюда и оставлю за собой свою долю.

— Оставите?! — от его слов, его наглости, Элли чуть не свалилась со стула. — Да как же вам только в голову могло прийти чем-нибудь тут владеть?!

— Остынь-ка, Элли! — невозмутимым голосом Руп мгновенно остудил ее пыл. — Нам всем, скоро нечем будет владеть, если мы с тобой немедленно не отправимся в город.

Элли порывисто поднялась, досадуя на себя и на свой характер, отметив краем глаза, как нахмурилась Фелиция Райс.

— Не волнуйтесь за меня, — уже откровенно смеясь, сказал ей вслед Стив. — Уверен, что мне будет уютно в компании таких очаровательных дам, как Моди и ваша бабушка.

ГЛАВА 9

— Бьюсь об заклад — вы не взяли приз! — сказал Харрис Смит двум запыленным ковбоям, которые только вошли в салун под названием «Алмаз», принадлежащий ему, и заказали по паре виски.

Старший и более крепкий из них пожал плечами. Другой, помоложе, робко взглянул на Смита и проговорил:

— Мы не знали…

— Не здесь, Пит! — перебил его Смит. — Зайдите с Бойдом ко мне в кабинет, надо поговорить! Сам он пошел к двери находящейся под лестницей, ведущей на второй этаж. Оттуда Смит осторожно осмотрел помещение салуна. Его «Алмаз» с зеркалами в красивых резных рамках, баром из красного дерева и картинами, развешанными на стенах в алых обоях, был образцовым заведением в Мидлчерче.

До обеда посетителей обычно бывало немного. Это утро не было исключением. Несколько посетителей, не знающих, куда себя деть в такую рань, сидели за столиками. Большинство из них были заняты игрой в покер. Девочки, которые работали на Смита, не спускались вниз до вечера, пока у них не появлялось достаточно работы.

— Сожалею, босс, — извинился Пит, — не подумал.

Смит прикрыл дверь и сказал раздраженно:

— Обычное дело! Точно так же, как вчера, когда вы пытались взять этот дилижанс!

— Нам же никто не говорил, что девчонка шерифа Блэлока окажется там!

— Вы так разнервничались, бедные, что ускакали без сейфа! Не говоря уж о том, что бросили Лазера!

Смит был настолько зол, что с удовольствием бы пристрелил их обоих. Смит не рассчитывал на то, что Элли Райс окажет такое сопротивление, или что ее люди решатся на защиту своего экипажа. Но главным образом, он не рассчитывал на то, что Бойд и Пит Уоллесы и Джо Лазер окажутся такими идиотами, не способными остановить дилижанс. А этот слизняк Лазер вообще поставил под угрозу так тщательно разработанные планы!

— Мы не могли помочь Лазеру, — выдавил Бойд.

Каблук его сапога нервно постукивал по полу. — Он завалился, а чертов кучер уже успел подхватить свой кольт!

Со зловещим огоньком в темных глазах Смит наклонился к Бойду Уоллесу:

— И вы смотались, и оставили его одного! И теперь он в тюрьме, а мы в опасности, если вдруг он заговорит!

— Лазер ничего не скажет, — подал голос Пит. — Он знает, что вы его вытянете.

С кривой усмешкой Смит взглянул на своих компаньонов, явно показывая свое отношение к ним самим, и к их деловым качествам.

— А я ведь могу его оттуда и не вытаскивать, — мрачно ухмыльнулся он. — Я могу позволить ему сидеть в кутузке, пока он там не стухнет.

— О, не делайте этого, босс! Лазер будет вести себя хорошо! — снова подал голос Пит.

— Лазер — идиот! — холодно бросил Смит. — Это же надо, позволить выбить себя из седла какому-то безоружному иностранцу! — Впрочем, может быть, удар по башке камнем пойдет ему на пользу!

— Да, теперь он, конечно, станет умнее! — кивнул Бойд, желая показать, что он всецело разделяет мнение босса относительно Лазера.

— Да, уж, — согласился и Пит, подобострастно смеясь.

Под аккомпанемент громкого смеха Пита, Смит быстро подошел к задней двери своего кабинета, где он заметил подозрительную тень. И прежде чем его спутники сообразили, что он делает, Смит ухватился за ручку и рванул дверь на себя.

В кабинет влетела женщина в красном, вызывающе открытом, коротком платье.

— Подслушивать — очень дурно, дорогая моя! — холодно сказал Смит. — Особенно, тебе!

Если женщина и смутилась, то вида не подала. Она смело улыбнулась, аккуратно расправила волосы и посмотрела в глаза Смиту.

— Думаю, ко мне это не относится.

Смит обошел вокруг нее и закрыл дверь, за которой она только что подслушивала. Затем он направился к бюро, стоявшему позади стола, выбрал из резной коробки сигару и закурил. Он выпустил несколько клубов, дыма, намеренно не замечая братьев Уоллесов, всем своим видом показывая, что им закурить он не предложит.

Впрочем, те и сами не обратили на это внимания, во все глаза, разглядывая хорошенькую блондинку, стоявшую перед ними и обворожительно улыбающуюся. Однако вскоре Смит лишил их и этого удовольствия.

— Вы, оба походите по улицам и разузнайте все, что можно, об этом иностранце, — раздраженно сказал он. — Потом отправляйтесь в тюрьму и передайте этому болвану, чтобы он не беспокоился.

Пит уже был у двери. Бойд поднялся, чтобы следовать за ним, когда раздался новый приказ:

— И скажите шерифу, что я хочу его немедленно видеть!

Когда братья Уоллесы ушли, Смит резко схватил женщину. Она с готовностью подставила ему лицо для поцелуя, но он грубым рывком завел ей руки за спину и прорычал:

— Никогда больше не делай этого, Норин! Когда моя жена шпионит за мной, я чувствую себя полным идиотом!

Как ни странно, но боль от его хватки возбудила Норин. Она даже замурлыкала от удовольствия и медленно сладким голосом ответила:

— А я и не шпионила, дорогой. Я пришла рассказать тебе кое-что очень важное, но не хотела прерывать твой разговор.

Смит отпустил ее руки.

— Ну и о чем ты собиралась рассказать?

Освободившись, Норин прижалась к мужу, особенно старательно к самым интимным местам.

— Тот детектив, которого ты нанял, прислал письмо.

Поддаваясь шалостям жены, Смит замер. Она отступила на шаг и довольно улыбнулась, видя напряженное лицо мужа:

— Он нашел того проходимца, которого ты поручил ему отыскать. Ну, того, который выиграл у старого Зака Раиса часть «Райс Лайн».

— И…

Она вздохнула:

— Этот парень, уже продал кому-то свою долю.

Сухощавое лицо Смита окаменело.

— Кому? — спросил он.

Норин всем телом потянулась, выгнув спину.

— Месяц тому назад, эту долю выкупил Рупер Хорес.

Смит сжал кулаки, сквозь зубы втянул воздух и несколько долгих секунд молчал. Постепенно его лицо приобрело багровый цвет, и казалось, что он вот-вот взорвется.

— Десять процентов доходов компании зарегистрированы на имя Рупера, — продолжила Норин. — Остальные сорок все еще принадлежат старому Заку.

Смит в ярости попытался повернуться к жене спиной.

— Она думает, что одолела меня! — глухо прорычал он, и в его низком голосе послышались угрожающие нотки.

— Нет, дорогой, — еще слаще, чем прежде, пропела Норин. — Элли Райс ведь не знает, что на ее дилижансы нападают твои люди. Все равно, раньше или позже, она прогорит! А уж тогда будет неважно, кому принадлежит эта несчастная доля.

Смит рывком повернулся к жене, перехватил ее хищные ручки и сжал их в своих ладонях.

— Это очень важно! Потому что мне доставит удовольствие развалить «Райс Лайн», именно изнутри! Мне плевать на то, сколько это будет стоить, потому что, в конце концов, все будет принадлежать мне! Мне нужны эти десять процентов! Как только я получу хоть маленькую долю в компании, я очень скоро обеспечу полный контроль над ней. Я буду знать все об их делах: какие у них долги, какое расписание. А сейчас, моя дорогая, все значительно усложняется.

Норин явно наслаждалась возбужденными глазами мужа. Ей особенно нравилось, когда Харрис Смит злился. А сейчас, он как раз весь кипел от злости, и она решила воспользоваться моментом.

Преодолевая легкое сопротивление мужа, она опустила руки ниже пояса и начала медленно ласкать его.

Смит стал надвигаться на Норин.

— Я захвачу всю территорию отсюда до Калифорнии. И тогда, здесь без моего разрешения никто не сможет дышать и двигаться. Все-все станет моим: руда, работники, шахты — все! Я создам свою империю, и никто не сможет меня остановить!

— Знаю-знаю, — промурлыкала Норин, расстегивая его брюки и усиливая свои ласки. Ее манипуляции очень скоро произвели желаемое действие. Из его груди вырвался стон.

В следующее мгновение, он повернул жену спиной к себе, пригнул ее к столу так, что она едва не ударилась лицом. Норин покорно затихла и с готовностью прогнулась в пояснице, с удовольствием чувствуя, как его сильные руки задирают ей платье.

— Ты — потаскуха, — прорычал Смит, набрасываясь на жену.

* * *

В комнате стоял сильный запах духов, пота и плотской любви. Когда Смит отпустил лежащую поперек стола Норин, та мурлыкала, словно довольная кошечка. Только он успел поправить одежду, помыть руки, как раздался стук в дверь, ведущую в салон. Грязно выругавшись, Смит поспешно натянул измятую юбку на голый живот жены и рывком поставил ее на ноги.

— Убирайся отсюда! — приказал он.

— Смит, ты здесь? — раздался голос Лена Блэлока, как только затих торопливый стук каблучков Норин.

Смит вытер руки, пригладил взлохмаченные волосы и только после этого сказал:

— Входи.

Когда страж закона вошел в комнату, Смит сидел за своим письменным столом, еще хранившим тепло женского тела.

Лен Блэлок принадлежал к тому типу стражей порядка, который очень нравился Смиту. Шериф пробыл на своем посту лет десять, а может быть, и больше, и за это время пришел к выводу, что цена честности в деле поддержания порядка иногда очень велика. Смит сразу распознал эти бесценные черты в Лене Блэлоке, как только прибыл в Мидлчерч и открыл свой салун. Он оказал шерифу несколько любезностей, помог выплатить долг за дом и ссудил некоторую сумму на обучение дочери шерифа. И так, постепенно, Смит завладел законом в Мидлчерче.

Однако все это было достаточно давно, так что сейчас шериф поневоле начинал иногда думать, не слишком ли дешево он продался.

— Ты что, избегаешь меня? — спросил Смит своего посетителя.

— Нет, просто стараюсь быть осторожным, только и всего, — слишком поспешно ответил шериф. — Мы взяли твоего человека. До суда над ним не хочу никого впутывать в это дело.

Еще со вчерашнего дня Блэлок начал беспокоиться о том, что случится, когда Джо Лазер предстанет перед судом. В том, что Лазер будет признан виновным, у него не было никаких сомнений.

Все пассажиры дилижанса, включая его собственную дочь, видели лицо налетчика. А когда Лазера приговорят к тюремному заключению, ничто не удержит его от признаний.

Чувствуя, как у него пересыхает во рту, шериф ждал, что скажет Смит. Он надеялся, что хозяин салуна и в этот раз выкрутится, и они оба останутся в стороне.

— Зря ты беспокоишься о Лазере, — сказал Смит, наконец. — Он не предстанет перед судом.

Шериф покачал головой:

— Не представляю, как даже ты, отменишь судебное заседание. Если, конечно, ты не положил себе в карман всех судей.

— Нет еще пока, — откинулся Смит.

— Тогда как же…

— Лазер собирается бежать — ты проследишь за этим!

— Я?! Позволить заключенному бежать?! — Не веря своим ушам, шериф в растерянности уставился на Смита.

— Или позволишь, или пристрелишь его! Мне это все равно! Но Лазер не должен дойти до суда!

Остатки прежней гордости вновь проснулись в Лене Блэлоке. Он склонился к Смиту и, глядя тому в лицо, отчетливо сказал:

— Я не стреляю в безоружных людей!

Смит даже не обратил внимания на протест шерифа.

— Ну, ты отыщешь какой-нибудь способ не доводить дело до суда. — А затем вдруг безмятежно спросил:

— Случайно, не твоя дочка приехала в том дилижансе?

Шериф с остановившимся сердцем кивнул. Он любил Джастин больше жизни. С тех пор, как десять лет назад, умерла его жена, он был для дочери и отцом и матерью.

— Хорошенькая девушка, — выражение лица Смита стало таким зловещим, что даже у закаленного жизнью шерифа в груди похолодело.

А хозяин салуна тем же ледяным тоном продолжал:

— Вот только плохо, что она не осталась на востоке. Там намного безопаснее для молодых девушек.

От этой неприкрытой угрозы, Блэлок почувствовал, что у него потемнело в глазах. Он изменил всему, во что когда-то верил, ради того, чтобы дочь имела возможность выбраться из Мидлчерча и поехать в такое место, где встретилась бы с лучшими людьми. Может быть, там ей удалось бы найти себе мужа, который обеспечил бы ей лучшую жизнь. Однако Джастин самоуправна, она все делает по-своему. Вот бросила свою дорогую школу и без всякого предупреждения заявилась домой, утверждая, что сильно соскучилась по своему папочке. Лен Блэлок почувствовал дурноту при одной только мысли о том, что дочь узнает о его противозаконных действиях.

Наконец, кое-как справившись с собой, он кивнул хозяину салуна:

— Ладно, я позабочусь о том, чтобы Лазер бежал сегодня ночью.

ГЛАВА 10

Рано утром Стив позаимствовал у Фелиции Райс лошадей, и они с Люсьеном направились в город. Для слуги это было серьезным испытанием, так как наездник он был никакой, но старая кобыла отнеслась к нему предупредительно и шла очень медленно. Однако вскоре Люсьена оставило терпение.

— Я вам точно говорю, месье Стив, я — городской житель и привык жить там, где есть кэбы и извозчики. А это место… — тут он в запальчивости опустил руки и чуть не свалился на землю, — это животное… я здесь никогда не привыкну.

— Мне, все-таки, следовало настоять, чтобы ты остался в Европе — сказал Стив. Он подумал о том, что за время путешествия из Лондона до Мидлчерча, Люсьен как-то незаметно перестал быть слугой и стал для него верным заботливым другом.

— Думаю, будет правильно, если я освобожу тебя от твоих обязанностей, — объявил он.

Люсьен при этих словах побледнел.

— Вы увольняете меня?! Но, месье! Что же я буду делать?

— Да, нет! Я тебя только освобождаю от службы, — объяснил Стив. — Если хочешь, можешь оставаться со мной, но не в качестве слуги.

— Но, месье!

— Нет, Люсьен, я настаиваю, — сказал Стив. — Теперь, ты сам себе хозяин. У тебя есть свой собственный разум, есть и сила воли. Мы оба знаем, что за картежным столом ты силен почти так же, как и я. Найди свою игру, и сможешь обеспечить себе приличную достойную жизнь здесь или где-нибудь еще. Воспользуйся своими талантами. Не сомневаюсь, ты сможешь сделать для себя больше, чем смог для тебя сделать я.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Люсьен оправился от шока, в который повергло его заявление хозяина. Затем перспектива собственной независимости стала ему мало-помалу казаться заманчивой, и он спросил Стива:

— А вы, месье? Что будете делать вы? Вы же не хотите оставаться здесь дольше, чем необходимо?

Стив улыбнулся. Старые привычки еще крепко держат его бывшего слугу. А вслух он сказал:

— Ты забываешь о себе, Люсьен. Теперь я для тебя просто Стив, и давай на ты.

Люсьен неуверенно посмотрел на него и вдруг широко улыбнулся:

— Ну, как хотите… то есть, как хочешь.

— Я тут останусь столько, сколько потребуется, — продолжил между тем Стив. — Мне надо получить то, что принадлежит мне по праву.

В его глазах мелькнул дьявольский огонек. Люсьен по опыту знал, что этот свет появлялся у хозяина только тогда, когда Стив точно знал, что ставки в игре очень высоки, а его противники еще не подозревают, что он сейчас будет бить все их карты.

— Я хочу вернуться в Лондон с полными карманами, — Стив выпрямился в седле. — Кто-то заплатил тому мерзавцу, который дал против меня показания. Если ему заплатить больше, то он забудет о своем вранье. Впрочем, плевать! Мне просто интересно узнать, что я такого совершил, что у меня появился такой враг.

— Выходит, вы… ты блефовал, когда говорил мадемуазель Райс, что можешь сам вступить во владение своей долей?

Они некоторое время молчали, пока Стив раздумывал над этим вопросом. Вообще-то, при разговоре с Элли Райс ему и в голову не приходило, что можно так и сделать. «Райс Лайн», если ею хорошо управлять, может стать в будущем значительно больше, чем в настоящий момент.

Наконец, Стив ответил:

— Знаешь, дружище, как говорят: «Человек полагает, а Бог располагает». Поживем — увидим.

* * *

Примерно через час, друзья въехали в город и, привлекая любопытные взгляды прохожих, остановились посредине улицы, чтобы подсчитать наличность в своих карманах.

— Ну, вот, Люсьен, — Стив повел рукой вокруг. — Здесь два салуна. Один тебе, другой — мне. Выбирай, куда пойдешь.

Люсьен неторопливо осмотрелся и решил, что простенький фасад «Медного колокола» будет больше соответствовать его невзыскательному виду.

— Вот сюда, — показал он.

Стив подбросил монету вверх, затем ловко поймал ее.

— Ну что ж, — сказал он, — за удачное начало. Оставив лошадей у коновязи, друзья договорились встретиться поздно вечером. Размеры их выигрыша должны были потом помочь им решить, вернутся ли они на ранчо, или попытаются найти в городе более удобное жилье.

Стив проводил взглядом Люсьена и поклялся, что деньги, которые он сейчас взял у своего бывшего слуги, станут его последним долгом. Когда-нибудь он их вернет Люсьену сторицей. Ну, а пока…

Стив повернулся и пошел через дорогу к салуну, который носил громкое название «Алмаз».

Впрочем, далеко он не ушел.

— Мистер Такер! — раздался голос из открытой двери маленького офиса, где, по всей видимости, располагался кабинет шерифа.

Услышав за спиной позвякивание шпор и стук каблуков, Стив остановился и обернулся. К нему направлялся полный мужчина со значком на груди. На мгновение Стив испугался, что уже и в эту глушь дошел приказ о его аресте, но сразу ж вспомнил, как девушка, его давешняя попутчица, говорила, что ее отец главный страж порядка в Мидлчерче.

— Вы шериф Блэлок? — догадался он.

— Точно. А я вас искал. — Мужчина подошел поближе, и Стив увидел, какое у него усталое лицо.

— Пойдемте ко мне в офис, — предложил он Стиву. — Я хочу немного поговорить с вами.

Снова подумав о возможном аресте, Стив направился за шерифом. Комната, в которой они оказались, имела форму буквы «Т», и в обоих крыльях ее располагались две камеры, устроенные в толстых стенах. Одна из них в настоящий момент пустовала, а в другой, на голых нарах, сидел с перевязанной головой тот самый мужчина, который участвовал в недавнем нападении на дилижанс. Взгляд, который он бросил на вошедшего Стива, не оставлял сомнений относительно будущей судьбы француза, если только пленнику удастся выбраться из-за решетки, разделявшей их.

— Позвольте мне сначала от всего сердца поблагодарить вас, — торжественно объявил хозяин кабинета. — Дочка рассказывала мне, что вчера, во время налета, вы были настоящим героем.

— Право, я ничем не заслужил такой оценки, — искренне сказал Стив. — Уж, если говорить правду, так это именно ваша дочь спасла нас. Одному дьяволу известно, что эти негодяи собирались с нами со всеми сделать. Но только она произнесла ваше имя, как бандиты тут же бросились бежать.

Они немного помолчали, и когда Стив уже собирался уходить, шериф внезапно спросил:

— Кстати, а что привело вас в наш город?

— Деловые интересы, — без тени колебания ответил француз.

— Бизнес?! — изумился Блэлок. — Откровенно говоря, я вас посчитал просто авантюристом… в хорошем смысле, конечно.

— Отчасти вы правы. Мой… э-э-э… бизнес начался за картежным столом, — объяснил Стив. — В Лондоне я повстречался с человеком, которого звали Зак Райс.

— Ага, выходит, старина Зак решил совсем убраться с нашего континента, — шериф кивнул, зная, как обрадуется Смит, когда узнает, где теперь обитает Райс. — Ну, и как поживает этот старый шулер?

— А он умер. Поэтому я здесь.

Затем он пояснил, как кончина Зака привела к тому, что остались неоплаченными карточные долги Райса, и как ему достались ненужные акции «Райс Лайн». И хотя его доля оказалась больше, чем он ожидал, все же Стив хотел продать ее.

— Ух, ты! Чтоб я сдох!

Лен Блэлок почувствовал себя, как человек, которому отменили смертный приговор. Это было как раз то, что нужно Смиту. Способ зажать мертвой хваткой «Райс Лайн», не прибегая к помощи таких идиотов, как братья Уоллесы или Лазер. С долей Зака Райса, Смит так глубоко запустит свои когти в Элли Райс, что ей волей-неволей придется продать ему все остальное. Может быть, тогда Смит будет благодарен ему и на радостях хорошо заплатит за то, что он, Лен Блэлок, нашел Такера. И тогда, шериф заберет Джастин и уедет вместе с нею подобру-поздорову.

Все это пронеслось в голове шерифа, но он сам все-таки испытывал муки совести. Элли была на несколько лет старше Джастин, но они росли вместе и были подругами. Конечно, у него со стариком Райсом были определенные разногласия, но…

И все-таки шериф, уже в который раз, заглушил в себе чувство вины и приглушил гордость. Плевать! Сейчас он должен думать о себе и о Джастин!

ГЛАВА 11

Запах виски и табака, теплое мерцание позолоченных рам с соблазнительными картинками, блеск зеркал — все это было намного приятнее казенного воздуха и помятых плакатов с физиономиями разыскиваемых преступников, которыми был обклеен офис шерифа.

Стив постоял немного на пороге возле ярко-красных вращающихся дверей, довольно осматривая плюшевое убранство «Алмаза».

В углу зала несколько человек играли в «фараона». Поближе к нему началась игра в покер.

На покрытых ковровой дорожкой ступеньках лестницы сидела девица с одутловатыми щеками и крашеными хной волосами. Озабоченное выражение на лице у нее исчезло сразу, как только она увидела Стива. По достоинству оценив его хорошую дорогую одежду, она встала и, как только посетитель направился к бару, пошла навстречу ему.

— Это вы француз, что приехал со вчерашним дилижансом, не так ли? — спросила она игриво, усевшись рядом с ним и наклонившись так, чтобы позволить мужчине надышаться ее ароматом, а заодно и самой прикоснуться к нему плечом.

— Совершенно верно, мадемуазель — ответил Стив, улыбнувшись из одной вежливости и не проявляя к собеседнице ни малейшего интереса.

— Значит, вы тот самый парень, который завалил бандита, правда? — спросила девица, несколько обиженная равнодушием Стива.

— Да, — так же коротко ответил Стив, посмотрев на этот раз в ее сторону.

— Меня зовут Хонор, — женщина хихикнула.

Дождавшись, наконец, когда мужчина повернется к ней, Хонор положила свою руку на руку Стива. — Я была бы не против выпить с тобой пивка…

— Стив, — представился он. — Стив Такер.

Мужчина ловко пустил монету по стойке бара и сказал:

— Будьте любезны, пива для Хонор. Красотка улыбнулась так радостно, как будто только что взяла хороший приз, и, сложив ладони рупором, крикнула в сторону галереи, на которой виднелось с дюжину красных дверей:

— Салли! Мейзи! Спускайтесь скорее сюда!

Через пару минут, наверху открылись две двери и из них выпорхнули еще две девушки. Одна такая молоденькая. Ей следовало бы еще учиться в школе, а не находиться в этом сомнительном заведении.

— Милые дамы, — Стив вежливо поклонился и заказал пива для Салли и Мейзи. Он понимал, что его подвергают обычной проверке, которую проходят все новые посетители, и что эти красотки просто определяют, насколько он щедр. Очень скоро одна из них предложит ему прогуляться в ее комнату. Стив побывал во многих борделях за свою жизнь. Он прекрасно разбирался во всех тонкостях этих заведений. Он знал также, что мужчине нужно быть особенно осторожным, чтобы вовремя выбраться из нежных, но очень цепких объятий этих кисок. У них очень долгая и злая память.

Хонор почувствовала ревность. Увидев этот обмен любезностями, она решила, что свою прекрасную находку ни с кем делить не станет.

— Эй-эй, оставьте-ка его! — резко сказала она подругам, отталкивая их от Стива. — Сегодня, он занят покером, вы что не слышали?

Хонор, желая как следует втереться в доверие к мужчине, решительно взяла его за руку и повела к столу, где игроки только что распечатали свежую колоду.

— Эти ребята играют день и ночь напролет, — сказала она Стиву, — и им постоянно хочется, чтобы пришел кто-нибудь новенький и принес им немного денег. Уверена, ты с ними поладишь.

Как и предсказывала Хонор, игроки обрадовались новичку. Мужчины оказались достаточно дружелюбны, и хотя, конечно, они не могли быть ему соперниками, но их умения вполне хватало на то, чтобы сделать партию интересной.

Хонор, очевидно, скоро надоело стоять у него за спинкой стула, и она пошла, пообщаться с другими клиентами «Алмаза». А еще через несколько часов Стив укладывал в карман большую часть банка, подумав при этом, что сейчас поделывает Люсьен. А еще Стив пришел к выводу, что за игровыми столами Мидлчерча его вряд ли будет поджидать слишком большая удача: ставки, которые тут были, едва ли стоили времени, потраченного на их розыгрыш.

Совершенно расстроившись, он решил поразмыслить над тем, не стоит ли ему перебраться куда-нибудь в городок побольше, где будут ставки выше. В этот момент Стив снова увидел Хонор, направившуюся к нему. Непонятно почему, но он стал сравнивать эту рыжеволосую крашеную девицу с Элли Райс, игривую улыбочку Хонор и ледяную усмешку Элли. Между ними не было абсолютно ничего общего: одна — такая доступная, что любой мужик может затащить ее в постель или куда угодно, а другая настолько неприступна, что мужчинам лучше вообще держаться от нее подальше.

— Я подумала, что ты хочешь еще пива, — нежно сказала она, усевшись на один из свободных стульев и протягивая Стиву полную кружку.

— Мерси, моя милая, — улыбнулся он.

— А мне нравится эта французская манера разговаривать, — сказала Хонор. — Большинство здешних парней ужасно грубы и сквернословят, когда говорят с нами, девушками. А ты совсем не такой…

Внезапно ее игривая улыбка исчезла, и она поспешно вскочила со стула.

— Хонор, что случилось?

Стив обернулся, чтобы узнать причину ее тревоги, и увидел, как она торопливо пошла к двери какой-то комнаты, находящейся в глубине зала. Там ее ждал темноволосый мужчина.

Когда Хонор вошла, мужчина двинулся за ней и закрыл дверь.

«Наверное, хозяин «Алмаза», — решил Стив, надеясь, что девушке не очень влетит за то, что он отвлекал ее от работы. Надо будет заплатить ей хотя бы чаевые: девушка заслужила их. И ей легче будет отчитываться перед боссом.

Предположения Стива о том, что девушку будут ругать, оказались неверными. Хонор вернулась через пару минут, улыбаясь еще ласковее, чем раньше.

— Ну что, котик, соскучился? — спросила она игривым голоском.

— Как цветок по солнцу, — ответил Стив с улыбкой.

Хонор весело засмеялась.

— Мистер Смит увидел, как ты здорово играешь в карты, и сказал, что такой человек, как ты, заслуживает хорошую сигару.

Она торжественно полезла пальцами за лиф платья и извлекла оттуда длинную сигару.

— Он посылает тебе одну из своих отборных, — сказала она, подавая сигару Стиву.

Стив оглянулся и с благодарностью кивнул темноволосому господину.

— Так этот Смит — владелец «Алмаза»? — спросил он у Хонор.

— Он владеет и «Алмазом», и еще многим, в том числе и людьми.

— Людьми? — удивленно посмотрев на девушку, — спросил Стив.

Девушка встревожено оглянулась на ту же дверь, теперь плотно прикрытую.

— Я не это имела в виду, — почти шепотом сказала она. — Я просто хотела сказать, что на мистера Смита работает много людей.

— Кстати, о работе, — произнес Стив. — Мистер Смит не будет против, если ты со мной пообедаешь?

Хонор снова оглянулась на закрытый кабинет.

— Я заплачу тебе за все время, которое ты со мною проведешь, если именно это тебя тревожит, — заверил Стив девушку. — Не беспокойся, мне сегодня нужен только хороший обед да твоя милая улыбка.

Хонор тут же облегченно улыбнулась.

— А ты не будешь против, если мы пообедаем в моей комнате?

ГЛАВА 12

— Как, черт побери, он оказался в городе?! — бесновалась Элли Райс, стоя перед салуном «Алмаз» и пытаясь вырваться из цепких объятий Рупера.

— Думаю, что он очень любезно, как все делает, попросил лошадь у твоей бабушки. Деревенские женщины всегда готовы услужить таким любезным молодцам, как этот.

— Уж я бы услужила ему обухом топора по затылку! — с ненавистью глядя на стеклянные двери «Алмаза», сказала девушка, а затем, отступив на шаг и вздохнув так, словно в нее вселились одновременно все скорби мира, сердито посмотрела на Рупа.

— Ну, ты пойдешь извлекать его оттуда, или мне самой отправиться?

— Думаю, что нам совсем не следует его оттуда извлекать, — ответил ей Рупер, с этими словами он подтянул повыше пояс с висевшей на нем кобурой. — Мужчина имеет право позабавиться, если хочет.

— Но не с одной из смитовских шлюх! — яростно возразила Элли и направилась к ярко-красной стеклянной двери «Алмаза», но тут уж Руп встал на ее дороге. Девушка недовольно и обескуражено посмотрела на него и воскликнула сердито:

— Да ведь, если он начнет этой девице рассказывать, что он совладелец «Райс Лайн», Смит узнает об этом раньше, чем этот француз снова напялит на себя штаны!

Руп покачал головой:

— Знаешь, Элли, я не думаю, что он с этой девушкой будет разговорами заниматься.

— А то я не знаю, что там делают! — огрызнулась Элли. — Ишь, как пошел, под ручку! Наверное, сейчас вовсю хвастается!

Рупер потер подбородок и смущенно спросил:

— Ну откуда ты-то знаешь, что там делают?

— Да слышала я, черт тебя побери, Руп! — Элли топнула ногой. — Ну, как ты можешь сейчас стоять так спокойно и ничего не делать, когда там этот паршивый французишка продает нас Смиту?!

— Я думаю, что не все это так просто, — медленно ответил мужчина. — Ты представь себе, что Смит ничего не знает о долге Зака этому Такеру, а тут мы ворвемся и устроим тарарам.

— Значит, по-твоему, лучше добровольно сдаться Смиту? И даже не попытаться остановить Такера? А он непременно проболтается! Сразу же, как только перестанет ублажать эту потаскуху!

— Что бы ни случилось, будем ждать, сколько понадобится! — философски произнес Руп. — Пошли к себе в офис.

Элли посмотрела на второй этаж «Алмаза» и внезапно увидела, как в одной из верхних комнат задернули красную штору. Девушка инстинктивно почувствовала, что Стив Такер находится в этой комнате. Элли особенно взбесило то, что француз ведет себя так беззаботно, в то время, как с его приездом, ей на голову свалилась куча новых забот!

Уже в следующую секунду девушка оставила своего спутника и побежала через дорогу.

— Эй-эй, Элли, ты куда? Что ты еще выдумала? — ошарашено крикнул вслед девушке Рупер.

— Да все нормально! — крикнула на бегу Элли, указав на лавку Пенрода. — Я обещала Фелиции кое-что купить! Ну, ниток и еще… там… всякое!

Улыбаясь, она помахала рукой:

— Иди в офис, я скоро тоже приду!

С этими словами Элли повернулась и уже неторопливо пошла вдоль улицы к лавке Пенрода.

Когда она подошла к дверям магазинчика, то осторожно, через плечо посмотрела назад. Рупа на улице не было. Он купился на ее уловку и ушел в офис. Элли резко развернулась и, быстро перейдя дорогу, вошла в узкую тенистую аллейку, тянувшуюся вокруг дома Смита. Легко и бесшумно ступая, Элли поднялась по ступенькам пожарной лестницы, ведущей к узкому карнизу, нависающему над вторым этажом, а оттуда двинулась к окну комнаты, в которой совсем недавно задвинули шторы.

Окно было открыто, и в комнате царила тишина, если, конечно, не считать ритмичного поскрипывания кровати, да раздававшихся изредка женских вскриков.

Элли поморщилась с отвращением, осторожно отодвинула штору и чуть не свалилась вниз от удивительной картины, представшей перед ее глазами.

Стив Такер, полностью одетый, только без пиджака, поставив одну ногу в ботинке на край кровати, что есть силы, раскачивал ее. Кровать отчаянно скрипела, а на ней с очень довольным видом сидела рыжеволосая девушка из салуна в том самом наряде, в котором была внизу, в зале. Именно она и издавала те крики, которые слышала Элли.

— Ну вот, милочка, твоя репутация спасена, — весело сказал Стив смеющейся девушке и вдруг резко обернулся.

— А-а, это вы, моя дорогая? — протянул он, глядя на Элли, полускрытую шторой. — Боюсь, мне суждено вечно страдать от людского любопытства!

Он стоял перед окном, и лучи солнечного света освещали его лицо. Элли старалась думать о Стиве Такере, как о человеке, который является угрозой ее жизни, старалась видеть в нем обычного проходимца, готовящегося нагреть руки на чужом добре. Но сейчас, она не могла отвести от него глаз.

О! Теперь она хорошо понимала, почему эта салунная красотка буквально вцепилась в него. Он выглядел изысканно и утонченно и был таким привлекательным!

— Я просто счастлив, что вы проявляете такое живое беспокойство о моей персоне, — улыбнулся Стив.

Чтобы выиграть время для достойного ответа, Элли сняла шляпу, ударила по верху рукой, смахивая пыль, затем водрузила ее на место. Нужный ответ нашелся.

— Меня интересует только то, что имеет отношение ко мне, — заявила она, насмешливо глядя на него.

Девица из салуна, старательно сделав вид, что поправляет сбившийся корсет, и изо всех сил пыталась разобрать разговор этих странных собеседников. Она буквально умирала от любопытства.

— Короче, если вы не заняты и можете покинуть этот вертеп, давайте, выбирайтесь сюда! — заявила Стиву Элли. — Мне надо заниматься делами, и я решила, что раз уж вы претендуете на часть компании, будьте добры, тоже поработать.

— Что, сено надо ворошить? — с затаенной насмешкой, но совершенно невинно поинтересовался Стив!

— А, черт! Нет, не сено — огрызнулась Элли. — Вы сможете делать то, что, как мне кажется, вам под силу.

Стив улыбнулся, повернулся к Хонор и галантно поклонился ей.

— Прошу извинить меня, дорогая, я вынужден удалиться.

— А как же ленч, который мы заказали? — запротестовала Хонор.

Стив подал девушке двадцать долларов:

— Тебе придется наслаждаться им в одиночестве. Хонор послала ему воздушный поцелуй и нежно пропела:

— До скорой встречи, дорогой.

Стив кивнул, быстро схватил свой пиджак со спинки стула и легко перебрался через подоконник к Элли.

Пробираясь по карнизу, Элли не удержалась и спросила:

— Вы рассказали этой девице, зачем приехали в Мидлчерч?

Добравшись до выступа, Стив пропустил девушку вперед и, только когда она стала спускаться вниз по ветхим ступенькам, спросил в свою очередь:

— Вы имеете в виду, не сказал ли я Хонор о том, что приехал сюда, чтобы заполучить свою долю в «Райс Лайн»?

Элли досадливо поморщилась:

— Ну да, да, это я и имела в виду. Ну, так сказали?

— Нет. Мы вели разговор совсем о других, более интимных вещах.

— Да уж я думаю, — фыркнула Элли. — А кому-нибудь еще говорили об этом?

Своими вопросами она все сильнее разжигала его любопытство. Совершенно очевидно, что Элли хотела сохранить эту историю в тайне.

— Шериф Блэлок в курсе.

Услышав это, Элли так резко остановилась, что француз налетел на нее.

— Вот, черт! — воскликнула она. — С таким же успехом можно было поместить объявление в «Мидлчерч газетт».

Затем она двинулась дальше, Стив последовал за ней и на ходу спросил:

— А вы всегда так разговариваете?

Она оглянулась на него:

— Как — так? Вы имеете в виду, всегда ли я чертыхаюсь? Да, черт побери, всегда! Мой отец всегда верил, что необходимо говорить откровенно. Я тоже так считаю. Когда откровенно говоришь с человеком, то меньше опасности, что тебя не поймут.

— Да-да, я помню, ваш дядюшка Зак меня поразил своей откровенностью тогда, — сказал Стив. — Они были очень похожи, ваш отец и Зак?

— Как две стороны одной монеты, — резко ответила Элли. Затем помолчала немного, вспоминая, какими видела в последний раз отца и дядюшку Зака: оба с красными от гнева лицами, выкрикивающие обвинения и проклятия в адрес друг друга. Помнится, она тогда очень боялась, что дело дойдет до кровопролития… Но дядюшка Зак исчез из их жизни.

ГЛАВА 13

Харрис Смит развернул на столе потрепанную карту штата и провел пальцем по району, отмеченному красным карандашом. Территория неправильной формы простиралась от Юмы до Викенбурга, а на юге — до Таксона и дальше, до границы. ЕГО ТЕРРИТОРИЯ. Или будет его в самом скором времени. До всего он, конечно, добраться не сможет, но главное — обеспечить себе контроль за грузами и пассажирами, перемещающимися по землям штата. А когда он этого добьется, то сможет контролировать подходы к железнодорожной магистрали, которая скоро пройдет через Южную Аризону.

Он станет самым влиятельным и могущественным человеком в штате, и самым богатым. Но даже этого ему мало! Смит хотел, чтобы им восхищались, чтобы на его имени не появилось ни малейшего пятнышка.

Друзья Теодора Райса, по-прежнему, присматривали за Элли, и поэтому он не мог позволить, чтобы проблемы, которые у нее появились, связывали с ним. Из предосторожности Смит посылал для нападения на дилижансы только тех людей, в преданности которых был уверен.

Однако, как недавно оказалось, эти люди работают плохо и неумело. Нахмурившись, Смит свернул карту в трубочку и сердито сунул в нижний, ящик стола. Пришло время для более серьезных мер.

Арест Лазера показал, что он, Харрис Смит, подвергает себя еще большей опасности, пользуясь услугами людей, которые работали на него, не скрывая этого. Всегда есть опасность, что кто-то найдет связь между ним и Лазером. Хорошо бы убить Элли Райс во время одного из ограблений.

Его новый план по уничтожению «Райс Лайн» будет дорого стоить. Пятьсот долларов! Вполне достаточно, чтобы соблазнить Тавиза и его банду. Они обязательно спустятся со своих холмов, если узнают, какая сумма их ждет.

Тавиз был мексиканцем, как, впрочем, и два члена его банды. Четвертым был полукровка из племени индейцев, любитель снимать скальпы. Все четверо, вместе со своими женщинами, жили в холмах, словно стая хищников.

Завтра, Бойд отправится разыскивать Тавиза. Узнав про деньги и про то, что можно сцапать несколько сейфов, принадлежащих «Стейт Карго», мексиканец живенько выберется из своей норы. Тавиз ненавидит «Стейт Карго». Один из ее чиновников отправил его в тюрьму на несколько лет. И теперь, после своего побега, он мстит этой компании, как только появляется возможность.

Да! Смит коротко засмеялся. Тавизу понравится эта работа. Запретив убивать Элли, Смит собирался во всем остальном позволить ему делать все, что необходимо для развала «Райс Лайн». А когда Элли потеряет контракт с «Карго», ей придется на коленях умолять его купить ее поганую «Лайн». Но к тому времени, она, не будет стоить ни пенса. Ему останется только собрать ее обломки.

Он подошел к двери, ведущей в салун, повернул ключ в замке и вышел в зал.

— О! Шериф, рад вас видеть! — Смит удивился, увидев, что Лен Блэлок остановился возле бара, чтобы выпить виски. Обычно служитель закона воздерживался от спиртного во время рабочего дня.

— Спасибо, — ответил шериф и взял свой бокал после того, как бармен Харлей снова наполнил его.

— У меня есть для тебя новости, — сказал он, стараясь скрыть напряженные нотки в голосе.

Смит тут же пригласил шерифа в свой кабинет и, закрывая за ним дверь, спросил:

— О Лазере?

— Нет, — покачал головой Блэлок. — О том парне, который приехал вчера с дилижансом. Джастин, похоже, немножко втюрилась в него после… ну того, что случилось вчера. Ну, вот… я и решил повидаться с ним и поблагодарить за то, что он сделал для моей девочки.

— А! Он обычный проходимец, каких сотни, — нетерпеливо сказал Смит, поскольку его не интересовали путешествия незнакомца. Авантюристы всех мастей почти каждую неделю приезжали и уезжали из Мидлчерча. От этого он ждал того же.

— Я уже видел этого парня сегодня, — добавил Смит. — Он тут с самого утра. А сейчас, где-то там, наверху, забавляется с одной из моих девушек.

— Ты должен радоваться, — сказал Блэлок. — У него есть кое-что из того, что интересует тебя.

— Сомневаюсь, — Смит собрался уже уходить, решив, что шериф, похоже, слегка перебрал и заговаривается.

А тот допил виски и посмотрел хозяину «Алмаза» прямо в глаза. Желая как можно сильнее поразить воображение Смита, шериф медленно и раздельно сказал:

— Этому французу принадлежит доля в «Райс Лайн», принадлежавшая раньше Заку Раису.

Темные глаза Смита округлились.

— Ты врешь!

— Готов поклясться! — Блэлок сжал хрупкий стеклянный бокал, из которого пил, но затем почти сразу отставил его в сторону. — Он сам мне об этом сказал. Говорит, выиграл долю старика Зака в карты, когда познакомился с ним в Лондоне. А Зак потом взял, да и умер, не оплатив долга. Вот этот француз и заявился сюда, чтобы потребовать денежки с Элли.

М-да, пожалуй… Это было слишком хорошо, чтобы верить, и Смит недоверчиво спросил:

— Ты уверен в этом? Это точно?

— Да, так же точно, как то, что я шериф и ношу вот этот значок.

Смит взволнованно заходил по ковру. В его мозгу появилась заманчивая картина: он объявляет Элли, что стал новым ее партнером в компании. Стоит заплатить любые деньги, чтобы увидеть, какое у нее при этом станет лицо, как она разозлится, когда узнает, что ее обошли. И надо же, этот француз в эту самую минуту находится наверху, в его салуне.

— Похоже, моя Хонор очень способная девочка! Француз-то до сих пор не вышел от нее, — хмыкнул он, наконец, а потом громко захохотал и, пригладив волосы, пошел к задней двери:

— Уверен, этот француз сейчас не захочет с нами долго торговаться.

Он пошел быстро вверх по лестнице, так что шериф едва поспевал за ним. На этаже, где располагались комнаты девушек, закрытой оказалась только ярко-красная, сверкающая дверь Хонор.

Смит, не постучав, вошел в комнату.

— А ну, выметайся! Ой…! — Хонор, забравшись с ногами на кровать, наслаждалась в одиночестве изысканными яствами, которые заказал для нее Стив. Увидев, кто вошел к ней в комнату, девушка поспешно вскочила с кровати.

— Ой, извините, пожалуйста, мистер Смит! — пробормотала она, торопливо одергивая юбку и шаря по комнате взглядом в поисках туфель, которые она куда-то зашвырнула.

— Где француз? — сразу спросил Смит.

— А он ушел.

Гнев хозяина салуна нарастал с каждой секундой.

— Что он ушел, я и сам вижу! — рявкнул он. — Когда он ушел?

Хонор вытащила из-под кровати одну туфлю, надела ее и оглянулась в поисках другой.

— Минут пятнадцать назад, — тихо ответила она, — может, даже и меньше.

Она ужасно боялась, зная, что Смит не выносит, когда девушки долго остаются наверху после «заказов». Желая как-то оправдаться, она добавила:

— Он… За ним пришли.

— Кто?!

— Эта противная Элли Райс.

Хонор решила разыграть роль оскорбленной женщины:

— Нет, вы только подумайте: сунула голову в окно, поманила его пальчиком, и он пошел за ней!

— Я заставила его заплатить… Будьте уверены.

Смит повернулся к ней спиной, собираясь уходить.

— Может, ты спустишься вниз и займешься работой?

Девушка пулей выскочила из своей комнаты, моля бога лишь о том, чтобы ее не наказали.

Лен Блэлок чувствовал себя как карась на горячей сковородке. Он бы сейчас с большим удовольствием сбежал отсюда вслед за Хонор. Не в силах больше выносить тягостное молчание, он извиняющимся тоном произнес:

— Вот проклятье! А я и не знал, что этот француз уже познакомился с Элли! Я бы пришел к тебе сразу, так вот же черт — пришлось с теми пьяницами возиться!

Не обращая на него никакого внимания, Смит вышел из комнаты. Стражу порядка волей-неволей пришлось выйти за ним.

Лучше бы Смит ругался, угрожал, но это ледяное, зловещее молчание было невыносимо.

— У Элли не хватит денег, чтобы выкупить его долю, — поспешно, даже как-то подобострастно произнес он в спину Смита, проклиная себя за свой страх. — Я слышал, что она почти разорена.

Лен Блэлок продолжал идти за Смитом, словно пес, приученный ходить у ноги хозяина.

— Ты уговоришь француза продать мне свою долю и доставишь его ко мне! — наконец произнес Смит. — Если потребуется, используй Пита и Бойда!

В тускло освещенном помещении, с лицом, полускрытым тенью, Смит сейчас меньше всего был похож на человека.

Блэлок отчетливо понял, что он продал душу дьяволу и отныне у него нет пути назад. Теперь он понимал, почему так боялась эта девушка, Хонор. Смит — это человек без жалости, который будет мстить, и преследовать свою жертву пока не уничтожит ее.

ГЛАВА 14

— Ну вот, Здоровяка Билла и Рупа вы знаете, а это Булит Ламер. Он следит за инвентарем.

Элли позвала главных сотрудников «Райс Лайн», чтобы познакомить с ними Стива. Ей хотелось рассказать ему о роли каждого сотрудника и дать понять, что означает руководить такой компанией.

По дороге от «Алмаза» к своему офису, девушка рассказывала Стиву о различных маршрутах дилижансов и об обязанностях работников. Она так же рассказала о том, что «Райс Лайн» была создана ее отцом, который мечтал, что она станет лучшей пассажирской и грузовой компанией в Мидлчерче. И еще, Элли призналась в своем огромном желании продолжить дело отца.

— Здравствуйте, Булит, — поздоровался Стив с мужчиной и пожал его огромную лапищу.

Булит был раза в два крупнее и массивнее Стива. И, говоря по правде, этот гигант больше был похож на индейца, чем на белого. У него были прямые длинные черные волосы, завязанные кожаным шнуром. Как и Элли, он носил на руке тяжелый серебряный браслет, украшенный камнями, а по его загорелой груди змеился тонкий ремешок с кобурой. Черные глаза Булита были похожи на ночное небо и никогда не мигали. И сам он казался человеком без возраста.

Булит был неразговорчив и не стал тратить слова на Стива, а только кивнул ему, когда Элли представила их друг другу. Поэтому девушке пришлось самой рассказывать об этом работнике, пока они шли по пыльной улице к конюшне, чтобы посмотреть имущество, частью которого теперь владел Стив.

— Пятнадцать лет назад, мой отец нашел Булита раненым в пустыне. Он привез его на ранчо, смотрел за ним, пока тот не выздоровел, и вот… — Девушка помолчала, а потом с улыбкой добавила:

— С тех пор мы никак не можем от него избавиться.

Она озорно подмигнула гиганту:

— Что, скажешь, не так?

Булит, занятый в этот момент осмотром лошадиной ноги, ответил, не отрываясь от дела, причем, голос у него оказался густым и сильным:

— Давай, давай, болтай! — улыбнулся он.

А Элли, тем временем, обратилась к другому мужчине.

— Здоровяк Билл!

Стройный мускулистый охранник, стоявший возле сеновала, улыбнулся Стиву, как старому знакомому и сказал:

— Я главный курьер.

Увидев удивление на лице Стива, он добавил:

— А еще я охранник и отвечаю за прием на работу и тренировку нашей охраны. Обычно, именно я решаю, требует ли груз дополнительной охраны.

Помолчав немного, Билл склонил голову и оценивающе оглядел Стива:

— А вы умеете обращаться с ружьем?

— Вообще-то, мне больше нравится револьвер, но и из ружья я не промахиваюсь, — ответил Стив.

Здоровяк Билл расхохотался, вспомнив меткий удар камнем, который свалил налетчика.

— Да, прицел у вас точный! — одобрительно произнес он. — Если хотите, я мог бы дать вам несколько уроков стрельбы из винчестера.

— Хочет он или нет, — вмешалась Элли, — а ему придется заняться этим. Все, кто принадлежит к «Райс Лайн», должны быть хорошими стрелками. Если придется увеличивать число охранников на линии, то нам будет дорог каждый человек.

Но в это самое мгновение вмешался Руп и остановил девушку:

— Эй, Элли! Разве у тебя нет других дел?

— А, ну ладно, — с явной неохотой произнесла она. — Я пойду в офис и составлю расписание на будущую неделю.

Здоровяк Билл тоже поторопился поскорее уйти. Булит ничего не сказал, он просто вышел из конюшни и направился к загону на заднем дворе.

Руп подождал, пока все выйдут, а затем медленно произнес:

— «Райс Лайн» очень много значит для Элли, — он помолчал. — Если вы не против, давайте сходим, выпьем чего-нибудь в «Медном колоколе». И я объясню вам, почему Элли так кипятится.

— С удовольствием, — ответил Стив, глядя на Рупа с симпатией. Он с радостью выслушает любого, кто поможет ему разобраться в Элли. Кроме того, ему хотелось посмотреть, как обстоят дела у Люсьена.

Руп полез в карман рубашки, достал кисет с табаком и несколько листков папиросной бумаги. Он протянул табак Стиву, предлагая ему закурить, но француз вежливо отказался.

— Когда я был маленьким, — снова заговорил Руп, — моя мама часто рассказывала мне стишок о девочке, сделанной из сахара, сластей и разных… не помню, как там, в рифму… разных специй.

Руп насыпал табаку в подставленную бумажку и, свернув сигарету, добавил:

— Вот Элли — как раз такая девушка, в которой слишком много специй. Она все-таки не совсем такая, какой кажется на первый взгляд, — как бы пытаясь оправдать Элли, сказал он.

Стараясь не показать, насколько он заинтересован, Стив просто кивнул и посмотрел вдоль улицы, в конце которой располагался «Медный колокол».

Спустя пару минут Рупер толкнул дверь, и они вошли в салун. В помещении пахло свежими опилками, пивом, стоял густой запах дешевого виски. Но в нем находился сейчас свой круг завсегдатаев. В первый раз, когда Стив приходил сюда с Элли, он был слишком занят, чтобы интересоваться внутренним убранством салуна. Но сейчас, он с любопытством огляделся кругом.

Внутри «Медный колокол» был абсолютно не похож на «Алмаз». Дешевые золотистые обои были оборваны и забрызганы в тех местах, где ковбои неосторожно разливали пиво. На поцарапанных, обшарпанных крышках столов были вырезаны имена многих лихих парней. Это служило доказательством того, что эти лихие парни, приходя сюда, оставляли дома свои хорошие манеры. Однако, в целом, здесь было довольно оживленно, и, похоже, ни один посетитель не жалел, что он пришел сюда.

Люсьена что-то не было видно.

— Я пойду, возьму выпить, а вы пока найдите местечко, — сказал Руп и направился к бару. Опасаясь, что первый день самостоятельной жизни мог оказаться для Люсьена слишком тяжелым, Стив, прежде всего, решил отыскать его. Может, Люсьен пошел искать утешения наверх? Стив направился к большому краснолицему бармену, так как знал, что бармены следят за выбором девушек. Впрочем, сразу и оказалось, что спрашивать нет никакой необходимости.

Из сидящей в дальнем углу группы людей донесся отчетливо различимый акцент Люсьена и громкий женский смех. Эта группа распалась, прежде чем Стив подошел туда. Оказывается, там только закончилась партия «фараона». У стола, без пальто, стоял Люсьен Бурже. Из его нагрудного кармана виднелся толстый кошелек. Совершенно очевидно, что ему повезло сегодня.

— Месье, — Люсьен обрадовано замахал Стиву.

— Люсьен, — Стив, остановившись, покачал головой, — ты меня поражаешь. Дня не прошло, как ты научился играть в «фараона», и что же… Ты уже обзавелся друзьями, подругами.

Рядом с Люсьеном, по-хозяйски положив руку ему на плечо, стояла женщина в ярком, черно-желтом платье. Ее иссиня-черные волосы были собраны на затылке в узел. Несмотря на то, что кое-где в ее волосах светились серебряные пряди, она, наверняка, была в молодости роковой женщиной. Даже сейчас, в своем «бальзаковском» возрасте, она была привлекательна.

— Месье! — взволнованно заговорил Люсьен. — Это Кармен! Кармен Белл. «Медный колокол» принадлежит ей.

— А это мой новый специалист по «фараону», — женщина наклонилась к Люсьену и поцеловала его в щеку. Затем она подмигнула Стиву. — Я еще не видела в жизни таких ловких рук.

— Кармен любезно предоставила мне комнату в своем заведении, — на мгновение глаза Люсьена погрустнели. — Я ей, конечно, сказал, что у нас с вами были планы…

— Нет, — быстро сказал Стив, — мы же договорились, ты можешь делать все, что считаешь нужным.

— Но, месье… То есть, Стив, ты уверен, мне кажется…

— Нет! Оставайся с Кармен и работай у нее.

Люсьен неуклюже подал руку своему бывшему хозяину и с чувством сказал:

— Огромное спасибо за все, что ты… вы сделали для меня.

Дрожь в его голосе выражала его волнение и чувство благодарности сильнее, чем слова.

— Месье, если я вам когда-нибудь понадоблюсь вновь, знайте, что я в любой момент все брошу и последую за вами.

— Будь счастлив, Люсьен, — сказал Стив тоже взволнованно, догадываясь инстинктивно, что у Кармен очень доброе сердце, и она поможет Люсьену в первых, самых трудных шагах его новой жизни.

Стив взял протянутую ему женскую руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

— А вас, мадам, я поздравляю: вряд ли вам встретится человек лучший, нежели Люсьен.

— Голубчик мой, я и сама это уже поняла, — нежно сказала Кармен. — Да он же симпатичнее всех ковбоев нашего штата, вместе взятых.

Женщина обняла Люсьена и добавила:

— И готова биться об заклад, я уже втюрилась в него по уши.

ГЛАВА 15

Рупер поставил на стол почти пустой стакан, вытер рот тыльной стороной ладони, а потом первым нарушил молчание:

— Ты, похоже, о чем-то крепко задумался, сынок? Если это из-за Элли, то не обращай на нее внимания. Она всегда дерется и кусается сначала, а потом начинает думать. Бьюсь об заклад, что она самая кусачая женщина на территории штата! Она…

— Вы как раз собирались рассказать мне, почему она такая, — откинувшись на спинку стула, Стив поднес ко рту стакан виски и сделал глоток. Рупер опрокинул остатки из своего стакана себе в рот.

— Имей в виду, это только мое мнение, — более спокойно заговорил он. — Вся эта история началась давно: лет десять-двенадцать назад.

Рупер снова наполнил свой стакан:

— Видишь ли, когда Элли родилась, она была прелестной малюткой, каких ты никогда не видел. Пока не умерла ее мать, Элли носила кружева, шляпки и все такое, как и положено молодой приличной леди. Ее матушка следила за этим. Так что Элли начала играть на пианино и танцевать, наверное, раньше, чем разговаривать. Но вот Сара Райс умерла, а вскоре брат. Элли…

— У нее есть брат?

Стив был убежден, что знаком со всем семейством Райсов, и не помнил, чтобы кто-нибудь говорил ему о брате Элли.

— Был! — мрачно ответил Руп. — Они с Элли были двойняшками. Его звали Тимоти. Они были очень дружны, эти братец с сестрицей. Вместе всегда играли, вместе ездили верхом.

Рупер остановился, чтобы выпить, и вспомнил те светлые, мирные дни, когда все было прекрасно и, думалось, что ничего плохого не может с ними случиться.

— Тед Райс любил их обоих, но больше он был привязан к сыну. Особенно он привязался к нему, когда жена умерла от лихорадки, и стало ясно, что Тед никогда больше не женится.

Стив вспомнил свои мысли о том, что, видимо, Элли пережила когда-то большое горе. Теперь рассказ Рупа подтвердил его мысли. Оказывается, Элли потеряла всю свою семью. Интересно, как умер ее брат?

— Что случилось с Тимоти?

На щеке у Рупа дернулся мускул.

— Я как раз подхожу к этому, — сказал он, — так как его гибель сильно изменила Элли.

Руп вздохнул, подумав, не совершает ли он ошибки, рассказывая о личной жизни Элли совершенно незнакомому человеку. Однако, после этого минутного колебания, Рупер решил делать так, как подсказывает ему сердце. Если он прав, то этот француз — не такой уж плохой человек. Надеясь, что он не ошибается, Рупер продолжал:

— Это случилось, как я сказал, лет десять-двенадцать назад. Тимми и Элли уехали с ранчо на своих пони без разрешения, а им это было запрещено, потому что в тот день стояла плохая погода. Думаю, что виноват в этом был Тимми. Он был упрям, как десяток мулов, и значительно больше походил на своего дядюшку Зака, чем на отца. Это все замечали, но, конечно, старались не говорить. Ну вот: они оба попали в водяной поток, вызванный ливнем, и Тимми утонул.

— А Элли видела это?

— Она находилась рядом с братом, и сама чуть не захлебнулась. Потом она подхватила воспаление легких, и мы все страшно боялись, что она тоже умрет. Ну вот, а когда она выкарабкалась, то наотрез отказалась рассказать нам о том, что произошло с Тимми. И только все повторяла, что это ее вина и что она должна была заставить Тимми остаться в тот день на ранчо, как им было приказано. Она всегда утверждала, что должна была вести себя как старшая сестра, так как родилась на несколько минут раньше. А после выздоровления она оделась в одежду своего брата и с тех пор забросила свои девичьи наряды.

— Надеюсь, отец не обвинял ее в смерти брата? — спросил Стив и подумал: неужели Теодор Райс оказался так потрясен гибелью любимого сына, что принес этому чувству в жертву мир и покой дочери?

— Нет, — ответил Руп решительно, — однако его сердце было разбито. Смерть сына так потрясла его, что у него чуть не случился разрыв сердца, и он не сумел это скрыть. И, представляешь, чем она грубее себя вела, тем больше ему это нравилось. Я уверен, что он сам подбивал Элли стать такой, какой она сейчас и стала. Фелиция пыталась убедить его в том, что он не прав, но он все время отвечал, что Элли — его дочь, и она сможет добиться всего, чего захочет. Ну вот, и очень скоро Элли стала ездить верхом и стрелять лучше любого парня в Мидлчерче. Да так оно и сейчас есть, я убежден.

«Она и ругается лучше всех!» — ехидно подумал про себя Стив. Однако этот рассказ его заинтересовал. Странно было слушать о благовоспитанной Элли Райс, хорошенькой юной девушке в кружевах и бантиках, пальчики которой легко касались клавиш фортепиано, а вовсе не курка пистолета. Что и говорить, эта взрослая девушка была настоящим кладом, и ему бы очень хотелось получить шанс познакомиться с нею поближе. Да что там, в эту минуту Стив с радостью бы отдал свою долю в «Райс Лайн» за то, чтобы хоть одним глазком взглянуть на ту Элли или провести с нею вечер.

— Похоже, она неплохо справляется со своими проблемами, — сказал он, наконец, заметив, что Руп ждет ответа. — И держит всех словно на привязи. Тед Райс мог бы гордиться своей дочерью.

— А он и гордился ею, — согласился Руп. — Просто он не хотел замечать, что лишает ее всего того, что должно быть у любой женщины.

— Чего именно?

— Ну… любимого мужчины, детей… Всего того, что сам он дал своей жене Саре. — Рупер вздохнул. — Конечно, Тед хорошо относился к дочери, но в этом вопросе, он все-таки вел себя, как последний эгоист.

Стив пожал плечами и сказал:

— Уверен, что она могла все это иметь, если бы захотела.

— Да, — Рупер кивнул. — Готов поспорить, однажды она об этом подумает. И бьюсь об заклад, что она всадит в меня заряд свинца, если узнает, что я рассказал тебе все это. Но мне хотелось, чтобы ты понял, почему она горячится, когда дело касается спасения «Райс Лайн». Она считает, что в этом состоит ее долг перед памятью отца и Тимми.

Рупер сурово взглянул на Стива:

— Мне даже думать не хочется о том, что случится с Элли, если ее лишить этой компании.

Стив ленивым движением откупорил бутылку и налил себе виски. Кажется, кое-что у него начало проясняться в голове, несмотря на все недомолвки, которым он был окружен с самого начала. Его мозг энергично работал. Значит так, — сначала ему пытались вообще дать пинка под зад, потом попробовали изолировать от внешнего мира на ранчо. Определенно, от него усиленно пытаются что-то скрыть. Следовательно, лучше всего ему будет найти себе комнату в городе и понаблюдать на расстоянии и за Элли и за самой пассажирской линией.

— Если вы все-таки решите оставаться на ранчо, — начал было Рупер, — думаю, я сумел бы убедить Фелицию почаще проветривать комнаты и…

— Нет, спасибо, — Стив даже улыбнулся такой наивной хитрости. — Люсьен нашел себе работу и сумел устроиться как нельзя лучше здесь же, в «Медном колоколе». Мне бы тоже хотелось остаться в городе. Если я найду себе здесь комнату, то мне не придется долго добираться до места, когда у меня вдруг появится фантазия среди ночи выпить или сыграть в карты. — И заметив озабоченность в глазах Рупера, Стив добавил: — Я был бы очень признателен, если бы вы вернули мадам Райс ее лошадь и того мерина, которого она дала Люсьену.

— Конечно… я с удовольствием, — растерянно пробормотал Рупер, начиная догадываться, что его затея провалилась.

— И можете сказать Элли, что я свяжусь с нею через день или два, когда у меня появится время. Надо же нам решить, какую компенсацию я получу за то время, пока не придет подтверждение из Лондона.

— Она не… — Рупер едва не признался, что никакого письма в Лондон они не отправляли, но вовремя осекся. Ему пришло в голову, что он, возможно, даром потерял время, откровенничая с французом. Впрочем, может быть, его холодность объясняется тем, что ему просто требуется время, чтобы как следует все обдумать. Как бы то ни было, Руп решил еще раз подождать с окончательными выводами и не судить поспешно своего нового компаньона.

— Ладно, я передам, — сказал он.

Через пару минут Стив подошел к бармену и спросил:

— Не скажете, кто в городе может сдать комнату со столом?

— Обратитесь к Спрейберри, — ответил ему мужчина за стойкой бара. — У Мей Спрейберри лучшая еда во всем Мидлчерче, да и цена вам понравится. Это в белом доме с оградой из штакетника на соседней улице.

Бармен взял тряпку, вытер прилавок, который только что перед этим кто-то залил виски, и добавил:

— На подходе к дому, вы услышите запах свежей выпечки.

* * *

…Точно такой же аромат всегда доносился из кухни в день, когда мать пекла хлеб. От этого запаха, свежего и густого, у него всегда просыпался жуткий аппетит и желание бегать, прыгать, словом — двигаться. Все это вспомнилось ему, как только он отворил маленькую калитку перед домом, который принадлежал женщине, сдававшей комнаты в наем.

Это было двухэтажное здание с широкой верандой и маленьким балконом на втором этаже. У входной двери висел крохотный колокольчик, за шнурок которого Стив и дернул. Почти сразу дверь открылась, и на пороге показалась седовласая женщина в платье из набивного ситца и белом переднике. Ее руки были белыми от муки, а на щеках и подбородке виднелись светлые мучные следы.

— Зачем пожаловал, незнакомец? — спросила она.

Стив постарался изобразить свою самую неотразимую улыбку.

— Вы мадам Спрейберри? — спросил он, и когда женщина кивнула, сказал:

— Мне говорили, что вы сдаете комнаты.

— Только немногим гостям, самым избранным. Мне требуются рекомендации.

— Но, мадам, я недавно приехал в ваш город!

— Лучше бы вам поискать комнату где-нибудь еще, — непреклонно сказала женщина. — Я не могу брать квартирантов, особенно мужчин, без всякого поручительства.

— С мистером Такером все в порядке, Мей! Я его знаю!

Из-за спины Мей Спрейберри послышался знакомый оживленный голосок, и показалась радостная Джастин Блэлок.

— Это тот джентльмен, о котором я тебе рассказывала, помнишь, мой попутчик? Папа его тоже знает.

Посмотрев на Джастин, Мей Спрейберри пошире открыла дверь и уже приветливо пригласила Стива войти:

— Входите, входите, мистер Такер. У меня действительно, есть одна, подходящая для вас, комната. Рекомендации шерифа вполне достаточно. Раз вы с ним знакомы, думаю, что вы будете рады узнать, что теперь живете с ним по соседству.

Говоря по правде, если бы Стив знал, что Блэлок живет по соседству с Мей, то он лучше где-нибудь еще поселился. Но теперь, у него уже не оставалось выбора. Не было и разумной причины, по которой можно было бы отказаться от комнаты. Теперь Стив мог только надеяться на то, что близость к дому шерифа будет, не очень обременительна и Лен Блэлок со своей очаровательной дочкой не будут ему уж очень докучать своим вниманием.

— Надеюсь, вы не откажетесь пройти с нами на кухню, — сказала Мей. Она провела его через прекрасно обставленную общую комнату и широкий холл в задние комнаты, где находилась кухня.

— Мы с Джастин занялись тут хлебами и уже замесили тесто для второй партии, — хозяйка вернулась к прерванной работе, говоря при этом: — Я беру три доллара в неделю. Это за комнату и двухразовое питание. Вы будете получать завтрак и обед. Завтрак строго в семь часов утра, а обед в шесть вечера.

Ее руки сноровисто двигались, вымешивая тесто, между тем она вводила Стива в курс дела:

— Воду для мытья будете приносить себе сами. За дополнительную плату я могу вам каждый день готовить постель. А если хотите, делайте это сами. Только тогда уж убирайте ее, перед тем как уйти из дома. Я терпеть не могу беспорядка.

— О, я могу для вас это делать просто так, без всякой оплаты, — добровольно вызвалась Джастин.

Мей удивленно посмотрела на девушку. Затем пояснила:

— Джастин часто помогает мне, особенно после своего возвращения. Хочет научиться, получше, управлять домом.

Затем она вновь обратилась к Стиву:

— Я сдаю четыре комнаты внизу. Ваша — в самом конце, рядом с холлом, там есть дверь, которая выходит прямо на улицу. Вы можете ею пользоваться. Только закрывайте ее на замок, когда уходите.

— О, само собой разумеется, мадам!

Этим известием Стив был очень доволен, так как у него появилась возможность более свободно приходить и уходить. Все еще улыбаясь, он достал из кармана три доллара и, повинуясь указанию Мей, сунул их в карман передника.

— Мой багаж остался в офисе «Райс Лайн», — сказал он. — Мне необходимо проследить за его доставкой сюда.

Подчеркнуто вежливо и даже изысканно поклонившись, Стив извинился и повернулся, чтобы выйти. Он решил попытать еще раз счастья в карты в «Алмазе» или «Медном колоколе», пока день не закончился. Может быть, в этот раз ему повезет больше, и выигрыш будет крупнее.

В эту секунду, покрасневшая Джастин развязала передник и поспешно бросила его на спинку стула.

— Я провожу вас, — торопливо проговорила она.

Стив посмотрел на Джастин, когда они вместе вышли на улицу. Она была молода и очень хороша собой. Даже изысканно хороша, особенно, если сравнить ее с остальными девушками, встретившимися ему в Мидлчерче. К тому же она была очень живой и подвижной, похожей на птичку, которая вот-вот вспорхнет.

Джастин остановилась и сказала, смущенно взглянув на него:

— Я рада, что вы остановились здесь… Так здорово, что вы будете рядом, что я смогу видеть вас каждый… Ну, в общем, здорово!

«И чертовски опасно!» — подумал Стив.

ГЛАВА 16

Во второй половине дня жара стала нестерпимой. Сухой, горячий воздух обжигал на каждом шагу. Все живое в городе попряталось под крыши и молило хотя бы об одной капле холодной влаги.

Когда Стив вернулся в «Медный колокол» и сел за карточный стол, у него было чувство, что его вынули из раскаленной печи. Немного жалея, что оставил это место Люсьену, он просидел почти до шести часов вечера и, когда жара его окончательно доконала, встал и вышел из салуна.

Стив всерьез побаивался, что привыкнуть к такой жаре он никогда не сможет. Он снял новую шляпу, купленную несколькими минутами раньше, взъерошил мокрые волосы, чтобы их хоть немного продуло ветерком, и с жалостью подумал о Мей Спрейберри и Джастин, которые весь день работали у горячей печи. И тут же ему страшно захотелось вгрызться в кусок свежеиспеченного хлеба, который, наверное, уже ждет его на столе.

В предвкушении скорого вкусного обеда Стив вышел на пустынную тихую улицу. Когда он дошел до того места, где улица сужалась, за спиной у него послышались чьи-то быстрые шаги.

Стив оглянулся через плечо, собираясь уступить спешащему куда-то прохожему дорогу. Ничего не подозревая, он ждал, когда человек поравняется с ним. И вдруг, из темной аллеи напротив, выступил еще один человек.

— Прошу прощения, — растерянно произнес Стив и тут же смолк, увидев, что нижнюю часть лица незнакомца закрывает платок. Сообразив, что влип в какую-то неприятную историю, Стив резко выбросил локоть назад и с размаху заехал в грудь шедшему позади него типу. Тот пошатнулся и тут же сердито выругался:

— А, черт! Ну, у тебя будут неприятности, если тебе этого так хочется!

В то же мгновение, нападавший рванул Стива за грудь и, выхватив оружие, навел на него, собираясь выстрелить.

— Не стреляй! — остановил его другой.

Стив порадовался тому, что у второго нападавшего не такие кровожадные намерения, как у первого. И решил воспользоваться этим.

Резко отвернулся от бандита с оружием, круто отклонился назад и выхватил из-за пояса маленький четырехзарядный револьвер, который постоянно носил с собой. Однако выстрелить не успел, так как в следующую секунду тот, второй, как оказалось тоже вооруженный, с силой ударил Стива по затылку рукояткой своего кольта. Стив упал на тротуар и на какое-то время потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то увидел над собой склонившихся бандитов с по-прежнему закрытыми лицами. Внезапно один из них согнулся и застонал.

— Кажется, этот ублюдок сломал мне ребро!

— А сейчас посмотрим. Может, я смогу вернуть ему должок и объясню доходчиво, что он тут вовсе не нужен, — подал голос другой.

Вслед за своими словами бандит нанес стремительный удар концом своего твердого ботинка. Стив застонал и схватился за грудь. А тот, кто ударил его, довольно захохотал.

— Советую тебе убраться из нашего города, парень! Нам в Мидлчерче не нужны хвастливые французишки!

В следующую секунду на Стива обрушился град ударов.

— Хватит с него! — раздался из гущи аллеи невыразительный голос, когда Стив в изнеможении опустил голову на грудь и застонал.

Из разбитой губы текла кровь. Как только его отпустили, он сразу рухнул на колени, и через пару секунд, его еще раз ударили в грудь ботинком на толстой твердой подошве.

Он лежал, почти теряя сознание, когда почувствовал, что его карманы обшаривают. После того, как грабители обчистили его карманы и убежали, Стив еще долго лежал на пыльной, пустынной улице. Не имея сил встать на ноги, он с трудом перекатился на спину и положил руку на глаза, стараясь прикрыть их от слепящих лучей солнца. Затем подождал, пока стихнет боль, и медленно, с трудом поднялся. Наконец, он собрался с силами и, ухватившись за забор, с большим трудом передвигая ноги, побрел к дому Мей Спрейберри, который, как, оказалось, был недалеко.

Медленно он прошел в калитку, поднялся к входной двери и… тут рухнул на крыльцо.

Услышав какой-то шум, Мей и Джастин выглянули в окно и с изумлением увидели, что новый постоялец неподвижно лежит у входа. Мей поспешила к двери. Встревоженная Джастин последовала за ней.

Хотя Мей и была достаточно крупной женщиной, ей все же потребовалась помощь Джастин, чтобы втянуть Стива в комнату и положить его на кровать.

— С ним все будет в порядке? — срывающимся голосом спросила Джастин.

— А что с ним сделается, — хмыкнула Мей. — Не такой уж он хрупкий, каким кажется в этих своих щегольских костюмах.

От ее прикосновения Стив пошевелился и открыл глаза, а когда Мей снова дотронулась до его головы, вскрикнул и попытался встать с кровати.

— Лежи, лежи, — добродушно пробормотала женщина, положив руку ему на грудь и мягко удерживая.

Только теперь Стив сообразил, где находится.

— Неудачно все вышло, мадам, — с трудом выговорил он. — И боюсь, что теперь мне придется задолжать вам за квартиру.

Его дыхание было прерывистым, малейшее движение причиняло ему боль. Наконец, он снова сказал:

— На меня напали двое… Нет, трое. Один прятался в аллее.

— Вас ограбили? — Джастин нежно прикоснулась к его щеке там, где не было никаких синяков.

— Да… — сказал он. Все, что у него осталось, было несколько долларов, положенных раньше во внутренний карман. И еще там, к счастью, оказались и бумаги, переданные ему Заком Райсом.

Стив попытался вспомнить, кто мог знать о том, что у него появились деньги. Кому это так захотелось напасть на него? Однако сколько он ни думал, ничего разумного ему в голову не приходило.

Внезапно Стив вспомнил, что нападавшие не вели разговора о том, что его надо ограбить. Ему просто предложили убраться из города.

Стив решил поразмыслить об этом. Вряд ли такое предупреждение исходило от сегодняшних партнеров по покеру. Для игрока имело бы смысл просто подождать, пока соперник выиграет побольше. Да и с чего бы кому-то вдруг захотелось выдворить его из Мидлчерча? Из всех его знакомых только Элли может быть заинтересована в этом.

Черт бы побрал, эту дикую девицу! Неужели за нападением стоит она? Как ни печально, но приходится признать, что ей это выгодно.

— Мне нужно сходить кое-что выяснить, — он отбросил простыню с груди и начал подниматься.

Джастин изумленно охнула, а Мей несильно, но настойчиво толкнула его обратно на кровать и укрыла снова.

— Только не сегодня, сынок! — добродушно проворчала она. — На сегодня подвигов хватит. Ты и так повеселился на славу.

Действительно, голова у него кружилась так, что он не смог бы сделать и пары шагов.

* * *

— Ну, ты доволен, шериф? — резкий смех Бойда был единственным звуком, который раздался в пыльной тишине позади Мидлчерчской тюрьмы. — Этот французишка, сегодня уже не выглядел таким щеголем, каким был позавчера в дилижансе!

— Заткнись, Бойд! — Лена Блэлока тошнило от мысли, до чего он докатился. Участвовать в избиении человека вместе с Уоллесами! Господи! Он ведь никогда раньше… Но это все Смит! Это Смит хотел, чтобы француз стал посговорчивее, чтобы единственным его желанием стала мысль об отъезде из городка.

— Вы перестарались! — мрачно сказал шериф.

— Перестарались?! А, черт!

От громкого восклицания Пит закашлялся и поморщился от резкой боли в груди. Им овладела ярость на брата, и он толкнул Бойда:

— Почему ты позволил ему ударить меня?

— А я что тебе — нянька? Сам за собой должен смотреть! — огрызнулся тот.

— Заткнитесь оба! — хмуро приказал Блэлок. — И немедленно убирайтесь вон из города! А около полуночи со свободной лошадью ожидайте у постоялого двора!

Пит расхохотался и тут же вновь схватился за грудь.

— Что, шериф, ждешь побега из тюрьмы?

Блэлок тяжело задышал, его лицо побагровело:

— Я жду, что возле конюшни у постоялого двора будет ожидать оседланная лошадь! Что случится с арестантом — не ваше дело.

Когда братья Уоллесы ушли, шериф снял с пояса ключи и отпер тяжелую деревянную дверь. Затем, как обычно, запер ее за собой, хотя в этот раз подобная предусмотрительность была, пожалуй, излишней, и изумленно замер.

— Пэйви?! Ты еще тут?

Пэйви, его заместитель, был излишне горяч, но он неплохо содержал служебное помещение и, кроме того, в его обязанности входило кормить арестованных.

— Я ждал вас, шериф, — кивнул помощник.

— Ну, вот он я, — Блэлок сел на стул и начал бесцельно перебирать бумаги на столе, хотя прекрасно знал, что отправлять их придется только утром. Помолчав, он сказал:

— Давай, беги домой к своей молодой женушке. Она будет рада, что муж вернулся к ужину.

Широкое лицо Пэйви покраснело.

— Она будет вам благодарна за то, что вы отпустили меня на всю ночь. Лазера я покормил, так что он не будет беспокоить.

— Я сказал, что у меня болит зуб! — громко крикнул из своей клетки арестованный. — Мне нужен доктор!

С обеспокоенным лицом шериф посмотрел на Лазера, потом снова на Пэйви и сказал помощнику:

— Ладно, иди. Я за ним присмотрю.

— Ума не приложу, что делать, — пожал плечами Пэйви. — Док уехал на ранчо, и в городе не осталось никого, кто мог бы заняться его зубом.

— Да ладно, ладно… шагай, — Блэлок почти подтолкнул помощника к двери.

Потом он долго неподвижно сидел за столом, мрачно глядя на многочисленные свидетельства его успешной и когда-то честной работы. Среди этих сувениров прежних лет было ружье, которое он отнял у убийцы, расстрелявшего семью Гибсонов лет семь тому назад. Здесь же почетный знак, который подарили ему благодарные жители после десяти лет службы, с надписью «Глубокоуважаемому шерифу Леонарду Блэлоку за его безупречную…» Дальше он читать не смог. Не в силах больше сидеть, шериф встал и заходил по комнате.

До сегодняшнего дня, самое плохое, что он делал, — закрывал глаза на разные беспорядки. Сегодня он отдал приказ избить невиновного человека, а через несколько часов отпустит на волю настоящего бандита.

ГЛАВА 17

— Принеси портвейн, Мейгз! И бокал для мистера Сьюарда.

Мейгз остался в маленькой гостиной убирать со стола то, что осталось после обеда, а его хозяин сэр Эйвери Нокс со своим гостем прошли в соседний кабинет, где их уже ждал растопленный камин.

Нокс сел в большое потертое кресло, стоявшее поближе к огню, предоставив второе своему собеседнику. В ожидании, пока Мейгз принесет вино, Нокс наклонился к огню и потер свои толстые ладони. Его знобило.

Сьюард подвинул кресло к камину и тоже сел.

— У меня есть для вас новости, — сказал Сьюард.

— Ну, так скорее рассказывай! — поторопил Нокс.

Его нетерпение возрастало по мере того, как истощался кошелек. Вот уже несколько месяцев ему не присылали приглашений на рауты. Друзья, узнав о том, что он попал в затруднительное положение, постепенно отходили от него, словно он уже стал нищим. Он перестал ходить в свой клуб, давно не платил взносы и каждый день ждал, что от него потребуют уплаты долгов.

— Скажу я вам, не самое легкое задание, вы мне дали, — начал Сьюард. — А я работаю не без пользы, хотя вы и считаете меня бездельником.

— Расскажи мне о Такере, — потребовал хозяин.

— Мне удалось напасть на след его слуги, — ответил Сьюард. — Графиня вспомнила его имя. Хороший парень, чрезвычайно предан Такеру. Было известно, что он исчез сразу же после… инцидента.

Гость ухмыльнулся, а потом продолжил:

— Но человек не иголка, бесследно исчезнуть не может. И он к тому же должен кушать.

— Где этот человек? Он будет говорить?

— Любой будет говорить, если как следует настоять! Однако Бурже — это тот слуга — уплыл в Америку.

— В Америку?

Нокс, казалось, был совершенно раздосадован, раздавлен. Испугавшись, что время и деньги потрачены впустую, он лишился дара речи.

— Я подумал, что преданный слуга, ни за что не бросит хозяина в беде, — продолжал Сьюард. — Я купил список пассажиров, отплывавших в последнее время, и нашел там его имя.

— Такер не мог уехать, — мрачно произнес хозяин комнаты. — Власти разослали его описание и имя во все порты и станции. Его бы тут же схватили.

— Но человек может изменить свою внешность и свое имя, — предположил Сьюард.

— Ты думаешь, что он тоже уплыл в Новый Свет? — слабым голосом поинтересовался Нокс.

Он в отчаянии закрыл лицо руками и пробормотал:

— Я никогда не найду его. У меня не хватит времени, и я буду разорен!

— Ну-ну, держитесь, — сказал Сьюард. — Если вы его до сих пор не нашли, то уж, конечно, не нашли его ни власти, ни адвокаты вашего дядюшки. Так что состояние старика Эндрю все еще цело и ждет вас.

Нокс в совершенном отчаянии поднял глаза на своего сообщника и глухо произнес:

— У меня много долгов! Я окажусь в тюрьме раньше, чем получу это чертово наследство.

— Я разыскал, человека, с которым Такер играл в карты в последний раз. Этого человека звали Райс. Однако он, к несчастью, умер в ночь накануне всех событий.

— Убит?

— Нет! Умер во сне, — ответил Сьюард. — И на следующий день после его кончины к нему наведался посетитель.

— Такер?

— Судя по описанию хозяина гостиницы, да. Он был очень взволнован, говорил, что покойник должен ему большую сумму, и спрашивал, не оставил ли Райс что-нибудь для него. Хозяин передал ему письмо, и Такер ушел.

Сьюард ухмыльнулся:

— Чувствую, эта хитрая лиса — хозяин гостиницы — вытащил у покойника все ценное еще до прихода Такера.

— Ну и какая мне польза от всей этой истории, черт возьми?! — раздраженно спросил Нокс, начиная подозревать, что Сьюард, как и все остальные, просто водит его за нос.

— А польза в том, что я обнаружил имя этого покойника в списке пассажиров корабля, на который купил билет и слуга Такера, Люсьен Бурже! — почти торжественно произнес Сьюард. — И покойник тю-тю… уплыл!

— Что?! Как это — покойник уплыл?!

— Вот и я говорю! Каким образом мертвец может встать из гроба, да еще и уплыть в Америку?..

Сьюард допил свой портвейн:

— Ответ один: никак не мог! Если я только не совсем рехнулся, то вместо него уплыл мистер Такер. Он нашел надежное место, чтобы скрыться.

Страх Нокса отступил перед его вернувшейся решимостью довести начатое дело до конца.

— Когда ты можешь тронуться в путь? — уже деловым тоном обратился он к Сьюарду.

— Завтра! — уверенно ответил тот. — Тут встает вопрос о деньгах…

— Ты их получишь.

Нокс снял с безымянного пальца золотое кольцо и, в последний раз полюбовавшись мерцанием дорогого бриллианта, передал кольцо Сьюарду.

— Когда все будет кончено, убедись тщательно, что он мертв. Я не хочу иметь ни малейших сомнений в этом деле.

— Убийство — штука дорогая! — многозначительно произнес Сьюард, взяв кольцо и довольно оглядев его. «Симпатичная штучка! Если быть поэкономнее, можно сохранить его для себя».

ГЛАВА 18

Из маленького окна своего офиса, Элли видела, как подъехал и остановился дилижанс кампании «Райс Лайн», пришедший точно по расписанию. Еще один рейс закончился благополучно. Элли, вообще-то, не особенно надеялась, что последнее ограбление было последним, и нападения на ее дилижансы прекратятся. И все-таки, теперь хоть дух можно перевести. Она не знала, кто приказал бандитам прекратить грабеж, но все равно была ему благодарна.

Недавно ей принесли телеграмму от Дейва Торнтона, в которой «Стейт Карго» выражала удовлетворение тем, что ее люди смогли захватить одного бандита. Телеграмму принесли на следующий день после того, как Джо Лазер сбежал из тюрьмы.

Вообще-то, Элли подозревала, что за рассказом Лена Блэлока, скрывается что-то другое. Однако и не верить шерифу было нельзя. Под глазом у шерифа красовался огромный синяк, а сам он потерял оружие и ключи, унесенные Лазером. Правда, через несколько часов Блэлок получил обратно и то, и другое. Во время погони, в которой приняли участие почти все мужчины Мидлчерча, беглеца все-таки настигли, и Смит пристрелил его за попытку к сопротивлению властям. Теперь горожане вовсю судачили о событиях последнего дня и называли Смита героем, который очищает улицы от бандитов и дает возможность жить спокойно честным людям.

Элли могла поспорить с любым, что Джо Лазер многое рассказал бы, предстань он перед судом. Очень многое.

Когда прибывший экипаж остановился прямо перед офисом, Элли встала и вышла на улицу. Этот рейс снова сопровождал выздоровевший Здоровяк Билл, и она подождала, пока мужчина спрыгнул с места кучера и подошел к ней.

— Были проблемы? — спросила девушка.

— Нет, у нас был легкий рейс, — он отряхнул пыль со своего длинного дорожного плаща. — И у остальных экипажей, тоже все прошло отлично.

Однако Элли не радовалась, она понимала, что проблемы не исчезли, они только отступили на время. Смит пытается перехватить ее контракт, бандиты стараются ограбить ее дилижансы, а этот чертов француз желает вытянуть из нее деньги — нет, действительно, есть от чего сойти с ума! У Элли было тяжелое предчувствие, что ее враги просто взяли временную передышку, чтобы перегруппировать силы и скоро вновь перейти в наступление, и у нее не было уверенности в том, что она выстоит перед этим новым штурмом.

Здоровяк Билл все еще продолжал нести охрану. Со своим винчестером в руках он внимательно следил за каждым человеком или движением на улице до тех пор, пока груз не был перенесен из дилижанса в склад «Стейт Карго», а потом повернулся к Элли и улыбнулся:

— Кстати, интересно, куда подевался этот Такер? Надеюсь, с ним ничего не стряслось?

Глядя, как в дилижанс запрягают новых лошадей, он заметил:

— Мы не знаем, что успел натворить Лазер прежде, чем появился в «Алмазе», а он там появлялся. У него вполне могло быть желание свести счеты с Такером.

— Сомневаюсь, чтобы нам повезло еще и в этом, — фыркнула Элли.

Билл поставил ногу на подножку, собираясь сесть рядом с кучером, который уже взял вожжи, и сказал:

— Если француз умрет, у тебя могут быть большие неприятности. Не забывай об этом.

Элли тихо выругалась.

— Ладно, я выясню, где его носит.

— Вот и хорошо.

Однако слишком далеко идти разыскивать француза Элли не пришлось, потому что как только дилижанс укатил, Стив Такер сам показался на улице, направляясь к офису «Райс Лайн».

Его широкополая черная шляпа была надвинута на самый лоб, и весь его вид, это сразу бросалось в глаза, был какой-то мрачно-угрожающий.

— Легок на помине! — чуть не плюнула девушка.

Взгляд у него был, что и говорить, свирепый и страшный. На его лице красовался темный расплывшийся синяк, нижняя губа была разбита. Девушка сразу вспомнила, о чем ее предупреждал Здоровяк Билл. Наверное, Джо Лазер все-таки где-то подстерег Такера, прежде, чем сам был застрелен. На одно мгновение у нее мелькнуло чувство раскаяния и вины: ведь то, что случилось с Такером, отчасти произошло из-за его поездки на дилижансе «Райс Лайн».

Но тут же на смену раскаянию и жалости пришло совсем другое чувство. Его самоуверенная походочка, безупречная одежда и откровенно смелый взгляд — все это вызвало у нее раздражение.

— Что, снова сражались с той рыжей девкой? — не удержалась она от колкости.

— Думаю, я сам виновен в том, что слишком долго смотрел сквозь пальцы на проделки дикой кошки, слишком трусливой, чтобы драться самой! — рявкнул Стив.

— На что это вы намекаете, Такер? — воскликнула девушка. — Что-то мне непонятно, почему, если вы ввязались в драку, виновата я?

Их стычка стала уже привлекать внимание прохожих, которых было много в этот час на улице.

Некоторые уже с интересом оглядывались на ссорящуюся парочку. Однако ни Элли, ни Стив не замечали этого.

Лицо француза покраснело от гнева.

— То есть, вы изволили сказать, что ничего не знаете о тех трех негодяях, которые пять дней назад напали на меня и пригрозили убить, если я не уеду из города?

— Глянь-ка, а вы все еще здесь! — огрызнулась Элли.

— За это я должен благодарить не вас!

Она со злостью сжала кулаки и, взмахнув ими у него перед носом, сказала:

— Эй, мистер, когда мне приходится стрелять или драться, то я это делаю сама и всегда лицом к лицу. Так что нечего обвинять меня в том, во что вы сами вляпались! Я бы хотела, чтобы вы отсюда уносили ноги, но я еще не настолько низко пала, чтобы нанимать для вашего изгнания бандитов! У нас с вами есть общее дело, и, нравится оно нам или нет, но мы это дело решим честно и по справедливости! Понятно?

— Мне понятно… Но если я узнаю, что вы хоть как-то в этом замешаны…

— Идите, смочите себе голову, чтобы немного остыть, — огрызнулась Элли, а потом спросила: — А, кстати, где это вас носило все это время?

— У мадам Спрейберри, — Стив начал верить, что Элли могла и не знать, о том, что с ним стряслось. Но его до глубины души оскорбляло ее отношение к этому происшествию, как к чему-то не заслуживающему внимания. — Может, вас удивит, когда вы узнаете, что в этом городе есть люди, которые хорошо относятся к приезжим.

— А вы, наверное, удивитесь, когда узнаете, что есть люди, которые такого отношения не заслуживают, — парировала девушка.

— Мадам Спрейберри прекрасная добрая женщина, — заявил он.

— Она старая курица, — Элли презрительно захохотала. — Если за ней не следить, то она своей заботой, кого хочешь в могилу сведет. Впрочем, бьюсь об заклад, такого рода нежности вам как раз и нужны!

Губы Стива сжались так, что его рот превратился в узкую некрасивую полосу. Следовало признать, что язвительное замечание этой взбалмошной девчонки оказалось слишком близко к правде. Мей Спрейберри едва не уморила его своей добротой. А когда она не сидела с ним рядом и не кормила горячим отваром, на ее месте тут же возникала не менее заботливая Джастин.

Ему и сегодня-то удалось удрать только потому, что обе женщины увлеклись чем-то на кухне. Что и говорить — женщины любят увечных. Впрочем, это не относится к Элли. Та, скорее, предпочитает калечить других.

— Я и сам могу о себе позаботиться, — буркнул Такер. — Думаю, я это уже доказал один раз.

— Ха! — хмыкнула Элли, которую словно бес толкал под ребро еще и еще позлить француза. — Да любой мальчишка в коротких штанишках может схватить камень и случайно попасть, в цель. В этой стране, чтобы доказать, что ты чего-то стоишь, нужно стрелять и уметь ездить верхом.

Ее следующая фраза резанула Стива уже поострее, чем бритва.

— И еще один закон — ты не мужчина, если не сумел постоять за себя и не отомстил обидчику!

Он замер, словно его хлестнули плетью, под кожей на щеках заходили желваки. В первый момент Такер с трудом удержался от того, чтобы не ударить девушку, и не сделал этого только потому, что испугался, как бы не сломать ей шею. Случись такое, он бы потом здорово об этом жалел. Чтоб ей провалиться! Она усомнилась в его мужественности и храбрости, то есть в том, что он всегда считал своим главным достоинством.

— А ну, уйди с дороги!

Она презрительно повела плечами:

— Перед тобой, что ли?

И зря она так сказала. Стив сгреб ее за плечи, поднял в воздух и переставил, словно какой-то стул, на другое место, освобождая себе проход. Он еще успел удивиться, какая она легкая. Ему казалось, что она должна весить столько, сколько весит тонна свинца. Злой и решительный, он повернулся и стремительно пошел прочь.

Только тут Элли стала понимать, что она в очередной раз хватила через край.

— Куда вы идете? — окликнула она Стива.

— Выпить я хочу! — бросил он в ответ, не поворачивая головы. — И как можно больше!

— А, черт! — пробормотала Элли. Теперь она знала, что ничего хорошего ее выходка не принесет. — Кажется, я сейчас, собственными руками продала свою компанию. Он точно направился в «Алмаз».

В своем уютном кабинете Харрис Смит восседал, словно монарх, в кожаном кресле. Он медленно потягивал из высокого стакана виски, но совсем не ту пережженную гадость, которую подавали в баре. У него было прекрасное настроение и очень самоуверенный вид, так как в эту минуту Смит просматривал передовую статью в «Мидлчерч газетт», в которой говорилось о нем. Он, в который уже раз, похвалил себя за предусмотрительность, с которой в свое время пожертвовал деньги на колокол для пустовавшей звонницы единственной Мидлчерчской церкви.

— Посмотри-ка сюда, Норин, — сказал он, едва сдерживая радость в голосе. — Посмотри, как они восхваляют мою щедрость.

Он протянул жене газету, откинулся назад и отхлебнул дорогого виски.

— Деньги — это все, — наставительно произнес он. — За деньги можно купить друзей, врагов, уважение — все!

Она постучала длинными ногтями по газете:

— Я знаю. Мне всегда нравились деньги… и ты!

— Тебе нравились все, у кого были деньги, — хмыкнул он.

Их разговор прервал стук в дверь.

— Смит, — послышался густой баритон Лена Блэлока.

— Иди наверх, — приказал Смит жене. — Посмотри, как девчонки работают, не гоняют ли лодыря.

Норин встала, чмокнула мужа и тихо скрылась за задней дверью.

Дождавшись, пока она ушла, Смит окликнул шерифа. Блэлок вошел, держа шляпу в руках.

— Я хотел сообщить тебе, что Такер сегодня встал.

— Но прошло уже столько времени, — ответил ему Смит. — Что это значит? Почти неделя? — он покачал головой. — Ты меня огорчил, шериф! Я надеялся, что ты-то умнее Бойда и Пита! Поэтому я и послал тебя. Такера нужно было только припугнуть, а не избивать до полусмерти!

— Я тут ни при чем! Это твои парни разошлись!

Вцепившись, обеими руками в крышку стола, Смит тяжело наклонился вперед и угрожающе сказал:

— Прошло слишком много времени, я не могу ждать так долго!

Тяжело дыша, он снова откинулся на спинку кресла, посидел с минуту, потом встал и достал из кармана носовой платок. Не обращая никакого внимания на шерифа, словно того и не было в комнате, хозяин «Алмаза» некоторое время любовно протирал великолепный бриллиант в своей булавке для галстука.

Наконец, он соизволил сказать:

— Ну, так что, мне самому охотиться за Такером, или все-таки ты приведешь его ко мне?!

— Я уже позаботился об этом, — торопливо ответил Блэлок, неловко переминаясь с ноги на ногу. После того, как Джастин рассказала ему о нападении на француза, Блэлок навестил Такера. Это был не самый лучший момент в жизни шерифа, так как ему приходилось изображать гнев и надеяться, что дочь никогда не узнает о том, что это именно он виноват во всем происшедшем. Однако ему удалось скрыть свои чувства, и дочь не заметила всего этого притворства.

— Я сказал французу, что вы слышали о его несчастье, и посылаете свои сожаления. А когда он поправится, пусть заходит в «Алмаз», потому что вы его угощаете.

Блэлок посмотрел на лицо Смита, надеясь, что его слова смягчат хоть немного хозяина:

— Если он такой же, как остальные мужчины, то, думаю, не будет долго тянуть резину, а скоро придет в «Алмаз».

— Ну, если это так, то хорошо. Хоть один разумный поступок тебе удалось совершить. Только я бы советовал тебе пойти на улицу и проследить, чтобы француз ненароком не забыл, где его ждет бесплатная выпивка.

— Да, сэр, — Блэлок едва удержался от того, чтобы не стать по стойке «смирно». Слова эти вырвались у него непроизвольно, но, вырвавшись, они теперь ставили его на одну ступень с братьями Уоллесами и этим несчастным Джо Лазером. Он, шериф Лен Блэлок, стал просто одним из подручных Смита.

ГЛАВА 19

Свой вынужденный отдых Стив использовал, чтобы написать, как он давно собирался, письмо Алену Перролу. Мей Спрейберри сказала, что почту получают в лавке Пенрода, так как Милт Пенрод, кроме того, что был владельцем единственного в Мидлчерче магазина, выполнял еще и обязанности городского почтмейстера. Она предложила постояльцу свои услуги, но Стив, которого утомили ее бесконечные хлопоты вокруг него, деликатно, но твердо отказался. Ему не хотелось лишних вопросов. Для человека, желающего сохранить свое прошлое в секрете, Мей Спрейберри была сущим наказанием.

Вот потому-то, прежде чем пойти выпить и успокоиться, Стив и направился сначала к лавке Пенрода. Он прошел мимо длинного ряда скамеек перед магазином. В этот момент дверь отворилась, и на пороге показался высокий худой мужчина в полосатых брюках и белой накрахмаленной рубашке.

— Доброе утро, — сказал он.

— Бонжур, — приподнял шляпу Стив. — Мне сказали, что я смогу здесь отправить письмо.

Хозяин магазина сунул соломинку в рот и оглядел Стива с головы до ног.

— Ну, конечно, можете, как и любой другой.

— Будем знакомы, Стив Такер, — протянул ему руку Стив.

— Милт Пенрод, — мужчина крепко пожал протянутую ему ладонь. — Здешний почтмейстер. Владелец магазина.

Когда он говорил, соломинка в уголку его рта смешно прыгала и раскачивалась.

— Входите, пожалуйста. Сейчас разберемся с вашим письмом.

Он дружески похлопал Стива по спине, жестом предлагая следовать за ним, и пошел вперед, с привычной ловкостью пробираясь между ящиками и мешками и продолжая при этом без умолку говорить.

— Я видел, как вы разговаривали с Элли. Должно быть, она вам здорово благодарна за то, что вы изловили того бандюгу. Жалко все-таки, что этого парня пристрелили до суда.

Хозяин магазина сделал знак Стиву подойти поближе к прилавку и, наклонившись к нему, тихо, доверительно, произнес:

— Я вам вот что скажу. Я тут вижу много такого, чего не видят другие. Смотрю целый день через большую витрину на приезжающих, отъезжающих, иногда задерживаюсь над бумагами допоздна. Между нами говоря, я не раз видел, как этот парень Лазер приходил в «Алмаз» уже после закрытия заведения.

Стив вытащил из внутреннего кармана письмо и положил на прилавок. Пенрод взял конверт и, небрежно взглянув на адрес, добавил:

— В любом случае, Харрису Смиту ничего не будет за то, что он убил этого бездельника. Вот посмотрите, никто даже не удивится, если на следующих выборах Смит станет мэром Мидлчерча.

Пенрод замолчал только затем, чтобы повнимательнее посмотреть на адрес, написанный на конверте.

— Ага, в Лондон. Другу или семье?

— Другу, — ответил Стив, чувствуя, что Милт Пенрод так же болтлив, как и миссис Спрейберри. — Сколько будут стоить почтовые расходы?

Сообразив, что клиент торопится, Пенрод быстро произвел подсчеты, взял деньги и протянул сдачу.

— Ждете ответа?

Стив помолчал с минуту, думая о том, как отнесется Ален к его запоздалому письму. Конечно, сын Дженни не должен поверить, что Стив виновен в гибели его матери. Конечно, нет! И все-таки Стив очень боялся отправлять это письмо, думая, что суматоха, вызванная убийством, еще не улеглась.

Сын Дженни вполне мог сообщить лондонским властям, где теперь искать Стива. Но он должен отправить это письмо. Ему нужно было рассказать Алену все, что он узнал о смерти Дженни. И ему только оставалось надеяться, что Ален поверит ему и станет союзником, а не врагом.

— Надеюсь, что ответ будет, — тихо сказал Стив.

Выйдя на улицу, Такер остановился на тротуаре, вдохнул полной грудью свежий утренний воздух и направился к «Алмазу». Несмотря на ранний час, ему, как никогда раньше, захотелось выпить, а еще лучше — напиться.

В салуне было тихо и пустынно. У девочек еще не начался рабочий день, и Стив обрадовался этому. Ему хотелось тишины и одиночества, чтобы как следует успокоиться перед тем, как он сядет за игру и пополнит свой отощавший кошелек. Он заказал виски и поставил бутылку на стол.

Стив неторопливо пригубил содержимое стакана. Крепкий напиток обжег небо. Качество его было невысоким, однако желаемый эффект это пойло производило. Стив откинул голову и дал жидкости переместиться в горло, ощущая, как огненный поток медленно течет по пищеводу и в желудке, словно разгорается небольшой костерок.

По мере того, как виски оказывало желаемое действие, Стив расслаблялся, его нервы начали успокаиваться.

Внезапно над его головой раздался голос Харриса Смита:

— Если хотите, могу вам предложить кое-что получше.

Хозяин салуна появился сразу, как только Харлей сообщил ему о том, что француз сидит у него в заведении.

— У меня есть пара ящиков прекрасного отборного виски! И мне доставит огромное удовольствие выпить его с вами, потому что вы сможете оценить его по достоинству.

Говоря это, Смит засунул палец в маленький жилетный карман и вытащил небольшие золотые часы на золотой же цепочке, красиво сверкнувшей на фоне черного жилета.

— Если я не ошибаюсь, — добавил он, — вы как раз тот человек, у которого есть вкус и умение оценить прекрасное!

— Скажу честно, я, действительно, не испытываю отвращения к хорошим вещам, — улыбнулся Стив. — Так что, если вы не шутите, я принимаю ваше приглашение.

Он запечатал бутылку, стоявшую на столе, отставил ее в сторону и спросил:

— Вы Смит? Не так ли?

— Харрис Смит, — ответил собеседник. — Владелец «Алмаза». Хотя содержание салуна — это не главное мое дело.

Когда они подошли к кабинету, Смит остановился и пропустил Стива вперед, добавив:

— Вообще-то, я землевладелец. У меня одно из самых крупных ранчо в этих местах и, пожалуй, лучшее стадо в штате.

Оказавшись в своей неофициальной штаб-квартире, Смит слегка расслабился. Он подошел к бару, налил виски в короткие хрустальные бокалы и предложил гостю.

— Восхитительно! — с удовлетворением сказал Стив, сделав глоток и подумав, что даже такая маленькая доза отлично выдержанного виски с лихвой вознаграждает его за необходимость выслушивать излияния этого Смита. Решив, что хозяин «Алмаза» пригласил его, чтобы похвастаться своими планами и богатством, Стив из вежливости спросил:

— А ваше ранчо далеко от Мидлчерча?

— К северу отсюда, — ответил Смит, держа свой бокал в руке. Он сел за стол и добавил:

— Две тысячи акров, а поблизости — еще пятьсот. Надеюсь, что когда-нибудь объединю земли в одно владение. Неплохо получится, а?

Смит помолчал, давая собеседнику возможность оценить сказанное. Затем он, не глядя, потянулся рукой назад, открыл ящик с сигарами и предложил одну Стиву.

— Вот, пожалуйста, самые лучшие.

— О, благодарю, вас! — с удовольствием согласился Стив Такер, поднес сигару к лицу, вдыхая изысканный аромат табака, а затем похлопал у себя по карманам в поисках спичек.

К этой минуте Стив уже достаточно освоился среди пышного убранства в кабинете хозяина «Алмаза». Панели из редких древесных пород, дорогая мебель и мягкий восточный ковер — все было значительно роскошнее, чем в главном зале салуна.

— Просто удивительно, — сказал Стив в промежутке между двумя затяжками, — почему вы, с вашим изысканным вкусом, не хотите вернуться на Восточное побережье?

— Видите ли, все дело в возможностях, — не колеблясь ни минуты, ответил Смит, — просто здесь их не меньше, чем песку в пустыне. На этих землях умный человек может…

Владелец салуна чуть не сказал «создать империю, какую еще свет не видывал», но в последний момент все же сдержал свой энтузиазм и добавил:

— Ну, просто здесь нет предела тому, что может делать мужчина. Я человек, которому нравится жить там, где нет никаких пределов.

— Авантюрная философия, я бы сказал, — заметил Стив, — никаких ограничений за столом, никаких ограничений в жизни.

Он допил свое виски, возможно, даже с излишней поспешностью, но бахвальство Смита его порядком утомило, и к тому же ему не терпелось поскорее оказаться за игровым столом. Стив встал, поблагодарил хозяина и собрался уходить, но тот взял бокал Стива и снова наполнил его до краев.

— Присядьте, пожалуйста, — дружелюбно сказал он. — Докуривайте вашу сигару, еще выпейте стаканчик. И позвольте мне сделать вам одно предложение.

У Стива не хватило духу отказаться от второго стакана такого виски, которого, наверняка, в Мидлчерче ему нигде больше не удастся попробовать, поэтому он выполнил просьбу Смита, хотя подумал при этом, что придется выслушать за это, вторую серию рассказов о замечательном хозяйстве Смита.

— Вы чрезвычайно любезны, — он вежливо поклонился. — Право, вы так добры ко мне, что я уже чувствую себя в неоплатном долгу перед вами!

— В таком случае, выслушайте меня, — кивнул Смит. — Мы можем быть полезны друг другу.

— Возможно, — ответил Стив.

— Видите ли, в дополнение к ранчо и другим делам у меня имеется транспортная компания, — начал тот. — Не очень большая, скорее вспомогательная, но достаточно прибыльная. Называется «Смит Оверленд», может, слышали? Я собираюсь объединить разрозненные короткие маршруты так, чтобы моя линия шла от границы до границы.

Длинные тонкие пальцы Смита коснулись кончика черного, закрученного уса.

— Единственное препятствие на моем пути — существование в нашем городе другой транспортной компании…

«Райс Лайн», — догадался Стив. Он слушал Смита со все возрастающим интересом, однако, благодаря выработанной годами выдержке, никак не выдал этого. Он медленно поднес сигару ко рту, с наслаждением затянулся и, выпустив густое облако дыма, равнодушно сказал:

— Я думаю, что этот регион так велик, что спокойно мог бы прокормить и две линии.

Смит энергично закивал головой.

— Ни одна транспортная линия не может существовать без контрактов с почтовыми фирмами. У нас это «Стейт Карго», и «Райс Лайн» заключила с ней пятилетнее соглашение на обслуживание всего нашего региона. А моя компания, хотя она значительно лучше, в результате не имеет такого договора.

Стив старался держать себя в руках, а Смит допил виски и отставил в сторону пустой бокал.

— Что я собираюсь сделать? — продолжал он. — Хочу объединить обе компании в одну. Это объединение, любой разумный человек с нами согласится, принесет огромную пользу региону, так как обе компании станут сильнее и богаче.

Только теперь Стив начал понимать, для чего его сюда пригласили. Судя по всему, Смит узнал, что приезжий француз стал невольным партнером Элли Райс. Почувствовав нечто вроде азарта, обычно появляющегося у него в самые острые моменты игры, когда к нему в руки приходили нужные карты, Стив снова неторопливо затянулся сигарой и лишь сказал:

— Это звучит разумно.

— Что касается денег, — продолжал убеждать его Смит, — их нелегко заработать с семейством Райсов. У них существует глупое убеждение, что в их семейный бизнес никто не имеет права соваться, даже ради высокой прибыли и эффективности. Я делал предложения Теодору Раису о выкупе их компании, но он отказался. После его смерти я обращался с этим предложением к Элли, думая, что она будет мне благодарна за то, что ей можно будет достойно покинуть бизнес, совершенно неподходящий для женщины. Но вы же видели Элли? Разговаривать с этой девицей — все равно, что говорить со столбом.

Он замолчал, предоставив Стиву возможность поразмыслить над сказанным.

— Элли кажется, конечно, упрямой девушкой, — наконец, произнес Стив. — Но что касается бизнеса, она, по-моему, вполне справляется.

— Справляется?! — расхохотался Смит. — Да она висит на волоске и удерживается в бизнесе только чудом. А в последнее время на маршрутах ее компании участились случаи грабежей. Тот инцидент, свидетелем которого вы стали, был не первым и вряд ли последним. А что вы хотите? — резко закончил он. — Компания, которая управляется женщиной, любому проходимцу с большой дороги, покажется легкой, доступной добычей.

Не давая собеседнику вставить слово, Смит продолжал свои обличения:

— Подумайте сами, что может знать женщина о защите жизни? Поверьте мне, я бы сделал ей огромное одолжение и оказал бы честь, выкупив у нее компанию. И она сама это понимает! Понимает, но из упрямства не желает признавать, что находится на пороге разорения!

Стив слушал Смита со все возрастающим волнением, а при последних словах на его лице отразилась неподдельная тревога. Если «Райс Лайн», в самом деле, на грани краха, то это значит, что его доля в компании, от которой теперь зависела вся его жизнь, может оказаться никому не нужной и совершенно бесполезной.

К счастью, Стив не забывал одно Золотое правило: в любой игре опытный мастер может искусно преувеличивать свои силы, чтобы деморализовать противника. Поэтому он ответил:

— Ну, если дела в «Райс Лайн» так плохи, как вы рисуете, почему бы вам просто не подождать, когда все разрешится своим чередом? Компания потерпит крах, и вы сможете дешево купить ее!

— Я же вам уже сказал, — тут же ответил Смит, — я не из тех людей, которые считают терпение добродетелью. Я готов организовать маршруты «Смит Оверленд» хоть сейчас! — Он твердо поставил ладони на поверхность стола, его лицо окаменело. — И точно так же я готов закончить это осторожное хождение вокруг да около. Мы оба знаем, о чем идет речь.

Он наклонился к Стиву, его зрачки расширились:

— У вас оказалась доля Зака Раиса в этой компании. Я готов предложить вам за нее десять тысяч долларов. Немедленно! И это больше, чем вам предложит Элли сейчас, да и вообще когда-нибудь. Итак… — Смит встал и посмотрел на Стива сверху вниз, — примите мой совет и продайте вашу долю!

Стив допил свое виски и холодно улыбнулся Смиту. Он не мог скрыть своего удовольствия при мысли о том, что хозяин салуна первым раскрыл карты.

— Ваше предложение, меня, чрезвычайно заинтересовало, — ответил он, изобразив на лице озабоченность. Теперь Стив ни минуты не сомневался в том, что сумма в десять тысяч долларов взята Смитом с потолка и рассчитана, скорее всего, на неосведомленность иностранца. А реальная стоимость его доли наверняка значительно выше. Поэтому, продолжая все также вежливо улыбаться, он добавил: — Но ваше предложение настолько неожиданно, что мне необходимо время, чтобы принять решение.

Не обращая внимания на внезапно помрачневшего хозяина, он продолжил:

— Видите ли, я пришел сюда, чтобы сыграть в карты, и боюсь, что вряд ли смогу сейчас думать о столь важных вещах.

Смит был совершенно ошеломлен, и, глядя на него, Стив испытал чувство легкого удовлетворения. Наверняка, в следующий раз, Смит предложит значительно больше. А пока… можно будет использовать это предложение, чтобы заставить Элли быть посговорчивее. Да! Его улыбка стала просто лучезарной. Кажется, сегодня исторический день.

Во всей этой истории ему не нравилось только то, что его умственные способности притупились после всех передряг. Ну, надо же, он столько времени провел в Мидлчерче, и ему ни разу даже в голову не пришло, что акции «Райс Лайн» могут интересовать еще кого-то. Значит, эта очаровашка, все время блефовала с ним? Ну что ж, сегодня он сможет отплатить Элли той же монетой.

В настоящий момент, Стив даже не помышлял о том, чтобы продать свою долю Смиту, даже если бы тот предложил вдвое больше. Извинившись, он встал, оставляя хозяина в бессильной ярости, которую тот, однако, тщательно прятал за хладнокровной улыбкой. Изо всех сил, пытаясь не обнаружить своего поражения, хозяин салуна сказал, старательно выговаривая слова:

— «Райс Лайн» дешевеет с каждым днем. В скором времени я ее заполучу даром!

— Непременно учту это, — хладнокровно ответил Стив, чувствуя себя замечательно впервые, с тех пор, как приехал в этот городок. Когда через несколько минут он сел играть в покер, все его чувства и мысли обострились до предела. Стивом овладел такой энтузиазм, что он совсем не обратил внимания на то, как бармен вышел из-за стойки бара и прошел в кабинет босса.

— Звали меня? — спросил бармен, вытирая руки о передник. От холодного взгляда глаз хозяина, кряжистый бармен даже вздрогнул. Ему оставалось только надеяться, что не он причина хозяйского гнева.

— Харлей! — раздался ледяной голос. Плохо сдерживаемая ярость в тоне привела бармена в еще больший трепет. — Пусть Такер играет сегодня, а затем пустишь среди завсегдатаев слух о том, что он — шулер и играет краплеными картами.

— Вы хотите, чтоб его вышибли вон?

— Вот именно! — зарычал Смит, так что от звуков его голоса у Харлея, даже мороз побежал по коже.

— Не извольте беспокоиться! — подобострастно ответил бармен. — Наши парни с удовольствием дадут отставку тому, кто очищает их карманы всякий раз, как садится играть.

Харлей был несказанно рад тому, что хозяин зол не на него, а на француза. Уж кто-кто, а он хорошо знал, как страшен хозяин в гневе.

— А что он сделал? — осмелился спросить бармен. — Пытался смошенничать с вами?

Вместо ответа Смит улыбнулся так, что Харлей немедленно пожалел о своем вопросе.

— Это тебя, никоим образом, не касается, Харлей. Однако у этого сукиного сына есть кое-что, нужное мне, а он только что отверг мое предложение. — Лицо Смита приобрело землисто-серый цвет, голос звучал глухо и низко. — Но запомни мои слова и запомни их хорошенько! До того, как я закончу с Такером, он сам захочет мне отдать это нечто!

Услышав в чем дело, Харлей спросил:

— Хотите, я прослежу за тем, чтоб он никогда не появлялся в «Алмазе»?

Из всех людей Смита, Харлей работал с ним дольше всех других. Бармен редко ошибался и без всяких угрызений совести мог вышибить любого нежелательного посетителя, стоило только хозяину мигнуть.

— Нет! — ответил Смит. — Пусть приходит, когда захочет! Я хочу его видеть, чтоб знать, когда он будет готов принять мое предложение!

Харлей понимающе засмеялся.

* * *

На следующий день, Такеру стоило большого труда войти в игру, хотя, в конце концов, он присоединился к большой компании, с которой и играл до поздней ночи. На другой день, его снова долго не допускали к игре. И это стало повторяться все чаще. С ним никто не хотел играть. К концу недели, он оказался единственным игроком за столом, и только иногда Хонор, вырвавшись от своих воздыхателей, приходила за его столик и сидела с ним.

Стив несколько раз выпил с девушкой, но так как он отказывался подняться с ней в ее комнату, то их встречи становились все реже. Однажды его осенила ужасная догадка. Стив вспомнил, что в Лондоне с ним уже произошло нечто подобное, когда он оказался отлученным от общества игроков. Его тогда обвинили в шулерстве. Не это ли самое происходит и сейчас?! Может быть, Элли и здесь вмешалась?

Несомненно, она могла без особых последствий издеваться над ним, пока Смита не было в городе. О том, что хозяин «Алмаза» уехал по делам на север, Стив узнал от Харлея.

Харлей попробовал слегка приподнять завесу над вопросом, который мучил Стива. Он пожал своими широкими плечами и многозначительно сказал:

— Никто не любит проигрывать. Понимаете, на что я намекаю?

Стив намека не понял.

ГЛАВА 20

На следующее утро, плотно позавтракав, Стив отправился в контору «Райс Лайн», решив увидеться с Элли во что бы то ни стало. Это решение созрело у него в ту минуту, когда он стоял на веранде дома Мей и увидел полную, безумно яркую луну, еще сиявшую на голубых небесах, хотя солнце уже взошло. Казалось, что она не имеет никакого отношения к ярко занимающемуся дню. Точно так же, как он, Стив Такер, не принадлежал к этой земле, называемой Америкой.

Это была прекрасная земля! Но она заставляет человека слишком много размышлять. Размышлять над тем, что человек из себя представляет, кто он есть на этой земле, зачем он живет, нужен ли он кому-нибудь! К тому же он слишком много думал о Элли. Ему хотелось быть рядом с ней. Однако близость к этой девушке означала для него большую опасность не только потому, что он скрывался от обвинений, несправедливых и чудовищных, но и потому, что она унижала его мужскую гордость. Эта загадочная натура, казалось, нимало не заботилась о том, чтобы понравиться мужчинам, и, тем не менее, он, Стив, думал о ней целыми ночами напролет. Ее образ отравил ему все существование. Здравый рассудок советовал продать свою долю Смиту и уехать отсюда подобру-поздорову. Однако в глубине души Стив понимал, что уже слишком поздно. Он чувствовал, что безнадежно увлечен девушкой, хотя еще и пытается уверить себя в том, что может завоевать и покинуть Элли Райс, как любую другую женщину.

Он стремительно шагал в контору «Райс Лайн», твердо решив поговорить с Элли и раз и навсегда покончить с этим. Он скажет ей, что уезжает из Мидлчерча и выражает надежду, что хозяйка «Райс Лайн» будет рада новому партнеру Харрису Смиту.

Однако ему опять не удалось сказать ей об этом. Стив увидел Элли раньше, чем она его заметила. Он удивился тому волнению, которое охватило его при взгляде на девушку. Элли сидела за письменным столом, заваленным бумагами, опустив лицо на ладони. Уголки ее рта скривились, словно у ребенка, который вот-вот заплачет. Глаза девушки были печальны. Впервые он видел ее такой беззащитной и прекрасной. Весь вид Элли пробудил в Стиве такое страстное желание защитить ее, что он даже сам удивился.

Он вошел в открытую дверь и спросил о том, о чем минуту назад и не собирался спрашивать:

— Что-то случилось?

Выражение лица Элли моментально изменилось. Еще минуту назад оно взывало к защите — теперь это была маска независимости и дерзости.

— Может быть, — сказала она, вставая и быстро выходя из-за стола. — Уже девять часов. Два часа назад по расписанию должен был прийти дилижанс.

Элли даже не скрыла своего нежелания говорить ему о происшедшем, но, когда он начал настаивать, она все-таки ответила:

— В этот рейс отправились Руп и Здоровяк Билл. Они должны были ехать с приисков и ни за что бы не опоздали, если их только кто-то не остановил.

— Новое нападение! — догадался Стив. — Необходимо предупредить шерифа!

Элли скрестила руки на груди и выругалась:

— Не говорите глупостей! Лен Блэлок ничем не поможет, тем более мне. Он работает на Смита.

— Смит? — переспросил Стив, вспоминая, что именно предложение Смита и желание рассказать о нем Элли привело его сегодня в контору «Райс Лайн». Но это, пожалуй, может подождать. Сейчас не время говорить ей, что Смит показался ему жестким, но вполне достойным человеком, и что для Элли было бы совсем неплохо, если б кто-то с приличным капиталом купил у нее «Райс Лайн».

— А, черт! — воскликнула Элли. — Только не надо делать вид, что вы не знаете, кто он и что ему нужно! Готова побиться об заклад, что вы сейчас мне скажете, что продались ему? — Она резко оборвала свою обвинительную речь. А Стив, оскорбленный, спросил довольно резко:

— А вы всегда так поспешны в своих выводах, Элли Райс? Вы что же серьезно уверены в том, что только у вас есть принципы и честь?

— Давайте лучше скажем так: проще посчитать тех, кто не продался ему с потрохами!

Элли оглянулась на часы, стоящие на столе. Пока она препиралась со Стивом, прошло еще пять минут.

— Чего вы вообще сюда заявились? — спросила она грубо.

— Вы, кажется, забыли, что нас кое-что связывает? — стараясь быть спокойным, ответил ей Стив. — К тому же, я надеялся, что вы уже получили сведения обо мне из Лондона.

— Черта с два! — произнесла она. — Вы не хуже меня знаете, что за такое время невозможно что-либо получить!

Отвечая ему, если это, конечно, можно было бы назвать ответом, девушка сдернула свою шляпу с вбитого в стену гвоздя и с размаху водрузила ее на голову.

— Можете не беспокоиться! Когда придет ответ, вы будете первым, кто узнает об этом! А теперь — прочь с дороги! Некогда мне болтать с вами! — С этими словами она отпихнула Стива к самой двери, но тот остановился на пороге, загородив ей выход.

— Вы уходите? А я думал, что вы беспокоитесь об участи дилижанса?

— Вот именно! — остановилась Элли и резко выдохнула:

— Поэтому я и поеду сейчас разыскивать их!

Стив тут же вспомнил нападение на их дилижанс, вспомнил тех трех бандитов, с которыми уже имел честь познакомиться. Кажется, эта сумасбродная леди, действительно, сумасшедшая, если собирается одна ехать на поиски потерявшихся.

— Нет! — твердо сказал он. — Пошлите на поиски кого-нибудь из своих людей!

— У меня не осталось людей! И пропустите меня, в конце концов!

Ее рука скользнула к рукоятке револьвера, торчавшего из кобуры.

Стив отступил в сторону, но не потому, что испугался, а потому что принял решение:

— Я еду с вами!

Элли рванулась мимо него:

— О, господи! Только не это! — воскликнула она и свернула на тротуар. — Вас мне только и не доставало!

— Не спорьте зря, Элли! — хладнокровно сказал Стив. — Я решил, значит поеду! Она резко остановилась:

— У вас есть оружие?

— Куплю.

— Есть лошадь?

— Найдется же у вас хоть одна лишняя.

Она открыла, было, рот, чтобы возразить, но вместо этого только ускорила шаги, направляясь к конюшне.

— Я не собираюсь ждать, пока вы будете покупать оружие!

Удивляясь, как в одной маленькой девушке может поместиться столько упрямства, Стив бросился через улицу к Пенроду, чтобы купить себе в его магазине какой-нибудь револьвер.

— У меня есть разные системы, — сказал с готовностью Пенрод. — Вам наверняка понравится вот этот кольт. Я называю его «Кольт-миротворец».

Стив подержал в руке револьвер, проверил прицел и решил купить. Револьвер был не особо заметным, выполненным без особых претензий, но очень надежным. А именно это и требуется от оружия. Такер знал, как пользоваться подобными вещами, поэтому отказался от предложения Пенрода показать, как работает его товар. В юности Стив научился хорошо стрелять, поэтому знал, что если понадобится, он сможет защитить себя.

— Ладно, давайте вот этот, — сказал он и быстро выбрал кобуру. Пенрод еще добавил ему коробку патронов и подсчитал общий итог. Стив бросился к конюшне «Райс Лайн». Элли уже уехала. В конюшне находились два молодых парня, которых Стив раньше никогда не видел. Когда Такер ворвался в конюшню, оба прекратили работу и воззрились на него.

— Мне нужна лошадь! — задыхаясь от быстрого бега, крикнул француз. Парнишка, шевеливший вилами в навозе, посмотрел на своего товарища, а тот утвердительно кивнул головой.

— Это он, несомненно.

Другой работник сказал:

— Элли так и говорила, что он сущий красавчик.

Стив решил, что пора остановить этот обмен мнениями, тем более что время уходило. Он резко спросил:

— Элли сказала, какую лошадь взять?

— Ты — Такер? — вопросом на вопрос ответил юноша, стоявший на сене.

— Да. Так какую лошадь?

— Вон тот гнедой. В загоне, на заднем дворе. — Ответил, наконец, один из парнишек. — Я повесил на изгородь седло и уздечку.

Выругавшись на Элли за то, что она не подождала его, или, по крайней мере, не сказала этим мальчишкам оседлать коня, Стив поспешил в загон. В ту же секунду, он понял, почему для выполнения этой работы не удалось найти добровольца. Гнедой оказался огромным горячим жеребцом, который начал храпеть и рыть копытом землю, как только Такер к нему приблизился. Это было прекрасное животное, и, что особенно удивляло, жеребец давал себя взнуздать без особых проблем. Но седло! О! Одного взгляда на него хватило, чтобы конь пришел в совершенное исступление. Он начал вставать на «дыбы, и Стиву никак не удавалось подойти к нему и уложить тяжелое седло.

Жеребец брыкался до тех пор, пока Такер не набросил ему на глаза свой шелковый галстук. Затем он быстро оседлал животное и вывел его из загона.

Не веря своим глазам, мальчишки смотрели, как «этот франт», гарцуя на лошади, подъехал к воротам и резко спросил их:

— Куда она поехала?

— На запад. — Один из парнишек протянул Стиву фляжку и переметную суму и с уважением добавил: — Если кто и может теперь догнать Элли, так это ваш Демон.

Копыта Демона глухо прогромыхали по мостовой Мидлчерча. Стив еще немного поколебался, выехав за город, решая, куда ему направиться.

Если Элли так уж не хотела, чтобы он последовал за ней, она вполне могла бы сказать ребятам, чтобы те направили его по ложному следу. Однако в следующую минуту он вспомнил, что прииски находятся к северо-западу от Мидлчерча, и поэтому направил коня по этому пути.

Стив подстегивал и пришпоривал своего коня, а тот, сильный и резвый, все бежал и бежал, отмеривая милю за милей.

Дневная жара еще не упала на город. Такер подгонял и подгонял Демона, надеясь, что бандиты не подстерегают Элли, где-нибудь на дороге. Хотя, с другой стороны, надо бы помолиться за тех бедолаг, которые отважатся стать у нее на пути.

ГЛАВА 21

Элли пришпоривала лошадь, которую для нее года два назад поймал и объездил Булит. Резвая лошадка вполне могла бы посоревноваться в скорости с ветром. Однако Элли предпочитала ездить на своей Дюне рысью.

Она вовсе не собиралась дожидаться, пока Стив догонит ее. От этого француза больше беспокойства, чем пользы. Может, он и стрелять не умеет. И потом, ему все равно, что случится с «Райс Лайн». Ему лишь бы деньги получить.

Заехав в заросли колючего кустарника и кактусов, стоявших вдоль дороги, Элли надвинула поглубже на лоб свою шляпу и поехала дальше. Больше всего на свете она боялась, что в один прекрасный день какой-нибудь дилижанс ее компании не вернется из рейса. Все, что ей теперь осталось, это лишь надеяться на то, что у дилижанса с Рупом и Здоровяком Биллом сломалось колесо или, допустим, оглобля. Потому что если только оправдаются ее самые худшие предчувствия и все дело, действительно, в новом нападении бандитов, то она вскоре просто потеряет свою компанию. «Стейт Карго» ни за что не продлит контракт с нею. Дейв Торнтон выразил более чем ясно свое сношение к ее способностям управлять компаний.

Отбросив на время мысли об этом, девушка обернулась в седле, чтобы посмотреть, не догоняет ли ее Стив. Однако на пустынной дороге, теряющейся среди голых, обветренных холмов, не было видно ни одного всадника. Наверное, Такер передумал или, что более вероятно, просто не сумел справиться с жеребцом, которого Элли приказала оседлать для него мальчишкам Эншлеям.

Собственно, чего она ждала от Стива Такера? Все так и должно быть.

Первая станция для смены лошадей находилась в пятнадцати милях от Мидлчерча. И во всей округе вода имелась только в станционном колодце. Всеми делами на станции заправлял один человек — Портер Ландау, сухопарый, иссеченный пустынными ветрами крепкий мужчина. В прошлом Портер был старателем. Однако ему надоело ненадежное существование золотодобытчика, и он сменил его на гарантированный сорокадолларовый ежемесячный заработок от «Райс Лайн». Он работал один, потому что эта станция находилась ближе всех к городу. На всех остальных станциях маршрута работало по два человека. Примерно два раза в неделю Булит приезжал сюда и помогал Портеру. Этим и ограничивались связи с внешним миром.

Элли была примерно на полпути к станции, когда вдруг услышала за спиной стремительный стук копыт. Она натянула поводья, останавливая Дюну, и, непроизвольно задержав дыхание, оглянулась на всадника, приближавшегося к ней галопом. Через пару минут она узнала Демона и сидящего на нем Стива Такера. Только человек, незнакомый с пустыней, мог так гнать лошадь. Поравнявшись с Элли, Стив резко остановил Демона.

— Вы что, решили убить лошадь? — резко крикнула она.

Стив бросил на Элли изумленный взгляд. В воздухе еще царила утренняя прохлада, и жеребец совсем не выглядел усталым. Стиву понравилась быстрая скачка, и он был не прочь продолжать ее. К тому же было ясно, что Демон сам рвется вперед.

— Я просто пытался догнать глупого, упрямого человека! — так же резко ответил Стив.

— В таком случае, вам можно было никуда не выезжать — достаточно было только посмотреться в зеркало! — парировала Элли. — Вашему коню необходим отдых. Сейчас мы медленно поедем на станцию и будем надеяться, что дилижанс уже там. Если же Билла с Рупом там нет, напоим лошадей, дадим им немного отдохнуть, и отправимся дальше.

Элли постаралась грозно посмотреть на Стива, чтобы не выдать своей радости от его приезда.

— Вы хоть флягу с водой захватили?

— А вот, возле седла! — Стив высоко поднял полную фляжку, широко улыбнулся и похлопал по свернутому одеялу, притороченному позади седла.

— Вот, и спальник тоже есть, — добавил он.

— Он вам может понадобиться, — равнодушным голосом произнесла Элли и слегка тронула шпорами бока Дюны. — Я смотрю, у вас оружие. Что вы с ним будете делать?

Стив проехал немного вперед и, оглянувшись на Элли, ответил:

— Стрелять, а что еще можно с ним делать?

Увидев его насмешливую улыбку, Элли покраснела, и ее глаза сверкнули.

— Выходит, тогда ни черта не стоит волноваться, — едко протянула она и, пришпорив лошадь, объехала Стива.

Такер снова догнал девушку и заметил:

— Вы так говорите, словно вам мужчины противны, а, тем не менее, работаете только с мужчинами.

— Меня вполне устраивают мужчины, — усмехнулась Элли, — пока они заняты делами, а не беготней за женскими юбками.

— Ну, Элли, немного любви полезно для сердца.

Их лошади пошли рядом. Стив потянулся к девушке и осторожно дотронулся до ее руки, но она резко и даже испуганно отдернула ладонь.

— Вот об этом я как раз и говорю! — сердито сказала она. — Некоторые мужчины совсем не могут управлять своими руками.

— Я могу! — насмешливо парировал Стив. — Уверяю вас.

— Поберегите ваши уверения, и заигрывания для той рыжей красотки из салуна! Или для Джастин Блэлок! Я слышала, что она просто млеет от вас.

— Ну, мадемуазель Джастин — очень хорошенькая девушка, но немножко молода для меня. Мне больше нравятся женщины…

— Мне вовсе не нужны ваши излияния! Мне на это наплевать! — яростно перебила его Элли и полезла в один из нагрудных карманов, порылась там, не нашла того, что искала и выругалась. Взяв поводья другой рукой, Элли принялась копаться в другом кармане.

— Может, помочь? — раздался ехидный голос Стива.

Элли мрачно, с вызовом посмотрела ему в глаза, наконец, вытащила длинную, тонкую сигару и, ловко прикурив, ответила:

— Мне не нужна ни ваша помощь, ни ваши лапы, ни ваши поцелуи! Спасибо!

— Неужели вы считаете, что, поцеловав вас, я оскорбляю вашу девственность?

Элли раздраженно отбросила только что разожженную сигару. Она давно обещала Фелиции бросить курить и до недавних пор не испытывала желания затянуться. Пожалуй, в том, что она вернулась к этому пагубному пристрастию, виноват Такер, и только он. Элли сердито покосилась на спутника.

— А почему, черт возьми, вы считаете, что я — девственница?

— Разве нет?

Она раздраженно мотнула головой и с вызовом ответила:

— Нет! У меня однажды был любовник!

Он недоверчиво посмотрел на девушку:

— Однажды?

— Этого оказалось достаточно! — с раздражением буркнула Элли.

— А вот в это, я никогда не поверю. Занятия любовью похожи на дегустацию хорошего вина. Одного глотка никогда не достаточно.

— Мне хватило!

— Значит, у вас был никудышный любовник. Впрочем, возможно, он был молод и неопытен.

— Не был он ни молод, ни неопытен. Он был во многом похож на вас, — презрительно сказала Элли и нахмурилась. — Нет, не по внешности, Джейс был блондин, с огромными карими глазами. Когда я сказала, что он похож на вас, я имела в виду, что он… ну такой… симпатичный. И у него были женщины. Они налетали на него, как мухи на мед, гонялись за ним. У него их было столько…

— Мух?..

— Женщин, черт побери! — яростно рявкнула Элли. — Но в Мидлчерче он смотрел только на меня.

— А… В этом мы с ним похожи, — улыбнулся Стив.

— Черта лысого! — ответила Элли. — Ну, в общем, я была впечатлительной, глупой дурочкой девятнадцати лет. А он тайком ухаживал за мной, и я поверила, что краше меня никого в городе нет. Ну, как я уже сказала, я была полной дурой. Однажды весной, я удрала из дома и ночью встретилась с ним возле реки, думая, что стою на пороге рая, и готовясь к чему-то необычному и волшебному.

— А что произошло?

Она махнула рукой:

— А ничего! Вместо волшебства было много тяжелого дыхания. Я вволю нанюхалась пота, а потом целую неделю, вычесывала песок из головы.

— Если судить по тому, что ты сейчас рассказала, ты еще не занималась любовью.

— Не знаю я, но все произошло очень быстро. Может, он очень спешил, но только закончил быстрее, чем я успела бы чихнуть. Вот я ему и сказала, что если это и есть любовь, то я без нее могу прожить легко и просто.

— Да нет, Элли, любовь — это значительно большее.

— Все вы так говорите! И он тоже толковал мне про это! Но я очень быстро поняла, что мужчины много болтают, да и вообще, от них одни разочарования!

Стиву с трудом удалось сдержаться, чтобы не возразить на последнее утверждение Элли. Но спустя минуту он все-таки спросил:

— А вы встречались потом с этим Джейсом?

— Нет! Он был большой любитель пострелять. Чуть что, сразу хватался за оружие. После этого он уехал, и его, где-то подстрелили. Наверное, на этот раз оказался не слишком расторопен, — равнодушно закончила она.

На этот раз Стив решил пока прекратить обсуждение этой темы. Настанет время, когда она скажет сама, что он прав. Обязательно настанет!

* * *

Сменные лошади, привязанные рядом с загоном, мирно жевали овес. Не очень хороший знак. Дилижанса нигде между тем не было видно.

— Порт! — громко позвала Элли, как только они со Стивом подъехали к станции.

Из-за здания, держа ружье наизготовку, вышел человек с выгоревшими волосами, одетый в джинсы и клетчатую рубашку. Это и был Портер Ландау.

— Это ты, Элли? — Он приложил руку козырьком ко лбу и посмотрел на подъезжающую пару. — А это кто с тобой?

— Я, я, — подтвердила девушка. — А это тот француз, о котором тебе Булит, наверное, рассказывал. Слушай, Порт, ты видел дилижанс?

Портер опустил ружье.

— Я страшно беспокоюсь, — взволнованно ответил он. — А поскольку в рейсе Здоровяк Билл и Руп… Думаю, в этом опоздании нет ничего хорошего.

Стив спрыгнул с лошади рядом с Элли. Он пожал руку Портеру и представился.

— Вы помогаете Элли? — спросил у него смотритель станции.

— Пытаюсь, — подтвердил Стив. — Хотя она довольно опытна и прекрасно справляется сама.

— И все-таки советую присмотреться к Элли, — лукаво произнес Портер. — Это такая особа, которая сначала что-нибудь сделает, а потом только думать начинает. Уверен, у вас с нею что-то может получиться.

Элли бросила на Портера уничтожающий взгляд, но ничего не сказала. Она дождалась, пока тот закончит свои разглагольствования, и спросила:

— Эй, Порт, что там у тебя есть в кладовой? Нам понадобится что-нибудь съестное, а то я мало захватила с собой.

— У меня много вяленого мяса. Можете воспользоваться им, — ответил старый смотритель. — Есть крупа, бобы, кофе, здоровенный кусок бекона. Пожалуйста, забирайте.

Элли укладывала продукты в сумки, в то время как Стив наполнял водой дополнительные фляги. И спустя десять минут, они оседлали лошадей и вновь двинулись в дорогу.

Примерно через час, после того, как они выехали со станции, Такер заметил, что его Демон задвигал ушами. Кобыла Элли испуганно фыркнула. И Элли тоже насторожилась. Дальше дорога шла среди нагромождений валунов, многие из которых были даже больше, чем дома в Мидлчерче.

Стив внимательно осмотрелся по сторонам, но так и не заметил ничего, что насторожило лошадей. Слева от дороги, на плоском согретом солнцем камне неподвижно лежала, поблескивая чешуйками, крупная ящерица, справа — какая-то птица с пестрой спинкой разыскивала в кустах корм.

Ничто не могло встревожить лошадей, и все же они вели себя беспокойно. Наверняка инстинкт животных подсказывал им, что где-то рядом ждет опасность, которую Стив не чувствовал.

Внезапно девушка резко натянула поводья и указала на землю. На твердой поверхности дороги и на обочине были видны какие-то странные следы. Присмотревшись, Стив понял, что следы колес вели в другую сторону, словно дилижанс тут развернули. Кроме того, все вокруг было истоптано людьми, ботинки которых тоже оставили отпечатки подошв на твердой земле.

И тут Элли, наконец, сказала вслух то, о чем они оба подумали почти одновременно:

— Это грабители остановили здесь дилижанс… Вооруженное нападение.

С револьвером в руке девушка соскользнула с лошади и стала рассматривать почву. Опустившись на колени, она обследовала почти каждый дюйм дороги и вдруг, в одном месте, заметила на песке темное пятно странного бурого цвета. Все это время Стив оставался в седле, следя за окрестностями и стараясь не пропустить ни малейшего шороха и движения на дороге и среди скал. Рука Такера напряженно застыла на рукоятке кольта, однако, пустыня была необычайно тиха и спокойна. Стив почувствовал, как ожидание опасности мягкими, сильными тисками сжало ему грудь.

Элли растерла влажный песок между пальцами.

— Кровь? — спросил Стив.

— Похоже, да! — ответила девушка, вытирая руку о чистый песок, — вот только чья? Бандитов или наших людей?

Она начала осматривать место происшествия.

— Интересно все же, — сказала Элли, — почему дилижанс повернул назад, если тут все было кончено. Все-таки станция Портера отсюда ближе. И разумнее всего было двигаться именно туда.

— Садись-ка ты на лошадь, — посоветовал Стив. — Если эта кровь еще не засохла, значит, нападение случилось совсем недавно. И мы можем догнать дилижанс и тех, кто его остановил.

Элли кивнула и пошла к лошади. Но стоило ей взять поводья и попытаться сесть верхом, как ее Дюна, захрапев, отступила назад.

— Пожалуй, мы не просто близко, а совсем рядом, — сказала взволнованно Элли и похлопала рукой по холке лошади, успокаивая ее. — Дюна слышит запах крови и это ее беспокоит.

Девушка взволнованно оглянулась, но ничего опять не увидела, кроме скал, песка и колючих кустарников.

— А может, она услышала запах другого животного или человека?

— Это человек, — тихо сказал Стив. — Примерно в тридцати ярдах позади нас. Там, в валунах.

— Он вооружен?

Элли вскочила в седло и попыталась рассмотреть прятавшегося среди камней человека. Но то ли Стиву показалось, то ли человек затаился, только она никого не увидела. А Стив, не сводивший глаз с подозрительного места, увидел вдруг, как среди камней тускло сверкнул металл.

— Он вооружен!

Быстро спрыгнув с лошади, Стив выдернул Элли из седла и потащил в укрытие. В то же мгновение прозвучал ружейный выстрел, взвизгнула пуля, и вниз упала срезанная ею ветка придорожного куста. Следующий выстрел отколол большой кусок от валуна, за которым они укрылись. Невидимый стрелок с удивительной меткостью всаживал пулю за пулей в камень, посыпались мелкие брызги, осыпая Стива и Элли каменным дождем.

— Давай туда! — крикнула Элли сквозь грохот стрельбы, кивнув в сторону огромной глыбы, разрезанной прямо посередине узкой трещиной. — Там он нас не увидит.

Они одновременно бросились через незащищенное простреливаемое пространство. Стив втолкнул Элли в расщелину, а уже в следующее мгновение его шляпу пробила пуля. Головной убор удержался на голове Такера благодаря тому, что был завязан у подбородка, но приобрел жалкий вид. Быстро сориентировавшись в обстановке, девушка схватила его за рубашку и втащила обратно в укрытие.

— Залезай сюда, черт тебя побери! — закричала она на Стива.

Она тянула его к себе до тех пор, пока они с Элли не стали напоминать затычки, плотно всаженные в пивную бочку. Стив не удержался и пошутил:

— Элли, дорогая, если ты и дальше будешь так прижиматься ко мне, то после перестрелки я, как честный человек, обязан буду на тебе жениться.

Грязно выругавшись, Элли попыталась отстраниться, но от этого только сильнее прижалась к нему. Тяжело дыша, девушка затихла и прошептала в лицо Стиву:

— Чертов бабник! Французская скотина! Если бы я смогла достать пистолет, я бы сама тебя пристрелила!

— Я бы умер с радостью, — улыбнувшись, прошептал Стив, потом схватил девушку за плечи и, притянув к себе, внезапно поцеловал в макушку.

— А теперь стой тихо, — приказал он, — стой, пока я не повернусь, иначе путешественники еще через сто лет будут смотреть на наши бренные останки и гадать, чем это мы тут занимались в минуту, когда нас шлепнули.

Стив посмотрел вверх и увидел, что расщелина, в которую они забились, расширяется у них над головой. Значит, при желании и как следует, постаравшись, он все-таки сможет туда забраться и оказаться там, где его появления никто не ожидает.

Опираясь ногами и руками в стены расщелины, Стив начал медленно карабкаться вверх.

Напавший на них человек стрелял достаточно метко, но вслепую. Очевидно, он получил ранение в голову, и теперь кровь заливала ему глаза, слепя и мешая целиться. Стрелок явно двигался за камнями и стрелял на звук голосов. Сосредоточив свое внимание на расщелине, он не заметил, что Стив выбрался наверх.

Стив обрушился на него сверху, и ему удалось сразу выбить оружие из рук противника. Но теперь ему вдруг показалось, что он оседлал разъяренного быка. Человек отчаянно ругался, и если бы не его ранение, исход борьбы было бы угадать нетрудно. — Подлый убийца! — закричал незнакомец. — Тебе меня так просто не взять!

Извернувшись и извергая страшные проклятия, он нанес удар кулаком прямо в челюсть Стиву. Такеру оставалось либо погибнуть, либо мгновенно вскочить на ноги. Стрелок опять развернулся и, бросившись на упавшего Стива, обрушил на него град ударов. Тот, отчаянно защищаясь, сильно пнул нападавшего коленом целя в пах, но попал в бедро. Нападавший упал навзничь, и Стив рухнул на него сверху, прижав к земле. Его противник, лишенный возможности двигаться, стал шарить в пыли рукой, разыскивая свое оружие и внезапно, нащупал свой револьвер. Он судорожно схватил его и два раза нажал курок. Стива спасло только то, что в тот момент, когда его противник разворачивался, он не удержался на нем и свалился. Пули, зловеще просвистев у головы, улетели в небо. Сделав резкий рывок в сторону и вперед, Такер бросился на врага и ударил его в челюсть. Удар, видимо, был силен. Стив в кровь разбил себе костяшки пальцев, заныло от боли плечо, однако, его противник только зарычал от боли и гнева. В этот момент, Элли выбралась, наконец, наверх. Она вскинула револьвер и прицелилась, но, опасаясь попасть в Стива, никак не могла найти подходящий момент.

А Стив, увидев ее и понимая, какой она подвергается опасности, нанес удар по руке противника, вложив в него все свои силы.

— Почему ты не стреляешь? — яростно завопила Элли. — За каким чертом тебе тогда револьвер?

Ругаясь словно кучер, она навела свое оружие на врага, собираясь выстрелить, и вдруг ее лицо побледнело, и она опустила руку.

— Боже милостивый! — воскликнула Элли, протягивая к ним руки, словно собираясь обнять сцепившихся драчунов.

За одно мгновение до выстрела, она увидела и узнала глаза незнакомца, напавшего на них.

— Боже мой, ведь это же Руп!

ГЛАВА 22

Она положила револьвер в кобуру и бросилась на колени. Однако Рупер, казалось, не слышал ее и продолжал отчаянно отбиваться.

— Черт побери! Руп! — в отчаянии закричала девушка. — Да что с тобой, почему ты один?

Внезапно Рупер затих, и Стив отпустил его.

— Элли? — неуверенно спросил окровавленный мужчина.

Элли обхватила своего друга за плечи. Вся, дрожа от пережитого, она беззвучно заплакала. Раны Рупера выглядели ужасно. А ведь она, минуту назад, ругалась на Стива, что тот не убил противника. Только благодаря выдержке Стива, ее друг остался жив.

— Да, да, Руп, это я, — тихо, дрожащим голосом ответила Элли. — Это я и Стив Такер.

Она посмотрела на Стива, который в этот момент растирал свои разбитые в кровь пальцы.

— Давай, иди к лошадям и принеси сюда вьюки! — скомандовала девушка. — Ему нужна вода. Да пошевеливайся же! Что, я за тебя должна думать?

Она тяжело вздохнула.

— Черт побери!

Это восклицание вырвалось у Элли, когда она увидела, во что превратилось лицо Рупа.

— Проклятый француз! Посмотри только на его челюсть! Ты что, собирался выбить ее?

— Да успокойся ты, Элли, — слабым голосом остановил ее Руп. — Он правильно делал. В вас ведь стреляли. Черт возьми, как все же я вас не узнал?! Я едва не пристрелил вас!

Он провел ладонью по лбу, пытаясь стереть кровь и грязь.

— Дилижанс захватили бандиты. Один их них выстрелил в меня, и я на время потерял сознание. Наверное, решили, что меня убили, и оставили здесь. А когда я пришел в себя, рядом уже никого не было. Рупер зажмурился от боли, когда дотронулся пальцами до раны на виске.

— У меня от ранения, кажется, голова распухла, и глаза ничего не видят. Впрочем, я даже и рад, что плохо вижу, а то просто совестно смотреть вам в глаза.

— Честно говоря, мне тоже, — смущенно ответил Стив, обрадованный тем, что Рупер не винит его в этой невольной ошибке.

Элли помогла Руперу сесть и прислониться спиной к камню, потом сняла льняной платок, завязанный у нее вокруг шеи. Когда Такер принес воды, она намочила платок из одной фляги и начала вытирать кровь и грязь с лица Рупера. Раненый потянулся за второй фляжкой и с жадностью сделал несколько глотков.

— О, черт, Элли! До чего ж у тебя тяжелая рука, — поморщился Руп, когда девушка мягкими движениями стала обтирать синяк на его подбородке. — Дай-ка ты мне эту штуку, я лучше сам.

Руп отбросил платок, вместо этого поднял над головой фляжку и вылил на лицо струю воды. Освежившись таким образом, он почувствовал себя немного лучше и даже попытался улыбнуться:

— Ух, Элли! Хороший удар у твоего француза!

— Он — не мой француз! — Элли резко выхватила фляжку из рук Рупа и метнула разъяренный взгляд на Стива, который стоял рядом, насмешливо улыбаясь. От этой его противной улыбочки, она пришла в еще большую ярость и рявкнула:

— Если бы он был моим, я бы упаковала его в какую-нибудь корзину и багажом отправила обратно во Францию!

— Знаете, а я бы с радостью поехал, — пожал плечами Стив. — Однако давайте лучше послушаем сейчас, что произошло с дилижансом. Может быть, другие охранники тоже где-нибудь лежат в пустыне. И если так, то нам нужно попытаться разыскать и остальных.

Рупер опустил голову.

— По правде говоря, мне не хочется, и вспоминать об этом, — глухо произнес он. — Здоровяк Билл погиб. Ему выстрелили прямо в сердце еще до того, как я был ранен и потерял сознание. Пассажиров у нас не было, правда. Но, черт их всех возьми, Элли, они забрали всю корреспонденции и деньги!

Элли выругалась, надеясь, что ни Стив, ни Рупер не заметят слез, показавшихся в ее глазах.

— За то, что они убили Билла, их повесят, я добьюсь этого! — поклялась девушка.

Рупер кивнул, так как и сам испытывал подобные чувства.

— А ты их узнал? — обернулась она к Рупу, настороженно ожидая ответа. — Это те же самые мерзавцы, которые охотились за нами все это время?

— Трудно сказать, Элли, — выдохнул задумчиво Руп. — Во всяком случае, эту троицу я никогда не видел. Один из них стоял на дороге с седлом в руках. Он помахал нам с Биллом, показывая, что хочет подъехать. А как только мы притормозили, откуда ни возьмись, выскочили еще двое верхом. Они стреляли как дьяволы, и я думаю, что все было кончено за минуту.

Он помолчал, потер ладонью глаза и закончил:

— Они с самого начала собирались убить меня и Билла.

— Пожалуй, нам следует поискать Билла, — произнес Стив, заметив, что приближаются сумерки. Он уже хорошо знал, что ночная пустыня похожа на мрачную морскую бездну, в которой опасность подстерегает за каждой волной.

— Надо будет похоронить его, — тихо сказала Элли. Она судорожно проглотила комок, подступивший к горлу, и поспешно отвернулась от мужчин.

— Где они… бросили его? — не оборачиваясь, глухо спросила она.

— Где-то там, на дороге, — ответил Руп, глядя на Элли с жалостью. — Развернули дилижанс и…

— Его мы тоже найдем, — резко оборвала его Элли. Ее голос еще дрожал, и, чувствуя это, она заговорила резко и уверенно. — Только, скорее всего, без корреспонденции.

Стив тем временем распутал лошадей и подвел Дюну к Руперу.

— Элли может сесть со мной, — сказал он. — Демон сильный конь, он и двоих легко повезет.

— Ладно, — с явной неохотой буркнула Элли. — Садись. Я буду позади.

Они проехали почти милю в сумерках, когда Стив заметил тело Здоровяка Билла, лежавшее в нескольких ярдах от дороги. Он услышал, как за его спиной всхлипнула Элли и, соскочив с лошади, бегом бросилась к убитому. Она встала возле него на колени, а Стив и Рупер подошли тихо и молчаливо замерли возле нее.

— Будь они прокляты! — сквозь рыдания произнесла девушка, подняв лицо к темнеющим небесам. — Будь они прокляты, эти подлые убийцы! Он был таким человеком! Таким другом! Почему?! Почему?!

Когда мужчины начали выдалбливать яму в твердой каменистой пустынной земле, она отошла в сторону и села на камень, скрестив ноги. Тело Здоровяка Билла уложили в неглубокую ямку и завалили камнями. Когда все было окончено, уже светила луна, и трое спутников собрались вокруг могилы, чтобы произнести над ней последнюю молитву.

Затем, они разожгли неподалеку маленький костер и занялись устройством лагеря. После всех дневных тревог, у них еще хватило сил, чтобы разогреть свой скромный ужин, а после него, утомленный Руп раскатал на земле одеяло и быстро заснул. Стив и Элли сидели у догорающего огня, молча глядя, как в ночную тьму отлетают яркие искры.

Стив вздохнул. Лицо Элли выражало мучительную боль — чувство, которое она изо всех сил старалась скрыть от него. Наверняка смерть Билла стала для нее очень тяжелым ударом. Такер вспомнил, что рассказывал ему Рупер о гибели ее брата и о том, как Элли винила во всем себя. И сейчас, он, верно догадался, что она обвиняет себя и в смерти Билла. Это чувство было ему хорошо знакомо. Стив сам жил с ним уже долгое время. Понимая, что сейчас испытывает девушка, как печаль разрывает ее сердце, Стив хотел от всей души помочь ей, хоть как-то утешить ее, однако он знал, что не сможет в эту минуту пробиться сквозь стену, которой она окружила себя.

Наконец он нарушил молчание:

— Я знаю, как бывает, когда теряешь близкого друга, Элли. Я знаю, какую в эту минуту испытываешь боль и гнев на судьбу. Снова и снова думаешь, что мог бы изменить то, что произошло, что-то сделал бы по-другому, и твой любимый человек остался бы жить. И, поверь мне, я очень хорошо знаю, каково это думать, что ты виноват в том, что произошло…

— Я виновата… — Элли встала и отвернулась от Стива. — Билл работал у меня, и поэтому его убили.

Опустив голову, девушка пошла прочь. И тогда Такер встал и, еще не зная, правильно ли он поступает, пошел вслед за ней.

Звука шагов мужчины слышно почти не было, но голос его эхом отдавался среди огромных камней, разбросанных по пустыне.

— Ты не могла знать, что произойдет еще одно нападение, — сказал он.

Когда Элли резко обернулась, Стива поразило, до чего она похожа на ребенка, которого ударили. В бледном свете луны было видно, как у нее блестят глаза, то ли от слез, то ли от гнева.

— Я знала, — сказала она. — И Билли тоже знал. Кому-то очень хочется, чтобы я разорилась. Думаю, и тебе тоже, впрочем.

Стив подошел к ней вплотную, положил ладони ей на плечи и почувствовал, как она дрожит.

— Неправильно, — мягко возразил он, покачав головой. — Ты сильно ошибаешься, Элли, думая так обо мне.

Затем он приподнял ее лицо за подбородок и добавил:

— Я очень хочу, чтобы «Райс Лайн» преуспевала до тех пор, пока ты не получишь ответ на свой запрос из Лондона. Еще я хочу получить свои деньги, но больше всего мне бы хотелось, чтобы мы смогли стать друзьями.

Мужчина провел пальцем вдоль линии девичьего подбородка, чувствуя ее напряжение и сдерживаемые рыдания.

— Тебе нужен друг, Элли…

— У меня был друг, — с горечью сказала она, — теперь он мертв.

Стив нежно обнял девушку. В эти мгновения перед ним, казалось, открылась совсем другая грань души Элли, которая до сих пор была для него недосягаема, как обратная сторона луны. Только с сожалением приходилось признавать, что эта минута близости возникла лишь потому, что ему довелось оказаться рядом с нею в этот трагический день.

Стив ничего не хотел, кроме того, чтобы утешить Элли. Однако ее дыхание было таким трепетно-горячим и нежным, так податливо гибко было ее тело и так упруги были холмики ее грудей, что он не выдержал. Желание охватило его подобно пламени. Мужчина привлек девушку к себе, и губы его прильнули к нежным завиткам волос у нее на виске.

— Я бы мог тебя так держать всю ночь, Элли, — прошептал он, задыхаясь от горьковатого запаха пустынных ароматов, впитавшихся в ее волосы. — Пусть твоя боль уйдет прочь. Позволь мне, и я изгоню ее из твоего сердца.

От осторожных, чуть шершавых прикосновений сухих мужских губ, лицо Элли загорелось, словно его овеял жаркий ветер песков. Стив протянул руку к кожаному ремешку, стягивавшему волосы девушки, и развязал его. Словно водопад пролился ей на плечи, а Стив запустил пальцы в эти теплые потоки волос, наслаждаясь их текучей нежностью и любуясь тем, как они мерцают при свете луны. Она вся, казалось, была окружена этим призрачным сиянием, словно нимбом.

Элли, зарывшись лицом в грудь Стива Такера, сотрясалась от беззвучных рыданий. Ее больше всего угнетало чувство, что она — она одна — виновата в смерти Билла. Если бы не упрямство, с которым она боролась за то, чтобы мечты ее отца воплотились в жизнь, возможно, удалось бы сохранить жизнь человеку. У нее уже не осталось сил, чтобы бороться с невзгодами. Какая-то более слабая часть ее «я» говорила: «Все, хватит! Сдавайся! Хватит смертей!» Однако Элли была твердо убеждена в том, что никогда не бросит свое дело, не позволит, чтобы были забыты планы отца, или чтобы смерть Билла оказалась напрасной. И еще ей в эту минуту вдруг страстно захотелось подольше оставаться в этом сильном кольце мужских рук.

Девушка мучительно захотела забыть обо всех горестных событиях сегодняшнего дня. Она так долго подавляла это тайное, еще незнакомое желание прижаться к Стиву Такеру, найти в его объятиях утешение! Это был настоящий зов плоти, зов одинокой души, и его нельзя было не услышать, нельзя было не удовлетворить. Она тихонько застонала, когда Стив нежно прижал ее к себе. От его поцелуев становилось так тепло, так уютно. Медленно, словно во сне, руки девушки обвились вокруг мужчины. Элли с наслаждением ощущала под пальцами перекатывающиеся бугры мускулов. От него исходило такое уютное тепло, будто от жаркого костра в холодную ночь. Словно в забытьи, Элли прошептала:

— Стив…

Затем подняла к нему свое лицо:

— Держи меня! Пожалуйста, держи!

Ее глаза блестели в темноте и казались бездонными, словно горное озеро. А губы ее, полные и манящие, молили о поцелуе. И он потянулся к ним, желая узнать их вкус, не думая больше о том, что это запретный плод. Стиву казалось, что он пьет какой-то хмельной напиток и никак не может утолить жажду. Его губы ласкали, дразнили и вызывали желание, которого Элли боялась и хотела, Стив пил ее дыхание, и она слабела, все подставляя свои губы, желая задохнуться в этом угаре и моля о новых поцелуях.

Непередаваемое ощущение овладело ею. Она почувствовала себя невесомой птицей в полете, стремительно взлетевшей высоко-высоко над всеми заботами и бедами земли. И там, на этой огромной высоте, оказывается, дует сильный ветер, его порывы пытаются сорвать с нее одежду, и она, испугавшись этого и обрадовавшись этому, обвила руками шею Стива и потянула его лицо к своей обнаженной груди. И уже в следующее мгновение вскрикнула, ощутив его губы вокруг своего набухшего соска. Какой же силой обладает он! Что за волшебство доверено ему, с помощью которого он сумел пробудить в ней женщину?!

Элли не знала, что с нею происходит.

— Ты никогда не пожалеешь об этом. Я обещаю тебе это! — страстно прошептал он, и она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.

И вдруг ее словно хлестнули плетью. Внезапно Элли вспомнила о той шлюхе в «Алмазе» и вскрикнула, как будто резко пробуждаясь ото сна, который оказался жестокой реальностью.

— Назад! Отпусти меня сейчас же!

Ругая Стива, на чем свет стоит, Элли схватила блузку, которую он за минуту до этого снял с нее, и поспешно натянула на плечи. Потом отпрыгнула и, схватив горсть пыли, швырнула в мужчину. В следующую секунду она положила руку на кобуру и угрожающе сказала:

— Ну, погоди! Однажды…

Желая, чтобы она успокоилась, Стив не стал пытаться ее удерживать, а лишь насмешливо сказал:

— Однажды, Элли, с тобой не окажется этого револьвера.

ГЛАВА 23

Тавиз сидел в удобном кожаном кресле дилижанса, принадлежавшем «Райс Лайн». В руках у него было письмо, взятое из разорванной сумки, в которой перевозилась почта, а в зубах дымилась сигара.

— Э-э, послушай-ка, Хуан, вот это… — сказал он, отбросив в сторону конверт с маркой из Филадельфии.

«Дорогой Томас, мне очень пригодились те двадцать долларов, которые ты мне выслал. Наш маленький Ричи заболел, и несколько месяцев доктор лечил нас в долг. Надеюсь, что тебе улыбнется удача, и в будущем тебе повезет больше.

Дорогой мой, мы по тебе очень скучаем. Ты так давно от нас уехал. Дети каждый день спрашивают о тебе.

Твоя любящая жена Марта».

Громко расхохотавшись, Тавиз разорвал письмо и выбросил в окно дилижанса.

— Ох, уж этот Томас! Бьюсь об заклад, что он потратил свой золотой песок на виски и потаскушек, пока его женушка горбится дома. Э-э… как ты думаешь, Хуан?

— Si. Я бы так и поступил, — согласился Хуан, короткий, кривоногий мексиканец.

— Нет, — печально сказал Тавиз. — Это ты врешь. Ты бы заставил свою женщину копать золото, а сам бы сидел дома.

— Si, si, — громко расхохотавшись, Хуан набрал полную руку писем и протянул их Тавизу. — Мне так смешно от этих писулек. Почитайте еще что-нибудь, сеньор.

Тавиз отбросил письма в сторону:

— Нет, хватит!

Затем он высунулся в окно дилижанса и крикнул: — Эй, Ренни, останови экипаж! Мне надоело так ехать! Я хочу сесть на свою лошадь!

Этот второй бандит, которого Тавиз взял с собой, был самым жестоким во всей шайке, не считая, конечно, самого Тавиза. Он остановил дилижанс и подождал, пока главарь вылезет и сядет верхом на своего черного с белыми чулками на ногах жеребца. Хуан взобрался на коня после Тавиза, держа в руках обитую железом зеленую шкатулку. Замка на ней не было. Его отстрелил Тавиз, как только они захватили карету. В присутствии Бойда Уоллеса, подозрительно заглядывавшего ему через плечо, Тавиз аккуратно пересчитал деньги, лежащие в шкатулке. Бандиты согласились забрать себе только пятьдесят процентов от награбленного, а вторую половину должен был получить Смит, который обещал за это удержать шерифа от поисков преступников.

В захваченном ящике было четыре тысячи долларов золотыми монетами. Они лежали расфасованные по восьми мешочкам, которые были посланы в компанию «Стейт Карго», расположенную в Юме. По приказу Тавиза, Хуан пересыпал содержимое четырех мешочков в седельные сумки, а четыре других мешка передал Бойду Уоллесу, который вместе с Тавизом участвовал в ограблении дилижанса.

— А-а-а, Смит будет доволен, — сказал Бойд, привязывая переметные сумы к седлу и готовясь скакать с ними в Мидлчерч. Он и сам надеялся на вознаграждение и думал о том, что сможет приобрести себе, наконец, новое седло или красивые ботинки, которые продавались у Пенрода.

Тавиз ухмыльнулся:

— Скажешь Смиту, что я скоро сделаю ему еще лучший подарок.

— Да? — вежливо изумился Бойд, который боялся сказать что-нибудь не так главарю шайки. — А что это будет?

— Это будет «Райс Лайн»! — гордо сказал Тавиз. — Я скоро преподнесу ему ее на блюдечке.

Бойд отпустил поводья и пришпорил коня.

— Так ты передай Смиту, дружище, что Тавиз четко выполняет свою работу, — донесся до него голос главаря шайки.

ГЛАВА 24

Когда Элли проснулась, рассветное небо было окрашено ярко-алыми красками восходящего солнца. Ей сразу пришли в голову мысли о крови, смерти, и она почувствовала такую боль в сердце, словно небеса всей своей тяжестью обрушились на нее. Первым ее желанием было закутать голову в одеяло и лежать на месте, пока не пройдет эта боль. Если она вообще, когда-нибудь пройдет.

Однако вскоре печаль Элли сменилась любопытством. Она услышала потрескивание сучьев в костре, шкворчание бекона, и утренний ветерок донес до нее аромат свежего кофе. Сначала она подумала, что это Рупер пришел в себя и уже хозяйничает вовсю.

Однако тут же сообразила, что ошибается. Рупер был абсолютно беспомощен, сильно страдал от своих ран и, наверное, без посторонней поддержки едва ли смог бы встать. А это означало, что ей придется быть обязанной Такеру еще и за завтрак.

Когда девушка осторожно сдвинула одеяло с лица, то увидела, что ее опасения не беспочвенны. Симпатичный француз хлопотал возле маленького костра, поджаривая на закопченных металлических прутьях бекон. Каким-то образом, даже здесь, посреди пустыни, ему удавалось сохранить свой лощеный вид. Он уже был чисто выбрит, словно где-то поблизости находился его слуга, который тщательно поухаживал за своим господином. Темные волосы Такера были так аккуратно уложены, словно он все утро только своей прической и занимался. Стив готовил завтрак и тихонько мурлыкал себе под нос какую-то песенку.

Элли охватило уютное тепло, когда она вспомнила, как чудесно она себя чувствовала в его руках и как поцелуи Стива помогли ей забыть обо всех бедах.

Стив Такер был элегантен и очень красив. Он был как раз таким мужчиной, о котором Элли мечтала целыми днями в те времена, когда была глупой молоденькой девчонкой, верящей в то, что принцы только и мечтают о ней.

Элли вздохнула и потерла глаза ладонью. Какая-то ошибочка вышла с той детской сказкой. Вместо прекрасного принца она получила князя тьмы. Стив Такер вовсе не собирался жертвовать собой ради нее. Он оказался здесь, чтобы разорить ее и отобрать у нее самое дорогое — ее компанию. И будь он проклят за то, что ей хочется, чтобы именно он стал ее прекрасным принцем.

Элли откинула одеяло и встала.

— Есть что-нибудь поесть? — спросила она хрипловатым со сна голосом.

Стив повернулся и посмотрел на девушку, которая в это время потягивалась, наклонялась, приседала, разминая затекшее тело.

О, боже! До чего же она хороша! Как красивы ее шелковистые, растрепавшиеся во сне волосы. Стива бросило в жар. Он почувствовал, как его охватывает желание схватить ее в объятия и вновь, как вчера, ощутить благоуханную свежесть ее губ, тростниковую гибкость ее тела. Понимает ли она сама свою красоту, эта недоступная Элли. Пока недоступная!

— Ну, конечно! — ответил Стив на вопрос девушки. — Бекон, омлет с приправой из…

— Что?!

— Ом-лет, — раздельно повторил он. — Это яйца, тщательно перемешанные и приготовленные на медленном огне…

— Я сама знаю, что такое омлет! — Элли переминалась с ноги на ногу, пытаясь натянуть свои узкие сапоги. — Откуда ты взял яйца?

— Птички небесные в гнездышках оставили, — беззаботно ответил Такер и вновь занялся завтраком.

Девушка практически бесшумно подошла к нему, стала у него за спиной и подозрительно заглянула ему через плечо на то, что готовилось. М-да, действительно омлет. Он где-то разорил гнездо и теперь у них на завтрак был солнечного цвета омлет, приправленный какой-то аппетитно пахнущей зеленью. Когда Элли готовила сама, она обычно всегда пережаривала бекон, однако француз, очевидно, сделал все вовремя, и теперь тонко нарезанные пластики мяса словно хвастались перед всем миром своей золотисто-коричневой хрустящей корочкой.

— Выглядит съедобно, — хмыкнула девушка, изо всех сил стараясь не давать Такеру возможности загордиться. — Я отнесу кофе Рупу, посмотрю, как он там себя чувствует.

— Он уже попил кофе и позавтракал, — сообщил ей Стив, — и чувствует он себя значительно лучше.

— Я сама спрошу его, — упрямо ответила она, злясь на Стива за то, что он опередил ее и уже успел переделать кучу дел.

— Только не сейчас, — покачал головой Стив. — Он… гм, гм…

И теперь только Элли увидела, что спальный мешок Рупа пуст. Она быстро сообразила, что он отлучился по своим нуждам и вряд ли очень обрадуется, если его от этого отвлекут. Тогда девушка, скрестив ноги, села у потрескивающего костра и налила себе в металлическую кружку горячего кофе. Она успела сделать пару глотков ароматного, дымящегося напитка и взяла тарелку, на которую Стив положил омлет и несколько ломтиков хрустящего бекона.

Через некоторое время к костру подошел Руп. Она тепло улыбнулась старому другу, но от него не укрылась тревога, мелькнувшая на ее лице.

— Мы недалеко от второй станции, — сказала девушка. — Когда мы доберемся до нее, ты там отдохнешь как следует до прихода сегодняшнего дилижанса. Потом доедешь до Мидлчерча, сходишь обязательно к доктору и подлечишься по-человечески. А мы с…

— Нам придется дать знать Торнтону о случившемся, — неохотно сказал Рупер. — И еще мы обязаны сообщить «Стейт Карго» о гибели нашего охранника и о потере груза и дилижанса.

Рупер поднял кружку и сделал большой глоток уже остывшего кофе и добавил с горечью:

— Вряд ли Торнтону понравятся наши новости!

— А, черт! А кому эти новости понравятся! — с досадой и обидой воскликнула Элли и откинулась назад. — Вот проклятье!

Потом она с осуждением посмотрела на Стива.

— Впрочем, смею думать, что некоторым из твоих друзей это понравится.

Стив позволил девушке излить на себя гнев. В конце концов, она потеряла товарища, друга и от отчаяния готова была поцапаться с кем угодно. Да, ее можно понять.

Через пару минут Элли сунула ему свою пустую тарелку и решительно встала. Когда она уже не могла их слышать, Рупер тихо сказал Стиву:

— Послушай, ты не суди ее слишком строго, а лучше присмотрись к ней повнимательнее. У нее снаружи колючек больше, чем у кактуса, а сердце доброе и мягкое, между прочим.

— Поверю вам на слово, — перебил его Стив спокойно, следя за Элли, которая седлала Дюну. Когда она оседлала и Демона, Стив раскидал костер и начал укладывать сумку.

Спустя несколько минут все трое взобрались на лошадей и двинулись в путь. Они ехали часа три, когда внезапно на горизонте показалась крыша станционного здания, а затем стал виден и загон для скота.

Уставшие лошади приободрились, как только почувствовали близкий конец пути, и Элли, к своему облегчению, увидела, что даже Руп, кажется, воспрял духом, заметив здание. На его лице вновь заиграли живые краски, и голос окреп.

— А! Вон у загона видишь, Бо Тилтон и его брат Джолли! — сказал он.

Стив посмотрел в том направлении, куда ему указали, и увидел возле ограды двух мужчин: одного — широкого и дородного, а другого — худого и жилистого.

Братья Тилтоны, увидев всадников и узнав их лошадей, поспешили им навстречу.

— Ого, Руп! Похоже, ты напоролся на пулю! — Бо Тилтон принял Рупа в свои заботливые руки и помог спешиться.

Элли спрыгнула с лошади и попросила:

— Отведите его в дом, пусть полежит. Мы нашли его вчера под вечер на полдороге от вас к Портеру.

Налетчики убили Билла и угнали карету вместе с лошадьми.

— Вот, черт! — Бо Тилтон бросил быстрый, вопросительный взгляд на Стива, а потом повернулся опять к Рупу. Закряхтев, он с усилием приподнял Рупа с земли и потащил в дом.

Как и все, кто работал на Элли, братья Тилтоны беспокоились о будущем «Райс Лайн» не меньше, чем сама Элли. И вся эта история не могла их не взволновать.

— Прямо не верится, что Здоровяк Билл погиб! Все это очень тревожно! — сказал Бо.

— Что-то надо со всем этим делать, — добавил Джолли Тилтон. — Надо кончать со всеми этими налетами.

Младший Тилтон зачерпнул ковшом воды из ведра и понес напиться Рупу.

— Пожалуй, мы с Бо и с другими могли бы поехать и поискать этих бандюг. Нам надо это сделать, — многозначительно добавил он, — потому что помощи, как видно, ждать неоткуда и не от кого.

— Мы их найдем! — решительно произнесла Элли. — Обещаю, что найдем! И все же, лучше вам с Бо работать по-прежнему, а не рыскать по округе. Если вы покинете станцию, мы понесем убытки. А убытков и без этого хватает.

— Ты права, Элли! — неохотно согласился Джолли.

— Я увеличу число охранников… как только смогу! — ответила Элли, выбила пыль из шляпы и устало потерла лицо ладонями. — Скажите ребятам из сегодняшнего рейса, чтобы они были поосторожнее.

Помолчав, она добавила:

— И проследите, пожалуйста, чтобы Руп с этим рейсом отправился в Мидлчерч.

— А как же ты? — Бо стянул с Рупера ботинки и уложил его поудобнее.

— Я буду искать угнанный дилижанс.

Элли направилась к загону.

— Наши животные здорово устали, потребуется одна свежая лошадь.

— Две! — поспешно крикнул Стив. — Я не отпущу ее одну.

— Это правильно, — одобрил Джолли. — Только смотри, Элли, надвигается буря.

Он указал на изломанную линию гор на севере.

Элли недолго помолчала, глядя на темные тучи, клубящиеся над острыми пиками. Ее лицо помрачнело. Но для Стива эти далекие тучи были безобидными и слишком маленькими, чтобы обращать на них какое-то внимание.

— И все-таки, мы поедем! — решительно и упрямо произнесла Элли. Пока Бо седлал лошадей, Джолли наполнил водой фляжки и собрал свежие припасы для Элли и Стива. Элли села в седло, не дожидаясь пока вернется Джолли, Стив тоже приготовился вскочить на лошадь, когда Бо придержал его за плечи и, снизив голос почти до шепота, сказал:

— Присмотри там за Элли. Не дай бог, что случится с ней.

— Я отдам за нее жизнь, если понадобится! — быстро, но твердо ответил Стив и сам удивился своему чувству. Он отдаст свою жизнь, защищая Элли? Элли с места рванулась галопом, крикнув через плечо:

— Давай, пошевеливайся! Что, бандиты тебя весь день ждать будут?!

Стив поспешно вспрыгнул на коня и помчался вслед за девушкой.

ГЛАВА 25

Звезды мерцали над головами двух усталых всадников, которые остановились, чтобы расположиться на ночлег. Высоко в небе сияла луна тревожного золотисто-багрового цвета. Стив и Элли не стали разводить костер. Они двигались по следам украденного дилижанса, пока глаза их хоть что-то различали в сумерках. Наконец, они решили остановиться и переночевать в гостеприимной тени одной из стен каньона, козырьком нависшей над ними.

— Вот, если пойдет дождь, то ночью нам здесь будет сухо, — сказала Элли.

Стив кивнул и с облегчением остановил лошадь. Следом за ним спешилась Элли и настороженно огляделась вокруг. Конечно, она бы предпочла разбить лагерь где-нибудь повыше, однако выбора не было — вокруг простиралась опаленная солнцем пустыня, а на том месте, где они сейчас располагались, все-таки росла хоть какая-то трава. Это было важно для лошадей.

Между стен каньона лениво текла узкая ленточка небольшой речушки. Вдоль ее берегов тоже росло достаточно зелени, годной для корма лошадям. Они расседлали животных, спутали их и пустили пастись. Кони неторопливо вошли в воду и стали пить. А Элли и Стив подошли к реке выше по течению, чтобы наполнить фляжки и обмыть дневную пыль. Затем, не претендуя на роскошь, они приготовили скромный ужин. Оба были задумчивы и молчаливы. Стив чувствовал, что у Элли слишком тяжело на сердце, и поэтому не лез к ней с разговорами.

Элли видела, как мужчина неторопливо опустился на свое одеяло и с трудом стянул сапоги. И только убедившись, что он улегся, разложила одеяло в нескольких ярдах от него, а пистолет положила рядом.

Стив лежал спокойно, наблюдая за луной. И девушке казалось, что он мог бы дать ей все, чего она желает, и даже помог бы ей забыть все тревоги и огорчения. Элли прикусила нижнюю губу, думая о том, что подобные мысли о Стиве Такере, наверное, самые глупые и странные из всех, которые когда-либо приходили ей в голову. Для нее ведь француз почти такой же враг, как и те, что напали на дилижанс.

Посмотрев на небо, девушка внезапно почувствовала страх перед этим чудовищным океаном темноты, сделавшим ее ужасно одинокой, и вновь, в который раз, она задала себе вопрос: что она делает тут, посреди холодной пустыни, со Стивом Такером.

Печально думая о том, что у нее уже давно ничего не получается, Элли задремала. Она беспокойно ворочалась, металась, и сбившееся одеяло, словно твердые комья, впивалось в ее тело. Она застонала, и Стив проснулся. Он долго лежал с открытыми глазами. Если бы она только позвала его, один только звук — он бросился бы к ней в ту же секунду.

Однако, предположив, какой может оказаться ее реакция на его совершенно искренний порыв, Стив остался на месте и дал девушке возможность досмотреть ее тревожные сны. Несмотря на все свои тревоги и печали, она наутро будет чувствовать себя лучше. Не нами сказано: «Утро вечера мудренее» — вздохнул Такер.

Он не был так взволнован, как Элли, и устал значительно меньше, поэтому спал крепко и безмятежно. Тем не менее, через какое-то время его разбудил незнакомый странный звук. Стив заморгал, всматриваясь в темноту и стараясь определить, сколько времени он спал. А звук между тем нарастал, становился все громче и громче, словно гигантский пчелиный рой направлялся к ним по лощине, наполняя ее своим гулом. Этот гул то наступал, то удалялся, напоминая шум океанского прибоя — такой же грозный и магический. Стив еще немного повалялся, затем попытался все же определить, что происходит в природе. Однако спросонья ему что-то ничего путного не приходило в голову.

Так что это? Явно не ветер, Такер никогда еще не слышал, чтобы ветер так выл. Да это уже, пожалуй, и не вой, а рев бешеного зверя. А вокруг них воздух затих так, что сухая травинка не шевельнется, а земля слегка подрагивает, словно испуганное животное. Одна из лошадей испуганно заржала. И тогда Стив не выдержал. Он сел и натянул сапоги.

— Элли… — он подбежал к девушке и потряс ее за плечо. — Элли! Что-то странное…

Она вскочила, словно подброшенная пружиной, ругаясь и проклиная его:

— Ах ты, негодяй! Убери свои лапы сейчас же… О, боже!

Она сообразила, что происходит, и закричала уже совсем по-другому:

— Быстрее распутывай лошадей, да режь ты путы к чертовой матери! И бежим! Сейчас тут все затопит!

Стив бросился к лошадям и быстро разрезал веревки, спутывавшие им ноги. Животные стремительно поскакали прочь. Однако и Стив и Элли успели заметить, что один мерин не бросился вниз по каньону, а, найдя какую-то изломанную, крутую тропинку в стене, начал взбираться наверх. Элли схватила Стива за руку и потянула вслед за конем. Но добраться до верха каньона они не успели. По руслу реки хлынул мощный вал воды. Он мгновенно затопил все узкое пространство, охватил ноги людей и потянул их вниз, в бешеный водоворот. Отчаянно закричав, Элли полетела вниз головой прямо в мутные волны. И Стив, не раздумывая ни секунды, бросился вслед за ней, стараясь изо всех сил держаться поближе к ней и уберечь от ударов о камни и утесы, на которые то и дело бросали их разъяренные волны. Крепко схватив девушку рукой, Стив отчаянно боролся с потоком, пытаясь остаться на поверхности воды и зацепиться за какой-нибудь выступ в стене каньона.

На одном из поворотов вода вынесла их прямо к сломанной ветром сосне, ветки которой зацепились за каменистый выступ. Они ухватились за дерево, переводя дух и радуясь этому хотя бы временному спасению. Элли судорожно глотала воздух. С глазами, полными ужаса, она крепко вцепилась в толстый ствол и держалась за него изо всех сил, боясь быть смытой потоком. Стив тоже схватился за какой-то толстый сук и облегченно перевел дух, чувствуя, что спасен. Ему осталось только подтянуться к стволу и лечь на него, как вдруг ему в спину ударил валун, проносившийся мимо. От резкой, неожиданной боли Стив на мгновение потерял сознание, выпустил ветку и рухнул в воду. В ту же секунду Такера подхватило и понесло прочь от спасительного дерева и от Элли вниз по каньону.

Стив никогда не был религиозным фанатиком, однако сейчас он всем сердцем молил бога о спасении, и, очевидно, его молитва была услышана. В сотне ярдов от того места, где осталась Элли, ему удалось ухватиться за одинокое, обляпанное грязью дерево. Его с такой силой ударило о ствол, что он закричал от боли, но, все же, повинуясь инстинкту самосохранения, еще крепче ухватился за скользкий ствол и почувствовал, как живительный воздух вновь наполняет его легкие. Спустя еще несколько мгновений Стив начал медленно карабкаться наверх, к спасению.

Когда его ноги стали на прочную почву, Стив сразу подумал об Элли. Удалось ли ей взобраться наверх, или она по-прежнему цепляется за шершавый сосновый ствол там, где он покинул ее? Стив стал кричать, звать Элли и побежал назад по берегу, надеясь, что она расслышит его голос за ревом воды.

И действительно, Элли услышала Стива. Его голос прозвучал для девушки настоящей райской песней, и она пришла в себя от потрясения, вызванного воспоминаниями о смерти брата. Сама Элли была уже по плечи в воде, и хотя ее ветка оказалась достаточно прочной, само дерево постепенно сдавалось под напором стихии. Девушка понимала, что как только вода подмоет как следует берег, дерево рухнет в воду, и она вместе с ним понесется по ущелью, и тогда бог знает, чем все кончится. Она отчаянно закричала, зовя Стива на помощь, и попыталась забросить ноги на дерево, но ей это не удалось. Элли увидела, как Стив бросился на землю всего в четырех футах над нею, собираясь помочь ей, однако в эту самую минуту дерево не выдержало и переломилось. Элли, закричав, исчезла под водой, как когда-то исчез Тим. Она еще успела подумать, что ее просто разобьет о камни. Казалось, прошла целая вечность, пока Элли удалось вновь вынырнуть на поверхность. Она успела заметить отчаянные попытки Стива добраться до нее и в последний раз закричала, моля его о помощи. Но тут же ей в открытый рот плеснула вода. Элли закашлялась, захлебнулась и снова ушла под воду. Последнее, что она увидела, было по-мальчишески испуганное лицо брата, такое, каким она увидела его, когда он скрылся под черной водой в тот страшный день.

Она тысячи раз представляла его смерть и думала о том, как ему, должно быть, страшно было умирать. И вот сейчас, она уходит вслед за ним тем же путем. Внезапно тело девушки пронзила страшная боль. Особенно больно было голове, Элли даже показалось, что ее голова отрывается от шеи.

О, господи! Она, и не думала, что умирать так больно!

Стив успел дотянуться только до мокрых золотисто-каштановых волос Элли. Такер рванул изо всех сил, потянул и себя и девушку вверх, и спустя мгновение из мутной воды показалась вновь ее голова.

Надеясь, что не вырвал ей все волосы, он уложил девушку на берегу. Глаза ее были закрыты, однако, когда он обтер ей лицо, Элли закашлялась и замотала головой. Стив облегченно вздохнул — будет жить. Надеясь, что вода не перельется через берега каньона, он оттащил все-таки ее подальше, и начал делать искусственное дыхание. Через пару минут девушка застонала, и он, перевернув ее на живот, стал еще сильнее нажимать ей на спину. Изо рта Элли хлынула вода. Волосы прилипли к лицу, и она казалась ему похожей на мокрого котенка, которого только что вытащили из воды.

Наконец, она открыла глаза, поморщилась от боли и прижала свои грязные, избитые руки к волосам.

— О, боже! Ты что, хотел скальп с меня снять?

Стив не обратил бы сейчас внимания на ее выходки, даже если б она начала драться с ним, а уж привычные ругательства и вовсе оставил без внимания и ответа. Он был слишком счастлив, что остался жив, рад тому, что жива она, поэтому просто сказал:

— Извини, пожалуйста, твоему скальпу ничто больше не угрожает.

Она стала приходить в себя.

— Так ты за волосы меня вытащил?

Он ладонями вытер ее бледное лицо, убрал со щек мокрые пряди.

— Мне пришлось тебя вытягивать из воды, и у меня не было другого выхода. Ты ведь уже совсем ушла под воду, только волосы плавали еще на поверхности.

Кожа Элли была холодной, как лед. Лицо исцарапано о кору той сосны, возле которой она искала спасения. Ладони Стива нежно коснулись ее щек. Его сердце сжалось от нежности и жалости.

— Ты прости, пожалуйста, что я причинил тебе боль. Если бы я мог поступить иначе, я бы ни за что не сделал бы тебе больно. Ни за что на свете!

Элли тихо застонала, только сейчас, наконец, начиная понимать, что именно Стив, каким-то чудом, умудрился вытащить ее из воды.

— Ты спас мне жизнь! — почти шепотом произнесла она.

— Пожалуй, да.

— Никаких «пожалуй», — девушка закашлялась, очищая горло и легкие от остатков проглоченной воды. — Если б ты меня не выудил, я бы сейчас плыла по дну каньона вместе с прочим мусором. Если бы не ты, я бы точно погибла.

Теперь Элли вспомнила, что и его унесло водой, а значит, и он был на волосок от смерти. Наверное, сейчас и Стив радуется тому, что остался жив. Он сумел каким-то образом найти путь к спасению и, выбравшись из бешеного потока, еще и ее спас. А если вспомнить, как она придиралась к нему и издевалась постоянно, то остается только удивляться тому, что он рисковал своей жизнью ради нее.

После всего того, что произошло с нею, Элли совершенно по-иному взглянула на Стива Такера. Может быть, потому, что нахлебалась воды, а может быть, и по другой причине, но Стив перестал быть для нее врагом. Он возвышался над распростертой девушкой и казался ей величественным и гордым, словно языческий бог, только что совершивший один из своих подвигов и теперь ожидавший награды.

Их глаза встретились.

— О боже, Элли! — прошептал Такер. Однако голос его показался девушке громче громового удара, и когда он наклонился над нею, его дыхание опалило ей кожу сильнее пламени.

От прикосновения сильных мужских рук кожа Элли загорелась, и она вдруг поняла, что сейчас хочет только одного. Она хочет его! Хочет доказать, что будет жить вечно! Будь проклята смерть! Она страстно желала Такера, так же, как желала глотка свежего чистого воздуха в ту минуту, когда Стив вытащил ее из воды.

— А, черт! — прошептала она и с силой притянула Стива к себе, подставила свои холодные, дрожащие губы его губам, горячим и жаждущим, и почувствовала холодок его зубов и легкие, мимолетные прикосновения языка. Кровь зашумела в ушах, заглушая гул воды, и лунный свет, освещая лицо Элли, казалось, своим безумным, красно-золотым сиянием лишил их рассудка. Девушка выдохнула его имя, не сдерживаясь, всхлипывая от радости, когда сильные, мужские руки срывали с нее обрывки рубашки, и призрачный волшебный свет луны залил ее своим неверным светом.

Стив задыхался от волнения и нежности. Лежащая под ним девушка казалась ему мягкой, словно облако, и благоуханной, словно целое поле прекрасных цветов. Волосы Элли чудесным покрывалом укрывали ее стан, лежали на плечах. Медленно, осторожно и нежно Стив запустил пальцы в эти влажные золотистые струи и поднес их к своим губам. От прикосновения шелка ее волос Такер задрожал всем телом. Снова и снова произнося шепотом ее имя, Стив лег рядом с Элли.

Как она нежна! Ее поцелуи падали на его лицо, словно капли теплого летнего дождя и будили его желание, как дыхание весны будит спящую природу. Он прижал девушку к себе, с наслаждением ощущая ее беззащитную наготу под своими ладонями и чувствуя, как дрожит ее гибкое, тугое, словно натянутая струна, тело.

Она громко, жалобно и беспомощно застонала, чувствуя, что снова тонет, только на этот раз тонет в океане желания. Тихо шептала она его имя, снова и снова умоляя его не разжимать объятий.

Казалось, что из глаз Стива струятся темно-синие потоки света. Чистый, теплый океан желания пьянил девушку, мягко баюкал на своих широких волнах и уносил вглубь на дно, туда, где вихрились потоки серебристой страсти. Словно в забытьи, Элли почувствовала, как мужчина лег на нее, и ее руки судорожно обвились вокруг него — он стал ее миром, и не осталось ничего, кроме его крепких, будто отлитых из металла мускулов. Впившись пальцами в его бедра, она потянула мужчину на себя, с готовностью распахиваясь ему навстречу.

Того, что произошло потом, она не ждала — этого не могло быть! Весь ее скудный опыт общения с мужчинами говорил о том, что за этим должны последовать боль и стыд. Однако Элли даже не поняла, каким образом Стив проник в нее. Но это случилось, и было так прекрасно! Он был таким настойчивым и бережным, что она от неожиданности и радости громко вскрикнула и тут же задохнулась от счастья и наслаждения.

Где-то ревел поток, звенели хрустальные, звездные сферы, и Элли взмывала вверх вместе с потоками лунного света, и на нее проливался щедрый звездный дождь. Ногти девушки впились в кожу Стива, она спрятала лицо у него на груди, не думая больше ни о чем, желая только одного, чтобы не останавливались эти нежные толчки, сотрясающие ее тело и наполняющие любовью. Теперь он заполнил ее всю, его движения стали стремительными и мощными. Она едва успевала подставить себя под эти ослепительные протуберанцы и затем вдохнуть полной грудью, чтобы в следующий момент громко вскрикнуть от разрывающего ее наслаждения. Элли не знала, чем это закончится, но она хотела и страшилась конца. Она не знала, что ее ждет в конце этой прекрасной дороги. И вдруг… на самом взлете, на самой высшей точке этого ослепительного полета Элли почувствовала, что обрушивается в феерическую реку экстаза, полыхающую слепящим сиянием, и в следующее мгновение волны этой реки подхватили ее и понесли вдаль. И все чувства сгорели в этом невероятно прекрасном огне…

Они долго лежали, не разжимая объятий, наслаждаясь наступившим покоем и близостью, пока их разгоряченные тела не почувствовали окутавшую их ночную прохладу.

— Элли, — прошептал Стив, — мне страшно не хочется тебя отпускать, но надо. Необходимо разжечь костер, чтобы просушить одежду и…

Элли медленно села, сжала колени и обхватила их руками, глядя, как Стив ищет в мокрых карманах спички. Ей почему-то стало неуютно. Глядя на Стива, Элли желала, чтобы он оказался вновь рядом с ней и чтобы его руки обнимали ее. Безразличие было ей защитой, оборонительной стеной, и вот теперь она его лишилась. Внезапно она решительно сказала:

— Ладно! Больше такое не повторится! Ну, а теперь… собираешься ты разжигать костер или нет?

ГЛАВА 26

Сломанное колесо, изувеченные оглобли, несколько лоскутов кожи, изломанные останки лошадей — вот все, что осталось от похищенного дилижанса компании «Райс Лайн», когда вода схлынула из каньона.

Элли и Стив стояли на краю обрыва, глядя вниз на эти жалкие обломки, внутри у Элли все дрожало от боли и горя. То, что она видела, было чудовищно. Элли не могла поверить в то, что Смит мог пасть так низко. Даже для этого нечистоплотного человека, происшедшее было слишком. Но если не он… кто же тогда в ответе за случившееся? Обычные бандиты не стали бы утруждать себя тем, чтобы тащить дилижанс за двадцать миль от места нападения и сбрасывать его в пропасть.

— Ни почты, ни дилижанса — ничего! — с горечью проговорила Элли. Она сидела в седле одной из лошадей, которую они нашли после той ужасной ночи. Ей удалось разыскать и свою поклажу. Помятый кожаный мешок лежал, придавленный тяжелым камнем. Большая часть содержимого сумок исчезла, но кое-что осталось. Она нашла мокрую рубашку, которую быстро высушило солнце. Несмотря на утрату питьевой воды, и продуктов, Элли настояла на продолжении поисков и вот теперь убедилась, что все их усилия оказались напрасны.

Весь обратный путь на станцию Тилтонов Элли молчала. Она боялась, что если откроет рот, то может сказать что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Ему вовсе нет необходимости знать о том смятении, в котором находится ее душа, или о том, что, как только она чувствовала за спиной его крепкое, сильное тело, сердце у нее начинало биться так сильно, что у нее останавливалось дыхание. Думать о нем, чувствовать прикосновение его рук, вспоминать его поцелуи, такие жадные, как будто он боялся умереть, если не поцелует, — все это было и мучительно, и приятно, и переполняло сердце сладкой болью. И она хотела его! Хотела даже сейчас, в эту минуту.

Черт побери! Она не должна думать о нем. Только не о нем! В ее жизни не найдется ни времени, ни места для человека, который пытается превратить ее в одну из этих легкомысленных, болтливых кумушек в длинных платьях, которые всю ночь готовы просидеть у окна и ждать, когда же приедет их муженек. Нет! Она никогда не станет такой! Никогда!

То, что случилось с ними там, в каньоне, было ошибкой, случайностью, которой бы никогда не было, если бы их не подхватил тот поток, и она не оказалась на грани смерти. Конечно, это было ошибкой. Страшной ошибкой — снова и снова пыталась уверить себя Элли. И все же она чувствовала, что до конца ей так и не удастся убедить себя в этом. Наоборот, все больше и больше эта смертельная опасность, пережитая ими, сближала их.

Лошадь оступилась. Стив инстинктивно обхватил Элли одной рукой. Горячее, словно пламя, желание окатило его волной. И он снова забыл обо всех своих заботах и тревогах. Он хотел ей сказать, что она может забрать его долю, и не сказал только потому, что его доля в компании — было единственное, что связывало его с Элли. Он не был готов порвать эту связь, нелогичную, невозможную, неизвестно куда ведущую. От его прикосновения, Элли испытала такую же бурю чувств. Ее наполнил ужас, и кожа снова вспыхнула. Элли оттолкнула его руку. В конце концов, это невозможно! Из-за этого щеголя она забывает обо всем на свете и думает о таких вещах, о которых просто нельзя думать. Нельзя. Дыхание у него теплое, а у нее мороз по коже!

Элли нахмурилась. Все, хватит! Нельзя жить, постоянно думая о нем, постоянно ожидая его прикосновения и загораясь при одной мысли о его поцелуях. Жаль, что пока нет возможности заплатить ему эти чертовы деньги, отправить его вон из города и забыть, забыть о нем! Впрочем, у нее тут же мелькнула мысль, что, если бы она даже и смогла все это сделать, она, наверное, не стала бы выкупать его долю.

Голодные и уставшие, испытывая страшную жажду, они добрались до станции Тилтонов уже после захода солнца. Там Элли с радостью узнала, что последние два рейса прошли четко по расписанию, и Бо с довольным видом сообщил, что Руп тоже благополучно добрался до Мидлчерча. Так что пока, все более или менее, пришло в норму.

На следующее утро, как следует отдохнув и набравшись сил, Элли со Стивом оседлали своих лошадей, собираясь отправиться обратно в Мидлчерч.

— Я прослежу, чтобы вам возместили стоимость лошади, которая утонула, — пообещала девушка. — А вы тут, ребята, все-таки посматривайте за порядком и будьте осторожны.

— Можешь на нас положиться, — хором ответили братья.

Когда Стив и Элли, в полдень того же дня, подъехали к последней станции перед городом, Портер Ландау уже ожидал их, задумчиво пережевывая табак.

— Руп говорил, что вы будете ехать вскоре после него, — сказал он и, звонко хлопнув по крупу одну из лошадей, стоявших в загоне, спросил:

— Ну, и что вы обнаружили?

— Обломки дилижанса на дне каньона, — мрачно ответила ему Элли.

Портер сокрушенно сплюнул табачную жвачку в пыль себе под ноги и поинтересовался:

— Что-нибудь узнали о том, кто это сделал?

Элли покачала головой.

— Нет. Мы попали в грозу, потеряли в каньоне лошадь и не смогли продолжать поиски бандитов.

Она спрыгнула с седла и отряхнула пыль с рукавов рубашки.

— Ну и что будем делать, Элли? — Портер снял кожаную ременную петлю, которой были заперты ворота загона. Затем отворил их, вышел навстречу приехавшим, и снова тщательно запер за собой.

— А делать мы будем, Портер, вот что! — сказала девушка, продолжая отряхиваться. — Прежде всего, наймем еще людей, чтобы удвоить количество охраны. Эти негодяи должны будут в другой раз подумать, прежде чем нападать на мои дилижансы и грабить их.

— Вообще-то, я неплохо стреляю, — вдруг подал голос, молчавший до сих пор Стив. — Пока этих налетчиков не изловят, я мог бы быть вторым охранником на каком-нибудь из маршрутов.

— Ты?! — изумленно выгнула брови Элли. — Зачем это ты собираешься так рисковать?

— Ну почему бы и нет? — пожал он плечами. — В конце концов, у меня тоже есть определенная заинтересованность в том, чтобы «Райс Лайн» не разорилась. По крайней мере, пока не получу денег.

— Давай, рассказывай, — фыркнула Элли, старательно скрывая теплое чувство, в это мгновение, вспыхнувшее у нее к Стиву. — Ты сначала докажи, что вообще умеешь стрелять.

— У меня как раз найдутся старые бутылки, — ухмыльнулся Портер, любивший такие развлечения, — и где-то завалялся «винчестер».

* * *

Как Элли ни старалась, как ни меняла дистанцию до мишеней, Стив разбил десять бутылок, потратив на них только десять патронов, и сделал это легко, словно играючи.

— Хорошо, — сказала Элли, изумленная и приятно удивленная меткостью Стива. — Теперь, если ты сможешь сделать то же самое, находясь на едущем дилижансе, если не побоишься выстрелить в человека, то можешь стать отличным стрелком.

— Отличным? — переспросил Стив, улыбаясь.

— Да, отличным! — ответила Элли. — И имей в виду, ты добровольно берешься за эту работу! Так что потом не жалуйся на меня, если тебя подстрелят в первом же рейсе.

* * *

Следующее нападение случилось не в том рейсе, с которым отправился Стив. Тавиз, сам меткий стрелок, ранил обоих охранников и возницу, устроив засаду в узком месте между горами. Испуганные лошади понесли, однако, бандиты, заарканив коренника, смогли остановить бешено мчавшийся дилижанс. На этот раз дилижанс и люди остались целы, но почта и пять мешков золотого песка исчезли. Кроме того, «Райс Лайн» лишилась еще троих своих работников. И в довершение всех несчастий, Элли получила телеграмму от Дейва Торнтона, в которой говорилось, что он собирается прибыть в Мидлчерч на следующей неделе, чтобы обсудить происходящее. Уже всего этого хватило бы для того, чтобы свести в могилу любого человека. А дело осложнялось еще и тем, что Элли постоянно думала о Стиве Такере. Особенно невыносимо становилось по ночам, когда мысли не были заняты дилижансами и охранниками. Тогда она лежала без сна в своей постели, беспокойно металась, сбивая в ком простыни, и вспоминала ночь любви с ним.

А он, черт бы его взял, отлично поладил со всеми людьми. Отправляясь в рейс, он надевал длинный пыльник, и в своей низко надвинутой на лоб шляпе, с длинноствольным ружьем за спиной выглядел, как настоящий кавалерийский офицер. Тем более что на лошади, он сидел превосходно.

Стоило только ему сесть верхом, и Элли без труда могла насчитать уже с дюжину красоток в окнах Мидлчерча, лелеющих надежду, что он одарит их своим взглядом. Самое же ужасное заключалось в том, что Элли самой страшно хотелось, чтобы синие глаза Такера посмотрели на нее.

* * *

Харрис Смит стоял возле красной полированной двери «Алмаза». Только-только раскурив сигару, он выглянул на улицу и вдруг увидел, как по ней проехал дилижанс, рядом с которым в качестве охранника ехал верхом Стив Такер. Смит грязно выругался, швырнул на землю сигару и со злостью раздавил ее каблуком.

Затем, он отворил вращающиеся двери и резко позвал Бойда, который в этот момент стоял у стойки бара и как раз собирался погрузить свои губы в первую за сегодня кружку с пивом. Услышав зов Смита, Бойд недовольно поморщился, неохотно поставил пиво на стол и направился к хозяину.

— Звали меня? — спросил он.

Смит внимательно огляделся кругом, чтобы убедиться, что улицы пусты, и сказал:

— Да, я хочу, чтоб ты поехал к Тавизу! Такер снова отправился в рейс. Нарисуй Тавизу его портрет и передай ему, что с французом ничего не должно случиться! Мне нужно, чтобы Такер был жив и здоров, когда будет упрашивать меня выкупить свою долю.

* * *

Норин Смит, одетая в вызывающий наряд ярко-алого цвета с золотым шитьем, вышла на улицу как раз вовремя, чтобы шокировать своим нарядом почтенную матрону, проходившую мимо, и услышать, как Смит грозится, что больше у него никто не получит ни пенса.

— За исключением меня, — нежно промурлыкала она, приближаясь к мужу. — Помнишь, дорогой, как сегодня ночью ты говорил мне, что я такая же приятная, как золотой рудник, что владеть мною так же хорошо, как золотой шахтой.

Смит откусил кончик сигары и сплюнул на дорогу.

— Да, Норин, ты очень полезная собственность.

С выражением печали на лице, он чиркнул спичкой о каблук, затем сложил руки лодочкой и, раскурив сигару, продолжил:

— Теперь и настало время, использовать тебя с еще большей пользой.

Норин не любила, когда он принимал решение за ее спиной. Ее угрюмое лицо ясно показало это.

— Харрис, — сердито произнесла она. — Иногда ты бываешь туп, как пробка от бутылки.

— Подожди вязаться в узлы, крошка, — ответил он спокойно. — Эта работа придется тебе по душе.

Он увидел, что у Норин проснулось любопытство. Она взяла его под руку, и ее длинные ногти стали, тихонько царапать ему кожу. Она внимательно слушала слова хозяина «Алмаза».

— Я хочу, чтобы ты подмазалась к французу, который почти каждую ночь заходит к нам выпить.

— Это ты про того красавчика?

— Да, про того, около которого все время трется Хонор. Посмотрим, может, тебе удастся добиться большего. Мне нужны бумаги, которые есть у француза. Если он не захочет денег, то, может, ему еще что-нибудь надо.

— Как далеко мне можно с ним зайти? — Норин облизнула свои ярко-красные губы и с подозрением уставилась на мужа. Это дело ей явно нравилось. Но она лучше кого-либо знала цену словам Смита.

— Заставь его чувствовать адский голод, но не утоляй его. По крайней мере, до тех пор, пока я не скажу.

Внезапно у него за спиной раздался чей-то голос:

— Мадам! Сэр!

Они и не заметили, как возле них остановился рыжеволосый мужчина с пышными бакенбардами и бородой. Именно он и прервал столь бесцеремонно их разговор. Учтиво поклонившись, мужчина сказал:

— Я приезжий в вашем городе и ищу какое-нибудь приличное место, где можно было бы выпить стаканчик хорошего виски.

— В таком случае, вы у цели! — На лице Смита засияла самая дружелюбная улыбка из всех, когда-либо виденных в этом городе. Приезжий, кажется, был человеком, который без особых страданий расстанется со своими деньгами, поэтому Смит сделал шаг в сторону и широко распахнул дверь перед новым посетителем «Алмаза».

— Пройдите, пожалуйста, к бару, — предложил он, — и скажите там человеку, что первый стакан за мой счет.

— И кого я обязан благодарить? — вежливо осведомился приезжий.

Смит поклонился и представился:

— Меня зовут Харрис Смит, я владелец «Алмаза». Слежу за тем, чтобы любого человека у нас первоклассно, обслужили, да и вообще, чтоб люди могли спокойно и хорошо отдохнуть.

Рыжеволосый иностранец приподнял шляпу и произнес с любезной учтивостью:

— Позвольте вас заверить, что ваше радушие меня просто потрясло. Я — Дерби Сьюард.

ГЛАВА 27

В этой поездке Сьюарду везло. Он просто ехал в тот город, где, по его расчетам, жил Закери Райс, однако уже в вагоне поезда, в который он сел в Нью-Йорке, Сьюарду попалась на глаза заметка в одной из местных газет. В заметке рассказывалось о смелом поступке некоего Стива Такера, который помог поймать бандита из шайки, грабившей дилижансы. Сьюард ломал голову над тем, как он будет объяснять жителям Мидлчерча причины своего появления в городе, но заметка и тут принесла пользу. Прочитав ее, он решил представиться корреспондентом лондонской газеты, собирающим материал для серии публикаций о жителях Америки. Повезло ему и в том, что в вагоне поезда, он случайно же познакомился с Адой Пенрод, сестрой владельца магазинчика в Мидлчерче. Сьюард умел обращаться со старыми девами: пара комплиментов, несколько реплик по поводу упадка современных нравов, и дамочка оказалась полностью сражена обаянием столичного гостя. Самое главное, что в разговоре с нею, Сьюард узнал массу интересных подробностей обо всех обитателях городка и, в том числе, о французе, недавно появившемся в Мидлчерче.

После приезда, Дерби Сьюард уже следующим вечером получил приглашение от Ады Пенрод поужинать у них с братом. Как он и ожидал, знакомство с этой женщиной принесло немедленные дивиденды. Милт Пенрод, ее брат, довольно словоохотливый человек, с легкостью поддержал разговор о людях, недавно приехавших в Мидлчерч, и очень скоро упомянул о французе по фамилии Такер.

Сьюарда поразило, что Такер живет открыто и даже не сменил имя. Хотя, с другой стороны, в этом не было ничего удивительного: если бы у Такера была хоть крупица ума, то он мог бы и вообще не уезжать из Лондона.

Сьюард принял решение сходить в «Колокол» в этот же вечер, чтобы встретиться со слугой Такера Люсьеном Бурже, который, по рассказам Ады Пенрод и ее брата, почему-то расстался со своим хозяином. Если этот парень откололся от Такера после того, как последовал за ним из самого Лондона в Америку, уж, наверно, он не будет слишком пылать любовью к своему бывшему хозяину. Наверное, что-то такое между ними произошло.

По опыту, Сьюард знал, что обиженные слуги всегда охотно рассказывают всякие любопытные вещи о людях, которым когда-то служили. А он как раз хотел, как можно больше узнать о планах Такера и об образе его мыслей. Только после этого, он и примет решение, убить ему этого француза или, наоборот, продать ему Нокса. В особенности, Сьюард надеялся выяснить, знает ли Такер хоть что-нибудь о наследстве, ждущем его в Лондоне. По всей видимости, придется принять участие в партии «фараона», чтобы поговорить с бывшим слугой. Да и потом, будет вовсе не плохо, если ему удастся поймать удачу за хвост и выиграть какую-то сумму. Однако когда до закрытия салуна оставалось уже полчаса, Сьюард все-таки обрадовался, что картежники разошлись и оставили его с Люсьеном наедине. Сьюард выбрал момент и рассказал Люсьену, кто он такой и зачем приехал в Мидлчерч.

— Я собираюсь написать несколько статей для своей газеты. Думаю, мне следовало бы сделать вас героем одной из них.

Люсьен отрицательно покачал головой. Ему нравилась жизнь, которой он теперь жил, а большую часть своего прошлого он хотел бы забыть и никогда не вспоминать.

— Месье, — сказал он, — думаю, что вы сможете себе найти лучшую тему и лучшего героя.

— Уж и не знаю, смогу ли, — настаивал Сьюард. — Я слышал, что вы приехали сюда в качестве слуги, а затем потеряли свое место. Не думаю, что у вас сохранились слишком теплые чувства к вашему хозяину, который выгнал вас.

— Ну что вы, наоборот! — воскликнул Люсьен. Ему вдруг на мгновенье показалось, что он уже встречал где-то этого англичанина. Но он отбросил эту мысль, решив, что, наверное, во всех англичанах есть что-то такое, что делает их похожими друг на друга.

Вежливо, но неохотно, только чтобы ответить своему собеседнику и не показаться невежливым, он ответил:

— Ну что вы! Месье Такер сделал для меня очень много! Я перед ним в неоплатном долгу!

— Как вы говорите? Такер? — переспросил Сьюард, делая вид, что впервые слышит это имя. — Я слышал, этот человек работает сейчас охранником в транспортной компании. Пожалуй, он опустился в своем общественном положении, не так ли?

Люсьен почувствовал обиду за своего друга. Ему показалось, что он прямо сейчас должен поставить Сьюарда на место и объяснить, что Стив вовсе не так уж низко пал.

— Месье Такер один из владельцев этой самой транспортной компании, — заявил он.

— Ах, вот как?! — изумился Сьюард.

— Да, вот так!

* * *

У Стива был выходной, и он собирался в этот день зайти к Люсьену, чтобы повидаться с ним. Однако Хонор на днях прислала ему записку с просьбой зайти к ней, как только у него появится возможность.

Стив переступил порог «Алмаза», и его сразу окутал дым сигарет, терпкий аромат виски и пива. Кто-то из посетителей сидел возле пианино и неуверенной рукой пытался сыграть какой-то незатейливый мотивчик. Хонор внизу еще не было. Вместо того чтобы подняться наверх и там найти девушку, Такер попросил бармена послать за ней. А себе, пока будет ждать, заказал виски. Он уже допивал свой стакан, когда кто-то тихонько тронул его за плечо, Стив обернулся и увидел, что рядом с ним стоит умопомрачительно красивая женщина.

— Хонор сегодня занята, а я — нет.

— Вы — жена Смита, — сказал Стив, вспомнив, как Хонор однажды показывала ему Норин Смит, когда та проходила по залу.

— Я жена Смита, когда хочу, а сегодня я хочу быть такой, какой захотите вы, мистер Такер.

— Право, я даже и не знаю, что вам предложить, — осторожно ответил Стив, догадываясь, что их встреча сегодня не случайна, и не без оснований предполагая, что разные господа могут быть заинтересованы во внимании к нему Норин.

— Может, вы выпьете со мной, — предложил он.

— Я с радостью, — мурлыкнув, словно кошечка, Норин, грациозно скользнула за его столик и села поближе к нему. На ней было черное шелковое платье с красными кружевами. Глубокий вырез обнажал почти до половины ее полные груди. И когда она, усевшись, нагнулась к Стиву, он понял, что это сделано специально для него. Это ему не понравилось. Намеренно или нет, но она втягивала его в конфликт, которого он не желал. Он знал, что некоторые мужья дают своим женам возможность вести себя достаточно вольно и отпускают вожжи, будучи полностью уверенными в их благоразумии. Однако было совершенно очевидно, что Норин Смит неизвестно, что такое благоразумие и осторожность. Стив не знал, насколько далеко, Харрис Смит разрешает заходить своей супруге. Да и не особенно хотел это знать. Но осторожность не помешает.

Норин сделала знак Харлею, стоявшему за стойкой бара, и тот в мгновение ока принес хозяйке ее любимый напиток. На широком, круглом лице бармена не отразилось никаких чувств при виде жены босса, сидящей в такой близости к чужому мужчине. Заметив это, Стив немного успокоился. Он решил поскорее закончить с выпивкой и распрощаться, по возможности вежливо, с этой красоткой.

— Я пью за вашу красоту, мадам, — галантно сказал он, поднимая свой наполовину пустой стакан. — И прошу извинить меня за то, что я вынужден уйти и не смогу насладиться вашей красотой подольше.

Стив начал было подниматься, но Норин быстро схватила его за руку и задержала. Острые ногти впились ему в кожу.

— Я не привыкла, чтобы мужчины уходили от меня, — капризно проворчала она. Ее затемненные длинными ресницами глаза медленно, призывно пробежали с его лица на грудь. — Побудьте со мной немного. Харриса здесь нет, и мы могли бы еще выпить в моей собственной комнатке, если вы захотите. Думаю, вы скоро поймете, что со мною легче иметь дело, чем с ним, и значительно проще договориться.

Договориться? Такеру стало интересно, однако в настоящий момент важнее было найти повод отвязаться от Норин.

— Прошу меня простить, но это не совсем удобно. Я вынужден отказаться, — сказал он и медленно, осторожно, но настойчиво разжал ее пальцы. Затем бережно придержал теплую женскую руку и легко скользнул по ней губами.

— К сожалению, у меня сегодня встреча с другом, и к вам я заглянул на минутку, — объяснил свою спешку Стив. — Хонор попросила меня прийти, а вот ее самой нет. Может, вы передадите ей, что я не смог ее дождаться?

Норин с изумлением посмотрела на руку, которую поцеловал Стив, и легонько прижалась губами к тому месту, которого он коснулся.

— Еще никто и никогда не целовал мне рук, — тихо сказала она. — Честное слово, мне это понравилось.

Стив кивнул:

— Так передайте Хонор мои слова, ладно?

— Да забудьте вы об этой девке! — воскликнула Норин, и ее полные, красивые губы обиженно искривились. — Это же я прошу вас остаться здесь, сегодня! Поверьте мне, вы не пожалеете!

— Мадам, — произнес Стив спокойно, не подавая виду, что она ему смертельно надоела, — мне было очень приятно, поверьте.

— Вам может быть еще приятнее, — игриво ответила она.

Не ожидая того, что может потерпеть поражение, Норин вскочила и почти повисла на нем. Таким образом, они прошествовали из салуна. Когда Стив попытался освободиться от ее цепкой хватки, она тут же обхватила руками его шею, очень стремительно изогнувшись, прижалась к нему нижней частью своего тела и жарко, жадно поцеловала прямо в губы.

— Как только захочешь чего-нибудь покрепче, — прошептала она, — возвращайся!

Весь этот долгий, трудный день в своей конторе по соседству, Элли сидела, составляя расписание рейсов и подсчитывая доходы и расходы. Она видела эту бурную сцену прощания и, конечно же, представила себе то, что было перед этим.

ГЛАВА 28

Неделя прошла довольно спокойно. Новых нападений не было, и у Элли появилась надежда, что эти налеты совершали какие-то заезжие бандиты, которые теперь обратили свое внимание на что-то другое. А может быть, Смит махнул рукой, оставив свои надежды на получение «Райс Лайн». А может, и не Смит стоял за теми последними налетами на ее дилижанс? Что касается Стива Такера, то она с ним и двух слов не сказала с тех пор, как увидела его целующимся на улице с Норин Смит. Единственное, чего ей теперь хотелось больше всего, — так это поскорее избавиться от него. Было невыносимо видеть его почти каждый день и испытывать боль в сердце, вспоминая то, что произошло между ними там, в каньоне.

Несколько дней Элли провела на ранчо и сегодня уехала в город еще до восхода солнца. Настроение у нее было самое мрачное. Сегодня приезжал Дейв Торнтон, и первое, что он захочет узнать, — это когда приедет Зак Райс, чтобы наладить дела в компании. Ей придется сообщить, что Зак скончался, а это единственный мужчина, который по праву должен был управлять компанией «Райс Лайн». А потом, несмотря на все ее уверения, она станет свидетелем того, как Торнтон разрывает контракт с нею.

Внезапно ее осенило. Черт побери! А ведь это выход! Если только ее не стошнит при этом, она могла бы представить Стива Такера как совладельца компании. Если она сумеет убедить его сказать Дейву, что он приехал сюда, чтобы работать в компании, то это, может быть, удовлетворит Дейва и «Стейт Карго» и спасет «Райс Лайн». Конечно, такой оборот дела попахивает прямым надувательством, но у нее просто нет другого выхода.

Начать разговор со Стивом для Элли оказалось труднее всего. Но она подошла к нему сзади и позвала:

— Стив!

Он резко обернулся, услышав ее голос. То, что Элли позвала его по имени, а не просто отдала приказ, как обычно бывало в последнее время, было хорошо, однако в то же время вызывало определенные подозрения. После той ночи с ним, Элли стала относиться к нему едва ли не хуже, чем в день, когда он только приехал в город и сообщил, что хочет получить долг Зака Раиса.

— Мне нужно с тобой поговорить, — сказала она. — Это очень важно. Я нашла человека, который сегодня заменит тебя в рейсе.

Стива на миг охватило мрачное предчувствие. Ему показалось, что ее радушие и сердечность ничего хорошего для него не предвещают. Почта в Мидлчерч приходила практически каждый день, и, возможно, уже во вчерашней могло оказаться письмо, которому суждено решить его судьбу. Очень может быть, что лондонский агент Элли узнал о следствии и обвинениях в; адрес Стива и сообщил ей об этом.

Когда дилижанс скрылся из виду, Элли сделала Стиву знак следовать за ней в контору «Райс Лайн». Они прошли мимо множества ящиков и тюков, приготовленных к отправке на восток, затем Элли освободила плетеный стул от всякого багажа и уселась. Посмотрев на него, как ему показалось, неуверенно, она сказала:

— Полагаю, ты живешь у нас достаточно долго для того, чтобы понять, что у нашей компании серьезные проблемы. И ты, наверное, очень хорошо понимаешь, что твоя доля может вскорости обесцениться.

— Я знаю, что имеются определенные проблемы, — осторожно ответил Стив. Элли все время старается подыскать какую-нибудь причину, лишь бы не выплачивать долг Зака Раиса. Кажется, теперь она придумала еще одну.

— Проблемы? — переспросила Элли. — Черт побери! Через несколько часов я лишусь своей компании. Меня вышибут из бизнеса. А когда я окажусь не у дел, ты окажешься без денег.

— По-моему, все идет хорошо, — пожал плечами Стив. — Сейчас, когда мы добавили еще по одному охраннику, поездки дилижансов проходят нормально.

— Это так, — ответила Элли, вытягиваясь вверх, чтобы казаться выше. — Но поскольку несколько дилижансов были ограблены, то «Стейт Карго» послала для выяснения своего агента, который и приезжает сегодня.

Кто-то прошел за закрытой дверью: Элли замолчала, дожидаясь, когда стихнут шаги. Затем она развернула стул и села на него верхом, положив руки на спинку.

— Он едет сюда, чтобы разорвать со мной контракт, и когда это произойдет, мы прогорим — и я, и ты!

— Прогорим?

Раньше Стив не слышал такого выражения. Пытаясь сообразить, о чем идет речь, он в то же время никак не мог отвести глаз от широко раздвинутых ног Элли, затянутых в тугие штаны из оленьей кожи. Неужели же она не понимает, что женщина не должна так сидеть?

— Ну, разоримся! — с досадой пояснила Элли и встала. Однако встала она слишком поздно. Его мысли не хотели больше возвращаться к деньгам и представителям «Стейт Карго». Стив почувствовал, что ему стало жарко. Все его мускулы напряглись, в висках бешено застучала кровь. Он бы сейчас схватил ее на руки, но Элли металась по комнате, расшвыривая в стороны все, что попадалось под ноги.

— Черт побери, у меня остался только один шанс! — Элли резко повернулась к нему. — Я хочу, чтобы ты сказал Дейву Торнтону, что ты управляешь компанией!

Девушка замолчала, набираясь храбрости, чтобы произнести следующие слова:

— Я не жду письма из Лондона и признаю, что ты действительно владеешь долей дяди Зака! Я готова прямо сейчас подписать любую бумагу! Но если ты хочешь, чтобы твоя доля стоила больше, чем простая бумага, скажи Дейву Торнтону, что ты — мой партнер! И что останешься здесь столько времени, сколько будет существовать наша компания. — Она снова остановилась, чтобы перевести дыхание, а затем продолжила: — Дейв должен думать, что ты умеешь руководить транспортной компанией. Он должен думать, что у тебя уже есть опыт в этом деле, понятно?

Стив медленно кивнул.

— Как только «Райс Лайн» окажется вне опасности, — добавила поспешно Элли, — я смогу собрать средства, чтобы расплатиться с тобою без промедления.

Элли остановилась в тени, которая падала на ее лицо, но Стив успел заметить слезы в ее глазах. Даже в худшие моменты он никогда не видел ее плачущей. А когда слеза скатилась у нее по щеке, она вытерла ее ладонью и выругалась:

— Черт побери! В глаз что-то попало!

Стив был убежден, что от нее можно ожидать всего, чего угодно. Всего, но только не того, что она обратится к нему с просьбой. Но это произошло, Элли признала его права на компанию и согласилась выплатить его долю. Она открывала путь к отъезду из Мидлчерча и возможность вернуться к той жизни, которая ему больше нравится, которая, несмотря на все свои проблемы, все-таки проще и легче жизни здесь, в Мидлчерче. Наверняка Ален Перрол получил его письмо и написал ответ. Стив верил, что Ален уже кое-что предпринял, чтобы снять обвинения с него, Стива. Как только он получит деньги от Элли, то сможет нанять себе адвоката и уедет куда-нибудь, чтобы забыть о прошлом.

На губах Стива заиграла еле заметная усмешка, и Элли вся покрылась пятнами от гнева, думая, что он просто насмехается над ее слабостью и поражением, поэтому она и не особенно успокоилась, когда он сказал:

— Я сделаю то, о чем ты просишь. Я сделаю все, что ты хочешь.

ГЛАВА 29

Ближе к вечеру самочувствие Элли не улучшилось, хотя встреча с Дейвом Торнтоном прошла как нельзя лучше.

— Это сюрприз, но из числа хороших, — сказал он, сердечно пожимая руку Стиву, после того как просмотрел документы о партнерстве, которые Стив и Элли только что оформили. — Думаю, что руководство «Стейт Карго» будет очень довольно.

Дейв улыбнулся Элли. Направляясь сюда, он ждал тяжелого разговора с ней. Однако теперь с облегчением мог сказать, что она приняла его совет и пригласила мужчину для руководства компанией. Говоря откровенно, Дейв и не думал, что Элли последует его или чьему-то совету вообще. Так что теперь, познакомившись с французом, он почувствовал огромное облегчение. Наверное, все будут довольны, за исключением, разумеется, Харриса Смита.

— Да, теперь все будут довольны! — отрывисто сказала Элли. — Мне кажется, что ты собираешься зайти в «Алмаз» после нашего разговора.

— Да вот, хочу выпить, Элли, — добродушно оправдывался Дейв, ерзая на маленьком стульчике. — Совершенно пересохло в горле.

— Ну что ж, в таком случае, можешь передать ему, что «Райс Лайн» в отличном состоянии, и он может оставить свои попытки выставить меня из бизнеса.

Дейв покачал головой.

— Ах, Элли, Элли! Смит — деловой человек с большими планами. Нет ничего удивительного в том, что он хочет купить маленькую компанию и создать свою собственную, более крупную и сильную. Послушайся моего совета и подружись со Смитом. Он становится важной фигурой на этой территории, черт возьми! Он уже сейчас тут почти всем владеет, а однажды может тебе пригодиться!

— Да ему скорее придется перевозить грузы на собственной спине, а «Райс Лайн» и письма от него не перевезет!

Элли отшвырнула ногой коробку, на которой только что сидела, и пошла к двери.

— Похоже, никто, кроме меня, не хочет спросить, откуда Смит берет деньги, чтоб все здесь покупать!

Стив почувствовал, что сейчас Элли своими словами может нарушить взаимопонимание с Дейвом и «Стейт Карго». Он встал между Элли и Дейвом и улыбнулся толстяку своей самой очаровательной улыбкой.

— Поверьте, мне, сэр, «Райс Лайн» обслужит клиента, который заплатит за услугу. И мы уверены, что месье Смит будет нашим лучшим заказчиком. Его благополучие — наше благополучие.

Дейв Торнтон, довольно засмеялся и хлопнул Стива по спине.

— Вот и отлично! Вижу, что у вас есть голова на плечах. Элли и компании, вы принесете только пользу, и большую.

Элли пришлось прикусить язык, пока закончился этот церемониал пожимания рук и похлопывания по плечам. Но как только Дейв ушел прямиком в «Алмаз», она круто повернулась и рявкнула на Стива:

— Мне следовало бы влепить тебе в задницу хороший пинок! Я — управляю компанией! Я! И позволь тебе заметить, что я не допущу, чтобы она перевозила грузы для Смита, если…

Стив прервал ее довольно резко:

— Пока ты не выкупишь у меня мою долю, я — управляющий компанией. Именно так, ты говорила Дейву Торнтону. Нет?

Затем улыбнулся ей своей умопомрачительной улыбкой, изогнув брови, и добавил:

— Тебе ведь не хочется, наверное, чтобы я рассказал ему правду? А?

— Ты — тупой французский осел! Единственное, что от тебя требуется, отвалить отсюда побыстрее!

Элли замахнулась кулаком на Стива и бросилась на него, но Стив уже знал, чего от нее можно ждать, и поэтому атака Элли встретила хороший отпор. Он быстро перехватил ее руки, завел их за спину и, толкнув девушку к какому-то деревянному ящику, всем телом налег на нее.

— Партнеры должны уважать друг друга, — произнес он насмешливо. — Понятно? Нет?

И вдруг Элли заметила, что его лицо приближается к ней, и отчаянно забрыкалась, пытаясь освободиться от его стальной хватки. Она закричала прямо ему в лицо, догадавшись, что он собирается делать.

— Не смей меня целовать! Мерзавец!

И все-таки, он поцеловал ее. И в ту же секунду, против воли ее губы разомкнулись и напряженные мускулы расслабились.

Стив отпустил ее руки, и она, словно под гипнозом, подняла их и обвила вокруг шеи Стива. Элли почувствовала, как его язык коснулся ее губ, и желание, то желание, — которое она так старательно гнала от себя, охватило ее и пробудило к жизни и любви, как весна пробуждает землю после зимнего сна. Элли мучительно застонала и прижалась к нему, страстно желая его. Когда он наконец оторвался от ее губ, она едва могла дышать и чувствовала, что силы совершенно оставили ее.

— Так тебе понятно? — шепотом переспросил он, почти касаясь своими губами ее полураскрытых губ.

— Да! — выдохнула она почти беззвучно.

— Элли! — раздался голос Рупера, который уже вошел в контору и постучал три раза в дверь, чтобы предупредить о своем приходе.

Элли покраснела и, резко оттолкнув Стива, сказала срывающимся голосом:

— А мы тут… Мы обсуждаем, что сказать Дейву.

— А, да-да. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.

В глазах Рупера мелькнула понимающая усмешка.

— А я, между прочим, и пришел спросить, что он сказал.

— Он доволен! — Элли сухо посмотрела на Стива. — Он думает, что этот сукин… э-э-э… Стив может управлять компанией лучше нас с тобой.

— А может, и так! — ответил Рупер, явно не желая понимать, что так раздражает Элли. — Ты не имеешь права отказываться от любой помощи, которую можешь сейчас получить! С тех пор, как мне сделали вот эту отметину, я ни цента не стою! — Его пальцы коснулись красного шрама на виске. — Я как сяду в седло, так у меня голова кружится до сих пор. Это как раз и еще одна причина, по которой я пришел к вам. У меня тут повозка для Портера и Тилтонов, полная товаров, а я все не могу ее туда доставить.

Элли подошла к вешалке в углу комнаты и сняла с нее кобуру.

— Оставайся здесь до закрытия, — сказала она Рупу. — А я отвезу припасы и вернусь завтра к обеду.

— Тебе не следует ехать одной, — проговорил Рупер встревожено.

— Отправь завтра, вместо меня, другого охранника, Рупер, — подал голос Стив, молчавший до сих пор. — Я буду сопровождать Элли.

Увидев ее протестующий взгляд, он быстро добавил:

— По дороге, мы обсудим кое-какие деловые вопросы.

Понимающая ухмылка Рупера так разъярила Элли, что она чуть не плюнула ему в лицо. А когда Стив вышел, чтобы выгнать фургон из-под навеса, Рупер невольно еще подлил масла в огонь:

— И до чего же приятно видеть, что ты стала обращать внимание на мужчин. Да и то сказать пора уже, пора подумать о собственном гнездышке и о том, чтоб завести деток. Как ни крути, а ты — последняя из Райсов. А тебе ведь не хочется этого, правда?

От его слов у Элли даже мороз побежал по коже. Она гордо выпрямилась, скрестила руки на груди и надменно произнесла:

— Последней я буду или нет, но племенной кобылой я становиться не желаю. И позволь сказать, что этот француз не очень-то подходит на роль племенного жеребца.

— А ты откуда знаешь? — усмехнулся Рупер.

— А, черт! — взорвалась девушка и рванулась на улицу, крикнув, на ходу:

— Скажи Фелиции, где я буду.

Стиву пришлось проезжать мимо «Алмаза». Харрис Смит махнул ему рукой, прося остановиться. Владелец салуна только что переговорил с Дейвом Торнтоном. Этот разговор сильно разочаровал Смита. Снова Элли ускользнула, и контракт со «Стейт Карго» снова продлен! Опять эта паршивая сучонка разрушила его планы! А время уходит, уходит! Смит оплачивал свои приобретения и покупал новые земельные участки, закладывая и перезакладывая уже имеющиеся у него владения. Однако средства для этого практически иссякли. Теперь ему нужно было подобраться к маршрутам, которые вели к старательским поселкам, чтобы без проблем организовать несколько успешных ограблений. Тогда он, действительно, станет тем, кем пытается стать, — богатым и влиятельным бизнесменом.

— Такер! — тихо и добродушно окликнул француза Смит.

Ни тот, ни другой в эту минуту не заметили, что прямо над ними возле открытого окна, прикрытый красной шторой, стоял Дерби Сьюард. Девушка из «Алмаза», к которой он пришел, честно отработав деньги, теперь дремала на смятой кровати, а англичанин с огромным интересом наблюдал за тем, что происходит внизу на улице.

— Я слышал от Дейва Торнтона, что вы стали полноправным совладельцем «Райс Лайн», это правда?

Стив потянул за тормоз, останавливая фургон, затем неторопливо поставил ногу на деревянную подставку на переднем сиденье и только потом ответил:

— Да, сэр.

Смит предложил Стиву сигару и закурил сам.

— Ну, уж знаете! — изумленно поднял плечи владелец салуна и выпустил несколько крупных колец дыма. — Я просто удивлен! Удивлен до глубины души! В особенности потому, что я решил предложить вам в два раза больше, чем раньше, за вашу долю.

— Сорок тысяч долларов! — невозмутимо сказал Стив.

Смит проводил глазами облачко дыма, поднимавшееся с кончика сигары, затем посмотрел в сторону и увидел в отдалении Элли Райс, которая пристально, не отводя глаз, смотрела на него.

— Пятьдесят тысяч! К ночи, я вам их доставлю!

Наверху Сьюард раздвинул шторы, чтобы они не помешали услышать ответ Такера, а Стив с трудом перевел дыхание.

Да за пятьдесят тысяч, он сможет нанять лучшего адвоката в Лондоне! И тогда показания лжесвидетеля будут опровергнуты! Пятьдесят тысяч! Это все, что ему нужно, или, по крайней мере, он думал так, пока не посмотрел в ту сторону, куда глядел Смит, и не увидел, как Элли, стоя на пороге конторы, смотрит на них так, словно собирается пригвоздить их обоих к земле. Элли удивительно беспокойная женщина, плохо воспитанная, сквернословящая, постоянно оскорбляющая его, но все же… все же… Да уж не влюбился ли он в нее? Одно он знал точно, он ни за что не причинит ей вред.

— Извините, сэр, у меня заключен договор с Элли!

Стив откинул тормоз, взял в руки вожжи, и повозка покатилась, оставляя посреди улицы осатаневшего от ярости Смита.

Сьюард задернул штору и прошелся по комнате, задумчиво теребя свои рыжие бакенбарды. Он был изумлен, так как ожидал, что Хакер набросится на деньги, но тот отказался их принять. Это могло означать, что Такер — человек с принципами, и если так, то он, Сьюард, только зря потеряет время, стараясь договориться с ним.

А внизу на улице Бойд Уоллес остановил своего коня перед «Алмазом» в тот момент, когда сигара Смита, очертив круг, упала на дорогу.

Запыленный и до смерти уставший Бойд мечтал только о стакане холодного пива.

— Я вернулся, — сказал Бойд хрипло и начал привязывать лошадь к коновязи.

— Не расседлывай лошадь! — приказал Смит.

— Это еще почему? — изумленно посмотрел на него Бойд.

— Потому, что ты сейчас поскачешь назад к Тавизу! Скажешь ему, чтобы он забыл все, что я говорил ему раньше, и чтобы он устроил на «Райс Лайн» такую кутерьму, чтобы небесам жарко стало! Пусть делает все, что хочет, но из Мидлчерча не должен выйти ни один дилижанс! Что он будет делать и как — меня не интересует!

* * *

Примерно через час после ужина, уже на станции Портера, Элли решилась спросить Стива, зачем он остановил фургон у «Алмаза» и о чем разговаривал со Смитом. Им пришлось выйти во двор, так как Порт наорал на них за то, что они мешают ему спокойно помыть посуду, и, вообще, путаются у него под ногами. Элли хорошо знала, что на самом деле, Портер просто хотел в тишине и покое сделать пару своих традиционных глотков виски на сон грядущий. У него на этот случай была даже припасена большая плетеная бутыль, тщательно припрятанная в буфете.

— А-а… Так вот почему ты молчала всю дорогу из Мидлчерча, — протянул насмешливо Стив.

Элли взобралась на верхнюю жердь ограды и посмотрела на него. Яркая серебряная луна освещала ее лицо тем светом, который придает красивой женщине выражение чувственности и соблазнительности и заставляет мужчин делать совершенно неожиданные и неосмотрительные предложения. Поэтому Стив, глядя на Элли, призвал себя к осторожности.

— Это еще не вся причина, — ответила, наконец, Элли. — Другая заключается в том, что я терпеть не могу твою тупую рожу и терпеть не могу, когда меня лапают, облизывают и когда…

— Занимаются с тобой любовью, — улыбаясь, закончил Стив.

Она нахмурилась и отчеканила:

— Вот именно! У меня к этому нет никакого интереса!

Стив подошел поближе и оперся руками на жердь так, что одна рука оказалась по одну сторону девушки, а другая — по другую.

— У тебя к тому же еще и память плохая, — сказал он тихим вкрадчивым голосом, от которого у Элли сердце забилось, как сумасшедшее. Он еще ближе склонился к ней, практически прижавшись к ее коленям. Девушка задрожала, в тот же момент, догадавшись, что Стив это чувствует.

Внезапно она разозлилась на него, на себя. Эта злость спасла ее и на этот раз. Девушка быстро перебросила ноги через изгородь и стала за нею, оставив между собой и Стивом преграду из жердей.

— Так ты и не ответил мне на вопрос о Смите.

— Он предложил мне пятьдесят тысяч долларов за мою долю, — спокойно ответил Стив.

Элли даже дышать перестала.

— Ну… и что ты ему сказал?

Да, доля Стива стоила этих денег, но у нее не было времени и возможности собрать огромную сумму, даже если бы дела компании шли нормально.

В ответ Стив облокотился на жердь и, задумчиво глядя на Элли, сказал:

— Я ответил ему, что ты можешь дать мне больше.

На мгновение Элли потеряла дар речи — так переполнило ее чувство благодарности и счастья. Он мог продать свою долю и покинуть Мидлчерч с пятьюдесятью тысячами долларов в кармане, а вместо этого повел фургон со снаряжением и продуктами для станции через пустыню. Она не могла даже представить себе, когда и как сможет расплатиться с ним, и сейчас откровенно сказала об этом Стиву:

— Я не могу выразить, как я благодарна тебе. Обещаю, что я сделаю все возможное, чтобы тебе не пришлось долго ждать. Надеюсь, что ты не пожалеешь о сегодняшнем решении.

— Я рассчитываю на это, — ответил Стив. — Надеюсь, что действительно не пожалею о своем решении.

Элли улыбнулась, но уже через минуту поняла истинный смысл его слов. Ее глаза потемнели от гнева, и она почувствовала, что сейчас взорвется, как гейзер. И как только Стив потянулся к ней через изгородь, то есть сделал то самое движение, которого она так ждала, Элли выругалась и присела, ускользая из кольца его рук. В ту же секунду, прямо перед лицом Стива, просвистела пуля.

— А, черт! Элли, ты с ума сошла! — воскликнул Стив, думая, что он, в конце концов, довел-таки ее до того, что она выстрелила из револьвера. Но вдруг рядом свистнула еще одна пуля, и Стив сообразил, что стреляют из ружья. Он бросился на землю, а Элли уже лежала там, держа в руках свое оружие. Однако оба они хорошо понимали, что револьвер — это игрушка против ружья, и если они хотят остаться в живых, то им следует немедленно подумать об убежище.

Словно змеи, они поползли через весь загон между встревоженными лошадьми, каждую секунду опасаясь быть растоптанными. Они старались укрыться в маленьком сарайчике, где Портер хранил снаряжение и продукты. Раздался новый выстрел, и пуля со свистом впилась в один из столбов ограды. Испуганные лошади с диким ржанием сбились в угол загона, а Стив с Элли остались одни, открытые всем пулям, летящим неизвестно откуда.

Раздался четвертый выстрел, и пуля вонзилась в каблук Элли в тот момент, когда она уже почти скрылась в сарае. Следом за ней, в сарай кубарем вкатился и Стив.

— Вот сукин сын! — тяжело дыша, проговорила Элли, глядя на свой изуродованный каблук. — Сапоги же были совсем новые.

ГЛАВА 30

На высоком холме, с которого хорошо просматривалась станция Портера, Ренни приложил ружье к плечу и прицелился в окно небольшого сарая, куда только что скрылись двое. Из маленького строения огонь никто не открывал. Но из кирпичного дома, где жил сам Портер, продолжали греметь выстрелы.

— Слышишь Хуан, тех двоих, я поставил на колени, — произнес он и тут же откатился в сторону, так как пуля, прилетевшая со станции, ударилась о камень, и от него полетели брызги.

— Давай-ка, обойди вокруг и прищучь того придурка с ружьем. Стрелок он неплохой, еще попадет в нас.

— Si, я позабочусь о нем, — тихо ответил Хуан, а затем, быстро двигаясь на своих кривых ногах, направился в обход холма. И скрываясь за складками местности, стал подкрадываться к дому Портера.

Ренни опять открыл огонь по сараю и дому, отвлекая внимание. Наконец он заметил, как коротенький мексиканец скользнул к двери дома.

Держа в каждой руке по пистолету, Хуан выстрелил в замок, затем пинком вышиб дверь и четыре раза выстрелил в Портера Ландау. После этого, по-прежнему держась под прикрытием стены, он открыл стрельбу по окну сарая. Со своей позиции его поддержал Ренни. Деревянные осколки, куски упряжи, труха посыпались на Элли и Стива, которые могли стрелять только в слепую, через стены. Стив услышал, что ружейные выстрелы стали приближаться. Это могло значить только одно — первый бандит шел на помощь своему сообщнику.

Пока Элли кое-как отстреливалась, Стив торопливо перезарядил свой револьвер. У него осталась последняя обойма. Теперь уже он старался расходовать патроны как можно экономнее. Следуя его примеру, Элли тоже прекратила беспорядочную стрельбу, однако, несмотря на это, патроны у них подходили к концу.

— У тебя есть еще патроны? — спросила Элли озабоченно, когда в стрельбе наступил небольшой перерыв.

— У меня осталось четыре, — ответил Стив. В ту же секунду он услышал, как кто-то подбежал к сараю, и выстрелил два раза туда, откуда послышались голоса.

У Элли патроны кончились совсем. Затем раздалось еще несколько редких выстрелов, и в сарае наступила тишина. Тишина наступила и на улице. Стив и Элли понимали, что это спокойствие временное, и после него наступит развязка. Может случиться самое худшее для них.

— Какая глупая смерть! — прошептала сердито Элли. — Поймали, как двух крыс, в капкан!

— Мы не умрем! — спокойно сказал Стив. — Я…

Он не успел закончить фразу, как дверь в сарай растворилась, и в дверном проеме Стив увидел смутный силуэт человека. Он выстрелил по нему и услышал болезненный и гневный вскрик:

— Меня зацепило, Ренни!

Стив напряженно вслушивался, не раздастся ли голос в ответ, но тот, кого назвали Ренни, очевидно, был очень осторожен. Во всяком случае, он ответил выстрелом из ружья. В следующую секунду пуля из крупного калибра пробила громадную дыру в задней стене сарая, буквально в дюйме от головы Элли и Стива. Стив бросился на Элли и прекратил стрелять, приберегая последний патрон на тот случай, когда сможет попасть наверняка. Этот момент представился ему уже через секунду: Ренни выстрелил через окно, и в проеме мелькнул его силуэт. Стив тут же выстрелил, однако мгновением раньше пуля бандита зацепила его руку, и он не попал.

Крикнув Элли, чтобы она не высовывалась, Стив вскочил, приготовившись к решающей, может быть, последней схватке, но не успел и этого, Ренни ворвался в сарай и тут же, не давая Такеру опомниться, нанес ему удар прикладом в челюсть. Стив рухнул, как подкошенный, а бандит еще раз ударил его по затылку.

— О, боже! — Элли бросилась к Стиву на помощь, изо всех сил пнула грабителя в голень и в ту же секунду покатилась на грязный пол, получив удар прикладом по уху.

— Убей их! — в дверном проеме показался Хуан. — Убей, или я сам пристрелю этого ублюдка.

Этот второй налетчик закрывал одной рукой рану в боку, а в другой держал дулом вниз свой винчестер.

Однако Рении выругался и забрал у Хуана оружие.

— Нет, дружище, — сказал он. — Тавиз хочет, чтобы эти двое еще немного пожили. А я думаю, это не в наших интересах злить Тавиза.

Раньше, чем Элли пришла в себя, Ренни связал ей руки и ноги.

То же самое сделали и со Стивом, не обращая внимания на его рану. Его забросили на лошадь, но он уже ничего не чувствовал, потому что был без сознания. Когда, примерно через час, их с Элли привезли в лагерь Тавиза, Стив еще так и не пришел в себя. Но Элли сопротивлялась с такой бешеной силой, что Ренни пришлось заткнуть ей рот кляпом.

— Где Тавиз? — спросил Хуан у черноволосой женщины, сидевшей возле лагерного костра.

Бок у Хуана болел все сильнее, рана кровоточила не переставая, и он просто сгорал от нетерпения увидеть, что сделает Тавиз с пленниками, которые были виноваты в его, Хуана, мучениях.

— Тавиз в город уехал, — угрюмо ответила молоденькая женщина.

Сообразив, что с местью придется обождать, Хуан соскочил с лошади, сел на одеяло и потребовал, чтобы женщина осмотрела его рану.

А Ренни сбросил Стива с лошади и поволок в пещеру, вход в которую был так мал, что ему пришлось, чуть ли не на пополам сложить пленника, чтобы затащить его туда.

Элли тоже загнали в эту пещеру. В следующее мгновение Элли замерла от ужаса, так как увидела, что бандит с ножом в руке направился к лежащему без сознания Стиву, но тут же облегченно перевела дыхание. Бандит всего лишь перерезал у него веревки на руках и ногах, затем снова подошел к девушке и предупредил, что любой из пленников, посмевший появиться до-утра у выхода из пещеры, будет безжалостно застрелен.

Спустя некоторое время Элли подползла к выходу, но с отчаянием заметила бодрствующего у костра бандита, который был готов в любой момент привести свою угрозу в исполнение.

В этот момент Стив зашевелился и тихонько застонал, приходя, наконец, в сознание. Первое, что он увидел, было печальное лицо Элли, уныло сидевшей рядом.

— Ну, наконец-то, ты очнулся! Пора бы уж! — взволнованно зашептала девушка мужчине. — Я уж подумала, что ты собираешься умереть и оставить меня тут одну.

— Э, нет! Я не умру, пока ты не расплатишься со мной, — хрипло ответил ей Стив.

Элли вся дрожала.

— Я боюсь, — прошептала она.

Он притянул ее к себе, положив голову девушки себе на плечо, совсем забыв о боли в руке.

— Мы еще долго будем жить, Элли, — прошептал Стив. — И отсюда мы обязательно выберемся, вот увидишь.

* * *

На заре следующего утра, к ним в пещеру, вошел Тавиз. Носком сапога он растолкал их и приказал Элли встать. Рубашка Стива была вся перемазана кровью, и, судя по его бледному лицу, в нем самом крови осталось очень мало. Внезапно глаза его закатились, он слабо застонал. Элли испугалась, решив, что вновь открылась рана.

Тавиз, взглянув на пленника, решил, что тот, хотя и ранен достаточно серьезно, жить будет.

— Шевелись давай, или я тебе вообще руки отстрелю! — рявкнул он Стиву. — Хе-хе! Мне наплевать, а вот Смит крепко расстроится, если ты не сможешь подписать свое имя на тех бумагах, которые он принесет тебе.

— Я знала, знала, что именно эта тварь стоит за всем этим! — закричала Элли. Она стояла, прислонившись спиной к стене пещеры в том месте, куда отшвырнул ее Тавиз. — Ты можешь сказать этому скорпиону, что он не получит от нас никаких подписей!

Тавиз повернулся и сейчас, когда в пещеру проникли солнечные лучи, впервые внимательно посмотрел на Элли. Он привык к темноволосым, темноглазым женщинам. Элли с ее волосами медового цвета и зелеными глазами была возбуждающей противоположностью. Его взгляд медленно скользнул по фигуре девушки. Все, что он увидел, ему понравилось, хотя он и был убежден, что рассмотрел ее недостаточно хорошо.

— Что касается тебя, — зловеще сказал бандит, — то Смиту вовсе и не нужна твоя подпись. Он тебя подарил мне.

Элли поняла, что Смит собирался принудить Стива отдать ему свою долю. Как только он получит ее, ему уже будет все равно, кто владеет остальной частью компании. Он скажет только одно слово и сольет ее компанию со «Смит Оверленд». Итак, она уже почти погибла. И Стив, наверное, тоже погибнет, как только отдаст свою долю Смиту.

На несколько секунд Элли забыла о своем отчаянном положении, потому что ее захватили мысли о том, что хорошо было бы убить Харриса Смита. Этот подонок ненавидел ее отца за то, что тот отказался сотрудничать с ним, и вот теперь свою ненависть он перенес на нее. Будь проклята его черная душонка! Он не уйдет от справедливого возмездия. Элли громко выругалась, даже не заметив, что Тавиз внимательно смотрит на нее. В следующее мгновение он рявкнул на нее, приказывая заткнуться.

Девушка мгновенно пришла в себя и увидела дуло ружья, нацеленное на нее. Затем оно медленно опустилось. А Тавиз облизнул свои толстые губы и, ухмыльнувшись, хрипло сказал:

— Ты слишком много болтаешь, детка, но, думаю, мне понравится то, что я сейчас получу.

Элли резко отшатнулась и, гневно посмотрев на бандита, сказала:

— Ты ничего от меня не получишь!

Тавиз, откинув голову, громко захохотал.

— Ах, какая упрямая. У меня давненько не было таких упрямых и непослушных девочек.

Тавиз еще раз окинул девушку взглядом с ног до головы, словно оценивая ее, и мысленно уже представляя, как будет срывать с нее одежду и мять ее тело. Он перехватил ружье левой рукой и протянул к ней свою правую руку. Одним резким движением преступник рванул рубашку на груди девушки и запустил ей за пазуху свои грязные пальцы.

— А-а-а, как тут мягко! — снова облизнулся он. Однако теперь Элли уже оправилась от шока и решительно оттолкнула наглеца.

— А ну, убери от меня свои поганые лапы, ублюдок!

Тавизу нравилось, когда женщина, которую он насилует, слегка сопротивляется. Но слишком энергичный отпор вызвал у него бешеную ярость. Поэтому он, переменившись в лице, снова схватил девушку за воротник и с силой швырнул на каменную стену пещеры, затем, указав на Стива, он прорычал:

— Ну, ты! Поласковей с Тавизом, а не то я убью твоего дружка.

— Смиту это не понравится, — с ненавистью прошипела ему Элли, но Тавиз, прижав ее к стене всей своей тяжестью, проговорил, дыша пленнице прямо в лицо:

— А может, Смиту от меня вообще ничего не достанется. Может, я сам захотел стать владельцем твоей компании. А? Что ты на это скажешь?

Однако бандит не был глуп и помнил о втором пленнике, поэтому, только убедившись, что раненый по-прежнему не двигается и даже, похоже, потерял сознание, мексиканец полностью занялся женщиной.

— Я сейчас прикончу твоего друга, — пообещал он, — если ты не станешь со мной поласковее и будешь дальше сопротивляться.

И в доказательство серьезности своих намерений, он направил ружье на Стива.

— Оставь его в покое, — упавшим голосом сказала Элли, понимая, что бандит не шутит. — И я не буду… я сделаю, что ты захочешь…

Усмехнувшись, Тавиз начал срывать с нее рубашку. Какие у него грязные, мерзкие руки! Как зловонно его дыхание! Элли боялась, что сейчас взорвется от ярости и омерзения, что надает ему по поганой физиономии, и она из последних сил, самых последних сил, старалась сдержаться, надеясь, что бандит все же не собирается насиловать ее здесь, в пещере, да еще на виду у Стива, слишком слабого, чтобы защитить ее. И все же, когда мокрые губы негодяя оказались там, где только что были его руки, она не смогла этого дальше вынести и, оттолкнув мужчину, бросилась от него к другой стене.

Тавиз, сгорая от похотливого желания, сжигавшего его, грязно выругался, попытался снова схватить девушку. Однако, к счастью для Элли, после того, как он пропьянствовал целую ночь, его реакция несколько притупилась, и ему этого не удалось сделать сразу. Тогда Тавиз внезапно вспомнил о своем ружье. Он поднял его и направил на пленницу. После этого ей ничего не оставалось, как только подчиниться его команде и прекратить сопротивление.

Он снова грубо схватил Элли и так сжал, что чуть не сломал ей грудную клетку. Его небритый подбородок с грязной щетиной царапнул кожу на щеке девушки, а в следующее мгновение бандит навалился на нее всем телом.

Стив, которому каким-то образом удалось прийти в себя, бросился Тавизу в ноги. Тот, не удержавшись, рухнул на земляной пол пещеры, увлекая за собой и Элли. Однако Элли упала очень неудачно. Она тяжело рухнула вниз и, ударившись головой о какой-то камень, тут же потеряла сознание. Бандит упал сверху на нее, но и он на какую-то долю секунды растерялся и не сразу понял, что происходит. Громко звякнув, ружье Тавиза отлетело в другой конец пещеры.

Но уже через мгновение Тавиз выхватил из висевшего на боку кожаного чехла нож с длинным тонким лезвием и, отшвырнув Элли, резко ударил Стива. Однако лезвие разорвало рубаху на Такере, но кожи его не коснулось.

Тавиз решил, что ему следует вызвать подкрепление. Он громко позвал Ренни, однако, его призывы не возымели никакого эффекта, и бандиту пришлось рассчитывать только на себя. Дело в том, что Ренни провел всю ночь без сна, охраняя пленников. Как только приехал вожак, Ренни полез в соседнюю пещеру отсыпаться, предварительно опорожнив почти целую бутылку виски. Хуан, составивший ему компанию, так страдал от раны, что нуждался в «обезболивании», поэтому тоже надрался до полной неподвижности. Но ни Стив, ни его противник всего этого не знали и продолжали поединок, ставкой в котором была их жизнь, а для Такера еще и жизнь Элли.

Их единоборство длилось уже целую вечность. Мексиканец яростно полосовал перед собой воздух, лезвием ножа, заставляя француза отступать и уворачиваться. Со стороны могло показаться, что противники танцуют какой-то страшный загадочный танец, музыкой к которому были проклятия и тяжелое дыхание, вырывавшееся из их глоток. Через какое-то время Стив с ужасом почувствовал, что у него появился еще один противник — слабость. Он потерял слишком много крови и понимал, что если в ближайшее время не сможет что-нибудь придумать, то Тавиз просто порубит его своим длинным ножом на куски. И мексиканец, казалось, тоже заметил состояние Стива, потому что стал еще яростнее нападать на Такера.

Конец поединка наступил неожиданно и не без помощи Элли, лежавшей без сознания. Тавиз угадал, то место, куда попытается подскочить его противник, и, бросившись наперерез, нанес удар. Лезвие скользнуло по груди Стива, и он вскрикнул от боли, но все-таки удержался на ногах. А вот нетрезвый Тавиз от резкого движения покачнулся и слегка отступил назад, чтобы удержать равновесие.

В следующее мгновение он споткнулся о ноги, лежавшей на земле Элли, и упал на спину. В ту же секунду Стив одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от ружья, валявшегося у самой стены пещеры. Он не успел даже подумать о том, что произойдет, если будет осечка. Просто, не раздумывая, вскинул ружье и, увидев, как мексиканец делает замах, чтобы метнуть нож, не целясь, выстрелил.

Нож пролетел мимо цели. Пуля — попала. Почти одновременно с выстрелом во лбу Тавиза появилась огромная багровая дырка, из которой хлынула кровь, и бандит рухнул, не издав ни звука. Все кончилось. Стив, тяжело дыша, постоял секунду-другую, собираясь с силами, а затем поднял Элли на руки и выбрался с нею из пещеры. Большая чалая лошадь Тавиза стояла оседланной неподалеку. Вокруг все было спокойно, никого не было видно, костер погас. Стив подсадил Элли на лошадь, затем сам взобрался в седло позади девушки, обхватил ее безвольное тело и хлестнул лошадь.

ГЛАВА 31

Стив безжалостно погонял лошадь до тех пор, пока не почувствовал, что вот-вот свалится. Только тогда он решил сделать небольшой привал и повернул к небольшому ручейку, протекавшему поблизости. Там он, убедившись, что все спокойно, спешился, снял с седла безжизненное тело Элли и потащил ее к воде. Зачерпнув в пригоршню воды, он побрызгал в лицо девушке и, только когда заметил, что она начинает приходить в себя, занялся своими ранами.

Элли открыла глаза раньше, чем он успел раздеться по пояс и начать мыться. Однако еще несколько мгновений, пока окончательно не рассеялся туман в глазах, она лежала, молча, и наблюдала за ним. Внезапно сообразив, что они не в пещере, а где-то на свежем воздухе и, главное, не связаны, Элли подумала с радостью, что более прекрасного человека, чем Стив, она еще никогда не видела, хотя вид у Такера в эту минуту был просто ужасный. Он был весь в крови, которая еще сочилась из ран и порезов, но живой и, похоже, полон энергии.

— О, господи! — произнесла Элли слабым голосом, — кажется, тебя хотели порубить на салат, как капусту.

Он улыбнулся, прекратил плескаться и, повернувшись к ней, ответил:

— Да нет! Вернее будет сказать, что меня чуть не порезали на бифштексы. Ну, а как твоя голова? Тавиз тебя крепко ударил.

Элли опасливо приставила палец к губам:

— Ой, только не произноси ты вслух это имя. Лучше скажи мне, где этот ублюдок, и насколько далеко он от нас…

— В настоящий момент он, я полагаю, в аду. — Стив еще несколько раз плеснул на себя холодной водой и, выйдя на берег, повалился на землю рядом с девушкой.

— Ты убил его?! — спросила она.

— К сожалению, не очень быстро. Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это.

— Мне тоже… — Элли только теперь сообразила, что она, как и Стив, лежит без рубашки. Однако она не сделала даже попытки прикрыться. После всего, что пришлось пережить, быть рядом со Стивом полуобнаженной казалось ей не такой уж большой причиной для беспокойства.

— Уф! — облегченно вздохнула она и слабо улыбнулась, — у меня такое ощущение, словно я вляпалась в коровье дерьмо. Помоги мне, пожалуйста, добраться до воды.

Она нежилась в прохладном потоке минут десять, постанывая от наслаждения и чувствуя, как постепенно ее кожа очищается от прикосновений Тавиза.

А Стив тем временем ожидал ее на берегу. Он внимательно осмотрел ружье, доставшееся ему от убитого бандита, и теперь следил за дорогой, опасаясь, что Ренни, который сейчас уже, наверное, нашел труп своего вожака, решит преследовать их.

Когда Элли отдохнула и была готова продолжать скачку, Стив откуда-то достал жилет из оленьей кожи и подал ей. Конечно, этот предмет гардероба прикрывал не очень много, однако в нем все же было поприличнее.

Элли торопливо оделась и вышла из воды. Внезапно лицо у нее побледнело. Стив протянул ей руку, чтобы помочь выбраться на берег, но она, не обращая внимания на него, пулей проскочила мимо и побежала к ближайшим зарослям. По звукам, вскоре донесшимся оттуда, мужчина догадался, что ее стошнило.

— Элли! Тебе нужна помощь? — спросил он.

— Нет! — крикнула она, а вскоре и сама вышла из кустов и, подойдя к Такеру, без сил повалилась на землю рядом со Стивом.

— Вот черт! — пробормотала она поморщившись. — Похоже, у меня больше просто сил нет взобраться на эту проклятую лошадь. Мне кажется, тебе тоже следовало бы перевязать все эти порезы. Как ты думаешь, ничего, если мы хоть пару часов еще побудем тут? Это не опасно?

Говоря откровенно, Стив считал, что, скорее всего, Ренни отправится в другую сторону. Бандиты вряд ли отважатся задержать их теперь, когда — главарь банды убит, а еще один преступник получил тяжелое ранение. Хотя, конечно, полной уверенности у Стива не было!

— Ладно, я присмотрю за дорогой, — тихо ответил он.

От звуков его спокойного голоса у молодой женщины вдруг стало легче на сердце, и она поверила, что все у них будет отлично.

— Давай поищем, где тут можно отдохнуть, — предложил он и ободряюще улыбнулся.

* * *

Лен Блэлок любезно согласился принять предложение Смита уехать на время из города. Так что, когда прибыл очередной дилижанс и кучер объявил, что Портер Ландау, смотритель ближайшей к городу станции, мертв, в Мидлчерче не оказалось ни одного представителя власти.

Рупер, забыв о собственной болезни, собрал всех людей «Райс Лайн», способных держаться в седле, чтобы немедленно отправиться на поиски Элли и Стива. Фургон, на котором они поехали, по словам кучера, был обнаружен возле дома Портера наполовину ограбленным.

Руп как раз вскочил в седло и собирался дать команду своим людям выступать, как вдруг заметил, что к офису торопливо направляется человек. Он заметно хромал, но спешил, как было видно, изо всех сил.

— Кажется, Бурже, не так ли? — спросил у него Рупер.

— Да, — Люсьен подошел к нему поближе.

Он обеспокоенно поискал в толпе, собравшейся у офиса, кого-то, кто, очевидно, был ему срочно нужен, и, не найдя, повернулся к Руперу. Утром этого дня Люсьен опять разговаривал с недавно приехавшим в город английским газетчиком и во время разговора внезапно вспомнил, где он мог видеть этого рыжего англичанина раньше. Теперь Люсьен разыскивал бывшего хозяина, так как хотел предупредить его о том, что человека, который называет себя репортером, он почти наверняка видел напротив дома графини Клеменс в то утро, когда была убита Дженни Перрол.

— Я ищу месье Такера, — сказал он.

Рупер медленно кивнул.

— Я его тоже ищу и боюсь, что он в большой беде.

Рупер в нескольких словах объяснил, что, по его мнению, могло случиться со Стивом, и спросил, не хочет ли Люсьен присоединиться к их экспедиции.

Люсьен, испугавшись, что с его другом могло случиться несчастье, пока он сидел и ничего не делал, огорченно ответил:

— Месье, я очень плохой наездник. Я буду для вас только обузой. Может быть, я мог бы оказаться полезен вам здесь, на месте?

— Ну, конечно, — Рупер надвинул шляпу низко на лоб, собираясь выезжать. — Возьмите повозку и отправляйтесь на ранчо Райсов. Скажите там Фелиции о том, что произошло, и передайте, пусть она не волнуется. Мы разыщем и Элли и Стива.

Люсьен заверил Рупера, что сейчас же отправится выполнять поручение. К несчастью, по дороге к конюшне бывший слуга Такера встретился с Дерби Сьюардом, который, держа под руку Аду Пенрод, как раз выходил из кафе. Сьюард приподнял шляпу и поздоровался, но к этой минуте подозрения Люсьена относительно англичанина уже окончательно переросли в уверенность, поэтому он неприязненно посмотрел на парочку и прошел мимо, не отвечая на приветствие.

— Какая ужасная невоспитанность! — возмутилась Ада Пенрод достаточно громко, чтобы удаляющийся француз мог ее услышать.

— О, не думайте об этом, моя дорогая! — Сьюард слегка пожал тонкую руку Ады. — Между англичанами и французами давно идет скрытая война.

Он громко рассмеялся, скрывая под этой маской веселости свою тревогу. Ему было совершенно ясно, что невоспитанность в этом случае совсем ни при чем. Страх — вот что заставило хромоногого слугу Такера поспешно пройти мимо! И причина страха Сьюарду, похоже, была понятна. В тот день, когда Люсьен Бурже обнаружил у дверей дома графини смертельно раненую женщину, Сьюард находился неподалеку. И хотя ему казалось, что он остался никем не замеченным, у него не было полной уверенности в том, что этот слуга его не видел. Люсьену достаточно было бы одного взгляда, чтобы запомнить такую примечательную голову, как у Сьюарда.

* * *

Спустя несколько часов, тщательно выбрав столик в «Алмазе», Сьюард сидел у окна, наслаждаясь выпивкой и обществом одной из девиц, служивших в салуне. Отсюда открывался отличный вид на улицу, и он увидел, как мимо заведения Смита проехал в повозке Люсьен, возвратившийся откуда-то из поездки за город. Вообще этот столик оказался прекрасным наблюдательным пунктом, так как давал возможность следить еще и за Харрисом Смитом и даже подслушивать, о чем тот разговаривает вполголоса со своей милашкой женой.

— Боюсь, что ты потеряла свой шанс соблазнить Такера, — глаза Смита, когда он это сказал, горели яростным огнем, словно два уголька. — Этот парень довел меня. Я потерял всякое терпение.

— Если оно у тебя вообще было, — фыркнула Норин.

Смит пожал плечами.

— Терпение — совершенно бесполезная вещь! — сказал он. — Важен результат, запомни это, Норин!

— Я-то помню, — ответила женщина и спросила, помолчав:

— Интересно, а что заставило тебя вдруг так изменить отношение к Такеру?

— Этот сукин сын отказался от пятидесяти тысяч, которые я ему предложил! Он, видишь ли, договорился с Элли!

Складки на красной юбке Норин взметнулась, когда она резко повернулась к мужу.

— Но у нее же нет таких денег! — с удивлением заявила она.

— Мужчин интересуют не только деньги! Уж кто-кто, а ты-то это хорошо знаешь!

Оставив жену в раздумье, владелец салуна отправился в свой кабинет, а Норин, некоторое время, оставаясь в неподвижности и невидящим взором глядя на улицу, вдруг резко встала и, подойдя к бару, попросила Харлея налить ей виски.

Дерби Сьюард перестал обращать внимания на девицу, сидевшую рядом, и принялся анализировать информацию, которую только что получил. Итак, Смит предложил Такеру весьма впечатляющую сумму денег, и француз от нее отказался. Смита, видимо, это крепко разозлило. В этом месте Сьюард довольно улыбнулся. Ну что ж, еще один человек, ставший врагом французу, может стать другом ему, Сьюарду.

Но Такер! Хладнокровно отказался от таких денег! Глупец! Да еще и принципиальный глупец! Нет, с таким ему договориться не удастся!

Сьюард подумал о Люсьене Бурже. Бурже — слуга, человек, специально обученный забывать все, что видит и слышит. Неужели он что-то вспомнил? Если так, то он становится опасен.

Сьюард допил свое виски. Что ж, может быть, Ноксу придется заплатить двойную цену.

ГЛАВА 32

Рупер, Элли, Стив и другие участники поисков сидели вокруг маленького костерка, поджаривали бобы и готовили кофе для ужина.

Около полудня Стив и Элли услышали вдалеке стук копыт и сразу спрятались между скал, думая, что Ренни все же и отправился в погоню за ними. Однако страх и напряжение тут же уступили место бурной радости, как только они увидели знакомые и такие родные лица.

Помешивая кофе в своей кружке, Стив произнес, продолжая начатый раньше разговор:

— Лично я думаю, что Ренни неплохой стрелок, но сейчас это не очень важно. С ним раненый, так что можно надеяться, что, по крайней мере, в ближайшее время он не отважится нападать в одиночку на наши дилижансы.

Рупер согласно кивнул и предложил:

— Знаете что, поезжайте-ка вы с Элли в город и посмотрите на месте, что можно сделать со Смитом. Вряд ли он ожидает увидеть вас, да еще и живыми. Может быть, он себя чем-нибудь и выдаст. Только советую обойтись без стрельбы!

При этих словах Рупер посмотрел на Стива.

— Стрелок ты, конечно, хороший, но у Смита всегда поблизости вооруженные парни. Да и закон нам пока — плохой помощник. Сначала следует сообщить обо всем Дейву Торнтону и дождаться помощи от «Стейт Карго».

— Я больше не хочу терять людей, — сказала с отчаянием Элли после того, как они свернули лагерь, и расселись по лошадям. — Возвращайтесь, парни, назад здоровыми и живыми!

Маленький отряд помчался вперед, и только Рупер на минуту задержался.

— Да, чуть не забыл! — крикнул он Стиву, поднимая лошадь на дыбы, — этот парень — Бурже! Он искал тебя, когда мы выезжали из города! И вел себя так, словно был сильно встревожен.

* * *

За милю до города Стив и Элли расстались. Элли на одной из свободных лошадей поскакала к себе на ранчо, чтобы сообщить Фелиции, что она жива и здорова. А Стив на чалой лошади Тавиза поскакал в Мидлчерч. Он знал, что вид у него не из лучших. В разорванной рубашке зияли дыры, потому что часть ее пришлось использовать для перевязки ран.

Появление Стива в городе вызвало множество любопытных взглядов и разноречивых толков. Недоуменные вопросы о том, что произошло, сыпались дождем. Стив отвечал, что он сам ничего еще не знает, не понимает и хочет во всем разобраться.

Он, не вступая в подробные разговоры, направился к дому Мей. Он прекрасно понимал, что если даже Смит лично и не увидел его, то слух о том, что француз жив, все равно скоро, очень скоро достигнет его ушей.

— Святые угодники! Стив Такер! Что это с вами случилось! — всплеснув руками, заохала перепуганная Мей, выбежавшая из дому. И тут же Стив увидел на веранде Джастин Блэлок. Она стояла, теребя руками передник, и не сводила с него испуганных, широко открытых глаз.

— На нас напали бандиты около первой станции, — соскакивая с лошади, ответил Стив. — Мы даже в плену у них побывали. Правда, недолго.

— А что случилось с Элли? — сразу понизив голос, поинтересовалась Мей. К сожалению, как и большинство жителей Мидлчерча, хозяйка Стива находилась под влиянием щедрых вкладов Харриса Смита в городскую казну. И, как большинство жителей, она разделяла мнение о том, что отказ Элли договориться с владельцем «Алмаза» был препятствием на пути прогресса в родном городе. И вызван этот отказ, по мнению Мей, был только упрямством и глупостью владелицы «Райс Лайн».

— Элли поехала к себе на ранчо, — ответил спокойно Стив. — Сейчас с нею все в порядке.

Все прошли на кухню, и пока Мей делала ему перевязку, Такер рассказывал ей о том, что произошло, благоразумно умалчивая о Смите.

Услышав о том, что им пришлось пережить, Мей тут же прониклась симпатией и жалостью к бедной «сиротке» и, посмотрев на Джастин, спросила:

— Интересно, а где же твой папа, Джастин? В конце концов, это его работа — организовать погоню и разыскать этих мерзавцев. Где он?

— Я не знаю, — понурясь, чуть слышно ответила Джастин. Ей было очень стыдно за отца. Совсем недавно ее отец первым бы пришел в ярость, узнав, что совершено преступление. Но теперь, он старался избегать всяких опасностей и никогда не предпринимал ничего серьезного, не зайдя прежде к Харрису Смиту. Он теперь так сильно отличался от себя прежнего, от того, которого Джастин любила и которым гордилась. Ей было страшно, потому что она догадывалась о причинах такой перемены.

* * *

Умывшись и перевязав свои многочисленные раны, Стив направился в контору «Райс Лайн», чтобы убедиться самому в том, что дилижансы, хотя и с некоторым опозданием, все-таки следуют по расписанию. После этого он неторопливо направился в «Медный колокол». Он демонстративно прошествовал мимо «Алмаза», приподнимая шляпу и приветствуя всех, кто ему встречался на пути.

В «Медном колоколе» было людно. Стойка бара смутно виднелась из-за густо-синего табачного дыма. Но, к удивлению Стива, столики, за которыми обычно велась игра в «фараона», были пусты. Не понимая, почему это Люсьен сегодня так рано закрыл игру, Стив подошел к бару и спросил там, где он может найти своего друга. Ему ответили, что Люсьен плохо себя почувствовал и сейчас отдыхает у себя в комнате наверху.

Если бы Стив не так торопился и был бы чуть-чуть повнимательнее, он бы наверняка заметил, что его появление вызвало огромный интерес со стороны рыжеволосого бородатого мужчины, который сидел за столиком, старательно закрываясь газетой.

Дерби Сьюард подождал, пока Стив поднялся по лестнице, затем осторожно последовал за ним, становясь на ребра ступенек, чтобы его не выдал нечаянный скрип деревянной лестницы. После случайной встречи с Люсьеном на улице Сьюарду никак не удавалось поговорить с ним еще раз. Бурже явно избегал его, а это было нехорошим знаком. Неслучайно ему показалось в тот раз, что в глазах Люсьена мелькнул какой-то странный проблеск. Вполне возможно, что Люсьен вовсе не был болен, а просто не хотел с ним встречаться. Пока Стив отсутствовал, Сьюард был спокоен. Но теперь, когда Такер вернулся, этот хромоножка становился опасным! И даже очень! Потому что Сьюард был уверен, что Люсьен сейчас будет о чем-то разговаривать со своим бывшим господином.

Бесшумно ступая по ковру, которым был застелен пол в холле, Сьюард заметил, что Стив постучал в дверь в дальнем конце коридора. Стараясь и дальше оставаться незамеченным, англичанин тихо отступил в нишу и совершенно случайно стукнул каблуком в деревянную дверь, находившуюся в этой нише. Этот звук был настолько тихим, что Сьюард не особенно встревожился, будучи уверенным, что его никто не услышит, кроме него самого. Но вдруг ручка двери двинулась вниз, и дверь отворилась. В дверном проеме стоял Люсьен Бурже, на его лице застыло выражение ужаса.

Люсьен слишком медленно приходил в себя. Слишком долго, чтобы преградить дорогу Сьюарду и не дать ему войти в комнату. И он поздно сообразил, что можно было закричать и приказать англичанину убираться.

— Итак, ты узнал меня, дружок? — тихо проговорил Сьюард, плотно прикрывая дверь своей спиной.

Люсьен в страхе отступил назад, совершенно парализованный зловещим блеском ножа, блеснувшего в руке Сьюарда. Да, именно в эту секунду он отчетливо вспомнил, что, когда открыл дверь в доме графини и обнаружил смертельно раненую Дженни, ему бросился в глаза мужчина с носовым платком в руках, стоявший на другом конце улицы. У этого человека были огненно-рыжие бакенбарды и борода, и он что-то вытирал этим самым платком.

— Нет, я… — испуганно воскликнул Люсьен и в то же мгновение длинный узкий стилет вонзился Люсьену в грудь и пронзил ему сердце. Он умер сразу, не издав ни единого звука. Когда Сьюард убедился, что его жертва мертва, он вытащил стилет и придержал тело, чтобы оно, падая, не произвело шума. А потом довольно улыбнулся. Убийство было произведено чисто и без всяких следов. Его охватило пьянящее ощущение собственного могущества. Как всегда, в самые опасные моменты ему лучше всего удавалось его ремесло. Еще только погружая нож в тело Люсьена Бурже, Сьюард уже думал об алиби. Не медля ни секунды, он перешагнул через труп и поспешил в смежную комнату в поисках выхода. Ему сегодня чертовски везло. Комната, в которой он оказался, была угловой, и из нее вела дверь в совершенно другой коридор, к черному ходу. Англичанин скользнул к выходу тихо, словно тень, как раз во время, потому что в дверь соседней комнаты вошел Стив Такер и окликнул своего бывшего слугу.

— Люсьен! Люс! — позвал Стив.

Поднявшись на второй этаж, он перепутал комнаты, а затем еще минуты полторы втолковывал разочарованной хозяйке, что он пришел не к ней. Когда она, наконец, поняла, Такер поинтересовался у девицы, где он может найти своего друга, и та указала дверь Люсьена.

Дверь в его комнату была слегка приоткрыта, Стив толкнул ее и снова окликнул Люсьена, а потом увидел своего бывшего слугу, лежащим на полу без признаков жизни.

* * *

Фелиция растерла Элли какими-то благовонными мазями, приготовила ужин, которого бы спокойно хватило на дюжину гостей, и отправила после этого в постель. Элли полулежала, подложив под спину кипу подушек, и через открытое окно смотрела на ночное небо. Сегодня луна блестела, словно слиток серебра: полная и круглая, она напоминала зрелую тыкву. Спокойно и величаво луна несла свою ночную службу на темно-синих бархатных небесах, озаряя земную бесконечность. Однако настроение Элли совсем не было таким торжественным, как у окружающей ее природы. Еще совсем недавно она была по горло занята работой. Столько всего надо было сделать! Столько требовалось решить вопросов! Такой груз свалился на ее плечи, что просто не хватало времени подумать о днях и неделях, которые пролетели с тех пор, как Стив спас ее во время наводнения в каньоне. И потом они занимались любовью на равнине, а внизу по-прежнему бушевала вода.

Элли не считала, сколько времени прошло с тех пор, но точно помнила, что луна один раз уже была полной, такой же, как сейчас.

Она осторожно провела руками по животу и вновь убедилась, что ее опасения подтверждаются. Живот, который еще недавно был плоским, как сковорода, теперь немного округлился. Она не была наивной девчонкой, на своем веку достаточно повидала женщин в таком положении, чтобы узнать признаки беременности. Да, несомненно, она беременна! Под сердцем у нее ребенок Стива Такера! Словно ей других проблем мало, господи!

— Черт возьми! Черт бы все побрал! — пробормотала она в тишине комнаты. Она совсем не хочет быть матерью. У нее просто нет времени для ребенка. Это нечестно! Все неправильно! Элли уткнулась лицом в подушку и застонала от отчаяния. Ей следовало в свое время послушаться своего внутреннего голоса и пристрелить Стива Такера, когда он в первый раз поцеловал ее! Это было бы куда легче, чем терпеть все это! Рука Элли легла опять на живот. РЕБЕНОК! Элли подумала, что, наверное, следует рассказать об этом Стиву. А вообще-то, за каким чертом, она будет это делать? Разозлившись, она швырнула одну из подушек через всю комнату. Нет, рассказывать Такеру она не будет! Он добился, чего хотел, этот проклятый француз-красавчик!

Проклиная свою судьбу и попутно себя и Стива, Элли яростно повернулась на бок. Чтоб ему пропасть, этому прекрасному сукиному сыну! Внезапно девушка вспомнила свои ощущения, когда лежала в его объятиях. Она вспомнила силу Стива, перекатывающиеся бугры мышц под ее пальцами, все те необыкновенно нежные слова, которые он шептал ей. Это было прекрасно! И это было правильно! И у них со Стивом будет замечательное дитя!

* * *

Дерби Сьюард не считал, сколько выпил в ту ночь, когда убил Люсьена Бурже. Но, сидя в «Алмазе» и ожидая, пока Харрис Смит найдет для него время, он тщательно еще раз обдумал свой план и то, как ему выполнить обязательства перед Эйвери Ноксом.

Когда Смит, наконец, позвал его в свой кабинет, он уже в совершенстве знал, как все будет выглядеть.

— Сэр! — сказал он галантно, переступив порог, — у меня для вас есть деловое предложение.

ГЛАВА 33

Пять узких теней, почему-то пересекали солнечный свет, который падал на лицо спящего Стива. Он несколько раз моргнул, чувствуя, что голова раскалывается на куски, и, наконец, открыл глаза.

Вчера у него выдался более чем тяжелый день. Увидев убитого Люсьена, Такер поднял тревогу, но выяснить ничего так и не удалось. Поэтому остаток вечера Стив провел за столиком, медленно и упорно накачиваясь дешевым виски. Хмель долго его не брал, однако, в конце концов, ему все же удалось надраться так, что он уже и не помнил, как добрался домой.

Сначала Стиву показалось, что продолжается ночной кошмар. Он оказался не в мягкой пуховой кровати в доме Мей, и даже не в своей комнате. Вокруг него были голые стены из необожженного кирпича и решетки из крепкого металла. Такер быстро и резко сел и внезапно сообразил, что он находится в Мидлчерчской тюрьме.

— Да, это тот самый человек, — раздался чей-то голос.

Лицо шерифа было нездоровым, плечи опущены, и сам он имел очень усталый вид от долгой ночной скачки. Сейчас Блэлок сидел за своим столом. Харрис Смит послал за ним и приказал быть в Мидлчерче до восхода солнца. И он, как всегда послушно выполнил приказ хозяина.

За столом напротив шерифа сидел рыжеволосый мужчина в дорогом твидовом костюме, держа в своих больших руках свернутую газету.

— Право, не знаю, почему я обратил внимание на эту статью.

Дерби Сьюард развернул газету с репортажем из Лондона, в котором сообщалось о преступлении в доме графини Клеменс, и давался портрет Стива.

— Видите ли, это довольно интересный случай, а я все-таки репортер. Ну и узнал его в «Медном колоколе». А потом я случайно поднялся наверх и увидел, как он входил в ту комнату, где убили беднягу. Уверяю вас, это он. И, если надо, я побуду в городе до суда. Думаю, это не займет много времени.

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Сьюард, — кивнул Лен Блэлок. — Процесс будет коротким. Если бы этот случай рассматривался в суде штата, тогда пришлось бы подождать, а так, мы постараемся назначить слушание дела на ближайший день, когда согласится судья.

Сьюард тоже согласился, что процесс необходимо провести как можно скорее. В. заключение шериф Блэлок заверил своего посетителя, что не может быть и речи о передаче Стива Такера в руки лондонских властей, пока его не осудят здесь, в Мидлчерче. Это устраивало Сьюарда. Он хотел, чтобы Стива повесили еще до того, как он отправится назад в Лондон. Когда этого малого вздернут, ему только останется захватить с собой статью в «Мидлчерч газетт» и показать Ноксу. А потом Нокс получит свое наследство, а он, Сьюард, свое вознаграждение.

Получив заверения шерифа, что его письменно уведомят о дне суда, Сьюард еще раз с удовольствием оглянулся на камеру, в которой на деревянной скамье сидел, потирая голову, совершенно обескураженный Такер, пытающийся осмыслить то, что ему довелось услышать.

— М-да, этот малый, кажется, доигрался, — удовлетворенно кивнул англичанин.

* * *

Элли быстро узнала о том, что случилось со Стивом: в Мидлчерче все, от мало до велика, судачили об убийстве Люсьена Бурже и обсуждали новость о том, что его убийца, оказывается, еще замешан и в кровавой истории, происшедшей в Лондоне.

Сама Элли не знала, что больше разозлило ее — весть о том, что Стив находится за решеткой, или угроза Лена Блэлока упрятать ее туда же, если она не перестанет клеветать на Харриса Смита.

— Мне надоело выслушивать твой бред, Элли, — проворчал шериф. — Пока у тебя не будет доказательств — веских доказательств — причастности Смита к тому, что, как ты говоришь, произошло…

— Я говорю?! — в глазах молодой женщины горела ярость. — Портер Ландау убит!

— Мне очень жаль, что это случилось, но…

— Но не настолько жаль, чтобы схватить человека, который виноват в его гибели! — взорвалась она.

Блэлок остался невозмутим.

— Да, пока ты не представишь мне доказательств.

Элли резко ткнула пальцем в сторону Стива, сидящего за решеткой.

— Он тоже был там и слышал, как бандиты говорили, что их нанимал Смит!

Шериф сел ровнее и запустил пятерню себе в волосы.

— Его слова не слишком много стоят.

— Я не верю, что он вообще кого-нибудь убил, слышишь? — взорвалась Элли, совершенно выйдя из себя.

При этих словах Стив встал со своего ложа. Шериф так и не позволил Элли подойти к дверям его темницы и поговорить с ним. Поэтому он не знал точно, что теперь думает она об обвинениях в его адрес. Сам он кричал о том, что не виновен и требовал своего освобождения до тех пор, пока не охрип. А потом, убедившись, что все тщетно, решил ждать суда, в слабой надежде, что может быть, там найдется хоть один человек, который не поверит в его виновность.

Теперь, когда он услышал, что Элли не верит обвинениям в его адрес, перед ним забрезжил первый луч надежды на освобождение. Может, ему еще удастся выбраться из этой переделки. Стив не отважился улыбнуться, но постарался взглядом выразить, насколько он ей благодарен. В ту же минуту Элли недовольно нахмурилась, так как Лен Блэлок, сославшись на неотложные дела, приказал ей уходить.

— Ну, хорошо, — пригрозила она. — Но я вернусь и очень скоро. Рупер и мои ребята притащат сюда этих бандитов, и тогда посмотрим, что ты запоешь.

Следующие три дня показались Стиву бесконечными. Элли подходила к двери тюрьмы и всякий раз уходила, не увидев Стива. А когда пошел пятый день пребывания Стива в тюрьме, в Мидлчерч вернулся Рупер и ковбои, отправлявшиеся с ним на поиски бандитов. Но приехали они с пустыми руками.

Люди в запыленной одежде на уставших лошадях еле держались в седлах. И в контору компании пришел только Рупер. В ответ на ее вопросительный взгляд, которым она встретила его на крыльце, Руп только медленно покачал головой. Он неторопливо слез с лошади, передал поводья одному из конюхов, а затем устало двинулся в помещение конторы.

— Мы нашли Тавиза в той пещере, о которой ты нам рассказывала, — произнес он. — Но все остальные, видимо, сбежали. Должно быть, уехали вскоре после вас со Стивом и направились, скорее всего, на север. Мы последовали за ними по их следам, но на каменистых осыпях ничего не видно. Нам так и не удалось их найти, как мы ни пытались.

Рупер сдвинул шляпу на затылок, и стало видно, что пыль глубоко въелась в его лицо.

— Ну, а как тут дела? Ты уже рассказала о Смите?

— Все оказалось бесполезным, — глухо произнесла Элли. — Я послала письмо Дейву, скоро должен прийти ответ, но сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк.

Рупер нахмурился:

— А как же Стив? Ведь он тоже слышал, как бандиты говорили о Смите!

— Блэлок засадил его за решетку! — Голос Элли дрогнул, но она сдержалась и рассказала Руперу о событиях последних дней. Об убийстве Люсьена, о том, что Стива обвиняют в совершении такого же преступления в Лондоне. И, похоже, не без оснований. «Газетт» опубликовала статью из какого-то лондонского издания, в котором писалось об этом. И все же, вопреки всем доказательствам, Элли не верила в виновность Стива. Не могла верить! Если бы она поверила, то ей бы пришлось признать, что отцом ее будущего ребенка стал убийца. А это не могло быть правдой.

* * *

Прошло еще три дня. Окружной судья прислал записку, в которой сообщал, что через десять дней он прибудет для проведения специального процесса. Стиву сообщили эту новость незадолго до того, как к нему пришла долго добивавшаяся встречи Кармен Белл.

Женщина носила траур по Люсьену, поэтому была одета в черное шелковое платье, а маленькая черная шляпка с вуалью закрывала ее глаза и щеки.

— Я чуть рассудка не лишилась и не знала, что подумать, когда услышала, что вас обвиняют в убийстве Люсьена, — прошептала она. — Однако время шло, и чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что этого не может быть. Люсьен говорил всегда, что вы — его единственный друг и что однажды, вы даже спасли ему жизнь.

Кармен опасливо оглянулась на Лена Блэлока, чтобы убедиться, не слышит ли тот ее слов. Но шериф даже не смотрел в их сторону. И тогда женщина продолжила:

— Я знаю, что хотя Люсьен и был у вас слугой, но он любил вас, как родного брата.

— Я тоже любил его, — ответил Стив.

— Все его вещи я отнесла к Мей, — сказала Кармен, — и она согласилась, что подержит их у себя, пока вы…

Она запнулась. Будущее Такера было неопределенно, и она не хотела лишний раз напоминать ему о том, что ему грозит виселица. Помолчав немного, Кармен заговорила вновь.

— Я пришла сюда, чтобы сказать, что я вам верю и сделаю все, что только в моих силах, чтобы помочь вам. Я расскажу на суде, как относился к вам Люсьен. Может быть, это поможет. Так жаль, что меня не оказалось наверху в тот злополучный вечер. Люсьен был очень обеспокоен и хотел, чтобы вы поскорее вернулись, так как ему нужно было рассказать что-то важное о том англичанине, который недавно приехал в город. О том рыжем репортере, знаете?

Стив почувствовал, как по его телу пробежал озноб.

— Кармен, он что-нибудь рассказывал вам об этом?

Она кивнула:

— Да, немного. Правда, я не знаю, что все это значит, и почему это так его расстроило. Он просто сказал мне, что, кажется, видел этого англичанина раньше и что тот неслучайно приехал в Мидлчерч.

В страшном волнении Стив схватил через решетку руку Кармен.

— Послушайте, Кармен, а Люсьен не говорил, где он видел этого англичанина раньше?!

Кармен нахмурила лоб, стараясь припомнить все, что говорил Люсьен. Наконец она кивнула:

— Да. Он говорил, что заметил англичанина, когда увидел… Дженни… Для меня это ничего не значило, но…

Вдруг она испуганно подняла ладонь ко рту и прошептала:

— Так это же Дженни, которая…

— Да! — в отчаянии ответил Стив. Вся правда открылась ему. Люсьена убили точно так же, как и Дженни. И оба раза обвинили его, Стива Такера! Но это значит, что за всем этим — скрывается кто-то еще.

Дерби Сьюард — вот кто это! Этот рыжеволосый англичанин, который свидетельствовал сейчас против него. Это он убил Люсьена и Дженни!

Но зачем?! Стив никак не мог понять, кому нужна была смерть Дженни. Еще можно объяснить смерть Люсьена, который, очевидно, стал в Лондоне свидетелем убийства и теперь узнал Сьюарда. Выходит, Сьюард последовал за ними из Лондона и вовсе не затем, чтобы передать его, Стива Такера, в руки правосудия. Значит, у него есть на то какие-то свои грязные причины!

Ему обязательно нужно добраться до Сьюарда. Необходимо заставить признаться англичанина в том, что это он совершил убийства. Но Стив понимал, что выбраться отсюда никуда не сможет.

После ухода Кармен он долго не мог заснуть. В конце концов, ему это удалось, однако его сон был тревожным, наполненным видениями и кошмарами, в которых Дженни и Люсьен умоляли пощадить их жизни, а он, имея возможность их защитить, стоял и смотрел, как убивают дорогих ему людей.

Где-то среди ночи ему приснился голос Элли, озабоченный, но язвительный и нежный одновременно. Такой, какой есть только у Элли. Он звучал во сне, но словно наяву.

— Да вставай же, лодырь, черт тебя возьми! У нас всего пара минут, чтобы скрыться из города.

Внезапно Стив понял, что голос Элли ему вовсе не снится. Он открыл глаза, резко сел и увидел, что дверь его камеры открыта и рядом с ним, бешено жестикулируя, стоит Элли в своих потертых штанах из оленьей кожи.

Чуть подальше, за столом шерифа, Стив увидел лежащего без сознания Пейва Брэдли.

— Элли! — воскликнул Стив. — Что ты наделала! Неужели ты не понимаешь, что тебе за это будет!

Он резко притянул ее к себе, обнял и страстно стал целовать. Закипев, словно разъяренная кошка, она вырвалась из его объятий и со злостью прошептала:

— Мне следовало знать, что у тебя на уме только любовные забавы! Давай, пошевеливайся, пока кто-нибудь сюда не зашел, иначе мы оба закончим свою жизнь на виселице!

Они затащили Пейви в камеру и закрыли его на замок. Затем осторожно, по черному ходу, прошли в темную аллею, где их ждали две оседланные лошади. Вскоре они миновали последние приземистые домишки Мидлчерча и пустили лошадей вскачь. Они мчались, не разбирая дороги, до тех пор, пока не убедились, что за ними нет погони. Только тогда, они решили дать лошадям передохнуть. Элли и Стив направлялись на восток. В нескольких милях от Мидлчерча они съехали с дороги к холмам и там, среди скалистых обломков, спешились. Элли стояла, держа лошадь в поводу, и в призрачном лунном свете Стиву было видно ее озабоченное, встревоженное лицо. Тихим голосом она сказала, что он должен ехать дальше и миновать следующий по пути город, который ему встретится. Только теперь Такер заметил, что на его лошадь навьючены тугая переметная сума и спальный мешок, а на лошади Элли груза нет. Он печально посмотрел на свою спасительницу.

— Я никуда не поеду! Мне надо повидать в Мидлчерче одного человека!

Элли дотронулась до его руки, и он почувствовал дрожь ее пальцев и увидел, как сильно тревожится она за него.

— Ты не сможешь ничего сделать со Смитом, — тихо произнесла она, и голос ее дрогнул. — Поверь мне, я ведь пыталась, пока ты был за решеткой.

— Смит еще получит свое, его время придет! Но не сейчас! — Стив хищно сжал зубы и, помедлив секунду, процедил:

— Я, пока что не с ним, собираюсь встретиться. Мне нужен Дерби Сьюард!

— Сьюард?! — горько воскликнула Элли. — Они со Смитом закадычные друзья! Смит поселил его в «Алмазе», кормит и поит за свой счет! И лелеет его так, будто он бог весть, какая важная персона! Да они там, в «Алмазе», давно уже приговорили и повесили тебя, как если бы приговор суда уже состоялся на самом деле! Все уже давно решено, и судья давно куплен! Даже эта водяная крыса, которая тебя должна защищать, по-настоящему защищает только Смита! Более того, твоя собственность, я имею в виду твою долю в «Райс Лайн», решением суда будет конфискована, и мне не нужно тебе говорить, кому первому она достанется потом.

Она тяжело вздохнула:

— И не смотри на меня так, словно я сумасшедшая! Это Джастин слышала, как Смит разговаривал обо всем этом с ее отцом.

— Джастин?!

Он схватил Элли за плечи и резко встряхнул ее.

— Так она знает о том, что ты освободила меня?! Элли, я не могу позволить тебе… Элли…

Элли снова тяжело вздохнула:

— Черт побери! Все равно ты сейчас ничего не сможешь сделать. А Джастин, да, Джастин знает! Она сама мне помогала!

— О, господи! Вы обе что, рехнулись?!

— Может быть! Но только Джастин тоже не поверила в то, что ты виновен. А когда подслушала, что замышляет Смит, не смогла больше терпеть. Она пришла ко мне, и мы договорились, что сегодня она притворится больной, и ее отцу придется остаться с нею. Она так сделала, чтобы быть уверенной, что дежурить в тюрьме будет не ее отец, а Пейв. Она считала, что Пейв заснет во время дежурства — так оно и вышло. Поэтому… закрой свою пасть! Он меня не видел, и никто не знает и не узнает, что это я тебя освободила!

— Тем более ничего не случится, если я теперь проберусь в Мидлчерч и повидаюсь со Сьюардом, — сказал Стив.

— Нет! Если не хочешь, чтобы тебя пристрелили! Я прошла через такие испытания, мне столько пришлось пережить, чтобы спасти твою драгоценную башку, что я теперь не желаю, чтобы это все было зря! — воскликнула она.

Стив усмехнулся:

— Если ты, таким образом, говоришь, что беспокоишься обо мне, то я тронут.

— А, чтоб тебя! — взорвалась Элли и отскочила от него. Она дала себе клятву, сегодня не обращать внимания на объятия и чувства, которые — приходится из-за этого испытывать. Но сопротивляться самой себе оказалось необычайно тяжело. Нахмурившись, женщина полезла в карман рубашки и достала пачку банкнот.

— Вот — тысяча долларов, это все, что мне пока удалось собрать.

Она сунула деньги ему в руку.

— Забирай и скачи дальше, пожалуйста! Уезжай из штата и никогда не возвращайся! А когда шум уляжется, напиши мне, где ты будешь, и я пришлю тебе деньги за твою долю.

Стив сунул деньги в карман. Ему не хотелось с нею спорить. Он хотел бы нежно обнять ее, долго не выпускать из своих объятий и наслаждаться ее близостью, пока солнце не взошло бы над горами.

— Мне необходимо видеть Сьюарда! — тихо, но решительно сказал он. — Возвращайся назад в город, а я вернусь попозже!

— Нет! — она схватила его за рубашку. — Нет! Назад, в Мидлчерч, ты не поедешь!

Он медленно провел ладонями по ее рукам, потом обнял девушку и притянул к себе. Ему показалось, что он прочел в ее глазах в этот момент что-то такое, что она хотела скрыть от него. Стив слегка сжал плечи Элли и посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты никогда не уходишь от борьбы, Элли, почему это должен делать я?!

Элли закипела от гнева. Она не рассчитывала на такое ослиное упрямство и неблагодарность. Почему бы ему просто не выполнить то, что она говорит. А он, как назло, лезет головой в петлю!

— Да потому, что в этой борьбе ты не сможешь победить! Если ты вернешься, тебя просто-напросто схватят и повесят! А я не хочу, чтобы повесили отца моего ребенка!

ГЛАВА 34

— Ты бы никогда не сказала мне! Ты бы отправила меня сейчас отсюда, и я бы никогда об этом не узнал!

Элли без сил опустилась на камень. Сколько раз говорили, что ее несдержанность дорого ей обойдется. И вот это произошло. Она же собиралась благоразумно молчать о своей тайне и вот так глупо выболтала все! Выболтала, как какая-нибудь сорока-трещотка! Ее как будто за язык тянули! И черта с два она соображала, что делала в ту минуту!

— Я думала, что будет лучше, если ты не будешь об этом знать, — совсем растерявшись, пробормотала она. Затем сжала зубы, почувствовав, что сказала глупость, и вслед за этим торопливо добавила:

— Я думала, что у тебя и без того полно забот.

Стив опустился на камень рядом с ней. У него было такое чувство, как будто ему изо всех сил саданули в солнечное сплетение. И он чувствовал себя обманутым. Стив редко, а по правде говоря, почти никогда не думал о том, что у него могут быть дети и он может стать отцом. И все-таки иногда он представлял себе, как держит на коленях ребенка и даже играет с ним. Конечно, в этих его фантазиях рядом с ним была женщина любящая и преданная, и, конечно же, он был богат и знатен. Ему и в голову не могло прийти, что у него появится ребенок сейчас, когда он находится в бегах, словно жалкий изгой.

В детстве, когда он был сыном служанки, да еще и рожденным вне брака, дети хозяина, на которого работала мать, часто смеялись и дразнили его. Те годы ему очень хотелось бы забыть. И уж тем более, ему не нравилась мысль о том, что такую же судьбу он уготовит своему ребенку.

Сам Стив никогда не знал своего отца. И даже имени его не знал. Мать до самой смерти так и не сказала ему, кто этот человек. Стив предполагал, что отношения матери с отцом как раз и испортились из-за того, что на свет появился он. Стив был убежден в том, что мать всю жизнь сожалела о разрыве с мужем. Нет, она, безусловно, любила сына. Очень! Он был ее радостью, ее единственным счастьем! Однако он ничего и никогда так и не узнал от нее о своем отце.

— Мы должны пожениться! — решительно сказал Стив, выводя ее из состояния изумления. Он поймал ее за запястье и так сжал, что ей стало больно.

— Слушай меня внимательно, Элли. Я внебрачный сын и никогда не знал своего отца. Но я не хочу, чтобы это случилось с моим ребенком. Так что, ради него, выходи за меня замуж.

Элли сердито посмотрела на него.

— Это имело бы какой-то смысл, если бы ты любил меня, а я любила бы тебя, — сказала она, неприятно задетая тем, что он даже не попытался сказать, что он испытывает к ней.

Он отпустил ее руки, провел рукой по своим волосам и умоляюще посмотрел на молодую женщину.

— Если не хочешь, можешь не жить со мной, — сказал он, — только я прошу тебя, пусть у ребенка будет мое имя.

Элли усмехнулась язвительно, так, как улыбалась ему в те времена, когда они только повстречались.

— Право же, я не знаю, — сказала она.

Стив почувствовал себя самым несчастным, самым жалким созданием во вселенной. Он не мог предложить ребенку ничего, кроме своего имени, но даже этот дар отвергался с презрением. Беглый убийца, без единого цента за душой, человек, слова которого недостаточно, чтобы изобличить подлинного преступника, — вот кто такой сейчас Стив Такер. И он не мог помочь Элли остановить Смита, если не хотел, конечно, доставить ей лишние хлопоты.

— Отыщи какого-нибудь священника, который сможет нас обвенчать, и затем я отдам тебе всю свою долю в «Райс Лайн», — пообещал Стив. — Это поможет тебе свести концы с концами и продержаться, пока не удастся покончить со Смитом.

Элли сначала даже не поверила тому, что услышала. Оказывается, он хочет, чтобы ребенок, их ребенок, носил его имя! И он желает этого так сильно, что готов лишиться последних ценностей, которые у него еще остались.

— Если я обвенчаюсь с тобой, ты уедешь? — она посмотрела вдаль, на залитую лунным светом пустыню.

— Да.

Он должен сделать так, как ей будет лучше. И, может быть, ему тогда удастся все исправить, если он сначала, вернувшись в Лондон, с помощью Алена снимет с себя подозрения в убийстве Дженни.

* * *

Стив и Элли ехали весь день, изредка обмениваясь короткими односложными фразами, под палящими лучами солнца. Элли старательно объезжала все сменные станции и поселки, куда могло дойти известие о бегстве. Наконец, первые лучи заката позолотили белесый окоем небес, и изнуряющий зной начал медленно спадать. Только тогда путешественники увидели в отдалении несколько строений, силуэты которых дрожали в вечернем мареве. Маленький кирпичный домик, сарай во дворе и рядом с ними колодец.

Тут жили преподобный Джек Четэм и его жена Бесс, которых Элли хорошо знала. Преподобному Джеку можно было довериться в том деле, которое предстояло Стиву и Элли. Он вполне мог провести простую церемонию венчания, которая должна была соединить их, и, что самое главное, сохранить ее в тайне от всех. Когда они въехали во двор, он с ружьем в руке стоял у колодца, набирая воду для своего небольшого стада.

— Приветствую вас, незнакомцы! — несколько напыщенно произнес преподобный и вдруг узнал всадницу. — О, Элли! Вот это сюрприз!

Элли стремительно соскочила с лошади и так энергично обняла старика, что у того шляпа слетела с головы и обнажились седые волосы.

— Ну, как тут Бесс? — спросила она.

— Отлично! Она будет рада видеть тебя, — старик отстранился от Элли и повернулся к Стиву. — А это твой друг?

Элли познакомила мужчин, а когда все вошли в дом и Бесс, наконец, оправилась от удивления, рассказала им, зачем они со Стивом приехали.

— Жаль только, что твоего батюшки тут нет, — печально сказала старушка.

Она была такой же седовласой, как и ее муж, и лицо ее также избороздили морщины.

— И все-таки я совершенно не пойму, зачем тебе понадобилось ехать венчаться в такую даль, — она легонько дотронулась до руки Такера. — Элли не нужны всякие ужимки и объяснения, молодой человек. Вы вообще знаете, что за невесту себе выбрали?

— Все он знает. Мы очень хорошо понимаем друг друга, — с горечью сказала Элли, когда преподобный Джек ушел в дом. Она вымыла руки, умыла лицо и принялась вытираться махровым полотенцем. — Сейчас мы поженимся, и ты уедешь из Аризоны. Так лучше для тебя.

Стив кивнул:

— Я подпишу контракт, в котором передам тебе свою долю. Преподобный Джек и Бесс будут свидетелями. Мои вещи у Мей Спрейберри. Там ты найдешь все документы.

Не желая слушать, Элли торопливо направилась в дом. Вообще-то, у нее никогда не было иллюзий насчет прекрасных свадебных церемоний. Она слишком много не думала о замужестве. И все-таки ей казалось, что такой незаурядный случай в жизни должен быть более торжественным, а слова Стива превращали все в обыкновенную сделку. Когда Бесс предложила ей надеть свою фату, Элли сначала наотрез отказалась:

— Неужели мне это одевать на куртку?

— Сделай, пожалуйста, так, мне это будет очень приятно!

Бесс нежно сжала обветренные руки Элли и подала ей невесомую кружевную паутину фаты, увенчанную изящной диадемой в виде шелковых колосьев.

— Я хранила ее сорок лет.

Глаза Бесс затуманились.

— Все-таки у невесты должно быть, что-нибудь такое. И вот еще букет цветов. Они, правда, голубые, но зато совсем свежие.

Элли сдалась.

Бесс настояла на том, чтобы Элли встала рядом со Стивом. Невеста при этом изо всех сил пыталась изобразить на лице счастливую улыбку. Слова преподобного Джека сливались в монотонное жужжание, но ей, очевидно, удавалось разбирать в нем что-то, так как она иногда отвечала вместе со Стивом на полагающиеся вопросы.

— Кольца есть? — священник посмотрел на Такера.

— Нет, колец нет.

Жужжание возобновилось с новой силой, потом оно стихло, и Стив повернул ее к себе, поднял вуаль и обнял. Губы мужчины коснулись ее губ, но не так, как обычно, когда от его поцелуя у Элли перехватывало дыхание и слабели ноги. Нет, это был тот целомудренный мгновенный поцелуй, которым жених и невеста обмениваются в церкви на глазах у целой кучи родственников и знакомых. Но даже от этого стремительного поцелуя веяло такой страстью, таким пламенем, что Элли почувствовала, как ее всю охватило легким жаром и закружилась голова.

Все! С этим пора кончать. Достаточно того, что ей пришлось выйти замуж за этого глупца! Элли показалось, что все тело у нее вдруг стало ватным, словно у тряпичной куклы, и тогда она обхватила Стива руками за шею, чтобы не упасть, и уже сама прильнула губами к его лицу, чувствуя, как все ее тело дрожит и сгорает от желания.

— Ну вот! А теперь мы будем праздновать!

У Джека имелась бутылка виски, которую он хранил на лекарство и для всяких экстренных случаев. Старик разлил спиртное и провозгласил тост, желая молодым счастья и долгой жизни.

Элли сразу выпила свою порцию, надеясь, что от этого разойдется комок в горле и утихнет сердце, поскакавшее галопом. И все же, когда настало время подписывать свидетельство о браке и контракт, приготовленный Стивом, рука Элли дрогнула. Неужели, в самом деле, Стив Такер стал ее мужем? В голове у молодой женщины шумело, в ушах стоял, звон.

Стив, как раз наоборот, чувствовал себя превосходно, и мысль его работала необычайно ясно.

Поэтому, когда преподобный Джек предложил новобрачным свободную комнату, он охотно согласился. Мысль о том, что ему представилась возможность провести первую брачную ночь с Элли на мягкой постели, была слишком хороша, чтобы отказаться от нее. Не торопясь, специально на виду у Элли, он сунул свидетельство о браке и контракт в карман перед тем, как садиться ужинать.

Вскипев от наглости Такера, Элли помогла Бесс сложить драгоценную фату. Похоже, Стив думает, что у него еще будет и брачная ночь, но это не входило в условия их договора. Единственное, чего ему удалось добиться, это того, что она теперь постоянно думает о нем. Но, хватит! Довольно же он мучил ее.

Когда, наконец, хозяева пошли спать, молодые направились в отведенную для них комнату. При слабом свете единственной свечи молодая жена зашипела, яростно потрясая кулаком перед носом своего суженого:

— Ты что, чертово семя, думаешь, я не поняла, что за игру ты ведешь? У нас, между прочим, была договоренность!

Не обращая внимания на ее угрожающий тон, Стив похлопал по карману, где лежали документы.

— Все это станет твоим, но утром, — сказал он, снял пиджак и повесил его на спинку стула, стоявшего у него за спиной.

Первой мыслью Элли было схватить этот пиджак и… А что, собственно, делать потом? В следующее мгновение этого уже просто невозможно было сделать, потому что она, как зачарованная, засмотрелась на Стива, который вытащил рубашку из брюк и принялся медленно расстегивать на ней длинный ряд пуговиц. Затем он неторопливо снял рубашку и повесил ее туда же, на стул, после чего тепло улыбнулся и произнес:

— Как я рад, что мы, наконец-то, можем спокойно провести ночь.

— Чтоб ты провалился! — Элли снова взмахнула кулаками. — Ты же говорил, что уедешь! Мне следовало догадаться, что ты не выполнишь свое обещание.

Стив тяжело вздохнул, повернулся к ней спиной, словно специально давая ей возможность понаблюдать, как перекатываются на его широкой спине бугры мышц, а сам принялся стаскивать ботинки. Ей в глаза бросились шрамы, оставленные ножом Тавиза, и она тут же подумала, что он рисковал собой ради ее спасения. Каким мелким и ненужным показался ей самой охвативший ее гнев, но Элли ничего не могла с собой поделать. Она раздражалась уже от того, что при всем своем старании не могла почувствовать при взгляде на Такера ничего, кроме восхищения. И то, что комната была освещена единственной свечой, только усложняло все до предела. Тени плясали на его мускулистом теле, и от этого он становился особенно желанным, особенно красивым какой-то греховной, дьявольской красотой. По-прежнему обнаженный по пояс, Стив склонился над кроватью, откинул покрывало и повернулся к женщине, так неожиданно ставшей его женой. У Элли сразу перехватило дыхание, а сердце учащенно заколотилось в груди.

— Пожалей ты меня, Элли, — тихим голосом, глухим от желания, сказал он.

Она стала его женой, но, возможно, всего на одну ночь, и Стив хотел, больше всего в жизни хотел, провести остаток этой ночи в объятиях Элли.

— Я старательно соблюдал условия нашего соглашения, но сегодня ночью…

От совершенно отчетливого призыва, прозвучавшего в его голосе, Элли задрожала всем телом. Она снова безуспешно попыталась бороться сама с собой. В отчаянии молодая пробормотала:

— Я не буду с тобой спать!..

И ругнувшись, рванулась к выходу, понимая, что если останется еще хоть на минуту в этой комнате со Стивом, то все рухнет, и она вновь окажется во власти того притяжения, которое исходит от него и от этой разобранной постели… И тогда она останется с ним на ночь.

Стив успел схватить ее за плечи и потянул к себе.

— Почему, Элли?

И тут же, не давая ответить, его рот накрыл ее губы.

Словно удар молнии пронзил женщину, потоки огня охватили ее тело, вихрем взвились к небесам, и она вся содрогнулась от охватившего ее желания. Элли стала отбиваться, стремясь вырваться из пленительного кольца мужских рук, понимая тщетность своей борьбы и зная, что нельзя не сопротивляться, иначе — гибель. Но он все крепче прижимал жену к себе, чувствуя, что она бьется в его объятиях, как птица, попавшая в силки.

Под ее ладонью мощными толчками колотилось его сердце, и с каждым ударом страх и раздражение уходили из ее души, и она покорялась и отдавалась его силе и теплу его тела. И вдруг ее руки взметнулись вверх, она обняла Стива и, прижавшись губами к его лицу, ответила на его поцелуй.

* * *

За час до рассвета, Элли проснулась оттого, что почувствовала приятную тяжесть мужской ноги на своих ногах. Одна рука Стива покоилась у нее на груди, а другую он закинул за голову. Элли подумала, что он снова хочет заняться любовью, но вдруг увидела, что его глаза закрыты, и он крепко и безмятежно спит.

Элли улыбнулась и нежно прикоснулась к его плечу. Ее удивило, что, проведя всю ночь в бурных ласках, она все еще чувствовала наслаждение оттого, что он рядом и оттого, что она лежит рядом с ним.

Освобождая его из заточения, Элли испытывала только гнев и раздражение против него, и надеялась, что он навсегда исчезнет из ее мыслей и из ее жизни. Но теперь она понимала, что это невозможно. Стив Такер вошел в ее сердце, в ее плоть и кровь. У них будет ребенок. Какая восхитительная, счастливая мысль! Теперь Элли не хотела, чтобы он уезжал. Что бы ни случилось потом с каждым из них, они встретят это будущее вместе и вместе преодолеют все. Она скажет ему об этом, когда он проснется.

И еще надо будет сказать ему о том письме, которое пришло на его имя позавчера. Днем она была слишком взволнована, слишком возбуждена и просто забыла о нем. Сунула его в сумку у седла на лошади Стива и забыла. Но ничего, она еще скажет об этом — у них впереди много времени. Тихо вздохнув, Элли теснее прижалась к нему, чувствуя исходящее от него тепло. Она слегка пошевелилась, устраиваясь поудобнее и в глубине души надеясь, что он проснется и вновь обнимет ее. И тогда она скажет ему все, и при свете ясного утреннего солнца, она раскроет свою душу и сердце. Но пока он не проснулся. В теплом кольце его рук приятная истома сковала тело Элли, и пришел сон и, захватив ее, укутал своей темной вуалью.

Когда она проснулась, было уже позднее утро и Стива рядом не было. Он исчез, а вместе с ним исчезла и ее тысяча долларов.

ГЛАВА 35

Стив надеялся, что Элли простит ему его невольную ложь. Он честно собирался сдержать свое слово и покинуть территорию штата, и даже пошел в конюшню седлать лошадь, пока жена спала, так как опасался, что не сможет спокойно распрощаться с нею. И вдруг среди припасов, которыми были набиты его дорожные сумки, он случайно наткнулся на долгожданное, невесть откуда взявшееся письмо от Алена.

У Стива до сих пор комок подступал к горлу, когда он вспоминал слова, написанные ему Аленом. Сын Дженни Перрол, конечно же, ни на минуту не поверил в то, что это Стив убил его мать. Более того, он немедленно начал вести собственное расследование, чтобы восстановить справедливость. Вскоре он узнал, что у его матери было письмо и новости для Стива. Ему удалось обнаружить это письмо, которое Дженни спрятала в их доме. Письмо было удивительным. Его написал душеприказчик, представлявший интересы некоего лорда Эндрю Нокса и следившего за исполнением завещания этого самого лорда. И самое замечательное было в том, что этот лорд оказывается отец Стива.

Не доверяя почте, Ален снял копию с этого письма, которую и послал Стиву. Недоверчиво читал Стив эту копию. Если верить тому, что в ней написано, он является законным сыном графа Нокса. Более того, он должен унаследовать его титул и состояние, размеры которого изумляли Стива даже сейчас, по прошествии нескольких часов. В приписке, сделанной Аленом, говорилось, что он узнал о двоюродном брате Стива Эйвери Ноксе, проживающем в Лондоне. Этот братец, оказывается, должен был унаследовать все состояние сэра Нокса, но при условии, если Стив умрет или окажется осужденным за какое-либо преступление. Эйвери Нокс, как сообщал Ален, известен в Лондоне своими долгами, а также тем, что напропалую обещал своим кредиторам, что вскоре унаследует дядюшкино богатство и тогда уж щедро расплатится с ними. Алчность Эйвери Нокса вызвала у Алена подозрение, и он решил узнать о нем поподробнее. И вскоре выяснилась интересная деталь. Оказывается, у Нокса был любимец, которого он специально нанял для выполнения разных грязных поручений. Этот презренный малый не гнушался никакими средствами для достижения своих целей. Знавшие этого типа люди, описывали его так: огненно-рыжие волосы и такая же огненно-рыжая борода.

— Сьюард! — громко сказал Стив…

* * *

Луна уже легла на отдаленные вершины аризонских гор, когда Стив вновь въехал в Мидлчерч. Спасительная темнота стала его союзницей, его покровом, его домом. Он попытался отыскать Кармен Белл, надеясь, что ее любовь к Люсьену поможет ему осуществить его месть. Прикрыв лицо полями низко надвинутой шляпы, Такер попросил какого-то полупьяного бродягу отнести записку Кармен.

Стив надеялся, что женщина не выдаст его, и поэтому назначил место свидания в темной аллее. Вскоре он увидел, как из дверей «Медного колокола» выскользнула женская фигура, и тут же услышал ее приглушенный встревоженный голос.

— Я знала, знала, что это вы! — прошептала она. — Как только ваш посыльный произнес имя Люсьена, я сразу же подумала, что это вы!

Она взяла его за руку своей маленькой ручкой и потянула туда, откуда только пришла сама: в маленькую уединенную комнатку при салуне.

— Вы, должно быть, сумасшедший, раз появились здесь! Лен Блэлок уже отправил за вами погоню!

Стив встревожился.

— Они не знают, кто меня…

— Кто вас вытащил из тюрьмы? Нет, не знают. И не говорите мне об этом! — Кармен налила ему стакан виски, и он медленно, устало выпил его.

Дождавшись, пока он поставит стакан, Кармен спросила:

— Зачем вы вернулись сюда?

— Я пришел за Сьюардом — убийцей Люсьена!

Кармен замолчала и сидела так несколько мгновений. Затем, она низко опустила голову и всхлипнула, но, совладав с душившими ее рыданиями, сказала:

— Я… Я помогу вам во всем, в чем только смогу! Правда, дня два я уже не видела этого человека, но если он еще в городе, то вы его найдете в «Алмазе».

* * *

Пока Кармен стояла на страже, наблюдая за улицей, Стив осторожно выставил окно в задней стене «Алмаза». По его расчетам, он должен был попасть как раз в личные апартаменты Харриса Смита.

Комната, в которой он оказался, была задрапирована тяжелыми бархатными шторами с золотыми кистями. А стены в ней были обтянуты японским шелком. Большую часть комнаты занимала огромная кровать с балдахином, пожалуй, даже чересчур изысканная для хозяина салуна и его девиц.

Мягкий тусклый свет единственной лампы под большим абажуром помог пройти Стиву через комнату, не задев по дороге ничего. Он уже совсем было собрался поблагодарить своего ангела-хранителя за помощь, как вдруг большая, обшитая дубом дверь распахнулась, и Стив моментально скользнул к стене и спрятался за длинную бархатную портьеру.

— Норин, ты здесь? — послышался голос, и в комнату вошел Смит, по-видимому, собиравшийся спать.

Вжавшись в стену и затаив дыхание, Стив наблюдал из своего укрытия, как хозяин салуна снял сюртук и жилет, затем расстегнул пояс с висевшим на нем револьвером и положил все это на комод, стоявший возле кровати. И как только он сел на круглый, мягкий табурет, чтобы разуться, Стив, крепко сжав в руке свое оружие, отдернул портьеру и предстал перед Смитом.

— Где Сьюард? — резко, без всяких вступлений, спросил он.

От изумления и ненависти лицо Смита исказилось страшной гримасой. Он дернулся, но тут же вновь сел, быстро сообразив, что такие резкие движения могут стоить ему жизни.

— Я считал вас более умным человеком, Такер! — наконец, тихо произнес он. — Вам следовало принять мое предложение, тогда не пришлось бы беспокоиться из-за Сьюарда.

— Насчет меня, вы можете уже сейчас успокоиться. Я, не раздумывая, влеплю вам пулю между глаз, — спокойно и бесстрастно ответил Стив. — Кстати, я это и собираюсь сделать, если вы только не напишете собственноручное признание в том, что это вы были организатором бандитских нападений на дилижансы «Райс Лайн».

Револьвер качнулся в руке Стива, и его дуло нацелилось прямо в лоб Смиту, туда, где сходились темные брови. Такер шагнул к своей мишени и потом, почти весело, добавил:

— Вы не понимаете, Смит, что терять мне уже абсолютно нечего, поскольку, по вашей милости, я влип в серьезную историю!

От его холодной, спокойной улыбки владельцу салуна сделалось нехорошо, по спине пополз холодок, а с лица мгновенно исчезло презрительное и самоуверенное выражение. Французу, действительно, терять нечего, и он, в самом деле, ничего не потеряет, если пристрелит его, Смита. Но зато приобретет все, если получит в руки признание. Именно этот француз убил Тавиза, самого жуткого из всех чудовищ, которых только знал Смит. Поэтому у Смита сейчас, даже сомнений не возникло в том, что и отсюда Такер скроется целым и невредимым, да еще и с документом, который напишет он. Смит прохрипел проклятие и вдруг оборвал себя на полуслове, так как услышал за дверью чьи-то приближающиеся шаги. Стив недвусмысленно предупредил хозяина салуна, что звук, который Смит, возможно, думает издать, может оказаться последним в его жизни. А сам стал за дверь. В следующее мгновение дверь вновь отворилась. В комнату вошла Норин Смит. Стив схватил ее за тонкую руку и втолкнул в комнату с такой силой, что она полетела прямо к мужу, мелькнув нижними юбками.

— Ой! — воскликнула женщина, в то время как Стив захлопывал дверь.

Смит поймал Норин, крепко обхватил ее одной рукой за талию и посильнее прижал к себе свою дрожащую половину. Норин от испуга и боли тихонько охнула. Она смотрела испуганными, удивленными глазами на все происходящее, и было видно, что она ничего не понимает.

— Не волнуйся, любимая! — зловеще ухмыльнулся Смит, теснее прижавшись к жене. Свободной рукой, скрытой пышной юбкой Норин, Смит скользнул в карман юбки, где, как он знал, всегда лежал крохотный однозарядный дамский пистолет. Это было слабое женское оружие, но в подобной ситуации и оно могло сгодиться.

Смит мгновенно выхватил пистолетик и навел его на Стива. Но Такер лишь засмеялся и покачал головой:

— Смит, ты с ума сошел. На таком расстоянии, из этого пугача, ты даже муху не застрелишь.

Смит, видимо, тоже это понял, потому что тут же сменил прицел, приставив дуло пистолета к виску Норин.

Норин опять охнула и завизжала:

— Харрис, нет! Что ты делаешь!

Стив был потрясен больше, чем несчастная жена хозяина «Алмаза». Смит поставил Норин прямо перед собой, так, что ее макушка касалась его подбородка. Очевидно, он причинял ей боль, потому что лицо женщины исказила гримаса.

— Смит, она ведь твоя жена, — сказал Стив. Глухо заворчав, Смит еще сильнее прижал дуло к виску Норин.

— Да, она моя жена! — оскалился он. — Но я таких жен могу найти себе сколько угодно еще! Однако у меня такое чувство, что хотя тебе и нечего терять, ты все же не позволишь умереть женщине на твоих глазах. Так что давай, бросай оружие, или я ее пристрелю раньше, чем ты убьешь меня!

Но ему не удалось убедить Стива. Смит понял это, увидев, что Такер вовсе не собирается уступать ему. Большим пальцем тот взвел курок и прицелился в голову Смита.

Но Норин лучше Стива знала своего мужа. В ту самую секунду, когда Такер вскинул свой револьвер, она резко присела и попыталась вырваться из рук Смита. Освободиться ей не удалось, но, стремительно повернувшись к мужу, она успела ухватиться за его руку, державшую пистолетик. Они сплелись, словно пара разъяренных котов, и началась борьба между ними. Норин царапалась и шипела, Смит бесновался и изрыгал проклятия. Стив оставался единственным зрителем и судьей поединка, в котором сошлись яростное отчаяние и желание выжить и грубая сила и жестокость. Правда, Стив не был просто безучастным свидетелем. К несчастью, теперь он никак не мог прицелиться в Смита — мешала Норин. Он был убежден в том, что Смит легко пожертвует женой, чтобы только спасти свою шкуру. С каждой минутой возрастала опасность. Либо Смиту удастся убить жену, либо кто-нибудь прибежит на шум драки. Единственным выходом было оглушить немедленно Смита.

Такер осторожно направился к дерущейся парочке, держа свой револьвер наготове. И вдруг, прежде чем он подошел к драчунам, прозвучал выстрел. Норин, взмахнув руками, грохнулась на пол, и ее красное платье веером раскинулось по полу вокруг нее, словно гигантская лужа крови. Смит, оскалившись, с каким-то странным выражением растерянности и ненависти на лице отступил назад. Внезапно он пошатнулся, ноги у него подломились, и хозяин «Алмаза» грузно опустился на пол.

— Проклятый ублюдок! Убийца! — всхлипывая, прокричала Норин. Она поползла на четвереньках от мужа, стараясь не попасть руками в струю крови, с бульканьем вытекающей из горла Смита.

Стиву показалось, что он никогда не слышал ничего страшнее последнего вздоха Смита.

В следующую секунду в дверь кто-то громко и настойчиво постучался.

— Мистер Смит! — раздался голос бармена, затем кто-то сильно толкнул дверь плечом. Стив понял, что все пропало. Он взглянул на Норин, которая торопливо вскочила на ноги и быстро стала поправлять одежду.

В следующую секунду она громко крикнула:

— Успокойся Пит! Все в порядке!

— Я слышал выстрел!

В дверь снова что-то грохнуло. Норин сделала Стиву знак скрыться, затем поправила прическу и, подойдя к двери, открыла ее.

— Лен Блэлок вернулся в город? — спросила она.

— Да, вернулся.

Пит попытался войти, но женщина ему не дала это сделать.

— Быстро иди за ним и приведи его сюда! — приказала она.

Пит несколько секунд поколебался, но потом развернулся и пошел за шерифом.

Норин, закрыв дверь, облегченно перевела дух и, прислонившись к дверному косяку, с благодарностью посмотрела на Стива.

— Конечно, я не подарок, я это знаю, — сказала она уже спокойно, — и мир наш дерьмо! Но, кажется, у меня появился шанс кое-что в нем исправить. Я начну с того, что расскажу шерифу, что это не ты убил парня из «Медного колокола».

— А ты знаешь, кто это сделал?

Внезапно Норин увидела кровь на своей руке. Несколько секунд она смотрела на нее, затем брезгливо вытерла руку о юбку и только потом ответила:

— У Харриса было какое-то особое чутье на подонков. Он их умело находил среди множества людей. Тот англичанин, который называл себя репортером, пришел сюда и предложил Харрису сделку. Он сказал, что они оба заинтересованы в том, чтобы тебя повесили. И что у него есть возможность обвинить тебя в убийстве того парня в «Медном колоколе». И тогда же он намекнул Харрису, что на самом деле убийство совершил он.

Норин все еще дрожала от волнения и страха. Зубы у нее стучали, и она никак не могла успокоиться. Словно в трансе, она подошла к высокому шкафу, открыла дверцы и, взяв оттуда шаль, накинула ее на свои обнаженные подрагивающие плечи. Потом она продолжила:

— Харрис принял его предложение и заплатил тому подонку-адвокату. Старик Дуглас хотел проследить, чтобы твои документы на «Райс Лайн» не стоили и ломаного гроша.

— Но ты не слышала ни разу, чтобы Сьюард прямо признался в убийстве Люсьена?

— Нет, — с сожалением покачала головой Норин.

Стив вспомнил письмо Алена. Его друг называл Сьюарда дьявольски изворотливым и коварным. И уж, конечно, этот тип слишком осторожен, чтобы прямо признаться, что именно он совершил это убийство. Но тут уже и без того не было никаких сомнений. Именно этот оборотень убил двух дорогих Стиву людей. Только изловив его, Стив сможет снять с себя подозрение в убийстве. Сьюард должен заплатить за все, что совершил.

— Где он? — спросил Стив у Норин.

— Он скрылся, — ответила она. — Он страшно перепугался, когда ты сбежал. Думаю, он знал, что ты будешь его искать, и сбежал в тот же день, когда ты рванул из тюряги. Этот шелудивый пес сказал одной из девчонок, что возвращается в Лондон и что Харрис, если захочет, может послать за ним, когда тебя отыщут.

* * *

Лен Блэлок почувствовал огромное облегчение, увидев мертвого Харриса Смита. И поэтому, он даже не выдвинул обвинений против Норин и Стива.

— Лучшее, что я могу сделать, — сказал он подрагивающим от волнения голосом, — это закрыть на случившееся глаза. У меня есть клятвенное заверение Норин, и для суда этого достаточно. Судья прибудет сюда на следующей неделе, и он единственный, кто может снять обвинение с Такера. Конечно, если Норин выступит как свидетель, то судья может снять все обвинения. Но, с другой стороны, черт его знает, ведь ее слова — это только предположения и догадки. И…

Норин добавила то, что шериф побоялся выговорить.

— И судья тоже был подкуплен Смитом, так что можно сразу сказать, какое будет вынесено решение, если Такер появится на суде.

Лен Блэлок прищурился. Слишком долго он был в аду под страшной властью Смита, этого дьявола в человеческом обличии. И вот, наконец, забрезжил выход из этого тупика. И шериф захотел сделать все, что только возможно, чтобы положить этому конец и чтобы его родная дочь могла бы им по-прежнему гордиться. Он кивнул Стиву.

— Ладно, сынок, давай, катись отсюда. Я тебя не видел!

ГЛАВА 36

Гнаться за Сьюардом было не очень трудно, труднее оказалось его догнать. Стив шел за ним по пятам от самого Мидлчерча до Нью-Йорка, опаздывая всего на день-другой. Через несколько недель этой сумасшедшей гонки за рыжим убийцей, Стив стоял в порту крупнейшего города Америки, глядя на бесконечный лес мачт, белоснежные полотнища парусов бесчисленных кораблей, многие из которых скоро отплывают в Англию. Последние три дня бушевал обычный осенний шторм, который и загнал все эти суда в бухту. Такая погода выводила из себя моряков, но для Стива это стало хорошим предзнаменованием.

Капли холодного дождя стекали Такеру за воротник, ледяной норд-вест пронизывал его насквозь, но Стив не обращал на это внимания. Он дал себе клятву, что уж этот шанс, предоставленный ему судьбой, он использует до конца. Сьюард не мог отсюда скрыться. Ему просто некуда деться. Этот рыжий убийца, как и другие пассажиры, вынужден ждать на берегу, пока море утихнет. Стиву только нужно найти его. Он обязан оправдать себя, доказать свою невиновность! Это необходимо ради Элли и их ребенка.

К ночи Стив почувствовал, что проиграл. Погода улучшалась с каждой минутой. И к утру корабли, наверняка, начнут выходить в море. А ему так и не удалось обнаружить имени Сьюарда в списках пассажиров. И ни один матрос не видел ни одного человека, похожего на Сьюарда.

Решив хоть чуть-чуть согреться и немного выпить, Стив зашел в портовую таверну и совершенно случайно оказался возле полыхающего очага рядом с капитаном какого-то корабля, отправлявшегося в Лондон.

— Меня зовут Абнер Бейл, — хриплым голосом представился капитан, после чего залпом осушил свою кружку с пивом и резко поставил ее на стол. У капитана было такое помятое и морщинистое лицо, каким бывает парус, прослуживший не один год верой и правдой на корабле. Суровые ветры Атлантики и морская соль основательно продубили его кожу.

Как и большинство старых морских волков, Бейл мог быть таким же коварным и изменчивым, как океан, однако прямой взгляд его карих глаз выдавал в нем честного человека.

— А я видел парня, о котором вы говорите, — сказал капитан «Глорианы». — Он подходил к моим ребятам и спрашивал, не найдется ли одного свободного места на моем корабле.

Стив сказал, что ему необходимо увидеть этого человека. И чем дальше он говорил с капитаном, тем больше убеждался в том, что речь идет о Сьюарде.

— Этот человек должен мне, — сказал Такер, — и скрылся, не заплатив. Может, вы знаете, где его можно найти?

Заметив, что Бейл его внимательно слушает, а рассказы о неоплаченных долгах обычно всегда находили благодарных слушателей в портовых тавернах, Стив рассказал капитану, почему он ищет Сьюарда, тщательно избегая всяких упоминаний о том, что именно его, Стива, жизнь поставлена на карту и находится в руках рыжего убийцы.

Бейл пожал плечами, хотя и не остался совсем равнодушным к истории, которую рассказал ему Такер.

— Вообще-то, мне плевать на ваши дела, — сказал капитан своим прокуренным басом. Затем поставил на стол еще одну опустошенную кружку с пивом и, протянув руки к огню, потер озябшие ладони одна о другую.

Немного помолчав, капитан добавил:

— Но если уж вам так необходимо увидеть этого типа, как его там — Сьюард — то вы можете с ним встретиться, когда он поднимется на борт «Глорианы». Но лучше всего придите до рассвета. Мы и так уже опаздываем с отплытием почти на неделю. И если ночью тучи разгонит, то мы поднимем якорь при первых лучах рассвета.

С этими словами капитан повернулся спиной к огню и, считая, что сделал все, что, по его мнению, должен сделать честный человек, бросил на Стива холодный взгляд.

— Но смотрите, чтоб на борту моего корабля не было никаких разборок! — строго предупредил он.

Спустя некоторое время Бейл ушел, а Стив остался сидеть у огня, постепенно согреваясь и чувствуя, как огонь изгоняет холод из его тела. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что человек, о котором говорил капитан, и Сьюард — одно лицо.

* * *

Все больше и больше убеждаясь в том, что правильно сделал, сбежав из Мидлчерча, Дерби Сьюард сложил свой маленький дорожный сундучок и попросил хозяина постоялого двора вызвать ему извозчика, чтобы направиться в порт. Он сделал все, что мог, чтобы избавить мир от Стива Такера. Ноксу придется довольствоваться этим. Правда, Такер все-таки жив, но он теперь обвинялся в убийствах сразу на двух континентах. Ноксу без особого труда удастся убедить суд в том, что Такер не выполнил условия завещания и что он, Нокс, имеет теперь полное право на получение дядюшкиного наследства.

Если все же Ноксу не удастся эта афера, в целом свете не будет человека несчастнее, чем Дерби Сьюард. Но жизнь дороже всяких денег.

Поэтому, когда он узнал о том, что Такер бежал из тюрьмы и теперь на свободе, то решил сразу же возвратиться в Лондон. У него были серьезные опасения, что француз захочет встретиться с ним. Шериф Блэлок сообщил ему, что Стив подозревает в убийстве Люсьена Бурже именно его, Сьюарда. Сьюард не совсем понимал, зачем шериф сказал ему об этом, так как теперь хорошо знал, что и Блэлок, и другие, замешанные в этом деле, работали на Смита. Но шериф передал ему слово в слово все, что сказал в тюрьме Такер, явно давая понять, что эти подозрения могут еще когда-нибудь всплыть.

Сьюард был неглупым человеком. И уж тем более он не был дураком, когда дело касалось его благополучия или жизни. Поэтому, как только он узнал о бегстве Такера, немедленно покинул Мидлчерч. И в дальнейшем он не медлил. На всем пути от Аризоны до Нью-Йоркского порта Сьюард чувствовал затылком погоню за собой. Раз по десять на день, он оглядывался, ожидая увидеть Такера за своей спиной и страшась расплаты. К счастью, всякий раз тревога оказывалась ложной. И все же страх гнал его вперед и заставлял все время быть настороже.

Сьюард находился в страшном напряжении все последние дни, когда не мог отплыть из Нью-Йорка из-за шторма. Ему казалось, что, только взойдя на борт корабля и выйдя в открытое море, он сможет, наконец, успокоиться, перевести дух и не ожидать поминутно появления Такера за своей спиной.

И вот сегодня, кажется, этому затянувшемуся бегству приходит конец. На рассвете измученный путешествием Дерби Сьюард подал свой сундучок ожидавшему его матросу, бросил несколько монет кучеру и направился к пирсу.

Он облегченно, полной грудью, вдыхал соленый морской воздух. Стук колес удаляющегося экипажа и звук его собственных шагов звучали в его ушах волшебной музыкой. Дерби Сьюард направлялся к стоявшему у пирса фрегату…

Стив затаил дыхание, услышав громкий звук шагов на пустынном причале. Небо было по-прежнему затянуто темными тучами, а порт и огромный город за ним были скрыты клубами густого тумана. В его серой густой пелене Стив едва различал фигуру человека, вылезшего из одинокого экипажа и теперь идущего к кораблю.

Он осторожно выглянул из-за стены ящиков и бочонков, за которыми до сих пор укрывался. Да, у идущего по пирсу человека точно была борода, но какого она цвета Стив не мог рассмотреть. Тогда Такер решил сделать иначе. Он вышел из своего укрытия и громко крикнул:

— Сьюард!

Дерби Сьюард, услышав свое имя, машинально повернулся и сразу понял, что выдал себя. Черт возьми! Ему следовало внять своему внутреннему голосу и сесть на другой корабль, чтобы добраться до Лондона. И вот из-за такой пустяковой оплошности все его ухищрения оказались напрасными. В эту минуту тучи на небе разошлись, серебристый предутренний свет луны упал на лицо Сьюарда, и стала отчетливо видна рыжая борода — предмет его особой гордости. Стив бросился к нему, и Сьюард со всех ног помчался от него к кораблю, зовя на помощь матросов и умоляя остановить человека, который его преследует. Порыв ветра подхватил шляпу англичанина и швырнул в мутную воду. Полы его пальто развевались и хлопали, путаясь в ногах и мешая бежать. С отчаянием крысы, пытающейся укрыться в трюме, Сьюард вскочил на борт «Глорианы». Он уже бывал на корабле прежде, и поэтому очень хорошо ориентировался на палубе. Сьюард рассчитывал, что кто-нибудь из знакомых уже матросов окажет ему помощь. Задыхаясь от бега и страха, он бросился на нижнюю палубу и помчался мимо матросов и тюков с грузом.

Несколько человек, уже знавших Сьюарда и знавших, что он очень щедро заплатил за поездку, бросились было ему на помощь, но тут же остановились, так как капитан Бейл, стоявший на юте, жестом приказал им не вмешиваться. Все снова занялись своими делами. Сьюарду ничего не оставалось, как бежать дальше. Он бросился к трапу, ведущему в трюм корабля, и там ему попался на глаза ящик, в котором корабельный плотник хранил свои инструменты. В тусклом свете лампы, освещающей трюм, сверкнуло лезвие маленького топорика. Он схватил его и сунул себе за пояс. Нож для Сьюарда был оружием «труда». Но против Стива Такера, у которого, естественно, был револьвер, топор мог оказаться более надежной защитой. Гневный крик вырвался у Стива, когда он бросился за убегающим от него Сьюардом. Он боялся, что матросы могут помешать ему, если попытаются задержать его. Однако те расступились и дали ему дорогу. Стив пробежал через палубу. Сьюарда нигде не было видно. Но Стив еще раньше заметил, куда скрылся англичанин, и сейчас бросился за ним вниз по лестнице, в трюм. Внизу он услышал шаги Сьюарда и тяжелое дыхание запыхавшегося человека, не привыкшего к бегу. Только теперь, увидев, что Сьюард нырнул в трюм, Стив остановился на секунду и вдруг обнаружил, что, пока бежал, потерял револьвер. Такер теперь не знал, что будет делать, когда догонит Сьюарда. Но он, зато твердо знал, что душу из этого рыжего вытряхнет и заставит признаться в преступлениях, совершенных им.

Там, в темном чреве корабля, рыжебородый убийца мог затаиться на сколько ему угодно. Мысль о том, что Сьюард может выбраться из трюма через другой выход и уйти с корабля еще до того, как они выйдут в море, подстегнула преследователя. Он уже собирался броситься в трюм, не думая об опасности, как вдруг его кто-то тронул сзади за плечо. Он резко обернулся. Перед ним стоял матрос, державший в руке револьвер, оброненный Стивом во время бега по палубе.

— Кажется, это вы потеряли, сэр, — сказал матрос.

Благодарно кивнув ему, Такер схватил оружие и теперь уже без колебаний шагнул в темноту трюма. Одним прыжком он спустился до середины трапа и затем спрыгнул вниз, в штабеля тюков и бочонков. Сьюард стоял возле лестницы, приготовившись одним ударом перерубить ноги Стива, как только тот начнет спускаться по трапу. Однако маневр француза лишил его этой возможности. Издав яростный вопль, Сьюард бросился на Такера, размахивая топориком. В обычной обстановке это выглядело бы довольно забавно, но сейчас Стиву было не до смеха. Уже первым ударом Сьюард выбил револьвер из руки Стива, не ожидавшего такой прыти от рыжего, револьвер упал на кипы товара, расположенные вдоль борта, и проскользнул в щель между двумя мешками, оказавшись, таким образом, недосягаемым как для Стива, так и для Сьюарда. В этот самый момент корабль заскрипел и накренился, оба противника покачнулись и едва удержались на ногах. Сьюард остался, тем не менее, вооруженным и теперь поднял свой топорик, собираясь обрушить его на голову врага.

— Мне крепко повезло, Стив Такер, что ты направился за мною! — прошипел сквозь зубы Сьюард. — Я тебя на куски здесь порублю, и никто об этом не узнает! Свидетелей нет! — Сильно размахнувшись, он нанес удар. Стив резко отшатнулся, и топор просвистел мимо. Раздались проклятия Сьюарда.

— Тебе это сначала нужно сделать, — насмешливо ответил Стив, ловко уклоняясь от очередного удара. На этот раз топор скользнул настолько близко, что у Стива на голове даже волосы зашевелились.

— Так я сделаю это! — рявкнул Сьюард и бросился вперед. — Ты мне надоел! К тому же, мне хорошо заплатили за твою смерть!

Стив отскочил назад. Он отступал и отступал, уворачиваясь, от жутко сверкающей в полумраке трюма, стали. Один раз англичанин попал по мешку с пенькой, и волокна из разрубленного мешка разлетелись и усыпали пол под их ногами. Сьюард ринулся за Стивом, расшвыривая ногами пеньку и размахивая топором. Стив продолжал отступать, уклоняясь от наносимых англичанином ударов. В любой момент он мог остаться без головы. Желая получить хоть крохотную передышку, Стив нырнул за большой бочонок. Он надеялся, что своими маневрами вымотает Сьюарда и выведет его из себя, так что тот допустит какой-нибудь промах, и это даст шанс для победы.

— А сколько тебе заплатили за смерть Дженни Перрол? — крикнул он, прячась за другой бочонок.

— Ни фартинга! — зарычал Сьюард, бросаясь в темноту за Такером. Пот заливал его глаза, он тяжело дышал, не произнося, а выплевывая слова. — Она умерла за то, что могла рассказать тебе одну тайну!

— Об Эндрю Ноксе, моем отце?!

Рыжий убийца прыгнул на голос Стива и крикнул:

— А, так ты все-таки узнал об этом! Ну, теперь это уже не имеет значения.

На мгновение Стив замер, услышав, как Сьюард признался в убийстве Дженни. Но он тут же вышел из оцепенения, так как англичанин отшвырнул в сторону бочонок, служивший Стиву защитой, и с силой рубанул по руке Такера.

Стив едва успел отдернуть руку, но острое лезвие успело разрезать материю на рукаве и оцарапать кожу. Он бросился бежать между тюков с товарами.

Ему стало ясно, что, когда он отдыхает, притаившись в темноте, отдыхает вместе с ним и Сьюард. Так вымотать его не удастся никогда.

Тогда Стив решил избрать другую тактику. Он отскочил за очередной бочонок, и в тот момент, когда Сьюард отшвырнул эту преграду в сторону, Такер высоко подпрыгнул и, ухватившись за толстую веревку, которая прикрепляла груз к борту корабля, нанес ногой сильный удар в челюсть Сьюарду.

В глазах рыжего убийцы заплясали кровавые пятна, он застонал, покачнулся и, ослепнув от ярости, ринулся на Стива. Он сделал несколько неуклюжих, тяжелых прыжков, пытаясь достать противника. Увидев бесполезность своих усилий, Сьюард на секунду приостановился, и тут взгляд его упал на веревку, за которую держался Такер. Конец этой веревки находился на полу под ногами Сьюарда. Не задумываясь, он рубанул по нему. Веревка лопнула, и Стив, беспомощно хватаясь за ослабевший конец ее, рухнул на пол трюма в нескольких футах от Сьюарда с его топором. Он потерял выигрыш в расстоянии, но самообладание и ловкость сохранил. Не давая Сьюарду опомниться, Стив, словно пружина, подпрыгнул вверх и ухватился за верхний конец другой веревки и, быстро перебирая руками, стал подниматься как можно выше. Все повторилось вновь с той лишь разницей, что, когда Сьюард перерубил и — эту веревку, Стив упал возле деревянной кадушки прямо к ногам Сьюарда, ударившись при этом об угол какого-то ящика. В глазах у него потемнело, он застонал и помотал головой, чтобы прийти в себя и успеть избежать смертельного удара. Сьюард дал ему на это немного времени. Он захохотал:

— Ну вот, скотина, ты и попался!

Он размахнулся и резко, с силой опустил топор на Стива.

Стив и сам не понял, каким образом ему удалось увернуться от этого удара. Возьми Сьюард на волосок в сторону, и ему пришел бы конец. Но Сьюард ударил топором в верхний обруч огромной бочки. От этого бочка разошлась, и из нее хлынула густая черная патока. Эта липкая масса окатила Сьюарда, тот не удержался на ногах и упал на пеньку, разбросанную по всему полу.

Откашливаясь и отплевываясь, проклиная Такера, Сьюард стоял на четвереньках и судорожно пытался отыскать топор.

За минуту перед этим Стив успел вспрыгнуть на лежавшие рядом тюки с хлопком и теперь сверху наблюдал за своим врагом. Он всласть бы посмеялся над этим зрелищем, если бы не понимал, что разозленный до предела, измазанный в патоке и обвешанный клочьями пеньки Сьюард не остановится теперь до тех пор, пока не изрубит его в куски. Если, конечно, найдет свой топор. Этого нельзя было допустить.

Примерившись, чтобы оказаться как можно ближе к Сьюарду, Стив бросился на спину противнику, с яростью вцепился в его густые волосы и с силой нагнул ему голову, погружая ее в густую массу.

Сьюард набрал полный рот патоки, его глаза и нос оказались забиты этой вязкой черной массой. Стив дал ему возможность приподнять голову, и тот, выплевывая патоку изо рта, попытался вдохнуть полной грудью, но Такер вновь погрузил его голову в патоку, выкрикивая при этом:

— Ты убил Люсьена! Ты убил Дженни! Я сейчас утоплю тебя, ублюдок!

Сьюард взвыл от бессильной ярости и прохрипел в ответ:

— Да, это я убил их обоих! И бабу, и этого хромоножку Бурже!

И когда Стив снова приподнял его голову, дав таким образом вдохнуть глоток воздуха, Сьюард с ненавистью выкрикнул:

— Да, это я убил их обоих, но повесят за это тебя! Тебя, а не меня!

Почти ослепнув от ярости, задыхаясь от ненависти, Стив изо всей силы ткнул англичанина лицом в патоку, уже не заботясь о том, что его противник может захлебнуться.

— Ты прямо сейчас отправишься в ад! — выкрикнул он.

Сьюард отчаянно брыкался, пинался, стараясь сбросить француза со своей спины или хотя бы разжать его пальцы, мертвой хваткой впившиеся ему в волосы. Но постепенно его сопротивление слабело, и он, несомненно, захлебнулся бы насмерть, если бы внезапно трюм не осветился. Стив оглянулся и увидел возле трапа капитана Бейла и нескольких его матросов. Он поднялся и посмотрел на команду.

— Я вижу, вы не выполнили своего обещания насчет порядка на моем корабле, — добродушно произнес капитан. Его хрипловатый, спокойный голос вернул Стиву здравый рассудок. Но он все еще продолжал держать голову Сьюарда в патоке.

— Отпустите его, — сказал Бейл. — Я и мои люди слышали его признания, мы подтвердим это где потребуется. А теперь, сэр, все-таки отпустите его.

Стив выдернул голову Сьюарда из патоки. В первый момент показалось, что у англичанина нет лица. Оно было черным от патоки и все облеплено волокнами пеньки. Точно таким же было и все его тело. Единственным доказательством того, что Сьюард был человеком, а не каким-то чудовищем, извлеченным из адских глубин, явился его длинный розовый язык, свисавший изо рта, пока англичанин жадно глотал воздух.

Стив выглядел немногим лучше, но его голова была чистой, и он мог стоять без посторонней помощи.

— Вы хороший человек, капитан! — с благодарной улыбкой произнес он утомленным голосом. — А теперь помогите мне, пожалуйста, доставить этого убийцу на берег и сдать властям.

Капитан приказал своим людям вытащить Сьюарда наверх и отмыть его. А потом он повернулся к Стиву:

— Извини, парень, но это невозможно. «Глориана» подняла паруса и вышла в открытое море! Следующая остановка будет только в Англии!

ГЛАВА 37

Август, 1860

Над ранчо Райсов взошла кроваво-красная луна, Элли смотрела на ее яркий диск из окна спальной и, вдыхая полной грудью ночной воздух, думала о том, что не видела такой луны с тех пор, как…

— Черт побери! — выругалась она и плотно задернула шторы.

Снова та же самая дьявольская луна — алый зловещий шар с темными танцующими пятнами на нем. Она не видела такой луны с той самой ночи, когда они со Стивом убежали от бандитов и заночевали где-то в пустыне, на берегу какого-то ручья. Это было незадолго до того, как она поняла, что ждет малыша. Вернее, малышей.

Элли склонилась над колыбелью, в которой спали Закери Райс Такер, черноволосый маленький крепыш, и его золотоволосая сестренка Теодора Райс Такер. Славные малыши. Элли нежно улыбнулась, чувствуя, как ее сердце наполняется удивительным теплом, что случалось всякий раз, когда она смотрела на них. Да… Они дороже всего, в них вся ее жизнь.

Но этот мерзавец, их отец! От лондонского корреспондента Фелиции пришло известие, что Марк Андре Стив Такер, оказывается, законный сын одного сварливого графа, который не желал знать своего наследника, пока был жив.

К тому же, если верить этой подруге Фелиции, Стив оказался жертвой заговора, организованного племянником графа. Этот мошенник, Эйвери Нокс, подстроил так, что Стива Такера обвинили в совершении убийства, так как хотел, чтобы законного наследника повесили. Однако у этого злодея ничего не получилось. Сам Нокс и его грязный сообщник Дерби Сьюард, теперь уже получили по заслугам.

Итак, Стива больше никто не называл преступником. Теперь ему удалось восстановить свое доброе имя и снять подозрения в убийстве, совершенном в Лондоне, а впоследствии, с помощью своего нового адвоката, он оправдался и на суде в Аризоне. Вся эта история возымела большую шумиху в лондонских газетах, и подруга Фелиции исправно сообщала им все новые и новые подробности, присылая к тому же еще и различные газетные вырезки со статьями.

В последнем же письме сообщалось, что Стив Такер недавно вступил во владение оставленным ему наследством и отныне носит титул графа…

* * *

Элли плевать хотела на то, кем теперь стал Стив — графом, лордом, да хоть самим президентом. Он бросил ее. Оставил ее и детей. И с тех пор от него еще не было ни слова. Чего теперь стоили все его красивые и высокие слова о том, что он хочет, чтобы его ребенок носил имя отца? Он за все это время даже не соизволил поинтересоваться, кто у них родился, сын или дочка!

Элли считала раньше, что она перед ним в долгу. Он спас «Райс Лайн». После гибели Смита нападения на дилижансы прекратились, и дела компании быстро пошли в гору. Она уже практически выплатила все свои долги, контрактам ее ничто теперь не угрожало. Более того, Дейв Торнтон буквально не находил себе места из-за того, что не верил словам Элли о Смите, и когда открылась вся правда, он лично проследил за тем, чтобы «Стейт Карго» оказала «Райс Лайн» максимальную помощь.

Да! За все это она перед Стивом в долгу. К тому же, Элли не забыла о том, что он и ей самой несколько раз спас жизнь. Он вернул ей свою долю в компании. Не вернул, правда, тысячу долларов, так за эти деньги и хорошую упряжку лошадей не купишь…

В это мгновение один из малышей зашевелился, что-то тихонько пискнул, и на губах молодой женщины появилась нежная улыбка. Стив подарил ей также и этих малюток, Зака и Дору. И как бы Элли ни хотела, она не могла заставить себя ненавидеть человека, который подарил ей самое прекрасное, что есть у нее в жизни.

Когда ребенок успокоился, Элли встала и опять подошла к окну. Она чувствовала беспокойство и проклинала луну за это. Конечно, она, Элли Райс, согласна: она в долгу перед Стивом Такером, но если еще хоть раз ей доведется его увидеть, то лучше бы ему тогда иметь рядом быструю лошадь, чтобы успеть убраться подобру-поздорову…

* * *

Дилижанс прокатился по Мидлчерчу в клубах пыли, которая, поднявшись кверху, неестественно долго качалась в тихом горячем воздухе.

Элли Райс в потертых кожаных штанах, с повязанной вокруг шеи косынкой, шагнула навстречу ему.

— Привет! Как поездка, Келли? — окликнула она своего нового возницу.

— Все как по маслу! — улыбнулся мужчина и махнул ей в ответ шляпой. — А я привез тебе пассажира. Парень крепко волновался, когда ехал сюда.

Улыбаясь, Элли открыла дверь экипажа:

— Добро пожаловать, незнако…

Из дилижанса вышел Стив, одетый очень элегантно и изысканно. В черном прекрасно сшитом сюртуке и таких же брюках, он ступил на землю, стряхнул пыль со своего жилета и со своей так хорошо знакомой полуулыбкой повернулся к Элли. Сердце Элли упало, она почувствовала, как бешено запульсировала в висках кровь. Несколько мгновений она смотрела на него со смешанным чувством удивления и открытого презрения.

— За каким чертом ты явился?! — гневно спросила она.

Он удивленно поднял брови, его синие глаза ярко блестели, и ей казалось, что она ощущает его взгляд на всем своем теле.

— Господи, Элли, я думал, ты будешь счастлива, увидеть меня!

— Черта с два! — резко ответила она. — А теперь давай выкладывай, зачем явился сюда?!

— У меня есть несколько причин, чтобы приехать сюда, — ответил Стив. — Во-первых — надо решить, что делать с нашей женитьбой. Потом наши дети…

Понимая, что, ссорясь на улице, они начали привлекать внимание всего города, Стив взял жену под руку и потянул в контору.

— Ха, вовремя же ты вспомнил! — хмыкнула она. Сердце Элли к этому времени уже вернулось на свое прежнее место, но билось оно так стремительно, что у нее даже голова кружилась. Ее рука онемела в том месте, где пальцы Стива касались кожи, и казалось, будто она медленно начинает загораться. Это удивительное чувство не исчезло и после того, как мужчина отпустил ее. Тело словно окатил теплый летний дождь, и Элли внезапно поняла, что все ее раздражение, весь гнев на Стива, которые она так старательно растила и лелеяла все эти долгие месяцы, исчезли, как исчезают упавшие осенние листья, смытые проливным дождем. Элли снова испытывала знакомое влечение к этому человеку! Независимо от ее желания, она помнила, как его руки нежно скользили по ее телу, как даже самый мимолетный поцелуй Стива возбуждал ее и наполнял огнем сердце. И, черт побери! Она хотела его! Всем сердцем она хотела его, как в самый последний день перед его отъездом.

Они вошли в маленький кабинет. Стив сразу заметил, что тут за месяцы его отсутствия произошли кое-какие перемены. Пол был завален разными свертками и коробками, на письменном столе лежали билеты и деловые бумаги, а на стене, словно зримое доказательство достатка, висело новое расписание. Оказывается, Элли ввела новые маршруты, что говорило о том, что дела в «Райс Лайн» идут хорошо. Это обрадовало Стива.

— Я никогда не забывал о тебе, Элли, — прервал он молчание. — И я вообще, ничего не забыл. — В его голосе исчезли насмешливые нотки. — Может, ты слышала, что мои обстоятельства переменились за то время, пока меня не было.

Элли нахмурилась, все еще не желая сдаваться.

— Ну, как же! Я слышала, что у тебя теперь титул и денег столько, что запросто можно купить целый золотой прииск. Насколько я могу судить, ты истратил кучу монет на свое щегольское барахло. Ну? Ничего не забыла?

Стив кивнул. Ну что ж, он ждал этого… Она не облегчала путь к воссоединению, а ему было дьявольски трудно сидеть и сохранять спокойствие в то время, когда хотелось сжать ее в объятьях и сказать, что она его жена и он любит ее больше жизни!

Стив хотел вновь почувствовать тепло ее тела. Она нужна ему! И всегда будет нужна!

— Я оправдался от обвинения в убийстве, — сказал он. — Так что можешь добавить к списку еще доброе имя.

Элли уперлась руками в бедра и, глядя ему в глаза, сказала:

— Да, кстати, об имени. Нокс, да? От меня, наверное, требуется, что я теперь должна буду тоже его поменять, так?

Она наклонила голову набок и задумчиво сказала, словно прислушиваясь к звукам своих слов:

— Элли Нокс… Не скажу, чтобы мне это очень нравилось…

— А ты еще собираешься носить мою фамилию?

— Какую? Нокс, что ли?

— Нет… Такер.

Элли вдруг улыбнулась и кивнула, и лицо ее при этом словно осветилось. Ее жизнь, ее мир менялся опять, и она в эту секунду поняла, что от всей души рада этим переменам.

— Учитывая, что тебе пришлось столько вынести, чтобы сохранить свое имя, и поскольку оно тебе так дорого досталось, думаю, будет только справедливо, если я его приму.

— А меня? — Стив почувствовал, как бурная радость охватила его.

Вместо ответа Элли протянула к нему руки и в следующее мгновение крепко обвила его шею. Посмотрев в лицо Стива, она тихонько сказала:

— Мне может понадобиться какой-нибудь щеголь, вроде тебя.

Стив прижал ее к себе и поцеловал, вложив в свой поцелуй всю нежность, всю любовь к этой женщине и всю огромную радость от того, что они вновь вместе. Прильнув к ее губам, он медленно, с наслаждением пил аромат ее дыхания, словно прекрасное, холодное вино. Время для них двоих остановилось. Но это было только начало…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ГЛАВА 36

ГЛАВА 37 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?